Ребята из дивизии «Таран» [Илья Семенович Симанчук] (fb2) читать постранично

Книга 450906 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Илья Симанчук Ребята из дивизии «Таран»

От автора

В Музее Вооруженных Сил СССР есть небольшой стенд. Его экспонаты рассказывают о московских девушках-снайперах Наташе Ковшовой и Маше Поливановой, павших смертью храбрых в бою с фашистами и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза.

Летом 1959 года в музей поступили ранее неизвестные письма Н. Ковшовой. В то время я работал в редакции газеты «Московский комсомолец» и готовил эти письма к печати. В них упоминались и друзья девушек – студенты Московского автодорожного института, добровольцы Московской Коммунистической дивизии. Впоследствии я узнал, что в 1941-1942 годах Наташа и Маша вместе со студентами-добровольцами вели общий дневник. Мне удалось познакомиться с ним, прочесть простые, порой совсем еще ребячьи записи, в которых в то же время ярко отразилось все напряжение первых дней и месяцев войны. С дневника и началась работа над повестью об отважных молодых патриотах.

Много интересного рассказали мне ветераны Московской Коммунистической дивизии, немало существенного добавили архивы. Постепенно перед глазами стали оживать образы московских девушек и парней, ставших снайперами и пулеметчиками и погибших на войне. Погибших – и оставшихся в нашей памяти навсегда молодыми, веселыми, отважными. Все, к чему они стремились, о чем мечтали, они доверили нам... Так сложилась эта повесть о любви к Родине. О любви к друзьям. О любви друг к другу – первой, невысказанной, неожиданной среди огня и крови войны... О мечтах. В основном несбывшихся романтических мечтах о путешествиях, плаваниях, полетах. И о главной, сбывшейся, мечте – мечте о Победе над врагом, мечте всенародной.

СТУДЕНТЫ НЕ ПОДВЕДУТ!

– Батальон! Выходи строиться!

Мокрый, липкий снег падал на лица, облеплял шапки, холодным ужом проскальзывал за воротники. Ежась от ветра и сырости, вставали в свой первый военный строй вчерашние студенты Московского автодорожного института. Их было человек сорок – добровольцев, влившихся в Отдельный Коммунистический батальон Коминтерновского района.

А снег все шел и шел, заваливая крыши невысоких домов, окружавших Трубную площадь, – это в середине-то октября! Словно он хотел этими белыми завалами отделить от парней их родной город, внезапно сделать его неузнаваемым. Чтобы легче было прощанье, что ли?

– Напра-во! Повзводно – шагом марш!

Батальон, вытянувшись в походную колонну, тронулся с места. Перемешивая ногами коричневую снежную жижу, каждый в этом строю мысленно прощался с прошлым. Каждому казалось, что было это прошлое у него своим, особенным, никому другому неведомым. Но для всех этих ребят, покидавших Москву, оно было в целом схожим...

Позади оставались знакомые, точно собственная комната, улицы, полутемные подъезды родных домов, исписанные на все лады мелом, ребячьи «лифты» – отполированные ладонями и штанами лестничные перила, дворы, видевшие и футбол, и салочки, и бои «испанских республиканцев», и первые свидания.

А теперь бои идут уже на подступах к Москве. Настала пора взять в руки настоящее оружие.

– Слышали? Москва объявлена на осадном положении, – первым нарушил молчание Женя. – Фашисты взяли Вязьму, прут на Можайск, на Калинин, целятся на Серпухов... Окружить Москву хотят! Ну, ничего, мы этой гидре огнедышащей башки посшибаем.

– Чувствуется, заговорил поэт! – В голосе Бориса, который был старше Жени на год и на курс, не звучало обычного дружелюбия: он очень уж не любил выспренности. – Бросай лирические стихи и берись за былины.

– И возьмусь – время такое! А тебе, фанатику туризма, что в поэзии нужно? Лишь одно: чтобы нашлись рифмы к словам «котелок», «рюкзак», «палатка». Это сварганить немудрено.

– Бросьте, нашли время... – поморщился Сергей и повернулся к соседу по строю: – Ленька, успокой ты их, что ли!

Но тот шел молча. Он старался все хорошенько запомнить, снова и снова приглядываясь к Москве – такой близкой и такой неузнаваемой Москве сорок первого года.

Перечеркнутые крест-накрест белыми полосками окна. Развалившиеся на бульварах слоновьи туши аэростатов воздушного заграждения. Нервные зигзаги указателей бомбоубежищ.

Леня взглянул на ребят. Неожиданно показалось, что рядом идут какие-то незнакомые люди – раздражительные, резко осунувшиеся. А ведь это были закадычные друзья по учебе и турпоходам, сессиям и спортивным тренировкам. У каждого за плечами трудовой фронт, а впереди – фронт боевой.

Пулеметная рота, в которую попали студенты, оказалась в хвосте колонны. За ней двигался только санитарный взвод и какие-то девушки, державшиеся отдельно. Одеты они были странно: в ватные куртки, брюки и... туфельки на каблучках. Одна особенно привлекла Ленино внимание – синеглазая, с черными бровями и светло-русыми кудрявыми волосами, выбивавшимися из-под шапки.