Ты просто бомба, детка (СИ) [Ева Маршал] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Ты просто бомба, детка — Ева Маршал

Глава 1. Бар, где нас не ждали

Сильный порыв ветра метнул пряди волос в лицо, едва я вышла из машины. Холодный шелк платья обвил бедра, и кожа моментально покрылась мурашками.

— Я же просил так резко не дергать дверцу, милая, — донесся спокойный голос Генри.

Мой парень, не спеша, вышел из своего авто. Красный «Хеннесси Веном» был подарком его отчима, сам бы Генри наверняка выбрал более спокойный и консервативный цвет. Как всегда, он выглядел на миллион долларов. Очень красивый, фантастически привлекательный. Подруги стонали, когда рассматривали наши фотографии, утверждая, что я им порядком подпортила самооценку, захомутав лучшего парня в городе.

Легко зажав локтем тонкую черную папку, Генри поправил винтажную запонку и стряхнул с идеально подогнанного пиджака невидимые пылинки. Закусив губу, я вообразила, как было бы здорово оказаться вместо этого промозглого местечка где-нибудь наедине в тепле и тишине. Сорвать с него белоснежную рубашку, так чтобы пуговицы дождем полетели на землю, скользнуть ладонями по обнаженным плечам, спине. Невольно поддалась вперед, захотелось поцелуя, но вместо губ, я коснулась гладко выбритой щеки.

— Нашла время, — буркнул Генри отстраняясь.

— А когда?

Я и так была сегодня на взводе, обижалась на него. Почему бы хоть немного не пойти мне навстречу?

— Шерон, ты же знаешь правила.

О, да! Я знала. Каждый четверг у нас был романтический вечер, понемногу превращавшийся в день сурка. Ужин в лучшем ресторане города, всегда в одном и том же, а затем быстрый секс и моментальный сон. Генри много работал, одновременно учился в университете и очень уставал. Ничего-ничего, когда мы станем жить вместе, появится больше времени только для нас двоих, я накуплю роскошного соблазнительного белья и… Ох! Держись, Шери, все преодолимо. Скоро ты станешь чертовски счастливой девочкой!

— Пока буду говорить с отцом, подожди в общем зале бара. Только, ради бога, не звони Хлое. Последний раз предупреждаю — этой девице не место в твоей жизни. Сглупишь еще раз, и… Черт, у него в заведении опять гулянка. В прошлый раз хоть были нормальные люди. И что их сюда всех тянет?

Генри повернулся к заведению прямо через дорогу, из окон которого раздавалась веселая музыка и крики с топотом. В распахнутую дверь выходили и заходили люди совершенно разного вида: от дорого одетых яппи до групп, похожих на хиппи. Весьма странный то ли бар, то ли клуб. Эта встреча была необходима, чтобы подписать какие-то бумаги. Поэтому мы находились на другом конце города, вместо того чтобы наслаждаться оперой в компании мамы Генри и ее второго мужа, отчима — Кшиштофа Завельски. Мне повезло, они приняли меня как родную, что, признаться, сыграло немаловажную роль в моем решении серьезно встречаться с молодым человеком.

— Генри, мы уже говорили об этом. Хлоя — моя лучшая подруга, и я…

— Она шлюха, об этом знает весь город.

Он резко остановился у самого входа, чуть не столкнувшись с пьяной красоткой в хорошо сшитом золотистом платье. Та ударом красного ногтя выстрелила сигаретой из пачки и смерила моего парня заинтересованным взглядом, но он даже не остановил на ней взгляд, просто не заметил.

— Шерон, я не шучу. Репутация моей девушки не должна быть подмочена подругой-дурой, у которой хватило мозгов только на то, чтобы связаться с секс-блогером.

Боже мой, да при чем тут интеллект? Откуда Хлое было знать, что после разрыва отношений с парнем, она проснется знаменитой на весь наш городок, потому что ее бывший снимал их ночи на камеру и теперь в отместку выставил записи в сеть. Мы спорили об этом уже не первый раз. Как он себе представляет отказ от подруги, над которой смеется весь город? Она и так ревет вторые сутки, если я перестану ее поддерживать…

— Идем быстрее!

Я едва поспевала за его широким шагом. Высокие шпильки не были предназначены для пробежек по улице.

— Может, следовало предупредить о нашем приезде? — спросила я, все еще злясь на него за отношение к несчастной Хлое.

— Пойдем, — вместо ответа проговорил Генри и нырнул в грохочущий зев явно очень популярного бара.

Сначала мне показалось, что все помещение плыло в легкой дымке. Но присмотревшись, поняла — здесь слишком много всего. Масса мелочей и деталей, которых разум не сразу успевает собрать в цельную картину. Играла живая музыка. Группа, разместившая на овальной сцене, наигрывала попурри. При этом музыканты удивительным образом ухитрялись совмещать отрывки с громким смехом, и отмачивать провокационные шутки в зал.

На затянутых красным сукном стенах теснились фотографии, дорожные знаки, неожиданные памятные предметы. Особенно меня поразила половина настоящего мотоцикла, хищно выступающего прямо из стены. Рядом с ним, никого не стесняясь, целовалась пара, причем рука девицы, как мне показалось, поглаживала партнера… несколько ниже массивной поясной пряжки. О! Она правда это делает прилюдно?

Идущий передо мной Генри не одобрил бы откровенный интерес к местным… достопримечательностям, поэтому приходилось держаться холодно, идти ровно, не выдавая эмоций. Жуткое заведение, но что-то было подкупающее в улыбках вокруг, в обаятельном авантюризме расслабленности и свободы. Я словно попала в кино и это было… волнующе.

Зато моему спутнику окружение явно не пришлось по душе.

— Надеюсь, наша одежда не пропахнет здешними миазмами.

Он резко остановился у стены, рядом с небольшим столиком. Сцена отсюда была совсем не видна, как и большая часть зала, даже звуки долетали чуть притушено. Генри сжал губы, так что они превратились в тонкую линию, нащупал в кармане телефон, достал его и принялся скользить пальцами по экрану. Через несколько секунд послышались гудки, но трубку так никто и не взял.

— Безобразие.

Я знала своего молодого человека достаточно хорошо, чтобы понять — он сейчас необычайно зол. Нет, Генри Завельски никогда не выходил из себя, всегда был удивительно спокоен и рассудителен. Но потемневшие голубые глаза, выдавали тщательно сдерживаемые эмоции.

— Шерон, оставайся здесь, я быстро его найду и вернусь.

— Что? — растерялась я.

В этот момент музыканты решили активироваться и неожиданно мощный рок ударил по барабанным перепонкам. Но Генри уже не обращал на меня внимание, двинулся куда-то вглубь зала, лавируя между столиками и гомонящими группами людей. И я осталась в одиночестве. В незнакомом месте. В дорогом платье для оперы среды моря маек и потертых курток. Ну как можно?!

Прекрасно зная, какая я ужасная трусиха, до сих пор стесняющаяся шумных компаний. Родители всегда были строги, словно я наследная принцесса, а под моими окнами толпились изнывающие, готовые на все альфонсы. Если бы не интернет и Хлоя, я долго бы не подозревала, чем мальчики отличаются от девочек, кроме привычки носить штаны и толкаться. Иногда мне хочется схватить Генри за грудки и протрясти хорошенько, чтобы он хоть немного обращал внимание на мои переживания.

Шум в зале становился все громче. Крики разгоряченных выпивкой и полуголыми красотками мужчин сливались в неразборчивый гул и заглушали даже музыку. Вон парочка за соседним столом уже начала самозабвенно целоваться. Мужик открыто тискал блондинистую девицу за грудь и шумно дышал, а она томно постанывала, прикрыв глаза.

Я присела на стул, прячась в спасительном сумраке у стены, осторожно выдохнула и облизнула пересохшие губы.

Ничего… Пару минут продержусь. Экое дело — бар с выпившими людьми. Ничего особенного… Кому я, вообще, здесь нужна при таком количестве развязных женщин вокруг? Я ощутила прилив уверенности, гордо задрала подбородок и… столкнулась взглядом с крепким рыжеволосым гигантом. Он стоял метрах в трех между столиков, широко расставив ноги в голубых джинсах, и оценивающе меня рассматривал.

Ой, мамочки!

Отсалютовав бокалом, здоровяк в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и навис надо мной. Грязно, с каким-то предвкушающим намеком ухмыльнулся.

— Какая сладкая малышка! Меня ждешь? Так вот он я! Мы с моим дружком всегда к твоим услугам, — рыжий опустил растопыренную ладонь на джинсы и, недвусмысленно погладил свое оттопыренное достоинство, чуть качнувшись вперед.

— Нет!

Я шокировано отвернулась, давая понять, что разговор закончен, но рыжий намека не понял. Гоготнул и упал на стул возле меня, обдавая запахом виски.

— Ну-ну, крошка, не ерепенься.

Его лопатообразная ладонь сдавила плечи и меня притиснули к волосатой груди, видневшейся в разрезе полурасстегнутой рубашки.

— Думаешь, не знаю, зачем такие, как ты, сюда ходят? Вам, «ледям», настоящих мужиков не хватает. Вот и шастаете в наши клубы за крепкими членами.

Меня решительно притянули ближе.

— Пойдем, лапа, я знаю здесь одно отличное, тихое местечко. Тебе понравится.

Генри говорил, что иногда я проявляю чересчур много характера для воспитанной девушки, но тихо отсидеться в некоторых ситуациях невозможно.

— Да пошел ты!

Я возмущенно затрепыхалась. Увы, голос потонул в окружающем шуме, а мужчина даже не обратил внимания на безуспешные попытки освободиться. Стало не по себе. Липкое чувство страха поползло по позвоночнику. Этот мерзавец на глазах у окружающих приставал ко мне, а никто вокруг не замечал этого. Или всем было просто плевать на то, что творится по соседству.

Чужая ладонь зашарила по моей груди, и я, отчаявшись отбиться, наотмашь ударила рыжего по лицу.

— Ах ты дрянь! — побагровел мужчина. — Да я тебя…

— Отпусти девушку, Кувалда, — раздался сбоку уверенный низкий голос. — Видишь, она не желает с тобой общаться.

О, да! Охрана!

— Да, ладно тебе, Питон, — примиряюще прогудел тот, кого назвали Кувалдой. — Все они поначалу такие. Цену набивают.

— Убери руки. Ты же знаешь правило — никакого принуждения. Вокруг достаточно других, готовых расставить ноги девок. Выбирай любую.

Голос стал еще ниже, в нем появились угрожающие нотки, и Кувалда нехотя разжал руки, признавая первенство сильнейшего.

— Так бы и сказал, что заприметил эту крошку для себя, — недовольно пробормотал он.

— Спасибо! — облегченно выдохнув, я торопливо вскочила, разглаживая платье и поправляя выбившуюся из идеальной прически прядь.

Мельком взглянула на своего спасителя. Высокий, мощный, сильный, впрочем, как многие здесь. Темные волосы. Внимательный взгляд. Не так много можно рассмотреть в полумраке помещения, но впечатление надежности мужчина смог создать за секунды. Уловив мой интерес, он поднял бровь, и я почувствовала, как жар приливает к щекам.

Где же Генри?

Быстро огляделась, но так его и не обнаружила. Нет, здесь я ждать точно не буду, лучше перейти к барной стойке.

Попыталась скользнуть между столов, но сильная ладонь перехватила мою руку задерживая.

— Иди за мной.

Оу. Зачем я понадобилась местной охране?

Глава 2

Короткий приказ, и Питон, развернувшись, пошел вперед, видимо, ни минуты не сомневаясь, что я исполню его требование.

Колебалась я недолго. Кажется, этот черноволосый сказал: «Никакого принуждения», значит насилия можно не опасаться. Покосилась на вольготно развалившегося за «моим» столом рыжего и… поспешила за своим спасителем. Уж лучше он, чем этот… Кувалда, который усмехался, словно ожидая, что я ослушаюсь.

Я быстро следовала за мужчиной, завороженно рассматривая его крепкую спину. Черная ткань футболки туго обтягивала рельефные мышцы. Боже, да он из финтес-зала, наверное, часами не вылезает. В компании отца такие экземпляры совсем не водились, я привыкла к подтянутым, но не слишком мускулистым фигурам. Как у Генри.

А такие атлеты, в моем понимании, валялись на яхтах или фотографировались для Инстаграм на фоне дикого мира Амазонки, который они то ли спасали, то ли наоборот, покоряли. Не важно. При виде такой мужской стати все становилось не важно. Взгляд опустился ниже, к крепким подтянутым ягодицам. Только тогда я поняла, что творю и качнула головой, прогоняя наваждение.

Мы обошли танцпол, затем оказались в длинном коридоре, справа, из-за неплотно прикрытой двери доносились сдавленные девичьи смешки.

— Выход там, — махнул Питон рукой куда-то вглубь коридора. — Убирайся.

И отвернулся, собираясь уходить.

— Я… Я не могу, — торопливо бросила в его спину. — Послушайте, да послушайте же. Мой спутник, я должна его дождаться. Он где-то здесь. Отошел по делам.

— Дождаться, говоришь? — Мой спаситель стремительно развернулся, замер, насмешливо покачиваясь на пятках тяжелых ботинок. — Чего? Пока тебя кто-нибудь не отымеет?

— Вы… — задохнулась я от негодования. — Да как вы смеете? Я же сказала: мой спутник…

— А мне сдается, никакого спутника не было, — перебил он и вдруг резко потянул меня в сторону, в крохотную подсобку рядом. Нащупал выключатель, зажигая в комнатушке приглушенный свет.

— Что происходит? — от испуга голос сел, пришлось откашляться.

Но мой вопрос просто-напросто проигнорировали.

— Как тебя зовут, девочка?

— Шерон.

От него исходила такая аура властной силы, что мне и в голову не пришло соврать или промолчать.

— Шерри-черри*, значит, — дернул он уголком губ. — Зачем же ты пришла сегодня в бар, вишенка? М-м-м? Решила позабавиться с крутым байкером?

Его слова полностью сбили меня с толку, и я ошарашено уставилась на мужчину.

— Что?

Шаг вперед, и сильное тело впечатало меня в каменную кладку

— Сладкая девочка, — он провел подушечкой большого пальца вдоль моей шеи, прямо к впадине внизу, отчего я тяжело сглотнула. — Такие аппетитные крошки забредают сюда только с одной целью.

— Какой?

Я затаила дыхание.

— Чтобы их как следует отымели.

Его грубость вместо того, чтобы разозлить меня, неожиданно вызвала дрожь в теле. Внизу живота закрутился тугой горячий узел. Сердце бешено заколотилось.

— Это не так…

— Ты пришла в этот бар повертеть своей упругой попкой перед мужиками. Такая вся чистая и невинная, — обвинительно бросил он словно ее вид настоящее преступление. — Но только с виду.

— Да, что вы такое…

Слова застряли в горле, когда его ладонь накрыла мою грудь.

Шелковая ткань платья и кружевной бюстгальтер оказались тонкой преградой. Жар охватил мою кожу, а губы пересохли из-за тяжелого дыхания.

Что за неслыханная наглость?!

— Ты, как маленькая вишенка на торте, заставляешь всех кобелей здесь облизываться и при этом строишь из себя недотрогу. Получаешь удовольствие?

— Послушайте, мистер…

Он сжал мою грудь, медленно лаская. Уверенные, опытные движения, от которых между моих ног вдруг стало влажно, а соски предательски набухли. Это не укрылось от его внимания.

— Вот видишь, детка, я прав. Тебе повезло, что я проходил мимо. Член у моего приятеля крепкий, это правда, и забивает он неплохо во всех отношениях, не зря его прозвали Кувалдой. Вот только обращаться с такими девочками он совсем не умеет.

— Все не так! — вспыхнула я, но к своему стыду даже не попыталась отодвинутся.

Тем временем мой спаситель перешел к более решительным действиям. Умело расстегнул одну за другой пуговицы на платье от выреза вниз. Прошелся подушечкой по кромке мягкого кружева и отодвинул его в сторону, высвободив затвердевший сосок.

Едва слышный изумленный стон против воли вырвался из моего горла. Спина прогнулась, и я прижалась к мужчине, ощущая его твердость животом. Там явно была полноценная эрекция. Это знание вызвало во мне странное торжество, которое тут же испарилось, стоило Питону наклонилось ко мне. Губами он захватил мочку уха, мягко посасывая. Неспешные, мягкие движения языка заставляли меня непроизвольно сжимать ноги в попытке хоть как-то успокоиться.

Голова кружилась, мысли начали путаться. Я знала, что должна прекратить это безумие, но тело не слушалось доводов разума.

Чертовщина какая-то. Где сдержанная добропорядочная Шерон? Это точно не я! Если бы выпила хоть глоток коктейля, решила бы, что меня опоили.

Чужая ладонь переместилась на вторую грудь, лаская, поглаживая. Мужчина действовал не торопясь, со знанием дела. А я… Я просто вцепилась в широкие плечи и держалась, боясь, что, если отпущу, то распластаюсь у его ног.

— Это то, что ты хотела получить, вишенка? — хрипло поинтересовался он.

Совсем не то! Негодование вспыхнуло и погасло, когда я встретилась с его жадно блестевшими в полумраке глазами.

— Вы… Ты…

— Питон, малышка, — подсказал он и опустил взгляд, наблюдая за своими действиями и за мной. Полуобнаженной, выставленной напоказ. С торчащим сосками. Щеки обожгло жаром стыда и смущения.

— Твоя грудь идеально помещается в моих ладонях. Мне нравится.

Все, что он говорил, звучало пошло и дико. Резало слух, заставляло беззвучно охать, краснеть и… рождало желание. Никогда еще я не ощущала такого возбуждения. Тело пылало, как в огне. Пульс отчаянно бился, заставляя рвано хватать губами воздух. Когда же мужчина опустил руку, просунув ее под платье, и коснулся бедра, меня словно разрядом тока ударило.

Его пальцы скользнули выше, на внутреннюю сторону бедра, и я расслабилась, открывая им доступ. После чего… даже обвила его ногой, желая стать ближе.

Неужели я это сделала? Сама? Добровольно? Голос разума кричал где-то на краю сознания, требовал закончить с этой шалостью, пока все не зашло слишком далеко, но я не желала слушать. Хотелось продлить это безумие, насладиться им сполна. Жалеть буду потом, когда снова смогу связно мыслить.

Мужчина коснулся ткани белья, слегка надавливая, отчего мой выдох превратился в очередной стон. Ногти впились в мужские плечи, а бедра подались навстречу.

— Такая влажная.

Тело призывно отозвалось на хищное звучание мужского голоса.

— Хочешь еще?

Я всхлипнула.

Он снова надавил пальцами, после чего слегка задвигал им вперед-назад, создавая трение ткани по нежному лону. Прикусила щеку изнутри, чтобы не стонать, но стоны все равно срывались из губ, как я ни пыталась их удержать. Стоило ему отодвинуть ткань и коснутся моей уже обнаженной кожи, как у меня сжались пальцы на ногах от невероятного наслаждения.

— Бл*дь, детка…

Мужчина уткнулся лицом мне в шею. Грубая щетина терлась о кожу, вызывая чувствительные покалывания, пока пальцы мастерски играли с моей плотью. Подушечка пальца скользнула по клитору, легко надавила на него и отпустила, чтобы вернуться вновь. Внутренние мышцы судорожно сжались. Наслаждение собралось в тугую спираль, которая сжималась все сильнее и сильнее с каждым мгновением, почти причиняя боль.

Накатившее удовольствие лишало дара речи. Я висела на краю пропасти, и только от прижимающегося ко мне мужчины зависело, когда упаду вниз. Но он продолжал пытку. Его палец скользнул от клитора вниз, а потом двинулся обратно, дразня меня, мучая.

— Скажи мне, ты хочешь кончить, вишенка?

Я облизала пересохшие губы.

Подсознательно я чувствовала, он оставит меня, если сейчас совру. Уйдет, и мы забудем о моем грехопадении. Но, боже мой, я не могла пойти на попятную. Не сейчас, когда была так близко к первому в своей жизни оргазму.

— Скажи.

— Да!

Два его пальца тут же проникли внутрь моего жара, раздвигая тугую плоть, и стали двигаться, быстро, глубоко. Перед глазами плыло, я вспыхивала от малейшего прикосновения. Хотелось податься навстречу, насаживаясь на умелые пальцы, но я была крепко прижата мужским телом к стене.


— Такая влажная. Чувствуешь, как я легко скольжу, детка? — прохрипел он, усиливая натиск.

Еще немного. Чуть-чуть.

Я уже готова была взлететь, и когда пальцы согнулись внутри меня, мягко надавливая на нужную точку, содрогнулась в самозабвенных спазмах. Перед глазами засверкали фейерверки. Ошеломительное наслаждение, безумное, дикое, охватило меня. Кажется, я закричала… Или это мне просто казалось? На ресницах собралась влага, и я моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд.

И в это невероятный момент в дверь требовательно заколотили, мгновенно приводя меня в чувства. Осознание случившегося накрыло гигантской приливной волной, заставляя задохнуться от стыда и ужаса. Я кончила от пальцев незнакомого мужчины. Байкера-охранника! Казалось, на меня вылили ведро холодной воды.

— Питон ты там? Хватит забавляться с цыпочками, тебя ждут у сцены, — закричали по ту сторону двери.

— Отвали, придурок! — огрызнулся мужчина. Глаза блеснули бешено, почти ненормально. Под темным голодным взглядом я почувствовала себя антилопой, встретившей льва. Бесполезно просить пощады, только бежать, пользуясь малейшей возможностью.

Я резко толкнула его в плечи, требуя отпустить меня. Он отошел. Скорее от удивления, чем от силы толчка. А я, отводя взгляд, принялась быстро поправлять одежду.

— Послушай, детка…

— Не трогай меня!

Ругая себя на чем свет стоит, прошмыгнула мимо мужчины и быстро выскочила за дверь.

Где здесь туалет? Мне срочно нужно привести себя в порядок. Я не могу появиться перед Генри в таком виде.

Боже мой, Генри!

Он уже, наверное, ищет меня, а я… Я тем временем зажимаюсь в подсобке с первым попавшимся служащим бара или кто он там еще…

Как же до этого дошло?

--

*Шерри-черри — сладкое вино, вишневая настойка.

Глава 3. Я могу сделать тебе приятно…

Оправив подол платья, убедилась еще раз, что все пуговички в порядке и криво улыбнулась своему отражению в испачканном помадой зеркале. Хотя внешне я снова выглядела приличной и уверенной девушкой, внутри все еще бушевала буря.

Получить первый в жизни оргазм в подсобке с неизвестным… и я еще смела называть свою жизнь скучной? Мечтала о новых впечатлениях? Нужно как можно быстрее уговорить упрямого Генри хотя бы на пару дней съездить куда-нибудь вдвоем, расслабиться, лучше почувствовать друг друга. Не ожидала от себя такого темперамента, но мы, девочки, натуры непредсказуемые и впечатлительные. Насколько помню из нехотя брошенных объяснений, его мама первый раз, еще до появления в ее жизни седовласого Кшиштофа Завельски, вышла замуж практически сразу после школы. Представляю, какие страсти кипели. По мнению Генри, всем очень повезло, что первый брак миссис Миранды был совсем недолгим, но сам факт, что чопорная дама тоже когда-то теряла голову, меня сейчас почему-по успокаивал.

Так… Шерон, не переживай, сейчас быстро возвращаешься в зал и как рыбка Дори — просто забываешь последние пятнадцать минут. Словно их и не было. Да-да, это была странная ситуация, но, по крайней мере ты не ученица выпускного класса и не успела выйти замуж за первого встречного.

В зеркале отражалась ухоженная, правильная светловолосая девушка, гордость родителей. Из-за сложного периода с парнем и переживаний о судьбе подруги я дала слабину, чуть не оказалась в лапах у настоящего хищника. Ох, вот же влипла, глупая! Хорошо, что вовремя сбежала. Я показала себе язык и что-то в глубине меня начало расслабляться, отпускать ранее сжатое пружиной напряжение.

Хм, а что у них за странные объявления в женском туалете? На стене, прямо рядом с зеркалом висела красочная страница с призывной надписью-приглашением устроиться в бар официанткой. В женском туалете… Кто-то креативный и очень сообразительный нашел место для целевой рекламы и в восторженных тонах описывал «комфортное и веселое место работы в дружном коллективе».

Да уж, насчет веселья не обманывают. Даже если Генри был прав и байкерские вечеринки тут не постоянны, все равно публика разношерстная и слишком отвязная.

Я присмотрелась к отражению и посмотрела на часы, так… мне следует торопиться. Уверена, Генри уже меня ищет и будет очень недоволен, если не найдет там, где оставил.

На выходе из уборной я едва не столкнулась с отвязно хохочущей парочкой — две брутального вида дамы со множеством тату, висли друг на друге и меня точно не заметили. Пришлось даже прижаться к стене. Чудом увернувшись, я принялась пробираться в общий зал, высматривая младшего Завельски. Дело было непростое, свет везде приглушили, оставив освещенной только сцену, откуда раздавались звуки хард-рока.

Волосатый гитарист старался как мог и, когда прервался на мгновение, толпа мгновенно взорвалась приветственными криками, на миг оглушив меня. Видимо, узнали композицию. Я такое не слушаю, поэтому мелодия казалась лишь смутно знакомой, похожей на множество других, которые звучат по радио в кафе или доносятся из проезжающей мимо машины.

— Дииик Питооон! — объявила со сцены неожиданно низким и громким голосом девица в расстегнутой косухе поверх кожаного лифчика.

Ее коротенькие джинсовые шортики почти ничего не скрывали, колготки в крупную сетку и высокие сапожки-казаки выглядели вызывающе, но она ничуть не смущалась собственного вида, как и многие здесь. Да у входа этого притона должна висеть табличка: «Стыд оставляйте за дверью»!

На невысокий подиум к музыкантам шагнул знакомый мне байкер… Питон. И… запел. Отчего-то уже одного этого хватило, чтобы меня неожиданно бросило в жар и в холод, и я поймала слабый флэшбэк оргазма. Как напоминание о том, что он творил со моим телом лишь несколько минут назад.

Мне бы стоило скрыться, спрятаться в тени… Но, следуя иррациональному желанию получше разглядеть мужчину, который стал причиной самого яркого и одновременно самого стыдного впечатления в моей жизни, я принялась пробираться ближе и вдруг оказалась совсем недалеко у сцены. К этому моменту уже поняла, что песня все же мне знакома, только в исполнении Дика Питона звучит по-другому.

Резче, грубее, наглее. Как он сам. Его голос был ниже, чем у оригинала, я помнила, какую сладкую вибрацию внутри он вызывал, когда его обладатель находился ко мне непозволительно ближе…

Нет, это не моя мысль! Я вдруг испугалась того, о чем только что подумала. Жар бросился к щекам, во рту стало сухо. Боже, у меня же есть Генри! Я не должна о таком даже помышлять! Стоит поскорее забыть все, что здесь случилось, никогда не вспоминать и никому не рассказывать. Даже Хлое.

Уноси свою глупую задницу отсюда побыстрее, Шерон!

Но двусмысленные слова песни не позволяли уйти. Они заставляли вспоминать тот момент, когда я впивалась ногтями в его плечи, пока его пальцы двигались внутри…

Над ухом оглушительно завизжали, я отодвинулась в сторону и обнаружила рядом с собой ту самую грудастую девицу в золотом платье. Вблизи она выглядела вульгарнее и старше. Белья она не носила, и зажаренный в солярии силикон выталкивал из-за края ткани темные ореолы сосков.

А Питон пел:

If I say I don't need anyone

Если я скажу, что мне никто не нужен,

I can say these things to you

Я могу сказать это и тебе.

'cause

Потому что:

I can turn on anyone

Я могу соблазнить любую,

Just like I've turned on you

Так же, как и тебя.


Он подошел ближе, и обвел зал указательным пальцем, точно невзначай остановившись на нас. Женщина в золотом платье отреагировала бурно и, пошатнувшись, ухватила меня за локоть.

— Упс! Проссстите… — пьяно пробормотала она извинения, не поворачивая головы. И продолжила, почти без паузы. — Да-а, Дик, да-а.

Мне пришлось отступить назад, что отцепить ее от себя.

I've got a tongue like a razor

У меня язык как бритва,

A sweet switchblade knife

Сладкий перочинный нож.


Девица в косухе, оставшаяся на сцене и решившая выполнить роль подтанцовки, вытворяла что-то на грани приличия. Извиваясь вокруг этого Питона так, словно перепутала его с пилоном для стриптиза. Рука мужчины легла ей на голову, зарылась в волосы, оттянула назад. Под овации публики он эффектно склонился над ней, едва не сунув микрофон ей в приоткрытые губы.

— Да Молли! Отсоси ему, — кто-то выкрикнул из зала, поощряя парочку.


Я сделала еще один шаг назад и еще… почти столкнувшись с подошедшим ко мне со спины Генри. Меня обдал знакомый запах «Royal mayfair», его голубые спокойные глаза равнодушно скользнули по опасной глубине декольте соседки.

— Где ты была, Шерон? Я везде тебя ищу.

— Ходила припудрить носик, — получилось вроде неплохо. Боже, но какой стыд. Никогда, никогда в жизни я не повторю подобного безобразия. — Не оставляй меня, пожалуйста, одну в подобных заведениях, здесь много странных личностей.

Не глядя на него, я обхватила себя руками. Отчасти, чтобы не уцепиться за локоть Генри, но в большей степени, чтобы отделить себя от происходящего. Как в детстве. Я в домике. Это не я разбила любимую вазу тетушка Джослин.

— Скоро уже уйдем, — раздался голос Генри. — Отец ответил смс, подойдет к барной стойке, когда освободится. Проклятие, то он пытается ошиваться рядом и нервирует своим присутствием маму и отчима, то, когда вдруг действительно нужен, заставляет его дожидаться…

Ему приходилось говорить громче, чем обычно, и это его раздражало. Мы значительно удалились от сцены, и следующий куплет песни донесся чуть приглушенно. Словно мне его нашептали в спину.


I can do you favors

Я могу сделать тебе приятное.

But then you'll do whatever I like

А затем, ты сделаешь то, что нравится мне. *

«А затем, ты сделаешь то, что нравится мне», мысленно повторила я. Обойдешься, мистер Питон или как там тебя зовут по-настоящему. Не пойму, певец ты или охранник, в любом случае дал мне хороший урок быть осторожной и ответного «презента» тебе уже не получить. Уверена, мы больше никогда не увидимся.

_____

*Дик Питон поет песню Guns 'n' Roses — Rocket Queen

Глава 4. Будем знакомы, детка

Я качнула головой, стараясь отвлечься, отвязаться от затихающих аккордов песни и гула восхищенных возгласов слушателей.

— Генри, а твой папа…

— Владелец «Свободы», этой забегаловки. Я давно предлагал ему продать бар и спокойно заняться только своими автомагазинами, чтобы не пачкать репутацию семьи, но отец не особенно считается с моим мнением. Продолжает зависать со своими дружками в этом адском притоне, тешит свое эго. Сейчас увидишь.

Начался новый проигрыш. Гитарист старался во всю, девица на сцене принялась страстно постанывать в микрофон, еще больше смущая меня и заводя толпу. Слева раздался грохот. Детина за крайним столиком, роняя банки пива и тарелки с пиццей, завалил свою пассию. Принялся ее страстно целовать. Генри тяжело вздохнул и, неразборчиво пробормотав что-то, направился в противоположную сторону, увлекая меня за собой. Отмахнулся по пути от текила-герл, попытавшейся предложить нам выпивку и положил мне руку на талию, подталкивая к барной стойке.

Я двинулась к стулу и уже собиралась сесть, но Генри остановил меня.

— Подожди, — чуть заметно нахмурился он. Идеально гладкий лоб пересекла маленькая складка. — Что с твоим воротником?

— А что с ним не так?

— Он помялся, — это прозвучало так, словно меня только что уличили в краже миллиона долларов. Или в том, что я бегаю голой по улице. — И перекрутился. Где ты умудрилась привести его в такое состояние? Мама будет недовольна, ты же знаешь, она любит, чтобы все было идеально.

И он шагнул мне за спину, поправляя воротник.

Генри все еще возился с моим платьем, когда позади нас раздался низкий, чуть рокочущий голос. Заставивший меня похолодеть от ужаса.

— Привет, малыш. Ну, как тебе мое выступление?

Нет! Этого просто не может быть! Господи, если я упаду в обморок, можно меня так и унесут с закрытыми глазами? Желательно в больницу на краю города, где я приму постриг, напьюсь и усну минимум на столетие, только чтобы не поворачиваться сейчас лицом к подошедшему мужчине.

— Здравствуй, отец, — Генри обернулся и ловко, как марионетку, потянул за плечи меня.

Питон. Дик Питон его отец? Хуже этого могло быть только… Нет, хуже этого ничего не могло быть. Какого черта он такой молодой?! Лет тридцать… Нет, каких тридцать, уже понятно, что ему тридцать шесть, не меньше. Шерон, не тупи!

— Ты же знаешь, я не любитель подобных развлечений, — говорил Генри, не подозревая, что сейчас творится в моей душе.

Дик молчал. Его лицо превратилось в холодную маску, только глаза неспешно путешествовали по моему шелковому платью, аккуратно застегнутым пуговичкам, ладоням Генри, лежащим на плечах.

— Я приехал сюда по делу, а не слушать твои песни. Но ты похоже, специально меня игнорируешь. — продолжил Генри, несколько грубо с моей точки зрения. Но сейчас ему ответят еще более жестко.

Например, «Я не игнорировал, потому что был занят. Щупал в кладовке твою подружку… малыш».

У меня ослабели ноги, и губы высохли как пустыня Сахара. Пришлось их облизывать под внимательным взглядом отца моего парня. По-мо-ги-те! Сейчас я сдохну от стыда.

— Генри, — медленно начал Дик Питон, — я пою раз в неделю, и ребята специально приезжают послушать. Но теперь я весь к твоим услугам… Познакомишь с… красавицей?

— А, да, конечно. Это моя девушка — Шерон Уайти. Мама и Кшиштоф ее одобряют. Шерон, знакомься, мой отец, Ричард Торн. Постарайся быть с ним милой, — произнес Генри отступая.

Ты даже не представляешь, дорогой, как я была с ним мила. … адовы небеса!

Я выдохнула и медленно кивнула:

— Здравствуйте, мистер Торн. Очень приятно.

— Хм. Рад.

Че-е-ерт! Надо вообще молчать, у меня сейчас как у преступницы — «любое слово может быть использовано против».

Глаза Дика сузились, в них мелькнуло то ли раздражение, то ли холодная ярость… Но это длилось лишь мгновение. Потом его лицо разгладилось — он словно надел бесстрастную маску.

— Что ж… — он остановился и мне показалось, сейчас скажет: «Вишенка», но мужчина ровно продолжил: — Рад знакомству, Шерон.

Всю последующую часть встречи я сидела тихо, как мышь под веником. Говорил преимущественно Генри, рассказывал о проекте, что его реализация поможет его учебной практике и важна для работы в корпорации Кшиштофа Завельски.

Ему нужны были небольшие спонсорские средства, потому что отчим поощрял самостоятельность. Генри готов был работать над развитием… и так далее, бла-бла-бла.

Дик кивал, барабанил по стойке сильными загорелыми пальцами и время от времени через плечо Генри бросал на меня скользящие нечитаемые взгляды. От которых мой желудок скручивало ужасом, и начинало подташнивать. Сутулиться и прятаться за спину Завельски я посчитала ниже своего достоинства. Поэтому пришлось просто закрыть глаза, когда Дик потер пальцы, проводя подушечкой большого по кончикам остальных. От такого просто жеста почему-то стало жарко.

Когда мужчины пожали руки и попрощались, я помчалась к выходу первой. Чуть не врезалась в откуда не возьмись появившегося на моем пути рыжего громилу… которого так боялась совсем недавно. А сейчас он показался мне совершенно не страшным. Правильно говорят — все познается в сравнении.

— С дороги, я спешу! — веско рыкнула я, и он отшатнулся. Мелькнуло ошарашенное лицо. Еще пару шагов, и я, наконец, вырвалась на улицу, на свежий воздух.

Все. Спаслась…

Только спину странно жгло, словно я чувствовала чей-то тяжелый взгляд прямо между лопаток.

Глава 5. Вся жизнь — театр

- Опаздываем, — Генри быстро шел по золоченному холлу оперы, уже пустому. — Шерон!

Я ухватила его за руку, словно за спасательный круг. Локоть был надежен и прочен, как и весь Генри.

— Не висни, больше легкости, покажи, какая ты красавица, — нотка раздражения мелькнула в голосе. Но от меня он не отстранился, двигался все так же ровно, как крейсерский корабль на параде.

Если не обращать внимание на его постоянные замечания, а оценивать только по поступкам — его следовало хватать и срочно тащить под венец. Всегда уверен, щедр, предельно морален. Господи, да еще день назад он казался мне идеалом. Почему я сейчас морщусь от его совета? Раньше привычка моего парня к тотальному контролю напрягала, но в целом воспринималась терпимо.

— Прекрасное платье! — я обернулась на похвалу и увидела элегантную пожилую леди, выплывающую из боковой галереи. Кажется, мы встречались и раньше, но не помню где. — Эта гамма вам очень идет, милочка.

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Пока я благодарила, Генри тут же подхватил мои слова и от души встречно восхитился ее выдержанным и тонким стилем. Вот он, мой мир. Мир утончённых женщин и галантных мужчин. Мир, где нет места бранным словечкам, разукрашенным девицам и пошлым татуировкам.

Шли последние минуты перед началом, и в роскошную ложу, где среди бордового и театральной позолоты нас уже ждали мистер и миссис Завельски, мы добрались практически в последний момент.

— Папа недоволен, — открыв дверь и бросив взгляд внутрь, шепнул мне на ухо Генри.

Я вздрогнула от слова «папа», как от пощечины, но тут же облегченно выдохнула. Конечно, Генри имеет в виду своего отчима, именно его обязательно нужно называть «папа». Седовласый благородный Кшиштоф Завельски повернул голову, здороваясь. Лично я по его виду ни эмоций, ни настроения прочесть не могла. Всегда выдержанный, всегда хладнокровный, идеально-благородный. Он придерживался старых традиций «много работаешь — мало отдыхаешь» и скорее всего весь день провел в офисе. Подозреваю, в его кабинете стопроцентно существует отдельная гардеробная с набором рубашек, костюмов и галстуков на все случаи жизни, вряд ли он потратил драгоценное время на дорогу домой в пригород за смокингом, в котором он сейчас щеголял.

На столике рядом с его креслом лежала программка и отключенный телефон. Такую же программку держала в руках его супруга, мать Генри, стройная изящная блондинка, настолько молодо выглядевшая, что была похожа на старшую сестру своего сына. В отличие от мужа, она поднялась с места и поспешила обнять меня.

Блистательная Миранда Завельски была моим идеальным примером или ночным кошмаром. Тут с какой стороны посмотреть. Худенькая до точенности, хоть помирай от зависти. Никаких моих выдающихся бедер и слишком крупной попы, которая раздражала Генри.

Колье на ее шее стоило состояние, а муж смотрел с восхищением и гордостью. Великолепная пара.

— Вы задержались, — пробормотал ее муж. Кшиштоф всегда славился своей пунктуальностью, граничащую с педантичностью. Он привстал, когда я подошла ближе, чуть согнулся удерживая программку, чтобы поцеловать мне руку. — Шерон, ты шикарно выглядишь, нашему сыну невероятно повезло.

Я зарделась от похвалы, собственно, именно поэтому я и выбрала сегодня шелковое платье от Каролины Эрреры из последней коллекции. Знала, что чета Завельски оценит. Когда покупали наряд в бутике вместе с Генри, ему понравилась другая модель, более строгая, но я тогда впервые в наших отношениях проявила настойчивость и взяла то, что приглянулось лично мне. Второй раз я пошла ему наперекор из-за подруги, увы, этот разлад стал более неприятным, прямо чувствовалось как со вчерашнего дня между нами ширится пропасть. Платье мне простили, а вот Хлою — категорически нет.

— Как я рада видеть тебя, — Миранда действительно выглядела обрадованной. — В перерыве обсудим новые занавески, я специально сфотографировала их на телефон, они восхитительны. И самое главное — нашла нового косметолога, он делает маски самой Перис Хилтон. Той самой! Представляешь?

Не уверена, что мне уже нужен косметолог, да и в занавесках я не разбираюсь, но общаться с Мирандой было приятно. Она порхала словно бабочка, распространяя вокруг себя хорошее настроение. А как мастерски изящно во всем соглашалась с мужем… Чтобы потом тихо сделать по-своему.

Мы сели по местам, свет погас и раздались аплодисменты. Зрители приветствовали дирижера оркестра, с изящного взмаха палочки которого, зазвучали первые ноты бессмертной «Аиды». Прекрасное место, величественная музыка…

И настойчивое гудение моего телефона. Кто-то пытался прорваться через вибро-режим. Я поспешно взяла трубку и нажала отбой.

Сейчас не время и не место для разговора, постараюсь перезвонить во время перерыва.

Первые ноты отозвались мурашками по коже. На сцене военачальник Радамес пообщался со жрецом, а затем, оставшись в одиночестве, запел о своей любви к невольнице — красавице Аиде. Музыка волной полилась в зал, закружила голову.

То ли полумрак так на меня подействовал, то ли берущий за душу тембр, но я вновь вдруг очутилась посреди шумного бара, услышала другой, более низкий, бархатный голос. Почувствовала, как уверенные пальцы касаются моих бедер, ласкают, даря фейерверк наслаждения. Дыхание сбилось, и огненная спираль начала закручиваться внизу живота, разнося тепло по всему телу.

Нота за нотой. Признание в запретных чувствах.

От вкрадчивых звуков в темноте зала я трепетала, сжимая коленки. Мелодия усилялась, звенела нотами, и я летела вместе с ней, теряя ощущение реальности, едва дыша, чувствуя, как гулко стучит пульс в моей крови.

И не сразу сообразила, когда в моей сумочке, лежавшей на коленях, снова завибрировал телефон.

Вздрогнув, сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони, что угодно, только бы прийти в себя. Что со мной происходит?

Выдохнув, я покосилась на четкий профиль Генри и украдкой вынула телефон, чтобы посмотрела на экран. Хлоя. Хм.

Коснулась кнопки и отправила автосообщение «Перезвоню позже», однако убирать не стала. Что-то подсказывало мне, что подруга звонит не просто так. Она бывает бесцеремонной и даже беспардонной, но позвонить несколько раз, зная, что я в опере вместе с четой Завельски — даже для нее это перебор.

Телефон дернулся. Сообщение. Бесконечную минуту я терпела, пытаясь вникнуть в арию гонца, но осознав, что итальянский все же не мой конек, снова покосилась на экран.

«Говнюк выслал те самые фото на мою работу!!! Всем сотрудникам и моему боссу по рабочим контактам!!!! Шерри, мне плохо»

Едва прочитала, как назойливый гаджет снова задергался в беззвучных конвульсиях и, скользнув по гладкой ткани платья свалился мне под ноги. Я быстро протянула руку, подняла его, выпрямилась и столкнулась с укоризненным взглядом Генри. На его лбу залегла недовольная складка, губы поджались

— Выключи немедленно телефон, — колючий шепот Генри царапнул ухо.

— Хлоя пишет, — едва слышно ответила я, прикрывая сумочкой экран, с которого улыбалась симпатичная шатенка с густой копной волнистых волос. — У нее серьезные проблемы.

Чувствуя себя виноватой, я погладила его по руке, и он сверху накрыл моипальцы ладонью. Прижал.

— У этой… Хлои все время что-то случается.

Младший Завельски замолчал, не опустившись до нравоучений. Потом меня ждет неприятный разговор, даже не сомневаюсь.

К нам развернулась его мама.

— Все хорошо дорогой?

Пока Генри ей что-то успокаивающе отвечал, я быстро прочла последнее сообщение. Черт-черт-черт! Сжала зубы, с трудом удерживая возглас.

«Прости меня, подруга, за все. Не знаю как жить дальше» -


— Генри, — я положила руку ему на плечо. — Извинись за меня перед родителями, ладно? Мне надо идти.

— Сядь на место, Шэрон.

— У Хлои срыв, я не прощу себе, если что-то случится. Не злись на меня, пожалуйста.

Пришлось скомкано извиняться. Я прижимала сумочку к сердцу, сбивчиво обещала изумленным родителям Генри, что обязательно «приду в следующий раз», попыталась добавить про подругу, про сообщения и что волнуюсь… Слова падали горошинами, не уместные и плохо различимые на фоне звучащей музыки. Я выглядела глупо, потому что правду о секс-фото Хлои сказать было никак нельзя, а придумать ничего не получалось. Дурацкая, какая же дурацкая ситуация!

Выбравшись из ложи, я спустилась на первый этаж и нажала перезвонить. Трубку сняли мгновенно.

— Шерри! — прозвучало как писк. — Шерри, этот ушлепок…

Слова прервали горькие рыдания. Хлоя плакала и не могла остановиться. История личного ужаса моей подруги началась два дня назад и все больше набирала обороты. Ее бывший сделал несколько весьма откровенных фотографий на пике отношений. Сначала выслал их Хлои и пригрозил, что выложит в интернет, если она порвет с ним окончательно.

По наивности она решила, что угрозы беспочвенны, ведь «он там тоже есть». Но на некоторых снимкам парень был представлен не весь, а лишь своими детородными частями. Именно эти фотографии мудак и решил распространить, выслать с анонимной странички знакомым.

— Он… он… Он меня… — плакала подруга в трубку. — А-а-а. Моя жизнь кончена.

Ее голос то взлетал до звона, то падал в хриплый плач как птица с изломанными крыльями.

— Погоди! Успокойся пожалуйста! Он выслал фотографии или прямо на работу с ними пришел? Ударил тебя? Что он сделал?

— Но лучше бы ударил, чем такое! — плакала подруга в трубку.

— Я сейчас приеду. Только никаких глупостей. Сиди дома и жди меня!

Скинула вызов, не давая подруге возразить и побежала на улицу. Чуть не упала, поскользнувшись на ступеньках. Туфелька поехала вперед, заставив ткань платья угрожающе затрещать. Быстрее-быстрее.

Как-то перед выпуском Хлоя поругалась с родителями и чуть не умерла, проглотив почти тюбика успокоительных, которых выписали ее маме. Слишком импульсивная, очень эмоциональная. И сейчас совсем одна.

— Такси!

Медленно проезжающая по улице желтая машина остановилась у края тротуара. Ехать предстояло минут пятнадцать, надеюсь, за это время подружка не наломает дров.

Глава 6. Огонь в крови

— Чего тебе, Дик? — спросил бармен Майки.

Мне? Пожалуй, подойдет аппетитная задница одной засранки, которая вместо драной оперы оказалась бы в моих руках. Я бы засадил ей по самые яйца, но придется ограничиться бухлом.

— Виски, — коротко бросил я, мрачно наблюдая за тем, как бармен насыпает лед и берется за содовую. — Бл*дь, без этой дряни, Майки!

Не сегодня.

Отобрав у него бутылку, от души плеснул в стакан, так что пойло перелилось, через край и потекло тонкой струйкой по барной стойке. Майки молча на меня покосился, а я, не обращая внимания сделал долгожданный глоток.

Как вода, вкуса почти не было. Еще один. Горло запоздало обожгло, и во рту разлилось приятное тепло. Да, так лучше…

Но и сорокоградусный «Джеймесон» не изгнал образ Шерон из моих мыслей.

«Рада познакомиться мистер Торн».

Заткнуть бы членом твой ротик, крошка, лишь бы не слышать больше это холодный отстраненный голос, особенно после тех звуков, что он издавал не больше четверти часа назад. Но пришлось довольствоваться вежливым кивком, в то время как в своем воображении драл ее во всех позах долбаной Камасутры….Девушку Генри. Вот же, зараза, как жизнь карты сдает.

Зазвучало бодренькое диско. К сцене, прихватив выпивку, вновь потянулись ребята. Раздался приветственный свист и аплодисменты. Кое-кто уже изрядно набрался и громко скандировал:

— Ван-да! Ван-да!

В перекрестье света возник женский силуэт, и звуки разом стихли.

Тук, тук, тук. Застучали каблуки по сцене.

Всегда удивляло, как она так ловко передвигается на стрипах, и умудряется не на*бнуться?

Заиграла томная мелодия, стриптизерша резко тряхнула волосами. Светло-русыми, почти как у Вишенки. Бл*дь!

Я сделал новый глоток вискаря, и проводил взглядом строгий пиджак училки, улетевший в толпу, следом отправились круглые очки. Зрители приветствовали их восторженными воплями.

— Покажи сиськи! — просил кто-то нетерпеливый, и после пары развратных па его желание исполнилось

А сиськи у Ванды зачетные, совсем как у… Твою ж мать! Сколько можно о ней думать? Надо срочно решать проблему со стояком. Мой каменный хер, подняв голову, никак не успокоится. Всегда старался не метить девок в баре, но сейчас нет сил держаться.

Ванда, изогнувшись в пояснице невероятным образом, стянула серую юбку, под которой были крошечные черные трусики. Закрутилась вокруг шеста и снова выгнулась, широко раздвинув ноги. Потерлась о железную палку промежностью, едва прикрытой ничтожным клочком ткани, подтянулась на руках, прямо в воздухе меняя позу на не менее соблазнительную.

Вот что мне сейчас нужно. Я сделал новый глоток пойла.

Ванда — сказочная девочка. Насколько я помню, раньше была гимнасткой, но что-то пошло не так в ее карьере. Пожалуй, стоит ее попросить продемонстрировать поперечный шпагат на моем члене.

— Иди ко мне, я угощу тебя парочкой «джексонов»*! — поманил я стриптизершу купюрами.

Вертя упругой задницей, Ванда зашагала к краю сцены, соскочила с нее и приблизилась ко мне. Взобралась на стойку, не забывая демонстрировать окружающим свои прелести. Убийственные шпильки оказались в опасной близости от моего опустевшего стакана. Развернувшись, она встала на четвереньки, коснувшись темными сосками полированной поверхности столешницы и сильно прогнулась.

Зеленые купюры зашуршали, когда я просунул их под тесемку трусиков, попутно погладив гладкую кожу.

— Хочу тебя трахнуть. Сейчас, — озвучил прямо свои намерения и отвернулся, чтобы налить себе еще, нисколько не сомневаясь, что она придет.

Выступление закончилось, я не успел налить себе третий стакан, когда почувствовал, как плеча коснулась теплая ладонь.

— Дик, ты сегодня такой хмурый, — промурлыкал высокий женский голос прямо в ухо. — Пошли, развлечемся?

Я окинул стройную фигурку блондинки помутневшим от выпитого взглядом.

— Конечно, детка. Надеюсь, ты оставила трусы на сцене. Боюсь, я порву их на тебе прямо сейчас.

Послушная и игривая Ванда потянула меня за собой, и я не стал сопротивляться. Мы свернули в коридор для персонала, дошли до гримерки. Пока она возилась с ключами, я запустил руку ей между ног, где уже было влажно. Ванда издала одобрительный звук. Хорошая девочка, заводится с полоборота. Держу пари, стриптиз ей нравится куда больше гимнастики.

Дверь отворилась, и мы ввалились внутрь, в небольшую комнатенку. Включенный свет отразился одновременно в четырех гримерных зеркалах, каждое — с лампами по контуру. Не теряя времени, я дернул ширинку, выпуская наружу взбунтовавшийся член.

С гримерного стола полетели какие-то баночки, когда нагнул на него стриптизершу, лицом прямо к зеркалу. Ванда взвизгнула, но покорно сделала, как мне хочется и даже пошире расставила стройные ноги, демонстрируя гладкую как у девочки промежность, блестящую влагой. В зеркале отражалось ее лицо, ярко накрашенный рот был приоткрыт от вожделения.

— Трахни меня, Дик! — заскулила она. — Засади своего питона по самые яйца!

— Чертова нимфоманка!

Я раскатал по стволу тонкий латекс и сделал как она просит. Вошел резко, но сразу не поместился, пришлось втискиваться рывками, по частям, так что она коротко взвизгнула, но приняла весь объем.

— Так? Так ты хотела, да Вишенка?

— Да, Дик! Еще! — ее совершенно не смутило то, как я ее неосознанно назвал.

Хотя и Ванда тоже не ее имя. Просто кличка.

Я вышел почти до конца и снова вошел, доворачивая бедрами, жестко. Похоже танец на сцене ее не на шутку завел, внутри было скользко и горячо. Я не боялся ей навредить, двигаясь все быстрей и не сдерживаясь. Намотав волосы на кулак, заставил Ванду изогнуться так, что у нормального человека сломалась бы спина в пояснице и представлял, что трахаю маленькую чистенькую сучку, которая умудрилась за один вечер взорвать мне мозги.

От каждого толчка сотрясался стол, грозя развалиться. С него продолжали падать какие-то вещи. Плевать!

Ванда вскрикивала, подмахивая тощим задом, совсем не похожим на тот аппетитный, но тоже вполне ничего. Выпустив ее волосы, я безжалостно смял грудь, другой рукой принялся массировать клитор. Потом прижал влажный от смазки палец к анусу, надавил и оказался внутрь. Помутневшие от страсти глаза расширились, она изрыгнула ругательство, но я знал, что ей нравится. Мы трахались словно кролики, разве что дым не шел.

Ванда кончила первой, мне повезло. Вряд ли бы мне сегодня удалось продержаться достаточно долго. Я вытащил член, стянул и выбросил латекс в корзину внизу, после чего расслаблено оперся на стол кулаками, пытаясь отдышаться после дикой скачки.

— Дик, Мне больно!

Ванда завозилась, пытаясь меня оттолкнуть. Я слишком сильно прижал ее к твердому краю и, спохватившись, отодвинулся.

— Прости.

Отошел и плюхнулся в пошарпанное кресло, не делая попыток застегнуться.

Ванда немного пришла в себя. Повернулась, взобравшись на стол, и дразня меня развела в ноги стороны.

— Вишенка, — манерно растягивая слова произнесла она таким непохожим на Шерон голосом. — Меня еще никто так не называл. Забавно.

— Забудь! — резче, чем хотел рыкнул я.

Не знаю, почему меня это разозлило?

— Лучше иди сюда крошка и сделай мне еще раз приятное, — подмигнул ей, смягчая свои слова.

Необидчивая Ванда скользнула ко мне и опустилась на колени. Ухватила член умелой рукой. Пальцы с красными ноготками едва смогли обхватить его целиком.

— Отличная татушка, — усмехнулась она, погладив питона на моей коже. — И размер тоже отличный.

— Тебе нравится? Можешь его поцеловать, — усмехнулся я, откидывая голову и закрывая глаза.

Мягкие губы сомкнулись на моем стволе, шаловливый язык скользнул по головке.

Соси детка, соси…

Резкая трель телефона помешала уплыть в текучее, успокаивающее удовольствие. Кто-то из барменов переключил внешний звонок на мой личный телефон. Как же не вовремя!

— Слушаю!

— Хей, привет! Как дела? Меня зовут Хлоя! — раздался на том конце возбужденный женский голос.

*«джексон» — двадцатидолларовая купюра.

Глава 7. Ах, самый пьяный дебош бывает у воспитанных девочек

В автомобиле повисла напряженная тишина. Водитель то и дело поглядывал в зеркало, а время от времени даже оборачивался назад, что изрядно нервировало.

Подруга он-лайн больше не появлялась, ее значок «в сети» погас сразу после звонка и больше не загорался.

— Не верится, что такую красотку отпустили одну, — с неприятным намеком хмыкнул таксист.

Его интонация мне совсем не понравилась, поэтому я решила проигнорировать попытку завязать разговор. Темные глаза в зеркале снова устремились на меня. Бррр, какой же неприятный тип! Быстрее бы доехать до дома Хлои.

Через двадцать минут машина таки припарковалась по заветному адресу. Я уточнила стоимость поездки и передала купюры. Внезапно мои пальцы схватила потная мясистая рука.

— Что вы творите?

— Красотка, давай прокатимся с ветерком. Я умею быть очень обходительным. Обещаю, тебе понравиться.

— Пошел к черту! — я дернулась, вырываясь из захвата и распахивая дверцу.

Чуть не потеряв одну из туфель, выскочила на дорогу и что есть сил побежала к дому Хлои, с ужасом прислушиваясь не топают ли за спиной мужские ботинки.

Только когда замок щелкнул за моей спиной, выдохнула облегченно. Неужели у меня такой беззащитный или, наоборот, доступный вид. Кто-то из однокурсников говорил, что одинокая женщина чувствуется по неуверенности, но я-то точно не одинокая.

Зайдя в лифт, поднялась на нужный этаж и нервно вдавила кнопку звонка. Тишина. Позвонила еще, на этот раз дольше и активней.

Наконец, с той стороны послышалась возня, и дверь медленно отворилась. Передо мной предстала зареванная подруга. Глаза красные, опухшие. Дорожки потекшей туши на щеках. Она вспыхнула и бросилась мне на шею.

— За-зайка! Это настоящий кошмар!

Хлоя обняла меня, громко всхлипывая. Язык у нее заплетался. Чувствовалось, что подруга успела уже утопить немного горя на дне бутылки.

— Может, пустишь меня внутрь?

Хлоя покорно отступила, и я заперла за нами дверь, раз я тут единственная рационально соображаю.

Хлоя отстранилась, небрежно стирая слезы рукой тем самым лишь сильнее размазывая косметику.

— Как хорошо, что ты здесь. Нам надо выпить!

Она резко развернулась и, шлепая тапками, двинулась в сторону кухни. Н-да, ситуация действительно запущенная. Я быстро разулась, бросила сумочку на комод и отправилась следом за ней. На пороге замерла, оценивая последствия самобичевания Хлои. В крошечном помещении словно пронесся ураган. Главная виновница состояния подруги — бутылка крепленного вина — стояла практически пустая на столике. Рядом валялись остатки шоколадки и кое-как нарезанных фруктов.

Понятно. Наливается на пустой желудок.

Подруга быстренько достала для меня бокал, после чего потянулась под стол и вытянула из пакета еще одну бутылку. Кстати, марка не из дешевых. Хлоя всего любила качественный алкоголь. Умело, несмотря на свое состояния, она вставила штопор, выдергивая пробку. Затем налила мне порцию. Темно-красная жидкость стремительно полилась в бокал, который потом придвинули ко мне.

— Теперь расскажешь нормально что случилось, Ло? — поинтересовалась я, усаживаясь на стул. — Я к тебе бежала, бросив в опере Генри и его родителей. Отбивалась от приставаний таксиста. Приезжаю и вижу — ты просто напилась.

— Я безработная!

— Тебя уволили?

Мой вопрос вызвал поток слез. Всхлипывая, подруга присела с другой стороны стола и потянулась за своим бокалом. Сделав большой глоток вина, она наконец призналась:

— Этот чертов извращенец отправил интимные фотографии на рабочую почту! Ты представляешь весь наш коллектив, который состоит преимущественно из мужчин видел этот позор! Босс тоже!

— Боже мой, Ло, — я прижала ладонь ко рту.

— Ему мало было просто выложить это в интернете. Нет, он решил уничтожить мою жизнь!

— Родная, мне так жаль, — ошарашенная, я глотнула вина.

Теперь понятно почему Хлоя в истерике. Бедная моя подружка. В агентстве по недвижимости, где она работала, действительно, почти не было девушек.

— Шерон, ты бы слышала эти смешки, — горечь отчетливо звучала в ее голосе. — Они шептались за спиной, комментировали. Я не выдержала и сорвалась. Мужики, конечно, извинились, но начальник предложил уйти по собственному. Сказал, что не настаивает, но очень рекомендует. Как, говорит, ты собираешься работать в коллективе, где коллеги знают тебе изнутри лучше, чем любой дом, который продают. Ха! Эти извращенцы чуть не с лупой сидели над этими фотками!

Язык Хлои заплетался, но она снова пригубила вино. Так она скоро напьется в хлам.

— Заяви на него в полицию. Ден не имел право выкладывать ваши личные снимки в общественный доступ.

— Этот урод сливал их анонимно! Через какие-то хитрые пути. К тому же его лица, в отличие от моего, там не видно. Что сделает полиция? Тоже с лупой все изучит? Боже, как мне стыдно! Лучше найму шайку бандитов, чтобы открутили голову этом уроду!

Ее угроза прозвучала бы более устрашающе, если бы она не икала между словами.

Хлоя в пьяном угаре она и не такое может учудить. Я достаточно ее знаю, чтобы понять, нужно срочно ее отвлечь, отвести мысли в другую сторону.

— Придется тебе искать нову работу, — сокрушенно вздохнула я.

— Моя карьера в этом городе закончилась!

Она опустила бокал на стол с такой силой, что он жалобно звякнул.

— Сосед по кабинету пытался пощупать меня, когда я проходила мимо. А когда я оттолкнула, возмутился! Возмутился, Шерри! Спросил, чем он хуже других? Кто станет покупать недвижимость у шлюхи? А если клиент мне улыбнется, а стану ломать голову — не видел ли он те самые фото?

Она смахнула вновь набежавшие слезы, и мое сердце едва не разорвалось от сочувствия.

— А давай разместим твое резюме на сайте? В городе есть и другие агентсва по продаже недвижимости. Ты отличный специалист и…

— Таких компаний не так уж и много, и все хорошо знают друг друга. Мне теперь и полы в переговорных не разрешат подметать, скажут, что я подозрительно нагибаюсь. Все-все. Придется уезжать, а учитывая кредит на квартиру… Я на мели и меня скоро вышвыпнут из дома, подруга!

Она подхватила бутылку, и обнимая ее как партнера, закружила в танце.

— Я пропавшая, никому не нужна! Ла-ла-ла.

Пока Хлои продолжала пьянствовать, я задумалась. Казалось, выхода из сложившейся ситуации нет. Однако память неожиданно подбросила мне воспоминание об объявлении, которое я видела в баре Дика чертового Питона. Я закусила губу, не решаясь рассказать об этом.

Хлоя прищурилась. Несмотря на опьянение, она прекрасно считала выражение моего лицо. Все-таки длительная дружба дает свои преимущества.

— Ты что-то придумала, Шерри? Говори!

— Недавно я видела объявление, что требуются официантки, но это какой-то байкерский то ли бар, то ли клуб. Очень большой и популярный. Мне кажется, там не станут слишком придираться к твоей репутации.

— Не будут придирчивы к репутации? Думаешь?

— Оу, глупая мысль, забудь, — я махнула рукой и вытянула ноги в проход, расслабляясь. — Там у всех плохая репутация, поверь, но тебе будет неприятна сама атмосфера. Место называется «Свобода», что с них взять.

Хлоя подскочила, пронеслась к окну и уткнулась лбом в темное стекло.

— Они не защищают работников? — глухо спросила она. — И что ТЫ делала в таком месте, подруга?

Сначала я не правильно поняла ее последнюю фразу и жутко, до горячих щек покраснела. Что я там делала?

Да я даже от себя пыталась скрыть, спрятать затоптать воспоминания о баре, жуткие и волнующие одновременно. О. И тут до меня дошло — она же совсем с другим смыслом спрашивает!

— Бар принадлежит отцу Генри, — осторожно выдохнула я.

— ЧТО? — Хлоя подалась перед, вытаращившись на меня. — У него же отец, хм, пафосный такой, копия твой парень лет через сорок. Кажется, большой босс в строительстве.

— Это отчим. А сегодня я имела возможность познакомиться с биологическим отцом. Генри ни капли на него не походит.

— Говори мне номер! — сразу потребовала подруга.

— Ты уверена? Это место кишит наглыми мужланами.

— Ты хотела сказать горячими парнями, Шер. А кто, если ни они помогут мне забыть моего бывшего. Да, еще и Генри твоему насолю, вряд ли ему понравиться, что я работаю у отца, — начала строить планы подруга. — Плюс выбора у меня нет. Работа позарез нужна. Хоть на первое время.

— А как же ужасные фотографии?

— Детка, кто смотрит чертов интернет, когда цыпочки под боком. Я уверенна тот контингент ни слухом, ни духом обо мне не знает.

Я все еще сомневалась. Не хотелось отправлять подругу в то место. Но она молитвенно сложила руки и попросила, с чуть надтреснутой ноткой.

— Шерон, я сейчас в безвыходной ситуации. Пожалуйста, мне нужна эта работа.

— Ну, хорошо. Посмотри по поиску клубный бар «Свобода». Владелец Дик Торн.

И все завертелось.

Хлоя забегала в поиске телефона, выпила еще немного для храбрости. Зачем-то побежала к зеркалу проверить не потекла ли косметика у глаз. Я то поднималась, то садилась, нервно сцепляя пальцы.

И вздрогнула, когда из громкого динамика Хлое ответил до боли знакомый хриплый голос Дика.

— Слушаю!

— Хей, привет! Как дела? Меня зовут Хлоя! — с места в карьер рванула подруга. — Мне сказали, у вас есть вакантное место официантки. В общем, я готова выйти хоть завтра.

Не знаю как Питон, а я отчетливо слышала пьяные нотки в ее голосе. Не говоря уже об излишней, искусственной веселости, которая тоже была не совсем к месту.

— Готова? — на выдохе, с иронией спросили с той стороны трубки.

И это звучало чертовски, до сумасшествия привлекательно!

— Уже полночь, и я пока не готов говорить… Несколько занят. Но с утра могу посмотреть резюме, твой опыт работы официанткой. Вышли мне его на электронную почту бара.

От нас явно пытались избавиться.

— Опыт?! Опыт работы официанткой? — с изумлением произнесла пьяная Хлоя.

Почему-то ни ей ни мне, не пришла в голову светлая мысль о необходимости навыков подобной работы.

— Да что там особенного-то? Принеси-подай! Вон и моя подруга, которая ваше объявление сегодня видела, головой качает. В объявлении не было ни слова про опыт!

В трубке раздалось хмыканье, затем тихое бормотание. Дик что-то говорил, прикрыв ладонью динамик. Он там не один? Я разобрала только «…Продолжай…»

— Так. Мне все ясно. Передайте вашей подруге…

— Шерон. Ее зовут Шерон Уайти. Она чет молчит. Красная сидит и молчит. Наверное, не запомнила деталей объявления.

Питон ответил не сразу. Лишь шумно и резко выдохнул. И вдруг напряженно, очень тихо сказал:

— Слушает и молчит? Привет, Вишенка.

Я… была ни жива, ни мертва. Даже ответить ему не смогла. Перед глазами поплыл туман, в ушах застучало набатом… Он был охрененный. Такой сексуальный, что и на расстоянии сносило голову. За что мне такая беда? Нельзя, категорически неправильно подчиняться всей этой химии опытного самца!

Увидев, что я начала мотать головой и размахивать руками, Хлоя с трудом прорвалась через туманы алкогольного помутнения и, запинаясь, произнесла:

— Она только что вышла, мистер Торн… Очень хотела вам привет передать, так много о вас рассказывала. Восхищалась, то-се. Но вышла. Не вовремя, да?

Дик мягко, очень довольно рассмеялся. Мужским, низким, многозначительным смешком, я его уже слышала. Все в одном звуке. И понимание, что я никуда не ушла, и удовлетворение, и обещание. Потом он раздраженно на кого-то рыкнул:

— Я занят по работе! На сегодня все!

Расстроенный женский голос что-то недовольно бормотал в ответ, но разобрать слова не получилось, Дик снова прикрыл динамик. Кажется, ему там мешали. Я потянула к себе поближе руку Хлои с телефоном. Мне вдруг стало дико любопытно, с кем он там общается?

Не знаю, почему моя подруга так загорелась этой вакансией? Бар, где даже владелец работает глубокой ночью, не самое привлекательное место для карьеры, как по мне.

Наконец, с той стороны воображаемого провода хлопнула дверь, и Питон продолжил разговор спокойно и отчетливо:

— Как тебя там зовут… Хлоя? Считай, ты принята.

— Урррааа! — заголосила подруга, вырывая я меня телефон и подпрыгивая словно мяч, вверх-вниз.

Тапки звонко зашлепали по пяткам и полу.

— Спасибо вам, мистер Торн! Теперь буду приглашать в бар Шерон и Генри.

Она, не прощаясь, нажала кнопку отбоя.

Если бы не мой молодой и здоровый организм, понятия не имею чем бы все это закончилось. От напоминания Дику о моих отношениях с Генри захотелось упасть на пол и уползти куд-нибудь… в темноту.

Никогда в жизни я еще так не позорилась, как за сегодняшний вечер.

— Что за «Вишня»? Почему мой добрейший, крутейший и самый прозорливый в мире будущий босс тебя так называет? — бодро спросила Хлоя, выливая остатки из бутылки себе в бокал. — Кстати, у него вполне молодой голос. Сексуальный. Ты случайно не в курсе, он одинокий волк или Красная Шапочка его уже на свой пирожок приманила?

В таком состоянии подруга могла болтать сама с собой бесконечно, поэтому я только кивала, не отвечая и стараясь глубоко дышать. Спокойно. Никто меня не преследует и ничего особенного не намекает. Это я сама вспомнила про вакансию, сама спровоцировала этот звонок. Впредь буду умнее.

Как себя не успокаивала, но раздавшаяся телефонная трель заставила подскочить на стуле. К счастью, это оказался не Дик.

Ответственный и заботливый Генри хотел узнать: как дела, где нахожусь и каким образом планирую добираться домой? Во время таких поздних возвращений он всегда лично провожал меня до двери дома, а иногда и передавал родителям с рук на руки к необычайному восторгу моих мамы и папы.

— Езжай уж, — благородно махнула рукой Хлоя. — Я в порядке. Ты настоящий друг, приехала, поддержала, подкинула классного босса. Ох, жизнь продолжается! Обязательно станет еще лучше, помяни мое слово.

Глава 8. Я люблю тебя до слез

Хлоя последний раз вытерла нос, отшвырнула платок и вскочила на ноги.

— Как думаешь, какое платье надеть? — деловито затараторила она. — Красное или черное мини? А, может, юбку… ну, ту, помнишь в полосочку и прозрачную блузку? И волосы обязательно надо перекрасить. Что это за цвет черный? Фу! К бесам траур. Стану рыжей.

— Хвала небесам, моя Ло вернулась.

Я облегченно рассмеялась. За что я любила Хлою, так это за неиссякаемый оптимизм и умение быстро приходить в себя, не предаваться долго унынию, что бы не случилось.

Мы обнялись за плечи и, напевая «Любовь и слезы», двинулись на улицу. Всегда вместе, как в детстве, когда пытались, прижимаясь как сиамские близнецы, проходить одновременно в двери.

«Хеннесси Веном» уже ждал меня у подъезда. Генри, как всегда, был предельно пунктуален. Заметив нас, он вышел из авто, открыл дверцу и ждал… с неодобрительным выражением лица.

Его напряженный взгляд брезгливо скользнул по платью Хлои, молнию которого она так и не застегнула на боку и, наткнувшись на глубокую ссадину на коленке, он поджал губы.

— Не пухни от скорби, приятель, — бодро заявила Хлоя. — Жизнь хороша! А с такой девчонкой как Шер у тебя вообще вечная улыбка должна быть. От уха до уха!

— С такой подругой как ты, у Шер вечные проблемы от края до края. Ты в курсе, что испортила нам свидание с родителями?

Хлоя с трудом отцепилась от меня, пытающуюся ее удержать, шагнула вперед и ткнула темно-красным ноготком прямо в белоснежную рубашку Генри.

— Свидание у девушки должно быть с мужиком, понял? Настоящим мужиком, а не двумя престарелыми дроздами. Которые тюк-тюк по голове, сделай то, сделай се.

О, поехало! Когда они оказывались рядом, я не всегда слово успевала вставить. Цеплялись слово за слово, минута — и в крик, пять минут — и в драку.

— Хватит! — рявкнула я, оттаскивая подругу от своего парня, пока она не вцепилась ему в горло. По крайней мере к галстуку она подобралась. — Хлоя, вы выпила, несешь чушь. Иди спать, тебе на собеседование завтра.

И практически затолкала ее в дом. А сама с извиняющимся видом развела руками и скользнула внутрь распахнутой дверцы.

Некоторое время мы ехали молча. Жених сосредоточенно смотрел на дорогу, я — в окно.

— Твои родители сильно расстроились?

— Шерон, нам надо поговорить…

Выдохнули мы одновременно.

Я кивнула, показывая, что слушаю, и Генри продолжил, по-прежнему не сводя глаз с лобового стекла.

— Я в жутком расстройстве, Шерон, — голос жениха был тих. — Мама так и не поняла, почему ты внезапно уехала. Говорить правду у меня язык не повернулся, а врать я не приучен. Кшиштоф ничего не сказал, но и так было понятно, что он тоже очень недоволен. Я люблю тебя, Шерон, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Но в отношениях, в первую очередь, важно взаимопонимание. Мама и Кшиштоф, например, во всем всегда солидарны. Единство — основа прочной семьи. И я надеялся, что ты будешь меня поддерживать…

Он замолчал, пальцы на руле чуть заметно сжались. Ему было больно. У Генри была такая особенность, больше переживал внутри, чем показывал снаружи. Я уже привыкла к этому и буквально видела, как его трясет внутри.

Точно также сейчас трясло и меня.

Каждое слово хлестало наотмашь. Он не знал, как я его предала. Боже, нет-нет, только не думать об этом. Забыть-забыть. Я оступилась, но это в прошлом. Главное — наши отношения с Генри. Он любит меня, а я люблю его. Только почему так трудно вместе?

Взаимопонимание…

С взаимопониманием у нас хреново, хоть вешайся. Он просит меня сделать то, что я никак не могу. И точно также у меня не получается достучаться до него. Нам срочно нужно идти навстречу друг другу, может быть, даже ломать себя. Но только так у нас появится шанс.

— Эта Хлоя… дружба с ней пятнает твою репутацию, а значит, и репутацию моей семьи, ведь ты — моя официальная девушка, в будущем — невеста. Мама с Кшиштофом такого не заслужили. Возможно, тут нужно, как сигаретами, бросать наркотическую привязанность постепенно. Скажешь ей, например, что теперь общаться будете только по телефону, потом, через неделю — сведешь к звонку раз в неделю и…

— Извини, — привычно стушевалась я, но потом неожиданно меня будто прорвало. Видимо стресс дал знать именно сейчас и таким неординарным способом. Я впервые так открыто перечу Генри, впервые с нашего знакомства.

— Хотя, Генри…знаешь…мне достаточно одной мамочки, не веди себя со мной как наседка. Я взрослая девочка и сама буду решать с кем мне общаться, — я решительно тряхнула головой. — Сейчас, когда Хлоя в беде, это будет настоящим предательством. Ее бывший выслал интимные фотографии даже на работу, она в шоке и держится из последних сил. Не смотри, что улыбается и бравирует, у нее так со школы истерика проявляется.

— Шерон, я бы не хотел, чтобы журналисты лет через пятнадцать-двадцать вытащили на первые полосы новость, что супруга руководителя одной из ведущих корпораций страны водит дружбу с сомнительными девицами.

— Генри, послушай…

— Нет, это ты послушай, милая, неужели ты не понимаешь, что Хлоя не достойна быть твоей подругой. Она неразборчива в связях, имеет дурную репутацию и…


— Хлоя не виновата, что ее бывший — мудак! — не осталась я в долгу и тоже перебила Генри.

— Ты раньше не выражалась подобным образом, — поморщился он. — Вот видишь, ты уже учишься плохому.

Я выдохнула и постаралась продолжить как можно более мягким голосом.

— Ладно, я могу постараться, чтобы вы вообще не встречались и не слышали друг о друге. Тем более нам графиком общения это не так уж трудно. Но я надеюсь, что ты тоже пойдешь на уступки. Сократи, пожалуйста, свое рабочее время. Ты много учишься, потом работаешь, мы видимся только по четвергам и воскресеньям. Я хочу нормальных отношений…

Генри на пару секунд повернулся ко мне, подчеркнуто изумленно подняв брови.

— Ты же знаешь, что я не ради себя все делаю. А для нашего с тобой будущего.

Я не выдержала и стукнула его ладонью по колену.

— Генри, а я прошу тебя! Проводи со мной время, ужинай или гуляй по парку. Да хоть телевизор можно вместе смотреть! Я и на это согласна. А секс? Я хочу его больше. Секс у нас…

Он закашлялся.

Ох, да, куда меня понесло. Я осторожно покосилась на своего парня, но с облегчением обнаружила как ранее напряженное его лицо немного расслабилось. Он даже довольно заулыбался.

— Насчет более частых встреч — это невозможно, просто прими как факт. Но, если ты настаиваешь на более частой близости, мы можем отдыхать таким образом не только в четверг и немного в воскресенье. Ты скучаешь, по мне, это нормально. Я тоже по тебе скучаю, просто не всегда то, что мы хотим — выполнимо.

— То есть у нас два вечера общения в неделю и оба раза это будет только секс? — я начала злиться. То ли алкоголь, то ли тяжелый день повлиял, внутри начала скручиваться горячая, обжигающая спираль раздражения.

— Ты не хочешь расставаться с Хлоей, которой давно пора обращаться в полицию, но она явно что-то скрывает. Возможно, она вместе со своим бывшим парнем совершала противоправные действия. Шерон, я начинаю волноваться за тебя. После общения с этой развратной психопаткой ты начинаешь вести себя неадекватно, капризничаешь, говоришь глупости. Например, требуешь от меня сломать график работы и учебы. Она тебя… разрушает!

Некоторое время мы напряженно молчали, каждый чувствовал горечь обиды и недопонимания.

Губы Генри сжались в тонкую полоску, и я поняла, что он опять злится.

— Так не может дальше продолжаться, — произнес Генри преувеличенно спокойно. — Нам надо обоим переосмыслить отношения. Например, я хочу, чтобы ты ценила сколько я сил отдаю ради нашей, вполне возможной семьи. И подумай, что для тебя важнее: наше совместное будущее или так называемая дружба с Хлоей? Предлагаю взять паузу в отношениях. На неделю. У тебя есть семь дней, чтобы все взвесить и принять решение. Я жду твоего ответа. В любое время ты можешь прийти и сообщить, что расстаешься с Хлоей. Или со мной.

Глава 9. Дежавю

Резко дернула руль вправо и прибавила скорость. Черт! Я сама заварила эту кашу и теперь придется расхлебывать. Кто же думал, что Хлоя так ухватится за возможность устроиться на работу в бар. Я ляпнула первое, что пришло на ум, чтобы утешить подругу. Н-да…утешила…Нет, я не жалела об этом, бедняжка прямо расцвела на глазах и почти не заговаривала со мной на больную тему уже несколько дней. Наоборот она с радостью делилась новыми впечатлениями и буквально излучала энтузиазм.

Хорошо хоть у одной из нас жизнь стала налаживаться, чего не скажешь обо мне. Генри так и не звонил. Первые пару дней я отчаянно ждала каждого звонка, а потом…Не то, чтобы я смирилась, просто все на удивление стало гораздо легче. Я делала, что хотела и ни перед кем не отчитывалась.

Завернув в уже знакомый переулок, увидела знакомую вывеску и остановилась. Боже, как бешено бьется сердце, пульс просто зашкаливает. Руки сами вытащили из сумочки зеркало, поправили пряди у виска. Я поймала в отражении горячечный взгляд и разозлилась на себя. Какого черта я прихорашиваюсь? Ло уверила меня, что «Свобода» вовсе не такое злачное место, как мне показалось, наоборот вполне приличный бар с дружным коллективом. И мне просто не повезло с тематической вечеринкой

— Владелец здесь почти не бывает, — сообщила подруга, когда мы болтали сегодня по телефону. — Никто не стоит над душой, красота, все работают в удовольствие.

— Вот как, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее.

— И жаль, что чаще не появляется. Питон зачетный мужик, — не уставала нахваливать Хлоя. — Настоящий! Не то, что наши бывшие огрызки.

— Я не рассталась с Генри, у нас временный перерыв, — напомнила я.

— И пусть катится! У него наверно и член такой же вялый, как он сам. Дохлый зануда.

— Ло!

— Задрот, — мстительно добавила она. — Если ты все же соберешься за него замуж, подарю тебе на свадьбу розовый резиновый член, скрасит скучные брачные ночи.

— Почему розовый? — фыркнула я.

— Ага! Значит, сам вибратор тебя не особо шокировал, — рассмеялась Хлоя.

— Да ну тебя.

— Приезжай сегодня ко мне на работу, — вдруг стала серьезной подруга. — Хочу тебя познакомить с коллегами. Они все отличные ребята!

— Ло, я…

Я так и не смогла придумать правдоподобную отговорку и… неожиданно для самой себя — согласилась. Не смотря на то, что точно знала, что Дика там не будет, по коже все равно поползли мурашки, как только я переступила порог бара.

— Эй, красотка! — я обернулась и рассмеялась, увидев Хлою, сидевшую на барной стойке. Моя подруга закинула ногу на ногу и крутила в руках поднос.

— Тебя начальник не будет ругать? — хмыкнула я, наблюдая, как та легко соскальзывает на пол и бежит ко мне. Мы тепло обнялись, и я наконец вздохнула с облегчением. Все эти дни я безумно волновалась за Хлою. Собственно для этого я и заехала на несколько минут, убедиться, что та уже пришла в норму.

Сегодня она выглядела отлично. Новая прическа с новым цветом волос, клубничный блонд забавно сочетался с ее сережками. Большие пластмассовые клубники колыхались на мочках ушей, привлекая внимание.

— Дик? Нет, конечно.

— Его нет? — облизала пересохшие губы.

— Кого нет?

— Мистера Торна, — буркнула я.

Даже не верилось, что это тот же самый бар, сейчас вполне прилично место. Несколько клерков заглянули на ланч и сейчас в пол голоса обсуждали, предстоящий мальчишник. Молодая пара влюбленных угощалась бургерами, а через столик от них сидел старичок в голубой рубашки и клетчатой бабочке. Нацепив очки на нос, он сосредоточенно изучал меню.

— Хлоя, душечка, попроси у повара сделать мне «Взрыв мозга».

Я округлила глаза и посмотрела на подругу, она засмеялась и подошла к дедуле.

— Стиви, а как же твоя печень?

— Душа моя, я уже пять лет питаюсь как кролик. Миссис Джонс держит меня на строгой диете, если я сегодня не подкреплюсь хорошим бифштексом с кровью, боюсь я подам на развод.

— О нет, Стиви, — Хлоя отобрала у старичка меню и подмигнула.

— А у вас здесь мило, — шепнула я ей. Совсем не та атмосфера, что я запомнила. Никаких пьяных байкеров и разряженных девиц в коротких шортиках. Кстати, о байкерах. Дверь хлопнула, и в бар вошел рыжий бугай, который имел наглость лапать меня. Я напряглась, а Ла, напротив, обрадовалась.

— А вот и мой любимый парень! Пряник пришел! — огорошила внезапным заявлением Хлоя.

На руках у Кувалды сидела маленькая собачка, одетая в кожаную жилетку с металлическими заклепками. Он опустил его на пол, и упитанный мопс медленно пошел вперевалочку, принюхиваясь к местным ароматам. Увидев мою подругу, он смешно пискнул и помчался к ней со всех коротких ног, топоча по чистым доскам. Ло нагнулась и подняла пса, и тот, тявкая, принялся ее остервенело облизывать.

— Вот он, мой верный ухажер, — хихикнула Хлоя, уворачиваясь от шустрого кавалера. — Сладкий Пряничек.

— Угу, верный, — недовольно пробурчал рыжий. — Променял меня на бабу, маленький пиздюк.

— Да ладно тебе, Кувалда, заливать, тебя он все равно любит больше.

Байкер уселся на стул и заказал себе обед.

— Привет, — кивнул он, приветствуя меня как старую знакомую. — Прости за тот раз, был не прав. Сам — немного под градусом, ты — одна, думал, что ты не прочь поразвлечься.

— Эй, моя подруга настоящая леди, — ревниво отозвалась Хлоя, постукивая блокнотом по столу, чтобы отвлечь его внимание от меня. — Ты таких и не видывал никогда. Думаешь раз красивая, так сразу шлюха? Не смущай ее больше, понял?

Ло для наглядности потрясла подносом.

Я вовсе не удивилась, увидев, что Хлоя быстро подружилась со всеми сотрудниками и постоянными клиентами. Она действительно была солнечной девчонкой, к которой всех тянуло погреться. Всегда выслушает и подбодрит, конечно, по-своему, но очень искренне. За это я ее и люблю.

— Понял-понял, — Кувалда шутливо поднял руки вверх. — Я буду джентльменом, сначала пара свиданий и цветы. Целовать будет только Пряник, этот за двоих может.

— Она вообще скромница, — подругу уже несло. — С таким то мелкописечным сухарём как ее бывший, фиг дождешься нормального секса.

— Ло! — сделала большие глаза и насупилась. Надо срочно менять тему, а сексе и Генри подруга могла говорить часами. — Лучше скажи, что вкусненькое я могу попробовать? — поинтересовалась я, оторвала взгляд от списка блюд и уткнулась прямо в…

— Попробуй пирог! — прямо напротив моего столика стоял Дик Торн, собственной персоны. Господи-Боже-Мой. Откуда он так неслышно вывернул и сколько успел услышать?!.. — Вишневый… Оценишь по достоинству. Я лично — почти фанат.

Черт! Моментально захотелось упасть в обморок и медленно стечь под стол, подальше от пронзительных синих глаз. Щеки предательски запылали, будто их намазали красным жгучим перцем. Интересно, если я сейчас прикроюсь меню по макушку, это не будет слишком странно выглядеть?

— Никуда не уходите, девочки, — сказал Питон и мое личное наваждение. — У меня сейчас небольшая встреча, а потом мы можем посидеть, пообщаться.

Он двинулся к барной стойке, кивая сотрудникам и здороваясь с посетителями. Очень хотелось поворачиваться за ним следом, как подсолнух за солнцем, но я заставила себя отвернуться. Как ни в чем не бывало. Ну пришел хозяин, ушел хозяин. Ничего особенного.

Ненавязчиво играла музыка, Хлоя договаривалась со сменщицей о небольшой замене, чтобы посидеть со мной. Кажется, никто не заметил моего смущения.

Только Кувалда травил байки, изредка поглядывая в мою сторону, словно проверял — смотрю я или нет. Я видела его отражение в хромированной выхлопной трубе, изображающей настенное украшение. Мопс сидел радом с видом сурового вождя взирая на окружающих. Несмотря на налитые кружки и стопки, никто из них так ни разу и не пригубил выпивку.

— Все, у меня есть полчаса. Сейчас нам принесут перекусить. Дик настоял на пироге, он его обожает.

Она говорила быстро, как обычно, и вдруг замерла. С подругой что-то происходило. На щеках расцвели, выдающие волнение пятна, а глаза заблестели в приглушенном освещении так, словно она выпила.

— Что там? — поинтересовалась я, обернувшись и отслеживая ее взгляд.

Отсюда отлично просматривался центральный вход в бар и… новый посетитель.

— Ло! — ухватила я подругу за руку и едва не до шепота понизила голос: — Серьезно? Твой бывший?! Что ему здесь понадобилось?

Глава 10. Пух и перья

— А как ты думаешь? Унижать меня пришел, сволочь. И сюда приперся, — убито пробормотала Хлоя, сцепляя руки. — Чем я думала, когда начала встречаться с таким козлом, а?

В этот момент резко вспыхнули два прожектора, скрестив лучи на фигуре вошедшего. Боб резко остановился и прикрылся рукой, подслеповато щурясь. Что-то пробормотал. Кажется, выругался.

Позади него тенью скользнула девушка, которая объявляла выступление Дика со сцены, насколько помню — Молли. Она бесшумно заперла дверь и перевернула табличку надписью «Закрыто» наружу, после чего подняла вверх два больших пальца. Музыка мгновенно стихла, и раздался голос Питона.

— Ну чтоты там мнешься, Бобби? Проходи что ли!

— О, вырешили всем фотографии показать? Правильно! — встрепенулся бывший Хлои и поспешил к Торну.

Его движения были суетливы и сам он напомнил мне мелкого и противного шакала из детского мультика. Кувалда аккуратно положил сигарету в пепельницу и как бы невзначай пошатнувшись, задел его плечом.

— Упс, не падай, мужик! — неожиданно пьяным голосом выдал байкер и придержал Боба за плечи, одновременно выдохнув ему в лицо струйку дыма.

Парень захлебнулся от возмущения и попытался высвободиться. Да где там!

Несколько посетителей и почему-то оба бармена взяли кружки пинты на две, выстроившиеся буквально за считанные мгновения на барной стойке. И кто-то в развалку, кто-то довольно бодрым шагом направились прямиком в сторону бывшего Хлои.

Несколько секунд мы с подругой недоуменно таращились им в спину, а затем привстали, чтобы лучше видеть.

— Что это? — я с подозрением покосилась на желтоватую жижу, плескавшуюся в кружках.

— Яичный ликер! — ответил Кувалда, подмигнул Хлое и в несколько быстрых шагов обогнав остальных… опрокинул содержимое прямо Бобу на голову.

Я оторопела от его поступка, Боб тоже. Задохнувшись от возмущения, он попытался стереть липкую гадость с лица.

— Какого хера? — он вытянул шею, выискивая изумленно замершую соляным столбом Хлою. — Убью, сссука!

Даже подался к ней, сжимая кулаки, но крепкая рука ухватила его сзади за рубашку.

— Не так быстро, сладенький! — пробасил манерно бородатый пузан, имени которого я не знала, и дернул сильнее.

Раздался треск ткани. Точно издеваясь, со сцены грянула тягучая мелодия, напомнившая о баре «Голубая Устрица» из смешного сериала про полицейских курсантов*.

Между Хлоей и разъярённым бывшим стеной стояли сотрудники и некоторые из немногочисленных посетителей. Все они явно были в курсе происходящего и получали удовольствие. Окружили Боба, не выпуская наружу. Крепкие тела, накачанные мышцы. На их фоне бывший Хлои казался сущим хлюпиком.

От ярости и страха он заметался и … сорвался с катушек, принявшись орать и оскорблять присутствующих. Попытался безуспешно добраться до Хлои, грозил всевозможными карами.

— Оформляйте его, парни, — раздался ленивый голос Питона.

Парни подхватили Боба под руки, пару минут мельтешения и сдавленных воплей, в стороны полетела порванная одежда. Когда народ расступился, нашим глазам предстал Бобби в одних носках и ботинках. Интимное хозяйство он прикрывал небольшой черной сумочкой, размером не больше ладони.

Именно ее размеры почему-то знатно всех повеселили.

— Чувак, так почему ты такой больной на голову, теперь понятно, — «посочувствовал» Кувалда.

Его мопс заливисто лаял, выражая полное согласие с хозяином.

— Эй? Мне кажется или он слишком маленький? Хорошо, что мы фото отказались смотреть, — фыркнула Молли.

— Ну что, любитель фотошопа и порнушки, готов сняться в главной роли? — поинтересовался кто-то из парней, и хлопнул в ладони за спиной жертвы.

Боб тонко взвизгнул и подпрыгнул, взмахнул руками ка птица и открывая вид на испуганно сморщившийся отросток.

— А с этого ракурса ты ничего, намного симпатичне — плотоядно проворковал Кувалда, подняв телефон и начиная снимать.

Этого гподлец уже не выдержал. Завизжав по-поросячьи, рванулся, что было мочи. Но его уже никто не держал. Споткнувшись о чью-то ногу в крепком ботинке, Боб расстелился, а пока вставал, матерясь, парни подняли кружки и разом плеснули, облив беднягу с ног до головы.

У них у всех было не пиво, поняла я, когда сладкий запах кленового сиропа распространился по помещению. Мероприятие разыгрывалось дружно и слажено. За сиропом последовали… ПЕРЬЯ!

Похоже сотрудники «Свободы» заранее выпотрошили несколько подушек.

— Твою ж… — я еле сдержалась, когда чудо в перьях поднялось на ноги.

Глаза Бобби затравленно блестели, нижняя челюсть дрожала, он издавал странные сиплые звуки. Попытался убрать перья с лица, но сделал только хуже, размазывая вязкую массу в пугающее месиво. Кажется, он собирался изрыгнуть угрозу, но вздрогнул от серии новых ослепительных вспышек телефонных камер. Присутствующие начали смеяться, смех постепенно перерос в громовое ржание. Сползла на пол у стойки хохочущая Молли. Рычал и заливался лаем мопс, на этот раз немного пугливо. Но вдруг он решился и атаковал, пытаясь вцепиться Бобу в ногу. Тот взвизгнул и бросился бежать, слепо натыкаясь на столики. А Пряник, воодушевленный победой, рванул за ним.

— А-А! А! Уберите это! А-аа! — бессвязно орал униженный блогер и носился, лавируя между столиков.

Песик с грозным рыком мчал за добычей. И ко всеобщему веселью подключился невидимый диджей не спал, врубив тему погони.

— Иди ко мне Котик! — заорал басом незнакомый пузан, размахивая огромным розовым дилдо невесть откуда взявшимся, и театрально побежал за голым наперегонки с Пряником.

Музыка грянула громче, заглушая крики жертвы и гомерический хохот зрителей. Парни принялись его шугать по всему залу.

— Достаточно! — вдруг прогремел голос Питона, и безобразие разом прекратилось.

Музыку выключили, свет, наоборот, включили. Покрасневшая от впечатлений Хлоя подхватила мопса на руки.

— Ты мой герой, малыш!

Она смачно чмокнула песика в приплюснутый нос.

— А меня? — басовито шепнул Кувалда.

— Обойдешься, О’Нилл! — шутливо отшила его подруга. — Ты не в моем вкусе.

Тем временем Торн пересек зал. Шел неторопливо, уверенно, глядя с презрением на хлюпающую носом жертву.

— Шерри, что-то мне его жалко, — шепнула мне на ухо притихшая Хлоя.

Я недоуменно на нее покосилась.

— Ну нет! Не настолько! — фыркнула подруга.

Тяжелый стук ботинок. Питон остановился в шаге от несчастного.

— Теперь ты отправишься домой и как пай-мальчик удалишь все фото и вычистишь весь Интернет. Можешь умолять, шантажировать, требовать. Но уберешь все фотографии оттуда, где разместил. Напишешь всем, кому их отправил и признаешься, что это фотомонтаж. Понял?

Бобби трясся, но кивал.

— Сд-д-делаю…

— И перед девушкой, прямо сейчас — извинись!

— Я… — бывший злобно глянул на Хлою, на толпу.

Кувалда сощурился, пузан похлопал ресницами, Молли буравила его уничижительным взглядом. Хлоя незаметно стиснула мне руку и шепнула едва слышно:

— Он соврет, ну и пусть. Я все равно запомню этот момент!

— Прости, — буркнул Боб, ни на кого не глядя.

— Уберите его отсюда. Пусть валит из моего заведения, — брезгливо поморщился Дик и ушел.

В руки бывшему Хлои всучили его порванные шмотки. Царапнув кожу живота алым ноготком, Молли оттянула стиснутые на сумке руки и сунула двадцатку на такси. Дверь бара услужливо отворилась, выпуская на волю.

— Я… Вы..! — обернулся Бобби на пороге, пригрозил кулаком, но, не зная чем угрожать, поник и выскочил из бара, сверкая голым задом.

Под хлопок двери все снова зашумели. Взбудораженный народ вовсю обсуждал произошедшее. Сунув мопса Кувалде, Хлоя стиснула меня в объятиях.

— Ему отомстили! Ему отомстили! — повторяла она, тормоша меня и тиская.

Тем временем парни сдвинули столы и решили отпраздновать такое дело.

— Шерон, тебе как обычно? — поинтересовалась Хлоя, намекая на выпивку.

— Нет-нет, я за рулем, — отказалась я. — Но не откажусь от безалкогольного мохито.

— Один момент!

Легкая как бабочка, подруга просто порхала, от нее расходились волны радости. Я невольно улыбнулась, проводив ее взглядом. Эйфория и безумие самосуда меня уже отпустили и потихоньку наваливалось понимание произошедшего.

О боже! Представляю, что подумает обо мне Генри, если узнает, что я учувствовала в чем-то подобном…

Я скользнула взглядом по помещению, отыскивая Дика. Он что, не присоединится к нам? Отчего-то эта мысль отозвалась разочарованием, и я потянула Хлою за рукав и тихонько спросила нарочито равнодушным тоном:

— А где Питон?

Прежде чем ответить, Хлоя многозначительно на меня посмотрела. Словно в душу заглянула! Я почувствовала, что начинаю краснеть.

— Туалет у нас там, идем провожу, — ответила она и потащила меня за собой.

Мы свернули в уже знакомый мне коридор.

— Здесь до конца и налево, там табличка. Не теряйся, подруга!

Хлоя подмигнула мне и отправилась назад.

Глава 11. Будь ты проклят, Дик Торн

У двери кабинета с табличкой «Ричард Торн» я остановилась в нерешительности. Зачем я это делаю? И что я ему скажу? Нет! Плохая затея оставаться с ним наедине. Боже! Вот я трусиха. Просто поблагодарю его за помощь и все. Ничего такого.

Решившись, я протянула руку, чтобы открыть дверь, но та распахнулась сама.

— Может, зайдешь? Твое нерешительное сопение нервирует.

Он, усмехаясь отошел в сторону, приглашая меня внутрь. Я сделала шаг в полной уверенности, что снова совершаю ошибку, но меня тянуло внутрь словно мотылька на огонь. Уж очень велико было желание хоть немного заглянуть за занавеску «Торн-Питон».

— Ну? Ты же не просто так пришла? — решил мне помочь хозяин заведения.

Он уселся на длинный кожаный диван и вытянул ноги.

— Да. Я хотела сказать спасибо за Хлою, — мямлила я, не зная куда деть глаза.

Почему же так трудно находиться с ним рядом? То в жар, то в холод бросает.

— Меня беспокоит, что, если он подаст в суд? Это все, — я неопределённо повела рукой, — мягко говоря, незаконно. Да и эти фото нам не особо помогут, если дойдет до разбирательств.

— Не переживай так, Вишенка. Слизняк не скажет ни слова даже на приеме у психотерапевта. Это все, как ты выразилась, так — детский сад. Просто моральная компенсация для Хлои. У меня есть вещи посерьезнее, чтобы на него нажать. Просто забудь.

Сильные пальцы выбили сигарету из пачки, и он прикурил прямо в кабинете.

— Извини, приустал немного, в баре я обычно отдыхаю от основной работы. Здесь все, — он неопределенно махнул рукой с сигаретой, — не бизнес, а удовольствие. Моя свобода. Поэтому и мои люди, и посетители должны себя здесь чувствовать как в любящей семье, защищенными. Не бойся за свою подругу, она хорошая девочка, и теперь под моей защитой.

Он откинул голову назад и выпустил тонкую струйку дыма. Черная футболка задралась вверх, открывая вид на твердые кубики брюшного прессе, и мое сердце… мое глупое девичье сердце… пропускает удар. Будь ты проклят, Дик Торн! Как же завораживающе ты двигаешься, говоришь и даже сидишь.

Щеки горели, но нет было сил отвести взгляд. Даже жарко стало. Ноги сами делали мелкие шажки, словно что-то невидимое подталкивало меня ближе. Позволяя рассмотреть детали, мягкое сияние кожи в полумраке кабинета. Я с жадностью отмечала, как еле заметно поднимается от дыхания его живот. Надеюсь, моя блузка не сильно прилипнет к телу… Смотреть почти безопасно, Дик прикрыл глаза и не видит, как я позорюсь, его рассматривая.

— Это все? — спросил он грубовато, но скорее устало, чем с пренебрежением.

Глубокий хриплый тембр его голоса отозвался дрожью где-то глубоко внутри меня.

— Вишенка, спрашиваю еще раз — все сказала? Если да, проваливай. Не провоцируй меня!

— Эй! Я была вежлива и выразила свою благодарность.

— Знаешь, как ты можешь по-настоящему ее выразить?

— Как?

Вопрос был обманчиво мягок. Меня словно катали на волнах вверх-вниз, от грубости до заботы. Но если его действия меня шокировали и возмутили, то к тому, что последовало дальше я оказалась совершенно не готова.

— Встань на колени между моих ног и хорошенько отсоси мне.

Негодование застряло в горле, я не могла найти слов, скатившись в глубокий шок. Еще никто со мной не говорил в подобном тоне. Это просто… просто… Просто недопустимо!

— Что хватаешь ртом воздух? Небось не привыкла, когда тебе откровенно высказывают свои желания?

— Я встречалась только с интеллигентными людьми…

— Такими же педантами, как мой сынок, — со смешком хмыкнул Дик, не дав закончить мысль.

— Это наглость какая-то! И почему я, вообще, все это слушаю? — проговорила я себе и развернулась, намереваясь покинуть кабинет.

Видимо сделала это недостаточно быстро, да и слишком близко от опасности. Меня ухватили за руку и молниеносным движением дернули назад. Спина прижалась к твердой мужской груди. От неожиданности с шумом из легких вырвался воздух.

— Что ты…

Рука сжала шею, не сильно, но ощутимо. Погладила. Подушечка большого пальца накрыла участившийся пульс.

— Вишенка, ты правда такая наивная и ничего не понимаешь?

Его бедра прижались к моим ягодицам, давая ощутить всю степень его заинтересованности. — Крутишь перед моим носом своей аппетитной попкой. Сводишь с ума.

— Я ничего такого не делаю! — возразила я.

И даже для меня самой это прозвучало неубедительно.

— Да? А зачем ты пришла в мой кабинет, зная, что здесь мы окажемся наедине, — хрипло спросил он.

Дик прошелся языком за моим ушком, после захватил губами мочку. Жар мгновенно устремился вниз живота. У меня не должно быть такой реакции на отца Генри, но я ничего не могу с собой поделать. В то время как разум кричат «уходи отсюда!», я продолжаю покорно стоять, с предвкушением ожидая его дальнейших действий.

Он помедлил, почти угрожающе прижав зубами чувствительный краешек уха, давая возможность одуматься… и все понял.

Мужские пальцы резко вытащили полы блузки из юбки и прикоснулись к коже. Пробравшись под пояс, они круговыми движениями погладили низ живота, чем вызывали еще одно напряженное покалывание между ног. Я… молчала и прерывисто дышала. Кожа словно горела от его шершавых пальцев, которые отлично знали свое дело. Я настолько отдалась огню, что бежал по венам, что даже не заметила, как мы переместились от дивана к середине комнаты. Окружающая обстановка меня мало интересовала. Перед глазами плыло.

— Да, ты ничего такого не делаешь, — вдруг сказал он, неожиданно возобновляя разговор. — Так же, как и сейчас не постанываешь от моих ласк.

Зачем? Зачем он это сейчас говорит? Почему нельзя просто помолчать, сделать вид, что мы вне времени, пространства, обязательств. Никто, просто незнакомцы, которых тянет друг к другу. Как тогда… в подсобке.

Я тряхнула головой, пытаясь прогнать дурман вожделения. Начала вырываться, но неожиданно Торн толкнул меня вперед. Жестко. Заставляя впечататься прямо в стол. Успела лишь выставить вперед ладони, чтобы смягчить падание.

— Что ты? — не успела возмутиться, как мужчина оказался за мной, руками заставляя шире расставить ноги.

Такая грубость будоражила нервные окончания. Возмущала и покоряла одновременно. Может быть именно этого мне не хватает в отношениях с Генри — заботы в обычном общении и первобытной дикости, неукротимости в касаниях плоти?

— Что ты делаешь? — шепчу вместо того, что поставить мужчину на место.

— Показываю, что происходит с глупенькими девочками, которые нарываются на неприятности, провоцируя взрослых мужчин, — его голос несет в себе… предвкушение. Он играет как кот с мышкой.

И я не понимает, что будет дальше, но одного этого незнания мое возбуждение подскакивает на несколько градусов. Тело натянуто словно тетива. Я вздрагиваю, когда Дик резко дергает юбку наверх. Полоска стрингов никак не прикрывает ягодицы, я редко ношу такие трусики, но сегодня надела именно их. Бессознательно. Господи, как много бессознательного…

Широкая ладонь погладила оголенные ягодицы, от чего они сильнее напряглись. Неожиданно Питон опустился на колени у моих расставленных ног. Я вцепилась пальцами в край стола, только догадываясь, что он собирается сделать. Неужели… Только от одной мысли об этом вниз живота сладко стягивает. Интуитивно сильнее выпячиваю попку.

— Я не принц из твоих фантазий. Хорошим девочкам не место рядом со мной.

— Дик…

— Зато я знаю, как довести такую чистенькую малышку до оргазма.

Его пальцы задевают крохотные лоскуток ткани, оттягивают их в сторону, а потом просто разрывают по бокам. Руками он заставляет меня расставить ноги еще шире, и когда я выполняю его требование, чувствую, как горячее дыхание обжигает пульсирующую плоть.

— О Боже… — прерывисто выдыхаю, полностью и бесповоротно сдаваясь.

— Еще рано вишенка. Назовешь меня Богом через несколько минут, когда бурно кончишь под моим языком.

Не успела я опомниться от этого ужасающе развратного обещания, как ощутила, как влажный гладкий кончик языка прошелся по узкому входу в мое тело. Я задрожала. Возбуждение волной прошлось по венам. Низ зудел от потребности, а мышцы болезненно сжимались. Губки плоти заныли. Меня впервые так ласкали, и это было… безумно стыдно, безумно чудесно.

Я прижалась лбом к твердой столешнице. От прилива крови к голове заложило уши, а дыхание стало рваным. Просто лежала и понимала, что позволю ему сейчас все, что угодно. Все, мать его, что угодно!

Мужской рот был настолько хорош, что не верилось, что это все происходит со мной. Кончик языка кружил вокруг чувствительного нервного узла. Нежные прикосновения влажного языка сменялись его твердыми губами и жестким посасыванием. Я вскрикивала и стонала от умелых ласк, бедра дрожали от приближающегося оргазма, но Дик не собирался так просто позволить мне кончить.

Когда он чувствовал, что я близко, замедлял свои действия. Превращал удовлетворение жажды в настоящую сладкую пытку. В то, от чего потом трудно отмахнуться и забыть. В то, что забиралось мне под кожу и оставляло след. В его подпись на мне.

Лоно судорожно сжималось, но я так и оставалась на краю. Тогда Дик снова начинал методично вылизывать каждую складочку, подбираясь к влажной дырочке. Посасывая промежность, он глубоко вводил язык в лоно, имитируя ритмичные движения, как если бы это был его член.

Я стиснула зубы от очередного наплыва удовольствия, понимая, что еще немного и начну подвывать как сумасшедшая самка. Молилась, что в этот раз он не отступит и позволит мне кончить. И когда в очередной раз он сильно втянул клитор в свой рот, поняла, что меня накрывает опустошительным оргазмом. Пульс зашкаливал, отдаваясь болью в висках. Пальцы ног сжались, я оторвалась от пола, полностью распластавшись на столе. Хриплые стоны наполнили кабинет. Вот он, второй оргазм в моей жизни. И опять с ним.

Сознание дрейфовало, я чувствовала себя разлетевшейся на кусочки и немного потерянной. Однако для неукротимого байкера этого было мало. Он встал с колен и перевернул мое обмякшее, послушное тело, усаживая меня на стол. А мой затуманенный взгляд никак не мог сфокусироваться, и расслабленная словно тряпичная кукла, я позволяла ему делать с собой все, что угодно.

— Это ты искала, вишенка, когда пришла ко мне? — низким голосом поинтересовался Дик. — Хотела сравнить? Так же ты кончала с Ге… С другими?

Его слова доходили до меня с трудом. И Торн удовлетворенно хмыкнул, рассматривая блаженное выражение моего лица.

— Спорим я заставлю тебя испытать оргазм еще раз? — хищно, жестко проговорил он. — Меня ты запомнишь. Выделишь. Больше ни с кем не сможешь сравнивать.

Я нахмурилась от такого обещания, не понимая, о чем он. И чуть не уронила челюсть, когда Дик вдруг расстегнул молнию на брюках. Эрегированный орган выпрыгнул наружу, удивляя своими размерами. Но не только они поразили меня. Огромная татуировка питона, которая начиналась на торсе, до середины оплетала его член.

— Это… — я просто не могла подобрать слов.

— Некоторые думают, что Питон — из-за члена — хмыкнул Торн. — Ошибка. Прозвище я получил как жесткий переговорщик, сделав деловую хватку своей отличительной особенностью. А размер — это бонус, детка.

Господи, и правда питон! Это не может быть реальностью. Он же… пугающий! Я сглотнула, не в силах отвести глаз с его мужского достоинства.

Член качнулся, точно реагируя на мой взгляд и поднялся еще сильнее. Агрессивный, мощный. Желающий меня. Дик олицетворял собой чистейшее воплощение мужчины, а не тех мальчишек, которые до этого времени ухаживали за мной. Каждая часть его тела сама по себе выглядела угрожающе. Плечи, руки, лицо. Но от вида члена я просто потеряла дар речи.

Когда-то я читала, что перед сражением шотландская армия поворачивалась спиной и задирала килты, дабы обескуражить противника. Дик вполне мог бы выходить и… Не поворачиваться. Угрожать, так сказать, анфасом. Держу пари, противник в ужасе сбежал бы с поля боя. Мгновенно. Несясь от страха наперегонки.

Пока я пребывала в потрясении, Питон поднял мою ногу, поставив пятку на край стола, раскрывая тело. Моя юбка сбилась на талию. Толчок в грудь. И я невольно оказалась на локтях.

Он ухмыльнулся.

— Ты нравишься мне и моему другу со всех сторон. Идеальная девочка.

Я вздрогнула, когда увидела каплю, появившуюся на головке.

Никогда еще так близко не видела мужской член. Генри предпочитал контакт глаза в глаза и нежные поцелуи, словно внизу ничего не происходило. А затем убегал в ванную комнату.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Чертов змей-искуситель. С ним невозможно держаться за свое здравомыслие. Особенно когда он открыто прижался к чувствительному лону своей головкой. Нечленораздельный звук слетел с моих губ. Между ног заныло, а внутренние стенки болезненно напряглись от потребности ощутить его внутри. Дик принялся потираться членом по нежной открытой промежности, поддразнивая, и с каждым движением вверх, ударял по клитору. Он ритмично покачивался, то и дело вжимаясь своей твердой головкой в разбухший горошину. Не верилось, но я возбудилась до дрожи, словно только что не было первого оргазма.

Полностью открытая, понимающая, что происходит. Меня уже никто не соблазнял, не держал, я сама показывала и отдавала себя мужчине.

Порочно, голодно, согласно.

Постепенно его движения ускорились. Теперь он скользил между стенок, слегка надавливая на узкий канал. Когда головка проникла внутрь на половину, я застонала в голос.

Испугалась собственного звука и, закусив губу, замотала головой, чтобы сдержать стоны.

— Ох, блядь, вишенка, — прорычал Дик. — Не сдерживайся. Ори. Я хочу тебя слышать.

От его низкого тембра целая волна мурашек разлилась по ногам. Один его голос действовал настолько потрясающе, что я перестала бояться размеров его «друга», неудобства твердого стола, дикости секса с почти незнакомым человеком и полностью отдалась безумию. Все внутри превратилось в огонь. Громкие стоны рванулись из горла. Экстаз нарастал, я хотела его немедленно, в себя. Сейчас же. Но мужчина не давал мне требуемое, сам с трудом удерживаясь на грани.

Облизнул свой большой палец и опустили на измученный клитор, высекая из меня искры до всполохов света в глазах.

— Ты моя? Я слышал, что говорила Хлоя. Рассталась с Генри и полностью моя девочка?

Его имя отчаянным криком сорвалось с моих губ.

— Дик! О, Боже! Пожалуйста…

— Ты моя? Говори! Мои яйца плавятся от желания тебе засадить, Вишенка. Сейчас все будет, просто признай.

— Я… Генри еще не знает. Мы на временной паузе. Я… не знаю… Пожалуйста!

— На какой, мать его, паузе?! Вы что, не расстались?!

Мужчина шипит.

— Бл*дь, идиот! Я без резинки!

Он с явным шоком посмотрел вниз, приходя в себя и обнаружив, что вообще забыл о защите.

И неожиданно все закончилось. Он резко отстранился, оставляя меня одну, с быстро холодеющей влагой между ног. Матерясь и шипя сквозь зубы, с трудом застегнул брюки.

— Дик! — я неверяще смотрела как меня бросают прямо во время секса.

— Детка, я не трахаю баб своего сына. Вообще не ебу чужих баб, даже если просят.

Глава 12. У подруг — ума палата

Не помню, чтобы меня когда-нибудь так унижали. Папа говорил, что надо жить праведно — и тогда нам никогда не будет стыдно. Вот с этим-то и проблемы… с праведностью.

Я сползла со стола и оправила юбку. Без трусиков низ ощущался непривычно беззащитно. Слишком прохладно, я стиснула ноги и скрестила руки на груди, инстинктивно принимая закрытую позу.

— То есть ты меня бросаешь? Сразу после того, как я дала понять, что неравнодушна? И делала все, что ты просил?

Чем дальше я говорила, тем выше взлетали брови Питона, а потом что-то поменялось и его лицо разгладилось, заледенело. Я почувствовала себя глупо, словно спорю со стеной.

— Ты еще встречаешься с другим, — растягивая слова повторил он, побарабанив пальцами по спинке дивана. — Вот что, детка, так не пойдет. Я имею… отношения только со свободными женщинами. Ты меня интересуешь, скрывать не буду, но мне нужно понять, что делать в такой ситуации дальше. И уж точно — не выход трахаться по секрету от Генри.

Я не знала куда деть глаза и, предпочтя промолчать, принялась разглядывать змеиный хвост на его обнаженном животе. Он так и притягивал взор. Почему в этот момент я еще надеялась, что Дик остынет, не станет вот так рубить с плеча. И наблюдала за ним, ждала… чуда.

Он нагнулся к столику, на котором стол поднос с бутылками, выбрал что-то крепкое, плеснул в стакан и отвернулся, словно бы потеряв ко мне интерес. Все. Финита. Осознание произошедшего обрушилось на меня внезапно. Открылась, доверилась, размечталась и оказалась отвергнутой, просто выброшенной как неподходящая, уже кем-то использованная тряпка. Мой разум, цепляющийся до последнего за наивные фантазии, вдруг прояснился.

Не позорься, дурочка. Я задохнулась, словно меня ударили в сердце. Больно. Как же это оказалось больно.

Стоять здесь дальше, сгорая от стыда, не было никакого смысла. Только бы не разреветься. Боже-боже-боже… Я зажала рот и, не заботясь о том, как выгляжу, я выскочила за дверь, опрометью пронеслась до поворота коридора и остановилась в спасительном полумраке пред выходом в зал. Уткнулась лбом в стену. Отвергнутая второй раз, сначала одним, затем другим.

— Эй, подруга. Ты чего носишься? — знакомый голос прозвучал совсем близко, и теплая дружеская рука обняла за дрожащие плечи. — Да что с тобой? Ты плачешь? Ни хрена себе сходила поговорить…

Зоркая Хлоя то ли ждала моего появления, то ли удачно углядела, но сейчас появилась очень вовремя, как в прежние времена, когда мы девчонками рыдали друг у друга на плече из-за мелких, но таких болезненных школьных обид.

Она оглянулась на гомонящий зал, покусала губу и… поволокла меня дальше в темень коридора, пока не толкнула узкую пожарную дверь.

Мы вывалились на свежий воздух с боковой стороны полупустой парковки, где мой красный «Миникупер» выделялся среди поблескивающих хромом байков точно теленок среди стаи волков.

— Колись. Что у вас с Торном происходит? Ты выглядишь… Шерон, ты дала ему?!

Ло не лишена наблюдательности, а уж то, что касается моих отношений от нее практически невозможно утаить. Сейчас мне и самой жизненно-важно выговориться. Кивнула, кусая губы. Прижала ладони к горевшим щекам и закрыла глаза. Внутри была болезненная пустота, хотелось вновь оказаться рядом с ним. Кожа все еще хранила тепло его губ и запах, но в отличие от прошлого раза, сегодня мне не хотелось смыть с себя его следы.

— Неожиданно, — покачала головой Ло. — Дик вроде ни на кого не бросается. Я думала вы пофлиртуете, присмотритесь друг к другу… Ни хрена себе ты зажгла. Сразу с двумя? А ты точно та самая девочка, которая собиралась хранить невинность до свадьбы? А потом неделю переживала, после того как дала Генри…

— До конца мы не дошли, — выдохнула я, в глубине души отчаянно жалея о том, что Дик остановился. — Я…ты правильно сказала, сразу с двумя это низко. Я же встречаюсь с его сыном, так нельзя. Ох, Ло! Я окончательно запуталась.

Попыталась описать в паре слов ситуацию, но звучало еще ужаснее, чем было на самом деле. Сначала обжималась с мужчиной, которого видела первый раз, и это при женихе, который бродил совсем рядом. Потому чуть не сама запрыгнула на него, застав одного в кабинете…

Хлоя достала из кармана пачку сигарет, поднесла огонек зажигалки, затянулась и только потом заговорила.

— Так. Трусы я тебе одолжить не смогу, но совет дам. Дик не тот парень, что согласится делить тебя с кем-то. Реши, подруга, кто тебе нужнее и выбрать одного из них. Ты любишь Генри?

Еще недавно, я бы без раздумий ответила «Да», но сейчас зависла.

— Вот и ответ. Иди немедленно к Торну и скажи, что все решила.

— Но тогда получается, что он меня шантажирует! Как и Генри.

Она даже закашлялась и замахала рукой, разгоняя дым.

— Ты что, совсем из-за мистера Завельски башкой поехала? Парня с подругой вполне можно делить. Это НОРМАЛЬНО! Я, блин, на твое тело не претендую. Если только на задницу, тоже такую хочу.

Я хмыкнула и вытащила из сумочки салфетку. Проклятие, надо же так расклеиться.

— Да я понимаю, что двое — это как-то странно. Но… Не знаю, как среагирует Генри. А мои родители просто будут в ярости, папа уже на работе всем рассказал, что будущего зятя.

— Эй, — она толкнула меня в плечо маленьким острым кулачком. Хватит бормотать о приличиях! Ты почти трахалась одновременно с отцом и сыном, прям как в кино. Это ж насколько наша воспитанная праведница на мужика запала! Значит так. Ты все время думаешь как другие то, как другие се. Что подумают, скажут, да как оценят. Вот что я тебе скажу, а что тебе самой хочется, Шер? Для себя.

И правда, речь всегда о том, что важно для бизнеса, для Генри, для семьи Завельски, наконец…

А что важно для меня? Я вдруг поняла, что не в силах отказаться от Дика. Он манит меня точно свет электрической лампы мотылька. Глупому мотыльку не важно, что будет потом, когда он сгорит в этом безумном пламени. Я таю как свеча в его присутствии. Я возбуждаюсь с ним так, что крышу сносит. И не подозревала, что так бывает. Что я так могу. По сравнению с хм… шалостями с Диком, наши с Генри четверговые интимные встречи напоминают воскресную школу с молитвами и пением псалмов. Мне нравится, как он говорит, как двигается, как защитил Хлою. Иногда во сне я слышу его голос, поющий, ругающийся… И… Я еще никогда так не кончала. Ярко, до искр из глаз, до умопомрачения, а ведь он даже не дошел до главного. Мне совсем не пришлось прислушиваться к себе и думать — может, это и было оно — неведомый зверек оргазм? Теперь я ни с чем его не перепутаю. Я вдруг остро пожалела, что не случилось то, что должно было случиться.

Но главное, я никогда еще не видела, чтобы Генри на меня смотрел так. По-особенному, словно бы я — это весь мир для него.

Пока я лихорадочно соображала, правильно ли собираюсь поступить, Хлоя молча курила, не перебивая мой мысленный монолог.

— Как я выгляжу? — спросила я, поправляя изрядно помятую блузку и приглаживая волосы.

— На миллион баксов, — отозвалась Ло. — Неужели решилась?

— Угу, — кивнула я, сдерживая счастливую улыбку, на душе моментально стало так легко и светло.

— Тогда не смею задерживать, — Хлоя посторонилась, пропуская меня. Окрыленная, я хлопнула дверью, почти пробежала по коридору и направилась прямиков в кабинет хозяина заведения.

Так, захожу и говорю: «Я решила. Готова прямо сейчас звонить Генри и при тебе сообщить, что мы расстаемся». Да, так и скажу. Это будет правильно, хотя ужасно страшно. И родители будут злы так, что придется прятаться. Я пожала плечами и решительно преодолела оставшиеся метры.

Из приоткрытой двери кабинета лился яркий солнечный свет, и раздавались приглушенные голоса.

— Ну же, не будь букой, выпусти своего питона погулять! — незнакомый женский голос битым стеклом ворвался в мои уши.

Глава 13. Правда, какая она есть

— Ванда, уйди, — буркнул за дверью Дик.

— А хочешь, я сама все сделаю? — гортанно мурлыкнула незнакомка и призывно рассмеялась.

Да что же это такое?

Не помня себя, без стука рванула ручку двери и по инерции сделала несколько шагов, хотя стоило бы остаться снаружи. А еще лучше, вообще, никогда не приходить в этот проклятый бар.

— Что здесь происходит? — зачем-то спросила я, хотя и так все было ясно.

Торн сидел в кресле, а между его раздвинутых колен стояла какая-то светловолосая девица. Ее ладони с красными как кровь когтями красноречиво гладили его многозначительно оттопыренную ширинку. Она даже не дернулась, когда увидела постороннего. И не прекратила трогать член, только с вызовом уставилась на меня.

— Закрой дверь с той стороны, — ехидно посоветовала она. Тонкая рука как бы невзначай скользнула по черной татуировке, но Дик проворно перехватил ее за запястье, отводя от себя.

Если бы такой мужчина, как Торн, умел смущаться, то я бы сейчас заподозрила его в этом столь неподходящем брутальному облику чувстве. Он как-то нервно откинул ладонь бесстыжей девицы и поднялся.

— Вишенка, — хрипло прошептал он, не сводя с меня глаз.

Блондинка приподняла брови, будто это глупое прозвище ей что-то говорило, а может Дик и поделился с ней своим маленьким приключением. Представляю, как они смеялись вместе над глупышкой, попавшей в сети опытного мачо.

— Это твоя девушка? — напряженно выдохнула я.

— Мы просто трахаемся, — ответила за Торна блондинка. — Питон, ты хочешь втроем? Не стесняйся малышка, заходи.

— Что значит тра…

— А то и значит, — небрежно передернула плечами Ванда.

— Дик?

— Ванда, выйди.

Блондинка нервно фыркнула, но сделала, как ее просили. Проходя мимо на своих высоченных каблуках, она бросила на меня раздраженный взгляд и чуть сильнее, чем принято, хлопнула дверью.

Торн медленно приблизился, его фигура так и норовила расплыться перед глазами от набежавших слез. Мне показалось, что у меня выдернули землю из-под ног. Только что я так радовалась, и на тебе…

— Зачем ты вернулась, Вишенка? — глухо поинтересовался мужчина.

— Уж точно не для того, чтобы полюбоваться, как ты…ты… — слова застряли в горле.

— Да, я не ангел, детка. Я честен с тобой, в моей жизни нет ничего позорного. Иногда я спал с женщинами, когда возникала такая потребность.

— Потребность? И я… Я тоже всего лишь потребность?

— Я хочу тебя, девочка, не стану спорить. Так хочу, как мало кого хотел, но я ничего тебе не обещал. Не клялся в верности и все такое. Если ты вернулась ко мне с приятными новостями, готов обещать, что будешь единственной до тех, пор, пока нас обоих все устраивает. Так что? У тебя хорошие новости?

Ладонь зачесалась от такой невыносимой наглости. Захотелось размахнуться хорошенько и врезать звонкую пощечину по наглой небритой роже, но самое противное — одновременно хотелось просто сделать шаг вперед, сокращая расстояние, и прижаться к его горячему сильному телу.

— Так что скажешь?

— Уже ничего.

Гордость высушила слезы, помогла расправить плечи, развернуться…

Но прежде, чем я выскользнула за дверь, Дик в два шага, нагнал меня и, обхватив за талию сильной рукой, резко повернул к себе. Горячие губы обожгли поцелуем, жадным, страстным. Собственническим.

Но у меня хватило сил оттолкнуть его и выйти.

Опрометью миновав барный зал и не обращая внимания на оклики Кувалды и Хлои, я выскочила на улицу. Кто-то схватил меня за руку, останавливая.

Ванда.

— Эй, Вишенка! — заговорила она, противно растягивала слова и оценивающе, всматриваясь мне в лицо. — Торн мой. Он меня трахает как хочет, без глупых ограничений, и ему это нравится. Нам обоим нравится, поняла? Запомни это хорошенько. Такой, как ты, тут ловить нечего. Мой тебе совет, вали в свой красивенький, благополучный мирок и не высовывайся оттуда. Не лезь ко взрослым дядям и тетям. Ясно?

Она выставила вперед палец с вульгарным маникюром.

— Руку убрала, пока я тебе ее не сломала, — нереально спокойно скомандовала я.

В крови закипала холодная ярость, в ушах нарастал гул. Кажется, я сейчас все-таки не сдержусь и ударю. Ванда тоже что-то такое почувствовала.

— Ненормальная! Ты ненормальная, да?

Отпустив меня, девица попятилась.

Еще некоторое время я смотрела на нее, пока она не скрылась за дверью бара.

На улице пахло дождем, первые капли упали мне на лицо, и я, развернувшись, поспешила к своей машине. Прыгнула в «Миникупер» повернула ключ в зажигании. Подальше отсюда. От этого бара. От Дика Питона… Как можно дальше. Моя жизнь разрушена. Так легко, одним неосторожно сказанным словом, и винить надо только себя.

Я все сильнее вдавливала педаль газа, дворники едва справлялись с потоками воды, и я почти не видела дороги. Из-за дождя и из-за слез, которые текли, не переставая, по щекам. Телефон беззвучно задергался в кармане, пришлось отпустить одну руку, чтобы его достать.

— Шерон, где ты? Нам нужно поговорить. Срочно.

— Генри, я…

— Шерон? Шерон, ты что, плачешь? Милая, где ты? Скажи, я приеду.

Я отвлеклась, выправляя машину на дороге.

— Еду домой по тридцать пятой авеню. Генри, прости меня, но…

В этот момент из-за поворота показались фары, ослепив меня. Я вдавила тормоз, машина пошла юзом и престала слушаться руля, накренилась на бок. Я закричала…

Глава 14. Мой молодой человек

Я закричала, с ужасом осознавая, что не успеваю вписаться в поворот. Так и вышло. Пытаясь выровнять машину, сделала только хуже. «Миникупер» снес ограждение, и вылетел с трассы. Я уже не понимала, на что давить и куда крутить руль. Кажется, перепутала газ и тормоз. Одна фара разбилась, вторая выхватывала из темноты густые кусты, стволы деревьев, которыми порос склон, какие-то коряги.

Застилавшие глаза слезы, изматывающие переживания дня и шок, смешанный отчаянным страхом. Вот коктейль моих последних эмоций — с ужасом поняла я. Я умру несчастной и одинокой.

Не было сил здраво думать и действовать. Я знала одно — хуже со мной еще ничего не случалось. Наверное, пора было молиться или вспоминать родных, но в голове царила мертвая звенящая пустота и ожидание боли.

«Миникупер» что-то задел, его резко развернуло, и машина пошла по склону боком, с треском продираясь через кусты. Добавляя паники, надрывался мобильник. Меня трясло и подбрасывало, а потом она накренилась, встала на два колеса и перевернулась, продолжая скользить в таком положении. Ремень безопасности больно впился в тело, удерживая меня, голова мотнулась, и я сильно ударилась обо что-то, смутно понимая, что должна была сработать подушка безопасности.

Кажется, на какое-то время я потеряла сознание. В чувство привел рокот воды в ушах.

Нет, это не вода — голоса. Они доносились точно из глубины, и мне не удавалось разобрать отдельные слова. Я уже не свисала на ремне вниз головой, а лежала на носилках. Пахло бензином, покрышками и листвой. Было холодно и сыро. Платье на мне не предназначалось для поздних прогулок по лесу, а куртку я так и не удосужилась надеть, садясь в машину.

— Джо, нашел ее телефон? — крикнул кто-то поодаль. — Слышишь звук? Ответь, может ей родственник звонит.

Это первое, что я расслышала отчетливо, хотя все еще словно сквозь вату. Было непросто, но я открыла глаза, и тут же зажмурилась, ослепленная светом фонаря. Голову прострелило болью. Затошнило.

В отдалении послышалась знакомая мелодия, но тут же оборвалась — кажется, кто-то ответил на звонок за меня. Я прислушалась:

— …девушка… длинные светлые волосы… красный «Миникупер»…

Кто этот Джо? И с кем он разговаривает? Это Хлоя или Генри?..

Надо мной кто-то наклонился, отвлекая от обрывков беседы.

— Мисс, вы меня слышите? Просто моргните, если да.

Я послушно моргнула. Парамедики. Значит я жива, хоть толком ничего не понимаю, но кроме головы болит только там, где мене пережал ремень. Хотя если у меня шок, то не почувствую даже если ноги переломаны.

Носилки накренились, меня понесли вверх по склону. Парамедик продолжал бежать рядом. Проверил пульс, задал еще несколько вопросов о моем самочувствии. Пришлось подтвердить, что меня действительно зовут Шерон Уайти. Говорить оказалось намного сложнее, чем моргать, и меня попросили помолчать. Жутко мутило, и пришлось закрыть глаза. Сознание вытворяло странные вещи, я то выплывала на поверхность, то погружалась в вязкий кисель, отключаясь от реальности.

— Мисс, все будет хорошо, — посоветовал все тот же парамедик, когда носилки погрузили в машину. — Мы поговорили с вашим молодым человеком, он скоро приедет. Не волнуйтесь, у вас, похоже, только сотрясение, в остальном — целы. Но голову мы вам проверим.

Да, голову мне надо очень хорошо проверить. И убрать лишнее. Вожделение, например, или, наоборот, стыд. Уберите хоть что-нибудь, потому что во мне слишком много всего, и я полна боли.

Шум двигателя жутко раздражал, а тряска кареты скорой помощи обещала доконать. Меньше всего мне сейчас хотелось снова куда-то ехать, но, ритмичное покачивание по время движения меня успокоило.

Кажется, я даже отвечала невпопад на вопросы. Давала менять какие-то датчики на себе.

И ко времени приезда в больницу впала в ровное, почти равнодушное состояние.

— Дорогая, — Генри влетел в палату, когда врачи, наконец, вышли, уверив меня, что я цела и невредима. Но они ошибались. Что-то внутри меня сломалось, хрустело сбитыми шестеренками. — Я выехал сразу, как мне позвонили.

Я посмотрела на него равнодушно и кивнула головой.

— Спасибо, Генри.

— Говорят, тебя можно забирать, ты отделалась парой синяков и совсем легким сотрясением.

Я пожала плечами.

— Милая, не расстраивайся так, машина на страховке, я лично все документы проверял. Оформлю завтра заявление, оглянуться не успеешь, как все починят.

Это хорошо. Куда я без машины.

Он взял со стула мои вещи, разложил их на кровати и помог подняться. Больничный халат на веревочках развязался быстро, Генри ловко надел и застегнул на мне рубашку. Я только поднимала-опускала руки и поворачивалась по его просьбе.

Джинсы он натягивал неумело, но не ругался, втискивал меня в узкие штанины как мог. Действовал аккуратно и заботливо, даже волосы собрал в хвост и перетянул резинкой.

— Ты такая нежная, послушная…

В машине я ехала молча, пару раз, кажется, даже задремала. И удивилась, когда обнаружила, что подъехали мы не к моему дому, а к таунхаусу Генри.

— Поживешь у меня пару дней, пока в себя придешь. Отоспишься, — деловито произнес он, вытаскивая из машины пакеты.

— Домой хочу, — пробормотала я.

— Перестань капризничать. В конце концов у меня работница приходит, покормит тебя, — он подхватил меня за локоть и потащил засобой.

Завельски-младший всегда был по-своему внимателен, я помню, как он меня завалил лекарствами во время последней эпидемии простуды. Причем сама я ни разу не чихнула, но Генри на всякий случай — бдел.

Сейчас мне выделили гостевую комнату, хозяин лично притащил мне большеразмерную футболку и помог переодеться.

— Ты знаешь, я волнуюсь…, - пробормотал он, погладив пальцем по лбу и помолчал несколько минут, когда я отвернулась. — Ты в последнее время как-то странно себя ведешь. Невнимательная стала… В аварию теперь угодила.

— Потому что по телефону разговаривала.

— Говорю же — невнимательная и несобранная. Кто же отвлекается во время движения?

На ужин были тушенные овощи, но я только выпила теплое молоко, а к еде не притронулась. Есть совершенно не хотелось. Как отрезало.

Генри пожал плечами и не особенно уговаривал, его всегда несколько смущал размер моих бедер. И он пару раз просил свою маму посоветовать мне диету. Так что пару дней голодовки, по его мнению, только пошли бы мне на пользу.

Уже в ночной полудреме я внезапно обнаружила его под боком.

Футболку на мне задрали. Осторожные пальцы поглаживали живот и кромку трусиков.

— Я же не купалась, — сонно удивилась я.

В этом плане Генри всегда был строг. Перед сексом мы оба тщательно мылись, причем шампунь следовало использовать специальный, интимный, с приятной цветочной отдушкой. А сейчас меня ласкали без всякой предварительной стерилизации. Ничего не понимаю.

— Я обдумал твои слова насчет дополнительного секса. И ты как-то предлагала попробовать внезапно, по настроению. Считай, у меня настроение.

Теплая рука накрыла лобок и погладила вверх-вниз, попадая пальцем по складке.

— Генри, ты с ума сошел? Я только что из больницы.

— Прошло почти пять часов, и врачи сказали, что ты абсолютно цела, просто в стрессе. Может быть немного удовольствия тебе будет даже полезно.

Он сдернул тонкую ткань белья вниз, так же не спрашивая моего мнения, как в больнице.

И мне вдруг стало неприятно. Только сегодня меня касались пальцы Дика, ласкал возбужденные складочки его член. А теперь я…

— Нет! — я почти выкрикнула, откидывая руки парня. — Ты что, не слышишь? Я не хочу! Я вообще тебя не хочу!

И ахнула, обнаружив в паре сантиметров от своего лица — насупленного, напряженного Генри, глаза в глаза. Полусумрак комнаты бросал косые, почти черные тени. По щеке мазнула всполохом от окна, это проехала мимо дома припозднившаяся машина.

— Не понял.

— Просто оставь меня одну, — прошептала я. Прядь волос упала ему на лоб, добавляя упрямства знакомым и обычно спокойным чертам. А внизу я отчетливо ощутила мужскую эрекцию. Кому-то вполне пришлась по душе идея спонтанного секса.

Глава 15. Дик Питон

ДИК

Я устало провел рукой по лицу, вспоминая вчерашний вечер. Особенно ту часть, когда все полетело к черту собачьему. Нужно же было Ванде заявится ко мне в кабинет?! А я думал о своем и не сразу прогнал ее.

Все внутри перевернулось, когда Вишенка вернулась и увидела танцовщицу. Откуда-то пришло непривычное чувство вины. Гнева на себя и непонимания что делать.

Если бы еще неделю назад мне сказали, что я буду переживать за девчонку, которая не может определиться и кроме меня встречается еще с кем-то, я бы рассмеялся им в лицо.

Неопределившаяся дама — как испорченная еда. Спасать по факту нечего, дальше будет загнивать и вонять все больше. Но… девчонка казалось не испорченной, а скорее… зеленой. Наивной и нерешительной в своем картонном замке реальности. Хотелось схватить ее встряхнуть.

Да, чего там! Хотелось побороться! Мне, мать ее, впервые захотелось побороться за женщину!

За ее глазищи, темнеющие, как только я появлялся в ее поле зрения. За мягкое, податливое тело. За упрямые губы, то плотно сжатые, то доверчиво открывающиеся мне навстречу. Я хочу ее себе! Хочу узнать, как она смеется, как любит поджимать ноги, когда усаживается на диван, как слизывает языком соус, когда есть гамбургер…

Блядь! Я же никогда не заглядывался на слишком молоденьких. Как эта малышка смогла пробраться в мои мозги?

Она была такой отзывчивой, робкой, но в то же время идущий навстречу, словно мягкий пластилин в руках. Мне хотелось лепить его и лепить, пока на раскрасневшемся от экстаза лицо не появилась бы блаженная улыбка.

От этих мыслей ощутил, как кровь приливает в пах. Мой член дернулся в джинсах. Появилось чувство тесноты. Тело напряглось, требуя разрядке. Вспомнил о Ванде и тут же скривился. Возможно, если бы не она, вчера бы мы с Вишенкой пришли к совсем другому финалу. Она бы не убежала прочь так словно за ней гонится стая демонов.

На хер! — в голос выругался, когда осознал, что уже отказываюсь от других женщин, потому что сказал ей, что мы должны быть единственными на период отношений.

Полностью лишился мозгов! Сам предложил это!

Мысли снова потекли в ее направлении. Чего врать, я ждал, что сегодня она тоже появится у меня баре. То и дело бросал взгляд на дверь, то на ее подругу, которая выглядела слегка встревоженной. Все обдумывал, как поинтересоваться у нее насчет Шерон, но понял, что веду себя как глупый юнец и просто расслабился. Позволил событиям идти самим по себе.

Член пульсирует, причиняя боль. В голове крутится образ Вишенки. Мне срочно нужна разрядка, иначе я просто взорвусь. Направляюсь в ванную. На ходу сбрасываю футболку. Резко, рывками стягиваю джинсы и включаю воду. Опершись ладонями об кафель, опускаю подставляю голову под струи воды.

Дыхание сбилось. Перед глазами стоит хрупкая Шерон распластанная на моем столе. Мои пальцы касаются ее жара. Она такая чертовски влажная для меня. Открытая. Готовая отдаться. Ее стоны все еще звучат в голове. Сколько всего я бы мог проделать с ней, прежде чем наступило бы утро.

Член болезненно заныл, отяжелевший под собственным весом. Я снова представил Вишенку, ее наливную грудь с торчащими сосками и рука сама потянулась вниз. Сжав в кулаке напряженный член, вспомнил, как как она на меня смотрела. Стиснул сильнее. Представил, как она снова распахивает для меня нежные бедра. Для меня, для моего питона.

Тонко ахает, когда я вхожу, раздвигая нежный бутон, позволяя ему расцветать на моем красавце. Тебя никогда не ебали как надо, детка. Чтобы ты сама подавалась на встречу и стонала непрерывно от горячего, изматывающего желания.

Стони, детка, стонии-и-и! Розовый сочный рот приоткрывается, а глаза умоляют ее взять. Этот гребанный похотливый взгляд. Мне кажется, что я наяву слышу звуки, которые она издает. От чего мои яйца поджались.

Рука быстрее задвигалась вверх-вниз, пока в мыслях в этом же темпе я трахал Вишенку.

Агрессия, смешанная с вожделением и тоской. Мой пульс зашкаливает. Образ Шерон такой четкий и ясный лишь сильнее подстегивает меня. Ее затуманенный взгляд. Желание, которое ясно читалось на лице. Рука скользит резче. Жестко. Яростно.

Ну же, черт возьми! Я уже на подходе. Необходимость кончить пульсирует в висках.

Давай, Дик, просто кончи, блядь!

В моих фантазиях Шерон накрывает собственный оргазм. Она не сдерживается, полностью отдаваясь ему. Такая прекрасная.

Со свистом втягиваю в себя воздух и яростно кончаю на пол душевой, бормоча ругательства. Горло стискивает удавкой бушующих эмоций. Сердце стремительно колотится, пока я пытаюсь собрать себя до кучи. Если мечты о ней такие яркие, то какой тогда окажется реальность?

Вода смывает мое освобождение, словно я совершил нечто греховное, что нужно быстрее скрыть. Я поднял голову, ошарашенный собственными действиями. Уже достаточно давно мне не требовалась своя рука. Не помню, когда в последний раз. При малейшем желании всегда рядом оказывалась податливая женщина. Но теперь я зациклился на юной особе, которая сама не знает, чего хочет.

Я надеюсь, что все же меня.

Выйдя из душа, потянулся за полотенцем, когда со спальни донесся звук мобильного. Быстро обмотав его вокруг бедер, поспешил добраться до устройства. Кто мог наяривать мне в такой час?

Может быть…

Почему-то в голове всплыло ее имя.

И я понял, как обломался, когда увидел, что звонит мой сын.

Странно, время за полночь. Очень позднее время для живущего по расписанию Генри. Надеюсь, ничего плохого не случилось. С его матерью мы редко общаемся, оба, скорее всего, диву даемся, как умудрились когда-то, юные и глупые, запасть друг на друга. Но она мне точно не чужой человек, общий сын — это уже навсегда, как бы мы не пытались отдалиться.

— Слушаю. Все в порядке?

— Да, привет, отец. Мне нужен твой совет.

Брови удивленно поползли вверх. Я даже отстранил от уха телефон и посмотрел на экран. Мало того, что он назвал меня отцом, чаще Генри просто обращался по имени, так еще хотел посоветоваться. Что случилось?

— Разве в таких случаях ты не обращаешься к отчиму?

— В этом вопросе я знаю, ты намного опытнее.

— Заинтриговал. Говори.

К моему удивлению на том конце повисла тишина.

— Не тяни резину. Тебе же не десять лет.

— Кхм, — Генри прочистил горло. И откуда у него эта робость. Явно не от меня.

— Это касается моей любимой девушки, — вдруг произнес Генри и все во мне напряглось от этих слов.

Шерон? Разве она не сказала, что их отношения на паузе?

— Что с ней? — вопрос прозвучал грубее чем я хотел.

— Сейчас все хорошо, кажется, уснула. Я в кухню отошел, чтобы можно было спокойно поговорить.

Удар был такой, словно во мне провернули ножом. Она спит у него. После нашей сегодняшней встречи. После того, как прижималась ко мне и дрожала на моих пальцах.

От одной мысли, что она сразу побежала к Генри, кишки скрутило в тугой узел, а вены наполняло яростью.

— И что ты хотел спросить?

— Она попала в аварию.

— Что?

Ревность моментально вылетела из головы.

— Да, все нормально, пап, — отмахнулся Генри. — Я уже забрал ее из больницы к себе. Она не сильно пострадала, пару царапин. Больше испугалась.

Мать его! Она пострадала, а я и не знал об этом. От чувства беспомощности сжал кулаки.

— Я не о том хотел поговорить. У тебя было… — замялся.

— Хватит тянуть резину. Выкладывай!

— Было такое, что девушка просила больше секса, жаловалась, что ей его не хватает, а потом сама не знала, чего хочет? Капризничает, что ли…

Она. Его. Просила.

— В общем, я хотел ее приласкать, так сказать, заменить неприятные воспоминания хорошими, и вроде бы сначала все шло хорошо. Она такая нежная в сексе… Но потом Шерон отказалась, ей точно что-то не понравилось. Мне кажется… она хотела куни. Но… она даже не была в душе после больницы! Я решил, что пусть все будет спонтанно, но всему есть предел, понимаешь? И тогда она заявила, что не хочет! Не хочет меня! — и сколько удивления звучало в голосе.

Я стиснул зубы, чтобы не покрыть Генри матом, выдавая себя. Стоит представить, что он приставал к его Вишенке и глаза накрывала темная пелена. Мать твою, девушка же только пережила потрясение, а ей пришлось еще и отбиваться от приставаний.

Но… где-то внутри проснулось неприятное подозрение. А что, если она действительно хотела от «своего парня» той интимной ласки, которую я так щедро, не скупясь, дарил я. Что если… она же и подумать не могла, что я узнаю.

— Отец, ты опытный любовник, знаешь все эти фишечки. Чем еще можно заинтересовать девушку? Что она вообще хочет?

Руки так и чесались схватить кое-кого за шиворот и хорошенько встряхнуть.

— Эй, меня слышно? — заволновался Генри из-за продолжительной тишины в трубке.

— Ты хочешь сказать, что склонял свою девушку, — фраза давалась мне с трудом, — которая пережила ужас аварии, к сексу сразу после больницы?

Лучше бы ты вообще не протягивал к ней свой ручонки! — яростно подумал я про себя.

— Да, а что…

— Не знаю, как тебя воспитывала мать и отчим, но черт возьми, мой сын должен иметь больше уважения к девушке и думать в такой момент о ее состоянии, а не собственном члене! — я орал в трубку, но просто ничего не мог с собой поделать.

Ярость сжигала меня дотла. Хотелось крушить все, что находилось рядом.

— Но пап…

— Где твои мозги? Или так чешется, что не можешь сдержать дружка? Она испуганная, измученная, — мой голос задрожал, когда я представил Вишенку, — еще не отошла от пережитого, а тут ты пристаешь к ней. Как она в таком состоянии может возбудиться и захотеть тебя! — отчитывал я.

Как я так вляпался, что моим противником за внимание девушки стал собственный сын.

На том конце послышался громкий вздох.

— Да, ты прав. Чем я только думал. Спасибо за совет. Постараюсь пока ее не трогать, хотя бы пару дней.

Я знал, что рядом с Вишенкой мозги просто плавятся. Оказалось, что даже у Генри.

В то же время чувствовал глубокое удовлетворение от мысли, что Шерон ему отказала. Была бы моя воля, я бы надел на нее железные трусы и носил бы ключ на цепочке.

Гудки в трубке. Одиночество в моем доме. Ярость в душе.

Я бросил трубку и с размаху, ревя как раненый зверь, ударил кулаком о столешницу. И еще раз. Она моя, мать ее. Она не могла смотреть на другого, не могла стонать от чужих ласк так же, как от моих. Нет! Нет! Нет!

Легкие горели. Остановился, только когда увидел трещину в деревянном полотне, забрызганную каплями крови.

Но руке было не больно. Больно, дико больно было внутри.

Глава 16. Хочешь новую жизнь? Сначала заплати по старым счетам

Генри ушел на работу в семь тридцать — минута в минуту, он всегда был предельно пунктуален. Я слышала, как он зашел в спальню, но не стала открывать глаза, притворилась спящей. Генри потоптался у кровати, натянул мне на плечи сползшее одеяло, пробормотал что-то и вышел, стараясь ступать, как можно тише.

Хороший. Надежный. Заботливый. Не мой. Теперь я это окончательно поняла. Он обязательно встретит другую девушку и будет с ней счастлив. А я… Я не могу. Не могу целовать его, ощущать на теле его прикосновения, заниматься с ним сексом. Не могу улыбаться ему, как ни в чем не бывало, и вспоминать при этом как сходила с ума от страсти в руках его отца. И оставаться в его доме тоже больше не могу. Не могу и не хочу.

Вчера вечером я с трудом отбилась от нескольких его предложений переспать и последующих за моими отказами обиженных вопросов. В сердцах я честно сказала, что не хочу его, но, казалось, он слышал совсем другое, просто игнорировал то, что ему не нравилось. Этот разговор слепого с глухим может продолжаться вечно и пора было ставить окончательную точку, просто чтобы остаться честной перед своей совестью.

Генри, с его правильностью и скучностью — не тот мужчина, с которым я готова прожить свою жизнь. Но и Питон, не соблюдающий правил, слишком привыкший к разнузданной свободе, мне тоже не подходил. Не говоря уже о том, что родители никогда не поддержат моих отношений со столь взрослым, проблемным мужчиной и, самое главное, отцом Генри. Меня просто проклянут. А меня всегда учили: «мужчин можно еще встретить, а родители на всю жизнь одни единственные и незаменимые».

Пора было сделать паузу и подумать, что же мне надо на самом деле.

Не дожидаясь, пока придет домработница, сползла с кровати и медленно добрела до своей сумки. Слава богу, телефон оказался на месте, персонал больницы положил его в мои вещи.

Хлоя ответила после первого же сигнала.

— Шерри! — заорала она встревожено, и я невольно поморщилась.

Голова напоминала туго натянутый барабан, каждый звук отдавался болезненным эхом.

— Шерри, подруга! Я не могу тебе со вчерашнего вечера дозвониться. На смс ты тоже не отвечаешь. А вчера умчалась в таком состоянии и… В общем, я волнуюсь. С тобой все в порядке?

— Нет, — ответила кратко и, не дожидаясь дальнейших вопросов, продолжила: — Ты можешь сейчас за мной приехать?

— Да, а что слу…

— Приезжай.

— Считай, уже выехала, — подруга была отчаянной болтушкой, но всегда знала, когда нужно остановиться. — Ты у родителей?

— Нет, у Генри. Забери меня, Ло. Пожалуйста.

Голос мой дрогнул, и я опустила руку, прерывая разговор.

Через несколько тихих, спокойных суток

Телефон надрывался, не желая останавливаться. Кто там такой настойчивый? Я выскочила из ванной, на ходу завязывая пояс халата.

— Можешь не торопиться, Шер, — выглянула из кухни Хлоя. — Если, конечно, не надумала вернуться к Генри. Это опять он звонит.

Опять он.

Остановилась, закусив губу. Мне звонил, кто угодно. Генри — точно два раза в день: до работы и после с вопросами о самочувствии. Родители — раз в два дня с призывами образумиться. Коллеги и приятели. Только один человек не позвонил ни разу. Дик словно забыл о моем существовании. Хотя… Может, и правда, забыл. Сколько у него таких «деток» и «вишенок»? Не перечесть.

Хлоя говорила, что иногда он подходил к ней, стоял молча. Но в баре появлялся все реже, занимался другим своим бизнесом. Начали поговаривать, что, скорее всего, Питон отдыхает где-то в другом месте.

Я жила у подруги уже неделю. Бегала по утрам в университет, днем — на практику. И чувствовала себя все более живой, звонкой какой-то.

Только по ночам иногда просыпалась от собственных вскриков, комкала простынь и дрожала, раз за разом проживая в воспоминаниях как ласкал меня горячий гладкий язык. Безумная, дикая химия, которой мне так не хватало. И от которой плавилось мое слабое тело.

К родителям возвращаться не хотелось, они любили Генри, всегда его поддерживали, так что дома меня ждали ежедневные нравоучения и попытки образумить «заблудшую» дочь. Поэтому я с радостью приняла предложение Хлои поселиться у нее. Впрочем, отказа она бы и не приняла.

Приехала за мной в то утро. Молча выслушала мой рассказ. О Питоне и Ванде, об аварии, о Генри, его заботе и попытках заняться сексом. Обняла меня, хмыкнула невесело:

— Все мужики — козлы.

Помолчала, добавила невесело:

— Даже самые классные из них.

И твердо постановила:

— Поехали, поживешь пока у меня. Придешь в себя, залижешь раны, разберешься, что к чему, а там будет видно.

Генри я позвонила уже из ее квартиры, сразу же, как мы доехали. Поблагодарила за заботу и сказала, что нам лучше расстаться. Он попытался протестовать, убеждал, не рвать сгоряча, говорил, что это все последствия легкого сотрясения и стресса — пройдет время, и я сама посмотрю на ситуацию иначе. Мне не хотелось ни спорить, не возражать, для этого просто не было сил. Поэтому я просто попрощалась и повесила трубку.

Следующий звонок был родителям. Я рассказала им об аварии, уверила, что со мной все в порядке, сообщила, что ушла от Генри и поживу пока у Хлои. И попросила отца, в фирме которого я работала, дать мне небольшой отпуск.

— Шер!

Я поймала сочувствующий взгляд Хлои и, тряхнув головой, двинулась в кухню. Новый звонок настиг меня уже в дверях.

— Опять Генри, — хмыкнула подруга, бросая взгляд на смартфон, лежащий на кухонном столе. — Что это он сегодня такой настойчивый? И в середине дня он никогда не звонил. Что там стряслось, если он решил пообщаться с тобой вне расписания?

— Еще раз привет, — голос в трубке звучал потерянно, и мне стало его жаль. Мы оба потерялись в своих чувствах и желаниях, как в тумане.

Он помолчал немного, а потом выдохнул.

— У меня через неделю день рождения, ты помнишь?

Ох, проклятие. Совсем забыла!

— Д-да, обязательно поздравлю, — малодушно слукавила я. Не хотелось его ранить больше обязательного.

— Я приглашаю тебя на выходные. Будет небольшая компания, ничего особенного, но сам день очень важен для меня. Ты же придешь?

— Генри, ты сам предложил нам поставить отношения на паузу… — осторожно начала я, но меня мягко перебили.

— Давай потом об этом поговорим? Ты немного выздоровеешь, я приду в себя. Если с Хлоей тебе спокойнее выздоравливать, я ничего не имею против. Твое здоровье — самое главное. А в выходные встретимся, многое встанет на свои места.

«Он прав» — тогда подумала я. За неделю я успокоюсь и, возможно, по-новому взгляну на ситуацию. Если Генри хочет поменяться, готов идти мне навстречу, уже спокойно отнесся к Хлое, то мало ли как повернется судьба.

Когда я выключила трубку, обнаружила, что еще некоторое время смотрю на нее в задумчивости. Где-то за солнечным сплетением, глубоко внутри, скручивалась пружина неясного напряжения, и даже хотелось вернуть те безоблачные времена, когда я была полностью уверена в Генри, своем будущем и собственных чувствах, когда еще не появился Дик, и не разнес мой спокойный мирок на осколки.

Глава 17. Не такого праздника я ждала

День рождения Генри решил отпраздновать на базе отдыха в долине Джексон Крик.

Хлоя отговаривала меня ехать, предлагала отказаться под благовидным предлогом, дескать, машина в починке, но, во-первых, я уже заказала такси. Мне вдруг самой вдруг захотелось вернуться в старые времена, словно спрятаться от все ближе надвигающейся депрессии.

И когда, свернув на теряющуюся среди сосен дорогу, машина вынырнула у живописного поселка на берегу широкого озера, невольная улыбка сама появилась на моем лице. Тут было невероятно красиво. Поблагодарив вытащившего сумки таксиста, я повернулась и обнаружила совсем рядом на парковке знакомый родительский ленд крузер.

Неожиданно… Похоже, что Генри собирает не только молодежную компанию.

— Шерон, детка!

По гравию парковки бодро двигала моя мама.

— Мы так по тебе соскучились! Как хорошо, что Генри догадался сделать такой чудесный уикэнд. Папа даже отменил командировку ради этого. Наконец-то побудем всей семьей. Подожди минутку, дорогая, он к нам присоединится.

И она обняла меня, тепло прижимая и похлопывая ладошкой по плечу. Изящное, цвета слоновой кости платье несколько не сочеталось с окружающей деревенской местностью. Но моя мама чувствовала себя абсолютно в своей тарелке и была весела как птичка.

Поцеловав ее, я повернулась, чтобы поздороваться с отцом и замерла… уставившись на матово-черный мотоцикл на парковке. Огромный, с черно-зеленым змеем на баке.

Дик тоже здесь?!

Дальнейшее проходило как в тумане. Мы шли по ухоженным дорожкам, мама что-то рассказывала, но я не понимала сути. У входа в большой белоснежный особняк нас нагнал отец. Они восхищались выбором места, многозначительно на меня смотрели.

Было ощущение, что я попала в какой-то старый фильм. Крутятся черно-белые кадры, говорят актеры, а — чужая и вообще не понимаю, что делать и когда придет время для моих реплик.

Входная дверь особняка распахнулась, отразив солнечные лучи цветной витражной вставкой. Элегантный Генри, одетый в легкое поло с парусиновыми брюками и синими мокасинами, широко открыл нам дверь и расцвел белозубой улыбкой.

— Дорогая Шерон! Мистер и миссис Уайти, для меня честь и радость вас видеть.

Поздравления он принимал добродушно, смеялся шуткам папы и восхищенно поглядывал на меня, бесконечно тепло — на маму.

Оказалось, что мы приехали последними, все приглашенные уже здесь. Стол был накрыт в гостиной с прямым стеклянным выходом к пляжу, и с каждой минутой у меня все сильнее портилось настроение.

Рассчитывая на молодежную вечеринку, как в прошлом году, я планировала тихонько улизнуть на такси, когда всем станет не до меня. Но оказалось, что попала на светский раут. Мои белые кеды, тонкий джемпер и легкомысленные юбка из недорогой ткани, резко контрастировали с едва ли не официальными нарядами присутствующих. Эй! Мы же на природу ехали, да еще и с ночевкой!

Из всех присутствующих знакомы мне были только родители Генри, его лучший друг Майкл, успевший обзавестись женой. И биологический отец именинника — Ричард Торн… будь он неладен!

Стоило встретиться с Питоном взглядом, и меня точно током прошибло. Я поспешно отвернулась, здороваясь с родителями Генри.

— Шерон.

— Миранда, Кшиштоф.

Завельски старший принялся что-то бормотать, выговаривая моему отцу за опоздание. Папа оправдывался, ссылаясь на заторы на дорогах. Мама щебетала, поздравляя Миранду с днем рождения сына.

Генри отодвинул стул, помогая мне сесть, сам сел рядом. Я так и застыла, уставившись в пустую белую тарелку и боясь поднять взгляд. Напротив меня сидел Дик.

Дик.

Дик.

— Что будешь пить? — спросил Генри — Хотя… Тебе же нельзя алкоголь после сотрясения. Я попрошу принести тебе томатный сок.

— Генри, я терпеть не могу томатный сок. Ты же знаешь.

— Вишневый. Ставлю сотку, что она любит… вишневый.

Дик подвинул мне свой стакан.

— Ричард! — зашипел на него Генри.

— Чего? Я оттуда даже не пил! — явно веселясь, хмыкнул Торн.

— Да! Вишневый меня устроит. Спасибо! — я поспешно ухватила стакан с соком и сделала глоток, снова столкнувшись взглядом с темными глазами.

Кажется, его пальцы прошлись по моей кисти. Или показалось. Он же не мог так поступить прилюдно?

— Не за что, В… Шерон.

Боже! Он едва не назвал меня Вишенкой! Но, похоже, никто ничего не заметил. И почему он так смотрит? От одного этого взгляда, у меня все переворачивается внутри. Этот человек одним своим присутствием превращает меня в тряпку. Я много думала в эти дни, и теперь точно уверена, что мне стоит держаться от Торна подальше. Страсть — это хорошо, но недолговечно. И как бы не сгореть до тла от такого накала…

— Тост! — привлек внимание мой отец. — Предлагаю выпить за здоровье именинника! Генри самый серьезный и целеустремленный парень из всех, кого я знаю. О таком друге, зяте, сыне можно только мечтать. Генри, ты необычайный молодец, тебя ждут великие, не побоюсь этого слова, результаты. Те, кто будет идти с тобой рядом по жизни и работе, счастливые люди. И я очень рад, что вы с Шерон столько лет вместе.

Генри накрыл рукой мою ладонь, а я от стыда, я не знала куда деться, тем более что теперь все с интересом пялились на меня. И нарастившие брюшки ровесники Торна, оказавшиеся коллегами Кшиштофа. И небольшая группка молодых людей и девушек в дорогих одеждах, в которых я смутно вспоминала однокашником именинника. Некоторые дамы взирали на меня с долей скепсиса, но большинство все же смотрели доброжелательно.

Я едва не подпрыгнула, когда под столом моей ноги коснулась чья-то нога. Прижала кед сверху.

Я чуть не уронила ложку, хотела жестко высказать Генри, что думаю о подобной глупости. Но неожиданно встретила ухмылку Питона.

Он подвинулся на стуле, чтобы догнать мою «убегающую» ногу и снова коснулся в прижимающем движении.

Я неверяще хлопала глазами, а он отвернулся со скучающей миной, крутил в пальцах бокал и сделал вид, что внимательно слушает моего отца.

Пришлось поджимать ноги, убрав их под собственный стул. И сдерживать сорвавшееся от волнения дыхание. Питон это заметил. Уголок его рта дрогнул в улыбке.

Пытка праздничным ужином скоро закончилась, и я с облегчением поднялась из-за стола. Все равно кусок в горло не лезет. Гости разбились на группы по интересам. Мужчины затеяли разговоры о бизнесе, дамы обособившись о прическах и моде.

Извинившись, я отошла к фуршетному столу, и положила пару канапэ и клубнику на маленькую тарелочку. Аппетит неожиданно проснулся. Рядом очутилась Миранда.

— Шерон, дорогая, прости, но эта юбка тебе не подходит. С такими объемами не стоит носить подобный фасон. Что позволено Ким Кардашьян… — она многозначительно подняла брови, намекая на мои нижние девяносто, увы, с плюсом, которые так не давали покоя Генри. — Я тут подыскала тебе хорошего диетолога. Дороговато, конечно, но он тебе поможет привести тело в порядок.

— Брось, Миранда! Когда ты успела стать такой занудой? — оказавшийся поблизости Дик бесцеремонно вклинился в столь интимный разговор, даже не скрывая, что слышал все до последнего слова. — Это тебе бы не помешало округлиться, а то и посмотреть не на что. И отстань от девочки, у нее с фигурой как раз полный порядок.

Крупные смуглые пальцы ухватили самую большую клубнику с моей тарелки. Питон, глядя на меня, неспешно открыл рот и целиком заглотил ягоду. Облизнулся.

Он словно иронизировал над светскими правилами, играл в приличие на порочной грани. Получая от этого удовольствие, приглашая меня присоединиться к "нарушителям". Я покраснела и постаралась побыстрее отойти к родителям.

Глава 18. Купание Питона

После обеда все переоделись и отправились за дом, к озеру. Оно было настолько близко, что водной зеркальной гладью можно было любоваться из любого окна. Наверное, здорово в таком доме жить. Выходить по вечерам, садиться в садовое кресло и болтать с родными обсуждая прошедший день.

А по выходным — принимать друзей. Когда-нибудь у меня будет такой дом. А пока — вся эта благодать — не для меня. Вместо благодушной расслабленности я чувствовала себя как в зоне боевых действий.

В гостевой гардеробной долго рассматривала себя в зеркало, пыталась растянуть пошире ниточки бикини, но получалось глупо. В итоге плюнула, накинула сарафан, взяла полотенце и отправилась за остальными, прямо на звуки счастливого смеха и звонких голосов. На заклание.

Шлепки месили светло-серый песок. У самой кромки воды размещались шезлонги и белые столики с легкими напитками. Я бросила полотенце на крайний лежак, развернулась к купающимся и замерла.

Питон, мать его… Купающийся. Мокрый. Почти обнаженный Дик. В каких-то трех-четырех предельно мизерных метрах от меня.

Взгляд невольно скользил вслед за каплями, медленно струящимися по обнаженному торсу. Дорожки воды мягко покрывают черный хвост питона и устремляются вниз, к тесным эластичным боксерам, облегающим бедра. Черт! Слишком тесные, почти не оставляющие простора для воображения. Под тонкой тканью невооруженным глазом угадывалась могучая плоть, которая даже в расслабленном состоянии выглядела внушительно.

На соседнем лежаке сидела дамочка, которая без стеснения пялилась на Дика. Она нервно грызла соломинку в коктейле, не в силах отвести взгляд от загорелых кубиков пресса.

— Все бы отдала за то, чтобы он снял трусы, — до моих ушей донеслось ее невнятное бормотание. Лежавший рядом ее супруг, перевернулся на спину, снял солнечные очки и положил их на свое необъятное пузо.

— Дорогая, свежий воздух действует на тебя благосклонно, — игриво проговорил толстяк. — Вечером закажем в номер шампусик и побалуемся.

Дамочка скривилась, будто глотнула чистого лимонного сока. Она внимательно смерила взяглдом мужа, потом еще раз изучила Питона, особенно его стратегически прикрытые места, требующие тщательного изучения, и со стоном уронила голову на изголовье.

Н-да.

Еле сдержав ехидную ухмылку, я вновь перевела взгляд к воде и…никого не увидела. Где же Дик? Только что был!

— Шерон, надень шляпу! — раздался до боли знакомый голос. Мне на голову опустилась соломенная шляпка с большими полями, а на самый конец лежака опустился Генри.

— Мне и так неплохо, — зачем-то я упрямо стащила с себя головной убор и положила рядом на лежак.

— Солнце напечет, — пробурчал он недовольно. — Ты же сама любишь, когда загорает тело, но бесишься от веснушек на носу. И, дорогая, планируешь раздеваться? По-моему, самое время позагорать.

Деваться было некуда, странно оставаться одетой на пляже, пришлось снимать сарафан. Я аккуратно перекинула его у изголовья, а сама размышляла. До знакомства с Завельски-младшим точно не собиралась избавляться от милых конопушек, украшавших мой нос и щеки. А потом да, они начали меня раздражать. Блин, когда же я успела так измениться? Последний год своей жизни я делала все, что нравилось моему парню, игнорируя собственные желания. Даже если бы в моей жизни не появился Дик, я скорее всего рано или поздно рассталась бы с Генри. Жизнь дается всего лишь раз, и я проживу ее так, как хочется мне самой. Да хоть по-сумасшедшему! Разламывать мандарины в постели, заказать ночью пиццу и есть ее на полу перед телевизором, поехать в отпуск на тропический остров, а не в скучный отель, наполненный пенсионерами.

— Шерри, у тебя травма головы, нужно беречь ее.

— Кого беречь? — улыбнулась я.

— Голову.

— С ней полный порядок, лучше, чем когда-либо.

Я откинулась на спинку шезлонга и поймала себя на мысли, что вновь ищу глазами Дика. Питон неожиданно вынырнул рядом с берегом, окатив брызгами передний ряд лежаков. Дамочка рядом со мной восторженно завизжала, а я облизнула губы, чувствуя на них соленые капли.

— Ричард, можно поосторожнее? — недовольно крикнул Генри. Вся его спина оказалось мокрой. — Ты мочишь Шерон.

— Прости, — в голосе Дика не было ни капли раскаянья, а во взгляде пронзительных глаз плескалась холодная ярость.

— Уже накупался? — спросил Генри, наблюдая как его отец выходит из воды и направляется прямо…О, боже, нет! Я схватила шляпу и надвинула ее себя на лоб, стараясь спрятаться.

— Наша красотка не обгорит? — вместо ответа спросил Дик.

— Шерон, ты опять забыла намазаться кремом? — ворчливо, словно старая бабка спросил молодой человек.

— Я хотела загореть, — пропищала я, прикрывая ноги полотенцем. Какого дьявола они оба их рассматривают. Черт, почему мое бикини такое маленькое? Надо было взять мамин сплошной купальник, а еще лучше купить шорты. Где, здесь магазин поблизости? И не шорты, а штаны! С начесом. Уф!

— Здесь очень коварное солнце, — заявил Дик, одобрительно изучая бедра и, кажется, да чтоб он ослеп на жаре! — мою… э-э-э… развилку. — Лучше беречь здоровье.

— Вот, вот, — закивал его сын, вызывая у меня волну раздражения. — Слушай, что старшие говорят.

Питон застыл, а я послала ему ехидный взгляд, который разбился о ледяную стену. Он отошел, а через насколько мгновений вернулся с желтым тюбиком.

— Спасибо, Дик, — поблагодарил Генри, выхватывая у него крем. — Поворачивайся Шерон, я сейчас намажу тебе спинку.

Фак! Несмотря на то, что мне сейчас больше всего хотелось провалиться сквозь землю прямо в ад, я, сцепив зубы, подставила свою спину. Только, чтобы не стать публичным объектом раздора отца и сына. Холодные пальцы Генри скользнули по завязкам купальника, ослабляя бант.

— Ой! — внезапно вскрикнул Генри. — В тюбике дырка, проклятие, я испачкал все плавки и твое полотенце! На таких производителей надо подавать в суд, это категорически неприемлемо!

Он принялся отряхивать желтую тягучую массу с себя, тряс моим полотенцем, но только еще больше размазывал пятна. На плавках они смотрелись дико неприлично.

— Дорогая, я быстро переоденусь и вернусь. Заодно тебе другое полотенце принесу, — Генри встал и передал флакон крема Дику.

Генри ушел, оставив меня наедине с Диком. Я тоскливо посмотрела ему вслед, а затем подняла голову и уперлась взглядом в довольную физиономию Питона. Его губы были растянуты в улыбке, но какой-то странной, больше напоминавшей оскал хищника, загнавшего свою жертву в угол.

— Ложись, — скомандовал хриплый мужской голос.

— Куда? — я облизнула внезапно пересохшие губы. — В смысле, спасибо за заботу, я сама справлюсь.

— Не сомневаюсь, Вишенка, что ты научилась делать ВСЕ сама, но в данном случае доверься профессионалу.

Я закусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не высказать «профессионалу» все, что о нем думаю. Дамочка на соседнем лежаке отвлеклась от смартфона и с интересом прислушивалась к нашему разговору. Мне ничего не оставалось, как молча повернуться на живот, предоставив свое тело в полное распоряжение Дика. Уже в который раз он заманивает меня в ловушку, из которой я не могу выбраться.

Или не хочу.

Его ладонь оказалась теплой и неожиданно нежной. Пальцы скользили по коже, ловко втирая тягучую вязкую массу.

Я закрыла глаза и расслабилась, полностью отдаваясь во власть умелых рук. Они разминали плечи, гладили линию позвоночника, осторожно вырисовывая подушечками пальцев симметричные круги, надавливали и слегка щипали. Вскоре обычное втирание крема от загара превратилось в полноценный массаж. Если бы я умела, замурлыкала бы от удовольствия.

— Ричард!

Голос Генри грубо выдернул меня из блаженной неги, куда я погрузилась усилиями его отца. Я вздрогнула и испуганно распахнула глаза.

— Тебя мама зовет, — пояснил Генри Дику, и, подойдя ближе, вручил мне чистое белое полотенце.

— Зачем? — Хмурый вопрос, и испорченный тюбик крема полетел в сторону.

Питон встал и бросил на меня короткий взгляд, который я поймала. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а затем я не выдержала и перевела взор на стаканчик сока, который стоял рядом со мной. Лед давно растаял, а жидкость была безнадежно теплая, я сделала несколько глотков и поморщившись, вернула стакан на место.

— Хочет поговорить по поводу моего проекта, — ответил Генри. — Ты обещал его проспонсировать, и Кшиштоф с мамой ждут тебя для обсуждения деталей.

— Какого хера? — резко отреагировал Дик. — Я буду обсуждать его с тобой, и только с тобой.

— Но Кшиштоф лучше знает…

— Этот напыщенный сукин сын даже цвет бумаги в твоем сортире контролирует? — перебил его Питон. — Пожалуй, мне стоит выпить. Если хочешь присоединиться, я буду в баре. Там и пообщаемся.

— Ричард, послушай…

— Ты понял меня? Бабки я даю для ТВОЕГО проекта, и обсуждать я его буду только с тобой, а не с мужем твоей матери. Ясно?

Генри кивнул и проводил тревожным взглядом удаляющегося отца.

— Прости Шерри, я должен идти. Искупаемся потом, хорошо?

— Угу, — буркнула я.

Только оставшись одна, я, наконец, смогла спокойно вздохнуть. Сердце все еще яростно колотилось в груди, а пульс зашкаливал, разливая по крови адреналин.

Так дальше продолжаться не может. Зачем я сюда приехала? Зачем? Может, лучше притвориться больной и просидеть до конца уикенда в номере? Нет, не выйдет. Мама мигом вызовет доктора и раскусит обман. Остается просто плыть по течению и банально претерпеть эти дурацкие выходные.

Со стоном упала назад на шезлонг и тут же услышала шепот соседки, которая так и не вернулась к своему смартфону, а все это время с любопытством наблюдала за нами.

— Говорят, этот, мать его, горячий Дик, очень богат, — доверительно поделилась она, наклонившись ближе и театрально кривя алые губы. — У него сеть магазинов и мастерских. Этот красавчик продает и чинит старинные авто, мотоциклы. Но вместо того, чтобы поделить бизнес с сыном…

Она повернулась к мужу и пропела:

— Джоржи-и-и, милый, что там нам Миранда рассказывала про своего первого? Которого бросила, потому что он со старым железом возился, а он потом возьми, да подними бизнес. Мы с девушкой Генри его обсуждаем, а я детали запамятовала.

Ее супруг поднялся, колыхнул животиком и, перегнувшись через супругу, с видимой радостью сообщил:

— Больной он на голову. Фонд какой-то организовал и туда все деньги спускает, на исследования, детей каких-то и еще не пойми что. А сыну единственному университет оплатил и все, доли не выделяет. Миранда подозревает, что спускает все на баб и приятелей своих, а фонд — чистое прикрытие от налоговой. Не умеет деньгами распоряжаться, скоро, как пить дать, по миру пойдет и ничего сыну не оставит.

Я поймала себя на том, что сижу с приоткрытым ртом, слушая всю эту помесь злости и зависти. Увы, в нашем кругу часто злословили.

Стоит кому-нибудь немного споткнуться и уже со всех сторон:

«Слышали? Беддингтоны дом свой шикарный летний продали, кредит не смогли выплатить. Бедняжки… Теперь перестанут носы задирать, поделом».

Обычно мне неприятно было слышать сплетни, но я сидела молча, стараясь принять отстраненный вид. А сейчас впервые не смогла просто слушать и молчать.

— Детский фонд? Какой он молодец! — сказала я. — Всем бы так мудро распоряжаться деньгами. И взрослому сыну обучение оплатил, и в бизнесе успешен. Пойду, родителям посоветую с ним познакомиться, такие связи на вес золота.

Я подскочила с шезлонга, схватила платье и, не прощаясь с неприятной парочкой, поспешила в дом, одеваясь на ходу. Мне показалось, что задержись я еще на минуту и испачкаюсь, отравлюсь ядовитыми миазмами, вылетающими у них изо рта.

Удивительно, насколько мелочными и неприятными могут быть, на первый взгляд, ухоженные и приличные люди. После аварии мне все тяжелее давалась «игра по правилам» на этой ярмарке тщеславия.

Глава 19. Скандал в благородном семействе

Не представляю, как я выдержала этот день.

Назойливая опека Генри, внимательно наблюдающие за нами родители, мои и Завельски. Дик, неожиданно возникающий рядом, его шутки на грани приличия, прикосновения, почти случайные, словно ненароком. И взгляды — темные, нечитаемые, в которых иногда мелькали искры такого алчного голода, что у меня начинала кружиться голова.

Я с нетерпением ждала вечера, чтобы пожелать всем спокойной ночи и сбежать в отведенную мне комнату, но в конце дня меня подстерегали новые испытания.

Когда стемнело, на просторной открытой веранде начались танцы.

Разноцветные фонарики, украшавшие резные перила. Мягкий свет уличных светильников, пробивающийся сквозь густые кроны ближайших деревьев. Стрекот сверчков, звезды над головой, яркие искры светлячков, мерцающие в глубине парка. И музыка, негромкая, плавная. Все настраивало на романтический лад.

Воздух дышал свежестью летнего вечера, легкий ветерок осторожно перебирал распущенные по плечам волосы. Я медленно кружилась в теплых папиных руках, стараясь не смотреть в сторону Питона, танцующего с мамой Генри. Но парочка, как нарочно, постоянно оказывалась поблизости.

— Давно не виделись, Дик. Как поживаешь? — раздался сбоку проникновенный женский голос, низкий, грудной, и я споткнулась, не поверив своим ушам.

Даже не представляла, что сдержанная, холодная Миранда умеет ТАК говорить.

Невольно покосилась в ее сторону и обомлела еще раз. Женщина, не отрываясь, смотрела на своего партнера и улыбалась. Тепло, нежно.

— Прекрасно, Рэнди, — Питон тоже улыбнулся. Чуть заметно, уголками губ.

Рэнди… Надо же. А вот Кшиштоф всегда называл жену только полным именем. «Миранда» — и никак иначе.

— Выглядишь немного… озабоченным. У тебя все в порядке? Если я чем-то могу помочь…

Миранда не договорила. Протянула руку, стряхнула с воротника Дика невидимую пылинку, но ладонь так и не убрала, оставив ее на обнаженной, смуглой от загара шее.

— Озабоченным? —усмехнулся Питон. — Какое точное слово.

Он накрыл пальцы Миранды своими, сжал, потом поднес ладонь женщины к губам и мягко поцеловал. Я, как завороженная, не могла оторвать от него глаз.

— Я, и правда, в последнее время немного… озабочен. Но, боюсь, ты вряд ли сможешь мне помочь.

Торн поднял голову, наши взгляды встретились, и меня словно током пробило. Я почувствовала, что краснею, как застигнутая за подглядыванием малолетка. Резко отвернулась, но чуть хрипловатый, чувственный голос все равно продолжал звучать в ушах, смущая и тревожа.

— В любом случае, спасибо за предложение, Рэнди. Но я справлюсь. Сам….

— Шерон, дорогая, — тронул меня за рукав отец. — Нам нужно поговорить. О тебе и Генри.

О, нет. Только не это!

— Потом. Давай потом все обсудим, папа. Я сейчас не готова, прости, — пробормотала торопливо и не сдержала облегченного вздоха, услышав, что музыка закончилась.

Решительно высвободилась из рук отца, развернулась и… Почти уткнулась в грудь вставшего на моем пути Дика.

— Позволь пригласить тебя на следующий танец, Шерри.

Этого еще не хватало!

Мысли спутались и заметались в панике. Отказаться? Неприлично. Согласиться? Немыслимо.

Растерянно оглянулась на Генри. Он как раз подавал руку моей маме и что-то говорил, учтиво склонив голову. Скорее всего, тоже приглашает.

А Дик уже протягивал мне ладонь.

Вложила задрожавшие пальцы в его руку, и меня тут же прижали к сильному телу.

— Смелее, девочка, я тебя не съем… Пока. Здесь слишком много свидетелей.

Зазвучала медленная, тягучая музыка. Мужская ладонь по-хозяйски уверенно скользнула мне на талию, поднялась выше по спине и остановилась, обжигая жаром даже сквозь ткань платья.

Вроде бы все пристойно, но по позвоночнику тут же побежали мурашки, а внизу живота скрутился тугой болезненно-сладкий узел. Каждое движение, каждый жест Питона были настолько эротичны, что казались просто неприличными. Или это только я так остро на него реагирую?

Сгораю на медленном огне и не могу оторвать взгляда от лица напротив.

— Как себя чувствуешь после аварии?

Дик наклонился чуть ниже, и моих губ коснулось свежее мятное дыхание с легкой ноткой алкоголя.

— Сейчас уже хорошо. Спасибо, — Ответила я намеренно сдержанно и чуть отпрянула назад, потому что желание потянуться вперед, к нему, стало почти невыносимым.

Торн усмехнулся, явно заметив мою уловку.

— Брось, Вишенка, тебе не идет этот тон. Я слышал, ты сейчас живешь у Хлои?

— Да.

— Почему в бар не приходишь? — Торн снова притянул меня к себе и выдохнул в висок: — Я… скучал, детка.

Черт! Где взять силы, чтобы выдержать все это?

— Уверена, тебе было с кем поразвлечься. Та же Ванда всегда готова помочь расслабиться и снять лишнее напряжение, — процедила я раздраженно, злясь на него, на Генри, который затащил меня на этот праздник, а больше всего — на себя.

За то, что приехала, осталась, приняла приглашение на танец и теперь, как последняя дурочка, готова растечься розовой лужицей у ног этого… Питона.

— Шерри, послушай, — начал Дик, и тут сбоку раздался громкий голос одной из дам. Кажется, жены партнера Кшиштофа по бизнесу.

— Ах, какая трогательная картина, — с визгливым энтузиазмом воскликнула она. — Дети танцуют с родителями. Так мило!

Ладонь Дика на моей спине окаменела. Он тихо выругался сквозь зубы, выпрямился и больше не сказал ни слова. А, когда танец закончился, развернулся, спустился с веранды и, шагнув в темноту, исчез.

Глава 20. Для кого цветочек рос

Я знала от Хлои, что он постоянно ее расспрашивал, предлагал приехать и помочь. Но строго-настрого запретила подруге приводить гостей и особенно — Дика. Говорила, что хочу отдохнуть, выздороветь, но где-то в глубине души боялась себя. Что размякну, брошусь ему на шею как маленькая девочка. И он увидит мою слабость, а еще — бледное больное лицо, потускневшие волосы.

Рядом с Торном мне хотелось выглядеть сильнее, чтобы все его прошлые женщины поблекли и растворились, исчезли как дым. Валяясь после аварии на диване в гостевой комнате подруги, я грызла край одеяла и мечтала, представляя, как он расстегивает штаны, собираясь дать себя очередной подползающей к нему Ванде, но представляет меня и … оп… у него вообще не стоит. Даже не пытается его питон поднять голову. Потому что возбуждаю его только я и точка.

Но потом я вспоминала об обществе, родителях и все мои глупые фантазии рассыпались стеклянными осколками, оставляя кровавые порезы, раня душу. Спать с мужчиной втайне? Бегать к нему по ночам, скрываясь от знакомых и родных? А потом принести в подоле, утаивая имя настоящего отца и чувствуя себя шлюхой? Увольте, это не для меня…

Дика никогда не примут в моем доме. С другого конца патио донесся мамин смех, я выдохнула, отгоняя непрошенные грустные мысли. Вокруг улыбались, шутили и сплетничали гости Генри. Жены танцевали с деловыми друзьями мужей, некоторые — излишне вольно прижимаясь. Я вспомнила, как трогала Миранда шею Дика и невольно скривилась. Сколько жеманства и лжи. Все лгут. Все. И я.

— Шерон, красавица, потанцуешь со мной? — оу. Джорджи, если мне не изменяет память. Полный сосед по пляжным шезлонгам, который в упор не видел, как его жена облизывает взглядом Торна. — Юным девочкам полезно почувствовать на себе руку взрослого мужчины.

Он был пьян и от этого вел себя еще веселее и противнее.

— Спасибо, я больше не хочу танцевать, — вывернуться удалось с трудом. Я буквально отбежала от него на другой край площадки и, недолго думая, нырнула в полутьму небольшого придомового сада.

Горячий воздух плыл, заполняя легкие душным запахом духов и лицемерия. Кажется, мне нужно немного уединиться и прийти в себя, иначе я начну сделаю какую-нибудь несусветную глупость.

Уф. Надеюсь, тут не водятся ужасные насекомые или клещи. На вид растения выглядели ухоженными и даже чрезмерно организованными. Ровные ряды деревьев, идеально постриженные кусты радовали взгляд и обычно мне такой ландшафтный стиль был по вкусу, но сегодня я — бунтарка. Поэтому сморщила носик и подкопала пяткой туфельки немного щебенки, неровно ее взрыхлив.

Вдоль дорожек неброским желтоватым светом сияли садовые фонарики, приглушенная, но все же прекрасно слышная музыка звучала здесь намного лучше, чем на самой веранде. Я глубоко вдохнула свежий воздух и не торопясь двинулась между деревьев. Но успела пройти совсем недалеко, когда услышала мужское неясное по смыслу бормотания.

Хм. Кто там? Осторожно заглянув за высокие идеально выстриженные кусты, я обнаружила единственного, которого боялась встретить в полусумраке парковых аллей… Дика.

Дик Питон Торн, собственной персоной, обнаружился в центре роскошной клумбы. Нагнувшись, он яростно рвал дорогие цветы за длинные стебли и… ругался.

Судя по несколько «плывущему» голосу, он успел выпить, и отчего-то был жутко зол. На руках бугрились мускулы, словно вырывание цветов требовало от него диких усилий.

Я несколько секунд потратила на разглядывание его крепкого привлекательного зада. Замерла как сексуально озабоченная дурочка, просто невменяемо пялилась. Именно этого времени и хватило Дику, чтобы разогнуться и обнаружить меня.

— На ловца и зверь, — мрачно сообщил он. — Иди сюда.

— Зачем? — осторожно спросила я, но сделала пару шагов к клумбе.

Не хотелось бы сейчас скандала, Питон явно не в себе. Чтобы незлить его, подошла немного ближе, но остановилась у крайнего дерева, не слишком ему потакая.

— Догадайся.

Оценив мои дипломатические передвижения, он хмыкнул и широкими шагами быстро сократил расстояние между нами, варварски приминая несчастные цветы.

— Я навел о тебе справки, ты даже близко не дура, хотя постоянно молчишь и теряешься в окружении своей благонравной семейки. Держи, это тебе! Ухаживаю, будь оно проклято.

Моей растерянности не было предела. Кто-кто, а Питон не ассоциировался с ухаживанием и цветами, но сегодня он целый день меня удивлял. Торна кидало из стороны в сторону, обычно спокойный и выдержанный, он словно провоцировал меня, целенаправленно сбивая с толку, вызывая на эмоции.

— Спасибо. Ты хочешь…

— Я хочу все, — перебил он и сунул мне в руки помятый бело-розовый пучок.

Отвлек таким образом, и приобняв за шею, подтаскивая ближе.

— Я больше ни с кем не е*ался. Теперь я достаточно чистый для тебя?

— И с Вандой? — выдаю обиженно прежде, чем успеваю подумать.

Что я несу? Мой ошарашенный разум не мог придумать ничего нового, повторяясь словно заезженная пластинка. Просто выдал что-то, чтобы не молчать. От жесткой хватки и близости мощного тела, подкосились ноги. Похоже, мой организм ассоциирует Питона с удовольствием. Я как собака Павлова начинаю плавиться от одной мысли, что мы сейчас наедине, и он меня касается.

— Ни с кем, сказал же. Когда увидел тебя на пляже…

Он сделал шаг вперед и прижал меня спиной к дереву. Ветки окружили нас подобно шатру. Снизу ярко светили садовые фонарики, отбрасывая фантастическими бликами на его руку с золотистыми, выгоревшими волосками, на упрямый резкий подбородок и надменно изогнутую линию рта.

— Целый день стояк, — поджаловался он. — Хорошо, что плавки широкие. Смотрю на тебя и все дургие мысли на х*й улетают, Вишенка.

Он сжал меня за шею, а вторую руку положил на грудь, остановив этим простым движением дыхание. Раз. И не дышу. Цветы попадали под ноги из ослабевших пальцев.

Если он больше ни на кого не смотрит и думает только обо мне, то может быть…

— Нас же тянет друг к другу, не только я завожусь. Прямо долбанная химия между мной и тобой. Подумай обо этом, Шерри. Я как никогда с тобой серьезен.

Низко, едва слышно нашептывая, он притиснул мою голову к своей, лоб ко лбу. Его рука проникла в вырез платья и по-хозяйски, ничего не смущаясь обхватил грудь. Рыкнув, он дернул за лямки белья, одновременно с платьем стянув их моих плечей, обнажив грудь.

— Вишенка моя. Если бы не праздник, не наряженные куклами гости и дурацкие правила, не был бы я так пьян, задрал бы сейчас твои тряпки повыше и вые*ал хорошенько, чтобы сомневаться перестала. Приняла бы меня до упора, орала бы и кончала. И никого между нами.

Хриплый шепот и горячее дыхание, с ароматом коньяка и вишни. Его пальцы оглаживали и терли сосок, добавляя сумасшествия и спутанности в происходящее.

Перед глазами всплыла в памяти картинка «его питона» в широкой ладони, и я с трудом вдохнула кипящий от напряжения воздух. Отвечать не было сил, да и не о чем. Он был прав — между нами искрило сразу, с первой встречи.

И когда Торн наклонился, чтобы захватить горячим ртом мой сжавшийся от желания сосок, я только согласно застонала, положив ладонь на его затылок и прикрыв глаза.

Под веками закрутились огненными вихри и вполохи.

Демонов Дик посасывал вершинку груди так, что я сейчас кончу без всякого настоящего секса.

— Ди-и-ик…

И вдруг…

— Шерон?! Что, черт подери, тут творится?

Я открыла глаза и уставилась на своего отца, стоявшего на тропинке в метрах четырех от нас.

Мгновение ужаса, и Дик резко развернулся, загораживая меня спиной. Он достаточно большой, чтобы я почти полностью за ним укрылась, но недостаточно огромный, чтобы заслонить весь мир и представить, что все это происходит не со мной.

— Папа, что ты здесь делаешь? — прошептала я, лихорадочно поправляя платье. Мои руки тряслись, пальцы никак не могли захватить лямку.

— Я искал тебя, потому что мне показалось — ты грустишь. Но видимо я ошибся… Выйди, черт возьми, я хочу видеть твои глаза!

Я справилась с платьем, нервно убрала волосы за уши и шагнула вперед. С растерянностью почувствовав, как ладонь Дика обвила мою талию. Он прижал меня крепко, будто боялся отпустить.

— А ты…, — папа явно пропустил ругательство, — немедленно убери свои грязные руки от моей девочки.

Рубашка отца ярко белела, словно туника спустившегося с небес карающего ангела. Грешник в моем лице чуть не рухнул из-за подкашивающихся ног, хорошо, что удержала крепкая хватка Питона.

— Ваша дочь, — голос Торна звучал примиряюще, — достаточно взрослая…

— Молчать! Это не тебе приходится смотреть как юная девочка разделась как шлюха и готова прямо раздвинуть ноги перед совратителем! Ты со школы портил девчонок. Извращенец! Хочешь, чтобы и моя Шерон принесла тебе в подоле ублюдка? — отец редко произносил грубые слова, но сейчас он буквально выплюнул ихв лицо Дику.

Подбородок папы дрожал. Я с ужасом осознавала, насколько ужасно все это смотрится с его точки зрения. Но… почему «извращенец»? Когда Торн встречался с Мирандой, он сам был сущим мальчишкой. Да и сейчас совсем не старый.

Но мой отец, конечно, его воспринимал по-своему, да еще учитывая, кто был ему сыном. Нужно было срочно объяснить ситуацию, пока наши громкие голоса не привлекли любопытных.

— Это не то, что ты думаешь! Вернее… В общем, мы с Генри расстались, так что…

О Боже! Все здравые мысли, похоже, решили покататься на бешеной карусели в моей голове, вместо достойного ответа, я продолжала нелепо мямлить, словно была подростком, которого застукали за курением травки.

— Пап, мы с Диком….мистером Торном, мы…

— Чуть не занялись сексом прямо на дне рождения его сына, без пяти минут твоего будущего мужа, — закончил за меня отец. И прибавил, прожигая Дика гневным взглядом: — Этот человек… Может, он тебя заставил, Шерон? Угрожал? Собирался взять силой? Скажи мне правду, дочь, не бойся.

— Я никогда не принуждаю женщин заниматься со мной сексом и уж тем более, не насилую, мистер Уайти, — холодно процедил Дик. — Вы слышали, что сказала Шерри? Они с Генри давно не вместе.

— Все происходит с моего разрешения и по моему желанию, папа, — я собралась с силами, вскинула голову и твердо посмотрела на отца. — Мистер Торн не сделал ничего, чего бы я сама не хотела. Мы еще не пара, но присматриваемся друг к другу.

— Присматриваетесь? Бог мой, какой позор! Мистер Торн… я прошу оставить меня наедине с моей дочерью, — мрачно процедил отец.

Дик не двинулся, я закусила губу и осторожно высвободилась из его объятий. Пришлось умоляюще заглядывать ему в глаза, сбивчивым шепотом уговаривая его уйти.

Это оказалось непросто. Но обнаружив, что я чуть не плачу, он нехотя кивнул.

— Хорошо. Если понадоблюсь, я буду неподалеку, в беседке у озера.

— Спасибо, — едва слышно прошептала я одними губами.

Он перехватил мою руку и поцеловал. От этого галантного, совсем не пошлого жеста лицо папы перекосило от гнева.

Когда Торн исчез среди деревьев, я прижала ладони к горячим щекам, чувствуя, как они пылают.

Мы стояли прямо на изломанных стеблях подаренных мне цветов. Таких же потерявших надежную почву, хрупких как и я.

— Что тебе наплел этот бабник? Да ты знаешь, что у него женщин, как грязи, и они постоянно меняются? Мне Кшиштоф такое про него порассказывал. А ты… — прошипел отец, хватая меня за запястье. — Ради одноразового удовольствия поставила на карту свою судьбу. Генри никогда не простит тебя.

— Папа, ты вообще слышишь меня? — закричала я, отнимая руку. — Мне плевать, что обо мне подумает Генри, его родители и друзья. Даже все равно, что подумаете об этом вы! Это моя судьба и мне решать с кем спать и за кого выходить замуж.

— Шерон…Я же хочу тебя защитить, дочка — отец резко побледнел и судорожно перевел дыхание. — Ты у меня совсем еще молодая, глупенькая девочка. Неудивительно, что этот опытный ловелас запудрил тебе мозги.

— Пап, ну послушай же меня, — простонала я, борясь с желанием просто развернуться и уйти вслед за Диком. Почему я должна отчитыватьсяперед отцом, словно школьница, которая целовалась в туалете со старшеклассником? — Я давно выросла и сама строю свою жизнь. Генри замечательный, умный, добрый. Но мы с ним не подходим друг другу. Совершенно. Я буду рада, если мы с ним останемся друзьями, но это все, что я могу ему предложить… Прости, пап, мне надо идти, я не хочу больше обсуждать эту тему. Завтра ты остынешь, и мы сможем нормально…

Отец побледнел, схватился за ворот рубашки и с силой рванулего, пытаясь ослабить.

— Папа!

— Сердце, — прошептал он, медленно оседая на землю.

Я бросилась к отцу, подставив плечо. Оглянулась, в поисках Дика, но тот уже скрылся за кустами.

— Папа держись, я сейчас вызову помощь!

Кое-как доковыляв до ажурной кованой лавки, помогла отцу сесть.

— Подожди меня здесь.

Следующие полчаса были ужасными.

Я как угорелая неслась к себе в номер, встретила по пути Генри. К счастью, у него телефон был при себе, несмотря на праздник. Мы вызвали девять-один-один, потом мужчины перенесли папу в их с мамой номер. Она хлопотала вокруг, пока мы бесконечно долго ждали врача. Так мне казалось.

«Быстрее! Быстрее!» — повторяла я мысленно, каждый миг боясь, что случится страшное, и папы не станет. Из-за меня. Из-за того, что он видел. Из-за того, что я ему сказала. Я держала его за руку, гладила и старалась сдержать слезы.

Наконец, в номер вошел доктор с большим чемоданом переносной реанимации и выставил нас из комнаты, чтобы не мешались. Осмотрев больного, ограничился какой-то таблеткой и порекомендовал поехать в клинику на обследование.

— Ни к чему это. Поживу еще, — ворчливо отозвался отец.

— Папа, может все-таки лучше… — мягко начла я, возвращаясь в комнату.

— Я сам знаю, что для меня лучше. Ненавижу клиники.

При свете электрических ламп выглядел он вполне неплохо, даже и не скажешь, что совсем недавно еле стоял на ногах. На щеках розовел слабый, вполне приятный румянец. Отец полулежал, держась за грудь и буравя меня внимательным взглядом. Сердце очень обманчиво. Подвести может в любую минуту, тем более с такой непредсказуемой дочкой как я.

Когда родители, поблагодарив врача, подписав все бумаги и попрощавшись с Генри, принялись уговаривать меня остаться на ночь, я не смогла отказать. Просто язык не поворачивался обидеть больного папу.

И через час уже лежала, поджав ноги, на небольшом диванчике, обтянутом мягкой замшей.

Домик построили недавно, все было свежим и новым. Диван подо мной пах сосной и чуть горьковатым запахом натуральной кожи. Я крутилась с одного бока на другой и невольно слушала отголоски тихого разговора в соседней комнате.

Судя по аханью и возмущенным возгласам, отец рассказывал о недавнем моем позоре. Иногда мне удавалось разобрать свое имя. А потом вдруг папа чуть громче, чем нужно, произнес: «Похотливый развратник!», а мама на него шикнула.

Оу… Это они про Дика… Он, наверное, ждет меня у озера! Я застонала и устало откинулась на спинку. Запрокинула голову, бездумно уставившись в перечеркнутый деревянными балками потолок.

Вроде бы папе лучше и мама с ним, но как их оставить? Убежать сейчас на свидание будет верхом цинизма. Я как муха бесконечно вязну в липкой паутине стечения обстоятельств, только-только увижу свет… но нет, новые виток крепкой сети.

Тихонько встав, я подошла к двери и закрыла ее поплотнее. Не хочу слышать осуждение родителей. Затем села на подоконник, отодвинула в сторону кофейного цвета штору, кажущуюся в темноте серой. И открыла на себя скрипнувшую ставню. Там вдалеке за деревьями продолжалось веселье, словно бы и не случилось ничего. Раздавался заливистый нетрезвый женский смех, за ним последовал громкий всплеск — кто-то решил освежиться а озере. Кажется, я разглядела седую голову Кшиштофа за столом.

Этим людям все равно, что у нас случилась беда… А Дик? Уверена, его нет среди них. Я не винила его за то, что он не пришел справиться о папином здоровье. Это вызвало бы новый виток скандала, у отца снова прихватило бы сердце.

Питону в моей семье, увы, были не рады. И он это понял. Перед глазами возникла его напряженная спина, когда он уходил по моей просьбе.

Дик. Дик. Дик.

Поправила шторы и отошла от окна. Легла, подтянув колени к груди и по самые глаза завернувшись в шерстяной плед, словно он мог меня защитить от потрясений. Здорово, если бы так и было. Но нет…

Прости, папа. Извини меня, Дик.

Из соседней комнаты доносилось мерное похрапывание, вдруг напомнившее, что папа уже не молод.

Я тоже стала взрослой, пора самой принимать решения. Я скучаю по Дику, у нас и правда какая-то сумасшедшая химия, и я не готова поставить крест только потому, что родителям мой выбор не по нраву.

Но и папу стоит поберечь. Сегодняшний вечер показал это. Что ж, тогда будем аккуратно прививать мысль, что я взрослею и готова к самостоятельным решениям. Я закрыла глаза, надеясь, что мне приснится Питон.

И ни на йоту не подозревала, какие события произойдут пока я сплю.

Глава 21. Дважды в одну реку — на хрена

Ричард Питон Торн

Пару лет назад мне пришлось объяснить одной дамочке, что ночь траха на вечеринке не дает ей право требовать мое внимание второй раз. Она была сестрой одного из приятелей и особенно напирала на какие-то общие интересы, «дружеский круг» и «все будут так рады».

Не понимаю, чему могут быть рады наши общие знакомые и конкретно ее брат? Еще раз увидеть, как она пытается отсосать у меня прямо в коридоре? Эту дуру пришлось чуть не силой утаскивать за угол, так она спешила меня оприходовать.

Я был пьян, много перед этим работал и решил расслабиться, почему нет. Тем более сначала она показалась мне симпатичной и веселой. В целом, несмотря на глупую торопливость и неуемное желание болтать прямо в процессе минета, она оказалось не так уж и плоха. До тех пор, пока не осознала, что я никаких «отношений» продолжать с ней не планирую.

Чего я только не наслушался! Крик стоял до небес. Но, по сути, она проклинала меня, обещая, что когда-нибудь я встречу совершенно мне не подходящую женщину, но которую по-настоящему захочу. Против будет весь мир и даже она сама, та, из-за которой я буду страдать.

Я тогда быстро ушел, не в силах слушать этот бред сексуально озабоченной пророчицы-дилетантки. Но в глубине души меня царапало неприятное предчувствие… а вдруг. Вдруг я действительно попаду в такой охрененно-пакостный переплет? Захочу, наконец, на всю жизнь пристроить свои ноющие яйца, а судьба их прищемит классической безответной любовью.

Зато сейчас я точно мог сказать — мне повезло. Может быть мир и был против, но моя девочка-то была ЗА.

Я присел на пляжный топчан у озера, вдохнул влажный запах, и широкая улыбка растянула мои губы. Храбрая моя Вишенка. Шерри прямо сказала своему отцу, что все происходящее между нами — с ее разрешения и по ее желанию. Она… присматривается ко мне!

Внутри лавой расплывалась примитивная мужская гордость. Начхал я на все проклятия! Девочка, которую я хочу до сумасшествия, будет моей. Руки еще помнили тепло ее податливого тела, нежную гладкую кожу, а рот не успел вдоволь насытится упругим камешком ее соска. Черт, глупо было ее обнимать среди этого бардака. Когда мы счастливы, становимся неосторожны и рассеянны, кто-нибудь, да нас обязательно бы застукал.

Если захочет, сегодня же ночью уедем из этого бардака.

Я насторожился, услышав слабый шум за спиной. И тут же расслабился — легкие девичьи шаги, шуршание легкого платья. Она. Сладкая моя.

Мягкие женские руки закрыли мне глаза и мурлыкающий голос с придыханием произнес:

— Дик. Зме-е-ей.

Но пахли ладони терпко-перечными душными духами. Змеем меня называл только один человек. Та, которая когда-то легко переступила через все обещания и совместные мечты. Ушла, не оглядываясь, от тощего хулиганистого мальчишки к седовласому надежному папику. Поманившего юную красавицу необъятным кошельком и шокирующими возможностями киношного миллионера.

Первый мой опыт. Миранда.

— Рэнди? Что тебе надо?

Она рассмеялась переливчато, скользнув прохладными пальцами по щеке.

— Как был букой, так и остался. Ты разве не рад меня видеть? Так редко удается встретиться, да еще наедине…

— И правда, с чего ты одна? Где же рыцарь Кшиштоф, героически выполняющий любые твои капризы?

Миранда фыркнула и легко присела рядом, на самый краешек шезлонга, прижавшись ко мне бедром. Сколько ее помню, всегда отлично умела играть на маленьких, неброских соблазняющих сигналах, эдаких женских фишках, впечатляющих иногда больше, чем любая открытая порочность.

Еще в школе Миранда могла качнуть плечом и дать упасть лямочке сарафана так, что сжималось сердце. Пуговички ее блузок всегда были расстегнуты чуть больше обычного, и мы, наивные мальчишки, завороженно глазели как смеется, наклоняясь вперед, белокурая одноклассница, как мелькает в низко-распахнутом вороте краешек розового соска.

Она не носила бюстгальтеров. Она любила короткие до предела юбки. Она была ангелом и демоном моих горячечных снов, и я до сих пор не уверен, моим ли решением был первый поцелуй после школьных танцулек в честь завершения семестра.

— Дикки, не дуйся. Ты же сам понимаешь, что Кшиштоф тогда был лучшим выходом для всех нас.

— Это да. Передай мои благодарности Кшиштофу, — я невольно рассмеялся. К седовласому поляку у меня давно не было претензий. Генри по характеру удался в мать и ему было намного комфортнее расти с подходящим по интересам отчимом, тем более, что от моих денег никто не отказывался, и общаться с сыном не запрещали. Какие обиды? Наоборот, я сейчас понимаю, насколько правильное решение когда-то приняла моя первая девушка.

— Ты остался одинок, и я чувствую себя виноватой.

Она повернулась, подставив лицо под слабый свет луны, и медленно облизнула ярко-красные губы.

— Какие планы, Зме-ей? Как твой бизнес, личная жизнь? О чем думаешь, когда сидишь вот так, вдали от людей? Может быть поплаваем вдвоем?

— Скоро очередная годовщина магазинов, буду устраивать большой праздник для байкерских клубов. И в личной жизни все отлично, не тебе по этому поводу беспокоиться.

Томный вздох. И Миранда вдруг развязала завязки на блузе, обнажив две аккуратные небольшие грудки на худеньком, ухоженном теле.

— Не взяла купальник, представляешь? Но не хочу возвращаться и будить Кшиштофа, пусть поспит, у него были сложные переговоры, устал ужасно.

Продолжая мило болтать, она повела плечами, заставляя холмики качнуться и внимательно, словно кошка из засады, наблюдая за моей реакцией.

— Миранда, прикройся. Я не собираюсь купаться, да и тебя бы попросил оставить меня одного, скоро подойдет моя девушка. Не хотел бы, чтобы она увидела тебя голой рядом.

Моя бывшая отшатнулась, будто ее ударили по лицу. На лице замелькали, быстро сменяясь эмоции, от недоумения до шока.

— Девушка?! Здесь? Я так и знала, ты начал трахаться с замужними!

Дерьмо, уж и позабыл, насколько противно тонко мог звучать ее возмущенный голос. Как пилой пилит по нервам. Но Миранда быстро опомнилась, вспомнив о гостевых домиках неподалеку и как далеко могут разноситься высокие звуки женского голоса.

— Морщишься? — горячечно зашептала она. — Значит крутишь не с сушенными воблами-женами партнеров Кшиштофа. Кто же она… Кто… Стоп. Ты весь день крутился рядом с Шерон, дурочкой-невестой Генри. Я не слепая, видела, как ты на этом самом месте ее щупал прилюдно, крем размазывал, а она молчала и краснела. О-о-о-о. Я в точку, да? В точку! Помню этот негодующий взгляд, ты злишься!

Она подскочила, забыв запахнуться или специально не делая этого. Топнула по песку, сжала острые кулачки. С поджатыми губами, серо-голубыми линиями света на худом лице, она была похожа на злую ведьму, куда только делась светская выдержанная дама.

— Ты совсем охренел, Ричард? Куда руки протянул? На собственность родного сына? Да они с девчонкой два года не разлей вода, Генри только о ней и говорит. Он, когда год назад ее трахнул, все экзамены в университете на отлично сдал, проект на практике лучший сделал, всех обошел. И теперь ты решил все разрушить? О! О!

Она прикрыла рот ладонью и зашипела:

— Я поняла! Ты решил мне отомстить! Негодяй! Ты же не только меня, ты уничтожаешь жизни двух детей. Да ты знаешь, что они завтра хотят обручиться? Генри кольца купил, Кшиштоф ему замок на свадьбу арендует. Ублюдок, ты готов перешагнуть через сына и сломать жизнь девчонке. Она потом всю жизнь будет жалеть, что встретила тебя. Как жалею я!

Ее голос опять поднялся до визга, но уши закрыть хотелось не от этого. Слишком хорошо знала меня Миранда и била четко по-больному.

Что я могу предложить Шерон? Жениться после пару встреч я точно не был готов. Я разумный опытный мужик и понимаю, насколько мало мы знакомы с Вишенкой, это с Генри у нее два года отношений, а у нас что? Я-то планировал начать узнавать друг друга, но никак не сразу дом с белым штакетником.

— А знаешь, я тоже умею мстить, — выпалила женщина. Бросила взгляд на обнаженную грудь, ахнула и резко дернула завязки, завязывая дрожащими руками их в узел. — Расскажу ей, что ты изнасиловал меня в школе. Что ты вообще по малолеткам и через пару лет сменишь ее на более молодое мясо.

Эта сука совсем с катушек съехала? Года три назад она наплела Кшиштофу о моих ухаживаниях, тот потом позвонил и попросил не отвечать на звонки жены. Извинялся. Поляк, оказывается, вел запись разговоров жены и прекрасно был осведомлен об истинном положении вещей.

Время от времени, то ли на почве сериалов, то ли под впечатлением от разговоров с подругами, но бывшую переклинивало, и она начинала фантазировать обо мне. Выдумки о тайных свиданиях я уже слышал, а вот то, что я, оказывается, насильник и педофил, узнаю впервые.

— Заткнись!

Не люблю ругаться с женщинами, но Миранда умела доводить до белого каления. Есть дела, которые никто не доводит до суда, решают между собой. И если мужчине за подлость можно врезать, разбить лживую морду, чтобы неповадно было, то что делать с женщиной? Только постараться держаться от нее подальше, как от бешенной лисы.

— Не твое дело, с кем мне встречаться. Лучше о себе позаботься. Погляди вон на те столбы, с аппаратурой наверху. Возвращайся мужу под бок, Рэнди, и молись, чтобы местная служба безопасности не показала мистеру Завельски записи с камер. Каково ему будет видеть, как ты трясешь сиськами перед чужим мужиком?

Возмущенно размахивая руками и утопая босыми ногами в песке Миранда удалилась, оставив меня. Я выдохнул с облегчением и закурил очередную сигарету.

— Где же Шерон? Где моя Вишенка?

Темная гладь озера оставалась безмолвной. Время шло, минуты сливались в часы, и я все отчетливее понимал, она уже не придет. Все это бессмысленно. Бросив окурок в переполненную пепельницу, я отправился спать.

Глава 22. Утро с родными людьми

Я проснулась от нежного прикосновения к волосам, но глаза не открыла, лишь довольно улыбнулась. Совсем как в детстве.

— Пора вставать, солнышко, — тихо сказала мама и запечатлела поцелуй на моем виске. — Доброе утро.

Легкий аромат ее духов смешивался с запахом успокоительного, напомнив мне о непростом вечере.

— Как папа? — поинтересовалась я шепотом и скосила глаза, пытаясь заглянуть в их комнату сквозь полуоткрытую дверь.

— Еще спит, — мама выпрямилась на краешке дивана и скорбно вздохнула. — Полночи промучились, давило сердце. Я хотела настоять и вызвать врача снова, но он был непреклонен. Ты же знаешь папу. Железный Шелдон не может себе позволить выглядеть слабым перед людьми. Генри позвал много больших шишек и твой папа старается держать марку.

Я кивнула. Сердце зашлось от беспокойства и нежности, я погладила мамину руку. Мы помолчали.

— Это все от нервов, — мама смотрела куда-то сквозь деревянную стену. — Слишком много всего навалилось. Новый проект. Кшиштоф три шкуры дерет, да еще это… — она намекнула на вчерашнюю некрасивую сцену.

— Ничего, вернемся — заставим его пройти обследование, — поспешила я увести тему в сторону. — Устроим семейный совет.

— Вряд ли это сработает, — засомневалась мама.

— Перестанешь печь его любимое печенье, и папа сам побежит в клинику, лишь бы ты сменила гнев на милость.

Мы тихо засмеялись, немного разрядив обстановку.

— Давай пока позавтракаем, я заказала в номер, — предложила мама.

На столике стоял кофейник, три белоснежные чашки, вазочка с булочками и тосты. Особого аппетита ни вид, ни запах пищи у меня не вызвал, но обижать ее не хотелось.

— Сейчас. Только умоюсь. Я быстро

Вяло пережевывая крохотный кусочек тоста, я вынырнула из раздумий.

— Знаешь, мам. Я все-таки думаю надо вызвать доктора. Шутки шутками, но иногда стоит действовать решительно.

Встав из-за стола, я принялась искать мобильный, но вспомнила, что он так и остался в моем номере. Оставив эту затею, подняла трубку стационарного телефона, но визитка, что дал доктор так и осталась в комнате родителей. Я уже было направилась туда

Мама так и не донесла до рта чашку с кофе. Она посмотрела на меня удивленно, словно видит впервые.

— Шерон? Что ты делаешь?

— Пытаюсь позвонить врачу.

— Но отец еще спит! — возмущенно зашептала она.

— Проснется, когда приедет доктор.

— Ему это не понравится.

Мама вскочила и безапелляционно придержала рукой дверь.

— Шерон… — она замялась. — Не стоит. Это только расстроит отца. Ты же понимаешь, он привык сам о нас заботиться. Быть сильным, быть садовником в цветнике, — она ласково улыбнулась, увлекая меня обратно к диванчику.

— Ты умница, но порой надо действовать мягче. Хитрее. Поверь моему опыту. На таких как он, это действует лучше, чем прямолинейность.

— Ну не знаю, — замялась я. — Когда речь идет о здоровье и жизни…

— Вот именно! — воскликнула мама. — Постараемся сегодня его не беспокоить и не расстраивать. То, что он увидел вчера…

На намекнула на нас с Диком.

— Это его убьет. Прошу тебя, Шерри. Я понимаю, в жизни бывает всякое. Порой, кажется, что совершаешь ошибку. Сомневаться — это нормально. Иногда нас манит то, что кажется ярче, но не все золото то, что блестит. Ошибки молодости часто заставляют жалеть всю жизнь. Наш с папой долг уберечь тебя…

— Мама, каждый имеет право на ошибку. И я в том числе. Позволь мне решать самой. Я поняла, что Генри мне не подходит. Да, он хороший. Даже идеальный, но я не такая. Я не могу жить по расписанию. Можно я сама буду решать, что для меня лучше.

Вскочив, я принялась одеваться и направилась к двери.

— Куда ты? — мама подалась следом.

— Мне нужно переодеться и найти Дика. Он ждал меня, а я не пришла. Хочу объясниться.

При этих словах, у мамы словно закружилась голова, она даже оперлась рукой о стену.

— Постой, Шерон! Папа проснется, а тебя нет. Он разволнуется, и у него снова прихватит сердце. Не доводи отца до могилы. Прошу тебя! Я не выдержу, если… — в ее глазах заблестели слезы.

Мне стало дико стыдно, и я обняла ее.

— Мам, я все понимаю. Но, и ты пойми, это важно для меня.

— Шерри, я прошу тебя. — мама вцепилась в мою кофточку. — Хотя бы сегодня не ругайся прилюдно с Генри. Пусть день пройдет без скандалов. Такое оскорбление перед партнерами Кшиштоф не простит твоему отцу, он уничтожит и его самого и его бизнес. Ты ведь понимаешь, что он едва терпит Торна? А тут такой удар. Всего одно утро, Шерон. Ради меня. Ради нашей семьи.

Мне стало ужасно неловко, я почувствовала себя маленькой капризной девочкой, которая топает ножкой и изводит всех вокруг. И одновременно — связанной, попавшей в силки обстоятельств, из которых не выбраться сколько не бейся. Придется снова быть хорошей девочкой Шерон Уайти. Хуже нет, когда мечешься между собственными желаниеми и просьбами близких. Я стиснула зубы и выдохнула.

— Ладно мам, хорошо, но мне надо переодеться. Не могу же я заявиться на официальный завтрак Завельски в мятой одежде.

— О! Об этом не беспокойся. У меня есть для тебя подарок — это коктейльное платье. Оно немного яркое для завтрака, но думаю в самый раз для такого солнечного утра.

Она тут же оживилась и скрылась в комнате

— Хорошо, но я все равно должна предупредить Дика.

Быстро написав несколько строк на вырванном из блокнота листе, вложила в белый конверт, стопка которых обнаружилась в ящике письменного стола. Набрала портье. Тут и мама с платьем вернулась.

— Вот смотри.

Она разложила его на диванчике. Молочно-белое с расклешенной от талии юбкой и спущенными плечами. По лифу шла изящная вышивка. Я провела ладонью по прохладной гладкой ткани.

— Спасибо. Оно очень красивое, — я поцеловала маму в щеку.

— Примеришь?

— Конечно.

Я сняла с себя вчерашнее, оставшись в одном белье, и тут в дверь постучали.

— Кто это? — насторожилась мама.

— Это пришли за запиской для Дика. Я попросила кого-нибудь из персонала передать. Впопыхах у меня никак не выходило протиснуться в новое платье, опасалась порвать нежную ткань.

— Это? — мама указала на конверт, лежащий на столике. — Я передам, не волнуйся.

Она накинула мне на плечи халат и подтолкнула к двери в спальню. Уже на пороге я обернулась, и увидела, как мама отворяет дверь, а в ее руке зажат белый конверт.

— Шерри, доченька! — отвлек меня слабый голос отца.

— Папа, как ты?

— Железный Шелдон в порядке, — улыбнулся он и поморщился. — Открой шторы, а то устроили тут чуть ли не склеп.

— Папа! — возмутилась я, впуская в комнату утреннее солнце.

Подошла к его постели и присела на краешек. Он стиснул мою ладонь. Я смотрела на него, едва сдерживая слезы. Вспомнилось, как в детстве он легко усаживал меня на плечи, и мы играли в роботов. Оттуда и пошло «Железный Шелдон». Грудь затопила нежность. Я наклонилась и крепко обняла отца.

Все будет хорошо, мы решим любые вопросы. Попробуем договориться как близкие люди.

Глава 23. Предложение, которое застало врасплох

Вслед за родителями я вышла на общую веранду большого дома. Признаться, в несколько недоуменном настроении. После вчерашних событий и тяжелых разговоров отец удивительно свежо выглядел с утра. У меня, невыспавшейся и перенервничавшей был более замученный вид. Особенно это проявилось в сравнении, когда мы перед выходом стояли рядом у ростового зеркала.

Возможно, мама успела ему сообщить, что я согласилась не делать сегодня резких движений и устраивать скандалы, но, надеюсь, он не принял мою любовь и сочувствие к нему за полную дочернюю покорность.

Вчера так и не удалось поговорить с Диком, представляю каково ему было сидеть и ждать ночью, зная, что я осталась с недовольным отцом. Наверное, многие девушки и молодые люди в своей жизни оказывались между молотом и наковальней, когда родители тянут в одну сторону, а сердце в другую. Но я почему-то никогда не думала, что это случится и со мной.

Еще с лестницы я услышала оживленные голоса и смех.

За составленными в линию столами собрались почти все, нас быстро разместили за заранее отведенные места, совсем рядом с Генри и его родителями. Дика я не увидела, надеюсь, он сейчас читает мою записку и не злится.

— Мы только три месяца как сделали ремонт, — громко рассказывала одна из дам. — Под бассейн отвели отдельное крыло дома. Я вам скажу, это непередаваемое ощущение, когда прямо с утра, не выходя на улицу можно поплавать в собственном зимнем саду. Плывешь, а вокруг птицы поют.

— У вас и птицы в доме есть? — спросила ее соседка. — В клетках или летают?

— В клетках, конечно.

И разгорелось обсуждение клеток, садов, бассейнов. Казалось, со всех сторон щебетали одновременно, точь-в-точь как райские птицы. Я смотрела на улыбающихся, с утра идеально накрашенных и причесанных дам и размышляла над сходством этих домашних жен с птичками, о которых они так увлеченно говорили. Только клетки были золотыми и сильно побольше. Можно было сидеть дома, в меру заниматься благотворительностью, в меру — небольшим милым хобби, а остальное время — домом, мужем и детьми.

Я поискала взглядом папу и обнаружила, что он вышел из-за стола и о чем-то тихо говорит с Кшиштофом. Опять дела…

— Шерон! — у моего места вдруг появился Генри. Наклонившись, он поднял мою похолодевшую ладонь и крепко обхватил обеими руками.

Заиграла музыка. Я оглянулась и обнаружила поднимающийся по ступеням музыкантов. Гитары, скрипка, даже флейта. Нежная, берущая за душу музыка, в прекрасном исполнении должна была наполнить сердце восхищением, а не смесью ужаса и злости, как у меня сейчас.

У лестницы стоял Дик, он зашел почти одновременно с музыкальной группой и не пошел дальше. Просто оперся спиной о стену. По вскинутому подбородку поняла, что он не будет вмешиваться. Эту катавасию мне придется решать самой.

Тем временем Генри обвел взглядом притихших гостей, остановил кивком музыку и мягко произнес:

— Этот момент я решил разделить с близкими людьми.

Нашими близкими? Кроме родителей, кого еще я могу так назвать? Здесь только партнеры и друзья его семьи. И… Дик.

Нечаянно я поймала торжествующий взгляд Миранды. В ярко алом, совершенно не утреннем платье она выглядела королевой, вышедшей на пресс-конференцию к журналистам. Блистательная, до звонкости стройная роскошная женщина, именно такая, какой в будущем хотел бы меня видеть Генри.

— Шерон, — голос младшего Завельски дрогнул от волнения и несколько дам ахнули, переживая это мгновение вместе с ним, — прошу тебя стать моей женой!

На мгновение я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Мир покачнулся и рассыпался у меня на глазах. Разом стихли все звуки, будто я внезапно оглохла, но уже через секунду я услышала голос Миранды.

— Какая чудесная новость! — завопила она. — Ричард, ты слышал? У тебя скоро появится дочка. Ну, правда, же здорово?

Словно во сне я увидела, как мой Дик становится мрачнее тучи, он бросает тяжелый взгляд на свою бывшую и та сразу затыкается, оборвав свой натуженный смех.

Но восторги Миранды словно сорвали лавину эмоций, люди поднимались с мест и аплодировали, кто-то фотографировал.

— Дорогая, мы так рады, — неуверенно бормотала рядом мама.

Я словила взгляд отца, который приподнял брови и кивнул, намекая на мое непозволительно долгое молчание. Его губы шепчут только одно слово, подсказывая мне ответ. ДА. На всякий случай он держится за грудную клетку, но улыбается. Значит, ему не больно, просто страхуется от волнения.

— Шерон? — Генри начал волноваться, заглядывая мне в лицо. — Люди подумают, что ты хочешьменя помучать, ну же моя милая, говори…

Что? Люди подумают? Внезапно прозвучавшие слова, наконец отрезвляют меня, и я с силой замотала головой, чтобы прийти в себя. Я обещала родителям не устраивать скандал, но не давала слово рушить свою жизнь. Да и начхать мне что подумают люди, мне важно мнение лишь одного человека…

Спохватившись вновь ищу глазами Дика, но наткнулась лишь на удивленные лица гостей. Кшиштоф хмурился, Миранда злилась, а папа уже двумя руками держался за сердце. Где Дик? Куда он делся?

Черт! Какая же я дура! Я чертова дура, но больше быть такой я не желаю.

— Нет! — мой ответ прозвучал громко и спокойно.

— Что? — Генри выпучивает глаза и смотрит на свою мамочку. Миранда ищет руку Кшиштофа, но тот игнорирует ее прикосновение, и развернувшись уходит. Видимо, не желает присутствовать при подобном позоре. Ну, надо же, в его идеальной семье, что-то пошло не так. Какая трагедия.

— Генри, не стоило делать предложение после того, как мы расстались, — выпалила я. — Мне очень жаль, что тебе приходится это выслушивать, но я не скажу "Да".

Резко развернувшись на каблуках я выбежала из зала. Вслед неслись недоуменные возгласы. Кажется, я не сдержала слово, которое дала маме. Но мне нужно было поговорить с одним единственным человеком, мнение которого для меня сейчас было не безразлично. Где Торн?

На гостевой открытой стоянки за домом не было его мотоцикла. Мать его, мотоцикла!

Ничего не понимаю, я же все написала, объяснила.

Написала и… передала письмо человеку, которому полностью доверяла.

— Шерон, ты что творишь?

Я неверяще обернулась и посмотрела на бегущую ко мне маму, нежную, родную, заботливую, с моего рождения оберегающую меня от всех напастей мира.

— Мама, — выдохнула я, все еще на что-то надеясь, — ты передала утром записку горничной, которую я вызвала?

Она споткнулась, сбиваясь в быстром шаге. В ушах качнулись голубые прабабушкины бриллианты. Сколько себя помню, мама надевала их только по большим праздникам, как же я не заметила их утром? Совсем замученная и невнимательная стала.

— При чем тут записка! — возмущенно сказала она. — Ты только что разрушила свое будущее. Шерон Уати! Немедленно возьми себя в руки и пойди извинись перед своим молодым человеком. У всех бывают сложные периоды, но только сильные люди…

— Мама! ТЫ ПЕРЕДАЛА ЗАПИСКУ?!

— Нет! У меня других дел было по горло! Твой отец и мистер Кшиштоф…

— Да плевать мне на мистера Кшиштофа! Ты знала про планы Генри? Вы с папой все знали? Все знали, кроме меня? Как вы могли?!

Она с ужасом отшатнулась, прикрывая ладонью рот.

Мы никогда не кричали друг на друга. Кричат в других семьях, тех, где у родителей нет хорошего образования и достойной работы, где дети не слушают родителей и курят под одеялом травку.

В нашем кругу разговаривали тихо и с достоинством, решая все ситуации доброжелательным обсуждением.

— Тебе плевать на мистера Звальски? И, судя по всему, плевать на нас с папой. Ты сейчас кричишь как портовая девка, постыдись. Мужчины в твоей жизни могут меняться, даже вдовы встречают следующих мужей. Знаешь, Шерон, кого ты никогда не сможешь заменить на новых? Родителей. Мы с папой у тебя единственные. Незаменимые. Родные тебе люди, которым ты обязана. Подумай, что ты творишь! Тебе так нужен Торн? Незаменим ночами? Ничего с ним не случится, как убежал, так и прибежит как миленький за юным телом. А вот твой отец сейчас тебя спасает, всех успокаивает. Люди подарки привезли, между прочим! Всем утром именные приглашения от Генри и Шерон принесли. Ты мне честное слово давала, что не устроишь скандала. Так почему подумать не попросила? Просто «разреши, милый, я обдумаю…». Сложно?! Лучше было опозорить перед всеми? Чтобы Завельски аннулировали контракты с папой?

Я смотрела на двигающиеся губы, аккуратно накрашенные помадой «Арабская Роза», и пыталась понять, когда я для своих родителей превратилась в куклу, обязанную им по гроб жизни.

Слова были правильные, родителей я обожала, знала как для папы важна работа. Но…

Дик не комнатная собачонка. Он не «прибежит». Он ждал меня всю ночь, утром получил приглашение с моим именем, видел замешательство, паузы… и решил, что я просто стесняюсь перед ним, но давно все решила.

Как он там говорил? «Ты теряешься в своем благонравном семействе».

Проклятие! Если бы я была ему нужна по-настоящему, нужно было отбивать с боем! Кричать на меня.

Кажется, я произнесла это вслух. Потому что мама покачала головой и посмотрела на меня с жалостью.

— Ты совсем ребенок, Шерон. Как ты думаешь, кого он любит больше, тебя или своего сына? И ты считаешь, что он опозорил бы его перед друзьями и родственниками?

Я была настолько эгоистичной, что мучалась своими бедами, но никогда не представляла картину со стороны Дика. Человека с принципами, жестким характером, не умеющим прогибаться. Каково ему пришлось, когда он узнал о моих отношениях с Генри?

А еще я подумала — мне очень повезло, что сначала мы познакомились с Питоном, а наши отношения с Завельски-младшим к этому времени уже дали трещину.

Только это дало нам шанс. Призрачный, зыбкий, но шанс.

Гордый Дик никогда бы не стал ухаживать за девушкой или невестой сына. Он был настоящим мужчиной.

И сейчас, когда решил, что я колеблюсь… не смог на этом смотреть.

Интересно, как он отреагирует, когда узнает о моем отказе.

— Шерон! Я кому говорю? О чем ты думаешь?

— О своем будущем, мама. О будущем.

Я порывисто обняла ошарашенную маму, так же импульсивно отстранилась. Пора разрывать пуповину, связывающую меня с родителями. Это не значит, что я буду меньше их любить. И не буду заботиться. Но пора становится по-настоящему самостоятельной.

Глава 24. Первое похищение — всегда внезапное

Торну я позвонила сразу же, как только добралась домой. Паковала вещи и звонила, звонила. Абонент оказался недоступен. Питон так и не ответил. Не перезвонил. На другое утро, не выдержав, я поехала в бар.

«Свобода» встретила меня тишиной и почти полным отсутствием клиентов. В полупустом зале сидело лишь несколько посетителей, совершенно мне незнакомых. Не было ни Кувалды, ни его верного друга — мопса Пряника, ни самого Торна. Зато, на мое счастье, была Хлоя. У нее я и узнала о последних новостях.

— Дик уехал, — сказала она без лишних предисловий и потащила меня к столику у окна. — Кофе будешь?

Я кивнула, и через несколько минут подруга вернулась с двумя чашками капучино на ореховом молоке.

— Твой любимый, — она плюхнулась напротив, сдувая со лба вишневую челку, и подвинула ко мне одну из чашек. — Пей.

Судя по новому цвету волос, настроение у Хлои было позитивно-боевое.

Я поблагодарила, и подруга продолжила:

— С Питоном такое бывает время от времени. Он оставляет все дела на зама, отключает мобильник и исчезает в неизвестном направлении, на неделю или чуть больше. То ли в джунгли улетает, то ли на Северный Полюс — никто толком не знает. Парни говорят, это случается, когда у босса что-то не ладится, и ему требуется время, чтобы подумать, принять важное решение.

Хлоя запнулась, покосилась на меня, а потом решительно отставила свою чашку в сторону.

— Давай-ка, подруга, выкладывай. Что у вас там стряслось?

И я рассказала. О том, как папа застал нас с Диком в саду, и ему стало плохо с сердцем. Как я всю ночь просидела в родительском номере, а наутро…

— Генри разослал в номера открытки от нас двоих и сделал мне предложение, представляешь, Ло? При всех…

— Блин! — подскочив на стуле, возмущенно завопила подруга. Так громко и эмоционально, что проходящий мимо нашего столика мужчина в строгом офисном костюме испуганно шарахнулся в сторону. — А ты что? Надеюсь, послала его куда подальше? По всем известному адресу.

— Отказала, да. Но перед этим вмешалась Миранда, начала поздравлять. За ней остальные. В общем, — я махнула рукой, — Те, кто стоял дальше, решили, что я кивнула и согласилась. Дик успел уйти. Оказывается, мама так и не передала ему мою записку.

— Я всегда говорила, что Генри твой — самовлюбленный козел, не видящий дальше своего носа, — припечатала Хлоя, гневно сверкая глазами. — Мамаша его — тоже подозрительная, и что только Дик в свое время в ней нашел? Фигура как у камбалы, характер как у гюрзы. А предки твои… Ну, о родителях плохо не говорят, но думать же можно? Разыграли представление, как по нотам. Может меня ругать, но мне кажется, твой папа мог преувеличить проблемы с сердцем, чтобы заставить тебя делать то, что ему нужно, а мама его поддерживала. Вообще, у вас там серпентарий какой-то. Валить тебе надо оттуда, и как можно скорее, пока тебя не сожрали. А с Диком… Дай ему время, подруга. Питон из тех мужчин, на которых давить нельзя, они сами принимают решения. Пусть поживет там один, остынет, прикинет. Поймет. Как ему без тебя плохо. А он это поймет, гарантирую. Не грусти, прорвемся. Все будет хорошо.

Подруга улыбнулась и ободряюще подмигнула.

Но сама была несколько напряжена. И только после расспросов призналась, что возле нее снова стал отираться бывший. Он не приближался, ничего не делал, не заговаривал и сразу исчезал, как только замечал, что на него обратили внимание. Но несколько раз в день он так или иначе появлялся в поле зрения Хлои.

И это всерьез ее напрягало. Обсудив ситуацию, мы решили, что она поговорит с общественным адвокатом и попробует добиться постановления суда о "не приближении" к ней. Обычно такое постановление выносили преследователям. А по моему мнению, Билли именно им и являлся. Будем надеяться, официальное судебное решение остановит этого психа.

Следующая неделя, без преувеличения, стала поворотной в моей жизни.

Я выдержала нелегкий разговор с родителями и окончательно съехала от них. Нашла себя маленькую, уютную и. самое главное, недорогую студию. Подальше от родителей и поближе к Хлое.

— Я люблю вас, но жить и выбирать, что мне дальше делать, хочу сама. Мы все равно будем общаться и видеться, тем более, что воскресные семейные обеды никто не отменял, — с этими словами я закрыла за собой дверь родительского дома.

Переехала и сразу разослала резюме в поисках новой работы. Даже успела сходить на пару собеседований. Я решила уйти из фирмы отца и подниматься самостоятельно, без его поддержки.

И все складывалось ровно, само собой. Пока в субботу меня не украли первый раз.

Я вышла из съемной квартиры, рассчитывая в ближайшей булочной купить теплую вечернюю сдобу и свое любимое пирожное к ужину. Мистер Бинглос, управляющий магазином совместно с дочками, делал просто потрясающие кулинарные шедевры. Когда я попробовала их десерты с шоколадом впервые, поблагодарила свою интуицию за великолепно арендованное место.

Потрясающая выпечка Бинглосов легко компенсировала продавленный диван, окна на шумную улицу и слишком любознательную соседку, почтенную мисс Дьюрит, чей длинный нос был соразмерен с неуемной жаждой знать все о соседях.

Через год, заедая все свои беды сладкой сдобой, я превращусь в спокойную, неторопливую особу, которая будет в высшей степени философски относиться к своей отсутствующей личной жизни и стану совсем не интересна даже сплетнице-соседке.

С такими мыслями я вышла из дому и пошла по улице, разглядывая мощенную мостовую.

— Наконец-то.

Руки прижали к телу. Толчок. И меня впечатывают в хлипкое дерево, пытающееся украсить городскую улицу.

— Я скучал.

Коктейль из запаха сигар и темного шоколада обдал знакомым горячим ароматом. Никогда не думала, что так мгновенно могут отказывать ноги. Дик.


Он навалился на меня своей тяжестью. Тело моментально среагировало на его близость сладкой дрожью. Я одернула себя, призывая не растаять мокрой лужицей перед ним. Проявить характер. Где он находился все это время? Почему был недоступен? Злился? Трахал кого-то?

Столько жалящих вопросов проносилось в голове. Они помогали отрезветь и не податься дурману под названием «Питон».

И пока я воевала сама с собой, Дик зарылся лицом в мои волосы, с шумом, жадно вдыхая аромат.

Как тут возможно оставаться невозмутимой?

— Вишенка, меня заводит твой запах.

— Это все духи, — буркнула в ответ, хотя по вена разлился огонь от одного звука его голоса.

— Злючка, — хмыкнул он.

Я дернулась. Нужно вырваться из стального захвата, чтобы обрести хоть толику равновесия, но Питон не собирался меня отпускать. Мое предательское сердце радостно забилось в груди.

— Где ты был все это время? — я старалась, чтобы мой голос звучал нейтрально, ни каплей не выдал одолевающих меня эмоций.

— Приводил мысли в порядок.

Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.

— Один? — все же не удержалась от мучившего меня вопроса.

— Ревнуешь?

Я фыркнула.

— Какое мне дело похождений!

Сзади послышался смешок. То, что он не позволял мне повернутся начинало меня нервировать. Дик словно держал меня в плену. Демонстрировал свою силу и власть.

— Я все дни пил и думал, как поздравить сына с помолвкой, а когда протрезвел и позвонил ему, оказалось поздравлять не с чем, — с нескрываемым удивлением сообщил он.


— Если бы ты не скрылся сразу и отвечал на звонки, то узнал бы этом раньше, — пробурчала я.

Все-таки Дик ослабил захват и отодвинулся. Наверное, признал свою неправоту. Я наконец смогла повернуться, но как только оказалась к нему лицом, он схватил мои руки, прижимая их к дереву.

— Что за поводки неандертальца!

— Так почему ты отказала моему сыну, Шерон?

— Не думай, что из-за тебя, — подбородок вскинулся сам собой. — Я просто поняла, что слишком долго позволяла себя подавлять. Мне не хватало свободы.

— А теперь она у тебя есть?

— В некотором смысле да. Я съехала от родителей, уволилась и пытаюсь найти новое место. Своими силами, — гордо заявила ему и снова дернулась, но безрезультатно. Гневно посмотрела на него: — Достаточно, Дик. Ты уже показал отношение, когда бросил меня на растерзание, там, на озере. Между нами все кончено.

— С чего, если даже не начиналось как следует?

— Начиналось!

Он посмотрел с недоумением, хмыкнул. А я только-только распалилась для спора, прям поорать вдруг захотелось. Я в жизни своей голоса не поднимала, а сейчас ух как готова…

Неожиданно Питон резко наклонился и перекинул меня через плечо.

— Эй! — вырвался из горла удивленный вскрик. — Что ты делаешь?

— Похищаю тебя. Хочу показать, что такое свобода в моем мире. Это не поорать и не потопать ножкой.

— Отпусти меня! Ты совсем сдурел! На нас люди смотрят! Бог мой, как стыдно-то! Дик! Убери руки!

Он пропустил мои требования мимо ушей и направился вдоль улицы. Я испуганно верещала, а он шел себе и шел. Как я узнала через пару минут — к своему мотоциклу.

— Вишенка, это похищение. Я забираю тебя с собой! — нагло заявил он, скинув с плеча прямо на сиденье. Даже мою ногу закинул, чтобы нормально усадить.

— Я никуда с тобой не поеду! Возвращайся туда, где ты был все это время!

Вместо ответа мне на голову надели шлем. От такого я совсем опешила. Спрыгнуть с байка побоялась. Мало ли, еще упаду вместе с этой махиной. Дик же времени не терял. Он умостился спереди, заставил руками обхватить себя за торс и ногой убрал подножку.

— Ты не имеешь права, Торн!

— Держись, Вишенка, это будет поездка с ветерком.

Глава 25. Горящий человек

Горели костры, пахло дымом, жареным мясом и выхлопными газами. Играла живая музыка, раздавались взрывы хохота, женские визги, пьяные голоса, все это время от времени заглушалось тарахтением двигателей или визгом колес — когда байкеры демонстрировали друг другу мощь своих железных коней.

Ноги утопали в песке, и я сняла босоножки на каблуках, ощутив босыми ступнями приятное тепло. Задрала к ночному небу голову. В отличие от города, здесь были видны мириады звезд, и мне показалось, что я попала в другой мир, где даже люди выглядели необычно. Непривычная одежда, приветливые улыбки на лицах — никаких поджатых губ и придирчивых взглядов. Кто-то совершенно незнакомый тепло поприветствовав меня, промчался мимо.

Дик только что оставил железного коня на территории байкерской стоянки. И теперь вел меня, держа за руку, по одному ему известному маршруту. Ладонь была схвачена крепко, даже жестко, но я чувствовала, как Торн неожиданно нежно при этом поглаживает меня по костяшкам пальцем.

Людей было много. Все улыбающиеся, смеющиеся, с бутылками пива в руке.

Первое, что мы встретили почти у самого входа на территорию — огромный надувной бассейн. Я даже затормозила, отпустив руку Торна, чтобы рассмотреть сооружение.

— Дик, а где взяли столько воды?

Он кивнул на гигантскую расписную ширмы, и я увидела выглядывающий край огромной припаркованной цистерны на колесах.

В самом бассейне плескались с девушек и парни, одетые в одни плавки, независимо от пола. Одна из девчонок выбралась наружу, чуть не столкнулась с нами, даже плеснула каплями. Осмотрев нас, то, как Дик подтащил меня за талию ближе, она вдруг подмигнула мне и, активно виляя бедрами, направилась к импровизированному прилавку-бару за добавкой.

Вокруг высились гигантские фигуры и инсталляции, фантастические сооружения из дерева, металла, тканей и равноправно в качестве материалов участвующих в этом безумии людей. Свобода творчества и общения в горячих песках.

— Мы на фестивале «Горящий человек». Где-то здесь должен быть мой трейлер, друзья должны были перегнать, — сказал Дик. Его взгляд гулял, изучая проходящих людей, а рука опустилась вниз с моей талии и собственнически погладила ягодицу. — В случае чего там переоденемся и заночуем.

Никогда и никто в моей жизни прилюдно не гладил меня по попе. Если бы спросили: «Возможно ли что так когда-нибудь поступит спутник», я бы только ошеломленно фыркнула.

Однако.

Поступил.

И сделал это настолько естественно, словно его рука просто обязана была меня погладить.

Я едва слышно, медленно и глубоко выдохнула. А плевать. Я не хочу, чтобы он убрал руку. Взрослая девочка.

Гордо подняв подбородок, я повернула голову к Дику и встретила неожиданно теплый, буквально укутывающий нежностью взгляд.

— Детка, — сказал он, — ты в моем мире. И я сделаю все, чтобы тебе понравилось.

Я почувствовала себя Элли, перенесенной в волшебную страну. Впереди много нового и настоящее волшебство, но идти вперед необычайно страшно, везде чудятся летающие злобные обезьяны. А из-за любого поворота может выйти ведьма с лицом Миранды и спросить, ткнув пальцем: «Ты-то куда, малявка? Это не твой мир, а мой!».

Но Дик уже тянул за руку, и я осторожно двинулась следом.

Я и правда словно попала в сказку. Конструкции поражали размерами фантазией и оригинальностью. Смешение стилей, материалов и буйной фантазии заставляли замирать от восторга.

Сначала нам встретились внушительные башни, построенные из картинных рамок различного размера. На маленьких балкончиках наверху стояли люди в странных костюмах и цилиндрах как у безумного шляпника.

Они махали, приветствуя проходящих и звали к себе наверх, протягивая такие же смешные цилиндры.

Мимо, тарахтя и пыля пронеслось нечто, похожее на трубу с колесами. Оно покачивало округлым навершием, светилось изнутри мягким красным цветом и даже брызгало чем-то алкогольным на смеющихся прохожих. Я вдруг поняла, какой весьма интимный объект мне напоминает странная инсталляция. И почувствовала, как у меня полыхнули щеки.

— Это, это…?! Серьезно?! — я уставилась на Дика.

Тот пожал плечами.

— Каждый самовыражается как может. Это фестиваль как срез человеческого сознания, но только ничего не прячется, все мысли наружу.

Мы вместе рассмеялись от нелепости увиденного. Он открыто и легко. Я — неловко, еще не понимая, как вообще такое можно создавать. Но понемногу привыкая к окружающему хаосу.

Вокруг на приличном расстоянии здесь и там взгляд натыкался на механических дельфинов, морских коньков, медуз и прочих жителей морских глубин.

Среди них проходило самое масштабное фаер-шоу, что мне доводилось видеть. Сотни людей танцевали и одновременно крутили пои — огненные шары. Мужчины, женщины полураздетые, ярко накрашенные.

Их тела ловили блики пламени, каждый из участников исполнял свой собственный танец, а объединяла их объединяла завораживающая размеренная музыка.

Я остановилась, замерев в восторге. И почувствовала, как рука Дика снова погладила меня по ягодице. Ахнуть не успела, а меня уже развернули и жадно целовали в губы.

Горячие ладони мягко сжимали, поглаживали мою попу. И отчаянно, совершенно по-сумасшедшему, сладко кружилась голова.

Рев пламени донесся от огненного осьминога, вспышка света проникла сквозь прикрытые веки. Исчезло все, остались лишь наши языки сошедшиеся в извечной битве. Порхающие в животе бабочки. Головокружение, бегущее по венам.

— Что ты со мной делаешь, Вишенка! — шепнул Торн прямо мне в губы.

— Ничего, просто отвечаю на поцелуй… — ответила я. И поцеловала его еще более жарко и дико, хмельная от собственной свободы.

— Хорошо, но я дождусь, пока ты решишься на «что-то», — хмыкнул он.

И мы тонули во взглядах друг друга, в безмолвном разговоре, не сразу поняв, когда к нам подкочили.

— Эй, сладка парочка! От вас искры сыпятся! — потянула меня за руку девушка в высоких сапогах, корсете и маленькой шляпке вроде цилиндра, приколотого прямо к дредам.

Юбки на ней не было, а маленькие шортики едва прикрывали ягодицы. Ее подружка, ухватившая за руку Дика была одета чуть скромнее, и вместо шортиков нарядилась в юбку из прозрачных клиньев. Зато на ей не было корсета, его заменяло расшитое монетками бикини.

— Уверена, вы дадите жару! — подтвердила она.

— Эй, крошки! Куда это вы нас тащите? — спросил Дик и заговорщически посмотрел на меня.

— Конкурс танцев. И не смейте отказываться!

Дик снова посмотрел на меня.

— Ну как, Вишенка, потанцуем?

Боже! Я никогда не участвовала в конкурсах, но частные уроки танцев брала и кое-что могла вполне прилично. Но понятия не имела умеет ли танцевать Питон.

Пока думала над ответом, Дик подмигнул:

— Доверься мне, детка.

Глава 26. Горячее горящее танго

Девушки привели нас к каркасу огромного двухэтажного корабля, на импровизированных бортах которого располагались сидения для зрителей, вокруг горели костры, а в центре — там, где должен быть трюм, три темнокожих парня исполняли что-то среднее между боем и танцем.

Они лихо размахивали ногами, используя для опоры руки. Обнаженные тела блестели от пота. Казалось, вот-вот один ударит другого, но нет, удары проходили мимо. Все эти пируэты они проделывали под музыку.

— Капоэйра, — коротко прокомментировал Дик, останавливаясь.

Девушки велели нам ждать и куда-то делись.

Мощные, мускулистые, исполненные животной грации мужчины завораживали своей ловкостью. Торн ревниво притянул меня к себе за талию.

— Ты так смотришь на них, Вишенка, — кажется, он не закончил мысль, но рычащие нотки в его голосе мне польстили.

— Неужели Дик Питон ревнует?

Его глаза многообещающе сузились.

— Даже не представляешь как, — Негромкая хрипотца его голоса удивительным образом перекрывала музыку, вплеталась в нее, становилась частью боевого бразильского танца, царящего сейчас на корабле. — Ты у меня вообще с ревностью ассоциируешься, с момента нашего знакомства из нее не вылезаю. Вокруг тебя крутятся и забирают от меня то какие-то приставалы, то твой официальный парень… Даже к твоим родителям и работе мое сердце ревнует. Ревнует.

Последнее слово он выдыхал в шею, вызывая мурашки.

Когда-то, будучи совсем зелеными голенастыми подростками, мы смотрели с Хлоей какой-то телевизионный конкурс певцов.

После полного брюнета с блестящими от лака волосами, который зачем-то постоянно щелкал пальцами в такт музыке, вышел юный парень в джинсах и рубашке навыпуск. Он спокойно посмотрел на жюри, окинул взглядом зал, а потом вдруг запел низким голосом с такой сильной хрипотцой, словно до этого катал капитаном на яхте и пару лет разговаривал, исключительно перекрывая шум волн.

Песня была даже не про любовь, а что-то о предчувствии и ожидании, когда должно случиться неизбежное, но ты не представляешь, что именно. Странная песня и невероятно завораживающее исполнение.

После выступление парня Хлоя откинулась на спинку дивана, закатила глаза и простонала «Вот это химия!». Я с ней была абсолютно согласна. Потому что еле могла дышать от восхищения и неясного, смущающего возбуждения.

Я совершенно забыла об том случае пока через годы удивительная эмоция не настигла меня вновь. Когда я встретила Дика.

Но касался губами шеи, а я таяла сладким мороженным и думала: «Вот это химия!».

Музыка на корабле стала громче. Танцоры капоэйра ушли, и я даже не заметила когда.

Зато задорные звуки скрипки, усиленные динамиками, показались знакомыми. Поискав глазами, я увидела на небольшой сцене у носа корабля танцующую скрипачку в ботинках на шнуровке, фэнтезийной юбке и шляпке из множества перьев.

— Дик! Это же Линдси Стирлинг! О боже!

— Похоже на то. Кн иг о ед . нет

В этот момент музыка прервалась, и вместо бойцов-танцоров на утоптанную площадку выскочили те самые девушки.

— Объявляем конкурс на самый страстный и горячий танец. Победители получат автограф от нашей гостьи Линдси, и билеты на ее следующий шоу-концерт!

Зрители, которые все прибывали, одобрительно зашумели и взорвались аплодисментами.

— Главное условие, — продолжила другая девушка. — Участники не должны быть профессиональными танцорами, но мы должны чувствовать их энергию, страсть. Нас нужно — за-а-а-ажечь! — выкрикнула она в микрофон, отходя в сторону и махнула приглашающим жестом на сцену.

Музыка стала громче, в нее тут же вклинились звуки скрипки, и я с удовольствием узнала первые ноты композиции “Arena”. В душе все встрепенулось, и по телу пробежал приятный трепет.

Несколько пар уже скользнули на танцпол, и я с удивлением обнаружила, пожилых хиппи, сохранивших верность субкультуре. Другая пара — полные, но удивительно пластичные партнеры. Поклонники стим-панка. Третьей парой вышли здоровенный со стянутыми в хвост волосами и в коже любитель хард-рока и обычная с виду девушка-тростинка.

Стесняться и правда было нечего. Совершенно разные люди, но все с радостью участвующие в празднике.

Я встретилась глазами с девушкой держащей микрофон и улыбнулась. Она так смешно махала нам руками и даже подпрыгивала от нетерпения. Ладно, почему нет?

Легким приглашающим жестом я положила руку на плечо ожидающему Дику. Выглядел он как лев в засаде, вроде бы не двигался, но глаза прищурены и внимательно просчитывают обстановку. Интересно, какие стили он умеет танцевать? Почему так расслаблен?

— Аргентинское танго? — спросила я с надеждой.

— Да запросто, детка. Для тебя хоть пасадобль.

О, наша учительница танцев в школьном кружке особенно любила танго — танец, исполненный дикой грации. И он как нельзя лучше выражает мои эмоции, которые бурлят в душе. Я его танцевала много раз и всегда старательно, пытаясь исполнять все па максимально техничной. Но сейчас мне не хотелось никакой правильности, сердце стучало быстро-быстро. И каждая клеточка в теле была натянута как струна.

Отчаянно пугливое желание — вот такой парадокс. Сплошные переживания, как и все, что было связано с Питоном.

Первые несколько мгновений мы присматриваемся друг к другу, действуя осторожно. Дик повел умело, без рывков. И я расслабилась, все больше доверяя ему. Мелодия под стать, неторопливая изначально постепенно ускорила темп. Руки заскользили по рукам, кожа к коже. Все быстрее, все неотвратимее нас закручивал страстный вихрь. Музыка играла быстрее, мерцали огни, я ничего не видела, кроме его глаз, не чувствовала, кроме горячих рук и быстрых жарких касаний.

Зрители что-то кричали, подбадривали. Рядом кружили другие пары. Но по-настоящему, были только мы с Диком и музыка.

Его запах. Усмешка на губах, в ласках которых так нуждалась моя кожа. Во время прижатия и поворотов бедер я закусывала губу. Но не сдавалась, а танцевала.

В какой-то момент мы с другой парой оказались совсем рядом и девушка-тростинка ловко толкнула меня бедром. Прямая легкая юбка длиной по колено все же слишком узка, чтобы я могла свободно двигаться.

Я едва не сбилась с ритма, но Дик подхватил меня. Его руки надежно поддержали поясницу, и как-то сама собой, под крики зрителей, я глубоко прогнулась назад, чувствуя на ключицах его губы.

Моментально напряглись соски, электрический разряд между нами заставил взлететь целую стаю бабочек в моем животе, усиливая многократно желание.

Торн привел меня в вертикальное положение, толкнул от себя и тут же вернул обратно. Мир в огненной круговерти. Я почувствовала напряженное мужское тело, вдохнула сводящий меня с ума запах мускуса и терпкого парфюма. Близко-близко. Ягодицами ощутила его желание и покраснела.

Несколько быстрых шагов и снова разворот. Ладони Дика обхватили мое лицо, потом соскользнули вниз по плечам, талии, бедрам, и вот он уже передо мной на одном колене. Рывок, и боковой шов на моей юбке разорван. Второй, и я свободна.

Захотелось похулиганить. Я вскинула прямую ногу Торну на плечо, он осторожно встал, и да, мне можно гордиться своей растяжкой. Поцелуй обжог икру, и я вдруг оказалась у него на руках. Взлетела к звездам, раскинув руки и оказалась поймана.

Мы перестали танцевать, не обращая внимание на требующих продолжения зрителей. На подбадривающих нас организаторов. Они ошибались, мы вышли не побеждать в конкурсе. Мы вышли, потому что нам захотелось станцевать друг с другом под темнеющим небом.

Мы больше не двигались. Просто стояли и тяжело дышали, прижавшись друг к другу лбами.

— Я хочу тебя, Шерон, — прошептал Дик.

Другие пары еще танцевали, музыка продолжала играть. Но отовсюду уже неслись аплодисменты. Мы не выиграли, и ладно, но нам… хлопали. Байкеры, какие-то еще люди, выкрикивающие имя Дика. Похоже, один из его знакомых увидел наш танец, и созвал остальных. Сарафанное радио привело сюда бездну откуда невесть взявшихся людей.

Они радостно поприветствовали и выигравшую пару — полных, но необычайно красиво двигающихся танцоров. Но на выходе как сумасшедшие, надрывая глотки, все равно радостно орали «Дик! Дик!», чем вызвали прилив зрителей с соседних инсталляций, прибежавших посмотреть, что происходит.

В итоге на корабле начался новый конкурс, а мы все толпой двинулись дальше гулять на празднике. Дик ухмылялся и вел меня вплотную, прижимал к себе за талию. Я шла улыбаясь, иногда поворачиваясь и утыкаясь лицом в его плечо, не обращая внимания на то, что разорванная юбка обнажает бедра при каждом шаге.

Ждала лишних вопросов, ведь некоторые видели меня с Генри, но вместо этого ловила на себе одобрительные взгляды. А уж какими комплиментами меня осыпали! От некоторых становилось неловко.

Огромный, седоусый байкер, похожий на скандинава, пристроился рядом, то и дело поглядывая на меня.

— Питон, ты просто обязан жениться на девушке с такой задницей! Если он не сделает тебе предложение, крошка, байк старины Ульфа всегда для тебя свободен, — подмигнул он.

Я прижалась ближе к Дику, борясь с желанием перебежать на другую сторону. — Прекрати так на нее пялиться, Ульф, — ворчливо, точно ленивый волк, огрызнулся Торн.

— Хей, Ульф! Если твоя Герта узнает, что ты смотришь на сторону, оторвет тебе яйца, — поддел кто-то из толпы.

Все дружно заржали. И я ощутила, как тело покидает напряжение, осознав, что тут такие поддевки в порядке вещей. И все получают от них удовольствие. И Ульф в принципе не собирался меня уводить от Торна, а лишь делал своеобразный комплимент. Несмотря на пошлость шуток, я почувствовала себя спокойно. Мне были приятны эти люди и атмосфера. Впервые за долгое, долгое время я была счастливой.

— Держи ее крепче, Питон, — не сдавался Ульф, явный ценитель женских достоинств. — За такой девушкой не я один попробую ухлестнуть. И не смотри на меня так, красавица. Я по-рыцарски. Ух, как ты двигаешься. Питон, где нашел чудо при твоей-то вечной занятости?

— Смотрите! Пряник!

Упитанный мопс добро семеня коротенькими ножками бежал по песку, в зубах у него было нечто блестящее, при ближайшем рассмотрении оказавшееся бюстгальтером. Весьма впечатляющего размера. Пряник задорно хрюкнул, подкатившись прямо к моим ногам. Остановился, упал на спинку, несколько раз перевернулся, так что одна глубокая чашечка оказалась надета на его морду. Совершив этот пируэт, довольный пес гордо посеменил к хозяину.

— Вот, — сказал Ульф, подняв вверх толстый палец. — Даже псина ухаживает. Кувалда, или это ты пса к женщине Дика с подарками подсылаешь?

Ой, тут и Кувалда! Он точно про Генри знает. Я встретилась глазами со здоровяком, который подкатывал ко мне в первых день знакомства с Диком. И обнаружила, что тот гримасничает, самым жутким образом подмигивая Торну и показывая ему большой палец.

Обнаружив, что я на него смотрю, Кувалда сделал настолько невинное лицо, насколько была способна его наглая физиономия.

— Привет, красотка! Подойдет для тебя?

— Я не настолько шикарна, — развеселилась я, поднимая вещицу. Размеры были такие, что хоть на голову чепчиком надевай. — Надо хозяйку найти.

Ульф, потянулся к верху купальника, блестящие золотые пайетки сверкали на солнце, но Пряник неожиданно взбунтовался и отступил на шаг, предупреждающе гавкнув.

— Ну-ка, дай сюда!

Кувалда взял предмет женского туалета и принялся вертеть его в руках. Пряник довольно сопел, всем своим видом показывая, какая крутая добыча.

— Хм…судя по объёмам дынек, у девочки фигурка что надо, — пробормотал байкер. — А если сиськи еще и настоящие, а не силиконовые, то я бы даже женился. Правильно Шери говорит, эту шикарную вещь какая-то

Золушка потеряла. Туфлю я бы в жизни не поднял. А на это смотрю и сразу принцем в поиске себя чувствую.

— Пряник, признавайся, у кого ты это украл? — не сдерживая улыбку, спросила я, представив себе девушку, которая зашла в кабинку переодеться и … не увидела важную часть своего купальника. Хотя, судя по свободным нравам местной публики, возможно, незнакомка даже не заметила его отсутствия.

Кувалда приосанился и пригладил волосы, а затем поднес ладонь ко рту и дыхнул.

— Ребята, у кого-нибудь есть жвачка?

— У меня есть клубничная, — я вытащила из кармана пачку и протянула парню.

— Отлично! — Кувалда отправил в рот пару пастилок и вернул мне упаковку. — Вкусно. А то у меня только презервативы с клубничным вкусом, не стану же я их жевать…хотя девчонкам нравится облизывать.

Пряник неожиданно сорвался с места, и его хозяин поспешил за ним. Принц. Потому что принцы, как и Золушки, бывают разными.

— Мне ребята сказали куда мой трейлер поставили, — вдруг зашептал в ухо Питон. — Хочешь посмотреть?

— На что? — удивилась я, с трудом представляя как трейлер может конкурировать с красотами праздника и чудесной компанией, которая нас окружала.

— Покажу какой он классный внутри. Там много интересного. Например…Я.

Черт, а трейлер может конкурировать с праздником. Еще как.

Глава 27. Достопримечательности трейлера

— Пойдем, — хрипло проговорил Дик, потянув меня за собой.

Я не знала, куда мы идем, но прекрасно понимала, к чему идет дело. Сердце бешено билось в груди при одной мысли об том, что сегодня может произойти. Скоро. Губы пересохли от предвкушения. От всех наших игр кровь давно превратилась в огонь, бежала раскаленным оловом по венам. Стало невыносимо жарко.

Мужская ладонь крепко держала мою. Так бережно и сильно одновременно.

— Шерон…

Мое имя на его губах звучало как настолько желанно, что вызвало в теле сладкую дрожь. Когда мужчина, без особых усилий источающий сексуальность как дыхание, всем своим видом показывает, что хочет тебя до одури — это не просто заводит, это рождает эйфорию. Она разлилось во мне водопадом цвета радуги. Невероятным многоцветием эмоций.

Мы дошли до новенького трейлера, блестящего хромированными деталями. Он оказался просто огромным! Видно, что не обычный, а очень-очень дорогой. Бежевые бока стягивались лентами из нержавеющей стали, колеса сверкали дизайнерскими ободами.

— Нам сюда Вишенка, — протянул Дик.

— Ты уверен? — осмотрела я великолепие перед нами.

Он ответил гортанным смешком, подтолкнув вперед. Стоило зайти внутрь, как Дик моментально закрыл дверь. Послышался щелчок замка, показывая, что в этот раз он не позволит нам помешать. Никому и ничему. Повернувшись ко мне, он прошелся плотоядным взглядом снизу доверху, словно я была невероятно вкусным десертом. Сила собственных ответных эмоций ослепляла. Я реагировала на любое действие с его стороны. Взмах ресниц, едва заметное движение губ, взгляд… Желание поднималось во мне, захлестывало неуправляемыми эмоциями. Питон еще ничего не сделал, а я уже каждой клеточкой ощущала возбуждение в теле.

Пара быстрых шагов, и он передо мной. Возвышается.

— Как тебе моя берлога для путешествий?

Я моргнула, ожидая услышать совсем другое, и не сумела проконтролировать внезапное разочарование скорее на лице.

— Не нравится? Жаль. Я так мечтал, чтобы тебе здесь понравилось.

Он протянул руку, жесткие пальцы легко коснулись моей шеи. Принялись массировать кожу, действуя удивительно осторожно.

— Может быть еще поменяешь свое мнение? Здесь отличная кухня и очень удобная спальня.

Я закусила губу, чтобы не завопить, не потребовать немедленной экскурсии по достопримечательностям, причем начать не с кухни. Покачнувшись, я ухватилась руками за его футболку.

Но девушка не может сама подать сигнал, заговорить о сексе. Это должен сделать мужчина. Поэтому я стояла, сцепив зубы и слушая мурлыкающий полушепот Торна.

— Детка, хочу видеть твои глаза, желанная моя.

Мои пальцы загорелись от тяги пройтись по твердым мышцам, которые прорисовывались под тканью. Я задержала дыхание, боюсь сдвинуться. Выдать себя. Показать, как хочу прижаться к нему.

Дик положил руки на мои бедра. Притянул к себе. И я громко, позорно выдохнула, посмотрев наверх и утонув в его темных глазах.

— Теперь ты не сможешь сбежать, Вишенка, — сообщил Дик. — Где бы ты ни была, я украду тебя и буду приручать, домогаться, требовать полной отдачи.

Стук сердца. Каждое его слово под стук моего взволнованного сердца. Как подчеркивание. Как подпись под каждой буквой.

Собираюсь ответить, но не успеваю, потому что его губы захватывают мои. Он врывается языком в мой рот, я раскрываюсь навстречу, чтобы он мог лучше распробовать меня. Дик доминирует, подчиняет, задает свой ритм. Ласкает гладким горячим языком, вырывая послушные вздохи. Его властность сводит меня с ума. Я поднимаюсь на пальчики, стараясь стать еще ближе. Цепляюсь за него. Жар несется по телу, отдаваясь гулкой пульсацией в теле.

Я четко осознаю, что буду принадлежать ему и хочу этого всем своим естеством.

— Такая сладкая, — обжигает он шепотом, когда отрывается от моих. — Такая податливая и мягкая.

Наконец, могу вдохнуть, чтобы наполнить легкие воздухом. Тем временем мужские губы проходятся вдоль линии подбородка, спускаются ниже, скользят по местечко, где бешено бьётся пульс.

— Вишенка, ты попала. После этой ночи ты никогда не сможешь быть с другим, обещаю.

От его слов поджимаю пальчики на ногах, отчаянно дергаю его футболку. И Дик смеется:

— Не только у меня закончилось терпение.

Он не сопротивляется, когда я проникаю под нее ладонями и скольжу по твердой, покрытой жесткими волосками груди, изучая и задыхаясь от нахлынувшего чувства собственности. Жмурюсь блаженно, как ребенок, получивший давно желаемую игрушку. Ощущаю напрягающиеся от моих прикосновений мышцы торса и сумасшедше улыбаюсь.

Дик ругается, хватает меня за затылок и наши рты снова сливаются в яростном поцелуе. Все вокруг исчезает. Меня перестает волновать трейлер, мир, который остался за его стенами. Только Дик и я. Все мысли — на требовательных губах, уверенном натиске и нежном скольжении языка. Его запах окутывает меня. Захватывает в свой плен. Не существует другого места, где я хотела сейчас оказаться. Только здесь. В его объятиях.

Я растворяюсь в поцелуе и не боюсь будущего. Голова закружится от эмоций, а тело призывно подается к мужчине, в потребности стать еще ближе. Слиться воедино. Наконец ощутить себя его частью, созданной для него.

Неожиданно Дик сильнее сжимает мои ягодицы и приподнимает их вверх. Интуитивно обхватываю его ногами и чувствую, как мы куда-то двигаемся. Но в данный момент меня больше интересуют преимущества моего нового положения. Теперь я слегка возвышаюсь над ним, благодаря чему могу перехватить инициативу в поцелуе. Он становится еще глубже, еще беспощадней. Языки безумно скользят вокруг друг друга, то ударяя, то поглаживая.

Внизу живота появляется тугая пружина, которая только сильнее скручивается с каждой минутой. Я ерзаю. Мне просто необходимо почувствовать сладкое давление. Дик стискивает мои бедра сильнее, когда я радостно выстанываю ему в рот, добившись своего. Даже через толстые джинсы ощущаю его невероятную твердость, и она… идеальна. Я с радостью вдавливаюсь в нее, за что в ответ получаю сердитое ворчание, а затем моя попка падает на мягкую поверхность кровати.

— Ой!

От вскрика из легких быстро вылетает воздух.

Я возмущенно вскидываюсь на коварного Дика, но тут же расплываюсь медовой лужицей, потому смотреть есть на что.

— Нельзя дразнить Питона, детка!

Он сосредоточенно стягивает с меня трусики, отбрасывает в сторону. Лицо каменное, словно тащит не себе непомерный груз и еле сдерживается. И вдруг молниеносным движением стягивает через голову футболку, открывая красоты, от которых я как китайская туристка на колесе обозрения, едва не теряю сознание от восторга.

Приподнимаюсь на локтях, не в силах отвести взгляд от твердых мышц его пресса. Стараюсь не пускать слюни. Тело горит желанием. Хочется обвести эти кубики языком, почувствовать, как онинапрягаются от моего касания, свести этого опытного мужчину с ума, так же как он меня одним своим видом. Тяжело сглатываю, и это не укрывается от Дика. Его глаза темнеют, а руки тянутся к ремню.

— Можно я? — робко прошу, гипнотизируя его пах.

Мне всегда было сложно проявлять инициативу, ведь раньше ее все время пресекали, но с Диком это совершенно не страшно. Он спокойно делает пару шагов вперед, чтобы оказаться в досягаемости.

И смотрит как я сажусь на кровати, тянусь к его ремню. Ему точно нравится то, что он видит, потому что мышцы живота напрягаются сильнее, а ширинка вздувается горой Килиманджаро. Мы оба смотрим на мои руки, которые подрагивают, выдавая волнение.

— Я не очень опытна в этом деле, — предупреждаю его.

— Вишенка, тебе достаточно коснуться меня, и я уже каменный. Со мной тебе не важен опыт.

Его слова придают смелости, чтобы потянуть молнию на джинсах, а затем спустить брюки вниз. Его питон появляется наружу, гордо подпрыгнув. Твердый, толстый орган, украшенный этой невероятной татуировкой. От одного его вида я ощущаю возбуждение и испуганное головокружение одновременно. Лишь уверенный, сосредоточенный вид Дика помогает преодолеть вспыхнувшее опасение по поводу его размеров. Я смотрю на него и верю, что Дик заставит меня почувствовать блаженство.

Потянувшись, я касаюсь удивительного змея пальцами, осторожно трогая, изучая его по всей длине.

— Моя нетерпеливая, Вишенка, — довольно выдыхает Дик, наклонившись к моим губам.

Яростный поцелуй, полный мужского требования, когда язык с силой раздвигает и так податливые уста, врывается в рот на правах хозяина и необузданно сплетается с моим, унося меня на волнах удовольствия.

В голове бьется лишь одна мысль, хочу, ощутить эту власть в себе. Чувствовать каждый удар его тела, отдаваться зарождающему экстазу. В это же время его пальцы не прекращают мучительной пытки. Хнычу ему в рот, когда внизу живота зарождаются первые спазмы. Я на краю. Так близко. Один шаг и упду в пропасть под названием оргазм.

Не могу поверить, Питон лишил меня этого! Пальцы сместились на лобок, принялись нежно поглаживать. Меня трясло от неудовлетворенности. Лоно сжималось от болезненной пустоты.

Но и это прикосновение прекращается. Дик тянется к краю постели и берет презерватив. Даже не заметила, когда он успел его туда положить. Умело раскатывает тонкий латекс по напряженному, подрагивающему от желания органу. Подтягивает меня выше, располагаясь между моих послушно раздвинутых ног.

Хочу запомнить это мгновение, когда касание как признание, как призыв. Мы оба медлим, исходя желанием и умирая от безумной тяги.

Секунда.

Еще одна в едва различимом скольжении, словно мы целуемся мужской и женской сутью.

Умираем от стремления двинуться навстречу и воскресаем от острого ощущения друг друга.

Я сдаюсь первая. Ногами обхватываю его бедра, сжимаю их, умоляя закончить эти сладкие мучения. Поднимаю глаза, чтобы тут же утонуть в его полном откровенного голода взгляде. И в эту минуту Питон делает толчок вперед, проникая своим мощным членом в меня.

— Вишенка, — хрипит он. И я слышу какое наслаждение он ощущает, когда ныряет в мой жар.

Воздух с шумом выходит из моих легких. Мышцы растягиваются, подстраиваясь под его размер. Я возбуждена так, что мне туго, но не больно. Никогда еще я не была такой наполненной. Чувствую каждый дюйм, который входит в меня. Так ярко. Невообразимо приятно!

Торн действует уверенно. Размеренными небольшими толчками проникает все глубже и глубже, массируя мой тесный канал. Челюсть Дика сжимается. Лицо становится напряжённым. Видно, он сдерживается, жалеет меня.

Но с каждым ударом толкается все жестче, все сильнее набирает темп. Я хаотично подмахиваю бедрами на встречу, но мужские руки сильнее сжимают мои бедра, удерживая на месте, не давая мне сделать себе больно, и не позволяя нарушить его победоносное завоевание.

Мускусный аромат секса наполняет трейлер. Становится невыносимо жарко. Еще несколько минут нарастающего штурма, и, наконец, срывается Торн. Наши тела истекают потом и сладостью от бешенного ража, в который уносит меня Дик.

Не могла представить, что так бывает. Яростно. Дико. Чувствую, как внутренние мышцы сжимаются вокруг него, из-за чего Питон шипит, но продолжает нанизывать меня на толстый волшебный член. Это невыносимо! Невыносимо приятно!

Я кричу, когда он входит и когда выходит. Он стонет. Эротические звуки удара плоти о плоть окружают нас. Они смешиваются с нашими громкими, протяжными вскриками. Я слышу свой голос, не то умоляющий прекратить, не то требующий действовать жестче и быстрее, но мне не стыдно. Эмоции переполняют меня, лишая разума. Хочется еще больше, сильнее, хоть это и противоречит здравому смыслу.

Концентрируюсь на ощущении его пульсации внутри меня. Знаю, что он уже близок, да и сама не готова кончить. Но что-то не дает сорваться, удерживает на грани. Затем его рука накрывает мой лобок, умелые пальцы пробираются к клитору, но не растирают, а лишь прижимают, посылая огонь внутрь горячим членом. И это становится для меня последним толчком к оргазму.

Я сжимаюсь вокруг ввинчивающегося в меня ствола. Да-а-а-а! Выгибаюсь от яркого наслаждения, которое разливается по венам. Вижу мириады звезд под сомкнутыми веками, цепляюсь за мгновения, жадно испивая их сладость. Экстаз. Дрожь в теле, эпицентр которой в месте, где соединены наши тела.

Дик выжидает томительные секунды. Рыча, принимает мои спазмы и продолжает врываться в меня сквозь содрогания тела, усиливая натиск, ища собственное освобождение. Толчок. Второй. Стиснутые зубы. Он яростно стонет, долго, бесконечно дико. И даже когда замирает, я чувствую, как на слабые сжатия внутри меня он отвечает длинными горячими выбросами. Теперь мы оба подвержены действию сладкого оргазма. Прикрываю веки, наслаждаясь его стихающей силой и слышу тяжелое дыхание мужчины над собой.

Глава 28. Давай попробуем быть вместе

Громкая ритмичная музыка разорвала тишину трейлера, когда мы уже просто лежали, обнявшись. Усталые, счастливые, все еще не пришедшие в себя. «Ghost Riders in the sky» группы Spiderbait. Кто бы сомневался, что на мобильном Питона стоит именно этот рингтон. Песня из фильма «Призрачный гонщик» отражала саму суть этого мужчины — свободную, необузданную.

Дик лениво потянулся к телефону, вгляделся в экран, нахмурился и принял вызов.

— Привет, Генри.

Услышав имя бывшего, я невольно дернулась, пытаясь высвободиться из рук Торна, но он не позволил этого сделать. Собственническим жестом подтащил ближе и, продолжая говорить, крепко прижал к по-прежнему раскаленному телу.

— Нет, ты же знаешь, я сейчас не в городе. Приехать не могу. Нет, я сказал. Приезжай сам. Кстати, нам нужно кое-что обсудить. Да. Хорошо. Жду…

Дик отбросил мобильник и развернул меня к себе.

— Опять хотела сбежать? Не выйдет.

— Нет, я…Я не собиралась убегать, просто в первую секунду немного растерялась

— Вот и хорошо. Хватит, набегалась. Ты ведь слышала, что я сказал?

— Слышала, — я облизнула пересохшие губы.

— Сейчас приедет Генри, и я расскажу ему о нас. О тебе и обо мне. О том, что ты теперь моя женщина, и я никому тебя не отдам.

— Твоя женщина? — слабо улыбнулась я. — Не слишком ли ты торопишься?

— Нет, — глаза Торна полыхнули темнотой. — Наоборот, по-моему, я слишком долго ждал. Но теперь ты не с Генри, и я могу, наконец, заявить на тебя свои права. Прокричать на весь свет, что ты со мной, и я оторву лапы каждому, кто к тебе их протянет.

Он быстро поцеловал меня. Причем, вопреки своим грозным словам, очень нежно.

— Вишенка моя, я ни одну женщину не желал так, как тебя, и ни с кем не хотел остаться. А с тобой хочу. Хочу встречать вместе рассветы и провожать закаты. Хочу открывать утром глаза и видеть тебя рядом, в своей постели. Каждый день. Хочу, чтобы ты жила в моем доме и постоянно мельтешила перед глазами. Похоже, мне это никогда не надоест. Вот такая долбаная романтика. Сам от себя не ожидал.

Он быстро перекатился, властно и вместе с тем осторожно подмял меня под себя.

— Давай попробуем быть вместе, Шерри? Если ты переживаешь, что твои родители начнут возражать, я даже готов стать паинькой, на время, чтобы они изменили свое мнение. По крайней мере, постараюсь. Ну, что скажешь? Можешь подумать. Секунд десять тебе хватит? Нет, пяти, пожалуй, более чем достаточно.

И я рассмеялась. На душе было светло и спокойно, я ощущала себя легкой и свободной. Да, наконец-то свободной.

— Я согласна, Дик, — прижалась к мужчине, чувствуя, как лихорадочно колотится его сердце. — Можешь сказать Генри, моим родителям, кому угодно. Быть вместе или нет — решать только нам, и если нас все устроит, остальным останется лишь принять это.

— Детка…

Торн снова поймал губами мои губы в долгом, сводящем с ума поцелуе. И когда у меня уже почти закончилось дыхание, отстранился, шепнул заговорщески:

— Пока Генри едет, у нас есть время, чтобы все повторить сначала. Иди ко мне, вишенка…

Дик ушел через полчаса, а я привела себя в порядок и собралась на поиски Хлои. Все байкеры из «Свободы» здесь, значит, и она должна была приехать. Странно только, что мы с ней до сих пор не столкнулись.

Выйти наружу отважилась не сразу, сначала позвонила подруге, но та не ответила. Я подошла к выходу и замерла. Мне вдруг показалось, что там снаружи все знают, что произошло в трейлере. Они будут на меня коситься, шептаться за спиной. Может, даже кто-то сообщит, что я очередная победа Питона…

— Брр! — я передернула плечами.

Что за мысли, Шерон! Дик не такой. Дик был честен, я это точно знаю. Чувствую сердцем, а значит не важно, кто и что подумает или скажет. Важно только, что есть мы.

Высоко подняв голову, я вышла наружу, но никто не обратил на меня внимания. Народу вокруг стало меньше. Разошлись спать, или просто разбрелись по пустыне в поисках развлечений? Какая-то девушка спешила мимо и приветливо мне улыбнулась

— Извините, вы не знаете Хлою? Такая симпатичная с… — я вдруг задумалась, что не знаю, какого цвета волосы у Ло в данный момент. — Она работает официанткой в «Свободе», — уцепилась я за последний шанс.

— Прости, дорогая. Не знаю о ком ты говоришь, — пожала она плечами.

Я махнула ей рукой и вновь набрала подругу. Шли длинные гудки, но она не отвечала. И я двинулась дальше туда, где у костра сидела группа байкеров. Из-за огня я видела только силуэты, надо проверить, может, она там.

В стороне все так же рычали мотоциклы. Похоже, там шло какое-то шоу. Доносились хохот и разговоры. У костра, кто-то наигрывал на губной гармошке. Пела девушка. _Читай на Книгоед.нет_ Еще издалека я поняла, что Ло там нет, и свернула в сторону. Не оставляя попыток дозвониться, шла мимо ряда жилых трейлеров, намного более скромных, чем тот, что принадлежит Торну.

В общий шум ворвались весьма специфичные звуки, кто-то занимался любовью между двумя трейлерами. Могучий детина стоя насаживал на себя обхватившую его ногами девицу с задранной на талию юбкой. Оба совершенно не скрывали своего удовольствия, и ненадежность укрытия их совершенно не смущала. Я поспешила отвернуться и пошла быстрее.

— Ло, ответь мне! — бормотала в трубку, слушая длинные гудки.

Так у нее телефон сядет раньше, чем мы сможем встретиться. Как без телефона отыскать подругу среди этого разнузданного веселья, я не представляла. Блуждала не меньше получаса, прежде чем на глаза попался черный флаг с Веселым Роджером и надписью «Свобода» — символом байкерского клуба, который основал Питон. Я поспешила туда, в надежде найти хоть кого-нибудь знакомого и расспросить. Там Ло точно знают. Возможно, помогут с поисками.

Решение оказалось верным. Уже на подходе, удачно избегнув распростертых объятий пузатого детины, я увидела подругу — оказывается она выпрямила волосы и теперь была платиновой блондинкой.

Пузан обернулся мне вслед и отвесил сомнительный комплимент:

— Классная задница, крошка! Я бы вд…

Окончание фразы я не дослушала, окликая подругу.

— Ло! Хлоя! Эй! — мне пришлось крикнуть несколько раз прежде, чем она оторвалась от Кувалды.

Кто бы мог подумать!

— Шеррииии! — пьяно протянула Хлоя радостно и повисла у меня на шее, дохнув парами выпитого.

Почему-то на ней не было никакой блузки или топа, только белый кружевной бюстгальтер, выглядящий неуместно и беззащитно на фоне всей этой кожи, джинсы и клепок. Я недовольно покосилась на рыжего байкера.

— Я ее охраняю. Берегу, как зеницу ока! — примирительно поднял руки тот и отошел к бару, оставив нас одних.

— Ло! Как ты выглядишь?! Почему не берешь трубку?

— А ты звонила?

С искренним недоумением на лице Хлоя принялась хлопать себя по несуществующим карманам — видимо, в поисках мобильника.

— Спаакойно, пааадруга. Момент! — наконец, осознала она ошибку и пьяным жестом подняла указательный палец.

Вздохнув, я набрала ее снова. Однообразная трель звонка пробилась через шум праздника и привела нас к барной стойке. Благо мы стояли близко.

— О! Вот и он! — Ло бросилась за находкой. — Двадцать три пропущенных. Нехорошо, — нахмурилась она.

— Я набрала всего-то тебя раз десять пятнадцать, остальное не мое, — я начала раздражаться.

Хлоя не ответила, только махнула бармену, и тот поставил перед нами два коктейля.

— Ло, ты пьяна. Мне кажется, тебе достаточно.

— В самый раз. Я отдыхаю, дай мне отдохнуть, подруга, а. Ты мне не мамочка!

— Упаси господь! — отмахнулась я.

Ло отпила глоток через край, игнорируя трубочку. Я молчала, так и не притронувшись к своему. Это не укрылось от подруги.

— Ну же! Расслабься, Шерри. Понюхай!

— Что? — я ее плохо понимала.

— Понюхай воздух, говорю.

Я инстинктивно принюхалась.

— Пахнет дымом, нагретым песком и… твоим перегаром!

Все же я немного злилась на Ло за ее внешний вид. За то, что так надралась по неясной причине. Проигнорировав мой язвительный выпад, Ло ткнула меня пальцем в грудь:

— Сво-бо-дой! Здесь все не так, как ты привыкла, но хоть раз в жизни оторвись по полной, Шерон потом будешь жалеть, что не попробовала как это.

— Ты ошибаешься. Я попробовала, — на моем лице против воли просияла улыбка.

— Не может быть! — вытаращила глаза подруга. Спросила с недоверием: — Ты и Торн… Я правильно поняла?

Я кивнула.

Взвизгнув, Хлоя стиснула меня в объятиях, едва не переломав ребра.

— Расскажешь?

— Может быть, как-нибудь потом, — неопределенно ответила я.

— А где сам Дик, почему ты слоняешься одна?

— Приехал Генри, они разговаривают.

При этих словах, Хлоя поперхнулась коктейлем и закашлялась.

— Генри тоже здесь? — спросила она сдавленно.

— Ага, — я протянула ей салфетку.

Ло вытерла губы и полезла в телефон. Интересно, это как-то связано с упоминанием Генри?

— Ты знаешь, чей это номер? — Хлоя продемонстрировала экран телефона.

— Без понятия, — пожала я плечами, номер был абсолютно незнаком. — Но, судя по количеству звонков, этот тип не менее упорный, чем я.

Ло уже набирала номер.

— Сейчас все узнаем… Хай! Вы мне звонили! — бодро, хоть и слегка заплетающимся языком начала Хлоя, но замолчала слушая.

Ее лицо постепенно менялось. Расслабленное веселье уступило место тревоге и даже испугу. — Я… Нет. Ох… Конечно! Скоро буду. Боже! — выдохнула она и уставилась на меня.

— Шерон, мне срочно нужно домой.

Теперь ее тревога передалась и мне тоже.

— Что такое, Ло? На тебе лица нет.

— Почему я такая невезучая, а? — скривилась подруга, словно собираясь заплакать.

Она спрыгнула с барного стула и принялась потерянно озираться, словно не зная, что делать. Я ухватила ее за плечи и развернула к себе. Мягко спросила:

— Ло, кто это был? Почему ты так расстроилась.

Из сбивчивого рассказа подруги, я поняла, что она забыла закрыть кран и залила соседей. Похоже, это послужило причиной короткого замыкания. Вероятно, начался пожар. Я так не поняла, это она додумала или действительно дом горит.

— Мне никогда больше не дадут кредит! Меня посадят в тюрьму! Я только купила новую мебель! — стенала Хлоя.

— Так. Успокойся немедленно, — я встряхнула ее. — Найди пока свою одежду, а я пока… пока…

Что же делать! Мысли заметались в голове, пока не оформились в одну:

— …Позвоню Дику. Он нас отвезет.

Что-то не везло мне сегодня, Дик тоже не ответил.

— Шерон! Шерон, пожалуйста! Отвези меня домой, я не могу сама сесть за руль в таком состоянии.

Хлоя уже была одета и с сумочкой через плечо. Она протягивала мне ключ от машины.

— Идем, машина на парковке.

— У тебя же нет машины, Ло!

— Теперь есть, Дик выделил мне корпоративное авто.

Фонарь, оснащенный датчиком движения, загорелся, когда машина въехала на подземную парковку у дома Хлои. Обычное место было занято, и пришлось кружить, выискивая свободное место среди плотных рядов спящих автомобилей, как и полагается в четвертом часу ночи.

Тут было пусто, снаружи тоже никаких признаков паники. Хм.

— Нигде не вижу пожарных, с виду все спокойно.

Озвучила я свои мысли и покосилась на мирно спящую на пассажирском сидении подругу.

Хлоя не ответила. Первые полчаса пути она так переживала о случившемся, что я была рада, когда бессвязный поток слов, перемежающийся угрозами и ругательствами, иссяк, сменившись мерным сопением. Разбудить надравшуюся как никогда на моей памяти подругу, оказалось непосильной задачей. Поднять ее на нужный этаж мне тоже не по силам, да и толку от нее сейчас не будет. Тем более, что нужно устранить потоп как можно быстрей.

Комплект ключей от квартиры Хлои все еще был у меня, так что я, немного поколебавшись, решила оставить подругу в машине. Закрывать не стала. Вдруг ее затошнит или приспичит в туалет.

Ночное освещение почему-то не работало, и когда я выключила фары, паркинг неожиданно погрузился в темноту. Даже как-то не по себе стало. К счастью, у лифта все же горел тусклый фонарь. Набравшись храбрости, я вышла из машины и едва не бегом направилась к нему.

Визг тормозов раздался неожиданно. Я зажмурилась и замерла в ужасе, ожидая удара, но его не последовало. В каком-то метре от меня замер автомобиль. В глаза бил свет фар мешая разглядеть марку и водителя за стеклом.

— П-простите! — пробормотала я, щурясь и прикрывая лицо руками и поспешила к лифту, освобождая дорогу.

Едва не сбившее меня авто плавно тронулось и проехало мимо — это был микроавтобус темного цвета. Нажимая кнопку лифта трясущимися пальцами, ругала себя за беспечность. Ну как можно было его не заметить?!

Квартира Хлои встретила тишиной и темнотой. Здесь совершенно не пахло дымом, и не было даже намека на потоп. Я все равно проверила краны, убедившись, что они закрыты, а вода перекрыта — в этом Ло та еще аккуратистка. Уж очень боится проблем с соседями и судов.

— Странно. Похоже, это какая-то ошибка…

Размышляя о том, кто мог так пошутить, пришла к выводу, что кто-то что-то напутал. Как-то разом накатила усталость после бурного вечера, ноги ныли, да и все тело. Хотелось остаться в квартире, прилечь хоть на минутку на диванчик… Но как бы мне не претило шататься по темному паркингу, а надо было вернуться за Хлоей. Нельзя оставлять ее там.

Когда я входила, то привычно захлопнула дверь, потому звук повернувшегося в замочной скважине ключа напугал до чертиков. Я вздрогнула и схватилась за сердце. Но тут же выдохнула.

— Хлоя.

Кажется, бог услышал меня. Обрадовавшись, что не придется волочить ее сонную на себе и, вообще, выходить наружу, я опустилась на банкетку и принялась бороться с застежкой босоножек. Можно расслабиться.

Дверь отворилась.

— Не знаю, кто тебе звонил, но тот парень ошибся номером. В квартире порядок, зря только гнали как сумасшедшие, — проворчала я, не глядя на подругу. — Штрафы будем оплачивать пополам.

Одна застежка, наконец поддалась, и в тот же миг в волосы вцепилась чья-то рука, оттягивая назад мою голову. В открытый для вскрика рот ловко сунули какую-то тряпку. Я в ужасе вытаращилась на трех парней в масках.

Боженька! Прямо как в фильме про ограбление банка! Спину обдало ледяным ужасом. Я замычала, пытаясь позвать на помощь. Стала брыкаться, но тщетно.

— Вторая сучка у нас. Уходим! — коротко проговорил один в рацию.

Я лихорадочно пыталась понять, что происходит. Голос мужчины не знакомый. Кто эти люди? Что им от меня нужно? Куда меня тащат? Сотни вопросов одновременно роились в голове. Я пыталась вырываться, уронила полочку с декоративными безделушками в коридоре, попробовала упереться ногами в косяки. Игнорируя мои попытки сопротивления, неизвестные в масках вывели меня из квартиры и затолкали в лифт. Я как была, так и осталась в одной босоножке.

— Успокойся! — рыкнул один и приложил меня спиной о твердую стенку, когда я попыталась пнуть его коленом в промежность.

Опасаясь, что он меня ударит, я притихла. Временно. Здесь в узком пространстве бежать некуда, я совсем беззащитна. Надо выждать и использовать удачный момент, чтобы вырваться или позвать на помощь. Лифт тем временем отсчитал минус четвертый уровень — тот самый, где я оставила машину с Хлоей внутри. Остановился.

Меня выволокли, просто притиснув руки к телу и приподняв с двух сторон. Узнав темный фургон, я принялась вырываться с удвоенной силой. Умудрилась зарядить каблуком в голень одному, толкнуть плечом второго, когда тот отвлекся.

Как хорошо, что я оставила ключи в зажигании. Надо только добежать до машины, закрыться и вызвать полицию, сигналить, орать, попытаться уехать — руки они мне пока не связали.

А что, если у них оружие? На миг я похолодела, представив киношные кадры, где жертвам стреляют в голову через боковое стекло. Нет, не хочу об этом думать! Я даже успела пробежать несколько шагов, огибая фургон спереди. На ходу выдернула изо рта кляп. Закричала:

— Помоги…

Кто-то вышел мне навстречу и, ловко перехватив за запястье, развернул, закрыв рот рукой.

— Куда так спешишь, Шерон? — раздался знакомый голос.

Бобби? Вот это номер! Я даже опешила. И тут мне вспомнилось, как Ло жаловалась, что несколько раз натыкалась на бывшего. То в кафе, то на улице, то в супермаркете. Она предполагала, что он хочет помириться. Ошиблась. Это все было неспроста!

Тем временем Бобби передал меня в руки тех самых бугаев.

— Держите ее крепче ребята. Кобылка оказалась с норовом. Не ожидал от этой тихони такой прыти.

Мне ловко скрутили за спиной руки и снова сунули кляп в рот.

— Грузите, и деру отсюда!

Боковая дверца фургона отъехала в сторону, и меня грубо втолкнули в пахнущий бензином и… перегаром салон. Внутри прямо на полу спала связанная по рукам и ногам Хлоя.

— Твоя подружка уже здесь. Не скучайте. Хотя… Вам и так скоро будет не до скуки.

Улыбающуюся рожу Бобби отрезала захлопнувшаяся дверца.

Глава 29. Спасение рядового Вишенки

Ричард Питон Торн

Воздух казался раскаленным. Всему виной вовсе не адская жара, пылающая снаружи моего трейлера. Никогда не думал, что буду отбивать девчонку у собственного сына. Скотский поступок, недостойный любящего отца. Но они расстались. К тому же это было решение самой Вишенки. Она теперь принадлежит только мне, и я руки оборву и засуну в задницу каждому, кто осмелится протянуть клешни к моей девочке. Даже, если это будет Генри, который сейчас сидит передо мной, опустив голову.

— Знаешь уже? — спросил я, всучивая ему бокал с виски. — Извини, весь лед утащили ребята, так что пей так.

— Спасибо, — тихо отозвался сын.

Неожиданно он пригубил алкоголь, а затем сделал и вовсе невероятное — допил бокал до конца одним глотком и вернул мне.

— Не хочу, чтобы ты считал меня козлом, — заявил я. — Но ты должен принять тот факт, что мы с Шерри теперь вместе.

В голове сплыли обрывки воспоминаний. Я — совсем еще мальчишка. Встаю посреди ночи, чтобы сменить маленькому засранцу подгузник. Он орет как резаный, а Миранда дрыхнет на тахте. Я не могу слушать этот крик, затыкаю уши, но потом поднимаюсь и беру его на руки. Мой ссыкун сразу успокаивается. Быстрый залет моей школьной подружки обернулся самым большим приключением в моей жизни. Я стал отцом.

— Пап…не буду скрывать, вначале я злился, но больше от того, что моя спланированная жизнь полетела в жопу. Прости.

— Не извиняйся, — хмыкнул я. — Со мной можешь называть вещи своими именами. Я готов выслушать, все, что ты обо мне думаешь.

— Шерон… Она такая…

Я ощутил, как каждая клеточка моего тела напрягается, шлюха-ревность царапнула прямо по сердцу своими острыми коготками. Блядь, слишком сильно запала мне в душу детка. Вначале была сводящая с ума похоть, но сейчас я понял, что рядом с ней чувствую себя другим. Я хотел видеть в ее глазах желание, хотел слышать смех, хотел просыпаться рядом, после ночи, проведенной вместе.

— Она была несчастной со мной, а я… Я, вообще, наверно никогда не жил своим умом. Дела, что мне говорят, старался быть правильным парнем. Делать все, как полагается, — он неопределенно махнул бокалом. — Хочешь знать правду? Мне давно уже нравится другая девушка. Она взбалмошная, дурная на всю голову, как выражается моя мать, но именно от нее у меня сводит член в штанах. Каждый раз, когда она рядом, я словно сам не свой. Хочется задрать ей юбку и засадить поглубже, чтобы, наконец избавиться от огня, пожирающего меня изнутри. Считаешь меня ненормальным?

— Почему? — задумчиво отозвался я. — Страсть — это совершенно нормально, что бы там не внушали тебе твоя мама с отчимом. Ты все-таки мужик. Самец. Желание обладать женщиной, которая нравится — это нормальный инстинкт, Генри. Так задумано природой. Не стоит стыдиться этого желания.

— Кстати о Кшиштофе, — мрачно произнес Генри. — Он винит меня за скандал на помолвке… И, знаешь что? Мне насрать!

— Ну и правильно, — улыбнулся я.

— Представляю, какой с ним удар случится, когда я приведу на семейный обед Хлою, — продолжал духариться мой сын.

— Вот как? — удивленно заметил я. — Хм…

— Она такая заводная, импульсивная, сексуальная. Но ей вечно нравятся плохие парни, на меня даже и не посмотрит. Презирает! Впрочем, мне от самого себя противно уже… Пап?

— Да Генри.

— Черт, пап, прости меня ладно? Я только сейчас понял, как много времени потерял, играя чужую роль. Шерон показала мне, что бояться не надо. Надо бороться за свою жизнь и свои желания. И я рад, что она будет с тобой. Только не обижай ее ладно? Она такая… Да ты лучше меня знаешь, какая она! Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Постараюсь, — кивнул я. — А ты иди и наконец, и задери юбку Хлое, если так уж этого хочешь.

— Она меня пошлет.

— А ты попробуй, только без этого твоего занудства. Прямо скажи девочке, что хочешь ее.

— Ладно, — неуверенно сказал Генри и встал, чтобы налить себе еще стаканчик виски.

В кармане штанов завибрировал айфон. Пришлось достать, чтобы отключить. Звонил партнер по бизнесу. Потом перезвоню. Взгляд зацепился за уведомление о пропущенном смс. И знакомый до боли номер Вишенки. Она отправила голосовое сообщение. Странно, почему не услышал? Ах да… Я же сам выключил звук. Торопливо нажал на зеленый значок и услышал сбивчивую речь Шерон:

Дик! Не смогла до тебя дозвониться. У Хлои в квартире потоп и, кажется… Пожар. Мы срочно уехали туда. Если сможешь, приезжай тоже. Вдруг понадобится твоя помощь.

— Что-то случилось? — Генри вернулся с полным бокалом и сделала пару глотков. — Хочешь, и тебе налью?

Отрицательно покачал головой, набирая номер Шерри. Короткие гудки. Ее телефон выключен. Странно, очень странно.

— Пап?

— Подожди, Генри, — отмахнулся я.

Хлоя тоже не отвечала.

Происходящее мне совершенно не нравилось. Детка, куда же ты вляпалась, милая?

Мне показалось, что я находилась в темноте целую вечность. Не знаю, сколько мы ехали, может пару часов, а может и всю ночь. Я слышала стоны Хлои, но в ответ могла лишь мычать. Вонючий кляп во рту мешал говорить. Я давно оставила попытки освободиться. Чем больше дергалась, тем сильнее веревки впивались в запястья, причиняя боль.

Внезапно машина резко остановилась и через несколько мгновений дверь распахнулась, впуская лунный свет.

— Что сучки, соскучились? — раздался мерзкий голос одного из похитителей.

Он грубо хватает меня и рывком вытаскивает наружу. Падая, вся внутренне сжалась, в ожидании удара и боли, но земля оказалась мягкой и влажной, я уткнулась в нее лицом. Рядом что-то глухо плюхается. Хлоя! Сдавленный стон подруги извещает о том, что она приземлилась не столь удачно как я.

Скоты!

Пытаюсь разглядеть лицо бугая. Он, весьма кстати сняв маску, демонстрирует опухшую морду. Неверный свет луны играет на рубцах и ямках от прыщей. На нем какая-то затрапезная футболка в пятнах и разводах.

— Кто будет тащить этих кобыл? — кто-то спрашивает совсем рядом.

— Сами дотопают, пока еще могут, — глумно смеется Бобби.

Бугай нагибается ко мне, обдав резким запахом пота и свежего пива, бесцеремонно хватает меня за шиворот и ставит на ноги.

Так вот откуда эти пятна — облился в машине, пока нас везли, приходит неуместная мысль. Я ловлю взгляд Хлои все еще лежащей на траве. Она испугана не меньше, чем я, в ее глазах пылает ярость. Похоже, она протрезвела за время поездки. Слава богу! Я так боялась, что ее начнет тошнить и она задохнется, а я не сумею помочь.

Я торопливо осматриваюсь, пытаясь понять, где мы находимся. Старый дом с заколоченными окнами и заросшим садом. Судя по всему, здесь давно никто не живет.

Перевожу взгляд на ее придурка-бывшего. Что задумал этот урод? Он нагибается к Ло, сверкает лезвие складного ножа, и я снова внутренне сжимаюсь, подаюсь вперед со сдавленным мычанием. Он ухмыляется мне и просто разрезает скотч, стягивающий ее лодыжки.

Хлоя пытается встать, но со связанными за спиной руками ей это удается только со второй попытки. Бобби поворачивается, чтобы освободить и мои ноги, и в этот момент получает смачный пинок прямиком в тощий зад. Нелепо полетев вперед, Бобби тоже ткнулся мордой в землю. Подруга, воспользовалась шансом, на удивление ловко вскакивает, пытаясь бежать, но ее останавливают подельники Боба. При этом они давятся хохотом и подкалывают незадачливого дружка.

Сам он поднимается с перекошенной рожей, отплевываясь и матерясь на чем свет. Я инстинктивно отодвигаюсь подальше, насколько возможно со связанными ногами. Во взгляде этого ничтожества отчетливо видно безумие.

— Ах ты, сука! — рычит Бобби.

Развернувшись, он отвешивает Хлое звонкую пощечину.

Подруга, вскрикнув, пытается вырваться, но ее держат за руки.

— Ну, ничего, сейчас ты за все ответишь.

Сердце бешено колотится в груди, я понимаю, шанс выбраться из переделки просто ничтожный. Есть надежда, что нас кто-нибудь видел и вызвал полицию. Боже, хоть бы Дик прослушал сообщение! Но чтобы их убедить, что нас похитили, потребуется время. И на то, чтобы найти тоже. А если хватятся нас не сразу, бог ведает, что эти ублюдки успеют с нами сотворить. От паники и ужаса стало дурно, перед глазами помутилось.

— Топай, сука! Чего застыла?

И как? У меня же ноги связаны! Едва сдерживая слезы, возмущаюсь я сквозь кляп. Мое жалкое мычание вызывает лишь новый приступ веселья у мучителей.

— Что ты сказала? Говори четче? — переспрашивает второй дружок Бобби, худой, высокий и с сальными давно немытыми волосами до плеч.

Вместо помощи, меня ощутимо толкают в спину, и я падаю на четвереньки. Раздается новый взрыв хохота. Придурки веселятся.

— Отличная поза! Может, прямо сейчас вдуем? Что скажешь, Боб?

Бобби, размахивая ножом-бабочкой как грабитель из кинофильма приближается ко мне. Я слежу за сверкающим лезвием, не веря, что это происходит со мной. Так, Шерон, успокойся. Не показывай слабость. С психами нельзя давать слабину.

В голове всплывают обрывочные сведения из инструкций, как вести себя, если тебя взяли в заложники. Быть смирным, не выводить из себя агрессора. Не смотреть в глаза. Опускаю взгляд, и становится немного легче. Как ни странно, это действует. Бобби, лишившись зрителя, перестает выпендриваться и освобождает мне ноги.

Нас заводят в дом и приказывают спуститься в подвал. Страшно, очень страшно! Тусклый свет одинокой лампы, сменяется ярким лучом прожектора, направленного прямо в лицо. Он слепит, заставляя глаза слезиться. Я верчу головой, пытаясь укрыться от этого сжигающего сетчатку света.

— Ну что, Ло, думала, что так легко отделаешься, да? — Бобби демонстрирует камеру и смеется. — Помнишь ее, да? Вижу, что помнишь.

— Может, хоть рот освободим девкам? — вопрошает прыщавый тип. — Чем они сосать будут?

— Не терпится, чтобы сучки член тебе отгрызли? — подкалывает его худой.

— Да пошел ты!

Кляпы нам все же вынули, похитители не опасались, что мы будем звать на помощь, все равно никто не услышат.

— Тебя посадят! — выдохнула Хлоя. — И твои дружков-педиков тоже!

— Заткнись! Я не педик!

— Станешь! — парировала она.

Прыщавый бугай подался было к Хлое, но его жестом остановил Бобби

— За что? — притворно удивился он. — Нас здесь нет, мы сейчас развлекаемся на вечеринке у Кейти.

— Что вам от нас нужно? — шепчу, пересохшими губами. Язык еле ворочается во рту.

— А ты не догадываешься? Бар «Свобода». Толпа байкеров на одного. Помнишь, как вы наблюдали, как ваши приятели издевались надо мной? Ни одна не вызвала полицию, — взвизгнул мудак. — Я говорил, что отомщу? Теперь вы на моем месте.

— Тебя поимели мужики, а ты собрался мстить девушкам? Тебе самому-то не стыдно?

— Молчать сука!

Он бросился ко мне, и я шарахнулась прочь, но уткнулась спиной в бетонную стену.

— Сейчас и тебе засадим во все щели, да так что скулить будешь от счастья, — шептал Бобби, брызгая слюной. — А, может, вы к этому привычные? Кто знает, чему там вас научили ваши любимые байкеры.

Он сунул камеру худому и вновь достал нож.

— Как только приступлю — снимай. Начну, пожалуй, с нее, — заявил он. — Вторая ваша. Я ее уже поимел во все дыры, ничего нового не узнаю.

Я поползла вдоль стены, тщетно надеясь, что все это злая, очень злая шутка. Сейчас они рассмеются и скажут нам валить отсюда… Но нет. Бобби, натянул на голову маску и направился ко мне.

Боже! Почему я? Что я ему сделала?

Ответ на вопрос последовал незамедлительно:

— Давно хотел трахнуть эту снежную, блядь, королеву. Вся из себя такая правильная. Надменная тварь из высшего общества. Посмотрим какая она там — под юбкой.

— Боб, ты с ума сошел?! — спросила я, голос предательски дрожал. — Попугали и хватит.

— Советую вести себя хорошо и подмахивать, — он угрожающе навис надо мной.

— Не трогай ее, ублюдок! — вопила Хлоя, которую уже вовсю лапал прыщавый тип.

Она отбивалась, угрожала и дралась не на жизнь, а насмерть, только силы были неравными.

— Хочешь провести оставшиеся дни за решеткой? — пыталась я призвать к доводам разума.

Бобби никогда мне не нравился, но ведь не был раньше таким идиотом.

— Поговорим после того, как у меня будет видео, как тебя одновременно дерут двое парней. Думаешь, сможешь пойти в полицию, зная, что станешь достоянием Интернета? Нет, крошка. Ты будешь держать рот на замке. Думаю, такая ты нахер будешь не нужна твоему женишку и его богатенькой семье. Кому нужна жена-шлюха?

— От вашей трепотни у меня упал! — рыкнул прыщавый. — Харэ лечить телку, пусть открывают рты только по делу.

Боб толкнул меня на грязный матрас, лежащий в углу.

— Ты прав. Пожалуй, начнем, — заявил он, растягивая ширинку и обернулся ко второму: — Люк, ты снимаешь?

— Ага. Ставь ее раком, так ракурс получше будет.

— И сразу в зад засаживай, обойдемся без прелюдий. Только хардкор!

Они снова заржали как полные утырки.

— Мудье! Когда Дик вас найдет, вас самих раком поставит, — кричала Хлоя, пытаясь вырваться из цепкого захвата.

— Дик? О, да! Этого черта тоже ждет «приятный сюрприз», я об этом позаботился, — прошипел Бобби. — Сегодня все получат по заслугам.

Его лицо приняло жесткое выражение.

Глава 30. Найти и обезвредить

Мир вокруг меня осыпался на множество осколков, я с трудом сфокусировал взгляд на Генри.

— Пап, что-то случилось? — полный тревоги голос моментально выдернул меня из оцепенения.

— Пока не знаю, — коротко отозвался я, продолжая вертеть в руках телефон. Если смартфон Вишенки выключен, значит так просто его не отследить. До дома Хлои ехать часа полтора, а по вечерним пробкам еще больше.

— Ты на своей тачке приехал? — оборачиваюсь к сыну.

— Да, — кивает он и тут же вновь требует у меня ответ: — Что случилось? С Шерон или… Это Хлоя, да? Она опять вляпалась в неприятности?

— Возможно.

Взгляд опускается на смартфон, который я все еще сжимаю в своей ладони. Еще немного и идеальный экран нового телефона лопнет, так сильно я его сдавливаю. Минутное замешательство проходит, паника отступает на второй план. Я ищу в контактах нужный мне номер. Чак Браун. Давний приятель, он живет неподалеку. С третьего гудка он берет трубку, и я облегченно вздыхаю.

— Дик? Чертов Дик Питон? Как поживаешь, давно не звонил, говнюк, — раздается веселый голос с того конца сети.

— Чак, у меня важное дело, — перебиваю я и коротко объясняю ситуацию.

Он моментально затыкается и слушает.

— Понял. Сейчас заведу байк и сгоняю, гляну.

Я отключаюсь и жду. Десять долгих минут тянутся словно несколько часов. Генри несколько раз порывается выскочить, чтобы ехать самому, но я останавливаю его, ведь он выпил не одну порцию виски. Наконец, раздается звонок.

— Я на месте, вроде все нормально. Хотя…

— Что там Чак? — голос звучит холодно и спокойно, но внутри меня бушует долбаная буря.

— Дверь не заперта. Просто прикрыта. Я вхожу.

В паузе послышалось приглушенное ругательство.

— Да тут погром в прихожей! Полка валяется на полу, какие-то осколки, косметика и женская босоножка. Одна штука, остальные на обувнице.

— Какая, Чак? Как она выглядит?

Друг описал босоножку Шерон.

— Проверяю, есть ли кто еще.

Раздался его голос, зовущий хоть кого-нибудь

— Девчонок тут нет. Никого в квартире. И никакого потопа или пожара, как ты говорил. Даже намека нет.

— Блядь! Чак, еще что-то есть? Не знаю… Записка? — это звучало глупо, но я цеплялся за что угодно.

Мне был нужен хоть какой-то намек, на то, что там произошло. Девочки доехали до квартиры, а там их кто-то ждал?

— Нет, в квартире все чисто. Бардак только в прихожей. Как будто их взяли прямо оттуда.

— Может, капли крови… сукин ты сын! Ищи хоть что-нибудь, что поможет нам их найти! — почти проорал я в трубку.

— Дик, не кипятись. Сейчас узнаю, что смогу. Дай мне немного времени… О, кажется, я вижу соседку. Старая клюшка смотрит на меня через цепочку из квартиры напротив. Щас схожу к ней.

Проходит пара секунд, и я слышу его приглушенный голос, ставший учтивым и почти вежливым.

— Миссис, доброго вечерочка. Отлично выглядите, эта очки вам так идут.

Он все-таки скинул, оставив меня в полной неизвестности. Проходит целая вечность, прежде чем Чак вновь мне перезванивает.

— Старая кошелка спала, когда все случилось. Ее разбудил шум. Она побоялась открывать, а в глазок толком ничего не увидела, только спины. А потом ей закрыли глазок, перепугав до смерти. К счастью, ее окна выходят на выезд из парковки, и она сообразила выглянуть. Вовремя, почти сразу от дома отъехал подозрительного вида фургон. Старушка одинока, и часто сидит у окна, она выучила все машины жильцов, потому точно знает, что этот — не местный. Так что она успела сфотографировать его на всякий случай. Там даже видно номер. Лови фото.

— Боже храни наблюдательных старых леди… — проворчал я, чувствуя, что мы напали на след.

Фотография нечеткая. Все же расстояние приличные и на улице темно, но номер как раз попал в свет фонаря, и этого оказалось достаточно. Я пересылаю ее одной знакомой, которая после некоторых уговоров соглашается пробить владельца фургона.

Снова звонок, я уже не дергаюсь как раньше. Не время поддаваться панике.

— Питон, будешь должен, — мурлычет женский голос.

— Кейси, у меня есть девушка, — отвечаю я.

— Когда тебя это останавливало, Дик?

— В этот раз все серьезно.

— Ладно. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти, — она звучит немного сухо.

— У меня другое предложение. Пожизненный бесплатный автосервис.

— Идет! — поспешно соглашается Кейси, и я по голосу слышу, что она довольна.

Я разглядываю скрин сделанный с экрана ноутбука. Люк Грин. Возраст, адрес регистрации, телефон и координаты его текущего местонахождение. Долбаные цифры!

— И что мне с этим делать?!

Вполне может статься, что фургон угнали, а этот самый Люк Грин дрыхнет в своей постели и знать про то не знает, а мобильник валяется рядом. Или координаты указывают на Аляску. Но делать нечего, других зацепок у меня нет, и я ввожу данные в навигатор. Пальцы дрожат, я дважды ошибаюсь при вводе, но, наконец, вижу адрес.

— Что за херня? Там же ничего нет, — бормочу, растерянно уставившись на точку за чертой города.

Навигатор не отображает толком этот район. Одна радость, это не на Аляске, ехать каких-то минут тридцать. Не так далеко, надо проверить.

— Дай ключи от машины, — требую я у Генри.

— Держи, — ни секунды не ломаясь, и не напоминая мне, о том, что я выпил, говорит сын.

— Едешь?

— Еще спрашиваешь?

Мы выскакиваем из трейлера и бегом несемся к припаркованному «Веному». Вставляю ключ в зажигание и сглатываю вставший в горле колючий комок. Чтобы прогнать непрошеные мысли и действовать холодно, требуется серьезное усилие. Только бы жива была, только бы не пострадала. В голове возникла отчетливая мысль: кто бы ни были эти уроды, если они хоть пальцем тронули мою Детку, я убью их.

— Эй, Дик, уже уходишь? — рядом раздается смешок Кувалды.

Он стоит рядом и заглядывает в низкое окно.

— С Шерри и Хлоей беда. Кажется, их похитили, — не оборачиваюсь, бросаю я и даю по газам.

— Сейчас парней соберу! — орет вслед разом протрезвевшим голосом рыжий. — Мы на хвосте!

Набешеной скорости вылетаю с парковки. Шины визжат, когда выворачиваю на шоссе. Хорошо, что мы довольно далеко от города, и на трассе можно не снижать скорость. Вряд ли наткнемся в такое время на патрульных. Даже Генри помалкивает, и не гундит насчет правил, лишь сверлит мрачным взглядом дорогу и стискивает кулаки.

— Держись, Детка. Я уже еду. Держись милая, — непроизвольно шепчут мои губы.

Кажется, я побил все рекорды скорости. Сын рядом бледнел, зеленел и даже грубо выругался себе под нос, когда мы едва разминулись с невесть откуда взявшимся грузовиком. После я все же немного сбавил. Девчонкам не поможет, если мы бездарно сдохнем по дороге. К тому же пошел проселок, дорога стала петлять среди деревьев, свет фар все время терялся в густых кустах, и мне казалось, что все это какой-то кошмарный сон.

Генри перенес данные о маршруте в бортовой компьютер «Венома», а затем принялся мучить свой мобильный, раз за разом набирая номер Шерон, но ему так никто и не ответил. Неожиданно ожил мой телефон. Мелькнула мысль — хоть бы Шерон. Не отрывая глаз от дороги, я снял трубку.

— Алло!

— Дик, — раздался расстроенный голос Молли. — Дик! Тут… О, Дик! — слова прервались рыданиями.

— Я занят. Сейчас не могу, — даже не потрудившись сбросить вызов, я швырнул мобильник на торпеду.

Его подобрал Генри и приложил к уху.

— Алло, это Генри, сын Ричарда Торна. Да. Нет. Он за рулем, это может подождать до зав… — он вдруг замолчал и принялся внимательно слушать. — Подождите, я передам ему трубку.

Я зло покосился на сына. Неужели он не понимает, что сейчас нет ничего важнее, чем как можно быстрее добраться до гребаной точки на навигаторе?

— Пап, это действительно важно.

В выражении его глаз мелькнуло что-то такое, что я взял телефон из его рук.

— Слушаю!

Раздался судорожный всхлип, и какой-то шум и вой сирен на фоне.

— Да говори же, мать твою! — рыкнул я, едва сдерживаясь, чтобы не выбросить проклятый мобильник в окно.

— Дик, «Свобода» горит! Все пропало! — она снова принялась рыдать.

Меня точно оглушило. Не знаю, каким чудом я удержал руль онемевшими пальцами.

— Повтори?

— Я была в туалете, когда это началось. Хорошо, что тут никого не было сегодня. Бар вспыхнул мгновенно, точно его подожгли сразу с нескольких концов. Что-то взорвалось. Я бежала… Было много дыма… Все случилось так быстро!

— Молли, ты цела? Никто не пострадал?

— Ерунда. Ногой ударилась, когда бежала, но наш бар… Его больше нет, Дик! Тут пожарные и полиция. Я должна дать показания. Ты приедешь?

— Я не могу.

— Что?.. — она даже перестала шмыгать носом.

— Я не могу сейчас приехать, Молли. У меня есть дело поважнее.

— Дик! Этот бар был для тебя всем! Что может быть важнее «Свободы»? — кажется она задохнулась от возмущения.

Перед глазами встало лицо Шерон. Тысяча эмоций и выражений промелькнули в один момент. Я понял, что собственными руками сжег бы все, что угодно, если бы это гарантировало ее безопасность.

— Любовь, — выдохнул я, вешая трубку.

Наконец, навигатор сообщил, что до цели считаные ярды. А справа от дороги показались какие-то приземистые строения в окружении старых, заросших сорняками полей и заброшенного одичавшего сада.

— Кажется, тут было чье-то ранчо. Ты уверен, что мы приехали туда, куда надо? — напряженно поинтересовался Генри.

— Я ни в чем, на хрен, не уверен! — рыкнул я.

«Веном» затрясся на ухабах. Асфальт, ведущий к постройкам, местами вздыбился, и растрескался. Сквозь него пробивалась трава. Машина чиркнула брюхом, но ни один из нас не придал этому значения.

— Дик, там фургон! — вдруг подскочил Генри, указывая пальцем куда-то в сторону сада. — Это тот самый?

— Сейчас увидим.

Через полминуты, мы запарковались рядом.

— Они точно были здесь. Надеюсь, что все еще здесь, — глухо произнес я, чувствуя, как кровь стучит в ушах.

Откуда-то изнутри поднималось тихое бешенство. Кулаки стиснулись, а в голове, напротив, разливалось холодное спокойствие. Если они что-то сделали с Шерон…

Я принялся осматривать фургон. Крови не было, как и каких-то еще следов, говорящих о насилии. А вот трава примята, словно тут кто-то валялся. Чуть поодаль я обнаружил обрывки клейкой ленты…

Боже, сделай так, чтобы с моей Шерри все было хорошо. Она такая нежная девочка, она такого не заслужила!

Мою безмолвную молитву прервал Генри. Он уже стоял на полусгнившем покосившемся крыльце и дергал дверь.

— Пап, тут заперто!

— Ломай, — я направился к нему.

— Я вызову полицию, — он схватил мобильник и принялся звонить в девять-один-один.

Я прошел мимо растерянного Генри и с размаху ударил в дверь ногой, как учили в армии. Вот. Не зря потратил в свое время два года своей жизни. Думал, кроме выплаты за контракт, мне это ничего не принесет. Ан, нет. Приобретенные навыки тоже не раз выручали.

Ржавые петли не выдержали, и со скрежетом вырвались из косяка. Дверь с грохотом упала на пол. Внутри было темно, и я пожалел, что в спешке не прихватил фонарика или чего-то еще.

— Посвети! — попросил сына, и принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия.

Генри включил фонарик на телефоне. Луч света побежал по заброшенной гостиной. Осветил старый стол со смятой скатертью и кипой газет, оборванные занавески, продавленный диван с вытертой обивкой, разбитый сервиз подле шкафа и везде пыль, пыль, пыль…

И отчетливые следы ног на ней, ведущие к двери в закутке.

Я уставился на четкий отпечаток босой ступни. Маленький и аккуратный. Все. Вам пи*дец!

Именно этот удачный момент выбрал какой-то молодчик, чтобы появиться из той самой дверцы.

— Э? Какого хера вам тут пона…

Договорить он не успел. Схватив ближайший стул, я грохнул им о стену, и оставшимся в моих руках обломком отоварил его по шее. Чувак опал как озимый, даже не пикнул. Его успел подхватить Генри и, морщась, принялся проверять пульс.

— А если бы ты его убил?

— Мне очень хотелось.

Я двинулся было вниз по лестнице, когда Генри ухватил меня за руку.

— Погоди! Давай дождемся полицию, они будут с минуты на минуту.

Я бросил на него тяжелый взгляд.

— Мы не знаем, сколько их там, — продолжал тараторить шепотом сын. — А вдруг у них оружие?

В этот миг снизу раздался истошный женский крик:

— Памааагиииите!

Оттолкнув меня в сторону, сын бросился вниз первым.

Удивленный его прытью, я медлю лишь мгновение, да и то скорее от неожиданности. Молодчики внутри, уже сообразили, что их подельник неспроста не вернулся, и успели приготовить нам теплый прием. Успеваю ухватить Генри за шкирку и дернуть назад в тот момент как перед его носом свистит бейсбольная бита. После чего ускоряюсь, врываясь внутрь. Мгновенно оцениваю обстановку.

Два кента в лыжных масках. Потрепанный матрас в углу. Перепуганные глаза девушек. Хлоя прикрывает руками обнаженную грудь. Шерон… Моя Шерри смотрит на меня так, что я готов ушатать весь мир голыми руками за такой взгляд. И тут Генри слетает с катушек. Бросается на ближайшего к нему чувака и с размаху впечатывает ему кулак в челюсть. Морщусь. Чудо, если сын не переломал себе пальцы.

Любоваться долго некогда, беру на себя второго. Этот бугай. Ловко уходи от первого удара и едва не достает меня снизу. Испуганно всхлипывают девушки. Бита свистит в миллиметрах от моего подбородка, но я успеваю среагировать. Отшатываюсь и перехватываю грозное в умелых руках оружие. Выворачиваю из рук простым приемом, и торцом двигаю громиле под дых. Тот сгибается пополам, хватает ртом воздух. А я добавляю ему по затылку. Аккуратненько. Ровно столько, чтобы угомонить, но не навсегда, как бы не тянуло это сделать.

Поворачиваюсь, проверить как дела у сына. Но моя помощь не нужна. Генри сидит верхом на ублюдке и методично месит ему лицо.

— Хватит! — кладу руку на плечо и оттаскиваю его в сторону. — Прекрати, он уже готов.

И тут мой взгляд падает на залитое кровью лицо засранца.

— Бобби?!

Глава 31. Свобода сгорела, да здравствует свобода!

Шерон

Я зажмурилась, молясь, чтобы проснуться и обнаружить, что все, что происходит, просто кошмарный сон. Что такого со мной быть не может… Но Хлоя все так же материлась и отбивалась, от домогательств здоровенного подельника Бобби. Тот умудрился порвать на ней топ и теперь сдирал бюстгалтер. Сам Бобби, ухватил меня за лодыжку и потянул к себе. Я упала лицом на отсыревший затхлый матрас.

Перевернувшись на бок, попыталась двинуть ему пяткой в морду, но он перехватил мою ногу и больно вывернул в сторону, вынуждая лечь на спину, наваливаясь сверху.

Всю жизнь я прожила в замке из родительской любви и девчоночьих грез, никогда не сталкивалась с грубым отношением молодых людей, даже не представляла, что такой ужас может случиться со мной. Сердце стучало как сумасшедшее, перед глазами плыло, от страха начало тошнить.

Пытаясь оттолкнуть Бобби, я вдруг остро осознала, что насилие неизбежно. Эти ублюдки уже слишком далеко зашли, чтобы остановиться, и теперь подзадоривают друг друга. Никто нас не отпустит. Никто не сжалится в ответ на крики и плач.

Худой жадно водил камерой, пытаясь взять ракурс поудачнее и ничего не пропустить. Над нами хотели надругаться и запечатлеть все, чтобы потом заставить молчать о позоре, впечатать в нашу жизнь эти часы навсегда, не дать забыть.

Если уговоры и мольбы не помогали, может, стоит напугать их как следует? Все равно терять нечего. Я прямо посмотрела в камеру и выдохнула:

— Боб! Реально считаешь, что маска тебе поможет?

— Конечно. Звук не обязательно пускать. Хотя нет. Ваши стоны я обязательно оставлю.

Бывший ухажер Хлои ухватил меня за подбородок, пытаясь повернуть лицом к себе.

Куда мне против его извращенного разума, я не преступник, слишком прямо мыслю. А если начну кляться, что обращусь в полицию, как бы не остаться в их власти на годы, а то и умереть на этих грязных матрасах.

Надрывные крики Хлои заводили парней, воздух в помещении запах потом. Похоть кружила им головы, создавала ощущение вседозволенности. Они думали, что у них все под контролем.

— Готовься, сука, принять настоящего жеребца, — сказал Бобби, до боли ухватывая за бедро. Не знаю, зачем ему было это надо, но насильник наклонился, чтобы то ли поцеловать меня, то ли укусить. Слишком он щерился крупными лошадиными зубами.

— Тебе это не сойдет с рук, — прошипела я. — Торн с минуты на минуту будет здесь. Как думаешь, что с вами тогда будут. Перья, в которых тебя обваляли в первый раз, покажутся спа-процедурой.

— Заткнись, тварь! Твой уж недоделанный сейчас рыдает над своим сгоревшим баром. Упс! — расплылся в улыбке он, довольные моей реакцией на «новость».

Они сожгли «Свободу»?! Стараясь не потерять надежду, я заставила себя улыбнуться.

— Нет. Ваша попытка сорвалась, а Дик уже на пути сюда. Он знает, что происходит.

— Что она мелет, Боб? О каком пожаре вы говорите? Я на такое не подписывался, ты совсем того, головой поехал? Одно дело проучить гулящих девок, с них не убудет, только порадуются приключениям, а поджог… это совсем другое. Совсем! — Худой опустил камеру.

Бугай тоже уставился на него. Даже Хлою выпустил. Подруга метнулась в угол и оттуда затравленно озиралась, прикрывая грудь руками. Я закусила губу изнутри, чтобы не выдать своей радости. Надеясь, что удалось посеять семена сомнения в прогнивших душах этих гадов. Боб отпихнул меня и поднялся на ноги.

— Парни, я пошутил. Пугаю просто, вы чего. Эти суки должны нас бояться.

Боб он даже приподнял маску, поочередно взглянув на подельников. Я воспользовалась заминкой, чтобы отползти в угол и обнять мелко дрожащую Хлою.

— Надо что-то придумать, — шепнула подруге на ухо. — Сейчас они опомнятся и…

Ло поняла меня без лишних слов и кивнула. Мы принялись судорожно шарить взглядами по помещению, в поисках хоть какого-то шанса на спасение. Покрашенные синей краской стены были пусты, на полу валялись какие-то пакеты, но, похоже, их заранее принесли насильники, сквозь тонкий полиэтилен просвечивали бока бутылок.

Три старых матраса валялись прямо на полу, и прожектор, который мерзавцы принесли, чтобы подсветить место для съемок, безжалостно высвечивал пожелтевшую грубую материю.

— Люк, бери камеру, хватит прохлаждаться! — скомандовал Боб, и снова закрыл лицо. — Хочу быстрее поебаться, стресс снять. И, братаны, предлагаю начать с задниц, чтобы суки перестали сопротивляться. Пусть думают, как бы их не порвали, а не о спасителях мечтают. Мечтать надо о простом, приземленном. Например, о крепком хуе, да, беляночка?

Бугай хмыкнул, снова вспомнил о Хлое, нагнулся, и протянул ручищу, чтобы ее сграбастать, как вдруг раздался какой-то приглушенный звук.

— Что это, мать твою?!

Худой едва навел на нас камеру, как тут же опустил ее и резко обернулся к выходу. Остальные тоже поднялись на ноги.

— Может, показалось? — с сомнением предположил Бобби.

— Бля… — глубокомысленно выдал бугай, разочарованно покосившись на Хлою, но присоединился к остальным. — Может, ветка упала? — предположил он.

— Это Дик. Он пришел за нами, — подлила я масла в огонь.

— Завали пасть! — рыкнул Бобби.

— Надо проверить, — трусоватый Люк покосился на более крупного товарища.

— Вот ты звездуй и проверь. Задрал уже ссаться по любому поводу, — бугай пихнул его в спину.

— А чего я? — возмутился было тот, но покорно потопал вверх по лестнице.

Раздался какой-то звук, донесся голос Люка, одновременно что-то сухо треснуло. Мы все замерли, уставившись на дверной проем, за которым скрывалась лестница. Сердце стучало у горла. От надежды даже уши заложило, в горле пересохло, я словно лишилась способности говорить, только держалась за дрожащие руки Хлои. Тянулись долгие мгновения. Боб растерянно посмотрел на подельника, тот коротко выматерившись, шагнул куда-то в сторону.

И тут мы с Ло разом разморозились.

— Паамаааагитееееее! — заорали так громко и истошно, насколько хватило сил и связок.

В тот же миг все завертелось. На лестнице раздался топот. Бугай откуда-то из темноты выудил бейсбольную биту и встал так, чтобы встретить спасителей ударом.

— Нет! — подумала я, понимая, что даже не успеваю закричать и предупредить.

Я только открыла рот, как в дверном проеме показался Генри. А он как здесь очутился? Господи, его же эти сволочи просто забьют ногами…

Свистнула бита. Я забыла, как дышать, но каким-то чудом мой бывший парень увернулся, и тут же влетел внутрь. О-о-о! Он был не один. Дик был с ним. Злой. Просто в бешенстве. От крупной фигуры веяло леденящей, сумасшедшей опасностью, когда ощущается, что человек не остановится ни перед чем.

На мгновение наши глаза встретились, и сердце пропустило удар.

Генри, продолжая двигаться, не останавливаясь, не раздумывая, врезал Бобу в челюсть. Тот как стоял, так и рухнул прямо на матрас, мы с Ло едва успели дернуться в сторону. А Генри, оседлав поганца, стянул с него маску. Узнав, кто под ней скрывается, зверски ощерился и принялся молотить по лицу.

К моему удивлению, бил он умело, вкладывая душу в каждый удар. Боб давно его бесил, Генри раздражался, что этот гаденыш может испортить мне, как подружке Хлои, репутацию. И сейчас каждый замах шел от души.

Я с ужасом уставилась на Дика, который вступил в схватку со здоровенным насильником с битой. У меня все похолодело внутри, казалось, против такого оружия с голыми руками у Дика шансов нет. Но тот ловко увернулся, потом принял удар по касательной на согнутый локоть и пробил прямой в солнечное сплетение громилы.

Ахнув, тот сделал шаг назад и это было началом конца. Еще пара глухих тычков, сопровождаемых хрипами, и Дик уже забирает оружие из рук громилы. А спустя еще одно мгновение, тот уже лежал на полу и не двигался.

Все было кончено быстро, мне показалось — спустя несколько ударов сердца. Я снова посмотрела на Генри, который продолжал лупить Боба и забыла, как моргать и дышать. Даже подумать не могла, что он так умеет. Лицо бывшего Хлои было в крови, и я начала опасаться за его жизнь. Но прежде, чем я успела что-то сказать, Генри оттащил Дик, видимо подумал о том же самом.

Тот и сам осознал, что натворил. Растерянно обвел глазами нас, обернулся на отца и снова посмотрел на лежащего без движения Боба.

— Кажется, я его убил… — проговорил он таким севшим голосом, что у меня едва волосы не встали дыбом.

Хлоя, перестав прикрывать грудь, бросилась к Бобби, приложила два пальца к шее.

— Жив, паскуда, — она в сердцах плюнула на него.

Затем вскочила на ноги и… вдруг разрыдалась, снова оседая на пол. Генри тотчас очутился радом и подхватил ее на руки, прижимая к груди.

А меня позвал хриплый голос Дика.

— Шерри…

Я вскочила и бросилась в объятия Торна.

— Ты пришел, ты пришел, — повторяла я, не в силах сдержать горячие слезы, которые сами катились по щекам.

Ощупывала его руками и, не найдя ран, со стоном облегчения прижалась носом в его шею. Как же он пах! Какой фантастически родной была его кожа!

— Прости, что не смог раньше, — шептал он, поднимая мое лицо и покрывая мокрые щеки, глаза и губы поцелуями.

— Они…, - он заиграл желваками. — Мне все равно. Главное, чтобы ты была…

— Нет. Не успели. Ты пришел вовремя, любимый.

Дик шумно выдохнул и уткнулся мне в волосы. Горячо дыша и шепча нежности. Снаружи донеслись звуки полицейских сирен.

— Идем на воздух, моя Вишенка, тут смердит.

Я была с ним согласна. Но когда он уже начал подниматься вдруг сообразила:

— Дик, камера! Они все снимали на камеру и наболтали достаточно, чтобы всех упекли за решетку.

К счастью, камера упала на матрас и все еще продолжала снимать. Дик ее выключил, предусмотрительно использовав одноразовый платок, чтобы не наделать отпечатков. Поднял за ремень одним пальцем. Наконец, мы поднялись наверх, преодолели захламленную комнату и выбрались на воздух.

Небо уже посветлело и окрасилось розовой дымкой, а также всполохами «люстр» полицейских авто. Было людно и шумно. По ту сторону натянутой вокруг места преступления киперной ленты ревели мотоциклы, а хмурые и возбужденные байкеры спорили с полицейскими, требующими всех разойтись по домам. На мгновение мне даже представилось, что я все еще на фестивале «Горящий человек», а все произошедшее — просто кошмарный сон.

— О! И парни здесь, — тихо проворчал Дик, вторя моим мыслям, — он криво улыбнулся и кивнул парням, давая знак, что все в порядке и посторонился, пропуская внутрь полицию.

К нам подскочил детектив и Дик передал ему камеру. Тот что-то негромко сказал, указав в сторону кареты скорой помощи, где обнаружились Хлоя и Генри. Подруга сидела завернутая в термоодеяло, похожее на лист фольги. Рядом с ней мой бывший парень держал ее за руку и что-то тихо говорил. Они смотрели друг на друга так, как смотрят только безнадежно влюбленные. Я улыбнулась, еще не совсем понимая, как отношусь ко всему этому. Стало зябко, плечи покрылись мурашками, и Дик обнял меня крепче.

— Все кончилось, родная. Я с тобой, Шерри.

Когда меня осматривал врач, наших похитителей, скованных наручниками погрузили в полицейский автозак. Боб что-то кричал и угрожал карами, но его никто не слушал. Нам предстояло давать показания, но Дик настоял, что девушкам надо отдохнуть, после чего мы с ним сели на заднее сидение какой-то монструозного вида машины, словно сбежавшей со странного праздника. Скорее всего так оно и было. Я не попрощалась с Хлоей, но ее опекал Генри, а значит с ней будет порядок.

За рулем был незнакомый мне байкер в бандане с черепами и с длинной косой, он лишь повернулся и спросил:

— Куда?

— Не важно. Лишь бы с тобой. Не отпускай меня, пожалуйста! — шепнула я уже сквозь сон и крепче обняла его за талию, удобнее устраиваясь в его надежных объятиях.

— Домой, — принял решение самый настоящий мужчина на свете. Единственный такой. Мой.

Глава 32. Разительные перемены

Полгода спустя

Я поерзала пятой точкой по гладкой поверхности барной стойки, куда меня с лёгкостью усадил Дик — обожаю его сильные руки. Сам Питон с плутовской улыбкой разместился между моих ног, заставив меня их шире развести, от чего мини-юбка собралась на талии. Его чуть шершавые теплые ладони ласково скользили по моей коже, подбираясь от колен вверх. Но как только он практически достигал интимного местечка, снова возвращал руки назад. Вот такая изощренная пытка. От нее кровь распалялась в венах, а по телу бежали мурашки.

— Дик, что ты творишь!? — пыталась возмутить его развязному поведению, хотя честно признаюсь, я невероятно заводилась, когда он был таким.

Если мужчина хочет тебя настолько, что ему неважно место и время, то невозможно остаться равнодушной. А если твой мужчина Дик, чертов Питон, Торн, то слова излишни. Каждый вечер я ловила на себе десятки завистливых взглядом, поэтому безумно радовалась, когда его огромная ладошка ложилась мне на ягодицу в собственническом жесте.

— Так пусто в баре, Вишенька. Мы сейчас одни. Или это тебя и тревожит? Может, хочешь повторить нашу первую встречу?

В то время пока он говорил, умелые пальцы подобрались к тонкой ткани трусиков. У меня перехватило дыхание, когда Дик слегка надавил подушечкой пальца, и я ощутила, как нежная материя окунулась в мой жар, став немного влажной. Питон понимающе хмыкнул, продолжая свою порочную экзекуцию.

— Мы же вроде ее повторяли? В тот раз, когда ты повел меня в кино.

И стыдно, и сладко вспоминать тот момент. Никогда не думала, что такой мужчина как Дик Торн, поведет меня смотреть фильм. Но это же девятая лента Квентина Тарантино, поэтому я не заподозрила подвоха. Однако, когда наши места оказались в заднем ряду, меня это насторожило. Затем его рука пробралась под мою волнистую юбку, и я осознала, какую изощренную пытку наслаждением для меня приготовил Питон.

Да, я невероятно сильно кончила, после его умелых касаний. Правда, теперь когда меня спрашивают как фильм, я теряюсь и немного смущаюсь, потому что не помню о чем сюжет, а вот ощущения от интимности момента очень даже. Причем, этот коварный мужчина даже по телевизору не дает восстановить пробелы. Как только я выбираю именно это кино, он снова отвлекает меня изощренными ласками. Помню только, что плакала вместе с ДиКаприо. Только я от наслаждения, а он из-за чего-то другого.

— Кинотеатр не считается, Шерри. Наше место — этот бар. Хочу разложить тебя на этой стойке и вкушать до тех пор, пока не опьянею как после самого крепкого алкоголя.

— Дик… — простонала его имя, инстинктивно раздвигая ноги шире.

Однако наш интимный момент вдруг неожиданно нарушили. Дверь в бар резко раскрылась и яростный крик разнесся по пустому помещению.

— Где она, черт возьми?

— Генри? — удивился Дик, поворачиваясь к своему сыну. — Ты начал ругаться?!

Я тут же опустила ноги вниз и держась за плечи своего мужчины спрыгнула со стойки. И, радуясь, что легко помещаюсь за ним как за ширмой, быстро поправила юбку, проверила топ, и лишь потом выглянула, чтобы увидеть, как стремительно наш гость несется к нам. На его лице отражалась такая гамма эмоций, что даже Торн заволновался и прекратил подшучивать над ним, чем постоянно занимался в последнее время.

С тех пор как Генри и Ло вместе, их обоих коснулись изменения. Мой бывший стал более живым и раскованным, даже одежду стал носить более удобную. Хлоя наоборот стала осмотрительнее и серьезнее. И престала постоянно перекрашивать волосы. Теперь их цвет мог не меняться два месяца. Мы с Диком смеялись, что они заразили друг друга.

— Сын, ты на себя не похож. Что произошло? — поинтресовался Дик.

Я ощутила напряжение в его голосе, поэтому сама нахмурилась, чувствуя, что мой бывший здесь не просто так.

— Не смейте прятать ее от меня! — Генри обвинительно наставил на нас палец.

Его глаза яростно сверкали, а ноздри раздувались так, словно он озверел. Однажды я уже наблюдала его ярость, в тот раз это тоже касалось Хлои по большей части. Невероятно уравновешенный мужчина просто превращался в Халка, когда речь касалась безопасности Ло. Я даже не догадывалась, что он бывает таким. Может, подруге надоела его гиперопека, и она сбежала?

— Успокойся, сын. Расскажи толком, что у вас стряслось?

— Где она? Ответь мне сейчас же!

Генри словно не слышал Дика. Он выглядел очень встревоженным. Явно спешил. Даже пуговицы на рубашке не ровно застегнул, что повергло меня в шок. Случилось явно что-то серьезное.

— Сначала возьми себя в руки! — в голосе Дика громыхнула сталь.

В такие моменты я не представляла, что его можно не послушаться.

— А потом объясни внятно, что случилось, — добавил он.

Генри заметался, обвел глазами помещение новенького только две недели назад начавшего работать бара

— Хлоя беременна! — вывалил на нас свою бомбу Генри.

— Твою ж мать! — не сумела я сдержать ругательство.

Нет, я была счастлива за подругу, но теперь понимала ее парня. Хлоя не из тех, кто стремился к материнству. Наоборот, мне всегда казалось, Ло и дети попросту несовместимы, и тут такой поворот. Неизвестно еще, что сам Генри думает обо всей этой ситуации. В его жизненном бизнес-плане дети были даже не на первой странице. А суди по тому, что Хлоя сбежала, а он взбешен…

Хотя, им не впервой нас удивлять. Чего стоил это их неожиданный союз? Я и подумать не могла, что все закидоны Генри на тему дурного влияния подруги на меня, просто попытка обезопасить свой упорядоченный мир от той бури эмоций, которые вызывала в нем Хлоя. Он был со мной, и всеми силами сопротивлялся возникшему влечению, потому так настойчиво требовал от меня расстаться с подругой. Но, чему быть, тому не миновать.

После нашего похищения Генри и Хлоя начали встречаться. Ло, привыкшая к тому, что большинство ее романов начинались с постели, впервые познала настоящие ухаживания. Цветы, романтические свидания, нежные поцелуи. Подруга просто таяла от такого обращения. Говорила, что впервые почувствовала себя женщиной. В свою очередь, Генри подрастерял часть своего обычного занудства, стал более живым и раскованным. Да к тому же поговорил с Кшиштофом на тему того, что он не марионетка семьи Завельски и желает самостоятельно строить свою жизнь, даже если они считают, что он совершает ошибку. Естественно, Миранда и Кшиштоф ее не приняли.

Несмотря на это полтора месяца назад Ло и Генри съехались, и теперь обитали в уютной квартирке Хлои. По загадочным гримасам подруги я поняла, что никакого секса по четвергам. Ло на это бы не согласилась. Она из тех, кто любит спонтанность, и я ее теперь понимаю. Только вот беременность…

Я не могла понять, радоваться ли мне или переживать за их с Генри союз.

— О! Как же так? — потрясенно выдохнула я.

— Вишенка, я вроде много раз демонстрировал тебе, как это бывает, — хмыкнул Дик, сложив руки на груди.

Он единственный моментально расслабился. Явно не считал, что эта ситуация чрезвычайная. А мне в голову пришла совсем уж нехорошая мысль. Что, если Генри потребовал сделать аборт?

— Ты обидел ее? Сказал, что не хочешь детей? — я пошла вперед, наступая на Генри.

Пусть Дик меня простит, но если его сын сделал больно моей лучшей подруге, я за себя не ручаюсь.

— Что? Нет! Я понимаю, Шерон, что ты не высокого мнения обо мне, учитывая наше прошлое…

Дик сразу напрягся за моей спиной.

— Хлоя сделала тест в шутку, — продолжил объяснять Генри, — а когда тот показал положительный результат, просто выскочила из квартиры, ни сказав ни слова.

Расстроенный, он провел ладонью по отросшим волосам. Взгляд метался по залу, словно Хлоя могла прятаться в углу.

— Ее правда здесь нет… — начала говорить я, когда голос со стороны дверей в коридор прервал меня.

— Я тут!

— Хлоя! — воскликнули мы с Генри хором, и он подался было к ней.

Но Ло смотрела мимо своего мужчины прямо на нас.

— Простите, я вошла через заднюю дверь. Услышав вас в зале, не захотела мешать и скрылась в кабинете, — Ло развела руками.

Я слегка покраснела, соображая, на каком именно моменте подруга нас застала. Спас ситуацию Торн.

— Ничего страшного, вряд ли ты могла увидеть что-то такое, чего не делала сама.

Хлоя улыбнулась, Генри хохотнул, а я теснее прижалась к любимому. Ситуация разрядилась.

— Ло, — Генри шагнул ближе и взял подругу за руку. — Ты сбежала, из-за того разговора?

Он говорил мягко, точно с ребенком. В глазах Хлои блеснула влага, она по- прежнему не смотрела на Генри, только комкала подол юбки.

— Я был придурком! Признаю. Когда я ляпнул про то, что не готов иметь детей еще ближайшие лет десять, я и подумать не мог, что уже стал отцом… Прости меня, родная!

Хлоя шумно всхлипнула и закусила губу, все еще упорно не глядя на Генри. Он сам притянул ее к себе и обнял, принялся гладить по спине. Я покосилась на Дика, подумывая, что стоило бы тихонько испариться, но тот с невозмутимым видом наблюдал за происходящим и разве что попкорн не ел.

— Дииик… — шепнула я одними губами, но Питон только стиснул мои плечи и подмигнул.

Тем временем Генри отпустил Хлою, отступил на шаг и пафосно опустился на одно колено, предварительно вынув что-то из заднего кармана джинсов.

— Хлоя Дженкинз, согласна ли ты стать моей женой?

Питон только хлопнул ладонью по лбу и покачал головой. Кажется, происходящее его изрядно веселило. Генри только глазами в его сторону стрельнул, но так и остался в прежнем положении, терпеливо ожидая ответа, а я испытала что-то щемящее в душе. Кажется, совсем недавно Генри предлагал мне тоже самое, но сейчас это было намного искренней. Сейчас это был его выбор.

— Только если пообещаешь мне любить меня и моих детей. Всегда! — хлюпнула носом Хлоя, и по ее щекам вновь заструились слезы.

— Так я уже вас люблю, глупенькая!

Генри, не теряя времени, достал изящное помолвочное кольцо, отшвырнул в сторону опустевшую коробочку и натянул украшение на пальчик не сопротивляющейся Хлои, а затем прижался щекой к ее животу:

— Эй, ты там? Слышишь меня? Я твой папа. И ты не думай, я очень рад, что ты есть, и постараюсь стать самым лучшим отцом на свете.

Тут Торн тоже шагнул к парочке, наклонился и ворчливо проговорил:

— А я твой дед, парень, и я обещаю, что за этим прослежу.

Генри поднялся и поцеловал Хлою, которая просто потеряла дар речи, и сделала единственно, что сейчас могла — ответила со всей стратью своего безудержного темперамента.

И я вдруг поняла, что тоже плачу от стиснувшего грудь счастья.

Паутина итальянских кружев мягкой волной струилась подлинному шлейфу свадебного платья. Мы выбрали фасон в стиле ампир, чтобы максимально скрыть округлившийся живот и надо сказать не прогадали. Хлоя выглядела великолепно. Над ее прической сегодня колдовал лучший стилист в городе. Я давно не видела свое подругу с натуральным цветом волос. Мне кажется, она всю свою жизнь перекрашивала их в разные цвета, испробовав наверно все оттенки радуги. Но вот сейчас вернула свой темно-русый и уже несколько месяцев не покупала краску, что говорило мне о многом. Моя неугомонная Ло наконец остепенилась.

— Волнуешься? — спросила я, проводя ладонью по баснословно дорогой белоснежной ткани. Платье от Веры Вонг стоило целое состояние, но Генри не поскупился.

— Еще чего, — хмыкнула Хлоя и надула пузырь из жвачки.

Она явно нервничала, хоть и старалась бодриться.

— Удивительно, что Миранда с Кшиштофом смирились с вашим союзом, — пробормотала я, вспоминая недавнюю встречу в коридоре старинного особняка.

Несостоявшаяся свекровь при виде меня поджала губы и отвернулась, игнорируя мое сухое приветствие.

— Ха! У них просто не было выхода, — хмыкнула подруга. — Помнишь, Кшиштоф даже хотел подкупить меня, предлагал деньги, чтобы я навсегда исчезла из жизни Генри?

Я кивнула, такое забыть невозможно. Мерзкий эпизод, показывающий настоящую натуру холеного бизнесмена. Впрочем, возможно, там солировала его супруга. Миранда неоднократно закатывала истерики единственному сыну, когда узнала, что тот сделал предложение «неподходящей девушке».

— Генри выдержал большой прессинг, — согласилась я, восхищаясь его мужеством. — Ради тебя.

— Знаю, — голос Хлои смягчился, а взгляд потеплел.

Ло вообще сильно изменилась за последнее время, впрочем, и Генри тоже. Он учились друг у друга, дополняя и создавая единое целое. Я рада, что эти двое счастливы вместе.

— Шерри.

— Да?

— Если будет девочка… — она прижала ладони к своему животу и расплылась в улыбке. — Я назову ее в честь тебя. Шерон.

— Ты уверена? — растроганно спросила я, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.

— На все сто! — отозвалась Хлоя.

Мы обнялись и простояли несколько минут, в объятиях друг друга.

— Ну все, пора выходить, — шмыгнула я носом, радуясь, что предусмотрительно накрасила ресницы водостойкой тушью.

Внезапно дверь скрипнула и отворилась. В образовавшуюся щель заглянул Дик.

— Девочки, жених уже заждался, — заявил он.

— Ничего, пусть еще немного потерпят, — хихикнула моя подруга.

— Окей, тогда я проконтролирую, чтобы он не сбежал, — заявил Питон и исчез.

Мы с Ло переглянулись и рассмеялись. Генри пригласил отца быть шафером, а я соответственно стала подружкой невесты.

— Ладно, идем уже, — отозвалась Хлоя, беря с кресла букет с белыми орхидеями.

Я кивнула, расправила последние складочки на шлейфе свадебного платья подруги и вышла первой. Двигаясь по проходу, усыпанному лепестками роз, я не могла не думать о том, как круто повернулась моя жизнь. Если бы не судьбоносная встреча в баре, я сейчас бы вышагивала не в бледно-голубом, а в белом наряде. И именно меня ждал бы у алтаря Генри. Но в этот миг я даже не смотрела в сторону бывшего парня, все мое внимание было обращено к Дику. Он поймал мой взгляд и подмигнул, я едва заметно улыбнулась и прошептала люблю. Мы уже давно живем вместе, в его квартире. Родители наконец смирились с моим выбором, ну или крайне хорошо делали вид, что их больше не тошнит от упоминания Питона. Он сумел убедить их, что сделает меня счастливой. И делал, делал весь последний год. Из обжигающей страсти наши отношения переросли в любовь. И я знала, что это взаимно.

Хлоя и Генри принесли клятвы верности друг другу и поцеловались, а я, наконец, обрела возможность прикоснуться к своему возлюбленному.

— Вишенка, у меня для тебя кое-что есть, — шепнул он мне на ушко.

Я хихикнула и выразительно приподняла брови.

— Это кое-что я видела тысячу раз, — тихо отозвалась я. — Но не против того, чтобы увидеть вновь.

— Я не об этом, — хмыкнул Дик. — Хотя… Детка, вот зачем ты заговорила об этом, теперь я буду думать лишь о том, как утащить тебя в ближайшие кусты.

— Ну… — я провела пальчиком по лацкану его безупречно белого сидевшего смокинга и кокетливо облизнула пересохшие губы. — Здесь неподалеку есть отличная беседка, она как раз скрыта от посторонних глаз.

— Шерри! — Дик уже буквально рычал, пожирая меня взглядом. — Перестань меня дразнить, иначе я за себя не ручаюсь.

— Ладно, — обворожительно улыбнулась я. — Так что ты хотел мне сказать?

— Полчаса назад звонил риелтор, — проговорил Питон. — Дом наш.

Я подавила желание захлопать в ладоши от восторга. Мы решили, что нам вдвоем тесно в некогда холостяцкой квартире Торна, поэтому присматривали дом с садом и бассейном на застекленной террасе. Боже, это был не дом, а настоящая мечта! И вот теперь он наш.

— Люблю тебя! — не смогла удержаться и обвила руками его шею.

В этот момент мне было плевать на неодобрительные взгляды и поджатые губы ханжей из высшего общества. Для меня сейчас существовал только он.

— И я тебя Вишенка, — горячий шепот лизнул нежную плоть губ. Я вдохнула его поцелуй, растворяясь в сладостном удовольствии.

Глава 33. Головокружительный сюрприз

На подъездной дорожке, шурша гравием и рыча мотором появился новый мотоцикл. Непривычного белого цвета «Харлей» с седоусым седоком в белом же фраке, талию которого обвивали все еще стройные ноги его импозантной подруги в голубом коктейльном платье.

— А вот и Ульф с Гертой, — толкнул собутыльника в бок Кувалда и протянул руку. — Гони сотку!

— К черту тебя! Никогда больше не возьмусь с тобой спорить! — посетовал высокий и худой байкер, знакомый мне по бару, и отправился за новой порцией выпивки.

Новые гости парковали своих железных коней и присоединялись к тусовке на просторном дворе — нашем дворе. Официанты у бассейна едва успевали жарить стейки. Слышался смех и разговоры. Пока все было чинно, гости прилично одеты. Даже байкеры, хотя их все равно выдавали какие-то привычные элементы одежды. А мне было немного странно видеть этих людей такими. Неужели они так нарядились только ради новоселья? Или Дик их попросил не пугать его нового партнера по бизнесу?

Я отыскала маленького толстого человечка в очках, который оживленно беседовал с каким-то громилой. Не было похоже, что он кого-то здесь опасается. Как и его пассия, с заинтересованной ленцой осматривающая крепких парней. Те отвечали ей тем же.

— Готова поспорить, что вечер у нее выдастся хм… насыщенным.

— На что спорим? — рядом тут же очутился Кувалда.

— Нет-нет! Я передумала, — усмехнулась я. — Кажется, тебе сегодня везет, не буду рисковать.

К Кувалде тут же подступила Молли. В красном платье-футляре с расклешенными рукавами три четверти и открытыми плечами она выглядела неожиданно утонченно. Исчез вульгарный макияж, с которым она появлялась на сцене. Разве что остались алые губы, но это совершенно не мешало ей выглядеть моложе и свежее. Ее принадлежность к байкерской тусовке выдавал лишь проклепанный пояс, да кулон в виде эмблемы клуба на шее.

На руках она держала Пряника. Вот кто был брутален как всегда в своем маленьком шлеме с гоглами. И чего остальные так вырядились на наше новоселье?

— Возьми своего засранца, он чуть не порвал штанину Биг Бену.

— Это, потому что у старины Бена кошки и хорек, он весь провонял ими, — пояснил рыжий громила. — Пряничек их ненавидит. Особенно хорьков.

Последнее он произнес сюсюкающим тоном, с необычайной нежностью потрепав мопса по складчатым брылям.

Затем забрал песика из рук девушки.

— Ну что, найдешь мне сегодня еще один лифчик пятого размера? Папочка будет доволен.

— Придурок! Только о сиськах и думаешь! — неожиданно обиделась Молли и, круто развернувшись, пошла прочь с террасы.

— Что это с ней? — недоуменно посмотрел на меня рыжий.

— Обиделась, — констатировала я.

— На меня что ли? А что обидного в том, что мне нравится большая грудь?

Кажется, Молли в чем-то права. Соображает Кувалда медленно А вслух сказала:

— А ты спроси у нее сам. Уверена, Молли с удовольствием тебе все объяснит.

Рыжий растянул губы в радостной улыбке и последовал моему совету. На миг я осталась одна, с благостным чувством на душе. Мы только недавно переехали в этот прекрасный дом. Самый уютный из всех, что мы посмотрели. И я была по-настоящему счастлива.

Снова зашуршал гравий, на подъездную дорожку завернул автомобиль представительского класса, из которого появились пожилой джентльмен и элегантная леди в возрасте. Подслеповато щурясь, они двинулись по направлению к дому.

— А это кто такие?

— Гюнтер Хайд и его жена. Глава архитектурного бюро и основатель «Воли и ветра»

Имена мне ни о чем не сказали, но вот последнее… «Воля и ветер» — были сетью мастерских по сборке и тюнингу кастомных мотоциклов.

— Ого! Это же твой прямой конкурент! Тебе не кажется, что новоселье несколько интимное событие? Уверен, что все эти люди здесь уместны?

Сама я почти не занималась подготовкой праздника, у меня были дела по важнее — я все-таки решила стать архитектором и тщательно готовилась к тестированию.

— Он мой учитель, я начинал в его мастерской много лет назад. Мы в добрых отншениях.

С подозрением покосилась на Дика и вдруг отметила, что и он сам одет почти что торжественно. Светлая рубашка оттеняла загорелую кожу и приоткрывала покрытую жесткими волосками грудь, тонкие брюки идеально сидели… Образ был непривычным. В баре Дик предпочитал носить удобную байкерскую классику — рубашку или футболку с джинсами и любимые казаки, в свое время вставшие ему в копеечку. На встречи с деловыми партнерами надевал костюмы, превращавшие его в акулу бизнеса. А теперь… он выглядел романтичным?

Я все же задала мучивший меня все это время вопрос.

— Так ведь жарко! — пожал плечами этот несносный мужчина.

Но от меня не укрылись ни пауза, которая последовала перед ответом. Ни то, как он на меня посмотрел этим особенным многообещающим взглядом.

— Угу, — кивнула я, все равно подозревая подвох.

Интересно, что это будет? Наверняка какое-то безумство. Моя буйная фантазия рисовала мне картины безумного секса в каком-нибудь неожиданном месте. Мы уже выяснили, что меня это дико заводит. Все время, проведенное с Диком, превратилось в сплошной медовый месяц. Неспешные ласки в постели, от которых я таю как мороженое, или спонтанные огненно-страстные точно вспышки на солнце моменты…

— О чем замечталась? — Торн положил руки на мои обнаженные плечи.

Принялся легонько массировать, рассылая приятные мурашки по коже.

— О тебе. Я так счастлива! — ответила, прикрыв глаза.

— И в чем причина? — мурлыкающим тоном поинтересовался Дик, разворачивая меня к себе и обнимая за талию.

— Ну… Для начала у меня есть любящий мужчина, чудесный дом и мечта, которую я начала осуществлять. Хватит для начала?

— Вполне, — его губы легонько коснулись моих.

Снова зашуршал гравий на дорожке, отвлекая нас от разговора. Снова кто-то приехал. Я повернула голову, отметив незнакомый мне серебристо-голубой спорткар. Кажется, Дик и правда решил объединить все сферы своей жизни на нашем новоселье.

— Милый, тебе не кажется, что мы купили дом со слишком маленьким участком. Глядя на всю эту толпу, мне начинает казаться, что стоило присматривать что-то помасштабнее. Если ты, конечно, не собираешься часто звать их всех.

— Не, часто точно не стану, — широко и довольно улыбнулся Дик.

— Кстати, что-то Генри иХлоя опаздывают. На них это совсем не похоже. Ты уверен, что ничего не случилось? Может, стоит им позвонить?

Ло была на последних сроках беременности, и я втайне волновалась за подругу, хотя сама она выглядела кругленькой и жизнерадостной.

— Я только что говорил с сыном, они уже на подходе, пришлось заехать в кафе, Хлою немного укачало, но уже все в порядке.

— Хорошо, — я выдохнула с облегчением.

Мы немного помолчали, наблюдая, как курсирует народ. Кто-то кивал нам, здороваясь. Терраса тоже наполнилась людьми.

— Шерон? — загадочно позвал Дик.

— Да, любимый?

— У меня для тебя подарок.

— Правда? — смущенно прошептала. — А я тебе ничего не приготовила, хотя… Может маленький поцелуй тебя порадует?

Я лукаво приподняла брови и выразительно посмотрела на Дика.

— Почему это маленький? — тихо переспросил он, заключая меня в объятия.

Горячие губы коснулись моей кожи, оставляя на шее дорожку из обжигающий следов.

— Ну… Тебе же нравится, когда я начинаю с маленького…

Я закусила губу и выразительно посмотрела вниз.

— Боже, Вишенка! Знаешь, как свести меня с ума.

Питон прижал меня к себе, зарываясь лицом в густые локоны. Шумно вдыхая еле уловимый цветочный аромат, исходивший от волос. Он любил меня нюхать. Говорил, что мой запах его особенно заводит.

— Ну что? Идем? — хихикнула я, ощущая, как сама завожусь.

— Идем? Бежим, детка!

Он схватил меня за руку и потащил сквозь толпу. Мы походили на двух подростков, которые решили слинять с семейного праздника и спрятаться в чулане, чтобы первый раз поцеловаться.

— Дик, мы не можем надолго исчезнуть, — промурлыкала я, поднимаясь в спальню.

На деле я была готова исчезнуть на целый месяц, и не вспоминать ни о гостях, ни о празднике. Лишь бы рядом был этот невероятный мужчина, присутствие которого дарило мне счастье.

Питон захлопнул за нами дверь спальни и загадочно улыбнулся, не спеша приступать к делу.

— Ну же, милый, давай поторопимся, — выдохнула я, дотрагиваясь до ремня его брюк.

Я порядком осмелела за время проведенное вместе и уже не стеснялась проявлять инициативу.

— Подожди, Шерри, — неожиданно заявил Торн, и отстранившись, отступил на шаг.

Я замерла, не понимая, что происходит. Губы моментально пересохли, а сердце в груди пропустило удар. Я нервно сглотнула комок, вставший в горле, и подняла взгляд на своего мужчину.

— Дик? — испуганно спросила я. — Любимый, что происходит?

— Шерон, я хочу… — он вдруг закашлялся, но тут же взял себя в руки и продолжил. — Короче, я не мастер в этом деле. Вот!

А дальше случилось нечто невероятное. Я словно в замедленной сьемке наблюдала, как его ладонь скользит в карман брюк и вытаскивает на свет…

Боже!

— Шерон Уайт… — начал он ворчливо и смущенно.

Мотнул головой переминаясь с ноги на ногу, а затем прямо посмотрел мне в глаза и как-то по-мальчишески склонив набок голову спросил чуть хрипло.

— Вишенка, любимая, ты выйдешь за меня?

Яркий луч летнего солнца проник в комнату и опустился на крупный бриллиант, сияющий в тонкой изящной оправе обручального кольца.

— О, Дик… — выдохнула я, чувствуя, еще чуть-чуть и я грохнусь в обморок.

— Только не отказывай мне… Пожалуйста!

В этот миг в его словах было столько… всего, что у меня защипало глаза

— Я и не собиралась, родной мой!

Я бросилась ему на шею, покрывая лицо поцелуями. По щекам струились слезы радости.

— Это можно считать за положительный ответ? — осторожно поинтересовался он.

Похоже, отвязный Питон был тоже слегка не в себе.

— Да! Да!! Да!!!

Ричард Торн облегченно выдохнул и расплылся в счастливой улыбке, после чего подхватил меня и стал кружить по спальне.

Неожиданно дверь отворилась, впуская необычайно бодрую Хлою. Она раздулась как шарик и переваливающейся походкой вкатилась внутрь. Посмотрела на нас, придерживаясь рукой за поясницу.

— Я же говорила, что она согласится, а ты переживал, — хихикнула подруга и крикнула куда-то в коридор: — Эй, ребятки, затаскивай!

Следом за Ло в спальне появились двое парней, которые закатили в помещение большую горизонтальную вешалку на колесах.

— Что происходит? — удивленно просила я, переводя взор с Хлои на Дика.

— Детка, раз ты согласна, зачем тянуть? Поженимся сегодня! — хмыкнул Питон и поставил меня на пол.

— Так вот, что не давало мне покоя! — возмущенно воскликнула я. — Столько гостей. Обстановка слишком роскошная для новоселья… Признавайся, ты все спланировал, да? — я обличающе наставила на него палец.

— Небольшой сюрприз, — заявил мой великовозрастный балбес, чмокнул направленную ему в лицо подушечку моего пальчика и хулигански подмигнул Хлое.

— Заговорщики! А если бы я отказалась?

Я с вызовом сложила руки на груди.

— Пришлось похитить бы тебя и щекотать до тех пор, пока бы не дала согласие. Ты знаешь, как я умею щекотать.

Торн шагнул ко мне, делая вид, что собирается исполнить угрозу, и пользуясь моментом, чмокнул меня в шею.

— Ах так! Ну ладно-ладно, мистер Торн! — сузила глаза я.

Жди ответочку на свой день рождения! Я тебе устрою… сюрприз. Только подумать! Свадьба!! Прямо сейчас!!! Я же совершенно не готова…

Нас отвлекла Хлоя, хлопнувшая пару раз в ладоши.

— Время!

Торн тут же посерьезнел:

— Прости Вишенка, я не знал, какое платье ты захочешь выбрать, поэтому взял… Хлоя, сколько мы купили в свадебном салоне?

— Тринадцать штук, — отрапортовала Ло.

— Тринадцать. Вот и замечательно, — проговорил Дик и бочком стал продвигаться к выходу. — Вы пока готовитесь, а я пойду руководить подготовкой к церемонии.

В дверях он едва не столкнулся с худощавым юношей с нежно-голубым цветом волос. Тот держал в руках тяжелый чемоданчик.

— А вот и Эндрю! — торопливо представила его Ло, прячась за парнем, как за щитом. — Ой Шерри, и не надо так на меня смотреть! Это все Дик! Я лишь согласилась помочь.

— Эх, повезло тебе, подруга. Я не стану бить беременную женщину…

Состояние мое было близко к истерике. Еще никогда я не негодовала и не радовалась так сильно и… одновременно.

— Здравствуйте, Шерон, — мягким баритоном, чуть растягивая слова обратился ко мне пришелец. — Я ваш стилист, и клятвенно заверяю, что сумею сделать из вас самую шикарную невесту всего за каких-то полтора часа.

Каким-то чудесным образом его тон меня успокоил. Действительно, порой приятно отдаться в руки профессионала. К тому же мне не требовались какие-то особые процедуры, даже маникюр вполне подходил под понятие свадебного — не зря, ой не зря моя маникюрщица так настаивала на этом дизайне. «Нежно и по- летнему». Н-да…

Все сходилось одно к одному, а я-то наивная. Ну ничего, мистер Торн, вы сами нарвались, а пока будем мило улыбаться и следовать указаниям мастера. Все тринадцать платьев оказались на высоте, и словно сшиты по моим меркам. Не удивлюсь, что так

Спокойствие мое было временным.

Я стояла в платье, а Эндрю взмахами пухлой кисточки наносил последние штрихи, когда каша в моей голове оформилась во что-то вразумительное.

— Мама! Папа! Я же не пригласила родителей!

В тот же миг отворилась дверь и в комнату заглянула мама.

— А мы уже здесь. Твой будущий муж позаботился об этом.

Вслед за ней вошел и отец

— Шерри, доченька! Какая ты красавица! А я и не думал, что доживу до этого момента. Теперь осталось дождаться внуков. Надеюсь, вы не станете с этим тянуть?

— Папа, прекрати! — я взяла его за руки внутренне приготовившись к новой битве.

Все это время между Диком и моими близкими соблюдался вооруженный нейтралитет. Они не протестовали больше против наших отношений, но и не одобряли мой выбор, так что на семейных ужинах, который мы порой посещали, эта тема была закрыта. Такое условие поставила я, просто поднявшись из-за стола, при первых попытках обсудить мои отношения. Вот и сейчас я отнеслась настороженно, но…

— Я рад. Правда, — отец крепко меня обнял, и я внезапно ощутила невероятное облегчение.

Все-таки жить наперекор — это не мое. Меня угнетает такое положение вещей, хотя я и научилась принимать решения самостоятельно.

— Я думала, вы будете против, — еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть.

— Скажем так. Мы нашли с Диком общий язык, — улыбнулась мама. —

А теперь, давай-ка проверим, готова ли ты?

Новое уже на мне, — это традиционно платье.

— Думаю, из старого туфли подойдут. Я покупала их месяц назад, и надевала лишь раз. Они отлично подошли к этому платью, — я продемонстрировала аккуратные классические лодочки на шпильке.

Невероятно удобные.

— Вот, держи. Это мой любимый. Вернешь после свадьбы, подмигнула мама, протягивая мне маленький клатчик. — Там зеркальце, салфетки… В общем, все необходимое.

Я тепло улыбнулась ей. Говорят, хорошая примета, одолжить что-то у женщины, долго прожившей в счастливом браке. Мои родители — отличный пример.

— Спасибо, мама! — я крепко обняла ее, ощутив порыв нежности.

На пороге появилась Хлоя.

— Так, кажется, у нас чего-то не хватает? Есть тут что-нибудь голубое, кроме волос Эндрю?

Я уставилась на нее и расхохоталась.

— Так я могу войти? Ты больше не испытываешь желания чем-нибудь меня огреть?

— Шерон! — выдохнула мама.

— Входи, конечно! — я улыбнулась подруге.

— Вот. Это тебе, — она протянула маленький красиво упакованный сверточек. — Ручная работа в единичном экземпляре. Открывай и надевай.

Я последовала ее совету и вскоре на моей ладони оказалась невероятного изящества вещица — две полоски тончайшего кружева, украшенные кристаллами Сваровски голубого цвета и лентами.

— Какая красота! — воскликнула я. — Я готова поцеловать руку мастеру!

— Целуй, надевай скорее подвязку и идем. Жених уже волнуется. Вдруг передумает, — пошутила Хлоя, протягивая мне ладонь тыльной стороной вверх.

Только сейчас я осознала, что была за надпись на коробочке, которой я не придала толком значения: «Свадебные аксессуары от Ло». Так вот что за новое хобби появилось у подруги!

А дальше все завертелось.

Смутно помню, как шла под руку с отцом к цветочной арке в конце двора. Двор тоже узнавала с трудом, так его преобразили белые и розовые цветы, белая же дорожка и скамеечки для гостей от нее по обе стороны. И Дик немного встревоженный, со слегка взлохмаченными волосами — он всегда зарывается в них пальцами при волнении. Он стоял там и не отводил от меня глаз.

А я от него…

Эпилог

Это был наш первый поцелуй в роли мужа и жены. Собственнический с обеих сторон, дико страстный. Он словно стал еще ярче и красочнее. Первый поцелуй, но далеко не последний. От него вскипала кровь, как от долгожданного обещания. Сильные руки мужа… Да, теперь уже мужа, держали меня за талию и от них расходилось будоражащее все мое естество тепло. Теперь мы принадлежим друг другу. Он — мой, а я — его.

Мы целовались снова и снова, совершенно не стесняясь многочисленных гостей — в наш новый дом съехались, наверное, человек триста. Играла музыка, гости танцевали и веселились, то и дело приходилось принимать поздравления. Я бросила букет, и его поймала Молли, ловко опередив прочих желающих одиноких дам. Потом настало время танца.

И я не знала, что мне делать — визжать от радости, или прослезиться — нам снова играла сама Линдси собственной персоной — это Дик ее пригласил. Дик сам сорвал с меня верхнюю юбку и отбросил в сторону. Под ней скрывалась еще одна вполне самостоятельная — короткая спереди и удлиненная сзади. Действительно, так намного удобнее, и не надо при каждом шаге опасаться наступить на собственный шлейф.

Как и тогда на празднике мы просто импровизировали, но вышло, похоже, неплохо. Гости кричали, хлопали и одобрительно улюлюкали. Веселье было в самом разгаре. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и двор расцветился огнями, что придало ему особенный праздничный вид.

— Дик, давай улизнем и побудем одни? Мне невыносимо делить тебя с ними сейчас, — разгоряченная и возбужденная по максимуму, я тяжело дышала, прижимаясь к мужу

— Отличная мысль, Вишенка. Я подумал о том же, — он легонько чмокнул меня в висок. — Идем-ка со мной!

Дик незаметно утянул меня за террасу, затем крадучись вдоль стены дома, мы незаметно проскользнули внутрь через заднюю дверь. Преодолели кухню, где кто-то целовался и оказались в гараже.

— Прошу! — Дик указал на сидение своего мотоцикла.

Я приложила ко рту ладонь и хихикнула. Уж больно не вязалась с образом брутального байкера кривоватая табличка с надписью «Молодожены». И теперь я окончательно поняла глубину тайного замысла.

— Ты все предусмотрел! А я-то еще думала, почему у всех тринадцати платьев двойной подол. И Эндрю еще убеждал меня, что в этом сезоне такая мода!

— Твой шлем, — проигнорировал мое возмущение этот невыносимый человек.

Классическая форма, и потрясающая аэрография — засунутая под ремешок карта, на которой вместо точек и мастей красуются две вишенки, сцепленные черенками.

— Ты невыносим!

— Я знаю! — Дик нежно меня поцеловал и нахлобучил шлем на голову, аккуратно подогнав ремешок.

Накинул мне на плечи маленькую косуху и сел сам. Оглушительно взревел двигатель. Дверца гаража плавно поднялась вверх, выпуская нас на волю, я ощутила невероятное чувство восторга, обнимая Дика и прижимаясь всем телом к нему. Мы выехали наружу, вслед нам полетели крики и пожелания счастья.

Я помахала всем рукой, железный конь понес нас прочь.

В закат.

К новой счастливой жизни с любимым мужчиной…

КОНЕЦ


Оглавление

  • Глава 1. Бар, где нас не ждали
  • Глава 2
  • Глава 3. Я могу сделать тебе приятно…
  • Глава 4. Будем знакомы, детка
  • Глава 5. Вся жизнь — театр
  • Глава 6. Огонь в крови
  • Глава 7. Ах, самый пьяный дебош бывает у воспитанных девочек
  • Глава 8. Я люблю тебя до слез
  • Глава 9. Дежавю
  • Глава 10. Пух и перья
  • Глава 11. Будь ты проклят, Дик Торн
  • Глава 12. У подруг — ума палата
  • Глава 13. Правда, какая она есть
  • Глава 14. Мой молодой человек
  • Глава 15. Дик Питон
  • Глава 16. Хочешь новую жизнь? Сначала заплати по старым счетам
  • Глава 17. Не такого праздника я ждала
  • Глава 18. Купание Питона
  • Глава 19. Скандал в благородном семействе
  • Глава 20. Для кого цветочек рос
  • Глава 21. Дважды в одну реку — на хрена
  • Глава 22. Утро с родными людьми
  • Глава 23. Предложение, которое застало врасплох
  • Глава 24. Первое похищение — всегда внезапное
  • Глава 25. Горящий человек
  • Глава 26. Горячее горящее танго
  • Глава 27. Достопримечательности трейлера
  • Глава 28. Давай попробуем быть вместе
  • Глава 29. Спасение рядового Вишенки
  • Глава 30. Найти и обезвредить
  • Глава 31. Свобода сгорела, да здравствует свобода!
  • Глава 32. Разительные перемены
  • Глава 33. Головокружительный сюрприз
  • Эпилог