Избрана судьбой (СИ) [Смешинка] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Директор! — завопил Снегг, влетая в кабинет Дамблдора. — Это катастрофа!

— Судя по тому, что Вы ворвались без стука, Северус, — спокойно заявил тот, не переставая что-то писать за столом, — должен произойти, как минимум, разлив озера.

— Вы не представляете, что задумал Темный Лорд! — выдохнул запыхавшийся Снегг, пропустив реплику мимо ушей.

— Для начала сядьте, — невозмутимо продолжил Дамблдор. — Выпейте воды.

С размаху рухнув в ближайшее кресло, Снегг отер рукой пот со лба, делая свои без того сальные волосы еще ужаснее.

— Итак, — подытожил Дамблдор, отложив, наконец, перо. — Что произошло?

— Десять минут назад Темный Лорд обнаружил то, о чем мы с Вами говорили, и решил им воспользоваться! — в панике выпалил Снегг. — Это конец! Это…

— Спокойно, Северус, спокойно! — жестом остановил его старик. — Нет таких проблем, которые нельзя разрешить. — Выбор уже произведен?

Нервно кусая губы, Снегг кивнул.

— Какой год? — спросил Дамблдор, слегка нахмурившись.

— Темному Лорду удалось продвинуться только на девятнадцать лет вперед. Это две тысячи четырнадцатый год.

— Сколько лет Жертве?

— Девушке шестнадцать. Зовут ее Виолетта Кастильо.

— Не английское имя.

— Верно. Она живет в Аргентине. Понятия не имею, почему Выбор пал именно на нее.

— Этого никто не знает, Северус. Процесс выбора уникален. Возможно, мы так никогда и не поймем его действия.

— И что же делать, директор?! Нужно как-то спасти девочку!

— Не паникуйте, Северус. Мы ведь это обсуждали. И потом, неужели Вас так волнует смерть всего лишь одного невинного человека?

— Меня волнует то, что будет ПОСЛЕ этой самой смерти, Дамблдор! Вы не хуже меня знаете, ЗАЧЕМ Темному Лорду убивать ребенка из будущего!

— Верно. И я надеюсь, Вы не дали ему увидеть вторую часть Контракта?

Снегг покачал головой. Дамблдор спокойно поднялся и подошел к одному из своих приборов. Он что-то нажал, и в воздухе возникло нечто вроде пузыря, на котором отобразилось лицо миловидной девушки лет шестнадцати. Вьющиеся темно-русые волосы, тонкие черты лица, выразительные карие глаза. Она была определенно красивой. В тот момент девушка пела вместе с каким-то юношей (звуков пузырь не передавал, но это было заметно по мимике). Дамблдор щелкнул что-то еще, и стало заметно его лицо тоже. Прическа паренька была странной, даже по меркам волшебников. Волосы каким-то образом умудрялись стоять торчком, но это абсолютно не портило юношу. Он выглядел очень даже мило. Едва взглянув на эту сцену, становилось понятно, что эти двое, как минимум, очень хорошие друзья. В их глазах была сильная взаимная привязанность. Может, они были братом и сестрой, может, просто близкими друзьями, а может, вообще, парой. По их лицам можно было сделать любые выводы.

— Отлично, — заметил Дамблдор, обращаясь, скорее, к себе, чем к Снегу. — То, что нужно.

— Что, директор? — опешил тот.

— Этот паренек — единственный человек, которому полностью доверяет наша юная Избранная, — пояснил Дамблдор. — Он станет тем, кто поможет девочке.

— Откуда Вы знаете? — не понял Снегг.

— Этот прибор улавливает связь между людьми, Северус, — пояснил Дамблдор. — Сейчас он видит, что данный прибор любит эту девочку и готов на все ради нее. И она тоже его любит, хотя еще не до конца осознает это.

— Я не понимаю, директор. Как это поможет девушке? Ведь ее перенесет сюда!

— Верно. И сейчас я сотворю заклинание, которое позволит ему перенестись вместе с ней.

— А откуда Вы знаете, что мальчишка не упадет в обморок, едва оказавшись здесь? — резонно возразил Снегг.

— По его глазам видно, что он не из робкого десятка, Северус, — пояснил Дамблдор. — Нет, юноша определенно будет сражаться до последнего.

— А если не поможет? Если сил его окажется недостаточно? И мы не успеем вовремя помочь?

— Тогда, боюсь, у нас нет выбора, Северус. Девушка умрет.

Комментарий к Пролог

Вряд ли из этого вы хоть что-то поймете, но поверьте: скоро все прояснится.))) Прода будет дня через три, смотря, как получится с работой.)))

========== Глава 1 ==========

Я проснулся в холодном поту, что для меня было крайне неестественно. Обычно, сплю прекрасно. Хоть дома, хоть в гостях. И никогда не запоминаю своих снов. А сейчас все было до такой степени реалистично! Я поднялся и огляделся. Было еще темно, а часы на прикроватном столике показывали сорок семь минут третьего. Зашибись! А утром в «Студию»! Зная свой идиотский организм, могу с уверенностью сказать, что больше не засну.

Однако, сейчас меня занимало нечто гораздо более важное: то, что я видел во сне. Что это была за чертовщина?! Какой-то старик, мужчина с сальными волосами, приборы… Какого черта происходит?! Я этих двоих в жизни не видел! А о чем они говорили?! Помню, старик подошел к прибору… О, дьявол! Это что же выходит?! Он видел, как мы с Виолеттой пели вчера?! Ну и приснится же такое! Жуть! Наверняка, я просто переутомился! Ведь не могут же слова этих двоих оказаться правдой! Во-первых, я — не какой-то там медиум, чтобы видеть вещие сны! А во-вторых, такой расклад невозможен с точки зрения элементарной логики! Наконец, если сон и правдив, выходит нечто настолько ужасное… Это — перебор даже для меня. Ведь из этого сна следует, что Виолетте угрожает опасность!

Нет, вот это — уж точно бред! Абсурд! Кто может настолько ненавидеть эту милую безобидную девочку?! Даже Людмила на такое не способна! И все-таки вдруг ей все-таки что-то угрожает?! Нет, я не вынесу этого! Буду сражаться за нее до последней капли крови! Пока я жив, никто ее не тронет! Да, да, я до сих пор люблю Виолетту. Люблю так, как только можно любить человека. Увы, ей это все не нужно. Да и не собираюсь я навязываться. У девушки и так с этим проблемы, а тут еще я! Нет, лучше молчать. Мысль о том, что она меня не любит и никогда не сможет полюбить, причиняет, конечно, невыносимую боль. Но ради нее…

Внезапно я похолодел. Сам не знаю, почему, но меня вдруг с ужасной силой потянуло в комнату подруги. Но хуже всего было то, что я услышал потом. Комната Виолетты находилась через стену, поэтому долю секунды спустя до моих ушей донесся ее испуганный крик. Не могу сказать, что правило мной в следующие мгновения — импульс, рефлекс или что-то еще. Да и не суть. Я просто сделал порыв вскочить, грохнулся с кровати, быстро выпутался из одеяла, поднялся на ноги и рванул к подруге, чудом не разбив голову о дверь. В коридоре я резко повернул, поскользнулся на коврике, упал, быстро вскочил и забежал-таки в комнату девушки, предварительно поприветствовав лбом дверь ее комнаты так, что искры из глаз посыпались. Потирая лоб и прихрамывая, я влетел в комнату подруги, упав на колени рядом с ее кроватью. Виолетта билась в агониях и кричала. Бедняжка, наверное, была очень напугана, но все еще не проснулась.

— Вилу! — воскликнул я, слегка потрясся подругу за плечи. — Вилу, проснись!

Виолетта резко села и включила лампу на прикроватном столике. Девушка была бледной, как смерть, вся дрожала, а на щеках блестели слезы. О, бедная девочка, что с тобой?! Но спрашивать нельзя. Нельзя напоминать об ужасе, который ей приснился. Лучше дать подруге сначала прийти в себя. Поэтому я тихо произнес:

— Не бойся! Все хорошо!

Виолетта посмотрела на меня и вдруг расплакалась. О, боже, нет! Ее слез мне не выдержать! Я поспешно обнял подругу, пересев на край кровати. Если мне что-то и внушает настоящий ужас, то только слезы тех, кто мне дорог. Их страдания. Прижимая любовь всей своей жизни к груди, я нежно погладил ее и шепнул:

— Тише, тише! Вилу, все будет хорошо! Тебе приснился плохой сон, на самом деле этого не было и никогда не будет! Все хорошо! Не надо бояться! Не…

Тут в комнату влетел Герман. Но он замер на пороге, увидев, в какой позе мы с его дочерью находимся. А нам, собственно, было все равно. Мы лишь крепче прильнули друг к другу. Я знал, Что Герман может не так нас понять. Знал, что, возможно, уже завтра нам с ним предстоит серьезный разговор. Я знал все. Но просто не мог отпустить Виолетту. И дело здесь не только в ее слезах. Просто, когда мы обнимаемся, я чувствую хоть какую-то связь с ней. А это для меня — влюбленного парня, маскирующегося под друга, — очень важно.

— А что здесь происходит? — спросил Герман, глядя на нас обалдевшими глазами.

— Утром, — бросил я, спрятав лицо Виолетты у себя на груди. — Утром поговорим.

— Понял, — неожиданно легко согласился мужчина и вышел из комнаты.

Мне показалось, или я увидел на его лице ехидную улыбку прежде, чем дверь закрылась?! А, неважно. Виолетта все еще плачет и дрожит в моих объятиях. Нужно успокоить ее. Немедленно.

— Тихо, тихо! — зашептал я, крепче обнимая подругу. — Не бойся, это просто сон! Смотри: ты дома, все хорошо! Это был сон! Просто сон!

— Феде, мне страшно! — всхлипывая, подала голос Виолетта. — все было так реалистично…

Тш-ш-ш! — мягко шепнул я. — Не бойся, не бойся! Никто тебя не обидит, Вилу! Все будет хорошо!

Девушка лишь крепче прижалась ко мне. Ее колотила мелкая дрожь, но слезы уже вроде успокаивались.

— Все-все-все! — прошептал я, зарывшись лицом в ее волосы. — Все будет хорошо! Не нужно бояться, Вилу! Я никому не дам тебя в обиду!

— Не дашь? — тихо спросила Виолетта.

И в голосе ее при этом было столько доверия, что я просто не мог ответить иначе. Да и не стал бы. Ведь мои слова были абсолютно искренними. Я совершенно точно знаю, что всегда буду рядом с подругой, чтобы ее защитить. Потому что люблю ее. Безумно.

— Конечно, не дам, Вилу! — горячо ответил я. — Разве может быть иначе? Пока я жив, никто не причинит тебе вред! Обещаю!

— Поцелуй меня! — неожиданно попросила моя подруга.

Я опешил. Раньше она никогда об этом не просила. Может, ее так потрясло увиденное? Конечно, для меня возможность коснуться губами губ этой чудесной девочки будет воспринята, как награда. Но как ее воспримет сама Виолетта? Стоп! Ведь она, наверняка, имеет в виду безобидный поцелуй в щеку! Просто потому, что хочет почувствовать чью-то поддержку. А я тут развел, понимаешь! Мало мне того случая, когда она год назад меня оттолкнула! Мало я тогда настрадался! Об этом никто не знает, Но тогда в моей жизни был кошмар. Именно в тот период я понял: термин «разбитое сердце» — вовсе не метафора. Это правда. Клянусь, я тогда чувствовал себя так, словно у меня внутри разбилась раскаленная добела чашка, обжигая осколками грудь. И каких же нечеловеческих усилий мне стоило ничем не выказать этих страданий! Теперь подруга просит поцеловать себя. Но я — не мазохист, чтобы снова разрывать свое сердце на куски. На этот раз, я сделаю все правильно. С этими мыслями, я осторожно и очень нежно поцеловал ее в щеку. В животе как будто запорхали бабочки. Но это не так болезненно, как могло бы быть, пойми я девушку неправильно.

— Нет, — замотала головой Виолетта, получив чмок. — Не так.

— А как? — опешил я.

— Феде, я ведь не твоя сестра! — шепнула Виолетта. — Поцелуй в губы!

Я остолбенел. В губы? Она что, серьезно?! Нет, конечно, это — почти самая главная мечта в моей жизни. Но уж точно не в жизни Виолетты! Что с ней такое?! Сон так подействовал?!

— Вилу, — мягко произнес я. — Ты напугана, устала, встревожена! Поспи. Утром мы все обсу…

Но договорить мне не дал тот факт, что Виолетта внезапно отстранила голову от моего плеча, рванула меня к себе и горячо поцеловала. А я и не успел ничего понять. Мое тело все сделало само — ответила на поцелуй девушки. Дальше я уже ничего не понимал. Мозг как будто погрузился в вакуум. Остались только эмоции, атакующими все нутро приятными импульсами, и сама Виолетта — ее руки за моей шеей, ее тело в моих руках и ее губы на моих губах. Но вот, поцелуй прервался, а я еще с минуту сидел, не понимая, что, собственно, произошло. Наконец, потрясся головой, я понял, что нахожусь в ужасном положении. Мы были друзьями, а теперь какая дружба?! Все кончено! Все плохо! Все очень плохо!

Хотя, как ни странно, после этого поцелуя, Виолетта довольно быстро успокоилась и заснула. Я нежно гладил ее по волосам, пока не убедился, что она снова крепко спит, и только тогда поднялся с кровати. Еще полюбовавшись на подругу, я выключил лампу и тихонько вышел из комнаты. Уже в своей постели я очень долго терзал себя. Идиот! Придурок! Какого черта я ответил на поцелуй?! Знал же, что Виолетта никогда меня не полюбит! Да, она поцеловала меня, но это было под воздействием страха или чего-то в этом роде! А, впрочем, неважно! Вопрос в другом: что теперь делать?! Ясно же, что после такого поцелуя мы просто не можем быть друзьями. Так что же? Делать вид, что мы ими и не были?! Нет, я просто не могу оставить Виолетту наедине со своими страхами! Но ведь не делать же вид, что все хорошо! Минутку! А почему нет? Это будет, конечно, сложно и больно для меня! Но ради нее я готов стерпеть все!

========== Глава 2 ==========

Как я и предсказывал, заснуть в ту ночь мне не удалось. Поэтому утром я спустился в столовую, чувствуя себя, как разбитый градусник. Там уже сидели Герман, Ромальо, Ольгитта и, к моему ужасу, Виолетта. Девушка смущенно посмотрела на меня и… улыбнулась. Феноменально! Она что, не помнит вчерашний поцелуй? Да нет, наверняка, помнит! Иначе, не смотрела бы столь томным (другого слова не подберешь) взглядом. Так, нам нужно поговорить. Немедленно. Впрочем, Герман не дал нам такой возможности. Он глянул на меня исподлобья и твердо произнес:

— Сядь.

Я послушно опустился рядом с Виолеттой. Она внезапно сжала мою руку. Желудок мой сделал сальто. Да что с ней такое, в самом деле?! Она как будто даже… нет, не может быть! Мне нельзя об этом думать! Нельзя слишком высоко взлетать! Иначе, потом будет очень больно падать!

— Просветите меня, детки, — хмуро заговорил Герман, — что это вчера такое было?

Можете считать меня психом, но вместо того, чтобы испугаться или хотя бы напрячься, я… подавил смешок. Дело в том, что меня самого весь остаток ночи терзал именно этот вопрос. Вот только Герман не видел поцелуя. И слава Богу. А иначе, вместо этого допроса, сидел бы я сейчас в самолете до Италии. Или, вообще, в могиле лежал.

— Ничего особенного, — ответила за нас обоих Виолетта. — Просто мне приснился кошмар, а Федерико прибежал на помощь.

— И поэтому ты позволила ему себя обнять? — удивился ее отец.

— Ну, знаешь, еще вопрос, кто кому что позволил, — призналась Виолетта, залившись краской.

Она снова смущенно покосилась на меня. Очевидно, опять подумала о поцелуе. Главное, чтобы Герман ни о чем не догадался, а иначе — мне крышка. И при этом будет абсолютно неважно, кто кого поцеловал.

— Тогда почему ТЫ обняла его? — не унимался мужчина.

— Может быть, потому, что была напугана? — подал голос я, изогнув бровь. — Как Вы считаете?

— Вот именно, — добавила моя подруга. — Федерико первым прибежал ко мне, поэтому я обняла его. И что, собственно, тебя так раздражает?! Мы с ним хорошо общаемся. Более того, дружим. Что такого?! Или ты, папа, хочешь, чтобы мы смотреть друг на друга не могли?!

Вот и все. Она сказала. Сказала, что мы — просто друзья. Может быть, хорошие, но всего лишь друзья. Хоть я и готовил себя к тому, что все так и будет, второй раз в жизни мое сердце разлетелось на куски. Грудь полоснуло такой болью, что мне с трудом удалось подавить стон и не дернуться на стуле.

— Да нет, — смутился Герман. — Общайтесь себе на здоровье. Просто вчера мне показалось, что вы — не просто друзья.

— А будь это так, что бы ты сделал? — внезапно поинтересовалась Виолетта.

— Наверное, пришел бы в ярость, — признался ее отец — Вы ведь еще совсем дети!

— Будем иметь в виду, — съязвила девушка.

Тут как раз Ольгитта подала завтрак, и разговоры стихли. Уф, кажется, сегодня все закончилось благополучно. Вот только последний вопрос Виолетты мне не очень понятен. Точнее, непонятно, зачем она его задала. Ответ, конечно, оказался до крайности предсказуем. Хотя, ладно. Уж чего-чего, а романтических отношений у нас с Виолеттой нет, не было и никогда не будет. К сожалению.

После завтрака Виолетта, схватив меня за рукав, увела обратно наверх, затащила к себе, закрыла дверь, стала напротив и заглянула в глаза, не находя слов. Я понимал, что сейчас она извинится за вчерашнее, и на этом все закончится, поэтому решился заговорить первым:

— Вилу, все хорошо. Мы — друзья, и этим все сказано. Давай просто забудем о вчерашнем. Мы ведь и сами не знаем, что тогда тобой управляло: страх или какой-то мощный импульс. Чем бы это ни было, я не хочу терять тебя. Забыли?

Интересно, мне показалось, или в глазах Виолетты, действительно, что-то мелькнуло? И чем бы это могло быть? Бред какой-то. Ну, не могу же я нравиться ей! Это было бы слишком хорошо для правды. Нет, наверняка, мне просто почудилось! Тем более, что, уже спустя пару мгновений, как будто щелкнул выключатель. Все вдруг стало на свои места. Напряжение пропало, и мы с Виолеттой снова стали друзьями.

— Забыли, — ответила моя подруга, чуть усмехнувшись. — Не знаю, что на меня вчера нашло, но тоже не хочу тебя терять из-за этого.

— Впрочем, — решил я немного пошутить, — я могу время от времени использовать твой поцелуй в качестве материала для шантажа!

— Эй, ты ведь отозвался! — захихикала Виолетта. — Так что я тоже имею право тебя этим доставать!

Мы вместе рассмеялись. Нет, ну, это возможно только с нами. Только мы так можем, честное слово! Но мне это нравится, черт подери!

— А знал бы ты, какой абсурд мне вчера приснился! — все еще посмеиваясь, выдавила моя подруга.

— Вчера ты, похоже, так не считала, — напомнил я. — Дрожала, как листик на ветру, здорово меня напугав, между прочим.

— Знаю, — вздохнула Виолетта, перестав смеяться. — Прости. Сон был страшным, но уже утром я поняла, что это — бред.

— Расскажешь потом, что тебе приснилось? — поинтересовался я.

— Да я и сейчас могу рассказать, — пожала плечами девушка.

— Сейчас не нужно, — возразил я. — Пойдем в «Студию». По дороге расскажешь.

— Может, тебе не стоит сегодня ходить? — нахмурилась моя подруга. — У тебя такой вид, как будто ты не спал всю ночь.

— Спал, — вздохнул я.- Правда, совсем немного.

— Из-за меня? — опешила Виолетта.

— Нет, — честно ответил я. — Просто мне тоже сегодня ночью приснился кошмар. И тоже ужасно абсурдный. А мой дурацкий организм устроен так, что проснувшись однажды, я не засну снова, хоть ты меня убей.

— Что же тебе такого страшного приснилось? — полюбопытствовала моя подруга.

— Да вообще, бред какой-то, — развел руками я. — Старик с длиннющей седой бородой и в какой-то странной одежде. Мужчина, которому не мешало бы вымыть голову. Куча приборов, с помощью которых старик ухитрился увидеть нас, когда мы пели вчера… Эй, что смешного?!

Виолетта и впрямь весело смеялась.

— Феде, — выдавила она, — ты что, тоже вчера решил на сон грядущий почитать «Гарри Поттера»?

— Чего-тера? — опешил я.

— Минутку, — напряглась девушка, мгновенно посерьезнев. — Ты не читал «Гарри Поттера»?!

— Даже не слышал, — удивленно ответил я. — А что это?

— Так, — подытожила Виолетта. — Сегодня мы точно не идем в «Студию». Садись. Разговор будет долгим.

С этими словами она закрыла дверь на ключ.

Комментарий к Глава 2

Извините за задержку - совсем уработалась.))) Ну, скоро буду в отпуске - возьмусь за ум - обещаю.)))

========== Глава 3 ==========

— Понимаешь, — начала Виолетта, когда мы уселись на ее кровать лицом друг к другу, — Вчера перед сном я решила почитать «Гарри Поттера». Это такая английская серия из семи книг. Нет, поверить не могу, что ты о них не слышал! Они вошли в мировую историю!

— И все-таки, о чем они? — спросил я.

— О магии, — просто ответила моя подруга. — О мальчике-волшебнике по имени Гарри Поттер. В детстве я зачитывалась этими книгами. Вот, вчера решила немного разгрузить голову, почитать.

— И что, — начал осознавать происходящее я, — ты хочешь сказать, те двое из моего сна…

— Да, это герои книг, — уверенно заявила девушка. — Их ни с кем не перепутаешь. Это Дамблдор и Снегг.

— Подожди! — ухватился я за последнюю соломинку чего-то нормального. — Я не слышал таких имен. Мужчина называл старика директором, а он его — Северус!

— Все верно, — грустно кивнула моя подруга. — Того старика зовут Альбус Дамблдор. Он — директор школы чародейства и волшебства. А мужчина — Северус Снегг — преподает в ней зельеварение и является шпионом на службе у одного сильного темного мага.

— Обалдеть! — в шоке выдохнул я.- Так что же выходит? Я увидел во сне героев книг, о которых даже не слышал?!

— Получается, что так, — сказала Виолетта. — И мне кажется, что в эту переделку мы вляпались вместе.

— В смысле? — опешил я.

— Мне тоже вчера приснились герои «Гарри Поттера». Только это был тот самый темный маг — его зовут Лорд Волан-де-Морт — с приспешниками. Вроде как, я намечена им в жертвы.

От этих слов меня как обухом по голове ударило.

— Боже! — выдохнул я, чувствуя, как все существо сковывает леденящий ужас.

— Что? — не поняла Виолетта.

— Эти двое в моем сне обсуждали то же самое! — воскликнул я. — Ты не думаешь, что…

— Да, — поняв меня без слов, ответила моя подруга. — Слишком много совпадений.

— И что нам теперь делать?

— Нам — ничего. В моем сне Волан-де-Морт сказал, что я перемещусь в их время через пару дней. И он будет полным идиотом, если позволит мне взять с собой кого-то еще.

— А в моем сне тот старик сказал, что сотворит заклинание, которое переместит нас вместе.

— А, ну, раз Дамблдор так сказал… Он гораздо сильнее Волан-де-Морта, хоть тот и не желает признавать это.

— Так что нам делать?

— Боюсь, что, в данной ситуации, ничего. Что мы сейчас можем? Остается только ждать. И лучше держаться вместе.

— Да, верно. А расскажи еще про эти книги.

Странно, но я довольно быстро свыкся с нереальностью происходящего. Может быть, потому что не раз бывал в таких переделках, из которых выбирался лишь благодаря чудесам. А может, просто потому, что не мог позволить даже мимолетной угрозе нависнуть над Виолеттой. И, если уж выбирать между реальностью и жизнью любимой девушки, то этот выбор очевиден. Пусть даже она сама никогда меня не полюбит — все равно. Я буду сражаться за нее до последнего!

— Ну, ты скажешь! — хмыкнула Виолетта. — Я ведь не могу пересказать тебе историю всех семи книг! Почитай — не пожалеешь!

— А ты уверена, что это мне по возрасту? — засомневался я. — Если ты читала такие книги еще в детстве…

— Я тебя умоляю! — возвела моя подруга глаза к потолку. — «Гарри Поттер» — книги для людей всех возрастов. Возраст их поклонников — от шести до шестидесяти лет!

— Ну, мне, конечно, уже не шесть, но еще не шестьдесят, так что…

— Почитаешь?

— Думаю, на это просто уже нет времени. Пока я буду читать, нас уже может перенести. И тогда у меня в голове будет полная каша. Лучше ты расскажи. Вкратце.

— Ну, если совсем вкратце, то все выглядит довольно просто. Осиротевший мальчик Гарри живет в Лондонском пригороде со злыми дядей и тетей, да еще с противным кузеном. Живет себе, никого не трогает. И тут узнает, что он — волшебник. Более того, выясняется, что его родителей убил сильный темный маг Лорд Волан-де-Морт. Он и его пытался убить, но не смог, вместо этого сам исчезнув на много лет. Он не умер, а именно исчез. Стал какой-то жалкой тенью, химерой. Но все равно пытался вернуться. Гарри приняли в школу волшебников (директором которой и был Дамблдор) где он стал знаменитостью. Несколько раз этот самый Гарри ломал планы Волан-де-Морта, но однажды ему это не удалось. Его враг вернул себе тело. Началась война. Однако, в конечном итоге, добро, как всегда, победило зло. Вот, пожалуй, и все. Правда, о нас с тобой ни в одной книге не упоминалось.

— Ну, это понятно. Вот только почему мы видели эти сны?

— Спроси что-нибудь полегче. Понятия не имею. Но, собственно, меня мучает другой вопрос.

— Какой?

- Почему Дамблдор выбрал мне в помощь именно тебя?

— А кого предпочла бы ты? — спросил я, не сумев скрыть нотку обиды в голосе.

Так, спокойно! Не обращать внимания на тупую саднящую боль в груди! Это неизбежно в моем положении! Пора бы уже привыкнуть. Когда же я пойму, что не нужен Виолетте?! Она может спокойно обойтись и без меня. Я никогда не играл важной роли в ее жизни. Так, еще один приятель, с которым иногда можно поболтать и изредка спеть. Она никогда не скучала по мне и не нуждалась в моем обществе. А теперь выясняется, что, в ее понимании, я даже на роль защитника не подхожу. Больно. Невыносимо больно. Но нужно терпеть. Ради нее.

— Тебя бы и предпочла, глупый! — чуть усмехнулась Виолетта. — Я имею в виду, странно, что тебя же и выбрал Дамблдор. Мы ведь просто друзья, а обычно выбирают…

Тут она запнулась и залилась краской. Очевидно, вспомнила вчерашний совсем не дружеский поцелуй. Вспомнила и, наверняка, подумала, что выбор волшебника стал таким именно из-за него.

— Это невозможно, — покачал головой я. — Ты поцеловала меня уже после того, как он сделал выбор. Все, забыли.

Виолетта как-то странно на меня посмотрела и вздохнула. Не знай я ее, мог бы решить, что… Стоп! Не думать об этом! Виолетта жалеет о самом поцелуе, а не о том, что я предложил о нем забыть! Ведь она меня не любит! Все! Спускаюсь на землю!

— Тогда почему он выбрал тебя? — по-видимому, справившись с собой, спросила моя подруга. — Как думаешь?

— Вилу, я ведь не читал этих книг, — напомнил ей я. — Не знаю ни героев, ни схем их мышления. Уж более уместным будет задать этот вопрос тебе. И то, мы можем лишь предполагать.

— Забавно, — вдруг хмыкнула девушка. — Помнится, то же самое в одной из книг сказал Дамблдор. Слово в слово. И вообще, ты похож на него.

— Я похож на немощного бородатого старикана? — рассмеялся я. — Вот, спасибо!

— Да я не о том! Просто… ты похож на него психологически. Такой же справедливый, добрый, мудрый…

— Ну, думаю, что мудрость твоего Дамблдора была приобретена им с годами.

— Возможно. Но твоя мудрость врожденная. Так скажи, что ты думаешь. Почему Дамблдор предпочел видеть в качестве моего помощника тебя, а не кого-то другого?

— Думаю, это был, вообще, не его выбор. Все решило то приспособление, через которое он увидел нас. Наверное, аппарат уловил наше доверие. Ты ведь мне доверяешь, правда?

— Конечно! Именно поэтому я хочу видеть рядом с собой тебя, Феде! Так что же выходит? Дамблдор выбрал мне в помощь тебя, потому что его прибор показал, насколько ты мне дорог?

— Возможно, — согласился я, чувствуя тепло внутри.

— Так или иначе, с улыбкой подытожила Виолетта, — он сделал правильный выбор! Я не могу представить рядом с собой никого, кроме тебя!

С этими словами, она обняла меня. Это, вкупе с теплыми фразами, заставило мое сердце воспарить. Конечно, обнимая девушку в ответ, я отчаянно убеждал себя в том, что у нее ко мне чисто-дружеские чувства. И все же какая-то часть души упорно отказывалась принимать правду, повторяя: «я дорог ей».

Комментарий к Глава 3

Простите, мои дорогие! Быстро выложить не получилось, потому как дома у меня дел больше, чем на работе! Следующая глава будет в среду или в четверг…

========== Глава 4 ==========

В тот вечер я боялся отпускать Виолетту. Да и она меня. Мы понимали, что нужны друг другу. Но ведь не ложиться нам в одну постель! Это выглядело бы весьма неоднозначно, и нас могли неправильно понять. Если Герман даже в банальном объятии умудрился увидеть какие-то намеки…

Виолетта предложила, было, разойтись, а двери в комнаты не закрывать. Но тут я кое-что обнаружил: решетку вентиляции, расположенную на стене между нашими комнатами. Она держалась на четырех болтах, но особой необходимости в ней явно не было. Одолжив у садовника отвертку, я забрался на комод и снял решетку, открыв темную пыльную нишу, которая заканчивалась такой же решеткой в моей комнате. Затем, я и там тоже снял ее, создав нечто вроде окошка. Мы не могли видеть друг друга, но зато могли слышать. Уже что-то.

Той ночью, как ни странно, я заснул быстро. Едва голова коснулась подушки, меня куда-то понесло. Мгновение — и я нахожусь в том же кабинете, который видел прошлой ночью. Та же обстановка, те же портреты на стенах, и даже тот же старик — Дамблдор — за столом. Изменилось немногое. Во-первых, не было того мужчины с сальными волосами — Снегга. А во-вторых, теперь у меня была другая точка обзора. То есть, если вчера я наблюдал за событиями со стороны, то сейчас прямо стоял в кабинете. Мог видеть свое тело, поворачивать голову и, наверное, даже говорить.

— Здравствуйте, юноша, — приветствовал меня Дамблдор.

При этом он говорил таким тоном, словно возникновение мальчишки в пижаме посреди кабинета было для него обычным явлением. Речь, конечно, была английской, но я знал этот язык.

— Где я?! — очумело крутя головой, тоже по-английски спросил я.

Хм… Ну, хотя бы говорить могу. Уже неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

— В Школе чародейства и волшебства «Хогвартс», молодой человек, — невозмутимо отвечал Дамблдор. — Надеюсь, мне не придется заставлять Вашу пижаму вспыхнуть, чтобы доказать правдивость своих слов? Очень этого не люблю.

— Все в порядке, — переведя дух, произнес я. — Где Виолетта?

— Сегодня ее здесь не будет, — покачал головой Дамблдор. — Сначала я должен побеседовать с Вами, юноша. Присядьте.

Я торопливо сел на противоположный стул. Старый волшебник окинул меня пронизывающим взглядом своих ярко-голубых глаз сквозь очки-половинки. Затем, он соединил перед собой пальцы рук и произнес:

— Позвольте представиться. Я — Альбус Дамблдор. Директор этой школы. Можете называть меня просто сэр.

— Очень приятно, — благовоспитанно ответил я, почему-то сразу проникнувшись уважением к старику. — Меня зовут Федерико Гонсалес. Но лучше просто Федерико. И на «ты», пожалуйста.

— Взаимно, Федерико, — улыбнулся Дамблдор. — Должен сказать, ты хорошо держишься. Я ожидал хотя бы удивления. Ты читал книги госпожи Роулинг?

— Я лично — нет, — покачал головой я. — Виолетта читала. Она рассказывала мне о Вас.

Дамблдор кивнул, глядя на меня с любопытством.

— Что происходит, сэр? — задал я вопрос, который терзал меня весь день. — Какая опасность угрожает Виолетте? Что еще за Жертва? И самое главное: как ее спасти?

— Виолетта рассказывала тебе о сильном темном волшебнике? — спросил Дамблдор.

— Вы имеете в виду этого Волан-де-Морта? — уточнил я.

— Именно. Кстати, ты молодец, что произносишь его имя. Большинство боятся. Но правда в том, что страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит. И то, что ты назвал Волан-де-Морта Волан-де-Мортом, говорит о твоей смелости.

— А можно сразу к делу? — нахмурился я. — Сейчас меня больше интересует Виолетта. Точнее — ее безопасность.

— Да, да, понимаю, — спохватился Дамблдор. — Так вот, этот самый Волан-де-Морт все же добрался до древнего магического Контракта. Согласно ему, если он убьет юного магла из будущего…

— Кого? — опешил я.

— Магла. Так мы называем всех не волшебников. Если Волан-де Морт пробьется на несколько лет вперед и убьет юного магла, его уже никто никогда не сможет остановить.

— А почему он выбрал именно Виолетту?

— Выбрал не он. Контракт сам выбирает Жертву. И по какому критерию, никто не знает.

— Понял. Но почему Вы выбрали в качестве защитника именно меня? Нет, я не против. Просто интересно.

— Мой прибор показал, что вы с ней наиболее близки и что ты готов сражаться за нее до последнего. Единственный из всего окружения.

— Не понял. А как же…

— Оба ухажера Виолетты — редкостные трусы. Мой прибор показал, что на них нельзя рассчитывать в трудных ситуациях. Видимо, только ты один ее по-настоящему ее любишь.

Я залился краской, но все же произнес:

— Итак, что же я должен делать, чтобы защитить Виолетту?

— Пока просто ждать, — ответил Дамблдор. — Если все пройдет хорошо, вы вместе сюда перенесетесь.

— Куда? — нахмурился я. — Прямо в лапы к Волан-де-Морту?

— Нет-нет, — покачал головой Дамблдор. — В то место, которое назначил я. Там безопасно.

— И что, мы должны будем там остаться? — охнул я.

— На три дня. Контракт автоматически аннулируется после трех дней с момента перемещения. Потом вы вернетесь домой. Главное — держите физический контакт. Иначе, ты рискуешь застрять здесь. Кстати, то же самое произойдет, если Виолетту…

— Ее убьют только в одном случае! — отрезал я. — Через мой труп! Поэтому тогда уже никто никуда не вернется!

Дамблдор кивнул. Очевидно, он знал, что я так отвечу. Нет, Виолетта права. Старик, действительно, чрезвычайно мудр.

— И, сэр, еще один вопрос, — сказал я. — Все это происходит во сне или я на самом деле здесь?

— Конечно, это сон, — ответил волшебник. — Но твое сознание на самом деле здесь. А теперь пора просыпаться.

Стоило ему произнести эти слова, я тут же очутился в своей постели. Была еще ночь. Вот, дьявол! Снова не получится выспаться! Нет, нужно попытаться еще хотя бы задремать! А то утром снова буду, как выжатый лимон! Но весь сон как рукой сняло, стоило мне услышать звуки из комнаты Виолетты, доносившиеся сквозь дыру в стене. Звуки, которые разрывали мое сердце. Звуки, от которых ужас ледяным обручем сковал грудь. Рыдания…

========== Глава 5 ==========

Снова получив по дороге пару шишек, я упал на колени рядом с кроватью Виолетты и включил светильник. Девушка металась, всхлипывала, но продолжала спать. Я попытался разбудить подругу — никакого результата. Глаза ее упорно не желали открываться. Я предпринял еще одну попытку, слегка тряхнув ее за плечи — бесполезно. Да что с ней такое?! Неужели снова видит Волан-де- Морта?! Что делать? Может, сначала успокоить, а потом уже разбудить ее? Так я и сделал, осторожно приподняв Виолетту, притянув к себе и нежно поцеловав в щеку.

— Тише! — прошептал я ей на ухо. — Тише, Вилу! Все хорошо! Все в порядке! Мы дома! Я рядом! Проснись, прошу!

Удивительно, но девушка затихла и, все еще всхлипывая, открыла глаза. В них читался такой испуг, что я просто не мог ее отпустить. А она поспешила обнять меня и спрятать лицо на моей груди.

— Тихо-тихо! — снова зашептал я. — Не бойся! Никто тебя не тронет! Я никому не дам тебя в обиду!

— Знаю! — выдохнула Виолетта, крепче прижавшись. — Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности…

— Все будет хорошо! — воскликнул я.

Не знаю, сколько мы просидели вот так, в обнимку. Да и не хочу знать. Главное — мы вместе и касаемся друг друга хоть как-то. Чисто по-дружески, но Виолетта нуждается во мне, и уже это наполняет мою жизнь глубоким смыслом. Потому что без нее я не хочу жить. И не могу. Конечно, спустя какое-то время, девушка отстранилась. Сердце мое протестующе заныло, но возражать я не стал. В конце концов, мы — всего лишь друзья, и нам не положено обниматься слишком долго. Тут Виолетта посмотрела на свою правую руку, и я, взглянув на нее же, охнул. Ладонь девушки рассекал глубокий порез, явно нанесенный не случайно. Изнутри меня обжег гнев. Ее ранили! Я больше, чем уверен, что это — дело рук Волан-де-Морта, каким-то образом ухитрившегося во сне разрезать Виолетте руку. Ну, погоди, сволочь ты магическая! Доберусь я до тебя! Никакое волшебство тебе не поможет! Мои руки автоматически сжались в кулаки, но я довольно быстро (правда, огромным усилием воли) заставил себя успокоиться. С Волан-де-Мортом и остальным можно будет разобраться позже. Сейчас главное — помочь Виолетте.

— Аптечка есть? — спросил я.

— Есть, на кухне, — кивнула моя подруга, удивленно разглядывая кровавый порез.

— Пойдем, — велел я, взяв ее за здоровую руку.

Виолетта послушно поднялась, но пошатнулась и едва не упала. Я успел вовремя поймать ее, обвив за талию свободной рукой. Наши взгляды встретились. Некоторое время мы не двигались, словно опасаясь, что это удивительное мгновение пройдет. Не буду даже пытаться передать, как сильно меня тогда тянуло к губам Виолетты. Я страстно хотел снова ее поцеловать. И неважно, что дверь не закрыта. Неважно, что Герман может ворваться в любую секунду. Господи, как я хотел на все наплевать! На Германа, на все эти странности со снами… Увы, наплевать на нашу с Виолеттой дружбу я не мог. Ведь сама девушка меня не любит, и было бы ужасно опять наступить на те же грабли, образно выражаясь. Нам удалось сохранить дружбу после вчерашнего поцелуя только потому, что мы списали все на испуг. А что будет, если это Я поцелую Виолетту? Не знаю, что, но явно ничего хорошего!

И вот, мне удалось огромным усилием воли отстраниться от своей подруги. При этом у меня защемило в груди, но я жестким голосом разума заставил эмоции успокоиться. А еще, мне даже показалось, что сама девушка тяжело вздохнула, когда я отходил подальше. Ох, похоже, у меня слуховые галлюцинации! Ну, не любит она меня! Не любит! Когда же я это пойму?! Когда перестану, как идиот, на что-то надеяться?! И все-таки мне не удалось убрать руку с талии девушки. Нет. Я просто повернул корпус тела, став не напротив девушки, а рядом с ней. Мы разняли руки, но я тут же взял порезанную ладонь подруги. Только тогда мы вышли из комнаты. Спустившись на кухню, я подвел девушку к мойке и помог ей промыть руку. Затем, она села на стул. А я, с болью в груди отпустив ее, начал искать в ящиках аптечку. Но тут на шум спустился Герман. Он обалдевшими глазами уставился сначала на дочь, а затем на меня и неуверенно спросил:

— А…, а что здесь происходит?

Взгляд его скользнул по аптечке, которую я все-таки нашел и нес к столу, а потом остановился на разрезанной руке дочери.

— Все хорошо, пап, — отвечала ему девушка. — Иди спать.

— Нет, не хорошо! — отрезал Герман. — Рассказывайте, что произошло! Кто порезал…

— Хочешь знать, что произошло?! — взорвалась Виолетта. — Да мы бы и сами хотели это знать! Уже вторую ночь нам снятся сны с участием героев «Гарри Поттера»! При том, что Федерико об этих книгах раньше даже не слышал! Я намечена в жертвы Волан-де-Морту! Сегодня он разрезал мне руку, чтобы я не приняла эти видения за сны!

Герман явно ожидал чего угодно, но уж никак не этого. Несколько секунд он стоял столбом. Это дало мне возможность сесть рядом с девушкой и положить руку ей на плечо. Честное слово, не думал, что она так разойдется! И ой, как глупо было вот так сходу все выкрикивать! Герман сейчас примет нас за сумасшедших! Я не прогадал. Тот посмотрел на нас с явной опаской и нервно промямлил:

— Ребята… э-э…, а вы…

— Мы абсолютно адекватны, Герман, — оборвал его я. — Знаю, это кажется безумием, но все происходит именно так. Иначе, как Вы объясните порез на руке Вашей дочери?!

— Да как угодно! — воскликнул мужчина. — Упала с кровати, ободрала об острый угол…

— Но мы, действительно, видим такие сны! — упорствовала Виолетта.

— Перестань! — заявил ее отец. — Ты, кажется, еще в раннем детстве перестала выдумывать и фантазировать. Если это — способ для привлечения внимания, то он весьма и весьма глуп. Завтра же позвоню своему знакомому, он разберется с вами обоими.

— Кто он? — напрягся я.

— Психиатр, — отрезал Герман, выходя из кухни. — Похоже, его помощь не помешает ни тебе, ни Виолетте!

Когда на лестнице стихли его шаги, мы с подругой удивленно переглянулись. А затем, девушка вдруг расплакалась, уткнувшись мне в плечо.

— О, господи! — простонала она. — Моя жизнь превратилась в ад! Во сне мне режут руки, а наяву родной отец собирается отдать меня в психушку!

— Вилу, он просто не понимает! — шепнул я, торопливо обняв ее. — Твой отец — инженер, а они привыкли рассчитывать на знания и иметь твердую почву под ногами! К тому же, сейчас он в полусонном состоянии. Я уверен, завтра мы спокойно поговорим, и все будет хорошо!

— А если не будет?! — не унималась Виолетта. — Вдруг папа все-таки натравит на нас этого психиатра?!

— Не бойся! — шепнул я. — Он тебя не тронет! Обещаю! Я не отдам тебя ему ни за что! Все наладится, Вилу, не волнуйся! Мы пройдем через это! Мы выдержим! Дамблдор сказал, что поможет!

— Ты, правда, считаешь, что все еще может вернуться на круги своя? — с надеждой спросила Виолетта, подняв на меня свои заплаканные глаза.

— Конечно, считаю, — заявил я. — Все будет хорошо! Мы выдержим все! Вместе!

Вместе, — повторила моя подруга, прижавшись ко мне еще крепче.

Не отдавая себе отчета, я поцеловал ее в макушку, вдохнув сладостный запах волослюбимой девушки. О, как мне хотелось поцеловать ее в губы! Особенно, сейчас, когда она обнимала меня. Но я снова и снова упорно напоминал себе, что этого делать нельзя. К тому же, ведь Виолетта плачет! А я ее своим поцелуем только еще больше расстрою, потому что она меня не любит! Нет, все-таки я — никуда не годный друг, раз даже в такие моменты продолжаю мечтать о ней! Но как же это прекратить, черт возьми?!

Комментарий к Глава 5

Извините за задержку! Теперь я, наконец, разобралась с челенджем и буду выкладывать главы чаще.))) Кстати, хорошая новость для поклонников моего “Шепота ветра”.))) “Шепот ветра-2” потихоньку близится к концу.))) Как только закончу с этой работой, начну выкладывать его.)))

========== Глава 6 ==========

Той ночью и я, и Виолетта долго не могли заснуть. Обработав и перевязав девушке рану, мы разошлись по комнатам. И тут мне пришла в голову дикая мысль. Настолько дикая, что даже вообразить трудно. Тем не менее, она имела место быть, и даже была вполне себе реальной. Нет, конечно, мне хотелось верить, что до утра Герман остынет и не станет вызывать врача. Но все же что делать, если не остынет? Здесь есть два варианта: либо вместе отправиться в клинику для душевнобольных, либо бежать. О первом я даже думать не стану. И дело даже не в том, что не хочу провести остаток дней за решеткой. Хотя это, действительно, так. Но, речь ведь идет не только обо мне. Я просто не могу обречь на такую жизнь Виолетту. Нет. Она не этого заслуживает. Она заслуживает прекрасной карьеры, любящего мужа, замечательных детей, красивого дома на лазурном берегу моря и безоблачного счастья. В общем, Виолетта Кастильо заслуживает всего самого лучшего. И я обязан защитить ее от всего плохого в мире. Пусть эта девушка меня не любит, я никогда ее не оставлю! Что ж, значит, остается один вариант: бежать. Наверное, туда, где Герман, при всем желании, нас не найдет. В Италию, ко мне домой? Нет, там он нас и будет искать, в первую очередь. Да и моя мама вряд ли нас поймет. Остаться в Аргентине — тоже не выход. Люди Германа все здесь вверх дном перевернут. Тогда что делать?!

И тут меня осенило. Я знал, куда убежать, чтобы нас не нашли. Есть один человек, который всегда будет на моей стороне. Который поддержит меня во всем. Который поверит мне при любом раскладе, какими бы безумными мои слова не казались. Об этом человеке не знает никто, включая мою маму и, соответственно, Германа. Конечно, место это довольно далеко от Аргентины, и «Студию» пока придется бросить. Но это временно. До тех пор, пока Герман не остепенится, а вся эта история с Волан-де-Мортом не закончится. Хорошо, с местом я определился. Теперь нужно подумать, как нам туда убежать незамеченными. Учитывая, что это — другая страна, не обнаружить себя будет довольно проблематично. Допустим, загранпаспорта у нас обоих есть. Но как быть с фамилиями? Ведь Герману будет достаточно заплатить кому следует — и у него в руках окажется полная база данных. А там, между прочим, отображается вся информация о том, кто, когда и куда летел. Железнодорожных и автотранспортных путей туда не ведет. Ну, ведь не пешком же идти, в самом деле! Стоп! Есть один вариант! Здесь тоже придется прибегнуть к помощи одного моего старого приятеля. О нем тоже не знает никто, кроме, разве что, того друга, к которому мы с Виолеттой отправимся. Сам этот приятель обязан мне жизнью, поэтому не откажет. Конечно, способ передвижения, который он может нам организовать, существенно медленнее самолета, зато куда безопаснее. Итак, с этим я тоже определился. Теперь остается самое главное: убедить Виолетту бросить «Студию» и сбежать со мной, если понадобится. А это будет, наверняка, сложно. Ведь ей придется оставить всех своих друзей, родную тетю, бабушку и Леона с Диего. У них и так все сложно, а тут она возьмет — и сбежит с другим парнем. Даром, что я — вовсе не ее ухажер. Что подумают о ней два этих идиота? Нет, Виолетта определенно не согласится. Хотя, с другой стороны, у нас не так много вариантов, чтобы выбирать. В любом случае, нужно спросить ее. Хуже все равно уже не будет. Я прислушался. В комнате моей подруги был какой-то шорох. Если бы не проделанная нами дыра в стене, я бы его не слышал. Очевидно, девушке тоже не спится.

— Вилу! — в полголоса окликнул ее я.

— Да? — отозвалась Виолетта так же тихо.

— Не можешь заснуть? — спросил я.

— И это тоже, — согласилась девушка. — Но больше думаю о папе. Ведь до завтра он может и не успокоиться, правда?

Хм. А она умна. Нет, я и раньше это знал, но уж никак не ожидал, что моя подруга вот так запросто озвучит мысль, которая терзает меня. Интересно, а идея с бегством ей в голову не приходила?

— Маловероятно, — неохотно признал я, — но все же возможно. В любом случае, нам стоит надеяться на лучшее и верить, что любовь к тебе победит его скептицизм.

— Мы, в любом случае, должны продумать ЛЮБЫЕ варианты, — возразила моя подруга. — Не знаю, как ты, а я не хочу провести остаток жизни в компании душевнобольных. Так и по-настоящему с ума сойти недолго.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, сгорая от любопытства. — Что нам делать, если Герман не придет в себя?

— Бежать отсюда, — просто ответила девушка. — Куда-нибудь, где нас не найдут. Из города, из страны…

Я обалдел. Поразительно! Мысль о бегстве должна пугать Виолетту по всем моральным и этическим соображениям! Но нет — девушка говорит об этом сама, да еще и так спокойно! Что все это значит?!

— Вилу, — неуверенно начал я, — у меня как раз созрела та же идея. Но ты уверена, что готова просто так взять — и сбежать?

— Да, уверена, — как никогда, твердо произнесла моя подруга. — Отец предал меня, и, говоря откровенно, Феде, я совсем не уверена, что хочу когда-нибудь сюда возвращаться. Вот только есть несколько вопросов. Куда бежать и каким образом?

Я задумался. Она абсолютно точно озвучила проблемы, которые, в случае бегства, становились перед нами. Но мне все-таки кажется, что девушка не совсем осознает всю серьезность ситуации…

— Вилу, — снова заговорил я, — у меня есть план. Но ведь нам придется уехать. Далеко. Понимаешь, здесь твой отец и будет нас искать, в случае чего. Поэтому мы должны оказаться как можно дальше. У меня, также, есть план, как нам это сделать, чтобы у него не было шансов отследить наш путь. Но ты должна понимать, что, убегая, мы бросаем все и всех. В том числе, и «Студию». А убегая вместе, рискуем потерять уважение друзей, Диего и… Леона. Ты уверена, что оно того стоит?

— Феде, я не дура, — все так же твердо заявила девушка. — Я прекрасно осознаю, на что иду. Да, я абсолютно уверена в том, что поступаю правильно. Я понимаю, что мы бросаем все, и готова к этому. И я готова оставит друзей, хотя, конечно, буду по ним скучать. А мнение Леона и Диего меня почему-то, вообще, не интересует.

— То есть? — опешил я. — Ты ведь встречаешься с Диего, а Леона любишь!

— Я не уверена, — возразила Виолетта. — Не знаю, как это объяснить, но… у меня больше нет к ним чувств. Не знаю, когда они исчезли. Может быть, когда начались эти сны. А может, и чуть позже. Факт в том, что я больше не люблю Леона, да и не уверена, что любила. И те отдаленные отголоски чувств к Диего у меня тоже исчезли без следа.

Я молчал, будучи в шоке. Она больше не любит своих ухажеров и даже не знает, любила ли?! Невероятно! Так может… О, нет! Нельзя ни на что надеяться! Если Виолетта не любит Леона, это вовсе не значит, что она сможет полюбить меня! Это невозможно! Абсолютно!

— Допустим, — согласился я. — И что же ты теперь намерена делать.

— Сейчас — собирать вещи первой необходимости, — ответила моя подруга, — что и тебе советую сделать. Если папа, в самом деле, приведет завтра психиатра, нам придется убегать в большой спешке, правда?

— Да, верно, — кивнул я. — Надеюсь, эти вещи нам не понадобятся, и Герман смирится с теми опасностями, которые творятся…

Тем не менее, я отчетливо понимал, что шансы на это практически равны нулю…

Комментарий к Глава 6

Не знаю, для кого это выкладываю, но все-таки держите. И небольшая информация для поклонников “Шепота ветра”. Я все-таки его добила и начну выкладывать, как только закончу с этой работой. Или ее вообще на фиг удалить из-за неудачной идеи? Как вы думаете?

========== Глава 7 ==========

Той ночью мы с Виолеттой больше не говорили, и мне даже под утро удалось задремать. Снов своих я не помню, но вряд ли они были о Дамблдоре и волшебниках. Старик уже сказал мне все, что хотел, и, скорее всего, пока не будет со мной связываться. До поры до времени. Не знаю, надолго ли меня сморил сон. Может, на час-полтора. Может, на двадцать-тридцать минут. А может, я, вообще, не спал, а просто впал в забытье. Не знаю. Да это и неважно. Главное — что меня разбудило.

Звук донесся через дыру, которая раньше была вентиляцией. Не убери я накануне решетку, наверное, и не услышал бы ничего. Но решетки не было, благодаря чему до моих ушей донесся легкий шорох и сдавленный крик Виолетты. Молниеносно в моей голове нарисовалась картина: кто-то зажал ей рот и куда-то тащит. Но это изображение тут же растаяло, заслоненное ужасом и гневом. Первое было вызвано тем, что ей угрожает опасность. А второе — тем, что какой-то ублюдок позволил себе дотронуться до нее. Ну, все! Сейчас полетят клочки по закоулочкам! И совершенно неважно, что обидчики Виолетты могут оказаться гораздо сильнее! В гневе я порву всех! Особенно, если речь идет о моей единственной любви!

В следующее мгновение я вскочил, не обращая внимания на протестующий скрип суставов. Затем, как будто по наитию, схватил рюкзак с вещами, собранный ночью, и только после этого рванул в комнату подруги. Увиденное там лишь сильнее разожгло мой гнев. Зажав Виолетте рот рукой, здоровенный паренек держал ее на весу. Девушка сдавленно кричала, бессильно молотя в воздухе руками и ногами. Напротив стоял худощавый сухопарый мужчина лет сорока пяти. Он почти ласково говорил:

— Спокойно, спокойно, девочка. Я не причиню тебе вреда. Все хорошо.

Но Виолетта не унималась и на этого человека смотрела с ужасом. Собственно, винить ее было не в чем — на мужчине и его здоровенном спутнике были белые халаты. Мне следовало бы, конечно, сразу подумать о том, как Герман мог все-таки пойти на это. Но нет. В ту секунду я, вообще, не думал. В мозгу тупо стучало: «убью, убью, убью». Короче, я влетел в комнату, с размаху впечатав здоровяка кулаком по носу. Тот заорал от боли, а я, попутно ухитрившись ударить его спутника ногой по голове, схватил Виолетту и прижал к груди.

Потом на мгновение исчезло все. Девушка прильнула ко мне, заливаясь слезами и осыпая мое лицо благодарными поцелуями. Вот, последнее и выбило меня из колеи. Губы столь любимой мною девушки целовали мои щеки, скулы, виски… В груди у меня полыхал огонь, по телу бегали мурашки, а места, к которым Виолетта прикасалась, горели. И это было настолько прекрасно, что я даже на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Меня не волновало ни то, где мы, ни то, какая опасность нам угрожает. Настоящим было лишь то, что моя единственная любовь сейчас у меня в руках, и между нами происходит нечто не совсем обычное для друзей.

Но буквально через секунду я опомнился. Черт возьми, что мы делаем?! Виолетте только что угрожала опасность, а я тут развел, понимаешь, драму! Идиот! Да не любит она меня! А целует сейчас лишь потому, что я ее спас! Ну, что это такое, в самом деле! Немедленно нужно прийти в себя! Впрочем, скоро нам помогли. И помог не кто иной, как сам Герман. Оказалось, что он уже давно стоял в углу комнаты, прислонясь спиной к стене. А я, дурак, его не заметил! Так летел на помощь Виолетте, что не смотрел по сторонам. А теперь этот самый Герман заявил, обращаясь к уложенным мною людям:

— Что вы разлеглись?! Это ведь просто больной на голову мальчишка, который поддерживает бредни моей дочери!

— Больной у нас Вы, Герман! — огрызнулся я, освободив одну руку и став параллельно подруге. — Как Вы могли натравить этих психопатов на родную дочь?!

И в самом деле, теперь, когда адреналин перестал стучать в мозгу, я начал осознавать происходящее. Но это самое происходящее упорно не желало укладываться в моей голове. Как — КАК?!!! — Герман мог так поступить с Виолеттой?! Ладно, он ей не верит. Ну и пусть себе не верит — плевать! Но вот так добровольно отдавать ее в руки белохалатников — это подло! Да что же он за отец такой?!

— Не тебе об этом рассуждать! — отрезал Герман. — Я пытаюсь вам помочь!

— Тише, друг мой, — спокойно заявил врач, поднимаясь на ноги и потирая лоб. — Будь осторожен с выражениями. У мальчика помутнение рассудка, и…

— И сейчас у Вас, сеньор, будет помутнение взгляда! — желчно закончил за него я, грозя кулаком. — Отойдите от нас!

Мужчина послушно сделал шаг назад. Я мог бы подумать, что тот пошел на уступки. Но его выдали глаза, которые почему-то очень внимательно смотрели поверх моей головы. Мгновение спустя, меня накрыло знакомое чувство опасности. Забавно. Мне казалось, что два года назад оно заснуло навсегда. Но нет. Я среагировал молниеносно, отскочив в сторону и потянув за собой Виолетту. Это произошло за долю секунды до того, как поднявшийся здоровяк опустил кулак мне на макушку. Он рассек воздух прямо за нашими спинами, а через мгновение я ударом ноги отправил парня в нокаут.

— Успокойтесь, юноша! — предпринял еще одну попытку врач. — Я не причиню Вам вреда! Я хочу помочь!

Пропустив реплику мимо ушей, я торопливо оглядел комнату. Сумка, которую собрала Виолетта, стояла у меня под рукой, и было ясно, что мы немедленно должны бежать отсюда. Но как выбраться? Вдруг внизу стоят еще санитары? Мой взгляд упал на балконную дверь, и меня осенило. Я припомнил, что за ней начинается карниз, а еще метров через пять — высокие деревья. Что ж, надеюсь, карниз достаточно прочный. На эти раздумья у меня ушло не больше секунды. Затем, я одной рукой схватил сумку, а другой — сжал ладонь подруги. Никто и опомниться не успел, а я уже ударил психиатра ногой в висок. Врач повалился на пол, а я, держа Виолетту за руку, рванул к балкону. Герман припустил следом, а мы, выскочив наружу, захлопнули дверь перед его носом.

— Запомни, — обратился я к подруге, передав ей ее рюкзачок, — что бы ни случилось, не отпускай моей руки. И ничего не бойся. Я выведу тебя. Ясно?

Виолетта кивнула, вытирая слезы и надевая на спину рюкзак. Герман ломился в дверь, которую я удерживал собой. Нужно было бежать. Мысленно досчитав до трех, я отскочил от двери, ловко перемахнул через перегородку, оказавшись на каменном карнизе, и помог перебраться девушке. Карниз был достаточно прочен и широк для того, чтобы мы могли бежать по нему друг за другом. Закидывая на плечо свой рюкзак, я слышал, как, ругаясь, Герман перебирается через перила, но мы были уже далеко. Вот и деревья.

— Цепляйся за шею, — велел я подруге. — И как можно крепче держись.

Виолетта быстро подчинилась, запрыгнув мне на спину, а я перелез на верхние ветки. Надо сказать, искусство лазанья по деревьям мне еще в детстве давалось легко. Поэтому сейчас мы в мгновение ока очутились на земле. Я опустил девушку, снова взял ее за руку, и мы пустились бежать. Никто еще не знал, что произойдет дальше, но одно было несомненно: больше мы в этот дом не вернемся.

Комментарий к Глава 7

Извините за задержку - внеплановый визит гостей.))) Следующую главу постараюсь выложить во вторник, среду или четверг - как получится.))) Сами понимаете - работа.)))

========== Глава 8 ==========

Представьте себе картину: двое подростков в пижамах со всех ног несутся по улицам Аргентины. Комично, правда? Поймав на себе пару обалдевших взглядов случайных прохожих, я все же завел Виолетту под сень деревьев и сказал:

— Переоденься.

Девушка послушно сняла с плеч рюкзак и извлекла оттуда шорты и футболку. Очевидно, при сборе вещей она учла, что нам придется бежать быстро. Как порядочный молодой человек, я отошел подальше к дороге, чтобы охранять заросли. К сожалению, с моей позиции Виолетту было прекрасно видно. Однажды я случайно повернул голову, но, заметив, как девушка снимает пижамную майку, поспешно отвел взгляд. Лицо горело огнем. Еще бы! Ведь на мгновение я успел увидеть ее обнаженную спину! И хорошо, что девушка не была повернута ко мне лицом! Тем не менее, даже этот короткий миг я запомнил надолго. И дело было вовсе не в стыде. Я не мог не признать, что у Виолетты прекрасная кожа и великолепное тело. Пожалуй, я знал это и раньше, но никогда не испытывал такой странной тяги к ней. Сейчас меня почему-то тянуло не только к сердцу, но и к телу девушки.

О. господи, что я несу?! Какое там к черту тело, если я даже не могу добраться до ее сердца?! Она все так же воспринимает меня как друга, верного соратника и защитника — не больше! А я тут надумал себе! Дурацкое половое созревание! Однако даже я не мог отрицать того, что Виолетта могла уйти дальше в деревья, но почему-то не сделала этого. Быть может… Стоп! Ничего не может! Наоборот, это может означать, что моя подруга не стесняется меня, а значит — не испытывает ко мне чувств (от этой мысли грудь мою полоснуло болью)! Или она боится проходить дальше — вдруг заблудится! Или просто не знает, что я могу ее видеть! Да все, что угодно! Но эта девушка никогда не полюбит меня ни духовно, ни, тем более, физически! Никогда ее сердце не запоет при виде меня! Никогда по спине не побегут мурашки от моих прикосновений! Никогда я не вызову в ней никаких иных чувств, кроме дружеских…

— Феде! — позвала меня Виолетта, закончив переодеваться.

Я подошел. На девушке были джинсовые шорты, белая с голубым футболка и такой же расцветки кеды. Забавно, но тяга к ней у меня не пропала. Я все равно невольно думал об ее прекрасном теле, хоть и поспешно убивал в своей голове все подобные мысли. Тем не менее, они упорно продолжали появляться даже протии моей воли, и я ничего не мог с этим поделать!

— Теперь ты переодевайся, — сказала Виолетта. — Я отойду.

— Да можешь просто отвернуться, — пожал я плечами.

Виолетта послушно повернулась к дороге, а я скинул рюкзак и сразу поменял трико на синие джинсы. Только после этого, сняв пижамную рубашку, я порылся в рюкзаке и достал оттуда белую футболку. В тот момент, когда я надевал ее, Виолетта вдруг негромко ахнула. Я торопливо перевел взгляд на нее. Девушка, очевидно, случайно повернулась ко мне и замерла, глядя на мою обнаженную спину. Надо сказать, тела своего я никогда не стыдился, но раздеваться при хорошем освещении не любил. Нет, само физическое состояние у меня в полном порядке. Ровный позвоночник, ребра, мышцы — все, как положено. Но дело здесь не только в этом. Просто мое прошлое слишком явно написано на моем теле. Только не спрашивайте, как! Виолетта стояла и смотрела куда-то под мою левую лопатку. Мне стало неловко. Я вспомнил, ЧТО под этой самой лопаткой находится и невольно залился краской. Ох, только бы она не обратила на это внимания! Я поспешно принялся надевать футболку, но тут моя подруга, похоже, осмелела, робко, самыми кончиками пальцев коснувшись этого злосчастного места под лопаткой. С губ ее сорвался судорожный вздох, а щеки заалели. Что до меня, то я, казалось, готов был сойти с ума от нахлынувших эмоций. Мало того, что сердце забилось, как бешеное, так еще и по всему телу прошел поразительный жар, заставляя кровь кипеть.

— Что это? — шепотом спросила, наконец, Виолетта, нежно поглаживая спину.

— А ты никогда не видела шрамов? — решил отшутиться я.

Впрочем, это мне не вполне удалось. Я не сумел скрыть взволнованной хрипотцы в голосе. Представьте себе шутку, произнесенную с такой интонацией. Это звучит даже… пошло.

— Хорошо, я знаю, ЧТО это, — отмахнулась Виолетта. — Мне непонятно, ОТКУДА.

— Да это и было-то тысячу лет назад, — ответил я. — Так, ерунда.

— Ничего себе, ерунда! — заметила Виолетта. — Шрам такой глубокий…

Да, здесь она права. Глубина данной отметины даже сейчас, спустя три года, составляла добрых полтора сантиметра. А что было, когда я ее получил — вспомнить страшно. Врачи тогда трое суток подряд буквально вытаскивали меня с того света. Только не спрашивайте, что произошло! Терпеть не могу говорить о своем прошлом! То, что было, просто было! Я — это я! Такой, каким являюсь сейчас! Хотя, похоже, сейчас мне придется вспомнить прежнюю жизнь. Но только ради Виолетты!

— Где ты так? — не унималась моя подруга.

— Сам виноват, — отмахнулся я. — Влез в небольшую склоку, вот и получил ножом.

— Ножом?! — охнула бледная, как полотно, Виолетта. — У кого-то из твоих противников был нож?!

Тут меня разобрал смех, и я тихонько захихикал. Сейчас, конечно, не самое подходящее время для забав, но все-таки, какая наивность!

— Помилуй, Вилу! — выдавил я. — Ты говоришь с человеком, который родился и вырос в Италии — на родине мафии! К тому же, я жил в одном из самых криминогенных районов города Пескара! А там без ножа в рукаве, вообще, на улицу выйти невозможно! Особенно, после заката!

Виолетта, однако, не спешила смеяться вместе со мной. Она просто хмурилась и продолжала гладить мой шрам. Тогда я запоздало сообразил, как все это выглядит. Я стою с голым торсом, выставив на обозрение любимой девушки один из своих самых жутких шрамов! Уму непостижимо! Наверняка, ей неприятно смотреть на мою распоротую кожу! Именно поэтому она такая бледная! Ну, да, не влюблена же она в меня, в самом деле! Ведь это бред, абсурд! Я ей даже понравиться не могу! Это невозможно! Она сейчас стоит и смотрит на мой шрам, а я еще смеюсь! Идиот!

— Извини, — спохватился я, торопливо продевая руки в футболку. — Тебе, наверное, противно на это смотреть. Прости.

С этими словами, я попытался все-таки одеться, но Виолетта неожиданно остановила меня, развернула лицом к себе, заглянула в глаза и шепнула:

— Феде, о чем ты говоришь?! Мне не противно, а больно! Больно от того, что ТЕБЕ было больно! Одна только мысль об этом приводит меня в ужас!

О, что я тогда чувствовал! Сердце запело от счастья. Она беспокоится обо мне! Пусть не любит, но беспокоится! Уже от этого я готов был взлететь! После таких слов мой мозг абсолютно и блаженно опустел. Казалось, мир на мгновение замер, чтобы дать мне возможность насладиться этим счастьем. Когда мы стоим, глядя друг другу в глаза, а наши губы разделяет всего каких-то несколько сантиметров. Но тут все как будто смешалось, и мы потянулись друг к другу. Моя футболка упала к нашим ногам. Я безотчетно обхватил любимую девушку за талию, а ее руки соединились на моем затылке. Расстояние между нашими губами все сокращалось и сокращалось, а я ничего не мог с этим поделать. Слова Виолетты, казалось, лишили меня разума и возможности противиться собственным порывам. Хотя, стоило бы это сделать. Ведь она меня не любит. Но, сколько бы я ни твердил себе этого, тело меня больше не слушалось. Медленно, но верно наши губы сближались, и я понимал, что поцелуя не избежать. Да мне и не хотелось, откровенно говоря…

========== Глава 9 ==========

— Какая встреча! — внезапно издевательски выкрикнул кто-то за нашей спиной.

Мы с Виолеттой подпрыгнули от неожиданности, и я, не отдавая себе отчета, стал перед девушкой, чтобы быть готовым защитить ее, в случае чего. Однако, это оказалось лишним. На тротуаре в своей фирменной позе а-ля «супермен» стоял Леон. Слава Богу! Но тут до меня дошло, ЧТО видел бывший возлюбленный Виолетты, и я понял: это конец. Мы влипли. Влипли по-крупному. Леон видел, что мы почти поцеловались! Нет, я не боялся паренька и знал, что справлюсь с ним. Но наша с Виолеттой дружба и ее доверие ко мне могут серьезно пострадать. Хотя, стоп! О чем я говорю, если мы только что… Кошмар! Чем я только думал?! Уж точно не головой! Черт возьми, ведь наши губы даже успели чуть соприкоснуться! Все! Это конец! Одно дело — поцеловаться в полусонном состоянии. Но это… Виолетта не простит меня. Мало того, что я снова, как идиот, полез целоваться, так это еще и произошло на глазах у Леона! У них пропали все шансы на примирение, и все из-за меня!

— Леон, — робко начал я, думая, как сгладить ситуацию. — Дружище, это не то, о чем ты подумал!

— Я подумал, что вы целуетесь, — хмыкнул тот. — Или у меня галлюцинации?

Тут взгляд его скользнул по моему голому торсу и остановился на футболке у моих ног. О, черт! Теперь он еще и подумает, что мы здесь…

— Что? — насмешливо спросил парень. — Надоело развлекаться в доме Кастильо? Экстрима захотелось?

— Ты на что это намекаешь?! — взвилась Виолетта, выглянув из-за моей спины.

— Стой и помалкивай! — отрезал Леон. — Тебе я еще многое скажу!

— Не хами ей! — вступился я. — Она здесь ни при чем! Это…

— Тебя, дружок, я, так и быть, прощаю, — заявил Леон. — Ты просто влюбился до предела и не заметил, что эта тварь тебя исполь…

— Придержи язык! — крикнул я.

Нет, ну, как прикажете это называть?! Он хамит моей любимой девушке, да еще и обзывает ее! Тоже мне, жених!

— А ты за нее не вступайся, — фыркнул тот. — Думаешь, я не видел, как ты на нее смотришь?! Я давно догадывался, что вы не просто так целыми вечерами вместе проводите время! Более того, об этом вся «Студия» судачит с самого твоего возвращения, Федерико!

Да, здесь он попал в точку. Я давно заметил, что, стоит нам с Виолеттой вместе войти в «Студию», как мы неизменно слышим за спиной перешептывания. Чего только сверстники нам не приписывают! Роман, как минимум! А, когда Виолетта рассталась с Диего, стали говорить, что это тоже произошло из-за меня. Мол, парень узнал, что мы тайно занимаемся сексом. Мы с Виолеттой предпочитали никак эти слухи не комментировать, но и дружбы своей не скрывали. Пусть говорят, что хотят. Это — просто сплетни. Тем более, что они не выдержат никакой проверки. Не скрою, мы проводили вечера вместе. Но это просто потому, что нам приятна компания друг друга. Нам хорошо вместе, но совсем в ином смысле этого слова. Мы веселимся, смеемся, шутим, дурачимся, говорим по душам, смотрим фильмы, поем и танцуем. Но никогда даже не целовались, поэтому единодушно решили не обращать внимания на злые языки. Мы знаем, что не виноваты, и пусть ребята думают, что хотят. Нам скрывать нечего.

— И ты веришь этой ерунде?! — встряла Виолетта.

— Ерунда — не ерунда, а я сам был невольным свидетелем ваших развлечений, как и некоторые другие ребята! — выпалил Леон.

— Что? — дружно опешили мы с его бывшей девушкой.

— Что слышали, — пробурчал парень. — Я однажды пришел к Виолетте. Входная дверь была распахнута настежь, а сам дом — пуст. Тут я услышал музыку из комнаты. Стало интересно. Поднялся и прислушался. Сначала из комнаты раздавался просто шорох, а потом Виолетта сказала: «Давай быстрее! Да-да, вот так!».

Мы с Виолеттой переглянулись. В тот единственный раз, когда нас оставили одних дома, мы танцевали. Возможно, моя подруга и сказала тогда нечто подобное.

— Это был танец, идиот! — возведя глаза к потолку, сказал я. — Мы танцевали!

— Допустим, — отмахнулся Леон. — А в другой раз к Виолетте забегала Франческа. Она потом в шоке прибежала к нам, потому что услышала из твоей комнаты, как вы вдвоем пыхтите, а Виолетта даже стонет! Что, тоже танцевали?

Я припомнил, когда это могло происходить, залился краской и произнес:

— Не поверишь, но да. Пробовали аргентинское танго, вот и сбили дыхание. А застонала Виолетта всего один раз — когда я случайно слишком резко отклонил ее назад.

— Нет, ну, посмотрите на них! — фыркнул Леон. — Прямо-таки танцоры какие-то! А что вы танцевали, закрывшись в комнате Виолетты около десяти вечера пять дней назад?! Анжи тогда услышала ваш шепот, влажные причмокивания и довольное урчание. Она тогда постучалась. Раздался скрип пружин, как будто кто-то быстро поднимался с кровати, и лишь через минуту Виолетта открыла. Анжи говорит, что она облизывала губы и одергивала юбку, а за ее спиной ты застегивал ширинку!

Мы с Виолеттой густо покраснели. Вот, тогда ситуация, действительно, вышла неловкой. Нет, конечно, мы никогда не делали ничего из того, в чем подозревает нас Леон. Просто в тот вечер все сложилось донельзя глупо.

— Что, нечем крыть?! — удовлетворенно хмыкнул Леон.

Мы молчали. Ну, вот, как объяснить ему, что, в тот вечер, я принес в комнату подруги леденцы, и мы начали их сосать, попутно дурачась на кровати. Юбка Виолетты задралась, когда она села на меня верхом (причем, точно на то место, куда порядочная девушка даже смотреть не станет). Не скрою, мне тогда стало жарко и тесно в джинсах. Я старался не подавать вида, внушая себе, что это — просто игра. Но Виолетта, похоже, и сама почувствовала, как ей в промежность уперлось что-то твердое. Не переставая сосать леденец, довольно причмокивая, она чуть сдвинулась назад и с интересом уставилась на мои натянувшиеся джинсы. Затем, с видом химика, ставившего важнейший опыт в истории человечества, девушка осторожно расстегнула пуговицу и молнию. Из джинсов выскочила важная часть моего тела, только сильно увеличенная. А моя любознательная подруга с интересом потрогала ее сквозь ткань боксеров и как раз начала запускать пальчики под резинку, как вдруг раздался стук в дверь. Неловко получилось. Очень неловко. Надо было видеть лицо Анжи, когда она вошла. Но, хотя женщина не стала ни о чем спрашивать, мы не думали, что она немедленно все расскажет Леону. А теперь этот самый Леон стоит напротив нас и ждет объяснений!

— Даже если мы тебе скажем, — заявила Виолетта, — ты все равно не поверишь. Так что уходи.

Ее бывший презрительно фыркнул и сказал ей:

— Знаешь, беру свои слова обратно. Ты не тварь. Ты потаскуха.

И вот, тогда я не выдержал. Как он ее назвал?! Ну, все, берегись, урод! Никто не смеет оскорблять любовь всей моей жизни! Сейчас он ответит за все! С этими мыслями, я в два прыжка очутился рядом с Леоном. Никто и ахнуть не успел, а мой кулак уже поприветствовал его физиономию. Удар был таким сильным, что парень упал на асфальт, схватившись за разбитую губу.

— Слушай сюда крутой! — заявил я. — И запоминай слово в слово! Виолетта. Не спала. Со мной. Тебе ясно?! Повтори!

— Ой-ой, больно! — вопил Леон.

— Повтори! — не унимался я.

— Ладно! — выкрикнул парень. — Виолетта не спала с тобой!

Я облегченно вздохнул и собирался, было отходить, как вдруг Леон заявил:

— Конечно, не спала! Это ты спал с ней, а она просто раздвигала но…

Договорить он, однако, не успел. Невесть как оказавшаяся рядом Виолетта ударила его ногой в лицо и гневно вскричала:

— Федерико тоже не спал со мной, понятно?!

— А-а! — орал ее бывший. — Ты же мне нос сломала, шлюха!

— Она не шлюха! — рявкнул я, пнув его ногой в ребра.

— Ай! Заткнись, ошибка приро… Ой!

«Ой» получилось от того, что Виолетта, в свою очередь, пнула его.

— Не смей так говорить о нем, ты, ублюдок! — крикнула она.

Тот, похоже, изрядно перетрусил, поэтому замолчал и, зажимая рукой сломанный нос, уполз по дороге на четвереньках. Мы с Виолеттой остались стоять, гадая, что же сейчас произошло…

========== Глава 10 ==========

Мы, может, и стояли бы столбами целый день, стараясь сгладить неловкий момент. К тому же, изнутри меня снова атаковало чувство вины. Ну, вот, что это такое?! Мы чуть не поцеловались! Как теперь мне смотреть подруге в глаза?! Три раза — это уже тенденция! И ничего хорошего она не сулит! То есть я люблю Виолетту. Очень люблю. Но она меня не любит, и, если мы будем дальше поддаваться подобным необъяснимым импульсам, то просто убьем нашу дружбу. А для меня это станет кошмаром всей жизни. Впрочем, скоро обстановка разрядилась сама по себе. И за это мы должны благодарить Германа Кастильо. Короче, всего через минуту после того, как избитый Леон уполз, за нашими спинами послышался гул мотора. И шестое чувство подсказывало мне, что это — вовсе не случайность.

— Бежим! — воскликнул я, торопливо надевая-таки футболку.

Мы поспешно схватили сумки и рванули в гущу кустов. Оглянувшись, я сквозь ветви увидел, как мимо проехала машина Германа, из окон которой высовывались врач и здоровенный санитар. Мы с Виолеттой побежали дальше, вглубь не слишком густого леса. Наконец, когда дорога скрылась из виду, я остановился, присел под дерево, достал из рюкзака мобильник и защелкал кнопками.

— Что ты делаешь? — спросила Виолетта, усаживаясь рядом.

— Организую нам безопасный способ бежать отсюда, — коротко ответил я.

Так. Вот и нужный номер. Только бы он услышал! Впрочем, почти сразу на другом конце провода послышалось:

— Да?

— Привет, Эрни, — поздоровался я, прекрасно зная, что произойдет дальше.

И верно: раздался грохот. Я, конечно, знал, что это означает, поэтому оторвал трубку от уха и уже на определенной дистанции слушал крик, а вернее, вопль своего собеседника.

— Феде! — орал он. — Черт меня подери! Это ты?! Живой?! Или это я с ума сошел?!

— Спокойно, Эрни, спокойно! — воскликнул я. — Все хорошо! Это я, живой!

Интонация парня мгновенно сменилась с офигевшей на обвиняющую.

— Нагулялся, дьявол тебя подери?! Где тебя черти носили?!

— Не на райских островах, поверь! — поспешно вставил я. — Расскажу при встрече, если ты сумеешь мне помочь.

— Где ты? — тут же перешел на деловитый тон мой собеседник.

— В Аргентине, — ответил я.

— Ничего себе, тебя занесло! — присвистнул паренек. — Ты что там забыл?

— Потом, — отмахнулся я. — Ты поможешь мне выбраться из Буэнос-Айреса, или нет?

— Ладно. Сегодня в шесть вечера будь у тамошней пристани.

— Хорошо. Только, Эрни, со мной кое-кто будет. Я обещал ей помочь и ни за что не оставлю.

— Так, а вот это уже интересненько! Неужели наш непоколебимый боец все-таки…

— Заткнись! — отрезал я. — Итак, договорились. Шесть часов. Пристань. Успеешь?

— Обижаешь! — рассмеялся тот. — До встречи. Но имей в виду: я не отстану, пока ты мне все в подробностях не расскажешь!

С этими словами, он отключился. Я, невольно улыбаясь, убрал телефон и перевел взгляд на Виолетту. Что странно, Она вовсе не выглядела удивленной или испуганной. Нет. На ее лице читалось только недоумение.

— Мы едем в Италию? — спросила девушка. — Судя по тому, на каком языке ты сейчас говорил?

Тут только до меня дошло, что весь этот разговор проходил на моем родном языке. Вот, я идиот! И еще жду, что Виолетта испугается! Интересно, а много она поняла из этого разговора? В данной ситуации, чем меньше, тем лучше для нее. Я надеюсь уберечь девушку от своего жуткого прошлого, хотя, наш путь лежит, в буквальном смысле, по его следам…

— Нет, не в Италию, — покачал головой я. — Просто для этого путешествия мне пришлось прибегнуть к помощи одного старого друга. А он, действительно, итальянец. Прости. При встрече попрошу его говорить по-испански.

— Да, итальянский у меня хромает на обе ноги, — заметила Виолетта. — Из твоего разговора я сумела разобрать всего пару слов.

— И остальное тебе лучше не разбирать, Вилу, — вздохнул я. — Ради твоего же блага советую.

— Все так плохо? — нахмурилась Виолетта.

— Ты даже не представляешь, насколько, — ответил я. — Мне и самому поневоле становится страшно, когда я вспоминаю собственное прошлое. Поверь, Вилу, тебе же будет спокойнее, если…

Я осекся, вытянувшись в струнку. Снова активизировалось мое сверхъестественное чутье на опасности. И, буквально через пару мгновений до моих ушей донеслись явно нетрезвые голоса. Турпоход с алкоголем. Дело обычное. Но дернул же этих черт идти именно сегодня и мимо нас! Вот, дьявол! И убежать мы уже не успеем! Тут во мне активизировался еще один инстинкт из далекого прошлого. Автоматически я вскочил и закинул рюкзак на спину, освобождая руки. Виолетта тоже поднялась и удобнее перехватила сумку. Я занял такое положение, чтобы надежно заслонять девушку собой и размял на всякий случай кулаки. Что ж, надеюсь, до этого не дойдет…

Увы, скоро я понял, что словами здесь не отделаться. Из-за деревьев вышло шестеро изрядно подвыпивших парней, самому старшему из которых на вид было не больше двадцати лет. Шансы избежать драки равнялись, примерно, одной тысячной процента. Во-первых, средняя степень алкогольного опьянения тем и плоха, что тебя уже тянет на подвиги, и ты еще физически можешь эти самые подвиги совершать. А во-вторых, в таком возрасте, да еще и под градусом люди наиболее опасны. Молодость плюс алкоголь. Вот такой коктейль. Говорить, откуда у меня такие познания, не буду — это тоже часть моего прошлого, о котором я даже вспоминать не хочу. Ну, да ладно. Сейчас, вообще, не до этого. Ребята нас, конечно, заметили и остановились. В руках у каждого было по бутылке пива. У троих за спинами — рюкзаки с палатками. Еще двое вместе несли большой ящик с другими бутылками. Без поклажи шел только один парень — на вид самый старший. Собственно, он-то и заговорил первым:

— Эй, парни, смотрите-ка! Оказывается, не только нас на свежий воздух потянуло!

— Перестань, Вин, ты что не видишь, с кем тут мальчик? — вмешался другой, с палаткой. — Здесь, похоже, немного другой тягой попахивает!

Его приятели отвратительно заржали. Ничего, мне не привыкать. Главное, чтобы Виолетта сейчас молчала в тряпочку и не высовывалась из-за моей спины.

— Так, ребята, разворачиваемся рядом, и сегодня ночью нас, возможно, пригласят присоединиться к эротическому шоу! — пошутил первый.

— А мне, вот, интересно, — подхватил еще один. — Этот паренек хоть знает, что и как надо делать?

— Какое там! — весело вмешался очередной его товарищ. — Может, помощь пригодиться?!

— Я бы с такой красавицей ох, как помог! — размечтался первый.

Виолетта испуганно охнула и сзади обхватила меня за шею. О, это было прекрасно! Я даже перестал трястись от гнева. Ненадолго.

— Да вы посмотрите, парни! — встрял один из тех, кто нет коробку. — Девочка-то, по ходу, чистенькая!

— Да, у паренька губа не дура! — присвистнул другой. — А делиться не хочет! Неправильно!

— Эй, мальчик, ты что, язык проглотил?! — захихикал еще один, обращаясь ко мне.

— Да испугался он! — подхватил тот, что стоял к нему ближе всех. — Не видно, что ли? Вон, аж трясется весь!

На самом деле меня трясло не от страха, а от злости, которую я едва сдерживал, мечтая разорвать всю эту компанию на кусочки.

— Вот я сейчас и проверю, чистенькая девка или нет! — ухмыльнулся первый, смело подходя ближе.

— Эй, приятель, — подал, наконец, голос я, стараясь говорить спокойно. — Девушку трогать не советую, если только у тебя нет в запасе лишних косточек!

Ребята вновь загоготали.

— Ух, ты! — выдавил первый. — Они еще и разговаривают! Ушел бы ты с дороги, малыш! Тогда будешь жив-здоров!

— А если не уйду?! — вскинулся я.

— Тогда огребешь по самое не могу! — пообещал один из ребят с рюкзаками. — Организуем тебе такие травмы, что костей не соберешь!

— Так что вали отсюда, пока еще ходить можешь! — добавил первый.

— Федерико! — прошептала мне в ухо Виолетта.

— Не бойся! — тоже шепотом ответил я. — Главное — стой на месте. Все будет хорошо!

— Ты что, мелкий, страх потерял?! — зарычал главарь, шагнув ко мне.

Руки Виолетты соскользнули с моей шеи, благодаря чему я сумел шагнуть навстречу.

— Типа, смелый, да?! — хмыкнул парень.

— Ну, а если смелый, что с того?! — огрызнулся я. — Сказано тебе: лапы прочь от девушки!

— Эй, Марио! — окликнул тот одного из свои ребят. — Ну-ка, покажи мальчику, что мы делаем с такими, как он!

Марио оказался одним из парней с палатками. Он передал свою ношу другому и вперевалочку направился ко мне, даже не потрудившись размять кулаки. Очевидно, его, как других, вводил в заблуждение мой внешний вид. Что ж, мне не привыкать. Оказавшись в зоне досягаемости, Марио попытался рукой схватить меня за горло. Неоригинально. Мгновение спустя, я увернулся. Еще раз. Еще. И еще. Так. Теперь с ноги по ребрам — и Марио рухнул на землю, не в силах сопротивляться. Один готов.

— По-хорошему предупреждаю! — заявил я. — Отстаньте от нас, не то вам же будет хуже!

Разумеется, короткий поединок здоровяка не впечатлил, да я, собственно, на это и не рассчитывал. Просто исполнял долг чести. Не спрашивайте, что это такое.

— Ах ты мелкий… — начал, было, лидер моих противников, но замолчал, захлебнувшись в собственном гневе.

Вместо слов он подал знак своим ребятам (который поспешно все побросали и двинулись на меня), а потом сам рванул в бой. Сделав пару шагов навстречу, чтобы до Виолетты случайно не долетел ни один кулак, я вступил в поединок. Надо сказать, моя форма за полтора года никуда не делась, но все, что мне сейчас пригодилось — банальная самооборона. Для меня, по крайней мере, банальная. В общем, несколько минут спустя, все противники, включая и лидера, были повержены. Так, ерунда. Я сломал каждому по косточке — и хватит с них. Тем не менее, они орали, как дети, и громко ругались. Слабаки!

— У кого-то еще есть к нам вопросы?! — потирая кулаки, спросил я.

— Нет, нет! — простонал тот, что был лидером, а теперь валялся на земле, прижимая к себе сломанную руку. — Идите уже отсюда!

Я не заставил просить себя дважды. Тем более, что Виолеттастояла рядом, дрожа с ног до головы.

— Вилу! — воскликнул я, бросаясь к девушке и обнимая ее. — Не бойся, все хорошо! Пойдем отсюда!

Моя подруга, в свою очередь, прижалась ко мне и позволила увести себя подальше от поля боя, откуда еще долго доносились вопли поверженных ребят.

========== Глава 11 ==========

Разумеется, мы не могли сразу бежать на пристань. Было еще рано, а двое подростков с рюкзаками, весь день прокрутившиеся возле побережья, которое уже много лет используется исключительно для промышленных и торговых целей, поневоле привлекут внимание. Поэтому мы просто нашли в лес другую, более спокойную поляну. Виолетта, наконец, перестав дрожать, села на землю, прислонилась спиной к дереву и очень внимательно посмотрела на меня. Опустившись рядом, я тихо спросил:

— Испугалась?

— Конечно, — кивнула моя подруга. — Но ты ведь не дал меня в обиду. Так что все позади. Ответь мне только на один вопрос: как тебе удалось с ними справиться?

— Ну, ты же сама все видела, — опешил я. — Кулаками, конечно. По-другому эти ребята просто не понимали.

— Я не о том, — отмахнулась Виолетта. — Ты сделал то, что должен был, хотя, по-моему, ломать им кости было совсем не обязательно. Но, раз ты ломал, значит, у тебя были на то причины. Я тебе доверяю. Мне только непонятно, где ты всему этому научился.

— Ну, не знаю, как здесь, — ответил я, — а в Италии такие нападения считаются чем-то обыденным. Почти каждая ночь там заканчивается избиением, поножовщиной, изнасилованием, а то и убийством. Поэтому каждый ребенок с раннего детства осваивает хотя бы элементарную самооборону, которую я, собственно, сейчас и применил.

— Ничего себе, самооборона! — заметила Виолетта. — Ты ведь каждому из них что-то сломал!

— Да, самооборона, Вилу, — кивнул я. — У нас несколько иное понятие о ней. Если здесь самооборона подразумевает банальную способность отразить удар, то в Италии этого мало. Там детей учат не просто блокировать удар, но и переходить в контратаку, вынуждая противника защищаться самому. И все мы с малолетства усвоили закон: в мире огромное количество людей, готовых убить тебя ни за что, и, если ты не готов их убивать, то уж, по крайней мере, делай так, чтобы они подолгу не могли подняться. Этим было достаточно сломать по одной, по две косточки. А я знаю одного очень смелого человека, который рвался в бой даже с выколотыми глазами.

Говоря это, я все же не сумел удержать дрогнувший голос. У меня кольнуло в груди, когда я вспомнил этого самого человека. Очень дорогого мне человека, надо сказать.

— Выколотые глаза?! — охнула Виолетта. — Какой ужас!

— Не то слово, — согласился я. — Теперь ты понимаешь, почему тебе лучше не знать ничего обо мне? Поверь, выколотые глаза Габриэллы — всего лишь ничтожная часть из того…

— Габриэлла? — оборвала меня Виолетта. — Кто это?

О, нет! Я произнес ее имя! Мало того, что причинил боль себе, так еще и проболтался! Черт, со мной определенно что-то не так! Раньше я всегда умел контролировать собственные слова. Вот, что значит, на полтора года порвать с прошлым! Тем не менее, другого варианта у меня уже нет. Придется кое-что пояснить Виолетте.

— Габриэлла — это младшая сестра того паренька, которому я только что звонил. Они с братом рано потеряли родителей и, чтобы их не разослали по разным приютам, бежали в море.

— Что? — опешила Виолетта. — Как это — бежали в море?

— Ну, им в наследство от деда достался старый парусный корабль. Они сели на него и были таковы. В Милане, где они родились, их до сих пор считают пропавшими без вести, а они уже больше пяти лет странствуют по морям.

— Ничего себе! — восхитилась моя подруга. — А как же ты умудрился с ними познакомиться?

— Не спрашивай, Вилу! — попросил я. — Тебе вовсе незачем это знать!

— Почему? — опешила Виолетта.

— Не хочу терять тебя, — признался я.

— Феде, ведь это — всего лишь твое прошлое, — вздохнула девушка. — Я знаю тебя, и…

— Не знаешь, — покачал головой я. — Вот, скажи: что ты обо мне знаешь? Происхождение не в счет, это тебе сказал Герман. А что тебе известно обо мне самом? О моей душе? О моем характере?

Виолетта помолчала, а затем, похоже, сама себе удивляясь, ответила:

— Ничего. Совершенно. Раньше я бы сказала, что ты — добрый и жизнерадостный. Но теперь понимаю, что ты не всегда такой. Хотя, нет. Кое-что я все же знаю. Ты не по годам мудр.

Я вздохнул. Да, ответ был именно таким, как я ожидал. Что ж, значит, мне почти удалось скрыть свою сущность. Мой друг был прав. Впрочем, я в нем и не сомневался.

— Вот, видишь? — отвечал тем временем я. — Ты не знаешь обо мне почти ничего. И тебе же будет спокойнее, если мое прошлое останется тайной, покрытой мраком.

Признаться, меня самого передернуло, когда я вспомнил все те ужасы, которые творились вокруг меня и в которых я принимал участие. Рассказать хоть о чем-то Виолетте — значит, убить хрупкую ниточку дружбы между нами.

— Но, Феде… — начала, было, она.

— Вилу, прошу! — взмолился я, обхватив руками голову. — Не спрашивай! Пожалуйста!

— Ладно, — сдалась моя подруга. — Просто знай: я не отвернусь от тебя. Каким бы ужасным твое прошлое ни оказалось, я всегда буду на твоей стороне.

Ох, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! Но, увы, она сама толком не понимает, о чем говорит. За моей спиной притаились такие ужасы, узнав о которых, Виолетта и слышать обо мне не захочет. А, впрочем, неважно. Она не будет больше допытываться до страшной правды, и это хорошо.

— Так, — справившись с собой, подытожил я. — Давай сейчас вернемся к более насущным проблемам. Ты не голодна?

— Немного, — призналась Виолетта.

— Тогда давай за мной, — решил я, поднимаясь.

Минут через десять мы вышли из леса и оказались на неоживленной дороге. Где-то здесь было неплохое местечко…

— Куда мы идем? — спросила Виолетта. — В «Ресто»?

— Нет, что ты! — удивился я. — Нам сейчас идти туда — равносильно самоубийству!

— Из-за папы?

— И из-за него тоже. Но ты подумай сама: куда пойдет Леон после всего произошедшего, и чью сторону займут ребята, когда он им все расскажет? Нет, Вилу, в «Ресто» нам теперь дорога заказана.

Наконец, мы остановились возле небольшого магазинчика на самом отшибе города. Уж где-где, а здесь Герман спрашивать о нас не догадается. Я даже не уверен, знает ли он об этом месте.

У меня в рюкзаке были деньги, которые дала мама, провожая в Аргентину, поэтому скоро мы вышли из магазина с пакетиком пончиков и двумя пачками сока. Не бог весть какая, но все же еда. Позавтракать было решено в том же лесу, разложившись на старом пне. И, поедая пончики с соком, я не мог не испытывать некого ощущения дежа-вю. Но это — тоже деталь моего прошлого. А еще, я немного нервничал. Все-таки скоро мне предстоит встретиться с персонажами этого самого прошлого. Нет, мой друг и его сестра — одни из немногих людей того времени, кого я буду искренне рад видеть. Но через них Виолетта может узнать обо мне всю правду. И тогда она меня возненавидит. А ведь эти двое расскажут. Обязательно расскажут все в подробностях. С них станется. По мнению старых друзей, я — герой, каких белый свет не видывал. Но правда в том, что я — самое настоящее чудовище…

========== Глава 12 ==========

Виолетта больше не затрагивала тему моего прошлого. Наверное, поняла, что я не хочу об этом говорить. А скоро придется. И это всерьез меня пугало. Что будет, когда на своем корабле приплывет мой старый друг и соратник? Засыплет меня вопросами, едва причалив к берегу, прямо в присутствии Виолетты? Или у него хватит такта все обсудить позже, наедине? Впрочем, насколько я знал своего друга и некогда брата по оружию, тот никогда никого не стеснялся. Его уж точно не смутит присутствие одной-единственной девушки, даже такой красивой. Я только надеюсь, что говорить он при этом будет по-итальянски. И все же одного я отрицать не мог: меня радовала предстоящая встреча с другом. Интересно, а другие ребята с ним? А что же Габриэлла? Находится ли она до сих пор под опекой брата, который всю сознательную жизнь пылинки с нее сдувал?

Габриэлла… Милая, милая девочка! Котенок, как я любил ее называть. И в самом деле, нрав у нее поистине кошачий. В гневе она шипит, как рассерженная кошка и яростно бросается на врага, готовая биться до конца ценой собственной жизни. Но, стоит мне или ее брату приблизиться, как своенравная хищница превращается в нежного ручного котенка, доверчиво жмется и даже как-то мурчит, когда мы обнимаем ее в ответ. Вы только не подумайте, что я влюблен в Габриэллу! Нет! Она очень много для меня значит, и я очень ее люблю. Но совсем по-другому. Габриэлла мне как сестра, не более. Я всегда относился к ней, как старший брат. И она меня любит так же. Мы нужны друг другу, как родные, но уж точно не как возлюбленные. Габриэлла выросла у меня на глазах, и на них же расцвела ее поразительная красота. Мой Котенок взрослел, и ни я, ни мой друг не могли отрицать очевидного: она невероятно красива. То есть была таковой, пока…, но об этом я быстро приказал себе не думать.

Конечно, вот уже почти год, как самой красивой девушкой для меня была Виолетта. Никто, кроме нее, никогда не покорит мое сердце. Лишь она похитила его. И лишь для нее оно будет биться. Увы, самой девушке это все не нужно. Но дело не в этом. Вне всякого сомнения, я люблю Виолетту больше собственной жизни. Но и Габриэллу люблю, правда, совсем другой любовью. Братской. И, наверное, правильно говорят: брат всегда будет считать сестру идеалом красоты, если он искренне к ней привязан. Конечно, меня никогда, даже в самых диких мыслях, не тянуло к этой девочке. Но я видел ее красоту и не считал ни одного парня в мире достойным своего Котенка. То же самое, кстати, я думал о своей матери, и о Бьянке… Стоп! Не думать о ней! Я специально завязал с прошлым, чтобы не вспоминать тот ужас! Хотя, похоже, скоро это придется сделать. Но доводить себя добровольно — глупее не придумаешь! Не думать о ней! Не думать! Прости, родная! Корче, если моя любовь к Виолетте похожа на жаркий огонь, то любовь к Габриэлле — это, скорее, теплое дуновение в очень холодный день. Я без сомнения испытываю к своему Котенку самые добрые и нежные чувства, но лишь Виолетта заставляет мое сердце пылать.

Около пяти часов вечера мы начали осторожно передвигаться к пристани, стараясь не привлекать к себе внимания и ныряя в укрытие, едва услышав звук мотора. Это оказалось верным решением, потому что пару раз мы случайно слышали, как полицейские расспрашивают о нас местных жителей. Значит, Герман уже развернул поиски. Ничего, главное — выбраться из города. Вот и пристань. Время мой друг выбрал весьма удачное. Рабочие уже разошлись по домам, прошедшее мимо судно внимания не привлечет. Равно, как и шлюпка. А вот, кстати, и оно. Я отчетливо вижу знакомые очертания. Только у моего друга, наверное, сохранилось это старое судно, которые делали лет пятьдесят назад. Но тот ни за что не хотел его менять, предпочитая ревностно ухаживать. Корабль приближался осторожно и неторопливо, пока не стал на якорь метрах в пятистах от пристани. Я снова набрал номер друга. Тот быстро откликнулся и деловитым тоном спросил:

— Спускать шлюпку?

— Да, плыви, — ответил я. — Мы уже на месте. Только осторожнее — за нами могут следить.

Я отключился, моля небо о том, чтобы при встрече мой друг тоже говорил, как сейчас, — на итальянском языке. Тогда есть шанс, что Виолетта ничего не поймет и не станет переспрашивать. Весьма маловероятный, но все же шанс. Вот, к нам плывет шлюпка, на которой я отчетливо различаю знакомый силуэт. Виолетта нервно сжала мою руку. О, это было очень приятно! По спине как будто сотни горячих иголок прошлись, а сердцебиение раза в два участилось.

— Не бойся, — поняв, в чем дело, успокоил я подругу. — Мой друг — отличный парень. Да и никто из его команды даже заговорить с тобой не посмеет. Главное — держись рядом со мной. И постарайся не прислушиваться к разговорам — тебе же будет спокойнее.

— Феде, я хочу знать, что с тобой было и чего ты так боишься! — возразила Виолетта. — Как ты не понимаешь, что я переживаю за тебя?!

Мое сердце воспарило. Переживает? Виолетта переживает за меня? Ох, кажется, я теряю голову! Она привязана ко мне! Она по-своему даже, наверное, любит меня! Черт, неужели мне это не снится?! Тогда я сейчас взлечу… Так, спокойно! Голова на месте! Я тоже вроде на месте! Спокойно! Конечно, Виолетта привязалась ко мне. Но ведь как к другу! Что сразу раздувать-то?! Ромео недоделанный! Развел трагикомедию! Идиот!

Между тем, шлюпка приблизилась настолько, что я сумел различить знакомые черты лица, непослушные короткие темные волосы, которые торчали во все стороны на овальной голове. Мой друг и соратник за все это время почти не изменился. Разве что, похудел, слегка подрос, а его без того длинный нос теперь стал еще больше. Но улыбался паренек все так же — на все свои тридцать два ровных белых зуба, а карие глаза его, при этом, светились, как миниатюрные солнца. Вот, за это я, собственно, и любил своего друга. Он имел удивительное свойство, не прилагая особых усилий, делать мир лучше. Достаточно было такой вот улыбки — и все начинало казаться не таким уж скверным. Когда рядом не было другого моего приятеля, именно эта улыбка и поддерживала во мне жизненные силы.

Не скрою, я был рад увидеть своего друга и очень по нему соскучился. Поэтому, не став дожидаться, пока тот окончательно пристанет к берегу, прыгнул прямо с пристани в шлюпку. Но, затем, пришлось немного помедлить, чтобы опустить туда же Виолетту. Впрочем, все, что от меня требовалось — подать ей руку. Мгновение — и она стоит рядом. Мы с моим другом неуверенно переглянулись. Паренек поднялся на ноги, а Виолетта, наоборот, присела у кормы.

— Феде, — секунду спустя, хрипло произнес мой приятель.

Я вместо ответа раскрыл для него объятия. Минута — и мы стоим в шлюпке, хлопая друг друга по спинам и хохоча, как дети. В тот момент мне стало понятно, что не все так плохо. Даже вся эта котовасия с Дамблдором и прочими героями тех книг уже не так пугала. Герман теперь нас не найдет при всем желании, Виолетта по-своему ко мне привязана, а я снова со своим старым другом. Все не так плохо, как может казаться на первый взгляд…

Комментарий к Глава 12

Извините за задержку, мои дорогие!))) Работу я не забрасывала и даже не думаю об этом!))) Просто после сессии сразу вышла на работу - и завертелась.))) С корабля на бал, что называется.))) Еще толком не оклемалась.))) Простите!))) Я знаю, что уже это обещала, но впредь постараюсь выкраивать время.)))

========== Глава 13 ==========

— Живой! Живой, черт возьми! — радостно вопил мой друг, не разжимая объятий.

Он ликовал, со смехом хлопая меня по плечам, спине и вообще по всему, до чего мог дотянуться. Я, хоть и обнимал его в ответ, уже мысленно клял сообразительность старого приятеля, на чем свет стоит. Он, конечно, понял, что моя спутница — аргентинка, и перешел на испанский. А просить его вернуться к родному языку я не мог — Виолетта восприняла бы это, как предательство.

— Жив, чтоб тебя! — не унимался тем временем мой друг.

-Успокойся, Эрни, успокойся! — вздохнул я. — Все хорошо, я живее всех живых! А теперь угомонись, пожалуйста!

Постепенно мой приятель успокоился, отпустил меня, снова сел и взял в руки весла. Я опустился рядом с Виолеттой, заметив ее обалдевшие глаза. Нет, нельзя, чтобы она о чем-то узнала! Чтобы как-то отвлечь подругу, я заявил:

— Вилу, это мой старый друг и соратник, Эрнесто Ферранди. Эрни, это моя подруга, которой я помог, Виолетта Кастильо.

— Как делишки? — весело спросил у нее Эрнесто.

В этом он весь. Никаких церемоний, никаких пресловутых фраз типа «очень приятно». Бесцеремонный и наглый. В нем не было и следа того, чему меня учили с рождения. Но, наверное, за это я его и ценил. Когда тебя окружают исключительно благовоспитанные люди, так и со скуки помереть недолго. К тому же, Эрнесто только на первый взгляд производил впечатление немного грубоватого паренька. На самом деле в нем таились редкостная честность, благородство и уверенность. Но, опять же, для всех он — веселый и бесшабашный мальчишка, не лишенный обаяния. Вот и сейчас, это самое обаяние сделало свое дело. Виолетта улыбнулась и ответила:

— Все нормально. Особенно, теперь, когда мы под твоей защитой. Федерико так тебя расхваливал, что я сразу поняла: с тобой мы в полной безопасности.

— Ну, признаться, ты всегда в полной безопасности рядом с ним, — захихикал Эрнесто, указав на меня. — Если, конечно, он за полтора года не растерял формы!

— Хочешь проверить? — пошутил я, со смехом грозя кулаком.

— Боже упаси! — не остался в долгу Эрнесто. — Неуязвимый ты наш! Расскажи лучше, как тебе, брат, удалось выжить! Ведь я сам видел, как тот сумасшедший выстрелил, и ты полетел с водопада, как марионетка, у которой перерезали ниточки! Думал, даже если огнестрельное ранение оказалось не смертельным, то ты, наверняка, разбился внизу о камни! Утром мы прочесали всю реку — никаких твоих следов!

— А их и не должно было быть, — пробурчал я, будучи недовольным тем, что он затронул эту тему. — Поговорим об этом позже. Ты лучше скажи: твои ребята еще с тобой? Все те, кого я знаю, или как?

— Да нет, как ни удивительно, за последние полтора года, состав моей команды не менялся. Может быть, нам дали передышку, чтобы пережить потерю тех бедолаг. А может, нас теперь элементарно боятся. Но факт в том, что, после всего произошедшего, мы ни разу не попадали в переделки.

— Особенно, если учесть то, что человек, который неизменно вас в эти самые переделки втягивал, бесследно исчез! — поддразнил я.

Эрнесто даже не улыбнулся.

— Никто из нас так не думает, и ты это прекрасно знаешь! — заявил он. — Ты был другом нашей команды много лет! Половина ребят жизнями тебе обязана! Да что там! Я сам тебе ею обязан! И Габриэлла тоже!

— Кстати, о твоей сестре! — стремясь обойти скользкую тему, спохватился я. — Она с вами?

— Да, с нами, — кивнул Эрнесто. — Ох, как же она убивалась, когда ты вроде как погиб! Мы дня четыре к ней, вообще, подходить боялись! У нее была истерика. Потом вроде успокоилась, но с тех пор замкнулась в себе. Ни с кем не общается, почти не выходит из своей каюты, по ночам плачет…

У меня кольнуло в груди при мысли о том, что мой Котенок в таком состоянии. Господи, ну, почему я не подал ребятам знак типа «я жив, не волнуйтесь»?! Бедная Габриэлла! Бедная моя малышка!

— Ты ей сказал? — только и спросил я.

— А как ты себе это представляешь? — хмыкнул Эрнесто, поняв меня с полуслова. — Просто зайти к ней и сказать, что парень, по которому она полтора года так убивалась, жив?! Да у нее будет разрыв сердца!

— Согласен, — кивнул я. — Тогда вместе скажем. Правда, она все равно меня убьет за то, что я не подал никакого знака. Не дал вам понять, что жив.

— Кстати, да, — спохватился Эрнесто, привязывая свешенную с корабля веревку к носу шлюпки.

— Думаю, твоя сестренка тебя опередит! — расхохотался я, проделывая то же самое с кормой.

— Не смешно, — отрезал мой друг. — Знаешь, какого ужаса мы все натерпелись, когда ты упал?!

— Но ты же понимаешь, я стремился вовсе не к этому!

— А получилось это! Ладно, что ругаться-то теперь? Главное: ты жив, брат.

— Это — первая умная фраза, которую ты сказал за последние минуты!

— Ну, погоди! Сейчас Габриэлла тебе мозги вправит! — пробурчал Эрнесто, подавая знак на палубу.

Виолетта тоненько вскрикнула, когда нас резко рвануло вверх, но мы с Эрнесто к этому привыкли. Я осторожно коснулся руки своей подруги, успокаивая ее. Впрочем, она и так была явно в шоке от наших слов, поэтому испуг сильно на ней не отразился. Да, похоже, нас ждет серьезный разговор при первой возможности! Шлюпка повисла возле кормы корабля. И первое, что я увидел — шокированные лица ребят. На палубе находились восемь мальчишек из четырнадцати. Все были заняты делом, но замерли, увидев меня. Похоже, Эрнесто не счел нужным сообщить им, зачем плывет в Аргентину. Или решил дать мне возможность посмотреть на их офигевшие глаза.

Парни, и в самом деле, мягко говоря, были удивлены. Вот, десятилетние близнецы Лукас и Гаспар замерли, так и не закончив натягивать парус. Эти двое были самыми младшими представителями команды Эрнесто. Он взял их под свое крыло за месяц до того, как я ушел. Да, да, именно взял под крыло. Мой друг никогда не пользовался услугами наемников. Первые несколько месяцев они с Габриэллой путешествовали вдвоем. Потом к ним начали присоединяться другие. В основном, это происходило случайно. К примеру, Гаспара и Лукаса нашла Габриэлла. Их родители погибли в авиакатастрофе, и близнецы, опасаясь, что их разлучат, подались в бега. Как-то корабль сделал остановку в Милане, чтобы пополнить запасы провизии и прочих принадлежностей. Ну, Габриэлла и услышала, как в подземном переходе кто-то поет. Так они познакомились.

И у каждого члена команды была своя история, которая навсегда изменила их жизни. История знакомства с Эрнесто и его командой. Она состояла из детей, для которых жизнь на суше равнялась нищете, лишениям, голоду а, в отдельных случаях, и смерти. У каждого была своя история. И я знал все. Вот двенадцатилетний Джузеппе и его ровесник Луис от изумления даже перестали вытягивать сеть с рыбой (судно на этом и зарабатывало). Одиннадцатилетний Тэнкредо, тринадцатилетний Франко, двенадцатилетний Керо, пятнадцатилетний Женаро — все замерли, побросав свои дела. У кого-то из рук выпала швабра, кто-то выронил ведра с рыбой, а те, кто вытягивал шлюпку пи помощи рычага, так и не разогнулись. Эрнесто быстро выпрыгнул на палубу. Я немного задержался, чтобы помочь Виолетте, а мой друг тем временем объявил:

— Друзья, перед вами наш Федерико, во всем своем великолепии. Это я на случай, если кто-то его не узнал.

— Пресвятая Дева Мария! — выдохнул Керо, первым обретя дар речи. — Я ведь собственными глазами видел…

— Прости, что разочаровал, — хмыкнул я.

— Черт возьми! — вскричал Женаро. — Вот, почему мы с ребятами не нашли твоего тела в той реке!

— Как тебе удалось выжить? — подал голос кто-то из близнецов (похожие, как две капли воды, они еще и одевались одинаково, что совершенно сбивало с толку).

— Да дайте же вы человеку перевести дух! — рассмеялся Эрнесто. — Мне и самому не терпится узнать все в подробностях. Но давайте сначала уплывем отсюда подальше. Поднять якорь!

Комментарий к Глава 13

Ну, вот, видите, Смешинка выполняет свои обещания!))) Спасибо, что остаетесь со мной, мои дорогие!)))

========== Глава 14 ==========

Забавно, но мои бывшие соратники довольно быстро свыклись с тем, что я снова с ними. Главным образом, старожилы судна. Наверное, потому, что они привыкли ко мне и еще не смирились с моим отсутствием. В общем, все довольно быстро вернулось на круги своя. Снова закипела работа, возобновился ритм, зашумели голоса. Черт, а ведь мне этого не хватало! Я хотел, было, тоже включиться в процесс, но Эрнесто остановил меня, заявив:

— Погоди. Сначала найдем Габриэллу.

— Ах, да! — спохватился я, и мы вместе направились в трюм.

Там было два этажа. На нижнем располагалась кухня, продуктовый склад и особое помещение для рыбы, которое все называли ангаром. А этажом выше, непосредственно под палубой, располагались спальные каюты. Туда мы втроем и спустились. Каюта Габриэллы находилась рядом с лестницей, и за дверью не было слышно никаких звуков. Эрнесто все же негромко постучал.

— Войдите! — отозвался изнутри знакомый до боли голосок.

Родной, любимый голос! Раньше я не осознавал, как все-таки сильно скучал по своему Котенку. Теперь мне до ноющей боли в груди хотелось увидеть ее, обнять и приласкать, как в детстве. Вот, ее брат открыл дверь, и я, наконец, увидел знакомый силуэт. Габриэлла лежала на кровати, не поворачиваясь к нам. Собственно, необходимости в этом и не было. Я смотрел на нее и видел, как изменился мой Котенок. Габриэлла стала еще красивее, чем была, а силуэт ее окончательно приобрел женственные очертания. Как-то грустно было смотреть на повзрослевшую девочку. Ведь она выросла у меня на глазах, и так не хотелось отпускать ее! Я очень боялся, что не найду свою маленькую сестренку в этой юной красавице…

— Привет, Гэб, — поздоровался с сестрой Эрнесто.

Та лишь кивнула. Гэб — это сокращение от имени. Так называть ее могли только мы с Эрнесто. Впрочем, я все равно предпочитал Котенка.

— Может, хватит уже хандрить? — робко начал ее брат. — Полтора года прошло все-таки…

— Кто бы говорил, — апатично ответила Габриэлла. — Это не я мечтаю найти ЕГО убийцу и разорвать на мелкие кусочки.

— Да лучше бы ты вместе со мной об этом мечтала, Гэб! — воскликнул Эрнесто. — А не сидела бы все время в каюте, как крот!

— Нет смысла, — отвечала та. — Федерико уже не вернуть, правда?

— И ты надеешься, что сможешь его вернуть своей апатией?! — вскинулся Эрнесто. — Так у тебя, тем более, ничего не выйдет!

— Знаю, — вздохнула его сестра. — Но дело ведь не только в этом. Я тебе уже не раз говорила. Мне было бы легче, не скажи я ему тех страшных слов…

Я понял, что она имеет в виду. Дело в том, что незадолго до последнего боя с моим участием произошел один неприятный эпизод. Мы с Габриэллой, в первый раз за все время, поссорились. А произошло это довольно глупо. Как-то раз мы пополняли запасы в одном портовом городке. Один из тамошних грузчиков, возрастом не старше пятнадцати лет, начал заигрывать с Габриэллой. Я бы, может, и не возражал (хотя и не считал никого достойным своей сестренки), но видел, что все комплименты паренька притянуты за уши, а улыбки — вымучены. И, между прочим, оказался прав — потом этот юноша вывел на нас врагов. Но тогда Габриэллу всерьез обидело мое недоверие к новому знакомому. Я услышал о себе много нового. И дело не только в том, что она назвала меня грубияном, которого нельзя выпускать в приличное общество. Нет. Габриэлла очень ранила меня другими словами…

— Я обвинила его, Эрни! — застонала Габриэлла. — Обвинила в том, чего он сам не может себе простить! Более того, я всегда говорила, чтобы он не винил себя, а тут… Прекрасно зная, что его вины в произошедшем, и впрямь, нет, что ему и так больно на меня смотреть, я все равно сказала те ужасные слова!

У меня защемило сердце от боли, которая звучала в ее голосе. Боже, почему мы просто не можем сказать ей, что я жив?! Нет, конечно, девочку нужно было сначала подготовить. Но, черт возьми, как мне хотелось прямо сейчас к ней подойти, обнять, прижать к себе…

— И это стало последним, что он от меня услышал! — не унималась Габриэлла. — Последним, что сказала ему девочка, которую он любил, как родную! Я бы полжизни отдала за возможность извиниться перед ним!

— Гэб, — осторожно заговорил ее брат, — а что бы ты сделала, окажись Федерико живым?

— То есть? — опешила та.

— Ну, представь: Федерико каким-то чудом выжил, вылечился и вернулся к нам. Что бы ты сделала, будь он сейчас здесь?

— Какая разница? — убито вздохнула девочка.

— Большая, — заявил Эрнесто. — Потому что он, действительно, жив и стоит сейчас за моей спиной.

— Привет, Гэб, — произнес, наконец, я.

Секунду Габриэлла не шевелилась. Затем, до нее, похоже, начало доходить. Очень медленно девочка села на кровати, потом поднялась на ноги, стоя, как зомби. Я в который раз почувствовал саднящую боль в груди, увидев шрамы, выходящие за рамки ее неизменных черных очков.

— Если это шутка, — неуверенно заговорила Габриэлла, — то очень жестокая.

— Нет, нет, Гэб! — воскликнул я. — Твой брат не посмел бы так с тобой шутить! Я здесь, живой! Все хорошо!

— Дальше они сами разберутся, — шепнул Эрнесто Виолетте, выводя ее в коридор. — Только не ревнуй.

Последние слова друга заставили меня залиться краской, но тот уже ушел. Наступило странное молчание.

— Феде, — хрипло произнесла, наконец, Габриэлла. — Это, правда, ты?

— Я, Котенок, — отвечал я. — Надеюсь, за мной еще осталось право так тебя называть?

Габриэлла вместо ответа подошла ко мне (по кораблю и, тем более, по своей каюте она передвигалась не хуже любого другого члена команды) и неуверенно коснулась. Я не двигался, давая ей ощупать себя. Руки моей почти-сестренки осторожно обвели черты моего лица, а потом, очевидно, найдя сходства, резко отдернулись.

— Феде! — уже шепотом произнесла она.

Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы переварить известие. Я буквально видел, как внутри этой юной красавицы медленно просыпается мой маленький Котенок. Как он тянет лапки, зевает, осторожно выбирается из своего укрытия. А потом этот самый Котенок бросился мне на шею и повис так. О, какое это было счастье — наконец, почувствовать тепло родного человека! Конечно, это объятие вызывало всего одну эмоцию: радость. Я так рад, что с моим Котенком все хорошо! Так рад ее видеть! Так люблю свою сестренку! Из-за выколотых глаз Габриэлла не могла плакать, но сейчас всхлипывала без слез, не желая меня отпускать! Я тоже обнял ее и поцеловал в макушку, радуясь встрече с ней.

— Господи, Феде! — шепотом причитала она. — Неужели это, действительно, ты?! Живой! Я просто не верю!

— Все хорошо, Котенок! — тоже шепотом отвечал я. — Все хорошо! Я живой! Я здесь! Родная моя, я так по тебе скучал!

— Феде, мне было так плохо без тебя! — не унималась Габриэлла. — Я так скучала, так переживала! С тобой все в порядке?

— Да, конечно! Я абсолютно здоров! Все хорошо!

— Феде, не бросай меня больше никогда! Прошу! Еще одного такого кошмара мне не вынести!

С минуту она всхлипывала у меня на плече, потом вдруг поцеловала в щеку, обняла крепче, вновь давясь рыданиями, и уткнулась лицом в шею.

— Ну, что ты, Котенок! — рассмеялся я. — Все ведь хорошо!

— Феде, я полтора года мечтала сказать тебе кое-что! — выдохнула Габриэлла.

— Что, малышка? — ласково спросил я.

— Я такая дура! — вновь заплакав, сказала девочка. — Прости меня, пожалуйста!

Конечно, я понял, за что она просит прощения. За нашу ссору. О, моя бедная девочка! Полтора года жить с чувством вины!

— Ну, что ты, Котенок! — вздохнул я. — Я давно тебя простил! Ну, как я могу злиться на свою маленькую сестренку?!

— Но я причинила тебе боль! — возразила Габриэлла. — И не притворяйся, что это не так!

— Не буду, — вздохнул я. — Но ты ведь сказала правду. Ты имеешь полное право ненавидеть меня за то…

— Нет-нет! — испуганно воскликнула моя сестренка. — Нет, Феде! Ты ни в чем не виноват и никогда не был виноват! Вспомни: ты тогда сделал все, что мог и даже больше, чтобы спасти меня! Но ты был один, да еще и серьезно раненный, вооруженный только ножом, против сорока головорезов с автоматами! И, если бы не ты, одними глазами я бы не отделалась, правда?

Я невольно подумал о том, что чуть, было, не произошло тогда с моим Котенком, содрогнулся и крепче прижал девочку к себе. Сколько раз я рисковал потерять ее навсегда…

— Я еще кое-что хотела сказать, — прошептала Габриэлла после продолжительной паузы.

— Что, Котенок?

— Я тебя люблю! — заявила та, обняв меня еще крепче. — Сильно-сильно!

— Ты говоришь прямо как в детстве! — рассмеялся я. — Помнишь, ты любила подойти ко мне, вот так прижаться…

— Помню, — вздохнула Габриэлла. — Ты всегда отвечал: «я тоже очень тебя люблю». А сейчас что, не ответишь?

— Что ты! — снова расхохотался я. — Конечно, отвечу! Я тоже очень люблю тебя, мой маленький глупый Котенок!

Комментарий к Глава 14

А вот и новая глава!))) Мимимишности, конечно, хоть отбавляй!))) Но что-то нашло на меня!))) Простите, если кто-то не любит эти сопли!)))

========== Глава 15 ==========

Когда Габриэлла более или менее успокоилась, в дверь деликатно постучали. Отстранившись друг от друга, мы открыли. На пороге, как я и ожидал, стояли Эрнесто и Виолетта. Первый ехидно улыбался, а вторая явно не понимала, что, собственно, происходит. Ах, да! Ведь две самые важные девушки моей жизни до сих пор не знакомы между собой!

— Вилу, — начал я по-испански, — это Габриэлла, сестра Эрнесто и, можно сказать, моя тоже.

— Можно сказать?! — возмутилась девочка.

— Ладно-ладно! — уступил я. — Кровно она сестра Эрнесто, но…

— Короче! — оборвала меня малютка. — Я их сестра. Меня зовут Габриэлла.

— А это Виолетта, — представил девушку я. — Моя… подруга. Я вытащил ее из серьезной переделки, и теперь ни за что не оставлю.

Габриэлла недоверчиво хмыкнула. Ей не нужны были глаза, чтобы улавливать мои эмоции, как радар. Ох, главное, чтобы она не проболталась о них Виолетте! Это будет концом для нашей дружбы! А я должен за эту дружбу цепляться, потому что, к сожалению, ничего больше мне не светит…

— Кто бы сомневался! — добавила тем временем Габриэлла. — Ты у нас вечно всех спасаешь. А еще, влипаешь в неприятности.

— Вот об этом мне нужно будет с вами поговорить, — решил я. — Вышла небольшая проблема, и…

— Поговорим об этом вечером, — прервал меня Эрнесто, все еще улыбаясь. — Будет нехорошо, если тебе придется все рассказывать сначала нам, а потом — ребятам. Ты все выложишь за ужином, если, конечно, будешь еще жив.

— Что?! — охнула Виолетта.

В мгновение ока девушка побелела, как бумага. Она испугалась за меня? Поразительно! Нужно будет подумать об этом. Но сначала…

— Успокойся! — воскликнул я. — Он шутит!

— А вот и нет! — встрял Эрнесто. — Я, вообще, обалдел, когда увидел, что наша сестренка тебя до сих пор не убила!

— Ну, она вроде как еще из ступора не вышла, — со смехом уточнил я. — А выйдет — не сомневаюсь, мне крышка!

— Стоп! — вмешалась удивленная Габриэлла. — А за что я должна… Ну-ка минутку!

Ох, кажется, мы натолкнули ее на важную мысль! А еще, кажется, сейчас будет очень крупная разборка. И верно. Губы Габриэллы внезапно стали очень тонкими (так с ней всегда было, когда она злилась), нос чуть сморщился, а руки сжались в кулачки.

— Вы мне что хотите сказать?! — звенящим голосом спросила она. — Что все это время Федерико сознательно не выходил с нами на связь и вышел только тогда, когда ему понадобилась наша помощь?!

— Нет-нет-нет! — запротестовал я. — Гэб, я тебе сейчас все объясню!

— Поскорее, пока я тебя, в самом деле, не прикончила! — надувшись и скрестив руки на груди, заявила та.

— Хорошо, — сказал я. — Слушай. Я, действительно, мог выйти на связь. Номер твоего брата у меня сохранился. Но я, вообще, не знал, что вы припишете меня к покойникам. Тела-то моего вы не нашли!

— Но ты должен был подать нам хоть какой-нибудь знак, черт тебя подери! — не унималась Габриэлла. — Нельзя было вот так просто брать — и исчезать!

— Знаю, прости, — сдался я. — Но мы с тобой ведь незадолго до этого поссорились, и я думал, тебе все рав…

— ЧТО?!!! — завопила моя сестренка. — Мне все равно?! Из-за той ерунды?! Да я ночами не спала, жалела о том, что наговорила тебе! Да когда мне рассказали о произошедшем на обрыве, я в истерику впала! Все равно! Не смей больше так говорить, ясно?!

— Ясно, — быстро закивал я. — Дурак, признаю. Ну, прости меня, родная! Если хочешь, можешь мне врезать! Или, скажем, на неделю запретить к тебе приближаться!

— Тогда это будет наказанием не для тебя, а для меня! — пробурчала Габриэлла. — Ты же знаешь, как я люблю тебя обнимать!

— Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простила, Гэб? — не унимался я.

— Обещай, что больше не исчезнешь, — заявила она. — Во всяком случае, так надолго. Я понимаю, что просить тебя совсем остаться с нами было бы эгоистично. Ты — вольная птица. Но, пожалуйста, не забывай, что где-то в морях есть люди, которые всегда тебя ждут!

От этих слов мне стало очень тепло. Нет, как я мог не подать никакого знака людям, которые ко мне так привязаны и к которым привязан я?! Понимал же, что они будет волноваться! Понимал, что наше с Габриэллой примирение — лишь вопрос времени. Все понимал, и, тем не менее, не вышел на контакт. А все из-за… Ох, ладно, что распаляться попусту. Вечером эту тему обязательно поднимут. А пока я лучше пойду, присоединюсь к старым товарищам.

— Обещаю, Котенок! — улыбнулся я, обняв свою сестричку.

— Как-как ты ее назвал? — опешила Виолетта.

— Спокойно! — захихикала Габриэлла. — Он меня так еще в детстве называл! И ревновать не нужно!

Я с ужасом почувствовал, как по щекам хлестнула волна крови. Да что они все заладили про ревность?! С ума посходили что ли?! Нет, будет четко объяснить друзьям, что между нами ничего нет! К сожалению. Но что это? Почему Виолетта тоже залилась краской и опустила глаза?! А, хотя, какая разница? Ведь она все равно никогда, даже при самом лучшем раскладе, не полюбит меня. Разве только, как друга…

— Может, пойдем наверх? — предложил я. — Поможем ребятам?

— Ну, да, особенно, я, — хмыкнула Габриэлла.

— Не прибедняйся, — поддразнил я. — Ты живешь на этом судне с детства и ориентируешься здесь лучше, чем все члены команды, вместе взятые!

— Не смешно, — пробурчала моя сестренка. — Чтобы ты знал, за последние полтора года, я, вообще, почти не выходила из своей каюты.

Я вздохнул. О, бедная девочка! Как же ты настрадалась за все это время! А я, как полный идиот, ни разу не дал о себе знать! Интересно, а много еще я пропустил?

— Ну, тогда пора снова учиться, — решил Эрнесто, обращаясь к сестре. — Наш братик с нами, и теперь все хорошо. Пойдемте!

Габриэлла все же ухватилась за мое плечо и позволила увести себя наверх. Мы поднялись на палубу, где уже снова кипела работа.

— Эй, Феде! — сразу закричал Гаспар, который вместе с братом никак не мог поднять тяжелый парус. — Подсоби! Помнится, ты эту громадину за пять секунд ставил!

— А потом нам поможешь? — крикнул Тэнкредо, который пытался плести новую сеть. — Нужна твоя сноровка!

— И нам! — добавил Джузеппе, выгружавший улов. — Рыба слушается тебя, как дрессированная!

— Как будто никуда и не исчезал! — захихикал я и рванул к парусу.

========== Глава 16 ==========

Я был несказанно рад, что вернулся на судно, где всегда все по-старому. И все были рады мне. То один позовет, то второй. Всем не столько была нужна моя помощь, сколько хотелось потрогать меня и убедиться, что я не исчезну. За работой время идет быстро. А уж если перешучиваться при этом с друзьями — тем более. Поэтому, не успели мы с ребятами перетаскать последние ведра с рыбой в Ангар, как Эрнесто громогласно объявил:

— Прямо по курсу островок. Затащим корабль на него — там и заночуем.

Впереди, действительно, располагался небольшой участок суши. Песчаный берег его почти сразу переходил в густой лесок, над которым, словно огромный муравейник, возвышался вулкан. Это меня не удивило. Вулканы есть на многих подобных островах. Но все же не мешало бы обследовать.

— Совершенно верно, — кивнул мой друг, когда я озвучил ему свою мысль. — Как только причалим, вы с близнецами этим и займетесь. Берег не сильно крутой, так что, думаю, успеем отойти в случае опасности.

Так мы и сделали. Уже у самого берега пятеро ребят под руководством Эрнесто спрыгнули вниз с веревками и стали затягивать судно на берег. Еще двое, тоже спрыгнув, вбили глубоко в песок колья, чтобы привязать корабль к ним. Ну, а мы с близнецами поспешили вглубь острова с фонариками и ножами наготове. К слову, было довольно странно после полутора лет пения снова держать в руках этот самый нож. Как будто постепенно ко мне возвращается моя прошлая жизнь. Жизнь, которую я упорно пытался забыть, но не сумел. Наверное, правильно говорят: от себя не убежать. После того, что случилось на том обрыве, я мечтал оставить прошлую жизнь лишь частью прошлого, начать все с чистого листа. Но, как ни старайся, из тетради своей жизни этих строк не стереть. Они все равно будут всплывать, когда ты будешь перелистывать эти страницы в поисках чего-то или просто желая подвести промежуточный итог…

За последние полтора года я старался не вспоминать о своем прошлом, но вычеркнуть его из памяти совсем не в моих силах. Я — тот, кем являюсь, а не тот, кем хотел казаться все это время. Рожденный ползать летать не может — так, кажется, звучит старая мудрость. Я рожден воином — им мне и суждено быть. Я не в силах изменить свою природу. И потом, ведь я любил свою прошлую жизнь. По-своему, но любил. Мне нравилось жить, как на вулкане, когда тебя в любой момент могут сорвать с места, чтобы куда-то бежал, кого-то спасал, рисковал головой. Вообще, когда я начал общаться с нормальными людьми, жизнь которых протекала тихо и размеренно, был крайне удивлен. В большинстве своем, они представляли собой воплощение трусости, хитрости, корыстолюбия и прочих черт, которых в моем прошлом даже близко не было. Во всяком случае, среди моих соратников. Те, кто были со мной, никогда бы не пошли на подставу и предательство, чтобы добиться понравившейся девушки. Вот, спрашивается, если в любви появляется соперник,почему бы, как полагается, не вызвать его на честный поединок? Нет, эти трусы предпочитают делать гадости исподтишка, словно мелкие шавки, кусая, а потом закапываясь обратно в конуру. Деньги, власть — как же мелочны люди! Что ж, наверное, пора признаться самому себе: мне больше нравилось жить, ежедневно рискуя головой и быть рядом с порядочными людьми. А за эти полтора года я чуть не умер от скуки. Ну, не мой это стиль жизни! Мое — это постоянные погони, опасности, стрельба, сражения, поединки, кровь и риск. Сейчас моя рука вновь ощущает знакомую тяжесть ножа, и это приятно. Как будто приветствуешь старого друга. Не скрою, мне и музыка всегда нравилась. Я занимался ею с детства, но лишь на уровне хобби. Моя жизнь — это бои, сражения и вечная борьба со злом.

Обследовав остров, мы пришли к выводу, что он необитаем, а, поднявшись на вулкан, увидели, что тот давно спит. Один из шалунов-близнецов чуть не свалился в жерло, но я успел-таки поймать его за шиворот. Когда мы возвращались к кораблю, я невольно остановился и прислушался, потому что среди прочих различил голос Виолетты. Странно. Она почти весь день молчала. Не сумев удержаться от соблазна, я жестом велел близнецам отправляться к товарищам, а сам отошел по направлению знакомого голоса. Виолетта говорила с Эрнесто. Причем, разговор шел обо мне. Девушка заканчивала явно длинную тираду фразой:

— … поэтому я хочу знать, кто вы все, откуда знаете Федерико и почему считаете его погибшим?!

— Послушай, — устало вздохнул Эрнесто, — он сам тебе все расскажет, когда придет время.

— Оно никогда не придет. Я уже не один раз спрашивала Федерико о его прошлом, а он только говорил, что мне лучше не знать. Я устала от этого!

— Боюсь, ты нашла плохого информатора. Я могу рассказать далеко не все. Мой друг, конечно, мог подолгу быть с нами, но часто уходил, и никто не знает, зачем.

— Ну, так расскажи то, что можешь!

— А что ты сама знаешь о Федерико?

— Совсем немного. Можно сказать, только имя. Большего он не позволил мне узнать. Хотя обо мне знает почти все.

— Как это на него похоже! Я дружу с ним уже довольно давно. Он мне как брат. Но при этом я не знаю ничего из того, что с ним было до нашего знакомства или что с ним происходит, пока рядом нет нас. Знаю только, что он отличный друг и превосходный боец. Да и вообще, мне и по сей день не удалось найти то, с чем бы он не справился.

— У всех есть слабости.

— Верно. Не лишен их и наш Федерико. Вот только его слабости — это вовсе не навыки и не черты характера, а люди, а люди, ради которых он бросится в адское пламя. Конечно, он не рассказывал тебе о своей сестре?

— У него есть сестра?

— Была. И я догадываюсь, что именно поэтому он исчез полтора года назад.

— А что случилось?

— Ее убили. Федерико сражался за нее до последнего. Да и мы все были готовы отдать за Бьянку жизнь. Но и этого оказалось недостаточно. На наших глазах ей перерезали горло. И мы ничего не могли сделать. Ничего. Нас удерживало несколько сотен парней, вооруженных до зубов. И они были профессионалами, положив, к тому времени, многих из нас. Когда их главарь схватил Бьянку, Федерико рванул туда, но опоздал. На него набросилась целая толпа головорезов, и тогда…

— Кошмар! Сколько ей тогда было?

— Одиннадцать.

Я стоял и мысленно костерил болтливого друга, на чем свет стоит. Будучи неглупым парнем, он владел испанским в совершенстве, поэтому говорил, не задумываясь. Но я, напротив, считал, что лучше бы он десять раз подумал прежде, чем рассказывать о том кошмаре уже без того испуганной девушке. Имя сестры, вкупе с рассказом о ее смерти, причинило мне сильную боль. Да, это и было той таинственной частью прошлого, о которой я ни за что не хотел вспоминать. Потому что, думая о последних секундах своей сестры, не могу избавиться от непрошенной мысли: «не уберег». Я сражался за свою малышку отчаянно, до последнего. И все было зря…

— Потом тот гад выстрелил в Федерико, — продолжал тем временем Эрнесто. — И, ты знаешь, мне даже показалось, что он попал. В любом случае, мой друг опрокинулся назад и рухнул вниз с высоты метров ста. Внизу протекала река, но там же были и камни. Мы думали, даже в том маловероятном случае, если его не убили из пистолета, он насмерть разобьется внизу. Но лично я был уверен, что в смерти моего лучшего друга виновата пуля того урода.

— Почему? — не поняла Виолетта.

— Потому что он ни звука не проронил, когда летел вниз. Нормальный человек, по крайней мере, вскрикнул бы. И именно поэтому, с того дня, пределом моих мечтаний было найти этого гада и разорвать на мелкие кусочки. И за Бьянку, и за Федерико.

— Понимаю. Он бы, наверняка, мечтал о том же на твоем месте. Хотя, признаться, мне он не кажется способным на убийство.

Эрнесто расхохотался.

— Что? — опешила Виолетта.

— Он способен на убийство, еще как способен! — выдавил мой друг. — Правда, смертей все равно по возможности старается избегать!

— Он убивал людей?

— Да, и не один раз! — не выдержав, вмешался я, выходя из своего укрытия.

Виолетта с Эрнесто разом подпрыгнули от неожиданности и удивленно на меня уставились…

Комментарий к Глава 16

Простите меня, мои дорогие!))) С 10 по 25 пришлось работать почти без выходных!))) Зато вот вам две новые главки!))) Всех с наступающим!))) А проду, к сожалению, смогу выложить только после НГ…

========== Глава 17 ==========

— Давно ты здесь? — опешила Виолетта.

— Достаточно, чтобы принять решение все рассказать и тебе тоже, — вздохнул я. — Если, конечно, после всего, что узнала, ты захочешь…

— Захочу, — отрезала моя подруга. — Я знаю, если ты кого-то и убивал, то они это заслужили. Это ведь правда?

— Точно, — не дав мне и рта раскрыть, со смехом вмешался Эрнесто. — Наш добряк никогда не пойдет на убийство, если у него есть выбор. Да и видела бы ты, с каким лицом он убивает людей!

— Да, я ненавижу убивать, — вздохнул я. — Но суть от этого не меняется. Кровь всех этих людей на моих руках. И мне не отмыть того, что давно стало моим вторым именем…

— Не называй себя так, сколько раз говорить! — отрезал Эрнесто. — Ты — не чудовище и никогда им не был! Ты никогда не убиваешь людей без необходимости! Или считаешь, что гада, который выколол Габриэлле глаза, нужно было оставить в живых?! Или психопата-каннибала, или…

— Кого? — не поняла Виолетта.

— Ну, был один псих, который не просто убивал людей, а еще и съедал их, мимоходом пояснил мой друг.

— Людей?! — охнула девушка. — Ужас какой!

— Не бойся, — успокоил ее я, бросив на Эрнесто грозный взгляд. — Его уже давно нет.

— И это ты прикончил его! — встрял мой приятель, — потому что понимал: он опасен. Если оставить его в живых, это чревато гибелью многих людей. Ты спас гораздо больше жизней, чем отнял, Феде.

— Знаю, знаю, ты считаешь меня героем, каких свет не видывал, — возвел я глаза к небу.

— А ты все время с нами споришь, — встряла Габриэлла, сзади положив руку мне на плечо.

— И буду спорить, — не унимался я. — Если вы называете меня героем, то Джек Потрошитель — это защитник слабых!

— Ты всегда так говоришь, — заметил Эрнесто.

— Все, хватит! — отрезал я. — Закрыли тему!

— Прости, Виолетта, — тепло улыбнулся девушке мой друг. — Спорить с ним бесполезно. Лучше уж просто замолчать, а то…

Он осекся, потому что над лагерем разнесся зычный голос Агустино — пухлого четырнадцатилетнего мальчишки:

— Эй, народ, разойдись! Ужин несем!

Действительно, он и его друг Бернардо (он был на пару месяцев младше и не таким плотным) тащили большую кастрюлю. Позади них со стопкой мисок шел двенадцатилетний Просперо, тринадцатилетний Алберто с ложками и пятнадцатилетний Алессандро с нарезанным хлебом. Все эти ребята — работники кухни. В сражениях толку от них немного, но кулинарные способности поразительны. Благодаря их талантам бойцы до сих пор живы. Ведь для поддержания сил ребятам нужно хорошо питаться. В общем, не прошло и пяти минут, как все немедленно расселись вокруг кастрюли. Кто-то — на стволе другого упавшего дерева, а большинство — прямо на земле. Как всегда, почетное место занял Эрнесто на правах капитана, Габриэлла на правах его сестры и мы с Виолеттой на правах гостей. Работники кухни знали свое дело. Они приготовили настолько потрясающее жаркое, что есть и одновременно разговаривать было невозможно. Исключение составляли только мы с Виолеттой. Сначала я заметил, с каким удивлением моя подруга смотрит на ребят и понял, что ее впечатляет их воспитанность. Миски с едой у всех стояли не просто на коленях, а на подстеленных полотенцах, ранее принесенных с корабля. Ели все ложками, с хлебом, аккуратно. Да и руки мы заранее помыли.

— А ты ожидала, что они, как пираты из фильмов, будут есть руками и вытирать рты манжетами? — невинно поинтересовался я.

— Не знаю, — смутилась Виолетта. — Я ведь раньше никогда не видела таких, как эти ребята. — Кстати, почему, кроме Габриэллы, здесь нет девочек?

— Не довелось, — пояснил я. — Понимаешь, эта команда состоит из детей, у которых нет будущего на суше. Как у самих Эрнесто с Габриэллой. Что их там ждет? Детские дома, возможно, разлука, лишения, нищета. Так же и у всех остальных. Эрнесто большинство из них находил случайно. А кое-кто натыкался на нас и сам.

— Ты говоришь так, как будто являешься членом этой команды.

— В сущности, так оно и было. Нет, я мог уходить с корабля на довольно длительные сроки, но большую часть времени предпочитал проводить здесь.

— А как к этому относится твоя мать?

— Я тебя умоляю! Да знай она хоть десятую часть того, чем, помимо музыки, раньше занимался ее сын, быть мне давным-давно в психиатрической больнице!

— Я думала, ты любишь ее.

— Да, поэтому молчу. Рассказать ей о том, что происходило со мной и Бьянкой, значит подвергнуть ее опасности.

— Выходит, врешь? Но не ты ли мне говорил, что…

— Я знаю, что говорил, Вилу. Поэтому не вру маме. Просто мы с ней заключили некое… соглашение. Она еще несколько лет назад согласилась жить по принципу «меньше знаешь — крепче спишь».

— И она крепко спит, пока ты шляешься неизвестно, где?!

— Ей не привыкать. У них с моим отцом когда-то было такое же соглашение.

— С твоим отцом? А я думала, у тебя только мать.

— Вилу, вообще-то у каждого человека есть отец. Его физически не может не быть. Так чему ты удивляешься? Я — не киборг, и у меня отец тоже был.

— Был?

— Да, был. Но такого отца, как мой, найти сложно, если не сказать больше. Я, действительно, горжусь тем, чьим сыном являюсь.

— А что с ним случилось?

— Прости, но я не хочу об этом говорить, Вилу. Когда-нибудь я непременно все тебе расскажу. Если, конечно, ты раньше не пошлешь такое чудовище, как я, куда подальше. Расскажу. Но не сейчас. Прости.

— Я понимаю. Тебе тяжело это обсуждать. Но знай: я тебя не брошу. Ведь Эрнесто прав. Ты — никакое не чудовище. Не называй себя так. Не надо. Чудовище — тот, кто убил твою сестру и едва не убил тебя. Но не ты.

— Почему?

— Чудовище — это тот, кому нравится убивать и мучить людей. Тот, кто испытывает удовольствие от смертей, от страданий. А для тебя убить человека — огромная травма, правда?

— Поразительно, как легко ты все поняла, Вилу. Да, все именно так. Когда я вынужден кого-то убить, кем бы этот человек ни был, внутри меня как будто что-то умирает вместе с ним. И я часто думаю: что бы сказал отец, будь он со мной.

— Кстати, а почему ты никогда о нем не говорил?

— Я и о сестре тоже не говорил.

Тут Виолетта внезапно повысила голос:

— Да ты, вообще, ни о чем и ни о ком не говорил! Я, и впрямь, знаю только твое имя! Хотя, честно говоря, уже и в этом не уверена! Кто ты такой, черт подери?!

На острове неожиданно стало тихо.

Комментарий к Глава 17

Спасибо за ожидание и отзывы, мои дорогие!))) Проду постраюсь выложить после 9.01.))) Всех люблю!)))

========== Глава 18 ==========

Молчали долго. Тишина давила на барабанные перепонки. Все ребята разом оставили еду, глядя на Виолетту офигевшими глазами. А девушка просто спрятала лицо в ладонях и притихла.

— Феде, — неуверенно заговорил Эрнесто через пару минут, — может, мы все-таки расскажем твоей спутнице все по порядку. У нее, наверное, в голове грандиозная каша.

Я вздохнул, мысленно костеря самого себя, на чем свет стоит. Привел, как идиот, девушку на корабль друга с кучей всего неясного, да еще и рассказывать ей ничего не захотел! Думал, что оберегаю, а сделал только хуже! Придурок! Тогда уж надо было просто выбрать другой способ передвижения, а не приводить Виолетту напрямик к своему прошлому! Убить меня мало за такую глупость! А теперь придется все ей рассказывать, иначе, будет только хуже!

— Да, сказал я. — Меньше всего я бы хотел рассказывать ей обо всех этих ужасах, да еще и на ночь. Но, видимо, придется.

Виолетта подняла на меня глаза и приготовилась внимательно слушать. Все ребята тоже отставили миски в сторону возле опустевшей кастрюли и навострили уши.

— Учтите, — вздохнул я, — всей своей биографии я все равно раскрывать не стану. Хватит и того, что связано с кораблем. Никто из вас не знает, что было со мной до знакомства с Эрнесто и остальными. Равно, как никто не знает, куда я пропадаю, когда ухожу с корабля. Пусть так оно и будет.

— Но ведь мы — твои друзья! — возразил кто-то из близнецов. — Неужели ты думаешь, что нам нельзя доверять?!

— Конечно, вы — друзья, — согласился я. — И, уж кому-кому, а вам я доверяю. Но в том, что происходит со мной вне корабля, замешаны такие люди — не поверите. И, если бы я все вам рассказал…

— Это знание умерло бы вместе с нами! — сердито оборвал меня второй близнец.

— В конце концов, — подхватил его брат, — ты можешь и не называть имени!

— А если что, — встрял Эрнесто, — мы ничего не знаем. Зато будем спать спокойно, зная все о наших товарищах.

— Ну, пожалуйста! — взмолилась Виолетта. — Мне не так важен этот корабль с его обитателями! Я хочу знать о ТЕБЕ!

Так. Меня обложили со всех сторон. Причем, на слова соратников я мог бы просто психануть и, вообще, отказаться что-то рассказывать. Но Виолетте возразить не могу. И потом, мне, так или иначе, придется все ей рассказать. Рано или поздно, она все равно узнает, кто я. А уж друзьям я доверяю, и, наверное, даже лучше, если они будут рядом и помогут мне.

— Ладно, — вздохнул я. — Раньше обо всем этом знал только один человек. Но теперь я расскажу и вам. Только, ради вашего же блага, пусть об этом не узнает никто за пределами корабля.

— Если не считать того, кто и так знает, — язвительно подсказал Эрнесто.

— Да, — согласился я. — Но это — человек надежный. Моя верная жилетка на протяжении всей жизни. К нему я, собственно, сейчас и направляюсь. Вы хотите знать обо мне все или так и будете…

— Все, все, молчим, — отступил мой друг.

Я вздохнул, прикрыл глаза, снова открыл и начал рассказ:

— Во мне самом никаких секретов нет. Меня, действительно, зовут Федерико Гонсалес. Мне семнадцать лет. Даже уже почти восемнадцать. Я родом из города Пескара. Здесь все банально. Только вот в детстве я влип в одну прескверную историю по самое не хочу. В общем, пока мне не исполнилось шесть лет, все было вполне нормально. Жили я, мама, папа и сестра. Правда, отец все время где-то пропадал, и объяснять отказывался. Позже я выяснил, что у них с мамой был договор: «меньше знаешь — крепче спишь». Она никогда не спрашивала его, где он был, а просто встречала, обнимала, в особых случаях обрабатывала раны, и какое-то время все было хорошо. Потом он снова уходил и снова возвращался. Я помню, как часто спрашивал у отца, куда он все время пропадает. Но получал только умоляющее: «не спрашивай, сынок». А потом он обнимал меня и говорил, что не даст никому причинить вред своей семье. Я не понимал, что происходит, но замолкал. Надо сказать, отец серьезно занимался моим физическим воспитанием. С раннего детства он отдал меня в секцию рукопашного боя, а, когда был дома, сам со мной занимался. Да и нельзя сказать, что я был против.

Все изменилось, когда мне было шесть, а Бьянке — год. Однажды отец вернулся из очередного похода странно задумчивым и, наверное, даже напуганным. А потом наступил тот самый злополучный день. Я сидел на чердаке, поэтому первым заметил, как к дому подъехал черный джип. Удивился, сбегал к отцу, сказал об этом. Он перепугался до чертиков и велел нам, троим бежать. Но я не послушался. Просто нашел маму, сказал, что звонила ее сестра и просила срочно приехать, вытолкал их с Бьянкой через черный ход, а сам рванул на помощь отцу, который уже вышел к приехавшим людям. Но было поздно. Когда я выскочил на террасу, отец уже дрался с ними. Бой был неравный — шестеро против одного. Я понимал, что сам ничего сделать не сумею, но и отца бросить не мог. А пока я думал, как поступить, один из этих уродов всадил нож ему в грудь. Я, как в замедленной съемке, видел, как он тихо осел на землю, как, по-звериному оскалившись, разогнулся его убийца. Никогда не забуду этого лица. Я закричал. Меня засекли и попытались поймать. Но я, что было сил, ударив первого в колено, убежал в дом и спрятался под диван. Бандиты перевернули все вверх дном, но, к счастью, туда заглянуть не догадались. Поэтому ушли ни с чем, решив добраться до нежелательного свидетеля позже.

Когда они уехали, я сразу рванул к отцу и застал последние минуты его жизни. Он тогда уже едва хрипел, но кое-что все-таки сказал. И слова эти я запомнил на всю жизнь. Отец похвалил меня за то, что остался. Этот поступок, по его словам, говорил о том, что я буду насмерть стоять за своих близких. Еще он сказал, что я должен быть сильным ради мамы и Бьянки. Должен теперь стать для них защитником. Я поклялся ему в этом. А через пару секунд отец умер. С этого дня моя жизнь круто изменилась. Меня охватила жажда мести, и я начал искать тех гадов. Порылся у отца в кабинете и нашел много интересного. Оказалось, что мой тихий предок на самом деле был агентом секретной службы. Лучшим. Да мне до него, как до Луны пешком! И я начал копать глубже, выискивая тех, с кем у отца были конфликты. Но, сами понимаете, у спецагента врагов всегда более, чем достаточно. Дело еще осложнялось тем, что со временем Бьянка подросла и тоже начала проявлять желание включиться в поиски. Я всячески этому противился, но моя сестра ничего не желала слушать.

Вот тогда и появился Энрике. Мы познакомились, когда мне было семь, а ему — десять. Я как-то услышал чье-то пение в парке. Стало интересно. Подошел. Энрике сидел на лавочке и напевал песню. Я ее знал и сам не заметил, как мы запели вместе. С этого все и началось. Энрике — единственный, кто знает меня полностью, до мозга костей. У нас никогда не было друг от друга секретов. И вот, когда я отважился рассказать ему про отца, он сказал, что нужно было начинать не с того. Первым делом он посоветовал подготовить самого себя, чтобы у меня был хотя бы шанс выстоять против убийц. Это показалось разумным, и я начал готовиться. Вернулся в секцию рукопашного боя, не вылезал со спортивной площадки, доводил себя до изнеможения. Не скрою, поначалу было трудно. Потом привык. Не знаю, что сыграло в итоге наибольшую роль: то, что отец не позволял мне себя запускать до самой своей смерти, или все-таки эти тренировки. А только факт в том, что скоро появились первые плоды. Сами, наверное, знаете, что всякой шпаны в некоторых районах предостаточно. Вот я иногда и оттачивал на них свои способности. К тому же, я нашел отцовский нож, который до сих пор всегда со мной. Так что со стороны я, наверное, уже годам к девяти казался весьма неплохим воином. Мы с Энрике вместе вступили в клуб, который так и назывался: «Клуб современных рыцарей», где нас учили не только сражаться, о и азам чести, осознанию того, за что бьешься, упорству, терпению и тому подобному.

Параллельно я все еще искал тех, кому отец мог насолить по-крупному, но метался из стороны в сторону, не зная, за кого сначала браться. Тогда Энрике посоветовал систематизировать поиски, то есть составить список тех, кто мог желать моему отцу смерти. Я вам скажу, неслабых таких размеров список получился. Но и этот совет моего друга тоже помог. Я начал прорабатывать каждую версию по порядку и, дойдя до пятого пункта, увидел в лице папиного врага нечто знакомое. Порыскав в интернете, я нашел его родного брата и узнал одного из убийц. У меня в голове как будто зажегся свет. Ведь именно этого человека отец упек за решетку незадолго до смерти. Естественно, братец решил отомстить. Вот так я и напал на след. Оставалась загвоздка: в поисках этого гада мне пришлось ехать аж в Рим. Тогда я поговорил с мамой. Оказалось, что она, вообще, не знала, чем занимался отец. Просто любила и ждала. Я объяснил ей, что пошел по его стопам и для нее же будет спокойнее ничего обо мне не знать. Мама, конечно, была в панике. Даже напомнила, куда отца завела его скрытность. Но, в конечном итоге, мне удалось убедить ее, что лучше жить по принципу «меньше знаешь — крепче спишь», как это было с отцом. Правда, при этом, я был вынужден пригрозить, что в противном случае убегу из дома, и она меня больше никогда не увидит. Но, что сделано, то сделано. А вот с Бьянкой договориться оказалось не так просто. На тот момент, мне было одиннадцать, а ей — шесть. И она даже слушать не хотела ни о каком принципе, упорно пытаясь лезть во все эти дела.

Корче, когда я поехал в Рим, чтобы найти этого урода, моя сестренка незаметно проследила за мной и ухитрилась-таки юркнуть в соседний вагон поезда. По прибытию она продолжала за мной следить. А я, как идиот, не замечая этого, упорно искал убийцу своего отца. Итак, при помощи полного имени, найденного в интернете, мне удалось выяснить номер телефона этого урода. Тогда меня в последнюю очередь интересовала его профессия, а только он оказался очень серьезным человеком, при деньгах и со связями. Вот, тогда я и допустил свою первую серьезную ошибку, которая едва не стоила мне жизни. Я сразу раскрыл все карты, назвав свою фамилию. Оказалось, что он сам меня уже пять лет искал. Ведь после смерти отца мы переехали в другой район Пескары, а мама еще и вернула свою девичью фамилию — Дельяно. Лица моего убийцы не разглядели, вот и метались по всему городу все пять лет. А тут, представляете: объявляется этот неугомонный мальчишка с намерением отомстить. Неслабо, а? Естественно, этот гад тут же назначил мне встречу. Я, дурак, пошел с одним ножом, да еще и с хвостом в виде сестры. Конечно, меня встретил отряд киллеров, которым было приказано порубить меня в капусту. Спасло то, что в самый критический момент Бьянка закричала и привлекла к себе внимание. Более того, она сказала: «руки прочь от моего брата». Зря. В тот раз мне удалось и увести сестру, и самому избежать смерти, но теперь в зоне риска нас было двое.

С тех пор, Бьянка всюду была со мной. Мы понимали, что теперь нам искать кого-то вовсе не обязательно. Ведь убийца нашего отца знал, что мы где-то рядом и по возможности сдадим его. Нам пришлось податься в бега. Мы старались не появляться дома слишком часто, чтобы не подвергать маму опасности. Ведь наши лица теперь, наверняка, запомнили. Мы жили на улице, спали, где придется, добывали еду с риском для жизни. А однажды увидели драку в порту под Римом. Тогда-то мы с вами, ребята, и познакомились, помните?

— Помним, — только и смог вымолвить Эрнесто, глядя на меня, как и все присутствующие (кроме, конечно, Габриэллы), офигевшими глазами…

Комментарий к Глава 18

А вот и новая глава, мои дорогие!))) Следующую выложу после 18.01.))) Не сердитесь, у меня же работа.)))

========== Глава 19 ==========

Минут десять вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая только нашим дыханием, дуновением ветерка да редкими перекликами чаек. Я перевел взгляд на Виолетту. Уж если для меня и было важно чье-то мнение, то лишь ее. Посмотрев девушке в глаза, я увидел там столько чувств, что даже запутался. Удивление, ужас, сострадание и что-то еще. Что-то особенно сильное и одновременно особенно теплое. Нечто похожее на… любовь? Нет-нет-нет! Это невозможно! Виолетта не может испытывать того, что рисует мое больное подсознание! Просто потому, что воспринимает меня, как хорошего друга — не более! Максимум, на что я могу рассчитывать, — нежная привязанность, типа той, что я испытываю к Габриэлле! Но не более! Так что хватит мечтать и тешить себя нелепыми надеждами, которые все равно скоро разобьются вдребезги. Тем не менее, история мою подругу явно напугала. Различив в ее глазах ужас, я почувствовал желание немедленно прекратить рассказ. Но, как говорит Энрике, поздно пить лекарства, когда почки отвалились (его бабушка была русской). Теперь придется рассказывать все до конца. Тем более, что самая, на мой взгляд, жуткая часть истории уже позади.

— Ну, а потом — неуверенно продолжил я, — все пошло уже гораздо спокойнее. Многие из присутствующих, наверняка, помнят, что мы с Бьянкой помогли вам тогда уплыть и остались на корабле, уходя лишь изредка — навестить маму и Энрике. А так, мы почти всегда были с вами — помогали, сражались изредка со всякими подонками. Но фактически все основные наши приключения закончились после знакомства с вами, так что…

— Это он скромничает, — нервно захихикал Эрнесто. — На самом деле приключения тогда только начались.

— Может, расскажете сначала, кто вы, собственно, такие? — тихо, но уверенно обратилась к нему Виолетта.

Мой друг вздохнул с болью. И тут его винить было не в чем. Я знал их с Габриэллой историю, но всякий раз слушал ее с невольным ужасом. Сердце обливалось кровью, когда я думал, через что прошли двое моих близких друзей. Они не заслужили таких страданий. Пусть они и не знали, что было со мной и Бьянкой до нашего знакомства, для меня невыносима сама мысль об их страданиях. Эрнесто тем временем помолчал секунд десять, которые, похоже, понадобились ему для того, чтобы собраться с мыслями, а потом резко выдохнул и начал рассказ:

— Меня зовут Эрнесто Ферранди. Три недели назад я отпраздновал свой восемнадцатый День Рождения. Мы с Габриэллой родились в Милане. Росли, ни в чем не зная отказа. Отец наш был дипломатом, числился на особом счету в администрации города. Естественно, в связи с такой должностью, у него было немало врагов. Вот, один из них и решил оказать на него влияние. Мне тогда было одиннадцать, а Габриэлле — восемь. Мы шли из школы, когда нас поймали четверо здоровенных ребят. Отвезли в какое-то старое здание, связали и позвонили отцу.

— Зачем? — опешила Виолетта.

— Ну, хотели, чтобы он занервничал и выполнил их условия. Какие — понятия не имею. Да мне это было и не особо важно. Я понимал: согласится отец или нет — без разницы. Нас бы все равно убили, как лишних свидетелей. А значит, нужно было выбираться из плена самостоятельно. Но это ведь только звучит легко. А что мог я один против отряда здоровяков? Да ничего? И, когда дело начало принимать для нас скверный оборот, отец все-таки назначил похитителям встречу на опушке старого леса. Да еще и явился на нее вместе с нашей мамой. Правда, в сопровождении охраны, но это ничего не дало. В общем, на встречу явился один парень, который, собственно, и держал нас с Габриэллой, зажимая рты. А остальные в это время из-за деревьев перестреляли как охрану, так и наших родителей. Хорошо, что я закрыл сестре глаза рукой.

— Ужас! — выдохнула Виолетта. — И как же вы потом выбрались?

— Повезло, — пожал плечами Эрнесто. — Один из охранников в последний момент успел-таки выхватить пистолет и застрелить того парня, в руках которого мы находились. Он упал, а, пока остальные соображали, что, собственно, произошло, я схватил Габриэллу за руку и стремглав помчался оттуда. И хорошо, что неподалеку протекала речка с крутыми берегами. Мы укрылись под одним из обрывов, да еще и два булыжника в воду столкнули. Услышав всплески, наши похитители запаниковали, покрутились на берегу с часок да и убрались восвояси. Наверное, решили, что мы утонули. Черта с два! Нам удалось добраться до дома, где я быстро нашел ключ от нашего гаража в порту. Мы понимали, что теперь у нас одна дорога: в детский дом, и жутко боялись, что разлучат. Выход был один — бежать. Дед наш был моряком и оставил судно. Отец не любил море, поэтому корабль довольно долгое время стоял без дела. Короче, мы добрались до порта, и уже вечером были далеко в море.

Помню, первые дни были самыми тяжелыми. Ни я, ни Габриэлла, не имели даже отдаленных навыков самостоятельной жизни, да и море знали только по рассказам дедушки. А поскольку этот самый дедушка умер, когда мне было шесть, можно сказать, что я и этого не знал. Короче, в первые дни нам было сложно. Потом научились ловить рыбу, починили дедушкину сеть. И вот, однажды я подумал: а не сбывать ли нам улов на берег. Мы начали швартоваться в портовых городах, продавать им рыбу, иногда добавляя найденные на берегах островов вроде этого драгоценные камни. На вырученные деньги покупали другие продукты, одежду, предметы первой необходимости и прочее. Первый месяц мы были вдвоем. Потом начали находить других ребят, оказавшихся в трудных ситуациях сирот, детей тех людей, которые отбывают наказание в местах лишения свободы, беспризорников и прочих. В итоге, собралась вполне себе немалая команда.

Однажды мы пришвартовались в Милане, а кто-то нас возьми — и узнай. Налетели полицейские, попытались задержать. Тут-то на сцене и появился Федерико. Я вам скажу, если бы не он, сидеть бы нам всем сейчас по детским домам или, вообще, где-нибудь на улице. Мы уплыли. Но, наверное, у тех, кто нас похитил, есть в полиции свои люди. Короче, не прошло и полугода, как за нами увязался крейсер. Боевой тяжелый крейсер. Ну, а что может старый корабль против такой машины? В общем, нападения мы не выдержали. Корабль, правда, на плаву удержали, но зато потеряли сразу десяток ребят. А Габриэллу преступники поймали и перенесли на свой крейсер. До меня, правда, добраться не смогли. Вот, тогда Федерико снова нам помог. Сколько бы он этого ни отрицал, его храбрость поистине не знает границ. Один из всех, он не побоялся прыгнуть прямо с палубы, при том, что те места кишат морскими хищниками, перебраться на этот крейсер и вступить в смертельную схватку. Представь, Виолетта: в одиночку выйти против толпы здоровенных амбалов, вооруженных до зубов!

— Эрни, остынь! — вмешался я. — Это все, конечно, звучит круто, но на деле мне просто везло с самого начала. Я сумел пробраться на крейсер тайно, потому что вырубил охранника прежде, чем тот поднял шум. Это дало мне преимущество во времени и элемент внезапности.

— Вот, знаешь, твой единственный недостаток в этой дурацкой скромности! — не унимался Эрнесто. — А она, между прочим, здесь абсолютно неуместна! Ты сражался за мою сестру до последнего, не щадя своей жизни!

— И все равно не справился! — мучительно вздохнув, возразил я.

— Сколько раз повторять?! — возвел глаза к потолку его друг. — Ты сделал все, чтобы ее спасти! Другой бы, на твоем месте, вообще, туда не полез!

— Но я…

— Заткнись! — посоветовала Габриэлла. — В конце концов, ты ведь спас мне жизнь! И, даже будучи серьезно раненым, все равно продолжал сражаться за меня! Ты…

— Стоп! — внезапно встряла побледневшая Виолетта. — Что значит — «будучи серьезно раненым»?!

— То и значит, — пробурчала Габриэлла. — У него на спине до сих пор шрам остался.

— Тот, который я видела?! — охнула Виолетта.

Я с удивлением посмотрел на подругу. Она беспокоится? Уму непостижимо! Хотя, что странного? Мы подружились, я ей помог. Естественно, она по-своему ко мне привязалась. Но только как к другу! Не может эта девушка испытывать ко мне ничего большего! Кто она, и кто я, в конце концов?! Как бы то ни было, ребята явно так не считали. Или вопрос Виолетты имел несколько двусмысленный характер. Короче, все дружно расхохотались. Все, кроме нас двоих.

— А ты видела его обнаженную спину? — выдавила Габриэлла.

— Можно так сказать, — залившись краской, пробормотала Виолетта. — Случайно.

Я тоже не мог сдержать смущения, вспомнив ту сцену. Это еще хорошо, что моя подруга не видела других шрамов. О, господи, а ведь тогда мы едва не поцеловались! Какая-то искра проскочила что ли! Непонятно. Ведь Виолетта меня не любит, и утверждать обратное просто глупо! Особенно, после всего, что она обо мне узнала.

— Это было мое первое убийство, — с болью в голосе произнес я.

— Что?! — опешила Виолетта.

— Я убил того психопата, который выколол Габриэлле глаза. Вонзил нож ему в сердце.

Наступило затишье. Никто больше не смеялся. И я понимал: нам всем нужно больше времени, чтобы прийти в себя. Ребятам — чтобы вспомнить погибших в той битве товарищей. Габриэлле — чтобы избавиться от страшных воспоминаний. Эрнесто — чтобы унять боль за сестру и чувство вины. Ну, а мне — чтобы осознать — какое я чудовище…

— Как же вы оттуда выбрались? — выдохнула Виолетта.

— А ты думаешь, мы бросили бы их в беде? — возмутился Эрнесто. — Конечно, мы пришли на выручку!

— И вовремя успели, надо сказать, — добавил я. — У меня, к тому времени, силы были на исходе. Последнее, что я помню, — ваши воинственные крики.

— Короче, — продолжал мой друг, — потеряв еще троих, мы сумели вытащить Федерико и Габриэллу с этого проклятого крейсера. Больше эти уроды нас не трогали.

— Здесь большую роль сыграла гибель их главаря, — заметила его сестра. — Тот, кого когда-то застрелил папин охранник, был его братом-близнецом, Вот он от горя и помешался. Жалко его, правда?

— Было бы, — отрезал я. — Но он выколол тебе глаза, Гэб! А за это мало убить!

— Ну, что Виолетта? — обратился Эрнесто к девушке. — С этой ситуацией тебе все понятно? После всего этого мы пришвартовались в бухте, отвезли этих двоих в больницу, а сами, тем временем, починили корабль. Впрочем, я-то почти все время сидел рядом с ними — боялся отходить. Вопросы есть?

— К этой ситуации — нет, — отвечала она. — А что было дальше?

Вот, тогда все присутствующие разом навострили уши, потому что в этой части повествования их, наконец-таки, ждало объяснение, как я «восстал из мертвых»…

Комментарий к Глава 19

Еще одна глава этого бреда, которую, как всегда, никто не будет читать…

========== Глава 20 ==========

— Прошло довольно много времени, — начал Эрнесто. — Все было спокойно — вы и сами, ребята, знаете. Мы влипали в некоторые передряги — но так — по мелочи. То найдем на острове мужчину, который питается исключительно мясом заблудившихся моряков. То…

— Стоп! — опешила Виолетта. — Может, расскажешь подробнее?! Меня-то с вами не было!

— Да там и рассказывать особо нечего, — встрял я. — В общем, плывем мы как-то, никого не трогаем. Видим впереди остров. Решили пришвартоваться, посмотреть, что там и как. Я и близнецы, как сегодня, пошли на разведку, а…

— Но почему именно вы, трое? — удивилась моя подруга. — И тогда, и сегодня…

— А ты разве еще не поняла? — хмыкнул Эрнесто. — Ладно, объясняю. На нашем корабле все равны. Но существует несколько звеньев. Первое — основное. В его состав входят те, кто выполняет различную повседневную работу. Второе — побочное. То есть повара. Ну, а третье — разведчики. Вот там-то и состоят Федерико, Гаспар и Лукас. В основном, они помогают первому звену, но их прямая обязанность — выяснять, не швартуемся ли мы в опасном месте, и, если есть возможность, нейтрализовать опасность хотя бы на время.

— Вот мы, втроем, этого психопата тогда и обнаружили, — пояснил я. — Видим: сидит в кустах, облизывается и смотрит на лагерь. Я отправил близнецов сообщить Эрнесто, а сам решил пока проследить за этим странным типом. Правильно решил, как выяснилось. Он покрутился немного возле лагеря, и, решив, похоже, напасть ближе к ночи, побрел вглубь острова. Я — за ним. Тот мужчина забрался в свою пещеру, а я тихонько заглянул туда же. Не буду говорить, что увидел, а только вернулся в лагерь и сказал: надо сматываться.

— Господи, что же ты такого увидел? — охнула Виолетта.

Я хотел, было, ответить, что ей лучше этого не знать, но бестактный Эрнесто меня опередил, заявив:

— Он стал свидетелем того, как дикарь подходит к истерзанному и явно уже мертвому человеку, вырывает из него кусок мяса и…

— Хватит! — отрезал я. — Ты ее пугаешь!

Виолетта, и в самом деле, вся побелела. Я торопливо сжал ее руку и произнес:

— Не бойся. Каннибала уже нет в живых. К тому же, этот случай произошел очень далеко отсюда. Там, куда наш путь не лежит. Ты никогда не увидишь подобных дикостей. Обещаю тебе, Вилу!

— Я, вот, сейчас возьму — и обижусь! — недовольно вмешалась Габриэлла. — Ты со мной так не говоришь!

— Гэб, перестань! — вступился Эрнесто. — Ведь раньше Виолетта даже близко не была знакома с таким образом жизни.

— Ладно, ладно, замолкаю, — вздохнула Габриэлла. — Давайте, продолжайте ваш рассказ.

— Ну, мы решили не уплывать, снова обратился к Виолетте мой друг. — Потому что, пока этот урод жив, люди, случайно попавшие на его остров, все равно будут в опасности. Поэтому мы просто взяли ножи и направились к пещере. Но каннибал оказался не таким уж глупым. Он, наверное, почувствовал наш запах и замуровал вход. Туда успел проскочить только Федерико.

— Конечно, — горько вздохнула Виолетта. — Кто же еще?

— Ты меня боишься? — напрягся я, отодвигаясь, на всякий случай, подальше.

— Что ты! — рассмеялась моя подруга, самостоятельно сокращая расстояние между нами. — Конечно, нет!

— А надо бы, — вздохнул я. — Ведь кровь того каннибала тоже на моих руках.

— Феде, у тебя не было выбора! — встрял Эрнесто, закатив глаза. — Вы вдвоем, в замурованной тесной пещере. К тому же, каннибал сам, первым на тебя набросился.

Я молчал. Все-таки неприятно было признавать, что и убийство может оказаться полезным. Убив того сумасшедшего, я, наверное, спас довольно много жизней. Но, черт возьми, если бы можно было обойтись без кровопролития!

— Короче, — снова обратился к Виолетте Эрнесто. — Разбив баррикаду, мы увидели мертвого каннибала и раненного Федери…

— Раненного?! — охнула девушка, не дав ему договорить.

— Да так, ерунда, Вилу, — отмахнулся я, бросив на друга осуждающий взгляд. — Даже крови почти не было.

— Ага, — хмыкнул Эрнесто, проигнорировав этот самый взгляд. — Только ты ПОЧТИ потерял сознание!

— Это произошло из-за того, что, падая, я ударился головой о камень, — пробурчал я. — А сама рана, согласись, была поверхностной. Ну, подумаешь, чуть-чуть задели предплечье! Даже шрама не осталось!

— О, да, конечно! — саркастически фыркнула Габриэлла. — Какая там рана, если после нее не осталось следов?! Тебя больше устроят шрамы, кровь, раны глубиной сантиметра в три, не меньше, и все такое прочее, правда?! Только это достойно нашего героя!

— Гэб, успокойся! — осадил ее я. — Ты прекрасно знаешь, что…

— Может, хватит?! — начал терять терпение Женаро. — Давайте, дальше рассказывайте!

— А что — дальше? — вздохнул я. — История с каннибалом закончилась для нас удачно. А потом… потом наступил момент, которого вы все ждете. Но сначала небольшая предыстория для Виолетты. Однажды мы пришвартовались для пополнения запасов в одном портовом городке близ Рима. И надо же было такому случиться, что именно там работал грузчиком юноша лет пятнадцати, который оказался внебрачным сыном того урода, который убил моего отца. Паренек этот знал, что он разыскивает нас с Бьянкой и решил выслужиться перед ним, чтобы получить право на наследство. Корче, он начал как бы ухаживать за Габриэллой, а…

— А я, дура, повелась! — виновато вздохнув, оборвала меня девочка. — Более того, поссорилась из-за этого с Федерико! Таких страшных слов ему наговорила, за какие никогда себя не прощу!

— Мы поняли, Гэб! — отрезал я. — И ты уже давно сказала, что вовсе так не думала. Тем более, на правду не обижа…

— Опять — двадцать пять! — возопил Эрнесто. — Да нет здесь твоей вины! Ты и так сражался за мою сестру до последнего! Ты сам чуть не погиб! Ты сделал все, что мог, и даже больше! Так что, ради всего святого, заткнись!

— Ладно, — вздохнул я и продолжил. — Так вот, вы все, конечно, сами понимаете, что после этой ссоры я чувствовал себя прескверно. И мне не стало легче, когда на нас уже далеко в море напали. Самое ужасное, на носу того корабля стоял убийца моего отца. Я все понял и…

— Корче, — вмешался Эрнесто. — Этот альтруистический идиот попросил разрешить ему высадиться на берег, чтобы драться в одиночку с целой армией! Конечно, я отказался. И никто из нашей команды не остался в стороне.

— Верно, — встрял Джузеппе. — Какого черта мы должны бросать своего друга в беде?! Да больше половины команды живы только благодаря ему! Он значит для нас не меньше, чем для тебя, Эрни!

Остальные согласно загалдели, и от этого мне почему-то стало легче. Друзья мои! Они не сердятся на меня даже теперь — потеряв по моей вине столько товарищей! И как же все-таки мне их не хватало эти полтора года…

— В общем, мы вместе высадились на берег и приняли бой, — вздохнул я. — Полегло очень много наших ребят, смелых, отчаянных и сильныхвоинов. Увы, их уже не вернуть. Как и мою сестру. Короче, когда я оказался на краю обрыва, на моих глазах Бьянке перерезали горло. Потом этот ублюдок выстрелил в меня. Но вот, снайпер из него был, по-видимому, скверный. Целился в голову, попал в плечо. Тем не менее, я полетел вниз.

— А почему не кричал? — опешил Эрнесто.

— Думал, что уже на том свете, — пояснил я. — Просто не видел смысла поднимать шум.

— Ладно, — согласился мой друг. — Теперь самый главный вопрос: как, во имя бороды Нептуна, тебе удалось выжить?! Высота ведь была метров пятьсот, не меньше!

— Повезло, — спокойно ответил я. — Ты ведь знаешь, там был большой водопад. Я прокатился по нему, что уменьшило конечный удар. Во всяком случае, я так думаю. Меня вырубило уже на водопаде.

— Подожди, — встрял кто-то из близнецов. — Если тебя вырубило, ты должен был там, внизу и остаться!

— Верно! — поддакнул его брат. — Но мы потом все прочесали. Тебя не было — ни живого, ни мертвого.

— Тоже повезло, — пояснил я. — Как раз, когда я грохнулся в воду, там крутились местные жители. Человека три, не больше. Они-то меня и вытащили. Помогли добраться до своего домика, вылечили, поставили на ноги. А иначе, не сомневайтесь, пришел бы мне конец в этой реке еще до того, как вы закончили бой. Кстати, что там с ребятами?

— Ну, после того, как ты полетел вниз, они как-то сразу угомонились, — ответил Эрнесто. — Видимо, сделали свое дело, а дальше драться смысла уже не видели. Мы, наоборот, рвались в бой — горели желанием отомстить за тебя и Бьянку. Короче, не прошло и десяти минут, как они все разбежались — только пятки засверкали. Эх, жаль, мне не удалось добраться до того урода, который в тебя выстрелил!

— А что за люди тебе помогли? — поинтересовалась Габриэлла.

— Ассистенты деревенского знахаря, — отвечал я. — Они собирали травы около водопада, а тут я, в буквальном смысле, свалился с неба. Естественно, они мне помогли. Потом, когда я пришел в себя, меня накормили и начали расспрашивать, что случилось. Я поведал, но в общих чертах. Собственно, им и не нужно было знать всего этого, чтобы дать хороший совет. Потому-то я и не вернулся к вам сразу. Хотел снова начать жить, как нормальный подросток. Не получилось. Вот я и здесь. Конец истории.

Комментарий к Глава 20

А вот и прода.))) Читателей все меньше… Ну, да ладно, спасибо тем, кто читает!)))

========== Глава 21 ==========

После этого на острове долго царил оживленный гул, как будто туда слетелась стая пчел. Все ребята негромко переговаривались между собой, но какие-то определенные голоса в общем шуме выделить было сложно. Одно я чувствовал совершенно ясно: все бывшие соратники безмерно рады моему возвращению. Радовало и то, что ни один из ребят не выказал желания уйти с корабля, как это сделал я. Никто не завидовал моей свободе. А, хотя, чему завидовать? Да, я не обязан все время сидеть на судне и периодически рисковать головой. Но что с того? Что отличает меня от тех же близнецов, к примеру? Да ничего. Важно ведь не то, принадлежишь ты к команде Эрнесто формально или являешься лишь ее другом. Важно то, куда рвется твое сердце. А мое, как было, так и осталось здесь, среди верных друзей.

Нет, конечно, полноправной хозяйкой этого самого сердца еще год назад стала удивительная, волнующая и прекрасная Виолетта Кастильо. И ради нее я готов снова оставить корабль. Но беда в том, что постоянные поединки, драки и жизнь, как на вулкане, заложены у меня генетически. То, что я так рьяно рвусь на корабль Эрнесто, является отчасти зовом крови — чувством не менее сильным, чем зов сердца. И все же я готов противиться этому самому зову, стоит Виолетте только попросить. Но я не мог не признать, что скучал по своим друзьям, по этой сплоченной команде, по Эрнесто и Габриэлле. Все здесь было привычным, родным и милым сердцу. Да и нравилось мне сражаться. Я не любил убивать, но любил драться за правое дело. За то, во что верил.

А музыка? Что музыка? Бесспорно, я любил ее с раннего детства, и свободное время уделял именно ей. Но все это было лишь фоном. Музыка никогда не заменит всех этих сражений, вооруженных столкновений. Никогда гриф гитары в руке не заменит знакомой прохлады ножа. Никогда ни одна мелодия не заменит звуков битвы — разгоряченного дыхания, воинственных возгласов, звона ножей. И никогда ликование после удачного выступления не заменит сладкого послевкусия победы. Особенно, если эта самая победа обошлась без жертв. Можно быть воином и иногда выделять время для музыки. Но чтобы музыкант на уровне хобби занимался боями — это ненормально. Да и музыка для меня всегда была вторичной средой. Тем не менее, я готов стать тем, кем захочет меня видеть Виолетта. Если придется сражаться за нее, сражусь. Если придется петь для нее, спою. Она захочет видеть рядом с собой сильного воина, который не даст ее в обиду, — я буду таким. Она захочет, чтобы с ней был ранимый чувствительный музыкант — я буду им. Почту за честь измениться ради нее. Пойду за ней куда угодно — хоть в Ад. Брошу к ее ногам весь мир…

Наконец, когда голоса начали затихать, Эрнесто дал команду отбоя. И сейчас же лагерь наполнился знакомой суетой. Пока повара уносили кастрюлю и мыли посуду, повседневные работники разматывали спальные мешки. А мы с близнецами тем временем повели девочек к озеру, которое обнаружили во время осмотра острова. Нам ведь нужно было привести себя в порядок. Пока Виолетта с Габриэллой плескались в прохладной воде, мы с близнецами тактично отвернулись, а потом проводили их обратно к лагерю. Затем, пошло основное звено и Эрнесто, которые уже разложили спальники. После них — повара, которые тоже закончили возиться с посудой. Последними отправились на водные процедуры мы с близнецами.

— Ох, как я сегодня устал! — пожаловался один из братьев, когда мы, раздевшись, заходили в воду.

— И не говори, — поддержал его второй. — Работа, разведка, да еще и этот веселенький в кавычках разговор…

— Эй, вы же сами рвались узнать, как мне удалось вернуться с того света! — пошутил я.

— Не смешно, — возразил тот, что стоял ближе. — Видел бы ты, что с нами все это время было!

— Вот именно, — подхватил его близнец. — Эрнесто несколько недель ходил потрясенный, да и после почти не улыбался. А уж Габриэлла…

— Да ни один член команды не сумел сдержать слез! — продолжил первый. — Даже самые, казалось бы, черствые тихонько плакали по углам!

Это он про одного конкретного члена команды, пятнадцатилетнего Женаро, понял я. Самый молчаливый из нас. Впрочем, оно и понятно. Мать бросила своего грудного сына на крыльце монастыря, где к нему относились, как к рабу и лишнему рту. Женаро продержался там до восьми лет, а потом просто взял — и ушел. Он жил на улице, лазал по помойкам, спал в картонных коробках или, вообще, на голой земле. Потом связался с шайкой местных карманников и несколько лет жил с ними. А однажды мы пополняли запасы в том городке, где Женаро, собственно, жил и увидели, как какой-то мальчишка вытаскивает кошелек у пожилой дамы. Он немедленно был нами пойман, допрошен, а затем, принят на корабль. И ему здесь определенно нравилось больше, чем где-либо. Но сам Женаро никогда об этом не говорил, держался чуть в стороне от остальных и редко улыбался. Впрочем, это и неудивительно после того, что паренек пережил в детстве.

— Ой, прекратите! — отмахнулся я. — Вы ведь знаете историю Женаро. Да и со мной он всегда был в хороших отношениях.

— Ну, конечно, — хмыкнул первый близнец. — Это ведь ты дал ему надежду на лучшую жизнь.

Я залился краской. Честное слово, не люблю об этом говорить! Ну, да, это я, выслушал Женаро, первым спросил у него, не хочет ли он присоединиться к нам, рассказал о корабле и, можно сказать, протянул руку помощи. С тех пор он доверяет только мне. Лишь я знаю все его страхи, переживания и то, что мечта всей жизни паренька: найти свою мать и посмотреть ей в глаза. И это нормально.

— Тем не менее, — заметил второй из братьев, — мы не думали, что этому суровому мальчишке тоже будет тебя не хватать. Но как он рвался тебя искать, как вместе с Эрнесто всю ночь простоял на коленях у обрыва, как потом забивался в самые темные углы, всхлипывая!

— Эй, хватит разводить трагедию! — захихикал я. — Пойдем лучше, не то придется спать на земле!

Впрочем, вернувшись в лагерь, мы обнаружили там достаточно свободных спальных мешков, потому что многие до сих пор обсуждали наш разговор, собравшись стайками. Я знал, что Эрнесто запросто может их разогнать, но, также, понимал, что мой друг хочет дать соратникам переварить известия.

— Феде, сюда! — позвала меня Виолетта.

Я послушно подошел, с улыбкой наблюдая, как моя подруга неумело забирается в мешок. Естественно, ведь раньше она не спала под открытым небом.

— Может, лучше тебе лечь на корабле? — мягко спросил я.

— Да нет, все в порядке, — улыбнулась девушка. — Но все равно спасибо.

— Ладно, — вздохнул я. — Тогда давай, помогу.

Наконец, мы оба легли. Над лагерем все еще шелестели голоса не наговорившихся ребят. А между мной и Виолеттой несколько минут царило молчание. Я понимал: моей подруге нужно время, чтобы принять правду обо мне, но не мог не задать вопроса, который терзал меня.

— Вилу! — позвал я, наконец.

— Да? — тихо откликнулась девушка.

— Как ты? Ну, теперь, когда знаешь, кто я?

— Ты хотел спросить, не считаю ли я тебя чудовищем? Нет, не считаю, и с тобой не согласна.

— Почему?

— Потому что это не так. Эрнесто прав, ты слишком много от себя требуешь. Ведь бывают случаи, когда жертв не избежать. И потом, ты никогда не убивал, если у тебя был выбор! Ты…

— Ошибаешься, Вилу, — убито вздохнул я. — У меня был выбор. Возможно, не всегда, но однажды точно был. Когда я вонзал нож в грудь психопату, выколовшему Габриэлле глаза. Я ведь мог и не убивать его, а просто оглушить. Ну, скажем, врезать по затылку со всей дури или…

— Тогда он убил бы и тебя, и ее! — возразила Виолетта. — Ты спасал человека, который тебе дорог! Я же вижу, ты любишь Габриэллу!

— Люблю, конечно. Но убивать человека ради любви, по-моему, аморально.

— Феде…

— Подожди. Ты еще не все знаешь. Самое ужасное, что я смотрел, как этот урод истекал кровью, как в глазах его гас свет. Смотрел и чувствовал, что мне его совершенно не жаль. Я даже был несколько… рад, что все-таки прикончил его. Это было похоже на какое-то… кровожадное удовлетворение. Я — чудовище, Вилу, и спорить с этим бесполезно.

— Феде, послушай меня! — горячо заговорила Виолетта, повернувшись на локте. — Ты — никакое не чудовище! Я это знаю! Да, ты был рад убить того психопата, но это нормально. И посмотри на свое поведение сейчас. Ты до сих пор не можешь себя простить, а это очень ценно. Сердце у тебя там, где нужно! А что до твоего, как ты выразился, кровожадного удовлетворения, то это — всего лишь последствие того, что тот ублюдок сделал с Габриэллой!

Я вздохнул, будучи все-таки не совсем согласным с Виолеттой. Тем не менее, ее не пугают мои ужасные поступки, а уже это почти заставляет меня летать. Конечно, мне никогда не добиться ее любви, но я не мог сдержать улыбки уже от того, что эта девушка рядом и не считает меня чудовищем…

— Спасибо, Вилу! — искренне поблагодарил ее я. — Для меня это, правда, очень важно!

— Да, — вздохнула она. — Кстати, Феде, а что бы ты сделал с тем уродом, причини он вред мне.

В голове у меня возникла ужасающая картина, которая немедленно отозвалась болью в груди.

— Да я бы, вообще, от него мокрого места не оставил! — почти прорычал я.

Секунду спустя, однако, до меня дошло, что я сказал, и стало как-то неудобно. Ну, что это такое, в самом деле?! Виолетта меня не любит, а я тут развел, понимаешь! Ромео доморощенный! Вот, что она теперь подумает?!

— Вилу, я… Прости!

— Нет, это ты меня прости! Я не должна была спрашивать! Не знаю, что на меня нашло!

— Вилу, но тебе не за что извиняться! Ты можешь задавать мне любые вопросы!

— Просто… Обещай, что не будешь смеяться.

— Клянусь!

— Я немного приревновала, — почти прошептала Виолетта.

Даже в слабом свете затухающего костра было видно, что она густо покраснела. И, похоже, у меня вид был не лучше. Внутри все пело от счастья, а мозг был совершенно сбит с толку. Что происходит?! Ведь я уже не один раз убеждалась в том, что Виолетта меня не любит! Так что означает ее ревность?! Стоп! Ну, конечно! Какой я глупый! Ведь ревновать друг друга могут не только влюбленные! Просто Виолетта ко мне привязалась — вот и все! Она долгое время думала, что является моей единственной подругой. А тут выясняется, что есть еще одна девочка, которая имеет право сокращать мое имя, шутить со мной и обнимать меня. Естественно, в голове у нее возник вопрос: кто из них мне дороже. И это нормально. Господи, ну, почему же так больно?! Ведь я давно смирился с тем, что Виолетта никогда не увидит во мне никого, кроме друга! Так что же, в таком случае, со мной происходит?! И угораздило же меня так влюбиться!

— Почему ты молчишь? — подала голос Виолетта. — Я что-то не то сказала?

— Ты всегда говоришь то, что нужно, Вилу, — ответил я. — Это на меня раздумья накатили.

— О чем?

— О твоих словах, разумеется. Думаю, что ревность, которую у тебя вызвала Габриэлла, вполне нормальна. Хотя, у тебя нет причин беспокоиться.

— Ну, да, именно поэтому ты сокращаешь ее имя, — поддразнила Виолетта.

— Я и имя Эрнесто сокращаю, — покачал головой я. — Он мне такой же друг, как Габриэлла.

— Постой! Друг? Я думала, вы с ней…

Я расхохотался. Мы?! С Габриэллой?! Она что, серьезно?! Да еще и обижается на то, что я сокращаю ее имя! Это она еще «Котенка» не слышала! Но тут мой смех прервался, потому что до меня, наконец, дошло, ЧТО сказала Виолетта. Она думала, что Габриэлла нравится мне, как девушка, поэтому ревновала?! Вот, теперь я совсем ничего не понимаю! Так, все, хватит! Пора спать, а то, не ровен час, у меня начнутся галлюцинации! Или уже начались…

— Вилу, давай все обсудим завтра, хорошо? — вздохнул я. — Скажу только, что Габриэлла мне, как сестра, не больше. А теперь, пожалуйста, давай спать.

— Хорошо, — мигом согласилась Виолетта. — Только если я вдруг закричу или…

— Не волнуйся. Я буду рядом и успокою тебя, как вчера и позавчера.

Кхм… А после всего произошедшего, мы стали куда более спокойно говорить об истории, в которую вляпались. Да уж, по сравнению с моим прошлым, мир волшебников, и впрямь, казался более привлекательным.

— Феде, а если мое перемещение сегодня? — испуганно спросила Виолетта.

Я обмер. А ведь верно. Ее может перенести сегодня и прямо в лапы к Волан-де-Морту! Нет, я этого не допущу! Что там говорил Дамблдор? Не прерывать физического контакта? Что ж, хорошо. Конечно, заснуть я, наверное, не смогу, но это и неважно. Я на все готов, лишь бы защитить ее…

— Вилу, — неуверенно начал я. — Есть только один способ сделать так, чтобы ты перенеслась в безопасное место, а не прямо к Волан-де-Морту. Прошлой ночью во сне я говорил с Дамблдором, и он сказал, что мы не должны прерывать физического контакта.

— Может, тогда нам лечь поближе? — предположила Виолетта, пытаясь подвинуться прямо в спальнике.

— Не надо, — остановил ее я. — Есть вариант проще и надежнее.

С этими словами, я выпростал одну руку и протянул ее подруге. Мгновением позже наши пальцы переплелись. Конечно, эмоции тут же хлынули упрямым потоком, как бы я ни пытался их остановить. Увы, это все — моя дурацкая безответная любовь…

Комментарий к Глава 21

А вот вам и большая прода, мои дорогие!)))

========== Глава 22 ==========

Я мог ожидать, что после моего рассказа мне снова приснится тот детский кошмар. Но то ли чувства к Виолетте и наши сплетенные руки не дали этому произойти, то ли магия оказалась сильнее. Короче, когда мне, несмотря на эмоции и трепещущее сердце, удалось заснуть, я снова увидел кабинет старика-волшебника. Теперь это казалось чуть ли не самым обычным явлением, поэтому я даже не повел бровью, увидев все его жужжащие приборы, и не моргнул глазом, заметив вокруг других людей.

— И снова здравствуй, Федерико, — заговорил Дамблдор.

— Здравствуйте, профессор, — спокойно кивнул я. — Давайте только побыстрее закончим разговор, а то у меня сердце не на месте при мысли о том, что Виолетта сейчас видит вашего Волан-де-Морта.

— Хорошо, хорошо, — кивнул старик. — Я лишь хотел предупредить, что ваше перемещение состоится завтра и представить тех, кого ты увидишь сразу после него.

Он обвел рукой всех присутствующих. Помимо нас с ним, в кабинете находилось еще пять человек. Один из них — тот самый мужчина с сальными волосами, который был в моем первом сне.

— Северус Снегг, — представился он, поймав мой взгляд. — Я здесь в качестве инструктора.

— Ну, да, путеводителя по логову Волан-де-Морта! — встрял другой мужчина, бросив на Снегга ненавидящий взгляд.

Этот был, примерно, его ровесником, но выглядел гораздо лучше. Нет, его волосы тоже доходили до плеч, но не были такими уж грязными. Он был высок, очень худ и странно измучен, как будто пережил в своей жизни нечто гораздо более страшное, чем я — в своей. Но глаза этого мужчины смотрели живо и ясно. В нем сразу чувствовались острый ум и твердый характер. Снегг же, возможно, и не был таких качеств лишен, но за его напускной холодностью ничего нельзя было заметить.

— Заткнись, Блэк! — огрызнулся он в ответ на колкость. — Я хоть что-то делаю, а не отсиживаюсь целыми днями за юбкой своей матушки, словно последний…

— Кто?! — гаркнул незнакомец. — Говори!

— Хватит! — вмешался Дамблдор.

Его голос звучал спокойно, но сила в нем была такая, что оба тут же притихли. Все, что теперь делали мужчины — метали друг в друга грозные взгляды.

— Меня зовут Сириус Блэк, — представился, как я понял, враг Снегга. — Подозреваю, что первым вы с девочкой увидите меня.

— А потом вам помогут эти трое, — добавил Дамблдор, кивнув в сторону противоположной стены.

Вдоль этой самой стены стояли трое подростков, не старше нас с Виолеттой, а то и младше. Двое юношей и девушка. Внешне они не были похожи, но в глазах читалось много общих черт. Как будто одна душа жила в троих разных людях. Дальше всех стоял тощий нескладный паренек с короткими огненно-рыжими волосами. Лицо его украшали веснушки и какое-то глупое выражение. Взглянув на него, почему-то хотелось сказать «балбес». Из всех троих этот производил наименьшее впечатление. Рядом с ним стояла девушка. Красавицей я бы ее, пожалуй, не назвал, но определенное обаяние в этой особе точно присутствовало. А так, ее длинные каштановые волосы были настолько густыми, что образовывали вокруг головы нечто вроде ореола, фигура имела некоторую угловатость, а черты лица были неприметными. Тем не менее, что-то в ее карих глазах притягивало взгляд. В них прямо-таки сквозила эрудиция. Судя по всему, девушка и была мозговым центром этой троицы. Ближе всех ко мне стоял второй юноша, с которым я почему-то сразу почувствовал некую духовную связь. И действительно, хоть парень и носил круглые очки, но его ярко-зеленые глаза смотрели совершенно ясно, выражение лица говорило о силе духа и осознанности того, за что он сражается, а угольно-черные волосы топорщились во все стороны, но, при этом, не портили его. А еще сквозь челку виднелся странный шрам, похожий на разряд молнии, что тоже производило определенное впечатление. Провалиться мне на этом месте, если этот паренек не являлся лидером своей компании!

— Я — Рональд Уизли, — представился тем временем рыжий. — Но лучше просто Рон.

— Я — Гермиона Грэйнджер, — вторила ему девушка. — Гермиона.

— А я — Гарри, — скромно добавил брюнет. — Просто Гарри.

«Ага, — подумал я, — кажется, это и есть главный герой всех книг. Что ж, внешне он вполне соответствует этому званию. Посмотрим, как на самом деле».

— Очень приятно, — кивнул я в ответ. — А меня зовут Федерико. Просто Федерико.

— У тебя хороший английский, — заметила Гермиона. — Ты ведь не англичанин, верно?

Я кивнул.

— Итак, Федерико, — подытожил Дамблдор. — Ты помнишь, что вы с Виолеттой перенесетесь вместе только в случае физического контакта между вами?

— Да, конечно, — ответил я. — Мы сейчас держимся за руки.

— Отлично, — кивнул волшебник. — Старайся ее не отпускать. Нам неизвестно точное время перемещения. Будь готов в любую минуту. Скорее всего, первым, с кем ты встретишься, станет Сириус.

— Если, конечно, прежде не услышите вопли моей мамаши! — со смехом, похожим на собачий лай, встрял тот.

— Чьи вопли? — опешил я.

— Вы с Виолеттой перенесетесь в штаб-квартиру тайного общества по борьбе с Волан-де-Мортом, — пояснил Сириус Блэк. — А это — фамильный дом моей семейки. И портрет моей матушки отличается весьма буйным нра…

— Портрет?! — остолбенев, спросил я.

Честное слово, это уже походит на сумасшедший дом!

— Ну, да, портрет, который висит за ширмой и забавляет гостей оскорблениями, — пояснил мужчина, явно не понимая, что так меня удивило.

— Сириус, у маглов совсем другие портреты, — пришла мне на помощь Гермиона. — На них люди не двигаются, и, тем более, не говорят!

— Ой, верно! — опомнился Блэк. — Я забыл.

— Ладно, — решил я подумать об этом позже. — Можно короче? Виолетта…

— Да, понимаю, — спохватился Дамблдор. — Так вот, вы с Виолеттой переместитесь в нашу штаб-квартиру, но я вас прошу: ничего там не бойтесь. Вид у этого дома, конечно, жутковатый, но это — самое безопасное место, которое мы сейчас можем найти. И потом, с вами будут эти трое.

Старик кивнул в сторону подростков. Похоже, он возлагал на них большие надежды. Что ж, хоть у меня нет оснований не доверять Дамблдору, жизнь Виолетты я все равно могу доверить только себе. Потому что никто на свете не полюбит ее так, как я.

— Мы поможем, — дружелюбно улыбнулся Гарри.

Надо сказать, чем-то этот паренек мне сразу понравился. Что-то внутри как будто сказало мне: мы непременно поладим. Да и его спутники опасения не внушали.

— Ну, что ж, — подытожил Дамблдор. — Теперь ты можешь идти, утешать свое сокровище.

И, безо всякого предупреждения, я провалился в темноту…

Комментарий к Глава 22

А вот и прода, мои дорогие!))) Жду отзывов!))) Люблю вас!)))

========== Глава 23 ==========

Как это ни удивительно, в ту ночь Виолетту никто не поранил. И вообще, сон ее был на удивление коротким. Дело ограничилось лишь появлением в логове Волан-де-Морта и его словами: «Завтра я убью тебя, красотка!» под глумливый хохот приспешников. Хотя, здесь, наверное, есть и моя заслуга. Едва стряхнув сон, я услышал, как рядом тихо хнычет девушка, цепляясь за мою руку, и поспешно разбудил ее.

— Тише, тише, Вилу! — утешал я подругу, когда она рассказала мне содержание своего сна. — Все будет хорошо!

Мы были уже не в спальных мешках, а просто сидели на траве, прильнув друг к другу. И, хотя я чувствовал, как все внутри раскаляется, а сердце рвется из грудной клетки, все равно прижимал к себе дрожащую подругу. Когда речь идет о ней, приходится забывать о собственных эмоциях.

— Да, конечно, — пробормотала Виолетта, обхватив меня за шею и положив голову на плечо. — Все обязательно будет хорошо! После того, как Волан-де-Морт и его приспешники со мной разделаются!

— Не говори так! — в ужасе воскликнул я. — Ни он, ни эти уроды, ни кто-либо другой тебя не тронут! Никогда! Обещаю!

— Обещаешь? — тихо переспросила Виолетта.

— Конечно, обещаю! — подтвердил я. — Ну, как я могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось? Вилу, ведь ты мне дороже всех на свете!

Смысл последней фразы до меня дошел лишь тогда, когда моя подруга подняла голову, и я увидел ее обалдевшие глаза. Вот, идиот! Ну, кто меня за язык тянул?! Нет, конечно, я говорил от чистого сердца, но ведь нельзя забывать, что мы — всего лишь друзья! Да, я люблю Виолетту. Без памяти люблю. Но что в этом толку? Ведь она-то меня не любит! Ох, ладно. Сейчас нарисовалась другая проблема: как разрядить обстановку после моих необдуманных слов. Сказать, что я имел в виду чисто-дружескую привязанность? Соврать? Нет, к этому я не готов и, наверное, никогда не буду готов. Но ведь и молчать здесь тоже не катит! Что же делать?

— Дороже, чем Габриэлла? — спросила Виолетта прежде, чем я успел что-то придумать.

Я обалдел. И не только из-за самой фразы. Просто в словах Виолетты прозвучало нечто, похожее на… Черт возьми, если бы я не знал, что эта девушка никогда меня не полюбит, мог бы принять это за… ревность. Но стоп! Какая тут к черту ревность?! Виолетта не может меня ревновать, потому что я для нее — просто хороший друг, не более! А у меня, похоже, уже галлюцинации! Нет! Не может она меня ревновать! Разве только по-дружески. Ну-ка минутку! А вдруг под этой интонацией девушка и понимала чисто-дружескую ревность?! Точно! Вот я идиот! Растерялся, как полный дебил! Развел мыльную оперу! Идиот!

— Конечно, дороже! — воскликнул я, решив-таки сказать часть правды. — Ты даже не представляешь, насколько!

Мне все же не до конца удалось скрыть невольные нотки грусти в голосе, за что я немедленно выругал себя. Нет, ну, как так можно?! Опять хожу по лезвию ножа! Шаг влево, шаг вправо — смерть, образно выражаясь. Почему? Да потому что, когда я так говорю, все зависит от того, как Виолетта это воспримет. Стоит ей хотя бы немного неправильно понять одну из таких вот фраз или уловить скрываемую мною интонацию — все. Во всяком случае, для меня это будет концом всему. Потому что врать своей единственной любви я не могу и не хочу. А она ведь не любит меня, поэтому не сможет принять мою любовь. Следовательно — на этом наша дружба закончится. А я не могу без Виолетты. Просто не могу. Она нужна мне, даже в качестве друга. В ответ на мои слова девушка обняла меня и вздохнула. Ее больше не колотила дрожь, поэтому я спросил:

— Может, еще поспишь?

И верно. Солнце пока даже близко не собиралось подниматься. Часа три ночи — не позже.

— Сначала ты расскажи, что тебе снилось, — попросила Виолетта.

— Да ничего особенного, — ответил я. — Дамблдор лишний раз напомнил, чтобы мы не прерывали физического контакта, сообщил…

— Да, ему легко говорить про этот самый контакт! — сердито оборвала меня моя подруга.

— О чем ты? — опешил я.

— Скоро наступит утро — и ты опять начнешь метаться от одной обязанности к другой. Эти ребята не могут без тебя. Я их понимаю, но, боюсь, ты просто не заметишь, как я возьму — и исчезну.

Тут уж я ничего не мог возразить. Ведь и в самом деле. Это сейчас мы сидим на траве, обнимаемся, гладим друг друга и все такое. А что будет утром? Я снова убегу на разведку, потом стану помогать собирать лагерь и отвязывать корабль. Ну, а потом начну бегать по этому самому кораблю, как мяч-попрыгун, помогая то с парусом, то с рыбой, то с чем-то еще. В такой обстановке не то, что исчезновения девушки, — шторма под носом не заметишь. Нет, я просто не могу так рисковать! Не могу подвергать Виолетту даже самому минимальному риску! Если я не успею, и она окажется в логове Волан-де-Морта… Не допущу этого! Ни за что! Но как же объяснить ребятам, что им придется работать весь день без меня?! Ведь я никогда ни от чего не отказывался. Остается один вариант. И вариант этот настолько сумасброден, что просто жуть. Нет, конечно, я понимал, что уж кто-кто, а эти ребята не примут нас за сумасшедших. Но… Так, ладно, в любом случае, выбора нет.

— Вилу, — медленно начал я, — ты мне доверяешь?

— Глупый вопрос, — заметила та. — Конечно, доверяю, Феде!

— Тогда постарайся понять, — решил я. — У нас нет другого выхода. Нужно все рассказать Эрнесто.

— А если…

— Нет-нет, не бойся. Он не примет нас за сумасшедших хотя бы потому, что нам с ним доводилось напарываться на еще большие странности. Все будет хорошо. Веришь?

— Верю, — прошептала Виолетта, крепче обняв меня.

До чего же это прекрасно!

========== Глава 24 ==========

Дальше возникла небольшая проблема. Я знал, что утром времени поговорить с другом у меня не будет. Начнется спешка, толчея и суматоха. Конечно, каждый из нас прекрасно знал свои обязанности, но суеты это нисколько не уменьшало. Так как же поговорить с Эрнесто? Впрочем, эта проблема отпала сама собой. Когда мне все же удалось уложить Виолетту спать, я оглядел лагерь и увидел своего друга. Он сидел на том же самом стволе и задумчиво смотрел в огонь костра.

— Не спится? — спросил я, подходя и усаживаясь рядом.

— Заснешь тут, — попытался пошутить Эрнесто. — Агустино храпит не хуже слона!

Я невесело усмехнулся. Да, наш приятель выводил довольно громкие рулады, что правда, то правда. Но все обитатели корабля давно к этому привыкли. Нет, у моего друга была иная пища для размышлений. Я это прекрасно понимал.

— А ты почему не спишь? — спохватился паренек.

— Сны дурацкие, — признался я. — И уже не первую ночь, между прочим.

— Расскажешь?

— Сначала ты.

— Ладно.

Эрнесто глубоко вздохнул, поняв, о чем я. Затем, тихо поведал:

— Меня мучают кошмары. Ты ведь знаешь, такое со мной случается, когда я вспоминаю о том, как мы с Габриэллой оказались на корабле.

— Знаю, знаю, — кивнул я, потрепав друга по плечу. — Тебя терзает чувство вины за то, что не смог спасти родителей. Но ведь мы с тобой уже не раз и не два это обсуждали. Сделать тогда что-то было не в твоей власти.

— Я говорил тебе то же самое про тот случай с глазами Габриэллы. И что от этого изменяется?

— Тут другое. Я МОГ тогда что-то сделать. А ты…

— Да что ты мог сделать, Феде?! Ты был один, раненый! Если бы ты и попытался… Нет, даже думать об этом не хочу!

Я замолчал, прекрасно понимая, что этот спор конца не имеет. Ни один из нас, наверное, никогда не сможет переубедить другого.

— Ну, а с тобой что? — подал голос Эрнесто после небольшой паузы.

Что ж, вот и настал мой черед откровенничать. Теперь все зависит от моего друга. Главное, чтобы он оправдал мое доверие и не принял меня за психа. Но для этого его нужно подготовить.

— Эрни, — осторожно начал я, — из скольких переделок мы выбирались вместе?

— Ну, ты спросил! — расхохотался он. — Еще бы вспомнить да посчитать!

— Но мы всегда были вместе, — продолжил я. — А сколько раз мы влипали в такие ситуации, в которые нормальный человек, даже под действием наркотиков, не поверит?

— Ну, частенько, — ответил мой приятель. — А к чему ты клонишь?

— Ты мне доверяешь?

— Конечно!

— Тогда слушай. Пару дней назад нам с Виолеттой приснилось два разных сна с участием одних и тех же персонажей.

— В смысле?

— Ты никогда не слышал о «Гарри Поттере»?

— Слышал, конечно. Кто ж про него не слышал?

— Я.

— Серьезно?!

— Серьезнее не бывает. Ты-то откуда об этих книгах знаешь?

— Они вышли еще до того, как мы с Габриэллой уплыли на корабле. Я их даже читал.

— Надо же, какой я отсталый!

— Но у тебя ведь тогда были другие интересы.

— Да, верно. Но дело не в том. Короче, нам с Виолеттой снятся сны с участием героев этого самого «Гарри Поттера».

Эрнесто чуть не упал со ствола. Выпрямившись, он удивленно посмотрел на меня и выдавил:

— Чего?! Как такое возможно? Если ты никогда раньше о нем не слышал…

— Сам в шоке, — развел руками я. — Но так оно и есть.

— Постой! А как ты, вообще, понял, что тебе снились герои именно из «Гарри Поттера», если никогда их не видел?

— Я и не понял. В первый раз мне просто приснились старик с длинной бородой и мужчина с сальными волосами.

— Снегг и Дамблдор?! Нет, этого ТОЧНО не может быть! Ведь к концу последней книги эти двое были мертвы!

— Факт остается фактом, дружище. Так вот, в первый раз мне приснилось, что этот главный злодей, лорд Волан-де-Морт, для достижения каких-то своих целей, хочет убить Виолетту.

— Тогда я, вообще, ничего не понимаю. Мало того, что по сюжету Волан-де-Морт тоже погибает, так он еще по логике не должен знать, кто такая Виолетта!

— Да я сам не все понимаю. Какое-то там древнее заклятие, процесс какого-то Выбора… В общем, этот урод очень захотел полного всемогущества и нашел какое-то заклятие. Он должен убить невинного человека из будущего. Дальше процесс пошел сам по себе. И теперь Виолетта в опасности.

— А ты здесь при чем?

— Здесь заслуга Дамблдора. Снегг все ему рассказал, и он, конечно, решил помочь Виолетте. Вот и выбрал ей в защитники человека, которому она доверяет.

Эрнесто весьма недвусмысленно хмыкнул, как бы говоря, что мои отношения с этой девушкой мы еще обсудим, но тут же спросил:

— И что, ей теперь тоже снятся такие сны?

— Если бы, — вздохнул я. — Ей снится сам Волан-де-Морт с его приспешниками. Как их там…

— Пожиратели смерти, — кивнул мой друг. — Жуть просто. И вы с Виолеттой, конечно, поняли, что ваши сны — звенья одной цепи?

— Ну, естественно. И вот, теперь похожие сны снятся нам каждую ночь. А только что я говорил с Дамблдором, и он…

— Ты — что?!

— Говорил с Дамблдором. Во сне. Я видел в его кабинете нас с ним и еще несколько человек. Так вот, старик сказал, что Виолетту должно окончательно переместить в их мир завтра. И прямо в логово Волан-де-Морта. Понимаешь, чем ей это грозит?

— Еще бы! Но что мы можем сделать?

— Мы — ничего. А вот я — могу. Дамблдор сказал, что мы с Виолеттой можем переместиться в безопасное место вдвоем. Но только в том случае, если между нами будет налажен физический контакт.

— И что, ты собираешься вечно прятать ее там?!

— Конечно, нет! Дамблдор сказал, что нам нужно будет продержаться всего три дня. Потом заклятие потеряет силу.

Некоторое время Эрнесто молчал, глядя в огонь. Я понимал: ему нужно время, чтобы все переварить, поэтому подвел черту:

— Слушай, брат, я сам знаю, какой бред сейчас несу. Но все это — правда. Ты ведь мне веришь, правда?

— Верю, конечно, — согласился мой друг. — Только… странно все это…

После этих слов мне стало намного легче. Верит! Эрнесто, мой друг, товарищ и соратник на моей стороне! А значит, все будет хорошо!

Комментарий к Глава 24

Некоторые хотели, чтобы я выложила проду 14-го, но я не знаю, будет ли возможность, так что выкладываю сегодня!)))

========== Глава 25 ==========

Примерно через минуту я окончательно убедился в том, что не зря доверился своему другу. Поскольку нам с ним доводилось видеть и не такое, он, как и я, довольно быстро смирился с теми странностями, которые творятся. Уже скоро он снова улыбнулся, в шутку пихнул меня локтем и ехидно заговорил:

— Оставим в покое Дамблдора и «Гарри Поттера». Что у тебя с Виолеттой?

Я поперхнулся воздухом. Честное слово, чего-чего, а такого вопроса я ожидал меньше всего!

— Ты серьезно?! — сдерживая истерический смех, спросил я. — Ты узнал, что мне снится магический мир, которого в принципе не должно существовать, а тебя интересуют мои отношения с Виолеттой?!

— Меня интересует твое душевное состояние, — парировал Эрнесто. — А оно напрямик связано с нашими отношениями, как я вижу.

Я с ужасом почувствовал, как кровь хлынула к щекам, делая мое лицо похожим на томат.

— О! — захихикал мой приятель, обратив на это внимание. — Плохо дело!

— Сам знаю, — отрезал я.

— Да что с тобой? — опешил Эрнесто. — Я ведь вижу, что вы нравитесь друг другу, и более того!

— Ошибаешься, — убито покачал головой я.

И в самом деле, как можно было подумать, что я нравлюсь Виолетте?! Ежу понятно, что она относится ко мне, как к хорошему другу, — не больше. Она никогда не почувствует ко мне симпатии или любви. Нет. Только дружескую привязанность.

— Почему это? — опешил мой приятель. — Ты разве ее не любишь?

— Люблю, — признался я. — До одури. Но она…

— Она — что? — не понял Эрнесто.

— Я ей не нужен! — простонал я, обхватив руками голову.

— Что значит — не нужен?! Ты ведь ее вечный спутник! Ты готов ради нее на все! И тебе кажется, что она тебя не ценит?!

— Дело не в том. Конечно, она благодарна мне. Хотя, по-моему, ничего особенного я не сделал.

— Ну, да! Разве что, стал ее защитником перед лицом смерти! Действительно, ерунда какая!

— Не смешно! Да, Виолетта привязалась ко мне. Этого я отрицать не могу. Но она видит во мне всего лишь друга. В то время, как она для меня — все!

— Друга? Хорошенькая дружба получается, с такими-то эмоциями!

Я молчал, да и что тут скажешь? Эрнесто прав. Ну, не могу я контролировать свои эмоции, когда Виолетта лишь мимолетно касается меня! Наверняка, они написаны у меня на лице, поэтому мой друг их увидел.

— Я не идиот, — с болью в голосе заговорил я. — Понимаю, что мы — друзья не навсегда. Однажды Виолетта узнает о том, ЧТО я на самом деле к ней испытываю. И тогда придет конец всему. Она либо подумает, что я врал ей все это время, и возненавидит меня, либо будет злиться на себя за то, что не может ответить мне взаимностью.

— А в другом случае все вас будет хорошо, — захихикал Эрнесто. — Станете парой, будете ходить за ручку…

— Как бы я хотел в это верить! Но нет. Сердцу не прикажешь. Виолетта не любит меня и никогда не сможет полюбить!

— Слепой идиот! Да она УЖЕ в тебя влюблена до чертиков!

— Этого не может быть, Эрни. Не может она в меня влюбиться. Не может.

— Да почему, дьявол тебя подери?! Ведь достаточно заглянуть ей в глаза, когда вы говорите — и все сразу становится понятно! Виолетта влюблена в тебя, Феде! Влюблена по самое не могу! Вот, объясни мне, почему ты так уверен в обратном?!

— Ладно, — вздохнул я, опустив голову и уставившись в пространство перед собой. — Слушай. Я в Аргентине уже довольно давно. Приехал, чтобы принять участие в музыкальном конкурсе. А отец Виолетты, Герман — давний друг моей мамы. Вот я и поселился у них. Ну, и втрескался по уши. У нее тогда был парень, Леон. А я, как дурак, в один момент полез целоваться. На что-то надеялся, придурок. Естественно, Виолетта меня оттолкнула. Так мне и надо, конечно. Правда, плохо было — жуть. Да и сейчас плохо, если честно. И вот, тогда я сказал себе: она никогда меня не полюбит, что бы ни происходило. Я не могу больше полагаться на чутье, потому что еще одного такого испытания мне не вынести.

— Понимаю, — вздохнул Эрнесто. — Но, если ты не можешь полагаться на себя, поверь хотя бы мне! Я-то все вижу! И…

— Издеваешься?! — возмутился я. — Чувства из воздуха не возникают!

— Но ведь ты мог как-то… не знаю… заслужить любовь!

— Ох, если бы это было возможно! Но нет, Эрни. Если Виолетта изначально ничего ко мне не почувствовала, дальше все бесполезно. Я могу стать для нее лишь другом — не более.

Эрнесто молчал. Я тоже.

— Ну, хорошо, — сдался он через минуту. — Допустим, я ошибаюсь. Вообще, ты нашел плохого советчика, потому что я в этом ровным счетом ничего не понимаю. Итак, допустим, твоя Виолетта тебя не любит. А что же ты намерен делать, когда правда откроется? Ведь ты не можешь врать ей веч…

— Я не вру! — отрезал я. — Все, что я ей говорю, чистая правда! И, если она спросит о моих чувствах к ней напрямую, тоже скажу правду! Пусть мне будет тяжело, но врать ей я не стану!

— Ладно, прости. Но что ты сделаешь, когда все откроется?

— Честно? — вздохнул я. — Понятия не имею. Вижу только один вариант: остаться с вами, ребята, и искать в бою смерть.

— Эй! — засуетился Эрнесто. — Даже думать об этом не смей! То есть, мы, конечно, будем очень рады, если ты останешься, и все такое. Но на тот свет я тебя, дружок, не отпущу!

— И сделаешь только хуже. Пойми: мне будет плохо.

— Слышать ничего не желаю! Если тебе на себя наплевать, то хотя бы о нас подумай! О своей матери, об этом своем Энрике, о Габриэлле, обо мне, в конце концов!

— Эй, успокойся! Еще ведь ничего не открылось!

— Все равно, Феде, обещай не пороть горячку!

— Ладно, ладно, обещаю!

— Так-то лучше! Скажи: а тебе было очень больно, когда Виолетта тебя оттолкнула?

— Ты из любопытства спрашиваешь?

— Из беспокойства о своем друге. Так что же?

— Да. Было невыносимо больно. Знаешь, мне вообще-то известна боль, как физическая, так и душевная. Но так плохо мне было впервые. Такое ощущение, словно… сердце на части раскололось. Да, да, все именно так. Мы с тобой, Эрни, всегда считали, что «разбитое сердце» — метафора. Но нет.

Я замолчал, глядя в пространство и вспоминая, как мне было плохо. Ужасно. И умереть хотелось. Но о последнем Эрнесто никогда не узнает — хватит с него и моей боли.Зная его, могу с уверенностью сказать, что он ощущает ее, как свою. Мой друг неуверенно похлопал меня по плечу. Не знаю, почему, но мне сразу стало как-то легче. Он как будто дал понять, что будет рядом и не оставит меня. И я был ему очень за это благодарен.

Комментарий к Глава 25

А что мои читатели скажут на это?)))

========== Глава 26 ==========

Утром после завтрака Эрнесто созвал ребят и объявил:

— Народ, наш Федерико снова вляпался в одну странную переделку. До такой степени странную, что просто жуть.

— Чем мы можем помочь? — тут же принял деловитую позу кто-то из близнецов.

— Вы — ничем, — ответил мой друг. — Просто сегодня он все время должен быть рядом с Виолеттой.

— Тогда пусть она всюду следует за ним, — пожал плечами второй близнец. — В чем проблема?

— Да ни в чем, просто я решил вас об этом предупредить, чтобы никто не возмущался, — отвечал капитан.

— А нам как-то и без разницы, будет с ним кто-то или нет, — заметил Женаро.

— Вы не поняли, — встрял я. — Нам с Виолеттой сегодня нельзя разрывать физический контакт. Знаю, звучит безумно, но это — вопрос жизни и смерти.

— Ну, и в чем проблема? — хмыкнул первый близнец. — Сейчас, во время разведки, ты пойдешь за ручку с ней, а во время повседневной работы пусть она касается твоей спины.

Что ж, слова моего товарища были вполне логичны. Я не стал говорить о том, что вряд ли смогу сосредоточится при физическом контакте с девушкой, в которую без памяти влюблен. Конечно, не стал. Просто взял стоявшую рядом Виолетту за руку. На разведку девушка, действительно, отправилась со мной и близнецами. Признаться, мне было немного неловко от того, ЧТО я чувствовал при нашем физическом контакте. Но так надо. В одной руке у меня был нож, а в другой — ладонь Виолетты. Вот так я и передвигался по острову. Комично, правда? К счастью, когда мы вернулись к лагерю, ребята уже все сложили и готовились отвязывать судно. Я убрал нож и, не отпуская руки Виолетты, забрался вместе с ней наверх (у корабля была предусмотрена выдвижная лестница). Минут через двадцать мы тронулись в путь.

— Держим курс на Мексиканский залив! — объявил Эрнесто.

— Феде, а если нас перенесет прежде, чем мы окажемся у твоего друга? — занервничала Виолетта. — Даже наверняка это произойдет раньше. Ведь Мексика находится на другом материке!

— Все хорошо, Вилу, — успокоил ее я. — Мы должны успеть. Корабль Эрнесто, при желании, может развивать огромную скорость. А сегодня еще и ветер благоприятствует.

Погода, и впрямь, была прямо-таки подходящей. Пасмурно, зато ветер сильный и точно в нужном направлении. Мы немедленно поставили парус, а Эрнесто стал у руля. Виолетта ни на секунду не отпускала мое плечо, что существенно сковывало мои движения, не говоря уже о непередаваемых эмоциях, атакующих изнутри. Но это было неизбежно.

— Что это за серая масса вдалеке? — поинтересовалась девушка часа через три.

— Рио-де-Жанейро, — пояснил я. — Мы там частенько швартовались. Город, конечно, довольно грязный, зато там столько народу, что никого не интересует, кто мы и откуда.

— Корабль обогнул половину материка за несколько часов?! — охнула Виолетта.

— Это еще что! — рассмеялась Габриэлла, услышавшая диалог. — Когда ветер более сильный, мы можем идти и быстрее! Помню, однажды за час добрались от Рио до Сальвадора!

— Вы по всему миру плаваете?

— Конечно. Главным образом, возле континентов Северной и Южной Америки. В Европу сейчас суемся редко.

— Почему?

— Там меньше городов с выходом к морю. А значит — больше шансов, что нас запомнят. Мы стараемся не привлекать внимания.

— А как же вы швартовались в Милане? У него ведь нет выхода к морю!

— Это, вообще, отдельная история. Да, там нет выхода к морю, но зато есть река — Олона. Пока мы не нашли выхода в Атлантический океан, плавали по рекам, но рыбу ловили в Средиземном море.

Дальше разговор не продвинулся, потому что я отошел к Эрнесто. Виолетта — за мной.

— Как думаешь, — спросил я у друга, — за сколько мы доберемся до Мексики?

— С такой прекрасной погодой должны успеть до темноты, — отвечал он. — Если еще сети сегодня не ставить…

— Прости, брат, но сейчас, и впрямь, не до них.

— Да ладно, у нас и так ангар забит по самый потолок. Ты лучше скажи, где именно вас высадить?

— Прямо в Веркарусе, — ответил я. — Энрике встретит нас там — стоит только позвонить ему.

— Тогда звони, — заметил мой друг. — При таком ветре, мы окажемся там часов в восемь-девять вечера.

Я, молча, достал телефон и набрал знакомый номер. Ох, только бы он услышал! А то я его знаю. Но вот, в трубке послышалось?

— Да?

— Привет, Рике, — поздоровался я.

Как многие, наверное, уже догадались, Рике — это сокращение от Энрике. Все-таки глупо называть лучшего друга полным именем, правда?

— Ого, какие люди! — рассмеялся тот. — А я думал, у меня обман зрения! Ты ведь в своей Аргентине со своей Виолеттой, разве не так?

Да уж, на любого другого человека я бы за такие слова наорал. Но это — Энрике. Ему позволено многое из того, что категорически запрещено другим, даже Эрнесто с Габриэллой.

— Все так, — спокойно согласился я. — То есть было так до вчерашнего дня. Но произошли кое-какие неприятности.

— Так, — перешел мой друг на деловитый тон. — И где ты сейчас?

— Вместе с Виолеттой на корабле Эрнесто.

— Где вас встретить?

Одной из отличительных черт Энрике было то, что он никогда не задавал глупых вопросов. Вот и сейчас он не стал спрашивать, что произошло. Понимал, что это — не телефонный разговор.

— Жди на пристани Веркаруса в восемь-девять вечера. Я позвоню, когда мы будем приближаться.

— Договорились, быстро отчеканил мой друг и отключился.

Я невольно улыбнулся. Честное слово, не устаю восхищаться поразительной пунктуальностью Энрике и стараюсь следовать его примеру. Этот парень навсегда останется для меня лучшим другом.

— Телефон почти разрядился, — констатировал я, взглянув на индикатор.

— Ничего, ответил Эрнесто. — В крайнем случае, позвонишь с моего.

— А, кстати, — спохватилась Виолетта. — Как же ты, Эрнесто, заряжаешь его в море?

— Никак, — хмыкнул тот. — Ставлю его на зарядку, когда мы швартуемся в городах.

— И тебе так просто разрешают?

— Вилу, неужели ты так и не поняла? — со смехом встрял я. — Эрнесто обладает особым даром убеждения. И потом, кого волнует, что мальчишка, который, к тому же, является их поставщиком, поставит у них заряжаться телефон?

— Вот именно, — подхватил мой друг. — До сих пор мне никто и слова против не сказал.

— Эй, Феде, поможешь? — окликнул меня кто-то из близнецов.

Они с братом смазывали петли двери, ведущей в трюм. Точнее, пытались смазывать, но, в силу своего невысокого роста (все-таки не надо забывать, что они были младше всех), не могли дотянуться до верхней петли. Конечно, я поспешно направился помогать друзьям. Виолетта, крепко сжимая мое плечо, не отставала. Короче, я снова включился в будни корабля, по которым так скучал. Но, наверное, было бы гораздо проще работать в тот день, не атакуй меня эмоции от прикосновений так горячо любимой мною девушки…

Комментарий к Глава 26

Глава, конечно, небольшая, но что есть, то есть.)))

========== Глава 27 ==========

Ели мы прямо на корабле по очереди. Не может ведь вся команда взять — и уйти с палубы. Поэтому мы поделились на две части. Пока одна ела, другая следила за состоянием вокруг и управляла судном. Я, например, заменял Эрнесто у руля. За весь день мы с Виолеттой прерывали физический контакт всего пару раз по естественным причинам, но стремились закончить эти вещи скорее, чтобы снова коснуться друг друга. Вот так мы и плыли. Надо сказать, Эрнесто не прогадал. К обеду корабль уже обогнул материк, а вечером вошел в Мексиканский залив. Таким образом, как и было предсказано, около восьми вечера мы швартовались в порту Веркаруса. Энрике я заметил сразу. Он стоял у самого края пристани, сложив руки за спиной и деловито сдвинув брови. Как водится, я сначала помог ребятам закрепить корабль, а уже потом, взяв Виолетту за руку, направился к своему почти-брату.

— Привет, Феде! — тепло улыбнулся он, когда мы встретились.

— Привет, — поздоровался я.

Мы обнялись, похлопав друг друга по спинам. Я, действительно, был ужасно рад видеть своего лучшего друга. Он всегда был для меня главным авторитетом, примером для подражания. Я помню все его советы и стараюсь следовать им. Наверное, никто в мире не знает меня так, как Энрике. Да и я отлично его знаю. Отстранившись, мой почти-брат окинул взглядом Виолетту, а затем, снова повернувшись ко мне, ехидно спросил:

— А это, как я понимаю, та самая Виолетта, о которой ты рассказывал?

— Правильно понимаешь, — кивнул я, игнорируя интонацию друга.

Конечно, он знал о моих чувствах к Виолетте и очень переживал за меня, когда я возвращался в Аргентину. Вот, чем объясняется ехидство в его голосе. Но даже теперь было понятно, что Энрике вовсе не хочет меня обидеть. Нет. Просто пытается разрядить обстановку.

— Вилу, это — мой лучший друг, Энрике, — обратился я к подруге.

— Можно просто Рике, — улыбнулся тот, вежливо кивая.

Виолетта улыбнулась ему в ответ, и я сразу понял: эти двое поладят. Вообще, мой почти-брат даже своим внешним видом невольно располагал к себе людей. Двадцатилетний молодой человек, прекрасно сложенный, с волосами цвета спелой ржи, стриженными по типу лесенки и приятным лицом. Но особое внимание притягивали его глаза — синие, как небо, и очень живые. Казалось, в этих самых глазах энергии хватит, чтобы осветить полмира. Тем временем подошли Эрнесто и Габриэлла. Перезнакомив всех, я понял, что и моему боевому товарищу, и его сестре, Энрике тоже понравился. Они с удовольствием пожали друг другу руки и даже сразу позволили сокращать имена.

— Вот, — хлопнув меня по плечу, заметил Эрнесто. — Передаем с рук на руки. Береги их.

— Естественно, — рассмеялся тот. — И я очень рад, что этот недотепа, наконец, догадался сообщить тебе, что жив. Я сто раз говорил ему об этом — все бесполезно.

— Я ему уже выговорила за его молчание, — встряла Габриэлла.

— Правильно сделала, — кивнул Энрике. — Ладно, ребята, прощайтесь, а то нам еще ехать.

— Обещай, что больше не исчезнешь! — попросила Габриэлла, обнимая меня.

— Не волнуйся, — встрял мой почти-брат. — Я лично прослежу за тем, чтобы этого не произошло.

Эрнесто, в свою очередь, обняв, шепнул незаметно мне в ухо:

— Позвони, как только выберешься из этой волшебной котовасии. Дай знать, что с тобой все хорошо. Я буду волноваться.

— Конечно, — тоже шепотом пообещал я.

Наконец, распрощавшись со всеми, я снова взял Виолетту за руку, и мы, в сопровождении Энрике, покинули порт. Веркарус был достаточно крупным городом и потому очень шумным. Признаться, я терпеть его не мог — слишком людно и пыльно. Зато пригород, где, собственно, и жил мой почти брат, был прекрасен. Машина Энрике — серебристый «Фольксваген» — была припаркована неподалеку. Мы с Виолеттой, не разнимая рук, сели на заднее сидение. Мой почти-брат озадаченно сдвинул брови, но ничего не сказал, понимая, что мы сами ему все объясним, когда будет нужно. Ехали, молча. Во-первых, нам, с заднего сидения, было не очень удобно говорить. А во-вторых, дороги были забиты машинами, и от Энрике требовалась максимальная сосредоточенность. Дорога до дома моего почти-брата заняла около часа. Но это, опять же, из-за пробок. В любом случае, скоро мы заезжали во двор двухэтажного коттеджа, выкрашенного в белый цвет, с коричневым фундаментом.

— Слушай, Рике, — спохватилась Виолетта, когда мы вышли из машины, — а как получилось, что вы с Федерико познакомились в Италии?

— Я жил там до семнадцати лет, — пояснил тот. — Потом умер мой дядя. У него не было ни жены, ни детей, поэтому он отписал этот дом на меня.

Мы прошли внутрь. Я был здесь совсем недавно и сразу понял, что не изменилось почти ничего. Те же светлые тона в контрасте с темной мебелью и тот же беспорядок. Мой почти-брат, вообще, не заморачивался по этому поводу, но прекрасно ориентировался в этом бедламе. Мы поднялись на второй этаж, где Энрике предложил занять две соседние комнаты. Впрочем, мы понимали, что на ночь не разойдемся, поэтому просто занесли свои рюкзаки и вернулись в гостиную. Энрике уже хлопотал на кухне с ужином, и через полчаса мы сидели за столом. Свою руку Виолетта положило мне на колено, что попросту сводило с ума. Тем не менее, сейчас было легче просто потому, что Энрике смотрел на нас офигевшими глазами. Конечно, удивление моего почти-брата было вполне объяснимо. Ведь он сам утешал меня, когда я в первый раз вернулся из Аргентины. А теперь мы демонстрируем прямо-таки романтические отношения. Но ведь их нет и никогда не будет! После ужина Энрике, с нашей помощью, помыл посуду, а затем, провел нас в гостиную, усадил на диван, сам сел в кресло и, бросив пронзительный взгляд своих лучистых глаз, заявил:

— Так. Если вы мне сейчас же не объясните, что между вами происходит, я взорвусь от любопытства!

Что ж, начинается очередной нелегкий разговор…

Комментарий к Глава 27

Прошу простить за маленькую главу.))) В качестве реабилитации постараюсь выложить проду в ближайшие дни!)))

========== Глава 28 ==========

Комментарий к Глава 28

Ваши отзывы вдохновляют меня!))) Поэтому вот вам продолжение несколько раньше срока!)))

Рассказ Энрике выслушал спокойно, ни разу не перебив нас. Лишь мимика выдавала его эмоции. То удивленно взметнутся вверх брови, то губы изогнутся в невольной улыбке, то задумчиво наморщится лоб. После повествования мой почти-брат еще с минуту молчал, сведя брови на переносице, что говорило о его попытках навести в голове порядок.

— Слушай, — робко начал я, — все это, конечно, звучит путано и очень странно. Но подумай сам: зачем мне тебе врать?

— Незачем, — стряхивая оцепенение, сказал Энрике. — И что, вы теперь должны все время, так или иначе, касаться друг друга?

Мы с Виолеттой одновременно кивнули и крепче стиснули руки.

— Да, брат, трудно тебе придется, — констатировал мой лучший друг.

— По-моему, это не меня хотят убить, — напомнил я.

— А по-моему, тебе нужно было все-таки прочитать те книги, — заметил тот. — Волан-де-Морт, на пути к своей цели, не пощадит никого. А, зная тебя, могу смело предполагать, что живым ты точно не отступишь.

— Конечно, не отступлю, — выпалил я.

— Вот, видишь? — спокойно продолжал Энрике. — А Волан-де-Морт — очень сильный и очень жестокий волшебник. Он, не моргнув глазом, прикончит тебя, едва ты станешь на защиту Виолетты.

— А я не позволю какому-то чучелу себя прикончить! — отрезал я.

— Нет, Феде, он прав, — вмешалась Виолетта. — Я была эгоисткой, когда просила у тебя защиты. Ты ведь, и впрямь, можешь… Пусть лучше меня убьют!

С этими словами, она попыталась разнять наши руки, но я не позволил. Более того, во мне вдруг возникла какая-то непонятная решимость. Поэтому я свободной рукой мягко взял девушку за подбородок, заглянул ей в глаза и твердо произнес:

— Я не спрашиваю у тебя разрешения, Вилу. Это — мой выбор. И я о нем не жалею. Волан-де-Морт ваш, конечно, — тот еще фрукт. И именно поэтому я не отпущу тебя одну. Мы вместе в эту историю вляпались — вместе и будем выбираться. Я иду с тобой, нравится тебе это, или нет.

Видимо, в глазах моих, при этом, горел такой огонь, что моя подруга не решилась спорить. Она вздохнула, глядя на меня с тревогой, и лишь тогда я отпустил ее лицо, продолжая, тем не менее, держать руку девушки.

— Один совет, — неуверенно заговорил Энрике. — Держитесь рядом с Гарри, Роном и Гермионой. Если они соответствуют своим книжным образам, то…

— Постой! — опешил я. — Ты что, тоже читал эти книги?!

— Ну, да, — кивнул мой лучший друг. — А вот как получилось, что эта эпидемия обошла тебя стороной, понятия не имею.

— А то ты не знаешь, чем я занимался большую часть сознательной жизни! — съязвил я.

— Знаю, — согласился Энрике. — Но не думал, что ты настолько отгородился от внешнего мира, дружок. Мне казалось, что любой современный человек хоть раз — да слышал о «Гарри Поттере». Но тем для разговоров у нас с тобой всегда хватало и без всяких английских книг.

— Ну, да, — кивнул я. — Ладно, проехали. Так что ты там хотел сказать?

— Вы ведь перенесетесь на Площадь Гриммо, 12, если я правильно понял?

— Куда?

— Ну, в штаб-квартиру Ордена Феникса?

— Ордена кого?

— Тайного общества по борьбе с Волан-де-Мортом. Так вас туда перенесет?

— Ну, по словам Дамблдора, да.

— Так вот, по возможности, держитесь рядом с Золотым Трио.

— С кем?

— С Гарри, Роном и Гермионой. Если они, и в самом деле, такие, как их книжные образы, то с ними в любой ситуации не пропадешь.

— А сам ты что думаешь по поводу всего этого? — подала голос Виолетта.

— Я? — хмыкнул Энрике. — Я пока ничего не думаю просто потому, что мой мозг еще не принял всего вашего рассказа, ребята. И сейчас я уверен только в одном: вы оба абсолютно адекватны.

— Мой отец с тобой не согласился бы, — заметила девушка. — Он даже врача вызвал — хотел нас в психиатрическую больницу сдать.

— А вот я совершенно точно знаю, что никакой врач вам не нужен, — отвечал мой почти-брат.

— Почему?

— Я доверяю Федерико, и, раз он говорит, что вы скоро перенесетесь в мир Гарри Поттера, значит, так и есть. Мне проще перестать доверять реальности, чем ему. А, раз ты говоришь то же самое, значит, вы оба правы.

Я молчал, прекрасно зная, что Энрике скажет именно это. Действительно, мы с ним так давно вместе, что взаимное доверие в нас гораздо сильнее всего остального типа скептицизма. И, на его месте, я говорил бы то же самое. Есть, пожалуй, внутри меня всего одно чувство, которое сильнее привязанности и доверия к Энрике. Оно сильнее всего на свете. Чувство это поразило меня однажды в самое сердце, и, с тех пор, надежно засело там. Ничто, наверное, никогда не сможет убить его. Само сердце несколько раз буквально раскалывалось на куски, опаляя грудь невыносимой болью. Но чувство неизменно продолжало гореть в каждом осколке. Да, имя этому чувству — любовь. Не просто любовь, а любовь к Виолетте. Я люблю свою мать, любил своего отца и Бьянку. Но это — совсем другая любовь. Кровная. Она, скорее, находится в моей душе. А вот Виолетта полностью и безраздельно заняла мое сердце. Каждая его клеточка принадлежит ей. И, сколько бы я не страдал от безответности своей любви, как бы ни было истерзано мое сердце, в нем никогда не угаснет любовь к этой девушке. Как бы я хотел, чтобы однажды в ее сердце возникло ответное чувство! Увы, это невозможно. Но как хочется сказать «я люблю тебя» и получить в ответ «я тебя тоже»! Как жаль, что это — лишь мечты! Я, наверное, был бы рад, даже если Виолетта просто позволила себя любить. Пусть не любит сама, но хотя бы позволяет мне находиться рядом и делать для нее все! Но нет. Ей противны мои знаки внимания, что было уже не один раз доказано. А если бы однажды она полюбила меня, это было бы, наверное, высшим счастьем в моей жизни. Одно ее слово — и я готов бросить к ее ногам весь мир! Со мной Виолетта никогда бы не чувствовала себя одинокой. Я боготворил бы ее, носил на руках! Увы, ей это все не нужно…

— Ладно, ребята, — подытожил Энрике, вырвав меня из грез. — Давайте-ка расходиться. Все, что мог, я для вас сделал. Теперь остается только пожелать вам удачи и попросить своего друга быть поосторожнее.

— Да, — согласился я. — И, Эрни, на случай, если я…

— Ну, уж нет! — сердито оборвал меня тот. — Даже думать не смей, понятно тебе?! Все с тобой будет хорошо!

— Ладно, ладно, — сдался я. — Но спасибо тебе за все. Просто так.

— Тебе тоже просто так, — вздохнул мой почти-брат. — Идите спать. Я так понимаю, вам будет достаточно одной комнаты.

Это был не вопрос, а утверждение, поэтому мы с Виолеттой, все еще не разнимая рук, поднялись наверх и прошли в комнату, выделенную для меня. Почему-то нас совеем не смутило, что там была только одна кровать. Мы даже как будто предвидели, что этой ночью данный предмет обстановки нам вовсе не пригодится…

========== Глава 29 ==========

Все произошло абсолютно неожиданно. Стоило нам с Виолеттой переступить порог, как — вух! — и мы уже абсолютно в другом месте. Нас перенесло в другое время и в другую страну за какую-то сотую долю секунды. Я бы мог сказать, что сразу все понял и начал с умным видом исследовать ту кромешную тьму, в которую мы попали. Мог. Но моя история, наверное, и так покажется правдоподобной, разве что, человеку не самому здравомыслящему. Так что обойдусь без вранья. Короче, в первые несколько секунд после перемещения я, не по-детски перепуганный, ошалело крутил головой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть и мысленно перебирая любимые ругательства Эрнесто. Потом до меня дошло, что мы уже в мире «Гарри Поттера», и я, не отпуская руки Виолетты, сделал пару неуверенных шагов вперед. Моя нога внезапно врезалась во что-то тяжелое. Раздался грохот. А дальше началось то, что напугало меня не хуже самого перемещения. Из темноты послышались вопли, переходящие в визги. Лишь спустя пару мгновений, я расслышал в них отдельные слова:

— Мерзкие уроды! Грязнокровки! Убирайтесь из дома моих предков! Вон!

К вопившей женщине присоединились и другие голоса, но перекричать ее не мог никто. А та продолжала надрываться:

— Поганцы! Отребье! Отбросы общества! Грязные ублюдки!

— А ну заткнись, старая карга! — внезапно рявкнул еще один голос, на этот раз, мужской.

Далее послышался звук закрываемых штор, и возмутительница спокойствия замолчала. Постепенно успокоились другие голоса, и все вроде стихло. Пока кто-то шепотом не произнес странное слово:

— Люмос!

Сколько я ни терзал память, такого слова не было ни в английском, ни в каком-либо из других языков, знакомых мне. Но задумываться особо было некогда, потому что по глазам вдруг ударил свет. Мы с Виолеттой инстинктивно зажмурились, прикрыв руками лица.

— А, вот и наши гости! — заговорил тот же шепот по-английски.

— Кто вы? — пытаясь сморгнуть ослепление, спросил я.

Наш собеседник не ответил, да и необходимость в этом скоро отпала. Когда глаза привыкли к свету, я увидел одного из тех мужчин, кто говорил со мной во сне накануне.

— Мистер Блэк? — уточнил я, припомнив его имя.

Усталое лицо мужчины исказила улыбка.

— Без лишней фамильярности, парень, — сказал он. — Просто Сириус. Давайте, проходите. Нечего на пороге шептаться.

В его руках было нечто, похожее на фонарик. Только эта штука заливала светом всю комнату, а не определенные участки. Я сумел разглядеть, что мы стоим в тесном коридорчике с мрачными украшениями на стенах. А предметом, на который я наткнулся, оказалась подставка для зонтов в виде чьей-то когтистой лапы.

— Да уж, — констатировал я. — Оказывается, стиль готики был актуален во все времена!

Мы с Виолеттой теснее переплели пальцы и направились за удаляющимся светом. Скоро Сириус вывел нас в такую же мрачную столовую. В отличие от коридора, здесь было хоть какое-то освещение — старые газовые светильники и несколько свечей на обшарпанном деревянном столе. Интересно, а электричество у магов не изобрели?! В столовой уже находилось несколько человек. Худощавый рыжеволосый с залысинами мужчина изучал за столом какие-то чертежи. К слову, нарисованы эти самые чертежи были почему-то на пергаменте, а рядом лежало орлиное перо и пузырек с чернилами. Мама дорогая, какой же здесь век?! Еще один изможденный мужчина пил что-то из кружки с отбитым краешком и казался совершенно расслабленным, но его синие глаза, то и дело проходились по столовой, как два прожектора, в поисках угрозы. Увидев нас, мужчина бросил вопросительный взгляд на Сириуса, и тот кивнул. Мне даже показалось, что эти двое знают друг друга не хуже нас с Энрике.

— А, вот и наши Избранные! — с дружелюбной улыбкой обратился к нам незнакомец, поднимаясь из-за стола. Меня зовут Римус Люпин. Присаживайтесь.

— Да, чувствуйте себя, как дома! — подхватил Сириус со своим лающим смехом.

«Это он не над нами насмехается, а над домом, — сразу понял я. — Вряд ли нормальный человек сможет счесть его уютным».

— Привет, — оторвавшись от своих чертежей, поздоровался с нами рыжий мужчина. — Меня зовут Артур Уизли. Я — отец Рона, с которым ты, парень, вроде как, познакомился вчера.

Мы с Виолеттой неуверенно сели за стол напротив них, до боли стискивая руки. Необходимости в этом, вообще-то уже не было, но так мы хотя бы ощущали рядом близкого человека.

— Очень приятно, — произнес я, решив, что дальше молчать невежливо. — Я — Федерико.

— А я — Виолетта, — тихо добавила девушка.

Тут из кухни показалась пухлая низенькая женщина, с огненно-рыжими, как у Артура Уизли, волосами. В одной руке она держала черпак, а в другой — нечто, похожее на длинный прутик. Такой же был и в руке Сириуса. Только у него на конце как будто был светлячок.

— Нокс! — произнес мужчина еще одно незнакомое слово, и светлячок погас.

— Что у них за предметы? — шепотом спросил я у подруги.

— Волшебные палочки, — тоже шепотом пояснила она. — Маги используют их, чтобы колдовать.

— Здравствуйте, — тепло улыбнулась нам женщина. — Вы, как я понимаю, те самые Избранные?

Мы с Виолеттой неуверенно кивнули.

— Это — моя жена, Молли Уизли. — познакомил нас Артур.

— Вы голодные, ребятки? — спросила женщина.

— Нет, спасибо, — вежливо отвечал я. — Мы только что ужинали. Ну, то есть только что в нашем мире.

— Я позову детей, — заявил Сириус и вышел из столовой.

Артур Уизли тоже достал из кармана волшебную палочку, взмахнул ею, и свитки тоже испарились. Я даже вздрогнул.

— Привыкай, парень, — сказал Люпин, возвращаясь на место. — Мы — волшебники, и многое умеем. И потом, неужели ты не знаком с творчеством госпожи Роулинг?

— Вы знаете, кто пишет о вас книги? — вмешалась Виолетта.

— Разумеется, — кивнул мужчина. — Ведь сам Дамблдор многие годы называет ее своим другом.

— Так она что, тоже… — начал, было, я, но замолчал, не в силах подобрать слово.

— Нет, она не волшебница, — отмахнулся мистер Уизли. — А вот ее сын оказался наделенным такой силой. И с его слов мисс Роулинг начала писать свои книги.

Мы с Виолеттой пораженно переглянулись. Да уж, этот мир, с каждой секундой, кажется все страннее и страннее!

Комментарий к Глава 29

А вот вам и прода, мои хорошие!)))

========== Глава 30 ==========

Сириус быстро вернулся в столовую вместе с теми тремя подростками, которых я уже видел во сне — Гарри, Роном и Гермионой. Познакомившись с Виолеттой и поприветствовав меня, они тоже уселись за стол. Вслед за ними в дверях показалось еще трое рыжих — двое парней, неотличимых до последней веснушки, и девушка лет четырнадцати. В глаза бросалось явное сходство между ними и Роном. Очевидно, они все родственники.

— Привет! — улыбнулась нам с Виолеттой самая младшая девочка. — Я так понимаю, вы и есть наши путешественники во времени? Меня зовут Джинни Уизли.

— А я — Фред, — сказал первый близнец.

— Балда! — осадил его второй. — Это я — Фред! А ты — Джордж!

— А есть разница? — подмигнул брату первый.

— Хватит! — прикрикнула миссис Уизли и снова обратилась к нам. — Не обращайте внимания. Это еще трое наших детей. Младшая, Джинни, и близнецы, Фред и Джордж.

— Причем, мы на два года старше этого недоразумения, которое сидит за столом, — добавил Фред.

— Заткнитесь вы! — огрызнулся Рон.

— Ой-ой! — насмешливо захихикал Фред. — Как мы боимся, когда наш Ронни сердится!

— Перестань! — подхватил Фред, притворяясь жутко испуганным. — Он ведь — СТАРОСТА! Не ровен час, посадит нас за строчки!

— Или маме напишет! — добавил Джордж.

— Мальчики, оставьте брата в покое, — будничным тоном приказал им мистер Уизли.

Было очевидно, что такие перепалки для близнецов и Рона в порядке вещей. Но их младший брат все равно густо покраснел. Близнецы и Джинни расселись за столом, а Люпин подытожил:

— Ну, что, больше сегодня никого не ждем?

— Нет, — покачала головой миссис Уизли. — Тонкс и Кингсли заняты в Министерстве, Билл на дежурстве, Грозный Глаз приболел, а Наземникуса мы и звать сегодня не стали.

— Ну, вот! — опечалился Фред. — Значит, скучать нам с Джорджем весь вечер!

— Могли бы найти себе приятеля поприличнее Наземникуса Флетчера! — отрезала их мать.

— А что с Грозным Глазом? — спросила Джинни.

— Ничего страшного, — ответил Люпин. — Просто ему, в его возрасте, уже тяжело дежурить всю ночь. Он отдыхает.

— А разве Дамблдор не придет? — нахмурился Гарри.

— Нет, — покачал головой мистер Уизли. — Он сказал, что уже сделал все, от него зависящее, и дальнейшая судьба девочки теперь в руках Федерико.

— И что, он просто возьмет — и бросит двоих маглов на произвол судьбы?! — рассердился Гарри.

— Выбирай выражения! — мягко осадил его Люпин. — В конце концов, он и так очень много сделал для этих двоих. А ведь у него и так проблем хватает.

— Знаю, — отрезал Гарри. — Сам видел возвращение Волан-де-Морта. Но мы даже точно не знаем, чем смерть девочки грозит всему волшебному сообществу!

— Извините, — робко вмешался я. — Но Гарри прав. Зачем вы нам, вообще, помогаете? Что случится с Вами, если Виолетта…

Закончить фразу я не смог. Тут же воображение нарисовало картинку в виде мертвой Виолетты. И картинка эта была настолько страшной, что горло мое мучительно сдавило.

— Ну, начнем с того, что наша обязанность, как врагов Волан-де-Морта, состоит в том, чтобы ломать его планы, — заметил Люпин.

— И потом, — добавил мистер Уизли, — известно, что, если ему удастся убить ребенка из будущего, откроется огромная сила, несравнимая ни с чем.

— Мы понятия не имеем, что это будет, — подхватил Сириус. — Но предчувствуем, что ничего хорошего.

— И вообще, — встрял Гарри, — мне лично противна мысль о том, что скоро кого-то убьют. Если будет возможность, я этого не допущу!

Да уж, уважение к этому пареньку у меня крепнет на глазах!

— Да и мы тоже, — добавил Рон, а все вокруг согласно закивали.

— Ладно, — коротко ответил я. — И какой у нас план?

— Пока мы можем только ждать и не высовываться, — отвечал Люпин. — Волан-де-Морт пока не знает, где именно Виолетта. Это дает нам преимущество.

— И, как я понимаю, — продолжил я, — сейчас самое главное, чтобы никто из вас не проболтался ему?

— «Проболтался»? — захихикал Фред. — Ты говоришь так, словно мы все в друзьях у этого страшилища ходим!

— А почему бы и нет? — подхватил Джордж. — Неплохая идея для розыгрыша!

— Да! — не унимался его брат. — Если у тебя нет врагов, значит, ты в друзьях у Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Да нет, ребята, — встрял Гарри. — Один человек из Ордена точно у него в друзьях, а врагов у этого самого человека более, чем достаточно.

— А, кстати, — спохватился Рон. — Где эта сальноволосая зад…

— РОН! — дружно рявкнули его родители и Гермиона.

Близнецы же, Гарри, Сириус и Люпин одновременно тихонько прыснули.

— Ничего смешного, — заметила Гермиона. — Между прочим, я слышала, что именно Снегг поднял тревогу, когда Сами-Знаете-Кто решил…

— А нам без разницы, — хмыкнул Джордж. — Все равно он — козел!

— Вообще-то, мы все сейчас по одну сторону баррикады, — возразил мистер Уизли. — И вы могли бы проявить хоть немного уважения к человеку, который ежедневно рискует жизнью ради нашего общего дела.

— Он-то к нам уважения не проявляет! — возмутился Рон.

— С ума сойти! — делано удивился Фред. — Ты слышал, Джордж? Мы, оказывается, по одну сторону баррикады с этой гнидой!

— Все, я перехожу к Тому-Кого-Нельзя-Называть! — добавил его брат.

— Хватит! — отрезала миссис Уизли. — Такими вещами не шутят!

— Да нет, Джордж, — наморщил лоб Фред. — Даже там мы все равное ежедневно будем лицезреть этого… Снегга. Ведь он занимается тем, что шпионит за нами для Сам-Знаешь-Кого!

— Наоборот, дубина! — захихикал Джордж. — Снегг шпионит за НИМ для НАС!

— Или и то, и другое одновременно! — добавил Фред.

— Я сказала, хватит! — прикрикнула на сыновей миссис Уизли.

— Да кто такой этот «Сами-Знаете-Кто»? — встрял я. — Если речь идет о Волан-де-Морте…

— Не произноси это имя! — застонал Рон, пока все остальные члены его семьи вздрагивали и морщились.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Гарри. — Просто некоторые волшебники так боятся Волан-де-Морта, что даже его имени вслух не произносят.

— А ты не боишься? — полюбопытствовал я.

— Слишком много чести, — пробурчал главный герой книг. — И ты молодец, что называешь его по имени.

— Он делает это потому, — встряла Виолетта, — что так же храбр, как вы с Дамблдором.

— А вы, юная леди, как я понимаю, читали книги о нас? — уточнил мистер Уизли.

Моя подруга кивнула.

— Итак, — подытожил Люпин. — Что мы имеем? На сегодняшний день, нашей первостепенной задачей является обеспечение полной секретности местонахождения Виолетты. Поэтому запомните все: о том, что она здесь, не должна знать ни одна живая душа. От этого зависит не только судьба самой девочки, но и судьба всего волшебного сообщества. Всем все ясно?

Волшебники одновременно кивнули. Даже Фред с Джорджем на миг сделали серьезные лица. Что ж, надеюсь, мне все-таки не придется погибать ради Виолетты…

Комментарий к Глава 30

Вот вам новая немножко веселая глава!))) Наслаждейтесь и смейтесь!)))

========== Глава 31 ==========

Утром я проснулся от воплей миссис Блэк внизу. Очевидно, кто-то хлопнул дверью или, как я вчера, уронил подставку для зонтов. Но вот, ее успокоили, и я хотел, было, еще полежать — смотреть на этот мрачный интерьер не было никакого желания. Однако, прежде, чем я повернулся на другой бок, в дверь комнаты, куда меня накануне положили, громко и требовательно постучали. «Наверное, Виолетта проснулась и испугалась воплей этой старой карги», — пронеслось у меня в голове, пока я натягивал одеяло до самого подбородка и негромко, чтобы снова не разбудить портреты, выкрикивал:

— Войдите.

Дверь приоткрылась. Однако, это была вовсе не моя подруга. Нет. В проем просунулась рыжая голова Рона. На лице паренька явно читался испуг.

— Что такое? — мигом напрягся я, торопливо вскакивая с постели.

— Одевайся и быстро дуй в столовую, — ответил Рон. — Экстренный сбор через десять минут.

Он ушел, а я торопливо влез в джинсы, нацепил футболку, обулся и рванул, было, вниз. Невольно в голове всплывали самые страшные мысли. Господи, только бы Виолетта…

— Феде! — окликнул меня уже в коридоре знакомый голосок.

Я мгновенно замер и круто обернулся. Да, в нескольких шагах от меня, действительно, стояла моя подруга. Испуганная, бледная, но целая и невредимая. Я едва не расхохотался. Все хорошо! Она здесь! Она рядом! Дальнейших своих действий я уже не контролировал. Просто метнулся к девушке и крепко обнял ее. Но и сама Виолетта не сопротивлялась, обхватив меня за шею и припав к груди.

— Вилу! — шепотом воскликнул я, погладив ее по волосам. — Ты здесь! А я уж думал…

— Я тоже думала! — вторила мне она. — Гермиона заглянула только что! Сообщила про общий сбор…

— И мне Рон сказал, — добавил я. — У него было такое лицо, что я подумал… Нет, неважно, что я подумал! Важно другое. С тобой все в порядке?

— Да, все хорошо. Господи, Феде, я думала, что-то случилось! Думала, вдруг ты…

Договорить она уже не смогла. Просто всхлипнула и теснее ко мне прижалась. А я, признаться, был немного шокирован. Она испугалась за меня? Нет, я, наверное, все еще сплю! Но ведь вот она — девушка моей мечты — обнимает меня, и я чувствую это объятие. Бешено колотящимся сердцем, бабочками в животе, мурашками… Ах, черт возьми! Что за ерунда?! Конечно, Виолетта испугалась. Какой я глупый! Ведь, если со мной что-то произойдет, она останется одна среди людей с волшебными палочками, знакомых ей только по книгам. Тут любой нормальный человек задергается. Виолетта боится не за меня. Нет. Она боится остаться беззащитной, вот и все. А я тут развел мыльную оперу! Все, хватит соплей!

— Вилу! — тихо произнес я. — Ну, куда я от тебя денусь?! Ведь над тобой все еще висит угроза нападения Волан-де-Морта! И я никуда не исчезну, пока не защищу тебя от него! Обещаю!

Мы может, и стояли бы в обнимку еще долгое время, будучи не в силах отстраниться друг от друга. Но тут с лестницы послышался ехидный голос Рона:

— Эй, голубки, я, конечно, все понимаю, но мы вас ждем!

Я с сожалением отпустил Виолетту. И мне даже показалось, что она тяжело вздохнула, убирая руки с моей шеи. Хотя, с чего бы это ей жалеть о прерывании объятий? Глупости. Мы, вслед за рыжим, пошли вниз по лестнице. Ладонь Виолетты все же скользнула в мою руку, и я переплел наши пальцы. Во-первых, еще свежим был ужас, который я испытывал несколько минут назад. А во-вторых, мне и самому было спокойнее ощущать близкого человека рядом, шагая по этому жутковатому дому, да еще и мимо отрубленных голов домовых эльфов. Что это за существа, девушка вчера объяснила мне по дороге к спальням. В столовой уже находились все, с кем мы беседовали накануне: Сириус, Люпин, Гарри, Гермиона и семейство Уизли. Лица у всех были крайне взволнованными. Да уж, что-то явно не так. Инстинктивно крепче сжав руку Виолетты, я спросил:

— В чем дело?

— Кажется, Волан-де-Морт нас раскусил, — без обиняков сообщил Сириус.

— В каком смысле? — опешил я.

— Он в курсе, что Виолетта у нас, — перевел мистер Уизли.

Все внутри меня сковал леденящий ужас. Нет! Только не это! Волан-де-Морт знает? Боже, если с ней что-то произойдет, я этого не переживу! Впрочем, ведь мне все равно придется умереть, потому что этот урод подойдет к моей любимой девушке только через мой труп. Это я сказал!

— Но все не так плохо, — вмешалась Гермиона. Да, Сами-Знаете-Кто каким-то образом умудрился определить, что она у Ордена. Но здесь мы все в безопасности. Ведь на дом наложено Заклятие Доверия, а…

— Заклятие чего? — переспросил я.

— Это значит, что Волан-де-Морт прорвется сюда только в том случае, — пояснил Люпин, — если сам Дамблдор скажет ему, где наша штаб-квартира.

— А этого не произойдет, — добавила миссис Уизли, — хотя бы потому, что Сами-Знаете-Кто до смерти боится Дамблдора и, скорее, убьет самого себя, чем пойдет к нему. Поэтому Хогвартс до сих пор и стоит.

— Да, — вяло согласился Гарри. — Но ведь Волан-де-Морт не знает, где именно мы прячем Виолетту. Поэтому он, со своими приспешниками, обойдет все места, с которыми может быть связан Орден Феникса, и убьет всех, кто попадется на пути.

— Мой дом пуст, — пожал плечами Люпин. — Дом Уизли тоже.

— Как это — тоже?! — возмутился Джордж. — А наши изобретения?!

— Хватит! — осадила его мать. — Вам бы только шутки шутить! Не нужен Сами-Знаете-Кому ваш хлам!

— Зато нам нужен, — заявил Фред. — Мы несколько лет их делали. А эти гады заявятся к нам и…

— Так, замолчали, оба! — отрезала миссис Уизли.

— А наш упырь? — пришла на помощь братьям Джинни. — Он живет в нашем доме, сколько я себя помню. Неужели мы бросим его там?!

— Да зачем Пожирателям сдался твой упырь? — отмахнулся Рон. — Говорить он все равно не умеет, да и не знает, где мы все. Так что толку от него Сама-Знаешь-Кому немного.

— Уж кому нужно волноваться, — заявил Люпин, — то это Тонкс. Она живет с родителями, и они все еще там.

— Значит, их нужно перевести в более безопасное место, — подытожил мистер Уизли. — Сегодня в Министерстве я свяжусь со всеми нашими и предупрежу.

— Ладно, — подытожил Сириус. — Так какой же вердикт? Ждать дальше?

Все со вздохами кивнули и начали расходиться. То есть почти все. Золотое Трио оставалось в столовой до тех пор, пока миссис Уизли последней не удалилась на кухню, готовить завтрак. После этого Гарри подошел, хлопнул меня по плечу и сказал:

— Вот, что, Федерико. Мы в корне не согласны со взрослыми, поэтому решили тебе помочь. Виолетту будем защищать вчетвером, совместными силами. Все-таки я не уверен, что защита этогодома так уж надежна.

— Пойдемте наверх, — добавила Гермиона.

Комментарий к Глава 31

Глава небольшая, но, что есть, то есть.)))

========== Глава 32 ==========

— Итак, — подытожил Рон, когда мы впятером расположились в одной из комнат наверху, — что мы имеем?

— Волан-де-Морта, который собирается прикончить ни в чем не повинного человека, — пробурчала Гермиона. — И уже не в первый раз.

— Что будем делать? — высказал Гарри общий вопрос.

— Для начала, объясни, почему ты не доверяешь этому дому? — попросил Рон. — Здесь Заклятие Доверия и еще куча всего. Да одна матушка Сириуса даст фору десятку Пожирателей!

— Так-то оно так, — заметил его лучший друг. — Но в дом постоянно входит очень много людей. И, если Волан-де-Морт сумеет захватить кого-нибудь… К тому же, Гермиона как-то говорила, что Заклятие Доверия — штука очень нестойкая, когда в курсе Тайны много народу. А еще, я не доверяю Снеггу. Он будет только рад сделать Сириусу гадость, а судьба Виолетты его, вообще, мало интересует. Да и Дамблдора, по-моему, тоже.

— Гарри! — осуждающе воскликнула Гермиона.

— Да что — Гарри?! — вскипел тот, поднимаясь и начиная гневно мерить шагами комнату. — Я пятнадцать лет Гарри! У меня такое ощущение, что Дамблдор ничего не видит дальше собственного носа! Да, он сплел заклятие, которое помогло этим двоим перенестись сюда! Но теперь, когда наступил самый ответственный момент, даже не появляется здесь! Что я должен думать?!

— Ты говоришь так, потому что все еще в обиде на него, Гарри, — возразила Гермиона. — И потом, у них сейчас, наверное, и посерьезнее проблемы! Вдруг именно сейчас Дамблдор и остальные рискуют жизнями, чтобы не дать Сам-Знаешь-Кому захватить то оружие, о котором говорил Люпин. Мы ведь ничего не знаем!

— Именно! — отрезал Гарри. — Мы ничего не знаем! Спасибо, что напомнила о нашей неосведомленности! Нам неизвестно ни того, что это за оружие такое, ни того, насколько оно опасно! И вообще, Дамблдор сам говорил, что Волан-де-Морту теперь, в первую очередь, нужна Виолетта! Так не было бы более… О, Господи!

Мы все подпрыгнули от неожиданности, потому что внезапно, с громким хлопком, в комнате возникли рыжие близнецы. Я по инерции заслонил Виолетту собой, Гарри, как волчок, крутанулся на месте, Гермиона взвизгнула, а Рон, и вовсе, упал на пол.

— Зачем же так официально? — захихикал Фред. — Тебе, Гарри, старина, можно обращаться к нам просто Ваши Величества!

— Идиоты! — сердито заявила Гермиона. — Неужели трудно было хоть раз за лето спуститься ногами по лестнице?! У нас тут, вообще-то, маглы, которые… кхм… не очень привыкли, чтобы двое оболтусов возникали прямо из воздуха!

— Это она, наверное, на себя намекает! — со смехом подмигнул мне Джордж. — Вы, ребята, испугались меньше!

— Я все слышу! — не унималась Гермиона.

— А мы вообще-то к вам по делу! — спохватился Фред.

— Да, — добавил его брат и обратился к Гарри. — Ты бы, дружище, не орал так, а то твои гневные тирады на три этажа слышно.

— Если хочешь понадрывать глотку, — подхватил Фред, — можешь протестировать наше новое изобре…

— Помолчи! — торопливо зашикал на него Джордж, опасливо покосившись на Рона с Гермионой. — Здесь ведь старосты!

— Ой, забыл! — захихикал Фред. — Как бы наш маленький Ронни не рассердился! Еще накажет!

— Заткнитесь, вы! — огрызнулся Рон, густо покраснев.

— Не обращай внимания, Федерико, — сказал Гарри, поймав мой недоумевающий взгляд. — С тех пор, как его назначили старостой, эти двое постоянно над ним подтрунивают.

Я опешил. Этот недотепа — староста?! Да не смешите меня! Уж если кто из присутствующих достоин этого звания, то уж точно не Рон. Так. Или у Дамблдора такое неординарное чувство юмора, или он случайно внес в документы не того студента!

— Кстати, Гарри, — добавил Джордж, усаживаясь на ближайшую кровать, — ты, в своих криках, абсолютно прав.

— Верно, — поддакнул Фред. — Мы всегда говорили, что Дамблдор — псих.

— И, раз ты согласен, — добавил первый, — ответственность за девочку ложится на нас. Мы долж…

Тут Джордж осекся, потому что в дверь постучали. А через мгновение туда просунулась копна длинных рыжих волос.

— Ох, Джинни! — облегченно вздохнул Фред. — Мы думали, это мама!

— Нет, но я пришла по ее посланию, — заметила младшая представительница семейства Уизли. — Завтрак готов. А вы о чем тут секретничаете?

Девочка прошла внутрь, закрыв за собой дверь и всем своим видом показывая желание помочь.

— А ты тоже считаешь, что мер, предпринятых Дамблдором, достаточно для защиты Виолетты? — иронично хмыкнул Джордж.

— Конечно, не считаю, — отвечала та. — Если хотите знать мое мнение, он мог сделать и больше. Наверное.

— Что, например? — изогнула бровь Гермиона.

— Ну, не знаю, — слегка растерялась Джинни. — Перенести их в более надежное место, усилить защиту…

— А вдруг у него не было такой возможности?! — не унималась Гермиона.

— Тогда он мог просто хоть изредка появляться здесь, — отрезала Джинни, — а не сваливать все обязанности на других! Сам же говорил, что не будет никому спасения, если исполнится древний обряд!

«Где-то я уже слышал подобные слова», — пронеслось у меня в голове. Тут я заметил благодарный взгляд Гарри, направленный на девочку, и все понял. Она выразила его же мысли и согласилась с ними. И вообще, в то мгновение, я очень ясно ощутил зарождавшиеся чувства между главным героем книг и сестрой его лучшего друга. Понятия не имею, как, но мне вдруг стало ясно: этим двоим суждено быть вместе. Когда их взгляды встретились, от них как будто волнами пошли эмоции. Может быть, эти двое пока не поняли, что испытывают друг к другу, стороннему наблюдателю сразу все становилось понятно.

— Итак, — подытожил Фред, — все, кроме двух наших старост с нами?

Бросив на Рона с Гермионой хмурый взгляд, он обвел глазами всех остальных.

— Ну, конечно, — ехидно вставил Джордж. — Эти двое теперь ни за что не пойдут против правил! Они ведь СТАРОСТЫ!

— Потерял наш Гарри лучших друзей, — подхватил Фред. — Теперь один останется.

— Действительно, — серьезно сказала Джинни. — Вы, двое, что, бросите его одного в такой ситуации?! Ну, знаете ли! Я была о вас лучшего мнения!

— Классический пример того, как положение меняет людей, — добавил Фред. — Идем, ребята. Позавтракаем, а потом будем думать.

Комментарий к Глава 32

Извините за задержку, мои дорогие! Я тут немного приболела. Еле ползаю.

========== Глава 33 ==========

Комментарий к Глава 33

Всем привет!))) Выкладываю главу именно сегодня, потому что у меня День Рождения!))) Стукнуло уже 24 года!))) Наслаждайтесь!))) И не забывайте оставлять отзывы!))) Люблю вас всех!)))

Ели все, молча. Рон с Гермионой виновато косились на Гарри, а тот, как и все остальные, подчеркнуто их игнорировал. Я даже заметил, как по щеке Гермионы скользнула одинокая слезинка. Рон же был бледным, как мертвец. Но здесь я был полностью солидарен с близнецами: получение значков старост сыграло с ними злую шутку, в результате которой эти двое потеряли доверие друзей. Впрочем, как выяснилось, я поторопился с выводами. Когда после завтрака мы закрылись в той же комнате, Рон с Гермионой попытались войти следом. Именно попытались, потому что Джинни решительно преградила им дорогу и хмуро заявила:

- Здесь вам не место!

- Вот именно! – поддакнул Гарри. – Идите, полируйте свои значки, а мы – простые смертные – попытаемся спасти невинных людей. Вы, двое, можете в это не лезть, но, если попробуешь чинить нам препятствия…

- Гарри! – охнула Гермиона. – Да как ты мог подумать такое?!

- Мы же друзья! – подхватил Рон.

- Интересное же у вас понятие о дружбе, - хмыкнул Джордж. – Он на все готов, чтобы помочь никому не известному человеку!

- Вот-вот! – добавил Фред. – А вы его в беде бросаете! Очень по-дружески, хочу сказать!

То был один из тех редких случаев, когда даже близнецы говорила с серьезными лицами.

- Могли бы вы, двое, не вмешиваться?! – огрызнулась Гермиона, скользнув по ним свирепым взглядом. – И ты, Джинни, отойди, пожалуйста. Просто отойди.

Близнецы, как ни странно, замолчали, а их сестра, надув губы, шагнула в сторону. Лучшие друзья подошли к Гарри. Тот стоял, скрестив руки на груди, и со стороны мог, наверное, показаться бесчувственным. Но я отчетливо видел, как ему больно. Естественно. Ведь это ужасно – быть преданным теми, кому доверял.

- Не строй из себя камень, - робко начала Гермиона. – Мы знаем, что ты не такой.

Гарри никак не отреагировал на слова подруги.

- Эй, старик! – с нервным смешком обратился к приятелю Рон. – Ты что же, поверил этим двоим приколистам?!

Гарри иронично хмыкнул.

- Да брось! – воскликнул Рон. – Неужели ты на самом деле подумал, что я тебя брошу?! После всего, что мы прошли вместе?! Ты что, серьезно?! Ну, помнишь, как мы с тобой познакомились? Думаешь, я не понимал, на что иду, когда подсаживался к тебе в купе? Очень даже понимал. Но свой выбор сделал уже тогда. Я знал, что дружить с тобой опасно. Знал, что когда-нибудь мне придется сражаться плечом к плечу с тобой. Каждый раз, когда мы влипали в очередную передрягу и рисковали головами, я понимал, что готов отдать за тебя жизнь. Когда мы вместе спасали Гермиону от того тролля, когда лезли за философским камнем, когда шли в тайную комнату… А, помнишь, как я оттолкнул тебя от пса и подставил свою руку под его челюсти?! Неважно, что этим псом оказался Сириус. Я-то об этом не знал, но сделал все, чтобы спасти твою очкастую задницу! И после всего этого, ты еще думал, что я могу бросить тебя в беде?! Да ни за что! Хватит с меня и тех недель в прошлом году, за которые я так и не могу себя простить. Куда ты, туда и я. Ты мне такой же брат, как Билл, Чарли и эти двое придурков… Так что перестань изображать каменную глыбу и обними меня! Не зря же я, в конце концов, тут битый час перед тобой распинался!

Гарри еще секунд тридцать не шевелился. Затем, уголки его губ дрогнули, в глазах отразилась радость, а через мгновение двое лучших друзей обнимались, хлопая друг друга по спинам.

- Прости, что сомневался в тебе, - тихо произнес Гарри, отстранившись от приятеля.

- А ты прости, что дал повод, - пожал плечами тот и шагнул в сторону, давая возможность заговорить Гермионе.

Снова повисло напряженное молчание, а температура в комнате, поднявшаяся, было, от слов Рона, снова упала. Гарри нахмурился и прохладно сказал:

- Можешь не вмешиваться, если не хочешь. Я знаю, как тебе тяжело идти против взрослых. Знаю и даже, наверное, в чем-то понимаю. Но постарайся понять и меня.

- Я понимаю тебя, Гарри! – возразила девушка. – После всего пережитого тобой по вине Дамблдора, злость на него вполне понятна.

- Тогда почему ты так рьяно его защищаешь?! – опешил Гарри.

- Не хочу, чтобы эта самая злость усиливалась. Дамблдор, конечно, не подарок, но он – великий волшебник, и мы должны проявлять к нему уважение. Тем не менее, оставив Виолетту и Федерико на нас, он, и в самом деле, поступил неправильно.

- Правда? – изогнул бровь Гарри. – Но, в любом случае, у тебя есть выбор. И у Рона тоже.

- Ошибаешься, дружок, - заметил тот. – Выбор у нас был всего однажды: когда мы, втроем, стояли у двери, чтобы спасти философский камень. И мы этот выбор сделали без малейших колебаний. Так что теперь придется тебе смириться с нашим обществом.

- И надолго? – хмыкнул Гарри.

- Наверное, навсегда, - серьезно ответил Рон. Во всяком случае, до наших последних вздохов.

- Мы с тобой, Гарри, - подхватила Гермиона. – Да, иногда я бываю жуткой занудой и боюсь нарушать правила. Но, согласись, если бы не моя осторожность, вы двое, нашли гораздо больше приключений на свои шальные головы. Я не бросала вас никогда. И сейчас не брошу.

Гарри, наконец, оттаял, и все трое лучших друзей, в мгновение ока, обнялись. При этом они весело смеялись. Не прошло и минуты, как все присутствующие в комнате тоже расхохотались. Все, включая нас с Виолеттой. Я, конечно, не понял и половины того, о чем эти трое говорили. Какой-то камень, какая-то комната… Ну, собственно, это не так уж и важно. Потом спрошу. Главное, что Гарри по-прежнему не один. Я даже немного ему завидую. Ведь это такое счастье – когда у тебя есть друзья, которым ты доверяешь. Друзья, которые всегда рядом с тобой и которые поддержат тебя во всем. Конечно, у меня тоже есть такие друзья – Энрике, Эрнесто, Габриэлла… Но ведь они далеко и, при всем желании, не могут помочь. Сейчас рядом со мной только Виолетта. А ее я к друзьям не отношу хотя бы потому, что люблю без памяти. Жаль, что для нее я – как раз и друг…

========== Глава 34 ==========

— Так, ребята, — подытожил Фред. — Я, конечно, сейчас расплачусь, но мы вообще-то собирались думать, как помочь Виолетте.

— Вот, умеешь ты испортить удовольствие! — делано ворчливым голосом произнес Джордж. — Такую сцену загубил!

Все расселись по кроватям (их в комнате было две) и Гарри деловито спросил:

— Какие у кого соображения?

— Эй, это ты у нас — монстр спасательных операций! — захихикал Джордж.

— Ну, для начала, — заявила Гермиона, пропустив реплику мимо ушей, — нужно определиться, от чего нужно ее спасать.

— Как это — от чего?! — опешил я. — От нападения Волан-де-Морта, конечно!

— Да, это понятно, — отмахнулась Гермиона. — Другой вопрос, КАК он будет нападать?

— Без понятия, — отвечал ей Рон. — Это тебе к Снеггу.

— И пошлет он меня к черту! — огрызнулась Гермиона. — Вы, ребята, как думаете, что может придумать Сами-Знаете-Кто?

— Да что угодно, — пожала плечами Джинни. — Может, например, поймать кого-то из наших и держать у себя до тех пор, пока кто-то из его родных не выдаст Виолетту.

— Возможно, — согласился Гарри. — Более того, это вполне в его стиле.

— Да, — согласилась Гермиона, — но не нужно забывать, что Хранитель Тайны — Дамблдор. А его не так уж легко шантажировать. Так просто он штаб-квартиру не выдаст.

— Это ты так думаешь, — возразил Гарри. — Но Джинни права — мы должны быть готовыми и к такому повороту событий.

— И потом, — добавил Рон. — Сами-Знаете-Кому и не нужно будет знать адрес штаб-квартиры. Он просто может схватить, к примеру, того же папу по дороге с работы и…

— Заткнись! — одновременно рявкнули близнецы с удивительно серьезными лицами.

— Да, верно, — добавил Гарри. — Если Дамблдор решит назвать ему адрес, то…

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Конечно же, он так не решит! Как ты можешь так говорить?!

— А ты забыла тот случай, когда наш обожаемый директор специально отправил нас троих за философским камнем?! — изогнул бровь тот. — Прямо в лапы к Пушку, Дьяволским Силкам и прочим «прелестям» волшебного сообщества?!

— Ну, вспомнил тоже! — вздохнула Гермиона. — Ведь это когда было…

— Да вот именно, что на первом курсе! — встряла Джинни. — И тем страшнее выглядит его поступок! Отправить одиннадцатилеток в такое жуткое место — глупее не придумаешь!

— Конечно, — согласился Гарри. — Мне повезло, что у меня такие друзья. А иначе, я сейчас с вами здесь не говорил бы.

— Короче, — привлек Джордж всеобщее внимание. — К чему мы пришли?

— Может Сами-Знаете-Кто взять заложника, или нет?! — подхватил Фред.

— Да! — в один голос выпалили Гарри, Рон и Джинни.

— Нет! — упорствовала Гермиона. — Дамблдор не позволит!

— Я не знаю — никогда этого злодея не видел, — пожал плечами я.

— А вот я уверена, что может, — добавила Виолетта. — Если его книжное описание соответствует действительности…

— Соответствует, можешь мне поверить! — согласно кивнул Фред.

— Итак, — решил Джордж, пропустив мимо ушей протест Гермионы. — Принято единогласно. Теперь давайте думать, как не позволить этому произойти.

— Ну, по-моему, здесь взрослые уже все решили за нас, — покачал головой Рон. — Ведь было принято решение перевести сюда всех, кого только можно.

— А как насчет их работы? — возразила Джинни. — Или охраны чего-то, о чем они все время говорят на собраниях?

— Да, это я не подумал, — согласился ее брат.

— Ну, я думаю, такие вопросы нужно решать уже взрослым, — заметила Гермиона. — Просто нам с вами, ребята, нужно поклясться, что мы Виолетту не сдадим, чем бы нам ни угрожали.

— Я, пожалуй, сдам, — захихикал Джордж, — если Сами-Знаете-Кто будет угрожать уничтожением наших разработок, которые находятся у нас дома.

— Ага, — подхватил Фред. — Все-таки девчонок в мире полно, а Забастовочные Завтраки — товар уникальный!

— Очень смешно! — встрял я. — Здесь, между прочим, решается судьба Виолетты, а вам лишь бы посмеяться!

— Он прав, — заметил Гарри. — Все здесь присутствующие осознают, что Волан-де-Морт может схватить в качестве материала для шантажа кого угодно? Все дают клятву молчать при любом раскладе?

— Клянемся! — провозгласили в один голос близнецы, Рон, Гермиона и Джинни.

— Я тоже клянусь, — продолжил Гарри. — Хотя, не думаю, что Волан-де-Морт схватит Дурслей.

— Кого? — опешил я.

— Семью, в которой я имел несчастье вырасти, — пояснил Гарри. — Волан-де-Морт не настолько глуп, чтобы их поймать. Всем известно, что отношения у меня с «милыми родственниками», мягко говоря, далеки от идеальных.

— И, тем не менее, ты спас Дадли несколько недель назад, — возразила Гермиона.

— Дело вовсе не в этом, — встряла Джинни. — Конечно, Гарри не мог позволить убить своего кузена. Но, если Сами-Знаете-Кто похитит эту семейку, ему останется только посочувствовать.

Гарри бросил на девушку еще один благодарный взгляд, и я получил возможность снова убедиться в том, что эти двое созданы друг для друга. А я… у меня есть лишь перспектива погибнуть ради любимой девушки. Все присутствующие, кроме меня, подавили смешки. Да, видимо, с родственниками Гарри, и впрямь, не повезло! Даже удивительно, как у них мог вырасти такой достойный юноша.

— Но, Гарри, — снова посерьезнев, обратилась к другу Гермиона, — ты должен понимать, что Виолетту сдадут все жители дома разом, если Сам-Знаешь-Кто схватит ТЕБЯ!

— Кстати, да, — спохватился Рон. — Ведь он тогда сможет сразу и обрести полное всемогущество, и избавиться от врага.

— Да нет, — вяло усмехнулся Фред. — Гарри столько раз оставлял его с носом, что Сами-Знаете-Кто просто не рискнет держать его в заложниках.

— И потом, — подхватил Джордж, — я больше, чем уверен: пока вся эта фигня не уляжется, Гарри отсюда на шаг не выпустят.

А тот, о ком шла речь, казалось, их не слышал, тупо уставившись в пространство. И, не успел я удивиться такому поведению паренька, как он вдруг вскочил и воскликнул:

— Есть идея! Я придумал, как завязать мозги Волан-де-Морта в морской узел! Гермиона, мне нужна вся информация по Заклятию Доверия, которую ты знаешь!

Комментарий к Глава 34

Вот вам новая глава, мои дорогие!))) С интригой.))) Жду ваших отзывов!))) Люблю!)))

========== Глава 35 ==========

- Ты уверен, что все запомнил? – в сотый раз спрашивала друга Гермиона.

Дело было все в той же комнате минут через тридцать. Гермиона как раз закончила инструктировать Гарри. Ее познания в области Заклятия Доверия поражали своей обширностью даже меня – человека, который понимает в магии ровно столько, сколько трехлетний ребенок – в высшей математике. Гермиона подробно объяснила, как это Заклятие Доверия накладывается, как создается Хранитель Тайны, и как заклятие действует. Я, конечно, ничего из этого не понял, зато Гарри, вроде как, приблизительно представлял, о чем идет речь, поэтому я решил не спрашивать.

- Запомнил, запомнил, кивнул в ответ главный герой книг. – А теперь скажи, кто должен такое заклятие накладывать? Хранитель или кто-то со стороны?

- Да кто угодно, - отвечала Гермиона. – Главное, чтобы присутствовал сам Хранитель. Еще вопросы есть?

- У меня есть, Гермиона, - встрял Рон. – Откуда ты столько знаешь о Заклятии Доверия? Ведь это – программа седьмого курса!

- Я знаю, - спокойно отвечала девушка. – Просто, когда на третьем курсе мы узнали об этом заклятии, мне стало интересно, и я прочитала о нем все, что сумела найти в библиотеке.

- С твоим-то расписанием на том курсе? – скептически изогнул бровь Рон. – Шутишь?

- Время существует для того, чтобы им пользовались, Рональд! – огрызнулась Гермиона. – А не лежали на диване, как некоторые!

- Так, стоп! – остановил перебранку Гарри. – Заканчивайте препираться и выходите.

- Минутку, - нахмурилась Гермиона, мгновенно зарыв боевой топор. – Только не говори, что хочешь сделать именно то, о чем я думаю!

- А тебе известен иной выход?! – развел руками Гарри.

- Да о чем вы, оба?! – разом заголосили близнецы.

- Терпеть не могу, когда они так делают, - сердито пробурчал Рон. – Хоть переводчика нанимай!

- А я тебе безо всякого переводчика скажу, о чем идет речь! – встряла Джинни. – Гарри хочет применить к этой комнате Заклятие Доверия, а Хранителем Тайны сделать себя!

- Ты что, офонарел?! – напустился на друга Рон. – Да тебя прикончат прежде, чем ты успеешь сказать: «ой!»! Пятикурсник против Сам-Знаешь-Кого! Бред!

- Этот пятикурсник четыре года выходил живым из таких схваток! – парировал Гарри. – И потом…

- Я бы на твоем месте не рассчитывал на вечное везение, - хмыкнул Джордж. – Вдруг, в этот раз, подфортит Сам-Знаешь-Кому!

- Точно, - добавил Фред. – Вот, возьмет Фортуна – и решит, что нечего тебе улыбаться, раз ты сам на рожон лезешь!

- Да я же… - снова начал Гарри.

- Они правы, - оборвал его Рон. – Из большей части переделок ты выбирался только благодаря везению – сам говорил. А вдруг сейчас не повезет?

- И не забывай, - подхватила Гермиона, - что тебе нельзя колдовать! Или показалось мало одного слу…

- Ребята, послушайте его! – чуть повысила голос Джинни. – По-моему, в его плане нет ничего такого уж суицидального!

Бросив на нее благодарный взгляд, Гарри подождал, пока все притихнут, и заявил:

- Я, действительно, не задумал ничего такого. Просто хочу стать Хранителем Тайны. О том, чтобы самому провоцировать Волан-де-Морта нет и речи. Сами подумайте. Он хочет убить и Виолетту, и меня. А тут выясняется, что, чтобы убить ее, ему нужно найти меня. Вот и пусть думает, кого ему проще вычислить.

- Кхм, - нерешительно кашлянул Рон. – Умно. Ничего не могу сказать. Даже у меня мозги закипели.

- Вот это как раз и не показатель! – захихикал Фред. – У тебя по жизни мозги кипят!

- И все никак не сварятся! – добавил Джордж. А придумано, и впрямь, толково.

- Я же говорила, - заметила Джинни. – Гарри просто хочет помочь. В самоубийцы его записывать рано.

- Ладно, - сдалась Гермиона. – Хоть я и считаю, что глупо ставить еще одно Заклятие Доверия внутри другого… Только, Гарри, не ищи себе неприятностей!

- Хорошо, хорошо, - отмахнулся тот. – В конце концов, Джинни права. Суицидальных наклонностей у меня пока нет.

- Так, - подал голос я, будучи вконец сбитым с толку. – Может, кто-нибудь объяснит мне на магловском языке, что это за Заклятие Доверия такое?!

- Ой, верно! – спохватилась Гермиона. – Ну, если вкратце, это такое заклятие, которое запечатывает тайну в сердце человека. Никто не может попасть туда, куда накладывается Заклятие Доверия, если только сам Хранитель не выдаст место.

- Короче, - подытожил Гарри. – Вот, сейчас мы наложим на эту комнату Заклятие Доверия, я стану Хранителем Тайны, и Волан-де-Морт не увидит этой самой комнаты, даже если упрется в дверь лбом. Попасть сюда он может только в том случае, если я сам покажу ему ее. А этого не произойдет хотя бы потому, что Орден Феникса ко мне Волан-де-Морта на пушечный выстрел не подпустит!

- Совсем не обязательно тебе идти на такие жертвы ради нас, - заметил я. – Не проще ли меня самого в Хранители Тайны определить?

- Это невозможно, - покачала головой Гермиона. – Хранителями могут быть только волшебники. Наделенные магией от рождения.

- Поэтому им буду я, - подхватил Гарри. – Но имей в виду: тебе лучше оставаться здесь. Заклятие Доверия – это очень нестойкая штука. Кроме Хранителя Тайны, ее может выдать и один из тех людей, с кем эта самая Тайна связана.

- А если меня не будет в комнате, когда вы начнете колдовать? – спросил я.

- Тогда ты не сможешь сюда войти, пока заклятие не будет снято, - просто ответил Гарри. – Так что лучше сиди здесь.

- Я не собираюсь отсиживаться в сторонке, пока ты рискуешь головой ради нас! – отрезал я. – Тебе, конечно, доверяю, но не могу сидеть здесь, сложа руки!

Признаться, я думал, что Гарри, в ответ на такие слова, рассердится, но нет. Парень улыбнулся, кивнул и заявил:

- Молодец. Я в тебе не ошибся. Всегда приятно помогать смелым людям. Ладно. Если что-то произойдет, будем держаться вместе.

- Так, народ, - подал голос Фред, - с этим мы, конечно, разобрались.

- Но осталась одна деталь, - подхватил Джордж. – Кто будет накладывать Заклятие Доверия? Не вы же.

- Верно, - хмыкнула Гермиона. – Не мы. Вы.

- Мы? – в один голос ошалело переспросили близнецы.

- Вы, вы, - язвительно ухмыльнулся Рон. – Хоть чем-то полезным займетесь в перерывах между приколами.

- Угу, - захихикала Джинни. – Раз в жизни направите магию в серьезное русло!

- Не волнуйтесь, я еще раз расскажу, как это делается, - заключила Гермиона. – Но наложить его вы должны сами. Вот только мне все равно кажется, что нам всем придется тупо эти три дня переждать. Дом под надежной защитой, и я уверена, что все пройдет без сучка и без задоринки. А сейчас, кажется, уже время обеда. Пойдемте. А потом уже займемся Заклятием Доверия.

Комментарий к Глава 35

Извините за задержку!))) От поломок компьтера, сами понимаете, никто не застрахован!))) Хотя, как я вижу, вы и не ждали.)))

========== Глава 36 ==========

Однако, вопреки словам Гермионы, задоринка была, и еще какая. Возникла она, когда мы закончили обед и собирались возвращаться в комнату. Рон случайно бросил взгляд на пыльное окно и вдруг замер, как вкопанный.

— Ты чего? — удивленно спросила Гермиона, подойдя и заглянув другу через плечо.

— Т-там… — только и смог выдавить побледневший паренек, тыча пальцем в окно.

Мы все столпились за спиной рыжего и припали к окну. Я знал, что мы находимся на Площади Гримо в Лондоне и даже был здесь однажды на экскурсии с классом. Как выяснилось, даже в прошлом веке она была такой же. Ничем не примечательный скучный район такого чинного и респектабельного города, как Лондон. Надо сказать, я не был поклонником Англии, но к ее чистым и радующим глаз городам относился с должным уважением. Так вот, Площадь Гримо была именно такой, какой я ее помнил с экскурсии. Та же мощеная серым камнем улица, те же бесхитростные дома с большим количеством фонарных столбов. Сейчас, в дневное время, все фонари были погашены, а сама площадь — почти пуста. Исключение составляли двое очень странно одетых людей. На них были длинные черные мантии, а лица скрывали глубокие капюшоны. Несмотря на это, не оставалось сомнений, что смотрят эти двое в упор на нас. У меня по спине пробежал холодок, и я поспешно отвел от окна Виолетту. Кем бы ни были эти люди, нельзя допустить, чтобы ее видел кто-то посторонний. Ведь Волан-де-Морт, наверняка, уже ищет мою подругу, и облегчать ему работу я не собирался.

— Кто они? — спросил я, закрывая девушку собой.

— Пожиратели Смерти, — пояснил такой же бледный, как его друг, Гарри. — Пособники Волан-де-Морта.

— И смотрят они прямо на нас, — добавила Джинни. — Это может означать только одно: Заклятие Доверия больше не защищает дом.

— Но что случилось? — испуганно спросила Гермиона.

— Разве не ясно? — как-то нервно хихикнул Джордж. — Дамблдор забыл адрес штаб-квартиры, и Заклятие улетучилось.

— Или он решил проверить, — подхватил Фред. — Мол, а что будет, если я назову адрес вот этим двоим Пожирателям?

Над их шутками, впрочем, никто не засмеялся — не до того. Да и пошутили близнецы, скорее, просто по привычке. Не позволяли им характеры быть серьезными.

— Так, — подытожил Гарри. — Пойдемте-ка наверх. Нечего им глаза мозолить. Там и решим, что делать дальше.

Мы отошли от окна и быстро поднялись все в ту же комнату, рассевшись там. Виолетта испуганно цеплялась за мою руку. Поэтому, опустившись рядом, я осторожно приобнял ее за плечи. Пусть все внутри как будто горит огнем, главное — дать девушке хоть какое-то чувство защищенности.

— И какие у кого соображения? — спросил Рон. — Почему, по-вашему, Заклятие Доверия ни с того, ни с сего, исчезло.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответила Гермиона. — Одно могу сказать точно: это произошло не случайно.

— Тоже мне, Америку открыла, — пробурчал Рон.

— А ты, гений, что думаешь?! — огрызнулась та.

— Я думаю, что это все — проделки Сами-Знаете-Кого! — развел парень руками. — Ясно, как божий день: он что-то задумал. Может, вообще, Дамблдор уже… того!

— Рон! — вскричала Гермиона. — Ты в своем уме?! Как мог Ты-Знаешь-Кто проникнуть в кабинет директора Хогвартса — заколдованного замка?! К тому же, мы все прекрасно знаем, что Дамблдор ему не по зубам! Тогда уж нужно было брать с собой пять сотен пожирателей, которых у него, насколько известно Ордену, нет!

— Да, но… — начал, было, Рон.

— И, между прочим, оборвала его Гермиона, — я час назад объясняла для особо одаренных, что со смертью Хранителя Тайны, Заклятие Доверия не стирается. Нет. Тайна переходит к тем, кого Хранитель в нее посвятил. И падет Заклятие не раньше, чем умрет последний из таких.

— Тем не менее, факт остается фактом, — вяло заметила Джинни. — Пожиратели Смерти могут видеть дом и, спорю на что угодно, Сами-Знаете-Кто уже разрабатывает план штурма.

— Да, но хотелось бы все-таки знать, — возразил Рон, — почему Заклятие Дове…

— Короче, ребята! — отрезал Джордж. — Хотите знать, что произошло?!

Все кивнули.

— Ничего хорошего! — в один голос заявили близнецы.

— А теперь, может, давайте перестанем философствовать и уже начнем действовать?! — раздраженно добавил Фред.

— Гарри, а ты что думаешь? — спросила Джинни.

Тут только стало заметно, что главный герой книг все это время молчал. Я даже не уверен, что он слышал спор, потому что, когда все взгляды устремились на него, он сидел, сдвинув брови, и задумчиво тер лоб. Тем не менее, когда парня окликнули, он, помедлив еще долю секунды, вдруг вскочил и заговорил тоном капитана корабля:

— Значит так, Гермиона и Фред, займитесь Заклятием Доверия, о котором мы с вами говорили. Джордж, выстави по коридорам все ловушки, какие только сможешь. Что угодно, лишь бы задержать Пожирателей! Рон, объяви тревогу среди взрослых! Выполняй!

Все поспешно разбежались по дому. В комнате остались только мы с Виолеттой, сам Гарри и Джинни.

— Теперь ты, — мягко обратился парень к последней. — Помнишь, ты как-то говорила, что знаешь способ блокировать мозг от воздействия Сыворотки Правды?

— Конечно, — удивилась девочка. — Ты еще тогда рассмеялся и сказал, что, слава Мерлину, никто тебя пока ей напоить не пытался.

— Да, да, — кивнул Гарри. — Ты можешь рассказать, что это за способ?

— Зачем? — опешила Джинни.

— На случай, если Волан-де-Морту удастся захватить меня или Федерико, чтобы выпытать, где Виолетта, — пояснил парень. — Лучше перестраховаться.

— А я не помню, чтобы нечто подобное было в книгах, — встряла Виолетта. — Никакого разговора и никакого способа.

Гарри и Джинни посмотрели на нее слегка озадаченно. Затем, юноша пояснил:

— Ну, не описывать ведь госпоже Роулинг каждый мелкий диалог, правда? А иначе, какие бы огромные книги получились.

— А о вашем появлении здесь она, вообще, не догадывается, — подхватила Джинни. — Думает, что мы наводим здесь поря…

Она осеклась на полуслове, потому что из-за двери послышалось несколько странных слов (каких именно, я не разобрал), а затем, комнату окутал дым, постепенно стягиваясь к Гарри.

— Заклятие Доверия, — выдохнула Джинни, глядя, как этот самый дым словно растворяется в теле главного героя книг. — Так оно действует.

Комментарий к Глава 36

Птички мои, вот вам и новая глава!))) Когда будет следующая, точно сказать не могу, потому что послезавтра у меня начинается сессия… Надеюсь, хотя бы на выходных меня будет время… Люблю вас!)))

========== Глава 37 ==========

Штурм дома начался, примерно, через час. А через полтора стало ясно: защитникам не выстоять. Гермиона до последнего надеялась, что Заклятие Доверия, наложенное Дамблдором, сработает. Но все надежды рассыпались в прах, стоило армии Пожирателей Смерти все же прорваться. Их было гораздо больше, чем обитателей дома. Примерно, по трое на каждого, включая и нас с Виолеттой.

— Плохо дело, — заметил Гарри, когда вместе с друзьями бежал на помощь защитникам. — Но мы спра…

Он осекся на полуслове, потому что с лестницы прилетел красный луч и ударил Поттера точно в лицо. Выронив палочку, паренек упал навзничь.

— Нет! — вскричал я, бросаясь к волшебнику.

— Феде, стой! — воскликнула Виолетта. — Ты попадешь в зону досягаемости заклятий! Вернись в комнату!

Я все же затащил Гарри внутрь и уложил на кровать. Слава богу, он был жив. Просто без сознания.

— Что с ним? — нервно спросил я.

— Похоже на действие оглушающего заклятия, — пояснила Виолетта. — Когда все это закончится, снять его труда не составит. Если…

Она развела руками, но я все понял. Если хоть кто-то из защитников останется в живых. У меня защемило в груди при мысли о том, что погибнет кто-то из этих замечательных людей: семейство Уизли, Сириус, Люпин — все они сейчас сражаются за нас, подвергая себя опасности. Неужели это смертоубийство никак нельзя прекратить?!

И тогда я принял единственно-правильное, на тот момент, решение. Конечно, это было жутковато и граничило с самоубийством. Но ради Виолетты я готов на все. Ведь, скорее всего, когда Пожиратели Смерти не сумеют найти ее, они просто тупо сравняют весь дом с землей. И потом, Джинни теперь тоже может выдать Тайну, поскольку находилась в комнате на момент создания Заклятия Доверия. Так. Значит, у меня один выход.

— Вилу, — обратился я к подруге, — ничего не бойся. Позаботься о Гарри.

— А ты куда? — испуганно охнула Виолетта, вцепившись в мои плечи.

О, как это было прекрасно! И еще приятнее становилось при мысли о том, что она переживает за меня. Конечно, это не любовь, но сердце мое зашлось уже от того, что я ей не безразличен. Хотя бы, как друг и защитник…

— Нужно их отвлечь, — сказал я. — Иначе, они уничтожат защитников, да и сам дом вместе с нами.

— Нет, Федо! — выпалила Виолетта. — Не делай этого! Пожалуйста! Должен быть другой выход!

— Его нет, Вилу, — покачал головой я. — Прости. Я на все готов, лишь бы эти уроды тебя не тронули!

Виолетта помолчала. Я видел, как она усиленно пытается найти менее суицидальное решение проблемы. Но тщетно. Конечно, она боится оставаться в комнате одна. Но, если мой план сработает, она будет в безопасности, а это главное. Тут девушка резко выдохнула, а потом вдруг сделала то, чего я совсем уж не ожидал: схватила меня за грудки, рванула к себе и горячо поцеловала в губы. Меня как будто что-то обожгло изнутри. Сердце зашлось в груди, а мозг отключился. Не было больше ничего: ни шума битвы внизу, ни опасности, нависшей над нами. Остались только губы девушки, которые так внезапно прикоснулись к моим. Но вот, поцелуй прервался, и постепенно ко мне вернулось осознание происходящего. Тогда же пришла и растерянность. Что произошло?! Виолетта меня поцеловала?! Бред, абсурд! Но ведь не зря же губы так горят, а внутри все как будто накалено добела! Так почему она вдруг поцеловала меня?! Почему?!

— Будь осторожен! — шепнула Виолетта.

Она была красной, как помидор, да и я подозревал, что у меня цвет лица не лучше. Раз сердце в груди так сильно колотится, да еще и дыхание прерывается, это неизбежно. Но все-таки, что девушка хотела сказать этим поцелуем, я решительно не понимал. Тут снизу раздался крик. Даже не крик, а просто прямо-таки нечеловеческий вопль. В фильмах так кричат женщины, потерявшие кого-то очень дорогого. Я охнул при мысли о том, что это может быть и миссис Уизли. Вдруг, пока мы с Виолеттой здесь целовались, убили кого-то из этой семьи?! Нет, нужно срочно бежать!

Звук придал мне решимости, поэтому я кивнул, развернулся, выбежал из комнаты и рванул вниз. Сердце протестующе ныло, но это — ерунда. Главное, спасти Виолетту и, если это будет стоить мне жизни, я готов погибнуть. Ради любимой девушки. Спустившись вниз, я испытал и ужас, и облегчение одновременно. Во-первых, защитники дома отступали вверх по лестнице под натиском толпы в балахонах. Но, во-вторых, пока никто из них не погиб. Нет. Кричала одна из Пожирательниц Смерти, упав на колени перед телом своего соратника. Тут возникла небольшая проблема: я не мог попасть на первый этаж, потому что нижняя часть лестницы была забита защитниками. Ага, есть идея! С этой мыслью, я перемахнул через перила, а через мгновение ловко приземлился внизу, почти тут же припав на колено, чтобы не угодить под очередное заклятие. Луч пролетел у меня над головой, а затем, я выпрямился и крикнул:

— Эй, ребятки! Я здесь! Я знаю, где девушка из будущего! Ну же, поймайте меня!

— Нет! — заорали близнецы в один голос, но все Пожиратели уже развернулись ко мне с палочками наготове.

— А ну говори, а то сейчас на небо отправлю! — рявкнул один.

Впрочем, я понимал, что он блефует. Нет, они меня не убьют. Пока я нужен им живым, чтобы пытать. Поэтому я изогнул бровь и заявил:

— Ты? Меня? Сперва догоните, ребятки! Смотрите, в балахонах не запутайтесь!

— Ах, так! — заорал кто-то еще. — Ну, держись, мальчишка!

Я сорвался с места и побежал к входной двери, на ходу крикнув защитникам:

— Фред, сделай то, что сделал с комнатой!

Что ж, надеюсь, он поймет шифр и наложит на дом новое Заклятие Доверия. Кричать об этом открыто было бы рискованно: Пожиратели Смерти могут оставить здесь людей. Но, вроде бы, за мной рванули все. Я выскочил на улицу и побежал. Люди смотрели на нас обалдевшими глазами, но это никого не волновало. Я бежал, уворачиваясь от разноцветных лучей заклятий. В этом и состоял мой план: увести Пожирателей Смерти как можно дальше, чтобы наши сторонники успели нанести новое Заклятие Доверия, и Виолетта была бы в безопасности. Сумасбродно и даже немного суицидально, зато менее катастрофично. И, главное, все это делается ради нее. Ради девушки, которую я люблю больше собственной жизни. Люблю до последнего вдоха.

О, Вилу, если бы я знал, почему ты меня поцеловала! Сначала дома, теперь здесь. Почему ты так поступаешь со мной?! Разве не видишь, что мне и так больно?! Больно от того, что моя любовь навсегда останется безответной. Что бы ни произошло, я буду уверен в этом. Может, ты поцеловала меня под воздействием какого-то импульса? Может, просто думала, что видишь в последний раз?! Может, хотела дать мне стимул к жизни? А только я уверен, что ты никогда не сможешь полюбить меня! Никогда! Я бежал все дальше, виляя по проулкам и надеясь, что не наткнусь на тупик. Это было довольно сложно, если учесть то, что я, вообще, почти не был знаком с Лондоном. Тем более, с Лондоном тысяча девятьсот девяносто пятого года (мы ведь в этом году, правда?!) Но пока все обходилось. Я бежал и бежал, невольно чувствуя, что силы начинают оставлять меня. Темп бега существенно снизился, Да и уворачиваться от заклятий стало труднее. Спасало то, что Пожиратели Смерти, казалось, были еще слабее физически. Наверное, у волшебников спорт — штука не такая важная. А что? Ведь есть магия. Ой! Одно из заклятий просвистело в миллиметре от моего левого уха — чудом не попало! Ха! Интересно, а как эта котовасия выглядит в глазах обычных людей?

О, нет! Тупик! Дьявол! Что делать?! Пожиратели нагоняют! Ага, вот оно, высокое здание! Ну, что ж, выбраться из этой переделки живым я уже не смогу. Зато не предам Виолетту. Все ради тебя, любовь моя! С этими мыслями, я забежал внутрь и рванул вверх по лестнице. На миг наступила тишина. Затем, снизу раздался топот множества ног вперемешку с ругательствами. Но это уже неважно. Вот и верхний этаж. Окно закрыто, но ничего, справлюсь. Так. Разбежаться. Надеюсь, здесь достаточно высоко, чтобы разбиться насмерть. А то мне что-то совсем не улыбается перспектива угодить в логово Волан-де-Морта, да еще с переломанными конечностями…

Прости,мама! Ты потеряла дочь, а теперь и сына! Бедная мамочка! Ты всегда была для меня другом, как и для папы. Забавно. Я всю жизнь искал его убийцу, а теперь погибаю в девяносто пятом году, да еще и в Лондоне, удирая от волшебников. Рассказать — никто не поверит! Но ведь тебе, мам, от этого легче не станет. Если вспомнить, с каким лицом ты смотрела на меня, когда я сказал о гибели Бьянки. А теперь погибаю уже я. Прости, мама! Люблю тебя! Эрнесто, дружище! Прости меня! Ты полтора года считал меня погибшим. А теперь, похоже, снова меня таковым объявлять. Только, похоже, теперь навсегда. Успокой ребят, если сможешь! Прощай, мой верный соратник! Гэб, милая! И ты тоже прости меня! Я не выполнил свое обещание. Просто не смог. Пытался. Но, увы, не получилось. Прикольно. В прошлый раз я грохнулся с водопада. А теперь полечу с крыши. Какой, кстати, этаж? Шестой? Седьмой? Не считал. Да и неважно. Гэб, родная, прощай! И не вздумай снова впадать в апатию! Люблю тебя, Котенок! Энрике, брат! Господи, что же с тобой будет, когда я не вернусь после всей этой волшебной канители?! Даже представить боюсь! Ведь ты так привязан ко мне! Да и я к тебе, если по правде. Брат за брата. Кодекс чести, помнишь? Я никогда не забуду нашей клятвы. Ведь и ты о ней помнишь, правда, братишка? Прости меня! И прощай!

Виолетта. Вот и настала твоя очередь, моя милая, родная и любимая Вилу! Прости меня! Я обещал тебе вернуться, но не сумел. А может, оно и к лучшему. Я умираю с твоим поцелуем на губах, и больше мне ничего не нужно. Но как я тебя люблю, Вилу! Больше всего на свете! И пусть, ты меня никогда не полюбишь, силы моей любви это, конечно, не уменьшает. Прощай, любимая!

— ВИОЛЕТТА, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! — заорал я и с разбегу выпрыгнул из окна.

И все. Смерть.

Комментарий к Глава 37

Дорогие мои! Решила сегодня порадовать вас еще одной главой, а вот со следующей сказать ничего не могу. И насчет сюжета тоже. Это будет зависеть от того, как пройдет сессия.

========== Глава 38 ==========

Так. Давайте разберемся. Мой отец умер, когда тот урод проткнул ему грудь ножом, верно? Верно. А от моей бедной сестренки не осталось живого места, когда она грохнулась с водопада, верно? Верно. А теперь объясните мне, пожалуйста, какого черта я остался жив, выпрыгнув с еще-бы-знать-какого этажа, выбив, к тому же, окно собственным телом?! Какого черта мое сердце все еще бьется?! Какого черта я еще дышу?! И какого черта все еще без памяти люблю Виолетту?! Да, похоже, я все-таки выполню свое обещание. Это не могло не радовать, но и одновременно пугало. Я ведь понимал, что, после такого поцелуя, без разговора по душам не обойтись. А значит, не обойтись и без боли, которую вызовут слова девушки. Она обязательно скажет нечто вроде «прости, но мы друзья». А я, хоть и уже готовлюсь к таким словам, все равно вряд ли смогу выслушать их спокойно, не страдая от боли.

Эх, ладно, разберусь позже. Теперь желательно оценить ущерб, нанесенный телу при падении. Так. Голова на месте. Уже легче. Да и тело, как это ни удивительно, чувствовало себя нормально, если не считать странного жжения везде, где только можно. Да, похоже, мне крупно повезло. Может, внизу оказалось что-то, смягчившее падение? Одну минуту! Черт возьми, да я связан! Так и есть! Связан по рукам и ногам. Ну, то есть ноги крепко связаны между собой, а сам я прямо-таки прикован к стене на момент креста — руки привязаны с разных сторон от тела и широко раскинуты. А куда, интересно, подевалась моя рубашка?!

Нужно открыть глаза. Иначе, я мало, что пойму. Поднимаю веки. А, черт, до чего же яркое освещение! Может, я все-таки умер и теперь поджариваюсь в Аду? Это объясняет жжение в теле, но мне самому почему-то не жарко. Напротив, я чувствую прохладу камня за спиной, А мой обнаженный торс обдувает некоторый сквозняк. И лично мне всегда казалось, что после смерти ты перестаешь любить. Правда, этого я точно сказать не мог по понятным причинам. Но уж очень освещение здесь похоже на Адскую Жаровню.

Впрочем, сморгнув ослепление, я понял, что все не так плохо. Просто я стоял (или, скорее, висел) напротив большого окна, в которое лился яркий свет восходящего солнца. Восходящего? Минутку! Я что, провалялся без сознания всю ночь?! Да, видать, неслабо так меня головой приложило! А по самочувствию и не скажешь. Странно. Или у меня болевой шок? Я читал, что такое бывает. Ну да ладно. С этим позже разберусь. Сейчас главное — понять, в какую переделку я вляпался на этот раз. Так. Комната мрачна, прохладная, без какой-либо мебели. Похоже на какое-то недостроенное здание. Отделка на стенах есть. Даже имеется канделябр под потолком. Но все пустое. Но все пустое. Единственным предметом интерьера теперь являюсь я, да и то, в качестве настенного украшения. Ха! Ну, раз я не утратил способности шутить, значит, жить точно буду. Тут дверь в комнату открылась, и вошел высокий крепкий мужчина в плаще с откинутым назад капюшоном. Пожиратель Смерти.

— Ну, что, парень, очухался? — грубым резким голосом заговорил мужчина, подходя ближе.

На вид ему было чуть за тридцать, но глаза, блестящие холодной яростью и нахмуренные брови возраста добавляли. Но темные коротко стриженые волосы еще совсем не были тронуты сединой. А грубые черты лица не покрывало ни единой морщинки. Тем не менее, от этого мужчины волнами исходила угроза. И это заставило меня сразу отбросить церемонии.

— Чего надо? — грубо спросил я.

— Какие, однако, в будущем невоспитанные маглы! — покачал головой Пожиратель. — Не успел войти, а уже нахамили!

— Ну, да, а растягивать полумертвого подростка по стене — показатель очень большой степени воспитанности! — фыркнул я.

— Во-первых, растянули тебя всего час назад, когда ты уже был вылечен, — начал Пожиратель. — А во-вторых, сделал это не я.

— Стоп! — опешил я, забыв от изумления про хамство. — Вылечен?

— А ты думал, прыжок с девятого этажа пройдет для тебя бесследно? — изогнул бровь мой собеседник.

— Я думал, вообще, сразу на тот свет отправлюсь, — отмахнулся я.

— Не вышло, — упорствовал Пожиратель. — А вот нашим целителям ты проблем доставил, что правда, то правда. Ни одной целой кости, все тело разрезано, голова разбита, и уж не знаю, что еще.

— Ладно, — вздохнул я. — И чего ты от меня добиваешься, чучело?

— Ну, для начала, чтобы ты перестал мне хамить, — отрезал тот. — Давай познакомимся. Меня зовут Макнейер. А тебя?

— Федерико, — неохотно признался я.

— Ты прибыл из будущего вместе с девчонкой, как мы понимаем?

— Да, и что?! — вскинулся я.

— Ничего, — пожал плечами Макнейер. — Темный Лорд…

— Кто? — опешил я.

— Какое невежество! — возмутился Пожиратель Смерти. — Как можно не знать, кто такой Темный Лорд?!

— Погоди! — осенило меня. — Ты говоришь о Волан-де…

— Не смей! — рявкнул Макнейер. — Как ты, мальчишка, смеешь произносить его имя своим мерзким магловским ртом?!

— А что, у маглов и волшебников разные рты? — хмыкнул я. — Да и разве маги, вообще, чем-то отличаются от нас, кроме умения колдовать? Две руки, две ноги…

— Не тебе об этом рассуждать, молокосос паршивый! — отрезал Макнейер.

— Ну, и кто из нас после этого кому хамит? — изогнул бровь я.

Макнейер замолчал и сделал несколько глубоких вдохов. Наверное, понял, что я специально пытаюсь его довести. Именно в этом и состоял мой план: здорово его достать, чтобы оставил меня в покое. Но Пожиратель Смерти, мне, похоже, достался не из робкого десятка. С ним придется попотеть.

— Итак, мальчишка, — подытожил он, решив, видимо, тупо перевести разговор на другую тему, — давай решим вопрос мирно. Я, видишь ли, не сторонник пыток. Мы все знаем, что этот сумасшедший старик, Дамблдор, перенес вместе с девчонкой защитника, то есть тебя. Но ведь ты сам жить хочешь? Поэтому я тебе предлагаю: ты говоришь нам, где твоя очаровательная спутница, и мирно отправляешься домой. Это мой Лорд тебе обещает.

— А ты не думаешь, что предлагать такое человеку, который прыгнул с девятого этажа, чтобы не предать ее, немного глупо? — невинно поинтересовался я. — Нет, дружок, ничего я тебе не скажу!

— Да брось! — убеждал Макнейер. — Это — не твое дело. Ты не обязан защищать девчонку. К этому тебя принудил Дамблдор. А мы предлагаем тебе…

— Вы предлагаете жить и сознавать, что я — трус! — оборвал его я. Не выйдет! У меня есть встречное предложение: вы меня убиваете и расслабляетесь. Сэкономите свое время, нервы и силы. Потому что я вам все равно ничего не скажу!

— Шутим? — хмыкнул Макнейер. — Ну, ладно. По-хорошему не желаешь — будем действовать по-плохому.

С этими словами, он вышел из комнаты. Напугать пытается. Наивный.

Комментарий к Глава 38

Ладно уж, пожалею вас!))) И себя тоже.))) Только вы не думайте, что все самое страшное позади!))) Ничего подобного!))) У Феде впереди такие испытания, что многие скажут: убить его было бы гуманнее.))) Читайте и оставляйте отзывы!))) Люблю вас!)))

========== Глава 39 ==========

— Ну, что, мальчишка?! — орал Макнейер. — Будешь говорить, или продолжим?!

Я не проронил ни звука. Разве что, хрипло дышал и чуть слышно стонал. Пытка длилась уже много часов, и солнце почти опустилось за линию горизонта. Пожиратель Смерти и не думал прекращать. Человек, который сам сказал, что не является поклонником пыток, на деле оказался самым настоящим монстром. Он неустанно выкрикивал заклятия, от которых, казалось, каждая клетка моего тела выворачивалась от невыносимой боли. Поначалу я вопил, но теперь уже настолько обессилел, что лишь едва слышно постанывал. Кроме того, у Макнейера в кармане оказался нож, и, когда ему надоедало махать волшебной палочкой, он терзал мое тело этим оружием. Хоть порезы и выходили достаточно поверхностными, их было много. Поэтому сейчас на полу подо мной растекалась целая лужа крови. А я сам уже молил небо о том, чтобы уже отключиться или умереть. Что угодно, лишь бы это прекратилось. И вот, Макнейер, получив в ответ только мое хриплое дыхание, ударил очередным заклятием. Больно. Ох, как же больно! Но нужно терпеть. Ради Виолетты. Все равно надолго меня уже не хватит. Ну же, сознание, покидай тело! Или у меня даже для этого нет сил? С губ сорвался новый чуть слышный стон, а тело лишь слегка дернулось, хотя изначально билось, как в предсмертных конвульсиях. Оно уже давно не слушалось меня, а просто висело, содрогаясь от магических пыток.

— Эй, Макнейер! — раздался как будто издалека новый голос.

Мой мучитель прервал пытку. И тогда я понял: это предел. Все. Еще одно заклятие — и я труп. Интуиция мне подсказывала что ли! Тем не менее, сквозь уплывающее сознание, я сумел понять, что в комнату вошел еще один Пожиратель Смерти, но черты его лица расплывались перед моими глазами.

— Чего тебе, Яксли? — голос Макнейера звучал, как из плохо настроенного приемника.

— Ты бы заканчивал, — заявил тот, кого назвали Яксли. — Парень нам еще живым нужен. Он и так продемонстрировал сегодня колоссальную выдержку. Особенно, для магла. Так что давай, отправляйся ужинать и спать. Темный Лорд сказал, что завтра тебя сменит Малфой.

— Этот трус несчастный?! — взвился Макнейер. — Да он через час нюни распустит! Мальчишка-то с характером! Два раза оскорбит — Люциус наш и сдуется!

— Да знаю, знаю, — отмахнулся Яксли. — Но Темный Лорд сказал, что, мол, не нам с ним спорить.

— Ну-ну, — иронично хмыкнул Макнейер. — Удачи Люциусу. Я этого паренька весь день пытал — никакого сдвига. Посмотрим, насколько его хватит.

Из вредности ударив меня напоследок кулаком в солнечное сплетение, Макнейер, вслед за Яксли, вышел из комнаты. Я закашлялся. Перед глазами все плыло, как будто на меня надели очки, в которых я не нуждался. Господи, ну и дернул же черт этого Яксли так не вовремя забрать товарища! Неужели сложно было войти минутой позже?! Тогда я бы, наверное, был уже мертв и не чувствовал этой жуткой боли! «Кап-кап-кап!» — упорно стекала из моих порезов кровь. Интересно, а сколько нужно потерять этой самой крови, чтобы умереть? Никогда раньше так не жалел, что игнорировал анатомию. Хотя, как я уже понял, с волшебниками это — бесполезная наука. Вот, к примеру, заклятие, которое вызывало боль, не оставляло на теле никаких следов, зато изматывало и терзало не хуже электрического тока.

Вы спросите, откуда я знаю, как можно пытать при помощи тока? По собственному опыту. Нет, конечно, сам я никогда никого не пытал, поскольку считаю это аморальным. Тот, кто не предает друзей, товарищей, соратников или любимых, напротив, достоин уважения. И, кстати, Эрнесто со мной соглашался, поэтому на его корабле пытки были под запретом. Никто из наших никогда не терзал врага, чтобы что-то выяснить. Мы, скорее, согласны были проиграть сражение и пасть в бою, чем применить силу к человеку, которого, по правилам, можно лишь поощрить. А вот меня пытали, что правда, то правда. И ножами, и электричеством, и водой, и даже раскаленным добела железом. Мне тогда было чуть больше четырнадцати, но я уже знал, что не предам тех, кого люблю. Никогда. Что? Почему я не рассказал о той пытке в тот вечер, у костра? Потому что все ребята из команды Эрнесто, включая Габриэллу, уже давно в курсе, а Виолетту мне просто не хотелось лишний раз пугать.

На самом деле история довольно банальная. Однажды мы с Бьянкой решили съездить к Энрике. Но как-то вышло, что в пути нас вычислили. Я вовремя заметил преследование и позвонил Эрнесто. Благо, в тот день, он задержался в Италии дольше обычного. Мы с сестрой бросились на пристань. Преследователи не отставали. И им удалось-таки обступить нас перед самым судном. При помощи ножа мне удалось пробить дорогу Бьянке, но сам я за ней последовать не успел. Меня схватили. Ох, как же тогда было больно! Я оказался в каком-то старом-престаром здании, где меня безжалостно мучили на протяжении нескольких часов. Пытались выяснить, где моя сестра. Естественно, я молчал. А те ребята, похоже, были настроены серьезно. И, кстати, в том здании я был связан таким же образом, как здесь. Вот только там меня привязали к столбам, сколоченным между собой на манер креста. Это было сделано для того, чтобы, при помощи особого механизма, опускать мое безвольное тело в воду, пока я не начинал задыхаться. А что еще со мной делали — вспоминать страшно. Избивали до полусмерти, резали ножами, душили удавкой, прикладывали к коже раскаленную металлическую рейку… Но самое болезненное — электричество. К рукам моим присоединили электроды и пустили ток. Причем, ток совсем не слабый. Похоже, ублюдкам доставляло удовольствие наблюдать за тем, как я бьюсь в конвульсиях. Сбежать я смог, только оглушив охранника.

Минутку! Что это валяется на полу? Нож? Нож Макнейера! Он его выронил! Так. Черт возьми, да я — везунчик! Запястья-то едва стянуты! Тоже мне, волшебники! Не сумели по-человечески затянуть узлы! Я, хоть и замучен до умопомрачения, своих характеристик не растерял! Мгновение — и руки свободны. Я дотянулся до ножа Макнейера, перерезал путы на лодыжках и замер, думая, как поступить дальше. Теперь я вооружен хоть чем-то, и это не может не радовать. Появилась надежда выбраться отсюда. Пожиратели Смерти, как и их хозяин, имеют наглость полагать, что магия является безоговорочным преимуществом. Пришло время показать им, что иногда пригодится смелость и хорошая физическая подготовка. Я не льщу себя надеждой на то, что мне одному удастся противостоять нескольким десяткам волшебников. Нет. Но вряд ли все они сейчас на ногах. Коридоры, наверняка, патрулирует человека три-четыре, не больше. А остальных пока разбудят, да пока они догадаются, кто их куда зовет…

С этими мыслями, я поудобнее перехватил нож и нетвердой походкой направился к выходу из комнаты. Да, похоже, в моем состоянии, одолеть даже одного человека будет проблематично. Раньше я бы позвал Эрнесто и его команду. Но ведь сейчас мои друзья далеко, в другом времени, в другой стране. Конечно, узнай они, что я в беде, бросились бы на помощь, не раздумывая. Так же, как я бросился бы за ними. За кем угодно — за Эрнесто, за Габриэллой, за близнецами. Но теперь я должен самостоятельно выпутаться из этой переделки. Делаю неуверенный шаг к двери, но тут, безо всякого предупреждения, в лицо мне ударяет красная вспышка…

========== Глава 40 ==========

— Эй, парень, давай, открой глаза!

Голос доносился, как из плохо настроенного приемника. Я чувствовал, что лежу на чем-то холодном, а кто-то бьет меня по щекам, пытаясь привести в сознание. Еще я заметил две странные особенности. Во-первых, я как будто узнал голос. Правда, не мог вспомнить, кому он принадлежит. А во-вторых, кем бы ни был этот человек, он явно не хотел, чтобы его услышали. Поэтому не орал, а яростно шептал, чтобы я приходил в себя. Так, ладно, раздумывать можно долго, а до истины докопаться я все равно, в таком положении, не смогу. Нужно хотя бы приблизительно сориентироваться, что, собственно, происходит. Поэтому я с тихим стоном открыл глаза. Было темно. Я лежал на каменном полу, а надо мной кто-то склонился. В свете Луны из окна, я сумел рассмотреть сальные волосы до плеч и длинный нос. Так. Кажется, понял. Только напрашивается вопрос: что он здесь делает?

— Северус Снегг? — выдохнул я.

— Тихо ты! — шикнул тот. — Нельзя, чтобы кто-то узнал о моем появлении здесь! И о том, что мы знакомы тоже! А теперь, парень, давай, поднимайся!

— Не могу, — шепнул я. — Пытки высосали из меня все силы…

— И, тем не менее, ты сумел развязать веревки, — отрезал Снегг. — Тем более, я тебя вылечил. Попробуй пошевелиться.

Прежде, чем послушать его совета, я прислушался к себе и сделал поразительный вывод: у меня больше ничего не болело, а усталости, как ни бывало. Я словно хорошо отдохнул. Феноменально! Хотя, если подумать, чему удивляться? Это же волшебники.

— Вы что, любую травму можете вылечить вот так, на раз-два? — поинтересовался я.

— Если только это — не смертельная рана, — отвечал Снегг. — Кстати, прости, что пришлось тебя оглушить, но убегать в таком состоянии — самоубийство.

— Иногда смерть — это не так уж плохо, — признался я.

— Знаю, знаю, — вздохнул Снегг.

И в голосе человека, которого люто ненавидели почти все члены Ордена Феникса, я вдруг услышал странные нотки, поразительно похожие на боль. Создавалось впечатление, что жизнь этого мужчину совершенно не радует, и он считает дни до собственной смерти. Может, он и не такая сволочь, каким его считают? Я поднялся на ноги и даже не поморщился. Ничего не болело. Разве только саднило в некоторых местах. Очевидно, это — последствие магического исцеления. Но в целом я чувствовал себя прекрасно. Теперь можно начинать задавать вопросы.

— Что Вы здесь делаете? — спросил я. — Вы ведь на стороне Ордена, правда?

— Да, я свой, — отвечал Снегг.

— Тогда как Вы здесь оказались? Или Орден пришел меня спасать?

— Нет, здесь только я. А насчет того, как я здесь оказался… Тебе ведь уже сказали, в чем состоит моя задача по борьбе с Темным Лордом?

И тут я вспомнил. Ну, конечно! Ведь я говорю с добровольным шпионом, в лояльности которого все сомневаются! По крайней мере, все нормальные люди. Конечно, он может быть здесь, чтобы помочь. А может быть и, чтобы предать. Нужно говорить с ним аккуратнее.

— Понял, — кивнул я. — Тогда зачем Вы пришли?

— Помочь, — развел руками Снегг. — И уже это сделал, как видишь.

Тут только до меня дошло, что этот человек не стал бы меня лечить, будучи на вражеской стороне. Похоже, я перед ним в долгу.

— Спасибо, — кивнул я. — И все же, Вы ведь не только за этим пришли?

— Не только, — признался Снегг. — Я предвидел, что ты попытаешься сбежать и хотел уберечь от глупостей. Пойми: тебе одному не выстоять против волшебников, даже будучи здоровым. А ведь Макнейер особо с тобой не церемонился, правда?

Я вспомнил, через что мне пришлось пройти за этот день, и пробурчал:

— Это еще слабо сказано.

— Вот именно, — кивнул Снегг. — Ты нам еще живым пригодишься.

— Вам — это Ордену Феникса или…

— Да, в общем-то, обеим сторонам. Но я пекусь, в первую очередь, об интересах Дамблдора и Ордена.

— Знаете, мне начинает казаться, что этот самый Дамблдор преследует совсем иные цели, нежели Орден Феникса.

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем он снял со штаб квартиры Заклятие Доверия?

— Не знаю. Я говорил с ним об этом, но внятного ответа не добился. Он сказал только, что у него есть на то причины.

— И после такого Вы можете ему доверять?!

— Да, могу. Ты не понимаешь. Идеи Дамблдора не всегда выглядят адекватными со стороны. Многие изначально, вообще, кажутся полной бессмыслицей. Но они всегда срабатывают. Именно поэтому Дамблдора считают гением с легким умственным расстройством.

— Но ведь это ненормально — когда человек добровольно снимает защиту с дома, в котором находятся все его люди!

— Говорю тебе: идеи Дамблдора и не должны отличаться нормальностью! Самое интересное, чем более странными эти самые идеи кажутся, тем больше у нас шансов на благополучный исход.

— Благополучный?!

— Тихо! Простите. Так, по-вашему, то, что меня весь день пытали самыми изощренными способами, благополучный исход?!

— Разумеется, нет. Но это только пока.

— Ну, да, пока я не отправился на тот свет!

— Не паникуй, парень. Ты туда и не отправишься. Макнейеру было строго запрещено наносить тебе смертельные раны, и, попытайся он нарушить этот запрет, получил бы по самое не хочу. И к Малфою, который будет пытать тебя завтра, это тоже относится. Давай смотреть правде в глаза: Темному Лорду угодно оставить тебя в живых.

— Почему?

— Потому что, кроме тебя, у него нет никаких зацепок. На дом уже наложено новое Заклятие Доверия, то есть возможности захватить другого информатора у Темного Лорда нет. Поэтому он будет пытать тебя, но убить не позволит.

— Да я не за себя волнуюсь. Главное, чтобы Ваш Волан-де-Морт не узнал, где Виолетта. И, если ради сохранения тайны мне придется умереть…

— Не придется. А теперь, пожалуйста, позволь мне привязать тебя обратно. Извини, но это придется сделать.

— А почему я должен Вам верить? По словам Гарри…

— Не слушай Поттера, он ничего толком не знает. Я всей душой предан Дамблдору и Ордену Феникса. Да, раньше я был Пожирателем Смерти, но много лет назад перешел на другую сторону баррикады.

— Почему?

— По той же причине, по которой ты, парень, сейчас здесь находишься — ради возлюбленной.

После этих слов, я впал в такой ступор, что сразу позволил Снеггу привязать себя обратно к стене, в прежней позиции. Затем, мужчина кивнул мне и вышел из комнаты такой уверенной походкой, словно никого и никогда не любил. Вот ведь, как бывает. Даже Снегг, со своей надменной холодностью, когда-то был подвластен всемогущему огню любви. А может, эта самая холодность — не что иное, как попытка спрятать свою боль? Кто знает, вдруг любовь оказалась безответной? Или с его возлюбленной что-то произошло? Никто ничего не знает. Все только и делают, что обвиняют и подозревают. А вдруг Снегг — это просто несчастный человек, которому разбили сердце? Как бы то ни было, теперь я точно знаю, что могу доверять, по крайней мере, одному человеку в этом доме. Потому что один влюбленный всегда поймет другого, пораженного этим чувством. И все-таки, кто бы мог подумать, что даже сердце Северуса Снегга когда-то тоже пронзила Стрела Амура?

Комментарий к Глава 40

Простите меня, мои дорогие!)) У меня с этой сессией просто кошмар!))) Я уже три недели на валерьянке!))) Зато вот вам аж две главы!))) Люблю!)))

========== Глава 41 ==========

Не знаю, как, но мне удалось заснуть в той позе, в которой меня оставили. Проснулся я только утром, от крика, донесшегося из коридора. Кричал явно мужчина. В голосе его слышалось одновременно и недоверие, и раздражение, и изрядное веселье.

— Да вы издеваетесь! — кричал он. — Тебе что, Люциус, жить надоело?! Да Нарцисса тебя…

— Со своей женой я как-нибудь сам разберусь, Долохов, — отрезал другой мужской голос. — Драко полезно посмотреть. Пусть мальчик учится, набирается опыта.

— Идиот, — констатировал его собеседник. — Ладно, это не мое дело. Но Темный Лорд просил передать, что местонахождение девчонки сегодня должно быть у него. А иначе, конец тебе.

— Понял, понял, — отвечал Люциус. — Пусть не изволит волноваться. Все будет сделано в лучшем виде.

Долохов недоверчиво хмыкнул и, судя по шагам, ушел. В замке что-то щелкнуло, и дверь открылась. На пороге стоял высокий худой бледный мужчина со светлыми, почти белыми, волосами, острым носом и белесыми маленькими глазками. За ним неловко переминался с ноги на ногу паренек, примерно, моих лет или чуть младше, похожий на своего спутника, как две капли воды. Очевидно, эти двое — отец и сын.

— Э, — робко начал этот самый паренек, обращаясь к родителю. — Пап, а ты уверен, что мне нужно смотреть на…

— Уверен, Драко, — отрезал тот. — Ты должен набираться опыта. У кого еще тебе учиться, если не у меня? Хватит капризничать. Я хочу, чтобы ты стал достойной заменой мне и матери, когда мы состаримся.

С этими словами, он взмахом палочки запер дверь и подошел ко мне. Испуганный Драко засеменил следом. А я в это время, молча, готовился терпеть невыносимую боль. Вряд ли этот неприятный тип станет со мной церемониться.

— Ну, здравствуй, Федерико, — с улыбкой ядовитой кобры обратился ко мне мужчина. — Меня зовут Люциус Малфой. А рядом стоит мой сын, Драко. Надеюсь, ты не против, если я немного поучу его на твоем примере?

— Можно подумать, у меня есть выбор, — фыркнул я. — Если хотите научить сына пытать людей, валяйте.

— Да, заметил Люциус. — Макнейер описал тебя правильно. За словом в карман не лезешь, но девчонку не выдаешь.

— Я сочту это за комплимент, если не возражаете, — съязвил я.

— Да он самоубийца, — констатировал Драко. — Отец, неужели мы не можем просто прикончить его?

— Идиот! — отчеканил Люциус, с размаху дав сыну увесистый подзатыльник. — Думать нужно прежде, чем говорить! Как мы тогда узнаем, где девчонка?!

— Никак, — встрял я. — Вы никогда этого не узнаете, вне зависимости от того, жив я или нет! От меня вы слова не дождетесь! И не трогайте мальчика!

Понятия не имею, что сподвигло меня произнести последнюю фразу. Может, моя природная доброта. Ну, еще бы! Папаша ударил паренька и накричал на него! Конечно, я не мог не вступиться. Хотя бы потому, что Драко явно младше меня. Лет пятнадцать, не больше.

— Не учи меня воспитывать сына, мерзкое магловское отродье! — рявкнул Люциус. — Я сам знаю, когда его трогать, а когда — нет!

Я сделал вид, что не слышал оскорбления. А Малфой-младший, потирая голову, посмотрел на меня с удивлением и благодарностью. Интересно, неужели раньше за него никто не вступался?! Бедный мальчик…

— Итак, парень, — подытожил Люциус. — Вчера Макнейеру не удалось тебя разговорить.

— И Вам тоже не удастся, — огрызнулся я. — После пыток Вашего Макнейера меня уже ничем не испугаешь!

— Ха! — фыркнул Малфой. — Скажу тебе, парень, ты еще и наполовину не узнал, на что мы способны!

— Да ну! — изогнул бровь я. — Надо думать, Вы считаете, что покушение на убийство ни в чем не повинной девушки — это нормально?!

— Ну, если быть точным, парень, — фыркнул Люциус, — твоими стараниями мы еще даже до нее не дотронулись.

— И не дотронетесь! — отрезал я. — Никто из вас никогда даже не увидит Виолетту! В этом я клянусь собственной жизнью!

— Это ты пока так говоришь, — съязвил Малфой.

— А вы меня не пугайте! — огрызнулся я. — Уже не раз пытались — бесполезно! Да и не боюсь я ни Вас, ни Вашего Лорда, ни чьих-либо заклинаний!

— Ха! Пытался, надо думать, Макнейер? Вот, что я тебе скажу, парень. До того, как вступить в славные ряды благородных Пожирате…

— Благородных?! — вскричал я. — Теперь это так называется?! Ну, странное у вас, однако, понятие о благородстве! А где же Ваш Кодекс Чести?! Хотя, судя по всему, Вам это словосочетание, вообще, ни о чем не говорит. Я угадал?

— Не знаю, что ты имеешь в виду под каким-то там Кодексом, парень, — отмахнулся Люциус, — но благородное происхождение нашего Лорда не оставляет сомнений. Как и моего, и моего сына, и многих других людей в наших рядах.

— Одну минуту, — нахмурился я. — Вы считаете, что, родившись в именитой семье, тем самым уже имеете право называть себя благородными?!

— Короче, — отрезал Малфой. — Ты скажешь, где твоя подружка, парень! Я тебя заставлю!

— Ага, то-то я смотрю, вчера Ваш коллега так в этом деле преуспел!

— Ты не язви, мальчишка!

— Это почему же?

— Тебя в детве учили не хамить старшим?!

— Ой, как заговорили! Воспитание вспомнили! Знаете, я даже спрашивать не буду, чему учили в детстве Вас, мистер Лютикус!

— Люциус!

— О, прошу прощения! Просто длина Ваших волос невольно навевает мысли о вплетенных в них цветах!

Малфой-старший позеленел от злости. Похоже, мне удалось вывести его из себя. Думаю, понятно, что я возвращаюсь к проверенной схеме, доводя своих потенциальных мучителей до белого каления? Зачем? Сам не знаю. Просто это помогает мне как бы… поделиться негативом и, таким образом, остаться собой после предстоящих пыток. Что меня удивило, так это реакция младшего Малфоя на мои слова. Скрючившись у отца за спиной, он трясся т беззвучного смеха и поглядывал на меня с неожиданным уважением. Люциус этого, конечно, не замечал, а то давно, наверное, убил бы сына. Вместо этого он навел на меня волшебную палочку и заявил:

— Ну, все, парень, сейчас ты пожалеешь о том, что родился на свет!

— Это вряд ли, — парировал я.

— Пап, постой! — вдруг вскричал Драко. — Не надо!

Он перестал смеяться, выпрямился и теперь выглядел донельзя испуганным. Похоже, паренек выкрикнул эти слова, сам того не понимая. Тем не менее, Люциус Малфой уже удивленно уставился на сына и спросил:

— В чем дело?!

— Я… — замялся Драко. — я не хочу на это смотреть!

— Я же говорил: ты должен! — отмахнулся Люциус. — Тебе пригодится это в будущем!

Малфой-младший сначала смутился, а затем, вдруг встрепенулся. Обычно, я так делаю, когда в голову внезапно приходит идея. И, судя по всему, у Драко было то же самое, потому что он хитро улыбнулся и сказал:

— То же самое всегда говорят Долохов, Яксли, Макнейер и Сивый, когда заставляют меня смотреть на то, как они кувыркаются в постели с мамой!

Малфой-старший даже выронил палочку. Затем, его начало трясти, а лицо залила краска гнева. С минуту он стоял, молча, ловя ртом воздух.

— Они…. — выдавил он, наконец.- Они с ней…

— А ты думал, почему только эти четверо не играют с тобой в покер по вечерам? — фыркнул Драко.

Люциус постоял еще секунд тридцать, после чего вдруг произнес одно короткое слово «убью», поднял палочку, отпер дверь и в гневе вылетел из комнаты. Его сын, не выказывая ни малейших эмоций, взмахнул своей палочкой, запирая дверь обратно. А я вдруг подумал: что, если Драко окажется еще более кровожадным типом, чем его отец? И мне не стало легче, когда он внезапно направил волшебную палочку на меня…

Комментарий к Глава 41

Ну, и чтобы реабилитироваться за прошлую задержку, сразу выставляю еще одну главу!))) Люблю вас, мои зайки!)))

========== Глава 42 ==========

Комментарий к Глава 42

Меня так тронули ваши отзывы, что я решила порадовать вас продолжением уже сейчас!))) Осторожно, намек на Драмиону!))) Люблю вас, мои зайки!)))

Я приготовился к боли, а то, и вовсе, к смерти. К чему угодно, но уж никак не к тому, что произошло через мгновение. Это стало для меня сюрпризом. Веревки, опутавшие мои запястья и лодыжки, упали на пол. От неожиданности я даже не успел сгруппироваться и грохнулся на четвереньки. А Драко вдруг сказал:

— Извини. Мне следовало предупредить тебя о том, что я собираюсь сделать. Не ушибся?

С этими словами, он протянул мне свободную руку. Не знаю, почему, но я ухватился за нее и поднялся на ноги. На лице Малфоя-младшего играла улыбка. Не злорадная, как у других Пожирателей Смерти, искренняя. Что-то подсказывало мне: он не опасен.

— Не бойся, — как бы в подтверждение этих мыслей, произнес парень. — Я не причиню тебе вреда.

— Но почему? — бестолково спросил я. — Почему ты мне помогаешь?

— Сейчас все объясню, — отмахнулся Драко. — Подожди минуточку.

Он поднял палочку над головой, что-то прошептал и обвел комнату по широкой дуге. Пространство вокруг пошло мелкой рябью, но, спустя несколько секунд, вернулось в прежнее состояние.

— Сигнальное заклинание, — пояснил он, поймав мой вопросительный взгляд. — Теперь, когда мой отец вернется, или к комнате кто-то подойдет, мы узнаем об этом заранее.

— А я думал, вам запрещено колдовать вне Хогвартса, — заметил я.

— Запрещено, — согласился Малфой, усаживаясь к стене и жестом предлагая мне занять место рядом.

— И ты не боишься, что у тебя будут проблемы? — опешил я, подчинившись.

— А их и не будет, — хмыкнул Драко. — Вся эта ерунда про Надзор и прочее — просто способ нас запугать. У отца брат работает в Министерстве Магии и говорит, что они не следят за детьми, росшими в семьях волшебников, поскольку не могут определить, кто именно применяет магию. Это, вон, у Поттера руки связаны, а я в любой момент могу колдовать.

— Ладно, пусть так, — отмахнулся я. — Но ты так и не ответил на мой вопрос, Драко. С какой стати ты — сын Пожирателя Смерти — взялся мне помогать?

— Банальное любопытство, — развел он руками. — Мне просто стало интересно, откуда в магле такая храбрость и преданность.

— Боюсь, тебе, как и твоим соратникам, этого не понять.

— Пожиратели Смерти — не мои соратники. И, надеюсь, никогда ими не станут. Я вынужден терпеть их присутствие только потому, что у меня нет выбора. Понимаешь, о чем я?

— Ты имеешь в виду, что родителей не выбирают.

— Правильно. Это только им, к сожалению, позволено выбирать для меня буквально все, включая и мой жизненный путь, и мое окружение, и моих друзей.

— Даже друзей?!

— Да. Крэбб и Гойл. Терпеть их не могу. Но родители свели нас в детстве и грозятся выгнать меня из дома, если не буду с ними дружить.

— Паршивая ситуация. И что, ты так и будешь всю жизнь идти той дорожкой, которую для тебя выбрали?

— Честно? Понятия не имею. Меня это страшно достало. Но куда я пойду? Стараниями Крэбба и Гойла у меня нет друзей, кроме них и им подобных. А все родственники на стороне моих родителей. Стоит мне проявить хоть каплю человечности, как мои, так называемые, друзья все рассказывают родителям, а те потом устраивают мне воспитательную беседу с угрозами и иногда даже с побоями.

— Они тебя часто бьют?

— Периодически. Помню, накануне первого отъезда в Хогвартс отец сказал, что превратит мою жизнь в ад, если я не попаду в Слизерин.

— То есть? Ты уж извини, я не читал книг и вообще, ни разу не слышал о «Гарри Поттере». Что значит — если попадешь не в Слизерин?

— Ну, ты ведь в курсе, что в Ховартсе четыре факультета: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин? Так вот, согласно традиции, все первокурсники проходят церемонию распределения, которая, можно сказать, определяет их дальнейшую судьбу. Есть специальная Распределяющая Шляпа. Ее надевают на голову каждого первокурсника. Эта Шляпа умеет не только говорить, что уже само по себе ненормально. Но эта умеет еще и читать мысли, заглядывать в душу. Она знает, кого и куда отправить. Храбрых — в Гриффиндор, умных — в Когтевран, всяких уродов — в Слизерин, а остальных — в Пуффендуй. Лично я, честное слово, предпочел бы любой другой факультет тому, на который попал. Тем не менее, садясь на табурет, я отчаянно думал, как бы меня отправили на Слизерин, и представлял, что сделает со мной отец в противном случае. И Шляпа сжалилась надо мной. Со стороны, наверное, казалось, что она выкрикнула название факультета, едва коснувшись моей головы. Но слова, которые она шепнула мне, я запомнил навсегда. «Твоя душа будет белой вороной среди черных, береги ее!». И, черт возьми, она оказалась права. Проучившись на Слизерине четыре года, я так и не понял ни одного из уродов, которые учатся вместе со мной. Но все они, стоит мне сказать хоть одно лишнее слово, все рассказывают моим родителям. Вот так и учусь, выдавливая из себя самодовольные улыбки, заставляя себя хамить, кому ни попадя…

Я слушал его с невыразимой жалостью, а мистера и миссис Малфой ненавидел всеми фибрами души. Мозг мой, невольно забыв о том, что я сам в беде, начал искать способ помочь этому пареньку.

— Чудовищно, — констатировал я.

— Это еще мягко сказано, — заметил Драко. — Самое смешное, что меня еще и угораздило влюбиться в гриффиндорку, да еще и в маглу. А она меня ненавидит, потому что я вынужден делать вид, что ее ненавижу.

— Прямо как в каком-то любовном романе.

— И не говори. Но, знаешь, мне все равно. Однажды я ей признаюсь. А если хоть кто-нибудь когда-нибудь тронет Гермиону, я…

— Стоп! Ты влюбился в Гермиону?!

— А ты что-то имеешь против нее?! — мгновенно взбеленился Драко.

— Нет-нет, — торопливо возразил я. — Гермиона — отличный человек. И, мне кажется, вы с ней друг другу подходите. Серьезно.

— Скажи это моему отцу, — вяло хмыкнул слизеринец. — Он мне сказал: если влюблюсь не в чистокровку, он от меня отречется.

— Бред! — вскричал я. — Неужели он не понимает, что никто не может контролировать того, в кого влюбляется?!

— А, кстати, ты ведь тоже сюда не просто так попал. Возлюбленную защищаешь?

— Если бы все было так просто…

— Ну, расскажи!

— Да здесь и рассказывать-то особо нечего. Классический случай безответной любви. Я только увидел Виолетту — сразу понял, что влюбился до предела. Меня поселили в дом к ней и ее семье, — у нас родители дружат — а я все глубже уходил в омут под названием «Виолетта». Она стала для меня всем. Я не мог при ней вести себя нормально. Стоило мне ее увидеть, как мысли путались, и я, как полный идиот, нес всякую ахинею. А у Виолетты, в тот момент, уже был жених, и меня она в упор не видела. Однажды мы с ней все-таки смогли нормально поговорить, но моя голова тут же все перевернула. Короче, я, как придурок, попытался ее поцеловать, представляешь? Естественно, она меня оттолкнула и…

— Ужас! Представляю, как тебе было больно!

— Да уж, это был кошмар! Знаешь, оказывается, «разбитое сердце» — это вовсе не метафора.

— Понимаю. Но ведь в итоге твоя Виолетта все же начала тебе доверять. Иначе, ты не попал бы сюда.

— Ты знаешь условия Выбора?

— Снегг рассказывал.

— Ну, да, сейчас мы с Виолеттой — друзья. Но мне от этого не легче. Ведь я по-прежнему ее люблю. А она видит во мне хорошего друга и защитника, но не более того.

Драко, молча, похлопал меня по плечу, да и что тут скажешь? Мы оба оказались в плену коварного Амура, и обоим что-то мешало быть с любимыми. Ему — родители, а мне — отсутствие взаимности. Но нам одинаково тяжело. Тут Драко вдруг подпрыгнул на месте, как ужаленный. Его без того бледное лицо стало похожим на мел.

— Кто-то сюда… — начал он, но осекся, потому что из коридора донеслись шаги.

Мы одновременно вскочили (я, при этом, пошатнулся от голода), и Драко едва успел взмахнуть палочкой, привязывая меня на место, прежде чем дверь открылась…

========== Глава 43 ==========

— Так, что здесь происходит?! — с порога заорал Макнейер. — Почему не слышно кри…

Мой вчерашний мучитель осекся на полуслове, когда увидел, кто, собственно, в комнате находится. Несколько секунд он молчал, переводя взгляд с меня на Драко и обратно. Затем, с губ его сорвалось неуверенное:

— А… а где Люциус?

— Я за него, — ответил Малфой-младший как будто даже на автомате.

— И чем ты тут занимаешься? — так же неуверенно спросил Макнейер.

— Жду отца.

Еще с полминуты пожиратель смерти стоял, как истукан. Затем, вдруг фыркнул и подошел ближе со словами:

— Так, понятно. Папаша твой — редкостный лентяй. Ничего нельзя доверить. Правильно говорят: хочешь, чтобы что-то сделали хорошо, — сделай это сам. Ну-ка, парень, пойди, погуляй. Зрелище будет не для слабонервных.

— Сам такой! — огрызнулся Драко. — Нормальные у меня нервы!

— Ну, раз ты считаешь, что не упадешь в обморок, — заявил Макнейер, доставая палочку и направляя на меня, — можешь остаться. Я…

— Ты что, совсем ополоумел?! — внезапно рявкнул чей-то визгливый голос со стороны двери.

Драко подпрыгнул от неожиданности. Макнейер тоже подскочил на месте, едва не выронив палочку. Ну, а я, будучи крепко связанным, просто дернулся и повернул голову в направлении звука. На пороге комнаты стоял Люциус Малфой. Рядом с ним стояла женщина, которая, судя по всему, и кричала. Я почему-то безо всяких подсказок понял, что это — и есть мать Драко. Очень уж сын был на нее похож. Те же светлые, почтибесцветные волосы, водянистые глаза, бледная кожа и тонкие черты лица. Вот только сейчас эта женщина явно была зла, как сто чертей.

— Э, привет Нарцисса, — обескуражено кивнул ей Макнейер.

— Ах, ты еще смеешь меня приветствовать?! — заорала женщина. — После того, как собирался применить пытку в присутствии моего малолетнего сына?! Да я тебя…

— А я добавлю! — встрял Люциус. — Как смеешь ты, подлый лицемер, обращаться к моей жене после всего, что между вами произошло?!

Макнейер остолбенел. Да и сама Нарцисса тоже. Оба посмотрели сначала друг на друга, затем, на Малфоя-старшего.

— И нечего изображать из себя святую невинность! — отрезал тот. — Я знаю: вы — любовники!

— Что?! — одновременно охнули Макнейер и Нарцисса.

— Что слышали! — не унимался Люциус. — И ладно бы, просто друг с другом спали… То есть, не ладно! За это я бы вас обоих тоже убил. Но то, что вы устраиваете, заслуживает… Да я, вообще, вас за это на тот свет сейчас отправлю!

— Э, — неуверенно начал Макнейер, — и в чем разница?

— Ты-то помолчи, герой-любовник! — рявкнул Малфой. — Как у тебя, вообще, хватает наглости говорить со мной после того, как…

— Да после чего, Люциус?! — взвизгнула Нарцисса. — Что ты так злишься?! Почему это, я вдруг завела, по-твоему, любовника?!

— Ты права! — не унимался ее супруг. — Одного любовника тебе мало! Поэтому завела сразу четверых!

— Скольких?! — изумилась женщина. — Малфой, ты что, перегрелся?!

— Вот именно! — добавил Макнейер. — Как можно завести одновременно четверых любов…

— Ах, ты не отрицаешь, что был одним из них! — что было мочи, заорал Люциус и кинулся на товарища с кулаками.

Нарцисса Малфой попыталась остановить мужа, но тот бесцеремонно оттолкнул ее. Кулак блондина уже летел Макнейеру в лицо, когда тот увернулся. К несчастью, удар по инерции пришелся в лоб тому, кто стоял за спиной Макнейера. Им оказался Драко. Юноша ойкнул, округлил глаза, потом закрыл их и повалился на пол. Правда, справедливости ради стоит заметить, что Малфой-старший пострадал не меньше. Ведь лоб — очень твердая поверхность, поэтому тот сразу же взвыл и запрыгал по комнате, сыпля, как я понимаю, английскими ругательствами!

— Сыночек! — завопила Нарцисса, упав на колени рядом с Драко.

— Смотри, что ты наделал! — воскликнул Макнейер. — Родного сына по лицу…

— Кто бы говорил! — огрызнулась Нарцисса, пытаясь привести Драко в чувства. — Сам, вон, только что при ребенке собирался применить пытку!

— Да заткнитесь вы! — простонал Малфой-старший. — Оба хороши! Один пытки при парне применяет, другая, при нем же, групповое развлечение в постели устраивает!

— Чего?! — возмутилась его супруга. — Какое развлечение?! В какой постели?!

Забавно. Похоже, она, и в самом деле, не понимает, что происходит. Спорю на что угодно: Драко наврал отцу специально, чтобы отвлечь его от меня. И пострадал из-за этого. Да, нужно будет непременно замолвить за него словечко перед Гермионой. Впрочем, это вряд ли, потому что вероятность моей смерти все так же высока. Скорее всего, я больше не увижу ни Гарри, ни Рона, ни Гермиону. Больше всего, конечно, меня огорчает то, что я, наверное, больше не увижу свою милую и любимую Виолетту. Хотя, признаться, сейчас мне даже немного смешно наблюдать за этой сценой. Клоуны отдыхают! Ну, Драко! Ну, молоток! Устроить такое светопредставление! Конечно, вряд ли он, при этом, рассчитывал получить по лбу от родного отца, да и вообще, наверняка, не думал, что вся эта драма будет проходить на наших глазах. Но все равно он — молодец. А обстановка в комнате все больше начинала походить на фрагмент из дешевой мелодрамы. Нарцисса пыталась привести в чувства сына, надрывно рыдая. Охваченный праведным гневом, Люциус, потирая правую руку левой, гонялся за Макнейером по комнате. А этот самый Макнейер все порывался обхитрить «рогоносца» и сбежать. В довершение всего, на шум подоспели другие Пожиратели Смерти, и теперь, столпившись в дверях, с удивлением наблюдали за сценой. Но вот, вперед выступил тот мужчина, который накануне увел от меня Макнейера, — Яксли.

— Эй, ребята! — гаркнул он. — Что за представле… Ай!

«Ай» получилось от того, что Люциус бросился к нему, схватил за грудки и прижал к стене. При этом он вопил:

— А, вот и еще один любовничек моей женушки пожаловал!

— Эй, ты что творишь?! — закричал Яксли. — А ну отпусти, немедленно!

Все остальные следили за невменяемым Люциусом с возрастающим недоумением. Все, кроме Драко и Макнейера. Первый, понятное дело, все еще валялся без сознания, а второй просто вжался в стену, надеясь, очевидно, что его больше трогать не будут.

— Что, друг, хорошо тебе было спать с моей супругой?! — ора Люциус, брызгая слюной в лицо Яксли.

— Мне?! — возмутился несчастный Пожиратель Смерти. — С ней?! Да ты в своем уме?!

— Так, минуточку! — взвилась Нарцисса, отрываясь от сына. — Я что, недостаточно хороша для тебя?!

— Нет, что ты! — торопливо заверещал Яксли. — Конечно же, нет! Ты красивая, милая и… Ой!

Дальше последовал поток ругательств, потому что кулак Люциуса врезался ему в нос. Брызнула кровь!

— Да прекрати же ты, в конце концов! — закричала мужу Нарцисса.

Но разбушевавшийся ревнивец и не думал прекращать. Только теперь, похоже, вспомнив о магии, он выхватил палочку и направил на стонущего Яксли. Все остальные в ужасе отшатнулись, надеясь, очевидно, остаться невредимыми. Наивные…

Комментарий к Глава 43

А вот и прода!))) Извините за задержку.))) Когда писала эту главу, смеялась, как конь, чего и вам желаю!))) Когда будет продолжение, пока сказать не могу - завтра мне будут делать операцию, а там посмотрим.))) Люблю вас!)))

========== Глава 44 ==========

Все началось совершенно неожиданно. Дом вдруг содрогнулся, стены заходили ходуном, и меня, конечно, тоже как следует, тряхнуло. Впрочем, поверьте, мне еще повезло. Большинство тех, кто стоял на ногах, рухнули друг на друга, попутно еще увеличивая мои познания в области английских ругательств.

— Что происходит?! — орал кто-то.

— Понятия не имею! — отвечал ему другой голос. — Но явно ничего хорошего!

Какой-то паникер завопил:

— Ой, мамочка! Землетрясение! Ураган! Цунами! Наводнение! Нам всем конец!

— Заткнись, Хвост! — прикрикнули на него сразу несколько товарищей.

Тем не менее, то, что происходило вокруг, как раз таки и было похоже на землетрясение. Один толчок, второй, третий… С потолка посыпалась пыль, и мне запорошило глаза. Конечно, будучи связанным, я не мог их протереть, поэтому дальнейшие события воспринимал на слух. Толчки не прекращались, но скоро сквозь них я сумел расслышать еще какие-то посторонние звуки. Такие же мне доводилось слышать во время битвы на Площади Гримо. Заклинания. Это могло означать только одно: кто-то берет дом штурмом. А, сопоставив факты, нетрудно понять, что это волшебники Ордена Феникса явились меня спасать.

— Какого черта?! — орал кто-то из Пожирателей.

— Проделки Дамблдора!

— Черт бы побрал этого старикашку!

— Так, прекращаем вопить, как дети! Пойдемте, зададим им жару!

Однако последнего возгласа явно никто не услышал, потому что все продолжали кричать и ругаться. Вот, на нижних этажах послышался топот множества ног, вперемешку с криками. Среди них я даже сумел различить мистера Уизли, Люпина и близнецов. Что ж, надеюсь, у Ордена Феникса хватило ума оставить Виолетту в безопасном месте. Но все мысли разом повылетали из моей головы, когда я вдруг почувствовал (видеть все еще не мог), как меня схватили за волосы и хорошенько приложили макушкой о стену. Затем, знакомый голос прошипел в ухо:

— Надеешься, что тебя спасут, мальчишка?! Ну-ну! Никто еще не уходил от меня живым! А, если и уходили, то только те, кого мне не хотелось убивать! Прощай, храбрый магл! Авада Ке…

Он осекся на полуслове, а его руки почему-то сползли с моей головы. Дальше я различил звук падающего тела у своих ног, а затем, веревки, которыми я был связан, снова спали, и я рухнул точно на тело своего несостоявшегося убийцы. Протерев глаза, я первым делом увидел, кому обязан жизнью. Все еще потирая лоб и морщась, на полу с поднятой палочкой сидел Драко. Мать, похоже, оставила его в покое и ринулась в толпу паникующих Пожирателей Смерти. К слову, сказать, что в комнате царила суматоха, — это не сказать ничего. Насмерть перепуганные люди метались туда-сюда, сталкивались, орали. В общем, толку от этого столпотворения было немного. Я поднялся и протянул своему спасителю руку, но тот просто сказал:

— Мое место здесь. А ты — беги. Твои защитники тебя ждут. Беги же!

— Но это несправедливо! — воскликнул я. — Идем со мной!

Мне и вправду казалось неправильным то, что Драко останется здесь, с этими головорезами. Конечно, здесь его родители, но неужели сын должен обязательно оставаться с ними?!

— Пойдем! — повторил я. — Орден Феникса не будет против, обещаю! Они найдут для тебя пристанище и не дадут умереть с голоду! Ну же, идем, Драко!

— Не могу! — со слезами на глазах выдохнул Драко. — Прости! Замолви за меня словечко перед ней, идет?

Переубеждать парня было некогда, поэтому я просто кивнул и начал пробираться к выходу. Будучи в панике, Пожиратели Смерти поначалу не обращали на меня внимания. Но вот, очухавшийся Яксли заорал:

— Мальчишка убегает! Лови его!

Я сорвался, было, на бег, но это было не так-то просто сделать в толпе врагов. Голоса защитников слышались уже совсем близко, но все равно они бы не успели мне помочь. Вспышка ярко-красного света ударила по глазам. Все мое тело сдавило и куда-то понесло. Что происходит? Это такая смерть? Нет, непохоже. Ведь мое сердце еще бьется. Бред! Красный свет сменился белым, я отважился приоткрыть глаза, и чуть не лишился чувств. Я был на небе. Наверное, в буквальном смысле этого слова. Кругом туман, а все вокруг словно светилось этим белым светом. Казалось, этот самый свет излучало само небо. Хотя, я и его не видел. Все вокруг было белым и таким воздушным, что я подумал: «Вот он, какой, оказывается, Рай!». Но тут же одернул себя. Какой к черту Рай! Уж если я и попаду куда-то после смерти, то в Ад! Если вспомнить, сколько крови на моих руках… Рай, для чудовища вроде меня, — это что-то из области фантастики.

— Здравствуй, Федерико, — приветствовал меня странно знакомый голос.

Я подскочил от неожиданности, сел, повернул голову и увидел золоченое кресло, на котором в прямо-таки царственной позе восседал Альбус Дамблдор. Лицо старого чародея украшала улыбка, пальцы его были сплетены перед собой, а глаза сверкали. И вообще, волшебник выглядел откровенно довольным собой. Меня взяла злость. Ах, вот, значит, как?! Этот… кхм… великий маг преспокойно сидит здесь и улыбается во все зубы, пока его люди сражаются, рискуя жизнями?! Да какого черта?! Я сжал кулаки и даже негромко зарычал. Но Дамблдора мои действия, казалось, еще больше развеселили. Он улыбнулся шире и заявил:

— Понимаю, ты зол. И имеешь полное право назвать меня старым дураком. Но, поверь, все, что делалось за это время, было для твоего же блага.

Я задохнулся от возмущения. Нет, не верится, что на свете существуют люди с такой степенью наглости! Я из-за него чуть на тот свет не отправился, а он мне — «для твоего же блага»! Да плевать я хотел на это благо! И дело даже не во мне. Просто «благие» намерения Дамблдора привели к тому, что Виолетта оказалась в еще большей опасности! Нет уж, что-что, а снятое с дома Заклятие Доверия я не прощу ему никогда!

— Да что Вы говорите! — взвился я. — Для моего блага Вам понадобилось подставить под удар Виолетту, не говоря уже о Ваших же людях?!

— Я бы не допустил смерти твоей подруги, Федерико, — спокойно возразил Дамблдор. — Но ей требовался небольшой толчок.

— Какой еще толчок? — опешил я.

— Ее требовалось подтолкнуть навстречу коварной обольстительнице по имени любовь.

— Не понял.

— Я с самого начала знал, что Виолетта влюблена в тебя, Федерико. И вот, она тебя поцеловала. Вопрос в том, сделала бы она это, если бы не опасности, подстерегающие тебя.

— Это Вы, простите за прямоту, опасны для общества, сэр! И, позвольте прояснить: Виолетта меня не любит. Да, она поцеловала меня, но лишь под влиянием какого-то импульса. У нее нет ко мне чувств. Нет, и не будет.

— Мои приборы никогда не ошибаются, Федерико. Скоро ты сам в этом убедишься.

Я решительно проигнорировал эти слова. Бесполезно спорить с психами. Пусть думает себе что угодно, а мне нужно узнать о другом.

— Виолетта! — выпалил я. — С ней все хорошо?!

— Да, она в полном порядке, — ответил Дамблдор. — Вот только очень за тебя переживает.

— А Гарри? Его оглушили во время битвы за дом…

— Он тоже в порядке, не переживай.

— А все остальные? Они не…

— Нет, никто из Ордена Феникса и его сторонников не пострадал. Все закончилось хорошо, Федерико.

— А как Вы узнали, где я?

— Северус сообщил, как же еще? А теперь, Федерико, я думаю, тебе пора. Пора приходить в себя, мой юный друг, пора приходить в себя…

Комментарий к Глава 44

Простите, мои дорогие!))) У меня из-за этой дурацкой операции пошли осложнения.))) Буквально недавно спала температура.))) Плюс ко всему - написание новых работ тоже отнимает время.))) Нужно ведь мне чем-то радовать вас после этого фанфика!))) Всех люблю!))) Еще раз простите!))

========== Глава 45 ==========

Сознание возвращалось ко мне медленно и весьма болезненно. Мозг словно сверлили дрелью сразу в нескольких местах. Неужели это — все плоды заклинания, которым в меня попали? А я-то думал, все, крышка мне. Ну, зато я, все выяснив с Дамблдором, больше не горю желанием разделать старика на органы вместе с мантией и бородой. Так. Теперь нужно узнать, что с Виолеттой. Если, конечно, девушка еще хочет со мной общаться. Ведь она, наверняка, не знает, как вести себя со мной после того поцелуя. Однако, я определенно знаю, чего точно не хочу от нее услышать! Сознание тем временем все возвращалось, и я почувствовал, что знакомые руки нежно гладят мне лоб. Да, эти прикосновения я ни с кем не спутаю. Только один человек на планете может заставить мое сердце так неистово колотиться. Виолетта. Мое тело реагирует на нее особым образом, так что мне даже не нужно открывать глаз, чтобы понять: это она. Ее нежная ручка слегка дрожит, мягко перебирая мои волосы, а дыхание прерывается. Хотелось бы знать, от чего это все. Ведь она меня не любит, и определенно не испытывает того, что испытываю я от нашего физического контакта. Определенно…

— Вилу! — неуверенно и хрипло зову я, приподнимая веки.

Так и есть. Вот она — любовь всей моей жизни, целая и невредимая, сидит рядом со мной и смотрит прекрасными, хоть и полными слез, глазами. Стоп! Полными слез?! Она плачет! Что с тобой случилось, девочка моя?! Тебя кто-то обидел? Да я его в бараний рог сверну! Но тут до меня запоздало доходит, что эти слезы — свидетельство ее тревоги. Тревоги за меня. Забавно. Мне следовало бы обрадоваться тому, что она так переживала. Но нет. Меня совсем не радуют ее слезы. И, наверное, так будет всегда. Долю секунды мы смотрим друг другу в глаза. И я вижу то, чему мой влюбленный мозг выдает одно-единственное определение: любовь. Как будто Виолетта смотрит на меня с самой настоящей нежной любовью. Хотя, стоп! Что за глупости?! Конечно, она не может так на меня смотреть! Это совершенно невозможно! Ведь она меня не любит! Нет. Наверное, я просто еще не пришел в себя, вот и мерещится не пойми что…

Но это продолжалось лишь мгновение. Затем, Виолетта внезапно сделала то, чего я меньше всего ожидал. Она склонилась надо мной и прижалась своими губами к моим. Поцелуй. А я и на этот раз не сумел найти в себе силы отстраниться. Просто отдался во власть всколыхнувшихся эмоций, позволив им свободно терзать свое тело. Не скрою, от этого поцелуя мне было очень хорошо. Но и без боли тоже не обошлось. Я ведь не позволил себе забыть о том, что Виолетта меня не любит. Нельзя об этом забывать. В противном случае, я рискую взлететь слишком высоко, а потом, конечно, очень больно упасть. И все-таки Виолетта так горячо целует меня! А я неуверенно подаюсь навстречу. Хуже ведь не будет — некуда. Нашей дружбе и так уже конец. Так пусть лучше у меня на губах останется ее последний поцелуй, чем я просто буду мучиться от того, что она мне сейчас скажет. Резко прервав поцелуй, Виолетта, однако, не отстранилась. Она продолжала склоняться надо мной, держа свое лицо в сантиметре от моего. Щеки ее пылали, а дыхание сбилось. Конечно, ведь она только что снова поцеловала парня, которого не любит. Наверняка, она была под воздействием какого-то импульса. Обрадовалась, что я жив, вот и все. К сожалению, все. Как же больно сознавать это, черт возьми! Тут девушка вдруг как-то нервно хихикнула и произнесла совсем уж неожиданную фразу:

— Я уже третий раз сама тебя целую. Может, теперь ты поцелуешь меня? Для разнообразия?

Я молчал, будучи в полном шоке. Что она мне предложила?! Что, черт возьми, происходит?! Виолетта — девушка, которая когда-то со злостью оттолкнула меня, — просит себя поцеловать?! У меня что, слуховые галлюцинации?! Да нет же — вот она, смущенно смотрит на меня и явно чего-то ждет. Что тогда происходит с самой девушкой?! Помутнение рассудка?! Гипноз?! Тут в глазах Виолетты появилась неуверенность, а затем, — страх. И еще какое-то чувство, похожее на… боль. Приподняв голову, она робко спросила:

— Ты… ты не любишь меня?

Я совершенно ничего не понимал. Ей так важно знать о моей любви?! И что за необъяснимая боль в ее глазах?! Да, сплошные вопросы, и ни одного ответа. А теперь придется думать, как ответить девушке. Хотя, здесь выбор как раз и невелик. Врать я ей не могу по определению. Да и неважно это уже. Пусть лучше знает правду. Дружбы все равно уже не вернуть. Так какая теперь разница?

— Люблю, — тихо произнес я. — Прости.

Виолетта почему-то улыбнулась, погладила меня по волосам и спросила:

— За что ты извиняешься, глупый?

— Как — за что? — опешил я. — За то, что люблю тебя, а все это время маскировался под друга. То есть… пойми меня правильно… я не притворялся, я был твоим другом, но… Короче, я прошу прощения за все. За то, что был рядом и позволил привязаться к себе. И за то, что люблю тебя, хотя точно знаю: это безответно.

— Безответно? — нахмурилась Виолетта. — Погоди! Ты что, все еще ничего не понял?!

В ее глазах было такое удивление, как будто я сказал, что до сих пор верю в Санта Клауса (хотя, признаться, после всего пережитого, я бы не удивился и его существованию).

— А что я должен был понять, Вилу? Ты не любишь меня, с чем я смирился еще очень дав… Эй, что смешного?!

В самом деле, что творится?! Виолетта вдруг захихикала! Нет, ну, с ней явно что-то не так! Целует, да и говорит странные вещи…

— Господи! — выдавила она. — Неужели можно было не заметить, что я…

Тут она осеклась и в мгновение ока, посерьезнела.

— Нет, — обратилась девушка, скорее, уже к себе. — Это должно звучать не так.

— Вилу, что с тобой? — беспомощно спросил я.

Она вздохнула.

— Да, конечно, ты, наверное, вообще, ничего не понимаешь. И, может быть, уже сомневаешься в моей адекватности. Но, поверь, со мной все в порядке. Сейчас ты все поймешь. Просто скажи еще раз, что любишь меня.

— Зачем?

— Феде, прошу! Просто скажи — и все!

— Ладно. Я люблю тебя. Но что…

Пальцы любимой девушки закрыли мне рот. Спина покрылась гусиной кожей, но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что я почувствовал, когда Виолетта заявила:

— Тише. Теперь слушай. Я тоже тебя люблю! Мне казалось, ты уже это понял.

Я замер. Вот оно — здравое объяснение тому, что сейчас происходило. Но в него так трудно поверить! Любит? Виолетта любит меня? Да нет, быть этого не может! Ведь не может, так? Но тогда как объяснить все происходящее?! Слова Эрнесто, Дамблдора… Это что же выходит? Они оба были правы? Да уж, я — идиот! Стоп! Так ведь это значит… О, боже ты мой! Виолетта, и вправду, любит меня! Она в меня влюблена! Мои чувства взаимны! Просто поразительно! Но вот ведь она — Виолетта Кастильо — сидит передо мной и смотрит с любовью! Да, с любовью. Теперь я, наконец, смог это увидеть. Она. Любит. Меня.

— Я очень долго не понимала своих чувств к тебе, — продолжила девушка после небольшой паузы. — Думаю, это началось еще с твоего появления в моей жизни. Когда я увидела тебя, во мне как будто все перевернулось с ног на голову. Я злилась на тебя за это. Думала, ты эти чувства сам как-то нарочно провоцируешь. Потом поняла: это не так. Но чувства все нарастали, а вот Леон с Томасом, наоборот, переставали что-то для меня значить. Когда ты попытался меня поцеловать, я оттолкнула тебя просто потому, что испугалась. Испугалась того, как мне хотелось этого поцелуя. Мне казалось неправильным испытывать к тебе что-то. И я попыталась это спрятать. Вот только, стоит мне тебя увидеть, чувства снова вспыхивают, даже против моей воли. Знал бы ты, как тяжело мне было бороться с собой все это время! И целовала я тебя в те моменты, когда не успевала себя остановить. А когда ты пропал, я вдруг поняла, что уже не могу без тебя! И лишь тогда призналась себе в очевидном: в том, что тебя люблю!

Я слушал, как завороженный. Каждое слово девушки все сильнее и сильнее разжигало огонь в моем сердце. В голове роилось столько разных мыслей, что их было невозможно собрать воедино. О кору головного мозга тупо стучало всего три слова: «Виолетта любит меня». Это — все, о чем я тогда мог связно думать. Впрочем, оно и понятно.

— И что? — подытожила девушка, когда пауза затянулась. — Ты ничего не скажешь в ответ?

Я помолчал еще пару секунд, в тщетных попытках усмирить эмоции. Но в итоге смог только признаться:

— Я… мысли путаются…

— Понимаю, — кивнула Виолетта. — Но это пройдет. А ты должен запомнить истину: я люблю тебя! И эти чувства гораздо сильнее тех, что были к Томасу, Леону и Диего. Я на сто процентов уверена, что люблю именно тебя, Феде! Тебя одного!

Я смотрел ей в глаза и понимал: она не врет. А если это так, то все мои попытки заглушить собственные чувства были напрасными. Пока я мог только пытаться переварить неожиданно счастливые новости. Но, когда первоначальный шок спадет… Черт, да я ее зацелую! Всю! А пока…

— Я люблю тебя! — выдавил я.

— И я люблю тебя! — шепнула любовь всей моей жизни, снова погладив меня по волосам.

Тут только до меня начало доходить, что я лежу на полу комнаты дома Энрике. Значит, я смог. У меня получилось не дать Виолетту в обиду! Я выполнил свою задачу, а теперь выяснилось, что эта девушка меня все-таки любит! Да я — самый счастливый человек на свете! Все. Кажется, мне удалось навести порядок в своей голове. Виолетта любит меня, я люблю ее, а со всем остальным можно будет разобраться и после! Игнорируя головокружение, я резко сел, обхватил тоненькое тельце руками и поцеловал девушку в губы так горячо, что мы оба едва не задохнулись от нахлынувших эмоций. Девочка моя, я теперь никому тебя не отдам! Никогда больше от себя никуда не отпущу! Да, ты — избранная, Виолетта Кастильо. Но избранная не только магией. Нет. Тебя избрало мое сердце. Избрало своей самой прекрасной, самой замечательной и самой лучшей на свете царицей! Ты избрана на эту роль, Вилу! Избрана судьбой!

Комментарий к Глава 45

Простите меня, мои дорогие! Руки только сейчас дошли набрать эту предпоследнюю часть! Честно говоря, я банально была занята курсовыми и дипломной работой! Простите! Люблю вас!

========== Глава 46 ==========

Пару дней мне пришлось отлежаться, чтобы тело отдохнуло после пыток. Виолетта никуда от меня не отходила, постоянно говоря о том, как же она все-таки переживала. И, несмотря на то, что я уже почти свыкся с мыслью о взаимности своей любви к этой девушке, ее слова просто лились бальзамом на мою душу. И это, пожалуй, понятно. Энрике, узнав о моем состоянии, немедленно предложил вызвать врача, но я наотрез отказался. И дело было даже не в улучшении самочувствия. Просто этому самому врачу пришлось бы объяснять, откуда такие следы на моем теле взялись. А мне эта перспектива, признаться, совсем не улыбается. Тем не менее, мой лучший друг очень беспокоился. Уходя по утрам на занятия (он учился на третьем курсе театрального университета), парень умудрялся напоминать Виолетте, чтобы далеко от меня не отходила, да и звонил по десять раз на дню. А еще он попросил соседку, пожилую сеньору Кавильяс, иногда к нам заходить. Женщиной она, конечно, оказалась неплохой. Добрая улыбчивая заботливая старушка постоянно приносила какие-нибудь пончики или круассаны собственного приготовления, подбадривала меня, а самое главное — никогда не спрашивала, что со мной произошло. Короче, спустя пару дней, я все же спустился вниз. Виолетта возражала, но я настоял. Тем не менее, девушка поставила передо мной вазу с фруктами, заявив:

— Ладно, сиди здесь, в гостиной. Но пусть у тебя хотя бы витамины будут под рукой.

— Ну, не волнуйся, — хмыкнул я, усаживаясь на диван. — Все со мной будет хорошо. Не так уж сильно я пострадал.

— Ничего не знаю, — упорствовала Виолетта. — Тебя пытали, поэтому я лично не оставлю тебя, как минимум, в течение недели.

С этими словами, она присела рядом со мной и сжала мою руку. Я почувствовал, как желудок сделал сальто, а от пальцев по всему телу как будто побежали электрические разряды. Любовь…

— Я хочу, — признался я, — чтобы ты не оставляла меня на протяжении всей жизни, Вилу! Просто не нужно так волноваться.

— Ничего себе, заявочки! — хмыкнула Виолетта. — Парень, которого я люблю, подвергается пыткам на протяжении многих часов, а мне предлагают не волноваться!

Слова любви, прозвучавшие из ее уст, вызвали у меня в организме такую реакцию, что извержение вулкана просто отдыхает. А я собой горжусь, потому что ухитрился ничем не выдать того, как мне от этого стало хорошо. Разве что, голос немного сел, когда я отвечал:

— Вилу, когда ты волнуешься, мне становится плохо. Я ведь тоже тебя люблю и не могу видеть, как тебя что-то мучает.

Несколько мгновений девушка молчала, а потом вдруг обхватила меня за шею, соединив руки в замок. На лице ее сияла улыбка, и уже от этого в груди у меня разлилось тепло. Нежное и очень мягкое тепло.

— Как же ты раньше не понял, что я люблю тебя? — спросила девушка. — Джинни сказала, что это с самого начала было ясно.

— Может быть, — согласился я. — Но не мне.

— Почему? — настаивала Виолетта.

Я вздохнул.

— Хочешь правду, Вилу?

— Конечно!

— Я боялся это видеть. Пойми меня правильно. Тогда, в кабинете, я, как полный идиот, пытался тебя поцеловать. Конечно, ты меня оттолкнула и правильно сделала. Но тот случай не остался для меня без последствий. Боль, которую я тогда испытал, и страх перед новой, заставляли меня усердно твердить самому себе, что ты меня не любишь. Знаю, я идиот.

Улыбка сошла с лица Виолетты уже где-то в середине повествования. Теперь она просто смотрела мне в глаза с такой любовью, что сердце пело.

Это я дура, — сказала, наконец, девушка. — Какую же боль я тебе причинила! А все потому, что испугалась собственных чувств!

— Вилу, — мягко остановил ее я. — Все хорошо. Уже все в порядке. Давай будем жить сегодняшним днем. В конце концов, главное, что сейчас я знаю о твоей любви, а ты — о моей.

— Да, верно, — со вздохом согласилась Виолетта. — Главное, что теперь мы вместе, и я последую за тобой куда угодно!

Вот таких слов я точно не ожидал. Она хочет быть со мной? Всегда? Нет, конечно, я тоже очень этого хочу. Но моя жизнь…

— Вилу, это опасно, — заметил я. — Ты ведь теперь узнала обо мне все. Скольких людей я убил, а сколько спят и видят, как бы меня прикончить. Я не могу позволить тебе подвергать себя риску.

— А я у тебя разрешения и не спрашиваю, — хмыкнула девушка. — Так просто тебе от меня не отделаться. Я согласна жить, как на вулкане. Но рядом с тобой. Давай посмотрим правде в глаза. Мы уже не можем друг без друга.

Все внутри меня протестовало, но я понимал, что она права. Мысль о разлуке с ней меня ужасала.

— Просто поразительно, — с легкой улыбкой произнес я, — У тебя был такой выбор! Леон, Томас, Диего. А ты выбрала…

— Я выбрала своего героя, — заявила девушка. — И не жалею об этом. Я хочу быть только с тобой! Всегда!

О, боже, она сделала выбор! И ей плевать на все опасности, на все, что я когда-то делал! Я так счастлив, что даже словами описать не могу!

— Тебе было бы спокойнее с кем-нибудь их прежних поклонников, — попытался возразить я.

— Мне не нужно спокойствие, — упорствовала Виолетта. — Мне нужен ты. Только ты! Неужели я не нужна тебе?

В глазах ее, при этом, отразилось такое волнение, что я просто не мог соврать. Ведь она боялась. Боялась того, что она не нужна мне. Глупышка!

— Конечно, я хочу, чтобы ты была со мной, — признался я. — Это было бы самым большим счастьем в моей жизни!

— Ну, тогда к чему все эти разговоры? — рассмеялась Виолетта. — Думаешь, я не понимаю, на что иду? Очень даже понимаю. Но хочу этого. А теперь, пожалуйста, перестань говорить ерунду и поцелуй меня!

Эту просьбу я выполнил с удовольствием, вовлекая девушку в нежный поцелуй. Я был счастлив. Она сказала, что хочет быть только со мной! Она, действительно, любит меня! И я очень люблю ее! Поэтому всегда буду защищать от всего плохого в мире. Моя любовь, мое счастье, моя вторая половинка! Хлопнула входная дверь, и мы отскочили друг от друга. На пороге с офигевшим лицом стоял Энрике. Ох, ну, да, конечно, мы ведь ему еще ничего не рассказали. Как-то возможности не было. Он почти все время был на занятиях и так переживал за меня, что ни о чем пока и слышать не хотел. Теперь, кажется, захочет.

— Я пойду, приготовлю что-нибудь поесть, — заявила Виолетта.

Она поспешно выпуталась из моих объятий и убежала на кухню, красная, как рак. Неудивительно. Я и сам чувствовал, как горячая волна крови заливает мое лицо. Хоть у меня и не было секретов от Энрике, приятного в этой ситуации все равно мало. Несколько секунд в гостиной царило молчание. Ни он, ни я не знали, с чего начать. Чтобы как-то отвлечься, я посмотрел на часы. Половина первого. Странно. Обычно, Энрике не приходит раньше трех. Ой, кажется, я знаю, что сказать!

— Ты что, сбежал с лекций? — тоном преподавателя спросил я.

— Нет, — удился мой друг. — Если ты помнишь, сегодня пятница. А в этот день у нас всего две лекции.

— Пятница? — опешил я. — Ох, что-то я, с этой магией, совсем счет времени потерял!

— Это понятно, — кивнул Энрике, усаживаясь в кресло напротив меня. — Особенно, если учесть то, в каком состоянии ты, брат, оттуда вернулся. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, спасибо, — кивнул я. — И ты, наверное, очень хочешь узнать, что там со мной происходило?

— Естественно, — развел руками мой почти брат. — Расскажешь?

— А куда я денусь? — пошутил я и поведал другу обо всем без утайки.

Энрике внимательно меня выслушал, ни разу не перебив. Такая уж у него была привычка. Я поведал ему о том, как познакомился с обитателями мира «Гарри Поттера», описал разговоры с компанией ребят, рассказал о том, что происходило после нападения на дом Пожирателей Смерти… Короче, уведомил приятеля обо всем. Ведь если на свете и есть кто-то, кому я полностью и безоговорочно доверяю, то только Энрике.

— И вот, теперь оказалось, — заключил я, что Виолетта все-таки любит меня, представляешь? Ей даже плевать на то, что я — чудовище!

— Так, — вздохнул мой почти-брат, помолчав секунд десять. — Во-первых, перестань себя так называть. Ты не был чудовищем и никогда им не будешь. Во-вторых, ты идиот. Я с самого начала видел, что Виолетта твоя тебя любит. А в-третьих, ты молодец. Справился, как всегда.

Ну, разворчался! Идиот, молодец… И как его прикажете понимать?! Нет, конечно, я прекрасно знал, что мой лучший друг хотел этим сказать. Просто я очень скучал по его привычкам и хотел немного повредничать. Но кого я обманываю?! Энрике знает меня лучше, чем я сам себя знаю. Поэтому лучше никак не реагировать на этот монолог.

— А все-таки жаль, что я так и не смог напоследок поговорить с Гарри и остальными, — признался я. — Хотел рассказать им о Драко.

— Феде, нельзя вмешиваться в сюжет, — возразил Энрике. — Тебе и находиться-то там было не положено. Все было так, как было. Гарри женился на Джинни. Рон — на Гермионе. Но и у Драко тоже в конце появилась семья, сын…

— Ладно, — сдался я. — Пусть сюжет идет так, как идет. Я ведь книг не читал, так что мне трудно судить.

Несколько мгновений царило молчание. Я понимал, что сейчас Энрике поднимет ту тему, на которую я пока даже не думал. И верно. Помолчав, он подытожил:

— Итак, тебе удалось пройти через всю эту магическую котовасию. Что ты намерен делать дальше?

— Честно? — хмыкнул я. — Понятия не имею. Ясно же, что после всего произошедшего, о нормальной жизни даже мечтать не стоит.

— Смотря, что ты понимаешь под «нормальной жизнью».

— Не понял.

— Феде, я тебя знаю. Та жизнь, которой ты жил после смерти Бьянки, как раз таки и не является нормальной для тебя. Ну, не создан ты для спокойствия и размеренности. Я не спорю, ты — талант. Но согласись: эти полтора года были для тебя тяжелее, чем все предыдущие, вместе взятые.

Мы вместе рассмеялись. Да уж, мой почти-брат, как всегда, прав. Действительно, я не могу жить без приключений, и поделать здесь ничего нельзя. Я рожден для риска, опасностей, погонь и сражений. Эта жизнь для меня настоящая! А музыка? Нет, конечно, она мне тоже нравится. Но жить только ею одной — нет уж, увольте. Так и от скуки умереть недолго.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, когда смех стих. — Вернуться на корабль?

— А учиться ты когда будешь? — хмыкнул Энрике. — Мы с твоей матерью, между прочим, здорово побегали, чтобы тебя допустили к выпускным экзаменам в школе! А сейчас ты должен получить образование!

— Да, но ты ведь понимаешь: я не смогу вернуться к матери. Скорее всего, Герман уже наплел ей, не пойми чего, о нашем помутнении рассудка. Так что…

— А разговор, вообще, не о ней. Давай так: ты останешься у меня. Вместе с Виолеттой, разумеется. Места здесь хватит, да и скучно мне одному. Я договорюсь с директором музыкального колледжа. Он — отец моего одногруппника. И, если все получится, будете учиться там. Но летние каникулы ты будешь поводить с Эрнесто, Габриэллой и остальными. Ведь они в тебе нуждаются. Да и ты тоже. Сойдет такой план?

Я еще секунд тридцать сидел, будучи не в силах поверить, что есть такие варианты, которые позволят мне и учиться, и сражаться, и быть рядом с Виолеттой. Просто поразительно, каким простым может оказаться выход из самых сложных ситуаций!

— Еще бы! — воскликнул я.- Ты — гений, Рике! Ты в курсе? Не знаю, как тебя благодарить…

— Это все потом, — отмахнулся мой почти-брат. — Сначала нужно разобраться со всей бюрократией. В этом нам может помочь сеньора Кавильяс. Чтобы ты знал, она — родная сестра владельца вышей «Студии».

— Антонио? А…

— А фамилия у нее по мужу, который умер пять лет назад. Она попробует потолковать с братом, и, надеюсь, все получится. Ну, а ты попробуй позвонить матери, чтобы она забрала твои документы. Хотя, нет, лучше сам слетай и забери. Мы не знаем, что она думает по поводу вас с Виолеттой.

— Считает сумасшедшими, не сомневайся. Она меня почти не знает. И у нас все еще действует договор: «меньше знаешь — крепче спишь». Ха! Могу себе представить ее лицо, когда она узнает, что ее сыночек снова уходит из дома!

Мы рассмеялись, но уже не так весело. Оба прекрасно знали, что моя мама особо грустить не будет. Она так и не простила меня за смерть Бьянки. Мы с ней, за эти полтора года, вообще, почти не разговаривали. Она меня и в Аргентину-то отправила лишь потому, что хотела избавиться.

— Да, все правильно, — подытожил я. — Надеюсь, мы со всем разберемся. А пока… Я остаюсь.

Какая разница, кто и что подумает? На свете не так уж много людей, мнение которых что-то для меня значит. Энрике, Эрнесто, Габриэлла и прочие обитатели корабля. Ну, и конечно, Виолетта. Да, согласен, когда родная мать в это число не входит, — это ненормально. Но, если подумать, вся моя жизнь такая. И самое главное, теперь я смогу жить так, как написано на моей судьбе. Рядом со всеми, без кого не могу…

Комментарий к Глава 46

Извините за задержку, мои дорогие.))) Мне долгое время некогда было включать компьютер, поскольку я занята очереным проектом.))) Каким?))) Это будет сюрпризом для вас!))) Я собиралсь выложить продолжение вчера, но у нас отключили свет, так что выкладываю сейчас.))) Люблю вас!)))

========== Эпилог ==========

Прежде, чем все нормализовалось, прошел месяц. Как это ни удивительно, Энрике все же удалось договориться с директором колледжа, а сеньоре Кавильяс — с Антонио. Я же слетал в Рим и забрал свои документы с места своей учебы. Кстати, по пути я решил заглянуть к матери. Результат: провалиться мне на этом месте, если я еще раз когда-нибудь туда сунусь. Моя дорогая мамочка заняла позицию Германа и, стоило мне ступить на порог, затащила меня в дом, после чего вызвала санитаров. Во всяком случае, я так понял, потому что через десять минут после того, как мама отправила меня мыть руки, в дом ворвались здоровенные парни в белых халатах. Еле ноги унес.

Зато теперь мы с Виолеттой вместе учимся и готовимся поступать в университет на вокально-инструментальное отделение. Меня предала родная мать, но рядом остались те, кто был искренне ко мне привязан: любимая девушка и друзья. Ведь скоро летние каникулы, а Эрнесто уже знает, когда и откуда нас с Виолеттой забирать. В колледже было здорово. Дружелюбные ребята, среди которых не было никого, даже отдаленно напоминавшего Людмилу или Диего. Педагогический состав тоже был отлично подобран. Одним словом, на занятия мы шли, как на праздник. А по вечерам я, Виолетта и Энрике собирались в гостиной, чтобы поболтать, попить чаю и посмотреть фильм. В один из таких вечеров на меня что-то нашло, и я взял с полки книгу о Гарри Поттере. Виолетта и Энрике тогда вместе заваривали чай на кухне. Каково же было их удивление, когда, вернувшись в гостиную, они застали меня с книгой в руках.

— Ты чего это? — хмыкнул мой почти-брат, указав на томик, который я задумчиво вертел в руках. — Решил с английским фэнтези подружиться?

— Просто подумал, что это будет правильным, — пожал я плечами.

— Да, и очень своевременным, — захихикала Виолетта, поставив передо мной чашку с чаем и усевшись рядом. — Когда ты уже подружился с половиной героев этих книг.

— Это не моя вина, — возразил я.

— Знаю, — кивнула девушка. — Но ведь ты не надеешься найти там что-то новое? Побывав среди волшебников, даже я узнала многое. И вряд ли в этих книгах ты теперь найдешь что-то, чего еще не знаешь.

— Вот именно, — поддакнул Энрике. — Или ты все же надеешься, что сумел как-то повлиять на сюжет.

— Но ведь один из Пожирателей Смерти был убит, — возразил я. — А это значит…

— Да ничего это не значит! — оборвал меня мой почти-брат. Один человек не оказал бы большого влияния на исход.

— Ты просто зря разбередишь раны, — взволнованно добавила Виолетта. — Снова вспомнишь пытки, а толком ничего не узнаешь.

— Кроме того, — подхватил Энрике, — вы ведь были в прошлом. И я думаю, измени вы там хоть что-нибудь, все те люди, которые читали книги, уже это почувствовали бы. Мы с Виолеттой — точно.

— А вообще, Феде, — подытожила эта самая Виолетта, забрав у меня книгу и отложив в сторону, — я скажу тебе так: у нас с тобой сюжет получился гораздо интереснее!

Я вздохнул и просто обнял любовь всей своей жизни. Да, она права, как всегда. Развитие наших чувств — тот еще роман. Кстати, можно будет подсказать эту идею сценаристам мексиканских сериалов. Отличный сюжет выйдет. Конечно, я шучу, но, черт возьми, все это не имеет ровным счетов никакого значения. Ведь теперь мы вместе, и все у нас будет хорошо! Да, Виолетта, действительно, избрана судьбой. Но не только с магической точки зрения. Нет. Она навеки избрана хозяйкой моего сердца. Я умру без нее. Виолетта Кастильо избрана судьбой на роль моего персонального Рока, от которого я никогда не захочу избавляться…