О ведьмах, демонах и черных дырах (СИ) [ash_rainbow] (fb2) читать постранично, страница - 2

Для получения простой ведьминской лицензии нужно сдать Первый экзамен. Как правило, его ведьмы сдают лет в четырнадцать. К нему должны готовить члены семьи, обучая юную ведьму азам магического искусства. И вот на руках юного дарования оказываются два документа, которые свидетельствуют о том, что это дарование не просто так занимает место в обществе: паспорт и первая лицензия на ведьмовство. Если предназначение паспорта четырнадцатилетнему ребенку до сих пор мне остается не ясна, то преимущество обладания лицензией на лицо. Во-первых, можно поступать в любое образовательное заведение, где обучают с целью сдать экзамен на среднее магическое образование, во-вторых, открывается доступ к книгам и знаниям, которые прежде были закрыты.

Ведь лицензия — это не просто заламинированная бумажка в красивой папочке. Лицензия — это своего рода допуск, проставляемый на ауру ведьмы. Чем больше допусков, тем большие возможности открываются перед ведьмой. Хочешь, демонов вызываешь. Хочешь, открываешь проход в другое измерение. Хочешь, поднимаешь город со дна моря и переименовываешь его в свою честь.

Когда первый шок от отчисления прошел, я догадалась взглянуть по-внимательнее на свою собственную многострадальную лицензию. По окончании Института я рассчитывала стать дипломированной ведьмой с высшим магическим образованием и работать на Совет Ведьм и Чародеев в отделе продвижения магической науки. Теперь на этом можно было ставить большой и жирный крест. Кладбищенский, для верности. Туда отбирали лучших студентов выпуска, закончивших Институт с отличием. Мне, с моей ограниченной лицензией ход туда был закрыт.

Но это не значило, что я больше не могла делать вообще ничего. То ли в ректорате напутали, то ли бабушка моя постаралась, но в моей лицензии значилось, что я ведьма с неоконченным высшим образованием. То есть мое положение было где-то между специалистом своего профиля и самоуверенным выпускником колледжа для ведьм и чародеев. Следовательно, на работу мечты можно было уже не рассчитывать, но и перебиваться случайным заработком мне не грозило.

Песец подкрался незаметно. В моем случае — буквально. При Институте Чародейства и Ведьмовства содержалось общежитие для ведьм, которые не могли каждое утро выползать из кроваток ни свет ни заря, чтобы донести свои драгоценные тушки до промасленных котлов и задымленных лабораторий. Словом, для таких ведьм, как я. Общежитие было большое, магическим образом расширенное, и находилось оно ориентировочно на Чистопрудном бульваре. Почему ориентировочно? Потому что общежитие размерами весь район Чистых Прудов превосходило раза в два, поэтому сопоставить физическую карту с магической было иногда слегка сложно.

На каждом этаже общежития был свой комендант - существо, как правило, высоких нравственных и моральных устоев. На моем этаже им был голубой песец. Когда-то он был простым вольным животным, резвившимся на просторах лесотундры за Северным полярным кругом. А потом ему посчастливилось (или не посчастливилось, это как посмотреть) попасть под экспериментальные чары местной группы исследователей, которые выясняли энергопроходимость местного льда. Одна ошибка за другой, несколько пролитых склянок с зельями… С тех пор у песца обрелся человеческий разум и небольшие зачатки стихийной магии, а у нашего этажа — комендант по кличке Сенька.

— Платонова, — раздалось где-то в районе моего левого колена как раз в тот момент, когда я в порыве самоуничижения разглядывала висящие на стене награды. — Ты в курсе, что уже три часа, как вычеркнута из списков проживающих в общежитии?

Я не вздрогнула, даже не вскрикнула. За четыре года я к этим внезапным появлениям Сеньки привыкла. Тем более что у нас с ним отношения были стабильно нейтральные, ведь я клятвенно пообещала в комнате эксперименты не ставить.

— Как — вычеркнута? — А вот к этому я была совершенно не готова. — По Регламенту же на выселение дается двое суток с момента отчисления!

Умные желтоватые глаза Сеньки сочувствующе мигнули.

— Приказ на тебя поступил, с немедленным выселением. Ох и взбесила ты их, Платонова, — голос Сеньки звучал удивительно натурально, будто не его пасть открывалась, а человеческий рот с человеческими связками. Видимо, те случайные чары не только разум ему передали.

Ноги вчерашней надежды ведьмовского будущего подкосились, и я рухнула на пружинистую кровать, всколыхнув листы конспектов, разбросанные по покрывалу в трагическом хаосе.

— Сегодня, так и быть, живи еще, — произнес песец, покачивая хвостом из стороны в сторону, — но к утру чтобы съехала. Завтра еженедельная проверка отчетности, сама понимаешь, — Сенька дернул ухом за отсутствием других конечностей, которыми периодически хотелось пожать или развести. Все-таки нелегко