Ночь святого Кондратия [Лев Федорович Мышык] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (63) »
Лев Федорович Мышык Ночь Святого Кондратия
Глава 1
— А я сказал, что выйдешь! Латная перчатка оставила вмятину на дубовой столешнице. От удара немного великоватая баронская корона наехала на глаза, и поправлять ее пришлось второй рукой. Разгладить этой же рукой морщины у барона не получилось. Он вздохнул, покосился на свой недавно штопанный упелянд (Все лучшее — дочке, она хотя бы не коренастая, как я — а стройная, вся в мать… Правда, и капризная. В нее же…) Барон откинул со лба темные с проседью космы и повторил, выпячивая челюсть: — Замуж! И нечего тут мордой крутить! После чего повторно громыхнул в столешницу крепким кулаком — кулак этот прекрасно помнили все соседи барона, и все залетные рыцари, которым не свезло стоять против него на турнирах. Дочка скуксила красивое личико, сглотнула слезы: — Но он же старый! Тридцать лет уже! — Двадцать восемь! — рубанул отец, — Да я в его годы! На коня без стремян запрыгивал! А уж скольких пере… Перецеловал, — покраснел отец. — Но он же служит дьяволу! — дочка перекинула длинные светлые волосы через руку, поднимая повыше, чтобы не волочились по полу. — Причешись, — мрачно прогудел барон. — И косу заплети. — А святой отец тоже говорил, что граф Дебиан служит дьяволу! — А отцу Теребонию на моей земле лучше бы следить за добронравием поселян. А не лезть в семейные дела… — совсем успокоившись, барон почесал нос латной перчаткой. И перечислил дочери ожидаемые выгоды брака: — Замужество с графом. Титул. Он принят при дворе — наш род славен доблестью, а Дебианы больше по дипломатической части. И уж им-то король обеднеть не позволит. Девушка молитвенно сложила розовые ладошки перед высокой грудью: — А любо-овь? Отец вздохнул: — Вот я сгребу все твои романы. И в топку! И резко переменил тему: — Утром помолвка. Посидишь запертая в покоях. Нынче ночь святого Кондратия, нечего шастать по двору. Падать в обморок и заламывать руки Зафира не стала: давно узнала, что на отца не подействует. Разве что можно напроситься на аккуратную порку — через мешок, чтобы перед помолвкой кожу не попортить… Как будто кобылу перед ярмаркой, фу! Глодаемая сразу возмущением, бешенством, обидой и страхом перед замужеством с дьявольским графом Дебианом, девушка поднялась в свои покои на верхушке главной башни. Перейдя из гулкого, холодного главного зала в уютную комнату, Зафира рухнула в кресло перед пылающим очагом, и, обняв большую полосатую подушку, предалась отчаянию. Высоко над головой замковые часы принялись отбивать вечернюю стражу. Душный вечер предвещал ночную грозу. В узкое высокое окошко протянулись последние лучи заходящего солнца, высветив давно знакомые лица на гобеленах. Вот предок-основатель замка… Полторы тысячи лет, подумать только! И доспехи на нем странные: кираса округлым бочонком, руки-ноги в железе, но локти с коленями по древней моде не прикрыты щитками. Шлем несуразный, с огромным вырезом перед лицом… Наверное, тогда не сражались копьями. Но ведь и меча у него тоже нет! Может, он волшебник? Или… Или вообще чернокнижник… Сохрани и помилуй святая Беос! Пусть мужчины об этом думают! Лучше посмотреть на гобелен правее, где знаменитая баронесса Гизелла проезжает городом, прикрытая одними волосами. А мелкие фигурки подданных стыдливо отворачивают лики от ее непорочной красоты… Город вырос лет через пятьсот, как говорил замковый учитель. А еще через пятьсот лет предки Зафиры впервые прославились, отбивая нашествие Песчаных. И с тех пор главной добродетелью баронов Рыск сделалась непревзойденная воинская доблесть… Зафира вспомнила, что папа мечтал о сыне, но после первых родов мама заметно ослабела, и больше детей не появилось. Ну, не считая бастардов. Фу, воспитанные девушки не заговаривают об этом к ночи… Кстати, не пора ли ложиться спать? О нет, она, разумеется, не заснет этой ночью! Зафира будет рыдать, сетовать на судьбу, проклинать жестокосердие отца, перемывать кости жениху… Девушка стукнула в медную тарелочку, вызывая камеристку: — Константа! В самом деле, не в одиночку же перемывать кости дьявольскому графу Дебиану! Чтоб у него отсохло… То самое, что воспитанная девушка едва не произнесла вслух. Вошедшая камеристка согнулась в положенном поклоне: — Госпожа изволит одеваться ко сну? — Что за глупые вопросы! — Зафира раздраженно дернула изящной ручкой, — Я ни за что не засну! Ни сегодня! Ни завтра! Я никогда не засну! Меня выдают замуж. — Понимаю, — камеристка улыбнулась. — Да как ты смеешь! Константа пожала пухлыми плечами: — Все мы люди… Все в юности сено мяли… — Твоя юность пятнадцать лет как закончилась, — отрезала Зафира, пересаживаясь к драгоценному зеркалу из самого Запроливья. Овальное зеркало высотой в целый локоть — по слухам, даже король столь огромного зеркала не имел! — удерживали в медной
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (63) »
Последние комментарии
25 минут 38 секунд назад
45 минут 39 секунд назад
1 час 10 минут назад
1 час 14 минут назад
10 часов 45 минут назад
10 часов 48 минут назад