Завещание красного монарха [Александр Анатольевич Трапезников] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Трапезников Александр Завещание красного монарха

Предисловие

Эта книга основана на подлинных фактах, хотя имена действующих лиц и некоторые события частично и намеренно искажены, чтобы не подставлять под удар тех, кто предоставил документальные материалы. Анализ происходящих в последнее время в нашей стране и во всем мире явлений доказывает существование неких противоборствующих сил, конечной целью которых является: с одной стороны – расчленение и уничтожение России как Православного Государства, видящегося в роли последнего оплота на пути установления Мирового порядка и царствования Антихриста; с другой всемерное сопротивление этой происходящей на наших глазах драме. Малая толика людей, коим открыто внутреннее зрение, уже осознает апокалипсичность нашего времени; они и сами вступили в это беспощадное сражение, протекающее не только в человеческих, земных, но и высших сферах. Но большинство еще не определилось. Их разум затуманен сладким пением телевизионных сирен, лживыми и успокаивающими обещаниями политиков, потоками газетной дезинформации, даже фармакологическими средствами, присущими нашей повседневной пище. Отрава проникла глубоко внутрь, и она носит несколько имен: покорность, отчаяние, беспамятство, смятение, трусость ложь и бездушие. Полный комплект, радующий глаз Князя Мира Сего. Еще немного – и его задача будет выполнена, осталось лишь разрушить последний бастион Россию. О возможности подобного предупреждаем не только мы. То же самое говорят и несдавшиеся на милость власть придержащих Иерархи Церкви, проницательные государственные деятели, простые люди, для которых патриотизм и державность – не пустой звук. Остальные, колеблющиеся и заблуждающиеся, должны сделать свой выбор, определить для себя: с кем им идти дальше? С Богом или его известным врагом. По широкой и легкой дороге, ведущей в пропасть, или по узкой и трудной, к спасению. Личину и маски уже сброшены, декорации сорваны и дьявольское лицо режиссера мирового спектакля выглядывает из-за кулис. Никому не будет дано остаться простым зрителем. Линия борьбы, о которой мы говорим, станет проходить через сердце каждого из нас. "Имеющий уши, да услышит", – как сказано в Священном Писании.

Я ставил перед собой задачу открыть этой книгой глаза тем, кто еще блуждает в сгустившемся вокруг него тумане, не ведая, кто тянет его за руку. Еще не поздно шагнуть к Свету. Время есть, но его остается все меньше. Передо мной стояло два пути; написать чисто документальное произведение, или облечь его в художественную форму. Я решил, не отклоняясь от истины, допустить в книге некоторые элементы вымысла, что бы глубже войти во внутренний мир героев. Неискушенный читатель может с недоверием отнестись к грозящей ему и его семье опасности, но человек, привыкший анализировать и размышлять, поймет, что все написанное мной – правда. Правда, которую боятся признать, и от которой уже никуда не деться. Смог ли я справиться с поставленной целью – решать вам.

Светлой памяти Сергея Корягина

посвящается

Глава первая

– 1 –
Первого января 1997 года в московском метрополитене на станции Щелковская около четырнадцати часов дня произошло незначительное на взгляд обывателей происшествие, которое в дальнейшем даже не попало в вечернюю телевизионную криминальную хронику. Любимый пенсионным людом "Дорожный патруль" не упомянул о нем ни единым словом. Но случай этот вызвал вскорости цепную реакцию других событий, имеющих огромное значение и повлиявших на судьбы многих людей. Так, порою, начинает все громче и громче звучать целый оркестр, зародившись с одинокого голоса печальной скрипки.

В те минуты, прибывший на конечную станцию метропоезд стали покидать пассажиры, покуда еще сохраняющие некоторое оживления после новогодней ночи. Из предпоследнего вагона с веселым визгом вывалилась пестрая молодежная стайка, неутомимая в поисках игр и развлечений. Новое поколение, выросшее в демократизированной России, не слишком обременяло себя раздумьями о завтрашнем дне, приучившись жить порхающими мотыльками. Один из великовозрастных юнцов, замыкавших компанию, толкнул в спину своего приятеля, показав на пожилого человека, старика, остававшегося неподвижно сидеть в дальнем конце вагона. Казался он крепко спит, уронив седоволосую голову на грудь. Шапка лежала на коленях, лицо почти зарылось в меховой воротник черного пальто, одна рука покоилась на потертом кожаном портфеле, с которыми во времена оно ходили изображаемые в старых кинофильмах бухгалтера и чиновники.

– Смотри-ка! – усмехнулся подросток. – cтарый горшок так наклюкался, что уже ничего не видит и не слышит. Давай его грабанем?

– Брось, пошли! – отозвался его приятель, шагнув на перрон где уже толпилась вся веселая компания. Но первый подросток, не вняв этому совету, побежал в конец вагона. Приблизившись к старику, он быстро нагнулся, словно прислушиваясь к дыханию уснувшего пассажира. Что-то во всем его облике показалось ему странным. От человека в черном пальто исходил какой-то смертельный холод. Времени на раздумья оставалось мало – сейчас двери вагонов должны были закрыться. Подросток осторожно приподнял правую руку старика, вытащил из-под нее портфель, схватил лежащую на коленях шапку. И в этот момент пассажир стал неуклюже заваливаться набок, будто собираясь прилечь на лавку.

– Сиди тихо! – прошипел подросток, толкнув его в другую сторону. Он испугался, что пассажир проснется и поднимет крик. Сам не зная почему, наверное, от собственного страха, подросток сжал кулак и ударил человека в лицо. Голова старика откинулась навзничь, на юного грабителя неподвижно уставились выветшие от времени зрачки. А на губах старика уже навсегда застыла насмешливая улыбка.

– Колька, идиот, вылезай скорее! – крикнула с перрона одна из подружек. Подросток, отпрянувший назад, сжимая в руках кожаный портфель и шапку, выскочил из вагона. Двери захлопнулись, и поезд, медленно набирая скорость, унесся в темный туннель.

Веселая компания, обмениваясь шутками, двинулась к выходу из метро, а подросток, держась позади них, шепнул своему приятелю:

– Черт, кажется, я его грохнул!..

– Брось, ты уверен? – беспечно отозвался тот.

– Говорю тебе! Я его глаза видел. Старик мертв.

– А может быть он давно окочурился и плавает теперь по метро трупиком? Не бери в голову. Он свое еще при советской власти отжил, коммуняка хренов.

– Все равно паршиво!

Подросток чувствовал себя неуверенно, сжимая в руке кожаный портфель и запихивая краденую шапку под куртку-"аляску". То, что произошло несколько минут назад в вагоне поезда – не видел никто. Кроме одного человека, невзрачной наружности, одетого в спортивный комбинезон, лыжную шапочку, стоявшего невдалеке и равнодушно посматривающего по сторонам. Когда компания подростков стала подниматься по лестнице, он двинулся вслед за ними.

– Шапку на автовокзале загоним, – сказал приятель Николая.

– За это барахло много не дадут. Интересно, что у него в портфеле? Тяжелый…

– Золото в слитках, – прыснул от смеха тот.

Они прошли мимо двух ленивых милиционеров с красными глазами. Служивые недружелюбно покосились на пеструю компанию, но придраться, вроде бы, было не к чему. На улице, где кружилась легкая поземка, а изо всех коммерческих киосков неслась громкая музыка, подростки затоварились банками пива и задержались возле общественного туалета. Девочки пошли налево, мальчики направо. Николай и его приятелю не терпелось посмотреть – что же хранится в кожаном портфеле? В туалете, кроме прикорнувшего у теплой батареи бомжа, никого не было.

– Давай, вскрывай скорее, – поторопил приятель. На лестнице послышались еще чьи-то шаги. Поставив портфель прямо на грязный пол, Николай щелкнул замком, раскрыв створки. Подростки с любопытством заглянули внутрь, почти касаясь друг друга головами.

– Ни фига себе! – растерянно произнес Николай.

И в этот момент над ними раздался ехидно-вкрадчивый голос:

– Ну что, воробушки, попались?

– 2 –
Смерть в метро – не столь уж редкое явление в последнее время. Но первого января костлявая старуха порезвилась особенно удачно. На кольцевой некий пьяный гражданин свалился прямо на рельсы, угодив под подъезжающий поезд; другой человек, кавказской национальности, пострадал во вспыхнувшей между соплеменниками драке и скончался уже вечером, в больнице; третий случай был зарегистрирован на станции Щелковская. В вернувшемся из туннеля составе в предпоследнем вагоне был обнаружен труп пожилого человека. Некоторое время тело лежало на перроне, а возле него лениво переминались с ноги на ногу два милиционера, отгоняя любопытствующих зевак. Седовласому покойнику на вид было около семидесяти лет, он имел благообразную внешность, сухощавое лицо с застывшей насмешливой улыбкой и строгий, уже подернутый пеленой взгляд. Следы насильственной смерти отсутствовали, если не считать кровоподтека на левой стороне подбородка. Дальнейшая экспертиза подтвердила, что этот человек – по найденному в кармане пиджака пенсионному удостоверению – Просторов Геннадий Сергеевич, 1928 года рождения, житель Москвы, бывший преподаватель Академии общественных наук, а до этого полковник Советской Армии, в настоящее время находящийся на заслуженном отдыхе, вдовец, не имеющий детей и близких родственников, – умер от острой сердечной недостаточности около четырнадцати часов дня. Смерть наступила внезапно, очевидно, в тот момент, когда поезд резко затормозил на перегоне между станциями Первомайская и Щелковская и надолго застрял в связи с перебоями подачи тока. Следов алкоголя или других наркотических средств в крови покойника обнаружено не было. Среди личных вещей в карманах Геннадия Сергеевича Просторова описаны следующие предметы: ключи от квартиры, шариковая авторучка, бумажник с тридцати девятью тысячами рублей, расческа, обручальное золотое кольцо, серебряный нательный крестик на цепочке из того же металла. роговые очки в футляре, записная книжка и четыре жетона на метро. Внимание производившего досмотр следователя привлекло несколько телефонов в записной книжке. Сначала он решил, что здесь простое совпадение – не может быть, чтобы у скромного пенсионера в приятелях числились такие "громкие" люди. Наверное, это однофамильцы. Хотя, чем черт не шутит!

– Гляди-ка! – сказал он своему коллеге, усмехнувшись: – Тут даже записан номер Генерала. Алексея Степановича.

– Того самого? – догадался работник районной прокуратуры.

– Именно того. Карпухина. Странно. Что-то я сильно сомневаюсь, чтобы это был действительно он.

Речь шла о всесильном начальнике Главного управления охраны Президента, его личном друге и сподвижнике, который после выборной кампании был неожиданно отстранен от должности и отправлен в отставку.

– А ты позвони, да проверь, – предложил коллега.

– Ничего другого не остается, – отозвался следователь.

Набрав номер, он попросил к телефону Алексея Степановича. По мере того, как он говорил, лицо его все больше вытягивалось, приобретая каменное выражение. Затем он положил трубку на место.

– Ну и дела! – произнес он, пожимая в растерянности плечами. И, помолчав с минуту, добавил: – Главное, теперь можно не беспокоиться о похоронах этого чудика.

– Ты разговаривал с ним, как с товарищем Сталиным. Стоя, – заметил коллега, усмехнувшись.

– Молчи, что ты понимаешь! – махнул рукой тот. – Может быть, всем нам сейчас именно и необходим как раз такой человек, как он. Больше было бы в стране порядка и меньше всякой сволоки под ногами.

Тело покойного пролежало в городском морге до второго января. Затем друзьями Просторова оно было перевезено на Байкальскую улицу, в квартиру, где до недавнего времени проживал бывший пенсионер. Там же состоялись и прощальные поминки. После панихиды и отпевания в церкви Савватия и Зосимы, Геннадий Сергеевич был захоронен на Востряковском кладбище. В погребальной церемонии, как ни странно, приняло участие очень большое количество людей. Среди них виделись весьма значительные фигуры в политическом мире, включая и генерала Карпухина, хотя сам Просторов вел довольно замкнутый образ жизни. Все было обставлено торжественно, но без особой вычурности и излишнего блеска. Кладбище – не то место, где соревнуются в роскоши. О тщетности земных утех напоминало и карканье ворон, рассевшихся на голых ветвях. Перед тем, как гроб с телом покойного был опущен в могилу, генерал Карпухин произнес прощальную речь. Звучала она несколько загадочно для непосвященных (а были тут и такие). В глухо разносящемся окрест голосе слышалось скрытое предупреждение:

– …ушел из жизни еще один наш соратник, друг, философ, блестящий аналитик, один из тех, кому может быть присвоено высокое звание Учителя. Он сделал необычайно много для нашего общего дела, для воплощения той идеи, которой мы служим. Смерть вырывает лучших, самых опытных и мудрых людей, а Геннадий Сергеевич еще не исчерпал все свои возможности в этом мире. Жаль, что случилось непоправимое… именно тогда, когда наконец-то пришло время действовать… Когда уже поздно отступать, да и некуда. Нельзя предаваться отчаянию. Еще не все потеряно. Мы сильны нашим единством и верой в Россию. В ту Россию, которую так боятся господа чубайсы и березовские, примирившиеся внуки раввинов, пытающиеся превратить ее в мировую свалку отходов, обглодать до голых костей… Не выйдет! У нашего государства два вида врагов – внешние и внутренние. И грядущие изменения будут очень тяжкими. Но мы поганой метлой выметем отсюда всю нечисть, всю кровососущую мразь. Будем же помнить о тех, кто посвятил этому всю свою жизнь. Будем помнить о Геннадие Сергеевиче Просторове. Ветераны нашего движения уходят, как опавшие листья. Но весной вызревают новые почки и древо Жизни, имя которому – Россия – не засохнет никогда. Будущее за нас! С нами правда…

Хриплый, слегка простуженный голос опального генерала продолжал плыть над могильными плитами и поникшими, непокрытыми головами, а некий молодой человек с редкой бородкой и круглыми очками, отделившись от толпы, уже уходил по протоптанной в снегу дорожке прочь, так и не дослушав до конца всю речь и не досмотрев финальной сцены. Он не любил похороны. Не выносил их с тех пор, как полтора года назад навсегда расстался с женой и дочерью, погибших в автомобильной катастрофе. Возможно, что он не пришел бы сюда, на Востряковское кладбище, и сегодня. Но Просторов для него был именно тем человеком, кто в свое время вернул его к жизни. А в последние месяцы их связывали особо доверительные отношения, которые порой, крайне редко, возникают только между отцом и сыном.

– 3 –
Квартира оказалась выстуженной, на ковер в комнате даже намело немного снега, а все потому, что отправляясь на похороны, он позабыл закрыть балконную дверь. Черный, с рыжими пропалинами вальдхунд – фигурой и повадкой напоминающий одновременно и овчарку, и лайку, относящийся к породе лапландских сторожевых – встретил хозяина громким лаем и радостным вилянием хвоста. Но в блестящих карих глазах мелькала и укоризна: почему ушел, не взяв меня с собой?

– Потому что там, куда я ходил, тебе не место, – ответил молодой человек, поправляя круглые очки и машинально гладя собаку по загривку. Успокойся, Лера, дурочка с переулочка, угомонись, не лижи меня в нос.

Закрыв балконную дверь, он вскипятил кофе, вернулся с чашкой в комнату и встал около окна, глядя на сияющие позолотой купола церкви Савватия и Зосимы, где совсем недавно проходило отпевание Просторова. Лера, неотступно следовавшая за ним, улеглась возле ног. "Вот и все, – подумал молодой человек. – Нет больше Геннадия Сергеевича." Какая-то пустота легла на сердце, словно его поместили в стеклянный непроницаемый сосуд. Он стал вспоминать их последнюю встречу, тридцать первого декабря, четыре дня назад, за несколько часов до наступления Нового Года. Старик предвидел, что скоро умрет, но относился к этому с философским спокойствием. Даже шутил. Он вообще был остроумным человеком. Не таким, как одесские хохмачи с двойным гражданством, готовые смеяться над всем русским и веселиться при любом режиме – лишь бы побольше помоев и грязи, в которых так хорошо хрюкается. Этих он презирал, а эстрадных юмористов, развивая теорию Дарвина еще дальше, считая их происходящими не от обезьян, а от каких-то заразных венерических бактерий.

– Вот смотри, Анатолий, – сказал он в тот день, лукаво улыбнувшись. Сейчас я нарочно выключу телевизор – если он у меня еще работает, сто лет не заглядывал в эту черную дыру, – и что же мы увидим? Страшно подумать! Либо хронических идиотов, от которых сводит скулы, либо, лукавых умников с рогами и копытами. Развлекательные программы пойдут позже – все эти эстрадные дрыгающиеся марионетки, нахапавшие летом, во время выборов денег, выползут часа через два. Сейчас у нас восемь, время новостей. Значит, мы увидим волосатое личико Свадидзе или прелестницу Сорокину. А ближе к полуночи следует ожидать явление политиков – час нечисти. Тут уж никак не обойтись без "наших друзей". А за пять минут до Нового Года покажется из-под одеяла Сам. Как привидение – детишек пугать. Дали бы лучше старику умереть спокойно, хватит ему народ смешить.

– А вы – колкий человек, – заметил Анатолий, поправляя вечно сползающие на нос очки. Он смотрел на загоревшийся экран телевизора, по которому с диким ржаньем скакали обезумевшие кони – невольно пришли на память слова Гоголя – куда ты мчишься, Русь? – И неплохо осведомлены о том, что творится вокруг, – добавил он. – Вон, даже все светские сплетни знаете. Как удается, если не секрет?

– Работа такая, – уклончиво отозвался Геннадий Сергеевич, нажав другую кнопку на пульте. – Я тебе солгал, телевизор я иногда посматриваю. Чтобы изучить врага и бороться с ним, надо постараться влезть в его шкуру. Овладеть приемами и методами его действий. Знать его психологию и конечные цели. Не бояться испачкаться в грязи – на войне от нее никуда не деться. А сейчас идет самая настоящая, хотя и невидимая война. С информационным артобстрелом, тяжелыми бомбежками, диверсионными и разведывательными операциями, куплей-продажей вождей и полководцев. И все это скрыто от глаз. Народ не понимает что происходит, ему не дают разобраться в череде событий, подсовывая то одну ложную идею или лидера, то другую. Чечня в этой схеме лишь элемент психологической обработки населения, проверка его на политическое слабоумие.

Теперь на экране как раз мелькали кадры из недавно прошедшей чеченской войны, которую столь предательски и подло "замирил" деревянный генерал Моголь, похожий на изготовленный в Америке манекен для фильмов ужасов.

– Этот монстр еще принесет России множество бед, – сказал Геннадий Сергеевич. – Не дай Бог, если он дорвется до власти. Человек, живя в православной стране и отрицающий эту религию, пытающийся подыскать ей замену – как он сам заявил своим кукловодам в Нью-Йорке – не может и не имеет права управлять государством и народом. Да он вовсе и не русский, а так… одно недоразумение.

– Однако, популярность его растет, – произнес Анатолий.

– Обиженных на Руси всегда любили. И Ельцин вознесся на том же самом. Хороший трюк, но… устаревший. Вряд ли получится снова. России теперь нужна другая фигура. Не жалкая и не юродивая, и не надутая еврейскими капиталами.

– Но они все повязаны кровью и деньгами, как в блатной шарашке. У каждого рыльце в пуху, а нары, так просто плачут от свидания с ними.

– Не скажи… Есть люди, – загадочно усмехнулся Геннадий Сергеевич и тут же, взглянув мимоходом на экран, схватился за сердце. – О, господи, только не это!

В кадре едва уместилась голова перманентной революционерки Новобарской. Действительно, это расплывшаяся женщина, с лица которой не сходила ехидная улыбка, не могла не вызывать чисто физического отвращения, брезгливости. Но то, что она говорила, усиливало еще большую антипатию. "Место русских – возле параши, – сладострастно объясняла она юркому журналисту. – Народ-быдло, народ-скот должен чувствовать хозяина, как послушный раб…"

Геннадий Сергеевич щелкнул выключателем и экран погас.

– В какой стране подобное возможно? – произнес он. – Где еще кучка негодяев и иноверцев, захватившая власть, может ругать последними словами коренной народ и это им сойдет с рук? Более того, им аплодируют и показывают по всем каналам. Фантастика, Оруэлл. Давай-ка лучше чай пить…

Анатолий, погрузившись в воспоминания, продолжал стоять возле окна, не сводя взгляд с увенчанных крестами куполов церкви. Из задумчивости его вывел настойчивый звонок в дверь, а Лера, вскочив тотчас же на лапы, громко залаяла.

– 4 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Только на идеалах Православия и Самодержавия должна строиться русская жизнь, воздвигаться подлинная, а не навязываемая извне государственность в России. К этой мысли я пришел уже давно, еще будучи официально атеистом и нося партбилет в кармане. Пройдя через различные передряги, миражи и ложные учения, я в полной мере осознал ту страшную трагедию, которая постигла Россию в феврале семнадцатого. Замена монархического строя лже-республиканским, за которым стояли любители поиграть мастерком и камешками, затем – большевистским (из той же породы), а под конец – криминально-олигархическим, управляемым "семерками", "девятками", клубами и прочими скрытыми центрами, – словом, вполне реальным Мировым правительством, – привели Россию на край гибели. У нас нет иного пути, кроме как, вернуть страну на путь ее исторического развития. Борьба за Святую Русь должна начаться немедленно и уже в открытую. Остались считанные месяцы, возможно – дни, еще немного – и путь России к спасению будет отрезан. Бросить клич к тем, у кого еще есть в груди русское сердце, поскольку борьба пошла не только за наши права и привилегия – излюбленная тема демократов, но за наши души, а что такое душа – им не понять никогда. Ее у них не было и нет. Откуда взяться душе у служителей Маммоны? Да, мы тоже служим, назначение всякого человека на земле – служить, сама жизнь есть Служение. Но без любви к России, к ее духовным и национальным основам, к народу не может быть любви и к Государю Небесному. А мы уже целый век несемся, сломя голову, неизвестно куда. Нет, пора остановиться. Великая нация, колыбель и хранительница истинной христовой веры – Православия, непременно повернет к идее Третьего Рима, где новый царь – Удерживающий станет отвечать всем стремлениям русской души, носительнице и Божьей, и земной Правды. Но откуда и как он придет – новый монарх? Ведь не свалится же к нам с неба, на наши грешные головы? Не подсунут ли нам очередное "чудо в перьях", вроде этого чернявого мальчика из семейства Гогенцоллернов? При регенте – Хубайсе или другом проходимце. Конечно, возможен и такой вариант, навязанный нам силой. Но подобный гусь на троне долго не продержится. Были, были уже в нашей истории случаи, когда таких лже-царей (иудейского происхождения) заряжали в пушки и выстреливали в сторону Польши. Нет, настоящий царь, любящий свой народ, как родных детей, явится после жесткой, жесточайшей диктатуры, когда будет пролита последняя, самая страшная, но кратковременная кровь в России. И Диктатора, вычистившего Авгиевы конюшни, сменит православный Монарх. Об этом же, между прочим, писал в своих секретных дневниковых заметках и Иосиф Сталин, подошедший в конце своей жизни к идее Самодержавия. Нет, не для себя он готовил эту роль, не обольщайтесь, господа крикуны-демократы. Он во сто раз лучше вас понимал русский народ. И он, по сути своей, в земном понимании этого слова – был Предтечей, призванный явить миру Удерживающего – Спасителя России. Но к этой теме мы еще вернемся в другой раз…"

– 5 –
Аналитическая записка

(выдержки)

Финансовую группу "Пост" на конец 1994 года составляют свыше сорока компаний, работающих с недвижимостью, собственно Пост-банк и другие структуры, всего более сорока юридических лиц, в которых задействовано около пяти тысяч человек. Создатель этой империи и главное лицо в ней Владимир Гуминский (биография прилагается), но значительную, если не определяющую роль в выборе стратегических направлений здесь играет бывший начальник пятого Управления КГБ, бывший заместитель председателя КГБ генерал Ф. Борков, в представлении не нуждающийся…

Еще в 1988 году СП "Пост" организовалось на паритетных началах с одной из крупнейших фирм США (50% уставного капитала). В 1991 г. оно превратилось в советско-американско-датское предприятие. Филиалы Пост-банка открыты в основных финансовых центрах Европы, Азии и Америки. Имеется генеральная валютная лицензия и корреспондентские отношения с банками Германии, Франции, Турции, США, Великобритании. Через финансовые структуры "Поста" прокручиваются триллионы рублей бюджетных средств, полученный навар, исчисляемый миллионами долларов, оседает в зарубежных банках. Все это наносит огромный экономический ущерб интересам России. Прозападные (а точнее – просионистские ориентировки группы "Пост" бесспорны и не вызывают сомнений.

В. Гуминского и его детище активно поддерживает мэр столицы Ю. Луньков. Благодаря его помощи, Пост-банк, не входящий на 1 января 1993 года по своим активам в число первых ста банков страны, через год поднялся на 19-е место. Из компетентных источников выяснилось, что правительством Лунькова "Посту" были переданы здания по остаточной стоимости, равные цене нескольких квадратных метров квартир на аукционе. И это не единственный случай, способствующий стремительному обогащению группы "Пост".

С 1993 года группой "Пост" началась массовая атака на СМИ, захват информационной власти. Ей практически принадлежат: телекомпания МТВ и Московский канал, газеты "Сегодня" и "Московский комсомолец", радиостанция "Эхо Москвы". Активно используя их, воздействуя на умы и настроения, группа "Пост" способна формировать общественное мнение в нужном ей направлении (Неоднозначно звучит фраза-реплика В. Гуминского, брошенная им в близком кругу: "Если этот Президент перестанет нас устраивать – мы выберем нового".) Группу "Пост" в правительстве и парламенте страны лоббируют следующие политические деятели: Ю. Луньков, К. Федоров, В. Евлянский, К. Дубинин, И. Хакамадада, А. Макаров; журналисты В. Липехин. Е. Кисилев, Т. Мидкова, А. Манкин и другие (список прилагается). Источники сообщают, что между группой "Пост" и мафиозными структурами налажена действенная связь. В долгосрочных планах этой группы – возведение в президентство Ю. Лунькова, для чего в СМИ ему создается имидж крепкого хозяйственника и патриота, строителя Храма.

В конце ноября 1994 года В. Гуминский вынужден был спешно бежать из России в Лондон, после проведенной против него предупредительной акции, известной в народе под названием "мордой в снег". Спецслужбу Ф. Боркова держали тогда на снегу перед зданием мэрии вблизи "Белого дома" несколько часов, остановив движение по Калининскому проспекту (Новому Арбату). В результате акции глава московской ФСБ Е. Савастьянов (человек Гуминского) был смещен с должности, но предупреждение не подействовало, явилось не до конца продуманным актом. Нужны были иные меры, о чем я и писал в своей предыдущей аналитической записке. В результате, В. Гуминский вернулся в Москву еще более окрепшим и подстрахованным со всех сторон. Не снискав себе успеха на русском политическом небосклоне (в отличие от своего более удачливого коллеги – А. Дересовского), он стал значительной фигурой политики еврейской, став (по совету известного бизнесмена Альберта Райхмана и других старейшин) первым председателем Российского еврейского конгресса, обезопасив себя от генерала Карпухина. Поскольку унизить политического деятеля еврейского мира в сегодняшней России не посмеет никто. На этой почве произошло примирение двух бывших смертельных врагов, двух банкиров Дересовского и Гуминского, разделивших сферы влияния (по источникам: главный раввин Израиля в буквальном смысле приказал им не ссориться, а вести себя подобно братьям, которые знают, куда им шагать и с кем бороться).

Все говорит о том, что мы имеем дело с людьми, обладающими большими финансовыми средствами, мощными силовыми возможностями, информационным полем, беспринципными в отношении национальных интересов, являющимися по существу "группой захвата власти". Просчитаны варианты их ближайших действий, направленных на достижение поставленной цели (прилагаются). Осуществление планов произойдет в любом случае не раньше, и не позже 1997 года, т.е. после президентских выборов, но до его окончательного отстранения, в связи с хроническими заболеваниями. Подробная информация о финансовых потоках и перемещениях капиталов группы "Пост", а также о личных и деловых связях В. Гуминского будет подготовлена и представлена позднее.

Ярослав

Глава вторая

– 1 –
Анатолий открыл дверь после второго настойчивого звонка, даже не посмотрев, по рассеянности, в "глазок". Продолжавшая грозно лаять Лера, тотчас же сменила гнев на милость, узнав вошедшего – мужчину средних лет, поджарого, со спортивной фигурой и горстью собачьего корма в руке. Звали его Сергей Днищев, и это именно он привез маленького щенка-вальдхунда из Финляндии полтора года назад, в подарок другу.

– Пиво-водка есть? – спросил он вместо приветствия и, не дожидаясь ответа пошел на кухню, угощая по дороге Леру сухим кормом.

– Ты же знаешь, я не держу спиртное, – двинулся вслед за ним Анатолий. Днищев уже шуровал в холодильнике, доставая оттуда колбасу, масло и сыр, сдергивая свободной рукой куртку.

– Жрать хочу, со вчерашнего вечера ничего не ел, – пояснил он, выуживая из кармана брюк плоскую Фляжку коньяка и бросая ее хозяину. Молодец, поймал. Если бы разбил – я тебя убил. Что стоишь, как истукан с острова Пасхи? Тащи стаканы. Поневоле будешь коньяк пить, коли пива с водкой не дают.

Лера вертелась возле него, вставала на задние лапы и по-собачьи улыбалась. Днищев успевал одновременно резать бутерброды, гладить пса, болтать с хозяином, курить и, прижимая плечом телефонную трубку к уху, даже звонить кому-то. Два друга представляли собой полную противоположность. Днищев относился к физиологическому типу сангвиников, являясь одновременно и импульсивной и хладнокровной натурой, имея сильный, твердый, подавляющий других характер; а Анатолий Киреевский, наоборот, взирал на мир с меланхолической осторожностью, часто был просто созерцателем, погруженным в собственные думы.

Днищев привык сначала действовать, повинуясь своей интуиции; Киреевский – анализировать и размышлять, прежде чем совершить какой-либо поступок. Этим они и дополняли друг друга. Судьба свела их лет семь назад на какой-то вечеринке, где они оказались единственными из всех, вступившихся в защиту "русской идеи". Слово "патриот" было тогда самым ругательным. Повесить его на человека означало хуже, чем заразить СПИДом. Остальные гости на той вечеринке почем свет ругали "немытую Россию" и пускали пузыри от цивилизованного Запада. В Кремле еще не праздновали Хануку и не плясали "семь сорок", но смена курса была уже очевидна. Произошла ссора, переросшая затем в потасовку. Анатолий, мистически настроенный молодой человек, выросший среди книг, учебников и нотных альбомов, конечно же не умел драться, но Сергей Днищев, бывший боксер, отслуживший свое в морской пехоте, оставил после себя несколько разбитых носов и с десяток выбитых зубов, а потом, с хмурой улыбкой оглядев место боя и поверженных противников, увел Киреевского за собой. В дальнейшем, их приятельские отношения вылились в настоящую дружбу, тем более, что они сходились в главном: Россию надо спасать, иначе господа-демократы приведут ее пряником к давно вырытой могиле.

В жизни они занимались разными делами. Анатолий, окончивший факультет журналистики, поначалу устроился неплохо – в "Московские новости", но очень скоро почувствовал свою несовместимость тамошней средой и форшмачным духом. Сунувшись, ради любопытства в "Известия", он понял, что фигура Игоря Големского будет еще пострашнее и позловещее Егора Иковлева – этот человек как бы возглавлял синклит демократических редакторов центральных газет и журналов, планомерно разрушающих основы государства. Словно по чьим-то получаемым извне приказам, они с яростью набрасывались то на армию, то на тысячелетнюю культуру, то на православные традиции, то на науку и образование, то на историю России, оплевывая все и вся, марая черной краской светлые страницы, возводя предательство в подвиг и смешивая подлинных святых и героев с грязью. В этом ряду особенно выделялись "Огонек", "Московский комсомолец", "Знамя", "Комсомольская правда", телепрограммы "Взгляд" и "Пятое колесо". Усерднее других отрабатывали свои серебряники и чечевичную похлебку именно те, кто при Советской власти пользовался всеми привилегиями, строил свою жизнь на воспевании коммунизма – бездарный поэт Кородич, создатель многотомной "Ленинианы" Иковлев, хитрый Макланов-Фридман, другой Иковлев, похожий на сома, выброшенного на берег, прошедший стажировку в Колумбийском университете под наблюдением ЦРУ, Янаньев, Найкин. Шмилев, внучек Каменева – Афаназьев, да и Евтух-Гангнус, объездивший при "застое" весь мир, – всех не упомнишь. А подтявкивали им юные комсомольцы, вроде растлителя Павла Гасева и Лябимова с Лястьевым, в которого в конце концов попала пуля, выпущенная им же самим с экрана телевизора.

Анатолий Киреевский поражался, как много в то время, почти мгновенно появилось оборотней, иуд, предателей, развернувшихся на сто восемьдесят градусов. Был главным политруком Советской Армии, вроде подагрика Валкагонова – стал ее разрушителем и осквернителем могил павших солдат. Был неплохим писателем, как Астафьев – превратился в брызжущего слюной злобного старика. Многие из них теперь обосновались в Америке или Израиле, обезопасив себя вторым гражданством. Некоторые "отбросили коньки", доставив всем честным людям долгожданную радость: кого сейчас пародирует сатирик Александр Ивунов, и над чем хохочет, поджариваясь на сковороде? А кое кто пустился в бега, вроде Сергея Станюкевича, которого на заре перестройки с гордостью называли "лицом и совестью демократии". Самая смешная метаморфоза произошла с известным поэтом Александром Мяжировым. Написавший в свое время хрестоматийное стихотворение "Коммунисты, вперед!", он медленно спился в задрипанной нью-йоркской бильярдной, вымучив последнюю поэму под названием: "Коммунисты, назад!". На большее ума не хватило. Анатолий в те годы уже был наслышан об "агентах влияния", читал "Протоколы сионских мудрецов" и был поражен, насколько точно и планомерно выполняются все указания по развалу страны, данные в этой книге. Не в силах спокойно смотреть на происходящее, он написал большую обличительную статью, появившуюся в газете "День". Потом еще несколько, подобного рода, касающуюся того "откуда растут ноги у демократов". После этого он попал в "черный список". Путь во все центральные издания, подконтрольные определенной группе лиц, в основном еврейской национальности, оказался для него закрыт. Странно, но и в немногочисленной патриотической прессе он такие пришелся не ко двору. В то время они заигрывали с коммунистами, а заключать с последователями дела Ленина даже временный союз Киреевский не желал. Так, талантливый журналист, обладающий острым аналитическим умом и способностями, остался не у дел.

Чтобы чем-нибудь занять себя и прокормить семью (у него уже подрастала маленькая дочка), Анатолий занялся частным извозом на своем стареньком "жигуленке", а по вечерам, заключив кабальный договор с одним коммерческом издательством, писал "мыльные оперы" – любовные романы "из жизни идиотов" (как он сам определил этот жанр, на который оказался необычайно высокий спрос среди отупевшего от постоянных катастроф населения). Платили в издательстве мало, да и не всегда вовремя, но Киреевский выпустил под псевдонимом "Владимир Мартов" штук пять книг этой макулатуры. Больше выдержать не смог, чувствуя, что и сам начинает тупеть в геометрической прогрессии. Тогда, с подачи Геннадия Сергеевича Просторова, он взялся за капитальный труд – о зловещей роли сионизма в России, его проникновении во все властные структуры и влиянии на дальнейшее развитие страны. По сути, это должно было стать не художественным произведением, а монографией, охватывающей время с "ереси жидовствующей" до конца двадцатого века – и аналитический прогноз на будущее. Благо, что сам Просторов предоставил ему в достаточном количестве материалов из своей громадной библиотеки и личного архива. Помогал и различными советами, фактами из жизни политических деятелей, с которыми ему довелось общаться в прошлом. Памятью он обладал феноменальной, сохраняя ясность до преклонных лет. Впрочем, он и сам был не лишен литературного творчества, но о своей работе предпочитал не говорить.

Тема, увлекшая Анатолия Киреевского, была рискованной. Разрабатывающие ее люди, наиболее известные из них – Бегун и Евсеев, – погибли при загадочных обстоятельствах. Сионизм и масонство умеют хранить свои тайны. Когда рукопись Киреевского была готова уже на треть, и работа кипела вовсю, произошла трагедия. Его "жигуленок", в котором он возвращался вместе с женой и дочерью с дачного участка, врезался в вылетевший неизвестно откуда "КАМАЗ". Из искореженной легковушки вытащили два трупа. Анатолий почти не пострадал, отделавшись ушибами. А "КАМАЗ" также быстро скрылся с места происшествия… Возвратившийся в пустую квартиру Киреевский был погружен в такое отчаяние, что вставал вопрос: а имеет ли смысл жить дальше? Облокотившись на балконные перила, он глядел с высоты девятого этажа вниз и земля манила его к себе. И тут произошло нечто странное. Словно чья-то легкая рука коснулась его лба и толкнула назад. В то же мгновение, он отчетливо услышал слова, прозвучавшие внутрь него: "Доколе ты не потерял Бога. Он сам будет для тебя больше жены и дочери, ибо и при их жизни Он делал для тебя все. Моли Его: Господь дал. Господь отъял. Если ты лишился их, благодари Его – может быть, Бог хочет привести тебя к воздержанию, призывает к большим подвигам и освобождает тебя от уз. Отступи от бездны и выполни волю Его, как предначертано…" Жизнь для Анатолия Киреевского началась как бы заново. Но прошло еще почти полтора года, прежде чем он возвратился к своему незавершенному труду.

У Сергея Днищева судьба складывалась иначе. Он легко относился к утратам и приобретениям, имел веселый нрав, железные мускулы и несгибаемую волю. Трижды был женат и столько же раз разводился. Окончил МВТУ имени убиенного обрезком трубы революционерчика, работал в секретном НИИприборостроения, даже защитил не нужную теперь никому диссертацию, а после ликвидации на исходе перестройки этой конторы оказался безработным. Вторая супруга Днищева была дочерью генерала КГБ, который неплохо устроился и в личной жизни (конечно не так, как Федор Борков из Пост-банка, но тоже недурно), и бывший тесть делал ему заманчивые предложения, но Сергей предпочитал романтическую жизнь волка-одиночки. Он не особенно охотно делился с Анатолием своими приключениями, то исчезая из Москвы месяцев на пять-шесть, то возвращаясь с азартным и веселым блеском в глазах, целый и невредимый, хотя – Киреевский чувствовал это – бродил его друг где-то по лезвию бритвы. Но он был словно бы заговорен от беды и несчастья. Есть такие люди, героическо-жертвенного склада, предназначенные судьбой на роль лидеров, которые никогда не поддаются отчаянию, не дают расслабляться другим, спасают их и ведут за собой. А по большому счету, именно они-то и являются воплощением народа, движителями истории, и в этом случае Сергей Днищев как никто другой был выразителем русского духа.

Связи и приятели у него были в самых различных сферах общества. От уголовной среды до сотрудников ФСБ, от дворника до депутата Государственной Думы. Где бы он ни появлялся, он невольно становился душой компании, притягивал внимание, находил общий язык со всеми. А язык у него был довольно острый с грубоватыми, солеными шутками. Так уж получилось, что еще со школьной скамьи, а затем в армии, институте и на работе, те, кто его знал, начинал складывать о нем какие-то невероятные истории (в которых была доля правды), обраставшие потом нагромождением вымысла. Днищев лишь посмеивался над этими разговорами, но никогда ничего не отрицал. Он считал, что легенду о человеке надо создавать при его жизни. И лучше, если этим займется он сам.

Киреевскому запомнился характерный случай, эпизод из жизни Сергея Днищева, свидетелем которого ему довелось быть. Месяцев шесть назад, летом, они неторопливо шли, беседуя, по Уральской улице, пока не наткнулись на толпу зевак, стоявших возле высотного дома и задравших головы вверх. В окне шестого этажа стояла маленькая девочка, держась одной рукой за штору, а другой бросала вниз игрушки, и при этом весело смеялась, глядя, как они падают на асфальт. У Анатолия сжалось сердце – она напомнила ему его дочь. Через минуту-другую, штора должна была неминуемо оборваться. Зеваки ждали окончания трагедии с нарастающим интересом. Кто-то объяснил, что сейфовую дверь в квартире взломать невозможно, а пожарные уже выехали, но никак не доедут, наверное, где-то застряли. Не говоря ни слова, Днищев вошел в подъезд. Через некоторое время Сергей показался в окне на седьмом этаже, прямо над девочкой. Держась за какую-то хлипкую веревку, он спустился на пролет вниз, но не сразу втолкнул "героиню" внутрь комнаты, а, раскачиваясь, как обезьяна, еще о чем-то весело поболтал с ней, отчего она залилась смехом. Спустя десять минут Днищев вышел из подъезда, отмахнулся от назойливых зевак и, как ни в чем не бывало, продолжил с Анатолием прерванную этим досадным обстоятельством беседу.

– Чем ты ее так рассмешил? – попытался выяснить Киреевский, у которого голова шла кругом от увиденного.

– Ничем особенным. – отозвался тот. – Просто я сказал, что когда она вырастет и отучится ковырять мизинцем в носу, то в один прекрасный день я опять спущусь прямо с неба и возьму ее в жены, а потом увезу в чудесную и волшебную страну, которой нет на карте… Маришка обещала ждать, – добавил он, задумавшись над чем-то.

– Да, действительно, тут есть от чего сойти с ума от хохота, пробормотал Анатолий, так и не поняв в тот день – говорит ли его друг серьезно или снова шутит?

Но если та волшебная и чудесная страна – Россия, то кого же в ней сейчас спасать, как не ее малых детей? Им-то и нести и славу, и бремя ее…

– 2 –
Кожаный портфель Просторова, доставшийся мужчине в спортивном комбинезоне и лыжной шапочке, был забит одинаковымикоричневыми канцелярскими папками. И больше ничего ценного или, на худой конец, съестного в нем не было. Но об этом мужчина узнал позже, после того, как, схватив подростков-воришек за шиворот, столкнул их головами. Внезапность нападения оказала должный эффект: юнцы затрепыхались в его крепких руках, хотя каждый из них был примерно одинаковым с "лыжником" ростом, да и в весе ничуть не уступали. Но недаром выросшее при перестройке поколение называли потерянным; оно было трусливое, жадное, подлое, охочее лишь для баксов и удовольствий.

– Пусти… гад! – прошипел Николай, пытаясь, все же, лягнуть мужчину ногой. Второй подросток вел себя более скромно, съежившись от страха. Вся его недавняя самоуверенность моментально растворилась в кисло-затхлом воздухе общественного туалета. Бомж, спавший возле батареи, очнулся и, бессмысленно улыбаясь, стал смотреть на происходящую сцену.

– Вот тебе за "гада", – произнес мужчина, нанося Николаю серию коротких ударов в живот и голову с обеих рук. Подросток отлетел к лежащему бомжу, ударился затылком о батарею и вытянулся рядом с ним. Возле его головы стала расползаться небольшая лужица крови. Он что-то хрипел, широко раскрывая рот, а ноги, в модных кроссовках, судорожно подергивались. Второй подросток, загораживаясь в страхе руками, начал отступать к стенке. Но мужчина даже не посмотрел в его сторону. Нагнувшись и подхватив портфель, "лыжник" торопливо пошел к выходу.

– Эй! Эй!.. – обеспокоено крикнул ему вслед бомж, косясь на хрипящего рядом с ним Николая. – А с этим что делать? Ты ведь его, кажись, прибил?

– На корм крысам! – не оборачиваясь, откликнулся мужчина, захлопывая за собой дверь. Поспешно поднявшись, бомж также поковылял к выходу, с досадой покидая облюбованное теплое местечко…

– 3 –
Покончив с приготовлением бутербродов, Днищев с изумлением взглянул на хозяина квартиры, словно только что заметил его присутствие здесь.

– Ты еще не притащил стаканы? – прорычал он. – Негодяй, по тебе плачет бамбуковая палка. По законам шариата, который скоро нам всем в России навяжет Чечня, ты подлежишь наказанию. Кстати, насколько я понимаю, у нас есть причина выпить. – Разговорчивая бабка в лифте сообщила, что старик недавно умер.

– Да, – помедлив немного, произнес Анатолий. – Геннадий Сергеевич скончался. Сегодня были похороны.

Почувствовав его настроение, Днищев переменил тон, сказал другим голосом:

– Извини, понимаю. Я ведь его плохо знал, не так, как ты.

Оба они, не сговариваясь, посмотрели на завешенную ковром стену, за которой находилась квартира Просторова.

– Вас ведь связывали не только добрососедские отношения? – продолжил Сергей, разливая в рюмки коньяк. – Помянем раба Божьего, Геннадия…

– Он был моим духовным наставником, – несколько смущенно ответил Анатолий.

Не чокаясь, друзья выпили. В такие минуты – минуты воспоминаний, когда душа покойного еще присутствуем в этом мире и находится где-то рядом с тобой, бывает трудно говорить. Но и молчать также тяжело. Не даром о таких мгновениях говорится: "Тихий ангел пролетел…" Пролетел или нет, но чье-то незримое присутствие в комнате чувствовалось. Словно они находились под наблюдением неких сил, которые и оберегали их, и пытались что-то внушить.

– Повторим, – решительно произнес Днищев, как бы снимая напряжение. И закусим. Мертвое – мертвым, живое – живым.

– У меня остались ключи от его квартиры, – сказал Анатолий Куда их деть?

– А почему они у тебя оказались?

– Старик дал. Боялся, что у него случится сердечный приступ. Он ведь уже перенес два инфаркта.

– А родственники?

– Их нету. Зато друзей на кладбище было, как на похоронах маршала. Ты бы видел.

– Пользовался, значит, уважением. Завидую. К моей могиле придут только бывшие жены. И то – с надеждой, что я наконец-то угомонился… Выброси ключи в мусорный ящик, – добавил Сергей. – Они тебе больше не понадобятся.

– Наверное, так и поступлю.

– А чем старик занимался в последние годы? Скучно, должно быть, на пенсии-то. Сочинял мемуары?

– Не знаю, не уверен. Но могу сказать определенно: из общественной жизни он выброшен не был. К нему приходили гости, и сам он частенько куда-то отправлялся. Опять же телефонные звонки… Я проводил много времени у него в квартире, в библиотеке. Он был в курсе всех происходящих событий. И мне кажется…

– Ну, продолжай, продолжай, – произнес Днищев, видя, что Анатолий запнулся.

– Мне кажется, что к нему даже стекалась информация. Думаю, ты угадал. Он действительно писал какую-то книгу. Теперь я вспоминаю те коричневые канцелярские папки, которые лежали у него в сейфе. Штук десять… Однажды я вошел в его кабинет с каким-то вопросом, старик сидел за столом, спиной ко мне, и что-то писал. Сейф на тумбочке был открыт. Геннадий Сергеевич вытащил оттуда верхнюю папку, вложил в нее исписанный лист бумаги и только тогда заметил меня. И сказал: "Здесь – труд всей моей жизни." А потом добавил странную, фразу: "Придет время, и ты узнаешь о Русском Ордене". Что он имел в виду, какой "орден"? Медаль, знак отличия? Ни о чем подобном я никогда не слышал. Хотя изучал награды и регалии всех стран. В царской России его тоже не существовало.

– А тебе не кажется, что он имел в виду нечто другое? Орден – как организация, – заметил Сергей, помолчав немного. Его мозг с детства был настроен на различные тайные союзы, заговоры, конспиративные связи и прочие "секреты".

– Эк ты куда хватил! – усмехнулся Анатолий. – Да разве ж в нашей богом забытой стране, где русские – как индейцы в Америке, такое возможно? Вот жидо-масонских клубов, вроде "Ротари", действующих в открытую, хоть отбавляй…

И тут он снова осекся, замолчал. Ему вспомнилась прощальная речь генерала Карпухина на кладбище, необычайно большое количество людей, пришедших на похороны, их лица… Нет, с Геннадием Сергеевичем действительно была связана какая-то тайна. Размышляя над этим, он не услышал вопроса, заданного ему его другом.

– Где сейчас эти папки? – повторил Днищев. – Там же, в сейфе?

– Не знаю, – пожал плечами Киреевский. – Где же им еще быть? Что ты на меня так смотришь, как удав на лягушку?

– Намекаю, что хорошо бы взглянуть хотя бы одним глазком.

– И не рыпайся. Я по чужим квартирам не лазаю.

– А ты можешь здесь посидеть. Дай ключи. Я, в отличие от тебя, страсть как люблю залезать в чужие квартиры. И в чужие кровати, нагретые чужими женами, – не удержавшись, добавил Сергей.

– Нет, – твердо сказал Анатолий, поправляя круглые очки. – Получишь по лбу.

– Интересно, как у тебя это выйдет. Не интеллигентный ты человек. В отличие от Геннадия Сергеевича, – Днищев обиженно замолчал, начав разливать по рюмкам коньяк. Хозяину намеренно плеснул всего несколько капель.

– Старику бы не понравился твой комплимент, – сухо заметил Киреевский. – Слово "интеллигент" было для него одним из самых ругательных. Ты знаешь, откуда оно вообще взялось, это понятие, и что с ним связано? Я тебе скажу, как филолог и специалист, изучавший эту тему. Петр Дмитриевич Боборыкин, полуграфоманствующий писатель, сочинил это словцо в конце девятнадцатого века, тем и оставил свое имя в истории. То есть он просто назвал определенным именем некое хилое, подлое и болезненное явление в России, существовавшее уже давно. Но словечко произвело популярность, прижилось. Стало обладать романтическим. и даже героическим душком. Вот только мне непонятно почему "интеллигентами" объявили себя исключительно адвокаты со шнобилями, плачущие учителя, ветеринары, недоучившиеся семинаристы-алкоголики, вроде Чернышевского и Добролюбова, а также экзальтированные курсистки. А вот помещики, офицеры, государственные мужи, священники – так те, все сплошь и поголовно – мракобесы? Я тебе официально заявляю: русский образованный класс – аристократы Духа, как я их называю Пушкин, Гоголь, Достоевский, Бунин, Чайковский, Менделеев и другие – ни в коем случае не является интеллигенцией. Никто из создателей русской культуры, русской идеи, не был и не мог быть интеллигентом! Да и на Западе нет такого понятия. Более того, "русская интеллигенция" – это духовный выродок европейского масонства, поэтому она и космополитична по своей сути. Поэтому-то она так враждебна к России. Помнишь, с какой радостью все эти окуджавы, захаровы и ахеджаковы приветствовали расстрел Парламента из танков в 1993 году? Призывали к еще большей крови, составляли "расстрельные списки"… А взять семнадцатый год? Жажда крови, доносительство, лизоблюдство – у них как сметана для кошки, жить без этого не могут. Между прочим, приведу забавный пример. Как-то за столом у Государя, Николая II, кто-то невзначай произнес слово "интеллигент". Граф Витте пишет, что монарх поднялся и с саркастическим отвращением заметил: "Как мне противно это слово, надо бы посоветовать Академии Наук вычеркнуть его из словаря". Вот так-то. А ты говоришь.

– Я ничего не говорю. Я молчу, как мышка. Это ты тут целую лекцию развил, – усмехнулся Днищев.

Киреевский развел руками, собираясь еще что-то добавить, но в этот момент до них донесся глухой стук, словно там, за покрытой ковром стеной, в квартире Просторова что-то упало на пол. Они переглянулись, одновременно подумав об одном и том же.

– Пошли! – коротко произнес Днищев, пружинисто поднявшись на ноги.

– 4 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Миф, что интеллигенция означает лучшую, самую культурную и образованную часть русского общества. Напротив, это сословие бездарных или ущербных людей, девиз которых: "Ненавидеть и ждать", а главное – разрушать, грызть и подтачивать вековые устои. В этом они уподобляются хитрым и злобным крысам, и не даром отечественные либералы и интеллигенты испытывают такую непонятную привязанность к этим зверькам, а равно и прочей нечисти, вызывающей у нормального человека естественную брезгливость. Заметьте, негодяй Тухачевский, последние дни перед заслуженным расстрелом в своей камере дрессировал мышек; тем же занималась в старости либеральная княгиня Дашкова, только она упражнялась на крысах – почитательница французов и всего западного, она могла драться и калечить прислугу, но впадала в истерику, если с ее любимицами приключалась какая-нибудь беда; Радищев обожал змей; наш Главный интеллигент страны Хихачев, возведенный в это гадкое звание демократами – пауков, и так далее, примеров – тьма. Но речь не о том. Не могу взять в толк, почему вдруг самоуверенность и самомнение, покровительственная снисходительность к своему народу, брезгливое отношение к России и патриотизму, прежнее диссидентство и нынешнее вылизование властных клоак, – все это считается добродетельным и правильным, а вот при одном упоминании о царящем в стране русофобстве и разнузданном сионизме нынешний интеллигент обязательно наморщит свой нос и скажет: "Это не интеллигентная тема". А то и обзовет антисемитом. Да ради Бога! Я антисемит и юдофоб, раз уж на то пошло, жизнь заставляет быть им, никуда не деться. Они сами толкают нас на это, своими поступками, своей ненавистью к нам, своим желанием нас уничтожить.

Роль русской интеллигенции в нашей истории настолько, к сожалению, зловеща, что требует специального исследования. Россия пластична и податлива, здесь сбываются не только великие проекты, но даже и горячечный бред параноидальных неврастеников, впавших в сивушный бред. Извращенная мечтательность и садо-мазохисткие видения нашей слабоумной интеллигенция часто воплощались в реальной плоскости. Именно из ее питательной среды, с аплодисментами принявшей революция семнадцатого, вырос алхимический гомункул – "советский человек". Нет, не русский, а именно "советский". Что это такое – объясните мне? Куда же растворился русский? Дальше. Именно виднейшие представители интеллигенции, – все эти Эйзенштейны, Мейерхольды, Бабели, Эренбурги и прочие, "имя им легион", стали наиболее омерзительными и крикливыми певцами террора и беззакония. Цель – уничтожить как можно больше русских людей, в основном, действительно духовную элиту общества. Они принюхивались и нетерпеливо и сладострастно вызывали "зверя из бездны", они жаждали потоков крови, не понимая, что кровь не бывает последней. Она бывает только первой, за ней – отмщение. И они своего дождались.

Вот и теперь мы наблюдаем ту же картину. Яростно шипит в микрофон "асфальтовый фермер" Ю. Черненко: "Раздавите гадину…". "Убейте, уничтожьте…" вторят ему другие – трясущиеся и дергающиеся в параличе Юрий Курякин, Алла Гербарий, Андрей Черекизоф и другие идейные выкормыши Льва Давидовича Троцкого. "Россия одурела", – сказал один из них в пьяном угаре. Что ж, приведем слова М. Хайдеггера, утверждающего, что язык подчас творит или выбалтывает желание его носителя. Им бы очень хотелось, чтобы вся Россия сошла с ума. Им нужны новые потрясения. "Безумную Россию" легче спеленать и держать под наблюдением санитаров с НАТОвской эмблемой на рукавах.

Впрочем, желание жить под чужим, столь милым их сердцу сапогом, у интеллигенции в крови. Еще в 1905 году группа виднейших представителей отечественной интеллигенции поздравила японского Императора со славной победой над русским народом. В Первую мировую войну большевики-интеллигенты буквально жаждали поражения России. Сейчас – С. Коварев, Ушенков, Стародворская и прочая липкая плесень – стали трубадурами чеченских бандитов, клянут русских солдат, извращают факты, нанося предательские удары в сердце России, лишь бы отделить от нее Чечню, а затем и весь Кавказ. В практике русской психиатрии имел место такой диагноз: "Нравственное помешательство". Это – о них. Достоевский также говорил Константину Победоносцеву о русских, европействующих интеллигентах: это сумасшедшие, и между тем, у этих сумасшедших своя логика, свое учение, свой кодекс, даже свой Бог… Что это за "бог", мы знаем. Это – дьявол, отец лжи, обезьяна правды, князь Мира сего. У немецких психиатров есть другой термин для подобного диагноза: "вельтфербессер", означающий в переводе страсть изменить мир. Признаки тут обычные – мания величия, недовольство существующим порядком, многоречивость, самолюбование, раздражительность, переходящая в ненависть. Возьмите в качестве примера, олицетворяющих интеллигентов-демократов Валерию Новобарскую и Костика Дурового, и можете смело писать в их медицинских картах – "вельтфербессер". Уверяю, им понравится, слово-то – немецкое.

Но неужели они все существуют как бы сами по себе, в отдельных палатах сумасшедшего дома, не связаны между собой невидимыми веревочками, пружинками, рычажками, колесиками, приводимыми в движение из скрытого центра? И вот тут мы вплотную подходим к существованию некоего, так называемого, Ордена русской интеллигенции. Речь об этом пойдет в следующей главе…"

– 5 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…в 17.00 на Поклонной горе собрались практически все лица еврейской национальности, принадлежащие к высшим эшелонам власти, к элитному слою в бизнесе, политике и культуре Повод – закладка первого камня в фундамент новой синагоги; цель – продемонстрировать реальный расклад сил в России, показать, кто по существу является на нынешнем этапе хозяином в стране. Не случайно было здесь и присутствие премьер-министра Черномырдина, действующего с ними в тесной связке, чья речь была встречена аплодисментами, хотя зачинатель этого проекта мэр Луньков отсутствовал. Из наиболее известных лиц назовем: В. Гуминский, председатель Российского еврейского союза и президент Пост-банка, президенты Бета-банка М. Фрадман, "Российского экс-кредита" В. Милкин, "ЛИГАваза" и ОРТ Б. Дересовский, Ю. Гасман, М. Дойч и другие (полных список присутствующих прилагается). Практически все они имеют двойное гражданство и многие не скрывают желания переехать на историческую родину, как, например, г-н Смолонский – президент Столичного банка. По имеющейся информации, еврейская община в Москве поддерживает сильные связи не только с деловыми кругами Израиля, но также и с еврейским лобби в американском конгрессе. По существу, можно говорить о сконструированном треугольнике: Москва – Тель-Авив – Вашингтон…

…По высказанному утверждению Б. Дересовского, уже сформирована большая "семерка" российского бизнеса, контролирующего более пятидесяти процентов отечественной экономики (посредством финансовых компаний, чьи акции котируются на фондовых рынках наиболее высоко). Практические рычаги управления страной теперь находятся у них. В бизнес-элиту входят: Р. Вяхирев ("Газпром"), В уминский (Пост-банк), М. Ходорковский ("Роспром"), Б. Дересовский (Лигаваз), В. Алекперов ("Лукойл"), А. Смолонский (Столичный банк сбережений), А. Казьмин (Сбербанк). К ним же можно причислить и В. Потанина (ОНОКСИМБАНК), перешедшего на вице-премьерскую должность в правительство, и которого готовят в качестве замены В. Чарамырдина. Переход крупных бизнесменов во властные структуры – вообще характерна черта последнего времени. Несомненно, что эти лица постараются закрепить существующее положение и не допустить в "список" ближайших преследователей: В. Виноградова ("Инкомбанк"), А. Дьякова (РАО "ЕЭС России"), Я. Дубенецкого (Промстройбанк) и некоторых других. Сопряжено это будет с очередной войной компроматов, информационными атаками и, возможны, физическими "зачистками". Так или иначе, но легализация криминально-коррумпированного бизнеса во властных структурах произошла…"

Ярослав

Глава третья

– 1 –
Черный вальдхунд, словно уловив, изменившееся настроение хозяина, грозно зарычал, обнажая белые клыки.

– Кажется, к твоему покойному соседу забрались квартирные воришки, произнес Днищев. – Давай ключи.

– Может быть, вызвать милицию? – предложил Анатолий, поглаживая собаку.

– Сами разберемся.

В криминализированной сверху до низу России иметь дело с милицией охотников оставалось все меньше и меньше – слуги закона теперь исправно получали зарплату у самих бандитов. Приятели вышли в коридор, подошли к соседней двери, обитой дерматином, прислушались. Все, вроде бы было тихо, замок цел; но Лера как то беспокойно обнюхивала коврик на полу.

– Держи собаку и сам стой здесь, никуда не рыпайся, – прошептал Днищев. – Ты у нас, как хрустальная ваза, можешь разбиться от неосторожного обращения. Это мне, чугунной болванке, терять нечего…

Взяв ключи, он поковырялся в замке, шагнул в квартиру Просторова и прикрыл за собой дверь. Еще при жизни старика Сергей раза три или четыре заходил сюда вместе с Анатолием, на "посиделки", поэтому был знаком с расположением комнат. Сейчас он намеренно оставил друга в коридоре, поскольку в подобной ситуации от него было бы мало толку, больше помехи. Каждому – свое, как говорили древние римляне. Днищев немного подождал, привыкая к полумраку. Интуиция подсказывала ему, что в квартире, кроме него, находится еще кто-то. Дверь прямо перед ним вела на кухню, слева находилась спальная, справа – кабинет Просторова. Оттуда-то и доносился еле уловимый шорох, будто там торопливо листали книги. "Не сам же старик явился с того света, чтобы дочитать заложенные страницы?" – усмехнулся Днищев. Впрочем, к потусторонним явлениям он всегда относился с бесцеремонным неуважением. Приоткрыв дверь в кабинет, Сергеи увидел склонившегося над столом человека в кожаной куртке. Шторы на окнах были плотно задернуты, настольная лампа – включена, а в руках человек держал какие-то листки, которые он быстро просматривал и бросал на пол. Весь ковер был усеян скомканными и разорванными страницами. Открытый сейф на тумбочке зиял пустотой. Днищев имел возможность лицезреть только спину и бритый затылок этого человека, довольно мощной комплекции, сопящего, словно простуженная роженица.

– Приятель, у тебя с носоглоткой не в порядке! – вполголоса произнес Днищев, шагнув в комнату.

Лишь пару секунд человек оставался неподвижным; затем он метнулся в сторону, сбив рукой настольную лампу. Кабинет погрузился во тьму. Дальнейшие события стали напоминать игру в прятки двух взрослых мужчин. Игру рискованную и опасную. Вначале наступила тревожная и гнетущая тишина, они оба не шевелились, затаив дыхание. Днищев не знал – до какого предела способен дойти взломщик, застигнутый на месте преступления, есть ли у него оружие или нет, и будет ли он стремиться убить его, чтобы замести следы? А тот, не ожидавший такого разворота событий, бесшумно продвигался в сторону двери, теряясь в догадках – кто этот внезапно появившийся субъект? Но видно у него действительно было что-то не в порядке с носовой перегородкой, поскольку еле уловимое сопение возле стены стало вновь доноситься до Днищева.

– Родной мой, ты где? – прошептал Сергей, сделав прыжок вперед и въехав левым кулаком во что-то мягкое и хрумкое. Развить свой успех он не успел – следующий удар пришелся в стену. Взломщик, не смотря на свою тяжелую комплекцию, оказался вертким. Днищев вовремя упал на пол, перекатившись к стеллажам с книгами. Тотчас же раздалось подряд три выстрела напоминающие хлопки в ладоши. Рядом что-то разлетелось вдребезги, осыпав Сергея осколками. Затем дверь в кабинет громко щелкнула, послышался топот ног. Противник поспешно бежал, оставив место боя. "Анатолий", мелькнуло в голове у Днищева. Взломщик неминуемо должен был столкнуться с ним в коридоре. С ним и с собакой. Бросившись следом, Днищев едва не сломал шею в кромешной темноте, но когда ему удалось выбраться из квартиры Просторова, он попал в коридоре в такое же царство мрака. Двигаясь на ощупь. Сергей споткнулся о распростертое тело и растянулся рядом.

– Арканзас тебе в бок! – выругался он, добавив еще пару слов. – Кто здесь?

– Я… – послышался слабый голос Киреевского. – Кто-то звезданул меня по затылку, когда погас свет.

– А где собака?

– Я ее запер на кухне, чтобы не мешала. Помоги подняться.

– Поздравляю! Ты бы еще своего волкодава в турпоездку отправил. Собаку надо было держать тут, тогда бы к тебе никто не подкрался сзади. Олухи мы с тобой. Как же я не догадался, что на лестнице дежурил второй? Таких птиц упустили!

– А что им было нужно?

– Это мне и самому интересно.

Днищев зажег спички, посветил вокруг. Затем они вернулись в квартиру Анатолия. Пока хозяин прикладывал к голове колотый лед, а Лера обиженно облаивала его, Сергей отыскал в общем холле электрический щит и вставил вывернутые пробки. Судя по всему, они натолкнулись не на обычных грабителей. Сопящий искал не ценности и не деньги. Его интересовали бумаги старика. Днищев пришел к такому выводу, осматривая кабинет Просторова, где дорогие антикварные вещи остались нетронутыми. Если не считать разбитого зеркала, куда угодила одна из пуль. Две другие ему отыскать пока не удалось. Зато он обнаружил на стене, на уровне головы, капельки крови. "Наверное, я угодил ему в нос", – подумал Днищев, потирая руки. Вскоре к нему присоединился и Анатолий.

– Коричневые папки, – сказал он, бросив взгляд на открытый сейф. – Их нет.

– Возможно, их тут уже и не было. Даже, скорее всего, именно так.

– Я уверен, что "гости" приходили за ними.

– В наше время, писать книги – не такое уж безобидное занятие. Будем считать, что личный архив старика пропал. А это что такое? – Днищев нагнулся и поднял с пола большой конверт. надорванный с боку. В нем оказалась целая пачка старых фотографий, пожелтевших и выцветших. На многих из них можно было узнать самого Геннадия Сергеевича – каким он был в юности – в окружении различных молодых людей, в форме и в штатском. Лица веселые, радостные, умные. Само время было такое, послевоенное, пора надежд и свершений. За одной великой победой должна была последовать другая – с русским прорывом, с утверждением России в мире. Но начало пятидесятых годов перечеркнуло эти надежды. На одной из фотографий внимание Днищева привлек одутловатый, болезненного вида мужчина средних лет в полувоенном френче, который стоял между двумя молодыми людьми и обнимал их за плечи. Одним из юношей был Просторов.

– Знакомое лицо, – произнес Сергей. – Кто это, не знаешь?

– Жданов, – коротко отозвался Анатолий. – А это, кажется, его сын Юрий.

– Понятно. Старик высоко плавал. Не удивлюсь, если он встречался и с самим Сталиным.

– Вполне допускаю. Видишь ли, Геннадий Сергеевич был дружен с Юрием Ждановым – они вместе учились в Университете. В доме Ждановых часто бывала и Светлана – дочь Сталина. Она уже к этому времени прошла через свои два еврейских брака. Потом вышла замуж за Юрия, чему Сталин был несказанно рад. Он сам хотел, чтобы их семьи породнились, относился к будущему зятю, как к сыну. Но у этой девки были мозги набекрень. Она была уже насквозь пропитана сионизмом.

– Что все-таки представлял из себя этот человек – Просторов? – Днищев аккуратно сложил фотографии обратно в пакет.

Ответа он так и не дождался. Анатолий и сам не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать – мыслитель, аналитик, патриот России – было бы слишком мало и слишком громко. Геннадий Сергеевич не любил выпячивать себя и почти не рассказывал о своей жизни. Не о биографии, а именно о жизни, которая может быть гораздо шире и насыщеннее, не укладываться в известные факты, иметь двойной смысл, присущий далеко не каждому человеку. А то, что это было именно так – Анатолий не сомневался. Просторов играл какую-то особую роль в скрытых процессах, управляющих страной. Или по крайнею мере, пытающихся ею управлять, противостоять другим силам.

– Здесь надо все привести в порядок, – произнес он, глядя на разбросанные по полу листки бумаги.

– Разумеется! – кивнул головой Днищев.

И в это время за их спинами раздался четкий командный голос:

– Не надо ничего трогать.

– 2 –
"Лыжник", решивший поживиться легкой добычей, просчитался… Постперестроечное время родило много неведомых "гомо советикус" профессий. В борьбе за выживание оказались хороши любые средства. Слабые, да и просто порядочные люди должны были исчезнуть, а сама страна сжаться, как шагреневая кожа. Так было задумано мировой закулисой, которая определила население России не более тридцати миллионов. Но народ пока упорно не хотел вымирать от голода, нищеты и отчаяния, цепляясь за жизнь и не понимая почему он вновь поставлен на грань уничтожения? Одной из песчинок этого обреченного народа был "лыжник", налетевший на подростков, как коршун, и отобравший у них кожаный портфель Просторова.

Он действительно был когда-то тренером по лыжному спорту, но теперь эта работа оказалась никому не нужной. Пришли новые времена, а с ними и мода на иные виды спорта. Теперь "лыжник" промышлял другим. Он ездил в метро, выискивал пьяных граждан и, если их не успевала выпотрошить милиция, шел за ними следом и грабил сам. Особенно урожайными были праздничные дни. Первое января, казалось, не станет исключением. Кемарившего в вагоне поезда старика он приметил давно. Но… помешали прыткие подростки. И тогда он, кипя злостью, спустился за ними в общественный туалет. В результате кожаный портфель достался "лыжнику", а подросток, поднявший руку на уже покойного Геннадия Сергеевича и сам был через два часа увезен в больницу с переломом основания черепа. Круг замкнулся, жестокость наткнулась на еще большее зло, но рукопись Просторова лишь начала свое сакральное путешествие по Москве…

Что же было потом? Придя домой и обнаружив в портфеле лишь дюжину коричневых папок, "лыжник" застонал от огорчения и пнул ногой облезлого кота, подобранного когда-то на улице. Мяукнув, кот выпустил когти, но связываться с драчливым хозяином не стал. Бросив портфель в угол комнаты, "лыжник" сделал еще одну ходку в метро. На сей раз ему повезло больше. Выбрав подвыпившего гражданина, он шел за ним до самого подъезда, а уж остальное было делом техники. Домой охотник за пьяной дичью вернулся с наручными часами, чужим кошельком, меховой шапкой и обручальным колечком. Принес и молока своему облезлому сожителю, который уже облюбовал портфель, как удобное место лежбища. К вечеру, почувствовав какую-то непонятную тоску и пустоту в сердце, глядя на магнетически мерцающие за окном звезды, "лыжник" вспомнил о первом своем приобретении. Он уже давно ничего не читал, если не считать бесплатную рекламную газету, издевательским образом появляющуюся в почтовом ящике. Теперь же ему захотелось полистать что-нибудь на ночь. Взгляд остановился на кожаном портфеле и его охватило некое тревожное чувство, словно там, внутри находился опасный предмет с включенным часовым механизмом. Но "лыжник" знал, что содержимое портфеля включает лишь бесполезные папки. Согнав кота и вытащив наугад одну из них, он поудобнее устроился на кровати и рассеянно скользнул по вынутой странице.

– 3 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Любая революция прежде всего – направлена против христианства, а на Православие дьявол особенно злобно и яростно точит когти. Революционную саркому России привили через масонов-декабристов, Герцена, Белинского и прочих людей без Отечества, не ставших, а рожденных внутренними эмигрантами. Белинский и сам заявлял, что он – призрак, что для него и дружба, и любовь, и Родина, и все устремления – тоже призрак. Он высказал суть своих собратьев – прошлых, нынешних и будущих – они все бесплотны, бестелесны, беспочвенны, они – призраки, болотные огоньки, демоны, заманивающие в трясину. Любопытно, что многие из них, в порыве какого-то безумного откровения раскрывали свою мистическую сущность, говоря о том, что продали душу дьяволу. Это так. Возьмем так называемый Орден русской интеллигенции, слепленный по образцу известных масонских лож. Хотя я бы вычеркнул из этого названия слово "русский", нечего им примазываться к славному имени, которое, в противовес им, достойно несли Александр Невский и Дмитрий Донской, Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Александр Третий и Иоанн Кронштадтский, тысячи русских воинов, священнослужителей, преобразователей и подвижников России. Орден русской интеллигенции появился после совершенной Петром I революции в России и тотчас же с яростной ненавистью набросился на все основы русской самобытной культуры и ее духовную ипостась. Члены Ордена, являясь лакеями мирового масонства, возможно, и не имеют какого-либо письменного устава (а может быть он существует лишь для элитной части, некоего внутреннего круга), но зато хорошо узнают друг друга в лицо – по созвучным мыслям, настроенным на один резонанс. Это братский Оркестр, в котором мы видим различные инструменты, разные породы и типы людей, но играют-то все эти музыканты слаженную и единую мелодию, управляемые опытным Дирижером. Кто стоит за дирижерским пультом, пояснять нет нужды. Люцифер. Я слишком часто упоминаю имя врага рода человеческого и, возможно, когда-нибудь это принесет мне беду, но истина такова: отошедшие от Бога, заглушившие в себе ангельское пение, неминуемо начнут слушать оркестр сатаны, пойдут туда и сделают то, что прикажет им Дирижер. Это музыка ненависти, музыка разрушения и мрака, музыка слепых. Почему бывает так трудно ухватить этих вертких музыкантов за хвост и вывести на чистую воду? Почему многие и многие продолжают верить, читать, изучать, слушать и низко кланяться членам Ордена – назову лишь некоторых современных его деятелей – Д. Хихачева, А. Прыставкина, А. Хубайса, Г. Евлянского, А. Иковлева. Святослава и Бориса Ведоровых, Э. Загалаева, О. Ласиса, Г. Барбулиса. Е. Байдара, К. Дурового и других (заметьте, что среди них почти нет этнических русских, в основном – люди еврейского происхождения, присвоившие себе право говорить от имени русского народа)? Скажу так, что мошенники, перечисленные выше, тем и сильны, что они с честными и порядочными людьми поступают как воры и негодяи, а с ними самими мы ведем себя как с равными и достойными себе, то есть, как с честными людьми. В этом наша трагедия. В этом была и беда Николая II, который не смог припечатать подлецов железной рукой, как это сделал в свое время Сталин. Их цель – внечеловеческая свобода, создание "не человека", а какого-то особого сатанинского существа, без морали и веры, иначе воспринимающего и жизнь, и смерть. Характерно, что Люцифер, восставший против Бога, именно-то и представляет собой дух свободы, страшной свободы.

Орден русской интеллигенции, как и выпестовавшее его мировое масонство, весьма многолик. В нем могут сосуществовать различные партии и лица, часто враждующие между собой, но враждующие – на публику, для гоев, "баранов", ведомых на убой. И большевики, и нынешние демократы – суть одно и то же. Все они привержены той доктрине, которая выражена в так называемом "Новом Завете Сатаны". Происхождение сего таинственного документа уходит в глубь веков, а появление его на свет связано с мистической случайностью. В 1875 году курьер баварских Иллюминатов (могущественный и секретный Орден масонов) на пути из Франкфурта в Париж был убит молнией (поистине кара Божья!). И часть информации о всемирном заговоре стала доступна непосвященным. Об истоках этого заговора мы поговорим позже, сейчас же я коснусь лишь главных постулатов "Нового Завета Сатаны". Знающие люди не удивятся, когда увидят, сколь прочно они пересекаются с "Протоколами Сионских Мудрецов".

Итак, что же мы находим в этом любопытном документе? Что предлагается принять к исполнению иллюминатами?

1. Управление людьми – управление общественным мнением; возбуждение народного недовольства, распространение бездуховной, нечистой, противной литературы; окончательная утрата людьми ориентировки и самосознания.

2. Всегда ставить во главу угла слабости людей, все дурные привычки, все ошибки, пока они не перестанут понимать друг друга.

3. Борьба с силой отдельной личности, поскольку нет ничего опаснее нее (и один в поле воин!).

4. Возбуждение зависти, раздоров, ненависти и войн; болезней, голода, заразы.

5. Революции и столкновения народов.

6. Замена денег квитанциями, векселями и т.д.

7. Лишение веры в Бога.

8. Лишение способности мыслить самостоятельно.

9. Подрыв всех подлинных свобод – законодательства, порядка выборов, прессы, свободы личности, системы воспитания и образования. Кто владеет молодежью – тот владеет будущим.

10. Сила денег должна стать единственной силой, движущей массами (полиция и солдаты при этом должны оставаться неимущими).

11. Экономические кризисы и встряски.

12. Продажность и покупаемость всех высших государственных должностных лиц, всех чиновников.

13. Внушение мысли о неизбежности установления Мирового правительства, мирового порядка…

Я излагаю эти постулаты своими словами, касаясь лишь сути проблемы. А теперь взгляните на происходящее в России, да и во всем мире, и вы убедитесь, что "Новый Завет Сатаны" выполняется с механической точностью, практически выполнен.

Но есть ли на земле сила, способная противостоять ему, его апологетам? Есть…"

– 4 –
– Не надо ничего трогать, – повторил мужчина плотного телосложения, стоявший на пороге. У него было открытое, обветренное лицо с лукавым прищуром глаз. Несколько часов назад Киреевский видел его на Востряковском кладбище. Днищев также узнал этого человека – по многочисленным фотографиям в газетах. Это был опальный генерал Карпухин, некогда могущественный наперсник Президента. Его появление в квартире Просторова произошло неожиданно, словно он вырисовался из тени, отбрасываемой открытой дверью. За спиной генерала стоял еще один человек, высокого роста и с каменным выражением лица.

– Здравствуйте, молодые люди, – улыбнувшись, произнес Карпухин. – Я вижу, вы здесь неплохо освоились.

– Это не наша работа, – смущенно сказал Анатолий, показывая на разбросанные по полу бумаги.

– Знаю. Давайте поговорим.

Генерал вошел в комнату, сделав знак своему телохранителю, который остался в коридоре, закрыв дверь. Очевидно, Карпухин не раз бывал здесь, поскольку по-хозяйски поправил кое-какие вещи, поднял опрокинутое кресло, затем в него же и уселся.

– Веселая была стычка? – спросил он насмешливо, глядя на Киреевского.

– От смеха животики надорвали, – ответил за Анатолия Днищев.

– Понимаю. К сожалению, мы опоздали. Но и те, кто сюда приходил, также ушли с пустыми руками. Ведь так?

– Вы имеете в виду коричневые папки Геннадия Сергеевича? – Анатолий кивнул головой в сторону открытого сейфа.

– Не только их. Об этом мы поговорим отдельно. А пока… Пока я хочу сказать то, что не успел вам сообщить Просторов. Собственно, он должен был разъяснить вам все в ближайшие дни. Помешала смерть. Так что я возьму его миссию на себя.

Генерал обращался только к Анатолию, будто и не замечая Днищева.

– Может быть мне выйти? – произнес Сергей, чувствуя себя не слишком уютно в этой атмосфере.

– Останьтесь, – услышал он строгий ответ генерала. – Если бы вы нам мешали, то, наверное, находились бы уже за пределами квартиры. Вы знаете, кто я, а я знаю – кто вы.

– Откуда?

– Не задавайте глупых вопросов. Садитесь.

Днищев поднял еще один перевернутый стул и устроился напротив генерала. Поймав встревоженный, взгляд Анатолия, он недоуменно пожал плечами. Некоторое время Карпухин молчал, посматривая на обоих приятелей. Затем улыбнулся, как бы разряжая обстановку.

– Ну что же? – произнес он. – Не буду ходить вокруг да около. Вы интересуете нас с чисто практической точки зрения. И вы, Анатолий, и вы, Сергей. Извините, что я не называю вас по отчеству – разница в возрасте дает мне это право. Нам нужны люди деятельные, мыслящие и любящие Россию. Геннадий Сергеевич дал вам самые лучшие рекомендации, – теперь он вновь обращался только к Киреевскому, но, взглянув на Днищева, добавил: – Ваши способности и воззрения на происходящее в нашей стране также известны. Думаю, вы можете принести ощутимую пользу. Направить свои усилия на дело, которым занимаюсь и я сам, и другие. Это благородное дело, мужское, достойное, чтобы посвятить ему свою жизнь. Вы оба уже подошли к осознанию того, что творится в стране. Кто захватил в ней власть и куда они сталкивают Россию. Наверное, нет нужды говорить о скрытой борьбе во всех сферах жизни. Общаясь с Просторовым вы должны были многое понять и узнать. Идет настоящая война, и вы знаете – кто принимает в ней участие. Кто и на чьей стороне. Заговор против России действительно существует. Но существует и организация, способная противостоять ему. Более того, перейти в наступление. И победить. Без надежды на победу не стоит и браться за дело. Начинать надо не с отчаяния, а с уверенности в своих силах. А силы у нас есть.

– Насколько я понимаю, – перебил Карпухина Днищев. – Вы предлагаете нам сотрудничество? Попросту, вербуете?

– Можно назвать и так, – усмехнулся генерал. – Но вы все равно, рано или поздно, вступили бы в эту борьбу. На стороне России. Только действовали бы самостоятельно, единолично, как и множество других людей. В этом наша беда, беда русских людей, которые до сих пор разобщены, обмануты информационными потоками, не имеют четкой цели, не вооружены надежными средствами защиты от ядовитых укусов. Это напоминает разбросанных в лесу партизан, у которых отсутствует единый центр, единое командование. Необходим организационный порядок, координация всех сил. Это – путь к выживанию, путь к победе. В ином случае нас перебьют, как зайцев. Я предлагаю вам вступить на опасную, но единственно верную дорогу. Скоро, уже очень скоро по этой дороге пойдут многие тысячи, миллионы русских людей. И тогда уже нас никто не остановит, не сможет этого сделать. А вы – будете одними из первых на этом пути. Каким был Просторов…

Генерал снова помолчал, словно проверяя силу сказанных слов, вглядываясь в лица Киреевского и Днищева. Потом продолжил:

– Я не зову вас в какую-то тайную ложу, секту или подпольную боевую группу. И не призываю вас стать камикадзе. России нужны не смертники, а люди, исполненные крепости духа, истинные патриоты и созидатели. Вы, Анатолий, обладаете прекрасными аналитическими способностями, можете прогнозировать неадекватные ситуации, извлекать корень из многоходовых комбинаций. Об этом мне докладывал сам Просторов. И я ему верю. А ваш друг – человек мгновенной реакции, решительный и смелый человек действия, практик. Мыслящий практик, добавлю. И это тоже хорошо, тоже полезно. Вы как бы дополняете друг друга. Отличное сочетание. Организации нужны такие люди.

– Простите, о какой организации все же идет речь? – произнес Анатолий.

– Да, любопытно, – поддержал его Днищев.

Генерал, взглянув на них, промолвил всего два слова:

– Русский Орден.

– 5 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…Благодаря искусственно созданному хаосу в России, на вершину были вынесены лица, которые ни по своему происхождению, ни по заслугам не могли рассчитывать на высокое положение и признательность общества. Известный пример – Дмитрий Якобувский, "генерал Дима". Но не менее яркая фигура в ряду этих людей – Борис Дересовский, действительный владелец ОРТ, теле, авто и нефтемагнат. Впрочем, как бизнесмен, Дересовский не довел до конца ни одного своего бизнес-проекта: они все проваливались, принося ему, тем не менее, огромные барыши. До 1989 года Дересовский был научным сотрудником, внедрявшем систему АСУ на "АвтоВАЗе". В дальнейшем, пользуясь установленными связями, он создал собственную дилерскую фирму "ЛИГАВАЗ", заработав значительный капитал на аферах с реэкспортными "Жигулями". Предназначенные на экспорт машины (по цене ниже внутреннего рынка на 30%) никуда не уходили, а продавались тут же, с площадок "ЛИГАВАЗа". Затем последовал другой проект – "Автомобильный мезальянс" – для развертывания в Тольятти "народных" дешевых машин. Выпущенное огромное количество акций вскоре превратились в бумажки. Но и это ему сошло с рук, поскольку Дересовский, благодаря своей настойчивости, уже был вхож в высшие политические круги (на его приемах в особняке бывали Наина и Татьяна Эльцыны, Хубайс, Язин, Паньсков, Бородин, Фумейко и др.). Третий проект Дересовского – акционирование (в основном за счет бюджета) государственной телекомпании. Кроме того, он является фактическим владельцем "Сибнефти" и ряда газет (в частности – "Независимая газета"). Сейчас этот человек, имеющий гражданство Израиля и грин-кард США, без сомнения представляющий не только интересы, но и секретные службы иностранных государств, назначен заместителем председателя Совета Безопасности России. Лиса призвана охранять цыплят. Более анекдотической, но и угрожающей ситуации трудно вообразить. Учитывая еще и то, что Дересовский плотно связан с криминальными структурами, а его самого называют "Крестным отцом Кремля", создавшееся положение вызывает большую и обоснованную тревогу.

На Дересовского было совершено несколько покушений, что повлекло за собой в дальнейшем нервно-психические расстройства (характерный штрих: будучи на приеме в Минфине, Борис Абрамович упал в обморок, увидев за окном маляра с распылителем краски, напоминающий автоматКалашникова): весной 1994 года к ручке двери его квартиры была привязана граната; 7 июня того же года был взорван "мерседес" Дересовского с помощью радиоуправляемого устройства (погиб шофер; кстати, симптоматично, что следующий "мерседес" Дересовского имеет сочетание цифр в номере – 666, а мы знаем, какое сильное значение придают подобные люди символам, в частности – числу Зверя); 16 июня 1995 года прогремел взрыв уже в офисе "ЛИГАВАЗа". Сам Дересовский подозревал в покушениях своего соперника по бизнесу в России – Гуминского и также искал пути к его устранению. В дальнейшем они примирились. Дересовский считает, что "еврейскому капиталу в России не хватает русских кулаков", поэтому он активно вкладывал деньги в генерала Моголя, но в настоящий момент, отправив генерала в запас, переориентирован на более удобную и управляемую фигуру, своего соплеменника, возможного приемника Эльцына – Бориса Немчурова.

О криминальных связях Дересовского. Самое громкое и скандальное дело, с которым связано его имя – это убийство первого председателя ОРТ В. Лястьева. Он являлся и является главным подозреваемым. В этой истории есть еще одно сомнительное лицо, заинтересованное в устранении Лястьева – С. Лизовзкий. бывший комсомольский работник, а ныне владелец рекламной компании "Премьер-ЦВ" и целой сети московских дискотек, излюбленных мест отдыха заправил преступного мира. В России финансовые интересы Лизовзкого (монопольное владение рекламой на телевидение) стал серьезно ущемлять Лястьев, введший мораторий на рекламное время. Сумма ущерба составила около 100 миллионов долларов. На требование Лизовзкого о возмещении потерь, Лястьев предложил Дересовскому, как одному из совладельцев ОРТ, передать эти деньги Лизовзкому (100 миллионов долларов предоставила одна европейская фирма, готовая купить права на рекламу в ОРТ). Таким образом, Лястьев оказался между двумя безжалостными акулами, заплатив за это своей жизнью. Сто миллионов долларов осели в карманах Дересовского, а Лизовзкий сохранил свое рекламное владение на ОРТ.

Отчетливо прослеживаются связи Дересовского с чеченскими преступными элементами (еще в бытность его начинающего торговца машинами), другими лидерами. Весной 1996 года Дересовский стал одним из главных участников событий, связанных с Национальным фондом спорта, имеющим миллиарды долларов от беспошлинной торговли спиртными напитками и сигаретами. Этот аспект будет освещен в другой аналитической записке, поскольку он имеет особое, отдельное значение. Следует добавить, что после того, как прокуратурой были выяснены имена тех лиц, кто заказывал и исполнял убийство Лястьева, Генеральный прокурор был снят и посажен в тюрьму по обвинению в коррупции.

Особо следует отметить следующее. Все так называемые "проекты" Дересовского неизменно связаны с государством и государственными структурами (включая нынешний – "Чеченская нефть"). Он ничего не создает на новом месте, он использует готовое, как "Автоваз", "Аэрофлот" или ОРТ. Характерно, что приехав в Чечню в качестве заместителя председателя СБ и порыскав, чтобы еще можно было продать, он продал последнее российское, что там еще оставалось – две военные бригады. Дересовский не скрывает своего циничного откровения – большой бизнес в России возможен только тогда, когда на тебя работает само государство."

Ярослав

Глава четвертая

– 1 –
В беседе с генералом Карпухиным прошло около часа. По мере того, что они узнавали, лица Киреевского и Днищева приобретали все более и более удивленное выражение. Вначале, само существование Русского Ордена казалось нереальным. Желательным, но труднообъяснимым фактом, почти невозможным в сегодняшней России. Но перед ними сидел живой, конкретный человек, известнейшая личность и вряд ли он стал бы ронять пустые, ничего не значащие слова. И они догадывались, что генерал отмеривает им информацию об Ордене дозировано, в той степени, в какой они имели право знать. Его телохранитель несколько раз приносил горячий чай и также бесшумно удалялся. Киреевский и Днищев слушали генерала внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Карпухин вообще оказался далеко незаурядной фигурой, не таким, как его любили изображать в средствах массовой информации неотесанным мужланом, выскочкой, способным лишь выполнять функции охранника Президента. Нет, этот человек обладал острым умом, проницательностью, был начитан и владел четкостью мысли. Симпатии к нему со стороны обоих приятелей все больше возрастали.

Русский Орден был организацией действующей, реальной, жизненностойкой, и он не имел ничего общего с тем лже-Орденом русской интеллигенции, о котором писал в своей книге Геннадий Просторов. Между ними лежала огромная пропасть, они преследовали совершенно противоположные цели и исповедовали абсолютно разные идеи. Абрис нынешнего Русского Ордена проявился к середине двадцатого столетия, но в том или ином виде он существовал и ранее, а корни его уходили в глубь веков, к "золотой эпохе" Екатерины. Именно тогда появилась осознанная необходимость в создании некоей структуры, способной противостоять засилью иноземцев в управляющих государством органах. Но и до Екатерины, во времена Петра, открывшего двери всем пагубным для России течениям, и еще раньше – на заре отечественной державности – русская национальная идея обретала оплот в виде разбросанных спасительных очагов, являвшихся предтечей Русского Ордена.

Как ни парадоксально это выглядит, но Русский Орден сумел использовать организационные структуры масонских лож, которых во времена Екатерины было создано в России не мало. Можно провести такую параллель: на оккупированной территории во вражеские ряды были внедрены умелые разведчики, сумевшие изменить ход истории. Естественно, что тенденция к обособленности в среде русских "братьев" не могла пройти незамеченной и вызвала серьезную обеспокоенность в высших европейских (читай – еврейских) масонских кругах. В конце 1770-х годов в Москву из Германии был послан профессор Шварц, который был призван прибрать управление русскими ложами в немецкие руки (и в этом ему старательно помогал истинный масон Н. Новиков). Однако, члены тайной русской организации (тогда она еще не имела формального названия "Русский Орден" и как бы существовала под иностранной "юрисдикцией") также не дремали: профессор-инспектор Шварц, не успев пробыть в России и пяти лет, благополучно отправился к праотцам, выпив свою любимую чашку кофе. В Россию был послан следующий полномочный представитель Иллюминатов – барон Шредер. Вскоре, из его донесений последовал жесткий вердикт: да, русские обманули своих иностранных "братьев", они создали свою тайную организацию, готовую перечеркнуть все "наши усилия" и освободить Россию от "нашего влияния и правления". "Они оказались хитрее, чем мы думали…" Барон Шредер не сумел выяснить другое (хотя в основном своем выводе оказался прав) руководящая структура тайной организации оказалась тщательно законспирирована – над масонской крышей возвышались еще две ступеньки чисто русского посвящения, и именно они то и направляли всю деятельность своих членов. Высшими руководителями являлись люди, обладающие колоссальными знаниями и способностями, посвященные в тайны русских волхвов (недоступные пониманию европейцев), умеющие прогнозировать и предсказывать будущее, владеющие ясновидением и тем, что на современном языке зовется телепортацией и сублимальным сообщением. Их имена неизвестны даже сейчас, настолько плотная и таинственная завеса их окружала, но только за то, что они стояли у истоков русского Сопротивления, у начала Русского Ордена – им надо вознести честь и хвалу. Но история донесла имена их сподвижников, находившихся ступенью ниже, "засвеченных" в обществе – князей Трубецких, Долгоруких и Лемешевых. Барон Шредер сумел вовремя бежать из России, иначе бы его постигла участь профессора Шварца. К этим годам, в последние месяцы царствования Екатерины, она предприняла гонения на масонов, но тайной русской организации репрессии не коснулись, а когда пришел черед Павла I, то, казалось, приближение конечной цели вскоре осуществится. Павел I вступил в Русский Орден (уже можно вести речь о его фактическом создании) и принял в его деятельности самое активное участие.

– Как?.. Павел I, о котором столько написано, как о самом сумасбродном, "пронемецком" и даже слабоумном императоре? – не выдержал Днищев, перебив плавную речь генерала.

– Это выдумки ангажированных историков, способных из любой фигуры слепить что угодно и как угодно и подать под любым соусом, – мягко отозвался Карпухин. – Естественно, что жизнь и деятельность императора Павла им выгодно преподнести в черном цвете, поскольку именно с него цели Русского Ордена претерпели значительные изменения, стали более глобальными. Стало ясно, что борьба теперь пойдет не только за Россию, но и за Православие вообще. Руководители Ордена осознали, что борьба приобретает мистический характер, становится сакральной, переносится в высшие, "надчеловеческие" сферы, когда члены Ордена становятся воинством Бога на земле, а противостоят им слуги дьявола – с их всемирным масонским заговором, берущим истоки от строителей Соломонова Храма. Именно поэтому они начертали ему четкий стратегический план действий и даже посоветовали взять под покровительство Мальтийский орден, как символически главенствующую масонскую организацию, чтобы контролировать ее планы. Поэтому упреки Павлу I в его приобщении к рыцарям-мальтийцам несостоятельны. Мы знаем, что это был за "рыцарь" и какую роль он играл в дезориентации Иллюминатов и укреплении именно Русского Ордена. Видите, как туго и странно все переплетается и сколько кафтанов надо на себя напялить, чтобы чужие тебя приняли за своего? История, если разобраться, это игра секретных агентов, разведчиков, управляемых невидимыми резидентами. Но и они часто не знают конечных целей, поскольку цели эти, возможно, и недоступны пониманию человека. Мы можем лишь ощущать их на интуитивном уровне. На уровне Веры. Вера – катализатор наших поступков.

– Я понимаю, что вы имеете в виду и то, что вы говорите, Алексеи Степанович, мне отчасти известно. Я ведь уже около двух лет пишу книгу о всемирном сионизме и масонстве, – несколько смущенно произнес Анатолий.

– Я знаю, – ответил генерал. – И рад, что вы снова вернулись к своей рукописи, после… той трагедии, которая приключилась с вашей семьей. Но о существовании Русского Ордена вы вряд ли подозревали.

– Разумеется. Геннадий Сергеевич лишь раз упомянул о нем в моем присутствии.

– У него не было на то особых полномочий. Но все, о чем я сейчас говорю, вся история Русского Ордена была изложена в его уникальной рукописи. В тех коричневых папках, с которыми он возвращался домой.

– И которые бесследно исчезли, – добавил Днищев.

– 2 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Павел I был ритуально убит группой заговорщиков-масонов, в числе которых находился и его сын Александр, придерживающийся космополитических взглядов. Но до того состоялся тайный союз между Наполеоном и Павлом, разделивших сферы влияния в Европе и Азии, в результате чего Британия лишалась не только своих колоний, но и ее жизненно важные интересы значительно ущемлялись. А мы знаем, что в Британии в это время находился центр Иллюминатов, именно там были сосредоточены основные банковские силы семейства Ротшильдов, перед которыми стояла задача (при поддержке других еврейских банкиров) взять со временем под контроль все достояние мира. Вот почему император Павел (да и Наполеон, сам являвшийся масоном высокой степени посвящения) были обречены. Хотя война между Россией и Францией, вообще любая война – взять хотя бы нынешний тлеющий конфликт на Кавказе объективно выгодна мировому банковскому еврейскому капиталу, поскольку они всегда поддерживают и финансово питают обе воюющие стороны, получая на этом громадные барыши. Но к этой теме – теме первой, второй и третьей мировых войн, происшедших в двадцатом столетии мы еще вернемся в дальнейшем, а пока проследим путь становления Русского Ордена…"

В начале девятнадцатого века главную опасность для него стал представлять Александр I и окружавшие его космополиты. Разразившаяся война с Бонапартом превратилась в невидимое сражение всемирного масштаба, где впервые скрестились мечи Русского Ордена (Аракчеев) и тайных управителей мира (Ротшильды). Император Александр, по существу, был предателем интересов России. Взошедший на престол Николай I покарал декабристов, но находящиеся в их рядах члены Русского Ордена не пострадали. Николай чувствовал, что идет "Большая игра" и был близок к успеху своей национальной миссии (определенное влияние на него оказывал А. Пушкин, член Русского Ордена), но… на российской сцене появляется зловещая фигура австрийского еврея-карлика Нессельроде. Он делается министром иностранных дел, главным советчиком императора и планомерно подталкивает Россию к пропасти. На этом примере мы можем видеть, сколь сильна может быть роль отдельного человека, злого гения в крушении государства (параллель в нынешнем времени – Байдар, Хубайс…). После бессмысленной Крымской войны Николай принимает яд и царем становится его сын Александр, поддерживающий связи с русской партией.

Здесь мы вынуждены сделать небольшое отклонение от темы. Следует различать эти два понятия: Русский Орден и русская партия. Орден организация замкнутая, конспиративная, она объединяет и включает в себя элитный круг лиц, лучших представителей России, способных к управлению, генерации идей и направлению всего движения. А русская партия – может носить различные названия, охватывать огромные слои общества (в настоящее время даже часть КПРФ является по сути русской партией). Более того, любой честный и порядочный человек, не принадлежащий ни к каким политическим структурам, но патриотически и державно мыслящий, относится к русской партии. Это – главный актив, резерв, основная армия Русского Ордена. Сам же Орден – генеральный штаб, разрабатывающий стратегические и тактические задачи.

Продолжим. В своих реформах Александр II опирался на идеи "Русской потаенной грамоты" – первого официального устава Ордена, составленного руководителями-"волхвами" (назовем их так) еще в конце восемнадцатого века. Один из пунктов "Грамоты" гласил: "Крепостное право сковывает могучие силы, дремлющие в Русских… Оно воспитывает покорность ложному Авторитету, привязывает взор к Земле и оный сонливо вязнет в ней. Надо безусловно освободить вольный энергетический дух, который еще больше возвеличит силу и славу России, навечно утвердит ее в качестве Третьего Рима – великой Православной Державы…" Можно понять, какую ненависть Александр-Освободитель вызвал у "сионских мудрецов", последователей Соломонова Храма. Вот тут-то и сыграла свою роль "русская" интеллигенция, пошедшая в народ, битая там камнями, но не угомонившаяся, а продолжавшая призывать к топору, к восстаниям, поджогам – и все, якобы, от лица русских. На Александра II было совершено семь покушений, это была настоящая безжалостная охота на мужественного человека, помазанника Божья. В конце концов им удалось добиться своего. Бомбометатели были казнены, но главные заговорщики – в Лондоне – потирали руки. По их же приказу был отравлен и самый русский из царей Александр III (личным врачом Захарьиным), который пытался перекрыть потоки золота, уходящие из России в мировые еврейские банки. Начало двадцатого столетия ознаменовалось сильнейшим натиском мировых темных сил на Россию. Они развязали революцию 1905 года, затем последовало убийство одного из лидеров Русского Ордена – П. Столыпина (Мордкой Богровым), произошло и проникновение сионистских агентов в русскую партию. В 1914 году мировая закулиса втянула Россию в войну с Германией. Это было началом конца Русской Империи… Но Орден продолжал свою борьбу. После пришествия к власти мондиалистов-большевиков, питаемых еврейскими миллионерами Я. Шифром и Парвусом, членами Русского Ордена была предпринята отчаянная попытка воспрепятствовать их замыслам – на Петроград двинулся Лавр Корнилов. Но установление Русской Диктатуры – единственно спасительного решения в то время – сорвалось. Почему это произошло – будет объяснено в дальнейшем, сейчас же я излагаю лишь краткий экскурс в историю Русского Ордена. Как мы можем видеть, история эта весьма длительная и многие страницы ее еще окутаны тайной. Значительная часть документов была большевиками уничтожена (или перевезена в третьи страны), а деятельные члены Ордена (как, например, Меншиков, митрополит Вениамин и другие) были подвергнуты чудовищным пыткам и расстреляны. Но вырвать животворные корни спасительного для России Древа им не удалось. С середины тридцатых годов начался новый отсчет времени для Русского Ордена.

– 3 –
Милиция пришла под утро. Около семи часов, когда еще было темно, а "лыжник", при свете настольной лампы, так и не сомкнувший всю ночь глаз, перелистывал очередную страницу из третьей по счету папки. По иронии судьбы, он жил на Байкальской улице – в том же доме, что и Просторов, только на первом этаже и в коммунальной квартире, вместе с седенькой и благообразной, но чрезвычайно ядовитой старушкой. Она-то и впустила "группу захвата", поскольку сам тренер на настойчивые звонки в дверь не отреагировал, увлеченный чтением. Право, на обычного потрошителя пьяных столько людей в бронежилетах и с автоматами и не требовалось, но милиции всегда сподручнее проявлять бесстрашие и героизм там, где ей ничто не угрожает. Ворвавшись в комнату "лыжника", они швырнули его на пол, затем слегка потоптали ногами, заставили подняться и прислонили к стенке, воткнув стволы двух автоматов под ребра.

– Где вчера был? – прозвучал грозный вопрос.

"Лыжник" понял, что тот человек, которого он оглушил в подъезде, очевидно, все же запомнил его, а может быть, и знал раньше. На любом производстве бывают издержки. Но и сдаваться так сразу не хотелось.

– Весь день сидел дома, читал, – ответил он, кивнув в сторону разложенной на столе рукописи. Его кот при этом громко замяукал, словно подтверждая сказанное хозяином.

– Что это? – ствол автомата уперся в коричневую папку, готовое прострелить ее, как врага народа.

– Ясно "что" – мои мемуары, – усмехнулся "лыжник", радуясь что успел вчера вечером толкнуть на рынке и чужую шапку, и похищенные часы.

– Ах, так ты писатель! – также усмехнулись в ответ и удары посыпались с новой силой. Люди в сапогах почему-то особенно не любят людей умственного труда. "Лыжник" пожалел, что не назвался, на худой конец, сторожем в морге. Впрочем, тень реального морга уже замаячила где-то недалеко. Когда он немного отдышался, его вежливо спросили:

– И о чем же ты пишешь, гнида потная?

– Только больше по голове не бейте, ладно? Вон, возьмите, да сами почитайте, может, поумнеете, когда поймете, что в мире творится…

– Он еще тявкает, сука!

Один из сержантов все же нагнулся над столом и, пока другие милиционеры проводили в квартире "шмон", пробежал взглядом страницу.

– Знакомые буквы ищешь? – прошептал "лыжник", но так, чтобы его не услышали. Между тем сержанта заинтересовало прочитанное. С ничем подобным ему еще не приходилось сталкиваться. Впрочем, весь его литературный багаж составляли детективы в пестрых обложках и одна, еле осиленная до конца "умная" книга, называвшаяся "Жизнь двенадцати Цезарей". Теперь же, вникнув во фрагмент рукописи Просторова, где легким и доступным языком рассказывалось о перестроечных агентах влияния и реализованных планах ЦРУ по развалу СССР, он почувствовал, что столкнулся с чем-то подлинным и настоящим, о чем никогда бы не стали говорить по телевидению, и что было созвучно его мыслям. Сержанта охватил какой-то непонятный азарт, и он перевернул еще одну страницу.

– Герасимов, ты чего там застрял? – крикнул старший "группы захвата". Тренера уже выводили из квартиры.

– Иду, иду! – откликнулся сержант. Он поспешно сгреб все коричневые папки и засунул их в лежавший на столе кожаный портфель. В коридоре он подозвал к себе седенькую старушку и строго наказал:

– В этом портфеле – важные следственные улики, пока они останутся здесь, а я зайду за ними вечером. Ясно?

– Ясно, миленький, ясно, – испуганно отозвалась соседка. Она видела, что прячет сержант в портфеле. И видела эти же коричневые папки ночью, когда прокрадывалась по коридору и подглядывала в замочную скважину – чем занят сосед, шурша какими-то бумагами. Если бы сейчас шел тридцать седьмой год, то она непременно выполнила бы свой гражданский долг, доложив куда следует о странном времяпрепровождении "лыжника". То, что сосед связан с какой-нибудь немецкой разведкой, она не сомневалась. Теперь же ей до смерти хотелось хотя бы одним глазком заглянуть в эти таинственный коричневые папки, оказавшиеся у нее в руках…

– 4 –
– Как вы относитесь к фигуре Сталина? – неожиданно спросил генерал, взглянув на часы. Разговор, в квартире Просторова затягивался, но тема, поднятая Карпухиным была настолько волнующей и таинственной, что и Днищев, и Киреевский словно бы позабыли о времени. Между тем, стояла уже глубокая ночь. Но и Алексей Степанович не собирался уходить, не досказав еще что-то, может быть, самое важное, которое он приберег напоследок.

– Неоднозначно, – ответил за себя и своего друга Анатолий.

Генерал кивнул головой, будто бы ожидая подобный ответ, как само собой разумеющееся.

– Демократы постарались на славу, чтобы испоганить его имя, промолвил он. – Они боятся его даже мертвого, вот и пытаются наворотить горы лжи. Тем не менее, Сталин был великим правителем, создавшим огромную и непобедимую империю. В истории такие люди – люди космического масштаба рождаются раз в тысячу лет. Без преувеличения можно сказать, что это был геополитический гений, познавший все скрытые пружины, движущие мировыми процессами. И – что для нас особенно важно – понявший, какую роль может сыграть Русский Орден в борьбе с международным сионизмом и масонством. В борьбе с мировым злом. Практически, это именно он воссоздал его из руин на новой основе. Но об этом – позже. Вспомните знаменитую фразу Сталина, после окончания войны: "Я пью за великий русский народ – самый терпеливый и великий народ в мире!" Как она тогда напугала всех – и зарубежных идеологов, и пробравшихся в его окружение предателей… А Сталин знал, что говорил. И уже принял бой, оставаясь почти в одиночестве. Надо сказать, что еще с середины двадцатых годов, он заинтересовался деятельностью Русского Ордена, которая не могла остаться незамеченной для его всевидящего ока. Чекисты-аналитики, состоящие в то время почти сплошь из евреев, изучали структуры Ордена и выявляли степень опасности и могущества своих конкурентов. Естественно, они превратно истолковали их деятельность. Но у Сталина было на этот счет свое мнение, он верил в реальность другого заговора, который воплощался в жизнь по "Протоколам сионских мудрецов". Несмотря на то, что официальная советская пропаганда упорно поминала этот документ, как сфабрикованную Фальшивку царской охранки. И этой версии придерживаются до сих пор. Сталин поступил мудро, начав ликвидацию всей этой агентурной сети, всей "ленинской гвардии" и евреев-чекистов. Но вокруг него еще оставалось много ненавистников России: Кагачович, Берия, Хрущев… Союзниками с другой стороны были Жданов и Жуков. Кстати, активно им помогал Просторов. Ему даже довелось сделать несколько аналитических докладов в присутствии Сталина. Его заслуги были по достоинству оценены, поверьте. В то время Геннадий Сергеевич, вместе с Юрием Ждановым, занимался проблемами русской диаспоры за рубежом. Иосиф Виссарионович тщательно собирал все сведения о численности и влиянии этой диаспоры в мире. Русские, покидая Россию, не просто теряются в мире, а в основном действуют по единому плану. И вы должны это знать, поскольку вскоре это перестанет быть тайной. Даже так называемая русская мафия, которой пугает своих трусливых обывателей правительство США, задействована в подспудной борьбе мощных мировых сил. Но об этом пойдет речь особо, в другой раз. Наша беседа о Русском Ордене могла бы занять несколько дней, и то я смог бы приоткрыть вам лишь часть айсберга. Сейчас я преследую другую цель: подготовить вас к тому, что в ближайшее время станет явью для всех. Мы больше не можем отступать. Не имеем права. Не можем снова отдать власть в стране таким "лучшим евреям" и "лучшим немцам", как Андропов и Горбачев. Мы обязаны и… обречены победить. Мировым силам нужен послушный русский бездуховный раб, у которого Христос заменен золотым тельцом. А нам необходим возврат к традиционным принципам русской державности. Чтобы было яснее – единство патриотизма и православия, – предварят путь к освобождению.

– Понятно, – произнес Днищев. – Меня озадачивает другое. Как вы, Алексей Степанович, будучи практически вторым человеком в государстве, не смогли оказать существенное влияние на Президента, чтобы направить его на путь истинный?

– Не настолько уж он управляемый человек, – промолвил генерал, после небольшою паузы. – Это весьма сложная и противоречивая фигура. Возможно, очень трагическая. И, конечно же, одинокая, возле которой плетутся целые сети интриг и заговоров, включая его дочку – подружку Хубайса. Ему постоянно приходится балансировать на грани срыва. Но воздействие на него Русского Ордена было, есть и будет продолжено. Это отдельный вопрос, которого мы избежим касаться. По крайней мере – до поры до времени. Я и так сказал вам чересчур много. Теперь же я хочу услышать от вас определенный ответ.

– Разумеется, он будет положительным, – Анатолий взглянул на Днищева, а тот молча кивнул головой.

– Тогда я познакомлю вас с одним уникальным документом, – продолжил генерал, вынимая из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги. – Его появление в печати произойдет месяца через три. Так решено. И будет походить на взрыв бомбы. С этого момента деятельность Русского Ордена приобретет открытый характер.

– Что это? – спросил Анатолий, разворачивая бумагу.

– Завещание Сталина, – отозвался генерал.

– 5 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…Графологическая, текстовая, радиохимическая и психологическая экспертизы подтверждают подлинность "Завещания". В последние дни жизни Сталина документ был передан на хранение единственному человеку, которому он доверял – Юрию Жданову. Об этом имеются и устные сообщения, поступившие в Аналитический отдел Русского Ордена в 1953-55 гг. Готовя отравление Сталина, агентурная сионистская сеть предприняла все попытки для перекрытия утечки информации и ликвидации Документа и его "носителей"… В настоящее время "Завещание" хранится в секретных архивах Ордена и его публикация предполагается не ранее весны 1997 года, когда неизбежность открытого противостояния будет определена и обоснованна текущим моментом.

Копия Документа прилагается.

Ярослав."

– 6 –
Фрагменты черновика "Завещание Сталина"

"После моей смерти много мусора нанесут на мою могилу, но придет время и сметет его. Я никогда не был настоящим революционером, вся моя жизнь непрекращающаяся борьба с сионизмом, цель которого – установление нового мирового порядка при господстве еврейской буржуазии… Чтобы достичь этого, им необходимо развалить СССР, Россию, уничтожить Веру, превратить русский державный народ в безродных космополитов.

Противостоять их планам сможет только Империя. Не будет ее, погибнет Россия, погибнет Мир… Хватит утопий. Ничего лучше монархии придумать невозможно, а значит, не нужно. Я всегда преклонялся перед гением и величием русских царей. От единовластия нам никуда не уйти. Но диктатора должен сменить самодержец. Когда придет время.

Единственное место на земле, где мы можем быть вместе – Россия. Реформы неизбежны, но в свое время. И это должны быть реформы органические, эволюционные, опирающиеся на традиции, при постепенном восстановлении Православного самосознания. В их основе – реализм и здравый смысл. Очень скоро войны за территории сменят войны "холодные", за ресурсы и энергию. Нужно быть готовыми к этому. Овладение новыми видами энергии должно стать приоритетным для наших ученых. Их успех – залог нашей независимости в будущем. Армия может быть сильной только тогда, когда пользуется исключительной заботой и любовью народа и правительства. В этом величайшая моральная сила армии, залог ее непобедимости. Армию надо любить и лелеять!

Я одинок. Россия – колоссальная страна, а вокруг ни одного порядочного человека… Старое поколение поголовно заражено сионизмом, вся наша надежда на молодежь. Пришла пора объявлять новый крестовый поход против интернационала, а возглавит его сможет только новый Русский Орден, к созданию которого нужно приступить незамедлительно. Помните: сильная Россия миру не нужна, никто нам не поможет, рассчитывать можно только на свои собственные силы.

Я сделал что мог, надеюсь, вы сделаете больше и лучше.

Будьте достойны памяти наших великих предков.

Январь-февраль 1953 года.

Иосиф Сталин"

Приложение к завещанию

Я думаю, что ордену надо дать дополнительное название – Орден Александра Невского, с девизом: "Не в силе Бог, а в Правде". И не забывайте слова Спасителя: "Не мир принес вам, но меч"!

О задачах Русского Ордена. Главная и определяющая – это объединение всех сил на борьбу за Великую Русь.

– Воспитание кадров управляющей элиты.

– Пропаганда патриотизма, русской национальной идеи, правды истории, защита Православия.

– Подготовка условий для восстановления Российской империя и самодержавия.

– Борьба с масонским и сионистским влиянием в России, его истребление.

– Главенствующая роль русского народа (инородцы и иноверцы должны знать свое место).

– Выдвижение из среды Русского Ордена "своего" царя – когда придет время.

Каким должен быть член Русского Ордена? Преданным русской идее, любить истину, верить в успех; быть терпеливым к труду, жертвенным, мужественным, ответственным, обязательным, скромным и даже смиренным (кто хочет быть первым – пусть будет последним), трезвым и мудрым (не надо много знать, надо многое понимать), дисциплинированным, умеющим хранить тайну. Члены компартии не способны на это. Эта партия – перестала быть русской. Отношение к русскому Ордену Александра Невского должно быть, как к живому организму, приоритетному, способствующему укреплению организации. И конспиративное, до того момента, пока не придет время открыться перед лицом мирового зла.

Глава пятая

– 1 –
Седенькая старушка с лисьим взглядом, ставшая на короткое время обладательницей заветного портфеля, проживала в Москве с самого рождения, с 1926 года, но папаша ее, аптекарь Цвинглер, въехал в арбатские хоромы прямиком из Екатеринбурга, с маузером на боку и в кожаной куртке, уплотнив семью некоего присяжного поверенного, а затем и вовсе отправив ее всю целиком в ЧК. Правда, и сам он не избежал той же участи – пули в затылок спустя десять лет, успев все же за эти сладостные для него годы накопить жирку. В конце концов, дочка аптекаря-ленинца оказалась на задворках Москвы, в коммунальной квартире, где жила до самой старости тихо, как мышка, почти не высовываясь, но зная многое о "славном" прошлом своего папаши. В конце 80-х она, естественно, стала яростной демократкой, особенно почитая полюбившуюся ей Валерию Новодворскую и души не чая в пучеглазом Гайдаре. Будь Зина Цвинглер чуть помоложе, она могла бы сделать на биографии отца демократическую карьеру и – глядишь – добилась бы даже тепленького местечка в московской мэрии, или особой пенсии с льготами, но… Теперь, в семьдесят с гаком лет, ей уже ничего не было нужно, и она лишь тихо радовалась тому, что эта "поганая страна разваливается на части, а русские давят друг друга и подыхают с голода". Особенно ее восхитил и чуть не довел до экзальтированного умопомешательства расстрел Парламента в октябре 1993 года и она втайне надеялась, что наконец-то пришли славные времена, когда Россия будет залита кровью. Не дожидаясь, когда это начнется, она стала тотчас же украдкой подливать в суп к соседу – "лыжнику" собственную мочу, подозревая его в связях с патриотами, баркашовцами и прочими юдофобами, хотя тот был совершенно аполитичен.

Старушка часто вспоминала своего "геройского" папашу, принимавшего участие в расстреле царской семьи в Ипатьевском доме. Для этой акции он был привлечен своим другом Шаей Голощекиным, с которым он вместе посещал синагогу. Еще прежде Шая вовлек его в масонскую ложу "Аврора", а позднее перевел вслед за собой в Москву. Цвинглер успел многое рассказать своей дочери, желая взрастить ее по своему подобию, привить ей ненависть к гоям не евреям, которые менее ценны, чем животные. Это именно он по указу своих "братьев" начертал на окровавленной стене подвала, после того как добил штыком одну из дочек царя, четыре каббалистических знака, означавших мистическую фразу (потом она будет расшифрована специалистами): "Здесь по приказанию тайных сил, царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы". А Шая написал на иврите императорской кровью другое: "В эту самую ночь Валтазар был убит своими холопами". Это означало, что православный государь и его семья не просто убиты, а ритуально принесены в жертву сатане масонскими силами через их покорных служителей. Они знали, что после уничтожения Помазанника Божия, "дело" пойдет быстрее и веселее. Теперь русский народ будет истребляем тремя основными способами: 1 – террором, расстрелами, казнями; 2 – массовым голодом и болезнями; 3 – нравственными пытками, от которых сходят с ума и кончают жизнь самоубийством. И, работая затем в ЧК, Цвинглер со своим другом свято выполняли поставленные Сионом задачи. Само слово ЧК на еврейском языке означает "бойню для скота", что отвечает понятиям Талмуда, требующим убийства (а еще лучше – ритуального, мучительного, с превращением в "кошерное мясо") каждого гоя – не-человека. А кто не будет убит – тот будет превращен в животное. И об этом бывший аптекарь поведал своей малолетней дочери. Зина Цвинглер чтила его память и гордилась им. Но, открыв одну из коричневых папок и сразу же наткнувшись на страницы о масонском заговоре вокруг последнего русского Государя, она и предполагать не могла, что словно бы очутится в прошлом своего отца…

При чтении рукописи Просторова ее охватил какой-то непонятный страх, беспокойство, все возрастающая тревога. Ей показалось, что кто-то стоит сейчас за ее спиной и дышит в затылок. Она оглянулась, но в комнате, конечно же, никого не было. И все же, старуха чувствовала чье-то незримое присутствие здесь. Может быть, это скитающаяся в ледяных и мертвых просторах душа аптекаря Цвинглера, цареубийцы, отринутая от небесных врат, спустилась к своей дочери и переворачивала ее артритными пальцами машинописные страницы? Или исторические герои этой сакральной рукописи, мученически погибшие за Веру и Русь, стали наполнять комнату? Она не могла понять, что с ней происходит, почему ее охватывает какое-то лихорадочное горение, как никогда не могла понять ни божественных предначертаний, ни пророческих откровений евангелистов, ни спасительной господней воли, поскольку всю жизнь пожинала плоды Безверия. И могла ли, отрицая само Спасение, прислушаться к голосу и последнему призыву: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. Имеющий ухо, да слышит…" казалось бы, так просто и радостно идти по единственной дороге, ведущей к Свету и Правде. Но нет, нет у поддавшихся дьяволу людей ни слуха, ни зрения. Ни разума. Можно прочесть десятки тысяч книг и слыть умнейшим человеком, но путь в Царствие Небесное тебе будет заказан, если ты разрушил свою душу.

С детства Зина Цвинглер впитала в себя только одну веру – в "избранность" своего народа, своего племени, разбросанного по всему свету и правящего миром. Кроме пока непокорной России. Прочитав несколько страниц рукописи Просторова, она уже знала – что сделает с этими папками. Сожжет их. В них заключалась опасность, смертельная угроза. В них был вынесен приговор всему делу ее отца, всему их роду. Так осы чувствуют приближение человека, готового разворошить их гнездо. Нет, только огонь, топка, костер, чтобы языки пламени сожрали эти страницы, в которых звучали пророческие слова о последней битве и неминуемой победе Русского Ордена, всего христианского мира над силами зла. Сейчас старуха ощущала себя средневековой ведьмой, колдующей над распятым на столе младенцем. Сама рукопись напоминала живое тело, с уже проступившей на коже – белых листках бумаги – кровью. Цвинглер, теряющая разум, даже попыталась стереть эти красные пятна тыльной стороной ладони, не понимая, что делает. Неожиданно, она вскрикнула от боли – что-то вцепилось ей в ногу, чьи-то острые коготки. Нагнувшись, старуха увидела облезлого кота своего соседа, пробравшегося к ней в комнату.

– М-мерзкий урод! – процедила она сквозь зубы, замахнувшись на кота сжатым кулачком. – Ты мне за все заплатишь!

Словно несчастное животное было виновником всех ее бед, всей никчемной жизни, всего "избранного" племени. С необычной для своего возраста быстротой, она метнулась на кухню, схватила спички и, трясущимися руками, стала разжигать газовую плиту. Когда же спичка наконец зажглась, в ответ ей, прямо в лицо рвануло голубое пламя.

– 2 –
Какую роль играл генерал Карпухин в структурах Русского Ордена, какое иерархическое положение он там занимал для Киреевского и Днищеве осталось загадкой, но, очевидно, степень его посвящения была довольно значительна, если не определяющая. Генерал лишь сказал, что они оба будут в дальнейшем "работать в связке", третьим же человеком, через которого станет осуществляться вся координация действий и определение задач, будет представлен им на днях. Он выйдет на них сам, с уже конкретным заданием. Когда Карпухин ушел, Днищев высказал предположение, что генерал, как практик и специалист высокого класса, скорее всего, является "ударной силой" этой организации, "рукой, держущей меч": идеологической же поддержкой Ордена занимаются другие люди.

– Возможно, одним из них и был Просторов, – добавил он.

– Не забывай об его исчезнувшей рукописи, – произнес Анатолий, думая о чем-то своем. – В ней, наверное, была заключена не только вся история Русского Ордена, но и вообще вскрыты тайные пружины этой, длящейся не первое столетие борьбы.

– Рукописи не горят, – авторитетно заметил Днищев. – В конце концов, если тебе предоставят все необходимые материалы, ты напишешь не хуже, чем старик.

– Сомневаюсь. У меня нет такого опыта.

– Дело наживное. Никогда не занимайся самоуничижением. У тебя дар – ты видишь дальше и глубже многих. Мне кажется, генерал возлагает на тебя особые надежды.

С этим они и расстались. Днищев был прав: с личностью Киреевского, которого в последние годы Просторов осторожно и бережно приобщал к делу своей жизни, связывались определенные замыслы, поскольку талантливый журналист, обладавший аналитическим мышлением, незаурядными способностями и независимыми суждениями давно находился под внимательным наблюдением Русского Ордена. Такие люди были не только необходимы организации – они составляли его питательную среду. В принципе, Просторов готовил его на свое место – в дальнейшем, поскольку человек смертен, но, к счастью, не незаменим. Каждый член Ордена должен был воспитать максимум трех учеников, которые пойдут дальше. Сделают еще больше. Станут стрелами, поражающими врагов.

В Ордене знали, что Киреевский пишет книгу об истории проникновения сионизма в Россию и его влиянии на государственное устройство и будущее страны. Конечно, по насыщенности фактуры его рукопись уступала будущей книге самого Просторова, имевшего доступ к самым тайным архивам Русского Ордена, но она должна была явиться необходимым дополнением, а в дальнейшем молодого журналиста предполагалось переориентировать на просвещенческое, более популярное изложение того же материала – для пропаганды национально-патриотических идей – и развитие самосознания у среднего слоя читателей, охваченного "детективной горячкой" и прочими дешевыми бестселлерами, уводящими народ от подлинной, происходящей с ними трагедии в мир грез и иллюзий. Это была сложная задача – насытить книжный рынок иной, правдивой и доступной для понимания литературой, пробуждающий дремлющий русский дух и зовущей к борьбе – за Веру, Русь и – будущего Монарха. В череде талантливых национально мыслящих литераторов Анатолий Киреевский был назван одним из первых и на него ставилась особая ставка.

Знали в Ордене и о той трагедии, которая с ним произошла. Но самое существенное – они знали и о том, что автокатастрофа, повлекшая за собой гибель жены и дочери Киреевского, не была случайной. В сионистских кругах отслеживались любые попытки проникновения в их тайны, а когда человек подбирался к ним слишком близко, следовала либо его дискредитация и очернение, либо финансовое и нравственное давление, способное привести к отчаянию, либо, в крайнем случае, физическое устранение. С Киреевским в тот год "сработал" третий вариант, но он выжил, хотя и надолго был как бы "отключен" от работы над рукописью. И если бы не Просторов, то неизвестно, как бы повернулась его судьба в дальнейшем. Возможно, он бы окончательно опустился, потеряв интерес к жизни, или – что было еще желательнее для сионистских кругов – продал бы им свои талант и свое перо и выполнял бы уже их волю, как делают теперь многие русские писатели и журналисты. И Киреевскому в то время поступали кое-какие заманчивые предложения – с телевидения (вести авторскую передачу), из издательств (написать авантюрно-приключенческий роман с хорошим гонораром), а что самое удивительное – от своих близких приятелей, сокурсников, но он отнесся к ним настороженно и с предубеждением, чувствуя таящийся подвох и сорвав планы своего духовного закабаления. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

В Русском Ордене предполагалось использовать и аналитические способности Киреевского, его умение прогностически видеть будущее, развитие событий, чем в свое время занимался и сам Просторов. Это была трудная работа, выполнять которую способен не каждый, здесь требовалась максимальная умственная загрузка, особенная концентраций сил. Но Киреевский должен был справиться и с этим… Ему было придано конспиративное имя"Монах" (Днищеву – "Витязь"), что в некотором роде и отвечало его нынешнему жизненному кредо. Подобное было необходимым и исторически велось еще с давних времен, с самого начала существования Русского Ордена, когда тайна личности его членов оберегала и спасала многих во время гонений и расправ. Орден вообще в современном виде делился как бы на два основных структурных подразделения: одно – светское, для решения мирских дел, другое – духовное, идеологическое, связанное с определяющей ролью Православия и Веры. Во главе их стоял Совет Удерживающих, выбранный из числа самых значительных членов Ордена. Кто являлся Председателем этого Совета – было неизвестно, поскольку он назначался из еще более тайного и скрытого Русского Центра, являющегося главным штабом и существующего как бы над Орденом. Но был ли этот Центр последним этажом, или от него вела лестница к другим постройкам? Ограничимся тем, что сказано…

Анатолий Киреевский был закреплен за аналитическим отделом Ордена, но были в организации и другие ведомства, занимающиеся, например, военными, образовательными, иностранными или молодежными проблемами, а каждый член структурного подразделения знал лишь своего координатора и человека, работающего с ним "в связке". Они подбирались с таким учетом, чтобы между ними возникали неформальные, дружеские отношения. Это была древняя, восходящая еще к временам ассасинов система, зарекомендовавшая себя с лучшей стороны. Так устранялось проникновение вглубь Ордена предателей и провокаторов, а в случае выпадения одного из звеньев, общая, опоясывающая многоэтажный Центр цепь оставалась бы не нарушенной.

Теперь, после смерти Просторова, руководство Ордена было очень обеспокоено исчезновением его рукописи. Старик был своенравной, упрямой личностью и, готовя по заданию Центра свою книгу – итоговый документ мирового противостояния, не подпускал к ней никого постороннего. Даже своего собственного координатора. Вес Просторова в Русском Ордене был чрезвычайно велик и ему пошли на эти уступки. Кроме того, существует негласное правило любого писателя: не показывать неоконченное произведение никому, иначе некая внутренняя связь между творцом и его творением будет нарушена, исчезнет тот резонанс, неслышный постороннему ритм, который и является залогом успеха. В последние дни 1996 года рукопись была окончена и составила около трех тысяч машинописных страниц. Она была отпечатана самим Геннадием Сергеевичем в одном экземпляре. Черновики и наброски были им, очевидно, уничтожены, поскольку в первые же часы после его смерти (когда об этом узнали в Центре), квартира Просторова была тщательно обследована. Поиски в ней коричневых папок результата не дали. Остававшиеся важные, секретные документы и материалы из архивов Русского Ордена были вывезены из квартиры тотчас же, а для предполагаемых нежелательных гостей (которые непременно рано или поздно должны были сюда явиться, поскольку, как бы тщательно не укрывалась деятельность Просторова, он все же являлся объектом внимания со стороны сионистских кругов) были подброшены ничего не значащие, дезинформирующие "куклы". "Гости" пришли, но на них натолкнулись Днищев с Киреевским, что же произошло потом – известно. Между тем, еще первого января розыскной группой Русского Ордена начались поиски кожаного портфеля и коричневых папок Просторова. Следы их терялись где-то в районе метро Щелковская. Надежд обнаружить ценную пропажу оставалось все меньше и меньше…

Встреча Анатолия Киреевского со своим координатором произошла на следующий день после беседы с генералом Карпухиным. На пороге квартиры возник сухощавый человек, с загорелым до черноты лицом и щеточкой подстриженных белесых усов.

– Кротов, – представился он, чуть улыбнувшись уголками губ. – Будем работать вместе?

– 3 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…Полный список бывших и действующих высших государственных лиц, причастных к иностранным разведслужбам (по данным КГБ, ГРУ, ФСБ и ОРУ Русского Ордена), время и место их вербовки является дополнением к настоящей Записке и приложен ниже, сейчас же следует подчеркнуть особую роль в развале СССР и уничтожении России агентов ЦРУ и Моссада – М. Корбачева, Э. Вшиварнадзе, Н. Назарбуева, А. Иковлева, А. Собочачка, Г. Поповца. Ю. Лунькова, Кравчука, Шушукевича, Г. Нововойтовой, Ю. Ботурина, Кокошкина, Арабатова, Козыревца и других… Все они являются также и членами различных масонских лож, что подтверждает их причастность к мировому сионистскому заговору, с целью окончательного установления "нового порядка"…

Конкретно по некоторым фигурантам. Вадим Бакакатин (бывший шеф КГБ) передал (продал?) американцам сверхсекретную информацию о схеме прослушивающих устройств в посольстве США в Москве. Ущерб оценивается в несколько десятков миллионов долларов. Им же сданы и некоторые зарезервированные резиденты в Америке, Англии, Германии… (Сноска: в любой цивилизованно стране подобное преступление расценивается как измена родине и карается как минимум пожизненным заключением. Вторая сноска: двадцатипятилетний сын Бакакатина в настоящее время становится генеральным директором Новолипецкого металлургического комбината, чьим совладельцем является крупная американская фирма. Оплата оказанной услуги?)

…Егор Байдар, будучи премьер-министром, регулярно посещал американское и израильское посольства, получая необходимые инструкции (кассеты с аудиозаписью бесед – в охранно-разведовательном Управлении Русского Ордена). Подобные неофициальные встречи (даже если бы не было утечки информации) в иной стране немедленно повлекли бы отставку государственных деятелей.

Подобные же "свидания" со своим начальством проводят в вышеуказанных посольствах Чарамырдин, Немчуров, Уринцон, Язин Шохнин, Евлянский, Моголь, Татьяна Дияченко, Яшенков и другие

…Анатолий Хубайс, являясь председателем Госкомимущества, внедрил в свое министерство до сотни американских советников; в дальнейшем, пребывая на различных постах и курируя важнейшие области государственного управления, передал хозяевам сверхсекретные материалы. Его аналитической группой (Мудрин, Мох, Васильев и др.) разработан, а им самим озвучен в августе 1996 года в Датском экономическом обществе, план отделения от России Кавказа, Дальнего Востока, Сибири, северных и южных русских областей… (Сноска: в странах "золотого миллиарда" карается смертной казнью).

…Бывший помощник Президента по политическим вопросам С. Станюкевич (нынче "в бегах") имел постоянные контакты с Д. Мэтлоком, послом США в Москве, передал стратегически важную информацию о ракетных войсках (получена им через Крачева и Кобеца)…

…Системные шифры правительственной связи ФАПСИ проданы лицами из окружения Саттарова (содействовал этому – Б. Дересовский)…

…Следует констатировать, что начиная с середины 80-х годов (в меньшей степени; с 90-х – в большей) практически вся элита Кремля выполняет задачи и установки иностранных спецслужб и работает не на государство, не на Россию, а против нее…"

Ярослав.

– 4 –
Сергей Днищев не имел собственного угла, жил то там, то здесь, снимая одну квартиру за другой. Это, возможно, было не слишком удобно, но зато безопасно, поскольку люди, "державшие на него зуб", размножались, как кошки. В основном, это были каким-либо образом наказанные им проходимцы, уголовники, сектанты, демократы, создатели финансовых "пирамид" и прочая нечисть, мешающая людям спокойно жить и трудиться. Днищев жил по законам Робин Гуда, а Шервудским лесом для него была вся Россия. Он сочетал в себе веселые черты благородного разбойника и отечественного Рэмбо, выходящего целым и невредимым из любой заварухи – по воле Божьей. Одно из самых значительных происшествий, случившихся с ним, произошло в захваченном террористами поезде, когда ему удалось в одиночку освободить заложников, а потом – разблокировать некую секретную Базу, осуществлявшую эксперименты с психотропным воздействием. После этого ему даже предлагали примерить погоны с хорошим звездочками в ФСБ, но завлечь одинокого волка в стадо баранов не удалось. Естественно, что подобная фигура не могла остаться незамеченной и он уже длительное время находился в зоне внимания Русского Ордена. Его дружба с Анатолием Киреевским лишь ускорила процесс вступления с ним в контакт. Отныне, они должны были работать вместе, на благо России.

Когда Днищев поздним вечером вернулся домой, в свою очередную чужую квартиру, то услышал доносящийся с кухни характерный звук закипевшего чайника и позвякивание посуды. Он усмехнулся бесцеремонности непрощенного гостя и пошел на "чаепитие". Если бы кто-то собирался причинить ему зло, то не вел бы себя столь громко. За столом с разложенными баранками сидел сухощавый, похожий на выгоревшую мумию фараона мужчина, с коротко подстриженными усиками.

– Ну конечно! – вздохнул Днищев. – Как же я сразу не догадался. Если существует Русский Орден, то в нем непременно должен быть и Кротов. Сколько времени мы не виделись, Алексей Алексеевич?

– Да месяцев десять, – ответил бывший полковник ГРУ, протягивая руку. – Рад, что вы теперь с нами.

– Долго валялись в больнице? Пулю извлекли?

– Рана оказалась не смертельной. Так мне кажется.

– А все-таки, славно мы тогда "пошумели"…

Днищев и Кротов знали друг друга по одной совместной операции, а пережитый тогда смертельный риск добавил взаимной симпатии. 1 Некоторое время, пока не кончился третий заварной чайник, они вспоминали прошлое, потом, словно спохватившись, Кротов перешел к делу.

– Обычно, новые члены Русского Ордена проходят испытательный срок, сказал он. – Но вам обоим сделано исключение. Мы ведь не бюрократы и формалисты, а реалисты, и знаем о ваших заслугах перед Отечеством. Кроме того, это выглядело бы просто смешно – проверять на прочность Сергея Днищева или Анатолия Киреевского.

– Оставим комплиментарную часть, Алексей Алексеевич, переходите к сути.

– Хорошо. Суть такова. Первое: исчезнувшая рукопись Просторова. Второе: событие полуторагодичной давности – автокатастрофа, в которой погибли жена и дочь Киреевского. Вы, Сергей, будете, заниматься обоими этими вопросами. И если первое задание почти безнадежно, то со вторым, я уверен, вы непременно справитесь. Кто же, как не вы, друг Анатолия? Зло не должно оставаться безнаказанным.

– Согласен, – ответил Днищев. – Значит, авария была подстроена?

– В этом пакете – копии следственных материалов, – Кротов кивнул на желтый конверт, лежащий на холодильнике. – Хотя… толку от них мало. Но кое-какой дополнительной информацией о той акции я располагаю. Действуйте на свой страх и риск, но не посвящайте в собственное расследование Киреевского. Не надо его травмировать.

– Травмированы будут другие, – с азартным блеском в глазах усмехнулся Днищев. И Кротов подумал, что не хотелось бы ему оказаться на месте этих "других".

Они проговорили еще около получаса, а затем расстались.

– 5 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…У масонов треугольник с оком дьявола подменяет христианский крест, а ложа, где они творят черные мессы – храм Божий. Они и сами "проговариваются" (мастер Флери): "Пока мы не ликвидируем церкви, мы не сможем работать продуктивно. Долой Распятого! Наш бог – Люцифер…" Вся большевистская (а теперь и демократическая) деятельность масонов-сионистов в России – тому подтверждение. История возникновения масонства, вообще-то, покрыта густым слоем мрака (что может родиться из мрака, кроме нечисти?) и существует несколько легенд их происхождения: от оккультного наследия Халдеи и Египта, до более позднего сатанизма тамплиеров и розенкрейцеров. Я бы протянул нить в библейские времена – к Каину, первому на Земле человекоубийце. Но исторически более достоверной представляется версия о царе Соломоне и его архитекторе, "прорабе", строителе Храма, который мудро пообещал своим работникам (каменщикам) вознаграждение в зависимости от внесенного ими вклада, причем никто из них не мог знать – сколько и кому. С этого обещания собственно и начинается масонская доктрина, замешанная на лжи, подкупе, конспирации, обмане, сатанизме, ненависти и богоборчестве. А конечной их целью является установление мирового порядка под властью всемирного иудаистского правительства, свидетелями чего, мы в настоящее время, к великому несчастью, и становимся. Кстати, еще тогда Соломон изрек, что эра всевластия Сиона наступит через три тысячи лет. Нетрудно подсчитать, что отпущенный срок истекает в конце двадцатого столетия, т.е. в наши с вами дни. Но может быть, Соломон Абрамович (или как там его по-батюшке?) все же ошибся в своих прогнозах, и масоны-сионисты получат от России и Русского Ордена хорошенького пинка под зад и кувырком полетят прямо в преисподнюю? Не надо отчаиваться, на каждого "вольного каменщика" в фартуке и с мастерком найдется русский мужик с колуном на плече. Вспомните слова Александра Невского: "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!" Между прочим, он прозорливо воевал именно с теми, кто посягал на душу народа, пытался закабалить русский дух, искоренить Православие и насадить нам свое лютеранство и католицизм (ливонские, шведские, немецкие рыцари, ринувшиеся в Россию по указанию масонских лож), но платил дань (понимая историческую необходимость этого) не препятствующих нашей Вере татаро-монголам. В конце концов, будем откровенны, мусульманство представляет для нас гораздо меньшую опасность, чем все другие конфессии; более того, является нашим стратегическим союзником с мировым злом, которое поддерживает и иудаизм, и экуменисты всех мастей, не говоря уже о чисто сатанинских течениях и сектах.

Итак, "мировой порядок"… При котором обеспечено благоденствие и процветание "золотому миллиарду" жителей Земли – служителям Антихриста, а остальные шесть-семь миллиардов призваны обслуживать их "рай". Это "мировое правительство" уже в разные времена существовало в различных обличьях, мигрируя из Германии в Англию, оттуда – во Францию, а в начале двадцатого века обосновалось наконец-то, в США (все президенты которого поголовно состояли в масонских ложах). За масонскими ложами стоят еще более тайные еврейские секты, взросшие на кабалистическом иудаизме (активизация их просматривается со второй половины XVIII века – когда начала создаваться банковская империя Ротшильдов, семейство которых в настоящее время практически и является этим "мировым правительством". По крайней мере оно стоит на вершине пирамиды. Из каких соподчиненных блоков состоит эта пирамида, что представляет из себя каждая ступень в ней, на какие "рабочие органы" опирается мировое правительство – я расскажу позднее). Но следует особо подчеркнуть, что на пути к господству у Сиона всегда стояла мощная преграда – Монархия. Не важно, какой государь и в какой стране – в Англии, Франции или в России; все они были казнены вольными каменщиками (в нашей стране это было сделано с особо ритуальной жестокостью, а исполнители приговора – Шая Голощекин и Хаим Цвинглер – даже начертали на окровавленных стенах ипатьевского подвала масонскую символику и талмудические фразы для посвященных).

Как вам понравится такая фраза: "Еврейское племя сумело проникнуть во все государства и нелегко найти такое место во всей вселенной, которое бы это племя не заняло и не подчинило бы своей власти"? Кажется, что это говорит наш с вами современник. А ведь цитата принадлежит римскому историку Страбону, жившему в I веке нашей эры (подобное же мы можем найти у Цицерона, Сенеки, Тацита и многих других античных авторов). Насколько же остро чувствовали уже в те далекие времена угрозу, исходящую от "сионских мудрецов" – этого страшного и всесильного кагала, стремящегося к покорению всего мира.

Что же происходит в наши дни, где ЦРУ и Моссад являются главным оперативным орудием мировой масонской закулисы? Коснемся немного деятельности зарубежных разведывательных спецслужб. И даже более узкой темы – подготовки "агентов влияния" Эти люди (они не обязательно могут быть еврейской национальности, но – "гоями"), выдвигаемые в дальнейшем на высшие государственные посты, в элитную часть общества, должны, во-первых, обладать почти гипнотической способностью влиять на общественное сознание (примеры из нашей современной истории: Корбачев, Эльцын, Собочачак, Цахаров); во-вторых, волевыми усилиями достигать цели, поставленной "хозяином" (Хубайс, Луньков); в-третьих, быть "винтиками" в делании политики (Станюкевич, Мурахов), которыми и не жалко пожертвовать; в-четвертых, системно "обучаться и обучать других" (Афаназьев, Шатален, Шмилев); в-пятых, принадлежать к типу функционеров "заднего плана", быть "серыми кардиналами" (Иковлев А.Н., Барбулис); в-шестых, быть нравственно нечистоплотными (сексуальные извращения, гомосексуализм), иметь шкурные интересы (читай: "общечеловеческие ценности"), лакейский характер (Кисилев, Цванидзе, да почти все журналисты, телеведущие и прочая проституированная мразь); в седьмых, рядиться в псевдопатриотические и национальные одежды (Моголь, Рагозин, Скуков, Стерлингов); в-восьмых (и об этом не догадываются сами "агенты влияния"!), при выработке жизненных ресурсов и бесполезности своего дальнейшего существования – самоликвидироваться. Но это уже тема отдельной главы – о методах и формах психотропного и сублимального воздействия на человеческий мозг…"

Глава шестая

– 1 –
Анатолий был приятно удивлен, когда координатор предложил форсированно ускорить работу над его книгой, пользуясь архивами Русского Ордена, которые в свое время были предоставлены и Просторову. Значит, его труд будет востребован и принесет пользу, – подобное всегда льстит самолюбию литераторов, хотя Киреевский не стремился ни к славе, ни к богатству, подавляя в себе эти проявляющиеся порою желания, считая их одними из болотных огоньков возле прямой дороги. Любое творчество – это вообще очень коварная и прельстительная вещь, способная погубить душу и изменить человеческий облик, если сам творец забывает о том, что он всего лишь человек, временно хранящий талант, данный ему Богом. За ним неотступно следует дьявол, пытающийся выхватить этот талант, или использовать "носильщика" по своему усмотрению. Поэтому ты являешься либо проводником слов Божьих, либо выполняешь задачи Князя Тьмы. В этом беда и трагедия многих, почти всех писателей, находящихся в постоянной борьбе с самим собой. Уступившие в этом сражении (даже если достигли внешних вершин почестей и богатства), как правило, кончают одинаково: безумие, алкоголизм, самоубийство… Сам Геннадий Сергеевич Просторов как-то заметил своему молодому соседу: "Берите пример с наших предков – монахов-летописцев, иноков, создателей патерик и жизнеописаний святых. Редко кто из них ставил свою подпись под рукописью. Я уж не говорю об иконописцах! Нет, желание любым путем увековечить свое имя – есть одно из худших проявлений гордыни. Таких людей я называю не "творцами", а "творюгами"…" Киреевский тогда согласился с ним, но перед ним все время стоял другой вопрос: на что жить? Понятно, что голод способствует движению мысли, а сытый желудок – движению к дивану, но жизненные силы тоже надо как-то поддерживать и питать мозг. Анатолию было неудобно заговорить на эту тему с Кротовым, но тот и сам знал, что к чему, каково приходится честным и талантливым людям в нынешней России, где процветают лишь торгаши, предатели и лакеи.

– Руководство заинтересовано в скорейшем издании вашей книги, – сказал он. – Подобной литературы должно скоро появиться очень много, и она будет охватывать различные слои населения. Программа духовного образования народа развернута широко, не сомневайтесь. Хватит забивать голову чепухой и подделками. К сожалению, русские писатели в той идеологической войне – в конце 80-х, начале 90-х годов начисто проиграли, оказались неподготовленными, деморализованными, по существу, покорно сдались. Не все, но большинство. На них больше нельзя ни ориентироваться, ни делать ставку. Они не смогли перейти к новым формам борьбы, к новому ритму жизни. Теперь их удел – тихая старость, пенсия, воспоминания… Ваше поколение тридцати-сорокалетних писателей и литераторов сделает больше и лучше. А на вас лично, Анатолий, мы возлагаем особые надежды. Ваша рукопись должна быть закончена к первому июня, – добавил Кротов, испытующе взглянув на Киреевского.

– Это невозможно, – отозвался Анатолий. – Слишком мало времени, а я только перевалил за половину.

– Возможно, возможно… – усмехнулся координатор. – Сроки установлены не мной, ждать больше нельзя. Тем более, сами видите, в какое положение мы попали: рукопись Просторова исчезла. Будете работать днем и ночью, учитесь концентрировать свои силы, жить, мыслить и писать быстро. В конце концов, пусть ваш материал будет несколько сыроват – наши специалисты его доработают. Доведут до кондиции. Более того. Готовьте параллельно еще одну книгу – небольшую, объемом в пять-шесть печатных листов, где то же самое будет изложено простым, доступным языком – для более широкого круга читателей. Мы издадим ее массовым тиражом. Такие книжки-брошюры, дешевые, на газетной бумаге, станут "народными", будут продаваться на каждом углу. Мы пустим их через сеть наших распространителей. Продумайте целую серию подобных изданий. И еще. Только не падайте сразу в обморок. Вам предстоит заняться и текущей аналитической работой. Это потребует дополнительных усилий и времени, но вы… справитесь.

– Нет, не справлюсь, – сказал Анатолии. – Невозможно.

– Забудьте это слово. Оно выдумано людьми ленивыми и недалекими, пытающимися оправдать свое глупое существование в этом мире. Справитесь, справитесь… В этом конверте – некоторые образцы "Аналитических записок". Пока просто ознакомьтесь, а в каком конкретно направлении вы будете работать, мы определим в дальнейшем.

Киреевский машинально взял желтый конверт и вытащил несколько листков, бумаги. Пробежал взглядом. Кротов невозмутимо смотрел на него, покуривая сигарету в длинном мундштуке.

– Здесь везде стоит одна подпись – Ярослав. Кто это? – спросил Анатолий.

– Личность замечательная, – уклончиво отозвался Кротов. – Да, кстати, все хотел поинтересоваться: в вашем доме на первом этаже будто бы квартира сгорела?

– Точно не знаю, но, кажется, там произошел взрыв… Второго или третьего января.

– Неужто гранату подбросили?

– Нет, бытовое происшествие. Старушку, которая там жила, слава Богу, откачали и увезли в больницу. А ее сосед… вроде бы, в милиции.

– Ну ладно. Это их трудности. Со спичками надо обращаться осторожно. Теперь о финансовой стороне дела. Поскольку вы деликатно не касаетесь этого вопроса, следует заключить, что деньги вас не интересуют и вы готовы работать бесплатно, так? Очень хорошо.

– Да… но…

– Будем переводить вашу зарплату и гонорар в Зимбабве. Тамошние жители очень нуждаются в благотворительных бананах. Шучу, шучу… Надо все-таки уметь отстаивать и свои собственные интересы, Анатолий. Приятно видеть, что некоторые люди еще не разучились краснеть. Вот здесь – тысяча долларов, столько же вы будете получать каждую неделю. Кроме того, чтобы избавить вас от хождения по магазинам и для экономии времени, все необходимые продукты будут вам доставляться по вторникам и пятницам. Если вы не умеете готовить, пришлем и повара.

– Готовить я умею. Жизнь научила, – ответил Киреевский.

– Хорошо, когда-нибудь угостите ужином. Гонорар за книги оговорим отдельно. Завтра я привезу вам материалы из архива Ордена. Постарайтесь без лишней нужды из дома не выходить. Мозги нам дороже крепких кулаков.

Кротов встал и начал прощаться. Уже стоя в дверях, он вслух заметил, скорее для самого себя, чем для Анатолия:

– Не могу понять: зачем Геннадий Сергеевич брал с собой рукопись и куда он ездил в тот роковой день?

Пожав плечами, координатор поспешил по лестнице вниз. Анатолий же, вернувшись в комнату, начал читать "Аналитические записки".

– 2 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…К концу 1996 года Россия уже потеряла около тысячи крупнейших предприятий стратегического значения с реальной стоимостью более пятисот миллиардов долларов (причем проданы они были за бесценок; покупочная стоимость занижена в десятки и сотни раз). В руках иностранных компаний и их подставных структур оказались почти все металлургические, машиностроительные, нефтегазовые, химические заводы и фабрики, – главные отрасли промышленности. Кроме того, Запад приобрел в России столь большой объем технологий, что в НАТО (по разведанным) учреждена специальная программа для их обработки и использованию, а для обслуживания ее приглашены российские специалисты высокого класса – ученые-оборонщики, работающие теперь не на свою страну, а на США, Германию, Англию, Израиль… Избежав политического краха в середине 1996 года, "реформаторы-демократы" с еще большей энергией продолжили разграбление и уничтожение России. На российском небосклоне вновь появляется фигура американского миллиардера Дж. Сороса (в историческом плане – аналог А. Хаммеру). Любопытно и характерно его откровение в "Нью-Йорк таймс": "Сейчас мы, наконец, добрались до самого лакомого куска – государства. Кто захватит государство – в этом вся суть идущей в России большой политической игры". (Мышке – слезы, кошке – игры). Это не инвестиции и не конкурентная борьба, это – массированный сброс за кордон российской собственности, реализация планов по превращению страны в сырьевой придаток Запада, колонию. Еще одна циничная цитата отечественного "деятеля" в ранге вице-премьера: "То, что национальное богатство уплывает из страны – вещь простая. Главное – извлечь из этого выгоду" (А. Лифшиц; приватная беседа с А. Хубайсом).

Вот конкретные результаты их "выгодной деятельности". Две трети производства крылатого металла-алюминия контролируют братья Черные (Израиль; бывшие советские граждане) и Д. Рюбэн (Великобритания): это Саянский, Братский, Новокузнецкий и другие заводы. Фактическим владельцем компании "Тулачермет" является Сэм Кислин /США; бывший директор одесского гастронома/, им же захвачены Красноярский, Орско-Халиловский меткомбинаты, Михайловский и Стойленский горно-обогатительные комплексы. В сферу влияния компании "Боинг" (при поддержки подставных структур Авиабанка) втянут Самарский авиазавод и Вертолетный завод им. Миля. Отсечен от страны стратегически секретный "НИИграфит" и Московский электродный завод, производящие урано-графитовые элементы для атомных подводных лодок и атомных станций, наконечники ядерных боеголовок (ядро ВПК России) – акции скуплены за бесценок Д. Хеем, США (в действительности – Израиль, Моссад). Интересно, что этот Хэй, сразу же после государственного переворота в СССР занял должность эксперта(!) в Госкомимуществе у Хубайса, получив прекрасную возможность наводить американских и израильских бизнесменов на приватизируемые стратегические объекты. С его помощью в США были вывезены секретнейшие силовые агрегаты РД-120М, используемые в отечественной космонавтике, и поставлены там на серийное производство, а двигатель ПС-90 ("Пермские моторы") намеренно "заморожен" и программа по его выпуску свернута. (Не удалось украсть – так хоть нагадить). На целый ряд оборонных предприятий /Тушинский, Воронежский авиазаводы и другие, всего более тридцати/ пробралась американская фирма "Ник энд Си корпорейшен" (Н. Волкофф, бывший уголовник) и имеет поддержку у Чарамырдина и Хубайса. Британским концерном "ВОС" захвачен отечественный "Лентехгаз" и НИИ "Автогенмаш", т.е. монополизировав стратегическую криогенную промышленность. И так далее… Россия превращена либо в огромный одесский гастроном, либо в сборочный цех Запада. Экономическая политика Кремля ясна: продажа дешевого сырья за границу, ликвидация собственной промышленности, уничтожение Военно-промышленного комплекса и стратегических предприятий, сокращение рабочих мест, наполнение внутреннего рынка недоброкачественными товарами для создания видимого продвижения "реформ". В конечном счете физическое вымирание населения России (держа руку на пульсе всех жизненно важных артерий России, включая сельскохозяйственный комплекс – это не составит труда для Запада).

В условиях, когда, земные ресурсы катастрофически истощаются, а численность обитателей планеты стремительно растет, 10% "избранных рас" (большая семерка плюс Израиль) "съедает" 85% земных ресурсов и благ. Может ли у других народов (речь идет уже не только о России) быть такой же высокий жизненный уровень, как в этих странах? Нет, они обречены лишь питать их сырьем и дешевой рабочей силой. Но подобный "мировой порядок" может держаться только на силе. С полным уничтожением ВПК России и ее армии, с устранением последних пассионарных лидеров в национально-патриотическом движении, с психотронным обращением народа в покорных рабов – произойдет необратимый процесс, из которого уже не будет выхода…"

Ярослав

– 3 –
Взрыв на первом этаже, о котором упомянул Анатолий, произошел в тот момент, когда старуха Цвинглер поднесла к духовке зажженную спичку, горя желанием уничтожить рукопись Просторова. Но гореть пришлось ей самой и кухне. Она склеротически забыла, что прятала в духовой плите аэрозолевые баллончики, считая почему-то, что они должны храниться в теплом и сухом месте. Один из баллончиков оказался бракованным…

Дочь цареубийцы отбросило к стене, огонь охватил ее волосы и одежду; занялась скатерть и тюль на окнах. В сущности, взрыв был не очень сильным, и хорошо еще, что был перекрыт газ. Но, потерявшая сознание Цвинглер уже не смогла бы потушить пожар и выжить, если бы не одно обстоятельство. К дому приближался сержант Герасимов, решивший, не дожидаясь вечера, забрать кожаный портфель с папками немедленно, благо, ему выпало немного свободного времени. Услышав лопнувший звук и увидев поваливший из форточки дым, он бросился в подъезд, выдавил хлипкую дверь плечом и первым делом оттащил старуху на лестницу, сбив с нее пламя. Затем ринулся обратно. Кожаный портфель и коричневые папки сержант обнаружил в комнате – они лежали на столе. "Гори она огнем, эта квартира!" – подумал Герасимов, но все же верный своему долгу, принялся тушить на кухне пожар, пока не подоспели соседи. Потом, дождавшись "скорой помощи" и машины с пожарными, он забрал заветный портфель и удалился.

После окончания дежурства, сержант приехал домой, в Сокольники, поужинал, лениво поругался, с молодой женой и пожилой тещей, которых всегда что-то не устраивало, с тоской вспомнил родную деревню под Иваново, откуда приехал четыре года назад и где продолжали жить его родители, махнул полстакана водки и украдкой, но с наслаждением плюнул в горшок с геранью на подоконнике. "Дорогая моя столица, сволочная моя Москва!" – захотелось ему пропеть. Желание было обоснованным: белокаменная давно превратилась в рассадник зла, в черный город, в Содом и Гоморру, где сосредоточились все видимые и незримые пороки. И все это – благодаря пришедшим к власти "дерьмократам", захватившим "сердце" России. Сержант, деревенский честный паренек, волею случая попавший в столицу, думал, что вытащил наконец-то счастливый билет. Но жена оказалась стервой и вертихвосткой, учеба в заочном юридическом не заладилась, теща постоянно пилила за маленькую зарплату, бандиты с водкой открывали дверь в его отделение ногой, а на улице можно было запросто поймать пулю в живот от любого азера или чечена. Если бы сержант знал фразу Николая II перед отречением: "Кругом измена, трусость и обман…", то подивился бы их исторической точности и для наших дней. Просвета в жизни не было видно.

Кто же довел Россию до такого состояния? Почему подобное могло случится? Где выход и есть ли он вообще? Сержанта с некоторых недавних пор стали мучить эти вопросы. Его душа провинциала еще не успела очернеть в столице, пораженной трупным ядом; он интуитивно, изо всех сил сопротивлялся охватывающим его щупальцам, которые словно бы тянулись из каждой подворотни, из каждого окна, из всех щелей, но голова этого чудовища была где-то надежна скрыта. Если бы он был человеком верующим, то, наверное, ему было бы легче. Он бы мог найти утешение и спасение у Господа, мог бы избавиться от отчаяния. Мог бы встать на путь истинный и смиренно нести свой крест, как положено христианину. Но в нем не было страха Божьего и не было сил, чтобы противиться окружающему его злу, или хотя бы просто равнодушно терпеть его, как делают многие. Но можно ли спокойно смотреть, как его товарищи садистски избивают в камере невинного, а затем выбрасывают труп на улицу – подальше от отделения? Можно ли видеть десятилетнюю наложницу, ведомую ночью под руку жирным сутенером, и не иметь права задержать его или дать в морду, поскольку тот купил твоего начальника? Можно ли слышать доносящиеся со всех сторон стоны ограбленных и несчастных стариков, детей, посылаемые на головы правителей проклятия, видеть только горе боль, кровь, несчастье?.. А с кремлевских башен все равно доносится лишь одно: все хорошо, отлично, мы на верном пути, вперед – к общей могиле!..

Неожиданно, Герасимов понял – что он должен сделать. Покончить все разом. Нечего тянуть и продлевать мучения. Дождавшись, когда все лягут, он принес на кухню табельный пистолет, положил его на стол и написал короткую, записку: "Россия погибла, прощайте все или идите к черту!" Буквы ложились на бумагу криво, словно сопротивляясь его руке. Затем он передернул затвор. Горечи не было. Была какая-то заноза в сердце, которую хотелось поскорее вытащить. Сержант приставил пистолет к груди. И тут он вдруг внезапно, будто кто-то толкнул его в спину, вспомнил о кожаном портфеле, который принес домой. Странно. Только что ему не терпелось побыстрее выстрелить, а сейчас пришла иная мысль. "Почитать что ли, напоследок?" – рассеянно подумал он, кладя пистолет на стол.

– 4 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Мы уже говорили выше, в одной из глав, что все одиннадцать министров Временного правительства были масонами высокой степени посвящение (впрочем, как и якобы противостоящий ему Совет рабочих и солдатских депутатов в Петрограде во главе с Лейбой Троцким – забавная коллизия, так называемая "игра для дураков"). Сам же Керенский (учившийся в одной гимназии с Лениным) был в детстве усыновлен сибирским масоном Ароном Кирбисом, носившим еврейский титул "рыцарь кадош". Но мало кто знает, что настоящей матерью Керенского была Геся Гельфанд – организатор и участница покушения на Александра II (совместно с А. Ульяновым, братом Володеньки). Случайны ли все эти змеиные переплетения? Думаю, нет. Почему А. Ульянов "со-товарищи" был казнен, а Геся всего лишь сослана в Сибирь? Потому что, сидя шестнадцатый месяц в Петропавловском каземате, она вдруг оказалась беременной, а беременных женщин "кровожадный деспот и тиран – русский Царь" почему-то не кушал на завтрак, а по недоразумению миловал. Но как же она смогла забеременеть маленьким сперматазоидом-Керенским, сидя почти пятьсот световых дней в одиночной камере? Что за чудеса такие? Неужто надзиратель помог? Или иудейский бог Яхве? Нет. Уже тогда сионские медики знали многое, проводили разные эксперименты, используя "христианский материал". Гесе была передана маленькая пробирка в термосе, наполненная мужским семенем и будущий Председатель Временного правительства был "зачат пальцем" (кто же является его отцом, покрыто тайной, наверное, какой-нибудь Мелкий бес, служка Люцифера…)." В истории много тайн, но любой масонский клубок можно распутать.

О связях Ленина с масонством я уже говорил. Но фактическим управителем России в то время был не он, а Бронштейн-Троцкий. Вот выдержки из программы Лейбы Давидовича: "Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую Тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока… Это будет в буквальном смысле слова красная тирания, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которым содрогнутся и побледнеют все человеческие потери прочих войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами… Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Путем террора, кровавых бань мы доведем русский народ до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния…" К сожалению, программа выполняется и в наши дни, а русский народ действительно уже доведен почти до полного отупения. В дополнение – еще одна маленькая цитатка – из секретного письма Ленина: "…именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни трупов… мы должны провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией, подавить любое сопротивление с такой жестокостью, чтобы его не забыли в течение нескольких десятилетий". Вы думаете, церковные ценности пошли на помощь голодающим Поволжья? Дудки. Они пошли в сионистские банки Ротшильда. Мне хочется, после моей смерти, хотя бы на один час (умолю Господа) спуститься в ад и поглядеть на этих кипящих в котлах вурдалаков. Впрочем, кипят грешники, а это – бесы, поэтому они, должно быть, ползают где-то у ног своего хозяина Сатаны.

Любопытно, что почти вся большевистская символика (мы не должны недооценивать ее роль в жизни людей, ведь и христианские символы способствуют нашему духовному прозрению) имеет сатанинский смысл и взята из тайного мистического учения сионистов – каббалы. Пятиконечная звезда, введенная в обиход Троцким, означает ниспровержение креста Христова, меркнущий свет Православной веры и "воссияние истинного света учения масонов". В каббале эта звезда обозначает самого Люцифера и является средней печатью антихриста. Иудеи считают эту пентаграмму самым великим и могущественным из всех знаков (потом идет шестиконечная звезда "дэвидмоген"). Далее – "серп и молот". Серп – символ смерти, убийства, гибели. Молот – классический масонский знак, знак власти над камнем (т.е. человеком), который нужно обтесать, придать ему нужный образ мыслей (либо довести до полного "идиотизма", что и обещал нам Троцкий.) "Галстук" столь популярный среди членов Ордена русской интеллигенции. В мистическом значении – это удавка сатаны, наброшенная на шею человека, подобно скоту, ведомому на заклание. (Вспомните, что в советский период, масонская символика была внедрена даже в детские и юношеские организации: октябрята со звездочками, пионерский галстук с треугольником на спине, направленным вниз (что означает малую печать патаны), комсомол – с головой разрушителя православной державы на значке, даже знаменитый девиз: "Будь готов – всегда готов!" – это не что иное, как прямое заимствование из масонского атрибута. Добавлю от себя еще и то, что и репродукторы в радиоприемниках (до эры телевидения) всегда имели пяти– или шестиконечную форму – поток информации шел через пентаграмму. Некоторым это может показаться несущественным или даже смешным, но все же задумайтесь об этих странных и далеко не случайных совпадениях. Ведь США, созданные в результате многовековой тайной деятельности вольных каменщиков, куда позднее переместился их Центр, также используют в своей символике пентаграмму и звездочки (взять хотя бы Пентагон – архитектурно выполненный в этой форме), или название города Чикаго (где размещались крупнейшие бойни для скота; а мы знаем, что и наше ЧК на иврите означает те же "бойни для гоев"), или даже первые две буквы в английской транскрипции США и СССР – US и SU. Случайность ли это? Нет. В той тайной политике, которую творит Сион, случайного ничего нет. А в высших, астральных сферах, где длится основная, невидимая нам война любой символ имеет свое значение и начертан на знаменах небесной армии и армии преисподней.

Перенесемся теперь, друзья мои, на несколько десятков лет вперед, в год 1991-й. К этому времени коммунизм выполнил задачи, поставленные "сионскими мудрецами": он так напугал западные страны, что они, побросав в сортир свои национальные интересы, спешно слились под эгидой США и "мирового правительства", готовые стройными рядами шагать вслед за антихристом. Теперь надо было развалить СССР, как отработавшую адскую машину. А уж за ним – и Россию, поскольку это Православное государство единственный потенциальный враг Сиона. То, что не удалось сделать Гитлеру совершили Корбачев и Эльцын – ценнейшие масонские кадры, мальтийские рыцари-коммодоры. (Из программы Адольфа Гитлера: "…Расчленение СССР, натравливание народов друг на друга, отделение республик, уничтожение армии, культуры, духовных ценностей, развал начального образования для ослабление умственной и биологической силы народа, насаждение культа насилия, порнографии и т.д."). Все это нашими отечественными гауляйтерами выполнено с предельной точностью. Даже попытка августовского фарсового "путча" не что иное, как заранее спланированная акция, направленная на уничтожение государства (Эльцын, например, не постеснялся залить Центр Москвы кровью в октябре 1993, когда возникла реальная угроза его власти, а что мешало, допустим, генералу Макашову – два года назад – двинуть на ту же Москву свой военный округ?). Д. Буш, потирая руки, тогда заявил: "Сейчас мы видим, как вырисовывается реальная перспектива "нового мирового порядка. "И это сделали мы – американцы…" Американский президент, член влиятельной масонской ложи "Череп и кости" лгал. Это сделали "сионские мудрецы"…

– 5 –
– Друг мой, я очень и очень болен, сам не знаю – откуда взялась эта боль? Голова моя хлещет ушами самый крепкий в стране алкоголь, – сказал Днищев, располагаясь в кресле.

– Кончай валять дурака. Зачем пришел? Я занят, – отозвался Анатолий.

– Вижу, это может и подождать, – Сергей вытянул ногу и небрежно смахнул пяткой со стола на пол листки бумаги, карандаши, блокноты, авторучки и все остальное – что там было. – Ой! Кажется, что-то упало? Ладно, потом подберешь. У меня к тебе серьезный разговор.

– Скотина, что ты делаешь?

– Сижу, курю. Думаю. Пытаюсь разобраться.

– В чем? – Анатолий понял, что ему, в ближайшие час-полтора, не избавиться от приятеля и смирился. Оставался только один шанс, и он попытался его использовать. – Если я тебе дам денег, сбегаешь за пивом?

– Чтобы ты тотчас же коварно заперся на все замки и засовы, а дверь подпер холодильником? Нет. Я думаю вот о чем. Извини, что я касаюсь этой темы, но… Когда погибли Таня и Леночка, ты ведь был за рулем? Как это вообще случилось?

– Не хочу об этом говорить.

– Надо. Постарайся все вспомнить в деталях. Мне очень важно знать.

Анатолий непроизвольно взглянул на фотографию в рамке, где были запечатлены трое: он,она и их дочь, а Днищев проследил за его взглядом, встал и подошел к стене. Он прочитал материалы следственного дела, но они были путанные и бестолковые – обычная дорожная автокатастрофа, виновник аварии – водитель "КАМАЗа" скрылся с места происшествия, свидетелей в то раннее воскресное утро не оказалось… Из искореженного "жигуленка" (удар пришелся по правой стороне машины, где сидели жена и дочка) Киреевский выбрался сам, затем вытащил Таню и Леночку, но помочь им было уже ничем нельзя (к этому времени рядом остановилось несколько легковушек; его оттащили от погибших, перенесли их к обочине; у кого-то нашелся мобильный телефон – вызвали ГАИ). Некоторое время Анатолий находился в ступоре, поэтому плохо помнил – что происходило дальше. Показания следователю он стал давать лишь на следующий день. Никто этот "КАМАЗ" не нашел. Впрочем, решил про себя Днищев, никто его как следует и не искал. Заходить надо было с другого конца. Кротов передал ему дополнительную информацию, которая ускользнула (не намеренно ли? или по растяпству) от капитана Чернявко, ведшего дело: рядом с шоссе, где произошла авария, расположено летное поле частного спортивного аэроклуба "Ветвь акации". В одном из его ангаров легко мог бы укрыться и "КАМАЗ" с вмятиной на капоте; там подремонтироваться, сменить номера и спокойно уехать. Если бы его, конечно пустили. Но если пустили – значит, все было продумано заранее. Иначе, где он мог скрыться, этот чертов грузовик? Еще одна деталь. В тот же день, к вечеру, в двух километрах от места происшествия был обнаружен труп неизвестного мужчины без документов; голова его была превращена в месиво. Решили – что это обычная разборка бомжей. А не связаны ли два эти преступления одной нитью? Днищев горел желанием докопаться до истины. Несмотря на предупреждение Кротова, он решил все же расспросить самого Анатолия. И прежде всего, ему хотелось узнать: почему – в то воскресное июньское утро – когда по всем прогнозам синоптиков (Днищев разыскал старые метеорологические сводки) обещался солнечный день, и дачники (если не дураки) должны возвращаться домой вечером или в понедельник – Киреевский сорвался с места и поехал с семьей в Москву? Этот вопрос он и задал своему другу.

– Потому что… потому, – прервал молчание Анатолий.

– Это плохой ответ, глупый. Меня он не устраивает.

– Хорошо. Все равно ведь не отстанешь?

– Даже не надейся. Чем скорее ты мне все расскажешь, тем быстрее я и уйду. Могу даже выпрыгнуть в форточку. Итак?

Анатолий тяжело вздохнул, поморщился. Воспоминания причиняли ему боль.

– Видишь ли… – начал он тихо. – Мы действительно собирались пробыть весь воскресный день на даче. Погода стояла чудесная, да и дел на участке накопилось – выше головы. Но в субботу вечером ко мне пришел сосед – у него был установлен единственный телефон в поселке, мы иногда пользовались его услугами, – и сказал, что для меня есть срочный звонок. Я поспешил за ним. Оказалось, что меня разыскивает Шепотников.

– Кто это.

– Журналист из "МК". Когда-то мы с ним работали вместе.

– Откуда он узнал номер дачного телефона?

– Для пронырливого корреспондента – дело не хитрое. А может быть, я и сам ему дал. В последние два месяца он почему-то возобновил со мной знакомство и постоянно крутился возле меня. Даже надоел. С какой стати? Мы никогда не были в особо приятельских отношениях. Да и взгляды у нас совершенно разные. Но мне показалось… что он изменился. Прозрел. Понял что представляют из себя демократы и их хозяева за рубежом. Стал ругать своего шефа, правительство, говорил, что собрал потрясающий материал о том, откуда растут ноги у чеченской войны, кто греет на этом руки. И хочет опубликовать его.

Клялся, что обладает неопровержимыми доказательствами о связях Лунькова и Чарамырдина с израильскими спецслужбами. Мне представлялись его доводы малоубедительными. Да он и не говорил всего, только делал какие-то намеки. И все интересовался моей работой – что я пишу, как продвигается моя рукопись? Потом этот странный, поздний звонок…

– Что он сказал?

– Хочет передать мне все свои материалы, в Москве, в десять часов утра. Сам публиковать не будет, боится. А для моей будущей книги пригодится и это. Если я не приеду – документы пропадут, поскольку он днем улетает из страны на несколько месяцев. Подвернулась, якобы, хорошая работа в зарубежном агентстве.

– И ты поверил?

– А как же иначе? Журналисты часто обмениваются информацией Если им это выгодно.

– Вот именно. "Если выгодно". Какая-то особая выгода у твоего Шепотникова непременно была.

– Что произошло потом – ты знаешь…

Анатолий откинулся на спинку стула и закрыл глаза. По лицу проскользнула сумрачная тень, словно он укрылся среди древесной листвы. Из задумчивости его вывел голос Сергея:

– А Шепотников, хрен этот газетный, ты с ним больше не встречался? Где он теперь вообще?

– Не знаю. Не до этого было. Честное слово. К чему ворошить прошлое?

– Если ворошу – значит надо. Ладно, сам выясню, где он сейчас обитает.

– Да при чем здесь Шепотников? – Анатолий, не в силах больше сдерживаться, буквально прокричал эту фразу в лицо Днищева. А тот, точно также заорал в ответ:

– Да потому что это именно он выманил тебя с дачи, и ты оказался в нужное время и в нужном месте, где тебя уже ждали!

Глава седьмая

– 1 –
Отбросив из головы все воспоминания о прошлом, Анатолий с какой-то неукротимой, яростной злостью погрузился целиком в работу над книгой. Это было лучшим лекарством от всех личных драм, от тоски и одиночества. "Нельзя предаваться отчаянию, гневу, бессилию", – твердил он себе. "Нужно все равно радоваться, жизни, благодарить Бога и действовать". Купола церкви, которые виднелись из его окна, порою отвечали его мыслям, отзываясь колокольным звоном. Всегда, когда ему бывало особенно тяжко, он вспоминал каноническую молитву Пресвятой Деве с мудрой просьбой молящегося: "Пресвятая Владычица моя Богородица, святыми Твоими и всесильными мольбами избави меня, смиренного и окаянного раба Твоего, от уныния, забвения, неразумия, нерадения…" Вот от чего следует просить избавления в первую очередь, что ведет нас к пропасти – уныние, порождающее отчаяние; забвение – самовольная изоляция, одиночество; неразумие – глупость, отупение; и нерадение – лень, праздность… И Киреевский работал, выбросив из головы все лишнее, днем и ночью, не отрываясь на звонки в дверь и телефонные трели. По определенным дням в оговоренные часы приходил Кротов, приносил копии все новых и новых материалов и документов, которые были необходимы Анатолию. С продуктами проблем также не было. Впрочем, когда человек занят какой-либо творческой деятельностью, все вопросы собственного бытия у него как бы отодвигаются на задний план. Но Киреевскому нравилось его добровольное затворничество. Именно теперь он чувствовал себя по-настоящему счастливым, нужным. Словно монах или столпник, он нес свой крест, идя по выбранному им пути.

– Вы сегодня обедали? – строго интересовался Кротов, но вразумительного ответа, как правило, не получал. Координатор недовольно морщился, шел на кухню и, надев фартук, стряпал на скорую руку какую-нибудь нехитрую еду. Затем он просматривал написанное Анатолием (если у того было настроение – и он разрешал это), иногда делал кое-какие замечания и поправки.

– Поразительно… – поверил он. – Вы точно следуете в фарватере Просторова, словно его душа переселилась в вас. Если бы я был индусом, то так бы и решил. Та же емкость мыслей, меткость образов. И стиль… Можно подумать, что он стоит за вашей спиной и водит вашей рукой. Нет, недаром он относился к вам, как к своему сыну.

– Я не собираюсь следовать ни в чьем фарватере. Я – Киреевский. отвечал Анатолий, нахмурившись, хотя ему было и приятно услышать сказанное Кротовым. Этот человек вызывал его любопытство. Всегда подтянутый, строгий, сухой, с чуть насмешливыми глазами, с обгоревшим на каких-то южных просторах лицом, похожий на готовую стремительно развернуться пружину.

Один раз Кротов столкнулся на лестничной площадке с Днищевым, который безуспешно нажимал на дверной звонок и даже колотил ногой по деревянной обшивке. Кротов вышел из лифта и спокойно заметил:

– Его нет. Уехал в Дом отдыха.

– Странно. Мне он об этом ничего не говорил.

– Как раз ничего странного. Если бы сказал – вы бы его и там не оставили в покое. А он сейчас очень занят.

– Послушайте! Какого черта…

– Не горячитесь, не надо. Занимайтесь своим делом. Забот у всех хватает.

– А вы думаете, что я с утра до вечера сижу в баре и дую пиво?

– Нет, я так не думаю. Вам нужна какая-нибудь помощь, поддержка?

– Справлюсь один, – огрызнулся Днищев и побежал вниз по лестнице.

"Невыносимый характер, хоть бы сообщил, как продвигается его расследование", – подумал Кротов, улыбнувшись. Но он знал что Днищев, привыкший действовать самостоятельно и в одиночестве, все равно не скажет ничего толкового, пока не завершит начатое дело. Затем координатор условной серией позвонил в дверь.

В другой раз – это случилось на следующий день – Кротов, выходя из лифта, увидел подозрительного, непонравившегося ему мужчину, который стал поспешно спускаться по лестнице, хотя до этого стоял, прислонившись к перилам. Его лицо показалось Кротову знакомым. У него была тренированная в спецчастях ГРУ память, и он не мог ошибиться. В картотеке Русского Ордена хранились фотографии многих сионистских агентов или лиц, причастных к деятельности зарубежных спецслужб. Этот торопливо уходящий человек принадлежал к ним.

"Что-то нынче рано начали слетаться пташечки", – подумал Кротов и усмехнулся: "Быть весне…"

– 2 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Талмудисты пытаются нам подкинуть такую версию, что Христос не был зачат девой от Духа Святого, а был плодом греха блудницы Марии и римского легионера по имени Пантера. После распятия, после начала римских гонений, Мария Магдалина, якобы имея детей от Иисуса, бежала вместе с еврейской общиной – суда их пристали к побережью Франции, к городку Нарбонна. Там они и обосновались, в течение нескольких поколений пестуя потомков Христа. Один из них впоследствии стал легендарным Меровингом – королем Франции. Ветвь эта не прервалась (после серии убийств, устроенных в те годы Ватиканом) и продолжается до наших дней: "сионские мудрецы" знают – где сейчас находится их Царь, которого они собираются возвести на мировой престол. Но сначала надо уничтожить все истинные монархии. Возможно, они кого-то и выращивают в своих дьявольских колбах, но не потомка Христе, (поскольку даже говорить и думать об этом кощунственно, а отрицать Божественное происхождение Спасителя – смертный грех), а того, кого и хотят вырастить – Антихриста. Есть предположение, что он уже явился в мир в облик мальчика, рожденного в Израиле в 1967 году. То есть, ему сейчас около тридцати лет и он приступает к выполнению своей миссии…" Читайте "Откровение Иоанна Богослова" – там все сказано. "Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится."

Число этого зверя, как нам известно, 666. Там же, в "Откровении" мы можем прочесть: "…чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя." Далее, "И он сделает то, что всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – положено будет начертание на правую руку или на чело их." Еще дальше пойдем, очень интересная перспектива вырисовывается для всех нас. "И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его." То есть, как вы понимаете, друзья мои, если кто не станет поклоняться вышедшему на мировую сцену Антихристу – тот будет обречен. Тот будет исключен из системы "мирового порядка", подвержен голоду, страданиям, физическому насилию, смерти. Перед вами выбор: либо бороться с Антихристом и войти в воинство Христово, либо принять на свое тело число зверя и продать ему душу. Между прочим, наши доморощенные демократы с выдающей себя откровенностью стремятся провести закон о поголовном снятии отпечаток пальцев – для более удобного контроля над всеми. Готовят почву к приходу Антихриста? То же самое мы можем наблюдать в системе "Интернет", во всеохватывающей компьютеризации, когда любой западный человек уже находится под пристальным наблюдением тайного Центра, влияющего на его действия, поступки, желания контролирующего работу мозга. Запад практически давно "сдался" готов приветствовать Зверя. У этого трусливого болота нет ни сил, ни воли к сопротивлению. Католический, Ватикан сросся с масонскими ложами, стал разносчиком зла. Осталась одна страна, способная и готовая к великой Битве, находящаяся под защитой и Покровом самой Богородицы. Это – Россия.

Почему же современное цивилизованное человечество пребывает (в основной своей массе) в таком поразительном неведение о вековых устремлениях еврейской расы и ее непрерывном продвижении на пути к мировому владычеству? Ведь нигде еще, ни в одной стране, никто и никогда не сказал им добровольно: "Добро пожаловать, вот мы – с потрохами, берите и ешьте". Тем не менее, они приходят, берут и едят. И съедают все подчистую. Их программа, направленная на материальное, духовное и физическое уничтожение, выполняется неукоснительно и точно, работает, как часовой механизм. Они, как искусные кроты роют свои норы, плетут паучьи сети, приближая царство Князя мира сего, а следовательно, и свое владычество над всем миром.

Бросим беглый взгляд на их исторический путь. Еще с детства в наши умы были вбиты ложные представления о многочисленных погромах, гонениях, бедах, сваливающихся, словно оторвавшаяся с крыш черепица, на головы бедных иудеев. Если же и сваливались, то, значит, заслуженно. Все народы терпели страдания. Незачем выделять одних и закрывать глаза на "недостойных внимания" (а русские, а сербы?). Между тем, еврейские общины, колонии всегда были чрезвычайно сильны и могущественны. В 115 году нашей эры, например, иудеями было перебито в Египте и Киренаике более 200 тысяч христиан (так, легкая разминка, отмечали праздник Пурим), а на Кипре, чуть позже, замучили и перерезали уже более 240 тысяч киприотов-христиан. Хороши несчастные и обездоленные! В средние века их могущество стало стремительно крепнуть и развиваться. Испания была почти сплошь заселена евреями (Колумб, что характерно, также был иудеем. А кто еще мог открыть эту дурацкую, нашпигованную сионистами Америку? Ничего, наступят времена, и ее прочно "закроют".) Уже в IX веке во Франции в угоду раввинам базары были перенесены с субботы (их святой день, когда они не должны ничего делать, даже прикасаться к собственному члену, когда мочатся, – то же работа, увы!) на воскресенье, а простые евреи, в отличие от христиан, были освобождены от телесных наказаний и пыток. (А ведь наоборот, пороть бы и пороть, хотя бы за то, в Талмуде и Торе написано: еврею разрешено жить половой жизнью с девочкой, которой исполнилось три месяца! Вот вам и "богоизбранная раса"…).

К концу XI века засилье иудеев простерлось на всю Европу. В Германии, Франции, Испании, Богемии, Моравии, Польше евреи владели несметными богатствами и христианскими рабами. В Толедо, Лангедоке, Нарбонне они основали тайные общества, масонские ложи, там же, предположительно, и действовал невидимый штаб "сионских мудрецов". В Англии Кромвель и его последователи открыто следовали предписаниям "избранного племени". Они даже требовали признать Тору – нормой для Англии (чтобы насиловать новорожденных девочек?). И так далее. Итак, мы видим, что этот страшный всесильный кагал, не имея нужды ни в бессмертии души, ни в загробной жизни, отвергая Христа и Царство Небесное, пустил все свои силы лишь на одну цель – захват мировой власти, установление на земле эры Антихриста…

– 3 –
Сержант Герасимов не заметил, сколько прошло времени, пока он читал доставаемые из папок страницы. Из состояния "неопределенной невесомости" его вывел надтреснутый со сна голос молодой супруги:

– Ну ты идешь что ли спать, баран безрогий?

В выражениях она не стеснялась, как и ее досточтимая матушка.

– А чего ты пистолет достал? Чистишь, что ли? – продолжила жена. Лучше бы ты свой другой пистолет приготовил.

Сержант знал, что она "гуляет налево", поскольку в своей сексуальной жизни была необузданна, как кошка. Могла заниматься этим не только с ним, но и еще с десятком других – по очереди, днем и ночью. Так и делала, едва он уходил за порог, на дежурство. Весь дом знал об этом, вся улица и весь район, ее с малолетства "брали" кому не лень, так бы никогда и не вышла замуж, если бы не подвернулся этот деревенский паренек, которому она ловко закрутила мозги. Сержант во всем винил себя сам: позарился на прописку. А вышло боком.

"Пристрелить ее разве?" – с равнодушной тоской подумал он, глядя на вульгарно-смазливое личико жены, просвечивающее сквозь ночную сорочку розовое тело, и представляя, как у нее будут пузыриться на полу выпущенные из головы мозги, похожие на винегрет. "А почему я должен стрелять себя или ее за эту неудачную жизнь? – продолжил размышлять он. – Кто нас такими сделал? Да вся эта сволочь, которая сейчас и жирует…" Он тщательно убрал коричневые папки в портфель, задвинул его под стол к батарее, решив прочитать от первой до последней страницы, чувствуя, что в них таятся ответы на многие мучащие его вопросы, и нырнул к теплой и разгоряченной жене под одеяло.

После плотской гимнастики, жена более нежным голосом проворковала:

– Да, кстати, я тут договорилась насчет тебя с Борисом, из соседнего подъезда…

– Ты о чем? – сквозь сон спросил Герасимов.

– Ну ты, блин, совсем отупел на своей службе! – тотчас же взвилась она. – Я же тебе сто раз талдычила! Борис работает охранником у Гапониди. Теперь может и тебя туда пристроить. Все лучше – чем старух на рынке гонять.

– Гапониди – это тот самый что ли, который миллиарды у вкладчиков увел?

– Он, он… Тебе-то не все равно? Будешь получать раз в десять больше, чем в своей гребаной милиции, – уже засыпая, ответила супруга.

А Герасимов долго не мог уснуть, ворочался с бока на бок. Думал. Перспектива вырисовывалась заманчивая, но он чувствовал, что это – не его, не то, к чему он стремился еще мальчишкой, сидя на пологом берегу Нерли и споря со своими одногодками о будущих профессиях. Но зато тут появлялась другая возможность. Этот Гапониди, построив свою финансовую пирамиду, обокрал миллионы людей. И – как с гуся вода, все так же цветет и пахнет. Да что же это за гады сидят в Кремле, если они боятся даже пальчиком тронуть таких, как Гапониди? Или свой своего никогда не укусит? Есть ли справедливость на земле? До божьего суда далеко, а до людского, выходит, еще дальше? Нет уж, не выйдет, не получится. Сами приговор вынесем. Сами. Герасимов понял, что ему надо сделать.

– Хорошо, – пробормотал он вслух. – Пойду я на службу к этому мерзавцу, пойду. Только пусть он об этом потом не жалеет…

– 4 –
В областной прокуратуре Днищев разыскал капитана Чернявко, представившись полковником ГУО. Соответствующее удостоверение, выполненное его другом-гравером, он показал. У Днищева было много разных и серьезных "корочек", на любой вкус. Он действовал быстро, нагло и совершенно бесцеремонно, тем и брал вверх.

– Ну что, капитан, поговорим о той давней аварии на шоссе? Когда "КАМАЗ" раздавил "жигуленка" и улетучился, яко облаце? Ну, вспоминай, вспоминай, там еще женщина с ребенком погибла.

– Во-первых, майор, – поправил его Чернявко.

– Поздравляю.

– А во-вторых, все просто – обычное дорожное происшествие.

– Ни фига себе – "просто": два трупа! А по показаниям Киреевского, водителя, "КАМАЗ" выскочил с развилки и чуть ли не намеренно развернулся к легковушке боком.

– С пьяну чего не покажется…

– Да трезвый он был, трезвый. Не темни, майор. Я этого не люблю.

– Значит, шофер грузовика был пьяный. Обычное дело.

– Все-то у тебя "обычно", даже завидно. Мне бы твою работу. Опять же, по показаниям Киреевского, в кабине сидел не один, а два человека. А может, рано тебя сделали майором?

– А почему вас вообще это заинтересовало? Дело-то давно закрыто, Чернявко начал пыхтеть, словно отдуваясь после доброй порции пива.

Днищев с любопытством наблюдал за ним.

– Рано. Дай взглянуть на бумаги.

– Ладно. Приходите завтра.

– Нет, сегодня. Сейчас. У меня мало времени. А заодно пусть принесут материалы на того "бомжа", труп которого обнаружили в день аварии, неподалеку от места происшествия.

Чернявко взглянул на него с удивлением, подивившись осведомленности. Черт знает кто такой – свяжешься с ним – себе дороже станет… Он вызвал дежурного, объяснил – что к чему. Пока ходили за делами, Днищев продолжал расспрашивать майора, но тот, либо действительно многое подзабыл, либо просто был обычным служакой-формалистом. Ничего путного и конкретного он не сказал. Зато сообщил любопытные сведения об аэроклубе "Ветвь акации". Владельцем его был некий Гершвин, отсидевший при советской власти срок за организацию подпольного пошивочного цеха. При демократах – стал преуспевающим бизнесменом, взял в аренду несколько сот гектаров земли, купил с дюжину спортивных самолетов, нанял инструкторов-летчиков, словом, поставил свое дело на широкую ногу. Есть там и вышки для прыжков с парашютом, восстановительный центр со спортивными залами, поле для гольфа, ресторан, все что надо для толстосумов. А желающих подержаться за штурвал самолета (особенно, если рядом сидит опытный инструктор) найдется не мало, были бы деньги. Туда, к Гершвину, съезжаются многие известные личности: банкиры, политики, телевизионщики, иностранцы, был даже, вроде бы, первый вице-премьер…

– Прямо Бильдербергский клуб какой-то, – усмехнулся Днищев. "Трехсторонняя комиссия". Значит, нашему "цеховику" надоело шить подштанники, устремилась душа в небо?

– И еще, – продолжил Чернявко. – Есть сведения, что господин Гершвин содержит целую военизированную бригаду, не знаю правда, какой численностью, но довольно внушительную. Там частенько проходят какие-то учения со стрельбами. Пытались проверить, но… От ворот поворот. За Гершвиным сила. Крепкий орешек. У него на все есть разрешение.

– Понятно. Открывает дверь в кремлевские кабинеты ногой. Ладно, майор, спасибо и на этом.

Когда принесли материалы и Днищев ознакомился с ними, он удивленно произнес:

– А ведь характер травм этого "бомжа" такой, будто его сбросили вниз головой с высоты десятиэтажного дома. С верхушки дерева он упал, что ли? За шишкой полез, полакомиться?

– Его же нашли в зарослях кустарника, – ответил Чернявко. – Там ни домов, ни деревьев – на два километра вокруг.

– То-то и странно… Будь здоров, майор, не потеряй звездочку!

Отсюда Днищев сразу же отправился в Дом журналистов, на Суворовский бульвар. Он уже успел выяснить, что Юрий Шепотников, после той аварии никуда из страны не уезжал, никаких сенсационных материалов за его подписью опубликовано не было и он продолжал работать в "Московском комсомольце". Более того, получил повышение и являлся теперь замом главного. В пять часов вечера Шепотников непременно должен был быть в Домжуре, поскольку там у него была назначена встреча. С кем? С патриархом отечественной журналистики Аршаком Тер-Маркаряном, отказать которому означало – поссориться с ним насмерть. А ссориться с влиятельным армянином, владельцем нескольких не политических, а развлекательных газет никому не хотелось. Днищев намеренно приехал на час позже, зная, что за это время Аршак успеет накачать Шепотникова до бровей.

Припарковав одолженную у приятеля "таврию" рядом с Домжуром Сергей показал на входе еще одно удостоверение, на этот раз – члена Союза журналистов, и отправился на поиски. Тер-Маркаряна он обнаружил в нижнем баре, одиноко сидящего за столом, уставленном импортными бутылками.

– Здравствуй, негодяй, давно не виделись! – очнулся армянин, обнимая Днищева. – Зачем тебе понадобилась эта гнида – Шепотников?

– А где он, кстати?

– В туалете блюет.

– Хочу с ним поговорить, расспросить кое о чем.

– Валяй, он как раз вошел в нужную кондицию. Честное слово, если бы не твоя просьба, я бы никогда с ним за один стол не сел. Даже на один толчок.

– Вы бы вдвоем и не поместились.

С Тер-Маркаряном Днищев познакомился почти десять лет назад, в Нагорном Карабахе. Именно с него начался распад Советского Союза, но ни Сергей, ни Аршак тогда об этом еще не догадывались, испытывая естественную мужскую потребность пострелять и повоевать за правое дело. А то, что Нагорный Карабах с исторических времен является "сердцем Армении" сомнений ни у кого не вызывало… Наконец, явился раскачивающийся на худых ногах Шепотников, с неестественно толстым животам и лоснящейся мордой, на которой росла рыже-бело-черная борода. Плюхнувшись на стул, он осоловело взглянул на Днищева.

– Знакомьтесь! – представил их Тер-Маркарян. Он щелкнул пальцем и к столику поспешил официант с новыми бутылками.

– Вы нашего цеха брат? – витиевато спросил Шепотников.

– Лауреат всех мыслимых и немыслимых журналистских премий, – сознался Днищев. – А также магистр белой и черной магии. Предлагаю выпить по полной и перейти на "ты".

Дело закрутилось. Днищев наливал и хлобыстал бокалы с такой скоростью, что даже видавший виды Аршак возмутился:

– Э, дорогой, ты куда так коней гонишь?

– Времени мало. Надо много успеть. Вечером я еще дирижирую симфоническим оркестром в консерватории.

– П-поехали к д-девочкам? – предложил Шепотников. Он уже плохо укладывал лыко в строку. Но отказаться от халявной выпивки не мог.

– Ты же, вроде, по мальчикам спец?

– Я? Н-нет.

– А мне казалось, что у вас, в "МК", все – голубые.

– У нас р-разные.

– Ты чего заикаешься? – Днищев приблизил к нему свое лицо и взял за ворот рубашки. – Боишься, что ли?

– К-кого? Т-тебя? Н-нет.

– А зря ты меня не боишься.

– П-почему?

– Потом скажу. Давай сначала выпьем.

– Н-не могу б-больше.

– А это не трудно, – Днищев почти силой вылил в его горло полный бокал ликера пополам с джином. – Вот так, хорошо. Блевать не здесь, в туалете.

– Ну ладно, ребята, вы тут развлекайтесь, а я пошел, – сказал Аршак и поднялся. – Не могу глядеть на вторичную переработку продуктов. К вечеру, один из вас станет покойником. И я догадываюсь – кто.

Днищев кивнул ему на прощанье и поволок Шепотникова в туалет. Там он немного привел его в чувство, похлестав по щекам и плеснув в лицо холодной воды. Комсовский сексомолец промычал что-то нечленораздельное.

– Пошли еще выпьем? – предложил Днищев. – Теплой водки с портвейном и тухлым пивом, в равных долях. Коктейль – "МК", а сверху – кошачье дерьмо.

– Ч-чего тебе н-надо? – вяло спросил Шепотников, начиная трезветь.

– У нас есть один общий приятель – Киреевский. Знаешь такого?

– Н-ну?

– Хрен согну. А что ты с ним перестал встречаться?

– Т-тебе какое д-дело?

– Не хами, Юра. Кто тебе предложил выманить его воскресным утром с дачи? Два года назад.

– П-пошел в-вон?

– Сейчас будет больно, – предупредил Днищев. Обернувшись, он заорал в сторону открывшейся двери – Карманы есть? Вот и ссыте туда, а у нас санитарный час! Дезинфекция.

Дверь в туалет поспешно захлопнулась. Шепотников попытался рвануть в сторону, но он и так некрепко стоял на ногах, а от толчка в спину полетел под рукомойники.

– Учти, международной конвенцией и всемирной федерацией бокса мне запрещен удар справа, – произнес Днищев. – Но ради тебя я могу и нарушить подписку. Говори ясно и членораздельно: кто?

– Гершвин… – процедил снизу Шепотников, даже и не пытаясь подняться.

– Уже лучше. Слышал о таком воздухоплавателе, – кивнул головой Днищев. – А с какой целью – ты догадывался?

– Н-нет. ей Богу! Ч-честное слово… Когда я узнал – не п-поверил, испугался…

Днищев с отвращением посмотрел на дергающегося, бьющего себя в грудь журналиста с перекошенным от страха лицом. Похоже, он говорил правду.

– Ладно, живи пока, – произнес он. Затем повернулся и пошел прочь.

– 5 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"…Политики, чья карьера непременно закончится в день смерти Эльцына, а вслед за этим, очевидно, последует и лишение их свободы, осознают нависшую над ними угрозу и предпринимают все попытки в поиске новых и надежных союзников. Борьба за опустевший трон, за гарантии личной безопасности, а по существу и за собственную жизнь ознаменует весь 1997 год. Кто же эти фигуранты, являющиеся первыми кандидатами на "отсидку в Лефортово"? Прежде всего, это естественно Хубайс со всей своей агентурной командой – Казачков, Мох, Мудрин и др. Помощники президента – Сататаров, Лифшиц, Рюликов и др. Рыбакин и его фактический начальник – Дересовский. Фумейко и Байдар, а также второстепенные лидеры их развалившихся политических структур (Юженков, Козыревец и т.д.), Филятов, Кросовченко, Илюшкин и прочие. Перемены в Кремле будут подталкивать их к объединению и согласованным действиям. Единого, харизматического, да и просто привлекательного для народа лидера у них нет, и вряд ли он появится в будущем даже гипотетически. Их политическая бесперспективность, а также общая сопричастность к "шоковой терапии" и "радикальным реформам", ввергнувшим Россию в нищету (сюда, конечно же, будут добавлены и те деятели, которые уже сошли с политической арены или находятся в стадии "выноса тела" – Барбулис, Поповцев, Собочачек, Увен, Шохнин, Крачев, Шапушников и т.д.) будет подталкивать их к поиску внеконстуционных решений (по образцу октября 1993 года). Уже сейчас ими рассматриваются варианты моделирования и разыгрывания кризисных ситуаций, создающих для них возможность "жизни после жизни"…

С угасанием политической звезды Эльцына стремительно возрастет роль изощренного политика Чарамырдина (при всей его кажущейся простоте и косноязычии), который сумел дольше всех других удержаться в Кремле, играя роль "преданного соратника" Президента и "престолонаследника – против воли". Периодически возникаемые слухи об его отставке и закате, инспирированы им самим, так как еще сильнее утверждают его позиции (нет Чарамырдина – будет вам Хубайс, а этого не хочет никто), в результате чего напуганная оппозиция тянется к премьер-министру.

К лету 1997 года определится основная группа претендентов на кремлевский трон. Это – Чарамырдин, генерал Моголь, Луньков и представитель Думской оппозиции, скорее всего – Селезьнев (а не Зюганов). Кандидаты от второго эшелона (дублеры-космонавты) – Немчуров, Евлянский, Жиронивский, другие персонажи "Кукол", могут рассчитывать на победу только в этой телепередаче. В 1997 году вообще произойдет распад антикоммунистических организаций, которые были созданы на митинговой волне в 1989-91 гг., поскольку сами лидеры этих движений дискредитировали все демократическое движение (на каждого из них можно уверенно заводить уголовное дело). Являясь по существу людьми с нарушенной психикой, больными, они могли лишь шизофренически возбуждать толпу, но куда выше всяческих идеалов ставили собственное преуспевание, не брезгуя никакими средствами. "Межрегиональная группа", "ДемРоссия" и прочие образования аккумулировало энергию разрушения и агрессивного идиотизма (Якушкин, Шабада, Филиппок, Станюкевич и т.д.). То же самое относится и к актерско-писательскому слою (вряд ли, потерявшие совесть, честь и разум люди, подобные М. Ульюнову, Федосеевой, Охуджуве, Амхеджаковой и прочим, когда-либо смогут "прозреть" или хотя бы покаяться перед русским народом, которому они принесли неисчислимые беды)…

…Разрешит ли скорейший уход Эльцына проблему безвластия в России? Нет. Очевидно, страна будет ввергнута в еще большую смуту и хаос, которая станет пострашнее "семибоярщины". В этой связи особое место будет определено силовым структурам, борьбе за влияние на них. Деморализованная армия к "латиноамериканскому варианту" не подготовлена, зреющее в ней раздражение способно вылиться в лишь локальные, индивидуальные вспышки, она лишена управляющего центра. "Человек с ружьем" готов от отчаяния выстрелить в себя, но не в того, кто смешал его с пылью, отобрал семью и кров (создатели финансовых пирамид могут пока спать спокойно – час Х для них еще не пришел). Остается одна реальная сила, способная действенно повлиять на политическую ситуацию в стране к лету-осени 1997 года. Это МВД. Человек, вставший во главе Министерства внутренних дел и примкнувший (временно) к одному из лидеров – определит дальнейших ход российской истории…"

Ярослав

Глава восьмая

– 1 –
Ну, ладно, шахтеры, стучат своими дурацкими касками, словно думают напугать этим Эльцына и правительство, которых и подсадили на своих плечах в Кремль, требуют зарплату за полгода – год; бюджетники ноют, униженно просят выдать им деньги, студенты бузят – как комарики в медвежьей берлоге, вместо того, чтобы переворачивать и жечь машины; а что же "Человек с ружьем", он то чего на коленях ползает? Чем больше Анатолий думал об этом, тем сильнее поражался загадочности русской души. В армии офицеры среднего и младшего звена стали стреляться пачками, совершая чуть ли не коллективные самоубийства. В оставленных на прощанье записках красной нитью проходит одно: "Жить больше невозможно. В моей смерти прошу никого не винить". Как же "никого"? – думал Анатолий. Неужели, так уж никто и не виноват? Что ж вы за слепые котята такие? Неужто не видно и не ясно, кто довел вас, вашу семью, детей и всю Россию до такого скотского состояния? Зачем же направлять дуло пистолета себе в лоб, если можно найти другую цель? Один выстрел – и ты станешь национальным героем, народ тебе памятник поставит. Если они поступают с тобой так, поставив тебя вне закона, то и с ними надо обращаться, как с озверевшими волками. Отстреливать. Нет, в 17-м году, "человек с ружьем" вел себя иначе…

Все эти мысли были навеяны Анатолию коротким сообщением по радио, из раздела "криминальная хроника": известный владелец компании "Бабочка" Гапониди, создавший громадное состояние за счет разорившихся вкладчиков, был застрелен своим же собственным охранником, неким Герасимовым, который был также убит другим телохранителем. "Молодец, парень! – подумал о Герасимове Анатолий. – Жаль только, сам не уцелел. Подал другим пример что надо делать со всей этой мразью…" Но кто такой Гапониди? Шестерка у паханов. А они сидят в Кремле. Вот в кого надо целиться. Там – корень зла.

Киреевский не был человеком кровожадным и чтил христианские заповеди, но сколько можно подставлять то левую, то правую щеки? Со слугами Сатаны надо бороться, и он оправдывал незнакомого сержанта, который выбрал свой путь и прошел по нему до конца, поставив точку карающим выстрелом. Простит ли его Господь? Примет ли в Царствие свое? Уж он-то заслуживает большего прощения, чем владелец "Бабочки", жульничество которого повлекло за собой смерть, возможно, сотен людей. Две души отлетели с земли почти одновременно, выпорхнули из бренных тел: любителя бабочек Гапониди и деревенского паренька с берега Нерли, и Бог им будет в дальнейшем Судьей.

Размышления Анатолия прервал короткий стук в окно. За стеклом маячило белозубое лицо Днищева, он улыбался и махал руками, будто парил в воздухе, среди падающих снежинок. "Что за чертовщина?" – подумал Киреевский. Он подошел к окну, помедлив несколько секунд, открыл створки. В комнату ворвался ледяной ветер, с яростью набросившись на разложенные по столу листы бумаги.

– Ну, наконец-то! Я уже замерз, – произнес Днищев: он стоял на ступенях пожарной выдвижной лестницы. Перебравшись в комнату, Сергей высунулся из окна и прокричал: – Спасибо, хлопчики, можете отчаливать!

– В следующий раз ты просочишься через водопроводный кран, – холодно заметил Анатолий. – Чего тебе надо?

– Соскучился. Найдется что-нибудь выпить, поесть?

– Посмотри в холодильнике. И проваливай.

– Уйду, когда ответишь мне на один вопрос.

Днищев ушел на кухню, потом вернулся с полной тарелкой и стаканом пива в руке. Заглянул через плечо приятеля на отпечатанные страницы. Насмешливо свистнул.

– То же мне, Плутарх выискался! А ты знаешь такое правило: не можешь писать – не пиши?

– Пошел вон! – Анатолий даже не обернулся. Он рассматривал масонские символы и знаки розенкрейцеров, переданные ему на днях Кротовым. Продолговатый прямоугольник означал помещение, ложу, в которой собираются "вольные каменщики", но этим же знаком до Птолемея обозначалась и вся Вселенная. "Востоком" у них называлось высшее управление, край избранных. А череп, кости и гроб – символизировали презрение к смерти, печаль об исчезновении истины. Меч – карающую казнь изменника.

Днищев за его спиной вновь присвистнул, только как-то иначе, удивленно.

– Что это? – спросил он, ткнув пальцем в бумагу.

– Ветвь акации, – раздраженно отозвался Анатолий. – В масонской символике она означает бессмертие.

– Так, так, так…

Сергей сразу же вспомнил название аэроклуба Гершвина, возле которого произошла автокатастрофа. Случайно ли такое совпадение? Вряд ли. Бессмертие – для избранных, смерть – гоям. Мысли закрутились в голове Днищева. То, что Гершвин причастен к аварии – он не сомневался, но его "птицеферма для пернатых", где собираются представители высших слоев общества – политики, бизнесмены, журналисты, а также проходят и военизированные учения, очевидно, вообще связана с масонской гильдией. Недаром, в беседе с майором Чернявко, Сергей окрестил этот гершвинский змеюшник Бильдербергским клубом. Очень похоже.

– Что ты там бормочешь? – спросил Анатолий.

– Сотворяю намаз. Кстати, куда делся мой любимый вальдхунд? Почему собака не встретила меня радостным лаем? Распустились вы тут оба…

– Леры больше нет, – мрачно ответил Киреевский, помолчав. Четыре дня назад ее убили.

– Как? – опешил Днищев. – Что за ерунду ты несешь?

– Это не ерунда… Ты же знаешь, я всегда отпускал ее гулять, а потом она возвращалась, когда набегается, и лаяла под дверью. А в тот день… Было уже довольно поздно, а ее все нет и нет. Я решил выйти во двор и поискать ее. Открываю дверь, прямо передо мной, на пороге лежит большой куль, какой-то мешок из рогожи. Ну… я нагнулся, развязал его.

– Можешь не продолжать, – произнес Днищев. – Ясно.

– Ее сначала отравили, а затем перерезали горло, – глухим голос отозвался Анатолий. – Так бы она к себе никого не подпустила.

– И к тебе тоже, – добавил Сергей. – Ты сказал об этом Кротову?

– Нет. К чему? Это мои проблемы.

– Напрасно. Тут дело не чистое. Когда старушки травят, во дворе собак – это понятно. Но они не перерезают им глотку. Это – предупреждение тебе. Ладно, разберемся. Я подарю тебе другого щенка.

– Не надо.

– Тогда – удава. Его можно кормить раз в месяц. И носить на шее, как галстук.

Днищеву хотелось немного развеселить Анатолия, развеять хмурые тучи на его лице. Но это ему не удалось.

– Пойду я, – сказал он, шагнув к окну. – Забыл! Пожарная машина-то уже уехала. До чего же не хочется выходить, как все нормальные люди, через дверь! Ненавижу эту дурацкую привычку. Ответь мне напоследок на один вопрос, с которым я к тебе и явился: вспомни, пожалуйста. Извини, что опять возвращаюсь к больной теме. Ты сказал следователю, что успел разглядеть в кабине "КАМАЗа" двух мужчин. Но ты мог запомнить и во что они были одеты: рубашки, куртки, их цвет. Меня интересует шофер. Тогда, после шока, ты ничего этого не сообщил. Но у тебя могло отпечататься в подсознании. Прошло время, и…

– Короче, – нахмурившись, произнес Анатолий.

– Короче так: не было ли на шофере брезентовой куртки желтого цвета?

– Да-а… Припоминаю, – после некоторого молчания, ответил Киреевский. – Кажется, да. Точно, я уверен. А откуда ты об этом…

– Так я и думал, – перебил его Днищев. Он попал в точку: "бомж", найденный в трех километрах от аварии и голова которого была расплющена в лепешку, был одет именно в такую куртку. От него либо избавились по необходимости, чтобы замести следы, либо "наказали", за то, что он не справился с порученным делом: Киреевский-то остался жив… А теперь, похоже, они вновь начали за ним охоту.

– 2 –
Перед тем как выполнить акцию возмездия, Герасимов решил – что надо сделать с рукописью Просторова, которую он так и не дочитал до конца. Слишком торопился, слишком спешил, что бы покарать подлеца, жирующего на людском горе. Возможно, прочитай он всю рукопись целиком – и поступил бы иначе, судьба бы повела его по другому пути – к Русскому Ордену. Но сейчас перед ним была самая крупная дичь на его горизонте, которую он, волею случая, должен был охранять. Сиди подобная дичь в Кремле, он и тогда бы нажал на спусковой курок, до такой степени отчаяния и ненависти был доведен. Борис из соседнего подъезда, любовник его жены, привел Герасимова к Гапониди, тот был зачислен в охрану, через несколько дней – когда подвернулся удобный случай – и произошла трагедия, всколыхнувшая общество. "Началось…" – подумали многие. Цепные псы стали убивать своих хозяев. Глядишь, и произойдет нечто подобное "албанскому варианту", где жители маленькой горной страны показали всему миру – и в первую очередь России, ее народу, – как надо поступать с грабителями и что делать?

Но прежде, чем сделать тот роковой выстрел (и получить ответную очередь из автоматического оружия от Бориса), Герасимов определил судьбу коричневых папок. Он знал, что материал представляет большую ценность и должен стать достоянием общества, но наивно полагал, что лучший способ достичь этого – передать рукопись в какую-нибудь газету. Уж там разберутся, как поступить с ней дальше. Там сидят профессионалы, это их дело. Но куда именно? В киосках и на лотках было столько самых разнообразных газет! А он совершенно не ориентировался в них. Единственное, что выписывали в его семье – был "МК", которую взахлеб читали жена и теща. Статьи из нее пересказывали и товарищи по работе. То смеясь, то плюясь. Значит – решено. Взяв с подоконника свежий номер, Герасимов бегло просмотрел его: вроде пишут правильно, хотя и не поймешь сразу. Есть какая-то гнусная хитреца, издевка, словно кто-то прячется в зеркале и корчит тебе рожки. А кому именно отправить портфель в посылке? А вот хотя бы этому… Выбрав фамилию под одной из статей, Герасимов отправился на почту, упаковал в коробку портфель с папками и написал адрес: "Газета "Московский комсомолец". Юрию Шепотникову"…

…Когда пронырливому заместителю главного редактора положили на стол посылку, он побледнел. Почему-то Шепотников сразу же решил, что внутри бомба, и с ним хотят "разобраться", как пару лет назад с Холодовым, который тоже был слишком болтлив. Он даже чувствовал, что это – наказание за "наводку" на Гершвина – в приятной беседе с тем психом из Домжура. При воспоминании оДнищеве, Шепотникова передернуло и лицо теперь пошло пятнами. Тоскливо глядя на посылку и ощущая тиканье часов в ней, замглавного боком выскользнул из своего кабинета и побежал по коридору, чуть не сбив свою молодую сотрудницу.

– Клара, вот тебе ответственное задание, – сообразил он. – Я тороплюсь, а ты иди в мою комнату и оперативно разберись, что там за материалы мне сегодня прислали в почтовой коробке. Срочно.

Журналистка была юной, неопытной, глупой, но стремящейся к сенсационным разоблачениям. Она зарделась от счастья и поспешила в кабинет Шепотникова. Сам же он, свернув по коридору за угол, стал напряженно ждать взрыва. "Жаль дуру, надо было ее хоть трахнуть напоследок", – цинично подумал он.

Кто-то тронул его сзади за плечо, и он чуть не потерял сознание от страха.

– Дай закурить! – попросил коллега.

– Иди в жопу! – отозвался Шепотников, еле ворочая языком.

– Согласен. Когда начнем?

Прошло минуты четыре, а взрыва все не было. "Может быть, там действительно что-то ценное, а эта дура возьмет и все сворует?" – подумал Шепотников. Отделавшись от голубого коллеги из молодежного отдела, он торопливо побежал обратно. Клара сидела за его столом и разбирала коричневые папки. Рядом с ней лежал кожаный портфель.

– Цыть! А ну брысь отсюда! – взвился Шепотников. – У меня изменились планы, я сам этим займусь.

Оставшись один, он начал листать страницы. Минут через десять Щепотников уже понимал – что именно находится перед ним, обладателем какой рукописи он неожиданно стал. "Это какой же дурак ее мне направил?" радостно подумал он, задыхаясь от счастья и потирая руки. Сколько же можно на ней заграбастать денег? Кому только ее продать: "Им" или "Нашим"? Главное – чтобы не облапошили, не надули. Нельзя пока никому говорить, кругом сволочи, обманут, уведут. И здесь ее хранить тоже нельзя – стащит. Кларка, дурка, наверняка ничего не сообразила. А может быть, поняла и сейчас уже сидит у Главного? А, ладно, черт с ними! У меня тут бесценное сокровище, а я голову над пустяками ломаю…

Собрав все папки в портфель, Шепотников торопливо вышел из своего кабинета. Он решил немедленно увезти рукопись к себе домой. Так будет надежнее. А позднее осторожно переговорить с Гершвиным: сколько тот за нее сможет выложить баксов? Ведь, похоже, это именно та рукопись, за которой он и охотился… Отлично, все складывается как нельзя лучше. Шепотников даже запел от избытка чувств, открыв дверцу своей "тойоты" и бросив кожаный портфель на заднее сиденье. Но когда машина тронулась, настроение его вдруг резко упало до нуля: в зеркальце – позади себя – он узрел сияющего улыбкой "психа" из Дома журналистов.

– Здравствуй, Юрок! – произнес Днищев, располагаясь поудобнее. – Ну что, выпьем? Как в прошлый раз.

Шепотников застонал от звериной тоски и предчувствия непоправимого. Он боялся этого человека.

– Ну что вам еще от меня надо? – плаксиво пробормотал он.

– Хочу, чтобы ты познакомил меня с Гершвиным. Кто же еще, если не ты? Трогай, Юрочка, трогай… У меня мало времени.

– 3 –
Аналитическая записка

(выдержки)

Поездка генерала Александра Моголя за океан в точности напоминала аналогичные путешествия в США Корбачева, Эльцына, Козыревца, Байдара, которые радикально повлияли на ход политических событий в России (целью их являлось: а) инструктаж; б) проверка лояльности хозяевам; в) финансовая поддержка; д) экспертная оценка фигуранта по всем медико-психическим параметрам и закрепление внушаемости – с исключением возможности его неконтролируемой деятельности. Бывший генерал ("отставной козы барабанщик" – как ласково его называют даже в ближайшем окружении) пробыл в Америке неделю, имея по пять-шесть официальных встреч в день, и вдвое больше – на негласном уровне. И те, и другие встречи представляют для нас интерес. Он имел контакты с представителями Бильдербергского клуба и Трехсторонней комиссии. Госдепартаментом США и Комитетом-300, а также с членами тайной масонской ложи "Череп и Кости", в которую он и вроде был принят.

Вот список наиболее значительных фигур, к которым он был допущен: Д. Рокфеллер, Д. Буш. Р. Скоукрофт. Д. Сорос, Г. Киссинджер, У. Перри, С. Тэлбот, П. Будзилович и некоторые другие "высшие посвященные", но особого внимания заслуживает секретное свидание генерала с руководителями "Совета Сионских общин", длившееся пять часов. Информация об этой встречи в ближайшее время должна поступить в аналитический отдел Русского Ордена, но и сейчас можно высказать предположение, что Моголь, являясь ставленником "Бнай Брит", накаченный финансовой и пропагандистской мощью Гуминского и Дересовского, рассматривается масонскими и сионистскими кругами, как основной ставленник в президенты на смену дряхлеющему и впавшему в одиночество Эльцыну. (Сам генерал, в узком кругу друзей с особой гордостью отмечал, что в его жилах также "течет иудейская кровь". Если это не правда, и он хочет выдать "очень желаемое" за действительность, то его умственны способности следует расценивать еще ниже.)

Собственно говоря, Моголь встречался в Америке с евреями и членами масонских лож постоянно, клянясь в верности "демократическим ценностям, рыночным реформам, мировому порядку и мировому правительству", заходясь попутно в антикоммунистической истерии, ненависти к Православию, русофобии и отрицанию национального пути развития России. Вот некоторые его характерные высказывания: "России не надо бояться, я сорву с ее лица имперскую маску" (сравните слова Троцкого: "Задерем подол матушке-России", оба деятеля – одного поля ягоды); "Лично я не намерен нервничать из-за расширения НАТО"; "Союз с Белоруссией России не нужен"; "Приехал учиться демократии в Америку" и т.д. Отчетливо проглядывается его антирусская, проамериканская, сионистская позиция по всем стратегическим вопросам.

Итак, очевидно, что в США Моголь приехал не сам, не по своей воле, а был выдернут из политической грядки, как морковка за уши, чтобы на него могли воочию поглядеть хозяева и определить для себя: стоит ли ее есть, или можно выбросить, как слегка попорченный овощ. Все же, поддержка Моголя запутавшимся национально-патриотическим электоратом в 11 млн. человек весьма существенна, и руководители мировой закулисы рассчитывают, если не подсадить его в Кремль, то по крайней мере использовать его как яркого профанатора идей русской государственности и автократии. Не исключено, что в будущем планируется двойная победа: республиканцев (с которыми у генерала сложились особо доверительные отношения) в США, и Моголя – в России. Правителей России теперь подбирают за океаном, а смотрины там Моголя прошли весьма успешно. Бездарный и трусливый военачальник (бывший министр обороны П. Крачев еще во время афганской войны предлагал завести на Моголя уголовное дело "за неисполнение воинского долга"), поклонник Пиночета, человек болезненно самолюбивый, маниакально подозрительный, ограниченный и малокультурный, с явными психическими отклонениями по мнению западных аналитиков – наилучшая фигура для окончательного развала России и сокращении численности населения до контрольной цифры, определенной "Советом-13" и главным масонским органом – "РТ" – тридцать миллионов человек. Если сегодня же не принять адекватных контрмер, то время на решение "проблемы Моголя" будет упущено…"

Ярослав

– 4 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Одной из самых могущественных лож, входящих во всемирную систему масонских организаций, является орден иллюминатов "Череп и Кости". Другие важнейшие и влиятельные структурные ответвления "вольных каменщиков" – это "Бнай Брит", "Ложи Великого Востока", группа "Круглый стол", и т.д. Я беру лишь современные, лежащие на поверхности клубы, комиссии и советы, действующие легально и внешне вполне благопристойно, чтобы вызвать у непосвященных иллюзию благородных целей и гуманных задач. (Кстати, официальное проникновение масонства на государственном уровне в Россию в наши дни произошло именно по сионистской линии через ложи "Бнай Брит" и "Ротари", членами которых являются и Луньков, и Чарамырдин, и Немчуров, и Рибкин, и Евлянский, и множество других политиков, как еврейской, так и иной национальности). Собственно говоря, не будучи членом какой-либо масонской организации, путь в большую политику тебе заказан. Приведу слова Ф. Рузвельта, знающего, что он говорит (поскольку сам принадлежал к элитной части, внутреннему кругу масонства): "В политике ничто не случайно! Если нечто происходит, можно быть уверенным, что это было запланировано именно так." Знал, подлец, да проболтался.

– А вот вам, дорогие мои, архитектурный шедевр – тайная масонская пирамида (которую, кстати, вы все можете лицезреть на любой долларовой бумажке). Поскольку Соединенные Штаты являются искусственным образованием, созданном Иллюминатами, "пробным шаром", карточным домиком, глиняным колоссом, то в ближайшее время (10-12 лет) они также должны рухнуть, как и Советский Союз, а американцы на своей изнеженной шкурке испытают все прелести хаоса, обвала государственных структур и распада страны. Почему это непременно должно произойти и какой мировой экономический кризис будет предшествовать этому, я объясню позже (упреждая секретные масонские директивы), а пока вновь вернемся к Пирамиде (кстати, все финансовые пирамиды "МММ", "Тибета", "Чары", "Властелины" и т.д. непосредственно проистекают из этой, масонской пирамиды, и связаны с ней кровными узами. У основания ее находятся так называемые "каменщики без фартуков", неофиты, находящиеся на нижних ступенях и позволяющие манипулировать своим сознанием. Отсюда еще можно вовремя вырваться и порвать с масонством. Была бы воля и ум. Мы знаем, что даже наш солнечный гений Пушкин был втянут в одну из лож, но разобравшись, какую опасность они несут России, быстро порвал в "каменщиками". Чуть выше основания идут различные мелкие ложи, как бы карабкаясь по ступеням. Тут и "Ротари", и "Львы" и "Иоанниты" и "Шотландский круг" и т.д. Это примерно 90% всего масонства, и оно используется элитой в своих целях. Поднимаемся дальше. И сталкиваемся с ООН. Также масонская организация, созданное в их интересах, но как предтеча "мирового правительства" себя уже исчерпавшая. Сюда же мы отнесем "Юнеско", "Магатэ", ЕС, НАТО, бывший СЭВ и Варшавский договор (не удивляйтесь, ведь сама коммунистическая идея также подкинута в мир сатанистами и масоном Марксом) и т.д. Потом, поднявшись еще выше, мы попадаем уже в чисто сионистские организации, как бы спускающие свои инструкции вниз: это "Бнай Брит", "Римский клуб", "Трехсторонняя комиссия", "Бильдербергский клуб", "Круглый стол", "Великий Восток", "Иллюминаты" и прочее. Эти структуры еще можно рассмотреть через увеличительное стекло, но следующие уже покрыты глубокой завесой тайны. Посторонним туда вход воспрещен. Заглянем и туда. Правая комната на нашем пути – "Комитет-300" (по количеству постоянных членов), с ним связаны все мировые банки. Здесь мы могли бы увидеть А. Бальфура, Д. Руша, Вандербильта, Гогенцоллернов (их картавого отпрыска, между прочим, нам хотят навязать в качестве престолонаследника!), О. Рузвельта, Г. Киссинджера, английскую королеву Елизавету и т.д. "Новых русских" туда пока еще не пустили. Перейдем еще выше. "Совет 33-х". Здесь представлены высшие по рангу "вольные каменщики" со всего мира из сферы политики, бизнеса, культуры, религиозных конфессий: они являются элитой "Комитета-300" и управляют им. Затем, почти у самой вершины, расположен "Великий Совет Друидов" – Совет-13. состоящий из частного круга священства при Ротшильдах. Над ним – только РТ, представляющий семью Ротшильдов или Ротшильдовский Трибунал. На всех более низких ступенях РТ обожествлен (вернее, осатанинен, поскольку отсюда осуществляется непосредственный контакт с Люцифером.) Ну, а на самой верхушке Пирамиды – "Всевидящее око". Чье это око, вам понятно. Дьявол. Князь мира является руководящим духом, внутренней приводной силой этой поистине сатанинской пирамиды. На ней можно встретить и коммунистов, и демократов, и фашистов, и зеленых, и голубых кого угодно. Цель у них всех одна – способствовать приходу к власти Мирового правительства (хотя бы и через Третью мировую войну) и утверждение царства Антихриста. Любопытно, что низшие "вольные каменщики" – обычные люди, активно проявляющие себя в различных социальных областях и даже пытающиеся привнести в жизнь конструктивное начало. Они деятельны, энергичны, умны – по крайней мере, производят на окружающих именно такое впечатление. Но чем выше Некто расположен в этой Пирамиде, тем большая дьявольская печать проявлена на его челе, поскольку он уже понимает – кому служит, ради чего и с кем ему предстоит бороться. "По плодам их узнают их!" – сказано в Евангелии. Продавший дьяволу душу – не может повернуть вспять.

Шепотников нервничал и гнал "тойоту" так, словно пытался удрать от сидящего позади него человека, на которого изредка опасливо косился. Пару раз их остановило ГАИ, и Днищеву пришлось вытащить очередное сверххитрое и суперсекретное удостоверение, нечто вроде Интерпола в гремучей смеси с ФСБ и ЦРУ, после чего "гаишники" с уважением "взяли под козырек". Пройдоха-журналист смекнул: "Эге! Парень-то из каких-то Органов" и окончательно смирился с неизбежностью. Пусть будет, что будет, но перечить или идти поперек незваного пассажира он бы не решился. По дороге Днищев проинструктировал его, что тот должен сказать и как себя вести при встречи с Гершвиным.

– Иначе… – предупредил Сергей. – Сам понимаешь.

Шепотников не понял, но догадался. Ничего хорошего не светило.

– Зачем вам понадобился Гершвин? – на всякий случай спросил он.

– Хочу вступить в аэроклуб и парить над страной.

– Этого можно было бы добиться и без моего участия. Вход свободен.

– А выход? Кстати, ты мне чуть голову не раздавил своим портфелем. Что у тебя там, кирпичи? Пожалуй, я его в окно выброшу.

– Не смей! – заорал Шепотников, так и не сообразив, что Днищев шутит.

– Ладно, не буду, – согласился Сергей. – Видно, там для тебя что-то очень ценное. Секретные планы по уничтожению российских заводов. Можно взглянуть?

Шепотников не ответил. Они уже подъезжали к аэроклубу, и Днищев переключил свое внимание на другое.

– Давай-ка объедем всю эту птицефабрику по окружности, – произнес он. – Хочу полюбоваться красотами.

Внешний осмотр территории занял около сорока минут. Затем "тойота" остановилась возле главного входа – перед воротами. Шепотников посигналил, вышел ленивый охранник, узнал его, раскрыл легкие металлические створки. По бетонной дорожке они подъехали к трехэтажному зданию.

– Здесь, – кисло проговорил журналист. – Апартаменты Гершвина наверху.

За административным зданием виднелось летное поле, ангары для самолетов, диспетчерская башня. А еще дальше – целый комплекс разноэтажных и многофигурных строений. Очевидно, подумал Днищев, там находится реабилитационный центр, спортзалы и прочая чепуха. Все кругом, было покрыто толстым слоем снега, хотя возле домов и ангаров он был убран в большие сугробы. Стояла тишина, людей почти не было видно, несмотря на то, что время показывало два часа дня, а сумерки еще не успели опуститься на землю.

– Не сезон! – вздохнул Шепотников. – Клуб начинает функционировать с июня. Но сам Гершвин всегда на месте.

– Значит, нам повезло, – отметил Днищев. – Веди меня прямо к нему, комсомольской Вергилий.

На первом этаже также сидело двое охранников в камуфляжной форме, но Шепотникова тут, по всей видимость, хорошо знали. И когда они поднялись на лифте, то также столкнулись с тремя бравыми молодцами. Что удивило Днищева – все они, начиная со сторожа у ворот, имели далеко не славянскую, а характерную семитскую внешность. Не хватало только хасидских пейс, шапочки-кибы и автоматов "узи".

– Зачем так много бультерьеров? – шепотом спросил Днищев. – Он чего-то боится?

– Сами знаете – в какой стране мы живем! – так же тихо отозвался Шепотников.

Улыбчивая секретарша-красотка провела их в довольно скромный и непритязательный кабинет. Навстречу им, встав из-за стола, вышел сам хозяин. Гершвин был невысокого роста, черняв, лысоват, с крутым носом. А выражение лица и глаз такое, словно он заранее извинялся, просит прошения сейчас, завтра и впредь. Эту характерную, обманчивую иудейскую черту Днищев подметил уже давно. Он еще не встречал ни одного еврея, который бы не хотел мысленно повиниться перед ним за то, что мечтает залезть к нему в карман, клянясь при этом в своей преданности и ругая соплеменников.

– Это – Жмуркский, – представил Сергея Шепотников. – Бизнесмен с Украины. Хочет вступить в клуб.

– В круг? – переспросил Гершвин, тряся Днищеву руку.

– В клуб, – напряженно повторил журналист. Сергей отметил для себя эту странность: хозяин кабинета сказал – "круг". Что бы это значило? Пальцы Гершвина как-то неприятно касалось его ладони, словно поглаживали ее. Он непроизвольно отдернул руку, чем вызвал некоторое недоумение на лице "воздухоплавателя". "Сюда бы Анатолия! – подумал Днищев. – Он бы быстро просек все эти масонские штучки". А может быть, Гершвин – просто голубой? Хотя, одно другому не помеха.

– Чем занимаетесь на неньке-Украине? – спросил тот, бросив беглый, вопросительный взгляд в сторону Шепотникова.

– Скотоводством, – ответил Днищев. Журналист, пожав плечами, словно все это не имеет к нему никакого отношения, отошел к окну.

– Малоприбыльное занятие, – огорченно вздохнул Гершвин. – А будущая монополизация сельского хозяйства и вовсе принесет вам одни убытки. Могу предложить вам нечто иное, если когда-нибудь вы захотите расстаться со своими бычками. Не прогадаете. – На эту тему мы поговорим отдельно, согласился Днищев. Если бы сейчас, его стали расспрашивать и пытать насчет скотопромышленности, он бы сел в лужу, поскольку все представление о, допустим, коровах, у него ограничивалось тем, что порою у них встречается какое-то там вымя. Но Гершвин и сам сменил эту скользкую тему.

– Вы действительно хотите вступить в аэроклуб? – спросил он. – Или это просто причуда, блажь? Мы ведь, надо заметить, не всякого принимаем. Разве Юра не говорил вам?

– Не успел! – откликнулся Шепотников. – Он так на меня навалился.

Днищев заметил, что журналист делает какие-то знаки пальцами, будто пытается что-то объяснить, показать Гершвину. Тот тоже обратил на это внимание и выражение его лица стало меняться. Пора было переходить к активным мероприятиям, ко второй части многосерийного фильма.

– Киреевский. Эта фамилия вам о чем-нибудь говорит? – хладнокровно произнес он.

Глава девятая

– 1 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"Что ждет Анатолия Хубайса в ближайшем политическом будущем? Этот, бесспорно сильный игрок, понимает, что в условиях личной непопулярности и наличия множества могущественных врагов (низводящих его публично до фигуры типа Барбулиса), ему прежде всего следует обезопасить себя от роли и судьбы современного "Бирона". В противном случае, после смерти Эльцына, его ждет не только политический крах, но, вероятнее всего, и физическое небытие. Реален для него один путь: превращение в такого человека, союз с которым будет необходим и жизненно выгоден для любого кандидата на пост будущего президента.

За короткое время своего регентства, Хубайс (будем справедливы) добился колоссальных стратегических успехов – для себя и своей команды. Он практически скалькировал Администрацию Президента не только с ЦК КПСС, но и с Совета министров, Министерства обороны. Верховного совета, КГБ и ФСБ одновременно, со всеми этими структурами вместе взятыми. По-существу, он отгородил Эльцына непроницаемой стеной, и в этих условиях здоровье президента и в дальнейшем некоторое время не будет играть существенной роли. В конце концов, как нам известно, система двойников широко применяется во всем мире, а в нашей стране в них никогда не было недостатка. Вполне реален возврат к брежневскому периоду, когда руководство страной осуществлялось без главы государства. Следует учитывать и "доверительную близость" (назовем это из моральных соображений так), Хубайса к дочери Президента, их финансовую заинтересованность друг в друге. Единственное, чего сейчас не хватает Хубайсу – это только времени, чтобы при помощи новых технологий управления (разработанных на Западе применительно к постоянно меняющимся политическим условиям России) прибрать к рукам и определять ситуацию в регионах. И именно этим он становится особенно привлекательным для любого "престолонаследника". Кроме того, за спиной у Хубайса – мощнейший аналитический аппарат и лучшие геополитические специалисты и консультанты при "Комитете-300", Бильдербергском клубе, "Трехсторонней комиссии" и т.д., у него устойчивые связи с банковскими, деловыми кругами, возможности влиять и манипулировать общественным сознанием через поддерживающие его СМИ. Еще одна важнейшая деталь: Хубайс контролирует практически всю кадровую политику. Ни одно назначение не проходит без его ведома или согласия. А самое главное – это "монополия на Эльцына". Выдворив из Кремля Моголя, Сосковца, Барсукова и первого своего врага – генерала Карпухина, Хубайс мог бы сыграть и в сверхигру, где ставка была бы самой высокой – президентское (или хотя бы премьерское) кресло, не будь он столь демонизированной в народе (и, что особенно важно – в силовых структурах) личностью. Возможен, правда, другой вариант, о котором знают и сильно обеспокоены Луньков с Чарамырдиным. Это постепенное, но все нарастающее во всех средствах массовой информации "обеление 'черного кобеля'" (недавний пример – президентская кампания). Тогда, доведенный телевидением и газетами до полного отупения и идиотизма, народ выберет (по формуле: "Отвяжитесь наконец!") хоть Хубайса, хоть самого черта."

Ярослав

– 2 –
Вернув Кротову копии аналитических записок, Анатолий протянул ему в отдельном конверте и свою – пока что первую и единственную написанную по представленным ему материалам и документам.

– Отлично, – сказал координатор. – С вашего, позволения, просмотрю ее на работе, а потом дам свое заключение.

– Как угодно, – ответил Киреевский. – Вы знаете, кажется, я догадываюсь – кто такой "Ярослав". Вернее, кем был тот человек, который, скрывался под этим именем. Я беседовал с ним лично, и знаю его стиль, слог, образ мыслей. Это Просторов.

– Совершенно верно, – улыбнулся Кротов. – Вы как всегда попадаете в самую точку. К сожалению, Русский Орден лишился ценнейшего своего сотрудника. Но, надеюсь, со временем вы сможете его заменить.

– Постараюсь. На все воля Божья.

Помолчав немного, словно отдавая дань памяти Геннадию Сергеевичу, Кротов, добавил:

– Он не умер. Его убили. Неизвестная инъекция. Точно такая же, какая была использована против митрополита Иоанна – на приеме в резиденции Собочачка. Маленький вакуумный укол, с близкого расстояния. Теперь нам уже известно, что метропоезд был специально остановлен и обесточен на перегоне между станциями Первомайская и Щелковская. Приблизиться к Просторову в темноте было плевым делом. Но они не догадывались, что в этот день он вез с собой свою рукопись. Кожаный портфель остался с ним, с мертвым телом. Вот ведь какие дела бывают… Портфель исчез уже на Щелковской и, скорее всего, в результате какого-нибудь нелепого случая. Возможно, его украл какой-нибудь бомж или мелкий воришка, которых полно крутится возле автовокзала. А затем, убедившись, что там нет для него ничего ценного, выбросил на помойку. История иногда преподносит нам подобные "сюрпризы". Сейчас найти рукопись – дело абсолютно безнадежное. Вся работа по ее воссозданию, обновлению – за вами.

– А куда он мог направляться с ней, зачем вынес из квартиры? – спросил Киреевский.

– Мы выяснили это. Хотя и с большим трудом, – отозвался Кротов. Проследили весь маршрут, подняли старые связи. Оказалось, в это с трудом верится, но Геннадий Сергеевич всю жизнь любил одну-единственную женщину. Никто из нас не предполагал, что у него есть такая… странная, тайная личная жизнь. Его считали одиноким, кабинетным философом. А тут… на тебе! Поразительно.

– Мне он ничего не рассказывал: об этой женщине.

– Замечательная старушка, что уж тут говорить… Кому бы вы, Анатолий, показали свое "детище", труд всей своей жизни, в первую очередь? Конечно, любимой.

– Вы правы.

– Вот от нее он и возвращался. И все-таки, – Кротов уже поднялся, собираясь, уйти. – Просторов прожил счастливую, насыщенную жизнь и принес много блага России. Будем, продолжать его дело и мы.

Прошло, наверное, с полчаса, и в дверь позвонили тем же условленным способом, о котором Анатолий договорился с Кротовым. Он так и подумал, что координатор вернулся, забыв что-то Но на пороге стоял незнакомый мужчина, среднего роста и крепкого телосложения. Он вежливо улыбался и выглядел вполне прилично, только как-то странно посапывал, словно у него было что-то не в порядке с носоглоткой. Нос у него, очевидно, действительно был недавно сломан – бросился в глаза розовый рубец.

– Извините, вы – Анатолий Киреевский? – спросил мужчина.

– Что вам угодно?

– Меня послал ваш приятель – Сергей Днищев. Он просит вас немедленно приехать к нему.

– А что случилось? – Анатолий почему-то интуитивно почувствовал какой-то подвох. Он вспомнил об инструкциях Кротова.

– Днищев ранен. Но не опасно. Сейчас находится в загородном доме, у друзей. Я отвезу вас. Он хочет сообщить вам нечто важное.

Мужчина уже стоял на пороге, и Анатолий, даже при всем желании не смог бы захлопнуть дверь. Вступать же в схватку с таким бугаем было бессмысленно, он не Днищев.

– Я должен сделать один телефонный звонок. – произнес Киреевский.

Он отошел к аппарату и набрал номер, который ему передал Кротов. Там круглосуточно находились оперативные дежурные из Русского Ордена. Сейчас было главным – дозвониться и протянуть время, пока они не приедут. Но едва он набрал последнюю цифру, как в лицо ему ударила струя какой-то резкой жидкости. Последнее, что помнил Киреевский – это то, что сознание покидает его, а над ним склоняется лицо незваного гостя. И сопящий голос: "Готов."

– 3 –
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"Церковь Сциентологии, основанная бывшим офицером морской пехоты США Л. Роном Хаббардом чрезвычайно популярна во всем мире (число ее апологетов в нашей стране стремительно растет), но мало кто подозревает, что ее главное направление не "духовное здоровье", как утверждают проповедники, а манипуляции в области человеческого мышления, сознания и подсознания. Хаббард стоял у истоков так называемой "Психотроники" – открыв возможность биопсихологической войны и "обработки" населения. Подобные эксперименты проводились и в СССР, по заданию масонских центров. Возможно, происходила намеренная утечка психотронной информации, чтобы это сильнейшее оружие будущего скорее вступило в действие. Сейчас мы можем воочию наблюдать плоды этих исследований. Вспомните хотя бы многотысячные митинги в Москве, Баку, Ереване, Санкт-Петербурге, Тбилиси, когда настроенная на нужный ритм и волну толпа начинала скандировать одну и ту же фразу или слово, раскачиваясь, как одержимые. Они и были одержимы – бесами, плохо представляя, что с ними творится. Бесы же довольно смеялись и потирали лапки. Все шло по продуманному еще с древних времен плану.

При помощи информационных структур: прессы, телевидения, телефона, радио, компьютерной системы, "Интернет" и даже музыки (все это находится под строгим оком масонских организаций), происходит бдительный контроль над сознанием – высокопрофессиональная манипуляции образом мыслей: нужные, выгодные "заказчику" идеи и мнения мгновенно распространяются по всему свету, а естественная человеческая потребность к самостоятельному мышлению, действию или хотя бы поиску элементарных закономерностей "глушится" в сознании, нивелируется. Таким образом, человек отучается мыслить. Он становится послушным роботом, готовым жить и поступать так, как ему прикажут.

В ряду масс-медиа телевидение занимает особо зловещее место, являясь поистине правой рукой Сатаны. Кроме постоянной пропаганды насилия, порнографии, различных ужасов, мистики, оно действует и на подсознание зрителя (невидимый "25-й кадр. с помощью которого достигается сублимальное внушение и определяется дальнейшее поведение индивида). Ты, допустим, смотришь какую-то развлекательную программу по телевизору, а в твою голову постоянно, с равными промежутками времени вбиваются идеологические гвозди (которых ты не видишь зрительно и даже не ощущаешь): "Хубайс – твой лучший друг, Хубайс – твой лучший друг. Хубайс – твой лучший друг." Естественно, что на утро ты проснешься не только с головной болью, но и с "правильными" мыслями.

Важную по значимости роль "ловцы душ" отводят и индустрии музыки (недаром, кстати, все наши эстрадные жабы, во время президентской гонки скакали по стране и творили шабаш). Здесь уже в течение многих десятилетий осуществляется воздействие на слушателей с помощью "маскировки обратного звучания", высокочастотных составляющих и магических ритуалов. Постоянное прослушивание одних и тех же ритмов (особенно "тяжелых") настраивает слушателя на определенную эмоциональную и энергетическую вибрацию. Африканские колдуны и сибирские шаманы не зря вводили себя при помощи подобной музыки (и наркотических средств) в неистовое состояние, вступая потом в общение с силами зла. Сейчас в подобное состояние молодежь впадает после обработки рок-музыкой и таблетками "екстази" (разработано в химических лабораториях "Бнай Брит" – после длительного употребления разрушаются клетки головного мозга и теряется память. А зачем она – по мнению масонов – молодежи нужна эта память?). Теперь "экстази" широко применяется и в России. Многие певцы, ансамбли и группы используют специальные сообщения, записанные в обратной последовательности, которые также действуют на подсознание: например, "Дьявол – наш "бог" (группа Кисс) или: "К черту Библию!" (группа Квин) или: "Небеса нужно, взорвать" (группа Принс). Ну и, конечно же, во время концертов сатанисты используют и откровенную масонскую символику. За индустрией музыки стоят самые богатые люди планеты, и она контролируется высшими масонскими органами. Им хорошо известны слова Гитлера: "Кто обладает молодежью, тот обладает будущим".

О компьютерном, виртуальном воздействии на человека не хочется уже и говорить. В этой области для современных "сионских мудрецов" самое главное – создание иллюзорного мира, увод человека из реальности и полный контроль над его поведением и психическим состоянием. Кодированные сигналы через "Интернет", типа: "Убей того-то.", или "Убей себя.", могут поступить для подобного зомби в любой нужный момент. Компьютерные игры способны полностью забрать свободное время и психически перегрузить человека.

Упомянем еще несколько сфер воздействия на сознание человека, разыгрываемые в масонских центрах. Это – питьевая вода, продукты, вообще вся сельскохозяйственная продукция. являющаяся "рычагом голода" для множества стран. С помощью специальных, разработанных в секретных лабораториях вирусов и искусственно созданных бактерий, при заражении ими овощей, фруктов, скота, происходит наркотическое изменение сознания, развивается апатичное, безвольное состояние, покорность судьбе, готовность слепо исполнять "пожелания сильных мира сего". Это – реальность. Но есть и более сильное оружие, которое призвано покарать сопротивляющихся. К ним можно отнести масштабные биопсихотронные эпидемии, либо "направленные землетрясения" (через индуцированное нарушение тахионного поля), либо иные дьявольские "изобретения" работающих в сверх секретных масонских лабораториях ученых. К этой теме мы еще возвратимся не раз."

– 4 –
После того, как Кротов покинул квартиру Киреевского, его не покидало какое-то тревожное чувство. Оно было вызвано вот чем. У соседнего подъезда стоял припаркованный "форд" с тонированными стеклами. В моторе ковырялся мужчина, который искоса взглянул на проходящего мимо координатора. У этого человека был свежий рубец на переносице. Память бывшего полковника ГРУ автоматически зафиксировала лицо и номер машины. Придя на работу, Кротов тотчас же сверился с картотекой. Сомнения исчезли. Ругая и кляня себя последними словами, забрав в отделе ключи от свободной "Волги", Кротов помчался назад, надеясь, что еще может успеть. Но он опоздал. "Форда" у подъезда не было, в квартиры Киреевского никто не открывал.

Тогда, вынув свой "универсальный ключ", Кротов открыл дверь и вошел внутрь. В квартире было пусто; никаких следов насилия или погрома. Но в коридоре чувствовался неприятный резкий запах. Кротов открыл окно, еще раз осмотрел всю квартиру. Странно. Оставалась маловероятная надежда, что Киреевский куда-то ушел и скоро вернется. Но, подождав минут десять и теряя терпение, Кротов решил действовать. Скорее всего, Анатолия увезли на "Форде". Судя по всему, он еще жив, поскольку в правилах тех людей, сначала предложить человеку выгодные условия, перекупить мозги… Затем они могут предпринять иные формы обработки, вплоть до психотропного воздействия с помощью медикаментозных и наркотических препаратов, попытаются сломать волю, подавить сознание… В крайнем случае, последует ликвидация.

Составив план действий и известив по телефону свое руководство, Кротов покинул квартиру, поспешив по лестнице вниз. Времени сейчас нельзя было терять ни минуты. Он понимал, что риск чрезвычайно велик, но у него были свои "козыри" против похитителей. Если они решились на такую акцию, то могут ожидать и адекватных акций возмездия. Куда увезли Анатолия?

Кротов предполагал – где находится это место. "Форд" принадлежал и числился по картотеке за владельцем, в логово которого теперь и мчался на своей, "волжанке" Кротов.

– 5 –
Днищев продолжал выжидающе смотреть на Гершвина, а тот, вместо ответа, развернулся к журналисту и сердито "пролаял":

– Кого ты ко мне привел, болван?

– "Кого, кого!".. Сам видишь – кого! – огрызнулся Шепотников. – Он приятель Киреевского.

– Бестолочь!

– Сам такой!

– Друзья мои, вы потом натешитесь в любовных объятиях, – вмешался Днищев. – А пока меня интересует: от кого поступил "заказ" на убийство Киреевского и его семьи?

Гершвин, бросил в его сторону быстрый, колючий взгляд.

– Мне кажется, вы слишком много себе позволяете. Лучше вам уйти. Пока не поздно, – с угрозой добавил он. – "КАМАЗ", совершивший аварию, был спрятан в одном из самолетных ангаров, – хладнокровно продолжил Днищев. От шофера вы избавились тем же вечером. Выпал из кабины "Сесны", не так ли? Так кто же из ваших клиентов-воздухоплавателей попросил вас оказать ему эту услугу? Или это коллективное решение вашего кагала?..

– Да, пожалуй, лучше вам отсюда не уходить, оставайтесь, многозначительно промолвил Гершвин. – Мы совершим с вами обзорный полет на самолете.

– Не трогайте селектор, – попросил Днищев, шагнув к столу. – Зачем посвящать в наши семейные дела посторонних?

Но хозяин кабинета его не послушался, протянув руку к кнопке. Большего он сделать не успел. Молниеносный удар страшной силы пришелся ему прямо в лоб. Глядя на рухнувшее тело, Днищев с сожалением произнес:

– Все говорят, что я очень грубый, а я – нежный. Просто работа такая. И никто не хочет мне помочь. Ты тоже? – он посмотрел на Шепотникова. Тот не ответил, испуганно пятясь к стене.

– Где тут сейф Гершвина?

– Н-не з-знаю… – журналист снова стал заикаться.

– Ошибка. Первая прощается, вторая будет последней.

– Т-там! – Шепотников поспешно подошел к висящему зеркалу, сдвинул его по панели в сторону. За ним оказалась дверца металлического сейфа, встроенного в стену.

– Хитро придумано. Молодец, что экономишь мне время. Код замка?

– Этого я действительно не знаю.

На сей раз Днищев ему поверил, посмотрев на распростертое тело Гершвина. В сознание он придет не скоро.

– Все равно ничего не скажет, – промолвил Шепотников, угадав его мысль. – Иначе его убьют.

– Логично. Но то, что хозяин держит в секрете, непременно известно его секретарше.

Днищев открыл дверь, поманил девушку пальцем.

– Вас зовут.

Едва она вошла внутрь, он, не давая ей времени вскрикнуть, зажал рот ладонью и прошептал в самое ушко:

– Говори, красавица, код замка в сейфе и быстро, иначе сверну твою прелестную шейку.

Глядя на лежащего на полу хозяина, секретарша испуганно вращала глазами, но не пыталась вырваться.

– Ах, да, я ведь тебе рот зажал – извини, так ты действительно ничего не скажешь.

Освободившись, девушка неожиданно произнесла:

– Пятнадцать тысяч долларов.

– За что? – опешил Днищев, не ожидая ничего подобного.

– За сейфовый код.

– Однако. Не слишком ли много? Да у меня и нет таких денег.

– Зато они есть именно там, в сейфе, – ответила всезнающая секретарша. – Именно такая сумма, вчерашняя выручка. Вам, судя по всему, нужно одно, а мне – другое.

Она оказалась практичной, быстро соображающей особой.

– Какие же вы все тут продажные… – вздохнул Днищев. – Ладно, согласен.

Когда сейф открыли, он выгреб оттуда все бумаги и начал быстро просматривать их, а пачку долларов передал секретарше, которая также занялась своим делом – пересчетом. На валяющегося Гершвина уже никто не обращал внимания. На глаза Днищеву попался список членов, аэроклуба он присвистнул, столкнувшись с известными в мире политики и бизнеса именами. Далее шли секретные протоколы заседаний, еще какие-то списки, банковские реквизиты в России и за рубежом. Не теряя больше времени на просмотр бумаг, он сложил все документы в полиэтиленовый пакет, услужливо протянутый секретаршей и весело произнес:

– Теперь, красавица, я должен тебя связать – ради твоей же пользы.

Когда он покончил с этим, Шепотников растерянно спросил:

– А я? Как же я? Что будет со мной?

– О тебе-то я совсем и забыл. Все будет выглядеть натурально, не волнуйся, – усмехнулся Днищев и нанес журналисту короткий, но мощный удар снизу в челюсть. – Нокаут.

Вытащив из кармана брюк Шепотникова ключи от "тойоты", он перешагнул через тело и вышел в приемную. В коридоре, проходя мимо охранников, Сергей обронил:

– В течение часа просили не беспокоить. Можете пока загорать.

Глава десятая

– 1 –
Аналитическая записка

(выдержки)

"Мы пребываем в ситуации борьбы Истории и Игры, когда "игровые блоки" наваливаются на общество многотонными грузами, подавляя волю и разум, готовность к сопротивлению. Первый условный блок – псевдооппозиционный национализм, пытающийся ужать Россию до положения "Республика Русь". Второй блок – искусственная капитуляция России перед исламской Чечней и прогнозируемое создание в недалеком будущем "Большой Чечни", включающей в себя не только кавказские, но и чисто русские территории (с выходом в Каспийское море). В дальнейшем возможен и полный уход России из этого региона. Третье – провозглашение (с помощью генерала Моголя) полного бессилия русской армии, ее деморализация, откровенное предательство ее интересов, недвусмысленная провокация потенциальных противников. Четвертое – перспектива создания единого исламского фронта, включая Турцию, талибов, Чечню… и т.д., в котором будет не "антиамериканская", а естественно, антироссийская направленность. Пятое – создание такого же, но менее радикального и воинственного фронта по западным рубежам балтийско-черноморский кордон (Украина, Молдова – Прибалтика). Шестое дальнейшая деградация российского общества, включая воинствующую антигосударственность и массовую пацифизацию сознания. Седьмое – еще большая и всеохватывающая коррумпизация кремлевского аппарата и региональных элит управления. Восьмое – яростное сопротивление всех средств пропаганды наметившемуся сближению России и Белоруссии… (В связи с этим любопытно отметить заявление госдепа США, что президент Лукашенко, якобы, нарушил Конституцию и наносит ущерб политической системе в стране. Но где же был этот госдеп и все СМИ России, когда президент Эльцын нарушил присягу и растоптал российскую Конституцию, залив центр Москвы кровью, расстреляв Парламент и зверски замучив более двух тысяч человек? Или эти убийства носили прогрессивный, демократический характер? Двойная мораль, двойственное отношение к любым событиям, выгодное их освещение – такова древняя заповедь масонских "мудрецов".)"

Монах

– 2 –
Кротов, бросив "Волгу" на обочине шоссе, торопливо пошел в сторону аэроклуба "Ветвь акации". Но его не интересовал главный вход. Он направился вдоль забора из металлической сетки, проклиная недавно выпавший снег и утопая в сугробах. "Не может, быть, – думал он, – что сельский русский мужик – самый изобретательный и хитроумный в мире – не сумел бы приспособить эту сетку для своих нужд. Пусти по ней хоть высоковольтное напряжение, хоть космическую систему охраны". Он угодил в точку: Гершвин, которому по картотеке Русского Ордена и принадлежал "Форд", замучился закупать все новые и новые металлические рулоны, исчезавшие со сказочной быстротой целыми десятками метров. И Кротову вскоре посчастливилось найти приличное. для его фигуры "окно". Он огляделся, затем скользнул в дыру. Теперь надо было незамеченным обогнуть летное поле, пройти мимо самолетных ангаров, а уж потом как-то постараться проникнуть в административное здание, где находился кабинет Гершвина. Как это сделать? Кротов знал, что у входа его наверняка встретит охрана. Перспектива очутиться в одном подвале вместе с Киреевским его не устраивала. Но ему был необходим Гершвин. Он должен был вытрясти из него – где сейчас Анатолий? Если они его уже убили, то хозяин аэроклуба отправится вслед. Это несколько противоречило инструкциям, полученным Кротовым в Русском Ордене, но он решил действовать на свой страх и риск. Времени оставалось мало. Инициатива – не наказуема.

Подойдя к открытого настежь ангару, Кротов заглянул внутрь.

Там, возле укрытой брезентом "Сесны", сидело двое мужчин в синей служебной форме с эмблемой аэроклуба на груди, греясь у разведенного костерка. Они курили и о чем-то болтали, но, увидев идущего к ним Кротова, замолчали. Один из них стал опасливо подниматься с деревянного ящика. Другой, также чувствуя неладное, потянулся к лежащей рядом чугунной болванке.

– А вот этого делать никак не надо, – мягко предупредил Кротов.

– 3 –
Фрагмент рукописи Анатолия Киреевского

"Неотъемлемой частью "нового мирового порядка", уготованного нам "сионскими мудрецами", должно стать безналичное общество." Тут имеется двойной смысл. Будет нивелирована не только сама личность человека, но и вся система финансовых механизмов. Зачем "гою-скоту" деньги? Он должен только пить, жрать, совокупляться,нечленораздельно мычать и слушаться хозяев. Подготовительная работа к переходу подобному безналичному обществу масонами уже проведена. Я имею в виду систему электронно-считываемых чековых и кредитных карточек. Эта модель уже введена во всех западных странах, внедряется и в Россию. Но поскольку человеку приходится носить с собой множество электронных карточек (продуктовых, телефонных, бензиновых и т.д.), ему непременно скажут, что проще и практичнее иметь всего одну. Дебиторную карточку на все случаи жизни. Предвижу и дальнейших ход Иллюминатов. Зачем карточка, которую можно потерять? А не лучше ли нанести невидимую лазерную татуировку на ладонь или лоб? И этот лазерный код будет использоваться вами и как средство платежа, и как документ, удостоверяющий личность. После этого останется считать сканером ваш код и получить нужную информацию.

Нет, это не утопия, а реальность. "Сионские мудрецы" никогда не занимались утопическими мечтаниями, они – прагматики. Лазерная татуировка уже 15-20 лет испытывается в Диснейленде, наносясь на руку тем людям, которые задерживаются там на несколько дней. Таким образом, проводится (в детском центре развлечений!) эксперимент – как станут на это реагировать люди и привыкнут ли к этому со временем?

Население земли подготавливается к тому, что лазерная татуировка необходимая неизбежность (местонахождение любого человека при этом немедленно может быть обнаружено со спутников слежения). Все это означает только одно: абсолютный, всеохватывающий контроль над всеми людьми планеты, борьба и уничтожение тех, кто найдет в себе силы и мужество отказаться от подобного клейма. Кончится вообще всякая свобода воли, каждый шаг станет известен и фиксирован. В какое же общество нас загоняют эти "мудрецы"? Здесь – прямая аналогия с "Откровением Иоанна", где люди предупреждаются о том, что слуги Антихриста станут метить руку или чело числом Зверя. А кто не захочет ему поклоняться, тот не сможет "ни покупать, ни продавать". Ни жить. (Между прочим, самый крупный в мире компьютер, подключенный ко всем остальным, находится в Брюсселе и носит название "Зверь".)

Но "кукловоды" забывают другие пророческие слова Иоанна: "Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освещается еще… Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.

А вне его – псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всякий любящий и делающий неправду."

Эти слова сказаны не им, запродавшим свои души, а нам – определившим свой выбор, и тем, кто еще блуждает в потемках. Для того, чтобы не предаваться духом, не впадать в отчаяние, а истово сражаться с врагом рода человеческого. Помните об этом.

– 4 –
Днищев спустился на лифте вниз, неторопливо прошел мимо второго поста охраны, помахивая полиэтиленовым пакетом. На него подозрительно покосились, но останавливать не стали. Затем, он направился к "тойоте" Шепотникова. Бросил пакет на заднее сиденье, рядом в кожаным портфелем, но сесть за руль не успел. Его внимание привлек въехавший в главные ворота "Форд" с тонированными стеклами. Машина, не снижая скорости помчалась по бетонной дорожке и затормозила возле административного здания, неподалеку от "тойоты". "Любопытно, что за гости приехали?" – подумал Днищев.

Когда дверцы "Форда" открылись и стали выходить люди, он остолбенел: среди них он увидел и Анатолия, которого вели, придерживая за руки. Его друг шел, еле переступая ногами. Мгновенно сообразив – что к чему, и просчитав возможные варианты, Днищев двинулся наперерез группе. Киреевского охраняли трое, еще один – остался в машине. Кроме того, услыхав шум подъехавшего автомобиля, из дверей здания выглянул пятый бейтаровец, встав на пороге. Киреевский узнал Сергея, но сделал предупреждающий жест головой. Лицо его было в кровоподтеках.

– Эй, ребята, погодите! – весело крикнул Днищев, останавливая группу.

– Чего тебе? – огрызнулся тот, у кого было не в порядке с носоглоткой, и которому стало с ней еще хуже, после первой встречи с Днищевым в темной квартире. Он засопел, медленно узнавая своего противника.

– Нос надо держать в тепле, – посоветовал Сергей, нанося прямой удар своей "запрещенной, правой" именно по этому болезненному органу. Следующие удары на двух остававшихся возле Анатолия, руками и ногами, посыпались с невероятной быстротой. Бросившийся на подмогу шофер, споткнулся о подставленную ступню Киреевского и растянулся перед Днищевым. Тот постарался, чтобы он продолжал оставаться в лежачем положении.

– Беги к "тойоте"! – крикнул Анатолию Днищев. – Заводи мотор.

Но другой окрик, с крыльца здания, остановил их.

– А ну на землю! Лежать! Живо! – проорал охранник, направляя на них ствол автомата.

– Да они и так уже лежат, – отозвался Днищев, глядя на распростертые вокруг тела.

– Я тебя имею в виду, придурок. Считаю до двух.

– Уж больно сыро на снегу-то. Можно, я где-нибудь там, на коврике лягу? – Днищев шагнул вперед. – Краем глаза он увидел, как из-за угла здания вышел человек в служебной форме аэроклуба. И узнал его.

– 5 –
Кротов успел выстрелить первым; охранник схватился за раненую руку, выронил автомат и застонал. Его напарник, высунувшись из дверей, дал короткую очередь, но под прицельным огнем Кротова поспешил укрыться.

– К машине! – крикнул Днищев, подхватив Анатолия, которому одна из пуль попала в плечо. Кротов, пятясь, и не спуская глаз со здания, подошел к "тойоте". Развернувшись и рванув с места, автомобиль помчался к главным воротам, возле которых уже суетились люди. Не снижая скорости, "тойота" вышибла металлические створки и полетела к шоссе. Кажется, вслед им продолжали стрелять, но они этого уже не слышали.

Первое, что сказал Кротов, когда они остановились, чтобы перевести дух и осмотреть рану Киреевского, было:

– Разминка окончена, теперь начнется открытое сражение.

– Прекрасно? – отозвался Днищев. – Давно жду.

Рана оказалась легкой и не опасной. Кротов остановил кровотечение, и они поехали дальше, в Москву.

– Гершвин одолжил мне кое-какие секретные документы из своего сейфа, произнес Днищев. – Они там, на заднем сиденье, рядом с вами.

– В портфеле?

– Нет, в полиэтиленовом пакете.

Кротов продолжал подозрительно коситься на кожаный портфель.

– Что-то он мне очень и очень знаком, – сказал он наконец.

– Точно с таким же портфелем ходил Геннадий Сергеевич, – подтвердил его догадку Киреевский.

– А ну-ка поглядим, что там?

Кротов щелкнул замком, вытащил одну из коричневых папок.

– Откуда?.. черт!.. Это же рукопись Просторова!.. Быть того не может.

– Сергей, как она у тебя оказалась? – с таким же удивлением спросил Анатолий.

Днищев, сам изумленный не меньше их, но сохраняя внешнюю невозмутимость, сказал:

– Вы же просили меня разыскать ее – я и разыскал. Обычное дело.

Уже подъезжая к Москве. Анатолий произнес, обращаясь к Кротову:

– А теперь? Что – дальше?

– Дальше? – отозвался тот. – Дальше будем продолжать работать. У нас ведь с вами одно дело: защищать Россию…

– Это верно, – откликнулся Днищев, включив "дворники", которые стали тотчас же усиленно чистить грязное ветровое стекло.

Заключение

Автор предупреждает Читателя – это не окончание. С точки зрения литературы – да, роман подошел к концу. Но события, о которых и повествовалось, продолжаются. Реальные люди из Русского Ордена остаются на защите интересов России, ведут неустанную борьбу с мировыми силами зла. Это не громкие слова, это – правда. Может быть, придет время, и я снова вернусь к рассказу о них.

1 Читатели, желающие подробнее ознакомиться с этим, могут обратиться к книге А. Трапезникова "Проект "Мегаполис" (Изд-во "Армада", 1996 г.), либо к роману "Благородный негодяй" (журнал "Подъем" №№ 3 и 4, 1996 г., Воронеж.


Оглавление

  • Предисловие
  • Глава первая
  • Глава вторая
  • Глава третья
  • Глава четвертая
  • Глава пятая
  • Глава шестая
  • Глава седьмая
  • Глава восьмая
  • Глава девятая
  • Глава десятая
  • Заключение