Найди меня настоящего (СИ) [Aahz] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Бар «Дикий Койот» располагался на самой окраине небольшого порта старого города, и пускай там всегда было много посетителей, каждый житель знал, что соваться туда не стоит, если не хочешь лишиться зубов, кошелька или даже жизни. Шлюхи, видавшие в своей жизни немало извращений и имеющие дело с самыми разными клиентами, предпочитали обходить это место стороной, особенно ночью. И только самые отчаянные знали путь сюда.

В небольшом зале было темно даже днем, остро пахло выпивкой и свининой, бесконечно жарящейся на огромном вертеле прямо здесь. Между столиками сновал проворный мальчишка с уже подбитым глазом, подливающий постоянным клиентам самогона. И только в один угол он старался не ходить, оставляя сразу же кувшин на краю стола.

Это было особенное место, в которое стражникам вход был заказан. Именно здесь и заключались сделки, о которых нормальные люди предпочитали молчать.

Скрипнула дверь, пропуская в помещение чистенького, ухоженного мужчину. Тут же все замолкают, внимательным взглядом провожая посетителя. Никто не рыпнется, пока хозяин не позволит, но каждый уже готов, претендуя на свою часть добычи. И только один человек, мазнув по новенькому взглядом, безразлично прикрыл глаза, пожевывая фильтр сигареты. Пальцы в тугих кожаных перчатках забарабанили по бедру, отыгрывая незамысловатую мелодию.

Его все это не интересует. Последний поход Дэрила принес немаленькую сумму, которая приятно оттягивала карман. Да и такие, Чистенькие, вечно привлекают стражников, а вот это Дэрилу совершенно не нужно.

Толстый, откормленный кот, спрыгнувший с печки, грациозно побежал мимо столиков, обходя сидящих преступников и бывших рабов, прыгнул Дэрилу на колени, выпрашивая немножко ласки. Мужчина снимает перчатку, перекладывая ее на край стола, мелькает темная татуировка на чуть тронутой загаром коже, и пальцы зарываются в пушистую шерсть. Диксон расслабляется, вот только ненадолго.

Чистенький, получив наводку от хозяина, горделиво приподняв голову, шествует к его столику, нагло расталкивая близко сидящих мужчин. Рука опускается на рукоять оружия, поглаживая его. Вот только этот идиот не понимает, что тем самым он только привлекает внимание к довольно дорогой вещице.

— Ты Дэрил? — интересуется мужчина, с грохотом пододвигая для себя стул.

Кот тут же напрягается, спрыгивает на пол и обиженно скрывается на кухне.

— Чего нужно?

— Мне сказали, что ты ходишь в Зону, — бросает мужчина, доставая из кармана бумажку. — Мы ищем вот эту вещь.

Дэрил переводит взгляд на изображение. Что-то похожее на брошь в виде двадцатичетырехконечной звезды, в центре голова рычащего льва. Штучка должна быть дорогой.

— Сотня, — тут же говорит он. — Половина сейчас, за затраченное время, половина при получении.

— Ты не понял. Мы пойдем с тобой.

— Отказываюсь.

Дэрил мгновенно поднимается, бросает на стол пару серебряников, даже не собираясь обсуждать это предложение. В Зоне и так опасно, а тащить на себе еще и необученных идиотов… нет уж, извольте. Диксон не дебил, чтобы так просто отдать свою жизнь.

— Хей, подожди, ей!

Но Дэрил уже все сказал. Перчатка вновь стягивает пальцы, длинный кожаный плащ мягко хлещет по ногам, на бедре покачивается нож. Если бы была возможность, он надел бы и маску, прикрывая нижнюю часть лица, но это только привлечет ненужное внимание. А ему это совсем не нужно. У него свои моменты с властями, заставляющие как можно реже выходить с почти неохраняемого порта, в котором риск встретиться со стражником один к десяти.

Из-за угла появляется проститутка в расстегнутом платье. В вороте покачиваются сиськи, она пытается соблазнительно улыбаться. Но огромный синяк под глазом, разбитая губа и отсутствие половины зубов мешают ей это делать.

— Эй, красавчик, не хочешь развлечься? — шепчет она, догоняя его, пытаясь прикоснуться.

Волны отвращения прошивают тело. Дэрил дергается, на лице появляется злое выражение.

— Иди к черту, — четко шипит он.

— Но если захочешь, ты знаешь, где меня найти, — тут же отлипает она, возвращаясь на место.

Он отлично чувствует, что за ним идут. И повторившиеся восклицания проститутки только подтверждают это. Очередной поворот, к грязному тупику, и Дэрил скользит туда, прижимаясь к стене спиной, в руке поблескивает лезвие ножа. Некоторых идиотов нужно учить.

Ему не приходится долго ждать. Дэрил дергает мужчину за угол, толкает к грязной стене лицом, быстро лишая его оружия. Нож скользит к горлу, пока не прижимаясь, но ощутимо угрожая. В нос бьет сильный запах мужских духов, который чувствовался даже в прокуренном и провонявшем выпивкой баре. Пижон чертов.

— Разве я не сказал, что отказываюсь? — рычит он мужчине на ухо.

— А я разве сказал, что спрашиваю? — ничуть не испугавшись, выдает мужчина. — Это не предложение, Диксон.

— И тебе есть чем мне угрожать? Не слишком ли ты храбрый для человека, который в шаге от того, чтобы сдохнуть?

— Хочешь, прирежь меня, но завтра уже тебе придется прятаться как крысе. Я подготовился перед тем, как идти сюда, — хмыкает мужчина. — Навел справки. Сбежавший раб, убийца, вор, да. От тебя зависит, узнают ли стражники о том, что ты совершил, или нет.

Диксон медленно выдыхает. Если это правда… У него просто нет выбора. Он отходит на шаг назад, с раздражением отпуская Чистенького. Мужчина поворачивается, отряхивается от липкой грязи, нагло ухмыляется, так и выпрашивая крепкого кулака.

— Вот так-то лучше. Где встречаемся и во сколько?

Диксон прикрывает глаза, медленно выдыхая. Нужно взять себя в руки и успокоиться. Не из такого дерьма выбирался.

— Завтра за час до полуночи у бара, — бросает он.

— Хорошо. Мы будем там, а пока не думай сбежать. Иначе я натравлю на тебя в придачу всех наемников этого города. Поверь, мне денег хватит.

И Диксон верит. Судьба не может всегда быть на его стороне. Однажды он должен был вляпаться в это дерьмо.

Самое паршивое - этот человек говорил правду. В десять лет, после смерти отца, имевшего немаленький долг государству, Дэрила продали работорговцам. Это было худшее время, о котором Диксон не хотел даже вспоминать. Он пережил многое, даже слишком многое, на его теле остались ужасные шрамы — отметин бывших хозяев. Дэрила продавали как животное, из рук в руки, надеясь сломать. Ровно десять лет он провел в невыносимых условиях, когда с ним обращались хуже, чем с собакой. Но даже это не сломало его. Все десять лет он ждал, когда появится шанс. И он появился.

Дэрил помнил каждую мельчайшую подробность той ночи. Была одна из тех вечеринок, что проводят извращенцы-богачи. Собаки и люди. Породистые кобели, имевшие рабынь под беспристрастными взглядами мужчин и женщин, попивающих дорогое вино из элитных виноградников. Рабы, насилующие друг друга. От всего этого тошнило.

Его вывели, как зверя, демонстрируя, предлагая для продажи. Все было как обычно, кроме одного. Шпилька. Сломанная шпилька для волос на красном ворсе дорогого ковра. И Дэрил падает, незаметно подбирая вещицу.

— Вставай, разлегся тут. Надеюсь, он ничем не болен.

Но Диксону уже плевать на болезненные тычки, на очередной синяк на ребрах, потому что он в шаге от свободы.

В комнатах душно, сильно воняет духами и содержимым ночного горшка. Щелкает замок, приковывая мужчину к столбику кровати.

— Даже не рыпайся, — рычит старший слуга, хлестко ударяя по щеке. — Хозяин решит, что с тобой делать. Чтобы от тебя и звука не было.

Дэрил прижимает голые грязные колени к груди, обхватывает их руками и опускает голову. Нужно всего лишь немного подождать. Тихо скрипит дверь, закрываясь за лакеем. И юноша позволяет себе наконец-то очнуться. Замок крепкий, но нет ничего, чего бы не мог взломать хороший вор. Пускай Диксон им и не был, зато у него были необходимые навыки. Однако возится он непозволительно долго, дверь вновь открывается, впуская распухшего от выпитого алкоголя мужчину.

— Мой непослушный раб, — растянув толстые губы в отвратительной усмешке, протягивает он, покачиваясь при каждом шаге.

— Хорошего вечера, господин, — шепчет лакей перед тем, как закрыть дверь.

Это и был его шанс. Жирный урод даже не понимает, что происходит, пока тонкая шпилька протыкает его глаз. Его пальцы все еще сжимают бедро Диксона, когда тот, заваливаясь на юношу, все же подыхает.

Дэрил спешит, не зная, сколько у него есть времени. Мешочек с золотыми, парочка серебряных статуэток и слишком большая одежда. Так появился новый Диксон. Свободный. И он больше никогда не будет рабом.

========== Часть 2 ==========

Ровно в назначенное время Дэрил выходит из бара, уже порядком успокоившийся несколькими глотками эля, недостаточно, чтобы притупить инстинкты, но достаточно, чтобы зубы не сводило только от вида Чистеньких. За плечом удобный рюкзак со всем необходимым плюс тяжелый мешок, на шее болтается повязка и темные очки, на руках привычные перчатки, но запястья дополнительно стягивают кожаные браслеты.

Выходя на прохладный воздух, Дэрил закуривает, прислоняясь к стене. Чистенькие уже здесь, но Диксон не подходит, наблюдая со стороны, как к ним пристает парочка пьяниц. Все могло бы закончиться здесь и сейчас, тем самым избавив Диксона от многих проблем. Наверное… Хрен знает, на самом деле, что сделал Шейн для собственной подстраховки. Уж очень Дэрил сомневался, что тот пойдет с неприкрытым задом. Но удача и в этот раз оказалась не на его стороне. Пьяницы отступают, фыркают, проходя мимо него, и скрываются в баре, выпуская наружу облако дыма. И Дэрилу открывается отличный вид на парочку мужчин. Оба Свободные. Об этом прямо кричат дорогие короткие кожаные куртки, голые ладони, без надоедливых перчаток и хорошие респираторы на шеях. Диксон сплевывает под ноги. Конечно же, когда у тебя много денег и ими тебя обеспечивает папаша, жизнь намного легче.

— Ты задержался, — нагло говорит ублюдок, который подписал Дэрила под это дерьмо. — У нас были проблемы, пока ты шлялся непонятно где.

— Меня это не касается, — фыркает Диксон. — К тому же я был здесь.

— Ты был в баре…

— Шейн, — мягко одергивает его второй. — Я Рик Граймс, а ты Дэрил, так? Спасибо, что согласился.

Диксон с сомнением смотрит на протянутую руку, пару секунд соображая, что же ему предлагают. А затем вкладывает свою ладонь в чужую, ощущая крепкое ответное пожатие.

— Мы понимаем, что это дело не самое простое, — продолжает тот, отпуская ладонь. — Но мы постараемся не мешать.

— Лучше бы просто заплатили и дали мне самому решить это дело, — напряженно бурчит он.

— Радуйся, что мы вообще тебе заплатим, — фыркает Шейн.

В его руках покачивается толстенький мешочек с золотыми. Дэрил поджимает губы. Он может прожить без этих денег. Но выбора-то ему не дают.

— Часть вперед, — напоминает он. — Оплата двойная.

— Да хоть тройная. Жри.

Однако Диксон ловит мешочек, не давая тому упасть в грязь. Шейн раздраженно поджимает губы, явно недовольный. Но ничего сказать он не может.

— У нас есть приблизительная карта, — вмешивается Рик, вызывая очередной недовольный взгляд со стороны придурка. — Но я не уверен, что она точна.

— Посмотрю позже, когда будем в Зоне.

Не дожидаясь ответа или реакции, он разворачивается. Ладно, и не в таком дерьме побывал. Вырулит.

О Зонах известно не многое. Дэрил слышал только о шести: две в России, одна во Франции и еще три у них. Поговаривали, что есть еще одна, седьмая, но никто так и не мог определиться, где она, а может, ее вообще никогда и не существовало. Зато о ее богатствах говорили многие. Все они появились одновременно, еще задолго до рождения Дэрила, то ли в результате атомной войны, то ли был еще какой-то эксперимент. Это что-то, что сотворило Зоны, просто уничтожило когда-то продвинутую цивилизацию, отбросив род людей на множество шагов назад, практически вернув их в средневековье.

Путешествуя по Зоне, Дэрил видит просто невероятные вещи, иногда пугающие, а иногда просто восхитительные. Это место было совершенно другое, потрясающее, позволяющее заглянуть в далекое прошлое, заставляющее ощутить себя другим. Именно этим Зона и убивала, медленно, неотвратимо отравляя внутренности, выжигая мозг, скукоживая сердце, высушивая людей. Но Диксона это пугало мало.

Уйти из города не так уж и сложно, а вот подойти к Зоне намного сложнее. Их правительство не такие уж и идиоты и отлично знали, что за сокровища скрывались в глубинах этих отравленных земель. Кто-то поговаривал, что где-то даже скрывается жезл управления людьми. Дэрил-то знал, что это бред, но эти слухи только подстегнули правительство в гонке за ништяками, и, к сожалению, делали они это неплохо. Диксону не раз приходилось сваливать, в полной уверенности, что это точно конец. Да, сталкеры у них были не в почете.

К счастью, эта парочка не трогает Дэрила, общаясь между собой. Диксон не вслушивается в их разговоры, но все же кое-какую информацию он получает. И это ему ничуть не нравится. Как он и предполагал - довольно богатые мальчики, решившие, что им просто скучно. Правительство подобные экскурсии не проводило, не говоря о том, чтобы делиться артефактами. Но, черт возьми, почему именно он? Как будто у Диксона своих проблем не хватает.

— Мы не туда идем, — неожиданно изрекает Шейн, хватая его за плечо.

Дэрил раздраженно шипит, отдергивается, испытывая крайнюю степень отвращения. Он ненавидел, когда его кто-то касался. Нелегкая жизнь этому отлично поспособствовала.

— Тебя не спрашивал, — рычит он. — Если знаешь, как лучше, притесь сами.

— Ты что, за долбоеба меня считаешь?

— Шейн…

— Да он наебать нас пытается!

Секунда, и в голове все же щелкает. Дэрил резко разворачивается, поджимая губы.

— Что-то хочешь мне сказать? — низко, предупреждающе клокочет он, вторгаясь в личное пространство Чистенького.

Шейн реагирует не так, как все люди. Делает шаг вперед, пытаясь пресовать своим превосходящим ростом. Вот только Дэрила это не пугает. Он не отступит, до боли сжимая зубы и кулаки, глотая горькую слюну. И пускай мурашки колючими лапками царапают кожу, словно раздирая ее, вытягиваят тонкие нити нервов.

— Да, ты пытаешься нас наебывать.

— А ты проверь.

В грудь вжимается чужая ладонь, заставляя отшатнуться назад, между ними встает тот самый Граймс, о котором Дэрил уже успел забыть.

— Если вы сейчас не успокоитесь, ничего хорошего не будет, — громко говорит он, смотря на них, как на идиотов. — Нам предстоит долгое путешествие, так что хотите или нет, но нам нужно нормально сотрудничать друг с другом. Дэрил, я понимаю, что ты не совсем доволен сложившимися событиями, но, пожалуйста, смирись. Шейн, не наезжай на нашего единственного проводника. У меня нет никакого желания бродить по Зоне одному.

Шейн оседает, но Дэрилу этого недостаточно.

— Так протирали бы свои задницы дома, а не тащились бы туда. Прогуляться захотелось, а? Зона не место для идиотов и маленьких мальчиков.

Но Рик как будто его и не слышит. На губах тонкая, раздражающая улыбка человека, который знает больше. И за это ему вновь хочется дать в рожу. Больше никогда никто не будет относиться к нему с пренебрежением. Диксон стискивает пальцы в кулак.

— Ты же согласился, — мягко замечает Рик.

Он согласился? Да его, блядь, поставили в безвыходное положение, не оставив выбора. Он что, издевается таким образом? Вот только в невыносимо ярких голубых глазах уверенность ребенка. Дэрил сплевывает под ноги. Значит, этот уебок Шейн ничего не сказал своему дружку. Теперь понятно, почему тот при знакомстве протянул ему руку, почему сейчас так общается. А на самом деле такой же самовлюбленный ублюдок.

Диксон скрипит зубами.

— Если знаете больше, шуруйте туда. Я посмотрю, как вас поймают.

— Видишь, Шейн, всему есть объяснения.

Дэрила уже тошнит от этого голоса. Хоть и раньше не было сомнений, но сейчас он абсолютно уверен, что они не сработаются.

— Не доверяй ему, — четко говорит Шейн своему дружку.

Но Диксону плевать. Пускай не доверяют, пускай делают, что угодно, главное, пусть оставят его в покое. В Зоне может все измениться.

Редкий лесок становится плотнее. Здесь уже нет удобных тропинок, никто не хочет, чтобы стража поставила и здесь блок. Дэрил пригибается, придерживая ветку, и резко ее отпускает, надеясь заехать одному из Чистеньких по роже. И, судя по сдавленным матам позади, у него это получается. Мужчина давит злобную усмешку.

Ботинки погружаются в мягкий, пружинящий под ногами мох, в образовавшихся лужах появляется вода, впрочем, быстро исчезающая, когда земля возвращается обратно. Здесь идти действительно сложно, даже Дэрилу. Коряги преграждают путь, заставляют долго перелезать через них, цепляться за торчащие сучки, обходить опасные места.

— Почему не расчистили дорогу, — сквозь зубы ругается Шейн, а Диксон его игнорирует.

Может, еще дать координаты стражникам, а лучше вообще провести их здесь за ручку? Идиоты.

А ведь здесь уже заметно влияние Зоны. Диксон тянется к платку, прикрывая лицо. В нескольких шагах от него, под поваленным деревом круглые, серо-коричневые грибочки, некрупные, не привлекающие внимание. Но стоит на них наступить, как станет не очень уж и весело. Пыльца этих грибов оседает на легких, медленно, мучительно разъедая их. Дальше деревья, пораженные красивым золотистым мхом, медленно подгнивали, листья застывали, становясь острыми, словно лучшие заточенные ножи.

Диксон бросает взгляд назад, чтобы проверить Чистеньких, но те оказываются умнее, чем он думал, к величайшему сожалению. Тоже надели респираторы, застегнули свои куртки. Но все равно дорога дается им нелегко, рожи уже красные, тяжело дышат, ноги дрожат. А ведь это только начало.

Дэрил ускоряется. Уже ночь, кривой огрызок луны повис над ними, еле-еле освещая землю, от звезд вообще не было никакого толка. Так что маты за спиной звучат все громче и громче, хруст становится невыносимо сильным, как будто за Дэрилом идет два медведя.

— Тише, — рычит он, пытаясь услышать хоть что-то, кроме них. — Я, блядь, кроме вас ничего не слышу.

— А чего тебе еще слушать? — тут же огрызается Шейн.

Как же они его достали.

Стена деревьев становится плотнее, но Дэрил все равно видит проблескивающий через стволы свет. Зона уже недалеко. Это ощущается и в воздухе, который как будто стал плотнее, однако дышать это ничуть не мешает, кожа покрывается мурашками. Если приглядеться, то можно даже увидеть мелкие искорки разрядов электричества. А ведь это только первые признаки.

Перед носом пролетает толстозадый светлячок, навернувший ровный круг прямо перед лицом мужчины. Забавное существо.

Диксон опускается на колени, теплая, слегка отдающая чем-то резким и неприятным вода мочит плотную ткань потертых джинсов, хорошенько пропитывая их, покалывая кожу. Не смертельно, но неприятно. Дэрил осторожно раздвигает ветки, выглядывая. Зона пульсирует, говорят, она сжимается и уменьшается, похоже, со временем она схлопнется, и один черт знает, к чему это приведет.

Дэрил раздвигает колючие ветки кустарника, выглядывая. Вот она, Зона. Внутри становится теплее, Диксон чувствует себя так, будто бы наконец-то возвращается домой. И пускай это было глупо, но именно в Зоне Дэрил чувствовал себя в безопасности.

Уже отсюда можно разглядеть четкую границу, где все еще нормальная, пускай и слегка тронутая заражением земля сталкивается с темной поверхностью зоны. Жухлая трава облизывает низкие столбики забора, на колючей проволоке повис выцветший кусочек ткани. Здесь глубокая колея, вырытая колесами машин, там нетронутая больная трава. Здесь территория между забором и лесом хорошо вычищена, даже от веток, там ржавые скелеты машин, тракторов и черти чего.

Диксон замирает, ниже пригибается к земле, все так же настороженно вглядываясь в открытое пространство. Недалеко от них появился яркий огонек фар, быстро приближающийся, скачущий на кочках. Рокот усиливается, и когда Диксона дергают за плечо, он только отмахивается, здесь главное поймать нужное время.

Машина приближается, прожектор, установленный сзади, облизывает территорию, хорошенько просвечивает лес, бесполезно скользит по забору, так и не нарушая черноту Зоны. Да, была у нее некая особенность, которую нужно было просто принимать как данность. И, кажется, бери, иди, вот только здесь были кое-какие проблемы.

Прожектор удаляется, звук мотора стихает, но Диксон не спешит. Машина застывает на пригорке, прожектор упирается в лес.

— Я…

— Заткнись, — шипит Диксона, напряженно всматриваясь в темноту.

И он как никогда прав. Вот оно, за машиной, тихо шлепая по грязи, медленно идут двое стражников с автоматами, старое оружие покачивается в их руках, дуло смотрит вперед. Теперь можно.

— Четко за мной, — глухо говорит он, — здесь мины.

И этого, похоже, хватает, потому что те, действительно, идут за ним. Дэрил всматривается в заметные только ему знаки: сломанный кусок ветки, торчащий из земли, острый листок, положенный определенным образом. Их было много, все не перечислишь, и они созданы только для того, чтобы выжить.

Он ходил здесь не один раз, но каждый раз он действует одинаково осторожно, не давая самоуверенности взять верх. Через саму дорогу они перебегают быстро, ничего не опасаясь. И вот очередной отрезок пути — до забора. Здесь всего около двух десятков шагов. Не так уж и много, но в то же время немало.

Дэрил находит звезду, мысленно протягивая линию к покосившемуся столбу. Шаг влево, маленький, главное не переборщить, наклониться, не позволяя голове слишком уж подниматься над уровнем забора, и гуськом вперед. Возможно, это выглядело и глупо, но было необходимо. Когда Диксон оказывается в двух шагах от цели, рядом щелкает, жужжит выдвигающаяся из земли хрень. Дэрил не знает, что это, но он точно знает, что она делает. Остановиться, не двигаясь и даже не дыша.

В той стороне, куда уехала машина, вновь появляется огонек, медленно ползущий в их сторону. Нужно подождать, еще немного. Снова щелчок. Еще один шаг. Красная линия разрезает землю прямо под ногами, оставляя выжженный след. Маленький, семенящий шажок вправо. Главное, чтобы те дебилы позади не подвели. И снова вперед.

Дэрил замирает у забора, в нескольких сантиметрах от проволоки. Кожи касается нечто плотное. И он протягивает руку, погружая ее как будто в плотный кисель.

— Это Зона? — пораженно выдыхает Граймс, а Диксон может только кивнуть.

Он дома.

Перебраться через забор не так уж и сложно, он уже давно подрезал проволоку, и теперь она висела на одном честном слове. Главное — найти в темноте нужный узел.

— Они приближаются, — обеспокоенно бормочет голос за спиной.

Но Диксона это не особо трогает. Он все так же не торопясь скользит по идеальной поверхности проволоки, пока не находит стык. Осторожно разъединяет ее, и так три раза.

— Спрячьтесь за машиной, — бросает он, пропуская вперед парочку Чистеньких.

Сложно находиться на границе. Ты как будто чувствуешь, как тебя разрывает с двух сторон. Но это единственная возможность сделать так, чтобы их вторжение осталось незамеченным. В перчатках действовать неудобно, но он не готов снять их. Первая — готова, вторая — готова. Мотор звучит ближе. Дэрил практически чувствует касающийся его свет от фар. Последняя — готова. Он просто мягко опускается назад, отступая, позволяя теплым рукам Зоны принять себя. С тихим выдохом воздух выходит из легких, когда он в последний момент падает на землю. Прожектор светит над ним, слабо выхватывая силуэты предметов, не давая заподозрить присутствие чужого, а трава очень быстро встанет на место. Что же, теперь и начнется их путь.

Когда стражники проходят мимо, Диксон наконец-то извлекает из мешка арбалет и закидывает его на плечо рядом с рюкзаком. Теперь он уж точно готов.

========== Часть 3 ==========

Зона — невероятное место. Каждая по-своему уникальная, хранящая в себе невероятные тайны и артефакты. Если где-то и была сказка, пускай иная, извращенная, она была именно здесь.

Дэрил втягивает запах, ощущая те самые хорошо знакомые нотки приближающейся грозы. Здесь всегда так пахло, да и погода никогда особо не менялась. Зима ли, лето ли, но здесь вечная осень с жухлой травой, с деревьями, покрытыми желтыми неопадающими листьями, да и ветра здесь не было, только вечный штиль. Время словно остановилось, возможно, оно навсегда запечатлело тот самый момент, секунду до последнего выдоха старой цивилизации.

Дэрил склоняется над разложенной картой, со схематическим изображением города. Диксон проводит пальцем по картинкам, пытаясь понять обозначения. Под каждой непонятные закорючки букв, которые мужчина игнорирует. Но вот он, ориентир. Диксон всматривается в четкое изображение небольшой церквушки, недалеко от самого города.

— Вот здесь, — тыкает пальцем в картинку Граймс.

Далеко, практически в центре мертвого города. Диксон тихо выдыхает. Возможно, это и к лучшему. Чистенькие увидят настоящее лицо Зоны.

— Надеюсь, у вас хватит пуль, — фыркает он, складывая пергамент, пускай хранится у него.

— И что, будешь говорить, что здесь есть злые феечки и гномы? Я не верю в сказки.

— А придется поверить, — тихо бормочет он.

Однако вокруг тишь да гладь, и действительно кажется, что у Диксона просто паранойя. Но все это будет видно дальше. А сейчас пускай расслабляются.

Диксон идет впереди, пытаясь представить, что он один, вот только получалось паршиво. Мысли как назойливые жучки, забирающиеся в мозг, во все органы, так просто не избавишься, а сдохнуть не хочется. Они бегают внутри, царапают тебя своими лапками-закорючками, вырывают мелкие кусочки.

Дэрила передергивает, когда образ становится слишком реальным. Тянет руку к сердцу, натыкаясь на толстый ремень незаконно приобретенного арбалета, и все равно скребет кожу обгрызенным до мяса ногтем. Немного помогает, правда ненадолго.

Таким как он запрещено иметь оружие, да и кто в здравом уме продаст нечто опасное рабу, не говоря уже о беглом. Но, к счастью, “черный рынок” никто не отменял, небольшие махинации, довольно много денег — и вот он уже новый обладатель отличного оружия. И пускай оно стоило целое состояние, Диксон ничуть не жалел, что приобрел нечто громоздкое. Арбалет был бесшумным, и это было чуть ли не самым главным показателем, на который смотрел Дэрил.

Мужчина раздраженно ведет плечом. Не хочется сейчас думать об этом. Вообще думать не хочется. Будь Диксон один, он бы остановился у вон того дерева, на пригорке, окруженного высокой хрустящей под ногами желтой травой, под тенью изменившихся застывших листьев, таких острых, как бритва. Жесткая кора пощекочет его спину, приклад арбалета прижмется к бедру. И он просто закроет глаза, вырываясь из отвратительного супа эмоций… Не для каждого действия должна быть цель. И пускай это немного тупо, сбегать в Зону просто для того, чтобы отдохнуть, но для него это был один единственный шанс.

Очередная волна вполне адекватного бешенства накрывает с головой. Снова. Его опять вынуждают делать то, чего он не хочет.

— Блядские ублюдки, — рычит он себе под нос, пиная тяжелый камешек.

— Слушай, а почему здесь нет птиц? — наконец-то замечает Граймс, задирая голову к небу.

Даже его голос безумно раздражает. Дэрил закусывает губу, пытаясь просто игнорировать. Сложно, очень сложно.

— Эй, тебе задали вопрос.

Плечи напрягаются, мужчина стискивает кулаки. Шейн, ублюдочный Шейн.

— Я вам экскурсоводом не нанимался.

Однажды Дэрилу представилась невероятная удача наблюдать. Он тогда как обычно собирался в Зону, получив небольшой заказ на очень хорошие деньги. Диксон привычно спрятался в кустах, выжидая. И тут выбежала собака, обычная, облезлая, с пятнами репейника на шкуре. Бежала она по дороге, то ли убегая от патруля, то ли, наоборот, к нему, пытаясь найти ту человеческую заботу, которой ей так не хватало. Она поглядывала на Зону недовольно, порыкивая, стараясь отойти от нее как можно дальше, шерсть встала дыбом, но, явно преодолевая желание бежать подальше без оглядки от Зоны, псина продолжала упорно идти к ближайшим людям. Мысль о теплых руках и еде была слишком для нее сладка. Птицы, подлетая к Зоне, все разворачиваются, и ни одна за все это время не пыталась проникнуть внутрь. Да и сам Диксон ни разу не видел внутри нормальных существ. Только эти извращенные недосущества, которые на вкус, впрочем, оказались обычными.

Диксон краем глаза замечает шевеление высокой травы, но никакое существо так и не появляется, заставляя Диксона подозревать, что это было нечто наподобие крота или мыши. А ведь будет забавно увидеть, как отреагируют эти уроды. Скорее всего, будут хвататься за оружие, палить, как ненормальные…

Дэрил кривовато улыбается, дергая уголком губы. Он сможет унизить их, показать, что таким, как они, здесь просто не место.

Диксон вырывает тонкий стебель сухой травинки, отправляет ее себе в рот. На языке немного горчит, но это не худшее, что ему приходилось ощущать. Даже наоборот, есть что-то приятное в этом вязком, покалывающем чувстве. Чешуйки легонько колют язык и небо, длинная травинка дрожит во рту, перекочевывая с одной стороны в другую.

— Подожди…

На плотной коже плаща сжимаются крепкие пальцы, выдергивая Диксона из теплого кокона собственных ленивых мыслей. Ледяное прикосновение сжимает сердце, заставляя его замереть. Диксон дергается назад, пытаясь уйти от прикосновения. Тонкая испарина покрывает лицо и загривок. Рука сжимается на прохладной рукояти ножа. Как бы он хотел, прямо сейчас, не думая ни о чем, выпустить этим уродам их кишки, оставить здесь, где мясо очень быстро растащат мутанты, и больше никто не сможет узнать этих пижонов.

А для этих идиотов этот поход действительно как прогулка. Они начали травить какие-то анекдоты, заставляя Диксона еще больше беситься. Но ничего, очень скоро, осталось совсем немного…

— Смотри.

Черт дергает Дэрила все же повернуться в попытке увидеть, что же так заинтересовало Чистеньких. Вот и доигрались. На черном, едва запачканном грязью, красивеньком сапоге устроилась ярко-желтая, с темными пятнышками на спинке, маленькая лягушка. Большие глаза заинтересованно уставились на мужчину. И прежде чем Диксон открыл рот, чтобы предупредить, давая себе пару секунд на обдумывание, Граймс сам опускается вниз, протягивая пальцы к холоднокровной живности.

«Идиот», — думает Диксон, наблюдая за этим. Но это его не касается. Будет больно, но хотя бы пальцы не будет совать куда попало.

Граймс тихонько шипит, когда неожиданно острые тонкие зубы цепляются в палец, хорошенько прокусывая его. На траву падают первые алые капли крови.

— Что за бл…

А ведь не сообразят. Диксон матерится под нос, вынужденно хватая Граймса за запястье. Пальцы становятся липкими, но он сам взялся, нужно закончить. Большой палец он вдавливает в выпуклый глаз, намекая твари, что стоит все же отпустить, если она не хочет стать инвалидом.

— Да убей ты эту хрень! — вопит над ухом Уолш. — Дай я сам разберусь!

Однако Диксон стоит стеной. Уж он-то знает, что тварь все равно не отпустит. Кривые острые зубы останутся под кожей, вызывая воспаление, а заражение крови можно получить и от меньшего. Тонкий край лезвия надавливает на челюсть, и лягушка все же отпускает, шлепаясь на траву под ногами. Скорее всего, для Чистюль это неожиданность, когда она разворачивается и злобно шипит, вновь показывая свои зубы.

По барабанным перепонкам остро бьет выстрел из пистолета, когда идиот Шейн выбивает чуть ли не всю обойму в землю. Дэрил ожидал этого, поэтому не удивлен. Вряд ли им бы удалось пройти незамеченными.

Несмотря на то, что лягушка уже ускакала (очень уж он сомневался, что косоглазый мог в нее попасть, в траве-то, где такую мелочь не увидишь), Дэрил не отпускает Граймса, хоть и хотел бы это сделать поскорей. Обхватывая палец, он сжимает его, выдаивая больше крови и просто не давая пускай и слабому яду попасть в кровоток. Перчатки пачкаются, скользят по слегка загорелой коже, и из ранки появляется тонкий, едва заметный белый зуб. Все же сломала, падла, хорошо хоть выловили сейчас.

— Эм… спасибо, — неловко говорит Граймс, когда Диксон отступает.

Светлый взгляд скользит по нему, вновь оценивая. Вот только Дэрилу плевать, что этот кучерявый думает о нем, впрочем, как и его дружок. От этого жизнь легче не станет.

— Я не собираюсь возиться с постоянно блюющим идиотом, — и тут же грубо выплевывает: — Хватит топтаться, шевелите огрызками.

========== Часть 4 ==========

Дэрил скользит кончиком пальца под край перчатки, сдвигает браслет, добираясь до клейма, с удовольствием почесывая его. Он отлично знает, что это не поможет избавиться от вечно преследующего его зуда. И дело даже не в перчатке, под которой кожа безумно потеет, покрываясь мелкими пупырышками крапивницы. Все дело в его голове, а точнее, в мозгах, которые просто не могли смириться с рабством.

А ведь когда-то давно все было совсем по-другому. У него была семья, воспоминания о которой затерлись в мозгу, оставив только неясный образ, да теплое ощущение ностальгии, словно далекое эхо, слабый ветерок, шевелящий волоски. Он потерял целый кусок себя, его вырвали у него из груди, лишив и этого — воспоминаний. Что у него теперь осталось? Только собственная жизнь, которая, на поверку оказалось, ничего не стоит. Да и жил Диксон только до тех пор, пока его не поймают. И все, что он может — только сильнее цепляться зубами, стараясь выживать, уже скорее по привычке, нежели действительно из желания, потому что нужно.

Разговоры позади стихли уже давно, и теперь до Диксона долетает только тяжелое дыхание да ругань. Неподготовленному человеку здесь тяжело. Сам Дэрил долго привыкал к этой атмосфере, тяжелый воздух с трудом проталкивается в легкие. Телу нужно привыкнуть, и на это уходит не один день. Тогда Дэрилу повезло, он встретил человека, который обучил его, который показал ему Зону. Черт, именно он вытащил его с той стороны, дал кров и проживание, и Диксон будет по гроб жизнь благодарен. Этот человек изменил его жизнь. И кто знал, что бы с ним случилось? Может уже давно валялся бы с перерезанным горлом в канаве. Пол был тем человеком, с которым Дэрил учился доверять людям. И у него до сих пор это не получалось.

Мягкая земля пружинит под ногами, а вокруг красоты замершей вечности. Траву ничего не тревожит, и она мягко стелется по земле, словно самый прекрасный ковер. Деревья немыми столбами устремляются к небу, и только редкий листок все же сорвется с их веток, медленно опускаясь вниз.

Они взбираются по холму и из-за этого тяжело, но Диксон знает, что их усилия вознаградятся просто потрясающим видом. И он как всегда прав. Дэрил замирает наверху, задирая голову, рассматривая раскинувшийся под его ногами мир. Позади потрясенно кто-то выдыхает. И тут правда есть чем восхищаться.

Неподалеку небольшая роща невысоких деревьев, между стволами неровная дорожка поблескивающей, чистой воды. А дальше… Уже отсюда видны серые высокие здания, как будто пытающиеся дотянутся до самого неба, разорвать его, добираясь до Бога. К нему идет черная, извивающаяся словно змея, дорога с невероятным покрытием. Вокруг небольшие фермы, маленькие деревянные домики с амбарами, загоны для лошадей. И все это выглядит так, как будто люди только сейчас покинули их. Разве что дерево излишне потемнело.

— Охренеть, — пораженно выдыхает мужчина за спиной.

— Это потрясающе…

Дэрил дергает плечом. Небо уже начало темнеть, неправильно, кусками. Тяжелые темные тучи собирались над городом, расползаясь оттуда чернильными щупальцами. Им не нужно много времени, чтобы накрыть всю площадь, отрезая мутное солнце от земли, давая ночным тварям полную свободу.

— Шевелитесь. Скоро ночь.

— И что, темноты боишься? — нагло протягивает Чистенький, хрипло посмеиваясь.

Вот только выглядит он прашиво, в отличии от самого Диксона. Покрытый красными пятнами, тяжело дышащий, со стекающим по лицу потом, настолько жалкий, что даже глупо реагировать на его слова.

Дэрил только тихо фыркает и игнорирует его. А вот на Граймсе взгляд все же останавливается. Держится и не жалуется. Похоже, немного яда все же попало в кровоток, отравляя тело. В отличие от дружка, он пепельно-белый с интересными вкраплениями зеленого и синего, и Диксон может поспорить, что его зрачки ненормально расширены. Ну, половит немного кайф, проблюется и все будет нормально.

Как будто в ответ на его мысли, Граймс протягивает руку, пытаясь поймать что-то заметное только ему, губы дергаются, скорее нервно, нежели в нормальной улыбке. Развлекается. Вот у него и компания. Один идиот уже еле дышит, а второй хорошо так под кайфом. И с этими людьми он в Зоне. Идиотизм.

— Приглядывай за дружком, — говорит он, кивая в сторону слегка покачивающегося Граймса.

— Без тебя разберусь. Занимайся своим делом, придурок.

Как же бесит! Дэрил стискивает кулаки. Но чего еще ожидать от этого ублюдка, считающего себя лучше?

Диксон отворачивается. Нужно просто перетерпеть все это дерьмо. Рано или поздно он избавится от этих ублюдков и сможет вернуться к своей спокойной жизни.

Слишком долго. Тучи плотнее, становится сложнее идти, и пускай Дэрил все еще держит ориентир, но беспокойство противным прикосновением облизывает позвоночник. Он все чаще слышит шевеление в траве, настораживающее и какое-то недоброе. Можно только предполагать, что за тварь начала свою охоту на них. Хорошо хоть Граймс никакой фигни не выкидывает, продолжая послушно идти. Правда, голова все чаще и чаще качается, словно повиснув на шарнире. Но держится.

Примеченный уже давно небольшой деревянный дом становится все ближе и ближе. Диксон перемахивает через невысокий деревянный забор, отмечающий территорию фермы. Вот здесь тишина становится давящей, неправильной.

— Давай, Рик, помоги мне…

Диксон разворачивается, собираясь снова наорать на ублюдка, задерживающего их, когда они настолько близко, но слова застревают в горле. Вообще-то идиот сам доигрался, но Дэрил понимает, что сейчас от его слов ничего не изменится. Граймс, похоже, лишился последних сил. Сейчас он глупейшим образом повис на деревянной балке, перевесившись торсом через нее. Шейн бесполезно тянул его за руки, пытаясь перетянуть немаленькую тушу, но это, естественно, не помогало. По сути, на такую вещь можно было смотреть вечно, это было практически смешно, если бы сейчас не была ночь. В темноте можно было различить поблескивающие желтые глаза, а может, это был просто глюк… Однако поторопиться все же стоило.

Дэрил с матами возвращается обратно, перебирается через забор, с отвращением хватаясь за Граймса. Тяжелый, как будто специально перед походом постарался отожраться. Дэрил цепляется за кожаный ремень, пытаясь перетащить мужчину, но это оказывается глупой идеей.

— За ногу, — предлагает Шейн.

Не хочется выполнять чужие приказы, но Диксон наклоняется, перехватывая чужую лодыжку. Здорово, тот еще и штаниной зацепился за торчащий гвоздь. Какое-то время уходит на то, чтобы сильнее разодрать плотную ткань, выпуская уже отключившегося неудачника из западни. Дальше намного сложнее. За ногу и за шкирку, они вместе с Шейном перекидывают мужчину через забор. Дэрил не заботится о том, чтобы не уронить идиота на землю, впрочем, Уолш придерживает дружка, а затем вновь ставит его в относительно вертикальное положение, или скорее все же в диагональное.

Пот градом стекает по спине, и теперь они с Шейном выглядят практически одинаково. Впрочем, Дэрил испытывает еще и острую необходимость дать обдолбанному хорошенького увесистого пинка.

— Давай, Рик, хотя бы переставляй ноги, — злится Шейн. — Бля, да что с ним?

— Обдолбан, — фыркает Диксон, удивляясь, что Уолш заметил это только сейчас. — Не хрен пальцы кому попало совать.

— Думал, что он просто устал…

Не думал, было просто плевать. Дэрил, тот, кому на самом деле похуй, заметил, а лучший друг нет. Бред ведь. Тут что-то другое, но, опять же, это его ничуть не касается.

Домик, к которому они приближаются, небольшой, по-домашнему уютный, деревянный. Неподалеку большой амбар, скорее всего заполненный сухой соломой, рядом загон для лошадей, тоже пустой. И от этого становится жутко. К крыльцу дома ведет хорошо утоптанная дорога, в корыте все еще искрится прозрачная вода, плотные ставни приветливо приоткрыты. Можно так легко представить, что сейчас выскочит фермер, махнет им рукой, останавливая, потребует отчитаться. Но этого не произойдет, и Дэрил это отлично понимает.

Под ногами глухо скрипит дерево, на веранде кресло-качалка,укрытая разноцветным лоскутным покрывалом, которое так любовно шила мать семейства, а рядом на небольшом столике пустая тарелка. Дэрил уже не раз останавливался здесь, но каждый раз его словно что-то останавливает на пороге. И каждый раз ему приходится бороться.

Он заходит внутрь, на стене белый квадратик с кнопкой, на которую сколько не нажимай, ничего не произойдет. А внутри все та же тишина и спокойствие. Вещи остались точно так же, как и когда это место покинули хозяева. Разве что под окном, прямо на полу, лежит белое одеяло. Диксон, впрочем, так же, как и остальные, испытывал благоговейное уважение к людям, которые здесь раньше жили. Они никогда не гадили в домах, никогда не ломали, брали только что нужно и всегда уходили. Это был не их мир, и меньшее, что они могут, так это уважать его.

Дэрил опускает сумку рядом с одеялом, собираясь использовать ее дальше как подушку. Пока не стоит ничего опасаться, дверь закрыта и ладно. Можно было дать себе отдохнуть, ведь дальше все будет намного сложнее.

Шейн протаскивает своего друга внутрь, скидывая его прямо на диван. И это болезненно колет Диксона. Как плевок на икону, что ли. Хоть это, наверное, и глупо.

— Наконец-то, — выдыхает тот, отряхиваясь. И тут же добавляет: — Интересно.

Шейн же словно нерадивый щенок, который пытается засунуть свой нос, куда не просят, пожевать то, что запрещено. Диксон напрягается, когда мужчина приоткрывает дверцу в сервант, рассматривая ближе фарфоровую посуду, берет в руки маленькие статуэтки. Конечно же Дэрил замечает, что тот забирает одну из них, по-воровски пряча себе в карман.

— Положи на место.

Нож уже в руке, когда Диксон встает за Шейном.

— С чего бы? — насмешливо протягивает тот. — Как будто я собираюсь слушать раба.

Противно звенит стекло, когда Диксон прижимает к дверце мужчину, приставляя к дернувшемуся кадыку острое лезвие.

— Это не твои вещи. Не смей трогать.

— Ой, и это говорит мне вор, — фыркает мужчина. — Я буду брать то, что мне нужно. А ты сейчас заткнешься и ляжешь на место.

— Может, мне просто тебя прирезать?

Мышцы подрагивают от напряжения и желания. Дэрил действительно хочет воткнуть нож в чужую глотку, заставить урода заткнуться, сорвать с него эту раздражающую презрительную маску.

— Не боишься, что я отдал данные о тебе своему человеку, и если я не вернусь, то тот сдаст тебя? — надменно протягивает мужчина, подтверждая опасения Дэрила. — Здесь ты проиграл.

— Мы еще и не начинали играть, — предупреждающие тянет он. — Я могу сделать тебе очень больно, даже не убивая. Положи вещь на место.

— Ты хочешь это? — Шейн отвратительно усмехается, между пальцами покачивается фарфоровая рыжая лиса с яркими голубыми глазками-бусинками. — Отдаю.

Фигурка летит в противоположную стену, с оглушительным звоном разбиваясь на тысячу осколков, оставляя на узорчатых обоях белое пятно.

Дэрил перехватывает удобнее лезвие и, хорошо размахиваясь, втыкает его, легко входя до середины.

— Не стоит злить меня, — рычит он в чужое лицо, приближаясь уж слишком близко. В нос вновь бьет тот самый тошнотворный запах парфюма.

— Я не боюсь тебя, — фыркает Шейн, легко отталкивая его. — Все карты на моих руках, и тебе стоит помнить это. Я верчу твою жалкую душонку на собственном члене. Попробуй, забери.

Диксон низко рычит. Тяжело, но он действительно проиграл. Дэрил легко тянет нож обратно, доставая его из податливого дерева. Шкаф дергается, двигаясь за ним, но быстро отпускает.

Он прикончит ублюдка, терпения просто не хватит. Диксон это так же хорошо понимает, как и то, что все это дерьмо закончится очень не скоро.

— О чем он?

Дэрил вздрагивает, осознавая, что Рик, который еще пару минут назад валялся без задних ног, внимательно наблюдает за ним. Даже в темноте видно, как поблескивают его глаза. А в голосе слышатся нотки настороженности.

— Спрашивай у своего дружка.

Дэрил не хочет рассказывать, это не его обязанность, да и глупо было бы топить самого себя. Наверху что-то громко скрипит. Шейн, похоже, добрался до хозяйской спальни. И Диксон вновь прикрывает глаза, пытаясь заставить себя расслабиться.

— Раз он не сказал раньше, то не скажет и теперь, — выдыхает мужчина, принимая сидячее положение. — Чувствую себя крайне паршиво.

— Не хер пальцы пихать куда не просят.

— Это из-за той лягушки, — понимающе протягивает мужчина. — Слушай, я понимаю, что вы что-то не поделили с Шейном. Но вам не обязательно так воевать. Я хочу попробовать сделать все нормально. Я хочу доверять свою жизнь человеку, который ведет меня, а не бояться каждую секунду удара в спину. Может, хотя бы попробуешь? Я не могу говорить за Шейна, но хотя бы со мной. Давай попробуем подружиться.

Снова протянутая ладонь к нему, а Дэрил не знает, как ему поступить.

========== Часть 5 ==========

Диксон устало прислоняется боком к шершавой балке, свешивая ноги вперед. На горизонте брезжит рассвет, первыми лиловыми лучами окрашивая небо. Еще рано, в доме посапывает Рик и придурок Шейн, а Дэрил единственный, кто не может больше спать. Он с горькой ностальгией окидывает взглядом поле, на котором угадывается маленький старенький трактор, просевший в землю колесами.

Дэрил прикрывает глаза, с легкостью представляя себе, что это его ферма. В стойле фыркают лошади, прося есть, под ногами крутится алабай, выпрашивающий ласку, иногда отвлекающийся, чтобы погонять назойливых куриц и уток. Диксон опускает ладонь на жесткую шерсть, мягко водя ладонью по большой голове.

На губы сама вылезает легкая улыбка, и Дэрил подставляет лицо теплым лучам солнца. Его ждет тяжелый день, трудная работа, но он по-настоящему счастлив. Диксон оборачивается к дому, чтобы махнуть рукой кому-то. Вот только кому? Там должно быть пусто.

Дэрил нехотя открывает глаза, позволяя фантазии развеяться, оставив на языке горьковатый привкус потери. Он знает, что никогда не сможет рассчитывать даже на часть этого. Диксон медленно сжимает и разжимает ладонь, отпуская свою мечту. Есть вещи, о которых даже не стоит думать. Нужно быть довольным тем, что уже имеешь.

Мужчина стягивает перчатку с левой руки, обнажая светлую кожу, уже привычно скребя ногтем татуировку. На запястье уродливое, словно воспаленное пятно от раскаленного прута, которым Диксон пытался выжечь клеймо, но не помогло. Даже здесь, на бугристой коже, ярко высвечивается черная татуировка — никогда не смыкающийся глаз, ничуть не испортившийся после всего того, что Дэрил сделал. На тыльной стороне ладони и на запястье — мелкие красные пупырышки потницы, все так же зудящие.

Голоса, раздающиеся из дома, заставляют вернуть защиту на место, скрывая клеймо позора. И вовремя. Дверь распахивается, ударяясь о деревянную стену, скорее всего оставляя на ней небольшую царапину, и наружу буквально вылетает зеленый Граймс. Мужчина перевешивается через ограждение, выблевывая все, что было в желудке. Все тело подрагивает, сжимается, пытаясь выплюнуть наружу и кишки. Его практически жалко.

Дэрил морщится от отвращения, отворачиваясь. Но взгляд все равно возвращается к мужчине, к пальцам, до побеления сжавшим дерево, к загоревшей шее. Чертов белопузый ублюдок.

— Прости, — хрипит Граймс, вытирая губы и тут же снова сгибаясь.

Паршивенько ему, паршивенько. Но в этом есть какая-то справедливость.

Интересно, а он хоть что-то помнит из вчерашнего дня? Помнит, что предлагал Дэрилу… Диксон задумывается. А что предлагал? Дружбу, перемирие? Да нихрена. Очередная уловка. Вот только Диксон не такой доверчивый.

Дэрил вновь отворачивается. Бессмысленно скользит взглядом по далеким темным силуэтам зданий. Так далеко, слишком далеко. Пройдет не один день до того, как они доберутся до места. А это значит, от этой парочки он так скоро не избавится.

— Эй, ты как там, друг? — интересуется появившийся в проеме Шейн.

А что, по звукам не слышно, что хреново? Не нужно быть гением, чтобы это понять. Для этого нужно просто хотеть сделать это.

— Хреново, — хрипит Граймс, сплевывая горькую слюну.

Дэрил закусывает губу. Им нужно остаться здесь, хотя бы на один день, чтобы дать Граймсу прийти в себя. Далеко они в любом случае не уйдут, придется останавливаться в роще. С другой стороны, кто знает, что этот ублюдок Шейн еще сделает? Вон, уже карманы его брюк подозрительно топорщатся, видимо утащил еще что-то. Бесит, безумно.

Диксон спрыгивает на траву, легко приземляясь на ноги, ведет плечами, выпрямляясь. Спина побаливает от неудобного положения, но это ничего. Боль в теле — это то, к чему он уже давно привык.

— Рик не сможет сейчас никуда идти.

Как будто Диксон сам не видит.

Здесь довольно просторно. Дэрил заглядывает в старенький амбар. На колышке уселась желтая лягушка, подозрительно поглядывающая в его сторону. Диксон знает, что просто так она не нападет, слишком уж большая добыча для такой мелочи. А давать ей шанс вцепиться в палец, как дебил Граймс, он не собирается.

Здесь до сих пор приятно пахнет лошадями. Хотя прошло уже невероятное количество времени. Сено все так же лежит в кормушке, ничуть не испортившееся и даже не покрывшееся плесенью, на воде тонкая пленка пыли и грязи, здесь же плавают толстые короткие волоски.

Дэрил проводит ладонью по стойлу, проходит мимо седел, повешенных на обычный крючок. А ведь и не скажешь, что люди, что жили здесь, обладали особыми технологиями. Использовали лошадей, имели такие же дома… Но Диксон не ошибался, он видел их город, и это ничуть не походило на грязные полудеревни. Есть вещи, которые никогда не повторишь, сколько их не разбирай. Да, инженерам удавалось собрать новые машины, сделав их чертежи здесь, в Зоне, но дома никогда не будут стремиться к небу, не будет этой гладкой черно-серой дороги, сделанной из непонятного материала, не будет странных узких ящиков, не будет тех удивительных вещей, которые удается добывать здесь, больше похожих на магические. Они никогда не приблизятся к этому миру.

Дэрил подпрыгивает, цепляясь руками за железную перекладину в проеме. Перчатки слегка скользят, но он легко подтягивается, напрягая мускулы. Возможно, когда-то здесь так же тренировался какой-то мальчишка, перед тем как вывести на прогулку лошадей. Может даже сам хозяин старался держать себя в форме. Столько предположений, на которые они никогда не найдут ответа.

Лягушка, недовольная слишком долгим соседством, вновь шипит, привлекая к себе внимание. Большой прыжок, и она оказывается ближе, угрожая своим смешным видом.

— Ладно, ладно, — едва слышно бурчит Дэрил, слегка раскачиваясь.

Хорошо, что его никто не видит. Сбежал от гребанной лягушки. Диксон хмыкает себе под нос. Она здесь большая хозяйка, чем он.

На внешней стороне амбара висят тяжелые цепи, практически достающие до травы, разросшейся вокруг. Может, здесь наказывали раба? Дэрил обходит это место стороной. Останавливается он с противоположной стороны от дома, там, где располагалась лестница на второй этаж и не было окон наружу. Зад слегка холодит земля, даже сквозь плотную ткань джинсов колются острые верхушки тонкой травы. Но Дэрила это практически не беспокоит. Он достает из внутреннего кармана небольшую квадратную баночку и тонкий листик пергамента. Зажимая дорогое имущество коленями, он осторожно закручивает самокрутку, стараясь не потерять ни единой крошки табака. Это штука слишком дорого ему стоила.

Диксон закуривает, с наслаждением втягивая горький туман.

— Шейн, черт возьми, хватит уходить от ответа.

Дэрил вздрагивает, осознавая, что мужчины перешли в какую-то из соседних комнат. Скорее всего, даже не подозревая, что их кто-то может услышать. Но это их проблема, мужчина никуда не уйдет.

Он удобно откидывается на теплое дерево, прижимаясь к стене затылком.

— Мне нечего тебе рассказывать.

Диксон хмыкает. Ну, это точно неправда. Даже Дэрил это видит.

— Шейн. Только ради тебя я согласился на эту авантюру, не заставляй меня пожалеть об этом.

— Да все нормально, Рик, — Дэрил легко представляет, как мужчина отмахивается, натягивая на лицо искусственную улыбку. — Мы вместе сделаем это. Ты представляешь, какое это будет открытие? Это же невероятная удача.

— И ты уверен в том, что тебе сказали? Не думаешь, что мы там найдем только кукиш с маслом? Я говорил тогда и говорю сейчас, мне не верится, что нечто такое никто не прикарманил себе.

А вот теперь становится даже интересно. Вообще-то Дэрил предпочитал не лезть в дела заказчиков. Его не интересовало, для чего им артефакт, да и, по сути, что он делает, когда приходил заказ с картой или изображением. Профессиональная этика, что ли, на самом деле похуизм. Его это не касалось, главной была цена, иногда выше, а иногда ниже.

На самом деле нужно четко отличать обычные вещи из зоны и артефакты. Как и любой человек, изначально Дэрил не знал этого, все пришло опытным путем. В самый первый раз Диксон хотел вынести какую-то безделушку, но, к удивлению, стоило перейти границу, как в кармане остался только песок. Только позже он узнал, что вещи из Зоны, сохранявшиеся сотни лет в первозданном виде, очень быстро наверстывали все года за пределами безопасной территории. Даже те самые машины, что появились во владении богатеев, были на самом деле не из Зоны. Настоящие разбирались именно здесь, рисовались чертежи, пытались угадать материалы, а затем повторялись там, за пределами границы по изображению. Это было сложно, может из-за этого так медленно и использовались все ресурсы Зоны.

А вообще с Зоной было множество нюансов, правил, которые необходимо было выполнять. Они не тащили отсюда то, что ненужно, только по заказам. Так и появлялись карты с изображением артефактов, чаще без обозначения свойств, иногда все же с несколькими характеристиками. Обычные вещи не трогались, не стоило беспокоить призраков. А еще сталкеры никогда не должны сами носить артефакты. Это было не для них, они только посредники между хозяевами и вещами. Это можно было объяснить. Никогда артефакты еще не приносили добра.

— Да нет, Рик, это точно. Карты дают в одни руки, никаких копий. Ты же сам должен понимать, что эта вещь очень пригодится, — в голосе Шейна появляются нотки возбуждения. — Мы сможем лечить родных, всех, кого не могут вылечить наши лекари. Ты не представляешь, как мы сможем разбогатеть.

— Мне своих денег достаточно, — фыркает Рик. — Ладно, Шейн, это твое решение, и я готов поддерживать тебя, пока ты не начал мне врать. Но пойми, все может измениться.

— Я понимаю, друг. И я ничего от тебя не скрываю.

— Тогда ответь на еще один вопрос. Диксон действительно согласился нас отвести? А то такое чувство, что он не особо этому рад.

Дэрил настороженно прислушивается. Интересно, что же соврет.

— Да нет, все честно. Просто это такие люди… Не стоит им доверять. Рик… — на имени голос срывается, становится даже обеспокоенным.

Он слегка усмехается. Похоже, опять блевать пошел, и так будет продолжаться весь этот долгий денек, пока его организм полностью не избавится от яда. Вот вам и маленькая лягушка. Но кое-что все же расстраивает. Дэрилу было бы интересно узнать, что же наплетет про него этот наглый ублюдок.

Пальцы обжигает, и он тихонько шипит, отправляя окурок в полет. Черт, из-за них больше половины сигареты просто выкинул.

========== Часть 6 ==========

Ничего Дэрил так не ждал, как этого утра. Всю ночь он проводит на веранде, прижав к бедру арбалет, очищая найденный на улице колышек. К рассвету от того не остается ничего кроме кучки стружки, которую Диксон деликатно отправляет в траву, не оставляя от нее и следа на чистой поверхности.

В корыте красиво поблескивает вода, привлекая к себе внимание. И Диксон подходит к нему, заглядывает внутрь, рассматривая свое уставшее, осунувшееся лицо, темные круги под глазами и недавно полученную царапину на щеке.

Дэрил погружает ладони в теплую, как парное молоко воду. Никакого затхлого запаха или плавающих внутри жучков, чистая, как будто только набранная. И он с удовольствием опускает лицо в воду, смывая с себя сонливость, а затем просто погружается с головой внутрь, выпуская крупные пузырьки воздуха. Дэрил открывает глаза, смотря на коричневое дно. Ничего интересного, но есть что-то особенно приятное в этом — находиться именно так. Воздуха не хватает, и Дэрил резко поднимается, откидывая назад волосы. Вода ручейками стекает по позвоночнику, щекоча кожу, впитываясь в ткань черной рубашки.

— Доброе утро!

Дэрил напрягается, резко оборачиваясь. Ну конечно же, когда меньше всего ожидаешь, до тебя обязательно кто-то попытается доебаться. Взгляд Граймса оценивающе скользит по нему, вызывая крайне отвратительные ассоциации. Его, блядь, всю жизнь оценивали, как собаку на выставке, проверяли мышечную массу, выносливость, уровень болевого порога…

Воспоминания кувалдой прибивают его к земле, полностью уничтожая хорошее настроение. Он проходит мимо Граймса, задевая его плечом. А ведь тот выглядит неплохо по сравнению со вчерашним днем. Все еще немного бледный, но не настолько, чтобы внушать хоть какие-то опасения из-за своего здоровья.

— Скажи своему дружку, что выдвигаемся, — раздраженно бросает Дэрил, стирая с шеи быстро начавшие просто раздражать капли.

Контактировать с Шейном он не хотел. С каждой секундой тоненькая ниточка терпения истончалась все больше и больше. А ведь он не хотел бы, чтобы произошло что-то дерьмовое, да? Диксону не нужны проблемы. Но, возможно, все же стоило выйти из зоны комфорта и просрать все с концами — убить Шейна, тем самым привлекая к себе нежелательное внимание стражи, но он успеет съебаться отсюда подальше. Правда ведь успеет?

Дэрил раздраженно сплевывает себе под ноги. Он еще не настолько сдурел, чтобы начать себе же гадить. Но кто знает, что будет дальше.

Шейн не выглядит таким же самодовольным, как вчера, как будто кто-то реально попытался поставить его на место. Но стоит бросить один взгляд на проигрывающего в массе Граймса, чтобы это подозрение отпало. Может, просто у него сегодня просто благодушное настроение?

Все, что стырил этот придурок, видимо, перекочевало в его мешок и хотя бы постоянно не мозолило взгляд. Но ведь Дэрил знал… Черт.

— А здесь неплохо, — громко замечает Граймс, шагая позади.

И непонятно, к кому конкретно обращается. Но Дэрил предпочитает привычно игнорировать мужчину, сдерживая подкатывающее к горлу раздражение.

— И что тебе из этого нравится? — фыркает Шейн. — Сумасшедшие лягушки или же полное отсутствие нормальных людей?

— Ничего ты не понимаешь в сельской жизни. Никаких тебе идиотских вечеринок, от которых буквально тошнит, осуждающих взглядов. Выходить на крыльцо в одних трусах, спокойно чесаться. Вот где свобода.

— Странный ты. Хочешь и от рабов избавиться?

Дэрил мгновенно напрягается. А ведь ублюдок специально задал этот вопрос. Нашел очередной способ подколоть его.

— Почему бы и нет, — неожиданно говорит Граймс. — Не всем везет родиться в хорошей семье. И какие-то ублюдки этим пользуются.

— Но при этом у тебя есть рабыня. Не думаешь, что это звучит несколько неправильно?

— Нет. Я не отношусь к ней, как к собаке. Она просто помогает по дому.

— Как скажешь, брат, как скажешь.

Диксон тихонько фыркает. Есть и такие, с этим не стоит спорить. Дэрил тоже как-то попадал к похожему персонажу и надолго запомнит эти непродолжительные дни. Тот сначала тоже пытался быть добреньким, загибал про права, про то, как несправедливо поступали с Диксоном раньше, а потом попробовал трахнуть его. Это была ошибка, большая ошибка, которую тот ублюдок больше не попытается повторить. И пускай Дэрил за это нехило огреб, это того стоило.

— Дэрил…

— Что?

Рик тяжело пыхтит рядом, вытирает пот с покрасневшего лица, пытаясь не отставать, и у него это пока удается.

— Я не понимаю, почему говорят, что здесь так опасно. Ну, лягушки не в счет.

— Мы на окраине Зоны. Веселее станет, когда начнем подходить к ее центру, — нехотя бормочет Диксон.

— На окраине… А когда…

— Отвяжись, Граймс, — перебивает его Дэрил.

— Мне просто интересно.

— За спрос в жопу дерут. Так что сто раз подумай.

Это действует. Граймс вновь отстает, присоединяясь к Шейну. Вскоре между ними завязывается какой-то обычный скучный разговор.

Дэрил цепко скользит взглядом по местности, пытаясь заметить любую опасность. И все относительно спокойно, но до какого-то определенного момента.

Снова все начинается просто с ощущения, когда мозг еще не успевает проанализировать сигналы органов чувств, а в мозгах, со стороны затылка, уже рождается раздражающий зуд. Когда живешь подобной жизнью, начинаешь доверять собственным инстинктам.

Дэрил останавливается, пропуская вперед мужчин, беря в руки арбалет. Где же? Взгляд быстро скользит по траве, в попытке заметить движение. Где же?

— Что-то случилось? — напряженно спрашивает Граймс, останавливаясь рядом.

— Иди, — рычит Диксон в ответ, стараясь не отвлекаться.

Однако Граймс не отходит, застывая в нескольких шагах, пальцы быстро справляются с заклепкой на кобуре, медленно ласкают рукоять. Но Дэрил сомневается, что можно от него получить хоть какую-то помощь. Нет, нужно рассчитывать только на себя.

— Рик, чего застыл? — интересуется Шейн, уже достаточно отошедший от них.

Дэрил покрепче перехватывает арбалет, пальцем поглаживая тугой курок, край рукояти надавливает на плечо. Ближе… Диксон торжественно хмыкает, наконец-то замечая движение в траве. Единственное, что точно он может сказать — это что-то довольно большое. Не лягушка и ладно, а то было бы крайне глупо.

— Иди сюда, — едва слышно шепчет он, наводя прицел. — Давай же.

Мужчина замирает, медленно дыша, не позволяя нервам или нетерпению взять верх. Он спокоен, абсолютно, сейчас просто невозможно оплошать. Дэрил слегка закусывает нижнюю губу, прищуриваясь. Ну, давай же.

Трава снова дрожит, отмечая положение хищника, всего в десяти шагах от них, достаточно близко, но Дэрил все равно не видит его. Неужели хамелеон?

— Давай, блядь, — выплевывает он в нетерпении.

Не хочет, поджидает. Вот из-за этого Диксон и хотел, чтобы Рик отошел. Такие твари легче нападают на одиночку. А если попробовать идти дальше, то будет пасти. Нет, нужно разбираться сейчас.

Твари тоже видимо не терпится, то ли голодная, то ли слишком глупая. Дэрил наклоняется вперед, когда над верхушками травы появляется желтая, под цвет окружающей природы, бошка. И не только. Твари хватает меньше секунды, чтобы быстро прыгнуть, поднимая немаленькое, продолговатое тело вверх, удивительно грациозное. Но у Дэрила просто нет времени, чтобы восхититься видом. Палец вдавливается в спусковой крючок, болт вылетает из гнезда, с легкостью пробивая большую голову твари, вонзаясь в кость и застревая в ней. Одновременно с этим оглушительно громко звучит хлопок.

А вот это он не рассчитал. Дэрил делает маленький шажок назад, и в тело бьет крепкая увесистая тушка, заставляющая упасть. Рукоять болезненно бьет в плечо, острая боль ударяет в мозг, уже когда-то выбитое плечо вновь выходит из сустава, заставляя его зарычать. Тяжелая туша мешает дышать, вдавливаясь в грудь. И сразу же становится как-то хреново. Для того чтобы выбраться, приходиться приложить немало сил. Действовать одной рукой сложно, Дэрил пытается упираться еще и ногами, чтобы скатить ее с себя. И когда в легкие вновь свободно поступает воздух, он практически счастлив.

Граймс стоит над ним, какой-то слишком сосредоточенный, губы поджаты в тонкую линию, на лбу вздулась вена, рука лежит на остывающем оружие. Похоже, это именно он стрелял. И когда Рик вновь протягивает руку, в этот раз предлагая помощь, Диксон не отказывается. Он обхватывает узкую ладонь, чувствуя неожиданно крепкое сжатие. Граймс дергает его, с легкостью ставя Дэрила на ноги.

— Плечо.

— Без тебя никогда бы не догадался, — фыркает он.

— Я помогу.

До того, как Дэрил формулирует хорошенькую фразу о том, куда нужно пойти Граймсу со своими предложениями, тот резво сдергивает с него рюкзак, заставляя болезненно зашипеть. Уверенная ладонь ложится на грудь, вторая надавливает на спину, вынуждая наклониться. И схватив больную руку за запястье, Рик начинает тянуть ее вверх.

— Ах ты же гребанная сука, — выдыхает Дэрил, когда боль особенно сильно простреливает конечность.

Но рука начинает двигаться, да и острая боль быстро уходит, становясь неприятной, ноющей. Ее терпеть намного легче. И Диксон вновь наклоняется за рюкзаком, берет в руки арбалет и только затем осматривает тварь, напавшую на него.

Шкура желтая, абсолютно сливающаяся с окружавшей ее травой, короткая, большая голова и длинное тело. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это существо когда-то было кошкой. Длинные когти, клыки, высовывающиеся изо рта, и мощные задние лапы. Если бы у этой твари был бы шанс вцепиться ему в руку, фиксируя, тогда можно было бы считать секунды до смерти. Ей потребуется буквально несколько движений, чтобы разорвать его живот, выпуская кишки наружу. И хрен его кто соберет.

Холодные мурашки пощипывают кожу.

Из глаза торчит жесткое оперение, зазубренное острие выглядывает из плоского затылка. И Дэрилу безумно жалко, что болт теперь придется выкинуть. Вряд ли можно его извлечь, не сломав при этом. Рядом дырка от пули, тоже смертельного попадания. Дэрил сделал маленькую пометочку в голове. Похоже, Граймс не так прост, как казалось раньше.

— Вот тварюга, — с восхищением протягивает Шейн, пиная тяжелую тушу.

Как же бесит.

Лягушка, привлеченная запахом крови, прыгает на мертвую тварь, вгрызаясь в нее острыми зубками. Еще совсем немного, и здесь появится целая стая. А вот с ней сталкиваться не стоит. Если одна лягушка редко нападает на человека, то у десятка амбиций побольше.

— Сваливаем.

— Куда торопимся-то? — интересуется Шейн. — Ты вот часто видишь подобных тварей? Можно было бы ее получше рассмотреть.

— Слушай, — тяжело выдыхает Рик, — я предпочитаю доверять проводникам. И если Дэрил сказал, что нужно идти, то пожалуй так и нужно сделать.

— Заплясал под его дудку?

В голосе Шейна сквозит неприкрытое отвращение и раздражение. Он явно не ожидал остаться без поддержки друга. Но Граймс выглядит непреклонно.

— Нет, просто мне дорога моя жизнь. И я хочу вернуться домой. Мне кажется, Дэрил достаточно показал, чтобы поверить в то, что он хорош в своем деле. Хватит вести себя как идиот.

И неожиданно Шейн сдается, голос становится холодно-спокойным. Но Диксону в это не очень уж и верилось.

— Ладно, не будем ругаться из-за всякой фигни, — выдыхает он. — Я тебя услышал.

Диксон вздрагивает, чувствуя легкое, едва ощутимое прикосновение к предплечью. Граймс. Снова решил доебаться? Не мог же он думать, что его слова что-то изменят? Да Дэрилу глубоко по хую, что этот идиот надумал себе. Молодец, что помог. Но Дэрил мог бы справиться и без него.

— Дэрил… — мягко выдыхает Граймс, резко меняя тональность своего голоса.

— Что?

— Я не могу не спросить. Мне показалось, что ты тоже впервые встречаешь такую тварь, — Рик мотает головой назад, уточняя, что имеет в виду.

— И что?

— Это значит, что их так много или что? Ты же вроде опытный сталкер…

А… так вот в чем дело. Засомневался, не смотря на свою пламенную речь. Где твои мозги, Граймс? Думай, что говоришь. Зарождающийся интерес мгновенно смывается, оставляя только брезгливое отвращение. Ничего нового, все они, ублюдки, такие.

— Ни один сталкер не видел всех существ, — выплевывает он. — Их много, и меняются они довольно быстро. Сам останься здесь на пару месяцев, посмотрим, во что ты превратишься.

Дэрил прибавляет шагу, и Граймс отстает, занимая положенное место — позади.

========== Часть 7 ==========

Под ногами шелестит трава, приминаемая тяжелыми ботинками, край плаща цепляется за верхушки, что дергают его. Арбалет успокаивающе оттягивает плечо. И все было бы хорошо, если бы не эти ублюдки, весело щебечущие позади. Вот реально, как будто на прогулку вышли. На затылке ощущается настойчивый, прожигающий взгляд. Хрен его знает, кто пялится, Дэрил выяснять это не собирается. Но все равно бесит.

Диксон рассеяно ведет пальцами вдоль ремня, стирая с него серую пыль и прилипшие жесткие кусочки травы. Покусывает нижнюю губу, снимая с нее раздражающие сухие чешуйки.

Небо медленно темнеет, тучи густеют, скапливаясь над головой. Но в этот раз Дэрил практически доволен. Они порядком прошли за один день, пускай эти двое и тормозили его. И даже несмотря на эту чертову стычку с дикой кошкой они практически молодцы. Настроение вновь пытается подняться, переходя с уровня “заебали все к черту” до “заебали, но если заткнетесь, все будет окей”.

Теперь нужно искать место для ночлега.

Вдалеке виднеется еще один беленький домик очередной фермы, но с Шейном Дэрил туда не сунется. Осквернение очередного места он просто не вытерпит. Либо хорошенько вмажет ублюдку, либо вообще прикончит. На Граймса как-то похуй, пока он не трогал Диксона, все было нормально, они вполне мило игнорировали друг друга.

Наконец-то, когда темнеет еще сильнее, Дэрил примечает удобное место. Оно находится у самой границы небольшого леса, отрезающего фермы от той самой черно-серой дороги. Из зарослей высокой травы выдвигается полуразрушенная каменная стена, раньше бывшая домом, а может и чем-то еще. У нее навалены крупные камни, на которых будет очень удобно сидеть. Правда, спать здесь будет не так легко, но Дэрил этого делать и не собирался.

— Привал, — довольно громко говорит он, чтобы эти двое услышали его.

— Наконец-то.

Он первым обходит небольшую территорию, замечая маленькую площадку, на которой можно было разместиться для сна. Между камнями осталось кострище, показывающее, что он не первый посчитал это место удобным. У самой стены навалены горкой сухие веточки, сверху лежит пластмассовая бутылка с чистой водой. В кое-чем было большое преимущество у Зоны. Например, оставь ты эту бутылку хоть на неделю, никакой плесени не появится. То же самое с едой, но с этим нужно было быть осторожнее. Проблема заключалась в самой Зоне. Точнее, с тем, что происходило с вещами из нее. Если от воды ты себя чувствуешь просто паршиво, то сожрав что-то отсюда (включая животное) готовься к тому, что можешь тупо сдохнуть, когда в желудке вместо кусочка мяса появится хорошенький такой камень. В общем, дело было в количестве. Однако принесенную с собой жратву можно было есть не опасаясь. С другой стороны, с каждым днем чувство голода притупляется все сильнее и сильнее. Так что Дэрил вообще предпочитал благополучно голодать. Так полезнее и надежнее.

Диксон неаккуратно скидывает рюкзак к выбранному камню.

— Разведем костер, — то ли спрашивает, то ли утверждает Шейн, все же смотря в его сторону.

То ли Дэрил их выдрессировал, то ли реально соображалка хоть немного включилась, то ли злая оса укусила. Диксон склонялся к последнему предположению, и плевать, что насекомых здесь нет.

— Никаких костров, — оборачиваясь к парочке, говорит он, замечая недовольный взгляд Шейна. — Хотите лягушек привлечь?

— О, окей, — подозрительно быстро сдается мужчина. — Тогда пожрать и спать. Думаю, спрашивать, кто на стреме глупо, да?

Дэрил не отвечает на вопрос, просто отворачиваясь. Как бы Шейн себя ни вел, он крайне бесит, и с этим вряд ли можно было что-то сделать. Очень скоро позади слышится чавканье. Мужчины быстро добрались до собственных запасов. Диксон же прижимается к горлышку бутылки, делая маленький глоток.

Причина столь покладистого поведения очень быстро открывается. Стоит мужчинам устроится на теплой земле, как они тут же отрубаются, наполняя пространство свистом и вполне здоровым храпом.

Возомнили себя, блядь, сталкерами.

Диксон окидывает внимательным взглядом этих двоих, имея возможность спокойно и безнаказанно рассмотреть их. Они устроились достаточно близко друг от друга, пытаясь поместиться в узком пространстве, соприкасаясь лодыжками. Рик лицом к нему, Шейн лицом к стене. Так что под пристальным вниманием оказывается именно Граймс. Дэрил скользит взглядом по расслабленному лицу, пытаясь понять, что же в нем настолько раздражает. Мягкость, назойливое стремление понравится всем и каждому. И даже лицо у него такое, бесяще благодушное. Но тем неожиданней было увидеть Граймса другим. Сосредоточенным, как будто злым, готовым нападать, слишком уверенным.

Дэрил мотает головой. Похуй, все похуй. Его не должны интересовать эти ублюдки. С первого взгляда разные, но на самом деле одинаково придурочные.

Мужчина наконец-то стаскивает с рук тугие перчатки, давая воспаленной коже спокойно подышать. И вновь осторожно скручивает толстенькую сигарету, слегка расслабляясь.

Вот оно, счастье: в зубах сигарета, вокруг тишина, он в Зоне, там, где всё хоть и меняется, но настолько привычно, что даже смешно. Вот только внутри горько и неприятно, но не от крепкого табака. Дэрил устал от одиночества. Ему уже не двадцать, не двадцать пять, когда задрав голову спокойно говоришь, что это твоя жизнь. Не было жизни, было чертово существование.

Дэрил провожает взглядом маленький красный огонек, быстро исчезающий в траве.

Все было чертовски дерьмово, и не в его силах было изменить ситуацию. Это как бороться с самим собой. Просто невозможно победить.

На ботинок опускается легкое тельце. Лягушка раздраженно шипит на него, выпучивая свои глазки. Диксон тут же поджимает пальцы, чтобы не дать мелочи вцепить в них.

— Кыш, — едва слышно говорит он, дергая ногой.

Лягушка пытается вцепиться в голенище сапога, но зубы скользят по плотной коже, оставляя маленькие царапинки. Она снова раздраженно шипит, щеки раздуваются. Недовольна, что еда не по зубам. Дэрил слегка усмехается. Лягушка вновь пырится на него, моргает, рассматривает, как будто ждет, что Диксон сам сдастся и даст себя съесть. И наконец-то поняв, что простым смотрением с большим хищником не справится, вновь скрывается в траве, ища добычу по зубам.

Дэрил с удовольствием царапает кожу руки, раздирая мелкие красные прыщики. Добавляя очередную капельку в озеро боли. Это практически приятно. Когда вся твоя жизнь наполнена только этим ощущением, очень тяжело от него отказаться. Это та вещь, которая показывает, что он жив, что Диксон пока еще не превратился в один из призраков этого места.

Да, чертовски паршиво быть им.

К утру Дэрил раздирает руки до невозможного состояния. Под ногти забилась содранная кожа, на пальцах пятна крови, но зуд ни на секунду не оставляет его. И перед тем, как вернуть перчатки на место, он все же втирает в кожу травяной крем, купленный, опять же, за немаленькие деньги, но который должен был предотвратить заражение и помочь заживлению. Руки ему еще нужны.

Дэрил не может сдержать наглую усмешку, когда подходит к спящим. А они-то и в ус не дуют. Спят себе спокойненько, хоть сейчас и утро, и, похоже, готовы проспать еще столько же. Вот только сам Диксон не готов дать им это. На горизонте уже появилось солнце, а это значит, что пора в путь. Он примеряется. К сожалению, выбор у него небольшой. Шейн извернулся так, что Дэрилу придется либо прыгать на него (мешает камень), либо наступать на Граймса. Что же, последнему просто не повезло. Диксон бережно так, легонечко тыкает мужчину в живот, слегка выбивая у него дыхание. Граймс свистяще выдыхает, распахивая глаза. Рука правильно хватается за оружие, но быстро останавливается, понимая, откуда пришла проблема.

— Зачем? — шипит Граймс, поднимая на Дэрила свои глаза.

На секунду Диксону становится практически стыдно, но нет, показалось. Просто вода плохо пошла.

— Выходим, — бурчит он недовольно, отводя взгляд.

— Черт, я совсем не выспался, — тянет Шейн, просыпаясь из-за шума. — А уже выходить.

— Вот и сидели бы дома.

Дэрил стоит в сторонке, выкуривая очередную драгоценную сигарету, пока эти двое собираются. Даже здесь у них не получается по-человечески, копаются словно столетние старушки с геморроем. Хотя бы жрут на ходу, а не тратят время и на это.

— Хочешь? — Рик протягивает ему завернутое в пакетик нечто сложно определимое.

Дэрил недоуменно моргает, пару секунд пытаясь включиться, переводит взгляд с руки, сжимающей это, на Граймса. Серьезно? Рука Рика дрогнула, во взгляде появляется сомнение, но он все так же не убирает это.

— Нахрен?

— Ну… это вкусно, — неуверенно произносит тот, вновь протягивая это ему. — Ты же не ел.

— И не собираюсь.

Дэрил отворачивается. Граймс — странный надоедливый придурок. Вот какого хрена он продолжает лезть? Диксон рассеяно пинает веточку ногой, отправляя ее в недолгий полет.

Они медленно идут вдоль леса. Нет, Дэрил, конечно же, мог пойти напрямик, но не с грузом в виде людей, которым вряд ли доверил бы свою жизнь. Поэтому приходится тащиться к проселочной дороге, которая разрывает лес, протянувшись от трассы до этих самых ферм. Удобная такая дорога, не заросшая травой, но, к сожалению, слишком виляющая, обходящая стороной частную территорию, поля, когда-то засеянные кукурузой.

Здесь и этой парочке идти намного легче. Они все чаще догоняют его, идя рядом, тем самым раздражая только сильнее.

— А чего прямиком не пошли? — поинтересовался Шейн, ехидно добавляя: — Боишься?

— Не доверю, — не скрывая говорит он.

— И чего, там так страшно?

Дэрил криво усмехается. Этим хватит единственного раза, чтобы стать заиками. Множество деревьев, мест для укрытия и, конечно же, близость к трассе. Даже вчерашняя тварь покажется им сущим котенком по сравнению с тамошними обитателями.

— Хочешь проверить? — поднимает бровь Дэрил. — Прошу. Мне как бы похуй, сдохните ли вы или нет.

Вранье, не совсем похуй. Пока Шейн крепко держит его за яйца, у Диксона есть определенные обязательства. Но некоторым из них это знать не обязательно. Да и Шейну напомнить, что он никто, тоже не помешает.

Впрочем, в этот раз сама Зона была на его стороне. Всего несколько шагов до невидимой полосы, отмечающей непосредственный вход на территорию леса, и мужчины одновременно замирают, всматриваясь в протягивающуюся, словно нить, дорогу, исчезающую за поворотом. И вроде бы она совершенно обычная, такая же, как и все, разрывающая лес на две половины. Но вот ощущения… Даже Дэрил, привыкший к давящей атмосфере, слегка мешкает, переходя ее, внутри неприятное ощущение пустоты, которое впрочем, довольно быстро пропадает. Что же будет в городе?

Оба мужчины бледнеют, словно им стало невыносимо плохо. Первым очухивается именно Шейн, недоуменно смаргивает, нервно дергается его острый кадык. Но даже по его роже понятно, что он не хотел бы здесь оказаться. Довыебывался.

— Рик, — хрипло говорит Шейн, прикасаясь к плечу друга.

А вот это лучше было не делать. Граймс бледнеет сильнее, вздрагивает, делая шаг в сторону, пытаясь сбежать, взгляд непонимающе скользит по лицам. Нехило его так торкнуло.

Шаг, еще один в сторону леса, и Дэрил заставляет себя вмешаться, хватая мужчину за запястье. Перчатки скрипят, как-то слишком громко в этой тишине, Граймс тихонько выдыхает, пытается вырваться. Но Диксон не отпускает, очень уж не хочется, чтобы оглушенный ощущениями Рик рванул в лес, сверкая попой.

— Дай воду.

Как не странно, Шейн слушается. В руку тыкается теплая бутылка, и Дэрил просто выливает ее часть на кучерявую макушку. Мокрый, но хотя бы очухавшийся.

— Больше не трогай, — рычит он Уолшу, хлопая по впалым щекам.

— Что за хрень это была?

— Зона. Еще раз помешаешь, будешь сам его труп искать.

Взгляд Рика становится осмысленным, на лицо возвращается краска, он недоуменно моргает.

— Что случилось? — интересуется он, быстро облизывая губы.

— Нифига. Шевелите булками.

Комментарий к Часть 7

Всех с наступившим Новым Годом! Пускай Вам сопутствует удача.

========== Часть 8 ==========

Плотные кроны деревьев смыкаются над головой, между могучими стволами протягиваются застывшие золотистые нити. И несмотря на то, что ни одной твари здесь не видно, ощущения внутри не из приятных. Как будто тысячи глаз неусыпно следят за тобой. И когда ночь плотным одеялом накрывает их, практически полностью лишая зрения, Диксон не останавливается. Да и те двое не против, тоже чувствуя то давящее ощущение внутри, заставляющее желать побыстрее убраться отсюда. Разговоры стихают, и теперь Дэрил слышит только громкое тяжелое дыхание да хруст веток, эхомотдающееся за сотни, казалось, миль. И это его полностью устраивает.

Расступившийся лес становится настоящим облегчением для всех, кроме Дэрила.

Им открывается потрясающее зрелище: уходящая, словно лента, черная дорога, с полустершейся белой полосой посередине, тянущаяся до самого затуманенного города. И, конечно же, машины, десятки машин, окрашенные в невероятные цвета, различных форм и размеров, просто потрясающие. На повороте что-то случилось. Самая большая машина перевернулась, и в нее вмялось около десятка мелких, что создало огромный затор. И все это выглядело так, как будто это произошло только час назад. Даже в воздухе за легким запахом озона угадывалась гарь и что-то еще неприятное.

Диксон морщится.

— Охренеть.

Рик и Шейн, не обремененные размышлениями о безопасности, обходят его, чтобы прикоснуться к шершавой поверхности дороги. Пальцы осторожно ощупывают ее, Шейн даже пытается отковырять кусочек, что, естественно, у него не получается. Еще лизнул бы.

— Из чего это?

Но Дэрил занят не этим, он с беспокойством переводит взгляд вперед, на бесконечное полотно, скрывающееся во владениях города. Это сейчас кажется, что оно спокойно, но ночью все изменится. А с ним всего лишь эти два идиота. Диксон напрягается, сталкиваясь взглядом с Граймсом.

— Чего уставился?

— Ничего.

— Хватит обтираться о дорогу. Нам еще много нужно пройти.

Очень быстро Диксон понял, что не только в плане опасности дорога стала сложнее, но и в том, что ему очень уж казалось, что он выгуливает двух мартышек. Эти дебилы отвлекались на все: на лес, на оранжевые конусы, на каждую машину, пытаясь залезть в нее. И уже через час Диксону хотелось их прибить.

— Такое чувство, что люди пытались бежать отсюда, — неожиданно замечает Рик, заглядывая в салон через окно. — Словно они знали, что идет.

— Может, так и было, — подхватывает Шейн. — Я бы тоже пытался уехать, забрать с собой семью.

— Интересно, многим ли это удалось…

Никому. Дэрил был уверен в этом. И пускай в салонах пусто, и если даже хорошенько поискать, не найдешь скелетов тех людей, хотя по логике вещей все должно было сохраниться. Они все еще были здесь. Каждый из тех, кто бежал.

Видимо, что-то отражается на его лице, потому как Граймс глотает свои предложения, опуская голову. Да и Шейн затыкается на эту тему. Им еще предстоит увидеть, почувствовать это. И тогда они действительно поймут Зону, увидят ее истинное, пугающее лицо.

Дэрил прикусывает губу, все так же напряженно смотря вперед, пытаясь уловить любые изменения.

— Смотри, какая классная.

Диксон все же поворачивает голову, понимая причину восхищения Шейна. Здесь стоит невысокая гладкая ярко-красная машина, которая, должно быть, носилась по этим дорогам с невероятной скоростью. Красивая, и, даже внешне, скорее всего, невероятно мощная. Вот только Дэрил не помнил ее.

Он задумчиво прикусывает губу, переводя взгляд на машину в соседнем ряду. Серый грузовичок с ярко-красной надписью и изображением какого-то существа. Эту машину он помнил, а ту, которая рядом, нет. Вновь внутри вертится клубок беспокойства. Такое бывало, но это никогда не было хорошим знаком.

Дэрил прибавляет шагу, снимая с плеча арбалет. Пускай лучше будет под рукой.

— Хей, вроде бы спокойно. Ты чего так напрягаешься?

Раздражающий голос Шейна вновь врывается в сознание, действуя на него как соль, насыпанная на рану.

— Заткнись. Теперь вы, блядь, начнете слушаться меня, если не хотите сдохнуть. Скажу прыгать — прыгайте, или останетесь без ног.

— Будет мне указывать кто-то подобный тебе, — фыркает Шейн.

— Мы сделаем, как ты скажешь, — тут же перебивает его Рик.

— Тогда в первую очередь заткнитесь.

— Рик…

— Шейн, — тут же огрызается Граймс. — Мы об этом говорили.

Какая прелесть, Рик ему помогает. Диксон кривится и сплевывает себе под ноги. Хорош помощничек. Вот толку от него практически никакого. Только воздух и умеет сотрясать. Однако они действительно затыкаются, и наконец-то появляется та самая долгожданная тишина. Вот только это ничуть не позволяет Дэрилу расслабиться. Он знает, что следует ждать дерьма. И то не преминет их накрыть.

Со стороны города дует холодный пронизывающий ветерок, в нос бьет непонятный запах, заставляющий волоски на загривке встать дыбом. Сигнал опасности бьет прямо в мозг. А от города, пульсируя, двигается плотный белый туман, поглощающий стоящие машины. Нужно искать укрытие. Но в лес бежать поздно, да и не похоже это на хорошее решение. Белые щупальца заползают даже туда. Но что тогда делать?

Туман двигается быстро, даже слишком быстро. И сейчас время идет буквально на секунды. Лезть в машину? В узкий салон, надеясь, что окна защитят их? Нет, это точно было бы неправильным решением.

— Сюда, — кричит Рик, указывая на высокую машину.

Хороший ли это вариант? Если туман доберется до них, застелет снизу, полностью окружая их, шансов на выживание просто не будет. Это станет их ловушкой. В мозгу щелкают шестеренки, находя недостатки в чужом плане. Вот только, похоже, это единственный способ.

Ни Рик, ни Шейн не задаются такими вопросами. Они уже удобно расположились на крыше. Уолш внимательно наблюдает за тем, как быстро приближается туман, а вот Граймс…

— Давай же, — говорит мужчина, свешиваясь вниз, предлагая собственную руку.

Диксон раздраженно кривится, но туман уже лижет подошву сапог, а машины в двадцати шагах от него полностью скрываются в плотном мареве. У него просто не остается выбора. По крайней мере, лучше думать именно так.

Дэрил обхватывает чужое запястье, чувствуя крепкую хватку на собственном. Тонкие пальцы сдвигают край перчатки, пытаясь взяться лучше, неосознанно хватаясь за уродливую метку, и дрожь отвращения прошивает Диксона. Хочется дернуться, сбежать подальше, но приходится сдерживать себя. Дэрил опускает ногу на высокую подножку и позволяет просто затащить себя, периодически находя опору и помогая Рику.

В какой-то момент он чувствует, как что-то скользкое касается ноги, пытаясь зацепиться за нее. Но вот Дэрил утыкается носом в подтянутый живот, оказываясь практически целиком наверху. Под ними угрожающе прогибается железная крыша.

— Хватит обжиматься, — хмыкает Шейн, как оказалось, наблюдающий за ними. — Гляньте.

Дэрил перебирается через Рика, чтобы взглянуть на это. И действительно, это так же потрясающе, насколько и ужасающе. В нескольких сантиметрах под ними — плотный молочный туман, в который так и хочется опустить ладонь. Но стоит приглядеться, как он видит что-то темное, шевелящееся внизу, передвигающееся. Он вовремя хватается за край крыши, инстинктивно сжимая второй рукой лодыжку Граймса, неудачно подвернувшуюся под руку. Машина скрипит, ее что-то толкает, то ли пытаясь скинуть их отсюда, то ли просто толстому телу тяжело протиснуться здесь. Но это действительно опасно. В какой-то момент над туманом показывается темное щупальце. Оно замирает, словно локатор, двигается вдоль, не поднимаясь слишком высоко.

Щупальце наталкивается на их машину, вновь толкая ее, железо скрипит, серьезно напрягая. И оно начинает двигаться вверх, подбираясь к краю. Дэрил шарахается к центру, сталкиваясь с устроившимся здесь Шейном. Очень быстро к нему присоединяется и Рик, вжимающийся в плечо своим.

— Хороший вариант, — фыркает Дэрил, пытаясь хоть немного отодвинуться от слишком горячих тел.

Под кожей рождается невыносимый зуд, заставляющий скрипеть зубами, ноздри забивает противный запах духов Шейна, вызывающий крайне неприятные ассоциации. Дэрил обхватывает себя руками, инстинктивно пытаясь спрятаться, защитить себя хоть как-то.

— Не наезжай на Рика, — тут же напрягается Шейн. — Что-то я не слышал от тебя вариантов.

Неудобно. И эта мысль ни на секунду не дает расслабиться. Дэрил обратно пододвигается к краю, пытаясь максимально безопасно уместиться и избежать неприятного соседства. И вроде бы у него это даже получается.

В какой-то момент у Дэрила возникает желание вонзить в извивающегося червяка нож, но как бы это не спровоцировало тварь. Однако нож он достает. И даже умудряется себе помогать. Когда щупальце подбирается слишком близко, Диксон просто отодвигает его в сторону, осторожно, ненавязчиво подталкивая обратно. И в какой-то момент это становится больше похожим на игру, да и время позволяет скоротать.

Тучи густеют, солнце пропадает, и они оказываются в по-настоящему страшной сказке. Где они находятся на границе между светящимся изнутри белым туманом и абсолютно черной полосой неба.

Шейн тихо матерится за спиной, пытаясь поудобнее разместиться в узком пространстве, Граймс же наоборот, подозрительно молчалив. Стоит вспомнить об этом придурке, как тот пододвигается ближе, наклоняясь к самому уху, как будто опасаясь, что твари, ползающие внизу, услышат его.

— Такое уже бывало? — едва слышно шелестит он, согревая своим дыханием ухо.

Мурашки ползут по позвоночнику, заставляя ежиться. Но сбежать уже просто некуда, если только сигануть с крыши в туман. И, как будто пытаясь предотвратить эту мысль, из тумана рождается визжащий скрип ломаемого железа.

Дэрил непонятно дергает плечом.

— Здесь всегда какая-то хрень происходит, — так же тихо говорит он, отодвигая очередное щупальце, опасно близко подползшее к тяжелому ботинку.

Рик едва слышно хмыкает, но не уходит. Тоже берется за нож, помогая. И это безумно раздражает, но в этот раз Диксон глотает обидные слова, просто сильнее сжимаясь.

— Это надолго? — тихо интересуется Рик.

— Хрен его знает.

========== Часть 9 ==========

Дэрил вздрагивает, распахивая глаза. Не верилось. Он действительно уснул, на какие-то жалкие пару минут, но уснул. Перед лицом маячит чужое расплывчатое лицо, и на секунду сознание захватывает настоящая паника. Диксон вновь оказался в узкой камере, на холодном полу, голый, дрожащий и беспомощный. Он застывает, стараясь сжаться еще сильнее, защитить лицо и живот от болезненных ударов палкой или хлыстом.

— Дэрил… — голос проникает в подсознание, спокойный, ничуть не соответствующий той пугающей картинке.

Диксон свистяще выдыхает, пытаясь взять себя в руки. Все нормально. Он в Зоне, с двумя ублюдками рядом, на прогибающейся под их телами крыше.

— Что? — хрипит он.

— Туман уходит.

Верхний слой, что совсем недавно практически касался крыши, истончился. И очень скоро место, которое занимал туман, захватила ночь, так же хорошо справляющаяся с тем, чтобы скрыть все от глаз. Но она была привычной, успокаивающей. И Диксон зевает, чуть ли не сворачивая челюсть.

— Выглядишь уставшим, — замечает Рик, все так же пялясь на дорогу. — Отдохни.

— Без тебя как-нибудь разберусь.

Однако Дэрил действительно чувствует себя паршиво. Четыре дня без сна тяжело для любого, не только для него.

— Поспи, мы с Шейном приглядим за всем.

Стоило ли на них рассчитывать? Но спать хочется безумно, глаза слипаются. И Диксон вынужденно кивает, устраиваясь на самом краю узкой крыши. Мужчина подкладывает под голову рюкзак, слегка сдвигается, когда его положение становится действительно опасным. Колени повисают в воздухе, но это даже к лучшему. Оно просто не позволит слишком крепко уснуть, и Дэрил сможет контролировать ситуацию.

Сон засасывает его, стоит только опустить голову на твердый рюкзак.

Дэрил тут же узнает место, в котором оказался. Он перетаптывается на месте, бессмысленно смотря на Зону. Несмотря на то, что Диксон оказывается на виду, он не беспокоится из-за патруля, который уже мигает фонарем. Его больше привлекает мерцающий купол, накрывший территорию впереди.

Рядом, касаясь его плечом, стоит Пол… Или… Дэрил не может повернуться, чтобы проверить. Но он не чувствует беспокойство с этой стороны. Крепкие руки обхватывают его плечи, заставляя не отрываться. По телу бегут мурашки, когда затылка касается щекочущее теплое дыхание. Внутри собирается напряжение, и оно передается куполу, заставляя тот искриться ярче.

В лицо бьет прохладный ветерок, но ему не холодно. Глаза слезятся из-за невыносимо яркого света.

— Смотри, как красиво, — шепчет мягкий голос.

Чужие пальцы скользят по горлу, слегка надавливая, заставляя задрать подбородок. И то, что видит Дэрил, просто невероятно. Он здесь, на самой вершине огромного здания, под центром купола, в сердце Зоны. Спокойствие и радость охватывает его, он улыбается как мальчишка, восхищенно смотря на слегка прогибающийся купол.

Пальцы сжимаются вокруг его ладони, тянут, приподнимая руку, заставляя прикоснуться к горячей пульсирующей поверхности.

— Это сердце Зоны, — продолжает шептать кто-то. — Чувствуешь? Оно стучит, так же как и твое.

Рука отпускает его ладонь, но Дэрил не может оторваться, впитывая горячую пульсацию. Чужая же рука скользит по груди, останавливаясь в области сердца, отсчитывая биение. От рук, сжимающих горло и грудь, исходит приятное тепло, и Диксон вновь улыбается.

— Но как твое сердце остановится однажды, — дыхание перехватывает, становится невыносимо больно, — так и ее.

Купол темнеет, покрываясь некрасивыми трещинами. Чувство защищенности исчезает, оставляя только ледяной страх. Дэрил дергается, пытаясь убрать руку, но она прилипла. Зона поглощала его, втягивала в себя, и от нее нельзя было сбежать. Он задыхается, в последний раз втягивая в себя воздух, погружаясь в раскаленное сияющее изнутри нутро.

Дэрил всхрапывает, мгновенно просыпаясь. Похоже, он что-то все же не учел. Лицо припекает яркое солнце, которое и вызвало странный сон. Так, стоп, солнце. Диксон резко садится, переводя недоуменный взгляд на сладкую парочку. Шейн, похоже, тоже решил поспать, свернувшись на другой стороне их крыши, а по центру устроился Рик, внимательно наблюдающий за дорогой.

— Проснулся? — негромко говорит он, неуверенно улыбаясь. — Извини, я не стал тебя будить. Похоже, тебе нужен был отдых.

Неужели Дэрил так паршиво выглядит? Стоп, о чем это он… Они потеряли время, очень много времени. И только из-за того, что Граймс что-то там решил. «Тебе нужен отдых». Диксон глотает уже готовую сорваться с губ колкость. Не в этот раз. У него еще будет возможность унизить этого идиота.

Диксон переводит взгляд на дорогу. Слизь медленно высыхает, все еще поблескивая в некоторых местах неприятными пятнами. Машина, стоящая рядом с их, ужасно изуродована. И Дэрилу не хочется думать о том, что у него была мысль спрятаться от тумана именно там.

Сколько еще дерьма свалится на них? Дэрил был уверен, что много. А ведь они еще даже не вошли в город.

Он ловко спускается вниз и тут же поскальзывается, глупо шлепаясь на задницу. Сверху хохочет Шейн, хватаясь за живот. К лицу приливает кровь, Дэрил раздраженно скрипит зубами, чувствуя, как все благие намерения просто испаряются. С матами он поднимается, пытаясь понять, во что же вляпался. Под ботинком находится скользкое мертвое тельце, небольшое, ничуть не похожее на то, что пыталось добраться до них в тумане. Детеныш. Щупальца безжизненно трепыхаются, когда Дэрил пинает тельце кончиком сапога. На рукаве мерзкое пятно стекающей слизи. Хорошо хоть больше ничего не заляпал. Дэрил с отвращением стряхивает липкую мерзость, обтирая пальцы о машину.

— Неуклюжий пингвин, — не перестает хохотать Шейн. — Не, ну ты видел, как он шлепнулся?..

Диксон шипит. В уголках губ Рика тоже прячется легкая, скрытая усмешка.

Сука. Дэрил подцепляет пальцами дохлую тварь, тут же пачкая плотные перчатки. Спасибо им. И просто швыряет это нечто в кучерявую макушку, да так, что тварь очень удачно прилипает к ней.

Тут Граймс не сдерживается, сгибается, громко хохоча.

— Он тебя уделал, — сквозь хрюканье, выдает тот.

Вот только Шейн, впрочем, как и Дэрил, не разделял радость Граймса.

— Что-то хочешь мне сказать?

— Что если да?

Но до того, как это может перейти в настоящую потасовку, привычно вмешивается Граймс.

— Успокойтесь, — тяжело выдыхает он, пытаясь перестать хихикать. — Вы вроде как забыли о главной цели. От того, что вы подеретесь, мы только потеряем больше времени.

— Я поставлю тебя на место, петушок, — едва слышно, чтобы смог понять только Дэрил, шепчет Шейн, тыкая его пальцем в грудь.

— Пошли уже, человек-осьминог, — зовет того Граймс.

========== Часть 10 ==========

Здесь жарче, чем на фермах или в лесу. Черная рубашка покрывается темными пятнами пота, ткань противно липнет к коже, мокрые пряди лезут в глаза. И длинный плащ, который не помогает проветриванию, ничуть не улучшает ситуацию. Но Чистенькие чувствуют себя не лучше. Шейн уже избавился от своей куртки, просто закрепив ее на лямке собственного рюкзака, и поминутно вытирает со лба пот. Он ничуть не стесняется, вскоре избавляясь и от рубашки, подставляя чуть загорелую кожу солнцу. Рик следует за ним, с одним отличием — он только расстегивает две верхние пуговицы рубашки.

Настроение от жары, конечно же, крайне паршивое. Но то, что Шейн больше не раскрывал свой поганый рот, как-то развеивало обстановку. И пускай тот бросает на него быстрые взгляды, явно не предвещающие ничего хорошего, Диксон успешно забивает на это. В его жизни было достаточно дерьма, чтобы не обращать внимания на еще одного долбоеба. Конечно же, это не значит, что ублюдку сойдет все с рук.

Граймс легонько касается его локтя, отвлекая от крайне заманчивых мыслей об извращенной расправе с Уолшем. На языке уже вертится очередная гадость, так и собирающаяся сорваться, но Граймс его опережает.

— Я у тебя не спрашивал, но мне действительно интересно. — И тут же добавляет: — Если не хочешь, то можешь не отвечать. Но ты обычно ходишь один или с кем-то?

Через злость проталкивается заторможенное недоумение. Чего Граймс хочет? Светские беседы решил вести?

— Зачем?.. — невнятно бормочет он, но Рик понимает.

— Просто интересно. Я мало что знаю о Зоне. И не скажу, что она мне нравится. — Рик выдает нервный смешок, зарываясь пальцами в собственные влажные волосы. — Того, что я увидел, хватит, чтобы в следующий раз у меня даже не возникло идиотской идеи о том, чтобы пойти сюда.

Тут же в голове возникает две мысли. Первая о том, что Граймсу хватило мозгов осознать, что это место не для него. А вторая… вторая была даже не мыслью, а картинкой, отдающейся теплым ощущением внутри.

— Сначала нет, — через долгую паузу, когда Рик уже не ждет ответа, говорит он. — А сейчас чаще один.

— У тебя есть друг, — понимающе кивает Граймс. — Может даже команда. А семья? Жена и дети?

Чужие слова возвращают на грешную землю. В желудке становится неприятно холодно, кровь отливает от лица.

Жена? Какая нормальная баба посмотрит на раба? Да они плюются, стоит только завидеть метку на запястье. Это ведь неуважение. А дети…

Диксон на секунду зажмуривается, возвращаясь в те ужасные времена. Его ценили, но не так, как ценят человека, а как очень хорошее животное. Сильный, не настолько уродливый, чтобы отказаться от его потомства. Они наслаждались и смеялись над ним, когда Дэрил, задыхаясь от наркотиков и вдавившегося в горло ошейника, трахал рабыню. Диксон слабо помнил ее лицо, зато в мозг врезалось то, как она кричала, впиваясь в его руки, надеясь на то, что он остановится. Но Дэрил не остановился. Потом, когда его в очередной раз продали, он видел ее на одной из вечеринок богатеньких, уже с большим животом, все так же плачущую. Дэрил создал ублюдка, раба от рождения.

Горло сжимает тошнота.

— Прости, — тихо говорит Рик, видимо заметив, но неправильно поняв реакцию Диксона. — Я не должен был лезть в это дело.

Его ладонь сочувственно сжимает плечо. Глаза обеспокоенно скользят по лицу. И Дэрил привычно закрывается. Опускает голову, завешиваясь волосами, отстраняется. Жалость — последнее, что ему нужно.

— Ты хотел узнать о Зоне, а не о моей жизни, — напоминает Дэрил, старательно игнорируя чужой взгляд.

— Да чего он там не знал? — врывается в разговор Шейн. — Каждый третий о ней болтает. Лучше скажи, чего это ты паришься-то? Жарко ведь. Или стесняешься?

Рик укоризненно смотрит на него, но это не работает: Шейн уже встал на колею и не собирался с нее сворачивать. Правда, Дэрил пока не понял, к чему тот ведет.

— Какого хрена тебе, блядь, нужно?

— Да ничего, — пожимает тот плечами. — Я же за тебя беспокоюсь. Как же мы, если тебе станет плохо. Если тебе так привычнее, давай я помогу.

Чужая рука дергает ворот плаща, но Дэрил перехватывает ее, крепко сжимая.

— Руку убрал, — сдерживая клокочущую в горле ярость, говорит он. — Еще раз тронешь меня, я их тебе сломаю и в жопу засуну.

Так вот чего решил этот чертов долбоеб.

— Себе в жопу? — едва слышно, ехидно выдает он. — Ну и фантазия у тебя. Я, пожалуй, все же воздержусь.

Кто-то возможно и спустил бы это дерьмо, проглотил его, не подавившись. Но не Дэрил. Оскорбление застревает в горле, пульсируя там, расширяясь. Кровь приливает к лицу. И он правда не видит причин сдерживать себя. Этот ублюдок нехило так подзаебал его.

Шейн сгибается, судорожно выдыхая.

— Ты меня заебал, ублюдок. Думаешь, я буду терпеть это?

— Дэрил…

— Иди нахуй, Граймс. Тебя не спрашивали.

— А ты не забываешься, Диксон? — выпрямляясь, интересуется Шейн, подходя слишком близко. — Ты ведь помнишь, что тебя кое-что ждет дома?

Ублюдок. Снова вспомнил про поводок.

— О чем ты, Шейн?

— Не лезь, Рик. Тебя это не касается. А ты попридержи язык и не забывай, кто тут главный. Веди нас и не выебывайся.

Вот, блядь, и проигнорировал. Но он еще достанет эту суку. Однажды, когда этот дебилоид будет прогуливаться по улице, они встретятся. Кишки у всех одного цвета, неважно, раб ты или свободный. Но Диксон хотел бы убедиться.

Граймс тоже не выглядит особо довольным. На лице нечитаемые эмоции. Он занял место между ними, видимо, готовясь разнимать драку, но все же нихуя не делая. Не хочет лезь в то дерьмо, в котором нихуя не понимает. А ведь стоило бы. Но Дэрил тоже ничего не сделает, заткнется и будет вести. Посмотрим, что будет дальше. И только Шейн выглядит довольным ситуацией. Победитель мира, блядь. Вот только этот дружок все прохерит. Диксон сделает все, чтобы именно так и произошло. А если… Диксон переводит взгляд на Граймса. Граймс, Граймс, Граймс, вполне возможно, нужно сделать ставку именно на него.

Время идет, они все больше и больше приближаются к городу, уже чувствуя его давящую атмосферу. Рик, видимо пытаясь показать, насколько его все это тоже достало, демонстративно молчит. И это только к лучшему. Молча они проходят намного больше.

— Скоро ночь, — напоминает Граймс, как будто сам Дэрил не видит густеющие над ними тучи. — Нам нужно устраиваться на ночлег.

Какой у них гениальный мальчик. И добрый, и хороший, и внимательный, настоящее чудо. Дэрил презрительно кривит губы. Нет, нихера у них троих не выйдет. Прирежет он их ночью, и даже этого ни в чем не виноватого идиотика, для проформы, чтобы свидетелей не было. Главное, чтобы все было чистенько.

— Может, сюда? — предлагает Граймс, хлопая по удачно попавшейся машине.

Довольно большая, чуть поменьше той, на которой они в прошлый раз «отдыхали», с коробкой позади. На кой хер она нужна, Дэрил не знал, да и выяснять не пытался.

Дверь приветливо открыта. И Диксон тут же падает на водительское сидение, собираясь все время провести так, пялясь в темноте на город. Шейн забирается в коробку, устраиваясь там. А Граймс… Граймс по какой-то причине плюхается на соседнее сиденье.

— Рик, иди сюда, здесь довольно просторно, — зовет друга мужчина.

— Ты устраивайся. А я пока здесь посижу. Не хочу спать, думаю с оружием разобраться.

— Как хочешь, друг, как хочешь. Здесь действительно неплохо.

— Я не могу извиняться за Шейна, — негромко говорит мужчина через довольно продолжительное время, когда за спиной раздается красноречивый храп. — Но я хочу, чтобы ты знал, что я не разделяю его точку зрения. Он часто не понимает, что перегибает палку. На это проще просто не обращать внимание.

— Мне похер, — выдыхает Дэрил.

— Я знаю. Просто я уверен, что Шейн хорошо заплатил, а ты… ну, скажем, не очень дружелюбен.

Ну, вообще заебись. И тут он виноват. Прелесть какая. Он, блядь, никого не трогал, но приперся уебок, который решил, что может управлять его жизнью, тыкает носом в дерьмо, а Диксон должен радостно повизгивать. Хуй им.

Следующие два дня проходят абсолютно одинаково. Дорога, машины, выливаемое дерьмо со стороны Шейна, нашедшего новое развлечение — заебывать его. Но Диксон терпел, он, блядь, прокусил уже себе щеку, проглотив кусок кожи, но молчал. А потом, вечером, случилось очень интересное событие.

Они как раз искали место для ночлега, попалось неприятное место дороги, где не было ничего подходящего, кроме низеньких машинок, в которые лезть не очень-то и хотелось. Мысль о том, чтобы ночевать прямо на дороге, Дэрил отметал.

Он как раз занимался высматриванием через ряды машин подходящей, когда впереди мелькнуло что-то черное, потом еще раз. Это не могло быть ошибкой. Кто-то приближался, и с этим кем-то Диксон уж очень не хотел встречаться.

Можно было спрятаться, защитить себя. Но… чертово благородство разыгралось в жопе, заставляя забыть о недавней стычке и всяких планах. Пригибаясь, чтобы его не заметили, Диксон скользил вдоль рядов, собираясь предупредить идиотиков. Как оказалось, не один он такой внимательный. Шейн, только что занимавшийся просмотром салона одной из машин, мгновенно спрятался в ней, Дэрил даже не успел подойти к нему. А вот Граймс…

Диксон про себя выматерился. Вон его кудрявая макушка очень уж близко от этих тварей. Можно уже хоронить, они не успеют надежно спрятаться. Но пока эта мысль пульсирует в мозгу, Диксон все равно идет.

До чувствительного слуха доходит шлепанье босых ног по теплому железу и какие-то звуки, слабо походящие на речь, но скорее всего ей и являющееся. Вот он, Граймс, и у них есть какие-то пара минут, чтобы спрятаться. Или… О том, что может произойти в противном случае, думать даже не хотелось.

Дэрил крепко стискивает запястье, резко дергая Граймса вниз, заставляя наклониться.

Лишь бы их не заметили. Но не должны… не должны.

— Вниз, — шепчет он, кивая на машину.

Граймс понимает, стаскивает с себя рюкзак, роняя при этом кожаную куртку, и проскальзывает вниз. Дэрил забирается туда же, вынужденно прижимаясь к чужому горячему боку. С другой стороны рюкзак с затянутой им сюда же курткой, впереди арбалет. И пускай положение неудобное, чувствуешь себя не защищенно, это лучшее, что он смог придумать сейчас.

Рик приоткрывает рот, собираясь что-то сказать, но Дэрил прижимает палец к губам, заставляя заткнуться. Сейчас нужно быть тихим. Он обращается в слух.

Машина дергается, словно кто-то на нее запрыгивает. Железки впиваются в спину, неприятно царапают задницу. Но жаловаться сейчас не стоит. А потом Дэрил видит их. Угольно черные, покрытые будто смолой, ноги. В уши вновь бьет этот отвратительный звук их речи. И приходится побороть в себе желание сжать голову, чтобы избавиться от отвратительного ощущения.

А вот Граймсу приходится хуже. Тот вздрагивает, напрягаясь всем телом. Ерзает, прикрывая голову, и, кажется, глухо скулит. Едва слышно, так что Диксон не имеет к нему претензий, но все же.

Диксон уже встречал их, может поэтому у него реакция другая, а может из-за того, что он намного крепче их всех. Эти существа… Скорее всего они и были теми самыми людьми, что были здесь во время катастрофы. Беззащитные, запертые, они, как и Зона, изменились.

Холодок проходит по телу, сжимает сердце, вновь накатывает чувство глухого одиночества, сосущей пустоты. Это нормально, когда сталкиваешься с тем, чего и в принципе не должно существовать. Главное, чтобы тут туман опять не пошел. Вот тогда полный пиздец будет. Ну и хреново станет, если кто-то из этих уже нелюдей наклонится. Воевать с ними было тяжеловато.

Граймс вновь вздрагивает. И можно только представить насколько ему сейчас херово. Не повезло чуваку. Неподготовленный, непривыкший. Но Дэрил ничем не может ему помочь.

А ведь Шейн должен испытывать что-то очень похожее. И Диксон надеялся, что ему намного хуже, чем Граймсу. Было бы шикарно, если бы его бошка просто взорвалась бы, разбрызгивая мозги по всему салону. Вот бы был подарок.

Граймс вновь тихонько воет. Дэрил просто вынужден его толкнуть, в попытке заткнуть. Но Рик почему-то понимает это иначе. Чужая рука крепко сжимает его ладонь, не давая шанса вырваться. И не остается никакого выбора, кроме как терпеть. А затем Дэрил просто забывает о неудобстве, напряженно всматриваясь в небольшую щель в попытке разглядеть больше.

========== Часть 11 ==========

— Что это? — удивленно выдыхает Рик, смотря через окно машины на город.

Еще день-два, и они будут на месте. И сейчас им открывался довольно странный вид на ночной город, практический скрытый в темноте, и маленькие, слабые пятнышки света.

— Свет в комнатах, — почему-то тихо говорит Дэрил.

В этот раз они устроились относительно раздельно. Шейн, которого Рик заставил сторожить, расселся на шершавом покрытии у колеса. Граймс же вместе с Дэрилом скрылись в небольшой машине, рассаживаясь на передние мягкие кресла.

— Как-то не верится, что мы уже так близко.

Диксону тоже не верилось и чертовски хотелось, чтобы время расставания пришло как можно быстрее. Какое же счастье он испытает, когда окажется свободен.

— В городе будет паршиво.

Рик недоуменно поворачивает голову к нему, надеясь получить ответ.

— Там намного опаснее, — через большую паузу говорит Дэрил. — Думаю, там эпицентр всего. — Он морщится, осознавая, что не получается облачить в слова собственные мысли. — Увидишь.

Между ними вновь образуется тишина. Такая спокойная и приятная, именно из-за этого напрягающая. Дэрил тихонько зевает, отворачиваясь к боковому окну.

***

Наконец-то они доходят до той самой церкви, которую еще ранее приметил Дэрил. А дальше… дальше только город. И он не знает, то ли радоваться, то ли наоборот. Хрен его знает, как получится. Ведь они могут проскочить, не побеспокоив Призраков. Но стоит посмотреть на этих двоих… вряд ли.

До того, как они дошли досюда, они успели еще пару раз попасть в неприятности, отделавшись легким страхом и парой царапин. Как неожиданно выяснилось, эти двое не так уж и бесполезны. И все же что-то подсказывало, что не будь они в Зоне, ему бы прилетела пуля прямо в макушку.

— Остановимся здесь до утра, — говорит он, рассматривая архитектурное строение.

— На какой черт бессмысленно тратить время?

Дэрил задерживает дыхание, отсчитывая. Один, два, три…

— Потому что я так сказал, — сквозь зубы, говорит он.

Если к вечеру они окажутся в городе, то все станет бессмысленным. Их тут же словят и сожрут на месте. Нет, здесь нужно действовать умнее. Нужно выходить с раннего утра, чтобы вовремя добраться до города и найти убежище до того, как солнце начнет заходить. Так что выбор у него был один.

Дэрил частенько здесь проходил, было дело. Но никогда еще он не подходил так близко к этой небольшой белой церквушке. Ну, теперь у него есть шанс. Он с восхищением осматривает красивые окна, собранные из разноцветных кусочков стекла, высокую колокольню и, конечно же, поблескивающий на солнце колокол. Красивое место.

Мужчина кладет руку на деревянную дверь, легонько ее толкая. Взгляду открывается просторное помещение, заполненное низенькими неудобными скамейками, алтарь с противоположной стороны и крест.

Он свистяще втягивает воздух, мгновенно хватаясь за арбалет. Взгляд сосредоточенно останавливается на темном углу, а точнее, на отчетливой фигуре там. Свет красиво проникает через витражи, разбиваясь о них, сохраняя ту самую вечернюю обстановку. И оттого настолько по-дикому смотрятся красные глаза Призрака, застывшего под иконой.

Тот тоже заметил его. И тогда губы твари растягиваются в хищной широкой усмешке, показывающей белые острые зубы.

Волосы на загривке встают дыбом, сердце ухает вниз, в желудок, сжимается там. И по мозгам все же очень нехило дает, когда существо, все так же улыбаясь, то ли низко рычит, то ли смеется. Это уже другой звук, едва слышный, но создающий толпу мурашек, бегущих по коже, и поднимающий крайне неприятные воспоминания. Оно как будто говорит: «ненужный мальчик», но не словами, нет, его голос прямо здесь, в голове, разрывающий, подавляющий все инстинкты. Но… Дэрил сжимает арбалет и резко опускает его вниз, попадая себе по бедру. Яркая вспышка боли окончательно выводит из своеобразного транса. Дэрил не был гребанным умником, он действовал на инстинктах, а их не так уж и просто заглушить. Может, именно это всегда спасало его чертову жизнь.

— Так просто ты меня не сожрешь, тварь, — выплевывает он, наводя арбалет.

Болт вылетает из гнезда, врезаясь в икону. Тварь совершает невероятный прыжок и цепляется за какой-то выступ на стене рядом, устраиваясь на этом маленьком участке.

«Ненужный мальчик».

Может он и ненужный, зато не тварь и живой.

Быстро заправить очередной болт, и еще раз мимо. Тварь как будто издевается, цепляется за балку, повисая на ней, все так же скаля свой черный рот. Слюна падает на деревянный пол, источая отвратительный запах.

Призрак слишком быстрый, и арбалет против него просто бесполезен. Дэрил это отлично понимает. Он сейчас на виду и весь смысл этого оружия просто теряется. Но… к черту. Диксон опускает на пол арбалет и выхватывает нож. К хуям, если и сдохнуть, то так.

— Давай, иди сюда, сука, — кричит он, отходя от стены на центр.

Дэрил разводит руки в стороны, как будто приглашая обниматься. Опасность маленькими колокольчиками звенит в голове, но по-другому просто нельзя. Он выманит тварь на себя. Если бы здесь был Пол, все стало бы намного проще. Но нет, у него в запасе два придурка, которые все это время провели за спиной, в тишине, скорее всего в оцепенении. Нужно рассчитывать только на себя.

Тварь снова смеется, и Дэрил кривится, крепче перехватывая рифленую рукоять ножа.

— Че ржешь? Иди сюда.

И она идет.

Черт, он сдохнет так. В церкви. А ведь рабов даже не отпевают. Выкусили, а?

Дэрил делает шаг на встречу, немного выставляя левую руку, чтобы ей упереться в черную глотку и остановить острые зубы. Но что-то идет не так. Призрак отлично контролирует свое тело в пространстве, выворачивается и моментально оказывается позади Диксона, а когтистые лапы обхватывают его поперек груди. Холодное, как лед тело прижимается сзади, мелкие зубы впиваются в плечо.

Несколько шагов назад, не скидывая тварь, чтобы врезаться в стену, заставляя ее возмущенно вскрикнуть. Острые когти царапают грудь, разрывают рубашку, оставляя уродливые царапины.

— Сука, — рычит он, в очередной раз толкаясь в стену.

Выбитое ранее плечо противно ноет, по коже течет кровь. И блядь, это реально паршиво. Тварь «смеется» на ухо, пытается зубами побить железные щитки в плаще. Но пока ей это не удается.

Дэрил выворачивает запястье, бьет, не очень точно, слабо, но острое лезвие легко проникает в податливое тело, пахнет мерзко, противно, на шею падают крупные жгучие черные капли.

Еще раз, погружая лезвие по самую рукоять. И тварь все же кричит, отрывается, выпуская добычу. И тут же несколько раз, оглушая, хлопает пистолет, выпуская пули. Дэрила не нужно просить дважды. Пока тварь временно оглушена и дезориентирована, он вытягивает из внутреннего кармана тонкий нож, похожий на тот, которым проверяют готовность мяса. И одним ударом погружает его в черную бошку. Тварь вздрагивает и наконец-то окончательно затихает.

— Что это блядь такое? — шокировано выдает Шейн, убирая оружие.

— Призрак, — морщится Дэрил, пиная тело. — Не думал, что он засядет здесь.

— Это те, которых мы встретили на дороге?

Диксон слабо кивает, наклоняясь к твари. Редко ему приходилось их разглядывать настолько близко. Обычно удавалось обойтись без такого тесного знакомства. Дэрил был быстр, незаметен, чтобы не привлечь их внимание. Но все когда-то заканчивается.

Он прикасается к коже, влажной, липкой, на пальцах остаются черные пятна. Как будто тварь действительно покрыта мазутом. Хотя, блядь, кто их поймет.

Дэрил закусывает губу, удобнее перехватывая нож, погружая его в податливое тело.

— Что ты делаешь?

Но Диксону сейчас не до них. Он ведет вниз, до того места где должен был быть пупок. Раздвигает края раны, погружая внутрь ладонь. И… нихуя. Там блядь так же пусто, как… даже аналогия не приходит. У этой твари не было органов, или они находились в жопе. Так как она жрет?

Мурашки бегут по позвоночнику. Определенно он не хочет оказаться сожранным чем-то подобным.

— Хей, ты как? — Рик осторожно касается его плеча. — Нужно осмотреть раны.

Нужно осмотреть щитки, что-то царапает плечо, и это очень уж не нравится Диксону. Если эта хрень выйдет из строя, в следующий раз его ничто не защитит.

— Нож не вынимать, — смотря на Шейна, говорит он, кивая на труп.

— Почему?

— Если ты не хочешь, чтобы у нее все затянулось и она опять напала, то делай как я сказал.

Вот такие вот чудные твари, которых хрен прикончишь, и ожидают их в городе. Чудесно.

У этих двоих больше вопросов не возникает, видимо привыкли уже ко всякой хрени в этом месте. И это лучше, чем если бы они начали выносить ему мозги.

Дэрил стягивает с себя плащ, прощупывая плотную ткань. Мелкие дырки есть, все же прокусила, но длины зубов не хватило, чтобы проникнуть в ткани плеча. Жить можно, но все же Дэрил заменит его детали, мало ли. В таких случаях лучше не рисковать.

— У тебя кровь.

Естественно у него кровь. Бля, как могло быть иначе, когда тварь старательно пыталась разодрать его. Рубашка, впрочем, тоже к черту теперь полетит. Одни лохмотья.

Раны на груди тонкие, не особо сильные, вообще не смертельно. Некрасиво, да. А так к черту. Граймс потрясенно выдыхает за спиной, и Дэрил пытается сдержать маты, когда понимает, что этот идиот увидел его красивенькую кожу. Он поспешно натягивает другую, пытаясь прикрыть уродство. Не то чтобы его волнует мнение Граймса. Просто… неприятно.

— Закройте дверь, здесь мы и останемся на ночь, — бросает он, извлекая из сумки еще и тонкую пластину.

========== Часть 12 ==========

Каждый готовится к пиздецу по-разному. Кто-то пытается отвлечь себя шумными разговорами и шутками (Шейн), кто-то затихает, пытаясь унять бешено бьющееся в груди сердце (Рик). По мнению Дэрила, ни то, ни другое не было правильным. Они изматывали сами себя, тратили необходимые для самого важного броска силы. А Диксон… Диксон просто спал, почесывая во сне зудящую, воспаленную кожу шеи.

В результате поутру он увидел отвратительнейшую картину: и Рик, и Шейн светили глубокими синяками под глазами, щеки впали, кожа побледнела, и кажется, им действительно было паршиво.

Дэрил давит злую усмешку. Нехорошо это, нехорошо.

— Будете отставать — сдохнете, — предупреждает он, натягивая плащ. — Так что мне похуй, сколько вы спали или не спали.

— Мы не такие слабаки, как ты думаешь.

Диксон фыркнул. Ну, посмотрим, посмотрим.

Дэрил распахивает дверь, подставляя лицо теплым лучам. На траве покачиваются островки плотного тумана, поблескивают пятна слизи. Но все это ничуть не ухудшает приподнятого настроения. Даже очередная подколка Шейна про задницу не так задевает. Посмотрим, кому это еще порвут задницу. В отличие от них, он в своей стихии.

Он поправляет висящий на плече арбалет, чтобы тот сильно не давил на ноющее плечо. Ну что, девочки, за мной.

Очень скоро под ногами вновь оказывается то плотное покрытие. Солнце частично скрывается за приближающимися чудовищами зданий. И легкое оцепенение вновь охватывает их.

— Будет так же, как и в лесу? — безрадостно интересуется Шейн, догоняя его.

Дэрил слабо ухмыляется. И в эту же секунду их накрывает.

Одиночество и тоска. Холодный соленый морской ветер бьет в лицо, шевеля длинные волосы, отбрасывая их за спину. Из голубых глаз по грязным щекам текут слезы, розовые губки дрожат, когда он смотрит на уходящий в море корабль.

Боль. Мальчик вжимается в холодный угол камеры, пытаясь избежать болезненных ударов хлыстом по ногам.

Стыд. Обнаженный юноша застывает на середине комнаты, чувствуя десятки взглядов,направленных на него.

Надежда. «У меня есть к тебе предложение». Протянутая к нему рука в черной перчатке и легкая улыбка на губах.

Дэрил резко втягивает воздух, вновь беря себя в руки. Прошло не больше секунды, хотя кажется, что целая вечность. На языке остается горький привкус, а внутри пустота, да еще сжимающее ощущение самой Зоны, уже привычное, теплое, как будто пытающееся показать, что она с ним.

А затем… Город. К нему нельзя до конца привыкнуть, к этой величественной, но грубой красоте, зданиям, устремленным к небу, окнам, в которых все отражается, лавкам с невероятными вещами. Он вообще не должен был существовать.

— Это невероятно, — выдыхает Рик, жадно оглядываясь вокруг.

И Дэрил был согласен. Это действительно было невероятно.

На толстой веревке над дорогой повешена мигающая коробка, зачем-то сменяющая цвет с красного на оранжевый, а затем на зеленый. Прямо на дороге забытый хозяином велосипед, чьи колеса так и не перестают крутиться. Из своих стеклянных убежищ внутри домов пялятся немые ненастоящие люди в красивой одежде. На углу завалилась на бок пестрая тележка, вывалив на землю свои внутренности в виде сосисок и булочек. И над всем этим зловещая тишина.

Шейн и Рик стараются держаться ближе, идут рядом, опасливо оглядываясь по сторонам, тяжело переставляя ноги, опасливо шарахаются от зданий.

— Даже не думайте палить здесь, — низко предупреждает Дэрил.

И его голос отдается от стен, пульсирует, забираясь в темные уголки тупичков, оповещая жителей о том, что здесь чужие.

— Почему?

— Потому что, блядь, натравите на нас всех этих тварей.

Дэрил неопределенно машет рукой. С одним-то Призраком они разобрались, но что будет, если здесь будет десять? А если сотня?

Они сворачивают в узкий переулочек. Можно было и по главным улицам, но даже Дэрил чувствует себя неуютно на них. Уж очень было стойким ощущение, что кто-то пялится на них.

— Там кто-то есть, — глухо говорит Шейн, кивая на открытый контейнер. И добавляет через небольшую паузу: — Или что-то.

— Стойте здесь.

— Но…

— Блядь, я сказал, чтобы вы здесь не палили, — рычит он. — А без пушек от вас толку никакого.

Дэрил осторожно подходит к открытому синему контейнеру, на который и указывал Шейн. Через наполовину открытую крышку видны какие-то отходы — яркие бумажки, темные бутылки и еще много чего — но не то, что нужно. Палец на курке дергается, когда Диксон вновь слышит довольно громкое шебуршение и хруст. К черту, он не психопат и не самоубийца. Это может быть как обычная, так и очень необычная крыса. Диксон выяснять это не собирался. Он крепко берется за крышку и одним движением опускает до конца. Тварь настораживается, ненадолго замолкает, а затем бьется о стенку, заставляя Дэрила отойти подальше.

— Пошли, — бурчит он, все равно косясь в сторону контейнера.

Неприятное это ощущение, оставлять тварь за спиной. Но с некоторыми проще так, чем бороться. Да и времени у них маловато. Нужно еще найти укрытие.

Дэрил с любопытством заглядывает через стекла, замечая просто потрясающие вещи. Черные коробки, маленькие столики, восхитительные свадебные платья, странная одежда на искусственных людях, красивые люстры. К этому просто нельзя привыкнуть.

Они проходят чудной трактир. Прямо на улице стоят зеленые зонтики, на столиках недоеденная еда, стулья отодвинуты. И это заставляет задуматься. Если люди знали о том, что произойдет, и пытались бежать, в городе должен был происходить невероятный бардак, а не такая застывшая чистота, словно люди просто исчезли. Вряд ли они когда-либо узнают, что же здесь произошло на самом деле.

— Здесь так пусто, — едва слышно говорит Рик, задевая его плечом. — Даже не верится, что сейчас не начнут выходить люди, чтобы заняться своими делами. Какая у них была жизнь?

Дэрил пожимает плечами.

— Лучше бы никто сейчас не появлялся, — хрипло говорит он. — Ночью ты можешь посмотреть.

Он чувствует чужой взгляд, направленный на него, но не может правильно сформулировать то, что хочет выразить. Черт, у него всегда с этим были проблемы. Да и проще действительно один раз увидеть.

— Скоро уже будет заходить солнце, — вместо этого говорит Дэрил. — Нужно искать убежище.

— Еще рано. Мы можем пройти еще много.

Ага, могут, если хотят, чтобы Призраки их накрыли. Твари почему-то очень не любят день, но стоит стемнеть… В любом случае, Диксон не собирается объяснять элементарные вещи.

— Как скажешь, — соглашается Рик. — Может там?

Дэрил оборачивается, натыкаясь взглядом на маленький дом. Странный, больше похожий на каменную коробку, с несколькими дверьми для входа. Но это лучшее из всего, на что Диксон смотрел сейчас.

— Может, лучше туда? — предлагает Шейн, тыкая в сторону одной из лавок.

Ясно, что тебе нужно, ублюдок, еще поворовать решил. И пускай это бессмысленно, но… хер ему.

— Пошли, — неопределенно говорит он.

И Шейн целую секунду рад, пока Диксон не поворачивается в другую сторону, за Риком. Впрочем, Граймс относится к этому спокойнее, только в глазах поблескивает легкая радость из-за того, что он попал в цель, а не из-за того, что он якобы победил. Еще один маленький плюсик ему.

— Я бы, наверное, никогда не смог жить в подобном месте, — признается мужчина. — Слишком здесь все… высокое.

И Дэрил с ним согласен. Пол, явно только для того, чтобы поиздеваться, как-то затащил его на высокое здание и вывел на крышу. Такого чувства Диксон не испытывал никогда. Он тогда так глупо плюхнулся на задницу, вызывая откровенный смех у мужчины.

— Как будто людям было тесно, — Рик ежится. — Сколько же здесь жило? Даже представить сложно.

Тесно, наверное. Из-за этого дома и жались друг другу, словно бездомные зимой. И как люди прокармливали себя? Такой-то огромный город и без земли. Наверное, те фермеры были самыми богатыми. Впрочем, глупо совать свой нос туда, где ты ничего не понимаешь.

Дэрил дергает ручку. И, конечно же, закрыто. Но это не такая большая проблема, как может казаться. Первым же, чему его научил здесь Пол, так это вскрывать замки. Хоть это и было поначалу сложно.

Диксон извлекает из маленького кармана в сумке нужные инструменты и присаживается перед ней на колени.

— Что собираешься делать? — с любопытством интересуется Рик.

— Уйди со света и не мешай.

— Здесь закрыто. Пойдем туда, — не отстает Шейн.

Дэрил раздраженно шипит. Обязательно нужно под руку лезть и мешать. И так для него это не просто. А тут еще и болтают над ухом. Но наконец-то замок сухо щелкает, и Дэрил осторожно приоткрывает дверь. Однако сначала Диксон убирает крайне важные инструменты обратно, заботливо обворачивая их тряпочкой.

Внутри пусто. Искусственный белый свет освещает помещение, открывая взгляду еще несколько дверей, синенькие ящики, из которых торчат белые уголки бумаги. На второй этаж уходит лестница, покрытая красным мягким ковром. Но туда они не пойдут.

— Следите за лестницей, — предупреждает Дэрил, присаживаясь на корточки у первой же двери.

Внутри вроде бы тихо, но это не значит, что там нет Призрака, совсем не значит. Вновь заняться замком. И, к счастью, с этим оказывается справиться намного легче.

Дэрил первым заглядывает внутрь, рассматривая довольно просторное помещение, через небольшое окно внутрь проникает ровный свет, на столе стоит странная вещица, которая тоже светится. Диксон проходит дальше, заглядывая в большую комнату. Мягкий диван, на котором валяются несколько мятых подушек и плед, в странном ящике напротив застыла картинка открывающего и закрывающего рот человека в непонятной одежде. Но важнее всего просмотреть все углы. Вроде бы пусто.

Еще одна комната, в которой стоит большая неразобранная кровать и несколько столиков с ящиками. Диксон наклоняется, проверяя и под ней. Не хотелось бы попасть в какое-то дерьмо. Но тоже пусто. До слуха доносится странный шелест. И Диксон, все так же напряженно всматриваясь в каждое темное пятно, следует туда. Комната светлая, выкрашенная в приятный зеленый свет. Несколько предметов, назначение которых Диксон может только смутно предполагать. Темная ткань закрывает часть комнаты, и Дэрил, даже переставая дышать, дергает ее, отодвигая в сторону. Именно отсюда и исходит звук. Очень скоро становится понятно, почему. Из продолговатой штуки наверху безостановочно падают капли воды, теплой на ощупь. И кроме этого снова пусто.

— Пусто, — выглядывая обратно, говорит он, запуская этих двоих.

Дэрил, вспоминая, что ему говорил Пол, передвигает задвижку, щелкает замок, но Диксону это недостаточно, он еще и пододвигает стол, блокируя дверь.

— Закрой шторы, — бросает он Рику. — Плотно.

— Что это за фигня?

Дэрил даже не оборачивается на Шейна. Пошел он глубоко в жопу. Думает, что может обсирать его, а Диксон будет к нему нормально относиться? Хер вам.

— Эй…

— В жопу иди, — огрызается Диксон, скидывая сумку в углу. Арбалет отпускать от себя он не собирается.

— В твою, что ли? Смотря как ты попросишь.

— А тебе видимо безумно хочется, раз постоянно сводишь к этому.

Рик тихонько хохочет, видимо не совсем осознавая того, что они не шутят. Дэрил зло скалится, смотря на неожиданно потерявшегося Уолша. Выкусил, ублюдок? Диксон тоже может отвечать, не всегда, но может.

Дэрил вновь чешет шею. Чертовски мерзкое ощущение. Там, куда, видимо, попала кровь Призрака, появились волдыри, которые невыносимо зудели, наталкивая на не самые хорошие предположения. Он мотает головой, отбрасывая их.

А скоро уже стемнеет. Шейн с Риком перебираются в комнату с кроватью, голубки, блин, а Дэрил устраивается в маленькой комнате со шкафчиками и столом. Дэрил с интересом заглядывает в железный ящик: решетчатые полочки, прозрачные бутылочки с разноцветными жидкостями, прозрачные коробочки, кастрюля. Интересное место. И пускай здесь очень мало места, круглый стол и отодвинутые стулья занимают слишком много пространства, в гостиную он ни ногой. Очень уж не нравился тот похожий на немую рыбу мужик. Мерзко от него.

До вечера было тихо, и Дэрил даже немного вздремнул, вытянувшись вдоль столика. Ручки неприятно вжимались в спину, но это было терпимо. А вот зуд, с каждой секундой усиливавшийся, терпеть было просто невозможно, он, казалось, даже пополз ниже, захватывая часть спины. Дэрил поднялся.

К черту. Пол говорил, что это безопасно. А он еще никогда не ошибался в делах, связанных с Зоной.

Заглянув в комнату, чтобы «полюбоваться» на спящих рядышком голубков, Дэрил вновь приоткрыл дверь в зеленую комнату. Здесь все так же текла вода, на самом деле не останавливаясь ни на секунду.

Дэрил стянул с себя плащ, за ним рубашку и обернулся к удивительно хорошему зеркалу. Странно было смотреть на себя так, когда отчетливо видишь каждый мелкий шрам на собственной коже. Неужели он и правда так выглядит? Диксон проводит по щекам, стирая темные пятна грязи, отводит с глаз грязные пряди волос, рассматривает царапины. Затем он поворачивается. Спину тоже нехило задело. От шеи вниз шло красное, как будто пульсирующее пятно, бугрившееся на местах старых шрамов.

— Вот ты где.

Диксон напрягается, оборачиваясь к застывшему в дверях Уолшу. А ведь ублюдок смог подобраться незаметно. Плюс одно очко.

— Какого хрена тебе здесь нужно? — предупреждающе рычит Дэрил, сжимая кулаки.

— Да вот твои слова не выходят у меня из головы, — говорит он, проходя внутрь. — Знаешь, с таким опытным я бы попробовал.

— Что бля?

— Да ладно, не ломайся. Тебе ведь не привыкать. Если хочешь, я тебе денег подкину. Пару золотых.

От наглости слов Уолша Дэрил даже не знает, что сказать. Горло перехватывает, он низко рычит, предупреждающе. Но ублюдка это не останавливает. Тот делает еще один шаг навстречу.

— Знаешь, тебе нужно быть посговорчивее, если хочешь, чтобы тебя хоть кто-то ебал. Ведь ни одна баба такому уроду не даст.

Правда больно колет, но это не значит, что он будет подставлять свою задницу Уолшу или кому-то еще.

— Съебись отсюда, если не хочешь сдохнуть.

А Шейн как будто его и не слышит. Подходит близко, нагло смотря в глаза, и зацепляет пальцами пояс.

— Не веди себя как целка. Тебе понравится.

Это последняя капля, после которой нет смысла терпеть или как-то предупреждать. Он бьет сильно, с оттяжкой, надеясь сломать челюсть. Но тот мудак уходит от удара, перехватывает кулак, выворачивая руку, и с силой толкает к стене.

— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.

Дэрил рычит, разворачиваясь. Во рту привкус крови, и это только обостряет ощущения. Он убьет ублюдка, и похуй, что будет дальше.

Шейн прижимается к нему, невыносимо горячий, отвратительно воняющий своими духами. Руки перехватывают запястья, между ног вклинивается чужое бедро, нажимая.

— Я тебя так выебу, что ты больше никогда не забудешь, кто здесь хозяин, — шипит Шейн ему в лицо.

— Иди на хуй.

Дэрил бьет единственным сейчас доступным способом — головой. Хрустит разбитый нос, по чужому лицу стекают первые капли крови. Диксон кривит губы в улыбке, вырываясь, когда Уолш неосмотрительно ослабляет хватку.

— Тебе пизда, — рычит он, сверкая глазами.

Диксон вновь бьет, костяшки обжигает болью. В живот летит чужой кулак, и Дэрил складывается, выдыхая через сжатые зубы. Шейн хватает его за шкирку и вновь кидает о стену. В голове звенит, во рту привкус крови. В волосы вцепляются чужие пальцы, оттягивая, заставляя выпрямится. А в спину вжимается чужая грудь, царапая кожу холодными застежками.

— Так ты выглядишь даже горячее, — выдыхает ублюдок ему на ухо, оттягивая волосы еще сильнее.

На глазах выступают слезы. Но еще рано сдаваться. Чужая рука больно стискивает бедро, по хозяйски обхватывает задницу. Во рту отвратительный привкус страха. Дэрил бьет ногой, попадая видимо в коленную чашечку. Шейн воет за спиной, но не отпускает.

— А ты все так же дерьмово.

Уолш пару раз прикладывает головой о стену, разворачивает. Шею щекочет теплый ручеек кровь. Звонкая оплеуха на пару секунд лишает ориентации. А затем пальцы впиваются в горло. Диксон судорожно вздыхает, зрачки расширяются.

— Нравится, а?

Дэрил вновь бьет ногой в живот, заставляя Шейна отступить на пару шагов назад. Врезается в его торс, прижимая к стене, хватается за волосы и пару раз с силой врезает его головой в зеркало. Алые капельки стекают по когда-то гладкой поверхности, но Диксону этого недостаточно. Он сжимает пальцы на шее. Чужие руки скользят по его, но Уолш все так же дезориентирован.

— Ты сдохнешь, ублюдок, — рычит он. — Я тебя, блядь, прямо здесь убью.

В плечо впиваются чужие пальцы в попытке расцепить мужчин. И Диксон толкает человека назад, вновь стискивая так понравившуюся ему шею. Позади что-то звенит, ломаясь, но это так не важно.

Боль вспыхивает в затылке, отзываясь в каждой клеточке тела, пока все не поглощает темнота.

Очухивается Дэрил все в той же комнате, на полу, без рубашки, но в штанах. Диксон приподнимается, и тут же голова взрывается невыносимой болью. Суки, гребанные суки.

— Дэрил, ты очнулся?

Граймс и правда выглядит обеспокоенным, но больше Дэрил не поведется. Нет, блядь, никто не имеет права вести себя с ним так.

— Съебись, — предупреждает он.

— Дэ…

— Я, блядь, сказал чтобы ты съебался. Или мне нужно уебать и тебя?

— Прости, — едва слышно шепчет Рик, затворяя дверь.

Вот так и нужно. Жить, никого к себе не подпуская, никогда не доверять этим ублюдкам.

Дэрил уже без всякого страха встает под упругие струи, смывающие с него грязь, пот и кровь. Под ногами образуется темная лужица.

Больше никогда… Диксон стискивает пальцы в кулак. Никто не посмеет так к нему относиться.

========== Часть 13 ==========

Раб всегда останется рабом. Для свободных это никогда не изменится. Он всегда для них будет простой уличной дворнягой, с которой можно творить все что угодно. А если она будет кусаться, то можно просто застрелить ее. И Граймс точно такой же. Лживый ублюдок, скрывающий правду за своей мягкой улыбкой. Сука, которой Диксон практически поверил. А ведь так и продолжает строить из себя непонятно что. Смотрел так виновато, как будто действительно сожалел. Вот только больше Диксон не позволит себя обмануть. Не на того напоролись, ублюдки.

Дэрил вновь запирается в своей маленькой комнатке, просто не желая сейчас никого видеть. Уж очень был высок риск того, что Диксон просто выбьет из них все дерьмо. Тошно от их рож.

Он поджимает ноги к груди, устраивая голову на твердых коленях. А ведь он действительно начал лучше относиться к этим ублюдкам. Хотел показать… Диксон ежится. Пошел он к черту.

Сон так и не идет, тяжелые мысли мешают, не давая слишком надолго сомкнуть глаза. И к утру у него настроение настолько ухудшается, что он, кажется, готов взорваться от любого слова. И преследующая его боль ничуть не улучшает все это.

Он недовольно кривится, когда видит, что эти ублюдки уже ждут его. Рик прислонился к стене в коридоре, но как только замечает Дэрила, на его лице появляется виноватое выражение. Он делает маленький шажок навстречу и замирает. Шейн тоже выглядит не совсем довольным ситуацией. Смотрит, косясь, но ничего не говорит. Так лучше, иначе Диксон бы не выдержал. Уебал бы ублюдка даже не задумываясь.

— Дэрил… — тихо выдыхает Рик.

— Заткнись, — раздраженно бросает Дэрил. — Слушайте меня, уебки. Меня задолбало носиться с вами. Чтобы не единого звука, иначе на хер брошу здесь. И ты… — он поворачивается к Шейну, глухо усмехается, смотря в его разукрашенное лицо. — Мне поебать, что ты там задумал. Когда вернемся, делай что хочешь. Еще раз тронешь меня, я сделаю так, чтобы ты об этом пожалел. Если вы не въезжаете, то дайте кое-что прояснить. Здесь вы никто, без меня вы через пару часов сдохнете. Так что решайте сами.

Дэрил отодвигает столик, блокирующий дверь, и щелкает замком. Это их выбор. Если хотят, могут съебать куда угодно, а он вернется домой. Придумает, как разобраться с таким дерьмом, на крайняк подкупит одного из капитанов и уплывет куда-нибудь. На одной Зоне мир клином не сошелся.

Однако эти дебилы следуют за ним и стараются не особо отсвечивать.

Это меняет многое, но Диксону этого не достаточно. Он стискивает пальцы в перчатках, пытаясь справиться с невыносимым чувством невероятного раздражения и желанием все же прибить Шейна. Он ведь действительно пытался…

Дэрил тихонько рычит. Безумно хочется крови. И к счастью, а может и к беде, он находит ее.

Так удобно подворачивается тварь. Массивное, короткое тело растянулось прямо посередине дороги, давая разглядеть существо в полной красе. Гладкая серая шерсть поблескивает на солнце. Сильные задние лапы вытянуты, упираются в какой-то выступ, длинные желтые когти царапают камень, оставляя на нем следы. Тварь приподнимает вытянутую башку, зевает, показывая ряд острых зубов, на покрытие падают густые капли слюны. Желтые глаза останавливаются на них, остроконечные уши дергаются, улавливая звуки, и тварь медленно поднимается, уверенная в своих силах. Слегка дергается большой бугор за ее спиной, который и привлекает внимание Дэрила.

Диксон криво усмехается, беря в руки арбалет, не торопясь натягивает тетиву и кладет болт. Ему нужен только один выстрел.

Тварь тоже считает, что Дэрил уже убит и то, что он еще ходит, это огромная ошибка, которую нужно поправить. Она слегка прогибается, припадая на передние лапы, низко рычит. И этот звук вроде бы должен напугать Диксона. Но не сегодня, не сегодня.

Наверное, эта тварь была когда-то собакой. Все признаки налицо, кроме горба и странно укороченной головы.

Тварь выпрямляется, делает пару шагов, лениво обходя Дэрила. Но Диксон поворачивает вместе с ней, не давая ей зайти за спину. Это игра, которая могла бы продолжаться долго.

— Сегодня не твой день, дружок, — говорит он.

Дэрил нежно поглаживает спусковой крючок, считая удары собственного сердца.

Он любит это ощущение, когда чувствуешь каждый мускул в своем теле, пот стекает по шее, горло перехватывает, а кончики пальцев покалывает. Воздух легче проникает в легкие, сила наполняет тело, все становится намного резче. Время замедляется и в то же время ускоряется. Это то ощущение, когда ты понимаешь, что все еще жив, что не чмо, которое могут унижать все и каждый. В его руках была сила.

Алюминиевый болт срывается из гнезда, легко разрезая плотный воздух, рождая едва слышный свист. Острый кончик пронзает плотную шкуру, скользя дальше, разрывая плотные мышцы, добирается до пульсирующего мозга. Небольшая струйка крови скользит по шкуре.

Тварь не рычит, не хрипит. Молча заваливается на бок, из уродливого горба торчит оперение, яркие глаза затухают. И Дэрил молча подходит к ней, крепко обхватывает стрелу, скользя пальцами по ране, и одним движением извлекает из туши.

И так будет со всеми.

Дэрил не оборачивается на этих двоих. Он бережно обтирает болт, стирая с него алую кровь, уделяя особое внимание зазубринам на наконечнике. Не хочется, чтобы вездесущая ржавчина добралась до его единственного стоящего имущества. И только тогда закрепляет его.

Цепкий взгляд скользит по зданиям. Пора достать голову из задницы.

Диксон выпрямляется, стряхивает с лица длинные пряди волос. Он закончит это дело.

Уверенные шаги эхом отдаются от стен, к коже прилипают, кажется, взгляды сотни глаз, запертых в своих темницах. Но сейчас ему на это плевать.

***

День, два, три. На коже потемневшая засохшая плотной коркой чужая кровь. Выкинутые пара пластин, защитившие его от острых зубов тварей. Пара новых шрамов, впитавшаяся в ткань собственная кровь. Но Дэрил не останавливается.

Призрак кривит тонкие поблескивающие губы, белые острые зубы обнажаются. Дэрил перехватывает болт, опуская на плотную поверхность арбалет. Новый раунд.

Крыса хватает за сапог Шейна, впиваясь зубами в плотную кожу. Тянет по лестнице, заставляя мужчину зло выматериться. Но тот изворачивается, в руке блестит острое лезвие ножа.

Из окна одного из высоких домов выпадает тварь. Прыгает на спину Граймсу, пытается прокусить шею, оттягивая голову. Но мешает удачно повисший респиратор. Болт за секунду срывается из гнезда, чиркает по виску мужчины, оставляя на нем длинную кровоточащую бороздку, и попадает прямо в разинутую пасть твари.

Скользкие щупальца скользят по бедру, с силой сжимая, поднимаясь выше, второе стискивает руку, пытаясь сломать ее. Нож разрезает плотные мышцы, и щупальце падает на пол, извиваясь на нем, пока еще живое. Тварь издает громкий вопль, заставляющий стены здания задрожать. Хрустит ломаемая мебель, в нос бьет отвратительный запах, пальцы уже давно липкие, слизь покрывает с ног до головы. Извивающееся щупальце обхватывает торс, лишая дыхания. Нож, выпущенный из рук, четко летит твари в бошку. Едкая кровь капает на лицо, даже во рту ее мерзкий привкус.

Прозрачные твари заполняют всю комнату, и остается только один выбор — уносить ноги.

Ни одного слова друг другу, только косые взгляды, бросаемые втихаря. Единственное, что возможно — помощь, когда тварь напала. И ничего больше.

Шейн пытается держаться подальше. Дэрил молчит, забиваясь в угол в их убежище, рука ни на минуту не убирается с ножен. Граймс с каждым днем все мрачнее. Но это единственное перемирие, которое между ними возможно.

Дэрил раздраженно шипит, когда Граймс предлагает ему руку, помогая встать после того, как он поскальзывается на мерзкой слизи. Он презрительно морщится. Под пальцами двигаются, как змеи, длинные щупальца. Неудобно. Но он встанет сам.

Шейн проходит вперед, стрела пролетает в нескольких сантиметрах от его лица, прибивая к стене очередную тварь. Поворот, непонятное выражение на его лице. Но Диксон отворачивается еще до того, как тот что-то скажет. Толкает, проходя вперед.

Редкие минуты отдыха, когда Дэрил позволяет себе прикрыть глаза. А затем все снова. Миля за милей, дом за домом. Ночь в тесных помещениях, когда каждый чувствует себя неуютно, пытаясь хоть как-то защитить себя. И длинный марш-бросок до следующего.

И каким же облегчением становится увидеть то самое здание, до которого они и шли. Белые колонны, удерживающие высокую крышу, львы, застывшие на своих помостах, «рычащие» на нежелательных посетителей, каменные узоры на стенах.

Внутри вибрирует удовольствие, восхищение и неожиданное спокойствие. Он в центре Зоны, где так прекрасно, он в ее бархатных, осторожных руках. И разве важно, что произойдет дальше?

Диксон вздрагивает, отгоняя наваждение. И внутри появляется нечто иное, то, что он пока не может объяснить. Может, именно это он ощущал там, во сне, когда темный горячий купол поглощал его.

Дверь слегка приоткрыта, и вместо того, чтобы распахнуть ее шире, Дэрил протискивает через узкую щель, проникая внутрь. Пучки солнца проникают через высокие окна, падая на матовый, мраморный пол, застывая на нем сияющими островками. Шаги отдаются от стен, эхом прокатываясь по залам.

— Ищите, — первые слова за столь долгое время.

В стеклянных коробках поблескивают изящные украшения и оружие. Но Диксон чувствует, что все это не то.

Они медленно продвигаются дальше, в соседний зал, где стоит огромное чудовище, разинувшее пасть. Сверху висит какая-то невиданная птица с невероятно длинным клювом, а по бокам… Дэрил сглатывает. Он бы не хотел, чтобы нечто подобное жило в их мире.

Рядом с каждым из чучел подсвеченный экран, с непонятными закорючками и картинками, на которые Диксон бросает только один единственный взгляд. Все равно это ему не поможет.

Именно в этом пугающем зале они находят то, что нужно. Точнее, находит Шейн, радостно вскрикивая при этом. Оглушительный звон бьет по ушам, заставляя вздрогнуть от неожиданности. И вот в руках у идиота та самая сверкающая штука, которая была нарисована на рисунке.

Наконец-то. Они все же нашли то, что хотели. Теперь можно убираться.

Чувство опасности появляется слишком поздно. Дэрил так и не успевает обернуться, когда в спину с невероятной силой бьет раскаленный воздух. Перед глазами вертится комната, боль пронзает обожженные легкие. Он падает, прокатываясь по гладкому полу спиной. Боль пронзает еще и руку, тяжело пробивается в словно набитую сеном голову. Затуманенный взгляд застывает на огромной темной фигуре над ним. Толстые темные нити лопаются, заставляя ту покачнуться. Дэрил прикрывает здоровой рукой лицо. Никакого страха, все так и должно было произойти. Он останется на Зоне, в месте, которое сможет его принять. Ленивая темнота касается сознания, ползет, поглощая его. И Дэрил с благодарностью позволяет это. Нежные надежные руки обхватывают его, укачивают, словно ребенка. И Дэрил подставляет свое лицо, наконец-то чувствуя себя счастливым.

Рик замирает, широко распахивая глаза.

Это не может происходить, просто… не может. Дэрил взлетает в воздух, переворачивается в нем, прежде чем удариться о помост. С его губ срывается тихий, но болезненный стон. В руках Шейна покачивается продолговатый цилиндр, который теперь указывает на веревки, удерживающие фигуру под потолком.

Он пытается заставить себя шевелиться, сделать хоть что-то. Но просто не может. Мышцы неожиданно не двигаются. И он может только смотреть, как огромная конструкция падает на беззащитного человека. Тот в последней попытке защитить себя прикрывает рукой лицо. Но это так бессмысленно. Кости с грохотом обрушиваются сверху, придавливая его.

— Дэрил, — тихо выдыхает Рик.

Внутри разрастается страшная пустота, горло перехватывает от боли.

— Что ты натворил? — еще не осознавая того, что произошло, шепчет он.

В голове пульсирует боль.

Этого… просто не может быть.

— Хмм… — выдыхает Шейн. — Я не хотел убивать. Просто… Заебал конкретно. Бешеных псов нужно усыплять. Хотя на него у меня, конечно, были совершенно другие планы. Кто-то же должен будет ответить за то, что с тобой произошло. Но ничего, я что-нибудь придумаю.

Шейн как будто скидывает с себя чужую шкуру. Выпрямляется, свободно выдыхает. И Рик мог бы ожидать в такой ситуации чего угодно, сумасшедших искорок в глазах, смеха, но не этой холодной сосредоточенности. Словно… словно Шейн специально на это шел.

— Я не понимаю, — глухо говорит он.

— Ах, ты не понимаешь. Ну, конечно же, честный, невинный Граймс. Поройся в своей пустой бошке, может, найдешь правду.

— Я не понимаю…

Шейн раздраженно морщится. Зарывается пальцами в волосы, болезненно дергает их. Цилиндр падает на пол, откатываясь к стене, но в его руках все так же поблескивает новый артефакт.

— Те не можешь не понимать, — кричит он. Голос эхом отдается от стен, заполняя все помещение. — Это все ты виноват, ты меня вынудил. Неужели ты правда не видел? Господи, как же ты можешь быть таким глупым.

— Шейн, мы же друзья.

— Нет, мы не друзья, — Уолш тычет в его сторону артефактом, словно это оружие. — Ты все разрушил.

— Успокойся, давай поговорим.

— Мне надоело вечно слушать тебя. Ты только и делаешь, что говоришь. Но сам никогда не слушаешь. Тебе плевать на всех, кроме себя.

— Так объясни, в чем моя ошибка, — перебивает его Рик, наконец-то беря себя в руки.

Нужно отвлечь его, заговорить, разобраться. Граймс должен вернуться домой. У него просто нет выбора, он дал обещание.

— Конечно же, ты ничего кроме себя не замечаешь! — вновь кричит Шейн. — Рик, я не понимаю, неужели ты настолько слепой, чтобы не замечать того, что Лори тебя не любит?

Граймс замирает. Шейн бьет больно, слишком больно.

— Нас женили родители.

— Плевать, ты мог отказаться, — отмахивается мужчина. — Она была моя. Я в нее влюбился с первого взгляда. А ты взял… взял и просто забрал ее себе, как будто так и нужно. Знаешь, я молча терпел, но после того, как она сказала, что любит меня, я просто не могу оставить все так, как было.

Рик делает шаг назад. Шейн уверенно сжимает в руках поблескивающий артефакт.

— Это должна быть моя семья. А не твоя. Знаешь, что делает этот артефакт? — задает риторический вопрос Шейн. — Ты станешь безумным. И ничто не помешает мне жениться на Лори, забрать себе Карла. А ты… ты просто пойдешь в клинику.

— Рассчитываешь вывести меня из Зоны? — напряженно спрашивает Рик, пытаясь найти выход.

— Я сделаю это. Чтобы никто не посмел обвинить Лори или меня. Я скажу, что пытался тебя отговорить от похода сюда, но ты настоял, а здесь ты сошел с ума. Все очень просто. Так что… прощай, Рик.

Граймс прикрывает лицо, когда с артефакта срывается холодный луч света.

========== Часть 14 ==========

Дэрил любит… наверное, правильно все же “любил” море. Любил, как лицо ласкал соленый, пахнущий рыбой ветер, любил бесконечное голубое пространство. Волны не подчиняются никому, они приходят, когда им захочется, и уходят так же. Но в какой-то момент что-то внутри переломилось, и море стало для него ненавистным. Кажется, оно забрало у него что-то. Но что? Даже сейчас он не помнил.

И стоит подумать об этом, как волны, облизывающие ноги, исчезают. Зона ждет, пульсирует, пытаясь сделать ему хорошо. Но что ему нужно? Разве может просить что-то еще уже свободная душа?

Он поднимается на ноги, прижимается к темной материи. Слышит ее, биение сердца, такое спокойное. Как будто сама Зона спит.

Легкие иголочки колют его душу, там, где выбило плечо, ниже в руке и, почему-то, в груди. Становится тяжело дышать, но он же не дышит. Мертвым не нужен воздух. Дэрил прикрывает глаза, прижимаясь крепче, в надежде остаться здесь вечно, просто раствориться в этой материи, как и другие до него.

Мягко, хорошо, правда, боль становится все сильнее. Зона дрожит, ворчит недовольно и неожиданно расступается, просто выкидывая его, как бесполезный мусор. Ненужный человек, даже здесь.

Дэрил тяжело втягивает воздух, вновь чувствуя невыносимую боль. В ушах бьется сердце Зоны, перед глазами все тот же мрак. Но разве так может быть?

Диксон тихонько стонет, пытаясь приподняться, но невероятная тяжесть придавливает его к холодному полу. В голове незатухающие вспышки боли.

«Ненужный мальчик». В мозг врывается чужой ледяной голос, заставляющий вздрогнуть. Что-то приподнимает тяжелые обломки, копошится сверху, разбирает завал, высвобождая его. Диксон дергается, помогает, при этом боясь увидеть то, что пытается добраться до него. Может, Рик?

Сломанная рука плохо слушается, но Диксон заставляет ее это делать. Нащупывает пальцами гладкий тонкий нож. Просто на всякий случай.

Голова невыносимо болит, в глотке собственная кровь, мешающая дышать. Но Дэрил не останавливается. Тело ноет, сознание меркнет, но Диксон цепляется за него, вгрызается зубами в жизнь. Хотя зачем это нужно? Потому что если он жив, значит, это для чего-то нужно.

Медленно становится легче дышать, но ничуть не светлеет. Неужели ночь? Очередная кость летит в сторону, и Диксон потрясенно выдыхает. Прямо над ним, поблескивая белыми зубами, сидит Призрак. С его губ снова срывается тот самый режущий звук, в конце превращаясь в нечто урчащее, словно это огромный черный кот. Призрак наклоняется, обдавая его своей вонью. Из приоткрытого рта капает едкая слюна. А затем щеки, видимо, собирая кровь, касается ледяной шершавый язык.

Дэрил стискивает зубы, перебарывая боль. Тварь считает, что он уже практически мертв. Не торопится, смакует радость от обладания добычей. Пальцы с длинными ногтями как-то бережно отодвигают края плаща. Черная рука ложится на грудь, чувствуя бешенное биение сердца, слегка царапает кожу.

«Расслабься, будет не больно».

Вот только Дэрил не хочет, чтобы его сожрала эта придурочная тварь.

Когти проникают через кожу, добираясь до мышцы, трещат и так сломанные ребра. Дэрил выгибается. Нет, так точно не будет. Он просто обязан выбраться отсюда и убить Шейна. Возможно это именно то, что он должен сделать.

С губ срывается крик, больше похожий на последний хрип. В глазах твари появляется человеческое непонимание, тонкое лезвие легко входит в податливую ткань, разрывая. На лицо стекает едкая кровь. Призрак кричит, тянется к рукояти, но так и не отпускает.

Дэрил поднимается, ноги дрожат, рука повисает бесполезным хлыстом. Но он жив и у него еще есть дело.

Он переводит взгляд на труп, и приходит единственное решение, если он хочет найти уродов. Дэрил собирает темную слизь с тела, проводит по волосам, зализывая их, обводит лицо, оставляя на нем липкий след. Кожа зудит, воспаляется. Но это ничего, ради высшей цели. Диксон перетягивает сломанную конечность, крупную рану от воткнувшейся в мышцу кости. И сверху наносит плотный слой вонючей слизи, отбивая собственный запах. Отчасти это должно помочь.

Диксон внимательно всматривается в темноту, обводит пальцами гладкую поверхность, натыкаясь на разломанный артефакт, который они так долго искали. Похоже, он выполнил свою задачу. Ну ничего, он еще найдет их. Суки поплатятся за то, что сделали с ним.

На улице все еще темно, твари спокойно разгуливают по улицам, сидят за столиками, в лавках, ведя свою обычную жизнь. Несколько Призраков даже собрались компанией, как будто что-то обсуждая. Вон парочка проходит под фонарем. Этого Диксон никогда не поймет.

Дэрил проскальзывает через приоткрытые двери, прячась в тени, надежно скрывающей его. Запаха нет и ладно, вряд ли твари смогут заметить его, если грамотно вести себя. Благо ему не приходится гадать по поводу того, куда направился Шейн. Скорее всего, тот самодовольно решил возвращаться по тому же пути, отдыхая в уже найденных убежищах. Вот только ты кое-что не рассчитал, урод. Дэрил не сдох.

Наверное, со стороны он выглядит впечатляюще. С черной жижей на лице, поблескивающий от слизи, с перевязанной сломанной рукой, весь покрытый синяками и мелкими царапинами. Чертов восставший мертвец.

Дэрил злобно скалится, представляя, насколько же приятно будет прибить ублюдка, сжать пальцами его шею. Он будет добрым и не будет мучать его перед смертью.

Мужчина быстро проскальзывает к углу здания и, затаив дыхание, вжимается в теплый камень. По ушам бьет раздражающий звук голосов Призраков, настойчивый, проникающий в каждый уголок этого города. Дэрил подбирается, пытается вжаться сильнее, когда тварь на соседней улице замирает, втягивая в легкие воздух. Но он не должен был просчитаться, ведь кровь и слизь… Призрак дергается и продолжает свой путь.

Дэрил ныряет в темный переулок. Осторожно передвигается вдоль стены, боясь нарваться и здесь на Призрака. Твари ночью заполняют чуть ли не весь город. В освещенном окне мелькает темная фигура. Нога скользит по гладкой поверхности, Диксон шатается, цепляется пальцами за камень, пытаясь удержатся на нетвердых ногах. Он стискивает зубы, пытаясь сдержать глухой стон. Сейчас малейший звук может выдать его.

Это тяжело. Адреналин потихоньку отпускает, тело все сильнее начинает болеть, в глазах темнеет еще сильнее, или просто ночь становится плотнее? В ушах отвратительно пищит, полностью заглушая звуки, создаваемые Призраками. Ноги передвигать все тяжелее и тяжелее. Хочется просто упасть здесь же, на мягком теплом камне, подтянуть ноги к груди и просто отключиться.

Диксон мотает головой, сжимает пальцы сломанной руки, давая уколу сильнейшей боли вернуть себя в сознание. Еще немного. Он сможет. Но… Нет, не может. Дэрил медленно скользит по стене. Слишком больно. Он поджимает ноги к груди, обхватывает их здоровой рукой и закрывает глаза. Ему нужно просто немного отдохнуть.

Затылок приятно припекает, заставляя Дэрила наконец-то открыть глаза. Тело уже практически не болит, конечности просто онемели, поэтому ему стоит невероятного труда просто подняться. Он принюхивается к плечу. Все еще сильный, едкий запах Призраков.

Дэрил переставляет тяжелые ноги. Такими темпами ему никогда не догнать Шейна. От злости он прокусывает губу, наполняя рот собственной кровью. Хватит позволять топтать себе. Он не чертова собака, которую можно просто пристрелить и за это ничего не будет. Диксон рычит, заставляя себя переставлять ноги быстрее. Он сможет сделать это.

Перед глазами мелькают темные пятна, мешающие видеть. И достаточно всего лишь одной твари, чтобы прикончить его. Черт, он даже не уверен, что сможет теперь убить и Шейна. Но Дэрил слишком упрям для того, чтобы отказываться от своей идеи. Иначе зачем вообще он жив?

Он царапает пальцами камень, шатаясь на нетвердых ногах. А впереди… Диксон потрясенно выдыхает. Тихонько стонет, ковыляет вперед, наконец-то добираясь до трупа недособаки. Тварь раскинулась под стеной, все еще поскуливая, слегка двигает передними ногами, но не может встать, и очень быстро Дэрил понимает причину. Перебитый позвоночник. Все просто. Чуть выше, на стене, огромная вмятина. Тот самый артефакт.

Они не так далеко.

Боль колет мышцы, суставы стонут от нагрузки, периодически он, кажется, все же отключается, но продолжает упрямо идти. В какой-то момент он даже забывает, зачем это делает. Просто идет, покачиваясь, а отражение в окнах следует за ним.

Это продолжается безумно долго. Но до того, как начинает темнеть, Диксон все же замечает свою цель. Он не сразу верит в свою удачу, это больше похоже на глюк, созданный воспаленным сознанием, но нет, вон две хорошо знакомые фигуры. Продолжают идти, не оборачиваясь. Ублюдок Шейн и Граймс.

Злость возвращает силы. Дэрил берется за арбалет, поздно осознавая, что это сейчас бесполезно. Рука взрывается очередным взрывом боли, арбалет качается в ладони, и он просто не может удержать его, не то чтобы направить в цель.

Что же, будем действовать по старинке. И плевать, если Граймс пристрелит его. Шейн последует за ним. А это единственное, что Диксон жаждет так же, как свободы.

Не так уж и сложно пасти их. Дэрил и так идет вдоль стены, удерживая свое тело. Он внимательно следит за мужчинами, и когда те сворачивают в переулок, понимает, что они собираются устроиться на ночь. Это только к лучшему. Он из-за угла наблюдает, как мужчины скрываются в доме, прикрывая за собой дверь. Вот только они ничуть не защищаются от человека.

Диксон немного ждет, солнце садится, на улицах темнеет и первые Призраки уже появляются на улице. Но пока Дэрил прячется, они не обращают на него внимания. И только когда тьма занимает лидирующую позицию, он спешит к дому. Один Призрак все же замечает шум. Приближается к темному углу, в который забился Диксон. Замирает на расстоянии вытянутой руки, пытаясь разглядеть его. Но ему это не удается, а вот запах, ярко говорящий о том, что рядом не добыча,в очередной раз спасает его.

Диксон дрожаще выдыхает. Не время расслабляться. Он еще не закончил.

Он заходит через незакрытую дверь в коридор, осторожно поднимается на второй этаж. Мягкий ковер под ногами глушит его шаги. Дэрил закусывает внутреннюю стороны губы. Еще немного, совсем немного. Работать одной рукой невыносимо неудобно. Диксон сжимает раненой рукой инструмент, помогая себе. У него должно получиться. Железная отмычка выпадает из ослабленных пальцев, к счастью попадая на край плаща и не создавая излишнего шума.

Он стискивает зубы, начиная все сначала. И вот замок тихонько щелкает. Стоит нажать на ручку, как дверь отходит в сторону, открывая взгляду уже знакомое полутемное помещение. Они даже не додумались передвинуть стол. Идиоты.

Диксон осторожно опускает рюкзак и арбалет на пол, извлекает свой любимый нож. И буквально на секунду прикрывает глаза. Вот она, его цель. То, ради чего он вернулся к жизни, ради чего шел сюда. И сдохнуть не жалко. Снова.

Дэрил крадется вдоль стены, заглядывает в гостиную, замечая кучерявую голову на диване. Вот и ты. Он не может не улыбнуться, кривя разбитые губы, раны вновь кровоточат, но это не так уж и важно.

— Стой!

Рик, так неудачно вышедший из соседней комнаты. Но ему не остановить Дэрила. Нож впивается в обивку, Шейн, услышавший предупреждение, отскакивает в сторону.

— Кто… — недоуменно спрашивает он, бросая на Граймса непонимающий взгляд.

— Не верится, что я выжил, сука? — выплевывает он.

— Дэрил…

Отчаянный прыжок вперед, толкнуть Шейна к стене, лезвие напротив горла вжимается в загорелую кожу, выпуская маленькую струйку крови. Мужчина замирает, даже не пытаясь сопротивляться. И это безумно странно, что ощущение победы притупляется. Какая-то секунда, но этого достаточно, чтобы потерять лидирующую позицию. Уолш перехватывает лезвие, по ладони струится кровь, в напряженных глазах напротив страх, но он тоже цепляется за свою жизнь. Не очень удачно. Дэрил прикладывает еще немного усилий. Затуманенный мозг забывает о Рике, а тот не забывает о нем. В больное плечо впивается чужая ладонь, грудь обхватывает неожиданно крепкая рука. Искры боли вновь захватывают мозг. И Дэрил слабо выдыхает. В уголках глаз скапливаются поблескивающие капельки слез. Больно, невыносимо обидно. Он проделал такой путь только для того, чтобы проиграть.

Шейн не теряет время, выбивает из его руки нож. Из горла вырывается тихий обреченный вой. А чужие руки крепко удерживают его.

— Живой… — отчаянно выдыхает Рик ему в шею, согревая своим дыханием ледяную кожу.

Дэрил отчаянно лезет в плащ, надеясь достать оружие и отлично понимая, что его попытки тщетны. Рик уверенно перехватывает его руку.

— Успокойся.

Но Дэрил не понимает слов, извивается, пытаясь выбраться из чужой хватки. А сил уже не осталось. Если бы все произошло тогда, в том доме… Если бы он знал заранее… Столько если, а смысла в них никакого. Он сам виноват. Сам все проебал. Глупый идиот, который ничуть не учится на собственных ошибках.

— Достань все.

Дэрил дергается, чувствуя шарящие по телу руки, напрягается, в панике пытаясь собрать оставшиеся силы. Но его все так же крепко держат. Рик даже, кажется, поглаживает по груди. Страх захватывает сознание. Он отлично помнил, что Уолш в последний раз собирался сделать. Диксон бьет ногой, со всей силы, отталкивая мужчину к стене. Громко ломается стол под чужим весом. И будет даже лучше, если Призраки услышат это. Сдохнут хотя бы все.

— Давай, Шейн. Сделай это, не будь ребенком.

Мужчина кривится, обхватывает его ноги, стискивая между собственными коленями. Дэрил выгибается, крутится, избегая ненавистных прикосновений, но добивается только того, что раны раскрываются. Невыносимо больно, перед глазами темные мушки, сливающиеся в огромные пятна. А затем руки исчезают, унося с собой и оружие, все, что у него было.

— Проверь дверь, — бросает Рик. — Дэрил, скорее всего, не закрыл ее за собой. И подопри чем-нибудь. Возможно, нас кто-то слышал.

Шейн беспрекословно уходит, оставляя их на время в одиночестве.

— Не могу поверить, что ты жив. Я видел, как тебя завалило. Но я счастлив, правда, — рука сильнее сжимает, прижимая к чужой спине, вызывая стон боли. — Прости, ты ведь ранен. Нужно осмотреть тебя. И тебе следовало бы помыться, правда, здесь воды нет, — тараторит Рик. — Ты шел за нами… Черт, нужно тебе все объяснить. Пойдем.

Диксон не хочет, но Рик без особых проблем затаскивает его в соседнюю комнату, прикрывает ногой за собой дверь. Граймс легонько толкает его, но ослабленное тело уже совсем не слушается. Дэрил делает пару семенящих шагов и падает, вовремя останавливая себя руками, а потом просто оседает на пол, усаживаясь там. Сил никаких не осталось. К черту.

Тихо щелкает замок, подтверждая серьезные намерения Граймса. И что он хочет? Дэрил едва ухмыляется. К черту, все к черту. Он устал, он хочет спать, у него все болит. Граймс присаживается перед ним на колени, внимательно заглядывая в глаза.

— Я должен все рассказать тебе. Надеюсь, ты поймешь.

— Хочешь убить меня своей брехней, — едва слышно говорит Дэрил.

У него даже горло болит.

— Нет. Я вообще не хочу тебя убивать. Послушай меня, и ты все поймешь. Я сам еще не до конца все понимаю. Но это я во всем виноват. Я виноват в том, что закрывал глаза и не видел правду. А пострадал из-за этого именно ты. И в этом тоже я виноват. Дэрил, — Рик заставляет поднять глаза. — Я виноват, а не Шейн. После того, как ты… тебя… в общем, “после”, Шейн пытался использовать артефакт, он думал, что тот просто сводит с ума. Но все оказалось проще, — Рик слабо улыбается. — Он стирает память. И именно Шейн попал под этот луч. Он ничего не помнит, не помнит, как мы направились в Зону и многое из своей жизни. Но для тебя это не важно… Тогда он был не в себе. Я хочу, чтобы ты это понял. Если и нужно кого-то винить в произошедшем, так это только меня.

— Вы все меня заебали.

— Я знаю, — открыто признает Граймс. — Знаю. Я должен был тогда проверить. Господи, не могу представить, что ты пережил. Сейчас тебе нужно отдохнуть, а завтра ты все решишь. Если хочешь, можешь убить меня, но не трогай Шейна.

Граймс помогает ему подняться, укладывает на постель и присаживается рядом. Как же бесит. Он ненадолго уходит, и за это время Диксон практически засыпает. Но мужчина возвращается с мокрой тряпкой. Осторожными движениями он стирает слизь с лица, говорит что-то еще, но Дэрил уже не слушает, проваливаясь в такое желанное забвение.

========== Часть 15 ==========

Диксон распахивает глаза, смотря на невысокий белый потолок. Если не двигаться, то не так уж и паршиво. Но Дэрил не из тех людей, кто в опасной обстановке может лежать трупиком на мягкой кровати.

Стоит приподнять голову, как становится реально паршиво. Вся боль возвращается мгновенно, словно кто-то включил рубильник, Диксон стискивает зубы, пытаясь сдержать низкое рычание. Но он все же садится, заставляя дубовые мышцы двигаться. Глаза быстро находят плащ, аккуратно перекинутый через спинку стула, на сиденье лежат его перчатки… перчатки. Диксон стискивает пальцы, неожиданно осознавая, что их действительно больше нет на руках. Вот кто просил, блядь.

Впрочем, это не единственное, что сделал Граймс со своим дружком. Теперь ребра Дэрила крепко перетягивала ткань, через разорванный рукав рубашки торчала повязка, на глубоких царапинах лежал толстый слой мази. А ведь неплохо постарались. Но все равно безумно бесит. Они трогали его, касались, когда Диксон был в отключке. Даже от этой мысли сердце сжимается.

Шипя сквозь сжатые зубы, Дэрил опускает ноги на пол, выпрямляясь. Телу эта идея совсем не нравится. И ему приходится вцепиться руками в столик, чтобы не упасть. Но ничего, он справится с этим дерьмом, как и раньше. Всегда справлялся.

Пальцы стискивают теплый амулет на шее, подаренный Полом. Всего лишь неровный плоский диск с выдавленным изображением раскидистого дерева и огромной змеи, копошившейся у самых корней. Это напоминание ему. Как бы им ни было тяжело, всегда бывает хуже. Он должен справиться со всем этим дерьмом и вернуться.

Одной рукой застегивать мелкие пуговички рубашки сложно, но он справляется, затратив на это слишком много времени. За этим плащ, болезненно вдавливающийся деформированными пластинами в синяки. И последними перчатки, вновь стиснувшие кожу. Странно, но это дает почувствовать себя увереннее, даже без оружия, тщательно извлеченного из плаща. Ну, почти… На самом деле, полностью обезоружить его было бы сложно, особенно не зная обо всех потайных карманах.

Он осторожно извлекает небольшой острый нож, который очень удобно спрятать в собственной руке. Не думал же Граймс, что он и правда поверил в тот бред. Его не так уж и легко провести.

Дэрил нажимает на ручку, слушая тихий щелчок. Взору открывается все та же небольшая гостиная, вот только теперь через окно проникают лучи солнца. Уже день, Дэрил проспал слишком долго. Но сейчас это не так уж и важно. Шейн тоже здесь, устроился в глубоком мягком кресле. Вот кто действительно ничему не учится.

Заметив его, Уолш напрягается, взгляд быстро мечется к соседней двери, за которой, видимо, скрылся Рик. Это только на руку Диксону. На губы сама выползает болезненная ухмылка, тонкое лезвие скользит между пальцами, показываясь всего на миллиметр.

Шейн чувствует угрозу, это видно по нему, по тому, как появляется венка на его виске. Но пока не знает, что делать. Самодовольный ублюдок.

— Ты… — хрипло выдыхает тот, облизывая губы. — Рик говорил, что тебе нужно хорошо отдохнуть. Ты сильно пострадал.

— Да неужели, — фыркает Дэрил. — Интересно, и кто виноват во всем этом дерьме?

Диксон медленно, неспеша приближается. И это не из-за того, что он не хочет спугнуть этого идиота, а из-за тянущей боли, разрывающей мускулы при каждом шаге.

Уолш недоуменно моргает.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Рик сказал, что что-то произошло ранее, из-за чего сейчас все это, — он взмахнул руками. — Но я ничего не помню. Я не понимаю, почему ты тогда на меня напал и вообще что я здесь делаю, — неуверенно добавляет он.

— Хмм… — Дэрил сделал вид, что задумался. — Ну тогда это, конечно же, все меняет.

— Слушай, я действительно не знаю, какие у тебя претензии ко мне. Но давай все обсудим. Мы же разумные люди.

Разумные люди, да?

— Вот ты скажи мне тогда, какого хуя я должен делать с человеком, который собирался меня прикончить?

Шейн замолкает, неожиданно теряясь.

— Я, блядь, святым тут даже не пытаюсь заделываться. Но я ничего не сделал, когда ты меня попытался трахнуть, — Уолш вздрагивает, — заебывал меня своим дерьмом. И я что, должен засунуть все это себе в задницу, даже когда ты меня чуть не убил? Не слишком ли много от меня хочешь?

— Но я этого не помню! — возмутился Шейн.

— Думаешь, меня это волнует? — хмыкнул Дэрил. — На самом деле, у нас есть всего два варианта. По одному ты выпилишься сам. Можешь перерезать вены, как вы, гребанные аристократы, любите делать. Можешь спрыгнуть из окна или кинуться к одной из тварей. В общем, на твой вкус, ублюдок. Либо проблему решу я. Ты же не веришь, что Граймс сможет всегда следить за тобой? К примеру, сейчас его здесь нет.

— У тебя нет оружия.

Тут уже Диксон не сдержал тихого смешка. Черт, это было даже интересно, действовать не так, как обычно. Он мог бы увидеть труп ублюдка на этом полу, прирезать Граймса, а мог заставить Уолша самого решить эту проблему.

Одно движение, расширенные в ужасе глаза Шейна, и лезвие, зацепив складку куртки на плече, на сантиметр входит в обивку.

На секунду, на безумно короткую секунду, Дэрил все же успевает уловить красноречивый блеск в глазах. Уолш может провести кого угодно, но не его.

— Все в порядке?

Рик замирает на пороге, рассеяно переводя взгляд с одного на другого. Вот только он интересует Дэрила меньше всего. К нему практически нет претензий. Ну бросил, хрен с ним, Диксон может это забыть. Вряд ли он действительно планировал все это, по крайней мере, сейчас, смотря на него, действительно казалось именно так.

— Дэрил, тебе нужно лежать, — обеспокоенно говорит мужчина. — Я обработал твои раны, но они действительно плохие.

— Тебя это меньше всего касается, Граймс.

Рик прикрывает на секунду глаза и тяжело выдыхает, как будто пытаясь сдержать себя. А может его, так же как и Дэрила, уже бесит все это накопившееся говно.

— Черт, Диксон, — неожиданно выдает Рик, делая шаг к нему. Пальцы болезненно впиваются в руку. — Думай, как хочешь, но я провел целый час, обрабатывая твои раны. Так что будь добр, цени чужой труд.

— Тебя никто и не просил.

— Меня и не нужно просить. Я делаю только то, что должен делать. И продолжу так поступать.

Мужчина поджал губы, в глазах ослиное упрямство. И сейчас он напоминает того себя, которого Диксон видел только во время нападений. Сосредоточенный, уверенный Граймс, собирающийся довести дело до конца.

— Может, мне тебя прирезать к черту, чтобы не лез, — фыркает Дэрил, вырывая руку из крепкой хватки.

— Можешь мне не верить, но я даже не буду особо сопротивляться. Ты имеешь на это право.

Дэрил вздрагивает, непонимающе смотря на Граймса. Он же не серьезно?

Граймс вытягивает нож, заставляя его сделать еще один шаг назад, вот только идти-то уже некуда, он и так у стены. Рик переворачивает оружие, протягивая рукоять к нему. Острое лезвие смотрит в широкую грудь, почти протыкая кончиком серую ткань.

— Чертов придурок, — теряется Дэрил.

— Возможно, — легко соглашается Граймс. — Зато я отвечаю за свои слова.

Что-то Диксон в этом сомневался. Он сжимает предложенную рукоять, внимательно наблюдая за реакцией. И ничерта не получает. Рик все так же открыто смотрит ему в лицо, даже не собираясь ничего менять. Психопат чертов. А ведь можно было бы воспользоваться… Дэрил мотает головой. Даже у него есть принципы.

Диксон упирается ладонью в чужую грудь и довольно сильно толкает мужчину, заставляя того все же отступить.

— Псих, — бормочет он едва слышно.

Дэрил бросает быстрый взгляд на замершего Уолша. Не нравится идея остаться с ним наедине? Вот и правильно. Диксон не такой добренький, как его дружок.

Он забирается в свою сумку, закрепляет пояс с ножнами, возвращает во внутренний карман тонкие ножи против Призраков.

— У нас же не возникнут проблемы? — интересуется Рик, наблюдающий за всем этим.

— У меня — нет, — парирует Дэрил, извлекая и бутылку с водой и делает большой глоток.

Так-то лучше.

— Я тебе доверяю, — неожиданно выдает Граймс, заставляя его замереть. — Но тебе все же стоит отдохнуть. Выдвинемся завтра с утра. Сегодня уже поздно.

Дэрил приподнимает бровь. И когда Граймс начал указывать ему? Нет, не то чтобы его слова были неразумны… Хотя теперь у Дэрила появилось желание сделать все наоборот.

Боль снова прошивает позвоночник, когда Диксон приподнимает рюкзак. Да уж, паршивенько все. К черту, ему действительно нужно отдохнуть. И Дэрил вновь запирается в комнате. Падает на заляпанное кровью и въевшимися темными пятнами слизи покрывало и прикрывает глаза, накрывая лицо рукой. Нужно было что-то придумать.

На следующий день он чувствует себя немного лучше. Тело все так же болит, кости не срослись, раны не затянулись, да и глупо было бы надеяться на обратное. Зато шум в голове пропал, и он относительно трезво мог соображать, удивляясь собственному терпению вчера.

Он зло скалится, когда вновь видит Уолша. Мужчина ежится, вскидывает голову, упрямо встречая его взгляд. Вот только там, глубоко внутри, Диксон легко распознает страх. Боится, сука, осознает, что Дэрил не шутит. Интересно, как двигаются в этой бошке шестеренки, пытающиеся найти выход. То, что тот не решится самостоятельно выпилиться, Диксон был уверен. Вот только что этот ублюдок предпримет сейчас, когда его поставили в тупик?

— Готов? — интересуется у него Рик, окидывая внимательным взглядом.

Как же бесит это. Граймс как будто поставил перед собой цель окончательно достать его. Дэрил и без него знает, как чувствует себя и что ему делать.

Он проходит мимо, задевая мужчину плечом.

Пускай ему и хреново, но он еще покажет этим ублюдкам, что не какое-то чмо.

— Погоди, — останавливает его Граймс. — Не стоит так торопиться. Я хочу, чтобы ты знал, у меня есть артефакт Шейна.

Мужчина протягивает Дэрилу продолговатый цилиндр с выпуклой кнопкой на корпусе. И что он от него хочет? Диксон не имеет с подобными игрушками никаких отношений. Не хочется марать руки.

— Именно им он тебя… Я не стал его выкидывать, вещь оказалась довольно полезной здесь. Он очень хорошо помогает против тварей.

Память подкидывает недособаку со сломанным позвоночником, валявшуюся под зданием. Значит, вот эта хрень была виновата во всем.

— Если хочешь, я отдам ее тебе.

— На кой хрен? — не понимает Дэрил.

— Ты не можешь пользоваться арбалетом, — как ребенку объясняет он. — Так что может…

— Иди на хрен. Я и с ножом справлюсь лучше, чем вы вдвоем с артефактами.

Рик пожимает плечами. А ведь не хотел расставаться с игрушкой. Предложил только из вежливости. Ну и пусть подавится. Дэрилу не нужные какие-то дополнительные примочки, чтобы выжить. Черт, он перся через город ночью и ничего, жив, пускай и выглядит действительно паршиво. Но он ведь сделал это! Хоть и самому верилось в это с трудом. А ведь это действительно было удивительно. Дэрил просто невероятный везунчик. Главное, чтобы удача не отвернулась от него в самый важный момент.

На улице как обычно тепло и тихо. Только изредка от стен отдаются шаркающие звуки их шагов. Тишь да благодать прямо. Вот только Дэрил знает, что там, где он вчера оставил тварь, теперь ничего нет, даже скелета. Призраки ночью хорошо перекусили. Из любого угла может выскочить очередная тварь. И это знание ни на секунду не давало расслабиться. Только прошедшая голова вновь начала гудеть, отдаваясь болью даже в кончиках пальцев. Но он не позволит этому сделать себя слабее.

Они идут медленнее, чем обычно. Бесит, что Граймс даже в этом уступает, подстраиваясь под него. А когда Диксон пытается поторопиться, тот останавливает его. Очередное «Я не хочу, чтобы ты свалился в самый важный момент», и желание спорить как-то пропадает.

— Эй, смотрите!

Дэрил тихонько рычит, оборачиваясь. Шейн видимо опять заинтересовался какой-то безделушкой в лавке. Вот блин сорока. Но нет, все оказывается сложнее.

Диксон закусывает губу и сжимает кулаки. Не думал, что он встретит нечто подобное. Пол рассказывал, но одно дело услышать, а совсем другое увидеть…

В лавке, прижимая лицо к стеклу, стоял мужчина. На лице пятна крови, трясущиеся руки с воспаленными черными венами царапают гладкую поверхность. Он словно пытается выйти, но не понимает, как. Его рот раскрывается, будто он пытался что-то сказать, но с губ не срывается и слова. Он уже начал изменяться. Белки и радужку поглотила черная бездна, и стоило взглянуть в них, как по телу побежали мурашки страха.

Он вновь дергается, когда Шейн легонько бьет по стеклу, делает шаг туда, скользит зубами по стеклу, пытаясь съесть маячащую конечность. От движения ворот куртки слегка раздвигается, и на виду появляется покачивающийся амулет, такой же, как у Дэрила. Диксон сглатывает горькую слюну, скользит рукой к бедру, чтобы вытащить нож.

— Ждите, — глухо произносит он.

— Ты же не собираешься…

Но Дэрил его не слушает. У них есть обязанность, у каждого из них. Никто не должен бродить так в заброшенном городе, навечно запертый в своем теле, не живой и не мертвый.

— Эй, друг, иди сюда.

Мужчина оборачивается, словно кто-то дергает его за веревочки. Голова наклоняется на бок, руки, словно плети, мотаются вдоль тела. Рот раскрывается, вновь в попытке что-то сказать, из уголка губ на подбородок течет едко пахнущая черная жижа. Он делает шаг навстречу, и Диксон больше не ждет. Нож, переворачиваясь в воздухе, бьет ровно в голову, по самую рукоять входя в глаз. Сталкер вздрагивает, словно пытаясь понять, что же произошло. На секунду его губы дергаются, пытаясь изобразить что-то подобное на улыбку. В ту же секунду кто-то обрезает тонкие нити, удерживающие его на ногах. Мужчина вздрагивает и валится вниз, нелепо взмахнув руками и сложив ноги.

Вот так они и умирают. Те, кто слишком много времени провел в Зоне, спрятавшись от властей или же по собственной глупости, решив урвать побольше артефактов. Такие изменения не предотвратить. И от этого становится паршиво. Все они в шаге от этого. А кому нравится смотреть на собственное будущее?

Дэрил с тихим матом наклоняется, пытаясь справиться с болью, пронзившей ребра. В глазах на секунду темнеет, но он справляется с собой. Совесть не дает наступить на «брата», и он опускается на корточки, вжимает ладонь в лоб, мягко доставая запачканное лезвие. И как Диксон не избегает смотреть на лицо мертвеца, взгляд неизбежно скользит по искаженному лицу, по потухшим глазам. Внутри рождается отвратительное ощущение. А из окна за ним внимательно наблюдает Граймс.

========== Часть 16 ==========

Странно, как на человека может повлиять чужая смерть. Глухая тоска обволакивает сознание, заставляя задумываться о таких вещах, которые раньше не интересовали.

Дэрил задумчиво скользит пальцем по губам, вглядываясь в темный проем коридора. Сон не идет, под веками настойчивая картинка того неживого. Бурное воображение легко корректирует ее, и вот уже у той нечеловеческой марионетки его лицо.

Диксон выхватывает нож и одним движением прибивает к деревянному полу черного, больше похожего на пиявку, червяка. А ведь тот не сдыхает, продолжает извиваться на лезвии, пытаясь сбежать. Мерзкая тварь.

Мужчина переводит взгляд на прикорнувшего в кресле у стены Шейна, медленно скользит по узорчатой бумаге, зачем-то приклеенной к стене, до темного кокона на потолке, над кучерявой головой. Даже отсюда он видит, как внутри копошатся скользкие твари подобные этой. Можно было сказать, но… нет, он не настолько добр. К тому же эти твари больше мерзкие, чем опасные. Да и внимательнее следует быть. Сам Диксон хорошенько осмотрелся, прежде чем выбрать этот угол.

Твари постоянно передвигаются, пытаясь найти удобное теплое местечко, их бока поблескивают. И вот одна все же срывается, переворачивается в воздухе и шлепается прямо за шиворот куртки спящего мужчины.

Диксона передергивает. Отвратительное ощущение, должно быть. Да и слизь их немного токсична. Это не значит, что у Уолша кожа облезет, но чесаться он будет конкретно.

Пока еще ничего не понимающий Шейн всхрапывает, дергаясь, тянется рукой за шиворот. Дэрил по одному выражению его лица может сказать, когда он прикасается к скользкому тельцу. Уолш вскакивает, глупо танцуя, пытаясь дотянуться до твари.

— Что это за хрень? — воет он, словно раненый зверь.

— Что происходит? — тут же поднимается и Граймс, быстро скидывая с себя остатки сна.

Бесплатный цирк.

Мужчина давит усмешку, когда Шейн наконец-то отлепляет от своей кожи дрянь, шокировано смотря на нее.

— Что это, блядь, такое? — выдыхает он, отшвыривая от себя тварь.

Кто бы знал, кто бы знал. Может, действительно было обычным червяком, а может и еще каким животным. Не самая важная вещь.

Еще один червяк сверху взмахивает хвостиком и падает поднявшему голову мужчине прямо на лоб.

Рик подозрительно хрюкает, да и Дэрилу тяжело сдержать смешок. А Шейна всего передергивает. Подхватив тварь за хвост, он отдирает ее от себя, перекидывая ее Граймсу, видимо, решив поделиться наслаждением. Последний издает просто потрясающий звук, нечто среднее между женским воплем и мышиным писком. Тварь запутывается в его волосах, заставляя мужчину мелко подрагивать от отвращения. И наконец-то, уцепившись за скользкое тело, тот отдирает тварюшку от волос, отправляя в очередной полет. Это существо было даже немного жалко. Оно с тихим звуком шлепнулось в стену буквально в нескольких сантиметрах от его лица и быстро поползло наверх, пытаясь скрыться. Да уж, от этих психов лучше убираться подальше.

— Что, блядь, это было? — шокировано спрашивает Граймс, все еще обшаривающий волосы.

— Как я не заметил?

Дэрил быстро теряет интерес к этому цирку, счищает с ножа тварь, размазывая ее по полу.

— Дэрил, — зовет его Рик, заставляя поднять глаза. — Они опасные?

Можно было бы порадоваться, что Граймс признал его знания. Но… лучше бы его никто не трогал.

— Чесаться будете. Если бы были опасными, мы бы здесь не останавливались, — резонно заметил он, тряпочкой стирая грязные разводы с лезвия.

— То есть ты сразу же увидел это? — с отвращением выплюнул Шейн.

Дэрил удивленно приподнял боли, услышав в голосе Уолша претензию. Что-то ублюдок слишком расслабился. Диксон выразительно смотрит на нож, проверяя ноготь на прочность.

— Хорошо, — облегченно выдыхает Рик, почесывая голову. — Я слегка напрягся.

— Кричал, как девчонка, — фыркает Дэрил.

Теперь он может лицезреть довольно интересную картину, как Граймс покрывается яркими пятнами румянца. Мужчина неловко отводит взгляд, пытаясь спрятаться. Но кончики ушей выдают его с головой. Унизил сам себя.

— Черт, я теперь не усну, — выдыхает Шейн, потирая собственный лоб. — Буду думать, что эти твари вновь заползут на меня.

Как будто его это интересует. Диксон бросает на мужчину красноречивый взгляд, пытаясь передать все, что думает. Вообще-то Шейн бы не открывал свою пасть, раз не решил одну их общую проблемку. Дэрил ничего не забыл. Он просто дал время.

— Я всегда могу помочь в этом, — низко, опасно говорит Диксон, ковыряя застывшее темное пятнышко на полу. — Только попроси.

Все выходит как-то странновато. Диксон частенько шлялся в Зону и всегда возвращался с чем-то, с картой, с артефактом, который ему заказывали, но никогда так. Кстати, нужно будет напомнить об оплате. Не зажмет же Граймс деньги, городок-то у них небольшой.

Несмотря на все свои слова, Шейн укладывается спать через несколько минут, уже в другой комнате. Помещение наполняет тихий звук его сопения. И Дэрил немного расслабляется.

— Не против? — интересуется Рик, кивая на место рядом.

Дэрил безразлично пожимает плечами. Вон над ним как раз ненадежно закрепился червяк. Если свалится, снова можно будет немного посмеяться. Он криво усмехается. Да уж, одно у него теперь развлечение.

Рик тяжело опускается рядом, но в то же время достаточно далеко, чтобы не соприкасаться с ним, не особо напрягая при этом Дэрила. А ведь что-то сказать хочет, ему явно не терпится, но он молчит.

— Он не хотел этого делать, — неожиданно выдает мужчина, смотря на пол перед собой. — По крайней мере, я так думаю. Это все глупо… Если бы ты хотел избавиться от человека, потащил бы ты его сюда?

А, так вот он о чем. О своей проблеме с Уолшем. Тоже замечает, что дерьмо не состыковывается.

— Мне похуй, — показывая, что ему не интересно, выдает Дэрил.

Но от Граймса не получается так легко избавиться.

— Я бы тоже просто убил его. Черт, существует столько способов. А это… это слишком сложно. Придумывать такую историю, чтобы завладеть артефактом, который не факт, что работает. Подвергнуть свою собственную жизнь угрозе. Разве это нормально? — задает он явно риторический вопрос. — Он сказал, что сделал это для того, чтобы свести меня с ума, это бы сняло подозрения с него. Но в Зону нельзя ходить, и столько лишних проблем… Было проще прибить меня на каком-нибудь круизе, сбросив в воду, или отравить, чтобы никто даже не понял, из-за чего это произошло. А не делать столько работы.

— И что? — фыркает Дэрил, переводя взгляд наверху.

Тварь снова махнула своим хвостиком, слегка отлепляясь от потолка, еще немного и грохнется.

— Я думаю, что на самом деле он не хотел всего этого, — всплескивает руками Граймс. — Это был его шанс не делать того, к чему вынуждали обстоятельства. Мы с Шейном всегда были очень хорошими друзьями. И даже то, что мы оба совершили ошибку в прошлом, это не изменило. Думаю, что на самом деле все это было ошибкой.

Вот и логика сопливой девчонки. Добро победит. Вот только твой дружок полон дерьма. Но если Граймсу так проще думать, пускай делает что хочет. У Дэрила другой путь.

— Я идиот?

Граймс откидывает голову назад, упираясь ей в стену, взгляд должен упасть как раз на повисшую сверху тварь. Которая… о да, наконец-то отлипла от стены и красиво плюхнулась мужчине на лицо. Поняв, что оказался не там, где хотелось бы, или вспомнив недавние приключения, червяк поспешил ретироваться, прочерчивая липкую линию вдоль щеки к волосам, единственному убежищу, которое он видел.

Рика перекашивает, он не знает, за что взяться в первую очередь, за липкий жгучий след, чтобы стереть его, или же выпутать тварь, которая благополучно устроилась в его волосах.

— Да что же это, черт возьми, такое? — зло выдыхает тот.

Жизнь. Это чертова дерьмовая жизнь, где тебе все время на лицо кто-то срет.

Наконец-то Рик выпутывает тварь из волос. Она извивается всем своим тельцем, пытаясь выбраться из удерживающих его пальцев или хотя бы найти удобную опору.

— Они точно не опасные?

Дэрил пожимает плечами.

— Нет.

И тогда Граймс просто отпускает тварь, прилепив ее на шкаф. Наверное, тварь так же, как и сам Диксон, прифигела, потому как целую минуту не двигалась, а затем с невероятной скоростью устремилась вверх, желая вернуться в колонию.

— Пока маленькие, — все же уточнил Диксон. — Хотя я только один раз видел большую тварь.

— А когда вырастают? — тут же спрашивает Граймс.

— Представь пиявку пяти с половиной метров, — задумчиво говорит он.

— Черт…

Вот именно, черт. Но твари действительно редко вырастали до таких размеров. Может, Призраки их подчищают, чтобы не было соперников, а может тупо жрут их. Черт их знает, с этой флорой и фауной.

— То, что мы видели сегодня, в той лавке. Мужчина. Он тоже сталкер? — неожиданно переводит разговор в другое русло Граймс. — Почему он стал таким?

Дэрил напрягается. Он только выбросил это из своей головы, а Граймс снова напоминает.

— Зона, — хрипло произносит он, проталкивая слова через сжавшееся горло. — Тот, кто слишком много времени проводит здесь, в итоге меняется.

О таких вещах не хочется думать. Говорили, что в итоге даже те, кто просто посещают Зону, довольно часто становятся ими, просто неожиданно уйдя и не вернувшись. Именно поэтому раньше сталкеров было намного больше. Кто-то испугался, а кто-то действительно остался здесь, медленно превращаясь в очередную тварь.

Руку неожиданно сжимает чужая ладонь, видимо, пытаясь поддержать.

— Не трогай меня, — рычит Дэрил, выдирая ладонь. — Мне не нужна твоя жалость. Вы оба нихрена не знаете о Зоне.

— Так объясни мне.

Дэрил отводит глаза. Он просто не хочет. И вскоре Рик сдается, встает, пересаживаясь на свое место. А потом и вовсе засыпает.

Интересно, чтобы он сделал, если бы узнал, что эти твари любят заползать в разные темные места, прячась. Штаны, ботинки, куртки, и даже уши и рот. Стоило быть осмотрительнее.

Дэрил осторожно поднимается, стараясь сильно не тревожить заживающие раны. Хотя ребра, конечно же, не были рады хоть какому-то шевелению. Он тихо обходит Граймса и заглядывает в комнату, где спит Шейн.

Какое же у него умиротворенное лицо. И не думает, ублюдок, о том, что успел сотворить за такое короткое время. Что-то Дэрил сомневался, что у него совесть помимо этих косяков чиста. Он тихо достает нож, взвешивая его в руке. На самом деле это не в его стиле. Но… иногда можно и так. Он перехватывает прядь волос, с легкостью отрезая ее. Все же оружие свое Дэрил любил, натачивая до такой степени, чтобы его даже коснуться было нельзя не порезавшись. Жесткие волоски падают на пол. Мужчина морщится во сне, что-то чувствует, и переворачивается на бок.

Так легко сейчас надавить на лезвие и воткнуть его в придурка, решая одну из главных проблем. Шейн должен сдохнуть, и это не обсуждалось.

Дэрил слегка улыбается. Можно было действовать по старинке, отрезать голову какой-нибудь твари и уложить ее рядом с Уолшем. Это было бы смешно. А ведь раньше приходилось действовать именно так. Диксон мотает головой, отгоняя ненужные мысли. Есть вещи, о которых просто не хочется вспоминать.

Он возвращается в свой угол, чтобы дожидаться утра. А затем быстрые сборы и очередной выход на опасные улицы.

Шейн плетется позади, почесывая неаккуратную проплешину на голове. Настойчивый взгляд прилипает к спине. Уолш явно догадался, с какой стороны надуло неприятности. Впрочем, Дэрил и не пытался скрывать это. Он надеялся, что у Шейна хватит мозгов сделать выводы.

Он задумчиво почесывает медленно заживающую руку. Испытывая крайне странное ощущение, когда боль смешивается вместе с удовольствием. И вроде бы нужно остановиться, но он только сильнее царапает повязку, пытаясь хоть немного сдвинуть ее. Вновь появляются капельки крови, расползающиеся по ткани.

— Шейн!

Дэрил успевает обернуться, чтобы увидеть, как что-то темное, появившееся из окна здания, обхватывает мужчину за талию, чтобы утащить его в свое убежище. Он мог бы и посмеяться, вот только… Диксон выдыхает, когда его ногу крепко сжимает крепкое щупальце, второе впивается в единственную здоровую руку, полностью лишая возможности шевелиться. А затем мир заваливается, острая боль пронзает легкие, и Дэрил на несколько самых важных секунд отключается.

Очухивается он уже в просторной комнате, на мягком, движущемся теле твари. Рядом матерится Шейн, пытающийся выпутаться из плена. Дэрил стонет, дергается, но добивается только того, что щупальце крепче обвивает его руку. Скользкая срань двигается по ноге, обвивает бедро, словно змея дерево. Узкий кончик скользит выше, подбираясь к животу, сдвигает край рубашки. Волна отвращения прошивает тело. Одно дело чувствовать сжатие через одежду, а совсем другое, когда оно прикасается к голой коже. А тварь не отпускается, двигается медленно, прощупывая, пытаясь найти наиболее удобное место.

— Суука! — рычит он.

Дэрил напрягает руку, пытаясь хоть как-то достать до оружия, и тут же стонет от боли, которая пронзает все мышцы.

Очередное щупальце двигается у лица, но Диксон отлично знает его цель. Шея. Сломать, и больше проблем с едой не будет. Дэрил вгрызается в тварь, разрывая тугие мышцы. Рот наполняет отвратительная, горькая слизь, вызывающая приступы боли. Но это немного помогает. Щупальце исчезает.

— Блядь.

Твари явно не нравится, что он оказывает какое-то сопротивление. Мир снова двигается, окончательно переворачиваясь. И Диксон повисает над потолком, на удерживающей его ногу твари. Зато руку отпустила. Дэрил с торжественной ухмылкой вытягивает нож. Ребра отдаются невыносимой болью, когда он подтягивается, нож впивается в мышцы, разрывая их, убирая от тела мерзкую тварь. И он теперь уже с торжественным трехэтажным матом опускается на мягкую подстилку. Щупальца вновь стискивают его. Одно неудобно зацепляется за ремень, дергая за штаны. Вот только там ничего интересного оно не найдет. Другое пытается подобраться к раненой руке.

Обломится, сука.

Дэрил замахивается, и вместе с этим звучит оглушительный хлопок. Чертов Граймс воспользовался оружием. Еще один, звонко отдающийся от стен, пробуждающий, кажется, всех тварей в округе.

Зато эта непонятная хрень наконец-то обессилено обмякает на полу, щупальце сползает с ноги, безвольно падая на пол.

— Как вы? — выдыхает Граймс, стоящий в проеме.

Вот только глубоко плевать, что, по сути, тот спас их. Здесь есть другая, такая очень неудобная фигня.

— Ты, блядь, что творишь! — рычит Дэрил, быстро приближаясь, хотя еще неслабо так шатает.

— Спасаю вас.

Диксон глухо рычит, стискивая пальцы в кулак.

— Я сказал не стрелять здесь! Блядь, да ты перебудил все, что можно!

— И что, мне смотреть, как вас убивает эта тварь?

— Да, блядь. Теперь ты нас всех угробил.

— Хватит кричать, — морщится Шейн, выглядящий чуть лучше, чем Дэрил. — Лучше быстро свалим отсюда. Не думаю, что нам стоит проверять, сбегутся ли все твари сюда.

— Дебилы чертовы, — бормочет Дэрил.

Как быстро не иди, от тварей далеко не уйдешь. Теперь он может законно материться, вспоминая всех их родственников до десятого колена. На самом деле теперь практически бессмысленно что-либо делать. Эти идиоты похоронили их. И если они выживут, это будет большей удачей, чем даже то, что недавно выжил сам Дэрил.

Он пытается ускориться, вот только нога, недавно стянутая щупальцами, не хочет нормально слушаться. Видимо, мышцы он все же повредил.

— Давай я помогу, — предлагает Рик, пытаясь подлезть под руку.

— Иди нахуй, Граймс, ты уже все сделал.

А он еще и не может пользоваться арбалетом… Хотя кто ему запрещал. Боль нестерпимая, но Диксону приходилось терпеть и большее. Так что… О том, как сломанная кость срастется, он подумает как-нибудь потом, когда доберется до границы живым.

Словно уловив его мысли, на крыше одного из зданий мелькает быстрая темная тень. Не Призрак, но тварь не намного лучше.

— Убери, блядь, пушку, — рычит он на Граймса, когда тот вновь тянется к своей игрушке. — Или я у тебя ее сам отберу.

У него был артефакт, так какого черта полез к оружию? Решил поиграть?

Граймс, видимо вспоминая, что у него есть этот самый «магический» стержень, берется за него. Вот только Диксон очень сомневался, что от него будет особо много толку. А ведь им тащится еще столько же. Черт. Спасибо этому идиоту.

Очередная тварь мелькает в темноте переулка, заставляя сильно напрячься. Рик дал им звоночек на обед, чего еще он ждал?

Ему нужно только пара секунд, чтобы заправить болт. Сухой щелчок, тварь, повисшая на окне, темной кучей падает вниз. Минус одна тварь и минус одна стрела, которую так просто не достанешь. И это тоже благодаря Граймсу.

Тот откидывает в стену очередную недособаку, впечатывая ее в стену мощным ударом артефакта. И все равно он виноват, чертовски виноват.

Дэрил останавливается, чтобы натянуть тетиву. По-другому просто никак. Это вам не чертов лук. Очередная волна горячего воздуха сносит тварь со стены.

— Сюда!

Дэрил сворачивает в переулок, перемахивая через качающуюся решетку. От всех не спасет, но хоть что-то.

Пока перебираются эти двое, Дэрил снимает очередную тварь, красиво шлепнувшуюся на землю. Может, это хоть немного их отвлечет. Все же мертвая добыча лучше, чем живая. Не все твари разделяют мнение Диксона, но хотя бы часть застревает позади, справляясь с мясом.

Руку он уже не чувствует, но от нее многого и не требовалось. Плечо тоже онемело. Тряпка, перевязывающая рану, очень нехорошо покраснела, да и перед глазами появились неприятные мушки. Им нужно убежище. Переждать какое-то время, пока твари не потеряют интерес. К счастью, на это не нужно много времени. К ночи уже никого не будет. Но сначала это место нужно найти.

Дэрил мотает головой, отгоняя усталость. В голове противно пищит, пальцы подрагивают, и вторая стрела уходит мимо, так и не ранив тварь, глупо отскакивая от стены.

Место. Им нужно место.

Дэрил перекидывает арбалет за плечо, отлично понимая, что от него уже толку никакого, только болты все потратит. Зато берется за нож. Правая рука еще не потеряла чувствительность. Он сможет справиться.

Один из метательных ножей врезается в глаз твари, плотно застревая в ней.

— Сюда.

Они проскакивают в темное помещение. Рик с Шейном, уже без его помощи, опускают железные двери, фиксируя их в нижнем положении. Была надежда на то, что это сможет остановить тварей. Дэрил оглядывается вокруг. Слишком большое помещение. Столбы, поддерживающие крышу и множество машин, стоящих на своих местах.

— Пошли.

Здесь должны быть какие-то помещения. Они натыкаются на гладкую железную дверь совершенно без ручек. Сбоку панель с кнопками. Но вряд ли бы она им помогла. За соседней дверью оказывается лестница наверх. Ее они блокируют. Не дай Бог твари проберутся сверху. Глухой стук наполняет помещение. Одна из тварей нашла, где же они спрятались. И теперь ее отделяла только полоска железа. Нет, это было не лучшее решение.

Наконец-то дверь с небольшой табличкой. И, к счастью, открытая. Дэрил не был уверен, что смог бы справиться с замком сейчас. А внутри… Очень маленькое помещение, единственноекресло, узкий стол, придвинутый к стене, и множество ящиков, показывающие какую-то серую, дергающуюся картинку.

Неприятное место, но выбора у них просто нет. Придется есть, что дают.

Дэрил защелкивает замок. Вместе с Риком они задвигают стол, который вряд ли будет серьезной преградой против тварей, но так действительно было удобнее.

— Думаешь, что здесь будет безопасно? — интересуется Рик, опускаясь в угол.

На лице застывает виноватое выражение. Вот только от этого никому ни жарко, ни холодно.

— Да уж, Рик, — тяжело выдыхает Шейн, — ты умеешь делать из паршивой ситуации просто ужасную.

— Я хотел вам помочь.

Дэрил закатывает глаза. Мало ли что он там хотел. Диксон вон мечтает жить спокойно, а приходится иметь дело с такими дебилами.

— Молись, Граймс, чтобы ночью к нам не заглянули Призраки. А с утра эти твари не вернулись.

Диксон устраивается в узком пространстве, между ножками, удобно сворачиваясь, кладет руку на ребра, согревая их. Ему нужно немного отдохнуть.

— Граймс, дежуришь, — бросает он, перед тем, как отключится.

Сквозь сон он все же отлично слышит чужой разговор.

— Рик, он опасен, — едва слышно бормочет Шейн.

— О чем ты?

— Он хочет меня убить, и тебя тоже. Не думаю, что ему нужно довер…

— Успокойся. Дэрил ничего не сделает. Он хороший человек и я ему доверяю. Так что разреши мне думать об этом. А сам ложись спать. Ты тоже порядком устал.

— Разбуди меня, я сменю тебя.

— Нет. Я справлюсь сам. Отдыхай.

========== Часть 17 ==========

Дэрил выглядывает наружу, просматривая территорию. Практически чисто. Только одна жирная лысая тварь устроилась в тени, свернувшись там. С этим они могут справиться.

Диксон берется за арбалет, но чужая рука сжимает плечо, останавливая его.

— Дай я, — просит Рик. — С этим справится артефакт.

И он позволяет, отходит в сторону, наблюдая, как Граймс осторожно выходит из убежища, пригибаясь, занимает удобную позицию. Кажется, ничего не происходит. Только воздух нагревается. И в ту же секунду тварь отчаянно вскрикивает, с силой вжимаясь в стену. Поток воздуха видимо усиливается, потому как через минуту она оказывается некрасиво размазана по каменной поверхности.

— Теперь чисто, — оборачиваясь, говорит он.

Все лицо мокрое, как будто Граймса тоже в жар кинуло. Или… Дэрил слышал интересные истории про артефакты. И причины, почему сталкерам нельзя их носить самим. Одна страшнее другой. Но кое-что интересное в них было. Где артефакты брали энергию? Кто-то говорил, что в них были особые источники, никогда не исчерпывающие свои ресурсы. Но то, что знал Дэрил, говорило о другом. Артефакты находили в разных местах. Как они нашли в том странном помещении артефакт, который якобы сводит с ума? Что он там делал? Возможно, конечно, что это было сделано специально. Но Диксон что-то очень сомневался. Все же, скорее всего артефакты создало то же самое, что и создало Зону.

Дэрил прикасается к руке Граймса, забирая из нее артефакт. Направив его в небо, он вжимает палец в кнопку. Как и думал. Легкая усталость, как будто кто-то высасывал из него энергию, кончики пальцев вновь покалывает. И чем дольше он нажимает, тем паршивее становилось ощущение. За «могущество» люди расплачиваются собственной энергией. Все честно.

Диксон протягивает вещицу обратно. Если Граймсу хочется гробить себя, это его право.

— Зачем? — непонимающе интересуется тот. — Я думал, что хочешь себе его забрать.

— Мы не пользуемся этой херней.

Граймс опускает взгляд на артефакт, сжимает его в пальцах, собираясь что-то сказать, но ничего не говорит. Ну и ладно. Сейчас есть и другие проблемы.

— Мне кажется, или мы идем неправильно? — через довольно продолжительное время интересуется Шейн.

Диксон тихонько фыркает. Ну, если они хотят нарваться на засаду тварей, то да, они идут неправильно. Но Дэрил не хочет. Выйдут, конечно, не там, придется идти через лес, но зато и их время в городе сократится от трех до всего лишь двух дней. Лес. Дэрил давит злую усмешку. Уолшу там должно понравиться.

Довольно интересно.

Дэрилу не нужно поворачиваться, чтобы знать, что Граймс идет рядом, задевая его своим плечом. Раздражает? Немного, но ко всему привыкаешь. Он задумчиво пожевывает губу, всматриваясь в темные окна, улавливая в них движение. Странно спокойно, и это напрягает. Они созвали тварей со всего города к тому дому, но здесь уж слишком пусто.

Дэрил поглаживает пальцами рукоять ножа, пытаясь успокоить себя. Но инстинкты говорят совсем о другом. Какое-то дерьмо грядет.

Граймс тоже напрягается, оглядывается по сторонам, закидывает голову, смотря на крыши, пытаясь уловить ускользающее ощущение.

Но день проходит обычно. Очередное убежище, отсутствие сна. В этот раз Дэрил дает возможность выспаться Граймсу. Шейну дежурство он, конечно же, не доверил. И что-то подсказывает, что Рика это устраивает. Возможно, этот мужчина был не так глуп, как казалось с первого взгляда. А утром их ожидал последний отрезок пути.

Дэрила все так же не отпускает ощущение чужого присутствия. Да и в городе становится подозрительно тише. В том, что случится что-то паршивое, он бы уверен. Но вот может им удастся убраться отсюда вовремя?

Не удается.

Дэрил поднимает голову, напряженно смотря, как густеют тучи, нехорошо так густеют. Солнце скрывается в тени, температура резко падает. Мороз щиплет кожу, изо рта вырывается облачко пара.

— Что происходит? — тихо спрашивает Рик, делая маленький шаг к нему.

Бок обжигает чужое тепло. Мужчина инстинктивно тянется, ища человеческое тепло. И Диксон теряется. Накрывает безумный, животный страх. Хочется сбежать, дать в рожу Граймсу и в то же время прижаться к нему покрепче. Пальцы стискивают нож, но он так и не двигается, смотря, как появляется белый низко стелющийся туман. Ничуть не похожий на все то, что он видел до этого в Зоне. Практически обычный, вот только это ничуть его не успокаивает. Наоборот, внутри тяжелеет. А на улицах ни одного Призрака, хотя солнца уже нет.

Нужно заставить себя шевелиться. Убраться отсюда как можно быстрее.

По мозгам сильно бьет неожиданно громкий звук, чужая рука впивается в плечо, утягивая в сторону. Вовремя. Мимо проскакивает машина, обдавая легким ветерком, проезжая по тому месту, на котором только что стоял Диксон. Очередной громкий гудок, хотя машина уже практически скрылась за поворотом.

Диксона толкают в спину, и спустя какое-то мгновение улицы заполняют люди. Он шарахается к стене, плотно прижимаясь к холодному камню. Волоски на загривке встают дыбом, а вокруг… черт.

Мужчина, задевший его, оборачивается и выплевывает что-то непонятное, но явно агрессивное. Женщина, проходящая мимо, бросает на него взгляд, полный отвращения, бормочет себе под нос.

— Эй, Дэрил!

В руку вновь впивается чужая, уже хорошо знакомая. Диксон облегченно выдыхает, обхватывая ее, позволяя выдернуть себя из сумасшествия. Граймс заводит его в небольшой тупичок, где их уже поджидает ежащийся Уолш.

— Что это?

— Не знаю.

Граймс обеспокоенно вглядывается в лицо. Уж лучше бы за себя боялся. Вон и сам ужасно бледный, на коже появились мокрые пятнышки испарины, несмотря на то, что здесь невыносимо холодно.

— Нужно убираться отсюда, — выдыхает Граймс, провожая взглядом прошедшего мимо человека. — Ты сможешь найти дорогу?

Диксон вздрагивает. Сможет ли он?.. Мужчина неуверенно кивает, с холодком осознавая, что придется пробиваться через толпы этих людей, которые и не могут быть людьми. Выбора у него нет.

Дэрил пытается маневрировать, не врезаться в спешащих куда-то людей и при этом не выходить на часть дороги, по которой пролетают машины. Он чувствует себя чертовым идиотом. Когда его хватают, теперь какой-то незнакомый мужчина, то кричат в лицо, указывая на дорогу, где пролетают машины. Но Диксон ничерта не понимает. Мужчина, явно пытающийся чего-то все же добиться от него, не отступает. И предохранители в мозгу перегорают. Хорошо хоть он не берется за нож. Дэрил бьет, сильно, сжимая кулак. Костяшки пронзает острая боль, мужчина валится на землю, прикрывая лицо. Из носа капает кровь, оставляя пятна на ненатурально белой рубашке. Вокруг собирается толпа. Люди что-то кричат, указывают на него. Один парень пытается налететь, скрутить его, но тут уже подходит на помощь Граймс.

— Пойдем.

Он проскакивают через дорогу, машины отвратительно гудят им в спину. Одну заносит, и та врезает в столб. Но Дэрил не останавливается, чтобы посмотреть, что же происходит.

В еще совсем недавно пустых лавках бушует жизнь. Кто-то примеряет свадебное платье, крутясь у зеркала. Привязанная к столбу собака заливается на них лаем, пытаясь сорваться с поводка.

Этого так много.

Кто-то кричит им вслед. Но они вновь все игнорируют. Позади по-новому гудит машина, слышится визг тормозов, рядом пролетает двухколесный монстр, на минуту оглушая.

Они обегают группу хихикающих девушек, которые тут же шарахаются в сторону, показывают на арбалет, обсуждая его. Мимо проскакивает парень на велосипеде, за ним двое на странных досках.

У Дэрила создается ощущение, что его голова сейчас просто лопнет. Неужели жизнь здесь была именно такой? Это же просто ужас.

В спину что-то бьет, за шиворот выливается тепловатая липкая жидкость. И Дэрил бы дал в рожу уроду, который сделал это. Но желание убраться отсюда все же превышает.

Человек, стоящий и разговаривающий с кем-то прямо посреди дороги, неожиданно шарахается в сторону, вертит пальцем у виска и снова что-то кричит, потрясая кулаком. Наконец-то они выходят на улицу, на которой людей поменьше. Мелкая уродливая собака бросается под ноги, пытаясь вгрызться в штанины. Диксон стряхивает ее с ноги, давая неслабый поджопник. Та визжит, снова заливаясь отвратительным, режущим уши лаем. Крыса какая-то.

Наконец-то. Очередную машину дергает, когда она останавливается в одном шаге от Дэрила. Водитель выскакивает из нее, собираясь что-то высказать. Но Диксон ведь и так ничего не понимает. И наконец-то лес смыкается за их спинами, удивительным образом отрезая от шума неожиданно ожившего города.

Дэрил тяжело дышит, пытаясь побороть дрожь, охватившую его тело. После невероятного холода города здесь приятно тепло. Но это не спасает. Диксон зябко кутается в собственный плащ.

— Переночуем здесь, — бросает он.

— Дэрил…

Диксон раздраженно морщится. Ему совершенно не хочется сейчас говорить или что-то делать. Ему просто нужно немного времени, чтобы отойти от этого дерьма.

Дэрил упирается ладонью в толстый ствол дерево, медленно выдыхая. Нужно собраться. Он не какая-то чувствительная дамочка. Но просто сказать, а сделать это…

Что за дерьмо только что было? Пол ни разу не говорил ему об этом, да и другие… Сколько раз нечто подобное происходило? К счастью, плотные стволы деревьев полностью отделяют их от города, не давая возможности взглянуть, что же там происходит. Дэрилу не верилось, что он сможет нормально отреагировать на это. Сердце до сих пор билось где-то в горле.

Оставалось надеяться, что пока он здесь, Граймс с Уолшем не натворят какого-нибудь дерьма. А ведь будет забавно, если они сдохнут сейчас, когда Дэрил отошел от них шагов на пятьдесят, не больше.

Тихий, слегка истеричный смешок срывается с губ, застывая в густом воздухе.

Нужно взять себя в руки. Это просто небезопасно — терять концентрацию именно сейчас. Но тело решает совсем иначе.

Сознание почему-то решает поиграть с ним, подкидывая крайне неприятные картинки из прошлого. Все это влияние города, Дэрил отлично это знает. Но от этого легче не становится. На языке пряный привкус крови, на коже липкая пленка пота, а пальцы до сих пор подрагивают.

— Дэрил.

Диксон оборачивается, отталкивая от себя мужчину, который очень неприятно ворвался в его личное пространство, нарушая поток воспоминаний. Страх, отвращение, гнев из-за невозможности контролировать собственные эмоции.

— Блядь, съебись отсюда, — низко рычит он, предупреждая.

Он, черт возьми, ушел только для того, чтобы побыть в одиночестве. Обязательно нужно было сейчас лезть под руку?

Граймс заглядывает в лицо, такой же бледный, напряженный. Его рука сжимается на плече Дэрила. И Дэрил бьет в солнечное сплетение, не особо сильно, но все же чувствительно, заставляя мужчину согнуться, сумасшедше пытаясь втянуть воздух.

— Я, блядь, сказал, чтобы ты съебался.

Необъяснимая злость захватывает сознание. Мужчина сжимает кулаки, до боли закусывает губу.

— Я хочу тебе помочь.

А вот это он зря. Очень зря. Дэрил отлично знал их помощь, этих уродов, считающих себя лучше, чем такие, как он. Всю жизнь он испытывал от этих ублюдков только унижение.

— Хочешь мне помочь, — угрожающе протягивает Диксон. — Уверен?

— Да, — вытирая слезящиеся глаза, бормочет Рик, все еще пытаясь вернуть нормальное дыхание. — Я хочу тебе помочь.

Дэрил зло ухмыляется. В голове бьется одна единственная, не совсем адекватная мысль о том, что он наконец-то может отомстить.

— Снимай штаны, — сухо говорит он.

— Что?

— Ты же сам говорил, что хочешь мне помочь. И, может, если я выебу тебя здесь, мне будет проще.

Пока Граймс соображает, Дэрил берется за его ремень.

— Ты не сделаешь этого, — упрямо говорит Граймс, но в голосе его проскальзывает нотка неуверенности.

— Заткнись. Ты же хочешь мне помочь, вот и помогай молча. Можешь сам стянуть штаны. У меня рука сломана, — язвительно отвечает Дэрил, стараясь не думать о том, почему все еще треплет языком, а не делает что-то конкретное. Впрочем, и одной рукой он уже расстегнул ремень этого добренького Чистюли.

— Тебе это не нужно, — с осуждением говорит ему Граймс, но пока еще не сопротивляется.

Лучше бы сопротивлялся. Лучше бы бесил Дэрила, злил, и тогда было бы намного легче — вот просто взять и еще раз въебать, а потом загнуть и…

— Откуда тебе знать, — шипит он раздраженно. Чувствуя, что еще немного, и идея разонравится ему самому, он решает предпринять что-нибудь, чтобы не видеть этих пронзительных синих глаз напротив. Чтобы не отказаться от своей идеи. — Разворачивайся.

— Нет, — совершенно спокойно говорит Граймс.

— Блядь, я сказал, развернись! — рявкает Диксон уже со злостью.

Вот, злость — то, что нужно. Она не даст думать о том, что он творит конкретное дерьмо.

Пока Граймс раздумывает, что же сказать, Дэрил не ждет. Он толкает мужчину и одновременно подсекает. С тихим выдохом Рик плюхается на задницу. А в голове вертится глупая мысль о том, что этот идиот скорее всего прикусил себе язык. Нельзя думать. Дэрил опускается сверху, прижимает своим телом к поверхности, вынуждая растянуться на холодной земле. Между пальцами торчит узкое острое лезвие, направленное в невыносимо голубые глаза.

— У тебя их два. Можешь одним пожертвовать, вообще-то, — сдавленно выговаривает он. — А можешь проявить благоразумие и сделать что говорят.

То ли до Граймса не доходит то, что сейчас происходит, то ли… ну, просто Дэрил не знает, что творится в его мозгах. Но Рик выглядит скорее расстроенным и разочарованным, чем испуганным.

— Что ты хочешь, — в конце концов говорит он, даже не спрашивая.

— Чтобы ты, блядь, сделал то, что я говорю. Снимай штаны, — тихо, но четко говорит ему Диксон.

Непривычное ощущение власти над другим человеком кружит голову, и от этого и приятно, и тошнит. Рик, позволив себе легкую гримасу, с видимым трудом изворачивается, так, чтобы стянуть с себя штаны и не слишком дергать головой — нож был в опасной близости от глаза.

— А теперь я. Что, нечасто приходилось так делать? — издевательски хмыкает он, когда руки Граймса дергаются, стоит прикоснуться к ширинке. — Ты быстро всему научишься. Как и все.

— Ты же все равно не хочешь этого, — быстро шепчет Рик.

— А ты так трудился для того, чтобы своим языком все похерить? Заткнись, — шикнул на него Дэрил, а затем, чуть приподнявшись, скомандовал: — Перевернись лицом вниз. Осторожно, не дергайся, — уточняет он.

Рик фыркает, медлит, а потом говорит:

— Если ты думаешь, что это тебе действительно так необходимо… что ж. Надеюсь, тебе станет легче, — с горечью добавляет он.

— Двигайся, — делает на него глаза Дэрил, и Рик медленно переворачивается под приподнявшимся для такого маневра сталкером. Кончик ножа в это время едва ощутимо держался возле головы пониже уха. Отличная причина не делать лишних движений.

Дэрил с коротким вздохом ложится на спину Граймса. Стоять на локте, удерживая к тому же нож у шеи другого человека, было весьма неудобно. И это мягко сказано. Кстати о мягком… обнаженная задница, к которой Диксон прижался, оказалась мягкой, теплой, какой-то… беззащитной.

Блядь.

Дэрил делает несколько движений бедрами, притираясь к этой заднице… не чувствуя не единой искорки удовольствия. В голове громко стучит сердце, горло пережимает.

— Отдрочи мне!

Рику больно, скорее всего. Дэрил может только гадать. Слегка мозолистая, крепкая ладонь выворачивается, ложась на его вялый член. Сжимает, проводит вдоль ствола.

Снова нихера. Кроме ощущения собственного бессилия, да еще тошноты. И гребанная мать Тереза ничуть не помогает. Граймс громко пыхтит в траву, пальцы подрагивают, иногда сжимая слишком сильно, на шее опасно вздулась толстая вена.

Уже не так нравится? Думал, что Дэрил ничего не сделает? А он, блядь, не ссыкун. Он трахнет, как только член встанет. Просто нужно время.

— Поторопись, — раздраженно бурчит он.

Главное не думать о том, как поблескивают глаза Граймса, как тот прикусывает губу, стараясь делать то, что ему приказали. Потому что теперь Дэрил главный. Он сможет доказать этим гребанным Чистюлям, что не просто раб. Он покажет, что значит быть на его месте.

— И чем ты отличаешься от тех людей?

Дэрил не уверен, говорит ли это Граймс или он сам. Но слова отзываются болью в голове. Разве он должен отличаться? Разве то, что с ним годами делали, можно простить? Разве можно вообще поступить по-другому? У него есть шанс отомстить, прямо сейчас, всем разом.

Он отталкивает руку мужчины, понимая, что от нее совершенно никакого толку. Сломанная рука ноет, не хочет двигаться, но Диксон заставляет себя. По виску скатываются уже целые градины пота. Но это не то, что может остановить. Он меняет руки, прижимая нож уже с другой стороны от лица мужчины, а здоровой сам обхватывает мягкий член. Бесполезный, такой отвратительный. Мужчина морщится, проводя ладонью вдоль. Нихера, вообще.

Отчаяние бьет в мозгу, пульсирует, словно опухоль, разрастается. И Дэрил вновь протискивается к заднице Граймса, коленом заставляя раздвинуть ноги сильнее. Конец тыкается в сморщенное отверстие, соскальзывая, ни на миллиметр не проникая.

— Давай, сука, — рычит он себе, вновь проводя по члену.

Почему не получается? Почему? Глаза печет от непонимания, от собственного бессилия. Руки трясутся. А он все пытается тыкаться внутрь, соскальзывая пальцами, дергая, делая себе же больно.

Единственная вещь, которая делала из него мужика. Единственное, что отличало его от рабов-подстилок, теперь не более чем простая висюлька, через которую можно только ссать. Они забрали у него даже это, уничтожили, растоптали в грязь. И для чего? Чтобы просто развлечься, наблюдая, как он мечется по узкой камере с невыносимым стояком? Чтобы заставлять его выть от невозможности кончить на протяжении часов? Вводили в него лошадиные дозы наркотиков, чтобы он на всю жизнь остался их гребанной игрушкой. И кто он, блядь, теперь? Недомужик, гребанный евнух, баба?

Он переводит взгляд на Граймса, на его кучерявую макушку, на открытую беззащитную шею. А ведь Дэрил заслужил это дерьмо. Он урод, который просто не достоин того, чтобы размножаться, нормально трахаться, быть кем-то. Он сам уничтожил себя, унизил, скатившись до того…

Мужчина недоуменно смотрит на собственный хер, прижатый к белой заднице. Он как тот чертов дряхлый пес, у которого не стояло, но он все равно бросался на рабов, пытаясь просунуть им в дырки свой вялый хер. Острые когти разрывали кожу, зубы впивались в загривок, а между ягодиц скакала эта отвратительная, пахнущая мочой хрень. И не сбежать, не уйти, потому что тогда тебя просто убьют. Бессилие. И сейчас Дэрил делал то же самое…

Дрожь рождается где-то внутри, может быть в самом сердце, распространяясь по всему телу. Дэрил невидяще смотрит на свои руки, на повисший бесполезный член, на Граймса. Когда он стал таким? Когда стал одним из тех уродов?

Как во сне, он опускает нож, оставляя его валяться на траве рядом с лицом Граймса, застегивает штаны, заправляя член на место, практически не чувствуя боли. В голове глухо шумит, словно чертов шторм разыгрался в самих мозгах, горло сжимают сильные спазмы.

Он стал таким же как они. Дэрил кладет руку на шершавую кору, придерживая свое трясущееся тело на слабых ногах. Сердце, кажется, собирается выпрыгнуть через желудок. И он все-таки сгибается, выплевывая на траву буроватую жидкость. Горло горит, желудок поднимается вверх, пробирается через узкую трахею, выворачивая из себя все, что было.

— Убирайся! — едва слышно хрипит он, сдерживая слезы злости. И когда не слышит ничего, срывается на крик. — Убирайся, я сказал, блядь! Съебись отсюда подальше, чтобы я тебя не прикончил. Оставьте, блядь, меня наконец-то в покое.

Он не видит, как Граймс поднимается и застегивает штаны. Это его шанс. Диксон отлично знает, что у мужчины остался нож, черт, даже пистолет. Он может убить его, пристрелить прямо здесь, и потом никто не найдет его труп. Хотя кто будет искать? Логичное завершение всей этой хери. Хотя нет, логично было завершить все там, под грудой костей, в пасти Призрака.

— Повернись!

Дэрил дергается, как от пощечины, чувствуя физическую боль. Хочет смотреть в глаза? Вот только Дэрил не хочет. В глазах невыносимо печет, и он не знает, как выглядит сейчас. Чужая рука стискивает плечо, заставляя развернуться. А затем в солнечное сплетение бьет увесистый кулак. Именно так, это лучше.

Дэрил сплевывает горькую слюну. По щекам пробегают, словно маленькие жучки, горячие капли.

— Да что, блядь, с тобой не так? — практически кричит Граймс, взмахивая рукой.

Что с ним не так? Дэрил сам бы хотел знать. Может, он просто родился уродом?

Он тяжело выдыхает, падая на землю, когда Граймс вновь бьет. Твердый край сапога тыкается в уже сломанные ребра. И Дэрил практически отключается. Было бы хорошо. Он бы смог уснуть… а потом просто не проснуться.

— Почему ты меня вынуждаешь так поступать? Почему ты ни черта не понимаешь?

Дэрил поднимает слезящиеся глаза, на губах растягивается болезненная ухмылка. Смех выходит каркающий, разрывающий легкие, на губах пузырится кровь.

— Так хотелось, чтобы я тебя трахнул? — сплевывает он.

Граймс закусывает губу, стараясь взять себя в руки, наверное.

— Ты чертов гребанный мудак. Я пытался тебя понять, пожалеть. Но, видимо, делаю это зря. Ты просто урод!

— Так убей меня. Или кишка тонка? Или боишься, что тебя здесь съест Серый Волк без меня?

Наконец-то. Дэрил от удовольствия прикрывает глаза, когда в лицо ему тычется дуло пистолета. Давай же, Граймс, у тебя-то точно кишка не тонка. Ты можешь это сделать. Палец на курке дергается, практически нажимая. Нужна всего секунда. Это будет даже не больно. Но он трусит. Рука тяжело опускается, в глазах появляется… жалость. Вот только Дэрилу она не нужна.

— Почему тебе настолько плевать? Зачем вынуждаешь?

Оружие вновь дергается в руке, когда Дэрил вновь встает. Мужчина тяжело сглатывает слюну, делает шаг назад. Неужели у него настолько сумасшедший взгляд? Хотя какая разница.

Он дергает плащ, и тот красивой птицей падает на землю. Дэрил, возможно, в другой раз сам бы посмеялся над собой. Но не сейчас, когда внутри пульсирует комок злости и ярости. Не сейчас. Диксон хватается за ворот рубашки и резко дергает его. Пара пуговок отлетает в сторону, но это такие мелочи. Он откидывает и эту ткань.

— Знаешь, что это? — с отвращением говорит он, проводя по животу, прослеживая кончиками пальцев уродливый шрам, тянущийся от бока, к самому паху. — Конечно же знаешь. Ты же не идиот. Десять лет. Целых десять блядских лет я провел в Аду. Из меня выжимали все гребанные соки, меня заставляли делать такие вещи, о которых даже подумать мерзко. Но теперь я свободен. И тут заявляетесь вы со своими правами. И ты спрашиваешь, что ты мне сделал?

Этот ублюдок, похоже, даже не слушал его. Граймс прилип взглядом к уродливым шрамам, покрывающим чуть ли не всю кожу. На лице застыла безликая маска.

— Чего блядь заткнулся? Нечего больше сказать?

Граймс делает шаг навстречу, оружие все так же подрагивает в его руке, оставляя надежду, что все это дерьмо закончится правильно. Но вместо выстрела чужие руки сжимают плечи, вместо болезненной раны к груди прижимается чужая, вместо запаха пороха — едва ощутимый запах пота. Дэрил застывает, ничего не понимая. А рука Рика устраивается посередине спины, надавливая. Вторая прикасается к затылку, фиксируя. И Диксон просто оказывается в теплом объятии. Впервые… за очень много лет.

— Прости, — непонятно по какой причине шепчет Рик, сжимая его крепче. — Я догадывался, но предпочитал не думать об этом. Ты имеешь права злиться.

Чужое дыхание шевелит волосы на затылке, заставляя напрягаться еще сильнее. Рука слегка поглаживает, как будто пытаясь успокоить.

— Ты же не сам согласился отвести нас сюда. Что Шейн сказал тебе? Он пытался угрожать тебе? Можешь не говорить, я и так знаю его методы.

— Отпусти, — дергается Дэрил. И мужчина действительно отпускает, даже отходит на пару шагов, все так же мягко смотря в лицо.

— Мы можем поговорить?

Рик дает выбор. Вряд ли в этот раз он будет настолько упрямым. Но Дэрил едва заметно кивает, опускаясь у дерева. Трясущиеся от напряжения ноги просто не держат больше. Граймс устраивается рядом, но на комфортном расстоянии, больше не давя.

— Я, правда, хочу тебя понять, — наконец-то выдыхает Рик, неловко сцепляя пальцы в замок.

Диксон тихо усмехается.

— Хочешь узнать, как меня, блядь, обтыкали наркотиками? — с отвращением выплевывает он. — Или как я помогал хоронить других рабов, которых разодрали псы? Как на нас устраивали охоту? А тех, кому не удалось сбежать скармливали нам же?

— Дэрил, — останавливает его Граймс. — Тебе не нужно рассказывать мне все это. Я слышал о том, что делают некоторые ублюдки, да и вижу результаты. Я хочу понять, что ты думаешь, попробовать стать тебе другом.

— Зачем? — искренне не понимает Дэрил. — На кой-хрен тебе якшаться с подобным мне?

— Потому что мне плевать, кто ты по статусу. Неужели ты думаешь, что я настолько мелочный? Мне просто показалось, что ты хороший человек, хоть активно пытаешься это скрывать. Поверь мне, хоть я и не выгляжу особо умным, я редко ошибаюсь в людях.

Дэрил не сдерживается и фыркает. Тут он бы поспорил. Очень уж не нравился ему Шейн.

— Тогда, на дороге, ты мог бросить меня. Даже Шейн так поступил, но не ты. И такое происходило не раз. Даже если тебе и было все равно, ты всегда помогал мне, нам.

И что он от него хочет услышать? Что все дело в деньгах, что просто был обязан довести их до границы? Вот только это не совсем правда.

— Я хотел бы помочь тебе. Не знаю, получится ли у меня, но я попытаюсь. Я хочу это сделать, — уверенно говорит Граймс.

Дэрил не знает, что сказать. Но зато Рик знает, что нужно сделать. Мужчина медленно поднимается на ноги, стряхивает прилипшие иголочки ели. И протягивает руку, внимательно смотря в лицо.

— Позволь мне стать тебе другом, — с едва заметной улыбкой говорит Граймс.

Четвертый раз, если Дэрилу не изменяет память, Рик предлагает ему руку. И Диксон каждый раз отказывал ему. Но может быть…

Граймс поджимает пальцы, как бы говоря: «Быстрее».

— Ты можешь доверять мне. Если я сделаю что-то неправильно, можешь просто убить меня, — с улыбкой говорит мужчина.

Ну, это уже практически честно.

Диксон протягивает руку, чувствуя, как ее надежно сжимают чужие пальцы. И мужчина одним рывком поднимает его, помогая встать на ноги. Он слегка вздрагивает, когда Граймс хлопает его по плечу.

— Думаю, мы смогли продвинуться, — с удовольствием произносит Рик.

Комментарий к Часть 17

Еще немножко благодарности.

Эта глава могла бы выйти совершенно другой, не такой эмоциональной, даже ущербной. И только благодаря Helgi Yoshy все получилось так, как Вы видите сейчас.

Так же спасибо всем, кто продолжает читать эту длинную историю :) Вы подталкиваете меня писать дальше и развивать историю.

========== Часть 18 ==========

Привычно потрескивает костер, над ним поднимается вверх дым. Маленькие светящиеся мушки кружатся у лица, пытаются забраться в волосы, угрожая просто поджечь их. Танцующий свет делает мрачную обстановку немного мягче. И так легко было бы расслабиться… Вот только Диксон отлично знает, что это ощущение опасно. Здесь нигде нельзя расслабляться. Хотя Граймс уже поплыл. Мужчина лениво жевал кусок вяленого мяса, привалившись к дереву. Он устало позевывал, практически засыпая. Того и гляди действительно отключится. Дэрил сам чуть не сворачивает челюсть в широком зевке, чувствуя неожиданно сильную усталость.

— Эй, Граймс, не спать.

Дэрил толкает мужчину, заставляя открыть глаза. Тот непонимающе сморит на него, зевает. Видимо все же сообразив, кто перед ним, давит пьяную улыбку.

— Дээрил… — выдыхает он.

И все сомнения мгновенно пропадают. Это может быть только одна хрень.

Дэрил берется за нож. Языки пламени зловеще отражаются от металлической поверхности, когда Диксон направляет острие на мужчину. Кончик на несколько миллиметров погружается в кожу.

— Больно! — обиженно говорит Рик, притрагиваясь к ранке.

Но зато это действительно действует. В глазах появляется осмысленность, полностью пропадает та наркоманская сонливость.

— Буди дружка.

— Что случилось? — непонимающе спрашивает Рик, однако встает и тут же идет к Шейну.

— Твари.

Дэрил оглядывается вокруг. Кое-что, разводя костер, они не учли. От крупных тварей то они избавились, а вот мелких огонь только привлекает.

За кольцом света что-то мелькает, быстрое, мелкое. В темноте блестят красные огоньки глаз. Один, два… Дэрил сглатывает. Больше десятка. Перед глазами покачивается белый пух, который Диксон ловит и подносит к глазам. Как он и ожидал. Небольшой комочек шерсти, который, попадая в легкие, и вызывал ту самую сонливость.

— Он не просыпается.

Дэрил морщится, еще одна проблема.

— Да блядь, включи мозги, Граймс, — зло выплевывает он. Но, взяв себя в руки, все же подсказывает: — Подтащи ближе к огню.

Пока Рик, натужно кряхтя, занимается своим дружком, Дэрил вытаскивает из огня тлеющую ветку. Легкими искорками сгорает наполняющий воздух пух, режет нос резким запахом горящей шерсти. Это полностью снимает сон.

— Осторожнее, — предупреждает он Граймса.

Рик легонько кивает, достает артефакт. Вот только против таких мелких тварей он совершенно бесполезен. Они скорее привлекут кого-то покрупнее. И тогда действительно станет дерьмово.

Дэрил не сдерживается и тихо ойкает, когда сверху падает маленький пушистый комок. Острые зубы впиваются в шею, прокусывая кожу. Тварь. Он стискивает в руках горячее тельце, даже через перчатки чувствуя, насколько же оно горячее. Маленький комочек в руках разворачивается, блестят красные бусинки глазок, круглый хвостик ходит по ребру ладони. Он был бы милым, если бы не острые зубы, с легкостью отрывающие от тела куски. Дэрил стискивает ладонь, слушая тихий писк, до тех пор, пока тварь не замирает, обмякает в руках. И даже тогда он кидает ее в огонь. Они очень хорошо умеют притворяться мертвыми.

— Твою же мать, — выдыхает он, поднимая голову.

А там, наверху, на ветках деревьев, носятся твари, обтирающие шкурку о жесткую кору. Больше сотни. Такая стая может справиться даже с тремя людьми.

— Возьми ветку.

Дэрил протягивает свое оружие Граймсу, заставляя того опустить артефакт. А сам лезет в сумку, ища необходимую сейчас вещь. Был у них один гений, умеющий переделывать всякие штуки.

Уже две твари прыгают с ветки, пытаясь хорошенько зацепить его. За круг света выскакивает еще несколько. Но с ними быстро справляется Граймс, отгоняя огнем. Диксон отцепляет от плаща тварей и обеих отправляет в костер. Отчаянный писк, когда еще живых существ поглощает огонь, раздражает барабанные перепонки. И их бы было жалко, если бы Дэрил не знал, что эти твари за милую душу сожрут их и даже не подавятся.

Наконец-то. Он выхватывает из глубины рюкзака неровную округлую пластину, не очень аккуратную, без всяких украшений, зато способную их спасти.

— Держи, — Дэрил протягивает Рику вещь, забирая из его рук ветку. — Отожми клипсы и прижми к дереву. А потом нажми на кнопку.

— Может, сам?

В глазах у Граймса сомнение в своих силах.

— Чем? — раздраженно интересуется он, пихая ветку в еще одну стайку тварей, попытавшихся напасть на них. — У меня, блядь, рука сломана. Мне зубами это делать?

Похоже, этого Граймсу недостаточно. Он вновь непонимающе пялится на вещь у себя в руках. Может, действительно нужно было сделать все самому? Но Рик неловко поддевает ногтем клипсу, сначала одну, а затем вторую. Наконец-то разобрался. И закрепляет вещицу на стволе дерева.

Дэрил отлепляет от ноги еще одну тварь, размазывает сапогом другую, чувствуя, как ломаются мелкие косточки. На самом деле, крайне мерзкое ощущение. А тут ожидаемо, но крайне неприятно дает по мозгам.

Высокочастотный звук, издаваемый диском, усиливается, твари пищат, с деревьев падают мелкие ветки и листики, запутываясь в волосах. Но это, как и всегда, действует. Последняя мелкая тварь метнулась с ветки подальше в лес, избегая отвратительного, режущего уши звука.

— Отключай! — говорит Дэрил, делая вполне однозначный жест рукой.

Диск вибрирует сильнее, из-под корпуса вырывается белое облачко, воняющее даже хуже, чем шерсть, звук становится слышимым, ужасно раздражающим. Поздно. Диксон успевает вовремя перехватить тянущуюся к предмету руку, утягивая Граймса в сторону. Хлопок, и звук исчезает, механизм вплавляется в дерево, намертво застревая там. Впрочем, все равно теперь эта штука полностью бесполезна.

— Что это? — удивленно моргая, интересуется Рик, даже не пытаясь вырвать свою руку.

Дэрил никогда его не поймет. Граймс ведет себя так, как будто вчера ничего не происходило.

— Что именно? Твари или эта хрень? — отводя взгляд, спрашивает Диксон, обращаясь скорее к дереву, чем к Граймсу.

— Эта штука. Я думал, что оглохну.

Дэрил пожимает плечами. На самом деле конструкция очень простая.

— Усиленная в несколько раз хрень против собак, — усмехается он в темноту. — Частота тоже намного выше.

— Сильная штука, — уважительно тянет Рик. — А с Шейном что?

А что с ним? Спит вон, как труп… А в подошву сапог вцепилась одна из тварей, настойчиво не отпускающая добычу. Упрямая, зараза, даже на звук не среагировала.

— К утру проснется. Если эта тварь его не сожрет, — замечает он.

— Будет есть всю ночь.

Граймс тихо хихикает, добродушно хлопая его по плечу, да так, что Дэрилу приходится сделать шаг вперед, чтобы устоять на ногах. Он определенно не понимает этого человека.

— А он довольно симпатичный, — негромко говорит Граймс, заставляя Диксона нехило так напрячься.

Рик с абсолютно идиотским выражением радости сжимал в руках пищащий белый комочек, который вцепился в кожу зубами, прокусив палец. Однако Граймс как будто этого не замечал, внимательно рассматривая свой трофей. Он заботливо поглаживал тварь по маленькой голове, приглаживая гладкую шерсть.

— И на ощупь приятный, — продолжает разглагольствовать Рик. — Я бы дома такого завел, вместо собаки. А что, маленький и милый. Правда, немного агрессивный. Но у меня уже есть небольшой опыт общения с такими, — быстро стреляя в него глазами, бормочет Граймс. — Не думаю, что он опаснее, чем взрослый мужчина, который пытался меня изнасиловать.

Помнит. Во рту ощущается привкус пепла, а Рик как будто и не обращает внимания на свои слова, продолжая теребить животное.

— Если я и вынесу его?

Этот вопрос уже точно обращен к Дэрилу. Он, конечно, не пытался выносить живых существ, но не зря же твари никогда не покидали Зону.

— Сдохнет, наверно. Отсюда нельзя вынести вещи.

— В смысле? А артефакты?

— Только артефакты. Не знаю, что за хрень, но если выносишь вещь, то она просто рассыпается. Пол говорил, что это связано со временем.

— Кто такой Пол?

Граймс как будто подбирается. Вопрос звучит слишком резко, даже немного агрессивно. Но нет, это, скорее всего, просто кажется. Ровиа не вступал в конфликты с Чистенькими. Слишком уж он был умным и осторожным человеком. Да и не похоже, что Граймс его знал. Иначе к чему этот вопрос?

— Мой учитель, — хорошенько подумав, говорит Дэрил, кивая себе.

Именно так, учитель, даже друг. Больше рассказывать он не собирается. Настолько близко к себе он даже Граймса не подпустит. Хотя… почему “даже”? Дэрил мотает головой, выбивая из нее странную мысль.

— Учитель, значит, — медленно говорит Рик, перекатывая слова на языке. — Он тебя научил драться?

Дэрил мотает головой.

— Только выживать в Зоне. Если бы я не умел драться, то уже давно бы сдох.

Сколько раз ему приходилось буквально вырывать свою жизнь из пасти смерти? Не раз и не два. А ведь сложись все чуть-чуть иначе, он бы действительно сдох. Или стал бы подстилкой одного из богатеньких. Даром только ему хрен не отрезали, ждали до последнего, не хотели портить. Кастрированный пес становится домашним, да? Только вышло вон как. Если подумать, он ведь был буквально в шаге от этого. Тот последний богатей приобретал его чисто как подстилку. А подстилке хрен не нужен, только мешает. Знал бы, что теперь это только шланг для того, чтобы ссать нормально… Хотя нет, все равно бы не оставили. Подстилки ссут сидя, как бабы.

— Дэрил.

Диксон вздрагивает, отгоняя неприятные воспоминания.

— Что-то случилось?

Жизнь херовая, вот что случилось.

— Иди спать, Граймс. Задолбал со своими вопросами, — вместо этого говорит он.

— Уж лучше ты. Тебе явно нужен отдых, выглядишь откровенно паршиво. А я продержусь. Завтра поменяемся.

Даже спорить не хочется. И не потому, что Дэрил действительно устал, или из-за боли, а просто потому, что Граймса хрен переспоришь. Уж это-то Диксон хорошо понял.

Дэрил устраивается в противоположной от Уолша стороне костра, подтягивая к огню подмерзшие ноги. Твари практически сгорели, и теперь слегка тянет жаренным мясом, вызывающим в желудке легкие спазмы, провоцируя голод. Ничего, перетерпит. Зато проблем со справлением естественной нужды в кустах не возникнет.

Он тихонько зевает, кутаясь в собственный плащ. То ли из-за стресса, то ли просто в отместку, ночью ему снится сон, где Дэрил убегает от того дряхлого блохастого пса, который хотел ему присунуть. И что самое странное, так это то, что пес всегда его практически догонял. Диксон вздрагивает, когда острые зубы впиваются в руку, заставляя все же остановится, и он валится на мягкий, покрытый коврами пол. Над ним смеются, женщина в маске выплескивает красное вино ему в лицо. И то кровавыми каплями стекает вниз, впитываясь в светлое покрытие.

— Дэрил!

Из сна вырывает резко, сердце быстро бьется в груди, угрожая просто выпрыгнуть из нее, кожу покрывает пот, из-за которого становится только холоднее. Во рту ощущается привкус крови. И нужно какое-то время, чтобы Диксон осознал, что снова прокусил себе щеку.

— Что? — быстро облизывая губы, хрипло спрашивает он.

Граймс отводит глаза, словно собирается что-то скрыть. Пальцы на его плече дергаются, сжимаясь чуть сильнее, но достаточно, чтобы Дэрил это почувствовал. Так что же там?

— Скоро утро, решил, что стоит тебя разбудить пораньше, — бормочет Граймс, старательно избегая его взгляда.

Вот как пить дать врет. До утра еще достаточно времени. Но Рик не дает никаких подсказок, присаживается рядом, тупо смотря наогонь. Языки пламени отражаются в его голубых глазах, создают глубокие тени на лице. Он выглядит каким-то странным. Напряженным? Задумчивым? Все из этого не то. Дэрил не мастер в чтении чужих эмоций. Сразу же становится как-то неприятно, неловко.

— Буди его, — кивая на Шейна, говорит Дэрил, пытаясь разрушить тяжелую атмосферу. — Пойдем сейчас.

Рик моргает, сбрасывая с себя оцепенение, кивает, выдавливая из себя вымученную улыбку. Что-то все же переклинило в его мозгу, раз даже не интересуется. Ну и к черту. Все равно рано или поздно прорвет.

Зато вот Уолш раздражает. Мужчина лениво просыпается, потягивается, разминая свои мышцы, явно не собираясь торопиться.

— Чего так рано-то? — недовольно интересуется Шейн, позевывая. — Еще же ночь.

— Ты проспал нападение… мохнатых шариков, — как-то безрадостно говорит Рик.

— Что? Ты же шутишь?

— Не шутит. Собирайтесь и пойдем, — вмешивается Дэрил. — Светлее не станет. Быстрее выйдем — быстрее дойдем.

— Хочешь избавиться от нас побыстрее?

— От тебя особенно.

Шейн фыркает, бурчит что-то себе под нос. Но теперь в открытый конфликт не лезет. Наконец-то научился придерживать свою варежку закрытой. Вот только надолго ли его хватит? Что-то Дэрил очень в этом сомневался.

— Столько гнева, — недовольно бормочет Уолш. — Собираюсь я, собираюсь. Сейчас вновь побежим непонятно куда. Как будто я сам хочу быть здесь. Я хочу домой, в свой любимый дом.

Диксон зажевывает нижнюю губу, пытаясь сдержать себя от нелестных комментариев. Очень уж хотелось высказаться, прямо на языке вертится. Ну не верилось ему в то, что Уолш действительно изменился. Слишком уж хорошо это звучит. Наделал говна и съебался в рассвет.

— Не забудьте мне заплатить, — все же говорит Дэрил.

— Заплатить?

Нет, блядь, песенку спеть. А ведь он предвидел это дерьмо.

— Я отдам деньги, — вмешивается Граймс.

— Их должен мне не ты, а он.

— Разве есть разница, чьи? — безразлично пожимает плечами Рик.

И действительно, в чем разница? Вот только она есть, необъяснимая, но есть. Дэрил просто не возьмет деньги у Граймса. Может, именно из-за того разговора. Друг… Был ли когда-то у Диксона друг? Может быть, в детстве, когда он был совсем мелким. Рабом ты просто не можешь завести близкого человека. А сейчас… Уж если нашелся человек, который смог вытерпеть все то дерьмо, которое он сделал, то следовало бы попробовать.

— Я заплачу, Рик, хоть и не совсем понимаю, за что. Я же не промотал все деньги? — с уже натуральным страхом спрашивает он.

— Нет, не волнуйся. Все в порядке.

Уолш облегченно выдыхает.

— Тогда не вижу проблемы. Деньги я отдам. Столько, сколько нужно.

И что же в его голосе? Неужели угроза?

— Уж поверь мне, отдашь.

========== Часть 19 ==========

Высокие деревья с могучими кронами полностью скрыли от глаз голубовато-серое небо, запирая в своем царстве вечный полумрак. С могучих веток свешивалась толстые нити белой липкой паутины, слабо покачивающиеся даже при отсутствии ветра. В темноте мелькнуло что-то огромное, неповоротливое, поблескивающее шестью парами желтых глаз.

На сероватую кору дерева опустился красивый, ярко-изумрудный жучок, больше похожий на маленький живой бриллиант, чем на живое существо. Сложив хрупкие крылышки, жучок замирает, устроившись в одной из трещинок, так и маня своим тельцем.

Все еще задумчивый и даже какой-то заторможенный Граймс, идущий рядом, приостанавливается, подходит к дереву, тянет к существу свои тонкие пальцы, явно пытаясь прикоснуться. Вот ничему его жизнь не учит, но это будет похуже той лягушки.

За секунду до смерти Граймса Диксон перехватывает чужое запястье, останавливая его руку в миллиметре от жука. А ведь будь это ублюдок Уолш, он даже не почесался бы, сдох и сдох…

— Граймс, когда мозги включишь?

— А… что? — недоуменно моргая, интересуется Рик.

На дерево забежал маленький пушистый зверек, ловко цепляющийся за кору. Он замер напротив жучка, принюхиваясь к его запаху, двигая темным носиком. Делает еще один маленький шажок навстречу, видимо, собираясь просто слопать жучка. Как только мохнатая мордочка приближается к насекомому, оно расправляет крылья, шевелит усиками. Они даже не успевают заметить, когда жук переходит в нападение. Всего несколько мгновений, и зверек вскрикивает дурным голосом, когда насекомое проникает через плотную шкуру внутрь. Даже через густой мех видно, как насекомое двигается под кожей.

Граймс, наблюдавший это, нервно сглатывает, делает шаг назад. Может, хотя бы теперь он начнет думать. Да и раздражало то, что тот сейчас был будто пришибленный. Так и хотелось его как-то растрясти.

— Эмм… спасибо, — как будто спрашивает Граймс, слегка прикасаясь ладонью к его спине.

— Не тяни руки к чему попало, — бормочет он, отодвигаясь.

— Действительно, друг, не трогай всякую гадость.

— По крайней мере, я не тяну руки к чужому, — неожиданно выдает Граймс. И тут же спокойно добавляет: — Пойдем дальше?

— Эй, о чем ты?

Рик слегка пожимает плечами, заставляя Дэрила гадать, что же тот имел в виду. Не похоже, чтобы этот наезд был в его сторону. Диксон вроде бы ничего… Черт его знает. Может, из-за этого тот так странно себя ведет.

***

— И что теперь будем делать? — поинтересовался Шейн, разглядывая преградившую им дорогу гладкую стену.

И не скажешь, что это просто… змея. Мелкие чешуйки практически сливались друг с другом, создавая гладкую, слегка влажную поверхность. Дэрил без всякого страха опускает руку поверх треугольного рисунка, ощущая холод тела. Самое понятное для него существо из всех, что обитали здесь. Да и менее проблемное, если, конечно, не встречаться с ее головой.

— Обойдем?

Зачем? Дэрил непонимающе смотрит на Граймса, который, похоже, действительно не видит самого очевидного варианта. Диксон вытаскивает из внутреннего кармана тонкий нож, который обычно использовал против Призраков. Здесь главное найти место. Он вновь проводит по гладкой чешуе, опускаясь ниже. Здесь, у светлого брюха чешуйки чуть крупнее. Под ладонью приятно ощущаются сжимающиеся мышцы, проталкивающие пищу дальше по пищеводу. Похоже, змея успела поесть. И теперь вряд ли соберется куда-то уползти.

— Ты же не собираешься…

Но Дэрил уже находит нужное место, где чешуйка немного деформирована. Прижав к беззащитной коже лезвие, хорошенько надавливает. Нож, туго преодолевая сопротивление сильных мышц, погрузился на длину ладони, и змея реагирует. Ворочается, двигается, сворачивая кольцо, создавая что-то наподобие живой арки.

— Быстрее!

Проблема даже не в том, что змея может вернуться и сожрать их, а в том, что дуга опустится, придавливая их к земле. Из них получится очень красивая котлета. Но нет, все проходит как нужно. Даже Уолш не задерживается. Тело змеи с грохотом падает на землю, поднимая в воздух мелкие веточки и пыль. В носу тут же начинает щекотать, глаза увлажняются. И Дэрил просто не сдерживает громкий чих, спугнувший какую-то тварь, копошившуюся в кустах. Зато стало легче.

— Будь здоров, — с улыбкой говорит Рик.

Дэрил резко поворачивается, внимательно всматриваясь в листву. Такое ощущение, словно кто-то следит за ними. Нет, это было нормально, чуть ли не каждая тварь реагировала на присутствие такого аппетитного человека, но это ощущение было… неправильным. Может, показалось? В листве никого, впрочем, как и между деревьями.

— Что-то случилось?

— Нет.

Дэрил по-собачьи мотает головой. Если тварь и следит за ними, то рано или поздно нападет или же просто свалит куда-нибудь, если ее привлечет другая добыча. Он вновь отмахивается от старой, уже не липкой паутины, слегка спотыкается о выступающие корни деревьев. Идти здесь было всегда неудобно. Под подошвой сапог снуют мелкие твари, выбегающие из-под веток.

— Я, кстати, заметил, что тут нет птиц, — задумчиво говорит Рик. - Почему птиц нет? Даже мутантов?

А Дэрил откуда знал? Он слегка пожимает плечами, отодвигает уродливую сухую ветку, на которой повисла маленькая непонятная тварь.

— Не видел здесь, но это не значит, что их нет.

— Жутковато от того, что что-то может напасть с воздуха.

Тут он был согласен. Если бы тут были птицы, страшно представить, что они могли бы из себя представлять. Даже мурашки по коже от таких мыслей.

Слегка тянет болотом, даже в этом лесном уголке. А ведь они не на много приблизились к нему. Диксон специально выбрал дорогу подальше от него. Даже обычные болота были опасны, что уж говорить о Зоне. По крайней мере Пол говорил ему одно: «Никогда не подходи к болотам». И Дэрил старался слушать его.

Вместе с запахом до них доносится и громкое пение наверное тысячи лягушек, устроивших концерт. С одним видом они повстречались еще в полях. Но это всего лишь мелкие братья тех, кто живет на болотах. Одна из лягушек все же забрела далеко от своего места обитания. Диксон даже не сразу заметил серое, размером с хороший булыжник, не двигающееся тело. Выглядело так, будто она просто отдыхала, устроившись под сваленным деревом. Но Диксон знал, что это не так. Тварь охотилась. Видимо, на болоте жрать нечего было. Это вам не та лягушка, которая была в поле, такая может убить даже одним укусом.

— Не подходи близко, — предупреждает он, кивая в сторону застывшей твари.

— Козленочком стану? — пытается пошутить Шейн, но даже он понимает, что это звучит слишком глупо, поэтому тут же замолкает, обходя тварь по хорошей дуге.

— Трупом.

На ветку вновь опускается изумрудный жучок, привлекающий к себе внимание. Но в этот раз Граймс хотя бы не тянется к нему. И на этом спасибо. Однако ощущение того, что на них кто-то охотится, никуда не пропадает. Наоборот, становится сильнее.

Дэрил все же останавливается, оглядывается вокруг, пытаясь понять, откуда же придет опасность. Должны быть какие-то знаки. Что-то… Между деревьев что-то мелькает, но слишком быстро, чтобы он успел это заметить.

— Дэрил?

Что за черт?

— Артефакт здесь не вытаскивай, — глухо предупреждает он, спуская с плеча арбалет.

Не хотел он до этого доходить, но вариантов просто нет. Чертовски больно — натягивать тетиву, чтобы заправить оружие. Хочешь жить — умей терпеть. Он направляет оружие, пытаясь ровно удерживать и не слишком перенапрягать руку. Вот как пить дать зарастет неправильно и придется заново ломать. А там еще один месяц восстановления. Он самый «счастливый» человек.

— Дэрил, может, я?

Глупый вопрос.

— Ты умеешь стрелять из арбалета? — тут же парирует Диксон.

— Нет. Но может…

— Стреляя из пушки ты только привлечешь тварей. Так же, как и в городе.

Похоже, это действует. Но Граймс все так же напряжен, косится на него, словно Дэрил не справится. А он не чертов маменькин сынок. Сцепит зубы и, блядь, сможет. Главное стоять не долго, чтобы рука совсем не онемела.

Между деревьями снова что-то мелькает, и Дэрил узнает. Еще никогда Призраки не заходили сюда. То ли тварей боялись, то ли по еще каким причинам. Но это было фактом. А сейчас… Неужели за ними все это время шел? Да нет, бред же, у них не такое хорошее чутье.

Прицел слегка дергается, и он уже сомневается, что все будет в порядке. Но если Диксон промахнется, вот это действительно будет паршиво. Не хотелось бы очередной неприятной встречи.

Хруст веток заставляет его напрячься. Еще чего не хватало. Что-то довольно большое неслось с той стороны леса, и тут точно ясно, по чью душу. Призрак медлит, непонятно чего выжидая, а та тварь приближается. Не будут же они работать в паре? А может, черный урод надеется, что другое существо за него разберется с ними?

Тварь все ближе, и в просветах между деревьями угадывается нечто серое и довольно юркое.

— Кролик? — выдыхает Граймс потрясенно.

Уж эту тварь было бы сложно не узнать.

Диксон удивленно приподнимает брови, слегка опуская арбалет. Действительно кролик, вполне обычный, разве что немного большой и очень агрессивный. Измененные желтые зубы легко разрывают мясо, ломают кости, да и когти на его лапах, оставляющие борозды в твердой земле, были довольно красноречивыми.

И что тут делать? Арбалетная стрела просто не пробьет каменный череп, а в мелкие, глубоко сидящие глаза он вряд ли попадет. А тут еще и Призрак, нагло усевшийся на ветке и явно выжидающий, когда большая тварь разберется с ними, чтобы потом забрать часть трофеев.

Болт срывается из гнезда и… даже не проткнув плотную шкуру, бесполезной палкой падает вниз. Пушистая лапа вминает его в землю, ломая.

Похоже, им хана. Даже от пистолетной пули никакого толка не будет, правда, если среди них нет снайпера.

Но кролик неожиданно меняет направление. Массивное тело с поразительной легкостью разворачивается. Один прыжок, и Призрак оказывается в острозубой пасти. Похоже, он тоже офигивает от ситуации. Губы, растянутые в навечно прилипшей улыбке дергаются, изо рта вырывается отчаянный крик. Похоже, дошло. Он впивается пальцами в морду, пытаясь не дать сожрать себя. Но для кролика его усилия вообще ничего не значат.

Он мотает головой, отбрасывая верхнюю часть Призрака в сторону, и резво расправляется с нижней. На траве и земле остаются вонючие черные пятна, тварь вцепляется руками в корни, пытается отползти подальше, сбежать, чтобы со временем восстановиться. Но у него не получается. Кролик опускает заднюю лапу сверху, придавливая тело, пока пасть разбиралась с темным мясом. Призрак впивается острыми зубами в шкуру, пытается прокусить ее, но здесь нужно иметь челюсти посильнее.

— Пойдем, — отступая на шаг назад, негромко говорит Диксон.

Осторожно, стараясь не спровоцировать кролика, но при этом поскорее убраться отсюда. И им это, к счастью, удается. Наверное, кролик был очень сильно занят. Повезло. За спинами смыкаются деревья, отрезая их от мерзких чавкающих звуков, с которыми зубы впивались в податливую плоть. Прямо мурашки по коже.

— Кролики едят Призраков, — протягивает Шейн. — Мир сходит с ума.

— Уже давно сошел.

Дэрил был согласен с Риком. Их мир давно уже стал таким, и Зона — это отнюдь не самое страшное место. Даже со всеми этими тварями здесь жилось бы намного лучше, чем в их городе.

— Но ты видел этого кролика? Это же тварина какая!

Рик незаинтересованно хмыкает, обгоняя мужчину, постоянно маяча где-то рядом с Дэрилом. С разговорами он не лез, но очень скоро Дэрил понял, что Граймс по каким-то причинам просто начал сторониться своего друга. И в этой унылой роже виноват именно Уолш. Но вмешиваться во все это он, конечно же, не собирался.

Дышать становится немного свободнее, болото остается все дальше, пропадает звук пения лягушек. И снова их поглощает абсолютная тишина, что вкупе с полумраком ощущается довольно зловеще. Звук хрустящих под ногами веточек не распространяется далеко. И создается чувство, что сами деревья поглощают его.

— Как ты здесь ориентируешься? — после долгого молчания негромко интересуется Рик.

Как? Такие вещи не объяснишь. Либо ты умеешь ходить по лесу, либо нет. Таким вещам не научить. Внутренний компас, вроде так ему говорили.

— А что тут заблудиться, иди прямо и иди, — недовольно говорит Шейн.

Тоже чувствует, что теряет друга, что сделал что-то не так, и скорее всего не понимает, что. Ведь прошла всего одна ночь, а Граймса так резко переклинило. Либо действительно что-то произошло, пока он спал, что было сомнительно, потому как Уолш и сам был под действием пуха, либо до Рика просто очень долго доходит. Был еще вариант с тем, что Дэрил мог просто не заметить перемен. Не особо он вслушивался в их разговоры, игнорируя по большому счету.

— Ты попробуй, — с вызовом бросает Рик, даже не поворачиваясь в его сторону. — Посмотрим, когда ты выйдешь.

В чем-то Рик был прав. Это не обычный лес. Столько людей в нем заблудились, просто теряя чувство направления.

— Мне кажется, что мы идем назад, — уже мягче продолжает мужчина. — Я дезориентирован. Думаю, если меня оставить здесь одного, я здесь и умру.

— Я привык.

Дэрил поднимает голову к кронам деревьев. Увидеть бы через них что-нибудь. Но то, что начало темнеть, он знает и так. Однако они продолжают шагать, пока не доходят до ручья с блестящей, как будто излучающей ровный голубоватый свет водой.

— Нужно просто идти вниз по течению, — торжественно хвастается знаниями Шейн.

— По какому течению?

Это вам не обычный лесок. Это Зона. И ручьи здесь другие, хоть вода и выглядит чистой, от нее ничем не пахнет. Дэрил с удовольствием запускает в прохладную жидкость ладони, чтобы смыть с лица все то, что успело налипнуть на него. Этот ручей не имеет течения. Вода застыла, будто замерзла, навсегда оставаясь такой.

— Не советую пить, — предупреждает Дэрил. — Если не хотите мучиться на границе.

Предупреждения работают. Граймс тоже всего лишь ополаскивает лицо, проводит по шее, смывая липкий пот, аккуратно приглаживает волосы, становясь похожим на того себя, которого Дэрил встретил у того кабака. Не самые приятные воспоминания.

— Может, там? — тыкая пальцем в хорошее место между деревьями, предлагает Рик.

Действительно. Здесь они и отдохнут.

========== Часть 20 ==========

Странно осознавать, что уже большая часть пути проделана и осталось всего-то ничего. Они не нашли артефакт, точнее, они нашли не то, что искали, и теперь, по сути, возвращались с пустыми руками. Самая провальная экспедиция в практике Дэрила. Это с одной стороны. А с другой… Деньги ему в любом случае выплатят, уж об этом Диксон позаботится.

Еще есть этот странный Граймс, который доверчиво посапывал на расстоянии вытянутой руки, решивший по каким-то причинам, что хочет стать его другом. Черт его знает, что с ним произошло тогда, когда сам Дэрил чуть не сдох. Может его по бошке сильно стукнули, из-за этого у него мозги слегка съехали, да так, что тот теперь не соображает, что делает. А если нет? Если это действительно осознанное решение? Граймс и раньше подозрительно по-доброму относился к нему. Черт этих Чистеньких поймешь. Но особо доверять в любом случае не стоит. Зато как-то неожиданно стало нехорошо убивать его дружка. И что теперь прикажете делать?

Дэрил задумчиво прикусывает палец, пожевывая кожу вокруг изгрызенного ногтя. Перчатка валяется у бедра, готовая в любую секунду вернуться обратно, но он не особо торопится сделать это.

Перехватив нож для метания, он отправляет его в шевелящиеся кусты, прибивая тварь, копошившуюся там. Что-то Дэрил сомневался, что она опасная, но раздражала конкретно, отвлекая от мыслей.

Чего Граймс от него хочет? Что-то мало верилось в бескорыстность его дружбы. Решил, что нашел себе проводника в Зону? Но Дэрил помнил, как мужчина говорил, что больше не хотел бы вернуться сюда. Будет делать заказы и надеется на снижение цен? В принципе логично. Диксон бы и сам не отказался от постоянного клиента.

Скоро они это выяснят. Уже недолго, и лес закончится, там день-два по полям, их ферма и граница. Путешествие будет окончено, а затем — долгий отдых и лечение. Очень уж не нравилась ему своя рука. Скорее всего, даже придется обратиться к знахарке, чего очень не хотелось.

— Что-то случилось?

Дэрил вздрагивает, осознавая, что Граймс пялится на него. Интересно, с какого момента? И как Дэрил этого не понял?

— Ты выглядишь расстроенным, — уточнил Рик, приподнимаясь на локтях.

На лице оживленная заинтересованность, как будто совсем недавно Граймс не выглядел, как сонная муха.

— Тебе-то какая разница? — неловко бормочет Дэрил.

— Забыл? А я ведь чуть не пожертвовал своей задницей.

Диксон напрягается, искоса смотря на Граймса, но тот довольно улыбается, словно рассказывает веселую шутку. Как будто действительно не воспринимал случившееся серьезно. Но ребра до сих пор невыносимо ноют, а на коже, скорее всего, остался отпечаток его сапога. Мало же ему нужно для того, чтобы забыть. Дэрил за такое точно бы убил. Странные мозги у Граймса, странные.

— Так что?

Дэрил безразлично пожимает плечами. Не может же он и правда сказать, что просто в замешательстве от поведения самого Граймса. Какой адекватный мужик предлагает дружбу после того, как его чуть не выебали прямо в лесу? Хотя место все же не имеет значения…

— Не гружусь я, — бормочет он, подкидывая в костер дров.

Огонь с радостью принимает подкормку, поднимается, увеличивая кольцо света, тем самым заставляя держаться некоторых тварей подальше.

— А я гружусь, — неожиданно говорит Рик. По его лицу пробегает тень грусти.

— Потеряешь концентрацию — сдохнешь.

Рик тихонько хмыкает, приподнимается, чтобы сесть рядом, практически соприкасаясь с Дэрилом плечами. Некомфортно.

— Ты мне не дашь.

— Не слишком обольщайся, Граймс.

— Договорились, не буду.

В его голосе вновь слышится скрытая усмешка. Дошутится, блин, доведет до того, что Дэрил захочет доказать, что тот не прав.

Успокаивающе трещит костер, языки пламени пляшут в завораживающем танце, и непохоже, что из кустов кто-то хочет выскочить. Тишина сейчас умиротворяющая, пробивающаяся даже через тысячу ограничителей Дэрила, расслабляющая. Он горбится чуть сильнее, укладывает голову на сцепленные между колен пальцы, расслабляя закаменевшие мускулы.

Граймс молчит рядом, завороженно смотря на костер. И в какой-то момент Дэрил даже забывает, что мужчина рядом. А Рик и не пытается привлечь к себе внимание. Они так проводят практически всю ночь, каждый думая о своем. В какой-то момент тяжелая голова Граймса опускается на его плечо, и тогда Диксон как будто просыпается. Он осторожно отползает, придерживая кучерявую макушку, пока не опускает ее на траву. С ней следовало быть осторожным, а то мало ли что этому ударенному в его больную голову еще придет.

Губы слегка дергаются, как будто пытаясь сложиться в искреннюю улыбку, но Дэрил вовремя останавливает себя. Бред какой-то. В кустах вновь начинает кто-то шуршать, видимо, тварь добралась до трупа. Неправильно было оставлять его. Но это всегда можно исправить.

Мужчина достает нож, слегка подкидывая его в ладони. Он перешагивает через ноги спящего Уолша, желая хорошенько пнуть урода в живот и отправить в костер. Он уже заносит ногу, но в итоге останавливает себя. Как-то это глупо. К черту этого идиота.

В кустах копошится тварь, чем-то напоминающая крысу. Обычный падальщик, опасный только в стае. Даже жалко ее убивать. Вместо этого Дэрил дает твари хороший пинок под зад, заставляя отлететь к дереву. Существо легко разворачивается в воздухе, отталкивается от ствола и ловко опускается на лапки, моментально занимает защитную позицию, шерсть встает дыбом, делая тельце в два раза больше, и тварь шипит, предупреждая, что к ней приближаться не стоит. Впрочем, делать это Дэрил и не собирался. Он убирает на место застрявший в трупе нож и, размахнувшись, швыряет дохлое существо прямо в тварь. Та пищит, отлетая к корням дерева, но быстро поднимается, отряхивается и, воровато посматривая на Дэрила, хватает добычу. Вот и разбежались без лишних жертв.

— Я вчера, похоже, так и уснул, сидя, — скребя пальцами затылок, сонно говорит Рик. — Не ожидал от себя.

Диксон вновь с легким раздражением замечает, как тяжелый сапог Граймса скользит по земле у ручья, еще секунда, и, потеряв равновесие, Рик просто плюхнется задницей в воду. Каждый шаг — как будто специально, чтобы выбесить его. Мужчину слегка ведет, когда он в очередной раз широко зевает. Дэрил вовремя успевает схватить Граймса за рукав куртки, не давая завалиться в воду.

— Вот видишь, ты не дашь меня в обиду, — с наглой улыбкой изрекает Граймс.

— Ты меня уже бесишь.

— Извини, извини…

Запах. Дэрил настороженно принюхивается, пытаясь понять, что же ему так не нравится. Сладковатая вонь… разложения. Диксон поспешно берется за платок, плотно затягивает узел на затылке, фиксируя черную ткань. Если бы не заметил, хана бы им всем троим.

Запах становится сильнее, пробиваясь даже через повязку, но, по крайней мере, ткань останавливает мелкие частички спор, витающих в воздухе. Дышать сложно, Дэрил втягивает воздух приоткрытым ртом, но даже так чувствуя этот невыносимый запах. Под подошвой хрустят мелкие косточки, запутавшиеся в жухлой траве, чавкает гнилая плоть. Трупов становится все больше, свежие, покрытые разбухшими шарами. Грибницы разрослись, сеткой покрывая шкуры, глубоко вторгаясь в ткани, медленно пожирая тела, прорастая через них.

Грибы становятся все больше, шар размером с голову покачивается на теле кролика. Покрытые мелкими колючими ворсинками створки дрогнули, слегка приоткрываясь, выпуская в воздух еще одну струю спор. Маленькая пушистая тварь, так понравившаяся в прошлый раз Рику, камнем падает на мягкую землю. Бесцветные словно запутанные нитки корни раздвигаются, захватывая и это тельце, покрывая его. Алые капли крови поступают в грибницу, разукрашивая ее, позволяя разглядеть сложную систему, уходя все глубже в лес.

Было так мерзко наступать на них, чувствовать, как лопаются под ногами упругие шарики, извергающие недозрелые споры. Белесые нити заползают на ботинки, цепляются за них, разрываясь при каждом шаге, пачкая липкой вонючей жижей.

Это настоящее кладбище, по которому можно изучать тварей. Кролики, собакоподобные существа, вообще непонятное нечто, крысы, лягушки и даже… Похоже, Дэрил ошибался. Тот Призрак был не первым.

Мурашки бегут по позвоночнику, и Диксона слегка передергивает. На еще одно дерьмо больше. Теперь нужно быть еще внимательнее.

Наконец-то земля под ногами вновь становится твердой, грибы остаются позади, воздух избавляется от невероятной вони. И Дэрил сдергивает с себя повязку, сплевывает на землю, избавляясь от горького привкуса во рту, язык разбухает и немеет. А этим двоим хоть бы хны. У них-то нормальные респираторы, которые так просто даже на черном рынке не найдешь.

Дэрил высовывает кончик языка, сжимает его пальцами, ощупывая припухшую поверхность. Странное ощущение. Как будто язык уже и не его.

— Что случилось? — мгновенно интересуется Граймс, опять суя нос туда, куда не нужно.

Что самое паршивое, Дэрил даже послать его не может. Было такое хорошее подозрение, что из этого выйдет что-то уж совсем смешное. Он не паяц, чтобы радовать людей. Поэтому вместо ответа, Диксон только пожимает плечами, надеясь, что Рику это будет достаточно и тот наконец-то от него отстанет. И, видимо, действует, или же Граймс наконец-то понимает, что лишний раз его трогать не стоит.

Они останавливаются, пропуская большую, покрытую отвратительными сочащимися бородавками улитку. Впрочем, двигалась она довольно быстро, оставляя за собой четкий след слизи. Уже знакомый им изумрудный жучок сел на плотную раковину, видимо, решив, что это дерево. Быстро побежал вниз, к длинному тельцу, надеясь проникнуть внутрь и высадить свои яйца в пока еще живую тварь. Но вместо того, чтобы пробраться через плотную кожу, он просто застревает в ней, словно муха в киселе. Длинные усики нервно дергаются, и это единственное, что он сейчас может, пока слизь справляется с крепким панцирем, просто разъедая его.

— Полагаю, этого тоже касаться не стоит, — пытается пошутить Шейн. Так и крича всем своим видом: «Ну, заметьте меня!».

— Даже от мысли мне тошно, — передергивает плечами Рик, наконец-то реагируя на мужчину.

Улитка, словно услышав их слова, поворачивает в их сторону один глаз и останавливается, заставляя мужчин заткнуться. Тело начинает поворачиваться, не спеша, даже грациозно. Вместе с движением ее тела, вертится и ее глаз на щупальце, ни на секунду не упуская из поля зрения живых существ. Не самое приятное зрелище.

Дэрил делает пару шагов в бок, прижимается к стволу, для существа полностью сливаясь с ним. Все же у этих тварей, как и у меньших собратьев, зрение было похуже человеческого.

Между тем бородавки испускают еще больше слизи, в нос бьет приятный запах свежескошенной травы и хвои, с примесью еще чего-то непонятного, однако так же приятного.

Уолш делает шаг назад, выхватывая нож. Вот только смысла от того, что он порежет ее, практически никакого. Тело у них довольно выносливое, не зря же живут в лесу. А вот если ее слизь попадет, к примеру, на руку… как не смывай, после нее ничего не останется, разъест до костей.

Проблему нужно решать, причем быстрее. А то эти двое действительно окажутся съеденными глупой улиткой. Какая забавная была бы смерть.

Уолш машет ножом, лезвие задевает щупальце, легко отрезая его. И то заваливается, прилипая к телу. Собственный яд быстро справляется с податливой плотью, оставляя от нее только сероватое, быстро исчезающее пятнышко. Впрочем, улитку это не особо заботит. Отрезанное щупальце уже начинает зарастать, с него перестает капать зеленоватая кровь, быстро образуется рубец, а совсем скоро здесь будет уже новый глаз.

Нужно выручать идиотов. Дэрил ловко извлекает из кармана зажигалку и пузырек с зажигательной смесью. Достаточно всего несколько капель, и ветка загорается, словно отличнейший факел. А дальше дело за малым.

Улитка наконец-то замечает его, скашивает второй глаз, видимо, раздумывая, кого бы задеть первым. На огонь она реагирует практически так же, как и Призрак на ветку — никак. Глупая тварь, ничего не поделаешь, мозгов у нее нет. Не особо жалея, Диксон подносит ветку к уродливой морде. Та искажается, улитка дергается, то ли в последней конвульсии, то ли действительно надеясь убежать. Но ее плоть ссыхается, от ожогов закрываются увлажняющее тело бородавки, и последним ударом Дэрил просто погружает факел в то место, где тело уходит в раковину. Вкусно тянет слегка подгоревшим мясом. Но даже от мысли о том, что может понравиться запах, тянет на тошноту.

Однако уходить нужно побыстрее, не все такие привередливые, как они. И то, что хищники здесь появится очень скоро, можно было даже не гадать.

А между тем все чаще и чаще через кроны деревьев пробиваются пучки света, высушивающие почву. Зато и чаще попадаются лягушки, уже хорошо знакомые им, мелкие, с интересом смотрящие на них со своих укрытий, но не нападающее. Одна, правда, как бы издеваясь, прыгает Рику под ноги, сразу же напоминая Дэрилу о том неловком случае. Но в этот раз мужчина ведет себя правильно. И просто перешагивает ее, игнорируя.

— Чего улыбаешься? — сурово говорит мужчина, бросая на него хмурые взгляды. — Два раза я на подобное не поведусь.

Хм… что-то говорит ему о другом. Рик совсем недавно тянул свои загребущие ручонки к жуку, а вспомнить ту тварь у костра… Граймсу точно не следует бывать в подобных местах.

— То не считается, — обиженно бурчит Рик, как будто улавливая его мысли. — Не считай меня за идиота!

Да уж, удивительно, что он к той улитке не пошел обниматься. Или не решил собрать букетик из грибов. Бестолковый человек он, бестолковый.

Граймс неожиданно довольно крепко хлопает его по спине, так же давя ухмылку.

— И вообще я здесь в первый раз, так что мне простительно, — заявляет он, гордо поднимая нос.

Дэрил покачивает головой. Как с ним вообще разговаривать? Как он ни сдерживается, с губ все же слетает тихий, глухой смешок.

— Так тот жук не первый? — интересуется Шейн, влезая в разговор.

Даже пытается протиснуться между ними, но Граймс незаметно сдвигается, не давая места, и Уолшу просто приходится принять свое положение позади них.

— Первый, первый, — кивает Рик. — Это Дэрил так… грибов нанюхался.

А вот за это можно даже получить. Диксон бросает быстрый взгляд на Граймса. Толкнуть бы его в этот ручей, чтобы промок до самых трусов, а там посмотрим, как ему весело будет.

— Да, Чупакабра?

Дэрил удивленно моргает, теряя дар речи. Это было оскорбление, или он чего-то не понимает?

— Что? — выдыхает он, еле ворочая языком.

— Ты уже второй день ходишь с ветками в волосах. Я не говорил, мало ли, может, тебе это нравится. А так ты, конечно, выглядишь очень мужественно, — зачем-то добавляет он.

Дэрил дергается, когда Рик тянет к нему руку.

— Я просто достану ветку, — спокойно говорит мужчина, действительно выпутывая из волос деревяшку. Даже демонстрирует ее Дэрилу, словно пытаясь доказать свою правоту. — У тебя здесь целое гнездо. Если позволишь, я помогу избавиться от этого.

Пальцы неосторожно касаются шеи, пуская по затылку теплые мурашки. Необычное ощущение. Не то чтобы это было действительно неприятно. Но Дэрил не уверен, что захочет вновь испытать это странное щекочущее ощущение. Так что он отрицательно мотает головой. Сам разберется.

Деревья расступаются, оставляя лес позади, и их взгляду представляется уже знакомая картина желтых полей и небольших ферм. Осталось совсем немного.

========== Часть 21 ==========

На душе тяжелеет. Не смотря на все то дерьмо, что произошло за время путешествия, на странную компанию рядом, Дэрил сожалеет. Он отлично понимает, что теперь придется вернуться в этот вонючий город, в свою маленькую, больше похожую на конуру комнату, к своей паршивой жизни, где совершенно ничего нет, кроме поиска возможности вновь вернуться сюда.

— Дэрил, уже темно, — прикасаясь к его руке, говорит Рик.

Диксон вздрагивает, осознавая, что слишком задумался. За тварями-то он продолжал следить, а вот за временем… Впрочем, ночь сегодня была на удивление хорошая, достаточно ясная, крупная луна своим светом разгоняла чернильную темноту. Так что тварям вряд ли удастся подойти совсем уж незаметно. Да и не видел Дэрил здесь удачных мест для привала, правда, если они не хотели сжечь полполя, разводя огонь.

— Достаточно светло, — бросает он, наслаждаясь тем, что язык наконец-то нормально работает. А то ощущение кляпа во рту очень мешало нормально думать. — Больше пройдем.

— Хорошо, — не очень довольно соглашается Рик.

— Быстрее окажемся дома. Мне уже осточертело это место. Наконец-то окажусь в мягкой кровати и спокойно высплюсь. Я только об этом и могу думать.

У кого что болит. Интересно, а что у Граймса? Дэрил мотает головой, отбрасывая навязчивую мысль. К черту, это не то, что может быть интересным. Зато маячащая в высокой траве темная голова очень интересна. Это не кошка, движения слишком резкие для гибких кошек, да и высокая.

— Оружием пользоваться можно? — тихонько говорит Рик.

Здесь в принципе можно. Учитывая, что очень уж не нравится ему массивная фигура твари. Да и двигается неправильно. Похоже, еще одно существо в копилку тех, кого он раньше не встречал.

— К черту. Развлекайся.

Граймс, кажется, чувствует себя довольным. Он бережно сжимает в руке револьвер, к сожалению, Дэрил не может хорошо разглядеть его, слишком темно. Давно он сам не ощущал в ладони успокаивающий вес хорошего ствола. К сожалению, нормальное оружие ему никто не продаст.

Граймс с оружием явно чувствует себя намного лучше. Плечи выпрямляются, губы напряженно поджимаются, он встает в стойку, слегка вынося правую ногу для устойчивости. Хоть сейчас в гвардейцы.

Черт, Дэрил никак не может разглядеть тварь. И от этого он чувствует беспокойство. Все идет совсем не так. Неужели он ошибся, когда решил идти ночью. Да нет, тварь бы в любом случае вышла бы на них… если на самом деле это не они на нее натолкнулись.

Шестеренки двигаются в голове. И вот она, правильная мысль, махает хвостиком перед самым носом, но когда Дэрил уже практически хватает ее, звучит громкий хлопок, спугивающий догадку.

— Молодец, Рик, попал, — радостно говорит Уолш, хлопая друга по плечу.

Вот только рано радуются. Существо не останавливается, наоборот, набирает ход, как будто Граймс не попал. Но нет, тот целился правильно…

Наконец-то Дэрил может лучше рассмотреть тварь, приплюснутую голову, вытянутое рыло, торчащие кривые зубы, мелкие глазки и плотное тело, покрытое жесткой, короткой шерстью. Он знает ее, точнее, слышал. У этой твари невероятно крепкий череп, которых хрен пробьешь, помимо этого мозг защищает плотная костная пластина. Так что есть только один шанс.

— Целься в глаза! — говорит Дэрил, поднимая арбалет, но тут же опускает его, когда рука начинает мелко дрожать сбивая прицел.

— Я их не вижу.

Блядь, когда он их увидит, будет поздно.

Тварь набирает ход, крепкие ноги легко поднимают плотную тушу, мелкий хвостик забавно дергается. Но Дэрилу уж слишком не нравится кровожадная морда твари. Та хрипит, открывая рот, поблескивающий от слюны.

Бежать бессмысленно. Это все равно, что пытаться обогнать медведя. Догонит быстрее, чем ты успеешь сделать пару шагов. Стреляет Шейн, тоже мимо. Тварь не замедляется, ускоряясь еще сильнее. Эхо выстрелов прокатывается над травой. И это, похоже, последний звук, который они услышат. В ладонь тыкается что-то теплое, даже горячее. Дэрил инстинктивно отстраняется.

— Давай. Ты же умеешь стрелять?

Диксон обхватывает гладкую рукоять. Приятно тяжелый, удивительно удобно ощущающийся в руке. Идеальное оружие. Но сейчас думать нужно не об этом. Дэрил прижимает палец к спусковому крючку. Ему нужна целая секунда на то, чтобы перестроиться. Взгляд находит мушку, он слегка корректирует направление. Первый выстрел, грохотом отдается в ушах, руку дергает.

Тварь замедляется, слегка виляет. И тут главное не промахнуться. Дэрил ловит в прицел второй, еще не покалеченный глаз и стреляет. Тварь застывает, мотает из стороны в сторону головой, ослепленная.

Теперь бы убраться по тихому, не привлекая к себе внимания. Дэрил прижимает палец ко рту, и передает оружие Граймсу. Мужчина довольно улыбается, легко прикасается к запястью, обтянутому плотной перчаткой. Похоже, он реально не понимает, что они были в какой-то секунде от смерти. И зажми Рик свое оружие, валятся их трупам на этой земле. Черт, а он ведь и сам об этом даже не подумал. Настолько отвык от ощущения ствола, привык полагаться на собственные силы.

***

Еще один день без остановок, без передышек. Дэрил сам не знает, зачем так гонит, у них есть время. Но внутри словно что-то зудит, вынуждая думать о том, как бы быстрее добраться до границы.

Хотя, может быть, причина в Граймсе, который странно прилип к нему, сильно нервируя при этом. Диксон не привык к общению, не привык к тому, что кто-то вообще интересуется им. Он от этого устает, даже сильнее, чем от борьбы с тварями. Черт, уж лучше бы на него натравили Призрака, чем терпеть прилипалу Рика, который, видимо, расценивает молчание как поощрение.

Дэрил честно пытался какое-то время отвечать Граймсу, рассказывая особо неприятные случаи, вещи, которые адекватные люди просто не терпели бы. Ему нужно было то самое неловкое молчание, которое должно было дать хоть небольшую передышку. Как оказалось, он слишком плохо знал Рика. Тот стискивал кулаки, всем видом показывая, что бы сделал с уродами, и делал еще один шаг, пытаясь пробиться через железную стену. К удивлению, ему это удавалось. Дэрил неожиданно осознает, что в принципе не так уж и против этого психанутого Чистенького. Да и редкие прикосновения к плечу воспринимаются проще, чем раньше.

Заметив, что на него обратили внимание, Граймс слегка улыбается, в глазах появляются успокаивающие, добрые искорки. Вот действительно, что ему нужно было? Дэрил и правда не понимал. У этого человека есть все — деньги, положение. Ему что, приключений на жопу не хватало?

Наконец-то взгляду открывается уже знакомый забор, небольшая ферма, открытый амбар, белый домик. Осталось совсем ничего. И завтра ночью он сможет вернуться к себе и забыть все это дерьмо. Следующий его поход точно будет в одиночестве. Чтобы еще раз он поперся с кем-то не из своих… Впрочем, в этот раз не сам он захотел все это.

— Заночуем здесь, — говорит он, посматривая в сторону Уолша.

— Наконец-то. И завтра уже дома, — протягивает тот.

На таких мелочах идиоты и прокалываются. Диксон тихо фыркает и качает головой. Ну ничего, они с ним еще встретятся, в городе, тогда поговорят нормально, без посторонних. Уолш не только деньги ему задолжал.

А на ферме практически ничего не изменилось. Разве что кто-то оставил бутылку с водой на столе, да и от беспорядка практически ничего не осталось, только голова лисы, одиноко покоящаяся на подоконнике. Довольно символично, кстати. Похоже, после них кто-то здесь был. Впрочем, глупо было бы считать, что только он пользуется этой дорогой. Ведь он сам о ней узнал от Пола.

На перилах устроилась лягушка, недовольно зашипевшая при его приближении, но уходить она никуда не собиралась, впрочем, как и Дэрил. Оставаться с этими двумя в доме просто не хотелось. Возникало странноватое ощущение, словно ничего и не было, какбудто только сейчас они пойдут в город.

Дэрил тихонько хмыкает. Если бы все так и было, он бы просто пустил болт в бошку Уолша, а с Граймсом они как-нибудь бы решили. На крайний случай и его бы пришил. Вот только эта мысль не отзывается приятным удовлетворением в животе, как раз наоборот. Он закусывает губу, сдирая зубами сухие чешуйки. К черту, уберутся они отсюда, и от Граймса не останется и следа. Наигрался уже, а если и нет, то там, в реальной жизни, у него явно дел побольше, чтобы страдать подобной херней.

Лягушка издает крайне странный звук, что-то между шипением и кваканьем, отрывая от размышлений. Она уже спустилась на крыльцо и сидела не так уж и далеко от него, пялясь своими глазками.

— Что? — глухо поинтересовался он, усмехаясь себе под нос. Похоже чокнутость Граймса передается по воздуху. — Кыш отсюда, пока не прибил тебя.

Лягушка вновь зашипела, но как будто поняла его слова и одним прыжком скрылась в высокой траве. Все бы были такими понятливыми.

Он откидывает голову на теплое дерево.

Странное ощущение. Одновременно тяжело и как будто легко. Сложно объяснимо. Понять бы еще, что собственное тело пытается сказать. Наверное, что пора побыстрее заканчивать и дать отдых измученному организму. Таким побитым он еще не возвращался. Интересно, что сказал бы Пол. Наверное, опять бы поржал по поводу его неуклюжести.

Дэрил напрягается, переводя взгляд на далекую границу. В небо устремляется прожектор, но свет быстро исчезает, оставляя неприятный осадок на душе. Странно, такого он еще не видел. Пробуют новое оружие? Черт их знает, что эти ученые еще придумали. Главное, чтобы это не происходило на их «двери». Диксон очень не хотел бы попасться.

На небе слабо сияют звезды. Помигивают красными и синими огоньками, привлекая к себе внимание. Убывающая луна приобрела довольно зловещий алый отсвет. Только здесь она такая, как будто прилепленная к куполу такой, как была раньше. За границей, там, где звезды только по холодному белые, луна тоже другая. Она не так близко, неровная, как будто кто-то очень долго стрелял по ней. А ведь небо на самом деле должно быть одинаковым. Всех загадок Зоны не понять, сколько не бывай здесь. Для этого им хотя бы немного нужно приблизится к тем, кто жил здесь.

Дэрил тяжело выдыхает, и все же решает разобраться с волосами. Граймс был прав, что он только не находит в них, слипшихся от грязи и всего того дерьма, во что он умудрился вляпаться.

Он оглушительно чихает, когда в нос попадает немного пыльцы тех грибов. Хорошо хоть не достаточно, чтобы вырубить его. А то лягушкам хороший бы ужин пришел.

Дэрил рад, что у них не так много времени на простой. Они пришли к середине ночи, а значит, уже осталось немного. На горизонте скоро появится солнце, которое прогонит темноту ночи, разукрасит мир в цвета.

— Можно с тобой поговорить?

— Скоро выходим, — вместо ответа говорит Дэрил, слегка пододвигаясь, когда Граймс усаживается рядом.

— Я знаю. Специально подошел прямо сейчас. Не хочу, чтобы у тебя было время убить меня.

Дэрил слегка поворачивается, пытаясь понять шутит ли мужчина. Но по его лицу вообще ничего не понять.

— На это мне нужно пара секунд.

— Я и не сомневаюсь. Но мало ли, может, солнце даст тебе передумать, — Рик замолкает, не особо торопясь начать разговор. Хотя Дэрила это полностью устраивает. Когда Граймс молчит, с ним легче иметь дело. Но мужчина все же решает напомнить о себе: — Я не изменяю своего решения. Я все еще хочу общаться с тобой.

Похоже, отвязаться от него не получится.

— И что? — фыркает он.

— Я хочу знать, как смогу увидеть тебя. Не думаю, что я смогу подойти к любому, и он покажет, где же мне искать Дэрила Диксона.

— Граймс, вот на кой хрен тебе это? — искренне не понимает он. — Тебе что, заняться нечем?

— Есть чем. Но жизнь научила держать при себе хороших людей. А ты, хоть и полный засранец, человек хороший, — противореча себе же, с улыбкой говорит Граймс. — Я говорил, что хочу помочь тебе. И я действительно попытаюсь сделать. У меня есть некоторые связи. Я постараюсь узнать, как сделать так, чтобы ты просто исчез для властей. Ничего не обещаю, но я попытаюсь.

И как не стыдно это признавать, поверить действительно хочется. Рик отлично умеет говорить, уверенно, убеждающе, так, что сложно усомниться в его словах.

Рик протягивает руку, слегка сжимает его ладонь.

— Я не вру. Так… где я смогу тебя найти?

Впрочем, нет смысла это скрывать.

— Там же, где и встречались в прошлый раз. В баре.

Такое чувство, что он сейчас начнет спорить, но нет, Рик проглатывает это, слегка кивает. Однако уходить никуда не собирается. Видимо, отлично чувствуя себя и так. Он чуть сильнее наклоняется, подпирая Дэрила своим плечом.

— Тебе здесь нравится, — произносит Граймс. — Не представляю, как у тебя все это получается. Но знаешь, это круто.

— Задумался о том, чтобы ходить в Зоны?

— Даже не подумаю. Это место не для меня. Мне больше нравится спокойная, размеренная жизнь.

Да, вот только при этом он постоянно лезет к Дэрилу, который вообще не похож на образец спокойной жизни. Скорее наоборот.

Наконец-то остывающей земли касаются первые лучи солнца, заигравшие на верхушках деревьев, красиво окрасившие их неземным цветом. Зона словно преображается, теряя ночное одеяние. Она прекрасна, открыта, чиста. И сейчас это отлично видно.

Дэрил тяжело встает, вновь пережимает рукой ноющее ребра, пытаясь хоть как-то облегчить это неприятное, тянущее ощущение. Нет, теперь ему все же придется обратиться к знахарке. Если он останется инвалидом, будет хуже. Кому он тогда будет нужен?

— Буди дружка, нам нужно успеть дойти до ночи.

Рик тоже поднимается, заглядывает ему в лицо, словно пытаясь спросить о чем-то, но не решаясь на это. Наконец в глазах появляется то самое упрямство осла, готового переться даже на ворота, лишь бы добраться до нужного ему места.

— Дэрил, — мягко окликает его мужчина, заставляя повернуться. — Только не убивай меня, пожалуйста. Просто хочу попробовать.

Диксон непонимающе хмурится, напрягается, когда Граймс делает еще один шаг к нему, проникая в зону комфорта. А ведь по лицу ничего не понятно. Только глазки странно бегают, да зрачки поглотили практически всю голубую каемку. Граймс резко бледнеет, как будто вся кровь отливает от лица.

Становится очень уж неудобно. Дэрил ведет плечом, пытаясь справиться со смущением и напряжением. Черт его знает, что стукнутому придет в голову. И сейчас, когда тот просто непозволительно близко, это становится действительно опасным.

Рик медленно выдыхает, все же решаясь, и Диксон дергается, когда мужчина приближается еще ближе. Обжигающе горячая шершавая ладонь осторожно ложится на щеку, палец скользит за ухом, щекоча чувствительную кожу, отодвигая короткие волоски. Бережно, легко, так необычно и странно. Рик все так же заглядывает в глаза, ресницы подрагивают, когда он скользит взглядом по лицу.

На то, чтобы включится в то, что сейчас происходит, Дэрилу нужно слишком много времени. Он нервно сглатывает, в животе тяжело, словно он проглотил целый камень, к щекам приливает кровь, пятнами раскрашивая их. Рик слишком близко, прохладный кончик носа касается кожи, короткая бороденка неприятно колется, цепляется за его собственную, а к губам прижимается чужой, слегка шершавый рот в самом целомудренном поцелуе, который вообще был возможен.

Граймс не прикрывает глаза, все так же внимательно следя за ним, видимо, пытаясь прочитать реакцию. А Дэрил… Дэрил просто пытается понять. В груди что-то болезненно сдавливает, сердце пропускает целый удар, во рту становится горько. Ему больно, практически физически больно. Обида стискивает душу, вырывая ее из тела. Хочется плакать, но глаза сухие. Такое чувство, что ему хорошенько дали под дых, лишив дыхания, а потом просто вывернули наружу.

Дэрил стискивает кулак, и до того, как мозг окончательно осознает то, что на данный момент происходит, тело действует. Рик отшатывается, прижимает руку к щеке, сплевывает слюну, смешанную с кровью.

— Заслужил, — честно признается он. — Но не скажу, что это не стоило того.

— Ты что, ебанулся в крайняк? — зло рычит Дэрил, пытаясь справиться с силой, сдавившей его горло.

Он не знает, что делать. Хочется убить и в то же время убежать куда-то, свернуться в темном углу и просто сдохнуть. Потому что он практически поверил, потому что Граймс смог пробиться настолько, насколько никому еще не удавалось. Оттого удар так силен. Даже те ублюдки, что пытались трахнуть, не делали настолько больно.

— Возможно, — вполне серьезно говорит Граймс. — Дэрил, пока просто успокойся.

Успокоиться? Как можно успокоиться, когда тебя практически убили, просто вывалив на голову ведро дерьма.

Дэрил сам не осознает, когда в его руке появился нож. Тело колотит, все лицо невыносимо горит, словно по нему бегают сотни огненных муравьев.

— Что здесь происходит? — сонно интересуется Уолш, выходя на крыльцо.

— Ничего.

Граймс все так же держит руки перед грудью, как будто таким образом пытаясь отстранить от себя Дэрила. А ведь он сам совершил это. Он сам плюнул в душу. Урод, гребанный урод, который ничуть не лучше своего дружка.

— Дэрил, успокойся. Я могу извиниться, но лучше мы просто потом поговорим.

— А может, лучше я тебе к черту отрежу башку, чтобы туда всякий бред не приходил, — сквозь зубы говорит он.

— Нож убрал!

В затылок чувствительно вжимается холодное дуло пистолета.

— Сука.

— Еще какая, но угрожать другу ножом не дам, — выплевывает Уолш, надавливая сильнее.

Глухо щелкает предохранитель, предупреждая. Дэрил зло рычит, сам удивляясь полученному звуку. А Граймс… Граймс выглядит как будто виноватым.

— Отдай нож.

Внутри горько, мерзко, противно. И даже сопротивляться не хочется. Слишком он устал от всего этого дерьма, от того, что его топчут, как чертов мусор. Он молча разворачивает нож, направляя его ручкой к Граймсу.

— Я не хотел тебя оскорбить или обидеть, — четко говорит Рик, забирая оружие.

Конечно же. Раба ведь нельзя обидеть. Если какой-то ублюдок хочет его трахнуть, нужно подготовить жопу и с благодарностью ждать.

— Иди к черту, Граймс, — горько выплевывает Дэрил. — Вместе со своим дружком.

Он дергается в сторону, отодвигая голову от пушки.

К черту. Все это так… глупо и бессмысленно. А внутри разрастается чернильная темнота, которую уже ничто не заполнит. Чувства притупляются, уходят глубже, прячась внутри так, что не остается практически ничего. Ему просто плевать, на все плевать. На то, что Граймс пытается ему сказать, на то, что Шейн так и не убирает руку с рукояти ножа. Скоро все закончится. Он вернется домой, и все станет так, как обычно.

Чем ближе они подходят к границе, тем чище становится местность. И вот уже даже лягушки не попадаются в траве. Только эта звенящая тишина наполняет воздух, стягивает легкие, мешая дышать.

— Дэрил… — выдыхает Граймс, догоняя его, касается руки, но Дэрил отдергивает ее, даже не поворачиваясь к нему.

— Иди на хуй, — тяжело выдыхает он. — Еби мозги кому-нибудь другому.

Все уроды одинаковы. Все они не видят в нем человека. Только тварь, с которой можно делать все, что угодно.

Мурашки поднимаются по телу, напоминая все то дерьмо. И вроде бы такая глупость, как поцелуй. Посмеялись и забыли. Но нет, не для него, не с человеком, которому он практически доверился. Это практически ломает его… практически. Но Дэрил стиснет зубы, до скрипа, до боли и спрячет душу еще глубже, чтобы никто уж точно не смог добраться, сделать больно.

— Я не отказываюсь от своих слов, — тихо, потерянно говорит Граймс.

А Дэрилу все равно. Просто все равно.

Граница все ближе. Тьма уже сомкнулась над их головами, скрывая от любопытных взглядов. Но если очень хорошо напрячь зрение, то вон она, машина, за которой прятались эти идиоты при первом посещении. Осталось только несколько шагов, и вот она, свобода. Завтра он заберет заслуженные монеты, накупит выпивки и утопит все, что накопилось в душе, в бухле. А потом блевать так, чтобы даже в голове ничего не осталось, и он будет проблевываться до тех пор, пока не уснет в этой луже.

Граймс вновь хватает его за руку, привлекая к себе внимание.

— Отпусти, — глухо говорит Дэрил, вновь отдергиваясь.

Рик мгновенно отпускает его руку, горестно вздыхает.

— Все же нужно было поговорить сначала. Дэрил, я действительно не хочу тебя обидеть. Просто… я хотел убедиться, — быстро и тихо тараторит Граймс, так, что приходится хорошенько напрячься, чтобы разобрать его слова. — Для тебя это немного неожиданно. Но мне показалось, что ты тоже будешь не против. Твое отношение ко мне поменялось, и я думал, это отличная возможность… похоже, я ошибался.

Ничего он не думал. И все его слова — всего лишь попытка оправдать себя. Вот только зачем? Рик же свободный, чего ему до какого-то стремного раба?

Резкий яркий белый свет бьет по глазам, ослепляя. Они замирают всего лишь в нескольких шагах от колючей проволоки, ограждающей Зону. Глаза немного привыкают, и Дэрил может разглядеть расплывчатые силуэты людей. Их ждали, знали, что здесь дверь и просто ждали.

Он тянется к ножу, обхватывает рукоять, собираясь драться до последнего. У него просто нет выбора. Если этим Чистеньким ничего не сделают, то его просто казнят. Хотя… у Рика вроде бы лежал артефакт.

— А этого я бы лучше не делал, — громко звучит голос за спиной. — Пушки опустили, руки подняли, если не хотите, чтобы вас изрешетили. Вы вторглись на охраняемую территорию, за что понесете наказание. Не нужно ухудшать и так паршивую ситуацию.

Внутри все вновь стягивает, внутренности сжимаются в небольшой комок. Это конец, черт, это действительно конец его чертовой жизни. Чужие руки болезненно сжимают запястья, выкручивают, заставляя выронить оружие. А затем кожу грубо стягивает прочная проволока, разрезающая кожу.

Он дергается, понимая, что это абсолютно бесполезно. Эти люди профессионалы, стоит только взглянуть на их спецовки. Специальное подразделение по борьбе с вредителями, элита из элиты, люди, которых годами натаскивали убивать.

Чужие руки дергают запястья, проволока сильнее врезается в кожу, по коже спускается горячая щекочущая ниточка крови. Единственную защиту — перчатки — грубо стягивают, обнажая яркую, уродливую метку позора. Клеймо.

— А у нас тут раб, — радостно сообщает стоящий за его спиной мужчина.

Он нажимает на плечо, боль пронзает тело, отдаваясь в кончиках пальцев, перед глазами темнеет. Но Дэрил только сжимает зубы, давя болезненный стон, сопротивляется, не позволяя поставить себя на колени. Он, блядь, не прогнется, никогда.

Тяжелый сапог бьет по сухожилиям, все же заставляя его низко завыть и упасть. Но этого им мало. Мужчина нажимает на затылок, крепко обхватывая его, вынуждая полностью склониться в унизительной позе.

— Он мой! — неожиданно выкрикивает Граймс. — Вы не имеете права трогать чужое имущество.

Слова вновь больно бьют. Зачем? Смысл от этого-то какой?

— О, да у нас тут свободные. Чудесно. Я сейчас со всем разберусь.

Щурясь, Дэрил чуть приподнимает голову, насколько дает удерживающая его голову рука, чтобы разглядеть вышедшего. Мужчина без опознавательных знаков, в той же черной безликой спецовке. Вот только по его движениям, по насмешливым ноткам в голосе сразу же становится понятно, что он тут главный.

Живот вновь сжимает, и Дэрила практически тошнит.

— Тех двоих осмотреть и к нам. А этот, — мужчина как-то нехорошо ухмыляется, присаживается рядом с Дэрилом, подцепляет тонкими пальцами его подбородок, заставляя смотреть себе в лицо. — Ну-ка, скажи мне, чей ты?

Дэрил зло рычит. Хрен он что скажет этому уроду. Скорее плюнет в эту самодовольно улыбающуюся роду. Даже сдохнет он только на своих условиях.

— Мой, — вновь подает голос Граймс, пытаясь вырваться.

Главный недовольно кривится, всматривается в лицо Дэрила, стискивает сильнее, вдавливая пальцы в кожу. На губах все та же усмешка, но в его глазах Диксон видит настоящую угрозу. Если он и разбирался в психопатах, то этот человек был худшим. От его взгляда хочется спрятаться, сбежать куда угодно. Потому что он может сделать все что угодно.

— Не пизди мне, — неожиданно резко выплевывает командир. — Я этого мальчика хорошо знаю, — практически любовно протягивает он. — Такую мардаху сложно забыть. Помнится, ты решил, что твой новых хозяин не так красив, и украсил его глаз дамской шпилькой. Даже удивительно, какая у меня хорошая память, — с удовольствием хвалит себя мужчина. — Знаешь, что с рабом бывает за убийство? А ты взял и решил, что тебе этого мало. Еще и вторгся на запретную территорию. Меня восхищает твоя способность к саморазрушению!

Он медленно встает, брезгливо обтирает руку о штаны, как будто Дэрил какой-то мерзкий червяк. Впрочем, для него он именно такой. Отвратительный, копошащийся в говне червяк, которого даже раздавить сапогом не хочется, жалко марать чистую подошву.

— Хороший улов сегодня. Молодцы ребята. — И общаясь к стоящему за спиной, добавляет: — Подними его.

Дэрила вздергивают на ноги, придерживая за связанные руки, болезненно выворачивая лопатки. Раненая кость трещит, перед глазами взрываются звезды. Но еще рано сдаваться.

Мужчина вновь наклоняется к лицу, смотрит прямо глаза, презрительно кривя губы. Дэрил не успевает приготовиться, когда кулак с невероятной силой бьет ему в живот, заставляя согнуться, и только удерживающие его руки, не дают упасть. С губ капает желчь, слюна и кровь, глаза застилают слезы.

— Ненавижу таких грязных ублюдков.

Руки, помогающие держатся на ногах, отпускают. И он мешком падает на землю, пытаясь втянуть в горящие легкие хоть немного воздуха. Дэрил просто не может. Очередной удар практически не чувствуется. Он как-то отстраненно осознает, что трещит ребро, вдавливает во внутренние органы. Изо рта вытекает еще одна порция крови, которая очень быстро впитается в землю.

— В камеру его, — сквозь вату в голове прорывается чужой голос. — С ним мы еще пообщаемся.

========== Часть 22 ==========

В машине, быстро мчащейся по ямам лесной дороги, а затем и по городским улицам, нещадно трясет. Дэрил, не имеющий никакой возможности хоть как-то держаться, болтается в кузове, словно… Машина резко поворачивает, Дэрил летит к противоположной стене, прикладываясь к железному борту головой, наконец-то отключаясь.

Маленький Дэрил сидел на краю кровати, покачивая ногой в воздухе. Со ступни сыпался сероватый песок, пачкая свежевымытый пол, но мальчику было все равно.

Он с интересом крутит в руках настоящее оружие, не какую-то деревянную игрушку, которую ему мог доверить отец. Нет, это был охотничий нож, которым разделывали настоящих животных, и, если хорошо присмотреться, можно увидеть капельки засохшей крови, въевшиеся в зазор между рукоятью и невероятно острым лезвием. И пускай Дэрил отлично знал, что потом получит за это нехилую взбучку, было безумно интересно.

Мальчик покрутил оружие в руках, представляя, как будет погружать его в тело своего врага, или даже монстра какого-нибудь. И пускай пока рука очень быстро устает, он уверен, что в будущем станет настоящим охотником. Дэрил будет помогать своей семье и жить счастливо.

Сильная оплеуха заставляет практически уронить нож, но крепкая ладонь перехватывает его раньше, чем загорелые пальцы разжимаются.

— Сколько раз я говорил, чтобы ты не трогал мои вещи! Ты можешь пораниться, глупый мальчишка.

— Тогда научи меня, — упрямо говорит мальчик, поднимая лицо на говорящего.

Тот фыркает.

— Ладно. Но если пальцы себе отрежешь — будешь сам виноват…

Дэрил вздрагивает, резко просыпаясь. Даже через замутненное сознание он понимает, что перестало качать, да и под щекой ощущается холодный, слегка влажный камень. Приятно. Прохлада снимает часть боли, и Дэрилу хочется только сильнее растечься по этой поверхности, впитать ее всей своей кожей и просто перестать чувствовать эту тянущую боль.

Вот только ему не дают. Дэрила вновь вздергивают на ноги, как щенка, взяв за шкирку. И только сейчас он понимает, что руки, все еще стянутые чертовой проволокой, вообще не ощущаются. Словно ему просто отрезали запястья. В голове, пробиваясь через гудение, вспыхивает паническая мысль. Но Диксон быстро ее заглушает. К черту, все равно он здесь сдохнет, с руками или без.

Дэрил приподнимает голову, через длинную челку, сосульками завесившую лицо, рассматривая камеру. Губы растягиваются в злой усмешке. Если они хотели удивить его, то у них не получилось. Вся эта херня, эти игрушки, что должны были пугать впечатлительных преступников, действительно обязаны были заставить выложить все то, что они знают? Слабовато.

— Скалишься? — протягивает мужчина, стоящий до этого у стены. — Зря. Я умею разговаривать с такими, как ты. Я предложу только один раз. Ты рассказываешь мне обо всех известных тебе сталкерах, и я обещаю тебе быструю смерть. В противном случае… — он выразительно косится на украшенную пыточными инструментами стену, — я сделаю так, что ты пожалеешь о своем решении.

До он скорее сдохнет, чем сдаст кого-то. Дэрил тихо, кашляюще смеется. Вот и вся, блядь, история. Он ввязался в дерьмо с Уолшем, чуть не умер на Зоне, не был съеден тварями и теперь оказался в настоящем дерьме.

— Ты принял решение…

***

Это продолжалось несколько часов, а может даже дней, недель, месяцев. Все, что у него осталось — только боль. Все, о чем он мог думать — боль. Она была везде, в каждой клеточке его тела.

Нож погружается под кожу, срезает грубые шрамы рубцов, медленно, не торопясь, заставляя хорошенько прочувствовать каждый кусочек плоти, отделяющийся от спины. Кровь горячими ручейками стекает по голой коже, по ногам, смешивается с водой, струящейся с волос, собираясь небольшой лужей у ступней. Дэрил инстинктивно выгибается, когда раны касается раскаленный прут. Кровь кипит, шипит, мясо обжаривается, прилипая к железу, отрываясь, когда его убирают. И это не прекращается, продолжаясь и продолжаясь. В какой-то момент Дэрил просто перестает чувствовать, бодрствуя и в то же время не будучи в сознании. Пытки прекращаются, давая время прийти в себя, и все вновь возобновляется.

Странно, как будучи буквально на грани собственных возможностей доходишь до какой-то черты, когда в голову начинают лезть странные вещи. Почему-то вспоминаются слова Граймса о том, что тот хотел ему помочь. И, черт возьми, если тот действительно мог бы это сделать, то лучше бы сейчас. Потому что долго он не протянет.

Дэрил сплевывает, ниточка алой слюны повисает на подбородке, противно тянется ниже, медленно раскачиваясь. Перед глазами мутная пелена, не дающая ничего разглядеть.

Они что-то говорят, но в ушах только шум, не дающий ничего понять. Руки отстегивают от цепи, крепящейся к потолку, позволяя мешком повалиться на землю. Но облегчение не приходит. Дэрил сгибается, выблевывая воду, перемешанную с кровью, дрожит. Он не сдастся даже сейчас. Это все очередное дерьмо, с которым он справится. Он, блядь, не позволит им наслаждаться собственными мучениями. И даже сдохнет он с достоинством. Все это такие мелочи.

Вот только этим ублюдкам совершенно наплевать на то, что он делает или думает. У них свои дела. Дэрил не может даже сопротивляться, когда его снова хватают и тащат. Вот только не к очередному орудию пыток, а дальше по коридору, в маленькую камеру, где и кидают его к стене.

Здесь нет ничего, никаких окон, только тяжелая дверь, огораживающая эту чертову конуру. В углу металлическое ведро, в другом охапка гнилого, вонючего сена. И больше ничего, ничего, что могло бы помочь. Осторожно, но все равно вызывая кровавый кашель и сильную вспышку боли, он садится, поджимая к груди ноги, хоть так пытаясь согреть себя.

Смешно. Его пытают, скоро убьют, а он может сейчас думать только о том, что холодно, да как бы задницу себе полностью не отморозить. Идиот.

Тело колотит мелкая дрожь, с волос стекает вода, а спина… он ее к счастью просто не чувствует. И похуй, что там на самом деле. Он теперь просто труп, пускай это и вопрос времени.

Забавно, как попадая в подобное дерьмо начинаешь ценить жизнь. Не то, что ты испытал, не то, что хотел бы еще сделать, а просто собственное существование, пускай оно и было бессмысленным и даже болезненным. Сейчас Диксон по-настоящему хотел жить. Хотел найти урода, который выдал «дверь», узнать, что с этим идиотом Граймсом, который попался с артефактом. Что делали со свободными за воровство? В зависимости от их связей. Могло быть что угодно.

Похоже, Дэрила тоже слишком часто били головой, раз он сейчас думает об этом ублюдке… Ублюдке, который… А ведь Граймс касался его так осторожно. Никто так не прикасался к Дэрилу, никто не смотрел так в глаза. Даже тот ублюдок, который пытался его обмануть, чтобы трахнуть.

Сейчас, когда на самом деле он может сдохнуть, Диксон может позволить себе шальную мысль. А что если бы он не оттолкнул мужчину? Как бы тот прикасался дальше? Все это, конечно же, всего лишь бред затуманенного больного сознания, пытающегося зацепиться хоть за какую-то мысль, чтобы отвлечь себя от боли.

В его жизни было слишком мало людей, которые были добры к нему.

Один подобрал его, жалкого, потерянного, голодного. Дэрил выглядел тогда не лучшим образом, уже практически готовый к тому, чтобы сдохнуть. Но нет, тот мужчина внимательно посмотрел на него, усмехнулся и сказал, что ему нужен верный пес. На те пять лет Дэрил стал преданной собакой, беспрекословно слушающейся хозяина.

Второй также нашел его не в лучшем виде. И этот человек научил его другой жизни. Именно он и стал для Дэрила учителем, который обучил его стрельбе из арбалета, научил правилам, стал другом, наверное.

И Дэрил до сих пор не понимал, зачем он был нужен тому мужчине. Он единственный, кто взял его не в попытке сделать рабом или своей собакой, нет, Пол учил его быть самостоятельным, лепил из него человека, доставая то, что было заперто внутри много лет. Он не спрашивал его о прошлом.

Прошлое… Наверное, Дэрил все же заслуживал всего того, что с ним происходило. Детство он не помнил, зато помнил время после своего побега. Сколько крови на его руках? А ведь последней каплей стало то, что он был вынужден убить ребенка, в отместку за… как смешно… за проступок отца. Это сломало Дэрила, заставило оглянуться назад и понять, что за пять лет он успел стать настоящим уродом, перестал быть человеком. В тот момент он уже стоял на горах трупов, ведомый своим хозяином. И чем Дэрил тогда отличался от того себя, который был в рабстве? Да ничем.

Мужчина прикрывает глаза, считая удары собственного сердце. Об этом тоже не хотелось думать. Слишком уж яркая картинка в голове. Вот бы он забыл все это дерьмо, хотя бы перед тем, как сдохнуть, чтобы его не преследовали обвиняющие взгляды.

Дэрил с легкостью выковыривает из памяти тот момент, когда их поймали.

Отряд стоял уже какое-то время, поджидая; между тем, перед ними кто-то прошел. Они искали того сталкера? Тогда почему снялись, стоило поймать их? Что-то было здесь нечисто, очень нечисто. Была бы у него хотя бы одна возможность…

Не похоже, что это мог быть Граймс. У него артефакт, он даже пытался защитить Дэрила. «Он мой!» Как колокол в голове. Пытался подмять их под закон. Рабу в такой ситуации действительно ничего бы не было. Вот только Рик не смог бы доказать право собственности. Как помнится Дэрилу, все бумаги на него должны были остаться у того жирного ублюдка, которого он убил. Граймс как был идиотом, так и останется.

Для Уолша задумка слишком крута. Не мог же это быть кто-то из прошлого? И только один человек мог бы помочь Дэрилу в этом вопросе, впрочем, он же мог оказаться этим ублюдком… Но что толку об этом думать? Ни то, ни другое он не проверит.

Дэрил устало прикрывает глаза.

Часы идут за часами, сложно хоть как-то ориентироваться во времени, когда так часто отключаешься. Наконец-то дверь противно скрипит, открываясь.

Дэрил честно пытается встать, чтобы вломить ублюдку, оставить хоть какое-то пятно на этом месте. Но затекшее тело совсем не слушается, окончательно сдаваясь. Нельзя. Он должен вытерпеть.

— Последняя трапеза! — говорит охранник, швыряя на пол железную тарелку, с которой слетает сухой кусок плесневелого хлеба. — Жри. Скоро твоя казнь. Будешь в центре внимания, — хрюкает он. И замерев у двери, добавляет: — Хотя… Думаю, тебе понравится с добавками.

Дэрил тупо смотрит, как мужчина вытаскивает свой хер и просто мочится на тарелку. Желтая вонючая жидкость вытекает за края, растекается лужей так недалеко от Диксона. К херам. Все это в задницу. Он жил в дерьме, и такие вещи просто не могут его задеть.

Зато охранник чувствует себя счастливым. Довольно ржет, придерживая трясущийся живот, стирает с губ слюну.

— Ты жри, жри. Свиньям любое дерьмо пойдет.

Вся камера быстро пропитывается запахом ссанины, который забивается в нос, впитывается в волосы. Но Дэрил знает, что останется здесь ненадолго.

Нельзя быть готовым к таким вещам, нельзя так быстро смириться. Смерь — это окончание борьбы, а еще и такая, скотская, уродливая… Диксон не был романтиком, но он тоже мечтал о том, чтобы сдохнуть во время боя, в Зоне, в идеальном месте, где никакой жирный ублюдок не сможет смеяться над его трупом, глумиться. Даже у таких, как он, есть чувства.

В глазах начинает щипать, и Диксон наклоняет голову, не останавливая скупые слезы. Глупая у него была жизнь. И гордиться нечем, и до черта того, о чем нужно сожалеть.

Дэрил практически не чувствует ударов, которые сыпятся на него, когда новые охранники видят ссанину на полу. Решили, что это он. Как будто Дэрил может стоять, чтобы нормально помочиться. Да и уверен он, что даже там у него будет кровь. Его просто разобрали по кусочкам.

Он не сопротивляется, когда его вновь тащат, но уже в обычную тюремную карету, запряженную лошадями. Темно, но глаза все равно слепит от слабого света луны. Дэрил с облегчением забивается в угол коробки, обхватывает ноги руками и закрывает глаза. Уж лучше бы это поскорее закончилось.

Он должен взять себя в руки. Этот шаг будет последним в его жизни.

Карету немного качает, когда они едут по мостовым города к месту, где будет проводиться казнь. Там его подержат еще немного, и на рассвете, когда площадь будет заполнена различными людьми, мужчинами, женщинами и даже детьми, его выведут на помост. Они конечно же будут кричать, швырять в него всяким дерьмом. Но нужно держать себя в руках, выпрямиться. Последний бой! Его последний бой.

Вот бы ноги еще не тряслись и не было настолько больно. Ничего, Дэрил справится, всегда справлялся, сможет и в этот раз.

Он осторожно вытягивает ноги и вновь сгибает, проверяя, насколько же слушаются мышцы. Больно. Но терпеть он это сможет. Ему не так уж и много времени нужно будет.

Карету дергает, довольно ощутимо, так, что Диксон прикладывается затылком о стену. Снаружи тихо. Неужели они приехали? Рановато. Или что-то изменилось?

Лязгает замок дверей, медленно открываясь. Похоже, все же Дэрил напутал, и они приехали. Что же, это должно было закончиться.

Дэрил поднимает голову, смотря на своего стражника, замирая в недоверии.

— В этот раз все же та, — кивает сам себе мужчина, окидывая Дэрила внимательным взглядом. — Это, конечно, мило с твоей стороны — ждать меня в таком сексуальном виде. Но я бы предпочел, чтобы на тебе было поменьше крови.

========== Глава 23 Кодовое имя “Бандит” ==========

Дэрил просто не понимает. Это больше похоже на издевательство. Ну не могла удача настолько сопутствовать ему. Просто не могла, после всего того дерьма, что свалилось на него. Это, скорее всего, какой-то бред, неудачная шутка собственного сознания. Этого человека просто не может быть здесь.

Мужчина, в отличие от самого Диксона, не видит причин для того, чтобы медлить. Дэрил шарахается в сторону, неожиданно замечая тянущуюся к нему руку.

— Хей, Дэрил! — мягко зовет мужчина, присаживаясь рядом с ним на колени. — Нам нужно поторопиться. Если кто-то будет проезжать мимо, нас здесь с тобой накроют. Пойдем домой, Дэрил. Посмотри на меня.

Диксон вздрагивает, поднимая глаза. Это ничуть не похоже на глюк. Все то же хорошо знакомое лицо, правда, вон под глазами появились глубокие мешки. Улыбка слегка грустная, но такая же добродушная.

— Можешь идти? — обеспокоенно спрашивает мужчина, вновь протягивая руку.

— Могу, — разлепляя пересохшие губы, хрипит он, хотя не уверен, что правда сможет сделать это.

— Ну, скажи, что рад меня видеть.

— Я рад тебя видеть, Пол, — механически говорит Дэрил, все еще боясь поверить.

Но нет, рука, прикасающаяся к нему, вполне живая, отлично знакомая. По телу бегут мурашки. Хочется смеяться и плакать одновременно. А главное — уйти отсюда поскорее.

— Я не ожидал, что у тебя есть такие упрямые друзья, — негромко, мягко говорит Пол, кивая в сторону одиноко переминающегося мужчины.

Похоже, Дэрил все же сошел с ума. И сейчас вместо того, чтобы уйти в безопасное место, его отведут на плаху. Потому что вот этого определенно не может быть. Граймс должен быть далеко, в тюрьме, у себя дома, где угодно, только не здесь, не сейчас. Но Рик — вот он, стоит, внимательно рассматривая. Сразу же становится неудобно, хочется прикрыться или даже вернуться обратно в повозку.

— Я… — пытается что-то сказать Рик, но останавливает себя, мотает головой, словно в попытке привести мысли в порядок.

— Поговорим в другом месте. Давайте уйдем отсюда подальше, туда, где будет безопасно.

Пол быстро сдирает с себя плащ и осторожно, бережно закутывает Дэрила в него, скрывая от чужих глаз избитое тело, покрытое коркой крови и грязи.

— Ты, конечно, как всегда, отлично выглядишь, — хмыкает Пол, привычно игнорируя раны, украсившие тело охотника. Так было намного лучше, чем чувствовать на себе жалостливые взгляды того же самого Граймса. — Как вижу, не теряешь формы. Но если будешь щеголять голой задницей перед носом, то точно ничего хорошего не выйдет.

Дэрил едва заметно улыбается, чувствуя, как лопается разбитая губа. И вот нужно говорить о таком дерьме, когда Диксон мало того, что выглядит паршиво, да еще и мучается от боли? Даже тихий смешок требует от него невероятных сил. Но, как бы это ни было странно, становится немного легче. Словно Пол, игнорируя проблему, забирает часть ее.

Зато возвращается озноб. Дэрил кутается в кожаный плащ, стараясь хоть немного согреться. Конечно же ничего не получается. Под подол хорошо так поддувает, охлаждая задницу и не только, голые ступни стоят на холодном влажном камне. И когда Пол подныривает под плечо, помогая передвигаться, Дэрил прижимается к нему чуть сильнее, греясь о теплый бок.

— Так, Дэрил, только не заставляй меня тащить себя. Не скажу, что это неприятно. Но ты тяжеловат для меня.

— Я помогу.

— Да я…

Однако Граймс не дает ему договорить. Дэрила просто перетягивают, как игрушку. Рик надежно обхватывает его, прижимая к себе, ладонь крепко, но бережно сжимает бок. И все равно Дэрилу больно. Он тихо шипит, слабо дергаясь, но Граймс не отпускает.

— Прости. Потерпи немного.

— А это уже интересно, — едва слышно говорит Пол, но Дэрил его слышит.

Возникает мысль, заставляющая его отодвинуться, но Диксон просто плюет на нее. Ему сейчас хорошо, тепло и даже безопасно. Диксон прикрывает глаза, позволяя себе немного расслабиться. Зря он это сделал, зря.

Боль, слегка притупившаяся, вновь накрывает с головой, давит виски, разрывает мышцы. Сквозь мутную пелену он рассматривает темные улицы, бомжей, пьяниц, впрочем, не обращающих на них внимания. Пару раз им приходилось прятаться. Рик крепко прижимал его к себе, как будто пытаясь закрыть своим телом, и внутри все восставало против этого. Если бы у него были силы, Диксон дал бы ему в морду.

В какой-то момент Граймс даже идет дальше, да так, что Дэрил сжимает зубы до скрипа. Нахальная рука скользит по спине, осторожно, но все же вызывая невыносимую боль, и замирает на пояснице, настойчиво вжимается в тело. Горячее дыхание скользит по щеке, уху, согревает шею, вызывая противные мурашки.

И не смотря на то, что все это раздражает, Дэрил благодарен и практически счастлив. Он был свободным, настолько, насколько это вообще возможно в его случае. И его не подвесят на чертовой виселице на потеху идиотам. Так что можно было и потерпеть. Зато это, по какой-то невообразимой причине, доставляет удовольствие Граймсу. Тот как будто становится немного мягче, по крайней мере, каменные мышцы слегка расслабляются. И если глаза Диксона не подводили его, то даже суровое выражение готового в любую секунду сорваться мужчины приобретает какие-то новые нотки. Как будто крольчиха-мать защищает своего крольчонка. И было бы смешно, если бы не сам Дэрил был в этой ситуации этим “крольчонком”.

Диксон побаивается смотреть в сторону Пола, не зная, что за эмоции отразятся на его лице. Нужно было быть слепым, чтобы не увидеть, насколько же этот идиот липнет к нему. Хорошо хоть Ровиа пока молчал. Однако очень скоро Дэрил наслушается подколок, от которых захочет провалиться сквозь землю или просто надавать кое-кому по роже. По наглой кучерявой башке.

К счастью, Граймс тоже придерживает язык за зубами, видимо, чувствуя общее напряжение. То, что им удалось освободить Дэрила, было настоящим чудом, и если сейчас спугнуть такую переменчивую удачу, может произойти все что угодно.

Чем ближе они подбираются к хорошо знакомому Дэрилу постоялому двору, тем быстрее уходит напряжение. Последние силы уходят, и вот Диксон уже болтается бесполезной тряпичной куклой в чужих руках. Беззащитной, не имеющей возможности не то что защитить себя, но и даже думать. Хорошо рядом был Пол…

***

Спину что-то обжигает, словно тысяча муравьев обоссали его одновременно. И с каждой секундой зуд только сильнее. Левую руку Дэрил вообще не чувствует, зато ребра отзываются сильной такой болью.

Диксон елозит по простыням, пытаясь справиться с раздражающим ощущением, к которому теперь прибавляется боль из ран. Он замирает, осознавая, что что-то не так. Дэрил не в камере, похоже, он на теплой твердой кровати. Ноги спутывает тяжелое одеяло, голая кожа приятно касается старой, но чистой простыни. И главное, он больше не чувствует холода. Кто-то рядом тяжело вздыхает, заставляя нехило так напрячься.

Дэрил заставляет себя открыть слипшиеся глаза, один из которых вообще ничего не видит, кроме мутноватой темной полосы. Зато второй охватывает знакомый потолок, пятно от мухи, которую сам Диксон когда-то прибил.

Снова рядом кто-то тяжело вздыхает, горячий поток воздуха щекочет волосы. Здесь определенно кто-то есть. Пол? Граймс?

Дубовые мышцы не хотят слушаться, но Диксон, глуша вспышки острой боли, все же поворачивается, оказываясь в нескольких сантиметрах от темных грустных глаз. Дэрил недоуменно смаргивает выступившие слезы.

Нет, не похоже на глюк. Существо снова вздыхает, передвигается чуть поближе, осторожно, словно боясь, что его прогонят. И тут же розовый невероятно нежный язык одним движением облизывает пол-лица сразу, оставляя на коже липкий след. В нос ударяет вполне специфичный запах. Зато это ощущение позволяет полностью отойти.

Дэрил вновь скользит взглядом по черному влажному чуть шевелящемуся носу, по довольно широкой морде, покрытой короткими волосками, огромной голове. Собака. Это определенно была чертова собака, которая могла заставить обоссаться любого. Одно то, что ей приходилось чуть ли не лежать, чтобы спокойно положить голову на покрывало рядом с Дэрилом, говорило о многом. Может, у него что-то со зрением? Да нет… Голова этого, так сказать, пса, была только чуть меньше головы самого охотника. А ведь если тварь попытается его съесть, Диксон даже не сможет ей помешать. Но тот и не пытался, преданно и грустно заглядывая в глаза. Чем-то он напоминал Граймса.

Все мысли вылетают из головы, когда собака выпрямляется, вставая на свои четыре лапы, а затем ставит передние на кровать.

— Не нужно… — хрипло говорит Дэрил, пытаясь отодвинуться.

Но то ли пес его не слышит, настолько тихо звучат слова Диксона, то ли ему просто глубоко наплевать на то, что думает какой-то там человек. Абсолютно черное мускулистое тело с легкостью кошки запрыгивает на кровать, заставляя деревянные ножки пугающе заскрипеть. Пес перешагивает человека, устраиваясь ровно над Дэрилом. Язык слизывает волосы, щекочет ухо, а затем эта махина делает самую страшную вещь.

Диксон сдавленно выдыхает, выдавая звук, подозрительно похожий на всхлип, когда болеевосьмидесяти килограмм опускаются сверху, точнехонько на сломанные ребра. Мокрый нос тычется под шею, с интересом втягивая новый запах. И смешно, и тошно. Дэрил просто сдохнет здесь, раздавленный чертовым псом. Милое окончание истории.

— Эй, — неожиданно через затуманенное сознание врывается голос Пола. — А ну кыш с пациента.

Псу опять же глубоко наплевать на слова Ровиа. Он только тяжело вздыхает и опускает голову на грудь Дэрилу. Если до этого было паршиво, то сейчас стало просто невыносимо. Эта, с позволения, головушка добавила критических несколько килограмм, готовых просто промять его грудную клетку.

— Хей, не делай вид, что не слышишь меня. Если ты его убьешь, ничего хорошего не выйдет.

Похоже, хрип Диксона напугал и Пола, потому как в голосе появились очень уж напряженные нотки. Мужчина вцепился в толстую холку, пытаясь передвинуть пса. Но это было сделать очень уж сложно. Тот, решив, что Дэрил — идеальное место для лежания, просто не собирался сдаваться.

— Черт возьми. А ну быстро!

И, к удивлению Дэрила, пес все же сдается, вновь тычется носом куда-то за ухом и тяжело, недовольно встает. Воздух теперь без преград проникает в легкие, наполняет их, да так, что Диксон сгибается в болезненном кашле. Правой, просто перевязанной рукой он сжимает ребра, отмечая, что кое-чего все же не хватает.

Впрочем, далеко пес не отходит, он опускается рядом, практически скидывая Диксона с и так узкой кровати. Морда тыкается ему в волосы, и пес их… пытается есть, что ли? Странноватые ощущения, но Дэрил не может зацикливаться на них.

— Похоже, он влюбился в тебя, — тяжело выдыхает Пол, присаживаясь на пол рядом с кроватью. — Не ожидал. На меня ему как будто плевать.

— Откуда у тебя? — все еще кашляя, выдавливает из себя Дэрил.

— Да вот, на продажу привез. Не успел еще с заказчиком встретиться. Это редкая порода, так что надежды у меня на него большие. Представляешь, это еще щенок.

Это щенок? Да это же сплошное издевательство, а не животное. Для него нужна отдельная квартира. Нет, Дэрил любил собак, даже больше чем других животных, но всему должен быть предел.

— Думал его сбагрить. А тут влетает этот сумасшедший, — Пол хмыкает. — Орал, что ищет Пола. Я думал ему и всучить собачку. А тут оказывается, он за тебя просить приходил. Понимал, что один не справится. Пришлось быстро сворачиваться. А вообще… Как ты встретил этого помешанного? Я человек добрый и не конфликтный, но даже меня он слегка вывел из себя своей зацикленностью. Нет, я, конечно, рад, что не увидел тебя висящим на “стене почета”, мне просто интересно.

— Мы были в Зоне.

— И он всегда был таким или это последствия?

Если бы Дэрил знал. Может, действительно последствия. Хрен знает, что в этих сумасшедших мозгах происходит.

— Хрен его знает. Как у вас получилось?

— Секрет, — подмигнул мужчина. — Просто я твой спаситель.

В горле горчит при упоминании такого простого слова. Не каждый, кто называл себя спасителем, был хорошим человеком.

— Но заварушку мы устроили немаленькую. Вся стража на ушах. Так что тебе следует быть осторожнее. У меня даже к тебе есть небольшое предложение. Я бы и так его тебе сделал, а тут и случай… Я, похоже, нашел Зону №7. Я уже договорился с одним капитаном. Так что через месяц мы с тобой можем отправиться на поиски приключений.

Это звучало просто замечательно. Даже больше, чем замечательно. Новая, никем еще не изученная Зона, место, где его не будут искать. Пол. Но… сейчас Дэрил не мог пошевелить левой рукой, у него были отбиты практически все органы. Сможет ли он…

— Если ты думаешь о своих травмах, то не беспокойся. Граймс нашел тебе хорошего врача. Тот сказал, что ты не очень скоро, но встанешь на ноги. Рука полностью восстановится. Правда, тебе удалили ребро. Так что у тебя на животе новый шрам.

Такими вещами его не напугать. Шрамом меньше, шрамом больше. Зато с ним будет все в порядке.

— Так что, согласишься?

— Да. Только мне сначала нужно решить одну проблему.

— Граймс? Можешь взять его с собой. Без проблем. Не буду же я разрушать такую милую семейку.

— Блядь, Иисус!

Началось.

— Что? — сделал страшные глаза мужчина. — Вы довольно мило смотрелись. Он так тебя обхаживал. Ни на секунду не отходил. Да на меня постоянно рычал. Как будто я враг номер один. Ревнует.

— Иди нахер. Граймс никто.

Пол неожиданно становится серьезным. Улыбка слетает с его лица.

— Я кое-что поспрашивал про него. У Граймса есть семья, жена, сын мелкий. Так что подумай сначала.

— Не о чем думать.

— Это твое решение, — сдается Ровиа, разводя руки.

Были вопросы, которые интересовали Дэрила немного сильнее, чем Рик. Например, кто же сдал «дверь» и еще один.

— Этот твой капитан сможет вывезти меня? Я же раб… К тому же меня будут искать по всем углам.

— С этим проблем не будет. Он мой новый хороший друг, к тому же контрабандист. Так что охрана ему не помеха. И, хотя бы из этих соображений, тебе нужно убраться отсюда. А то очень уж беспокоит всех твоя неприкрытая задница. Да и Зону хотят полностью закрыть. Не знаю, как. Но среди сталкеров уже ходит слух. Многие уезжают.

Дэрила тоже это беспокоит. Теперь каждый чертов стражник этого гребанного города будет искать его.

— Так что пока тебе выход в город полностью закрыт.

Это неприятно. Для того, чтобы решить первую проблему, ему нужно наведаться в одно место. Там ближе будет понятно. Сейчас он вообще еле шевелится.

— Кстати, — отвлекает его Пол. — Я не бывал у тебя, боюсь, там будут поджидать, но мальчику одному дал пару серебреников. Так что как станет потише, вернем часть вещей. А пока… — Мужчина довольно улыбается, подрываясь с места. — Я тут кое-что тебе приобрел. Как увидел, сразу же понял, что вещь твоя.

Диксон рассмеялся, если бы смог. Этот идиот Пол… Мужчина держал в руках кожаную куртку, имеющую такие же вставки, как и их плащи, вот только сзади красовались чертовы крылья.

— Сдурел? — хрипло интересуется Дэрил, испытывая острое желание просто придушить этого человека.

— Нет. Я серьезно. Тебе пойдет.

Впрочем, пес тоже настроен скептически, судя по тому, как тот, приподняв голову, чтобы рассмотреть вещь, неожиданно повернулся на бок, опуская голову на плечо Диксону, и тихонько фыркнул. Мощные лапы уперлись в стену, тело напряглось.

— Даже не думай! — панически пискнул Дэрил, пытаясь вернуть голосу твердость, когда на пару сантиметров сдвинулся к краю.

Пес повернул голову, словно не был уверен, что ему сказали. Но к счастью остановился. Завозился головой по плечу, ластясь, словно кошка.

— Говорю, ты ему понравился. Можешь даже дать ему временное имя, а то глупо называть его просто псом.

— Бандит! — твердо говорит Дэрил, заглядывая в темные глаза.

А может, они подружатся. Еще одно надоедливое существо в его жизни.

Комментарий к Глава 23 Кодовое имя “Бандит”

Как-то Норман сказал, что хотел бы, чтобы у Дэрила был пес. Почему бы и нет.

========== Глава 24 ==========

Темно, страшно, больно, тяжело дышать. Мужчина судорожно втягивает воздух, царапает пальцами холодный пол, обламывая ногти. Тело как будто что-то стягивает, впивается со всех сторон, пытаясь выдавить все кишки наружу через рот.

Он смаргивает слезы, пытаясь разглядеть что-то в темноте. Но кроме пустоты вокруг словно и нет ничего, как будто он просто парит в пустоте, черной, пугающей.

Диксон дергается, но снова у него ничего не получается. Что-то холодное скользит по ноге, по спине, прослеживая линию позвоночника, стискивает шею, фиксируя. Хочется кричать, но ни единый звук не срывается с его приоткрытых губ, когда Дэрил понимает, что что-то двигается внутри него, раздвигает кишки, наполняет живот, резко, рвано. Боль сводит желудок, сжимает железной рукой, пытаясь вырвать его из тела.

Дэрил сглатывает. По ногам, по животу струится кровь, горячая, непонятно густая, словно крем. В бок впивается чужая когтистая рука, и внутри становится хуже. Живот раздувает, кожа трещит и вот-вот разорвется, выпуская что-то страшное.

К щеке прикасается теплая ладонь, так обманчиво мягко скользит по щеке, стирая горячие дорожки.

Страшно. Дэрил вновь открывает рот, пытаясь что-то сказать, но ничего кроме тихого выдоха не получается. Пальцы скользят по губам, к языку, прикасаясь к нему, ведут дальше, к глотке, дальше. Кожа трескается, челюсть невыносимо болит, кости трещат. А рука нещадно скользит дальше, в горло, дальше.

Кровь заливается в желудок, в легкие, струится на холодный пол, лишает дыхания. Он не понимает, за что, почему это происходит. Тело бьет озноб.

— Дэрил, — голос пробивается в сознание, пугающий, напряженный.

Сюда может прийти кто-то. И что тогда будет с ним? Что они сделают? Как попытаются заполнить?

Нужно закричать, заставить остановиться, молить об этом, свернуться, защищая то единственное, что от него сталось. Пульсация внутри становится сильнее, рука, кажется, проникла в желудок, объединяясь с тем, что было внутри…

Дэрил вздрагивает, застывая на кровати. Лица касается что-то влажное и теплое, а в нос бьет специфический запах. Бля… Диксон морщится, вслепую нащупывая волосатую башку, и толкает ее в попытке вернуть возможность нормально дышать. Бандит недовольно скулит, тычется в шею влажным носом, шумно дыша.

— Да проснулся я, — хрипло бормочет Дэрил, отворачиваясь. — Чем тебя Пол кормил?

Воняло из пасти Бандита так, что одного его дыхания хватало на то, чтобы сон как рукой сняло, как и неприятные ощущения от него. Что же, стоило этого ожидать. Как только он немного расслабился, почувствовал себя в безопасности, так собственные мозги выдирали из головы очередное дерьмо. То прошлое, то вот такое вот говно, от которого обычно приходилось отходить часами. Спасибо Бандиту, что решил и эту проблему.

Дэрил лениво обводит взглядом маленькую комнату. А ведь в последний раз он бывал здесь очень давно. Год, два назад? Обычно они встречались на нейтральной территории или в Зоне. И странно было вновь оказаться здесь. Такое чувство, что комната стала намного меньше, наверное, из-за огромного пса, а может, из-за изменчивости памяти.

Пол, как и любой путешественник-сталкер, жил в портовой зоне города, где так редки возможности столкновения со стражей. Но в то же время не в самом отстойном районе. Из окна можно было посмотреть на море, а не на какой-то грязный бордель или залитую дерьмом улицу. Через приоткрытые ставни проникал легкий морской ветерок, к которому не успевал примешиваться этот мерзкий пропитавший дома запах.

И вроде бы отличное место, впитавшее в себя легкий аромат моря и запах самого Пола, опознающийся в мозгу как безопасный. Вот только Дэрил все так же чувствует себя паршиво. И даже не из-за боли, нет, она была привычна, как всегда напоминает о том, что он все еще слабак. Дело было в банальной скуке, которая ударила теперь, когда Диксон непривычно ограничен и просто вынужден сидеть в четырех стенах без возможности занять себя чем-либо.

Глупо жалеть себя. Особенно сейчас, когда судьба была как никогда добра к нему.

Неожиданный стук в дверь заставляет напрячься. Боль вновь простреливает тело, когда он приподнимается, пытаясь посмотреть, кто нагрянул. В глазах на мгновение темнеет.

— Можно?

В проеме появляется бледное лицо Граймса, а затем и он весь протискивается внутрь. Странно. Рик выглядит как-то не так. Может потому, что Дэрилу просто непривычно видеть его так. В обычной одежде, рубашке, плотно обхватывающей грудь, в хороших джинсах, сидящих по фигуре, а не мешком, как на Дэриле. Да и сам мужчина был таким Чистеньким. Гладко выбритый, с аккуратно зализанными чистыми волосами. Легонько колет раздражение, которое быстро смывается более глубоким чувством.

— Что ты здесь делаешь? — из-за неловкости, голос звучит слишком грубо и слишком агрессивно. Сразу же становится стыдно.

Дэрил не умел выражать благодарность, как-то особо не приходилось. И он понятия не имел, что теперь Рик хочет от него. Не просто же так он все это сделал.

— Пол сказал, что я могу приходить, — немного неуверенно говорит Рик, застывая у входа. — Если ты против…

— Заходи уже, — бурчит он, приподнимаясь.

Слишком паршиво. От этого движения ребра вновь сводит, спазм сжимает горло, перед глазами появляются темные мушки, но Диксон слишком упрям, чтобы остановиться. Теплое одеяло скользит вниз, открывая перетянутую бинтами грудь, собираясь у бедер, прикрывая то самое, что Дэрил не хотел бы показывать. Кожу обдувает прохладный ветерок, пуская по ней мелкие пупырышки мурашек. Все же здесь холодновато.

Бандит тоже заинтересовался неожиданным посетителем. Пес лениво приподнялся, припал на передние лапы, красиво выгибаясь, зевнул и медленно прошествовал к Граймсу. Все же собачка немаленькая. Дэрил до этого не замечал, что настолько. Щенок доходил Рику до середины бедра, а если поднять его на задние лапы… Могучий пес, ничего не скажешь.

Рик вновь застывает, дойдя до середины комнаты, в глазах отражается легкий испуг. Такая собачка любого доведет до замешательства. Вот и сейчас. Пес втянул запах, тыкаясь в штаны мужчины и неожиданно громко чихнул. Похоже, Граймс ему чем-то не понравился. Он что-то по-собачьи проворчал, повернулся задницей к мужчине, и сделал пару мощных гребков задними лапами, словно пытался закопать говно. Определенно не понравился. Хотя бы лаять не пытался. Вместо этого Бандит ловко запрыгнул на освободившееся место на кровати и тяжело опустил голову Дэрилу на колени, выпрашивая ласку. Но пес не расслабился, нет, он подозрительно посматривал на Граймса. Судя по тому, как он раздраженно завибрировал, стоило Рику попытаться чуть приблизиться, Бандит не хотел видеть его в этой комнате.

Дэрил зарыл пальцы в шерсть, поглаживая животное. Все же ничего не поделаешь. Даже если этот пес чем-то похож на монстра, Диксон слишком любил всяких тварей. Он осторожно провел пальцами между черными глазами, по морде, к мокрому носу. И пес, ловя его пальцы, быстро лизнул их.

— Похоже, вы подружились, — нервно говорит Рик, почесывая затылок. Внимательный взгляд скользит по Диксону, заставляя того поежится. — Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь? Врач сказал, что тебе предстоит долгое выздоровление. — И неожиданно добавляет: — Прости.

Врач. Черт возьми, да Граймс богач. Дэрил даже не мог думать о нем, впрочем, как и Пол. Для них доступны были знахарки, если все вообще плохо, то можно было обратиться и к лекарю. Черт, он бы хотел это увидеть, жаль, был в отключке. И вновь: зачем? Граймсу что, не на кого больше тратить бабло? Так нет же, есть. Вон Пол говорит, что у того есть семья. Тогда зачем ему какой-то Дэрил Диксон, которого он знает всего какую-то неделю и который вечно посылает его?

— Зачем? — просто спрашивает он.

— Что зачем? — не понимает Рик. Но не дает Дэрилу уточнить, продолжая: — Я чувствую себя виноватым. Меня, так же как и Шейна, просто отпустили, влепив немаленький штраф. Но это какие-то деньги. А тебе… Черт, я поднял на уши большую часть своих знакомых, чтобы понять, что происходит. И все равно опоздал. Я не мог поверить, что они действительно собирались казнить тебя. И судя по твоему виду, это не единственное, что они сделали. Если бы у меня было хоть немного больше времени, я бы вытащил тебя законным путем, пока не знаю как, но сделал бы это. Но… мне страшно подумать, что они могли бы сделать с тобой за это время. — Граймс рассеяно проводит по волосам, и Дэрил замечает, что руки у мужчины слегка трясутся, выдавая волнение. — У меня был только один шанс. И я счастлив, что у меня это получилось.

А ведь Граймс не говорит все, это видно по бегающим глазкам, по тому, как раздраженно поджимаются его губы.

— А артефакт? — все же интересуется Дэрил.

Рик слегка улыбается, наконец-то сгоняя с лица эту раздражающую грустную гримасу.

— Я его оставил на ферме. Подумал, что тот больше не нужен.

Вот тебе и Граймс. Самый удачливый ублюдок в этом чертовом городе. Теперь понятно, почему его так быстро отпустили.

— Кстати, — Граймс снимает с пояса увесистый мешок.

Деньги, то, что должен был ему Шейн. Что-то Дэрил очень сомневался, что это именно тот ублюдок послал Граймса. Нет, в очередной раз Рик играет добрячка, прикрывая задницу своему другу. Но ничего, Дэрил не гордый, сейчас это действительно понадобится ему. Диксон остался без оружия, с голой задницей, без жилья и с покалеченным телом. Не время привередничать.

— Что ты хочешь?

Дэрил терпеть не может оставаться в долгу.

— Ничего, — через небольшую паузу говорит Граймс, слегка отводя взгляд. Вновь врет, гад. — Я рад, что ты жив, и этого достаточно.

Вот только для Дэрила этого не достаточно. Он отлично знает, что в этой жизни ничего не бывает просто так. И чем раньше он узнает, что сможет сделать для Рика, тем быстрее начнет спать спокойнее по ночам.

— Блядь, Граймс, кончай телиться. Ты не просто так вытащил мою задницу. И я хочу знать, что я должен теперь сделать, перед тем, как съебусь отсюда.

Рик резко вскидывает голову, в глазах появляется что-то новое, заставляющее занервничать. Мужчина стискивает расслабленные пальцы в кулаки, мгновенно подбирается.

— О чем ты? — низко интересуется он, плохо контролирую дрожащие нотки в голосе.

— В смысле?

— Куда ты собираешься отсюда? — уточняет Граймс.

— Не знаю. Пол нашел новое место. Там меня не попытаются схватить за задницу, стоит только появиться на улице.

— Значит, ты уезжаешь… — Рик расслабляется, растерянно смотрит на Дэрила. И последнему действительно становится интересно, что же творится в дурной бошке Граймса. — Я сейчас пойду, у меня есть дела. Но можно как-нибудь навестить тебя?

Дэрил пожимает плечами. Здесь ужасно скучно. И пускай Граймс все еще немного подбешивает его, мужчина, черт возьми, спас его жизнь, и если Рик действительно чего-то хочет, то пускай делает.

— Доктор Ривьера еще придет. И не беспокойся, он никому не расскажет про тебя. Мы с ним все уже обсудили. Ты можешь доверять ему.

Доверять ему… Диксон еще подумает об этом. Но против врача, который вернет ему руку, он пока ничего не имел против.

Рик задерживается, оборачивается, словно ожидая, что Дэрил что-то скажет ему.

— Я пойду… — неуверенно говорит он.

— Вали.

Дэрил осторожно падает на кровать, вытягиваясь на ней. Под головой оказывается меховая задница пса, что впрочем не так уж и плохо. Бандит пиздец какой горячий и отлично согревает. В голове вертится какая-то хрень, а ладонь почему-то влажная, да и лоб, как оказывается, как будто вместо простого разговора с Граймсом Дэрил бегал вокруг города от стражи. Щеки покрываются горячим румянцем.

Диксон закусывает губу, сдирает засохшую кромку, оставляя мелкие ранки. Все это не более чем какая-то хрень.

Комментарий к Глава 24

Лед тронулся, Господа!

========== Глава 25 ==========

С каждым днем скука захватывала Дэрила все сильнее и сильнее, приводя его в глубокое уныние. Ему приходилось сутками втыкать в чертов потолок, поглаживая Бандита. Вести лежачий образ жизни. И казалось бы, он такой счастливый человек, наконец-то избавился от навязчивого общества людей, но… Но у него не было выпивки, практически не было сигарет, в придачу болело все тело, да так, что даже вставание с кровати, чтобы сходить по нужде, давалось ему с большим трудом. В одиночестве начинаешь думать о всякой хрени, и с каждым днем эта хрень становится все настойчивее и настойчивее.

К Дэрилу приходил доктор Ривьера, который методично перевязывал раны, всегда молча, недовольно цокал или наоборот, довольно покачивал головой, оставлял мази, бинты, скупо говорил, что нужно сделать и спешил убраться подальше. Естественно, ему не нравился пациент, какой-то безродный вонючий раб. Ну, как и обычно, Дэрилу было практически плевать. Лечил и ладно. К тому же очень хорошо лечил. Уже через какую-то неделю Диксон чувствует себя намного лучше.

Здесь живет Пол, который хоть немного скрашивает одиночество Диксона. А Рик… Граймс пропал после того дня, совсем. Как будто и не было. С одной стороны все так и должно было быть. Рик вернулся к семье, потеряв всякий интерес к Диксону, что было закономерно. С другой стороны, Дэрил все еще должен ему, и то, что Граймс забил на него, ничего не меняло. А вот с третьей… С третьей внутри адски скребло. Какого хера Рик ебал ему мозг, а потом просто вильнул хвостом и съебался в закат. Обидно, да, было обидно. И все это вдвойне бесило, из-за того, что на него положили болт, из-за того, что самому почему-то было не все равно.

Дэрил раздраженно поворачивается на спину, в очередной раз случайно пиная бедного пса. Тот в этот раз не выдержал, слегка прикусил голую пятку, не сильно, даже не задевая зубами, больше слюнявя ее, и шумно спрыгнул на пол, вытягиваясь под окном. Вот только это не помогло отвлечься.

Раздражение порождало просто невыносимый зуд, хотя, может быть, дело было в том, что раны наконец-то заживали. Но в любом случае сейчас Дэрил не мог похвастаться хорошим настроением. Очень хотелось кому-то дать в рожу, к примеру, тому самому Граймсу. Если бы тот был здесь… Черт. Диксон раздраженно садится, потирая колено. Больно, ребра тянет, трескается толстая корочка ран, но ничего, он потерпит.

Он осторожно выглядывает через окно, не желая привлечь даже случайное внимание. Взгляду представляется просто прекрасная панорама: темное море, соединяющееся с небом, суда, уходящие с порта или, наоборот, приходящие в него, громкие чайки носятся над водой, над судами, надеясь на халявную еду. Так хотелось туда, на улицу, где все еще есть жизнь, найти… Блядь! Да что с его башкой происходит?

Дэрил нажимает пальцами на рану, надеясь, что хотя бы боль вернет мозги на место. Отчасти помогает, но только отчасти. Черт.

Негромко скрипит дверь, привлекая внимание.

— Все, надоел! — сходу говорит Пол, с шумом опуская на пол ведро.

В голове полный сумбур из догадок. И что теперь? Ровиа что, хочет его выгнать?

— Я, конечно, тоже мужик и не розами пахну, но с тобой не сравнюсь.

Накатывает облегчение. Дэрил мог согласиться с ним. От него действительно изрядно так штыняло. Все же с момента выхода из Зоны он так и не мылся. Так что грязи собралось достаточно, на самом деле она даже отлезала, словно чешуйки рыбы, которую чистят. Дэрилу никогда не было тяжело почесаться, да и собственный запах не особо режет нос, замечаешь, но тут же забиваешь. А Бандита это видимо не беспокоило. Зато Пола просто выводило из себя.

— Штаны снимай, — приказывает мужчина, перетаскивая ведро на середину комнаты. — Мыть тебя будем.

— Чё? — не понял Дэрил. В мозгу как-то слабо укладывалось.

— Ничё, — передразнивает Пол, вытаскивая корыто, стоящее в соседней комнате. — Я сам тебя вымою, чисто-начисто.

— Я что, безрукий?

— Технически да, точнее однорукий. Я сделаю все лучше, так что расслабься и получай удовольствие.

— Хрен…

— Даже не думай. Тебе меня не переспорить. Дэрил, я уже не могу выносить это, и ты удивишься, насколько я могу быть сейчас упрям. Так что штаны на пол, твоя задница в корыте, и мы с тобой продолжим счастливо жить вместе.

Дэрил замирает. Вообще-то думать тут не о чем. Позволять себя касаться, видеть голым, давать касаться себя голого… отвратительная мысль. Но это же Пол. Чертов Ровиа, которого странно было стесняться.

Диксон опускает пальцы на холодную пуговицу, крутит ее, не решаясь расстегнуть. Это будет странно, слишком странно.

— Чего застыл? — интересуется Ровиа, ставя еще два ведра.

Над одним поднимается горячий пар, неоднозначно говорящий о температуре воды в нем. И судя по своему виду, мужчина не собирался отступать. Пол был настроен отмыть сегодня Дэрила, и ему было глубоко плевать, что по этому поводу думает сам Диксон.

— Я сам могу, — в очередной раз пробует Дэрил.

— Не можешь, и сам это отлично понимаешь. Обещаю, я буду стараться не слишком домогаться тебя, — подмигивает Ровиа. — А теперь давай сам, или мне помочь тебе со штанами?

— Разберусь… — недовольно бормочет он.

Дэрил недовольно замирает, ежится, не зная, что делать дальше. Он переминается на месте, из-под челки наблюдая, как Пол разводит воду в ведре, кладет рядом кусок нового мыла и тряпку.

— Хорошо, — довольно выдыхает Ровиа, наконец-то поднимая взгляд. — Я помогу снять бинты.

Тонкие теплые пальцы прикасаются к коже, пуская мелкие мурашки. И пускай Дэрил отлично понимает, зачем Пол делает это, знание ничуть не помогает справиться с напряжением. Тошнота поднимается к горлу, стискивая его в спазмах. Вот ведь бред будет, если он прямо здесь сейчас блюванет.

Тугой бинт, мешающий дышать, отпускает ребра, но и боль как будто становится сильнее. Однако это не все. Дэрил больше похож на чертову мумию, нежели на человека. И Пол терпеливо сматывает тряпку, оставляя прилипшие к коже участки. Это длится достаточно долго, чтобы Диксон хоть немного привык. Но это ничуть не значит, что такие действия нравятся ему. Нет, каждое прикосновение все так же неприятно бьет по мозгам, и только собственная голова не дает сделать что-то по-настоящему паршивое.

— Нехило тебя отделали, — бормочет Пол, — но раны уже начали заживать. Рик хорошего врача подобрал тебе, лекарства оплатил. Правильно обхаживает.

— Он меня не обхаживает, — напряженно фыркает Дэрил, опуская задницу на холодное дерево. — Ты тоже подобрал меня.

— Я просто добрый самаритянин, — разводит руки Пол. — Со мной ничего не поделаешь. К тому же ты мне не выходил в такую сумму. Да и кто сказал, что я не пытался к тебе подкатить. Только вот это, как оказалось, практически невозможно.

Дэрил вздрагивает, когда кожи касается мокрая тряпка, пускающая по коже холодные ручейки воды. Вот теперь Ровиа явно отыгрывался. Диксону пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать, когда Пол начал скрести его с явным намерением сорвать к черту слой кожи. Но прикосновения становятся мягче, когда тот спускается ниже, к израненной спине. Он прикладывает мокрую тряпку, к прилипшему к телу бинту, осторожно снимает его, не травмируя кожу.

— Шрамы у тебя останутся впечатляющие, — замечает мужчина.

А Дэрилу-то что. Десятком больше, десятком меньше, это никак не отразится на его «красоте». Да и, как недавно выяснилось, это все чертовый бред. Дэрил бесполезен, как чертов кастрат. Так что похуй. Ему девок в подворотнях не тискать. Однако на языке остается неприятный привкус. Не хочется думать о собственной ущербности. Это знание все еще с трудом ему дается.

Теперь уже тряпка ходит по коже бережно, да и Пол все чаще скользит ладонями по мышцам, слегка расслабляя их. Возможно, он и перебарщивал, но… к хуям все это. Дэрилу начинало нравиться, чертовски приятно было почувствовать тепло другого человека, засунув собственные страхи в задницу. Если бы ему удалось расслабиться… но мышцы тут же каменеют, и Ровиа вновь возвращается к тряпке.

— Встань, — приказывает мужчина, легонько подталкивая его.

Вот только это немного сложнее, чем хотелось бы. И ему приходится опереться о Пола, чтобы не свалиться. Дэрил растратил все свои силы на сегодня, или просто так действовала теплая вода, собравшаяся в корыте.

Диксон опускает голову, когда Ровиа встает перед посудиной на колени, чтобы взяться за его ноги. А вода действительно черная, с какой-то хренью, покачивающейся на поверхности.

Тряпка двигается выше, по чувствительной коже за коленями, по бедрам, растирает задницу до покраснения и вперед. Диксон напрягается сильнее, когда Пол прикасается к вялому члену, обмывая и его, трет лобок, старательно избавляясь от засохшей крови, скрепившей жесткие волоски.

— Расскажешь кому, член оторву, — с улыбкой бормочет Пол, поднимая на него свое лицо. — Никогда бы не подумал, что буду вымывать мужика не в качестве предварительной ласки.

Краска возвращается на лицо, заставляя Дэрила отвернуться.

— Иди к черту, — только и бормочет он.

Пол наконец-то отпускает его многострадальный бесполезный член и переходит на колени, заканчивая часть работы.

— На пол. Вылью эту грязь и ополосну тебя. Хочу еще вымыть тебе волосы. Это просто жуть какая-то.

Поскорее бы эта мука закончилась.

Пол, тихонько кряхтя, поднимает корыто, ставит один край на окно, выливая все на улицу. Жалко, Дэрил даже не может помочь. Он позволяет на секунду гримасе боли вернуться на лицо. Ему действительно стало хуже, как будто с этим мытьем охотник вернулся на неделю назад. Хочется отключится или проблюваться. Смотря, что раньше пойдет. А еще лучше напиться, чтобы не чувствовать собственного тела.

Но Пол возвращается, и Дэрил вновь натягивает на лицо безразлично выражение. Хотя было пиздец как больно, но сейчас нужно просто перетерпеть. Сверху льется теплая вода, щекочет кожу, мочит волосы. Вот это на самом деле практически приятно. Пол осторожно массирует голову, пытаясь хоть как-то намылить жирные волосы. На третий раз у него это все же получается.

— Ну вот, красавчик, чистенький и… — Пол наклоняется над Дэрилом, заставляя того отпрянуть, — пахнущий мылом.

Вот только пытка прикосновениями не заканчивается. Пол черпает из баночки густой крем и наносит его на чистые раны. Медленно, так невыносимо медленно.

— Что здесь происходит?

Дэрил вздрагивает, поднимая голову. “Почему он не заметил?” — первая мысль, которая посещает его голову. А затем приходит злость. Зачем Граймс вернулся, ему что, заняться не чем?

— Рик, привет, — приветливо машет Пол, отрываясь от смазывания раны на бедре Дэрила. — А мы тут развлекаемся, немного.

В глазах Граймса блестит настоящее бешенство. Мужчина сжимает в пальцах жесткий ремень сумки, явно сдерживаясь от того, чтобы высказаться. Вот только что он может сказать? Диксон вообще не понимал, почему тот бесится.

Пола, как будто ничуть не смущает присутствие Граймса. Хотя чего ему напрягаться, не он же сидит здесь на виду, с голой задницей, и пытается терпеть чужие прикосновения. Ровиа как будто специально действует медленнее, затягивая, бросая хитрые взгляды в сторону Граймса.

— Что-то хотел? — интересуется Пол, затягивая бинт на груди Дэрила.

— Да, — тихо произносит тот, и тут же уверенно добавляет: — вообще-то да. Но я подожду, пока закончишь.

Граймс складывает руки на груди и прислоняется к стене, напротив кровати, внимательно рассматривая Дэрила осуждающим взглядом. От этого действительно становится как-то не по себе. Внутри рождается странное чувство, что-то колет прямо в грудь. Чертовски странно.

Диксон низко наклоняет голову, пряча лицо за волосами, которые тут же падают на глаза. Почему ему, блядь, так неловко? Хотя нет, это отлично понятно. Сейчас ситуация чем-то напоминает прошлое. Он опять, блядь, голый, избитый, вот только сейчас его раны обрабатывают, а не наносят новые, да и Граймс просто смотрит, а не пытается сделать очередное дерьмо.

— Ты сегодня удивительно послушный, — провокационно протягивает Пол. — Привык уже?

Нихера к такому не привыкнешь. Его вечно будет выворачивать от чужих прикосновений. Но сейчас особо ерепениться не хотелось.

Через бесконечно долгое время, заполненное неловким молчанием и желанием провалиться сквозь землю, Пол заканчивает, завязывая края бинта в красивый бантик.

— За такое хорошее поведение тебя вечером ждет сюрприз, — подмигивает Пол. — Нечто по-настоящему особенное. — И, переводя взгляд на Граймса, интересуется: — Так и что?

За время их переглядок Дэрил натягивает обратно штаны, чувствуя, как обработанная мазью кожа неприятно липнет к ткани. Но с голым членом и задом он разгуливать не собирается. Нет уж, увольте.

Сейчас бы действительно отрубиться и проспать полдня, а потом получить тот самый подарок от Пола, которым можно будет отлично набухаться и снова отрубиться. О том, что сюрприз может быть каким-то другим, Дэрил даже не думал. Мужчина отлично знал его вкусы и желания.

— Действительно, Граймс, какого черта приперся? — немного грубо бросает Дэрил.

Сейчас он может думать только о постели, на которой по-хозяйски устроился Пол.

— Не думал, что мне так уж не рады, — выплевывает Рик. — Можешь сказать, и я вообще не буду приходить.

Дэрил недоуменно моргает. Если ему не изменяет память, Рик впервые так реагирует на его слова. Слишком резко, агрессивно, как будто Диксон ему в душу плюнул. Хотя… Граймс действительно имел что предъявлять ему. Дэрил ведь так и не заплатил за свое спасение.

— Черт, прости, я немного на взводе, — извиняется Граймс, и только сейчас Дэрил замечает, что мужчина действительно выглядит паршиво. Под глазами появились синяки, на щеках колючая щетина. Явно в последнее время не следил за собой. Но и извиняться Диксон не собирался.

— Паршивые деньки выдались, — криво усмехнулся мужчина, проводя ладонью по волосам. — Ты сказал, что не против, если я буду заходить.

Не то чтобы не против… Просто Граймс имеет право делать это. Вот только на языке так и вертятся нелестные высказывания.

— Ривьера заходил? — интересуется Рик, пытаясь вытянуть из себя ту самую доброжелательную улыбку. Только это у него очень паршиво получается. Точнее, вообще не получается.

— Два раза, — и, чувствуя спрашивающий взгляд, добавляет: — Все окей. Скоро буду как живчик.

— Я рад. Вообще-то я зашел ненадолго. Хотел кое-что отдать. Он, конечно, не такой, как у тебя был, да и я не очень хорошо разбираюсь в подобных вещах. В общем, сам оценишь. Если не понравится, можешь продать и купить то, что понравится.

Рик зарывается в сумку, доставая оттуда… Блядь! Дэрил просто не знает что сказать. Он смотрит на арбалет в руках Граймса, пытаясь понять, как же нужно реагировать.

— Мне нихрена не нужно, — бормочет он. Но руку послушно вытягивает, чтобы сжать ее на рукояти.

Этот арбалет, по прикидкам, на целый килограмм тяжелее его старого. Отличное железо, тугая тетива, туже, чем раньше, так что и бьет он сильнее. И даже удобное крепление, чтобы всегда можно было носить три стрелы разом. Эта штука… Блядь…

— Вижу, что понравился, — довольно тянет Рик. — Хорошо, если угодил.

— На кой хрен ты это творишь?

Рик пожимает плечами.

— Потому что хочу, — просто отвечает тот. — Осваивайся и не парься. Это подарок, мне не нужно ничего от тебя.

— Ты попал, — честно говорит Пол, когда дверь за Граймсом плотно закрывается. — Ну, или он. Это смотря с какой стороны. Но парень действительно увяз.

Дэрил любовно проводит пальцами по рукояти, прослеживая четкое клеймо. Внутри становится немного теплее.

========== Часть 26 ==========

Ночь у Дэрила вышла… продуктивная? Как он и предполагал, Пол притащил им целых две бутылки. И хоть Диксон отлично понимал, что на больной организм это повлияет не самым лучшим образом… Но когда его такое останавливало?

Голова невыносимо гудела, словно какая-то тварь забралась через ухо ему прямо в мозг и теперь устраивала там свои чертовы порядки. Во рту мерзкий привкус, веки слиплись, в живот что-то болезненно упиралось. Но Дэрилу не хотелось двигаться. Если сейчас больно, то потом станет еще хуже, намного хуже.

Он вчера набухался как и хотел — в драбадан, до свинячьего визга и полной отключки. В голове туман, не позволяющий вспомнить то дерьмо, которое он вчера творил. И это, скорее всего, к лучшему. Меньше будет стыдно перед Полом.

Надо вставать. Дэрил тяжело, длинно выдыхает, прилагая просто титанические усилия, чтобы поднять веки. Перед носом что-то странное, и Дэрилу необходимо несколько минут, чтобы включится. Блядь, он уснул с чертовым арбалетом в руках, прижав его к себе, словно любимую игрушку. Хотя… Это действительно было лучшей вещью в его жизни.

— Тяжелое утро? — поинтересовался Пол, протягивая ему стакан с холодной водой.

По стенке стекает капелька воды, такая прозрачная и холодная. Дэрил облизывает губы, понимая, что просто безумно хочет пить. Рука трясется, стакан бьет краем по зубам, часть воды стекает по щетине, груди, впитывается в матрас, оставляя на нем мокрые пятна. Но что-то попадает и в пересохшую глотку, принося ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Не думал, что ты так наляжешь на виски, — хмыкнул мужчина. — Что-то гложет?

Гложет ли… Дэрил задумчиво прикрывает глаза. Сейчас вроде бы ничего. Внутри приятная пустота, все мысли тараканами разбежались по темным углам, прячась. Вот теперь все просто зашибись.

Нужно бы заставить себя делать что-то нужное. Вот только что? У него нет дел, он не может уйти, может просто тупо валяться в кровати. Так что зачем? Он задумчиво поглаживает чуть теплую рукоять, проводит пальцем по тетиве. Жаль уже сейчас нельзя пострелять, оценить достоинства оружия. Когда же он наконец-то сможет двигать чертовой рукой?

— Похоже, подарок тебе действительно понравился, — заметил Пол.

— Мм… — непонимающе тянет Дэрил.

— Тебя действительно ничего не удивляет?

Вот блин, почему нужно начинать именно сейчас, когда бошка Дэрила просто раскалывается на куски. И он просто хочет… да ни хрена он не хочет.

— Граймс просто псих, черт его разберет, что у него в голове происходит, — недовольно говорит он.

— Мне все отлично понятно.

Неужели в голосе Пола слышится обида? Скорее всего показалось. Не может быть такого глупого бреда. Да и с чего бы. Граймс это Граймс. Чертов психопат, который спас его, еще и подарок такой подарил, принес деньги… Внутри подозрительно покалывает. А ведь действительно, зачем тому все это? Впрочем, Дэрилу представляется отличный шанс поинтересоваться этим у самого Рика. Мужчина, раньше отсутствующий целую неделю, по какой-то причине сегодня опять приперся, уже более спокойный и даже, кажется, выспавшийся.

Пол все так же приветливо улыбается Рику. Но вот Дэрил-то не идиот, и он отлично видит в чужих движениях небольшую скованность, словно Ровиа приходится бороться с самим собой. Его так бесит подарок Граймса? Диксон вновь смотрит на арбалет. Если так… Он с сожалением сжимает рукоять.

— Забирай, — отводя глаза, бормочет Дэрил, протягивая мужчине его подарок.

Такая глупость не может стоить ему учителя, того, кто больше всех заботится о нем. Пускай и было по-детски обидно. Но он действительно не заслужил этого. Это Дэрил должен тут жопу рвать для того, чтобы искупить долг.

— Нет! — упрямо заявляет Граймс, складывая руки на груди, как будто действительно ожидал такого поведения от Дэрила. — Если хочешь — выкинь его. Но я не заберу его себе.

Выкинуть? Он что, издевается? Да какой идиот выкинет отличное оружие?

— Хватит ломаться, Граймс! Просто забери его.

— Нет. Я уже сказал, что это подарок. А подарки не забирают.

Диксон успевает заметить быстрый взгляд в сторону Пола, словно Рик хотел ему что-то высказать и мешал только Дэрил. Но стоит тому вновь посмотреть на него, как в глазах загораются те самые добрые огонечки, зрачки слегка расширяются, завораживающе пульсируя. Чертов Граймс!

— Вообще-то я пришел не просто так. Разговаривал с доктором Ривьера, он посоветовал тебе бывать чаще на свежем воздухе. Сказал, что прогулки помогут вернуть тонус мышцам. Так что, не хочешь пройтись?

Было бы потрясающе. Дэрил уже конкретно так затух в этом маленьком помещении. Тело требовало действий. Да и самому интересно, насколько же он отошел. А с другой стороны — он не потерял последние мозги.

— Меня пришьют на улице, — раздраженно хмыкает он.

Но Рика его слова не останавливают.

— Доверься мне. Поверь, никто к тебе даже не подойдет. К тому же мы не будем далеко уходить. Прогуляемся по пристани.

— Граймс, меня ищет стража…

— Именно, они ищут пропавшего раба.

Рик улыбается, протягивая ему тряпочный мешок, который оказывается очень легким. Дэрил тут же засовывает туда нос. Какие-то тряпки. Граймс что, издевался?

— Что за хрень?

— Вещи, — пожимает плечами мужчина. — Не волнуйся, они новые. Надеюсь, по размеру тебе подойдут.

— У меня есть своя одежда.

Ну, формально нет, он до сих пор таскает джинсы Пола. Но какие у него еще были варианты? Видимо, комнату все еще караулят, надеясь поймать его.

— Ты не понимаешь. Думаешь, меня постоянно спрашивают, кто я? Достаточно просто правильно одеться, и стража не будет к тебе лезть. Не следует этим злоупотреблять, но если что, я разберусь.

— Втянешься в драку? — фыркает Дэрил, вытаскивая из мешка вполне добротные джинсы, похожие на те, что таскает Граймс.

— Неволнуйся по этому поводу. У меня есть способы.

Дэрил оборачивается к Полу, надеясь выслушать мнение того. Но мужчина просто пожимает плечами, оставляя выбор за ним. Вообще-то выйти хотелось безумно… к черту.

Диксон быстро переодевается, чувствуя непривычную телу ткань. Лучше, крепче, чище. Рик даже то, что у Дэрила на левой руке конструкция, не позволяющая продевать руки в рукава, учел. Рубашка имела довольно странные застежки, на плечах, которые позволяли залезть туда внутрь и при этом не особо напрягать руки. Граймс быстро справляется с застежками, натягивая ткань на мышцах, случайно проводит по шее, вновь порождая те самые мурашки, как и тогда, в лесу, когда доставал из волос ветку. Дэрил ежится. Не нравится ему это ощущение.

На голову опускается коричневая широкополая шляпа, скрывающая пол-лица. И Дэрил отчасти согласен с Риком. В таком видончике его вряд ли кто узнает. Выглядит, как чертов Чистюля.

— Возьмите Бандита, пускай тоже прогуляется.

Дэрилу можно было это не говорить. Стоило псу заметить, что они куда-то собираются, он тут же занял место рядом с дверью, молотя по полу пушистым хвостом. Никуда не денешься, тут либо брать с собой, либо никуда не идти. А Дэрил уже настроился.

Рик помогает зафиксировать новенькие ножны, цепляющиеся к поясу. Внутри растет волнение. Это чертовски глупо, идти на прогулку именно сейчас. Когда-нибудь Дэрил сдохнет по собственной глупости. Но блядь, как же хочется вырваться из плена.

Какие-то три этажа, и Дэрилу уже становится паршивенько, хотя сейчас он не уверен, из-за чего это, может, набухался до такой степени, по крайней мере, хотелось надеяться именно на это. Зато когда в лицо бьет свежий ветерок, становится немного легче.

Рик осторожно прикасается к его рукаву и указывает на просвет между домами. Они неспеша выходят к песку, к морю, раскинувшемуся совсем недалеко от них. Бандит, завидев воду, черной стрелой понесся к ней, вызывая неслабые опасения. Но… Пес явно не был идиотом, чтобы так легко потонуть.

Здесь совсем недалеко до порта, отлично виден причал, лавки торговцев рыбой, редкие стражники, прогуливающиеся по пирсу и, естественно, махины кораблей, вокруг которых крутились матросы, готовящиеся к долгой дороге. Совсем скоро, и Дэрил будет там. Уберется из этого чертова города, наконец-то вздохнет свободно.

— Ты четко решил, что уплывешь? — спрашивает Рик, пиная носком ботинка серый камушек.

— Здесь больше не хрен делать. Пол говорит, что Зону закроют.

— Разве это возможно?

Дэрил пожимает плечами. Даже если и нет, в любом случае здесь он больше нормально жить не сможет. Он и так все время прятался по углам, как крыса. А теперь… просто нет сил. Ему нужна свобода, возможность спокойно выходить на улицу, делать то, что хотелось.

Диксон неловко трет шею, отодвигая колющийся воротник рубашки.

— Я это… за то, что спас меня… — бормочет невнятно он, отводя взгляд.

Черт, почему у него никогда не получается по-человечески? Дэрил раздраженно морщится. Но Граймс как будто понимает, крепко сжимает его плечо. И становится немного легче.

Рик больше не достает его, просто идет рядом, позволяя Дэрилу выбирать направление, иногда задевая своим плечом. Это полностью устраивает его. И неожиданно приходит осознание, что будет немного жалко, что их пути больше не пересекутся. Граймс не такой уж и ублюдок, хоть его тараканы жирнее многих.

— А если я отправлюсь с вами? — неожиданно выдает Рик.

— Что? Не говори чушь, — фыркает Диксон.

Граймс оставит свою семью? Да хрен он это сделает. А тащить с собой бабу и ребенка… этого Дэрилу точно не нужно. Нет, они отправятся только вдвоем. Он и Пол, ну и команда.

— Против?

— Да мне похер. Но вот только сам ты не будешь очень рад. Это тебе не прогулочка на круизном лайнере.

— Я не такой уж и идиот.

Да неужели. Поперся с какого-то черта в Зону, пихал руки, куда не стоит, вытащил Дэрила, выкинул кучу бабла, еще и хочет отправиться черт-те куда. Дэрил что-то упускал.

— Твою семейку мы с собой не потащим, — предупреждает он.

— Я ведь не… — начинает Рик, но одергивает себя. — Я и не собирался их тащить. Может, только сына. Мальчику нужно закалять характер.

Мальчику нужно расти в нормальном обществе, а не носиться от всяких тварей, боясь за собственную жизнь и рискуя подставить чужую. Дэрил мотает головой. Это не его проблема. Ему бы париться о том, как долг отдать.

Между ними вновь повисает спокойная тишина. Диксон бросает быстрый, незаметный взгляд на мужчину. Вновь хмурится, о чем-то глубоко задумавшись. Взгляд устремлен к морю, механически движется, рассматривая черную фигуру плавающего туда-сюда Бандита. Явно думает об этом чертовом походе. Вот только зачем тебе это нужно, Граймс? Зачем лишний геморрой, раз не хочешь?

— … И почему мы поперлись здесь?

Дэрил вздрагивает, вслушиваясь в доходящие до него голоса.

— Потому что, если мы пойдем мимо борделя, тебя опять туда затащит какая-то баба, — отмахивается второй.

Диксон слегка поворачивается, бросая быстрый взгляд назад. Блядь, блядь, блядь. Чертовы стражники именно здесь и сейчас. Главное, не привлекать внимание. Дэрил отворачивается, выпрямляясь до хруста в спине. Он чертов Чистенький, его не должны заботить какие-то ублюдки. Рука тянется к рукояти ножа, на всякий случай, отстегивая ремешок.

Они проходят мимо, но Диксон не позволяет себе расслабиться. И не зря. Чертов Бандит выбрал самое неудачное время, чтобы прибежать обратно. Массивное черное тело привлекает нежелательное внимание. Нужно съебаться подальше. А Граймс… Мужчина опускает свою ладонь на руку, заставляя убрать ее с оружия.

— Расслабься, — едва слышно шепчет он.

Вот только Дэрил не может. Это не задница Рика находится сейчас в таком положении. Хотя Граймсу за скрытие преступника тоже что-то будет.

— Добрый день, Господа, — прикрывая глаза рукой, говорит он, немного выходя вперед, как будто пытаясь скрыть Дэрила за своим плечом.

— Добрый! — отзывается один из стражников. — Можно поинтересоваться?

И чего этот стражник такой вежливый? Даже странно как-то.

— Мы торопимся, но ладно, — милостиво позволяет Рик.

Стражник пропускает мимо ушей явную ложь.

— У вас такой большой пес, — завистливо тянет он. — Где вы такого взяли?

— Это очень редкая порода. Здесь таких не купишь, да и денег у вас будет недостаточно.

— Мм, извините, не хотели беспокоить. Хорошего дня.

Это было пиздец как странно. Но кое-какие новые знания дало, заставляющие больше ненавидеть чертовых Чистеньких, которым и запариваться не нужно. Все им задницу вылизывают, вот и живут припеваючи.

— Устал? — обеспокоенно интересуется Рик, наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. — Может, пойдем домой?

Дэрил действительно устал. Да и прогуляли они немало, несколько часов, как минимум. Солнце уже потихоньку начало клониться к горизонту, а море темнеть. Да и похолодело изрядно.

Диксон зябко ежится, желая поскорее оказаться в теплой постели, желательно с остатками вискаря. Может, Пол даже к нему присоединится.

Вот только не присоединился. Ровиа просто исчез, опять убежал по каким-то своим делам. А значит, бухать Дэрил будет один. Или… Диксон бросает взгляд на Граймса, который вертит в руках коричневую шляпу, явно не желая так быстро уходить.

— Граймс, — окрикивает его Дэрил, когда мужчина берется за ручку. — Будешь?

Рик облегченно улыбается.

— С удовольствием.

Позже, Дэрил понимает, что это был не самый лучший вариант. И не только из-за поведения самого Граймса. Диксон тоже не был самым сдержанным человеком, и все дерьмо начинало из него лезть под градусом. Причем чем больше был градус, тем больше и дерьма выливалось из его рта. Нужно было остановиться, с выпивкой шутить сложно, но и с Диксоном тоже.

— Вот ты мне скажи, какого хрена ты творишь всю это хрень? — пьяно выдыхает Дэрил, выливая на рубашку часть спиртного. — Блядь.

— Какую? — сдержано интересуется Рик.

А вот у него ни в одном глазу, на десять глотков самого Дэрила, мужчина делает всего один. И это бесит. Какого хрена он опять выебывается? Не уважает Диксона? Дэрил пихает в губы мужчины влажное горлышко бутылки, заставляя того выпить.

— Всю эту?

Дэрил окидывает пространство вокруг, а затем наконец-то тыкает дергающимся пальцем в аккуратно покоящийся на кровати арбалет.

— А ты так и не понял?

Что он должен был понять? Что Граймс чокнутый? Так это Дэрил понял, но это ни черта не меняет.

Рик осторожно прикасается к его щеке, заставляя обернуться. Снова эти его чертовы странности. Палец медленно двигается по коже, щекоча ее, сдвигая щетину. Странноватое ощущение, особенно когда практически не чувствуешь собственную рожу.

— Ты, блядь, набухался, а с виду и не скажешь, — замечает Диксон, ведя пальцем перед лицом мужчины.

— Да, да… Ты тоже переборщил.

— Я тревзвый! — беспрекословно заявляет Дэрил, икая.

— Действительно. Абсолютно трезвый.

— Я не идиот!

Лицо Рика слегка расплывается, теряет четкость, и Дэрила ведет. Но Граймс не дает завалиться на бок, придерживая за плечо. Так лучше, он может нормально видеть его, хотя Граймс, похоже, оказался ближе.

Чертовски синие глаза, отравляющие душу, такие блядские. Губы тоже блядские, розовые, ухоженные, без сухих чешуек. Да и весь Граймс такой весь из себя… Пить хочется.

Дэрил тянется к бутылке, но Рик отставляет виски в сторону и перехватывает ладонь, прижимает ее к колену самого Диксона. Что за шутки? Дэрил хотел выпить. Он дергает руку, пытаясь вернуть контроль над собственной конечностью. Но этот идиотский Граймс не дает. Вот какого хрена он мешает? Сам хочет все выпить? Так пускай поцелует его в зад. Дэрил не отдаст бухло какому-то Чис…

Он устал. Да, теперь он хочет спать, желательно с этой чертовой бутылкой. Там ведь так немного осталось… Зачем Граймс издевается?

— Хей, Дэрил…

Чего ему нужно? Диксон устал и хочет выпить. Вообще, какого хрена Граймс здесь делает? Давно бы уже валил отсюда, раз не собирается выпить. Бутылка вон, так близко, нужно дотянуться.

Этот идиот снова не дает, но хотя бы отпускает руку. Граймс все ближе. Он что, захотел к нему на колени залезть? Понравилось то, что было в лесу? Но у Дэрила-то не стоит. Так что хренушки. Пускай выкусит.

А Граймс не робкого десятка. Дэрил застывает, когда губы Рика прижимаются к его. Как Диксон и думал — блядские губы, мягкие, теплые. А ведь в прошлый раз он и не понял до конца, что происходило. Блядские губы блядского Граймс присосались к его. У Граймса есть чертова семья, а он хочет целовать его, какого-то грязного раба.

Дэрил слегка приоткрывает рот. Никто не целовал его, но фактически он представлял, как это делается. Язык щекочет губы, мягко скользит внутрь. Странно. И вокруг этого было столько шумихи? Ничего особенно, правда, разве что немного мерзко. Какого хера в чужую глотку пихать свой язык? Глотать чужие слюни… Но это занимает его.

Свободная ладонь Граймса скользит по пояснице, щекочет кожу, слегка надавливая на не скрытую бинтами кожу, пальцы подбираются под ремень. Вторая надежно устраивается на шее, удерживая его на месте. И это оказывается приятно. Чертовски приятно, на самом деле. От того, что у него не стоит, не значит, что ему не может быть хорошо.

Рик придвигается еще ближе, прижимается коленом к его бедру, заставляет задирать голову. Под затылком приятно ощущается твердый матрас, перед глазами мутнеет…

========== Часть 27 ==========

Черт. Ему нужно бросать пить. И так хреново целыми сутками, а тут еще и спиртное. Да Дэрил угробит сам себя. Медленно возвращаются ощущения, боль сливается, превращаясь в единое давящее чувство. Хуже, чем вчера, но лучше, чем неделю назад. В любом случае, чувствует он себя действительно херово.

Проходит не так уж и мало времени до того, как Дэрил соображает, что в спину вжимается горячий и мягкий бок Бандита, который неожиданно удобно устроился позади, не щекоча кожу своей шерстью и не вдавливаясь в него своими лапами. Ребра давит сильнее, но это, скорее всего, ему просто кажется.

А что херово, он вообще не помнил, что вчера творил или говорил. А ведь он пригласил бухнуть именно Граймса. Черт.

Дэрил тяжело открывает глаза, тут же натыкаясь взглядом на обиженно сопящего Бандита — в углу. Так, если пес был здесь, у стены, тогда…

Рик прижимается еще ближе. Кто же еще это мог быть? Его рука скользит по груди ниже, останавливаясь на животе, в задницу вжимается… Черт. Дэрил застывает, закусывая губу, когда чувствует щекочущее шею горячее дыхание. Что за хрень? Почему Граймс рядом, почему спит вместе с ним? Мурашки поднимаются по телу, щекочут затылок, собираясь там, превращаясь в улей жалящих пчел.

Дэрил застывает. Буквально. Все мышцы в его теле напрягаются, принося едва выносимую боль. И что ему, блядь, нужно сделать? Какого хера вообще происходит? Где-то на задворках сознания маячит мысль о том, что именно этого-то Дэрил и хотел, ноя из-за того, что одинок. Так вот, пожалуйста, наслаждайся, блядь, по-полному. И пускай это не совсем то, но хотя бы крупица человеческого тепла.

Дэрил пытается успокоить дыхание, хоть немного взять себя в руки, хотя сердце бьется где-то в области глотки и, казалось, открой он сейчас рот, определенно выпрыгнет наружу. Кожа зудит, но есть и положительные вещи. Мозг, занятый ситуацией, отодвигает в сторону болевые ощущения, позволяя не концентрироваться на них.

Непривычно, непонятно, неприятно. Но Граймс уютно теплый, мягкий. От него не воняет теми резкими духами, напоминающими о прошлом, только выпивкой, что выдули они вчера. Рука слегка дергается на животе, заставляя вновь напрячься.

А ведь это отличный способ проверить себя же.

Граймс тихонько выдыхает, бормоча что-то непонятное.

Становится практически невозможно. Зуд становится сильнее. Хочется поскорее избавиться от прикосновения, что-то сделать с этим. Но нужно терпеть, просто терпеть.

А где Пол?

Дэрил резко вырывается из чужих объятий, садясь. Блядь, это было зря.

— Дэрил… — хрипло говорит Рик, приподнимаясь на кровати. — Ты как?

Рука прикасается к затылку, скользит вниз до лопаток, застывая между ними. И как этому гаду удается быть таким бодрым с утра?

— Какого хрена ты здесь? — справившись с желудком, интересуется Дэрил.

— А ты не помнишь, что было вчера?

Ну, выпили они, разговаривали о Зоне, а потом… словно пропасть, словно кто-то выключил свет и звук. Скорее всего тогда он и отрубился.

— Что? — раздраженно спрашивает он.

Нужно взять попить, но до ведра с водой необходимо пройти целых пять мучительных шагов. Слишком далеко.

Ты размазня, Дэрил Диксон, а не мужик.

— Мы пили до самой ночи, а потом ты отрубился. Я перетащил тебя на кровать, и так как было слишком поздно, остался здесь.

Что блядь ты скрываешь, Граймс? Дэрил вновь морщится от головной боли. Блядь, как же ему херово.

Граймс кузнечиком подскакивает, чтобы вернуться со стаканом воды, протягивает его, уже привычно заглядывая в глаза. Какие же они у него… Дэрил мотает головой, выбрасывая из головы неуместную мысль. Похоже, сумасшествие заразно.

Диксон жадно припадает к стакану, глотая воду. Хрень, хрень, хрень. В голову лезет черти что. Мысли складываются во вполне однозначную картину. Абсурдную, но очень похожую на реальность. Щеки мгновенно покрываются жгучими пятнами. Он, блядь, целовался с Граймсом, или это все же глюк? Нет, воспоминание слишком яркое. И ощущение… Живот сжимает.

— Дэрил…

Рик снова пытается заглянуть в его лицо, но Дэрил отворачивается. Да кто, будучи в своем уме, покажет такую пристыженную красную рожу?

— Дэрил…

Блядь. Ну почему от него просто нельзя отстать. Оставить, черт возьми, в покое.

— Что? — бурчит он, проталкивая слова через сжавшееся горло.

— Посмотри на меня.

Ладонь ложится на щеку, пытаясь заставить развернуть лицо. Но какого черта? Пошел в жопу.

— Отъебись!

— Нет, — вновь упрямо отвечает Граймс, пересаживаясь ближе. — Не отстану. Ты ведь вспомнил то, что было вчера. И, кажется, ты не был особо против.

Бесит, безумно бесит. Рик просто загоняет Дэрила в угол. Что, блядь, ему нужно делать? Что говорить? Диксон не понимает, какого хера вообще от него хотят.

— Блядь, Граймс, какого черта тебе от меня нужно? — тяжело выдыхает он, стискивая пальцы в кулаки.

Как же хочется дать Граймсу в рожу, просто для того, чтобы не доебывался.

— Ты, — твердо говорит мужчина, стискивая ладонью его колено.

Он. Да что за… Дэрил сжимается сильнее. В голове пульсирует боль. Херь какая-то. У Граймса была семья.

Диксон уже собирается это высказать, когда Граймс болезненно хватает его за волосы, оттягивая их назад, просто вынуждая поднять лицо. Дэрил тихо матерится под нос, упираясь ладонью в чужую грудь. Блядь. Сучара последняя. Граймс наклоняется, вжимается губами в его, настойчиво, не так, как раньше, лучшим образом напоминая о вчерашнем.

Тепло, мягко. Мурашки щекочут затылок, внутри что-то сжимается, когда острый кончик языка скользит по губам. Странное ощущение. Сковывающий холодный страх и горячее удовольствие. Блядь. В животе пульсирует. Пальцы проходят по позвоночнику, ложатся на поясницу, вдавливаясь в нее. И Граймс прижимается, вклиниваясь между ногами, невыносимо горячий.

В голове настоящий кисель, в котором вообще ничего нельзя понять. Тошнота стискивает горло из-за страха, собственное тело подводит. А Граймс притискивается еще ближе, упирается в него твердой грудью. Блядь, блядь, блядь. Невыносимо жарко и, кажется, его тупо сейчас хватит инфаркт. Так похоже на то, что он испытывал, когда его накачивали наркотиками.

Рик отстраняется, проводит по щеке, поглаживая ее, смущающе всматривается в его красное лицо. Блядский взгляд бегает по роже. Дэрил наконец-то дергается, вырываясь из крепкой хватки, отворачивается, пряча лицо за волосами. Черт, он в настоящем замешательстве. И вроде бы нужно надавать по роже, а с другой стороны — не очень-то хотелось. Вообще-то было очень даже… ничего. Правда, теперь помимо щек у него горят и губы. Блядь. Похоже, Граймс все же заразил его какой-то дерьмовой хренью.

Он вздрагивает, когда мужчина бережно обнимает его, тыкается губами в шею, пуская еще одну порцию мурашек. Вот какого черта? Дэрил ежится. К жене бы своей лез.

— Я понимаю, тебе нужно время, — глухо говорит Рик. — Но не думай слишком долго, его у нас не так уж и много.

Дэрил так и не поднимает голову, пока не захлопывается дверь, наконец-то оставляя его одного. Дэрил громко выдыхает через рот и падает на кровать, прикрывая лицо ладонью. Сука.

Бандит лижет голую пятку, пытаясь привлечь к себе внимание, надеясь на законную порцию ласки, но Дэрилу сейчас не до этого. Нужно бы успокоить слишком быстро бьющееся сердце и горящее лицо.

Он проводит по губам, все еще ощущая на них чужой рот, язык, горячо вылизывающий. Блядь. И все это из-за ублюдка Граймса. Это ведь невозможно. Какого хрена вообще… Блядь. Даже думать нормально не получается. Единственное, что он точно может, так это обкусывать губы.

И почему именно Граймс? Было бы намного лучше, если бы он среагировал на того же Пола. Вот кто действительно достоин доверия.

Дэрил качает головой. Вообще, блядь, о чем он думает? О том, чтобы трахнуться с Риком? Так это невозможно. Что еще? Вечная любовь до гроба? Хренушки. Дэрил отлично понимал, что у мужиков такое бывает, момент, когда хочется кого-то, что аж яйца сжимает. Вот только с ним такого еще не бывало, да и его яйца ничего не сжимает, кроме жестких штанов, непривычно крепко обтягивающих задницу, вдавливающихся в мошонку. Мозги поздновато переклинило в направлении члена, который нихера теперь не стоит. Блядь. Разве такое вообще возможно? Как у него могло стоять на Граймса без факта самого стояния?

Дэрил на проверку залезает ладонью в тугие штаны, прощупывая мягкий, горячий член. НИ-ХУ-Я. Как был херовым импотентом, так и остался. Так какого хера его не так тянет блевать от прикосновений Граймса? Это ведь по сути не отличается от того, что пытались сделать ублюдки хозяева и их друзья. Но противный голосок в мозгу пищит, что сейчас совсем не то.

Как ни смотри, Дэрил проигрывает по всем фронтам. И его это ничуть не устраивает. Он не баба, он, блядь, мужик, который должен думать мозгами, раз уж хер отказывается выполнять основную функцию. И его не должно ебать, что там решало его тело. Он хозяин своего… Если бы был хозяином, то и хрен бы стоял. Блядь.

И все из-за уродского Граймса. А если… Дэрил скоро съебется отсюда. И не смотря на все то, что говорит Граймс, женку свою он не оставит. Может… Нет, сука. Они что, будут только сосаться? Вряд ли настойчивого ублюдка это устроит. Да и… Жена. Какого хера вообще? У Граймса была жена, так зачем он пытался ебать ему мозги? Черт, черт, черт.

— Я с первого этажа услышал, как ты думаешь, — неожиданно говорит Пол, заставляя его вздрогнуть. — Кто беспокоит думы твои, — пафосно изрекает он, — о друг сердца моего? Кто посмел потревожить твою душу? Не тот ли, кто остался почивать в доме моем? — И тут же добавляет обычным голосом: — Кстати, да, предупреждали бы хоть. Я, конечно, не без интереса понаблюдал бы, но вот ты…

Пол окидывает его насмешливым взглядом, от которого у Дэрила внутри все холодеет. Значит, увидел. Тогда почему не пытается снова ебать ему мозг? Черт, пойми тут окружающих.

— Вы того, осторожнее, — продолжает Иисус, стягивая с себя грязный плащ, проводит по башке приподнявшегося Бандита, трепая ему уши. — Залетишь еще, и что Граймс будет делать с двумя женами?

Дэрил непонимающе хмурится. Зато мысли уходят на второй план, полностью переключаясь на Ровиа. Вот умеет он заставлять других думать только о себе.

— Ты чего блядь несешь? — серьезно сомневаясь в адекватности Пола, подозрительно интересуется Дэрил.

Иногда и не поймешь, шутит тот или нет.

— А ты не знал? — приподнимает брови мужчина, выжидает паузу, чтобы тихо сказать: — Макс ведь залетел. Зона влияет!

Дэрил ошарашенно моргает, пытаясь включиться, наблюдая за поднятым пальцем. Чё за херь вообще говорит? Взгляд инстинктивно идет за пальцем, когда Пол начинает двигать им, явно издеваясь. Блядь.

Заметив, что Дэрил его раскусил, Пол падает на кровать рядом, ладонь бережно ложится на живот.

— Дядя Иисус будет очень рад племянничку, — протягивает тот.

— Да иди ты нахер, — отойдя, взвивается Дэрил, отталкивая ладонь, неожиданно осознавая, что это не приносит такого уж неудобства. Он привык? Сомнительно как-то. — Макс — баба. Вот и залетела.

— Кто знает, кто знает, — философски изрекает мужчина. — А вдруг. Зона игра…

— Черт, хватит, — обрывает идиота Дэрил, просто не выдерживая издевательского смеха, сквозившего в чужом голосе. — Хватит ржать. Не трахались мы с ним.

И уже про себя добавляет: «Да и не могли бы». Хотя… технически, все же, задница-то у него есть… Блядь, хватит об этом думать. А то еще и в шутки Пола поверит. У Граймса есть баба, и пускай непонятно, на кой хер ему Дэрил, это сразу же отменяет возможность траха.

— А чего так? — с нескрываемым интересом спрашивает Пол, переворачиваясь на живот.

Ладони подпирают подбородок. И сейчас он весь из себя такая внимательность. Что аж тошно.

— Я тебя не понимаю. То ты на Граймса плюешься, то хочешь, чтобы я с ним трахнулся.

Ровиа закатывает глаза.

— Давай начнем с того, что это ты хочешь, — и, не давая Дэрилу даже открыть рот, продолжает: — Мне как бы Граймс не нравится. Слишком мутный он. Да и семья у него есть. Если для тебя это только развлечение — я готов это принять, хоть и без энтузиазма. Но не вляпывайся.

— Я не вляпываюсь.

— Ох, мой милый невинный мальчик, — возводит очи к потолку Иисус, натягивая на лицо страдальческую гримасу. — Ты сам себя не знаешь. Знаешь, даже обидно как-то. Я ведь лучше какого-то Граймса, — с улыбкой говорит он.

— Шутишь? — настороженно спрашивает Дэрил.

— Шучу, шучу. А вот о предохранении не шучу. Заразит тебя этот Казанова чем-нибудь, будешь потом мучиться. А с лекарями там, куда мы едем, очень паршивенько. Место вообще темное, но зато никаких проблем с нашей любимой властью.

А ведь Пол ни разу не рассказывал о том, куда они отправляются. Боится, что Дэрил кому-то разболтает? Но Диксон и не настаивает. Он доверяет ему настолько, насколько это вообще возможно. Да и меньше знаешь — меньше шансов, что тебя расколют.

— А вот дитятку я бы хотел, — снова заводит шарманку мужчина. — Такого мелкого хулигана.

— Вот сам и рожай.

— Я только топ, — заявляет Пол и, видя непонимающий взгляд Дэрила, объясняет: — Эх, темная душа, и как я тебя отдам этому злому Граймсу? Можно трахать, можно чтобы тебя трахали, а можно чтобы и ты, и тебя. Так вот я предпочитаю именно трахать. Кстати, во втором варианте твоя проблемка, — Равиа кидает быстрый взгляд вниз, намекая, — совсем никакой роли не играет. Правда, конечно, если тот, кто сверху, не очень принципиален.

Что… Блядь, как? Дэрил вновь чувствует когтистую руку, сжавшую горло.

— Да ладно, не волнуйся ты так, — пытается успокоить его Пол. — Со всеми мужиками от не очень хорошей жизни такое бывает.

— Как…

— О, а ты забыл, как я тебя тут недавно мыл? Я отлично знаю, что ты у меня очень выносливый парень, так что усталостью не оправдаешься. Да и массаж я умею делать. Спец, знаешь ли.

Блядь, Дэрил не знает плакать или смеяться. Это действительно паршиво. Даже Пол… Но в глазах мужчины нет никакого осуждения или жалости, тот все так же с улыбкой смотрит на него. И вообще, какого хера здесь происходит? Они обсуждают то, что у него не стоит, и при этом Ровиа загибает о детях!

— Я тут подарочек тебе подобрал, пока шлялся без дела, надеясь, что вы закончите побыстрее. Нужно нам какой-то сигнал придумать. Шляпа там на ручке…

— Заткнись.

— Точно, подарок.

Пол елозит, доставая непонятно откуда мягкий сверток. Дэрил непонимающе нажимает на поверхность, чувствуя, как она подается под пальцами. И что же это может быть?

— Блядь!

Ровиа срывается в истеричный хохот, когда Диксон извлекает из бумаги банальную клизму. Не, ну какого хера издевается? Прибить иногда хочется, да так, чтобы этот идиот больше так не шутил.

— Набираешь воду, кипяченую, но не горячую, лучше прохладную. И вводишь ее в зад… — через смех выдавливает Пол. — И никаких неприятных неожиданностей не будет.

— Иди на хрен!

Дэрил обиженно отворачивается, откидывая идиотское приспособление подальше. Блядь, был один геморрой, а стало сто.

Комментарий к Часть 27

Со следующей главы вернемся к основному сюжету. Хватит Дэрилу попу прохлаждать, у нашего героя есть еще дела :)

========== Часть 28 ==========

Блядский Граймс! Он прочно засел в голове Дэрила, практически вытесняя все остальное. И разговор с Полом не помог, наоборот, усилил смятение. Это было странно, не совсем правильно. Черт, когда проходишь через то, что испытал на собственной шкуре Диксон, ему не должны были лезть такие мысли в голову. Но они, блядь, не просто лезли, они становились настойчивой фантазией, заставляющей начать думать об этом «а если». Даже не смотря на то, что Дэрил отлично знал о том, что будет больно.

Дэрил раздраженно поморщился, поджимая губы. К хуям, ему нужно подумать хоть о чем-то отвлеченном. Еще одна проблема требовала его вмешательства.

Он бросает быстрый взгляд на сопящего Пола. Мужчина крепко заснул, обнимая наглого Бандита, забравшегося на кровать и не собиравшегося уступать свое место. И, похоже, не собирался просыпаться. Что же, это к лучшему.

На улице уже темнело, и пускай это было самым опасным временем, но именно сейчас у Дэрила есть шанс сделать то, что он хотел.

Он призраком передвигается по комнате, чувствуя внимательный взгляд пса, который, к счастью, пока не особо реагирует на странные перемещения, продолжая грустно смотреть на него. Дэрил удерживает себя от матов. Черт возьми, как же тяжело было одеваться самому. Мелкие пуговки выскальзывают из пальцев, ремень проседает, так и норовя выскользнуть. Но Диксон справляется, хоть в итоге становится мокрым, как мышь.

Дэрил прижимает палец к губам, пытаясь движениями объяснить Бандиту, что идти за ним не нужно. И к счастью в этот раз пес его понимает, только грустно вздыхает, перекладывая голову на плечо Пола.

Ну что же, Дэрил Диксон, пора решать свои проблемы.

Он поправляет шляпу, опуская ее еще ниже на глаза. И, медленно выдохнув, беря себя в руки, выходит на улицу. Да уж, не особо приятное ощущение. С Риком Дэрил был практически в безопасности, хоть и не думал тогда об этом. За Граймсом — как за каменной стеной. Смешно даже как-то. Блядь. Да что с его башкой происходит? Он, черт возьми, жил всегда в этом месте. А Рик… Рик пускай идет лесом.

Здесь уже тихо, улицы практически пусты и безлюдны. Редкий прохожий лениво бредет по дороге, возвращается после смены домой, пьяница заснул под дверями. Мимо проходит пара стражников, возвращающиеся из кабака, но они даже не обращают на Дэрила внимания, мажут безразличным взглядом, проходя мимо. Значит, предположение Граймса было правильным. Еще один плюсик. А с другой…

Чем ближе он приближается к порту, к нужному району, тем сильнее воняет тухлой рыбой, дерьмом и чем-то мерзко кислым. Быстро же Дэрил отвык от запаха своего «любимого» города. Но ничего, как отвык, так и опять привыкнет.

Вот здесь уже одежда играет против Дэрила. Он чувствует направленные на себя взгляды, недобрые, оценивающие. Кто-то даже пытается его окликнуть, но Диксон только прибавляет шагу. Сейчас не до стычек. У него есть цель.

Дома здесь ниже, максимум двухэтажные, грязные, с пятнами говна даже на стенах. В канавах, в воде, смешанной с подозрительными отходами, неподвижно валяется тело. К утру оно разбухнет, завоняет еще сильнее, и только завтра днем его похоронят, так и не рассказав о случившемся родственникам. Просто свалят в очередную канаву и засыпят сверху землей. Никто о нем не вспомнит. И за ночь таких «утопленников» в канавах набирается не один и не два. Утонули в чужом дерьме. Вот ведь глупая и мерзкая смерть.

Дэрил вовремя отскакивает, на землю позади него выливается содержимое ночного ведра.

К этой вони, от которой даже режет глаза, примешивается запах горелого сала. Шум становится настойчивее, громче. И Дэрил наконец-то выходит к нужному трактиру. Это относительно хорошее заведение. Получше того же трактира «Дикий Койот». Не какой-то мелкий домик. Хозяин отстроился хорошо. Территория огорожена низким деревянным забором, за которым бегают куры, гуси и даже пара свиней. Рядом небольшая конюшня, в которой стоит одна-единственная тощая лошадь, жующая сухую солому, ожидающая, когда же закончится ее мучительная жизнь.

На деревянном крыльце уже идут разборки, хотя рановато. Двое пьяниц что-то не поделили между собой, уже не поймешь, что, но явно дойдут до поножовщины. Тут же появляются мальчишки-помощники, ожидающие развязки.

Когда пьяницы спускаются вниз, а в их руках блестит острая сталь, Дэрил проходит внутрь. В нос бьет сильный запах горелого мяса и табачного дыма, громкие голоса оглушают. Огромный зал уже практически заполнен, между столиками снуют симпатичные девушки с огромными сиськами и худенькие парнишки, разносящие жратву пьяным посетителям. И, казалось бы, это совершенно обычные пьяницы, совершенно обычные бабы, сидящие у них на коленях, но Диксон-то знает, что это иллюзия.

Дэрил продвигается через ряды, чувствуя на себя угрожающие взгляды. Из-за столиков встают мужчины, красноречиво кладут ладони на рукояти ножей или пистолетов. И только несколько столов остаются в неподвижности. Обычные посетители непонимающе наблюдают за происходящим, ожидая восхитительно кровавого зрелища. Вот только им не обломится. Если все пойдет так, как Дэрил хотел бы, то все будет нормально. Жаль, что очень редко все идет именно так.

Взгляды становятся настойчивее, кто-то хватает Дэрила за плечо, пытаясь заставить его затормозить. Но Диксон легко стряхивает руку с себя, ни на секунду не отвлекаясь от своей цели. Ему не нужно видеть столик, даже через десять лет Дэрил будет знать, куда идти, как любая собака, которая знает, где ее дом. Вот только это не было домом, так же как и не было его хозяина. Но давящее ощущение возвращается, тут же закидывая в прошлое.

Вот он! Диксон застывает у стола, чувствуя на себе десятки напряженных взглядов. В спину тяжело дышат, и это ничуть не способствует спокойствию. Блядь, нужно было взять с собой Пола.

— Вай, яйца мне в зубы, блудный песик вернулся, — восклицает мужчина, сидящий в центре, мгновенно поднимаясь. — Я пиздец как счастлив видеть тебя. Да у меня сейчас встанет от радости!

Женщина рядом с ним слегка морщится, окидывая Дэрила внимательным взглядом. Новенькая, молоденькая, пока еще не обломавшая свои остренькие зубки. Но очень скоро она станет такой же, как и остальные. Молчаливой, готовой на все, лишь бы не разозлить случайным жестом своего господина. Ниган не терпел неповиновения от своих баб. Точнее, ото всех, кроме одной.

Ниган, ничуть не парясь из-за вещей, стоящих на столе, спокойно встает на него, скидывая глиняный кувшин. Конечно же ему никто ничего не скажет. Этот трактир жил только благодаря его банде. Под подошвой хрустит хорошая посуда, он даже умудряется наступить одному из своих телохранителей на руку, но тот ни на секунду не изменяется в лице, ожидая, когда хозяин просто уберет ногу.

— Не обнимешь папочку? — тянет он, раскидывая руки в сторону.

Да ни за какие бабки. Дэрил делает маленький шаг назад, но от этого ублюдка так просто не сбежишь. Ниган заграбастывает его в душные, крепкие объятия. Вот она, худшая вещь в его жизни. Дэрил практически задыхается, прижатый к кожаной куртке, заклепки больно вдавливаются в кожу, а рука мужчины… Блядь, он ведь специально нажимает на раненное плечо, пытаясь выдавить из Дэрила уже знакомую гримасу. Ниган любил причинять ему боль. Как-то раз, из-за острого языка Диксона, он запер его в чертовой маленькой комнатушке. Каждую минуту в дверь стучали, не давая ему заснуть на протяжении нескольких дней. Это был настоящий Ад. Но Дэрил выдержал и заслужил чуточку больше уважения.

— Да ты, блядь, теперь просто мечта извращенца. С твоими волосами ты пиздец как похож на одну из моих сук. Ту, коричневую, как ее… Да похер. Я все равно ее продал. Эта сучка заездила моих кобелей, конкретно подпортив бизнес. Кому нужен уставший пес?

Рука настойчиво сжимает подбородок, заставляя поднять лицо. Вот именно поэтому Дэрил сторонился этого ублюдка. Разговаривать с ним нормально было просто невозможно. И какого хера, спрашивается, он раньше на него работал… Хотя нет, не работал. Он был рабом Нигана, таким же Ниганом, как и все его люди.

— А глазенки такие же злые, — довольно протягивает он. — Блядь, обожаю я этого чувака. Трахнул бы, не будь у меня семь жен. Выебал бы прямо здесь, на этом столе, так ты хорош.

Это должно было звучать как похвала? Черт, Дэрил совершенно отвык от него, от этой дебильной манеры общения, от подавляющего ощущения, сковывающего все его тело. Диксон начинал терять себя. И это было ужасно.

— Я по делу, — наконец-то разлепляет губы Дэрил, отлично осознавая, что поток говна не прекратится, пока он сам не остановит его. — Есть одна просьба.

— Просьба… — с улыбкой тянет Ниган. — Слышали, у него есть просьба, — уже для всех громко заявляет мужчина. — И что добрый папочка Ниган должен ответить?

Дэрил не слушает, что кричат остальные. Его взгляд сосредоточен только на мужчине, который явно наслаждался ситуацией.

— Дэрил был добр, — все так же громко говорит он. — Он попросил, а не потребовал. И я выслушаю его просьбу.

Как милостиво, блядь. Вот только Нигану самому интересно услышать то, что Диксон скажет. И мнение остальных его ничуть не интересует. Так к чему весь этот цирк?

— Мне нужен тот, кто сдал Дверь.

Улыбка тут же исчезает с губ Нигана. По лицу ползет темная тень, не предвещающая ничего хорошего. Пара секунд на размышление, и за эти секунды решается судьба Дэрила. Черт, этот псих может приказать убить его, просто из-за того, что просьба Диксона его оскорбила. Может произойти вообще что угодно.

Пальцы болезненно сжимают больное плечо. Иголочки колют мозг, вырывают нервы.

— Пойдем-ка.

Дэрил молча следует за широкой спиной. Мужчины расступаются, давая дорогу, потихоньку опускают свои задницы на стулья и скамейки, возвращаясь к прерванному делу. Для них представление закончилось. Но вот не для Дэрила.

Он прикрывает дверь, оказываясь в небольшой комнате. Окно, два глубоких кресла, столик с кувшином и ковер. Больше ничего. Но даже от этих вещей несет Нигановской аурой. Это сложно объяснить, просто чувствуешь, словно какой-то паразит сворачивается внутри, высасывая все соки, лишая собственных мыслей.

— Давай-ка поподробнее, — серьезно произносит Ниган, падая в свое кресло. В стакане покачивается прозрачная жидкость.

— Неделю назад я был в Зоне. На выходе, у Двери, нас поджидали. Мне интересно, кто сдал ее.

— Так ты тот самый раб, которого ищет вся эта рать, — фыркает Ниган. — Ты как стриптизерша в баре, вечно привлекаешь внимание.

Это было неправдой, но Дэрил не собирается его поправлять. Пускай думает, что хочет. Это не его проблемы.

— Так ты поможешь?

— Если ты тоже сделаешь кое-что для меня…

***

Дэрил не был верующим. На самом деле всех этих религиозных фанатиков он считал чертовыми психопатами. Но сейчас, чувствуя невыносимый груз на душе, он задумался. Можно ли продать душу дьяволу, если даже не веришь в него? Диксон никогда не был чертовым святошей. Он убивал, иногда за дело, а иногда и просто потому, что так сказали. Но впервые Дэрил чувствует, что совершил страшную ошибку, и невозможно ничего поправить. Его руки уже по локоть в крови, но именно этот шаг окончательно сломает то самое, что делало его хоть и уродливым, но человеком.

У каждого есть право на ошибку. Вот только ошибки бывают разными и некоторые могут стоить тебе жизни, а некоторые души.

Дэрил засовывает руку в карман джинс, кончиками пальцев нащупывая «подарок» Нигана. Бонус за продажу души. Маленький сверток жжет кожу даже через бумагу и слой ткани, так и зазывая. Это чертов шанс. Паршивый, но все же шанс на один нормальный раз. Секс, блядский секс был первым шагом его падения.

В темноте что-то мелькает. И Дэрил тянется к оружию, кладет руку на рукоять, обхватывая ее. Гребанная сука. Будет смешно сейчас сдохнуть, после всего этого дерьма, пока не запачкал себя окончательно.

К счастью, Дэрил вовремя убирает руку с оружием. В него ударяет мощное тело, и Диксон все же не выдерживает, шлепается на задницу. Это было страшной ошибкой. Дэрила слегка толкает, в нос бьет не самый приятный запах, а лицо покрывается ровненьким таким слоем липкой слюны.

— Бандит, — пытаясь придать своему голосу суровости, говорит Дэрил, отталкивая ладонью огромную башку.

Бороться с Бандитом сейчас было абсолютно бесполезно. Пес как будто не верил, что Дэрил вообще вернется и теперь собирался зализать его до смерти. Диксон ежится, когда мягкий язык переключается на шею, и на губы сама собой вылезает улыбка. Этот чертов пес мог решить все его проблемы. Шляпа падает на землю, когда Бандит переводит внимание на затылок, с легкостью доставая и до него. Вот как ему может нравиться ощущение волос на языке? Странное животное Бандит. И вообще его окружают только странные существа.

— Все-таки подарю я его тебе.

Дэрил вздрагивает, всматриваясь в темноту. Конечно же, он узнал этот голос, блядь, да он будучи даже контуженным узнает Пола.

— Что? — удивляется Дэрил, думая, что ослышался.

Он обхватывает крепкую ладонь, которая с легкостью поднимает на ноги, лишая Бандита легкой добычи.

— Ну должен же я тоже сделать подарок, — улыбается Пол. — И это будет подороже, чем игрушка Рика. Видишь, как я тебя ценю. Теперь ты просто обязан сделать меня крестным.

— Иди к черту.

Опять шуточки, но вот основную мысль Дэрил уловил. Пол дарил ему Бандита, так просто, не запариваясь из-за денег, на которые рассчитывал.

— Зачем?

— Бандит тебя любит. Будет жестоко отдавать его другому. Да и ты не видел, что он мне устроил, когда ты ушел. Теперь у нас нет стола и дверь не закрывается.

А Бандит действительно выглядит счастливым.Убегает на пару шагов вперед и тут же возвращается, прижимается к бедру, и только получив желанную ласку вновь отбегает. Хоть кто-то его любит… Довольно странное ощущение. Так легко Диксону никогда не было. Внутри словно становится слишком много воздуха и Дэрил искренне улыбается, пряча непривычное выражение в темноте.

— Спасибо, — хрипло, искренне говорит он.

— Да не за что. Для тебя ничего не жалко.

Румянец касается щек. Черт, он так часто в последнее время краснеет. Нужно с этим бороться. А то расчувствовался тут.

— Кстати, о лягушках. Почему ты решил прогуляться, один?

Кое-кто сейчас получит по бошке. И это будет он.

— Нужно было решить одну проблему.

— Дэрил, — тяжело тянет Пол, изо всех пытаясь сдержать себя. — Я рисковал не для того, чтобы тебя зарезали в подворотне. Я, тебя, конечно, очень люблю, но иногда ты ведешь себя как идиот.

Ровиа даже не представляет насколько. Внутри него расползается яд. От того, что приходится молчать, от того, что нужно решать дерьмовую проблему. Ему бы хоть как-то отвлечься. Пальцы вновь нащупывают маленькое уплотнение в кармане. Это просто для того, чтобы немного расслабиться.

========== Глава 29 ==========

Внутри растет возбуждение, стоит только подумать о том, что Дэрил собирался сделать. Всю ночь он не спал, тупо пялясь в потолок, чувствуя своим плечом спину Пола. Стыдно, смущающе. Но Диксон все же сделает этот шаг. Хотя бы напоследок попробует ощутить себя мужиком, полноценным мужиком, со стоящим членом, которых хочет и может. Блядь… Даже от мысли в мозгу возникали пугающие искорки. Дэрил хотел и в то же время боялся этого.

Черт возьми, Диксон впервые собирался делать что-то подобное по собственной воле. Даже в бошке это не укладывалось.

Остались только технические вопросы. С кем, где и когда. Вопрос о кандидате решился сразу же. Вряд ли у Дэрила получилось бы с девушкой, особенно после того, что ему приходилось творить с ними. Нет, он скорее просто блюванет. Рик тоже был не лучшим кандидатом. Он был мужиком, из общества тех, кто мучил Дэрила когда-то… Но может это хотя бы сгладит его долг. Блядь, думает, как чертова шлюха. И вообще, нужно быть честнее с собой. Ему понравилось то, что делал тогда Рик. И хоть это безумно бесит, следовало тупо принять это как факт. Рик ждал от него ответа. Будет ли это нормальным ответом? Блядь, как же все на самом деле сложно.

Рядом с ухом сопит Бандит, согревая своим дыханием всю левую часть лица. Дэрил уверен, что черные бусинки глаз грустно следят за ним. Но он просто не может погладить пса. Извините, рука сломана, и с этим ничего не поделать.

Интересно, если бы Бандит понимал то, что происходит, чтобы он сказал? Что Диксон идиот? Определенно.

Черт. Главное не думать о том, что ему поручил Ниган. Просто… хотя бы немного отвлечься. Блядь. Иногда они должны делать вещи, от которых потом становится тошно. Иногда…

В первый раз это было особенно сложно. Тебя уничтожают изнутри, выжигают в тебе человеческое. Но в то же время что-то остается, корчится внутри, принося просто невыносимую боль. И, казалось бы, со временем должно бы перестать быть больно, совесть наконец-то должна заткнуться. Но нет, что-то постоянно зудит над ухом, заставляя вспоминать, вспоминать, вспоминать. Лица женщин, что он насиловал, рабов, что он хоронил и, конечно же, тех, кого ему пришлось убить. У Нигана были свои правила. Сильный побеждает. Но вот только показателем силы было полное безразличие. Враги должны быть покорены…

Диксон сглатывает, зажмуриваясь.

Почему Дэрил мучает себя, почему продолжает издеваться? Потому что находит в этом какое-то мазохистское удовольствие. Такие люди, как он, просто не могут жить счастливо, да и сдохнуть не достойны.

Даже как-то смешно.

Дэрил отлично помнил свой первый раз. Как красиво звучит-то: Первый раз. Только хуевый. Сколько Диксону тогда было? Двенадцать, тринадцать? Тогда его купила какая-то молодящаяся старушенция, решившая поразвлечься с молоденьким. Он дрожал, не понимая, что в этот раз задумал очередной хозяин. Все тело болело, практически как сейчас. Тогда Дэрил не был таким выносливым. Нет, практически обычным сопляком с очень острым языком. Его привязали в комнате, зафиксировав руки высоко над головой цепью, крепившейся к потолку. Ноги были прикованы к полу, не давая причинить боль хозяйке. Да, эти люди уже знали, с кем имеют дело.

Дэрил ежился от холода, страх пульсировал в висках. Но он не хотел сдаваться. Не этим людям, что использовали его, словно кусок мяса. Потом эта мысль будет единственным, что станет удерживать его от того, чтобы окончательно сломаться.

А затем она коснулась его. И это было самым отвратительным ощущением, которое Дэрил испытывал в своей короткой жизни. Тогда его впервые накачали наркотиками, заставляя желать того, что не хотелось, делать то, что он никогда бы не сделал.

Забавно, что практически через двадцать лет Диксон вновь попытается испытать это. Глуповато, наверное. Но Дэрил и не был самым умным парнем.

Черт. Не лучшее время, чтобы вспоминать такие вещи.

— Дэрил… — едва слышный шепот касается ушей, согревает шею, поднимаясь к щеке.

Жутковатое ощущение, на самом деле. Диксон ежится, сбрасывая с себя оцепенение.

— Доброе утро, — бормочет он.

Дэрил выдыхает, когда на плечо опускается тяжелая голова. Пол прижимается к нему, приваливается к боку, щекочет пальцами живот, дергая плотную ткань рубашки. Он иногда ведет себя так же, как Бандит. Как будто пытаясь выпросить ласку. Только это…

— Какой ты сегодня спокойный, — замечает Ровиа. — Теперь тебя хочется потискать.

Не спокойный, скорее пришибленный. Но Дэрил не будет его поправлять. Он слегка вздрагивает, когда Пол звонко чмокает его в щеку, царапая шею бородой, рука скользит к груди, слегка поглаживая мышцы. Вот почему он постоянно делает больше, чем нужно или вообще стоило бы? Хрен поймешь этого человека.

— Вот теперь точно доброе, — мужчина резво поднимается на ноги. — Денек будет просто отличным.

Ровиа тянется, играя мышцами, привлекая к себе внимание. Оголяется полоска кожи между рубашкой и штанами. Мужчина слегка улыбается, подмигивая.

И почему Дэрил не выбрал его? Пол был опытным, он был ближе к нему, чем Граймс. Но даже мысль о сексе с этим мужчиной никак не идет. Диксон просто не может представить это. Как будто срабатывают ограничители. Хотя какие ограничители?

Стоило остаться в одиночестве, уже сытым и практически довольным, и беспокойство возвращается. Даже не беспокойство, а возбуждение. Внутри все бурлит, восстает то ли против, то ли, наоборот, в предвкушении.

Может, стоило отступить? Оставить эту затею к черту?

Дэрил мотает головой. Ни хера. Потом просто не будет шанса. Вот только как все это сделать?

Дэрил молодец, решился, нашел способ заставить свой организм работать. Хотя если озвучить это вслух, будет очень смешно и абсурдно. Но Диксон-то решил! Идиот. И что, теперь ждать Граймса и, когда тот заявится сюда, просто сказать: «Ну что, трахнемся?». На месте Рика Дэрил бы просто дал себе в рожу. Впрочем, не он все это начал, не он. И все же вопрос стоит ребром.

Бандит опускает голову ему на колени, тяжело выдыхая. Но Дэрил сейчас занят. Он крутит в пальцах маленький квадратик, не решаясь вскрыть его. Забавно, что вот такая хрень доводила его до состояния пса в гоне. Он ненавидел это, а теперь должен снова вернуться к нему. Жизнь по кругу, блядь.

Бандит тихонько скулит, тыкаясь под локоть. Дэрил отмахивается от него, обводит пальцем линию сгиба свертка, ковыряет обкусанным ногтем, слегка отодвигая краешек. Бумага надрывается, появляются светло-голубые кристаллики вещества.

Громкий лай заставляет выронить сверток. Но к счастью драгоценное вещество не высыпается, разве что пара крупинок затирается в пространство между досками.

— Чего возмущаешься? — интересуется он у своего пса.

Забавно. Теперь он тоже владелец живого существа. Дэрил мягко треплет уши, пропуская сквозь пальцы мех.

Интересно, что Бандит сказал бы ему. Явно что-то умное. Не зря же у него такие внимательные глаза.

Пес вновь лезет целоваться, но Дэрил отворачивает лицо, и мокрый язык скользит по волосам, снова. Это порядком надоедает. Диксон скоро пропитается этим запахом псины. Впрочем, Ниган будет от этого только счастлив. Тьфу ты. Вот о ком сейчас не стоило думать, так это о нем.

Дверь громко скрипит, привлекая внимание. Бандит даже не дергается, так что и Дэрил не напрягается, когда в проеме появляется знакомое лицо.

— Не помешаю?

Рик. Внутри становится пусто и горячо. Наверное, все это зря…

— Что с дверью?

Вполне простой вопрос, на который Дэрил просто не может ответить. И не из-за того, что не знает. А из-за того, что горло неожиданно пересыхает, дыхание сбивается. Диксон не уверен, что голос будет слушаться его.

— Дэрил?

Он тяжело выдыхает, пытаясь взять себя в руки. Но внутри все бурлит, двигается, желудок сжимается, поднимается к горлу. Хочется блевать и в то же время смеяться. Да что же блядь с ним такое?

— Что? — хрипло спрашивает он, облизывая пересохшие губы.

Пальцы приходится стиснуть в кулак, пытаясь сдержать нервную дрожь, пряча в середине наркотик. Острые края впиваются в кожу, легонько покалывая ее. Но это ощущение растворяется в общем замешательстве. Дэрил ниже опускает голову, пытаясь спрятать лицо и не решаясь посмотреть на Рика.

Черт, черт, черт. Это определенно было глупым решением.

Дэрил дергается, когда плеча касается осторожная рука, скользит вниз, останавливаясь на колене. Граймс аккуратно присаживается рядом, вновь пытаясь заглянуть ему в лицо.

А рожа-то вновь красная. Ладони потеют, мурашки бегут по спине, устраивая целый чертов парад. Дэрил закусывает внутреннюю сторону губы.

Ссыкло, блядь. Стоило ситуации стать прямо перед лицом, как вновь голову в задницу пытается засунуть. Вот и уважай себя после такого.

— Дэрил…

Блядь, как дятел. Достал. Рука Граймса осторожно прикасается к волосам, поглаживает чувствительную кожу за ухом, проводит тонкую линию к шее.

Сердце вновь заходится в невероятном ритме. Тошнит. И чертовски хочется при этом прильнуть к теплой ладони.

— Ты что-нибудь решил? — интересуется Граймс.

— Нечего решать.

Дэрилу приходится прикладывать неимоверную силу, чтобы вытолкнуть слова из горла.

— Есть. И ты это отлично знаешь.

Диксон нехотя поворачивается, скользя взглядом по покрасневшему лицу Граймса, искусанным губам, глубоким синякам под глазами и лихорадочно блестящим глазам. Паршиво выглядит. И все это только ради того, чтобы трахнуться? Ебать… как же штормит Рика. Внутри вновь все сжимается, шевелится, словно кишки превратились в уродливых черных змей. И Дэрил решается, жмурится, беря себя в руки.

— Трахнемся? — едва слышно говорит он, но тут же прокашливается и повторяет громче, четче.

Когда еще выпадет шанс? Когда еще он настолько чокнется, чтобы предложить нечто подобное? Граймс ошарашенно хлопает своими синющими глазами, пытаясь выдать из себя что-то адекватное. Вот только как он ни пытался, язык его не слушался. Ну, хоть немного посмешил Дэрила нечленораздельными звуками. А теперь нужно решать.

— Ты хочешь… ? — наконец-то выходит у Граймса.

Нет, блядь, он пошутил. Рик все же пиздец тупой. Он отшатывается, когда Граймс тянется, чтобы поцеловать его.

— Позже.

Затылком Дэрил чувствует настойчивый взгляд мужчины, конкретно так раздражающий. Он встает к Граймсу спиной и наконец-то разжимает пальцы. Содержимое свертка высыпалось на руку, гранулы забились в мелкие складки, привлекая к себе внимание. Выглядят пиздец как безопасно. Словно кристаллики сахара, только голубоватые, и, должно быть, сладкие на вкус.

Хватит думать, пора действовать.

Дэрил криво ухмыляется, и, зажав пустой сверток между пальцами, высыпает все содержимое в рот. Ошибся, ни черта они не сладкие. Кисловатые, с острым привкусом химии. Как будто набрал в рот стакан хлорки. Слизистая немеет, кристаллики растворяются в слюне, медленно впитываясь.

По идее сейчас ему должно стать просто охуенно. Но ничего не происходит. Дэрил откидывает в сторону пакетик, морщится, проводя языком по деснам. Нечто похожее он испытал тогда, когда надышался спор грибов. Впрочем, эту хрень делали из чего-то подобного. В лесу перед Зоной тоже много чего интересного водилось.

— Что ты…? — бормочет Рик, подходя со спины.

Крепкие руки скользят по торсу, обхватывают его. Рик прижимается со спины, замирает, уткнувшись в его волосы, втягивает запах. Ну что, круто Бандит его вылизал? А Граймса это вроде бы не смущает. Его ладонь осторожно поглаживает живот, слегка щекоча кожу, видимо, пытаясь найти лазейку между бинтами.

И когда, блядь, его накроет? Пока это бессмысленно. И прикосновения Рика вызывают… нет, нифига, как бы он не хотел думать, что ему плевать на все это. Блядь, так же, как и в прошлый раз, это довольно приятно. Граймс наклоняется, щетина колет шею, щекотка пробегает по коже, распространяется горячей волной по позвоночнику, бьет прямо в мозг, щупальцами заполняя все тело, каждую мышцу, каждый нерв. Дыхание перехватывает, сердце пропускает удар. И Дэрилу уже кажется, что сейчас ему хана, но оно вновь бьется, еще быстрее, на грани приступа. Желудок сжимает, кожа горит, обугливается, сжигаемая белым огнем.

Дэрил сгибается, хватается за стену, пытаясь дышать ровнее. Но ни черта не получается. В голове пульсирует паника, мозг взрывается на тысячи частичек. И шум, такой тихий и в то же время слишком громкий, чтобы его услышать.

Он сглатывает горькую слюну, хватая открытым ртом воздух. Блядь, блядь, блядь. Под веками загораются костры, жар идет ниже, в живот, еще ниже, наполняя яйца, поднимая хрен. Дэрил бы даже засмеялся, если бы ему не было настолько херово.

Он опускает ладонь вниз, стискивая себя через штаны. Дрожь пронзает тело, липкая, противная.

Дэрил в пустой комнате. Дэрил ебет рабыню. Вокруг кровь, много крови, но ему глубоко поебать. Смех. В ушах звенит, и хочется спрятаться от этого напряжения или наоборот, прийти к нему. Вновь ощутить сжимающую его пизду, почувствовать запах.

Диксона трясет. Когда он успел опуститься на колени?

Такая блядь доступная, только и могла плакать, смотря на него своими кукольными глазами. А ноги были раздвинуты, грудь колыхалась от каждого толчка.

Блядь.

Желудок поднимается к горлу, сжимается, становясь размером с ебучий сосок.

Дэрил стискивает собственную глотку, обхватывая горло рукой, вдавливает пальцы в кожу, оставляя синяки.

У него был ошейник. Ебучий кожаный ошейник, слишком тугой, мешающий дышать. Острая пряжка вжималась в кадык, раздирая кожу до крови. И это только обостряло ощущения.

Диксон тихо всхлипывает, прижимаясь к чему-то горячему и мягкому. Собственное лицо мокрое. От чего? От спермы, что выстреливала из него словно пули? Потому что этим ублюдкам было интересно наблюдать, как раб поведет себя под максимальной дозой. Член драло, когда Дэрил опускал на него руку, покрытую какой-то хренью, от которой кожа воспалялась, шла лопающимися волдырями. Больно и так хочется ебаться.

Он двигает бедрами, пытаясь получить хоть какое-то удовлетворение. Головка тыкается в каменную шершавую стену, оставляя на ней липкие следы. Руки стянуты за спиной, не позволяющие прикоснуться к себе. А так ведь хочется.

Рядом кто-то есть. Горячий, пахнущий мылом и чем-то знакомым. Дэрил толкает его, нависает над ним, видя перед собой только размытое пятно. Та самая рабыня. С каштановыми волосами и светлыми глазами. Открытая, ждущая его. Диксон тыкается бедрами, потираясь. Он трахнет ее, потому что она этого хочет. Даже за собственным биением сердца он слышит, как быстро бьется ее сердце, как тяжело она дышит. Рука крепко сжимает его плечо. Но разве это может остановить? Да и не больно совсем. Баба не может причинить ему боли.

Дэрил вновь толкается бедрами, двигается быстро, почему-то чувствуя только давление собственных джинс, а не мягкое тепло, которое должно окружать его. Но и этого ему достаточно. Все тело напрягается, в яйцах становится тяжелее и, кажется, они все же взорвутся, окончательно сделав из него бабу. Горячо, слишком. Он просто не выдержит, член тоже разнесет, оторвет к херам.

Диксон цепляется за чужое тело, царапает его, не зная, как помочь себе. В штанах мокро, тесно, словно он обмочился. Может, это и произошло. Главное… Дэрил болезненно стонет, когда чужая рука сжимает его через плотную ткань, стискивает член. Сучка тоже этого хочет. Он знал. Знал. Уже две руки справляются с пуговицей, освобождая его пылающий член. Прикосновения вызывают боль, но ему это так нужно. Он толкается, чувствуя, как слезает собственная кожа, как на головке появляются огромные волдыри, которые наконец-то… лопаются. Тело перетряхивает, ужас стискивает голову, не принося ничего, кроме пугающей темноты.

Осторожные руки вновь принимают его, обхватывают, словно ребенка, слегка укачивая. Ожидая очередного приступа, помогая справиться и с ним.

Прошлое, будущее, настоящее… ни хера больше не важно. Только руки, доводящие до предела, уничтожавшие его, растирающие в мелкий порошок. Больше ничего нет, только хер и рука. Две лучших подружки.

— Кто я? — панически спрашивает он, смотря в сияющую черноту.

Кто он, блядь, такой?

— Идиот, — негромко говорит знакомый голос.

========== Часть 30 ==========

Руки трясутся, пот градом стекает по лицу, впитываясь в ткань. Вот он страх, настоящий, глухой. От которого хочется выть, лезть на стену, пытаться хоть что-то сделать, чтобы изменить это. И непонятно, как он вляпался во все это. В его жизни бывало всякое, он делал невероятные вещи, которые самого его удивляли, но никогда до этого он так не хотел, чтобы все прекратилось. Да, Рик Граймс мог с уверенностью сказать, что впервые он был в такой ситуации и не знал, что делать. По-нормальному нужно было уйти, отказаться от всего и не марать себя еще сильнее. Но что-то останавливает, заставляя прижимать к себе бьющееся в страшнейшей агонии тело.

Как такое могло произойти? Несколько минут назад все было нормально, а затем что-то треснуло, сломалось, разбившись на мелкие куски.

Наркоман. По-настоящему страшное слово. Это были даже не люди. Животные, удовлетворяющие единственное желание… Почему в его жизни всегда все шло наперекосяк?

Еще с самого детства Рик не был типичным представителем своей касты, за что частенько получал по шее от отца. Может, дело было в том, что с ним постоянно сидела рабыня? Нельзя быть жестоким с человеком, который заменял тебе мать. Что же, отца ждало еще много разочарований.

В остальном он рос вполне типичным мальчиком. И все, наверное, было бы хорошо, если бы однажды, будучи еще совсем маленьким, он не проснулся среди ночи от кошмара. Подстилка, на которой обычно спала рабыня, была пуста, и сонный мальчик пошел искать ее, надеясь, что женщина снова споет ему эту нежную песенку, от которой Рику всегда снилось что-то очень хорошее.

Он тихонько шагал по широкому коридору, боясь того, что отец каким-то образом услышит его и вновь накажет. Его привлекают громкие голоса, раздающиеся из небольшой коморки, в которую, как знал Рик, ходить нельзя. Мальчик осторожно берется за ручку, медленно поворачивая ее, чтобы заглянуть внутрь. Он счастливо улыбается, когда замечает нужную ему женщину, но вовремя останавливается.

До сих пор Рик пытался забыть то, что увидел тогда. Может, именно это и отвратило его от женского пола? Если подумать, то, наверное, это и было именно так. Настолько уродливым секс никогда не был. И даже сейчас, когда сам Рик прошел через многое, он отлично понимал, что то, что он видел тогда, не было нормальным.

В тот момент что-то переломалось в его душе. И не только понимание слов «женщина», «любовь» и запретного слово «секс», подслушанного однажды. Что-то еще перевернулось в его душе.

Время шло, Рик рос, сталкиваясь с вещами, которых очень часто не понимал. Ни домашние учителя, ни даже друзья не могли его подготовить к Вечеринкам. Именно так, с большой буквы, и никак иначе. Это было сборище аристократов, развлекающихся самыми различными способами, иногда противоестественными, настолько мерзкими, что от этого становилось тошно.

Тогда, еще в свой первый, пробный раз, Рик выскочил на воздух, жадно глотал его открытым ртом, пытаясь взять себя в руки. Такого не должно было быть, но оно существовало и, мало того, это еще и нравилось надутым индюкам, которым Граймсу приходилось пожимать руку. Именно в тот звездный вечер он встретил Его.

Рик никогда не верил в любовь с первого взгляда или что-то подобное. Он развлекался, спал с женщинами, часто не получая от этого нормального удовольствия. Но так было нужно, против слова отца было сложно пойти.

Это был парень, немногим старше его, но в глазах была такая усталость, что Граймсу показалось, что перед ним шестидесятилетний старик. Тот, заметив, что не один, слабо улыбнулся и протянул Рику его первую сигарету.

— Тоже не забавляют такие развлечения? — хрипло поинтересовался тот парень, убирая за ухо темную прядь волос. — Меня иногда тошнит от них. Но отец заставляет присутствовать на каждой Вечеринке. Говорит, что это полезно для связей.

— Мне тоже, — слабо улыбается Рик, чувствуя необычный прилив радости.

— Хочешь, сбежим отсюда?

Авантюра, риск. Послушный мальчик Рик довольно кивнул, хитро улыбаясь юноше. Именно этого и не хватало в его жизни, чтобы начать дышать спокойнее.

Стража на воротах даже не обратила на них внимания, позволяя выйти в город. Где, и правда, дышалось легче. Сюда не доходил мерзкий, кислый запах порта, но взгляду все равно открывался потрясающий вид на темное море, на корабли, уходящие в плаванье.

— Я знаю одно отличное место. Тебе должно оно понравиться.

Тот день был самым судьбоносным для молодого Рика Граймса. Впервые Рик выбрался из любимого чистого райончика, где все было безопасно, впервые он выпил нечто совершенно непонятное, даже отдаленно не напоминающее привычное вино, и что главное, тогда Рик впервые целовался с мужчиной. Искорки удовольствия кололи тело, собираясь в паху, пугая своими желаниями. Но парнишка и не торопился, словно боялся, что Граймс убежит.

Первый раз Рика произошел намного позже, в маленькой, грязной, неуютной коморке, на тонком матрасе, заляпанном непонятно чем. Но в тот момент ему было так наплевать, что происходило вокруг. Это было запретной связью, настолько сладкой, что невозможно было поверить. И Рик благодарно принимал каждую капельку удовольствия, удивляясь, что страсть может быть настолько сильна, а наслаждение безграничным.

Эта связь длилась целый год. Конечно же, отец ни о чем не подозревал, а Рик и не пытался ему рассказать. Они знали, что это не может продлиться долго, что однажды все закончится. Рик женится, заведет детей, он будет наследником. Но ты просто не можешь быть готов к концу.

Рик не знал, как отец узнал, кто сдал, ведь они были так осторожны. Но однажды тот заявил, что через два месяца он должен жениться на девушке, которую выбрала ему семья. И все оборвалось, пошло наперекосяк.

Все чаще, когда он приходил, его возлюбленный был не в состоянии даже поговорить, валялся звездой в той маленькой комнатке и пусто смотрел вверх, ничего не видя. Рик пытался говорить с ним, объяснял, кричал, предлагал сбежать. Потому что так глупо любил. А потом… тот просто продал его, так глупо и смешно. И не важно, как именно это произошло, сам факт. Именно тогда для него стал важен Шейн, единственный, кто не отказался, кто продолжал быть его другом, вытащил, не давая скатиться в ту же бездну, что и его возлюбленный.

Была свадьба, так же пышная, как Рик и мог себе представить. Но он ничего не испытывал. Он обнимал хрупкую девушку, вдыхал запах ее волос и ничего не чувствовал. Рик старался ее любить, правда, старался. На протяжении трех лет он забыл обо всем, пытался сделать, чтобы ей было хорошо. Но почему-то он ощущал только то, что бился в стену, расшибая голову. Она спала с ним, но никогда Рик не чувствовал с ней душевной связи. И когда у них родился Карл, Граймс был по-настоящему счастлив, его мальчик, его кровь и душа. Сразу же стало все равно, что делает Лори, почему она предпочитает спать в отдельной комнате. Ведь это все такие мелочи, когда на его руках ворочается маленький комочек счастья. Время шло, и как бы это плохо ни звучало, Рику начало не хватать флирта.

Наверное, это звучит ужасно. Но стоило знать, что Рик не изменял. Он ухаживал за женщинами или даже мужчинами, делал им подарки, наслаждаясь их улыбками и горячими поцелуями, никогда не позволяя флирту зайти слишком далеко. Да и Лори, хоть и холодно, неохотно, все же ложилась в его постель.

С Дэрилом все должно было быть так же. Рик не сразу же обратил на него внимание, нет, как бы это ни казалось со стороны, Граймс действительно просто старался быть вежливым. И торкнуло его тогда, когда Шейн чуть не убил мужчину, когда вновь посмотрел в зло сощуренные глаза, внутри что-то проснулось, потянулось, скидывая с себя остатки сна, с удовольствие, со смаком. Тогда Рик понял, что хотел бы попробовать. Попытаться покорить кого-то такого дикого. Как обычно, Граймс не думал о последствиях, о том, что это может принести. Нет, перед глазами маячила цель, которую было не так уж и просто очаровать, и это было замечательно. Да и какие последствия, когда его собственная жена желала ему смерти?

Все было обычным флиртом, который должен был так же закончиться. Рику просто необходимо было признание, что-то, что однозначно скажет, что Диксон покорился. А вышло все так.

Дэрил болезненно хрипит, хватается за его ногу, стискивая пальцами, трясется, словно в сильное тело вселился демон. И Рик сжимает его крепче, пытаясь не дать покалечить себя же.

Кем для него был Дэрил Диксон? Рабом? Человеком, которого просто интересно покорить? Наркоманом? Рик, правда, хотел видеть больше, нежели то, что видел сейчас. Но что если это не оболочка? Если вот оно все то, что Граймс хотел покорить. Просто глупый наркоман, которому на все наплевать…

***

Дэрил резко втянул воздух, осознавая, что какую-то секунду назад его не хватало. Перед глазами все расплывается, тело превратилось в тряпку, которую кто-то хорошенько так выжал. Пить, безумно хочется пить. Диксон готов продать свою душу за глоток воды.

Он хрипло стонет, пытаясь попросить то, что ему необходимо. И как ни странно, человек понимает его, в губы тычется холодный стакан, вода заливается в глотку, идет не туда, наполняя и легкие. Дэрил закашливается, сотрясаясь всем телом, сглатывает горький сгусток.

Почему ему так паршиво?.. А…

Перед глазами медленно проясняется, Дэрил даже пытается сесть, но чужие руки не дают, укладывая обратно, а перед глазами появляется очень разозленное лицо. Диксон напрягается, сжимается, не зная чего ожидать, а человек пока молчит, сжимает губы в тонкие ниточки, в глазах молнии. И когда тот открывает рот, Дэрил готов провалиться сквозь землю.

— Мать твою, Диксон, — шипит мужчина. — Когда, блядь, ты начнешь думать своей башкой, а не задницей? Какого, мать твою, хера, ты взялся за наркотики? Сдохнуть так захотелось? Так я тебе это устрою.

К горлу прижимается острое лезвие, но Дэрил даже не вздрагивает, открыто смотря в сощуренные глаза напротив. Ему стыдно, больно. В глазах вновь припекает, и Дэрил отворачивается, пытаясь скрыть болезненную гримасу, так не вовремя вылезшую на лицо.

Мужчина рядом тяжело вздыхает, видимо беря себя в руки, прикасается к его щеке, заставляя посмотреть на себя.

— Я чуть не поседел, Дэрил, — тяжело говорит он. — Как ты думаешь, что я должен был подумать, когда ко мне примчался Бандит? Когда я пришел сюда и увидел, что ты еле дышишь?

— Прости…

— Слишком часто извиняешься, — уже спокойнее говорит Пол, присаживаясь рядом. — Ты меня действительно довел.

Что он должен делать, чтобы все исправить? Чтобы Пол успокоился и не выглядел таким… сломанным? Ведь именно Диксон здесь тот, кто должен страдать. Он, блядь, ничего не смог. Даже под наркотой. Просто слетел с катушек, не справился, доказывая, что чертово ничтожество, не достойное ничего, кроме пинков. Чудовище, монстр, раб.

Дэрил прикрывает сгибом локтя глаза, скрывая горячую дорожку, текущую по щекам.

Почему в его жизни все должно быть так дерьмово? Он ранил даже единственного человека, которому… которому похоже действительно был дорог. Все же зря он не сдох тогда. Иначе не было бы всего этого. Ровиа не стал бы материться впервые… впервые за все то время, что Дэрил его знал, в его волосах не появились бы эти седые нити.

Он вздрагивает, когда мужчина неожиданно опускается рядом, мягко привлекает, давая возможность отступить. Но сейчас Дэрилу нужно что-то, почувствовать себя защищенным, любимым, хоть что-то, что даст ему ощутить себя живым. Он благодарно утыкается в чужую рубашку, прижимается ближе, пряча свое отвратительное лицо у него на груди. И Пол, как всегда, не отталкивает. Обнимает, отдает частичку себя, дарит тепло. Пальцы едва ощутимо поглаживают волосы.

— Я действительно испугался, — когда Пол говорит, его грудная клетка слегка вибрирует. — Хорошо, что Бандит нашел меня. Иначе я не знаю, что случилось бы. Ты не скажешь, зачем? Ни разу за все время ты не показывал себя наркоманом.

Пальцы проводят за ухом, убирая мокрую прядь волос, обводит линии челюсти, и обратно. Дэрил прикрывает глаза, пытаясь притиснуться ближе, ощутить еще немного больше.

Должен ли он говорить? Выворачивать свою душу перед Полом? Но ведь тот никогда ничего не требовал от него, давал время, не влезая. Может, пора сделать это?

— Когда я… — Дэрил сглатывает горькую слюну. — Меня пичкали наркотиками, потому что я был не слишком послушным, — усмехается он. — Я не… Больше не мог без наркотиков. У меня не…

— Стоит? — неожиданно понимает его Пол.

Рука в волосах на мгновение замирает, а затем продолжает путь, успокаивая. Ровиа не отворачивается, не смеется, он как будто… принимает.

— Я могу тебя поздравить. У тебя это получилось, — все так же негромко говорит Пол. — Ты мне обкончал все полы. И все это из-за Граймса?

Нет. Все было только ради самого Дэрила. Чтобы доказать, что он еще что-то может. А оказалось, он чертов… Дэрил смаргивает слезы.

— Хей. Я убью его, если тебе станет легче.

— Я и сам могу его убить, если бы хотел. Но он здесь ни при чем.

— Тут ты прав, мой глупый, упрямый баран. Всё всего лишь вот тут, — Пол слегка стучит ему по макушке. — У тебя будет эрекция, когда ты действительно этого захочешь. Просто нужно найти то… что тебе понравится и правильного человека.

========== Часть 31 ==========

Дэрил вновь вздрагивает, поворачивает голову к двери, надеясь увидеть… кого? Уже два дня прошло, глупо надеяться на что-то. Диксон мотает головой. Надеяться и не стоило, даже думать об этом ублюдке было глупо. У Рика перед ним не было обязательств, как и у Диксона перед мужчиной. Но почему, блядь, тогда так мерзко, словно кто-то насрал прямо в душу? Он сам сотворил полное дерьмо. Все пошло не по плану. И было не удивительно, что этот идиот послал всю свою затею в жопу. Кому нужно такое ничтожество, да еще и раб?

Дэрил задумчиво смотрит в спину собирающегося Пола. А ведь кому-то, похоже, все же нужен, как бы это ни было странно. Больше всего проблем он приносил именно этому человеку, и тот до сих пор не отвернулся от него. Единственный на самом деле человек, который не давал окончательно впасть в чернильную пропасть самоуничтожения.

Пол реагирует на внимание со стороны Дэрила, мягко улыбается, чуть ли не светясь изнутри. Все же хороший он человек. И как Диксону могло так повезти? Не из-за чего ведь. Или это типа извинения за все то дерьмо, что творилось в его жизни? Судьба странная сука.

Дэрил вздрагивает, мгновенно напрягаясь, когда Пол неожиданно наклоняется, быстро клюя прямо в губы. Кожу обжигает горячее дыхание, румянец поднимается, окрашивая всю рожу. Но Ровиа быстро отстраняется, все так же легко улыбается ему, словно ничего не произошло.

— Не щелкай клювом, — смеется он. — А то завалю однажды, а ты и не заметишь, как это произойдет.

Может, это было бы не так уж и плохо. Блядь, думает, как шлюха, у которой в штанах свербит. Приперло, блядь, столько лет не думал, а тут за хер решился взяться. Это все долбанутый Граймс. Не лезь он к нему, еще тогда в лесу, вряд ли он даже вспомнил бы про эту бесполезную вещь, висящую между ног. Блядский Рик.

— Попробуй, — хмыкает Дэрил.

В глазах у Пола появляются хитрые огоньки, он слишком быстро оказывается рядом, лица касается горячее дыхание, заставляющее Дэрила напрячься и неожиданно пожалеть о своих словах. Сейчас, когда он относительно трезво мыслит, сложно нормально воспринимать чужие прикосновения.

Пол опускает ладонь ему на бок, сдвигает край рубашки, подбираясь к участку с молодой, чувствительной кожей. Палец едва ощутимо проводит по заживающему участку, слегка щекоча его. Больно и странно. Одновременно Ровиа проводит по плечу, вниз к пальцам, мягко обхватывая руку. Зрачки расширяются, поглощают светлую радужку, гипнотизируя.

— Ну что, завораживает? — низким голосом произносит Пол, облизывая свои губы.

Он оказывается еще ближе, дыхание обжигает губы, между ними остается так мало места. И достаточно чуть-чуть сильнее наклониться, чтобы ощутить прикосновение этих шершавых, но настойчивых губ.

— Ну как? — ухмыляется Пол, говоря уже своим обычным голосом. — Я умею очаровывать.

Даже не поспоришь. Дэрил до сих пор под впечатлением. Щеки окрашиваются красными пятнами. Если бы Пол чуть-чуть поднажал… К черту. Что думать о том, чего не будет?

— Как себя чувствуешь?

Дэрил сжимает пальцы левой руки в кулак. Все еще больно, но уже не так, как раньше, можно терпеть. Мышцы неприятно тянет, стягивает и отзываются они непривычно, словно нехотя. Зато он наконец-то избавился от этой дурацкой, привлекающей внимание конструкции. Да и дышать стало намного легче.

Диксон неловко улыбается и осторожно кивает. Теперь уж точно он вернулся в строй. Но тут же радость от лечения исчезает под напором суровой реальности. Больше тянуть просто нельзя.

— Хей, что случилось?

Дэрил пожимает плечами. Цветочки закончились, пошли ягодки.

— Когда мы отсюда убираемся? — хрипло спрашивает он.

— Хм… через недели две, как минимум. Кто же знал, что ты у нас такой живчик.

— Хорошо… хорошо, — уже себе под нос бормочет Дэрил.

Этого времени ему должно хватить за глаза и за уши. Если, конечно же, не наметится очередное дерьмо со стороны Нигана. Но нет, не должно. Он разберется с ублюдком, сдавшим Дверь, и счастливо отчалит отсюда с Полом. Вдвоем. Дэрил бросает быстрый взгляд на мужчину. Он рад, чертовски рад, что однажды встретил этого человека. Дэрилу просто необходим тот, кто сможет вести его, решать вот такое неожиданное дерьмо. А один бы он… сдох, наверное.

— Планы? — интересуется Пол, вновь проводя рукой по плечу. В глазах поблескивают чертенята.

Дэрил неопределенно кивает.

— Не с Граймсом ли? Не делай ничего глупого, — серьезно говорит мужчина, заставляя смотреть себе в глаза. — Не нужно усложнять ситуацию.

— Я знаю.

Вот только он усложнит и еще как.

По Полу видно, что он не верит, отлично читая Диксона, как и книги, которые притаскивал домой. Но он тоже ничего не может сделать с этой ситуацией. Пока это дело только Дэрила. Он должен выяснить, кто подставил их, а потом, если посчитает нужным, то сдаст ублюдка.

— Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня.

Всегда мог. И будет рад, если это не изменится даже после всего того дерьма, что он принес и принесет в будущем.

Пол ободряюще сжимает его плечо.

— Если будет скучно, ты всегда можешь обратиться ко мне, — подмигивает мужчина, растягивая губы в хитрой улыбке. — Попробуем завести такого же засранца, как ты. Только я сверху.

— Иди к черту, — слегка улыбается Дэрил, пропуская мимо ушей уже поднадоевшую шуточку.

— Только если в задницу. У меня нет никакого желания побывать у черта, а вот в заднице… — мужчина слегка прикрывает глаза, как будто представляя это момент. — Да, я бы не отказался.

Да уж, хотелось бы сказать: «Однажды дошутишься, и я тебя трахну», вот только это было бы глупо и неосуществимо. Что там Пол говорил про правильного человека?

— Ты только и думаешь о задницах, — фыркает Дэрил, опуская взгляд. Разговор как-то заходит не туда, резко меняя тональность.

— Я здоровый мужчина с потребностями, который, к тому же, вынужден целыми днями лицезреть отличнейшую задницу, маячащую прямо перед носом, так и просящую о том, чтобы ее потискали. И о чем я еще должен думать? — искренне удивляется он.

— Трахни уже кого-нибудь, — фыркает Дэрил, неловко поправляя ремень. Иногда намеки Пола выходят за все рамки.

— Так я пытаюсь! — обиженно восклицает мужчина, взмахивая руками. — Но кое-кто это игнорирует! — Он обвинительно тыкает Дэрилу в грудь. — Вот если бы кое-кто был сговорчивее…

Обиделся? Нет, широкая лыба все же выползает на его лицо, в глазах поблескивает усмешка. Попробуй тут воспринимать его серьезно. Хрен поймешь, что у него в мозгах. Целует, заливает о том, что хочет трахнуться, не соблюдает дистанцию и все при этом все сводит к шутке. Лучшие друзья, да?

Дэрил вновь оборачивается к двери, слыша у нее шуршание. Но это просто Бандит решил, что его пора выгулять. Пес обеспокоенно потер когтями косяк. Дверь, уже один раз выбитая этим сильным телом и висящая сейчас на одном честном слове, легко отошла в сторону, выпуская Бандита. И тот черной молнией поспешил на свободу. Впрочем, о нем волноваться не стоило. Этот пес был умнее многих. Да и мало кто посмел бы подойти к такой собачке.

Дэрилу тоже пора. Он скидывает с себя тонкую рубашку, которую одалживал у Пола. Тут же к оголенной коже прилипает пристальный взгляд, пускающий мурашки по телу. Обратно Диксон надевает новую рубашку. Маскарад никто не отменял. Все же Диксон собирался выходить при свете дня. Заебало уже по ночам шастать по улицам.

— Вот о чем я и говорю! — восклицает Пол, когда Дэрил стаскивает с себя джинсы. — Это же издевательство какое-то…

Диксон вовремя отскакивает в сторону, уходя от навязчивых рук. Пол разочарованно стонет, тянет к нему свои пальцы, вытягиваясь на кровати. Но встать даже не пытается.

— Злой, злой Дэрил Диксон! Такому хорошему мне не дает даже потрогать, — стонет он, изображая умирающего. — Никому я больше не нужен. Умру я здесь, а ты будешь только рад.

— Пол…

— Уже умираю от перевозбуждения, — бормочет тот, приоткрывая один глаз, пытаясь проверить, отреагировал ли Дэрил.

Вот нахуя он так делает?

— Решил-таки взять мой подарочек? — тут же интересуется Пол, забывая про весь цирк, когда Дэрил берется за куртку.

Выбора-то нет. Ходить в одной рубашке даже ему будет холодновато. К тому же плотная ткань скроет… Дэрил вытаскивает из тканевого свертка ствол, прикидывает его на руке. Похож на тот, что у него было раньше, и ничуть не схож с оружием Рика. У того было произведение искусства, а здесь… тупое оружие, призванное только убивать.

— А это у тебя откуда?

Все веселье покидает голос Пола. Мужчина привстает на локте, глаза напряженно всматриваются в лицо.

— Я же сказал, что мне нужно решить одну проблему.

— Дэрил. Ты помнишь, что я говорил про то, чтобы ты ни во что не ввязывался.

— Это МОЕ дело, — отрезает Диксон, засовывая ствол за пояс. — Не жди меня.

— Дэрил!

Он уже не слушает, выскальзывая за дверь. Глупо, безответственно, подло, но Дэрил не может по-другому. Полу в это лезть не нужно. Если он узнает про Нигана… Уж лучше все будет так, обида, презрение, все что угодно, но не столкновение этих двух людей. Дэрил даже представить не может, что же тогда произойдет. В любом случае, увидеть это он не хочет.

На улице действительно прохладно. Холодный ветер с моря треплет волосы, дергает заклепки на куртке, пытается забраться за ворот. Зато он сносит и всю эту мерзкую вонь с улиц, уносит далеко отсюда, освобождая на время людей. Вообще отличное ощущение. Дэрил поднимает лицо к затянутому серыми облаками небу, через которое еле пробиваются теплые лучи солнца. Скоро будет шторм. В этом Дэрил так же уверен, как и в том, что у него все пять пальцев на руке. Может, хотя бы он снесет все это дерьмо с души?

Дэрил напрягается, замечая знакомую фигуру. Но нет, опять, блядь, ошибся, просто глюки. Какого хрена с ним случилось? Диксон громко шмыгает носом. Есть вещи, о которых стоит думать и о которых нет. Так что пора бы очиститьмозги.

Бандит, каким-то чудом унюхав его даже в такой ветер, неожиданно оказывается рядом, тыкается под руку. И Дэрил мягко проводит по большой бошке, к корешку хвоста, почесывает там, отлично зная, что его собаке нравится.

— Тебе лучше остаться здесь, — негромко говорит он.

Но у Бандита свои соображения на этот поводу. Он ничуть не отстает, даже когда Дэрил прикрикивает на него. Пес только укоризненно смотрит на него, тихонько ворчит и все равно следует рядом, прикрывая. Напарничек. Вот только Диксону не нужна помощь, не в этом деле. И Бандит сейчас только нервирует, делая камень на душе только больше.

Есть дерьмо, с которым просто невозможно было справиться. И вот оно, выливается на голову Дэрила, забивается за шиворот, наполняет все вокруг, собираясь покрыть с головой. Но пока Диксон барахтается, он не подохнет. Так что барахтайся, мальчик, барахтайся, пока есть силы. Может, когда они уберутся отсюда, все изменится? По крайней мере, на это только и оставалось надеяться.

Бандит трусит рядом, заинтересованно оглядываясь вокруг, но не пытаясь убежать чуть дальше, что, в общем-то, странно для собаки.

Они привлекают внимание, даже слишком много внимания. И это напрягает. С другой стороны, никто даже не пытается подойти к нему. Пару раз кто-то пытался приблизиться, чтобы поинтересоваться, что за собака у Диксона. Но с этим справлялся Бандит, тут же обнажавший острые зубы.

Дэрил не мог не заметить, как изменилось поведение пса. Тот словно уловил напряжение Диксона, впитал его и стал таким же дерганным, превращаясь в настоящего хищника. Интересно, а если охотник сам тронет его, как на это отреагирует Бандит? Впрочем, проверять не хотелось. Если пес неправильно среагирует, Дэрил точно потеряет руку.

Интересно они, наверное, выглядят со стороны. А ведь придется пройти чуть ли не весь порт.

Интересный у них город. По сути, он разделялся на 3 части. Порт, где ошиваются все те, кто каким-либо образом не угодили власти (матросы, пьяницы, шлюхи, бандиты и сталкеры, чернь). Ведь куда проще запереть неугодных подальше, чем бороться с ними, пытаться изменить хоть что-то. Вторая часть представляла собой купеческий класс, здесь было море лавок, пахло приправами, куда не глянешь — различные товары. И, как бы ни было странно, здесь было больше всего стражи. И, конечно же, самая главная часть города, где живет аристократия. Туда простым путь заказан, если они не были рабами, естественно. Можно было выделить и четвертую — огромный рынок, где всегда бурлила жизнь, даже ночью. Именно туда в первый раз привезли Дэрила…

Дэрил мотает головой, избавляясь от навязчивого ощущения. О рынке вспоминать уж точно не хочется.

Порт представлял собой самую большую территорию и тоже делился на зоны, которые обычно прогибались под властью своего авторитета. И только один-единственный человек имел влияние на всю эту территорию.

Ниган очень умело подмял под себя весь порт, именно поэтому Дэрил до сих пор не понимал, зачем он ему нужен. Мужчина сам мог разобраться с проблемой, да он даже дал Диксону адрес, соответственно мог послать любого человека. Но нет, этот урод любил играть чужими жизнями, смотреть, как ломаются сильные люди, выворачивать их душу, перетряхивать ее, возвращая пустую оболочку, которой очень легко внушить новые ценности и правила. Они должны были стать Ниганом, чтобы тот заполнил весь город, по-другому ты не мог остаться в его банде. И как же он мог отказать себе в удовольствии доебаться до Дэрила?

Может, Ниган хотел вернуть его? Конечно же. От такой собаки, как Дэрил, мужчина никогда бы не отказался. Стоило только увидеть его глаза тогда, в трактире, как Диксон понял, что ничего не забыто. Сколько бы времени ни прошло, Ниган никогда не забудет, что его кинули.

Ветер становится слабее, он тяжело прорывается через ряды домов, ослабевая, но теплее или легче от этого не становится. В душе все переворачивается, когда Дэрил понимает, что ему сейчас придется делать. Грязь оседает на сапогах, но больше грязи у него внутри, там, где остались обрывки его никак не хотевшей сдохнуть души.

Дэрил быстро ныряет в просвет между домами, замечая, что ублюдки стражники очень уж внимательно рассматривают его. Спасибо Бандиту. Но осталось так мало.

Диксон замедляет шаг, идти становится все тяжелее, как будто ноги увязают в дерьме. Он дрожаще выдыхает, беря себя в руки. Если бы Дэрил верил в Бога, он бы начал молиться, чтобы те, кого он должен найти, уже давно съебались отсюда. Он не выполнит свою часть сделки, но тогда Ниган просто даст другую работу, может, она не будет такой… выворачивающей.

Вспоминаются насмешливые слова Нигана: «Тебе выбирать: либо дело, либо они». Если бы это действительно было в его власти.

Дэрил тяжело прислоняется к холодной грязной стене боком, рассматривая из-под челки небольшое здание. Окно забиты досками, через которые все равно внутрь проникает пронизывающий ветер, в канаве рядом скопилось столько дерьма, что оно выползает на дорогу, затапливая и ее. Это здание, эта чертова конура стала последним прибежищем наркоманов и шлюх. Даже не верится, что отсюда рукой подать до района купцов…

Он отталкивается от стены. Здесь нужно действовать быстро, как когда вправляешь кость. Раз и все. Главное слишком много не думать об этом.

Дэрил перешагивает лужу дерьма, все равно попадая в нее. От легкого толчка дверь отходит в сторону, громко ударяется о стену. Внутрь врывается прохладный ветер, несется по узким коридорам, создавая тот самый неприятный свистящий звук. Мурашки ползут по телу. Даже Дэрил, привычный ко всякому дерьму, не любитель подобных мест.

— Дверь закрой, — бормочет бомж, спящий у ступенек. — Задувает.

Да тут в любом случае задувает, как дверь ни закрывай. Но все же он прикрывает ее за собой.

— Мне нужен мужчина и две женщины с ним, — с отвращением выплевывает Дэрил, кидая бомжу серебряник.

Тот с легкостью ловит его, вертит между грязными пальцами. Лицо расплывается в улыбке.

— На втором этаже, третья с конца дверь. Развлекайтесь, Господин.

Вот только Дэрил лучше бы обошелся без этого развлечения. С каждым шагом по скрипучим ступеням в душе становится тяжелее, ледяная рука стискивает шею, душит его. Правильно ли он делает? Стоит ли одна жизнь той информации, которую он получит? Стоит, еще как. Сталкеры — его семья. И пускай Дэрил с этим людьми не так уж и часто общался, он был обязан им.

Здесь, в длинном коридоре так же грязно, как и на первом этаже. Под дверью расползлось пятно еще свежей крови, отовсюду несет дерьмом и чем-то еще. Блядь, здесь даже крысы вряд ли выживут. Не то что две нормальные бабы.

Неожиданно дверь рядом раскрывается, заставляя Дэрила схватиться за нож. Бандит тоже напрягается, рычит низко, предупреждающе. Но ничего опасного, просто потасканная шлюха. Грязные сиськи слегка качаются, когда она прижимается к косяку, пытаясь принять соблазнительную позу.

— Хочешь развлечься, красавчик? — тянет она, показывая гнилые зубы.

Дэрила передергивает.

— Эй! — обижено кричит она, когда Диксон игнорируя ее, идет дальше. — Педики чертовы! Чтоб вы сдохли!

Дверь громко захлопывается за спиной. Но это не дает расслабиться. Он останавливается перед нужной, дергает ручку — закрыто. Однако это не значит, что там никого нет. Диксону нужно приложить не так уж и много усилий, чтобы хлипкая дверь слетела с петель, шумно падая на пол. В воздух поднимается облачко пыли, щепки летят в сторону. Он замирает на пороге, рассматривая своих жертв.

========== Часть 32 ==========

Дэрил замирает в проеме, окидывая взглядом маленькую грязную комнатку. А ведь они пытались обустроить ее хоть как-то. На забитом окне висят глупые занавески, дерево поблескивает от влаги, на кровати хорошее покрывало. Вот только это ничуть не улучшает эту комнату, в стены которой впиталась грязь и боль предыдущих хозяев.

На единственной узкой кровати под слоем одеял и покрывал небольшой бугор, и он начинает шевелиться. Наконец-то появляется бледное личико молоденькой девушки, ее белые губы сжаты в тонкую линию, в уголках видны капельки крови, глаза блестят лихорадочным блеском, на щеках болезненный румянец. Она закашливается, прижимая к губам кулачок, который тут же окрашивается красными пятнами.

У окна замирает женщина, испуганно ринувшаяся к девушке, в ее кулаке поблескивает сталь, но Дэрила это ничуть не пугает. К ним присоединяется очень уж знакомый Дэрилу мужчина. И все становится на свои места. Больше нет возможности улизнуть, оставить все на волю случая. Он уже давно все решил. И пускай эта девчушка ни в чем не виновата, так будет лучше…

Ниган растягивает губы в улыбке, в глазах поблескивает уже знакомое Дэрилу возбуждение. Он что-то придумал. И от этого внутри все сжимается.

Дэрил облизывается пересохшие губы, сжимает пальцы в кулаки. Дерьмо. Но он сам вырыл себе могилу.

— У меня есть для тебя охеренное дельце, — довольно протягивает Ниган. — Услуга за услугу, так сказать.

— Что ты хочешь? — хрипло спрашивает Дэрил, заставляя свои губы шевелиться.

— О, дорогой, я много чего хочу. Но сделать ты можешь не так уж и много… Ладно, ладно, я расскажу. Один песик сорвался с цепи, и ты должен вернуть его домой…

— Дэрил…

— Дуайт.

Они уже столько лет не видели друг друга. И лучше если бы так продолжалось и дальше. Дэрил не ненавидел Дуайта, ему было просто плевать на него, даже учитывая их прошлое. И он надеялся, что тот это понимал.

Дуайт тянется за оружием, но Дэрил быстрее выхватывает свое, направляя его в сторону Шерри — возлюбленной этого идиота. По-другому Диксон назвать его не мог. Попытаться спрятаться с двумя женщинам, от Нигана… Это был глупейший поступок. Почему он не мог уйти правильно, так, как это сделал Дэрил? Потому что испугался, потому что любовь сделала его слабым. Но это было только его ошибкой.

— Я думал, ты ушел от Нигана, — говорит тот, переводя взгляд на Бандита.

Да, точно, Дэрил сейчас не один. У него есть пес, который перегрызет глотку Дуайта с той же легкостью, что и ветку. И все же было бы лучше, если бы Бандит не ввязывался в это дерьмо.

— Это так. Но у меня к нему одно дело.

— Услуга… — понимающе кивает Дуайт.

Он действительно все понимает, это видно по обреченности в его глазах. Да и что они смогли бы, заявись сюда не Дэрил? Никаких путей отхода, только чертова мелкая конура. Или Дуйат и правда решил, что может забрать «жену» Нигана, и тот ничего ему не сделает? Бред, он не настолько тупой.

— Ниган не доволен тем, что ты сделал.

Дуайт опускает голову, выходит чуть вперед, прикрывая грудью возлюбленную. Вот только это не спасло бы их.

— Это мое с ним дело, не трогай их.

Дэрил тяжело выдыхает. Как будто ему это нравится. Как будто он сам хочет лезть во все это дерьмо. Но дело есть дело. Если он хочет разобраться с большим ублюдком, он должен… Диксон тяжело сглатывает. Когда он, мать твою, научился мыслить так жестко? Тварь да и только.

— Ты сделал свой выбор. Вы должны вернуться, вдвоем. Иначе Ниган убьет и вас, — просто говорит он.

На душе становится пусто, не позволяя размышлять о том, что он должен еще сделать.

— Вдвоем..?

Выстрел бьет по ушам, раздаваясь словно через плотную вату. Мышцы каменеют, но это не мешает ему прицелится. Ствол нагревается в руке, отдача дергает плечо, когда пуля вылетает из дула, устремляясь к единственному человеку, который не виноват.

— Неет! — кричит Шерри, поздно осознавая, что произошло.

До Дуайта доходит намного позже, когда девушка вновь опускается на подушки, спокойная, уже умиротворенная. Кровь впитывается в подушку, пачкает матрас, волосы красиво рассыпаются по покрывалу.

— Зачем? — сквозь слезы спрашивает Шерри, прижимая к себе мертвую сестру.

— Ниган предупредил, — ледяным голосом произносит Дэрил. — Не ухудшайте ситуацию.

Вот так просто, выстрел, еще одна жизнь на его руках. Но внутри что-то лопается, разрывается, стонет, скребет. Отойдя от дома, Диксон сгибается, выплевывая все содержимое собственного желудка. Его трясет. Но почему? Он выполнил свою часть сделки. Девочка мертва. Больше Шерри не за что цепляться, она будет сломлена и вновь вернется к своему «мужу». Дуайт вновь превратится в верного пса. И все это решил Дэрил.

Дэрил лежал в небольшой каморке, которую ему выделили как будущему члену группы. Ему кинули тонкое одеяло на пол, но Дэрил был счастлив и этому. Наконец-то он не был скован, наконец-то он мог почувствовать себя свободным. В миске рядом лежала какая-то каша, которую Диксон с жадностью начал поглощать, хоть и пахло от нее так же, как и от Дэрила. От воды тоже несло. Но эти неудобства никогда не сравнятся с тем дерьмом, что ему приходилось испытывать.

На потрескавшиеся губы вылезает довольная усмешка. Он выжил, он смог снять с себя ошейник. И пускай он нихуя не знает, что делать дальше, его подобрали, ему перевязали раны. Он станет членом чего-то большего, нежели…

— Очнулся, — недовольно интересуется мужчина, оглядывая его с ног до головы. — От тебя несет. Меня зовут Дуайт, я твой куратор. Будешь меня слушаться, и Ниган оставит тебя здесь подольше. Разочаруешь Нигана, окажешься в канаве.

Дэрил напрягает зрение, замечая за мужчиной еще кого-то… Всего лишь ребенок. Девчонка обхватывает ручками штанину грубых джинс, прижимается к Дуайту и бесстрашно смотрит на Диксона, уверенная, что никто не причинит боли.

— Прикоснешься к ней — пожалеешь, — предупреждает Дуайт.

И Дэрил слегка кивает. Не собирался он трогать ребенка. Да и никогда бы не тронул. Все же он не такой уж и урод.

— Умеешь что-то, что может быть нам полезно? — продолжает допрос Дуайт.

Но Дэрил и не сопротивляется. Если это шанс, нужно вгрызаться в него зубами, лишь бы выжить. И тогда те уроды пожалеют.

— Я участвовал в боях, — хрипло говорит Дэрил, удивляясь тому, как звучит собственный голос.

Им приходилось по большей части молчать. И теперь свой изменившийся тембр пугает. Как будто из его рта вырываются чужие слова.

— Выигрывал?

Если бы нет, его бы здесь не было. Для проигравших рабов есть только один выход — через жопы собак, которым их скармливали, в виде говна.

— Хорошо. Мы научим тебя стрелять. Одними кулаками порт не удержишь. Теперь мы твоя семья…

Семья. Так глупо. Но тогда Дэрил поверил и правда, считал, что такое отношение нормально. И даже сейчас, отлично понимая, что тогда творилось полное дерьмо, что даже Дуайт относился к нему как к бесполезной псине… Тина не была виновата. Она не должна была умереть. И все из-за… нет, не из-за него, не смотря на то, что это именно Дэрил выстрелил, ее судьбу решил Ниган.

Так просто пытаться себе это говорить. Но вот убедить невозможно. Дэрил знает, что он виноват, что эта кровь на его руках. Девушка была ни при чем. Она была единственной, кто тогда был хоть как-то добр к нему. А теперь… Тина в лучшем мире. И все же как же больно.

«Если ты не убьешь ее, я пущу ее по кругу…» Так легко вспомнить чужую угрозу. Но… блядское “но”. Мать твою, как же хреново.

Дэрил вновь сгибается, в руке дрожит чертов ствол, от которого он просто не может заставить себя избавиться. Изо рта вновь вытекает какая-то хрень, перемешенная с черным…

Интересно, а Зона может начать влиять сейчас, когда Дэрил так далеко от нее?

Бандит тихонько скулит, тычется в бедро, но Диксон не может сейчас на него реагировать.

Какого хрена его так бьет? Почему ему настолько паршиво? Он, блядь, убивал и будет убивать. Но черта… блядская черта, которую он уже второй раз переходит, и кажется, что невозможно вернуться назад. Он сломан, он, блядь, настолько сломан, что лучше сдохнуть и не мучить других.

Дэрил Диксон продал душу дьяволу и только для того, чтобы отомстить. Блядский идиот.

Бандит напрягается, предупреждающе рычит, привлекая внимание.

Блядь, блядь, блядь. Стража явно заинтересовалась стрельбой и идиотом, который блюет неподалеку. Блядь!

Стараясь не особо торопиться, Дэрил выпрямляется, перебарывая очередной приступ тошноты. Нет, блядь. Он справится. Не такую хуйню терпел. Он найдет ублюдка, он съебется отсюда и начнет новую жизнь, с Полом, с человеком, которому действительно дорог.

— Хей, постойте.

Дэрил игнорирует чужие слова, скрываясь в пространстве между домами. Конечно же, это не спасет его. Но может…

Диксон прибавляет шаг, рядом трусит Бандит, подгоняющий его. Если дерьмо начнется, нужно спасти хотя бы его.

Мать твою, что за день сегодня?

Боль колет в грудь, резко, заставляя легкие сжаться, перед глазами темнеет. Дэрил вцепляется в грязную стену, скребет ее ногтями, беря себя в руки.

Нет, блядь, он не сдохнет. Не для этого все это происходило. Не для этого та девочка умерла.

— Бандит. Домой!

Он мягко бьет собаку по заднице, пытаясь заставить того убраться. Без него будет намного проще. Дэрилу не придется думать еще о ком-то, только о своей шкуре. И в этот раз пес его понимает. Грустно смотрит в лицо, но убегает далеко вперед, в безопасность их квартиры. Оставалось надеяться, что Пол поймет.

Теперь нужно постараться побыстрее убраться отсюда, спрятаться где-то до ночи, чтобы не притащить хвост, и только тогда вернуться. Все будет нормально. А сейчас главное забить на боль, выкинуть из бошки ненужные мысли и заставить ноги шевелиться. Он не может себе позволить вновь попасть в то дерьмо. Не может.

За спиной чужие голоса, стража точно следует за ним, пока еще не уверенная, кто совершил нападение, но явно собирающаяся это выяснить. Давай, блядь, Диксон, шевелись быстрее.

Неожиданно крепкая рука обхватывает запястье, Дэрил потрясенно выдыхает, когда его буквально затягивают в дом. К спине прижимается горячая грудь, ладонь пережимает рот и плечо, заставляя заткнуться. Впрочем, Диксон и не собирался говорить. Он просто наконец-то роняет ствол. Тот с грохотом падает на пол, разрывая тишину, наполненную только тяжелым дыханием, и медленно отстегивает ремешок, не позволяющий ножу выскользнуть из ножен.

— Тихо, это я.

Чужой голос щекочет затылок, и вроде бы Дэрил должен был расслабиться, но нет, наоборот, он напрягается только сильнее.

— Отпусти.

Руки тут же отпускают, мужчина отходит назад, больше не давя.

— Пошли в квартиру, там и поговорим.

Нужно бы послать его, но… Дэрил прислушивается, стража ищет его, и скорее всего они оставшийся день будут патрулировать улицу. Выбора просто нет.

Он наклоняется, чтобы поднять оружие, и поднимает взгляд на мужчину, окидывая его злым взглядом. Граймс не изменился, все такой же лощенный ублюдок. Так и хочется в рожу плюнуть. Но вместо этого он идет за мужчиной, краем глаза замечая убогую обстановку дома. И какого хрена здесь делал Рик? Не похоже, что аристократы здесь частенько бывали. Нет, эта выгребная яма для таких, как Дэрил. Но не для этого…

Рик замирает у одной из дверей, мягко толкает ее, открывая взгляду маленькую грязную комнату. На вещах осел хороший такой слой пыли, на полу остались следы недавнего посещения. Не похоже, что здесь кто-то часто бывал.

Дэрил тяжело втягивает спертый воздух, испытывая острое желание открыть окна. Но вместо этого он просто проходит внутрь, позволяя Рику закрыть за ним дверь на засов. И недовольно смотрит на мужчину.

— Нам нужно поговорить, — вновь говорит Рик.

Они, блядь, только и разговаривают, но ни к чему хорошему это не приводит. Только к очередному дерьму.

Однако Рика это не смущает. Он тяжело присаживается на разобранную кровать, заставляя Дэрила обратить внимание на кучкой валявшиеся вещи. Не похоже, что Граймса. Слишком… черт их знает.

Внутри вновь шевелится чертов ком, подбирается к горлу. И перед тем, как Дэрил блюет на пол, Рик вручает ему заляпанное ведро. Изо рта вновь вылезает какая-то хрень, не похожая на то, что он жрал раньше. Но к хуям. Сдохнуть от влияния Зоны не так уж и паршиво.

— Наркотики, — неожиданно говорит Рик. — Когда ты их начал употреблять?

— Иди-ка ты нахуй, Граймс. Какого хуя ты здесь делаешь?

— Это не важно.

Не важно, говоришь. Ну так и иди к черту. Дэрил ничего больше не скажет.

Он медленно сползает по стеночке, усаживаясь у нее. Если он вынужден ждать ночи, то сделает это. Но не даст…

— Черт, — выдыхает Рик, заставляя посмотреть на себя. Мужчина вцепляется в собственные волосы и выглядит каким-то потерянным. — Я знаю, что поступил паршиво тогда. Я не должен был оставлять тебя. Но Дэрил, я уже однажды обжегся. Я не хочу связываться с наркоманом.

Дэрил бы рассмеялся, если бы не боялся вновь вызвать это отвратительное ощущение.

Он берет бутылку, стоявшую на небольшом пыльном столике, слегка принюхивается. Пахнет не особо приятно, но для того, чтобы прополоскать рот, сойдет.

— Никто и не заставляет, — бурчит он, сплевывая мутную жидкость. — Граймс, меня заебало то, что ты ебешь мне мозг. Я дождусь здесь ночи и свалю, а ты можешь идти.

— Нет, — неожиданно обрубает Рик. — Я не уйду. Я хочу поговорить. Черт, я действительно не знаю, что происходит. Я ничего не могу точно сказать. Но мне нужно знать, ты наркоман?

— Нет, — хрипит Дэрил.

— Тогда почему тогда… ?

Его это не касается. Обломится.

— Тебе не похуй?

— Нет, не похуй. Мне важно знать.

Сказать? Все равно терять нечего. Дэрил сухо кашляет, вновь чувствуя мелкие, затухающие уколы. Кара за убийство? Было бы забавно.

— Потому что по-другому у меня, блядь, не стоит, — рычит он, сверкая глазами. Желание убить Граймса становится сильнее, хотя ведь он сам рассказал. — Доволен, блядь? Знаешь, я бы тебя тогда выебал в лесу, но у меня просто хер не встал. Вот такой я, блядь, ущербный.

Рик сдавленно что-то бормочет, поднимается, чтобы уйти. И это, сука, правильно.

В груди вновь колет. Не нужно было говорить этому долбоебу все. Нужно было сказать, что действительно нарик. Может, тогда от него бы наконец-то отъебались?

Рик неожиданно оказывается рядом, рука ложится на щеку, поглаживая.

— Прости, черт возьми, прости. Я не думал, что… Я вообще не думал.

Вот в это Дэрил готов поверить. Он дергается, уходя от прикосновений. Все, достал. Диксону надоело быть чертовой жертвой, надоело страдать от чужого дерьма, своего достаточно. Так что ему просто нужно время, чтобы побыть одному и справиться с тем, что душит сейчас, а не думать об этом уроде.

— Что произошло? — тихо спрашивает Рик, не позволяя сбежать от себя.

Чертов навязчивый ублюдок.

— Тебя, блядь, это не касается.

— Дэрил. У тебя оружие, похоже, за тобой следила стража, ты выглядишь так, будто в обморок грохнешься и ты сейчас у меня. Так что это определенно мое дело.

— Я могу убраться отсюда.

— Нет, не можешь.

Как же он блядь устал, устал от всего, от этого урода, от груза, который давит на него, грозя однажды просто расплющить, от того, что приходится творить. Но он справится и с этим.

— Дэрил, прошу, расскажи мне.

И голос такой елейный, так легко обмануться. Дэрил стискивает зубы. Дерьмо, почему хочется все рассказать, почему, блядь, собственное тело встает против того, чтобы послать урода?

— Тебя это не касается, — выплевывает Дэрил.

Рик тяжело вздыхает, присаживается рядом, прижимаясь своим плечом к его. Пальцы проводят по ноге, останавливаются у колена, чтобы накрыть ладонь Дэрила. Диксон вздрагивает. У Граймса кожа мягче, как будто горячее. По телу бегут мурашки.

— Мое отношение не изменилось, — шепчет Рик, наклоняясь к его уху, мягко целует его. — Я просто испугался, что снова нарвусь на то же дерьмо, что мне пришлось пережить. Я хочу лучше узнать тебя, Дэрил. Понять.

— Что узнать? — горько выплевывает Диксон. — Ты же знаешь, что я чертов раб, меня годами пичкали наркотой и у меня теперь может стоять только под ними. Что еще интересно?

— Я хочу узнать тебя. Каков настоящий Дэрил Диксон?

А был ли он настоящим? Может, это все не оболочка, а то, что он из себя и представляет. Просто глупый раб.

— Дэрил, — Рик протискивает свои пальцы между его, мягко сжимая. — Посмотри на меня, — просит он.

Этого не нужно делать. Но внутри все сжимается, ворочается, заставляя идти против мозгов. Блядь!

К губам мягко прижимается чужой рот, язык настойчиво нажимает на губы, пытаясь проникнуть внутрь. Дэрил не знает, хочет ли этого сейчас. Но он просто поддается, расслабляется, позволяя губам скользить по его, языку исследовать рот, а ладони устроится на щеке. Внутри рождаются приятные мурашки, расползающиеся по кишкам, кожу слегка покалывает.

Рик немного передвигается, сильнее прижимаясь, делая поцелуй настойчивее, рука скользит к ширинке. И Диксон замирает, напрягается всем телом, когда пальцы сжимают через штаны вялую плоть.

— Я говорил…

Рик вновь мягко целует, не давая договорить.

— Позволь мне попробовать, — просит он.

Что действительно мешает ему. Может это позволит… позволит не видеть лицо мертвой девочки, не вспоминать того мальчика, которого ему пришлось убить так же из-за Нигана…

Он поднимается, следуя за рукой Рика, и когда тот мягко толкает его к измятой кровати, падает назад. В нос бьет не совсем приятный запах. Все же избаловал его Пол со своей любовью к чистоте, а особенно к чистым простыням.

Рик замирает над ним, внимательно смотрит, прикусывая губу, о чем-то размышляя. Дэрил ежится. Это довольно неприятно, до того, чтобы начать сожалеть о своем решении. Но Диксон не готов отступать. Он старается не двигаться, когда Рик накрывает его сверху, проталкивает свои бедра между его, приподнимается на локтях, внимательно смотря в лицо.

— Я не ошибаюсь в тебе, — тихо шепчет он, целуя куда-то над губой. — Ты не так прост, Дэрил, и я не должен этого забывать.

Нет, Дэрил прост как валенок. Просто этот валенок настолько порван, что уже не определишь, сандалии это или сапоги.

Расслабиться так сложно, сердце бешено бьется, в груди пульсирует та же боль, уже не такая сильная, но она все равно здесь, внутри и никуда не собирается уходить. Рик вновь целует его, уже легко, ненавязчиво, просто проверяя, готов ли слушаться Дэрил. А Диксон… он просто устал. Он практически не реагирует, когда ладонь опускается на солнечное сплетение, слегка давя на него. Ребра напоминают о себе болью.

В тишине комнаты неожиданно громко звучит звук едущей по молнии собачки, она тихонько щелкает, и Рик отводит края куртки в сторону, наклоняется, утыкаясь лбом куда-то в ключицу, обхватывает, замирая так, слушая заходящее в судорогах сердце. Тепло, вес Рика вдавливает в кровать, но это практически приятно.

Дэрил вздрагивает, когда пальцы касаются его живота, быстро расправляясь с мелкими застежками. А Граймс, похоже, спец в этом. Дэрил тихонько хмыкает, сжимается, когда кожу холодит прохладный воздух, пускающий мурашки, хотя может это из-за мягких прикосновений Рика? Черт знает это тело.

А затем на остывшую грудь опускаются невыносимо горячие мягкие губы Граймса, короткая щетина щекочет кожу. Дэрил резко втягивает прохладный воздух, прогибается, пытаясь уйти от прикосновения. Но под спиной уже матрас, и отстраниться ничуть не получается. Губы находят сосок, обхватывают его, язык щекочет затвердевшую верхушку, заставляя гадать, зачем вообще это делать.

Румянец поднимается по груди, разрисовывая ее отвратительными красными пятнами, захватывает шею, щеки и даже уши. Смотреть на кудрявую макушку больше нет сил, и Дэрил отворачивается, тупо пялясь в пятно на стене. Но прикосновения от этого ничуть не становятся менее настойчивыми. Зачем-то мучая сосок, Рик поглаживать пальцами живот, осторожно обводит чувствительную кожу, спускается ниже, быстро справляясь с ремнем.

Дэрил вновь пытается уйти от прикосновения, когда мозолистая рука обхватывает его мягкий член, массируя его. Стыдно, невыносимо.

Рик спускается горячими поцелуями ниже, к розовой коже на животе, облизывает темный шрам на косточке бедра, а затем…

Дэрил панически сжимает пальцы на покрывале, комкая его в кулак. Нахуя это вообще делать? Это же так, блядь, противоестественно, грязно… Но Рика это ничуть не заботит. Он обхватывает губами член, и каждое движение его языка по стволу вызывает молнии в теле Дэрила. Но этого не достаточно, чтобы у него встал. Совершенно. Может, как Пол и говорил, просто не тот человек?

Рик поглаживает его живот, бедра, выкручивает соски, словно стараясь дать все и сразу. И от этого всего и сразу Дэрил быстро устает. Новизна ощущений уходит, сердце чуть замедляет ход. Хоть румянец так и не покидает его пристыженной рожи.

Становится даже забавно. Рик так старается заставить его член встать. Зачем ему это вообще нужно? К чему?

Рука скользит по бедрам, подкапывается снизу, заставляя немного приподняться, ведет по мошонке к…

— Нет! — четко, резко, не позволяя своему голосу дрожать.

Рик тут же отступает, вновь переходит на живот, усиленно стараясь сосать. Это длится так долго, что Дэрилу, кажется, что он скоро уснет. Но вот мужчина поднимает лицо, обтирает с подбородка слюну, разминает пальцами челюсть, а внизу… как было глухо, так и осталось.

— Может, позволишь? — тихо спрашивает он, все так же поглаживая бедро.

— Нет, блядь, ты не вставишь мне в зад свои пальцы.

— Это может быть приятно, — спокойно пытается переубедить его Рик. — Я не сделаю тебе больно.

Не в этом дело. Это было единственным, что осталось только его. Никто не смел трогать задницу Дэрила. Никто!

Рик приподнимается, ложится сбоку, вжимается в него своим телом.

— Это действительно может помочь, — тихо говорит он. — Тебе будет приятно.

По словам Граймса у него должно было уже стоять. И что мешает ему соврать и в этот раз?

— Ты не будешь совать свой хер или палец мне в зад, — четко говорит Дэрил.

— Просто подумай об этом. Я не буду давить.

Вот и пошел он на хер. Дэрил не гребанный педрила, который подставляет задницу. Он бы мог трахнуть Рика… не мог. И с этим все покончено. Разобрались.

Граймс не отстраняется, крепко обнимает его, укладывая голову на плечо. И, похоже, собирается… заснуть?

— По мне не видно, — тихо говорит он, — но я все эти дни не спал. Позволь мне немного отдохнуть.

========== Часть 33 ==========

Дэрил резко открывает глаза, неожиданно осознавая, что тоже заснул. Рядом посапывает Рик, прижавшийся еще ближе. Создавалось ощущение, что тот просто решил его задушить или сломать к черту все кости. Однако… Дэрил был благодарен ему. Сейчас, когда сердце бешено билось в горле, а к горлу подкатывает тошнота, когда кошмар так прочно ворвался в мозги, чужое присутствие позволяет отойти намного легче и быстрее.

Он поворачивает голову, внимательно рассматривая расслабленное лицо спящего. На припухших мягких губах гуляет легкая улыбка, на щеках появился едва заметный здоровый румянец, глаза двигаются под веками. Пальцы на груди Дэрила дергаются, сжимаются, комкая куртку. Мужчина перекидывает через него ногу, обхватывая еще сильнее. Дэрил оказывается в плотном коконе объятий, слишком горячем, неудобном.

Мурашки бегут по телу, царапают изнутри, но теплая волна быстро их успокаивает. И в голове возникает неуместная мысль о том, что ему довольно… уютно. Дыхание Граймса успокаивающе щекочет шею, губы касаются подбородка.

Дэрил резко отворачивается, чувствуя, как по щекам ползет горячий румянец, в груди тяжелеет, но уже не от чужого веса, а от собственных противоречивых эмоций. Почему именно с этим ублюдком Граймсом он теряет себя? И вообще, что это за ощущение, мешающее дышать, стягивающее грудь?

Он раздраженно теребит молнию, сдвигает собачку и возвращает ее обратно. Пальцы трясутся, а внутри растет не совсем обычное раздражение. Хочется каких-то действий, чего угодно, только для того, чтобы ощущение, разрывающее его изнутри, перестало быть таким сильным.

Рик вздрагивает во сне, резко напрягается, просыпаясь. А ведь было так хорошо, когда мужчина был в отрубе, меньше лез.

Граймс хлопает светлыми, пока еще пустыми глазами. И Дэрил может смотреть, как возвращаются в его башку воспоминания и приходит осознание. В какую-то секунду на лице можно заметить очень странное выражение, которое Диксон, даже если бы сумел лучше разглядеть, не смог растолковать. Но внутри вновь все сжимается, холодеет.

— Доброе утро! — лучезарно улыбается Рик, растапливая лед. — Точнее, ночь.

Мужчина ведет носом по его шее, потираясь. Щетина царапает кожу, натирая ее до красноты. Дэрил ежится, дергается, пытаясь выбраться, но мужчина не дает, крепко прижимая его к себе.

Дэрил тихо выдыхает, когда Граймс вновь оказывается сверху, придавливает его к кровати. Он замирает, внимательно наблюдая, как Рик медленно наклоняется вперед. Губы обжигает горячее дыхание. Внутри все переворачивается и становится практически больно. Дэрил отворачивается, поджимает губы, желая на данный момент только одного — сбежать отсюда подальше. Но Рик все равно целует его в уголок губ и все же отпускает, укладываясь обратно под бок.

Однако Диксона это не особо успокаивает: мужчина устраивает руку на животе, поглаживая его круговыми движениями, обводит пупок. Весь такой блядски нежный. Подозрительный.

Дэрил пытается подняться, но Рик вновь утягивает его на кровать, заставляя упасть обратно.

— Подожди. Ты сейчас обратно к Полу?

А куда блядь ему еще деваться? Не по улице ведь шляться. Похоже, Граймсу больше не нужен ответ. Он закусывает губу, напряженно всматриваясь в лицо Дэрила.

— Ты… — он отводит взгляд, словно действительно становится стыдно за то, что собирается сказать. — Ты был с Полом?

Дэрил непонимающе хмурится. В смысле был? Они блядь живут в одной комнате.

— Секс, — уточняет Рик.

Краска уходит с лица, внутри вновь холодеет, гнев острыми иголочками колет прямо в мозг. Граймс его вообще не слышал, что ли? И вообще, какого, блядь, хера его это интересует? У Дэрила нет перед ним никаких обязательств.

— Раскрой уши, Граймс. Мой хер, блядь, даже не стоит. Я не могу трахаться.

Черт, сколько бы раз он это не говорил, легче не становится. Бесполезный.

— Можешь, — уверенно говорит Рик. — Подожди… то есть ты… Ты принял ту дрянь для того, чтобы заняться сексом со мной?

Дэрил закусывает губу, осознавая, насколько же глупо это было. Вот блядь, называется приперло. А теперь разгребай все это дерьмо.

— Дэрил…

— Иди нахуй, — Дэрил резко поднимается, наконец-то избавляясь от навязчивого прикосновения.

— Я не был уверен… — бормочет Рик, когда Диксон уже практически справляется с мелкими пуговками. — Но… не знаю, я просто хочу попробовать.

Дэрил резко оборачивается, успевая заметить неуверенный взгляд Граймса. Словно тот… Блядь, хватит принимать желаемое за действительное. Рику плевать на него, и это нужно принять. Но тогда какого хера он вчера брал… Дэрила передергивает.

— Что? Граймс, иди трахай свою жену. И не доебывайся до меня.

— Ты ведь сам хочешь этого, иначе давно бы дал в рожу, а не позволил бы отсасывать. Признай это, Дэрил. Может, как раз у меня и получится заставить тебя захотеть… Дай мне время до того, как ты уплывешь.

Две недели, значит? Черт, нельзя соглашаться, просто нельзя.

— На кой тебе это нужно? — устало спрашивает Дэрил.

Рик пожимает плечами.

— Не знаю. Это я тоже хочу выяснить. Я просто… почему-то я постоянно думаю о тебе.

Игрушку блядь себе нашел. Дэрил стискивает кулаки, медленно выдыхая через нос. Нет, Дэрил, нет. Не ведись на этот чертов потерянный взгляд. Бляядь.

Рик медленно встает, подходит близко, устраивая ладонь у него на боку.

— Позволь мне… — шепчет он, наклоняясь еще ближе, слегка прикасаясь к его губам.

Чертовы мурашки сбивают с толку, губы горят, не давая соображать. И только это не дает окончательно послать ублюдка.

Все это так и повисает в воздухе. Дэрил просто вновь отходит, застегивает молнию на куртке, избегая прямого взгляда. Хрен с ним. Граймс очень быстро наиграется. А Дэрил… ему осталось здесь всего две недели. Переживет.

Вот, снова пытается оправдаться перед самим собой.

Рик так и не отстает, следует за ним, похоже, собираясь провожать до самого дома. Впрочем, сейчас это как никогда кстати. Их все же ловят на улице, но Граймс, кивнув Дэрилу и заставив его остаться на месте, быстро разбирается со стражниками. Заставляя серьезно так задуматься. Слишком уж легко он решает проблему, слишком быстро он нашел Дэрила. Насколько же серьезно вляпался Диксон?

Рик обезоруживающе улыбается, сверкает своими глазами, мягко прикасаясь к его локтю, заставляя идти. Нужно было бы спросить. Но…

Знал бы Диксон о том, что его ждет дома, он бы сто раз подумал. Он сразу же заподозрил что-то неладное, стоито подойти к нужному зданию. На улице стоит привлекающая внимание машина, на самом деле настоящий железный монстр, очень уж похожий на…

Блядь!

Дэрил ринулся внутрь, на третий этаж, где в конце коридора была квартирка Пола. Дверь распахнута, и Диксон вновь выхватывает оружие, ожидая, черт возьми, чего угодно. Он вскакивает внутрь, мгновенно беря на прицел мужчину, присевшего на край кровати и треплющего…

Дэрил медленно выдыхает, убирая палец с курка. Немного отпускает, но напряжение все равно натягивает мускулы, играет на тонких нитках нервов. Пот стекает по шее, впитывается в воротник. Диксон мечется взглядом от незванного гостя к застывшему у окна Полу. Мужчина тоже выглядит не особо довольным. На лбу появились непривычные хмурые морщинки, губы сжались в тонкую нитку. Насколько же странно было видеть его таким. Дэрил вздрагивает, когда тот бросает на него быстрый взгляд, обещающий, что им предстоит сложный разговор. И было из-за чего.

— Наконец-то вернулся, — довольно протянул Ниган, поднимая на него взгляд.

Бандит, лежащий у его ног, подставляющий беззащитное пузо под ласкающую руку, слегка поднимает голову, но вновь опускает ее, не в силах сдержать довольного хрюканья, когда чужие пальцы вновь чешут его.

— Я разочарован, Дэрил, — продолжил Ниган, заставляя Дэрила напрячься сильнее. — Очень разочарован.

Почему? Он же все сделал. Взгляд снова скользит к Полу. Если Ниган попытается ему отомстить… Блядь. Знал, что нельзя связываться с ним. Но если тот хотя бы попытается протянуть к Полу свои грязные ручонки… Дэрил выбьет ублюдку мозги раньше, чем его убьют.

Рядом оказывается Граймс, это чувствуется где-то на грани сознания, надолго не задерживаясь в мозгу. Просто становится немного спокойнее. Втроем-то они разберутся с этим психопатом.

Но Ниган не выглядит хоть немного обеспокоенным, он довольно улыбается, вновь чешет живот Бандита, ловит ладонью большую лапу, гладит ее.

— Как зовут этого чудесного кобеля? — интересуется он, неожиданно резко меняя тему.

— Что ты здесь делаешь?

— А я что, не могу навестить своего старого друга? — удивляется мужчина. — Неужели ты стесняешься меня? Мы же так много счастливого времени провели вместе. Ты был готов…

— Что тебе нужно? — обрывает Дэрил, чувствуя сковывающее давление внутри.

— Какой сердитый песик…

Ниган поднимается, лениво проходит через комнату, вставая в шаге от Дэрила. Бандит следует за ним, прижимается к бедру, подставляя голову под ласкающую руку, прикрывает глаза. Какого черта? Дэрил думал, что собаки преданные. Пес даже к Полу не относился так хорошо.

Ниган довольно улыбается, в глазах поблескивают хитрые искорки.

— Я смотрю, ты обзавелся друзьями, — заглядывая ему в лицо, протягивает мужчина. — Было бы обидно, если бы с ними что-то случилось. Так что попридержи язычок, сученыш, я не разрешал тявкать. Сучка забыла, где ее место.

Тяжелая ладонь опускается на затылок, давит, заставляя наклонить голову. Тяжелая аура бьет по нервам, вырывает из головы воспоминания о той ужасной жизни, вынуждая вновь почувствовать себя несчастным, мертвым идиотом.

— Отпусти… — низко рычит Рик, стоящий позади.

Рука сжимает локоть и резко дергает назад, заставляя отступить, опереться о чужую твердую грудь.

— Воу, неожиданно, — восклицает Ниган, кривляясь. — А это у нас кто? Дэрил, а ты умеешь находить себе хозяев. Подкладываешься теперь под Чистенького? Решился стать чьей-то сучкой? А как кричал про свободу.

— Тебя это не касается. Тебе здесь не рады, так что будь добр, уберись сам.

— Ато что? — вскидывает брови Ниган. — Неужели Ты меня выгонишь? Знаешь, таким хорошим мальчикам нужно быть осторожными.

— Я могу быть очень нехорошим.

Дэрил шокировано смотрит, как переругиваются эти двое. И Ниган, похоже, получает невероятное удовольствие от этого. Рик заинтересовал его. С одной стороны это было хорошо, хотя бы это переключит обоих друг на друга, оставляя Дэрила в стороне, а с другой… Диксона охватывает совершенно незнакомое чувство. Ниган делает еще один шаг к Граймсу, в глазах поблескивает нескрываемое восхищение и азарт. Он замирает, внимательно смотря на мужчину. И видно, как быстро бегают его глаза.

— Вау! — Ниган мотает головой. — Это становится интересным. Я еще пообщаюсь с тобой, — довольно протягивает мужчина. — А пока…

Он вновь переводит взгляд на Дэрила, окидывает его внимательным взглядом. Черт, мурашки бегут по спине, собираясь в затылке. Не нравится ему это. Совсем.

Ниган тем временем засовывает руку в куртку, нашаривая там что-то. И Дэрил вновь сжимает оружие, не зная, чего ожидать. Но это всего лишь конверт.

— Ты выполнил свою работу.

И как он узнал? Или кто-то следил, или Дуайт среагировал так быстро?

— Твой подарочек. Ты удивишься, кого я выловил.

Дэрил сжимает пальцы на бумаге, слегка сминая ее. Так вот зачем он здесь… Хотя нет, не так. Пакет просто повод. Ниган явно хотел поразвлечься. Вот и получилось.

Он вновь бросает взгляд на Пола.

— Батюшки, Дэрил, ты меня удивляешь. Они же… Черт. Ты никому ничего не сказал о своем маленьком дельце. У тебя железные яйца! Держать язык за зубами и втихую взять и убить девчонку. И даже сейчас ты выглядишь так, как будто просто поссать сходил. Не хочешь вернуться?

— Иди к черту. Ты все сделал, так что свали отсюда.

— Какая злючка. А я ведь был так добр, нашел того, кто сдал Дверь. И даже не скажешь спасибо?

Дэрил сдерживает злое рычание. Ниган доводил до бешенства, до желания вцепиться ему в глотку, разорвать к черту.

— Ладно, ладно. Я уже насладился вашим обществом. Если будет еще дельце, ты заходи. Буду рад видеть. И это чудо тоже прихватывай.

Ниган вновь треплет Бандита по голове.

В ушах звенит, кровь отлила от лица, и он, наверное, сейчас чертовски бледный. В руках чертов конверт, за который… Дэрил медленно поворачивается, сталкиваясь взглядом с Полом. Холодная рука сжимает горло, лишая дыхания, легкие горят. Диксон хочет провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этого обвиняющего взгляда. Он сильнее сжимает конверт, чувствует, как рвется бумага.

За спиной захлопывается дверь, но Дэрил даже не поворачивается, смотря на голые ступни Ровиа. Он виноват, блядь, очень виноват. Но это не изменит факта. Диксон обманул, а еще и убил девочку. Он… Блядь.

— Дэрил.

Диксон вздрагивает, сжимается, не желая ничего слышать. Уж лучше бы, если он сейчас на месте сдохнет, чем услышать страшные слова: «Убирайся», «Ты мне больше не нужен».

Не хочу!

Глаза начинает щипать, внутри становится горько, вновь возникает эта острая, невыносимая боль, заставляющая сердце остановится, сжаться, пытаться превратиться в горошину.

Дэрил просто падает в бездну и не знает, как оттуда выбраться. Все его попытки сделать правильно, ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы остановить падение, не более чем глупая ошибка, которая только ускоряет приближение черного дна.

Першение в горле становится невыносимым, легкие вновь сжимаются, выдавливая из себя что-то… Дэрил сгибается, кашляя, выплевывая чернильный сгусток. Больно, чертовски больно.

— Дэрил.

Пол неожиданно быстро оказывается рядом, обхватывает его плечи, не давая упасть. Теплый, безопасный, ненавидящий его сейчас. Пальцы осторожно касаются губ, стирая с них что-то.

Мужчина внимательно размазывает по пальцам черное пятно. Дэрил не знает, как он выглядит, что сейчас отражается в его глазах. Слишком страшно поднять лицо.

— Когда это началось? — в голосе звучит напряжение. — Дэрил, когда ты начал кашлять?

Сейчас, только что. До этого его вроде только тошнило.

Пол осторожно приподнимает его лицо, пытается заставить смотреть себе в лицо, но Диксон отворачивается. Неожиданно становится холодно и в то же время слишком жарко.

— Что случилось?

Рик еще здесь?

— Дэрил!

— Вчера меня тошнило.

Пол резко выдыхает.

— Что с ним?

— Зона, — говорит Пол, проводя прохладной ладонью по лицу Дэрила. — Она влияет, если слишком долго там находиться. Но Дэрил… Не понимаю.

Значит, все отменяется? Пол оставит его здесь, если ему нельзя идти в Зону. И тогда…

— Со мной все в порядке.

— Нет, черт возьми. С тобой ничего не в порядке. Почему ты вечно заставляешь меня волноваться?

Потому что идиот? Потому что ни хуя сам не может. Потому что, как бы он не ерепенился, ему просто необходим человек, который будет останавливать его. Кто-то, кто будет о нем заботиться.

Пол осторожно усаживает его на кровать, прощупывает ладонью лоб, осторожно заглядывает в глаза.

— Что там произошло? — напряженно спрашивает мужчина, сжимая его руку.

— Мы шли в город, — не давая Дэрилу сказать и слова, перебивает его Граймс. — Нужно было найти артефакт. Но… он подействовал не так. И мы вернулись. Там, в городе, на него напали, но он выжил. И еще мы застали странное явление, появилось множество машин, люди, говорящие на другом языке.

Пол непонимающе хмурится, но внимательно вслушивается в сбивчивый рассказ Рика, пытаясь найти причину. Но только качает головой.

— Не понимаю. В любом случае, тебе нужно отказаться от посещения Зон.

— Значит, я не еду с тобой? — тихо, хрипло спрашивает Дэрил, проталкивая пробку в горле.

— Нет, здесь я тебя не оставлю. Со временем посмотрим, что можно сделать. Может быть, симптомы сойдут на нет. Такое уже вроде бы бывало, но я не уверен.

— Значит, все будет хорошо? — спрашивает Рик, присаживаясь с другой стороны от Дэрила.

— Не знаю. Но то, что он сейчас не умрет, это точно. Окажемся в море, может, станет легче. Чем дальше от Зоны, тем меньше ее влияние.

Но они же идут к другой… Дэрил не будет про это говорить. Если Пол оставит его здесь, он просто не справится. Однажды скатится, вернется к Нигану или же просто найдет вариант еще хуже. Ему нужен предохранитель.

— А теперь, что с Дверью.

Дэрил не хочет говорить, но Пол не отпускает. И у него просто не остается выбора. Да и этому человеку врать не хочется.

— Я думаю, что кто-то сдал Дверь. Нас уже поджидали там.

— И ты решил обратиться к этому ублюдку?

— Кроме этого ублюдка никто бы не нашел эту крысу, — выплевывает Дэрил.

— И тебе пришлось выполнить для него услугу, — игнорируя его, продолжает Пол.

Дэрил сцепляет пальцы в замок, конверт сиротливо валяется на полу, не привлекая внимание. И… Диксон действительно не хочет сейчас видеть фотографию того, кто все это начал.

— Он хотел вернуть своего человека. Я сделал то, что должен был. Я должен был найти эту тварь, чтобы больше никто не…

Дэрил замолкает. Нет смысла оправдываться.

— Рик, тебе пора, — неожиданно говорит Пол, обращаясь к Граймсу. — Дэрилу нужно отдохнуть, и мне тоже.

— Я…

— Граймс, — со сталью в голосе произносит мужчина, — не вынуждай меня заставлять тебя.

Дэрил ожидает чего угодно, когда Рик уходит, оставляя их наедине. Но никаких криков, скандалов, разбирательств. Пол присаживается перед ним на колени, кладет руки ему на ноги и внимательно смотрит в лицо.

— Скажи, ты можешь мне доверять? — тихо спрашивает он.

И Диксон даже не задумываясь кивает.

— Теперь, когда подумаешь что-то сделать, посоветуйся со мной. Ладно?

Дэрил вновь кивает, лишь бы Пол продолжал на него так спокойно смотреть, лишь бы не появлялись те напряженные искорки в глазах.

— Я тебя не брошу, но я не хочу, чтобы ты совершал подобного бреда.

Мужчина приподнимается, обхватывает его щеки руками и целует в лоб, нежно, осторожно, так, что внутри вновь становится больно и хочется разреветься как девчонке.

========== Часть 34 ==========

Тепло, уютно, хорошо. Разве что в горле немного першит. Но Дэрил на это не обращает никакого внимания, придвигаясь поближе к источнику приятных ощущений. Он слегка вздрагивает, когда чувствует опустившуюся на бок руку, но даже это не заставляет его отстраниться. Он притискивается спиной к чужой груди, тихонько выдыхая, и вновь проваливается в сон.

Прохладная вода щекочет тело, он погружается все глубже и глубже. Но дискомфорта от этого не испытывает. Через прозрачную воду отлично проглядывается песочное дно, мимо проплывает дверь с красной надписью, за ней хорошо знакомый Дэрилу ловец снов. Его переворачивает, позволяя взглянуть на невероятную толщу сверху. Темные тела поднимаются вверх, что-то огромное, непонятное выхватывает их с поверхности, чтобы уплыть дальше. Странное, непонятное место. Дэрила вновь переворачивает, мимо, покачиваясь, проплывает дохлая рыба. Их здесь так много, невероятно много. Медленно он опускается все глубже и глубже, к лежащему на дне человеку. Взгляд скользит по странной одежде, по черным трубкам, уходящим вверх. А затем к лицу… его лицу.

Дэрил напрягается, вырываясь из сна за секунду до того… Диксон не знает, что бы произошло, если бы он действительно взглянул в глаза другого себя, но почему-то было страшно. Словно его просто вырвало бы из этого мира, отправляя в то страшное место.

Пол уже встал, и, заметив его пробуждение, мягко улыбается. Словно вчера ничего не случилось. Словно все было нормально.

Конверт все так же лежит на полу, привлекая внимание. И Дэрил осторожно подцепляет его, надрывает край, вытаскивая наружу фотографию и листы с уже знакомыми закорючками. Пол быстро оказывается рядом, но теперь Диксон и не против.

Дэрил бросает короткий взгляд на фотографию, отлично узнавая человека. Он прикрывает глаза. Нечего было удивляться. Все было понятно с самого начала. Но теперь… это действительно тяжело.

Пол забирает у него бумаги, быстро скользит взглядом по исписанным листам, читая их.

— Это донос, — негромко говорит он, через небольшую паузу. — Здесь говорится о том, что за кругленькую сумму этот человек укажет место встречи со сталкером с целью рассекречивания Двери в Зону. Еще много воды, но, похоже, Ниган нашел то, что тебе нужно. Здесь даже есть адрес. И что планируешь делать?

Дэрил пожимает плечами. Сейчас ничего. Нужно хорошенько подумать. Это… это будет действительно сложно.

— Хочешь, чтобы я оставил это? — спрашивает он у Пола, оборачиваясь к мужчине.

— Нет. В этот раз нет. Мы вместе разберемся с ним.

Дэрил слегка кивает. Приятно было чувствовать поддержку, особенно сейчас, когда он боялся совершить ошибку, которая окончательно разорвет его связь с Полом. Это было бы худшим кошмаром.

— Но не сейчас, — слегка улыбается Пол. — У нас достаточно времени.

— Хочешь подключить остальных?

Пол красноречиво улыбается. Это их общее дело, и пускай Дэрил лучше бы разобрался со всем этим сам, но, может, действительно лучше довериться Полу.

— Нужно хорошенько подготовиться, — загадочно говорит он.

Все вроде бы должно вновь пойти хорошо. Но для Дэрила хорошо значило скучно. Больше не было причин выходить на улицу, да и после последнего похода не очень-то и хотелось. Он не забыл, что стража следила за ним. Нельзя привлекать к себе внимание. Хотя с этим псом…

Бандит поднимается, подходит, укладывая свою голову Дэрилу на колени. Смотрит так грустно, извиняющееся. Предатель. Еще вчера он так ластился к Нигану, а теперь вон к нему. Видимо, ему все равно…

Бандит тихонько скулит, лижет ткань штанов, оставляя на ней влажное пятно. Дэрил тяжело вздыхает и осторожно гладит шерсть.

— Предатель, — хмыкает он. — Тебе все равно, кому позволять себя гладить.

Злиться на него было как-то глупо. Он все же животное. Что пес мог знать о Нигане? Только то, что тот вкусно пахнет. И все равно было немного обидно. До этого Бандит оказывал такое внимание только ему.

Пол, проходя мимо, звонко чмокает Дэрила в макушку, легко проводит пальцами по шее заставляя поежиться из-за мурашек, настойчиво устремившихся вдоль позвоночника. Мужчина легко улыбается, подмигивая ему. Странное изменение в настроении. Но… Дэрил был рад.

— Не думай пока об этом. Я хочу сначала поговорить с остальными.

— Этот человек… — Диксон трет горячее пятно на шее в том месте, которого совсем недавно коснулся мужчина. — Это друг Граймса. Могут быть проблемы.

— Хмм… Хорошо, что сказал. Я подумаю над этим. А ты не говори Рику. Пока оставим все как есть.

Не говорить Рику… Дэрил умел держать язык за зубами, но… Блядь. Чертов Граймс, который делает все сложнее.

— Как я понимаю, он будет часто заглядывать, — продолжает Пол, внимательно рассматривая его.

Диксон ежится. Кто знает, что Граймсу придет в голову. Сегодня он хочет… чего? Трахнуть Дэрила? А завтра он может вон к Нигану переметнуться. И только один черт знает, что он сделает, когда разрешится проблема с Уолшем.

— Лови момент, Дэрил, — неожиданно говорит мужчина. — Не стоит сковывать себя какими-то рамками. Если хочешь что-то сделать, то делай. Учитывая, что мы скоро отсюда уедем, это отличный шанс творить все, что вздумается.

Дэрил непонимающе хмурится. О чем это Пол? Но тот и не собирается что-то объяснять.

— Я же могу тебя оставить? — переводя разговор, интересуется он.

— Что со мной будет?

Вот тут бы Пол мог поспорить. И было из-за чего. Если серьезно так подумать, Дэрил действительно в последнее время старательно пытался закопать себя. Сколько же он дерьма совершил… Блядь, когда он начнет включать мозги до того, как что-то сделает?

Когда Дэрил остается один, он вновь падает на кровать, прикрывает ладонями глаза, надавливая на них. Сам идиот.

Есть ли у него шанс на нормальную жизнь после всего того, что сделал? Сможет ли что-то измениться? Будет ли его побег отсюда тем, что позволит сделать шаг… Только шаг куда? Странно, но Дэрил не чувствовал своего будущего. Как будто жизнь собирается оборваться где-то здесь, сегодня или завтра, а там ничего не останется. Попытка спланировать что-то, представить, как они с Полом будут исследовать Зону, проваливается на первых же шагах.

Почему он продолжал падать, если должен был уже зацепиться за выступ? Почему? Давление внутри так и не отступает, становится навязчивее. Дэрил глухо кашляет. Почему, блядь, нельзя просто отключить себя на время? Не дать думать всякий бред, просто перепрыгнуть на две недели вперед, где они будут уже на корабле, в открытом море.

Хочется напиться к черту.

Дэрил убирает руки, оглядываясь вокруг: у Пола где-то должна быть заначка. И не удивительно, что Диксон находит ее. Уже початая бутылка с не совсем хорошим бухлом. Скорее всего, Ровиа использовал ее, когда было действительно хреново. Что же, Дэрилу сейчас именно так.

Он прикладывается к горлышку. Жидкость обжигает, разъедает мелкие ранки разодранной из-за кашля гортани и камнем падает в пустой желудок. Точно, он что-то давно не жрал, но и желания никакого не было. Зато так он опьянеет намного быстрее, отрубится, а потом настанет завтра. Да, это отличный вариант. Напиваться все эти недели и протрезветь только к тому моменту, когда Уолша схватят за яйца. У него были с ним свои счеты. Вот ведь сученыш. Даже интересно, что он там напридумывал и для чего это ему понадобилось. Хотя всегда есть люди, которые лижут задницу правительству. Но… эта сука не так проста, как кажется. Нет, здесь все должно быть намного глубже.

Он мотает головой. Ни хуя это не важно. Уолш теперь в глубокой заднице, хоть и не знает этого. А Дэрил съебется отсюда. Все просто шикарно.

Дэрил вытягивается, закидывает ноги на спящего Бандита, который ничего даже не замечает, и вновь прикладывается к бутылке.

Жалко, он не может утопиться в выпивке. Вот это была бы смерть. Красиво, все бы обзавидовались. Особенно его отец…

Дэрил хмурится, когда в сознании проплывает не совсем ясная, какая-то мутная картинка мужчины. Что он блядь помнил про своего отца? Только то, что тот сдох, ну и из-за него Дэрил оказался в этом дерьме. Больше ничего. Могло ли быть так, что тот мужчина на самом деле был хорошим отцом?.. Не, бля, даже представить такое сложно. Уж если у Диксона была паршивая жизнь, она была такой с самого начала.

— Развлекаешься?

Дэрил лениво оборачивается к стоящему в проеме Граймсу. Явился не запылился.

— Бухнешь со мной?

Диксон машет бутылкой, приглашая мужчину. Он не пьян. Точнее, не настолько, чтобы не соображать. Все же чтобы напиться Дэрилу надо намного больше. Но это позволяет немного расслабиться. Он внимательно рассматривает Граймса, скользя по нему ленивым взглядом. А ведь ничего необычного. Стандартный, совершенно обычный, так какого хера Дэрил думает о нем? Какого хрена не хочет расстраивать, хоть его друг и последний урод? Да… если бы не Пол, может, Диксон и забил бы. Сделал Уолшу последнее предупреждение и съебался. Все равно Зону закрывают. И пускай это было не совсем нормально, тот реально предал их, но… Ублюдочный Граймс влез, блядь, ему в мозг. Интересно, как Дэрил среагирует, когда Рик окажется далеко. Вздохнет с облегчением? Кого он обманывает, блядь.

Рик осторожно опускается рядом, принимая из рук бутылку.

— Снова будем напиваться? — интересуется он.

— Этого слишком мало, — разочарованно протягивает Дэрил.

Так-то он был бы очень не против. Может отправить Граймса за бутылкой? Дэрил оборачивается к мужчине, смотря на него. Рик тут же приподнимается, видимо, неправильно понимая его. Тянется к нему, легко захватывая губы в напористом поцелуе. И Дэрила ведет, он прикрывает глаза, тянется к нему, вздрагивает, чувствуя опустившуюся на шею ладонь, поглаживающую его кожу. Выпивка — чудесная вещь.

Внутри теплеет, желудок щекочет. И это, блядь, шикарное ощущение.

— И все же ты пьян, — с улыбкой произносит Рик, проводя пальцами по его щеке.

Не так сильно, как хотелось бы. Он ежится, чувствуя щетину, кольнувшую чувствительную кожу шеи. Но и отстраняться не собирается. К черту. Это было приятно.

Дэрил откидывает голову, чувствуя теплые губы, спускающиеся по подбородку к ключице. А Граймс сегодня… Впрочем, он же говорил, что хотел заставить Дэрила встать. Пускай пробует, пока Дэрилу это приятно.

Странно, но он, похоже, относительно свыкся с собственной несостоятельностью. Он не сможет трахнуть Граймса, но с другой стороны это не так уж и плохо. Дэрил не был уверен, что после первого нормального секса он сможет быть… отстраненным. Хрен знает, как он среагирует, если теперь так рад даже малейшей ласке.

Ладонь вновь опускается на ширинку, слегка сжимая. И снова ни хера.

— Тебе не надоело? — интересуется Дэрил, когда Граймс медленно спускается по его груди к животу.

Рик поднимает на него взгляд, пошло облизывает губы, слегка улыбаясь, ведет руками по бокам, крепко стискивая их.

— Я так быстро не отступлю, — протягивает он.

Кончик языка ныряет в пупок, медленно облизывая его. Скользит по дорожке волос к ремню. Не, ну на что он рассчитывает? Все так же как и вчера, разве что сейчас Дэрил пьян. Но это… это ни хрена не меняет.

Каково это было бы, по-нормальному трахнуться? Что за ощущение он будет испытывать? Насколько это должно быть охрененно? Будет ли это лучше, чем то, что он чувствовал раньше? Должно быть лучше. Дэрил облизывает пересохшие губы и вновь прижимается к горлышку бутылки, с сожалением осознавая, что осталось очень мало.

Странно было осознавать, что он, бля, ни разу в своей жизни нормально не трахался по собственному желанию. Взрослый мужик, который не испытал радостей этой жизни. И теперь, похоже, не испытает. Если, конечно… Черт. Дэрил просто не хочет подставлять собственный зад. Это будет пиздец как неправильно. Он хотел, чтобы все было нормально, чтобы его блядский хер наконец-то заработал.

— Можешь…?

Дэрил вздрагивает, вспоминая, что Граймс все так же возится у него между ног. Да уж, а неплохо он там смотрится, очень… подходяще. Диксон кривит губы.

— Что?

Рик приподнимается, перекидывает через него ногу, усаживаясь сверху, задница комфортно умещается над членом. Так Граймс тоже неплохо смотрится. Вьющаяся прядь волос упала на лицо, покрасневшие припухшие губы поблескивают от слюны, глаза светятся словно прожекторы. Достаточно… горячо. Блядь, ну почему у него не стоит? Издевательство какое-то.

— У меня стоит, — горячо выдыхает Граймс. — Поможешь мне с этим?

Рик мягко целует его в щеку и… блядь, трется о живот. Мать его. Ну что за жизненный облом.

Оглушающе громко щелкает пряжка ремня, молния ползет вниз. Внимательно смотря на него, Граймс вытаскивает свой член, облизывает губы, медленно скользя ладонью по стволу. Хриплый, едва слышный стон вырывается из его рта, отдаваясь прямо в мозгу. Блядь!

Рик тут же убирает руку, когда Дэрил обхватывает его. Горячий, пиздец какой горячий. В глотке мгновенно пересыхает. И хочется, блядь, так много всего хочется. К примеру, трахнуть Граймса. О да, это было бы настоящим наслаждением. И пускай Дэрил не педик, вот от такого вида просто не может не стоять… Блядь.

Он даже свой член практически не держал, но чужой ощущается в ладони довольно привычно. Безумно хочется вновь вырвать из Рика то хриплое шипение, заставить окончательно потерять голову. Ну, хоть так Дэрил-то может. И пускай у него не так уж и много опыта, но что сложного в том, чтобы двигать кулаком вверх и вниз? Рику, судя по всему, нравится.

— Черт возьми, я никого не хотел так, как тебя, — неожиданно выдыхает Рик, прижимаясь к нему губами. Скуляще добавляет: — Позволь мне…

Нет. Он еще не настолько чокнулся, чтобы согласиться. Однако маленькая мысль все же забирается в мозг, щекочет, прорывает там пути.

— Накрой ладонью головку, — дает указания Рик, двигая бедрами. — Да, вот так. Быстрее.

Блядь, какой же он горячий. Жар Граймса как будто передается Дэрилу, наполняя его вены. Рожа уже настолько красная, что если ее опустить в воду, то поднимется пар. Он даже дышит так же тяжело.

— Какой же ты… — выдыхает Рик, внимательно смотря в лицо. — Блядь, я так легко могу представить, какое у тебя будет лицо, когда я… блядь, как же хорошо. Быстрее, давай, мне немного…

Дэрил вздрагивает вместе с Граймсом, но продолжает двигать рукой, пока в ладонь вытекает горячая сперма. Рик обнимает его, утыкается в волосы, хотя Диксон лучше бы увидел сейчас его лицо, это было бы намного приятнее.

— Господи, я впервые по-настоящему изменил жене, — неожиданно выдыхает Рик с тихим смешком.

Эти слова заставляют напрячься, но чужие руки бережно поглаживают по затылку, а губы выцеловывают линию подбородка, просто не давая надолго зафиксироваться на неприятной мысли.

— И что ужаснее, я не чувствую себя виноватым, — продолжает Рик, перемежая слова с поцелуями. — Мне безумно понравилось. Хочу тебя целиком.

Рик вновь тянется к его губам, втягивает в ленивый поцелуй. Дэрил не знает, куда деть липкие руки, не обтирать же их о Граймса или об себя, а тряпка так далеко. Блядь, он даже не может сжать зад Рика, потому что руки грязные. Еще одна потерянная возможность.

— Может, все же подумаешь об этом? — шепчет Рик прямо в рот, поглаживая кожу за ухом. — Я не давлю на тебя, но я бы постарался сделать так, чтобы тебе было приятно.

Кое-кто отлично умеет портить настроение.

========== Часть 35 ==========

Дэрил звездочкой лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. Сколько уже времени прошло? Ну как минимум несколько часов, за окном уже успело стемнеть, ощутимо похолодало. Но Диксону было слишком лениво подниматься, да и вообще двигаться. Рик давненько ушел, оставляя его в одиночестве, позволяя подумать. Уж лучше бы перед уходом сгонял в ближайший бар и притащил бутылку чего-нибудь. Под градусом легче соображалось.

— Смотрю, у тебя тут вечеринка, — замечает Пол. — Добрался до моих запасов…

— Еще есть?

Пол тяжело выдыхает, шумит вещами, заставляя Дэрила болезненно поморщиться. Но очень скоро на живот опускается теплое дно бутылки.

— Развлекайся, — говорит мужчина, присаживаясь на колени рядом. — Хотя, как я вижу, ты уже успел очень хорошо повеселиться.

Палец Пола тыкается куда-то над пупком, заставляя его нервно сжаться.

— Это Граймс тебя так извазюкал?

Интересно, что там. Он осторожно приподнимается, рассматривая красноречивое светлое пятно на рубашке. Когда успел? Дэрил слегка усмехается, трет ногтем пятно, естественно не оттирая его. Пометил, блядь.

— Хей, Дэрил…

Пол подцепляет пальцами его подбородок, заставляя поднять лицо и посмотреть в глаза. Снова обеспокоен, расстроен, как будто Дэрил совершил какую-то ошибку. Хотя нет, не какую-то. Свою ошибку он отлично знал. Не нужно было связываться с Граймсом, но… Черт возьми, похоже, Дэрил все же увяз, причем с головой. Этого ему еще не хватало.

Мужчина непонятно улыбается, проводит пальцем по его щеке.

— Вляпался? — тихо спрашивает он.

Диксон отводит взгляд, просто не выдерживая его. В груди тяжело давит, и он вновь глухо закашливается. Из легких выходит очередной непонятный черный сгусток. Но уже легче, горло не так сильно болит. Может, выпивка хорошо сыграла, сняв чувствительность?

— Вляпался, — тихо соглашается Дэрил.

— Дэрил, Дэрил, — выдыхает Пол. — Ты же понимаешь, что Граймс… — он замолкает, собираясь с мыслями. — Ох, пожалею я об этом, но… попробуй.

Диксон непонимающе хмурится, оборачивается к мужчине, пытаясь понять, что тот имеет ввиду. И к сожалению получает ответ, который ничуть ему не нравится.

— Первая любовь сложная штука, — протягивает Пол, заправляя прядь волос за ухо.

Глаза мужчины подергиваются дымкой воспоминаний, похоже, приятных, судя по мягкой, нежной улыбке, появившейся на его губах.

— Что? Я не… я просто хочу его трахнуть.

Кровь вновь приливает к лицу, делая его отвратительно красным. Сердце бьется все быстрее, желудок сжимается, поднимая к горлу все то, что он выпил. Он стискивает руки в кулаки, пытаясь скрыть отвратительную дрожь.

— Глупый мальчишка, — покачивает головой Пол. — Просто попробуй насладиться тем, что имеешь. Займись с ним сексом.

— Я, блядь…

Но Пол его перебивает, раздраженно закатывает глаза. Создавая ощущение, что он сейчас подойдет к стене и просто будет биться об нее.

— Я тебя сейчас ударю. Не все зацикливается на твоем члене. Просто подумай о том, что может быть приятно не только от него.

— Ты же сам говорил, что только сверху. Так что…

— Я не говорил, что никогда не был снизу, — перебивает его мужчина. — Не то чтобы это отвечает моим предпочтениям, но если человек мне очень нравится, я могу уступить. И поверь мне, я не жалею об этом.

— Но…

— Дэрил, ты уже не ребенок. И хватит так цепляться за свою задницу. Ты отказываешь себе в удовольствии. Я бы предложил тебе показать то, от чего ты отказываешься, но думаю, ты не согласишься.

Конечно же, в словах Пола есть доля правды. Даже Дэрил в своей пьяной голове понимал, что это глупо. Он хотел секса, практически так же, как и Рик, и он мог на самом деле смириться с тем, чтобы подставить свою задницу. Просто… ему просто нужно время. Это было пиздец как страшно. Одно дело рассуждать, а совершенно другое показать свое практически уничтоженное тело другому человеку — человеку, который… Блядь, хватит вести себя как ссыкло. Рик ему нравился, и было глубоко похер на то, что у него была жена, ребенок, что Дэрил для него просто способ хорошо провести время. Может быть, это было к лучшему. Не стоило ему привязываться к кому-то.

Пол с улыбкой треплет его волосы и забирает из руки бутылку, прикладывается к ней, делая большой глоток.

— Выпьем?

Вообще-то именно Дэрил это и придумал. Он слегка кивает, устраивается у стены, давая Полу сесть рядом. Мужчина опускает голову ему на плечо, совсем как Граймс не так давно, волосы щекочут шею, а в груди разливается теплое чувство. Уж лучше было бы с Полом. А ведь… Дэрил поворачивается к мужчине, разглядывая через полуопущенные веки. Нет, он слишком ценил Ровиа, чтобы использовать его в целях удовлетворения собственной похоти.

— Я говорил с нашими, — лениво бормочет Пол, словно собираясь уже заснуть, хотя Дэрил отлично знает, что этот человек повыносливее его.

Как-то Ровиа рассказывал ему о собственной бурной молодости. Вот кто был бесшабашным человеком. И иногда, очень редко, старые замашки просвечивались, особенно, когда мужчина был пьян или разозлен, хуже было если и то и другое вместе.

— Уолш довольно большая шишка, не так просто его выдрать из их района. Но у нас получится. Ты хочешь участвовать?

Этот ублюдок пытался его трахнуть, хотел убить, так что ответ был однозначен. Но больше Дэрил все же хотел узнать, зачем все это затевалось. Особенно эта херня с потерей памяти. Хотя нет, здесь-то все как раз отлично понятно. Просто надеялся на то, что Рик так же позволит на себе ездить. Нужно будет поговорить с Граймсом. Все же информация из первых рук.

Дэрил сонно зевает, неожиданно чувствуя, как настроение Пола передается ему. Спокойно, уютно. Иногда ему хотелось просто завернуться в мужчину, и может тогда внутри перестанет так болеть.

— Ты же узнавал про Граймса… — вспоминает Дэрил.

— Хочешь все же послушать? Я думал, тебе не интересно.

Диксон довольно болезненно тычет мужчину локтем, надеясь, что хоть это спасет его от насмешек. Ему интересно, и как бы не было это глупо, Дэрил действительно хотел узнать о Граймсе побольше, намного больше на самом деле.

Пол ерзает, устраиваясь поудобнее, самым подлым образом издеваясь. Явно ведь тоже хочет поделиться информацией, но сама мысль о том, что это можно сделать нормально, просто не появляется в его голове. Любит же он издеваться. Позер.

А затем Ровиа все же начинает, выдавая даже слишком много информации, которая заставляет Диксона усомниться в адекватности то ли Пола, то ли Граймса. Хотя последний явно был ненормален. Так что может дело как раз именно в нем.

Граймс оказался не просто Чистеньким, нет, этот чувак был намного круче, чем казалось сначала. А с виду достаточно простенький, и не скажешь, что у него папашка какая-то серьезная шишка. Да и у самого Граймса было неплохое образование и дело, которым он займется в будущем. В масле катается, но за каким-то чертом решил лезть к Диксону. Непонятно. На адреналин потянуло? Да он запросто может сдать Дэрила, а потом купить, сделав своей… да кем угодно, никто его проверять не станет. На рабов всем глубоко похуй.

Пол серьезно смотрит ему в глаза, стискивает руку. Дэрил даже не заметил, когда успел напрячься.

— Из-за этого сложно добраться до Уолша, — поясняет Пол. — Нельзя, чтобы кто-то видел одного из наших. Слишком опасно.

— Подключить Граймса? — тяжело говорит Дэрил, чувствуя, как горло стягивает.

— Хочешь через него… не знаю, возможно, но не сейчас. Поэтому, Дэрил, тебе сейчас и нужно ловить свой шанс. Потом его может и не быть.

Дэрил закусывает губу. Если все настолько дерьмово… Блядь, как же херово. Он вновь сгибается в приступе кашля, который снова раздирает горло, неожиданно сильный. Похоже, реакция на стресс.

Стоит ли цепляться? Есть ли в этом смысл? Может, просто… Блядь, если Дэрил не сделает этого, он еще долго будет думать об этом. Нет, нужно решить раз и навсегда.

Но это оказывается не так уж и легко.

Проходит еще одна неделя, за которую Дэрил совершенствуется в навыке бегать от себя, а Граймс — за ним. Пол мало что говорил о деле, предпочитая отмалчиваться. Видимо, он таким способом пытался отчасти защитить Диксона, а может, просто не видел смысла разговаривать с человеком, заливающимся бухлом под завязку. Спасибо Рику за подарки в виде отличного виски, который, конечно, можно было заменить на что-то попроще. Но кто он такой, чтобы отказываться?

В общем, неделю он провел будучи абсолютно счастливым и практически даже не загонялся по поводу какого-то секса. Но потом счастье кончилось. Однажды Пол разбудил его с раннего утра и просто сказал, что осталось пять дней до того, как они уберутся отсюда. Впервые за все это время Диксон протрезвел. Неожиданно оказалось, что у него просто не остается времени.

— Возможно, придется все же соврать Рику, чтобы тот привел Уолша. Так что советую не особо тянуть, если ты не передумал.

Блядь! Как он умудрился просрать столько времени? А ведь за все время ничего хорошего не сделал. Только бухал, пару раз передернул Граймсу, причем очень хорошо передернул и… все. Так глупо свое время он еще никогда не тратил. Идиот.

Получается у него остался всего один шанс. Ну, почти. И либо он решит свою маленькую проблемку с Граймсом, либо так и останется человеком, который жалеет о том, что слишком сильно защищал свой зад.

Мысли о том, хочет ли он трахнуться с этим мужчиной, уже даже не возникает. Хрен с ним, один раз подставит задницу и не будет гадать о том, каково это. Зато хотя бы таким образом он трахнет Граймса.

Дэрил недовольно косится на идиотский подарок Пола. Чертова клизма. Блядь, пора посмотреть страху в лицо. И это первый шаг. Он осторожно нажимает на грушу, чувствуя бьющий в лицо воздух. Мурашки бегут по спине, стоит только представить этот кончик вставленный в зад. Блядь, сколько времени он избегал этого и только для того, чтобы самому лечь под мужика. Жизнь странная штука.

К херам. Он должен сделать это, он ХОЧЕТ этого. Пол прав, пора бы уже вырасти. А там… может, его жизнь хоть как-то изменится.

Дэрил вновь глухо кашляет, внутри все переворачивается от возбуждения и страха. Это было пиздец как неудобно, неловко и довольно паршиво. Но в его жизни случались вещи и хуже. Так что, занимаясь очищением своих кишок, он бесился, но терпел. Хоть сто раз подумал о том, что это было пиздец насколько идиотским решением. Не так уж и свербело, чтобы самостоятельно творить с собственным телом такое дерьмо.

Обычное мытье приносит облегчение. Дэрил выливает на себя целое ведро горячей воды, до царапин оттирает кожу от грязи и пота, на самом деле надеясь избавиться и от уродских шрамов, украшающих все его тело. Ничего у него, конечно, не получается. На покрасневшей коже те смотрятся еще уродливее.

Бля. Уже чистому и одетому в свежую одежду до него доходит, что он вообще только что сотворил. Он… Дэрил прячет пылающее лицо в ладонях. Какого хера? Он, блядь… И все из-за какого-то Граймса. Как какая-то шлюха с радостью готовит себя, чтобы раздвинуть ноги перед ним. Черт.

Злость не приходит, нет, что хуже — он чувствует только глубокий стыд. И он вновь ощущает себя потерянным испуганным ребенком, мимо которого ходят люди, рассматривают, словно он какая-то вещь. Вся уверенность куда-то пропадает. Лучше бы Граймс не приходил… Но жизнь та еще сука.

— Паршивое настроение? — с ходу интересуется Рик, ставя на пол перед кроватью очередную бутылку.

Закрадывалось подозрение, что тот просто надеялся его споить до бессознательного состояния, чтобы присунуть. Возможно, так и было. Но ему это еще ни разу не удалось. Дэрил слишком уж крепкий орешек.

Кстати о выпивке. Может, все же стоило слегка бухнуть? Так, чтобы прибить это чувство стыда. Нет, если уж начал дело, то готовься прочувствовать все до конца. Может, в следующий раз в эту тупую бошку такие идеи приходить не будут.

Он дергается, когда Рик прикасается к нему, сжимает через еще влажную рубашку, пытаясь привлечь внимание. Дэрилу слишком уж не хочется показывать свое лицо. Но… черт возьми. Когда он будет действовать как взрослый мужик, а не баба?

Рик прижимается к его боку, ведет пальцами вдоль позвоночника. Бля, дайте ему сегодня вытерпеть все эту хрень и не дать Рику в рожу. Дэрил отнимает ладони от лица, поворачивает голову, готовясь получить уже привычный поцелуй. Пальцы Граймса зарываются в волосы, массируют голову, вот только это ничуть не успокаивает, наоборот, кажется. Вот будет смешно, если его хватит сердечный приступ. Отчего умер Дэрил? От испуга из-за того, что его собирались трахнуть. Ну не смешно ли?

— От тебя приятно пахнет, — замечает Рик, зарываясь носом в его волосы. — Мылся?

Нет, блядь, в выгребную яму нырнул. Мышцы сжимаются, стоит вспомнить, как еще он себя мыл. Не, ну это определенно против природы. Если бы мужикам можно было бы трахаться как бабам, у них было бы более удобное отверстие для этого. Впрочем, у Граймса оно было. Его рот отлично работал на хере.

Ха, его сейчас трахнет настоящий аристократ, блядь. Как те, кто уже не раз пытались добраться до его зада. Пиздец история, на самом деле. С чем боролся, на то и напоролся.

Дэрил вновь пытается отвернуться. Похоже, он передумал. Не, ну на кой ему это нужно? Проживет и так. Приключений на задницу ему и так хватало.

— Что-то случилось? — напряженно спрашивает Рик.

Вообще-то да. Он только что промыл себе кишки, чтобы ему туда хорошенько засадили. Вот только Граймсу он этого, естественно, не скажет. Еще чего не хватало.

— Ни хера, — бормочет он, ежась.

Так неловко с Риком он себя еще не ощущал, несмотря на то, что они творили здесь. А ведь Граймс довольно многому его научил.

— Нет, я же вижу.

— Блядь, Граймс, вот какого хера прицепился? — не выдерживает Дэрил. — Если хочешь доставать меня, то просто съебись отсюда.

Чертовы мурашки щиплют кожу, мелкие волоски встают дыбом, как будто в комнате холодно, но здесь удушающе жарко. Дэрил трет шею, не зная просто куда деваться. Не, ну определенно он не хочет всего этого. Да и разве может быть приятно, если у тебя вообще не стоит? Нет, конечно. Так что ну его нафиг.

— Хочешь, чтобы я ушел?

Дэрил не успевает уловить угрожающие нотки в голосе Граймса. А ведь стоило бы. Диксон резко выдыхает, когда Рик толкает его на кровать. Тяжелое тело вжимается в него сверху, ладонь надавливает на глотку. Он замирает, внимательно смотря на мужчину, не двигаясь, дожидаясь хоть какого-то действия.

— Это все из-за Пола? — напряженно выдыхает ему в лицо Граймс, сильнее сдавливая горло. — Это он что-то про меня сказал?

Дэрил ошарашенно хлопает ресницами, в голове что-то щелкает, не давая услышать чужие слова. Он может только видеть, как двигаются губы, как горячее дыхание касается лица, а еще то, что не хватает дыхания. Он слегка приоткрывает рот, мелкими глотками втягивая кислород. Но не возникает даже мысли о том, чтобы отстраниться. Хотя руки совершенно свободны.

А Граймс продолжает что-то эмоционально говорить, вдавливается в Дэрила всем телом, заставляя почувствовать крайне непонятные, но оттого не менее сильные чувства. Страх, защищенность, возбуждение, непонимание. Они настолько сильно сплелись вместе, что непонятно где что. И то, насколько это противоречиво, только сильнее сбивает с толку.

— Скажи мне!

Рука сдавливает шею сильнее, словно… словно в глотку впивается тугой кожаный ошейник. В глазах темнеет, Дэрил быстро облизывает пересохшие губы, смотря на мужчину напротив. Внутри шевелится что-то странное, переполняет его, пытаясь вырваться за пределы тела.

Страшно. Это то, что он определенно знает. Такое чувство, что он под хорошими наркотиками, тело буквально колотит. И Рик понимает это. Неожиданно отпускает, отстраняется, напряженно всматриваясь в глаза.

— Дэрил? — рука прижимается к щеке, привлекая внимание. — Прости, я…

Он втягивает воздух, неожиданно осознавая, что ему не хватает этого приятного чувства. Дэрил хочет испытать это снова, пускай и безумно страшно, пускай внутри тяжелый комок. Это чувство выворачивает его наизнанку, насколько страшно, настолько и хорошо.

— Нет, — хрипит Диксон, прикасаясь к горящему месту на шее. — Все нормально.

— Точно? — Рик вопросительно заглядывает глаза, не веря даже когда Дэрил кивает.

А Диксон просто не может сказать, не может сформулировать собственные ощущения. Никогда не мог.

— Да.

— Черт, — тихо тянет Рик, роняя голову ему на грудь. — Прости, я просто сам не свой. Не обращай внимания на мои слова.

Да и не обращал. Вообще не слышал того, что он говорит. Слишком поглощенный своими ощущениями. Они затихают, успокаиваются, оседают внутри грязными пятнами, напоминая о себе легкими покалываниями пяток. Яйца чешутся. От этого острого чувства хочется даже засмеяться. Тяжелое тело надежнопридавливает тело, не давая исполнить это простое желание. А Рик как будто и не собирается шевелиться.

Есть ли смысл теперь бежать? Блядь, нет. Он должен попробовать. Не хрен вести себя как сучка.

Дэрил слегка раздвигает ноги, не зная, как еще намекнуть на дальнейшее действие. И это, похоже, действует. Рик вздрагивает на нем, осторожно ведет по груди ладонью, согревая кожу, щиплет торчащий сосок через ткань.

— Ты просто безумно меня заводишь, — шепчет он. — Я теряю голову.

Дэрил послушно подставляет губы, позволяя Граймсу прижаться к ним. Выдыхает, чувствуя приятное тепло, расползающееся внутри. Приятно, надежно. Но чего-то все равно не хватает.

— Ты… хочешь? — осторожно интересуется Граймс, смотря ему в глаза.

Блядь, да, хочет. Пускай все внутри сжимается от напряжения, он хочет этого.

Рику ничего не нужно говорить, он и так все понимает. И все идет по накатанной, рубашку, губы на торсе, теплые, даже горячие, привычно ласкающие кожу. Как будто Граймсу действительно это нравилось. Нравилось касаться израненной кожи, покусывать грубые шрамы, обводя их языком, зализывать чувствительную розоватую кожу недавно заживших участков.

Дэрил все равно напрягается, когда Рик берется за пряжку ремня. Нужно дышать спокойнее. Но блядь, он впервые окажется абсолютно голым перед Граймсом, в такой унизительной позиции, с вялым, бесполезным членом между ног. И все же он приподнимается, позволяя стянуть с себя слегка влажную ткань.

Рик отстраняется, жадно смотрит сверху вниз, заставляя неловко прятать лицо. Дэрил отлично знает, что он уродлив, что эти шрамы ничуть не улучшают его грубую фигуру, что он блядь не баба, которой было бы приятно вставлять. И он поймет, если Рик откажется от него.

Руки ведут вдоль ног, близко, не соприкасаясь с кожей, но заставляя почувствовать их близость, шевелят длинные волоски. Это намного приятнее, чем настоящие прикосновения. Однако Дэрил все так же напряжен. Сердце стучит где-то в горле, в ушах шумит, а во рту резко пересыхает. Хочется совсем другого. Но у него просто нет выбора.

Рик проводит до бедер и наконец-то прикасается к ним, сжимает, сводя большие пальцы на лобке, приподнимает волосы, потирает чувствительную кожу, и вновь вниз, теперь уже ощутимо вжимаясь. Он останавливается у колен, нажимает на них, намекая на то, что хочет. Точно, Дэрил же не баба, у него дырка находится намного ниже. Он послушно сгибает их, раздвигая, раскрывая себя еще сильнее, интимнее.

Хочется прятать лицо. Сделать хоть что-нибудь, а не лежать тут истуканом. Но в то же время страшно даже пошевелиться.

— Ты прекрасен, — неожиданно говорит Граймс, конечно же, отчаянно соврав.

Дэрил смущенно приподнимает глаза, чтобы уже самому усомниться в собственных мыслях. Граймс реально смотрит на него с восхищением. Нет, похоже, он все же чокнулся. Но Рик вновь опускает руки на его бедра, поднимается к талии, ведет вверх, обхватывая плечи.

— Идеально, — шепчет Граймс. — Ты идеален.

Граймс что, хорошенько приложился, или бошку штаны сжимают? Он что, не видит всего этого уродства?

Рик вновь наклоняется, целует плечи, вжимается в него, одетый, неприятно царапая кожу. Рука осторожно скользит между ног, поглаживая мягкий член, яички и… Он просто не может не дернутся, когда палец слегка нажимает на сжатые мышцы.

— Нужно что-то… — шепчет Рик, пытаясь прижаться к его губам, но Дэрил успешно отворачивается, прячась в подушке, за волосами, лишь бы не видеть чужого лица. — Мазь, масло.

Смазка ему нужна. Говорил бы прямо, а то как девственница какая-то. Дэрил слегка выгибается, вытягивается, забираясь под подушку, чтобы достать баночку с мазью. И снова спасибо Полу, позаботился о нем, блядь. Сразу же о двух вещах подумал. Мазь от геморроя. Вот тебе и смазка.

— Ты обо всем подумал, — едва заметно улыбается Граймс.

Ну, формально сделал это не он. Дэрил скорее бы позволил трахнуть себя на сухую, чем думать о подобном дерьме. Но вспоминать Пола в постели Граймса было чревато, как оказалось.

Блядь. Все мысли тут же улетают, когда Рик вновь прикасается к нему, прижимает влажный, скользкий кончик пальца к анусу, слегка надавливает. Ни хуя это не больно, неприятно — да, пиздец неприятно, на самом деле, и неправильно. Внутри все восстает против, мускулы сжимаются, стискивая палец.

Дэрил прячет пылающее лицо в сгибе локтя, прикусывает губу, пытаясь хоть как-то себя отвлечь. Хорошо было тем, у кого стояло. Они могли отвлечься на свой хер, а он… Бля. Ноготь царапает нежную стенку, вызывая острое такое желание дать пяткой Рику в рожу. Намного было бы проще, если бы тот присунул ему сразу. Не, он отлично понимал, что будет больно. Но это хотя бы не будет так пиздец долго.

Рик снова целует торс, прикусывает сосок, пытаясь отвлечь. И это ни хера у него не получается. Пол говорил, что будет приятно. Так вот где? Сейчас Дэрила сдерживает только мысль о том, что он, блядь, не ссыкло. Хотя даже мнимое желание отбило напрочь.

Граймс вновь нажимает на горло, ведет большим пальцем по коже, поглаживая шею, пытаясь привлечь внимание. Дыхание слегка перехватывает, Дэрил расслабляется, чем тут же пользуется Рик, пропихивая уже третий палец. Он что, пытался в него руку засунуть? Если да, то Диксон точно даст по роже этому угребошному ублюдку.

— Ты расслабился… — непонимающе тянет Рик.

А Дэрил, блядь, и не заметил. Это же не в его тело пихают чертову руку.

— Нравится, когда я делаю так?

Дэрил приоткрывает рот, когда Граймс нажимает на горло сильнее, заставляя кислород с трудом пробиваться в легкие. И да, ему это нравилось. Еще одна вещь, которая делала из него урода.

— Скажи, что нравится.

Рик прижимается губами к его подбородку, согревает кожу, лижет кожу между жесткими волосками бороды. Как будто ему нравится ощущать волосы между зубов. Но, похоже, действительно нравилось, судя по тому, как тот прикусывает кожу, довольно-таки ощутимо. Ладонь на горле чуть расслабляется, заставляя все же ответить.

— Да, блядь, — хрипит Дэрил, облизывая губы.

Интересно, а почему. Какого хера ему вообще нравится такая хуйня. Он что, блядь, какой-то психопат? Рик глубже пропихивает пальцы, как будто пытаясь достать хрен его знает до чего, но ощущение не лучшее. Ноги подрагивают, мурашки раздражения колют бедра, заставляя думать только о том, как бы их разогнуть. А что будет, когда Граймс…

Дэрил тихо выдыхает, когда рука вжимается в шею сильнее. Блядь, он точно какой-то ненормальный. Чем сильнее Граймс сжимает, тем приятнее становится. Чувство безопасности разливается от его ладони. Дэрил прикрывает глаза, хватает воздух мелкими глотками. В животе тяжелеет. Блядь.

Веки подрагивают, и Диксон просто не в силах держать их открытыми. Хорошо, хоть Рик не видит, как заливается краской лицо. Внутри становится все горячее, вновь то пугающее чувство просыпается, собирается по капелькам, чтобы захватить его с головой.

Сука. Он десять лет носил чертов ошейник, каждую секунду надеясь от него избавиться. А теперь, блядь, чуть ли не течет, только стоит почувствовать чужую ладонь на глотке. Дэрил Диксон — психопат и извращенец.

По телу проходит дрожь, от самых кончиков пальцев и до затылка. В паху теплеет так же, как когда он был под наркотиками. Блядь, только не говори… Нет, он не переживет, если у него встанет от того, что его долбят в жопу. Хотя это, похоже, не самая первая причина.

Ощущения тонких пальцев, проходящих по члену, нехило бьет по мозгам. И Дэрил толкается к ним, приподнимая бедра. Осознавая… Блядь, он в шаге от того, чтобы… встать?

— Охренеть, — потрясенно выдыхает Рик.

Ага, охренеть. Дэрил сам не понимает, какого хрена происходит. Но в животе уже настоящий пожар, внутри колется, словно Диксон проглотил тысячи мелких иголочек, и они сейчас впивались в его кишки, разрывая. Пиздец странное ощущение.

«Долго свои пальцы будешь пихать в меня?» — хочет сказать Дэрил, но из горла вырывается только невнятное хрипение.

Пальцы вновь с силой ввинчиваются внутрь, раздвигая кишки. Больше, блядь, никогда. Слишком это странно. Хочется блювануть, но при этом… К херам, он слишком стар для подобных приключений. Чтобы еще раз…

— Коснись себя, — горячо говорит Рик.

Дэрил замирает, напрягается, пытаясь переварить то, что Граймс сказал ему.

— Сожми свой член, у меня рук не достаточно.

Зачем? Но Диксон послушно опускает левую руку на хер. Блядь. Тело вновь прошивает резкая, неожиданная дрожь, под веками взрываются звезды. Он выгибается, неожиданно осознавая. Да быть не может. Но нет, член твердеет в ладони, увеличивается, подрагивает.

— Чувствуешь?

Нет, блядь, у него все ощущения отключились. Теперь бы избавиться от пальцев в заду, и можно было бы кончить. Черт. А у него горячий, да и побольше, чем у Граймса будет.

Рик слишком резко вытаскивает из него пальцы, заставляя поморщиться, хлопает по боку.

— Давай, Дэрил, на четвереньки. Так тебе будет намного легче.

Он собирается его трахать, как собаку?

— Так действительно будет проще, — оправдывается Рик. — Потом, может, попробуем и по-другому.

Сейчас Дэрил не хотел бы пробовать вообще никак. Кончить от собственной руки было очень неплохим вариантом. А может даже очень хорошим. Но… нельзя блядь отступать, как трус. Так что на четвереньки, жопу кверху, рожей в подушку. Так хотя бы не будет видно его красную рожу, да и подушку закусить можно будет, если что.

Сразу же становится чертовски не хватать руки, сжимающей глотку, возбуждение слегка ослабляется, собираясь сойти на нет. Хоть Дэрил и цепляется за него из последних сил, надрачивает член, надеясь на чертово чудо.

Граймс слишком занят. Он замирает сзади, не прикасаясь. И на секунду Диксону действительно кажется, что тот сейчас передумает. Маты, вырвавшиеся из чужого рта, только подкрепляют это ощущение. Но нет, руки крепко стискивают зад, мнут его, раздвигают сильнее, открывая прохладному воздуху влажную расщелину. Блядь. С каждой секундой желание прикончить Граймс становилось сильнее.

Громко вжикает молния. И Дэрил резко понимает, что уж лучше бы Рик мял его задницу, нежели чувствовать прижавшийся к ней горячий член. Сам, блядь, нарвался. Рик двигает бедрами, потирается, намекая на то, что ожидает Дэрила дальше. Живот вновь поджимается, мускулы стремятся закрыться, лишь… Блядь. Как будто уловив его мысли, Рик прижимается к нему, толкается, сначала медленно проникая, а затем…

Дэрил резко выдыхает, даже не пытаясь сдержать хриплого стона. Это пиздец как странно. Рик всего одним толчком оказывается внутри, прижимается бедрами к заду, внутри пульсирует его член.

— Расслабься.

Да, сейчас тут растечется по кровати. Блядь. Ему не было больно, просто писец как неприятно, внутри все саднило, а Граймс как будто доставал до самого пупка. Ни хера, это только кажется. Но Диксон все равно опускает ладонь на живот, чувствуя, как под натянутой кожей двигаются мышцы, сжимаясь.

Рик обратно опускает руку на шею, фиксируя, но это не то же самое, хоть возбуждение и возвращается, лениво, как будто нехотя, то же не зная, считать это или нет. Дэрил утыкается носом в подушку, подкладывает под горло руку, помогая себе же. Теперь чем сильнее Рик нажимал, тем сильнее на шею надавливала его рука, перекрывая кислород. Намного лучше.

Он вновь обхватывает себя, лениво двигаясь по затвердевшему стволу. Если бы только Граймс не… Дэрил вновь выдыхает, прикусывает губы, когда тот совершает первый нормальный толчок. Ноги тут же разъезжаются, бедра покалывает слабость. Черт.

— Мать твою, как же хорошо, — выдыхает Рик, нажимая на загривок. — Такой горячий. Ты как будто создан для того, чтобы я трахал тебя.

Скорее для того, чтобы дать тебе в рожу.

Очередной толчок выбивает дыхание, Рик не дает ни секунды на то, чтобы привыкнуть. Дорвался, блядь. Бедра с силой впечатываются в него, сдвигая по кровати к спинке, рука конвульсивно сжимает шею, вторая болезненно оттягивает ягодицу, как будто хочет просто оторвать ее к хуям собачьим. Сука. Он-то думал, что Граймс не будет настолько агрессивен. Размечтался, блядь.

Тела встречаются с неприятными шлепками. Рик извлекает член, и тело с громким звуком отпускает его, только для того, чтобы тот вновь с разгону засадил. Первое время Дэрил честно пытался подстроиться по толчки, но, блядь, это абсолютно бессмысленно. И он просто выбирает наиболее комфортный темп, чтобы член так не горел и чтобы поскорее довести себя до предела. Да, он блядь кончит, не от наркоты, а от собственной руки.

Граймс зло рычит за спиной, толкается, чуть не опрокидывая Дэрила на кровать. Внутри уже все просто горит, как будто Рик своим членом натер кишки до красноты. Хотя кто знает, может, действительно натер. Фиг посмотришь.

Дэрил все же матерится, когда Рик пальцами впивается в волосы, болезненно тянет их к себе, заставляя подняться. Блядь. Рука Граймса вжимается в бок, удерживая в вертикальном положении. Дэрил просто не может… Он откидывает голову на чужое плечо, подрагивая всем телом, стискивает пальцами бедро Граймса, даже не пытаясь его контролировать, а просто для того, чтобы добавить себе устойчивость. Хотя, блядь, о чем он говорит.

Член как будто оказывается еще глубже. Врывается быстро, выворачивая кишки, раздвигает их. Блядь.

Дэрил жадно хватает ртом воздух, пытаясь удерживаться от хриплых стонов, но у него блядь не получается. Ладонь вновь крепко обхватывает глотку, не давая даже вздохнуть, чужие волосы щекочут шею.

— Блядь, ты просто потрясающий.

Диксон бы даже, возможно, согласился, если бы не был так зациклен на собственных ощущениях.

Живот тянет, острые иголочки покалывают яйца, так тяжело, и в то же время приятно. Его тело вновь вздрагивает, внутри растекается настоящая лава. Он блядь… сейчас… еще немного. Дэрил стискивает член, беззвучно приоткрывая губы. На грудь словно падает тяжелый камень, такой же оттягивает яйца, пытается прорваться через хер, разрывая его. На глазах выступают слезы. Блядь. Это так же больно, как и охренно приятно.

Наслаждение оглушает, Дэрил закрывает глаза, перенося весь свой вес на Граймса. И ни хрена не остается. Ни члена, врывающегося в его дырку, ни собственного хера. Только безграничное удовольствие, разливающееся в мозгу. Все тело подрагивает. Ради этого можно было испытать всю эту хрень.

В себя приводят губы, медленно выцеловывающие плечи, руки, поглаживающие живот, размазывающие густую сперму, и огромный член, все еще двигающийся в нем.

— Сейчас, сейчас, потерпи немного…

Слова пробиваются словно через вату. Хотя член внутри приносит явные неудобства, но он послушно опускается обратно на постель, низко выдыхает, слегка колышась от каждого толчка Граймса, который теперь уже словно сумасшедший врывается в него. Пара капелек чужого пота падает на спину. И это словно сигнал. Рик дергается сзади, член внутри пульсирует, становится скользко, горячо. Граймс проталкивается до самого основания, как будто пытаясь запечатать Дэрила, делает пару глубоких толчков, практически не вытаскивая, тем самым только втирая сперму в стенки, и наконец-то затихает, уткнувшись ему в спину.

— Это было невероятно, — выдыхает Рик. — Ты просто… ни с кем мне не было так потрясающе.

Граймс перекатывается на бок, утягивая за собой и Дэрила, сцепляет руки на его животе, мягко целует в загривок.

— Я даже не представлял, что будет так горячо.

Диксон тоже. Он до сих пор чувствовал себя слегка оглушенным и пришибленным. Шевелиться не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Лучше было бы остаться одному и просто отрубиться. Но у Граймса на него другие планы. Он медленно поглаживает живот, тянет влажные волоски в паху.

— Почему шея? — интересуется Рик, оставляя на ней очередной поцелуй.

— Хрен знает, — честно признается Дэрил, просто не в силах сейчас язвить. — Привык к ошейнику.

Рик сзади напрягается, пальцы замирают. Хм… Похоже, он сказал что-то, что не должен было говорить.

— Тебе его надевали?

Всем надевали. Почему-то считали, что таким образом проще контролировать раба. Как оказалось, совсем нет. Правда, вышла вот такая вот штука. Дэрил устало усмехнулся.

— Я не хочу, чтобы у тебя оставались плохие воспоминания от близости со мной.

Да он что, блядь, издевается? Нужно говорить об этом прямо сейчас?

— Граймс, иди на хуй. Я впервые кончил потому, что хотел. Так что заткнись и дай мне отдохнуть.

Рик утыкается лицом в его волосы, рука продолжает движение.

— А если я предложу повторить, минут через пять, ты согласишься?

Дэрил устало потянулся. Не, ну не настолько это было и мерзко. Можно было еще раз.

Комментарий к Часть 35

Ура! Мальчики сделали это.

Бета: Даааа!!!.. Дождались! :р

========== Часть 36 ==========

Дэрил лениво прикрыл глаза, тяжело выдыхая. Трахнулись разочек, называется. Да они отрывались, как чертовы кролики, практически не останавливаясь. И это было заебись, хотя тело уже ломило так, словно Диксон неделю пахал, бедра простреливало и тянуло, а зад — о нем и говорить даже не стоит.

— Останется след, — шепчет Рик, поглаживая его шею.

Это уж точно. Но такие мелочи как-то не заботят, особенно сейчас, когда член Рика все еще в его заднице. На самом деле они вполне удобно расположились. Дэрил наконец-то смог вытянуться на кровати, давая небольшой отдых своей пояснице, относительный отдых, так сказать. Правда, нога, которую удерживал Граймс на весу, конкретно так устала, но приходилось терпеть. Вторая рука аккуратно устроилась на шее, едва ощутимо сжимая.

Они все же не рассчитали силы. Впрочем, Дэрил уже и не думал о том, что бы еще раз кончить. Он устал и вряд ли был готов на то, чтобы даже встать. Так что можно было просто наслаждаться теплом, исходящим от Граймса.

Дэрил послушно оборачивается, когда Рик легонько толкает его подбородок, и приоткрывает губы, отвечая на ленивый поцелуй. А Граймс ведь тоже выдыхается.

— Не могу от тебя оторваться, — бормочет Граймс. — Черт, я столько об этом думал, но даже сейчас не могу поверить, что это не сон.

— Мне тебе заехать, чтобы поверил? — фыркает Дэрил.

— Нет, пожалуй, я сделаю так…

Граймс вновь толкается бедрами, член скользит внутри, раздражает истерзанные стенки. Блядь, да ему в жопу небось и кулак теперь вставить можно, так Рик его раздолбал. Хотя судя по словам этого озабоченного, это ему только казалось. Внутри все хлюпает, каждый толчок вытискивает из него еще немного спермы, которая медленно стекает по бедру на уже окончательно изгаженные простыни. Пол их убьет. Хотя сейчас на это ну уж точно глубоко насрать.

Дэрил шумно выдыхает, слегка прогибаясь в спине, давая возможность Рику продолжать себя трахать. Он пиздец как устал. Сейчас бы помыться, стереть с себя потеки уже подсохшей спермы и завалиться спать. Но Рик пока не готов его отпустить, трахает лениво, едва двигаясь, видимо, тоже уставший до той степени, что отключится как только кончит.

Головка выскальзывает, тычется в мошонку, оставляя на ней липкий след. Как же его затрахали. Но он все равно обхватывает член Рика, направляя его обратно. Пальцы прикасаются к припухшему анусу. Черт, у него еще долго будет болеть зад.

Он тихонько стонет, вновь ощущая это странноватое чувство наполненности не там, где нужно. Но к этому чертовски быстро привыкаешь. Все же Пол был прав. Так трахаться тоже было неплохо, очень даже неплохо.

Дэрил ежится, ощущая на чувствительной коже шеи колючую щетину, горячие мягкие губы скользят по позвонкам, зубы слегка сжимают. Приятно. Рука Граймса осторожно поглаживает сгиб ноги, щекочет. Член медленно скользит в нем, заставляя почувствовать каждый свой сантиметр. Охрененное ощущение, от которого хоть и не хотелось кончить, но было невероятно спокойно и приятно.

— Черт, я просто не могу от тебя оторваться, — стонет Граймс, вновь толкаясь внутрь. — Это потрясающе. Ты потрясающий.

— Кончай уже, блядь.

— Неет, — тянет Рик, болезненно прикусывая загривок. — Я буду наслаждаться тобой медленно…

Дэрил закатывает глаза. Ну, медленно, но не очень долго. Рано или поздно Граймс кончит, и тогда… Что тогда случится? Он свалит и… Нет, блядь, вот об этом думать не нужно. Не хрен себе настроение портить.

Рик стискивает пальцы на шее, но Дэрил мотает головой, заставляя убрать ладонь. Не хочет, просто не хочет больше. Его вполне устраивает то, что происходит сейчас.

Граймс вновь толкается очень глубоко, прижимается крепко к заду, замирая. Тяжело дышит на ухо, находясь на грани, но вновь пытаясь отсрочить конец. Достал. Дэрил сам двигает бедрами, сжимает мускулы, и, черт возьми, получает реакцию. Рик сильнее стискивает руку на бедре, стонет низко, как-то панически. И наконец-то срывается. Бедра с громкими шлепками встречаются, Граймс вжимается в него, хрипит, царапает короткими ногтями.

— Дэрил… — стонет Граймс. — Ну, зачем ты?

Дэрил морщится, отстраняясь. Член выскальзывает, и он наконец-то может опустить и выпрямить ногу. Блядь. Из задницы медленно вытекает горячая сперма. Будь он бабой, непременно бы залетел. Смешно. Хотя после шуточек Пола становится как-то не по себе. Он, кажется, даже чувствует движение в кишках… Блядь, это все Ровиа! Дэрил мотает головой, избавляясь от идиотской мысли. Чертов шутник. Весь настрой подпортил.

Горячий Рик прижимается со спины, никак не желая его отпускать. Хотя они оба пиздец какие грязные. Даже Дэрилу от этого как-то не по себе. Он раздраженно чешет лобок, чувствуя, как под ногти забивается подсохшая сперма. Да уж, хорошо повеселились, ничего не скажешь.

Граймс довольно урчит за спиной, издавая просто невероятные звуки. Еще и закидывает на Дэрила ногу, уничтожая любую возможность сбежать. Мягкий член тыкается в поясницу, уже не вызывая никаких эмоций. Нет, сегодня Диксон больше не сможет, как его не пытайся раскачать. Да и зад он уже не чувствует. Переборщили они, очень переборщили.

— Ты меня просто выжал, — выдает Граймс, поглаживая грубый шрам на животе. — Черт, не думал, что может быть настолько… ярко. Даже сейчас я могу думать только о том, как трахал тебя. Боюсь, я теперь не смогу тебя отпустить. — Как бы в подтверждение своих слов, он еще сильнее сжимает его. — Может, останешься?

Внутри холодеет. Вряд ли Рик говорил серьезно, но все равно… Блядь, сначала он хотел траха, а теперь уже и этого не достаточно. Почему выходит так дерьмово?

Всякое желание тут же исчезает, и хочется то ли забиться в угол и поплакать, то ли надавать по роже Граймсу. Хотя тот был, в общем-то, не виноват. Кто же знал, что Дэрил окажется настолько ебанутым, что захочет большего?

Диксону приходится приложить немало сил, чтобы сдержать себя и не съебаться куда-то подальше. Есть вещь, с которой ему еще нужно разобраться. Блядь, на самом деле, сколько уже можно? Почему всегда есть то, с чем нужно разобраться? В последний месяц это происходит постоянно.

— А как там Уолш? — глухо интересуется он.

Рик словно и не замечает резкой смены темы.

— Дома. Ему тяжело далась Зона, потом этот допрос. Да и память его до сих пор не восстановилась…

Память, говоришь. Неужели Граймс настолько тупой, что не видит правды, или это такой способ самообмана? Наверное, все же второе.

Дэрил тяжело выдыхает, все же садясь, избавляясь от теплых крепких объятий. Из зада тут же вновь неприятно течет, заляпывая простыни еще сильнее. Рик вновь хватает его, сцепляет руки на животе, утыкается лицом в спину. Как будто действительно не хотел отпускать. Внутри вновь слегка теплеет, и так легко представить, что все будет хорошо.

— Куда ты постоянно торопишься? — бормочет Рик. — Давай еще немного отдохнем.

Да они несколько часов трахались, куда еще отдыхать?

— Пол скоро вернется.

Спасительная мысль возникает внезапно, удивляя самого Дэрила. А ведь он действительно напрочь забыл о Поле, который мог вернуться в любой момент и застать их вот такими.

— Ну, Дэрил… — по-детски хнычет Рик, не отцепляясь. — Не обламывай кайф.

Дэрил дергается от неожиданности, чувствуя болезненный укус в бок. Зубы крепко захватывают кожу, оставляя на ней горящий след — конкретный такой отпечаток. Явно хватанул до крови. Дэрил даже прифигевает, пытаясь переварить. И что это блядь такое?

А Граймс нагло ухмыляется, будь у него хвост, сейчас бы начал вилять, прямо как Бандит. Дэрил не удерживается, взгляд скользит по вытянутой на кровати фигуре. Блядь, насколько же он охрененный. Абсолютно затраханный, довольный, с этой нагловато-сексуальной улыбкой на лице, с потемневшими глазами, заманчиво прогнувшийся в спине, с оттопыренной округлой задницей. Так бы и трахнул, если бы мог. Заметив чужое внимание, Граймс медленно облизывает припухшие красные губы, заставляя их влажно поблескивать. Мать твою. Вот как можно на него нормально смотреть?

Дэрил сам наклоняется, тянется к чужому рту, тут же чувствуя, как в волосы заплетаются тонкие пальцы Рика, поглаживают затылок, язык скользит в рот. Поцелуй получается неожиданно нежный, немного ленивый, но такой восхитительно легкий.

— Ты просто потрясающий, знаешь? — шепчет Рик, прямо в губы.

Не знает и не будет знать, потому что не верит. Но кто мешает сейчас наслаждаться? Все равно очень скоро все это будет разрушено.

Рик не отпускает, даже тогда, когда Дэрил пытается встать. Тянется за ним, трется колючей бородой о заляпанную задницу. Не, ну, прицепился, блядь.

— Рик… — облизывая пересохшие губы, хрипло бормочет Дэрил.

— Ладно, ладно.

Граймс наконец-то расцепляет руки, замирает, смотря на Дэрила обиженным взглядом побитой собаки. Но видно, что не злится, глубоко в глазах поблескивают игривые искорки. Он быстро поднимается, оказываясь рядом, звонко, обидно хлопает Диксона по заднице, ощутимо припечатывая.

— Еще раз, и дам в рожу, — предупреждает Дэрил, потирая отпечаток.

— Прости.

А ведь не выглядит виноватым, улыбается довольно, окидывает его жадным взглядом, фиксируясь на бедрах. Черный зрачок сжирает радужку, язык скользит по губам.

— Черт возьми, — выдыхает он. — Тебе нужно одеться, если не хочешь, чтобы я снова взял тебя.

— Не пизди, Граймс. У тебя даже не встанет.

Рик вновь улыбается, загадочно, словно… Блядь, нет. У него и так зад тянет, словно Граймс до сих пор в нем. Да тот ему просто кишки вывернет, если еще раз трахнет.

Мокрая холодная тряпка вместе с потом и спермой снимает и часть боли в усталых мышцах. Стоит смыть потеки с бедер, как они появляются снова, словно издеваясь. По ногам вновь течет, порядком так раздражая.

— Дай-ка я.

Дэрил вздрагивает, вновь чувствуя в себе пальцы, которые раздвигают стенки, проникают глубже, доставая сперму. Блядь. Рик бережно целует плечи, слизывает капельки прозрачной воды, целует покрасневшее пятно на шее.

— Прости, не удержался, — говорит он, протискивая пальцы глубже.

— Похер. Я не баба.

Что верно, то верно. Он не баба, хотя жизнь, возможно, была бы и легче, родись он с пиздой, а не с хуем. Хотя один хрен. Дэрил слишком невезуч по жизни, чтобы хоть что-то было хорошо.

— Здорово, что ты не женщина, — неожиданно говорит Граймс, вновь ведя тряпкой по заду.

Хрен знает, что творится у него сейчас в голове. Но Рик неожиданно обнимает его, ведет носом по шее, прижимаясь всем телом. Он резко выдыхает, словно пытаясь сдержать какие-то слова.

— А чего ты вспомнил о Шейне? — неожиданно спрашивает Граймс, отпуская. Мурчаще добавляя: — Хочешь подружиться с моим другом, чтобы полностью очаровать меня?

Это было бы хорошим оправданием. Вот только на душе от этой мысли становится гадко и мерзко. Знал бы Граймс, кого к себе подпустил, что бы он сделал?

Дэрил просто пожимает плечами. Сейчас говорить об этом не хочется. Хочется просто наслаждаться, у них слишком мало времени осталось. На самом деле меньше, чем хотелось бы. Рик все так же не отлипает от него, даже тогда, когда тело скрывается под тканью. Граймс жмется к нему, словно боится отпустить, или же тоже понимает, что удовольствие скоро закончится. Впрочем, он-то с легкостью найдет Диксону замену.

Когда Рик уходит, внутри становится по-настоящему хреново. И дело не в растраханном теле, боли в заднице или раздраконенном горле, а в осознании того, что он вновь крайне паршиво поступает. И если бы все это, блядь, не омрачалось чертовой ненормальной привязанностью к Граймсу…

Он оказался в настоящей жопе. Где с одной стороны сталкеры, а с другой… чертов Граймс, чувак, который трахнул его, и которому он не против дать в очередной раз. И это пиздец как неправильно. Он должен быть… Верен. Звучит отвратительно, но так оно и есть. Дэрил сам затеял это дерьмо, а теперь… Блядь, теперь он жалеет. Потому что не остается даже малейшего шанса, что после этого что-то может быть нормально. Хотя о чем он? С Граймсом не могло быть все «нормально». О чем Дэрил вообще думает? О счастливом будущем, наполненном трахом с Граймсом? Да на кой хуй Диксон ему нужен? Правильно, ни на какой. Как и раньше, он быстро наиграется. А Дэрилу… Дэрилу снова ничего не останется.

Он вздрагивает, поднимает глаза, неожиданно осознавая, что Пол, незаметно появившийся в комнате, внимательно смотрит на него. Мурашки пробегают по телу, во рту мгновенно пересыхает, а внутри становится пусто.

Ровиа неловко улыбается, чешет шею, отводя взгляд. Что-то случилось? Через глубокое сожаление пробивается приглушенный страх. Взгляд мечется к перестланной кровати. Вроде бы нигде ничего не осталось.

— Ты забыл шляпу, — неловко улыбаясь, говорит Пол.

Слова мужчины выбивают почву из-под ног. О чем это он? Дэрил непонимающе хмурится.

— Сигнал о том, что вы здесь развлекаетесь.

Диксон сжимается, сердце пропускает удар, стоит осознать то, что говорит мужчина. Он… судя по взгляду Пола, действительно видел. Блядь…

— Теперь я еще больше жалею, что сам не добрался до тебя, — неловко улыбается мужчина. — Выглядело довольно… горячо.

И не знаешь, смеяться или психовать.

— Хей, не расстраивайся ты так. Все рано или поздно попадаются, — Пол мягко сжимает его плечо. — Мне даже обидно, что вы с Риком так хорошо смотрелись вместе. Кстати, поздравляю с тем, что решился.

Нечего поздравлять, стало только хуже. Тогда его сдерживало хоть что-то, а теперь…

— Мне вот очень интересно, что это?

Пол тыкает пальцем в шею. Конечно же, он заметил отчетливый отпечаток пальцев Граймса. Нужно было бы быть слепым, чтобы его не увидеть. И все же Дэрил надеялся, что он промолчит. Видимо, зря.

— Не то чтобы мне так показалось… Но все же я должен спросить, не принудил ли тебя Граймс. Просто для того, чтобы убедиться.

Дэрил глухо хмыкает. Попробуй его принуди. Он посильнее того же Граймса будет. Да если бы тот даже попытался что-то сделать не по его желанию, он бы уделал мужчину, не задумываясь. Одного удара хватит, чтобы вырубить.

— Ну и ладно, — удовлетворенно говорит Пол. — Граймс открыл тебе новый мир. Может, теперь не будешь таким категоричным.

Дэрил тихонько фыркает. Вряд ли он захочет с кем-то еще. Да, как бы это ни звучало сопливо, он лучше и дальше будет забивать на собственный хер, лишь бы не давать такой контроль над собой.

— Я смогу достать Уолша, — через долгую паузу, говорит он. — Только скажи когда.

— Ты уверен? — Пол внимательно заглядывает в глаза, как будто понимает, насколько это сложно. — Мы сами бы придумали, как.

Нет, не придумали бы. Уолш как послушный мальчик сидит дома и даже нос не показывает. Единственный мост к нему — Граймс. И пускай даже от мысли об этом выворачивает, он пойдет на это. Даже ради Рика он не откажется от своей сути.

— Уверен. Просто скажи когда.

— Если во все это ввяжется Рик, нам нужно будет убираться отсюда побыстрее. Остальных он не поймает, но нам с тобой будет сложно. Так что я подумаю, как сделать так, чтобы после дела сразу же отбыть.

— Что придумали сделать с Уолшем?

Пол слегка улыбается.

— Конечно же не убивать. Это было бы слишком легко. Я просто хочу, чтобы он понял, что то, что он Чистенький, не позволяет ему так обращаться с людьми. Но ты действительно уверен, что хочешь пойти на это? Все же Граймс…

— К черту его. Если он не знает, что его дружок последний урод — его проблемы.

— Слишком жестко говоришь, — хмыкает мужчина. — Я не хочу, чтобы ты шел через себя.

— Я сам так решил. Могу разобраться и без вашей помощи.

========== Часть 37 ==========

Сердце глухо стучит груди, пульс бьется в висках. Внутри все собирается, сжимается в один плотный комок. Но он только и может, что слушать свое дыхание, считать вдохи и выдохи.

***

Дэрил тихо выдыхает, послушно опускаясь на кровать, приподнимается, позволяя стянуть с себя уже расстегнутые джинсы. Он прикрывает глаза, слегка раздвигает ноги, чувствуя пальцы, жадно сжимающие его бедра. Хорошо, горячо и, что главное, все мысли улетучиваются из головы, когда горячие губы прижимаются к животу, а рука нажимает на горло, вдавливаясь в яркий синяк. Дыхание перехватывает, возбуждение рождается внизу живота, расползаясь по всему телу, заставляя Дэрила закатывать глаза, кусать губы в попытке сдерживать тихие стоны.

Они трахались все время, наконец-то получив возможность наверстать все упущенное. Стоило Рику появиться в дверях, как Диксон был уже готов, шагал первым, чтобы столкнуться с ним губами и зубами, почувствовать руку, стискивающую его задницу, и увидеть, как эти сумасшедшие голубые глаза становятся темными.

Он послушно приоткрывает губы, когда Граймс полностью перекрывает ему кислород жадным поцелуем, упирается пятками в кровать, приподнимая бедра, потираясь о рубашку Рика. Хорошо, настолько хорошо, что терпеть практически невозможно.

Палец скользит в натертую дырку, поглаживает раздраженный анус, надавливает на стенки.

— Подготовился для меня, — мурчит Граймс, с силой засаживая пальцы внутрь.

Блядь. Это практически так же, как чесать воспаленную, раздраженную кожу. Настолько же приятно, насколько и больно.

— Так хотел, чтобы я тебя трахнул?

Действительно хотел. Потому что знает, что это чертов последний раз, потому что ему пиздец как хорошо в такие моменты. Трахаться с Граймсом — охуеть какое ощущение.

— Я тоже целый день думал о тебе, — выдыхает Рик.

Блядь, когда же он заткнется? Почему нельзя просто вставить ему и все? Зачем разводить все это дерьмо?

Он сам тянется к чужим штанам, пальцы дрожат, дыхания не хватает и, естественно, у него ничего не получается. Рик отталкивает его руку, быстро расстегивает штаны, приспуская их. Ждать просто невозможно. Но Дэрил только комкает простыни и вновь кусает губы, не желая кончать первым. Если, как и в первый раз, он с этим переборщит, то перегорит раньше Граймса. В этот раз он не даст Рику сделать его.

Дэрил сам приподнимает бедра, устраивая задницу на коленях Граймса, разводит их сильнее, упираясь пятками в край кровати. В первый раз можно и так, неудобно изгибаясь, напрягая мышцы.

Ему сейчас глубоко похуй, что ведет себя как шлюха, что не должен так делать. Потому, что единственное что сейчас важно, это собственный член, лежащий на животе, и жадно смотрящий на него Граймс. А вся остальная хуета подождет.

Он глухо стонет, шипит, чувствуя первое, не особо приятное проникновение. Член растягивает натертые, еще не отошедшие после вчерашнего забега мышцы, одним глубоким толчком погружаясь внутрь.

Рик над ним, смотрит в лицо, внимательно, словно пытаясь уловить каждую эмоцию на лице, только прищуривается каждый раз, когда головка оказывается глубоко в животе Дэрила. На лбу выступают мелкие бисеринки пота, который хочется слизнуть, ощутить на языке соленый привкус. А еще хочется забраться пальцами в его волосы, нарушить этот идеальный порядок.

Дэрил, не в силах больше держать глаза открытыми, прикрывает их, дышит тяжело, с хрипами, чувствуя каждое жесткое движение Рика внутри. Тело ноет, просит пощады, но у него, блядь, так стоит, что он даже не задумывается о том, чтобы остановиться.

Мышцы живота поджимаются, дырка сжимается, делая трение еще сильнее, еще приятнее и в то же время болезненнее. Дэрил наконец-то обхватывает себя, грубо сжимает ствол. Перед глазами вспыхивают яркие вспышки, бедра покалывает, он толкается то в собственный кулак, то на член Граймса.

Совершенное чувство принадлежности кому-то разливается под кожей. Дэрил сжимается, быстрее двигая рукой по члену. Сквозь стиснутые зубы прорываются глухие стоны, на которые глубоко плевать. Главное, чтобы чувство и дальше увеличивалось, поглощало его мозги, становилось таким большим. Давление на горло усиливается, воздух перестает поступать в легкие. И на живот падают первые капли…

***

Дэрил тяжело втягивает холодный воздух и мотает головой. Нельзя позволять себе думать об этом. Просто нельзя. Иначе захочет передумать, сделает ошибку. Но и для него теперь есть дело.

Он вновь оборачивается к Полу, ожидая поддержки. И мужчина едва заметно кивает ему. Однако Дэрил не чувствует привычного успокоения. Нет, внутри все переворачивается, сжимается, двигается, словно вместо кишок у него чертовы змеи. От лица отливает вся кровь. В горле першит, и Диксон вновь, так не вовремя, ощущает руки Граймса на собственной шее.

Блядь. Дэрил зажмуривается, надеясь избавиться от неуместных воспоминаний. У них было четыре чертовых дня, и они использовали их на полную катушку, а теперь стоит просто забить. Хватит вести себя как сучка. Он сделает дело, сядет на корабль и забудет все это как очередной кошмар.

Он обводит взглядом небольшое темное помещение трактира. За столиками сидит необычно мало людей. Конечно же, они позаботились о том, чтобы никто им не помешал. Наблюдательный человек заметил бы, что даже хозяина нет, стойка пустует, и только изредка кто-то из посетителей утягивал оттуда очередную бутылку, оставляя на столе монету. Дверь скрипит, впуская внутрь обычного пьяницу, который тут же направляется к стойке, но его очень быстро разворачивают. Им даже не нужно ничего говорить. Тот сам чуть ли не обоссался, замечая суровые лица. На самом деле было из-за чего.

Эти люди… Дэрил только слышал о них, никогда не имея нормального знакомства. Да и чего им было общаться с кем-то подобным. Эти люди были легендой. Рядом с ними Диксон чувствовал себя настоящим щенком, даже Пол терялся на их фоне. Лучшие из лучших. Было странно видеть их здесь, сейчас.

— Хей, парень…

Дэрил напрягается, замечая идущего к нему огромного бородатого мужика. Взгляд тут же прилипает к просто роскошной огненно-рыжей растительности, практически полностью скрывшей его лицо. Осталась разве что полоска бронзовой кожи между кустистыми бровями и бородой. Через лоб и левый глаз прочертил уродливую линию толстый шрам, явно оставленный одной из тварей с Зоны. Мурашки бегут по спине, стоит только представить, что за тварь могла так поступить с этим человеком. Где бывал этот сталкер, какие уголки Зоны он изучил? Этого он никогда не узнает.

— Ты тот, кого недавно поймали в Зоне?

Дэрил неловко кивает, просто не зная, как разговаривать с этим мужчиной. Опасаясь того, что может сказать что-то не то, да и вообще сделает что-то не так, даже дышать не хочется. И тут же широкая ладонь хлопает по плечу, ощутимо припечатывая, заставляя пошатнуться.

— Я серьезно напрягся, когда услышал, что одного из наших поймали. А ты оказался крепышом. Никого не сдал. Молодец.

Его только что похвалили? Дэрил недоуменно смотрит в лицо мужчины, пытаясь понять, что же тот на самом деле хочет.

— Так еще и крысу нашел, — усмехаясь, продолжает мужчина. — Не думал, что еще есть такие, кто заботится о благе группы, а не только о своей заднице. Меня Патрик зовут.

Дэрил вкладывает ладонь в огромную лапищу Патрика. Как ладошка ребенка в руке взрослого. Должно быть смешно, но Диксону становится как-то не по себе. Этот человек сейчас с легкостью мог переломать ему все пальцы, сделав его на всю жизнь инвалидом. Но нет, мозолистая теплая рука после слишком долгой паузы, за которую Патрик внимательно вглядывается в его глаза, как будто прощупывая, наконец-то отпускает.

Взглядом Диксон скользит к Полу, замечая, что мужчина тоже внимательно следит за ними, готовый в любую секунду вмешаться. И это говорит Дэрилу о многом. Ровиа тоже чувствует себя здесь неловко, но даже сейчас он приглядывает за ним. Внутри теплеет и становится намного легче. Ну какого черта? Пол рядом, он его не бросит, а остальное уже совсем не важно. В голове возникает какая-то неадекватная мысль — просто подойти к мужчине и обнять его,сказать о том, как же Дэрил ему благодарен. А ведь действительно. Он никогда не говорил, насколько же тот важен ему. Пол перевернул жизнь Дэрила, поставил его на ноги, и это было как-то… нехорошо, что ли, постоянно брать и ни хера не давать в ответ.

— Да не напрягайся ты так, — смеется Патрик, похлопывающий его по спине. — Мы ценим хороших людей. И поверь мне, ты не пожалеешь о том, что с нами.

Вот об этом Дэрил точно не думал. Он жалеет только о своих поступках, но никак не о том, кем в итоге стал.

— Хочешь, кое-что покажу?..

Дэрил переводит взгляд на руки мужчины, шокировано смотря на похожую метку, скрывающуюся под широким кожаным браслетом. Однако не похоже, что это хоть немного напрягает Патрика. Мужчина широко улыбается, добродушно подмигивает Дэрилу, заставляя почувствовать причастность к этим людям. Немного отпускает, и он наконец-то видит за этой маской легенды обычного человека, похожего на него, пережившего в своей жизни столько дерьма, что это оставило в его волосах не одну седую нитку, что навсегда изуродовало его тело. И может, Патрик тоже видит в нем что-то.

— Знаешь, мы тоже скоро уезжаем, — негромко говорит мужчина. — Как-нибудь свидимся, и я покажу тебе кое-что действительно потрясающее. Настоящее лицо Зоны. О да, это стоит увидеть хотя бы раз в своей жизни. Даже помереть за такое зрелище не жалко. Ты-то мелкий еще, ничего не знаешь…

Мужчина прикрывает глаза, погружаясь в какие-то воспоминания. Сколько же баек он может рассказать? Это действительно могло бы быть интересным. Но все размышления прерывает знакомый голос, разносящийся за дверью.

— Да ладно тебе, отдохнешь…

— Я до сих пор себя не очень хорошо чувствую. Ты уверен, что это хорошая идея — идти в порт?

— А что тут такого? Здесь неплохое пиво, да и знакомых не встретишь. Отличное место, чтобы напиться.

Оглушающе громко скрипит дверь, впуская внутрь две фигуры. Дэрил сразу же узнает Рика, скользит ему за спину, не давая времени среагировать. Сейчас было бы так просто свернуть его шею, оставить мешком валяться у двери и действительно забыть. Но вместо этого Дэрил профессионально бьет Граймса по макушке, тут же ловя тяжелое тело. Голова Рика падает ему на плечо, ноздри улавливают уже привычный, обычно успокаивающий запах. Дэрил крепко обхватывает мужчину поперек груди, старается не навредить еще сильнее и тащит к небольшой каморке рядом, чтобы осторожно опустить бессознательное тело на чистый пол, выйти и плотно закрыть за собой дверь. Теперь он им не помешает.

И только тогда он переводит взгляд на Шейна. Его крепко удерживают двое, один из которых тот самый Патрик. Руки крепко впиваются в плечи Уолша, до боли сжимая, практически ломая кости, не давая встать или дернуться. А он выглядит неплохо для человека, который «не очень хорошо себя чувствует». Наоборот, прямо пышет здоровьем. Только беся сильнее.

Пока Дэрил гнил в чертовой камере, вдыхая запах ссанины, этот ублюдок попивал чаёк в своем доме. Пока Дэрила мучили, он продавал их стражникам. Эта сука пыталась его выебать, потому что он раб. Эта сука пыталась его убить, чтобы расчистить себе дорогу. Эта сука…

Дэрил бьет в рожу уроду, сильно, вкладывая всю ненависть. Больно жжет костяшки, но это такая херня по сравнению с удовольствием видеть лицо этого ублюдка, залитое кровью. Хочется плюнуть ему в рожу, забить до смерти. О да, Дэрил с удовольствием выпустил бы ему кишки.

Шейн резко выдыхает, когда Дэрил с силой бьет ему под дых, впечатывая кулак под солнечное сплетение. А потом, резко втянув воздух, откидывает голову, хрипит, глухо смеется, рассматривая его подбитым глазом. Вот, именно этого Диксон хотел. Не дерьмовой игры типа “я ничего не помню”, а настоящее лицо Уолша, уродливое, самодовольное. Тот морщится, сплевывает на куртку кровавый сгусток и смеется.

— Чувствуешь себя сильным, шлюха? — хрипит он. — Не надорвал себе задницу, пока организовывал все это?

— Мы здесь не для того, чтобы смотреть на ваши разборки, — неожиданно говорит мужчина, все это время сидящий в стороне. Ник, вроде бы. — Это ты сдал Дверь?

Дэрил послушно отступает, опять прислоняется к стене, пытаясь слиться с ней. Похоже, его дело здесь закончено. Но он хотел бы посмотреть. Увидеть, как эта тварь будет мучиться.

— Вот не люблю я таких людей, как ты, — спокойно говорит мужчина, вглядываясь в лицо Уолша. — Все время суетитесь, пытаетесь доказать, какие значимые, унижаете других, не осознавая, что вы просто муравьи под нашими ногами…

— Это вы мусор. Я аристократ! — надменно выдыхает Уолш, тут же получая за это по почкам.

— Аристократ, аристократ, — кивает Ник. — Ты вообще изучал историю? О чем я спрашиваю, вы только и умеете читать эти пошлые стихи. Ваши предки простые торгаши, как и ты. А вот то, что ты продажная сука, это совсем не хорошо, — покачал головой мужчина. — Крыс нужно учить, чтобы больше так не поступали, чтобы в будущем даже мысли не появилось.

— И что, убьете меня?

— Зачем же? — пожимает плечами Ник. — Я ведь мусор и не имею права распоряжаться чужими жизнями. Но как проучить таких надменных ублюдков, как ты, я знаю. Ты поступил очень плохо, унижаешь нашего друга, — мужчина кивает в сторону Дэрила, заставляя того напрячься еще сильнее, — подставляешь нас. Это нельзя просто оставить так.

Это звучит, как сигнал. Дэрил сам вздрагивает от слаженности действий, когда в центре зала не остается столов, только один стул, на который и усаживают Уолша. Они не связывают его, ничего такого. Просто за спиной у Чистенького остается Патрик, который отрезает любое желание встать, придерживая ладонь на плече мужчины.

— Я человек не злопамятный, — продолжает Ник. — Но вот не люблю я подлых людей и ничего не могу с собой поделать. Я бы отпустил тебя, если бы ты попросил у меня прощения…

— Иди в жопу.

— Сам решил.

Ник тоже отходит в сторону. Дэрил замечает странное шевеление в рядах мужчин. Словно кто-то что-то передает. И все прекращается, когда вещь попадает в руки еще одному из мужчин, имени которого Диксон не слышал. Но если бы кто-то спросил, как бы Дэрил его назвал… Темный, да, именно это отлично подошло бы ему. И дело было не во внешности, а именно в ощущении, которое он создавал. Вот с кем бы Дэрил точно не стал заводить дружбу.

Мужчина перехватывает предмет, в свете камина блестят железные вставки. Но Дэрил не может разглядеть, что это, пока оно не оказывается у руки Шейна, которую крепко пережимают пальцы Темного. Блядь. Он еле удерживается, чтобы сказать это вслух. Диксон видел этот предмет только однажды, но даже быстрого взгляда хватило, чтобы навсегда запомнить его.

— Нет, вы не посмее…

Патрику начинают надоедать разговоры Шейна, и он просто пережимает его рот ладонью, заставляя того мычать.

Возможно, это было слишком жестоко. Мурашки бегут по позвоночнику, на коже чувствуется холодок. Это всегда означало резкое изменение жизни, отнюдь не в лучшую сторону. А как для Уолша… Ему будет еще паршивее. Никто в его окружение не примет человека с меткой раба, разве что Граймс. У него просто не осталось будущего. Смешно и мерзко.

Уолш воет не своими голосом, выгибаясь на стуле. Потому что это больно. Дэрил помнил, как словно лава распространялась под кожей, как он чуть не отключался от боли. Казалось, что яд наполняет каждую вену, отравляя организм. И на самом деле так оно и было.

Пол начинает двигаться, кивает Дэрилу, указывая на дверь. Неужели все? Это было довольно… просто. Если на самом деле не задумываться, что они только что уничтожили чужую жизнь.

Пальцы Пола крепко обхватывают запястье, заставляя поторопиться. Он даже не прощается, да и эти люди слишком заняты.

— Что? — непонимающе хмурится Дэрил, когда они оказываются на улице.

— Поверь, дальше лучше не смотреть. Ник никогда не отличался добротой, да и наш корабль уже отходит. Так что нам стоит поспешить.

— Ты же говорил, что Уолша не убьют.

— Не понимаю, почему тебя это так заботит. Но да, его не убьют. Просто убедятся, что тот действительно сожалеет о своем поступке.

Как же легко звучит, а на самом деле… Его сломают. Но это не особо трогает Дэрила. Он словно… все уже отпустил. Внутри приятная пустота, внутренности слегка сжимает возбуждение. И даже Граймс не маячит на периферии. Блядь. Вот об этом не стоит даже думать, чтобы вновь не начать загоняться. Все закончилось. Навсегда.

Перед тем как залезть в лодку, Дэрил замирает на берегу, бросая последний взгляд на город. Вот оно, все как на ладони. Эта гребанная клоака совсем скоро останется всего лишь грязным пятном в его воспоминаниях. Двадцать с лишним лет настоящего кошмара наконец-то будут выкинуты на помойку памяти. Нет, Дэрил, конечно же, был благодарен за Пола, но это ничуть не мешает ему мечтать о том, чтобы это место сгорело в Аду.

Этот грязный город, в котором он жил, рынок, с которого началась та жизнь, трактир «Дикий Койот», Зона, Граймс. Все это исчезает, остается за спиной, освобождая его душу. Делая его хоть немного чище. А рядом с ним Пол, море, новые возможности, жизнь такая, какой он сам ее сделает. Больше он не будет сожалеть.

— Бандит, небось, полкорабля разнес, пока нас не было, — улыбается Пол, присаживаясь с Дэрилом на скамью.

Лодку слегка ведет, она угрожающе качается, заставляя Дэрила вцепиться в бортик. Все же не любил он море. Не любил это ощущение беспомощности, страх, который просто невозможно было побороть, ограниченность. Да и воспоминания о последнем его плавании у него остались не лучшие.

— Ты прямо как кот, — хмыкает Ровиа, прижимаясь к нему боком.

— Отъебись, — тут же огрызается Дэрил, чувствуя себя не в своей тарелке, мягко сказать.

Мужчина легко улыбается, накрывает ладонью руку, пытаясь показать, что рядом. И это помогает слегка снять напряжение. И все же этого недостаточно. Внутренности стают комом, стоит только посмотреть за узкий бортик. А ведь эта мелкая посудина уходит все дальше и дальше, забирая их от такой надежной земли. И уже скоро, если они опрокинутся, Дэрил просто не сможет доплыть до берега, его унесет дальше от него, и там он сдохнет, а затем его распухшее тело прибьет к пляжу, где какие-нибудь ребятишки его и найдут. Картинка оказывается настолько яркой, что мурашки вновь бегут по позвоночнику, все мускулы сжимаются и… может, ну его на хер? Однако пути назад уже нет.

Дэрил бросает быстрый тоскливый взгляд на берег, отлично осознавая, что очень не скоро вновь почувствует под ногами твердую землю. Как Пол говорил, они проведут в плавании не одну неделю. Да здравствует морская болезнь! Дэрил отлично проблюется за это время. Может, это поможет справиться с той черной гадостью… Странно, Диксон только сейчас осознал, что уже давно не было этих позывов сплюнуть черную жижу. Как будто все как внезапно началось, так и внезапно закончилось. А может, дело в лечебном хере Граймса? Дэрил глухо хмыкает. Всем бы об этом сказать. Перед Риком тут же выстроится очередь. А тот, небось, и не откажет.

Внимание привлекает шевеление на берегу. Но Дэрил тут же понимает, что это ничуть не связано с ними. Просто рыбаки готовят сети, собираясь на свою «охоту». Город продолжает жить даже без них. И когда они уплывут, когда Зону закроют, ничего не изменится. Рыбаки все так же будут рыбачить, Чистенькие покупать рабов, а бандиты держать свою территорию. И вряд ли кто-то вообще о них вспомнит. Даже тот самый Ниган.

Лодка слегка бьется о борт корабля, заставляя Дэрила вновь цепляться за скамейку. Чего он не хотел бы сейчас, так это оказаться в воде. Вообще никогда не хотел. А ведь корабль действительно впечатляющий. Огромное судно, способное переплывать океан, способное защищать себя от пиратов. Не удивительно, что Пол выбрал его. И все же… Нет, Дэрил ему не доверял. И хрен кто его заставит спать в узкой каюте. Если эта посудина перевернется, Диксон должен знать, когда это произойдет. Так что палуба ему отлично подойдет. Да и блевать с нее намного будет удобнее.

Дэрил без всяких проблем взбирается по шатающейся веревочной лестнице. Правда, при этом он матерится, как черт. Нет, не из-за того, что боится сорваться, а потому что… Блядь, да, он пиздец как боится рухнуть с такой высоты и топориком пойти на дно.

Взгляду тут же открывается просторная, на первый взгляд, палуба. Но уже сейчас на ней снует около десятка матросов, что-то подтягивающих, завязывающих, моющих. Это больше было похоже на улей, где у каждого была своя задача. Эти люди точно знали, что они делают. Дэрил не может не заметить, что здесь нет новичков, это сразу же бросилось бы в глаза. Нет, матросы отлично знали друг друга, им даже не нужно было говорить между собой вслух. И в случае какой-то затруднительной ситуации это будет как никогда кстати.

Дэрил не сразу обращает внимание на спускающегося с верхней палубы мужчину. Совершенно обычный, без каких-либо опознавательных знаков, что так любили некоторые капитаны. Но то, как смотрели на него матросы, не оставляло сомнений, кто перед ними.

Дэрил заставляет себя приглядеться сильнее к хорошо развитой фигуре, к мудрым, но наглым глазам, к уверенным движениям. Этот человек был опасен. И скорее всего хорош в своем деле. Он точно не хотел бы с ним встретиться в бою. Что-то подсказывало, что в данном случае Дэрил все же не победит.

— Знакомься, это Мерл, — представляет мужчину Пол, хлопая того по плечу. — Спасибо, что согласился взять нас. Я боялся, что возникнут проблемы со стражей.

Мерл отмахивается, словно от назойливой мухи, слегка морщится. Но Дэрила больше напрягает внимательный взгляд, которым капитан буквально сверлит его. И не поймешь, получит ли в данную секунду Диксон в рожу или тот сделает что-то еще. Мутный мужик, очень мутный.

— Да без проблем, — говорит тот. — Что эти псы мне сделают? Я этот город за яйца держу. Без меня и моих ребят они сдохнут от голода.

Немало же у Пола влиятельных друзей. Теперь еще этот Мерл… Черт, ну чего он так пялится, словно Дэрил прямо перед ним решил насрать на палубу? Это крайне… неудобно. Дэрил отводит взгляд, отлично понимая, что сейчас будет крайне глупым поступком попытаться дать этому Мерлу в бубен.

— Что-то рожа больно знакомая, — тянет Мерл, совершенно неожиданно оказываясь рядом.

Пальцы больно сжимают подбородок, приподнимая его, заставляя смотреть в глаза. Какого хера ему нужно? Дэрил сощуривает глаза, заставляя себя выдерживать упрямый взгляд светлых глаз. В затылке что-то бьется. Словно смутное узнавание. Дэрил где-то его видел. Может, в трактире? Или как-то работал на него? Хрен его знает. Забили бы, но Мерл не собирается забивать.

— Дэрил? — непонятно спрашивает Мерл, проводя пальцем над губой, неприятно надавливая на родинку. — Мать твою, не могу поверить.

— О чем ты… — пытается вмешаться Пол, но капитан его не слушает.

Дэрил ни хрена не понимает. Но мужчина неожиданно сжимает его в тесных, душных объятиях. Щеку неприятно царапает застежка его плаща, под ухом быстро бьется его сердце.

— Не могу поверить, — выдыхает мужчина. — Я блядь искал тебя столько лет, а ты, оказывается, все это время жил здесь!

Дэрил дергается, пытаясь вырваться. Но Мерл неожиданно оказывается сильнее его, крепко удерживая, даже не давая сдвинуться. В затылок упирается чужой подбородок. И Дэрил почему-то чувствует себя… беззащитным. Странное ощущение. Но внутри все ворочается от противоречивого ощущения.

— Не ерепенься, мелкий братишка, — бормочет тот ему в макушку. — Как вижу, характер не изменился.

Что? Дэрил замирает, больше не пытаясь сбежать. Все силы словно покидают его, как будто его выжали словно тряпку и бросили на пол. Братишка? Как звучит-то. Но ведь этого не может быть… Или может? Разве он помнит что-то из детства?

— Что, не узнал старика Мерла? — продолжает мужчина, даже не проверяя, слушает ли его Дэрил. — Не мудрено, тебе было лет семь, совсем сопляк, когда меня забрали на службу. Но я и подумать не мог, что отец так быстро опустится. Пускай мне яйца откусит твой пес, если я не искал тебя.

Мужчина хлопает его плечу, наконец-то отпуская. Дэрил делает шаг назад, неловко поднимая взгляд, просто не зная, что сейчас нужно чувствовать. Облегчение? Счастье? Но внутри разрастается только черная дыра боли. Блядь, он не помнил ни хрена, но никогда не жалел об этом. А теперь… Кто этот человек? Какой он был тогда? И неужели он правда искал Дэрила? Значит… значит он не ненужный? Значит, кто-то помнил о нем? Глаза краснеют, но он, блядь, не заревет. Он мужик. А Мерл слегка улыбается, так знакомо, чертовски знакомо.

Капитан словно о чем-то вспоминает. Он быстро расстегивает ножны, извлекая нож. И в первую секунду Дэрил не может понять, зачем. Может быть, Мерл просто решил убить его, избавиться от ненужного брата? Но мужчина вновь удивляет его. Он перехватывает нож, берясь пальцами за лезвие, и направляет к Дэрилу ручку, словно предлагая взять его.

— Бери, — неожиданно говорит он. — Я таскал его с собой как память о своем мелком братишке. Но теперь он твой.

А ведь это тот самый нож из сна, с деревянной ручкой и невероятно острым лезвием. В месте крепления засохшая кровь, а на рукояти небольшая вмятина. Рука тянется сама, останавливается в сантиметре от цели, замирает, не решаясь, и наконец-то забирает его. Пальцы спокойно смыкаются на рукояти. Уже ничуть не большой, идеально лежащий в ладони.

В сознании вспыхивает воспоминание. Человек из почти забытого прошлого наконец обретает лицо.

Дэрил поднимает глаза на мужчину. Смотрит на него неуверенно, боясь, что это шутка. Но нет, это… Неужели правда? Перед взглядом проскальзывают всполохами воспоминания, перерисовываясь, дополняясь еще одним человеком, который ему тогда был… действительно дорог. Дороже собственного отца и даже собственной жизни. И тогда, во сне, когда он смотрел на уходящий корабль, он искал взглядом… брата. Он плакал, потому что у него забрали частичку его души, человека, который заботился о нем, любил. Его оставили с монстром-отцом, от которого нельзя было спастись.

— Дарлина, только не реви. Ты же мужик, — грубовато говорит мужчина, однако притягивает к себе, заставляя вновь уткнуться в сильное плечо. Больше у Дэрила нет причин бояться.

Комментарий к Часть 37

Куда же без Мерла :)

========== Часть 38 ==========

У всех поступков Рика Граймса были причины. И пускай Дэрил считал его ни на что не способным идиотом, он просто не знал настоящего Рика. Да, на самом деле все было не так просто, как казалось на первый взгляд, да и на второй тоже. Граймс не был идиотом и отлично знал, с каким риском связана его работа. Подставлять себя, открывая правду, очень уж не хотелось. Поэтому он старательно жил в тени.

Началось это лет в двадцать, если ему не изменяла память. К нему просто подошли и предложили работу, от которой Рик просто не смог отказаться. Его жизнь была скучна, особенно после женитьбы на женщине, которая практически не смотрела ему в глаза. А тут… какая удача. И даже то, что его отец занимал очень высокое положение в обществе, ничуть не остановило Рика, скорее даже наоборот, подтолкнуло его. Да и дело у него было не особо пыльное. Его задачей было отслеживать артефакты, что выходили из Зоны, регистрировать их, отслеживая их судьбу и влияние на владельцев, а также обеспечивать правильными заказами сталкеров. Для кого он это делал? О, это была темная и запутанная история, в которой Рик сам еще не до конца разобрался.

Существовали организации, занимающиеся исследованием Зон. Как думал Рик, их всего две: одна из них принадлежала государству и не внушала доверия, а вторая… черт, Граймс до сих пор не знал, на кого точно работает. Точнее, тогда не знал. Но то, что эти ребята не плохие, он знал точно. Они старались сохранить артефакты, не дать им уйти далеко, чтобы в случае чего иметь возможность вернуть обратно. Да, ходили слухи, что Зона начала расползаться именно из-за того, что растеряла большую часть артефактов. Но эти слухи пока не подтверждались.

Рик занимался этим уже больше десяти лет, потихоньку втягиваясь в свою работу, узнавая больше, совершенствуясь. И все же чего-то не хватало для полного понимания. Он никогда не видел Зону, никогда не был в ней, не чувствовал. И как же вовремя подошел к нему Шейн со своим предложением! Конечно, Рик не был идиотом и сразу же понял, что здесь что-то не совсем чисто. Просто не могло существовать такого артефакта, и чтобы Граймс о нем не знал. Но… тогда он все же не знал до конца, на что идет, о том, что узнает крайне неприятные вещи о своей жизни и потеряет друга. Впрочем, он его потерял уже давно.

Рик не знал стакеров, никогда не имел с ними дела, всегда для безопасности подключая сторонних людей. И до сих пор Граймс помнил, что испытал искреннее удивление при взгляде на крепкого, дикого, но совершенно не страшного мужчину. Дэрил был… он был больше похож на обычного бандита, чем на сталкера, какими Рик их представлял.

Несмотря на явное желание мужчины не общаться, Рик старательно изучал его, пытался понять, что же их различает, почему некоторые так стремятся рисковать своей жизнью ради… ничего. Они практически ничего не получали, разве что деньги, которые пропивали в ближайших тавернах. Но, несмотря на свое разочарование, Граймс пытался копнуть глубже, залезть Дэрилу под корку.

В Зоне Рик ощущал себя настоящим идиотом. И Дэрил ничуть не помогал справиться со стремительно падающей самооценкой. Это не было его местом, миром, это оказалось просто ошибкой, которую Граймс сделал по незнанию. И в то же время он не особо жалел. Это действительно многое ему дало. Уважение к сталкерам, понимание, что Зона — это не самое безопасное место, здесь нельзя было просто гулять. А еще то… что все же артефактам следовало оставаться здесь, на своем месте, а не в алчных руках богатеев. Если однажды Зона разрастется, никто не выживет. От их города не останется и следа, Призраки сожрут их всех, обглодав до косточек. И вряд ли после этого человечество снова сможет подняться с колен.

Насколько Рик чувствовал себя идиотом, настолько рос его интерес к Диксону. Мужчина раскрывал себя с неожиданных сторон, спасая Рика, когда тот действительно совершал глупость, реагировал настолько быстро, что Граймс даже не успевал заметить опасность. Он был крут, и с этим сложно было поспорить. Медленно, даже слишком медленно Рик познавал Дэрила Диксона.

В первый раз, когда он увидел метку раба (метку на самом деле Рик заметил еще на ферме, когда Дэрил умывался - тогда он был только в рубашке, понадеявшийся, наверное, что приближение Граймса или Уолша засечет издалека), Рик удивился. Невольники не могли просто так разгуливать, и старые, внушенные еще отцом инстинкты ненадолго подняли голову, заставляя его обдумывать мысль о том, чтобы сдать Дэрила. А потом Рик увидел шрамы, что страшной паутиной разукрашивали тело сталкера, шрамы, что оставили глубокие следы на сознании.

Вот с этого места Рик и начал делать шаги к тому, чтобы узнать настоящего Дэрила Диксона, найти его за искусственной маской отстраненной враждебности.

Первый шаг — когда Дэрил вернулся, полумертвый, но не умерший под теми завалами, Рик на мгновение забыл о предательстве, о том, что Шейн вновь его обманывает. Граймс осторожно стирал грязь и черную слизь с израненной кожи, обрабатывал, перевязывал, пытаясь понять, что же испытал этот человек за свою жизнь.

Второй шаг — тот раз, когда Дэрил чуть его не трахнул… Граймс по-настоящему испугался. Его голая задница была вздернута кверху, а между ягодиц прижимался горячий член Дэрила. Но потом… потом, когда он не ушел, а попытался поговорить, Рик практически понял его. Замкнутый, напряженный, испуганный, агрессивный. Он действительно был рабом. Граймс отлично знал, что с теми делали их хозяева. Черт, он ведь не один раз бывал на вечеринках, пока был молод, пока еще влияние отца на него было сильным. И тогда проснулась жалость.

Третий шаг — когда Дэрил дал ему по морде за легкий, практически невинный поцелуй. Тогда Рик понял, что хочет его завоевать, как завоевывал других. Это могло стать самой интересной охотой в его жизни. И приз того стоил.

Четвертый шаг к Дэрилу Рик сделал, как ни странно, тогда, когда Дэрила забрали у него. Именно у Него, просто вырвав из рук. Рик мог все исправить, вновь стать другом, наводить мосты медленнее, осторожнее, чтобы Диксон и не понял, когда сказал бы заветные слова. А эти ублюдки разрушили все. Забрали, постарались уничтожить. Тогда Рик поставил на ноги всех, подключив даже отца, за что было до сих пор стыдно. Каков же был его шок, когда Граймс понял, что поздно. В тот же день Дэрила должны были повесить, казнь была объявлена, и никакие деньги не вернули бы мужчину ему. Тогда пришло единственное решение. Пол. Чертов Пол, который ни на секунду не покидал голову Рика, заставлял его психовать, скалить зубы от осознания, что он не единственный, что для Дэрила есть кто-то еще, намного важнее, намного ближе. Но тогда у Граймса просто не было выбора.

Если бы тогда у Рика спросили, влюблен ли он в Дэрила, он бы просто покрутил пальцем у виска. Если бы его спросили сейчас, он бы просто не знал, что ответить. Между ними был только секс. Граймс до сих пор не узнал мужчину до конца. Но он… он действительно хотел сделать это.

А между тем всегда на периферии маячил Шейн. Конечно же, Рик не забыл о нем, даже со всеми этими разбирательствами вокруг Дэрила. За целый месяц он успел сделать многое помимо того, чтобы наконец-то добраться до просто восхитительной задницы Диксона. Да, она была восхитительна, Рик не боялся этого слова. Ни один из тех, с кем Рик спал до женитьбы, не мог похвастаться столь совершенным телом. Они были больше похожи на девчонок, хрупкие, с бледной кожей, настоящие аристократы. А тут Дэрил, с грубыми шрамами, с загорелой кожей, с широкими, крепкими плечами. Такого не боишься сломать. Такого можно было трахать пока член не отвалится. И… на самом деле, Рику было глубоко плевать на эти шрамы, они ничуть не портили вид, особенно сзади. Да еще эта пикантная деталь в виде пунктика на удушении… Дэрил был идеальным любовником для Рика, и с этим было сложно поспорить. Но он слегка отвлекся.

Несмотря на то, что практически все его мысли занимал именно Дэрил, которого сначала нужно было добиться, были еще вещи, требующие внимания Рика. И главной из них был Шейн. Мужчина настолько упрямо разыгрывал цирк с потерей памяти, что даже не замечал, насколько каждый раз прокалывался.

Да, Рик не был идиотом и быстро распознал ложь, еще в Зоне замечая несостыковки, но как послушный мальчик он молчал. И для чего? Чтобы найти лучший способ отомстить, как бы жестоко это не звучало: нельзя позволять человеку предать тебя и просто жить с этим. Любой поступок должен быть наказан.

Как же глупо было… Он вернулся из Зоны, уставший, пару раз чуть не умерший, пускай и по своей же глупости. И что Рик получает от жены? Выговор за то, что он чуть не довел Шейна до могилы, что тот из-за него потерял память. Все из-за него. Как будто именно Граймс силой тащил Уолша с собой. И тогда как отрезало. Может, именно поэтому он так спокойно изменил ей, ничуть не чувствуя угрызений совести. Просто потому, что все перегорело. Он старался, изо всех сил, каждый раз ломал себя, выворачивал, и для чего? Ради того, чтобы его в очередной раз послали?

Рик не удивился, когда Дэрил попросил привести Шейна в небольшой бар в портовой зоне. Нет, уже тогда Граймс догадывался, зачем это. И после этого разговора он наконец-то встретился с теми загадочными людьми, что отдавали ему распоряжения. Но это было уже совсем другой историей.

Рик поморщился, открывая глаза. В голове гудело, по затылку текла горячая кровь. Черт, он совершенно не ожидал того, что с ним поступят именно так. А ведь именно Дэрил ударил его по темечку, заставляя отрубиться, не давая объяснить всего, что произошло. Нужно было раньше поговорить с ним. Но Рик… боялся, боялся, что Диксон, как и Шейн, предаст его, сделает что-то. Вот и получил.

Он оглядывает маленькую каморку, тяжело поднимаясь на ноги. Рик прислушивается к своему телу, неожиданно понимая, что кроме головы ничего больше не болит, разве что подмышки слегка тянет, но это было легко объяснить тем, что мужчина тащил его сюда.

Рик осторожно толкает дверь, ожидая, что та окажется заперта. Но нет, она легко отходит в сторону, открывая его взгляду пустой зал. За стойкой маячит хозяин, наверное, уже в сотый раз протирающий ее. Он неуверенно косится на Рика, ожидая проблем, но Граймс только покачивает головой. То, что его вырубили, не значит, что он начнет тут все крушить. Хотя с Дэрилом поговорить все же стоило, наконец-то разобраться со всем и жить уже спокойно.

Рик сразу же замечает темный цилиндр устройства, беззаботно покоящийся на одном из столов. Хозяин даже не попытался его прикарманить, и было из-за чего. Эти игрушки хранились только у глав влиятельных семейств и отдела, занимающегося должниками. За воровство этого устройства в качестве наказания была мучительная смерть. Никому не хотелось связываться с правительственными ищейками, которые стопроцентно выловили бы неудачливого вора.

Граймс быстро прячет устройство в поясную сумку, думая о том, что его нужно будет незаметно вернуть в кабинет старика. В принципе, это было не так уж и сложно, тот редко вставал с кровати, уже на шаг находясь в могиле.

И только потом Рик замечает съежившегося в углу Шейна. Тот неожиданно потерял всю свою гордость, силу. Он выглядел сейчас так жалко, что Граймс… действительно пожалел его. Мужчина слегка покачивался, держась за больное запястье, его плечи тряслись от сдерживаемых рыданий. Он больше ничуть не напоминал того Шейна Уолша, которым был еще несколько часов назад. И Граймс не хотел бы знать, что с ним произошло.

— Эй, — зовет его Рик, присаживаясь перед Шейном на колени. — Пойдем домой.

Уолш вздрагивает, поднимает избитое лицо. Губы поджимаются, он чуть ли не шипит от гнева.

— Это ты все виноват, — тихо хрипит говорит он. — И однажды, Рик, ты пожалеешь об этом.

Уже жалел. Одно дело думать о том, чтобы отомстить, а другое — видеть результаты.

— Я не понимаю, — легко врет он. — Что они с тобой сделали?

Рик протягивает руку, пытаясь прикоснуться к другу. Но тот резко отталкивает его.

— Не смей! Ненавижу тебя! Ты урод! Думаешь, я не знаю, что ты трахаешься с мужиками? Так вот, я расскажу все Лори, твоему отцу!

Рик просто не сдерживается, бьет несильно, просто для того, чтобы остановить истерику. И это помогает. Уолш затыкается, губы дергаются.

— Успокойся, — грубо говорит Рик. — Пошли домой, там тебе помогут.

— Ты знаешь, что не помогут, — глухо бормочет Шейн, поднимая усталые глаза. — На мне клеймо! Да на меня даже собственная мать теперь не посмотрит. Я не смогу жениться, моя жизнь теперь… настоящее дерьмо.

Рик тяжело выдыхает, прикрывая глаза. Чувство жалости тут же уходит, оставляет противное ощущение безразличия.

— Дома разберемся…

А в голове бьется единственная мысль о том, что ему необходимо поговорить с Дэрилом, решить все для себя и перестать мучить их обоих. Вот только он еще не знает, что Диксона и след простыл. А найти его будет не такой простой задачей.

***

Дэрил сыто рыгнул, откидываясь на шкуру, заменяющую ему матрас. И лениво почесал живот… пузо. Блядь, он отожрался так, что скоро член свой не будет видеть. Хотя чего еще ожидать от человека, которому всю жизнь приходилось голодать? А тут… тут было все. Дэрил, быстро занявший место главного охотника деревни, снабжал всю эту группу таким количеством мяса, что охуевшие жители начали считать его за бога. И, к глубочайшему сожалению бедного желудка Дэрила, большую часть добычи отдавали именно ему. Вот и получил, блин. Но что можно было сделать, если женщины здесь готовили просто потрясающе, а если он не съедал предложенное, они плакали навзрыд, считая, что больше Диксон не будет охотиться, и они просто умрут от голода. Бред, конечно, но пока Дэрилу не удавалось переубедить их.

Стоило сказать пару слов об этой деревне. Она действительно была небольшой и находилось на берегу полноводной реки, как раз в уютном местечке перед глубоким лесом. Неудивительно, что в основном жители промышляли именно рыбалкой. А вот в лес они ходить боялись. Зона близко подходила к границам леса, слишком влияя на здешних животных. И хотя бы пару раз в несколько месяцев одна из этих тварей выходила на деревню, убивая несколько жителей. Так деревушка обзавелась высоким забором, который, впрочем, не так уж и эффективно защищал их. Так как поселение было маленьким и на самом деле бедным, оно не могло ничего предложить путникам. И большинство незаслуженно обходили ее стороной, даже не подозревая, что дальше, за лесом, скрывается практически не изученная, наполненная артефактами Зона.

Так потихоньку Дэрил начал работать на них, поскольку Пол практически всегда зависал в Зоне, исследуя ее. Нельзя было сказать, что Диксон не хотел присоединиться к нему. Черная хрень отступила, и он чувствовал себя вполне неплохо. Но Пол по-прежнему уже гребанный месяц находил отговорки, заставляя Дэрила ровно сидеть на заднице. Даже на его вылазки в лес за очередной добычей мужчина крайне нелестно отзывался. Но тут Диксону было глубоко похуй. Если он и дальше будет бездельничать, то либо превратится в жирного урода, либо просто повесится от скуки. Хотя казалось, что до того, как дело дойдет до веревки, его уже ни одно дерево не выдержит. Нужно было посильнее себя нагружать, а то реально скоро с кровати не встанет.

Дэрил покосился на последний кусок мяса, лежащий в тарелке. Блядь. Ну не оставлять же его.

На самом деле, когда Дэрил отправлялся сюда, он надеялся, что его жизнь изменится в лучшую сторону. А вышло… нет, это определенно его не устраивало. Если Пол так стремался взять его в Зону, тогда, может, стоило рассмотреть вариант Мерла? Да, Дэрил ничего не умеет, но брат обещал научить. Может, на корабле ему не будет так скучно… Уж точно, блевать через борт намного интереснее, чем отсиживать жопу в деревне. Хотя это местечко ему, конечно же, нравилось.

Хуевенький у него выбор оказался. Остался бы с Граймсом, счастливо бы трахался с ним и продолжил загоняться. Интересно, сколько бы ему хватило времени, чтобы понять, что такая жизнь его бы тоже не устроила? Дерьмовая ситуация, ничего не скажешь. Неудачи преследуют его на каждом шагу. Зато теперь у него есть брат.

Дэрил тяжело поднимается, заинтересовавшись излишней суетой на улице. Дети кричат, вроде бы радостно, а не панически. Но он все равно закидывает за плечо арбалет и проверяет кобуру на бедре. Однако причина радости становится понятна практически сразу же. По реке медленно плывет лодка. Похоже, Мерл вернулся.

На душе сразу же становится легко и свободно.

Однако Дэрил не присоединяется ко всем, ожидая в стороне, давая время местным жителям насладиться событием и разгрузить товары, которыми Мерл снабжал деревню за свежую еду и простой.

Внимание сразу же привлекает невысокая фигура. Странно, Диксон никогда не замечал среди матросов детей. Или Мерл решил изменить своим принципам и нанял на корабль новичка? Об этом можно было спросить позже.

Он наконец-то с улыбкой замечает Мерла. Слегка кивает ему головой, ловя внимательный взгляд мужчины, перебарывая острое желание подойти к нему и обнять, уткнуться носом в пахнущее морем плечо, чувствуя приятную тяжелую руку на своем плече. Наконец-то у них будет время поговорить. На корабле брат был чаще занят своими проблемами и не мог достаточно времени уделить Дэрилу. А ведь у него было столько вопросов! Да и вообще, это было чертовски странно знать, что у тебя есть родственник, которого ты вообще не знаешь.

От лодки отделяется высокая фигура в шляпе, с легкостью крейсера разрезающая толпу и приближающаяся… к нему. Посыльный Мерла? Так чего брат сам не подойдет…

Блядь. Сука. Мать твою.

Дэрил делает шаг назад, но останавливается, зная, что некуда бежать. Рука легко отстегивает ремень на ножнах, ладонь греет гладкая рукоять ножа.

Кто-то сдал, значит. Диксон предполагал, что это может однажды произойти, хотя надеялся на другое. И блядь, он не даст этому ублюдку убить себя. Уолш получил по заслугам. И хрен Дэрил будет сожалеть об этом.

Рик замирает в нескольких шагах от него, совершенно не изменившийся, разве что обзаведшийся густой неряшливой бородой, которая делала его намного старше. На лице мужчины отражается нечитаемая эмоция. Но, как бы это ни было странно, Дэрил не видит в его руках оружия. Ладонь даже не дергается к пистолету, как будто забыв о нем.

— Мать твою, — наконец-то красноречиво выдает Граймс. — Дэрил.

Диксон напрягается, когда Рик быстро преодолевает разделяющее их расстояние. Он уже готовится ударить, но Граймс так и не хватается за оружие. Наоборот, он крепко обнимает Дэрила, утыкаясь ему в плечо.

— Ты не представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы найти тебя! Я использовал все связи, потратил все деньги, которые мог, чуть ли душу не заложил, но все же сделал это. — И, как будто не веря в собственную удачу, вновь повторяет: — Я нашел тебя. — Голос мужчины резко меняется из счастливого на грубый, даже агрессивный: — А теперь скажи мне, какого черта ты уехал и оставил меня одного? Так сложно было предупредить? Мать твою, Дэрил, когда ты начнешь думать о других людях, а не только о себе!

Слова медленно доходят до Диксона. Он не уверен в том, что сейчас испытывал. Наверное, замешательство — это правильное слово. Дэрил не был рад или наоборот разочарован, он просто не понимал, что за хрень происходит. Рик должен был ударить его, попытаться убить, чтобы отомстить за друга, но не целовать шею.

Дэрил даже не успевает среагировать, когда к его рту прижимаются чужие шершавые от ветра и соли губы, а язык настойчиво пытается протолкнуться внутрь. Как только шок отходит, Диксон берет руки в кулак. Точнее руку, левую, не занятую опасным ножом, которым было бы очень просто выпустить Граймсу кишки, словно рыбе. И бьет мужчину под дых, заставляя отпустить.

Однако Рик оказывается настойчивее. Даже не разгибаясь, он хватает край его рубашки, оттягивая вниз.

— Нет, черт возьми, теперь не отпущу. Думаешь, со мной так можно? Сначала привязать к себе, а потом сбежать… Ну уж нет. Ты никуда от меня не денешься.

Да что же здесь, блядь, происходит? Как будто какую-то идиотскую комедийную сценку смотрит. Может, это сон… Но не похоже. В голове гудит, и Диксон тупо не знает, что еще сделать. Снова дать Граймсу, но теперь уже по роже?

— Нет-нет-нет! Я же сказал, ты никуда от меня не денешься, — со смесью шутливой угрозы и радости, ну и еще уверенного спокойствия отвечает ему Рик на немую попытку выбраться из мягкой хватки. — Ты понесешь ответственность за то, что я влюбился в тебя.

Чужие слова словно бьют под дых, выворачивают кишки наружу.

Паника. Вот что он сейчас испытывает. Потому что действительно ни хрена не понимает. А еще… в мозгу слабо пульсирует надежда. Потому что, блядь, даже несмотря на то, что прошло гребанных два месяца, он скучал. Потому что как бы он ни пытался отстраниться от всего этого дерьма, Рик успел заползти к нему в душу и отлично устроился там. В бошке словно лопаются мелкие пузырьки, дрожь бежит по спине. Становится так мерзко от себя, но блядь, как же хочется поверить этому Граймсу.

— Что ты здесь делаешь? — наконец-то хрипит Дэрил, когда Рик снова прижимается к нему, пытаясь поцеловать в губы, но только мажет по щеке. — И отлипни от меня, блядь.

— Тогда отведи меня туда, где я смогу тебя спокойно целовать, — горячо шепчет Граймс.

Как же хочется дать самому себе хорошую затрещину, чтобы заставить мозги встать на место! А ведь блядское тело реагирует, по мышцам расползается приятная истома. Слишком уж ярки воспоминания о том, как они трахались. Шлюха, блядь.

— Ты не ответил на мой вопрос, — как можно грубее говорит Дэрил, но голос срывается.

— Как что? Мы теперь будем здесь жить. С тобой. Я уже говорил, что потерял все, а то, что у меня осталось, я отдал Лори. Развод, знаешь ли, неустойки и компенсации… Дело дорогое. Так что за душой у меня ни одной золотой монеты, разве что сын. Я постараюсь стать тебе хорошим мужем! - радостно говорит Рик, ухмыляясь с азартом и хитринкой.

Что блядь?!

Комментарий к Часть 38

И снова Helgi спасает меня своими идеями :) Спасибо огромное!

- Пожалуйста! С радостью! :) (Helgi Yoshy)

========== Часть 39. Конец ==========

Время шло, и даже не верилось, что за спиной полтора года. За это время было столько всего пережито, столько испытано. Пол со стороны наблюдал, как развивались тяжелые отношения Рика и Дэрила, как они притирались друг к другу и немного им завидовал. В отличие от них Пол был одинок, и почему-то тот самый человек никак не находился. Словно он, Пол Ровиа, так и должен был остаться одним, только другом для Дэрила, которого искренне любил, бельмом на глазу для Рика, который не доверял ему. Как бы Пол ни улыбался, как бы ни пытался забить свое одиночество походами в Зону, у него это не получалось. Судьба странная штука.

— Иисус!

Он оборачивается на хорошо знакомый звонкий голосок. И на душе становится немного легче. Пол был слишком стар для того, чтобы так глупообижаться.

Чумазый мальчишка в одних трусах и длинной грязной маечке выбегает из-за угла, за ним устремляется огромный черный пес, пугающе выглядящий на фоне хрупкого ребенка.

Пол тут же подхватывает мальчика на руки и подкидывает его в воздух, с удовольствием слушая заливистый, счастливый смех. Ребенок извивается ужом в руках, такой верткий, гибкий, словно речная рыбка. Но Ровиа держит крепко, не давая тому выскользнуть из ладоней. Слишком уж дорого им далось это чудо.

Пол все понял раньше Дэрила, еще тогда, когда Диксон рвался в Зону, совершенно не осознавая, что это может быть губительно не только для него. Зато стала понятна причина исчезновения его кашля. Зона нашла, как перестроить его организм, только чудом при этом оставив мужчину в живых.

Месяцы шли, и Диксон уже не мог списать свое увеличивающееся пузо и ощущение давления на еду. Рик напрягался все сильнее, опасаясь за здоровье своего возлюбленного. Возможно, Дэрил так бы и занимался самоедством, если бы Граймс не вызвал знахарку, просто не выдержав. К удивлению, точнее, изумлению обоих мужчин и в подтверждение гипотезы Пола та просто сказала: «Носит темного». Собрала вещи и ушла, словно для нее это было обычным случаем. Но… Пол узнавал, подобных прецедентов у них не было.

Еще целый месяц у парочки ушло на осознание. Труднее всего это давалось именно Дэрилу, который крушил и ломал все, что попадалось ему под руку. Рику тоже было нелегко, но уже из-за другого: ему приходилось мириться со вспышками агрессии, направленными на то, чтобы серьезно покалечить Граймса. Дэрил перестал хоть как-то себя сдерживать. И даже Полу было с ним тяжело. Но именно в это время они стали как никогда близки друг другу, чем вызывали острые вспышки ревности у Граймса.

Дэрилу не хватало человеческого тепла, к Рику он идти просто не хотел, гордость не позволяла, вот и выбрал для себя мягкую подушку, которой мог доверять. А Ровиа… он наслаждался, прижимая к себе такого беззащитного Диксона. Именно Пол первым увидел, как двигается разбухший живот Дэрила, подаваясь под ручонками и ножками двигающегося там младенца, именно он чувствовал, как вздрагивает охотник во сне, когда ребенок вновь бил его. Да, Пол почувствовал себя счастливым папашей.

Это время было практически сказкой. До того, как не началось…

Пол до сих пор не помнил всего. Странно, он в своей жизни видел достаточно много страшных вещей, но такого… Эмоции раздирали его изнутри, но в то же время сам он как будто застыл. И время тоже словно остановилось.

Он не понимал, для чего знахарка позволила ему остаться внутри, хотя прекрасно понял, зачем она выгнала неадекватного от волнения и страха Рика. Он не понимал, почему она заставляла наблюдать, как бледнеет лицо Дэрила, когда уродливая рана рассекла его живот, как стекала темная кровь по загорелой коже. Единственный любимый им человек умирал на глазах, и Пол не знал, что делать.

А затем мир перевернулся. В ушах зазвенело, когда женщина протянула ему младенца, всего покрытого черной слизью. Такого маленького, беззащитного и ничуть не страшного. Руки сумасшедше тряслись, и Пол не знал, как смог не уронить младенца на пол. Он как-то со стороны смотрел на младенца, извивающегося на его руках. На черные волосики, на смоляную радужку глаз, в которой полностью потерялся зрачок. И уже тогда он действительно понял, что младенец необычен.

Пол повернулся, когда в комнату влетел Граймс, протянул ему малыша, но Рик… Он даже не посмотрел на ребенка, подлетая к Дэрилу, обхватывая его ладонь. Мелкая дрожь сотрясала тело мужчины, когда он прижимался губами к грубоватой коже ладони. И именно тогда отношение Ровиа к Рику кардинально поменялось. Если раньше Пол не доверял Граймсу, вроде как отлично зная, что это за фрукт, то сейчас он готов был поверить, что Рик сделает все для того, чтобы Дэрилу было хорошо.

Только через мучительно долгий день Рик наконец-то взглянул на младенца. Все время до этого Пол с Карлом пытались заменить младенцу без имени обоих отцов, кормили, мыли, укачивали, стараясь предугадать малейшее желание. И у них это получилось.

Пол с сожалением протягивал ребенка отцу, отлично понимая, что не имеет права ревновать или чего-то требовать. Но одно дело понимать, а совершенно другое чувствовать.

Граймс внимательно разглядывал младенца и как будто практически ничего не чувствовал. Тонкие губы поджались, превращаясь в тонкую, едва заметную нитку, кожа побледнела. Полу в ту невыносимо долгую минуту казалось, что Рик отдаст ему ребенка, скажет, чтобы тот убирался вместе с ним. Но губы дрогнули, складываясь в усталую и какую-то неуверенную, но все же улыбку.

— Мальчик? — хрипло интересуется Дэрил, морщась от боли, но все равно упрямо пытаясь сесть.

— Мальчишка, — уверенно кивает Пол. — Я же говорил.

— Если еще раз пошутишь на тему залета, я тебе яйца вырву, — беззлобно буркнул Дэрил.

Но Пол даже не попытался обидеться. Это было тяжело. Им всем, но особенно Диксону, которого резали, которому приходилось выносить невыносимую нагрузку на организм и на психику.

— А тебе хер, — уже увереннее говорит Дэрил, обращаясь уже к Граймсу.

— Я сам себе его вырву, если такое еще раз произойдет, — шепчет Рик, не отрываясь от младенца. — Джон… Можно мы его так назовем, в честь моего деда?

Они как глупцы считали, что самое тяжелое закончилось. Что теперь все вернется в прежнее русло. Но… беда не приходит одна, приводя с собой целую армию.

Воспаление раны, которая никак не хотела заживать. Реальный страх за жизнь Дэрила, который при этом испытывал невероятные мучения. Каждый раз, когда Пол заходил в душную комнатку, наполненную неприятными запахами… Он действительно боялся, но понимал, что хоть один из них троих должен быть сильным. И только это не давало сорваться, сделать какую-то глупость. Он вплотную занялся Карлом, стараясь отвлечь его от буквально сходящего с ума от горя Рика, нянчил Джона.

В тот невыносимый месяц время неслось как сумасшедшее. А может, все дело в том, что сам Пол боялся остановиться, чтобы не думать? Но когда все закончилось, так неожиданно, резко, принося только облегчение, он вздохнул. Дэрил справился, выкарабкался, хотя кроме них с Риком в это никто уже не верил. И все медленно возвращалось в привычное русло. Если бы не еще один удар.

Спустя месяц Джон встал на ножки и уже довольно бегло говорил, поражая всех вокруг. А сейчас, спустя какой-то год, он больше походил на четырехлетнего ребенка. И это было по-настоящему страшно. Пол не знал, как пойдет дальше. Он не слышал о подобных детях и не мог даже предположить, как все будет развиваться. Они могли только надеяться, что рост мальчика в какой-то момент замедлится и они не станут свидетелями, как это маленькое чудо состарится и умрет.

Пол крепко прижал мальчонку к себе, чувствуя, как цепкие ручонки обвиваются вокруг его шеи, а ножки сжимают талию. Обезьянка прямо. Стоило только вспомнить, как тот уминал бананы, которые как-то привез Мерл. По одному в руке, третий торчит между острых коленок…

Ровиа проводит по вьющимся волосам мальчика, с легким разочарованием понимая, что с каждой неделей Джон все больше походит на Рика, а не на Дэрила. Тот же разрез глаз, те же волосы, те же губы. А ведь Пол так надеялся на мини копию их невыносимого охотника. Но характер Джон взял именно у Диксона. Он всю деревню на уши поставил и нередко получал по заднице от Граймса, на что Дэрил только тихонько ухмылялся и, как отлично знал Пол, потом угощал ребенка сладостями. Забавное у них выходило воспитание. Рик хоть как-то старался сдерживать ребенка, а Дэрил… Диксон просто развлекался, доводя Граймса до белого каления через мальчишку. Одно то, что он начал учить его стрелять, уже говорило о многом.

— Скучал по мне? — интересуется Пол, поддерживая мальчишку под попу, чтобы тот не упал на землю.

Из-за каждого нового синяка или царапины Рик седел сильнее. Он пытался окружить заботой мальчика настолько сильно, что душил его, но не понимал этого. С одной стороны, Пол мог его понять, а с другой… Это мальчик, и его просто нельзя было запирать дома, надеясь обезопасить от всего. Граймсу следовало это просто принять.

— Да! Я всегда без тебя скучаю, — скорчив забавную мордочку тянет Джон. — Когда вырасту, я стану твоим напарником, а ты будешь моим любовником! И тогда мне не придется ждать тебя.

Да уж. Нужно будет сказать Рику, чтобы тот объяснил, что значит любовники. Не стоило этому удивляться. Мальчик не только рос быстро, но и развивался. Совсем недавно, когда Пол был здесь, Джон вел рассуждения о смысле жизни, о смерти. Это тоже было ненормально. Но они старались с этим мириться. Просто принимать мальчика таким, какой он есть.

Пол крепко прижимает Джона к себе и мягко целует его в макушку, скрывая во вьющихся волосах собственное побледневшее лицо. Ему было тяжело, но как приходилось Дэрилу, Рику? Вряд ли кто-то мог это понять, даже он.

— Я не шучу, — неожиданно серьезно говорит Джон, поднимая на Пола взрослый взгляд, из-за которого по спине бегут мурашки.

— Пойдем-ка домой, — отводя взгляд, бормочет Пол, неожиданно теряясь. — Наверное, Рик места себе не находит.

Джон безразлично машет ручкой.

— Они снова ругаются, — пожимая плечами, говорит он. — Папа Рик опять будет ходить с распухшим глазом.

Если повезет, то только с фингалом, а если нет… В последнее время у мужчин были тяжелые отношения. Они ругались по несколько раз на дню, и практически всегда это доходило до рукоприкладства. Правда, только со стороны Дэрила. Диксон отрывался как только мог. И даже деревенские уже не обращали внимание на новые синяки или разбитый нос Граймса. Люди ко всему привыкают.

— Давай я поговорю с ними, — предлагает Пол, протягивая руку, чтобы маленькие пальчики обхватили его палец.

— Они к вечеру опять помирятся. Давай лучше поиграем.

Пол не может сдержать улыбку, когда смотрит в симпатичное личико мальчишки. Тот из него буквально веревки вьет, и он ничего не может с этим поделать. Что будет, когда Джон вырастет? Страшно даже представить.

— Ладно, — практически тут же соглашается он. — Только недолго.

— Ура! Я люблю тебя!

Он тоже его любит…

***

Дэрил был взбешен, и это мягко сказать. Он сам не понял, когда все вернулось в привычную колею. Просто в какой-то момент Диксон не сдержался, сжал кулак и ударил по этой наглой роже. Он не хотел. Просто… Блядь, с Граймсом просто нельзя было по-другому. Мужчина как будто специально нарывался, суя нос туда, куда никто не просит. Чертов упрямый баран. Стоило ли все это начинать, если у них ничего не выходит?

— Отъебись, — выплевывает он, сжимая кулаки до боли.

На душу падает камень. Это паршиво, очень паршиво. Но… что он блядь может? Смотря в эту рожу, чувствуя, как Граймс каждый раз отступает… Это не было нормально. И это бесило.

Рик медленно выпрямляется, убирает руку от лица, давая рассмотреть расплывшееся по глазу красное, быстро опухающее пятно. И, как ни странно, это не приносит никакого удовлетворения. Наоборот, внутри становится намного паршивее.

— Упокоился? — ровно спрашивает Граймс.

Каждый раз, блядь, одно и то же. Рик общается с ним как с инвалидом, как с истеричкой. Ни хуя своей башкой не соображая, что делает только хуже. Когда-нибудь Дэрил убьет его, будет жалеть об этом, но сделает это…

— А теперь послушай меня. Ты не пойдешь ни в какую Зону!

Рик быстро преодолевает разделяющее их расстояние, неприятно тыкает пальцем в грудь. Так и нарываясь.

— Попробуй заставить меня не пойти, — выплевывает Дэрил в чужое лицо.

Напряжение буквально можно потрогать пальцами. Воздух электризуется, дышать становится тяжелее. И что хуже, это было привычным для них. Даже Дэрил, не особо разбиравшийся в отношениях, отлично понимал, что это нифига не нормально. Это дерьмо давно пора было решить. Если они даже не трахались столько времени, стоило ли вообще продолжать ебать друг другу мозг?

Рик вновь открывает рот, собираясь сказать что-то. И Дэрил готов. Он уже сжимает кулак, отлично зная, куда в этот раз ударит. Под дых, чтобы этот идиот наконец-то заткнулся. Припечатает еще ногой, чтобы тот подольше не вставал, и как обычно уйти. Он сделает так, как собирался.

По лицу Граймса проходит непонятная волна.

— Я устал, — тихо говорит он, заставляя вздрогнуть. — Почему все выходит так… — Рик запускает пальцы в свои волосы, болезненно дергая их. — Ты как будто действительно не понимаешь. Как ты можешь уходить куда-то, особенно сейчас, когда каждый день так дорог Джону? Что будет, если…

Граймс давится своими словами, так и не договаривая. В глазах появляется боль и разочарование в нем, как будто Дэрил действительно не понимал. Но хрен вам за ногу. Диксон отлично знал, что происходит. Рик даже не представлял, насколько же давит осознание того, что ЕГО ребенок может умереть раньше него. Зона решила так жестоко поиграть с ним, сначала подарив невозможное, а затем просто забрав это. Как будто живой человек всего лишь игрушка. И пускай Пол говорил, что возможно мальчик перестанет расти, это… никто не знал, как выйдет.

Лучше было бы, если бы Дэрил сдох тогда от заражения. Не было бы так больно, Граймс бы так не мучился. А Джон…

Дэрил напрягается, когда горячая ладонь проводит по затылку, шевеля короткие волосы, останавливается на загривке, приближая. Мужчина прижимается лбом к его, смотря прямо в глаза.

— Прости. Я… Мне очень тяжело. А еще и ты решил отправиться в Зону с каким-то незнакомым мужиком. Я не хочу потерять тебя снова.

— Блядь, Граймс, я не баба. А Джон крепкий мальчишка. Ничего с ним не будет за пару недель. Если ты не будешь допекать его.

— Ты чуть не умер, — резко говорит Рик, обнимая его, вжимаясь своим телом. Впервые за… черт возьми, реально много времени с последнего раза. — Я видел, как ты угасал. Я не допущу этого.

Дэрил бьет Рика в почку, не сильно, так, чтобы тот просто почувствовал боль. В голове образуется странный вакуум. Так вот что его вечно грызло. А Дэрил уже решил… Внутри разливается теплое облегчение. Блядь, он реально думал, что Граймс если уже по другим “дыркам” не пошел, то сделает это в ближайшем будущем. Но… Дэрил чувствует себя теперь настоящим идиотом. Впрочем, идиот не он один — Граймс тоже навыдумывал себе непонятно какой херни. Два, блядь, придурка.

— Граймс, тебе мозгов завезти забыли? Я, блядь, занимался этим больше пяти лет. Так что если не хочешь, чтобы я отбил тебе все внутренности, успокой истеричку в себе. Я не хрустальный.

Рик глухо усмехается, целует в шею, согревая кожу горячим дыханием.

— В это сложно поверить, — тихо, но уже спокойно бормочет мужчина. — Ты не представляешь, что я испытал тогда, когда ты чуть не умер.

— Проехали, Граймс. Хрен я дам тебе еще раз кончить себе в жопу, чтобы повторить это дерьмо.

— Но я все равно люблю нашего сына, — поспешно говорит Рик. — Он лучшее, что со мной случалось. Ну, если не считать Карла. Я люблю их обоих, больше жизни. — И через долгую пазу добавляет: — То есть сексом мы заниматься не будем?

Дэрил тихо фыркает. Смысл ему тогда от Граймса? Нет, блядь, пускай отрабатывает все это дерьмо.

— Это ты меня динамишь.

— Я думал, что еще рано…

Рик слегка прикусывает кожу, пуская мурашки по коже. Ага, рано, уже, блядь, год прошел, а еще рано. Он что, должен лет пять ждать?

— Меньше думай…