Дни и ночи [Жильбер Синуэ] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (78) »
Жильбер Синуэ Дни и ночи
Небо затянулось облаками, теплая капля упала на мои губы, от земли поднимается парной запах. Снизу доносится нежный, чарующий голосок: «Приди… Приди… Приди…»Никос Казантакис
1
Она лежит там, предлагая себя, изнемогая от страсти. Ее руки раскинуты. Ноги ее расходятся, подобно волнам перед носом корабля. Живот ее, однако, несовершенен: над лобком выделяется горизонтальный шрам. Но именно этот неожиданный недостаток делает ее тело волнующим. Голос ее приглушен: — Заря моей жизни, взгляни на меня… — Я рядом с тобой. — Почему ты так нерешителен? — Я боюсь. — Боишься? Кого? — Ты хорошо знаешь. Они подстерегают нас и не упустят добычу. — Отбрось свои страхи! Что естественно, то не стыдно. — Они ревнивы, ненасытны… — Заря моей жизни, повторяю, не надо стыдиться того, что дозволено. Подойди же. Ближе. Пламя трепещет. Смотри, я открыта, туника моя выше груди. Любуйся своим сокровищем. — Потерпи. — Зачем? Я слышу тебя, а моя страсть и желание — глухи. Иди же. Войди в орошенный сад. Пожалей его! — Любовь… — Пожалей, не дай упасть в обморок! Ты — хозяин его. Ты — мой господин. Поднимается ветер. Его порывы все сильнее. Видно, как он сбивает верхушки волн. Колышущиеся в сумерках фитильки канделябра освещают пурпурную тунику. Вход в ее тело узок и тесен. Странно. Даже силой мне удается войти в него лишь наполовину. — Почему вздыхаешь ты, возлюбленный? — Она моргает. Губы раздвигаются в невыразимой улыбке. Она стонет. — Почему? Войди глубже, о свет моих глаз! Войди же! Мольба идет из глубин ее тела. Я вскрикиваю. Тело мое приподнимается в неистовстве. Наконец-то! Плотина прорвана. Ничто больше не сможет нас остановить. Я вошел в нее. Горячая бездна обволакивает, всасывает меня. Бурный поток, безмерность, вспышки звезд. Молчаливое желание сменяется необузданностью. Погрузившись в нее, я приподнимаю ее бедра, чтобы полностью раствориться в ней. — Ты права, любовь моя. Боги нам не помеха! — Да, поступай как знаешь. Еще! Глубже! Сильнее! Не останавливайся. Войди целиком, смени положение. Моя жизнь — в тебе. У подножия неподвижной скалы с грохотом разбивается волна. Но волна ли это? — Ну же, еще, иначе я своей рукой усмирю жжение! Наслаждение на грани безумия, обжигающие объятия. А может быть, это и есть адский огонь? Я уже не слышу ее. Неподвижность. — Что такое? — Слушай… Глухой рокот поднимается откуда-то и топит наши слова в неистовом грохоте. Комната равномерно раскачивается. Статуэтка дрожит на столе. Вместо лица — правильный овал без глаз и рта. Только нос выделяется в центре лика. От усилившейся вибрации качаются столы. Колебания сопровождаются шумом. Статуэтка падает, и одновременно обрушивается ночь, вдребезги разбивается фигурка на мраморном с прожилками полу. — Боги… — Молчи! Это неправда! Только не шевелись. Не выходи из… Потолок над нами покрывается трещинами. Он вот-вот обрушится, погребая нас под собой. Я знаю, он станет нашей надгробной плитой. Мы умрем. Мы будем замурованы заживо. — НЕТ!
— Рикардо! Проснись! Умоляю тебя, проснись! Он очнулся, ужас еще сидел в нем. Пот заливал лицо, руки дрожали. Неуверенным движением он на ощупь нашел выключатель. Дрожащая рука опрокинула лампу, которая упала с глухим стуком. Он вздрогнул, словно загнанное животное. — Успокойся, любимый, успокойся. Это всего-навсего кошмар. Он уже позади. Женщина встала с кровати. В комнату проник свет. Стоя у двери, она смотрела на возлюбленного, будто видела его впервые. Бледная и полуодетая, она тоже задрожала. Он попытался справиться с прерывистым дыханием и с трудом выговорил: — Чертовщина какая-то. Никогда у меня не было таких снов… Мужчина замялся, подыскивая подходящее слово. Женщина подсказала: — Таких правдоподобных? — Да. Я там был. Я действительно там был. — Где, скажи на милость? Что за сон ты видел? У тебя был ужасный вид. Он не ответил и, пошатываясь, направился к двери. Обычно у Рикардо Вакарессы была горделивая походка, отличная выправка. Он казался самоуверенным и даже наглым. Недаром близкие друзья из тех хвастунов и фанфаронов, что ошиваются в бедняцких кварталах города, прозвали его Красавчиком. Но в эти минуты, несмотря на свои сорок лет, Красавчик больше походил на растерявшегося мальчишку. Подойдя к молодой женщине, Рикардо рассеянно провел ладонью по ее щеке. — Мне очень жаль, что я тебя разбудил. — Куда ты идешь? — Мне позарез нужно пропустить стаканчик. В салоне она молча смотрела, как Вакаресса заказывал вино. Его делали из мясистого винограда, который сморщило солнце на винограднике в Сан-Хуане, в долине Ла-Риоха. Усевшись в кресло в стиле Людовика XIV,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (78) »
Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 20 часов назад