Пороги [Олеся Шеллина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

shellina ПОРОГИ

Глава 1

«Мерлин и все его одежды! Как?! Как какому-то сопляку удалось одержать победу надо мной?! Над Лордом Волдемортом?!», — такие мысли мелькали в голове у подростка лет четырнадцати, который лежал в странного вида комнате и никак не мог понять, где он, и что вообще произошло. Полутемное помещение, грубая мебель, изготовленная из каких-то камней, очень жесткое ложе, на котором парень лежал, — все это не прибавляло ему спокойствия. Последнее, что он помнил — это бросившаяся наперерез его Аваде рыжеволосая женщина, попытавшаяся таким образом встать между ним и своим сыном.

«Это она во всем виновата, эта девчонка умудрилась провести какой-то обряд, не иначе», — мысли продолжали крутиться в голове, и пока мальчик находился в таком возбужденном состоянии, он не обращал внимания на обстановку, очень сильно отличающуюся от той, к которой он привык.

— Кай, — массивная дверь отворилась, и на пороге появился молодой человек, одетый в очень странный доспех. То, что на нем был именно доспех, мальчик понял как-то сразу, но удивиться не успел, потому что молодой человек обратился к нему по имени, которое совершенно точно не являлось его именем.

Решив, что неудачные последствия Авады каким-то странным образом отразились на его восприятии, мальчик начал рассматривать необычный доспех юноши. Он представлял собой кольчугу, облегающую его, как вторая кожа, длинную, до середины бедра. Однако, приглядевшись, тот, кого назвали Кай, увидел, что она состоит из каких-то чешуек, отливающих металлическим блеском. Штаны были тоже из чешуи, но с чешуйками поменьше, размером с кнат; а вот сапоги выглядели ничем иным, как лапами с пальцами и когтями, точно с нижних конечностей какого-то монстра целиком содрали шкуру.

В руках молодой человек держал шлем, и шлем этот представлял собой нечто невообразимое: нагромождение наростов и костяных рогов самых разных размеров и конфигураций. Шлем, похоже, должен был полностью скрывать лицо. В плотном переплетении наростов оставались только два отверстия для глаз и узкая прорезь для рта. На поясе вошедшего висели два коротких меча с навершиями в виде голов виверны.

— Кай, — снова позвал юноша, нахмурившись. Он стремительно подошел к кровати, на которой лежал мальчик, и принялся внимательно его разглядывать.

— Почему ты называешь меня Каем? — помимо его воли в голосе подростка прозвучало раздражение.

— Наверное, потому что это твое имя, разве нет? — молодой человек говорил спокойно, но не переставал внимательно осматривать лежащего мальчика. — Что с тобой случилось? Магистр Скар передал мне, что на тебя напала летающая гадюка, когда ты ушел на охоту. Он говорил, что у тебя очень мало шансов, чтобы выжить. Но ты не выглядишь больным, хотя твои речи дают мне право усомниться в твоем рассудке.

— Какая гадюка? — мальчик пытался заставить свой мозг работать, но постоянно путался. Перед глазами то и дело всплывали какие-то образы, которые совершенно точно не могли сохраниться в его памяти. Чаще всего это была белая дымка, покрывающая поверхность огромного болота. Помотав головой, он попытался сосредоточиться на чем-то, что совершенно точно было ему знакомо, но не сумел, потому что образы, знакомые ему с детства, например, Хогвартс, куда-то уплывали, заменяясь этими проклятыми болотами.

— Летающая, — молодой человек стянул с руки перчатку, сделанную из такой же чешуи, что и весь остальной доспех, и потрогал лоб мальчика. Тот отшатнулся, а парень нахмурился еще больше. — Мои доспехи сделаны из шкур этих тварей. Разве ты не помнишь?

— Нет, — мальчик покачал головой. — Что происходит?! Где я?! — Он знал, что у него есть некая склонность к панике, но даже не предполагал, что может впасть в полноценную истерику, причем так быстро, да еще и на глазах у этого, судя по всему, маггла.

— Кай, что с тобой?

— Не называй меня так, я не Кай! — мальчик вскочил с постели и только сейчас обратил внимание на свое тело. Это было тело очень молодого человека, еще не прекратившего расти. Оно было очень хорошо развито, он просто ощущал, как напрягаются сильные мускулы, однако телосложение его было скорее сухощавым, чем мускулистым. В любом случае, было совершенно очевидно: это не его тело.

— А как же мне тебя в таком случае называть? — молодой человек спокойно стоял посреди комнаты и о чем-то напряженно размышлял.

— Том, меня зовут Том, — во рту почему-то пересохло, ноги задрожали, и мальчик был вынужден сесть на кровать. Похоже, что по вине этой грязнокровки он впутался в какую-то очень нехорошую историю. «Но ничего, главное палочкой обзавестись, а там посмотрим, что делать дальше», — мелькнуло у него в голове.

— Ну, вот что, Том, собирайся, я отвезу тебя в крепость, нам нужно посоветоваться с магистром Скаром, — парень быстро подошел к какому-то предмету, в котором мальчик узнал грубо сколоченный сундук и, вытащив ворох одежды, преимущественно кожаной, бросил его на кровать. — Да, кстати, если ты не вспомнил, меня зовут Трури.

Тому было все равно, как зовут этого парня. Все то время, пока одевался, он пытался понять, что же с ним произошло. Что за ритуал использовала девчонка и почему он, один из величайших магов, не ощущает в себе ни грамма былой силы. Неужели он находится в теле маггла? Эта мысль его ужаснула до такой степени, что захотелось завыть в голос. Пересилив отвращение к стоящему рядом с ним молодому человеку, Том решил задать интересующий его вопрос.

— Я умею колдовать?

— Если ты имеешь в виду занятия магией, то нет. Ты еще не решился задать этот вопрос мастерам Укровища.

— А если я хочу? — резко бросил Том, с трудом сдержав облегчение от мысли, что он может заниматься магией.

— Я могу начать тебя обучать, если таково будет твое желание, — дружелюбно ответил Трури. — Но вначале я бы посоветовал тебе все же встретиться с магистром Скаром.

— Так мы, вроде бы, туда и собираемся, — буркнул Том, окончательно запутавшись в застежках своей куртки.

— Действительно, — Трури, наклонив голову, изучал своего собеседника. — Конец левой бечевы перевернут; чтобы попасть в петли, тебе нужно распустить то, что уже завязано, распрямить бечеву и начать заново.

— Лучше бы помог, — проворчал Том, распутывая то, что с таким трудом завязал перед этим.

— А разве я тебе не помогаю? — в голосе Трури прозвучало искреннее удивление. — Я же сказал тебе, как нужно поступить, чтобы все получилось.

— Это помощь?

— Конечно, — Трури оглядел Тома и, кивнув, направился к двери. — Ты не мог справиться с завязками, я сказал тебе, как это сделать. Если это не помощь, то что тогда?

— Почему ты такой спокойный? — вновь взорвался Том. — Тебе что, безразлично, что стало с твоим другом?

— Мы не знаем, что произошло, — Трури мягко скользил по едва видной дорожке. Он именно скользил по ней, а не шел. — Возможно, ты прав, и каким-то образом твоя душа оказалась в теле Кая, — при слове «душа» Том вздрогнул, — тогда, получается, что Кая больше нет с нами, и мне это далеко не безразлично. Но это означает, что он ушел, исполняя свой Долг, а что может быть лучше до конца исполненного Долга?

— Ты псих, — Том отшатнулся от юноши, — ты просто ненормальный.

Несколько минут они шли молча. Том вертел головой, плохо понимая, как в подобных условиях вообще можно жить. Влажность была такой, что, если бы легкие этого мальчишки Кая, в теле которого он оказался, не были приспособлены к местному климату, то Том бы просто задохнулся. Они проходили мимо тренировочных площадок; ни одна из них не пустовала, парни и даже девушки занимались упорно, ни на что не отвлекаясь — невольно возникала мысль о военном положении в Укровище, как назвал это место Трури.

— Что это за место? — решил нарушить тишину Том.

— Это болота, ограничивающие Болотный порог.

— Так, давай начнем с самого начала, что такое Порог?

— Порог — это место излома между мирами. Через него в наш мир лезут различные Твари, старающиеся уничтожить человечество. Всего Порогов три: Горный порог, Северный порог и Болотный порог. И запирают порог три крепости…

— Понятно, этим изломом можно объяснить мое появление здесь.

— Не перебивай, ты еще не услышал ответа на свой вопрос, — оборвал размышления Тома Трури.

— Но мне все понятно, — попытался возразить мальчик, но его сопровождающий прервал попытку оправдаться.

— Ты задал вопрос, я взял на себя ответственность, что отвечу на него так полно и разносторонне, как только позволят мне мои собственные знания. В свою очередь, ты взял на себя ответственность выслушать и понять, что я тебе пытаюсь объяснить.

— И когда ты замолчишь?

— Когда ты получишь ответ на свой вопрос. Итак, три порога заперты тремя крепостями, названными в честь самих порогов: крепость Горного порога, крепость Морского порога и крепость Болотного порога. В каждой крепости несут службу рыцари, основным долгом которых является не допустить Тварей в мир людей и избавляться от Тварей всеми доступными способами. Мы сейчас направляемся в крепость Болотного порога.

Пока Трури рассказывал про пороги, они подошли к озеру, посреди которого располагалось массивное строение. Отвязав лодку, стоящую у небольшого причала, Трури надел свой странный шлем и жестом предложил Тому садиться. После того как мальчик расположился в лодке, рыцарь запрыгнул в нее сам и принялся грести в сторону крепости.

Ворот у крепости не было. Высадившись на узкой полосе земли, окружающей крепость, парни подошли к стене. Трури как-то по-особенному свистнул, и на стене показался человек, облаченный в еще более странные доспехи, чем сопровождающий Тома.

— Трури, ты не один?

— Со мной Кай. Нам необходимо попасть к магистру Скару.

— Кай первый, — с этими словами человек быстро спустил вниз что-то вроде корзины.

— Забирайся, — Трури указал на корзину и, повернувшись спиной к крепости, начал осматривать окрестности.

Том залез внутрь этого странного приспособления и тут же ощутил, как взмывает вверх. Выбравшись по ту сторону стены, он увидел, что встречающий их рыцарь уже спускает корзину за Трури.

— Почему вы не используете магию? — нахмурившись, спросил он у рыцаря, поднимающего свой довольно тяжелый груз.

— Потому что в крепости нельзя пользоваться магией, только в специальных полностью экранированных комнатах. Магия привлекает Тварей быстрее, чем свежая кровь. Я ответил на твой вопрос?

— Э, да. — «Они здесь все ненормальные. Разве можно отказаться от магии, даже если это каких-то там Тварей привлечет», — подумал Том и посмотрел на рыцаря, с трудом сдерживая презрение.

Тем временем Трури оказался уже внутри крепости, и, махнув рукой, призвал Тома следовать за собой.

Крепость впечатляла своими размерами. Множество совершенно запутанных коридоров и коридорчиков, в которых легко можно было заблудиться, сворачивали совершенно не в том направлении, в котором должны были сворачивать нормальные коридоры. Очень скоро Том перестал следить за дорогой и просто шел за Трури. «Как это произошло? Как? Нужно каким-то образом выбираться из этого сумасшедшего мира. Тело? Тело довольно неплохое, и, судя по всему, очень хорошо натренировано, потому что я не иду, а как будто скольжу по полу. Точно так же, как этот мальчишка — Трури. Совершенно очевидно, что все моторные навыки этого тела сохранились, нужно только „вспомнить“, как ими пользоваться. Так что тело можно и оставить. Тем более абсолютно неизвестно, что случилось у этих проклятых Поттеров», — мысли Тома в очередной раз прервал Трури, постучавшись в какую-то дверь. Дождавшись приглашения, рыцарь пропустил вперед мальчика и вошел следом в небольшую, заваленную бумагами комнату.

Подсознательно Том приготовился увидеть какой-нибудь вариант Дамблдора и очень удивился, когда из-за стола перед ним встал воин, облаченный в очередные странные доспехи, с лицом, исчерченным шрамами.

— Магистр Скар, — Трури опустил голову в знак приветствия. — Я прошу вас помочь мне и присутствующему здесь юноше разобраться в том, кто он есть на самом деле. Тот, кто еще вчера носил имя Кай, сейчас утверждает, что его зовут Том, и что он совершенно ничего не слышал о Порогах. У меня складывается впечатление, что он не принадлежит нашему миру. Но, магистр, из других миров к нам приходят только Твари, а тот, кто называет себя Томом — он абсолютно точно человек. Разве такое возможно?

Внезапно Том понял, что его жизнь висит на волоске. Как там говорил этот юный воин: «В каждой крепости несут службу рыцари, основным долгом которых является не допустить Тварей в мир людей и избавляться от Тварей всеми доступными способами». Если сейчас магистр скажет, что из другого мира может придти только Тварь, то ничто не спасет его. Ничто и никто. Но, с другой стороны, если бы Трури счел его Тварью, разве он привел бы его в святая святых Болотного порога? Вряд ли, поэтому Том слегка расслабился и приготовился выслушать вердикт задумавшегося магистра.

— То, что это человек, не подлежит никакому сомнению, — наконец произнес Скар. — Только человек подвержен страстям и различным стремлениям, кроме стремления уничтожения всего, что связано с родом человеческим. Только человек пытается обдумать сразу несколько мыслей, среди которых и мысли о его судьбе, и мысли о том, что не мешало бы чего-нибудь перекусить. — Том вздрогнул и уставился на магистра. Он не ощущал никакого ментального воздействия, да и в глаза магистру не смотрел. Откуда тот мог узнать, о чем он думает? — Я отвечу на твой вопрос, Том, если на то будет твое желание, но немного позже. Сейчас ты вернешься в Укровище. Ты должен решить для себя, какой путь тебе близок. От Кая тебе досталось много, очень много, тебе осталось только вспомнить. Кай умел непревзойденно слышать и видеть. Ты тоже сможешь это, если позволишь телу Кая себя обучить.

— Почему вы решили, что я могу что-то усвоить из того, что знал этот юноша Кай, — во рту у Тома все пересохло, а слова с большим трудом сложились в вежливую и достаточно дружелюбную фразу.

— Потому что ты говоришь с нами на нашем языке, но он для тебя не родной. Значит, и все остальное, что знал и умел Кай, доступно тебе.

— Почему вы так спокойны?! — Том сам не понимал, почему его так бесило это спокойствие болотных рыцарей, когда они говорили про мальчишку, в чьем теле застрял он, Лорд Волдеморт.

— Кай выполнял свой Долг, и он погиб, выполняя свой Долг. Самое малое, что мы можем для него сделать, это не осквернять его память сожалениями. А теперь ступай. Сэр Трури тебя проводит. Из крепости и в крепость нельзя ступать без сопровождения рыцаря порога.

Выслушав магистра, Том резко развернулся к двери и с силой рванул ручку на себя, мечтая только об одном: уйти отсюда куда-нибудь, где можно в тишине спокойно все обдумать. Он не успел сделать и шага, когда столкнулся с рыцарем, который, очевидно, торопился войти. Невероятная реакция рыцаря уберегла одетого только в кожаную куртку и штаны Тома от столкновения, но она не уберегла его от падения на каменный пол. Том больно ударился локтями и негромко выругался сквозь зубы. Однако новость, принесенная рыцарем, заставила его замереть и прекратить попытки встать с холодного пола.

— Твари практически окружили крепость. Такого еще не было. Они атаковали по всем доступным им направлениям. Практически за полчаса. Два оставшихся дозора не вернулись. Боюсь, что и не вернутся.

— Что могло повлиять на Тварей? — магистр выглядел сосредоточенным.

— Мы не знаем, но у нас есть подозрение, что это Черный Косарь. Он вернулся в наш мир. Перед самым нападением был слышен его хохот. Крепость переведена на осадное положение.

— Трури, на стену, — сопровождавший Тома юный воин кивнул и, надев шлем, быстро вышел из комнаты. — Ну что же. Иногда судьба складывается таким образом, что не оставляет нам выбора. Я не могу отправить с тобой рыцаря, так же как не могу отправить тебя в Укровище одного. Сейчас, когда каждый меч на счету, у тебя, Том, нет иного выбора — тебе придется стать рыцарем Порога. Пойдем, подберем тебе доспехи из арсенала. У тебя есть еще время, чтобы подготовиться. Когда приходит Черный Косарь, осады длятся очень долго, иногда годами. Так что у тебя есть время, чтобы вспомнить все то, что знал Кай, а также научиться чему-то, что он не изучал. Например, пользоваться магией.

Магистр подхватил Тома под локоть и заставил подняться. Затем, не прекращая говорить, он потащил мальчика, судя по ощущениям, куда-то вниз.

В голове Тома было пусто. Он просто не мог себе представить, что совсем скоро ему придется сунуть голову в пасть Тварям, или что там у них имеется. Единственная мысль, прочно застрявшая в мозге Тома в этот вечер и не дававшая ему покоя, повторялась раз за разом: «Проклятая грязнокровка! Я найду способ вернуться! Я вам всем отомщу!».

Глава 2

Осада крепости длилась уже три месяца.

Все это время рыцари в основном оборонялись от бесконечных атак Тварей. В короткие промежутки между атаками предпринимались попытки прорваться к Укровищу, и иногда им это даже удавалось. Таким образом решалась проблема обеспечения крепости продовольствием. Тварь, называемую Черный Косарь, никто еще не видел, но ее присутствие постоянно ощущалось всеми запертыми в крепости людьми.

Том практически все время проводил в лазарете крепости и в библиотеке. На то у него были две причины. Во-первых, он совершенно не желал оказаться на стенах или выйти за пределы крепости.

Одного раза было достаточно: в самом начале, когда Твари были наиболее активны и практически подошли к самым стенам, он был вынужден взять в руки меч из какого-то красноватого материала, не являющегося железом, и последовать за остальными рыцарями. С мечом он обращаться не умел, доспехи были ему неудобны, и он то и дело с тоской вспоминал просторные мантии, не сковывающие движения, и верную палочку.

Чем бы ни обладал в свое время Кай, память его тела просыпалась весьма неохотно и только тогда, когда сам Том был охвачен паникой и не соображал, что нужно делать, и еще во время тренировок.

Поняв, что для того, чтобы элементарно выжить в этой бесконечной войне, ему придется либо пробуждать навыки Кая, либо учиться выживанию на этих болотах заново, Том практически не отходил от Трури, каждую свободную минуту настаивая, чтобы юный рыцарь занимался с ним. В своем эгоизме он даже не думал о том, чтобы дать юноше хоть немного отдохнуть после трудных, выматывающих боев, которые приходилось выдерживать Трури.

В конце концов, общение с молодым болотником вошло у него в привычку, которая затем переросла в потребность. Сам Трури никогда не отказывал просьбам Тома и занимался с ним с неизменной улыбкой.

К концу второго месяца у парней завязалось что-то наподобие дружбы. Должно быть, рыцарю не хватало Кая, но он абсолютно четко разделял Тома и своего погибшего друга. И все же Том чем-то напоминал ему Кая, который сначала тоже был диковатым и ненавидевшим практически всех представителей рода людей, почти так же, как и этот парень, поэтому Трури, в конце концов, сам начал искать общества непонятного и пока неизученного Тома.

В свою очередь, Том, никогда не испытывавший ничьей заботы о себе, просто не мог отказаться от этих необычных ощущений, которые появлялись рядом с юным рыцарем.

Через два месяца Тому под непрестанным руководством Трури все же удалось «вспомнить» большую часть навыков Кая, и он приступил к изучению магии. С этим у него было гораздо меньше проблем, однако очень сложно было перестроиться на полностью беспалочковый вариант этого искусства. Но успехи у него были и очень даже неплохие. Во всяком случае, Трури никогда не тратил много времени на объяснения, и, проверив, что Том все усвоил, переходил к следующей теме.

В тот первый раз, когда он увидел подступающих Тварей, Том почувствовал такой приступ паники, что мог только прижаться к стене и стиснуть меч обеими руками. Он не заорал и не свалился в обморок, но для этого потребовалась вся его сила воли. Потому что таких кошмарных созданий он не видел даже в самых темных фолиантах, которые когда-либо попадали ему в руки.

Наконец, попав в тот день внутрь крепости, Том дал себе слово, что никогда не очутится больше вблизи этих созданий. Для этого необходима была самая малость: чтобы все остальные рыцари были живы и относительно здоровы. Поэтому Том с самозабвением, поразившим его самого, принялся помогать целителям выхаживать раненых.

Он очень преуспел в целебной магии, настолько, что однажды магистр Скар спросил его:

— Возможно, твой путь в излечении людей?

Том только покачал головой. Он не мог объяснить, что все те, кого он поднял на ноги, ничего для него не значат. Он даже имен их не запоминает. Они всего лишь преграда между ним самим и Тварями болота. Объяснять он этого не стал, но по взгляду магистра сразу понял, что тот не заблуждается насчет него самого и его рвения.

Все остальное время Том проводил в библиотеке крепости. И с этим была связана вторая причина, ради которой он часто жертвовал даже сном. Том все это время пытался найти хоть какую-то зацепку, объясняющую его нахождение в этом кошмарном месте, и способ вернуться домой.

Что-что, а учиться Том всегда умел и любил, поэтому сам того не заметил, как начал разбираться в Тварях, сведений о которых было больше всего в библиотеке. Он изучил все их известные уязвимые места, их повадки, и уже не шарахался от картинок, на которых Твари были изображены во всех ракурсах, включая результаты анатомирования. Единственное, что он никак не мог найти, это интересующие его сведения, а еще практически ничего не было известно о Черном Косаре, по вине которого Том застрял в крепости.

Так прошло два месяца.

* * *
— Сколько людей вошло в коридор? — Том привычно прислушался и, поправив плотную повязку на глазах, принялся перечислять.

— Трое. Двое мужчин и девушка. Они или готовятся к дозору, или пришли из него…

— Никаких «или», — голос Трури, прозвучавший совсем близко, заставил Тома вздрогнуть. — Ты должен совершено четко слышать, что идут они достаточно легко, значит, не выдерживали сегодня ни одного боя, плюс трение рюкзаков о доспехи. Такое трение создают только наполненные рюкзаки. Вывод простой — группа Раха готовится к выходу. Это легко услышать, если бы ты хоть немного сосредоточился.

— Я почти угадал, — сердито проворчал Том, сдергивая повязку.

— Ты не должен угадывать, ты должен слышать, — покачал головой Трури. — И «почти угадал», означает, что ты ничего не усвоил. Так что, продолжим.

— Подожди, — Том сполз спиной по стене и сел прямо на пол. Он два месяца практически не спал, и это не могло не сказаться на его самочувствии. — Если рыцари стали выходить в дозоры, значит, Твари сняли осаду?

— Я не знаю, — Трури опустился на пол рядом с Томом. — Натиск стал меньше, но нас тревожит то, что никто еще не видел Черного Косаря. И хотя сейчас блокада не такая плотная, как еще месяц назад, доставить тебя в Укровище пока не получится.

— Ты так хочешь от меня избавиться? — помимо его воли, в голосе Тома прозвучала горечь. Трури тихонько засмеялся.

— Том, ты говоришь глупость. Существуют правила, которые никто не может нарушать. И одним из таких правил является то, что постоянно в крепости могут находиться только рыцари порога. А ты пока не готов ответить на вопрос, каким ты хочешь видеть свой дальнейший путь. Поэтому, как только можно будет достаточно безопасно добраться до Укровища, тебя туда переправят, чтобы ты разобрался, в чем состоит твой Долг.

— Сколько лет было Каю? — внезапно спросил Том.

— Насколько я знаю, ему не так давно исполнилось шестнадцать.

— Сколько? — Том недоверчиво посмотрел на Трури. Худой, жилистый парнишка, в чьем теле он оказался, выглядел очень юным. Сам он никак не мог дать себе теперешнему больше четырнадцати лет.

— Шестнадцать. Мы привезли Кая в Укровище, когда ему было двенадцать. Он жил здесь на протяжении четырех лет, так что да, шестнадцать.

— А тебе?

— Двадцать восемь.

— Мерлин. Эти болота что, консервируют вас? Я думал, что тебе не больше двадцати, — с досадой проговорил Том.

— Это потому, что ты еще не научился как следует видеть и слышать, — серьезно проговорил Трури.

— Постой, ты сказал, привезли? — внезапно переспросил Том.

— К Порогу люди попадают разными путями, — Трури снова улыбнулся.

— А ты сам как сюда попал?

— Меня хотели продать Гербу мои родители, когда мне исполнилось шесть лет.

— Что?! — это оказалось настолько неожиданным, что Том растерялся.

— Да, хотели. Но в королевстве продажа людей запрещена, поэтому я достался Гербу даром, — Трури тихонько засмеялся.

— Почему Кай лежал один, когда умирал?

— Он не был один, — вздохнул Трури. — Айра услышала, что я подхожу к дому, и вышла из комнаты, чтобы встретить меня и сдать свой пост у постели Кая. Он был один две минуты, которых хватило, чтобы покинуть этот мир. Кай был хорошим человеком.

— Я не был хорошим человеком, — осторожно начал говорить Том, обхватив себя за плечи. — Я…

— Не нужно, — прервал его Трури. — На самом деле, это неважно, то, кем ты был. Человек подвержен различным страстям, и, если он лжет, грабит, убивает, то все это он делает, потому что потакает своим страстям. Болотники не воюют с людьми, только с Тварями. И мы не судим людей, какие бы действия и поступки они ни совершили.

— Почему?

— Потому что болотники не воюют с людьми, — повторил Трури и поднялся. — Ты еще не получил ответа на свой вопрос, поднимайся и надевай повязку. Сколько людей находится в западной части коридора?

А через неделю находящиеся в крепости люди вновь услышали хохот Черного Косаря, и после этого Твари снова атаковали.

Крепость ушла в глухую оборону. Дозоры перестали выходить за пределы стен, а количество раненых и убитых рыцарей с каждым днем все росло, что заставляло Тома просто беситься от бессильной злобы и тренироваться с удвоенной силой, чтобы, в случае чего, подороже продать свою жизнь.

Когда бессмысленная атака Тварей прекратилась, защитники крепости находились уже на грани истощения, но одно не переставало волновать болотников: Черный Косарь снова нигде не показался.

— Что это вообще за Тварь? — Том метался по библиотеке, пытаясь хоть немного понять, с чем он имеет дело. Проблема заключалась в том, что нигде не было даже описания Черного Косаря. Почему-то Тому необходимо было знать, что можно предпринять при встрече с этим созданием. Он не знал, почему это важно, тем более что после Поттеров Том решил не доверять своим предчувствиям. Тогда ему тоже казалось, что он поступает правильно; даже не так: ему казалось, что пойти именно к Поттерам — это единственно правильное решение. И к чему это привело? К тому, что он сейчас мечется по библиотеке и пытается понять, что за Тварь противостоит людям, и как не попасть ей на обед.

— Если ты сейчас спрашиваешь о Черном Косаре, то я могу ответить, но боюсь, что полностью на твой вопрос не сможет ответить никто, — Том резко развернулся и посмотрел на Трури, небрежно прислонившегося к косяку двери.

— А я слышал, как ты вошел, — Том посмотрел на рыцаря с некоторым вызовом.

— Я знаю, — Трури подошел к столу и принялся рассматривать лежащие бумаги. — Я видел, как ты слегка напрягся, но потом, когда узнал меня, снова расслабился.

— Так что там с Косарем?

— Черный Косарь — это самая опасная Тварь, которая только выходила из-за Порога. Он нечувствителен ни к стали, ни к магии. Его невозможно убить, можно только попытаться убить. За всю историю существования крепости, всего лишь четырежды удавалось победить эту Тварь, но никто из тех рыцарей, которые это совершили, не выжил в схватке. И никто из выживших так и не смог сказать, как именно удалось одержать победу. Это все, что известно о Черном Косаре.

— Ты это серьезно? — Том уставился на Трури. — Хотя, конечно, серьезно. Вы же никогда рта не откроете, чтобы просто поболтать.

— Болотникам не пристало просто так сотрясать воздух, — Трури улыбнулся. — Я всегда говорил больше других, но это уже моя человеческая слабость, от которой мне так и не удалось избавиться.

— Как это может быть? Тварь же живая? Ведь живая? Если она живая, то ее можно убить, нужно просто знать как! — Том уже не слышал Трури и продолжил метаться по комнате.

— Конечно, можно. Ты опять не слышал меня. Его можно попытаться убить, и четверым удалось довести дело до конца.

— Что ему вообще нужно?

— Том, Черный Косарь — это Тварь. Твари враждебны людям, потому что они чужие, они охотятся на людей не потому, что хотят есть, Твари не пожирают плоти людей, а потому что каждый организм пытается избавиться от того, что ему чуждо. Так Твари, выходя из-за Порога, пытаются уничтожить человека, а человек, в свою очередь, пытается всеми силами избавиться от Тварей. Таков закон мироздания. Так всегда было и так всегда будет.

— Охотник, — Том вдруг остановился и задумался. Его отвратительная привычка не слушать то, что ему говорят, а выделять из речи собеседника только то, что ему было интересно услышать, беспокоила Трури. Но успокаивало молодого рыцаря то, что Том очень быстро учился, и подобных моментов становилось все меньше. — Охотник знает, что он охотник, так же как жертва знает, что она жертва. Трури, Черный Косарь владеет ментальной магией?

— Конечно, как и большинство Тварей, приходящих из-за болотного Порога.

— Почему его можно только попытаться убить, но убить нельзя? — какая-то мысль настойчиво пыталась пробиться в голову Тома, и он, совершенно перестав обращать внимание на Трури, кинулся к столу и принялся чертить на первом попавшемся листе схему.

Болотник подошел к юноше и заглянул через его плечо. На листе бумаги было написано только два слова «Охотник — жертва», а от них отходило несколько стрелок, заканчивающихся знаками вопроса.

В который раз покачав головой, Трури абсолютно неслышно вышел из библиотеки.

А еще через неделю рыцарь Болотного Порога сэр Трури погиб.

В тот день Тома нашел Крис, еще один рыцарь, с которым парень занимался магией этого мира. Как ему рассказал Трури, Крис был одним из тех, кто когда-то привез Кая на болота.

Том очень устал, в лазарете было много раненых, которые требовали ухода. Вначале он не обратил на Криса внимания, но потом до него дошло: Трури входил в группу рыцаря, организованную этим днем для прорыва в Укровище. На негнущихся ногах Том подошел к Крису.

— Где Трури?

— Трури ушел, до конца выполнив свой Долг.

— Я… Я могу его увидеть? — внутри образовалась привычная для Тома пустота, которая в последнее время стала потихоньку заполняться вполне человеческими чувствами.

Крис покачал головой.

— Трури столкнулся с Хозяином болота, когда мы уже возвращались. Он шел впереди и целых две минуты удерживал Тварь в одиночку. Когда мы пробились через строй миньонов Хозяина, от Трури уже практически ничего не осталось.

Том смотрел в стену невидящим взглядом. Постепенно пустота где-то внутри него начала наполняться ненавистью. Очень сильной ненавистью, направленной на Тварей, ведь что-что, а ненавидеть бывший лорд Волдеморт умел, как никто другой.

Резко развернувшись, он прошел мимо задумчиво смотрящего на него Криса и направился прямиком к кабинету магистра Скара.

— Я хочу стать рыцарем, — с порога заявил Том, забыв даже поздороваться с магистром.

— Не нужно оскорблять память Трури сожалениями, Том. Трури выполнял свой Долг, а что может быть лучше до конца исполненного Долга?

— Я хочу стать рыцарем, — упрямо повторил Том, не глядя на магистра.

— Хорошо, если на то будет твоя воля и желание, — ответил Скар через минуту молчания, во время которой внимательно изучал Тома. — Преклони колени, — магистр встал из-за стола и направился к упавшему на одно колено юноше, вытаскивая меч.

Глава 3

Том шел по болоту вторым, сразу за Гербом. Пожилой рыцарь, возраст которого, впрочем, можно было определить только по наличию белоснежной аккуратно постриженной бороды, двигался на острие клина, образованного остатками дозора.

Их осталось только четверо, а до крепости было еще довольно далеко. Прошел уже почти час, как они наткнулись на пропавший отряд, выяснить судьбу которого их группа была отправлена.

Это был второй раз, когда Том вышел за стены крепости. Активность Тварей практически не снижалась, и его навыки целителя оказались куда более востребованы, чем навыки недоучившегося рыцаря.

Вчера же с утра Твари почему-то отошли от крепости и исчезли из видимости дозорных. Магистр Скар принял непростое решение и отправил полноценный дозор для проверки обстановки, и, если это возможно, для того, чтобы проложить небольшой коридор, незанятый Тварями. Но, после того как все сроки возвращения дозора вышли, Скар послушал Герба и позволил еще одной группе выйти на болото для того, чтобы посмотреть, как далеко смог уйти дозор, а также забрать оружие, которого в крепости ощущалась острая нехватка.

Никто не питал иллюзий по поводу того, что где-то там в болотах мог остаться кто-то в живых. Дозор смог уйти на расстояние двух часов от крепости, вот только никакого коридора по пути его следования уже не было. Все те бреши, что оставили погибшие рыцари, были снова заняты Тварями.

Нужно было уходить, возвращаться в крепость. Этот поход и так дался им нелегко, практически все амулеты были истощены, а сами рыцари выглядели как болотные мороки, пошатываясь от усталости. Группа потеряла уже четверых и, скорее всего, не все из оставшихся в живых рыцарей смогут вернуться.

Герб принял решение идти той же тропой, какой они сюда пришли, надеясь, что за это время Твари не сориентировались и обратный путь будет относительно спокоен.

— Оружие, — коротко приказал Герб. — Pax и Грев. Рыцари собрали оружие павших болотников: два клинка в ножнах, связанные между собой бечевкой, лежали рядом с откушенной по локоть, окровавленной рукой одного из рыцарей.

— Клин, — отрывисто проговорил старик. — Скорым шагом вперед!

Выстроившись клином — диагональной шеренгой, боевым строем, позволяющим молниеносно перестроиться в любой другой, рыцари двинулись в гущу тумана, который, казалось, никогда не рассеивался над этим болотом.

Дохлый Шатун и Рогатый Змей напали одновременно с разных сторон. Том принял Шатуна, Рах и Грев выступили против Змея, как против врага более опасного.

Вначале Том почувствовал невероятную вонь, которая всегда окружала Шатуна. Эта вонь была магического происхождения и действовала, как сильный яд. Нужное заклинание вылетело у Тома из головы; чтобы не задохнуться, необходимо было как можно скорее покончить с Тварью. Том поднял меч и приготовился, стараясь дышать неглубоко. А затем из тумана появилась фигура, чем-то напоминавшая медведя. Из свитков библиотеки Том знал, что взгляд Шатуна может вскипятить человеку мозг, поэтому старательно отводил взгляд от того места, которое можно было назвать мордой Твари. Теперь нужно было только решиться.

И он решился.

Том кинулся вперед, занеся меч для удара. Шатун отпрянул, присев на задние лапы. Сделав ложный выпад, парень швырнул в Тварь щит и меч. Со стороны казалось, что оба броска прошли одновременно, но на самом деле щит полетел в Дохлого Шатуна на крохотную долю мгновения раньше. Тварь отреагировала на щит, втянув башку в плечи, но от меча уйти не успела. Клинок рассек жирные складки, глубоко погрузившись в тело. Шатун зарычал, напрягся, словно для рывка, но, вдруг обмякнув, обрушился на землю. Том скакнул к нему, подобрал щит, выхватил меч и откатился в сторону — туда, где Рах и Грев добивали Рогатого Змея. Только после этого Том смог позволить себе облегченно вздохнуть — получилось![1]

Практически сразу на них набросилась стая крылатых гадюк. Рах погиб мгновенно, Грев, повернувшись и отбросив в сторону меч, вытянул вперед руки, из которых выросли огненные плети, и хлестнул этими плетями первую подлетевшую Тварь. Практически одновременно с Гревом похожие плети выпустил из рук Герб и присоединился к рыцарю.

Но тут поднял голову Рогатый Змей, которого рыцари посчитали уже мертвым, и ударил Грева в спину огромным рогом. Пробив доспех рыцаря насквозь, рог вышел из груди.

Тома мутило после встречи с Шатуном, тело отказывалось ему повиноваться. С трудом подняв меч, он неуклюже прыгнул в сторону Змея и рубанул по тому месту, где у Твари начиналась шея. Конвульсивно дернувшись, Змей затих. А последняя гадюка упала, перерубленная пополам огненной плетью.

Плети тут же угасли. Шатаясь, Герб подошел к связке мечей и выдернул себе один. Потом подобрал треснувший щит Раха.

— Вперед! Не останавливаться… — хрипло выговорил старик.

Том глянул в лицо Герба и закусил губу. Борода рыцаря, всегда аккуратно подстриженная и причесанная, теперь была всклокочена и черна от крови и грязи. Под левым глазом тянулась глубокая рана с драными краями, а вместо правого глаза чернела пульсирующая кровью пустота. «Сегодня мы все погибнем», — вдруг ясно понял Том.

К его удивлению, больше им на пути никто не встретился. И когда впереди показались первые деревья Тихого леса, рыцари остановились. «Спасены? — со странным равнодушием подумал Том. — Спасены…».

Он не успел закончить мысль, когда перед болотниками выросла черная фигура, покрытая панцирем, словно сделанным из черного зеркала, которое вобрало в себя саму Тьму.

— Черный Косарь, — выдохнул Герб и поднял меч. Том, понимая, что все их сопротивление совершенно бесполезно, встал рядом с Гербом.

Удар Твари был страшен. Рыцарей откинуло друг от друга и сильно приложило к земле, выбив дух. Когда Том слегка очнулся, он приподнялся на локтях и увидел Герба, лежащего в десяти шагах от него, а затем весь его обзор заслонила черная фигура.

Некоторое время ничего не происходило, и Том рискнул как следует рассмотреть панцирь Твари. Вначале панцирь просто напоминал непрозрачное зеркало, но через несколько мгновений с черной блестящей поверхностью стало что-то происходить, появились какие-то завихрения, которые, в конце концов, остановились, образовав четкую картинку. Приглядевшись к этой картинке, Том с каким-то суеверным ужасом узнал в ней собственное отражение.

Практически сразу в голове Тома зазвучал голос.

— Почему ты так старательно пытаешься меня ненавидеть? — Том молчал. То, что он понимает Тварь, было неожиданностью, но он решил уже ничему не удивляться. — Так почему ты так пытаешься меня ненавидеть? Ведь мы с тобой так похожи.

— Нет, — прошептал Том. Парень понимал, что говорить нет никакой необходимости, но звук собственного голоса его успокаивал, напоминая, что он еще жив.

— Нет? Подумай хорошенько, вспомни, кем ты был, — в голове Тома замелькали картинки прошлого, которое он уже начал забывать. Ощущение могущества, верные слуги, готовые на все, чтобы доставить удовольствие своему повелителю…

— Нет, — снова прошептал Том, — мы с тобой не похожи.

— Почему ты упрямишься? — голос в голове был спокойным. — Хочешь, я продемонстрирую тебе свое умение в магическом плане? Может быть, после этого ты станешь более сговорчивым?

Отражение юного рыцаря на панцире Твари исказилось, вокруг него стала собираться воронка непроглядной тьмы, которая спустя несколько секунд ударила в грудь Тома. Парень закричал от непереносимой боли, а перед глазами замелькали картинки, которые демонстрировали ему, что происходило в тот момент, когда он корчился на земле. Только все это явно происходило в том другом мире.

Вот громко вскрикнул спящий мальчик, показавшийся Тому смутно знакомым. Мальчик вскрикнул еще раз и схватился за лоб. Над мальчиком склонилась женщина с недовольным выражением лица, но тут и она и Том увидели, как из-под пальцев ребенка на лицо потекла кровь. Недовольное выражение лица женщины сменилось на испуганное, и она дрожащей рукой отодвинула окровавленную ладошку ребенка. На лбу мальчика странный шрам в виде молнии уже перестал кровоточить, но выглядел воспаленным. Ребенок поднял залитую слезами мордашку, а женщина вдруг сильно прижала его к себе и принялась слегка укачивать.

Дальше картинки стали стремительно сменять друг друга: вспыхнула красным светом старинная чаша, стоящая на полке в темном помещении. Зашипела и выгнулась всем телом огромная змея, шарахнула по земле хвостом, но через пару секунд успокоилась и вытянулась во всю свою немаленькую длину. Слетела с головы статуи какого-то старика изящная диадема, завертелась на полу и вдруг разлетелась на несколько обломков. Массивный серебряный медальон на короткой толстой цепочке начал быстро чернеть, и за мгновение стал похож на кусок угля. Камень в старинном перстне зашатался и треснул прямо посредине. Книжка, в которой Том узнал свой дневник, разлетелась по роскошной комнате вырванными листами.

Когда боль чуть утихла, Том перевернулся на спину и рассмеялся.

— Почему ты смеешься? — полюбопытствовала Тварь.

— Все уничтожил? — он ни разу не вспомнил о крестражах за все то время, что провел здесь. Вообще, вся та жизнь отошла куда-то на задворки сознания, выдвинув на передний план только одно желание: выжить, во что бы то ни стало. А потом на смену этому желанию пришло другое — отомстить за смерть Трури. — А кто этот мальчишка? Поттер? Значит время здесь и там течет по-разному. — Голос Тома звучал глухо и скрипуче. Сильно болело горло, похоже, он сорвал голос, когда выл, катаясь по земле.

— Я не уничтожал осколки твоей души, я вернул их на место. Все, кроме одного. Когда тебя выкинуло в этот мир, минуя Порог, от остатка отделились два совсем небольших куска. Один попал в мальчишку. А второй отправился в свободный полет, и сейчас чувствует себя вполне самостоятельным, но он не доставит нам проблем.

— Нам?

— Я знаю, как пройти в твой мир, — в голове Тома замелькали какие-то незнакомые магические формулы. — Сам я не смогу создать одноразовое подобие Порога, такая магия доступна только человеческому созданию, но это сможешь сделать ты.

— Тебе мало этого мира?

— Здесь эти ненормальные рыцари не пускают ни меня, ни мою свиту дальше этого болота.

— Я тоже рыцарь, — просипел Том.

— Ты? — Тварь откинула назад голову и захохотала. — Нет, я уже говорил, что мы похожи. Прими меня, стань мной, а я в свою очередь стану тобой. Мы будем составлять с тобой единое целое, мы будем править мирами! И уничтожать всех, кто не склонит пред нами голову.

Том просто закрыл глаза. Обостренный, натренированный слухуловил, как немного пошевелился Герб. «Жив, — подумал Том, — надолго ли?».

«Черный Косарь это Тварь, которую невозможно убить, можно только попытаться ее убить», — Трури появился в измученном мозге, как живой. Он улыбался, глядя на Тома, и продолжал терпеливо объяснять ему банальные вещи. Парень не боялся, что все еще ждущая ответа Тварь может это увидеть. Пусть видит.

Картинка сменилась. Полутемная комната, детская кроватка, зеленая вспышка и рыжеволосая женщина, кинувшаяся наперерез.

Том резко открыл глаза.

— Я понял, — прошептал он, — я знаю, что нужно делать.

Тварь, видимо, что-то почувствовала, потому что в голове Тома зазвучал довольно раздраженный голос.

— Ну, что ты решил?

— Нет, мой ответ — нет, — Том выхватил кинжал. — Я не пущу тебя ни в этот, ни в мой мир. Потому что я — рыцарь Порога, и я — человек!

Твари словно взбесились, они атаковали крепость совершенно бездумно, просто бросаясь на мечи защитников.

Магистр Скар, отбив очередную атаку, развернулся, чтобы принять очередную Тварь, и, с несвойственным ему удивлением, обнаружил, что врагов больше поблизости нет.

Он прислонился к стене и снял шлем. Во время битвы магистр никак не мог сосредоточиться. Его мысли постоянно возвращались к Тому, этому странному человеку, занявшему место погибшего Кая. Скар каким-то чутьем, свойственным только болотникам, чувствовал чуждость Тома этому миру. Но парень был человеком, в этом магистр не сомневался. Возможно, запутавшимся и заблудившимся в собственной жизни, но человеком. Был. Потому что никто в крепости уже не сомневался в том, что отряд Герба был уничтожен на болоте. Хотя рыцарю-болотнику не пристало сожалеть о погибших товарищах, магистру Скару почему-то казалось, что время самого юного рыцаря отряда, отправившегося сегодня на смерть, еще не пришло. Этот юноша должен был идти своей дорогой еще долго, если бы не приход Черного Косаря. Если бы сам Том не захотел стать на путь сражения. Если бы магистр нашел достаточно правильных слов, чтобы удержать его в крепости. Как много этих «если»… Скар надел шлем и пошел по стене, снова выискивая врага.

Крик одного из рыцарей заставил его вздрогнуть. Крик раздавался от места, куда втягивали корзину с пришедшими в крепость.

Скар поспешил к столпившимся у подъемника рыцарям и посмотрел на то, что привлекло их внимание.

Со стороны Тихого леса, шатаясь, шел человек, неся что-то на руках. Или кого-то. Скар первый прыгнул в корзину подъемника, и его быстро опустили на землю за пределами крепости.

Рыцарь шел прямо на него, но у Скара появилось стойкое чувство, что идущий его не видит. Когда рыцарь подошел ближе, магистр с трудом узнал в нем Герба.

Вид старика был ужасен. На окровавленном и закопченном лице поблескивал один глаз — на месте второго запеклась кровь. Борода была наполовину сожжена. Губы рыцаря подергивались, и шел он, похоже, на одном только упрямстве, а на его доспехах были видны следы от сильнейших ударов. Скар удивленно поднял брови: характер повреждений говорил о том, что Герба били мечом. Как такое могло быть?

Герб был без оружия, без щита, а тело, которое он упорно тащил к крепости, оказалось телом Тома. Скар в очередной раз удивился, насколько маленьким выглядел юноша, точнее совсем еще мальчик, в руках дюжего рыцаря.

И сколько силы таилось под этой обманчиво хрупкой внешностью.

Кирасы на парне не было — только рубаха, изорванная, испачканная грязью, кровью и копотью, но лицо его казалось неожиданно чистым и очень спокойным, даже, можно было сказать, покойным. Как будто этот парень нашел ответы на все свои вопросы. А еще, его лицо было белым. Слишком белым. Смертельная бледность заливала лицо Тома, и причину этого Скар определил сразу: в левой стороне груди парня торчала рукоять кинжала, вбитого точно и умело — прямо в сердце.

Глава 4

Посланник короля Гаэлона сидел перед Магистром Скаром и мучительно размышлял на тему, что все эти рыцари просто ненормальные.

— Что хочет от меня его величество?

— Его величество желает, чтобы лучший рыцарь явился ко двору, — злорадно проговорил Карахас.

— Это очень трудная задача, выбрать среди рыцарей Болотного Порога лучшего, — задумчиво произнес Скар. — Я бы назвал лучшим сэра Тома. Он один из пяти, кто сумел победить Черного Косаря.

— Что за Черный Косарь?

— Это Тварь, которую невозможно убить, ни мечом, ни магией. Ее можно только попытаться убить. Том понял, что нужно делать, чтобы победить Тварь.

— Вот, именно он мне и нужен.

— Это невозможно. В том бою сэр Том погиб. Когда его доставили в крепость, его сердце уже не билось. Но не это является настоящей причиной. Просто Тому пришла пора уходить из крепости.

— Я не понимаю…

— Сядь, — властный голос Скара заставил Карахаса сесть на стул, с которого он вскочил. — Ты еще не услышал ответа на свой вопрос. «Есть хищник и жертва, — нараспев произнес Магистр, словно что-то или кого-то цитируя, — и есть нити. Из бурлящей крови, звона клинков, ярости и силы, рваного страха и отчаянной жажды возникают они. Нити стягивают бьющихся воедино — и вот уже нет ни хищника, ни жертвы. Потому что их никогда и не было. Потому что хищнику всегда казалось, что он хищник, а жертва никогда не забывала о том, что она жертва. Но на самом деле все не так, и это становится понятным, лишь когда два станут одним. И забьется одно сердце. И тот один отсечет от себя ненужное и слабое, оставив истинную сущность. В этом великая тайна и единый закон…» Кто бы мог подумать, насколько это верно! Догадка Тома о свойствах панциря Черного Косаря оказалась правильной.

Тут Магистр ненадолго прервался, чем сразу попытался воспользоваться Карахас. Он снова поднялся, но Скар пригвоздил его взглядом к стулу:

— Сядь! Ты еще не получил ответа! Да, он правильно рассудил, что простейший способ защититься от чего-то — стать этим «чем-то». Панцирь Черного Косаря и впрямь становился тем, чем стремились уничтожить тварь. Но и это еще не все. Магия Черного Косаря была в том, что тварь сплетала себя воедино со своими противниками. Нити… Да, нити… Незримые нити. Магия Черного Косаря соединяла свою сущность с сущностями бьющихся против нее людей. Каждый из воинов становился одним целым с Тварью. Люди не могли убить тварь, потому что ни один человек не способен убить себя — это заложено в его природе!..

«Ну и галиматья!» — подумал Карахас, а вслух сказал: — Мало ли самоубийц…

Магистр усмехнулся:

— Всегда и везде самоубийство считалось страшнейшим грехом. Человек, заблудившийся в лабиринтах собственного разума — вот кто такой самоубийца. Человек убивает себя не клинком или ядом. Он убивает себя своим разумом, ибо духу человеческому самоуничтожение безоговорочно претит. А магия Черного Косаря пленяла дух, оставляя разуму свободу убивать того, кого тот полагал тварью. Не в силах постичь разумом, что духом они слились с духом Твари, окутанные облаком магического дурмана, люди убивали друг друга, ибо каждый видел в твари себя самого… Когда Герб и Том вышли на Черного Косаря, оба рыцаря были совершенно обессилены. И, вступив в бой, принялись биться друг с другом, уверенные в том, что бок о бок сражаются с Черным Косарем. Если бы они были полны сил, эта битва закончилась бы быстро. Но, к счастью, оба бережно расходовали остатки жизненной энергии.* Непонятно почему, но и Тварь начала отождествлять себя с Томом. Она заговорила с ним, и тем самым дала ему время, чтобы придти в себя и произвести все расчеты. Он знал ответ, но не мог быть уверенным в нем. И тогда он решил воспользоваться единственным шансом и рискнуть. Он осознанно сделал то, что четверо рыцарей до него совершили случайно, жертвуя собой во имя жизни товарищей. Он вспорол ремни своей кирасы, обнажив грудь, и вонзил в себя кинжал, убив Тварь! Черный Косарь издох, и пелена спала с глаз Герба. Герб и донес Тома, который еще дышал, до Крепости. Фактически Том был уже мертв — как только клинок кинжала покинул бы его плоть, со струей крови жизнь выплеснулась бы из него. Жить ему оставалось считанные минуты. Но когда лекарь склонился над Томом, сердце рыцаря уже не билось… Я ответил на твой вопрос, Карахас?

— Да, — сказал посланник, радуясь, что Магистр наконец замолчал. — Так ты дашь мне достойнейшего рыцаря своего Ордена?

— Да. Я подчиняюсь воле его величества. Но, как я уже сказал, отправить Тома с тобой я не могу. Утром ты уедешь, а с тобой поедет сэр Герб.

Карахас поднялся, но в тот момент, как он шагнул к выходу, дверь открылась, и на пороге остановился высокий юноша. Он был молод — на вид ему никто не дал бы больше девятнадцати-двадцати лет. Но в длинных темных волосах отчетливо виднелись две совершенно белые пряди, обрамляющие не по годам строгое лицо. Королевского посланника поразили доспехи юноши, выполненные из гладких черных пластин, будто его от пят до шеи обернули в черные зеркала. Только эти зеркала не отражали свет: в них словно навечно затаилась сама душа тьмы — так непроглядно черны были доспехи.

Еще юношу опоясывал широкий ремень из какой-то диковинной белой кожи, на котором висел длинный меч с рукоятью в виде головы виверны, за плечами угадывался треугольный щит, кажется сделанный из того же материала, что и доспехи.[2]

— Сэр Том, — представил юношу Магистр Ордена Болотной Крепости оторопевшему человечку.

Юноша склонил голову в вежливом поклоне.

— Королевский посланник Карахас, — вытянул руку к человечку Магистр.

Королевский посланник разинул рот.

— Но он же… ты ведь сам сказал… Он мертв! Как такое может быть?!

— Я не говорил тебе, что он умер. Я сказал, что его сердце перестало биться. Отвар живительного корня вновь запустил его сердце. А так как других серьезных ран на теле Тома не было, оно восстановилось довольно скоро. Я ответил на твой вопрос?[3]

— Да… Но…

— Пришла пора тебе покинуть Крепость, — обратился Скар к Тому.

— Что? Но почему? — юный рыцарь растерянно смотрел на своего Магистра, совершенно потеряв всякий интерес к пятившемуся к двери Карахасу.

— Ты должен разобраться в себе, должен понять, как именно должен проходить твой путь, но… это должно произойти не здесь.

— Я, может быть, всю свою проклятую жизнь шел к Крепости, и сейчас вы меня просто вышвыриваете отсюда? — помимо его воли в голосе Тома прозвучала горечь.

— Нет, никто тебя не вышвыривает. Но Путь рыцаря Болотного Порога — не твой Путь. Так уж получилось, что я понял это раньше тебя самого, Том.

— Когда вы это поняли?

— В тот момент, когда увидел тебя на руках у Герба. Ты был без доспехов. Да, ты убил Черного Косаря, да, ты думал, что умрешь, но, несмотря на это, никто из болотников никогда не снял бы доспехи, никто и никогда. Ты это сделал.

— У меня не было выбора, — прошептал парень.

— Не было, — кивнул Скар. — Я не говорю о том, что выбор у тебя был. Дело в том, как ты воспользовался этим единственным шансом. Ты, наверное, лучший рыцарь Болотного Порога, кто когда-либо ступал в Крепость, но это произошло именно из-за того, что Путь рыцаря — не твой Путь. Ты слишком страстен, слишком импульсивен. Я знаю, ты до сих пор оплакиваешь Трури…

— Что я должен буду сделать?

— Я знаю, что ты разобрался с формулами одноразового Порога, ведущего в твой мир.

— Да, я разобрался с ними, — кивнул Том.

— Ты должен туда вернуться.

— Но… я не хочу!

— Запомни, Том. Я не знаю, как ты здесь оказался, я не знаю, благодаря кому ты попал сюда. К Порогу приходят разными путями. Но я знаю одно, я знаю, зачем ты попал в Крепость. Ты попал сюда, чтобы научиться быть рыцарем, чтобы осознать свой Долг. Да, быть рыцарем Порога не твой Путь, но защищать людей от Тварей — твой Долг. Твари, Том, встречаются не только вблизи Порогов. Иногда они могут принимать даже образ человека.

Том подошел к окну и несколько мгновений, молча, рассматривал унылый пейзаж Болота. За прошедшие пять лет он привык считать это место своим домом. Теперь же ему придется вернуться. Что его ждет там? Кто его ждет? Том стиснул затянутый в латную перчатку кулак.

— Мне дозволено будет взять с собой доспех?

— Да. Ты возьмешь с собой именно тот доспех, который сейчас на тебе, он твой по праву, — на долю секунды Скара пронзило сожаление о том, что доспех, выполненный из панциря Черного Косаря, навсегда покинет этот мир, но он быстро отогнал столь недостойную рыцаря-болотника мысль. — Также в оружейной ты возьмешь стандартный комплект заряженных амулетов и получишь пятьдесят золотых.

— Да, Магистр, — голос Тома звучал глухо. — Позволено ли мне будет сменить имя?

— Это будет необходимо?

— Другая внешность и другое мировоззрение позволяют мне начать все сначала.

— Это твой выбор, если ты считаешь, что смена имени позволит тебе найти то, что ты так страстно ищешь, то ты можешь взять себе другое.

— Когда мне нужно уходить?

— Сегодня, — твердо сказал Магистр. — Ты уйдешь сегодня до заката.

— Хорошо, я могу идти собираться?

— Иди, — Том, резко развернувшись, вышел из комнаты.

В коридоре он прислонился лбом к холодной стене и несколько минут стоял так, а затем, встряхнувшись, быстро пошел в оружейную комнату.

Следующие несколько часов он посвятил сборам и прощаниям с теми рыцарями, которых Том начал называть своими друзьями.

Закончив сборы, Том спустился в комнату, в которой изучались, практиковались и создавались заклятья.

Выйдя на середину, рыцарь начал снимать доспехи и упаковывать их в объемный тюк.

— В Крепости нельзя находиться без доспехов, — грустно усмехнулся Том, заворачивая в плотную ткань свой меч, сделанный из клешни Богомола.

Закончив складывать вещи, он, глубоко вздохнув, принялся чертить на полу формулы временного Порога. В комнате Том был один. Никто не пошел за ним, никто его не провожал. У болотников это было не принято.

Закончив рисунок, Том раскинул руки и нараспев начал читать заклинание. Когда он закончил, рисунок подернулся дымкой, которая начала расти и приобретать форму круга. Дождавшись, когда дымка перестанет мерцать, Том подхватил свои вещи и, не оглядываясь, сделал шаг вперед.

Дымка сомкнулась вокруг рыцаря, и он на некоторое время потерял ориентацию во времени и пространстве. Когда он почувствовал, что мир вокруг него перестал крутиться, он огляделся по сторонам. Того круга, из которого он вышел, уже не было, а стоял он в Косом переулке, прислонившись к стене, которая вела в задний двор «Дырявого котла».

— Мне нужна палочка, — пробормотал Том, — а еще нужно обменять золото на галеоны.

Он оглядел себя: кожаные штаны, кожаная безрукавка, льняная рубашка и высокие сапоги.

— Ну, что тут сказать… Хотя, маги и не такое видели, — и оттолкнувшись от стены, поправив тюк с вещами на плече, Том решительно зашагал в банк Гринготс.

Зайдя в банк, он подошел к стойке. Сидящий и что-то пишущий гоблин оглядел его с ног до головы и произнес скрипучим голосом.

— Что вам угодно?

— Я хотел бы обменять несколько редких золотых монет, — спокойно ответил Том, и покосился на газету, лежащую на стойке немного в стороне от него.

— Я могу увидеть монеты?

— Конечно, — двадцать крупных золотых монет легли перед гоблином. — Вы позволите мне взять газету?

— Берите, ее забыл предыдущий посетитель, — проскрипел гоблин, и, вытащив огромное увеличительное стекло, принялся рассматривать монеты.

«5 августа 1992 года. Мда, здесь прошло явно больше, чем пять лет, — Том принялся просматривать „Ежедневный Пророк“. — Так, в Хогвартс принят известный писатель Гилдерой Локхарт на должность преподавателя ЗОТИ. Это еще кто такой? Похоже, можно будет попросить у директора Дамблдора эту должность. Если уж он нанимает писателей, то дело совсем плохо. Надеюсь, сейчас мне не откажут», — с каким-то странным весельем думал Том.

— Я вам дам за все сто галеонов, — прервал его размышление скрипучий голос. — Вас это устроит?

— Безусловно, — Том свернул газету и спрятал ее в карман.

— Мне необходимо ваше имя, чтобы оформить сделку, — Несколько секунд молодой человек с двумя седыми прядями, обрамляющими его лицо, колебался, а затем, уверенно произнес.

— Меня зовут Кай. Кай Трури.

Глава 5

После банка Кай сразу же направился в магазин готовых мантий. На него постоянно оглядывались прохожие, но чужое внимание его не волновало. Кай просто хотел надеть мантию и попытаться представить себя тем магом, каким он был раньше. Хотя, юноша прекрасно отдавал себе отчет в том, что после того как он сам вонзил кинжал себе в сердце, чтобы остановить Черного Косаря, он уже никогда не будет прежним. Однако странное желание набросить мантию не проходило, поэтому Кай направился в магазин.

«Видимо именно это имел в виду Магистр Скар, говоря, что быть рыцарем-болотником не мой Путь, — думал Кай, — я так и не научился полностью отказываться от своих сиюминутных желаний».

Школьников, готовящихся к новому учебному году, в Косом переулке еще не было, поэтому мадам Малкин позволила себе небольшой отдых, оставив магазин на свою молодую помощницу, которая скучала, сидя за столом. Колокольчик над дверью звякнул, объявляя о посетителе. Миловидная швея поднялась, натянув на лицо дежурную улыбку.

— Чем могу вам помочь? — она с некоторым удивлением рассматривала стоящего на пороге юношу. На его странное одеяние она взглянула мельком, маги отличались экстравагантностью, но ее внимание привлекло его лицо: красивое, молодое, но слишком строгое, делающее его, скорее всего, старше, чем он был на самом деле, да еще и эти белые пряди.

— Я хотел бы приобрести мантию. Что-нибудь классическое, — он говорил так, как будто взвешивал каждое свое слово. Словно речь шла не о покупке мантии, а о судьбе мира, как минимум.

— Какой цвет вы предпочитаете? — она вошла в примерочную, сделав знак юноше следовать за ней.

— Пусть будет черная, — спокойный голос раздался прямо у нее за спиной и девушка вздрогнула. Она абсолютно не слышала, как он подошел к ней, а ведь, учитывая наличие на ногах молодого человека тяжелых сапог, он должен был издавать хоть какой-то шум при перемещении.

— Вы так неслышно подошли, — девушка нервно хихикнула и, развернувшись, уткнулась в грудь юноши. Вспыхнув, она быстро отступила назад.

— Вовсе нет, нужно просто слушать, чтобы услышать, — юноша оставался внешне абсолютно невозмутим.

— Значит, черная, — швея вытащила измерительную ленту и снова подошла к посетителю. — Вы не могли бы поднять руки? Мне нужно снять мерки.

Молодой человек кивнул и аккуратно опустил на пол большой увесистый тюк, который девушка вначале не заметила.

— Может быть, вам будет удобнее, если я сниму жилет?

— О, в этом нет никакой необходимости, — девушка, сама не понимая, почему она это делает, принялась снимать мерки вручную. — Меня зовут Лизи, а вас?

— Кай, — парень слегка нахмурился. Он впервые чувствовал дискомфорт в присутствии другого человека.

— Какое необычное имя, — пробормотала девушка, измеряя грудь Кая, практически обняв его при этом.

В это самое время молодой человек пытался разобраться в необычной реакции своего тела. Он быстро понял, что дело было в стоявшей практически вплотную к нему девушке. Внезапно до него дошло, что настоящий Кай до своей гибели не интересовался представительницами прекрасного пола, все свое время отдавая тренировкам, а затем самому Тому, попавшему в крепость в теле подростка, было, мягко говоря, некогда обращать внимание на вполне естественные потребности взрослеющего тела. И вот сейчас, когда можно было слегка расслабиться и снять доспехи, это самое тело проснулось и принялось предъявлять Каю свои желания.

«Только этого мне не хватало», — юноша стиснул зубы, и постарался максимально расслабиться и не обращать внимания на снующую вокруг него Лизи. Получалось плохо. Тренированный слух молодого человека постоянно воспринимал шелест одежды молодой швеи, а обоняние доносило до него аромат ее духов.

Наконец снятие мерок закончилось, и Лизи унеслась подбирать готовую мантию, а Кай смог вздохнуть спокойно.

Когда девушка принесла одежду, Кай позволил набросить на себя мантию, но попытку Лизи застегнуть ее пресек довольно резко. Повернувшись к зеркалу, молодой человек несколько мгновений всматривался в свое отражение, затем кивнул.

— Да, эта подойдет.

— Может быть, примерите еще парочку?

— Нет. Сколько я вам должен?

— Двадцать галеонов, — девушка с трудом подавила разочарование. Монеты легли на стол, и парень, подхватив свой тюк, быстро направился к двери. — Приходите к нам еще, Кай, — последние слова адресовались уже закрытой двери.

На улице юноша быстро пришел в себя и целенаправленно направился к лавке Оливандера.

— Что тебе стоило, Кай, хоть немного отдать дань своей юности? — пробормотал парень себе под нос. — Зачем мне теперь такие проблемы?

Толкнув дверь в нужный ему магазин, Кай уже успокоился настолько, что принял свой привычный невозмутимый вид. Ему не нужно было всматриваться в полумрак, он прекрасно представлял, где находится хозяин, поэтому появление того не было для юноши неожиданностью.

Оливандер несколько растерялся, когда его неожиданное появление из-за полок не произвело на посетителя того впечатления, к которому он привык. Стоящий возле прилавка молодой человек равнодушно смотрел на хозяина магазина.

— Что вам угодно? — наконец решил поинтересоваться Оливандер.

— Мне нужна палочка, — спокойно произнес юноша.

— Это понятно, — махнул рукой Оливандер. — Я могу поинтересоваться, а где ваша старая палочка? Я вас не помню, не помню, чтобы продавал вам что-то.

— У меня ее не было, — Кай продолжал спокойно смотреть на Оливандера.

— Но, позвольте, а как вы обходились без палочки? Как закончили школу?

— Я не учился в школе, — говоря это, Кай не лгал. Он действительно не учился нигде, кроме Укровища. — А без палочки я обходился, применяя вот это, — он тряхнул рукой и обнажил запястье, плотно охваченное несколькими рядами нитей, унизанных множеством маленьких шариков.

Оливандер, будучи артефактором, сразу определил, что собой представляют эти шарики. Большинство заклинаний, заключенных в них, были старому мастеру незнакомы. Однако общую суть он уловил.

— Они практически все боевые, — пробормотал Оливандер.

— Не беспокойтесь, я сомневаюсь, что когда-нибудь воспользуюсь ими, — Кай опустил руку, и амулеты скрылись рукавами рубашки и мантии.

— Почему вы так уверенно говорите?

— Я не воюю с людьми, — просто ответил молодой человек. — Но мне нужна палочка.

— Так, я даже не представляю, что вам можно предложить, — Оливандер потер руки в предвкушении интересной задачи. — Вот, попробуйте эту, рябина и сердечная жила дракона. Семнадцать дюймов, очень гибкая. Необычное сочетание.

Кай взял палочку в руку, вспоминая давно забытое ощущение, затем легонько взмахнул ею. Из палочки вырвался сноп разноцветных искр.

— Надо же, — Оливандер потер подбородок. — Первая же в точку. Может быть, попробуете еще вот эту: остролист и волос вейлы?

Кай положил первую палочку на прилавок и взял в руку предложенную. Взмах — и снова его осыпал сноп искр.

— Э-э-э, а вот эта: осина и волос единорога?

Снова искры.

— Может быть…

— Достаточно, — спокойно прервал разошедшегося хозяина Кай. — Я возьму первую. Сколько с меня?

— Двенадцать галеонов и пять кнатов, — Оливандер задумчиво смотрел на юношу. Тщательно отсчитав сдачу, он продолжал смотреть вслед уходящему покупателю, и думал о том, что он еще услышит об этом необычном молодом человеке.

Кай вышел на улицу, зашел в проулок и приготовился к аппарации. Он почувствовал некоторую неуверенность. Слишком давно он не держал в руках волшебной палочки, слишком давно не пользовался теми заклятьями, которые были доступны при применении данного артефакта.

Постояв минуту, Кай, наконец, решился.

— Аппарейт.

Он перенесся на дорогу, между Хогсмидом и Хогвартсом. Немного поколебавшись, Кай повернулся в сторону Хогсмида.

Зайдя в книжную лавку, он купил несколько подшивок газет за последние два года, и поинтересовался, где можно снять комнату.

— Да у Розмерты и снимешь, — добродушно ответил хозяин магазина. — В «Трех метлах».

Кай кивнул и, присоединив газеты к своему объемному тюку, вышел на улицу.

Войдя в «Три метлы», он сразу же направился к барной стойке, за которой протирала стаканы невысокая полненькая блондинка, уже не юная, но очень привлекательная. Последнее обстоятельство заставило Кая вновь ощутить тот же дискомфорт, что и в лавке мадам Малкин.

Розмерта подняла глаза и окинула юношу заинтересованным взглядом. Строгое, можно даже сказать суровое, выражение на столь юном лице, вызвало неоднозначное чувство у опытной, знающей себе цену женщины.

— Мне казали, что вы сдаете комнаты, — голос юноши был очень спокоен, даже слегка равнодушен.

— Ты говоришь таким тоном, что поневоле закрадывается мысль, что тебе все равно, сдаю я комнаты или нет, — Розмерта с каким-то веселым ужасом поняла, что начинает заигрывать с мальчиком, который годится ей в сыновья.

— Мне на самом деле все равно, — голос парня совершенно не изменился. — Я вполне могу обосноваться в лесу, просто, думаю, что это будет не совсем уместно.

— Как твое имя? — Розмерта вышла из-за стойки. Несмотря на то, что она была на каблуках, ее макушка едва достигала подбородка юноши. Высокий и очень стройный, он бы не создавал видимости сильного парня, если бы не лицо. Точнее выражение лица. Да еще две белые пряди, которые это лицо обрамляли. Вначале Розмерта подумала, что пряди выкрашены, как это иногда делала молодежь, но подняв голову и рассмотрев юношу ближе, она внезапно поняла, что они седые.

— Кай Трури, — ответ заставил женщину слегка вздрогнуть.

— Надолго собрался поселиться у меня? — Розмерта вдруг разозлилась. Ей захотелось встряхнуть его, хоть как-то расшевелить, чтобы на этом красивом лице отразилась хотя бы тень эмоций.

— Как получится, — юноша внезапно улыбнулся. — Не нужно злиться, вас это не красит.

— Что? — Розмерта отступила. Затем тихонько засмеялась. — Пойдем, я покажу тебе комнату. Цена галеон за двое суток. А если ты расскажешь мне, откуда у тебя седина, я буду кормить тебя бесплатно.

— Я могу вам рассказать, если вы выразите желание выслушать.

— О, поверь, желание у меня найдется, — женщина прикусила язык и быстро обернулась, чтобы посмотреть на юношу. Она была вознаграждена тем, что на его лице появилось растерянное выражение. Он все понял, этот юноша, все, что она хотела сказать, и на несколько секунд растерялся. — Не бери в голову, я люблю мужское общество, а ты все-таки мужчина. Так что, я действительно хочу просто послушать интересную историю.

Она открыла дверь в небольшую комнату и пропустила Кая вперед. Тот сразу же скинул тюк с плеча и быстро осмотрелся.

— Вот, это на шесть дней, — он протянул женщине деньги. — Вы желаете получить ответ на свой вопрос сейчас?

— Нет, думаю, вечером будет в самый раз. А сейчас спускайся, я тебя обедом накормлю, — Розмерта вышла из комнаты. Она отметила, что парень ничего тщательно не осмотрел, как будто ему на самом деле было наплевать на то, где именно он будет жить в ближайшую неделю.

Кай вытащил из тюка газеты, смену белья и кое-какую одежду. Его доспехи и меч оставались упакованными, так же как и большинство амулетов. Те, что охватывали запястья, Кай надел машинально, по привычке, и снимать пока не собирался. Засунув оставшиеся упакованными вещи под кровать, Кай снял мантию, и, оставшись в привычной для себя одежде, спустился вниз.

Розмерта поставила на стол тарелку с рагу и кружку со сливочным пивом.

— Если что-то еще нужно, скажешь, — и, покачивая бедрами, она вернулась за стойку.

Поев, Кай подхватил грязную посуду подошел к хозяйке. Поставив тарелку с кружкой на стойку, он задал вопрос.

— Я бы хотел связаться с директором Дамблдором, это возможно?

— Возьми мою сову, — Розмерта махнула рукой на сидящую в конце стойки сипуху. И достала из-под стойки пергамент и чернильницу с пером.

— Спасибо, — Кай кивнул и тут же, набросав небольшое письмо с просьбой о встрече, отправил его в Хогвартс.

Попросив еще пива, парень сел за стойку, но хозяйка отвлеклась на вошедших посетителей и оставила Кая наедине с его мыслями. Он думал с чего начать, как построить разговор с директором, но затем решил, что будет действовать соответственно моменту. Параллельно он машинально отмечал количество вошедших, и определял их половую принадлежность, не оборачиваясь в ту сторону, а также обращал внимание на различные мелочи, которые никогда раньше не замечал. Находясь в Крепости, он не имел подобного опыта, поэтому полностью погрузился в совершенствование своих навыков, в реалиях собственного мира.

Сипуха Розмерты вернулась, когда Кай уже решил вернуться в вою комнату. Она принесла письмо, в котором было написано:

«Сегодня вечером в вашей комнате».

Глава 6

Дожидаясь прибытия директора Дамблдора, Кай успел просмотреть несколько газет и обдумать произошедшие перемены в магическом мире.

Он еще не полностью во всем разобрался, но мог с уверенностью сказать, что перемен было не так уж и много. И это было по меньшей мере странно. По его мнению, после исчезновения его альтер эго правительство должно было предпринять хоть какие-то меры, чтобы подобная ситуация больше не возникла, но, похоже, вообще ничего не было сделано в этом направлении. Кай покачал головой, одна из заповедей Болотной крепости звучала следующим образом: «Рыцарь-болотник никогда не должен вмешиваться в дела других людей», и молодой человек решил для себя, что постарается этого правила придерживаться.

Вместе с тем, Кай слышал, что происходит внизу, отслеживая действия находящихся в пабе людей. Делал он это не намеренно, а просто по въевшейся в кровь привычке. Но, благодаря этому, молодой человек сразу заметил появление в пабе директора Дамблдора, который остановился только для того, чтобы поприветствовать хозяйку, и направился наверх.

Дамблдор стукнул в дверь и тут же вошел в комнату, не дожидаясь приглашения. Первое, что бросилось в глаза директору — юноша, стоящий напротив двери.

— Вы меня ждали? Я не оговорил время своего визита, а вечер — понятие весьма растяжимое, — голос Дамблдора звучал немного устало. Кай слегка поклонился в знак приветствия, а затем кивком указал на стулья, стоящие возле небольшого столика, и, дождавшись, когда директор сядет, расположился напротив него. Только после этого он ответил.

— Я слышал, как вы поднимаетесь, поэтому да, я вас ждал.

— Вы применили магию? Я ничего не почувствовал.

— Нет, я просто слышал, — юноша слегка откинулся на спинку стула. — Странно, о вас всегда говорят, как об очень деликатном и вежливом человеке, но вы не поздоровались, когда вошли, хотя мы с вами незнакомы.

— Мой возраст позволяет мне совершать поступки, которые, будь я чуть моложе, мне не простили бы. Вы же простите старика за его маленькие причуды? — Дамблдор улыбался и всем своим видом напоминал этакого добродушного пожилого дядюшку, приехавшего навестить племянника. — Но довольно обо мне. Мистер Трури, в своем письме вы сообщили, что хотите о чем-то меня просить. Честно говоря, вы меня заинтриговали, и я позволил себе удовлетворить свое любопытство. Слушаю вас.

— Совсем недавно один из моих наставников сказал мне, что я блуждаю по бездорожью и не знаю, в чем состоит мое призвание и каким должен быть мой Путь.

— И вы решили, что я могу вам помочь в этом очень нелегком и деликатном деле? — директор позволил себе выглядеть удивленным. Он именно позволил себе удивиться, и Кай прекрасно это осознавал.

— Нет, я должен понять сам. Но я подозреваю, что, возможно, мое призвание лежит в обучении других людей. Не исключено, что это не так, но пока не попробую, я не смогу сказать точно.

— Вы сказали людей? Возможно, вы имели в виду детей?

— Нет, я не оговорился. Там, откуда я прибыл, понятия «слишком юный возраст» не существует. Есть только степень подготовки и степень осознания своего Долга, — Кай отвечал абсолютно спокойно, словно предвидел каждый последующий вопрос.

Дамблдор внимательно разглядывал сидящего напротив него юношу. Ему импонировала его манера держаться, но то, о чем говорил Кай, ставило директора в тупик.

— Откуда вы прибыли? Вы ведь не учились в Хогвартсе.

— Нет, не учился, — Кай решил начать отвечать в обратном порядке. — А прибыл я из места, которое называется Крепостью Болотного Порога.

— Я никогда не слышал о подобной Крепости, — Дамблдор задумался.

— Она находится, можно так сказать, в другом мире, — юноша продолжал отвечать со спокойной сосредоточенностью.

— Возможно, мы многого не знаем, а то, что нам кажется невероятным, для других людей бывает обыденным, — Дамблдор проговорил все это, глядя на молодого человека поверх очков. — Сколько вам лет, мистер Трури?

— Двадцать один.

— И какой предмет вы хотели бы преподавать?

— Думаю, что мне больше всего подошел бы ЗОТИ.

— Я уже принял преподавателя на эту должность, хотя с этим могут возникнуть проблемы, — директор снял очки и протер стекла платком, который вытащил из рукава своей фиолетовой мантии. — К тому же, вы не учились в Хогвартсе и не знаете, что собой представляет стандартная программа обучения студентов.

— Вот это как раз проблемой не является. Я вполне могу просмотреть программу экзаменов и на ее основании составить основу обучения.

— А что вы скажете, если я сообщу вам, что на данной должности лежит некое проклятье?

— Я скажу, что это чушь. На должность невозможно наложить проклятье, слишком много нюансов следует учесть в этой ситуации.

— Что вы хотите сказать? — Дамблдор снова надел очки и посмотрел на Кая.

— Например, можно просто немного изменить название должности и самого предмета, чтобы гипотетическое проклятье перестало действовать.

— Гм, забавно. Я никогда не думал об этом в подобном аспекте. Но все же, как вы представляете себе то, что я найму абсолютно незнакомого мне человека и доверю ему жизнь и здоровье детей?

— Вы все еще сидите здесь и проводите со мной собеседование. Полагаю, что у меня есть шанс.

— Могу я поинтересоваться, какая у вас палочка? — Дамблдор усмехнулся и сложил руки на груди.

— Рябина и сердечная мышца дракона.

— Какое необычное сочетание.

— Мистер Оливандер был такого же мнения.

— Откуда у вас седина? В двадцать один год это выглядит несколько странно, — внезапно сменил тему директор.

— Однажды я встретился с Тварью, самой страшной из всех когда-либо существовавших. Эту Тварь называют Черный Косарь, и его невозможно убить ни мечом, ни магией, можно только попытаться убить.

— Я полагаю, вам это удалось? — Кай несколько мгновений молчал, потом кивнул.

— Когда я встретился с ним, он заговорил со мной. Такого еще никогда не случалось. В результате этого разговора я понял несколько вещей о себе. Черный Косарь не зря начал отождествлять себя со мной, в какой-то мере мы действительно были с ним похожи, и я даже на долю секунды всерьез задумался о том, что можно было бы и принять его предложение. Но понял я и другое: тот, кто свяжется с Тварью, уже никогда не сможет назвать себя человеком, а я, несмотря на все мои недостатки, все-таки человек, и я отказался. Тварь попыталась влиять на меня, но вместо этого дала мне понимание своей собственной гибели. Я понял, как можно убить Черного Косаря, но уверен в своей догадке не был. Тогда я решил попробовать.

— Понятно, седина — это, наверное, самое малое, чем вы смогли отделаться, — Дамблдор покачал головой.

— Я еще не ответил на ваш вопрос, — Кай поднял вверх руку. Директор удивился, теперь уже по-настоящему, и замолчал. — Чтобы попытаться уничтожить Тварь, я должен был убить себя. Я сделал это, и Черный Косарь издох. Меня удалось спасти, но в итоге в волосах появилась седина.

— Вы всегда отвечаете на вопросы настолько подробно?

— Да. Если я отвечаю на вопрос, то отвечаю настолько полно, насколько мне позволят мои знания, но, в свою очередь, тот, кому я что-то объясняю, берет на себя ответственность выслушать мое объяснение до конца.

— Интересный подход, — Дамблдор побарабанил пальцами по столу. — Вот что, я попробую дать вам шанс. Вы будете вести уроки у младших курсов, с первого по третий.

— Хорошо.

— Тогда ответьте мне еще на один вопрос, это не повлияет на мое решение дать вам место, просто мне интересно. Хоть вы и прибыли издалека, но вы, может быть, слышали о Лорде Волдеморте? — Кай кивнул. — Я подозреваю, что он еще доставит нам неприятности, и мне хотелось бы знать: в случае прямого столкновения, чью сторону вы примете?

— Ничью, — Кай спокойно выдержал пристальный взгляд директора. — Я не воюю с людьми.

— Многие говорят, что среди сторонников Волдеморта уже нет людей.

— Позвольте мне самому судить об этом, господин директор.

— Очень хорошо. Тогда я жду вас у себя в кабинете через неделю. Желательно, чтобы вы принесли планы хотя бы первых уроков. Пароль «Феникс». Да, мистер Трури, в Хогвартсе преподаватели называют друг друга по имени.

— Я понял, Альбус.

— Вы быстро учитесь, Кай. Надеюсь, вы будете так же успешно учить, — Дамблдор вышел, не попрощавшись, оставив Кая одного.

Спустившись вниз, директор подошел к Розмерте, которая уже закрыла паб и протирала стаканы, составляя их на полки.

— Что ты можешь сказать про своего жильца, Рози? — Дамблдор сел на стул за стойку и принялся наблюдать за суетящейся женщиной.

— Вы говорите про Кая Трури, Альбус?

— А у тебя еще кто-то живет? — директор улыбнулся.

— Он странный, — женщина поставила последний стакан на место и подошла поближе к Дамблдору.

— И в чем же заключается его странность?

— Кай очень спокойный, почти непробиваемый, и вместе с тем, когда он смотрит, меня не покидает ощущение, что он делает мне одолжение. Его взгляд, такой… взрослый, что ли, немного снисходительный. Я чувствую себя с ним не умудренной опытом женщиной, а девочкой-подростком.

— Я думаю, что ты неправа, Рози. Человек, способный на самопожертвование, способен на многое. Но снисхождения в его поступках нет. В нем есть зрелость человека, который прожил всего двадцать один год, но увидел так много, что это оставило отметину на его волосах, и, как это ни странно, заставило его переоценить себя. Хотя именно этот момент я не понял. Но попросить его повторить мне не хватило духа.

— Ему только двадцать один? — Розмерта приложила ладони к пылающим щекам. — Он же чуть старше, чем старшекурсники Хогвартса.

— Именно поэтому я предложил ему вести уроки ЗОТИ у младших курсов.

— Кай будет преподавать?

— Да, Рози, я решил попробовать дать ему шанс. И потом Северусу было столько же, когда он пришел в школу уже в качестве преподавателя.

— Не сравнивайте, пожалуйста. Северус Снейп был знаком большинству учеников, за исключением разве что младшекурсников. А Кай Трури настолько экзотичен, настолько загадочен, что, боюсь, у старшекурсниц начнется легкое помрачение в голове.

— Не переживай, Рози, Кая будет великолепно оттенять Локхарт. Гилдерой не потерпит соперничества. К тому же это непробиваемое спокойствие Трури заставит быстро отступиться от него самых настойчивых.

— Посмотрим, — фыркнула Розмерта. — Да, а почему вы не даете ведение ЗОТИ Снейпу? Он ведь жаждет этого, или вы ему не доверяете?

— Я всецело доверяю Северусу, но меня уже начинает раздражать эта сплетня про то, что несчастный профессор каждый год вымаливает у меня должность, и я раз за разом отказываю ему. Никак не пойму, кто ее распустил? — Дамблдор развел руками. — Для меня было бы гораздо меньше забот, если бы Северус действительно попросил меня о переводе на другую должность. Ты же сама видишь, Рози, мне приходится набирать людей буквально с улицы.

— То есть, все это просто сплетня?

— Северус прекрасно чувствует себя в лаборатории и совершенно не испытывает никакого желания покидать ее. Рози, если бы я ему не доверял, я никогда не сделал бы его деканом такого проблемного факультета, как Слизерин. Вот об этом нужно думать, а не о том, что я почему-то запрещаю профессору Снейпу учить детей изгонять боггартов и внятно произносить «Экспелиармус», — Дамблдор покачал головой.

— Должность профессора ЗОТИ дает много возможностей научить детей плохому, Альбус.

— Как и любой другой предмет. Даже если Сивилла вдруг решит, что ей просто необходимо направить студентов на изучение темной магии, то ей это удастся без особого труда. Дело ведь не в предмете, а в преподавателе. А с ЗОТИ у меня который год проблемы. Боюсь, может дойти до того, что мне придется самому просить Северуса преподавать этот предмет, что его, безусловно, не обрадует. Сейчас у нас целых два преподавателя, и я могу робко надеяться, что хотя бы один из них продержится больше, чем один год, — Дамблдор поднялся со стула и направился к двери. — Благодарю, Рози, что выслушала брюзжание старого человека.

Кай в это время лежал на кровати с закрытыми глазами и слушал разговор Розмерты с Дамблдором. Он заметил еще днем, что благодаря какому-то странному эффекту на кровати слышимость того, что происходило в пабе, была практически идеальной. Даже человек, не владеющий искусством слышать, мог бы разобрать отдельные слова, он же слышал разговор полностью.

— Надо же, значит, Северусу удалось устроиться в Хогвартс, — пробормотал Кай. — Нужно будет с ним аккуратно поговорить, может быть, он знает, где болтается заблудившийся осколок моей души.

Он слышал, что Дамблдор ушел, и что Розмерта поднялась по лестнице. Почти минуту она стояла рядом с дверью, ведущей в его комнату, а потом, вздохнув, ушла.

Кай попытался вспомнить, что преподается на первых трех курсах в Хогвартсе, но, к собственному удивлению, у него ничего не получилось.

Мысленно набросав приблизительные планы своих действий на ближайшую неделю, молодой человек уснул, впервые за последние пять лет без обязательного доспеха, не вздрагивая и не открывая глаза каждый раз, когда его чуткий слух слышал посторонние звуки.

Глава 7

Кай отложил очередной учебник по защите, который он просматривал, сидя в библиотеке Хогвартса, и обернулся.

— Я полагаю, Северус Снейп? — обратился он к мужчине, подходящему к столу, за которым Кай сидел.

— Я уже слышалдостаточно сплетен о Странном, Одаренном и Загадочном парне, именно так, каждый эпитет с большой буквы и с придыханием, так что сделаю вид, будто не удивлен, — мужчина прислонился спиной к книжной полке и принялся изучать Кая.

— Не может быть, что все настолько плохо, — парень улыбнулся, в свою очередь внимательно разглядывая стоявшего перед ним человека.

— Это еще ужасней, чем вы представляете себе, — Снейп закатил глаза и, наконец, решил сесть. — Я только не понял, Розмерта восхищается вами, или опасается, но то, что вы произвели на нее неизгладимое впечатление, это не подлежит сомнению.

— Я не добивался подобного эффекта.

— В этом-то и заключается самое интересное, не правда ли? — Снейп усмехнулся и скрестил руки на груди.

— Мне почему-то казалось, что вы будете скорее недовольны моим появлением здесь, но вы не выглядите слишком разочарованным, — Кай невольно нахмурился и попытался разобраться в собственных ощущениях. За то время, которое он провел в Крепости, он привык не ошибаться в собственных предположениях, но все, что касалось Северуса Снейпа и в те времена, когда у Кая было другое имя, ставило его в тупик.

— С чего бы мне быть разочарованным? — Снейп удивленно посмотрел на юношу. — Вы своим эффектным появлением забрали у меня положение самого младшего из преподавателей, так что я совершенно не в претензии.

— Мне начинать опасаться? — Кай снова улыбнулся.

— Наверное, нет, но только до тех пор, пока вы не наткнетесь на Трелони, — Северус уже откровенно забавлялся. — Но пусть все прелести положения самого юного будут для вас сюрпризом. Вообще-то меня послал директор, чтобы помочь вам разобраться с планами уроков.

— Я это понял. Что вы мне посоветуете?

— Да ничего, в программу СОВ с младших курсов входят только фонарники, пикси, боггарты и оборотни. А остальное… да что угодно, все равно преподаватели каждый год меняются, никакой системы обучения ЗОТИ уже давно нет. Не увлекайтесь только, Темная магия под строжайшим запретом.

— Никогда не понимал этого деления, — задумчиво проговорил Кай. — Сейчас же мне очень многое предстоит переосмыслить.

— Переосмыслить? В каком плане?

— В Крепость приходят разными путями, однако я сомневаюсь, что у кого бы то ни было этот путь был настолько тернист, как мой, — Кай задумчиво посмотрел на книгу, лежащую перед ним. — Там все просто: есть мы, и есть Твари, от которых мы защищаем всех остальных людей. Большой мир гораздо сложнее. Мне повезло в том, что я уже не был ребенком, когда попал к Болотному Порогу, так что у меня есть шанс разобраться. Когда я впервые увидел стаю летающих гадюк, я совершил ошибку, которая едва не разорвала наш строй и могла послужить причиной гибели всего отряда. Я тогда удивился. Одно дело изучать Тварь и ее повадки в библиотеке, и совсем другое — видеть все наяву. Так вот, практически все Твари, выходящие из-за Болотного Порога, обладают магией, и летающие гадюки не исключение. Вот только у этих Тварей магические проявления можно сравнить с банальной Левиосой, которая помогает им поднимать жертву в воздух, где ее уже ничто не спасет. Ничего темного, правда? Однако проблема в том, что Тварь от этого не перестает быть Тварью. А самым эффективным оружием против летающих гадюк является переплетение огненных плетей с плетями теней. За каждое из этих заклятий можно загреметь в Азкабан без суда и следствия, но ведь они используются против Тварей, чтобы защитить людей.

— Я сейчас понял едва ли половину из сказанного, — наклонив голову набок, произнес Снейп.

— Я могу объяснить, если таково будет твое желание, — серьезно предложил Кай.

— Нет-нет, увольте, если не возражаете, то объясните когда-нибудь в другой раз.

— Хорошо.

— А что еще вас смущает, кроме Темной магии?

— Например, отношение к оборотням, — Кай снова принялся рассматривать книгу. — Там, откуда я прибыл, к оборотням относились всегда одинаково. Оборотень — это Тварь, которая подлежит уничтожению, независимо от того, взрослая это особь или щенок. Здесь же… Я не знаю. Мне нужно разобраться.

— Одна часть моего существа всецело поддерживает данную идеологию, — Снейп покачал головой. — Не люблю оборотней. Но другая часть заставляет первую заткнуться и идти варить антиликантропное зелье, чтобы оборотень все-таки отличался чем-то от Твари, что бы этот термин ни означал. — Северус задумался и машинально провел указательным пальцем по губам. — Вот что, пошли-ка, прогуляемся, я тебе кое-кого покажу, так сказать, подкину тему для размышления, — похоже, Снейп сам не заметил, что начал обращаться к Каю панибратски.

— Пошли, — Кай поднялся со стула и смотрел на поднимающегося Снейпа.

— Если бы я не знал, что так двигаться практически нереально, то попросил бы дать мне несколько уроков, — мужчина выразительно смотрел на стул, который даже не шевельнулся, когда с него встал Кай.

— Я с радостью могу тебя научить, это не столь уж сложно.

— Эм, я подумаю, но, скорее всего, соглашусь, — ухмыльнулся Снейп и решительно направился к выходу из библиотеки.

Кай шел вслед за своим проводником абсолютно неслышно. Несколько раз Северус оборачивался, чтобы удостовериться, что идет по направлению к Запретному лесу не один. Снейп сам не понимал, зачем он сейчас идет в лес и что пытается доказать. Просто рассуждения Кая о Тварях натолкнули его на мысль, которую зельевар сейчас пытался проверить. К тому же ему хотелось посмотреть на действия своего юного коллеги в нестандартной ситуации. Зачем ему это понадобилось, Снейп не мог ответить даже себе, но в присутствии болотника зельевар ощущал, что его снова захватывает дух авантюризма, который, как ему казалось, умер уже очень давно.

Когда спутники вошли в лес, Северусу показалось, что он топает, как пробирающийся сквозь бурелом медведь, хотя раньше он всегда гордился своим умением быстро и практически бесшумно двигаться. Кай скользил рядом, и зельевар с трудом удерживал себя от того, чтобы не потрогать Трури и не убедиться, что тот является человеком из плоти и крови, а не бестелесным духом.

Кай ни разу не спросил, куда именно они идут. Он был сосредоточен на ощущениях смутного узнавания, но, как это произошло в тот день, когда он переступил порог Хогвартса, к узнаванию примешивалось ощущение новизны. Все вокруг казалось таким знакомым, но воспринималось совершенно по-другому.

В свете дня Запретный лес вовсе не выглядел мрачным — обычный лес: с деревьями, опушками и пробивающимися сквозь кроны высоких деревьев лучами летнего солнца. Кай слышал, как щебечут птицы, как невдалеке шуршат огромные пауки, как довольно далеко от места, где они сейчас находились, кентавры несутся между деревьями, стараясь обогнать друг друга… Новый, никогда раньше не слышанный им звук внезапно раздался откуда-то сбоку. Юноша успел только удивиться, почему он не услышал это довольно мелодичное ржание раньше, как Северус раздвинул руками кусты, и они вышли на небольшую полянку. Посреди поляны стоял взрослый белоснежный конь с длинной, даже издалека кажущейся шелковистой, гривой. На его лбу красовался длинный витой рог.

— Я никогда раньше не видел единорогов, — прошептал Кай, а жеребец словно ждал, когда люди, вошедшие в его владения, начнут переговариваться. Волшебное существо нисколько их не боялось, но Кай чувствовал охватившую животное нервозность. — Я благодарен тебе за то, что увидел это чудо.

— Я тебя не смотреть на него привел, — вдруг усмехнулся Снейп.

— Нет? Зачем тогда? — поведение зельевара в очередной раз доказало Каю, что искусство разбираться в стремлениях людей освоено им не в полной мере.

— Увидишь, — уклончиво ответил Снейп, — обрати внимание на его рог.

— Я уже обратил, — спокойно проговорил Кай. — Он начал понемногу светиться в тот момент, когда он почувствовал наше присутствие. Кстати, жеребец здесь не один, скоро к нему присоединятся другие.

Как только Кай замолчал, кусты в противоположной стороне поляны раздвинулись, и из них вышли изящная кобылка и маленький тонконогий жеребенок, у которого еще даже намека на рог не было.

И тут поведение жеребца резко изменилось. Он, запрокинув голову, заржал и прыгнул, встав перед своей семьей. Рог начал светиться гораздо более интенсивно, а затем в этом свете начали проскальзывать зеленоватые искры.

— Он сейчас нападет, — Кай, схватив Снейпа за руку, отпрыгнул в сторону, и практически сразу с кончика рога сорвался зеленоватый луч и ударил в то место, на котором только что стояли преподаватели школы Хогвартс.

— Бежим! — в голосе Снейпа прозвучала безбашенная веселость.

Однако убежать они никуда не успели, потому что им пришлось падать, чтобы пропустить над собой очередной луч, сорвавшийся с рога взбешенного единорога.

Кай уловил момент, когда рог перестал светиться, и рванул к кустам, таща за собой Северуса. Очутившись за пределами видимости единорога, который не собирался преследовать наглых людей, преподаватели Хогвартса повалились на траву, причем профессор зельеварения хохотал в голос, а его спутник выглядел несколько обескураженным. Если бы в этот момент мимо проходил кто-нибудь из студентов, а затем попытался рассказать про увиденное, его непременно отправили бы обследоваться к мадам Помфри на предмет галлюцинаций, если бы он сам не побежал в больничное крыло, опасаясь за свою психику. Однако, на счастье гипотетического студента, было еще лето, да и в Запретный лес мало кто отваживался входить, так что ничья психика не пострадала от зрелища хохочущего на земле Северуса Снейпа.

— Заметь, — сквозь смех с трудом проговорил Снейп, — мы даже не попытались достать палочки.

— Конечно, это же был единорог.

— Да, это был единорог, который напал на нас, защищая свою самку и детеныша. Это нормальная реакция любого животного. Особенно если это животное знает, что самка беззащитна. Рог кобылы не обладает подобными свойствами, — Снейп перестал смеяться и сел, обхватив руками колени.

— Я начинаю понимать, к чему была подобная демонстрация, — Кай задумчиво смотрел в ту сторону, откуда они только что прибежали. — Что за магию использовал жеребец?

— Откуда я знаю? — Северус снова откинулся на траву. — Я знаю только то, что этот луч чем-то напоминает Аваду, во всяком случае, по свойствам.

— Единорог использовал заклятье, которое люди отнесли к темным, — Кай прикрыл глаза. — Самое светлое существо из когда-либо существовавших может легко убить, причем темным заклятьем. Никому никогда не придет в голову назвать единорога Тварью.

— Да, верно. Я все еще не понимаю, что в твоем понимании Тварь, но ты прав. Я к чему вообще все это затеял: понимаешь, я знаю нескольких оборотней. Один из них редкая скотина, прибить его — заветная мечта многих магов. Но есть среди них и такие, которые совершенно ничего из себя не представляют, слабые люди, готовые пойти на все, чтобы только не быть отвергнутыми. Неужели, согласно твоей идеологии, под нож должны попасть все?

— Я уже сказал, мне необходимо разобраться, — к Каю вернулось его непробиваемое спокойствие, — и не только по поводу оборотней. Хотя, на их счет все архивы Крепости высказывались однозначно: каким бы человеком оборотень ни был, как бы он ни старался сдержать свою животную сущность, однажды ему это не удастся, и он нападет на человека. Потому что суть оборотня — Тварь.

— Почему такая однозначность?

— Потому что оборотень не нападает, чтобы утолить голод. Он не нападает, чтобы защитить свое потомство, как сделал сегодня единорог. Оборотень нападает, чтобы убить, уничтожить человека, или сделать из него себе подобного. Ты в курсе, что зверям оборотень не страшен? — Снейп напряженно кивнул. — Догадываешься, почему?

— То есть ты считаешь Тварью то существо, действия которого направлены против человека? — медленно проговорил Северус.

— Суть ты уловил, только это не существо, осуществляющее какие-то действия против человека, а то, большинство действий которого направлено на уничтожение человека как вида. Но я уже говорил, что возле Порога все просто, мир же гораздо сложнее. Я тоже знал нескольких оборотней до того, как попал к Порогу, а сейчас я знаю, что о них думают болотники. Многие знания и представления во мне перемешались. Я нахожусь в растерянности. И пока я не разберусь во всем, я не буду настаивать на своей правоте.

— Даже представить не могу, насколько тебе сейчас сложно, — покачал головой Снейп, вставая на ноги. — Пойдем в замок, составим уже твой план для монстров, по недоразумению называемых детьми.

— Да, кстати, ты попросил меня объяснить тебе, как можно двигаться бесшумно; полагаю, сейчас самый подходящий момент, чтобы начать. В лесу это делать гораздо удобнее.

— Эй, я ничего у тебя не просил, — попытался запротестовать Снейп.

— Попросил, поэтому не будем терять время. Ты готов выслушать ответ на свой вопрос?

— И когда ты полностью ответишь? — Северус тяжело вздохнул и приготовился выслушивать лекцию.

— Когда ты научишься передвигаться так, что единорог не услышит твоего приближения, — спокойно ответил юноша. — Да, не раньше.

Глава 8

Двое мужчин молча шли по лесу. Они шли совершенно бесшумно. Но вдруг у того, что постарше, под ногами хрустнула незамеченная им ветка. Смачно ругнувшись, он остановился и обратился к совсем молодому парню, скользящему рядом:

— У меня возникает ощущение, что я никогда не научусь.

— Почему? У тебя довольно неплохо получается, учитывая то, что ты учишься всего несколько дней, — парень остановился. На вид ему можно было дать не больше двадцати лет, если бы не седые пряди в его черных длинных волосах, обрамляющих юное лицо.

— Когда ты уже выйдешь на ужин? Уже два дня как все собрались, даже это странное существо — Локхарт — прибыло. И у всех только один вопрос: когда же им уже представят человека, который будет вести ЗОТИ у Поттера. Особенно на этого человека хочет посмотреть Локхарт, да и наши прекрасные дамы не были бы против.

— Я не думал, что в Хогвартсе все настолько официально, — Кай посмотрел на Снейпа с удивлением. — К тому же я практически всех знаю заочно. Эльфы Хогвартса, да и Аргус Филч, с удовольствием дали мне исчерпывающую характеристику на каждого человека, работающего в замке. К тому же я еще не закончил составлять планы на первое полугодие, поэтому не вижу смысла терять время на ненужные разговоры.

— И все же тебе придется сегодня появиться, этого требует элементарная вежливость, — Снейп повернулся по направлению к замку и осторожно пошел, стараясь не задеть даже маленькой веточки.

— Аргус ошибается насчет тебя, — вдруг продолжил говорить Кай. — По его характеристике, ты очень плохо сходишься с незнакомыми людьми.

— Он просто помнит меня подростком, как и другие преподаватели. Это не очень хорошая идея — работать там, где тебе сопли подтирали, когда ты был молодой и глупый.

— И что изменилось в тебе с тех пор?

— Я сам, — Северус остановился. — Наверное, я остался бы этаким социопатом, если бы не род моей деятельности.

— Понимаю, работа с учениками, — Кай кивнул, и они возобновили движение.

— Если бы, — Снейп усмехнулся. — Ученики сами стараются меня избегать вплоть до шестого курса, так что я вполне мог бы ни с кем не общаться. Но мне приходится много и достаточно плотно контактировать с родителями учеников, а это, поверь, истинное зло. Ни один Темный Лорд не сравнится с амбициозной мамашей, считающей, что ее чадо — венец творения на этой грешной земле.

— Наверное, особо много проблем с родителями слизеринцев?

— Как ни странно, но нет. С этими всегда можно договориться. А вот с Рейвенкло у меня всегда было много головной боли.

— Кто бы мог подумать, — Кай улыбнулся.

— Уж во всяком случае, не я, это точно. Зато после двух лет работы преподавателем все проблемы общения сошли на нет.

— Звучит угрожающе, — Кай снова улыбнулся.

— Это еще что. Как я уже говорил, с учениками у меня проблем нет, до шестого курса. На высшие зелья я беру только тех, кто получил «Превосходно» за СОВ. Слишком сложные зелья, слишком опасные, чтобы рисковать, набирая криворуких болванов. И все бы ничего, отмучились и забыли друг о друге, так ведь нет: для многих становится откровением, что для пятидесяти процентов рабочих специальностей после Хогвартса в обязательный перечень входит ЖАБА по зельям. Вот это, Кай, прессинг. К амбициозным мамашам присоединяются внезапно прозревшие детки, которые поняли, что без моего предмета им не обойтись. Кто, спрашивается, мешал им учиться на младших курсах? Мерлин, скоро этот кошмар снова начнется, — с какой-то тоской проговорил Снейп. — У тебя все еще впереди, хотя, с твоей манерой преподавания, не удивлюсь, если ученики будут на зелья как на праздник ходить.

— Я не понимаю, чем тебе моя манера учить не нравится? Это ведь логично: ученик, приходящий на занятие, хочет получить знание по данному предмету, значит, учитель обязан дать ему ответ на его вопрос такой подробный, насколько хватает его собственных знаний. В свою очередь, ученик берет на себя ответственность не просто выслушать преподавателя, но и понять, что именно ему преподали.

— Звучит логично, но если я воспользуюсь этим положением, боюсь, я не выпущу ни одного ученика в этом году. Видишь ли, большинство из учащихся, приходя к тебе на урок, меньше всего хотят что-то узнать. Они приходят, потому что так надо. Есть, конечно, исключения, у тебя это будет Грейнджер, но эти исключения только подтверждают правило.

— Значит, кому-то из нас придется изменить отношение к обучению, — спокойно ответил Кай. — Мне меняться в очередной раз нет никакого смысла, слишком многое я положил на алтарь этого изменения, поэтому придется меняться ученикам. Я могу быть очень упрямым.

— Это я заметил. А что ты «положил на алтарь»? Можешь не отвечать, это просто любопытство.

— Могу не отвечать, ты все равно многого не поймешь, а объяснять здесь не имеет смысла, это нужно видеть, но частично я все же отвечу, так как ты задал вопрос. Все началось с того, что погиб единственный человек, которого я, на тот момент, мог назвать своим другом. Причем от него не осталось даже тела, над которым можно было поплакать и сбросить часть горечи, — Кай замолчал, и Снейп понял, что больше он не услышит по этому вопросу ни слова, но он ошибся. — Меня учили, что нельзя скорбеть по ушедшим, что своим горем ты показываешь неуважение к их памяти. Наверное, это единственное правило, которое я не смог принять, находясь в Крепости. Я никогда до этого никого не терял, я понятия не имел, что это так… больно.

— Наверное, я могу тебя понять, а может быть, и нет, я не знаю, — тихо пробормотал Снейп.

— Откуда ты узнал, что на поляне находится единорог? — вдруг спросил Кай.

— В прошлом году с несколькими самками произошла неприятность, они были ранены. Хагрид попросил меня сварить некоторые редкие зелья, а затем он попросил помочь ему обработать раны кобылам и выпоить им зелья. Так как юной девственницы под рукой у нас не было, пришлось мне отвлекать внимание самцов на себя, — Снейп хохотнул. — Так быстро, как тогда, я со времен своей юности не бегал. Но в итоге они ко мне привыкли; тогда жеребец напал из-за тебя, если бы я был один, мне, скорее всего, разрешили бы уйти без наглядной демонстрации боевых умений. Ту поляну они почему-то любят, хотя, чем она отличается от других, даже Хагрид затрудняется сказать. Там на кустах остается много волос из хвостов и грив, и даже чешуйки рога на деревьях — самцы периодически точат рог.

Кай кивнул, за очередным поворотом лес кончился, и они вышли к тропинке, ведущей к замку.

— Скажи, а ты делал исключение для студентов после того прессинга, который они тебе устраивали? Брал кого-нибудь на высшие зелья без «Превосходно»?

— О, да. Этот образчик настырности все еще учится в Хогвартсе, к счастью, на седьмом курсе, так что тебе повезло, что ты не ведешь уроки у старшекурсников.

— И кто же этот идущий к своей цели человек? — усмехнулся Кай.

— Нимфадора Тонкс, ученица Хаффлпаффа, которая внезапно поняла, что мечта всей ее жизни — это стать аврором.

— Это ее право, возможно, она поняла, что быть аврором — ее истинный Путь.

— Если это так, то я, возможно, когда-нибудь прощу ей трехдневное дежурство под дверьми моего кабинета в прошлом году. Чего ей не занимать, так это наглости и настойчивости, так что, думаю, аврором она станет неплохим.

— Было бы интересно познакомиться со столь интересной личностью, — Кай улыбнулся и вдруг резко обернулся к хижине Хагрида, мимо которой они проходили. — Альбус, я хотел завтра показать вам свои наработки.

— Здравствуйте, мальчики, — директор вышел из-за хижины и направился, широко улыбаясь, к остановившимся преподавателям. — Я вижу, что вы нашли общий язык.

— Северус попросил меня научить его бесшумно двигаться, — просто ответил Кай.

— Не представляю, где ему это умение может пригодиться, — засмеялся директор.

— Ну что вы, Альбус, а как же подкрадывание к ничего не подозревающим невинным нарушителям во время ночных дежурств? — Снейп слегка наклонил голову набок и пристально посмотрел на директора.

— Как ты устроился, Кай? — директор проигнорировал выпад Северуса и посмотрел на юношу.

— Благодарю, все прекрасно.

— Мадам Пинс утверждает, что ты в основном просматриваешь материалы для младших курсов.

— А разве я буду не у них преподавать?

— Конечно, у младших, просто библиотека Хогвартса — одна из самых древних, и там можно найти поистине редкие вещи, особенно в запасниках.

— Я не уверен, Альбус, что древности из запасников позволят мне определиться с тем, что я буду преподносить ученикам, не достигшим еще и пятнадцати лет.

— Ты сам говорил, что в тех местах, откуда ты прибыл, такого понятия, как юный возраст, не существует.

— Не существует, — согласился Кай. — Только вряд ли все это относится к студентам Хогвартса. Как напомнил мне Северус, ученики здесь приходят на занятия не для того, чтобы чему-то научиться, а потому что таковы правила школы. Поэтому мне придется приложить немало усилий, чтобы они усвоили даже тот минимум, что я намереваюсь им дать.

— Ты не ищешь легких путей, — усмехнулся директор и направился к замку.

— Нет, я ищу один-единственный верный путь.

Из хижины вышел огромный лесничий и кивнул Снейпу.

— Так вот, значит, какой наш новый профессор, — пробасил он и протянул руку Каю. Юноша пожал протянутую ладонь.

— Кай Трури.

— Хагрид, — лесничий догнал Дамблдора и задал интересующий его вопрос. — А как там наш Гарри? Совсем его, наверное, Дурсли замордовали.

Снейп поморщился и покачал головой. Они вместе с Каем шли позади очень колоритной пары, которую представляли собой директор и Хагрид.

— О, Гарри сейчас гостит у Уизли, — директор похлопал по руке Хагрида. — Я понимаю, что ты переживаешь за мальчика, но он сейчас весело проводит время, оставшееся до конца каникул.

— Это хорошо, — протянул лесничий.

— Ну, вот Северус с тобой явно не согласен, — директор обернулся и посмотрел на Снейпа.

— Да как же не согласен? Да разве же можно мальца обижать? Вот профессор Трури, разве же я не прав?

— Я не знаю, о чем идет речь, поэтому не могу судить, — Кай отвечал как обычно спокойно.

— Да Гарри наш, Поттер который, живет у родственников, которые уж совсем не балуют его. Вот я и спрашиваю, разве же так можно?

— Скажите, Хагрид, а что, находясь у родственников, Гарри подвергается опасности? От его нахождения в том доме возникает опасность для его жизни?

— Разумеется, нет, — возмутился лесничий. — Но разве же только это важно? А как же счастливое детство?

— В данном случае, речь идет о физической безопасности мальчика, я прав, Альбус? — директор кивнул. — А раз так, то не вижу смысла вообще начинать подобный разговор. Гарри ничего не угрожает, и именно это имеет первостепенное значение, все остальное вторично и не является поводом для каких-либо действий.

— Что-то мне непонятно, профессор Трури, — Хагрид все-таки решил прояснить некоторые моменты. — Вот, если бы на Гарри на нашего напали Пожиратели, вы бы что, стояли в сторонке и смотрели?

— Я этого не говорил. Если кому-то из моих учеников будет угрожать опасность, которая может привести к их гибели, я сделаю все от меня зависящее, чтобы их защитить. Но заботиться об их вторичных потребностях, как вы сказали, о «счастливом детстве», не входит в мои обязанности.

— Я все еще не понял, вы на чьей стороне, профессор Трури? — Хагрид слегка нахмурился, пытаясь осознать, что ему только что сказал юный профессор.

— Ни на чьей, я не воюю с людьми. Но моим долгом является обучение и защита учеников Хогварта. Все остальное на сегодняшний момент не является для меня приоритетным.

— Хагрид, если мы не поторопимся, то опоздаем на ужин, — прервал лесничего Дамблдор и зашагал быстрее.

Когда они пришли в Большой зал, все остальные преподаватели уже сидели на своих местах. Элегантно одетый блондин что-то рассказывал, остальные же его слушали. Однако особого интереса к рассказу у сидевших за столом людей не наблюдалось.

Мужчины подошли к столу, и Дамблдор, улыбаясь, обратился к преподавателям.

— Ну вот, друзья мои, позвольте вам представить нашего нового профессора ЗОТИ: Кай Трури. Насколько я смог узнать профессора Трури, вам всем представляться нет никакого смысла, он знает каждого из вас и, скорее всего, уже составил о каждом свое личное мнение, поэтому давайте приступим к ужину.

Вошедшие в полной тишине прошли к свободным местам. Кай сел рядом со Снейпом. По левую руку от юноши уместился маленький человек, который с любопытством поглядывал на своего соседа. Все остальные собравшиеся за столом люди также не сводили с Кая глаз. Ставшую просто оглушающей тишину вдруг нарушил удивленный голос профессора Спраут:

— Мерлин великий, какой молоденький.

Глава 9

Кай прислонился к стене и посмотрел на мрачного Снейпа, швырнувшего газету на стол.

— Почему именно я? — Северус сел и принялся разглядывать свои руки. — Почему всегда я?

— Ты сейчас чем больше раздосадован? Тем, что тебя послали первым встретить заблудившихся учеников, или дело в конкретных учениках?

— А ты зачем увязался за мной? — Снейп исподлобья взглянул на Кая.

— Если честно, то меня немного утомляет присутствие рядом со мной Гилдероя, а так был хороший шанс уйти из Большого зала пораньше. Так ты ответишь на мой вопрос?

— Я не знаю, — Снейп потер лицо руками. — Я сам не могу ответить на этот вопрос. Кстати, ты очень талантливо умеешь прятаться, особенно от наших многоуважаемых дам, которые хотели окружить тебя поистине материнской заботой.

— Я не прятался, я просто исследовал замок, — Кай задумался. Он действительно практически все время, оставшееся до первого сентября, провел, обследуя все те закоулки, которые не знал, и вспоминая ту часть замка, которая была ему известна. Единственное, чего он не сделал, это не спустился в Тайную комнату, потому что не решил, что делать с василиском.

Ностальгия его не мучила, он воспринимал все совершенно по-другому, совсем не так, как в то время, когда его звали Томом.

Сейчас Кай оценивал замок не как сказочный замок, а с точки зрения эффективности и безопасности. К тридцатому августа он пришел к выводу, что Хогвартс достаточно безопасен, однако на Туманном болоте он не пережил бы ни одной осады. Но здесь не было тех Тварей, что выходили из-за Болотного порога, поэтому некоторые огрехи архитектуры были, с его точки зрения, допустимы.

— Я не хочу разбираться с Поттером, — нарушил воцарившееся молчание Снейп. — К тому же совершенно неизвестно, когда же он все-таки заявится вместе со своим рыжим дружком.

— Я могу сделать это вместо тебя, — вдруг произнес Кай. Он не до конца понимал, зачем ему это нужно, но списал свое странное желание на любопытство. Все-таки он недостаточно долго провел на Болоте, чтобы до конца перестать быть тем человеком, которым был раньше. — Ты можешь вернуться в Большой зал, я подожду загулявших студентов снаружи. Мистер Филч иногда бывает слишком категоричным в своих суждениях, а ты будешь действовать излишне предвзято. Нам же нужно выяснить, что побудило их поступить подобным образом. Сомневаюсь, что мальчики планировали угнать машину с самого начала.

— Что ты знаешь о моей предвзятости? — резко спросил Северус.

— Наши дамы многое рассказали, однако я не думаю, что твое отношение к Гарри Поттеру как-то связано с событиями почти пятнадцатилетней давности.

— И что же может служить мне оправданием, если не это? — усмехнулся Снейп.

— Ты сам ответил на этот вопрос в самом начале нашего разговора.

— Ты слишком проницателен.

— Возможно, но связанно это, скорее всего, с моим умением видеть и слышать, — договорив, Кай вышел из кабинета Снейпа, в котором и произошел разговор.

Выйдя на улицу, он сразу же услышал странные звуки, раздающиеся со стороны Гремучей ивы. Быстро развернувшись, Кай направился в нужную сторону.

Ива пыталась сбросить въехавшую в ее крону машину с сидящими внутри явно перепуганными подростками. Ей удалось сделать это до того момента, когда к месту аварии приблизился Кай.

Мальчики уже выбрались из машины, но находились в опасной близости от разбушевавшегося дерева. Фордик, мигнув на прощание фарами, умчался в сторону Запретного леса, а два его пассажира, переругиваясь, начали подниматься с земли. Они не замечали, что ива слегка отклонилась, чтобы нанести очередной удар, зато это отлично видел Кай. Для того чтобы убрать мальчиков из зоны поражения времени оставалось мало. За пару секунд он очутился рядом с ними и, схватив их за воротники рубашек, буквально вышвырнул за пределы досягаемости ветвей, едва успев сам уйти от удара. Однако Кай не сумел удержать равновесие и покатился по земле, вскочив на ноги возле лежащих студентов.

— Добрый вечер, молодые люди, — Кай смотрел на ребят сверху вниз. Они в свою очередь рассматривали незнакомца, не спеша подниматься с земли. — Умеете вы эффектно появляться.

— Кто вы? — наконец решил поинтересоваться долговязый рыжеволосый паренек.

— Я профессор Трури, буду преподавать вам защиту от Темных искусств…

— Если вы, конечно, соизволите оторваться от земли и предоставите нам с профессором Трури возможность препроводить вас в Хогвартс, Уизли. Вас, Поттер, это тоже касается, — раздался за спиной Кая насмешливый голос. Кай повернулся к Снейпу и улыбнулся.

— У тебя получилось, я не услышал, как ты подошел, — затем он вновь посмотрел на студентов. — Профессор Снейп абсолютно прав, вам необходимо подняться и по дороге к замку рассказать нам, что заставило вас совершить это путешествие.

Поттер поднялся первым, глядя на Снейпа с раздражением и нескрываемой злостью.

— Мы не могли пройти на платформу, стена почему-то была твердой и не пропустила нас, — немного агрессивно начал отвечать Гарри.

— В этом, кстати, весь Поттер, — задумчиво произнес Снейп. — Ни тебе: «Здравствуйте, профессор», сразу начинает оправдываться, причем в такой форме, будто это я виноват в том, что стена на платформе сошла с ума и не пропустила нашу звезду в школу.

— Крайняя степень неприязни чаще всего таит под собой потребность в признании, — задумчиво проговорил Кай, переводя взгляд с Поттера на Снейпа.

— Ты мечтал о признании Тварей? — Северус перенес свое раздражение на Кая.

— Я не испытывал к ним неприязни, — Кай протянул руку и помог подняться Уизли. — Я просто знал, что их необходимо уничтожить, но неприязни я к ним не испытывал. Так что произошло со стеной?

— Она не открылась. Мы испугались, что можем не попасть в школу, поэтому решили добраться сами, — пробормотал Рон, разглядывая землю.

— А дождаться ваших родителей вам не пришло в голову, Уизли? — в голосе Снейпа прозвучали ехидные нотки.

— Мы думали, что они оказались заперты на платформе, — голос Рона звучал все тише.

— Мда, Уизли, это простительно Поттеру, но вы-то должны хотя бы догадываться, что родители чаще всего аппарируют с платформы. Стена — односторонний портал, через нее нельзя шататься туда-сюда. Но претензии к вам состоят в следующем: вас видело слишком большое количество магглов, идиоты малолетние! — рявкнул Снейп. — Вы вообще в курсе, что за подобные фокусы вы можете вылететь из Хогвартса?

— Северус, позволь мне разобраться, — Кай внимательно посмотрел на Снейпа. Тот несколько секунд молчал, затем медленно кивнул, и, взмахнув полами мантии, быстро зашагал к замку.

— Он меня ненавидит, — простонал Поттер, — я не удивлюсь, если Снейп сейчас будет настаивать на том, чтобы меня исключили.

— Я могу дать вам совет, Поттер, — Кай медленно направился к Хогвартсу. — Вам нужно постараться найти общий язык с профессором Снейпом. Пожалуй, я помогу вам в этом. За то, что вы натворили, вам назначается месяц отработок с профессором Снейпом. Самого профессора я предупрежу.

— О, нет! Он будет просто счастлив видеть меня каждый вечер, — Гарри поплелся за Каем. — Может быть, я буду отрабатывать с вами, профессор?

— Нет, я не меняю своих решений. Да, можете принимать это в качестве наказания, но вы будете обращаться к профессору Снейпу так, как это положено, согласно уставу, принятому в Хогвартсе.

— Профессор Трури, а вы больше не хотите, чтобы мы рассказали вам о платформе? — Рон догнал Гарри и Кая.

— Я услышал достаточно, чтобы сделать определенные выводы, вы все равно не расскажете мне большего. Вряд ли вы знаете, что именно произошло со стеной.

— Так вы будете вести у нас ЗОТИ? Но мы видели Гилдероя Локхарта, и он говорил, что преподавать будет именно он, — мрачный Гарри попытался сменить тему разговора.

— Профессор Локхарт будет вести уроки у старших курсов. Мне же доверили первые три.

— Ну зачем вы назначили мне отработку со Снейпом? — снова начал ныть Гарри.

— Я могу ответить на этот вопрос, если вы хотите услышать ответ. Подумайте, Поттер, я не прекращу отвечать, даже если вы решите, что не хотите больше слышать. Но вначале, попробуйте произнести «профессор Снейп», это нетрудно, поверьте.

— Профессор Снейп, — сквозь зубы проговорил Гарри и остановился, с вызовом глядя на Кая. — Я хочу услышать, почему вы настаиваете на этой отработке!

— Хорошо. Как я уже говорил, большой неприязни отдельно от чего-то еще не существует. Я знаю причины неприязни профессора Снейпа. Это несложно выяснить, все лежит на поверхности. А вот почему вы, Поттер, так ощетиниваетесь? Можете не отвечать, здесь дело не в предвзятости профессора Снейпа.

— Откуда вы знаете?

— Я умею видеть и слышать, и не перебивайте меня, вы согласились с тем, что выслушаете ответ в полной мере. Вероятно, здесь дело в том, что профессор Снейп является одним из немногих сильных и достаточно молодых магов, одобрение которых вы хотели бы получить. Иначе вы не произносили бы его звание с таким видом, будто от этого можете погибнуть. Его неприязнь и отрицание ваших заслуг очень сильно ранит вас. Гораздо больше, чем вы можете признать, поэтому вы и пытаетесь оправдать свои собственные не очень приличные поступки его не совсем достойным поведением. Я хочу, чтобы вы за этот месяц хотя бы попытались мирно сосуществовать на одной планете. Ваша «вражда» выглядит настолько глупо и неубедительно, что вызывает изжогу у наших досточтимых преподавательниц, а в их возрасте любые переживания не очень полезны. Я ответил на ваш вопрос?

— Да мы скорее поубиваем друг друга, — проворчал Гарри.

— Простите, профессор, а почему вы наказали только Гарри? — вдруг спросил Рон.

— Вы думаете, что вы не наказаны, Уизли? — Кай внимательно посмотрел на мальчика. — Разве перспектива провести вечера в течение целого месяца без вашего друга не достаточное наказание? Если бы это было так, вы не подняли бы эту тему.

Они подошли к замку. Мальчики выглядели несколько пришибленными. Дверь распахнулась, и на крыльцо выскочила профессор МакГонагалл.

— Кай, вы с Поттером и Уизли? Северус сказал, что вы их встретили.

— Успокойтесь, Минерва, вот ваши студенты, — Кай слегка подтолкнул в спину ребят. А сам прошел мимо растерявшейся Минервы, чтобы сообщить Снейпу о предстоящих отработках.

Северус воспринял новость довольно бурно, впрочем, Кай подозревал, что так оно и будет.

— Что?! — Северус вскочил со стула. — Ты в своем уме? Зачем мне нужен Поттер? Почему я должен целый месяц тратить на него свое время?

— Я не буду объяснять тебе причин моих поступков, они очевидны.

— И что же тебе очевидно?

— Зачем ты вышел следом за мной, Северус? — Кай сел на второй стул. — Можешь не отвечать, я знаю зачем. Это называется — ответственность. Ты очень ответственный человек. Ты должен был убедиться, что с твоими учениками ничего страшного не произошло. Теперь прояви благоразумие.

— И что мне делать? Учебный год еще не начался, у меня даже котлов грязных нет, чтобы Поттера чем-то занять.

— А ты попробуй его чему-нибудь научить, ради разнообразия. Думаю, что вам обоим это пойдет на пользу.

— Сомневаюсь, — скептически произнес Снейп.

— Ты должен видеть в этом хоть какие-то положительные моменты.

— Какие, например?

— Например, Гарри Поттер за это время научится называть тебя профессором, — Кай поднялся со стула и направился к двери.

— Кай, никогда больше так не делай. Не пытайся решать проблемы других людей так, как ты это видишь, во всяком случае, не посоветовавшись вначале с тем, чью проблему ты хочешь решить. Ты в такие моменты очень неприятно напоминаешь мне одного… человека, — невольно дотронувшись до левого предплечья, произнес Северус.

— Хорошо, больше не буду, — Кай задумчиво проследил за нервным движением Снейпа. «Нужно будет с его меткой что-то сделать», — мелькнуло у юноши в голове.

Глава 10

Кай шел по ночному Хогвартсу, совершая свой первый обход в качестве дежурного преподавателя. Ему выпало дежурить в первую ночь начала нового учебного года, хотя он сам подозревал, что его просто пожалели. Ну какие нарушители режима могут быть именно сегодня? Сейчас, вероятно, большинство учеников делятся впечатлениями от летних каникул со своими друзьями и совершенно не горят желанием куда-то бежать из гостиных факультетов.

Он шел, наслаждаясь ночной тишиной, а его тренированный слух улавливал малейшие звуки, издаваемые обитателями старого замка. Внезапно Кай услышал шорох, который был явно лишним в строгой иерархии тихих звуков, наполняющих Хогвартс.

Кай совершенно бесшумно приблизился к незаметной нише, из которой и раздавался привлекший его внимание звук.

— Доброй ночи, мисс… — юный профессор разглядывал студентку-старшекурсницу, пытающуюся слиться со стеной, возле которой она стояла, и испуганно смотрящую на нового преподавателя.

— Доброй ночи, профессор, — пробормотала девушка, пытаясь понять, что именно ей нужно было ожидать от профессора Трури, которого представил на пиру директор как преподавателя ЗОТИ у младших курсов.

— Вы не хотите представиться? — Кай с некоторым удивлением увидел, как темно-русые с рыжеватым отливом волосы девушки меняют цвет на ярко-красный. «Надо же, метаморф», — отстраненно подумал Кай и вернулся к разговору. — Вы в отличие от меня определенно в курсе, кем я являюсь, но я знаю только то, что вы учитесь на факультете Хаффлпафф, предположительно на седьмом курсе, я прав? — она напряженно кивнула. — Так как ваше имя?

— Тонкс, — выпалила девушка. — Простите, профессор, Нимфадора Тонкс, седьмой курс, Хаффлпафф.

— И что вы делаете так далеко от гостиной своего факультета ночью первого сентября? — Кай продолжал внимательно разглядывать девушку.

— Я… ну… я… — теперь не только волосы, но и лицо Тонкс приобретало красный оттенок. «Неужели он не может просто снять баллы и назначить отработку?», — думала девушка, лихорадочно придумывая причину своего нахождения в коридоре на восьмом этаже.

— Мисс Тонкс, — вздохнул Кай, — пойдемте, я провожу вас в гостиную вашего факультета, а Выручай-комнату вы откроете в следующий раз.

— Откуда вы узнали, что я хочу… — девушка замолчала и выбралась из ниши.

— Это было нетрудно, поверьте, — Кай развернулся и первым пошел по коридору.

Тонкс немного посопела и направилась вслед за профессором Трури. Догнав его, она пошла рядом, стараясь не отставать. Профессор двигался стремительно, но одновременно очень плавно: словно не шел, а скользил по полу. Девушка, наконец, подстроилась под скорость передвижения профессора и принялась разглядывать его. Когда в Большом зале директор представил Кая, Тонкс показалось, что он старый, теперь же она отчетливо видела, что ошиблась, и в заблуждение ее, как и многих других студентов, ввели седые пряди, обрамляющие лицо профессора. Внезапно девушка поняла, что идущий рядом с ней профессор невероятно молод, не намного старше ее самой. Это открытие заставило ее остановиться.

— Сколько вам лет? — невольно вырвалось у нее.

— Двадцать один, — Кай тоже остановился. Тонкс не заметила и тени раздражения на его лице, а ведь его, наверное, должен был оскорбить ее грубый и некорректный вопрос.

— А почему вы так спокойно мне это сообщаете? — девушка заметно осмелела и решила измерить границы терпения преподавателя, который оказался на три года старше ее самой.

— Вы задали вопрос, — Кай продолжил движение, — я на него ответил. Почему, по-вашему, я не должен оставаться спокойным?

— Ну… Не знаю, — Тонкс снова поравнялась с профессором. Он ставил ее в тупик. — А почему вы не назначили мне отработку? — Она захотела пнуть саму себя за несдержанность. Зачем она дает профессору такие вредные советы?

— Я не вижу в этом смысла. Наказание ради самого наказания? А зачем? Вы ведь все равно не перестанете нарушать правила, так ведь? Если бы в этом был смысл, вы бы уже сейчас трудились на благо школы, а тратить время на бессмысленные вещи я отучился лет пять назад.

— Где же вы пришли к столь здравой мысли? — Тонкс который раз за этот странный вечер прокляла себя за неуместное любопытство.

— В крепости Болотного порога, — просто ответил Кай, не вдаваясь в детали.

— Я даже не буду спрашивать, что это и где эта крепость находится, — Тонкс уже составляла про себя список тех книг, которые необходимо просмотреть, чтобы все-таки выяснить подробности.

— Это ваше право.

— Расскажите, чем вы там занимались?

Профессор остановился и внимательно посмотрел на девушку. Вопрос былзадан, но он не знал, о чем рассказывать. Перед глазами встали оскаленные морды Тварей, и вспомнилось чувство беспомощности, которое охватывало юного болотника в его первых дозорах. Постоянный туман, стелющийся над Болотом, и похожий туман, только гораздо более плотный, который всегда сопровождал Хозяина болот. Кровь своя и чужая, слизь, и чувство невероятной усталости, которое сопровождало юношу в первый год его жизни в крепости. Бесконечные тренировки на грани полного истощения, которыми он изводил себя, чтобы стать эффективной боевой единицей отряда, а не странным балластом, которым он ощущал себя в первое время. Об этом рассказывать этой юной девочке, которая смотрела на него с любопытством, слегка наклонив голову? А может быть, рассказать ей о хохоте Черного Косаря, от которого, казалось, кровь стынет в жилах, и о самом Косаре?

Кай растерялся. Он понял, что не хочет ничего ей рассказывать. Но вопрос был задан, и он не мог оставить его без ответа, однако Кай решил уточнить.

— Вы действительно хотите это услышать?

Тонкс некоторое время смотрела на строгое спокойное лицо, затем перевела взгляд на черные волосы профессора Трури, в которых ярким пятном выделялись седые пряди, и решила, что она не хочет слышать подробности.

— Пожалуй, нет, — ее волосы поменяли цвет. Сейчас они из ярко-красных становились фиолетовыми.

— Я так и подумал, — Кай развернулся и пошел дальше.

— Но кое-что я все равно хочу услышать, — упрямо выдала Тонкс. — Видите ли, я хочу стать аврором, — с таким видом, словно это объясняло ее любопытство, продолжила она.

— И что же вы хотите услышать? — Кай слегка улыбнулся. Ему было сложно представить себе хрупкую девочку, гоняющуюся за преступниками.

— Когда все слышат, что я хочу потупить в Аврорат, реакция обычно несколько другая.

— Вы хотите, чтобы я вас отговорил? — Кай удивленно посмотрел на Тонкс. — Но ведь это ваш выбор. И только вы можете знать, в чем должен состоять ваш дальнейший Путь. У любого человека есть выбор, и если вы однажды поймете, что ошиблись, то всегда можно попробовать пойти другой дорогой.

— Вы так говорите, профессор, словно подобное утверждение относится абсолютно ко всем.

— Конечно, ко всем. Любой человек может в итоге поменять свое отношение к жизни, если считает это правильным.

— Странная логика, — пробормотала девушка. — Так вот, я хотела бы услышать, что самое сложное вам приходилось делать там, в этой Болотной крепости?

— Я так понимаю, что вы почему-то решили, что род моей деятельности был близок к тому, что делают авроры?

— А это не так?

— Нет, это не так. Основное отличие заключается в том, что мы не воюем с людьми. Однако вы задали вопрос, вы действительно хотите услышать на него ответ?

— Да, если вас это не затруднит.

Кай снова задумался, затем ответил.

— Самое сложное для меня было уйти.

— Уйти из крепости?

— Не перебивайте, я еще не ответил, — Тонкс невольно вздрогнула и более пристально посмотрела на профессора. — Когда я говорил «уйти», то имел в виду уйти с поля боя. Болотники не оплакивают своих погибших, это не принято, — Кай замолчал. — Также существует одно правило, выполнение которого далось мне очень сложно. Когда дозор сталкивается с новым видом Твари, и, вступив в бой, болотники понимают, что справиться они с этой Тварью не смогут, один из них должен уйти, а все остальные сделают все, чтобы прикрыть его отход и дать ему необходимое время. Кто-то должен обязательно выжить, чтобы отнести в крепость сведения о появившейся новой угрозе. Однажды наш дозор столкнулся с подобной проблемой. Меня отправили в крепость, причем этот выбор был абсолютно случаен, просто я стоял в клине крайним, и мне было проще отступить. До этого момента я никогда не обращал на подобные вещи внимания, более того, еще шесть лет назад я сбежал бы первым, — Кай ненадолго замолчал и усмехнулся. — Да я бы просто не пошел в этот дозор еще шесть лет назад. Однако я там был и понял одну вещь: уйти невероятно сложно. Иногда проще погибнуть вместе со всеми, чем видеть, как они умирают один за другим, и все равно уходить. Наверное, после этого случая я изменился окончательно.

— Почему вы покинули крепость? — Тонкс снова остановилась, ощущение того, что она сейчас идет фактически под конвоем преподавателя, исчезло. Осталось странное чувство нежности к этому молодому парню. Тряхнув головой, она с трудом отогнала ненужные и опасные мысли.

— Я так и не принял несколько правил болотной крепости. Нет, разумом я прекрасно понимал их обоснованность и еще шесть лет назад абсолютно с ними бы согласился, но принять их я так и не смог.

Кай остановился и улыбнулся. При этом на Тонкс он не смотрел.

— Кай, профессор Трури, где вы нашли это недоразумение? — девушка подпрыгнула и медленно обернулась к своему декану.

— Профессор Спраут? А что вы здесь делаете?

— Интересный вопрос, Нимфадора, который я с большим удовольствием переадресую вам. Что вы здесь делаете?

— Полагаю, что мисс Тонкс была отправлена на разведку с целью убедиться, что Выручай-комната все еще существует. Возможно, планируется вечеринка по случаю начала нового учебного года, — все еще улыбаясь, сказал Кай.

— А почему именно Нимфадора? С ее неуклюжестью была очень большая вероятность, что ее поймают. Это, кстати, и произошло, — Спраут покачала головой.

— В процессе этого выбора сыграло роль то обстоятельство, что девушка хочет стать аврором. Я не могу знать наверняка, но подозреваю, что она вызвалась сама. Чтобы заодно проверить навыки маскировки, — Тонкс поняла, что уже не испытывает никаких нежных чувств к профессору Трури. Ее волосы стремительно приобретали красный оттенок. — Мой вам совет, мисс Тонкс, старайтесь сдерживать свои эмоции. У вас чудесный дар метаморфа, но из-за вашей несдержанности он ведет себя так, как ему вздумается. Это вас демаскирует.

— А вы всегда настолько откровенны с незнакомыми людьми? — в голосе девушки прозвучала обида.

— По возможности, да. Так гораздо проще. Во всяком случае, не запутаешься в собственных фантазиях.

— Кхм, — слегка кашлянула Помона Спраут, привлекая к себе внимание. — Спасибо, что проводили Нимфадору, профессор Трури. Ученики никак не могут понять одну простую истину: им запрещают выходить ночью из гостиных не просто так. Хогвартс может быть опасен в ночное время.

— Что здесь может быть опасным? — обида просто захлестнула девушку. Какая-то часть ее мозга осознавала, что преподаватели абсолютно правы, но снисходительность Кая внезапно начала ее бесить. У нее появилась цель. Тонкс решила, что сделает все, чтобы вывести его из себя. О последствиях она не думала, ей просто стало жизненно необходимо увидеть хоть какие-то эмоции на спокойном лице нового профессора.

— Хогвартс очень старый замок, — Кай снова улыбнулся, — никто точно не знает, какие хищники могут прятаться в укромных уголках. А, как всем известно, охотятся хищники преимущественно по ночам.

— Какие здесь могут быть хищники?!

— Хватит! Пойдем, Нимфадора, — профессор Спраут потащила слегка упирающуюся девушку по направлению к гостиной своего факультета.

Кай покачал головой и пошел совершать дальнейший обход. Очередной шорох, идущий из глубины стены, мимо которой он шел, привлек его внимание. Подойдя поближе, Кай прислушался. Василиск вышел на охоту и теперь жаловался, что добычи становится все меньше и меньше.

— Нужно уже определяться, что делать с древним змеем, — пробормотал Кай и, решительно развернувшись в сторону подземелий, заскользил к комнате декана Слизерина. Он решил, что нужно сделать с меткой. Он ее просто деактивирует, пока обладатель данного украшения спит.

Глава 11

Его первое дежурство подходило к концу, и Кай направился в подземелья.

Некоторое время он провозился с дверью, ведущей в личные апартаменты декана Слизерина. Когда ему удалось ее открыть, парень совершенно неслышно скользнул внутрь. Быстро определившись в расположении комнат, Кай решительно направился в спальню Снейпа.

Северус Снейп спал очень чутко, поэтому сразу же почувствовал присутствие постороннего человека. Он приподнялся на кровати, сжимая в руке палочку и вглядываясь в темноту.

— Кто здесь?

— Это я, Кай. Не нужно меня убивать прямо сейчас, — юноша подошел к кровати и сейчас всматривался в черты обеспокоенного хозяина комнаты. В темноте парень видел не слишком хорошо, но очертания находящихся в комнате предметов он разглядеть мог. Человека Кай видел несколько лучше, чем все остальное, этакое светлое пятно.

— Люмос, — Северус нахмурился, наконец разглядев своего нежданного визитера. — Какого хрена ты забыл в моей комнате в три часа ночи?!

— Не кричи. Я бы тебя все равно разбудил, потому что мои дальнейшие действия требуют твоего согласия.

— Какие действия?!

— Я попросил тебя не кричать.

— А я попросил тебя не пытаться изменить что-то в моей жизни, — уже более спокойно произнес Снейп.

— Поэтому я и хотел тебя разбудить, — Кай несколько недоуменно рассматривал Северуса, не совсем понимая причину его возмущения.

— Ну, спасибо хоть на этом, — криво усмехнулся Снейп. — Говори, зачем пришел, и убирайся из моей комнаты.

— Тебе твое украшение на левом предплечье не мешает? — Снейпу показалось, что он забыл, как дышать. Он уставился на Кая и машинально дотронулся до метки.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я могу помочь тебе, я же вижу, что это украшение доставляет тебе кучу неудобств.

— Как ты можешь мне помочь?

— Я могу ее убрать. Только мне нужно твое согласие.

Снейп не отвечал довольно долго. Видно было, что он что-то тщательно обдумывает. Придя к какому-то выводу, он неуверенно кивнул.

— Знаешь, я почему-то уверен, что ты сможешь это сделать. Только не могу понять почему. Почему ты постоянно говоришь, что не вмешиваешься в дела других людей, однако это не мешает тебе принимать за них решения? — Кай не ответил. Он протянул руку и дотронулся до лба Снейпа.

— Спи, — Северус целую долгую секунду боролся с неизвестным заклятьем, затем откинулся на подушку, закрыв глаза. — Потому что существуют вещи, которые я могу попытаться исправить, ведь именно я послужил их причиной. — Пробормотал Кай и направил палочку на руку Снейпа.

Ему не нужно было видеть свое творение, не нужно было раздевать Северуса и устраивать шаманские пляски с жертвоприношением. Он знал, что в тот самый момент, когда прозвучат последние слова произнесенного заклинания, метка начнет исчезать с кожи его уже теперь бывшего слуги. Этот процесс был небыстрым и довольно болезненным.

Северус метался на постели и стонал, даже сквозь крепкий сон чувствуя боль, но Кай не собирался его будить. Если бы Снейп находился в сознании, то мог бы этого самого сознания лишиться, слишком уж качественно в свое время Том создавал метку.

Когда все закончилось, и сон Снейпа из наведенного перешел в обычный, Кай так же неслышно покинул апартаменты декана. Он решил этой ночью сделать еще одно дело, но пребывал в определенных сомнениях. Кай решил убить василиска. Он не был уверен, что змей безопасен для обитателей Хогвартса, особенно учитывая то, чего они о нем не знали. Василиску пока хватало еды, к тому же охотился он редко, практически все время проводя в подобии анабиоза, но никто не мог ручаться, что подобное положение дел будет продолжаться вечно. К тому же Кай подозревал, что чар контроля, наложенных на василиска Салазаром, уже не хватает: слишком уж часто змей начал просыпаться.

С другой стороны, Кай не считал древнего змея тварью, подлежащей уничтожению, и отсюда были все его колебания.

Войдя в свою комнату и еще раз все тщательно обдумав, молодой человек решительно развязал сверток со своими доспехами и оружием. Червячок сомнения все еще точил его, и Кай отказался от полного доспеха, взяв с собой только меч.

Путь в Тайную комнату он помнил очень хорошо — слишком часто Том спускался сюда, будучи еще студентом. Подойдя к массивным дверям, ведущим в древний зал, Кай остановился и несколько раз глубоко вдохнул.

Василиск нежился в воде небольшого водоема, находящегося возле статуи. Змей не спал, и, судя по его довольно бодрому виду, спать в ближайшее время не собирался. Кай кивнул головой: он принял правильное решение.

Как бы тихо болотник ни двигался, василиск услышал его, или почувствовал, потому что огромное тело змея слегка напряглось, и василиск рывком развернул голову в сторону замершего рыцаря. Кай уже забыл, насколько быстро и стремительно может двигаться эта змея, несмотря на свои впечатляющие размеры.

— Почему ты не спишь? — слова, сказанные на парселтанге, вырвались у Кая змеиным шипением.

Змей подался вперед. Кай физически чувствовал его любопытство и недоумение.

— Есть. Я хочу есть. Крысы маленькие, их не хватает, — василиск решил ответить, но Кай вдруг ощутил в заинтересованности змея явные гастрономические нотки. Похоже, он опять был прав: чары, наложенные на животное тысячу лет назад его создателем, скоро перестанут его сдерживать.

Заклятья на василиска практически не действовали — Салазар постарался сделать своего любимца как можно более неуязвимым. Чтобы нанести удар, Каю необходимо было приблизиться к змею на расстояние вытянутой руки. Страшно ему не было, но сейчас он отчетливо понимал, что совершил глупость, отказавшись надеть доспехи.

Василиск почувствовал исходящую от говорящего угрозу, и, приподнявшись, приготовился атаковать, наплевав на заложенный в него хозяином запрет, не позволяющий причинять вред носителю знания парселтанга. Своим главным оружием — убивающим взглядом — он воспользоваться все же не мог, но у древнего змея имелось в арсенале множество других способов убийства. Например, яд, который начал наполнять полости клыков.

Кай едва не пропустил бросок змея. Слишком уж тот стремительно двигался. Откатившись в сторону в последний момент, парень почувствовал острую боль в левой руке. Отключил болевые ощущения усилием воли, вскочил на ноги и ударил. Кроваво-красный волнообразный меч, описав красивую дугу, встретился с телом василиска, и голова змея покатилась по полу Тайной комнаты.

Несколько мгновений обезглавленное тело змея все еще нависало над человеком, а затем упало, окатив Кая кровью.

Кай смотрел на останки некогда прекрасного животного и чувствовал легкое сожаление. Затем встряхнулся, подошел к водоему и попытался смыть кровь хотя бы с лица. Руку пронзила боль, которую он приглушил на время боя. Быстро сняв мантию и пропитанную не только кровью василиска рубашку, Кай отшвырнул одежду в сторону и принялся рассматривать глубокую царапину, от которой по сосудам быстро расходилась чернота. Дав волю эмоциям, Кай выругался, оторвал от рубашки рукав и попытался перетянуть руку, ограничивая таким образом распространение яда.

Готовясь к этой авантюре, а по-другому подобное бездарное сражение Кай просто не мог назвать, он совершенно ничего не взял с собой, кроме меча. Еще раз выругавшись, парень активировал один из шариков на своем браслете, в котором заключалось универсальное противоядие. Кай прекрасно понимал, что этих мер хватит ненадолго, поэтому нужно было как можно быстрее дойти до больничного крыла и не потерять сознание до тех пор, пока медведьма не узнает причину столь плачевного положения нового преподавателя.

Ни рубашку, ни мантию Кай решил не надевать, чтобы не тратить драгоценное время на раздевание.

До входа в туннель он дошел довольно быстро, а в туалете Плаксы Миртл Каю все же пришлось остановиться, чтобы запечатать проход, и в это время яд василиска снова начал свое разрушающее действие.

Кай плохо помнил, как он дошел до дверей, ведущих в больничное крыло. Все его усилия были направлены только на то, чтобы не упасть, потому что подняться он бы уже просто не смог.

Когда до цели оставалось буквально метров десять, Кай налетел на какую-то преграду. Преграда была теплая, живая, и испуганно кричала.

— Профессор Трури, что с вами? — Тонкс с ужасом рассматривала полуголого окровавленного профессора, с которым рассталась всего несколько часов назад. Ее взгляд зацепился за странного вида меч, который Кай волоком тащил за собой.

— Мисс Тонкс, вы опять нарушаете правила? — с трудом сфокусировавшись на девушке, прошептал Кай.

— Я не могла уснуть, а скоро утро и занятия. Что с вами? — она повторила свой вопрос.

— Глупость. Так глупо я всего один раз попался в Хэллоуин, — Кай не мог сосредоточиться. Сознание уплывало, и он держался только на упрямстве. — Скажи Поппи, что это был василиск.

Кай начал заваливаться прямо на девушку. Тонкс попыталась его поймать, но ее сил не хватило на то, чтобы удержать парня, каким бы хрупким тот ни казался. В итоге на пол они упали вместе, причем Тонкс непроизвольно смягчила падение своего профессора, оказавшись снизу. Пару секунд побарахтавшись под довольно тяжелым бессознательным телом, она, наконец, догадалась закричать.

Сознание вернулось к Каю как-то сразу, рывком. Вот он еще пребывает в блаженном беспамятстве, а вот открывает глаза и, сев на кровати, оглядывается по сторонам.

Находился он в больничном крыле. За окном уже начало светать — значит, уже утро. «Только вот не мешало бы узнать, утро какого дня?» — промелькнуло в голове у Кая. Сидевший рядом с его кроватью на стуле и дремавший Альбус Дамблдор встрепенулся и посмотрел на своего юного сотрудника.

— Вы здорово напугали Нимфадору Тонкс, Кай, — директор улыбнулся. — Берегитесь, ничто так не привлекает женщин, как спасенная ими жизнь симпатичного мужчины.

— Зачем вы мне это говорите, Альбус?

— Боюсь, у вас появилась поклонница, причем, зная Тонкс, могу вас уверить — весьма настойчивая поклонница. А если учитывать то, что она все же наполовину Блэк…

— Я понял, Альбус. Постараюсь, чтобы мисс Тонкс быстро выбросила эти странные мысли из головы.

— Вы уж постарайтесь, Кай, — директор еще раз улыбнулся. — Где вы умудрились в Хогвартсе найти василиска? — непринужденный тон внезапно сменился на довольно жесткий. Кай не ответил. Нужно было или молчать, или уж рассказывать все, а ему очень не хотелось, чтобы Дамблдор узнал, что его когда-то звали Том. — Кай, судя по тому, что у вас в руках был меч, можно сделать вывод, что вы знали, куда идете, и «охотились» весьма целенаправленно.

Кай продолжал молчать, однако правила, вбитые в ему в голову в крепости Болотного порога, настоятельно требовали начать говорить. Вздохнув, он посмотрел на директора.

— С чего мне начать?

— О, нет, только не это, — директор вспомнил, что этому молодому человеку нельзя задавать вопросы — если, конечно, он не был готов поселиться в больничном крыле. — Я уверен, что это весьма увлекательная история, но предпочту выслушать ее когда-нибудь в следующий раз.

— Как вам будет угодно, Альбус. Могу я задать ответный вопрос? Почему вы не хотите выслушать меня сейчас? Вы спросили, и вы знаете, что я буду отвечать искренне и подробно.

— Видишь ли, мой мальчик, я очень долго живу на этом свете, и как никто другой понимаю, что существуют тайны, которым необходимо оставаться в семейных шкафах, иначе может произойти катастрофа, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Поэтому просто считай, что я нелюбопытен, хотя это совсем не так, и однажды я посвящу пару вечеров тому, чтобы выслушать твои откровения. Сейчас же мне достаточно того, что ты откуда-то узнал, что на территории школы живет василиск, и избавил детей от этой нешуточной угрозы. — Альбус поднялся. — Тебя вылечил Фоукс. Слезы феникса, знаешь ли, такие же универсальные, как и яд василиска. То, что Фоукс решил потратить на тебя бесценные слезы, говорит о том, что тебе можно доверять. Эти волшебные создания очень хорошо чувствуют людей.

— Сколько я пролежал здесь?

— Буквально пару часов. Так что вставай и направляйся в Большой зал на завтрак. У тебя сегодня первым уроком стоит второй курс Гриффиндора.

— Да, я знаю, — Кай серьезно кивнул.

— Твоя одежда. Я позволил себе заглянуть в твою комнату и немного порыться в шкафу. По-моему, твои одеяния слишком мрачные. Почти как у Северуса, — директор покачал головой и разгладил невидимые складки на своей ярко-оранжевой мантии. — Да, не забудь, что я сказал тебе про мисс Тонкс.

— Я помню, Альбус.

Глава 12

Кай оглядел класс. Он еще не запомнил всех учеников, просто не было времени узнать, как их зовут. Потом посмотрел на пергамент, в котором были перечислены имена студентов.

— Добрый день. Я — профессор Трури, и, как вы уже поняли, я буду вести у вас Защиту от Темных искусств. Сейчас я буду называть имя, а вы вставайте, чтобы я смог вас запомнить. Браун Лаванда, — Лаванда встала, переглянувшись с соседкой по парте, и хихикнула. Кай кивнул, предложив ей сесть, затем продолжил. — Финниган Симус, Грейнджер Гермиона, Лонгботтом Невилл, Патил Парвати, Поттер Гарри, Томас Дин, Уизли Рональд. Хорошо, а сейчас, мисс Браун, пересядьте, пожалуйста, к мистеру Лонгботтому.

— Что? Но профессор… — Лаванда вскочила со своего места.

— Мисс Браун, не будем спорить, пересядьте к мистеру Лонгботтому, — Лаванда схватила свою сумку и с грохотом бросила ее на стол Невилла. Гермиона вздрогнула, затем быстро собрала свои вещи и освободила Лаванде место. Та села, отодвинувшись от соседа по парте на максимально возможное расстояние. Гермиона направилась было к столу, за которым сидела Парвати, но была остановлена профессором. — Мисс Грейнджер, вам не туда. Мистер Финниган, будьте добры, освободите место для мисс Грейнджер, — Симус поднялся, неуверенно глядя то на Дина, то на профессора Трури. Гермиона осторожно присела рядом с Томасом. — Мистер Финниган, сядьте на место мистера Уизли, а вы, мистер Уизли, займите место с мисс Паттил.

Когда все расселись так, как приказал Кай, Гермиона подняла руку.

— Профессор, зачем вы нас так посадили?

— Затем, мисс Грейнджер, что придя сюда, вы взяли на себя ответственность запомнить то, о чем я буду вам говорить, и не просто запомнить, но и уметь применить эти знания на практике. Я всего лишь облегчил вам задачу. Теперь вы не будете отвлекаться на сторонние вещи, и, таким образом, быстрее усвоите то, что я вам буду преподавать. Я ответил на ваш вопрос? — Гермиона растерянно кивнула. — Прекрасно, перейдем непосредственно к уроку.

Дальнейшие два часа, как и предсказывал Каю Снейп, позволили ученикам второго курса факультета Гриффиндор пересмотреть свои взгляды на зельеварение. Нет, то, что профессор Трури рассказывал про пикси, было интересно, тем более в таких подробностях про этих созданий не было даже в учебнике написано — об этом потом им рассказала Гермиона. Но вот то, что он заставил их всех тщательно записать лекцию, да еще и каждый раз останавливался, если замечал, что кто-то из учеников отвлекся, и просил повторить то, что было сказано им до этого, а если бедолага молчал, то профессор возвращался назад и рассказывал все заново — все это немного напрягало не привыкших к таким учебным нагрузкам учеников.

Они вывалились из кабинета красные и притихшие. Профессор Трури не снимал баллы, но и не начислял. Домашнего задания тоже не было. Точнее, он не задал обязательного изучения материала, но вот его ответ на вопрос Гермионы по этому поводу заставил всех с тоской подумать о том, что учить ЗОТИ они будут гораздо больше, чем все остальные предметы.

— Я вас не совсем понимаю, мисс Грейнджер, — Кай складывал свои бумаги в папку и доставал другие, готовясь к следующему уроку у третьекурсников Равенкло. — Мы будем повторять теорию до тех пор, пока я не удостоверюсь, что вы хорошо усвоили этот вопрос, то же самое касается практики. Вы вообще можете ничего не делать, но мы не сдвинемся с места, пока уровень знания каждого из здесь присутствующих не станет соответствовать моим требования.

— Но, профессор, а как мы тогда успеем изучить всю программу этого года? — пискнула девочка.

— Это ведь от вас зависит, не от меня. Если вы все к следующему уроку продемонстрируете, что хорошо усвоили материал, то мы сразу же перейдем к практике.

— Но, профессор, получается, что те, кто усвоит урок раньше других, все равно будут ждать, когда подтянутся остальные? — Гарри, который ждал подругу, показалось, что она сейчас расплачется.

— Такова суть групповых занятий, мисс Грейнджер, — Кай улыбнулся. — Если бы я с каждым занимался индивидуально, то, естественно, сроки обучения были бы у всех разными. Зайдя в этот класс, вы взяли на себя обязательство изучить этот предмет в рамках предусмотренной программы. Я, в свою очередь, взял на себя обязательство всему этому вас научить, и мой долг — проследить за тем, чтобы вы действительно все это усвоили. Мисс Грейнджер, хотите, я дам вам небольшой совет? — Гермиона кивнула. — Обучение в группе гораздо сложнее, чем индивидуальное, когда учитель и ученик остаются один на один. Поэтому такой вид обучения предполагает взаимопомощь. Например, усвоение материала все той же группой. Не подсказать, не дать списать, а помочь усвоить. Понимаете? — Гермиона снова кивнула. — Все равно, пока каждый из вас не сдаст мне своеобразный экзамен по пройденной теме, мы дальше не сдвинемся. Мистер Поттер, у вас, например, появился шанс остаться с преподавателем один на один. Только от вас зависит, как именно вы его используете. — Гарри вздрогнул от этого намека на отработки, которые ему назначил профессор Трури у Снейпа. Не найдя, что ответить, мальчик выскользнул из класса.

Гермиона вышла в коридор последней. Никто из второкурсников Гриффиндора не ушел, все ждали ее.

— В общем, так. Если мы хотим все вместе перейти на третий курс, то нам придется, начиная с сегодняшнего дня, учить все это, — она потрясла стопкой исписанных пергаментов, — вместе. Рон, тебя это тоже касается! Гарри, когда у тебя отработка?

— В семь, как обычно. А когда закончится — понятия не имею, как отпустит.

— Значит, начнем заниматься в пять.

— Но в пять мы только-только освободимся, — попыталась возразить Лаванда.

— Отлично, значит, ты хочешь повторять одно и тоже из раза в раз каждое занятие, пока Гарри все не усвоит?

— Но ведь профессор Трури не имел это в виду? — нахмурился Дин Томас.

— Нет, Дин, он именно это и имел в виду, — Гермиона тряхнула пышными волосами и направилась по коридору на следующий урок.

Во время ужина школа поделилась на два лагеря. Ученики с первого по третий курс все время перешептывались и косились на стол преподавателей, где Кай стоически терпел треп сидевшего рядом Локхарта. Старшекурсники тоже поглядывали на преподавателей, но в их взглядах читалось недоумение.

— Я завалю ЖАБА, — Тонкс сидела, обхватив голову руками.

— Да не убивайся ты раньше времени, — Мэриэль Джонс пыталась успокоить подругу.

— Как я сдам ЗОТИ с таким преподавателем? — зло прошипела Тонкс, и ее волосы стали ярко-красными. И тут она услышала перешептывание третьекурсников, у которых сегодня тоже было ЗОТИ.

— Как он нас сегодня рассадил, а? Откуда только узнал, что мы с Джефри друг друга недолюбливаем, и поэтому болтать точно не будем, — шептал один парней.

— Ага, а как он заставил меня повторять то, что сказал? А я ведь всего-то за дополнительным пергаментом полез.

— Да, старина Снейп на фоне этого Трури просто душка, — нервно хихикнула сидящая с ними девушка. — Вроде бы и голос ни разу не повысил, и баллы не снимал, но…

Тонкс внезапно вспомнила полуобнаженное сильное, покрытое шрамами и потеками крови тело, рухнувшее на нее в коридоре. Неужели это было сегодня ночью? Она решительно поднялась из-за стола.

— Можно же сказать, что я ему помогла? Можно, — бормотала она себе под нос, направляясь к кабинету ЗОТИ.

А за преподавательским столом в это время Гилдерой вещал о своем — дцатом подвиге, где, кроме палочки, ему приходилось действовать мечом, чтобы окончательно упокоить обнаглевшую нежить.

— Кай, ты не мог бы сегодня принести в мой кабинет свой меч, — Альбус вдруг вклинился в разговор — точнее, в монолог одного из преподавателей ЗОТИ.

— Зачем? — Кай невольно нахмурился. — Простите, Альбус, но у нас не принято доставать оружие, если не хочешь им воспользоваться.

— Считай это стариковской прихотью. Ночью я его не рассматривал, посчитал невежливым, ведь для рыцаря его меч — это гораздо более интимный предмет, чем брюки и мантия. Однако даже то, что я увидел, пробудило во мне любопытство. Он ведь не из металла?

— Нет, он сделан из клешни Богомола…

— О, так вы рыцарь, мой юный друг, — вновь вклинился в разговор Гилдерой, — вы знаете, меня тоже посвятили в рыцари, по крайней мере, дюжина различных Орденов. И мне тоже было бы интересно посмотреть на ваш меч. Это просто с ума сойти можно, настоящий рыцарский меч, который вы привезли в Хогвартс. Наверное, как память о вашем Ордене? Кстати, а рыцарем какого именно Ордена вы являетесь?

— Я рыцарь Крепости Болотного Порога, и я не понимаю…

— Никогда не слышал о подобном Ордене, — вновь перебил Кая Локхарт.

— Хорошо, Альбус, я принесу меч. В девять часов вас устроит?

— Конечно-конечно, Кай, — юноша тем временем встал из-за стола и вышел из Большого зала.

— Северус, ты присоединишься? — Снейп, который с утра был несколько рассеянным, посмотрел на директора и кивнул.

— Да, это должно быть любопытным.

— Вы не возражаете, если я тоже присоединюсь? — Минерва улыбнулась и вышла из-за стола.

— Значит, в девять в вашем кабинете, я все правильно запомнил, Альбус? — Локхарт потянулся за десертом, а Северус страдальчески закатил глаза, чем вызвал смешок у Дамблдора.

— Тебе нужно учиться выдержке у Кая, Северус. Ой, — Альбус хлопнул себя по лбу. — Вот и говори, что в старости можно еще сохранить ясность ума. Я совсем забыл, вечером я открою камин для Ремуса. Ты обещал ему зелье, и он придет сегодня. Ты-то хоть об этом не забыл?

— Альбус, поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы умудрились пригласить в свой кабинет одновременно Люпина и Трури с мечом? Вы в своем уме? — Северус внезапно почувствовал себя нехорошо. — Вы вообще в курсе, как именно Кай относится к оборотням? — последнюю фразу Снейп прошептал директору на ухо.

— Нет, — Альбус невольно нахмурился.

— Я бы на вашем месте сейчас подумал о том, как бы Кай не решил, что вы его пригласили поохотиться.

— Я всего лишь хотел прервать болтовню Гилдероя…

— Вам этого сделать не удалось, а вот неприятности создать получилось. Может, еще не поздно кого-нибудь из них ориентировать на другое время?

— И как ты это представляешь? «Кай, не приходи, потому что ко мне заскочит оборотень?» — Дамблдор покачал головой. — С его-то проницательностью, придумывать что-то — выставлять себя на посмешище. А где сейчас находится Ремус, я не знаю. Можно, конечно, послать патронус, вот только через два дня полнолуние. Будем надеяться, что здравый смысл в Кае возобладает над инстинктами.

— А также на то, что Люпин быстро бегает, потому что я очень сильно сомневаюсь, что мы сможем надолго задержать Кая, если вдруг что. Единственным утешением для нас может считаться то, что он не убивает людей. А теперь извините меня, но мне нужно идти. У Поттера отработка.

— Ты успел назначить Гарри отработку?

— Не я, а Кай. Он почему-то посчитал это идеальным выходом из положения, — Снейп встал и быстро исчез за дверью для преподавателей.

Кай тем временем подошел к двери своего кабинета.

— Мисс Тонкс, выходите, — он вошел в комнату, но дверь оставил открытой.

— Как вы меня заметили? — девушка осторожно приблизилась к преподавательскому столу, за которым сидел Кай.

— Вы слишком шумели, — ответил профессор и внимательно посмотрел на девушку.

Тонкс задумалась. Если просто попросить его ее учить — пошлет и будет прав, но тут она вспомнила о странной особенности Кая всегда максимально подробно отвечать на вопросы.

— Профессор Трури, расскажите мне, какие вопросы чаще всего встречаются при сдаче ЖАБА, и как на них отвечать? — Кай замер. Его только что попросили подготовить эту девицу к экзаменам. Он не мог ей отказать, это противоречило его кодексу. Он должен дать ответ на ее вопрос. Внезапно ему стало смешно.

— Вы могли просто попросить меня с вами позаниматься, мисс Тонкс, а не пытаться формировать такие сложные вопросы.

— И вы бы согласились?

— Конечно. Обучение — это одно из правил, которыми я руководствовался на протяжении последних лет. Если ты чего-то не умеешь — учат тебя. Если ты можешь что-то кому-то показать — ты обязан это сделать. Не будем терять время. Начнем прямо сейчас. Присаживайтесь и слушайте, а лучше в первое время записывайте, — и он пододвинул ей письменные принадлежности. Тонкс настолько ошарашило все, что сейчас произошло, что она машинально обмакнула перо в чернила и посмотрела на своего нового учителя. — Классификация проклятий…

Глава 13

Северус Снейп задумчиво рассматривал предплечье левой руки. Кожа была чистой, никакого намека на то, что еще совсем недавно ее украшал знак мрака. Северус провел по руке пальцем, он до сих пор не верил, что ему это не снится. Где Кай мог научиться заклинаниям, способным разрушить магические связи в волшебной метке, Северус понятия не имел, ему даже не хотелось этого знать. По Трури было видно, что пришел он из таких страшных мест, где подобные знания были лишь способом выживания.

Стук в дверь ровно в семь часов заставил его опустить рукав и повернуться к входящему в кабинет Поттеру.

— Вы сегодня удивительно пунктуальны, Поттер, — он не смог удержаться от легкого сарказма.

— Что мне нужно делать? — Гарри посмотрел на Снейпа исподлобья.

— Понятия не имею, — искренне проговорил Северус, а у Гарри от удивления округлились глаза. — Вот что, идите за мной, — и он решительно направился к выходу из класса.

Гарри следовал за профессором, гадая, куда они идут. Догадки были мрачные; наверное, придется чистить унитазы, раз уж достаточно грязных котлов у Снейпа еще не накопилось.

Но профессор, пройдя метров десять от класса, остановился у неприметной двери и открыл замок обычным маггловским ключом.

— Заходите, Поттер, — он махнул рукой на темный проем.

Гарри сжался. Его воображение тут же подкинуло ему картинку с цепями, приделанными к стенам, пучком розг и средневековой дыбой. Мальчик попятился и покачал головой.

— Поттер, не изображайте из себя идиота, проходите, — профессор Снейп нахмурился, а Гарри решил, что лучше будет его не злить, и быстро вошел внутрь.

Как только он переступил порог комнаты, зажегся свет. Посреди небольшой комнаты стоял стол, абсолютно пустой. Вдоль стен находились шкафы, заполненные лабораторной посудой и банками, судя по всему, с ингредиентами.

— Где мы? — Гарри в который раз посмотрел на Снейпа.

— Вы не поверите, Поттер, в лаборатории.

— Здесь лаборатория? — Гарри никак не мог придти в себя от нестандартности происходящего.

— А вы что, думаете, я в спальне зелья готовлю? — Снейп явно наслаждался ситуацией и растерянностью мальчика.

— Зачем мы здесь, профессор?

— Поттер, вы не заболели? Назвать меня профессором без напоминания, на вас это не похоже.

— Это вы на себя не похожи, — буркнул Гарри.

— Скорее всего, да, — не стал спорить Снейп, — подойдите сюда, не бойтесь, Поттер, вопреки сложившемуся обо мне мнению, я не вампир, поэтому не кусаюсь.

Гарри осторожно приблизился к стоящему возле одного из шкафов преподавателю.

— Что мне нужно делать? — тоскливо повторил он свой вопрос, не понимая, зачем он вообще здесь находится.

— Так как я действительно не представляю, чем вас занять, то, наверное, попробую чему-нибудь вас научить. Если бы вашим профессором был Локхарт, то, вероятнее всего, мы занялись бы ЗОТИ, но поскольку я абсолютно не сомневаюсь в компетентности профессора Трури, мы сварим зелье. Наверное, это покажется вам странным, но зельями удобнее всего заниматься в лаборатории.

— Зачем вам это?

— Понятия не имею, просто некоторые обстоятельства за последние сутки изменились, — он невольно дотронулся до левого предплечья. — Приступим. Уберите палочку и достаньте котел.

— А почему мы должны убирать палочки? — Гарри невольно вспомнил приветственную речь профессора на первом курсе.

— Потому что волшебные палочки являются очень сильными артефактами, которые, помимо древесины, содержат еще и мощные магические субстанции, и, чтобы случайно не уронить все это в котел, лучше вообще палочку убрать. Невозможно предсказать, что может случиться, если какой-нибудь безголовый студент все-таки сунет ее в готовящееся зелье.

— А почему вы нам этого не объясняете?

— А почему вы не пытаетесь думать? — Гарри уставился на полки. Все действительно было просто. Если бы в котел с зельем попал неучтенный ингредиент в виде остролиста, да еще и с пером феникса внутри, весело стало бы всем.

— Что мы будем варить?

— Учитывая вашу травмоопасность, давайте, Поттер, приготовим заживляющий настой. Если нормально получится, заберете его с собой.

Гарри, который в это время доставал котел из шкафа, уронил его на пол.

— Поттер, как вы снитч умудряетесь ловить? — поморщился Снейп и, достав чистую тряпку, бросил ее Гарри. — Вытирайте и ставьте на огонь полпинты воды. Далее, доставайте из шкафа следующие ингредиенты…

Спустя полтора часа Гарри брел в гостиную своего факультета и поминутно щипал себя за руку, чтобы убедиться, что ему все это не приснилось. Нет, после того как у него получилось сварить что-то сносное, ему пришлось тщательно убрать за собой. Но то, что Снейп просто стоял рядом с ним и наблюдал, постоянно подсказывая, что нужно делать, было для мальчика шоком. Хотя он заметил, что мыслями профессор был явно не в компании Гарри Поттера, но все равно, это было так необычно. А самое главное — он запомнил, как это зелье готовить. Рецепт давался устно, никаких подсказок перед глазами у Гарри не было, поэтому приходилось изо всех сил напрягать память, чтобы не запутаться в ингредиентах. Придя в гостиную, он сразу же записал, что и как делал, чтобы не забыть, ведь умение готовить что-то заживляющее может еще не раз ему пригодиться.

В последние полчаса Снейп постоянно посматривал на часы, словно боялся куда-то опоздать; и вообще, Гарри решил, что профессор переутомился или у него временное умопомрачение, и завтра все станет на свои места.

Кай подошел к винтовой лестнице одновременно с Северусом. Он снял мантию и теперь был одет в рубашку, кожаные брюки и кожаную жилетку. На ногах у него были мягкие короткие сапоги, а из-за плеча выглядывала рукоять меча.

— Ты похож на средневекового мелкопоместного дворянина. Только меч выбивается из общей картины, — Снейп старался не коситься на красное волнообразное лезвие.

— Мне так удобнее, — Кай повел плечами. — Второй раз уже я с мечом, но не в доспехах. Для меня это странно.

— А доспех — это принципиально? — Снейп усмехнулся.

— Да. В крепости вообще запрещено снимать доспехи, кроме как во время мытья и сна. Иногда, когда активность Тварей достигала максимума, запрещалось полностью разоблачаться и во время сна. Позволялось только снимать шлем, но подшлемник все равно оставался на голове.

— Это как-то мазохизмом отдает, — Северус покачал головой. — У меня такое чувство, что палочку ты оружием не считаешь.

— Не знаю, я не смогу ответить. Раньше я вообще не представлял себя без палочки. В течение последних пяти лет палочки у меня не было. Но это не было особой проблемой. Я когда-то считался неплохим мастером беспалочковой магии, но на болотах все мои знания были бесполезны. Совершенно бесполезны. Твари нечувствительны к тем заклятьям, которые я знал. Мне пришлось, прежде всего, научиться владеть мечом, параллельно изучая магию болотников. У нее совершенно другие принципы, пришлось начинать с нуля, но без этого я бы, наверное, не выжил.

— Постой, ты сказал, что считался мастером беспалочковой магии. Сколько же тебе лет? — лестница остановилась, но Северус озадаченно смотрел на Кая, не спеша входить.

— Двадцать один, — Кай не лгал, он действительно считал, что ему двадцать один.

— Ладно, пошли, — Северус толкнул дверь.

— Я еще не ответил на твой вопрос.

— Потом ответишь, — Северус вошел в кабинет директора.

В кабинете уже находились сам директор, Минерва и Локхарт. Люпина пока не было видно, и Северус пожелал, чтобы тот пришел после ухода Кая.

Гилдерой сразу же подскочил к Каю.

— Какая экстравагантность. Вы всегда так одеваетесь, когда не выполняете обязанности преподавателя?

— Нет.

— Кай, покажи нам свой меч, — Альбус, улыбаясь, подошел к юноше и оттеснил Локхарта. Парень вытащил меч из-за плеча и положил его на стол. Преподаватели с любопытством склонились над оружием.

— Никогда не видела ничего подобного, — произнесла Минерва, кончиком пальца дотрагиваясь до лезвия.

— Осторожно, он очень острый, — предупредил Кай.

— Как вы вообще его сделали? — не удержалась от вопроса МакГонагалл.

— Это очень трудоемкий процесс. Клешни богомола невероятно прочные и плохо поддаются обработке. Пришлось применять совокупность средств, включая различные магические плетения. Зато этот материал не подвержен коррозии, и лезвие не нужно править — один раз наточил, и все. Да и точить-то особо не пришлось, кромка меча состоит из режущей поверхности клешни. Вам нужно знать технологию изготовления?

— Нет, — хором произнесли Альбус и Северус. Минерва и Локхарт посмотрели на мужчин с удивлением.

Кай снова взял меч и закинул за спину. Оружие ровно легло в специальные зажимы.

— Удивительно, правда? — жизнерадостный голос Гилдероя заставил поморщиться всех присутствующих, за исключением Кая. — Но вот мой меч сделан из стали, а не из какого-то там неизвестного монстра.

— А почему вы его не принесли? — вдруг спросил Северус. — Было бы любопытно сравнить их.

— А у меня его с собой нет. Я же не думал, что в Хогвартсе он мне может понадобиться.

— Ну да, дети и подростки не похожи на упырей, — Снейп слегка наклонил голову. — Открою вам секрет, они могут быть гораздо хуже.

— Северус, — всплеснула руками МакГонагалл.

В это время пламя камина изменило цвет на зеленый, и из него появился Люпин. В потрепанной мантии, уже седеющий. Выглядел мужчина неважно. Снейп быстро шагнул к нему, загораживая от Кая.

— Вот, держи, — он протянул оборотню флакон с зельем.

— Спасибо, Северус, просто не знаю, что бы я без тебя делал, — устало протянул оборотень.

— Пей сейчас,при мне.

— Ну зачем ты так, Северус, — укоряюще произнес Дамблдор.

— Мне не нужны неожиданности, а про «забывчивость» Люпина ходили анекдоты, правда, Люпин?

— Северус, тебе не надоело вспоминать наши ошибки молодости?

— Нет, не надоело. Видишь ли, в чем дело. Если бы не ваши «ошибки», я, скорее всего, не совершил бы свою.

— Почему оборотень находится в школе? — в голосе Кая впервые прозвучало напряжение.

— Северус, это ты сказал молодому человеку о моей болезни? — Люпин покачал головой.

— Нет, Северус ничего мне не говорил. Я пока не ослеп, — Кай нахмурился, а Снейп отошел чуть в сторону.

Люпин принялся рассматривать своего необычного собеседника.

— Так вы и есть новый преподаватель ЗОТИ? Альбус рассказывал о вас. Кай, я не ошибаюсь?

— Вы не ответили на мой вопрос, почему вы находитесь в школе?

— Я пришел за зельем, позволяющим мне переживать луну, не теряя разум.

— Тогда почему вы все еще его не выпили? Разве Северус не попросил вас сделать это прямо сейчас?

— Я выпью, только… — договорить он не успел, свистнул мгновенно выхваченный меч, который оказался в руке Кая за какие-то доли секунды.

— Нет! — невольно вскрикнул директор, делая шаг вперед. — Нет, Кай. Ремус не виноват, что его в детстве укусил оборотень.

Кончик меча замер у горла оборотня, слегка оцарапав кожу. Снейп, глядя на это, только покачал головой. Это на каком уровне человек должен чувствовать собственное тело, чтобы погасить инерцию меча, возникшую при замахе.

— Там, откуда я пришел, существует закон. Многие считают его жестоким, я же считал единственно правильным: укушенный оборотнем должен умереть, невзирая на возраст. Здесь я обещал разобраться, прежде чем выносить решение. Пей зелье, — Люпин, находясь в состоянии, близком к трансу, поднес флакон к губам и выпил, впервые не почувствовав мерзкого вкуса зелья. Меч медленно отодвинулся от шеи, но Кай пока не спешил его убирать. — Альбус, у вас есть достаточно надежное помещение? — директор медленно кивнул. — Проводите нас туда. Я должен удостовериться.

— Удостовериться в чем?

— В том, что зелье действительно не позволяет оборотню становиться Тварью.

— А если у тебя возникнут сомнения?

— Тогда оборотень умрет, — просто ответил юноша.

Директор кивнул.

— Прости, Ремус, я даже не мог предположить, что так выйдет. Кай, до полнолуния еще два дня, убери пока меч.

Меч медленно вернулся на свое место за плечом. Ремус настороженно смотрел на присутствующих.

— Альбус, что происходит?

— Ремус, ты вынужден будешь принять мое приглашение и провести полнолуние здесь, в Хогвартсе.

— Зачем?

— Затем, что в противном случае я не смогу тебя спасти, — Дамблдор перевел взгляд на Минерву, закрывшую лицо руками, и побледневшего Северуса. — Мне весьма непросто это говорить, но даже я не в силах помешать Каю в том случае, если он решит лишить тебя жизни. Но этого не случится, если Кай убедится, что во время полнолуния ты не представляешь опасности для окружающих. Я прав, Кай? — юноша кивнул, и Альбус направился к двери.

Они уже выходили из кабинета, когда раздался жалобный голос Локхарта.

— Что здесь только что произошло? И куда вы все идете?

Глава 14

Вечером второго дня Кай зашел в довольно уютную комнату в подземельях и уже собрался расположиться в кресле, как в дверь постучали. Люпин, сидевший на небольшом диване, поднял голову.

— Вы собираетесь открывать?

— Пожалуй, да, — юноша открыл дверь. — Я знал, что вы придете, Альбус. Но вот ты, Северус, что здесь делаешь? Как я успел заметить, оборотни представляют для тебя определенную проблему.

— Я постараюсь перебороть себя, — зельевар хмуро посмотрел на Люпина и встал возле стены, скрестив руки.

— Я вижу, вы не принесли с собой свой замечательный меч, — заметил директор. Ремус обхватил себя за плечи.

— Если возникнут неожиданности, мне хватит этого, — Кай продемонстрировал длинный кинжал, висящий на поясе, и целый браслет из различных бусин, закрепленный на запястье.

— Как интересно, — Альбус сел на диван рядом с Люпином. — В каждой бусине свое собственное заклятье, и многие из них мне абсолютно незнакомы, а среди тех, что поддаются идентификации, есть и защитные, и атакующие. Хотя, хоть убей, не понимаю их структуры. Это многоразовый артефакт?

— Нет, после использования нужно все делать заново.

— Я так понимаю, порядок расположения бусин строго определен? — Северус подался вперед, с любопытством рассматривая браслет.

— Конечно, я не должен гадать во время боя, что где расположено, — Кай сел в кресло. — Скажите, Альбус, ваша абсолютная уверенность в благополучном исходе сегодняшней ночи основана на чем-то конкретном?

— Да, — Альбус достал из кармана своей ярко-салатной мантии шоколадку и разломил ее на несколько частей. — Угощайтесь, — он положил шоколад на стол.

— Тогда ответьте мне, зачем вы спровоцировали эту ситуацию? — Кай говорил абсолютно спокойно, как будто речь шла о погоде.

— Это не было сделано преднамеренно, я действительно не знал о твоем отношении к оборотням, но затем решил, что не стоит откладывать эту встречу, она все равно когда-нибудь состоялась бы. Ведь тогда у Ремуса не было бы ни единого шанса. К тому же после сегодняшней ночи я хотел бы кое о чем посоветоваться с вами обоими, — Дамблдор кивнул Каю и Северусу. — Не беспокойся, Ремус, все будет нормально, — директор похлопал оборотня по плечу.

— Кстати, а как же твоя отработка с Поттером? — Кай посмотрел на Снейпа. — Или ты его уже отпустил?

— Нет, я решил воспользоваться твоими методами, но в своей манере, — Северус усмехнулся. — Я назначил отработку Грейнджер и Лонгботтому. А также отдал им всем троим личную лабораторию на разграбление. Показал, где находится комната отдыха с двумя симпатичными диванами, и запер до утра.

— Северус, — Альбус укоризненно покачал головой, — не слишком ли жестоко?

— Нормально, завтра суббота, так что они вполне смогут отоспаться.

— И какое задание ты им дал? — Кай улыбнулся. — Какое-нибудь зелье сварить?

— Я пока не сошел с ума, доверять Лонгботтому что-то варить, — Северус снова усмехнулся. — Их задание заключается в подготовке ингредиентов для зелья, улучшающего память, которое мы и будем готовить завтра вечером. Шкафы все запечатаны заклятьями, поэтому добраться до котлов они не смогут.

— Зелье, улучшающее память, насчитывает более двадцати компонентов, причем каждый из них должен быть приготовлен определенным образом, — вклинился в разговор оборотень. — Этот рецепт даже на высших зельях не преподают. Не слишком ли круто для второкурсников?

— Нет, Люпин, не слишком. К тому же я их мотивировал.

— Каким образом?

— Я пригрозил им, что вообще не выпущу из лаборатории, пока они не справятся с заданием.

— Северус, нельзя лишать учеников завтрака, так что ты все равно обязан освободить их из этого плена утром, — Альбус снова покачал головой.

— Но они-то об этом не знают, — Снейп задумчиво посмотрел на Люпина, который внезапно побледнел и начал быстро раздеваться. — Так, начинается.

Кай подобрался, внимательно глядя на оборотня. Он ни разу не видел трансформации. Зрелище было неприятным и, вероятно, болезненным: перестраивался скелет, вырастала шерсть, кости черепа трансформировались, а рот преображался в пасть с внушительными клыками.

Кай поднялся из кресла и сжал в руке кинжал.

Первые пару минут обернувшийся оборотень выглядел несколько дезориентированным, но затем он поднялся на лапы и внимательно осмотрел людей. Альбус продолжал сидеть на диване в непосредственной близости от волка, доедая последний кусок шоколада.

Оборотень вздохнул почти по-человечески и запрыгнул на диван, свернувшись на нем в клубок.

— Ну вот, что я говорил? — жизнерадостно сказал Дамблдор и потрепал волка по загривку. Тот вначале ощетинился, а затем покорно позволил себя погладить.

— Я, если честно, впервые вижу действие зелья, — задумчиво произнес Северус, пряча палочку. — Вообще, должен сказать, что ты, Люпин, и в виде волка не очень…

Оборотень оскалился, но затем просто накрыл голову лапами.

— Так что ты скажешь, Кай? — Альбус встал и подошел к юноше.

— Довольно странно, но он действительно неопасен. А если зелья не будет?

— О, тогда да, тогда Люпин превратится в зверя и будет пытаться уничтожить любого, кто встанет у него на пути.

Кай нахмурился. Кинжал все еще оставался у него в руке.

— Я сейчас нахожусь в довольно затруднительном положении: с одной стороны, оборотень, принявший зелье, действительно не представляет собой опасности для людей, и следовательно, Тварью не является. Но с другой стороны…

— А вот об этом я и хотел с вами поговорить, — Альбус серьезно посмотрел на молодых людей. — Многие оборотни совершенно не виноваты, что стали такими. Ликантропия — это действительно болезнь, от которой не существует лечения, но контролировать ее возможно. Есть, конечно, категория оборотней, которым просто нравится убивать, и они, безусловно, подлежат уничтожению, но что делать с остальными? Фадж разработал дикий закон, согласно которому оборотни должны проходить обязательную регистрацию, но я думаю, что это не выход из положения.

— Конечно, не выход, — Снейп продолжал разглядывать Люпина. — Придут такие, как этот облезлый оборотень, а кто-то типа Сивого просто наплюет на этот дурацкий закон.

— Вот поэтому я хотел посоветоваться с вами, — Дамблдор снова сел на диван. — Кай, ты, как радикально настроенный против оборотней вообще, что можешь посоветовать? Я думаю, что этот закон все же можно как-то использовать. Лично я предложил всем зарегистрированным оборотням выдавать зелье бесплатно. Заодно будет осуществляться контроль, и мы сможем выявить тех, кто пренебрегает мерами безопасности. Фадж готов выделить деньги. Северус, ты сумеешь ежемесячно готовить антиликантропное зелье в объеме гораздо больше того, что ты готовишь для Ремуса?

— Больший объем? Где? В своей лаборатории? Альбус, вы живете в каких-то мечтах.

— Разумеется, тебе будет предоставлена лаборатория при Министерстве и полный штат помощников. Просто их нужно будет проконтролировать. Все эксперты в голос утверждают, что твоя модификация зелья на сегодняшний день лучшая, — волк приподнял голову и кивнул. — Вот и Ремус согласен.

— Я подумаю. Вам еще нужно будет протащить эту поправку. Но что все-таки делать с остальными?

— Ты неправильно ставишь вопрос, Северус, — внезапно заговорил что-то обдумывающий Кай. — Нужно предоставить такие условия, которые будут устраивать большинство оборотней. Не просто регистрация, которая будет висеть на них как ярлык, указывающий на их суть, а что-то другое.

— Что ты можешь предложить? — Альбус смотрел на Кая поверх очков.

— А вы их устройте на работу, — вдруг предложил юноша. — Придумайте какой-нибудь отдел, отвечающий, например, за исследование редких пород животных. Оборотням это будет гораздо легче делать, чем обычным людям. Они не трогают животных, но те все равно их боятся. Таким образом, можно будет исключить сразу несколько проблем: оборотням не придется побираться, — Кай выразительно посмотрел на заплатанную мантию Люпина. — Они не будут часто контактировать с людьми, а людям не придется опасаться Тварей. Включите в контракт обязательный прием зелья, под контролем какого-нибудь лаборанта. Так вы будете точно знать, кто добросовестно пытается избежать участи Твари, а кто не прочь поохотиться на человека.

— А остальные? Те, кто не захочет принимать подобные условия?

— Объявить вне закона и уничтожить, — жестко ответил Кай. — Придумайте какой-нибудь отличительный знак, позволяющий отделить оборотней, пожелавших остаться людьми, от тех, других, назначьте вознаграждение за их головы и объясните охотникам, как одного оборотня можно отличить от другого. А чтобы не было подлогов, каждый зарегистрированный оборотень, принимающий зелье, должен быть занесен в реестр, чтобы можно было опознать останки по мельчайшим фрагментам. Чтобы получить вознаграждение, охотники должны будут предоставить, если не тело, то какую-нибудь его часть.

— Но фактически это остается той же регистрацией, — Альбус нахмурился.

— Конечно, я, например, поддерживаю данный закон, но его нужно доработать, чтобы учесть все нюансы.

— А как быть со стаями? — внезапно спросил Северус.

— Какие стаи? Откуда ты это взял? Это же не волки, ликантропия не передается половым путем, поэтому статус альфа-самца здесь не пройдет. Скажу больше, оборотень не потерпит на своей территории себе подобного, если только они не были изначально семьей, — Кай посмотрел на Снейпа с удивлением, — уж такие вещи нужно знать.

— Странно, — Северус задумался.

— Я полагаю, что подобную информацию распространяют сами оборотни, — проговорил Альбус.

— Возможно, — Северус посмотрел на Люпина. — Скорее всего, они это делают ради собственной безопасности. Люди много раз подумают, прежде чем причинить вред члену стаи. И проверять, правда это или нет, желающих не нашлось. Слухи ходят всякие, но нападений большими группами я действительно не припомню, — и Северус снова о чем-то задумался.

Оставшееся время до утра Альбус пытался обсуждать детали, но Кай отказался, заявив, что лично он уничтожил бы всех оборотней, чтобы полностью исключить различного рода неприятности, но как оно будет выглядеть на самом деле, решать не ему.

Все это время Кай наблюдал за уснувшим Люпином. Северус же, усевшийся во второе кресло, задремал.

Утром, пройдя обратную трансформацию, которая показалась Каю еще более мерзкой и болезненной, чем превращение в волка, Люпин оделся и выжидающе уставился на Кая.

— Ну что, убедились? Теперь я могу идти?

— На какой срок рассчитано зелье?

— На все полнолуние.

— Пойдемте, я вас провожу, — Кай легко вскочил из кресла, бросил взгляд на уснувшего Снейпа и клюющего носом Альбуса. — Северус, просыпайся, тебе скоро Поттера с компанией выпускать.

Снейп проснулся сразу. Вот только что он посапывал, а вот он уже на ногах. Он кивнул Каю и вышел из комнаты первым. За ним отправился Дамблдор, пожелавший всего хорошего Люпину. Кай с оборотнем вышли в коридор последними.

Люпин шел по просыпающемуся Хогвартсу, настороженно поглядывая на идущего рядом юношу.

Внезапно он остановился и начал пристально разглядывать бредущего им навстречу Рона Уизли, который нес на руках крысу.

— Ну вот где они, Короста? Может, этот упырь их на зелья пустил? — бормотал Рон, обращаясь за неимением другого собеседника к крысе.

— Что случилось? — Кай тоже обратил внимание на животное. Что-то его в нем насторожило.

— Да, ерунда, — Ремус прошел мимо Рона, продолжая, однако, оглядываться на крысу, которая, заметив оборотня, начала вести себя несколько возбужденно. — Показалось, наверное.

— А что именно вам показалось? — Кай не понимал, что его так насторожило.

— Крыса. Она напомнила мне о друге, который покинул этот мир. Понимаете, этот друг был анимагом и превращался в подобную крысу.

— А может быть, вам и не показалось, — Кай понял, что его беспокоило в крысе. — Я практически уверен, что это анимаг.

— Но это невозможно, Питер погиб десять лет назад, — возразил Ремус.

— Давайте сделаем так: я понаблюдаю за этой крысой, а вы присоединитесь ко мне после полнолуния, когда войдете в форму после трансформаций.

— Хорошо, — кивнул Люпин. Тем временем они подошли к главному входу.

— Северус варит вам зелье каждый месяц?

— Да, его попросил Альбус. Антиликантропное зелье отлично справляется с моей болезнью, но оно слишком дорогое, я просто не могу его себе позволить.

— Люпин, вы будете перед каждым полнолунием выпивать зелье при мне. Если вы этого не сделаете, то я вынужден буду пересмотреть свое решение. Вы попадете под категорию Тварей. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам о возможных последствиях.

— Да, вы умеете мотивировать, как говорит Северус, — Люпин кивнул Каю и вышел.

«Неужели это все-таки Петтигрю? — думал Кай, глядя на выходящего оборотня. — Необходимо выяснить поподробнее. Я практически уверен, что эта крыса — анимаг. Слишком ее повадки непохожи на повадки животного».

Сегодняшнее занятие с Тонкс он назначил на утро. Поэтому Кай направился к своему кабинету, как только за Люпином закрылась дверь.

Свернув в коридор, ведущий к кабинету ЗОТИ, Кай внезапно услышал, что перед дверями его ждет не одна девушка, а три девушки и пять парней.

— Профессор Трури, — обратилась к нему Тонкс, когда он вышел из-за угла и оказался в пределах видимости группы молодых людей. — Здравствуйте!

— Как вы думаете, мисс Тонкс, это будет наглостью с моей стороны требовать прибавку к жалованию, как скоро весь седьмой курс перейдет ко мне в обучение?

— Ой, а я была уверена, что вы не умеете шутить!

— Откуда такая уверенность? Вы же совершенно меня не знаете, — Кай распахнул дверь. — Проходите, рассаживайтесь. Через минуту начнем.

Глава 15

Кай мрачно смотрел на Люпина. Оборотень матерился и бегал кругами по кабинету Дамблдора. Северус стоял рядом с Каем и с задумчивым видом рассматривал Фаджа, который каждые пять минут снимал котелок и вытирал лоб платком.

— Как это произошло? — нервно повторял он. — Блэка нужно допросить и выпустить, если все, что сказано здесь, подтвердится.

— Корнелиус, а ведь я настаивал на том, чтобы Сириуса подвергли всем положенным судебным процедурам. Помнишь, кто отстранил меня от дела, запретив вообще приближаться к залам суда и Пожирателям?

— Вы могли настоять…

— Это в тот самый момент, когда Барти Крауч угрожал посадить меня в камеру по соседству с Сириусом?

— Как так получилось, что вы упустили Петтигрю? — Фадж в очередной раз снял котелок и вытер лоб.

— В той ситуации у меня было два выхода: первый — убить его, а второй — позволить уйти, — ровно ответил Кай. — Первый вариант для меня неприемлем по нескольким причинам. Поэтому я дал ему уйти.

Люпин остановился и с опаской посмотрел на Кая.

Наблюдение за крысой подтвердило предположение юноши, что Короста — анимаг, но кто конкретно это был, уверенности не было. Нужно было спровоцировать превращение или насильно заставить его принять человеческое обличье. Северус, посвященный в это дело, предложил довольно простую схему: вызвать Уизли в кабинет директора, пригласив туда же министра.

— Зачем приглашать министра? — Люпин удивленно взглянул на Снейпа.

— Люпин, ты дебил? — Северус смотрел на оборотня с жалостью. — Ты вообще представляешь, что будет решаться, если ты окажешься прав? То, что рядом с ребенком постоянно трется анимаг, скорее всего, незарегистрированный — уже ЧП. А если вдруг это окажется никем не оплакиваемый Хвост, то дело твоего дружка должно быть пересмотрено. Или тебе чхать на всех, лишь бы увериться в собственной правоте?

— Я не понимаю, что происходит, — оборотень сел на стул и закрыл лицо руками. — Даже если это Питер, то один этот факт не говорит о том, что Сириус невиновен. Это всего лишь означает, что Хвост выжил при том взрыве.

— Значит, нужно сделать так, чтобы он заговорил и сразу рассказал всю правду, — Северус посмотрел на Кая. — В твоем арсенале есть что-нибудь подходящее?

Юноша покачал головой.

— Нет, лучше воспользоваться старым добрым веритасерумом, — Северус кивнул.

Альбус выслушал их очень внимательно. Говорил в основном Люпин, а Северус только подтвердил, что принесет веритасерум и поможет его выпить анимагу, кем бы тот ни был. Кай лишь хмурился, что-то старательно обдумывая.

— Думаю, не нужно ждать. Сейчас пригласим сюда Рональда, и я попрошу заглянуть к нам Корнелиуса, — и директор быстро подошел к камину.

Рон осторожно приблизился к кабинету, прижимая к себе крысу.

— А зачем вам нужна Короста? — с порога спросил он.

— Рональд, у нас есть подозрение, что твоя крыса — не совсем крыса. Как долго она у вас живет? — директор подошел к Рону и бесцеремонно забрал у мальчика из рук верещавшее и вырывающееся животное. Взамен он сунул Рону горсть конфет и начал выталкивать его из кабинета.

— Короста у нас давно живет, — мальчик растерялся и позволил Альбусу вытеснить себя к лестнице. — А что вам от нее надо? Что значит, Короста — не крыса?

— Рональд, когда все прояснится, я обязательно все тебе расскажу, — Альбус просто закрыл дверь за Роном и бросил крысу на пол.

— Фините инкантатем, — в животное ударили три луча, и вместо крысы на полу остался лежать потрепанный толстый человек.

— Питер, как же так? — Люпин сделал шаг в направлении Петтигрю, но тот, заверещав, на четвереньках бросился к Альбусу и попытался спрятаться за директорскую спину.

Внезапно темные, словно сотканные из воздуха плети разрезали воздух. Одна из них хлестнула Питера по лицу, оставив ссадину, как будто по этому месту с силой провели наждачной бумагой. Вторая, обвив ногу завывающего человека, вытянула его снова на середину комнаты.

Кай встряхнул кистями, словно стряхивая с них остатки призрачных темных плетей.

— Северус, действуй, — спокойный голос юноши привел в себя стоящих в кабинете людей.

В это время камин вспыхнул зеленым, и появился недовольный Фадж.

— Дамблдор, что за спешка?

— О, у меня были на то причины, Корнелиус, — Альбус посторонился, давая Фаджу место в своеобразном круге.

— Что такое? Кто это? — министр брезгливо показал на притихшего Питера.

— Минуточку, Корнелиус, сейчас все станет понятно, — Альбус кивнул Снейпу, который уже вытащил флакон с прозрачной жидкостью.

Северус подошел к Питеру и попытался влить зелье тому в рот. Петтигрю брыкался, норовил выбить флакон из рук зельевара и отворачивал голову.

— Руки! — рявкнул Снейп, коленом придавливая Хвоста к полу. Зажав ему нос, он четко отмерил три капли зелья в рефлекторно приоткрывшийся рот. Затем зельевар поднялся и подошел к Каю, встав рядом с юношей.

— Ваше имя, — голос Альбуса резко изменился. В нем не было уже доброжелательных мягких нот, это был холодный тон судьи, ведущего допрос преступника.

— Питер Петтигрю, — Хвост расслабился. Его взгляд расфокусировался. Он не думал, просто отвечал на поставленные вопросы.

— Как Петтигрю? — влез Фадж.

— Господин министр, я попрошу вас помолчать до конца допроса, — тихий голос Кая заставил Фаджа вздрогнуть. — Своими вопросами вы вводите Питера в заблуждение. Продолжайте, Альбус, я скажу, когда действие зелья станет заканчиваться.

— Вы что-то знаете, Кай?

— Да, знаю. Не отвлекайтесь.

— Питер, это Сириус передал местонахождение Поттеров Волдеморту?

— Нет.

— Кто передал местонахождение Поттеров Волдеморту?

— Я.

— Кто являлся хранителем Поттеров?

— Я.

— Вот это поворот, — пробормотал Северус. Кай покосился на зельевара, но промолчал.

— Кто устроил взрыв на улице?

— Я.

— Как ты мог, Питер?! — не выдержал Люпин. — Джеймс считал тебя одним из своих лучших друзей!

— Джеймс не считал меня другом! — Питер вскочил. — Он думал, что никому не придет в голову, что хранителем блистательного Поттера может быть такое ничтожество как Хвост! Только поэтому он выбрал меня! А ты? Как ты можешь защищать его, тебе ведь было отказано от дома потому лишь, что кто-то видел Сивого рядом с Лордом?! Ты что, думаешь, что они считали своим другом тебя? — Петтигрю расхохотался. — Да их просто привлекала опасность. Как же, это же круто — гулять с оборотнем. Никогда не было никакой четверки Мародеров, никогда! Были только Джеймс и Сириус, и мы на подхвате! Ах да, потом к ним присоединилась Эванс.

— Питер, Лили была хорошей девочкой…

— Лили — хорошая девочка? — Питер снова расхохотался. — Хорошая девочка, директор, не будет презрительно отзываться о собственной сестре. Она не будет радоваться, когда ребенок разобьет вазу — подарок этой самой сестры. Хорошая девочка постарается наладить взаимоотношения с семьей и не будет хохотать над омерзительными шуточками собственного мужа над женихом сестры. Хорошая девочка не стала бы вытирать об тебя ноги, Снейп — просто так, походя. Хотя нет, о чем это я? Лили никогда ничего не делала просто так, все ее действия были направлены на то, чтобы Джеймс плотно сел на крючок и никуда бы уже не соскочил. Вы все еще уверены, директор, что Гриффиндор — факультет честных и отважных? Я вот нет, потому что единственными честными и отважными там были Лонгботтомы. Мне всегда было интересно, как они вообще туда попали? По ошибке, не иначе.

— Время, — Кай прервал исповедь Питера.

— А вы мне рот не затыкайте! — Хвост уже практически визжал. — Хотели правду, так слушайте! Мне Темный Лорд многое рассказал. Он иногда навещает Гелларта, а тот только что ядом не плюется. Вы ведь тоже закончили Гриффиндор, да, директор? Так вот, вы не стали исключением из этого львятника. Хотя какой он львятник? Грифы они и есть грифы — падальщики с непомерными амбициями!

— Хватит! Питер, что ты такое говоришь? Как ты мог предать тех, кто тебе доверился?!

— А я не просил их мне доверяться. Я давно уже служил Лорду. Когда меня назначили хранителем, я сразу же сообщил моему господину об этом.

— Питер…

— Что, Питер? Что? Лорд никогда мне не врал! Он никогда не прикидывался моим другом. Да, он презирал меня, но он не скрывал этого! Ему бы в голову не пришло назвать меня, взрослого двадцатилетнего парня, Хвостиком! Да и не был бы я хранителем, что бы это изменило? Да ничего! У Поттеров не дом был, а проходной двор. Они совсем не уважали Темного Лорда, думали, что все это шуточки.

— Мерлин! — Фадж снял котелок и протер лоб носовым платком. Он сделал несколько шагов вперед, закрывая Питера от Кая и Северуса.

Снейп нахмурился и, вытащив палочку, шагнул в сторону, но Кай остался стоять на месте, не делая ни малейшей попытки приблизиться к Питеру.

Дальнейшие события доказали, что Темный Лорд чему-то научил даже Питера, самого ничтожного своего слугу — он всегда называл его так.

Петтигрю за какую-то секунду оказался возле министра, вырвал у Фаджа палочку, и в следующее мгновение к стене по ковру со всех ног неслась крыса.

— Ступефай!

— Петрификус Тоталус!

Из рук Кая снова выросли темные плети, которыми он смог только слегка задеть уже исчезающую в мышиной норе крысу.

Прошло минут десять, прежде чем суетящиеся в кабинете люди немного успокоились.

— Что будем делать? — все почему-то посмотрели на Кая.

— Я? Ничего. Я не воюю с людьми, — юноша развернулся и направился к двери.

— Постой, — Северус тронул Кая за руку. Тот остановился и посмотрел на Снейпа. — Ты ведь понимаешь, что он будет делать?

— Я не понимаю, я знаю, — Кай нахмурился еще больше.

— Ты не воюешь с людьми, но Темный Лорд уже не будет человеком.

— Мы не можем этого знать, — в голосе Кая прозвучала неуверенность.

— Господа, о чем вы говорите? — к преподавателям подскочил Фадж.

— Корнелиус, — Альбус обнял министра за плечи. — У тебя много дел, ты должен что-то решить с Сириусом. Иди и возьми с собой Ремуса. Все-таки они были друзьями. Ремус тебе обязательно поможет.

— Да, но что делать с Сириусом Блэком? — министр безропотно шел к камину. Люпин следовал за ним. Выглядел оборотень еще хуже, чем перед полнолунием: сгорбился, сильно побледнел.

— Наверное, ты должен его отпустить. Пока под домашний арест, до выяснения всех подробностей его дела. К тому же тебе нужно как следует подготовиться к тому, чтобы принести извинения. Мне, кстати, тоже нужно к этому подготовиться, — Альбус бросил порох в огонь.

Когда министр с Люпином исчезли в камине, он повернулся к Каю и удерживающему его Северусу.

— Кай, ты же специально отпустил Питера, — Альбус устало опустился в кресло.

— Я не отпускал его. Я просто его не ловил.

— Кай, ты слышал, что я тебе говорил? — Снейп выпустил рукав мантии Кая.

— Да, я тебя слышал. Мне нужно подумать. Я должен принять решение.

— Что Питер будет делать?

— Попытается помочь своему хозяину, что же еще, — Северус сел на стул. — Интересно, как именно?

— Проведет ритуал. Другого выбора нет.

— Что за ритуал? — Альбус подался вперед и внимательно посмотрел на Кая.

— Довольно простой на самом деле, — Кай продолжал о чем-то напряженно думать и говорил отстраненно. — Вот что. Следите за Поттером, — и Кай направился к выходу.

— Кай, что ты решил?

— Я еще не принял решения, — Кай повернулся и посмотрел на Северуса. — Я не могу переступить через определенные правила, которые помогли мне понять, что я все еще остаюсь человеком. Темный Лорд… Это все слишком сложно. Просто сообщите мне, если Поттер внезапно исчезнет. В ту же минуту, если это возможно.

Глава 16

Кай шел по коридору к своему кабинету. Прошло уже почти четыре месяца с того дня, когда сбежал Питер. Все это время Кай мучительно размышлял над возникшей проблемой. Он знал, какой ритуал собирается провести тот, кто хочет возродиться из осколка, отколовшегося от остатков его души в момент перемещения в другую реальность. Ему предстояло принять решение: считать это существо Тварью или нет. Насчет методов, которые будет применять Темный Лорд, Кай не сомневался, но…

В любом случае он не мог причинять вред людям, которых призовет обретшее физическое тело существо. Или мог?

— Можно ли тех, кто служит Твари, тоже считать Тварями? — пробормотал он. — Да, можно. Но я как никто другой знаю, что большинство из них не разделяют всех взглядов своего господина. И что же теперь делать? Многие служат только из-за метки. Стоп. Я ведь могу воздействовать на метки. Ведь это я их создавал. Значит так, заочно будем считать обретшего тело Тварью, не так уж и неправ был Черный Косарь, говоря, что мы с ним похожи. Однако тех, кто придет на его зов, я буду только вразумлять, как гласит кодекс Болотников.

Приняв решение, Кай ощутил небывалый подъем. Он словно сбросил огромный груз, который не давал ему в последнее время расслабиться.

— Мисс Тонкс, пора бы вам уже запомнить, что я вас всегда вижу, — Кай остановился перед дверью. — Что привело вас сюда на этот раз?

Тонкс вышла из неприметной ниши. Она уже давно оставила попытки вывести профессора Трури из себя. Признала, что это невозможно. Вот только что делать с такой ненужной и совершенно безнадежной влюбленностью? Ее словно магнитом притягивал кабинет Кая, и она шла сюда и забиралась в эту нишу, чтобы просто посмотреть на молодого профессора. Просто посмотреть.

Кай кожей ощутил напряжение девушки. Его тело сразу же взбунтовалось, уловив этот бессознательный призыв.

— Мисс Тонкс? — Кай постарался глубоко дышать, чтобы немного успокоиться.

— Вы что, совсем ничего не понимаете? — Тонкс подошла к Каю вплотную и, подняв голову, заглянула ему в лицо. — Вы же не можете не понимать.

— Это пройдет, — Кай словно со стороны услышал, как глухо прозвучал его голос.

— Вы в этом уверены?

— Нет, не уверен. Но вы же знаете, мисс Тонкс, что это чувство, которое, как вам кажется, вы испытываете ко мне, совершенно неприемлемо здесь, в стенах школы.

— Я уже совершеннолетняя.

— Это неважно.

— И что мне делать?

— Ничего. Вы закончите Хогвартс, сдадите экзамены. Поступите в Аврорат. Там встретите симпатичного мужчину и забудете об этом увлечении.

— А если не забуду?

— Если к тому моменту, когда мы встретимся после вашего окончания школы, вы все еще будете испытывать ко мне что-то подобное тому, что испытываете сейчас, то я пересмотрю свои взгляды на данную ситуацию.

— Вам никто никогда не говорил, что вы зануда? — Тонкс улыбнулась, но в глазах все еще виднелась тоска.

— В открытую — нет, но мне часто намекали на это, — Каю хотелось, чтобы она отошла, но Тонкс продолжала стоять к нему вплотную.

— Кхм, — раздался у него за спиной голос Снейпа. — Мне нужно начинать писать докладную?

— Ой, профессор Снейп! — Тонкс покраснела, развернулась и быстро убежала по коридору.

Кай несколько мгновений смотрел ей вслед, затем очень прямо прошел в кабинет, подошел к столу и вылил себе на голову воду из графина.

— Так плохо? — посочувствовал Снейп.

— Мне двадцать один год, как ты думаешь, что я должен чувствовать, когда молодая привлекательная девушка практически предлагает мне себя? — Кай протер лицо.

— Ничего, привыкнешь. Это интернат, здесь любой преподаватель найдет себе поклонниц, если ему меньше семидесяти лет.

— Я не хочу к такому привыкать. Я теряю концентрацию, просто не могу ни на чем сосредоточиться, когда на меня вот так вот смотрят.

— Это нормальная реакция молодого здорового мужчины. Против инстинкта размножения ты ничего сделать не сможешь. Слишком он сильный и древний. Если уж совсем плохо будет, сходи в Лютный. Тамошние красотки быстро помогут тебе снять напряжение.

— Это неприемлемо, — говоря это, Кай совершенно не был уверен в правдивости своих слов.

— Ну, тогда придется тебе воспользоваться старыми подростковыми методами, и снимать это самое напряжение самостоятельно.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Кай сжал кулаки.

— С чем? Со стояком? Почему нельзя? — Снейп неприятно усмехнулся. — Могу предложить кастрацию. Быстро и навсегда избавит тебя от проблем с женщинами.

— А если не так радикально? — Кай поморщился.

— Ну, извини, — Северус развел руками.

— Ладно, что там с Блэком?

— Блэк три месяца был в полном отупении, все никак не мог поверить, что ему это не снится. Только что сидел в Азкабане, а тут и домой выпустили — правда, сначала привели ту помойку, которую он называет домом, в божеский вид — и министр постоянно заискивающе улыбается. Кстати, а почему ты интересуешься? Совсем недавно, буквально вчера, тебе не было дела до того, что связано с воскресшим и благополучно сбежавшим Хвостом.

— Я принял решение, — просто ответил Кай.

— Не буду спрашивать тебя, что это за решение, ты ведь не против? — Кай кивнул. Северус продолжил: — Так вот, как только Блэк пришел в себя и его проконсультировали — подозреваю, что это сделали гоблины — он развил бурную деятельность. Накатал заявление в Визенгамот с яростным призывом разобраться как следует и наказать кого попало, параллельно дал интервью всем местным и парочке зарубежных газет и принялся шантажировать Альбуса, Фаджа и всех персон поменьше рангом. Демонстративно принял веритасерум прямо на пресс-конференции, чтобы никаких недомолвок не осталось. Это уже я подсказал, — Северус ухмыльнулся.

— С чего такая щедрость? — Кай внимательно посмотрел на Снейпа.

— Все очень просто. Пока ты витал в облаках в ожидании просветления, Блэк заявился ко мне и извинился.

— Это был шок, да? — Кай улыбнулся.

— Еще какой. Я мимо стула сел, а затем проверил его — на оборотное, на чужую личину и далее по списку, — пожаловался Северус. — Это был Блэк! Он потом очень серьезно заявил, что тюрьма способствует осмыслению собственной жизни, и особенно этому способствует одиночная камера. Сириус сказал, что осознал, что они с Джеймсом вели себя немножко неправильно. Кстати, он не осуждает Хвоста, представляешь? Говорит, что они его действительно слегка не уважали, и что Питер был вправе отомстить.

— И что ты сделал?

— Снова проверил его на оборотное, на личину и на дюжину проклятий.

— Как Альбус реагирует?

— Плохо. Переживает сильно. Винит себя, что не настоял на полной проверке Сириуса. Как будто у него выбор был. Да и после той шуточки, что Блэк сыграл надо мной, ему не было особого доверия. Их тогда едва не исключили.

— Я так понимаю, это как-то связано с оборотнем?

— Не как-то, а напрямую.

— И почему не исключили?

— Я попросил, — Снейп закрыл глаза. — Этот олень мне жизнь тогда спас, и я сразу же Долг Жизни закрыл, настаивая, чтобы этих придурков не тронули. Ты себе не представляешь, что было бы, если бы правда выплыла за пределы директорского кабинета. Их, кстати, почти на полтора года хватило. Половину четвертого и практически весь пятый курс они меня не трогали.

— Северус, то, что Питер кричал про Лили…

— Не нужно. Я знал ее лучше, чем кто-либо другой. Думаешь, эти крики были для меня откровением? Просто неприятно думать в таком ключе о человеке, которого в свое время сам же возвел на пьедестал. Ты мне лучше скажи, ты зачем на меня Поттера натравил?

— В каком смысле? — Кай недоуменно нахмурился.

— В прямом. После месяца отработок, он то и дело о чем-то шушукался с Грейнджер и Лонгботтомом, и посматривали они при этом на меня. А это, между прочим, нервирует. Ну и перед самыми каникулами они умудрились взорвать на уроке воду — эта троица плюс Уизли, который все еще переживает о своей паршивой крысе. Воду, потому что еще никаких ингредиентов добавлять они не должны были. В общем, специально нарвались на два месяца отработок после каникул.

— Почему на два? — Кай негромко рассмеялся.

— Потому что увеличили срок, откровенно грубя мне в ответ на замечание. Разумеется, я вышел из себя и назначил им два месяца. Так знаешь, что они сделали? Под столом пожали друг другу руки.

— Ну, учитывая, что весь седьмой и пятый курс ходит за мной по пятам, я могу сказать только: «Мне бы твои проблемы», — Кай снова усмехнулся.

— Это понятно, у ребят СОВ и ЖАБА. Седьмой курс вообще с преподавателей не слазит. Особенно после каникул начнут осаждать кабинеты, выпрашивая дополнительные занятия.

— И вы их предоставляете?

— А куда деваться? — пожал плечами Северус.

— Давай вернемся к Блэку, — Кай мысленно раскладывал полученную информацию по полочкам.

— Блэк, как я уже говорил, развил бурную деятельность. Он начал в судебном порядке оспаривать права на воспитание Поттера. Вначале Альбус был против, но чувство вины перед Сириусом, а также иск, который Блэк подал на самого Альбуса, сыграли свою роль, и теперь наш директор бегает по инстанциям, включая маггловские, чтобы оформить официальное опекунство.

— Я не видел Гарри в последнее время в замке, он уехал на каникулы?

— Да, Блэк настоял. Поттер был в восторге от новоприобретенного крестного и сейчас осваивается на Гриммо. Блэк, кстати, не только меня в шок поверг. Он помирился с портретом матери и начал активно налаживать отношения с девочками Блэк: с Андромедой и Нарциссой. Андромеда — это мать Нимфадоры, так что тебе не мешает познакомиться с ней, так, на всякий случай, — ухмылка на лице Снейпа стала невыносимой. Кай ханжески поджал губы, но больше никак не среагировал на этот выпад. — Мотивировал он это тем, что совершенно ничего не смыслит в воспитании и обеспечении ребенка самым необходимым.

— Это неожиданно, — Кай задумался. Он плохо знал Сириуса, но похоже, на того действительно сильно повлиял Азкабан.

— Еще бы. Люциус ворвался ко мне и потребовал галлон успокоительного. Нарцисса до сих пор бы в обмороке валялась, если бы не предпринятые вовремя меры. Вместе с Драко и лежали бы, и еще с Поттером, которого заставили официально пожать Драко руку и пригрозили, что если они оба не забудут о своей детской вражде, то взрослые повлияют на них физически, используя в качестве проводника в мозг пятые точки мальчишек. Сириус на полном серьезе заявил, что не собирается позволять крестнику совершать те же глупости, что и он сам — мол, Азкабан не самое приятное место для времяпрепровождения. А уж с родственниками, хоть и дальними, отношения нужно поддерживать, а то оглянуться не успеешь, как останешься один.

— Кто в результате упал в обморок? — Каю действительно было любопытно.

— Я и Люциус, — неохотно признался Северус. — То есть это не был полноценный обморок, но успокоительное пришлось пить всем. А затем Люциус, Нарцисса и Андромеда в шесть рук начали проверять Блэка на оборотное, личину и проклятья.

— Надо же, как много я пропустил, — Кай начал перебирать планы уроков, лежащие на столе.

— Я рассказал Люциусу про метку, — осторожно произнес Северус. — Он просил у тебя поинтересоваться, не мог бы ты…

— Скоро. Скоро я уберу ее у всех, кто захочет от метки избавиться.

— Почему ты думаешь, что скоро что-то случится?

— Питер далеко не дурак. Он уже нашел своего господина. Они не будут тянуть с ритуалом. Так что все решится в ближайшее время.

Кая прервал звук распахнувшейся двери. Юноша слышал, что к его кабинету бежит довольно молодой мужчина, но кто это был, он не мог определить, потому что звук шагов был ему незнаком.

Посетителем оказался темноволосый мужчина с редкими серебряными нитями седины в длинных волосах.

— Снейп, это тот самый новый преподаватель ЗОТИ, про которого говорил Альбус?

Кай кивнул.

— Кай Трури, мистер Блэк. Я так понимаю, что-то случилось с Гарри?

— Он пропал! Вызвался сходить за хлебом в ближайшую маггловскую булочную, буквально напротив моего дома. Я его отговаривал, Кикимер головой чуть стенку не прошиб, рыдая, что молодому хозяину не нравится его стряпня. Гарри сказал, что всего лишь купит булочку с корицей, его любимую, и покажет Кикимеру, чтобы тот научился готовить такие же. И пропал! Я за ним в окно наблюдал. Он зашел в булочную и не вышел. Минут через десять я бросился за ним, но Гарри нигде не было!

— Сколько прошло времени? — Кай сосредоточился.

— В общем, минут двадцать пять, я сразу же сюда рванул, а Альбус велел мне найти вас.

— Время еще есть, но немного, — Кай глубоко вдохнул. — Я знаю, где сейчас все действующие лица. Я пойду туда.

— Мы с тобой, — Северус встал.

— Нет. Вы будете ждать меня здесь. Я не могу убивать людей, ты же знаешь, Северус, но если там будет находиться кто-то кроме Гарри, кого я вынужден буду защищать, у меня может не остаться выбора, а это неприемлемо для меня. Я сам должен разобраться на месте. Поэтому ждите здесь, — и Кай стремительно вышел из кабинета.

Глава 17

Гарри не мог понять, что происходит. С того момента, когда на выходе из магазина его схватил маленький толстый человек и перенес на какое-то кладбище, мальчик пребывал в прострации.

Он не думал о том, что творится вокруг. С трудом осознавал, как его привязали к надгробию, и тот же человек притащил огромный котел и осторожно положил в него сверток, из которого доносился голос, который иногда снился Гарри. Этот голос принадлежал Волдеморту, чье лицо он видел торчащим из головы профессора Квиррелла в прошлом году.

Гарри старался вообще ни о чем не думать. На мальчика нашло странное отупение, и все то время, пока Хвост — так называл его похитителя голос Волдеморта — вытаскивал из могилычью-то кость, отрезал себе руку и разрезал запястье самого Гарри, чтобы накапать в котел его кровь, он жалел о булочке с корицей, которую уронил на землю, когда его тащили к надгробью. Хвост втоптал булочку в грязь, а Гарри даже попробовать ее не успел.

Когда Волдеморт встал из котла, мальчик как-то вяло удивился его странной внешности, мало похожей на человеческую. Потом Хвосту отрастили новую кисть, и Гарри стало немного противно глядеть на то, как тот унижается. Кровь из разрезанного запястья никто не догадался остановить, и она продолжала капать на землю. У Гарри сильно кружилась голова, и ужасно хотелось спать. Он вяло отреагировал на появление людей в черных плащах и серебряных масках, совершенно не слышал пафосную речь Волдеморта. Когда его отвязали, он просто упал на снег и свернулся клубочком, поплотнее укутавшись в теплую куртку — совсем новую, только вчера крестный купил.

Внезапно наступила абсолютная тишина. Гарри с трудом поднял голову и увидел, что в круг света от горящего под котлом огня шагнул человек.

Это был рыцарь. Его тело было облачено в странные доспехи. Казалось, он обернут в зеркала, но эти зеркала не были прозрачными, они были черными, словно впитали в себя саму тьму. На голове рыцаря был надет шлем из того же материала, за спиной виднелась рукоять меча. Забрало было поднято, и Гарри с удивлением узнал в рыцаре профессора Трури.

Кай молча подошел к лежащему на земле мальчику. Закрыв рану на запястье, он выпоил ему кроветворное зелье, которое догадался взять с собой. Затем поднялся и развернулся лицом к Темному Лорду и его слугам.

Волдеморт словно очнулся и направил на юношу палочку.

— Кто ты такой?

— Я? Однажды мне пытались показать, кто я. Тот, кто это делал, ошибся. Однако сейчас я хочу ответить тебе его словами: я — это ты. Точнее, я — тот, кем мог бы стать ты, если бы не забыл о том, что ты человек. Когда-то ты это помнил, и мне повезло воспользоваться этим знанием.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, чего ты, к сожалению, не поймешь.

— Авада Кедавра! — Гарри с ужасом увидел, как зеленый луч несется к его спасителю. Кай резким движением опустил забрало. Луч словно впитался в черную зеркальную гладь грудной пластины рыцарского доспеха.

— Это бессмысленно, — раздался глухой голос Кая. — На Тварей Болотного Порога Авада не действует. А на Черного Косаря, из панциря которого сделан этот доспех, не действует вообще никакая магия.

— Убить! — существо, называющее себя Волдемортом, указало палочкой на рыцаря.

Пожиратели смерти неуверенно начали подходить к юноше, образуя полукруг.

Гарри заметил, что в руках у Кая не было палочки.

Внезапно из рук рыцаря начали формироваться жгуты, напоминающие плотный темный дым. Пожиратели замерли. Они еще ни разу не видели подобной магии. У кого-то не выдержали нервы.

— Авада Кедавра! — Люциус Малфой, идущий в центре, узнал голос Макнейра. «Идиот», — мелькнуло у него в голове.

Зеленый луч также поглотился странным материалом доспеха рыцаря, а жгуты тьмы полностью сформировались в плотные плети, и Кай ударил.

Плети мелькали среди людей, мучительно жалили их, но не причиняли существенного вреда.

«Он сгоняет нас в кучу, как скот, — снова промелькнуло в голове у Люциуса. — Мы все сейчас умрем».

Когда Пожиратели из полукруга образовали довольно компактную толпу, Кай встряхнул руками. Плети опали, и остатки сорвались с пальцев темными каплями, которые исчезли, не долетев до земли. Затем рыцарь кинул на землю какой-то шарик, и люди оказались заключены в кольцо, полыхнувшее огнем, когда кто-то из них попытался выбраться из ловушки. Аппарация не работала, и все находящиеся в круге ощутили необъяснимую панику.

Стоящий за пределами круга возрожденный, казалось, прирос к земле. Он не пытался ни атаковать, ни сбежать, ни хоть как-то помочь своим слугам. Вся эта ситуация была настолько сюрреалистична, что возрожденный просто не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Какая-то часть его сознания вопила об опасности и настаивала на немедленном бегстве, но оставшаяся часть пыталась доказать, что все происходящее — неправда, что этого не может быть, как не существует доспехов, отражающих Аваду. Несмотря ни на что, Темный Лорд просто не мог заставить себя поднять палочку и аппарировать. Как ребенок, он хотел досмотреть все до конца.

Кай оглядел получившуюся картину, открыл забрало и опустился на колени. До объятых ужасом людей донесся напевный речитатив неизвестного заклятья. Когда рыцарь закончил, он с силой воткнул в землю небольшую ветку и выпрямился. На людей он уже не смотрел, все его внимание было сосредоточено на Темном Лорде.

— Кто ты? — в голосе возрожденного не было слышно страха, только безграничное удивление.

— Я уже ответил на твой вопрос. Мне жаль, — Кай закинул руку за спину и вытащил меч. Не сходя с места, он перехватил рукоять двумя руками и метнул меч в сторону Темного Лорда.

Меч был слишком длинным, чтобы красиво лететь. Он совершил только один переворот и с поразительной точностью вошел в грудь возрожденного. Удар был настолько силен, что кончик красного волнообразного лезвия вышел из спины Темного Лорда.

Сквозь парализующий ужас Пожиратели увидели, как их господин недоуменно посмотрел на рукоять меча, торчащую из груди, а затем медленно упал на колени.

«Слава Мерлину», — успели подумать несколько человек, как вдруг почувствовали движение у себя под ногами. Вверх взметнулись сотни отростков неизвестного растения. Они лезли прямо из-под снега, не обращая внимания на промерзлую землю, наплевав на то, что была зима. Отростки начали плотно оплетать людей и уходить под землю, утаскивая свои сопротивляющиеся жертвы с собой. Уже ничего не соображая от страха, люди вопили и пытались оторвать от себя опутывающие их отростки, но все было бесполезно.

«Я не хочу умирать», — мелькнула у Люциуса последняя паническая мысль, прежде чем земля сомкнулась над ним, и он потерял сознание.

Кай медленно подошел к телу возрожденного и рывком вытащил меч. Механически протерев лезвие, он закинул оружие себе за спину.

И тут его пронзила острая боль в груди. Боль была настолько сильна, что, казалось, разрывала тело. Глухо застонав, Кай упал на колени.

Гарри в панике смотрел на корчившихся и что-то кричащих Пожирателей. Катаясь по земле, они как будто пытались что-то оторвать от себя. Когда последний из них затих, огненный круг потух. Борясь с собственным страхом, мальчик вскочил на ноги и устремился к Каю. Проходя мимо Пожирателей, он с каким-то облегчением увидел, что люди живы. Они дышали, но находились в глубоком обмороке.

Кай почувствовал, как к нему приблизился мальчик. Именно почувствовал, а не услышал. От боли подкатила тошнота, а тело покрылось липким потом. В ушах звенело, а перед глазами мелькали разноцветные искры. Боль прошла в одно мгновение, как будто ее и не было. Кая все еще потряхивало, но юноша начал прислушиваться к себе. Что-то в нем изменилось, но что именно, он никак не мог понять.

— Профессор Трури, — голос Гарри прозвучал набатом для обостренных до предела чувств.

Кай с трудом поднялся на ноги. Внезапно он понял, что изменилось. Он стал цельным. Как будто с глаз спала пелена. Мир заиграл всеми оттенками цветов, перестав делиться на черное и белое. Нет, то, что было вбито в него в Болотной крепости, все еще стояло на первом месте, но сейчас Кай понял, что уже не может однозначно оценивать ту или иную ситуацию. Он по-прежнему не смог бы убить человека, но ему стали ясны слова магистра Скара, сказанные ему на прощанье: «Твари, Том, встречаются не только вблизи Порогов. Иногда они могут принимать даже образ человека».

— Я понял, в чем состоит мой Путь. Я знаю, что мне нужно делать, — пробормотал Кай.

— Что? Что вы сказали, профессор? — Гарри было страшно. Хотелось очутиться подальше от этого кошмарного места. К тому же он успел заметить, что лежащие на земле люди начали шевелиться.

— Ничего, Гарри. Пойдем-ка в Хогвартс. Твой крестный, вероятно, беспокоится. Да и не только он.

— А с ними что? — мальчик кивнул на приходящих в себя Пожирателей, покрепче ухватившись за затянутую в латную перчатку ладонь своего профессора.

— Ничего. Дальнейшее будет зависеть только от них самих. Думаю, они получили достаточный урок и прекратят заниматься глупостями. А я все так же не воюю с людьми.

— А что с ними случилось? — на тело Темного Лорда, лежащее бесформенной кучей на земле, Гарри старался не смотреть.

— Материальная иллюзия. Если у тебя возникнет желание, то я могу научить тебя ее вызывать. Но хочу предупредить, ты не являешься рыцарем Порога, поэтому, чтобы исключить баловство, ты вначале испытаешь ее действие на себе, — Гарри вздрогнул, вспомнив воющих людей, но упрямо сжал зубы и кивнул.

Кай слегка дрожащей рукой вытащил палочку.

— Держись крепче. Аппарейт.

Они аппарировали на опушку Запретного леса. Когда они добрались до замка, пошел снег. Было темно, и дорогу Кай освещал с помощью Люмоса.

Филч уже собирался запирать входные двери, когда створка распахнулась, и на пороге появился вначале Поттер, а следом за ним — самый настоящий рыцарь в полном боевом облачении. Старый смотритель протер глаза, думая, что рыцарь ему померещился, но тот не собирался никуда исчезать.

— Иди в мой кабинет. Там тебя ждут Сириус и профессор Снейп, да и директор Дамблдор, скорее всего, — голосом профессора Трури сказал рыцарь, обращаясь к Поттеру. Филч снова протер глаза. — Я переоденусь и присоединюсь к вам.

Поттер кивнул и умчался по коридору, а рыцарь развернулся и пошел в противоположном направлении.

Филч отмер и торопливо задвинул засов.

— Чего только не привидится, правда, миссис Норрис? — и, подхватив светильник, смотритель вместе со своей кошкой отправился совершать обход по практически пустому замку.

В своей комнате Кай снял доспехи и тщательно упаковал их. Накинув мантию, юноша поспешил к ждущим его людям.

В кабинете Гарри уже завершал рассказ о событиях этого вечера. Когда дверь открылась, и в кабинет вошел Кай, мальчик повернулся и посмотрел на профессора с таким восхищением и обожанием, что Каю стало слегка не по себе.

Как и предполагал Кай, в кабинете, кроме Сириуса и Северуса, терпеливо ждал Альбус Дамблдор.

— Я правильно понял Гарри, с Лордом Волдемортом покончено? — обратился директор к Каю.

— Да.

— Странно, но как же пророчество? — пробормотал директор.

— Неужели все пророчества, предсказанные кем бы то ни было, обязательно сбывались? — Кай осторожно опустился на стул. Он еще не до конца пришел в себя после полного восстановления своей души, когда-то так жестоко им разорванной.

— Нет, разумеется.

— Тогда почему именно это пророчество должно было стать исключением?

— Действительно, — пробормотал Альбус.

— Мы, пожалуй, пойдем, — Сириус поднялся. — Можно воспользоваться камином в вашем кабинете, Альбус?

— Конечно, мальчики, порох на каминной полке, — немного рассеянно произнес директор. Когда Блэк и постоянно оглядывающийся на Кая Гарри ушли, он повернулся к юноше и начал задавать вопросы. — Ты его убил?

— Да. В этой ситуации нельзя было поступить иначе. К тому же это существо не являлось человеком.

— А остальные?

— Разве Поттер вам не рассказал? Мне пришлось немного вразумить их, но, кроме нескольких ссадин, все эти люди не получили никаких физических повреждений.

— И что мы сейчас должны делать? — все так же растерянно проговорил директор.

— Ничего. Зачем что-то менять? Пожиратели смерти будут молчать. Так что пусть все остается, как было. Волдеморт исчез одиннадцать лет назад и больше не вернется.

— А как быть с Питером?

— Меня это не волнует. Хотите, поймайте. Хотите, оставьте все как есть. Я в это дело больше вмешиваться не буду, — спокойно ответил Кай.

— Да-да, ты и так очень много сделал, — вдруг засуетился Дамблдор. — Отдыхай. Я слышал, что семикурсники с Гриффиндора завтра собираются штурмом брать твой кабинет. Так что силы тебе понадобятся. А уж когда Гарри вернется с каникул… Не думаю, что мы сможем запретить ему рассказывать о Великом Подвиге профессора Трури, — Альбус направился к двери. — Ты бы баллы уже снимать начал, что ли, — сказал директор на прощанье.

— Похоже, у тебя появился поклонник, — усмехнулся Снейп, также направляясь к двери. — Когда ты вошел, я уж грешным делом подумал, что перед нами не Поттер, а Криви.

— Уж с обожанием мальчишки я как-нибудь справлюсь, — задумчиво проговорил Кай. — Северус, можешь меня поздравить, я сегодня понял, в чем заключается мой Путь.

Снейп остановился в дверях и, обернувшись, посмотрел на Кая.

— Поздравляю, — зельевар улыбнулся и вышел из кабинета.

Эпилог

Год спустя.


Кай шел по Косому переулку. Перед самым началом рождественских каникул на одном из дополнительных занятий для семикурсников он показал прием, в котором использовал собственную мантию. К сожалению, мантия восторга учеников не оценила и порвалась так, что восстановлению уже не подлежала, поэтому профессор Трури и выбрался в Лондон.

Он как раз проходил мимо Лютного переулка, когда оттуда выскочила девушка и с размаху налетела на Кая. Все произошло настолько внезапно, что расслабившийся за последний год Кай сумел только перехватить летящее на него тело да удержаться на ногах.

Девушка подняла голову.

— Добрый день, мисс Тонкс, — Кай смотрел на нее с высоты своего роста и отмечал, что выглядит Тонкс не очень хорошо. Волосы серые, какого-то неопределенного мышиного цвета, лицо бледное и осунувшееся.

— Профессор Трури? — Тонкс даже не пыталась отстраниться. Как только она узнала его, ее волосы внезапно заблестели и приобрели рыжеватый оттенок.

— Пойдемте, сядем где-нибудь, — Кай почувствовал, что его голос стал глухим. В этот год у него действительно образовался круг поклонниц, как и предупреждал Северус, но ни на кого он не реагировал так, как на эту девушку. Выходит, дело в девушке?

Она кивнула, и Кай увлек Тонкс в ближайшее кафе.

Они сели за столик и сделали заказ. Тонкс молчала, и Кай начал разговор.

— Вы поступили в школу Авроров? — Тонкс кивнула.

— Да, поступила. Я метаморф, поэтому меня взяли бы и без зелий и ЗОТИ. Вот как оказалось. В Лютном я сегодня выполняла учебное задание.

— Успешно? — Кай сделал глоток кофе, почти не чувствуя вкуса.

— Вроде бы успешно. Завтра наставник скажет, — Тонкс уставилась в свою чашку. — А вы так и преподаете?

— Да, теперь в одиночку. Локхарт ушел без объяснения причин.

— А что здесь гадать-то? Он привык быть в центре внимания, а все внимание переключилось на вас, вот он и не выдержал.

— Скорее всего.

— Вы говорили когда-то про Путь; получается, ваш Путь — учить детей?

— Не совсем. Год назад я понял одну вещь: Пороги встречаются еще и здесь, — Кай прикоснулся пальцем к виску. — Очень легко можно забыть про то, что ты человек, очень быстро можно уподобиться Твари и в итоге стать ею. Задача наставника в таких закрытых школах, как Хогвартс — встать на защиту этого Порога, стать его рыцарем, не допустить того, чтобы Тварь вырвалась, убив при этом человека. Так что мой Путь все тот же — Путь рыцаря Порога. И поверьте, иногда мы ведем битвы куда более ожесточенные, чем те, в которых я принимал участие на Болотах.

Они снова замолчали, затем Тонкс подняла глаза на Кая.

— Вступил в действие новый закон об оборотнях.

— Да, я знаю.

— Аврорат принял решение самых благонадежных привлекать к работе, особенно в розыске.

— Это хорошо.

— Скримджер говорил, что вы принимали участие в разработке этого закона.

— Да.

— Профессор Трури, когда-то вы сказали, что у меня все пройдет, — Тонкс сжала кулаки. — Только вот почему-то ничего не проходит.

— Я это понял, — Кай внимательно смотрел на Тонкс.

— Вы тогда сказали…

— Я помню, что я тогда сказал, — Кай допил кофе и поднялся, протянув руку девушке. — Я не отказываюсь от своих слов. Ты живешь в Лондоне? — Тонкс неуверенно кивнула, а ее волосы стремительно начали приобретать красноватый цвет. — Тогда показывай, где мы будем менять мое мнение. Только учти, если ты сейчас встанешь и пойдешь со мной, это будет, если не навсегда, то очень надолго.

Примечания

1

Битва Кая.

(обратно)

2

Внешность Кая и описание его доспехов.

(обратно)

3

Разговор Скара и Карахаса.

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Эпилог
  • *** Примечания ***