Кому на Руси жить [Константин Кудряшов Константин] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 433745 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

сейчас. Ну что за характер, оно мне надо?

- Тронешь его – зубы выбью, – говорю, опуская подбородок.

Рука с ножом недоуменно опускается.

- Ты чё, сынок, может попутал чего? – искренне и очень громко удивляется бригадир. – Он что тебе – родственник? Я сказал – в сторону, не то до кучи располосую, в натуре!

- Я тебе не сынок. Взял перо – бей, только учти – ходить тебе беззубым.

Слышу, как в соседних купе прекратилась возня. Позабыв об убогих бомжах, пацаны по-одному начали собираться к месту нашего с Вальком спора. Даже Сапун внезапно оклемался, подтянул на синий диванный дермантин единственную ногу и сжался в тугой комок, изобразив на лице подобие внимания. На лицах парней я без удовольствия прочитал нехилый интерес к происходящему, но принять чью либо сторону никто пока не решился. Меня это здорово успокоило.

Хватив изрядный глоток воздуха, Валек шипит зловещим аспидом:

- Ты за кого встал, придурок?! Слон тебя на куски, Фрол уроет... я тебя сейчас сам на Луну отправлю!

Бригадир наш – «баклан», оттянувший срок за «хулиганку», я не сомневался в том, что по старому зековскому закону взявшись за перо, он непременно пустит его в ход.

-Хорош базарить, – говорю, – Бей давай!

Бьет он скрытно, от бедра вверх, дабы пронзить мое брюхо в прорехе расстегнутой кожанки. Удара я ждал, технично пропускаю кнопарь мимо, а в ответку, как и обещал, правым крюком крушу Вальку по-волчьи оскаленные клыки. От соприкосновения его буйной головушки с перегородкой между отсеками плацкарта Валька резко ведет в сторону. Он мешком оседает на руки Барбосу, не выпуская ножа.

- Э-э, Старый! Ты охренел?! – подает недовольный голос Витя Барбос, верная шестерка Валька, угодивший в армии на «дизель» качок-передоросль. – Ты на кого тянешь, крышу сорвало?!

Рядом с Витей молчаливой стеной возникают Димон Лузга и Сидор. Эти, коль пошла такая свадьба, за Валька в огонь и в воду, давно под ним бегают. Рожи у них обоих точно однорукий камнетес рубил.

В проходе вагона, чуть позади меня стоят Зуб и Щелчок, которым жадный и подловатый бригадир тоже не слишком по нутру. Уверенным кивком Щелчок дает знать, что могу рассчитывать на них двоих.

Наконец Валек отплевался, растер по губам и подбородку скользкую кровь и нехорошо ухмыляясь, бормочет:

- Теперь тебе, сука ментовская, придется отвечать по-настоящему. А ну, пш-шел на улицу!

Я не знал, есть ли у бригадира с собой волына и заметно повеселел, когда он порешил перенести разборки на воздух. Значит, нет ствола, иначе он начал бы размахивать им еще в вагоне. Значит четверо против троих. Нормальный расклад, если учесть, что ни Лузга, ни Сидор драться по-настоящему не могут. Из «моих» чего-то стоил только Щелчок, Зуб помахаться любил, но делал это с присущим ему глупым азартом и довольно бестолково.

Они накинулись, едва я последним соскочил с подножки вагона на скрипящую насыпь отстойника. Не давая подобраться ко мне, Щелчок в прыжке с ходу вырубает Димона Лузгу и рыча катиться в обнимку с Барбосом. Сидор и Зуб с воодушевлением пинают друг дружку ногами, изображая Чаков Норрисов, но на стороне Зуба выступает извечный друг бомбилы – кастет и Сидор старается особо не подставляться. Я один на один с бригадиром. Снял кожанку и растянул за рукава перед собой. Валек тоже когда-то занимался боксом, но честно биться не любитель, была бы у него волына, давно бы пристрелил, думать нечего, а за неимением с собой шпалера, пришлось ему снова тыкать в меня ножиком. Причем на просторе это получается у него намного складнее. Два раза отмахиваюсь курткой, а на третий блестящее лезвие вскользь свистит по ребрам, распарывая футболку. Руку с ножом Валек отдергивает быстро, но не достаточно, чтобы помешать мне завязать его кисть кожанкой. Несколько быстрых ударов в голову и Валек в глухой отключке лежит спиной на влажном после тумана щебне. Сую трофейный нож в карман и спешу помогать Щелчку справиться с упорным Барбосом.

Пока очнувшийся Валек с побежденными корешами корчатся на насыпи, Зуб с Щелчком тихонько спрашивают, как быть дальше.

Наивные, думают, я таки имею дальнейшие планы и кашу эту несъедобную заварил неспроста. Стоят, проклятые, над душой и страшно желают действовать, понравилось дуракам, революционеры, мать их...

Мы раздели Валька, Лузгу и Сидора до трусов и, связав, по-отдельности поместили в бомжатский вагон, в самые вонючие купе, чтобы остыли и прочувствовали обстановочку. Витя Барбос с поля боя позорно сбежал, бросил шефа на поругание, догонять не стали.

Одежду пацанов отдали бомжам, посоветовав сменить «место прописки». Возвращаться в контору не стали, просто разошлись кто куда. Сбежавший Барбос сильно портил настроение, тоску нагоняло ожидание неминуемой расплаты за неподчинение бригадиру, но уверенность в своей правоте вселяла вялую надежду на хэппи энд. Убивать беззащитных людей я не подписывался, собственно, избиение бомжей и вокзальных попрошаек тоже не входило в круг моих обязанностей.

Два дня