К вопросу о природе семейного счастья [Павел Робертович Шумилов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Шумил Павел ЖЕСТОКИЕ СКАЗКИ СКАЗКА N3 К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ
— Между делом, — сказал Антон задумчиво. — Между делом ли? ЕН 7031 числится в плане исследований… — Да, ты говорил об этом. Экспедиция не состоялась. — Экспедиция не состоялась. А между тем, ЕН 7031 находится в списке звезд, лежащих на гипотетическом пути Странников.
Аркадий Стругацкий Борис Стругацкий ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
… Бор вернулся из драйва, положил тяжелые кулаки на стол и сказал: — Все! Я в эти игры не играю. И тогда мне стало страшно. Потому что Бор был десантник от бога. Потому что, если он сломался, то что же с нами будет? Тон хотел свести все на шутку. — Куда же ты пойдешь? Ты ж кроме десанта ничего не знаешь. — Отдохну, осмотрюсь. Баб трахать буду. Детей заведу. Я последний в роду. Мне род продолжать надо. А Мета сказала: — Я под тебя лягу и рожу тебе ребенка. Не уходи из десанта. Все знали, что Бор и Мета терпеть друг друга не могли. Бор долго-долго на нее смотрел, а потом сказал: — На что ты мне такая нужна? Нервы портить? Пройдешь психоформирование с импринтингом, с оптимизацией под мой психопрофиль, тогда подумаю. — Пройду. Какой глубины? — Ноль восемьдесят пять. Люди нашей профессии всякого повидали, но тут наступила тишина. У нас в десанте имеется много разных штучек, о которых простым смертным лучше не знать. Психотроника — одна из таких игрушек. Согласиться на оптимизацию под чужой психопрофиль — это значит потерять себя. Стать новой личностью. А с импринтингом — это значит стать рабом. В данном случае — рабыней. Идеальной рабыней для Бора, имеющей лишь 15% свободы воли. — Мета, прекрати, — неуверенно проговорил Тон. — Я серьезно. Мало нас что-ли в драйвах гибнет. Считайте, что усохла в драйве. Если Бор вернется в десант, значит жила не зря. Всем понятно? Мета заводная. Я смотрел на нее и думал, останется ли она такой же красивой, если Бор не отступит. Черт возьми, конечно останется. Ее красоту даже шрамы не портят. Напротив, загадочности придают. Хочется провести по ним пальцем, взять лицо в ладони… Тьфу! О чем я думаю! Бор должен отступить. Неужели он не понимает?.. Бор не отступил. — Сниму психопрофиль. У тебя полчаса, — сказал он и вышел. — Ты на фонтан села? — зло спросил Ген. — Тебе по голове настучать или по заднице? Я торможу Бора. Апельсин врезался в дверь рядом с его головой. И разлетелся как снежок. Ген остановился, медленно развернулся и стер ладонью брызги с лица. — От винта, Ген. Спасибо за заботу, но я уже в драйве. Парни, у кого есть, чем горло промочить? Я достал из заднего кармана фляжку с коньяком, и оказался третьим. Мета обвела релаксационную взглядом, выдернула нож из ножен в голенище сапога и разрезала пять апельсинов пополам. Потом, взяв половинку, воткнула над вазой нож в мякоть, провернула, вырезав лунку. — Чем не стаканы? Сом, наливай. Мы разобрали импровизированную посуду. — За Мету, — сказала она. — Славная была девчонка, хотя и стерва немалая. Если кому-то копыта отдавила, не держите на нее зла. Я выпил коньяк и закусил апельсином. Пальцы стали липкими от сока. Вкуса не почувствовал. В голове две мысли: «Бор остается в десанте» и «Нельзя же так, в самом деле!» — Проглоты! Какого черта посуду съели? Вам же хуже! Мне больше достанется, — обругала нас Мета и приложилась прямо к горлышку. — А помнишь, Ник, как ты нас с Геном вытаскивал? Я кивнул. Вытаскивать — моя работа. Но, чтобы я смог вытащить, десантник должен дойти до круга возврата. Они не дошли до него пяти километров. Это предельная дистанция. Сфера захвата сжалась до полутора метров и скакала как поплавок на волнах. Она и на самом деле была поплавком, так как штормило, с океана накатывали на берег четырехметровые валы, и я никак не мог скомпенсировать гравитацию от перемещения водяных масс в полосе прибоя. Ни один компьютер не может справиться с такой задачей, потому что у него нет интуиции. Человек тоже не может. Ему не хватает скорости реакции. Но все же, я их вытащил. Мокрых, истекающих кровью. Сжавшихся, чтобы облегчить мне работу. Обнявших друг друга. Клубок рук и ног вокруг коробочки маяка. Вытащил… Двоих из четверых. Бывало и хуже. До двух оставшихся маяков было двадцать семь и сто девять километров. На удалении двадцать семь я мог бы вытащить муравья. Но не человека. И координаты маяков оставались неизменными. Пока не сели аккумуляторы. Усохли парни… Хирурги предпочитают не знать близко того, кого режут. Это не мой стиль. Я хочу знать, кто там. Чтоб бороться не за абстрактного представителя высших приматов, а за живого, теплого человека. Чтоб живот охватывало холодом и дрожали руки. Потому что, если я ошибусь, то как раз зарежу. Разрежу пополам. Вытащу половину. Как было с Томом. Том почти дошел. Пять тысяч двести метров до круга. Он полз из последних сил и волочил за собой ногу. Там была ночь, тихая и безветренная. Океан
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
6 часов 46 минут назад
7 часов 6 минут назад
7 часов 31 минут назад
7 часов 35 минут назад
17 часов 6 минут назад
17 часов 9 минут назад