Красное озеро [Юлия Александровна Олейник] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дор-2. Красное озеро

Пролог

— Всё, заселяйтесь в кабинет, принимайте командование. — Дор распахнул дверь и посторонился, пропуская своего заместителя вперёд. — Я в отпуске, меня не трогать, считайте, что я опять две недели в коме. Уверен, вы справитесь со всей текучкой и даже с форс-мажором. Кстати, вас неплохо подлатали.

Альд Дир немного самодовольно пригладил волосы и мельком покосился на своё отражение в зеленоватом стекле. После месяца в клинике пластической хирургии, где Диру пересаживали кожу и удаляли шрам со лба, заместителя командира было просто не узнать. Альд сам не ожидал такого результата, стараниями хирургов он словно скинул ещё десяток лет и теперь казался чуть ли не ровесником Дора несмотря на почти двукратную разницу в возрасте. Он уже давно привык ловить восхищённые взгляды, но сейчас замечал, что на него таращатся даже шестнадцатилетние девушки, что радовало. Дир тряхнул головой, отгоняя скабрезные мысли, и обратился к капитану:

— Позвольте полюбопытствовать, почему всё-таки «Солёный бекас»? Неужели мадам Стайн поклонница охоты?

— Да вы что, — рассмеялся Дор, — она и комара не убьёт. Просто хочется экзотики, все эти пляжи уже поперёк горла, а сейчас ещё и ветер с моря, не искупаться, ничего, и водорослей с глубины натащило. Уж лучше на солончак, голову прочистить тамошним воздухом.

— Но для молодой женщины там почти нет развлечений...

— Для Саи главное развлечение это покой, — Дор вздохнул и закурил, — ей надо отрешиться ото всех переживаний. К тому же она никогда не видела бекасов. Ладно, давайте по-быстрому сверим часы, и я пошёл. Что у вас на данный момент?

Дир достал планшет и несколько секунд водил пальцем по глянцевой поверхности.

— Госпожа Мирр-Гарт проводит очередное тестирование институтских самородков по методу Харда. Сам Хард... — От Дора не укрылось, что его заместитель на мгновение отвёл глаза. — Вот, прошу вас. Заявление на отпуск по уходу за ребёнком, на три месяца.

— О! — Дор хмыкнул. — Никак наше рыжее бревно таки устроило свою личную жизнь.

— М-м-м... нет. Его матушка должна со дня на день родить ребёнка, и Мэт просит дать ему этот отпуск.

— А он здесь причём? — Дор неподдельно удивился. — Ему-то какое дело, ну родит, куда денется, у нас, слава богу, медицина на уровне, отлежится в больнице, сил наберётся. Он же не должен присутствовать при родах... и вообще, нахрена ему этот отпуск? Или... Дир, — он пристально посмотрел заместителю в глаза, — какого ещё дерьма я не знаю о Мэте Харде?

Альд от неожиданности сделал шаг назад и приложился затылком к прохладной стене.

— Господин капитан... Господи, что вы такое подумали? Нет-нет, даже мысли такой не допускайте... бог ты мой... Он просто опекун своего будущего брата или сестры, так как отец ребёнка, несмотря на вполне зрелый возраст, к отцовству не готов категорически. Поэтому Хард и написал заявление.

— Ну и семейка, забери их штырёк. Что сынуля с его математическими бзиками, что мамаша, неизвестно как залетевшая. Я её помню, Дир, это же убожество в чистом виде. Кто на неё позарился только.

— Ребёнок мой, — сообщил Альд, — заделанный в рамках перевербовки мадам Хард. Мадам Хард не пожелала моих алиментов, и я умыл руки. Подпишите Мэту отпуск, пожалуйста.

— Сами подписывайте, — буркнул несколько ошарашенный Дор, — с девяти часов утра сегодняшнего дня вы временно исполняющий обязанности командира особой бригады. Вот и разбирайтесь с вашими заявлениями, отпусками и внебрачными детьми. А я поеду пугать бекасов.

Дир кивнул и с некоторой опаской сел в единственное кресло в кабинете. Его мечта в очередной раз сбылась вкривь и вкось, всю жизнь он считал себя достойным возглавлять бригаду, однако судьбе было угодно вверить ему кабинет под шпилем всего на две недели. Пока его настоящий владелец будет дышать полной грудью в «Солёном бекасе». Дир постарался придать лицу привычное чуть расслабленное выражение:

— Я уверен, что у вас будет незабываемый отпуск. Мои наилучшие пожелания мадам Стайн.

* * *

— Поверить не могу, что мы наконец-то выберемся из этого сумасшедшего дома. — Сая придирчиво рассматривала содержимое полочек в шкафу, периодически доставала понравившуюся вещь, вертела её так и эдак, после чего отправляла обратно на полку. Её сумка была практически пуста. — Чёрт! Дор, я не знаю, что брать с собой в солончаки!

— Пару футболок поплотней, рубашку, куртку. Ботинки на толстой подошве. На всякий случай платок, закрывать нос и рот, если ветер поднимется. Защитные очки. Ну и всякие твои женские мелочи. Чего сложного? — Дор искренне не понимал мучений своей жены.

— Да, для тебя ничего, — ядовито парировала Сая, — покидал своих кошмарных толстовок в сумку и доволен как сурок. А косметика! Что мне брать из косметики?

Дор на всякий случай пересел в дальнее кресло. Сая рылась на полках, выкидывая вещи не глядя, и была похожа на полного энтузиазма крота. Один раз в Дора чуть не попал кроссовок. Левый.

— Там же ветер. — Голос Саи звучал глухо, она с головой углубилась в недра шкафа. — Значит, защитный крем... эмульсия для сухой кожи... крем для век... и для рук...

Дор закатил глаза. Процесс становился неуправляемым, и командир особой бригады предпочёл на цыпочках, пока Сая не видит, дезертировать на кухню и открыть бутылочку пива. Всё одно за два часа даже Сая управится со своими сборами, а ему самому хватало десяти минут. Он перепроверил сообщение Риксу, ещё раз уточнил бронь и с чувством приложился к холодной запотевшей бутылке.

* * *

— Рад приветствовать вас. — Управляющий «Солёным бекасом» был загорелым поджарым сорокапятилетним мужчиной с выдубленной кожей, привыкшим к частым ветрам и просоленному воздуху. Управляющий носил шейный платок, защищающий от порывов ветра, и плотно намотанную бандану. — Нас нечасто посещают гости из высоких кабинетов. Надеюсь, вам у нас понравится. Ваш коттедж третий справа, вот ключи, ресторан работает до полуночи. Гнездовья бекасов вон там, прямо по тропинке и налево, увидите заросли, там их полно.

— Дор, ты обещал, что не будешь охотиться! — возмущённо воскликнула Сая и с негодованием дёрнула его за руку. Дор подавил смех.

— Я на службе настрелялся. И я не Сид, охоту не люблю.

— А пистолет взял! — Тут прыснул даже управляющий.

— Я всегда ношу пистолет, — напомнил Дор, — а по бекасам стреляют из охотничьих ружей. И мы сюда приехали отдыхать, спать до полудня и гулять по солончакам. Полный пацифизм.

— Гулять можно по тропинкам со стрелками, — сообщил управляющий. На его бейджике было написано «Карл Родис». — К солончаку лучше всего подходить с северо-восточной стороны, но не заступать за ограждение. Иначе можно получить или ожог, или вконец испорченную обувь. А вашей супруге, вероятно, понравятся наши ручные бекасы. Их можно кормить, они садятся даже на ладонь. У нас есть водные рачки, которыми мы их кормим.

— Ну, вот и тебе занятие нашлось. — Дор вытянул шею в поисках коттеджа номер три. — Что ж, Карл, спасибо, надеюсь, что мы не будем вашими самыми кошмарными клиентами.

— Желаю приятного отдыха, — посторонился Карл, пропуская Саю и Дора вперёд, — сегодня в нашем ресторане отличные лангусты.

Сая озиралась, до конца не веря своим глазам. Перед ней расстилалась серовато-красная холмистая равнина с небольшими озерцами, кое-где виднелись раскидистые острова водных растений, прибежище бекасов, и эта долина сливалась с горизонтом. Небо было таким-же прозрачно-серым, начинающим розоветь, и от этого ещё больше похожим на зеркальное отражение солончаков. Невдалеке виднелись стройные ряды двухэтажных коттеджей из такого же сероватого камня, смотровая вышка — вынужденная необходимость, и одноэтажное здание ресторана почти у самых гнездовий. «Наверно, там ручные бекасы...» Внезапно что-то хлопнуло около её уха, и Сая взвизгнула от неожиданности. На неё почти спикировал бекас и каким-то невообразимым образом не врезался в неё, а пролетел в паре сантиметров от головы, резко развернувшись в последний момент. «Ну, теперь отпуск можно считать открытым официально...»

Глава 1

— Давайте, я покажу вам, как их приманить. — Карл с Саей стояли около пышных зарослей «водной пшеницы», места обитания ручных бекасов. В руках у Карла был небольшой контейнер с рачками, пиявками и улитками, перемешанными с землёй и мхом. Всё утро их второго дня в «Солёном бекасе» Сая донимала мужа просьбами посмотреть ручных бекасов, и Дор сдался, хотя сам предпочёл бы забраться на смотровую вышку. Сейчас Дор ошивался около зарослей, пытаясь обнаружить маленьких и скрытных птичек. Насколько он помнил, бекасы обладали отменным слухом и очень редко позволяли застигнуть себя врасплох.

Карл сел на корточки и начал издавать странные, резкие звуки, больше похожие на своеобразное кряканье: «чвек-чвек-чвек». Он словно щёлкал языком, и Сая поняла, что повторить подобное она не сможет. Наконец через минут пять из зарослей осторожно вышла небольшая птичка с длинными ногами и таким же клювом, с пёстрым оперением и без перепонок, что Саю очень удивило. Она была уверена, что бекасы умеют плавать, раз держатся у воды.

Бекас осмотрел Саю, наклонив голову, а потом неловко запрыгнул Карлу на руку и погрузил свой длинный тонкий клюв в контейнер, выискивая рачков.

— Какой милый! — восхитилась девушка. — А можно его погладить?

— Только осторожно, — разрешил Карл, — они всё-таки пугливые. Хотя эти ручные, уже привыкли к человеческому вниманию.

Сая задержала дыхание и бережно прикоснулась пальцем к блестящим перьям. На ощупь они были очень плотные и скользкие. Бекас невозмутимо шебуршал клювом в поисках лакомства.

— Как только можно на них охотиться? — пробормотала Сая. — Звери какие-то. Их же не едят? — она вопросительно уставилась на управляющего.

— Нет, это исключительно спортивная охота, хотя раньше их добывали и для пропитания в том числе, — покачал головой Карл, — кстати говоря, в древности снайперами называли именно охотников на бекасов. Нужно было немалое мастерство, чтобы поразить эту птичку в полёте. Вы ещё не видели, как они летают?

— Видела. — Сая вспомнила вчерашнего бекаса, спикировавшего ей прямо на голову.

— Бекасы летают быстро и зигзагами, да ещё покачиваются в полёте. Их не так-то просто убить. Да и то сказать: у нас здесь почти нет охотников. Был какое-то время назад один гость, из ваших структур, вот он стрелял на зависть многим. Но это скорее исключение.

— А у вас безлюдно, — Дор наконец увидел бекаса, шагающего по затопленной земле, и с чувством выполненного долга подошёл к Сае и Родису, — коттеджей много, но что-то я почти никого не вижу. И в ресторане мы вчера были одни.

— Не сезон, — пожал плечами Карл, — да и не так много любителей отдыхать на солончаках. Хотя вот в первом коттедже живёт какой-то исследователь из Института, орнитолог, каждый год приезжает к нам по нескольку раз, изучать наших птичек. И пожилая пара в седьмом, через три дня уезжают. Мы, к сожалению, не раскрученный курорт, и моря с пляжами у нас нет. Зато впечатлений новых хоть отбавляй.

— Это точно, — Сая осторожно водила пальчиком по голове бекаса. — У вас так красиво... И так тихо.

— Это потому что у наших длинноклювых не начался брачный сезон. Вот тогда туристов хоть отбавляй, — улыбнулся Карл, — приезжают посмотреть на это природное шоу. Бекасы во время токования пикируют с семидесяти метров, а их хвосты издают звуки, похожие на блеяние. Из-за этого их раньше называли «лесными барашками». В воздухе целое столпотворение происходит. А сейчас пока тихо. И гостей поэтому нет.

— Тем лучше. — Дор присел на корточки и взял у Карла контейнер. — Я сюда приехал за тишиной и покоем. Кстати, а почему вышка пустая? Просто так, что ли, стоит, для декорации?

— Да нет, — замялся Карл, — ну почему же... По законодательству положено... Вы можете на неё забраться, осмотреть солончак...

— Я-то заберусь, — пообещал Дор, — ещё с утра планировал. Почему нет поста охраны?

— Нет, ну почему же нет поста, — искренне удивился управляющий. — есть. Просто он... ну... отгул попросил, что-то там в семье... я разрешил. Здесь всё равно соляная пустыня да пара заболоченных водоёмов. Кроме бекасов и нас никого.

— Ага. Я прямо поверил, что ни один ушлый сталкер не пытался пробраться за Грань через ваш курортик.

— Ну-у-у... — Карл скривился как от дольки лимона во рту. — Был один случай... Лет десять назад. Только этого урода нашли со слезшей кожей и обугленными ботинками. Разбирательств было... Но это всё уже быльём поросло. Сейчас ничего подобного нет.

— Хорошо бы, — пробормотал Дор, — но по прибытию в Отдел я распоряжусь, чтобы здесь был выставлен постоянный пост, а не эти ваши охранники по контракту. Хотя бы в штатском, но пост. Вы находитесь в приграничной зоне, хоть это вы понимаете? Или думаете, что это отпугнёт клиентов?

— У нас всегда всё спокойно, господин капитан. — Было видно, что идея настоящего погранпоста не вызвала у Карла Родиса особого энтузиазма. Дор осторожно стряхнул с руки бекаса, отдал Родису контейнер и внезапно широко улыбнулся:

— Да что вы так припухли? У меня работа такая: минимизировать риски. Я ж понимаю, что в здравом уме никто в это царство соли не сунется. Даже шаманы с Западной оконечности.

— А, шаманы, — беззаботно отмахнулся Карл, — эти полудурки. У них тусовка во-он там, отсюда не видно, надо проехать минут двадцать. Там грибница разрослась, вот они и таскаются за своими глюками. Сюда они не заходят, здесь грибов нет.

— На нет и суда нет. — Дор встал и потянулся, разминая мышцы. — Ладно, пойду вскарабкаюсь. Сая, ты идёшь?

— Я хочу птичек покормить. — Высоты Сая боялась едва ли не больше, чем пауков. — Сам лезь на свою вышку. Ничего ты не понимаешь в прелестях природы.

Дор хохотнул и направился к смотровой вышке, у которой не работал даже подъёмник и приходилось пользоваться старой металлической лестницей с дырчатыми ступенями.

* * *

Он вскарабкался на самый верх, на крохотную площадку, огороженную такой же старой, как ступени, решёткой, и, придерживаясь за облезлую арматуру, осмотрелся.

Перед ним раскинулся во всей своей величественной и беспощадной красоте солончак: серо-красные дюны, по которым пробегали песчаные вихорьки и змейки, кое-где раскиданные солёные озерца с раскидистыми зарослями жёстких камышей, у берегов которых соль запеклась в корку; на этой корке, пытаясь вытащить из задубевшей земли последнее, распластались накипшие лишайники и крохотные, похожие на мох, растения с мелкими, плотными листиками-чешуйками. Небо словно отражало слабый блеск дюн, отчего казалось, что на солончаках царствует бесконечный рассвет. Или закат. На вышке было ветрено, старые конструкции гудели и вибрировали, и в лицо Дору периодически прилетали солёные горсти песка. Он натянул платок на рот и нос, став похожим на бандита из кинофильмов, ещё раз осмотрел бескрайнее царство соли и песка, и начал спускаться. Да, Карл прав, какой уж тут пост, на десятки миль вокруг только дюны, тишина и лишь вёрткие бекасы оглашали солончак своими странными, щёлкающими звуками.

* * *

— Шквал намечается, — На третий день их с Саей отпуска погода начала незаметно портиться. Небо заволокли тёмные фиолетовые тучи с серыми прорезями, ветер ощутимо усилился, и Карл бегал по коттеджам, предупреждая о непогоде. В шквал полагалось закрыть двери и окна, не выходить наружу и убрать с террасы все личные вещи. Также Карл выдал всем запас пищи и воды на два дня и перепроверил аптечки.

Дор посмотрел на часы. Десять утра. Он открыл холодильник и выудил оттуда запотевшую бутылку. Сая наблюдала за его действиями, приоткрыв рот от удивления.

— Шампанское? В десять утра? Ты что, решил напиться, едва рассвело?

— Не «я», а «мы», — Дор осторожно крутил бутылку, вывинчивая пробку, — да, мы напьёмся прямо сейчас. Пока погода позволяет. У нас, бельчонок, если ты помнишь, ни медового месяца, ни свадебного путешествия не было, как, впрочем, и отпуска. Пора навёрстывать. Будем пить шампанское, заниматься любовью, потом снова пить в постели и снова заниматься любовью. И так весь шквал.

Сая недоверчиво наклонила голову, а потом звонко рассмеялась:

— Тогда, надеюсь, этот шквал не кончится до нашего отъезда.

Первый удар ветра заставил застонать прочные защитные стёкла, и за окном потемнело. Ветер выл, расшвыривал песок пополам с солью, заставлял гудеть старую вышку, а бекасов загнал в их укрывища. Сая, не дыша, наблюдала за буйством стихии, завернувшись в простынь и мелкими глотками потягивая шампанское. Иногда небо прорезали молнии, ослепительно вспыхивавшие то тут, то там; и ветер уже не выл, а свистел, как сказочный разбойник. В такую круговерть даже сумасшедший не высунул бы носа на улицу.

На следующий день погода стала понемногу налаживаться, чёрно-фиолетовые тучи уступили место клубящимся серым, а ветер начал затихать, уже не грозясь разбить окна и засыпать комнату солёным песком. Дор даже выглянул на террасу, немедленно провалившись по щиколотку в мягкий красноватый, мелкий как пудра, песок. Открытый балкончик кое-где замело почти до самых рам. Он увидел Карла, тащившего инвентарь: метёлки, лопату и специальную воздуходувку для очистки дорожек. Сейчас только сам управляющий мог понять, где дорожки, а где так называемый «газон».

— Ничего себе. — Сая обула ботинки на толстой подошве и тоже вышла на террасу. — Вот это да. Как будто мы прямо посреди солончака.

— Я тебе обещал экзотику? Вот, пожалуйста. Так, ты почему без «намордника»? Сейчас надышишься.

Сая юркнула в комнату, повязала платок на рот и вышла обратно.

— Интересно, здесь такое часто? Бедные бекасы...

— Уж за них-то не переживай, они привычные. Да и Карл вон просолился, как рыба к пиву. И что его сюда работать понесло...

За разговором и хлопаньем ветра в ушах Дор не сразу расслышал крики управляющего, но потом вытянул шею и увидел, что Карл несётся прямо к ним, размахивая метёлкой. Когда он подбежал, по его лбу уже струился пот.

— Что? — Дор немедленно подобрался. Он уже хорошо научился отличать настоящий страх от пустого дёргания.

— Вы же капитан? Из «Красного»? — Речь Карла была сбивчивой от ветра и быстрого бега.

— Капитан, капитан. Что случилось, Карл?

— Там... — он махнул метёлкой куда-то себе за спину. — там... кто-то.

— Кто? — Кто бы это ни был, чужие здесь не ходили. — Шаман с грибами? Сталкер? Штырёк? Или кто-то из ваших нарушил инструкции?

— Нет... Это... Кто-то. Кто-то другой...

— Сая, сиди в комнате, никуда не выходи, — распорядился Дор, натягивая куртку и жестом пресекая все попытки Саи вмешаться, — коммуникатор держи наготове. Носа наружу не высовывать! Я пойду, гляну, кого там принесло с ураганом. Задачи ясны?

— Что такое?.. Мне страшно...

— Поэтому сиди и не отсвечивай. Может, просто сталкер-забулдыга, тогда мы его передадим нашим. А шаман сам проспится. Всё, отставить пререкания. Показывайте, Карл.

Они с Карлом шли, проваливаясь в солёную пыль, к дальней стороне «Бекаса», которая была самой безлюдной и необустроенной. Через несколько миль начинался океан, разбивающий свои солёные волны о такую же землю, здесь всегда дул ветер и хозяева курорта приняли решение ничего не строить на этой части своих владений. Всё равно либо сдует, либо засыплет по самую крышу.

Через минут пять они дошли до странного холмика неправильной формы, вытянутого и совсем невысокого. Дор сел на корточки, обмотал руку платком и осторожно стряхнул песок с вершины бугорка. Его глазам предстало лицо, без сомнения, человеческое. Темнокожее, с налипшими спутанными прядями чёрных волос, пересыпанных песком, всё изъеденное язвочками от соли и очень худое. Он ещё постряхивал солёную пудру, пока не очистил тело целиком.

Перед ними лежала, совершенно обессиленная и провалившаяся в глубокое забытье, очень худая измождённая молодая женщина в совершенно невообразимых обносках. Дор скосил глаза и увидел, что её ноги обмотаны до боли знакомой шкурой с крупными чешуйками. «Броненосец». Обноски при ближайшем рассмотрении оказались обрывками самых разных шкур, скрученных воедино мёртвыми посеревшими лианами. Женщина была невысокой, темнокожей, почти как Дор, её руки были покрыты ссадинами и язвами, а ноги исцарапаны до крови, что в сочетании с солью должно было доставлять женщине невыразимые мучения. Карл с ужасом смотрел на несчастную, прижимая ко рту платок и пытаясь побороть спазмы.

— Ха. — Дор покосился на управляющего. — Вы мне виделись покрепче. Обманчива внешность-то, значит. Я вам, значит, про вышку не говорил, да? Не нужны вам тут посты, да? Никто здесь не ходит, тишина, спокойствие и бекасы? Ну-ну.

— Кто это? — пробормотал Карл, едва сдерживая рвотные позывы.

— А хрен его знает. На сталкера не похожа, те своё дело знают, и экипировка у них есть. Может, скейщица. Начинающая. Сейчас выясним. Так. Слушайте внимательно. Обойдите все жилые коттеджи, предупредите об опасности нового урагана, чтобы все сидели у себя и не высовывались. Персонал предупредите тоже, я потом разошлю предписания. Это... вот это вот должны видеть только мы. Тихо! — он одёрнул Карла, уже собравшегося бежать. — Я не закончил. Принесите с кухни одноразовые перчатки и воду. Эта женщина жива, она дышит, пусть и слабо. Она обезвожена, её надо напоить. Сначала воду, потом предупреждения. Исполнять!

Карл метнулся, точно получив удар хлыстом, а Дор, обмотав ещё одним платком вторую руку, осторожно поднял почти невесомое тело с земли и перенёс на расчищенную территорию. Голова девушки безвольно болталась, глаза были закрыты, а дыхания практически не чувствовалось. Но она была жива, и Дор собирался задать ей довольно много вопросов.

Когда запыхавшийся Карл принёс бутыли с водой, бинты и перчатки, Дор уже расположил нарушительницу периметра на ровном участке, смахнул с её лица последние песчинки и внимательно рассматривал непрошеную гостью. Он натянул одноразовые перчатки, побрызгал ей в лицо, а потом двумя пальцами раздвинул губы и тонкой струйкой начал вливать воду, поддерживая девушке голову. В сознание она так и не пришла.

— Ещё воды. — Карл уже принёс пляжный зонтик, защищающий от проглядывающего солнца, и теперь нервно мялся рядом, ожидая дальнейших указаний. Вид у управляющего «Солёным бекасом» был несчастный донельзя. Мысленно он уже закрыл свой курорт, а сам представлял себя на скамье подсудимых. Нарушение периметра! И ведь принесло сюда ураганом эту тварь, кем бы она ни была...

— Сая. — Дор набрал жене, попутно поливая измождённое лицо незнакомки водой из второй бутыли. — Звони Диру. Срочно, то есть вотпрямщас. Карантинная команда красного уровня, полная экипировка. Обязательно регидратирующие препараты. Потом все вопросы, — повысил он голос, — звони.

— Да-да... — Сая уже отключилась и теперь нервно пролистывала меню в поисках группы «Заместители».

* * *

Мэт сидел в холле больницы и взволнованно хрустел пальцами, пытаясь убедить себя, что всё в порядке. Линду привезли сюда рано утром, когда начались схватки, и вот уже несколько часов она находилась в операционной. Мимо Мэта периодически проходили врачи и медсестры, ободряюще улыбались, но рыжего математика это ничуть не успокаивало. Он уже весь извёлся от неизвестности, когда, наконец, в холл вошёл пожилой акушер в заляпанном кровью переднике и перчатках. Мэт вскочил с кресла.

— Поздравляю, — улыбнулся акушер, — у вас родился чудесный братик. Крепкий и здоровый, и очень симпатичный. Я такого цвета глаз ещё ни разу не видел, а работаю уже сорок лет.

«Можете не говорить. У него зелёные глаза. Зелёные глаза и, не удивлюсь, если светлые волосы...» Мэт зажмурился на мгновение, пытаясь успокоить бешено ухающее сердце, и спросил:

— Как... как мама?

— Всё отлично, с ней всё в порядке. Ей надо отдохнуть. Скоро вам можно будет её навестить, а пока давайте уладим все формальности. — Врач подозвал медсестру с планшетом.

— Вот, прошу вас. Как опекун новорождённого, вы должны расписаться вот здесь...

Мэт взял документ и пробежался глазами по убористым строчкам. Имя матери... в графе «отец» стоит прочерк... имя опекуна... имя младенца. Альд. Альд Хард.

Молодой человек закусил губу и быстро расписался. Что бы он там ни думал, его мать имеет полное право назвать сына как ей захочется. Мэт вымученно улыбнулся медсестре, возвращая планшет, и поинтересовался:

— Один звонок?

— Разумеется. — Врач снова ободряюще улыбнулся. — Через часик, думаю, вы сможете навестить вашу матушку. Ещё денька три они с малышом пробудут под наблюдением. Располагайте собой, кафетерий внизу рядом с гардеробом.

Мэт не пошёл в кафетерий, а отодвинулся к самому окну, откуда виднелся внутренний дворик больницы с прогуливающимися пациентами, и набрал печально известный ему номер.

— Дир. — Новостей Альд не ждал, но увидев на дисплее знакомую физиономию, рыжую и вихрастую, скривился, точно разжевал что-то горькое. Мэт Хард обладал удивительной способностью возникать в самый неподходящий момент.

— Господин Дир... это Мэт.

— Могли бы и не уточнять. Что не так, я же подписал вам отпуск?

— Я не... У вас родился сын, — Мэт выпалил это на одном дыхании и осёкся, столкнувшись с равнодушным взглядом бледно-зелёных глаз.

— Очень рад. — Диру было всё равно, кого там родит Линда Хард, мальчика или девочку. Или неведому зверушку. Мэт помялся и даже неосознанно пошевелил ушами, а потом просительно воззрился с экрана телефона:

— И вы её даже не навестите? Доктор сказал, мама пробудет в больнице ещё три дня...

— Мы с вашей мамой, господин Хард, прояснили все вопросы ещё задолго до родов. Рад слышать, что всё прошло без осложнений. Что-то ещё?

— Она назвала его в вашу честь, — глухо бросил Мэт, понимая, что Альд Дир не приедет и не навестит мать своего ребёнка. Никогда не навестит.

— Польщён. — Дир закатил глаза, стараясь сделать это незаметно. — Теперь у вашей матушки есть Альд, свой собственный, который будет с ней в горе и в радости, второй ей без надобности.

— Врач говорит, он похож на вас. Чёрт возьми, господин Дир, это же ваш сын!.. — не выдержал Мэт. Дир хмыкнул:

— Не мой сын, а ваш брат, господин Хард, он носит вашу фамилию, а не мою. Уже смотрите на вещи трезвым взглядом. Ваша мать отказалась от моих алиментов, которые я должен был платить по закону. Наверняка она не вписала меня в графу «отец». Не перебивайте! С Линдой Хард я имел отношения по долгу службы и не более, а ваши мысли по этому поводу мне неинтересны. Так что прекратите вести себя как истеричка и позаботьтесь лучше о матери и брате. Простите, у меня вторая линия, — Альд увидел мигающий огонёк на экране. Когда он переключился, на него в упор вытаращилась Сая Стайн, нервно моргающая и покусывающая губы. Дир напрягся. «Солёный бекас» был уединённым и спокойным курортом, что, чёрт возьми, там случилось? А то, что случилось, Альд Дир видел невооружённым глазом.

— Мадам Стайн? Что с вами? — Сая, конечно, была редкостной невротичкой, но никогда не позволяла себе звонить по пустякам. Особенно ему.

— Г-г-господин Дир... — От волнения Сая глотала слова. — Карантинную бригаду... по красному уровню... в «Бекас»... сейчас же...

— Понял, высылаю. — Что бы там ни произошло, подробности Дир узнает на месте, а вид Саи подсказывал ему, что девушка не шутит. И всё же он не удержался и задал ещё один вопрос:

— Вы в порядке? А капитан?

— Все... в порядке... карантин... и обязательно регидратанты...

— Понял, ждите. — Дир уже засовывал коммуникатор в карман, когда увидел, что его разговор с Мэтом до сих пор не завершён. Мысленно выматерившись, он перевёл связь на первую линию.

— Что вы висите тут? Мне не до вас, я сейчас исполняю обязанности командира особой бригады, и у меня форс-мажор. Отцепитесь уже, у вас своих дел хватает. — И Дир раздражённо ткнул в иконку отбоя, параллельно нашаривая на интеркоме вызов карантинной команды. Всего три дня он провёл в кресле капитана, и вот уже какая-то лабуда. Но лабуда опасная. Он поёжился. Карантин означал нарушение периметра как минимум, а последнее нарушение периметра Дир вспоминал, покрываясь холодным потом. Тогда, несколько лет назад, побег несчастного штырька из лесов Внешнего мира ознаменовал собой гибельное наступление приона, самой смертоносной штуки на всём белом свете. А сейчас что?.. Он вскочил с кресла, непроизвольно ослабив галстук, и быстрым шагом направился к лифтам, ведущим на парковку для спецтранспорта. Альд Дир должен был своими глазами увидеть то, из-за чего ему звонила Сая, бледная от страха.

* * *

Сая увидела из окна, как к парковке «Солёного бекаса» подъехал внушительного вида белый фургон с герметично закрытыми дверцами и, всё-таки преодолев страх и наплевав на предостережения Дора, выбежала наружу, нечаянно набрав в ботинки песка и параллельно расчихавшись. Ей навстречу выскочил Альд, немного взволнованный, но знающие его люди могли бы утверждать, что в душе врио командира бушует настоящий ураган.

— Мадам Стайн? — На вид вроде никаких повреждений, только глаза таращит да прижимает тонкие лапки к груди. — Куда?..

— Там... — она махнула рукой куда-то вглубь территории, а потом с неожиданной решимостью вцепилась Диру в рукав. — Я пойду с вами! И не спорьте! Я тоже хочу знать...

— Хорошо. — Пусть капитан сам разбирается со своей истеричной жёнушкой, ему, Альду, не до женских переживаний. И всё же он отметил, что Сая, прежде ненавидевшая его и боящаяся, и ещё неизвестно, что сильнее, теперь искала защиты от неизвестной угрозы именно у него. — Пойдёмте. Покажете дорогу.

Дор краем глаза заметил движение и резко развернулся. Увидев двоих подошедших, он нахмурился:

— Сая? Я велел тебе сидеть в коттедже. А, ладно, к чёрту всё. Дир, а вы бы ещё запонки нацепили.

— Виноват, торопился. — Альд уже чувствовал, как ему в волосы забивается солёный песок. — Что здесь произошло?

— Куртку мою возьмите. — Дор скинул кожанку, оставшись в плотной толстовке. — Тут ветрище что не дай бог никому. Вот, полюбуйтесь. Близко не подходите! — предостерегающе поднял руку Дор. — Нечто с той стороны, это ясно как белый день.

Дир накинул жёсткую, потёртую куртку, о которую с сухим шелестом разбивались песчаные завихрения, и, прищурившись, начал изучать худое тело на подстеленном покрывале. Девушка была измождена до крайности, вся исцарапанная, с посеревшей смуглой кожей и иссиня-чёрными свалявшимися волосами, в которых застряли мелкие травинки. Заместитель командира удивлённо цокнул языком.

— Что ещё за привет? На сталкершу не похожа. Скей? — он вопросительно поднял взгляд.

— Анализы покажут. Но, как по мне, нет. Скейщики не бросят свою наркоту, они скорее в штырьков превратятся, что и происходит каждый раз.

— Просто торчушка? — предположил Альд, но потом сам же помотал головой. — Нет, торчков я видел-перевидел. А что у неё за лохмотья?

— Шкура броненосца. — Дор выпрямился и подозвал трясущегося Карла. — Проводите карантинную команду сюда и постарайтесь больше не блевать. Вашего обморока мне недоставало.

Когда Карл с видимым облегчением убежал, Дор со вздохом подошёл к Сае, приобнял её и, глядя на Альда Дира, задумчиво произнёс:

— Я мог бы пристрелить это убожество ещё там, где мы её нашли. Она нарушила периметр. Но. Ликвидировать её я успею, а вот вопросов у меня накопилось предостаточно. Сможете угадать?

Альд пожал плечами.

— Девчонка истощена и не представляет опасности, если, конечно, не притащила с собой какой-нибудь дряни ОТТУДА.

— С виду лишь обезвоживание и язвы от соли, но лучше не приближайтесь. Вы не я. Так у вас точно нет никаких предположений? — Дор глядел не моргая, и его заму приходилось выдерживать этот взгляд. Молчаливую дуэль прервало появление бригады карантинщиков в спецкостюмах и масках. Они ловко подхватили невесомое тело и утащили вглубь белого фургона, откуда раздавалось неясное гудение. Дор задумчиво проводил их взглядом, ободряюще сжал Сае плечо и медленно осмотрел каждого из стоящих рядом: Дира, свою жену и подбежавшего Карла.

— Женщине гораздо трудней выжить вовне. За всю историю нарушения границ ни одна женщина не пересекала нейтралку. — О беспрецедентном путешествии Гарта и Алби он решил не говорить при постороннем. — Даже сталкеры не берут в свои ряды женщин, это бессмысленно и опасно, плюс женщины часто болтливы. Помимо прочего эта девушка одета в шкуры зверей Внешнего мира. — На этих словах Карл Родис очень громко икнул. — Эта девушка не выглядит гражданкой Ойкумены, — продолжил Дор, глядя куда-то вдаль, туда, где дюны солончака переходили в скорбную равнину нейтральной полосы, — у неё слишком тёмная кожа, непривычная форма лица, разрез глаз и само строение тела. Поздравляю вас, друзья. — Дор отошёл на пару шагов, чтобы его было видно и слышно всем собравшимся, и оглядел всех по очереди. — К нам на огонёк забрёл не просто сталкер-отщепенец или наширявшийся шаман. К нам явился абориген Внешнего мира.

Глава 2

— Но это же невозможно, — потрясённо пролепетала Сая, нервно сцепив тонкие пальчики, — во Внешнем мире нельзя выжить... это абсурд...

— Не больший абсурд, чем прионы или саблезубые белки. Природа пережила разрушительное человеческое вмешательство и возродилась, запретив нам даже приближаться к Грани. Существовать во Внешнем мире могут лишь модификанты, которых в лицо называют нелюдьми. И то не сильно долго, с оружием, с боеприпасами и сухпайками. Но эта женщина... она оттуда. Это видно. Это видно по её одежде, по её внешнему виду, по тёмной коже. Я не знаю, как она там оказалась, но то, что эта женщина родилась в тех джунглях, ясно как белый день. Нам предстоит большая работа. Потому что отныне мы знаем точно: мы не одни.

Дир едва заметно вздохнул, стараясь не показывать своего разочарования. Всего три дня он, пусть и временно, возглавлял Отдел, и вот эти деньки подошли к концу. Капитанское кресло явно вышло Альду Диру боком, и он неслышно скрежетал зубами. Штырьку понятно, что Гарт отзовёт Стайна из отпуска и заставит заниматься этим беспрецедентным делом. Он поморщился, сплюнул налипший на губы песок и вслушался в разговор Саи и Дора.

— Вот тебе и отпуск... — Девушка понуро опустила плечи. Что бы там ни было, аборигенка извне или просто неудачливая собирательница грибочков, с наблюдением за ручными бекасами придётся распрощаться, как и с красно-серыми дюнами, лангустами в ресторане и занятиями любовью под завывания шквального ветра.

— Ну, я, видимо, уже отдохнул, придётся отчаливать в город. Ты останешься здесь.

— Почему?! — У Саи задрожали губы, и она непроизвольно шмыгнула носом. — Как так?...

— Твой отпуск не закончен, ты отдохнёшь, как и планировала. Будешь спать, кормить бекасов, ходить колесом и всячески нарушать режим. Сая! Ну ты пойми: сейчас такое начнётся, что мне придётся жить в «гостевой», чтобы время на дорогу не тратить. Канцлер, карантин, совещания, анализы, опять совещания... Сая, всё очень серьёзно. Мне придётся существовать в круглосуточном режиме. Зачем тебе весь этот геморрой? Отдохни, если мне понадобится «Гипнос», запрягу Харда. — На этих словах Альд Дир, слушающий перепалку, тоскливо закатил глаза. — И ты будешь не одна. Я пришлю сюда Сида, будете на пару мониторить обстановку.

— А-а-а! — Сая понимающе кивнула, будто пришла к какому-то успокоившему её выводу. — Ты хочешь, чтобы мы следили, не появится ли кто-то ещё!

«Пусть так, господи, главное, вроде бы без истерик обошлось...» Дор понимал, что даже забери он Саю с собой, времени побыть друг с другом у них теперь долго не будет. В ту же секунду его плеча коснулась рука Альда.

— На минуту, господин капитан, — и он чуть ли не силой оттащил Дора на пару шагов.

— Я прошу вас, — Дир на всякий случай обернулся, проверяя, не слышит ли Сая, — направить сюда Норта Ледса вместо лейтенанта Кайта.

— Вы что, — удивлённо покосился Дор, — оспариваете мой приказ? Сиду Кайту я доверяю как самому себе. Он был моим куратором и стал практически вторым отцом. Уж всяко лучшим, — тут капитан невесело усмехнулся, — чем был мой папаша-дальнобойщик.

— Ледс моложе, у него лучше реакция... — Дир понимал, что должен нагородить с три короба, лишь бы не проговориться о своих главных сомнениях.

— Да бросьте вы. Сая Сида знает хорошо, с ним она будет в безопасности.

— О да. — Дир стряхнул песчинку с воротника. — Лейтенант Кайт скорее даст отрубить себе правую руку, чем подвергнет вашу жену опасности. Да, вы, безусловно, правы. Сид Кайт это прекрасный выбор.

Они подошли к карантинному фургону, откуда вылез специалист в белом защитном костюме. Спец откинул стекло со шлема и сообщил:

— Женщине ввели «универсалку» и релаксанты, сейчас она спит. Проводим мероприятия против эксикоза, рекомендованные до результатов лабораторных анализов. Экспресс-анализы будут готовы через два часа. На данный момент взяты анализы электролитов, азота мочевины крови, креатинина.

— Хорошо. — Дор прикидывал, что делать дальше, почёсывая шрамы на затылке. — Проведите осмотр территории, если надо, с санитарной обработкой. Дир, пройдитесь по жилым коттеджам, раздайте всем по неразглашению, включая персонал. Легенда — заблудившийся сталкер. Люди сами не захотят иметь с этим дело. — Дождавшись, пока карантинщик и Альд уйдут, он достал коммуникатор.

— Сид? Собирайтесь в темпе, сейчас поедете в «Солёный бекас». Возьмите пару вещей на неделю и табельное, проживание вам оплатят. Составите компанию моей жене, пока я буду разбираться с очередной дрянью снаружи. Что?.. Я вам на месте расскажу. Да, жду вас.

Он отключился, уже чувствуя спиной и затылком покалывающую вибрацию, — то ощущение, знакомое каждому модификанту, когда весь организм напружинен, как перед броском, а картины перед глазами обретали невиданную чёткость. Время замедлилось, и Дор видел, как мимо него в небо чересчур неспешно взлетел бекас и так же задумчиво спикировал вниз. Дор видел каждое движение перьев хвоста, каждый взмах крылом и каждый поворот птичьего тела. Сейчас он мог бы сбить бекаса камнем.

* * *

Лейтенанту Сиду Кайту хватило пятнадцати минут на сборы и проверку оружия, но он так и не мог до сих пор понять, что же случилось в «Солёном бекасе». Дор по телефону не казался взволнованным или, того паче, испуганным, однако скрежет металла в и без того хриплом голосе заставлял Сида отнестись к словам командира со всей серьёзностью. Что-то произошло... что-то, связанное либо с нейтралкой, либо со Внешним миром... как понял Сид, но волновало его и заставляло беспрестанно щёлкать пальцами совсем другое.

Он на автомате завёл автомобиль и так же бездумно ввёл в навигатор маршрут до курорта на солончаках, точно его руки двигались сами по себе, не отвлекая Сида от сумбура мыслей. Сая. Полторы недели, как он подсчитал, полторы недели ему придётся провести бок о бок с этой девушкой, потому что приказ капитана был предельно ясен. Что бы там, в этом «Бекасе» ни произошло, его, Сида, задача — охранять Саю Стайн. Он вздохнул. Все эти годы он ни разу не заходил в исследовательский блок, чтобы не травить душу и не становиться объектом злых шуток проклятого вербовщика. Сид с горечью поздравил себя с тем, что его самая тайная и сокровенная мечта сбылась настолько по-иезуитски, что впору плакаться в жилетку Альду Диру, надравшись с тем в самом позорном кабаке. Сид понятия не имел, что над мечтами самого господина заместителя судьба уже посмеялась в голос.

Он приехал настолько быстро, насколько позволяли ограничения скорости, и тут же с изумлением увидел на парковке белый фургон карантинной бригады, около которого слонялся Дир в непонятной куртке поверх костюма, там же, откинувшись на блестящую стенку, сидел на корточках капитан, беспрестанно куривший одну сигарету за другой, и (тут Сид быстро мысленно отхлестал себя по щекам) Сая Стайн. Девушка выглядела взволнованной и какой-то... потерянной. Сид заглушил двигатель и вышел.

— По вашему приказанию прибыл. — Ничего лучше в данный момент он выдать не сумел.

— Солдафон, — чуть слышно пробормотал Альд Дир, отвернувшись в сторону, но Сид разобрал полные желчи слова. Увы, при капитане он никак не мог дать в морду его заместителю.

— Очень хорошо. — Дор был собран, сосредоточен, только пальцы жестоко сминали сигаретный фильтр. — Рад, что вы так быстро откликнулись и приехали. Теперь слушайте внимательно. У нас тут, в этих богом забытых пустынях, произошло очередное нарушение периметра. Только на сей раз это не сталкер или штырёк, а вполне себе законопослушный человек. Только этот человек — обитатель Внешнего мира.

Сид вытаращился. Капитан вроде не был пьян и говорил вполне уверенно... вполне уверенно нёс запредельную чушь. Дор на выражение лица подчинённого внимания не обращал, продолжая монолог:

— Эту женщину мы поместили в карантинный фургон, она обезвожена и, вероятно, могла притащить на себе любой тамошний привет. Сейчас проводятся экспресс-анализы. Что до вас, — он достал коммуникатор, — я вам перешлю то, что наснимал, пока мы ждали спецов. Изучите на досуге, поразмыслите. Вы были во Внешнем мире больше всех, не считая Гарта. Подумаете, что это за диковину нам принесло ураганом. Это ваша второстепенная задача, первостепенная же — обеспечение безопасности моей жены. Я не думаю, что за этой женщиной могут появиться и другие, она явно не собиралась к нам на огонёк, но нельзя терять бдительности. Я сейчас уезжаю в Отдел, Сая остаётся здесь. Я не допущу, чтобы у неё тоже отпуск кончился, едва начавшись. Составите ей компанию, научите стрелять по тарелкам, в общем, скрасите её одиночество, раз я вынужден отбыть восвояси. — Сид слушал это всё молча, заложив руки за спину и глядя куда-то сквозь горизонт. — Ваш коттедж справа от нашего, вон там. С управляющим всё оговорено. В общем, — Дор пристально посмотрел на бывшего куратора, — я рассчитываю на вас. А сейчас прошу меня простить, — он направился к Сае, которая мялась у дверцы фургона, не зная, что теперь делать.

Рядом с Сидом же немедленно нарисовался его заклятый враг.

— Сюда подойди. — Дир процедил эти слова, точно подозвал блохастую собаку. — И слушай внимательно, да не кривись. — У Сида руки зачесались исправить красавчику-блондину внешность, но он не мог, и только недобро зыркал из-под кустистых бровей. — Я слежу за тобой, урод. Ты знаешь, почему. И если я хотя бы краем уха услышу...

— У меня есть голова на плечах. — Сид Кайт очень старался не выдавать своего бешенства.

— Ну-ну. Смотри, как бы у тебя кровь от мозгов-то не отлила. Не сметь зыркать! Я сейчас исполняю обязанности командира, если Гарт не отзовёт Дора Стайна из отпуска досрочно. И для тебя моё слово — закон. Все эти полторы недели. Повторяю дляальтернативно одарённых: если я хоть краем уха услышу, что ты позволил себе... м-м-м... хоть что-нибудь, ты вылетишь из Отдела без выслуги и без орденов. Ясно, Ромео-перестарок?

— Откуда вдруг такая забота о мадам Стайн? — процедил уже в свою очередь Сид, понимая, что идти против Дира не просто опасно — безрассудно. Этот ублюдок знал, как использовать власть.

— От скуки. — Альд явно наслаждался видом опешившего лейтенанта.

— В кого ты только такой мудак, — наконец тихо выдохнул Сид, поражаясь, как этого человека ещё вообще носит земля. Альд Дир улыбнулся во все свои ослепительные зубы.

— В мамочку. — совершенно искренне ответил он Сиду и поднял руку в издевательском подобии офицерского приветствия. — Отдыхай, Кайт. Мы вот работать, а ты вдруг на курорт попал, за казённый счёт. Ну бывай, — он хмыкнул чему-то своему и направился к подъехавшей машине из Отдела. Кайт только стиснул зубы, глядя ему вслед. То, что Дир не шутил, было ясно с первого слова.

Дор в это время разговаривал с женой, которая, хоть и смирилась с неизбежным, но довольной совсем не выглядела. Слёз на глазах Саи не было, она лишь стояла, странно ссутулившись, и курила, что делала очень, очень редко.

— Звони мне каждый вечер. — Про себя Сая опасалась, что дело этой загадочной аборигенки не оставит Дору времени даже на короткий разговор. Слишком хорошо Сая Стайн знала своего мужа.

— Конечно, буду, бельчонок, ты чего? Каждый вечер. Новости тебе расскажу, когда узнаю, что это за чучело с той стороны.

— Секретности же навешаете.

— Навешаем. От тебя-то у меня всё равно секретов нет. Жаль, что не могу остаться...

— Пусть Дир этим занимается! — Сая просяще посмотрела на Дора. — Он же твой зам, ну вот пусть и рулит, пока есть время...

— Ну ты же у меня умница, — вздохнул Дор, — и всё понимаешь.

— Да. — Уговоры были бесполезны, и Сая понимала, что своим упрямством она лишь разозлит мужа, которому на голову свалилась жительница Внешнего мира, да ещё и полуживая. Сае очень хотелось рассмотреть незнакомку поближе, но до окончания карантина об этом и думать было нельзя. Девушка встала на цыпочки и чмокнула Дора в щёку:

— Давай уже, поезжай в Отдел. А то мы так весь отпуск простоим.

* * *

Сид проводил взглядом белый фургон и автомобиль с красными номерами, несколько секунд изучал горизонт, а потом обернулся. Сая тоже смотрела вслед машинам, превращавшимся сначала в две точки, а потом и вовсе исчезнувшим из виду, смотрела молча и печально. Сиду до дрожи захотелось подойти, обнять и погладить девушку по волосам, но перед его взором тут же предстал Дир с издевательской ухмылкой. «Ромео-перестарок». М-да, лучше и не скажешь...

— Вы мне часов в десять постучите, на ужин. — Сая очнулась от своего оцепенения и бросила на Сида равнодушный взгляд. — Я пока в домике посижу. Книжку почитаю. — И она направилась к коттеджу, ни разу не обернувшись. Сид вздохнул, закинул на плечо сумку и ускорил шаг, пытаясь догнать девушку. Поравнявшись, он поинтересовался:

— Капитан вызвал меня в срочном порядке. Так что же здесь произошло?

— Какая-то женщина... там... — Сая махнула рукой в сторону незастроенной территории. — Ураган был. Потом Карл её нашёл. Я не успела её толком рассмотреть, Дор запретил подходить близко. Говорит, это абориген ОТТУДА, хотя как такое может быть? Наверно, наркоманка. А вот и Карл!

Сид мысленно сплюнул. Даже этому управляющему доставалось больше внимания, чем ему. И с этим Сид Кайт ничего не мог поделать.

Карл же, увидев Сида, расплылся в улыбке:

— Господин Кайт! Вы снова к нам! Очень, очень рад, чрезвычайно! Мадам Стайн, вот это и есть наш меткий стрелок, о котором я рассказывал...

— Так это были вы?! — Сая обернулась так резко, что Сид замер от неожиданности. — Вы?!

— Э-э-э... — Сид даже не понял, что именно так взволновало девушку.

— Вы стреляли по бекасам? — Сая шумно выдохнула и свирепо уставилась на своего спутника. — Как вы могли. Что вам сделали эти птички?

— Но это же охотничий курорт, — пробормотал слегка опешивший Сид, — как-никак... Но я вам обещаю, в этот раз стрельба только по тарелкам.

— По тарелкам? — непонимающе переспросила Сая. Карл тут же вмешался, улыбаясь во все зубы:

— Прекрасная идея! Наша машинка в рабочем состоянии, и ружья для стендовой стрельбы тоже есть. Вы предпочитаете круглый стенд или траншейный?

— Дубль-трап, — усмехнулся Сид, — мы же с вами взрослые люди. Что ж, тарелки так тарелки. Завтра, мадам Стайн, я вам покажу, что такое стендовая стрельба.

— Господи, вам бы только стрелять. — Сая покачала головой и внезапно улыбнулась. — Все вы, модификанты, двинутые. Ладно, постучите мне в десять, — повторила она и, кивком попрощавшись с Карлом, направилась к себе.

Карл Родис проследил за взглядом Сида и озабоченно спросил:

— Вы же сюда не на отдых, так ведь?

— Не на отдых. — Сид смотрел вслед удаляющейся стройной фигурке. — Я здесь типа телохранителя. Да вы не переживайте так. Думаю, с вашим маленьким оазисом посреди пустыни больше ничего не случится.

Карл удручённо кивнул. Перспектива закрытия «Солёного бекаса» его ужасала, как ужасали странные люди в специальных костюмах и с непривычного вида счётчиками в руках или блондинистый щёголь, сунувший ему под нос подписку о неразглашении. Пока Карл читал и расписывался, щёголь долго и обстоятельно перечислял все кары, которые обрушатся на голову управляющего, сболтни он лишнего. При воспоминаниях о блондине Карл почему-то покрывался холодным потом.

Сид ободряюще хлопнул приунывшего Родиса по плечу и поинтересовался:

— Сколько гостей в «Бекасе»?

— Вместе с вами пятеро, — Карл обвёл взглядом свои владения, — там живёт орнитолог, там пожилая пара, мадам Стайн в третьем коттедже, а ваш второй. Вот и вся компания.

— Тем лучше, — бросил Сид, — меньше свидетелей, меньше проблем. Ну что, может, всё-таки дадите мне ключ?

* * *

Они с Саей сидели в практически пустом ресторане, только за столиком у окна неспешно насыщался худой и носатый орнитолог. К его стулу была прислонена трость. Орнитолог был вегетарианцем и ел салат из водорослей. Сая же задумчиво пролистывала странички меню, размышляя, что лучше: запечённая рыба или креветочный суп. Наконец весы склонились на сторону рыбы.

— Что будете пить? — Сид не был уверен, что Сая употребляет алкоголь, но спросить был обязан.

— Пиво. — Сейчас Сая пребывала в значительно более хорошем расположении духа нежели днём.

— Пиво? — удивился Сид и столкнулся с широкой улыбкой своей спутницы. — Я думал, вы пьёте вино... белое... — он слегка замялся.

— Кислятина. — выдала Сая вердикт. — Терпеть его не могу. А вот пива я бы выпила. Из большой кружки! А вы?

— Ну, меня уговаривать не надо. — Кажется, разговор помаленьку стал налаживаться. Сид Кайт уже не сидел как на иголках, боясь бросить на Саю лишний взгляд. Хотя его терзаний жена командира не видела в упор.

Когда официант принёс рыбу и пару запотевших бутылок, Сая вдруг встрепенулась, точно вспомнив что-то важное.

— Господин Кайт, Дор же переслал вам фотографии! Покажите! А то я так ничего и не увидела толком.

Сид сделал внушительный глоток и достал коммуникатор. Если уж ему суждено общаться с этой девушкой только на служебные темы, что ж, так тому и быть. Сая пододвинулась ближе вместе с кружкой и вытянула шейку. Сид даже почувствовал лёгкий запах её духов. Но Сая смотрела не на него, а в экран смартфона.

— Вот. — Сид открыл папку с присланными снимками. — Целая коллекция. Ну-ка, ну-ка...

На первом фото незнакомка была запечатлена в полный рост, лежащая на спине, с закрытыми глазами и песком в чёрных свалявшихся волосах. Её лохмотья было трудно назвать одеждой, но они хоть немного прикрывали худое, как скелет, тело, покрытое ссадинами и язвами. Сая потрясённо приоткрыла рот.

— Бедняжка... Господи, кто бы это ни был, но она же чуть жива!

— М-да, ну и видок, — согласился Сид и перешёл к следующей фотографии, запечатлевшей лицо непрошеной гостьи, — а вот это уже интересно...

Он увеличил фото по максимуму и вперился немигающим взглядом в заострённые черты. Сая взволнованно заглядывала сбоку, пытаясь понять, что же насторожило бывалого оперативника.

— Что там? — почему-то шёпотом спросила она и сделала глоток из трубочки. Сая всегда пила пиво через трубочку, чем несказанно смешила мужа.

— Ваш муж, кажется, был прав. — Сид сосредоточенно изучал портрет незнакомки и хмурил брови. — Эта женщина действительно не из Ойкумены. Вот, посмотрите сами. У неё тёмная кожа. Такая, как у модификантов. Нам увеличивают содержание меланина в организме, чтобы противостоять ультрафиолету и другим канцерогенным факторам Внешнего мира. А у этой замухрышки это природный цвет кожи.

— Почему вы так решили? — Сая ничего не понимала. — Может, это просто загар?

— Посмотрите на её ладони. Там кожа чуть светлее. У модификантов меланин распространён равномерно, — Сид показал свою ладонь, такую же смуглую, как и вся рука, — а у этой девушки не совсем. И никакой загар не даст такого цвета. Потом. У неё довольно толстые волосы, значительно толще, например, ваших. Они как своеобразная защита головы и шеи, чёрные из-за того же меланина. У женщин Ойкумены таких волос нет. Это природное приспособление против опасных соседей Внешнего мира, такие волосы трудно проткнуть шипом и даже небольшими зубами. Эти люди эволюционировали в соответствии со своим местом обитания.

— Боже мой... — До Саи начало доходить, что всё это правда, что несчастная измученная девушка действительно проникла к ним из Внешнего мира, где действительно живут люди. Странные, пугающие, чужие, но люди! Сая потрясённо отпила ещё глоточек и пробормотала:

— Но как? Как? Если вас переделывают на корню, изменяя геном и искусственно усиливая все рефлексы... как же там могут жить люди без модификации?

— А вот это ваш муж и будет выяснять, — Сид тоже приложился к пиву, — потому что сказки сказками, а против аргументов не попрёшь. Кстати об аргументах, вот ещё. Посмотрите, какие непривычные у этой женщины черты лица. Слишком высокие скулы при почти идеально круглой форме лица. Широкие ноздри, при этом немного вздёрнутый нос. У неё хорошо развито обоняние. М-да, она совсем не похожа на наших с вами сограждан.

— Но ведь вы были во Внешнем мире много раз! И никогда не видели там людей!

— Внешний мир огромен, — сказал Сид, — у нас даже нет его полных карт. Кто знает, что там, на дальних рубежах. Во время «Эребуса» мы углубились в джунгли на пятьдесят миль, и то с помощью вертолёта. Дальше не заходил никто.

— Погодите-ка... — Сая напряжённо размышляла, нахмурив лоб. — Но... Эта женщина... Она же как-то сюда добралась!

— Да что толку гадать? Когда её подлатают, капитан наверняка санкционирует ментальный взлом. Тогда и узнаем, какими путями её к нам занесло. Кстати, вы обратили внимание на её, с позволения сказать, одежду?

— Тряпки какие-то. — Сая взяла у Сида коммуникатор и пристально всмотрелась в обрывки непонятно чего.

— Это шкуры. Фрагменты шкур. Связанные засохшими лианами, которые ещё упругие, но уже не ошпарят кожу. А вот приглядитесь. Видите эти обмотки на её ногах? Это куски шкуры броненосца. Убить броненосца непросто даже нашим оружием, надо стрелять в глаз или давать очередь в небольшой стык между головой и шеей. Вряд ли у этой женщины есть лазерный пистолет или «Корсар».

— А если навалиться толпой?

— А смысл? Броненосцы неагрессивны, они травоядные, а вот при испуге могут так заехать хвостом, что переломают все кости. Мясо у них с каким-то мерзким запахом, не думаю, что эти аборигены его едят. А убивать ради шкуры... мысль здравая, но нереалистичная. Никакими дубинками эту махину не забьёшь.

— Тогда как же...

— Посмотрите сюда. Видите эти надкусы? Это поработали ящерки-падальщики. Они выгрызают шкуру на брюхе у мёртвого животного и поедают его плоть и внутренности. Их слюна растворяет чешую даже у такой зверюги. Скорее всего, эти дикари ободрали мертвечину. Тоже тяжело, но всё проще, чем гоняться за живым броненосцем.

— В голове не укладывается... — Сая наконец прикончила своё пиво. — Ой, давайте о чём-нибудь знакомом. А то я с ума сойду.

— Ещё по пиву? — Сид и сам понял, что переборщил с объяснениями, а Сая после первой кружки слегка раскраснелась и улыбалась уже совсем искренне. Пусть и не для него.

— Само собой. — Сая вытащила из вазочки копчёный орешек и с хрустом раскусила жёсткую скорлупу. — Я же в отпуске.

* * *

Белый фургон въехал на стоянку для спецтранспорта, куда спускался лифт, ведущий прямиком в карантинный сектор. Двери бесшумно распахнулись, и из недр машины двое людей в защитных комбинезонах и масках сноровисто выкатили накрытые прозрачным куполом носилки-трансформеры. За пуленепробиваемым стеклом угадывалось неподвижно лежащее тело. Через мгновение спецы и каталка скрылись в кабине лифта.

Дор и Альд молча наблюдали за этими действиями стоя в стороне. Капитан был задумчив и невесел, его зам тоже не лучился оптимизмом. Оба понимали, что случилось небывалое и никаких инструкций на этот счёт ни в Отделе, ни во всей Ойкумене не было. Девушка из Внешнего мира имела равновеликие шансы на ликвидацию, пожизненное содержание в отдельном блоке для подопытных, попытку социализации или выдворение за границы цивилизованного мира, обратно в гибельные джунгли. Дор присовокупил к этим вариантам ещё смерть дикарки от непривычных условий или шока и совсем приуныл. Он был готов к любому выверту Внешнего мира, он знал его, чувствовал всеми атомами своего изменённого, переделанного тела, он мог предугадать бросок древесной змеи или смертельные объятия плотоядных хвощей, он равнодушно принимал каждый вызов грандиозного мира за Гранью. И только к одному Дор Стайн оказался не готов. Повстречать людей с другой стороны границы.

Глава 3

В ожидании новостей от карантинщиков Дор на автопилоте поднялся к себе в кабинет, обернулся на следовавшего за ним Альда и буркнул:

— Стул из коридора притащите, я тоже хочу посидеть.

— У вас есть кресло...

— Оно ваше до истечения срока временных полномочий. Не так вы себе представляли своё назначение, не правда ли?

— Жизнь полна неожиданностей, — Дир вкатил в кабинет стул на колёсиках и поставил около окна, — я, надо признаться, ожидал подвоха с первых часов. Так какие у вас планы?

Дор сел, закинув ноги на подоконник, закурил и задумчиво произнёс:

— Доклад канцлеру завтра, когда будут результаты первых анализов и мы сами немного приведём мозги в порядок. Пойдёте вы, я буду сопровождать вас лишь как свидетель, обнаруживший нарушительницу. А до этого момента мы должны суммировать всё, что знаем о... тамошних жителях.

— Но мы не знаем ничего, — возразил Альд, — скейщики и сталкеры не в счёт.

— Ваши сталкеры могли сталкиваться с аборигенами? — полюбопытствовал Дор. Его зам отрицательно покачал головой.

— Это стало бы известно. Сталкеры неболтливы, но утаить такую новость, как туземцы, не в состоянии даже они. Люди это всегда опасность, в сталкерских тусовках эта инфа была бы на вес золота. Нет, это исключено. Плюс «Гипнос». Сновидцы ни разу не видели никаких аборигенов, хотя благодаря проекту мы знаем почти все сталкерские ходы и схроны. И потом, есть нюанс.

Дор покосился на Альда Дира. Молодой человек признавал, что его заместитель, при всех своих пороках и недостатках, является настоящим кладезем информации. За острый ум и феноменальную наблюдательность лейтенанту Диру прощались вещи, за которые любой другой человек уже отбывал бы наказание в разноцветных стенах государственной тюрьмы. Это знал Рон Гир, это знал Рифус Гарт, это знал и он, Дор Стайн. Знал и тоже молчал. Самим своим существованием Альд Дир опровергал утверждение «незаменимых нет» и сам был прекрасно об этом осведомлён. Его боялись, его ненавидели, его презирали и втайне шёпотом пересказывали поистине чудовищные слухи о тёмной части души заместителя командира, но ни один человек не смел заступить ему дорогу. Потому что Альд Дир умел мстить и мстить изощрённо.

— Что за нюанс? — Дир, насколько знал капитан Стайн, обожал эффектные выкладки и нарочитую театральность в своих докладах и наблюдениях. «Пошёл бы в кино, уже миллионы бы загребал со своей харизмой, у каждой девицы висел бы твой портрет. Так нет, понесла нелёгкая в органы госбезопасности...» Дор знал, что без Альда ещё долго существовал бы как манекен для подписи рапортов или для бросков во Внешний мир. Рифус Гарт сделал из бывшего уличного отморозка и подопытной свинки в новаторском проекте сверхчеловека с уникальными способностями, которому были по плечу вещи, возможные только в фантастических книгах. Но настоящего капитана из него сделал Альд Дир. И от этого тоже деваться было некуда.

— Место, где вы обнаружили эту женщину. Ведь нормальных постов там нет по объективной причине. Солончак. Сквозь него не пройти, он переходит в нейтралку с одной стороны и упирается в океан с другой. Это тупик.

— Уже нет. — Дор и сам понимал всю абсурдность ситуации. Гостей из Внешнего мира можно было ждать откуда угодно вдоль периметра, но никак не во владениях Карла Родиса с его бекасами.

— Помнится, в детстве... — Альд Дир слегка прикрыл глаза. — Матушка читала нам с Йеном старую-старую довоенную сказку, такую довоенную, что аж до первой войны, ей лет триста пятьдесят если не больше. В ней рассказывалось о девочке, чей домик подхватил ураган и принёс в волшебную страну.

— А у нас не сказки, — вздохнул Дор, — и вряд ли эту бродяжку принёс нам ветер, даже волшебный. Чёрт побери! Ну вот откуда я не ждал прорыва...

— Я сверился со сводками синоптиков, пока ехал к вам в «Бекас», — сообщил Альд Дир, — накануне у вас был порядочный шквал.

— Не сходите с ума, Дир, вы что, и впрямь верите, что женщину занесло к нам ураганом? Да у неё были бы переломаны все кости плюс она задохнулась бы от набившегося в лёгкие песка пополам с солью. Нет, Альд, боюсь, ваша сказка останется сказкой. Да и к чему все эти размышления? Дождёмся анализов.

— Верю ли я в сказки?.. — задумчиво протянул заместитель командира и намотал галстук на палец. — Вы смогли опередить древесную змею и выжить после яда бромелии. Наш бывший премьер приговорён к смерти за покушение на убийство двух и более лиц и организацию тоталитарной секты. Ваша жена нашла в себе силы отпустить прошлое, а я сам нежданно-негаданно стал отцом Альда-младшего. Какие сказки, господин капитан, помилуйте, жизнь страшнее и разнообразнее любых сказок. И поэтому я не отметаю ни одну из версий. Если анализы покажут, что эта женщина способна босиком ходить по солончаку или не чувствовать эманаций нейтралки, я и то не удивлюсь.

— Кстати о древесной змее, — Дор достал коммуникатор, — я приказал Сиду изучить фотографии нашей потеряшки. Возможно, он их уже просмотрел. Да и Сае я обещал позвонить.

— Конечно, — кивнул Альд, вставая со стула, — а я, с вашего позволения, всё-таки перекушу. От этой соли дико тянет пить.

Дор набрал Сае и, пока шли гудки, напряжённо размышлял. Он почему-то сразу и безоговорочно принял как факт мысль о том, что темнокожая женщина является аборигенкой Внешнего мира, его порождением, приспособившимся к чудовищным условиям жизни за Гранью. В конце концов, кому как ни Дору было известно, что и там, вовне, можно выжить и даже при определённой сноровке протянуть достаточно долго. Но не так долго, как эта странная измученная незнакомка с непривычным разрезом глаз и толстыми, точно из проволоки, волосами. Из водоворота мыслей Дора выдернул знакомый голос:

— Дор!

— Привет, бельчонок. Вот, как и обещал, звоню.

— Что нового? — жадно спросила Сая. Её голос аж вибрировал от любопытства пополам с нетерпением. Дор легонько усмехнулся.

— Девушка сейчас в карантинном, у неё берут анализы и восстанавливают водный баланс. Пока результатов толком нет, к Гарту мы с Диром пойдём завтра, когда будет хоть подобие ясности. И шмотьё её тоже в карантинном, им займутся мои спецы. Кстати о спецах. Ты показывала Сиду фотографии?

— Да, — Дор чуть ли не воочию увидел, как Сая энергично кивнула. — Он мне целую лекцию прочёл.

— Он там далеко? Вы в ресторане, что ли? Музыка фоном.

— Ага, — До уха Дора донёсся звук глотка из трубочки, — ужинаем. Я две кружки выпила.

— Пьянь. — резюмировал Дор, сдерживая смех. — Одно пьянство и разврат кругом. Дай мне Сида на пять минут.

* * *

Сая протянула Сиду коммуникатор, попутно сделав ещё глоток:

— Это Дор.

Старый оперативник неслышно вздохнул и взял блестящий телефончик. Судьба не уставала напоминать ему, где именно его место во взаимоотношениях с женой командира. Спорить было бессмысленно. Сид откашлялся и произнёс:

— Здравия желаю.

— Сид, ну вы даже на курорте не изменяете себе. Расслабьтесь уже хоть на минуточку. Вы снимки смотрели?

— Так точно. По моим наблюдениям, эта женщина безусловный абориген Внешнего мира. По ряду признаков...

— Сид, я прошу вас, изложите ваш ряд признаков в рапорте и перешлите мне сегодня сразу же как закончите. Думаю, вам есть чем поделиться.

— Так точно. — Настроение Сида стремительно катилось вниз. — Я немедленно этим займусь.

— Тогда жду. А теперь верните мне жену, пожалуйста.

Пока Сая обсуждала с мужем какие-то их личные дела, Сид Кайт уныло допивал очередную кружку, бесцельно катая по столу орешек. И дело было даже не в Сае, которая не обращала на него ровным счётом никакого внимания. Для него казался диким и каким-то... неправильным тот факт, что во Внешнем мире могли жить люди. Не нарушители-перебежчики, не сталкеры, степным пожаром проносящиеся по окраинам гибельных джунглей и собиравшие с них жалкую дань в виде скея и «рубинового рассвета», не потерявшие человеческий облик наркоманы-штырьки, а люди. Другие люди. Просто другие.

Сая закончила разговор и удивлённо воззрилась на собеседника.

— Господин Кайт, что-то случилось? Почему вы такой мрачный?

— Я мрачный? О, нет-нет, — Сид шутливо поднял ладони, — но мне предстоит писать рапорт на основе этих фотографий, а я совсем не в ладах с письменной речью.

— Вы медленно печатаете? — догадалась девушка.

— Да, — кивнул Кайт, — полночи с этим рапортом просижу. Всю жизнь одним пальцем в кнопки тыкаю и вечно промахиваюсь.

— Ой! — вытаращилась Сая и даже немного вытянула шейку. — Да вы что, господин Кайт! Разве так можно? Полночи сидеть над каким-то дурацким рапортом? Ужас какой. Я вам помогу.

— В смысле? — не понял Сид.

— Сейчас допьём и пойдём ко мне в домик. Вы будете диктовать, а я записывать. Думаю, минут за сорок управимся. Всё равно это ваши первые впечатления.

Сид замер. Сейчас он ступал на очень, очень скользкую дорожку. Отдавая себе отчёт и в собственной выдержке, и в собственном возрасте, и в собственной непривлекательности, Сид, тем не менее, лелеял в душе микроскопическую надежду на то, что Сая хотя бы раз посмотрит на него не как на бывшего куратора её мужа. И хотя приглашение выглядело деловым и абсолютно невинным, внутри у Сида Кайта что-то шумно перевернулось несколько раз.

Сая, впрочем, этих душевных терзаний не замечала, допивала пиво через трубочку, листая фотографии на коммуникаторе, пока Сид расплачивался за ужин. Девушка с интересом, высунув кончик языка, рассматривала странную гостью и не могла поверить, что эта несчастная полуживая женщина в обмотках из шкур смогла выжить там, где терпели фиаско многие из подготовленных спецов.

— Вы готовы? — Она подняла на Кайта глаза. — Ну что вы так смотрите? Мне совсем не трудно напечатать за вас рапорт. Считайте это платой за обучение стрельбе по тарелкам.

«Ещё и тарелки эти, господи...» Сид совсем забыл, что завтра ему предстоит демонстрировать Сае тонкости стендовой стрельбы. Он сделал глубокий вдох и постарался придать лицу расслабленное выражение, надеясь, что покрасневшие уши девушка спишет на алкоголь.

— Буду вам признателен. Капитану этот отчёт нужен как можно скорее.

— Тогда пошли. — Сая шумно отодвинула стул. — А то ещё пять минут, и я захочу третью кружку и тогда уж точно ничего вам не напечатаю.

«Ещё пять минут, и Дир вышибет меня из Отдела без орденов и выслуги», — напомнил себе Сид, следуя за тонкой фигуркой, слегка размытой в сумрачном мареве.

Сая отперла дверь, сделав приглашающий жест, и растворилась в темноте комнаты. Сид наощупь включил свет и несколько секунд озирался по сторонам. Комната была точно такой же, как и в его коттедже, вот только прикроватный столик был завален какими-то женскими безделушками да кровать пребывала в состоянии как после небольшой войны. Сид быстро отвернулся, пока не разыгралось воображение. Откуда-то донёсся голос Саи:

— Вы меня простите, я на минуточку, только переоденусь! Садитесь в кресло, если там моё барахло, скиньте на пол.

Сид осторожно переложил несколько футболок и один носок на другое кресло, уселся и только сейчас понял, что оставил свой планшет в коттедже, и уже хотел было уцепиться за эту возможность дезертировать, как Сая, наконец, вышла из ванной комнаты. Курточку с бахромой и плотные брючки девушка сменила на клетчатую рубашку и свободные светлые штаны со множеством карманов, а пышные волосы затянула в небольшой хвостик. В этом виде она казалась такой... тёплой, беззащитной и домашней, что Сид мысленно досчитал до десяти и твёрдо решил сбежать. Но он словно прирос к креслу, не отрывая взгляда от своей безнадёжной любви.

— Ой, мамочки, бардак-то какой! — Сая совсем забыла о том, что выскочила с утра, так и не заправив постель. — Вот позорище-то... Вы меня извините, я не успела прибраться, как тут это... — она нервно натягивала покрывало на разворошённую кровать, попутно выудив из-под подушки неизвестно как попавшую туда заколку. Сид молча наблюдал за этими действиями, понимая, что в его ситуации лучше вообще не подавать признаков жизни.

Наконец Сая застелила постель, забралась на неё с ногами, облокотившись на подушку, включила ночник над головой и спросила:

— А где ваш планшет?

— В домике забыл, — признался Сид, — не думал, что он мне понадобится этим вечером. Я схожу...

— Ой, да не надо, — отмахнулась Сая, — на своём напишу. Тут делов-то: шапку переделать. — Она потянулась, не слезая с кровати, и цапнула с тумбочки блестящий прямоугольник. Через несколько секунд девушка удовлетворённо заявила:

— Ну вот, шапку я переписала, теперь диктуйте. И учтите, слово «рапорт» я тоже написала. Господин Кайт? Вы будете диктовать?

— Я формулирую, — попытался отшутиться он, стараясь перевести взгляд на дурацкий офорт над кроватью.

— Ну так формулируйте, — засмеялась Сая, — я тоже не хочу полночи провести с планшетом на коленях.

Сид мысленно обозвал себя старым идиотом и ослом, вздохнул и начал:

— Настоящим докладываю...

Пальцы Саи порхали над клавиатурой, словно бабочки, а Сид долго, нудно и монотонно перечислял «ряд признаков», свидетельствующий о несомненно внешнемировом происхождении неизвестной женщины в одежде из шкур.

— Ну вот и всё! — победно заявила она через час. — Распишитесь и отправим Дору. А вы боялись.

— Такой джекпот бывает раз в жизни, — краешками губ улыбнулся Сид, — я же не могу просить вас постоянно помогать мне печатать.

В его голосе Сае послышалась такая лютая, запредельная тоска, что девушка непроизвольно сглотнула.

— Я... я хотела как лучше...

— Я вам очень благодарен, — Сид встал, — вы действительно мне очень помогли. Просто... вы на отдыхе и не должны забивать себе голову служебными делами...

— Да что с вами? — Сая слезла с кровати и подошла почти вплотную. Теперь сглатывать пришлось Сиду. — Вы на себя непохожи. Ну да, понимаю. И отдых не отдых, и вообще всё очень странно. Но вы ведь покажете мне завтра, как стрелять по тарелкам?

— Обязательно, — тихо ответил Сид, — сразу после завтрака. Если опять не налетит шквал.

— Карл говорит, после таких ураганов затишье надолго. — Сая улыбнулась. — Так что не отвертитесь. А теперь спокойной ночи. Иначе я просплю завтрак.

— Спокойной ночи, — всё так же тихо произнёс Сид, — и спасибо вам ещё раз.

Он кивнул на прощание и быстро вышел из коттеджа, оставив Саю удивлённо смотреть ему вслед. Больше всего это было похоже на бегство.

Выйдя на свежий воздух, Сид ещё несколько минут стоял около домика, внезапно растеряв всю решительность, с которой покинул Саю. Его что-то странно и мучительно жгло изнутри, перехватывая горло горячими спазмами. «Худшее, что могло с тобой случиться, Сид Кайт, это поздняя любовь. Поздняя, последняя и безнадёжная. Даже Сая ничего не подозревает, хотя, кажется, у тебя, старого осла, всё на морде написано...» Сид тихо, стараясь не шуметь, подошёл к окну. Сквозь неплотно закрытые жалюзи было видно, что Сая вновь устроилась на постели, поджав под себя ноги, достала из тумбочки книжку и принялась за чтение, перекатывая во рту стилус для подписей. О Сиде, казалось, девушка забыла через пять секунд после его ухода.

Он ещё немного постоял, выкурив сигарету и глядя теперь уже на крупные, каких не увидишь в городе, звёзды, а потом, бросив последний взгляд на тонкую фигурку за пластинами жалюзи, не спеша направился в свой коттедж.

* * *

Дор, нахмурившись, изучал рапорт лейтенанта Кайта, а потом передал его Альду.

— Вот, ознакомьтесь. Сид Кайт не из тех, кто будет привирать или приукрашивать действительность. Если он убеждён, что эта женщина не из Ойкумены, я склонен ему верить.

— Да-да... — Альд Дир пробежался глазами по убористым строчкам. — Всё верно... Хм... надо же, ни одной ошибки и даже запятые расставлены правильно. Видимо, на курорте у лейтенанта Кайта резко возросла грамотность. Солёный воздух, бекасы... прекрасная прочистка мозгов. — Свою версию насчёт идеально составленного рапорта заместитель капитана предпочёл не озвучивать. Особенно принимая во внимание время отправки документа. «Даже на таком расстоянии ты у меня на коротком поводке. Ты меня боишься. Больше, чем капитана, больше, чем господина государственного канцлера ты, Сид Кайт, боишься меня. Потому что если я зароню хотя бы зёрнышко сомнения в голову твоего бывшего подопечного, ты пойдёшь под ментальный взлом, и ломать тебя будет наш сластолюбец Пирс. А он уж вытащит из твоих мозгов все эти чаяния запоздалой любви. И ты это знаешь. Поэтому всё, что ты можешь, — это продиктовать девушке текст, сидя в приличном респектабельном месте как на иголках. Ромео-перестарок. М-да... самая сладкая власть — это власть над чувствами людей...»

Все эти мысли вихрем проносились в голове Альда Дира, не затрагивая разум совершенно. В умении абстрагироваться начальник оперативно-агентурного отдела достиг порядочных высот. Дир пригладил выбившуюся прядь и поинтересовался:

— Что у нас ещё на сегодня?

— По домам, — распорядился Дор, — завтра на свежую голову поразмыслим, а сейчас я бы выпил пива и посмотрел футбол. В конце концов, моя жена ни в чём себе не отказывает, вот и мне незачем.

«Неужели у тебя ни разу не возникало мысли „не отказать себе“ кое в чём ещё? Верность, конечно, не порок... но такая скука. Слава богу, мне не перед кем изображать преданного возлюбленного. А, значит, я тоже имею право расслабиться. Не прибегая к алкоголю...» Дир машинально прикоснулся к массивной, тяжёлой пряжке ремня, так не похожей на лаконичные форменные, с замковым зажимом. Вечер у временно исполняющего обязанности обещал быть насыщенным.

* * *

Сая удивлённо вертела в пальцах стаканчик с кофе и непонимающе смотрела на площадку для стрельбы. На небольшом отдалении от места стрелка находились странные штуки, которые Карл называл «машинки для метания тарелок». Больше всего они напоминали гибрид вентилятора и тепловой пушки. Сами тарелки были ярко-красные, из какого-то блестящего материала, но не керамические, как Сая думала поначалу. Сид тем временем проверял ружьё, которое тоже сильно отличалось от тех, что Сая когда-либо видела.

— Господи, какое уродское. — Девушка повела плечами и осторожно потрогала пальчиком приклад. — Им только по голове бить.

Сид как мог сдержал усмешку. Этим утром он уже не чувствовал себя в присутствии Саи как на допросе; сказался сон на свежем воздухе и знакомая тяжесть оружия в руках.

— Это гладкоствольное ружье, стреляющее дробью. Такие модели разработаны специально для стендов. Они похожи на охотничьи, но есть и различия: каналы стволов не хромированы, высокий гребень...

— Я не понимаю ни слова, — категорически заявила Сая, — гребень есть у рыжего волка, мне и этого много. Зачем этому ружью такое большое дуло?

Карл стоял в сторонке, пытаясь справиться с душившим его смехом. Девушка смотрела на оружие как на опасного незнакомого паука, трогая приклад одним пальцем.

— Оно стреляет дробью, — пояснил Сид, — вот, посмотрите. Это патрон, а внутри дробь. Такие маленькие металлические шарики. При стендовой стрельбе очень важна кучность попадания...

— Я не знаю, зачем я согласилась на это, — пожаловалась Сая, допивая кофе, — я всё равно не умею стрелять.

— Вы когда-нибудь были в тире? — поинтересовался Сид, заряжая ружьё.

— Да, меня Дор водил один раз. Я стрелала из пневматики, — Сая вздохнула. — по маленьким фигуркам. Сбила две из десяти.

— Лиха беда начало, — ободряюще улыбнулся Сид, — что ж, ближе к делу. Карл, как вы, готовы?

Карл кивнул и сел на место оператора машинки. Чуть поодаль столпились все остальные обитатели «Солёного бекаса»: пожилая пара и орнитолог. С утра за завтраком Карл объявил, что сегодня будет показательный мастер-класс по дубль-трапу, и отдыхающие все как один решили разнообразить свой досуг и посмотреть на ставшего уже знаменитым благодаря Родису стрелка.

Сид встал наизготовку и, как показалось Сае, чуть ли не прикрыл глаза. Ничего не предвещало беды, как вдруг из машинки с треском вылетели на огромной скорости две тарелки, каждая в свою сторону. Через мгновение раздались два выстрела, и ярко-красные осколки упали в сероватый песок. Всё произошло так быстро, что Сая даже не успела понять, когда Сид успел нажать на спусковой крючок. Раздались негромкие аплодисменты со стороны зрителей. Карл тоже поаплодировал, а потом поинтересовался:

— Увеличить разлёт?

— Давайте, — Сид перезаряжал ружьё, — а то как-то незрелищно всё.

— Ни фига себе «незрелищно»! — Сая смотрела на своего спутника, открыв рот. — Я даже не смогла понять, как вы успели выстрелить в обе эти штуки! А ведь они летели в разные стороны!

— В этом и смысл дубль-трапа: поразить две разлетающиеся в стороны мишени, — пояснил Сид. — Да и вообще это неплохая тренировка.

— Давайте ещё! — Сая несколько раз подпрыгнула от нетерпения, захлопав в ладоши. Сид горько усмехнулся про себя: «Ну хоть чем-то заинтересовал...» Он вскинул ружьё и бросил Карлу:

— Давай.

Из машинки снова на бешеной скорости вылетели тарелки, но теперь они расходились под широким углом. Снова грянули два выстрела, и снова обе мишени рухнули на землю в виде горсти обломков. Сая следила за стрельбой, приоткрыв рот. Она, конечно, видела записи тренировок мужа в тире для модификантов, но там были другие мишени и другие задания. А здесь, на открытой местности, да ещё с ветром, сносящим круглые тарелочки, стрельба производила совсем другое впечатление. Казалось, Сид вообще не смотрел на мишени, просто вскидывал ружьё и палил будто бы не глядя. Но Сая видела, как смещается на доли сантиметров его корпус, как оружие составляет одно целое с телом, какой минимум движений производил Сид, максимально концентрируясь на выстреле. Отдачи Сая не замечала, или же у Кайта были поистине стальные мышцы, принимающие на себя удар прикладом. Зрители аплодировали и махали руками удачливому стрелку. Сид обернулся. Впервые Сая смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых светилось восхищение.

— Как здорово! На это можно смотреть бесконечно! Вы же покажете нам ещё!

— Да хоть весь день, пока мишени не кончатся. — Сид бросил взгляд на Карла и тот уверенно показал пять пальцев. — А, ну вот, Карл говорит, запасы практически неистощимы. А вы? Хотите попробовать?

— Я не попаду в мишень, — Сая отрицательно покачала головой, — даже в неподвижную. Лучше я посмотрю на вас. У вас так здорово это получается!

«Так на моей могиле и напишут: был полезен в качестве стрелка по тарелкам.» Сид Кайт половчее перехватил ружьё и махнул Карлу. Через некоторое время песок около стенда был усеян красным крошевом.

Глава 4

Дор бросил взгляд на часы и тоскливо вздохнул. Девять тридцать утра, и он уже на рабочем месте, в компании Альда Дира сидит и в сотый раз правит доклад государственному канцлеру, вспоминая всё новые и новые мелочи и подробности. Дор признавался сам себе, что львиную часть доклада написал его заместитель, безупречно владеющий эпистолярным жанром и способный в паре сжатых строк отразить главное, не ударяясь в излишние рассуждения. Альд Дир уже привёл в читабельный вид отчёт Сида, подробно расписал свои собственные действия что в Отделе, что в «Солёном бекасе», перечислил все свои распоряжения, касающиеся карантинной бригады, и теперь протягивал планшет непосредственному начальнику:

— Остались ваши наблюдения. История обнаружения дикарки. А там уж можно и на аудиенцию напрашиваться.

Дор вздохнул в очередной раз, взял блестящий прямоугольник и начал, закусив губу, двумя пальцами печатать свою часть отчёта. Через пятнадцать минут, утерев лоб, он сунул планшет Альду для проверки орфографии и потянулся к коммуникатору:

— Молитесь, чтобы нас не вышибли после всех этих дел. Раз уж к нам в Ойкумену так запросто приходят в гости эти долбаные туземцы, откуда только взялись...

— Я позволил себе включить в отчёт версию с ураганом, — сообщил Дир, полируя подушечками пальцев агатовые запонки, — потому что ничего не следует отметать сходу, каким бы невероятным это ни казалось.

— Нам и без ваших ураганьих сказок прилетит, — буркнул Дор, — и за отсутствие постов, и за полнейшую безалаберность. Гарт на мне живого места не оставит, и на вас тоже, и карантинщикам будет из-за чего за голову хвататься.

— Да не привыкать, — пожал плечами начальник оперативно-агентурного отдела, — что нас, мало мордой по столу утюжили? Вы вспомните эту историю с сталкером, внутри которого поселился паразит. Ну да, парень сдох в мучениях, но он хоть сдох, а мне пришлось перетряхивать всю агентуру в поисках того, кто знал, что этот тип решил сорвать большой куш и углубиться дальше, чем стоило. И Гарт, как вы помните, тогда вынес мне неполное служебное, вот счастье-то было. Не печальтесь, господин капитан, наша служба предполагает периодические пощёчины от судьбы или вышестоящих сил.

— Ладно, что воду в ступе толочь. Подпишите рапорт, а я пока попробую достучаться до канцлера в обход Кларка.

Однако, даже связавшись с Рифусом Гартом напрямую, упирая на необычайные обстоятельства дела и режим максимальной секретности, Дор смог получить аудиенцию только к семи вечера, когда государственный канцлер вернётся с совещания в кабинете министров. На все попытки Дора объяснить, что ситуация уникальная и требует скорейшего рассмотрения, Гарт раздражённо отвечал, что пока нет прямой и непосредственной угрозы государственному строю и жителям Ойкумены, он, Гарт, не собирается прерывать совещание и уж тем более не собирается объяснять премьер-министру причину своего скоропалительного ухода. Дору оставалось лишь скрипнуть зубами и записаться на приём в семь вечера. До этого момента капитан Дор Стайн мог располагать собой.

Он мельком глянул на часы, снова скривился и бросил Диру, который лениво и задумчиво перечитывал последние сводки от своих агентов в попытках убить время до девятнадцати часов:

— Пойду-ка я отсюда, сил моих нет тут сидеть как сыч. Поем по-человечески. Встретимся в министерстве. — И с этими словами капитан вышел, хлопнув дверью, отчего панорамные окна слегка обиженно загудели. Альд проводил Дора тем же ленивым взглядом, отложил сводки и водрузил ноги на стол. В отличие от Дора Стайна лейтенант Дир обладал недюжинным терпением и мог часами сидеть в одной позе в ожидании финальной отмашки.

Дор зашёл в «Клешни краба», закусочную в полутора кварталах от Отдела, где его знали в лицо и по имени, но он был избавлен от бесконечных приветствий и тому подобной чепухи, сопровождавшей его в буфете в любое время суток. В «Клешнях», как и полагалось, подавали сэндвичи с крабом, нехитрые закуски и фирменный суп, там всегда наигрывала тихая ненапряжная музычка, а люди заскакивали перехватить на бегу или, наоборот, посидеть с чашкой чая и почитать газету. Дору нравилось это место, островок спокойствия посреди клокочущего Центра, хотя Сая всегда заявляла, что «Клешни» ничем не лучше забегаловок Западного квартала, разве что столики чистые и салфетки с зубочистками есть.

Он не спеша обкусывал здоровенный сэндвич, поджаренный до хруста, как из кармана раздалась знакомая вибрирующая трель. «Господи, дайте уже пожрать», — взмолился про себя Дор, вынул коммуникатор и замер в изумлении. С экрана на него таращилось знакомое насупленное лицо с бегающими глазками. Дор отложил бутерброд, опасаясь подавиться, и ткнул пальцем в экран.

— Здрас... те. — Мозг поприветствовал капитана полушёпотом, незаметно, но постоянно стреляя глазами по сторонам. Вид у бывшего «тарантула» был довольно потрёпанный.

— ЗдорОво, Мозг. — Уж кого-кого ожидал Дор услышать, но никак не Алана Флинна. — Тебе чего? Опять полиция прижала?

— А тебе, Череп, всё хиханьки? — Мозг отчётливо сплюнул, но потом придал лицу почти заискивающее выражение. — Слышь...те. У тебя там никакой работёнки нет? Ну... проциклопить за кем опять или ещё что...

— На мели? — понимающе кивнул Дор. — Всю премию уже пропил... работничек?

— Давно уже, — буркнул Алан, — ну так чё?

— Ты совсем больной? — устало поинтересовался Дор и откусил ещё один внушительный кусок. — Я тебе что, биржа труда? Или благотворительная организация? Во что ты опять впутался, полудурок? Давай, собирай мозги в кучу и докладывай, что у тебя не слава богу, раз уж звонишь напрямую.

— Да всё у меня не слава богу! — вдруг психанул Алан и снова завертел головой. — Не жизь, а сказка, блин, без конца и края, блин, трындец ваще.

— Конкретнее. — Дор понял, что так просто от бывшего кореша он не отделается, и предпочёл дослушать всю душевную боль Алана Флинна до конца.

— Мне после суда того, премьерского, вообще умереть не встать. У нас же умные только я да Оттер, сволочь из «Карданного». А остальные как эту трансляцию глянули, так и всё, трындец, Мозг, на выход. Кому тут объяснишь, что я не крыса, за своими не циклопил? Только Оттер и понял, что я его богадельню от первогопараграфа спас. А остальная накипь... Короче, линять мне с сатика надо, Череп, пока башку не проломили.

— Ты девять месяцев после суда как-то жил, что изменилось? — Дор подозревал, что Мозгу после заседания не поздоровилось, но не ожидал, что его так сильно припечёт.

— Ага, жил. Жил-поживал. У сеструхи окопался, та хоть и плевалась, но брат же как-никак. Тем более, всё равно под Оттера легла, так что нефиг тут целку изображать. Ну блин. Я ей и так все полочки её долбаные прибил, дрянь какую-то кухонную починил, короче, оправдывал своё проживание, блин. А вчера взбеленилась, орёт, мол, ты, сука, денег в дом не приносишь, на всём готовом кантуешься и ещё вякаешь. Да я что, без понятия, что ли? Сколько можно на бабьей шее-то сидеть? Мужик я или где?

— От меня ты что хочешь? — Вид взвинченного Алана Дора натурально смешил. — Чтоб я тебе пособие платил по безработице? Нашёл, кому жаловаться.

— Череп. — Мозг непроизвольно шмыгнул носом. — Спасай. Ты меня под это подписал, ты и вытаскивай. Я жить хочу, Череп. Мне этого дерьма на всю жизнь хватило. Спасай. Я ща серьёзно. Мне звонить больше некому.

Дор задумчиво дожевал сэндвич, помолчал некоторое время, а потом поинтересовался:

— Я помню, ты в тачках шаришь.

— Ну. — кивнул Мозг.

— Оденься поприличнее, возьми с собой удостоверение личности. Оружия не брать, иначе тебя завернут сразу. Приезжай в «шпиль», дорогу помнишь. Пропуск тебе выпишут. У охранника спросишь, как пройти в транспортный отдел. Я тебя там найду. Собирайся, у меня времени до пол-седьмого. — Дор дождался слегка опешившего кивка, допил чай и направился к выходу, попутно набирая чей-то номер. День внезапно обещал стать довольно интересным.

* * *

Мозг опасливо нарезал круги около КПП, ощущая странную дрожь под коленками. Он не знал, что там удумал Череп и причём тут тачки, но то, что его, Мозга, жизнь изменится круто и в одночасье, Алан Флинн понимал хорошо. И от этого почему-то у него противно сосало под ложечкой, а по спине пробегал липкий холодок. Постояв ещё пять минут и выкурив для верности четыре сигареты, Флинн глубоко вдохнул и зашёл на проходную. Звук закрывающейся двери отозвался в его ушах невыносимым грохотом.

Дор из-за колонны наблюдал, как Алан Флинн медленно идёт по коридору, сверяясь со стрелками и вертя головой. Вид у серого кардинала «Тарантулов» был пришибленный, словно на него давили и стены, и потолок с точками светильников, и даже гладкий блестящий пол. Вдоволь налюбовавшись на замешательство Мозга, Дор вышел и щёлкнул пальцами, привлекая внимание.

— Ну здорОво, Мозг. Быстро ты.

— И чё? — шёпотом спросил Алан, снова зыркнув по сторонам. — Чё тут у тебя?

— Во-первых. — Дор критически осмотрел бывшего кореша. — Обращаться ко мне только на «вы». Никаких исключений. Во-вторых. Если всё пройдёт гладко, ты поступишь в штат, и я буду твоим командиром. Не главарём, как Резец или Бабуин, а командиром. Ты поступишь под начало Айдена Куртиса, это бригадир отдела автосервиса. Его слово для тебя — закон. Над ним Эрл Тойетт, начальник транспортного цеха. Его слово — это святое откровение. Ну, а моё... — Дор помолчал. — Это вообще к тебе господь бог явился. Усёк? Своё мнение можешь засунуть куда хочешь. И выражайся по-человечески, а не как быдло сателлитское. Ты умеешь, я знаю. А теперь пошли.

— Куда? — хрипло спросил Алан, которому происходящее нравилось всё меньше и меньше.

— Устраивать тебе новую жизнь, Мозг. Офигительную новую жизнь законопослушного гражданина Ойкумены, специалиста-механика по обслуживанию автомобилей Отдела. Пасть закрой и пошли... звезда экрана.

После недолгого блуждания по однотипным коридорам Дор с Аланом вышли к дверям транспортного отдела. Там их встретила небольшая толпа, в которой выделялся мощный седой мужчина с пышными усами и в смешных старомодных очках, облачённый в рабочий комбинезон, а так же единственный из всех собравшихся человек в чёрном костюме и алой удавке, только без диагональной полосы. Человек учтиво кивнул капитану, а потом вытаращился с нескрываемым удивлением на его спутника. Остальные водители и механики выглядывали из комнаты отдыха, взбудораженные появлением главного начальства. На Флинна они тоже пялились как на неведому зверушку, отчего Алану зверски захотелось исправить чью-нибудь физиономию. Но приходилось держать себя в руках.

— Господа. — Дор чувствовал себя дрессировщиком, показывающим редкостного зверя, невиданного и поэтому опасного. — Позвольте представить вам вашего потенциального сослуживца, если, конечно, он этот потенциал раскроет. Это Алан Флинн, уроженец южного сателлита, профессиональный угонщик машин и специалист по переборке. — В большом зале транспортного отдела раздался недоуменный гул. — Прошу тишины, пожалуйста, — поморщился Дор, — все вопросы потом. Алан Флинн твёрдо решил завязать с преступным прошлым и начать новую, законопослушную жизнь. Дело за малым: устроиться на работу и зарабатывать честным трудом. Для этого я его сюда и привёл. Бригада всё обращает на пользу.

— Прошу прощения, господин капитан, — начальник транспортного выглядел слегка обескураженным, — но ведь это... преступник.

— С Флинна сняты все судимости, формально он чист перед законом. Что же до его навыков... пора изменить минус на плюс. Не сметь зыркать, Флинн, ты хотел нормальной жизни, вот она. Справишься с тестовым заданием — хорошо. Не справишься — поедешь обратно на свою малую родину, и я тебя знать не знаю.

— Какое задание? — Мозг понял, что, если потребуется, разберёт любой катафалк по винтику, лишь бы не возвращаться в родимые трущобы, где каждый день мог стать для него последним. И мало того, что последним, а ещё и весьма болезненным по ощущениям.

— Рикс. — Из водительской немедленно выскочил молодой лопоухий парень в форменном костюме и уставился на командира. — Выгоните «Орф».

— Господин капитан! — Тут уже не выдержал степенный и усатый Айден Куртис. — Может, не надо «Орф»-то?.. Машина дорогая, эксклюзивная... а если этот хмырь поломает чего?

— Поломает, значит, будет чинить, — пожал плечами Дор, — продав для верности почку. Хотя его почка только приблизит смерть несчастного реципиента. Рикс, выгоняйте и ставьте полный блок. Внутренний и внешний.

Амис Рикс исчез в недрах гаражного комплекса, а через минуту на разгонный круг выехал громадный бронированный внедорожник с высоким клиренсом и затонированными стёклами, сквозь которые с трудом угадывалась фигура водителя. Мозг молча наблюдал, как лопоухий шофёр что-то делал сначала в салоне, а потом вылез и провёл рукой по водительской двери. Внедорожник моргнул всеми фарами и превратился в чёрное изваяние, словно горделивый памятник самому себе.

— Снимай блок, — приказал Дор закусившему губу Мозгу, — а потом сделай круг почёта. Для такого как ты ничего сложного.

— Сколько у меня времени? — Алан Флинн незаметно следил за манипуляциями Рикса, но заметил это только Дор.

— Ты работай, — посоветовал капитан, — давай, вскрывай. Хотел хорошей жизни, так заработай её.

Мозг по привычке попытался сплюнуть, потом осёкся и под настороженными взглядами подошёл к махине «Орфа». За ним с неприкрытым сарказмом наблюдал Амис Рикс, и это Мозг тоже видел. Его внезапно охватил странный, пьянящий кураж. Доказать этим мажорам в костюмах, презрительно глядящим на него, что и в сатике не перевелись спецы своего дела. Машин типа «Орфа» Мозг ещё не видел, но успокаивал себя тем, что любая хрень на колёсах есть просто хрень на колёсах, и то, что запер один, завсегда откроет другой.

Он трижды обошёл бронированную громадину, заглянул под днище, провёл подушечками пальцев по изгибам зеркала заднего вида и остановился перед водительской дверью. На него, словно издеваясь, смотрел сканер отпечатков пальцев. Где-то вдалеке раздался чуть слышный смешок Амиса Рикса. Мозг обернулся, поймал взгляд водителя и одними губами произнёс: «Я тебя тоже люблю, луковка», после чего, повернувшись к автомобилю, присел на корточки и наконец увидел, что хотел.

Айден Куртис, прищурившись, наблюдал за своим потенциальным подчинённым, но признавался себе, что не понимает действий этого типа с изуродованным подбородком. Тип повертелся вокруг «Орфа», чуть ли не облизал его дверцу, а потом вынул из кармана куртки странного вида перчатку, с усилием натянул её на правую руку, а мизинцем левой руки вытащил что-то изо рта. Куртис недоумённо поморгал:

— Господин капитан... это что он делает?

— Работает по специальности, — Дор тоже внимательно наблюдал за манипуляциями Мозга, — угоняет ваш «Орф». Без ножа и вилки.

Мозг мизинцем выудил из дыры на месте выбитого зуба странный пластичный комочек со смолистым вкусом, некоторое время тщательно его разглаживал, а потом остро заточенным ногтем подцепил тонкий, почти прозрачный слой, похожий на плёнку, после чего так же вдумчиво и тщательно приладил его к указательному пальцу в эластичной перчатке, отчего его рука стала похожа на ладонь манекена. Как следует прилепив плёнку, Мозг с силой прижал палец к полированному боку «Орфа», а потом, почти не дыша, коснулся сканера. Маленький экранчик замигал, и сменил красный огонёк на зелёный. Внешний блок был снят.

— Как ты это сделал? — Рикс не смог совладать с собой и подскочил к Алану. — Это биометрический блок!

— Слышь, понторез, работать не мешай, — посоветовал Алан Флинн, распахивая дверь «Орфа», — и в ухо мне не дыши. Бесит аж.

— Флинн, не отвлекайся, — Дора по неизвестной причине душил смех, — у тебя задание.

— Я чё, — не оборачиваясь, буркнул Мозг, — мне чуть-чуть осталось. Если понторезы под ногами путаться не будут.

— Да как ты смеешь... — начал было Рикс и осёкся под неодобрительным взглядом начальника транспортного отдела. Вокруг стоял разноголосый гул. Никто из техников и водителей не мог понять, как Алан Флинн преодолел биометрическую защиту.

Мозг сел на водительское место и снова перехватил взгляд Амиса, но теперь в нём читалось неприкрытое злорадство. Мозг показал ему средний палец в зеркало заднего вида и потянул дверь на себя. Но не захлопнул, отчего лопоухий водитель с силой выдохнул от разочарования.

«На дурачка хотел меня взять, луковка?» Мозг осторожно засунул зажигалку между ступеньками и дверью, не позволяя последней захлопнуться. «Видали мы такие блоки...» Он обнаружил ещё два сканера и криво ухмыльнулся. Внутренний блок был устроен очень просто: едва незадачливый угонщик захлопывал дверь, как система полностью блокировала автомобиль, а из водительского кресла вылетали ремни безопасности, намертво пристёгивая человека к сиденью, после чего включалось оповещение полиции. У «Орфа» блок был усилен биометрическими сканерами, но тут уж Мозг был спокоен. Первый сканер он выключил прикосновением пальца в перчатке, а второй, требующий изображения сетчатки глаза, потребовал от бывшего угонщика немного сообразительности.

«Ты, понторез ушастый, был тут последним. Значит, в „следилке“ твой глаз. Ну и зашибись». Мозг достал свой коммуникатор, настроил камеру на макросъёмку и включил запись с внутренней видеофиксации. Через несколько минут ему улыбнулась удача: Амис Рикс на мгновение посмотрел в объектив. Алан сделал снимок и сунул его вплотную к сканеру. Прошло несколько томительных секунд, а потом мигнул зелёный огонёк, и приборная панель осветилась датчиками и вереницей данных о состоянии систем автомобиля. Мозг с силой захлопнул дверь, завёл мотор и тронулся с места. Его провожало гробовое молчание.

Первым тишину нарушил Айден Куртис.

— Это что ж такое делается... — он смотрел вслед «Орфу», который разворачивался в дальнем конце разгонного круга. — Да как он это сделал, господин капитан? Без инструментов-то...

— Главное, сделал. — Дор дождался, пока чёрный внедорожник остановится рядом с ним и оттуда высунется флиннова физиономия. — Ну что, Алан, тест ты прошёл, теперь отдаю тебя лейтенанту Куртису. Если он решит, что ты подходишь, то, считай, работа у тебя есть.

— В этом гробу одна деталь барахлит, — сообщил, не вылезая из «Орфа», Мозг, — сказать, почему?

— Барахлит? — Куртис покачал головой. — Парень, это «Орф». Это элита. Там ничего барахлить не может. И ты в любом случае не успел бы его изучить.

— А мне и не надо. — Мозг изо всех сил старался говорить вежливо и спокойно. — Там над регистратором сканер для ваших пищалок, чтоб шлагбаум из гаража поднимался, так?

Куртис кивнул.

— Ну вот он и барахлит. Микросхема глючит.

— С чего ты взял? — Амис Рикс до сих пор не мог отойти от того, что его двойной блок этот примат снял за несколько минут.

— Потому что ты, понторез, малыш нервный и порывистый. На сканере чёрным по белому написано: «Приложить смарт-карту, дождаться сигнала». Чё зыришь, я читать умею. «В случае несрабатывания подождать тридцать секунд». А ты ждать не любишь, я вижу. Хреначишь свою пищалку почём зря, контакты расшатываешь. Вот она и глючит.

Куртис помолчал немного, а потом обратился к лопоухому водителю:

— Он всё верно подметил?

— Так точно, — сквозь зубы ответил Амис, и Мозг понял, что только что нажил себе как минимум недоброжелателя. Но развить свою мысль он не успел, усатый бригадир механиков поманил его пальцем:

— Вылезай и ко мне в кабинет. Поговорить надо. Рикс, загоните машину обратно. Разрешите идти, господин капитан?

— Идите. — Дор подошёл к Мозгу и тихо сказал:

— Теперь всё, Флинн. Поздравляю с началом новой жизни. И больше не сметь звонить мне напрямую. Мы в разных весовых категориях. За нарушение субординации штраф или арест. Заруби себе это на носу. — С этими словами капитан развернулся и, не оборачиваясь, вышел из транспортного отдела.

* * *

— Ну заходи, — Айден Куртис грузно опустился в кресло, которое под его весом обиженно скрипнуло, — и рассказывай, как ты снял блок.

Мозг молчал. Всё его существо восставало против раскрытия своих профессиональных секретов, но Череп был прав — та, старая жизнь для Алана Флинна уже закончилась. Он снова влез пальцем в рот и вытащил коричнево-зелёный комочек.

— Смолка. Если наблатыкаться, можно снимать тонкий слой. На нём отпечатывается. Потом на презик... на перчатку и вперёд.

— И всё? — удивлённо спросил Куртис, разглядывая непримечательную жвачку жителей сателлита.

— Мне больше не надо, — буркнул Мозг, — сами видели.

— Видел... — задумчиво пробормотал Айден, что-то напряжённо обдумывая. — Значит, решил стать честным человеком... Это хорошо... как тебя там... Алан. М-да... Послушай, парень, у меня здесь работают нормальные люди. Трудяги. Не эти вот, — он неопределённо пошевелил пальцами, закатив глаза вверх, — а работяги. Которые дело своё знают. Ты, как я погляжу, жизнью битый, больше не хочешь. А умеешь много, у меня глаз намётан. Так вот слушай. Начнёшь бузить или подворовывать — выкину как кутёнка, в два счёта.

— Я завязал, — пробурчал Алан, засовывая жвачку обратно в рот.

— Ты мне доверия пока не внушаешь, — начал было Куртис, но Мозг злобно повторил:

— Я завязал! Всё, баста! Меня сюда Чер... капитан ваш привёл, вот так тому и быть. Я жить хочу, господин начальник. И сегодня, и завтра.

— Хорошо... — Айден Куртис догадывался, что жизнь и впрямь припёрла молодого угонщика к стенке. — Тогда сейчас оформим тебя на испытательный срок в два месяца. А там один из наших выходит в отставку по выслуге, если будешь хорошо работать, это место твоё. Сейчас пойдёшь в секретариат, там подпишешь приказ о приёме на службу и ознакомление с техникой безопасности и условиями труда. Потом в медблок, на освидетельствование. Дальше на склад, получишь форму: комбинезон, перчатки, обувь. И рабочий инструмент. Ах да, тебя же ещё чипировать должны...

— Я чипирован, — тихо сказал Алан Флинн, закатывая рукав, — вот. Это «Альфа».

Глаза Айдена Куртиса стали вровень с очками. Он несколько потрясённо наклонил голову, разглядывая тонкий шрам, а потом, прищурившись, посмотрел Мозгу в глаза.

— Это как тебя так угораздило, парень? Ты вообще знаешь, что такое «Альфа».

— Знаю. — Алан тоже посмотрел пожилому бригадиру в глаза. — Меня под это на стукача подписали. А потом судимости сняли, все. Типа, в благодарность.

— За что? — Новый механик внушал Куртису всё больше опасений.

— За то, что бывшего премьера слил. — Да чешись оно всё колом, решил Алан, двум смертям не бывать.

— Так вот почему мне твоя физиономия такой знакомой показалась, — ошарашенно произнёс Айден Куртис, — это же ты был. Свидетелем на том процессе.

— Да уж. Прославился, блин, на весь сатик. С того и залёг на дно.

— Понятно... — Бригадир, как и все, смотрел прямые трансляции с заседаний суда над Магнусом Спайтом, поражаясь иезуитским замыслам бывшего главы кабинета министров. И Алана Флинна тоже видел. — Ну, ладно... Что было, то было. Ты, главное, работай на совесть. Здесь на прошлое не смотрят, если сам не начнёшь чудить. Жена, дети есть?

— Сеструха, — в очередной раз пробурчал Мозг, — в сатике.

— А родители?

— Отца не знаю. А маман скопытилась с передоза. — И, заметив нахмурившиеся брови бригадира, Мозг поднял ладони вверх: — Я не торчок. Мне мозги нужны и руки не трясущиеся. Я вещества не ем. Прибухнуть могу, а синтетику ни-ни.

Куртис помолчал, а потом вдруг спросил:

— Тебе есть, где жить-то? Тебе ж ведь обратно нельзя. Свои убьют.

Мозг молча изучал бригадирский стол. Наконец Айден вздохнул и достал несколько банкнот.

— На, держи. В Западном на эти деньги снимешь какой-нибудь клоповник. До аванса протянешь, если не пропьёшь.

Алан Флинн на несколько минут потерял дар речи, а потом, не прикасаясь к деньгам, хрипло спросил, впервые сам посмотрев в глаза пожилому человеку с пышными усами:

— Почему?... Я... Вы меня не знаете вообще.

— Это мой тебе кредит доверия, — посмотрел на него Куртис, — и лучше бы тебе его оправдать. И доверие капитана тоже. И вот тебе совет на будущее, Алан. Любить тебя здесь не будут. Ты из сателлита, а тут Центр. Каждый второй с придурью. Привыкай. По первости о тебя только ленивый ноги вытирать не будет. Терпи. Рано или поздно всё кончается. И не борзей, на провокации не поддавайся. Одного врага ты себе уже нажил.

— Это понтореза лопоухого, что ли? — уточнил Мозг, всё-таки запихав купюры в карман.

— Кому понторез, а кому лучший водитель Отдела, хоть и молодой он совсем. А ты его прилюдно унизил, блок его вскрыл. Амис Рикс такого не прощает. Так вот, ещё раз. На рожон не лезь. Свары не затевай! Он тебя старше по званию, тебя в рядовые оформят, а он сержант. Он имеет право тебе приказывать. Так что пальцы свои веером в кулак сжал и молчи. Не создавай себе проблем.

— Не волнуйтесь, — сказал Мозг, мысленно отбивая Амису Риксу почки, — я как целка библиотечная. Всё мимо.

— Ну и хорошо, — вздохнул Айден и протёр очки, — тогда иди, оформляйся. Сегодня уж все свои проблемы реши, а завтра к девяти утра чтобы как штык. За опоздание штраф. Всё ясно?

— Угу.

— Ну иди тогда... угонщик. — Айден Куртис подождал, пока за Аланом закроется дверь, и шумно выдохнул. Новый механик обещал гору проблем, но в одном парень был прав: он слишком хотел жить. И поэтому Куртис надеялся, что сателлитский недоумок сможет наступить на горло своим трущобным «понятиям».

«Без инструментов снять двойной биометрический блок... И почему крупицы золота обязательно должны быть в самой середине навозной кучи?»

* * *

Мозг возвращался со склада, таща сумку с рабочей одеждой, как путь ему преградила чья-то фигура. Перед ним стоял Амис Рикс, и вид у него был совсем не дружелюбный.

— Чё? — поинтересовался Мозг. — Тебе тоже смолку показать?

— Поверить не могу, что тебя приняли. — Амис поджал губы, выражая всё презрение к отбросам с окраины, к которым принадлежал белобрысый отморозок. — Весь Отдел опозоришь, уголовник чёртов.

— Завидуй молча, — наставительно сообщил Алан Флинн, — тебе капитан что сказал? Судимости сняты, я весь белый и пушистый. Или ты из-за катафалка своего взъелся? Ну ты мне ещё в зубы дай.

— Попадись ты мне после службы, — тихо прошептал Рикс, — по-другому заговоришь.

— А что ты мне сделаешь? — удивился Мозг. — Ты ж дрищ, каких мало.

— Рукопашному бою нас всех обучали, — ядовито парировал Амис, и Мозг заржал во весь голос:

— Обучали его... бли-и-ин... И чё, часто применял?

Амис непроизвольно сжал руку в кулак, как кто-то весело хлопнул его по плечу. Мозг пригляделся и понял, что этого водителя на разгонном круге он не видел.

— Рикс, ты что тут затеваешь? А ты... — водитель обернулся. — Новенький, что ли?

— Новенький, — процедил Мозг, половчее перехватывая под мышкой сложенный комбинезон, — сегодня взяли. В механики.

— И что не поделили уже? — неизвестный удивлённо переводил взгляд с Рикса на Алана. В глазах молодого водителя Мозг видел напряжение и даже понимал, почему.

— У меня уши круче оттопырены, — пояснил Алан Флинн и, не дожидаясь ответа, пошёл по стрелкам к выходу из здания.

Глава 5

Гарт читал рапорт, нахмурив брови и задумчиво катая мраморное пресс-папье по столу. От этого звука у Дора зверски чесались шрамы на затылке и особенно на спине, но приходилось терпеть. Его заместитель тоже выглядел несколько напряжённым, но вовсе не потому, что в Ойкумену неизвестно каким способом забросило несчастную дикарку. Альд Дир подозревал, что, ознакомившись с ситуацией, канцлер немедленно отзовёт капитана из отпуска, и плакали его, Альда, денёчки в кабинете под самым шпилем. Что ни говори, а упоение властью господину начальнику оперативно-агентурного отдела было совсем не чуждо.

Из омута этих безрадостных мыслей Дира вырвал голос Рифуса Гарта.

— Что ж, я ознакомился с вашими рапортами, согласен с аргументацией, однако у меня всё же есть пара вопросов.

— Вы не удивлены?! — У Дора разве что челюсть не отпала. По его мнению, канцлер должен был как минимум зашвырнуть пресс-папье в окно от таких-то донесений.

— Это Внешний мир, Стайн, он огромен, неподконтролен, толком не изучен и не картографирован. Там может завестись любая дрянь, даже люди. Кстати. Дир!

От начальственного окрика Альд чуть дёрнулся, но в следующее мгновение уже снова нацепил на лицо маску скучающей учтивости.

— Господин канцлер.

— Как по-вашему, эта женщина не может быть начинающей скейщицей? Первый этап, ещё до необратимых разрушений организма?

— Никак нет, господин канцлер. В докладе лейтенанта Кайта...

— Дир, вы понимаете, о чём я говорю? Я читал доклад и Кайта, и Стайна, и ваш, и первые выкладки карантинной бригады. Они уверены, что следов наркотиков в крови женщины нет, но это лишь первоначальные данные. Так что?

— Эта женщина не скейщица. — Дир говорил уверенно, насколько он вообще мог уверенно говорить о чём-либо. Запудрить мозги даже канцлеру для Альда Дира не составляло труда. — И не сталкерша. Я прошерстил свою агентуру, всех подонков, что лезут за Грань в жажде наживы. Женщин в этих бандах почти никогда нет. Слишком опасно. А одиночка... Она бы не выжила. Это я гарантирую.

— Что ж, трудно не согласиться. Итак, господа. Мы с вами имеем уникальнейшую ситуацию: к нам попал абориген Внешнего мира. Дело поистине неслыханное, не сравнимое даже с прионной угрозой. Теперь мы точно знаем, что мы не одни. Это событие может перевернуть с ног на голову всю историю последних трёх столетий. Поэтому приказываю. Всю информацию об инциденте засекретить по красному уровню. Подписки о неразглашении всем, кто хотя бы мельком соприкасался с этим делом, включая сотрудников бригады. Ни единой утечки в прессу. Все фантазии о различных контактах с инопланетянами оставьте беллетристам, об истинном положении вещей должны знать только мы. Вопросы?

— Не имею, — ответил за двоих Дор, чувствуя, как зудит изуродованный затылок.

— Тогда далее. Я не буду подробно останавливаться на том, как вам предстоит найти общий язык с этой женщиной, если такое вообще возможно, и как вы будете её изучать. Но я хочу особо отметить следующее. Если женщина не умрёт по какой-либо причине, то после всех экспериментов вы, Стайн, вернёте её во Внешний мир. Туда, откуда она явилась. И не просто вернёте, а постараетесь зашвырнуть максимально далеко от наших границ. Какие бы перспективы не открывались нам в связи с обнаружением туземцев, Ойкумена не должна об этом знать. Наши миры взаимосвязаны, но это любовь на расстоянии. Вы отправите эту лягушку-путешественницу в её родимые топи. Вопросы?

Вопросы?! У Дора натурально шла кругом голова, настолько дикое пожелание услышал он от государственного канцлера Рифуса Гарта. Даже Альд выглядел несколько ошарашенным и машинально полировал пальцами запонки.

— Господин канцлер... я правильно понял: мне следует вывезти эту женщину за Грань и оставить там?..

— Стайн, не прикидывайтесь идиотом и не пучьте глаза, я тоже могу не моргать семь минут. Оставлять это... существо в Ойкумене — безумие. А ваша должность предписывает вам стоять на страже государственной безопасности. Сам факт существования этой женщины угрожает этой безопасности. Женщина не покинет стен Отдела, но даже там слишком много глаз и ушей. Поэтому вы вернёте её в естественную среду обитания. Ну, или ликвидируете после изучения, если вам так проще. В этом смысле мне всё равно. — Гарт закурил. — Моя задача — недопущение слухов, крамолы и недозволенных речей. А большей крамолы, чем человек из Внешнего мира, даже придумать трудно. Так что решайте сами, инъекция или прогулка за Грань. Вопросы?

— Никак нет. — Дор понял, что канцлер повесил на него всю ответственность за несчастную дикарку, причём ответственность красного уровня. Он откашлялся:

— Господин канцлер, позвольте...

— Что-нибудь недоступно? — удивлённо повернулся Гарт.

— Я прошу не отзывать меня из отпуска. — На этих словах Альд Дир замер на месте, обратившись в слух. — Я считаю, что эти полторы недели мой заместитель вполне способен возглавлять Отдел, а я смогу сосредоточиться непосредственно на деле аборигенки...

— Ваше человеколюбие меня огорчает, — заметил Гарт, раздавив в пепельнице бычок, — не думал, что вам так важно угодить вашему заму.

Дир молча наблюдал за этим диалогом, обоснованно подозревая, что дело тут не в человеколюбии. Положа руку на сердце, понятие филантропии отношения к Альду Диру не имело никакого. Дор тем временем продолжал:

— Я не собираюсь угождать господину Диру, хоть и знаю, что он давно мечтал стать врио. Но я оставил жену в «Солёном бекасе» и хочу, чтобы она спокойно догуляла свой отпуск. Мои же компенсированные дни пропадут без толку, если она к тому времени выйдет на службу. Это первая причина, а вторая заключается в том, что, официально отозвав капитана Красного отдела из отпуска на третий день, вы спровоцируете массу вопросов. А вам не нужна огласка.

Гарт внимательно посмотрел на Дора, смерив его немигающим взглядом с ног до головы, а потом рассмеялся, повернувшись к Альду:

— Вы хороший учитель, Дир, даже я не сразу понял этих маккиавеллиевских замыслов. Что ж, доля истины в ваших словах есть, капитан. Оставайтесь в отпуске, но тогда распрощайтесь с компенсацией. Да, и вот ещё что. Я, конечно, не хочу влезать в ваши методы, но советую подключить к работе с дикаркой «Гипнос».

У Дора в очередной раз челюсть упала на пол. Даже Альд взволнованно зашевелился, видя, как вытаращились глаза его командира. Об особенностях «Гипноса» Альд имел весьма смутные представления, но вид капитана красноречиво свидетельствовал, что эти особенности идут вразрез с нынешним делом.

— Господин канцлер, — Дор от изумления едва не икнул, — но «Гипнос» рассчитан на предвосхищение событий...

— Немаловажной частью проекта является «стимулированная картография». Я должен знать, из какой части Внешнего мира к нам попала эта женщина, как она смогла преодолеть нейтралку и солончак, где находится стойбище этого племени и все прочие детали. С этим справится только «Гипнос».

— Это откат назад во времени, — Дор силился объяснить канцлеру разницу между программируемыми сновидениями и медицинским гипнозом, — здесь нужно работать с памятью, а не с изотопом. Транс, возможно...

— Невозможно, Стайн. Мы не знаем, владеет ли эта женщина человеческой речью или у них свой, неизвестный нам язык или способ общения. Насколько у неё развит понятийный аппарат? Сможем ли мы войти с ней в контакт? Любое наше предположение может быть как подтверждено, так и опровергнуто. В случае откровенной пробуксовки вы можете использовать менталиста, но я бы не рекомендовал. Никто не знает, как отразится на дикарке ментальное воздействие, и сможет ли оператор прочесть хоть что-нибудь в этих первобытных мозгах. А мне, как главе министерства специальных служб, необходима информация о её маршруте, чтобы знать, где усилить охрану периметра. Потому что никто, слышите, никто не имеет права вторгаться к нам извне. Поэтому я приказываю вам подключить «Гипнос» и постараться не затягивать с результатом. Алби Мирр-Гарт я оповещу. А вы докладывайте о любых подвижках в этом деле. Кстати, почему я не видел в рапорте показаний мадам Стайн?

— Но я не брал у неё показаний, — удивлённо ответил Дор, — видела она мало и издали и вряд ли смогла бы добавить что-то существенное.

— Вы зря не берёте в расчёт женскую наблюдательность, — покачал головой Гарт, — и природное любопытство. Ваша жена могла обнаружить незаметные для вас детали. Прошу вас, пусть перешлёт свои впечатления, я подошью их к делу. Вопросы?

— Никак нет, — уже в который раз ответил Дор и, получив разрешение кивком, вышел из кабинета. За ним в меланхолической задумчивости проследовал Альд Дир.

На ступенях министерства они молча и синхронно закурили, думая каждый о своём, пока Дир не бросил куда-то в пустоту:

— Спасибо.

— За что? — Дор настолько задумался о «Гипносе», что совершенно забыл обо всех прочих вещах.

— За то, что оставили меня врио. — На капитана Альд не смотрел, предпочитая любоваться растворяющимися в сиреневом сумраке струйками дыма.

— У меня была своя корысть, о которой я канцлеру не сказал. — Дор покосился на зама. — И человеколюбие тут и впрямь ни при чём. Вы, как лицо, облечённое капитанскими полномочиями, сейчас поедете в спецхран и перевернёте там всё вверх дном в поисках информации об аборигенах, пусть даже это будут байки пьяных сталкеров. Я рассчитываю на ваше умение работать с источниками. В этом вы меня на голову превзошли, и мне не стыдно в этом признаться. Но не при Рифусе Гарте.

— Понимаю, — медленно ответил Альд Дир, — да, теперь я вполне понимаю. Благодарю за доверие. Но библиотека открыта для посетителей до половины десятого, а уже почти девять. Меня могут развернуть на входе.

— Не развернут, — Дор хмыкнул, — не те полномочия. Поработают сверхурочно, получат компенсацию и всего делов. Тем более, вы можете быть на редкость убедительным.

— Так точно, — кивнул Альд, — о результатах моих поисков вам доложить сегодня или оставить всё на завтрашний день?

— Сегодня, — распорядился капитан, — я буду в Отделе допоздна. Возможно, с ночёвкой, всё равно дома нет никого. Загляну к карантинщикам, может, уже есть какие-то результаты по анализам. Так что жду вас с добычей.

— Честь имею, — Дир сел в свой неприметный серый автомобиль, полную противоположность разбитому кабриолету, и развернулся в направлении Западного квартала.

* * *

Он подъехал к светло-жёлтой громаде, когда солнце уже клонилось к закату, но двери библиотеки были ещё призывно распахнуты. По веренице ступенек спускались посетители, но в обратном направлении никто не шёл. Дир, рассекая неожиданно плотную толпу, устремился наверх, к высоченным дверям. Давно и бесперебойно работающая интуиция подсказывала вербовщику, что сейчас ему пригодятся все его таланты. Потому что он был всего лишь врио, и некоторые вещи были ему недоступны по определению.

Альда встретил всё тот же Мелт Лойд, начальник смены, и, увидев удостоверение, горестно скривился:

— Опять ваша контора! Мы не получали запроса! Мы закрываемся через полчаса! Когда вы начнёте соблюдать трудовое законодательство, в конце-то концов?!

— Почтенный, прекратите скулить и проводите меня к мадам Лайсер, — распорядился Дир, — мне нужно видеть вашего директора немедленно.

На этих словах у Лойда аж дыхание перехватило от возмущения.

— Мадам Лайсер собирается домой! Вы не имеете права задерживать её на работе! И потом... по какому поводу?...

— Мне что, с вами это обсуждать? — удивился Дир. — Я временно исполняющий обязанности командира особой бригады, мне необходима консультация вашего директора по делу на контроле у государственного канцлера. Безотлагательная консультация, так что не тратьте своё и моё время. Предупредите мадам Лайсер о моём визите. — И Альд Дир, дёрнув плечом, направился к большому, отделанному под старину лифту с настоящими решётчатыми дверцами и настенными светильниками по бокам. Лифт, почти неслышно заурчав, плавно понёс Дира вверх, на административные этажи.

Открыв вручную дверцу лифта, Альд Дир оказался в коридоре, напоминающем гостиничный из старых фильмов: ковровая дорожка с узором в стиле ретро, подвесные лампы вместо встроенных светодиодов, какие-то репродукции на стенах и обои вместо напыления. Администрация библиотеки явно тяготела к старым добрым довоенным временам, которые дошли до Ойкумены в виде чудом сохранившихся видеозаписей и книг. Альд, как начитанный человек, мигом вспомнил слово «ампир» и сам себе удивился. Но шелестящий внутренний голос советовал не расслабляться и не поддаваться чарующей атмосфере уютных старинных коридоров. В нежной тихой заводи с кувшинками обычно водятся самые лютые черти, а Альд сейчас шёл на встречу с их предводительницей. На многочисленных светофорах он успел ознакомиться с досье мадам Лайсер, и эта женщина не вызывала в нём доверия. Блестящий руководитель со стальными нервами, Эмма Лайсер была, по мнению Дира, самовлюблённой стервой, а кое-какие моменты в досье его откровенно насмешили. У каждой железной леди есть своя маленькая отдушина, и вот тут Альд Дир рассчитывал оторваться за всю бригаду.

В просторном кабинете, больше смахивающем на будуар, его встретила красивая, хорошо упакованная женщина лет тридцати пяти, с искусно уложенными каштановыми волосами, подчёркнуто неброским макияжем и в облаке дорогих духов. Альд чуть заметно поморщился. Он терпеть не мог запах корицы. Но в остальном женщина производила сильное впечатление: блестящие волосы, чувственные губы, изящно подведённые глаза и фигура, за которой мадам Лайсер явно следила с большим тщанием. «Ты одинокая давно овдовевшая выскочка, гордящаяся тем, что „сделала себя сама“. Сублимируешься в работе, потому что в Ойкумене нет достойных тебя мужчин. Либо альфонсы, либо тупицы, а ты же директор Государственной библиотеки. Ах, как приятно обламывать зубки таким кошечкам... как жаль, что я при исполнении...»

— Чем обязана? — Мадам Лайсер обворожительно улыбалась, но в её голосе проскальзывали нотки металла. Она была похожа на ленивую дикую кошку, потягивающуюся на солнце, которая вдруг услышала угрожающий рёв другого хищника.

— Мелт Лойд должен был предупредить вас о моём визите. Позвольте представиться: лейтенант Альд Дир, временно исполняющий обязанности командира особой бригады специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями.

— Ах, Лойд, милый Лойд... Такой исполнительный и дотошный!.. Простите, я не расслышала, исполняющий обязанности кого?

Дир улыбнулся про себя. Дамочка решила, что она пуп земли, а это не соответствовало действительности. Пупом земли всегда и во веки веков был он, Альд Дир. Он вынул удостоверение и без церемоний сунул его Эмме Лайсер под нос.

— Вот, ознакомьтесь.

Мадам Лайсер взяла блестящий прямоугольник и повертела его в наманикюренных пальчиках.

— Очень приятно, господин Дир. Так чем обязана? Мы скоро закрываемся, возможно, вам стоило бы зайти завтра...

— Завтра я сюда зайду только в сопровождении агента, который арестует вас за воспрепятствование работе органов государственной безопасности. Мадам Лайсер, давайте не усложнять. Мне нужен пропуск в спецхран, и я проведу там столько времени, сколько сочту нужным. Дело на контроле у канцлера, мадам Лайсер. В ваших интересах содействовать мне.

Эмма Лайсер тихонько рассмеялась, и Дир в красках представил, как вынимает ремень из брюк, взвешивает по привычке тяжёлую пряжку с замысловатым вензелем «А.Д.», а потом с силой опускает эту пряжку на сочную, аппетитную попку директрисы Государственной библиотеки. Мадам Лайсер тем временем продолжила:

— Конечно, я буду вам содействовать, я законопослушная гражданка Ойкумены. Но что это за дело, по которому вы пришли?

— Красный гриф, — отрезал Дир, — а по-простому «не ваше дело». Так я жду пропуск.

— Но позвольте, — голос Эммы журчал, как весенний ручеек, — вы, возможно, не до конца поняли... Вы врио капитана Дора Стайна, но вы не Дор Стайн. В нашем спецхране биометрические сканеры. Или вы разжились его отпечатками и снимком сетчатки глаза?

— Вот поэтому я у вас в кабинете. Моей должности достаточно для прохода в спецхран. Но я не Дор Стайн. Поэтому вы пойдёте со мной и собственноручно откроете мне ваше хранилище. После чего дождётесь меня снаружи, запрёте его, и мы распрощаемся, надеюсь, раз и навсегда.

Идеальные бровки мадам Лайсер нахмурились. Она даже неосознанно поправила прядку, прежде чем ответила.

— Господин лейтенант, — Дир отметил, что он мало того, что лишился имени, так ещё и перестал быть врио, — я повторю, вы не поняли. Без биометрического сканирования проход в спецхран запрещён. Даже премьер-министру. Я не собираюсь подставлять себя по мелочам, господин лейтенант. И не хочу, чтобы мне предъявили обвинение в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Пусть Стайн сам приходит и смотрит, что захочет. Вам я допуска дать не могу. Уж простите. — Она чуть заметно фыркнула, и Альд понял, что пора приводить в действие план Б. Ему совершенно не хотелось уламывать эту самочку со сделанным лицом чуть ли не до ночи. «А ведь ты хочешь, чтобы тебя уламывали, хочешь наслаждаться своей властью, своим положением, своим кабинетом с пуфиками, хочешь, чтобы мужчины унижались, выпрашивая твою милость... как же тебе со мной не повезло...»

Он подошёл почти вплотную, заставив женщину нервно напрячься.

— Вы же всё равно дадите мне допуск, — почти прошептал он, вдыхая аромат корицы, — у вас нет выбора. Но вам охота поиграться, как кошка с мышью, вам хочется, чтобы я вас упрашивал, трепетал перед вами и вашим положением. Не выйдет, милая Эмма. Я не унижаюсь перед женщинами, даже если они своим трудом добились признания и руководящих должностей. Но хуже всего то, что вы хотите поиграться не только словами...

— Что вы себе позволяете? — Эмма Лайсер возмущённо выпрямилась, едва не задев какую-то безделушку на рабочем столе. — Это... омерзительно! Я подам на вас в суд за домогательства!

— А, вы провидите будущее, — понятливо улыбнулся Альд, — ну не торопитесь же так. Успеем. После спецхрана.

— Я вызову охрану! — Мадам Лайсер нервно сглотнула. — Ваше поведение возмутительно! И это ваша хвалёная «честь мундира»?

— Вы хотели поиграть, мы поиграем. По моим правилам. Не пытайтесь меня обмануть, я видел такое сотни раз. Но я был о вас лучшего мнения. Вы всё-таки не Белла Райт.

— Кто? — не поняла Эмма, старательно отодвигаясь к столу.

— Моя бывшая подчинённая, дура дурой, но сказочно красивая. Увы, в жизни красота и глупость сыграли с ней злую шутку. А вы женщина умная, хваткая, цепкая... харизматичная. И любящая ставить всех на место. По-всякому.

Лицо Эммы Лайсер пошло красными пятнами. Женщина как можно быстрее отошла в другой конец коридора и уже оттуда прошипела, как разъярённая кошка:

— Вы хам! Убирайтесь, и пусть приходит ваш начальник! Мне с вами не о чем говорить!

Альд уселся на один из пуфиков, совершенно не обращая внимания на эту тираду, взял со стола подставку для коммуникатора, оплетённую чёрной кожей, повертел её в пальцах и поинтересовался:

— Так какого рода услугу я должен был вам оказать ради этого несчастного допуска? Вы не в силах меня обмануть, мадам Лайсер, уж поверьте. Сигналы тела я вижу так же отчётливо, как ваше прелестное лицо. Вы привыкли получать своё, а я прекрасно осведомлён о том впечатлении, которое произвожу на женщин. Это часть моей работы. Но... — он снова повертел подставку и провёл по бархатистой коже пальцем, — вам наскучили простые радости... И вы ищете нечто... м-м-м... особенное...

— Что вы себе позволяете? — сдавленно повторила Эмма, не понимая, что происходит. Блондин покосился на неё и улыбнулся самой аристократичной изо всех улыбок:

— «Чёрная стрекоза», мадам. Клуб для утончённых развлечений. Вы очень неосмотрительны, этот сувенирный чехольчик из клуба чудо как хорош, но нельзя же так откровенно выпячивать свои склонности... Мне знакомы такие места.

— А вы что, — Дир уловил перемену в голосе Эммы, теперь он звучал с едва заметной хрипотцой, — тоже любите что-то... особенное?..

— Ха-ха, дорогая мадам Лайсер. Такие заведения я обхожу десятой дорогой. Знаете, почему? — он резко встал и вплотную подошёл к женщине, почти вжав её в стену. — Потому что все ваши игрища с плётками и связыванием предполагают одно простое, но неукоснительное правило: стоп-слово. — Эмма поёжилась, потому что вид собеседника ей нравился всё меньше и меньше. — А я не признаю ограничений. Ни в чём. Особенно в женщинах. Вам очень повезло, мадам Лайсер, вам уже тридцать пять, а я не геронтофил. Поэтому предлагаю закончить эту бесплодную дискуссию и отправиться в спецхран. Просто удивительно, сколько времени требуется сотрясать воздух, чтобы вы наконец зашевелились.

У Эммы дрожали губы. Самое ужасное, что могло с ней произойти, — это огласка. Она никому не рассказывала о своих визитах в «Чёрную стрекозу», где можно было почувствовать себя слабой и беззащитной женщиной в чьих-то властных руках. После рабочих дней, наполненных бесконечными звонками, подписями, оптимизацией хранилищ и закупками новых сканеров, ей до дрожи хотелось скинуть эту омерзительную броню учтивой вежливости и отдаться чёрному волнующему водовороту порока. Но если этот тип разболтает у себя в конторе... и почему она не сняла этот чехольчик? Эмма Лайсер не знала, что её тайная жизнь была известна Диру и без чехольчика. Сам же Дир улыбался самой светской улыбкой.

— Пойдёмте, мадам Лайсер. У вас всё написано на лице. И поверьте, вы совершенно правы в своих опасениях. Мужчины ужасные сплетники, а капитану стоит знать о ваших привычках... на всякий случай. Но я могу заткнуться на какое-то время, если через минуту мы окажемся в спецхране.

— Вы чудовище, —прошипела Эмма, широко раздув ноздри, — вы худший из мужчин, кого я только видела...

— Ой, не надо очевидностей, — поморщился Альд, — пойдёмте. Я был искренне счастлив посетить ваш кабинет.

* * *

Они спустились в холл библиотеки, где уже горели через одну тусклые лампы технического освещения. Все сотрудники уже разошлись по домам, и в громадном здании находилось всего двое человек: Эмма Лайсер и заместитель капитана, вновь нацепивший на себя маску человека, которого раздосадовал весь мир. Эмму заметно трясло, в щеголеватом блондине ей теперь чудилось что-то тёмное и затягивающее в липкую паутину страха. «Я не признаю ограничений». И Эмма Лайсер впервые задумалась, что может случиться, если партнёр не послушается «стоп-слова».

— Вот сюда. — Мадам Лайсер старалась держаться уверенно, насколько это возможно. — Подождите, я введу пароль.

— Ну вот, а вы всё «сканеры» да «сканеры». — Дир хохотнул. — Всё-то из вас палкой приходится выбивать.

Он вошёл в тесную комнатёнку спецхрана, сел на стул для читателей, по-хозяйски пододвинул к себе планшет с каталогом и скомандовал:

— Все материалы начиная с А-0256 и вплоть до А-443. Подлинники не обязательны, я обойдусь и копией. Ну? Что застыли? Ваши подчинённые уже давно дома пьют пиво и смотрят сериалы, так что давайте, шевелитесь. Невелик труд: карты памяти принести.

Эмма возмущённо поджала губы, но набрала код отсека, где хранилась информация о Внешнем мире, включая самые ранние записи. Её пальцы немного тряслись: и от мерзкого, скользкого страха, точно внутри неё поселился отвратительный осьминог и расправил свои щупальца, и от командного тона этого красавчика с глазами рептилии. Теперь Эмма Лайсер точно поняла причину своего ужаса. Этот мужчина одним своим присутствием порождал того осьминога, он не признавал ограничений, и эта внутренняя свобода была лишь продолжением хаоса, который клубился в бледно-зелёных глазах. Эмма быстро опустила взгляд и её внимание привлекла тяжёлая, сделанная на заказ пряжка ремня, кажется, из настоящего металла. Перед её глазами одна за другой пронеслись совершенно жуткие картины. Теперь она хорошо понимала, что значит «без ограничений». Она быстро высыпала перед Диром кучу карточек.

— Подавитесь.

— Что ж вы такая неласковая, — пробормотал Альд, засовывая первую карту в планшет, — и медлительная вдобавок. Вы не имеете права смотреть эти материалы, извольте подождать снаружи. Клянусь, я постараюсь как можно сильнее... загладить... свою вину в вашей вынужденной задержке на работе...

После этих слов Эмму точно ураганом вынесло из просмотровой под негромкий смех ненавистного блондина. Она обернулась, прежде чем перед её носом захлопнулась дверь, и поймала насмешливый взгляд чуть прищуренных глаз. «Я не геронтофил». Эмма со злостью ударила кулачком в бронированные листы, сломала ноготь и всхлипнула от раздирающей её беспомощности пополам с досадой. Ещё никто не смел обращаться с Эммой Лайсер как с прислугой. А этот тип сломал её волю, будто она была пятнадцатилетней глупышкой, которая постигала правду жизни из любовных романов. Эмма всхлипнула ещё раз. На Ойкумену наползала ночь, и женщина не знала, сколько ей придётся сидеть одной в громадном холле, чьи размеры сейчас давили на неё не хуже этого змеиного взгляда.

Глава 6

Дор вернулся в свой кабинет, опустил жалюзи, чтобы не видеть разрезающего небо кровавого заката, будто невидимый великан полоснул по тёмным облакам бритвой, и сквозь клубящуюся тьму начали проступать багровые потёки. Закат в этот раз казался Дору чем-то инфернальным, гнетущим, закат подавлял волю и заставлял низко опускать голову, чтобы не видеть капель крови на равнодушном небе. Он ещё раз проверил жалюзи и закурил, задумчиво водрузив ноги на стол. Карантинщики клялись, что к завтрашнему утру у капитана будут все анализы, какие только можно было собрать в столь сжатые сроки; Дор с горькой усмешкой отметил про себя, что его возвращение было встречено настороженно, но без удивления. Когда творятся такие дела, любой начальник пошлёт к известной матери свой отпуск. Эрик Висс, главный карантинщик, даже позволил Дору посмотреть через стеклянную стену на дикарку, лежащую в медикаментозном сне, опутанную проводами и датчиками. Её лохмотья и обмотки из шкуры броненосца тоже отправили на карантин, и сейчас девушка была одета в просторную светлую больничную пижаму, отчего её смуглая кожа казалась ещё темнее. На круглом лице выделялись заострившиеся скулы, широкие ноздри не трепетали, глаза были плотно закрыты. Лицо девушки было покрыто сеточкой ссадин и язвочек от солёного песка, а мочка правого уха была разодрана почти надвое. Впечатление эта несчастная производила настолько удручающее, что Дор против воли отвёл глаза. Кем бы она ни была, вряд ли она добровольно сунулась в гибельный солончак. Капитан повернулся к Виссу.

— Она выживет?

— Да, конечно. — Доктор Висс за свою более чем тридцатилетнюю службу в карантинном отделе бригады видел «приветы извне» и похлеще, чего стоили одни только незадачливые сталкеры с отгрызенными конечностями, пузырящейся от ожогов кожей, выкашливающие паразитов вместе с кусками лёгких; или недоброй памяти штырёк, вестник апокалипсиса, которого прион сожрал чуть ли не на его, Висса, глазах. После такого смуглая девушка с непривычными чертами, пусть и израненная, обезвоженная и полумёртвая, казалась всего лишь обычной потеряшкой, которую солончак и ураган довели до крайнего изнеможения. — Мы проводим полный курс восстановления, у неё на удивление крепкий организм.

— Сколько ей лет? — Дор, как ни силился, не мог определить возраст незнакомки с угольно-чёрными волосами.

— По состоянию зубов, волос, ногтей, а так же после проведённых исследований... м-м-м... можно с большой вероятностью утверждать, что женщине восемнадцать-двадцать лет, не моложе, но и не намного старше; она рожала несколько раз, причём с осложнениями...

— Рожала? — переспросил Дор.

— Да, это совершенно определённо так, — Висс не любил общаться с капитаном, тот был въедливым, дотошным, пытался вникнуть во все детали, а ещё он был «М+», и Эрика Висса это выбешивало примерно так же, как и главного врача. Карантинщики каждый раз удостаивались раздражённого бурчания модификантов после возвращений из Внешнего мира, будто эти полулюди не понимали, как важно всестороннее обследование на предмет «сюрпризов» из-за Грани. Дор Стайн тоже огрызался после двадцатичетырёхчасового дезинфекционного отсека, где его просвечивали, простукивали и чуть ли внутрь не залезали. Капитан карантинщиков тоже не очень любил.

— Женщина рожала, один раз ей делали какое-то варварское кесарево сечение, явно не скальпелем. Но разрывы затянулись, и я не могу сказать, последние это были роды или нет. Она хорошо переносит регидратационные процедуры, пульс ровный, дыхание самостоятельное. Мы забрали максимальное количество анализов, завтра будут первые результаты. Господин капитан... — Эрик замялся и, получив разрешение кивком, продолжил: — Она не похожа на сталкеров.

— Само собой, — кивнул Дор, — было бы странно, если бы вы этого не заметили. Кстати, вы подписали неразглашение по «красному уровню»?

— Так точно, — несколько ошарашенно пробормотал Эрик Висс. Вот ещё новости, он каждый раз подписывает это неразглашение, как только появляется очередной «скиталец», уже пора заводить факсимиле...

— Это абориген Внешнего мира, как вы успели заметить. Не прижившаяся там бродяжка, брошенная дружками-сталкерами, и не любительница вкусного сока на первой стадии. Это туземка. Порождение Внешнего мира. Мира, который создал своих людей, я не знаю, как. И в связи с этим прошу как можно серьёзней и ответственней отнестись к своей работе. Мне нужны самые полные данные о том, что из себя представляет эта женщина и насколько она отличается от нас. Все материалы направлять мне или Альду Диру, если я буду отсутствовать. И вот ещё что. — Дор приблизился к Виссу почти вплотную. — За её жизнь вы отвечаете головой. Приказ канцлера. Мы должны изучить дикарку, должны разобрать её на атомы, но для этого она обязана выжить. Теперь эта женщина — ваш персональный пациент. О любых подвижках докладывать незамедлительно. — И капитан резко развернулся, не желая, чтобы врач что-то прочёл на его лице.

Эрик Висс с приоткрытым ртом смотрел ему вслед. Карантинщик видел, что пациентка довольно сильно отличалась от женщин Ойкумены, но и предположить не мог, что это... нет, это невозможно... в голове не укладывается... обитатель гибельных джунглей, потому что такого попросту не могло быть. Что там нарешал Дор Стайн, Эрика не волновало, Стайн модификант и мозги у него модифицированные. Но кое-что в анализах незнакомки Висса очень сильно настораживало.

Дор же, временно приказав себе забыть об увиденной в карантинном отсеке женщине, выкурил три сигареты и потянулся к коммуникатору. Приказ канцлера был предельно ясен.

— Алби. Ты ещё здесь?

— Да. — Знакомый голос на другом конце несколько успокаивал и отрезвлял. — Что-то случилось? Я слышала, ты вернулся в Отдел... — Теперь в её голосе проскальзывали обеспокоенные нотки.

— Да уж, не задался отпуск. Если ты ещё не на проходной, поднимись ко мне. Есть разговор.

Раздались короткие гудки. Алби, как и он сам, предпочитала не разводить канитель, а сразу прояснить все вопросы. А тон командира Алби Мирр-Гарт очень не понравился.

Через пару минут женщина зашла в кабинет под шпилем и расчихалась от сигаретного дыма. Вентиляцию Дор почему-то всегда отключал, предпочитая плавать в сизых клубах, когда собеседника практически не видно. И капитана тоже.

Он вынырнул из дымовой завесы, всё-таки врубил кондиционер и жестом пригласил Алби сесть за свой стол. Она утёрла заслезившиеся глаза, уселась и вопросительно подняла глаза.

— Что случилось? Я думала, вы с Саей в «Солёном бекасе»...

— Ну, Сая там и сидит, на пару с Кайтом бекасов пугает. А нас с тобой должно пугать кое-что другое... Устраивайся, кури, если хочешь, это долгий разговор.

Долгий разговор Дор уложил в полчаса, в течение которых у Алби попеременно то открывался, то закрывался рот. Молодая женщина слушала историю обнаружения дикарки и не верила своим ушам. Но Дор говорил быстро, отрывисто, точно выплёвывал слова, и Алби поняла, что вся эта фантасмагория не шутки. Совсем не шутки. Она тихонько откашлялась, когда Дор взял паузу.

— Но... Нет, я ничего не хочу сказать, Внешний мир огромен... я даже почти не удивилась... но что ты хочешь от меня?

Дор нахмурился.

— Тебе что, Гарт ничего не сказал?

— Сказал, но... Так, в общих чертах... в очень общих... про нарушение периметра... Мне показалось, он просто не хочет привлекать лишних людей... менталистов... у «Гипноса» другая специфика... прогнозы...

— Алби, я знаю, — отрезал Дор, — уж в «Гипносе» я кое-что понимаю. Я сам пытался объяснить Гарту, что... А, к чёрту всё. Главное ты поняла: мне необходимы данные о перемещении этой дикарки, месторасположение стойбища этого... племени и всё такое. Сая в отпуске, так что привлекай Мэта, если что.

— Но он тоже в отпуске, — напомнила Алби, — по уходу за ребёнком.

— Ничего, перебьётся, пропущенные дни ему компенсируют. Тоже мне, василёк фрактальный. За свои деньги мог бы сиделку нанять. Алби, не думай, что я растаю от того, что теперь у Мэта есть братик. Этот братик имеет половину генов Альда Дира, я бы не обольщался насчёт этого юного члена общества. В общем, вызывай рыжего, как только понадобится. Сая должна отгулять свой отпуск и точка. Ты меня поняла?

Алби глубоко вздохнула и кивнула. Чего уж там непонятного. Неспособность Дора иметь детей медленно и незаметно ожесточала его и делала нетерпимым к людям, которые могли радоваться отцовству. А Мэта Харда Дор не любил ещё по тысяче различных причин. Но не это беспокоило главу «Гипноса», вернее, не только это.

— Сколько у меня времени? Разработка новой программы это тебе не штырёк начхал. И Саи нет, опять же...

— Столько, сколько потребуется, но ни днём позже. А Сая выйдет сразу же, как отгуляет отпуск. Алби. — Он присел рядом с ней на краешек стола и осторожно прикоснулся к светлым волосам, зачёсанным в элегантный пучок. — Ты же знаешь, я никогда не дёргаю вас без причины. Но Гарту упёрлось подключить «Гипнос», ему нужны карты, координаты, места дислокации и прочая хрень. Я не могу сказать ему, что у нас нет возможностей проследить путь этой дикарки.

— Как она? — тихо спросила Алби, уже догадываясь, что услышит.

— Спит под наркотой... тьфу, под медикаментами. Эрик её почти досуха высосал со всеми анализами, завтра лягут мне на стол. Не знаю, Алби... Внешне она самый настоящий человек. Обычная женщина, молодая девушка даже. Красивая... ну, не уродка. Смуглая, черноволосая, круглолицая. Хм. Женщин не модифицируют. В общем, на первый взгляд она человек. А что она такое на самом деле, мы скоро узнаем. С твоей помощью тоже.

— Да. — Алби затушила в пепельнице тонкую дамскую сигарету и встала. — Тогда я домой. Подумаю ночью над программой, может, Пирса привлеку. Я могу привлечь Пирса? — Она вопросительно уставилась на командира.

— В самом крайнем случае, — покачал головой Дор, — Трей лучший менталист Отдела, он может мне понадобиться для взлома этой аборигенки, если дойдёт до такого. А разрываться между двумя и без того сложными заданиями...

— Я поняла, — Алби легонько коснулась пальчиками смуглой щеки, — не переживай. Ты сам говорил: у нас всё будет под контролем.

— Гарту с тобой повезло, — заметил Дор, пересаживаясь в своё кресло, — я считаю, чересчур. Ты же не женщина, а мечта.

— Какие я слова слышу, — рассмеялась Алби, — вот, значит, как ты запел, пока Сая в отпуске.

— Сая это святое, — сообщил Дор, — она единственная и неповторимая. Это не отменяет того, что ты женщина-мечта. Для любого командира. Другая бы уже вовсю пальцы кидала, что у неё муж государственный канцлер, и в качестве особой милости позволяла поцеловать ручку. Раз в неделю. А ты не такая.

— Смешной ты, — Молодая женщина уже стояла в дверях, — никогда не поймёшь, когда ты серьёзно, а когда нет. До завтра, Дор, постараюсь придумать за ночь хоть что-нибудь. Сае привет от меня.

— Пока. — Дор достал коммуникатор и набрал жене. Работа работой, а вечерние звонки в «Солёный бекас» вселяли в него уверенность, что всё будет хорошо. Пока он слышит на другом конце голос Саи, перемежающийся с криками бекасов и завываниями ветра, всё будет хорошо. Он даже приоткрыл шелестящие жалюзи, встретив насмешливый взгляд оранжевой луны, висящей почти у самого горизонта.

Закат из ярко-красного постепенно становился багровым, потом фиолетовым, а потом чёрные рваные облака окутали Ойкумену точно ажурное покрывало из пушистой пряжи.

* * *

Дир вышел из помещения спецхрана с гудящей головой, песком в глазах и почти целиком исписанным блокнотом. Он даже порадовался мысленно, что никогда не позволял себе забывать навык письма от руки, сегодня он его выручил как никогда. В герметичном помещении, где не работали никакие гаджеты, информацию можно было вынести лишь в своей голове. Или в архаичном бумажном блокноте, уютно устроившимся во внутреннем кармане пиджака. За эти убористые каллиграфические строчки Институт продал бы половину своих корпусов, а любого другого, кроме Дира, навечно изолировали бы от общества, чтобы запретные знания не попали в неправильные руки. Дир тонко улыбнулся. Не сказать, что он разжился какими-то сверхсекретными сведениями, но кое-что в его блокноте вполне оправдывало ночные посиделки на неудобном стуле в окружении стеллажей с сейфовыми замками и сканерами сетчатки. Кстати о сканерах. Он завертел головой.

Эмма Лайсер обнаружилась за столиком начальника смены; женщина сидела, уронив голову на руки и самым вульгарным образом спала. Из безупречной причёски выбились прядки, изящная линия подводки слегка размазалась, а губы Эммы были немного приоткрыты. Сейчас она совсем не походила на «железную леди», перед которой трепетал весь немаленький коллектив Государственной библиотеки, а так же гуманитарное отделение Института. А вот мужчина, разглядывающий спящую Эмму, никакого трепета не испытывал. Сказать по правде, он не испытывал ничего, кроме желания хотя бы часок тоже поспать, но надо было возвращаться в Отдел. Он потрепал Эмму по плечу:

— С добрым утром, ma cheri. Можете запирать хранилище, я закончил.

Эмма захлопала глазами спросонья, пытаясь понять, где она находится, но, увидев Альда, резко отшатнулась, больно ударившись локтем о край стола. Уголок рта у неё дёрнулся.

— Вы?! Что?..

— Я закончил, мадам Лайсер, — повторил Дир, — запирайте вашу кладовку и поедем.

— Куда?! — Эмма внезапно вспомнила до мельчайших подробностей их разговор в кабинете и покрылась гусиной кожей. — Я... Вы нашли, что хотели?

— Возможно. Слушайте, прекратите хлопать глазами и опечатайте спецхран. Уже заполночь, пора и по домам. Я вас отвезу.

— Не надо! — Эмма вскочила и бросилась к распахнутому настежь хранилищу, быстро набирая секретный код. Через секунду зелёный огонёк сменился на красный. Спецхран был заперт и опечатан.

— Чего «не надо»? — удивился Альд. — Вам нельзя ехать самой, вы уснёте за рулём. Ничего с вашей машиной на служебной парковке не случится, а завтра доедете на такси. Не спорьте, вас качает. Пойдёмте со мной.

— Я никуда с вами не поеду. —Эмма Лайсер дрожащими пальцами выудила из сумочки зеркало и теперь нервно поправляла причёску. Губы её дрожали то ли от бешенства, то ли от страха. — Я не сяду с вами в машину.

— Боитесь? — усмехнулся Альд. — Думаете, что я маньяк-психопат, подстерегающий беззащитных женщин? Я вам уже всё объяснил, повторяться не буду. Пойдёмте. Мне ещё потом на службу возвращаться, а не нежиться в постельке, как некоторым.

Эмма судорожно вздохнула, покрепче вцепилась в сумочку и покорно поплелась за светловолосым мужчиной в чёрном костюме, который одним взглядом парализовывал волю и заставлял слушаться себя даже не повышая голоса. Эмма шла как под гипнозом, не понимая, что будет дальше: он действительно просто подбросит её до дома и равнодушно пожелает спокойной ночи или ей действительно придётся на собственном опыте узнать, что такое «без ограничений» и чего именно не хватает этому лощёному хлыщу в заведениях, подобных «Чёрной стрекозе». Эмма призналась себе, что боится, да, она боится, до одури, до липкого пота по спине и дрожащих коленок. Ей было страшно идти за ним и было страшно протестовать, она хотела навсегда забыть и этот день, и этот визит, потому что чёртов особист сумел сделать то, что не получалось ни у кого из мужчин, включая покойного Рона Лайсера: он показал ей, что она всего лишь слабая и хрупкая женщина, как бы высоко она не летала и сколько бы человек не имела в подчинении. Этого мадам Лайсер простить не могла и только молча давилась сухим плачем. Ещё не хватало показать этому типу, как ей больно и плохо. Тип обернулся, словно прочитав её мысли.

— Я вас не съем. И прекратите истерить. Ваша должность подразумевает арматуру вместо нервов и железную выдержку, а вы психуете, немного задержавшись на работе. Велика печаль. Что вы на меня смотрите, как кролик на удава? Всё, мы пришли, вот моя машина. Садитесь. И пристегнитесь, мне штрафы из-за вас не нужны. — он распахнул перед ней дверь и скучающе уставился куда-то в сторону.

Прошло около минуты, прежде чем Эмма Лайсер неуверенно села в автомобиль. Дир страдальчески закатил глаза, сел за руль, и серый седан медленно выехал с парковки Государственной библиотеки.

— Где вы живёте?

— Что?.. — Эмма словно всё ещё пребывала в полусне.

— Адрес мне ваш скажите и спите дальше! — почти рявкнул Альд, уже постепенно выходя из себя. «Не делай людям добра, — наставительно пробормотал он сам себе, выводя машину на трассу, — и не получишь ножа в спину». Вслух же повторил свой вопрос, слегка повысив голос:

— Адрес, мадам Лайсер.

— Западный квартал, сектор А-5, дом 10, — протараторила та, упорно глядя перед собой. Альд хмыкнул и ввёл адрес в навигатор. Через секунду он чуть было не рассмеялся:

— Здесь пешком дойти две минуты. Ну у вас и самомнение. Ладно, мне же легче.

И автомобиль с лёгким урчанием повернул направо.

Они остановились у безликой высотки с облицовкой из блестящего материала, отчего дом казался построенным из стекла. Альд заглушил двигатель и снова встряхнул задремавшую Эмму:

— Просыпайтесь. Умеете же вы отрубаться за одну минуту. Приехали. До дверей не провожаю, мы не настолько близки.

Женщина что-то пробормотала, приоткрыла глаза и тут же их распахнула, точно увидела привидение. Дир поморщился.

— Вы меня каждый раз как впервые видите. Всё, приплыли. Вылезайте и позвольте пожелать вам спокойной ночи. А мне пора.

— Вы что, — удивлённо спросила Эмма, — круглосуточно работаете?

— Когда поступает приказ. Мадам Лайсер, не тратьте моё и ваше время. Идите спать. — Он не стал дожидаться ответа, захлопнул дверь машины и повернул ключ. Автомобиль тронулся с места, оставив Эмму Лайсер смотреть ему вслед. Наконец её накрыло запоздалое облегчение. Этот жуткий человек уехал, не прощаясь, и она надеялась больше никогда о нём не услышать.

* * *

Алби, вернувшись с работы и, по обыкновению, не застав мужа дома, на этот раз даже обрадовалась, что Рифус допоздна торчит на своих совещаниях и брифингах (о чём можно говорить столько времени, Алби ума не могла приложить). Тишина и пустота квартиры-студии подействовали на неё успокаивающе и настроили на рабочий лад. Женщина включила компьютер, плеснула себе в стакан светло-жёлтой настойки с неорганическим запахом — пятидесяти грамм достаточно, чтобы взбодриться и не опьянеть при этом — и запустила программу «Гипноса». Ей до дрожи хотелось узнать поподробнее, что же случилось в «Солёном бекасе», каким образом дикарка смогла пересечь нейтральную полосу и вдобавок солончак, да и вообще — как во Внешнем мире могли выжить люди?! Но ответы на эти вопросы лежали в скупых строчках программного кода. Алби должна была написать абсолютно новую программу, которая позволила бы увидеть мир за Гранью глазами её жителя. «Ах, если бы можно было задействовать Пирса! Или хотя бы Эдера!..» Алби понимала, что ментальное вмешательство было, есть и останется крайней мерой, никто не знает, можно ли прочесть что-то в мозгах человека из-за Грани, и не сойдёт ли с ума оператор... а значит, вся надежда на неё, Алби Мирр-Гарт, и на её уникальный проект. Женщина сделала ещё один маленький глоток, задержала дыхание от обжигающего вихря в горле и застучала полированными ноготками по клавишам. Дорогу осилит идущий, и эта нехитрая истина всегда помогала Алби в работе.

Когда Рифус на цыпочках вошёл в квартиру, опасаясь разбудить жену, он обнаружил её спящей около включённого компьютера, на экране которого, сменяя друг друга в бешеном танце, крутились и вспыхивали фрагменты кода. Он вгляделся пристальнее, но ничего не понял. Пол около стола был усеян клочками бумаги, на которых Алби наспех записывала пришедшие мысли и варианты программы. Рифус осторожно, чтобы не спугнуть сон, отнёс Алби на кровать, раздел, укрыл одеялом, поцеловал в висок, а потом долго курил на балконе, размышляя о том, как ничтожно мало все они знают о Внешнем мире и его обитателях. Рифус Гарт знал лучше других, что люди уже давно не цари вселенной и не повелители планеты, и фото несчастной дикарки вполне укладывалось в эту концепцию. «Природа всегда платит по счетам. Тех, кого она не смогла выгнать за Грань, заставив осваивать иссушённую пустошь, она низвела до уровня полуобезьян в обмотках из шкур падали. Сколько их таких, деградировавших, одичавших, осталось в первозданных лесах? Как они выжили? Что сотворил с ними Внешний мир, приспосабливая под себя и приспосабливая жестоко? Сможем ли мы вообще войти в контакт с этой женщиной? И не окажется ли этот контакт контактом детонатора?»

Чёрные хлопья облаков молчали, не в силах дать ответ на эти вопросы.

* * *

Альд зашёл в здание со шпилем, борясь с непрекращающейся зевотой. Он много дал бы за то, чтобы хоть разок поспать по-человечески, не ставя будильник и не приезжая домой с рассветом. Он предпочитал работать до упора, зная, что дома его всё равно никто не ждёт, а туда, где его ждут, он приходить не собирался. Бессонница стала его бичом после выписки, когда организм, привыкший к транквилизаторам и обезболивающим, уже не мог заснуть без определённых препаратов. Но Дир упорно не желал принимать снотворное, мучаясь ночами, мечтая о двадцатичетырёхчасовом сне и не получая даже десятой доли, зато к утру вырубаясь намертво. В последнее время стало полегче, но ненамного. Он снова вспомнил спящую Эмму. «А для своих тридцати пяти ты на удивление хорошо сохранилась. Ну ещё бы, с такими-то деньжищами. М-м-м... надо записаться в библиотеку, а то что я как сателлитчик какой, сплошное бескультурье... интересно, как быстро она найдёт мой сувенир?..»

Он поднялся на лифте на самый верх и увидел призывно распахнутые двери, за которыми клубился туман от бесчисленного множества сигарет. Капитан себе не изменял и курил как паровоз, но Альд уже привык к этой дымовой завесе и даже не чихал.

Он побарабанил ногтями по двери для приличия и зашёл внутрь.

— Как успехи? — На столе перед Дором возвышалась пирамида из кофейных стаканчиков, а урна была заполнена обёртками от сэндвичей из «Клешней». По всему выходило, что Дор Стайн решил временно поселиться в Отделе.

— Негусто, но кое-что есть, — Альд вынул из кармана пиджака блокнот, — хотя львиную долю времени я потратил на убеждение мадам Лайсер в целесообразности моего допуска в спецхран. Удивительно несговорчивая женщина и много о себе мнит.

— Я не верю, что вам пришлось долго мучиться, — хохотнул Дор, — тем более с женщиной.

— Увы. Никогда нельзя исключать вариант «бешеная сука». Виноват. Пришлось пригрозить арестом. Но это всё пустое, а вот, что я нарыл... — Он сел на соседний стул, раскрыл блокнот и начал комментировать записи, сделанные мелким, но на удивление красивым почерком.

* * *

Наутро Эмма Лайсер проснулась с больной головой от недосыпа (главное правило сохранения красоты: регулярный восьмичасовой сон в прохладном помещении, и Эмма свято придерживалась этой нормы). Пять часов — слишком мало, и ей всю ночь снились кошмары с участием этого типа из особой, он то превращался в какое-то неизвестное науке чудовище, то возвращал себе человеческий облик, и только глаза оставались неизменными: холодные зелёные глаза рептилии, внутри которых была тьма.

Она на автомате приняла душ, съела завтрак, совершенно не чувствуя вкуса, долго красилась, с досадой убирая консилером тёмные круги под глазами. Уже выйдя из подъезда, Эмма поняла, что её машина осталась на стоянке библиотеки. Она в бессильной злобе стукнула кулачком по ни в чём не повинной двери. Как она могла забыть! Её же привёз домой этот ненормальный, привёз и ещё шипел что-то насчёт потраченного времени. Женщина свирепо раздула ноздри. Ну уж нет. Больше она не позволит так себя провести. И никакие удостоверения и звания на неё не произведут ни малейшего впечатления, потому что этот тип просто самодовольный самец, думающий, что игрек-хромосома делает его кем-то выдающимся и достойным внимания. С этими мыслями Эмма вызвала такси, которое подъехало буквально через минуту, и уже вскоре поднималась в свой уютный кабинет с гардинами и пуфиками, попутно приветливо улыбаясь здоровающимся подчинённым. Никто не должен был видеть, что Эмма Лайсер находится в состоянии, близком к бешенству.

Первым делом она заперла дверь на ключ, выпила два стакана воды, чтобы успокоить дурацкое сбивающееся дыхание, и схватила подставку для планшета. Нет уж, фигушки, никаких заманчивых чехольчиков, потому что если что-то увидел один, может увидеть и другой. Мягкая кожа упала на стол, а вместе с ней с лёгким стуком выпал и чёрно-красный прямоугольник из плотной ламинированной бумаги. На прямоугольнике со знакомой всем в Ойкумене эмблемой были вытиснены имя, фамилия, должность и два номера: служебный и личный.

Глава 7

— Итак. — Дир слегка ослабил галстук и зашуршал блокнотом. — Вот что мы имеем по аборигенам нашего континента, начиная с довоенных времён. Большинство сведений относится к двадцатому и двадцать первому векам, эти данные уцелели лучше прочих.

Дор отхлебнул в очередной раз кофе и выжидающе уставился на вербовщика. Альд тоже цапнул стакан и продолжил:

— Коренное население континента — это так называемые австралоиды, невысокие люди с тёмной кожей, густыми чёрными волосами, тёмной радужкой глаз, широким носом и утолщёнными губами.

Дор вспомнил лежащую на койке женщину, опутанную датчиками, и согласно кивнул.

— Австралоиды, — размеренно вещал меж тем Альд Дир, — являлись самым архаичным людским сообществом на Земле, когда она ещё была повсеместно заселена представителями самых разных рас и подрас. В настоящее время сохранилось только население Ойкумены, на сто процентов состоящее из европеоидной расы, это потомки колонистов из Британии, которой уже больше трёхсот лет не существует. Австралоиды же жили здесь, на континенте, с незапамятных времён, жили обособленно и сохранили первобытный уклад жизни практически до самого конца. В своём развитии эти люди практически не прогрессировали, они даже не дошли до изобретения лука и стрел, пользуясь деревянным оружием под названием «бумеранг». — Альд показал зарисовку в блокноте. Дор недоверчиво посмотрел на изогнутую дощечку, не понимая, как она может кого-то убить. — Судьба аборигенов в разное время складывалась по-разному, что уж говорить, на них то охотились, как на диких зверей, то предоставляли им широкую автономию и различные льготы. Благодаря льготам и различным преференциям эти племена размножились и составили значительную часть населения континента, их численность перевалила за миллион, хотя они так и остались первобытными дикарями, застрявшими в каменном веке.

— По описаниям очень похоже на нашу потеряшку, — заметил Дор, — прямо один в один.

— Есть нюанс. — Альд закрыл блокнот и посмотрел капитану в глаза. — Коренное население было полностью истреблено во вторую войну. Не осталось никого, ни единого человека. Австралоидная раса уничтожена как популяция. Это был геноцид, сравнимый с геноцидом евреев или индейцев. Поэтому сведения об аборигенах заперты в спецхране.

— Но... — В первую минуту Дор опешил. — Зачем истреблять диких безобидных аборигенов, у которых даже оружия толком не было? Кому они могли помешать?

— Я неверно выразился. — Альд побарабанил пальцами по столу. — Геноцид евреев проводился под лозунгами расового превосходства. Геноцид индейцев был следствием колонизации Америки и вытеснением коренного населения завоевателями. Геноцид австралоидов произошёл по одной-единственной причине. Эти люди были чрезвычайно подвержены автопиролизу, они сгорали как фантики, распадаясь пеплом, в то время как представители других рас медленно обугливались и их трупы иногда можно было даже опознать. Вся нейтралка, — Дир негромко хмыкнул, — это одно большое кладбище аборигенов. Этих людей больше нет. Австралоидная раса официально считается вымершей.

— И?.. — Дор с ужасом начал понимать, к чему ведёт его заместитель.

— Девушка из «Солёного бекаса» не может быть представительницей какой-то чудом уцелевшей ветви дикарей. Они истреблены и это подтверждено документально. И это приводит нас к выводу... — Дир закурил и ещё немного ослабил красный узел под горлом. — Что эта девушка есть порождение Внешнего мира, который изменил под себя тех несчастных, кто не смог найти дорогу домой и всё-таки выжил. Она мутант, совместное творение радиации, ультрафиолета и яда Внешнего мира. Она то, чем могли бы стать мы. Она то, чем в конечном итоге стали вы, только вас кромсали генетики и нейробиологи, а её — Природа. Она модификант от рождения, как это ни дико звучит. И возможно, она не одинока.

Дор со вздохом кивнул. Экскурс Альда в историю укрепил подозрения капитана, что темнокожая девушка такой же «привет» извне, как рыжие волки, броненосцы с пластами ороговевшей кожи, которую не брал даже лазер, или пятнистые лягушки с настоящими когтями. Он почесал шрам на затылке и поинтересовался:

— Есть возможность поднять генетические исследования аборигенов? Я не хочу сбрасывать со счетов ни одну зацепку, и лучше бы дикарке быть наследницей австралоидов, чем внешнемировым новоделом.

— Да, — кивнул Дир, скрывая удивление, — эти данные есть и в библиотеке, и в антропологическом отделении Института. Полностью засекречены лишь сведения времён войны. Я завтра наведаюсь в библиотеку...

— В вас проснулась тяга к знаниям? — Дор даже улыбнулся, представив заместителя в громадном читальном зале, обложенного каталогами и кучей карточек памяти. — Там же тоска лютая, а эти повелители стеллажей похожи на гусениц.

— В библиотеке весьма интересно, — сообщил Дир, тоже улыбнувшись, — и я люблю аналитическую работу. Со вчерашнего вечера буквально влюбился в неё.

— Темните. — Дор закурил. — Но я буду рад, если вы притащите ещё что-нибудь. С утра Висс обещал результаты анализов, хотя секвенирование генома займёт уйму времени.

— В любом случае исследования генома аборигенов не повредят. Мутации, которые тысячелетиями накапливались в генах австралоидов, могли резко и скачкообразно усилиться во Внешнем мире, сделав женщину похожей на истреблённых дикарей, но в гораздо более сжатые сроки. Триста лет для генетических мутаций ничто, доля секунды на часах Вечности.

— Да вы прямо поэт сегодня. — Дор не узнавал своего зама. — Это на вас так «бешеная сука» подействовала? Да бросьте вы таращиться, я шучу. Спасибо за такую кропотливую работу. Я знал, что могу рассчитывать на вас. А теперь предлагаю вам всё-таки поехать домой и поспать. Я-то останусь здесь.

— Но анализы будут только утром... — Дир не очень понимал стремление капитана ночевать на службе.

— Лучше здесь. Дома только пустая кровать да холодильник с пивом.

— Понимаю. — Дир не мог понять этого стылого одиночества, которое испытывал Дор Стайн, заходя в пустую квартиру-студию, где всё напоминало о Сае, но самой Саи не было. — Завтра в девять тридцать я буду на месте.

— Лучше съездите в библиотеку, раз такие дела. Я хочу больше узнать о геноме древних дикарей, чтобы понять, насколько они отличались от нас и чем. И насколько отличается эта женщина.

— Разумеется. — Дир встал. — Я посещу библиотеку и отправлю запрос в Институт. Гриф красный?

— Как сегодняшний закат. Видите, я тоже немного поэт.

Альд тонко усмехнулся. «Тебя поэтом делает вынужденное одиночество, а меня — многообещающее знакомство. Вот только не следует спешить...»

* * *

Ранним утром, пока Дор чистил зубы и плескался под контрастным душем в свободной «гостевой», Альд уже выводил с парковки свой автомобиль. Он рассчитывал приехать в библиотеку к открытию, пока читальный зал не заполонили десятки учёных, критиков, студентов, исследователей всех мастей и просто праздных гуляк, не знающих, как убить время. На этот раз старшим смены был не нудный и унылый Лойд, а его коллега, фамилию которого Дир не счёл нужным запоминать. Он равнодушно пробежал глазами по чёрно-красному удостоверению, сделал приглашающий жест и указал на стол около огромного витражного окна.

— Прошу вас, господин Дир. Надеюсь, вам здесь будет удобно. Все материалы вам принесут в течении нескольких минут.

«Вот всегда бы так, — заметил про себя Альд, — хорошо всё-таки, что это не спецхран. Сразу вежливость, услужливость и дружелюбие до сведённых скул. А вот мадам Лайсер я сегодня не осчастливлю своим визитом, потому что моё внимание надо заслужить.»

Он дождался, пока молоденький помощник начальника смены притащит ящик с карточками, пододвинул к себе большой планшет с подсветкой, выудил из слота карту с нужным индексом и загнал её в читалку. Электронный гаджет мигнул, и на экране высветилась сначала эмблема Государственной библиотеки, а затем заголовок: «Генетические особенности коренных австралийцев. Издательство «Broughton Publishing, 2012 год»

Он скачал эту и ещё несколько статей видных довоенных антропологов и генетиков, периодически бросая сочувственный взгляд на издание 2012 года. «Это последнее, что от вас осталось, бедные глупые дикари. Учёные расшифровали ваш геном, а вас самих сожрал автопиролиз, хотя вы, наверное, даже не понимали, почему началась война; у вас даже не было календаря и письменности; вы охотились на крокодилов и собирали подножный корм, навсегда застыв в каменном веке. И погибли вы, как и все остальные, ни за что, за передел сфер влияния, погубивший в итоге нашу землю. Что ж, придётся вам послужить науке в последний раз.» Он всмотрелся в фотографии трёхсотлетней давности — с них на Альда Дира смотрели невысокие, щуплые, но мускулистые мужчины с чёрными волосами и курчавой бородой, с примитивными копьями в руках или причудливыми бумерангами; их тела были испещрены разноцветными полосами из глины, а грудь покрывали симметричные шрамы. Женщины, невысокие и темнокожие, с высокими скулами и широким приплюснутым носом, были, на взгляд Альда, воплощением уродства, особенно учитывая непривычное телосложение и отвисшие груди, украшенные цветными точками. Больше всего эти люди походили на бритых обезьян, и Альд зажмурился, вызывая в памяти лицо девушки из «Солёного бекаса».

«Нет. Нет-нет. Она гораздо больше похожа на человека, чем эти... троглодиты. Генетики, конечно, всё разберут по камешку, прочешут её ДНК — мама не горюй, но она совершенно точно не из этих. Ставлю свою должность на кон.»

Он аккуратно вложил карточки обратно в слоты, кивнул помощнику и улыбнулся:

— У вас прекрасная атмосфера для работы. Думаю, это заслуга вашего директора?

— О! — от неожиданной похвалы помощник слегка покраснел. — Мадам Лайсер превосходный директор! При ней всё работает как часы! И она такая... красивая... — паренёк стушевался. Дир неслышно хохотнул.

— Был рад здесь поработать. Мои наилучшие пожелания мадам Лайсер.

— А... а от кого передать? Или вы хотите написать в книге отзывов? — Помощник немного растерялся. — Принести вам?

— Да это я так, к слову. Надеюсь когда-нибудь высказать своё восхищение лично. Хорошего дня. — Альд развернулся и направился к призывно распахнутым дверям, за которыми слышался автомобильный гул и свист ветра — мир, знакомый ему с детства, и, как он думал, единственный пригодный для жизни мир.

* * *

— Прошу вас, ознакомьтесь. — Эрик Висс с натянутой улыбкой положил на стол Дора отчёт о первичном обследовании незнакомки с солончака. — Анализы весьма... неоднозначны.

Дор пробежался глазами по разнообразным графикам, формулам и пояснениям, кивнул и произнёс:

— Я внимательнейшим образом изучу ваш отчёт. Я вижу, что вы проделали колоссальную работу. Как чувствует себя женщина?

— Всё ещё находится в медикаментозном сне, пока её водно-солевой баланс не придёт в норму. Так же ей вводится «универсалка», глюкоза и коллоидные растворы. Но её состояние уже не вызывает серьёзных опасений. В ближайшее время мы приведём её в чувство.

— Вас что-то тревожит. — Дор в упор посмотрел на главного карантинщика, отчего тот недовольно пошевелил ноздрями. — Опишите в общих чертах, что вам показалось необычным.

— Необычно здесь всё, — буркнул Эрик Висс, — начиная от внешнего вида и заканчивая этими невероятными обносками, в которых она была. Со своей стороны могу сообщить, что мы взяли анализы крови, мочи, фекалий, слюны, изъяли образцы пищи из её желудка, позаимствовали немного волос, кожи и ногтей. Взяли образцы микрофлоры кишечника...

— Ну так что?

— Её микробиома весьма примечательна. У неё отсутствуют бактерии, связанные с ожирением, сахарным диабетом и многими аутоиммунными и метаболическими расстройствами, в числе которых — аллергия, болезнь Крона, целиакия, колит, ожирение, бронхиальная астма и тот же сахарный диабет. И в то же время присутствуют такие виды бактерий как Prevotella, Oxalobacter и Spirochaeta, которых нет у жителей Ойкумены. Oxalobacter, к примеру, защищает эту женщину от камней в почках. И я вам больше скажу: мы обнаружили в её кишечнике уникальные бактерии, содержащие почти шестьдесят уникальных генов, которые способны противостоять антибиотикам, и в том числе шесть генов, которые защищают бактерий от синтетических антибиотиков. Экспресс-анализ генов неумолим.

— Хотите сказать, она резистентна к антибиотикам? — Дор был неподдельно удивлён, а увидев вытянувшееся лицо доктора Висса, невольно прыснул. — Я всё-таки физиолог, господин Висс, пусть и бывший. Кое-что я ещё помню.

— Да, приходится признать, что она резистентна к ним. Это очень странно, медицина не припомнит случая, чтобы у человека, ни разу не принимавшего антибиотики, развилось сопротивление. Мы полагали, что резистентность к созданным человеком антибиотикам не имеет природного происхождения, а развилась со временем.

— Вот со временем она и развилась, — буркнул Дор, — всё так, как и предсказывал Альд Дир. Скачкообразные мутации под влиянием Внешнего мира. Отлично, что и говорить...

— Дир не имеет ни малейшего представления о том, с чем мы столкнулись! — отрезал Эрик Висс. — Он может фантазировать на любые темы, ближе к разгадке мы от этого не станем.

— Хорошо. — Дор видел, что карантинщик с трудом держит себя в руках, чтобы не высказать всё, что он думает об Альде Дире, о потеряшке из Внешнего мира с причудливой микробиомой и о капитане лично. — Последний вопрос и вы свободны. Организм этой женщины... имеет признаки модификации?

Эрик Висс потерял дар речи. Он только хлопал глазами за стёклами очков и пытался переварить услышанное. Наконец он глубоко вздохнул и не терпящим возражений голосом заявил:

— Я могу поклясться, что к этой женщине не применялись процедуры этапов модификации.

— Ну хоть что-то, — сказал Дор, — а то я было уже решил, что всё, привет, за Гранью построили лабораторию и ставят эксперименты.

— Это шутка была, да? — ворчливо осведомился Висс. — Не шутите так, господин капитан, я боюсь, мы ещё открыли далеко не все секреты этой... женщины.

— Я сейчас же ознакомлюсь с отчётом, — успокаивающе пошевелил пальцами Дор, — и я жду генетическую экспертизу.

— Да, конечно. — Висс внезапно поднял глаза, и Дор поразился их выражению. — Господин капитан, зачем вы притащили её сюда? Вы стена, защищающая Ойкумену от Внешнего мира, вы сами убивали сталкеров и прочих нарушителей, а сейчас вы привозите в самое сердце нашей родины потенциальную бомбу.

— Вы врач, — тихо сказал Дор, — и ваша обязанность — спасать жизни. Как и моя.Не забывайте, что вы приносили присягу. Но если вам и этого мало, то задумайтесь над тем, что теперь мы знаем точно: мы не одни. Мы не одиноки на этой планете, которая нас едва терпит. Есть другие люди. Отличные от нас. Странные. Пугающие. Но мы должны их изучить и попробовать наладить контакт. Даже если выяснится, что эта женщина — последняя из Homo Sapiens Внешнего мира. Это уникальный шанс. И ваш шовинизм попросту неуместен.

— Вы играете с огнём. — Эрик Висс был непреклонен. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы женщина восстановилась как можно скорее. Но я считаю часы и минуты до того дня, когда она покинет карантинный отсек.

— Возвращайтесь к работе, — Дор демонстративно пододвинул к себе планшет, — и более не пытайтесь перещеголять доктора Вирса в ксенофобии.

Карантинщик молча и сухо кивнул, еле слышно скрипнув зубами. Проклятая девчонка из-за Грани оказалась тем ещё подарком, и резистентность к антибиотикам далеко не главный её секрет. Но тут уж Эрик Висс злорадно ухмыльнулся. Пусть этот модификант-физиолог сам вникает в тонкости результатов анализов, пусть вообще забирает эту девку к себе домой или переводит в изолятор, он, Висс, только вздохнёт с облегчением. Но Эрик Висс понимал, что все его скрежетания зубами делу не помогут, а ещё он, пусть и не нарочно, но ухитрился задеть этого сноба Дира, который наверняка выслушает капитана очень внимательно и всё, что надо, запомнит как Отче Наш.

Он молча направился обратно в свой отдел, где его ждала опутанная проводами и датчиками пациентка из-за Грани, за жизнь которой он нёс персональную ответственность и одновременно хотел избавиться от неё на веки вечные. И дело было не в необычной микрофлоре или странной внешности, нет — дело было в абсолютной чужеродности этой женщины, она была сродни «страшным чёрным тётям» из детских пугалок или пришельцам с Марса из более взрослых сказок, она была не отсюда, и Эрик Висс испытал невиданный приступ ксенофобии. Капитан совсем из ума выжил, раз думает, что дрянь из леса можно изучать. Сталкеров — да, они хоть и притаскивали на себе подчас невообразимые приветы типа паразитов, выедающих лёгкие, но это были граждане Ойкумены. Преступники, маргиналы, опустившиеся подонки без капли совести, наркоманы и скейщики — но они были С ЭТОЙ СТОРОНЫ. Висс ускорил шаг.

* * *

— У меня голова кругом, — пожаловалась Алби, поправляя прядь, — ни единой здравой мысли. Полночи вчера промучилась...

— Прекрати насиловать мозг. — Пирс, которого бывшая напарница выдернула в буфет, тоже поправил очки и сделал внушительный глоток. — Такие вещи с наскока не делаются.

— Легко тебе рассуждать. Дор приказал мне не привлекать тебя, вот ещё новости. Что там у тебя с этими?..

— Пейнз прошёл первый этап «курса молодого менталиста», — усмехнулся Трей, — и делает успехи, но приходится тратить много времени на подготовку. Его слишком тяготит прошлое, и он периодически сваливается в субдепрессию, а таблетками я его кормить не хочу.

— Нормально вообще... — Алби возмущённо фыркнула. — Избежал смертной казни и ещё рефлексирует? Пусть скажет спасибо, что здесь закрыли глаза на его фокусы.

— Бригада всё обращает на пользу. Из Пейнза выйдет хороший менталист, а капитан дал понять, что эти способности скоро понадобятся. Удивительно: человек из Внешнего мира! И мы сможем вскрыть его мозг! — Светлые глаза за стёклами очков возбуждённо блестели. Алби грустно вздохнула. Бедный Пирс, он спит и видит, как совершает невозможное, читает настоящего аборигена из-за грани... а у неё эти сучьи карты, чтоб их разорвало, карты, маршруты и вся прочая фигня, которую затребовал её муж. Его можно понять... Алби сделала маленький глоточек обжигающего кофе. Да... можно... он должен стоять на страже государственной безопасности и глупо требовать от него чего-то другого... но как он сам не поймёт, что его приказ невыполним?..

— Пирс, да отвлекись ты от своей ментальной дури! — Алби даже стукнула кулачком по столу и чуть не расплескала горячий напиток. Трей удивлённо оборвал себя на полуслове и встревоженно всмотрелся Алби в лицо.

— Подруга, ты чего? — Он накрыл её ладонь своей и успокаивающе погладил. — Отставить панику. Даже если я не могу работать в «Гипносе» прямо сейчас, я постараюсь тебе помочь. Мы же напарники, а напарники бывшими не бывают.

— Тебя как будто даже не удивляет, что во Внешнем мире есть люди... — Алби стало стыдно за свою несдержанность. Пирс хмыкнул куда-то в пустоту:

— После приона меня ничего не удивляет, а если подумать, то мы работаем в таком месте, куда Внешний мир уже давно протянул свои щупальца даже не переходя Грань. Думаю, мы никогда не изучим его полностью, потому что он постоянно меняется и рождает новые формы. Отнесись к этому как к школьной олимпиадной задачке. Ново? Да. Интересно? Ещё бы. Нерешаемо? Как бы не так. И не забывай: кроме нас никто не способен решить эту задачку.

— Умеешь ты ободрять... Чёрт, Пирс, ты пойми уже: мне приказано найти способ погрузить сновидца В ПРОШЛОЕ и проследить маршрут этой девушки. А? Нормально так, да? Мало того, что программа просто не рассчитана на откат во времени, так ещё Рифу нужен маршрут. Не точка посерёдь Внешнего мира, как прион или место высадки «Эребуса», а полный маршрут, схема передвижения по совершенно неизученным местам, потому что где «Эребус», а где солончак. Там ещё океан рядом. А у меня ни тебя, ни Саи, один этот долбаный теоретик, и тот в отпуске, потому что, видите ли, у него родился брат. Не сын, а брат. А знаешь, кто отец?

— Хватит сериальщины. — Пирс видел, что Алби завелась не на шутку. — Мне пофиг, кто там кому отец, сын, брат, сват. Мне не пофиг на твои нервы и твои заскоки. Слушай сюда. Попробуй скоррелировать методику медицинского гипноза, данных, полученных после томографии этой красотки и собственно «Гипноса». Хотя бы попробуй. Тебе же Стайн не устанавливал рамки?

— Как только и не днём позже. Пирс, понимаешь, я чувствую, как пробуксовываю. Я как перед собой вижу всю программу, но не могу ухватить её за хвост! Мне... словно мешает что-то...

— Тебе мешают недосып и суматошность. Не стометровку бежишь, подруга, выдыхай. Вспомни, сколько мы кипели мозгами, пока не выделили протеазу! А тогда гибель угрожала двум мирам. А сейчас что? Туземка спит, карантинщики работают, образцы анализируются, а капитан с Диром мотаются в министерство. Каждый занят своим делом и не устраивает кипеж. Не устраивай и ты. Поспи, поплавай на катере, покорми чаек. На море и голова прочистится.

Алби вздохнула. Пирс говорил правильные и очевидные вещи, но, не привыкшая к проблемам в своём проекте, молодая женщина чувствовала себя обескураженной и по-детски обиженной. И совсем, вот по-настоящему одинокой.

* * *

Тим, санитар-карантинщик младшего разряда, уже собирался гасить свет, оставив только дежурные лампы. День прошёл спокойно, пациентка спала, почти неслышно дыша, мониторы показывали стабильное состояние и очень неплохие показатели по восстановлению организма после эксикоза. У женщины регулярно брали кровь, измеряли температуру тела, проводили регидратационные процедуры, медленно, но верно возвращая незнакомку к жизни. Тиму уже даже неинтересно было её разглядывать: темнокожая, как модификанты, не особо и красивая, худая и курносая. И волосы жёсткие как проволока. В общем, на «мисс Ойкумену» пациентка не тянула. Тим уже подошёл к выключателю, как с койки послышался слабый, но отчётливый стон.

Глава 8

Дор уже тоже собрался было переместиться из кабинета в «гостевую», где его ждала с утра не заправленная постель со смятым одеялом и раскиданными подушками и пара бутылок пива в маленьком холодильнике, как интерком неистово замигал красным цветом, оглашая вдобавок кабинет пронзительным писком сигнальной сирены.

«Твою мать!..» — Он чуть с кресла не свалился, но потом ткнул пальцем в пульсирующую кнопку.

— Докладывайте.

— Пациентка пришла в сознание. — Санитар Тим впервые говорил с капитаном лично и очень волновался. — Она... очнулась. По инструкции я должен оповестить вас в первую очередь...

— Вы всё правильно сделали. — Дор понятия не имел, как зовут его собеседника. — Висс в курсе?

— Да... уже да... а... вон он идёт...

— Хорошо, продолжайте наблюдения, без моего приказа в палату не входить, резких движений не делать, пациентку не пугать, в случае необходимости вводить транквилизатор дистанционно. Я сейчас буду у вас.

Он уже сделал было шаг к двери, как вдруг остановился и поискал глазами коммуникатор. Как всегда, гаджет обнаружился совсем не там, где следует, иными словами, лежал между планками жалюзи, удивительным образом балансируя на тонких пластинах. «Когда я его туда засунул?» Дор вытащил коммуникатор из жалюзи и набрал своего зама.

— Альд, вы ещё не спите?

— Никак нет. — Голос у Дира был немного заплетающийся, но не сонный. — Что-то случилось, господин капитан?

— Новый сезон нашего сериала, — хмыкнул Дор, — под названием «Пробуждение спящей красавицы». Проще говоря, туземка очнулась. Давайте, одевайтесь в темпе и рулите сюда. Для контакта мне нужен психолог, да и просто посмотрите на это чудо.

— Так точно. — В трубке шуршало, словно Альд Дир параллельно что-то нашаривал. «Зуб даю, алкогольный нейтрализатор. Небось, накатил после всех этих статей про аборигенов и их бесславный конец. Я бы тоже выпил с таких дел...»

— Я вас жду в карантинном. И бога ради, не заморачивайтесь с формой, футболку нацепили и вперёд, не на светском рауте.

— Да-да... — В трубке шуршало всё сильнее, а потом послышался глоток. — Я буду через десять минут. — В ухо Дору запищали короткие гудки. Когда доходило до дела, все в бригаде предпочитали не сотрясать воздух лишний раз, а как можно быстрее явиться по вызову.

* * *

Войдя в карантинный отсек, Дор увидел, что перед прозрачной перегородкой, отделявшей палату аборигенки от наблюдателей, уже столпились врачи во главе с Эриком Виссом, чуть поодаль следил за показаниями мониторов медбрат, а видеозапись в палате была включена, и под потолком мигал очередной красный огонёк. «Хоть бы раз что-нибудь новенькое придумали... нет, только красный, только так... никакой фантазии...» Он подошёл к перегородке и поинтересовался у Висса:

— Как она?

— Сами посмотрите, — буркнул главный карантинщик, — это чёрт знает что.

Дор всмотрелся в чуть бликующую поверхность, отделяющую туземку от толпы снаружи. Девушка уже могла сидеть и забилась в самый дальний угол койки, рискуя нечаянно свалиться на пол. Даже отсюда была видна крупная дрожь, сотрясающая её плечи. Девушка скомкала одеяло, выставив впереди себя словно защитный вал, её глаза были округлены то ли от страха, то ли от потрясения; она таращила их, боясь моргать, и вжимала голову в плечи. Было очевидно, что аборигенка находится в состоянии, близком к шоку.

Дор наконец смог рассмотреть её внимательно; девушка сжалась в комок, но сидела почти неподвижно. Смуглая кожа кофейного оттенка, медицинские процедуры почти полностью убрали язвочки с её лица, но кое-где оставались ещё небольшие коросты. Большие распахнутые глаза с очень тёмной радужкой и желтоватыми белками, высокие скулы и маленький подбородок, отчего лицо казалось практически идеально круглым; блестящие угольно-чёрные волосы, похожие на антрацит, и чуть приплюснутый носик с широкими трепещущими ноздрями. Казалось, незнакомка принюхивается, осторожно втягивая в себя чужой воздух. Она была действительно довольно молода и даже симпатична, если бы не животный страх в глазах и побелевшие от напряжения пальцы, сжимающие спасительный ком из одеяла. Капитану девушка напомнила пойманного в коробку пустынного суслика — такого же загнанного в угол и трясущегося всем телом при приближении руки.

— Признаки агрессии? — поинтересовался Дор.

— Пока нет, но в палату ещё никто не заходил. Её обнаружил Тим перед сдачей смены. Я принял решение дождаться вас.

«Давно мне так заливисто в глаза не врали.» Дор даже фыркнул. Эрик Висс внушал ему всё большую тревогу. Поведение врача, и без того вызывающее, начало переходить все границы.

— Всем отойти от перегородки, — скомандовал Дор, — вы пугаете аборигенку. Она смотрит на вас и трясётся.

— Виноват, господин капитан, — Висс не сделал даже шага, — но вы ясно дали понять, что за эту пациентку я отвечаю головой. Я буду наблюдать за ней с близкого расстояния.

— К стене, — тихо повторил Дор, — отставить разговоры. Сейчас приедет Дир, и я запущу его в палату устанавливать контакт. А вы будете наблюдать вот отсюда. Девушка не должна видеть, как вы кривитесь при взгляде на неё. И потрудитесь в дальнейшем не оспаривать приказы, если ваша должность для вас что-то значит. Отойти!

Эрик Висс шумно выдохнул и отошёл к стене. Он подметил, что его подчинённые-врачи отводят глаза, и мог поклясться, что даже услышал смешок. Его лицо побагровело от еле сдерживаемого гнева, но вслух Эрик ничего не сказал. Этому модифицированному выродку ничего не стоит отправить его на незаслуженный пока ещё отдых прямо из этого блока.

Тем временем около входа в карантинный отсек послышался какой-то невнятный шум.

— Вы кто? Вам сюда нельзя! — Медбрат Тим возмущённо пытался отпихнуть какого-то человека с прохода. Дор прищурился и хохотнул.

— Пропустите моего заместителя, будьте так добры. Он торопился и не успел навести подобающий лоск.

Тим икнул от неожиданности, посторонился, и в отсек вошёл человек в футболке и походных штанах с накладными карманами. Из одного кармана торчал уголок сигаретной пачки. Больше всего мужчина походил на любителя полазить по скалам каньона.

Альд осмотрелся и, обнаружив капитана, кивнул:

— А вот и я. Прошу прощения за вид. Напялил, что под руку подвернулось.

— Главное, что прибыли быстро. Вот, полюбуйтесь. Ваша собеседница, надеюсь, вы найдёте к ней подход.

— Да о чём вы говорите?! — не выдержал Эрик Висс. — Она только-только пришла в сознание! Она ещё не отошла полностью от медикаментозного сна! Она... она...

— В отчёте сказано, что у пациентки нет внешних и внутренних паразитов, заразных заболеваний или подозрений на таковые, её кожный и волосяной покровы соответствуют человеческим и не выделяют токсинов, клыки стандартной величины, слюна не ядовита. К ней вполне можно заходить.

— Она может укусить!

— Кого? — вмешался Альд Дир и заржал в голос. — Меня? Капитана? Вас? Вы сказали, она ещё немного под кайфом, вряд ли будет прыгать на меня, оскалив пасть. Вот и хорошо, попробую наладить с ней дружеский контакт.

— Зачем такая спешка? — не отступал Висс. — Или к вам тоже лезут с посещениями, стоит вам выйти из наркоза? Она же боится!

— И я бы боялся, — парировал Альд, — если бы потерял сознание, а потом очнулся в диком лесу, связанный и окружённый раскрашенными туземцами, которые на меня глазеют из-за ветвей. Моя задача убедить девушку, что ей ничего не грозит, она в безопасности, а мы ей не враги. Для этого меня и вызвали. Так что дайте халат и тапки, и я пошёл.

Эрик Висс скривился и махнул Тиму, который шустро притащил из ординаторской халат и безразмерные мягкие белые тапочки. Альд напялил тапки поверх ботинок, а халат накинул на плечи, даже не просовывая руки в рукава, чем заслужил ещё один неодобрительный взгляд главного карантинщика. Самому Альду на мнение доктора Висса было плевать более чем глубоко.

— Я вызвал Холта, — Дор подошёл, убирая коммуникатор в карман, — будет минут через двадцать. Так что подождите немного, Дир, я хочу, чтобы здесь собрались все ответственные лица.

— Очень хорошо, — согласно кивнул вербовщик, — мнение аналитика нам не повредит. А я пока, с вашего позволения, немного понаблюдаю за нашей потеряшкой. Язык тела не менее красноречив, чем слова.

Эрик Висс уже раскрыл рот, чтобы запротестовать, но столкнулся взглядом с командиром.

— Вы очень неосмотрительны, — тихо сказал Дор, — я вам поражаюсь. Кажется, вам пора задуматься о будущем.

— Я строго следую инструкциям, — надулся Эрик, — а ваш зам считает происходящее здесь очередной весёлой шуткой. Здесь карантинный блок, а не варьете. И у нас за стеклом не танцовщица в блестящем купальнике, а обитатель Внешнего мира, потенциально опасный!

— Вот об этом и я говорю, — Дор смотрел в упор. — именно об этом. Если вы не перешагнёте через себя и не перестанете воспринимать её как бешеного дикого зверя, вам стоит подумать о целесообразности вашего пребывания здесь. Женщина за перегородкой — Homo Sapiens, представитель вида «люди». Она человек. И с ней будут обращаться по-человечески. Надеюсь, вам понятно.

Холт приехал через пятнадцать минут, с верным планшетом под мышкой и яблоком в кармане; без яблок Сайрус Холт свою жизнь не представлял, смысла в ней не видел и считал, что яблоки чрезвычайно полезны для целостности нервной системы из-за наличия в них витамина B2. Дор отметил, что Холт совершенно не удивлён вызовом и как всегда невозмутим. Аналитический ум Сайруса Холта давно пришёл к выводу, что нет ничего в этом мире, чего не происходило бы раньше, и история, как известно, развивается по спирали. Поэтому на весть об обнаружении туземки он отреагировал с ледяным спокойствием. Если есть Внешний мир, значит, его должны населять обитатели, а люди как тараканы — всюду пролезут.

— Это она и есть? — Сайрус мучительно пытался сфокусировать взгляд на девушке за прозрачной стеной. — Хм. Я думал, она похожа на штырька или обезьяну.

— Да нет, — задумчиво почесал подбородок Дор, — если бы она была похожа на штырька, я бы пристрелил её ещё в солончаке, не раздумывая. Но... Это самый настоящий человек.

— Любопытно, кгхм, крайне любопытно... — Холт расчехлил планшет и приготовился записывать свои наблюдения. — Ну так что, Альд, вы сегодня покажете нам блеск и красоту прикладной психологии?

— С любым разумом можно поладить, — сообщил Дир и вытянул руку куда-то в сторону, попутно бросив: — Гарнитуру.

Нацепив на ухо беспроводную гарнитуру для связи, он хмыкнул чему-то своему и очень медленно открыл дверь.

На него, замерев от страха, во все глаза глядела несчастная дикарка и лишь плотнее прижимала к себе смятое одеяло. Дор переключил камеры в режим мультисъёмки и теперь мог видеть как лицо аборигенки, так и Альда, и взглянув на него, чуть было не открыл рот.

Ещё никогда Дор Стайн не видел, чтобы его зам, вечно носящий маску утомлённого и раздосадованного принца крови, выглядел таким дружелюбным и приветливым. Даже стылая зелень глаз потеплела, сделав это аристократическое лицо красивым изнутри, будто Альда подсвечивал мягкий, ласковый огонёк. «Ни фига себе...» Теперь Дор по настоящему отдал дань мастерству своего бывшего ментора.

А ментор смотрел на аборигенку и в голове его бешено крутились шестерёнки вариантов начала контакта. Альд прикидывал так и эдак, призывая все свои навыки, отточенные за четверть века службы в Отделе. Он вербовал институтских аспирантов и маргиналов из сталкерских тусовок, скромных служащих и фриков типа Лоры Грис, он мог влезть в душу любому, но сидящая напротив него женщина... человек... существо... было вне норм и морали цивилизованного общества. И он должен был выбрать единственно верный подход.

Дир медленно сделал пару шагов в направлении дикарки и остановился. Ближе нельзя, опасно, она может расценить это как агрессию. Улыбаться во все зубы он тоже не стал, чтобы не вызвать у девушки ассоциацию с оскалом. Только чуть расплылись уголки губ да слегка наклонилась голова. Девушка следила за ним, наполовину спрятавшись в одеяло, так что были видны только испуганные глаза и чёрная блестящая волна волос. Альд сделал ещё полшага, и девушка тоненько заскулила, заворачиваясь с головой:

— И-и-и-и-и!

— Ш-ш-ш... — Дир быстро вернулся на исходную позицию, замер на пару секунд, а потом медленно и осторожно вытянул руки ладонями вверх, показывая, что безоружен. — Ч-ш-ш-ш... Не бойся. Всё хорошо. Не бойся. — Его голос убаюкивал, журча словно река на дне каньона, он успокаивал и обволакивал, но девушка не высовывалась из своего убежища. Альд понизил голос почти до шёпота, всё так же медленно и размеренно бормоча какие-то тихие успокаивающие фразы. Руки он так и держал ладонями вверх, чуть заметно шевеля пальцами, будто гладил невидимого котёнка.

«Вроде неагрессивна. Очень испугана. Ну ещё бы. М-да, занесло тебя, бедолагу, к чёрту на рога... Так, не отвлекаться. Попробуем по-другому...» Альд вспоминал все статьи, которые прочитал в Государственной библиотеке, о контактах с аборигенами разных земель, будь то амазонские племена, африканские пигмеи или их «родные» австралийские дикари.

Он медленно опустил одну руку, а потом указал пальцем себе на грудь:

— Альд.

Дикарка выпучила глаза и ещё сильнее отодвинулась к краю койки. На виске её безостановочно билась жилка, а лоб был покрыт крупными каплями пота. Дышала она через приоткрытый рот.

— Альд. — тихо и разборчиво повторил Дир, продолжая указывать на себя.

— И-и-и... — раздался в ответ всхлип.

«Да что ж ты как суслик перед вараном...» Он очень медленно сел на стул для персонала и снова сделал гладящее движение рукой.

— Меня зовут Альд. Я тебя не обижу. Здесь безопасно. Не бойся. Всё хорошо... — Он всмотрелся в чёрные расширившиеся зрачки. Девушка снова громко всхлипнула, в глазах её блестели слёзы. Но лица она не прятала.

«Хорошо... медленно, но верно... главное, не спугнуть...» Он встал, но не успел сделать и шагу, как дикарка истерично заверещала:

— Нет! Нет! Не-е-ет!!!!

«Быстро назад!» — ворвался Диру в ухо капитанский окрик, отчего вербовщик на мгновение оглох. «Ага, прыжками прям», — огрызнулся он в ответ и, не торопясь, спиной вперёд, направился к двери. Через пару секунд он оказался в коридоре, врезавшись локтем в кого-то из врачей. Бедняга сдавленно охнул.

На него выжидательно уставились несколько пар глаз. Дир утёр лоб. Не вышло. С первой попытки не вышло, но волновало его сейчас совсем другое, волновало настолько, что его волосы прилипли к вискам, влажным от пота.

— Что случилось? — Дор требовательно посмотрел заместителю в глаза. — Всё же шло нормально? Почему она психанула?

— Неважно это... — Альд пытался выровнять дыхание. — неважно... Вы что все, ничего не поняли?

— Она вас слушала, но когда вы решили приблизиться... — Сайрус уже пытался проанализировать первый контакт.

— Холт, да что вы несёте, вы же аналитик, чёрт бы вас побрал, вы видели всё с самого начала! — Дир находился в таком возбуждённом состоянии, что орал, невзирая на толпу, окружившую их, даже санитар Тим вытягивал шею, пытаясь понять, что же там происходит.

— Я не понимаю... — Сайруса очень задел тон проклятого агентурщика.

— Она мне ответила. — Альд Дир обвёл глазами всех по очереди, словно удостовериваясь, что его слова понятны каждому из присутствующих. — Она ответила мне. На нашем языке.

* * *

Сая нарезала круги около зарослей с бекасами, держа в руках ковшик с рачками. Птицы её уже не боялись и охотно запрыгивали на ладонь, деловито шебурша длинными клювами в ёмкости с лакомствами. Но даже такое милое времяпрепровождение, как кормление бекасов, Саю начало потихоньку утомлять. Она обернулась к стоявшему неподалёку Сиду, который с задумчивым видом изучал розовеющие облака.

— Господин Кайт!

— Да? — Сид прервал безрадостные размышления о своём месте в этом мире и подошёл к девушке. — Что такое?

— Мне скучно. — Сая погладила бекаса по глянцевым перьям и осторожно стряхнула его обратно в заросли. — Нет, правда. Тут очень здорово... очень красиво... и птички... но просто невероятно скучно! Я уже свои журналы прочитала, знаю всех бекасов по имени, но неужели нельзя придумать что-то новое?

— Вы не стреляли по тарелкам, — напомнил Сид, — а собирались. Можете, если хотите, пострелять по неподвижной мишени, у Карла есть.

— Да не хочу я стрелять! — Сая капризно надула губы. — Это ваши, мужские игрушки, а я этого не люблю. Но нам тут ещё неделю сидеть! — она почти умоляюще посмотрела на Сида, и тот подавил вздох. — Неужели здесь больше нечем заняться?

— Зовите меня Сид, — Кайт решил хоть в мелочах, но постараться стать ближе этой девушке. — Мы, в конце концов, отдыхаем на курорте, солнце, воздух, солончак, а вы ко мне разве что по званию не обращаетесь.

— Хорошо... Сид. — Сая удивлённо пожала плечами. — И всё-таки?

Кайт помолчал немного, а потом произнёс:

— Когда я был здесь в прошлый раз, Карл устраивал экскурсию к океану через песчаные дюны. Называл это «сафари».

— Это как? — У Саи загорелись глаза.

— Ну... — Сид даже рассмеялся. — Как вам объяснить... У него есть внедорожник с открытым верхом, старый «Кьюджелблиц» на четыре персоны. Садитесь в него, надеваете очки и повязку на рот с носом и несётесь на полной скорости через солончак к побережью. Потом катаетесь вдоль побережья, любуетесь океаном. Там особо смотреть не на что, но пейзажи как не из Ойкумены. Ни на что не похоже. Песок серо-розовый, а океан серо-стальной с белыми барашками. Только там ветер сильный всегда, на берегу, почти никогда не стихает.

— И Карл может нас прокатить! — Сая возбуждённо подпрыгнула и даже захлопала в ладоши. — Ведь может же? Ну Сид, миленький, ну пожалуйста! Или нужно обязательно четыре персоны?

Кайт мысленно отхлестал себя по щекам в стодвадцатипятитысячный раз и кивнул, соглашаясь.

— Я поговорю с Карлом, если погода не испортится, то, думаю, можно устроить и сафари. Но я буду вынужден доложить об этой поездке капитану. Такой экстремальный отдых небезопасен.

— Да что вы все с меня пылинки сдуваете? — возмутилась Сая. — Что вы, что Дор, даже Альд отметился. Я не стеклянная! И ничего со мной не будет! Пожалуйста, уговорите Карла!

— Его-то уговаривать не надо, — вздохнул Сид и направился к домику управляющего. Сая проследила за ним, уже предвкушая гонку по розовым дюнам. На её запястье снова вспорхнул бекас и недовольно ткнулся клювом в ковшик.

— С нами поедешь? — Девушка пододвинула птице угощение. — Эх ты. Только бы рачков трескать.

— Господи... — Когда Сая увидела их «сафаримобиль», у неё разве что челюсть не отвалилась. — Это... оно что, правда ездит?

— Конечно, — Карл с гордостью похлопал железного друга по облупившейся дверце, — и ещё как. Восемь лет уже туристов катает. Не смотрите, что он такой облезлый, на скорости песок что хочешь посечёт. Зато надёжный и неприхотливый, не то что эти новые модели. Не волнуйтесь, мадам Стайн, вы получите незабываемые впечатления.

— И не забудьте очки от песка. — Кайт был верен себе. — На большой скорости песчинка в глазу может лишить вас зрения.

— Я сейчас умру, — искренне сообщила Сая своему «телохранителю», невозмутимо протягивающему ей плотно прилегающие к коже очки, — и вы будете в этом виноваты. Да помню я всё про эти очки!

— Да, а кто поначалу надел замшевую курточку вместо мотоциклетной? — Кайт покачал головой. — Песок превратил бы эту вашу брендовую красотень в лохмотья. Мадам Стайн, поймите уже: это и впрямь экстремальный туризм.

— Я переоделась, — пробурчала Сая себе под нос, понимая, что глыбу типа Сида Кайта переубедить невозможно физически, — теперь я выгляжу как Дор, когда ему вштыривает погонять на «Томагавке».

— И он совершенно прав. Садитесь, мадам Стайн, и прослушайте инструктаж.

— Я живу среди психов... — Девушка залезла внутрь видавшего виды внедорожника и повернулась к Карлу:

— Я готова.

— Обязательно пристегнитесь и старайтесь не сильно высовываться из автомобиля. Вставать в полный рост можно только на побережье, когда минуем дюны. Держитесь вот за эти ручки. На полном ходу не пейте, иначе обольётесь. Очки и «намордник» можно снять после полной остановки транспортного средства. Весь мусор складываем в этот пакет, на солончаках ничего не оставляем. Вот, собственно, и всё.

Дослушав инструктаж до конца, Кайт запрыгнул в автомобиль и на всякий случай проверил, хорошо ли заперта дверца. Сая тихонько хихикнула, но потом тоже подёргала свою ручку.

— Всё в порядке.

— Тогда едем! — Карл завёл мотор, и внедорожник зарычал, выбрасывая из-под колёс клубы солёного песка. Через пару секунд «Кьюджелблиц» рванул в сторону розовато-серых дюн.

* * *

— Пойду я. — Дор решительно взялся за дверную ручку. — Может, мне повезёт больше.

— И думать забудьте! — завопил, наплевав на все приличия, Эрик Висс, хватая капитана за рукав. — Она в предшоковом! У неё будет нервный срыв! Боже-господи, вы приказали мне быть ответственным за её состояние, а сами хотите, чтобы эта женщина получила инфаркт! Ей Дира хватило, христом-богом клянусь, хватило!..

— Да, хватило, — отрезал Дор, — но я не Альд Дир. Я попробую, всего лишь попробую, но, возможно, со мной ей будет проще общаться.

— Капитан прав. — Альд уже вполне взял себя в руки. — Висс, что вы как истеричка. За состоянием девушки следят несколько врачей, медбрат наготове, все препараты у нас есть. Всё будет хорошо. Позвольте господину капитану зайти.

— Вы лучший психолог Отдела, но не смогли наладить с ней контакт! — Висс уже не знал, как и аргументировать. — А что ей скажет капитан?

— Он может молчать всё то время, что пробудет в палате. Но у него действительно больше шансов. — Дир скинул с плеч белый халат. — И пусть не надевает эту хламиду. Первое впечатление самое стойкое, я её испугал, теперь девушке не следует видеть людей в халатах.

— А... а мы?... — Эрик Висс чуть не потерял дар речи.

— А вы оденетесь в хирургическую робу и будете зелёным и затейливым. Не мне вас учить.

Главный карантинщик возмущённо дёрнул плечом и что-то запыхтел себе под нос. Холт тем временем заинтересованно покосился на Альда Дира.

— Умно. — Он побарабанил пальцами по планшету. — Думаете, сработает?

— Там видно будет. — Дир, казалось, почти не испытывал разочарования от своего провала и был уже почти весел. — Удачи, господин капитан.

Дор кивнул, снова всмотрелся в прозрачную стену, из-за которой на него смотрели чёрные испуганные глаза, и медленно зашёл в карантинный бокс.

Глава 9

Несколько секунд он молча смотрел на смуглую перепуганную девушку с блестящими от слёз глазами. Дор физически чувствовал её страх, чувствовал, как бушует кортизол в её крови, заставляя ладони мокнуть, а кожу покрываться мурашками. Девушка очень боялась и только комкала в дрожащих пальцах одеяло. Её чёрные глаза напоминали глаза загнанного и обессиленного зверя, который уже увидел приближающегося охотника с ружьём наизготовку. Дор подошёл поближе и по примеру Альда показал пустые ладони. Чёрные глаза с опаской проследили за этим движением.

— Ты слышишь меня? — Дор говорил тихо и отчётливо, выделяя каждое слово, но не рублено, как приказ, а точно пытался найти ответ на вопрос. — Ты понимаешь мои слова? Если понимаешь, кивни.

Снаружи Эрик, Альд и Сайрус пристально следили за изображением на мониторе. Эрик чуть увеличил картинку, и теперь были хорошо видны выражения лиц как аборигенки, так и командира. После его вопроса все трое прильнули к экрану. Девушка сильнее вцепилась в одеяло и кивнула.

— Есть... — прошептал Дир, не отрывая сияющих глаз от смуглой фигурки на койке. — Есть... Я был прав... Это сработало...

— Вы были правы? — Эрик Висс презрительно скривился. — Вы провалили попытку контакта, напугали пациентку до икотки, а теперь сообщаете всем, что были правы? У вас всё хорошо с самомнением?

— Получше вашего. Это же вы были против того, чтобы капитан тоже попробовал поговорить с ней. А я знал, что из этого может выйти толк.

— С чего бы? — ядовито поинтересовался Эрик Висс, кося глазом в монитор.

— Он модификант, — отозвался вместо Альда Сайрус Холт, — смуглый, черноглазый, со шрамами на голове. Он похож на неё. А она на него. Что тут непонятного?

— Тихо, всё потом, — шёпотом скомандовал Дир, — потом все ваши аналитические выкладки. Пока смотрим...

— Ты понимаешь мои слова? — снова спросил Дор, делая шаг к девушке. Она снова затряслась, всхлипнула и хриплым шёпотом произнесла:

— Ты говоришь. Я слышу. — Голос её был низкий и странно вибрирующий, будто в горле у девушки застряла пружинка. С каждым словом она всё сильнее вжимала голову в плечи.

— Не бойся. — Дор признавался себе, что понятия не имел, о чём говорить с дикаркой, пусть даже понимающей человеческую речь. Альд Дир знал бы, как выстроить диалог, какие расставить зацепки и крючки, как расположить незнакомку к себе и наладить полноценный контакт. Он, капитан Дор Стайн, пока не имел даже приблизительного плана. Но молчать было нельзя.

— Ты в безопасности. Тебя никто не обидит. Здесь нет врагов.

— Смерть. — прошептала девушка. — Здесь смерть. Я умерла.

— Нет, нет. Ты жива. — «Господи, Дир, чёрт бы тебя побрал, хоть пальцами покажи, в каком направлении двигаться, я сейчас запорю всё, что только можно... какая смерть, блин, о чём она... это у неё загробный мир, что ли, такой... Дир, мать твою!» Он скосил глаза и увидел, как его зам незаметно показал большой палец. «Ободрил, блин. Шрамы чешутся... » — Ты жива и сейчас тебя лечат. Ты попала в ураган.

— Большой ветер, — подтвердила девушка, — большая вода.

«Там же океан рядом... Да как её вообще туда занесло?..»

— Ты попала в ураган, — повторил Дор, — но ты жива. Ты не умрёшь.

— Здесь нет неба, — аборигенка всхлипнула и завернулась в одеяло в головой, точно боясь смотреть по сторонам.

— Нет неба. — Альд грустно усмехнулся, услышав слова дикарки. — Вся Ойкумена в двух словах.

Висс покосился, но ничего не сказал. Он твёрдо решил лишний раз не вступать в разговор с самодовольным хлыщом, который возомнил себя центром Вселенной и внезапно решил пофилософствовать.

— У нас есть небо. Просто ты сейчас в палате, понимаешь? В специальной комнате. Ты сильно пострадала от урагана. Ты понимаешь меня? — Дор уже взмок, пытаясь найти подход к трясущейся аборигенке. Она снова высунула голову и прошептала:

— Ты меня убьёшь?

— Нет! — Господи, да что творится у неё в мозгах? — Нет, конечно. Тебя никто не тронет. Тебе никто не причинит вреда. Наоборот, мы тебя вылечим. У нас нельзя убивать.

Дикарка недоверчиво таращилась на него, но её пальцы уже не так сильно сжимали край одеяла. Дор незаметно перевёл дух. Кажется, потихоньку начинает получаться, вроде уже не всхлипывает каждую секунду, но всё равно боится сделать лишнее движение.

— С тобой всё будет хорошо. Не бойся меня.

— Ты тоже умер? — наконец спросила она, и Дор на мгновение потерял дар речи. За перегородкой тоже воцарилась ошарашенная тишина.

— Нет, — капитан был опасно близок к панике, — нет, я живой. Сама посмотри.

Девушка немного помедлила, а потом осторожно вытянула руку, ткнула пальцем Дору в ладонь и тут же снова закопалась в одеяло. Потом она слегка высунулась и сообщила:

— Ты тёплый.

— Конечно, тёплый. Я живой человек, и ты тоже живая, ты не умерла, а просто попала в ураган.

Дикарка недоверчиво закрутила головой, а потом сказала, обведя рукой палату:

— Здесь белое. Нет неба. Так нельзя.

— Это больница. Комната. Помещение. — Сейчас Дор многое отдал бы, чтобы переродиться в своего заместителя. — Когда ты выздоровеешь, ты сможешь выйти и посмотреть на небо. Ты ведь живёшь в лесу?

— Лес, — подтвердила девушка, — много деревьев. Нет белого. Белое — после смерти.

«Так, понятно. Она думает, что попала в загробный мир, другого объяснения у меня нет. Отлично, просто отлично, и как её разубедить?»

— Нет, ты жива, — как попугай повторял Дор, постепенно, шаг за шагом, приближаясь к койке, — просто у нас белые комнаты для лечения. Ты живёшь в лесу, а мы здесь. Это другая страна. Ты просто попала в другую страну, шла, заблудилась, и вышла к нам.

— Есть лес, — недоверчиво произнесла дикарка, — там тепло и мокро. А здесь страшно. И больно... — она зажмурилась.

«Чёрт, она же не привыкла к светодиодам...» Дор подошёл к выключателю и приглушил свет.

— Так лучше?

— Да... — Она даже немного распрямилась и осторожно вытянула шейку. — Теперь не больно.

— Ты попала в нашу страну, — продолжил Дор, — она называется Ойкумена.

— О... йук... — девушка попыталась произнести незнакомое слово, но у неё не получилось.

— Ойкумена. Здесь тоже живут люди, просто они не похожи на вас. У нас нет леса, зато есть дома, дороги... — он уже не знал, что и говорить, потому что любое начинание упиралось в итоге в глухую стену непонимания. Девушка не имела представления о самых, казалось бы, элементарных вещах, она говорила очень простыми фразами и всё ещё мелко тряслась. Но полумрак её немного приободрил, и она на всякий случай уточнила:

— Ты меня не убьёшь?

«Опять двадцать пять... Неужели у меня такая страшная рожа? Хотя фиг поймёшь, от Дира она была в натуральном ужасе, а на него все женщины слюной исходят... и не только... Ну вот как её понять?»

Вслух же Дор максимально убедительно сказал:

— Не убью. Не бойся. Тебя никто не тронет. Ни один человек.

Девушка вроде бы поверила, по крайней мере, его слова больше не сопровождались тоненькими всхлипами. Дор решил, что пора переводить разговор в мало-мальски конструктивное русло, пока его не выгнал из палаты Эрик Висс. Он по примеру Альда прикоснулся рукой к груди и сказал:

— Меня зовут Дор. Дор. А тебя?

Аборигенка молчала, хмуря лоб. Дор покосился на перегородку, за которой Альд пожал плечами. Висс же смотрел откровенно недружелюбно и поминутно косился на монитор с данными о состоянии пациентки. Сайрус Холт ел яблоко и смотрел то ли в потолок, то ли на Дора и девушку.

Дор ждал, когда она ответит, но дикарка молчала. «Может, им нельзя открывать своё имя незнакомцам? Или она его не помнит? Или у неё вообще нет имени?» Он уже не знал, что и думать, как девушка подняла на него глаза и сказала:

— Айре.

— Вот видите, — Дир даже руки потёр от удовольствия, — как всё отлично срастается. Превосходный контакт, с именами, явками и паролями. Если капитан сможет её как следует разговорить, не понадобится никаких ментальных взломов.

— Чего там взламывать? — буркнул Эрик Висс, исподлобья наблюдавший за смуглой фигуркой в одеяле. — У неё не хватит словарного запаса даже чтобы описать свою палату. Я не вижу в ней признаков интеллекта. Как и разума вообще.

— Висс, вы что-то не то за обедом съели? — поинтересовался Дир. — Из вас сегодня яд так и брызжет. Господи, у нас на глазах происходит контакт двух разных цивилизаций, об одной из которых мы даже не подозревали, а вы тут недоволенку корчите.

Эрик обернулся и смерил Дира таким взглядом, что у менее стойкого человека неминуемо сдали бы нервы.

— Вы, господин Дир, изволите обитать в кабинете с креслом и кондиционером, дослужились до заместителя командования и решили, что теперь можете поплёвывать на всех с высокой горки? Да, конечно. Это же не вы копаетесь каждый божий день в дерьме из Внешнего мира, в защитном костюме, с манипуляторами, с постоянной дезинфекцией всего и вся. Это не у вас на столе разлагается труп какого-нибудь сталкера, сожранного изнутри паразитами, или этого штырька с жижей вместо мозгов. Это не вы занимаетесь обработкой модификантов после бросков. Вам это всё неизвестно, каково это: каждый день рисковать подхватить какую-нибудь неизвестную заразу из-за Грани, потому что там всё мутирует не переставая, никаких вакцин не напасёшься. А теперь мне предлагается сдувать пылинки с этого животного, которое я лично человеком назвать не могу. Зато капитана, видимо, всё устраивает. Неудивительно.

— Вот, значит, как... — Альд Дир тоже смерил Эрика взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Докатились, значит... М-да, надо было мне ваш отдел посетить гораздо, гораздо раньше... Рыба гниёт с головы.

— Упражняетесь в сарказме? Не будь карантинного отдела, у вас уже давно наступил бы хаос.

— А я не про отдел. — Альд перевёл взгляд на стеклянную переборку. — Я про начальника отдела. Напомню, вы приносили клятву Гиппократа как врач и присягу как сотрудник бригады. Вы обязаны стоять на страже жизни и здоровья.

— Граждан Ойкумены, — уточнил Эрик Висс, — а не полуобезьяны из-за Грани. И вам, господин Дир, меня не переубедить. Во Внешнем мире есть только мутации, токсины и круговорот бесконечного пожирания одного зверья другим. Если там и есть какие-то гоминиды, то по развитию они не дотянут даже до штырьков, которые одичали вторично. Даже если это существо умеет говорить, я не вижу смысла пытаться установить с ней контакт. Мы же не собираемся колонизировать Внешний мир или налаживать торговлю орехами и личинками...

— У нас приказ канцлера, господин Висс, — холодно заметил Дир, — и не в вашей компетенции его обсуждать. В моей же компетенции отправить вас в секретариат за неполным служебным соответствием и штрафом с максимальным коэффициентом. Вопрос вашей отставки будет решён на днях.

У Эрика Висса глаза полезли на лоб. Чёртов хлыщ перешёл уже все границы.

— Я... не понял?

— Ваше отношение к работе заставляет меня усомниться в целесообразности вашей дальнейшей службы. Если вас греет мысль о ранней пенсии с двойным коэффициентом и прочих льготах, положенных вам как человеку, занятому опасным трудом, то уверяю вас: это очень серьёзное заблуждение. Вы вылетите отсюда без выслуги и без льгот. А за оскорбление командующего состава вы ещё и заплатите из своего кармана.

— Ах, я уже и оскорбил кого-то? — Висс едва сдерживался, чтобы не врезать зарвавшемуся агентурщику по его безупречной морде.

— Вы оскорбили капитана, сравнив его с этой женщиной, которую вы не считаете полноценным человеком. Это раз. Вы оскорбили меня, предположив, что я отношусь к своим обязанностям халатно и попустительски. Прошу заметить, господин Висс, — Дир говорил ровным голосом, точно перечислял позиции в меню, — что Стайн официально находится в отпуске, и я до сих пор врио командира. Как ни печально, но я вынужден буду просить Эдвина Вирса в течении ближайших дней подыскать вам замену.

— Вам нужны не профессионалы, а лизоблюды! — Эрика наконец прорвало. — Плевать вам и на эту аборигенку, и на все условия моего труда! Вы сюда носа не кажете, боитесь лишний раз в этот блок спуститься, чтобы не подцепить какую-нибудь дрянь, вам только и нужно, чтобы завидя вас все в струнку вытягивались! Думаете, так запросто найдёте кого-то с моей компетенцией? Кого-то, кто тридцать лет только и делал, что изучал всё это дерьмо, в которое вы упорно лезете? — Главный карантинщик разве что слюной не брызгал, выплёвывая накопившуюся за годы работы в бригаде обиду на своего собеседника.

Врачи, следившие за контактом и графиками состояния пациентки, упорно делали вид, что не слышат ни звука, но Висс заметил, как некоторые облегчённо и как можно незаметнее перевели дух. А подлец Тим даже нечаянно расплылся в улыбке. Альд Дир перевёл взгляд на стеклянную переборку исообщил:

— Эдвин Вирс найдёт, кем вас заменить, вопрос вашей отставки я буду решать после того, как Стайн закончит с аборигенкой. Я вижу, что личный состав тоже имеет к вам некоторые претензии. Это всё будет обговорено с капитаном, а пока займёмся делом.

Дор тем временем задумался на пару минут, а потом нажал на кнопку около прикроватного столика, и из открывшегося в стене проёма с лёгким жужжанием выплыл поднос с тарелкой, приборами и стаканом с водой. Айре испуганно пискнула, глядя на это, и отодвинулась подальше. Дор взял тарелку и протянул девушке.

— На, попробуй. Это еда. Ты хочешь есть?

Айре настороженно смотрела на тарелку, но Дор уловил промелькнувший в её глазах голодный огонёк. Он покосился на перегородку и заметил ободряющий кивок своего заместителя.

— Смотри. — Он взял вилку, наколол кусок сублимата и отправил в рот. — Это еда. В принципе, довольно вкусная. Попробуй.

Айре недоверчиво проследила, как Дор проглотил кусок, потом медленно и осторожно, как ядовитую змею, взяла в руки вилку, повертела её, уколола палец, пискнула и выбросила на пол. После чего выудила сублимат пальцами и быстро и воровато сунула в рот. Дор внимательно наблюдал за ней. Как она воспримет здешнюю пищу? Сможет ли есть сублимированное мясо или придётся попортить запасы стат-боксов и утащить оттуда парочку орехов? Но пока всё вроде бы шло нормально. Айре со странной жадностью ела мясо с фасолью, разбрызгивая соус и быстро облизывая каждый палец. Иногда она на секунду поднимала глаза, точно боялась, что тарелку у неё сейчас заберут. Дор покачал головой.

— Ешь, не торопись. Вот вода, выпей. — Он указал на стакан. С водой вышло нечто непонятное: Айре осмотрела стакан со всех сторон, постучала по нему зазубренным ногтем, понюхала воду, долго вглядывалась в неё, словно ожидая что-то найти в бесцветной жидкости, потом опустила в стакан кончик мизинца, вытащила его и облизала. Потом ещё раз, а затем нечаянно опрокинула стакан и судорожно подставила ладони, чтобы зачерпнуть капающую жидкость в горсть. Дор досадливо поморщился. М-да, приучить дикарку к правилам поведения за столом будет трудновато.

— Ну зачем ты разлила воду? Можно пить из стакана.

Она шумно втянула в себя последние капли воды, шмыгнула носом и замерла, точно опасаясь, что Дор её ударит. Он вздохнул. Сейчас девушка напоминала испуганное животное, которое били и не раз. «А может, и били. Кто его знает, какие там у них порядки, во Внешнем мире. Может, там женщин вообще за людей не считают. Так, самки для размножения. Господи, в какую же пропасть я полез...»

— Ничего страшного. — Дор осторожно отодвинул поднос и промокнул салфеткой брызги. — Бывает. Ты ещё плохо себя контролируешь после сна. Не бойся. Мы тебе поможем.

— Ты тоже сюда пришёл? — Айре спрашивала, глядя в пол. Глаз она больше не поднимала.

— Нет, я здесь родился. И живу тут всю жизнь.

— Тут? — Она всё-таки оторвала взгляд от пола и повертела головой.

— Не совсем тут. Это твоя комната. Твоя собственная. Пока ты поживёшь здесь, так надо. Нам нужно тебя вылечить.

— Да. — Казалось, из Айре откачали все силы. — Я больше не вернусь назад?

Дор нервно почесал затылок. Он понятия не имел, что бы такое соврать, чтобы не нарушить то хрупкое равновесие, которого он уже достиг. «Говорите правду, господин капитан, — раздался в его ушах голос Альда Дира, хотя тот не произнёс ни звука. — правду и ничего, кроме правды. Это единственный способ завоевать её доверие.»

— Ты обязательно вернёшься домой. Мы тебе поможем, но и ты нам тоже. Мы совсем не знаем дорог в лесу. Мы вернём тебя к родным, как только выясним, куда идти. А куда шла ты? — По напряжённому виду своих сослуживцев Дор понял, что задал самый главный вопрос.

— Красное озеро. — ответила Айре и вдруг расплакалась с неожиданным отчаянием.

— Всё, хватит! — Дир отодвинул опешившего Висса и прошипел в микрофон:

— Заканчивайте, господин капитан, у нас тут графики зашкаливают. Пусть посидит, поплачет и отдохнёт, у неё сильный стресс. Для первого контакта вы собрали уже довольно много информации. Теперь передадим её персоналу.

— Вы тут уже окончательно вместо меня распоряжаетесь? — поинтересовался Эрик, хрустя пальцами. — Так забирайте эту Айре в медблок, и пусть лично Эдвин Вирс проводит все необходимые исследования. Раз моей компетенции вам мало.

— Я вам уже всё сказал, — бросил через плечо Альд, — вы можете сколько угодно быть расистом у себя в квартире, но на службе я не потерплю подобных выходок. Айре будет находиться в карантинном отделе вплоть до полного секвенирования генома, а потом Эдвин Вирс соберёт консилиум. До тех пор женщина не покинет этой палаты. Это приказ, Висс, и он относится как к вам, так и к вашему преемнику.

Эрик шумно выдохнул и отвернулся. Спорить с Альдом Диром было делом заведомо проигрышным. И Эрик уже прикидывал, в какой именно морг пойдёт работать после отставки. В морге, слава богу, все пациенты были тихими и покладистыми, а по части вскрытия Эрику Виссу и впрямь не было равных.

— Мне надо идти. — Дор встал. — А ты отдохни и успокойся. Мы найдём твоё красное озеро, обещаю. А пока поспи или, если хочешь, поешь ещё. Вот сюда нажмёшь, и будет еда. И никого не бойся. Здесь ты в безопасности.

— Ты совсем уйдёшь? — всхлипнула Айре.

— Нет, конечно. Я приду завтра, и мы поговорим. А пока отдыхай. — Он прикоснулся пальцем к жёстким блестящим волосам и вышел. В спину ему раздавались сдавленные рыдания.

— Браво. — Дир несколько раз похлопал пальцами по запястью. — Эталонная работа. Честно признаюсь, я не ожидал.

— А я-то как... — Дор залпом выпил два стакана воды, утёр лоб и сел на корточки, привалившись к стене. Врачи смотрели на него с опасливым ожиданием.

— Ваши впечатления, господин капитан. — Дир говорил странным голосом, будто требовал подтверждений каким-то своим собственным мыслям. — Она разумна?

— Как и все мы. — Дор Стайн уверенно кивнул. — Она понимает мою речь, отвечает внятно и грамотно, хотя словарный запас у неё довольно скудный. Скудный для нас. — поправился он. — Но она понимает, что попала в другой мир, и вроде бы приняла правила игры.

— Попугая тоже можно научить говорить, — фыркнул Эрик Висс, — я по-прежнему настаиваю, что её нельзя отождествлять с нормальными людьми. Дрессировкой...

— Может, вы заткнётесь? — Альда Дира трудно было довести до состояния настоящего бешенства, но сейчас даже Дор напрягся, не зная, чего ожидать. Дир вполне мог заехать тщедушному доктору в челюсть. — Если не можете стойко перенести свою отставку, то поезжайте домой и напейтесь, а здесь вы не имеете права говорить со мной в подобном тоне.

— О! — Дор невесело хохотнул у стены. — Допрыгались, значит? А я вас предупреждал. Альд, мы думаем об одном и том же?

— Я убеждён в этом, господин капитан, — Дир не сводил глаз с карантинщика, — и должен буду обсудить с вами...

— Вы сейчас возглавляете бригаду, вот и примите нужные меры, — Дор встал и цапнул ещё один стакан, — а с Вирсом, так и быть, переговорю я. Эрик. — Он повернулся к мрачному врачу. — Я знаю, что такое профессиональный цинизм. И я знаю, что он бывает полезен. Но не в этом случае. Айре такой же человек, как и мы с вами, просто из Внешнего мира.

— Вам ли не знать, — буркнул Висс, — что Внешний мир не может породить ничего конструктивного. Там только бесконечные мутации, симбиозы и россыпь паразитов самого разного толка, которые высасывают жизнь друг из друга. Внешний мир это торжество деградации, уж поверьте мне, я насмотрелся.

— И я, — хмыкнул Дор, — и не согласен с вами категорически. Деградация, говорите? Когда худосочные собаки динго отмахивают за полтора метра в холке, обзаводятся саблевидными клыками и бронёй вместо шерсти, получив звание «королей леса», — это деградация? Ха-ха. Хотел бы я так деградировать.

— Вы уже. — бросил Висс.

— Ага, — Тут Дор рассмеялся в голос. — я заценил вашу шутку. Альд, распорядитесь о приказе, потому что шутки доктора Висса плоские и не смешные и расшатывают моральных дух его подчинённых. И вот ещё что. — Он подошёл к перегородке и посмотрел на до сих пор плачущую девушку. — Я хочу, чтобы персональным медбратом Айре с завтрашнего дня стал Фил Фреддер.

— Это ещё кто? — не понял Эрик.

— Санитар из медблока, очень профессиональный. Дир не даст соврать. Фреддер, конечно, похож на мангуста перед эшафотом и пугается любого окрика, зато у него есть такое качество, как сострадание. То, чего лишены все карантинщики по определению. Я приказываю, чтобы Фила Фреддера на время перевели в карантинный отдел, где бы он занимался конкретно случаем Айре. Тим! — санитар шустро подскочил. — Передадите свои дела Фреддеру, а сами займётесь другими назначениями.

— Вы что, хотите за один день развалить работу всего карантина? — не выдержал Эрик Висс. — Какой бы замечательный санитар ни был этот Фреддер, он никогда не работал в нашем отделе! Что он может понимать в карантинных операциях? Это безответственно! Санитар из медблока! А почему не массажист из спа-салона? Результат был бы одинаковый.

— Его подопечная — человек. Фил Фреддер работал с людьми. Этим и займётся. А ваше нытьё мне надоело. — Дор смерил взглядом Эрика Висса и сообщил, не обращаясь ни к кому конкретно: — На перегородку установить экранирующий слой. Девушка не должна видеть, как вы тут изучаете её, будто неведому зверушку, и пялитесь на неё. Срок исполнения один час. В случае нештатной ситуации оповещать меня и Альда Дира незамедлительно. Касается всего персонала. Любая попытка саботажа или замалчивания форс-мажора — административный арест на три месяца.

И он быстрым шагом вышел из карантинного отдела, чувствуя, как спину ему прожигает ненавидящий взгляд уже бывшего начальника этой самой засекреченной медицинской службы Ойкумены.

— Теперь самое смешное. — Дор уселся на стул рядом с окном, подождал, пока его зам обоснуется в командирском кресле, закурил и тяжело вздохнул, с силой выпустив из ноздрей сизый дым. — будем сочинять отчёт для завтрашнего доклада канцлеру. Я не знаю, что писать, у меня в голове пустота и хаос.

— Это просто защитная реакция, — Альд вытащил планшет и открыл бланк рапорта, — и я удивлён, что вы продержались так долго, что Айре смогла поверить вам. Без преувеличения скажу, что это прорыв. Висс полудурок, раз отказывает ей в разуме. Хотя тут ещё неизвестно, у кого разума больше. Девушка произвела на меня впечатление абсолютно вменяемого человека, пусть и выросшего в принципиально иных условиях. Она прониклась к вам доверием, это замечательно. Вообще то, что именно вы смогли наладить контакт, абсолютно логично и естественно. Возможно, моя попытка была ошибкой.

— Вы лучший психолог, — вздохнул Дор, — а из меня дипломат как из штырька балерина. Я до сих пор не пойму, чем вы её испугали.

— Я тоже не пойму, да это сейчас и неважно. А вы напоминаете Айре соплеменников, я убеждён в этом. Ваша внешность кажется ей знакомой. Вот она и потянулась к вам, к единственному, кто похож на неё саму. Мы ещё очень мало знаем об особенностях её восприятия, но раз она прониклась к вам, придётся продолжать.

— Ну и вляпался я, — признался Дор, — на ровном месте и мордой об асфальт.

— Вам тоже надо отдохнуть, — заметил Альд, — и привести мысли в порядок. Я напишу рапорт и прикреплю к нему видеозаписи наших попыток. А вы с утра впишете свои впечатления, и двинем в министерство. Рифус Гарт желал результатов — они у него будут.

— Этого я и боюсь... — задумчиво протянул Дор. Сигарета в его пальцах шипела, мерцая красноватыми сполохами.

Глава 10

Рифус Гарт в полнейшей тишине несколько раз просмотрел видеозаписи, сверяясь с докладом, периодически возвращался на одни и те же места, прокручивая их вновь и вновь, отдельно остановился на диалоге Альда и Эрика Висса, а затем повернулся к ожидавшим его вердикта подчинённым. Вид у государственного канцлера был на редкость нелюбезный.

— Это всё, чего вы достигли? — поинтересовался он, переводя взгляд с Дора и Альда. И без того немигающие глаза сейчас особенно напоминали равнодушные буркалы варана.

— Виноват? — Дир временно решил принять удар на себя, в конце концов, сейчас именно он был главным во всём Отделе.

— Вы недослышали? Я спрашиваю: вот эта мелодрама, которую я был вынужден смотреть, — это всё, чего вы достигли? Потратив столько времени? Я разочарован в вас, господин Дир, мне вы виделись профессионалом безупречных качеств, а не плохим актёром, не выучившим роль.

Дор сглотнул от неожиданности. Он был морально готов к любым взбучкам от начальства за свой, прости господи, контакт, но никак не ожидал, что Рифус Гарт будет полоскать Альда, как студента-двоечника.

— Я проводил контакт, руководствуясь сведениями из библиотеки и антропологического отделения Института. — То, что Альд Дир находился в состоянии, опасно близком к бешенству, было заметно лишь по чуть трепещущим ноздрям да слишком безучастному голосу. — В них подробно описаны первые попытки контактов европейцев с дикарями Африки, обеих Америк и Австралии, а так же прилегающих островов. Во всех случаях контакты происходили по сценарию, которым я и воспользовался для первого знакомства с Айре.

— Да-да. — Гарт снова отмотал запись на эпизод с впавшей в истерику аборигенкой. — Антропологи фигни не скажут. Вот только девушка этих ваших выкладок не читала. Я жду объяснений. Почему ваша попытка контакта вылилась в эту омерзительную сцену?

Дир помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, а потом абсолютно ровным голосом сообщил:

— Я могу предположить лишь, что Айре никогда не видела светлокожих людей, к тому же блондинов, а я вдобавок был в белом халате. Как показал дальнейший контакт, Айре считает белый цвет символом смерти и боится его. Думаю, она приняла меня за какого-нибудь призрака из потустороннего мира из их верований, если таковые имеются.

— Это ваше объяснение? — приподнял бровь Гарт. — Ничего лучше вы не можете мне предложить?

— Но это действительно так... — встрял Дор и осёкся под немигающим взглядом цвета разбавленного чая.

— Вас, Стайн, я тоже выслушаю, а пока меня интересует мнение вашего заместителя. Господин Дир, вы заслуженно считаетесь лучшим вербовщиком и лучшим прикладным психологом бригады, который может найти подход к любому человеку, будь то сталкер или уважаемый доктор наук. И вы не смогли наладить контакт с таким простым разумом, как эта аборигенка? Неужели она так легко ухитрилась переиграть вас на вашем поле?

— Я могу завербовать вас, господин канцлер, — парировал Альд, — а вы и не заметите. Но Айре не жительница Ойкумены. Её разум — порождение принципиально иной среды, принципиально иных условий существования и как следствие принципиально иной этики взаимоотношений. То, что для нас просто и очевидно, для неё безусловный стресс. То, что для неё является нормой, мы пока даже не можем предположить. Если угодно, это был контакт с инопланетянкой. Привычные схемы здесь пасуют.

— А ваша работа как раз и заключается в поиске нестандартных схем, — заметил Гарт, ещё раз просмотрев на перемотке разговор Дира и туземки. — Ваше объяснение провала смехотворно, но посмотрим, что скажет Стайн. У него хотя бы получилось с ней поговорить.

Дор уже взмок и мысленно исчесался, представляя себе свой доклад. То, как мордовал Альда Дира государственный канцлер, не внушало Дору оптимизма. И хотя ему не в чем было себя упрекнуть, Рифус Гарт наверняка придерживался иного мнения. Через мгновение подозрения Дора подтвердились с беспощадной точностью.

Гарт подошёл к капитану почти вплотную и вкрадчиво поинтересовался:

— А вы, видимо, думаете, что за ту ахинею, которую вы несли этой потеряшке, я вам орден вручу?

— Никак нет... — По спине Дора пополз мерзкий холодный ручеёк. Дело приобретало совсем уж нехороший оборот.

— Правильно думаете. Вы установили контакт, это плюс. Безусловный плюс, здесь я вам аплодирую. А вот дальше увы. Вы сорок минут потратили на никчёмную болтовню, трёп ни о чём, все эти «никто тебя не тронет» и «я тут живу». Фактической информации об аборигенке ноль. Да ещё этот, с позволения сказать, завтрак. Или ужин. Это дело врачей — выяснять, какой пищей питается эта женщина и может ли она переваривать нашу еду. Вы-то за каким чёртом в это полезли?

— Дор Стайн сделал абсолютно верный ход. — Дир вмешался резко и безапелляционно. — Айре приняла из его рук пищу, это знак доверия, гораздо более серьёзный, чем все разговоры. Совместная трапеза для дикарей имеет колоссальное значение, в библиотеке...

— Насчёт библиотеки, господин вербовщик, — в голосе Гарта слышался неприкрытый сарказм, — мне звонила Эмма Лайсер и чуть ли не за горло меня хватала, выясняя, что за уроды работают в моём подчинении. Если вы ещё и там налажали, то мне вас жаль.

Альд Дир подавился ответом.

— Я отвлёкся, — буркнул Рифус Гарт, закурил и снова вперился взглядом Дору в лицо, — мои претензии к вам ещё не закончены. По факту вы выяснили всего три вещи. Первое. Женщину зовут Айре. Второе. Она ищет красное озеро. Третье. Она понимает наш язык и говорит на нём, пусть и довольно простыми фразами. И всё?!

— Но для первого контакта это очень много, — ошарашенно пробормотал Дор, — я и не рассчитывал...

— А на что вы рассчитывали? Вы не развили ни одну из важных тем, которые смогли нащупать. Откуда Айре знает наш язык? Что это за племя там такое, шибко грамотное? Как много в племени людей? Как оно управляется? Где находится конкретно или хотя бы приблизительные ориентиры? Как она смогла попасть в Ойкумену? И где это загадочное озеро, которое она искала? Что оно из себя представляет и почему в попытке добраться до него эта Айре в итоге вышла к нам? На все эти вопросы вы ответа не получили и даже не задавали их. Вместо этого вы предпочли ходить вокруг да около, а когда прозвучали слова про озеро, так и вовсе свернули контакт.

— Графики зашкалили. — Дир уже обрёл дар речи. — У неё был сильный стресс, когда она вспомнила про озеро. Ещё чуть-чуть, и был бы полноценный нервный срыв. Господин канцлер, вы оперируете понятиями допроса гражданина Ойкумены, а Айре должна как минимум довериться нам, чтобы рассказать свою историю. Спешка здесь плохой помощник. Айре должна понять, что мы не враги и не хотим её смерти. Именно поэтому господин капитан распорядился привлечь к делу Фреддера...

— Да, кстати! Что это за возмутительная история с Виссом? Вы что, не нашли другого времени отправлять в отставку опытнейшего карантинщика? У вас в изолированной палате сидит представитель дикого племени из Внешнего мира, требующий всестороннего изучения, а вы вышвыриваете на улицу главного специалиста по изучению артефактов из-за Грани? Вам окончательно разум отказал, господин Дир? Или упоение властью так сладко, что вы начинаете позволять себе любые выходки, без оглядки на текущее положение вещей? Отвечайте!

Альд пожал плечами. Он понимал недовольство канцлера, но мальчиком для битья пока что становиться не собирался.

— Мне прекрасно понятен врачебный цинизм, это нормальная реакция блокировки, многократно описанная в трудах по психологии. Санитары могут жрать бутерброды во время вскрытия и травить пошлейшие анекдоты, копаясь в чьих-то кишках. Это как раз нормально. Если позволите, я сам немного шовинист и с бесконечным презрением отношусь к ограниченным людям, неспособным к саморазвитию и упорствующим в собственных заблуждениях, иначе говоря, к всему этому мещанству, которое составляет больше половины населения Ойкумены. К счастью, тупые люди не лезут в науку и не доставляют проблем нам. Но при всей моей брезгливости я не считаю это тупое быдло животными. Это люди. Варящиеся в своём ограниченном мирке, решающие глобальные проблемы типа цвета новых половичков или выбора ток-шоу на вечер. Но это люди. А Эрик Висс считал Айре животным, диким опасным животным, не поддающимся дрессировке, которое нужно держать на транквилах только затем, чтобы она не делала лишних движений. С учётом необходимости налаживания контакта действия Эрика Висса представляются мне саботажем, намеренным желанием сорвать диалог и попросту вредоносными. К тому же его высказывания сильно подорвали его авторитет среди персонала. Всегда неприятно иметь под боком начальника-расиста, к тому же самодура. Висс привык работать с артефактами или в крайнем случае со сталкерами, да и то в процессе вскрытия. Его цинизм объясним, но неприемлем в данном случае. Эдвин Вирс уже поставлен в известность и подыскивает ему замену.

— Могли бы просто вышвырнуть его в неоплачиваемый отпуск и влепить неполное служебное, — заметил Гарт, — хотя я начинаю с вами соглашаться. Я ещё помню свои посещения карантина после бросков. На редкость неприятный тип, хоть и профи. Ладно, в своём отделе разберётесь сами, не хватало мне ещё лезть в ваши лирические переживания. И хватит на меня смотреть, как на врага народа. Если вы думаете, что я не оценил весь тот колоссальный объём работ, что проделали и вы, и карантин, и лаборатория, то вы глубоко заблуждаетесь. Мои требования заключаются в том, чтобы вы каждую минуту помнили об истинной цели своих исследований и не отвлекались на второстепенные мелочи. Информация о численности племени и их миграциях важнее информации об их фольклоре или боевой раскраске. Информация о том, откуда Айре знает наш язык, важнее того, что значит её имя или название племени. Кстати, почему вы не узнали их самоназвание? Для нас важны вещи, связывающие аборигенов с нами, а не они сами как данность. Как данность они могут продолжать себе жить спокойно в своих джунглях на потеху рыжим волкам. А ваша задача, Стайн, узнать, как они уживаются рядом с волками. Для вас в приоритете безопасность Ойкумены. Никогда не позволяйте себе об этом забыть. Надеюсь, теперь вы выстроите верную стратегию в общении с Айре. Дир, вас это тоже касается. Пока «Гипнос» не разработает схему погружения в путешествие туземки, единственным источником информации для меня остаётесь вы. Вам всё понятно?

— Так точно, — ответил Альд Дир за двоих, — какие будут ещё приказания?

— Я уже отдал вам все приказы. Вы свободны. — Канцлер сел за стол и углубился в какие-то документы, ясно давая понять, что аудиенция закончена.

— Вот недаром у меня шрамы чесались, — сообщил Дор, когда они с Альдом вышли из министерства и оба, не сговариваясь, синхронно закурили, — я прямо спинным мозгом чуял, что мы огребём. Но вообще-то он перегнул палку.

— Нормальная особистская паранойя, — Дир наблюдал за струйками дыма, — усиленная должностью министра специальных служб. Чего вы от него хотели? Он мог бы влепить нам обоим по неполному служебному за то, что за один день не раскололи Айре на чистосердечное. Бросьте, господин капитан. Гарт в тех же непонятках, что и мы, но скорее умрёт, чем признается в этом. Или позволит прознать об этом Гельту Орсу,

— Даже возвращаться не хочется, — признался Дор, нервно щёлкая пальцами, — колотит аж.

— Ну и не возвращайтесь, — улыбнулся его зам краешками губ, — прекрасно вас понимаю. Я вообще предпочёл бы выпить. А вы?

— Вы что, предлагаете мне вместо службы пойти и надраться с этой выволочки? — Дор от удивления закашлялся дымом.

— Вы в отпуске, можете хоть каждый день пить и веселиться. А я действительно хочу промочить горло. За пару часов Отдел не рухнет. Так что скажете?

Дор помолчал. Меньше всего на свете он мог ожидать приглашения на пьянку от своего заместителя, бывшего наставника и бывшего заклятого врага, отношения с которым хоть и выровнялись худо-бедно, но до приятельских не могли дорасти по определению. Однако мир менялся, и Дор Стайн менялся вместе с ним.

— «Сферический конь»? — Уж если и доводить ситуацию до абсурда, то по всем правилам.

Альд улыбнулся чуть пошире.

— Боюсь, я слишком закостенелый сноб для этого, без сомнения, демократичного заведения. Нет, я предпочёл бы «Дуэль на саксофонах».

— Ностальгия замучила? — Дор сам не понял, как сморозил сущую бестактность. Однако Альд только пожал плечами:

— Надо ж мне хоть раз туда доехать. Тем более, что все музицирования там происходят вечером, а сейчас тишина и спокойствие. Я был бы не против спокойствия и тишины.

Дор снова молча поизучал сигарету, перила и высокую пепельницу в виде мраморного цилиндра, а потом сказал:

— Сая меня который месяц пытается туда вытащить. А я ценю вкус своей жены.

* * *

Примерно в то же самое время Фил Фреддер спускался на лифте в карантинный блок, поминутно ёжась и обмирая от нехороших предчувствий. Карантин располагался всего на несколько уровней выше стат-боксов и «комнаты ужасов», и так глубоко Фил ещё никогда не спускался. Рано утром ему позвонил Эдвин Вирс, и приказ главного врача был предельно ясен: вести историю болезни пациентки из карантина, наблюдать её клиническую картину и обслуживать женщину вплоть до выписки. Подписав неразглашение с красным грифом, Фил окончательно пал духом и не знал, чего и ждать от самого засекреченного медицинского отдела, где, по слухам, препарировали выходцев за Грань и изучали внешнемировые штуки. От одной мысли об этом Фил покрывался холодным потом, и никакие двойные премиальные его душу уже не грели. Мысленно он представлял себе громадные герметичные двери с огромными сейфовыми замками, скудное освещение тайных коридоров и персонал в биозащитных костюмах. На деле же ему открылся брат-близнец медблока, только камер было понатыкано на каждом шагу, да на стенах везде были панели интеркома. Белые двери, белый пол, белые стены и светодиоды на потолке — знакомая и уютная картина, и Фил неожиданно для себя облегчённо выдохнул. Он сверился с планом около входа и пошёл искать ординаторскую.

— О, привет! — Тим с утра был весел и дружелюбен, мысль об отставке Висса грела душу и заставляла всегда насупленного медбрата чуть ли не приплясывать. — Ты и есть Фил? Обживайся. Мне приказано ввести тебя в курс дела.

Фил повертел головой, не нашёл в ординаторской ничего необычного и поинтересовался:

— А что за пациентка? Я подписывал красный гриф.

— Ну и молодец. Пациентка как пациентка, лет восемнадцать-двадцать, восстановление после сильного эксикоза плюс язвы от солёного песка. Регидратация уже проведена, пациентка пришла в себя после «спячки», анализы вот... — Тим всучил обалдевшему Филу планшет. — Ознакомишься на досуге. Здесь торчит до полного секвенирования генома, потом решит консилиум. Твоя задача её кормить-мыть-причёсывать и вести клиническую картину.

— Она у вас, — Фил снова поёжился, — а это значит...

— Ты паром не писай, — посоветовал Тим, — мы её уже просветили как могли, всё, что можно, загребли на анализы, это просто измученная девочка, хоть и ОТТУДА. Ты об этом меньше думай, и всё будет пучком. А если будешь по примеру Висса тут расизм разводить...

— Не буду я ничего, — Фил уже понял, что в карантине свои правила и тараканы тоже свои, — давай, вводи в курс дела конкретно.

— Во, — осклабился Тим, — уважаю. Значит, правильно про тебя говорили, что ты профи. На вот, — он вытащил из шкафчика сложенный зелёный комбинезон, — одевайся.

— Хирургия? — встревоженно дёрнулся Фил, и Тим хохотнул:

— Да нет. Я тебе ещё не сказал. Пациентка боится белого цвета, ну, придурь такая, вот и приказано всем носить хирургический прикид.

— Она дееспособна? Обслуживать себя может?

— Ест сама, — кивнул Тим, — правда, руками, приборами пользоваться не умеет. Стакан опрокинула и черпала воду горстью. В принципе, для упрощения считай, что она умственно отсталая, с развитием маленького ребёнка. Речь простая, лексикон скудный, но вопросы понимает и отвечает на них. Очень пугливая. Так что с ней надо нежно и ласково, и с во-от таким терпением.

— Судно? — Фил понял, что у его страхов чересчур велики глаза.

— Не повредит, сейчас у неё тоже судно, отнеслась испуганно, но потом вроде поняла. Значит, так. Анализы у тебя есть, диетолог ей смоделирует меню, транквилы по распоряжению руководства... Что ещё... Основной контакт проводит капитан лично, ты ей в душу не лезь, поменьше болтай, побольше наблюдай и записывай. Чуть что — оповещать командование. Самодеятельности не устраивай, все решения согласовывай с дежурным врачом. Тут тебе не лазарет.

— Да я уж понял, — Фил облачался в хирургическую робу, — и всё равно не по себе как-то... Человек ОТТУДА...

— Зато человек, а не дрянь типа штырьков или варанов этих... Я когда варана впервые увидел, чуть штаны не обмочил, такая туша. И вскрывали его лазерным резаком, никакой скальпель эту броню не возьмёт. А тут человек. Девочка. Аж непривычно... А, вот ещё. Просто чтоб ты знал. У нас главного в отставку вышибли за шутки непригодные и прочую муть, он последние деньки дорабатывает. Будет тебя гнобить почём зря, гарантию даю. Он был сильно против твоего назначения. Ты близко к сердцу не принимай, он придурок ещё тот, работай спокойно, и будет тебе счастье и премиальные.

— Я в ваши разборки не лезу, — пробурчал Фил, надевая мягкие тапочки и тщательно проверяя все застёжки, — мне Вирса хватает.

— Вирс высоко, — хмыкнул Тим, — здесь свои порядки. Оделся? Пошли, пациентку покажу.

Фил, приоткрыв рот, смотрел на фигурку, укрытую одеялом и мирно посапывающую под действием транквилов. После контакта Висс закачал в неё лошадиную дозу, так что Айре спала уже больше восьми часов.

— Но женщин не модифицируют... — ошарашенно пробормотал Фил, вглядываясь в смуглое личико и чёрную волну волос. Тим снова хохотнул.

— Это природный меланин. Такая уродилась. Она не модификантка, это фактический факт. Хотя по анализам сюрприз ещё тот. Короче. Проснётся, сменишь судно, обмоешь её, захочет есть, покормишь. Регидратанты вот по этому графику давать, капельницу в два часа, и возьмёшь ещё крови на анализы из пальца и из вены. Она сейчас под транквилом, бузить не будет.

— Понял, — вздохнул Фил, — а звать-то её как?

— Айре. — Тим ткнул в самый верх бланка анализов. — Просто Айре.

* * *

В первой половине дня «Дуэль на саксофонах» была практически пуста, и бармен по двадцатому разу протирал стаканы, чтобы не рехнуться от скуки. Поэтому появление аж двух клиентов его несказанно приободрило.

— Добро пожаловать. — Чёрно-красная униформа резала глаз, но бармен был профессионалом до мозга костей. — Желаете позавтракать?..

— Мне виски, — отрезал Дир, — чистый. Льда не надо.

— А мне пива. — Дор всё-таки рассчитывал ещё вернуться в Отдел, где ему предстояло налаживать диалог с Айре.

— Сию минуту. Могу предложить... — От виски с утра бармен немного стушевался.

— Вон за тот столик. У картины. И не маячь перед глазами. — Таким тоном только собаку можно было подзывать, но Дор промолчал. Настроение у Альда было на нуле, и обострять капитану не хотелось. В конце концов, после этой аудиенции его самого тянуло исправить чьё-нибудь лицо.

Первый стакан Дир наполнил почти до краёв и опрокинул молча, а потом что-то пробормотал, обращаясь к салфетнице. Дор прислушался.

— А давайте ещё премьеру позвоним... — Альд свирепо прожигал взглядом бумажные розочки. — Между прочим, за воспрепятствование работе органов государственной безопасности я мог бы протащить эту сучку по параграфу семь, статьи десять и десять-а, «Кодекс о правонарушениях и антиобщественных деяниях», и никакие адвокаты тут не помогли бы. Ну и сука...

— Так вот что вас мучает! — Дор от удивления едва не сшиб локтем свою кружку. — Эта дамочка из библиотеки!

— Бешеная сука, — сообщил Альд, обновляя рокс. — Мало того, что я из кожи вылез, добывая этот несчастный допуск, так ещё и оказал ей услугу. Я потратил своё нерабочее, между прочим, уже время, и отвёз её домой, потому что она спала на ходу. А мог бы просто уехать и оставить её дрыхнуть посреди читального зала на потеху её подчинённым. А эта вздорная дрянь ещё и канцлеру позвонила с претензиями.

Дор мысленно рассмеялся. Бедный Альд, в кои-то веки решил сделать жест доброй воли, а его приложили мордой о стол.

— Если меня в очередной раз спросят, почему я не женат, у меня будет ещё один аргумент, — теперь Дир обращался уже к капитану, — потому что терпеть женские придури выше моих сил.

— Да не берите в голову, — посоветовал Дор, — ну попалась вам стерва с самомнением, так что, напиваться из-за неё? Это же всего лишь работа.

— Боже, как вы правы, — пробормотал Альд, приканчивая вторую порцию, — а ведь я ещё и счастливый отец... Какая насыщенная у меня жизнь...

— Вы так и не видели сына? — Дор подозревал, что услышит в ответ, и оказался прав.

— И не собираюсь. Там своя сказка, с официальным опекуном и его фамилией. Я надеюсь больше никогда не услышать о Линде Хард и её отпрыске. Боже, зачем я это вспомнил... Нет, с женщинами мне определённо не везёт.

Дор покосился на своего зама. В голосе Альда слышалась глубоко запрятанная стылая тоска, которую обнажил лишь неразбавленный виски. Дор не мог представить себе женщину, согласившуюся бы на жизнь с Альдом Диром, если ей были дороги физическое и душевное здоровье. Но сам Дир, как оказалось, был не в восторге от своего вечного одиночества, хоть и скрывал это всеми силами.

— Вы вернётесь сегодня в Отдел? — Дор решил от греха подальше сменить тему. — Ещё полудня нет, а мы уже в дугу.

— Вернусь, — пожал плечами Альд. — нейтрализатора хлопну и вернусь. Но позже... Сейчас я хочу почувствовать вкус виски и расширение сознания.

Дор кивнул и подлил себе ещё. Как там Сая, подумалось ему, надо будет вечером поболтать подольше, потому что своему одиночеству Дор Стайн тоже не был рад. Но ему было, кого ждать.

Постепенно зал начал заполняться посетителями, бармен включил какую-то негромкую саксофонную мелодию, от которой щемило сердце, а Дор с Альдом так и сидели за крайним столиком под большой картиной и молча пили. Каждый думал о своём: Дор о предстоящем контакте с учётом всех вводных, а Альд Дир — об общем несовершенстве мира, который его стараниями ещё быстрее катился в пропасть. И Диру оставалось только ждать финальной точки.

— Красное озеро... — У Дора из головы не шли последние слова дикарки. — Что она имела в виду? — Он поднял глаза на своего собеседника. Дир вылакал уже полбутылки виски и вид имел задумчивый и меланхоличный.

— А? — Альд подлил себе ещё и всё в той же задумчивости начал строить шалаш из зубочисток. — Наверное, в этом озере красная вода. Такое может быть?

— В принципе, да. — Дор нахмурился, пытаясь вспомнить институтский курс микробиологии. — Вода может окрашиваться из-за живущих в ней микроорганизмов или водорослей, или соляных отложений...

— Или крови. — спокойно закончил за него Дир и выпил залпом очередную порцию. Дор от неожиданности вздрогнул и приоткрыл рот.

— Вы что, думаете, что это... озеро из крови?

— Ну а почему нет? — Заместитель капитана ткнул зубочисткой в шалаш, и деревянные палочки рассыпались по столу. — Может, это место каких-нибудь жертвоприношений или тому подобная варварская хрень. В библиотеке довольно много сведений обо всяких капищах и алтарях. Я склоняюсь к тому, что это какое-то сакральное для племени Айре место. Я не успел вам сказать тогда, в карантине, но я наблюдал ваш контакт и заметил, что девушка очень переживает из-за этого озера. Она довольно спокойно восприняла весть о том, что попала в наш мир, наверно, считает это колдовством или проделками злых духов, а вот то, что она не добралась до озера — вот это и стало причиной её слёз. Ей гораздо важнее это чёртово озеро, чем все далёкие и загадочные страны с их загадочными людьми. Вы видели во Внешнем мире что-нибудь похожее на красное озеро?

— Нет, никогда, — покачал головой Дор, — болота видел, но они зелёные, видел полузаросшие реки, а единственное озеро, которое мне встретилось, очень прозрачное, с синими водорослями. И очень тёплое. Но никаких красных озёр, рек, луж и водоёмов я не видел.

Дир задумчиво сгрёб зубочистки в кучу и начал строить новый шалаш. Алкоголь на него действовал странно: кроме отрешённого взгляда и чуть заплетающегося языка в остальном Альд Дир практически не отличался от себя трезвого. И даже был способен размышлять.

— Вы убедите Айре, что поможете ей найти озеро. — наконец изрёк он. — Это будет лейтмотивом ваших дальнейших контактов. Будьте готовы к тому, что она может не захотеть раскрывать детали, если место священное, о нём не должны знать посторонние. Не давите на неё, просто убеждайте, что сделаете всё возможное. Гарт может сколько угодно обвинять меня в провале, но я по-прежнему лучший психолог Отдела, а я думаю, что и всей Ойкумены. И я вижу только одну жизнеспособную конструкцию: тему красного озера. Всё остальное всплывёт само.

Дор кивнул и приложился к кружке. Алкогольный дурман потихоньку обволакивал его, унося куда-то, где не было места пустым переживаниям и далекоидущим планам. Он сделал ещё глоток и покосился на Альда Дира. Тот сидел, полуприкрыв глаза, и пальцами вращал по столу стакан с виски. О чём думал его заместитель, Дор не знал, но подозревал, что вовсе не о дикарке и красном озере. И всё же Дор Стайн в глубине души был благодарен Альду за эту вылазку, возможность расслабиться и хоть ненадолго стряхнуть с себя груз ответственности.

Саксофон стонал что-то лирическое, а стрелки часов над барной стойкой вздрогнули и переместились на отметку «двенадцать часов». Наступало время действий.

Глава 11

Пересилив расслабленность после четырёх кружек пива и наглотавшись нейтрализатора, Дор всё же вызвал машину и отправился в Отдел. Кроме контакта, о котором он старался не думать, ему предстояло оценить выбор Эдвина Вирса в плане главного карантинщика. Дор надеялся, что расистские замашки Эрика не нашли понимания в карантинном отделе, иначе положение вещей осложнилось бы резко. Гарт требовал результатов, а они могли появиться только при содействии спецов из подземелья. Дор ускорил шаг.

У лифтов, ведущих на минусовые этажи, он с удивлением обнаружил своего зама, который с утомлённым видом изучал кнопку вызова. Каким образом Альд ухитрился его обогнать, Дор так и не понял и поинтересовался, подойдя поближе:

— Вы что, гнали с превышением?

— А? — Дир очнулся от каких-то своих мыслей. — О! Господин капитан. Да, — он пожал плечами, — покатался малость по шоссе, отрабатывал полицейский разворот. Иначе говоря, избавлялся от дурмана в голове. Я всё-таки изрядно накатил.

— Полегчало вам? — Дор пристально рассматривал зама, но признаков опьянения не находил. Альд Дир уже давно наловчился скрывать любые последствия любых употреблений.

— Не сказать, что очень, но... По крайней мере, сейчас мои мысли о деле, а не о всякого рода недостойных личностях.

Дор усмехнулся про себя. М-да, видно, Альд не на шутку разобиделся на Эмму Лайсер за её выходку. Капитану даже стало жаль склочную директоршу, потому что более мстительного человека, чем свой заместитель, Дор не знал. И будущее мадам Лайсер было предопределено с момента её опрометчивого звонка.

— Лифт. — недовольным тоном объявил Дир. — Погрузимся же во мрак подземелий. — И зашёл в распахнувшиеся двери.

В карантинном отделе было непривычно многолюдно, по коридорам сновали врачи, санитары и спецы-дезинфекторы, коридоры гудели от множества голосов, и на капитана с Альдом поначалу никто не обратил внимания. Дор удивлённо повертел головой:

— Что ещё за ЧП?

— Господин капитан! — подлетел пробегавший мимо спец в респираторе. — По распоряжению начальника карантина все посторонние лица должны покинуть блок! Госпожа Герит вас оповестит...

— Ах вот оно что!.. — Альд оттёр плечом спеца и громко хмыкнул. — Значит, Вирс пошёл по пути упрощения... Слушайте внимательно, юноша: «постороннее лицо» это референт из секретариата, а мы, как вы могли заметить, — руководящий состав. Быстро сюда госпожу Герит, пока она не повесила здесь «красный уровень» угрозы и не заперла всё на тридевять замков.

— Стат-боксы, что ли, прорвало? — Дор нахмурился. — Что здесь за паника?

— Вы же знакомы с Мартой Герит? — Альд покосился на капитана. — Насколько я помню, она плотно работала с Эриком Виссом.

— Она его личный ассистент, — Дор всё ещё вглядывался в суматоху около дальних блоков, где мельтешили люди и мигали красные огоньки «экстры», — не женщина, а мегера. Из-за таких модификанты и не любят карантинный отдел. Её бы воля — каждого заперла в отдельной палате и входила бы в полном защитном облачении. Упоротая, что страх.

— Я так и думал... — пробормотал Альд. — всё удивительно не вовремя...

В дальнем конце сумятица усилилась, персонал как-то нервно расступался, и к капитану с Диром быстрым шагом подошла невысокая грузная женщина лет сорока пяти, с некрасивым одутловатым лицом и мышиного цвета волосами, чуть выбившимися из-под защитной шапочки. Увидев двух мужчин, она недовольно скривилась:

— Что вам здесь надо? Я провожу полное обеззараживание после вчерашних необдуманных попыток посещения объекта.

— Госпожа Герит, у вас всё в порядке с головой? — Дор хорошо помнил эту женщину, которая проводила карантинные обработки так, будто он был заражён всеми болезнями Внешнего мира. Из-за Марты Герит Дор торчал в карантине вдвое дольше обычного и всегда молился, чтобы его возвращение не выпало в смену этой толстой уродки. — Вы что тут устроили? И какое право вы имеете разговаривать со мной в подобном тоне?

— Я начальник карантинного отдела, — чётко и раздельно произнесла Марта Герит, — меня сегодня назначил на эту должность Эдвин Вирс. И я делаю свою работу. Когда я закончу обработку отсеков и изучу поступивший объект, я предоставлю вам подробный отчёт. А сейчас извольте покинуть помещение, вам нельзя здесь находиться.

— Мне, — ухмыльнулся Дор, — можно находиться везде, где я пожелаю, а уж в карантине и подавно. Если вы не в курсе, то у меня приказ канцлера наладить контакт с Айре и побыстрее. Так что подвиньтесь и пропустите меня.

— Что такое Айре? — нахмурилась Марта Герит. — Если вы про объект, то я всесторонне изучу его, проведу все необходимые исследования, а по результатам вскрытия...

У Дора отвалилась челюсть, чем не преминул воспользоваться его заместитель.

— Слушайте внимательно, сбрендившая вы дура! — Марта от неожиданности сделала шаг назад. Вид у Альда Дира был поистине пугающий. Красивое лицо исказилось, и в глазах полыхало тёмное бешенство. — Никаких вскрытий! Никаких «объектов» и прочей вашей якобы профессиональной чуши! У вас приказ! Или вы мечтаете разделить судьбу вашего предшественника?

Лицо Марты пошло красными пятнами, делая его ещё более непривлекательным, а мясистые ноздри задрожали от возмущения. Поодаль опасливо столпились врачи и дезинфекторы, вытягивая шеи. Что-то подсказывало им, что вчерашнийконцерт получит неожиданное продолжение.

— Что вы себе позволяете?! — начальница карантина смотрела на Дира с плохо скрываемой ненавистью пополам с опаской. — Какое право вы имеете?..

— Если вы любите формальности, то ещё десять дней ваш командир я. И вы подчиняетесь мне так же, как и все остальные в этом гадюшнике. — Альд сделал шаг, и Марта непроизвольно дёрнулась. — Если вы считаете, что получив назначение, вольны тут устраивать свои порядки, то это очень опасное заблуждение. А ещё более опасное заблуждение — разделять мысли Эрика Висса насчёт пациентки. Если я снова услышу слово «вскрытие», вы до конца своих дней будете выносить судно за стариками из хосписа. Пропустите меня и капитана к Айре. Немедленно.

— Я не позволю! — неожиданно тонким голосом взвизгнула Марта. — Может, Эрик и наплевал на технику безопасности после того, как вы вытерли об него ноги, и пропустил вас в палату, но я не позволю! Вы не прошли последующей обработки! Вы могли притащить наружу любую дрянь от объекта!

— Анализы показали полную безопасность Айре для окружающих. — Дор сам себе удивлялся, насколько спокойным был его голос. — Ваши опасения беспочвенны. Так что не задерживайте нас, и так уже устроили бесплатное шоу для персонала.

Но Марта Герит не желала так просто сдавать позиции. Глубоко вдохнув, она вперилась в лицо капитана бесцветными маленькими глазками, в которых не было ничего, кроме бешенства и омерзения:

— Не вам, господин капитан, — последние слова она саркастически выделила, — распоряжаться, что и как мне делать в моём отделении. Вы уволили Эрика Висса из-за своей прихоти, но меня вам не запугать. Вы всего лишь модификант, который проходит здесь обработку после бросков, никакого авторитета на этом этаже вы не имеете.

— Вам не надоело распыляться? — Дор почувствовал, что начинает уставать от этой пышущей возмущением женщины в бесформенном защитном балахоне. — Про мой авторитет вы поговорите с господином Диром, который временно исполняет мои обязанности. Если он для вас тоже не авторитет, то об этом вы будете разговаривать с надзирателем на минус тридцатом. Или опять с господином Диром, только в более приватной обстановке. А меня вы уже просто утомили. Не знаю, как с вами работал Эрик Висс.

При упоминании Эрика Марта Герит негодующе раздула ноздри, став похожей на разъярённого бегемота. Дир хохотнул, а персонал карантина начал потихоньку расползаться куда подальше. Из развлечения скандал стал опасно напоминать прелюдию к громкой отставке, второй за два дня, и никто из спецов не желал засветиться в этом представлении.

— Да я вам в матери гожусь! — Голос Марты дрожал от гнева. — Вы просто испорченный мальчишка, который только и умеет, что стрелять да не моргать семь минут, вот и все ваши таланты, думаете, вы вызываете уважение? После того, как вышвырнули Эрика на улицу?!

— А! — Тут Дор рассмеялся в голос, чем заслужил незаметный одобрительный взгляд своего заместителя. — Так вот оно что! Вся эта ваша бунтарская чушь проистекает из-за отставки Висса?

— Вы вытерли об него ноги! — Ещё немного, и Марта скатилась бы в истерику. — Вы! Который мизинца его не стоит, вы... Просто выпихнули его на улицу! Эрика!

— А он говорил, почему? — поинтересовался Дор. — Объяснил вам причины моего решения?

— Он сказал лишь, что вы приказали считать объект человеком. Это неслыханно!

— Кстати, как она? — Мысленно Дор уже прокручивал многоходовку с верхушкой карантинного отдела. Ему совсем не улыбалось за пару дней разогнать всё отделение, а разговор шёл именно к тому.

— Она? Она?! Объект погружён в медикаментозный сон на время исследований, а потом будет ликвидирован, вскрыт, а после утилизирован по красному уровню. Я действую в полном соответствии с инструкциями...

— Будут вам инструкции, — пообещал Дор, всеми силами пытаясь держать себя в руках и не залепить зарвавшейся бабе затрещину, — будут в лучшем виде. Я понял, что вы всецело разделяете подход Эрика Висса к пациентке невзирая на прямой приказ государственного канцлера. Эрик за свои суждения уже поплатился, вам не терпится присоединиться к нему?

— Конечно, не терпится, — хмыкнул откуда-то сбоку Альд, — господин капитан, тут всё ясно, как белый день. Верная соратница, боевая подруга на протяжении стольких лет... не оставляющая мысли стать не просто подругой. Господи, как же это всё старо, немодно и набило оскомину. Студентки влюбляются в преподавателей, медсёстры во врачей, стажёрки в кураторов... Всё по накатанной, и здешнее шапито не исключение. Марта, если ваша истерика имеет корни в личных отношениях с Эриком Виссом, то вы тем более недостойны занимать эту должность.

— Эрик был профессионалом! — Марта Герит кричала, уже не стесняясь ни командования, ни нескольких оставшихся карантинщиков из наиболее любопытных. — Он был предан делу всей душой! Таких, как он, по пальцам перечесть! А его увольняют из-за его убеждений? Единственно верных убеждений?

— Нет, ну это просто боевая фантастика, — Дор уже откровенно веселился, попутно наблюдая за всеми остальными. Если гнойник настолько глубок, придётся и впрямь перетряхивать карантин сверху донизу. — Я всегда знал, что в вашем отделении работают исключительно твердолобые люди, но чтоб так... В общем, я всё понял. Ваша преданность наставнику похвальна, но если вы рассчитываете обелить имя Эрика Висса, я вас разочарую. Расизму не место ни здесь, ни снаружи. Вы хотите быть достойной преемницей Эрика, но беда в том, что сам Эрик не достоин ничего. Он своими глазами видел контакт, видел, что Айре понимает наш язык и разговаривает вполне разумно. И тем не менее он отказался считать её человеком, за что и поплатился. Вы зашли ещё дальше. Я не хочу обезглавливать карантинный отдел, уж в чём Висс был прав, так это в том, что без карантина у нас будет сплошной хаос и анархия. Я дам вам один-единственный шанс удержаться на плаву. Нет — пеняйте на себя.

И Дор отошёл к стене, на ходу вытаскивая коммуникатор. Альд немного придвинулся и тихо сообщил:

— Эта вивисекторша может наломать немало дров. Месть до добра не доводит. Как бы она не навредила Айре, сочтя её источником всех бед.

— Она не тронет Айре, — отрезал Дор, набирая номер, — будьте покойны. Алло, Эдвин? Будьте добры, спуститесь в карантин. Что? Это я у вас хочу узнать. Жду вас.

Эдвин Вирс вошёл в карантинный отдел буквально через пару минут, огляделся по сторонам, и его плечи обессиленно поникли. Главный врач уже понял причину своего вызова в подземелье.

— Эдвин, я прошу вас поговорить с Мартой Герит и напомнить ей, что именно входит в её обязанности. — Теперь Дор говорил поистине ледяным тоном. — У нас произошло некоторое недопонимание, возможно, вы сможете повлиять на Марту как коллега и непосредственный начальник. Мне было бы жаль расформировывать карантин.

На этих словах Марта Герит икнула от неожиданности. Эдвин подавил вздох и подошёл к женщине. Та встретила его взгляд с надеждой, что теперь всё наладится. Главный врач, в отличие от модифицированного мальчишки, был человеком старой закалки и давним другом что Эрика, что самой Марты.

— Марта, разве мы не говорили сегодня утром? — Эдвин Вирс, казалось, постарел на десять лет. — Зачем ты роешь себе могилу? Я же тебя просил...

— Но Эдвин... — Маленькие глазки выпучились в недоумении. — О чём ты? Что я делаю не так?

— Ты всё делаешь не так, Марта. Боже, ну сколько можно переливать из пустого в порожнее? Я тебе говорил: нынешний случай уникальный и требует совершенно иного подхода. Ты не можешь закрывать глаза на то, что пациентка разумна и с ней необходим контакт.

— Этого не будет, — прошептала Марта Герит и нервно поправила защитную шапочку, из которой выбилось уже порядочное количество начинающих седеть волос, — пока я возглавляю карантин, ничего подобного не будет. Мне плевать на все постановления этих модифицированных ублюдков, что Гарта, что Стайна. Эдвин, это же модификанты! Они сами полулюди, как можно прислушиваться к их словам? Гарт и так развалил весь Отдел, устроив тут диктатуру, и его ставленник ничем не лучше! Неужели ты не понимаешь? Разве при Роне Гире возможно было такое вопиющее нарушение, Эд? Разве тогда в карантин заходили все, кому не лень, и раздавали тут предписания по поводу объектов? Ну что ты молчишь?

Эдвин Вирс устало привалился к стене. Он лучше всех знал причину самоуправства Марты, но не думал, что всё зайдёт так далеко. Исполнительная, но туповатая; ходящая хвостиком за Эриком некрасивая немолодая женщина вызывала у Вирса чувство жалости, но он молчал. Эрик всегда перекидывал на Марту самые неприятные обработки и анализы, чтобы самому заниматься чистыми академическими исследованиями Внешнего мира; он подбадривал свою ассистентку, постоянно пророча ей блестящее будущее, и вот оно наступило, только никто этому не был рад. Эдвин с горечью признал, что отставка начальника карантина сказалась на Марте хуже не придумаешь; женщина прямо-таки полыхала праведным гневом, не понимая, что своими речами она только подталкивает себя к пропасти.

— Забудь про Эрика. — Вирс решил действовать жёстко, чтобы не допустить падения ещё и своего авторитета. — И больше не пори горячки. У нас есть приказ сверху: пациентка должна выжить, поправиться и рассказать свою историю. За диалог отвечает капитан, за её самочувствие — ты. Даже Эрик при всём своём цинизме приложил все усилия, чтобы спасти ей жизнь.

Марта всхлипнула и вдруг разрыдалась как девчонка, утирая нос рукавом. Её глаза покраснели, а дряблые щёки задрожали как студень. Эдвин отвёл глаза, но слова, перемежающиеся рыданиями, заставили его вновь посмотреть на Марту Герит. Её губы скривились и подрагивали, но она всё же пыталась говорить.

— Ты... ты ничтожество... Конформист... Лебезишь перед руководством... перед мальчишкой и перед этим... живодёром... ты же знаешь, что о нём говорят?.. Тебе лишь бы место не потерять... до седых волос дожил, а...

— Марта! — не выдержал Эдвин. — Не повторяй чужих ошибок! Господи, не повторяй хотя бы моих! Я уже прошёл по краю, мне хватило. Я не хочу позориться на старости лет, пытаясь вправить тебе мозги! Ты исполняешь приказ. Всё.

Он отвернулся от всхлипывающей женщины, которая, забыв о таращившихся на неё подчинённых, тихонько скулила, вытирая глаза и нос. Эдвину было невыносимо смотреть на раздавленную своим собственным упрямством некрасивую старую деву. Марта то ли не хотела, то ли не могла признать своей неправоты, вернее, неправоты Эрика. «А ведь из неё мог получиться прекрасный руководитель...» Эдвин Вирс вздохнул. Аборигенка не вписывалась в представления Марты об артефактах извне, и эти шоры не давали женщине шанса удержаться на новой должности. А слова в адрес командования... Эдвин даже зажмурился. Сейчас, когда командиром официально является Альд Дир, он даже представить себе не мог, какое наказание выдумает щеголеватый садист для непутёвой карантинщицы. А то, что это наказание будет поистине изуверским, Эдвин не сомневался.

— Я уже придумал, как разрулить эту лабуду без крови, — сообщил тем временем Дор, обращаясь к своему заму, — надеюсь, на этом здешний бардак закончится. Меня больше всего беспокоит состояние Айре. Эта бегемотиха опять погрузила её в медикаментозный сон.

— То есть сегодняшний контакт отменяется? — нахмурился Альд и потеребил галстук. — Как не вовремя. Но, надо признать, я понятия не имел, что здесь процветает такой махровый шовинизм. Иначе сменил бы руководство карантина ещё задолго до появления Айре.

Дор улыбнулся и покачал головой:

— Здесь всегда так. Вы просто не проходили обработку после бросков. Тут сутки за месяц идут, а состояние потом — дряннее не придумаешь. Ну да бог с ним, бывало и хуже, я и в коме поваляться успел. Эдвин!

Вирс уныло подошёл к двум стоящим у стены мужчинам. Ничего хорошего главный врач услышать не ожидал. Но слова Дора заставили его вытаращиться в неподдельном изумлении.

— Я не собираюсь обезглавливать карантинный отдел. — Капитан неодобрительно покосился на Марту, всё ещё всхлипывающую. — Это не то место, которое можно оставить без присмотра, особенно теперь. Вы, Эдвин, с сегодняшнего дня совмещаете должности главного врача и начальника карантинного отделения вплоть до перевода Айре в обычный медблок. На всё время вашего руководства карантином госпожа Герит уходит в неоплачиваемый отпуск, ей запрещено появляться в Отделе, о дне выхода на службу её оповестят. Если после отпуска госпожа Герит позволит себе хотя бы одно замечание касательно Айре, меня или Альда Дира, я буду вынужден применить санкции согласно уставу. Насколько я понял, сейчас карантин не сильно загружен исследованиями, бросков в последнее время не было... что у вас на текущий момент?

Один из врачей, опасливо косясь на Марту Герит, осторожно доложил:

— В активной обработке ничего нет, последнего сталкера утилизировали пару месяцев назад, на данный момент идут исследования одежды об... пациентки и забор дополнительных анализов...

— Прекрасно. Вы сможете целиком сосредоточиться на Айре. И больше не вводите её в сон без надобности. — Дор повернулся к Марте:

— Вы свободны, госпожа Герит. Не забудьте посетить секретариат и расписаться за отпуск.

— Я напишу заявление по собственному, — она вытерла слёзы и теперь смотрела с уже знакомым бешенством, — раз вам не нужны профессионалы. Вы можете продолжать разваливать Отдел, но уже без меня. Раз вы дошли до того, что считаете объекты из Внешнего мира такими же людьми, как и мы. Эрик был прав, что не стал с вами спорить и хлопнул дверью. В вас нет ничего человеческого. И в вас тоже. — Она повернулась к Альду.

— Это климакс, — негромко сообщил тот, ослепительно улыбнувшись, — тут даже обижаться бессмысленно.

Марта вспыхнула:

— Вы хам!

— Хамство порождает только хамство, — пожал плечами Дир, — и понимает только хамство. Хотя женское хамство я оправдать не могу. Я рад, что вы облегчили свою душу, излив все претензии на наш счёт. Теперь вы можете быть абсолютно свободной, за вами не числится ни выслуги, ни особых условий труда, ни ранней пенсии. Располагайте собой, надеюсь, вы довольны.

Эдвин Вирс снова вздохнул про себя и даже сгорбился от невесёлых мыслей. Возглавлять карантин — дело хлопотное и неблагодарное, артефакты из Внешнего мира это не шутки, тут нужен очень взвешенный подход, а спецом по обработке Эдвин никогда не был. «Марта, Марта, ну что же наделала, тупая корова? Тупая, ограниченная корова, которую Эрик пользовал в хвост и в гриву, а ты смотрела ему в рот. Досмотрелась, дура. И Висс хорош, нашёл себе верную спутницу... чтоб его разорвало. Из кого теперь выбирать карантинщика? Не могу же я, право, постоянно совмещать...»

Он снова вздохнул и подошёл к перегородке, отделяющей палату Айре от коридора. Девушка спала на спине, мерно дыша, её тело опутывали провода и датчики, к сгибу локтя крепился тонкий шланг капельницы. Снаружи настенные мониторы фиксировали её состояние, а в отдельном окне высвечивались последние результаты анализов. Анализы беспощадно показывали принадлежность Айре к виду Homo Sapiens. Эдвин отвёл взгляд и в который раз вздохнул. Маленькая дикарка сумела парализовать целое отделение, практически не приходя в себя. Что-то будет, когда Дор Стайн установит с ней настоящий контакт, и она начнёт говорить...

* * *

Дор вышел во внутренний дворик, сел на скамейку и с наслаждением закурил, запрокинув голову и выпуская дым в блёклое голубоватое небо. Сцена в карантине его доконала, он сам не ожидал, что это будет так противно. Никакой жалости к Марте Герит он не испытывал, он даже особой брезгливости к ней не испытывал, будто она была заводной куклой, как попугай, повторяющей заученные фразы. Эрик Висс возымел слишком большую власть над скромной ассистенткой, боготворящей своего Мастера и готовой хранить пыль от его следов. Марта разделяла все убеждения наставника, втайне мечтала занять место подле него и на службе, и в жизни, вот только реальность оказалась куда горше мечтаний Марты Герит. А Дору добавила ещё миллион проблем, и от этого он ещё сильнее затягивался горьковатым дымом.

Альд немного постоял в тени навеса, наблюдая за командиром. В принципе, Стайн его приятно удивил, довольно грамотно разрулив ситуацию с вышедшей из-под контроля самодуркой, он не метал громы и молнии, а подошёл к делу с холодной головой и вполне разумно. «Всё-таки ты стал командиром. Что бы там ни говорила эта сбрендившая корова. Что ж... я это и так знал, но всегда приятно получить доказательства.»

Он подошёл к скамейке и поинтересовался:

— Что вы намерены теперь предпринять? Айре, наверно, придёт в себя только завтра.

— Всё, что ни делается, всё к лучшему. — Дор щелчком отправил окурок в пепельницу. — Я сегодня поеду в «Солёный бекас», навещу Саю. После всех сегодняшних передряг я тупо хочу обнять жену и далее по списку. А вы остаётесь за главного, но советую вам тоже поехать... м-м-м... отдохнуть. Мы не можем вариться во всём этом двадцать четыре часа в сутки.

Альд согласно хмыкнул. Он был совсем не прочь развлечься... но позже. Немного позже... В этот раз на душевный кризис и ломку Альд Дир отвёл примерно две недели.

Он потряс головой, отгоняя соблазнительные картины, вспыхивающие в мозгу, и заметил, глядя куда-то сквозь пышную клумбу:

— Вы прекрасно разобрались с гнойником в карантине и заслужили уважение персонала, как бы не плевалась ядом эта помешанная. Мои поздравления, господин капитан.

Дор невесело усмехнулся.

— «Прекрасно разобрался...» Да у меня руки чесались влепить этой бабище затрещину, чтобы она заткнулась. Дир, ну вот вы психолог, лучший из лучших. Объясните мне, что за тараканы в её голове заставили эту бегемотиху наплевать на здравый смысл? На хорошую должность, о которой она и мечтать не могла в обозримом-то будущем?

Альд тихо рассмеялся.

— Любовь. — В его смехе Дору послышался неприкрытый сарказм. — Любовь правит миром и хотя может принимать иногда самые уродливые обличья, это всё равно любовь. Марта Герит любила Эрика, а он этим беззастенчиво пользовался. А когда вы убрали его, она не придумала ничего лучше, чем начать ставить палки в колёса, пытаясь отомстить за отставку своего ненаглядного. Женщины, господин капитан. Страшные люди.

Дор мог бы поспорить насчёт последнего утверждения, но у Альда Дира были свои аргументы. Которые он не преминул привести.

— Я на своём веку знал очень многих женщин, но только единицы достойны того, чтобы я их искренне уважал. Ваша жена, кстати, в их числе, и я не льщу вам, боже упаси. Сая Стайн прошла через многое и смогла найти в себе силы возродиться в прямом смысле слова из пепла. Но большинство, увы, просто самки человека с большим или меньшим заворотом в мозгах. Причём завороты могут быть диаметрально противоположны, взять хотя бы Линду Хард и Эмму Лайсер. Одна — клуша, хлопочущая по дому и ни разу не побывавшая, скажем, в театре, и другая — деловая леди, сделавшая себя сама. Одна растворяется в мужчине полностью, посвящая ему всё своё время, другая смотрит на всех свысока, считая себя венцом творения. Или вот госпожа Герит, удивительная смесь этих двоих, научный сотрудник карантина с большим опытом, работавшая в очень непростом отделении и всё же — смотрящая на своего наставника с придыханием и снизу вверх. И это я только так, навскидку. Идеальная женщина для меня только одна.

Дор вытаращился. У Альда Дира есть идеал женщины? И это при всём его оголтелом сексизме и весьма спорных предпочтениях в любви?

— Да-да, — ухмыльнулся заместитель командира, — такая женщина есть. И вы её хорошо знаете. Алби Мирр-Гарт.

Дор временно потерял дар речи, и Альд с нескрываемым удовольствием наблюдал за вытянувшимся лицом капитана. Через несколько секунд, когда пауза затянулась уже до неприличия, он снова тихонько рассмеялся.

— Не подозревайте меня в недозволенной любви, прошу вас. Алби Мирр-Гарт для меня абстрактный идеал женщины, сильной, умной, стойкой ну и, чего уж там, красивой. Она прошла даже через большее, чем мадам Стайн, но лишь стала сильнее, возглавив проект «Гипнос» и покорив далеко не самого уживчивого мужчину, а я Гарта знаю уже двадцать лет. Когда он женился, я ещё долго челюсть с пола подбирал. Впрочем, это всё пустое. Желаю вам хорошо отдохнуть в «Бекасе», если что, я на связи всегда.

Дор кивнул и непроизвольно почесал затылок, ощутив под пальцами знакомые выпуклости шрамов. Для одного дня сведений, догадок и откровений оказалось слишком много. Дор понял, что напьётся сегодня во второй раз, только сделает это в ресторане «Солёного бекаса» и будет пить шампанское, а не пиво, а потом проведёт ночь без сна, но это его не пугало. Наоборот, Дор предвкушал, какой сделает Сае сюрприз. Он встал, машинально отряхнул пиджак и направился на спецпарковку, где его ждали «Томагавк» и старая кожаная куртка.

Глава 12

Он въехал на территорию «Солёного бекаса», когда уже начали сгущаться сумерки. Курорт находился в отдалении ото всех населённых пунктов, и вела к нему единственная дорога, ответвляющаяся от основного шоссе и помеченная всего одним небольшим указателем. «Маркетологов тут не бродило», — ухмыльнулся про себя Дор. Удивительно, как «Бекас» ещё не разорился с такой-то рекламной политикой.

Мотоцикл сбавил ход и заехал на парковку, где красовались открытый внедорожник для сафари, автомобиль Сида и старенький седан учёного-орнитолога. Дор спрыгнул с мотоцикла, поставил его на подкат и направился к коттеджу номер три. За закрытыми жалюзи угадывался неяркий свет.

— Сюрприз! — Дор открыл дверь, и Сая, вздрогнув, подняла голову. Через мгновение она с визгом повисла у него на шее. Дор перебирал мягкие русые волосы и чувствовал, как его отпускает напряжение последних часов. Рядом с Саей ему всегда было спокойно, даже если за окном бушевал ураган или канцлер в очередной раз устраивал ему выволочку, не стесняясь в выражениях.

— Бельчонок, — он сильнее прижал её к себе, — я послал всё к чёрту и решил приехать. Надо мозги прочистить. И я по тебе соскучился.

— Прошла-то пара дней, — глаза Саи лукаво блеснули.

— Здесь да, а как по мне, так чуть ли не тысяча лет. У нас там такой бардак, что час за сутки идёт. Голова кругом.

— А что такое? — встревоженно спросила Сая и чуть отстранилась, заглядывая мужу в глаза. — Что-то с этой лесной девушкой?

— Всё скопом, — вздохнул Дор, — нас с Диром канцлер протащил как щенков за проволочки, в карантине глобальная чистка, так что Эдвин теперь временно совмещает, а девушка... Мне удалось установить с ней контакт.

— Ничего себе! — Сая аж подпрыгнула. — Вот это да! И как тебе это удалось? Как, как, рассказывай!

— Да я даже не знаю, что рассказать, — признался Дор, — сначала пошёл Альд, но она его испугалась до истерики...

Сая нахмурилась и закусила губу. Дор погладил её по волосам:

— Видимо, она боится блондинов или что-то в этом роде, а вовсе не то, что ты подумала. Он к ней даже и не подходил близко. Но бедняга всё равно психанула. Поэтому я принял решение пойти сам, всё-таки я позагорелей буду. Представляешь, она понимает нашу речь!

Сая вытаращилась.

— Как?.. нашу речь... хочешь сказать, она говорит?..

— Да, ты прикинь. Правда, у неё не очень-то богатый язык, но меня она понимала и отвечала. Кстати, её зовут Айре.

— Айре... — Сая перекатила незнакомое имя как орешек во рту.

— Но первый контакт был недолгим, она ещё очень слаба и ужасно напугана. А потом эта дура Герит опять погрузила её в сон... изуверка чёртова...

Сая встала на цыпочки и чмокнула Дора в ухо.

— Давай ты всё расскажешь за ужином. Сида заодно просветишь.

— Как вы тут с Сидом? — он представил себе вечно настороженного старого опера и мысленно усмехнулся. Сая ему, небось, даже бекасов не дала пострелять, с её-то любовью к зверушкам и прочим малым сим.

— Он скучный, — надулась Сая, — и жутко нудный, раньше таким не был. Я его еле-еле уговорила на сафари.

— Ну, об этом тоже за ужином, — подытожил Дор, — а пока я хочу быть с тобой. Я вырвался только на одну ночь.

— Утром уедешь? — грустно спросила Сая.

— Да, бельчонок, ты ещё спать будешь. Мне в девять тридцать уже надо быть.

— Там же Дир, — Сая недоумённо посмотрела на мужа, — ну пусть ещё пару дней поиграет в начальника. Или тебя Гарт отозвал-таки?

— Нет, я попросил, чтобы не отзывал, по ряду причин. Но Дир Диром, а контакт смог установить я, мне и отдуваться. Я и так приехал только потому, что девушку погрузили в медсон. А завтра она уже проснётся, и надо будет работать.

— Тогда иди сюда, — Сая потянула его за рукав к постели, — и чтобы до ужина я ни о каких Гартах и Дирах не слышала...

Сид, по обыкновению, направлялся к домику Саи, чтобы «постучать на ужин», как выражалась девушка, но не дойдя пары шагов, замер, прислушиваясь. Дверь и окна были закрыты, но модифицированный слух уловил даже сквозь стены звуки, которые нельзя было истолковать двояко. От неожиданности Сид даже моргнул, а потом резко обернулся. На парковке, чуть блестя в закатном солнце, стоял знакомый «Томагавк».

—... вот такие дела. — закончил свой рассказ Дор и выудил из тарелки ещё одну креветку. Он опустил только поход с Диром в «Дуэль на саксофонах», понимая, что такие подробности ни Сае, ни Сиду знать ни к чему. Они сидели втроём за дальним столиком, Сая осторожно разделывала жареную рыбу, а Сид с капитаном предпочли по-простому хлопнуть пива и закусить местным вариантом копчёных креветок пугающего лилового оттенка. Весь монолог Дора Сид сидел молча и чуть насупившись, но никто, казалось, этого не замечал. Зато рассказ о последних событиях в Отделе заставил его помрачнеть ещё больше.

— Всегда знал, что Марта слегка не в себе. — Сид сделал внушительный глоток. — Что ни карантин в её смену, то экзекуция. Но я не думал, что она совсем с катушек съедет.

— По ней изолятор плачет, — буркнул Дор, — да и по Виссу тоже. По их милости Эдвин последних волос лишится, он совсем не в восторге от совмещения, а у меня нет подходящих кандидатов на должность начальника карантина.

— Ну вы даёте! — Сая отвлеклась от рыбы и тоже подлила себе пива. — Обсуждаете какой-то карантин, когда тут аборигенка, понимающая наш язык! Это же сенсация.

— Ага, сенсация, которой так и не суждено попасть в заголовки газет. Сая, Гарт понавешал такой секретности, что не повернуться. За любую утечку меня снимут с должности на раз. Сая, мы выясним всё об Айре и её племени, обо всём, дай срок, а вот то, что в Отделе вскрылся такой гнойник — вот об этом надо подумать серьёзно. Особенно пока Айре находится в карантине.

— Но ты же приставил к ней Фила, — Сая слегка пожала плечами, — он добрый и отзывчивый, наверняка поможет ей адаптироваться и не напугает её. Ой. Представляю, как его кошмарит от карантина. — Она хихикнула.

Сид прикончил свою кружку и сообщил:

— Со своей стороны могу доложить, что за истекший срок никаких происшествий не зафиксировано, прорывов периметра или чрезвычайных ситуаций замечено не было.

— Дор, кого ты ко мне приставил! — Сая в притворном бессилии опустила плечи. — Я еле продираюсь через эти рапорты. А! Я же ещё не рассказала! Мы ездили на сафари!

— Угумс, — говорить с набитым ртом было проблематично, и Дор просто покивал головой и, прожевав, произнёс уже внятно, — давай, делись подробностями.

Где-то с полчаса Сая возбуждённо рассказывала, как здорово они покатались по солончаку и побережью, какие потрясающие виды на океан она сфотографировала, и как сильно океан отличается от бухты, а потом полезла за телефоном:

— Вот, смотри. Это я на фоне нашего гроба на колёсиках. Меня Сид фоткал. А вот фоткал Карл, это солончак, а во-он там уже виден океан...

Дор взял телефон в смешном чехле с ушками и принялся листать фотографии.

— Да, красиво. Ты тут хорошо вышла. А это что? — он поставил максимальное увеличение, а потом повернулся к Сиду:

— Что за направление?

Сид Кайт тоже заглянул в экран и на мгновение наморщил лоб.

— Это запад... да... большая песчаная коса, она вдаётся в океан.

— Вы туда доезжали? — Дор пристально рассматривал фотографию, вертя её то так, то эдак.

— Нет, там уже слишком опасно. Зыбучие пески, машину могло затянуть, и пешком там тоже ходить нельзя. Тем более, коса сильно углубляется в океан, а там всегда ветер и нешуточное волнение.

— Вот, гляньте, — Дор протянул Сиду коммуникатор, — что это такое там валяется?

Сид всмотрелся в фотографию. На серо-розовом песчаном побережье кое-где были раскиданы ветки, сломанные ураганом, попадались ракушки и высохшие кучки водорослей, а в самом дальнем уголке виднелось что-то тёмное и непонятное.

— Похоже на кусок коры, — задумчиво пробормотал Сид Кайт, — или шкуры...

— Это листья, — тихо сказал Дор, — листья монстериума, как его обзывают карантинщики. Вы же их помните, Сид, здоровущие и глянцевые, будто полиролью натёрли. Листья монстериума, связанные лианами. Это её плот, господин Кайт. Айре не пришла к нам пешком. Она приплыла по воде, а шквал выкинул её саму и её маленький плотик на сушу.

Сая взволнованно стиснула запотевшую кружку. Айре приплыла на плоту? Но... если она не собиралась в Ойкумену, а искала какое-то красное озеро... куда она могла плыть?!

— Вот это я и хочу выяснить. — Дор одним махом осушил свою кружку и с громким щелчком открыл новую бутылку. Над горлышком поплыл бледный дымок. — Я хочу и должен выяснить всё. И даже не потому, что во Внешнем мире обнаружились какие-то туземцы, Гарт был прав, люди такие твари, всюду пролезут. Но это шанс. Шанс узнать, как можно приспособиться и выжить там, откуда Природа нас вышибла пинком под зад. Возможно, на примере Айре мы откроем новые возможности для модификации или хотя бы узнаем, кто они — жители другого мира. И то, и то чрезвычайно важно. А тут ещё и язык.

Сая задумчиво потягивала пиво через трубочку и ворошила вилкой рыбное филе. Она не хотела говорить Дору, но мысль билась в висках, не давая спокойно наслаждаться ужином. «Гипнос». Алби пишет новую программу, и Сае воле-неволей придётся быть сновидицей, раз Мэт ушёл в долгосрочный отпуск. Новая программа девушку пугала. Исследовать маршрут дикарки, да ещё с плотиком впридачу! Это какая же будет доза изотопа... да и частота, наверно, зашкалит. Или Алби будет применять медицинский гипноз? Или что-то ещё? Сая нахохлилась. Вокруг столько всего происходит, а она вынуждена сидеть в этом приюте для бекасов и «наслаждаться тишиной». Но просить Дора вытащить её отсюда Сая не рискнула. Слишком много на него свалилось разом, чтобы он ещё отвлекался на её прихоти. Да и осталось-то... дней десять, не больше. Уж десять дней Сая могла потерпеть и даже решила завтра после утреннего кофе всё-таки попросить Сида научить её стрелять по тарелкам.

* * *

Алби же сидела в пустой лаборатории, пила кофе из картонного стаканчика и досадливо стучала ногтями по полированной столешнице. Её мозг безостановочно работал над проблемой погружения в путешествие дикарки, и каждый раз Алби в клочья рвала очередной набросок в блокноте, так что урна в углу была почти доверху забита смятыми и истерзанными листочками. Мысль не шла. Не шла настолько, что у Алби в один прекрасный момент выступили на глазах слёзы. Она безнадёжно буксовала, годы работы в одном направлении не давали ей посмотреть на ситуацию под другим углом, хотя Алби вооружилась и книгами по гипнозу, и работами по изучению памяти и даже ходила в медблок к чем-то расстроенному Эдвину Вирсу, чтобы побольше узнать о различных видах стимуляции мозга, включая транскраниальную. Обилие информации Алби не пугало, а вот ноль на выходе доводил до еле сдерживаемого бешенства.

«Как? Ну как?» Она с яростью отбросила ручку и принялась нарезать круги по лаборатории. Звонок Пирсу ничего не дал, тот вообще после службы зависал по обыкновению в каком-то кабаке, наверняка с очередной девицей на коленях, и только заплетающимся языком пробормотал нечто вроде «подруга, ну не сейчас... ну отвлекись ты уже...» Алби свирепо посмотрела на телефон. Напарник... нечего сказать... а ещё Алби Мирр-Гарт прекрасно отдавала себе отчёт, что Рифус хоть и не стоял над душой, но отсчитывал каждый потраченный впустую час, и эти часы свинцовой тяжестью давили Алби на плечи. «Я так устала... Я тоже хочу в отпуск, хочу кататься на катере, кормить чаек, купаться в море и не смотреть на время... вот Дор молодец, не стал Саю выдёргивать, хоть отдохнёт девочка...» Если бы Алби могла прочесть мысли Саи Стайн, она бы очень сильно удивилась.

* * *

Фил семенил по карантинному коридору, прижимая к груди планшет с предписанием. Пару часов назад его вызвала к себе страхолюдная новая начальница отдела, чем-то разъярённая до красных пятен на лице, чуть ли не швырнула ему предписание, велев ввести объекту (и тут Филу стало очень некомфортно) нужную дозу после вечернего забора анализов. Фил бросил взгляд на экран, и у него отвисла челюсть. Но спорить с руководством Фил Фреддер не смел, а потому, мелко закивав, попятился к двери. Бегемотиха в халате что-то прошипела ему вслед и продолжила кидать в коробку вещи с рабочего стола.

Фил дошёл до ординаторской, поскрёбся и открыл дверь. В комнате сидел только Тим, разворачивающий дешёвый магазинный гамбургер с мыслью заморить червячка. Увидев Фила, он удивлённо вытаращился.

— Ты чего, привидение увидел?

Фил положил перед ним планшет и буркнул:

— А ты сам посмотри.

Тим сунул гамбургер разогреваться и вчитался в убористые строчки, после чего снова вытаращился.

— Этой дозой модификанта можно убить. Может, тут лишний ноль?

— Я не знаю. Госпожа Герит мне это чуть ли в лицо не кинула.

— Ах, Герит... Новая метла, блин, — Тим скривился, — хотя я слышал, её тоже турнули уже, и когда только успевают. Значит, прощальный привет... Ну-ка дай сюда... Нет, тут нет ошибки. — Он нахмурился. — Но пациентка же вроде нормально себя чувствует? Или ухудшение?

— Да всё стабильно! — чуть ли не в голос закричал Фил. — Регидратация завершена, меню ей составили, анализы показывают положительную динамику! Я не понимаю, зачем ей сто пятьдесят кубиков альтиаля внутривенно! Это же стопроцентная остановка сердца!

— Это да... — Печка в углу запищала, закончив разогревать бутерброд. Тим вытащил свой обед, откусил чуть ли не половину разом и задумался. — Слушай, я всё понимаю, предписание есть предписание, но... Короче. Ни фига ты ей вводить не будешь, ясно? Это гарантированная смерть, как ни крути. Я щас доем, и пойдём к... — Тим почесал затылок. — К доктору Ройсу. Он тут самый вменяемый.

— Но это же приказ госпожи Герит! — От мысли о самоуправстве Фил покрылся мурашками. — Нас же уволят ко всем чертям!

— Учись брать ответственность на себя, хорёк. — Тим наконец доел свой гамбургер и вытер губы. — Тебя Вирс назначил ухаживать за пациенткой, вот и ухаживай. А не гробь на радость этой старой суке. Ей волю дай — здесь «экстру» каждый день будут проводить, чисто для профилактики. Пошли, что замер. Всему тебя учить надо... болонка лазаретная.

Фил проглотил оскорбление и поплёлся за товарищем, к которому испытывал нечто вроде тайного восхищения. Сам Фил никогда бы не решился взять дело в свои руки и пойти разбираться с подозрительными предписаниями... ну, то есть, он бы, конечно, пошёл... вот только здесь всё было такое чужое и страшное... и он никого, кроме Тима, не знал... а Марта Герит вызывала в нём тихий и безотчётный ужас. Больший ужас у Фила вызывал только господин заместитель по оперативно-агентурной работе лейтенант Альд Дир, потому что от него почти физически расходились волны боли и насилия. Фил не был эмпатом, но эту чёрную ауру видел так же хорошо, как солнце в ясный день.

Доктор Джей Ройс особых потрясений от сегодняшнего дня не ждал, лишь тихо радовался отставке Висса и Марты, которые, по мнению врача, превратили карантин в полигон для испытаний своих сомнительных теорий. Поэтому он очень удивился, заслышав мелодичный звонок.

На пороге стоял Тим, санитар, насколько Джей помнил, а рядом с ним незнакомый сутулый парень с острым носом и мордочкой хорька, держащий планшет.

— Разрешите? — Сейчас Тим не был похож на того самоуверенного типа, который развалясь сидел в ординаторской и жрал гамбургер. Джей Ройс кивнул:

— Конечно, заходи. Что-то случилось? Кто это с тобой?

— Я Фил, — проблеял Фил, — Фил Фреддер. Из медблока. Меня Эдвин Вирс назначил медбратом к пациентке из Внешнего мира...

— А, та волнующая история! — Ройс поправил очки и вперился в Фила с нескрываемым любопытством. — Да-да, это удивительно. Человек извне! А что вы от меня хотите?

— Показывай давай, — пихнул Фила под ребро его товарищ, — я тебе не переводчик с нашего на наш.

Фил протянул врачу планшет, и Джей Ройс с интересом воззрился на экран. Через несколько минут он внезапно треснул кулаком по столу, так, что Фил шарахнулся в сторону и даже Тим вздрогнул, и сквозь зубы прошипел:

— С-с-сука... Это переходит уже все границы. Всё бредит своим вскрытием, людоедка чёртова. Фил! — Медбрат опасливо поднял глаза. — Очень хорошо, что вы решили проконсультироваться и не стали бездумно исполнять хотелки госпожи Герит. В противном случае вы бы сели за убийство, причём предумышленное. — На этих словах Фил открыл рот. — Но, слава богу, у вас есть здравый смысл. Я сейчас же пойду с этим, — Ройс брезгливо указал на планшет, — к Эдвину Вирсу, потому что это просто неслыханно. Это прямое нарушение врачебной клятвы. Вы свободны, Фил, идите и займитесь пациенткой. Тим, ты тоже свободен.

— Так точно, господин Ройс, — Тим цапнул Фила за рукав и вытащил из кабинета. Несколько минут они стояли молча, а потом Тим сообщил:

— Кажись, у нас новый начальник будет.

— С чего ты взял? — удивился Фил.

— Опыт, — хмыкнул Тим, — сын ошибок трудных. После того звездеца, что тут творился эти дни, Вирс стопудово назначит Джея главным. Он тут самый адекватный, или ты думаешь, я просто так тебя к нему потащил? Я-то знаю, кто у нас чего стоит. Ну что ты опять лупишься? Пошли, чайку хлопнем и за работу. У меня от этого гамбургера сушняк как после пьянки.

* * *

Дор неслышно оделся, бросил взгляд на часы, поцеловал спящую Саю в висок и на цыпочках вышел из коттеджа. Эта ночь пролетела как один миг, и наступило время суровой реальности, в которой Дору Стайну предстояло налаживать контакт, разбираться с карантином, выяснить, как там дела в «Гипносе»... Он уже подошёл к мотоциклу, как телефон в кармане энергично завибрировал.

«Полшестого утра, да кого там несёт?» В такое время хороших новостей Дор не ждал. Он вынул телефон, и с экрана на него мрачно уставилась Алби Мирр-Гарт. Её глаза покраснели от недосыпа, а лицо было утомлённым и безрадостным.

— Алби? — По спине Дора пробежал неприятный холодок. Вид главы «Гипноса» ему совсем не понравился. — Ты что в такую рань?

— Извини... — Она скосила взгляд, видимо, на часы, и вздохнула. — Совсем за временем не слежу. Дор, у меня тупик. Я просто в панике уже, у меня не выходит... — Молодая женщина, не стесняясь, шмыгнула носом. — Я уже и так, и эдак вертела, даже Пирсу позвонила, но он как обычно... В общем, я не могу написать программу, у меня ступор в мозгах. Я...

— Я понял, — Дор постарался придать голосу успокаивающие нотки, хотя мысленно послал Алби и проект в такие дали, что ого-го, — меньше паники. Ты буксуешь, ничего страшного. Ты не робот. Я скоро приеду, и мы подумаем, как тебе помочь, а пока ляг и поспи, ты еле на ногах стоишь.

— Меня Рифус четвертует, — сообщила Алби, — он так рассчитывает на «Гипнос»...

— Ничего твой Рифус с тобой не сделает, — повысил голос Дор, — не придумывай. Ты просто вошла в клинч и у тебя паническая атака. Ничего не бойся и не накручивай себя. Я тебе помогу, слышишь. Найду способ. Тебе просто нужен свежий взгляд, я этим займусь.

— Как? — От Алби исходили волны безнадёжности.

— Это секрет. Ложись и отдохни, прошу тебя. Мы никуда не торопимся, у нас ещё куча времени. Не надо геройствовать. Давай, поспи. Я скоро приеду. — И он отключил телефон, хотя больше всего на свете хотел запустить ни в чём не повинный аппаратик подальше в солёные пески. Но вместо этого он выкурил сигарету, снова вытащил коммуникатор и набрал Альда. Дир маялся бессонницей и вполне мог ответить даже в это время.

— Господин капитан? — Вид у Альда был слегка удивлённый, но не более того.

— Дир, простите, что так рано, но уж лучше не откладывать. У нас затык откуда не ждали. Алби посыпает себя пеплом и не может разродиться новой программой для «Гипноса» с учётом пожеланий Гарта.

— Но чем я могу помочь? — Дир пожал плечами. — «Гипнос» для меня абсолютно непостижимая вещь, я вообще не понимаю, как там что работает.

— А вам и не надо. Но мне нужен человек, который помог бы Алби встать на нужные рельсы. Мне нужен свежий взгляд и широкие познания в программировании и стимуляции мозга. Вы же найдёте в своей агентуре такого персонажа?

— Да, конечно, — Альд кивнул, — займусь этим немедленно. Уж такого добра у меня хватает.

Дор кивнул, прощаясь, оседлал «Томагавк» и рванул прочь от «Солёного бекаса». День обещал выдаться насыщенным и нелёгким.

* * *

Альд тем временем прошерстил свой особый контактный лист и через пару минут нашёл нужный номер.

— Чет?

На другом конце высветилось заспанное лицо молодого человека с недельной щетиной и пирсингом в брови. Он зевнул во весь рот и пробормотал:

— Господи, опять вы. Вы в курсе, который сейчас час?

— Да плевать мне, — отрезал Дир, — отрабатывай свои деньги. Мне нужен программист, который сможет написать программу для стимуляции мозга. Кто у тебя есть из таких?

— Мозга? — Чет задумался. — Что-то медицинское?

— Практически. Электромагнитная стимуляция мозга с применением специального кода, подробности у руководителя проекта. Так есть у тебя кто на примете?

— Ну... — Чет почесал заросший подбородок. — Тут недавно объявилась парочка, то ли братья, то ли педики, то ли просто дружбаны, всегда на связь выходят вместе. Классные спецы, вся тусовка о них говорит. Работают как звери.

— А Объективная Многоножка? — Дир нахмурился. — Она вроде как была самой крутой в вашем деле.

— Многоножка? — Чет рассмеялся. — О ней уже давно ни слуху, ни духу, да вы и сами знаете. В тюрьме она. Я тоже новости из суда смотрел.

— То есть, хочешь сказать, она выбыла? Да ни в жизнь не поверю.

— Дело ваше, — пожал плечами Чет, — только она испарилась нафиг. Все контакты по нулям, как не было. Говорю же, в тюрьме она.

— Хорошо, — Дир понял, что Лора Грис забилась в самую глубокую нору после своего помилования, и даже собратья по сети решили, что она всё ещё за решёткой. — Давай своих педиков.

— Они только по рекомендации, — сказал Чет, — просто так, за красивые глазки даже говорить не станут.

— Со мнойстанут, — пообещал Альд, — а рекомендация будет от тебя. Ты же там не последний человек.

— Э, не, не! — заволновался хакер, — меня не палите. Я и так вечно кручусь, чтобы не засветиться. Скажите лучше, что от Бешеного Суслика.

— То есть тебя палить нельзя, а Суслика можно, так, что ли? — ухмыльнулся Дир. — Выдохни, чудик, никто тебя не спалит. Давай контакты.

Чет исчез с экрана, а потом раздался тихий писк, и Альд открыл дважды зашифрованное сообщение. Прочитав его, он заржал в голос:

— Бразерс Карамазерс? А твои педики эрудиты.

— Забирайте контакты и не палите меня, — буркнул Чет, — мне похер, как они себя называют. Может, и вправду братья. Ну теперь я могу лечь досыпать?

— Хоть в спячку впадай, — разрешил Альд, — мне ты больше не нужен.

Он включил ноутбук, над которым колдовал сам Шон Корк, обеспечив тройное шифрование и гарантированную анонимность в сети с защитой от отслеживания, и создал новую учётную запись. На аватарке красовалась соблазнительная мультяшная блондинка с призывно приоткрытыми чувственными губами, а никнейм гласил: «Аленький цветочек». Дир хохотнул про себя, размышляя, как долго неведомые братья-любители Достоевского будут расшифровывать тайный месседж. Он вошёл в сеть и набрал нужный адрес.

На экране возник приватный чат, в котором был только один пользователь: сдвоенный портрет классика былых времён Фёдора Достоевского. Дир снова хохотнул и запустил беседу.

Аленький цветочек:

— Привет.

Бразерс Карамазерс:

— Ты кто?

Аленький цветочек:

— Заказчик ваш.

Бразерс Карамазерс:

— У нас сейчас нет заказов, ты кто?

Аленький цветочек:

— Заказчик ваш. Есть работа по профилю, если интересно.

Бразерс Карамазерс:

— Откуда на нас вышла?

Аленький цветочек:

— От Креатора и Бешеного Суслика. Они не потянут, посоветовали вас.

Бразерс Карамазерс:

— Мы ведь проверим.

Аленький цветочек:

— В шпионов играетесь? Хоть бы суть дела спросили, любители классики.

Бразерс Карамазер:

— Что-то ты мутная больно. И канал у тебя закрытый. Как на Креатора вышла?

Аленький цветочек:

— За пятьдесят штук я могу быть мутной, сколько влезет, а что до Креатора, так привет вам всем от Объективной Многоножки.

Бразерс Карамазерс:

— Ты что, Многоножку знаешь?

Аленький цветочек:

— Я к ней бы и обратилась, но она сидит, как выяснилось. Приходится иметь дело с такими педиками, как вы.

Бразерс Карамазерс:

— Ты тон-то сбавь, шлюха нарисованная. Нас не колышет, что ты от Суслика или от Креатора, мы тебя первый раз видим, а за такое бабло только нелегалку предлагают. А мы противозаконными вещами не занимаемся.

Аленький цветочек:

— Всё законно и прозрачно, как пот из пупка девственницы. Ну так что, может, о деле поговорим? Работа по части стимуляции мозга, научный проект, всё чин-чинарём. Или бабло прям лишнее?

Бразерс Карамазерс:

— Бабло знатное. Только предоплата сразу, пятьдесят процентов. Мы хз, может, ты сольёшься и кинешь.

Аленький цветочек:

— Ясно, один шизик, второй параноик. Люблю таких, сразу видно, профессионалы. Вас как звать-то, педики, или мне так и разговаривать с вечным классиком?

Бразерс Карамазерс:

— Тео и Лео. Довольна?

Аленький цветочек:

— Да мне пох на самом деле. Сейчас вышлете мне номер счёта, я вам задание, первичное. Если сольётесь с предоплатой, мне вас жаль.

Бразерс Карамазерс:

— У нас репутация, между прочим. Мы дела делаем, а не кидаем заказчиков.

Аленький цветочек:

— Вот это годный подход. Ну и последнее, чисто для проверки: 00-305-74 «+».

На другом конце сдвоенный Фёдор Михайлович замолчал, но из сети не вышел. Альд засёк время и усмехнулся. Тишина была почти ощутимой физически, он видел, как проходят секунды в вибрирующем безмолвии. Когда прошло три минуты, он послал Достоевскому воздушный поцелуй и написал:

— Ну здравствуй, Лора.

Глава 13

Альд распахнул двери перед мрачного вида молодой женщиной с длинным носом и в чёрной бесформенной хламиде с кучей карманов и молний, пропуская её вперёд. На секунду рукава соприкоснулись, и Лора с шипением отдёрнула руку:

— Не прикасайтесь ко мне!

— Вот ничего тебя не берёт, — пробормотал Дир, — хоть кол на голове теши. Заходи уже, хватит на пороге мяться.

Лора убрала со лба чёрно-фиолетовую прядь и недоумённо скривилась:

— Что за идиотское место вы выбрали? В «Коне» не могли встретиться?

— Модное столичное заведение «Пучок зелени», прибежище молодых пижончиков. Ты же вегетарианка, тебе тут должно понравиться. — Дир едва сдерживал смех.

Лора несколько секунд стреляла глазами по сторонам, пытаясь унять озноб. Они нашли её. Непонятно как, но они снова нашли её, и Лора уже представила, как засылает в компьютер к Креатору и Бешеному Суслику свой новейший, ещё не опробованный вирус. Как они могли её сдать?! Эти мысли настолько очевидно мучили Лору, что Дир не выдержал и прошептал ей в ухо, почти касаясь губами огромного каффа в виде дракона, обвившего ушную раковину:

— Прекрати истерить, твои дружки-хакеры тут ни при чём. Креатор до сих пор уверен, что ты сидишь, как, впрочем, и Суслик. Они даже не догадываются, что педики Тео и Лео — это и есть блистательная Объективная Многоножка. Так что выдохни и успокойся. Сдала себя только ты сама.

— Как? — Лора не могла понять, каким образом Альд Дир всё-таки догадался, кто скрывается за сдвоенным Достоевским.

— Сделала бы себе очередной женский аккаунт, я бы тебя ещё месяц искал, — пожал плечами Альд, — но тебе ж хотелось устроить дивную новую жизнь. Была девочка-лесбиянка, одна штука, стала парочка мальчиков-педиков. Разворот на сто восемьдесят всегда настораживает, а больше тебе знать ни к чему. Ты свои секреты не раскрываешь, я свои. Ответь мне только на один вопрос: почему их двое?

— Кого? — прошипела Лора, садясь за столик, застеленный модной «неотбеленной» тканью. В вазочке красовался букетик сухих цветов и колосьев, а на стенах «Пучка зелени» были развешаны настоящие пучки сухих пряных трав. Если бы не присутствие Дира, Лору вывернуло бы прямо здесь.

— Ну аватарок твоих. Бразерс Карамазерс. Их же трое было по книге.

— Я не знаю, не читала. — огрызнулась Лора и нервно схватилась за серёжки в левом ухе. Всё правое ухо занимал дракон. — Древние эпосы это не моё.

— Ох, технари, — вздохнул Дир, — нахватаются по верхам, а потом удивляются, что их рассекретили на раз. Всё, хватит бычить, бери меню, выбирай. Мы всё-таки в кафе.

Лора с ненавистью схватила стильно оформленный буклет в рогожной оплётке и с остервенением начала листать, даже не глядя в строчки и цифры. Потом она резко отодвинула меню и сквозь зубы прошипела:

— Гарт обещал меня больше не трогать. Он сказал, это был последний раз!

— Ma cheri, — усмехнулся Дир, — ну что за детский лепет. Ты так и не поняла? Любой, кто единожды попадётся мне на пути, обратного хода не имеет. Вот это настоящее пожизненное. А у тебя не жизнь, а сказка: ты не должна ходить на службу, никто тебя не заставляет приезжать к девяти тридцати и высиживать от звонка до звонка. Отработаешь свои деньги и прячься обратно в свою достоевщину. Ты мне нужна для совершенно конкретной работы.

— Я ещё не видела предоплату, — Лора всё же нашла в себе силы посмотреть вербовщику в глаза, — или это тоже блеф?

Дир рассмеялся.

— Я вижу, ты наконец выбрала верный путь. Давай номер счёта.

Лора насупленно молчала. Через пару минут Альд вздохнул и сообщил:

— Лора, я не ношу таких денег наличными, я не идиот. Говори номер счёта и получи свой аванс.

Женщина схватила салфетку и нацарапала на ней длинную комбинацию из букв и цифр. Вскоре её коммуникатор пронзительно пискнул. Она посмотрела на экран, а потом обалдело подняла глаза. Брови с десятком колечек удивлённо приподнялись. Дир снова рассмеялся.

— Я же говорил: двадцать пять тысяч предоплаты. Ты такие деньги полгода будешь зарабатывать на своём фрилансе. Кстати, ты больше не маешься этой милитаристской дурью?

— Я только в сети. — Лора до сих пор не могла поверить, что «красногалстучник» отсыпал ей столько денег по сути, ни за что. — Так безопаснее. Программирование любой сложности. Кроме нелегала. Хватит с меня.

— Ты блистательна, — похвалил Альд, — жаль, что это понимание пришло к тебе только после отсидки. Ну-ну, не дёргайся. Дай руку.

Лора мгновенно убрала обе руки под стол и напряглась, как готовый рвануть с места зверь. Дир покачал головой.

— Дай угадаю. Ты пыталась вывести номер, залить кислотой, срезать кожу, да? И ничего не помогло. Бактериальная татуировка, что поделать.

— Откуда....

— Лора, ты думаешь, мне так сложно было узнать твой тюремный шифр? Ты как маленькая, право. Но я рад, что ты встала на верный путь.

— Сотрудничая с вами? — выплюнула она. — Это ваш верный путь?

— Конечно. Повторяю для особо одарённых: отработаешь в проекте и свободна, иди, карамазерься сколько влезет. Никто тебя в штат брать не будет, ты психически нездорова. Ты тупо не пройдёшь медосмотр. Так что выдохни и закажи уже что-нибудь. На нас уже официант смотрит.

Лора молча и сосредоточенно, не глядя по сторонам, ела суп из водорослей, закусывая вегетарианским бутербродом. Дир даже знать не хотел, какую дрянь засунули в поджаристые хлебцы и только периодически делал глоток травяного безвкусного чая. «Совсем с ума посходили, и за это ещё и деньги дерут. Но как деморализующий фактор, надо признать, этот клоповник бесподобен... Бедная Лора.» Он бросил быстрый взгляд по сторонам. В середине дня в кафе было немноголюдно, лишь в дальнем конце, сдвинув два стола, обосновалась стайка молодых мажорчиков, несколько ребят и пара девушек лет шестнадцати-семнадцати. Все они рядились в яркие широкие шарфики с кисточками, узенькие брючки и свободные блузы, увешанные аляповатыми значками. Одна из девушек носила невероятно модную в этом сезоне причёску: в нежно-голубые пряди были тщательно вплетены цветные нити, превращая волосы в настоящий гобелен. Девушка сидела рядом с прыщавым тощим блондином и весело смеялась над его шутками. Шутки были, как понял Альд, прислушавшись, намного ниже плинтуса и даже уровня моря. «Точно вымрем». Он постучал ногтем по столу, привлекая внимание Лоры.

— Посмотри туда.

Лора скосила глаза на компашку и недоумённо поинтересовалась:

— И что?

— Видишь девушку с голубыми волосами? Как тебе её причёска?

У Лоры так натурально отвисла челюсть, что Дир едва сумел сдержать очередной приступ смеха.

— Лора, отвечай на вопрос. Как тебе эта причёска?

Несколько секунд Лора Грис рассматривала девушку, не понимая, в чём подвох, а потом обернулась к Альду.

— Малолетняя дура. Когда у неё вылезут волосы вместе с этим половиком, вот тогда я на неё посмотрю.

— Но у тебя тоже покрашены волосы, — Дир прикоснулся к фиолетовой пряди, заставив женщину болезненно сморщиться.

— Это не то! — Она резко отодвинулась от ненавистных пальцев. — У меня просто краска! Она безвредная! И вообще, причём здесь это?

— Вот видишь, Лора, — как ни в чём ни бывало сообщил Альд Дир, — почему я выбрал именно тебя. Из двух решений: эффектного и эффективного, ты выберешь эффективное. Что не мешает ему быть эффектным. Вы обе хотите выделиться из толпы, но ты не гробишь свои волосы, вплетая в них эти ниточки, а красишь безопасной краской. Ты выбираешь надёжные и проверенные методы, что вкупе с твоей гениальностью даёт тебе сто очков вперёд. Поэтому я считаю, что именно ты должна разработать новую программу для проекта «Гипнос»...

— «Гипнос»?... — Лора неосознанно намотала фиолетовую прядь на палец. — Но ведь...

— В тюрьме ты взламывала программный код «Гипноса» за премьерские коврижки. Сейчас ты поможешь «Гипносу», потому что он буксует, а канцлер требует результатов. Поможешь за реальные деньги и без ограничения свободы.

Лора открыла было рот для ответа, как к их столику подошёл тот самый прыщавый юнец, который пытался развлечь компанию пошлыми шуточками. Парень выглядел взволнованно и недружелюбно. Лора удивлённо посмотрела на него и принялась за недоеденный бутерброд. Мужские разборки были ей неинтересны и противны.

Альд же с любопытством наблюдал, как пышущий возмущением юноша теребит свой шарф, собираясь с мыслями.

— Вам помочь, молодой человек? — Дир знал, что на них с Лорой украдкой косились и посетители, и персонал кафе, настолько сильно они выбивались из общей массы: элегантный мужчина в дорогом сером костюме и зеленоватом галстуке с булавкой и женщина-неформалка, истыканная пирсингом и звенящая десятками браслетов на руках. Более странной парочки «Пучок зелени» ещё не видел.

Прыщавый парень наконец сформулировал свою претензию:

— Прекратите пялиться на мою девушку!

Дир вытаращился, а потом погладил Лору по руке, больно пнув под столом.

— Я с дамой, молодой человек, мне есть на кого, по вашему выражению, пялиться.

Парень покосился на Лору, но продолжил:

— Я видел, как вы на неё таращились!

— Моей спутнице понравилась причёска этой девочки, так что считайте это комплиментом. А теперь прошу меня простить, у нас важный разговор, а вас ждут друзья.

— Вы немедленно извинитесь! — В своём дурацком наряде парнишка был похож на тощего боевого петуха. Альд не выдержал и расхохотался в голос, а с дальнего угла донеслось:

— Хэл, ну что ты там застрял, дуй сюда! Никому твоя Милли на фиг не сдалась!

— Хэл? — Дир прекратил смеяться так же внезапно, как начал, и прищурился. — Хэл, значит. Не ошибусь, Хэл Лайс?

— Откуда вы меня знаете? — оторопел парнишка. Он тоже вперился в Дира, не понимая, где его мог видеть этот блондин в дорогом костюме. Сам Хэл понятия не имел, что это за тип.

— Знакомься, Лора, это Хэл Лайс, новая надежда нашей юриспруденции, любитель квестов и завсегдатай «Пучка зелени». А где же ваш друг Марк? Марк Трент? Или его всё-таки отчислили после той некрасивой истории с храмами?

Хэл побледнел. Он не знал, откуда этот хлыщ знает про тот квест, ох и досталось тогда им, и Хэлу, и Марку... он что, из наблюдательного совета колледжа? Или знакомый отца? Откуда...

— Ойкумена тесная, — вдруг бросила Лора, отложив недоеденный бутерброд и презрительно уставившись на Хэла Лайса, — и дебилов в ней хватает. Шагай отсюда, парень, ты ещё дёшево отделался.

Дир бросил на неё удивлённый взгляд, а потом кивнул:

— Она права. Вы легко отделались, юноша, по тому делу были смертные приговоры. А теперь убирайтесь и дайте нам закончить разговор.

— Откуда вы меня знаете? — закричал Хэл. — Вы что, из совета?

— Из Красного он, — Лора раздражённо поправила волосы, и её рукав немного сполз. Хэл с открытым ртом смотрел на зеленоватые цифры на внутренней стороне запястья повыше кисти; цифры едва заметно светились, точно под кожу закачали какую-то мерцающую субстанцию. Он сглотнул.

— А-а-а...

— Ага. — Теперь Лора смотрела на будущего адвоката в упор. — Что, шифров не видел... юрист? Пошёл отсюда. И не зли этого человека. Это, типа, добрый совет.

— Да кто вы такой? — Хэл пытался до последнего держать лицо.

— Самый опасный человек в Ойкумене, — ответила за Альда Лора, — а я псих, у меня и справка есть. И склонность к немотивированной агрессии. Чеши отсюда, колокольчик. Не мешай взрослым людям вести дела.

Хэл несколько минут посопел, собираясь с духом, а потом вдруг развернулся и почти бегом вернулся к друзьям, которые встретили его зычным гоготом. Милли что-то бросила Хэлу в лицо, а потом обернулась и поправила голубую прядку. Кажется, ей льстило, что деловой солидный человек обратил на неё внимание. Хэл одёрнул подругу, что-то раздражённо прошипев ей в ухо, и девушка тут же уставилась в свой стакан со свежевыжатым соком. Альд немного понаблюдал за компашкой, а потом перевёл взгляд на Лору. Та молча продолжала догрызать свой сэндвич.

— Не ожидал от тебя такого здравомыслия. И спасибо за комплимент.

— Это правда. — Лора не отрывала глаз от тарелки. — Вы опасней и Гарта, и лысого выродка. У тех просто власть. А вы серый кардинал, который управляет и теми двумя, и всеми остальными, кто... попадается вам на пути. Вы как паук, оплетший Ойкумену своей сетью. А первое правило мухи: не дёргаться, раз влипла.

Альд медленно похлопал подушечками пальцев по запястью.

— Ты меня поражаешь, Лора. Поражаешь с хорошей стороны. Что же тебя сподвигло на столь кардинальную смену позиции? Раньше к тебе разве что пистолет не приставляли, чтобы ты работала.

Вместо ответа Лора показала Диру коммуникатор с открытой страничкой личного счёта. На экране мигала только что переведённая сумма.

— Деньги. — Она вышла из личного кабинета. — За такие деньги я наизнанку вывернусь, но сделаю ваш проект.

— И это только половина, — заметил Альд, — но учти вот что. Подробности по «Гипносу» ты получишь непосредственно от руководителя проекта. От Алби Мирр-Гарт.

— Мирр-Гарт?.. — Лора запнулась.

— Госпожа Мирр-Гарт — руководитель проекта «Гипнос» и жена государственного канцлера. Поэтому не сильно возникай и запомни: у неё на тебя во-от такой зуб. Ты взломала её программу, а любой учёный очень болезненно относится к таким вещам. Ей плевать, что ты сидела по сфабрикованному делу, что ты знать не знала, что именно вскрываешь, что именно Алби разработала всю программу... Она может очень сильно на тебя окрыситься. Терпи, прошу тебя. Когда она поймёт, что в твоей истыканной башке живут феноменальные мозги, она сменит пластинку. Гений всегда уважает гения. Просто потерпи.

Лора скривилась, но ничего не сказала. Тюрьма научила её если не покорности, то умению затаиваться и выжидать. А то, что в случае взбрыков она снова окажется в камере-одиночке без углов, Лора знала почти наверняка. И ей туда не хотелось.

Альд подождал, пока женщина допьёт чай, покосился на компашку мажорчиков (теперь вместо Хэла что-то пафосно вещал начинающий полнеть тип с высоким женским голосом и сальными длинными волосами) и постучал пальцами по столу:

— Завтра к десяти утра. Тебе выпишут бессрочный пропуск, процедуру досмотра знаешь. С собой можно проносить личный коммуникатор без доступа в сеть, лекарства и гигиенические принадлежности. Ты же принимаешь свои лекарства?

— Само собой, — буркнула Лора, — надо как-то восстанавливаться после той хрени, которую мне кололи в тюрьме. Мелл точно меня отравить хотел.

— А вот теперь узнаю свою старую знакомую Лору Грис, — улыбнулся Альд, — с её теориями заговора и тревожной мнительностью. Расслабься, ma cheri, все твои беды в прошлом.

Лора молча отставила опустевший стакан и буркнула:

— Вы как знаете, а я хочу отсюда свалить. От этих деток и кафе-мороженых аж мутит.

Дир встал, отодвинул Лоре стул и галантно подал руку:

— Надо подавать детишкам хороший пример.

Она с ненавистью двумя пальцами прикоснулась к ткани пиджака:

— Вы позёр.

— Ещё бы. Ладно, пора заканчивать наше свидание. Завтра не опаздывай. И мой тебе совет — присмотрись к широким браслетам. — И он аккуратно прикрыл дверь кафе. Вслед ему смотрели настороженные молодые люди в ярких шарфиках и девушка с гобеленом в незабудковых волосах.

* * *

Дор сидел в кабинете, обхватив руками голову и тщетно пытаясь заглушить пульсирующую боль в висках и зуд в искалеченном затылке. Стоило ему вернуться из «Солёного бекаса», как проблемы навалились с новой силой, начиная от попытки покушения на Айре и заканчивая необычно довольным Альдом Диром, который триумфально возвестил, что нашёл программиста для «Гипноса», и завтра тот приступает к работе. Как только прозвучало имя Лоры Грис, Дор неслышно застонал, откинувшись в кресле. Только этого не хватало, помешанной, у которой семь пятниц на неделе и неискоренимое желание позаимствовать из любого заказа «фишку» на память. И хотя Дир клялся на Конституции, что на этот раз Лора ничего не отчебучит и вообще встала на путь исправления и всемерного сотрудничества (а когда он озвучил сумму аванса, Дор лишился дара речи), Дор Стайн не разделял оптимизма своего заместителя. Да, Лора гений, тот самый, который был так нужен проекту «Гипнос», вожделенный «свежий взгляд», но Дор не представлял, как он объявит об этом Алби, и от этого шрамы на затылке и спине горели огнём. Дор вздохнул, закурил и уныло буркнул:

— Я никогда не сомневался в вас, Дир. И в том, что вы вытащите Лору Грис на свет божий тоже. А сейчас займитесь этой несостоявшейся мстительницей и запустите процедуру трибунала. С Алби я буду говорить сам.

— Так точно. — Дир усмехнулся. — Марта Герит сильно пожалеет о своей несдержанности.

Дор помолчал. Он знал, что достаточно всего одной подписи, и жизнь Марты превратится в затяжной кошмар имени господина заместителя, и только очень опытный врач смог бы обнаружить следы воздействия. По части пыток Альду Диру не было равных. Но Дор, уже занеся палец над планшетом, внезапно передумал и стёр приказ. Сколько бы отвращения не вызывала в нём одутловатая карантинщица, Дор не мог заставить себя санкционировать применение пыток к женщине. Некоторые барьеры были не по силам даже ему. Он поднял глаза на Альда Дира:

— Только психологическое воздействие. Ваша репутация бежит впереди вас, думаю, Марта не будет артачиться.

— Конечно, господин капитан, — пожал плечами вербовщик, — слова ранят сильнее пули. Я могу идти?

— Да. — Дор снова подумал об Алби и с силой потёр виски. — Идите. О результатах допроса доложите вечером.

Когда Альд ушёл, Дор выпил три чашки кофе (одну из них с коньяком), выкурил чуть ли не полпачки сигарет, неизвестно зачем влез в еженедельные отчёты отделений и в научно-исследовательском вновь напоролся на «Гипнос». С экрана на него смотрела привлекательная блондинка с пучком-ракушкой и распахнутыми зелёными глазами. Дор глубоко вздохнул и выключил планшет. «Как я смогу привести в твою святая святых ту, которая взломала твоё детище? Твой проект? Как я смогу убедить тебя в том, что иногда надо наступать себе на горло? Ты просила помощи, и вот она... только как заставить тебя принять её?» Дор залпом допил остывший кофе и посмотрел в окно. Он капитан, его приказы не обсуждаются, в здании со шпилем он имеет полную и неограниченную власть, он может санкционировать пытки и ментальный взлом, он может запереть человека в изоляторе на веки вечные или одним росчерком пера уничтожить карьеру самого именитого учёного. Он, Дор Стайн, мог почти всё в Ойкумене, и тем не менее он медлил. Наконец, обозвав себя малодушным уродом, он нажал кнопку интеркома.

— Алби, поднимись, пожалуйста. Это важно.

На другом конце послышались какие-то шорохи, а потом Алби сказала:

— Я обедать собиралась... дело совсем не терпит?

— Совсем. — Дор придал голосу металлические нотки. — Чем быстрее мы разберёмся с ситуацией, тем быстрее ты начнёшь выдавать результат. Не заставляй меня просить дважды.

Интерком отключился, и Дор почти физически видел, как Алби торопливо запирает лабораторию и вызывает лифт на самый верх. У него остро и мучительно кольнуло под сердцем, он никогда не говорил с Алби таким тоном, но рубить хвост по частям тоже не желал. Лучше уж ошарашить её сразу и вытерпеть час-полтора криков и истерик. В том, что истерика последует незамедлительно, Дор Стайн не сомневался.

Через пару минут промурлыкал мелодичный звонок, и в кабинет вошла Алби Мирр-Гарт, бледная, осунувшаяся от недосыпа, но, как всегда, с безупречной причёской и в идеально сидящем костюме. Её глаза подёрнулись сеточкой лопнувших сосудов. Дор покачал головой и встал:

— Садись, тебя шатает. Я же просил: поспи и отдохни, пока мы ищем тебе подмогу.

— Я не могу спать, — прошептала Алби, — даже с таблетками. Меня всё время мучает этот тупик...

— Алби, прекрати себя накручивать. — Дор подошёл поближе и взял женщину двумя пальцами за подбородок. У Алби слегка расширились глаза. Дор копировал Гарта, пусть и неосознанно, даже в мелочах. — Я сказал: мы решим эту проблему, мы её решили. Сегодня Альд Дир подписал разовый контракт с программистом, который способен взглянуть на твой тупик с другой стороны.

— Дир, — вздохнула Алби, — есть ли хоть кто-то в Ойкумене, кто ещё не побывал в его лапах...

— Ты, например. Или я. Алби. — Он присел на краешек стола. — Прошу тебя, давай не сворачивать с темы.

— Ты сказал, он нашёл программиста... — Алби грустно поправила идеальный пучок, — да что программист, программистов у нас целый кибер-отдел во главе с Корком, это не то... ну как тебе объяснить... мне нужен учёный-энциклопедист типа Леонардо...

— Он у тебя есть. — Дор мысленно досчитал до трёх и сказал:

— С завтрашнего дня Лора Грис поступает в твоё распоряжение.

Воцарилась тишина настолько плотная и вибрирующая, что у Дора заложило уши. Он чуть ли не воочию видел, как вокруг Алби сгустилось тёмное мерцающее облачко, точно всё статическое электричество мира окружило женщину плотным коконом. Тишина искрилась и колыхалась в такт дыханию Алби, прерывистому и неровному. Наконец она как-то неловко встала с кресла, дрожащими руками выудила из пачки тонкую дамскую сигарету, прикурила, закашлялась и вдруг взвизгнула, перейдя почти на ультразвук:

— Как ты мог?! Как ты... мог... согласиться на это?! Дир... да плевать мне на Дира, где он эту доходягу выцепил! Она в мой проект не войдёт! Я не позволю! Как ты... как у тебя язык повернулся... — Она резко затушила сигарету, уронила голову на руки и расплакалась с таким лютым отчаянием, что Дор даже сделал шаг назад. Он понимал, что через эту истерику, это неприятие надо пройти, надо выждать, пока Алби выплачет всю свою боль и обиду на треклятую хакершу, надо просто подождать... но смотреть на содрогающуюся в рыданиях женщину было выше его сил. Он провёл рукой по её волосам и отшатнулся, когда она резко сбросила его пальцы. Глаза у Алби Мирр-Гарт были залиты тёмным бешенством.

— Она. Не. Будет. Работать. В «Гипносе», — чеканя каждое слово наконец произнесла Алби. На её щеках алели неровные пятна. Дор снова досчитал, теперь уже до десяти, и как можно спокойнее произнёс:

— Ты буксуешь. Ты сама в этом призналась. Ты не спишь ночами, ты вертишь так и эдак, но ты в клинче. Я хочу, нет, я обязан помочь тебе. И дело не в дикарке или канцлере. Честно говоря, они оба могут ехать в обнимку прямиком во Внешний мир. Но я не могу видеть, как ты изводишь себя. Я слишком долго тебя знаю. Сейчас ты движешься к полноценному нервному срыву, тем более, что под рукой ни Саи, ни Мэта. Алби, послушай меня, пожалуйста, и не перебивай. Лора Грис не знала, что она взламывает именно твой проект, она вообще не подозревала о твоём существовании. Для неё это был вопрос помилования, а ведь её закрыли пожизненно. Неужели ты бы не ухватилась за такую соломинку, зная, что умрёшь в камере по липовому делу?

— Я не она, — выплюнула Алби, — и мне плевать на её мотивы. Она взломала «Гипнос», прошлась по нему в грязной обуви, перевернув там всё вверх дном! Она сорвала погружение! Она копалась своими мерзкими пальцами в моих разработках! И ты хочешь запустить её сюда? Мне в помощь?!

— Да. — Дор налил ей воды в стакан. — Да, и я это сделаю. Не забывай: Лора Грис сумела подобраться к «Гипносу» будучи в тюрьме. Изолированная от мира, без дружков-хакеров, с выходом в облако со старого дребезжащего компьютера начальника тюрьмы. И она сделала это. В одиночку.

— То есть часть проекта ей уже известна. А ты помнишь, за что на самом деле Риф посадил эту шизофреничку? За попытку украсть собственность бригады. Где гарантия, что эта ведьма не попытается снова?

— Гарантия — это слово Дира и пятьдесят тысяч за работу. — Дор не выдержал и тоже закурил. — Алби, она боится. Боится снова загреметь за решётку, теперь она понимает, что всего лишь марионетка в наших руках. Она и так затаилась в самых глубоких дырах сети, чтобы её никто не нашёл, но Альд есть Альд. Выцепил её и сунул в морду аванс. Алби, не чуди, Лора Грис лучшее, что мы могли бы найти во всей Ойкумене. Она блестящий программист и вдобавок инженер, она сумасшедшая, это да, зато больной разум видит то, мимо чего пройдёт здоровый. У неё нет штампов и стереотипов, у неё нет шор, сковывающих мысли, она полностью свободна в своей гениальности. Она и есть твой Леонардо, Алби. Связанный по рукам и ногам гораздо крепче любых браслетов. Просто опиши ей задачу.

Алби понуро села обратно в кресло, вытащила новую сигарету и тихонько всхлипнула. Буйная фаза истерики вроде бы прошла, но Дор не обольщался. Слишком сильно несчастная неформалка ударила по самолюбию главы проекта «Гипнос». Женщина всхлипывала, опустив голову и став похожей на мокрого несчастного птенца. Дор подошёл к Алби, практически вынул ту из кресла и прижал к себе, гладя по плечам.

— Ну-ну... Ну ш-ш-ш... Успокойся, не надо плакать. Я понимаю, как тебе тяжело, я же вижу, не слепой. Алби, я же говорил тебе: я никогда не причиню тебе вреда. Никогда. И если приходится что-то делать через силу, значит, по-другому совсем никак. Ну тихо, тихо... Ш-ш-ш... — Всхлипы становились тише, и Дор наконец усадил Алби обратно и мысленно утёр лоб. Кажется, получилось.

— Она может работать удалённо? — наконец спросила Алби. — Я не хочу видеть в своей лаборатории эту истыканную пирсингом физиономию.

— Боюсь, что нет, — покачал головой Дор, — она должна видеть, как работает стимуляция и изотопы. Алби, да не бойся ты! Без этой аппаратуры она ничего не сможет сделать сама, если вдруг решит повторить твои изыскания. Да она и не будет. Она пленница, Алби. И теперь понимает это лучше, чем когда-либо.

Молодая женщина затянулась с какой-то безнадёжностью, шмыгнула носом и сказала:

— Рифу нужны результаты. Я не имею права его подвести. Особенно из-за своих переживаний. Но... мне будет очень тяжело видеть эту женщину... без наручников...

— Лора тебе не враг. — Дор снова сделал попытку прикоснуться к волосам Алби, и в этот раз она не отстранилась. — Она несчастная, измученная тюрьмой и болезнью нелюдимая социопатка, для которой лишнее общение — уже мука. Она не враг тебе, Алби. Её единственный враг — психическая болезнь, которая разрушает её душу и калечит тело. Пойми это, прошу. Она уже достаточно наказана, не надо... усугублять.

Алби молча кивнула и направилась к кофеварке, мигающей красным огоньком. Сделав себе порцию сублимата, она повернулась к Дору.

— Я жду свою ассистентку завтра к десяти часам. За опоздание такой же штраф, как и любому сотруднику Отдела. Всю ответственность за поведение этой женщины несёт лейтенант Альд Дир. За собой же я оставляю право на любом этапе работы отстранить Лору Грис от проекта. — Голос Алби слегка дрожал. Сигарета светилась в полумраке кабинета оранжевым светлячком. Дор помолчал несколько мгновений, а потом кивнул.

— Договорились.

Алби тоже кивнула, закусила губу и, докурив, несколько нервно испросила разрешение удалиться. Дору ничего не оставалось делать, как отпустить её готовиться к нелёгкой встрече.

Глава 14

Лора подошла к проходной и несколько минут исподлобья разглядывала блестящие двери, за которым угадывались силуэты охранников, вооружённых дубинками и шокерами. Её коммуникатор пискнул. До десяти часов утра оставалось меньше пяти минут.

Она свирепо выдохнула, поправила дракона на ухе и потянула дверь на себя.

Невозмутимый охранник в униформе равнодушно изучил её удостоверение и протянул ей пластиковую карточку, переливающуюся радужными бликами голограмм. Под красно-чёрной эмблемой высветились её имя и фамилия, а так же сектор допуска и пометка «бессрочно». Охранник всё так же безэмоционально провёл сканером вдоль её тела и сделал приглашающий жест:

— Прошу вас, мадемуазель Грис. Прямо до основных лифтов, там на третий этаж и далее по стрелкам до исследовательского корпуса, на втором КПП вам подскажут, как пройти в сектор «Гипноса».

— И всё? — растерялась Лора. В прошлый раз её разве что рентгеновскими лучами не просвечивали, а сейчас даже на писк пирсинга охранник только равнодушно кивнул. Видимо, Дир и впрямь выдал ей немалый кредит доверия.

— Да, мадемуазель. Вы внештатный сотрудник, и у нас нет приказа для дополнительного досмотра. Прошу вас, лифты находятся прямо после КПП.

Вконец ошарашенная, Лора вытащила таблетку, запила её на ходу, так же, не сбавляя шагу, снова проверила свою сумку, где лежал тщательно упакованный обед и ворох карточек памяти, подошла к лифтам и, спиной чувствуя неприятный холодок, нажала на кнопку вызова. Столь раскованная и доверительная атмосфера пугала Лору много больше надсмотрщиков с оружием за её спиной и унизительных обысков на входе и выходе. Ласка Альда Дира была стократ страшнее брезгливого презрения капитана Гарта. Тот хотя бы не натягивал на себя маску участливой обходительности.

Оказавшись в итоге перед белой дверью с одной-единственной надписью «Гипнос», Лора снова вдохнула и позвонила. Все предупреждения Альда разом вспыхнули у неё в голове. Несмотря ни на что, Лора Грис не была наивной дурочкой и не рассчитывала на вдохновенную совместную работу над не имеющим аналогов проектом. Она погладила дракона по металлической чешуе, непроизвольно подёргала несколько колечек в носу и губах, пока, наконец, дверь с мягким шелестом не распахнулась и в глаза Лоре не ударил яркий свет.

Алби с недоверчивым изумлением разглядывала стоявшую на пороге женщину в бесформенном чёрном балахоне и высоких шнурованных ботинках, больше подходивших пограничнику или спецназовцу, чем магистру технических наук. Тюремное заключение здорово сказалось на Лоре Грис, и её кожа так и не сменила бледно-серый оттенок на здоровый румянец. Всё лицо женщины было истыкано колечками пирсинга, они были в носу, в губах, россыпью спускались по всему левому уху, а правое целиком обвивал блестящий дракон с чешуйчатым телом и распахнутой зубастой пастью. Одна из бровей была выбрита насечками и украшена металлическими шариками. Губы Лоры были покрыты чёрной тускло сверкающей помадой, а мышиного цвета пряди, памятные Алби по суду, сейчас оказались выкрашены в чёрно-фиолетовую гамму и фигурно выбриты на висках. Шею охватывал широкий кожаный браслет с заклёпками, такие же браслеты красовались у Лоры на руках. Длинные нарощенные ногти тоже были фиолетовыми, а в глазах светились линзы с паутинной радужной оболочкой. В общем, Лора Грис как нельзя лучше подходила под определение «ведьма».

— Господи... — Алби даже непроизвольно прикрыла рот ладошкой. Лора насупилась ещё сильнее и хриплым шёпотом спросила:

— Можно войти?

— Да. — Минутное замешательство прошло, и теперь Алби смотрела на свою новую ассистентку подозрительно и требовательно. — Так ты и есть Лора.

Лора молчала. Внутренний голос подсказывал ей не спорить с этой блондинкой с алым платочком на шее, и дело было даже не в стращаниях Альда. Во взгляде Алби Мирр-Гарт Лора видела настоящий, глубинный холод, словно на неё смотрел идеально сконструированный робот с имплантами зелёного цвета вместо глаз. Алби же, закончив изучать причудливый вид своей новой напарницы, объявила

— Думаю, лейтенант Дир уже ввёл тебя в курс дела.

— Не особо, — настороженно ответила Лора, бочком проходя в предбанник лаборатории, — сказал только, что нужно написать программу для вашего проекта. Суть должны рассказать мне вы.

— Я? — Алби обошла Лору кругом, чувствуя, как во рту нарастает вкус желчи. — Я? Разве тебе не известно, что такое «Гипнос»? Ты же взламывала его, какие у меня могут быть секреты?

Лора уставилась в пол. Предсказания Альда Дира сбывались с пугающей точностью. Наконец она подняла глаза и неосознанно схватилась за колечки в ухе.

— Я только немного подправила код. Подселила вирус. Он не стирал программу, просто немного перенаправил.

— По твоей милости погибли люди! — Алби понимала, что заводится, но ничего не могла с этим поделать. Вид сумасшедшей программистки вызвал в ней неконтролируемую бурю эмоций. Впервые Алби Мирр-Гарт видела своего врага так близко. — Если бы не твой вирус, мы могли бы гораздо раньше выйти на след этого подонка, и трое ни в чём не повинных людей остались бы живы! Они умерли из-за тебя!

Лора издала странный звук, напоминающий фырканье и кашель одновременно.

— Я сделала то, за что мне обещали помилование. Я даже не знала, зачем Спайту портить ваш «Гипнос». Я даже не знала, что он ваш.

— Не ври мне! — У Алби затряслись руки. — Ты прекрасно знала, на что идёшь! Сколько ты успела вынюхать прежде чем «Гипнос» был заблокирован?

— Это программа для введения человека в специальный сон, — пожала плечами Лора, — с помощью особого кода. Думаю, применялась стимуляция мозга. В программе была задана частота от двадцати пяти до сорока герц. Собственно, всё.

— Да неужели? — ядовито поинтересовалась Алби, — И как ты тогда объяснишь, что твой вирус затронул абсолютно весь процесс стимулированного сна, начиная от сонного паралича и заканчивая пробуждением? Мои спецы несколько недель курочили твой код, прежде чем разобрались, в чём дело!

Лора довольно заулыбалась:

— Этот вирус моя гордость. Я сама написала его, в одиночку. Сидя в тюрьме, без единой весточки снаружи. И я сделала это. То, о чём другие могут только мечтать.

— Гордишься, да? — прошептала Алби и вдруг с силой ударила Лору по щеке. Та отшатнулась, прижимая ладонь к мгновенно покрасневшей коже. На секунду Алби показалось, что Лора сейчас кинется на неё, но Лора наоборот, забилась в самый дальний угол, всё ещё гладя горящую щёку, и села на корточки, уткнувшись головой в колени. Чёрно-фиолетовые пряди мерно тряслись в такт вздрагивающим плечам. Алби что-то прошипела и схватила коммуникатор:

— Дир? Зайдите. — после чего отшвырнула аппаратик и села за стол, повернувшись к скорчившейся Лоре спиной. Если бы кто-нибудь сейчас увидел глаза Алби, он решил бы, что она только что убила человека.

Альд появился на пороге через две минуты и удивлённо окинул взглядом помещение. Очное знакомство явно не пошло на пользу ни Алби, ни её помощнице. Лора скрючилась в углу, неслышно всхлипывая, а глава «Гипноса» сидела за столом с чересчур прямой спиной и при виде Дира лишь слегка повернула голову.

— Я понимаю, господин лейтенант, как много вы сделали, отыскивая Лору Грис на просторах Ойкумены, и мне жаль, что ваши усилия оказались напрасными. Мы не сможем работать вместе, это исключено. Думаю, вам следует подыскать другого специалиста.

Альд пропустил эту тираду мимо ушей, подошёл к Лоре, сел рядом на корточки и поинтересовался:

— Что случилось?

Лора молчала, не поднимая головы. Дир выждал ещё немного и повторил вопрос, прикоснувшись к взлохмаченным прядям. Это подействовало. Лора подскочила как ужаленная и вперилась глазами-паутинками в лицо Альда.

— Она дала мне пощёчину.

— Вот как? — Дир покосился на Алби, всё так же ровно и напряжённо сидящую за столом. Её плечи словно окаменели. — И когда же вы успели повздорить? И из-за чего?

— Из-за моего вируса, — буркнула Лора, — хотя это очень хороший вирус! Никакие Креаторы и Суслики такого ни в жизнь не напишут, особенно в тюряге. Откуда я могла знать, что это её проект? Меня вообще тогда мало что интересовало, кроме амнистии.

— Да я понял, — ободряюще кивнул Альд Дир, — понял. Но ты ведь знаешь, что хвастаться нехорошо? Особенно в этих стенах? А я тебя предупреждал: веди себя тихо и не чуди.

Лора судорожно вздохнула и тихо спросила:

— Мне придётся вернуть аванс? — Губы её предательски задрожали. Альд хмыкнул про себя. Такого удара эта несчастная не ожидала, уже примеряя к себе месяцы спокойной жизни на последнем этаже неприметной многоэтажки в окружении лучших компьютеров и последних новинок техники. Он бросил Лоре, выпрямляясь в полный рост:

— Сиди тут, ничего не трогай. Мы скоро. — И осторожно помог Алби встать из-за стола, незаметно, но настойчиво подталкивая к двери. Через мгновение они оказались в коридоре.

Альд отошёл от двери в лабораторию, повертел головой по сторонам, убедившись, что в окрестностях никого нет, а потом с неожиданной силой вжал Алби в белые плитки, заставив ту изумлённо охнуть. Правой рукой он опёрся о стену на уровне её глаз, а левой несильно, но крепко стиснул запястье.

— Госпожа Мирр-Гарт, ну что же это такое? — Голос Альда был одновременно огорчённым и требовательным. Он приблизил лицо и почувствовал на своей щеке тихое прерывистое дыхание. Что бы Алби Мирр-Гарт о себе ни думала, она боялась его так же, как и все здравомыслящие люди, особенно когда он находился... так близко.

— Я не смогу с ней работать... — Алби всё-таки очнулась от мимолётной одури, захлестнувшей её. Минута, а ей показалось, что прошла вечность. — Простите, Альд. Это... сильнее меня.

— Сильнее вас? — Дир улыбнулся краешками губ, но хватки не ослабил. — Что может быть сильнее вас, госпожа Мирр-Гарт, вы олицетворение истинного учёного, преданного своему делу, решительного и твёрдого. Вам не к лицу такие выходки, это... может пошатнуть ваш авторитет.

— Не вам судить о моём авторитете! — Алби шептала, а ей казалось, она кричит в голос. — Я не могу работать с той, которая влезла со своим грязным вирусом в мой проект! Где гарантии, что она опять не совершит какой-нибудь диверсии! Альд, она же больная, сумасшедшая, если голоса в её голове прикажут ей меня задушить, она и глазом не моргнёт!

— У Лоры Грис всего лишь шизотипическое расстройство, даже не полноценная шизофрения. Она чудаковата, как и все люди с таким диагнозом, асоциальна, немного параноик, имеет склонность к спорадическим транзиторным квазипсихотическим эпизодам с иллюзиями, слуховыми или другими галлюцинациями и чрезвычайно зациклена на своём внешнем виде, который должен отпугнуть всех интересующихся. Её страсть к пирсингу и цацкам всего лишь ширма, как яркий окрас у ядовитой гусеницы. Просто не трогайте гусеницу и всё будет хорошо. Лора Грис не настолько сумасшедшая, чтобы не знать цену свободе и деньгам. Даже её голоса с этим солидарны.

Алби отвернулась, чтобы не видеть равнодушных бледно-зелёных глаз. Альд мог придать неподдельное участие голосу и жестам, но его глаза никогда не озарялись настоящей теплотой. И выдержать этот взгляд было дано далеко не каждому.

— Есть вещи сильнее здравого смысла, — наконец произнесла она, — и вы, как психолог, это прекрасно понимаете.

— Вы позволите личный вопрос? — Альд отпустил её руку и теперь просто стоял опершись о стену. Алби настороженно кивнула.

— Сколько времени вы провели за решёткой?

Алби вздрогнула и впилась глазами Альду в лицо. Внутри неё словно глухо упал чугунный шар, заставив болезненно напрячь мышцы. Она почти стёрла из памяти эти дни, когда решалась не только её судьба, но и судьба всей бригады, вот только в изоляторе тогда ещё лаборантка Алби Мирр понятия не имела о своей участи. Но холодтёмно-зелёных стен и тусклый свет сквозь решётчатую прорезь она помнила. Помнила очень хорошо, как оказалось.

— Не трудитесь отвечать. — Дир снова улыбнулся и сделал пару шагов назад. — Вы провели в изоляторе Отдела две недели. Вас допрашивали Трей и Дина Хаулз, я прекрасно помню эти беседы. Я был там ассистентом-психологом, наблюдал за вами через монитор. И ваша реакция была абсолютно правильной и естественной, вы не упирались и не играли в молчанку, а выдали лейтенанту Трею всю интересующую нас информацию. Ну поплакали немного, так это нормально...

Алби сглотнула. Значит, Дир присутствовал при её допросах, видел, как она билась в истерике и как ей Дина вкалывала успокоительные, чтобы Алби смогла продолжить разговор? Видел всё то унижение, которому она подверглась просто потому, что правительству позарез понадобилось новое средство контроля? Видел... и все эти годы молчал?..

— Это была моя работа, госпожа Мирр-Гарт, обычная допросная рутина. Мне даже не понадобилось вставать из-за монитора. Вы вели себя как подобает человеку, решившему сотрудничать. Я восхищён. Теперь дайте этот шанс мадемуазель Грис.

Алби молчала. Дир вздохнул, поправил галстук и сообщил белой стене со светодиодами:

— Я купил лояльность Лоры Грис за большие деньги. Она всего лишь наёмник, каких у меня вагон и тележка, просто вместо пистолета и бинокля у неё золотые мозги, которые стоят дорого. Госпожа Мирр-Гарт, вы провели в изоляторе две недели, но я вижу, что эти воспоминания вас гнетут и заставляют чувствовать себя несчастной и беспомощной. Лора Грис сидела в камере-одиночке государственной тюрьмы больше двух лет, в течение которых ей кололи седативные в лошадиных дозах, потому что Карис Мелл боялся сумасшедших. Что бы Лора ни натворила, она расплатилась. И она очень хорошо понимает, в чьих руках её свобода и жизнь. Она не причинит вам вреда. Она просто хочет жить. Как все.

Алби молча отлепилась от стены, подошла к двери и обернулась. Альд задумчиво изучал шёлковые рубчики галстука с совершенно отсутствующим видом. Молодая женщина непроизвольно вздрогнула. Этот человек знал самые сокровенные моменты её жизни, но ни словом не обмолвился об этом, всегда относясь к ней с подчёркнутым уважением, и вовсе не потому, что её муж занимал канцлерское кресло. По крайней мере, Алби на это надеялась.

— Можете передать капитану, что вам не пришлось использовать своё положение для принуждения. — Она слегка вздёрнула подбородок. — Ведь вы сейчас возглавляете Отдел и могли мне просто приказать.

— Мог бы. — Дир поднял голову, оторвавшись от изучения галстука, и посмотрел Алби в глаза. — Но я не сторонник экстремальных мер. Я же сказал, я видел ваши допросы. Вы очень разумный и здравомыслящий человек, госпожа Мирр-Гарт, и я уверен, что этот небольшой срыв вас просто немного взбодрил. Я убеждён, вы с Лорой сработаетесь. И попросите у неё прощения, пожалуйста.

— Что?! — Глаза Алби округлились. — Прощения?

— Да. — Дир уже направлялся к лифтам. — За пощёчину. — Светодиод мигнул, и двери бесшумно распахнулись. Альд вошёл в лифт, выбрал нужный этаж и нажал кнопку. На Алби он больше не смотрел.

* * *

После ухода Алби и Дира Лора ещё несколько минут сидела на полу, скорчившись и нервно прислушиваясь к каждому звуку. За дверью была тишина, видимо, Альд утащил эту блондинку куда подальше, чтобы Лора не слышала их разговора. Она встала, отряхнула подол и осторожно подошла к прозрачной стене, отделяющей собственно лабораторию от наблюдательного отсека. Её глазам открылось поистине удивительное зрелище: посередине помещения находилась простая лазаретная койка, но вокруг неё, переливаясь всеми цветами, сверкали маленькие мониторы, перемигивались датчики, тонкие провода оплетали совершенно непонятного вида приборы, а неподалёку стояла герметично закрытая ёмкость со знаками биологической и радиационной опасности. Сверху на ёмкости, свёрнутый в клубок, лежал узкий шланг с насадкой. Всю стену напротив перегородки занимал огромный монитор, Лора таких даже в Институте не видела, сейчас он чёрным пятном выделялся на фоне хромированных аппаратов и белых стен. «Ни фига себе...» Лора Грис забыла дышать. Эта лаборатория превосходила всё, что несчастная психопатка когда-либо видела. Гимн науке, торжество инженерной мысли... Лора, не отрываясь, смотрела на загадочные приборы, судорожно вспоминая всё, что успела узнать о проекте «Гипнос» во время взлома. Она прищурилась и заметила на блестящей ёмкости помимо стандартных предупреждающих значков формулу Т2О и приоткрыла рот. «Радиоактивная вода! Тяж... нет, сверхтяжёлая, это же тритий... и лысый урод меня о нём спрашивал... но для чего???» Мозг Лоры помимо её желания начал обрабатывать информацию, и женщина снова села на пол, не отрывая глаз от сверкающих аппаратов. Голоса в голове бормотали что-то о загруженных в программу электромагнитных колебаниях («...от двадцати пяти до сорока герц...»), вспыхивали отдельные мысли-искры («дельта-сон... что это?..», «...Варолиев мост... это в мозгу... зачем изотоп?.. кто в здравом уме будет глотать радиацию... да что они здесь делают?!»)

Она сжала пальцами виски, в которых бились, не умолкая, пульсирующие жилки, неизменные предвестники большого мозгового штурма. Сложности Лору не пугали, теперь её беспокоило лишь одно: как бы эта надменная блондинка с ледяными глазами не вышибла её прочь из проекта, на все четыре стороны и без гроша в кармане. Жена канцлера, по глубокому убеждению Лоры, была способна и не на такое, Рифус Гарт вряд ли бы женился на нежной феечке, а значит, Алби Мирр-Гарт была с ним одного поля ягода. Лора потёрла щёку. След от удара почти прошёл, хотя красное пятно на скуле ещё можно было разглядеть. «Стерва». Но Лора стерпела бы даже такое вопиющее поведение, лишь бы ей дали возможность изучить «Гипнос» и самой написать программу! Программу, которую эта фифа сама осилить не в состоянии. Лора нервно облизнулась. Голоса в голове советовали не пороть горячку и дождаться новой начальницы. Как знать, может быть, с Алби Мирр-Гарт ещё можно договориться. Главное, не напоминать о вирусе. Лора выпила ещё одну таблетку, чтобы голоса поутихли, потеребила дракона и уселась на самый дальний стул в углу комнаты. Близкого общения с Алби ей совсем не хотелось.

* * *

Алби вошла в лабораторию и даже не сразу увидела Лору, запрятавшуюся в самый тёмный угол. Женщина сидела, вжав голову в плечи и стреляя глазами по сторонам из-под чёрно-фиолетовых прядей. В руках она сжимала свою сумку-торбу, увешанную десятком цепочек. Вид у Лоры был настороженный, но, как ни странно, почти не испуганный. Видимо, она плохо представляла себе, чем ей грозит неповиновение, хотя верилось в это с трудом.

— Твой аванс останется при тебе. — Алби решила разрубить основной гордиев узел, избавившись хотя бы от одной проблемы. Если, конечно, слушать Альда Дира. — Но остальную часть ты должна заработать.

Лора немного высунулась из спасительного угла и хрипло поинтересовалась:

— Для чего такая аппаратура? Я никогда в жизни ничего подобного не видела.

Алби чуть самодовольно усмехнулась. Как будто в Институте могли построить такую лабораторию, да на одной тритиевой воде разорились бы. Она подошла поближе.

— Если ты не будешь выдрючиваться и станешь нормально работать, ты всё узнаешь. Тебе всё равно не написать программу без знания особенностей «Гипноса». А теперь ещё раз и по порядку: что ты успела выяснить по ходу взлома?

Лора нахохлилась, потёрла щёку и пробурчала себе под нос:

— Стимуляция мозга заданной частотой. Погружение в дельта-сон, воздействие на Варолиев мост...

— И что такое Варолиев мост? — поинтересовалась Алби.

— Я не знаю. — Лора встала со стула, что свидетельствовало о том, что женщина немного успокоилась. — Какая-то часть мозга. Я не биолог. Я инженер. Внутренности человека я знаю на уровне школоты.

— Хм... — Алби была несколько обескуражена. Ввести в курс дела Лору оказалось неожиданно сложнее, чем она думала. Но, видя горящие лорины глаза, мысленно встряхнула себя, как котёнка, и села за стол.

— Сядь. Мне придётся прочесть тебе лекцию часа на три, если хочешь присоединиться к работе. Итак. Суть проекта «Гипнос» заключается в том, чтобы...

Через четыре часа, полностью охрипнув и выпив с десяток стаканов воды, Алби утёрла лоб и покосилась на Лору, которая непрерывно стучала фиолетовыми ногтями по планшету, записывая полученную информацию. За всё время лекции она ни разу Алби не перебила, но сейчас зыркала из-под взлохмаченных прядей с неподдельным азартом. Даже лицо её, измождённо-серое, немного порозовело.

— У тебя вопросы. — вздохнула Алби. — И, видимо, их много.

— Их дохрениллиард, — сообщила Лора, — я поняла, зачем вам стимуляция и даже изотоп. Это... просто офигенно. Но я не понимаю главного: зачем вам я.

— Я же говорила, — устало произнесла Алби, — мне необходимо, чтобы ты посмотрела на проект свежим взглядом и написала программу для выяснения пары вещей из прошлого. Процесс, обратный «Гипносу».

— Ну и в чём проблема? — Лора искренне не понимала, что же эта блондинка с зелёными глазами от неё хочет. — Есть же гипноз, всякие методики трансов... медитации...

— Ты так и не поняла. — У Алби уже потихоньку голова шла кругом. — Мне нужно, чтобы сновидец увидел не своё прошлое. А прошлое человека, с которым даже не знаком. Он должен во сне увидеть действия этого человека в прошлом. Сам человек... у него амнезия. — Что такое «красный гриф» секретности, Алби Мирр-Гарт знала лучше многих.

Лора медленно повернулась вокруг себя, отчего колечки тихо зазвенели. Вид у неё был задумчивый, и она без конца теребила драконий хвост. Наконец она замерла на одном месте.

— Так, ну в общих чертах ясно... Вы берёте изотоп... чтобы заменить водород на гелий и выстроить губку Менгера... тогда можно проникнуть за грань... — На этих словах Алби настороженно дёрнулась. — За грань доступной реальности... ну да, куда ещё-то... вы вводите человека в сонный паралич, чтобы физическая оболочка не мешала подсознанию перемещаться по ноосфере, отыскивая то, что вам надо...

— Ты о чём? — Алби не выдержала и вскочила, лицо её выражало смесь самых разных эмоций. — Какая ноосфера, о чём ты говоришь?

Лора нервно повела плечами и удивлённо покосилась на начальницу:

— Вы что, пользуетесь проектом даже не зная принципа его действия? — Глаза-паутинки расширились от изумления. — Работаете вслепую, не понимая, что именно происходит с вашими сновидцами? Я... правильно поняла ваш вопрос?

Теперь настала очередь Алби замереть неподвижно и с приоткрытым ртом смотреть на взлохмаченную неформалку. Лора несла какую-то дичь, видимо, нашёптанную её расщеплённым сознанием. Но на галлюцинации её речь похожа не была. Алби осторожно придвинулась поближе, не зная, что и думать.

— Я прекрасно понимаю, как работает проект. Я его разрабатывала. Не понимаю, что тебя смущает.

— Но как же? — Лора даже сдавленно хихикнула, опять схватившись за колечки в ухе. — Я вам про ноосферу, а вы удивляетесь. Значит, вы этого не знали. Вы посылали сновидцев наугад. Вы всё рассчитали, и дозу, и частоту, и программный код. Всё, кроме одного. Вы так и не знаете, как это всё приводит к результату.

— А у тебя есть объяснение? — Алби не хотела в этом признаваться, но сейчас она получила существенный удар под дых. Лора говорила чистую правду: никто в целом мире не знал доподлинно принципов работы проекта «Гипнос». Даже сама Алби.

Лора снова залезла в свой угол и оттуда сообщила:

— Ваш сновидец шатается по ноосфере, сфере Всеобщего Разума, где нет ни времени, ни пространства. Его тело почти мертво, его мозг изменён для перехода, и сновидец видит то, что ещё не случилось. Собственно, как-то так.

— Где ты набралась этой чуши? Это тебе твои голоса сказали? — Вот только эзотерики сейчас не хватало, подумалось Алби, хотя чего ещё ждать от шизофренички?

— Солнце круглое, — пожала плечами Лора, — вода мокрая. А ваш сновидец шарится по ноосфере. Я это знаю. Просто знаю. Здесь ничего такого странного. Странно, что вы этого не видите.

«Вот оно...» — Алби вдруг с кристальной ясностью поняла, что именно хотел сказать Дор, говоря о разуме без стереотипов. Лора Грис не заморачивалась условностями, дурацкими штампами и клише, для неё не существовало никаких авторитетов кроме Познания, недоступного для обычных людей с их привычкой доверять проверенным источникам и опираться на общепризнанные факты. Больной разум Лоры был открыт для информации гораздо шире самого именитого из профессоров. И пусть внешне эта женщина могла сойти за странноватую социопатку с любовью к пирсингу, её мозги были поистине «золотыми». Альд Дир оказался прав.

— Тогда почему я не могу отправить сновидца в прошлое? — Если уж принимать правила игры, то до конца.

— Но это же очевидно. — Лора снова удивлённо зыркнула глазами-паутинками. — Вы выстроили губку Менгера как барьер, который отсекает всё ненужное. «Гипнос» работает в настоящем и будущем, и вы, сами того не зная, соорудили идеальную конструкцию для этих сновидений. Стимулированных сновидений. — поправилась Лора. — О прошлом вам расскажет лейтенант Дир, он же тут главный дознаватель.

— И что ты предлагаешь? — Алби с трудом воспринимала всю эту ноосферную дичь, но Лора явно была убеждена в своей правоте. По крайней мере, говорила она вполне уверенно и ничем сейчас не походила на психически нездорового человека.

— Откажитесь от изотопа. — Лора даже дёрнула себя за волосы для пущей убедительности. — Изотоп выводит сновидца в будущее. Вам нужно прошлое.

— Нет, это чушь! — Всё-таки Лора не до конца поняла, с чем именно ей придётся работать. — Весь проект построен на влиянии тритиевой воды на организм...

— Нет, не чушь! — Пальцы Лоры дрожали. — Главное здесь — электромагнитная стимуляция! Без неё вы хоть ведро этой воды влейте в сновидца, толку не будет! Вы упёрлись в свой изотоп, а он как шоры для лошади, для ваших подопытных! Он не нужен! Нужно просто высчитать правильную частоту, выяснить, какие участки мозга заточены под воспоминания и написать программу-маршрут!

— И ты хочешь сказать, что сможешь это сделать? — прищурилась Алби.

— Мне нужно время. — Лора судорожно выдохнула. — Время и данные. Много данных.

Алби долго, больше минуты смотрела на подчинённую молча, не отрывая глаз от истыканного пирсингом лица. Наконец она тихо сказала:

— У тебя есть время. Столько, сколько надо, но ни днём больше.

Лора неопределённо повела плечами и снова покосилась на сверкающую аппаратуру за стеной. Вид у неё был странный и задумчивый, будто она дремала наяву. Она нерешительно прикоснулась к дракону и сказала:

— Я напишу вам программу. Такую, что залюбуетесь. Я люблю... настоящие задания.

Таймер на коммуникаторе возвестил, что пора принимать очередную таблетку.

Глава 15

Дор со вздохом снял пиджак, оставив его висеть на спинке кресла, выкурил для верности пару сигарет, отчего кабинет вновь заволокло сизым дымом, и направился в карантин. Пора было снова пытаться найти общий язык с Айре, которая, судя по докладам Фила, уже немного освоилась в палате, но была ещё слишком слаба. При попытке встать с койки несчастная дикарка не удержала равновесие и сильно ушиблась, после чего Эдвин Вирс орал на Фила полчаса и срезал ему доплату за этот день. Дор снова вздохнул. Алби отчиталась о своей первой встрече с Лорой Грис, и вроде бы женщины даже нашли какие-то точки соприкосновения, но Дор не обольщался. Все свои секреты Айре хранила глубоко внутри, вытащить их на свет божий было делом времени и «Гипноса», но личный контакт есть личный контакт. Дор вызвал лифт.

Спустившись в карантинный отсек, он увидел Дира, сидящего около перегородки и задумчиво изучающего смуглую фигурку за стеклом. Айре его не видела, с её стороны стена была непрозрачной, и девушка немного нервно озиралась, теребя в пальчиках покрывало. Выглядела она уже получше, щёки слегка порозовели, и она уже не казалась восковой куклой с заострившимися чертами, какой её обнаружил Дор в дюнах солончака. Он подошёл к Альду.

— Иногда мне кажется, что у вас есть двойник. Как вам так удаётся быть повсюду?

— О! — Дир отвлёкся от созерцания аборигенки. — Господин капитан. Ну почему же «повсюду», после милого общения с Лорой мне было совсем нечем заняться, вот я и решил дождаться вас здесь. Сижу вот, наблюдаю за нашей гостьей с позволения Эдвина. Просто удивительно...

— Что? — нахмурился Дор. «Просто удивительно» в устах Альда Дира могло значить что угодно, а хороших новостей Дор уже не ждал. Из карантинного отдела уж точно.

— Она сильно напугана новой обстановкой, это видно, но держится очень хорошо. Она уже не боится Фила, ест приготовленную пищу, правда, руками, но пьёт из стакана, хоть и с опаской. Вставать самостоятельно больше не пыталась, но довольно уверенно сидит на кровати. В общем, картина более чем позитивная. Если вам удастся сегодня продвинуться в плане контакта, то у нас будет не день, а праздник.

— Что-то вы больно оптимистичны, — пробормотал капитан, — не к добру это. Как там Лора?

Альд слегка изогнул губы в подобии улыбки. Рассказывать командиру о своей беседе с Алби он не собирался. Ни к чему бросать тень на безупречный образ вербовщика-профессионала, а ещё Альд помнил, что ему пришлось немного прижать жену канцлера в самом прямом смысле, и это тоже не должно было выплыть на поверхность. Рифус Гарт таких фортелей не прощал.

— Насколько я знаю, госпожа Мирр-Гарт отправила Лору домой, поработать над заданием в спокойной и привычной обстановке. Пока ваша жена в отпуске, нет необходимости принуждать Лору постоянно торчать в лаборатории, тем более, что сейчас она устаканивает в голове полученные вводные. Алби Мирр-Гарт считает, что Лоре надо дать определённую свободу, чтобы получить результат. Не скрою, я поначалу был несколько обескуражен, но на то они и учёные, чтобы не вписываться в рамки. Подождём, пока мадам Стайн вернётся из «Солёного бекаса».

Дор кивнул, пропустив половину мимо ушей. «Гипнос» уже давно не был его основной работой, и Дор даже не знал, насколько далеко продвинулись Алби с Саей в своих разработках программируемых вещих снов и карт-визуализаций. Он надеялся, что Лора действительно посмотрит на проект по-другому, но загадывать не решался. Судьба всегда смеялась над людскими планами, и Дор Стайн знал это лучше многих.

Он пожал руку подошедшему Вирсу, выслушал краткий отчёт о состоянии Айре на текущий момент и поинтересовался:

— Сейчас к ней можно зайти? Выглядит она вроде бодрячком.

— Можно. — Эдвин Вирс предпочитал не спорить без толку, особенно если не было явной угрозы жизни пациентки. — Она недавно поела...

— Хорошо. — Дор понял, что сейчас в третий раз выслушает рассказ о том, как поела Айре, ослабил галстук и бросил Альду и Эдвину:

— Постарайтесь не отвлекаться во время контакта. Я худо-бедно разработал план беседы, но в самом первом приближении и не уверен, что он вообще сработает. Дир, если что, сразу подключайтесь через гарнитуру, я не собираюсь тыкаться носом как кутёнок. Эдвин, при малейшем переходе из зелёного сектора оповещайте, я прерву контакт. Ну, я пошёл.

Альд кивнул, нацепил наушник и вытащил свой знаменитый блокнот, единственный в своём роде, потому что только он смог пересечь порог спецхрана. Страницы были исписаны мелким красивым почерком, кое-где фразы были подчёркнуты несколько раз, а поля испещряли плюсики и галочки. Если бы эту книжицу увидела Эмма Лайсер, лейтенант Дир лишился бы своей должности меньше чем за пару минут.

Дор осторожно притворил за собой дверь и посмотрел на девушку, при виде него завернувшуюся в покрывало чуть ли не с головой. Через несколько секунд из белых складок высунулось смуглое личико. Айре некоторое время молча смотрела, а потом в её глазах зажёгся огонёк узнавания.

— Дор. — Её лицо немного разгладилось, и Дор мысленно выдохнул. По крайней мере, она его не боялась.

— Привет. — Он подошёл и сел на стул рядом с койкой. — Как ты себя чувствуешь?

Айре помолчала, а потом сообщила:

— Спать хочу. Часто. И пить. И мне трудно вставать. Я упала. — Она отодвинула прядь волос, и Дор увидел на виске квадратный пластырь. Девушка осторожно погладила его, слегка скривившись от боли.

— Не трогай его. — Дор опасался, что дикарка может сорвать странную штуку, стягивающую кожу и мешающую лежать на боку. — Скоро Фил его снимет, когда ранка затянется. Ты ведь не боишься Фила?

— Фил. — Айре покосилась на капитана и пробурчала себе под нос: — Добрый. Он трус. Слабая кровь.

Дор мысленно усмехнулся. Бедный Фил, даже дикарка из леса не считает его настоящим мужчиной. Но плюсы в этом тоже были, робкий и застенчивый Фил был наглядной иллюстрацией дружелюбия и безопасности жителей Ойкумены. Что думала аборигенка о самом Доре, тот пока понятия не имел.

— Ты отпустишь меня домой? — Вопрос возвращения в родные джунгли не на шутку волновал Айре, она уселась на койке, прижав колени к подбородку и вновь завернувшись почти с головой. Голос её чуть заметно дрожал.

— Конечно, мы отвезём тебя домой. — Про красное озеро Дор решил пока не напоминать, чтобы не сорвать контакт раньше времени. Но и буксовать на одном месте Дор Стайн больше не собирался. — Как только немного окрепнешь. Скажи, ты помнишь, как попала сюда? В Ойкумену? Ты помнишь, как оказалась в солончаках?

— В солончаках. — Повторила Айре, явно не понимая значения слова. Дор поправился:

— В солёных песках. Рядом с большой водой.

— Большая вода, — кивнула дикарка и шмыгнула носом, утерев его ладонью, — большой ветер. В-ж-ж-ж! А потом я тут. Это колдовство!

— Колдовство, — Дор уже вспотел затылком, но спорить не рискнул, — но это хорошее колдовство. Тебя вылечат и ты покажешь дорогу домой. Ты помнишь дорогу домой?

— Нет, — спокойно ответила девушка, — но ваши шаманы её найдут. Найдут? — В её голосе прозвучала настоящая мольба.

Дор кивнул, успокаивающе погладив дикарку по руке. Пусть думает, что её окружает мир шаманов и колдунов, в который её занесло ураганом (Дир, сволочь, опять попал в точку, невесело подумал капитан). Ближе от этого, правда, ни красное озеро, ни стойбище туземцев не становились. Дор покосился на монитор. Графики моргали зелёным, иногда приближаясь к жёлтой черте, но не пересекая её. Состояние Айре опасений не вызывало, девушка уверенно шла на поправку, вот только как с ней наладить нормальный диалог?

— Расскажи мне про себя, — предложил он наконец, — я же совсем ничего о тебе не знаю. Мы вообще ничего не знаем о людях из леса. Вас много?

— Много. — Айре удивлённо высунула мордочку. — Много-много.

— Сто, двести? — Интересно, знает ли она счёт.

— Много. — Айре настойчиво повторила свой ответ, глядя на Дора как на идиота. — Как листьев на папоротнике.

— И где же вы живёте? — Гарнитура в ухе молчала, давая понять, что пока контакт идёт по заданному сценарию. — Ведь в лесу очень опасно.

— Люди. Звери. Деревья. Ты ешь то, что не съест тебя, — поясняла Айре, пытаясь подобрать слова, — нельзя есть тех, кто охотится. Они опасные! И невкусные.

«Ну ещё бы. Как вы вообще там выжили, каждый день рискуя оказаться в пасти варана или рыжего волка, как вы смогли приспособиться к Внешнему миру, в который даже модификанты входят с опаской?» Но ничего этого Дор не спросил, потому что каждый неосторожный вопрос мог спровоцировать у Айре истерику, а учитывая её только-только стабилизировавшееся состояние, острые углы надо было обходить десятой дорогой. И Дор решил подойти с другой стороны.

— А как вообще устроена ваша жизнь? У вас есть кто-то главный... старейшина или шаман?

— Венц Окрил. — На этих словах Айре отчётливо всхлипнула, но потом повторила с неожиданной яростью в голосе. — Венц Окрил.

Альд, лениво наблюдавший за очередным переливанием из пустого в порожнее за стеклянной стеной, на этих словах встрепенулся, схватил блокнот и начал судорожно в нём копаться, выискивая нужную запись. Найдя страницу, он с чувством сплюнул, словно сбывались его худшие опасения, а потом, сняв гарнитуру, свирепо выдохнул:

— Ну ё... твою мать же! — И с хрустом переломил карандаш.

Фил, обязанный следить за пациенткой, неловко уставился в пол, а Эдвин Вирс неодобрительно поджал губы:

— Выбирайте выражения, господин Дир, здесь не притоны вашей агентуры.

— Виноват, — бросил Альд, снова нацепив безучастную маску и бегая глазами по строчкам, — был взволнован. Кстати, Вирс, как там дела с геномом, подвижки есть?

— Секвенирование генома, господин Дир, процесс небыстрый, — наставительно сообщил Эдвин Вирс, — и мои специалисты делают всё возможное. Это же не зубы рвать.

— Данные о генотипе вымерших аборигенов вам предоставили?

— Мне, господин Дир, предоставили всё необходимое, чтобы генетики разобрались в хромосомах этой женщины. А вас я попрошу не лезть не в своё дело. Я же в ваши разработки не лезу. — Неприязнь Эдвина к Альду Диру сочилась из каждого слова. — А что вы там такое углядели, в ваших записях?

— А это уже моё дело, — язвительно парировал Дир, — вас, как главного врача, не касающееся. Так, внезапное озарение.

Вирс с недовольным видом вернулся к наблюдению за Айре и её собеседником. Усложнять себе жизнь препирательствами с проклятым вербовщиком главный врач отнюдь не жаждал. Он распорядился, чтобы Фил подготовил очередную порцию регидратанта, и более на человека с блокнотом ни разу не посмотрел.

— Венц Окрил... — Дор перекатывал во рту незнакомое имя словно камешек. — Он ваш вождь? Старейшина? Король?

— Он Венц Окрил. — Было видно, что говорить об этом человеке с причудливым именем Айре не хотела, а с другой стороны, пыталась выплеснуть наружу какие-то свои глубоко запрятанные обиды, отчего губы у неё дрожали, но глаза смотрели прямо и недобро. Дор аж поёжился. — Он не шаман. Он убил шамана, потому что тот не сказал, что прилетят крыланы и убьют много детей. Моего сына тоже загрызли крыланы. Шаман не помог.

Дор слушал, не перебивая, а перед мысленным взором его взлетала стая саблезубых летучих белок с кожистыми крыльями и острыми цепкими когтями. Обычно белки были одиночками, но в период гона сбивались в стаи, противостоять которым даже он сам поостерёгся бы. Кровожадные твари пикировали сверху, из древесных крон, где их было почти невозможно увидеть из-за маскировочной окраски. Укус белки вызывал обильное кровотечение, потому что её слюна содержала природный антикоагулянт, препятствующий сворачиванию крови. Взрослого человека спасти было возможно, а вот ребёнка... «Белки загрызли её сына. И она так спокойно об этом говорит?» Айре между тем продолжала:

— Он сказал, что теперь он будет шаманом. И Венцем Окрилом, и шаманом. Никто ничего не сказал. Венц Окрил сильный. Он нас защитит.

— Крылан загрыз твоего сына... — медленно протянул Дор. — Что же ты сделала после этого?

— Он всё равно бы умер. — Айре, казалось, совершенно не испытывала горечи потери. — Он был слабым. Я рожала четыре раза. Два умерли сразу. Одного унёс крылан. И один остался.

— Я понимаю, почему ты так стремишься домой, — кивнул Дор, — если у тебя там остался ребёнок...

— Нет! — Айре негодующе вытянула шейку. — Он жив. Он здоров. Женщины смотрят за ним. А я.. А мне... — Она замолчала, переводя дыхание. Дор опасался, что сейчас разговор опять свернёт на скользкие берега красного озера, и поспешно поинтересовался:

— А почему ты так не любишь этого Венца Окрила? Он сделал тебе что-то плохое?

Айре насупилась и закусила губу. Было видно, что её что-то гложет изнутри. Наконец она подняла глаза и тихо сказала:

— Его сын хочет взять меня в жёны. Он мне нравится, он сильный и здоровый, и он обещал, что я буду главной женой.

— Здорово, — осторожно согласился Дор, — это, наверно, почётно.

— Венц Окрил сказал, что я проклята. Моего ребёнка от его сына унесли крыланы, двое других умерли. Остался тот, кого я родила первым. Но сына Тарая унесли крыланы. Венц Окрил сказал, это плохой знак. Мне надо... сделать так, чтобы этого не было. Родить здорового сына, чтобы Тарай взял меня в жёны.

— Погоди, погоди, — Дор понял, что медленно сходит с ума, и вытер вспотевшую лысину, — я ничего не понял. Ты должна родить ребёнка, и тогда Тарай женится на тебе?

— И я стану главной женой, — подтвердила Айре.

— А почему он не может сначала жениться, а потом ты родишь ему детей?

— Но так нельзя! — изумлённо распахнула карие глаза дикарка. Она даже рот приоткрыла, настолько её поразили слова Дора. — Он должен видеть, что я могу родить много детей! Здоровых! Венц Окрил сказал, Тарай может брать жену, когда я родила того ребёнка. Но его унесли крыланы. Теперь Тарай не коснётся меня, пока я не рожу другого ребёнка и не сниму проклятие! Но все мужчины думают, что я принесу несчастья. И не хотят ложиться со мной. Венц Окрил сказал мне, что мне надо снять проклятие.

— Но ведь крыланы унесли много детей, — не понял Дор, — почему проклята именно ты?

— Я дочь шамана, — Айре пожала плечами, — его грех — мой грех.

— И тебе надо пойти к красному озеру, где ты снимешь проклятие, — догадался Дор.

— Красное озеро! — Сейчас Айре не плакала, но была сильно взволнована. Она схватила Дора за локоть и сжала так сильно, что тот чуть зубами не скрипнул. — Ты обещал! Ты сказал, твои шаманы найдут дорогу!

— Обязательно найдут, — Дор почувствовал, как рубашка липнет к телу, а по спине сползает тонкая струйка пота, — но нам нужна твоя помощь. Ты можешь рассказать, что это за озеро?

Айре выпустила руку Дора и резко отодвинулась. Лицо её выражало смесь надежды и отчаяния.

— Нельзя. Это нельзя. Табу.

— Ну ладно. — Судя по оранжевым графикам, визит так и так пора было заканчивать. — Тогда мы будем искать, а ты, если что-то вспомнишь или захочешь рассказать, жми вот сюда. — Он показал на кнопку у койки. — Придёт Фил, и ты ему передашь.

— Фил слабый, — с сомнением произнесла Айре, — зачем мне говорить со слабым?

— Тогда скажешь ему, чтобы позвал меня. — Больше всего на свете Дор сейчас хотел выйти наружу из карантинных подземелий, глотнуть воздуха, напоенного ароматом акаций, а потом хлопнуть ледяного пива. Разговор с Айре его вымотал, отчасти из-за полного отсутствия плана беседы, отчасти из-за её странной морали, так не похожей на этику и мораль жителей Ойкумены. Он погладил её по плечу и встал.

— Мы будем искать твой путь домой, а тебе пора поесть и отдохнуть. Я приду завтра, и мы снова поговорим.

— Да. — Айре кивнула нехотя, будто пребывала в плену своих мыслей. — Завтра.

Когда Дор вышел из палаты, первое, что бросилось ему в глаза, это ослепительная улыбка его заместителя. Альд Дир был чем-то невероятно доволен, хотя Вирс бросал на него осуждающие взгляды, а бедный Фил, увидев, что посещение окончено, спешно засеменил по коридору за тележкой с препаратами. «Бедняга, — мелькнула у Дора мысль, — наслушался про себя всякого и ведь даже пикнуть не может. Хотя... ничего нового он не узнал».

Дор подошёл к Альду и Эдвину, который покосился на монитор и сообщил:

— Весь ваш разговор пациентка держалась спокойно, уровень адреналина в крови повысился лишь после упоминания об озере. В целом я не вижу причин препятствовать вашему дальнейшему контакту, если только состояние женщины не ухудшится. Но об озере я бы не стал говорить, по крайней мере, завтра. Ей неприятна эта тема...

— Это табу, — вмешался Дир, — а табу для дикарей значит много больше, чем для нас. Нарушить табу это смертный грех. Но, надо признать, господин капитан, контакт в этот раз прошёл эталонно. Она действительно доверяет вам, я в восхищении. А какое парадоксальное у них представление о брачном союзе! — Альд вновь блеснул улыбкой. — Нам до такого ещё расти и расти. Думаю, канцлер по достоинству оценит вашу сегодняшнюю работу.

— А вы-то чему рады, — Дор наконец с наслаждением закурил, вызвав очередной недовольный взгляд Эдвина Вирса, — или вы услышали в её рассказе что-то, что прольёт свет на всю эту историю?

— Именно! — Дир и не скрывал, что он весьма горд собою, он слегка самодовольно повертел в пальцах блокнот и предложил:

— Поднимемся на солнечный свет. Я расскажу вам, с чего всё начиналось.

* * *

Во внутреннем дворике Дор и Альд разместились в дальней его части, за большой пышной клумбой, которую сотрудники бригады называли «ширмой для секретов». Уединённое место как нельзя лучше подходило для разговоров под красным грифом. Дир вынул свой блокнот, нашёл нужную страницу, загнул её уголок, а потом поинтересовался у Дора:

— Имя Винса Эйкрилла вам о чём-нибудь говорит?

Дор отрицательно покачал головой. Альд кивнул, точно получил необходимое подтверждение:

— И немудрено. Имя Винса Эйкрилла навсегда похоронено в пучине спецхрана, о нём даже не все историки знают. Он был руководителем последней и самой масштабной экспедиции во Внешний мир спустя пятьдесят лет после войны. Они были вооружены и экипированы по последнему слову тогдашней техники, они хотели пролить свет на судьбу предыдущих групп и по возможности отвоевать территории, захваченные гибельным лесом. Никто из группы не вернулся. Спасательную операцию решено было не проводить.

— Как же так, — Дор даже моргнул от неожиданности, — их что, бросили на произвол судьбы? Сколько человек было в отряде?

— Больше двухсот. Я повторюсь, это была самая масштабная экспедиция, даже экспансия. Люди не желали мириться с тем, что отныне их земля — это клочок суши около океана, немаленький, но по сравнению с прошлыми владениями не значащий ничего. Люди хотели отобрать у Внешнего мира свою территорию, свою родину. Но увы. Ничего не вышло, обратно не вернулся никто, что с этими колонистами стало, нам неведомо. Правительство распорядилось свернуть всю подготовку к поискам группы. Оно больше не желало терять людей в мареве джунглей. Тогда Ойкумена раскололась надвое. Гуманисты всех мастей криком кричали о бесчеловечности такого решения, прагматики скрипели зубами, но признавали, что отправлять на верную гибель ещё одну группу бессмысленно. Тогда и был создан Красный отдел как противодействие любым попыткам пробраться за Грань. Это — наша настоящая специальность, а вовсе не просеивание институтских проектов или отлов вагантов. Сталкеры — те, кто ещё не дрогнул перед Гранью, или наоборот, последнего ума лишились, добывая скей и прочую лабуду. Вот они и есть наши противники. Но я отвлёкся. Двести пятьдесят четыре года назад двести человек под предводительством Винса Эйкрилла в последний раз пересекли нейтралку и пропали во Внешнем мире...

— Двести пятьдесят лет... — задумчиво пробормотал Дор. — «Истоки» возникли тогда же.

— Совершенно верно, — подтвердил Альд Дир, вытаскивая сигареты, — это было время последних надежд. Лебединая песня человечества, последний всплеск перед тем, как Внешний мир навсегда отгородился от Ойкумены полосой пепла и стоячими волнами. Говорят, эманации усилились со временем и как раз в тот период их активность резко возросла. Я читал о последствиях бомбардировок, но даже предположить не могу, что тогда из себя представлял Внешний мир. За двести пятьдесят лет он мог здорово измениться. Возможно, он был похож на довоенные территории, а может быть, наоборот, в нём кипели процессы и мутации, на корню ломая привычный облик растений и зверей. Винс Эйкрилл вошёл в разверзшийся ад и сгинул там со своими последователями. По крайней мере, так считают официально.

— А на самом деле? — хрипло спросил Дор. Он догадался, что имел в виду его зам, говоря: «Я расскажу вам, с чего всё начиналось». Но это было попросту немыслимо.

— Я не знаю, что там на самом деле, — признался Альд, выпуская дым, — но ваша визави назвала вожака племени Венц Окрил. За многие годы имя Винса Эйкрилла могло претерпеть изменения, но основа осталась.

— Да что вы такое говорите, — Дор аж закашлялся, — ему что, по-вашему, триста лет?

— Нет, конечно. Винс Эйкрилл умер, протянув какое-то время во Внешнем мире, потому что все люди смертны. Но имя осталось и спустя годы стало чем-то вроде титула правителя, предлагаю писать это название со строчной буквы. У нас есть премьер-министр, а у дикарей венц окрил. Я не вижу никаких противоречий.

— Нет. — Дор кинул бычок в урну и обхватил голову руками. На виске у него пульсировала жилка, а шрамы горели огнём. — Нет, Дир, этого быть не может! Вы хотите сказать, что Айре и её племя — потомки экспедиторов Эйкрилла?

— Опровергните это, господин капитан, — улыбнулся Альд, — отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался. Это не я сказал, а один писатель девятнадцатого века, только я имя забыл. Люди, господин капитан, как тараканы, всюду пролезут и обоснуются, сколько препон ни ставь на их пути. Но, боюсь, нам придётся смириться с очевидным: никакое это не чудом выжившее племя австралоидов, забившееся в относительно безопасные места, куда не долетели снаряды, и не возникшая под воздействием излучения новая разумная форма жизни. Это наши с вами сограждане, только по другую сторону баррикад.

— Ещё не готов анализ генома, — напомнил Дор, искренне надеясь, что в его аллелях найдутся свидетельства происхождения Айре от коренных австралийцев. Девушка из леса не могла, не должна была быть одной крови с жителями Ойкумены. Потому что если это действительно так... то Внешний мир слишком сурово отомстил людям, посягнувшим на его владения.

— Тем больше доказательств того, что она человек, а не примат из Внешнего мира. — Альд снова улыбнулся. Дор посмотрел в бледно-зелёные глаза и вдруг тоже улыбнулся, хотя секунду назад сидел, ошарашенный новыми вестями.

— Она человек, — Дор кивнул. — И как любой человек, заслужила жить на своей родине. Я найду это чёртово красное озеро, а потом верну Айре Тараю. Гарт может подавиться своей ликвидацией и своими грифами секретности.

— Жаль, что эти слова слышу только я. — произнёс Альд и задумчиво убрал блокнот во внутренний карман пиджака. Гарт не узнает об этом разговоре, Альд Дир тоже умел хранить секреты.

Глава 16

Всю следующую неделю Дор медленно, но верно скатывался в состояние тотального осатанения, каждый день повторяя одно и то же и, как водится, безрезультатно. Ничего нового из Айре вытащить не удавалось, на Красном озере Дор решил временно не акцентировать внимание, а остальные сведения из дикарки приходилось разве что клещами не тянуть. Девушка искренне не понимала, что от неё хочет этот высокий и сильный человек, затянутый в чёрное. О численности племени она могла сказать только «много», при упоминании Венца Окрила нахохливалась как воробей, про Тарая говорить не желала, словно само имя причиняло ей боль. На осторожные расспросы Дора о рыжих волках Айре лишь заметила, что никто не ходит их тропами, к крыланам относилась как к стихийному бедствию, равно как и к боевым лягушкам, тритонам, змеям и прочей внешнемировой нечисти. Про штырьков она понятия не имела, а посмотрев на фото, авторитетно заявила, что это результат проклятия. В чем-то Дор с ней был даже согласен. Но основная цель контакта оставалась недостижимой: дорогу в солончак Айре не помнила, путь по джунглям описать не могла, лишь втолковывая Дору, что в лесу растут деревья; самоназвание племени так и осталось загадкой, а все разговоры в итоге сваливались в обсуждение, когда же Айре вернётся домой и вернётся ли вообще. На седьмой день Дор уже готов был отсылать Гарту рапорт с прошением об отставке, но Альд Дир вовремя заметил неладное и категорически заявил, что Дору пора вспомнить, что тот до сих пор в отпуске, а что до туземки, пусть лечится и набирается сил, далеко из Отдела не убежит.

— Сделайте перерыв, господин капитан. Девушка измучена бесконечными расспросами, а вы начинаете ходить по кругу. Пара деньков спокойствия не повредят ни вам, ни ей.

— А вы мне на что? — огрызнулся Дор, стягивая галстук через голову. — Где эти ваши знаменитые психологические приблуды, которые должны помочь мне выстроить допрос? Гарт снимет шкуру с нас обоих, а моя мне пока что дорога.

— Ага, бежит уже, спотыкаясь, с ножом наперевес, — саркастично хмыкнул Дир, — бросьте, господин капитан, Гарт не дурнее нас с вами. Он может устроить стимулирующую выволочку, ну, на то он и министр. И напомню, мы пока не имеем результатов ни от «Гипноса», ни от генетиков. Все в работе, а вам пора отдохнуть. Никуда девчонка не денется, а вы только загоняете себя в тупик.

Дор уже открыл было рот, чтобы напомнить Альду, кто он, собственно, здесь такой, как мелодично промурлыкал интерком. На панели высветилось: «Лаборатория генетических исследований».

«Хоть что-то...» Дор не сильно обольщался насчёт генетиков, вряд ли они смогли секвенировать геном Айре в столь сжатые сроки, но раз лаборатория вышла на связь, значит, им уже есть, что сказать. Капитан, ускорив шаг, направился в исследовательский корпус.

Лаборатория генетических исследований занимала целый этаж, подразделяясь на отделы генетики растительно-микробных взаимодействий для получения новых видов флоры, что в условиях скудной растительности Ойкумены было немаловажно; молекулярной генетики, ответственной за модификацию по всем протоколам; репродуктивной генетики, призванной бороться с бесплодием и патологиями плода; метагеномики, изучающей набор генов микроорганизмов, находящихся в образце среды, что было крайне важно для изучения микрофлоры человека; и отдельного подразделения, занимавшегося полным секвенированием генома. Именно туда и шёл Дор Стайн, невесело пощёлкивая по пуговицам пиджака. Он честно признавался себе, что чертовски устал и от Айре с её примитивным мышлением и словарным запасом пятилетки, и от Альда Дира с его снобизмом и нарочитой театральностью, и от всего того бардака, что творился в Отделе в последние дни. И ему остро не хватало Саи, которой осталось догулять буквально пару дней, но дни эти тянулись словно годы. Он открыл дверь лаборатории и оказался в царстве хрома и стекла, блестящих столов, заставленных аппаратурой и мониторами, а в центре комнаты взгляд притягивал громадный бело-голубой секвенатор, похожий на сейф с прозрачными дверцами и трепещущими графиками на боковых мониторах. Графики переливались красным, жёлтым, синим, они то уходили вверх стремительной дугой, то почти угасали, превращаясь в ниточки. Дор даже залюбовался чудо-машиной, безостановочно разбирающей на отдельные гены ДНК потеряшки из Внешнего мира.

— Кгхм... здравия желаю. — Начальник лаборатории негромко откашлялся, привлекая к себе внимание. Дор обернулся и столкнулся взглядом с сутуловатым худощавым человеком со щёточкой начинающих седеть усов. Под глазами главного генетиказалегали тёмные круги, а кожа была высохшей и пожелтевшей как пергамент. У лучшего специалиста по исследованиям ДНК была не самая хорошая наследственность.

— Добрый день, — Дор пожал узкую костистую ладонь, — так чем порадуете? Вам удалось разобраться в её генах?

— Да, — вздохнул генетик (Рик Филд, вспомнил Дор, мысленно уже набрасывая текст приказа об обязательном ношении бейджей с именем, фамилией и должностью), — это оказалось не так уж и сложно, хотя генетический код... м-м-м... обескураживает...

— Резистентность к антибиотикам и природный меланин? — уныло поинтересовался капитан.

— И не только. — Доктор Филд умело скрыл удивление. Он был уверен, что командир бригады даже не знает, что состоит из молекул. — У женщины действительно обнаружен ген HYAL2, отвечающий за адаптацию к ультрафиолетовому излучению и в то же время у неё не фиксируются гены SLC24A5 и SLC45A2, отвечающие за депигментацию.

— Простите, что перебиваю, — Дор решил прояснить мучивший его вопрос, не откладывая в долгий ящик, — вы сравнивали ДНК Айре с образцами генома вымерших коренных жителей континента? Институт должен был передать вам свои материалы.

— Да, конечно, — Рик Филд предпочитал не спорить с командованием, особенно когда оно на взводе. А Дор Стайн был одновременно на взводе и в классической хандре вкупе с усталостью, отчего говорил нервно и резко, слегка раздувая хищные ноздри. Доктор Филд включил настенный монитор и сделал приглашающий жест:

— Вот, прошу вас. Мы сравнили генетический код женщины с образцами из Института, эти образцы принадлежат представителям австралоидной расы, жившим в двадцатом и двадцать первом веках. Общеизвестно, и исследования наших институтских коллег это подтверждают, что геном австралоидов довольно существенно отличался от генома иных человеческих популяций. В нём обнаружены гены, характерные для так называемого «денисовского» человека, причём их количество превышает показатели для других рас. Генофонд австралоидов был наиболее близок к доисторическим людям, что доказывают множественные исследования. Довоенные авторы выявили в геноме австралийца 449 115 достоверных однонуклеотидных отличий от «типового» человеческого генома, из которых 28 395 оказались уникальными и не были зарегистрированы у других исследованных людей. В частности, генетики проследили, какие аллели в австралийских популяциях меняли свою частоту в разных экологических регионах континента под действием естественного отбора. В топе таких генов оказались гены, ассоциированные с системой тироидных гормонов и уровнем мочевой кислоты в плазме: те и другие имеют отношение к адаптации австралийских аборигенов к жизни в пустыне.

— Понятно. — Дор невесело хмыкнул. — Можете не продолжать. В геноме Айре этих ассоциированных генов нет.

— Так точно, — подтвердил доктор Филд, — она не имеет отношения к вымершим туземцам.

— А ведь я до последнего надеялся, — пробормотал Дор и с силой дёрнул за галстук, — что хоть кто-то остался. Хоть кто-то уцелел.

Рик Филд недоумённо поднял брови. Дор вздохнул, покосился на секвенатор и пояснил:

— Я про австралоидов. Которых истребили во вторую войну. Истребили всех до единого. И я надеялся... ну, может, какое-то племя всё же смогло выжить даже в бешеных джунглях Внешнего мира... что они не сгинули без следа... но я был неправ.

— Увы. — покачал головой генетик. — Анализы неумолимы. Девушка извне — несомненный Homo Sapiens с генетическим кодом, характерным для европеоидов.

— А по виду и не скажешь, — Дор вспомнил смуглую фигурку с широкоскулым лицом, иссиня-чёрными волосами и коричневатыми белками глаз, — она прямо один в один эти охотники на крокодилов.

— Здесь имеют место множественные скачкообразные мутации, — неодобрительно поджал губы доктор Филд, — причём их количество поражает воображение. За столь малый срок...

— Множественные мутации... — Дору становилось всё тягостней слушать доклад генетика. То, что Внешний мир безжалостно перекраивал под себя незадачливых колонистов, теперь было ясно как белый день. Винс Эйкрилл даже не подозревал, какую память оставит о себе и о своих соратниках. Сколько же их сумело выжить в гибельном круговороте, а ведь тогда ещё и уровень радиации зашкаливал, если верить хроникам. — Какие именно из них вы выделите как наиболее важные?

— Без сомнения, синтез меланина, продуцирование специфической микробиомы, мутация гена EDAR, отвечающего за её толстые и упругие волосы. У неё преобладают частоты аллелей выносливости, то, что вы получили в процессе модификации.

— Она природный модификант. — Дору очень хотелось взять пару пробирок покрупнее и с силой запустить их в тускло блестящие стены, да так, чтобы осколки разлетелись во все стороны. — Появившийся, как вы сами сказали, в сжатые сроки.

— Ещё в какие сжатые! — воскликнул Рик Филд и даже руками всплеснул. — Поймите, господин капитан, триста лет для закрепления генетических мутаций ничто! Люди же не кролики или мушки-дрозофилы, чтобы плодиться с бешеной скоростью и выстраивать нужную генетическую картину. Эффект, подобный Айре, мог закрепиться за тысячи лет. Но не на каких-то жалких триста.

— Двести пятьдесят, — поправил Дор. Филд удивлённо воззрился:

— Почему?

— Потому что спецхран, — буркнул Дор, — так что поверьте на слово. За двести пятьдесят лет те люди, что... остались там, мутировали до состояния каменного века, зато они выжили и приспособились. Что ж, спасибо, я всё понял. Айре точно такой же человек, как и мы с вами. Теперь главное. Мне нужно, чтобы вы самым тщательным образом изучили её мутации, позволяющие выживать за Гранью, выяснили, каким образом их можно повторить в лабораторных условиях и подробно описали, какие именно изменения можно применять для улучшения протоколов модификации. Если её организм устойчив к каким-нибудь токсинам из Внешнего мира, вы должны выяснить, как именно достигается эта устойчивость. Я распоряжусь, вы будете работать в плотной связке с карантином, вам предоставят все данные, все вещества, яды, ферменты, которые только есть у карантинщиков. Если Айре природный модификант, рождённый Внешним миром, мы должны использовать её возможности по максимуму. Бригада всё обращает на пользу.

Рик Филд мысленно закатил глаза, но спорить, само собой, не решился. Капитан требовал невозможного, но неумолимая логика подсказывала пожилому генетику, что распоряжения командира вполне разумны. Кем бы ни была девушка из леса, Отдел обязан был приспособить её мутации, повышающие шансы на выживание вовне, к действующим протоколам. Рик Филд кивнул со вздохом:

— Так точно, господин капитан, но эти исследования займут длительное время. И возможно, там понадобится больше генетического материала девушки.

— Столько, сколько потребуется, за это не беспокойтесь. Пока мы не изучим Айре вдоль и поперёк, она будет находиться на территории Отдела в полном вашем распоряжении.

— И всё же меня беспокоит скорость мутаций, — покачал головой доктор, — некоторые изменения наверняка проходили под воздействием радиации. Воссоздать подобные условия у нас...

— Что-нибудь придумаем, — отрезал Дор, — у вас и без того масса работы. А насчёт скоростей... Карантинщики выяснили, что Айре рожала уже несколько раз, хотя ей то ли восемнадцать, то ли двадцать. Если размножение там начинается в довольно молодом возрасте, к климаксу женщины могут нарожать довольно много детей. Часть наверняка умирает во младенчестве, но не все. Чем-то же можно объяснить наличие целого племени.

— Пик мутаций, думается мне, — Рик Филд задумчиво водил пальцем по графикам на секвенаторе, — пришёлся на первую-вторую волны размножения после катастрофы. Естественный отбор сделал своё дело, оставив в живых наиболее приспособленных особей, а дальше приобретённые свойства закреплялись генетически. Если учесть, что, как вы говорите, представители племени начинают размножаться рано, видимо, почти сразу после менархе, то закрепление новых мутаций должно происходить действительно быстрее, чем обычно. Но это всё догадки... я немедленно примусь за работу по улучшению протоколов.

— Рад слышать это. — Ничему Дор Стайн не был рад, но генетика ему обвинить было не в чем. Рик Филд с подчинёнными проделали колоссальную работу, а то, что капитана уже коробило при упоминании Айре, было лишь его, капитанской, проблемой.

Он распрощался с пожилым доктором, пожелав тому удачи, и побрёл в буфет, рассчитывая хоть немного прочистить мозги дрянным сублимированным кофе. В карантинный отдел Дор сегодня решил не спускаться. Его не волновало, что подумает Айре, не увидев, как обычно, в дверях знакомую фигуру, не решит ли она, что её бросили и забыли, не скажется ли его отсутствие на её состоянии физическом и душевном... всё это Дора не волновало, и на мгновение он даже поразился своему цинизму. Но потом, зайдя в курительную комнату около буфета, с силой сплюнул. Хватит с него. Альд Дир прав, надо отдохнуть, развеяться, отвлечься хотя бы на текучку и не думать лишний раз о том, как найти подход к гостье из-за Грани. Пусть о ней Тарай печётся или как его там... Пепел с шипением падал в высокую хромированную урну.

В буфете настроение Дора не улучшилось, а, скорее, наоборот. Он машинально отвечал на приветствия, потягивая омерзительно горький кофе и похрустывая почти безвкусными крекерами, коммуникатор вибрировал непрочитанным сообщением, но Дору было наплевать, даже если это писала Сая. Он давно не испытывал такого муторного состояния, когда голову стискивал свинцовый обруч, а шрамы чесались, не переставая, особенно на спине, в самых труднодоступных местах. Дор сам не понимал, что его так вштырило. Усталость от общения с Айре, разборки в карантине, очередная правота его заместителя, чтоб он сдох, доказательство окончательной гибели австралоидов или всё это, вместе взятое, — Дор не знал. Он просто чувствовал тупую озлобленность на весь мир, и это ещё канцлер не вызывал его для доклада. Дор залпом допил кофе, заказал ещё один сам не зная зачем, и задумался. Поехать домой? Там только пустая квартира и столь же пустой холодильник. В злачные места капитана не тянуло, хотя «Дуэль на саксофонах» ему и впрямь понравилась. От «Дуэли» мысли Дора перескочили на господина врио, который хоть и был отъявленным мерзавцем, но мерзавцем хорошо эрудированным. Дор бросил взгляд на коммуникатор (сообщение было из магазина запчастей для мотоциклов) и набрал Альда Дира.

— Господин капитан? — Иногда Дору казалось, что у Альда есть специальная программа для ответов на звонки, настолько его голос всегда был невозмутимым и чуточку заинтересованным.

— Где вы там. Зайдите в буфет, я уже видеть этот чёртов кабинет не могу.

— Так точно. — По голосу начальства Дир понял, что лучше поторопиться. Вряд ли мир рухнул и разбился на части, но что-то капитана явно раздосадовало. А это становилось уже интересно.

Он появился в буфете через две минуты, отметив, что остальные посетители начали потихоньку разбредаться кто куда. «Как приятно иметь репутацию, только вошёл, и уже повсюду спокойствие и благодать. А что у нас тут?..» Он подошёл к столику у окна.

— Господин капитан.

— Садитесь, — буркнул Дор, — только кофе не берите, они в этот раз с дозировкой перемудрили.

Дир пожал плечами и вытащил плоскую фляжку.

— Ваш кофе можно и улучшить.

— Это хорошо, что вы схватываете на лету, — вздохнул капитан, щедро разбавляя коричневую жидкость янтарной, — я практически поэтому вас и пригласил.

— А ещё почему? — Альд спрятал фляжку обратно. — Что говорят наши повелители хромосом?

— То же, что и вы. — Дор откинулся на стуле и ослабил галстук. — Девушка не имеет отношения к коренным австралийцам. Её генотип это подтверждает. Всё, что с ней произошло, — результат мутаций, Филд с коллегами продолжают препарировать геном. Там много чего интересного... надеюсь, после всех исследований мы сможем радикально улучшить протокол.

— Даже так. — Дир слегка наклонил голову. — Это впечатляет. Но вы чем-то расстроены.

— Да всем я расстроен. — Дор сделал ещё один глоток. — И не в последнюю очередь тем, что вы были правы касательно Эйкрилла. Честно говоря, уж лучше бы Айре была потомком дикарей. Потому что в противном случае мы видим, на что способен Внешний мир и как он расправляется с теми, кто посягнул на его владения.

— Участь дикарей печальна, — согласился Альд Дир, — но они всего лишь капля в море жертв последних войн. Господин капитан, я провёл ночь в спецхране. Я искал информацию об аборигенах, но параллельно нашёл много чего ещё. Я вышел оттуда седой.

— А по вам не скажешь, — невесело хмыкнул Дор, — и что же вас так шокировало?

— У вас есть время? — прищурился вербовщик. — Если я начну рассказывать, мы здесь до вечера просидим.

— Не здесь. — Дор встал. — Есть места получше. И музыка там приятная. Мне, господин Дир, сегодня всё так осточертело, что я готов даже продолжить наши посиделки в «Дуэли». Одному там чересчур тоскливо.

— Мой рассказ будет невесёлым, — заметил Дир, поправляя пиджак, — и даже в некотором роде упадническим. Скажите, вы хорошо знаете историю последних войн? Приведших к глобальной катастрофе и последующему становлению Ойкумены?

— Обычный школьный курс. — Дор пожал плечами. — Передел мира, военная агрессия, экологическая катастрофа. Развал экономики, всеобщая разруха. Ну... может, что-то поточнее вспомню, я историю никогда не любил.

— Теперь и я её не люблю. — Альд посмотрел капитану в глаза. — Потому что она показала мне, до каких ужасающих глубин может опуститься человек, когда дорывается до неограниченной власти. Нашу планету довели до состояния полного апокалипсиса всего лишь двое людей и беспрецедентные амбиции.

Дор помолчал, а потом бросил куда-то в пустоту:

— Машину вызовите.

* * *

«Дуэль на саксофонах» была так же безмятежна и романтична, как и в прошлый визит Дора и Альда. Негромко играла щемящая саксофонная мелодия, зал окутывал лёгкий полумрак, приглушённый свет искусно замаскированных ламп отражался в стеклянных стенках бокалов над стойкой, а мягкие диванчики так и манили к себе. В такой обстановке не хотелось думать ни о чём плохом, но Дор уже приучил себя не поддаваться очарованию дизайнерских интерьеров и расслабляющей музыки. Главным плюсом «Дуэли» в дневное время было почти полное отсутствие посетителей и отдельные огороженные мягкими ширмами «кабинеты» для приватных посиделок. Бармен, непроизвольно дёрнувшийся при появлении двух мужчин в печально известной форме, через секунду нацепил на лицо самую приветливую улыбку, надеясь на хорошие чаевые. Бедняга не знал, что ни капитан, ни его щеголеватый заместитель никогда не оставляли чаевых, считая это оскорблением персонала. Мнением самого персонала «красногалстучники», естественно, не интересовались.

— Мне как в прошлый раз, — фыркнул Дир, не удостоив бармена даже взглядом, — и за тот же столик.

— Простите, — молодой человек за стойкой слегка опешил, — но я не знаю, что вы заказывали в прошлый раз, наверно, была не моя смена...

— Вкусы постоянных клиентов надо знать, — наставительно сообщил вербовщик, — а я здесь уже второй раз. Но так и быть, сделаю скидку на ваш непрофессионализм. Виски безо льда, столик в дальнем кабинете, где картина с кораблём.

Дор мысленно похлопал покрасневшего бармена по плечу и сообщил:

— Разливного тёмного и копчёных креветок. И запишите куда-нибудь этот заказ, чтобы потом не переспрашивать.

Оставив бармена наполнять кружку и размышлять над этим пожеланием, Дор направился в кабинет и слегка придвинул ширму.

— Сейчас это чудо притащит выпить, и можно будет погрузиться в историю, — возвестил Дир, снова принимаясь за шалаш из зубочисток, — видит бог, трезвым я это рассказывать не могу.

— Всё так плохо? — Дор с наслаждением скинул пиджак и расстегнул воротник рубашки. — Как бы там ни было, все катастрофы уже в прошлом.

— Но это прошлое из разряда позора человечества, — парировал Альд, — а мы катимся туда же. Нет, мы вымрем и без оружия массового уничтожения, вы вспомните этих тонконожек из «Пучка зелени». Но само развитие человеческой цивилизации... Боюсь, через пару поколений мы деградируем окончательно.

В этот момент симпатичная официантка с лисьей мордочкой принесла выпивку, но в ответ на обольстительную профессиональную улыбку получила лишь очередной фырк господина заместителя.

— Девушка, ничего «ещё» нам не надо и извольте закрыть за собой ширму.

Официантка вспыхнула как маков цвет и, поджав губы, задёрнула чуть шелестящую ткань. Дир хмыкнул со всем доступным ему сарказмом:

— Вот вроде бы приличное место, а всё то, о чём я говорил. Думаете, ширмочки здесь для пущей красоты? Как бы не так.

— Ладно, — Дор сдул желтоватую пену и сделал внушительный глоток, — что вы, право. Может, девушка ничего такого не имела в виду.

— Имела, — отрезал Дир, — уж простите, но я за свою жизнь уже насмотрелся. Просто мне не повезло с мордой. Но оставим это, тема бессмысленная и бесконечная. Скажите, господин капитан, вас никогда не удивляло, что после всех разрушительных войн, обескровивших нашу планету, в мире остался островок стабильности и высоких технологий, хотя остальная земля лежит в руинах, а часть островов и вовсе ушла под воду, не выдержав бомбёжек и цунами?

Дор задумался, непроизвольно почесав шрам. И правда что, странно выходило... если вдуматься.

— Это конец той трагической истории. — Альд понял, что рассказывать придётся долго. Капитан, как и большинство жителей Ойкумены, принимал сложившееся положение вещей как данность, не сильно интересуясь, что вообще привело человечество к гибельной черте. Дир опрокинул первый стакан, несколько секунд сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь букетом, а потом вздрогнул, точно проснувшись, прикурил и начал негромко говорить, вертя в пальцах очередную зубочистку:

— Между первой и второй войнами был заключён, как вы наверняка помните, Мальтийский мир. Думаю, этого острова уже не существует, как и тысячи других, но в первую войну он уцелел. На этом клочке суши посреди моря две державы, развязавшие войну, заключили перемирие под давлением мирового сообщества. Инициатором мирного процесса выступила позже распущенная Организация Объединённых Наций, это была её последняя агонизирующая попытка прекратить боестолкновения.

Дор почесал шрам ещё раз и непонимающе переспросил:

— Что за организация? И почему её распустили? Если был заключён мир, я вспомнил, да, на уроках что-то говорили о Мальтийском мире.

— Да, структура, образованная после очередной войны и призванная защищать мир во всём мире. К моменту начала Первой войны она уже практически не имела веса, слишком много конфликтов и внутренних противоречий было между её участниками. Оба агрессора тоже были членами ООН и постоянно грызлись, блокируя инициативы друг друга и перетягивая на свою сторону сомневающихся.

— В мире было слишком много государств? — усмехнулся Дор. — И слишком много мнений?

— Бардак был в мире, — категорично рявкнул Альд, обновляя стакан, — видит бог, такой бардак никакому фантасту в голову не придёт. Почти две сотни стран, разные политические системы, разные идеологии, разное видение будущего и разный подход к построению этого будущего. Скорпионы в банке. Но простите, я отвлёкся. Во время Мальтийского мира одно из нейтральных государств с наиболее вменяемым лидером предложило устроить в Австралии, будущей Ойкумене, своеобразное хранилище технических и культурных достижений человечества, некий ковчег для будущих поколений. Государство-инициатор понимало, что Мальтийский мир слишком хрупок, этот шаткий, бесполезный, но такой долгожданный мир. Уже тогда было ясно, что долго он не продлится — слишком многое разделяло двух врагов, и слишком большие силы стояли за каждым из них, и первая из них и самая страшная — это уверенность в своей правоте. Она и погубила Землю.

Дир допил виски и задумчиво уставился на картину с кораблём, а потом чуть слышно произнёс:

— Вы знаете, господин капитан, когда Ойкумена столкнулась с прионной угрозой, я думал, что планета наконец решила очистить себя от накипи по имени человечество. Я ошибался. Она делала это и раньше, только ей не нужны были прионы и прочие хитрые приспособления. Со всем прекрасно справилось безумие всего двоих людей.

— Так что вам стало известно о войнах и Мальтийском мире? — осторожно спросил Дор, чувствуя, как неприятно холодеют спина и затылок. Он подозревал, что его зам раскопал нечто такое, перед чем меркли все современные угрозы и риски. Вид у Альда Дира был на редкость недружелюбный, зелёные глаза заледенели, а губы скривила горькая усмешка, отчего лощёный красавец превратился в злую пародию на себя самого. Вербовщик помолчал пару минут, а потом уставился на Дора немного остекленевшими от выпитого глазами:

— Я опасаюсь, что мне стало известно практически всё, господин капитан. Я распоряжусь о второй порции.

Глава 17

— История как кружево, господин капитан, — задумчиво протянул Альд, когда за официанткой вновь задёрнулась ширма, — стоит дёрнуть за одну ниточку, как за ней потянутся все остальные, расплетая этот узор, и собрать его потом, как показала практика, невозможно. История Первой и Второй войны тесно сплетена с историей многолетнего противостояния двух государств, противостояния бессмысленного и оттого ещё более яростного и бескомпромиссного.

— Они делили земли? — спросил Дор. — Но вроде тогда пространства было много.

— Они уже давно поделили все земли, сплотив вокруг себя союзников, военные и экономические альянсы, даже идеологию. Мир, грубо говоря, был поделён между двумя федеративными государствами, я для простоты буду называть их Федерация и Штаты. Эти страны имели демократическое устройство и всенародно избираемого президента, хотя если углубиться, можно найти немало отличий в этих двух «демократиях».

Дор поперхнулся.

— Опять демократия? Да что ж там за поветрие было. У меня демократия ассоциируется только с войной, с теми лозунгами.

— Ну конечно, — пожал плечами Дир и приложился к стакану, — прекрасные лозунги для развёртывания боевых действий. Доступные и неоспоримые, а людям в массе своей нужна именно доступность, чтобы чёрное — чёрное, а белое — белое. Что до Штатов, им всегда было свойственно в некотором роде мессианство, они причиняли демократию всюду, куда могли дотянуться, не спрашивая, кому оно надо. Очень удобно: «нарушение прав человека — ввод войск — начало военной операции — смена правительства на удобное стране-гегемону». Так оно было почти сотню лет.

— Интересные дела, — хмыкнул Дор, — а что, те страны, куда вводили войска, прямо вот так соглашались? Да ни в жизнь не поверю. И зачем Штатам это было надо? У них есть своя страна, ну и живи там, зачем лезть к чужакам?

— Это очень правильная позиция с точки зрения Ойкумены. Мы одни, наш единственный враг — это Внешний мир, но он нечасто балует нас своей активностью. А до войны... Мир всегда сотрясали противоречия, вся история человечества — это история войн и завоеваний. Ужас противостояния Штатов и Федерации заключался в том, что развитие личной ответственности за судьбы своих граждан у тех лидеров не поспевало за разработками самых убойных вооружений. Проще говоря, это были штырьки с гранатами. Напомню, это была первая четверть двадцать первого века.

— Но что они не поделили? — Дор непонимающе моргнул, что с ним бывало нечасто. — Я помню, на истории нам показывали довоенные карты. Там же была уйма места! Живи не хочу.

— Дело не в территориях, а в идеологии. Лидеры Федерации и Штатов были продуктом своего времени и своей идеологии. Но главное, что они оба были уже весьма немолодыми людьми...

— В маразм впали? — Дор хмыкнул. В те времена, наверно, деменцию ещё не научились излечивать полностью.

— О нет, — рассмеялся Альд, — для своего возраста они оба сохранили ясный ум, твёрдую память и отличное знание, чего они хотят. Но... понимаете, для любого человека самым лучшим временем является молодость. Какой бы она ни была, полуголодной, нищей или наоборот, обеспеченной и беззаботной, это молодость. У всех стариков раньше трава была зеленее. Молодость этих людей пришлась на время после Второй Мировой войны.

— Как «второй»? — не понял Дор. — Вторая война же была последней, с автопиролизом и нейтралкой.

— Тогда ещё об этом не знали, и назвали так вторую опустошительную войну двадцатого века, тогда воевали с сумасшедшим диктатором, рехнувшимся на почве расизма. Я вам рассказывал про геноцид евреев, вот это оттуда.

— И кто победил? — осторожно поинтересовался Дор.

— То-то и оно. С расистом боролись всем миром, но победитель был лишь один. Просто каждый считал, что это он.

— Ничего не понимаю... А что говорят хроники?

— Господин капитан. Хроники за много лет изрядно переврали всё, что можно. Одни говорили, что та страна, другие — эта... Я руководствовался логикой. Победила страна, изгнавшая со своих земель захватчиков и дошедшая до самого логова диктатора, уничтожая по пути его войска. Только эта страна может считаться победителем. Вторая же снабжала союзников припасами, техникой, даже проводила военные операции. Но это была не война.

— Как это?

— Война — это когда ты выгоняешь врага со своей территории. Защищаешь свой дом, свою землю. Своё Отечество. Федерация защищала свою землю, на которую вторглась армия этого сумасшедшего. И не спрашивайте, как он пришёл к власти в своём государстве, довоенная история полна такого бреда, что я сам себе не могу это объяснить, а уж вам и подавно. А Штаты располагались за океаном и делали хорошие деньги на продаже военной техники, продовольствия, боеприпасов и прочего.

— И в чём смысл? — Дор снова приложился к кружке. — Штырьку ясно, кто победил.

— Штырьку ясно, а Штаты упорно доказывали всем, что войну выиграли они. Они действительно проводили военные операции, помогали союзникам, даже Федерации, поставляя им технику и прочее. Ну да бог с ними, кто бы её ни выиграл, конец уже маячил. Я начал с того, что молодость лидеров двух государств пришлась на время после окончания войны, время победы. Оба грезили военной мощью своих армий, а если учесть, что эти страны были противниками в плане идеологии, то между ними вскоре началась «холодная война».

Тут Дор почувствовал, что тупеет.

— Холодная война? Это что, с крио-оружием, что ли?

— О нет, — Дир криво ухмыльнулся, — это такой термин из дипломатии. Короче, не любили они друг друга, наращивали свой военный потенциал, чтобы в случае чего сбить спесь с противника. Ядерные бомбы тогда уже были. И вот к моменту, с которого я начал, «холодная война» начала мало-помалу переходить в обычную, только хитровывернутую: опосредованную в стране-полигоне. Штаты постоянно навязывали своё видение демократии всем подряд, да только не все соглашались. Тогда они вводили войска и наносили удары. И вот они решили навести свои порядки в одной стране, где было много ресурсов и поэтому автоматом считалось, что там нарушаются права человека. За ресурсы тогда что только не делалось. В общем, они пытались свергнуть тот режим, Федерация поддерживала действующее правительство, но это всё ширма, как здесь. — Альд пробежался пальцами по шелковистой ткани. — Плевать все хотели на права человека и иже с ними, это был просто полигон для испытаний новой техники и демонстрации друг другу стальных яиц. То, что гибли люди, — ну, они ж не вечны. Да и Земля тогда была населена чересчур густо, вы таких масштабов даже не представляете, да и я, признаться, тоже. Мало-помалу начался глобальный кризис. Страны, рядом не стоявшие с конфликтом, вынуждены были принимать потоки беженцев, потерявших кров. В экономике наметился спад: страны вводили друг против друга различного рода санкции, расторгали дипотоношения, а следует учесть, что на тот момент это были страны-лидеры с выводком союзников. Начало конца наступило в две тысячи девятнадцатом году, когда оба государства на территории «полигона» открыто вступили в боестолкновения. Не террористов каких-то уничтожали, которыми прикрывались в хвост и в гриву, а уже конкретно друг друга. В мире началась паника. Ядерные боеголовки всех стран, имеющих это оружие, нацелились на вероятного противника, а в выводке союзников обеих стран таких было немало. ООН собирал свои совещания чуть ли не каждый день...

Дор слушал, молча прикладываясь к пиву, а в голове его против воли всплывали обрывки школьных уроков и институтских «лекций общего профиля», на которых читали краткий курс истории, литературы и философии, необходимый минимум для образованного человека с дипломом. На лекции Дор считай что и не ходил, а вот подишь ты: всё равно что-то в голове отложилось. Но, конечно, «лекции общего профиля» даже отдалённо не напоминали ту историю, которую тихо и размеренно рассказывал Альд Дир, не выпуская стакана из рук.

—... Мальтийский мир был полумерой, все понимали, что противостояние на этом не закончится, а стороны лишь получат передышку для корректировки действий. Стоит отметить, что война осточертела уже всем, в странах-зачинщиках вовсю бушевали протесты, откалывались целые провинции, объявляющие суверенитет. Ко времени подписания Мальтийского мира оба государства уменьшились чуть ли не вдвое, обвиняя друг друга в раздувании сепаратистских настроений. Ни один из лидеров так и не признал, что сам довёл свою страну до распада. Экономика лежала в руинах. Все торговые соглашения катились к штырькам собачьим, и лишь военные чувствовали себя как сыр в масле. Упёртость военной верхушки во многом и приблизила апокалипсис, штабы обоих лидеров убеждали своих главнокомандующих, что стоит на секунду потерять бдительность — и противник нанесёт решающий удар. Постоянно велись разработки новых вооружений, что привело к открытию автопиролиза. Учёный, описавший принцип действия, позже покончил с собой, не вынеся бремени вины. Но самое интересное в Мальтийском мире было то, что в это время было принято решение о создании «хранилищ цивилизации». На одном из заседаний Совета Безопасности ещё одна страна предложила организовать в Австралии некие подземные бункеры, где хранились бы культурные ценности и научные разработки. Эта страна имела тысячелетнюю историю и умела смотреть в будущее. Она хотела сохранить хоть что-то, пока ещё жив этот мир, и предложила построить «ковчеги» на мысе Кейп-Йорк. Австралия не вступала в боевые столкновения по причине своей удалённости от основных фронтов. Эту идею, идею сохранения главных сокровищ человеческой цивилизации, поддержали все, кроме собственно противников. Никто из них не желал добровольно расставаться со своими разработками, опасаясь, что под предлогом сохранения их просто приберут к рукам. После чего наступил Мальтийский кризис. Из Штатов и Федерации начали прямо-таки сбегать учёные, исследователи, деятели культуры и искусств. Для науки, господин капитан, как и для искусства, границ нет. Все эти люди правдами и неправдами, под угрозой ареста или казни, но добирались до Австралии. Это была самая масштабная утечка мозгов в мире, обескровившая обе стороны. Люди хотели жить. Они приезжали в Австралию и Новую Зеландию...

— А это где? — не понял Дор.

— Уже нигде, — криво ухмыльнулся Альд Дир, — и её уничтожение ознаменовало собой начало Второй войны. В общем, Австралию заполонили как яйцеголовые, так и обычные люди, бегущие от обстрелов и ужасов войны. Вот, посмотрите, я переписал часть воспоминаний одного журналиста, который видел начало апокалипсиса. — Дир залез во внутренний карман пиджака и вытащил свой знаменитый блокнот. Найдя нужную страницу, он протянул его капитану. Дор прищурился, вчитываясь.

«Он задрал голову и посмотрел ввысь, в привычную безоблачную даль. По лилово-золотому предзакатному небу летели, оставляя за собой дымный след, то ли падающие звезды, то ли отбившиеся от своих фейерверки, одиноко прочерчивающие начавшую темнеть синь. Красноватые вспышки уходили за горизонт, страшно и бесшумно, и он почувствовал, как по спине ползет струйка пота. Потому что вспышки были не фейерверками и не метеоритным дождём. Это были ракеты».

— Ракеты с зарядом, активирующим автопиролиз, — заметил Дир, обновляя стакан, — последнее и самое безумное решение лидера Штатов. Он вообще отличался непредсказуемостью, вспыльчивостью и неумением слушать других. Попав под влияние своего военного штаба, он решил показать всему миру, что будет, если враг не капитулирует на его условиях. Он повторил то, что за семьдесят с лишним лет до него сделал его предшественник в конце Второй Мировой войны. Он сбросил на Новую Зеландию ракеты.

— Зачем? — севшим голосом спросил Дор. — Они же...

— Находились на другом конце света. Далеко от Штатов. Просто картинка на экране. Миллионы людей, сгоревших заживо, и эффектные кадры из новостей. Несколько ракет долетели и до Австралии, после чего мир недосчитался бедных дикарей и не только.

— Вы хотите сказать, — Дор очень медленно отхлебнул пива и закурил, — что это была просто демонстрация силы? Тупо бравада «а вот как я могу»?

— Именно, — кивнул его зам, — а потом пришло время ядерных ударов. — Он откинулся на кресле и побарабанил пальцами по столу. — Весь мир ахнул, увидев, что сотворил этот старый безумец, которого никто не посмел остановить. И все поняли, что это точка невозврата. Ядерные бомбы были сброшены на Штаты, а они, в свою очередь выпустили заряды по Федерации и странам-«полигонам». Мир, каким его помнили наши предки, перестал существовать.

Дор помолчал. Его разум был не в состоянии охватить весь ужас мировой войны, но перед глазами стояла нейтральная полоса с призрачными фигурами из пепла, тысячами тысяч фигур... он зажмурился.

— Нет. — Голос у него сел окончательно. — Нет, это... так не могло быть. Как... можно сбросить бомбу на страну, которая не воевала? Зачем, Дир, господи, зачем?!

— Просто ещё одна страна-«полигон», — Альд задумчиво изучал свои ногти, — виноватая лишь в том, что была удачно расположена. Этот идиот всерьёз думал, что продемонстрировав своё супер-оружие, останется безнаказанным: кто осмелится противостоять такой мощи? Старый выживший из ума дегенерат. Слава богу, что хранилища уцелели, а до Австралии докатилось лишь эхо войны. Я читал, господин капитан... — тут Альд вздохнул совершенно искренне. — Что на Австралию была сброшена всего одна бомба.

— И её хватило, чтобы уничтожить жизнь почти на всём континенте? — поразился Дор. — Да что же там за технологии были?..

— Просто ядерный заряд, мощности я не знаю, простите. Система перехвата ракет смогла «перенаправить» снаряд, но не сбить. Он должен был упасть в океан, но...

— А что случилось с теми, кто развязал эту бойню? — тихо спросил Дор. Перед его глазами вспыхивали безумные картины из фантастических фильмов, и он не мог заставить себя поверить, что когда-то такие картины были явью.

— Они погибли, — спокойно сказал Альд Дир, — их не спасли никакие бункеры. Одного расстреляла своя же охрана, другой пустил себе пулю в висок. Ещё удивительно, что они продержались так долго.

— Хватит с меня, — капитан с силой потёр виски, — я больше не хочу ничего знать из древней истории. Всё, что надо, я уже понял.

Дир меланхолично откинулся на мягкую спинку и замер, полуприкрыв глаза. Он мог бы говорить ещё долго, рассказывать о становлении Ойкумены, о последних жалких попытках разузнать, что случилось с остальным миром, но уцелевшие спутники передавали только картины хаоса и разрушений, о том, как Природа, не желая больше терпеть человеческий род, отгородилась от него стоячими волнами и ядом Внешнего мира... никакой радиации не хватило бы для воплощения великого замысла... никакой радиации и никаких бомб... Дир знал, что Внешний мир возник почти мгновенно после окончания войны, точно кто-то свыше нажал на специальную кнопку, и на месте пустынь, покрытых красными песками, взметнулся частокол деревьев. «Что ж, я узнал эту правду. И радости мне это не принесло, и гордости за „человека разумного“ тоже...» Альд сомкнул веки, словно не желая даже видеть вокруг себя людей. А Дор молча пил пиво, глядя в одну точку, а потом достал коммуникатор и сделал пометку: «Спецхран».

— Ответьте мне на последний вопрос. — Дор чуть повысил голос, чтобы Альд проснулся. Когда вербовщик проморгался и взгляд его приобрёл некую осмысленность, Дор продолжил:

— Вы сказали, лидеры стран-агрессоров были избраны демократическим путём?

— Так точно, — Дир всё никак не мог скинуть с себя полупьяную одурь, — были всеобщие выборы, на которых одержали победу данные кандидаты. Поддержка была довольно существенной, один набрал почти три четверти голосов избирателей, другой поменьше, но для победы этого хватило.

— Их выбрали люди... — прошептал Дор. — выбрали себе на погибель.

— Оба государства имели избранных президентов, — подтвердил Альд Дир, — причём один избирался уже несколько раз и правил в общей сложности больше двадцати лет, а второго выбрали по методу «чем хуже, тем лучше», разочаровавшись в действующей политической элите. В итоге страны возглавили с одной стороны почти пожизненный правитель, с другой — эксцентричный фрик-миллионер, обещавший сделать страну процветающей и счастливой.

— Люди выбрали фрика? — поразился Дор. — Но почему?

— Потому что он говорил то, что от него хотели слышать, господин капитан, люди же в массе своей бараны, им мозги запудрить плёвое дело. Испокон веков считалось, что правители слуги народа и выбирать их должен народ. Красивая теория, на практике рассыпавшаяся как карточный домик. Что народ может понимать в управлении государством? Кого он может выбрать? Того, кто звонче поёт, вот и всё. Вот только какова цена.

— Ладно, — Дор встал, — пора с этим завязывать. Слава богу, что у нас нет никакой демократии и прочей чуши. А вот привет из Внешнего мира есть. Надо заняться Айре, потому что ещё одна мысль о войне — и у меня мозг вскипит. Вы как, идти можете?

Дир кинул в рот пару таблеток нейтрализатора и несколько секунд неподвижно сидел, ожидая, пока пилюли подействуют. Наконец он встал.

— Да, это место усыпляет. Что ж, надеюсь, мой рассказ принёс хоть какую-то пользу.

— Принёс. — Дор Стайн выпрямился во весь рост. — Вы даже не представляете, насколько.

Бармен исподлобья провожал взглядом двоих особистов, которые понятия не имели о чаевых. На клочке бумаги у молодого человека было записано: «блондин — виски б/л, лысый — тёмн. пив+крев.» Бармену очень хотелось смять бумажку и выкинуть в окно, но, представив себе лицо светловолосого хлыща, он передумал. Чёрт его знает, вдруг эти уроды решат тут каждый день зависать.

* * *

Айре сидела в импровизированном гнезде из одеяла и подушек и безо всякого аппетита ела обед, как по волшебству появляющийся из дырки в стене, стоило потрогать кружок рядом. Еда была тёплой и почти безвкусной. Айре выудила кусочек мяса, сунула его в рот, по привычке облизав пальцы, и тихонько всхлипнула. Этот человек, Дор, он сегодня не пришёл, хотя обещал, и Айре не понимала, чем она его обидела. Её мысли всё чаще и чаще возвращались к высокому и сильному мужчине без волос, который говорил с ней тихо и ласково и ни разу её не ударил, даже когда она пролила воду. Он был выше Тарая и гораздо красивее и, кажется, совсем не боялся проклятья. Айре со вздохом зачерпнула ещё подливки. Почему он не пришёл? Он решил бросить её здесь одну? Что она сделала не так, почему он не пришёл?.. Она снова всхлипнула. С Дором ей было спокойно и не страшно, он так уверенно говорил, что вернёт её домой... Тут Айре вдруг поперхнулась от неожиданной мысли и уронила тарелку, закашлявшись. Вбежавший Фил горестно закатил глаза и начал вытирать расплескавшееся месиво из мяса и фасоли.

— Где Дор? — требовательно спросила Айре, косясь на сутулого медбрата. Тот, не отвлекаясь от работы, пробормотал:

— Я не знаю.

— Найди его.

Фил удивлённо выпрямился. Тон, которым говорила с ним пациентка, был не то чтобы приказным, но весьма безапелляционным. Раньше Айре никогда не повышала голос, прячась в свои окопы из покрывала. Что это на неё нашло? Фил бросил взгляд на воинственно задранный подбородок девушки и сказал максимально твёрдо:

— Я не могу. Капитан сам решает, когда приходить. Если его нет, значит, у него дела.

— Он у вас главный. — утвердительно заявила Айре и устроилась поудобнее.

— Да, — буркнул Фил, — поэтому он придёт, когда захочет. Я не могу ему приказывать.

— Он у вас главный, — повторила Айре и вдруг заулыбалась во все зубы, — как хорошо!

Фил икнул от неожиданности, убрал в мешок тряпки и остатки еды, а потом осторожно поинтересовался:

— Что хорошо?

— Что он главный. Тут. Здесь.

Фил со вздохом отметил в планшете изменение настроения пациентки и сообщил:

— Как только я его увижу, сразу передам, что ты хочешь его видеть. А пока ляг и поспи. Или ты хочешь ещё поесть?

— Найди Дора, — приказала Айре, — я хочу, чтобы он был здесь.

Фил кивнул, опасаясь, как бы Айре не устроила истерику невзначай, перепроверил показания приборов и со вздохом прикрыл дверь. Пациентка явно шла на поправку, но беспокоила Фила Фреддера всё сильнее.

Когда сутулый человек в зелёном ушел, Айре откинулась на подушки и свирепо уставилась на блестящие непонятные штуки около койки, мигающие цветными огоньками. Раньше эти огоньки её пугали, но Дор сказал, что они безобидные и её не тронут. Айре даже потрогала один, и он, к её изумлению, был холодным. Больше она на огоньки внимания не обращала, а вот сейчас почему-то уставилась на них, точно они могли ей что-то рассказать. Ритмичные перемигивания странным образом успокаивали, и девушка с блуждающей улыбкой ощущала, как внезапный приступ злости сходит на нет. Мысли её вернулись к Дору. Только бы он вернулся! Он поможет, Айре была уверена в этом, поможет ей снять проклятье! А если она родит от Дора ребёнка, то даже Венц Окрил не сможет запретить Тараю жениться на ней! Эта мысль Айре захватила настолько, что девушка несколько раз возбуждённо сцепила и расцепила пальцы. Ну конечно, как всё просто, он не верит в проклятье и ляжет с ней, а когда она вернётся домой, наверно, уже будет виден живот и больше никто не усомнится, что Айре достойна стать Тараю женой. И от Дора должны были родиться сильные и здоровые дети, которые не умрут в первые дни. Правда, оставалось Красное озеро, и тут Айре всхлипнула гораздо громче. Ах, если бы она могла рассказать Дору об озере, но тогда она нарушит самый страшный запрет... Через пару минут дикарка снова успокоилась и решила первым делом озаботиться ребёнком, а дорогу к озеру пусть ищут шаманыДора. Айре нажала на кружок в стене и вытащила новую порцию мяса с подливкой.

* * *

Сая, что-то неразборчиво мурлыча себе под нос, паковала вещи в сумку. Сорок минут препирательств с Сидом закончились её полной и безоговорочной победой, и теперь они уезжали из «Солёного бекаса» обратно в конгломерат. Сая тогда безапеляционно заявила, что уже насквозь просолилась, запомнила всех бекасов по именам, а стрельба по тарелкам ей всё равно упорно не давалась. Сид, мрачнея с каждой минутой, вяло пытался переубедить жену командира, но девушка была непреклонна. Она хочет домой. К мужу. В «Гипнос». Она хочет узнать в подробностях историю аборигенки, а не сидеть на террасе коттеджа, пялясь на солончак.

Когда вещи были сложены, она с довольным видом вышла на крыльцо, около которого стоял тоже готовый отправиться в дорогу Сид. Он смотрел на Саю, надеясь, что девушка не заметит его тоскливого обречённого взгляда. Отведённое ему время кончилось даже раньше намеченного, а он так и не нашёл в себе сил поговорить с женщиной, ставшей для него постоянным мороком, являвшейся ему во снах ночи напролёт и тем не менее остающейся несбыточной мечтой. Он смотрел на лицо с задорным курносым носиком, жемчужными глазами и пышной копной русых волос, смотрел на тонкую фигурку, от которой перехватывало горло, смотрел и ничего не мог с собой поделать. «Тебя, Сид Кайт, даже транс не берёт, урод ты модифицированный. Правильно тебе Дир говорил: вылетишь без выслуги и орденов... а тебе всё неймётся, старый ты осёл...» Он подошёл к Сае и протянул руку:

— Давайте вашу сумку.

— Да она лёгкая, — рассмеялась девушка, — ну что вы, право, Сид. Или вам Дор приказал с меня каждую пылинку сдувать?

— Ему не надо мне приказывать, — тихо ответил Кайт, — это... излишне.

— Странный вы сегодня, — заметила Сая, запирая коттедж, — всё дуетесь, что я хочу уехать? Но мне тут уже всё осточертело, сил моих нет. И я соскучилась по Дору.

— Да, конечно. — Сид забрал у неё небольшую сумку, не обращая внимание на протестующий возглас, и направился к машине. Всё, Кайт, уже смирись с неизбежным. Твоё дело — сталкеров ловить да применять бесконтактный, а про любовь в уставе ничего не сказано. Он распахнул перед Саей дверь:

— Прошу вас. И, пожалуйста, пристегнитесь. Здесь кругом ухабы.

— Вы всегда такой предупредительный. — Сая улыбнулась и вдруг, встав на цыпочки, чмокнула обалдевшего Сида в щёку. — Я очень рада, что Дор прислал именно вас. Правда-правда. — И нырнула в салон.

Глава 18

Не успел Дор пересечь КПП, как его коммуникатор завибрировал, и на дисплее высветилось лицо Саи.

— Господин капитан, разрешите обратиться. — Сая весело улыбалась с экрана, и Дор отметил, что находится она явно не в коттедже и не в солёных песках. Он насторожился.

— Сая? Привет. А ты где?

— Ты совсем потёк? — удивилась его жена. — Я в Отделе, на подоконнике около твоего кабинета. Меня достал мой отпуск и я вернулась. Сид избурчался, но в итоге я его переспорила.

— Бельчонок, — Дор ошарашенно уставился на экран, — да какого лешего? Сидела бы в «Бекасе», отдыхала бы, птичек кормила. Ты чего это вдруг?

— Я соскучилась. — Ещё один смешок. — И полностью просолилась. А ты где?

— Иду наверх, — он ускорил шаг, — встречать свою блудную жёнушку.

После краткого пересказа Саи о своём бегстве из «Солёного бекаса» и такого же непродолжительного рассказа Дора о трудностях контакта с Айре, девушка просительно заглянула ему в глаза:

— А можно на неё посмотреть? Хотя бы из-за стенки? Она же нас не увидит?

— Нет, не увидит, стекло с её стороны непрозрачное. Ох, бельчонок, как я от неё устал... Хожу по кругу, Дир только плечами пожимает, Гарт одно и может, что орать и требовать результатов. Сегодня я решил к такой-то матери её не посещать. Приведу мысли в порядок, да и она пусть проспится как следует и отдохнёт. Иначе мы никуда не продвинемся.

— Ты такой напряжённый. — Сая слегка отстранилась. — Что-то... случилось?

Дор помолчал. Он не собирался рассказывать жене об ужасах Второй, да и Первой войны тоже. И дело было даже не в красном грифе спецхрана. Просто эту историю не должен был знать никто. В тех подробностях, что открылись Дору Стайну в «Дуэли на саксофонах».

— Да нет, просто замотался за эти дни. Голова совсем не варит. Ладно, пошли вниз, посмотришь на Айре.

— Ей уже лучше?

— Вирс говорит, намного, но пока не проведут полный комплекс обследований, она будет сидеть в карантине. Филд препарирует её геном и только усы топорщит. Там такого намешано...

— Ещё бы, — пробормотала Сая, — она же ОТТУДА. Ой... — Дор услышал негромкий вздох.

Сам же Дор решил не говорить Сае, что Айре вовсе не чудом выжившая аборигенка из неизвестного племени, а вполне себе их соотечественница, волей судьбы навсегда разлучённая с Отчизной. Экспедиция Винса Эйкрилла подпадала под всё тот же красный гриф. И Дор не мог рассказать об этом даже жене.

Сая, не отрываясь, смотрела на худую смуглую фигурку за прочным стеклом, смотрела, чуть приоткрыв рот. Айре уже вполне освоилась в палате, могла сидеть и даже вставать, но предпочитала выстраивать на койке некое подобие логова из одеяла и подушек. Она казалась полностью погружённой в свои мысли, окружающая обстановка дикарку не интересовала или же она успела к ней привыкнуть и не бояться белых стен. Светодиоды были выставлены на минимальный режим, едва освещая палату, так как Айре очень болезненно реагировала на яркий свет. На тумбочке у кровати стояла тарелка с наполовину съеденным обедом, причём, как заметила Сая, столовых приборов у аборигенки не было. Айре о чём-то напряжённо размышляла, сцепляя и расцепляя пальцы, то улыбаясь, то хмурясь, но в целом выглядела уже почти здоровой.

— Бедняжка... — Сая даже носом шмыгнула. — Она такая... одинокая. Как же ей, наверно, страшно.

— Да не скажи, — пожал плечами Дор, — она уже немного освоилась, только всё равно очень слаба. Она мне доверяет и ждёт, когда мои «шаманы» найдут дорогу обратно к её племени. Айре искренне верит, что её похитили злые духи и перенесли в другой мир. Она всерьёз думает, что это из-за проклятия, но пока что верит моим словам. Хотя у меня скоро все придумки иссякнут.

— После карантина я сразу в «Гипнос», — Сая посерьёзнела. — без нас ты действительно будешь тыкаться как слепой кутёнок. О, а вот и Фил! Привет!

— Зд...д...дравия желаю, — выдавил из себя медбрат, увидев капитана и его жену. Уши у него покраснели, и он, как мог, прятал взгляд. — Г...господин капитан... пациентка желает вас видеть.

— А вот я не желаю, — отрезал Дор, — нам всем нужен небольшой перерыв. Как её самочувствие?

— Динамика стабильно положительная, отменены регидратанты, «универсалка» сокращена на треть. Диетолог переделал меню, теперь в нём больше протеинов...

— Ну и хорошо, — резюмировал Дор, — пусть кушает протеины, спит и вообще набирается сил. Сегодня я не буду её навещать, у меня не то что настроения, у меня вообще нет желания её видеть.

— Но... г...господин капитан... она на меня накричала, чтобы я вас нашёл... — Фил совсем поник. Дор хмыкнул:

— Что ещё за новости? Как это она на тебя кричала?

— В голос, — уныло сказал Фил, — требовала вас.

«Бедный Фил, даже дикарка из леса на него кричит». Сая собрала всю волю в кулак, чтобы не рассмеяться. Вид у Фила Фреддера был несчастный донельзя.

— Дор, — она осторожно прикоснулась пальчиком к его плечу, — может, всё же зайдёшь к ней? Если она так разволновалась. Вдруг ей станет хуже? Гарт тебя четвертует за это. Я всё равно сейчас в «Гипнос» пойду, узнать, как там дела.

— Сая! — Дор поморщился. — Тебе-то хорошо, ты наотдыхалась, тебе скучно, у тебя руки до дела чешутся. А я уже как выжатый лимон. Если я сейчас к ней пойду, то запорю весь контакт, я не железный. С ней нужно ласково и терпеливо, а я с утра уже накатил.

— Ну как знаешь. — Сая чуть нахохлилась. — Просто мне так жаль эту бедняжку, она совсем одна, никого рядом нет, а тебе, ты сам говорил, она доверяет. Ладно, сам решай. — Она поправила причёску, глядя в стеклянную перегородку, сочувственно вздохнула, мысленно желая Айре поскорее поправиться и вспомнить хоть что-то о своём невероятном путешествии, и обернулась к мужу:

— Ладно, я к Алби. Удивлю её. Пока, Фил.

— Д...до свидания, мадам Стайн, — пробормотал санитар, пялясь в пол. Дор хмыкнул:

— Я поговорю с Вирсом насчёт премии, на тебя не поступило ни одной жалобы, тот казус не в счёт, Вирс просто перестраховщик. Так что выше нос, Фреддер. Тебя здесь ценят, просто я не любитель красивых слов. Завтра в десять я приду налаживать очередной контакт. Если Айре начнёт опять бузить, скажи... — Он задумался. — Скажи, что я на охоте. Свободен.

* * *

Алби в некотором возбуждении мерила шагами лабораторию в ожидании приезда Лоры Грис. Рано утром неформалка позвонила ей и, опасливо покашливая, поинтересовалась, может ли она приехать сегодня и показать свои наработки. «Это вообще в первом приближении, — звучал у Алби в голове хрипловатый голос, — но кое-что я рассчитала. Нужно загнать прогу к вам в компьютер, я пока сижу на одной теории».

Алби ответила, что ждёт с нетерпением, и отключилась. Чёрт, перед ней надо извиниться... но пока Алби Мирр-Гарт была к этому не готова. Как не готова была услышать мелодичный перезвон дверного звонка.

— Сая? — Руководитель «Гипноса» неподдельно вытаращилась. — Ты же в отпуске?

— Да надоело, — Сая прошла в лабораторию и улыбнулась, увидев знакомые стены, — там всё одно и то же каждый день. Правда, мы ездили на сафари... А как дела у вас? Есть продвижение? Дор мне рассказывал, вам нужно написать новую программу.

— Знаешь что... — задумалась Алби. — Давай подождём Лору Грис с её заметками, а ты пока покажешь мне свои фотографии.

— Лора Грис?! — Сая вздрогнула. Она помнила Лору по суду, несчастную сумасшедшую, осуждённую по одной из самых суровых статей, которую Магнус Спайт заманил помилованием и заставил ломать код «Гипноса». Сая слышала краем уха, что Лору всё-таки помиловали, это был один из первых указов Гельта Орса в ранге премьер-министра. Лора выглядела сущим привидением в своей серой тюремной робе, с тусклой кожей, взлохмаченными волосами неопределённого цвета и странным, нездоровым взглядом, который обшаривал зал суда точно пытаясь разглядеть что-то невидимое. Сая видела её только на трансляциях, но навсегда запомнила эту измученную женщину, которая всеми силами цеплялась за жизнь. Но неужели Лора работает здесь?!

— Ох да, ты не поверишь. Скажу честно, это решение мне далось очень нелегко. Но нельзя вечно лелеять свои обидки. Если Лора Грис сможет повернуть «Гипнос» в нужную сторону, я буду считать, что между нами ничего не было.

— А она... она не будет буянить? — Всё-таки Сая немного опасалась душевнобольных.

— Нет, она вполне себе адекватный человек, особенно когда дело касается науки. Главное, не дёргай её лишний раз и не прикасайся к ней, у неё фобия. И да, когда увидишь её, не удивляйся. Лоре так надоела тюремная одёжка, что сейчас она отрывается по-полной.

Сама же Лора ехала в автобусе, поминутно натягивая рукав платья на кисть. С утра как назло, сломался её любимый широкий браслет, и Лоре приходилось скрывать свой шифр рукавом. При попытке починить застёжка отвалилась и закатилась куда-то под кровать, что Лора сочла знаком свыше. Да чёрт с ним, с браслетом, когда она придумала та-а-акую штуку! Эта фифа, Алби, позеленеет от зависти, когда поймёт. Если поймёт, поправилась Лора. В таких вещах, знаете ли, нужна широта взглядов, а это блондинистая кукла зашорена своим изотопом. Ну ничего, ничего... Лора Грис ещё докажет всем, чего она стоит... Девушка поглубже натянула предательски сползающий рукав и уставилась на проплывающие за окном унылые пейзажи.

Когда она перешагнула порог лаборатории, то столкнулась взглядом с незнакомой молодой женщиной с пышными русыми волосами, собранными в непокорный пучок. Женщина при виде Лоры приоткрыла рот, и откуда-то сбоку раздался смешок. Лора обернулась. Алби смотрела на неё, улыбаясь, и указывала на незнакомку.

— Знакомься, Лора, это моя ассистентка Сая Стайн, вышла досрочно из отпуска и очень вовремя, как оказалось.

— Стайн? — Лора резко сделала шаг назад. Фамилия барабанным боем отдавалась у неё в ушах. Сая подошла поближе и протянула руку:

— Я Сая. Я жена капитана. Работаю здесь. Тебе не надо меня бояться. Мы все заняты одним делом.

— Делом?.. — Лора продолжала пятиться и наконец напоролась на дверной косяк. — Ничего себе. Какая у вас... представительная компания. Вы жена капитана? Значит, мне даже дышать в вашу сторону не след.

— Давай на «ты». — Сая понимала, что бедолага-неформалка настрадалась в своём заключении, а Дор явно с ней не церемонился, когда приезжал в государственную тюрьму. — Тебе нечего бояться, Лора. Ты помилована. Тебе выплачена компенсация за моральный ущерб. Тебя не в чем обвинять, а мы работаем над одним проектом. Не бойся. Я жена Дора Стайна, но я не Дор Стайн. А Алби Мирр-Гарт не Рифус. Не надо так нервничать. Госпожа Мирр-Гарт говорит, ты гений. И Дор так говорит. Так покажи, что ты придумала, у меня внутри всё щекочет от любопытства!

Алби с изумлением смотрела на Саю, которая терпеливо и доверительно, полушёпотом, говорила с Лорой, медленно растапливая лёд недоверия. «Вот кого в контакт надо было...» Сая улыбалась совершенно искренне и, наконец, ладони женщин соприкоснулись. Хотя Лора всё равно через мгновение отдёрнула руку и даже спрятала её за спину. Ссориться с капитанской женой бедняжка не хотела и даже пожала ей руку. Мысли же Лоры Грис были надёжно спрятаны за линзами-паутинками.

Сая же не могла удержаться, чтобы исподволь не рассмотреть свою новую «коллегу», стараясь не слишком открывать при этом рот. Больше всего Лора Грис напоминала злую ведьму из сказок, впечатлений добавлял чёрный свободный прикид с миллионом накладных карманов и пряжек, немыслимое количество пирсинга и взлохмаченные пряди, выкрашенные в чёрно-фиолетовые тона. Более радикального отношения к моде Сае Стайн видеть не приходилось.

Пока компьютер обрабатывал загруженные Лорой данные, её коммуникатор пискнул, и девушка достала коробку с сэндвичами. Воспоминания о работе над бомбой заставили Лору таскать еду с собой. Так надёжнее.

Алби повернула голову, услышав тренькание.

— Ах, тебе же надо есть по часам. Ну хорошо, иди в буфет. Но не пропадай там на два часа.

— В буфет?.. — растерялась Лора. Она была уверена, что ей не позволят покинуть лабораторию, и уже присмотрела стол в дальнем конце комнаты.

— Да поешь по-человечески. — Алби удивлённо приподняла бровь. — Или ты хочешь грызть свой обед всухомятку? Сходи в буфет, возьми чай. Лора! Ты не в заключении. У тебя полная свобода перемещения и ты спокойно можешь покидать лабораторию. Не надо бояться, тебе же Сая сказала. Поешь и возвращайся, всё равно пока идёт пересчёт.

Лора быстро и опасливо кивнула, схватила свою торбу и чёрной тенью метнулась к дверям.

* * *

Алан Флинн скучающе потягивал безвкусный сублимированный кофе, не зная, как ещё убить обеденный перерыв. Куртис, его начальник, разрешил ему отдохнуть на полчаса больше, когда увидел, что Алан смог оживить вконец сдохшую коробку у одного из «Фералов», уже подготовленного к списанию. Премии Мозг пока не заслужил, по мнению Куртиса, но опасливым уважением механиков из гаража уже разжился. Навыки сателлитского угонщика удивительным образом помогали Алану Флинну в работе в автосервисе. И сейчас бывший бандит вполне себе законопослушно вкушал обед и тупо таращился по сторонам. Внезапно его внимание привлекла одна примечательная особа, таких Мозг в Отделе ещё не видел. Худая, как смерть, носатая девушка с чёрно-фиолетовыми встрёпанными прядями и пирсингом по всему лицу. Девушка ела сэндвич, уставившись в свою тарелку, и по сторонам не глазела. Больше всего она была похожа на тех торчушек в бесформенных хламидах и шнурованных ботинках на толстой подошве, которые зависали в «Чёрном скорпионе» на западе сатика и которых «Тарантулы» гоняли нещадно просто так, ради развлекухи. Сопротивления эти лохи, увешанные побрякушками, не оказывали, с визгами разбегаясь по окрестным подворотням. Но девушка привлекла внимание Флинна не только и не столько поэтому. Он взял свой кофе и фамильярно уселся напротив тощей выдры.

Лора почувствовала чьё-то присутствие и подняла глаза. Перед ней сидел белобрысый худой парень с бесцветными рыбьими глазами и шрамом на весь подбородок. Одет он был в комбинезон механика, и из нагрудного кармана у него торчало несколько отвёрток. Парень лыбился щербатым ртом и откровенно Лору разглядывал. К её горлу подкатила желчь.

— Что вам надо? — Мужское присутствие всегда выводило Лору Грис из себя. А этот тип чуть ли не дыру в ней прожигал своими мерзкими буркалами.

— Чисто познакомиться, — сообщил Мозг, — чё, думаю, девушка одна сидит.

— Мне не нужна компания, — отрезала Лора, — я всегда сижу одна.

— Тю, — фыркнул Алан, — типа отшила, что ли? Я ж к тебе не клеюсь, «скорпиониха».

— Кто? — не поняла Лора. Алан Флинн рассмеялся, обнажив провалы на месте выбитых зубов.

— Ты чё, не из «скорпионов», что ли? Не из сатика?

— Я вас не понимаю, — Лора отодвинулась подальше от стола, — какие «скорпионы»? Какой сатик? Я здесь работаю!

— Ну дык и я. Я в гараже, моторы перебираю, а ты?

— Почему вы со мной на «ты»? — возмутилась Лора. — Кто вы вообще такой и чего вам надо?

— Чё надо, говоришь... Интересная ты тёлка. Знаешь, чикса, я тоже сидел. И судимости у меня погашены, как и у тебя. Только вот в «семицветике» даже я срок не мотал.

— Что? — от лица Лоры отхлынула вся кровь. — Я... Меня помиловали! Что... что вам надо?.. Какой «семицветик»?

— Тю, детка, полегче, — Мозг глумливо ухмыльнулся и залпом допил остывший кофе, — чё тебя колбасит так? Я чё, инвалид на оба глаза, по-твоему? Не вижу, что ты из «семицветика»? Или ты не знала, где чалилась? Это ж только государственную тюрьму у нас раскрашивают как больничку для спиногрызов, типа, чтобы обыватели нервы не печалили, фонтанчик даже забабахали для пущей красоты. За что тебя закрыли-то?

— Я не понимаю, о чём вы, — Лора нервно отодвинула стул и схватила недоеденный сэндвич, — я здесь работаю. Перестаньте... со мной разговаривать.

Вместо ответа Мозг вдруг цепко схватил Лору за локоть и рванул к себе, попутно закатывая ей широкий чёрный рукав. Лора даже взвизгнуть не успела, а посетители буфета лишь удивлённо покосились на странную парочку, занятые каждый своим делом. Лора почувствовала горечь на языке и подкатывающие спазмы, но вырваться не смогла. Мозг закатал рукав ещё сильнее и сообщил:

— 00-305-74 «+». — Лора дёрнулась ещё раз. — Я увидел твои цифры, когда ты ела свой бутер. У меня таких пять рядов, и все с плюсами. Только вот шифр начинается не на «ноль». «Ноль» это «семицветик». Государственная тюрьма. Второй «ноль» это пожизненное. Козырный набор, не находишь?

Лора с ненавистью вытаращилась на мерзкого механика, который больше всего был похож на уголовника из самых отвратительных предместий, каковым он и являлся, в принципе. Механик кривился в щербатой усмешке, и никому в зале не было до этого дела.

— Я за угоны с грабежами сроки мотал, — сообщил он, изучая исказившееся в мучительной гримасе лицо, — ну а ты? Это чё ж такое должно быть, чтобы сюда «семицветных» забирали? Так какая статья, цыпа?

— Терроризм, — выплюнула Лора, — я сидела за терроризм. За подготовку терактов.

— Вау! — Мозг ослабил хватку. — Вот это женщина! Вот это я понимаю, размах. Не то что мы, шелупонь сателлитская. Мои тебе респект и уважуха. И тебя реально помиловали? Охренеть! Чё, теперь тут свои замашки оттачиваешь?

— Отпустите, — Лора чувствовала, что её с минуты на минуту вывернет наизнанку, — мне надо... в туалет... — И тут её организм не выдержал, и Лора согнулась в обжигающих нутро спазмах. Мозг шустро отпрыгнул, обалдело вытаращившись. Посетители буфета взволнованно приподнимались со своих мест.

— Всё нормально, — крикнул Алан, — желудок. Бывает. Я её к врачу... — он поднял содрогающуюся фигуру и чуть ли не волоком потащил из кафетерия. Затолкав Лору в дамскую комнату, он, недолго думая, сунул её голову под кран с водой. Лора тряслась всем телом и отфыркивалась. Когда основные спазмы прошли, она обессиленно откинулась на кафельную стенку.

— Во ты дурная, — сообщил Алан, — чё я тебе сделал-то. Психическая, блин. Ладно, давай... террористка. Меня Алан звать, если что.

— Плевать мне... — Лора морщилась от вкуса желчи во рту, — как тебя звать... И не подходи ко мне больше!

— А это я буду решать, — хмыкнул Мозг, вытирая руки, — к кому и когда мне подходить. Мне ещё бабы психические советы не давали. Куда тебя вести, выдра сутулая?

— Сама дойду, — огрызнулась Лора, промокая бумажным полотенцем рот, — ты в тех блоках всё равно не был, раз механик. Да уйди ты отсюда, это женский туалет!

— Психическим слова не давали, — Алан Флинн дробно рассмеялся, глядя на взбешённую женщину, — давай, говори, куда тебя сбагрить. А то ещё проблюёшься опять по дороге, господам красногалстучникам пейзаж испортишь.

Лора поняла, что так просто от этого урода не отделаться, он почему-то упорно не хотел уходить и только мерзко хмыкал, оглядывая её фигуру в просторном балахоне.

— Тебя как звать, ушлёпище? — Мозг цыкнул через дыру между зубов. — Или к тебе по шифру обращаться, как в тюряге?

— Лора. — Девушка почувствовала, как её опять начинает мутить. Этот Алан внушал ей опасение. Он воплощал в себе худшие мужские качества: хамство, безапелляционность, наглый сексизм, да ещё и выглядел форменным ублюдком без признаков интеллекта на плоском некрасивом лице. Ещё и шрам этот отвратительный через весь подбородок, отчего механик приобретал просто тошнотворный вид.

Алан кивнул, опять гнусно ухмыльнувшись.

— Лора так Лора. Веди давай... «скорпиониха».

Чем дальше удалялись Лора и Мозг от буфета, тем сильнее он вертел головой по сторонам. Лора злобно покосилась на провожатого:

— Это исследовательский корпус. Дальше я сама.

— Это не тебе решать, — в который раз заявил Алан Флинн, — сдам тебя твоему начальству и гуляй.

Лора решила больше вообще не отвечать на наглые комментарии и мрачно шла по коридору, уставясь в выложенный блестящими плитками пол. Алан шёл рядом и озирался.

— Чё у тебя за работа, что мы уже полчаса идём? В бункере, что ли, сидишь?

Лора молчала. Ей безумно хотелось побыстрее достигнуть стен «Гипноса», где работали Алби и Сая, а не приматы типа этого Алана, который, наверно, и читает-то по складам. Лора спиной чувствовала его взгляд и ей становилось дурно. И хотя автомеханик больше не выдавал всяких мерзостей типа «выдры сутулой», его присутствие приводило Лору в бешенство. Поэтому, когда они достигли белых дверей с видеозвонком, она незаметно выдохнула.

Сая открыла дверь и удивлённо сделала шаг назад. Лора буквально влетела в лабораторию, страдальчески кривясь, а за её спиной маячил никто иной, как Алан Флинн, причём с весьма ошарашенным видом.

Алби взволнованно приподнялась со своего места.

— Лора? Что случилось? На тебе лица нет.

— Вывернуло в буфете, — сообщил от дверей Мозг, — я её прополоскал и сюда привёл. Угощайтесь.

Алби недоверчиво посмотрела на него и наморщила лоб.

— М-м-м... спасибо, Алан, — наконец она вспомнила, что это за тип. Сателлитчик, который обнаружил спайтовского агента и практически в одиночку раскрыл чудовищную аферу под названием «Истоки». Дор его пристроил в автосервис при транспортном отделе, таким своеобразным образом отблагодарив бывшего подельника. — Можете возвращаться на рабочее место.

— А, ну да, — фыркнул Мозг, не делая даже попытки отлепиться от двери, — иди, Алан, и сгинь в своём гараже.

Сая негромко рассмеялась и чуть ли не за шкирку выволокла Алана Флинна в коридор, потому что Лору начало опять натурально трясти.

— Ты чего до неё докопался, Алан? — Когда надо было, Сая быстро вспоминала лексикон своего мужа. — Она белая вся.

— Да чё, блин... — вскинулся было Мозг, но осёкся, вспомнив, что эта замухрышка — жена капитана. — Ну чисто познакомиться хотел, вижу, тёлка сидит, одна, на ваших не похожа, без понтов, без галстуков. Ну и вот.

— И что, она тебе понравилась? — Сая даже глаза округлила от удивления.

— Да она страшная, как мой трындец, — заявил Алан Флинн.

— Тогда зачем ты с ней знакомился? Алан, не ври, ты её выбесил капитально, а нам ещё работать сегодня допоздна.

— Да блин... — Мозг уже не знал, как отвязаться от назойливой девицы. — Ну шифр я увидел на руке. Два нуля. Ну. Интересно стало. Откуда здесь пожизненные.

— Ах вот оно что, — Сая понимающе кивнула, — нашёл, значит, точки соприкосновения. Алан, Лору Грис судили за терроризм. Ей дали пожизненное, но Гельт Орс её помиловал. Она лучший инженер Ойкумены и одна из лучших по кибер-системам. Поэтому её направили к нам в проект, нам нужны её знания и навыки. Но ты, Алан, больше не будешь её беспокоить. Лора очень нервная женщина.

— Она психическая, — бросил Мозг, — реально двинутая. Я ей и не сделал ничего, а она...

— Лора Грис шизоид, — Сая незаметно усмехнулась, видя, как округляются у Мозга глаза, — она действительно психически неуравновешена. Она гений, а у гениев часто бывает сдвиг по фазе. И вот ещё, чтобы ты уж до конца понял. Лора лесбиянка. Любит женщин, понимаешь? Мужское внимание ей отвратительно.

— Да все они лесбиянки до первого нормального мужика, — сообщил Алан и проглотил конец фразы, увидев, что Сая еле сдерживает смех.

— Ой-ой, всё, Алан, иди уже в свой гараж! — Сая вспомнила, какую дикую речь Алан Флинн выдал на суде по делу «Истоков», когда несчастные служители Фемиды честно пытались понять почти непереводимый сленг. Дор тогда, как мог, комментировал повествование бывшего соотечественника, потому что первая же фраза Алана поставила судей в тупик. На вопрос о роде занятий Мозг заявил: «Циклоплю на особистов», после чего Дор пояснил, что Алан Флинн хотел сказать, что он «информатор особой бригады в южном сателлите». Мозг тогда ошалело переводил взгляд с судей на капитана, Гарт так чуть ли не в голос ржал и вообще заседание заиграло новыми красками.

Алан Флинн наконец отлепился от стены и буркнул:

— М-да уж... Чё только у вас тут не водится... Инженеры-лесбиянки. Психические. Илита, блин. — он намеренно исказил слово, выразив тем самым всё презрение к «яйцеголовым». — Совсем, значит, дела плохи, раз «семицветных» берёте... Ладно, мне что. У меня гараж.

С этими словами Мозг развернулся и направился к лифтам. Уже в спину он услышал саркастическое:

— Пепельницы мне в машине вытряхни.

«На морковке моей попрыгай», — вполголоса пробормотал Флинн, надеясь, что Сая его не слышит. Интересно, эта плоскодонка вообще в курсе, что из себя представлял её муженёк лет эдак восемь назад? В размышлениях на эту интересную тему он достиг транспортного отдела и зашёл в привычный и знакомый сервисный цех.

* * *

Алби лишь сокрушённо качала головой, глядя, как Лора жадно пила один стакан за другим, прикончив уже целую бутыль воды. Несчастная неформалка никак не могла придти в себя после разговора с Аланом, и Алби опасалась, как бы её новая подчинённая не съехала прямиком в психушку. А работа требовала полнейшей самоотдачи, Лора уже написала несколько интересных допущений, которые госпожа Мирр-Гарт планировала ввести в программный код после обеда... если Лора возьмёт себя в руки.

— Может, тебя отпустить? — Алби надеялась, что психоз Лоры не приведёт к обострению её болезни. Пока что девушка лишь отставила стакан и сидела, ссутулив костистые плечи. Чёрно-фиолетовые пряди слегка тряслись от почти неслышных всхлипов, и в такт им позвякивали многочисленные колечки у Лоры в ушах.

— Не надо. Я в порядке. — Она подняла на Алби покрасневшие глаза. — Он меня напугал.

— Алан Флинн просто сателлитское отребье, он только и умеет, что моторы перебирать. — О других умениях Мозга Алби решила не рассказывать. — Он невоспитанный тип, но он не хотел тебя пугать.

— Он схватил меня за руку! — Лору вновь передёрнуло. — Он дотронулся до меня! Спрашивал про... про тюрьму...

— Флинн сам сидел, — Сая мысленно уже жаловалась Дору на его непутёвого «информатора»-автолюбителя. — вот и тянется к таким же. Не обращай внимания, тебя помиловали и ты чиста перед законом. А Флинну самое место в его гараже.

Лора судорожно вздохнула и заправила встрёпанные пряди за уши. Трястись, как заметила Алби, она уже перестала.

— Вы смотрели мои наброски?

— Да, пока ты обедала. Это очень интересно, Лора, но я хочу, чтобы ты мне поподробнее рассказала, как ты видишь программный код с этими комментариями. Я пока не вижу, куда их встраивать без полной переделки алгоритма. Мы же двигаемся назад во времени!

Лора чуть слышно фыркнула, что символизировало заливистый смех.

— Вы способны заглянуть в будущее, но не знаете, как вернуть прошлое? Я вам покажу. — Она даже плечи немного расправила от гордости за свои разработки. — Просто те импульсы, что вы посылали вот этим пучкам нейронов, надо перенаправить на те связи, которые отвечают за иконическую память. Для снов, думаю, это самый подходящий вариант.

— С ума сойти, — потрясённо пробормотала Алби, — мне, специалисту-нейробиологу, рассказывает очевидные вещи технарь-инженер... Ну конечно, иконическая память! И переписывать не так много...

— Половину, — заметила Лора, — у вас всё заточено под возможность мозга «нарезать» картинку типа воображения, и тогда подопытный видит будущее. А сейчас вам надо усилить возбуждение одних нейронов за счёт передачи им возбуждения других, и таким образом активировать долгосрочную память. Половину, не меньше, придётся переписать. Хотя код не очень большой.

— Как тебе это удаётся? — прошептала Алби, глядя на худую некрасивую девушку в россыпи пирсинга. — Ты же за полдня сделала больше, чем мы за месяц! Гарт был прав, ты гений.

При упоминании Рифуса Гарта Лора скривилась. Сая взволнованно привстала со своего места. Уж кто-кто, а государственный канцлер у Лоры любви не вызывал. Но Лора Грис на сей раз со своими эмоциями справилась.

— Он знает, что я гений. Иначе не просил бы меня конструировать заряд. И Спайт знал, что я гений. И ваш лысый капитан.

— Тебе надо с Мэтом познакомиться, — сказала Сая, — он тоже гений в своей области и доктор наук.

— Ни с каким Мэтом я знакомиться не буду! — запротестовала Лора.

— Да он и не посмотрит на тебя, — рассмеялась Сая, — он вообще людей не жалует. И занимается философией математики, а для нас разработал алгоритм подбора испытуемых с помощью губки Менгера.

— Философия математики? Это те чудики, что мыслят о вечном, а в магазине сдачу неспособны посчитать? Я хотя бы могу сделать что-то настоящее, своими руками. А этот ваш Мэт, что он может?

— Он сновидец и довольно талантливый. Ладно, что о нём говорить. Мне надо, чтобы ты подробно расписала, куда хочешь вставлять изменённые куски кода...

Три женщины приникли к компьютерному монитору.

Глава 19

На следующий день Дор решил, не затягивая, навестить Айре, потому что слова Фила его несколько обеспокоили, хоть при Сае он и делал вид, что всё под контролем. Дикарка всегда была чуть настороженной, готовой в любую минуту спрятаться в своём логове из одеял и не высовывать носа, но агрессию не проявляла никогда, Дор признавался себе, что ситуация начинает развиваться несколько... непредсказуемо. Неужели его отсутствие так огорчило Айре, что та рискнула выплеснуть своё недовольство на трусоватом и безобидном Филе? Вот ещё новости. Дор осторожно вылез из-под пледа, укрыл Сае плечи, чмокнул во влажный от пота висок и на цыпочках начал собираться. Сае хорошо, ей можно хоть к одиннадцати утра приехать, Алби была «совой» и разрешала своей ассистентке тоже иногда понежиться в постели. А туземка вскакивала с первыми лучами солнца, и Дору Стайну приходилось с этим считаться.

Карантинный блок встретил его привычными коридорами с россыпью светодиодов и контрольных панелей; палата Айре была почти в самом конце, и Дор ускорил шаг. Вдалеке мелькнула сутулая фигура Фила, пару раз мимо него прошли, поприветствовав, спецы-препараторы, в общем, карантин жил обычной жизнью. Но капитан не обольщался, туземка в очередной раз подкинула проблем, и Дор со вздохом представил лицо канцлера. Отогнав удручающие мысли и кивнув Филу, он открыл белую, ничем не примечательную дверь.

На этот раз Айре сидела на койке, скрестив ноги и укутавшись в покрывало наподобие плаща. Одежда её валялась на полу, скомканная и наполовину запиханная под кровать. Лицо девушки было задумчивым, глаза смотрели куда-то сквозь Дора, но эта дымка быстро улетучилась, стоило Айре посмотреть на гостя.

— Дор! — Она не скрывала радости, и Дору стало не по себе. Во взгляде Айре было что-то новое, чего капитан раньше не видел, но, присмотревшись, содрогнулся. Айре глядела... с предвкушением, и это было непривычно и отталкивающе. Дор не мог, даже мысли не допускал видеть в дикарке женщину, а вот она, судя по всему, придерживалась иного мнения.

— Привет. — Он подошёл поближе, но сохранял дистанцию, держась дальше вытянутой руки. Чутьё подсказывало Дору, что сегодня его ждут приключения. — Как ты себя чувствуешь? Фил сказал, ты хотела меня видеть.

— Да. — Айре смотрела ему в глаза, чуть склонив голову, будто птица. — Ты не пришёл вчера.

— Я был занят. Не забывай, мы ищем дорогу к тебе домой, а это не так-то просто. Ты же не помнишь свой путь.

— Я вспомню. — Тон Айре настораживал Дора всё больше и больше, заставляя внутренне подобраться. — Я буду вспоминать. А ты не веришь в проклятие. — Она даже улыбнулась. — В твоём мире нет проклятий?

— Нет, у нас такого нет. — Дор мысленно послал себя куда подальше, когда понял, что забыл вызвать Альда Дира. Вот когда надо, этого мерзавца днём с огнём не сыщешь. Он быстро нашарил в кармане коммуникатор и незаметно нажал на одну из кнопок с зашитым сообщением «вы нужны». Дальше вербовщик сам сориентируется. Дор же принужденно улыбнулся туземке:

— А почему ты вспомнила о проклятии? Здесь тебе ничего не угрожает, никто не причинит тебе вреда.

— Ты снимешь проклятие. — Айре скинула покрывало, оставшись в чём мать родила. Дор от неожиданности аж моргнул, вытаращившись. — Ты ляжешь со мной, и я рожу ребёнка. Тогда все поймут, что я не проклята! От тебя будут хорошие дети, они не умрут. — Она победно улыбнулась, и Дор понял, что вот прямо сейчас он круто влип.

«Твою ж мать...» Он понятия не имел, как реагировать на такой неожиданный заскок и старался не смотреть на обнажённую смуглую фигурку. «Блин, Дир... уже припёрся, наверно... и Фреддер этот...мангуст недорезанный... твою мать... давно на тебя, Дор Стайн, девицы не вешались... и что теперь делать?!» Он отступил на шаг и как можно спокойнее произнёс:

— Айре, у нас так нельзя. Мы... я не могу с тобой лечь, у меня есть жена.

— Она родила тебе детей? — нахмурилась Айре и встала с койки. Ростом она едва доходила Дору до середины плеча, но смотрела требовательно и вызывающе.

— Нет, — покачал головой Дор, стараясь сконцентрировать взгляд на графиках мониторов и не коситься на зовущие изгибы, — у нас нет детей...

— Тогда почему?.. — Айре искренне не понимала, что мешает этому мужчине взять её и сделать ребёнка. — Я рожу тебе детей. Твоя жена не может, тогда я. Ты сильный и здоровый, сильная кровь. Почему ты не хочешь?

В гарнитуре у Дора скрипнул с трудом подавляемый смешок. Альд Дир таки добрался до своего наблюдательного пункта и теперь явно наслаждался зрелищем.

— Айре, у нас так нельзя! — Хорошо, что смуглая кожа не краснеет, Дор был готов сквозь землю провалиться. — У нас другие правила. У меня есть жена и я сплю только с ней. Остальное нельзя. Табу. Понимаешь?

Айре фыркнула и сделала ещё шаг по направлению к капитану, отчего в его ухе снова скрипнуло, чуть громче.

— Ты не хочешь? Я тебе не нравлюсь? Но ты приходил ко мне. Я тебя ждала. Я смогу родить тебе детей, я... — Внезапно она чуть ли не прыжком оказалась совсем близко и обвила его шею руками, встав на цыпочки. Дор на мгновение потерял дар речи, когда к нему прижалась худенькая обнаженная фигура, пахнущая терпко, остро и незнакомо, как дикий зверь. Даже сквозь пиджак и рубашку он чувствовал, как ему в грудь упираются твёрдые коричневые соски, а шею обдаёт тёплое дыхание. Длинные волосы щекотали пальцы, а сама Айре прижималась всё сильней, надеясь вызвать в нём ответное желание. Дор попытался вывернуться, но тонкие пальчики вцепились в него с неожиданной силой. В гарнитуре давился смехом Дир, не особо скрывая эмоций, и капитан даже в чём-то его понимал. Более идиотской ситуации трудно было и представить.

— Айре! Тихо, тихо... — Он всё-таки скинул её руки и сделал шаг назад, неосознанно затягивая галстук потуже. — Так нельзя! У нас так не делают! У нас можно спать только со своей женой! — Дир в ухе уже почти икал, а услышав последнюю фразу, кажется, подавился. — Мы вернём тебя домой, ты выйдешь замуж за Тарая и всё у тебя будет хорошо. А у меня есть жена и я её люблю.

Айре слушала этот монолог, недоверчиво глядя на Дора, а потом обиженно шмыгнула носом:

— Я тебе не нравлюсь?

Дор мысленно выдал трехэтажную матерную тираду, посылая Айре с её заскоками туда, где люди не живут, а вслух постарался ответить как можно спокойнее и ободряюще:

— Ты мне очень нравишься. Ты очень красивая. Но мне нельзя ложиться с тобой, за это у нас... — Он не успел договорить, как в ухо ворвался голос Альда:

— Господин капитан, да не ломайте же дров!

Этот окрик подействовал на Дора словно пощёчина и заставил взять себя в руки и посмотреть на Айре спокойно и отстранённо, как на незнакомку. Кажется, со своими объяснениями он и впрямь переборщил, на ровном месте обнадёжив несчастную потеряшку из леса. Сукин сын Альд влез, как всегда, вовремя, правда, легче от этого не становилось. Но Дор уже немного пришёл в себя от неожиданности, и в его голове внезапно сам собой начал рождаться план спасения.

— Айре. Послушай меня внимательно. Ты ещё очень слаба, ты не до конца оправилась после урагана. Ты можешь потерять ребёнка. Подумай об этом. Ты можешь не выносить его.

«Браво», — раздался в ухе одобрительный шёпот Дира, отчего капитан едва не сплюнул.

Айре шмыгнула ещё громче и, кусая дрожащие губы, всхлипнула:

— Мне нужен ребёнок. Твой ребёнок. Чтобы все поняли. Ты сильный, ты сильнее Тарая, от тебя будут здоровые дети. Твоя жена всё равно не может родить. А я буду твоей второй женой, пока не вернусь. Я рожу тебе детей... и Венц Окрил ничего мне не сделает! А я... я тебе... ты же приходишь ко мне... — В её голосе обида мешалась с недоумением, и Дор против воли погладил её по густым жёстким волосам, почувствовав, как девушка напружинилась под его руками.

— Ты правда можешь потерять ребёнка. Так что давай ты пока отдохнёшь, Фил принесёт тебе новую одежду, а вечером тебя осмотрит доктор Вирс и решит, можно тебе уже спать с мужчинами или нет.

— Ты опять уйдёшь, — грустно сказала Айре, даже не пытаясь одеться или хотя бы завернуться в покрывало, — ты всегда уходишь. А говоришь, что я тебе нравлюсь... — Она наконец села на койку и подтянула ноги к подбородку. Вид у дикарки был донельзя расстроенный. Дор мысленно закатил глаза. Чего угодно он ожидал от маленькой аборигенки, но только не желания забраться к нему, Дору Стайну, в постель. Однако задание требовало доверительного контакта, и Дор понял, что встал на очень скользкий путь. Любое его движение навстречу Айре истолковывала по-своему, а стоять столбом около входа означало лишь выстроить между ними стену отчуждения. Дор почувствовал, как начинают чесаться шрамы на голове, верный признак надвигающихся неприятностей. И неприятностям этим он был вынужден противостоять в одиночку.

— Айре, пойми, у нас другие правила. И их нельзя нарушать. Давай лучше попробуем вспомнить, как ты попала к нам, мы нашли твой плот.

— Плот? — Брови Айре удивлённо приподнялись. Девушка несколько раз повторила незнакомое слово, а потом равнодушно пожала плечами:

— Я не знаю, кто это.

— Большая вода, — напомнил Дор, — ты плыла на плоту из листьев монстериума. Мы нашли его на солончаках. Куда ты плыла, Айре? И откуда?

— Красное озеро. — Айре совсем нахохлилась, отчего графики замигали оранжевым, и в ухе Дора раздалось предупреждающее покашливание его зама. — Я шла к Красному озеру. Я не хотела! — В глазах её заблестели слёзы. — Там... я не хотела туда! Но проклятье не снять иначе, а... а ты не хочешь.

Она низко опустила голову, чтобы Дор не видел, как она плачет, но подрагивающие плечи и негромкие всхлипы скрыть было невозможно. Графики пищали, заходясь красным. Ещё немного, и не миновать полноценного срыва, поэтому Дор, пользуясь тем, что девушка не смотрела на него, бочком вышел из палаты, стараясь ступать как можно тише, и в ту же минуту туда вбежал донельзя обеспокоенный Фил. Дор обернулся. Сейчас они с Альдом остались наедине, и это был тот редкий случай, когда капитан был такому повороту даже рад.

Альд вытащил из уха гарнитуру, щелчком отправив её на край стола, и широко улыбнулся. От этой улыбки Дора мороз пробрал по коже. Извращённая натура Альда Дира требовала особых развлечений, и сейчас было видно, что вербовщик получил определённое удовольствие, наблюдая за попытками капитана отбиться от домогательств аборигенки. Дор подошёл поближе и вкрадчиво поинтересовался, с трудом скрывая бешенство:

— Кайфанули?

— Виноват, — Дир быстро стёр с лица глумливую ухмылку, видимо, почувствовав начальственный настрой, — но согласитесь, ситуация сложилась на редкость комичная.

— На редкость. — Дор смотрел на заместителя с высоты своего роста, и Альд немного стушевался. Выдержать немигающий взгляд чёрных глаз было дано не каждому. — Надеюсь, вам есть что сказать мне кроме того, что вы весь контакт давились от смеха.

— Виноват, — повторил Дир, — но вы прекрасно справились и без моих подсказок. Ну... один раз не в счёт. Но, по правде говоря, девица подкинула проблем. Я помню её рассказ об этих брачных обрядах, нацеленных на выживание. Плюс так называемое «проклятие». Красное озеро далеко, а вы рядом. Логика в её действиях есть и она железная.

— Вы долго мне будете перечислять очевидное? — Дор всё никак не мог избавиться от вспыхивающих перед глазами образов обнажённой фигурки с волной чёрных волос. От этих видений в висках начинало стучать, а к низу живота приливала кровь, доводя ситуацию до полнейшего абсурда. — Её логика мне понятна, мне неясно, как выбираться из этого дерьма. Только я обрадовался, что она начала мне доверять...

— Ну... — протянул Альд Дир, задумчиво поглаживая шёлковый галстук и нацепив на лицосамое расслабленное выражение, — конечно, эту ниточку рвать нельзя... подумайте о канцлере, да и вообще... Я мог бы дать вам совет, — Дир поднял голову, — но, боюсь, он не придётся вам по душе.

— Что ещё? — Шрамы чесались, будто с них сняли кожу.

— Айре вбила себе в голову, что ей нужен ребёнок, чтобы снова войти в племя? Если её мечта осуществится, наладить полноценный контакт станет значительно легче. Она проникнется к вам прямо-таки вселенским доверием. Но произойдёт это лишь в одном случае. Если вы всё-таки сделаете ей этого ребёнка.

Дор настолько опешил, что едва проглотил образовавшийся в горле скользкий комок. Он вытаращился на вербовщика, силясь переварить услышанное, и столкнулся взглядом с равнодушными светло-зелёными глазами.

— Вы что несёте, Дир, — Голос капитана внезапно охрип, — вы вообще соображаете, что говорите?

— У меня работа такая: соображать, — еле заметно огрызнулся его зам, одновременно улыбаясь самой чарующей улыбкой, — а вот вы, если примете на время мораль Айре, можете здорово поспособствовать контакту. Во всех смыслах. — Тут Альд ослепительно сверкнул зубами, отчего у Дора зачесались кулаки.

— Заткнитесь, — от этого шёпота у Дира с лица криво сползла его тонкая аристократическая усмешка, а в глазах появилась настороженность. Командир Красного отдела находился на опасной грани, отделяющей недовольство от настоящего бешенства, и Альд поспешил объяснить:

— Её придурь исполнить проще простого. В конце концов, у меня ещё остались те волшебные пилюли, которые так выручили меня во время общения с Линдой Хард. Могу поделиться. Подозреваю, Айре не в вашем вкусе.

— Значит, так. — Дор понял, что из одного театра абсурда он попал в другой. — Зарубите себе на носу. Я женат. Я люблю свою жену. Я не собираюсь заниматься сексом ни с одной женщиной, кроме неё, даже если мне прикажет сам канцлер. Вы меня поняли, или мне повторить?

— Да я-то понял, — пожал плечам Альд, — но смею напомнить, что в интересах дела иногда стоит наступить на горло собственной песне. Перевербовка Линды Хард далась мне большой кровью и отвращением чуть ли не ко всем женщинам Ойкумены. И тем не менее. В постели она мне выболтала всё, за чем я охотился, а всего и надо было: как следует отыметь эту расплывшуюся клушу. А туземка моложе и симпатичнее, чего уж там.

— Вы не путайте, — тихо, но угрожающе прошипел Дор, чуть нагнувшись к уху собеседника, — вы псих-одиночка, можете пялить всё, что движется, если вам совесть позволяет. А у меня другие принципы. И это не говоря уж о том, что никакого ребёнка я никому сделать не смогу, хоть пачку своих таблеток в меня засыпьте.

— А зачем Айре знать о вашем бесплодии? — удивился Дир, — Она уже рожала, причём неоднократно, думаю, даже её первобытных мозгов хватает понять, что не каждое сношение заканчивается беременностью. Одного раза, я уверен, ей будет выше крыши, а там, глядишь, она успокоится и мы сможем вытащить из неё историю этого племени и Красного озера. Подумайте, господин капитан. Это... хм... я не могу назвать это изменой. Просто необходимость.

— Отставить. — Дор не мог поверить, что другого способа окончательно расположить к себе дикарку не существует. — Я сказал, что этого делать не буду. Теперь изложите ваше видение ситуации с учётом моих слов.

— Так точно. — Альд, казалось, немного обиделся за отповедь, но быстро взял себя в руки. — Во всём надо искать плюсы, господин капитан, и данная ситуация не исключение. Если вы не хотите спать с этой девочкой, продолжайте вешать ей на уши лапшу в присущем вам доверительном тоне. Объясните ей, что у нас не принято ложиться в постель с малознакомыми девушками, даже такими красивыми... хм... как Айре. Скажите, что вы слишком недолго друг друга знаете для такого шага, это вполне может подействовать, и она разговорится, раз уж так жаждет получить от вас потомство. Уболтать женщину — что может быть банальней?

— Это для вас, — напомнил Дор, — это вы убалтываете женщин, преданно глядя на них своими влюблёнными глазами, а я не профессиональный совратитель типа вас или Пирса. Да о чём тут говорить! Вас она боится, Трея, думаю, постигнет та же участь, как и всех блондинов Ойкумены... провались эта девчонка куда подальше... — Дор с тоской уставился на усыпанный светодиодами потолок. — В общем, слушайте приказ. К вечеру разработаете мне полный и детальный план «убалтывания» с учётом всех возможных взбрыков вплоть до попытки снять с меня брюки. План мне на утверждение до девяти часов утра завтрашнего дня, иначе я объявлю вам неполное служебное соответствие, хотя бы из-за ваших сегодняшних хихиканий. И ещё. Зарубите себе на носу и вдолбите накрепко этому слюнтяю Фреддеру, что такое «красный гриф». Если моя жена огорчится из-за этого «контакта», я буду знать, у кого такой длинный язык. Всё, сидите здесь, ждите Фреддера и начните уже, наконец, работать. — С этими словами Дор, не прощаясь, развернулся и направился к выходу, сунув руки в карманы. Альд Дир проводил его странным, чуть насмешливым взглядом, покосился на стекло, отделяющее палату от наблюдательного пункта, попутно отметив, что Айре уже оделась, а Фил, что-то бормоча, поправлял ей подушку с совершенно несчастным видом. Уши у застенчивого медбрата пылали. Дикарка же не удостаивала Фила Фреддера ни единым взглядом, замерев на койке точно статуя. Альд ещё немного понаблюдал за напряжённой девушкой, ухмыльнулся чему-то своему и вытащил планшет. Раз уж капитан желает подробный план, у Альда Дира их был миллион на все случаи жизни.

* * *

А санитар Фил чувствовал себя настолько измотанным за этот жуткий рабочий день, что вопреки всему решил, когда пациентка заснёт, пойти к Тиму в ординаторскую и напиться сублимированного кофе с суррогатом коньяка. Он честно во все глаза следил за показаниями приборов, опасаясь бросить лишний взгляд на лощёного начальника оперативно-агентурного отдела, один вид которого вызывал у робкого Фила спазмы в животе. Но услышав первый мерзенький смешок, не смог удержаться и покосился на происходящее в палате. У Фила Фреддера отвисла челюсть, благо, Дир не заметил его реакции, всецело поглощённый наблюдением за «контактом». И Фил, успокаивая бешено ухающее сердце, не дыша перевёл взгляд на причудливые изгибы графиков состояния пациентки. Внутри него расползался жгущий комок, заполняя желудок и подкатывая к горлу. Как? Как капитан вообще мог находиться там после того, что позволила себе эта женщина? Фил чувствовал, что уши его горят. Перед ним стояло лицо Саи, такой красивой, такой нежной и... неземной, а здесь, буквально в двух шагах её муж запросто развлекался с пациенткой карантина, даже не думая прикрикнуть на неё или оттолкнуть. Как он мог? Или Стайн решил, что раз он капитан, то ему можно всё, даже... такое? Фил еле слышно шмыгнул носом. Несправедливость по отношению к Сае заставляла его вновь и вновь пытаться сконцентрироваться на показаниях приборов, но получалось плохо, и лишь когда графики зашкалили, он, как ужаленный, вскочил с места, чуть не сбив в дверях командира. А потом этот живодёр, его зам, предоставил ему полную и подробнейшую справку о том, что бывает с излишне болтливыми санитарами, и после этого Фил решил напиться. Он забрал планшет с дистанционными показаниями, убедился, что пациентка не буйствует, а наоборот, сидит в какой-то прострации, и засеменил в ординаторскую. До прихода Эдвина Вирса оставалось ещё больше трёх часов, и Фил хотел провести их в обществе товарища, а не озабоченной аборигенки, которая не считала его за человека и не думала это скрывать. Правда, Фил беспокоился, как бы Тим не пристал к нему с расспросами, но служба в карантине приучила Тима Крайта к известной нелюбознательности. И сейчас это было Филу только на руку.

* * *

Сама же виновница душевного смятения Фила даже не подозревала, какая буря бушевала в подземельях карантина, целиком и полностью погрузившись в пересчёт алгоритма Лоры Грис. Пусть Лора и считалась психически ненормальной, но её голова работала как идеально отлаженный механизм, расправлявшийся с, казалось бы, неразрешимыми проблемами. Алби хмурилась, цокала языком, спорила с Лорой о программном коде и почему-то отказе от изотопа, а Сая с затаённым восторгом вводила в память компьютера всё новые и новые строчки кода. Невероятно! Лора и впрямь повернула время вспять, хотя как это возможно без тритиевой воды? Но тут Лора Грис упёрлась намертво, и Сая решила не задавать глупых вопросов. Главное, что бедная неформалка наконец перестала трястись от воспоминаний о знакомстве с Мозгом и принялась за работу. Сая покосилась на спорящих женщин и решила, что самое время выкроить минутку для звонка мужу. Вряд ли он до сих пор торчит в карантине, маленькой дикарке было сложно выдерживать долгие беседы. Сая чуть слышно вздохнула. Бедная Айре, запертая в четырёх стенах подземелья, обложенная датчиками, за которой через стекло наблюдают, как за диким зверем, врачи и санитары. И Альд Дир. Саю передёрнуло. Просто удивительно, что аборигенка ещё не сошла с ума от такого «внимания». Сая сохранила код, достала коммуникатор и набрала Дору.

— Привет. Ну ты там как?

На другом конце послышался тяжёлый вздох, и Сая слегка подобралась. Что-то случилось?

— Да нет, бельчонок, ничего. — Голос Дора был странно напряжённым, точно она позвонила не вовремя. — Устал просто. Скинул на Альда разработку завтрашнего контакта и свалил оттуда к чёртовой матери.

— А как Айре? — Сая от всей души желала аборигенке поскорее поправиться и переехать в «гостевую», где хоть окна были. Но Дор, кажется, эмоций Саи не разделял и вообще сегодня был скуповат на разговоры.

— А что ей будет? Вчера на Фила накричала, сегодня опять заладила про своё озеро... — Дор искренне надеялся, что врёт достаточно убедительно. Альд наверняка припугнул Фреддера, и за утечку можно было не беспокоиться, но вот Сая... Впервые Дор подумал, что женская интуиция может доставить ему ещё больше проблем, хотя куда уж больше.

— А можно мне будет ещё разочек на неё посмотреть? — с надеждой спросила Сая. — У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о ней. Она такая несчастная, а эти карантинщики все как роботы.

— Фил не робот, — Дор аж сглотнул при мысли, что Сае опять втемяшилось навестить аборигенку. Боже упаси, он тоже не железный, ещё не хватало его жене догадаться о намерениях Айре во что бы то ни стало затащить его в койку... нет-нет, ни в коем случае. Дор сделал вдох поглубже и как можно более небрежно бросил:

— Ты же помнишь, я специально приставил к ней Фила. Ну какой из него робот. А Айре сегодня обследует Вирс, так что, боюсь, посещения отменяются. Да и мне ещё предстоит побегать... А у вас что?

Минут пятнадцать Сая с восторгом рассказывала о новой программе, которая открывала поистине необозримые горизонты в «Гипносе», Дор слушал и молился, чтобы разговор вновь не перескочил на его сегодняшний контакт. Как он будет изворачиваться дальше, капитан особой бригады ещё не решил. А то, что это придётся делать, было ясно как белый день.

Глава 20

Вечер в городе был душным, несмотря на ясное небо и даже лёгкий ветерок. В поисках прохлады люди высыпали в парки и скверы, речные трамвайчики подсчитывали прибыль, так же как и продавцы холодных напитков и мороженого, и только в здании со шпилем кипела работа и жужжали кондиционеры.

Альд, закончив запугивать санитара, отправился в юридический отдел проверять, как продвигается процедура трибунала, и выписывать санкции на усиленные воздействия; капитан предпочёл запереться в кабинете, снова и снова вчитываясь в доклад генетиков и экспертные заключения по обноскам аборигенки, и не думать о ней самой; генетики же продолжали углублённо изучать хромосомы девушки из леса, находя всё новые и новые отличия от жителей Ойкумены, и только Лора Грис медленно брела по многолюдным улочкам, разрываясь между желанием послать «Гипнос» к извечной матери и увидеть своими глазами, как же он работает. После многочасовых споров с Алби Мирр-Гарт Лора чувствовала себя разбитой и вымотанной, начальница проекта так и не могла до конца принять её выкладки, хотя эта Сая, ассистентка, чуть ли не облизывалась, вбивая строчки кода в память машины. Между Лорой и Алби высилась почти непреодолимая стена из взаимного недоверия и отчуждения, хотя жена канцлера и признавала лорину гениальность. Кончилось всё тем, что белобрысая фифа «милостиво» разрешила Лоре идти домой, попрощавшись до завтра, а на самом деле просто больше была не в силах её видеть. Лоре ничего не оставалось как подчиниться, выпить несколько таблеток от галдящих в голове голосов и выйти за КПП на все четыре стороны. Ноги сами её вынесли в знакомый квартал, и Лора, вздрогнув, остановилась. Она не слишком-то верила в судьбу, но когда перед ней сверкнула надпись из прошлой жизни, она сглотнула и распахнула дверь.

* * *

Мозг же после смены в гараже рассчитывал тупо хлопнуть в парке пару бутылочек под каким-нибудь развесистым деревом, потому что все пивнушки Западного квартала он уже изучил и глубоко в них разочаровался. Пиво там было такое же дрянное, как в сателлите, только стоило дороже, вломить в челюсть было некому, да и охранники зорко следили за порядком в баре, без разговоров выпроваживая дебоширов и забулдыг. Поэтому Алан Флинн решил отдохнуть на природе, но уже почти дойдя до ворот городского парка, передумал. В таких местах всегда полно полицейских, которые отчего-то не любили, когда граждане сидели на спинках скамеек и сплёвывали на землю ореховую шелуху. Таких граждан отправляли в участок и составляли на них протокол, а протокола Мозгу не хотелось. И хотя удостоверение спасало его от обязательных работ и пометок в личном деле, обострять Алан Флинн не желал. Тем более, Куртис намекнул, что по итогам месяца, возможно, всё-таки выпишет ему премиальные за хорошую работу, и Мозг решил не нарываться. Ну его к чёрту, подумал он, это ж Центр, тут ни вздохнуть, ни охнуть, сплошной правопорядок и добродетельные граждане. Послав граждан в далёкое путешествие, он сел на автобус и вылез на первой попавшейся остановке, едва заметив вывеску со светящимся бокалом коктейля. «Новые горизонты, Алан, а фигли. Всё не Центр». Он сунулся внутрь и от удивления чуть не впечатался лбом в дверь.

У хромированной стойки, чуть ли не перегнувшись через неё, сидела уже знакомая тощая фигура в чёрном бесформенном балахоне. Лора. Алан замер, прислушавшись. Сутулая выдра что-то втолковывала бармену, который порывался перебить её и выглядел весьма недружелюбно. Лора что-то шипела, раздражённо заправляя за ухо выбившуюся прядь, но парень за стойкой был непреклонен. Мозгу даже показалось, что тот хочет оттолкнуть навязчивую посетительницу, но, присмотревшись, понял, что пока все баталии идут на словах. Вдруг Лора отшатнулась, чуть не потеряв равновесие на высоком стуле, а бармен что-то резко произнёс, стукнув для верности шейкером по столу. Тут уже Алану Флинну стало по-настоящему интересно. Он отлепился от входной двери и подошёл к съёжившейся женщине, попутно отметив, что она опять находится в том странном полуистеричном состоянии, в котором он увидел её первый раз. Лора смотрела в пол и не услышала, как он подошёл, но в следующее мгновение оторопело вытаращилась на незваного гостя.

— Какие-то проблемы? — Алан опёрся о стойку и зыркнул на бармена. — Девушка со мной. Чё не так?

Лора от неожиданности потеряла дар речи, а Мозг, снова зыркнув на Касберта, обернулся и по-хозяйски бросил:

— Заказала уже себе? — Дождавшись ошарашенного кивка, он продолжил тем же наглым тоном: — Тогда вали за столик, нечего на стойке виснуть. Чё зыришь, два раза не повторяю.

Лора в ужасе схватила свою торбу и чуть ли не бегом понеслась в самый тёмный угол зала, подальше от этого типа и от Касберта. Её мутило, зубы клацали, не попадая друг на друга, ладони взмокли, а по спине текла струйка пота. Едва справившись с ознобом, она вытащила сразу две таблетки и проглотила их не запивая. В висках у Лоры стучало. Мало того, что Касберт попытался выставить её вон, так ещё и этот уродский механик следил за ней! Почему??? Что она ему сделала... или это Алби Мирр-Гарт приказала этому... как его... Алану шпионить за ней? Лоре было страшно, ей хотелось выбежать наружу, на воздух, но любопытство пополам со злорадством всё же пересилили. Ей хотелось посмотреть, как этот Алан будет разбираться с Касбертом, потому что вид этот парень имел самый недружелюбный. А Касберт, кажется, даже умыться хотел после того, как её увидел. Лора с ненавистью втянула носом прокуренный воздух. Ну давай, механик, раз уж нанялся следить за ней, так отрабатывай свои деньги. Почему-то Лора Грис была убеждена, что Мозг не просто так припёрся в не самый известный в Ойкумене кабак.

Мозг же, заняв лорин табурет, тоже оперся о стойку и недобро уставился на Касберта, которому это внимание было явно не по душе. Наконец бармен не выдержал:

— Что вам здесь надо? Я вас не знаю.

— Тю! — присвистнул Алан и засунул в рот зубочистку. — И я тебя не знаю, дальше чё. А, не, теперь знаю. Касберт. Чё ты с Лорой не поделил, наливатель?

Касберт медленно перевёл дыхание. Новый клиент выглядел форменным отморозком, а его знакомство с Лорой Грис подтверждало самые худшие опасения. Но спорить с гостем было попросту недальновидно, хотя Касберт и покосился на охранника, игравшего на своём месте в виртуальные шашки. «Придурок, а ещё зарплату получает». Касберт перевёл глаза на гостя и, бросив пару опасливых взглядов по сторонам, сообщил, понизив голос:

— Вы не понимаете. Эта женщина... мы не приветствуем таких гостей...

— Да ты чё? — Мозг расплылся в щербатой улыбке, от которой Касберта передёрнуло. — А чем она тебе не гость? Цацки её не нравятся? Так у нас вроде в любых обносках можно ходить, главное не голым. Так чё, братишка?

Касберт скрипнул зубами. Ему совсем не хотелось объяснять этому гнусному типу, что из-за Лоры их всех таскали в полицейский участок на допросы, а потом эту психопатку посадили в тюрьму за совершенно ужасающие вещи. И Лора Грис была последней, кого бармен Касберт хотел видеть в «Сферическом коне». Однако тип не отставал, пялясь на него почти бесцветными буркалами.

— Ну чё замер?

Касберт вздохнул и перешёл на сдавленный шёпот:

— Поймите, эта женщина... она была осуждена... она сидела в тюрьме... мы всё-таки приличное заведение...

Вместо ответа Алан Флинн закатал рукав спортивной куртки и сунул бармену под нос руку с пятью рядами цифр, слегка светящимися зеленым. Касберт недоуменно посмотрел и поднял глаза:

— Что это? Такая... странная татуировка.

— Ха. — Мозг, не стесняясь, сплюнул. — Вот теперь я вижу, что ты и впрямь приличный по самые гланды, хоть в музее ставь. Короче, братишка. Ни мне, ни Лоре ты больше слова не скажешь, обслужишь как полагается, а вякнешь — я тебе глаз на жопу натяну.

Касберт вздрогнул и нажал под столом кнопку. Охранник отвлёкся от своей игрушки, зевнул и лениво подошёл к стойке. Мозг смерил его взглядом, но даже не подумал слезть с табурета.

— Молодой человек, ведите себя прилично! — строго сказал охранник. Габаритами он смахивал на недоброй памяти Бабуина, но Мозг только криво ухмыльнулся. Этот мужик в лучшем случае привык вытаскивать за шкирку упившихся клиентов или делать внушение не до конца упившимся. Такого и Алан Флинн мог вырубить, благо, всех вводил в заблуждение его худосочный вид.

— Я общественный порядок не нарушаю, — Мозг перекатывал во рту зубочистку, — морды не бью, мебель не порчу, к свержению строя не призываю. Так какие проблемы, браток?

Охранник удивлённо посмотрел на нахального клиента и перевёл взгляд на Касберта.

— Чего он хочет?

— Выпить он хочет и с девушкой время культурно провести, — ответил вместо бармена Алан, — но у вас тут сплошной расизм и дискриминация. — Мозг аж ушами пошевелил от того, что смог без запинки выговорить столь сложное слово. — Твоему Касберту должно быть до фени, кто чем раньше был занят. Потому что если ему не до фени... — Мозг будто бы случайно сделал неловкое движение, и на стойку выпал чёрно-красный прямоугольник. Касберт скривился.

— Дальше — больше, — весело заметил Флинн, — сидельцев вы, значит, не любите, красные галстуки не любите... Допрыгаетесь, блин, чистопородные.

— Вы что, из Отдела? — Касберт не мог поверить, что этот урод со шрамом на весь подбородок и лексиконом недоумка мог служить в одной из самых могущественных структур в Ойкумене.

— Это тебя не должно заботить, — отрезал Алан Флинн, убирая пропуск, — но учти, там чистопородных не жалуют. Так что налей мне и Лоре и уткнись в свои склянки. Ты мне надоел, а когда мне надоедают, песец я зверею.

Охранник непроизвольно потянулся к поясу, и Мозг расхохотался:

— Чё ты пыжишься, у тебя ж даже ствола нет. Всерьёз решил своё бабло отработать?

Охранник медлил. Белобрысый парень выглядел слишком уверенным в себе несмотря на плюгавый вид. От него веяло той самой, первобытной, звериной жестокостью, бессмысленной и оттого ещё более неуправляемой и разрушительной. Бесцветные рыбьи глаза смотрели тускло и недобро, хотя парень был безоружен. Но выпроваживать трезвого, пусть и фамильярного клиента было против правил, да и парень не сколько нарушал порядок, сколько действовал на нервы впечатлительному Касберту, про которого поговаривали, что он... м-м-м... больше смахивает на девушку... м-м-м... привычками. Охранник покачал головой:

— Кас, у гостя всё в порядке.

Мозг хмыкнул, наблюдая, как Касберт, поджав губы, наливает пива в две пузатые кружки. Лучшим оружием Мозга всегда был блеф, он смог бы, конечно, вырубить и Касберта, и охранника, но вовсе не так быстро и технично, как это делал Череп. Другое дело, что эти придурки ни разу по-настоящему не дрались, а искусством вводить в заблуждение Алан Флинн владел в совершенстве. Иначе бы не дожил в сателлите до двадцати шести годов.

— Что до Лоры, — Алан перегнулся через стойку, — если я хоть краем уха услышу, что ты тут опять морали читаешь, ты об этой самой тюрьме молиться начнёшь. — И, не дожидаясь ответа, он слез с барного стула и подошёл к дальнему столику в углу. Оттуда на него из-под взлохмаченных прядей смотрели странные, неприятные глаза, и только через несколько мгновений Мозг понял, что у Лоры линзы-«паутинки». «Психическая, блин». Он сел напротив, дождался, пока официантка принесёт пива и закуску, а потом хмыкнул:

— Ну и чё молчим?

Лора дёрнулась, как от удара, быстро схватила свою кружку и отодвинулась как можно дальше, почти вжавшись в стену. Пряди падали на лоб, скрывая выражение лица, но Мозг и так видел, что женщину почти трясёт. Он сделал шумный глоток и снова поинтересовался:

— Чё молчим, психическая? Мож, хоть спасибо скажешь, что я этого, за стойкой, припугнул? Раз сама с педиком справиться не можешь.

Лора зыркнула на него исподлобья, но опять промолчала. Мозг видел, как побелели её пальцы, сжимающие кружку. Он перегнулся через стол.

— Вот ты дурная. Чё ты трясёшься, не трону я тебя... скорпиониха.

— Что тебе надо? — наконец хрипло прошептала Лора, ёжась как от озноба. — Почему ты следишь за мной? Тебе приказали, да?

— Чего? — изумлённо вытаращился Алан и чуть не поперхнулся. — Ну ты и психическая, блин. Не слишком много о себе мнишь-то, следить за тобой. Кому ты нафиг сдалась, кроме этих чистоплюев. Я вообще тут случайно, выпить зашёл, гляжу: ты. Ну и всё, чё ты блажишь.

Лора снова вжалась в стену, стараясь даже дышать через раз. Она не верила ни одному слову этого механика, Алана, он мог вешать ей на уши любую лапшу, но дело обстояло так, что он оказался в «Сферическом коне» в тот самый момент, когда и она, а она даже не планировала приходить сюда, это была случайность... случайность ли?

— Что тебе надо? — повторила она, закрывая лицо пивной кружкой. Если он увидит её страх, то может распоясаться ещё сильнее, такие типчики чуют виктимность как акулы кровь. Но Алан только фыркнул, откинувшись на стуле:

— Ты пей. Выдыхай давай. Чё мне надо, я тебе потом скажу, когда ты дристать от страха перестанешь. Ты ото всех мужиков так шарахаешься? — И тут Мозг вспомнил слова Саи Стайн и дробно рассмеялся. — Ах, я ж забыл, ты из этих, — и он сделал крайне неприличное движение языком. Лора почувствовала, как изнутри её желудок начинает мерзко жечь, и глубоко вдохнула, стараясь выглядеть как можно более спокойной. Сбежать не получится, это как пить дать, так хоть не надо провоцировать этого типа на всякие мерзости. Голоса в голове советовали вести себя тихо, но не терять бдительности. Она медленно отпила пива и злобно буркнула:

— А тебе-то что? Сам сказал, что не тронешь.

— Не трону. — Мозг встал, залпом допил своё пиво и отрывисто свистнул, напугав официантку и заставив охранника вновь поднять голову от своего коммуникатора. — Повтори, — бросил он подошедшей девушке, закурил, сел обратно и словно потерял к Лоре интерес, изучая то настенную панель с трансляцией футбольного матча, то скрытый в полутьме бильярдный стол, то рыжую вульгарную девицу в ультра-мини, которая, увидев его спутницу, тут же повернулась к ним спиной. Мозг пожал плечами и принялся вместо груди разглядывать её зад.

Лора же медленно и почти не дыша пила своё пиво, не притрагиваясь к креветкам и полоскам вяленого мяса. Она тоже исподволь рассматривала нечаянного собеседника, ни на минуту не забывая, где с ним познакомилась. Он был из Красного. Как и Алби Мирр-Гарт, как и Сая, как и лысый выродок-капитан и его чёртов предшественник со шрамом вдоль уха... как и Альд Дир. Лора вздрогнула. Может, это Альд натравил на неё одного из своих выкормышей-агентов? Лора вспомнила встречу в «Пучке зелени» и её чуть не вывернуло прямо в пивную кружку. Кое-как успокоив дыхание, она снова осторожно перевела взгляд на плосколицего механика.

Они оба были хищниками в человеческом обличье, но если Дир напоминал породистую гончую, чующую дичь за много миль и трепещущую всем телом в предвкушении зловещей игры, то Алан был похож на самого злобного из бродячих псов, выжившего в подворотне, передавившего своих братьев-конкурентов и в ожесточённых схватках с себе подобными отстоявшего право на жизнь. Он бил и его били, Лора видела это в разбитых и сплющенных костяшках, в уродливом шраме, пересекавшем подбородок, в дырах на месте выбитых зубов и в почти бесцветных глазах, то и дело рыскавших по залу в поисках косых взглядов. Алан Флинн почти физически излучал угрозу, весь его облик кричал: «Не подходи, тебе не понравится», и Лоре опять стало страшно. Но чуть погодя, глянув на этого типа вновь, она поняла, что для неё он угрозы не представляет. Флинн смотрел на неё как на диковинную зверушку, необычную, но безопасную, а вот Касберт удостаивался совсем других взглядов. Когда Лора окончательно поняла, что не интересует Алана Флинна как женщина, она немного успокоилась. Этот зверь просто чувствовал себя непривычно вне своего логова, оттого и зыркал пристально и недобро. А на Лору он вообще почти не смотрел.

— Фьюить! — От дребезжащего присвиста Лора вздрогнула и чуть не расплескала пиво. Алан уже изучил задницу рыжей вдоль и поперёк и вновь обратил внимание на Лору. — Часто здесь бываешь?

— Доводилось, — буркнула она, — раньше.

— Понятно... — Мозг покосился на рыжую. — Эту знаешь? Которая в прикиде шлюхи?

— Шлюха и есть, — Лора даже удивилась, что Лулу до сих пор работает в «Сферическом коне», — Лулу. Местный «талисман».

— Ага. — Алан встал. — Ну, ты лакай, пока есть что, я щас. Вернусь, поговорим предметно. И не вздумай сваливать. Где тебя искать, я знаю. Так что не зли меня. — И он направился к Лулу, которая сначала заартачилась было, но потом покорно свернула в сторону туалетных комнат. Лора осталась одна.

Она медленно прикрыла глаза, радуясь неожиданному избавлению хоть на время, но внутри неё сжималась тугая и мерзкая пружина. «Где тебя искать, я знаю». Лора не понимала, зачем к ней прицепился этот урод, он ничего не спрашивал, только глумливо лыбился да зыркал по сторонам, но хотя бы не трогал. Она выпила ещё таблетку, наплевав на несовместимость с алкоголем, устроилась поудобнее и сцепила пальцы. Что ж, пора привыкать к тому, что её найдут везде, приставят к ней ищеек типа Алана, заставят ходить по струнке и не делать лишних шагов. «Такая же тюрьма...» Лора клацнула зубами. Её свобода такая же тюрьма, только вместо серой робы и наручников у неё чёрно-красный пропуск и маячащее перед глазами лицо Альда Дира. Она сделала ещё один большой глоток. Уже вовсю смеркалось, но она сидела и пила, ожидая, пока Алан не вернётся, поразвлекшись с Лулу. Она злорадно усмехнулась. Ничего-ничего. В этом баре её теперь ненавидели и презирали все, кого она знала, так пусть расплачиваются. Лора подозревала, что клиент Лулу в этой раз попался не самый нежный и предупредительный.

Через минут пятнадцать над её ухом раздалось:

— Ну и дыра этот ваш «Шаровидный козёл».

— «Сферический конь», — поправила Лора.

— Один хрен. В сателлите и то лучше сосут. Ладно, теперь к делу. Допила? — Он снова свистнул официантку и продолжил:

— Значит, хочешь знать, что мне от тебя надо. Ничего. Тока учти, выдра. Таким, как мы, надо держаться вместе. Поодиночке передавят, уж поверь.

— Что? — Лора сглотнула. — Что ты несёшь? Зачем мне... держаться с тобой вместе? Я... я всегда одна, я привыкла, мне так хорошо!

— Ага, вот я час назад видел, как тебе хорошо было. Пойми ты, чикса, мы изгои, — Мозг блеснул умным словом, — о таких, как мы, все эти чистоплюи ноги вытирают, даже такие м*даки как этот Касберт.

Лора молчала, настороженно глядя на собеседника. Через минуту, когда тишина уже стала невыносимой, Мозг закатал рукав.

— Я же показывал тебе. Судимости. И у тебя твоё пожизненное, пофиг, что помиловали. Цифры не сведёшь. Клеймо на всю жизнь. Знаешь, сколько я в сатике ныкался, пока эти «Истоки» чёртовы не кончились, и потом ещё как тушкан в норе отсиживался... Ты чего?!

Лора смотрела на него во все глаза-паутинки, и от этого неподвижного взгляда пробирал озноб, но Мозг видел, что Лора неподдельно потрясена. Она до хруста сцепила пальцы и хрипло переспросила:

— «Истоки»? А ты... откуда знаешь?..

— Что? — Алан Флинн ни черта не понимал, но видел, что от лица Лоры отхлынула вся кровь.

— Меня помиловали за «Истоки», — она всхлипнула, не в силах больше сдерживаться, и по щеке поползла предательская капля, — меня...

— За «Истоки»... — прошептал Алан и впервые пристально всмотрелся Лоре в лицо. Понимание обожгло его, как шальная пуля, он медленно, шаг за шагом «снимал» с неё пирсинг и побрякушки, менял чёрное платье на тюремную робу, смывал краску с волос... пока перед ним не предстала измождённая до полупрозрачности заключённая с потухшим взглядом и механическими, как у куклы движениями. И тут Алан Флинн шумно выдохнул.

— Лора Грис. А я-то, пень, думал, где я это слышал.

— В новостях ты слышал, — прошептала Лора дрожащими губами, — как и все эти... сволочи. — Она покосилась на Касберта. Мозг придвинулся чуть поближе и спросил:

— А меня ты, значит, не узнаёшь.

Лора дёрнулась при его приближении и прошипела:

— Да откуда?

— Я проходил по «Истокам». Как свидетель. Как информатор Отдела. Алан Флинн. Нет, не помнишь?

— Меня не было на заседаниях, — Лора смотрела на Мозга во все глаза, — после слушаний меня увозили в тюрьму. Я никого не помню.

— И тебя помиловали за твои показания... — Мозг невесело усмехнулся. — Теперь ясно. Меня в сервис пристроили при Отделе, а с тебя сняли пожизненное. Ха. Умеет Череп благодарить.

— Кто? — не поняла Лора.

— Хрен в пальто. Капитан Дор Стайн. Мой бывший кореш и «тарантул» из южного сателлита. Ха. Вот это судьбец так судьбец. За это надо выпить.

— Мне хватит! — запротестовала Лора, но Мозг досадливо отмахнулся:

— Тут я решаю, а не бабы психические.

Когда кружки вновь наполнились золотистым напитком, он закурил и вперился Лоре в лицо.

— Нам с тобой вместе надо держаться, цыпа. Мы с тобой оба на красном поводке, шаг вправо-влево — ликвидация. Я не шучу. Я до сих пор под «Альфой», а ты, видать, тоже не сильно счастлива пропуск иметь. Ты не бойся. Может, я и отморозок, но бордюр вижу. Ты ж пропадёшь одна, ты ж психическая. Даже бухло в баре заказать не можешь, чтобы не влипнуть.

Лора отвернулась, не желая больше видеть плоское некрасивое лицо. Она уже сто раз бы убежала из «Коня», но что-то её держало, заставляя слушать этого гопника в спортивном костюме. И вдруг она поняла, а поняв, чуть не подавилась холодным пивом. Этот ублюдок из городских предместий был единственным, кто видел в ней не «золотые мозги», не эксцентричную внешность и не бывшую заключённую с шифром на руке. Алан Флинн видел в ней возможного друга.

Мозг накорябал на салфетке ряд цифр и кинул в сторону Лоры:

— Звони, если чё... скорпиониха.

Лора Грис осторожно, как ядовитого гада, двумя пальцами подцепила листок и тихо спросила:

— Да тебе-то это зачем? Если ты за мной не шпионишь?

— Потом поймёшь когда-нибудь. — Алан встал, очередным свистом подозвал официантку, расплатился и бросил через плечо:

— Потом поймёшь.

Глава 21

После его ухода Лора ещё несколько минут сидела в каком-то оцепенении, машинально комкая в пальцах салфетку с телефоном. Очнулась она лишь тогда, когда почувствовала чьё-то присутствие. Около столика стоял Касберт с выражением крайней брезгливости на лице.

— Ушёл твой приятель. — Если бы мог, Касберт вытолкал бы Лору наружу, но его передёргивало от мысли хоть на секунду дотронуться до этой уродины. — И тебе пора.

— Он мне не приятель, — огрызнулась Лора, — а тебе жаль, что в зубы не дал.

— Тебя сейчас охрана выведет, — пообещал бармен, — ты нам всем на год вперёд нервы попортила, ненормальная. Меня из-за тебя в участке допрашивали, даже отпечатки пальцев взяли и сетчатку! Как будто я преступник! Так что бери своё барахло и выметайся. И чтоб духу твоего здесь больше не было! — На последних словах Касберт дал петуха и осёкся. Лора медленно встала, сунула листок в один из своих безразмерных карманов, смерила Касберта пугающим взглядом «паутинок» и тихо сказала:

— Не беспокойся, Кас. Мне твой клоповник без надобности. Всё, что хотела, я увидела.

— Если я ещё раз увижу тебя или твоего...

— Знаешь, — Лора как-то странно фыркнула, — а Алан был прав. Ты просто педик, который только и может что истерить. Пожалел он тебя, убогого, а зря.

— Мне твои дружки-уголовники нафиг не сдались! — Касберт не понимал, откуда у нелюдимой психопатки, которой самое место за решёткой, такая уверенность в себе. Раньше Лора тоже была замкнутой, но дёргалась от каждого шороха, поминутно втягивая голову в плечи, и всегда выбирала самый тёмный угол. Сейчас она тоже сидела за дальним столиком, но это было единственное, что роднило старую Лору Грис с нынешней отвратительной ведьмой. И ещё этот урод со шрамом, Касберт признавался сам себе, что испугался. Очень испугался. Если Лора в тюрьме разжилась такими дружками... — Проваливай, — прошипел он, — иди, догоняй своего хахаля.

Лора нервно выдохнула и бросила, стараясь не начать снова трястись:

— Я тебе сказала, он мне не хахаль...

— А заступался за тебя, словно ты его невеста. — Касберту нравилось видеть замешательство Лоры, он словно отыгрывался за своё унижение на глазах всего «Сферического коня». Лора же, демонстративно допив кружку, сунула её в руки бармену и тихо сказала, чуть наклонясь к нему и едва подавив приступ изжоги:

— Я ведь психическая, как выражается Алан. Я ж шепну ему, мне ничего не стоит, и он тебя найдёт. И опознают тебя только по твоей татуировке, — она указала взглядом на кокетливый скрипичный ключ, украшавший Касберту шею. Лора несла форменную отсебятину, надеясь, что это подействует, она не собиралась ни звонить Мозгу, ни ещё раз с ним пересекаться, но ей очень хотелось припугнуть этого хмыря в галстуке-бабочке и расшитой стразиками жилетке. И, кажется, её угрозы подействовали. Касберт изменился в лице и обернулся к охраннику:

— Ну чего сидишь?

— Хватит уже, — поморщился тот, — видишь, гостья уже уходит. Нервный ты сегодня, Кас, успокойся.

Лора снова приблизила губы к уху Касберта и шёпотом выдохнула: «У!», отчего молодой человек вздрогнул и шарахнулся в сторону, будто его ударило током.

— Счастливо, козёл шаровидный. — С этими словами за Лорой Грис захлопнулась дверь.

Она вышла и без сил привалилась к кирпичной стене, тяжело дыша. Разговор с Касбертом выпил Лору до дна, и сейчас ей больше всего хотелось сжаться в комочек и беззвучно зарыдать. В баре ей придавало уверенности впечатление, которое Алан Флинн произвёл на манерного бармена, теперь силы её кончились. Таймер пищал, напоминая, что она приняла лекарство не вовремя, но Лоре Грис было наплевать. Только бы отдышаться, сесть на автобус и уехать к себе, в безликую многоэтажку неподалёку от Северного побережья... как вдруг над её ухом раздался знакомый присвист.

— Фьюить! — Дождавшись, пока Лора проморгается, Мозг поинтересовался:

— Ну что, приложила этого пидрилу мордой об стол?

— Что ты здесь делаешь?! — Меньше всего Лора желала видеть нового знакомого, он её пугал несмотря на вроде бы дружелюбное отношение. Этот примат мог поменять своё мнение в любой момент. — Зачем ты за мной следишь? Что я тебе сделала?

— Слышь, выдохни, — поморщился Алан Флинн, — забодала уже со своей паранойей. Я свободный человек, где хочу, там и трусь. Мне было интересно, насколько тебя хватит там, в одиночку. На пятнадцать минут. Ну, и чё мне с ним сделать?

— Не надо... — Лору опять начало морозить. — Не надо ничего... Просто отстань... Я... я всё равно в этот кабак больше не пойду... — И она помимо воли разрыдалась как малолетка. Слёзы текли по щекам, смывая слой туши, расползаясь тёмными ручейками по лицу, а когда Лора попробовала вытереть глаза, левая линза выпала на пыльную дорогу. Теперь Лора рыдала, уже не стесняясь.

Мозг оторопело присел рядом на корточки и осторожно ткнул её пальцем в плечо.

— Э! Фьюить! Ты чего?

— Не прикасайся ко мне! — Её начала бить крупная дрожь, с которой женщина не могла справиться. Она закрывала лицо руками, плечи её тряслись, а матерчатая сумка сползла с плеча и теперь тоже лежала в дорожной пыли. Мозг крякнул и поинтересовался:

— Ну так чё? Вломить ему, мож, тебе полегчает?

— Ты что, все проблемы мордобоем решаешь? — Лора слегка раздвинула пальцы, чтобы видеть собеседника. — Тебя в полицию заберут.

— Ха! — Алан весело хохотнул и вынул сигареты. — Полиция! Выпишут мизер и отпустят, я ж с Отдела. А вот ты тупая. Могла бы свой пропуск достать, этот пидор сразу бы слился, я свой вынул, так он аж с лица сбледнул. Чё ты так ступила?

— Отстань... — Лора была уже совсем не рада новой встрече. — Что ты ко мне прицепился?

— Я уже объяснял, два раза не повторяю. Ну так что?

— Отстань... — Она снова закрыла лицо руками, и Мозг сплюнул.

— Как хочешь. Я не навязываюсь.

Она услышала звук удаляющихся шагов и незаметно выдохнула, чтобы потом расплакаться с новой силой. Принимать помощь Лора Грис пока что не научилась.

* * *

— Ты совсем не слушаешь! — Сая обиженно надула губы и забралась с ногами в кресло. — У нас такие дела творятся, такой прорыв, а тебе хоть бы хны. — Девушка не понимала, что с Дором такое. Весь вечер он был крайне неразговорчив, на все расспросы отделывался односложным бурчанием, а сейчас вообще молча цедил из банки пиво, задрав ноги на стол и стряхивая пепел мимо блюдца. Сая вздохнула. Явно что-то случилось, но муж предпочитал её не «грузить», все проблемы решая в одиночку, и иногда Сае казалось, что его жизнь проходит мимо неё. Вот как сейчас.

— Бельчонок. — Дор так и сидел к ней вполоборота, резкие черты лица ещё больше закаменели, а глаза не моргали уже больше семи минут. — У меня был тяжёлый день. Очень тяжёлый. Я устал как собака, я хочу просто выпить пива и лечь спать, потому что завтра будет хуже, чем вчера. Это закон. Я за эти дни вымотался сильнее, чем если бы неделю за Гранью шастал. Не обижайся. Просто... я ничего не хочу слушать. Завтра прикажу Алби написать отчёт, тогда и ознакомлюсь. — Он сделал ещё глоток и замолчал окончательно.

Сая нахохлилась и пошла оправлять постель. Чутьё подсказывало ей, что сегодня они просто лягут спать, безо всяких ночных развлечений, но девушка не понимала, что же произошло. По телефону Дор был тоже какой-то напряжённый... Сая вздохнула. Когда же она перестанет быть для него пугливым бельчонком, которого надо ограждать ото всех неприятностей и сдувать с неё пылинки? Дор всегда брал на себя слишком много, лично занимаясь тем, что вполне можно было бы перекинуть на Дира или Клайтена, пришедшего на смену Гельту Орсу. Но Дор вбил себе в голову, что может сам разобраться со всеми проблемами... как всегда... мужчины они и за Гранью мужчины. Сая взбила подушки и повысила голос:

— Можешь ложиться.

— Ложись, я сейчас. — Она увидела, как Дор вынул из холодильника очередную банку, и грустно завернулась в одеяло. Что бы ни случилось, настаивать было глупо и могло привести лишь к ссоре. Девушка устроилась поудобнее и со вздохом выключила ночник.

* * *

С утра Лору разбудил перезвон коммуникатора. Алби настойчиво требовала её присутствия, причём выглядела как-то взвинченно, словно ей устроили выволочку. «Ну и кто тут более сумасшедший?» — бормотала Лора, путаясь в завязках балахона. Вот не поймёшь эту Алби Мирр-Гарт, вчера чуть ли не силком выгоняла из лаборатории, сегодня звонит ни свет ни заря. Лора как можно быстрее оделась и накрасилась, с сожалением заменив линзы-«паутинки» на значки биологической опасности. Хотя для «Гипноса» даже актуальнее. Она натянула самые широкие кожаные браслеты из всех, что только нашлись в коробке с бижутерией, наспех зашнуровала высокие ботинки и вышла из дома.

Утро было таким же жарким и душным, как ночь, и Лора почувствовала, как намокают спина и подмышки. «Чёртова погода, неужели жалко запустить коррекцию климата, хоть ветерок бы был...» Установку для коррекции погоды Лора разрабатывала лично для государственной метеослужбы ещё во время работы в Институте. И, судя по всему, кроме неё никто толком не знал, как с ней правильно обращаться, по крайней мере в последнее время. «Вот сдохну я, и всё у вас развалится...» Лора даже не догадывалась, насколько её мысли были близки к истине.

В Отдел она приехала без десяти девять, зевая во весь рот, но предвкушая интересный день. Госпожа Мирр-Гарт хоть и корчила из себя королеву, но мозгов у неё не отнять, а если к ним приплюсовать лорины, то, возможно, сегодня Лора Грис увидит «Гипнос» в действии.

Алби задумчиво нарезала круги по лаборатории, а потом вдруг резко развернулась к Сае.

— Вызывай Мэта. Пора уже начинать шевелиться. Твой муж ждать не любит,мой и подавно.

Сая взяла коммуникатор, но, не донеся его до уха, спросила:

— Но мы ведь так и не решили, что именно вводить в программу...

— Решили, — отрезала Алби, — я всю ночь думала и наконец поняла, как нам простроить погружение. Мы хотим отправить Мэта в прошлое, но это прошлое для чистоты эксперимента должно быть известно только мне. Он увидит то, что знаю одна я, то, о чём я не рассказывала ни тебе, ни Лоре, никому ещё. Он увидит такие подробности, которые невозможно придумать даже при самой буйной фантазии.

— А временной отрезок мне устанавливать? — поинтересовалась из своего угла Лора, барабаня длинными ногтями по клавиатуре. Её лица почти не было видно из-за чёрно-фиолетовых прядей, спадающих до подбородка. — В общих чертах у меня всё готово, но если...

— Нет, просто введи алгоритм, — распорядилась Алби, — а свои параметры я внесу позже. Да... мне кажется, это верное направление... Сая, почему ты ещё не звонишь?

Девушка схватила телефончик и отошла в другой конец лаборатории от греха подальше. Алби была не на шутку взвинчена с утра, видимо, сказывалась очередная бессонная ночь, потраченная на поиски решения проблемы, да и Дор сегодня вкрадчиво поинтересовался, как идут дела и не нужна ли помощь, а потом затребовал к вечеру отчёт по текучке. Постоянные завуалированные намёки на буксующую работу Алби раздражали, но вслух она предпочитала ничего не говорить. И так уже Стайн считает её истеричкой после сцены в кабинете. А тут ещё и Мэт...

Мэт зашёл в холл лаборатории минута в минуту, вид имел сумрачный донельзя, сухо поздоровался со всеми, слегка удивлённо глянув на Лору, но не задал ни единого вопроса. Его скулы как будто сильнее заострились, неопределённого цвета глаза смотрели в пол, а рыжие вихры растрепались, делая его похожим на уличного клоуна-неудачника. По всему было видно, что Мэт Хард находился в последней стадии раздражения, хоть и молчал. Лора хихикнула из своего угла, и юноша дёрнулся как от удара током. Встретив взгляд «террористки», он лишь сильнее раздул ноздри и начал снимать куртку, не попадая пальцами в петли. Алби только зубами скрипнула.

— Мэт, не делай вид, будто ты нам услугу оказываешь. За свои деньги мог бы и полюбезнее быть.

— Перестаньте всё мерить деньгами, — тихо сказал Мэт, — есть вещи и поважнее.

— И одна из них — наша работа. Не забывай, что ты так же важен для эксперимента, как я или Лора. А твоё отношение мне не нравится. У нас нет времени на терапевтический транс, я надеюсь, ты не сорвёшь погружение. Может, всё-таки объяснишь, какая муха тебя укусила?

— Альд Дир сообщил мне, что меня отзывают из отпуска. — Мэт разве что не выплюнул эти слова и удивлённо дёрнулся, когда Алби вдруг громко рассмеялась.

— Так тебя волнует твой отпуск? О господи, и это доктор наук. Тебе компенсируют все дни, проведённые на работе, а за погружение ты получишь сверхурочные. Мы соблюдаем законодательство. Ты ещё чем-то недоволен?

— Я должен быть с матерью и братом, а не валяться неделю под «радиант-плюсом»...

— Твоя мать не инвалид и вполне протянет неделю без твоей опеки, хотя на этот раз ты выйдешь отсюда гораздо раньше. И брат твой голодной смертью не умрёт. Твоих денег вполне хватит, чтобы нанять на пару дней помощницу по хозяйству, если уж у вас там всё так печально. Не забывай, здесь ты зарабатываешь на хлеб всем троим. А свои рассусоливания изволь оставить на КПП. Иди и приведи себя в порядок. Сая!

Девушка осторожно подняла голову. Глаза Алби метали молнии, и её ассистентка не желала лишний раз привлекать к себе внимание. Как и Лора, чуть ли не в клубок свернувшаяся в своём углу и полностью закрывшая лицо взлохмаченными прядями. Больше всего она сейчас походила на дворняжку, с минуты на минуту ожидающую пинка ногой.

— Сая, иди и помоги ему выбрить виски. Он ещё два часа копаться будет мне назло. — Молодая женщина шумно выдохнула и повернулась к Лоре:

— Давай ещё раз перепроверим твой код. К сожалению, у нас нет возможности постоянно шлифовать это погружение. Хочу, чтобы всё прошло гладко с первого раза.

— Вот, — Лора повернула к Алби монитор с сотнями строчек кода, — всё, что зависело от меня, я завела в программу. Остались ваши личные параметры для стимулированного сна. Я оставила для вас пустые строчки. А этот... ваш сновидец... он ничего не отчебучит? На вид он ещё больший псих, чем я.

— Пусть только попробует, — зловеще прошипела Алби, пробегая глазами программный код, — я ему тогда устрою дольче виту. Альд слишком давно не вправлял никому мозги, пусть поиграется. Мэт забыл, что здесь не обсуждают приказы. Дело на контроле у капитана и канцлера. И я не позволю зарвавшемуся юнцу ядом тут с клыков капать. Институтка.

При упоминании Дира Лора очень заметно напряглась, но потом выдохнула. Весь гнев Алби Мирр-Гарт был обращён на рыжего испытуемого. И Лоре на миг даже стало жалко этого странного парня с некрасивым лицом и крупными зубами, который своим поведением так разозлил и без того взвинченную начальницу. А уж как Отдел умеет наказывать за неподчинение, Лора Грис знала лучше многих.

— Да сиди ты ровно! — Раздражение Алби заразило и Саю, и та, закусив губу, водила жужжащим триммером по виску Мэта, стряхивая на пол небольшие пучки рыжих волос. — Ещё раз дёрнешься, придётся тебя налысо брить. Вот на кафедре порадуются.

— Можно вопрос? — Мэт старался сидеть неподвижно, но мерзкая вибрация триммера заставляла его незаметно морщиться и покрываться гусиной кожей. Сам он так и не наловчился управляться с дурацкой машинкой, постоянно то сбривая лишнее, то наоборот, выстригая крохотные идиотские пятачки по бокам.

— Ну давай. — Сая добривала ему правый висок, поминутно косясь на прозрачную стену, отделяющую отсек погружения от собственно лаборатории. Алби наблюдала за её действиями, постоянно постукивая кончиками пальцев о стол, что выдавало раздражение и недовольство. Девушка ускорила процесс бритья.

— Вы были в отпуске?

— Да что ты всё об этом отпуске? Да, была. Две недели. В «Солёном бекасе».

— Что это? — не понял Мэт.

— Курорт на солончаках. Тебе какая разница?

— Почему вас не отозвали, как меня? Если у вас тут затевается какой-то новый суперважный проект?

— Ах вот оно что. — Сая отстранилась и посмотрела Мэту Харду в глаза. Он выдержал этот взгляд, но Сая видела, что молодой человек немного растерялся. — Тебе завидно, что я отгуляла весь отпуск? Положенный мне по закону?

— Мне тоже положен по закону, как опекуну! — повысил голос Мэт, и Сая фыркнула:

— Тебе госпожа Мирр-Гарт уже всё сказала. Тебе компенсируют эти дни, отгуляешь, когда захочешь. Наша работа важнее твоих отпусков. Что же до моих... — Девушка выдержала паузу. — Я жена капитана. И имею определённые привилегии. Если ты ещё не понял.

— Я понял, — тихо ответил Мэт, — я понял. Вам плевать на людей, всем вам. Вы просто винтики, шестерёнки в этой громадной машине, которая перемалывает любое инакомыслие. Вы не люди, вы система. Даже вы. Вы ведь молодая красивая женщина, могли бы ребёнка родить...

— Не могла бы. — Голос Саи зазвенел металлом. — Если напряжёшь свою гениальную голову, то поймёшь, почему. И не пытайся сыграть на моей жалости. Ты двадцать пять лет был бревном и равнодушной скотиной. Так что не надо тут изображать поборника семейных ценностей. Тем более, у тебя же круговорот: отец твоего брата копирует твоего отца. Сиречь класть он хотел на нового члена нашего просвещённого общества. Повернись, теперь левый висок.

Мэт молча повернулся, уже пожалев о своей несдержанности. Никакие доводы разума или, наоборот, слёзы отчаяния не могли пробудить в этих людях даже капельки сочувствия. В этот момент Мэту показалось, что все сотрудники бригады продали свои души за почти безграничную власть над людьми. Он подставил висок и услышал ровный голос Саи:

— В этот раз ты будешь погружаться без изотопа. Это новый алгоритм, и мы очень рассчитываем на успех, если ты наконец возьмёшь себя в руки. В лазарете ты проведёшь отсилы два дня, пока мозг не восстановится после электромагнитной стимуляции. Так что будь любезен, прекрати страдальчески поджимать губы.

— Почему без изотопа? — невольно вырвалось у Мэта.

— Потому что. Всё, готово. Теперь датчики на виски и вперёд. — С этими словами Сая вышла из отсека, оставив Мэта переодеваться за ширмой.

Алби вбила в пустые строчки параметры погружения Мэта, ещё раз пристально и вдумчиво изучила новый код, а потом глубоко вдохнула, словно пришла к какому-то окончательному выводу.

— Частота плавно от двадцати пяти до сорока герц, по команде, сонный паралич по команде, визуализацию выдавать сразу же после проникновения импульса на заданную глубину нервной ткани. — Она уже полностью взяла себя в руки и отдавала команды Сае ровным, спокойным голосом. Сая прикоснулась к кнопке, и ей показалось, что жужжание аппаратуры проникает даже сюда, в «наблюдательный пункт», хотя это, конечно, была всего лишь иллюзия. Мэт лежал с закрытыми глазами, полностью обездвиженным «сонным параличом», дыхание его было мерным и глубоким, как у человека, который спит и видит десятый сон. В сущности, так оно и было.

Лора вытянула шею и откинула с лица волосы, пытаясь рассмотреть, что происходит за прозрачной перегородкой. Перед их «капитанской рубкой» всю стену занимал огромный монитор, на который выдавались визуализации программируемых снов, но Лора не могла понять, что же им предстоит увидеть. Она не знала, что конкретно записала в код Алби, какое именно её воспоминание должен был воспроизвести стимулированный мозг Мэта Харда. Прошло несколько томительных минут, во время которых Алби незаметно ломала пальцы за спиной, в сотый раз кляня себя, что не использовала изотоп, как вдруг настенная панель ослепительно вспыхнула, и взглядам трёх женщин открылась поистине грандиозная картина, словно сошедшая с полотна гениального и безумного художника.

Это была волна. Невозможной высоты, огромная стоячая волна, каменно-спокойная посреди рыдающей стихии, серо-стальная, с белым пузырящимся гребнем, величественная и жуткая одновременно, а темноволосый человек, управлявший хлипкого вида моторной лодкой, уверенно направил утлое судёнышко прямиком в этот морской ад. Молодая блондинка с привязанными к пластиковой панели руками едва успела набрать в грудь побольше воздуха, чудом не поперхнувшись, как моторка на полном ходу вгрызлась в ледяную солёную стену, пронзила её и резко ушла вниз. Монитор словно утонул в этом водном безумии, на экране вертелась, дёргалась, трепыхалась несчастная лодочка, на дне которой лежала девушка, точно мёртвая, её тело безвольно металось по жёсткому дну, а привязанные руки выкручивало безжалостно и беспощадно. Мужчина, неизвестно как ухитрявшийся не выпускать из рук штурвал, изо всех сил пытался совладать с яростью стихии, но было видно, что он держится на одной силе воли.

Сая, не дыша, смотрела на разворачивающуюся перед ней беспощадную борьбу человека и моря, даже не узнав тех двоих, что находились в моторке. Она обернулась, ища взгляд Алби, и вдруг увидела, как та стоит, вытирая слёзы ладонью и сглатывая от спазмов в горле.

— Госпожа Мирр-Гарт... Что... Что случилось? — Сая никогда не видела, чтобы Алби проронила хоть слезинку, и вид начальницы с покрасневшими глазами и мокрыми щеками девушку испугал не на шутку.

— Всё хорошо, Сая, — одними губами прошептала Алби и шмыгнула носом, — всё хорошо... Погружение удалось...

— Это ваше воспоминание?! — Лора не отрывала глаз от экрана, где моторка уже преодолела стену из воды и теперь покачивалась на лёгкой, переливающейся сотнями бликов ряби. Взгляд у Лоры Грис был ошеломлённый, она приоткрыла рот, а губы её дрожали. Картина на мониторе могла посоперничать с любым, самым дорогим блокбастером.

— Да. — Алби закусила губу. — Это... наше с Рифусом Гартом путешествие во Внешний мир... по воде... под водой... я никому об этом не рассказывала... никогда... — Она закрыла лицо ладонями и наконец расплакалась в голос. Сая взволнованно набрала стакан воды, но Алби через несколько минут уже почти взяла себя в руки, только лицо её было искажено, словно воспоминания жгли её изнутри.

— Вы были во Внешнем мире?! — Лора была по-настоящему потрясена. Её худые костистые пальцы с серебряными кольцами безостановочно выстукивали по столу какой-то дробный ритм.

— Да... — Алби шептала почти неслышно, вздрагивая от еле сдерживаемых рыданий. — Да... Это всё неважно... Главное, что эксперимент удался. Мэт увидел то, что видела только я, увидел со стороны. Мы достигли цели... Теперь пора приниматься за настоящую работу.

Глава 22

Это совещание в кабинете под шпилем не было похоже на обычные утренние летучки или мозговой штурм времён недоброй памяти «Истоков». Дор вызвал к себе Алби, Дира и Сайруса Холта, повинуясь скорее наитию, чем выверенному плану действий. Ночь в полудрёме с обиженно сопящей отвернувшейся к стене Саей заставила Дора в корне пересмотреть все наработки по контакту, и он решил немного ускорить события. «Гипнос» был необходим капитану как воздух, он хотел как можно скорее увидеть визуализацию маршрута потеряшки и вывезти Айре обратно во влажные джунгли. Дор был уже даже готов санкционировать ментальный взлом в обход всех правил и предписаний, только бы не навещать девушку ещё раз, что бы там Альд ни порол. «Вешать лапшу на уши» Дор не умел и опасался, что даже такая наивная и простодушная натура как Айре раскусит его блеф за считанные минуты. Поэтому капитан решил провести экстренное совещание и постараться найти новый подход к решению проблемы. И нельзя было скидывать со счетов недовольство Рифуса Гарта, который требовал результатов, а не переливаний из пустого в порожнее. Дор злился на себя, на своё малодушие, на то, что он не может честно рассказать Сае про этот дурацкий «контакт» так, чтобы уши не горели, а саина впечатлительность только подливала масла в огонь. Девушка так переживала за Айре, что Дор не нашёл в себе сил признаться, что не такая эта дикарка и несчастная и вполне знает, что она хочет и от кого.

Он собрал всех у себя ближе к вечеру, надеясь на новости от «Гипноса» и аналитическую справку, подготовленную Холтом. Дир тоже прислал, как и обещал, подробный план дальнейшего общения с Айре, но на этот счёт Дор Стайн уже имел собственное мнение. Оставалось перетянуть на свою сторону Алби и Сайруса.

— Прежде чем начать, позвольте мне напомнить вам задачу, которую поставил перед нам государственный канцлер. — Дор решил сходу брать быка за рога. — Эта задача заключается в том, чтобы максимально подробно изучить аборигенку, секвенировать её геном и на основе этого доработать или улучшить протоколы модификации, включая «М+». После чего я лично верну дикарку в естественную среду обитания. — Капитан говорил резко и отрывисто, не позволяя подчинённым вставить хоть слово. — Всё остальное, включая непосредственный контакт, является вторичным. В ближайшее время мы задействуем «Гипнос» для выяснения места обитания племени, куда мне предстоит выдвинуться в ближайшем, я надеюсь, будущем. Никаких углублённых контактов, попыток социализации и тому подобной чуши. Мы не средневековые мореплаватели, которые открывали новые земли и знакомились с туземцами, дарили им бусы и умасливали их вождей. Айре — порождение Внешнего мира, с которым мы не ведём переговоров. Когда Филд с генетиками закончат, нужда в Айре отпадёт. Я не собираюсь держать туземку у нас дольше положенного времени, это не пойдёт на пользу ни ей, ни нам. А теперь я хочу послушать Алби Мирр-Гарт.

Алби слушала этот монолог приоткрыв рот и глупо тараща изумрудные глаза. Она попросту не узнавала в этом сухом, желчном и безапелляционном человеке того Дора, который несколько дней назад вытирал ей слёзы в этом самом кабинете и шёпотом успокаивал, пока она устраивала истерики имени Лоры Грис. Сейчас это был командир в худшем смысле этого слова: властный, несгибаемый, уже принявший решение и не собиравшийся его менять. Алби не могла понять, что так сильно изменило Дора, что такого успело произойти за пару дней между вызовом Лоры и сегодняшним вечером.

Альд Дир тоже был слегка удивлён, но лишь слегка, так как лучше всех знал истинную подоплёку капитанского недовольства. И всё же он, поправив галстук и запонки и негромко откашлявшись, произнёс:

— Прошу прощения, что перебиваю, — учтивый кивок в сторону Алби, — но в таком случае я вынужден поинтересоваться, следует ли мне продолжать процедуру трибунала.

— Что? — Дор повернулся и смерил его таким взглядом, что у более впечатлительного человека неминуемо сдали бы нервы. Но Дир к капитанским причудам уже давно привык.

— Трибунал Марты Герит, господин капитан. В свете... м-м-м... только что услышанного я не вижу в нём смысла.

Дор ещё немного развернулся в сторону зама и моргнул одним глазом.

— Что вы сказали?

— Марта Герит обвиняется в умышленном нанесении вреда пациентке и в откровенно расистских высказываниях в сторону последней. Не мне вам напоминать. Но сейчас вы предлагаете свернуть контакт, вытащить из Айре всё, что можно, для анализов, а её саму отправить восвояси, будто бы ничего и не было. Меня пугает ваше отношение к аборигенке, господин капитан. Оно становится опасно похожим на заблуждения мадемуазель Герит.

Алби на всякий случай зажмурилась и даже закусила губу. Дир ходил по такой немыслимо острой кромке, что страшно подумать. Дор такой наглости не прощал, а уж Альду Диру и подавно, и Алби не удивилась бы, если вербовщик сейчас схлопочет неполное служебное соответствие. Она приоткрыла один глаз и увидела безмолвный поединок двух взглядов, причём Альд каким-то непостижимым образом держался против немигающих чёрных глаз. Молчание затянулось, наполнив воздух звоном натянутых нервов. Никто не решался нарушить недоброе молчание, но в итоге это сделал сам капитан.

— Вы, кажется, несогласны с моим решением?

— Никак нет. — Дир воплощал собой образец хладнокровия и выдержки, но Алби видела, как незаметно раздуваются его ноздри, а спина становится всё более прямой. — Приказ канцлера, как и ваш, не обсуждается. Более того, я прекрасно понимаю, чем вызвано ваше решение форсировать процесс. — Алби вертела головой, не понимая ни слова. — Однако было бы недальновидно не использовать возможности прямого контакта на все сто процентов, потому что это единственная и уникальная возможность изучить человека С ТОЙ СТОРОНЫ и понять его систему ценностей. Даже если мы не будем стремиться расширить этот контакт.

— Контакт становится бесполезным и плохо управляемым, — Дор чуть слышно цыкнул сквозь зубы, — надежда на то, что Айре сама вспомнит дорогу, тает на глазах, Филд уже почти полностью разобрал её геном. К сожалению, мы не благотворительный фонд, который может себе позволить возиться с пациентами сколь угодно долго. Можете мне поверить, это решение далось мне нелегко.

«Ну да, конечно. Решение ему далось... ага. Далось. Уже признайся, что боишься скандала с женой, когда она узнает, что ты тут контактный стриптиз смотришь вместо допросов. Ну ничего, я тебе вправлю мозги... при всём уважении».

— Прекрасно вас понимаю. — Альд даже улыбнулся краешками губ. — Иметь дело с принципиально иными нормами морали довольно тяжело, но в этом и состоит уникальность нашей ситуации. Я переслал вам подробный план дальнейших контактов...

— Я его читал, — отрезал Дор, — жаль, актёр из меня никудышний.

— От вас и не требуется актёрского мастерства, всего лишь немного участия и готовность слушать. — Голос Альда приобрёл журчащие нотки, гипнотизирующие и обволакивающие, убеждающие собеседника в его, Альда, правоте. Алби слегка поёжилась. Если Дир расчехлил свой арсенал вербовщика, значит, дело совсем плохо. — Я понимаю, что система ценностей Айре неприемлема для Ойкумены, девушку невозможно социализировать и встроить в наше общество, но этого и не требуется. А требуется всего лишь не потерять её доверия. Как известно, кроме вас, с этим не справится никто. Вы наш проводник в мир аборигенов из-за Грани. У вас уникальная роль. И вы хорошо её играете. Может, всё-таки досмотрим спектакль до конца?

Дор слушал молча, чуть склонив голову набок. Алби боялась дышать, а Холт грыз своё вечное яблоко и витал в облаках, не слушая, казалось, никого из присутствующих, и даже не пытаясь сфокусировать взгляд. Наконец Дор отрывисто бросил:

— Я хотел заслушать доклад по «Гипносу». Что до вас, Дир, ваши предложения мы обсудим позже. — Алби видела, что Дор упрямо цепляется за любую возможность как можно скорее закончить этот контакт несмотря на все доводы заместителя. И Алби это пугало. Она тряхнула головой, приводя мысли в порядок, достала планшет и, откашлявшись, сообщила:

— С утра мы произвели первый эксперимент по погружению сновидца с новым алгоритмом. Лора Грис разработала программный код, позволяющий отказаться от изотопа и задействовать другие участки мозга, на которые подаётся напряжение. Таким образом сновидец погружается в чужие воспоминания, видя их как свой сон. Эксперимент закончился удачно, Мэт Хард смог воспроизвести моё воспоминание. Для чистоты эксперимента я выбрала воспоминание, о котором не знает ни один человек в Ойкумене, кроме Рифуса Гарта. Рифус Гарт не в курсе, что я сегодня ставила этот опыт, он вообще не в курсе наших новейших разработок. Поэтому эксперимент был полностью чистым и удался на сто процентов. Мэт сейчас в лазарете, пробудет там два дня, после чего я хочу дать ему пару-тройку дней на отдых...

— Вы даёте гарантии, что новый алгоритм позволит нам увидеть маршрут Айре? — Дор упорно гнул свою линию, и Алби стоило больших усилий не отвести глаза.

— Нет. — Она выдохнула это слово и непроизвольно втянула голову в плечи. — Всё зависит от числа вводных, которыми мы будем располагать. Моё воспоминание очень точное и детальное, потому что такие вещи откладываются в памяти навсегда. Нам было нетрудно ввести эти параметры в программу. Но чтобы проследить за Айре, нужно как можно больше данных хотя бы о ней самой, что она рассказывала вам, господин капитан. Чем больше информации будет у «Гипноса», тем точнее я смогу разработать код. Лора написала основу, но дьявол всегда в деталях. — Закончив эту тираду, Алби почувствовала, как по спине стекает струйка пота. Дор наблюдал за ней, по обыкновению, не моргая, и сверлил её взглядом, точно желая прожечь в ней дыру. Выражение лица капитана во время доклада не менялось, и от этого Алби было на редкость неуютно.

— Помнится мне, — Дор наконец переменил позу и закурил, — во время приснопамятной атаки прионов вам не требовались новые вводные, вы прекрасно справились «на ощупь», не понимая даже, что вы должны найти. Почему сейчас вам нужны дополнительные данные?

— Потому что это откат во времени, господин капитан. «Гипнос» целиком и полностью предназначен для предвосхищения событий, а не их истории. Алгоритм, разработанный Грис, предполагает наличие хотя бы минимальных сведений об объекте. Вы же... поделитесь с нами своими наблюдениями? — Голос Алби дрогнул. Судя по всему, именно «наблюдения» капитана настолько вывели его из себя, что он решил разделаться с аборигенкой раз и навсегда. Вот только без его данных «Гипнос» не мог ничего.

— У Альда Дира самые подробные записи контактов включая его собственные комментарии, доклады лечащего персонала, аналитические выкладки Холта по итогам каждого визита и детальнейший план дальнейших действий. Лейтенант Дир снабдит вас всей полнотой информации. — Дор так странно выделил голосом слово «всей», что Альд понял: далеко не всей. — После совещания обратитесь к нему. — Дор умолк, а потом вдруг сказал совершенно другим тоном:

— Я понимаю, что моё решение выглядит спонтанным, бессмысленным и идущим вразрез с ранее утверждёнными наработками. Поверьте... просто поверьте, что я исчерпал все свои возможности. Я правда плохой актёр и не могу проникнуться всеми заморочками Айре. Альд мог бы, но девушка его боится. Поэтому я больше не хочу бессмысленно тратить время. Сегодня я навещу её в последний раз, после чего в дело вступят «Гипнос» и менталисты. Простите, господа, но надо смотреть на вещи трезво. Айре нужна нам для совершенно определённых и прикладных целей. Умозрительными изысканиями у нас занимается Институт, наши же разработки всецело подчинены практической пользе. Айре может многое дать для протоколов модификации. Остальное же...

— Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землёй на Страшный господень суд.* — Дир с выражением процитировал неизвестные стихи, заставив всех с удивлением повернуть головы, а потом вдруг блеснул ослепительной улыбкой: — Капитан, как всегда прав, нас несколько выбил из колеи эффект внезапности. — На этих словах Алби пробрал озноб. Когда Дир начинал откровенно подпевать своему бывшему врагу, добра не жди. То ли Альд имел в запасе какие-то личные тузы в рукаве, в чём Алби не сомневалась, то ли на ходу перекраивал варианты взаимодействия с дикаркой, отчего под ложечкой у Алби кольнуло болезненно и остро. Участь девушки из леса показалась ей вдруг совсем незавидной.

Тем временем Дор углубился в какие-то обсуждения с Сайрусом Холтом, и к Алби подошёл господин заместитель по оперативно-агентурной работе.

— Госпожа Мирр-Гарт.

Алби выровняла дыхание, которое при приближении Дира участилось, как у мыши, на которую смотрел удав, и как можно спокойнее произнесла:

— Вы по поводу вводных для программы. Что ж, давайте спустимся в буфет, заодно и выпьем кофе. — Ни за какие блага на свете Алби Мирр-Гарт не пошла бы с этим живодёром в буфет, но рубить хвост по частям тоже не хотела. Дир осклабился:

— Выпить кофе с вами? Я и мечтать не мог. Буду рад поделиться всем, чем смогу. — На этих словах Алби сглотнула. Ей вспомнилось их противостояние в коридоре «Гипноса», и у женщины предательски задрожали губы. Да что же он за человек, почему любое его слово звучит двусмысленно, а от ослепительной улыбки хочется сжаться в комок? Дир пару секунд поизучал напряжённое лицо собеседницы и предложил:

— Возможно, в моём кабинете вам будет удобнее?

— С вами, Дир, я предпочитаю общаться в людных местах, — тихо ответила Алби, стараясь придать голосу необходимую твёрдость, — мне так спокойнее.

— Чего вы опасаетесь? — Улыбка Альда напоминала оскал. — Даже ваша милая Сая уже не видит во мне врага, а вам я не сделал ровным счётом ничего. И не сделаю. — Он подошёл поближе и еле слышно выдохнул ей почти в самое ухо: — У меня удивительно развит инстинкт самосохранения. Он дал сбой лишь один раз, но я учусь на ошибках. — Он сделал шаг назад и невозмутимо произнёс:

— Господин капитан, мы можем идти?

— Да, конечно, — Дор обернулся, — чем быстрее мы с этим разделаемся, тем лучше. Холт, — он снова обратился к аналитику, — давайте снова по всем пунктам...

* * *

К вечеру буфет, по обыкновению, наполнялся сотрудниками всех отделов, включая автосервис и карантин. Алби с Диром едва нашли пустой столик, и то пришлось подождать, пока пухлая дамочка из юридического отдела не допьёт свой чай и не унесёт поднос. Правда, чай она допивала как-то очень торопливо, столкнувшись взглядом с вошедшим мужчиной, зато ждать пришлось не более минуты. Альд галантно отодвинул стул, подождал, пока Алби устроится, принёс две крошечные чашки и с интересом вперился в лицо женщины.

— Так что же мне вам рассказать... — задумчиво протянул он, перекатывая зубочистку в тонких пальцах. — Спрашивайте, госпожа Мирр-Гарт. Я не знаю, что именно важно для «Гипноса».

Алби помолчала, собираясь с мыслями, а потом подняла на вербовщика взгляд.

— Вы ведь расскажете мне не всё. — Это уж как пить дать. Дир не из тех, кто выкладывает карты на стол. — И мне кажется, что вы не расскажете самое важное.

— Всё в мире относительно. — Дир опять усмехнулся странной, неприятной усмешкой. — Думаю, вы догадываетесь, почему Стайн решил свернуть всю эту машинерию.

— Если вы хотите говорить загадками, идите в телешоу «Ребус». — Присутствие Альда выводило Алби из себя. — Капитан приказал вам поделиться со мной всей информацией об Айре. Я вас слушаю.

— Всей! — Дир хмыкнул, не стесняясь, отчего пара ближайших столиков удивлённо зашевелилась. — Госпожа Мирр-Гарт, в мире существует множество обстоятельств непреодолимой силы, что даже отражено в гражданском праве. Одним из этих обстоятельств является женская солидарность, а в «Гипносе» коллектив маленький и сплочённый. И женский.

— И что? — не поняла Алби.

— Жена Дора Стайна работает в вашем непосредственном подчинении. Я уверен в вас, госпожа Мирр-Гарт, на сто процентов, но... я умею взвешивать риски. Я передам вам все записи контактов, кроме последнего. Тем более, что он для вашей программы ничего и не даст.

— Вот как? — От такой наглости у Алби перехватило дыхание. — А что же там такого... что может повлиять на женскую солидарность? Дайте угадаю. Из-за последнего контакта Дор решил полностью перебросить изучение дикарки нам и ребятам Трея. Ведь так?

— Может да, а может и нет, — пожал плечами Альд, — вообще, сколько я наблюдаю за контактом, столько вижу, что капитан уже давно опасно близок к тому, чтобы вернуть дикарку в лес прямо сейчас.

— Вы никогда не говорите искренне, Дир, — Алби покачала головой, — и очень любите недомолвки. Если вы рассчитываете, что я начну вас выспрашивать, то увольте. Дор распорядился, чтобы у меня были все записи. Вы отдадите мне все. Иначе я поставлю его в известность.

— И он подтвердит, что последняя запись для проекта несущественна, — Альд хмыкнул, — уж поверьте. Учитесь уже читать между строк. Хотя нет. Сделаем по-другому. Я покажу вам запись, несмотря на красный гриф, потому что мы делаем одно дело. Дальше решать вам.

Он достал планшет и миниатюрные наушники и протянул их Алби с очередной полуулыбкой. После чего занялся изучением узора на чашечке кофе, словно там были ответы на все вопросы Мироздания.

Через полчаса Алби нервно вытащила наушники, выключила планшет и ядовито поинтересовалась:

— А вы, естественно, наслаждались неожиданным спектаклем.

— Грешен, — пожал плечами Дир, — а куда деваться. Ну так что, госпожа Мирр-Гарт? «Гипносу» позарез нужна эта первобытная порнушка или обойдётесь без неё?

— Обойдусь. — Алби чувствовала, как до сих пор горят щёки, — а Сае и впрямь не надо это видеть. Хватит на её долю переживаний.

— О да, — саркастически ответил Дир, — это точно. Вас хотя бы под ментальный взлом не клали. Но оставим это. Так я могу рассчитывать, что капитан не узнает об этом жесте доброй воли с моей стороны?

— Он не узнает. — Алби понимала, что ничего не расскажет Сае, и от этого внутри было муторно, словно она проглотила живого слизняка. — Хотя ничего страшного я там не увидела.

— Вы нет. Но вы и не Сая Стайн. Эта женщина слишком возбудима и впечатлительна, а так же весьма консервативна в вопросах морали. Я знаю такой тип женщин, они способны навоображать себе бог весть чего, сами придумали, сами обиделись.

— Как вы можете... — Алби поёжилась. — Рассуждаете о морали Айре, а сами ни в грош не ставите любые отношения.

— Тем и ценен, — отрезал Дир, — когда начинаются заламывания рук и квохтания о морали, на сцену выхожу я. Я делаю за добродетельных граждан грязную работу, пряча то, что они предпочли бы скрыть, и прикрывая спины тех, кто не хочет марать свой сияющий образ. Я незаменим вовсе не потому, что я хороший психолог и хороший вербовщик. В этом смысле Корс ничем не хуже меня. Но я могу пойти на сделку с совестью, когда все остальные будут лишь причитать и философствовать. Моя мораль — это присяга. Я не распыляюсь на этические споры, а делаю дело. Мы с вами делаем дело. Остальное чепуха. Стайн может сколько угодно ограждать жену от волнений, мне эта семейная лирика побоку. А вам я показал этот занятный эпизод, чтобы напомнить, что мы в одной лодке. Вы будете молчать, как и я. Вы повязаны со мной, а я так этого ждал.

— Вы чудовище, — сказала Алби, — и вовсе не из-за этой записи, Дор, вообще-то, всеми силами отбрыкивался от приставаний этой дикарки. Сае он не изменял. А вот вы... Вы тащите в свою паутину всё, что видите. Хотите, чтобы я молчала? Что вы вообще хотите? Зачем вы показали мне это видео?

— Чтобы мы были не просто в одной лодке, а гребли в одном направлении. — Со стороны могло показаться, что Дир как минимум признаётся в любви. — Чтобы вы помнили, что дело выше личных отношений.

— Вы чудовище, — повторила Алби, — вы... Вы вообще любили хоть раз?

Альд недоумённо отстранился. Алби смотрела на него в упор, и в её глазах он видел решимость, сменившую страх. Он мысленно прикинул, что привело Алби к этому вопросу и снова улыбнулся:

— Любил. Если вы о женщине. Эта любовь вышла мне боком, после чего я зарёкся иметь отношения. Вам хочется знать эту историю? Вы надеетесь с её помощью заиметь надо мной хоть капельку власти? Боюсь вас разочаровать. Того, у кого нет морали, нельзя подловить на ошибках юности. В любом случае, госпожа Мирр-Гарт, я не оставлю вас в неведении, желание женщины, особенно вас, для меня закон. Но эта история вам ничего не даст.

— Почему? — не поняла Алби.

— Потому что пострадавшая сторона там я. — Альд поднёс к губам чашку. — Именно я.

Он откинулся на стуле и чуть прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. Алби видела на его губах блуждающую полуулыбку и могла поклясться, что сейчас Альд Дир искренен как никогда. Такого выражения лица у вербовщика Алби Мирр-Гарт не видела ни разу.

— Я тогда учился на второй Ступени и подавал, как любят выражаться, большие надежды. Со мной на потоке училась девушка... её звали Альсина... — Альд тихо вздохнул и покатал это имя на языке, смакуя каждый звук. — Более красивой и удивительной женщины я не видел никогда. У неё была белоснежная кожа и длинные вьющиеся волосы, огненно-рыжие, она была похожа на прекрасную фею из сказки. Мне кажется, весь курс так или иначе сходил по ней с ума, я не исключение. Мне было девятнадцать, до этого более-менее длительных отношений у меня ни с кем не было по разным причинам. — Альд помолчал несколько секунд. — Но Альсина поразила меня в самое сердце. Я думал о ней сутки напролёт, она стала моим наваждением, моей идефикс. Я решил во что бы то ни стало завоевать её, и это получилось даже проще, чем я думал. В конце концов, я и сейчас довольно привлекательный мужчина, двадцать семь лет назад я был молодым красивым парнем, на которого облизывались все женщины гуманитарного корпуса. Так или иначе, но мы стали встречаться. Альсина была, кажется, тоже немного польщена именно моим вниманием, мы были самой сногсшибательной парой Института, и друзья шутили, что нам пора перебираться в кино. Эти несколько месяцев я был счастлив, по-настоящему счастлив, хотя иногда мне казалось, что мы оба просто играем роль. Но какая это была роль!.. — Он отпил ещё кофе и вздохнул уже с совсем иной интонацией. — Кончилось же всё до омерзения банально. Когда дело дошло до постели, наша идиллия разбилась на мелкие осколки.

— Ну ещё бы, — фыркнула Алби, — какая женщина захочет, чтобы ей выбивали зубы или пороли до бессознательного состояния. Вы меня вряд ли удивите концовкой вашей истории.

— Удивлю, — спокойно парировал Альд, — потому что я не смог этого сделать. Я не смог причинить ей боль, просто не смог. Это было... неправильно. Я не мог заставить себя оставить хоть один след на этой нежной коже, не мог даже пощёчину ей дать, а без этого... Без этого я не мог возбудиться, ну и далее везде. В общем, полнейшее фиаско. Само собой, я был изгнан с позором и диагнозом «импотент», причём Альсина раззвонила об этом по всему потоку. Для меня настали весёлые деньки. Ей, конечно, верили не все, кто-то считал, что она просто мстит за какую-то нашу размолвку, кто-то думал, что я просто не стал спать с ней, чем обидел до мозга костей... но большая часть, конечно, прислушалась к этим выпадам. Я объясняться ни с кем не собирался, моя постель это только моё дело. С этого момента отношения с женщинами у меня перешли на уровень проституток, сначала обычных, потом, когда деньги стали позволять, я «переехал» в заведение Дианы. Мне не нужны были заявления в полицию и прочая чушь, я просто хотел жить в своё удовольствие, не заводя отношения глубже «входа-выхода». Жизнь показала, что я был прав.

Алби слушала, недоверчиво щурясь. Она не могла поверить, что Дир хотя бы раз в жизни попытался пересилить свою природу и наладить нормальные отношения, пусть это и было очень давно.

— Вы бы могли пройти курс лечения...

— Зачем? — Альд усмехнулся своей знаменитой кривой усмешкой. — Ломать себя ради женщины, которая не захотела ничего слушать? Ломать женщину ради своей прихоти, чтобы потом расстаться, только гораздо хуже, со скандалами, полицией, а ещё меня могли запросто отчислить, если бы Альсина заявила об изнасиловании. Нет, госпожа Мирр-Гарт. Та история похоронена в её квартирке с раскладным диваном, больше я с Альсиной Вейнер дел не имел.

— Знаете что. — Алби перегнулась через стол, глядя Диру в глаза. — Вы либо сочинили эту историю прямо сейчас, по ходу пьесы, либо опять рассказали не всё.

— Я всегда восхищался вами, госпожа Мирр-Гарт, — заметил Альд, — ваша проницательность достойна аплодисментов. Что же вас насторожило?

— Вы чудовище, — сказала Алби, — и всегда им были. Я ни за что не поверю, что вы не отомстили той, которая унизила и оклеветала вас, распустив слухи по всему факультету.

— Я всегда восхищался вами, — повторил Дир, — естественно, я не оставил это без последствий. Но месть это холодное блюдо. Я ждал три года, до пятой Ступени и вручения дипломов. Альсина хотела пойти в магистратуру, хотя, между нами, до магистра она не дотягивала. Она им и не стала. — Альд сверкнул белоснежными зубами. — Я ещё на четвёртой Ступени устроился на подработку в отдел проверки на плагиат, как вы помните, любые работы студентов и аспирантов в обязательном порядке проходят через «плагиатчиков», а уж дипломы и подавно. Я заплатил одному хакеру, он, кстати, стал потом одним из моих первых агентов уже в Отделе, и тот взломал компьютер Альсины Вейнер. Перед самой проверкой, буквально за день до неё, я напихал в её диплом огромные куски работ её собственного научного руководителя, причём Альсина «выдавала» их за полностью свои изыскания. Скандал был грандиозный, Её вышибли с волчьим билетом, несмотря на все её заламывания рук. Этот диплом и так наполовину был написан её тогдашним воздыхателем, неудивительно, что Альсина далеко не всё знала о своей работе. Когда она перевела стрелки на своего парня, его тоже отчислили. Я убил двух зайцев, а сам работал в «плагиате» вплоть до выпуска и перехода в Отдел. Но Альсину Вейнер я уничтожил.

— Зачем вы рассказали мне это? — Голос Алби был тихим и усталым. — Чтобы подтвердить то, что я знаю и так? Что вы беспринципный негодяй, да ещё и мстительный, раз ждали три года, чтобы разрушить жизнь бывшей девушки? Зачем мне это знать, господин Дир?

— Во-первых, вы сами спросили меня о любви, во-вторых, сами же усомнились, что я отпустил Альсину на все четыре стороны. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.

— Вы чудовище. — Алби сделала движение, чтобы встать, но Альд слегка прижал её ладонь ко столу.

— Один момент, и я больше вас не побеспокою. С этой дурацкой записью мы разобрались, пусть Сая Стайн спит спокойно. Но у меня к вам просьба, госпожа Мирр-Гарт. Капитан доверяет вам, вы знаете его дольше, чем все мы, вместе взятые. Убедите его продолжить контакт, чтобы у вас было больше сведений. Сейчас он взвинчен из-за глупой выходки туземки, но он не должен позволить эмоциям взять верх. Поговорите с ним. Вас он послушает.

— Как будто вас он не слушает, — раздражённо выплюнула Алби, — иногда мне кажется, что капитан — это вы.

— Хотел бы, но нет. Стайн прислушивается ко мне, на моей стороне опыт и знание жизни, но он никогда не будет мне доверять. Несмотря даже на совместные пьянки. — Тут у Алби округлились глаза. — Так что прошу вас, убедите его в необходимости продолжения контакта по разработанному мной плану. Вот увидите, мы узнаем много нового.

— Отпустите мою руку, — Алби выдернула ладонь. — и больше не тратьте моё время.

Она быстро вышла из буфета, а Дир смотрел ей вслед и улыбался. Наконец-то в его сети попалась крупная рыба.

* — «Баллада о Востоке и Западе», Р. Киплинг

Глава 23

Дор спускался в карантин в самом сумрачном расположении духа. Весь предыдущий вечер после совещания он провёл за изучением наработок Дира и холтовых выкладок, из которых следовало, что контакт надо продолжать в прежнем ритме, пока «Гипнос» не наберёт достаточно информации. «Гипнос». Дор остановился. С утра его подкараулила Алби и с неожиданной горячностью начала убеждать, что ей кровь из носу надо больше данных. Это было непохоже на Алби Мирр-Гарт, она, конечно, была довольно экспрессивной и впечатлительной, но на паникёршу не тянула. Хотя в нынешней ситуации не запаниковал бы только Дир, как человек, давно пославший к чертям любые переживания, кроме собственного внешнего вида. Алби искренне не могла понять, зачем капитану сворачивать контакт, когда дикарка прониклась к нему доверием, и тут Дор только зубы стискивал. Он и сам понимал, что вспылил на ровном месте, и теперь ему приходилось расхлёбывать собственную кашу. Он чуть наклонился к уху Алби и сообщил:

— Сегодняшнюю запись ты получишь сразу после Холта. Как бы там ни было, выше головы я тоже не прыгну. Айре ходит по кругу и я вместе с ней, мы постоянно упираемся в табу в виде Красного озера, а её маршрут, боюсь, придётся отдавать на откуп менталистам. Тогда вы сможете визуализировать карту. Алби, пойми, я тоже не железный. Канцлер рвёт и мечет, карантинщики уже задолбались ходить в хирургических робах, на Фила страшно смотреть, а Вирс говорит, что девушку уже можно переводить в гостевую.

Это была чистая правда. Эдвин Вирс накануне со всей ответственностью заявил, что здоровью Айре уже ничего не угрожает, она прекрасно адаптировалась к здешней пище, аллергических реакций нет, водно-солевой баланс в норме. «Пациентку пора переводить из карантина, господин капитан. Здесь она скоро впадёт в депрессию, а в гостевой есть хотя бы окна. Ей нужен солнечный свет и свежий воздух, как и всем нам. Если вы не против, после завтрашнего контакта я распоряжусь о переводе.» Дор был не против, воздух так воздух, может, и впрямь смена обстановки подействует на Айре благотворно, однако контакт Дор Стайн твёрдо решил свернуть. Хватит с него. Господи, да о чём речь, в его распоряжении лучшие спецы Отдела, которые влезут аборигенке в мозг, по нейронам разберут её воспоминания, пополнят спецхран Государственнойбиблиотеки совершенно секретными файлами и выяснят, где же во Внешнем мире обосновалась такая дрянь, как люди. Выяснят, чтобы похоронить эту информацию навсегда.

Всю дорогу до подземелья Дор пытался мысленно выстроить диалог так, чтобы с первых минут дать Айре понять, что её желание, такое простое и понятное в джунглях, в цивилизованном мире недопустимо, и она только навредит себе, если начнёт упорствовать. Сложность заключалась в том, что у Айре напрочь отсутствовало такие понятия как этика и мораль и, судя по всему, подстраиваться под законы «мира духов» девушка отнюдь не собиралась. Верящая в то, что её похитили демоны и заперли в комнате без солнца, она ни минуты не сомневалась, что обязательно найдётся шаман, который развеет наваждение и отправит её домой, под сень влажных, покрытых мхом и лишайниками деревьев. Принимать же правила игры Ойкумены Айре не хотела, чтобы не дать духам полностью завладеть ею. Всё это Дор знал и заблуждения маленькой дикарки предпочитал не развенчивать, как и советовали ему Дир и Сайрус Холт. Пусть думает, что это мир колдовства и шаманов, где светит искусственное солнце, еда появляется из ниоткуда, а местные демоны все как один бродят зелёными привидениями. Чем меньше Айре будет знать об Ойкумене, тем больше шансов, что её сородичи никогда не отправятся искать эту странную неведомую землю, что, в принципе, устраивало всех. Оставался один крохотный затык: желание Айре любой ценой снять проклятие, а без Красного озера вариант был только один, и вот он-то Дора и заставлял принимать непопулярные меры вплоть до принудительной отправки Айре в лес не считаясь с последствиями. Капитан сам не понимал, почему простое, в общем-то, желание первобытной дикарки вызвало в нём такое отторжение. «Дело даже не в Сае... нет... не только в Сае. Да к чёрту мораль, Айре права... пусть по-своему, по-дикарски, но она права... вот только наши миры не пересекаются. Ни в чём.» Он ускорил шаг.

Внизу уже заняли свои стратегические места Дир с Холтом, причём они вполголоса переговаривались с главврачом, который периодически указывал на прозрачную стенку, отделяющую палату Айре от основного коридора. Фил сидел целиком и полностью в своих мониторах, не решаясь даже глаз поднять на высокое начальство, а при появлении капитана вжал голову в плечи. Дор вздохнул. Карантин обнажал и усиливал самые разные человеческие качества, доводя их до абсурда, и боязливость Фила расцвела здесь пышным цветом. Особенно если вспомнить, свидетелем каких перетурбаций он стал.

Дор коротко поздоровался со всеми, выслушал доклад о состоянии Айре и бросил взгляд на перегородку. Девушка сидела, скрестив ноги и накинув на плечи покрывало, под покрывалом Дор с облегчением разглядел свободную пижаму. Айре развлекалась тем, что постоянно нажимала на кнопку подачи еды, выуживала с тарелки кусочек и снова отправляла обед в небытие. Кажется, выезжающая посуда её по-настоящему веселила. Фил каждый раз что-то бормотал себе под нос, когда мясо с фасолью в очередной раз показывалось в проёме у койки, но помешать дикарке играть с едой не мог. Дор перевёл взгляд на собеседников.

— Господин капитан, вы точно хотите провести последний контакт? — Дир выглядел невозмутимым, но в глубине зелёных глаз притаилось неудовольствие. — После перевода Айре в гостевую ей понадобится помощь в адаптации к новым условиям.

— Адаптируется как-нибудь, — буркнул Дор, — она вообще не сильно переживает, я смотрю, за себя и свою жизнь. Сидит, развлекается.

— Это защитная реакция психики на необычную обстановку, — пожал плечами вербовщик, — плюс вы её убедили, что найдёте дорогу обратно в лес. Вам она верит, потому что больше некому, а вы всегда относились к ней с участием и теплотой. Будет обидно сорвать такой хороший контакт.

— Иссяк я, — напомнил капитан, — а после некоторых выходок...

— Что, кстати, подтверждает мою теорию, что Айре совершенно не боится ни вас, ни того странного мира, куда её занесло. В психологии известен так называемый синдром отложенного стресса, когда ощущение опасности есть, но непосредственной угрозы жизни нет. Этот синдром хорошо иллюстрирует сексуальное поведение людей в критические моменты. Общеизвестно, что при стрессовой ситуации мужское либидо повышается, а женское наоборот. Мужчине перед лицом опасности природа диктует распространить как можно больше своих генов, оставить потомство, продолжить свой род. Для женщин же экстремальная ситуация — это большой шанс не выносить и не выкормить ребёнка, поэтому зачастую у них попросту пропадает фертильность. Но в случае Айре мы видим, что она совсем не считает своё вынужденное нахождение у нас угрозой для жизни, что и подтверждается опытным путём.

— Да хватит уже вашей психологии, — поморщился Дор, — я и так весь вчерашний вечер читал этот бред. — он вынул планшет и помахал им перед носом Дира. — Айре втемяшилось доказать своим соотечественникам, что они огульно обвинили её и фактически изгнали из племени. Поэтому ей нужен ребёнок, а уж опасности или не опасности — ей без разницы. Альд, все ваши доводы работают с гражданами Ойкумены. С этой внешнемировой подругой не работает ничего.

— Посмотрим... — задумчиво протянул Альд Дир. — Я никогда не обрубаю концы. Возможно, сегодня вам удастся найти новый подход.

— Меня после всего этого только к Алби в терапевтический транс, — заметил Дор, — а вас в отпуск принудительно. Чтобы глаза мои на вас не смотрели. Всё, все на исходную, я пошёл, и молитесь, чтобы ваши макиавеллиевские замыслы удались хотя бы на треть.

Он зашёл в до боли знакомую палату и остановился в паре шагов от двери. Айре, заметив движение, оторвалась от своей игры и уставилась на него чёрными, бездонными глазами. Словно почувствовав напряжение собеседника, она настороженно следила за ним, не меняя позы. Через пару секунд Дор услышал опасливое:

— Ты пришёл.

Кажется, Айре немного пересмотрела свою откровенную позицию, но Дор не обольщался. Стоит дать ей малейший повод, и она снова начнёт свои эротические изыскания, без тени смущения скинув пижаму и одним прыжком оказавшись рядом. Дор откашлялся и со своего места сообщил:

— Конечно, пришёл. Айре, сегодня ты переедешь в другое место. Там есть окна, ты сможешь смотреть на небо.

— Здесь нет неба, — замотала головой Айре, — здесь только... белое.

— Нет-нет. — Пока что в ухе ничего не шуршало, но капитану с первых минут до одури хотелось услышать подсказку. — Белое только здесь, я же тебе говорил. Док... наш главный шаман сказал, ты уже здорова и можешь жить в большой и красивой комнате с окнами.

— Я здорова? — недоверчиво уточнила дикарка, и Дор мысленно выматерился. Сейчас начнётся... Чтобы купировать незапланированное развитие в зародыше, он быстро перевёл разговор на другую тему.

— Знаешь, мои шаманы не смогут быстро найти к тебе дорогу, если ты не расскажешь о себе чуть-чуть побольше. Они делают карту... — На этих словах Айре непонимающе нахмурилась, и Дор торопливо объяснил: — Такой рисунок, где видна дорога. Но им очень надо узнать побольше, мы как щенки, тыкаемся вслепую.

Айре глубоко вдохнула и вытаращилась чуть обиженно, попутно натягивая покрывало на плечи.

— Я рассказала! Лес! Деревья! Цветы! Почему ты спрашиваешь, ты же был в лесу!

— Откуда ты знаешь? — опешил Дор. Айре прикоснулась пальчиками к затылку а потом ткнула в капитана:

— Это следы ярости. Человека и зверя. — Дор машинально пощупал рубцы и кривовато усмехнулся:

— Не совсем зверя, но... Да, я был в лесу. Но лес очень большой. Такой большой, что я никогда не заходил туда, где ты живёшь. Как же я найду дорогу?

— Шаманы найдут, — равнодушно пожала плечами Айре, — а если не найдут, ты их убьёшь. Негодный шаман может всё испортить.

«Это точно...» Но не успел он додумать эту мысль, как Айре слезла с койки, уселась на пол и поинтересовалась:

— Тебе дух не велит ложиться со мной? Я слышу, как ты говоришь с ним.

Дор малость оторопел от такого поворота и тут же услышал чуть раздражённый шёпот в наушнике: «Не делайте удивлённый вид, любую горячку порите, только уверенно!»

— Вот и сейчас, — заметила Айре, — тебе дух что-то сказал.

Дор неосознанно тронул гарнитуру, про себя поразившись тонкому слуху дикарки, и облегчённо выдохнул. Не знакомая с техническими достижениями, Айре сама додумывала предназначения неизвестных ей предметов. Однако её новое замечание сыграло Дору на руку.

— Да, — подтвердил он, — это такой... амулет. Чтобы говорить с духом-советчиком.

В ухе почти неслышно подавился Альд, но вовремя умолк. Айре же смотрела на чёрную гарнитуру восхищёнными глазами, ведь даже Венц Окрил не умел разговаривать с духами напрямую, а Дор умел, и Айре даже могла различить в амулете голос духа. Её взгляд стал почти умоляющим.

— А можно мне... поговорить с духом?

Дир сорвал с себя наушник и с силой швырнул Сайрусу, пока капитан за стенкой формулировал ответ. Холт недоумённо покосился на вербовщика:

— Что вы себе позволяете?

— Надевайте уши и микрофон, будете изображать духа, — огрызнулся Альд, — и поживее, сейчас он повесит на неё гарнитуру. Да шевелите вы пальцами, у вас что, руки отсохли?

— Выражения выбирайте, — в свою очередь буркнул Сайрус Холт, — и вообще, почему духа должен изображать я?

— Мозги напряжёте, поймёте. Отставить пререкания, исполнять! — Холт быстро нацепил наушники. Лаяться со взбешённым заместителем ему совсем не улыбалось, а Дир был почти взбешён. Сайрус, уже вооружённый «амулетом», запоздало понял ход мысли проклятого живодёра, но промолчал. Наилучшей тактикой в общении с Альдом Диром было молчание и подчинение, и Холт с горечью признавался сам себе, что попросту боится обострять с ним отношения. Всё же его должность не была пожизненной.

Он уселся поудобнее и пристально всмотрелся в прозрачную стену. Дор уже осторожно нацепил Айре на ухо гарнитуру, поправил микрофон и бросил взгляд на перегородку. Только бы Дир не оплошал, он безусловный профи, но его первое общение с девушкой было далеко от идеала. Может, без зрительного контакта дело пойдёт лучше, Альд умел придать голосу такие чарующие нотки, что даже самый закоренелый скептик поверил бы ему без раздумий. Чего уж говорить о маленькой наивной дикарке, отчаянно цеплявшейся за свой привычный мирок, верящей в духов и демонов и понятия не имеющей о собственном прошлом. Дор будто бы случайно махнул рукой, и наушник ожил.

— Айре. — Холт постарался придать голосу максимум добросердечности. Эмоции не были его сильной стороной, всем заправлял холодный аналитический ум, а те зачатки эмпатии, что когда-то были присущи Сайрусу, навсегда растворились в омуте логических построений и выводов. Семьи Сайрус Холт не имел, родители его давно уже пребывали в лучшем мире, и сейчас главный аналитик судорожно пытался принять вид доброго дядюшки. Под змеиным взглядом зелёных глаз это было не так-то просто.

Айре испуганно ойкнула, схватившись за микрофон, отчего в ухе Сайруса драной кошкой взвизгнула наводка. Он вздрогнул, помотал головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, и всё тем же голосом произнёс:

— Меня зовут Сайрус.

— Ты дух! — прошептала Айре, вертя головой, но не видя собеседника. — Ты невидимый!

— Да, потому что у меня нет тела. — Холт понятия не имел, что говорить, и косился на быстро набрасываемые Диром подсказки. Альд строчил на планшете с невероятной скоростью. — Я дух-советчик Дора. А ты девушка из леса. Я впервые вижу девушку из леса.

— Это ты принёс меня сюда? — жалобно спросила Айре, всё так же стреляя глазами по сторонам. — Ты наслал большой ветер и принёс меня в свой мир?

— Нет, это не я, — Холт говорил всего-то минуту, а уже взмок, — моих сил на это не хватит. Ветер налетел сам, и я не смог ему помешать. Я всего лишь дух-советчик. Но я помогу Дору найти путь к тебе домой. Если ты расскажешь мне о своём доме, я поговорю с другими духами, вдруг кто-нибудь из них был у вас в лесу.

— Ты можешь приходить в наш мир! — Было видно, что Айре испугалась, и Дир раздражённо черкнул в планшете пару фраз, подсунув Холту под самый нос.

— Я не знаю, — начал оправдываться Сайрус, — но я спрошу. Я не могу покинуть пределы своего мира. Поэтому я прошу тебя: расскажи, что ты помнишь о доме, чтобы я смог помочь тебе найти его. Чтобы мы с Дором помогли.

— Но я рассказала! — Айре даже всхлипнула и закусила губу. — Лес! Деревья! Много деревьев! Там я живу. Много тропок, которые не знают рыжие волки! Опасно! Нельзя ходить их тропами!

— Но ведь ты плыла по морю, — напомнил Холт, — как ты вышла к морю?

— Из леса. — Айре округлила глаза. — Есть лес. Потом он кончается и начинается большая вода. Но там опасно, вода холодная и её нельзя пить! Но мне... В лесу была стая варанов, у них гон. Они могли разорвать меня. И я пошла к большой воде. Вараны не любят воду.

— И ты сделала плот. — Сайрус глубоко вздохнул, надув щёки. Непривычный ни к допросам, ни к задушевным беседам, сейчас он чувствовал себя как корова на льду, а шпаргалки Дира только добавляли уныния, но дело есть дело.

— Плот. — Айре, поморщившись, повторила странное слово. — Чтобы плыть, — пояснила она в микрофон, — чтобы не утонуть.

— Хм. — Дир покатал стилус по столу. — Что-то не сходится. Судя по всему, к морю это племя страсти не питает, океан у них ассоциируется с непригодной для питья водой, а не рыбой и креветками. Наверно, они не умеют плавать и боятся всяких плотоядных тварей, которых и в воде немерено. Но девчонка каким-то образом сделала плот, в одиночку, своими руками. Холт, давайте про плот поподробнее. Откуда она узнала, как его изготовить?

Сайрус мысленно сплюнул и послал Альда Дира так далеко, что аж дух захватывало, и продолжил, улыбаясь прозрачной стенке:

— Айре, а откуда ты узнала, как сделать плот? Твои сородичи пользуются плотами?

— Плот. — Кажется, Айре никак не могла привыкнуть к этому слову. — Никто не ходит к большой воде. Из неё выпрыгивают чудища с зубами. Но вараны страшнее. Варан любит мясо. Свежее.

— И ты решила, что в воде безопасней?

— Да, — Айре шмыгнула носом, — зубастые выпрыгивают ночью, когда темно... Они светятся! Я... я взяла листья и связала их. Они не тонут. Они плавают в воде.

— Но как ты догадалась? — Под взглядом вербовщика Сайрусу было очень трудно продолжать расспросы в духе доброго дядюшки.

— У нас есть сказание, — вздохнула Айре и села на пол, — что давным-давно люди не боялись большой воды. Они строили дома, которые не тонули, и эти дома сами... бегали... по воде. Таких теперь нет, — она смотрела в пол, — а многие говорят, что и не было, что это сказки старого шамана, отца моего отца. Он нашёл в лесу остатки такого дома, но побоялся принести их в деревню. А потом там свил гнездо большой паук, и туда больше никто не ходил. Деду не поверили и побили его. Он умер. — Айре подняла голову. — А я помню эти сказания. Надо просто найти то, что не тонет, и сделать из него дом. Я нашла листья, но я не знаю, как сделать крышу. И я нашла черенок, им можно толкать воду. Я толкала.

— А девчонка прямо первобытный инженер, — заметил Альд, — с нуля допетрила до лодки и вёсел. Мелочь, но очень важная. Интересно, что за остатки корабля нашёл её дед? Что ж, в храбрости ей не откажешь. И куда она путь держала?

— К Красному озеру. — Губы Айре задрожали. — Сказания говорят, туда можно прийти по воде, если не боишься водных лиан и чудищ под корягами. Но пришёл большой ветер...

— Да-да... — Эту часть путешествия Айре Сайрус, как и все, уже знал назубок. — Но как ты узнала направление?

— Толкать воду куда я шла, — пояснила Айре, — шла ногами, а толкала черенком. Туда же.

— Да куда?! — не выдержал Дир, грохнув по столу кулаком. Упёртость дикарки его начинала бесить. Айре же, тихонько вздохнув, доверительно прошептала в микрофон:

— Красное озеро сокрыто от глаз. Его найдёт тот, кто должен смыть проклятие, окунувшись в его воды. Только... оттуда никто не возвращался. — И она замерла в странном оцепенении, пока Дор, выждав для верности пару минут, не снял с неё гарнитуру. Айре сглотнула и прошептала, обратясь к нему:

— Я нарушила запрет. Я сказала духу про озеро.

— Это другой мир, — уверенно ответил Дор, — и проклятия лесов здесь ничего не значат. Ты ничего не нарушила. И Сайрус никому ничего не скажет. Он сейчас посовещается с другими духами, и они все вместе постараются помочь тебе вернуться домой.

— Дух спрашивал меня про дорогу. И ты спрашивал. Но я... я не знаю... я шла и пришла к большой воде... — На этих словах она вздохнула так тягостно, что Дору впервые за всё время захотелось погладить её по голове как ребёнка. Но от следующей мысли он едва не схватился за изголовье койки, настолько эта мысль оказалась внезапной.

— Не мучай себя, ты рассказала Сайрусу очень много. Хватит с него. Лучше знаешь что? Если тебе трудно рассказывать, нарисуй.

— Как? — не поняла Айре.

— Я сейчас покажу, — пообещал Дор, доставая планшет.

— Вот видите, — Дир довольно откинулся на стуле и даже глаза зажмурил от удовольствия, — я же говорил, что этот контакт будет просто эталонным, что бы там капитан не думал.

— Может хватит уже присваивать себе чужие заслуги? — раздражённо пробурчал Сайрус Холт, — я читал ваши наработки, и в них ни слова про рисунки. Как и про духов-советчиков, — язвительно добавил он. Дир улыбнулся во все зубы:

— Холт, вы аналитик или истеричка? Сыграли свою роль и успокойтесь уже. Я говорил, что Стайн найдёт к дикарке новый подход. Поправьте меня, если я неправ.

— Подите к чёрту, — сквозь зубы пробормотал Холт, — нигде от вас покоя нет. Вот что, интересно, я смогу почерпнуть из её рисунков, у неё же уровень развития ребёнка, если начистоту.

Дир страдальчески закатил глаза и уставился на перегородку, за которой Айре с изумлением ощупывала неведомую серебристую штуковину с прохладной поверхностью, плоскую и мигающую красным огоньком.

* * *

Первые рисунки Айре напоминали детские каракули, сумбурные и бессмысленные, пока девушка училась обращаться с планшетом. Она то нечаянно закрашивала всю область целиком, то так же случайно стирала рисунок и обиженно всхлипывала, но постепенно у неё стало получаться. Дор терпеливо ждал, пока Айре наиграется с новой диковиной, мысленно утирая лоб. Простенькая программа для рисования захватила дикарку целиком, и теперь девушка упорно водила пальчиком по экрану, пытаясь изобразить что-нибудь похожее на её воспоминания. Периодически она бросала на Дора быстрые, вороватые взгляды, но на шею вроде не бросалась, чему капитан был искренне рад. И так на совещании он повёл себя как самодур, напугав Алби и почти уподобившись Марте Герит. Дор клял себя последними словами за несдержанность, но прошлое не воротишь. А несчастный Фил при его приближении натурально трясся и прятал глаза, отчего Дору становилось ещё гадостней. Он скрипнул зубами, отгоняя невеселые мысли, и глянул на очередной рисунок потеряшки.

На этот раз Айре удалось довольно похоже изобразить лес и пышные папоротники, а среди бушующего царства зелени и лиан то тут, то там виднелись странные конструкции, похожие на шалаши, помещённые на длинные жерди. Судя по нарисованному внизу человечку, жерди были метров десять высотой. Шалаши напоминали плетеные корзины с крышами из разлапистых листьев монстериума, прочных и гладких. Дор присвистнул. Значит, аборигены строят свои хижины на сваях, пытаясь уберечься от ночных хищников всех мастей, а так же ядовитых растений. Чем выше, тем безопасней, это знал любой модификант, это знал Дор, это знали и жители бушующих джунглей. Дор ободряюще погладил Айре по руке:

— Ты молодец. У тебя очень здорово получается. Значит, вы живете на высоте?

— На земле нельзя, — Айре смотрела на Дора как на несмышлёныша, — там все хотят есть. Сверху крыланы, но они не пробьют листья. Внизу только место силы.

— Что это? — не понял Дор.

— Там говорит Венц Окрил. — Айре нарисовала большой неправильный круг, огороженный импровизированным забором из кое-как связанных лианами палок всех размеров, внутри которого была навалена куча камней, отдалённо напоминавшая пирамиду. «Типа городской площади», — хмыкнул про себя Дор и скосил глаза на панель. Значок отправки светился ровным зелёным светом. Альд Дир получал наброски Айре по мере их поступления.

— А девушка прямо гений в своей области. — Альд вертел свой планшет, на который только что пришёл очередной рисунок. Рыжего волка Айре изобразила очень точно буквально парой штрихов, но оскаленная пасть с изогнутыми клыками вышла удивительно правдоподобной. — Из неё вышел бы прекрасный график.

— В отсутствии должного образования и знаний на первый план выходит образное мышление, — наставительно сообщил Сайрус, вытягивая шею, чтобы рассмотреть волка. — Своих врагов надо знать в лицо, и мадемуазель Айре с этим отлично справляется.

— Альтамира, — хмыкнул Дир, — воистину, дикарка чувствует связь времён. Посмотрите, как похоже она изобразила саблезубую белку, прямо копия чучела из стат-боксов.

— Кто это? — Сайрус уже отчаялся понять ход мысли заместителя капитана. Тот снова закатил глаза, как уставшая примадонна, и поинтересовался:

— Я что, единственный эрудит в Отделе? Сходите в Государственную библиотеку и приобщитесь к древнейшей истории, там для этого все условия. — На этих словах он неслышно хмыкнул и углубился в новый рисунок Айре.

Девушка с упоением заканчивала уже двенадцатую картинку, рисуя то зверей, то деревья, обвитые лианами, то знакомые Дору плотоядные хвощи; процесс затянул её так, что она даже высунула кончик языка от усердия. «Пусть играется», — он облокотился о подоконник, глядя как Айре старательно что-то выписывает пальцем на экране, — «Пусть рисует своих волков, пусть вспоминает, как выглядит варан... а там, глядишь, и дойдём до её сумасбродного путешествия. Дир, сука, опять оказался прав. Контакт сворачивать нельзя, раз такой прогресс...»

Планшет вновь издал лёгкий звон, возвещая об очередном законченном рисунке. Дор чуть подался вперёд, желая посмотреть, что ещё изобразила Айре, которая с непривычки даже немного вспотела. С блестящего экрана на него смотрело знакомое лицо в три четверти: нос с горбинкой, выпуклые шрамы на затылке и старательно закрашенные чёрным глаза. На Дора Стайна смотрел его собственный портрет.

Глава 24

— Держи. Это тебе. — Айре протянула Дору его изображение и несмело улыбнулась. Дор забрал планшет, уже видя перед собой глумливую ухмылку заместителя, и на всякий случай сказал:

— Спасибо, Айре. Ты очень хорошо рисуешь. Сейчас Фил тебе принесёт новый планшет, сможешь рисовать в своё удовольствие. Я могу приказать, тебе дадут бумагу и карандаши.

Айре непонимающе уставилась на него, а потом показала пальцем на планшет:

— Вот это.

— Хорошо, — кивнул капитан, — сейчас тебе всё принесут.

— А ты придёшь смотреть? — Девушка бросила на него быстрый взгляд. — Что тебе нарисовать?

— Твой мир. Всё, что помнишь. Это очень важно. Сайрусу будет легче найти твой путь, если он увидит, как выглядит твоя родина. Договорились?

— Да, — Айре села по-турецки и ткнула в «обеденную кнопку», — я сделаю, как ты говоришь. Тебе не перечат.

Дор малость опешил с таких слов, а дикарка спокойно продолжала:

— Ты здесь главный. Ты говоришь с духами. Люди подчиняются тебе. Это правильно. Я сделаю так, как ты сказал.

— Очень хорошо, — пробормотал внезапно взмокший Дор, — тогда я пошёл, а ты жди Фила.

Айре снова улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, и сообщила:

— Я тоже сильная. Большой ветер не смог меня убить, и большая вода тоже. Но ты сильнее. Ты бы мог убить Венца Окрила. — Кажется, такая перспектива Айре очень воодушевила.

— Тогда Тарай убил бы меня, — заметил Дор, — отомстил бы за смерть отца. И вообще, Айре, у нас нельзя убивать. Это табу.

— Табу — есть мясо человека. — Айре сморщилась. — Убить человека не табу. А вы не убиваете, поэтому у вас есть такие как Фил. Слабые. Я вижу силу. Я подчиняюсь силе. Я сделаю всё, что ты скажешь. — Подтекст был настолько явным, что Дор, максимально дружелюбно распрощавшись, поспешил к своим подчинённым.

Он вышел из палаты, распорядившись, чтобы Айре принесли новый планшет, и столкнулся взглядом со своим заместителем. Против обыкновения, губы Дира не украшала саркастическая улыбка, и вообще господин начальник оперативно-агентурного отдела выглядел довольно задумчиво. Он даже рассеянно барабанил пальцами по последнему рисунку Айре — броненосцу с выводком детёнышей. Дор покосился на планшет.

— Ну, что скажете?

— Гениально. — Альд пролистал несколько рисунков. — Просто гениально. Если бы это нарисовала наша соотечественница, я бы решил, что она закончила художественную школу, возможно, с отличием. Максимум выразительности при минимуме штрихов. Айре прирожденный художник-график, настоящий самородок. Мои поздравления, господин капитан. Идея с рисунками оправдала себя на сто процентов. Холт поразмыслит над ними...

— Над моей мордой он тоже будет размышлять? — поинтересовался Дор. — Хотя вышло похоже. Ч-чёрт...

Он почесал шрам и вздохнул. Дир чуть подался вперёд и тихо произнёс:

— Покажите рисунки жене. В них нет ничего криминального. Айре рисует то, что видит или помнит. Если бы контакт удалось наладить мне, она рисовала бы меня. А такой портрет я бы в рамку на стену повесил. Это ж эксклюзив: рисунок аборигена Внешнего мира.

— Вот и вешайте, — отрезал Дор, — а Сае я не собираюсь это показывать.

— Вы меня пугаете. — Альд снова побарабанил пальцами по блестящему экрану. — Я могу согласиться с прошлой записью... м-м-м... и то с натяжкой, но рисунки... Это же ваша победа, ваш прорыв. Таким грех не похвастаться. Тем более, что ваш портрет один на кучу рисунков внешнемировых тварей и стойбища этого племени. И потом... — Он поднял на Дора бледно-зелёные глаза. — Одну стёртую запись можно списать на бракованную карточку. Но не две подряд. Это уже попахивает внутренним расследованием, что не нужно ни вам, ни мне.

— Стёртая запись? — нахмурился Дор. — Вы что тут творите, господин лейтенант?

— «Гипнос», — пожал плечами Альд, — я передам все карточки Алби Мирр-Гарт. Вчерашнюю она сотрёт, во избежание, так сказать. Это мой приказ, она не осмелится нарушить. Но сотрёт она только одну, при условии, что оригиналы хранятся у меня. Сегодняшняя запись у неё будет во всём своём великолепии. Так что лучше сразу покажите портрет жене и расскажите, какого успеха вы добились. В конце концов, это всего лишь рисунок.

— Сае это не понравится, — Дор почесал рубец, — что дикарка рисует мои портреты.

— Ей не понравится то, что Айре влюблена в вас, — Дир мысленно уже скрежетал зубами от этой «лебединой верности» и идиотского упрямства командира, — это да. Тут согласен. Айре нашла свой идеал: сильного, здорового мужчину, лидера, которому все подчиняются, плюс она явно считает вас привлекательным. Из всех женщин Ойкумены только Сая видит в вас красоту, а для дикарки вы эталон. Поэтому ждите новых атак. Она не просто жаждет снять проклятие и родить ребёнка назло Венцу Окрилу, она хочет родить именно от вас. Тут надо изворачиваться. А рисунки... это такая малость.

— Я просто не хочу беспокоить жену по пустякам. — Дор понимал, что его слова напоминают в лучшем случае детский лепет, но остановиться не мог. — Она достаточно настрадалась за свою жизнь, по вашей милости в том числе. Я не хочу, чтобы она это видела. Сае это не нужно, когда ж вы поймёте. Вот представьте, что до вашей жены домогается какой-то голый хмырь.

— Я не женат, — равнодушно бросил Дир, — по тысяче причин. Вам же могу сказать, что ложь во спасение есть самый коварный и лицемерный вид лжи, ибо благими намерениями вымощена дорога в ад. Вы лишаете жену своего доверия, боясь фантомов. Но это ваши фантомы и ваша жена. Я не семейный психолог. Просто не доводите дело до абсурда. Всё тайное всегда становится явным, уж в этом мне поверьте. Что до Айре, вы прекрасно провели контакт, и у нас есть надежда, что девушка зарисует хотя бы части своего пути. Холт постарается выжать из этого максимум, хотя дух из него вышел препаршивый. Наше счастье, что Айре не знакома с беспроводной гарнитурой.

— Пока не забыл, — перебил Дор, — насчёт гостевой. Распорядитесь подготовить комнату и отправьте кого-нибудь в магазин... как его там... в общем, где продаются растения. Гостевую надо обставить всякими цветами и кактусами, чем больше, тем лучше. Пусть Айре видит вокруг себя зелень, это её успокоит. Пусть окажется хотя бы в подобии своего леса.

— Так точно, — Дира, кажется, нельзя было удивить ничем, — очень своевременная мысль. Я так же прикажу установить камеры слежения и мониторы, их вмонтируют в стены и потолок. Фреддер?

— А что Фреддер, как вёл её, так и продолжит вплоть до отправки обратно в джунгли. Насчёт всего остального... — Дор уставился немигающими глазами на заместителя и шумно втянул воздух. — Думаю, я выразился предельно ясно. Рисунки так и быть, но та карта памяти не должна покинуть вашего сейфа.

— Как прикажете. — Альд усмехнулся. — Все счастливые семьи счастливы одинаково. Надеюсь, вам не придётся жалеть о своём решении.

Дор помолчал несколько секунд, а потом буркнул:

— Займитесь гостевой.

* * *

— Какой дизайн вы предпочитаете? — Менеджер салона флористики прямо-таки лучился желанием помочь клиенту. Дир скрипнул зубами и перевёл звонок на видеосвязь.

— Комната в тридцать квадратных метров. Должна быть утыкана растениями до потолка. — Больше всего в людях Альда Дира раздражала фальшь, а профессиональные улыбки обслуживающего персонала доводили до бешенства. — У вас в каталоге есть какой-то плющ, вот его. На все стены. С потолка должны свешиваться лианы или что-то наподобие.

— Возможно, подойдёт вьющаяся роза, — с энтузиазмом подхватил флорист, — у неё чудесные длинные ветви и она замечательно цветёт в течении долгого времени.

— Без шипов, — отрезал Альд, — мне нужны безопасные растения. Это у вас что, вот, позиция «72-б»?

— Это ползучая акация, — менеджер сверился с каталогом, — но у неё не такие красивые цветки...

— Да наплевать. — Дир сам не понимал, зачем решил лично проконтролировать озеленение гостевой. — Ваша задача обвешать комнату плющами и акациями, навтыкать каких-нибудь цветочков без сильного запаха и неядовитых. И чтобы долго не вяли.

— Могу предложить ещё глориозу, у неё замечательные цветы, похожие на пламя, и она отлично себя чувствует в подвесных кашпо...

— Так, давайте плющ, акацию, глориозу эту вашу и вот эти два, — Альд пролистывал каталог, — они вроде тоже вьющиеся.

— Церопегия и традесканция, — закивал флорист, — прекрасный выбор. Вы желаете составить композицию или...

— Сделайте похоже на естественный рост. — Дир говорил пять минут, но уже безумно устал от услужливого менеджера. — Чтобы всё было готово сегодня к семи вечера. Вот адрес, пропуск вам выпишут, перешлите мне ваши данные, номер автомобиля и его марку.

Флорист, прочитав адрес, несколько стушевался и даже неосознанно втянул голову в плечи.

— Но это же...

— «Красный отдел». Что вы так занервничали, вы же не выращиваете токсичные или наркосодержащие растения?

— О нет, что вы! Просто это так неожиданно... Вот, прошу вас, — огонёк на коммуникаторе Дира возвестил о сообщении, — договор на поставку растений и услуги флориста.

Альд расписался и перевёл менеджера на финансовый отдел. Вечером Айре уже будет спать в окружении зелени и цветов. Альд усмехнулся. Кое в чём капитан его превосходил на голову, и вербовщик это признавал. Сам бы Дир вряд ли озаботился превращением гостевой в царство флоры.

* * *

Айре, приоткрыв рот, рассматривала своё новое пристанище: просторную комнату с большим, во всю стену окном, сквозь которое пробивались лучи солнца, а стены были затканы зелёным ковром плюща и акаций с мелкими жёлто-белыми цветочками. С потолка, искусно замаскированные, свешивались кашпо с глориозами, чьи лепестки и впрямь напоминали дрожащее пламя. Кое-где в зарослях плюща еле заметно светились индикаторы камер наблюдения, но Айре их не замечала, улыбаясь листьям и цветам. Она гладила нежные побеги, кончиками пальцев прикасалась к маленьким стручкам акации, перебирала пупырчатые листья церопегий и была, кажется, на седьмом небе от счастья. Около кровати тоже стоял горшок с традесканцией, так что девушка могла трогать листья даже не вставая.

— Ну как тебе? — Дор всерьёз опасался, что туземке не понравится работа восьми флористов во главе с Диром, раздающим указания. Конечно, до бушующих лесов Внешнего мира гостевая не дотягивала, но стены и потолок были увиты переплетающимися стеблями и десятками цветов, вопрос, оценит ли Айре этот широкий жест.

— Так хорошо! — Дикарка улыбалась настолько светло и искренне, что Дор отвёл глаза. — Это колдовство? Ты вырастил здесь цветы?

— Ну, не совсем я. Тебе нравится?

— Да! Тут... правильно.

Дор мысленно утёр лоб. Кажется, его затея увенчалась успехом.

— Вот и хорошо. А теперь отдыхай, обживайся, вот твой планшет. Если захочешь есть, вот кнопка, нажмёшь и придёт Фил.

— Фил. — Айре гладила лепесток глориозы. — Он слабый. А ты... Ты вырастил это для меня?

Дор понял, что разговор снова сворачивает на скользкую дорожку их с Айре взаимоотношений, но убедительно врать так и не научился, по крайней мере, женщинам.

— Да, это для тебя. Я подумал, тебе будет легче вспоминать, если повсюду будет зелень, как ты привыкла.

— Так хорошо... — Айре бродила по гостевой, лаская пальцами блестящие листья плюща. — Тебе это посоветовал дух?

— Ну, можно и так сказать. Ладно, Айре, устраивайся. Я ещё зайду... попозже.

— Ты всегда уходишь. — Девушка, похоже, смирилась с этим фактом, но Дор не обольщался. Айре, несмотря на внешнюю хрупкость, была удивительно упрямой и последовательной в своих решениях. Не сегодня, так завтра она снова решит забросить удочку. И тут Дор Стайн рассчитывал только на «Гипнос» и шизофренический гений Лоры, помноженный на передовые технологии. Противостоять в одиночку проклятию из Внешнего мира ему становилось всё труднее. Погрузившись в эти мысли, он не сразу услышал Айре.

— Я помню, что ты просил. Я всё сделаю. Ты вырастил мне новый дом. Здесь так хорошо. Я знаю, что тебе нужно. — Она подошла поближе и посмотрела ему в глаза. — Время. В твоём мире другое время, я это вижу. Я подожду.

Дор мысленно досчитал до десяти и как можно спокойнее произнёс:

— Ты права. В моём мире не любят спешить. Мы обязательно вернём тебя домой, Айре. Надо действительно просто немного подождать.

— Я буду ждать. — Дикарка улыбнулась. — Я дочь шамана. Я знаю, что всему своё время. — Она подошла вплотную, и Дор снова ощутил этот резкий, пряный запах. — Всему. Своё. Время.

Дор читал отчёты генетиков, которые всё-таки раскрутили геном Айре до отдельных хромосом, обнаружив ноктолопию, гены, отвечающие за ферменты, переваривающие даже падаль с трупным ядом; новые микроорганизмы, живущие в симбиозе с аборигенами и помогающие тем противостоять некоторым токсинам; в общем, новый протокол модификации «М++» переходил в стадию начальной разработки. Рик Филд наравне с карантинщиками клялся на Конституции, что «М++» сможет обходиться во Внешнем мире минимумом средств, обретя способности есть пищу туземцев, значительно возросшие ловкость и реакцию, а так же (тут даже Дор недоверчиво пошевелил ушами) магнитное чувство. Иными словами, новые модификанты могли ориентироваться по магнитным полям.

Перспективы открывались настолько бескрайние и смелые, что захватывало дух. Это были хорошие новости, и Дор даже подумал было доложить канцлеру, но потом решил повременить. В министерство хорошо идти с готовой картой, пачкой рисунков (некоторых зверей капитан никогда не видел, хотя бросков у него насчитывалось более тридцати) и хотя бы первой стадией протокола. Дор вздохнул и снова открыл файл с портретом. Он отдавал себе отчёт, что его визиты становятся всё короче, а Айре, хитрая и изворотливая, как все женщины, поняв, что в этом мире другие правила, сменила тактику, вжившись в роль послушной пленницы вместо течной самки. И эта смена курса беспокоила командира «Красного отдела» значительно сильнее. Он посмотрел на портрет. Сходство было настолько впечатляющим, что можно было решить, будто Дор специально позировал. «А если она таких портретов в день по пачке начнёт выдавать? Если Дир прав, и эта девочка попросту влюбилась, жди беды». Дор свернул картинку на планете и уныло уставился в окно. Хоть бы «Гипнос» уже начал чесаться, каждый день пребывания аборигенки в стенах Отдела прибавлял Дору Стайну лишний десяток лет. А самым паршивым было то, что Дор даже не мог послать дикарку далеко и надолго, каждый раз балансируя на грани, разделявшей обычный диалог и поощрение желаний потеряшки из леса. И Дор понимал, что эту войну он проигрывает.

Айре же, напротив, находилась в самом приподнятом состоянии духа. Новый дом, увитый плющами и лианами, с огромным окном, через которое светило солнце, нравился туземке гораздо больше страшной белой комнаты со множеством гибких и скользких лиан без листьев. Там всюду мигали холодные огни и не было неба. И хотя огоньки не жглись, а лианы не шевелились, белая комната Айре пугала. Здесь же, в окружении зелени и цветов, девушке было спокойнее. Она стянула с кровати покрывало, устроив импровизированное логово на полу, взяла планшет и задумчиво начала водить пальчиком по экрану. Дор просил рисовать то, что она помнила о своём доме, но Айре быстрыми штрихами набрасывала не силуэты волков или варанов, не пышные заросли и разлапистые папоротники, а всё то же знакомое лицо, теперь анфас. Ей хотелось видеть его перед собой, и Айре решила нарисовать портрет для себя. Она старательно выписывала каждую чёрточку, стремясь добиться максимального сходства. В мире духов всё возможно, и если Дор мог говорить с духом-советчиком через амулет, Айре решила попробовать сделать свой собственный. Если рисунок выйдет похожим, она наверняка сможет через него говорить с Дором или даже попытаться передать ему свои мысли. Девушка улыбнулась. Даже в этом странном, ни на что не похожем мире она оставалась дочерью и внучкой шамана, и знания предков должны были помочь ей приворожить мужчину, который так сильно отличался от охотников её народа. Айре даже кончик языка высунула от усердия. Портрет выходил очень похожим, почти фотографическим, и Айре что-то неслышно шептала в процессе, иногда замирая на мгновение, а потом принимаясь за работу с новой силой. Её приворотный амулет был почти готов.

* * *

Сая недоверчиво листала рисунки аборигенки, а потом удивлённо подняла на мужа глаза:

— Это действительно нарисовала Айре?

— Угу. — Дор не знал, дошла Сая до его портрета или ещё нет. — Такой вот самородок. И планшет быстро освоила.

— Это же потрясающе! — Сая и так, и эдак вертела рисунок броненосца. — А ты говоришь, деградировавшие дикари, каменный век, всё такое. Я вот никогда так не смогу. И это была твоя идея?

— Ну да, — Дор вспомнил наказ Альда и неслышно вздохнул, — а то с разговорами мы зашли в самый лютый тупик, какой только представить можно. Уж лучше пусть рисует. Её сегодня перевели в гостевую, ты бы видела, что Дир там учинил.

— Что? — Сая напряглась. — Что ему там понадобилось?

— Флористами командовал... озеленитель. — Сая вытаращилась. — Я приказал, чтобы в комнату понавешали всяких цветочков и лиан, возможно, такая обстановка поможет Айре быстрее вспомнить своё путешествие.

— Так Айре уже здорова? Это же замечательно! Я так за неё переживала. — Сая изучала рисунок с «местом силы». — Бедная, как же ей было там страшно и неуютно...

— Дольше держать её в карантине смысла нет. — Дор откупорил очередную запотевшую бутылку пива. — Из неё и так образцов и анализов выкачали на грани разумного. Но надо признать, она неплохо держится. Особенно когда Альд отошёл на второй план.

— Вот ты чудной. Какой, нафиг, Альд, — Сая даже планшет отложила, — он никогда не был снаружи. А ты знаешь Внешний мир как никто другой, ну, может, Гарт. Кому, как ни тебе, удалось бы наладить контакт? Ты совсем себя не ценишь, Дор Стайн.

— А у вас что? — Капитан решил переменить тему, потому что через два рисунка была его собственная физиономия. — Подвижки есть?

— У нас бред сумасшедшего, — фыркнула девушка, — и даже своя сумасшедшая есть. В принципе, госпожа Мирр-Гарт собиралась завтра загнать имеющиеся записи, ну и плюс эти рисунки. Алгоритм Лора разработала, мы провели опыт... — Сая вновь потянулась за планшетом. — Надеюсь, в этот раз Мэт не станет чудить.

Дор мысленно закатил глаза. Не одно, так другое, а с рождением братика Мэт Хард здорово изменился, примерив на себя роль защиты и опоры своей семьи. Дор отметил, что надо будет попросить Альда, косвенно связанного с вихрастым математиком, провести с тем воспитательную беседу. Сам Дор в этот раз сновидцем работать не собирался.

— Ух ты! — Сая всё-таки добралась до злополучного портрета и теперь изумлённо рассматривала его, то поднося к глазам, то, наоборот, отодвигая и любуясь издали. — Ничего себе. Это тоже она? Так похоже... Она очень талантлива.

— Да и не говори, — пробормотал Дор, — видимо, я тоже вхожу в этот набор крыланов и рыжих волков.

Сая рассмеялась и лукаво стрельнула глазами в сторону мужа:

— А ты ей нравишься, это сразу видно.

— Да ну брось ты, с чего вдруг. — Дор понял, что теперь свернуть с темы вряд ли удастся. — Просто я почти единственный, кого она здесь видела, вот и нарисовала.

— Нравишься, нравишься, — Сая задорно подначивала Дора, искренне веселясь его смущению, — что-то портретов Фила я не вижу, а ты сам говорил, он её личный санитар. Ты что так насупился?

— Потому что ты говоришь ерунду. — Дор в который раз порадовался, что тёмная кожа не краснеет. — И вообще, у Айре есть жених в лесу, Тарай.

— Что-то ты разволновался, — Сая отложила планшет, — на ровном месте. Или как там у тебя контакт проходит? Вы же все почти ничего не рассказываете. Так какие у тебя там тайны? А, ладно, завтра сама посмотрю, при загрузке. — Сая внимательно наблюдала за мужем, который лишь молча пил пиво, а потом рассмеялась, так что Дор вздрогнул от неожиданности. — Совсем ты с этой туземкой одичал, шуток уже не понимаешь.

— Ах, это шутка была? — Дор залпом допил бутылку. — Знаешь, бельчонок, я уже настолько измотан этим всем, что и впрямь что-то не догоняю твоего юмора.

— Но сам посмотри, — Сая помахала перед ним портретом, — как хорошо нарисовано. Про такие вещи говорят «сделано с любовью». Вот мне и интересно, что у вас там в плане любви.

— Сая, это не смешно. Айре мечтает вернуться домой, найти своё Красное озеро, снять проклятие и выйти замуж за Тарая, став весьмауважаемой персоной в племени. У неё свои далекоидущие планы, и она вовсю сотрудничает, чтобы поскорее попасть в лес. А портрет... наверно, это тоже шутка. Первобытная такая шутка.

— Темнишь, — вынесла вердикт его жена, — это прямо невооружённым взглядом видно. Я от тебя столько слов разом давно не слышала. Ох, Дор, ты и вправду заработался, я тебя подколоть хотела, а ты всё всерьёз. — Она подошла и села к нему на колени. — Тебе надо расслабиться и выдохнуть. — Девушка прикоснулась губами к впадине за ухом. — Будем тебя лечить от лишних мыслей.

Дор вырубился почти мгновенно, стоило ему перекатиться на спину и коснуться подушки головой. «Терапия от лишних мыслей» заняла около трёх часов с одним перерывом, и капитан решил завтра проспать к чёртовой матери, а утром повторить «сеанс». Он лежал, мерно дыша и запрокинув голову, а Сая, выждав для верности десять минут, на цыпочках выбралась из постели, взяла планшет и, закусив губу, стала рассматривать портрет Дора. Её лоб прочертила хмурая складка. Она так пристально разглядывала рисунок, что не заметила, что с кровати за ней уже несколько минут наблюдают чёрные, видящие в темноте глаза.

Глава 25

Алби смотрела на Дира с плохо скрываемым неудовольствием. Проклятый вербовщик пригласил её с утра в свой кабинет, чтобы выдать под расписку дубликаты видеозаписей, но Дир не был бы Диром, если б не привнёс в передачу карт памяти пару штрихов.

— Вот эту, — он обворожительно улыбался, протягивая Алби полупрозрачную карточку с едва заметными хитросплетениями микросхем, — вы сотрёте собственноручно. Это приказ.

— А у вас самого руки отсохнут? — ядовито поинтересовалась молодая женщина. — Кто вам мешал это сделать ещё вчера?

— Хм-м-м... а вы хотите, чтобы всю грязную работу делал я? — Дир поцокал языком. — Нет уж, госпожа Мирр-Гарт, приобщитесь и вы к этому лицемерию, раз мы тут нанялись оберегать нервную систему Саи Стайн. Со своей стороны предлагаю вариант бракованной карты памяти, такое бывает и особых вопросов не вызовет. А вот это, — он указал на следующую карточку, — исключительно ценный материал, полученный буквально только что, отнеситесь к нему максимально серьёзно и ответственно. Я смог убедить Стайна прекратить истерику и показать картинки жене, надеюсь, он так и сделал. По правде говоря, вся эта лирическая трагедия меня начинает утомлять. Когда в угоду личным фанабериям приносится работа, я называю это саботажем. Увы, против командира я идти не могу. Но, боюсь, мы ещё увидим следующий сезон этого сериала.

— Мне плевать, что и как вы называете, — Алби забрала карточки, отложив компромат в отдельный контейнер, — и потрудитесь оттачивать свой сарказм на ком-нибудь другом. Мне вся эта история глубоко неприятна. Я должна обманывать свою ассистентку, каким-то образом смотреть капитану в глаза да ещё терпеть ваши глубокомысленные взгляды. Дайте мне расписаться и более меня не задерживайте.

Дир хмыкнул, сунул Алби под нос бланк строгой отчётности, подождал, пока женщина поставит подпись, и сообщил:

— Вы сильно преувеличиваете мою демоническую натуру, госпожа Мирр-Гарт. Осмелюсь заметить, что в этой истории я играю исключительно пассивную роль, я лишь наблюдатель, а что до вашей покорёженной совести... Не припомните, с чьей лёгкой руки одна молоденькая вагантка оказалась в моих объятиях?

На этих словах Алби, пойдя красными пятнами, вылетела из его кабинета, с треском захлопнув дверь. Альд тихонько рассмеялся ей вслед и послал воздушный поцелуй. Разъярённая глава «Гипноса» напомнила ему другую взбешённую дамочку, и Альд Дир аж облизнулся в предвкушении. Сломать Алби Мирр-Гарт было делом пары часов, сломать Эмму Лайсер — делом чуть более продолжительным, но и результат того стоил. Он улыбнулся про себя. Только озабоченные неврастеники типа Трея получают удовольствие от тупого обладания женщиной, таща в койку любую смазливую мордашку. Он же, лейтенант Дир, выше этого парада инстинктов, для него десертом были не призывно приоткрытые губы или распахнутые глаза, а то и большее; главной добычей для него были скрученные в клубок нервы тех несчастных, кто осмеливался заступить ему путь, и если всё проходило как надо, жертвы Альда Дира были готовы сжиматься в комок от одного его взгляда, а если эти жертвы были столь неосмотрительны, что пытались трепыхаться — то и не только взгляда. Скоро эта истина должна была получить ещё одно подтверждение.

Дир откинулся в кресле, закурил и с задумчивым видом начал изучать кружевные струйки дыма, растворяющиеся в воздухе через несколько секунд. Чутьё подсказывало ему, что это небольшое затишье скоро кончится.

* * *

Алби несколько минут стояла около раковины, периодически плеская в лицо ледяную воду. Разговор с проклятым вербовщиком выбил её из колеи, и она то и дело нервно проводила рукой по лицу. Надо успокоиться, иначе не оберёшься расспросов, а работа предстояла серьёзная. Карты памяти жгли кармашек, будто вместо пластиковых квадратиков там было осиное гнездо. «Он просто садист. Он больной, всего лишь больной человек, который получает удовольствие от унижения своих жертв, от их растерянности, их страха, их боли. Просто... не надо этому поддаваться. Он ничего мне не сделает, Риф его тогда уничтожит... убьёт в нейтралке, если сама нейтралка его не убьёт. Не надо... принимать близко к сердцу его слова, он слишком хорошо ими владеет, это его оружие... это... а вовсе не пытки и „щекотка“... я слышала, когда-то он запытал подозреваемого до смерти... не думать об этом!» Алби вздрогнула и словно очнулась от затяжного кошмарного сна. Она поправила причёску, быстро припудрила лицо и как ни в чём не бывало зашла в лабораторию.

Сая и Лора уже ждали её, каждая на своём месте: Сая у вспомогательного компьютера, куда необходимо было залить данные для первичной обработки, Лора, как обычно, устроилась в дальнем углу, напоминая клубящуюся тень. Алби мимоходом отметила, что Сая была несколько напряжена и задумчива, но списала это на волнение перед важным этапом работы. Поприветствовав девушек, Алби включила свой компьютер и вдруг с ужасом поняла, что не успела стереть проклятущую запись, настолько стремглав она вылетела из кабинета Дира. «Вот чёрт!» Она быстро сунула карту в слот и, не открывая, нажала «удалить». Интереса её действия не вызвали, Сая молча и сосредоточенно запускала программу обработки данных, Лора же, как обычно, не подавала признаков жизни, пока кто-то не обращался лично к ней. Алби незаметно выдохнула. Вроде бы теперь всё под контролем.

— Ну что, девочки, — она с улыбкой оглядела подчинённых, — давайте приступим. Дир сегодня передал мне видеозаписи контактов начиная с самого первого. Попробуем выжать из них максимум. Лора, ты добавила в код расшифровку видео?

— Ещё вчера, — донеслось из угла, — там подправить пару строк. Но надо залить материал, тогда я точнее скажу, требуется тонкая настройка или нет.

— Отлично. — Алби поставила перед Саей столбик карточек. — Тогда дело за тобой.

Девушка улыбнулась, немного грустно, как показалось Алби, и заполнила все слоты, запустив перекачку данных. Змейки загрузки увеличивались каждую секунду, как вдруг компьютер издал предупреждающий писк. Сая удивлённо всмотрелась в монитор.

— Одна карта не читается... — растерянно пробормотала она. — Сейчас заново попробую.

Второй раз оказался не более успешным, чем первый. Алби нахмурилась, а потом облегчённо вздохнула, словно вспомнила что-то.

— Не стоит повторять. Я совсем забыла, Дир говорил, одна из карт бракованная попалась, давай сюда, я отнесу в кибер-отдел, пусть покопаются. По идее, должны восстановить.

Она уже потянулась за карточкой, как из угла раздался каркающий смех.

— Зачем вам кибер-отдел, когда у вас есть я? — Лора немного высунулась на свет. — Давайте мне, я её в два счёта оживлю.

Пока Алби, замерев от неожиданности, пыталась сформулировать ответ, Сая со смешком встала и передала карту Лоре.

— И правда, чего это мы. Ты лучше любого кибернетика. Ну, что там?

— Сая! — Алби наконец обрела дар речи. — Пусть Лора поковыряется, а ты пока загружай остальное.

Девушка безропотно вернулась на рабочее место, а начальница «Гипноса» подошла вплотную к Лоре, заставив ту настороженно съёжиться, и тихо сказала:

— Не трать время. Карта бракованная. На ней ничего нет.

Лора Грис, уже сунувшая карту в свой планшет, криво ухмыльнулась, глядя на бегающие по экрану зелёные строчки. Несколько секунд она смотрела на них, а потом так же тихо ответила:

— Это не заводской брак. Запись стёрта.

— Что? — Алби кляла себя всеми словами за непредусмотрительность. В технических деталях Лору Грис обмануть было невозможно.

Лора же, зыркнув по сторонам и задержав на мгновение взгляд на Сае, всё так же тихо продолжала:

— Может быть, я и шизоид, но не дура. Запись стёрта. Стёрта сегодня. Вами.

Алби почувствовала, что почва медленно уплывает у неё из-под ног. Она не могла понять, как Лора догадалась, когда и кто удалил информацию с карты, и на её лице отразилась самая причудливая гамма эмоций. Лора, понаблюдав за начальницей, всё так же криво ухмыльнулась, обнажив лошадиные зубы.

— Знаете, за что я люблю эти линзы? Никто никогда не знает, куда я смотрю. — В глазах Лоры были кружочки «биологической опасности». — Я видела, как вы стёрли запись. Ха. А ваша помощница этого видеть не должна была. Ха-ха. Маленькая ложь порождает большую, госпожа Мирр-Гарт. Я в эти игры не играю.

— Просто молчи, — шёпотом приказала Алби, — это тебя не касается.

— Само собой, — скривилась Лора, — если это задумал Альд Дир.

— Просто подтверди, что карта бракованная. Громко и вслух. Иначе Дир узнает, что ты не выполняешь мои приказы.

Лора нервно повела плечами и перешла на сиплый шёпот:

— Мне всё равно. Это ваши игры. Хотите врать, врите. А мне ещё половину денег надо получить. От Дира, между прочим.

И она фыркнула на всю лабораторию:

— Херня это, а не карта. Одной микрушки не хватает. Туда при всём желании ничего не зальёшь. Простите, госпожа Мирр-Гарт, мне очень жаль. Но карта с дефектом.

— Вот ведь, — раздосадованно пробормотала Алби, — ничего нормально сделать не могут, даже карты памяти. Сая, остальное прочиталось?

— Да. — Девушка бросила взгляд на монитор. — Осталась карта с рисунками. Из-за них немного увеличился объём.

— Да бог-то с ним, — Алби подошла поближе, — обработаем то, что есть. Ох, а в кибер-то всё равно придётся идти, Корк обещал новые датчики, под нашу программу. Так, я скоро. Сая, как всё загрузится, запускай оба канала обработки, отдельно аудиовизуальный ряд, отдельно расшифровку звуковой дорожки. Да, рисунки пропускай по видеоряду, чтобы не перегружать программу. Лора, если хочешь, можешь перекусить, ты пока не нужна.

Ответила ли что-то Лора Грис, осталось неизвестным.

Сая проводила Алби взглядом и уставилась в монитор. Она не слышала весь разговор Алби и Лоры, но хриплый шёпот неформалки был слишком громким, хотя Лора явно старалась приглушить свой оригинальный тембр. И сейчас Сая вспоминала обрывки слов, которые ей удалось разобрать со своего места, пусть их было совсем немного, зато отпечатались в памяти эти клочки накрепко.

«...вы стёрли запись. Ха. А ваша помощница этого видеть не должна была. Ха-ха. Маленькая ложь порождает...»

«...игры. Хотите врать, врите. А мне ещё половину денег...»

Сая поджала губы и встала со своего места. Те подозрения, что закрались ей в сердце ночью, внезапно расцвели пышным цветом. Эти странные недомолвки Дора, который явно напрягся, когда Сая рассматривала портрет, его странные и сбивчивые объяснения, хотя она просто пошутила... Девушка подошла к Лоре, которая опять спряталась в свой угол, и поинтересовалась:

— Так что там с картой?

— Заводской брак. — По глазам-«биохазардам» прочесть было нельзя ничего. Сая повысила голос:

— Не ври мне. Я слышала твои слова. Запись стёрли.

— Значит, стёрли, — равнодушно согласилась Лора, — суть одна. Записи нет.

— Но ты можешь её восстановить.

— Могу, — всё так же безучастно кивнула Лора, — но не буду.

— Что значит «не буду»? — опешила Сая, глупо вытаращившись на ссутулившуюся неформалку. Та снова каркнула хриплым смешком:

— Я подчиняюсь Алби Мирр-Гарт и Альду Диру. Алби Мирр-Гарт приказала мне сказать, что карта испорчена. А Альд Дир мне платит. Большие деньги. Я не буду рисковать и подставляться. Извините.

Несколько мгновений Сая переваривала услышанное, а потом наклонилась к Лоре и прошипела ей в лицо:

— Я жена капитана. И я приказываю тебе восстановить запись. Даже если все вокруг решат, что она не для моих глаз. Исполняй!

— Не буду, — Лора достала таблетку и проглотила на сухую, предупреждая галдёж в голове, — или мне придётся сказать, что вы меня заставили. Но вы меня не заставите. Мне нужны эти деньги, и я не хочу ссориться с Диром. Вы, наверно, не знаете, что это за мудак.

— Знаю, — прошептала Сая, — что ж, хочешь позавтракать, иди. Я тебя не держу. Пусть Дир знает, что ты его не подвела.

Лора пожала плечами и достала телефон. Закулисные интриги Отдела её волновали в последнюю очередь.

* * *

Перед кабинетом Альда Сая замерла, не решаясь позвонить. Пусть все их разногласия были в прошлом, которое нещадно препарировал первоклассный психотерапевт, сейчас Сая Стайн застыла перед дверью с табличкой, словно кролик перед удавом. Альд Дир, главный спец по лжи во всём Отделе, ему ничего не стоило навешать Сае такой лапши на уши, что сам Господь не разберёт, была ли там правда хотя бы в междометиях. Но тем не менее Сая решилась. В сейфе Дира хранились оригиналы записей, и девушка во что бы то ни стало должна была узнать, не стёрта ли запись на «родной» карточке.

— Мадам Стайн. — Альд встал при появлении Саи и улыбнулся такой обворожительной улыбкой, от которой растаяла бы даже самая ярая феминистка. — Чрезвычайно рад вас видеть.

— Да ничему вы не рады. — Сая пыталась прочесть в зелёных глазах хоть что-то, но натыкалась лишь на чуть утомлённую светскую заинтересованность. — И я к вам не за комплиментами пришла.

— Однако вынужден сообщить тем не менее, что вы очаровательны, а гнев вам удивительно к лицу и придаёт румянец.

Сая оторопело замерла, а потом, собравшись с духом, тихо сказала:

— Одна из карт памяти, которые я должна была загнать, не читается. Дайте мне оригинал, возможно, при перезаписи произошёл сбой.

— Мадам Стайн, — Дир выдал очередную ослепительную улыбку, — дубликаты копировались при мне. И одна из карт действительно повреждена, о чём я составил рапорт. Боюсь, часть диалога мы потеряли безвозвратно.

— Вы врёте. — Сая заставляла себя смотреть в зелёные глаза рептилии. — Запись с дубликата стёрли. Лора Грис это подтвердит.

— Лора Грис может подтверждать что угодно вплоть до экспедиции на Луну. — Дир мысленно выматерился. Как и Алби, он напрочь забыл о гениальной программистке, которая, естественно, влезла не в своё дело. Альд решил, что по истечении контракта отвесит психопатке пару «ласковых». — Она психически нездорова и может пороть любую чушь.

— Но только не когда дело касается техники, — парировала Сая, — здесь Лора как рыба в воде. Алби Мирр-Гарт хотела отдать карту в кибер-отдел, но Лора предложила свою помощь. И вот тут произошёл затык. Она отказалась восстанавливать запись, потому что хочет получить свои деньги, что ж, это вполне объяснимо.

— Вот ведь сучка истыканная, — вполголоса пробормотал Альд, — а гартова девица тоже хороша. Как же меня это всё зае...ло.

Вслух же он произнёс всё тем же светским тоном:

— Мадам Стайн, вы, как и я, исполняете приказы. И Лора Грис исполняла приказ. Не мой приказ. А вашей начальницы. Возможно, вам следует спросить у неё, отчего был повреждён дубликат.

— Значит, вы признаёте, что он намеренно повреждён. — Сая перевела взгляд на «Сад земных наслаждений», чтобы не смотреть на эту змеиную улыбку. — Господин Дир, дайте мне оригинал. Иначе вас ждут серьёзные последствия.

— Какие? — рассмеялся Альд и, не спрашивая разрешения, закурил. — Вам нечего мне предъявить, кроме слов несчастной сумасшедшей. С Алби разбирайтесь сами, повреждён дубликат или нет. А быть может, мне будет позволено узнать, почему вы так переживаете из-за этой карты? Контакт до последнего дня вертелся на одном месте, пока капитан не предложил Айре рисовать свои воспоминания вместо того, чтобы подбирать слова, которых эта бедняжка даже не знает. Это был прекрасный ход, за один день мы продвинулись сильнее, чем за всю декаду...

— Я всё это знаю, — отрезала Сая, — и прекратите пудрить мне мозги. Карта, господин Дир. Я не слепая и не глухая. Это ведь вы заставили Алби уничтожить дубликат. А кроме своей спины вы прикрываете только одну. Моего мужа. Я имею право знать, что там, на этой чёртовой записи. Слишком много недомолвок, господин Дир. Вам не кажется?

— Что ж, — усмехнулся Альд, — я Стайна предупреждал. Что до вас, ваша решимость мне прекрасно известна. Тот ментальный взлом навсегда в моём сердце. И всё же подумайте ещё раз.

— Запись. — Сая почувствовала, как мерзко дрожат её колени. Дир даже не скрывал, что стереть видео приказал её муж, и во рту у Саи появился горький привкус. Она сглотнула и подошла поближе.

— Запись, господин Дир. И вы зря думаете, что у меня плохой слух. Меня это всё тоже подзае...ало.

Дир смерил Саю оценивающим взглядом и несколько раз прикоснулся подушечкам пальцев к запястью. На губах его блуждала порочная и плотоядная улыбка, а щёки немного раскраснелись, как от пары стаканов виски. Воистину, сегодня был прекрасный день, столько бушующих эмоций Альд уже давно не впитывал, как вампир, наслаждаясь этим терпким потоком. Сначала Алби с её истерикой и хлопанием дверьми, потом воспоминания об Эмме, теперь вот капитанская жёнушка... боже, если каждый день будет таким, ему не понадобятся даже шлюхи, он будет просто наслаждаться этим водоворотом чувств и нервов, этими бьющимися в висках жилками, дрожащими пальцами, сбивчивым дыханием... Он подошёл к сейфу и вытащил карту номер 321.

— Я преклоняюсь перед вашей убедительностью, дорогая мадам Стайн. Поверьте, я всего лишь исполнял приказ капитана.

— Дор вам приказал уничтожить запись? — уточнила Сая, нервно теребя шейный платочек. — Я правильно поняла?

— Безусловно. Но ради вашей улыбки я пойду на вопиющее нарушение и прямое неподчинение командиру. — Альд протянул ей карту, планшет и наушники. — Я предупреждал, что от тайн бывают только ломота в костях и несварение. Но убедитесь сами: ваш муж просто не хотел, чтобы вы огорчались.

Сая несколько раз просмотрела запись, почти не шевелясь, а Дир с наслаждением впитывал эманации боли и обиды, которые захлёстывали девушку. Наконец она отодвинула гаджет.

— И вот из-за этого весь сыр-бор и конспирация? — Сая смотрела на Альда с недоумением и машинально вертела концы шёлкового платочка. — Вот это Дор приказал скрыть? Вы что здесь, все на голову больные или это я уже рехнулась? Господи... Бедная туземка, нашла тут своего альфа-самца... Дир, ну это же смешно. — Сая смотрела ему в лицо, и Альд физически чувствовал, как опьянение эмоциями сходит на нет. — Вы... вы все... оба... — Сая вдруг вскочила и с необычной яростью вперилась Диру в глаза, уже не боясь их змеиного холода. — Сколько можно! Мне надоело, что меня считают хрустальной, бедным бельчонком, которого нельзя тревожить, потому что, видите ли, когда-то я то ли в аварию попала, то ли меня из Института вышибли, то ли вы меня драли как сателлитскую шлюху. Хватит! Довольно! Делаете из меня психованную дуру, потому что мой муж решил, что я приревную к первобытной девочке, оказавшейся в новом и незнакомом мире? Я, по-вашему, совсем дурная, феечка четырнадцати лет, начитавшаяся любовных книжек? Так вы обо мне думаете?!

— Я исполнял приказ, — ровным тоном сообщил Альд Дир, — и моим мнением капитан не интересовался, желая оградить вас от, возможно, двойственного зрелища. Не все женщины так же рассудительны, как вы, и я аплодирую вам. В племени Айре весьма своеобразный подход к отношениям полов...

— Я чуть умом не тронулась, пытаясь понять, что было на той записи, — тихо сказала Сая, шмыгнув носом, — а в итоге всё свелось к обычному порыву молодой девушки. И Дор как-то без энтузиазма это воспринял. Вот надо вам было устраивать этот цирк? Ещё и Алби привлекли, то-то она такая расстроенная с утра была. Лора теперь боится за свой гонорар. Вы, Дир, сами сдохнете, запутавшись в своей паутине. Дору можете ничего не говорить. Раз он так изнервничался, что я увижу это. Она и портрет его нарисовала.

— Айре влюблена в вашего мужа, — Дир ещё не получил полного удовлетворения, Сая его сбила своим прагматизмом, — тут возможны любые выверты.

— Дор не дурак, — Сая встала и протянула вербовщику наушники и планшет, — а эту девочку мне просто жаль. Одна среди чёрти-чего, Дор хоть распорядился ей какие-то цветы в комнату принести, чтобы ей не было так страшно. Вам это бы и в голову не пришло. Простите, что отняла у вас время, впредь подумайте трижды прежде чем наводить тень на плетень. Хотя вы иначе не можете. — Она двинулась по направлению к двери. — Когда вы уйдёте в отставку, я выпью ящик шампанского. Доброго дня, господин лейтенант.

— Был счастлив вас увидеть. — Альд следил за стройной фигуркой, отмечая чересчур прямую спину и вздёрнутую голову. То, что капитана ждёт нелёгкий денёк, Альд Дир видел так же ясно, как «Сад земных наслаждений». Сая могла обмануть кого угодно, но не ловца человеческих душ с двадцатипятилетним стажем.

«Никогда не женюсь, боже сохрани. Иметь под боком личную мегеру... все бабы одинаковы. И все не умеют держать язык за зубами, это генетическое, что ли... а вот Беллу я так и не поимел... и канцлерскую блондинку тоже... эх, упускаешь самый сок, Альд, стареешь, одним словом...»

Он запер кабинет и спустился на парковку. Может, Белла Райт и Алби навсегда были недоступны ему по разного рода причинам, шлюшки типа Деллы отговорок не имели.

Он уже потянулся было к коммуникатору, стоя перед автомобилем, чтобы предупредить капитана об опасности, но отдёрнул руку. К чёрту всё. Стайн сам заварил эту кашу, пусть сам и расхлёбывает последствия. «Молодость. Это просто молодость, щенячьи чувства, верность один раз и до смерти, сдувание пылинок и целование следов. Пусть взрослеет и сам несёт ответственность, всё ж капитан, а не штырёк собачий. А я...»

Альд завёл мотор и вслушался в мерное рычание бесчувственной машины. Он не хотел признаваться в этом, но он завидовал Дору Стайну. Завидовал чёрной завистью человека, которому были недоступны самые светлые чувства и порывы. Даже быдловатый сателлитчик имел то, о чём Альд Дир мог только мечтать, а мечты эти молитвами Альсины Вейнер рассыпались горьким пеплом. Альд вывел автомобиль на трассу и погнал в пустоту, передумав ехать в бордель. Сейчас ему не хотелось ни секса, ни алкоголя, ни будоражащих душу запретных развлечений, для остальных каравшихся минимум штрафом, только бесконечная трасса и такое же бесконечное одиночество, на которое Альд Дир подписал себя сам. И впервые в жизни он подумал, что тогда, давным-давно, он был неправ.

* * *

Лора дождалась ухода капитанской жены и набрала номер с салфетки. Всё это время ей не давал покоя их с Аланом диалог, и в конце концов Лора не выдержала. Гнёт неблагодарности давил на горло не хуже удавки.

— Алё. — Алан Флинн неразборчиво буркнул в трубку, где-то позади раздавался лязг металла и рычание то ли двигателей, то ли ещё чего. — Это кто?

— Лора, — Лоре Грис это слово далось десятком седых прядей, — Лора Грис. Из «Сферического коня».

— А, — гоготнул в трубку Алан, — ну здорово, коль не шутишь. Тебе чё?

— Ничё! — Лора уже пожалела о звонке и думала нажать отбой. — Ты мне свой номер дал. Ну и вот.

— Внятно бухти. — Лора услышала глумливый смешок. — Чё надо, «скорпиониха»? Или опять прижали? Я тебе телохранителем не нанимался.

— Да иди ты на ..., — разозлилась Лора, — ещё минуты на тебя тратить. Я пообедать хотела, уже не хочу.

— Ну и обедай, — раздалось в трубке, — раз в десять утра уже голодная, а у меня работа. Я, знаешь ли, тут работаю, а не хернёй страдаю, чтобы поутру разговоры разговаривать. Чё звонишь, говори внятно, у меня начальник над душой.

— Поблагодарить тебя хотела, — Лора выплёвывала слова, как горькие семечки, — за... тот случай. В «Коне». Ну, тебе не больно и надо.

— Хлебало попридержи, — посоветовал Мозг, старательно отодвигаясь от коллег по цеху, — ну, типа, рад, что у тебя совесть взыграла. Значит, не совсем пропащая. Так чё надо?

Лора съёжилась в своём углу, не зная, как продолжать этот дикий диалог, но потом собралась с духом, погладила дракона на ухе и как можно твёрже сказала:

— Пошли перекусим. Я одна боюсь.

— Вот психическая, — в трубке раздался гогот, — ладно, не ссы. Ща переоденусь и на проходной тебя поймаю, раз ты такая дикая. Спускайся, мне с гаража пять минут ходу, а ваш бункер хрен проссышь где. Тебе ясно, шиза? Или опять скулить начнёшь, как тогда?

— Да чтоб ты сдох, — искренне сообщила Лора, — быдлан сателлитский. Навязался на мою голову.

— Вообще-то это ты мне звонишь, — напомнил Алан, — так что хватить мраковать. Звездуй на КПП, там разберёмся. Пойдём в «Клешни», там не так ссыкотно с тобой появиться. Всё поняла, психическая?

Лора быстро нажала на иконку отбоя и перепроверила содержимое торбы. Мозг был прав, после той сцены в «Коне» Лору трясло от мысли про людные места, а этому уроду вряд ли кто-то скажет хоть слово без опасений за свою челюсть. И он не мерил её раздевающим взглядом, как эту дешёвку Лулу... вообще почти не смотрел в её сторону... и Лору отпустило. Ну... должен же быть у человека хоть один друг?

Глава 26

На КПП Лору досмотрел всё тот же скучающий охранник, тут же потерявший к ней интерес. Стоило женщине выйти за турникет, как от стены отлепилась сутуловатая фигура в дешёвом спортивном костюме.

— Блин, ты от улиток, что ли, произошла? — Мозг перекатывал во рту зубочистку и ухмылялся. — У меня перерыв не бесконечный. Я ж не вы, белая кость, чё хочу, то и ворочу, мне за опоздание штраф влепят.

— Ты всегда такой бешеный? — Лору снова начало мелко трясти. Агрессию, которую излучал Алан Флинн, казалось, можно было потрогать, настолько явственно она окутывала его тёмным облаком. Лора зажмурилась. Если сейчас он её пошлёт, она сбежит, да, абсолютно точно сбежит. Но Мозг лишь фыркнул.

— Пошли. Куртис мне полтора часа дал, и то в счёт перекуров.

Они вышли на улицу, и Мозг слегка отодвинулся, делая вид, что он сам по себе и к взъерошенной неформалке отношения не имеет. Но на автобусной остановке сменил гнев на милость.

— Чё ты дёрганая такая? Щас полиция решит, что я тебя силой куда-то веду. Лицо попроще сделай. — Он бросил взгляд на светящееся табло. — А вот и автобус. Пошли. Тут есть одно годное местечко.

Лоре ничего не оставалось делать, как проследовать за своим спутником, покрепче вцепившись в торбу. Она понятия не имела, куда они едут, Центр никогда не любила и приезжала туда лишь по необходимости. Но Алан Флинн точно знал, куда им надо.

Через десять минут они вышли на окраину Центрального квартала, застроенную безликими многоэтажками фирм и корпораций с логотипами на крышах и сверкающими рекламными панорамами на стенах. В этой части района жилых домов почти не было, он считался сосредоточением деловой жизни столицы, и поэтому неброская забегаловка с вывеской в виде смешного розового краба Лору несказанно удивила.

— Наши воротилы ходят в такое убожество?

Мозг хохотнул.

— Это для клерков и всяких охранцов, тоже люди, жрать охота. Между прочим, говорят, капитан тоже сюда заскакивает, когда ему всё поперёк горла становится.

При упоминании капитана Лора неосознанно вжала голову в плечи и поёжилась. Мозг заметил её нервозность.

— Слышь, хватит уже, а? Ну достала же. Блин, сама меня вытащила и стоит тут. Пошли. Сколько раз говорить, не трону я тебя. Я нормальных женщин люблю, с сиськами там, с задницей, а не скорпионих типа тебя. Заходи давай.

Лора снова дёрнулась и схватилась за дракона в ухе. Белобрысый механик внушал ей ужас пополам с отвращением, и тем не менее она не развернулась и не ушла, сама не понимая, что её держит около забегаловки с крабом. «Долги надо отдавать, Лора, — насмешливо галдели голоса в голове, — потому что ты ещё месяц будешь шарахаться ото всех прохожих». Она глубоко вдохнула и вошла внутрь.

От вида кафешки с клетчатыми красно-белыми скатертями, пластиковыми стульями и понатыканными по стенам панцирями крабов Лоре захотелось зажмуриться. Красный цвет вселял в неё тревогу, она никогда не носила ничего красного и даже губы красила чёрной помадой, а здесь даже стены были розовато-красными, как кораллы, а в стеклянных вазочках стояли искусственные маки. Она судорожно вздохнула и села к окну, чтобы не видеть алого буйства. Из зыбкой одури её вывел тычок под рёбра.

— Тут кто-то жрать хотел, ну, заказывай. И учти, я за тебя платить не буду. — Мозг сунул ей клетчатое меню. — Давай, в темпе, мы, типа, не в ресторане.

Она уткнулась в меню, краем глаза наблюдая, как к ним приближается сухощавый пожилой мужчина в клетчатом переднике. Лора закатила глаза и отвернулась к окну вместе с меню. Владелец «Клешней краба» подошёл к ним и поприветствовал Алана как старого знакомого:

— Ну что, Алан? Каждый раз плюёшься и каждый раз возвращаешься. Я же говорю, моя готовка придётся тебе по вкусу. Видишь, и девушку привёл.

— Это не девушка, — гоготнул Мозг, — это хрен пойми что, да ещё и психическая. Так, знакомая.

— Да пошёл ты, — чуть слышно прошептала Лора, загораживаясь от мужчин картонкой меню, — специально, что ли, нервы треплешь.

— Ну-ну, — примирительно прогудел хозяин, — не стоит так переживать. Алан просто говорит не подумавши, вот есть за ним такой грешок.

Лора не успела ответить, как Мозг снова ткнул пальцем ей в ребро. После краткого прилива холодного пота Лора осторожно высунулась из меню. Кроме Мозга на неё смотрел мужчина лет пятидесяти, загорелый и морщинистый, с зачёсанными назад слегка седыми волосами. Он улыбался, и Лора медленно положила картонку меню на стол.

— А у вас есть что-нибудь вегетарианское? — спросила она. — Я не ем мясо. Даже крабов.

— Балбес ты, Алан, — покачал головой владелец кафе, — нашёл, куда вегетарианку приглашать. Ну где я найду вегетарианское, мы же «Клешни краба». Если только салат и пирог с яблоками.

— А в чём проблема? — Мозг выпучил бесцветные глаза. — Мне два больших сэндвича с крабом, а ей... — он обернулся и смерил Лору взглядом. — Такие же, но без краба. В полцены, короче. И шипучку свою фирменную. А ты что пить будешь? — он покосился на Лору.

— Пиво. — Она упорно смотрела в стол. — Я не за рулём.

— Во, видал! — Мозг расхохотался в голос. — Я тут, блин, как правильный, лимонадиком пробавляюсь, а эта шиза бухает с утра.

— До меня никому дела нет, — огрызнулась Лора, — ко мне начальство лишний раз не подходит.

Владелец кафе усмехнулся и поманил официантку.

Алан с хрустом вгрызался в подрумяненный сэндвич, набитый полосками нежно-розового мяса в обрамлении салата и овощей. Обёртка от предыдущего была скомкана и засунута в вазочку с маками. Лора покосилась на Алана и фыркнула:

— Впрок отъедаешься, что ли?

— Это ты, между прочим, — невнятно пробубнил Мозг, не стесняясь говорить с набитым ртом, — можешь тут бухать с утра и недоволенку корчить. А у меня эта вылазка в счёт перерыва, теперь до конца смены Куртис не отпустит. Что мне, до ночи голодным сидеть?

Лора не ответила и принялась за свой бутерброд, по обыкновению, уставившись на стол. Разговаривать с Аланом Флинном было не о чем, да и незачем. Но сам Мозг решил иначе. Дожевав свой обед, он шумно приложился к стакану с лимонадом, перегнулся через стол и поинтересовался:

— Ты всегда такой прикид носишь?

Лора вздрогнула и подняла глаза. Мозг, столкнувшись взглядом со значками биозащиты, чуть отодвинулся и пояснил:

— Ну вот в тряпках этих чёрных? И с мордой боевого степлера?

— Тебе какая разница? — Все эти расспросы Лоре не нравились, тем более, что Алан придвинулся слишком близко.

— Это моё дело, какая разница. Ну так чё, всегда?

— Кроме тюрьмы, — выплюнула Лора, — а так всегда. Мне нравится такая одежда. И украшения.

— Украшения, блин... — пробормотал Мозг, а потом криво ухмыльнулся, обнажив провал на месте выбитого зуба:

— Короче, нифига ты не террористка. Не знаю, за что тебя в «семицветике» заперли, да ещё с пожизненным, но до терроризма тебе как до Луны пешком. Ты приметная слишком. Тебя найти как два пальца. Если бы ты затевала чё, то так палиться не стала бы, зуб даю. Сидела б тише мыши, растворялась бы... э-э-э... в обществе, чтобы по всем видеофиксациям голяк. Не, чё-то на тебя не то повесили. Да, шиза?

Лору прошиб холодный пот. Она вцепилась в свою кружку, до боли сжав пальцы, и низко наклонила голову, чтобы разноцветные пряди скрыли лицо. Что такое, зачем он спросил об этом?! Лора сделала тихий судорожный вдох. А вдруг он всё-таки агент Дира, шпионящий за непредсказуемой программисткой, докладывая каждый свой шаг? Она съёжилась и стала похожа на мокрую ощипанную ворону, которую уличный кот уже почти загнал, играясь в свои хищные игры.

Мозг заметил эту перемену и встревоженно пробормотал:

— Да лан тебе. Мне пофиг, чё у тебя было. Я так, просто... Ну... не верю я, что ты теракт задумывала.

— Меня помиловали, — хрипло ответила Лора, — поставили на шифр плюс. Какое тебе дело? Теракт, не теракт. Меня выпустили оттуда. Сам знаешь, за что. И вообще. Тебе говорить, что ли, больше не о чем, кроме как кто за что сидел?

Мозг хмыкнул неопределённо, снова покосился на свою спутницу, нервно кусающую губы, и сообщил:

— Лан, забей. Не хочешь говорить, твоё дело. И чё, в молчанку играть будем? Расскажи хоть что. Чем ты там у себя в этом проекте занимаешься.

— Это государственная тайна, — отрезала Лора, — я подписывала неразглашение. Мне проблемы не нужны.

— Ну ещё бы, — Мозг прикончил лимонад и шумно рыгнул, так, что на него покосились все без исключения посетители кафе, — проблемы никому не нужны. Лан, я хоть свои порешал.

— Какой молодец, — пробормотала Лора, принимаясь за салат, — очень за тебя рада. Ты ж механик, какие у тебя там проблемы? Отвёртку в капоте забыл?

— Баба ты и есть баба, — наставительно сказал Алан Флинн, — чё ты вообще можешь соображать. Мне, межпрочим, капитан тест устроил перед тем, как на работу взять. Я его прошёл, там у всех пачки поотваливались.

Лора смерила его взглядом глаз-«биохазардов» и фыркнула:

— И что ж за тест такой, что ты всех удивил?

Мозг слегка самодовольно ухмыльнулся:

— Двойной биометрический блок снял, с «Орфа».

— А, этот котёл с колёсами, — Лора, казалось, совершенно не удивилась и даже откинулась на спинку стула, — до сих пор на ходу, надо же. Ну и что такого, снял блок и снял. Было бы смешно, если бы не снял.

Мозг аж поперхнулся от неожиданности и нечаянно сломал сигарету.

— Ты чё, «Орф» видела?

— Видела! — Теперь Лора смеялась в голос, это было странно, непривычно, её некрасивое лицо ещё сильнее исказилось, а крупные зубы иногда клацали, когда женщина хохотала особо заливисто. На них с Аланом украдкой таращились почти все «Клешни краба». — Да в этом гробу половина начинки — мои разработки. Меня Дир тогда к этому и привлёк... в первый раз.

Сказать, что Алан Флинн удивился, — значит, не сказать ничего. Он глупо вытаращился на сидящую напротив женщину с кучей пирсинга и, сглотнув, поинтересовался:

— Ты чё, в тачках рубишь?

— Я лучший инженер Ойкумены, — презрительно бросила Лора, — по крайней мере, конкурентов пока не нашлось. Я могу разобрать и собрать любую хрень, если в ней есть хоть пара деталей. Дир сказал, что их вездеходу нужна эксклюзивная начинка, полная автономия, независимость от внешних факторов, интуитивная управляемость в экстремальных условиях, форсирование любых препятствий, а так же комплекс поддержания жизнедеятельности водителя и пассажиров при аварии или другом форс-мажоре. Он заплатил мне. Я обвешала этот катафалк кучей фенечек, потом персоналу дополнительный инструктаж проводили, чтобы они разобрались, что к чему. Я внакладе не осталась. — На этих словах лицо Лоры помрачнело, но Мозг не обращал на это ровным счётом никакого внимания. Он хлопал глазами, пытаясь понять все эти сложные слова, которыми сыпала Лора, а потом крякнул:

— Это чё ж получается... Я тут мудохался, блок этот снимал, а это, значит, ты его туда и повесила!

— Биометрический блок это ерунда. — отрезала Лора. Оседлав любимого конька, она словно сбросила с плеч тяжкий груз и сейчас сидела с весьма самоуверенным видом, периодически прикладываясь к пиву. — Если тебя судили за угоны, ты такие блоки по любому снимать научился бы, иначе профнепригоден. И как ты его снял?

Мозг насупился на мгновение, но потом всё же рассказал Лоре про знаменитую смолку. Женщина криво усмехнулась, отчего у Алана зачесались кулаки.

— Вот первобытные люди. Им тут электронику вбухиваешь, сенсоры, жестовую регуляцию, а они какую-то жвачку лепят. Удивительно, что ты вообще мог что-то угнать.

Мозг начал здорово заводиться с таких дел, но волевым усилием взял себя в руки. Шиза гнала такую пургу, которую и послушать не грех. Тем более, она, кажется, понимала, о чём говорила.

— А ты, значит, блок по-другому сняла бы. Ну-ну.

— Ну-ну, — кивнула Лора и отхлебнула ещё, — я, в отличие от тебя, к машине даже не приближалась бы. Сняла дистанционно, через консольное управление.

— Слы-ышь, — тут Мозг понял, что Лора всё-таки психическая, — ну чё ты гонишь. Двойной блок это двойной блок. Вся тачка намертво. Ты к ней не подсосёшься, там все системы в спячке.

— Вот именно что «в спячке». — Лора даже улыбнулась, глядя на ошалевшего Алана. — Ты вообще спящий режим от выключения отличаешь? Такие машины как «Орф» НИКОГДА не отключаются полностью, хоть все их блоками увешай. Они должны быть в постоянной готовности, чтобы сорваться с места в любой момент. Просто надо перейти на консольное управление и отдать команду. Это с любого коммуникатора можно сделать, я специально это прописывала. Ты со своей звонилки мог его разблокировать, вот тогда пачки точно поотваливались бы.

Мозг махнул рукой, заказывая обоим ещё выпить, и хрипло поинтересовался:

— Да как, блин?!

— Очень просто. — Лора, получив ещё порцию пива, осторожно сдула пенную шапку, закусила орешком и продолжила:

— Настраиваешь коммуникатор на диапазон 2.4 ГГц, ловишь волну, как говорится, у тебя высветится «Orph 001». Ну, он же как бы эксклюзивный. Значок будет серым, неактивным, если машина в блоке. Но она всё равно принимает сигнал, надо только его суметь отослать. Потом переключаешься на консольный режим, вводишь код принудительной диагностики, это даёт системе понять, что что-то неладно. Система автоматически переходит в режим «чуткого сна». Потом вводишь код разблокировки, это 001-777. Ты не смотри так, ничего эти цифры особого не значат. В консольном режиме ты можешь разблокировать автомобиль, находясь в нескольких метрах от него.

— И ты это сама придумала? — не поверил Мозг.

— Ты пойми. — Лора была уже немного расслаблена и больше не дёргалась при его приближении. — Вот заблокировал водитель «Орф». И помер по пути домой. Ну... не знаю... сердце. Или кирпич на голову упал. Что теперь, лазерным резаком вскрывать, если его пальчики и глазки вместе с ним в морге мёртвые лежат? Надо иметь запасной вариант. Это от меня ваши спецы и хотели. Ну и вот.

— И чего тогда в этом эксклюзивного? — не унимался Мозг. — Ну хорошо, я об этой приблуде не знал, вскрывал как умел. Но ты же это разработала для них, почему у них пачки поотвисали бы?

— Потому что, — Лора сделала внушительный глоток, — я не люблю, когда мне ставят рамки. Я сделала, что они хотели, напичкала этот котёл под завязку, все тесты прошли успешно. Но я хотела проверить свои силы, расширить это задание. Я написала чит-коды, которые подойдут не только «Орфу», но и любой другой машине, главное, чтобы в ней была система электронной диагностики.

— Ща все тачки такие. — заметил Мозг.

— Именно. — Лора улыбалась светлой и рассеянной улыбкой, отчего Алану стало дико не по себе. Лицо женщины было умиротворённым и спокойным, она больше не тряслась и не зыркала по сторонам с видом загнанного зверя. Пригубив пиво, Лора облизнулась и сообщила:

— Я тебя попросила пойти со мной. Я хотела тебя поблагодарить за то, что ты припугнул этого урода Касберта. Я знаю, как тебя отблагодарить. У тебя есть зашифрованный канал?

— Чё? — Мозг понимал, что начинает плыть, хотя к спиртному не прикасался. Довольная Лора Грис вызывала в нём опасения, как бы эта психическая не начудила чего, уж больно резкий перепад. Он повертел головой, но посетители кафе больше на них не смотрели, занятый каждый своим делом. Алан повернулся к Лоре с переспросил:

— Какой ещё канал?

— Ну мне что тебе, по общей сети такие вещи пересылать? — возмутилась Лора. — Блин. Хотя ладно, так перешлю, только ты постарайся наизусть запомнить или храни где-то, куда чужие не лазят. — Она уткнулась в свой коммуникатор, а через несколько минут Мозгу пришло оповещение о новом письме. Он открыл файл и удивлённо посмотрел на десятки странных числовых комбинаций, которые Алану не говорили ничего. Лора, преодолев гвалт в голове, чуть придвинулась и шёпотом сообщила:

— На обычных автомобилях код принудительной диагностики всегда один: 888-004. Это для сервисов...

— Да знаю я... — Алан пристально всмотрелся в собеседницу. Сейчас она вовсе не походила на истеричную шизофреничку, которую он полоскал в умывальнике буфета. Перед ним сидела сильная, уверенная в себе женщина, и эта уверенность даже немного сглаживала некрасивые черты лица, озаряя их изнутри.

— А это, — она указала на вереницу цифр, — чит-коды. Мои чит-коды. Я их написала тогда, просто так, чтобы себя побаловать. С их помощью ты можешь взять под контроль любой автомобиль, даже если в нём сидит шофёр. Это, — она ткнула пальцем в верхнюю комбинацию, — перевод на консольное управление. После чего ты можешь вводить те чит-коды, какие тебе сейчас нужны. Я тебе сделаю зашифрованный канал, куда перешлю все описания, сейчас это долго и муторно. Просто запомни основные коды: верхний это консоль, следующий — перевод в автономный режим. Даже если у машины есть свой автономный режим, этот код его отключит и переведёт управление на тебя. А дальше что хочешь, хочешь, диагностируй, хочешь, блокируй, хочешь, она сама куда надо поедет. Считай это моей благодарностью. — Женщина откинулась на спинку и с наслаждением отпила ещё ледяного пива.

Алан Флинн держал в рукахкоммуникатор, на экране которого высвечивались его шаги к покорению мира. Он отдавал себе отчёт, что за эти цифры в сателлите его убили бы в тот же день, слишком большая власть была сосредоточена в вереницах чит-кодов. Он представил себе, как развернулся бы с этими штуками на своей малой родине, без преувеличения, подмяв под себя весь район, а то и больше, но потом тряхнул головой. В сатике секреты долго не живут, его всё равно когда-нибудь пристрелили бы, и королём сателлита стал бы кто-то более удачливый, чтобы в свою очередь отдать секрет идеального угона конкуренту с битой помощнее. Нет. Мозг хмыкнул про себя. Нет-нет. В сатик он больше ни ногой, а вот подняться в гараже и стать единственным механиком, обслуживающим «Орф» — это запросто. И начнёт он уже сегодня. Тут мысли Алана перескочили на Лору Грис. Несчастная шиза, наверно, не понимала, какой подарок вручила ему за, в сущности, пустяковое дело. Он побарабанил пальцами по столу:

— И чё, вот просто так отдаёшь? Это ж сокровище.

— А мне оно нафига? — Лора уже пребывала в состоянии задумчивой неги. — Я занимаюсь программированием, железки это пройденный этап. Щас у меня хорошие деньги, интересный заказ. А эти коды я один раз опробовала и забыла про них, ты вот напомнил. Ну, пользуйся на здоровье.

Алан молча смотрел на женщину, которая легко и без сомнений расставалась со своими разработками, просто потому, что они ей были уже безразличны. Она и впрямь психическая, подумал Алан, психическая, не отдающая себе отчёт... Он вспомнил её белое от страха и отвращения лицо, Касберта, шипящего какие-то обвинения, мутного охранника, который был там скорее для приличия... вот теперь Алан Флинн точно знал, как уравновесить столь щедрый дар за сущую безделицу. Дождаться бы конца смены.

* * *

Сая смотрела в пол, но глаза её метали молнии. Дор только зубами скрипнул. Штырьку понятно, зачем она ворвалась в его кабинет, чуть ли не ногой дверь открыла. В таком бешенстве капитан свою жену видел впервые, хоть Сая и старалась держать себя в руках. Он вздохнул про себя. Что ж, когда-нибудь этот разговор всё равно бы состоялся, Дир, сука, опять оказался прав... шила в мешке не утаишь, как ни хотелось...

— Ну что такое, бельчонок? — Дор устало откинулся в кресле. — Что ты такая взвинченная? Я же вижу.

— Видишь?! — Сая вскинула голову, и Дор поразился недоброму блеску её глаз. — А больше ты ничего не видишь? Или, может, мне заткнуться, как примерной жёнушке, и молча наблюдать за тем, как эта девица вешается на тебя при всех? Считаешь, ничего такого? Или тебе это нравится?

— Сая! — Дор понятия не имел, как разговаривать с женщиной, бледной от бешенства и ревности, особенно если учесть прошлую отвязную ночь. — Ну что за чушь ты несёшь? Айре просто незнакомы наши понятия о морали и приличиях. Она же дикарка, никогда не была в цивилизованном обществе. Жила в своём племени где-то на задворках Внешнего мира, наверняка у них там полигамия или вообще сплошной промискуитет. Она дикарка, Сая, она из другого мира. И нам надо наладить контакты с этим миром...

— Ах, наладить?.. — Сая перешла на вкрадчивый шёпот. — И как, интересно? Ты же ей не сказал, что бесплоден? Она рассчитывает родить от тебя целую кучу детей. Чёрт возьми, Дор, да самая последняя шлюха Ойкумены не будет себя так открыто предлагать! А ты молчишь! И не надо мне тут про контакт цивилизаций! Плевать мне на все цивилизации! Либо ты сажаешь её в стат-бокс до выдвижения экспедиции, либо я лично куплю ей самое сексуальное бельё, причешу, накрашу, побрызгаю духами и за руку отведу Альду в постель, чтобы он развлёкся как следует, пока она кровью не истечёт! Она даже не вагантка, она никто, просто маленькая дрянь. Так что Дира даже обвинить будет не в чем. Тебе понятно? — Сая раздула ноздри. — Я не шучу. Я прикажу Диру так её отыметь, чтобы она мечтала утопиться в своём Красном озере! Да. И буду смотреть. Ты заигрался. И, кажется, краёв уже не видишь.

Дор на всякий случай откатился в кресле на пару шагов назад. Вид Саи ясно давал понять, что она не шутит. Девушка балансировала на тонкой грани, отделяющей гневную отповедь от самой настоящей ярости, а насколько Дор знал, в тихом омуте водятся самые лютые черти. Он мысленно отрепетировал свои слова, догадываясь, что сейчас в него полетит в лучшем случае коммуникатор.

— Сая, да что с тобой? Это паранойя. Айре бредит своим Красным озером, ежеминутно умоляет туда отправиться, здесь ей страшно, непривычно и совсем нет знакомых людей. Ну ты же понимаешь, что она вцепилась в меня только потому, что я напоминаю ей соплеменников? Смуглый и черноглазый, как она сама. Я ей кажусь хоть немного привычным. А что до... Ну Сая! Ну это просто защитная реакция на страшную и непонятную обстановку — попытаться вести себя, как дома. И вежливости её в этих первобытных пещерах не учили...

— Хватит её защищать! — взвизгнула Сая и действительно схватила коммуникатор. — Эта девка просто говорящий штырёк! Тварь из Внешнего мира! И если ты сам не способен её окоротить из-за всяких там контактов и новых миров, то это сделаю я! Ещё не хватало при живой жене улыбочки тут расточать! Если бы ко мне так нагло клеился какой-нибудь тип из бара, ты бы терпеть не стал, сразу бы в челюсть вломил. Ну так я тоже вломлю. — Она подошла ближе и с силой грохнула ни в чём не повинный коммуникатор на стол. — Сиди и думай над моими словами. Ещё раз я услышу от этой твари что-либо подобное, а ты промолчишь, я её убью. Так и знай.

Сая вышла, громко хлопнув дверью и задев плечом вышедшего из лифта Альда, который проводил её задумчивым взглядом, и зацокала каблучками по лестнице.

Она заперлась в лаборатории, несколько минут успокаивая сбившееся дыхание. Сая сама не ожидала, что этот короткий разговор, вернее, набор криков, так её измотает. А этому чёрту лысому хоть бы что. Контакты он налаживает... какие могут быть контакты с полуобезьянами? Сая всхлипнула. Он что, так боится потерять доверие этого чучела, что согласен терпеть чуть ли не прямые домогательства? Или не терпеть? Или... Сая закусила губу. Она знала, что её подозрения писаны вилами на воде, но остановиться уже не могла. Слишком сильно её задели слова Айре. Девушка всхлипнула. Получить удар под дых от той, за которую она так переживала... и от мужчины, которому доверяла больше, чем самой себе... В горле разрастался мерзкий жгущий комок, мешающий дышать, а в глазах щипало. Сая достала планшет, дрожащими пальцами ввела нужный запрос и застучала пальчиками по глянцевой поверхности. Будь что будет, терять ей уже нечего.

Через полчаса, когда она уже собралась было в буфет, выпить чаю с травами и хоть немного расслабиться, её телефон разразился мелодичной трелью. Сая бросила взгляд на экран и замерла. «Так быстро?» Но делать нечего, она сама записалась на приём, отступать нельзя. Она как можно скорее спустилась вниз, где её уже поджидала чёрная машина с полностью затонированными стёклами. Водитель распахнул дверь:

— Мадам Стайн?

Сая кивнула, несколько оробев. Водитель учтиво наклонил голову:

— Прошу вас. Через двадцать минут мы будем на месте.

Глава 27

Сая чуть ли не на цыпочках вошла в светлый просторный кабинет и замерла, не решаясь даже поздороваться. Щёки её пылали. Ещё по пути в здание, облицованное красноватым мрамором, Сае начало казаться, что большей глупости, чем она совершила сейчас, даже и придумать трудно. Но выхода не было. Её внезапный порыв мог дорого ей обойтись, и не только ей, но и Дору, и Сая всю дорогу ломала тонкие пальчики и неслышно всхлипывала. Перед входом она как могла привела себя в порядок, вызвала лифт, глубоко вдохнула и зашла в распахнувшиеся двери.

— Сая? — Гарт удивлённо привстал из-за стола. — Что с вами? У вас глаза покраснели и губы дрожат. Вы недавно плакали или только собираетесь?

— Я... — У Саи почему-то кончились все слова, и она стояла перед государственным канцлером, не зная, куда деть глаза и руки. Гарт заметил эту нервозность, подошёл поближе и протянул девушке стакан воды.

— Выпейте и успокойтесь. Я получил ваш запрос. Вы просили об аудиенции. Думаю, не сильно погрешу против истины, если предположу, что ваш визит связан с делом этих дикарей и их Красного озера. Я прав?

Сая нашла в себе силы кивнуть, но взгляда от пола так и не оторвала. Гарт несколько мгновений изучал ссутулившиеся, чуть подрагивающие плечи и пышную шапку русых волос, а потом сообщил куда-то в пространство:

— Я принял вас незамедлительно, потому что вы жена командира особой бригады и вряд ли бы вы решили просить аудиенции из-за пустяка. И вы сильно нервничаете. Я вас слушаю, Сая. И не бойтесь. Я уже давно не кусаюсь.

«Последний раз она так психовала, когда Вирс не разрешал ей навещать мужа в реанимации. А теперь что? Опять Дор, скорее всего, или эти троглодиты. В проекте вроде никаких внештатных ситуаций не возникало...»

Он сделал ещё один шаг навстречу девушке и осторожно тронул пальцем русый локон.

— Ну что случилось, Сая? Вы же не поплакать сюда приехали. Говорите. У меня есть полчаса.

Сая всё ещё молчала, последними словами ругая себя мысленно за этот приём. Господи, какая она дура... Сая всхлипнула последний раз и тихо сказала:

— Вы непосредственный начальник Дора и непререкаемый для него авторитет. Любой ваш приказ он выполнит моментально и в точности.

Гарт молчал. Было видно, что девушка на грани, но очень старается держать себя в руках. «Ну что, капитан, что ты там намудрил с этими красными озёрами и дикарями в перьях? Раз твоя жена не находит ничего лучше, как просить помощи у меня?»

— Я прошу вас, господин канцлер, — Сая всё-таки нашла в себе силы посмотреть Гарту в глаза, — приказать капитану поместить дикарку по имени Айре в отдельный изолятор вплоть до начала экспедиции к Красному озеру. Это... то, ради чего я просила о вашей аудиенции.

— Так, стоп. — Гарт пока ни черта не понимал, но просьба Саи была поистине вопиющей. — Давайте-ка успокоимся и разложим всё по полочкам. Выпейте ещё воды. Признаться, я несколько озадачен вашей просьбой. Впервые за более чем три сотни лет после второй войны мы сталкиваемся с ещё одним оплотом человеческой расы, пусть одичавшим и немногочисленным, но это люди! Это такие же люди, как и мы с вами, просто вынужденные жить в первобытных условиях и приспособившиеся к ним. Это уникальная, невиданная ситуация. Теперь мы знаем, что мы на планете не одни. И наша задача наладить контакт с этими людьми... с этим племенем. Никто не собирается переселять их в Ойкумену, это будет слишком сильным ударом для их психики. Но мы должны изучить их. Должны понять, как они смогли приспособиться к жизни за Гранью. Выяснить, что это за загадочное Красное озеро, о котором так страстно говорила эта Айре. И мы не можем посадить Айре под замок. Иначе наш контакт кончится даже не начавшись. Нам нужно завоевать её доверие, а не кидать в застенки. Она прошла карантин и все санитарные мероприятия, она вполне может находиться на территории Отдела, но не в изоляторе, вы понимаете? Это слишком важно. Знать, что где-то на Земле ещё есть люди. Другие люди. Так чем обусловлена ваша... м-м-м... ну, скажем, просьба?

— Я понимаю, господин канцлер, — Сая снова низко опустила голову, — но... Вы говорили о доверии, о контакте, о... об этих людях... Эта дикарка больше похожа на самку штырька, а не на женщину. Её... надо изолировать.

— Почему? — Гарт догадывался, почему. Но он не мог позволить личным переживаниям Саи взять верх над уникальной встречей двух человеческих анклавов.

— Я... мне...

— Вам чем-то досадила эта дикарка, — всё так же в пустоту сообщил Рифус Гарт, — иначе вы не просили бы меня отдать этот бессмысленный и безрассудный приказ. Я его и не отдам. Этим делом занимается Дор Стайн и «Красный отдел». Просите вашего мужа, а не меня. Хотя результат, подозреваю, будет такой же. Вы меня поняли, мадам Стайн?

Сая подавленно молчала. Она ни минуты не сомневалась, что её просьба улетит в пустоту, слишком многое поставлено на карту, а подробно объяснять причины было выше саиных сил. Девушка почти неслышно поставила стакан на стол и прошептала:

— Разрешите идти, господин канцлер? — И, не дожидаясь ответа, направилась к двери. Через секунду она услышала негромкий окрик и вздрогнула всем телом.

— Я вас не отпускал. Извольте вернуться и обстоятельно доложить о мотивах, побудивших вас записаться ко мне на приём, да ещё с пометкой «срочно». Я государственный канцлер, мадам Стайн, а не кумушка-соседка, которой можно поплакаться в плечо. Вы отняли у меня время, что ж, бывает, но тогда вы подробно изложите суть вашей проблемы. Потому что это становится уже интересно. И, как я понял, капитан не в курсе вашего визита ко мне?

— Н-нет... — Сая нечаянно клацнула зубами, и Гарт неодобрительно покачал головой, наполняя третий стакан.

— Я не удивлён. Ну так что?

— Я... Он... Она...

— Может, «они»? — подсказал Рифус Гарт и невольно вздрогнул, когда Сая особенно громко шмыгнула носом.

— Н-н-нет... я не...

— Тогда я скажу за вас, раз у вас язык заплетается. Вы подозреваете своего мужа в связи с этой девушкой из леса, Айре. Проще говоря, вы подозреваете своего мужа в измене. Я прав?

Сая продолжила молча шмыгать носом, кусая губы и смотря в стол.

— Поймите, Сая, — вздохнул Гарт, — я глава министерства специальных служб. Я министр, Сая, я государственный канцлер, а никак не семейный психолог. Вам стоило бы обратиться к моей жене, с Алби у вас вполне дружеские отношения, и она может чисто по-женски вас понять. Тем более, что вы все там, на территории и в своём соку варитесь. Но раз уж вы пришли ко мне... — Он откинулся в кресле и скрестил руки на груди. — Я расскажу вам одну историю. Возможно, она вас кое-чему научит.

Сая молча пила воду, проклиная тот час, когда она решилась вбить запрос в адресную строку. Из мутного водоворота невесёлых мыслей её выдернул голос канцлера:

—... Беллу?

— Простите? — Сая испуганно округлила жемчужные глаза, поняв, что пропустила половину речи Рифуса Гарта.

— Вы помните Беллу? Беллу Райт? — со странной усмешкой поинтересовался Гарт.

— Да... — Губы Саи скривились. Белла была предательницей, крысой, которая торговала информацией и из-за которой на саму Саю было совершено покушение.

— Вижу, помните. Но я обратил ваше внимание на Беллу не из-за её диверсионной деятельности. Вы помните, как она выглядит?

Сая кивнула, не очень понимая, куда клонит Гарт.

— И я помню. Роскошная женщина, натуральная блондинка, ноги от ушей, грудь как у порнозвезды. Простите, но это факт. На неё облизывались почти все мужики Отдела, даже глубоко и счастливо женатые. Я сам, будучи лейтенантом, иногда позволял себе разнообразные фантазии насчёт Беллы. Хорошо, что я всего лишь фантазировал. Но оставим это. Во время следствия по делу «Истоков» Белла Райт сорвала ментальную трансляцию на допросе Пейнза, вы его помните. И получила за это соответствующее взыскание. Так вот, Сая, Белла Райт не придумала ничего лучше, чем придти в кабинет к капитану и попробовать его соблазнить в надежде, что он отменит выговор и штрафные санкции.

Глаза у Саи округлились уже совсем неприлично. Ничего подобного Дор ей не рассказывал. Девушка даже приоткрыла рот, не веря своим ушам. Гарт усмехнулся про себя. М-да, Стайн и впрямь оберегал свою жену от любой негативной информации. Теперь пожинает плоды.

— Белла, как вы помните, женщина исключительно красивая и сексуальная. И она была готова выполнить любое желание вашего мужа. Любое, — снова усмехнулся Гарт, видя, как нервно Сая теребит пальцы, — он мог развлекаться с ней по своему усмотрению, и никто ничего бы не узнал. Белле огласка не нужна, Дору Стайну тем более. Но он не воспользовался этим шансом, хотя почти все мужчины отдали бы правую руку за ночь с Беллой Райт. Не таращьтесь так на меня, эта информация была получена в ходе допроса мадемуазель Райт, на котором применялся ментальный взлом. Она не смогла бы солгать. Она хотела предложить себя вашему мужу в обмен на отмену взыскания, а он почему-то ею пренебрёг. Догадываетесь, почему?

Не дождавшись ответа в очередной раз, Гарт продолжил:

— Потому что отличительной чертой капитана Стайна является верность долгу, присяге и Отечеству. И вам. «Верность» это вообще ключевое слово в характеристике Дора Стайна. И он не стал пользоваться Беллой, хотя мог и запросто. То же самое, — Гарт включил монитор и пару секунд что-то искал в нём. Потом он вывел на экран изображение Айре. Сая закусила губу до боли, но продолжала молчать. — То же самое касается и этой лесной замухрышки. Ну посмотрите на неё, она даже штырька не возбудит. Несчастная исхудавшая девушка, вся в ссадинах и кровоподтёках, испуганная и не знающая, чего ждать в следующую минуту.

— Да, вот только она во всеуслышание заявляет, что я могу остаться главной женой, зато она нарожает кучу детишек и вообще потом подвинет меня...

— Господи, Сая! — Гарт наконец расхохотался в голос, настолько слова девушки были... дикими. — Ну нельзя же воспринимать всерьёз бредни полудикой девчонки из леса! Господи... Я-то думал... И вы ко мне пришли с этим?!

— А Дор её не одёргивает, — ровным голосом продолжила Сая, — ни разу не одёрнул. Улыбается, типа всё в порядке. А эта... тварь... наглеет с каждой минутой. Может, она и боится. Только непохоже.

— Сая. — Гарт, казалось, принял решение. — Я понимаю вашу обиду и ревность, хотя тут не к чему ревновать. Подумайте над тем, что я сказал вам ранее. Айре в любом случае вернут обратно в лес. Никаких детей у неё от Стайна быть не может по тысяче и одной причине. Вы напрасно себя накручиваете. История не стоит выеденного яйца. Я советую вам отдохнуть, вы ведь так и не догуляли свой отпуск. И я не стану говорить Стайну о вашем визите. Если, конечно, вы сами не расскажете. Просто поверьте: вашему браку ничего не грозит. А теперь вынужден проститься с вами, у меня ещё встреча с министром юстиции.

Сая машинально приложила к сканеру пропуск и поднялась в лабораторию. Алби до сих пор не вернулась из кибер-отдела, а Лора где-то болталась, и отсутствие девушки никто не заметил. По крайней мере, Сая на это надеялась. Она равнодушно включила компьютер, рассчитывая убить время до прихода начальницы, как дверь распахнулась, и на пороге показался Дор.

— Бельчонок. — Капитан улыбался, но глаза его не смеялись. — Тебя где носит? Телефон отключён, лаборатория закрыта, никто тебя не видел, растворилась в воздухе. Что происходит?

Сая сделала несколько глубоких вдохов. «Только не врать. Ты уже наломала дров, слава богу, Гарт не будет вызывать Дора из-за моей глупости...»

— Я была в министерстве, — как можно более спокойно ответила она.

Дор вытаращился в неподдельном изумлении, точно у Саи вдруг выросли крылья или открылся третий глаз.

— В министерстве?! Сая, какого чёрта?.. И почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что это моё дело. — Девушка вздёрнула подбородок. — Моё личное. У тебя есть свои личные дела, у меня тоже.

— Ты была у Гарта, — утвердительно заявил Дор, нахмурившись ещё сильнее, — вот, значит, до чего дошло. Ну и как?

— Абсолютно безрезультатно, — отчеканила Сая, глядя куда-то сквозь Дора, — он мне заявил, что он не семейный психолог. А жаль. Он единственный, кто мог вправить тебе мозги. Ну... не судьба, значит.

— Сая, — У Дора волосы встали бы дыбом, если б были, — ты что, поехала к канцлеру со своими идиотскими подозрениями? Ты с ума сошла? Ты впутываешь министра в наши... м-м-м... личные семейные трудности? А сильнее опозорить ты меня не могла? Охренеть. Сая приезжает в министерство жаловаться на загулявшего мужа... Охренеть...

— Ах, значит, всё-таки загулявшего. — Лицо Саи напоминало гипсовую маску. — Тебя опозоришь. Ты сам себя опозоришь, и меня заодно.

Дор понял, что дело уже не просто пахнет жареным, а полыхает как степной пожар. Никакие доводы разума не могли убедить Саю, что все заигрывания Айре разбиваются о непробиваемую стену его, Дора, безразличия. Сая упорно верила только в свою версию и, кажется, её подозрения перешли на новый уровень. Дор представил себе, как его вызывает Гарт и с ухмылкой интересуется, как там у капитана семейная и личная жизнь. От этой мысли Дору стало совсем невесело.

— Сая, мне надоело оправдываться за то, чего нет. Может, потом, позже, ты это поймёшь. Но сейчас ты совершила непростительную глупость, перескочив через мою голову. Я твой командир, Сая, и я даже не в курсе, что ты направилась в министерство. Ты забыла, что тебе не всё можно? Что остались ещё какие-то рамки? Откуда этот психоз? Я был уверен, что Ридс смог помочь тебе перестать бояться теней.

— Да, я была неправа! — закричала Сая, с грохотом отодвинув клавиатуру. — Я была неправа! Тогда, с Диром! Я огульно обвинила его в этом покушении! Я это признаю и мне очень-очень жаль! Но сейчас я в своём праве. Я твоя жена. И я не хочу видеть рядом с тобой другую женщину, даже если это поможет наладить какие-то ваши мифические контакты, найти ваши озёра и вообще. Я. Не. Хочу. Если из-за меня вы не сможете изучить этих приматов, ну, судьба такая, значит. Жили себе триста лет в лесу, и дальше жить будут. А мы будем жить здесь.

— Мы поговорим об этом вечером. — Дор развернулся, направился к двери, на пороге обернулся и сказал:

— Я надеюсь, в тишине и покое ты сможешь, наконец, понять, что в этот раз ты слегка перегнула палку. Я не наложу на тебя взыскание за твою самовольную отлучку в министерство. Я состою не из одного устава. Хорошо бы тебе это понять. И больше никаких выходок. Мне и без твоих взбрыков дел хватает. Всё, я ушёл. — И он притворил за собой дверь, оставив Саю смотреть на неё с дрожащими губами.

Она бесцельно бродила по сверкающей лаборатории, то проводя пальцами по холодному оконному стеклу, то перебирая провода с датчиками на концах, то внезапно замирала и шмыгала носом. Дура. Просто дура. Но кто же знал, что это будет так больно? Перед глазами Саи постоянно вставала смуглая худая девушка со вздёрнутым носом, распахнутыми чёрными глазами и странной, лающей речью. «Господи, двух слов связать не может. Наверно, Гарт прав, на такую ни у кого не встанет. А вдруг...» Она зажмурилась и с силой потёрла глаза. Рассудок доказывал всю абсурдность её обвинений, всю нелепость, всю... фантастичность подобной ситуации, но Сая не могла до конца поверить в то, что Дор пропускает все слова Айре мимо ушей. Какой мужчина откажется быть объектом такого явного вожделения? «Он не клюнул на Беллу.» Вот только Белла давным-давно сидела в тюрьме, а эта девица, Айре, обосновалась в «гостевой», будто так и надо. Сая вздрогнула всем телом. Да. Теперь она знает, что будет делать.

* * *

Она шла по этажу «гостевых», чутко прислушиваясь к любому звуку. Сая не знала, в какую именно комнату поселили Айре, и теперь пристально следила, не появится ли под дверью светлая полоска или не раздастся ли кашель или какой другой звук. Пройдя уже больше трети коридора, она почти отчаялась, как вдруг заметила в дальнем конце неверный отблеск из-под двери. «Хоть бы она одна была в этих номерах... вроде больше никто тут не живёт...» Сая ускорила шаг, дошла до двери, за которой виднелся тусклый свет, и нажала дверную ручку.

Айре, скорчившись, сидела в дальнем углу комнаты на матрасе, который она стащила с кровати, набросав на него простыней и полотенец. Сама девушка куталась в покрывало с головой, Сае были видны только блестящие чёрные глаза, смотрящие недоверчиво и испуганно. При виде Саи Айре ещё сильнее закуталась в покрывало. В комнате стоял полумрак, видимо, дикарка не смогла до конца освоить сенсорную панель с выключателем. В этой мгле свисающие с потолка лианы и стены, увешанные ползучим плющом, выглядели странно и пугающе, точно щупальца неведомого монстра из фильмов. Сая нажала два плюсика, и комнату залил яркий холодный свет. Айре заскулила и завернулась в покрывало целиком. Девушке, привыкшей к полумраку леса, ослепительные точки на потолке в буквальном смысле слова резали глаза. Сая удовлетворённо кивнула сама себе. Деморализованный свидетель много лучше упирающегося, здесь Сая Стайн была целиком и полностью согласна со своим бывшим врагом. Она бросила взгляд на Айре. Та замерла в своём углу, став похожей на бесформенную кучу тряпья. Куча чуть заметно содрогалась. Сая подошла и сдёрнула покрывало с головы и плеч девушки, отчего дикарка зажмурилась, низко опустив голову.

— У тебя темно, — заметила Сая, с каким-то извращённым удовольствием наблюдая за мучениями соперницы.

— Погаси. — Еле слышно пробормотала та.

— Что? Говори громче. — Сае приходилось обходиться самыми простыми словами и фразами, нормальную человеческую речь эта одичавшая не понимала.

— Погаси! — сдавленно закричала Айре. — Больно! Глаза!

— А я люблю свет, — Сая и не думала подходить к выключателю, — не забывай, ты здесь никто.

— Ты кто? — Айре смотрела в пол, кусая губы. Амулет был надёжно закопан среди простыней, но девушке вдруг показалось, что он сработал совсем неправильно. Потому что эта женщина была связана с Дором, но почему пришла она, а не он сам? Айре мелко задрожала, чувствуя волны холода, исходящие от женщины, и решила пойти ва-банк.

— Когда пойдём к Красному озеру? — раздался очередной вопрос с груды простыней. Сая выругалась про себя. Гарт был прав, эта чокнутая бредит своим озером. Но озеро волновало Саю в последнюю очередь.

— Будешь хорошо себя вести, пойдём быстрее.

— Я хорошо веду! — закричала Айре, снова натягивая на себя покрывало и сворачиваясь в какой-то клубок. — Хорошо!

— Нехорошо, — отрезала Сая, — ты помнишь Альда?

— Альда. — бессмысленно повторила дикарка, как дрессированный попугай.

— Альда, — кивнула Сая, — он бледный, очень красивый, с золотыми волосами.

— Мертвец! — Айре испуганно отползла в самый дальний угол, вжалась в стену, покрытую мелкими цветочками, и смотрела на Саю оттуда расширившимися в ужасе глазами.

— Почему мертвец? Он живой. — Господи, да как с этой троглодиткой разговаривать, может, она всё-таки сошла с ума от переизбытка впечатлений? Сая уже и не вспоминала, как переживала за дикарку, желая той поскорее поправиться. Сейчас вид смуглой мордашки не вызывал у неё ничего, кроме бешенства.

— Он мертвец, но живой. — Зубы Айре стучали от страха. — У него мёртвые глаза. Он любит... боль... делать...

«Эмпатка? А почему бы и нет? Альд её не трогал, это точно, и разболтать ей никто не мог, никому это в голову не придёт. Впрочем, неважно.»

— Будешь вести себя плохо, пойдёшь к нему. Будешь у него главной женой.

— Нет! — взвизгнула несчастная девушка и умоляюще посмотрела на свою собеседницу. — Нет! Он мёртвый! У него нет души! Он выпьет мою!

«Это я сейчас с ума сойду. Нет, Гарт прав, надо быть полным извращенцем, чтобы позариться на это убожество.»

— Дора ты не получишь, — сообщила Сая, глядя в расширенные чёрные глаза, — я не дам.

— Почему? — Айре, казалось, искренне не понимала, почему она не может быть ему второй женой.

— У нас так не делают. Он мой и больше ничей. А у Альда нет жены.

— Нет! — Теперь к испугу в голосе Айре примешивалась ярость. — Неправильно! Дор сильный и здоровый, от него будут хорошие дети. Я рожу! Так надо! У него здоровая кровь!

«Ну да, в ваших поселениях, небось, уже вырождение пошло от близкородственного скрещивания, инцест на инцесте. Конечно, тебе нужна свежая кровь. Жаль, твои желания здесь ничего не значат». И вдруг Сая вспомнила один эпизод, такой далёкий, но сейчас он мог помочь.

— Кровь Дора неправильная. Она голубая.

«Но это же правда, кровезаменитель так и называется...»

— Голубая?! — Сая могла поклясться, что большего ужаса, чем был сейчас на лице Айре, она не видела никогда.

— Да, голубая. — Что бы ни испугало эту дикарку, надо давить на больное место. Видимо, тамошний фольклор к голубой крови относился иначе, чем в Ойкумене.

— Он оборотень... — прошептала потрясённо Айре и даже немного высунулась из своих спутанных баррикад.

«Оборотень? О господи, вот это поворот...» Сая не знала, как продолжать этот дикий диалог всё с тем же непроницаемым лицом, потому что была немного ошарашена. Да какое там немного — у Саи в первое мгновение язык отнялся.

— У оборотней голубая кровь, — шёпотом сообщила Айре, трясясь от страха, — и они превращаются в рыжих волков. Ночью.

— Со мной он не превращается. — Сая как могла пыталась удержать холодную и надменную маску. Говорить на полном серьёзе об оборотнях с полоумной дикаркой из Внешнего мира — к такому Саю жизнь не готовила.

— Шаман! — Айре внезапно понимающе кивнула. — Он смешал вашу кровь! И Дор с тобой не превращается!

— Да. — Тут уже Саю начал разбирать просто неприличный смех, но доиграть спектакль было необходимо. — А с тобой он не смешивал. И Дор может тебя загрызть. Ночью.

Айре совсем скукожилась от страха, было видно, что в истории об оборотнях, поедающих ночью людей, эта девушка верила со всем пылом своей тёмной и необразованной души. Сая решила добить жертву, радуясь про себя, что сама судьба подсказала ей верное решение.

— Поэтому тебе с ним нельзя. У нас много оборотней. В нашем мире люди с тёмной кожей — оборотни. Не подходи к ним! Это опасно.

Айре кивала, благодаря богов за то, что её миновала участь быть загрызенной оборотнем. А ведь она так хотела, чтобы он был с ней! А его жена её пыталась предупредить! О чём только она, Айре, думала?

— Ты меня поняла? — Как раз в этом Сая сомневалась, но надеялась, что дикие бредни об оборотнях наконец-то отпугнут Айре от Дора.

— Да. Я больше к нему не подойду. Я не знала, что он оборотень! — почти умоляюще закричала Айре.

— Мы все волнуемся о тебе. Тебе надо достичь Красного озера. А ты сама в пасть идёшь. Так нельзя.

— Красное озеро! — Упоминание о загадочном водоёме подхлестнуло девушку и она почти выпрыгнула из своего убежища.

— Скоро отправимся, — пообещала Сая и выключила свет.

* * *

Дор сидел в кабинете, закинув ноги на стол и мучительно размышлял, как быть дальше. Сая со своим бредом ревности выбила его из колеи. Он не видел ничего криминального в напористых и неумелых заигрываниях несчастной дикарки, считая их странным, хоть и не очень смешным дополнением к этому более чем странному делу. Но Сая рассудила иначе и теперь вот ещё и Гарту мозг вынесла. Просто отлично... а где она сейчас?

Не успел Дор потянуться к коммуникатору, как дверь в кабинет распахнулась и Сая впорхнула в комнату с панорамным остеклением. Дор мог поклясться, что в глазах его жены плясали чёртики.

— Сая? Ты ещё не уехала? Что ты делала всё это время? — Дор понимал, что от своей второй половинки может теперь ожидать чего угодно.

— Я была у Айре. — Сая села на краешек стола и крутанулась на нём. Дор обессиленно откинулся в кресле. Только этого не хватало...

— И что? Выцарапала ей глаза или выдрала все волосы? Ничем другим я твой довольный вид объяснить не могу.

— Дор, ты что? Чтобы я кому-то глаза выцарапала? — Сая, казалось, была искренне удивлена. — Я зашла к Айре, мы поболтали. Мы даже подружились! — победно заявила она. Дор сглотнул от неожиданности. Может, он спит и видит сон, на редкость реалистичный сон? Или его посетили внезапные галлюцинации?

— Айре больше не будет к тебе приставать. Она узнала, что ты оборотень, у тебя голубая кровь и по ночам ты превращаешься в рыжего волка. И только я знаю способ тебя приручить. Айре боится оборотней, в их племени, наверно, верят в эти сказки. Она считает тебя ликантропом, а Альда ожившим мертвецом.

— А бельчонок-то у меня саблезубый, — Дор расхохотался, представив себе картину: он, ночью, при свете луны, превращается в огромного хищного зверя и идёт на охоту за тёплыми, вкусными людьми. И, вообразив эту фантасмагорию, он почти физически почувствовал, как его отпускает. Что бы там Сая ни порола бедной туземке, кризис вроде миновал. — Ну ты даёшь. Неужели она поверила?

— Она мне и подсказала нечаянно, какую сказку придумать. С ума сойти, ну и верования у них там... Главное, что она больше не будет маячить у тебя перед глазами. Это же тебя не огорчит? — Сая испытующе вгляделась в лицо мужу.

— Нет, конечно, — Дор поверить не мог, что Сая всё-таки выбралась из этого омута слепой ревности, — буду только рад. Вот мне ещё всяких дикарей не хватало, которые моей жене нервы треплют...

* * *

Эмма вертела в тонких пальцах зловещую визитку, не решаясь ни выкинуть её в урну, ни набрать вытисненный на чёрном прямоугольнике номер. Уже две недели она не знала, что делать с неожиданным «сюрпризом» от проклятого особиста, который мало того что критически отнёсся к её должности и профессионализму, так ещё и ни в грош не ставил её саму. Будто Эмма Лайсер была безликой куклой типа кассирши в супермаркете. Такое пренебрежительное отношение Эмму бесило, а когда она вспоминала этот змеиный взгляд, её охватывала дрожь. И эти совсем уж непрозрачные намёки... Она отшвырнула визитку на край стола, но потом взяла и снова вчиталась в ровные равнодушные строчки. «Альд Дир, лейтенант, начальник оперативно-агентурного отдела особой бригады специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями». Знаменитый «Красный отдел», вечная головная боль Института и его филиалов, а ещё поговаривали, что красногалстучники иногда заглядывают за Грань, и от этих мыслей Эмма покрывалась холодным потом. И этот блондин с внешностью кинозвезды и замашками оголтелого сексиста был оттуда, из этой проклятой конторы, для которой не существовало запретов. «Я не признаю ограничений». Эти слова отдавались в ушах Эммы барабанным боем. Её одновременно ужасала эта бескомпромиссная позиция и в то же время манила к себе, как чёрный, бездонный омут, провалившись в который, уже не увидишь солнца.

Она машинально бросила взгляд в зеркальце и поправила причёску, раздражённо заправив выбившуюся прядь. «Мне что, обязательно прихорошиться для этого дурацкого звонка? Я что, правда это сделаю? Позвоню... этому? Зачем? Чтобы он уверился, что все бабы и вправду дуры? Он... просто самодовольный самец, считающий себя неотразимым, а на деле... Чёрт бы это всё побрал». Эмма закусила губу, взяла коммуникатор и набрала личный номер начальника оперативно-агентурного отдела.

Дир скосил глаза на вибрирующий телефон и тихонько усмехнулся. «Не вынесла душа поэта...» Он ткнул мизинцем в зелёную иконку, и на экране высветилось напряжённое лицо Эммы Лайсер. И лишь по практически незаметному дрожанию губ Альд Дир понял, что женщину обуревает целый ураган эмоций.

— Мадам Лайсер. Вижу, вы стали более осмотрительной и сменили одёжку своему гаджету.

— Вы что, не можете не издеваться? — Эмма сорвалась буквально на первой фразе и услышала в ответ негромкий смех.

— Раз вы нашли мою визитку, значит, всё произошло так, как я сказал. Так чем обязан вашему звонку? В ближайшее время мне не нужен допуск в спецхран.

— Я к вам по делу. — Эмма изо всех сил старалась взять себя в руки и не выглядеть взволнованной первокурсницей. Получалось не очень.

— О. Что ж, слушаю вас внимательно. Надеюсь, вы предложите мне персональный абонемент в библиотеку?

— Прекратите ваши гнусные инсинуации! — Даже под слоем тонального крема Альд видел, как пошло пятнами её лицо. — Что вы себе позволяете?

— Мадам Лайсер, я искренне не понимаю, что непристойного можно усмотреть в библиотечном абонементе. Тем более, что я уже... хм... записался... так, на всякий случай. А ваши эмоции позволяют вспомнить известную присказку «у кого чего болит». Так что у вас болит, ma cheri?

Эмма аж задохнулась от такой наглости. Никто в мире не смел говорить с ней таким тоном и чуть ли не прямым текстом обвинять её в попытках заигрывания. Она помолчала, успокаивая дыхание, и как можно более ровным голосом произнесла:

— Ваш плоский юмор оставьте при себе, особенно когда говорите с женщиной. Я не ваши чурбаки-сослуживцы, я директор Государственной библиотеки и звоню вам по делу. Вы будете слушать или продолжите эти омерзительные выпады?

Дир чуть не облизнулся от предвкушения, настолько неумело Эмма Лайсер пыталась скрыть свои подлинные намерения. Тех, кто ходит по краю пропасти, всегда неумолимо тянет заглянуть за грань, испытать истинное падение, настоящий полёт, и только извечный инстинкт самосохранения не даёт им сполна окунуться в манящий омут. Эмма Лайсер стояла именно на этой грани, и Альд видел это очень хорошо. А ещё он видел, что дело не только в желании отдаться бархатному водовороту порока, но и в его собственной персоне. Несмотря на их не самый конструктивный диалог в кабинете и уж точно не самое тёплое расставание, Эмме он успел запасть в душу раз и навсегда.

— Я весь внимание, мадам Лайсер. — Альд решил на время принять правила игры, тем интереснее будет их нарушить.

— Вы, вероятно, не в курсе, — слова Эммы буквально сочились ядом, — что через неделю в министерстве образования и науки будет приём в честь двухсотпятидесятилетия основания Института.

— Ну откуда ж мне это знать, — хмыкнул Альд, — я же неотёсанный мужлан, каких мало, всего-то заместитель командира Отдела, на светские рауты не приглашался.

— Вы минуту не можете прожить без своей убогой иронии? На такие приёмы в одиночку не ходят. Это неприлично. Я хочу, чтобы вы меня сопровождали.

Альд едва не расхохотался в голос.

— Хотите, чтобы я сыграл роль мальчика из эскорта? Если вы повисите на линии, я найду нужный номер. Ну-ну, не раздувайте ноздри. Вы так забавно злитесь. А как специалист с четвертьвековым стажем могу сказать, что разъярённые женщины необыкновенно привлекательны, это всё адреналин, гормоны. Глаза горят, на щеках румянец. Но позвольте спросить, с кем же вы раньше ходили на светские приёмы? Насколько я понял, господин Лайсер уже давно перешёл в мир иной.

— Со своим заместителем, — выплюнула Эмма, — но он заболел.

— Ах, как печально. Неужели за неделю он не поправится? Впрочем, неважно.

— Знаете что, — Эмме всё труднее становилось держать себя в руках, — я совершила большую ошибку, что не выкинула вашу визитку в окно в тот же день!

— Ах, значит, вы целых две недели собирались с духом для этого звонка? Мне это льстит, мадам Лайсер, право, льстит.

— Я сейчас закончу разговор! — выкрикнула Эмма, и Дир понял, что не закончит.

— Разве я вам отказал? Мне совершенно не составит труда сопроводить вас на эту тусовку.

— Вот как?... — Казалось, на такой поворот Эмма Лайсер не рассчитывала, но через минуту самообладание к ней вернулось. — У вас хотя бы есть приличный костюм? Это торжественное мероприятие.

— У меня их пять, один другого приличнее. В чём вы будете? Мне надо с вами гармонировать.

— Какое вы имеете представление о гармонии, в ваших кладбищенских нарядах? — она попыталась презрительно фыркнуть.

— Это форма, мадам Лайсер, а дизайнера уже не привлечёшь, он давно в гробу. Кстати, моя форма пошита на заказ, но не суть. Не беспокойтесь, я вас не посрамлю. И уверяю вас: более внимательного, чуткого и предупредительного спутника вы вряд ли найдёте. Все ваши злопыхательницы подавятся своими остротами.

Эмма так натурально вытаращилась, что Альд уже в который раз едва удержался от смеха. За непробиваемой бронёй директора главной сокровищницы знаний Ойкумены скрывалась ранимая и мнительная женщина, комплексующая из-за постоянных шепотков в свой адрес. Такие сочетания Альд Дир видел уже не раз. Тем интереснее становилось «продолжение банкета».

— Бросьте, дорогая Эмма. Я могу называть вас Эмма? Вам до дрожи хочется утереть нос всем этим министерским и деканским жёнам, которые считают вас в лучшем случае недотраханной стервой, а в худшем — что свою должность вы заработали не самым этичным образом. В этом смысле наш социум ещё полон предрассудков. И вы хотите появиться в обществе красивого, элегантного и эрудированного мужчины, явно не из службы эскорта, на которого будет облизываться вся эта компашка «хранительниц очага». Что ж, вы хотите поиграть, мы поиграем.

— Что за бред в вашей голове? — не сдержалась Эмма. — Как вы смеете называть меня...

— Это не я вас так называю, а ваши завистницы. Которым не светит бурный карьерный рост.

— Между прочим, там будет и ваш канцлер с супругой, — ядовито сообщила Эмма, — так что вам волей-неволей придётся быть вежливым и обходительным.

— Гарт-то что там забыл? — вполголоса пробормотал Альд, а вслух заявил:

— Тогда как минимум одна женщина вам точно не станет завидовать, а, скорее всего, будет крайне изумлена. Алби Мирр-Гарт служит там же, где и я, и мы знакомы не один год.

— И что её удивит? — настороженно спросила Эмма Лайсер.

— Я. Под руку с вами. На приёме в честь юбилея основания Института. И ещё много чего, что вы увидите своими глазами. Ладно, ma cheri, я всё понял. Во сколько начало этого... сборища?

— В семь вечера... — Эмма так и не могла уложить в голове, что этот человек согласился на такое... своеобразное свидание.

— Я заеду за вами в половине седьмого в следующую среду, адрес у меня есть. Прошу, не опаздывайте, точность — вежливость королей. А теперь прошу прощения, меня ждёт работа. — И Альд отключился, толком даже не попрощавшись.

Глава 28

После разговора с Саей Дор снова водрузил ноги на стол, закурил и задумался. В принципе, Айре уже более-менее отошла от шока, вызванного новым и пугающим миром; со стороны Саи, наверно, больше не будет незапланированных выходок, но ближе от этого ни красное озеро, ни возвращение Айре домой не стали. Дикарка попросту не знала, куда идти. Её умоляющие слова о загадочном озере эхом отдавались у Дора в ушах, но помочь несчастной девушке он не мог. Оставалось последнее средство — ментальный взлом, который мог бы пролить свет на её путешествие, но Дор опасался прибегать к самому крайнему из методов, да ещё тогда, когда Айре только-только начала приходить в себя после карантина. Рисунки ясно давали понять, что аборигенка находится в здравом уме, её Красное озеро это не блажь и не выдумка, вот только для капитана оно было пылью на ветру, миражом, распадающимся на прозрачные лепестки, стоило всмотреться пристальнее. И всё же, обдумывая рассказ Саи, Дор решился. Он вызвал к себе обоих заместителей, Дира и Трея, Сайруса Холта и собственно Саю. Именно она, в конце концов, принесла хоть какие-то новые сведения о мире этих первобытных людей.

— Господа. — Дор не особо представлял, с чего начать и решил всю ответственность свалить на жену. Сая достаточно потрепала ему нервы, чтобы он мог с чистой совестью отдать её на заклание, приказав подробно доложить о визите к Айре в гостевую. — Мадам Стайн смогла установить более-менее доверительные отношения с нашей гостьей из леса и принесла нам новую и совершенно неожиданную информацию об их культуре и укладе жизни. — «Доверительные, ну да, ну да. Уверен, ты ей как минимум угрожала. Оборотни... так, не отвлекаться... и всё равно,бельчонок, ты сделаешь что угодно, колесом будешь ходить, если надо, только бы поскорее избавиться от этой девочки, отправив её обратно в лес. Да, Сая, теперь ты её союзник до последней капли крови, ты из себя выпрыгнешь, но поможешь нам найти это чёртово озеро и распрощаться с Айре навсегда. Как ты только подумать могла, что я...» — Дор потёр виски, отгоняя непрошеные и бесполезные мысли. Взгляды остальных тем временем обратились к Сае Стайн.

— Я побеседовала с Айре. — Дор отметил, что Сая держится уверенно и даже как-то немного вызывающе. По крайней мере, никаких следов истерики не было уже и в помине. — И во время нашего разговора выяснилось, что в культуре этого племени присутствуют такие понятия как оборотни. По крайней мере, Айре убеждена, что капитан является оборотнем, по ночам превращается в рыжего волка, и в его венах течёт голубая кровь. Голубая кровь у них — признак оборотничества.

— Капитан оборотень? — Дир улыбнулся со всем возможным очарованием, бросив быстрый взгляд на Дора, который слушал всё это с непроницаемым выражением лица. — Как мило.

— А вы вообще оживший мертвец, с чем вас и поздравляю, — парировала Сая, — Айре убеждала меня в этом со всей страстью.

— П-ф-ф... — Кажется, Альд Дир ненадолго потерял дар речи.

— Так вот, она считает капитана оборотнем. Я нечаянно упомянула при ней «голубую кровь», ну, заменитель при модификации, и эта девушка немедленно уверилась в нечеловеческой природе нашего командира.

«А так и есть, — лениво подумал Дор, наблюдая через полуприкрытые глаза за Холтом и компанией, — я уже давно не человек, а киборг, переделанная копия, превзошедшая оригинал. М+, торжество генной инженерии. Вот только кровь у меня красная... горячая красная кровь... с изменённым составом...»

— А это ценное наблюдение, — вдруг заметил Сайрус Холт, всё совещание не вылезавший из своего верного планшета, — я бы сказал, это проливает свет на само существование этих людей... м-м-м... племени.

— Что именно? — Дор пока не понял, чем его волкодлачья, по мнению Айре, сущность может помочь в поиске этого поселения.

— Оборотни. Люди, превращающиеся... м-м-м... — Холт снова влез в планшет. — в основном, в волков. Хотя до войны в разных культурах оборотнями могли быть так же лисы, медведи, хищные кошки и даже свиньи. А, и тюлени. Их называли «шелки».

— По тюленям отбой. До такого ещё даже я не дошёл. — Дора немного забавлял серьёзный тон, которым вещал Сайрус. — Так что вы надумали?

— Это племя явно хорошо себе представляет, что такое рыжие волки, но тем не менее держится от них в отдалении.

— Это штырьку понятно, — бросил Дор, — держись они вблизи, мы бы никогда не узнали об этих людях. От них только рожки да ножки бы остались.

— Так точно, — кивнул Сайрус Холт, — поэтому я предполагаю, что их община находится где-то на обочине Внешнего мира, куда не так часто заходят хищники, и именно эти нечастые встречи дают основания для суеверий типа оборотней. Эти люди живут не в гуще леса, а где-то с краю. Поэтому мадемуазель Айре и смогла добраться до Ойкумены. Через джунгли она бы не прошла, одна, без оружия и медикаментов. А медицинские и генетические обследования показали, что ДНК мадемуазель Айре содержит специфические гены, позволяющие существовать во Внешнем мире подобно модификантам. И в то же время все анализы подтверждают её несомненную принадлежность к виду Homo Sapiens. Иными словами, она точно такой же человек, как и мы с вами, не модифицированный, но мутировавший под воздействием окружающей среды, приспособившийся к ней так или иначе. А жить во Внешнем мире не будучи модификантом невозможно.

— Доля истины в этом есть, — признал Дор, — хорошо. Сая, ты хочешь что-то добавить?

— Да, пока не забыла. Эта женщина — эмпат.

— Как интересно. — Сайрус Холт с усилием перевёл взгляд на Саю. — И... как вы пришли к этому выводу? Она именно эмпат? Не менталист? И не шарлатанка?

— Нет, — Сая уверенно помотала головой, — она эмпат. И, думаю, не очень сильный. Но она смогла прочувствовать... — Тут Сая повернулась к Альду, который слушал её с нескрываемым интересом. — Смогла понять, что у вас есть пугающие её склонности.

— Вот как? — медленно протянул Дир, всё же обретя дар речи. — Но я пальцем не трогал эту дикарку и, по правде говоря, не сделаю этого даже под угрозой ликвидации. У меня... более тонкий вкус.

— Тем не менее, — Сая смотрела на вербовщика в упор, — Айре смогла уловить эту вашу любовь к издевательствам. Лично я думаю, что в этом племени могли быть и менталисты, но они вырождаются. Редукция предков. Близкородственные связи. Племя небольшое, они вынуждены «вариться в своём соку», тем самым вызывая своё собственное угасание.

— Здесь они угаснут гораздо быстрее, — возразил Дир, — даже если кто-то и приспособится к жизни в Ойкумене, это маловероятно. У нас другая природа, другой климат... другой воздух даже. Плюс совершенно новый, абсолютно неизвестный для них мир. Они либо сойдут с ума, либо попытаются сбежать. И то, и другое оптимизма не добавляет. Боюсь, наши новые друзья с нами ненадолго.

— Не отвлекайтесь, — Дор постучал пальцами по столу, — сейчас речь идёт не об адаптации этих людей к нашему миру. Речь об обнаружении их стойбища, Красное озеро это, которым бредит девушка, и водворение её самой обратно к родным. Для этого нам необходимо выяснить, где они живут и как до них добраться.

— Ментальный взлом. — Пирс, до сих пор молча слушавший все обсуждения, наконец подал голос. — Из всего вышеизложенного следует, что Айре совершенно беспомощна в плане своего возвращения. Дороги она толком не помнит, она петляла, пережидала, меняла направления, наконец, попала в ураган, полностью её дезориентировавший, пока вместо своего озера не оказалась у «Солёного бекаса». Карты читать она не умеет, да и кто может полностью картографировать мир за Гранью? Остаётся только одно: вытащить её путь сюда через ментальный взлом. Я мог бы этим заняться. А потом "Гипнос" оформит воспоминания Айре в точный маршрут и нанесёт на карты.

— Она боится блондинов, — Сая покачала головой, — считает их живыми мертвецами из-за бледной кожи и светлых волос. А вы почти альбинос. Простите.

Пирс слегка возмущённо пожал плечами. Жена командира неожиданно забрала себе слишком много власти в этом деле, и Пирс только незаметно кривил губы. Он лучший менталист в Отделе, мог бы расколоть эту дикарку как орех, однако подвиньтесь: вы живой мертвец. Пирс повернулся к улыбающемуся Альду:

— Ну хотя бы вас наконец назвали вашим настоящим именем. Вы и правда упырь.

— Нас как минимум двое, — Дир, казалось, уже свыкся с мыслью о своём посмертном существовании и теперь расточал обворожительные улыбки, — а что до взлома, то я бы предложил Фроста. Он толковый малый и у него тёмные волосы.

— Фрост дилетант, — отрезал Пирс, — после его взломов люди неделями в себя приходят.

— Эдер Фрост взламывал меня, — холодно заметил вербовщик, — и ничего, оба живы. Или вам претит, что кто-то из менталистов дышит вам в спину? Незаменимых нет, господин Трей, и к вам это относится ровно так же, как и к остальным.

Дор снова постучал пальцами по столу. Ему совершенно не улыбалось слушать очередную перепалку Альда с кем бы то ни было, Сая ему и без того потрепала нервы. А зная обидчивость Пирса и крутой нрав вербовщика, сомневаться не приходилось: эти двое сейчас сцепятся не на жизнь, а на смерть, и победитель Дору был известен заранее.

— Давайте по существу. — Капитан со вздохом встал. — Мы и так постоянно буксуем, а тут вы ещё тормозите процесс. Дир, так что насчёт Эдера Фроста?

— Думаю, Фрост смог бы взломать Айре, — Альд мгновенно переключился, оставив Пирса возмущённо сопеть, — но для начала я бы предложил попробовать ментальную трансляцию. Возможно...

— Подождите! — Дор аж дёрнулся от внезапного восклицания Саи. Девушка подошла к столу и возбуждённо сцепила пальчики. — Не надо Эдера! Лучше взять Артура Пейнза!

Дор поперхнулся от неожиданности, а Пирс Трей даже снял очки и принялся вертеть их в тонких пальцах. Лицо его немного порозовело от раздражения.

— Простите, мадам Стайн, но ваше предложение несколько... неуместно. Артур Пейнз ещё не готов к подобным задачам, он не закончил подготовительного курса и попросту сырой, говоря обычным языком. С такой филигранной работой, как взлом чуждого разума, он не справится.

Дор задумчиво кивнул. Он вообще не понимал, с какого перепугу его жена полезла в менталистские дела, да ещё с таким напором. Сая тем временем продолжала с той же настойчивостью:

— Но я совсем не то имела в виду, господин Трей! Я понимаю, что Артур ещё не готов, я видела, как происходит ментальный взлом. — На этих словах она непроизвольно бросила взгляд на Альда. — Но... как бы объяснить... в общем, Айре доверяет похожим на неё людям. Дору, например... господину капитану. Он модификант. Он смуглый. Она видела в нём... ну, типа соплеменника.

— И какое отношение Артур Пейнз имеет к модификантам? — ядовито поинтересовался Пирс Трей. — Он обычный мужчина и неплохой эмпат, ничего больше.

— Разве вы забыли? — деланно удивилась Сая и улыбнулась в лучших традициях Альда Дира. — До приёма на службу Артура Пейнза должны были казнить. За организацию тоталитарной секты, призывающей построить царство божие во Внешнем мире. А сам он изображал модификанта, причём довольно неплохо. Министры, по крайней мере, поверили.

Пирс закатил глаза с видом человека, которому приходится объяснять неучу, сколько будет дважды два. Дор незаметно оглядел всех собравшихся. И Сайрус, и Альд Дир что-то напряжённо обдумывали, причём Сайрус даже губу закусил, молотя пальцами по планшету. Всё свидетельствовало о том, что в словах Саи был некий скрытый резон. Но Пирс тоже сдаваться не собирался.

— Мадам Стайн, мы сейчас говорим о ментальном взломе, к которому Пейнз не готов категорически. Его прошлое меня не интересует, хотя я рад, что его не казнили. Он перспективный кадр.

— Он был миссионером! — Сая чуть ли не в голос кричала, пытаясь донести свою мысль. — Он оболванил кучу народа! И ему верили! Слушали его, раскрыв рты! Может, он и не господин Дир, но задурить Айре голову вполне может! Втереться ей в доверие, чтобы она начала нормально говорить! А для этого его надо перекрасить обратно в модификанта! Он её разговорит, я уверена в этом, тем более, Артур красивый мужчина. Он харизматичен и умеет располагать к себе. Такой наивной девушке, как Айре, много не надо. Ну, а если не выгорит... ну, тогда взлом... — К концу тирады Сая немного стушевалась.

Пирс уже открыл было рот, чтобы парировать эти возмутительные предложения, как внезапно встрял Альд Дир.

— В словах мадам Стайн есть рациональное зерно.

Пирс уронил очки.

— Господин Дир, — слова менталиста буквально сочились ядом, — я понимаю, что вы занимаете сторону мадам Стайн только затем, чтобы загладить свои прошлые прегрешения и не попасть снова под Эдера Фроста. Но мадам Стайн предлагает, — Пирс обернулся, — господин капитан, я прошу прощения, но она предлагает форменный бред.

— Трей, из вас никудышний провокатор, — сообщил Дир, как будто совершенно не задетый словами сослуживца, — и стратег тоже никудышний. Вам же ясно сказали: Пейнз должен продолжить контакт вместо капитана, а уж потом все взломы.

Дор заинтересованно перевёл взгляд на зама. То, что макиавеллиевская сущность Альда Дира уже выстроила новую и неожиданную стратегию контакта с Айре с привлечением бывшего миссионера, Дор был убеждён на сто процентов. Альда он уже знал достаточно хорошо, чтобы с уверенностью делать подобные прогнозы, хотя вот от Саи таких интриг не ожидал. С другой стороны, ревность бывает неплохим катализатором идей. Но не успел капитан додумать эту мысль, как неожиданно подал голос притихший было и закопавшийся в планшете Сайрус Холт.

— Господин Дир прав, да-да... — Он достал из кармана яблоко и погладил блестящий красный бок. — В этом действительно есть рациональное зерно... м-м-м... с учётом...

Он замялся, подбирая слова, а потом глубоко вздохнул и продолжил:

— С учётом боязни мадемуазель Айре светлокожих людей и... м-м-м... её желания родить здорового ребёнка... — Тут бедный аналитик совсем упал духом, опустив голову и машинально вертя яблоко в пальцах. Ни на Саю, ни на капитана Сайрус Холт старался не смотреть. Дор только мысленно закатил глаза. Интересно, как долго эти несчастные «домогательства» будут его преследовать? Он бросил взгляд на жену. Сая слушала Холта с большим интересом и, как казалось, с надеждой в глазах; ей явно хотелось, чтобы главный аналитик подтвердил её предположения.

— Э-э-э... с учётом всего этого я считаю, что Артура Пейнза вполне можно использовать для контакта.

— Предварительно посадив в солярий? — Из Пирса Трея сарказм так и лился, скрывая обиду.

— Безусловно. — Холт с трудом перевёл взгляд на заместителя по науке. — Посадить в солярий или обработать автозагаром, вставить линзы и перекрасить волосы. В общем, сделать всё то, что он и сам делал в бытность свою миссионером-проповедником.

— Ну да, ну да. А потом запустить его в гостевую, где он будет обольщать бедную дикарку. Прекрасный план! Может, ему ещё и в постель к ней лечь?

— Разумеется, — Сайрус Холт удивлённо приподнял брови, — а как же иначе. Для чего весь этот маскарад? Пейнз завоюет её доверие, расположит к себе, сделает ей этого вожделенного ребёнка, и диалог сразу станет конструктивным. Как только девушка получит желаемое, одна проблема будет решена, и мы сможем всецело сосредоточиться на красном озере.

Дор аж сглотнул от изумления, а Альд давился неслышным смехом, пытаясь скрыть это всеми силами. У Пирса же попросту приоткрылся рот. Сайрус Холт оглядел всех по очереди, а потом всё ещё несколько удивлённым тоном продолжил:

— Ваша реакция очень странная. Мы работаем на результат. Если для результата необходимо оплодотворить эту женщину — не вижу проблем. Тем более Пейнз, в отличие от настоящих модификантов, не бесплоден и вполне способен сделать ребёнка. И Айре может разоткровенничаться после ночи любви, она же всё-таки женщина.

— Отличный план! — Дир чувствовал себя вампиром, напившимся свежей горячей крови. — Я же говорил, что наши этические проблемы Айре не волнуют, и кто кому муж, брат или сват, тоже. Пейнз холост, девушки у него нет, а красивая физиономия есть. И он эмпат. Трей, ну подберите уже челюсть и согласитесь, что это отличный план. А уж если дойдёт до трансляции... Вы же лучший, Трей. Ну что вы на меня так смотрите? Вы лучший менталист, вы единственный, кто может провести ментальную трансляцию через запертые двери. Вот и раскроетесь во всей красе, а Пейнз, если сможет хоть немного влезть Айре в голову, — ещё один плюс. Так что в предложении мадам Стайн определённо есть рациональное зерно.

Пирс надел очки, пытаясь понять, оскорбил его сейчас лощёный ублюдок или сделал комплимент. Хотя в устах Альда Дира даже комплимент звучал как оскорбление, но Пирс решил не нарываться. Отведёт душу на Артуре Пейнзе, а сейчас надо было держать себя в руках. Он повернулся к капитану.

— Что бы я ни думал по поводу столь... оригинального подхода, решать вам.

Дор усмехнулся, покосился на Саю и снова усмехнулся. Ага, «решать вам», за него тут уже всё решили, и если он даст задний ход, Сая ночью задушит его подушкой или подсыпет яду, не иначе. Он выпрямился во весь рост и сообщил:

— Звучит необычно, но я по себе знаю, что даже самые странные и необычные задумки могут выстрелить. Мы ничем не рискуем, запуская Пейнза к Айре. Не понравится он ей — ну, тогда в ход пойдут взломы и трансляции. Но я не проходил бы мимо даже самой маленькой зацепки. Пирс, введите Пейнза в курс дела и пусть он вспоминает навыки запудривания мозгов. А там посмотрим.

— И сколько у меня времени? — Трей снова снял очки и машинально начал их протирать. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. Он пересёкся взглядом с Диром и что-то неразборчиво фыркнул. Альд только улыбался во все зубы, радуясь непонятно чему. Видимо, до сих пор вспоминал, как его определили в живые трупы.

— Я бы не хотел оставлять Айре надолго в одиночестве, хотя сейчас у неё увитая цветами комната и развлечение в виде рисунков. Боюсь... — Но договорить капитану не дали.

— Усыпите её. — От этой фразы, брошенной нежным голоском, замерли все, включая Альда Дира. Сая пристально осмотрела всех по очереди, а потом перевела взгляд на опешившего Дора.

— Усыпите её. Введите в медикаментозный сон, пусть она спит сутки, двое, трое... сколько потребуется. Она проснётся, и наш разговор будет для неё как вчера...

— Сая! — Дор повысил голос. — Хватит! Ты мне сейчас напоминаешь Герит или кого похуже. Никто не будет усыплять Айре, я не вивисектор и не отдам этот приказ. Пока Пейнз будет осваиваться в новой роли, я пару раз навещу нашу потеряшку, так уж и быть. Но никаких усыплений, слышишь! Она тебе не лабораторная мышь.

— Так точно, господин капитан. — Тон Саи не предвещал ничего хорошего. — Я искренне надеюсь, что вы с господином Треем как можно скорее объясните Артуру его задачу. Разрешите идти?

Дор подошёл к ней вплотную, и Сая, поколебавшись, опустила глаза. Тот жгучий клубок в груди уже почти было рассосался, как Дор опять принялся за своё. Губы Саи сжались в ниточку. Да когда же это безумие кончится и они отправят дикарку обратно в её лес? Внезапно уха Саи коснулся шёпот.

— Я оборотень. — Дор говорил очень тихо, и Сая непроизвольно задержала дыхание. — Я превращаюсь в волка и ночью охочусь на людей. Люди и оборотни не могут иметь потомство. Ты сама убедила в этом Айре. Так чего ты боишься? Она больше не будет кидаться мне на шею, возможно, она даже не захочет меня больше видеть. Но проверить это можно только опытным путём.

— Переубеждать бессмысленно, да? — Сая прерывисто вздохнула, надеясь, что выражение её лица видит только муж.

— Из-за твоих взбрыков я вынужден привлекать менталистов. Твоя ревность делает всем только хуже, в первую очередь тебе. Я, конечно, болван, шила в мешке не утаишь, и я очень сожалею, что не рассказал тебе сразу. Но... Потерпи. Потерпи. Я уверен, Пейнз произведёт на Айре куда более сильное впечатление.

Он отошёл от жены, незаметно наблюдая за остальными. Холт не вылезал из планшета, Трей нацепил обратно свои очки и вид имел самый недружелюбный, а господин заместитель по оперативно-агентурной работе пребывал в странной меланхолической задумчивости, посылая стенам и потолку рассеянные улыбки.

— На этом закончим. — Дор почесал шрам и мысленно сплюнул. Никак не отучится от этой дурацкой привычки, из-за которой он сам себе казался неопытным желторотиком. — Пирс, на вас инструктаж Артура Пейнза, на господине Холте как можно более полная аналитическая справка о верованиях и фольклоре этих дикарей исходя из уже известного нам, Сая вам поможет и расскажет поподробнее о своём разговоре с Айре. А вы... — обратился он к Альду Диру. Тот всё ещё улыбался.

— А я займусь тем, чем и должен. — Дор мог поклясться, что видел в глазах своего заместителя какой-то странный, необъяснимый азарт. — Буду проникать в чужие души и наставлять их на путь истинный. Бригада всё обращает на пользу.

* * *

Эдер Фрост мельком глянул на монитор, где высвечивалась картинка из комнаты медитаций. Артур Пейнз полулежал в мягком и удобном кресле, немного запрокинув голову и закрыв глаза. Его грудь вздымалась плавно и равномерно, как у глубоко спящего человека, но глаза не дёргались, как во время сновидений, а словно уставились в некую видимую только Артуру точку. Руки безвольно свисали с подлокотников, и со стороны могло показаться, что менталист как минимум в обмороке. Фрост поморщился и тихо приоткрыл дверь.

Артур находился в глубоком трансе, который был призван полностью очистить сознание от посторонних мыслей, но Эдер Фрост видел, что это не так. В транс Артур до сих пор погружался с трудом, так и не преодолев последствий мощнейшей психологической травмы, и сколько Эдер ни бился, прогресса смог достичь только в последние недели, когда Пейнз хотя бы перестал раз от раза возвращаться мыслями к внезапно отменённому приговору. Эдер облегчённо выдохнул, Артур ему виделся довольно одарённым менталистом, задавленным комплексом вины, как судьба подкинула ему новый сюрприз.

— Арчи! — Вывести Артура из транса оказалось неожиданно тяжело. Эдер несколько минут массировал ему виски и точки за ушами, пока, наконец, не услышал тихий прерывистый вздох.

— Эд... Что... — Взгляд Артура Пейнза был ещё затуманен. Он пошевелился в кресле, разминая затекшие конечности, а потом взволнованно уставился на куратора. — Почему ты меня вывел?

— Работа тебе подвалила. — Фрост уселся на соседний стул и достал планшет. — Я сейчас от очкарика, тебе предстоит первая самостоятельная работа.

Артур неподдельно вытаращился. Все эти месяцы что Эд, что лейтенант Трей, хоть и убеждали его, что он талантливый и перспективный менталист, в реальности скрипели зубами, потому что снять блок в голове Артура Пейнза было делом почти безнадёжным. Не помог даже специальный транс, разработанный "Гипносом"; Трей матерился сквозь зубы, но отпускать Артура на все четыре стороны не желал. Менталисты, наставительно сообщал он, на дороге не валяются, хотя Артур подозревал, что очкастому блондину попросту приказано держать его, Пейнза, на коротком поводке. И то верно: не выпускать же на свободу почти что массового убийцу. Мысль о том, что по его вине погибли трое ни в чём не повинных людей, а могли погибнуть сотни, не давала Артуру покоя, и даже казнь Магнуса Спайта не принесла облегчения. К Артуру применялись самые передовые методики психокоррекции, но результат был почти что равен нулю. А причина была проста: Артур Пейнз считал себя заслужившим смертную казнь, и смена приговора подействовала на него угнетающе. И только совсем недавно наметились положительные сдвиги (Эдер Фрост никому не говорил, что перед сеансом влил в подопечного три стакана виски). Но так или иначе, сдвиги были.

— Какая работа? — хрипло спросил Артур. С Эдером у него были почти приятельские отношения несмотря на разницу в званиях и служебном положении, поэтому Артур Пейнз рассчитывал на честный ответ.

— На, — Фрост сунул ему планшет, — ознакомься. Учти, это красный гриф, неразглашение по высшему уровню. Я своё уже подписал. — И он поудобнее устроился на стуле, наблюдая, как вытягивается лицо Артура Пейнза.

Глава 29

— Что, пропёрся? — Сам Эдер был не просто шокирован приказом начальства, он даже всерьёз было допустил мысль о том, что у лейтенанта Трея наконец-то поехала крыша, однако тон очкастого блондина, его мрачность и какая-то непонятная озлобленность подсказывали Фросту, что розыгрышем тут и не пахнет. Что до Артура, тот читал приказ, периодически моргая и жмурясь, точно не веря убористым строчкам. Наконец он поднял голову.

— Эд, это... это какой-то бред...

— Ишь ты. — Эдер закинул ногу на ногу и хмыкнул. — Бред. Пообсуждай ещё приказы, проповедничек. Ты ж собирался во Внешний мир, припасть к истокам и слиться с природой. Вот и сольёшься... во всех смыслах.

Артур вздрогнул, как от окрика, и хрипло пробормотал:

— Да сколько можно уже? Сколько можно надо мной издеваться? Да лучше бы меня казнили, чем каждый день это выслушивать...

— Сопли подбери, тряпка, — посоветовал Эдер, — и слушай сюда. Я тебе добра желаю, богоносец, и я тебе не враг. Я с тобой как с дитём маюсь, с ложки разве что не кормлю, а ты всё смакуешь свои страдания, как неврастеник. Что, всё никак себе не простишь, что те трое по твоей милости погибли? Спроси у капитана, скольких он перестрелял во Внешнем мире, или Дира спроси, тот тоже любитель покуражиться.

При упоминании Дира Артур неосознанно втянул голову в плечи и тихо спросил:

— Но почему я? Мне почти год втирают, что я не готов к работе, что у меня затянулась реабилитация, ты сам то и делаешь, что слюной брызжешь. И я не верю, что Трей посоветовал капитану дать мне такое серьёзное задание. Скорее он сам бы пошёл.

— Ты чего от меня хочешь? — Эдер закатил глаза. — Я, что ли, приказ писал? Тебе чёрным по белому сказано: перекраситься в модификанта, втереться в доверие к девушке из Внешнего мира, сделать ей ребёнка и узнать все подробности её путешествия. Я же не спорю, что это бред сумасшедшего, какие люди во Внешнем мире, но даже если так... Короче. Бери приказ и валим к капитану на инструктаж. Он с этой Айре общался, введёт тебя в курс.

Вышли из кабинета под шпилем оба в глубокой задумчивости, Фрост даже привалился к стене и сплюнул: «Вот дерьмо!» Артур только печально смотрел в пол, отчётливо понимая, что гарантированно провалит задание, особенно в части близкого контакта с аборигенкой. И хотя Стайн с кривой ухмылкой вручил ему пачку бледно-зелёных капсул «на случай фиаско», оптимизма это Артуру Пейнзу не добавляло, даже наоборот. Он вспоминал свои же пламенные речи о цветах и травах Внешнего мира, об озёрах чистой воды и Природе, не делящей людей на сословия... а вот теперь был вынужден завоёвывать доверие исконной обитательницы запретных джунглей, которая может и лицо расцарапать или укусить, это же порождение хаоса извне. Он вздохнул так тягостно, что Эдер покосился с видимой досадой.

— Хватит целку изображать, пошли.

— Куда? — уныло спросил Пейнз. Эдер снова хмыкнул.

— В парикмахерскую, куда ж ещё.

* * *

Едва зайдя в салон красоты, Артур почувствовал непонятную гадливость. Фрост притащил его в довольно солидное заведение с целым комплексом услуг, включая солярий, и такими же солидными ценами («Контора платит, выдохни уже!»), на стойке рецепции мило улыбалась специально обученная барышня с идеальной причёской, а сам салон был светлым и просторным, с зеркалами во всю стену и тихой ненавязчивой музыкой. И всё-таки Артур кожей пальцев чувствовал, как ему претит идти в это царство блеска и красоты.

Фрост же, сунув под нос девушке фото Пейнза времён «Истоков», сообщил:

— За два дня этого человека надо сделать таким, как на снимке.

Администратор присмотрелась к смуглому и черноволосому мужчине с экрана и перевела взгляд на Артура. Глаза её удивлённо распахнулись:

— Но... это невозможно.

Фрост тоже вытаращился в притворном изумлении, отчего его мелкие и резкие черты приобрели ещё большее сходство с вампиром.

— В нашем ведомстве не признают слова «невозможно». В каталоге услуг я видел графу «солярий».

— Да, безусловно, — девушка, на бейджике было написано «Лия», продолжала профессионально улыбаться, но в её глазах Эдер Фрост заметил искорки раздражения, — но за два дня невозможно достичь такого оттенка. В солярии можно находиться не более пятнадцати минут, и потребуется минимум две недели...

— У вас есть автобронзант? — перебил Фрост. — Стойкий, чтобы не смывался под душем? Совместите, чёрт возьми, или просто обработайте кожу самым тёмным оттенком. Дорогая Лия, если вы не поняли, мы при исполнении. И мы не шутки шутим. У нас сложное и серьёзное задание, для которого моему напарнику надо изменить внешность. Вот и меняйте. А мне принесите кофе.

Лия чуть поджала губы, но перечить странным клиентам не решилась. Невысокий щуплый тип внушал ей какую-то оторопь, словно он мог залезть в её голову и прочесть мысли, уж слишком пугающим был его взгляд, а внешне он походил на наркомана на стажем. Его «напарник», наоборот, был весьма красивым мужчиной, который сейчас осматривался с видом, будто наступил во что-то мерзкое. Лие на мгновение показалось, что лицо красавчика ей знакомо, но она не могла понять, откуда. Наконец девушка вышла из-за стойки и сделала приглашающий жест:

— Прошу вас проходите. Начнём с окраски волос.

Артур угрюмо наблюдал, как к нему приближается немного манерный, как все стилисты, молодой человек в ярких дизайнерских шмотках и высветленными прядями волос. Чувство гадливости усилилось, хотя стилист был вежлив и предупредителен, он притащил с собой громадный каталог с палитрой цвета, а его улыбка сияла идеально отбелёнными зубами. Артур почувствовал , как начинают неметь кончики пальцев и колет в висках: признак эмпатической волны. Эти приступы Артур ещё не научился как следует контролировать и сейчас пытался сохранить невозмутимый вид, хотя стилист вызывал в нём уже не гадливость, а самое настоящее отвращение. Тот тем временем запустил руку в шевелюру Артура и одобрительно цокнул языком:

— Нечасто можно встретить такие густые волосы. Завидую вам белой завистью. Вы уже выбрали цвет?

— Чёрный, — буркнул Артур, — самый чёрный, какой только у вас есть.

— Сделаем, — стилист придвинул к себе свой инструментарий и начал готовить краску. Внезапно откуда-то сбоку донеслось:

— Брови тоже.

— Как скажете, — стилист послал в угол Эдера такую же профессиональную улыбку и принялся осторожно разделять пряди на голове Пейнза.

Эдер Фрост некоторое время молча наблюдал за манипуляциями стилиста, потягивая кофе, а потом вдруг встал и резко бросил, заставив Лию испуганно дёрнуться:

— Ну ты и тряпка, Пейнз. Не нравится тебе обслуживание, так и скажи, нечего тут со страдальческим видом морщиться.

На этих словах Артур засопел, а парикмахер возмущённо повернулся к Эдеру:

— Простите, я вас не понимаю. Я делаю свою работу, с чего вы взяли, что она плоха? Я лучший специалист по окраске волос, видите, сколько сертификатов на стенах?

— Я не про работу. — Эдер подошёл поближе и уставился на молодого человека неприятным буравящим взглядом. — Но я убеждённый гомофоб и мой коллега тоже. Просто он слишком стеснительный, чтобы сказать это вслух. — Фрост ещё немного поизучал вытянувшееся лицо парикмахера и добавил: — И мы не гомики в отличие от вас. Так что прекратите нервировать моего напарника своими поглаживаниями. Если уж меня воротит, представляю, каково ему.

Стилист уже открыл было рот, чтобы возмутиться, как Эдер вбил последний гвоздь:

— И на меня смена имиджа Артура никакого впечатления не произведёт даже «для разнообразия». И я вряд ли буду ревновать своего напарника, так что свой тонкий юмор оставьте при себе.

Стилист стал буквально багровым, и в дело поспешила вмешаться Лия:

— Руди, если клиент недоволен, то я поменяю мастера. Прошу прощения, — она натянуто улыбнулась Фросту, — но на чём основано ваше недовольство? Руди прекрасный стилист с тонким чувством цвета...

— Вы слышали о менталистах? — вкрадчиво поинтересовался Эдер, прожигая девушку взглядом. — Такие странноватые люди, которые читают мысли? О нас даже фильмы делают, неужели вы совсем не в курсе?

Лия глупо хлопала глазами.

— А прочесть мысли этого педика не составит труда даже начинающему спецу типа Артура. Что до меня... Хотите, скажу, о чём вы думаете? Думали десять минут назад?

Лия сглотнула и прошипела парикмахеру:

— Руди, позови Элену, пусть продолжит вместо тебя. — Было видно, что она по-настоящему испугалась, что Эдер прочёл её мысли. Тогда владелец салона её точно уволит, хотя он и впрямь сальный похотливый боров с масляными глазками и микроскопическим пенисом. И всё же она не могла оторвать глаз от живого менталиста. Надо же... совсем обычный, непримечательный тип с крысиной мордочкой и прилизанными тёмными волосами... мимо такого пройдёшь и не заметишь... не то что мимо его напарника... только бы он не нажаловался господину Фейду...

— Плевать мне на ваши высокие отношения, — саркастически усмехнулся Фрост, беззастенчиво пялясь на Лию, — а вот мастера смените. Тут, видите ли, надо перекрасить всё, что есть... если вы понимаете, о чём я.

Лия густо покраснела, но постаралась как можно скорее взять себя в руки. С человеком, который может вызнать о тебе всё, просто рассматривая, лучше не спорить.

— Я пока подыщу автобронзант. — И девушка поспешно двинулась к служебному помещению.

* * *

Через несколько часов Эдер придирчиво осмотрел товарища и результатом остался доволен.

— Даже лучше, чем был. Ну, теперь в оптику, за линзами, а потом опрокинем по кружечке, отметим, так сказать, твоё первое задание.

— Я с ним ещё не справился. — Артур предпочитал не смотреть на своё отражение в витринах, настолько ярко оно напоминало ему о главной ошибке в его жизни, чуть не погубившей его самого и множество людей. А если прибавить эти мерзкие пальцы на своей коже, осторожно и незаметно поглаживающие, это чуть прерывистое дыхание около уха и мурлыкающие интонации Руди, становилось совсем невесело.

Эдер уловил эту волну тоскливого уныния и хлопнул Артура по плечу:

— Ты что, до сих пор со рвотным рефлексом воюешь? Да забудь ты этого гомосека как страшный сон.

— Я видел его мысли, — тихо ответил Пейнз и сморщился, как будто откусил что-то подгнившее, — они как... как файлы, открывались и проходили передо мной. Я прочёл его, Эд. Сам себе не верю.

— Вот, значит, как, — присвистнул Эдер и даже остановился, недоверчиво глядя на напарника, — а Трей всё голову ломал, как тебе ускорение придать. Значит, вот он, твой триггер. Хм... — Он задумчиво почесал подбородок, а потом ободряюще кивнул. — Ты не переживай, я не вуайерист-извращенец и выспрашивать тебя не буду. Тем более в башку к тебе лезть. Но, надо признать, вовремя ты психанул, глядишь, и эту Айре прочитаешь. Знаешь, а я вот тебе даже завидую. Я многих читал, даже этого ублюдка Дира, но вот по-настоящему интересных заданий кот наплакал. У нас же конвейер, мать его, одного сталкера вскрой, другого вскрой, а они все на одно лицо в плане извилин. А тебе первое задание и сразу гость из Внешнего мира! Да я бы уже на столе отплясывал с таких дел, а ты всё вздыхаешь как примадонна.

— Мне, между прочим, надо не только к ней в голову влезть. — Артур помнил лицо Айре из примечаний к приказу и признавался себе, что странная круглолицая девушка с иссиня-чёрными волосами и непривычным разрезом глаз его совершенно не привлекает. Тем более, что туземка выглядела совсем молоденькой, и Пейнзу казалось, что ему придётся совращать ребёнка, отчего во рту непроизвольно возникал вкус желчи. Эдер на товарища косился, но похабных шуток, до которых он был большой охотник, не выдавал. Больно вид у Артура Пейнза был сумрачный.

— Приказ есть приказ. Девчонка должна забеременеть. Да ты меньше думай об этом. — Фрост прищурился, вытянул шею и, наконец, увидел, что хотел: небольшое кафе с открытой верандой, притаившееся в тихом переулке. — Хотя, конечно, вся эта история та ещё засада.

— Зачем им это всё? — пробормотал Артур, машинально сворачивая за Эдером в переулок. — Они что, ставят на ней эксперименты?

— Конечно, ставят, — усмехнулся Фрост, — денно и нощно. Это ж уникум. В конторе, небось, весь исследовательский корпус на ушах ходит. И капитан с ней лично вёл контакт.

— Так почему перестал? — Артур выбрал столик в дальнем углу, не желая, чтобы на него глазели.

— Есть у меня одна мыслишка, — усмехнулся его куратор, — но я тебе её не скажу. Я, знаешь ли, интимную жизнь командира не обсуждаю. Ты давай, выбирай, что пить будешь. Мы с тобой в начале славного пути. И учти, Арчи, если ты вскроешь эту девчонку, с тебя весь отдел пылинки будет сдувать, станешь знаменитым и бабла огребёшь — что б я так жил.

— А ты всё про бабло, — Артур наконец выбрал напиток по вкусу, — приземлённый ты человек, Эд.

Его товарищ расхохотался, словно услышал на редкость смешную шутку, и махнул официантке.

* * *

Эдер Фрост и не подозревал, насколько его слова про эксперименты были близки к истине. В то время, когда Артуру красили волосы, а сам Эдер копался в гнусных мыслях парикмахера, Дору на стол лёг очередной доклад из гематологической лаборатории. Он состоял буквально из пары фраз, но Дору хватило и их. Он схватил телефон и набрал начальника лаборатории.

— Зайдите. — бросил он отрывисто и снова изучил короткий доклад. Через несколько минут кабинет огласился мелодичным звоном.

Митт Хайден, заведующий гематологической лабораторией, догадывался, что сейчас он вступит с капитаном в неравный бой. Результаты повторных анализов крови Айре выявили то, на что в первый раз попросту не обратили внимания в круговороте новостей. Но теперь настала пора поговорить об открытии, и доктор Хайден был готов на всё, лишь бы Дор Стайн согласился с его доводами.

— «Золотая кровь». — Дор ткнул пальцем в убористые строчки результатов. — И вы ухитрились это проморгать. Мои поздравления. Пока генетики пляшут от счастья, выявив истинную функциональную тетрахроматию и мутацию в гене LRP5, который «подарил» Айре суперпрочные кости, такие, что она уцелела в чудовищном шквале, не сломав даже пальца, вы проходите мимо нулевого резуса. Я готов принять вашу отставку.

У Митта Хайдена неприятно взмокли ладони. Он, конечно, ожидал выволочки от командования за то, что он забыл проверить кровь дикарки на резус-фактор, но отставка?! Митт вытер капли со лба и тихо произнёс:

— Я готов подать в отставку, но... Эта женщина... Она же может спасти тысячи жизней!

— Я вам не позволю. — Дор встал и подошёл к доктору вплотную. — Я не позволю вам выкачивать из неё кровь, точно она дойная корова. Скоро я верну Айре обратно в лес, где она будет высматривать хищников своими чудо-глазами, сможет дышать привычным воздухом и есть привычную пищу. И её кровь останется при ней. Не перебивайте, я знаю, какая редкость найти человека с Rh-null, я физиолог, если вы забыли.

— Но сколько людей можно спасти! — гнул своё Митт Хайден, мысленно заполняя рапорт об отставке. — Патологии беременности, переливания после аварий... это же нулевой резус, господин капитан! Кровь, подходящая абсолютно всем! Подумайте о редких группах крови, как тяжело найти доноров...

— Отставить. — Дор прекрасно понимал, какая фантастически ценная кровь течёт в жилах у Айре, но всё его существо восставало против того, чтобы использовать девушку как бесправного донора. Он покосился на бледного от нервного напряжения Хайдена и сообщил:

— Люди с нулевым резусом могут воспринять только такую кровь. Если с Айре что-то случится, спасти её мы не сможем. Во всей Ойкумене нет ни одного человека с Rh-null. Айре слишком ценна, чтобы мы пользовались ей как пакетом крови.

— Так точно, — понуро опустил голову гематолог, — и всё же, господин капитан. На одной чаше весов одна-единственная женщина, на другой же — вся Ойкумена. Клиники заплатят сумасшедшие деньги за нулевую кровь.

— Эта женщина из Внешнего мира, — отрезал Дор, — она человек, но разительно отличается от нас. Она одна большая и сплошная мутация, и я бы не советовал вам переливать кровь уроженки из-за Грани хоть кому-то. Вам всё понятно?

— Так точно, — подтвердил Митт Хайден, — мне жаль, что я не смог вас убедить. Разрешите идти?

— Возвращайтесь на рабочее место. Я распоряжусь о штрафе с максимальным коэффициентом. Не за ваши попытки выжать Айре досуха, а за прощёлканный резус. Свободны.

После ухода доктора Дор вывел на экран изображение из комнаты Айре. Девушка сидела в окружении лиан и цветов и снова что-то рисовала в планшете, но что именно, разобрать было нельзя. Дор понадеялся, что это не очередной его портрет, хотя после истории с оборотнем Айре могла в нём сильно разочароваться. «Сколько ещё в тебе сюрпризов, маленькая дикарка? Что ещё мы не нашли, проворонили, как твою уникальную кровь? Что бы там ни было, я верну тебя домой в целости и сохранности. Иначе какой из меня капитан.»

Несколько минут он наблюдал за девушкой, а потом резко встал и направился в гостевую. Что бы там ни кричала Сая ему в лицо, он не мог не попрощаться с туземкой, сдав её с рук на руки Артуру Пейнзу.

* * *

Айре удивлённо распахнула глаза и отодвинула планшет. Её лицо озарила такая светлая и радостная улыбка, что Дор почувствовал себя последним мерзавцем. Он подошёл поближе и слегка помахал рукой.

— Привет.

— Ты пришёл! — Айре была так неподдельно счастлива, что чуть было не расплакалась. — Я боялась, ты больше не придёшь. Так сказала твоя женщина.

— Я оборотень, — тихо ответил Дор, — я просто боялся тебе сказать. И я связан кровью с Саей. Прости, Айре. Я просто трус.

— Ты сильный и храбрый! — Айре пододвинулась, но не слишком. — Твоя жена думает, что можно приручить оборотня. Нельзя! Рыжий волк самый сильный зверь! И может делать, что хочет. Никто не перечит рыжему волку. И тебе не перечат. — Она придвинулась ещё ближе, свернулась клубком, как котёнок, и положила голову ему на колени, еле слышно всхлипнув. — Я знаю, что ты больше не придёшь.

— Откуда, — опешил Дор, машинально гладя девушку по волосам.

— Просто знаю. — Айре так и лежала у него на коленях, тихонько вздыхая. — И мне не снять проклятия.

— Ты его снимешь, — пообещал Дор, — я как раз хотел тебе сказать. У меня есть... друг, он очень добрый и хороший человек. Он скоро к тебе придёт. Он снимет с тебя проклятие, а ты покажешь ему, что ты нарисовала и расскажешь о своём путешествии. Ты помнишь Сайруса, моего духа-советчика? Он долго искал нужного тебе человека и, наконец, нашёл. Его зовут Артур. И он не оборотень.

— Я не хочу Артура, — прошептала Айре, — я его не знаю. Кто он?

— Мой друг, — повторил Дор, — которому я доверяю больше всех. Я никогда бы не позволил подойти к тебе тому, кому не доверяю. Так что не бойся. Артур не причинит тебе зла. Иначе я его убью.

— Хорошо. — Айре понимала, что не сможет удержать Дора, как бы ни старалась. Оборотень с голубой кровью, он больше не пугал её, но Айре знала: эта женщина, которая говорила с ней, никогда не отдаст свою добычу. Она подняла на капитана блестящие чёрные глаза.

—Ты главный здесь. Ты всё решаешь. Ты можешь говорить с духом и можешь за одну ночь вырастить цветы. У тебя сила рыжего волка, и ты победишь любого из них. Мне будет плохо без тебя, но я тебя ещё увижу. Я знаю. Я дочь шамана. Мы ещё встретимся. — Она опустила голову, чтобы Дор не видел предательски дрожащих губ и покрасневших глаз. — Я запомню тебя, Дор. И буду вспоминать.

Дор как можно нежнее переложил девушку, замершую в странной задумчивости, на травяной ковёр и отвернулся. Айре безропотно принимала свою судьбу, оплакивая несостоявшуюся любовь, но не смея возражать. Когда он покосился на неё, она уже уселась на полу, обхватив колени руками и низко опустив голову. Дор знал, что по её щекам текут бессильные слёзы. Он встал, погладил её по жёстким волосам и быстро, чтобы не было соблазна вернуться, вышел. Сейчас Дор Стайн чувствовал себя распоследним негодяем.

* * *

В полицейском управлении Западного квартала уже битый час продолжался допрос гражданина Касберта Вилкса, который заявил о нападении и грабеже, которые произошли, когда бармен закончил работу и направился домой. Старший дознаватель Кайл Рогет уже натурально взмок, но всё никак не мог выудить у манерного молодого человека с татуировкой в виде скрипичного ключа подробности происшествия. Помощник Рогета и вбудущем его преемник Дик тоже устало таращился в стену, в очередной раз слушая душераздирающую историю. Когда Касберт завёл свою волынку в пятый раз, Дик не выдержал.

— То есть вы утверждаете, что не видели нападавшего, не слышали его голоса, а напали на вас там, куда не дотягивается камера видеофиксации. Простите, но с такими вводными мы никогда не найдём преступника.

— Но вы же полиция! — взвизгнул Касберт. — Как вы можете не найти?

— Нужно больше данных, — устало сказал Кайл, — мы с этого и начали, но вы только себя слушаете. Мне нужно больше сведений.

— Он подошёл сзади, накинул мне что-то на голову и начал бить! — Касберт и рад был бы показать ссадины и кровоподтёки, но неизвестный злоумышленник сработал на редкость чисто, и только намётанный глаз Рогета мог заметить следы побоев. Благо, насмотрелся за сорок лет службы. — И он украл мой бумажник!

— Я всё это знаю, — проворчал дознаватель, — у вас был конфликт с одним из клиентов. Он вам угрожал?

— Он сказал, что если я ещё раз косо посмотрю на ту помешанную, он мне глаз на жопу натянет!

— О господи, — не выдержал Дик, — у нас нет ни одного доказательства, что это сделал тот клиент. Из ваших показаний каши не сваришь, Ваш охранник говорит, что гость не бузил, не был пьян, только несколько развязен. Ну простите, это Запад. И ваше заведение вообще не отличается строгим фейс-контролем.

— Посмотрите камеру из бара ещё раз! — Касберт заломил руки. — Эта рожа там как на ладони! И я его раньше у нас не видел! Ну конечно, это он! Кому ещё я мог помешать?

— Вам виднее, — пробурчал дознаватель, — ладно, Дик, давай ещё раз глянем. А то эта свиристелка не успокоится.

Дик заржал, не обращая внимания на побагровевшего Касберта, и запустил воспроизведение. Внезапно Кайл резко нажал на «стоп».

— Так, вот тут увеличь. Ещё чуток. Да, так нормально. — Кайл с Диком внимательно разглядывали будто бы случайно выпавшее удостоверение чересчур знакомого дизайна. Полицейские переглянулись, и Рогет сообщил:

— Нам надо кое-что проверить, посидите пока здесь. Если что, кофеварка исправна.

И они вышли в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

— Что скажешь? — Кайл требовательно посмотрел на помощника. Дик скривился.

— Скажу, что дело висяк. С этим дерьмом лучше не связываться.

— Думаешь, он и впрямь из Отдела? Морда самая что ни на есть бандитская.

— Да и пофиг. — Молодой полицейский посмотрел старшему товарищу в глаза. — Подделывать ксивы бригады будет только конченый идиот. И я ни за что не поверю, что красногалстучник начнёт грабить добропорядочных граждан посреди ночи. Они ж элита, на чести мундира повернутые.

— Поживи с моё, наслушаешься про их порядки, — Кайл задумчиво закурил. — Там отбитых больше, чем в любом из сателлитов. Но ограбление и впрямь не лезет. Если только это не прикрытие.

— Ты что, всерьёз думаешь, что он отделал этого пидора из-за девушки? Боже, Кайл, да это же конченый гомосек, я скорее поверю, что он сам решил лапы распустить, вот мужик и психанул.

— Давай решать, — перебил его Рогет, — вызываем мы этого субчика на допрос или нет. Извиниться всегда можно, мол, проверяем все версии.

— Ты старший, тебе решать. — Было видно, что такой поворот Дика не сильно радует. Молодой полицейский искренне надеялся спустить дело на тормозах.

— Мне четыре месяца до пенсии, — вздохнул Рогет, с силой затягиваясь, — неохота, конечно, с висяком уходить, ну да я его на тебя и перепишу. А там сам думай. Только мой тебе совет: если есть возможность с Красным не связываться — не связывайся. На всю голову отмороженные, особисты, мать их в печёнку. Что смотришь? Я не хуже тебя знаю, что этого мужика надо вызывать и брать у него показания. Только ты учти: эти твари даже по убийствам проходят белыми и пушистыми. Был у меня случай... хотя ладно. Не буди лихо.

— Так что пидорку-то сказать? Он же сейчас опять истерить начнёт.

— Скажи, берём дело в производство. Четыре месяца проволыним, а потом ты закроешь за недостаточностью улик, не мне тебя учить. Дик, помяни моё слово: ни один отмудоханный пидорок не стоит ссоры с Отделом. Даже если этот тип там уборщик в туалете.

— Понял, шеф. — Дик шутливо приложил ладонь к виску. — Только как бы этот сладенький в общий департамент не обратился, если мы тянуть будем.

— Кишка тонка. — Старый дознаватель мог сходу просчитать дальнейшие действия практически любого человека, сталкивавшегося с полицейской волокитой. Манерный барменчик мог только брызгать слюной да визжать как болонка или заламывать руки. На более решительные действия такого рода мальчики не осмеливались никогда.

— Иди, скажи, что дело в производстве и мы с ним свяжемся. — Кайл прикурил новую сигарету от бычка, проводил Дика взглядом и вызвал в памяти плоское некрасивое лицо с приметным шрамом на подбородке. «Дай пять, мужик. Хоть кто-то этих заднеприводных к ногтю прижать смог, развелось дерьма, толерасты хреновы. Даже если ты не из Красного, всё равно дай пять».

Вдали послышался возмущённый писк Касберта и умиротворяющее бухтение Дика, который всеми силами выпроваживал из управления жертву гомофобии.

Глава 30

Артуру Пейнзу предстояло самое сложное: пройти дополнительный инструктаж от заместителя командира и по совместительству главного психолога бригады. Капитан ясно дал понять, что некоторые вещи Артур должен услышать именно от Альда Дира.

— Он будет контролировать всю ту отсебятину, что вы будете нести в первую встречу. Он поможет вам нащупать верный курс, будет говорить в ухо и подсказывать вам, как поступить. Меня он тоже «вёл» в некоторых случаях, так что его консультация вам необходима. Я так подробно это вам всё разжёвываю, — Дор уставился на Артура тяжёлым немигающим взглядом, — потому что вы эмпат и менталист. И я помню вашу первую встречу с Диром. А первое впечатление самое стойкое. Поэтому постарайтесь взять себя в руки. От вас зависит будущее контакта. Свободны.

Артур так и мялся около наглухо закрытой двери, пока Эдер тихонько не хлопнул его по плечу:

— Давай, Арчи, не дрейфь. Всё равно отступать некуда.

Он вошёл в просторный светлый кабинет, и его внимание привлекла огромная репродукция на стене, изображающая диковинных людей, зверей и конструкции, она притягивала взгляд и тотчас отталкивала, потому что картина, кажется, была написана сумасшедшим.

Дир искоса наблюдал за Пейнзом, потом встал, обошёл стол, оперся о него, чуть вытянув ноги, и хмыкнул:

— Да-да, Пейнз, это как раз тот мир, куда вы собирались переселиться вместе со своими последователями. «Сад земных наслаждений». Иероним Босх.

Артур вздрогнул и перевёл взгляд на заместителя капитана.

— Виноват...

— Да ничего страшного, порассматривайте, полюбуйтесь. Художник удивительно точно передал ощущения неведомого, но чудесного места, где люди слиты с Природой. Это тот самый рай, господин Пейнз, а выглядит так странно, потому что художнику не довелось лично там побывать. Но оставим мастера Босха в покое. — Дир прокашлялся, и Артур волей-неволей был вынужден смотреть на визави. Получалось плохо, вокруг Дира словно бесконечно витали тёмные светлячки, отчего аура была изменчивой и пугающей. Тем не менее Артур ждал, пока заместитель командира начнёт свой инструктаж.

— Со слов капитана и из доклада сержанта Фроста я понял, что вы уже готовы к работе. Хм... уж действительно, пора бы... А сейчас, Пейнз, слушайте меня внимательно, запоминайте с первого раза, и все вопросы только после того, как я закончу. — Альд Дир вперился бледно-зелёными змеиными глазами Артуру в лицо. — Вы должны понимать, что все эти менталистские выходки — задача столь второстепенная, что вы могли бы и не заморачиваться на эту тему. Мы выбрали вас, — тут Альд Дир чему-то усмехнулся, — за ваш талант убеждения и ораторское искусство, а так же за привлекательную внешность. Мы рассчитываем, что вы понравитесь нашей гостье из леса.

Альд включил монитор, на который транслировалась картинка из «зелёной комнаты». Айре сидела на полу и что-то рисовала в планшете, периодически откусывая от сэндвича с крабом, до которых она оказалась большая охотница. Артур бросил взгляд на экран и опустил голову.

— Смотрите! — приказал Дир. — смотрите, привыкайте и слушайте параллельно, я не повторяю два раза даже для таких одарённых личностей как вы. Вам предстоит наладить контакт с Айре, и вот что я вам скажу. Всё, что можно решить словами, нужно решать словами. Влезать в голову этой девушки — бессмысленная авантюра, и уж точно не для вашей квалификации. Вы же обязаны расположить её к себе, общаться с ней максимально доброжелательно и ласково. Айре совершенно не агрессивна, это не дикий зверь. Она спокойно ждёт, пока духи найдут дорогу в её стойбище, Стайн смог ей вдолбить это накрепко. Вам придётся оперировать такими понятиями, как духи-советчики, оборотни, шаманы и колдовство. Хочу вам напомнить, что у Стайна духом-советчиком выступал Сайрус Холт. Ваш дух — Эдер Фрост, он будет вам подсказывать, как себя вести, с моей подачи, разумеется. У Айре удивительно тонкий слух, поэтому мы вынуждены выбирать «подсказчиков» из числа тех, чей голос ей не знаком.

Дир перевёл дух и продолжил, бросая скептические взгляды на собеседника:

— Так же хочу напомнить вам, что несмотря на кажущуюся первобытность и отсутствие цивилизованных навыков у вас нет ни единого повода считать себя представителем высшей расы относительно Айре. По многим параметрам она даёт нам сто очков вперёд. Эта девушка различает свыше ста тысяч оттенков, её кости не подвержены переломам, а внутренняя микрофлора защищает от болезней, которые мы только начинаем изучать. Она совершенный продукт Внешнего мира, но в душе это всего лишь слабая девочка, мечтающая о большой и чистой любви. Не забывайте об этом ни на минуту.

Артур Пейнз молча выслушивал разглагольствования Дира, изредка косясь на экран. Смуглая невысокая девушка с иссиня-чёрными волосами спокойно занималась своими делами. Взгляд Пейнза упал на планшет, аккуратно водружённый на своеобразное возвышение из листьев и цветов. Он пригляделся. С планшета на него смотрел командир особой бригады, изображённый удивительно похоже. За плечом Артура раздался смешок.

— Да-да, Пейнз, вам придётся конкурировать не с кем-нибудь, а с самим капитаном. Ваша задача переключить внимание Айре на себя, поэтому вы вновь примерили личину модификанта. Девушка обязана проникнуться к вам доверием. Если повезёт, попробуете коснуться её разума, но ни в коем случае не ставьте это в приоритет. Из доклада Фроста я понял, что вы всё-таки нащупали нужный триггер, и это помогло вам совершить качественный рывок.

Дир с интересом осмотрел Артура и сообщил:

— Но, конечно, десять месяцев впустую... Как глубоко вы закопали эти воспоминания?

— Я должен рассказать вам об этом? — глухо спросил Пейнз. Альд усмехнулся.

— Вовсе нет. Я, конечно, не образец для подражания, но смаковать подобные истории не люблю. Все эти детские травмы, скелеты в шкафах, остракизм или угрозы со стороны родственников...

— Это не то, что вы думаете! — почти закричал Артур, на его скулах выступили алые пятна. — Совсем не то!

— Вот как? — удивился Дир. — Не то, что я думаю? А что же я думаю, Пейнз? Скажите мне. Вы же можете.

Артур зажмурился, чувствуя, как немеют кончики пальцев, а виски начинает сдавливать тупая боль. Перед глазами плавали круги, вспыхивая то ярче, то глуше, а потом у него тонко завибрировал «третий глаз» чуть выше переносицы. Он глубоко вдохнул и почувствовал, как цветные круги почти физически приближаются и обволакивают его, сливаясь с ним в одно целое.

Через несколько томительных минут Артур распахнул глаза. Дир наблюдал за ним с интересом, всё так же облокотившись о стол.

— Вы... — От волнения Артур Пейнз забыл половину слов. — Вы считаете, что в детстве я подвергся насилию, возможно со стороны отчима, и эта травма до сих пор у меня в подсознании... поэтому там, в салоне, у меня и сработал триггер.

— Что ж, — одобрительно кивнул Альд Дир, — вижу, Фрост был прав, вы действительно перешли от эмпата к настоящему менталисту. Проверку вы прошли, поздравляю. Что до ваших секретов, уверяю вас, я прекрасно знаю, что никто вас в детстве не насиловал и не угрожал расправой, сболтни вы лишнего. Кризис самоидентификации в подростковом возрасте такая же обыденность как и бунт против старшего поколения или желание проколоть себе все места разом. Ну попробовали, не понравилось, так любой опыт это опыт. Не рискни вы тогда испытать новые ощущения, кто знает, сколько бы ещё Фрост с вами морочился в поисках зацепки. Бригада всё обращает на пользу.

Артур слушал это всё, не переставая прокручивать в голове впечатления от своего первого настоящего ментального опыта. Он смог влезть Диру в мозги и прочесть его мысли! Да, до сих пор кружилась голова, во всём теле была мерзкая слабость, а пальцы дрожали, но он смог! Он «видел» мысли вербовщика, точно внутренний голос читал их вслух. Артур настолько задумался, что пропустил часть монолога Дира.

— ...необязательно. Кроме того, вы будете не один. Через стену будем мы с лейтенантом Холтом и ваш куратор. Мы вам подскажем верный ход, ваша же задача очаровать нашу гостью из леса. Вопросы?

Артур вздрогнул, поднял на Дира глаза и тихо спросил:

— И всё же... Почему я?

— Потому что вашу кандидатуру утвердил лично капитан. Он считает, ваши навыки проповедника смогут нам помочь наладить контакт. — На этих словах губы Артура исказила горестная усмешка. Дир покосился на него и бросил в пустоту:

— У всех есть прошлое, Пейнз. У вас, у меня, у капитана или вашего дружка Эдера. Прошлое, которое не красит, и только здесь, в бригаде, до этого никому нет дела. Вы удивитесь, как мало людей пришло сюда по зову сердца. Гарт разве что... да лейтенант Кайт. Я вот, к примеру, мечтал стать социологом. Кстати, вы никогда не задумывались, почему мы отдали вас Фросту, хотя он не самый яркий менталист?

Артур покачал головой.

— Думаю, для вас не секрет, что у Эдера Фроста были проблемы с законом. Не такие, как у вас, конечно, но были. Он занимался кражами интеллектуальной собственности, проще говоря, пиратствовал. В итоге патенты получали не первооткрыватели, а те, кто вовремя заплатил вашему приятелю. Во время одного такого дела он попался лейтенанту Трею, а потом мне. В итоге Фрост принял логичное решение и между тюрьмой и Отделом выбрал отдел. Но главное, конечно, не это, а то, что Эдер Фрост удивительно бесцеремонный и прагматичный тип. Он брался только за те дела, которые гарантировали успех и наживу. У него великолепно развито чутьё на удачу. И когда он весьма уверенно заявил, что сделает из вас менталиста, Трей подписал этот приказ. А ещё он не рефлексирует на пару с вами, это удивительный пример менталиста без эмпатии. Именно такой куратор вам и нужен. Надеюсь, я кое-что вам прояснил. Так что поменьше себя накручивайте, слушайтесь меня и Фроста и всё у вас получится. — Альд Дир осмотрел Артура с ног до головы, потом вдруг достал из внутреннего кармана пиджака небольшую булавку и протянул обалдевшему Пейнзу. — Вот, возьмите. Вам надо заручиться доверием Айре, так что пригодится.

* * *

Эдер Фрост сидел на подоконнике и скучающе разглядывал невесть как забравшегося между стекол паука. Паук деловито бегал по окну, не понимая, что эта блестящая гладь вскоре станет его могилой. Наконец паук убежал вбок и одновременно Эдер услышал шаги. Он обернулся и присвистнул.

— Ну ты как? Краше в гроб кладут. Все жилы вытянул этот мудак, да?

— Да, — тихо ответил Артур и присел рядом на подоконник, — он... умеет подавлять волю. Но знаешь, Эд, я смог его прочитать! Он приказал мне прочесть одну его мысль и я смог! Прочитать Альда Дира! Правда, он сказал, что это была проверка...

— Супер! — Сказать, что Фрост был ошарашен, значит ничего не сказать, но за подопечного был искренне, по-настоящему рад. Он хлопнул Артура по плечу и весело заявил:

— Ты только учти, что Дир дал тебе прочитать один слой. Самый лёгкий. В нём на самом деле столько намешано, что можно грешить на разделение личности. Я как-то раз попробовал ему в мозги влезть, там такое...

— Но у меня получилось! — Теперь, когда за ним захлопнулась дверь, Артур мог дать волю возбуждению и азарту. Эдер снова хлопнул его по плечу.

— Типичная «ошибка выжившего». Ты прочитал один слой и теперь думаешь, что можешь всё и сразу. Не, Арчи, так не бывает. Будешь тренироваться. Ты ведь Руди этого прочитал только потому, что у него и был всего один слой.

— С чего ты взял? — удивился Артур.

— Элементарно, Арчи. Вот представь: видишь ты обалденную девицу. С вот такой, — Эдер показал руками изгибы, — фигурой. Ну и что, много у тебя мыслей будет, коли кровь от мозгов отлила? Один слой и останется, думаю, сам знаешь, какой. Это потом уже можно воображать прогулки при луне и прочую чушь, а в тот момент ты будешь думать только как её оприходовать. И этот Руди мыслил точно так же, на одном уровне, поэтому ты его и прочёл. Но ничего! Мы из тебя сделаем менталиста, очкарик удавится. — Фрост задорно хохотнул. — А сейчас предлагаю пойти и отметить твои успехи в бильярде.

— Достал ты со своим бильярдом... — начал было Артур, но Эдер перебил:

— Арчи, ты дебил? Я тебе сто раз говорил: для менталиста бильярд лучшая тренировка. Абсолютная сосредоточенность и концентрация, внимание и удар между вдохами. Так что не спорь с куратором. У тебя завтра будет такой денек, что расслабиться надо заранее.

* * *

После ухода Артура Пейнза Дор ещё долго сидел и смотрел в пустоту разучившимися моргать глазами. Он признавался сам себе, что не верит в успех этой операции, Артур хоть и перекрасился в модификанта, но к оперативной работе не был готов категорически, а ещё Дора непонятным образом злил сам факт того, что Пейнз продолжит контакт вместо него. Он бросил взгляд на монитор, куда бесперебойно транслировалась картинка из «гостевой». «Прости, Айре. Я не могу любить двух женщин одновременно. Вот только почему такое гадостное ощущение?»

Он водрузил ноги на стол и невесело уставился в испещрённый светодиодными точками потолок. Вокруг него кипела работа, генетики вовсю моделировали новый протокол «М++», Алби с Саей и Лорой отлаживали новую программу «Гипноса», гематологи во главе с Хайденом пытались создать универсальный кровезаменитель на основе «золотой крови», а Дир стервятником парил надо всей этой суетой, собирая воедино все добытые сведения, и только капитан пребывал в сумрачной апатии, словно из него откачали все силы. Не успел он подумать о Дире, как раздался мелодичный звон и на экране высветилась набившая оскомину физиономия.

— Разрешите? — Альд аккуратно притворил за собой дверь. Вид у вербовщика был усталый и тоже какой-то погасший.

— Как прошёл инструктаж? — уныло поинтересовался Дор, не особенно-то интересуясь ответом. Альд вздохнул.

— Надо признать, воспитательные беседы немного не моё, особенно когда их аж две. Но в целом хочу отметить, что Артур Пейнз понимает и свою ответственность, и пределы своих полномочий. Я довёл до его сведения, что ментальный контакт с Айре нежелателен, и что его задача завоевать её расположение и «снять проклятие». Дальше в ход пойдут уже совсем другие силы.

— Боже, это же чистейшей воды авантюра! — прошептал Дор, уронив голову на руки. — Мы просто-напросто играем с огнём, Пейнз абсолютно неприспособленный для этого дела человек...

— Вас не это гложет. — спокойно заметил его заместитель, примостившись около окна. Дор непонимающе уставился на него.

— О чём вы?

— О ваших душевных метаниях. Не спорю, обмануть двух любящих вас женщин — это сильно. Но не уподобляйтесь господину Пейнзу в его рефлексиях.

— Спасибо, что напомнили мне, какой я мудак, — буркнул Дор, — и сам же эту кашу и заварил. И из-за моего идиотизма под угрозой весь контакт в целом. Дир, вот умеете вы время находить...

— Вас гложет и не это. — Альд невозмутимо рассматривал настенную панель, поглаживая алый шёлк. — Могу лишь посоветовать вам воспринимать Артура Пейнза как обычного донора спермы, не более. При условии что, вообще-то, оно так и есть.

— Не понял вас сейчас. — Дор привстал и вперился заместителю в лицо, но Альд Дир уже давно привык к этим безмолвным дуэлям.

— Вам неприятно, что контакт будет продолжать Пейнз. Как бы вы ни любили жену и на какие жертвы ни шли ради неё, но оставаться равнодушным к такой искренней и светлой любви, как у Айре, не под силу никому. Мне понятна ваша ревность. Любой мужчина вас поймёт.

— Закрыли эту тему. — Дор злился на себя, на Альда, который читал его мысли не хуже заправского менталиста, на Пейнза, который наверняка запорет контакт с самого начала, на Саю, на Митта Хайдена с его желанием выкачать из Айре всю кровь... проклятый вербовщик был прав почти во всём. И Дор был вынужден эту правоту признать.

Он встал из-за стола и тоже подошёл к окну.

— Вы сказали о двух беседах. Что ещё?

— О. — Дир страдальчески закатил глаза. — Мне звонила Алби Мирр-Гарт.

— Вам? — Капитан от неожиданности даже моргнул. Неприязнь Алби к начальнику оперативно-агентурного отдела была общеизвестной.

— Представьте себе. Просила меня поговорить с Мэтом. Она до сих пор считает, что мы в некотором смысле родственники, и я не в силах на это повлиять.

— Та-ак... — медленно протянул Дор, темнея лицом. — Там-то что ещё не слава богу?

— Мэт Хард крайне озабочен отзывом из отпуска по уходу за ребёнком. Алби боится, что он может начать саботаж. Нет-нет, не переживайте так. Я поговорил с этим покорителем теорем, и с этой стороны угроза ликвидирована.

— Что ж вы ему сказали? — Дор знал, как «редкостно убедителен» бывает его зам, особенно в бешенстве.

— Руку ему пожал. — По губам Альда проскользнула плотоядная усмешка. — А потом десять минут смотрел, как он ловит ртом воздух. Мэт Хард хорошо уяснил, чем ему грозит неповиновение.

Дор только головой покачал. В конце концов, раньше, когда за такое просто били морду, это было гуманнее.

— Кстати, пользуясь случаем. — Дир всё ещё недовольно крутил в пальцах галстук. — Хотел попросить у вас разрешения выйти в следующую среду на полдня. Мне крайне необходим свободный вечер на эту дату.

— Да хоть весь день не выходите, — отмахнулся Дор, — я не стану назначать на среду контакт. А если не секрет, что у вас случилось? Встреча выпускников?

— И выпускниц, — усмехнулся его собеседник, — хотя на самом деле просто тусовка, но мне нельзя её пропустить. Я дал слово.

— Располагайте собой, — Дор не выдержал и закурил, — а сейчас давайте по существу. Доложите, как прошёл инструктаж.

* * *

Артур сидел в своей тесной комнатёнке, выделенной ему из «конспиративных запасов», и пытался успокоить бешено ухающее сердце. Два часа они с Эдером проторчали в бильярдной, но Артур не смог закатить ни одного шара, настолько тряслись руки. Фрост шипел разъярённой кошкой, выговаривал ему за нервозность, угрожал доложить капитану о срыве задания, но ничего не помогало. Первые ментальные опыты так потрясли Пейнза, что он не мог думать ни о чём другом. Эти ощущения... мучительные и притягательные одновременно, дикая головная боль и почти настоящий экстаз. Он понимал, что делает всего лишь первые шаги, но если таковы они, что же испытывают Эдер или Пирс Трей, вторгаясь в чужой разум? Наконец он не выдержал и спросил Эдера:

— Но ведь это практически наркотик. Как ты справляешься с искушением? Или чем дальше, тем сильнее откат?

Фрост вытаращился и чуть не пропорол кием сукно. Глаза у него были как плошки.

— Ты... Погоди-ка... Ты что, кайф с этого словил? Арчи, так, теперь серьёзно. Это уже не шутки. Что ты чувствовал, когда читал Руди и Дира?

— Опьянение, — тихо ответил Артур, — настоящее. Как после пары хороших кружек. Через боль, адскую, почти как по-живому режут. Но это ещё притягательней.

— Чёртов ублюдок... — ошарашенно пробормотал Эдер Фрост и прислонил кий к стене, чтобы никого не задеть ненароком. — Вот так подарочек, блин, от фирмы... Что ж с тобой делать-то... Трей меня убьёт. Значит так. Никому ни слова, по крайней мере, пока не выполнишь своё задание. К девчонке в разум не лезть! За это оба со службы вылетим. А вот потом... Я пошепчусь с очкариком, придумаем какую-нибудь методику, чтобы у тебя крышак не снесло. Ч-чёрт... только ментальных наркоманов мне не хватало. Так, слушай сюда. Без моего контроля не сметь даже пытаться кого-то прочитать. Если тебя с этого выносит, тут скользкая грань. Арчи, слушай, я тебе не враг. Я добра тебе желаю, ты действительно редкий кадр. Трея точно переплюнешь. Только дров не наломай. Обещаешь, ну?

— Да. — Артур сглотнул. — Без твоего надзора никак. Не бойся. Я не такой дурак. Просто думал... что так бывает у всех...

— Не у всех, — отрезал Эдер, — ты, кажется, вообще один такой. Значит, так. Сейчас главное задание. Я вижу, тебе Дир весь мозг вынес, ну да тебе полезно. И вот ещё что. Капитан сказал, что девчонка эмпат, поэтому будь добр, не отвлекайся на всякую хрень. Да за что ты мне, не так много я и грешил...

И Эдер Фрост с несчастным видом уселся на барный стул и заказал ещё пива.

Всю ночь Артур проворочался на узкой койке, пытаясь отогнать непрошеные мысли, но получалось плохо. Наконец, бросив взгляд на часы и поняв, что заснуть уже вряд ли удастся, он достал планшет с записями контактов, которые приказал ему просмотреть Дор Стайн. Судя по номерам в верхнем правом углу, Артур получил не все записи, но и имеющихся хватило ему с лихвой. Он всматривался в странное, непохожее ни на что лицо, вслушивался в низкий вибрирующий голос, наблюдал как Айре учится обращаться со столовыми приборами и пытается рисовать. Он смотрел до рези в глазах, надеясь через глянцевый экран дотянуться до этой девушки, почти девочки, которая совсем не боялась незнакомого мира и даже пыталась как-то с ним взаимодействовать. По крайней мере, она не билась головой о стены, не расцарапывала дверь в надежде сбежать и не совершала попыток суицида. Он смотрел на неё и периодически жмурился.

«Мне надо тебя полюбить, Айре. Хотя бы на те несколько дней, которые я проведу с тобой. Мне надо тебя полюбить, потому что... вот такой я больной романтик, не могу без хоть какой-то симпатии... а надо». В этот момент Айре подняла голову и посмотрела прямо в невидимую камеру. Артур столкнулся с пронзительным взглядом чёрных глаз в обрамлении километровых ресниц и даже отшатнулся от неожиданности. Маленькая дикарка посмотрела ему прямо в душу, а потом принялась рисовать уже знакомый горбоносый профиль.

Глава 31

Айре сидела на мягких листьях с серебристым пушком и грустно смотрела на амулет, сработавший совсем не так, как надо. Она уже смирилась со своим горем, но в глубине души ещё теплился огонёк надежды. Пусть здесь другой мир и другие правила, другие, странные, пугающие люди, похожие на мертвецов; пусть здесь не убивают слабых, оставляя вместо слуг, пусть здешние духи снисходят до людей, чего никогда не бывало в лесу, но этот мир не был тем, о котором говорил Венц Окрил. Никто не собирался причинять вред Айре или убивать её; никто не науськивал на неё крылатых тварей с острыми зубами и никто и никогда не говорил ей, что она проклята. Айре задумалась. Быть может, это всё происки Венца Окрила и старой Савры, его главной жены? Та всегда относилась к Айре плохо, боялась её отца, Фархая, потому что тот пригрозил как-то наслать на старую каргу стаю тритонов... может, Венц Окрил попросту решил избавиться от неё, Айре? Да, Тарай хотел сделать её своей женой, но пока жив Венц Окрил, его сын ничего не сможет решать сам. Девушка зажмурилась.

Воспоминания, такие яркие и в то же время уже такие далёкие, внезапно захлестнули её с головой, не давая опомниться.

* * *

«... — Убирайся этой же ночью! — Савра, преодолевая брезгливость, выволокла Айре из шалаша за волосы и оттащила подальше от полукруга небольших построек из ветвей, почти на самую границу полога, и Айре опасно балансировала на узких переплетённых листьях, то и дело рискуя свалиться вниз. Жена Венца Окрила дышала ей в лицо гнилым дыханием, усиленным испарениями жвачки из зелёного сока и смрадом постоянной отрыжки. Старая карга крепко держала девушку за волосы, и Айре съёжилась, всем видом выказывая покорность. Савра не знала, что даже во сне Айре не расставалась с остро заточенным клыком рыжего волка — подарком отца. Сейчас клык был заткнут за пояс и надёжно укрыт накидкой из шкур. Зазубренная кость придавала уверенность. Улучить момент — и уже Савра полетит вниз с распоротым горлом. Айре дышала тихо, опустив голову, и прикидывала, как половчее выхватить оружие, прежде чем старая тварь почует неладное.

— Убирайся, и чтоб духу твоего здесь не было к утру! — Савра больно дёрнула Айре за волосы, наслаждаясь беспомощностью жертвы. — Фархай больше не защитит тебя, он навлёк беду на всех нас, а ты не смогла уберечь своего сына от крыланов! Теперь о Тарае можешь забыть. У нас много женщин и без тебя, Венц Окрил теперь шаман, он выберет Тараю жену с широкими бёдрами и большой грудью, такую, которая даст жизнь многим его детям! А ты, отродье Фархая, больше к нему не подойдёшь! Венц Окрил теперь шаман, твоё имя больше ничего не стоит.

— Венц Окрил не шаман, — прошипела Айре, пытаясь вывернуться из цепких старушечьих рук с кривыми жёлтыми когтями, — он никогда не призовёт дождь и не предскажет, куда пойдут вараны! Он убил шамана и оставил вас всех один на один с лесом! Когда крыланы прилетят в следующий раз, кого вы будете просить о помощи? Венца Окрила? Или того, кто будет Венцем Окрилом вместо него?

Вместо ответа Айре получила такую зуботычину, что скривилась от боли. Смрадное дыхание приблизилось.

— Я сейчас сброшу тебя вниз, дитя-проклятие. Или ты уберёшься сама. Ты навлекла на нас крыланов, духи гневаются на тебя. Уходи! Если ты не уйдёшь, Тарай завтра сам тебя убьёт.

— Не убьёт. — Айре нашла в себе силы рассмеяться Савре в лицо. — Я мать его сына. Он навлечёт на свою голову ещё большее проклятие. А ты... — Девушка наконец смогла извернуться так, что одной рукой ей удалось коснуться клыка. В следующее мгновение, пожертвовав прядью волос, она с силой перевернула старуху на спину, села на неё верхом и приблизила заточенный клык ей к горлу. Глаза у Савры округлились, она не ожидала отпора от тихой и молчаливой Айре, которая хвостиком ходила за отцом, постигая премудрости шаманства. Сейчас эта тихоня собиралась перерезать ей глотку.

— Я тебя сильнее, — прошептала Айре, слегка надавив на клык. Зазубрины вошли в кожу, и по шее Савры потекла струйка крови. Старуха попыталась заорать, но Айре резко ударила её затылком о заскорузлые ветки. — Я тоже могу сбросить тебя вниз, Савра. Располосую тебе горло клыком, и все подумают, что сюда приходил рыжий волк. Может, меня и изгонят после этого, но ты тоже не будешь жить.

— У-у-убирайся, — хрипела Савра, отчаянно пытаясь увернуться от смертельного клыка, — иди к Красному озеру! Смой проклятие, и мы будем ждать тебя, как ждут охотников с богатой добычей! Смой свой грех! Иначе тебя убьют!

— Как ты запела. — прошептала Айре и снова легонько полоснула по дряблой коже. Глаза Савры полезли из орбит. — Теперь меня будут ждать? И ты тоже? И Венц Окрил? Сколько женщин вернулось от Красного озера, Савра? Сколько? Молчи, я знаю. Ни одной. Там смерть и погибель.

— Какая тебе разница, как умирать, — Савра пучила глаза, но вырваться из сильных молодых рук не могла, — на берегах Красного озера или от стрелы Тарая. Уходи к озеру, может, сумеешь сохранить себе жизнь. Здесь тебя некому защищать, дитя-проклятие.

— Куда идти? — Айре понимала, что оставаться в стойбище смертельно опасно. Её деда убили за меньшее, её отца прикончил лично Венц Окрил. Старая Савра всего лишь напоминала ей об этом.

— Отсюда к большой воде восемь дней скорым шагом... — Айре отметила, что Савра немного обмякла, а кровь залила всю обвисшую грудь и левое плечо. Седые космы с вплетенными перьями и скорлупками разметались, цепляясь за сучки и ветки. — Вдоль большой воды по луне четыре дня скорым шагом... Дойдёшь до остатков водного дома... Он рыжий, как шкура волка... с кровавыми потёками... холодный и жёсткий. На нём знаки... пус-с-с-ти... дай... покажу...

Айре недоверчиво следила за старухой, но там была слишком напугана, чтобы наброситься на неё. Плюс Савра потеряла много крови, Айре хорошо знала, куда надо нажимать, чтобы кровь текла и текла, как вкусная смола из надрезов на лесных исполинах. Она чуть ослабила хватку, и старуха проскрипела, хватаясь за ветки:

— Дай... клык...

— Вот ещё. — Айре снова швырнула её на переплетённые листья и приблизила зуб уже к глазам Савры. Та мелко затряслась. — Думаешь меня обмануть? Говори, куда идти, или я вырежу тебе глаз и скормлю крыланам! Они любят глаза, такие мягкие и нежные... будут каждую ночь прилетать в надежде поживиться. Тихо! — вдруг прошипела Айре, закрывая старухе ладонью рот. Та мычала, но вырваться не могла, острый клык у глаз не давал ей шансов.

Айре прислушалась. Среди гомона ночных птиц, насекомых и лягушек, среди шума сотен тысяч листьев она пыталась вычленить один-единственный звук. Через минуту ей это удалось.

На противоположном конце, под навесом из листьев, слышалось чьё-то прерывистое дыхание, тяжёлое, как у зверя. Айре удовлетворенно кивнула сама себе. Чудесно. Нукхай, сегодняшний дозорный, хвастливый и обидчивый, Венц Окрил наказал его за дерзость, отправив сторожить покой племени. Теперь Айре была уверена, что духи благоволят к ней. Она обернулась к Савре, которая уже отчаялась вырваться и только с ненавистью зыркала мутными глазами в красных прожилках.

— Не пытайся обмануть меня, отжившая шкура. Стоит тебе получить клык, и ты убьешь меня. Говори дальше!

— Нет! — Хриплый стон перешёл в прерывистое булькание. — Ты не понимаешь! Я должна нарисовать тебе знаки на водном доме!

— Он там один? — уточнила Айре.

Савра слабо кивнула.

— Тогда я их не спутаю. Говори, что после водного дома?

— От него... по протокам... иди, пока не придёшь... Ты не ошибёшься. Красное озеро одно.

— Что мне там грозит? — Айре знала, что Красное озеро самое священное и самое таинственное место в лесу, место, где можно было смыть любой грех, но какой ценой.

— Омой своё тело... в его водах... если сможешь вынырнуть — ты чиста...

Последние слова Савра прошептала почти неслышно и обмякла на руках у девушки. Айре пару минут рассматривала бесчувственное тело, изборождённое морщинами, с пятнами на коже и мерзким запахом, обволакивающим его, словно масло. Отвращение бурлило в ней пополам со страхом. Всего лишь мгновение... и жена Венца Окрила упадёт вниз, на заботливо расставленные вокруг жилищ колья, они пронзят дряхлое тело, а поутру все решат, что Савра оступилась в темноте или поскользнулась на влажных ветках. Клык плясал у Айре в руках. Если Красное озеро смывает все грехи... смоет и этот. Она половчее пристроила свой клинок в ладони и с силой надавила острием на почти невидимую жилку на горле. Савра булькнула, в последний момент распахнув расширившиеся от ужаса глаза, но силы оставили её. Айре подождала, пока слабые конвульсии утихнут окончательно, отёрла клык о шкуру и осторожно, чтобы не наделать шума, скинула ещё живое тело вниз, в объятия частокола. Через пару мгновений её ушей достиг мерзкий звук шлёпнувшейся с высоты плоти. Айре сноровисто добежала до своего шалаша, вытащила плетёную из листьев котомку, побросала туда еды, пузырь с водой, — изобретение Фархая, который не побоялся разделать водную зубастую тварь, что обронил крылан, запутавшийся в ветках, — все свои нехитрые амулеты и набор для заклинаний, гребень из шипов тритона и кожаную косичку на волосы — подарок отца. Потом, не дыша, прислушалась. Племя спокойно спало в хижинах под защитой пышных крон и зорких стражей. Айре на кончиках пальцев кралась мимо задернутых пологов. Из большого шалаша раздавался мощный храп Венца Окрила, он спал как убитый. Из хижины Тарая доносились звуки возни. Айре прислушалась. Увлечён продолжением рода, отлично, значит, всё его внимание приковано к этому занятию. Оставалось незаметно выяснить, не слышал ли чего Нукхай.

Она прокралась к навесу из листьев, дозорному посту. Оттуда по лианам можно было быстро спуститься на нижний ярус для женщин и детей или на землю. Она замерла, увидев в неверном свете мерцающих цветов потную спину, двигающуюся туда-сюда. «Дозорный... да тебе рыжий волк морду на плечо положит, не почуешь». Айре напрягла слух и разобрала тоненькие поскуливания, перемежающиеся хриплыми фыркающими вздохами. Тайке, сестра Тарая. У неё уже прошла первая кровь, и девчонка вовсю зарабатывала себе место под солнцем. «Глупая женщина. Зря стараешься, его убьют завтра». Айре немного понаблюдала за пыхтением Нукхая, стоя почти рядом, но увлечённый дозорный даже не заметил её присутствия. Девушка злорадно улыбнулась. Тот, кто плюёт на свой долг, редко доживает до седых волос. Затем она как можно скорее, пока не проснулись остальные, слезла по лианам вниз, ещё раз осмотрела пронзённое кольями тело старой Савры и бросилась в лес..."

* * *

Она сидела, изумлённо распахнув глаза и приоткрыв рот. К груди она так и прижимала блестящий амулет, но мысли её катились кувырком. Она вспомнила! Великие духи, она вспомнила! Вспомнила путь, тот самый, который так хотел знать Дор! Айре возбуждённо заелозила на зелёной траве. Ну почему! Почему он ушёл именно тогда, когда ей наконец-то есть что сказать! Айре чуть не расплакалась от обиды. И Сайрус, его дух... без амулета не достучишься, а амулет Дор всегда носил с собой. Девушка шмыгнула носом и ткнула в светящуюся кнопку.

— Айре. — Фил всегда старался быть с пациенткой ласковым и дружелюбным, но та сцена постоянно вспыхивала у него перед глазами.

— Позови Дора. Немедленно. Я знаю, он захочет узнать, что я скажу.

— Ты всё расскажешь Артуру. — Фил был непреклонен. — Это приказ Дора. Всё, что ты вспомнишь или нарисуешь, ты покажешь Артуру.

— Я не хочу Артура! — взвизгнула Айре. — Кто ты такой, чтобы говорить со мной? Позови Дора немедленно, или я скажу про тебя и Артуру, и его духу-советчику и той женщине! И Сайрусу! Ты слизняк, собственной тени боишься! Я скажу, и тебя убьют за то, что ты не позвал!

— Глядите-ка, какая буря эмоций. — Дир с интересом наблюдал за воплями Айре на мониторе. — Воистину, любовь отнимает разум. Бедняжка. Так и не может смириться с потерей.

— Может, всё-таки пригласить капитана? — Холт через силу заставлял себя смотреть на мечущуюся девушку. — Возможно, она вспомнила что-то важное? Не зря же она собралась жаловаться всем в округе, даже мне.

— Юная леди тяжело переживает любовную драму, — Дир облокотился о стол, не отрывая глаз от смуглой фигурки, — в любом случае вначале мы должны запустить к ней Пейнза. А там уж как пойдёт. Я не одобряю блажи Стайна, но подчиняюсь приказам. Как и вы. В случае форс-мажора вколем ей релаксант и на доклад, а пока работаем по утверждённому плану. Пейнз, Фрост, вы готовы?

Фрост угрюмо занял своё место на «наблюдательном пункте», нацепил на ухо гарнитуру и мрачно зыркнул по сторонам. Он впервые увидел женщину из-за Грани, и она совсем не казалась тихой и миролюбивой, вовсе нет. Глазам Эдера предстала фурия, выплёвывающая слова и разговаривающая с Филом как с пустым местом. «М-да, Арчи, нелегко тебе придётся. Только капитан, наверно, и мог приручить эту бестию».

Артур же стоял столбом, уже тысячу раз пожалев, что согласился на этот фарс. Скорее всего, Айре просто вцепится зубами ему в горло. Она слишком возбуждена... слишком, чтобы проводить контакт, она может швырнуть в него планшетом или расцарапать лицо. Что такого случилось, почему дикарка места себе не находила, Артур не знал, но решимости у него поубавилось. Но поразмышлять на эту тему он не успел: прямо в ухо ему влетел приказ, краткий и беспощадный: «Вперёд».

— Господин Дир, я бы всё-таки советовал доложить капитану, — Холт болезненно щурился, будто в лицо ему бил слепящий свет, — если девушка так яростно требует... Если это действительно важно...

— Видите ли, Холт. — Альд задумчиво наблюдал краем глаза, как Пейнз собирается войти в гостевую. — Я смотрел прощание капитана с Айре. Там всё однозначно. Девушка смирилась с тем, что ей со Стайном не быть вместе. Она приняла это. И она считает Стайна человеком слова. Он сказал, что больше не придёт. И он больше не придёт. Её истерика понятна, но давайте не будем поддаваться этим чарам. Пейнз проведёт первый контакт, мы его проанализируем и только тогда доложим. Как вы могли заметить, Стайна с нами сегодня нет. Он не желает смотреть на это шоу. А нам придётся. Пейнз, вы ещё здесь?

Артур глубоко вдохнул, неосознанно пригладил непослушные волосы и нажал на дверную ручку.

* * *

Айре, услышав звук открывающейся двери, подобралась и плотнее прижала к груди планшет. Кто бы это ни был, это не Дор, его шаги девушка узнавала с первых секунд. Она настороженно отползла в угол и оттуда, вжав голову в плечи, изучала вошедшего. Это был высокий смуглый мужчина с копной пышных смоляных волос, стройный, но не дохляк, хотя, как подумалось Айре, голыми руками он вряд ли бы убил даже варанёнка. Мужчина был напряжён, но не опасен, казалось, он тоже изучает Айре, не зная, с чего начать.

Девушка осторожно высунулась из своего укрытия и громким шёпотом спросила:

— Ты Артур?

— Отлично, — потёр руки Альд Дир, — просто превосходно, девчонка первая пошла на контакт. Это вселяет.

— Что мне ему говорить? — буркнул Эдер, касаясь пальцами наушника. — Вы бы хоть план диалога мне дали.

— С Айре, сержант Фрост, любые планы и схемы терпят фиаско, — наставительно сообщил вербовщик, — мы можем лишь плыть по течению и импровизировать. Девушка сама подскажет нужный путь, как это уже не раз бывало.

— Артуру нужно что-то говорить! — Эдер клял себя всеми словами, что согласился на эту авантюру. Арчи был ещё не готов, не только к касанию чужого разума, а вообще к оперативной работе, он даже «курс молодого бойца» до конца не прошёл, а тут такое... Эдер Фрост скрипнул зубами и вперился в громадный монитор, расчерченный сеткой полиэкрана.

— Да, я Артур. — подтвердил Пейнз, делая шаг по направлению к Айре. В первые секунды он слегка покачнулся от переизбытка кислорода, в ушах зашумело, а на глаза словно упала пелена. Но через мгновение в голове удивительным образом прояснилось, и Артур перевёл взгляд на сидящую в окружении папоротников девушку. Та смотрела на него уже знакомыми бездонными глазами, в которых опасение мешалось с любопытством и каким-то подозрением. — Я друг Дора. Он просил меня поговорить с тобой.

— Ты друг Дора? — недоверчиво прищурилась Айре и бросила взгляд на планшет. — Но ты слабый. Ты не такой, как он.

— Ну...— замялся Артур. — Все люди разные... и мы дружим, потому что мы разные...

— Ты тоже оборотень? — обречённо поинтересовалась дикарка. Видимо, перспектива общения с Артуром Пейнзом её не вдохновляла.

— Нет-нет! — «Господи, да что ж это творится...» — Я не оборотень, я... Вот! — Артур вдруг вспомнил странные слова вербовщика, облегчённо нашарил в кармане булавку и с силой уколол указательный палец. Выступила алая капелька крови. — Вот, видишь, у меня самая обычная кровь, красная, я самый обычный человек, никакой не оборотень...

— Хм, хорошо, хорошо... — Дир усмехнулся. — Наш миссионер прилежно изучил предыдущие контакты и неплохо в них ориентируется. Хорошо...

— Да чтоб ты сдох, — еле слышно прошептал Эдер, а вслух сказал:

— Арчи, не молчи, развивай тему. Ты не оборотень. Давай, давай, не таращься на неё, заговаривай ей зубы... тебя для этого сюда сунули...

Айре пристально смотрела на блестящую каплю крови, а потом резко придвинулась, схватила Артура за руку и сунула палец в рот. Пейнз опешил, но не успел даже дёрнуться, как девушка слизнула каплю, покатала по языку и вдруг кивнула:

— Это кровь человека. Ты не оборо... — И внезапно она так резко подалась вперёд, что почти повисла у Пейнза на плече. Глаза её были распахнуты, и в них Артур видел настоящее изумление.

— Ты шаман! — выдохнула Айре, не сводя с него глаз. Палец она так и держала во рту, а после этих слов даже впилась зубами от неожиданности. Артур закусил губу. Вот так встреча на высшем уровне... а говорили, она неагрессивна...

— Она чувствует менталиста! — Глаза Дира горели по-кошачьи, а сам он разве что не облизывался от удовольствия, дыша мелко и прерывисто. Фрост покосился, всем телом ощущая эту жаркую волну возбуждения пополам с азартом. Сейчас Альд Дир как никогда напоминал вампира. — Фрост, мои поздравления. Вы дожали вашего приятеля удивительно вовремя. Какие схемы... какие, нахрен, схемы... импровизация! Отлично! Скажите Артуру вот что...

— Арчи, слушай сюда, — Эдер едва успевал читать на планшете подсказки, — ты шаман. Не спорь. Ты шаман, колдун и уважаемый человек. Говори с ней вот с этой позиции. Тебя уважает капитан, он специально прислал тебя как шамана. Чтобы ты говорил с ней как с равной. Давай, она сейчас засомневается.

— Ты тоже говоришь с духами. — Айре посмотрела на гарнитуру и склонила голову набок, точно птица. — Теперь я понимаю. Ты шаман у Дора, да? Ты его уши и глаза в вашем мире?

— Да, — Артур как можно осторожнее вытащил палец у Айре изо рта и едва сдержался, чтобы не присвистнуть. На месте прокола была видна еле заметная точка, будто прошло уже несколько часов, если не дней. «У неё что, слюна заживляет раны?! Господи, да что она такое?!»

— Ты сильный шаман, — продолжала меж тем Айре, придвинувшись ещё ближе, так, что её дыхание касалось щеки Артура, — да... сильный. Ты говорил с духами, как найти Красное озеро?

— Мы привязаны к этому миру, — Артур едва успевал озвучивать подсказки Альда Дира, — мы все ищем эту дорогу. И я, и Сайрус, и Эдер, мой дух-советчик. Но главная всё равно ты. Ты шла этим путём. Давай попробуем его вспомнить, я помогу. — Пейнз призвал на выручку все свои таланты убеждения, его голос звучал тихо и ласково, хотя в желудке что-то шумно переворачивалось каждый миг. — Ты что-то хотела рассказать Дору? Расскажи мне. А потом мы все вместе подумаем над твоими словами.

— Он так хотел, да? — прошептала Айре, слегка закусив губу. — Он тебя просил? Чтобы... не приходить самому?..

— Айре, я... — Начиналось самое трудное. — Дор сказал мне, чтобы снять проклятие, тебе нужен ребёнок...

— Ты не оборотень, — вздохнула девушка, — ты можешь со мной лечь. Только я не хочу.

— Арчи, не гони лошадей! — Эдер аж подпрыгивал на стуле, поминутно поправляя гарнитуру, которая вечно сползала. — Подожди ты с этими ребёнками, не пугай её! Ты шаман или где? Давай, выпытывай, из-за чего она истерила, не меняй темы!

Дир покосился на взбудораженного менталиста. Эдер Фрост так явно переживал за товарища, что Альду на миг показалось, будто их объединяет нечто... нет-нет, вовсе не то, о чём можно было подумать... но некий секрет, общая тайна, которую ни один, ни второй не раскроют даже под пытками. «Любопытненько... но терпит. А чего ты боишься, вампирёныш? Каких дров наломает твой дружок, что у тебя уже все виски мокрые?» Альд перевёл взгляд на гостевую.

Артур сам не ожидал, что слова Айре так больно его заденут. «Не хочу», ну и хорошо, он и сам не в восторге от такой перспективы... вот только такой явный отказ покоробил даже его. «А я, между прочим, ради тебя в модификанта красился и линзы эти чёртовы вставлял. Ну, не хочешь — не надо, мне больше заняться нечем, как с тобой тут...» Но приказ есть приказ, контакт надо было продолжать, и тут Артура посетила неожиданная мысль.

— Скажи, Айре, а как твоё племя поймёт, что ты была у Красного озера? Там... какие-то отметки на теле остаются или что-то ещё?

Айре вытаращила глаза и немного отодвинулась. Взгляд её стал недоверчивым, но потом она глубоко вздохнула и прошептала:

— Оттуда никто не возвращался. Ты шаман, ты знаешь. Шаман знает. Шаман подтвердит. — И она опустила голову.

— Вашего шамана убил Венц Окрил, — В голове Артура словно книга, раскрывалось понимание, и он даже дышать забыл на некоторое время, настолько это было... будоражаще. — и подтвердить твои слова некому...

— Венц Окрил стал шаманом, — Айре выплюнула эти слова точно червивую ягоду, — только он не шаман. Он ничего не может, но все боятся его. Никто не скажет «нет». Но он не шаман. А Савра... — В глазах у Айре загорелся недобрый огонёк. — Только моё слово. Но мне никто не поверит.

— Господи, ну наконец-то срослось! — Сайрус Холт откинулся на спинку стула и утёр лоб. Дир покосился на аналитика с интересом и даже повернулся к нему вполоборота.

— Ваше мнение?

— Айре не сможет доказать, была она на озере или нет. Это может подтвердить только их шаман, а вместо него сейчас самодур и деспот, присвоивший себе чужое звание. Племя знает, что этот Окрил никакой не шаман. И у Айре только один вариант...

— Забеременеть и доказать всем, что она не проклята. — подытожил Альд. — Да, всё на удивление просто. Интересно, а от кого она могла бы забеременеть... там? Или... там не одно племя?

— Давайте по мере поступления, — Холт снова промокнул лоб, — Эдер, прошу вас, постарайтесь перевести диалог в нужное русло... русло вот... озера.

Фрост, тоже смахнув пот с висков, начал шипеть товарищу в микрофон очередные вводные.

— Тебе поверят. — Артур призвал на выручку все свои таланты проповедника. Его голос звучал сильно и в то же время тихо и вкрадчиво, отчего Айре смотрела на него как загипнотизированная. Работа голосом была той самой фишкой, позволившей Артуру Пейнзу в своё время собрать массу сторонников перехода за Грань. Сейчас он должен был убедить одну-единственную девушку, почти девочку, вот только задача эта была гораздо, гораздо сложнее.

— Тебе поверят. Я сказал, а моё слово крепче камня. Просто скажи, что ты хотела рассказать Дору, и я заставлю всех духов прислушаться к тебе и искать твой путь. Я могу говорить с любым из наших духов, но сначала с тобой. Понимаешь меня, Айре?

— Во даёт, — прошептал Фрост, теребя пальцем в ухе из-за мерзкого звона, — разыгрался-таки. Давай-давай, Арчи, только дров не наломай, ох, и напьюсь я сегодня...

— Савра перед смертью рассказала, как найти Красное озеро. — Айре задумчиво подтянула колени к подбородку и медленно ощипывала длинный лист декоративного папоротника. — Она главная жена Венца Окрила. Она знала путь.

— Она туда ходила? — поинтересовался Артур, подсаживаясь ближе. Айре не дёрнулась, только скосила один глаз и продолжила всё так же отрешённо:

— Не знаю. Она так долго жила, что никто не знает, где она была и когда. Теперь она лишь куча гниющего мяса и жёлтых костей. А Фархая убил Венц Окрил. — Айре нахмурилась, но потом взяла себя в руки. — Надо идти. Долго. Восемь дней до большой воды. Четыре дня до водного дома со знаками. И дальше до Красного озера. Я почти дошла.

— Долго тебе оставалось? — Артур понятия не имел, что говорить, но дикарка вроде прониклась к нему своеобразным уважением, и теперь важно было не спугнуть это зыбкое ощущение доверия.

— Я сделала водный дом, чтобы плыть. — Айре шмыгнула носом. — Быстрее, чем ногами, и вараны не могут тебя схватить. А потом... Пришёл большой ветер! Он схватил мой... плот. И унёс в небо. А потом уронил на землю. Здесь. Тут. Я не дошла до озера. — Она подняла на Артура бездонные чёрные глаза. — И я туда не пойду. Я обману их. И ты мне поможешь.

Артур Пейнз мог поклясться, что на краткий миг фигурку Айре окутало тёмное пламя, и имя ему было — месть.

Глава 32

Дор сидел в кабинете в полнейшем одиночестве, запершись на замок, и смотрел трансляцию из «зелёной комнаты». Его обуревали противоречивые чувства, с одной стороны он ощущал облегчение, увидев, что Айре всё-таки нашла общий язык с Артуром Пейнзом, а с другой — его грызла изнутри странная, тёмная, не поддающаяся объяснению ревность. Дир был прав, Дору Стайну было неприятно видеть, как девушка, оплакивавшая свою любовь и смирившаяся с неизбежным, всё-таки смогла побороть безнадёжное чувство и начать жить дальше. «А ты хотел, чтобы она сутки напролёт рыдала, думая о тебе, и изводила планшет? Так понравилось быть объектом восхищения? Легко быть правильным и верным, когда дело касается не тебя лично.» Он встал и сделал круг по кабинету. В голове был невозможный сумбур, но тут с экрана раздались слова, от которых капитан замер, напружинившись, как зверь перед броском.

«... Восемь дней до большой воды. Четыре для до водного дома со знаками. И дальше до Красного озера. Я почти дошла...»

«Вот оно...» Дор утёр внезапно вспотевший лоб. Вот оно. Айре всё же смогла перебороть свои страхи и теперь отрывисто говорила, глядя в увитый цветами пол. Артур слушал молча, боясь спугнуть этот поток сознания, он вообще, кажется, потерялся на фоне скорчившейся фигурки с волной чёрных волос. Дор слушал вместе с Артуром, попутно делая заметки в телефоне. Красное озеро обретало плоть, превращалось из таинственных сказаний в реальное место посреди влажных джунглей, и Дор преисполнился решимости это место всё-таки найти. Но сначала надо было выслушать доклады всех участников сегодняшнего контакта, и Дор подозревал, что совещание это затянется до вечера.

Он отправил дежурного референта за двойной порцией сэндвичей с крабом и снова уставился в громадный монитор, радуясь, что никто не видит выражения его лица.

* * *

К моменту совещания в кабинете под шпилем Артур Пейнз уже издёргался как прогульщик перед экзаменом. После контакта даже господин Дир соизволил заметить, что из Артура вышел превосходный шаман, Айре же потребовала от него чуть ли не на крови поклясться, что он вернётся и расскажет, удалось ли ему вместе с духами найти заповедное озеро. Артур поклялся, снова уколол палец и выдавил каплю крови, которую Айре сноровисто слизнула. Эти её людоедские замашки Артура немного смущали, но в целом девушка и впрямь оказалась неагрессивной, более того, она была на редкость здравомыслящей и терпеливой. Хотя, как подозревал Артур Пейнз, в этом тихом омуте водились такие лютые черти, что не дай бог никому.

Кое-как справившись с предательской дрожью в теле, он глубоко вдохнул и под язвительный шёпот Эдера зашёл в кабинет. Там уже находились и господин заместитель, и Сайрус, глодавший очередное яблоко, и сам капитан, тёмной скалой возвышавшийся над столом. Артур непроизвольно сглотнул. Если Альд Дир внушал ему вполне земной страх, липкий, скручивающий живот и вызывающий единственное желание: спрятаться подальше; то Дор Стайн вызывал у Артура безотчётный, поистине экзистенциальный ужас. Капитан был чуждым настолько, что Артур с трудом признавал в нём человека. За десять месяцев его новой жизни ничего не изменилось.

— Мои поздравления. — В уши Артуру ворвался хриплый голос командира. — Ваш первый контакт достоин самого подробного анализа. Вы прекрасно справились с ролью, за пару часов добившись большего, чем я за целую уйму времени. Мои поздравления ещё раз. А теперь я хочу выслушать ваши личные впечатления и постарайтесь ничего не упустить.

Артур сглотнул ещё раз. На него испытующе смотрели несколько пар глаз и даже Сайрус Холт умудрялся коситься на него словно с потолка. Получив тычок в спину от Эдера, Артур вздрогнул и тихо сказал:

— Но Айре всё придумала сама. Когда-нибудь она поймёт, что никакой я не шаман, и вся эта история чистой воды обман.

— Вам-то какое дело? — подал голос из своего угла Альд Дир. — Ваша задача следовать завихрениям Айре, аккуратно направляя в нужное русло. И вам это удалось. Очень рад. Что до ваших рефлексий — извольте оставлять их перед КПП. Здесь вы шаман, приближённый капитана, вам подчиняются духи и девушка прониклась к вам доверием. Не упустите этот шанс.

— Ваши впечатления. — Дор опасался, что Артура снова унесёт в рассуждения о добре и зле, а ждать очередные десять месяцев капитан не собирался. — Впечатления и факты. Для анализа ваших действий у меня есть другие специалисты.

Артур незаметно поёжился. Спорить с командиром было бессмысленно и по-настоящему опасно. Дор Стайн вполне мог отправить Артура туда, откуда собственноручно вытащил, рискуя званием и репутацией, — в «кресло покоя». А Артур Пейнз хотел жить, что бы он там себе ни выдумывал.

— Айре обычная молодая женщина. Жертва интриг их правителя, ставшая опасной и ненужной. От неё попытались избавиться, отправив в путешествие в один конец. — Пейнз судорожно вспоминал всё, что сбивчивым шёпотом говорила ему Айре. — Она не глупышка и всё понимает. Её «проклятие» — фикция, но ей необходимо убедить в этом племя. Надеюсь, я правильно понял её слова.

— Совершенно верно. — Дир задумчиво закурил, сделав круг по кабинету. Пейнз провожал его настороженным взглядом. — Несмотря на кажущуюся отсталость аборигенов, у них кипят политические страсти, сравнимые с Ойкуменой. Нет ничего нового под солнцем, идиллическая картина сплочённой общины посреди пышных джунглей — всего лишь наивное заблуждение. Айре изгнали, чтобы ликвидировать угрозу раскола в племени. Я уверен, далеко не все поддержали решение Окрила стать шаманом, по уму шаманкой должна была стать наша гостья после гибели отца. Это очевидно. Так же очевидно, что их вожак-самодур не желал такого развития. Плюс удачно подвернувшиеся крыланы как блестящий повод.

— Её могли просто убить, — возразил Артур, — думаю, там это нетрудно сделать.

— Вы не интриган и не политик, — усмехнулся Дир, — а ваша склонность к правдорубству не позволит вам стать ни тем, ни другим. Венц Окрил получил неплохие дивиденды от «проклятия» Айре. Он избавил свой народ от «нечистой» соплеменницы, причём у неё есть шанс вернуться и доказать всем, что она смыла проклятие. В глазах своих людей Окрил теперь не деспот, убивший шамана, а мудрый правитель, разумно распоряжающийся властью. Вся беда в том, что Айре действительно может вернуться. И вот тогда начнётся свистопляска.

— Она хочет отомстить. — Пейнз старался не смотреть вербовщику в глаза. — Хочет всех обмануть, придумать историю про Красное озеро и доказать свою невиновность. А я должен ей помочь.

— Значит, поможете. — Капитан вышел из-за стола и смерил Артура не предвещающим ничего хорошего взглядом. — Считайте это расплатой за то, что избежали казни. Мне было нелегко убедить генерального прокурора в обоснованности этого решения. Так что возьмите себя в руки и продолжайте в том же духе.

— Айре эмпат, — тихо ответил Артур Пейнз, — боюсь, она очень скоро поймёт, что я попросту вешаю ей на уши лапшу.

— Айре эмпат, а вы менталист, — резко бросил Альд Дир, не сдержавшись, — направите её эмпатию в нужное русло, сколько вам повторять. Я против того, чтобы вы лезли ей в мозг, но если понадобится, влезете.

На этих словах Эдер Фрост взволнованно хрустнул пальцами, но на него никто не обратил внимания. Артур же совсем поник, глядя исключительно в пол и сгорбив плечи.

— Вашу задачу подробно объяснили аж два раза, — раздражённо продолжал вербовщик, — и отдельным пунктом прописали необходимость создания тёплых и доверительных отношений с нашей гостьей. Если вы забыли, — язвительно выплюнул Дир, зыркая на Пейнза как на кровного врага, — то здесь не обсуждают приказы и не страдают высокодуховной ерундой. Вы прекрасно показали себя в «зелёной комнате», что опять не так?

Эдер на всякий случай отошёл в самый дальний конец коридора и устроился около окна, против света, чтобы остальные не видели его лица. На молодого человека и так-то никто не бросал лишний взгляд, но Эдер Фрост решил перестраховаться. Контролировать эмоции он умел, только вот в кабинете находился человек, читавший собеседников как раскрытую книгу. А делиться своими опасениями с Альдом Диром менталист не хотел.

Эдер облокотился о подоконник и уставился на своего подопечного. На Артура Пейнза было больно смотреть. Высокий, красивый мужчина с густой шевелюрой и бездонными глазами стал словно ниже ростом и даже немного побледнел. Ему было физически тяжело находиться рядом с капитаном и его заместителем, людьми, которые внушали Артуру ужас. Эдер невесело усмехнулся. Арчи ещё не научился абстрагироваться от волны эмпатии, бича всех начинающих менталистов, и тёмная аура Альда Дира доставляла ему почти физическую боль. А капитан и самого Эдера заставлял периодически ёжиться, но совсем по другой причине. Усиленная модификация подарила Дору Стайну помимо всего прочего абсолютный ментальный блок. Иными словами, ни один менталист не смог бы прочесть его мысли. И от этого у Эдера противно сосало под ложечкой. Невозможность предугадать ход капитанской мысли доводила Фроста до чесотки. А главное, он не мог помочь своему другу, не мог даже пальцами показать, чего ждать от высокого (во всех смыслах) начальства.

— Вы ознакомитесь с дальнейшим планом общения с Айре, — Дор расхаживал по кабинету, заложив руки за спину и не глядя на Артура, — господин Дир совместно с господином Холтом очень детально проработали ваш следующий контакт. Вам не стоит переживать так сильно, я уже говорил, вы прекрасно справляетесь с заданием. Если чувствуете нервозность, обратитесь в «Гипнос», у них неплохая методика трансов...

— Господин капитан! — не выдержал Эдер. — Разрешите...

— Да? — Дор удивлённо обернулся, словно обнаружил присутствие Эдера Фроста только что. — А, вот вы где. Что такое?

— Не надо гипнотиков, — Эдер нервно вытянул шею от напряжения. На скулах его проступили пятна, различимые даже при свете в спину. — я сам выбью из Артура всю дурь. Их трансы отличаются от наших, лучше не рисковать.

— Вы куратор, вам виднее, — отмахнулся Дор, — так вот, возвращаясь к теме. В «Гипнос» вы всё равно заглянете и расскажете госпоже Мирр-Гарт ваши впечатления от контакта максимально подробно. У неё будет запись, но ваши личные наблюдения не менее важны. Потом отдохнёте и подготовитесь к завтрашнему контакту. Не забудьте линзы и обновите загар, если надо. Что касается ментального воздействия, я запрещаю любые попытки вмешаться в мысли Айре. Мы не знаем, насколько сильный она эмпат и может ли прочувствовать вторжение в разум. Вы только наломаете дров. Менталист вы пока неопытный, а наша гостья слишком необычный человек. Надеюсь, вам всё понятно. Свободны оба.

Артур вздрогнул и покосился на залитую светом тёмную фигуру у окна. Фигура еле заметно пожала плечами. Эдер Фрост искренне считал, что они отделались малой кровью.

— Ну ты и тряпка! — Наедине с подопечным Фрост выражений не выбирал. — Да что с тобой такое? Ты ещё как щенок поскулил бы. Любишь, когда о тебя ноги вытирают? Ну что ж, доставил этому садисту большое удовольствие, молодец, так держать. Что тебя понесло? «Лапшу на уши, она поймёт, что ей врут...» А ты сделай так, чтобы не поняла!

— Тебе легко говорить. — Вне кабинета Артур и сам уже удивлялся, насколько глупо себя повёл. — Ты с этой девушкой не говорил. Она такая... не отсюда. И смотрит так, будто всю твою жизнь наперёд знает. Тут у кого хочешь нервы сдадут.

— Не в том месте они у тебя сдали, — огрызнулся Эдер, — что ж ты как дитё малое. Тебе свои слабости перед руководством показывать нельзя. Иначе так и будут шпынять, до самой смерти. Думаешь, я не вижу, что ты из себя вылез там, в этой оранжерее? Девка к тебе прониклась, прямо с душой, даже этот выродок лысый тебя похвалил. Арчи! Нельзя так, хватит в себе копаться, тебе работать и работать ещё. Оба ж огребём, если контакт запорешь. И вот ещё. О менталисте думать забудь. Ясно?! Шаман ты или не шаман, у тебя инструкции. Ну... не пори ты горячку... — Фрост вздохнул и оперся о стену. Вид у него был несчастный донельзя. Наконец он тяжело вздохнул и буркнул:

— Пошли, провожу тебя к гипнотикам. И не распинайся там особо. Алби Мирр-Гарт жена канцлера. Щёлкнет пальцами — и оба улетим. Ты не смотри, что она вся такая блондиночка с маникюром.

— Эд, ну хватит нагнетать! — Артур многое отдал бы, чтобы это задание перепоручили его товарищу. — Мало мне в кабинете было.

— Мало, значит, раз вякаешь. — отрезал Фрост и вызвал лифт. — Тоже мне... герой-любовник.

Лифт мелодично тренькнул и распахнул двери.

* * *

Дор устало грохнулся в кожаное кресло и водрузил ноги на стол. Больше всего на свете его раздражали бесхребетные неуверенные в себе люди, которых можно было втоптать в землю одним лишь окриком. Пейнз таким не был, но в кабинете мужика словно подменили. Он мялся, блеял что-то невразумительное, смотрел только и исключительно в пол и до одури боялся продолжать работать. Капитан грешил на присутствие своего зама как на деморализующий фактор, но при подчинённых вслух об этом не говорил. И вообще, для Альда Дира у его руководства было особое задание.

— В следующий раз будете следить за совещанием в режиме видеосвязи. Вы так мне и менталиста угробите, и контакт сорвёте. — Дор не отказал себе в удовольствии подколоть заместителя, стоило Эдеру и Пейнзу закрыть за собой дверь. — Знаете же, как ваша персона действует на этого проповедника, зачем вы усугубляете?

— Виноват. — Дир пожал плечами. — Он ещё «сырой» и плохо контролирует свои восприятия, я тут ознакомился на досуге с тайнами ментализма. Тем более, его наставник предпочёл самоустраниться. Не переживайте, господин капитан, вне этих стен дела пойдут куда быстрее. Фрост не потерпит, чтобы его ученика тут мордой о стол утюжили.

— Как мне всё это надоело, — пробурчал Дор, — какой-то детский сад. Мне нет дела до переживаний этого придурка, точнее, придурков. Мне нужен результат. Ладно, что-то я тоже завёлся... — Он помассировал виски. Дир ухмыльнулся про себя. Ну да, ну да, конечно, результат... Стайн сам ещё ребёнок с до сих пор не выветрившимся максимализмом и довольно радикальным взглядом на мир... однако Альд был вынужден признать, что капитан быстро учится, в том числе и на своих ошибках.

— Дир, вы, кажется, полюбили ходить в библиотеку? — На этих словах Альд удивлённо поднял глаза.

Дождавшись кивка, Дор продолжил:

— Вот и порадуете себя. Сегодня же отправитесь и затребуете карты побережья. Как нынешние, так и довоенные, они секрета не представляют и в спецхране не зарыты. Мне нужно знать, где может находиться этот чёртов корабль.

— Где угодно, — подал голос Сайрус Холт, — на континенте было много портов, а уж куда могло закинуть одинокую посудину во время войн, можно только догадываться. Помимо штормов на северное побережье обрушилось цунами, корабль мог быть выброшен на берег в любой точке.

— Я нашёл Айре в «Солёном бекасе». Не думаю, что даже очень мощное цунами могло перекинуть большой корабль с одного конца материка на другой. Скорее всего, судно либо дрейфовало и причалило к берегу, либо «откололось» от порта. Самих портов с тех времен не уцелело, но на картах они должны быть. Найдём порт, найдём и приблизительное место крушения корабля. По крайней мере, будет от чего отталкиваться.

— Я займусь этим. — Дор мог поклясться, что в глазах его зама мелькнул странный, хищный огонёк. Альд встал, поправил манжеты и бросил взгляд на часы. — До закрытия библиотеки ещё три часа, мне вполне хватит.

Холт проводил его взглядом и неодобрительно покачал головой.

— Вы бы могли отправить в библиотеку меня. Собирать и анализировать информацию — моя прямая обязанность.

— Охота вам глаза ломать. — Дор закурил и выпустил дым в потолок. — Если Диру нравится протирать штаны в библиотеке, не могу запретить. Хотя он туда зачастил.

— Помяните моё слово, — Холт что-то выискивал в планшете, — эта тяга к знаниям ещё выйдет нам боком. Поверьте мне, я уж насмотрелся. Когда смешивают службу и личную заинтересованность, добра не жди.

— Да какая у него может быть заинтересованность, — Дор даже рассмеялся, — как будто вы не знаете, что это за тип.

— Знаю. — Сайрус вздохнул. — И жаль мне совсем не его.

Дор покосился на аналитика, но ничего не сказал. По правде говоря, «личные заинтересованности» господина заместителя по оперативно-агентурной работе беспокоили капитана меньше всего. Он и не рассчитывал на какой-либо улов в плане портов, тут Сайрус был прав, но капитан не привык проходить мимо любой, даже незначительной зацепки. Он задумался на мгновение, а потом вынул коммуникатор.

— Сид? Зайдите ко мне, и Норта прихватите. Есть разговор.

* * *

Дир подъехал к громаде Государственной библиотеки, заглушил мотор и несколько минут размышлял, какого чёрта он добровольно подписался на этот идиотизм и отобрал хлеб у главного аналитика. Альд прекрасно понимал, что лезет не в своё дело, он уже не был врио и ему не требовался допуск в спецхран. Конечно, приказ есть приказ, но Дир мог с лёгкостью его оспорить, приведя железные аргументы. А особая ирония заключалась в том, что Альд Дир не собирался наносить визит директору библиотеки и вообще не желал её видеть до среды. Удовольствие, как справедливо полагал господин заместитель, должно быть долгожданным.

Он выбрал стол у окна, вбил запрос и расписался. Вечер обещал быть длинным и тоскливым, скрупулёзное изучение карт и поиск затонувших кораблей совершенно не входили в сферу дировых интересов, но отступать было некуда. Он дождался, пока помощник библиотекаря притащит ворох карточек, поставил лимит времени «до закрытия» и принялся за дело.

А дело оказалось неожиданно увлекательным. С географией у Альда всегда было всё в порядке, но довоенные карты пестрели тысячами населённых пунктов, трассами, водоёмами, пещерами и холмами. Помимо обычных атласов и карт Дир запросил топографические и военные, которые были испещрены непонятными значками и цифрами. Судя по всему, перед Второй войной континент буквально напичкали военными базами, бункерами, оружейными арсеналами и стоянками спецмашин. Отдельно крупными чёрными звёздами были отмечены хранилища, последние оплоты человеческой культуры. Альд грустно хмыкнул. Вся эта машинерия истлела или была уничтожена вихрем войны, а остатки поглотил Внешний мир. Но сейчас Альда Дира интересовало побережье.

Он аккуратно совместил старинную топографическую карту, на которой были указаны помимо гражданских ещё и военные порты, небольшие пристани и морские вокзалы, с современной картой Ойкумены. Юг континента Альд решил не брать в расчёт: колоссальные расстояния его смущали и он сомневался, что даже очень сильное цунами перекинет многотонный корабль на север материка. Подробно изучив истыканную точками карту, он откинулся в задумчивости. Чем дольше он размышлял, тем более невесёлые мысли приходили в его голову. Наконец он признал, что затея с портами попросту бессмысленна. Корабль мог плыть откуда угодно, хоть из Африки. Это мог быть военный крейсер, торговое или круизное судно, сухогруз, сейнер или траулер. С равным успехом корабль мог быть выброшен на берег штормом, потоплен торпедой или сгнил за столетия в доке, так и не выйдя в море в последний раз. Чёрт, да Альд даже не знал размеров этой посудины, со слов Айре выходило только, что она была «большая». С такими вводными эту лодку можно искать до бесконечности. Дир снова уставился в совмещённую карту. По его подсчётам около тридцати крупных и мелких портов могли оспаривать приписку судна, от крупных типа Таунсвилля до совсем небольших. Он сделал копию карты, а потом раздражённо забарабанил пальцами по столу. Чёртов шквал. Он совсем про него забыл. Шквал мог развернуть плот Айре в противоположном направлении и вышвырнуть её саму в солёные дюны, он мог перечеркнуть все попытки Альда найти единственный ориентир для поисков стойбища аборигенов. «Бред какой-то...» Альд Дир уже трижды пожалел, что поддался порыву и решил в очередной раз заткнуть всех за пояс. Хотя, быть может, Сайрус Холт и вытащит из этой топографии что-нибудь ценное.

Эмма Лайсер припудрила носик и заторопилась к лифту. Опаздывать на встречу с главой Комитета по изучению хранилищ было верхом невежливости. Как раз сегодня господин Саурс обещал передать в фонды библиотеки очередные бесценные экспонаты, предварительно изученные под микроскопом и в самом Комитете, и в Институте. Как сообщил Саурс, они закончили экспертизу и теперь материалы можно оцифровать и передать в общий доступ. Эмма облизнулась в предвкушении. Каждый раз звонок Саурса предвещал прекрасный день. Книги из хранилища, что может быть чудесней! И хотя Комитет работал со скоростью улитки, тратя на каждый экземпляр по нескольку месяцев (а то и лет), но Эмму это не огорчало. Довоенные книги очень хрупкие, многие даже нельзя было выносить за пределы хранилищ. И вот теперь такая удача, несколько книг по истории! Это само по себе было невероятным везением, исторической литературы в хранилищах оказалось до обидного мало, и Эмма Лайсер не понимала, почему.

Она спустилась вниз, поздоровалась с Лойдом и вдруг замерла, увидев в дальнем конце зала знакомую фигуру. Фигура склонилась над планшетом и что-то сосредоточенно изучала. По сторонам Альд Дир не смотрел.

Эмма поморгала от неожиданности и повернулась к Лойду:

— Давно здесь этот человек?

Мелт Лойд вытянул тощую шею и с неудовольствием сообщил:

— Пару часов. Сидит как приклеенный.

— Вот как... — растерянно пробормотала Эмма, а потом поинтересовалась:

— И что же он запросил?

— Э-э-э... а-а-а... минуточку... — Старший библиотекарь начал рыться в журнале посещений, но Эмма раздражённо прикоснулась к его плечу.

— Его зовут Альд Дир, не трудитесь перелопачивать весь журнал. Так что же.

— Вот. — Мелт Лойд наконец нашёл нужную фамилию. — Карты довоенной Австралии и Ойкумены, пометка «морские порты и гавани».

— Порты? — Эмма Лайсер удивлённо приоткрыла ротик. — Какие ещё порты?..

— Морские. — Лойд снова покосился на фигуру в чёрном. — Мадам Лайсер, этот человек постоянно запрашивает странные вещи. Сегодня порты, а в прошлый раз...

— Прошлый раз?! — Прошлый раз Эмма Лайсер помнила так хорошо, словно он был вчера. Но Лойд-то откуда знает?..

— Да, — невозмутимо подтвердил библиотекарь, — в прошлый раз этот мужчина запросил информацию по аборигенам Австралии, их культуре, образу жизни и этнографическим особенностям. Сидел там же, у окна.

— Ах вот как... — От Мелта не укрылось, что его начальница неподдельно взволнована. Он проследил за её взглядом, обеспокоенно перевёл глаза обратно и на всякий случай предложил:

— Хотите, я оформлю стоп-лист? Если вы не желаете, чтобы этот человек посещал библиотеку.

Эмма вздрогнула и удивлённо вытаращилась на подчинённого, а потом улыбнулась своей знаменитой улыбкой, от которой в животе Лойда начинали порхать бабочки.

— Милый Мелт, мы не можем ограничивать граждан Ойкумены в их правах, в том числе в праве на информацию. Это не спецхран. Тем более, я не хочу ссориться с Отделом на ровном месте. Этот человек там какая-то шишка, я не помню точно, но он будет последним, кому бы я оформила стоп-лист. Пусть себе читает про дикарей и про свои морские гавани... чем они там занимаются, с такими запросами?.. — Она бросила взгляд на часики и ужаснулась:

— Боже, я опаздываю! Мелт, милый, я сегодня уже не вернусь, оставляю крепость вам, — она снова улыбнулась и поспешила к выходу, борясь с искушением обернуться.

Уже завернув за угол, Эмма услышала трель звонка. Она вынула коммуникатор и открыла сообщение.

«Был рад повидаться, несмотря на ваши ужасные манеры. P.S. В среду не опаздывайте».

Она приоткрыла рот, а потом резко развернула автомобиль, наплевав на неминуемое опоздание. «Что это за кошки-мышки?!» В библиотеку она чуть ли не вбежала, едва не сбив с ног опешившего Лойда.

— Где этот человек?

Мелт испуганно указал на стол около окна.

Там никого не было.

Глава 33

Артур восхищённо вертел головой и озирался, точно попав в Страну Чудес. Далёкий от технических наук, он разглядывал лабораторию «Гипноса» едва не открыв рот. Сверкающие приборы, монитор во всю стену, какие-то датчики и провода — всё это вызывало у Артура плохо скрываемый трепет. Алби наблюдала за ним со слегка самодовольной усмешкой. Ей было приятно, что «Гипнос» произвёл на молодого человека такое ошеломляющее впечатление.

— Нравится? — Алби обвела рукой помещение.

— Не то слово, — пробормотал Артур, — как будто в фантастическую книгу попал.

— Ну порассматривайте, походите тут, пока мы закинем запись в компьютер. — Алби повернулась к Сае. — Там много?

— Чуть больше предыдущих. — Сая заинтересованно вертела в пальцах карту памяти, на которой, как надеялась девушка, записано начало новой любви дикарки. — Артур, а как вам Айре?

Артур не успел ответить, как откуда-то из угла донёсся хриплый каркающий голос:

— Смотрите, кто пришёл.

Он вздрогнул и обернулся. В дальнем конце лаборатории колыхнулась чёрная тень, а через мгновение тень превратилась в тощую некрасивую женщину самого неформального вида, увешанную пирсингом и одетую в непонятную просторную хламиду с десятком цепочек и подвесок. Женщина широко раздула ноздри, подошла немного поближе, не отрывая от Артура неподвижных глаз-«биохазардов», а потом вдруг резко выплюнула с ненавистью:

— Рукава закатай.

— Что? — опешил Пейнз и даже сделал шаг назад. На них с Лорой встревоженно смотрели Алби и Сая, причём Алби вдруг тихонько охнула, прикрыв ладонью рот. Глаза её были размером с плошки.

— Я сказала, закатай рукава и покажи руки. Ладонями вверх. Живо! — На секунду Артуру показалось, что эта страхолюдина сейчас его ударит. Он неловко задрал рукава, и Лора вперилась в его запястья, дыша хрипло и неровно. Потом она внезапно отшатнулась, осела на пол, уткнув голову в колени и затряслась в рыданиях, всхлипывая и поскуливая, как побитый щенок.

Сая встревоженно подбежала к ней, села рядом, попутно нашаривая в необъятной торбе коробочку с таблетками. Приступы у Лоры случались редко, и что спровоцировало нынешний, было неясно. Сая успокаивающе гладила Лору по руке и протягивала лекарство:

— Ну-ну-ну... Ну что такое... давай успокоимся... вот твои таблетки, выпей... только не давись... вот умница... ну-ну-ну... ш-ш-ш... всё хорошо, тебя никто не обидит...

Алби закусила губу. Как она могла забыть... ну, возможно, Лора сумеет пересилить себя, хотя потрясение было слишком серьёзным.

— Я сидела в «семицветике»... — Лора всхлипывала и икала, размазывая по лицу слёзы и потёкшую дешёвую тушь. Сая сидела рядом, поджав ноги и тихонько, как забитого зверя, гладила её по плечу. — Меня же там... закрыли... пожизненно...

Сая вздохнула. Ужас тюремного заключения навеки свил гнездо в измученной душе Лоры, и Сая ничем не могла помочь, только шёпотом успокаивала:

— Ну-ну... это всё кончилось... всё позади... теперь ты свободный человек, и на шифре у тебя плюсик...

— А у этого ублюдка, — Лора резко подняла голову, лицо её исказилось от горя и бешенства, — шифра нет. Нет. Руки чистые. Как же так?.. — Она шумно вздохнула и схватилась за кафф в ухе. Губы её дрожали.

Сая непонимающе хлопала ресницами, переводя взгляд с Лоры на бывшего миссионера. Лора же неловко встала, шмыгнула носом и снова подошла к Артуру. Тот смотрел на неё с явной опаской, не понимая, что от него хочет эта ненормальная.

— Это же ты. Думаешь, я тебя не узнала? Это же ты, тот выродок, из секты. Святоша, б... Живой, здоровый. Без шифра. Сука. — Внезапно она с силой ударила Артура по лицу и резко дёрнула за галстук, заставив мужчину подавиться. Сая в ужасе таращилась на Лору, не зная, что делать. Она покосилась на начальницу. Алби незаметно покачала головой. Лора должна была выплеснуть всю свою боль, иначе приступ мог перейти в серьёзное обострение. Лора же, продолжая сжимать галстук в кулаке, прошипела опешившему Артуру:

— Ты меня не узнаёшь? Ах, конечно. Откуда же. Вспоминай, мразь. Вспоминай, кто тебе писал радиоуши. Это один труп. Кто взламывал библиотеку. Это второй труп. И третий был, был ведь? Остальных ты угробить не успел. И меня не успел. Не успел... И как же ты отмылся, ты, это же первый параграф плюс покушение на убийство двух и более лиц. Б..., это же смертная казнь, как ты, сука, это обошёл? Меня, б..., заперли, потому что я взяла то, что и так моё. Никого не убивала! И меня закрыли в «семицветике»!!! Придумали липовое обвинение, потому что настоящее их не устроило! Я сидела в одиночке! А ты тут весь такой красивый, в костюмчике и без шифра. Что, вот это вот, — она ещё раз дёрнула за алый шёлк, — всё смывает? Ну покончил бы с собой сам, как ты живёшь-то с этим, ублюдок?

— Артур Пейнз полезнее живым, — Алби подошла и осторожно разжала костистые пальцы. Артур шумно выдохнул, массируя горло. Крики странной психопатки жгли его огнём изнутри, каждое слово отдавалось барабанным боем в ушах, вызывая в памяти самые чёрные страницы в его жизни, ошибку, которую он чуть не совершил и которая могла навсегда ввергнуть его в геенну огненную. (Читай на Книгоед.нет) Он вспомнил, да, он вспомнил женщину в тюремной робе, серую от недостатка света, с мышиными волосами и длинным носом; она была в наручниках и двигалась как заводная кукла. Но это была она, Лора Грис. Перед глазами Артура поплыли цветные круги.

— Артур, подождите снаружи. — Алби встревоженно осмотрела Лору, та уже не тряслась в рыданиях, а снова заперлась в своей раковине, глядя в пол, и только плечи её ещё вздрагивали. Приступ сходил на нет, но работать женщина сегодня была не в состоянии.

— Лора, успокойся. Решение об отмене казни принимал лично премьер-министр. Артур Пейнз эмпат, такие люди Отделу нужны. Их не так много.

— У него даже нет шифра, — прошептала Лора, глотая слёзы, — нет шифра...

Она подняла с пола свою торбу и прижала к груди. Алби вздохнула. Призраки прошлого терзали Лору, доводя до умопомрачения, но сейчас она столкнулась с такой лютой несправедливостью, по сравнению с которой меркли все махинации Гарта и Магнуса Спайта. И в этот раз Алби было Лору по-настоящему жаль.

— Давай ты умоешься и на сегодня хватит. Запись мы загоним и без тебя, погружений пока не планируется. Ты... — Глава «Гипноса» задумалась. — Ты доберёшься домой одна? Или я попрошу кого-нибудь тебя проводить.

— Я... меня проводят. — Лора нашарила в торбе телефон и неловко цокала длинными ногтями по глянцевому экрану. — Извините... я не хотела так. Но это просто... разве он имеет право на жизнь?

— Все имеют право на жизнь, — тихо ответила Алби, — хотя иногда мне хочется с тобой согласиться.

— Ничего, — криво ухмыльнулась Лора, — вот увидите. Этот подонок ещё получит своё.

— С чего ты взяла? — испуганно спросила Сая.

— Просто приятно об этом думать. — Лора уставилась в телефон. — Алё. Это я. Ты можешь подойти к лаборатории? Что? Потом расскажу. Ага. — И она сунула телефон в один из безразмерных карманов. — Я подожду здесь, можно? За мной... зайдут.

Алби удивлённо повернула голову. Лора обзавелась друзьями? Здесь? Ничего себе. Но она хотя бы немного успокоилась и больше не вздрагивала как загнанный зверёк. Артур Пейнз и подозревать не мог, какую бурю вызвал в искалеченной душе этой женщины.

А сам Артур в это время стоял, опершись о подоконник и почти целиком высунувшись в окно. Лёгкий ветерок не мог охладить горящие щёки, но Артур всё равно вдыхал полной грудью, пытаясь успокоить ухающее сердце. Эдер присоседился рядом, но молчал. Вид у напарника был настолько ошеломлённый, что Эдер Фрост решил повременить с расспросами. Что могло пойти не так в «Гипносе», он понятия не имел, но Артур выглядел как пыльным мешком ударенный. Внезапно послышались шаги, и Фрост лениво повернул голову. По коридору шёл парень, с виду настоящий уголовник, в рабочем комбинезоне и заложенной за ухо сигаретой. Уголовник смерил Эдера подозрительным взглядом и позвонил в дверь.

— Зоопарк, — чуть слышно пробормотал Фрост, — ты это видел, Арчи? Настоящая обезьяна.

— Ага, — не оборачиваясь, ответил Артур, — зоопарк. Слушай, дай отдышаться. Там... в общем, что-то у меня виски ломит.

Эдер взял товарища за плечи и силой развернул лицом к себе.

— Говори, — он пристально смотрел на Артура, судорожно соображая, в какие ещё неприятности успел влипнуть его подопечный.

— Помнишь ту женщину, заключённую? На генеральном расследовании? Которой обещали помилование за то, что она взломает какую-то программу?

— Слышал, но не видел. Меня не вызывали свидетельствовать, а на суде я был один раз. А что тебе до неё?

— Она сейчас там, — Артур указал на дверь лаборатории, — наверно, работает с ними. Она... узнала меня.

— И что? Арчи, говори внятно, я не хочу лезть тебе в мозги.

Вместо ответа Артур снова повернулся к окну, а потом тихо произнёс:

— Она спросила, почему меня не казнили. И почему я сам себя не казнил.

— Так. — Фрост легонько встряхнул Пейнза и оттащил от окна. — Короче. Я устал от тебя и твоего нытья. Твоё драматическое прошлое упокоилось на свалке истории. Вспомнила тебя какая-то заключённая, не вспомнила, один хрен. Тебе до этого дела нет. У тебя есть работа, вот и выполняй её. Ничего сложного, не находишь?

Артур невесело кивнул. Внезапно дверь в «Гипнос» распахнулась, и он увидел совершенно невообразимую парочку: ту психованную неформалку с потёкшей тушью и натурального бандита с окраин, который чуть ли не силой тащил женщину за собой. Лора что-то шипела сквозь зубы, но парень не обращал на это внимания. Только один раз он остановился и рявкнул:

— Да утихни ты, шиза, сама позвонила и выкобениваешься. Посажу в автобус и звездуй куда хочешь!

Лора икнула от неожиданности, бросила на Артура с Фростом испепеляющий взгляд и ускорила шаг. Эдер проводил её взглядом и хмыкнул:

— От такой красоты аж ноги подкашиваются. И дружок ей под стать. Чистый зоопарк.

Артур Пейнз молча отвернулся. Эд мог сколько угодно скрежетать зубами итрясти его за плечи, обещая мыслимые и немыслимые кары за рефлексию и самокопания, но суть была в том, что Лора, сама того не желая, озвучила самый главный вопрос: почему после всего, что он сделал, он не покончил с собой? Артур надеялся, что работа в бригаде искупит его вину, но жизнь показала, что это не так. Свою вину он не искупит никогда, а для выстрела в висок у него не хватит смелости. Внезапно он почувствовал, как голову сдавил невидимый обруч. Он судорожно вдохнул поглубже и столкнулся взглядом с куратором. Эдер Фрост смотрел на него в упор остекленевшими глазами, а потом бросил куда-то в сторону:

— После «Гипноса» в комнату медитаций. Часа на три, не меньше. Психолептики по схеме «А». И не спорь. Я тебе не дам на себя руки наложить.

— Ты не понял... — начал было Артур, но Эдер его перебил:

— Я сейчас пошёл против правил. Против всех правил, писаных и неписаных. Сунулся тебе в башку, чтобы понять, какого хрена ты психанул. Я увидел. И вот что я тебе скажу. Тебе дали шанс. Один из миллиона, по твоей статье оправдательных приговоров не бывает. Ты сорвал охрененный джек-пот, так пользуйся им. Тебе дали новую жизнь. Другую жизнь, с нуля. Ни учёного, ни проповедника больше нет, есть только менталист Пейнз, получивший своё первое задание. Ясно тебе? И больше не смей думать о самоубийстве.

— Ты-то что так завёлся? — грустно поинтересовался Артур. — Боишься, что с тебя премию снимут, если я застрелюсь?

— Идиот, — закатил глаза Фрост, — невротик драный. Ну ничего, помедитируешь и поймёшь, что кое-кто умеет принимать людей такими, какие они есть. Я о себе, если что.

Артур недоверчиво смотрел на товарища, который угрюмо наматывал галстук на палец. Наконец это занятие Фросту надоело, он выпрямился и сообщил:

— Я к себе. Как закончишь здесь, пулей в «медиташку». Уж теперь я тебе мозги прочищу, всю дурь из тебя выбью, Трей обзавидуется.

И он направился к лифту, ни разу не обернувшись.

* * *

После полуторачасового общения с Артуром и сравнения его рассказа с записью Алби устало откинулась на кресле и прикрыла ладонью глаза как от яркого света. Сая встревоженно вытянула шейку. Её начальница выглядела усталой и измотанной, она тихонько вздыхала, не открывая глаз и жмурилась, точно у неё болела голова. Наконец Алби с силой потёрла виски и посмотрела на Саю.

— Я тебя напугала? Сама не ожидала, что... а, неважно. Всё это неважно...

— Что-то не так? — Сая не могла понять перемены настроения Алби. С Артуром Пейнзом она разговаривала вполне спокойно и почти доброжелательно.

— Мне не даёт покоя одна вещь. — Алби встала и прошлась по лаборатории. — Не даёт покоя и грызёт изнутри, как невыполненное обещание. Дор спрашивал, почему я не могу использовать те же наработки, которые помогли обнаружить прионное пятно. Ведь о нём мы тоже ничего не знали. Но нашли, и нашли довольно быстро.

— Но вы же говорили про откат в прошлое... — осторожно напомнила Сая. Она опасалась, что приступ Лоры и полностью деморализованный Артур выбили Алби из колеи. Хотя, надо признать, это любого выбило бы.

— А сейчас я думаю: правильно ли я поступила? Мы собрали множество данных, но их трудно совместить так, чтобы вышла цельная картинка. А без цельной картинки мы не сможем чётко расписать программу погружения Мэта. Нам нужно найти маршрут, а у нас никаких ориентиров. Все рисунки Айре и её шаманские дела интересны с точки зрения этнографов или психологов, но нам это никак не поможет.

— Но ведь вы смогли воспроизвести своё воспоминание! — воскликнула Сая. — Значит, программа работает!

— Да-да, работает. — Алби снова села. — Но реперных точек как не было, так и нет. Мы увидим, как Айре пробиралась по джунглям, понятия не имея, откуда и куда она шла. Это как вакуум, просто отвлечённая картинка... погоди-ка... — Женщина взволнованно схватила коммуникатор. — Дир? Это Алби Мирр-Гарт. Вы в Отделе? А, понятно... Но вы вернётесь? Как только вернётесь, зайдите в «Гипнос».

Сая непонимающе смотрела на начальницу, а та, отложив телефон, грустно улыбнулась:

— Пора уже выяснить, есть ли толк от путешествий нашего денди в библиотеку.

* * *

Дор вывел на монитор подробную карту Ойкумены и прилегающих территорий, включая нейтральную полосы и исследованные участки Внешнего мира. Сид с Нортом молча наблюдали, ожидая, пока капитан к ним обратится. Наконец Дор отрегулировал яркость и обернулся к двоим мужчинам:

— Во время бросков кто-нибудь из вас видел на побережье обломки корабля?

Сид задумался, а Норт резко покачал головой:

— Никак нет. Я всегда заходил с нейтралки, побережье видел один раз и то издали. И там точно не было никаких обломков.

Сид Кайт же продолжал задумчиво чесать сломанный нос, а потом тоже со вздохом подтвердил:

— Нет, такого не было. Я бы запомнил. Я проходил пару раз по воде, не там, где Гарт, по мелководью, меня тогда чуть не сожрала какая-то хищная рыбина типа мурены, только раза в четыре побольше. Нет, кораблей я не видел. Могу я спросить: это ориентир?

— Возможный, — буркнул Дор, — дикарка описывала его как вешку на пути к своему озеру. Дир прошерстил все морские порты континента, но это всё равно что искать иголку в куче опилок. Я надеялся, кто-нибудь из вас видел что-то похожее.

— Это мог видеть Рифус Гарт, — подал голос Норт, — его всегда носило во Внешний мир нетореными тропами.

Дор досадливо повернулся к окну. Идти на поклон к Гарту ему не хотелось, хотя обвинить себя капитану было не в чем. Он побарабанил пальцами по подоконнику. Возможно, Сайрус Холт найдёт в записях Альда что-то существенное, но пока весь маршрут Айре растворялся в зыбком мареве догадок и предположений. И с каждым днём это марево становилось всё плотнее, окутывая непроглядным туманом путь одинокой девушки посреди гибельного царства джунглей.

* * *

— Рад видеть вас. — Дир вольготно расположился на стуле и сцепил пальцы. Вид у главного вербовщика был довольный, как у кота, умыкнувшего пачку сметаны. — Я могу чем-то помочь?

Алби закатила глаза. Эта точёная рожа с волнистыми волосами цвета тусклого золота внушала ей омерзение. Одни только их посиделки в буфете чего стоили... Алби до сих пор с содроганием вспоминала, как он схватил её за руку, не давая встать. А сейчас он сидел в её святая святых с видом феодала, пришедшего посмотреть, как там его вассалы, не обленились ли и не предаются ли развлечениям вместо упорного труда.

— Я хочу у вас узнать некоторые подробности экспедиции Винса Эйкрилла. — Алби решила брать быка за рога. — Не отпирайтесь, я слушала ваши выкладки на записи.

— О. — Дир переменил ноги, закинув теперь левую на правую, и мечтательно улыбнулся. — Трагическая страница жизни Ойкумены. Что ж, помогу чем смогу, не задавая вопросов. Вам ведь, кажется, именно это и надо?

Алби скрипнула зубами. Проклятый вербовщик всем своим видом показывал, как глубоко ему плевать на их с Саей попытки разобраться в том потоке сознания, что несла Айре. Дир улыбнулся ещё раз.

— Вы очень забавно злитесь. Я ни в коей мере не пошёл против вашей просьбы, а вы уже дуетесь. Меня, конечно, можно не любить, но хочу заметить, именно вы вызвонили меня и попросили приехать. И вот я у ваших ног. Дальше что?

— Мне нужно знать, откуда именно экспедиция Эйкрилла зашла за Грань. Эти материалы наверняка есть в спецхране.

— В спецхране много чего есть, — пожал плечами Альд, — там есть много больше, чем в открытых фондах. Ваш интерес мне понятен, час назад я занимался тем же самым, выискивая довоенные гавани. Боюсь вас разочаровать. Это пустышка.

— Из-за шквала? — подала голос Сая. Весь разговор она сидела тише воды, но сейчас против воли вспомнила занесённый по самые окна коттедж и хрупкое тело на сером песке.

— Мадам Стайн! — Дир резко обернулся и расплылся в такой чарующей улыбке, что у Алби волосы на затылке встали дыбом. — Я преклоняюсь! Два слова и ничего лишнего! Да, из-за шквала все наши предположения идут штырьку под хвост. Девушку и её плотик могло метать по океану, пока не выбросило в солончак. Найти исходную точку в этих реалиях невозможно.

— Но нам нужны зацепки. — Голос Алби вибрировал от раздражения пополам со злостью. — Хоть какие-то, хоть минимальные. Ваши порты. Место отправки Эйкрилла. Боже, да хотя бы пересчитайте эти «четыре дня быстрым шагом» в нормальные мили!

— Это не ко мне, — отмахнулся Альд, — это дело нашего любителя яблок. Обратитесь к нему, он переведёт шаги в мили, если сможет. Я и так подвинул его в этих изысканиях, шатаясь по библиотеке в рабочее время. Госпожа Мирр-Гарт, вы ищете не то и не там.

— Вам-то откуда знать?! — Алби выпрямилась. Глаза её метали молнии. Сая по-тихому откатилась на своём стуле поближе к стене, чтобы ненароком не попасться под горячую руку. И только Альд Дир, казалось, испытывал небывалый душевный подъём.

— Госпожа Мирр-Гарт, я не лезу в вашу методику. Признаюсь, я вообще не понимаю, что такое этот ваш «Гипнос» и как вы утюжите мозги подопытным. Но вы идёте неверным путём, уверяю вас. Вы ищете зацепки, которых нет. Мы все потратили изрядное время на просеивание песка, сейчас это очевидно. Айре не сможет объяснить, как она попала к нам, потому что она этого просто не знает. Её нашли без сознания, обезвоженную и истощённую. Все её воспоминания разобьются о налетевший шквал. Вы не найдёте в её рассказах зацепок. Поэтому плюньте на эти сочинения и отталкивайтесь от того, что есть.

— Вы, кажется. сами сказали, что не понимаете сути «Гипноса», так какое право вы имеете указывать мне, что делать? — В таком состоянии Сая свою начальницу ещё не видела. — Вы привели ко мне Лору, спасибо, она нам очень помогла. Она, а не вы. Вас я прошу сбавить ваш омерзительный тон! Как будто мало того, что вы и так в каждой бочке затычка.

— Пока не в каждой, — вполголоса пробормотал Альд, — но я стремлюсь... Что ж, спорить с женщинами последнее дело. Раз вам так упёрлась экспедиция Эйкрилла, то он со своей командой пересёк границу на стыке Восточного и Юго-Восточного секторов, там, где сейчас вышка погранпоста номер семьсот пятнадцать «а» с выходом на побережье. Это было двести пятьдесят лет назад. Желаю удачи. — Он встал, поправил галстук и внезапно сообщил: — Кстати, там неподалёку располагался крупный порт под названием Таунсвилль. Сейчас это, наверно, удручающее зрелище. И да, «Солёный бекас» расположен строго в противоположном направлении. Более не смею отнимать у вас время. Мадам Стайн, — он слегка наклонил голову, — а вот в вас я никогда не ошибался.

Он обвёл глазами сверкающие стены, пригладил волосы и вышел из лаборатории, что-то тихо насвистывая.

Пирс вошёл в сектор «Гипноса» и около лифтов чуть ли не нос к носу столкнулся с господином заместителем по оперативной части. Дир хохотнул и сообщил:

— Она не в духе и может кидаться предметами. Считайте, я вас предупредил.

— Вы-то что там делали? — вполголоса пробормотал Пирс Трей, и без того раздражённый внезапным вызовом. Будто мало ему головной боли с этим горе-проповедником, которого на днях «осенило». Сейчас Пейнз торчал в «медиташке», а Пирс долго и подробно выяснял у Эдера, что за чертовщина тут вообще творится, а когда выяснил, первым делом возмечтал отстранить этого грёбаного недоумка от работы в принципе. И тут как снег на голову звонок Алби. И этот извращенец ещё впридачу. Трей вперился в вербовщика требовательным взглядом.

— Видимо, мои сказки нашу прелестницу не устроили, придётся оборону держать вам. У неё классический ступор, мечется как зверь в клетке, никого не слушая и всячески обзываясь. Я давно не испытывал такого желания... погреть ладони.

— Идите к чёрту, — выплюнул Пирс, — ваших вывертов мне не хватало. Доиграетесь, Гарт узнает о ваших высказываниях.

— Он и так знает, — Альд снова хохотнул, — и ничего. А вас я предупредил. И советую прислушаться к её ассистентке, она хоть не блажит по-чёрному.

Пирс резко толкнул плечом собеседника и направился к белым, наглухо закрытым дверям. Альд Дир смотрел ему вслед и улыбался во все зубы.

— Ну, рассказывай, где накосячила, — Пирс устало опустился на тот стул, где пятнадцатью минутами раньше сидел Альд Дир. — Со слов этого ублюдка я понял, что у тебя затык.

— Вы все тут меня решили до истерики довести?! — Алби была уже на таком взводе, что нечаянно с хрустом сломала карандаш. — Что ты, что Дир, что эта сумасшедшая Лора? Я тебя прошу о помощи, а не цыкать на меня тут сквозь зубы!

— Дай сюда коды и не суетись, — поморщился Пирс, — невовремя тебя накрыло. Сая, выведи полный тезаурус с момента начала работ с комментариями.

Он пробежался глазами по строчкам кода, перегнулся Сае через плечо, несколько минут вчитывался в краткие тезисы по каждому контакту, а потом со вздохом покачал головой и сел. Вид у Пирса Трея был измученный и уставший.

— Подруга, у тебя есть всё, я подчёркиваю, всё для того, чтобы сунуть Мэта в койку и начать погружение. Так, меня дослушай! Ты просила, чтобы я глянул свежим взглядом на ваши разработки и помог тебе выплыть из твоей одури. Чёрт побери, у меня складывается ощущение, что какой-то долбаный суфлёр. Я сказал, не перебивай меня! — он повысил голос, и Алби испуганно вжалась в кресло. — Ты наняла Лору, чтобы она сдвинула проект с мёртвой точки. Поздравляю. Она написала тебе новый ход работ, можешь пользоваться плодами этого шизоидного мозга. К погружению Мэта лорины фантазии не имеют ни малейшего отношения. Стайн был прав. Прионы мы нашли безо всяких лишних заморочек. Твоя Лора просто увела тебя не в ту степь, хотя, признаюсь, работа филигранная. Ну и радуйся, у тебя две методики вместо одной.

Алби непонимающе смотрела на товарища, который раздражённо зыркал на неё из-под очков. Пирс тоже был на взводе, видимо, в ментальном отделе дела шли не очень хорошо, но наплевать на просьбу коллеги не смог. И сейчас пытался донести до неё свои мысли.

— В общем, так. Кладёшь завтра Мэта по обычной методике, прибавив лишь вот эти зарисовки нашей дикарки. К чёрту все откаты в прошлое, забудь ты об этом, тебя это и стопорит! Маршрут от стойбища до озера не изменился, он каким был, таким и остался. Просто перенаправишь импульсы сюда и сюда, чтобы Мэту было проще воспринимать эту заумь. А потом ставь свои реперы где хочешь.

— А изотоп? — шёпотом спросила Алби, тараща зелёные глаза.

— Твой проект. — Пирс встал. — И ты в нём главная. Сама решай, только трижды подумай перед этим. Ты и так перекладываешь работу на чужие плечи, забирая себе все сливки. Подумай об этом. О Ките, обо мне, о Лоре. Подумай, кто делал или делает за тебя то, что должна делать ты. Я понимаю, жена канцлера. — Пирс Трей подошёл к двери и взялся за ручку. — Ну так и будь женой канцлера в таком разе, уж это совсем не трудно.

Он ушёл, даже не попрощавшись с Саей, а Алби смотрела вслед захлопнувшейся двери глазами, полными слёз.

Глава 34

На следующий день Артур уже не испытывал той мучительной робости, которая так мешала ему при первом контакте. Три часа в комнате медитаций вкупе с удвоенной дозой нейролептиков сделали своё дело: Артур Пейнз хотя бы на время перестал прокручивать в голове прошлую жизнь со всеми её печалями и сосредоточился на задании. Дир несколько раз напомнил ему, что Айре может нарисовать то, что не в силах описать словами, и посоветовал обратить самое пристальное внимание на её рисунки. Правда, как именно перевести разговор на эту тему, Артур пока не придумал, но совершенно неожиданно Айре сама заговорила об этом.

Она сидела на ковре из цветов, поджав ноги, и держала в руках планшет. Экран покрывали какие-то чёрточки и закорючки. Айре глядела на него с любопытством, а потом спросила:

— Ты говорил с духами? Они ищут дорогу?

— Конечно, ищут. — Артур присел рядом с ней на пушистый мох. Ощущения были непривычными, но приятными. Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что нарисовала Айре, но тут девушка внезапно посмотрела на него чёрными глазами в упор, так, что спина Артура покрылась мурашками. Он даже поёжился, не зная, чего ещё ожидать от маленькой аборигенки.

— Твои духи помогут мне обмануть Венца Окрила. Да. А я помогу твоим духам найти дорогу в мой мир. — Она показала на планшет. — Ты ищешь водный дом с колдовскими знаками. Это так?

— Арчи, не кивай как болван, соглашайся! — Эдер Фрост сидел как на иголках, разве что на стуле не подпрыгивал. После вчерашнего взбрыка он опасался, как бы Арчи не наломал дров, «медиташка», конечно, дело хорошее, но уж больно вид у Артура был измученный и глаза смотрели в одну точку, тусклые и равнодушные. Фрост даже разругался в пух и прах с Пирсом Треем, отстаивая своё право продолжать кураторство. После чего Трей хлопнул дверью, а Эдеру прилетел штраф за оскорбление старшего по званию. Но даже такую вопиющую несправедливость Эдер Фрост стерпел, лишь бы не потерять контроль над своим подопечным. Пускать Пейнза на самотёк было затеей слишком рискованной, и для Эдера уже давно стало делом чести довести своего ученика до ранга настоящего менталиста. — Да, водный дом, корабль или что там ещё, давай, не таращься, ты шаман или хрен штырьковый?

Поток ругани в наушнике вернул Артура на грешную землю, и он осторожно прикоснулся пальцем к блестящему экрану:

— Ты видела водный дом?

— Я плыла мимо. — Айре прижала планшет к груди и подтянула колени. — Он очень большой и страшный. И холодный! Он жёсткий и когда по нему стучишь, изнутри воет чудовище! — Она поёжилась. — И на нём колдовские знаки! Твои духи смогут разгадать эти знаки?

— Даже не сомневайся, — приободрил её Артур, — это как раз работа для духов. А ты можешь нарисовать эти знаки?

— Я нарисовала весь водный дом, — Айре протянула ему планшет, — потому что ты его ищешь.

Она смотрела на него нездешним, иномировым взором, спокойным и мудрым, и Артур поневоле засмотрелся в эту чёрную бездну в обрамлении длинных ресниц. Айре смотрела на него и ждала, когда он наконец посмотрит на рисунок. А у Артура словно ноги к полу приросли.

Сайрус Холт неодобрительно поджал губы и немедленно удостоился саркастического смешка.

— Что вы опять кукситесь, точно лимон разжевали?

Холт с усилием перевёл взгляд на вербовщика и ядовито сообщил:

— Девушка перехватила инициативу. С первых минут. Я по-прежнему считаю, что Стайн совершил ошибку, самоустранившись от контакта. Ему Айре верила и прислушивалась к его словам. Он «вёл» контакт, Пейнз же просто статист, болванчик. Девушка нарисовала корабль, откуда она знала, что Артур будет спрашивать её об этом? Вам есть, что сказать?

— Само собой. — Дир смотрел в монитор и выстукивал пальцами какой-то ритм, отчего у Сайруса сводило зубы. — Вы, я погляжу, тоже начинаете верить в колдовство? Полноте. Айре не дура. При всём моём скепсисе по отношению к женским мозгам, она далеко не дура.

— Это не объяснение.

— А вы и не первоклассник, чтобы я вам разжёвывал. Но так уж и быть. — Дир наконец повернулся к собеседнику и улыбнулся поистине змеиной улыбкой. — Она хочет вернуться. Вернуться и приложить мордой о... о землю тех, кто поддержал её изгнание. Поэтому она будет искать дорогу вместе с нами и помогать по мере сил. Корабль произвёл на неё сильное впечатление. Вот она его и нарисовала. Кстати, а что за посудина-то?..

Три пары глаз вперились в монитор.

Артур, со второй попытки преодолев странную слабость во всём теле, взял планшет и внимательно начал рассматривать рисунок, изображавший завалившийся набок полуразрушенный корабль с громадной дырой в корпусе. Некогда серая краска облупилась и слезла, обнажая ржавые бока с кроваво-коричневыми потёками. Корабль был очень большой, даже на фоне деревьев-исполинов его металлическое тело занимало почти весь дикий, заваленный водорослями пляж. Больше всего корабль напоминал тушу кита, выброшенную на берег. Его корму сплошным ковром покрывали наросты ракушек, якорная цепь была увита вездесущими лианами, а около пробоины, сильно потускневшие от времени и безжалостного солнца, проступали буквы и цифры.

«Пейнз, немедленно перешлите рисунок», — ворвался ему в ухо голос Альда, и Артур торопливо ткнул пальцем в иконку письма. Айре наблюдала за ним, перебирая лепестки цветов, а потом спросила:

— Твои духи найдут водный дом? Он такой большой, что внутри поместится стая варанов! Я потрогала его, и на пальце осталась его кровь! — Артур непонимающе моргнул, но потом запоздало понял, что со ржавчиной туземка дел не имела. — А чудовище, которое живёт внутри, воет как рыжий волк! Но волки не ходят к большой воде. Её нельзя пить.

— Это эхо. — Артур всё ещё рассматривал контуры корабля. — Там просто эхо. Ты постучала, и эхо откликнулось.

— Там живёт Эхо, — Айре задумчиво кивнула, — но я успела уплыть. Оно не стало за мной гнаться, наверное, было сытое. Хочешь, я ещё нарисую?

— Давай. — Пейнз подсел чуть-чуть поближе. — У тебя очень хорошо получается. Я так не умею.

— Зато ты говоришь с духами, — Айре немного несмело улыбнулась, — и Дор говорит, а я... а я не умею. Если бы я могла слушать духов, Венц Окрил не посмел бы меня прогнать! И старая Савра не пыталась меня убить!

— Ты отомстишь, — тихо пообещал Артур, сам не понимая, что за ерунду он несёт, — и они все поймут, кого потеряли.

— О женщины, вам имя вероломство! — Дир наблюдал за разговором с живейшим интересом, не обращая внимания на косые взгляды Эдера и Сайруса Холта. — Хотя я рад, что она выползла из этих страданий несчастной любви. Сильная женщина, хоть и дикарка, сильная, что и говорить. Наши барышни бы только строчили всякие стишки с плачущими смайликами да перемывали косточки «козлу-бывшему». А эта прорыдалась и начала новую жизнь.

— Может, избавите нас от ваших разглагольствований! — не выдержал Сайрус и даже снял наушники. — Из-за вашей болтовни мне не слышно их речи.

Дир тихонько рассмеялся и перевёл взгляд на экран.

Айре что-то рисовала в планшете, периодически показывая Артуру, но это были обычные её зарисовки: стойбище, крыланы, человек с неприятным, изрезанным морщинами и шрамами лицом (Венц Окрил, как понял Артур), папоротники и плотоядные цветы. Артур Пейнз изо всех сил пытался не казаться ошарашенным, хотя пейзажи Внешнего мира потрясли его до глубины души. А тритон с выпущенными наружу рёбрами так и вовсе заставил подавиться вопросом. Он осторожно расспрашивал Айре о растениях и зверях, а она тихо хихикала, радуясь, что может чем-то удивить могущественного шамана из мира духов. Медленно, очень медленно, но тонкая ниточка между дикаркой и менталистом крепла, хотя до полного доверия было ещё далеко. И здесь свою роль должен был сыграть потерпевший крушение корабль.

* * *

— Господа, сегодня положительно удачный день! — Альд Дир выглядел как человек, выигравший в лотерею миллион. — Просто праздник! Господин капитан, очень, очень жаль, что вы не присутствовали на контакте. Прорыв исключительный, давно такого не было.

— Да поумерьте вы пыл, — поморщился Сайрус, — этот рисунок не даст нам ничего. Ни-че-го. Местоположение корабля неизвестно, ясно одно: он лежит там со времён войны.

— Я, между прочим, — Альд достал планшет и начал в нём копаться, — вчера мотался в Государственную библиотеку, и не зря. Сейчас мы выясним, что это за посудина и где её искать...

Дор сидел на столе, курил и с любопытством косился на заместителя. Вид Альда Дира свидетельствовал о том, что тому и впрямь удалось добыть нечто важное. Сайрус Холт же был категоричен:

— Зайдите в сеть и не морочьте никому голову. Уверен, в паутине уже давно описали и этот корабль, и всю его историю.

— В сети властвуют дилетанты, — сверкнул зубами Дир, — а я предпочитаю проверенные источники. Заодно посмотрим, на что сгодится премиальный аккаунт в библиотеке.

— Вы... — поперхнулся Дор от неожиданности и чуть не выронил сигарету, — вы что, оформили себе премиум-аккаунт? Да зачем, это же просто деньги на ветер?

— Отнюдь. — Альд деловито продолжал что-то выискивать, барабаня пальцами по экрану. — Если верить рекламе, меня ждут первоочередные уведомления о новинках и рассекреченных документах, возможность формировать запрос и получать информацию удалённо, настроить таргетированный поиск на основе предыдущих запросов и прочие немыслимые блага. Ах да, и неограниченная бронь на книги, которые нельзя выносить из помещения. Вот сейчас и проверим, как это таргетированная история работает...

— У вас крыша поехала, — заметил Сайрус.

— Почему? — неподдельно удивился Дир. — Я образованный человек и стремлюсь расширить свой кругозор. Сетевые фейки меня не интересуют. Лучше скажите, что там за буквы.

— Видны не все. — Дор забрал рисунок у сопящего аналитика. — Вот цифры: 39. И ещё «Хоб...»... нет, больше ничего.

— Этого хватит. — Альд тоже заглянул в рисунок и начал вбивать запрос. — На основе этой картинки я могу предположить, что корабль военный, их красили в серый цвет и наносили огромные бортовые номера. Вчера насмотрелся, пока искал порты. Ага... минутку... вот. Есть. Список кораблей Королевского австралийского военно-морского флота, информация актуальна на две тысячи восемнадцатый, за год до свистоплясок.

— Вы так уверены, что этот корабль принадлежал военно-морскому флоту? И именно австралийскому? — Сайрус Холт не сдавался, но Дир только в очередной раз удостоил его ослепительной улыбкой:

— Я не просто так убил вчера целый вечер. — Дор мог поклясться, что его зам в кои-то веки улыбается искренне. — Да, этот корабль принадлежит именно этому флоту, он был построен в сентябре две тысячи семнадцатого года. Здесь подробнейшая справка на основе моих же запросов, а я пока ещё умею формулировать мысли. Перед нами эскадренный миноносец типа «Хобарт» с одноимённым названием, бортовой номер DDG 39. Вообще было заказано три корабля такого типа, но по понятным причинам наш эсминец прослужил в гордом одиночестве. В составе военно-морского флота это был единственный эскадренный миноносец, увы, так и не дождавшийся эскадры. Остальные корабли это фрегаты, тральщики, сторожевые катера и танкеры, всего тридцать пять единиц. Ещё были подводные лодки, наверняка они так и покоятся под водой, обрастая кораллами и служа прибежищем для всяких водных тварей.

— Ну и что, — буркнул Холт, — даже если вы выяснили, что это именно... как его... миноносец, что нам это даёт? Он может лежать на любом пляже Внешнего мира, там все пейзажи одинаковые.

— Он может лежать где угодно, — согласился Альд, — но я же не зря тут вгрызаюсь в гранит истории, тем более за свой счёт. Судьба «Хобарта» это яркий пример военного преступления, о котором не рассказывают на лекциях. Во время первой волны переселения он сопровождал вместе с четырьмя фрегатами эвакуационный лайнер, следовавший из Гонконга на военно-морскую базу в заливе Карпентария. Между островом Грут-Эйландт, ныне затонувшим, и портом он был атакован ракетой, выпущенной из торпедного отсека подводной лодки «Вермонт» в нарушение всех договорённостей о беспрепятственном проходе эвакуационных судов и кораблей сопровождения. Сам лайнер под прикрытием фрегатов успешно прибыл на базу, «Хобарт» же получил пробоину. Тем не менее, он сумел добраться до береговой линии, где сел на мель, и команда сумела добраться до суши на шлюпках. Дальнейшая судьба их неизвестна, как и участь капитана.

— Разве они не могли подать сигнал бедствия? — нахмурился Дор. Альд покачал головой.

— Весь флот был задействован в сопровождении эвакуационных корпусов. Это был прямой приказ тамошнего главнокомандующего. «Хобарт» получил слишком серьёзные повреждения, чтобы спасательная операция имела смысл. Корабль остался там, в заливе около крошечного островка Бикертон-Айленд. Аэрофотосъёмка это подтвердила. И у меня есть точные координаты могилы «Хобарта».

— Только не говорите, что это всё вы вычитали по своему абонементу, — Холт достал яблоко, — потому что это сведения как минимум с оранжевым грифом.

— Это абсолютно открытая информация, если знать, что именно искать. — Дир невесело хмыкнул. — Горькая правда в том, что эта информация никому не нужна.

Воцарилось молчание. Дор внимательно изучал довоенную карту континента, где зелёной точкой была отмечена бывшая военно-морская база, а красной — место гибели эсминца «Хобарт». Он несколько раз переводил взгляд с заболоченной местности, изрезанной протоками и узкими заливами, на выдающийся в море мыс, где находилась столица Ойкумены. С каждым разом Дор Стайн всё больше мрачнел. Наконец он наложил на довоенные линии современную карту, долго смотрел в одну точку, а потом бросил:

— Невозможно. «Хобарт» находится здесь, — от ткнул в побережье, — мы же — здесь. Расстояние слишком большое. Плюс эта местность не картографирована, я могу поклясться, что никто из наших не заходил так далеко, про сталкеров я и не говорю.

— Я могу предположить только одно, — пожал плечами Альд Дир, — что ярость стихий во Внешнем мире превосходит все наши ожидания. Я смотрел сводки синоптиков ещё в тот приснопамятный день. До нас дошли слабые отголоски той бури, что разразилась за Гранью. А дальше... Быть может, сказка про девочку в летающем домике не так уж и преувеличивает.

— Грозы там сильные, — хмуро подтвердил капитан, — трёхсотлетние деревья вырывают с корнем. Я такое видел. И Гарт видел. И Сид с Нортом. Молния может расколоть дерево пополам, а вода прибывает со страшной скоростью. Если не знать, где укрыться, то и костей не соберёшь. И всё же... Она бы не выжила.

— Её кости не подвержены переломам, а выносливость сравнима с вашей. — Альд задумчиво рассматривал красную точку на белой, не топографированной местности, даже береговая линия была проведена там условно, по старым картам. — Но Айре нарисовала эскадренный миноносец «Хобарт». И это единственный значимый факт.

— Два значимых факта. — подал голос доселе молчавший Сайрус. Он уже разделался с яблоком и тоже рылся в своём верном планшете, что-то напряжённо выискивая. Лицо его больше не походило на скривившуюся маску, хотя вид главный аналитик по-прежнему имел насупленный. — Возможно, версия с ураганом не такая уж неправдоподобная. Потому что не стоит скидывать со счетов течение. Если Айре попала в него, её могло пронести через залив, и лишь потом выбросить у «Солёного бекаса». Если мне не изменяет память, там как раз относительно тёплая вода и всегда сильное волнение.

— Когда вы берётесь за ум, вы просто душка, — сообщил Альд и рассмеялся, поймав испепеляющий взгляд аналитика, — вот видите, мне совсем не трудно это признать. Что до себя, чрезвычайно рад, что мои изыскания помогли вам найти тот самый ориентир.

— И всё же с библиотекой это перебор. — Дор тоже почувствовал прилив бодрости. Неведомое озеро начинало обретать хотя бы призрачные контуры, пока всего лишь точка на неисследованной местности, но эта местность существовала, и там, на сером мокром песке, посреди лиан и подсыхающих водорослей, нашёл своё последнее пристанище эскадренный миноносец «Хобарт», единственная зацепка, но она стоила многих иных. — И сколько вы платите?

— Пятьсот семьдесят в месяц. — Дир закатил глаза, словно сам себе не верил. — К старости я становлюсь сентиментальным и начинаю благотворительствовать и жертвовать неимущим. Кстати о благотворительности, — он бросил взгляд на часы, — я хотел бы напомнить...

— Да-да, — Дор кивнул, — я всё помню, до завтра вы свободны. Надеюсь, вы всё же выйдете на службу после этой вечеринки.

— Я в любом случае выйду, — усмехнулся Альд Дир, — долг превыше всего. И я ещё успею закинуть госпоже Мирр-Гарт ориентировку на эсминец.

— Я сам схожу. — Капитан злился на себя из-за того, что бессовестно переложил на плечи подчинённых абсолютно всю работу. — Мне-то спешить некуда.

Дир наклонил голову и вышел, попутно набирая чей-то номер.

— Госпожа Мирр-Гарт?

— Опять вы! — Даже с экрана телефона на Альда выплёскивалось раздражение пополам с обидой. Алби была не на шутку взвинчена, хотя до вчерашней истерики было далеко. — Что вам ещё надо, снова будете указывать мне, в каком направлении двигаться?

— Вам об этом расскажет капитан, поэтому вам придётся задержаться на полчаса или дольше. Я просто предупреждаю.

— Что?.. — У Алби приоткрылся рот. — Какого... Вы что, и за мной следите?

— Я главный шпион, по выражению вашего ненаглядного математика, я за всем слежу, это моя работа. Я ни в коей мере не хочу вас задеть. А на эти дурацкие приёмы вечно все опаздывают, появиться вовремя чуть ли не моветон.

— Вы... — Алби Мирр-Гарт не нашлась, что ответить и сухо распрощалась, даже не спросив, что, собственно, случилось.

Альд пожал плечами, словно дивясь женской порывистости, и направился к парковочным лифтам. Дело предстояло серьёзное, и Дир хотел как следует подготовиться. В образе, как и в вербовке, мелочей не бывает.

* * *

Без десяти семь он подъехал к облицованной зеркальными панелями многоэтажке, вышел и начал задумчиво изучать безликое здание. Зеркальное напыление тщательно оберегало личную жизнь граждан от постороннего и ненужного внимания, и теперь Дир размышлял, на каком этаже могла жить Эмма Лайсер. Про себя он решил, что на последнем, все руководители тяготели к горним высям, а мадам Лайсер очень гордилась своим положением.

Прошло уже почти девять минут, как дверь подъезда распахнулась и на пороге показалась женщина, больше похожая на кинозвезду, нежели на директора Государственной библиотеки: в длинном платье из струящейся ткани цвета шампанского, с тщательно уложенными волосами и искусным макияжем, подчёркивающим выразительные скулы и ямочку на подбородке. На плечах Эммы покоился дорогой тонкий палантин с изящными кистями. Образ был настолько выверенным, что Альд заподозрил работу стилиста, а то и не одного. Он улыбнулся какой-то странной улыбкой и распахнул дверцу автомобиля.

— Рад, что вы тоже любите точность. Не хотелось торчать тут дольше, чем следовало, из этих ваших тонированных окон всегда таращится куча любопытствующих.

— Может быть, вы поздороваетесь? — Эмма возмущённо вздёрнула подбородок. — Мне кажется, я уже жалею, что согласилась на этот фарс.

— Вам кажется, — бросил Альд, — это пройдёт. Я обещал вам всевозможные увивания вокруг вашей персоны, чтобы позлить остальной мир, я уверяю вас, я обожаю злить остальной мир. Кстати, вы прекрасно выглядите.

— Да уж, — Эмма устроилась на сиденье, — будьте добры, потренируйтесь в комплиментах по дороге.

Он смерил её оценивающим взглядом и уселся за руль.

— Здесь ехать двадцать минут. Боюсь, я истрачу весь свой запас романтики. Пристегнитесь, будьте добры.

— А... — Эмма вдруг вспомнила, как Мелт удивлённо показывал ей абонентский лист. — Вы что, взяли премиум-аккаунт? Сейчас такое нечасто. Так любите читать?

— Я сохраняю баланс, — Дир смотрел на дорогу с безмятежным видом, — великий баланс добра и зла.

— О чём вы? — не поняла Эмма.

— Да ни о чём. — Он прибавил скорость. — О сущей чепухе.

Глава 35. (18+)

Предупреждение: в главе присутствуют сцены сексуального насилия.

Зал приёмов оказался светлым и просторным помещением с небольшой трибуной. Всюду были расставлены круглые столы с белоснежными скатертями и искрящимся хрусталём. Больше всего Альду Диру это напоминало сцены из старинных кинофильмов, где элегантные мужчины ухаживали за прекрасными женщинами, пили шампанское, шутили и тонко флиртовали. Оказаться в подобном месте в стенах Института было как-то нелепо, фальшиво и попросту смешно. Дир понимал, что учёная братия тоже хотела по-своему приобщиться к прекрасному, устроив пышный юбилейный приём, но вышло не очень. Он обернулся к Эмме:

— Я не заядлый театрал, но здесь всё напоминает дешёвые декорации к провальной пьесе.

— Строите из себя эстета? — тихонько фыркнула Эмма, смерив его чуть презрительным взглядом. — Сами говорили, что не бываете на приёмах.

— Один раз был, по приказу. — Дир задумчиво обвёл глазами зал. — Тогда у нас проходило коллективное награждение за одно бешеное дельце...

— И вы, конечно, были в числе награждённых? — Эмма покосилась на спутника.

— У меня нет ни одной награды. Я всегда в тени, хотя тащу на себе львиную долю работы. Это не позёрство, — он отодвинул стул, помогая Эмме сесть, — а фактический факт. Шампанского?

Альд сел и снова начал вертеть головой, отмечая рассадку, выходы на террасу, проход к трибуне и стойку официантов в дальнем углу. Зал постепенно заполнялся, Дир увидел несколько знакомых лиц, включая министров, а потом столкнулся взглядом с Алби Мирр-Гарт. Та смотрела на него, приоткрыв рот. Потом, правда, подошёл её муж, тоже бросил на Альда слегка удивлённый взгляд, но потом отвернулся в полнейшем равнодушии.

На самого Дира смотрели куда внимательнее. Эмма не ошиблась в выборе спутника, он постоянно ловил чужие взгляды, которые на него бросали украдкой и не очень почти все женщины в зале, включая сморщенных старух в массивных украшениях и молоденьких племянниц и «племянниц» господ кандидатов и докторов наук. Он мысленно закатил глаза и повернулся к Эмме:

— Теперь я буду относиться к работе эскорта с гораздо большим уважением. Я у вас тут как витринный экземпляр, аж затылок чешется ото всех этих пронзительных взоров. Но ведь вы этого и хотели?

— Да. — Эмма отпила шампанского. — Будете читать мне мораль?

Альд рассмеялся и немного приблизился, совсем чуть-чуть, но Эмма замерла, так и не поставив бокал на стол.

— Я и мораль понятия несовместимые. У таких как я не бывает чистых рук. Но вам это всё неинтересно... — он наклонился ещё немного, — я предлагаю перейти на «ты» и уже перестать корчить из себя Снежную королеву.

Эмма возмущённо поставила-таки бокал и сверкнула глазами как кошка:

— Что вы себе позволяете?

— Ладно, — покладисто поднял ладони Альд, — спрошу на следующем бокале. Ещё пару минут я могу поиграть в вашу карманную болонку, но не более. Вы хотели, чтобы я тут за вами ухаживал и всячески выказывал своё восхищение, ну так я и восхищён, но не вижу смысла тратить время на поглаживание ледышки.

У Эммы Лайсер даже пальцы задрожали от такой наглости, а щёки порозовели. Она быстро сделала ещё глоток и прошипела:

— Ради бога, мне не жалко. «Ты» так «ты», не думаю, что это что-то изменит. Ты мне тут нужен для совершенно конкретных целей и сам согласился. Вот и играй свою роль.

— Как скажешь, ma cheri, просто поверь психологу: неформальное общение пойдёт на пользу и тебе, и твоим коварным планам. О, а вот и ректор. Боже, сейчас начнётся речь...

Пожилой толстый ректор с внушающей уважение лысиной с трудом взошёл на трибуну, несколько секунд боролся с одышкой, а потом долго и нудно разглагольствовал о становлении Института и его заслугах и достижениях. Речь господина Фихтера много раз прерывалась аплодисментами, и Альд вынужденно похлопывал пальцами по запястью, косясь куда угодно, только не на сцену. Пару раз он даже пожалел, что согласился на просьбу Эммы, но всякий раз глядя на неё, он почему-то раздумывал, удивляясь сам себе. Внезапно раздались бурные овации.

— Похлопай, ты что, спишь? — прошептала Эмма с яростью.

— Виноват. — Альд изобразил аплодисменты, не касаясь ладоней. — Ma cheri, а этих выступлений тут сколько будет? Я что-то приуныл.

— Терпи. — Эмма возмущённо отвернулась и вздёрнула подбородок. — Ещё пара часов, а потом фуршет и всё такое. Тогда и повеселишься.

Альд тягостно вздохнул и с видом мученика перевёл взгляд на трибуну, с которой уже вещал министр культуры.

После завершения официальной части, когда шустрые официанты начали бегать с подносами, полными бокалов, Альд наконец встал, испытывая острое желание потянуться, и шёпотом сообщил:

— Ma cheri, я на минуту.

— Куда это ты собрался? — Эмме совсем не улыбалось терять спутника даже ненадолго. Тот тихий, но поистине грандиозный фурор, который она произвела, появившись с этим человеком, заставлял Эмму злорадно улыбаться. Все эти клуши, министерские и профессорские жёны, сёстры, дочки, — все они так или иначе пялились на её приобретение, и оставаться в одиночестве Эмма Лайсер не хотела.

— Долг превыше всего, ma cheri. — И он направился к Рифусу Гарту, который кивком указал на террасу. Эмма проводила их ошарашенным взглядом, а потом решила использовать вынужденную паузу с толком. Давно пора проверить, не слишком ли она раскраснелась от этого шампанского.

В дамской комнате она столкнулась с невысокой блондинкой в зелёном платье и с такими же зелёными глазами. Блондинка подкрасила губы, чуть пригладила выбившуюся прядку, а потом обернулась и удивлённо замерла. Эмма насторожилась. Блондинку она видела в первый раз, но эта женщина не смотрела на неё с затаённой завистью. Скорее, с сожалением.

— Простите, — Эмма подвинулась, освобождая проход, — я... почему вы так странно смотрите?

Блондинка приблизилась и очень тихо прошептала Эмме в самое ухо:

— Бегите от этого человека, пока не поздно. Бегите, можете хоть сейчас, пока он разговаривает с моим мужем.

— Вы... — Эмма оторопело смотрела на собеседницу.

— Алби Мирр-Гарт, жена канцлера. Мы вряд ли виделись раньше. Но прошу, поверьте мне, Альд Дир не тот человек, с которым надо продолжать знакомство. В этом роскошном фантике отравленная конфета. Уж я-то знаю.

— Откуда? — Эмма Лайсер немного отодвинулась к зеркалам.

— Мы оба служим в бригаде, он начальник отдела и заместитель командира, а я занимаюсь научным проектом. Но это неважно. Простите... как вас зовут?

— Эмма Лайсер.

— Вы директор библиотеки! — воскликнула Алби удивлённо. — Ну конечно, мадам Лайсер, директор Государственной библиотеки... господи, да как вас угораздило познакомиться с этим выродком?

— А вы не сильно его любите, — заметила Эмма, тайком вздохнув с облегчением, — неужели между вами такие непреодолимые противоречия?

— Эмма. — Алби подошла ближе. — Вы можете мне не верить, считать, что я несу чушь, ради бога, я не могу вас заставить. Но поймите одно: я в жизни не встречала человека страшнее Альда Дира. Он... извращенец. Не только физически, но и духовно. Он садист. Он изнасиловал мою ассистентку, и та несколько дней провела в лазарете, она не могла даже встать толком. Он любит пытать заключённых. Он наслаждается их мучениями. Позвольте не перечислять. Эмма, подумайте ещё раз. Он вытрет о вас ноги, причём как можно больнее, и уйдёт, насвистывая. Не подвергайте себя этим унижениям. Он не стоит вашего интереса.

— Вы говорите ужасные вещи. — Эмма даже поёжилась, а потом вспомнила тот змеиный взгляд, у спецхрана. — Мне кажется, вы преувеличиваете. Человек, сотворивший такие вещи, должен сидеть в тюрьме.

— Он слишком ценен для руководства, — Алби с силой выдохнула, — иногда он незаменим. Поэтому его не трогают. В общем... дальше дело ваше.

Она ещё раз машинально поправилапричёску и торопливо вышла из уборной, оставив Эмму растерянно смотреть ей вслед.

На террасе же в это время двое мужчин, отойдя подальше от желающих подышать прохладным воздухом, курили и негромко переговаривались.

Гарт скептически осмотрел бывшего сослуживца и поинтересовался:

— Вы-то здесь каким боком? Включили Эмму Лайсер в разработку?

— Никак нет, — Дир был рад вырваться из душного зала и немного передохнуть от «игры в любовь», — просто не смог отказать красивой женщине.

— Х-м-м-м... — Рифус Гарт скептически скривил губы. — Хотя ладно, мне до всего этого дела нет. Скорей бы уже это фиглярство закончилось. Но я рад, что не один здесь. Доложите мне промежуточные итоги по дикарке, Стайн что-то совсем ушёл в глухую оборону.

— Ну... кгхм... — Альд сосредоточенно вертел в пальцах окурок и смотрел куда-то вниз. — Тут ситуация меняется каждый день как калейдоскоп. В контакт запустили Артура Пейнза, капитан самоустранился по... причинам...

— Ко мне приезжала его жена, — отмахнулся Гарт, — плакала и расплёскивала воду. Можете не объяснять. Это какое-то варьете. Но я бы хотел послушать о двух вещах: как продвигается разработка нового протокола и сколь долго вы ещё будете держать аборигенку у себя в палате?

Альд Дир мысленно досчитал до десяти и начал неторопливо докладывать об успехах Рика Филда и его подчинённых, не забыв ни про «золотую кровь», ни про магнитное ориентирование, а потом перешёл к Артуру Пейнзу и эсминцу «Хобарт». Гарт слушал, хмурясь, а потом заявил:

— Передайте Стайну моё крайнее неудовольствие. — Глядя, как вытягивается лицо Альда, он добавил: — Решения, принятые на эмоциях, почти никогда не идут на пользу. Я многое могу понять, принять, а кое-что и простить, но только не импульсивность. Все проблемы Стайна имеют корни в его отношениях с женой, это повторяется раз от разу. Так что приказываю все исследования и контакты продолжать в полном объёме, ни в коем случае не форсировать, при малейшем отклонении от плана докладывать мне незамедлительно. И вот ещё. — Он слегка наклонился к Диру. — Если мадам Стайн устроит хотя бы подобие той истерики, какую она закатила в моём кабинете, она будет уволена без права восстановления, а с её мужем я буду беседовать лично. Вам понятно?

— Так точно. — Альд благоразумно решил не спорить, тем более, что слова канцлера вполне совпадали с его, Альда, мнением.

— Тогда предлагаю вернуться в зал, ваша спутница наверняка скучает.

— То, что легко даётся, мало ценится, — ухмыльнулся Дир, — это правило не имеет исключений.

— Ты так запросто общаешься с канцлером? — Удивление Эммы пересилило её досаду от исчезновения Альда.

— Ты ему тоже запросто звонишь, так что не надо округлять глазки. — Дир цапнул у проходящего официанта ещё бокал. — Лучше скажи, сколько нам ещё тут торчать.

— Сколько надо, — отрезала Эмма, — объясни мне одну вещь, пожалуйста. Я тут столкнулась с женой канцлера...

— Поздравляю, полезное знакомство.

— Не перебивай меня! Она рассказывала чудовищные вещи. Это правда?

Дир задумчиво уткнул подбородок в ладони и хмыкнул.

— Смотря что считать чудовищным.

— Она сказала, ты изнасиловал её ассистентку.

— О! — Альд широко улыбнулся. — Самое обсуждаемое из моих деяний. Даже обидно. Ну да, было дело. — Видя, как у Эммы приоткрывается рот, он рассмеялся, а потом внезапно вперился ей в лицо пытливым взглядом. — А больше она ничего не говорила? Не говорила, что эта девка тогда была ваганткой, которую должны были пустить на опыты, как морскую свинку? Девчонка вякала не по делу, и сама Алби Мирр-Гарт попросила меня её приструнить. А я практичный человек и люблю совмещать полезное с приятным.

— Как тебя земля носит... — прошептала Эмма, отодвигаясь.

— Носит, не трескается. — Альд взял её за руку и прикоснулся губами к кончикам пальцев. — Мои методы не должны тебя интересовать, дорогая, так что не забивай свою очаровательную головку. О, музыка! Ну что, давай позлим этот мир ещё немного.

— Я отвезу тебя домой. — Они стояли на террасе, в самом дальнем конце, но даже там Альд затылком ощущал заинтересованные взгляды и еле слышные шёпотки. — Завтра всем на службу. Здесь тебе уже делать нечего, твоим клушам хватит обсуждений на год вперёд.

— Это неприлично. — Эмма зябко передёрнула плечами и закуталась в палантин. — Я никогда не уходила так рано.

— Всё когда-то бывает впервые. — Он поправил складку палантина и чему-то улыбнулся. — Зато это станет эффектным финалом нашего выхода. Если ты понимаешь, о чём я.

— Как ты ухитряешься всё выворачивать наизнанку? — Эмма Лайсер придвинулась чуть ближе. — Иногда мне кажется, что весь этот фарс придумал ты, а не я.

— Как я люблю умных женщин, — он снова улыбнулся, — ты не представляешь. — Он вытащил ключи от машины и крутанул на пальце. — Поехали, здесь становится не просто скучно, а невыносимо скучно. Передай ректору, чтобы в следующий раз арендовали ресторан.

* * *

Альд внезапно свернул с шоссе и направил автомобиль в пустынную равнину, на которой редкие чахлые кустики перемежались с клубками сухой травы. Отъехав от конгломерата на пару миль, он заглушил мотор и высунулся из окна, задрал голову и несколько секунд любовался чёрным небом с мириадами звёзд, мерцающих вразнобой. Его волосы трепал тёплый ветер, и сразу же куда-то исчез алкогольный дурман; хотелось просто подставлять лицо мягким порывам, закрыв глаза и дыша полной грудью. Но слияние с природой длилось всего несколько минут, а потом Альд нырнул обратно, закрыл окна и покосился на свою спутницу. «Слияние — это хорошо, вот и сольёмся... в экстазе, уж не знаю, как ты, а я своё получу, даром, что ли, улыбочки там расточал да пылинки с тебя сдувал, стервы...»

Эмма тоже обратила внимание на странное изменение маршрута.

— Зачем ты сюда приехал? — Её голос предательски дрогнул. — Что ты задумал?

— Пора платить по счетам. — Альд протянул руку и отстегнул её ремень безопасности. — Ты хотела острых ощущений, ты их получишь. Наше исчезновение истолкуют абсолютно правильно. — И, не обращая внимания на округлившиеся глаза Эммы, нашарил под сиденьем рычаг, щёлкнул и резко толкнул спинку. Кресло вместе с женщиной откинулось назад. Эмма непроизвольно ойкнула.

— Раздевайся. — Голос Дира странно изменился, в нём появилась хрипотца, будто он сорвал связки. Зрачки слегка расширились, а ноздри затрепетали, как у хищника, почуявшего добычу. Внутри Эммы что-то мерзко задрожало, её внезапно бросило в жар, а потом в холод. С самого первого момента, как колёса серого седана повернули к пустоши, она догадывалась, что произойдёт потом, она втайне мечтала об этом, но сейчас ей вдруг стало по-настоящему страшно. В «Чёрной стрекозе» все её партнёры были в масках, как и она сама, она даже не могла иногда сказать, был ли с ней вчера тот же человек, что и сегодня, но вот теперь... Она видела перед собой лицо Альда, безо всяких масок, видела его чуть подрагивающие в предвкушении губы, нездоровый блеск бледно-зелёных глаз, бьющуюся у виска жилку, которая выдавала его желание и азарт. Это было непривычно, как непривычно было находиться в откинутом сиденье автомобиля вместо широкой постели.

Она нашарила дрожащими пальцами застёжку на плече, и тонкая ткань соскользнула вниз, открыв красивую, упругую грудь в бюстгальтере без бретелек. Дальше раздеваться Эмме было страшно, но её привёл в чувство резкий окрик:

— Целиком. И побыстрее.

Она, путаясь в складках, стянула платье, потом чулки и осталась лишь в дорогущем нижнем белье, которое покупала в бутике Центрального квартала. Внезапно Альд размахнулся и залепил ей пощёчину, от которой у Эммы чуть не брызнули слёзы из глаз.

— Я сказал целиком. Не зли меня, и будет хорошо обоим. Иначе...

Он не договорил, но Эмма уже судорожно снимала бюстгальтер и трусики, ёжась от прохладной кожи сиденья. Или эти мурашки были от страха? Щека горела огнём, но куда сильнее был жар ужаса пополам с возбуждением у Эммы внутри. Дир наблюдал за ней, не моргая, и от этого взгляда по спине женщины скатилась холодная струйка.

Она как зачарованная проследила, как Альд щёлкнул пряжкой ремня, выудил его из брюк, взвесил в руке металлический прямоугольник с гравировкой и еле заметно улыбнулся.

— Повернись. — И, едва дождавшись, когда Эмма перевернётся, с силой опустил на округлые ягодицы пряжку. Эмма задохнулась от боли, её словно проткнули раскалённой иглой. Щека по сравнению с этим была лёгким поглаживанием. Не успела она додумать эту мысль, как пряжка снова опустилась, прочерчивая ярко-красную полосу у неё на коже. У Эммы потемнело в глазах, но она нашла в себе силы слегка обернуться, чтобы понять, что же чувствует сейчас этот человек, во власти которого она сейчас была целиком и полностью.

Альду стоило больших усилий не зажмуриться от удовольствия, как кот; с каждым ударом возбуждение нарастало всё сильнее, заставляя дыхание учащаться, а кровь приливала к низу живота, стоило ему только сделать замах. Эмма держалась на удивление стойко, не вопила раненым штырьком, как Делла и её товарки по борделю, и не умоляла прекратить, срываясь на хрип; она тихонько поскуливала, дёргаясь от каждого удара металлической пряжкой, но терпела, вцепившись в подголовник кресла. Атласную кожу на ягодицах прочерчивали багровые вздувшиеся следы от ремня, а где Альд проходился с особой силой, даже выступили полоски крови. Тело женщины, хоть она и пыталась держаться и не сползти, безвольно моталось по сиденью, и внезапно Альд расслышал сквозь всхлипывающие звуки нечто новое — Эмма тихонько постанывала, но это было стон не только боли. Чем сильнее и ритмичнее опускалась на её тело пряжка, тем больше в такт ударам двигались её бёдра, прижимаясь к шершавой обивке кресла. Это зрелище завораживало, и Дир мог поклясться, что такого у него ещё не было. Сдерживаться, глядя на это извращённое самоудовлетворение, становилось всё труднее и, последний раз прочертив на тонкой, не тронутой загаром коже красную полосу, он отшвырнул ремень, торопливо расстегнул пуговицы на брюках и, наплевав на безнадёжно испорченную вскорости рубашку, с каким-то остервенением раздвинул Эмме ягодицы и резко проник внутрь. Вот теперь мадам Лайсер закричала по-настоящему.

Ей было больно. Нет, не так. Ей было очень больно, никогда в жизни Эмма Лайсер не испытывала мучений, подобных сегодняшнему истязанию. Горели, жарко пульсируя, ягодицы и бёдра, до темноты в глазах, до тошноты; дыхание перехватывало каждый раз, когда ремень опускался на её тело, и в первые мгновения Эмма чувствовала даже не жар, а лютый холод — так оголены были все её нервы. У неё не было сил на крик, из в кровь искусанных губ вырывались лишь слабые стоны... и это было прекрасно. Когда она нащупала ритм, совпадающий с ритмом ударов, и начала сильнее вжиматься в кресло, её захлестнуло невиданной силы возбуждение, и Эмма старалась урвать каждую секунду этого наслаждения от движения по шероховатой поверхности. А потом удары внезапно прекратились, до её уха донеслось неровное хриплое дыхание, и её внутренности точно разорвало на части.

Не сказать, что в жизни Эммы Лайсер никогда не было анального секса, нет, ей такой способ нравился подчас даже больше обычного, но это всегда происходило с долгой прелюдией, ласками и нежной, аккуратной подготовкой, расслабляющим массажем и смазкой. Ничего подобного сейчас не было и в помине, Дир такими мелочами не заморачивался, а просто и грубо вторгался ей внутрь, заставляя кричать в голос; такую боль Эмма молча терпеть уже не могла. Она рефлекторно извивалась и дёргалась, пытаясь вырваться из цепких рук, но силы были неравны. Хватка у Альда Дира была поистине стальной, и плечи Эммы тоже покрывали красные пятна от вонзающихся в кожу пальцев. Но даже через такую боль она чувствовала всё нарастающую волну неотвратимого оргазма, который уже невозможно было контролировать. Её накрыло двойным жаром: от почти настигшего её болевого шока и от сладких судорог внизу живота. Она закричала — протяжно, полным непередаваемой муки голосом, в котором угадывались вибрирующие нотки наслаждения. После следующего рывка внутрь перед её глазами всё закачалось, и она потеряла сознание, так и не услышав другой стон — хриплый и низкий. Когда Альд кончил, она уже лежала в глубоком обмороке.

Он осторожно перелез на водительское сиденье, заправил рубашку и с сожалением отметил, что и её, и брюки покрывали тёмные пятна крови. «Ты сам надел серый костюм, вот и получай. Нефиг было идти на поводу у этой самочки из „Стрекозы“. А она хороша. М-м-м... очень хороша. — Дир рассматривал лежащую ничком женщину, чьи бёдра и зад были похожи на кровавое полотно спятившего художника. — И лежит в отключке, никаких тебе „О чём ты думаешь, милый?“ и тому подобной чепухи после секса. Может, сделать её постоянной партнёршей? Я давно такого кайфа не испытывал...» Дир мог поклясться на Конституции, что эти слова были истинной правдой. То наслаждение, которое он испытал с этой женщиной, он не мог сравнить ни с чем, девочки Дианы меркли и растворялись в сумерках, словно тени, даже близко не подходя к совершенству по имени Эмма. Он снова внимательно осмотрел израненную любовницу и нашарил в бардачке аптечку. «Я тоже не дикарь, всегда ценю полную отдачу. Сейчас мы тебя подлатаем... чтобы ты завтра вышла на работу как ни в чём не бывало... сидеть будет больно, а как же... — он обрабатывал кожу регенерирующим составом вкупе с анестетиком, и в местах, куда попадало лекарство, начиналась бурная реакция. Состав с шипением принимался за дело. — А теперь приходи в себя, а я покурю и наслажусь этой ночью. Такие звёзды в городе не увидишь...» Он вылез из машины, облокотился о капот и закурил, глядя в испещрённое блестящими точками небо. На него сошла волна невероятного умиротворения и неги, он дышал полной грудью, ещё ощущая в бёдрах и низу живота приятное подрагивание, глубоко затягивался, выпускал струйку сизого дыма и вновь делал глубокий вдох, прикрыв глаза. Ещё никогда начальник оперативно-агентурного отдела Альд Дир не был так близок к блаженству. Звёзды смотрели на него сверху, серебряный полумесяц освещал и машину посреди пустоши, и фигуру, облокотившуюся на машину, и клубки перекати-поля, которые гонял тёплый ветер; звёзды освещали все, даже самые дальние уголки Ойкумены, и им не было дела до человека, который смотрел на них и любовался.

* * *

Он уже собирался заводить машину, как с откинутого кресла раздался тихий стон. Альд обернулся. Эмма пришла в себя и слегка приоткрыла глаза, силясь поднять голову. Каждое её движение сопровождалось всхлипами.

— Лежи, — бросил Альд, — не шевелись лучше. Я тебе царапины обработал, не размажь состав.

Эмма всё-таки пошевелилась и с полным муки стоном попыталась устроиться поудобнее. Боль уже отступала, побеждённая анестетиком, но внутри до сих пор всё горело и переворачивалось.

— Ну и как тебе? — поинтересовался со своего места Дир. Ему было по-настоящему интересно услышать ответ. Но слова Эммы заставили его вытаращиться в неподдельном изумлении.

— Это было... незабываемо... — даже шёпот давался Эмме Лайсер с трудом, но в этом шёпоте Дир различил нотки блаженной истомы. — У меня никогда не было ничего... подобного... ни в какой «Стрекозе»... даже сравнивать невозможно...

«Ничего себе. Вот это я удачно попал, нечего сказать. Ну что ж, всё, что ни делается, всё к лучшему.»

— Всё, замолчи, лежи тихо. Я тебя отвезу домой, к утру уже сможешь ходить. На работу вызовешь такси.

— А когда...

Тут Альд присвистнул. Да это не женщина, а настоящий джекпот. Но расслабляться было недопустимо, иначе Эмма снова попытается взять инициативу в свои руки, а такого Альд Дир допустить не мог.

— Сама позвонишь. — Он ухмыльнулся. — Когда станет невмоготу. У тебя есть «Стрекоза», развлекайся там. Я человек занятой.

— То есть как?.. — Эмма ошарашенно приоткрыла рот, забыв на секунду даже о боли.

— То есть ты взрослая и самодостаточная женщина и я взрослый и самодостаточный мужчина, вдобавок работающий в сфере государственной безопасности. Мы не школьники в пубертате, чтобы каждую минуту зажиматься по углам. Позвонишь, когда припечёт, и не раньше. Это ведь тебе надо.

— А тебе?.. — Эмма моргала, ни черта не понимая, что происходит. Ему же было хорошо с ней, разве нет?

— Бордель Дианы всегда открыт, я не пропаду. Эмма, давай, врубайся, ты же умная женщина. Не будешь меня дёргать понапрасну — я тебе обещаю, что следующий раз будет гораздо круче этого. Если ты не станешь мне досаждать. А теперь утихни, и поедем. Рассвет скоро.

Он повернул ключ в замке, и серый седан медленно покатился по выдубленной земле, давя и ломая сухие ветки мёртвых кустарников.

Глава 36

Этим утром Алби твёрдо решила, что проведёт погружение во что бы то ни стало. Слова Пирса жгли огнём, она даже немного поплакала ночью, когда Риф уже заснул и не мог её услышать. Признаваться мужу в том, что лучший друг считает её обычной плагиатчицей, Алби не хватило духу. Она догадывалась, что Пирс просто был на взводе из-за каких-то проблем в ментальном секторе, но легче не становилось. А самое страшное, что кое в чём он был прав, и осознание этого заставляло Алби плакать ещё горше. В итоге она заснула в пять утра, измотанная, уставшая, с опухшими глазами и покрасневшим носом. Не помогла даже знаменитая настойка, к которой периодически прикладывался Рифус после особо тяжёлых дней в министерстве. Алби выпила две стопки, но результат оказался плачевным: проклятая настойка прогнала сон почти на два часа. И утром Алби притворилась, что спит, пока её муж собирался на работу. Объясняться с Рифусом Гартом она не хотела, да и не было в этом объяснении смысла. Государственный канцлер слабостей не понимал и плакаться себе в жилетку не позволял никому, даже своей супруге.

Она приехала в Отдел, зашла в лабораторию и невидящим взглядом уставилась на койку испытуемого и громадный монитор. Ей не давали покоя слова Пирса про изотоп. Неужели они с Лорой пошли по неверному пути? Воспоминания Айре были главным источником информации... но ведь маршрут действительно не изменился... и печальная махина «Хобарта» так и лежит на заросшем ползучими вьюнками побережье... и тут Алби осенило.

— Лора! — Неформалка, как обычно, пряталась в углу, сидя на корточках и низко опустив голову. После вчерашнего приступа она словно съёжилась и стала меньше ростом. На возглас Алби она нехотя подняла глаза-«биохазарды» и хрипло спросила:

— Да?

— Послушай... — Алби подошла и задумчиво опустилась на стул рядом с помощницей. — Я хочу узнать твоё мнение как программиста. Если мы возьмём за основу твой алгоритм воспоминаний и добавим стандартную дозу изотопа, чтобы вывести сновидца «на маршрут», как ты думаешь, это сработает?

Лора почесала нос и для верности погладила дракона на ухе, а потом прикрыла глаза и медленно протянула:

— Вы хотите увидеть не место, а движение?

— В точку. — Алби резко кивнула. — Нам нужно обнаружить определённые перемещения... одного человека...

— Во Внешнем мире. — закончила за неё Лора Грис и чуть выпрямилась. Глядя на изумлённое лицо Алби, она усмехнулась:

— Вся память в компе забита странными животными и цветочками в человеческий рост. А у вас там, где-то в ваших казематах сидит женщина, непохожая на нас. Госпожа Мирр-Гарт, я подписывала неразглашение и знаю, что о таких вещах говорить не стоит. Но я не слепая.

Алби неуверенно встала со стула и закусила губу. Наблюдательность Лоры её немного смутила, но потом женщина даже улыбнулась своим опасениям. Несчастная шизофреничка слишком хорошо помнила ужасы тюрьмы и никому не проболталась бы о главном табу Ойкумены.

Тем временем Лора встала и подошла к компьютеру, глядя Сае через плечо. Она довольно долго всматривалась в строчки кода, ничего не говоря, только иногда шмыгала носом, а потом вдруг расплылась в пугающей улыбке, показав крупные желтоватые зубы, и даже хрюкнула от удовольствия:

— Слоёный пирог!

— Что? — оторопело переспросила Алби. Вид возбуждённой Лоры её одновременно пугал и обнадёживал.

— Мы будем делать слоёный пирог! — Неформалка стучала длинными ногтями по столешнице, пытаясь справиться с захлестнувшей её эйфорией. — Это как детектив наоборот! Ну знаете, как там в фильмах: сначала снимают один слой, потом другой, и в результате остаётся истина! А у нас всё строго наоборот же! Я поняла! Вам нужен какой-то маршрут! Ну и вот же! Вы ставите как репер этот утонувший корабль и накручиваете вокруг него пересчитанные мили. Кладёте рыжего, загоняете ему в башку алгоритм, он смотрит. Потом то, что он увидел, опять загоняем в программу и чуть расширяем радиус поисков. И так до тех пор, пока он не увидит всю картину целиком, понимаете? Слой за слоем, а в конце вишенка: вся дорога этой женщины от старта до финиша!

Лора улыбалась и теребила свои кольца, а потом снова сунулась к компьютеру, попросив Саю подвинуться.

— Вот, вот... вот сюда... сейчас... это сюда, эту строчку убиваем, а эту копируем... и ещё пару раз... вот!

Алби подошла и посмотрела на обновлённый код. В нём теперь были пустые строчки для нужных ориентиров и небольшой комментарий про изотоп. Алби внимательно изучила программу и вдруг улыбнулась:

— Должно сработать. Лора... — Она подошла чуть ближе и тихо сказала:

— Я... я хочу попросить у тебя прощения. — Эти слова дались Алби ценой пары-тройки седых прядей, и всё же она нашла в себе силы посмотреть в скрытые линзами глаза. Лора кашлянула.

— За что?

— За всё. За то, что вела себя как последняя сука, которая лелеет свои обидки. Пирс был прав. Без тебя у меня бы не вышло написать этот алгоритм, и плюс ко всему ты разработала абсолютно новую программу, которая поможет нам работать с воспоминаниями. Я очень виновата перед тобой. И... прости за пощёчину.

Лора несколько секунд молчала, а потом неуверенно произнесла:

— Да я как-то... Я на обидках не клинюсь, иначе вконец кукухой поеду, а я уже и так... Вы не переживайте. Главное, чтобы оно сработало. А я... Мне Алан и так говорит, что я истерю не по делу.

— Алан? — удивилась доселе молчавшая Сая. — Алан Флинн? О господи. Лора, это не тот человек, с кем следует водить дружбу. Он уголовник.

— Бывший, — насупилась Лора.

— Ха! — Сая фыркнула. — Такие бывшими не бывают.

— Он подписок не давал. — Лора схватилась за дракона в неподдельном волнении. — И пару раз рассказывал мне о жизни в сателлите. Про «Тарантулов». И про его дружка по кличке Череп, такого же угонщика и бандита.

Сая медленно привстала и, глядя в неподвижные глаза, прошептала очень отчётливо:

— Не путай, Лора. Не путай капитана и это отребье. Здесь такие речи очень опасны.

— Да мне-то что, — пожала плечами Лора, — как будто я не знаю, что «некоторые равнее».

Алби слушала эту перепалку, нахмурившись и неосознанно кусая губы. С её помощницей в последнее время творилось что-то неладное, Сая либо молча работала, не поднимая головы, либо вздыхала тихо и обречённо, точно приговоренная к смерти. С Алби Сая Стайн не спорила никогда, но вот Лоре досталось внезапно и как всегда не вовремя. Сама же Лора, казалось, совершенно не переживала из-за язвительных слов жены командира, или же Алби этого просто не видела.

— Сая. — Она чуть повысила голос, надеясь, что девушка поймёт, что кичиться положением не только некрасиво, но ещё и рискованно, и уж Дор Стайн точно не одобрил бы такого поведения жены. — Прекрати немедленно. Что тебя нашло? Почему как только у нас намечается прорыв, ты сразу начинаешь взбрыкивать? Ты можешь быть кем угодно, но в этих стенах ты моя ассистентка наравне с Лорой. Так что перестань возмущаться. Дору только твоих претензий не хватало.

Сая молча смотрела на блестящий экран, не говоря ни слова, а потом вдруг резко встала из-за стола.

— А почему никто не думает, что во всей этой истории есть не только несчастная девушка из-за Грани, но ещё и я?! Мне на всю оставшуюся жизнь хватило этого... этого... — Она замолчала так же внезапно, как и начала говорить. Алби вздохнула и как можно более спокойным голосом сказала:

— Лучше вызови Мэта. И побыстрее.

В этот раз погружение ничем не отличалось от сотен ему подобных, но Алби с замиранием сердца смотрела на монитор, где разворачивались величественные панорамы побережья Внешнего мира. Лора с Саей, казалось, забыли о своей размолвке и тоже, затаив дыхание, наблюдали за сном Мэта Харда.

Программа сработала. Три женщины видели, как на экране появился серый, в потёках ржавчины, заросший ракушками и налипшими скелетами рыб исполинский корабль с потускневшим, но ещё читающимся бортовым номером. Он лежал на боку, якорную цепь оплели водоросли и лианы, а в корпусе зияла чудовищных размеров пробоина. Нос «Хобарта» глубоко погрузился в прибрежный серый песок, а сотни приливов и отливов намыли возле него целые дюны из костей, раковин, высохших водорослей и веток. За ним плескалось бескрайнее море, помнящее эсминец ещё новеньким и блестящим. Сейчас этот величественный корабль был просто прибежищем для морских обитателей всех мастей, а его бок подставлял палящему солнцу имя флагмана королевского флота. Зрелище было завораживающим и гнетущим одновременно.

Алби чуть увеличила разлёт, и стало понятно, что береговая полоса уходит резко вбок, образуя бухту. Она ещё немного подкорректировала картинку и вдруг замерла. По водной ряби, еле заметная, двигалась фигурка. Это была смуглая девушка в обмотках из шкуры броненосца, она сидела, скрестив ноги, на плоту из глянцевых листьев и изо всех сил гребла широкой веткой.

«Айре...» Алби поверить не могла, что программа воспоминаний сработала так безупречно. Сая и Лора тоже молчали, потрясённые, а на экране Айре подплывала к эсминцу, потом остановилась в нерешительности, несколько минут испуганно смотрела на неведомое гигантское чудище и вдруг решилась. Она подплыла почти вплотную к ржавому боку и ткнула веткой в борт. Раздалось вибрирующее гудение. Айре взвизгнула и суматошно заработала импровизированным веслом, пытаясь как можно скорее покинуть страшное место. Несколько раз она оборачивалась, точно боялась, что из пробоины вылезет какая-нибудь хищная тварь и ринется за ней вдогонку. Но корабль только молча лежал на боку, покинутый, разбитый и всё же величественный, как не сломленный годами ветеран, постаревший, но не побеждённый. А тонкая фигурка на плоту уже скрылась из глаз.

— Фантастика... — хрипло пробормотала Лора, неистово теребя колечки в носу и ухе. Она смотрела во все глаза и всё равно не могла поверить, что они видят путешествие дикарки по далёкому Внешнему миру. Лора даже дышать перестала на какое-то время, настолько увиденное поразило её в самое сердце. Сая тоже смотрела не отрываясь, и на её глазах блестели слёзы. Она уже забыла и о стычке с Лорой, и о выговоре начальницы, — сейчас существовал только сон Мэта, который показывал им путь Айре к Красному озеру. Сон, ставший реальностью, сон, ради которого они все работали не покладая рук, сон, ставший первым слоем в «пироге» Лоры и первой ниточкой, протянувшейся к Айре и сулящей ей возвращение домой.

— Просто фантастика... — Алби и Лора переглянулись. Мэта пора было выводить из погружения, большой объём и новая программа могли его здорово вымотать. Но главное было сделано: программа работала, и с её помощью «Гипнос» разгадает тайну путешествия дикарки. Алби рассмеялась счастливо, как ребёнок:

— Поверить не могу... Это... Мне даже слов не хватает... — Она возбуждённо мерила шагами лабораторию, пока Сая осторожно отключала все системы, стараясь вывести Мэта из стимулированного сна максимально бережно. Теперь, когда прорыв стал очевиден, Сае было безумно стыдно за свою несдержанность, за резкие и несправедливые слова в адрес Лоры. Сама же Лора только восхищённо смотрела на уже погасший монитор, будто не веря, что она тоже приложила руку к этому чуду.

Правда, через несколько минут неформалка взяла себя в руки и спросила у Алби:

— А он долго будет в лазарете? Когда мы сможем снова отправить его в сон?

— Дней через пять, не раньше. — Алби посмотрела в данные самочувствия Мэта. — В таких вещах лучше не торопиться.

— Пять дней... — Лора закусила губу и вдруг резко крутанулась на месте, так, что полы её балахона всколыхнулись. — А ну и фиг с ним! Пока проведем экстраполяцию и посмотрим, куда можно приткнуть эту картинку.

— Давай. — Алби понимала, что Лора, плюющая на все ограничения, может увидеть в визуализации то, мимо чего пройдет и она, Алби, и Сая Стайн. — Дать тебе карту?

— Есть карта?! — Лора аж подавилась от изумления и хрипло раскашлялась. — Карта Внешнего мира???

— Да нет, конечно, — Алби улыбнулась, — если бы она у нас была, проблем бы не было. Нет, у меня есть довоенная карта побережья с координатами затонувшего корабля.

— Думаете, с тех времен береговая линия не изменилась? — с сомнением протянула Лора, теребя дракона. — Там же вроде цунами было или землетрясение...

— Ничего другого у нас нет, — вздохнула Алби, — но ты попробуй. Надо же с чего-то начинать.

Лора возбужденно ёрзала перед компьютером, ожидая, пока загрузится визуализация. Карта привела её в восторг, она и подумать не могла, насколько обширным был континент, и как мало Природа оставила человечеству сейчас. В лучшем случае треть... и половину этой трети занимали полупустыни и солончаки. Место крушения «Хобарта», подсвеченное красным, располагалось очень далеко, в большой бухте, даже заливе. Компьютер пискнул, и на побережье наслоилась свежая картинка из сна Мэта. Лора клацнула зубами, закинула в рот пригоршню таблеток, чтобы голоса в голове не галдели так сильно, и, прерывисто дыша, придвинулась к монитору. Сая и Алби стояли у неё за спиной, вытянув шеи. Пальцы Лоры стучали по цветной клавиатуре, набирая новый программный код. Себе под нос Лора что-то бубнила, иногда встряхивая головой, чтобы в глаза не лезли волосы.

— Здесь корабль... — Она разговаривала с монитором, не обращая внимания ни на что другое. — Вот здесь... Координаты минус четырнадцать двадцать восемь десять девяносто девять... и сто тридцать пять семьдесят четыре сто пятьдесят восемь... ага... а «Соленый бекас» будет минус двенадцать пятьсот четыре семьсот пять... и сто сорок два семьдесят четыре сто пятьдесят шесть... херасе расстояние... ну ничего-ничего... та-ак... — Она почти вплотную прилипла к монитору. — Ураган был... да блин, когда он был-то?..

— Семнадцатого января, — тихо напомнила Сая, — уж это я никогда не забуду.

— О, круто! Значит, семнадцатого января её прибило к «Бекасу»... — Лора нервно облизывала губы. — Ага... Ну вот! Осталось рассчитать скорость перемещения в днях, переведя их в мили, и в первом приближении маршрут построен. А потом этот маршрут с экстраполяцией мы заведём в программу сновидения.

— Возможно... — Алби подсела рядом и начала всматриваться в десятки строчек кода. — Возможно, так и надо. Но мы не знаем, как быстро после корабля начался ураган и сколько успела проплыть Айре.

— Вот и посмотрим, — пожала плечами Лора, — даром я, что ли, прописывала код на воспоминания. Может, девушка ещё что-то вспомнит, пока рыжий будет в лазарете. А я пока покумекаю насчет скорости. Тут самый затык.

Потянулись однообразные дни, когда Лора, изощрённо ругаясь себе под нос, пыталась простроить экстраполяцию, Алби корректировала программу, а Сая болталась из угла в угол, иногда загружая в компьютер новые рисунки Айре, которые притаскивал Артур. Он всегда заходил с опаской, косясь на Лору, но та уже не обращала на менталиста внимания, один раз только прошипела: «Сектант драный», и демонстративно отвернулась.

* * *

Сам Артур после визитов к Айре чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что Эдер только зубами скрежетал. Девушка уже не смущалась при виде шамана из мира духов, наоборот, она вовсю пыталась разузнать подробности его дара, чтобы тоже научиться говорить с духами и уметь выращивать цветы на голых камнях. Артур нёс форменную пургу, которую наспех придумывал Альд Дир, но простодушная дикарка все принимала на веру. Но гораздо сильнее Артура Пейнза беспокоило, что Айре, преодолев первоначальную неприязнь, начала бросать в его сторону довольно красноречивые взгляды, хотя на шею не вешалась, помня, что он могущественный шаман. Артуру было неловко, особенно когда она садилась рядом и начинала перебирать его густую шевелюру, молча и задумчиво. Эдер шипел ему в ухо, призывая не щелкать клювом, но Пейнз всё никак не мог решиться предложить Айре более тесное общение. Все его таланты оратора куда-то исчезали, стоило девушке пододвинуться чуть ближе. А Айре начинала смотреть уже требовательно, и все прекрасно знали причину. Кончилось всё тем, что Артура Пейнза вызвал к себе капитан.

* * *

— Вы долго будете изображать фиалку-недотрогу? — Дор устало смотрел на Артура с высоты своего роста. — Уже даже штырьку понятно, что девушка хочет снять, наконец, свое проклятие, так что вам мешает?

В дальнем углу давился неслышным смехом Альд Дир.

Артур неосознанно втянул голову в плечи и, опустив глаза, пробормотал:

— Это не так просто...

— Обращайтесь по форме, будьте так добры, — перебил его Дор, — и не забывайте, что у вас задание. Возьмите таблетки, вам господин Дир уже предлагал, раз сами вы не в состоянии.

Артур совсем стушевался, а капитан тем временем достал из сейфа незнакомый пузатый плод.

— Знаете, что это?

— Сладкий перец... наверное. Похож на сладкий перец. — Артур искренне не понимал, чего от него хочет командир.

— Это скей. — Дор внимательно следил за реакцией подчиненного. Артур Пейнз удивлённо рассматривал плод, никак не отреагировав на непривычное название. — Слышали когда-нибудь?

— Никак нет. — Артур поднял глаза и столкнулся с недоверчиво прищурившимся взглядом. Дор помолчал пару секунд, а потом поинтересовался:

— То есть ни разу не пробовали?

— Что «не пробовал»? — удивился Артур.

— Это наркотик, — пояснил Альд Дир, — дрянь, за которой сталкеры носятся за Грань. Хотите сказать, и впрямь никогда не пробовали?

— Я впервые слышу это слово. — Артур Пейнз решительно не мог понять, к чему весь этот странный разговор. Капитан тем временем вручил ему плод и пояснил, присев на край стола:

— Это наркотик из Внешнего мира. В малых дозах сильный афродизиак, в более существенных... вам лучше этого не видеть. Полная деградация. Скей вызывает привыкание, если его употреблять чаще раза в неделю. Единственные, кто не подвержен привыканию, — это модификанты. Побочный эффект переделки генома. Я могу выпить этот сок и потом заниматься любовью сутки напролёт, но своё разрушительное действие скей оказывает всё равно. Поэтому я не увлекаюсь этой дрянью. Ваша задача — выяснить, что о скее знают аборигены, употребляют ли они его и что с ними потом происходит. Если Айре, как и я, не имеет зависимости, мы сможем попробовать разработать антидот к этому зелью. Вы не представляете, сколько людей гибнет за Гранью, пытаясь собрать с леса эту жалкую дань, и сколько их подсаживается на неё здесь. Но лекарства пока нет, и я рассчитываю на вас. Айре вы нравитесь, думаю, она расскажет вам, чтобы порадовать.

— Заодно уж и ребёнка ей заделаете, — прибавил Альд Дир, — хлопнете рюмашку и вперёд.

— Вы хотите, чтобы я принял наркотик, да ещё ОТТУДА?! — в ужасе пробормотал Артур, нервно вертя в руках «перец». Дир кивнул.

— От одной дозы с вами ничего не будет, только эрекция и дикое желание заняться сексом. Что в этом плохого?

— Но... — У Пейнза словно отнялся язык. Он смотрел поочерёдно то на капитана, то на его зама, то на плод, и в голове у него был форменный кавардак. И ему совсем не хотелось, чтобы Айре отдалась ему под действием наркотика. Но в этих безликих стенах не обсуждали приказы, и Артур лишь задал внезапно пришедший в голову вопрос:

— Но как я объясню Айре, откуда у меня этот... фрукт?

— Ну подумайте, — пожал плечами Дор, — вы ж мой самый могущественный шаман.

Артур наморщил лоб, а потом задумчиво произнёс:

— Мне его принёс дух-советчик, когда летал на разведку во Внешний мир.

— Ну, почему бы и нет. — Дору Стайну не нравилась затея со скеем, но вопрос антидота был гораздо важнее его мыслей и переживаний. В конце концов, Айре уже перевернула эту страницу своей жизни, пора бы и ему. Дор твёрдо решил ограничиться докладами и не навещать девушку даже через экран наблюдения.

Артур ещё раз повертел в пальцах плод и тихо спросил:

— А вдруг эта штука у них табу? Тогда я всё испорчу.

— Вы начните, — посоветовал капитан, — а там по ситуации. В случае чего всё валите на Эдера.

Сам Эдер ошивался в коридоре и молил бога, чтобы его товарищ не наломал в очередной раз дров. На доклад его приглашать не стали, и Эдера это беспокоило. Если Дир прознает об артуровых «искушениях», одним рапортом не отделаешься, а скорее всего угодишь в каземат. Так думал Эдер Фрост, пока в кабинете Артур получал вводный инструктаж по приготовлению приворотного зелья.

* * *

Стоя перед дверью «гостевой» Артур Пейнз несколько раз мысленно отрепетировал свой рассказ. Капитан очень подробно объяснил ему и действие скея, и дозировку, и побочные эффекты вроде светобоязни, Дир же полчаса разглагольствовал о возможных реакциях Айре на плод и действиях Артура в том или ином случае. И всё равно ему было страшновато и немного крутило в животе. Идея накачать Айре этим соком и потом поиметь казалась Артуру иезуитским вариантом изнасилования, потому что ничего добровольного тут не было и быть не могло. Но приказ есть приказ, он глубоко вдохнул и открыл дверь.

Айре сидела на полу и сосредоточенно плела косички из лиан. В прошлый раз она сплела себе подобие юбки, сейчас занималась то ли пояском, то ли просто украшением. В косичку были вплетены ярко-красные цветы, названия которых Артур не помнил. Девушка подняла глаза и улыбнулась, отчего Пейнзу стало совсем тоскливо.

— Ты пришёл! Что говорят твои духи?

— Херню несут, — вполголоса пробормотал Артур, а вслух сказал: — Посмотри, что у меня есть.

Он достал плод и протянул его Айре. Та смотрела расширившимися глазами и даже немного порозовела, хотя на смуглой коже этого почти не было видно. Но Артур видел. Она во все глаза смотрела на плод, а потом перевела взгляд на «шамана». Рот её чуть-чуть приоткрылся.

— Ты принёс это... мне?

— Д-да. — В наушнике была тишина, Альд и Эдер напряжённо вслушивались в их диалог, но не могли предсказать, куда он вывернет. Айре же встала, отложила свою косичку и подошла так близко, что Артур Пейнз чувствовал её тёплое дыхание. Внезапно его пробрала дрожь. Девушка помолчала, а потом потупилась, как школьница, которую пригласили на свидание:

— Быть женой шамана почётно. Я рада, что ты выбрал меня.

Пока Артур пытался вернуть себе дар речи, она осторожно взяла плод и положила его на траву. Потом несмело подняла голову и улыбнулась так светло и искренне, что Артуру захотелось закричать: «Это всё неправда, тебя обманули, они просто хотят узнать, что вы делаете с этим фруктом! Не ведись, лучше уж скажи, что я нарушил все ваши запреты, что я...» Айре смотрела на него огромными чёрными глазищами, в которых светились ожидание и надежда. И Артур понял, что отступать некуда.

«Женись, сука», — сказал ему в ухо Эдер Фрост, поставив окончательную точку в этом вопросе.

Глава 37 (18+)

Внимание! Глава содержит описания сексуального насилия.

Пока Артур молча таращился, переваривая услышанное, Айре застенчиво провела пальцем по пузатому боку «скея», переложила на столик и подошла вплотную, так, что шеи Артура вновь коснулось лёгкое тёплое дыхание, словно нежный бриз. Девушка встала на цыпочки и заглянула ему в глаза.

— Я рада, что ты выбрал меня, — повторила она, — я буду тебе хорошей женой. И наш сын будет сильным шаманом, сильнее Фархая.

— А... как у вас происходит обряд? — заплетающимся языком пробормотал Артур, пытаясь как-то уместить в голове происходящее. События начали развиваться чересчур стремительно. — Наверно, нужен шаман?

— Ты тоже шаман. — Айре улыбалась, и белые зубы ярко контрастировали со смуглой кожей и волосами цвета воронова крыла. — Духи знают это и не будут против. Тем более, здесь, в твоём мире.

Она взяла его палец в рот и резко прикусила, так, что у Артура Пейнза чуть слёзы из глаз не брызнули, выдавила в чашку несколько капель крови, а потом так же укусила свою руку. Смешав в чашке кровь, Айре несколько минут зализывала ранки себе и Артуру, а потом с усилием разломила глянцевый плод, похожий на сладкий перец. По комнате поплыл слабый аромат чего-то свежего и сладкого.

Артур завороженно следил, как сок плода смешивается с кровью, превращаясь в розовую опалесцирующую жидкость, такого нежного цвета, что дух захватывало. Айре разбавила напиток водой и протянула будущему мужу.

— Выпей. Это привяжет нас друг к другу и заставит забыть о прошлом.

— Что это такое? — хрипло спросил Пейнз.

— Этот напиток пьют мужчина и женщина перед тем, как стать мужем и женой. Он соединяет тела и души. Наши души соединены кровью, а тела — соком священного кхоа.

* * *

— Вот, значит, как они называют скей, — хмыкнул Альд, не отрывая взгляда от монитора, — священный кхоа, надо же. Но стоит признать, туземцы относятся к нему почтительнее, чем наша наркоманская падаль. Фрост, вы слушаете?

— Так точно, господин лейтенант. — Эдер Фрост мрачно наблюдал за «свадебным ритуалом» и молился про себя, чтобы Арчи под наркотой не полез девчонке в мозг. Дир покосился на менталиста, что-то быстро черканул в блокноте и вновь уставился на огромный экран.

* * *

— Дух-советчик рассказывал мне, что этот сок не такой уж и безобидный. — Пейнз смотрел на зелье и не мог заставить себя сделать глоток. Айре тихонько рассмеялась и лукаво стрельнула глазами.

— У вас тоже есть глупцы, которые пьют кхоа без позволения шамана? Ха-ха-ха. Кхоа можно пить только один раз, чтобы стать мужем и женой. Те, кто пьют его сами, сходят с ума, потому что священный кхоа не любит глупцов. Таких шаман убивает. У вас тоже?

— Да. — Артур знал, что забулдыги, торчащие на скее, чаще всего ловят пулю полицейских или красногалстучников. За время пребывания в Отделе он часто слышал подобные истории. Вылечить зависимость от скея в Ойкумене ещё не научились.

— Пей, — сказала Айре, — тебе кхоа не причинит вреда.

Он взял чашку и, помедлив, сделал большой глоток. По горлу заструился чуть сладковатый напиток, напоминающий разбавленный сок, и лишь металлический привкус крови напоминал, что это зелье из Внешнего мира. Айре допила остатки и тихо сказала:

— Теперь мы связаны кровью и кхоа. Я твоя жена, ты мой муж. Всё, что было раньше, умерло в кхоа.

Перед глазами Артура вспыхнул образБеллы Райт, вспыхнул и погас, вытесненный точеной смуглой фигуркой с волной смоляных волос. Айре сбросила с себя пижаму и осталась в чём мать родила. Артур сглотнул. Его начало охватывать странное, ни с чем не сравнимое возбуждение, словно он наблюдал за собой со стороны. Руки сами потянулись к пуговицам рубашки, нащупывая пластиковые кругляши, развязывая алый шёлк. Сам Артур не отрывал глаз от девушки на травяном ковре. Она смотрела на него снизу вверх, а потом вдруг сноровисто перевернулась, встав на четвереньки. Пейнз опешил, а Дир по ту сторону экрана хохотнул в голос.

— Подожди... — Артур взял девушку за плечи и развернул к себе. — Подожди, у нас... У нас так не делают, у нас не начинают с конца... Айре, это же твоя первая брачная ночь... да и моя тоже... Я... покажу тебе, как это делаем мы...

— Под скеем, и всё равно артачится, — присвистнул Альд, — вот ведь упоротый. Фрост, как вы не рехнулись, работая с этим типом?

— Я профессионал, — бросил Эдер и вдруг резко развернулся, уставившись на унылый пейзаж за окном. Дир усмехнулся.

— Не хотите посмотреть на это хоум-видео? Эксклюзив же.

— Виноват, господин лейтенант, но я не буду на это смотреть. Это интимное дело Пейнза.

— Что вы говорите. Интимными делами он будет заниматься у себя в квартире, при зашторенных окнах. А у нас тут контакт... наконец-то. Вы его куратор, в конце концов, возьмите себя в руки. А, кстати, вот ещё что. Ладно, эта парочка под скеем будет развлекаться часа четыре, пока не иссякнут силы, а вы мне пока объясните, с чем связана ваша нервозность? Всё это время вы как на иголках. Не пытайтесь лгать, я всё вижу. Что вас беспокоит? Пока Артур, хоть и через пень-колоду, но контакт держит. А на вас лица нет. Так я слушаю.

Фрост молчал, прожигая глазами пол. В том, что Дир заподозрил неладное, не было ничего удивительного, но Эдер под страхом смерти не рассказал бы ему о «ментальном кайфе». Слишком серьёзная вещь, Арчи наверняка запрут в исследовательском, а его, Фроста, спустят на минус тридцатый. Но лейтенант Альд Дир продолжал смотреть на него бледно-зелёными глазами, и Эдера внезапно повело как от качки. Он схватился за спинку стула и сделал глубокий вдох.

— Я клянусь вам, что наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. Слово офицера. Но я должен знать, что вас беспокоит. Сейчас, когда контакт перешёл в... м-м-м... тесную стадию, любые недомолвки исключены. Так я слушаю вас.

В Эдере Фросте боролись две взаимоисключающие мысли: облегчить душу и рассказать о необычной реакции Пейнза, и наплести вербовщику какой-нибудь херни для отвода глаз. Но Эдер знал: ещё никому не удавалось обмануть заместителя командира. Ни одной живой душе. И он решился.

Дир слушал его, периодически косясь на монитор и дёргая краешком губы. Эдер так и не повернулся к экрану, рассматривая пейзажи конгломерата. Когда он закончил, Альд издал смешок.

— Очень интересно. И почему вы боялись доложить об этом?

— Потому что я прямо сейчас окажусь в камере, — тихо ответил Фрост, — такая реакция слишком опасна и может спровоцировать бесконтрольную эмпатическую волну. Арчи ещё сырой, а тут наркотики. И туземка эмпат. Если он сорвётся... А я его куратор. Я за него отвечаю головой. Я не могу позволить...

— Отставить истерику. Я же дал вам слово, вам мало? Я не доложу об этом ни капитану, ни лейтенанту Трею. Ваши тайны останутся при вас, главное, держите Пейнза на коротком поводке. Сейчас он крайне важен. Что вы на меня таращитесь, хотите прочесть мои мысли, извольте. Ничего нового там не будет.

— Но почему?.. — ошарашенно начал Эдер, как Альд его перебил:

— Для меня все ваши ментальные штучки, «Гипнос» и прочая мура — тайна за семью печатями. Я работаю словами, моё призвание это внушения, переубеждения и ловля на неосторожном слове. А все эти... м-м-м... невербальные воздействия для меня пустой звук. Если вы клянетесь, что можете контролировать Пейнза, что ж, отлично. Пока ваша методика сбоев не давала. Что же до командования... Некоторые вещи не стоит знать людям, не посвящённым в ваши ментальные опыты. А Трей слишком громко возмущался назначением вашего протеже. Не стоит давать ему карты в руки. Так, я отвлёкся. Если желаете, можете выпить кофе, а у меня тут первобытная порнушка, уж простите. Кто-то должен фиксировать происходящее.

И Дир с безмятежным видом уставился на монитор, облизнувшись как кот. Фрост, всё ещё не оправившись от шока, медленно развернулся и направился к лифтам. На экран он бросил один-единственный взгляд и тут же отвёл глаза. В конце концов, если ему приспичит, он включит дома порно-канал, где незнакомые актёры изображали бешеную страсть. Видеть же своего подопечного в этой роли Эдер Фрост не хотел. И ускорил шаг.

* * *

Артур осторожно уложил Айре на мягкую траву и провёл пальцами по её лицу. Кожа у девушки оказалась на удивление нежной и бархатистой. Айре, замерев, смотрела на него во все глаза, не понимая, чего он хочет. В племени мужчины просто ставили её на четвереньки, наполняли своим семенем, а потом она рожала детей. Всё просто и понятно, но в мире духов, кажется, люди придумали какой-то новый способ.

Артур ещё несколько секунд смотрел в бездонные чёрные глаза, а потом очень осторожно прикоснулся к губам Айре, таким тёплым и мягким. Целоваться девушка не умела совсем , она сначала даже попыталась отстраниться, но потом поняла, и ей вроде как понравилось. Артур мысленно вытер лоб, стараясь действовать максимально ласково и бережно, хотя сам уже едва мог контролировать эффект скея. Ещё пара минут, и он ничем не будет отличаться от самцов её племени. Артур сделал ещё один вдох, поцеловал Айре и начал медленно спускаться ниже, от шеи и ключицам, к груди, к маленькому пупку и дальше, лаская свою «жену», будто бы она и впрямь была ею.

Дир внимательно наблюдал за разворачивающимся действием, закатывая глаза всё дальше. «Ох уж мне эти романтики, тебе же ясно показали, как надо, нет, обязательно прелюдии и прочая потеря времени». Он попытался представить на месте Артура себя и с трудом подавил смех. Нет уж, увольте. Ни одна женщина не стоит сорока минут «выклянчивания», как называл предварительные ласки Альд Дир. И тут, словно вспомнив что-то, он прижал к уху гарнитуру.

— Фреддер? Вы мониторите состояние пациентки?

— Так точно, — пискнул Фил, сидевший как на иголках и с пунцовыми ушами. Окрик Дира заставил его съёжиться и сильнее прежнего уткнуться в многочисленные графики.

— Следите внимательно, пациентка под «скеем» и впервые за всё время здесь занимается сексом. Наблюдайте за её состоянием с лупой, чуть что, оповещать меня. Приказ ясен?

— Так точно, — еле слышно ответил Фил, мечтая навсегда забыть картины за перегородкой.

Айре разметалась на траве, запрокинув голову и вцепившись пальцами Артуру в волосы. Если кхоа действует так... девушка что-то простонала и выгнулась, как дикая кошка, не в силах больше сдерживаться. Внутри неё нарастала какая-то горячая и пульсирующая волна, она с жаром распространялась по телу, заставляя дышать хрипло и тяжело, и Айре, не выдержав, закричала.

Артур отдышался и приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть Айре в лицо. Та смотрела на него расширившимися глазами, круглыми как плошки, губы её дрожали, а всё тело было покрыто мурашками. Она сглотнула и шёпотом спросила:

— Это ведь не кхоа... Это ты.

— Да. — Артур смотрел на девушку, потрясенно кусающую губы, и вдруг понял. А когда понял, чуть не вытаращился сам. — Ты... никогда не испытывала оргазма?

— Что? — не поняла Айре.

— Тебе никогда не было хорошо с мужчиной? — поправился Пейнз.

— Нет, — прошептала девушка, — я думала, и не должно. Это нравится мужчинам. Но... Мне никто никогда не делал так... У меня будет ребёнок?

— Пока нет. — Артуру было очень сложно проводить лекцию по сексуальному просвещению, но делать нечего. Она его жена, так что вперёд. — Это просто... чтобы доставить тебе удовольствие. Это нормально. У нас все так делают со своими женщинами.

«Прям все». Альд утирал слёзы, выступившие на глазах, пока он сдерживал хохот. Нет, каково. Хотя в неожиданном повороте этой секс-истории Альд Дир видел и несомненный плюс. После такого счастья Айре расскажет Пейнзу всю свою жизнь, всё, что он попросит, лишь бы он повторил тот трюк. Очень хорошо. Вопрос, как Пейнз будет совершать эти эротические подвиги без скея.

Он досмотрел всё действо до конца, пока Артур не вымотался и не заснул рядом с Айре на зелёном ковре из трав, сделал копию записи, помахал полностью деморализованному Филу и направился, в кабинет под шпилем. На сей раз капитан обязан был ознакомиться с контактом поподробнее.

* * *

Дор слушал доклад заместителя молча, с непроницаемым лицом, а на предложение посмотреть запись хотя бы в перемотке, раздражённо отмахнулся и закурил, стряхивая пепел на пол. Дир равнодушно наблюдал за капитаном, мысленно усмехаясь. Последний штрих, и на сегодня он закончит. Закончит, чтобы порадовать теперь уже и себя.

— Рад, что эта авантюра увенчалась успехом. — Дор докурил и сел в кресло. — Теперь выясните у Вирса, когда у Айре наступит овуляция и запускайте этого казанову.

— Думаю, контакты следует продолжать в ежедневном режиме. — Альд улыбался краешками губ. — Теперь наша гостья может разоткровенничаться с Пейнзом гораздо сильнее.

— Хорошо. — Дор понимал, что должен «отпустить» эту историю, и чем скорее, тем лучше. Да и Сая успокоится, узнав, что Айре нашла наконец свою настоящую любовь. — Когда Пейнз проснётся, проведёте новый инструктаж с учётом сегодняшних результатов. Когда Айре забеременеет, я поеду докладывать канцлеру. До этого времени вы должны собрать абсолютно все возможные сведения о её маршруте, племени, образе жизни. Работайте.

— Так точно, — коротко кивнул Альд, — я могу просить вас на сегодня со мной закончить?

— Опять вечеринка, что ли? — Дор лениво повернул голову. — Или вас снова понесёт в библиотеку?

— Я рад, что научил вас читать даже в моей душе, — тонко улыбнулся Альд Дир, — это дорогого стоит. Разрешите идти?

Капитан кивнул и уткнулся в планшет с докладами из отделов.

* * *

Альд заехал домой, переоделся в светло-серый костюм, брат-близнец испорченного в машине (ему доставляло странное удовольствие видеть, как кровь брызгами расцвечивает светлую ткань), позвонил Эмме и голосом, не терпящим возражений, сообщил:

— Через полчаса я подъеду к библиотеке. Постарайся закончить все свои дела. Что?.. Ты директор и своим временем распоряжаешься сама. В тех случаях, когда им не распоряжаюсь я. Вопросы есть? — И Альд Дир отключился, не прощаясь.

* * *

Он ухмыльнулся и достал наручники. Эмма проследила за его движением с затаённым страхом. В прошлый раз она потеряла сознание от боли, но оно того стоило. Сейчас же Дир смотрел на неё так, что внутри Эммы всё гулко переворачивалось. И наручники были не мягкие и эластичные, как в «Чёрной стрекозе», а самые настоящие, металлические и блестящие. И очень прочные.

— Ты хорошо вела себя в прошлый раз. — Дир завёл руки Эммы за спину и защёлкнул браслеты. Холодный металл врезался в нежную кожу, и Эмма со страхом посмотрела на любовника. Он поднял её руки повыше, почти к лопатками, и зафиксировал жгутом. Женщина почувствовала, как внутри начинает биться мерзкая холодная жилка. Альд тем временем деловито копался в объёмном бардачке, не обращая на Эмму внимания, а потом бросил, не оборачиваясь:

— Тем, кто хорошо себя вёл, положен приз. Если сегодня будешь умницей, я это запомню и сделаю тебе сюрприз. Но его ещё надо заслужить.

Он наконец нашёл то, что искал: тяжёлую восьмихвостую плеть с металлическими шариками на концах, с массивной рукоятью, обвитой настоящей кожей. Эмма в ужасе приоткрыла рот.

— Это чересчур. — Плеть одним своим видом внушала первобытный страх, от которого выступала испарина на лбу, а сердце билось часто, как у кролика. — Альд, это уже не игрушки. Я прошу тебя, не надо...

— Что значит «не надо»? — Он взвесил в руке пыточный агрегат. — Ты только посмотри. Довоенная вещь, антиквариат, а до сих пор как новенькая. Ты же хотела поострее? Я подготовился. И не смотри жалостливыми глазками. — Он резко дёрнул её за локоть, переворачивая на живот, а в следующий миг мир Эммы Лайсер утонул в невероятной боли. Скованные руки не давали вывернуться, а ягодицы и бедра принимали всё новые удары кожаной плети. У неё не было сил даже кричать, она только скулила, как сбитая машиной собака, пока Дир, прикрыв глаза от наслаждения, впитывал её боль. Внезапно удары прекратились так резко, как и начались, жгут вдруг с треском лопнул, так, что руки Эммы безвольно стукнулись о поясницу, а её саму Дир снова бесцеремонно перевернул и рывком подтащил к краю сиденья. Эмма задохнулась от острого жжения и простонала:

— Да полегче ты... на мне живого места нет...

— Я что, по-твоему, сопляк криворукий? — Дир убрал плеть и теперь неторопливо расстегивал ремень на брюках. — Там максимум ссадины и гематомы, уж поверь, я бить умею. Не оставляя следов.

Он придвинулся совсем близко к её лицу, и Эмма сжалась в комок, не зная, чего ожидать. Запястья в наручниках начали неметь, а холодный металл врезался в кожу, заставляя Эмму мучительно кривиться и сглатывать бесполезные слёзы.

— Сменим ракурс, — сообщил тем временем Альд и ударил её по щеке, отчего голова женщины запрокинулась.

— Вот и умница, — промурлыкал её любовник и резко дёрнулся, начиная новую игру.

Никогда в жизни Эмма Лайсер не испытывала такой беспомощности и унижения. Боль от ударов сменилась ощущением животного страха, от которого крутило внизу живота, а из глаз лились солёные ручейки, затекая в уши. Всю свою выдержку Эмма употребила, чтобы не задохнуться и не скорчиться в конвульсивных спазмах. Скованные руки мерно бились о поясницу, а перед глазами плавали круги. Она ощущала себя вещью, безвольной секс-игрушкой, которую её владелец пользовал, не обращая внимания на попытки вывернуться. И это ощущение полного подчинения, невозможности хоть как-то контролировать процесс заводило Эмму до жарких судорог между ног и желания каждой клеточкой впитать новые впечатления. Эмма никогда и никому не позволяла проделывать с собой такие штуки, даже в «Чёрной стрекозе», ей нравилось чувствовать себя слабой и покорной, и в тоже время участвовать в игре на равных. Альд Дир же никаких ограничений не признавал и уж тем более права женщины на её собственные желания. Краем глаза он следил, чтобы Эмма не задохнулась, и периодически приподнимал её за волосы, но этой боли она даже не чувствовала. Наконец Дир резко ускорился и с хриплым стоном вколотил член так глубоко, как только можно. Эмма в ужасе вытаращилась, понимая, что сейчас лишится чувств от невозможности сделать вдох, но тут Дир всё-таки отодвинулся, тяжело дыша. Лоб его покрывала испарина, а зрачки были расширены от звериного удовольствия. Он перелез на водительское сиденье, откинулся и с наслаждением закурил, не удостоив Эмму даже взглядом.

— Сними наручники. — Запястья Эммы почти потеряли чувствительность, хотя остальное тело горело огнём от ударов, а горло неистово саднило. Дир удивлённо обернулся.

— Я с тобой ещё не закончил. Сиди и не рыпайся, не порть мне вечер.

— Я уже рук не чувствую! — закричала Эмма и осеклась, получив размашистую затрещину. В следующую секунду глаза её полыхнули бешенством, и она зашипела, как разъярённая кошка:

— Не смей меня бить, когда не трахаешь!

Дир подавился смешком, вышел из машины и открыл вторую дверь.

— Выметайся. — Теперь в его голосе не было и намека на смех. Эмма замерла от неожиданности, и он сделал шаг вперёд:

— Выметайся или я тебя вышвырну в чём мать родила.

Она в ужасе клацнула зубами, глядя на взбешённого любовника. В горле начало нестерпимо жечь, а внутри с новой силой расправил свои щупальца скользкий и холодный страх. Альд нагнулся и посмотрел ей в глаза, отчего Эмме стоило большого труда не сжаться в комочек.

— Заявишь об изнасиловании? Мне ничего не будет, а твоей репутации крышка. Полиция может даже не принять дело к рассмотрению, когда прочтет, кого ты обвиняешь. Ну так что? Будешь слушаться старших или опять начнёшь взбрыкивать? Приза ты явно не хочешь.

Эмма судорожно вздохнула, зажмурившись от прокатившейся по телу волны боли, и прошептала:

— Просто сними наручники... пожалуйста...

— Ага, разум победил. — Альд сунулся вглубь салона и щёлкнул замочком. Через мгновение Эмма растирала затёкшие запястья, шипя от боли. Дир наблюдал за ней с каким-то странным выражением лица, а потом бросил:

— Перевернись и вытяни руки. Ни черта ты в первой помощи не смыслишь.

Она лежала на животе, морщась от щиплющего регенеранта, а потом собралась с духом и спросила:

— Почему мы всё время встречаемся в машине, как какие-то подростки? Почему мы не можем поехать к тебе?

— Началось... — вполголоса пробормотал Дир и со вздохом затушил сигарету.

— Что началось? — не поняла Эмма.

— Разговоры после секса. Лежи и приходи в себя, я и так пошёл тебе навстречу.

— И всё-таки? — не унималась Эмма. Альд закатил глаза.

— Мой дом это мой дом. Стоит запустить туда женщину хотя бы на пять минут и её потом хрен выставишь. Нет уж, ma cheri, я женщин к себе домой не вожу.

— Ну хорошо, — Эмма Лайсер недоумённо покачала головой, — а ко мне?

— У тебя бункерная звукоизоляция или мне с собой постоянно таскать кляп? Кроме того, я не любитель ходить в гости. Зашёл вот как-то раз, а потом вдруг родился Альд-младший.

— У тебя есть сын? — Эмма повернулась, без особого, впрочем, удивления. — И чем он занимается? Учится или пошёл по твоим стопам и служит у вас?

Дир пожал плечами.

— Чем занимается... Думаю, пытается познать окружающий мир и пробует говорить «агу». Ему всего-то пара недель от роду.

Эмма вытаращила глаза, а потом потрясённо пробормотала:

— И ты шпилишь меня во все дыры, когда у тебя новорождённый ребёнок?

— А как он мне помешает? — удивился Альд. — О нём заботятся мать и опекун, я его и не видел ни разу. Ты чего так завелась? Тоже мечтаешь подарить мне наследника? Или... — он хохотнул. — Ты что, ревнуешь?

— Значит, где-то в Ойкумене есть женщина, — Эмма смотрела куда-то в сторону, — с которой у тебя зашло так далеко, что она родила от тебя ребёнка... и совсем недавно...

— Слушай, тебе обязательно ворошить самые гнилые страницы моего прошлого? — не выдержал Дир. — Не испытывай моё терпение. Знаешь, для женщины секс по принуждению это, в общем-то, обыденность. Для мужчины же это удар ниже пояса. Если тебя успокоит, я смог трахнуть эту клушу, только накачавшись хренью для потенции, когда выполнял задание по перевербовке. Ясно тебе? — Он шумно раздул хищные ноздри. — Ещё раз вернёшься к этой теме — пожалеешь.

— Я для тебя просто какая-то секс-кукла, — на Дира Эмма не смотрела, уголки её губ дрожали от обиды, — как личность я тебе, видимо, неинтересна...

— Ты мне безумно интересна как личность. Когда эта личность из тебя не прёт тараном. Ты успокоилась? Знаешь, мне сейчас не до лирических переживаний. У нас в производстве очень серьёзное дело, и я мозговой центр. Это не фигура речи.

— Ты для этого приезжал в спецхран? — В глазах Эммы блеснул профессиональный интерес. Дир кивнул. Эмма Лайсер задумалась. Она понимала, что её любовник не будет делиться с ней своими секретами, и всё же спросила:

— Нашёл, что хотел?

— Да. — Стоило делу коснуться работы, и ответы Альда стали односложными. Но и мадам Лайсер была не из простушек. Она прищурилась, оглядывая сидящего рядом мужчину, задумалась на пару мгновений, а потом тонко улыбнулась:

— И наверняка припряг Институт.

— Есть такое, — согласился Дир, косясь на любовницу, — хотя у них я восторга не вызываю. Но приказ за подписью канцлера любого сделает сговорчивее.

— Ха-ха-ха! — Эмма заливисто рассмеялась, позабыв даже о боли, и Дир вздрогнул от неожиданности. — Боже, не думала, что ты такой наивный. Больших саботажников, чем эти, ещё поискать. Они вас ненавидят и боятся, и уж если вынуждены сотрудничать, то предоставят всё по запросу. И не файлом больше.

Альд пристально смотрел на женщину с распухшими губами и темными следами от наручников, которая улыбалась ему улыбкой кошки, увидевшей мышь. Причём мышь об этом ещё не знала.

— Я, милый, в отличие от тебя, имею давние и добросердечные отношения с Институтом, уж с гуманитарным корпусом точно. Они мне доверяют и не побоятся выполнить мой запрос, какая бы блажь ни взбрела мне в голову. А я возмутительно давно не пополняла фонды. Так что тебя интересует?

Дир хмыкнул. Однако эта кошечка может быть полезна не только с занятым ртом. Он смерил её взглядом и поинтересовался:

— Так не терпится перейти в статус боевой подруги? Я подумаю, чем тебя озадачить, потому что когда ты не несёшь ересь, ты настоящее чудо.

— Просто напомнила, что я состою не только из задницы и рта.

— Ну что ты, посередине тоже всё волшебно, — настроение Дира стремительно улучшалось.

— Я люблю свою работу, — промурлыкал он ей в ухо, — а уж когда граждане сами себя вербуют... Это просто праздник какой-то. Я обещал тебе приз. — Он потянулся за наручниками, но потом отбросил. — Ладно, чёрт с тобой, гулять так гулять. Перевернись и раздвинь ноги.

— Всё-таки несмотря ни на что я сделала правильный выбор... — Эмма прикрыла глаза, наслаждаясь истомой во всём теле, и облизнула пересохшие губы. — Хотя большего подонка, чем ты, вряд ли отыщешь.

— Не передёргивай, дорогуша, — Альд рылся в бардачке в поисках новой пачки сигарет, — никого ты не выбирала, да и не могла. Тебя выбрал я, я и подложил тебе визитку. И ты сама согласилась на такие отношения.

Эмма тихонько фыркнула и потянулась как кошка.

— Думай что хочешь. Переубеждать мужчин дело неблагодарное.

Альд смерил её взглядом, закурил и произнёс:

— А вот я сделал правильный выбор.

Глава 38

Алби наблюдала за Лорой, которую охватил странный азарт. После пары последних донесений из гостевой неформалка радостно потирала руки, вбивая в программу всё новые и новые данные. Дир оказался прав: с Артуром Айре разоткровенничалась, пересказав и историю своего бегства, и жизненный уклад племени, но главное — Айре по-новому посмотрела на ураган, который и принёс её в мир духов. Ветер, по словам девушки, подхватил её вместе с плотиком через два дня встречи с «Хобартом», но главное было не это. Колдовской ураган нёс её над заливом, не причиняя вреда, только вокруг было темно и очень громко.

Лора радостно присвистнула:

— Смерч! Господи, какие мы идиоты! Она попала в смерч, а это всё меняет!

— Что именно? — Алби подошла ближе и присмотрелась к десяткам формул. Лора судорожно делала расчёты, от усердия высунув проколотый язык. Сая тоже придвинулась. После того, как Дор в приказном порядке заставил её полчаса смотреть на Айре и Артура, Саю «отпустило». Слишком уж сияющими глазами аборигенка смотрела на своего «мужа». С этой стороны опасность вроде бы миновала.

— Так что со смерчем? — Алби не могла понять, чем торнадо отличается от урагана.

— Его скорость гораздо выше любого урагана. — Лора схватилась за дракона в ухе. — Мадам Стайн, какой силы был шквал в «Солёном бекасе»?

— Карл говорил, скорость ветра достигала сорока шести миль в час.

Лора на секунду зажмурилась, а потом сообщила:

— Судя по рассказам госпожи Мирр-Гарт, во Внешнем мире шквалы куда серьёзнее. Скорость смерча по шкале Фудзиты или F-шкале начинается с тридцати девяти миль в час. Это F0. Но мы все взрослые люди и понимаем, что снаружи смерчи начинаются как минимум с F3. Чтобы преодолеть расстояние от двух дней пути после точки Хобарта, как я её называю, до того курорта, смерч должен обладать колоссальной скоростью. Это как минимум F6, а теоретически скорость смерча может равняться скорости звука. Но тогда бы не выжила даже Айре. Я приму как допущение номинальную скорость F6, двести шестьдесят миль в час...

Алби приоткрыла рот. Лора говорила немыслимые вещи, но госпожа Мирр-Гарт понимала, что та права. Сама же Лора пояснила, вбивая данные в компьютер:

— Только такой смерч мог быстро преодолеть весь залив Карпентария, ослабнуть на границе раздела и вышвырнуть Айре к нам. Это чудо, что она выжила. Хотя и это чудо объяснимо.

Алби нахмурилась. Откуда Лора могла знать про мутации дикарки и её суперпрочные кости? Но Лора тем временем продолжала, даже не заметив странного взгляда начальницы:

— У любого смерча есть «око», область внутри с полнейшим штилем. Вокруг беснуется торнадо, а в «оке» тишина. Айре же сама говорила, что колдовской ветер не повредил ей. Она находилась в «оке», другое дело, как она не переломала себе всё, когда падала. Но меня это не волнует. Сейчас посчитаем...

— Но ведь мы не знаем, в какую сторону двигался этот смерч.

— Оттуда к нам, — пожала плечами Лора, — по-другому никак. Если вы о том, в какую сторону плыла сама Айре, то из визуализации следует, что она перемещалась в том же направлении, об этом свидетельствует ракурс корабля. Всё один к одному, девушка плыла с запада на восток и туда же летел смерч. Я сейчас постараюсь это всё отобразить.

Она стучала длинными ногтями по клавишам, облизываясь от предвкушения своего триумфа. Она переводила шаги в мили и дни в часы, умножала, ставила на карте точки в тех местах, о которых Айре могла рассказать хоть что-то, экстраполировала, периодически залезая себе в планшет с основными данными от Холта, и, наконец, откинулась на спинку стула. Даже сквозь линзы-«биохазарды» Алби и Сая видели её сияющие глаза.

— Ваш маршрут, госпожа Мирр-Гарт. Вот он, как на ладони. Можете класть рыжего. Только... можно, я тоже посмотрю?

— Ты это заслужила, — Алби потрясённо смотрела на карту, через которую красным пунктиром проходил путь маленькой дикарки из леса. Пусть приблизительный, пусть сновидец ещё не видел деталей, но маршрут был! Она повернулась к Лоре.

— Я распоряжусь, чтобы Альд Дир выплатил тебе оставшиеся деньги. Вне зависимости от результатов погружения. Ты проделала колоссальную работу. Ты в одиночку справилась с тем, с чем буксовал весь исследовательский. Завтра я вызову Мэта, и мы посмотрим, получится ли у него проделать путь Айре.

Лора кивнула и задумчиво пожевала чёрно-фиолетовую прядь. После вспышки экстаза её точно стало клонить в сон. Она выпила таблетку и поинтересовалась:

— Я могу сегодня ещё поработать? Хочу разобрать несколько вариантов смерчей.

— Никаких проблем. — Алби отошла к стене, набирая номер Дира.

* * *

Сам Альд поднёс коммуникатор к уху без особого удивления. Он прекрасно знал все сильные и слабые стороны своих агентов и догадывался, что Лора Грис отработала свои деньги сполна. Через секунду его предположение подтвердилось. Он равнодушно сообщил Алби, что немедленно свяжется с финансистами, а сам бросил ленивый взгляд на перегородку. Следовало озаботиться максимально «бескровным» расставанием Айре и Артура, и эта задачка была посложнее поисков дороги в джунглях.

* * *

Известие об успехе Лоры всколыхнуло весь Отдел. Началась подготовка к беспрецедентному броску за Грань, Дор проводил чуть ли не ежечасные совещания с Диром, Холтом, Пирсом Треем и всеми модификантами. Предстояло преодолеть не какие-то пятьдесят миль, а чуть ли не полконтинента, и задача была не из лёгких. Рифус Гарт, ознакомившись с докладом, впервые на памяти Дора дал тому полный карт-бланш, присовокупив кое-что из своей боевой практики. Досталось даже Алану Флинну, которому лейтенант Куртис приказал максимально усилить и модернизировать купленный у водной полиции катер. Флинн, ловя то ненавидящие, то восхищённые взгляды сослуживцев, дневал и ночевал на работе, вооружённый советами своей психической подруги. Когда Лора узнала, что Мозг должен прокачать катер, то засыпала его техническими деталями, чит-кодами и прочими подробностями, так что Алан Флинн стал чувствовать себя судовым механиком. А когда Лора похвасталась премией и предложила это дело отпраздновать после работы, то весьма довольным судовым механиком. Его настроение не мог испортить даже Амис Рикс, ядовито комментировавший любое действие Алана. С лопоухим понторезом Мозг решил разобраться потом, втихую, как с тем пидорасом из «Шаровидного козла». Уж что-что, а не оставлять улик Алан Флинн умел.

* * *

Альд Дир пребывал в унынии. Каждый раз, когда подходило к концу очередное резонансное дело, он ощущал внутри странную гулкую пустоту. Однообразные наблюдения за Айре и Артуром ему наскучили, а вид светящийся от любви аборигенки навевал тоску. А когда он понял причину этой тоски, то с силой треснул кулаком по столу, напугав Фила до икотки, и рявкнул:

— На сегодня у меня всё. Продолжать наблюдения. Обо всех нештатных ситуациях и новых рассказах пациентки докладывать капитану незамедлительно.

И он ушёл, хлопнув дверью, пока ему в спину смотрел бледный от страха Фил.

* * *

— Мне нужно видеть ваше руководство. — Дир требовательно оперся о стойку смотрителя. — Оповестите мадам Лайсер и не мешкайте. Дело на контроле у канцлера.

— Что вы себе позволяете! — Мелт Лойд возмущённо засопел. — Вы каждый раз приходите без запроса, распоряжаетесь тут, как у себя в конторе, и постоянно беспокоите мадам Лайсер! Я доложу о вашем визите, но сначала скажите, с какой целью вы так бесцеремонно требуете аудиенции директора.

— Не умничай, — тихо ответил Дир, чуть перегнувшись, — иначе твоя обожаемая мадам Лайсер вышвырнет тебя на улицу без выходного пособия.

— Да что вам надо?! — Мелту стало страшно. Этот тип не шутил и вид имел самый недружелюбный. А его постоянные визиты заставляли Мелта покрываться холодным потом и судорожно перебирать в уме причины этих набегов. Неужели «красногалстучники» обнаружили в библиотеке какую-то крамолу или дело опять в проклятущем спецхране? Ответа у Мелта не было.

— Если я скажу, что мне надо, ты в обморок упадёшь, — пообещал тип в алой удавке, — так что оповещай, пока я буду ехать на лифте. Если я приеду, а меня не ждут, мне тебя искренне жаль.

И он направился к лифтам, ни разу не обернувшись.

Эмма изумлённо привстала из-за стола и нервно переложила пару безделушек. Альд видел, как задрожали её губы, и мысленно облизнулся.

— Не ждала?

— Ты с ума сошёл! — Он подошла к двери и так же нервно проверила замок. — Какого чёрта ты приезжаешь сюда, мы не договаривались на сегодня!

— Отвыкай жить по расписанию, ma cheri, я приезжаю, когда хочу и на сколько хочу. Твой смотритель такой душка, пропустил меня без запроса.

— Ты с ума сошёл! — повторила Эмма и сцепила пальцы. Она кусала губы и бросала по сторонам быстрые, вороватые взгляды. — Стелла может услышать... здесь же стены картонные... и потом...

— Что потом? — полюбопытствовал Дир, снимая пиджак.

— Я сегодня иду в салон красоты! Они же увидят... синяки...

Альд хохотнул, представив себе эту картину, а потом достал из портмоне пачку таблеток. Глаза Эммы расширились.

— Что это?.. — Губы у неё задрожали, а по спине потекла мерзкая холодная струйка.

«Только не наркотики, — билось у неё в висках, — всё, что угодно, господи, только не наркотики...» Она почувствовала, как глаза наполняются слезами. Неужели этот кошмар, который она всеми силами старалась забыть, воплотится вновь, да ещё с человеком, о котором она уже не могла перестать думать. Эмма опустила голову и нечаянно всхлипнула.

— Ты чего? — удивился Дир.

— Что это? — повторила Эмма шёпотом, указывая глазами на таблетки.

— А! Я давно хотел поставить один опыт. — Альд закинул в рот пару капсул и цапнул со стола стакан с водой. Глядя, как у Эммы расширяются в ужасе глаза, он уточнил: — Мне интересно, что чувствуют в это время обычные люди.

— Обычные люди... — Эмма Лайсер так и таращилась на него, не понимая ни слова.

— Да. Ты же умная женщина и всё понимаешь. Понимаешь ведь? — он подошёл вплотную, и Эмма почувствовала, как ей в бедро упирается затвердевший член. — Мне интересно. И ты орать не будешь. Давай, иди сюда.

Эмма Лайсер словно под гипнозом нащупала пуговички на блузке. Дир критически осмотрел любовницу и достал наручники.

— Я всё-таки при исполнении, — пояснил он, — и придерживаюсь определённых правил.

* * *

— Мелт, что происходит? — возмущённо прошипела в трубку секретарша Эммы. — Мне не приходил запрос из Красного! Какого чёрта ты пропускаешь всех, кого не лень! А если бы у мадам Лайсер был посетитель? Этот хмырь мог бы пинком его выпроводить, ты вообще эту рожу видел? Что ты там молчишь?

— А что я мог сделать? — проблеял несчастный библиотекарь, покрываясь холодным потом. Спорить со Стеллой мог только самоубийца, эта женщина вела дела Эммы Лайсер железной рукой несмотря на обманчиво хрупкую внешность и задорные рыжие кудряшки. — Он же... оттуда... и не в первый раз...

— Вот именно! — язвительно парировала Стелла. — Прошлый раз, стоило мне уйти, как к мадам Лайсер вваливается этот упырь, и сегодня опять, и с таким видом, будто ему должны все и лично я тоже.

— Я боюсь, — признался Лойд, — потому что этот офицер сюда зачастил. Как бы чего не вышло... А вдруг он арестует мадам Лайсер! Они же там все... им бы только всё опечатать, арестовать, запретить и закрыть на сто замков! Может, мадам Лайсер тебе что-то рассказывала?

— Слизняк, — презрительно фыркнула Стелла, — только и можешь, что трястись. Если в следующий раз ты пропустишь кого-то без запроса, я напишу на тебя докладную. И мне плевать, из Красного этот хмырь или из серо-буро-малинового! Правила одни для всех!

Мелт только горестно вздохнул в трубку, понимая, что и в следующий раз он пропустит этого щёголя с ледяными глазами, потому что тот был по-настоящему опасен. Стелла могла плеваться ядом и изрыгать огонь, но Мелт Лойд знал, что с некоторыми людьми лучше не спорить. Только бы «красногалстучник» не обвинил мадам Лайсер в каком-нибудь нарушении! От этой мысли несчастный библиотекарь ощущал слабость в коленях и настоящую тошноту, будто его укачало.

* * *

— На какие только жертвы не пойдёшь. — Альд отодвинулся, застёгивая брюки, — просто уму непостижимо. Надеюсь, твоя секретарша не подслушивала под дверью.

— Ты конченый псих... — Эмма пыталась успокоить дыхание, но получалось плохо. Бёдра до сих пор пульсировали жаркой дрожью, а между ног было так мокро, что на пуфике остались тёмные следы. В этот раз он не доставал ремень или плётку, наоборот, был непривычно деликатным и ласковым, хотя в конце всё равно развернул её за волосы, заставив завершить начатое ртом. Но всё равно это было... непередаваемо.

— Надеюсь, ты оценила мою благотворительность, — Альд уселся в кресло Эммы, — потому что это разовая акция. Я не собираюсь сажать почки ради твоих стонов. С фармакологией не шутят.

Она сглотнула. От этого человека можно было ожидать всего, чего угодно, но сегодня... ощущение постоянной опасности, что запиликает телефон или секретарша начнёт звонить в дверь... вместе с чувством полного подчинения, добровольного, да, в этот раз добровольного... хотя запястья ныли от холодных наручников. Она помассировала кисти и спросила:

— Тогда зачем? Я всё прекрасно понимаю и я не слепая. Хотя не скрою, мне было очень хорошо. А тебе?

— Странный вопрос, — задумчиво протянул Альд, — я же сказал, это был жест доброй воли. Я получил определённый опыт, ты — свои конвульсии и стоны, что ж, очень рад. Повторять эти эксперименты я не собираюсь, я не люблю ломать себя о колено. Но ощущения странные.

Эмма оправила юбку и фыркнула через плечо:

— Тебе говорили, что ты больной?

— Да, и предлагали лечиться. Надеюсь, ты не поддерживаешь это мнение.

— Нет. — Она подошла вплотную и провела губами по его шее. — Ты такой один. И мне это нравится.

— Х-м-м... — Альд задумчиво вертел в руках фотографию со стола Эммы, пока она сама тщательно обновляла макияж. На фото была изображена совсем юная Эмма в свадебном платье под руку со статным харизматичным брюнетом. Оба они выглядели влюблёнными и счастливыми. Эмма обернулась и взволнованно вытянула шейку.

— Это не то, что ты думаешь!

— Конечно, не то. — Альд внимательно изучал снимок. — Твои посетители должны видеть не только профессионала безупречных качеств, но и женщину, до сих пор верную памяти покойного супруга.

— Я ненавижу эту фотографию, — прошептала Эмма дрожащим голосом. Дир пожал плечами и снова внимательно изучил брюнета с цветком в петлице.

— Отчего он умер?

— Наркотики. — Эмма опустилась на пуфик, сгорбив плечи и низко наклонив голову. — Он был наркоманом.

— Х-м-м... даже так. И на чём торчал? Синтетика, грибы, скей, рассвет?

— На какой-то дряни. — Эмма Лайсер еле слышно всхлипнула. — Синтетика, наверное. Я не знаю. Он поначалу казался таким остроумным, оригинальным, фонтанирующим идеями... какая женщина устоит? Потом выяснилось, что это наркотики. Он стал агрессивным, ревновал меня к работе, к коллегам... не давал развод...

— У всех есть прошлое. — Альд встал, подошёл к женщине и тронул каштановую прядь. — Я за свою жизнь убил полсотни, не меньше. Стрелял сталкеров, кротов, применял усиленные, которые пережили не все. Да, полсотни точно будет. Так что на одно убийство я с лёгкостью закрою глаза.

Эмма дёрнулась, как от удара током, и вперилась ему в лицо расширившимися глазами.

— Что ты несёшь, какое убийство? Рон умер от наркотиков!

— Думаешь, наркоман со стажем так легко напортачит с дозировкой? — Альд хмыкнул, вспомнив времена «рубинового рассвета». — Я тебя не виню. Иногда смерть лучший выход. Спасибо, что рассказала.

— Ты всё придумал сам! — У Эммы дрожали губы, лицо пошло красными пятнами, а только что нанесённый макияж безнадёжно испортила скатившаяся по щеке слеза.

— Я не придумал, а лишь сказал вслух.

— Зачем ты опять меня мучаешь? — Она уже не сдерживала чувств, ломая пальцы и всхлипывая как школьница. — Сейчас... зачем?

— Прости. — Альд погладил её по волосам и поцеловал в макушку. — Сейчас правда не хотел. Честно. И ты для меня теперь гораздо ценнее, чем была раньше.

Эмма удивлённо распахнула глаза. Слышать подобное от Дира было так неожиданно, что она приоткрыла рот.

— У всех есть прошлое. — Альд бросил взгляд в зеркало и поправил галстук. — Я пойду, не то твои подчинённые сойдут с ума от неизвестности. Придумай что-нибудь сама.

И он вышел, не оборачиваясь. Эмма смотрела вслед захлопнувшейся двери, а потом вдруг встала, схватила со стола фотографию и с силой швырнула в стену, едва увернувшись от разлетевшихся осколков. Потом заново подкрасила глаза, поглубже натянула манжеты, легко коснулась изящной панели на столе и абсолютно ровным голосом сказала секретарше:

— Стелла, пришлите уборщика. Я нечаянно разбила стекло.

* * *

— Что ж, господа, я ознакомился с последней визуализацией «Гипноса» и должен признать, что она практически полностью совпадает с картой, рассчитанной мадемуазель Грис. Дир, надеюсь, вы не забыли оплатить её услуги. Дир! Да что с вами, сконцентрируйтесь уже. — Рифус Гарт удивлённо посмотрел на заместителя командира. Дор тоже отметил, что Альд в этот раз какой-то рассеянный и погружённый в свои мысли. После окрика канцлера Дир моргнул и буркнул:

— Виноват, господин Гарт, всё прокручиваю в голове операцию.

— В «шпиле» будете прокручивать, а сейчас извольте послушать меня. Я единственный, кто пересекал Грань по воде. Это крайне опасно, потому что Внешний мир отгородился от нас не только нейтралкой, но и громадным водяным валом. Конечно, для смерча категории F6 это мелочи, а вот для нас представляет серьёзную проблему. Форсировать волну не под силу никому, кроме меня. Но я не имею возможности участвовать в вашем броске. Доложите, как идёт подготовка плавсредства.

— Катер модернизирован с учётом ваших советов. — откашлявшись, начал Дор. — Помимо усиленной брони и полностью замененного двигателя, он может функционировать как подводная лодка, в автономном режиме, двое суток. Я рассчитываю пройти вал именно в этом режиме, не поднимаясь на поверхность. Алан Флинн с коллегами не без помощи мадемуазель Грис...

— Опять Грис? — удивился Гарт и закурил. — Дир, а почему вы мне об этом не докладывали? Надеюсь, вы заплатили ей за консультации?

— Это была личная инициатива мадемуазель. — Дир скривился, словно разжевал что-то горькое. — Я понятия не имел, что она ещё и в транспортный цех сунулась. Хотя у неё там приятель, тот самый уголовник из южного.

— Я вас не узнаю, — нахмурился Гарт, — что это за халатность. Извольте узнать о консультациях и заплатить сообразно. Думаю, не меньше чем за «Орф». Зная эту помешанную, не удивлюсь, что транспортники тупо выполняли её указания. Сделать из полицейского катера подлодку не в состоянии даже этот сателлитский самородок. Дир!

— А я предупреждал, — произнёс Сайрус Холт, поглаживая в кармане яблоко, — что когда смешивают служебные обязанности и личную заинтересованность, добра не жди.

— Может, заткнётесь? — не выдержал Альд, прожигая глазами аналитика. — Съеште яблоко, хоть рот займёте.

Рифус Гарт постучал ногтями по столу и почти незаметно фыркнул:

— Дир, вы можете быть свободны. Технические детали броска вам всё равно не нужны, лучше разберитесь с Лорой. И родите наконец приемлемый вариант «развода» наших голубков. Соберитесь, будьте так добры. Завтра я жду ваши варианты.

— Честь имею. — Альд коротко, по-офицерски кивнул и быстрым шагом вышел из приёмной канцлера.

Он завёл мотор и поехал прочь от министерства, но не в Отдел, а в городской парк. Сейчас Альду Диру хотелось просто проверить мозги после гартовой выволочки и не думать о службе вообще. Не успел он припарковаться, как из ворот вышла женщина средних лет с коляской для младенцев. Дир шустро влез обратно в машину, поднял стёкла и включил динамическую тонировку. Не хватало только столкнуться с Линдой Хард лицом к лицу. Он наблюдал, как она остановилась, поправила что-то в коляске и вынула оттуда малыша в ползунках. Как смог заметить Дир, мальчик был светловолосым. Линда немного покачала сына на руках, поцеловала в макушку и улыбнулась светлой улыбкой счастливой матери. Альд снова проверил тонировку. Он не хотел смотреть на своего сына, не хотел, но не мог отвести глаз от нормального, в сущности, явления: мать с младенцем. Линда осторожно положила малыша обратно в коляску и покатила её к остановке. Лишь когда автобус скрылся за поворотом, Альд вышел из машины, закурил и утёр лоб. Обошлось. На этот раз обошлось. На одно мгновение перед его внутренним взором около коляски возникла фигура Эммы. Он вздрогнул, щелчком отправил окурок в урну и тихо выругался. У всех есть прошлое, у всех есть будущее, и только начальник оперативно-агентурного отдела лейтенант Альд Дир не мог себе позволить ни того, ни другого. Он всегда жил только настоящим и, кажется, именно поэтомуещё не сошёл с ума.

Глава 39

Стелла осторожно вошла в кабинет вслед за уборщицей. Увидев, что именно разбилось, секретарша ошеломленно поднесла пальцы к губам.

— Боже мой!.. Мадам Лайсер, это же ваше свадебное фото!

— Да, я такая неуклюжая. Задела стол, и фото упало. — Эмма чуть слышно шмыгнула носом.

Стелла ничего не ответила. Хотя со столов предметы падают обычно на пол, а не прилетают с треском в стену, смежную с её кабинетиком. Она даже вздрогнула, когда услышала удар и звон стекла. Но говорить об этом с мадам Лайсер бестактно и... довольно опрометчиво. Скорее всего, её диалог с этим уродом из Красного вышел за рамки конструктивной дискуссии.

— Вас так расстроил этот тип? — на всякий случай уточнила Стелла, и Эмма фыркнула.

— Обычный солдафон, как и все в этом «шпиле». Лейтенант привык разговаривать со всяким сбродом, а не с культурными людьми, и мы немного повздорили. Но не переживай, то, что его интересовало, он получил и отчалил восвояси.

Стелла уставилась в пол, наблюдая, как уборщица деловито сметает осколки в отделение для стекла. Секретарша шестым чувством понимала, что начальница ей врёт, и женщине стало безумно обидно. Она работала здесь уже пять лет и Эмма Лайсер доверяла ей безгранично. До сегодняшнего дня. Почему мадам Лайсер разбила именно фото с покойным мужем, а не вазочку с сухим букетиком или грамоту от министерства культуры? Что... связывает её с этим ублюдком с глазами змеи?

Эмма же, бросив пару взглядов на подчиненную, поджала губы и бросила:

— Кира, если вы закончили, то будьте добры, оставьте меня. Стелла, возвращайся к себе. Инцидент исчерпан.

Дождавшись, пока за женщинами закроется дверь, она схватила телефон и ткнула в иконку быстрого вызова.

— Дир.

— Не смей больше приезжать ко мне на работу!

В трубке послышался смешок.

— С чего вдруг?

— Моя секретарша что-то подозревает.

— С чего вдруг? Ты вела себя тихо, а я так вообще молчал. Что ты завелась на ровном месте?

— Я разбила портрет Рона.

— А я тут причём? — удивился Альд. — Если мне память не изменяет, я его взял, посмотрел и поставил на место.

— Я швырнула его в стену, а за ней сидит Стелла. Это она точно слышала. И видела осколки. Теперь не миновать всяких шепотков, а я не хочу, чтобы моё имя трепали в связи с Красным отделом.

Альд помолчал несколько секунд, а потом расхохотался в голос.

— Ma cheri, для, женщины твоего ума и должности это просто смешно. И не забывай, это ведь ты чуть ли не силой притащила меня на тот приём, специально для шепотков и сплетен. Ну будет ещё одна, тебе что за печаль? Хватит себя накручивать, ты ведёшь себя как какая-то парикмахерша с одной извилиной.

— Не путай этот чёртов бомонд с моими подчинёнными! Для сотрудников библиотеки моя репутация должна быть безупречной.

— Срежешь секретарше премию и всего делов. Деньги лучший кляп. Ладно, я понял. Тогда... Могу пригласить тебя на экскурсию по моему ведомству. Покажу, конечно, не всё, но это ты и так понимаешь.

— Что мне у вас там смотреть? — фыркнула Эмма. — Ваши застенки?

— Можно и застенки, — с готовностью согласился Альд, — они у нас очень чистые и опрятные. Но самое интересное это мой кабинет. Говорю сейчас абсолютно искренне. А если ты боишься, что нас услышат... В моём кабинете крики это обыденность. Можешь убедиться сама.

— Я подумаю. — Эмма с трудом представила себя в стенах Отдела. Всё равно что балерина в пожарной части. — Но не сегодня. Хватит с меня.

— Позвонишь, я выпишу пропуск. А если ты перестала параноить, то мне пора. У меня работа, знаешь ли. — И Альд, как всегда, отключился не прощаясь.

* * *

Он сунул коммуникатор во внутренний карман и направился к гостевой. По расчётам Альда Дира Пейнз уже должен был проснуться, а потому следовало поспешить.

Артур Пейнз действительно проснулся и завертел головой, не сразу сообразив, где он находится. И лишь увидев мирно спящую на траве девушку, вздрогнул, вспоминая их «свадьбу», «брачную ночь» и совершенно немыслимые ощущения от близости, такого Артур не испытывал ни с одной женщиной. От скея ещё слегка шумело в голове и сладко ныло внизу живота, но Пейнз встал, покачнувшись, и оперся рукой о пышные заросли с длинными глянцевыми листьями. Он смотрел на Айре и то отводил глаза, то вновь впивался взглядом в круглое лицо с ещё по-детски пухлыми губами и вздёрнутым носиком. Айре спала, тихо вздыхая во сне, и казалась такой... беззащитной и доверчивой, что Артур проглотил комок. Он сел на корточки, и его глазам открылось то, на что в урагане страсти он просто не обратил внимания.

Разодранная надвое мочка уха, словно какой-то отморозок решил сорвать с Айре серёжку. Явные следы чьих-то зубов, и Артур даже представить не мог, что это была за тварь. Блестящие тонкие рубцы на плечах и спине, уже застарелые, но всё равно внушающие оторопь. «Кто тебя так, господи! У кого поднялась рука?..» У Артура не было ответов, но внезапно он почувствовал, что должен, нет, просто обязан хоть как-то защитить эту девочку, хотя понимал: в Отделе Айре ничего не грозит. Но ощущение осталось, и он смотрел на аборигенку уже совсем другими глазами. Внезапно ожила валяющаяся на траве гарнитура. Артур схватил её и прижал к уху. Айре вздохнула и перевернулась на другой бок.

— Ну как? — Дир говорил шёпотом, опасаясь разбудить дикарку. — Надеюсь, всё прошло успешно?

— Да. — таким же шёпотом глухо ответил Артур. Дир усмехнулся.

— Вам понравилось? Без скея сможете? Для Айре пить скей просто так — табу.

— Смогу, — так же глухо произнёс Артур и покосился на девушку, — но как мне объяснить...

— Дождитесь, пока она проснётся. Айре должна видеть, что вы не бросили её и не сбежали. Поболтайте, а потом скажите, что вы нужны Дору как шаман и что вы вернётесь к Айре вечером. И вообще привыкайте ночевать здесь. Как минимум, пока ваша «жена», — Дир снова хохотнул, — не забеременеет. Шансов, что это удалось с первого раза, не так много.

— Там было пять раз, — Артур Пейнз смотрел в покрытый цветами пол, — этот кхоа действует лучше любых афродизиаков. Я... я сам не ожидал...

— Ну вот и отлично. И с заданием справились, и удовольствие получили, это когда такое было. Кстати, после скея часто наступает просто зверский голод. Там на стене, около красного цветка, кнопка, нажмёте и будет обед. А пока обживайтесь, вам тут предстоит провести немало дней. И ночей.

— Вы... — Внезапно Артур вспотел от неожиданной мысли, и кровь бросилась ему в лицо. — Вы... смотрели, да?

— Самое начало. — Альд, была б его воля, уже хохотал бы в голос. — Я не порноманьяк и прекрасно знаю, как люди занимаются сексом. Всё уныло и предсказуемо, так что не психуйте так. Без ваших эротических опытов я как-нибудь переживу.

Дир ухмыльнулся чему-то своему и выключил гарнитуру. Артуру ничего не оставалось, как исследовать завешанную цветами и лианами комнату, попутно стараясь не разбудить Айре. При взгляде на неё Артур почувствовал, как определённая часть его тела начинает жить своей жизнью, и нервно отвернулся, схватив планшет с рисунками. Лучше он посмотрит, что ещё изобразила туземка, возможно, найдётся новая тема для расспросов. И вообще... надо отвлечься... поесть правда что... Артур никогда, даже в подростковом возрасте, не был сексуально озабоченным типом, которому жали брюки, но смотреть на Айре и не испытывать желания он почему-то не мог. «Наверно, скей ещё не выветрился...» Но Артур Пейнз знал, что это не так. Он забрался на подоконник и начал листать рисунки на планшете.

* * *

Лора Грис сидела в углу и сосредоточенно что-то набирала на планшете, хмурясь и поминутно теребя дракона. С утра она купила вожделённые линзы-паутинки и пребывала в довольно хорошем настроении, но из своего убежища всё равно не вылезала. Алби не дёргала подчинённую, занимаясь последней отладкой программы перед контрольным погружением. Масштаб вычисленной карты её немного пугал, но Лора, показав крупные зубы, сообщила, что большей точности не добьётся никто, разве что лететь во Внешний мир и делать аэрофотосъёмку. Шутка удалась.

— У вашего Дира совсем крышак сорвало, — она внезапно выпрямилась и уставилась на Алби и Саю, — покруче чем у меня даже.

Алби медленно повернулась и с недоумением посмотрела на Лору. Та вертела в пальцах кафф.

— Что ты имеешь в виду? — «Нормальным человеком» Альда Дира не решился бы назвать никто, но что вкладывала в слова «крышак сорвало» гений-шизоид?

— Он мне заплатил, — пояснила Лора, — вот прям утром пришло оповещение, и он мне звонил.

— Само собой, — Сая тоже удивлённо наблюдала за неформалкой, — ты работаешь у нас не за спасибо, и ты же сама говорила, что за эти деньги из себя выпрыгнешь.

— А это другие деньги. — Лора хихикнула. — Не за «Гипнос».

— А за что? — У Алби округлились глаза. Лора, довольная произведённым впечатлением, вышла из своего угла и снова хихикнула.

— За то, что помогаю Флинну обвешивать эту лодку спецприблудами. Его Куртис поставил старшим механиком на этот катер, вот он и ползает там, движок перебирает и всё такое. А чё не помочь-то, я в технике всяко лучше даже такого как Флинн.

— Ты... Ты что, сама решила помогать этому уголовнику? — Сая приоткрыла рот. — Но зачем?

— Сая! — повысила голос Алби. — Хватит уже! Алан Флинн такой же гражданин Ойкумены как ты или Лора. Перестань уже видеть в нём преступника. Лора, а ты... Я не ожидала от тебя альтруизма, и мне казалось, тебе неприятно общение с мужчинами.

— Так он же не лезет ко мне. Попробовал бы... А мне интересно, я с катерами дел ещё не имела. И для извилин полезно. Многозадачность, все дела.

— А Дир? — Сая пока плохо понимала, что там удумала несчастная сумасшедшая в своё свободное время.

— А он откуда-то узнал и заплатил мне за лодку. Хотя я не просила. Ну и кто тут псих?

— Действительно, непохоже на него. Лора, ну а тебе-то что за печаль? Деньги лишними не бывают.

Лора помолчала, а потом подошла поближе и оперлась на хромированный стол.

— Вы сами знаете, что лейтенант Дир не способен на широкие жесты. Он мерзавец. Меня трясёт, как только я вспомню эту блондинистую морду. Если он платит мне за то, о чём я ему вообще не говорила, значит, имеет какие-то свои планы на меня. Я боюсь.

Лора не выглядела испуганной, но по глазам-паутинкам всё равно ничего нельзя было прочесть. Алби вздохнула. Подозрительность у Лоры в крови, а неожиданный демарш Альда вывел её из равновесия. Алби несколько секунд напряжённо размышляла, а потом сказала:

— Я думаю, тебе не стоит переживать. Скорее всего, приказ отдал капитан, когда узнал, что ты помогаешь Алану. Мы не рабовладельцы. И у нас инициатива не наказуема, а очень даже наоборот. Альд Дир, скорее всего, был поставлен перед фактом. Ведь официально твой наниматель он.

Лора задумчиво закусила губу, а потом тряхнула волосами, точно отгоняя непрошеные мысли:

— Вы меня отпустите вечером, я Алану обещала показать одну штуку в движке...

— Да конечно иди. В принципе, контрольное погружение я устрою только через неделю, можешь располагать собой. Только будь на связи, мало ли что.

Лора кивнула, цапнула свою торбу и вдруг бросила в никуда, шмыгнув носом:

— Я ему помогаю, потому что штука интересная. Двигатель нового типа, обшивка там... Это для любого инженера вызов. А он просто механик. Хоть и старший.

Она вышла из лаборатории, аккуратно притворив за собой дверь. Алби смотрела ей вслед, догадываясь, как важно для Лоры было обрести друга. Просто друга.

* * *

Старший механик Алан Флинн почти с головой ушёл в двигательный отсек полицейского катера, и оттуда доносился лязг и тихие матюги. Мозг признавал, что Лора обошла его на порядок в знании любой техники, но сейчас она притащила нечто совсем уж немыслимое. Двигатель, работающий на воде! На самой обыкновенной, мать его, воде, которой в море как... как воды в море, короче. Алан присвистнул. Это вам не дурацкие солнечные батареи, зависящие от погоды, мать её... это радикальная штука, это только Лорины мозги... Алан прикручивал очередную деталь, а сам мысленно восхищался приятельницей, которая класть хотела на все «невозможно». Принцип двигателя был настолько прост, что Алан Флинн матерился без остановки.

Лора на коленке набросала схему коллектора с электродами мембранного типа, расщепляющими воду на кислород и водород. А продуктом сгорания был водяной пар, возвращавшийся в атмосферу. Двигатель был практически неубиваемым, топливо было в прямом смысле «под ногами», причём его качество роли не играло. Лорина разработка могла функционировать и на дистилляте, и на солёной морской воде. Когда Айден Куртис увидел чертёж, он долго смотрел на Флинна, а потом спросил:

— И это будет работать?

— Так точно. — Субординации Мозг худо-бедно научился. — Движок типа водородного, ничего супернеобычного.

— Кроме того, что этого ещё никто не делал.

— А я сделаю. — Алан Флинн смотрел на начальство с затаённым вызовом. — Мне как-то нужно оправдывать своё повышение.

— Так это ж не твоя задумка, — усмехнулся в усы Куртис, — а этой чокнутой в балахоне.

— Может она и чокнутая, — пробурчал Мозг, — зато соображает круто. Я сам ей сначала не верил.

— Ну что ж, работай. — Куртис ещё раз осмотрел катер, установленный на высокие рельсы, что-то пробухтел и ушёл к себе в кабинет. Его провожал взглядом весь транспортный цех. Далеко не все сослуживцы Алана были довольны назначением белобрысого уголовника старшим механиком, особенно негодовал молодой водитель Амис Рикс, но в открытую противостоять отморозку из сателлита опасался. Рикс уже понял, что врукопашную он Мозга не одолеет, а пакостить втихую Амису было противно. Мозг казался ему мокрицей, которую раздавишь — а потом два часа подошвы оттираешь от мерзкой жижи. А окончательно Амис Рикс упал духом, когда решил поиздеваться над Флинном и пригнал тому свой седан «на осмотр».

— Глянь, там коробка барахлит.

— Так точно, господин сержант, — осклабился уголовник, а потом что-то набрал в коммуникаторе. Автомобиль моргнул фарами и внезапно сам собой поехал по разгонному кругу, то ускоряясь, то почти затормаживая. Мозг ещё поковырялся в телефоне и фыркнул.

— С машиной всё в порядке, господин сержант. Даже пищалка ещё не расшаталась. И пепельницы пустые.

— Ты же на неё даже не посмотрел! Как ты вообще её завёл?

— С консоли. — хмыкнул Алан и снова что-то нажал в телефоне. Автомобиль подъехал прямиком к Риксу и распахнул дверь. В цехе раздался негромкий одобрительный гул.

— Голова ты, Флинн, хоть и из сателлита. — Один из водителей широко улыбался. — У Куртиса чутьё, что есть, то есть.

Амис Рикс сел в машину, с силой захлопнул дверь и загнал автомобиль в гараж. Авторитет Флинна рос как на дрожжах, и ссориться с ним становилось опасно. Опасно во всех смыслах.

Лора Грис зашла в цех и в дверях столкнулась с пожилым усатым мужчиной в старомодных очках. Мужчина был в комбинезоне механика, но непохоже, что он лично лазил под капот. Лора опасливо сделала шаг назад. Альд Дир выбил ей пропуск в техническую зону, но даже чёрно-красный прямоугольник не вселял уверенности. В транспортном цехе работали сплошь мужчины, отвратительного вида, хотя Мозг переплюнул их всех. Пожилой механик же смотрел на неё в упор, а потом прогудел:

— Добрый день, мадемуазель Грис. Вы меня не помните?

И тут у Лоры в голове разорвалась петарда. «Орф»! Ну конечно, её первая работа на сучий Отдел, и принимал тачку аккурат этот тип, только тогда у него не было усов и такого пуза. Лора зажмурилась.

— Господин... Куртис?

— Вспомнила! — в глазах Айдена Куртиса мелькнули смешинки. — Ну вот и хорошо. Давай в мой кабинет, поговорить надо.

— О чём? — вскинулась Лора, делая шаг назад. За спиной Куртиса вытягивал шею Мозг, пытаясь хоть краем уха подслушать их разговор. Куртис обернулся и сказал:

— Флинн, тебя тоже касается. В кабинет.

Прикрыв дверь, Айден Куртис долго изучал лорины чертежи. Сама девушка сесть отказалась, приткнувшись в самый тёмный угол и настороженно стреляя оттуда глазами-паутинками. Мозг сидел на краешке стула, понимая, что сейчас решается судьба всех его наработок. И не только его.

— Так... Ну, в принципе, схема ясна. Думаю, это может сработать. Мадемуазель Грис, у вас есть пояснительная записка к чертежам? Я должен буду передать ваши записи в технологический корпус Института. У нас негде собрать двигатель подобного типа.

— Института! — фыркнула Лора. — Эти соберут... Неужели у вас нет мощностей?

— К сожалению. Тесты будут проходить здесь, но изготовить двигатель под силу только Институту. И вот ещё что. — Айден Куртис встал. — Советую вам запатентовать ваше изобретение. В Отделе никому и в голову не придёт присваивать ваши разработки, но вот яйцеголовые... Хотя вы же сами оттуда, знаете.

— Я запатентую, — хрипло ответила Лора, — главное, чтобы они собрали всё в точности, как я указала. Я могу присутствовать при работе?

— Это вы решите с вашим куратором, — покачал головой Куртис, — за вас отвечает лейтенант Альд Дир. Но не советую затягивать. Вы можете стать очень обеспеченной женщиной, мадемуазель, если эта разработка пойдёт в серию хотя бы на катерах.

Флинн ткнул Лору пальцами под рёбра и шёпотом сказал:

— Ну чё, шиза? Каждому по делам его, типа? А всё кривилась.

— Заткнись! — тоже шёпотом ответила Лора. — Вот и помогай тебе... тоже мне, старший механик...

Еле слышную перебранку пресёк Айден Куртис.

— Флинн, ты гарантируешь, что катер будет работать?

— Зуб даю. — вырвалось у Алана. — У меня... ну то есть у нас... тут ещё... — Он вытащил коммуникатор. — Вот. Спецпокрытие для корпуса. Кто его знает, что там с ультрафиолетом.

Лейтенант Куртис только головой качал. Если так и дальше пойдёт, придётся назначать Алана Флинна как минимум своим замом по технической части. Ну и скандал же будет... Хотя Айден Куртис знал как минимум одного человека, который согласился бы с таким решением. И человек этот был в капитанском звании.

* * *

— Ну чё, шиза? — В вечерних сумерках силуэт человека, сидевшего на ограде клумбы, был почти неразличим, но Лора видела, как Мозг довольно лыбился щербатым ртом. От этой ухмылочки её передёргивало. — Так, глядишь, станем обеспеченными и достойными гражданами нашей богоспасаемой Ойкумены, все эти прыщи в костюмах здороваться первыми начнут, ручки целовать.

— Со мной не начнут, — Лора немного отодвинулась и схватилась за дракона, — я никому руки не подам.

— Во психическая. Лан, я чё тебя вытащил-то: раз такие дела, помнишь, ты отметить предлагала? Премию? Ну дык самый повод.

— Я в «Сферического коня» больше ни ногой, — отрезала Лора, — хватит с меня. Если я ещё раз увижу этого мудака Касберта...

— Да не увидишь, — цыкнул зубом Мозг, — вот пошли чисто чтобы проверить. Спорим на сотку.

Лора удивлённо покосилась на приятеля и вдруг вспомнила их давешний разговор у стен «Сферического коня». Алан Флинн тогда ясно дал понять, что Касберт может недосчитаться пары зубов. Неужели... неужели он и впрямь его избил? Лоре стало страшно. Она решила переменить тему.

— Патенты... Эту херню изобрели ещё до войны, только вот распространения она не получила... Патенты... Что вы все понимаете в патентах.

— Пошли, шиза. — Алан так просто не сдавался. — Нехай Институт теперь по винтику твой движок собирает, до войны, не до войны, а сейчас это придумала ты. Тебе и поляна.

Он встал с ограждения, закурил и выжидательно уставился на Дору. Та тоже нехотя слезла с металлической решётки и половчее перехватила торбу. В одном Алан Флинн прав: в этом мире право первооткрывателя принадлежало ей, Лоре Грис.

Глава 40

Перед дверью в «Сферический конь» Лора остановилась.

— Не могу. Я не пойду туда...

— Слышь, харэ бычить. — Мозг недовольно цыкнул на неё и сделал шаг ко входу. — Я ж тебе сказал: никакого Касберта там больше нет и не будет. Выдохни и пошли уже. Затрахала дёргаться.

Лора обречённо последовала за товарищем, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть в дверном проёме бармена. Наконец она увидела чей-то профиль, и он был Лоре Грис не знаком.

За стойкой стоял, скучающе протирая бокалы, молодой человек с белокурыми волосами, стянутыми в хвост. «Ещё один пидор», — пробормотал себе под нос Алан, но Лора не расслышала. Она осторожно приблизилась к стойке, взгромоздилась на табурет и прищурясь прочитала имя на бейдже: «Ирвин».

Ирвин, заметив гостей, отодвинул бокал и профессионально улыбнулся:

— Добрый вечер. Рад приветствовать вас в нашем баре. Желаете выпить?

— Желаю, — Лора разглядывала блондинчика, который смотрел на неё с благожелательным равнодушием, — а где Касберт? Сегодня вроде его смена.

— Он заболел, — с тем же безразличием ответил Ирвин, — попросил меня подменить на несколько дней. Что-то с почками...

«Да отбили тебе почки...» Лора вдруг поняла, что Алан Флинн не просто привёл в действие свои угрозы, но и исполнил их с присущим сателлитчикам рвением. Она поёжилась и заказала пиво. На неё и Алана покосился давешний охранник, неповоротливый громила с дубинкой, покосился и снова перевёл глаза на трансляцию финала гонок.

Через три часа оба, и Лора, и Мозг, находились в той стадии опьянения, когда язык ещё шевелится, а ноги уже не ходят от слова «совсем». После пива они жахнули по паре коктейлей, затем Флинн притащил жёлтой настойки с неорганическим запахом, и тут Лора поняла, что у её организма есть предел. Она осоловело смотрела на стол, чуть шевеля пальцами, и Мозг сноровисто убрал подальше её рюмку. Сам он не сколько пьянел, сколько просто накачивался алкоголем, пока есть возможность гульнуть за чужой счёт. Он рассказывал Лоре какие-то сателлитские байки и шутки, которых она не понимала; Лора же заплетающимся языком пыталась объяснить ему тонкости принципа водного двигателя. Наконец она уставилась на букетик зубочисток и замерла, точно впала в транс. Её таймер заходился писком, напоминая о таблетках, и Алан выключил мигающую штуковину. Всё равно Лора сейчас вряд ли станет пить свои лекарства, да ещё вылакав всего лишь на пару рюмок меньше, чем он сам. Алан свистнул бармену, расплатился и задумчиво уставился на подругу.

— И куда тебя везти, чучело в скрепках? Блин... — Он притянул к себе её торбу и начал шарить в ней в поисках чего-то, что указало бы на Лорин адрес. Наконец после десяти минут бесплодных попыток удача улыбнулась ему: в одном из боковых кармашков лежала квитанция из службы доставки продуктов. На ней был указан адрес и даже код квартиры. «Вот и зашибись. Я уж боялся, что тебя придётся к себе волочь или тут оставить до утра, в подсобке запереть...» Алан вызвал такси и начал будить спящую приятельницу.

Таксист всю дорогу исподволь косился на странную парочку. Пассажиры были пьяны в хлам, девушка (да какая там девушка, настоящая ведьма из фильмов ужасов) спала, запрокинув голову, открыв рот и громко храпя на весь салон, а парень, по виду уголовник, недобро зыркал, периодически пытаясь её разбудить. Ничего не получалось. Наконец парню это надоело, и он перевёл взгляд на таксиста, оскалившись щербатым ртом.

— Чё зыришь? Думаешь, я не вижу?

— Ваша спутница совсем пьяна.

— И чё? Её теперь в такси не сажать, что ли?

— Она не... испортит салон?

Мозг цыкнул сквозь дыру в зубах и вперился в водителя бесцветными рыбьими глазами. Таксисту стало не по себе.

— Будешь вякать, сам свой салон испортишь. Крути баранку, луковка, чаевых не будет.

Водитель мысленно послал пассажиров к чёрту и уставился на дорогу. Нет, всё-таки пора переходить в экспедиторы, его уже давно приглашал его двоюродный брат, ох, пора...

Алан приложил карту к терминалу и снова улыбнулся улыбкой шакала:

— А не возникал бы, я б тебе наликом дал, с чаем, тихо-мирно. Ну, бывай, командир.

Он выволок из машины странно податливое и тяжёлое тело в чёрной хламиде, половчее перехватил матерчатую торбу и потащил Лору к подъезду. На квитанции были коды, и Алан кое-как, следя за поминутно сваливающейся Лорой, ввёл набор цифр. Дверь пискнула и распахнулась.

В лифте он прислонил девушку к стене, придерживая локтем, и начал искать ключи. Голова Лоры безвольно болталась, а из уголка рта свешивалась тонкая струйка слюны. Лора Грис пребывала в полнейшей отключке.

Наконец Алан открыл квартиру и буквально впихнул Лору в крошечную прихожую. Квартира была тесной, явно класса «суперэконом», с низким потолком, одной-единственной комнатой и (тут Мозг с ностальгией вспомнил южный сателлит) с совмещённым санузлом. «Херасе, я думал, в конгломерате таких трущоб уже нет. А с виду приличный дом, с лифтом...» Алан не знал, что все деньги Лора тратила не на свои нужды, а на приобретение новейшей компьютерной техники и комплектующих. Бытовые удобства всегда стояли для неё на последнем месте, хотя после отсидки она и попыталась как-то обустроить своё жилище, чтобы избавиться от призраков камеры-одиночки. Но дальше жалюзи и колонок на стенах дело не пошло.

Мозг снова подпёр локтем бесчувственное тело и вдруг услышал: «У-а-а-о-э-э-э-э...» Он цапнул девушку за подбородок, пытаясь понять, что случилось.

— Э, ты как, норм? Чё хочешь? Есть, пить, блевать?

— С-с-с-с... — Лора вновь уронила голову на грудь, но Алан понял. Он втащил её в каморку под названием «ванная и туалет, совмещённые, с вентиляционным отверстием» и засуетился, пытаясь разобраться в хитросплетениях мешковатого балахона.

— Щас, щас... Потерпи... Потерпи, я щас... только не обоссысь тут! Блии-и-ин... да как ты, мать, твою, это носишь?..

Он с трудом закатал вверх полы балахона и с изумлением уставился на открывшийся вид. Под чёрной хламидой Лора носила ещё и кожаные обтягивающие штаны с ширинкой на пуговицах. Пояс сильно врезался Лоре в живот, вспухший от выпитого. Алан открыл рот, а потом выдал витиеватую матерную тираду. «Твою мать... нет, ну твою же мать... совсем чокнутая... и как это снимать... блин, щас обоссытся, как есть обоссытся... блин...» Он уже без всякого пиетета рванул ремень на себя, и по полу в ванной рассыпались металлические пуговки. «Да и похрен...» Алан кое-как взгромоздил Лору на унитаз и открыл кран.

— Ссы давай.

Лора что-то промямлила неразборчиво, на мгновение открыв глаза-паутинки, но шум воды сделал своё дело: через секунду до ушей Мозга донеслось журчание. «Ф-фух... успел». Он прислонил Лору к сливному бачку, сам отлил в раковину и сунулся на кухню, в которой сидя на стуле можно было дотянуться до любого угла. В холодильнике обнаружился солидный запас пива, и Алан выудил запотевшую банку. Ему остро хотелось промочить горло, хотя ядерная смесь коктейлей, настойки и того же пива шумела в голове, иногда выдавая «вертолёты». Но Алан Флинн в употреблении спиртного был далеко не новичок. Он с наслаждением сделал долгий, булькающий в горле глоток ледяного пива, как вдруг услышал странный шум за стеной. «Да ё... же твою мать!!!» Он быстро поставил банку на стол и ринулся в ванную.

Лора явно попыталась сама встать с унитаза, но пьяный мозг отказывался командовать телом. В итоге Лора, как была, в спущенных штанах с оторванными пуговицами и балахоне, заправленном в горловину, рухнула в ванную, и теперь из-за бортика торчали ноги в высоких шнурованных ботинках с толстой подошвой. Когда Алан обалдело перегнулся, он увидел, что Лора продолжает спать. По стенке ванной текла тонкая струйка крови: Лора, падая, разбила затылок. Мозг икнул и начал вытаскивать подругу из ловушки.

Дело это оказалось весьма и весьма сложным. Лора, несмотря на почти болезненную худобу, весила чуть ли не как Бабуин, её шмотки цеплялись за кран и полочки у ванны, сама она безвольным кулем висела у Мозга на руках, даже не пытаясь выбраться самостоятельно. В довершении всего Мозг чуть не поскользнулся на пуговице, закатившейся ему под кроссовок, и каким-то чудом удержал равновесие. Кое-как вытащив Лору, он скинул на пол свою ношу в расстёгнутых штанах, сходил за недопитой банкой, приложился к ней и уставился на девушку.

— И чё мне с тобой делать? — Вопрос был риторическим, Лора лежала мешком на полу, не в силах даже поднять голову. — Не умеешь пить, так не пей, блин. Мне, о, панелями и ещё чёрт знает какой лабудистикой. Будь Лора в сознании, она объяснила бы ему, что «ковёр» из микросхем и есть её супер-замечательный компьютер, который она сама собрала из разных комплектующих. Для Мозга же единственными знакомыми предметами оказались огромный монитор с дополнительными «крылышками» и джойстик-манипулятор. Он пару минут рассматривал это буйство инженерной мысли, а затем перевёл взгляд на девушку.

— Ты, блин, гений, да? Ну, типа, верю. Тока пить ты всё равно не умеешь. — Флинн наклонился и потрепал Лору по чёрно-фиолетовым волосам. — Лан, шиза, ща тебя уложим баиньки и погнал я к себе.

Он с трудом закатил тяжёлое, неповоротливое тело на кровать («И на хера тебе такая койка, ты ж психованная, какой там секос...») и начал неблагодарную работу по раздеванию. Лора у Мозга не то чтобы эротические фантазии, боже упаси, она в нём не вызывала ничего, кроме оторопи. И сейчас он пытался снять с девушки её броню, чтобы та могла нормально поспать, а сам не чувствовал ничего, кроме опасений, как бы Лора снова не захотела в туалет. Он еле-еле расшнуровал ботинки, отшвырнув их к окну, с трудом стащил прилипшие к коже штаны и принялся за балахон. Тут Алана Флинна ждал сюрприз.

Лорина амуниция застёгивалась на туеву хучу крючочков на спине, и Мозг ошарашенно смотрел на это извращение. «Ты это как застёгиваешь-то, шиза? У тебя руки на затылке? Да блин, вот счастье-то...» Он пытался расстегнуть крючки аккуратно, не так, как штаны, но получалось плохо. Алкогольный дурман путал пальцы, пару раз Мозг чуть не оторвал предательские штуковины, но всё же смог расшнуровать Лорины «доспехи». Он стянул чёртов балахон и уже в который раз икнул от изумления.

Вся спина Лоры Грис была покрыта огромной татуировкой в виде скелета, татуировка повторяла очертания её позвонков и рёбер, выкрашенных в чёрный цвет. На мучнисто-белой коже чёрные кости казались жутким видением, точно девушка была зомби из дешёвых ужастиков. Алан икнул ещё раз и перевернул Лору на спину. Мельком отметив небольшую, но красивую грудь, он, тем не менее, ошарашенно смотрел на такой же «скелет», доходящий до низа живота. Всё тело Лоры было покрыто татуировкой из костей.

«Ну ты и больная... Ладно, всё. Спи. Поутру хлопнешь пивасика и всё пучком... А мне пора валить отсюда нахер...»

Но прежде чем валить Алан решил разжиться ещё одной баночкой пива, потому что халява есть халява, а хозяйка квартиры вряд ли пересчитывает банки каждый вечер (особенно такой). Мозг тянул холодную горьковатую жидкость, а когда попытался встать, ноги его не держали. Он опёрся рукой о стену, нечаянно смахнув какой-то прилепленный стикер, и громко рыгнул. Ситуация резко осложнилась.

— Бл...

Этим коротким словом Мозг подытожил бурный вечер. Ясно было, что ни на какое такси рассчитывать не приходилось, он тупо забыл свой адрес. Даже если он жил в двух кварталах от Лоры. Алан повертел головой, в глазах двоилось. Каждый шаг отдавался «вертолётами» в голове и тошнотой. Через двадцать минут безуспешной борьбы с организмом Мозг сдался.

Он зашёл в комнату, обнаружив Лору разметавшейся по кровати со сбитым одеялом между ногами.

«Ага, щас. Растопырилась тут, королева, блин. А ну, двигайся...» Он бесцеремонно подвинул спящую женщину, напоследок вмазав локтем между лопаток, отчего Лора что-то проскулила во сне, и натянул на себя остатки одеяла. «Пи...ц мне завтра, Куртис убьёт...» С этими мыслями Мозг провалился в чёрное пьяное забытье, ещё раз пихнув Лору локтем и почти скинув женщину с постели. Лора цапнула край одеяла и сжала его в костистых пальцах, дыша громко и прерывисто, как загнанный зверь. Алан на всякий случай отпихнул её ногой поближе к краю кровати и наконец-то заснул мёртвым сном без сновидений.

Он проснулся в пять утра от дикого сушняка и изжоги. Организм требовал воды, вот прям щас, безотлагательно, и Мозг на неверных ногах поплёлся в кухню. Десять минут он жадно пил из-под крана, утирая подбородок, а потом вдруг в ужасе рухнул на стул.

«Бл..., гараж... куда я в таком виде... я даже не знаю, где я...» Он рыскал глазами в поисках своего коммуникатора и, наконец, нашёл его около стойки с посудой. Мысленно уже простившись с работой, Алан набрал начальство.

— Господин лейтенант, виноват...

Айден Куртис усмехнулся в густые усы. Флинн всегда работал как заведённый, точно доказывая всем, что и парни из сателлита могут многое, и ни разу не срывался в загул. Что ж, всё бывает в первый раз.

— Можешь не утруждаться. Девушка?

— А-а-а.. э-э-э... — Даже под пытками Алан Флинн не назвал бы Лору своей девушкой.

— Ну ладно, не мучайся. Я же слышу, что ты немного подшофе. Но чтоб к пяти был! Я всё могу понять...

— Спасибо, господин лейтенант, — Мозг не верил своему счастью, — в пять буду как штык.

Он откинулся на стуле, вознося хвалу всем богам. Ещё почти десять часов, чтобы прийти в себя, заказать такси (Алан до сих понятия не имел, где живёт Лора) и свалить из этой квартирки нахрен. Он на цыпочках вошёл в комнату. Лора спала на боку, скорчившись, зажав между ног одеяло и вцепившись в подушку... а на простыне виднелись пятна самого очевидного происхождения.

Мозг сначала опешил, а потом присел на край кровати. Лора что-то всхлипнула, не пошевелившись. Он смотрел на пятна крови и мучительно соображал.

«У неё чё, месяки? Блин. Вот козлища, не могла заранее...» Но что-то его смущало, что-то такое, что нельзя объяснить... Алан сходил за ещё одной банкой («за десять часов выветрится, ну, или нейтралку съем») и, превозмогая отвращение, осторожно ввёл палец Лоре внутрь. Палец был чистым.

Мозг вжался в стену, судорожно пытаясь вспомнить эту сучью ночь. Так... они с Лорой надрались в «Коне»... он худо-бедно привёз её домой... а-а-а... таксист с его салоном... та-ак... потом она ссала и свалилась в ванну... ага... чёрные рёбра... потом он ещё бухнул и спать... спать...

Тут Мозг внезапно вспомнил свой сон, такой частый в последнее время... девочки Дианы на конспиративной квартире, когда эти сочные шлюшки вертели перед ним задом и делали такое, о чём в сатике даже предположить не могли... Мозг непроизвольно посмотрел вниз... ну ё... твою мать... Он сел на пол и достал ещё пива. В голове был невозможный сумбур. Он, продираясь сквозь обрывки сна, вспоминал, как чувствовал под собой чьё-то тело, равнодушно-податливое, и вспомнил, как рывком впечатал это тело в постель... потому что у этой девочки был такой офигенно узкий вход, от которого хотелось ещё больше... когда Мозг наконец совместил сон и явь, он рванулся в ванную, едва успев включить воду.

Как следует проблевавшись, он начал одеваться, нервно, как будто за ним гналась свора гончих псов, он непослушными пальцами зашнуровывал кроссовки, как вдруг из комнаты донёсся голос:

— Алан?

Он мысленно выматерился, несколько секунд громко вдыхал и выдыхал, а потом зашёл в комнату.

— Это что? — Лора сидела на кровати, завернувшись в одеяло целиком, Алан видел лишь покрасневшие глаза без линз (где линзы, Мозг понятия не имел) да встрёпанные вороньи пряди волос.

— Мне почём знать. Ты вчера была вообще в нулищу, еле допёр.

— Что это? — повторила Лора, отодвинувшись, чтобы Мозгу лучше были видны пятна. Он сплюнул.

— Мне почём знать.

Лора вдруг всхлипнула как ребёнок и свистящим шёпотом поинтересовалась:

— Почему у меня внутри всё болит? Алан! Я тебя спрашиваю!

Мозг смотрел на Лору, мысленно прокручивая в голове минувшую ночь, и вдруг похолодел. Мать честная, да это ж статья, ещё и с отягчающими. «Пользуясь беспомощным состоянием жертвы...» Кодекс о нарушениях и антиобщественных деяниях Алан Флинн знал очень хорошо, а так же хорошо знал, как относятся к насильникам по ту сторону свободы. То, что Лора заявит на него в полицию, Мозг не сомневался и тоскливо закатил глаза. Снова за решётку ему не хотелось от слова «совсем». Он хрипло прокашлялся и буркнул, стараясь не отводить глаз:

— Я пьяный был. В нулищу. И ты тоже. Я тебя сюда волоком волок, ты идти не могла...

— Я не об этом. — Лора покосилась на пятна и мелко затряслась. Желудок жгло, она чувствовала, как подкатывает к горлу едкая желчь, оставляя во рту мерзкий привкус. Голоса в голове галдели, не давая женщине хоть на мгновение отвлечься. По её щеке скатилась слеза, и Лора, шмыгнув, вытерла лицо ладонью. Мозг продолжал стоять у стены, понятия не имея, что теперь делать.

— Лора, я нихера не помню, — он судорожно пытался оправдаться и не доводить дело до полиции, — я даже не помню, как такси вызывал. Я... да не хотел я! Не хотел! Да больной я, что ли, трахаться с тобой, ты ж страшила психическая! Я...

— Уходи. — тихо сказала Лора, вскинув на него неопределённого цвета глаза в сеточке сосудов. Мозг впервые видел Лору без линз и ему было очень неуютно под этим взглядом. Он мысленно послал себя куда подальше, а потом замер. Ёшкин дрын, да ведь с этой психической станется и Чер... капитану настучать, она же в этом грёбаном «Гипносе», чтоб его разорвало, она может нажаловаться Сае... По спине Мозга стекла струйка пота.

— Уходи, — повторила Лора, отвернувшись, — и больше никогда не попадайся мне на глаза. Дир был прав: тюрьма меня ничему не научила. Хотя чего уж проще: не доверять первым встречным. Я ошиблась в тебе, Алан. Уходи. Прямо сейчас.

— А... а двигатель?.. — брякнул Мозг невпопад.

— Двигатель? Ты старший механик, какие проблемы? Иди и собирай свой движок. Схема у тебя есть.

Мозг продолжал стоять у стены, глядя в сторону, а потом спросил:

— Заяву накатаешь, да? Блин, Лора, я тебе говорю: я не хотел. Это всё бухло. Ну перепил я, я вообще не знаю, как с такого перепоя у меня ещё встал... на тебя.

— Да уйдёшь ты или нет?! — В голосе Лоры проскользнули истерические нотки. — Не пойду я в полицию, я ненавижу полицию! А вот ты убирайся!

— Ты это... — Мозг уже подошёл к двери и обернулся. — В аптеку сходи. Я слышал, есть какие-то специальные таблетки... экстренные. Я, правда, не уверен, что кончил, я не помню.

— Пошёл к чёрту. — Лора выбралась из постели и начала шарить по полу в поисках одежды. Увидев свои штаны с оторванными пуговицами, она опустила голову и скукожилась, теребя в пальцах оставшуюся пуговку. Мозг слышал тихие всхлипы, но не подходил. И так уже наворотил на год вперёд. Он щёлкнул замком и вышел, не оборачиваясь. На душе было гадко и муторно, непрошенные воспоминания жгли желудок, а во рту был отвратительный привкус перебродившего алкоголя. «Не жили красиво, нехер начинать...» Алан Флинн не сомневался, что Лора не простит ему эту ночь. Да чего уж там, он сам себе не мог её простить. «Ты мудак. Ты мудак и на конкурсе мудаков занял бы первое место.» Он вышел к автобусной остановке и с облегчением увидел, что до его квартала ходит прямой рейс.

Лора сидела на полу и неслышно плакала. Она снова осталась одна-одинёшенька в этом грёбаном мире, где существуют только боль и предательство. Она ничего не помнила о минувшем вечере, где-то на задворках сознания вертелось имя Ирвин, да ещё Мозг притащил бутылку с жёлтой жидкостью и резким неорганическим запахом. После этого в памяти Лоры была только тьма.

Ещё несколько минут она сидела на полу, а потом ногой пододвинула к себе коммуникатор. Набрав номер, она снова всхлипнула и передёрнула плечами. Алана Флинна было трудно прижать к ногтю, но трудно не значит невозможно.

* * *

Не успел Мозг выйти из автобуса, в котором вульгарно дрых все сорок пять минут поездки, как его коммуникатор разразился пронзительным воем сирены. Этот сигнал Алан специально поставил на группу абонентов «Кр. Отд.», резонно полагая, что звонки со службы не сулят ничего хорошего. И он не ошибся. С экрана телефона на него смотрел щеголеватый блондин с зелеными змеиными глазами, тот, о ком в транспортном отделе говорили только шёпотом и только когда рядом не было начальства. Мозг с чувством сплюнул на дорогу и с тоской уставился на коммуникатор. Перед глазами Алана Флинна бесконечным круговоротом мелькали тюремные решётки.

— Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал? — Альд Дир с интересом изучал собеседника, по-птичьи наклонив голову. Мозг стоял у стены, глядя в пол, только на скулах у него ходили желваки.

— Никак нет. — Десятки допросов в сателлитских участках приучили Алана уходить в несознанку и держать глухую оборону до последнего, в крайнем случае отвечать только на поставленный вопрос и ни слова больше. Вот только он не знал, что заместитель командира способен и господа бога переиграть, если бы поставил себе такую задачу. Дир усмехнулся, несколько минут любовался «Садом земных наслаждений», а потом сделал приглашающий жест:

— Присаживайтесь.

— Сесть всегда успею, — на автопилоте ответил Флинн и сильнее прежнего вжался в стену. Альд Дир задумчиво кивнул сам себе и продолжил:

— Раз вам нечего мне сказать, то позвольте, начну я. Рано утром мне позвонила небезызвестная вам Лора Грис. Не делайте такое лицо, ваша парочка уже притча во языцех во всём Отделе, даже менталисты шепчутся. Так вот. Лора была в истерике. Она, конечно, психически неуравновешенна, но острые психозы редкость даже у неё. К сожалению, я так и не смог понять в этом потоке сознания, что же случилось, единственное, что мне удалось из неё выудить, это ваше имя. Вам до сих пор нечего мне доложить?

Мозг молчал. Лора не солгала, когда говорила, что не станет обращаться в полицию. Она придумала гораздо более изощрённую месть.

Альд Дир наблюдал за Аланом с плохо скрываемой усмешкой. Ему были совершенно неинтересны похождения сателлитского недоумка, который чувствовал себя сейчас загнанной в угол крысой. Точно так же Альду были неинтересны страдания несчастной сумасшедшей, но был нюанс.

— Что ж, раз у вас пропал дар речи, придётся мне продолжать. Вам известно, чем Лора Грис занимается в Отделе?

— В «Гипносе» шарашит, — осторожно ответил Флинн, зыркая исподлобья.

— Именно, — кивнул Дир, — она работает в проекте «Гипнос» в качестве приглашённого программиста и инженера. Высококлассного программиста и инженера. Проект на контроле у капитана и канцлера. Это чтобы вы понимали степень ответственности. Лора Грис психически нездорова, она шизоид, но это не мешает ей быть гением в своей области. Даже, я бы сказал, её душевная болезнь помогает ей находить неординарные решения, что она блестяще и продемонстрировала в «Гипносе». Но! — Тут Альд перестал размеренно ходить по кабинету и вперился Алану Флинну в лицо. — Мадемуазель Грис за свою жизнь пережила множество стрессов, начиная от тюремного заключения и заканчивая несколькими некрасивыми сценами в проекте. Мне, господин Флинн, вот лично мне пришлось в прямом смысле слова прижать к стенке её начальницу, Алби Мирр-Гарт. А госпожа Мирр-Гарт женагосударственного канцлера, и я очень рисковал, когда надавил на неё. Я мог бы лишиться должности и свободы. Но я пошёл на этот риск, потому что мозги Лоры ценнее хотелок госпожи Мирр-Гарт. Мозги Лоры ценнее большей части исследовательского корпуса. Но мадемуазель Грис может работать только когда не испытывает стресса, в периоды обострения она просто несчастная шизофреничка с голосами в голове и неспособностью адекватно воспринимать окружающий мир. Поэтому так важно, именно сейчас, когда проект близок к завершению, чтобы Лора Грис спокойно работала и ни о чём не переживала. Вместо этого она заходится в истерике, у неё острый кризис, из которого она будет выбираться неизвестно сколько времени, а ключик ко всему — вы.

— Я ничего не делал, — хрипло ответил Мозг, — мы просто бухнули в баре, ничего такого.

— Ничего такого, — согласился Альд, — но вы ведь общаетесь с Лорой. Вам известно, что она душевнобольная, у неё есть пара милых, но раздражающих фобий, например, фобия прикосновений...

— А как ей тогда татуху во всю спину набили? — удивился Мозг и тут же мысленно дал себе затрещину. Вот уж действительно, первое место на конкурсе мудаков... осталось только чистосердечное накатать...

Альд усмехнулся чему-то своему и продолжил:

— Так вот, ваша приятельница шизоид. Но ни её болезнь, ни сексуальная ориентация, ни даже устрашающая татуировка вас не остановили, ведь так?

Мозг нервно икнул и вытаращился бесцветными глазами на Альда Дира. Дело начало приобретать совсем нехороший оборот. Альд же, поизучав лицо механика, фыркнул:

— Мне абсолютно неинтересно, каким образом мадемуазель Грис лишилась девственности и кто был тем самоотверженным героем. Мне нет дела до ваших развлечений вне службы, я не из полиции нравов. А вот вы, вижу, боитесь полиции. Ещё бы. Осуждённых по вашей статье не любят ни здесь, ни за решёткой. Но вы удивительно везучий тип. — Дир подошёл поближе и всмотрелся в некрасивое плоское лицо. — Стайн отзывался о вас как о приспособленце, который выходит сухим из воды там, где потонут остальные. Вы выжили в южном сателлите, когда вашей банде пришёл конец. Вы смогли начать новую жизнь, вцепившись зубами в возможность работать в транспортном. Вас даже повысили, — с неудовольствием сообщил лейтенант, — причём за короткий срок. Так что же должно было произойти, чтобы вам настолько отказал инстинкт самосохранения, что вы ухитрились изнасиловать эту несчастную? Отвечайте, Флинн. Вы мне надоели. Да, вам повезло, Лора не обратится в полицию, полицейских она ненавидит точно так же, как особистов. Нет заявления — нет дела — нет преступления. Вы опять весь белый и пушистый, как тогда, после суда над Спайтом. Удивительное везение. А теперь я хочу послушать вас, чтобы избрать нужную меру воздействия.

Мозг только мысленно скрежетал зубами, уже тридцать раз проклянув и тот вечер, и ту ночь, которую он почти не помнил, он догадывался, что из Отдела его вышибут с волчьим билетом назад, в родимые трущобы, и это в лучшем случае. В худшем он окажется на минус тридцатом без суда и следствия, потому что руководство Отдела имело процессуальную самостоятельность и могло назначать меры пресечения на свой вкус. Алан вздохнул и пробурчал:

— Мы нажрались в «Коне». Премию обмывали и движок для лодки... Нажрались вхлам, я её домой допёр на такси, а потом спать уложил. Ну... бухнул ещё, у неё целый холодильник пива. А потом... Господин лейтенант, — Мозг впервые сам посмотрел Альду Диру в глаза, — я нихера не помню. Вот вообще. Да я бы ни в жизнь её не тронул, это же как... она же психическая... это же как ребёнка...

— Как вы запели, — усмехнулся Альд, — просто загляденье. Грабитель, угонщик... убийца, в конце концов. Думаете, для меня судьба того проповедника такая уж тайна? Ничуть, — он наслаждался выражением ужаса на лице Флинна, — но бригада всё обращает на пользу. Ваши умения нужны Отделу, вы на хорошем счету у Куртиса, а это редкость. Исходя из этого... — Дир что-то быстро набрал на планшете. — Вы оштрафованы с максимальным коэффициентом, Куртису предписываю не назначать вам премиальных в течении полугода, любая жалоба на вас автоматически приводит вас в карцер на срок от трёх месяцев. Что смотрите? — он смерил взглядом собеседника, который смотрел на него разве что рот не открыв. — Мне нужно, чтобы и вы, и Лора работали на благо Отдела, а значит, и всей Ойкумены. Надо признать, вы друг друга стоите... Что же до мадемуазель Грис, здесь расхлёбывайте сами. Ваш моральный облик меня не интересует.

— А как я это расхлебаю?.. — Мозг знал, что Лора никогда его не простит, и даже уже не спорил.

— Только смерть, — неожиданно жёстко заявил Дир, — не имеет альтернативы. Вы живы, ваша припадочная подружка тоже. Так что расхлёбывайте. Мне, как нанимателю Лоры, важно, чтобы она как можно скорее восстановилась и продолжила работать. А вы свободны. Завизируете приказ в канцелярии и чтоб я вашу рожу больше не видел.

Он подошёл, чтобы открыть дверь и незаметно прикоснулся к точке на шее Алана. Тот внезапно дёрнулся, охнул и сполз по стенке, пуча глаза от внезапной волны боли. Ощущение было, будто ему в ухо залили расплавленный металл. Пока Мозг хватал ртом воздух, Дир присел на корточки и сообщил:

— Лора была бы довольна. — После чего чуть ли не ногой вытолкнул хрипящего от боли Алана в коридор.

* * *

— Саботаж?! — Айден Куртис ошарашенно смотрел в приказ. — Флинн, это как понимать? Какой саботаж? Что вообще происходит? Или Дир уже последнего ума лишился?

— Ничего он не лишился, — Мозг яростно тёр пульсирующую точку на шее, — а саботаж, это что Лору споил, и она теперь трезвеет... вместо работы... — Молодой человек надеялся, что врёт достаточно убедительно. Признаваться в настоящей причине он не собирался даже под пытками. Начальник транспортного цеха недоверчиво посмотрел на него и вздохнул в густые усы:

— Иди работай. И завязывай с выпивкой. Она ещё никого до добра не доводила.

Мозг неслышно прикрыл за собой дверь и поплёлся к катеру. Чувствовал он себя последним мерзавцем, но это ничего не меняло. Просто Альд Дир наконец назвал его настоящим именем.

Глава 41

Дор тоскливо рассматривал панорамы Ойкумены с высоты нескольких десятков этажей. За окнами простиралась, докуда хватало глаз, изжелта-серая полупустыня-полустепь с чахлыми кустарниками и клубками перекати-поля; степь переходила в такое же бледное, измученное небо, где только белое пятно по имени Солнце маячило почти на самом верху, и свет его был холоден, как операционные светильники. Слабый ветер шевелил листья тонких, чахлых деревьев в кадках, расставленных вдоль бульваров и шоссе, и Дор уже в который раз думал, как же мало оставила людям Природа, сполна отомстив за ядерные грибы и дожди из радиоактивного пепла. С этой стороны Внешний мир не был виден даже в бинокль, но капитан знал, что там, далеко, за скорбной долиной нейтралки и осторожным подлеском, бушует настоящая жизнь. И там живут люди. Настоящие.

Прошёл уже месяц с момента первого тесного контакта Артура Пейнза и Айре, но на все расспросы врачи лишь отрицательно качали головой. «Рано, господин капитан, ещё слишком рано.» Дор и сам понимал, что глупо ждать результатов анализов через пару дней после, но ничего не мог с собой поделать. Он мечтал закончить эту историю поскорее, водворить Айре обратно в лес к сородичам и начать, наконец, жить по-прежнему: ловить сталкеров, совершать броски, подписывать приказы и зорко следить за всем, что может угрожать государственной безопасности. Но пока дикарка была здесь, спокойной жизни не предвиделось. И всё же Дор Стайн сходил с ума от скуки. Дошло до того, что он спустился в «комнату ужасов» и пару часов шатался по симулятору без оружия и пайка, чтобы хоть немного пощекотать нервы. Помогло, но ненадолго. Все его подчинённые были заняты делом, и командиру оставалось только выслушивать ежедневные доклады, похожие друг на друга как две капли воды.

«Состояние стабильное, с Пейнзом общается активно и не проявляет враждебности, аппетит хороший...»

«Протокол М++ дорабатывается после повторного секвенирования генома пациентки, в него включены параметры магнитного ориентирования и эхолокации...»

«Институт приступил к изготовлению двигателя согласно разработанной принципиальной схеме...»

«Маршрут перемещений Айре воссоздан на девяносто девять и пять десятых процента...»

От всей этой однообразной шелухи капитан чувствовал, что тупеет. Его кипучей натуре не хватало действий, он физически ощущал, как затекают ноги и спина от долгого сидения в кресле, в то время как его зам метался раненым штырьком по всему конгломерату, развив непонятную активность. Насколько Дор знал, Альд Дир зачастил в библиотеку, неизвестно что там читая чуть ли не до ночи; навёл шороху в транспортном отделе, отчего усы Куртиса трагически обвисали уже который день; он сунулся даже во (внимание!) патентное ведомство, что выходило как за пределы полномочий Дира, так и за пределы здравого смысла. Дор Стайн не понимал, что происходит, и злился, особенно учитывая положительную, мать её трижды растак, динамику по всем фронтам. Он отлепился от окна, рывком опустив жалюзи, и направился в буфет. «Клешни краба» в этот раз Дор решил не пугать своей раздражённой физиономией.

Он уже почти дошёл до стеклянных дверей, как вдруг в конце коридора заметил своего заместителя с какой-то женщиной. Женщина вертела головой по сторонам, а Дир ей что-то втолковывал, шевеля пальцами в воздухе. Капитан прищурился. Спутница Альда казалась ему странно знакомой, но молодой человек никак не мог понять, где он её видел. И внезапно узнал. А когда узнал, ошарашенно покачал головой.

Альд и Эмма поравнялись с Дором, и заместитель коротко наклонил голову, приветствуя. На губах его блуждала тонкая и почти неуловимая улыбка, но Дору отчего-то стало не по себе. Он отозвал Альда в сторону («На минуту, не больше»), чуть извиняясь, кивнул Эмме и негромко поинтересовался:

— Всё никак не намститесь? Зачем вы её сюда приволокли? Я уж думал, вы ту историю забыли.

— Месть хороша холодной, — тонко улыбнулся Дир, — я не прощаю никого и никогда. Мадам Лайсер думала унизить меня перед канцлером, что ж, сегодня ей предстоит познавательная экскурсия по разным этажам. Включая «ниже нуля».

— Вы псих. — Странно, но раздражение начало потихоньку отступать. — Если она подаст на вас в суд...

— За что, за ознакомительную прогулку? Не беспокойтесь, господин капитан, я умею убеждать. Больше Эмма Лайсер не позволит себе всяких неосмотрительных фраз и выходок. Я, видите ли, ужасно нетерпимый человек.

— Кто бы сомневался. Вот что, после этой вашей «прогулки» зайдите ко мне, у меня к вам пара вопросов, не особо срочных, но всё же. И... постарайтесь не осложнить отношения ещё и с библиотекой. Нами и так уже пугают детей.

— Так точно, — Дир снова заулыбался, — я буду у вас максимум через час.

— Какое же он страшилище... — Эмма Лайсер проводила взглядом высокую фигуру в чёрном костюме и зябко передёрнула плечами. — И эти рубцы... Почему он не сделает пластику?

— Капитан считает, что шрамы украшают мужчину, и более того, он носит их как орден, которым наградил его Внешний мир. Эти шрамы спасли Ойкумену.

Эмма широко распахнула глаза. Она понятия не имела о прионной истории, случившейся несколько лет назад, и о гибельном путешествии маленького отряда, призванного уничтожить угрозу всему живому. Эту страницу своих свершений Красный отдел хранил под красным же грифом.

— Да бог с ним, со Стайном, — Альд подошёл поближе, — я тебе обещал незабываемую прогулку? Вперёд. В буфете неинтересно, я покажу, что у нас ниже уровня моря.

После прогулки в отделение на минус тридцатом Эмма выглядела потрясённой и бесконечно теребила в тонких пальцах невесомый платочек. Стылый зелёный холод камер наводил на неё ужас, а «пыточная» чуть не заставила лишиться чувств, хотя кроме бетонного пола, пары светильников да сливного отверстия в углу в ржаво-красных разводах в помещении не было ничего. Но не ощутить эманаций боли, витающих в застенках, было невозможно. Мадам Лайсер пулей вылетела из каземата и прислонилась к стене, тяжело дыша.

— Это... бесчеловечно. Что вы здесь делаете с людьми?!

— Допрашиваем с пристрастием. — Альд, прикрыв глаза, впитывал страх Эммы как самый тонкий и чувственный аромат. — Конечно, не всех. Только упёртых. Даже среди сталкеров попадаются идейные, а такие идеи надо душить в зародыше. Увы, ma chérie, остаться здесь с чистыми руками практически невозможно.

— Как премьер допускает это? Или он не знает об... этих вещах?

— Дорогая! — рассмеялся Альд и даже смахнул слезу. — Ну как же «не знает»? Гельт Орс сорок с лишним лет служил в бригаде прежде чем занять главный руководящий пост, он знает о здешних порядках даже лучше Гарта или меня. И на допросах он присутствовал не единожды. Поверь, ma chérie, привыкаешь и к этому.

— К этому нельзя привыкнуть... — прошептала Эмма и шмыгнула носом. — Или у вас совсем нет сердца.

— Может и нет, — согласился Дир, — лично у меня оно просто перекачивает кровь. Ладно, поехали наверх. Тебе надо взбодриться и перестать забивать ужасами свою очаровательную головку. Вряд ли ты попадёшь сюда, — и, увидев, как Эмма бледнеет, снова рассмеялся, — ну вот такой я юморист. Пошли.

В кабинете Эмма Лайсер, всё ещё до конца не отошедшая от ужасов «подземелья», изумлённо завертела головой, а когда увидела картину на стене, на мгновение потеряла дар речи.

— Босх?! У тебя висит Босх? — Она замерла, любуясь чудесным произведением. «Сад земных наслаждений» производил ошеломляющее впечатление даже спустя восемьсот с лишним лет. Эмма рассматривала причудливых людей и животных, сплетавшихся в самых немыслимых позах, и поражалась фантазии средневекового гения.

— Приятно видеть тех, кто разбирается.

— Почему любой твой комплимент звучит как оскорбление? — повернулась Эмма. — Иногда ты совершенно невыносим.

— Профдеформация, — сообщил Альд, запирая дверь, — как и у тебя. Ладно, оставим мастера Иеронима в покое, у нас всего час.

* * *

В кабинет под шпилем Дир зашёл в самом наилучшем расположении духа. Сегодняшняя встреча превзошла все его ожидания, ужас, парализовавший Эмму в подземельях, стал терпкой приправой к свисту плети и хриплым стонам. О да, экскурсия удалась на сто процентов, почаще бы так... С этими мыслями Альд Дир перешагнул порог начальства.

— О! — Дор оторвал взгляд от планшета, в котором красным огоньком мигало оповещение из медблока. — А вот и вы. Ну, как прошла ваша прогулка?

— Эталонно. — Альд даже чуть зажмурился. — Мадам Лайсер сполна осознала, как опасно становиться на пути у Отдела, и больше не позволит себе беспокоить канцлера по пустякам.

— Надеюсь, вы вели себя по-джентльменски.

— Безусловно. Роль рыцаря на белом коне одна из моих коронных. Но вы, кажется, вызвали меня не для справки о мадам Лайсер.

— Да. — Дор откинулся в кресле. — Я тут порылся во всех этих рапортах и докладах и заметил нестыковку.

— Вот как? — Брови Дира чуть шевельнулись. — И что же вас беспокоит?

— Лора Грис. Её контракт не завершён, официального уведомления о прекращении сотрудничества нет, так же нет уведомления из транспортного о завершении работы над двигателем. Институт Институтом, но Лора должна как минимум принять изделие и посмотреть, всё ли сделано так, как она сказала. Равно как получить последний транш за эту работу. Ничего подобного здесь нет, и тем не менее я выяснил, что Лора почти месяц не появлялась в Отделе. Вы как её куратор и наниматель что можете сказать на этот счёт?

Альд мысленно выругался. Этот недоумок Флинн подкинул проблем на год вперёд, не разобравшись, кого шпилит. После того дикого случая Лора окончательно замкнулась в себе и не выходила из дома даже за покупками, всё необходимое заказывала с курьером или по почте. Дир не стал говорить капитану, что приставил к Лоре негласное наблюдение на случай, если женщина решит свести счёты с жизнью или отчебучит какой-нибудь не менее выдающийся фортель. Он не знал, как долго может длиться острая фаза психоза («я психолог, а не психиатр, в конце концов»), но подобным Лоре хватило бы и пары дней, чтобы слететь с катушек окончательно. А терять спеца такого уровня... Альд Дир заслушивал рапорты оперативников ежедневно и молился, чтобы Лора Грис нашла в себе силы жить дальше.

— У неё временное обострение и она пока не может работать в полную силу. Возможно, она так увлеклась заданием, что пропустила пару приёмов своих лекарств... при её заболевании очень важно принимать таблетки регулярно...

— Тогда почему она не в клинике? — нахмурился Дор.

— Она не наша сотрудница, я не могу принудительно отправить её на лечение. Всё, что я могу, — отправить к ней наблюдателя, который следит за ней днём и ночью. Женщина не выходит из дома, но, кажется, экстремум пройден. Что же до «Гипноса» и транспортного отдела, там всё идёт хорошо и без неё. Кажется, свою миссию Лора Грис уже выполнила.

— Её миссия закончится, когда все мы успешно завершим начатое и отправим Айре домой по разработанному Лорой маршруту на катере с разработанным Лорой двигателем. И ни днём раньше. Мне не нравится это «обострение», Дир, Лора, конечно, припадочная, но её не сломала даже тюрьма, где Мелл подмешивал ей лошадиные дозы транквилов. А вы про какие-то таблетки.

Дир помолчал, размышляя, стоит ли рассказывать Дору Стайну правду, и через минуту пришёл к выводу, что нет. У лысого молодчика обострённое чувство справедливости, а Алан Флинн был так же ценен для бригады, как и гениальная программистка.

— Я постараюсь выяснить побольше, — Альд погладил запонку, — это всё, что вы хотели узнать?

— Сейчас посмотрим, что там в медблоке, — Дор снова углубился в планшет, — думаю, вам тоже будет интересно...

Несколько минут стояла тишина, во время которой капитан читал, а Дир рассматривал пейзажи Ойкумены. Внезапно до его уха донёсся удовлетворённый присвист.

— Ну наконец-то! Хоть где-то что-то сдвинулось с мёртвой точки.

— М-м-м? — Альд заинтересованно повернулся.

— Вирс пишет, что анализы дали положительный результат.

— Какие именно анализы?

— А! Я что-то читаю через слово. Анализы на беременность. Айре всё-таки забеременела, срок совсем небольшой, но Вирс неумолим: никакой ошибки нет.

— Отлично! — Дир похлопал пальцами по запястью и улыбнулся совершенно искренне. — Действительно хорошая новость. Значит, теперь в нашем распоряжении от трёх месяцев до полугода, позже везти Айре в лес опасно для неё самой и ребёнка. Что ж, чёткие сроки это всегда бодрит.

— Да не просто бодрит. — Дор встал и с наслаждением потянулся. — Знали бы вы, как мне осточертело просто сидеть и ждать. Вот ждать. Ждать маршрута, ждать модификации, ждать двигателя и в особенности ждать, когда Пейнз наконец-то вспомнит, что у него задание. И ведь ни в одном из этих случаев я не мог ничего сделать! Ни-че-го! Из-под палки люди не работают. Ну... теперь разомнёмся.

Он не лукавил. Томительное ожидание результатов доводило Дора Стайна до холодного бешенства, потому что хоть сто раз скажи «сахар», слаще во рту не станет. Небольшое утешение приносил отдел генетиков, с упоением рапортующий о небывалых подвижках в деле разработки протокола М++, да доктор Ройс из карантинного, сутками корпевший над тем малым количеством «золотой крови», которое Дор позволил ему взять. Ройсу почти удалось совершить невозможное: кровезаменитель для всех групп крови, любых, но в прогнозах доктор был очень осторожен. Ещё, насколько Дор помнил, Джей Ройс колдовал над сывороткой против яда тритона, но это капитана сейчас волновало в последнюю очередь. Для броска во Внешний мир время ещё не пришло, а если тритон заберёт с собой пару-тройку сталкеров, то туда им и дорога.

* * *

Айре сидела на траве и плела очередную косичку из лиан. Этих косичек набралось уже с добрых два десятка, некоторые были переплетены между собой и связаны прочными узлами. Айре сосредоточенно вплетала в некоторые узлы ярко-красные цветы, улыбалась и принималась за следующую лиану. Артур не понимал, что она плетёт, но, приглядевшись, догадался, вернее, почувствовал чем-то более древним, чем разум, чем-то, что популисты от науки зовут подсознанием. Айре готовила колыбель для малыша.

— Ты точно это знаешь? — Дору Стайну результаты анализов легли только через десять дней после этого разговора, но Айре уже знала, что внутри неё зародилась новая жизнь. Она это чувствовала, хотя ещё не было ни задержек крови, ни тошноты или головокружений. Она улыбнулась Артуру, так светло, как умела улыбаться только она, и кивнула.

— Все женщины это знают. Всегда. Сразу.

Артур Пейнз был в этом не уверен, но как знать, может быть там, в непреодолимых и загадочных джунглях женщины действительно узнают о беременности гораздо быстрее их товарок из Ойкумены? Он решил на всякий случай оповестить доктора Вирса. Фил, конечно, и так доложит об этом разговоре, но Фил это Фил, его никто не воспринимал всерьёз, а Айре откровенно насмехалась.

А в медблоке доклад Пейнза произвёл неожиданный переполох. Главврач вслух не признавался, но очень надеялся, что сумасбродная идея оплодотворения дикарки не найдёт понимания (в чём не преуспел) или хотя бы из неё ничего не выйдет. Все анализы показывали абсолютную фертильность как женщины, так и Артура Пейнза, но, возможно, природа не потерпит такого вопиющего надругательства. Вирс как мог, загонял свою ксенофобию подальше, но после ухода Артура обессиленно уронил голову на руки. Он не сомневался, что исследования подтвердят рассказ этого псевдо-модификанта, о, он уже научился отличать желаемое от действительного, но действительное неожиданно тяжёлым камнем бухнулось на душу. Потому что доказывало: Айре точно такой же Homo Sapiens, как Артур, как Фил Фреддер, как он сам, доктор Эдвин Вирс. Последняя преграда была пройдена.

Он распорядился о внеочередных анализах, до икоты напугав Фила своим тоном, и засел за рапорт. Как ни крути, а беременность дикарки — это то, над чем «работал» Пейнз по прямому приказу капитана. Тут не до шуток.

Пейнз же, оставив Айре доплетать колыбельку, решил, хоть это и было не в его правилах, немного расслабиться. Если дикарка права, то свою задачу он выполнил... вот только почему так горько и пусто на душе? Он провёл удостоверением по сканеру и медленно, точно не помня дороги, направился в ближайшую забегаловку — выпить пива и больше не думать сегодня ни о чём. Внезапно кто-то хлопнул его по плечу. Артур вздрогнул от неожиданности и обернулся. На него с усмешкой смотрел Эдер Фрост.

— Ф-фух, напугал. Ты чего подкрадываешься?

— Мог бы и почуять, менталист хренов. Ты чего не на посту?

— Да всё уже, — тихо ответил Артур, — отстрелялся.

— Ха! — Его товарищ смотрел на него с выражением насмешливого недоверия. — Это она тебе сказала? Слушай, ну ты как маленький. Времени-то прошло всего ничего, если считать от первого контакта. Мало ли, что она там себе навоображала, если женщина хочет ребёнка, её не переубедишь.

— Да нет, — вздохнул Пейнз и пошёл рядом с Эдером, — она уверена на сто процентов. Люльку плетёт.

— Ну и пусть плетёт. А даже если и так? Тебе же лучше. Меня, между прочим, Трей скоро с потрохами сожрёт, ему срываться не на ком, да ещё вбил себе в голову, что ты непременно попробуешь ментальный контакт. Я уже забодался объясняться, скоро седым стану. Если тебя действительно скоро выпустят из этой чёртовой гостевой, то и слава богу. Ну что у тебя опять похоронный вид? Не хочешь становиться счастливым папашей?

— Не знаю. — Артур действительно не знал. В любом случае ребёнка он не увидит. — У меня ощущение... как будто я её предал.

— Так. — Фрост остановился и пристально посмотрел на товарища. — Опять за старое? Как ты у меня в печёнках сидишь. Ты что, всерьёз воспринимаешь этот ваш «брак»? Арчи, я из тебя выбью всю дурь. Ты у меня станешь менталистом. Эталонным, как выражается наш глубокоуважаемый живоглот. Будешь работать на благо Ойкумены, получать хорошие бабки и жить на широкую ногу. Но всё это возможно лишь в одном случае: ты скидываешь с себя эту аборигенскую муть, смываешь свою шкурку, вынимаешь глазки и встречаешь дивный новый день. Девчонка уже не твоя печаль. Ты, кажется, выпить хотел? Ну мы пришли.

Артур молча сел за первый попавшийся столик и, пока Эдер изучал меню, предавался безрадостным мыслям. Если Айре права (а в том, что она права, Артур Пейнз почти не сомневался), то скоро она перейдёт в заботливые руки медсестёр и Эдвина Вирса, за ней будут наблюдать, вести её беременность вплоть до отбытия во Внешний мир, и он, Пейнз, станет уже не нужен. Айре будет ждать скорого возвращения домой с железными доказательствами своей невиновности, он же... Он останется один на этой иссушённой земле, никому не нужный, никем не любимый, проклинаемый родными тех, кто погиб по его милости, и скованный присягой сильнее, чем любыми наручниками.

Эдер искоса посматривал на друга, но молчал. Острое желание залезть в мысли Артура и выяснить, отчего тот похож на привидение, Фрост кое-как подавил. И так всё ясно. Он вздохнул и пригубил ледяного пива. Не повезло мужику, не жизнь, а полоса неудач, и любовный фронт не стал исключением. Эдер искренне не понимал, как можно влюбиться в... он долго формулировал определение... в троглодитку, находящуюся на самом нижнем уровне развития? Да, она умеет говорить и в целом совсем не беспомощная дура, но... Эдер Фрост не был ксенофобом, он насмотрелся и на модификантов, и просто на людей с отклонениями в развитии (кое-кто причислял к ним и менталистов, кстати), но женщина ОТТУДА?.. Он сделал внушительный глоток. Как бы там ни было, Арчи нужно срочно приводить в норму. Если для этого нужно пиво — всегда пожалуйста.

Глава 42

На этот раз Рифус Гарт принял Дора и Альда безо всяких проволочек. Он долго и молча слушал сначала капитана, потом его зама, долго изучал что-то в планшете, а потом поднял на подчинённых светло-карие, изрезанные прожилками глаза.

— Что ж, я вижу, что вы проделали огромную работу. Не только вы лично, весь отдел. Я рад, что вы оба не стали кабинетными фиалками и помните, что такое настоящая работа. У меня один вопрос: анализы точны?

Дор аж растерялся, но Альд, как всегда с видом утомлённого принца крови сообщил:

— Так точно. Было взято несколько проб, результат однозначный: Айре беременна.

— Что ж, значит и этот миссионер на что-то сгодился. Небось и поза у него только миссионерская. Ч-чёрт, никак не избавлюсь от этого багажа... Хорошо, тогда второй вопрос: Айре точно знает, что ей предстоит вернуться в лес?

— Так точно, господин канцлер. — Эти расспросы казались Дору как минимум странными. — Вся эта катавасия была затеяна только для того, чтобы вернуть Айре во Внешний мир, беременной, для снятия проклятия, и в кратчайшие сроки, как вы и приказали.

— Хм. Сроки. Я даю вам пять месяцев, за это время вы должны полностью проработать и план доставки аборигенки в племя, и все непредвиденные ситуации вплоть до вооружённого противостояния с её сородичами. Ваше появление может их шокировать, не забывайте, они всего лишь дикари, за несколько поколений утратившие те немногие знания, что у них оставались. Кстати! В докладе Пейнза отражено, что Айре плела какую-то сеть из лиан?

— Так точно, — кивнул Дир, — девушка плела колыбельку. Ну как колыбельку... Миниатюрный гамачок с вплетёнными цветами, размером аккурат для новорождённого. Я лично видел эту штуку через перегородку.

— Гамачок... — Гарт встал и закурил. — И вы продолжаете меня уверять, что она ждёт возвращения в лес?

Дор и Альд переглянулись, причём капитан отметил тень задумчивости, промелькнувшую на точёном лице. Альд погладил запонку и как ни в чём ни бывало сообщил:

— В библиотеке довольно много информации о вымерших племенах дикарей. Я уверен, что колыбелька это некий оберег для будущего младенца, нечто вроде гарантии его успешного появления на свет. Уверяю вас, Айре ждёт своего возвращения домой не меньше нас с вами.

— Молитесь, чтоб вы были правы. — Лицо Гарта оставалось сумрачным. — Что по транспорту? Мне не очень нравится эта затея с катером, уж поверьте. Даже, я бы сказал, очень не нравится. Вам известно, что я проходил Грань по воде. Это смертельно опасный трюк. Даже если выживете сами, — он в упор посмотрел на Дора, — то девушку угробите уж точно. Вместе с будущим ребёнком.

— Катер рассчитан на погружение до полутора миль, с запасом кислорода на трое суток для четырёх человек...

— Уже интересно. Значит, наша психованная мадемуазель совместно с вашим бывшим корешем таки совершили невозможное.

На этих словах Альд едва заметно поморщился, но промолчал.

— Подводная лодка, значит... — Рифус Гарт со вздохом закурил. — Да ещё с двигателем на воде. И вы припрягли Институт. Блестяще, просто блестяще. А дикарку вы этим яйцеголовым не показывали, нет?

— Спецы из технологического подписывали красный гриф. В любом случае Лора Грис запатентует двигатель.

— И продаст патент вам, — жёстко продолжил Рифус Гарт, стряхивая пепел, — её контракт не закрыт, все разработки, полученные за это время автоматически принадлежат Отделу. Лора Грис не должна забывать, что именно вы вытащили её из «семицветика».

— Виноват, господин канцлер, — откашлялся Альд, — но разработка двигателя не входила в контракт Лоры. Это её личная инициатива, и мы не можем заставить её передать патент.

— Вы, и не можете? — Гарт рассмеялся заместителю командира в лицо. — Не давайте мне повода усомниться в вас, лейтенант Дир. Равно как и в вас, — он перевёл взгляд на Дора, — почему я не вижу в рапорте финальной точки, этого проклятущего озера?

— Потому что такой цели нет, — ответил капитан, изо всех сил пытаясь сдержаться и не почесать шрамы, — мы с лейтенантами Кайтом и Ледсом привезём Айре к стойбищу. Она прибудет живая и беременная, этого должно хватить, чтобы её соплеменники поверили, будто озеро отпустило её. Мы не выясняли координат Красного озера, так как нам туда не надо.

— Вот, значит, как... — Выражение лица канцлера не предвещало ничего хорошего. — Позвольте напомнить вам, уважаемый господин капитан, — сарказм из Гарта так и сочился, — что Красное озеро представляет интерес не только для суеверных туземцев, но и для нас. Любой новый объект во Внешнем мире должен быть досконально изучен, определена степень его опасности для людей, возможность получения артефактов, после чего он должен быть нанесён на карту. Вас тревожит судьба аборигенки, а должна тревожить судьба Ойкумены. У вас пять месяцев для выяснения координат озера. Свободны оба. — Он сел за стол и показательно углубился в документы, более не удостоив подчинённых даже взглядом.

Выйдя на свежий воздух Альд тоже с наслаждением закурил, затягиваясь глубоко и крепко, а потом бросил в пустоту:

— Она нас всех переиграла.

— Что? — не понял Дор.

— Девчонка. Виноват, господин капитан, я привык доверять своей интуиции, но из одних подозрений рапорт не составишь. И всё же я убеждён: Айре намерена остаться в Ойкумене, с мужем и ребёнком.

* * *

Сама Айре в пятый раз задумчиво переплетала колыбельку, украшая её всё новыми цветами, но глядя при этом в пол. От Артура не укрылась перемена настроения женщины. Он сел рядом и приобнял её.

— Что случилось, Айре? Я никогда не видел тебя такой грустной.

— Ты ведь не пойдёшь со мной, — тихо ответила она, ещё ниже опуская голову, — я знаю. Ты привязан к этому миру, я помню. — Она вздохнула и отложила плетение. — Почему я не могу остаться здесь, с тобой? Я никому не причиню зла. Я... я не хочу в лес. Если меня не убьёт Тарай, то убьёт Венц Окрил. Он знает, кто убил Савру. Если бы ты был со мной, ты бы наслал на них крыланов! А я... я пока не умею.

— Ты же хочешь отомстить за отца, — Артур бешено соображал, подбирая нужные слова и надеясь, что выглядит уверенно, — ты ведь хочешь опозорить Венца и стать шаманкой. Как ты сделаешь это, если останешься здесь?

— Венц Окрил не вечен, — фыркнула Айре, — Тарай тоже. Может быть, они уже умерли. А я хочу остаться с тобой.

— И жить в четырёх стенах? Айре, милая, тебе нельзя в наш мир...

— Тут мне хорошо. — Она подняла голову и посмотрела мужу прямо в глаза. — Тут есть ты. — Ладошка легла на пока ещё плоский живот. — И есть наш сын.

В это самое время Альд Дир находился в министерстве, а заменяющий его Сайрус был таким профаном в семейной жизни, что только и мог командовать Пейнзу, чтобы тот продолжал разговор, осторожно подводя Айре к неизбежности похода во Внешний мир.

Разум Артура был согласен с Холтом, но внутри у бывшего проповедника что-то шумно переворачивалось при каждом слове. Айре нежданно-негаданно распахнула настежь плотно закрытую дверцу его, Артура, надежд и желаний. Пусть маленькая дикарка и видела в нём могущественного шамана из мира духов, но она любила его, просто, искренне, как любят только очень чистые и неиспорченные души. И она хотела остаться с ним. Артур знал, что мечтам этим не суждено сбыться, и всё же надеялся провести с Айре чуть больше отведённого им судьбой времени.

Айре же, казалось, второй раз покорно приняла свою участь и предстоящую разлуку. Жизнь в очередной раз отбирала у неё любимого человека, но девушка сумела смириться с неизбежным. Она вернётся домой, поквитается со всеми, кто желал ей гибели, а её сын, когда вырастет, по праву займёт место шамана. И всё-таки, думала Айре, рассеянно поглаживая плети лиан, в мире духов совсем другие люди. И... совсем другие ощущения.

Альд, вернувшись в Отдел, первым делом сунулся к «гостевой». На Сайруса Холта надежды было мало, аналитик оперировал логикой, а не эмоциями, да и сам много раз выказывал неудовольствие своим назначением на роль наблюдателя. Он предпочёл бы сухие строчки докладов, разнообразные графики и диаграммы, количественные и процентные соотношения, но никак не просмотр сериала под названием «Дикарка из Внешнего мира обретает свою любовь». Поэтому Альд Дир не мешкал.

— Что у нас тут? — Он подкрался так неслышно, что Холт вздрогнул, а потом шёпотом выругался.

— Сами посмотрите.

Альд пожал плечами, отмотал запись на начало и внимательно выслушал диалог Айре и Артура, после чего с кривой улыбкой переключил монитор в режим слежения.

— Как скучно быть провидцем... Вот что, давайте, вытаскивайте сюда этого мозгляка, эта мелодрама начинает утомлять.

Когда Артур вышел, он первым делом столкнулся лоб в лоб с человеком, которого окружала почти физическая чёрная, с мерцающими сполохами аура, потрескивающая, словно от статического электричества, переливающаяся всеми оттенками тьмы. Сквозь эту призрачную вуаль он даже не сразу увидел лицо, а увидев, сделал рефлекторный шаг назад. Альд Дир своим присутствием вгонял менталиста в панику.

— Сделайте милость, не пучьте так глаза. Я вам ещё и слова не сказал, а вы уже в обмороке. Докладывайте лучше, как продвигается ваш контакт. Времени остаётся мало.

— Айре... — Пейнз опустил глаза. — Она хотела остаться здесь, но я её переубедил...

— Меньше эмоций, Пейнз. Меньше эмоций. Поверьте, всем будет лучше, если Айре вернётся во Внешний мир. Особенно самой Айре. Иначе... — Он замолчал выжидающе, и Артур волей-неволей посмотрел вербовщику в глаза. Виски начала стягивать уже знакомая ноющая боль.

— Это бесчеловечно... — прошептал Артур Пейнз, — просто бесчеловечно... Канцлер не мог отдать такой приказ...

— Мог и отдал. Поверьте, здешняя золотая клетка очень быстро станет для девушки могилой. Вам же советую оставлять эмоции, когда у вас задание.

— И стать таким, как вы? — вырвалось у Пейнза.

— Именно. — кивнул Альд и смерил собеседника изучающим взглядом. — Я, видите ли, в некотором роде эталон. Равняйтесь на меня, и вас ждёт блестящее будущее.

* * *

А в «Гипносе» тем временем бурлили нешуточные страсти. Слова Дора о Красном озере всколыхнули притихшую было гладь ежедневной рутины. Маршрут был уже рассчитан с погрешностью чуть менее двух десятых процента, все реперные точки расставлены, найден самый удобный выход на берег, откуда до стойбища племени оставалась пара часов ходу... и тут как гром с ясного неба прозвучал приказ канцлера найти Красное озеро и проложить к нему маршрут.

Алби нарезала круги по лаборатории, не понимая, чего именно ждёт от неё руководство. Что главнее? Сначала доставить Айре в племя, а потом искать озеро? Или загадочное озеро всё же в приоритете, а судьба дикарки за пределами Ойкумены уже никого не волнует? Гарт на звонок жены рявкнул раздражённо: «Ищите!» и более ничего; предстояло осторожно переориентировать Артура на расспросы о самом страшном табу для туземцев; а тут ещё Лора Грис куда-то запропала. И если в первые недели Алби даже выдохнула с облегчением, когда неформалка перестала появляться в её лаборатории, как призрачная тень, благо все расчёты уже были практически готовы, то теперь Алби-Мирр Гарт срочно понадобились золотые мозги Лоры. А Лора трубку не брала. Звонили и сама Алби, и Сая, девушка даже попросила Алана вытащить подругу на свет божий, но белобрысый уголовник только скривился и буркнул: «Я вам её сторожить не нанимался», после чего настал час Альда Дира.

Дир, по обыкновению по-птичьи склонив голову набок, выслушал Алби и нахмурился:

— Вам так позарез необходима помощь Лоры? Мне казалось, что вы рассчитали весь маршрут, и теперь дело за компьютерным моделированием и визуализациями Мэта. Чего вам не хватает?

Алби еле сдерживалась, чтобы не отвесить оплеуху заносчивому снобу, но стиснув зубы, прошипела, как кошка:

— Дор приказал смоделировать маршрут до стоянки племени, чтобы отвезти Айре к родным. Живую, здоровую, носящую под сердцем ребёнка. О путешествии к озеру речи уже не шло, вы же сами придумали этот спектакль с Пейнзом!

— Придумала мадам Стайн, а я лишь поддержал столь здравую мысль. Как и Холт, как и капитан, впрочем. Однако канцлер ясно дал понять, что озеро необходимо найти и картографировать. Я уверен, вы сможете залить в мозги Мэта нужную программу. Так я повторяю свой вопрос: вам так позарез нужна Лора Грис?

— А почему вы так рьяно охраняете её? У неё контракт, между прочим.

— У Лоры сейчас сильное обострение, острый психоз, и она может съехать с катушек, просто появившись в нашем здании снова. Я бы не рисковал её душевным здоровьем.

— Откуда вы знаете? — Алби догадывалась, что у Дира повсюду свои осведомители, и всё же не могла понять.

— На то я и агентурщик со стажем. Госпожа Мирр-Гарт, давайте не усложнять. Обострения шизофрении не сахар, а у вас уже довольно много данных по этому волшебному маршруту. Я вам не враг, госпожа Мирр-Гарт, и не собираюсь прятать от вас Лору по каким-то своим тайным соображениям. Просто поверьте: сейчас она неуправляема и опасно близка к окончательному безумию. Не стоит. Право, не стоит.

Алби молчала, поджав губы. В принципе, Дир был прав: ничего особо ценного Лора в проект уже не привнесла бы, но её леонардовское мышление могло помочь в поиске сути Красного озера. Лорины инсайты пугали, но они же помогали посмотреть на проблему под другим углом. Сакральный смысл озера лучше всех могла уловить только та, чей разум был свободен от предрассудков, а Алби очень хотела понять, что такое это Красное озеро, прежде чем направлять туда группу модификантов. Повторения ужасов приона ей совсем не хотелось. И всё же Дир был прав. На этот раз прав.

— Хорошо, раз вы так детально информированы о состоянии Лоры, дайте мне знать, когда она сможет выйти на работу. Или сами привезите её, мне без разницы. Но мне она нужна и усвойте это, будьте так любезны.

— Моё почтение, — Альд с издевательской улыбкой прикоснулся губами к напрягшимся пальчикам, кивнул Сае и вышел. Алби раздражённо стукнула по столу коммуникатором.

— Как этого мерзавца ещё земля носит... Сая, вытащи на завтра Мэта, попробуем подкрасться к этому озеру, пока нас не вышибли без выслуги и орденов.

* * *

— Давай оставим романтическую чепуху беллетристам, а сами всё же останемся учёными. — Пирс размешивал ложечкой сахар, с неудовольствием поглядывая на часы. Время близилось к вечеру, он заказал себе столик в «Саксофонах», рассчитывая отдохнуть от горячки последних дней, а тут как назло бывшая соратница, которой так просто не откажешь. Да и Пирс Трей имел докторскую степень по микробиологии. — Вода может окрашиваться по тысяче причин, о которых эти дикари, застрявшие в каменном веке, просто не подозревают. Для них красная вода это сама по себе причина считать озеро священным. Но не думаю, что анализ выявит что-то, чего мы пока не знаем.

— А прионы? — напомнила Алби.

— Прионы были известны задолго до войны, но тогда люди не смогли победить эту напасть. Давай-ка с холодной головой.

— Хорошо, — вздохнула Алби, — выкладывай свои тысячи причин. Даже если Мэт увидит озеро, он не сможет узнать, из чего оно состоит.

— Во-первых, — Пирс загнул палец, а потом пригубил обжигающий кофе, — цвет воды могут изменять микроводоросли типа Dunaliella salina, которые вырабатывают бета-каротин для защиты от ультрафиолета и большой солёности воды. А кроме них есть ещё Сhlorogloia purpurea, сине-зелёная водоросль, её молодые клетки образуют колонии в толще воды и тоже окрашивают её. И не забывай про Halobacterium cutirubrum, эти галобактерии не хуже первых двух выделяют бета-каротин, разумеется, если содержание соли в воде превышает морскую.

— Айре говорит, никто не возвращался с тех берегов... — задумчиво протянула Алби, — видимо, солёность там и впрямь запредельная...

— Кроме водорослей причина может быть и в другом. Например, микроорганизмы, питающиеся подземным грунтом, содержащим сульфаты, преобразуют их в сульфиты, те же, окисляясь, окрашивают воду в красный цвет. Ну и не стоит забывать о ионах железа. Я бы мог сказать тебе больше, но это надо пилить в библиотеку и поднимать архивные исследования, а я всё-таки тороплюсь...

— В библиотеку? — За спинами Алби и Пирса раздался знаковый невыносимый голос. Молодая женщина свирепо выдохнула, вцепившись в миниатюрную чашечку. Пирс же, увидев коллегу, решительно встал и сообщил:

— Алби, ей-богу, у меня стол заказан. Никуда твои водоросли за один вечер не убегут.

Дир дождался, пока Пирс Трей с возмущением захлопнет за собой обиженно зазвеневшую стеклянную дверь, и присел на его место. На лице у него снова нарисовалась так выбешивающая Алби улыбка.

— Если вам нужны сведения из библиотеки, то, думаю, могу вам помочь. Премиальный аккаунт открывает широкие возможности. Плюс полезные знакомства.

Алби несколько секунд смотрела в зелёные глаза рептилии, а потом неожиданно грустно сказала:

— Значит, она меня не послушалась... Что ж... Хорошо. — Заметив удивлённый взгляд Дира, онафыркнула: — Что? Думаете, только вы здесь кладезь информации и манипулятор всеми на свете? Но раз уж вы предлагаете помощь, буду признательна. Мне нужны сведения о водоёмах красного цвета из довоенных источников. Состав воды, присутствие бактерий, солёность, в общем, всё, что найдёте. Не думаю, что там красный гриф, так что скопируйте мне статьи с фотографиями.

— Ага. Понимаю. Гарт нам устроил выволочку из-за этой трясины, вот эхо долетело и до вас. Что ж, я всегда рад угодить красивой женщине. Проверьте вечером почту. — Он кивнул всё с той же улыбкой и вышел, оставив Алби допивать кофе в одиночестве. Но она была этому только рада.

* * *

— Ну почему вы опять приходите под закрытие! — Несчастный библиотекарь уже ненавидел всей душой этого самовлюблённого хлыща. — Да ещё запрашиваете столько материалов!

— Вам что, оповещение не пришло? — удивился Альд. — Я отправил запрос по всей форме, заранее, чем вы недовольны? Выдайте карточки и пейте чай дальше.

— Мы закрываемся через полчаса! — Мелт Лойд с несчастным видом подвинул Диру контейнер с картами памяти. — Что за срочность, неужели нельзя прийти завтра утром и спокойно провести тут хоть весь день?

— Милейший, — Альд сграбастал свою добычу, — вы задаёте опасные вопросы опасному человеку. Я просижу здесь столько, сколько надо. — И он направился к дальнему столу у окна. Библиотекарь провожал его испепеляющим взглядом, но лишь до первого оборота головы.

— Что на этот раз? — раздался над ухом Альда знакомый голос. Эмма стояла около стола и с любопытством смотрела то в монитор, то на человека за столом. Мелт на своём месте замер в почтительном благоговении, но Эмма Лайсер даже не повернула головы в его сторону. Её внимание было приковано к посетителю.

— Как видишь, ma chérie, ищу разные красные озёра, речки и водопады. С химическим составом воды.

— Я просмотрела историю твоих запросов. Вы все там буйнопомешанные? Зачем тебе красная вода?

— Исследовательский чудит, но сидеть и просеивать тонны информации в поисках самородка не хочет. Им подавай всё и сразу. А я здесь уже пообвыкся, и мне не трудно. К тому же... — Он бросил взгляд на женщину. — Я люблю красный цвет.

Эмма вспыхнула.

— Выбирай выражения.

— Я про озёра, ma chérie. Но если тебе некуда спешить...

— Мой рабочий день закончен. А бедный Мелт из-за тебя опять вынужден сидеть здесь сверхурочно.

— Вот и волшебно, благодаря мне он получит компенсацию. Так что все в плюсе. Ну так что?

— Я хочу посмотреть, что ты там ищешь. Мне просто интересно, что на ночь глядя может искать главное пугало из Красного отдела.

Альд притащил ещё один стул под изумлённым взглядом Мелта, помог Эмме сесть и запустил первую карту.

— Какое чудо... — Эмма завороженно рассматривала красоты озера Хиллер, любуясь нежно-розовым цветом воды. — Поверить не могу, что это всё было... здесь, у нас, не где-то там, за океанами, а прямо у нас, тут...

— Люди редко ценят то, что имеют, и это справедливо во все времена. — Альд смотрел не в монитор. — А сейчас особенно важно ценить то, что есть.

Она подняла голову.

— Тебя в Отделе выучили так обтекаемо выражаться? Или снова ваша хвалёная секретность?

— Не без этого. Я сказал, что хотел. А вот, посмотри, целая россыпь розовых озёр, и все были на нашем континенте. — Он сменил карту, и на мониторе высветилось фото сотни маленьких озёр, запечатлённых с самолёта. Каждое озеро имело свой, неповторимый оттенок и почти все были идеально круглыми.

— Нашему миру не хватает не технологий и сублимата. Ему не хватает красоты.

Глава 43

Эмма задумчиво откинулась на спинку стула, устав от долгого разглядывания розовых и красных озёр, рек с прозрачной алой водой и дном, покрытым лентами водорослей, изумительно красивого кровавого водопада, обрушивающегося с высоты величественных ледяных глыб Антарктиды; впечатлений было так много, что она зажмурилась. Несколько минут она сидела молча, а потом повернулась к Диру.

— Но ведь для чего-то вам нужна эта красная вода. У неё целебные свойства? Или что-нибудь ещё? Наукой ради науки у нас занимается Институт. А вы практики, вам нужна польза. Так что же ты ищешь?

Дир молча смотрел на женщину, которая только что чуть ли не дословно процитировала девиз бригады, сама того не ведая; которая была умнее и наблюдательнее половины Отдела и которая сейчас ждала ответа. Он разрывался между желанием рассказать ей всё и служебной тайной. Победила служба. Но Эмма, всё так же задумчиво глядя на него из-под опущенных ресниц, протянула с некоторым сомнением:

— Ты ничего не рассказываешь о своей работе, и по твоим запросам понять что-либо решительно невозможно. Но... Я ведь тоже не простушка из Западного квартала. Я директор Государственной библиотеки, и ты сам признавал наличие у меня ума. Твоё дело выходит за пределы Ойкумены, не так ли?

Дир напрягся. Разговор начал сворачивать на очень скользкую тропку. Эмма молча ждала ответа, и Альд с тоской вздохнул.

— Эмма, дело на контроле у канцлера. Я не имею права погружать тебя в него. За это я вылечу с должности с волчьим билетом. Я не могу раскидываться красными грифами, о любом неразглашении капитан и канцлер узнают в ту же минуту. И запросят обоснования. А мне нечем обосновать, кроме твоей наблюдательности. Но ты права. Дело действительно вышло за границы Ойкумены. Это всё, что я могу тебе сказать. Я и так... сказал слишком много.

Воцарилась тишина. Эмма смотрела на экран и что-то напряжённо обдумывала, а Дир смотрел на неё и тоже молчал. Он уже перешёл рубеж, он лучше многих знал, что отношения, построенные на скрытности, ничем хорошим не кончатся, а в его случае лучше было бы вообще ничего не начинать. Лейтенант Альд Дир не мог позволить себе даже намёка на чувства. Слишком хорошо его выучила жизнь.

Эмма тряхнула головой и повернулась к собеседнику.

— Я могла бы помочь. Ты же помнишь...

— Помню. И в очередной раз прошу тебя не лезть в мои служебные дела. Это не от недоверия, Эмма. Это от страха за твою жизнь.

— Да что у вас там происходит? Или ты думаешь, что я не знаю первый параграф? Я не из болтливых, Альд. Но я могла бы надавить на Институт...

— И с чем ты к ним пожалуешь? Господа профессура, мне в библиотеке остро не хватает материалов по красной воде? Má chérie, такие запросы вызывают подозрение.

— Если их делаете вы. А я пополняю фонды в соответствии с ревизией. И как назло, статей по микрофлоре водоёмов у меня до обидного мало, да ещё один не в меру ретивый служащий нечаянно стёр все записи по изменению цвета воды. И что мне делать, как не просить помощи у коллег из Института?

— Мне нравится ход твоих мыслей. — Альд смотрел на неё без улыбки. — Если дело выгорит, с меня причитается. Всё, что захочешь, в пределах разумного.

— В мэрию я тебя не потащу, — фыркнула Эмма, но в глазах у неё загорелся особый огонёк, — но как минимум ужин в «Тасмановом море» и ночную прогулку вдоль каньона ты вполне потянешь. Кстати, ты догадываешься, что уже завтра по библиотеке поползут очередные сплетни?

— Вряд ли тебя это сильно тревожит.

— Уже нет. — Она встала и достала из сумочки телефон. — Я позвоню в Институт. Не люблю откладывать на завтра.

— Разумно, — кивнул Дир и тоже вынул коммуникатор, — мне тоже надо сделать пару звонков.

Эмма отошла к соседнему столу и прижала телефон к уху. Альд усмехнулся, набрал на своём пару команд и тоже сделал вид, что звонит. Программа прослушки телефона мадам Лайсер была активирована.

«... — Феликс, это не просто срочно, а очень срочно! Этот идиот стёр целый блок по биосфере водоёмов! А мне, как назло, именно сегодня пришёл запрос из „Аквариуса“ по изменению цвета воды! Феликс, я бы не звонила в такой час!.. Что? Как приятно работать с профессионалами!.. Да, жду, я ещё на работе... Спасибо тебе, ты меня очень выручил... »

«Как же тебе не терпится показать свою нужность... Свою незаменимость... Эмма, Эмма, знала бы ты, в какое паучье гнездо ты так бестрепетно входишь... Хотя... Ради такой задницы я прощу тебе даже твоё неуёмное женское любопытство. Хм... я ведь сегодня никуда не тороплюсь?.. »

* * *

Мэт вошёл в лабораторию и начал хмуро, не поднимая глаз, развязывать шнурки и переобуваться в мягкие тапочки. Алби бросила на него один-единственный взгляд и со вздохом углубилась в программу. Вихрастый математик даже не думал скрывать, как его бесят внеочередные вызовы в здание под шпилем. Но сегодня Алби Мирр-Гарт не желала вступать с ним в бессмысленную перепалку. Главное, что Мэт никогда не срывал погружений (не считая одного давнего случая), а его моральные дилеммы Алби не волновали. Она приказала Сае выбрить Мэту виски, а сама в последний раз проверяла программу. Хоть ненамного, но они должны были приблизиться к Красному озеру.

— Я сегодня утром видел Дира. — Мэт сидел очень прямо, чуть заметно морщась от жужжания триммера. — Он шёл с женщиной. Красивой. И очень оживлённо с ней болтал.

— Значит, нашёл себе очередную игрушку, — пожала плечами Сая, — я ей даже сочувствовать не могу. Все они видят только роскошную обложку, всегда в идеальном костюме и булавкой в галстуке. А что там внутри, узнают слишком поздно. Тебе-то что? У него наверняка новый хищный план по вербовке, на чувства он не способен.

— Он ни разу не навестил маму... Даже не позвонил, ни разу, понимаете? Неужели ему настолько безразличен собственный сын?

— Ему всё безразлично. Не дёргайся! Опять криво выбрила, что ж такое... И хватит уже приносить сюда свои семейные драмы. У твоего брата есть мать и ты, он сыт, обут, одет и, надеюсь, здоров. Что ты ноешь?

— Почему ему хватает совести развлекаться с женщинами, когда есть дом, где его всегда ждут? Честно, я был резко против этих отношений, но потом... Мама так любит Альда-младшего. И до сих пор любит его отца. Неужели это можно просто отряхнуть с ног, как пыль? Это так... аморально.

— Запел тут о морали, теоретик... Повернись... Мэт, ты мне надоел. И не только мне. Со своим отцом ты тоже не горишь желанием общаться. Что до Дира...

Сая отошла на шаг и неприятно улыбнулась, обнажив зубы. Один зуб был чуть светлее, он не впитывал кофейный налёт и табачный дым.

— Ничего не замечаешь?

Мэт пригляделся.

— У вас имплант.

— Вот именно. А вставили мне его потому, что лейтенант Альд Дир выбил мне зуб, приложив мордой о край стола. Тогда я ещё была так глупа, что думала, будто мощи Отдела можно противостоять. Альд Дир выбил из меня всю дурь физическим путём. И ещё кое-что, но ты без этих нюансов проживёшь. Скажу лишь, что Альд Дир самый страшный человек, которого я когда-либо видела. Он безжалостен и упивается чужой болью. Он пытает для удовольствия, а не для признательных показаний. Не жалей, что он ушёл из вашей жизни. Никогда об этом не жалей.

— Но... — Глаза у Мэта были круглыми как плошки. — А как же капитан? Как он мог позволить ему такое?

— Мы были ещё не знакомы, он тогда вообще внештатником числился. Да и потом, когда Дор принёс присягу, что он мог? Сержантик без роду-без племени против второго человека в бригаде. А вот я простила. Простила Дира и продолжила жить. Теперь он при встрече целует мне руки и распахивает передо мной дверь.

— Но почему?! — Сказать, что Мэт был шокирован, значило сильно упростить. — Как вы могли простить его за... за такое? Его надо было судить.

— Вот теперь ты понял, что значит «незаменимость». — Сая фыркнула. — Там много нюансов, суть одна. Альд Дир абсолютно незаменим и может позволять себе любые выходки. Капитан прислушивается к нему. На его стороне опыт двадцати пяти лет службы. И полный спектр воздействия на человека. А вот я простила, да. Хотя это далось мне ценой ужасных ошибок и необдуманных поступков, едва не приведших к катастрофе. Я чуть не потеряла мужа по собственной глупости. Но... Если бы я не простила Альда, я так и осталась бы страдающей девчонкой, в сотый раз переливающей из пустого в порожнее и в итоге скатившейся в невроз. Прощение делает нас людьми, Мэт, а вовсе не разум, логика, умение писать стихи или понимать философию математики. Только простив Альда, я стала лучше и чище. И он это знает. И никогда не забудет.

— А я не могу простить ему страданий мамы.

— Придётся. Иначе вся ваша жизнь будет наполнена печалью о прошлом. Твой брат повзрослеет и тоже почувствует это. Дарите ему свою любовь, а не высматривайте в нём черты лейтенанта Дира. Дир не стоит ни одной пролитой о нём слезинки. Но даже он стоит того, чтобы получить прощение. Всё, готово. Теперь ложись, сегодня опять нахлебаешься.

Мэт покорно устроился на кушетке, прицепил датчики и вискам и отпил из дозатора тёплой невкусной воды. Веки его начали тяжелеть.

Алби отработанным движением запустила «сонный паралич», дождалась, пока Мэт полностью погрузится в стимулированный сон, и перевела взгляд на громадный экран. Пока он был чёрным, но графики показывали скорый отклик. И всё же Алби нервно сцепляла пальцы, косясь то на экран, то на спящего Мэта. «Слишком долго...» Она повернулась к Сае.

— Чересчур долгий отклик. Ты ничего не напутала с дозировкой?

— Нет, — покачала головой девушка, — ровно столько, сколько вы рассчитали в этот раз. Дозатор автоматический, он не ошибается.

— Тогда что такое? В этой фазе уже давно пора иметь картинку, а он дрыхнет и в ус не дует. Программа работает штатно, всё выверено до мелочей. Сая! О чём ты с ним говорила?

— О прощении. — Сая Стайн смотрела, как за прозрачной перегородкой мерно вздымается грудь Мэта. — Он не понял меня. Он слишком бесчувственен, чтобы уметь прощать. И слишком плохо знает людей, чтобы думать, будто они сами придут с повинной. Он забыл, зачем Альд вообще начал роман с его матерью. Он забыл свою самую чудовищную ошибку. Словами это не исправить.

— Он не был взвинчен? Я бы положила его в транс. Как бы твоя проповедь не сбила ему настрой.

— Он же в параличе.

— Человеческий мозг слишком хитрая штука, чтобы можно было с лёгкостью предсказать, что он выкинет в следующий раз. А уж мозг Харда... О, смотри, кажется началось.

На этот раз визуализация была не столь чёткой, но силуэт «Хобарда» легко считывался, даря надежду на успешное погружение. Картинка чуть задрожала и сместилась, одновременно уплывая вверх, так что скоро в самом углу экрана мелькнуло что-то красное.

— Увеличь! — Алби возбуждённо меняла частоту излучения. Сая осторожно поворачивала джойстик, краем глаза наблюдая, как изображение перемещается к центру экрана и становится немного чётче. Несколько секунд сон Мэта дрожал и колыхался, а потом картинка замерла. Внизу с писком возникли предполагаемые координаты, немного покрутились, как в игровых автоматах, и наконец мигнули и остановились, светясь зелёным.

Женщины приникли к экрану, пытаясь понять, что за тайны хранит Красное озеро, которое они наконец увидели.

Озеро было почти круглым и довольно большим, как прикинула Алби, не менее трёх миль в диаметре. Воды его были густого красного цвета, так похожего на кровь, что Алби невольно перевела дыхание. Но озеро было прозрачным, на дне угадывались очертания камней и каких-то веток; водная гладь неподвижно стояла, глядя красным глазом на вековые деревья. Алби немного покрутила картинку, пытаясь найти ручеек, питающий озеро, но его берега сплошным кольцом опоясывали водоём.

— Наверно, какие-то подземные реки? — Сая тоже пыталась отыскать речку или протоку, но без толку.

— Весь ужас Внешнего мира зарождается под землёй... — прошептала Алби, прижимая пальцы к вискам. — Пока я не выясню, что это за озеро и чем оно опасно, и речи быть не может о броске. Мне... хватило уже. Я никогда не забуду, как чуть не сошла с ума, пока Риф и Дирк мотались в лес за прионом. Я места себе не находила, металась как зверь в клетке, Пирс только и мог, что снабжать меня салфетками. Они шли в никуда, наощупь, понятия не имея, с какой заразой столкнутся. Больше я такого не допущу. Я не позволю Дору и ребятам лезть в пекло, не зная, что им грозит. Никто не сдвинется с места, пока мы не выясним, что же за дрянь поселилась в этих водах. Айре боится озера до спазмов в горле. А уж если боится она, плоть от плоти Внешнего мира, что говорить о нас.

— Но как мы это узнаем? — Сая недоумевающе посмотрела на начальницу и пошла выводить Мэта из сна. Через перегородку голос Алби звучал глухо, но различимо.

— Посмотрим, что прислал Дир. Та-ак... Ох. Почти всё сводится к тому, о чём говорил Трей. Микроорганизмы... микроорганизмы... язык сломаешь... Ох. Снова сульфиты, бета-каротин, железо... мог бы и не протирать свои брюки в читальном зале... ничего качественно нового. Или нет... Сая, как там Мэт, всё? Отправляй в лазарет и иди сюда, наш живодёр раскопал кое-что новое.

Новым оказался рачок, живущий в солёной воде, кровь его содержала гемоглобин, окрашивая рачка в кроваво-красный цвет. По сведениям из библиотеки, колонии рачков могли заполнять водоём и превращать прозрачную воду в красноватую. Но Сая, наморщив носик, отрицательно покачала головой.

— Вода как стекло, кристально чистая. Колонии рачков придали бы ей мутность. Хотя...

— Рачки микроскопические, на экране можно и не увидеть. Но я что-то тоже сомневаюсь. Похожие рачки усеивают солончак, делая его розоватым. Но одно несомненно: рачки ли, бактерии ли, все они живут в ультрасолёной воде. Наверно, это и есть причина, по которой из озера так никто и не вернулся. Окунувшись в соляной раствор, люди получали химические ожоги, с них слезала кожа. Я видела сталкеров, рискнувших идти через солончак. Их подошвы пузырились. А ведь там соль смешана с песком и панцирями этих крабиков-рачков.

— Что-то больно просто для Внешнего мира, — с сомнением пробормотала Сая, —там же куда ни плюнь, такая живность, что и в кошмарах не привидится. А что ещё пишет Альд?

— До войны было явление, известное как «красные приливы Флориды», не знаю, есть ли сейчас это место. Там красный цвет воде придавали цветущие водоросли, которые выделяли бреветоксин. Это очень опасный яд, он блокирует нервно-мышечную передачу. Смерть наступает из-за остановки дыхания. Почему-то мне кажется, что суть Красного озера именно в этом. Водоросли живут в солёной воде, но значительно менее солёной, чем если бы в дело вступали бактерии. Откуда в изолированном озере ультрасолевой раствор? А токсин вызывает вялый паралич, слюнотечение, сильный насморк... и в результате смерть. И вполне возможно, что некоторые даже успевали достичь стойбища, чтобы погибнуть в муках у всех на глазах. Да, что-то мне подсказывает, что мы на верном пути. Ах, была бы здесь Лора!

— Вы узнали, что с ней?

— Обострение. Причин Дир мне не назвал, но я уверена, он знает. Этот мерзавец знает всё обо всех, но карт своих никогда не выкладывает. А Лора сейчас могла бы помочь, я зашорена с этими микробами и водорослями и мне не хватает её умения видеть новые грани во всём. Я не хочу рисковать понапрасну, Сая. Я не хочу отправлять Айре и её охранников на погибель. Я хочу знать, чем им всем может грозить это чёртово озеро. И я узнаю.

* * *

— У нас ещё есть время. — Дор мрачно смотрел в окно, стоя спиной к Алби и жене. — В любом случае пробы воды мы заберём, это не обсуждается. Что бы там ни водилось в этих красных лужах, мы это выясним, а вот вы бросьте все силы на двойной маршрут. Я не знаю, как распорядится Гарт, куда в первую очередь мы должны завернуть: в племя или к озеру. Так что проработайте все варианты, итог мне на стол в тот же день. А контракт Лоры закройте. Она сделала всё, что могла.

— Но господин капитан... — начала Алби, но Дор оборвал её, так и не повернувшись:

— Закройте контракт, проведите по финансистам последний транш и оставьте женщину в покое. Пусть приходит в себя и забудет эти стены. Не удивлюсь, если обострение вызвано работой здесь. Не спорьте. Я более не намерен привлекать Лору Грис к нашим работам. Вам всё ясно?

Алби молчала. Спорить с Дором, когда он на взводе, гиблое дело, а Дор был на взводе. Чем ближе был беспрецедентный бросок к Красному озеру, тем капитан становился мрачнее. Он жестом отослал женщин и продолжил угрюмо рассматривать унылый пейзаж. Своими опасениями Дор Стайн не делился ни с кем. Он закрыл жалюзи и закурил. Он впервые в жизни допускал, что может нарушить приказ.

* * *

Рано утром отдалённое побережье, усыпанное галькой пополам с песком и обглоданными водой ветками, пережило невероятный наплыв гостей. Рифус Гарт и Алби наверняка узнали бы это место, но их среди разномастной толпы не было. На берегу стояли Айден Куртис и начальник транспортного отдела, белобрысый парень, с виду завсегдатай полицейских участков, несколько мужчин, похожих на инженеров, а так же трое модификантов, один из которых щеголял жёлтыми рубцами на лысой голове. Все они внимательно смотрели на воду, где покачивался чёрный катер странно округлых форм. Больше всего он походил на всплывшую акулу. На его борту красовалась надпись «Амфибион». Айден Куртис воодушевлённо рассказывал капитану и Сиду с Нортом о возможностях катера.

— Двигатель мощностью двести шестьдесят лошадиных сил. На воде судно развивает скорость до пятидесяти узлов, под водой до двадцати пяти. Может на полной скорости входить в воду и выпрыгивать из неё на одиннадцать футов, крутиться в воздухе, подражая дельфинам. Двигатель работает на воде и не выключается даже на погружениях свыше восьми футов. На «плавнике» расположен перископ, а в «пасти» иллюминатор, выполненный из сверхпрочного тонированного стекла. Поистине это чудо-машина.

За всем этим издали наблюдали пассажиры неприметного серого седана. Мужчина за рулём зевал и курил, женщина же вцепилась в подлокотники, косясь на побережье из-под встрёпанных прядей. Костяшки её пальцев были белыми от напряжения. Наконец мужчине это надоело. Он выбросил окурок в окно и поинтересовался:

— Так и будешь сидеть, как ворона на ветке?

— Я туда не пойду, — хрипло ответила Лора и мелко затряслась. Дир недовольно повысил голос.

— Я же сказал, это мурло к тебе не подойдёт. Ты просила меня о защите, я тебе её предоставил. Алану Флинну поставили на вид, и любой его косяк автоматически приводит его в карцер. Хватит дурить, выходи и прими работу. Твой контракт завершён, остался транш по работе над мотором. Иди, получи свои деньги и проваливай. Стайн приказал больше тебя не привлекать. И на сей раз я ему верю.

— Пойдёмте со мной, — прошептала Лора, низко опустив голову, — я не хочу одна.

Дир фыркнул и вышел из машины. Пару минут подождав, он постучал ногтями по стеклу.

— Шевелись.

Она вышла из машины и, ссутулившись, побрела за Диром. В голове Лоры галдели голоса, чем ближе становился берег, тем она неосознанно замедляла шаг, а не дойдя до толпы пары шагов, остановилась. Альд покосился и тоже замер, оглядывая собравшихся, и задержал взгляд на Алане Флинне. Белобрысый механик пробормотал про себя ругательство и отошёл от катера. В глазах Лоры, скрытых линзами, он ничего не мог прочесть, но был уверен, что под этим взглядом ржавеет металл. Он отошёл ещё дальше, уселся на добела отполированную волнами корягу и уставился на морскую гладь. Больше в своей жизни Мозг никогда не видел Лору Грис.

Глава 44

Лора молча подошла к катеру под настороженными взглядами особистов и инженеров Института. Мозг так и сидел поодаль на коряге и упорно таращился вдаль. Бионический катер-акула покачивался на воде, горделиво подставляя бока ветру и солнцу. Лора потрогала блестящий «плавник» и с усилием открыла крышку моторного отсека. Её глазам открылась её же схема, воплощённая в металле и пластике. Лора несколько минут рассматривала двигатель, а потом каркнула:

— Запустите.

Дор, до этого с усмешкой наблюдавший за встрёпанной неформалкой, согнал с лица улыбку, закрыл капот и нырнул внутрь катера. Перед тем, как захлопнуть дверцу, он крикнул остальным:

— Разгон, нырок, движение под водой на максимальной скорости пять минут, потом выход на поверхность с полным оборотом по оси. Айден, включите запись.

Он пригнул голову и вошёл в кабину. Изнутри «Амфибион» казался даже просторнее, чем можно было предположить, глядя на него с берега. Катер был рассчитан на пятерых человек, в нём был отсек для провизии, гальюн, специальная кнопка позволяла сдвигать пласты обшивки, и под ногами возникала морская бездна. Двигатель, гордость Лоры Грис, хранил ещё один секрет, так как Лора не могла не подколоть институтских спецов и не отчебучить какой-нибудь финт. На этот раз её сюрприз оказался полезным: водный двигатель при остановке мог работать в качестве опреснителя. Неудивительно, что все техники провожали Лору уважительными взглядами. Сама же Лора, оглядев толпу, демонстративно повернулась к Диру:

— Кроме моего движка, здесь всё слизано с довоенных технологий. Господи, ничего сами придумать не могут, а туда же: Институт, оплот знаний и достижений.

Дир фыркнул, что символизировало смех.

— Ты всерьёз думаешь, что до войны люди строили такое? Он выглядит как привет из будущего.

— И тем не менее, — нахохлилась Лора, — всё так и есть. Я читала о таких разработках, их было несколько, но бионическую модель признали самой удачной. Этот катер передрали с «Сибрэчер Икс», таких всего десять штук тогда построили. Они работали на бензине, там стоял роторно-поршневой двигатель с трёхгранным ротором в виде треугольника Рёло. Я немного усовершенствовала эту идею. Думаю, ваши коллеги оценят.

Лора не ошиблась. Дор, исследовав «Амфибион», разве что не щипал себя, чтобы удостовериться в том, что не спит. В плавник катера были встроены камера и навигатор, из систем безопасности Дор отметил аж три откачивающих насоса. В общем, решил он, на такой зверушке преодоление стоячего вала станет детской прогулкой.

Он сел на место пилота и осмотрелся. Управлять «Амфибионом» было не сложнее, чем «Орфом» и «Томагавком», а напольные иллюминаторы для нижнего обзора были весьма кстати при обнаружении каких-нибудь водоплавающих приветов Внешнего мира. Дор снова с восхищением оглядел кабину и завёл мотор.

«Амфибион» почти неслышно сорвался с места, оставляя за собой пенный след. Когда скорость достигла пятидесяти узлов, Дор заложил крутой вираж и на полном ходу ушёл под воду. Встретив сопротивление стихии, он сбавил скорость и полностью открыл шторки на всех иллюминаторах. Камера с плавника транслировала взбаламученную воду, шарахающихся прочь косяков мелкой рыбёшки и пузыристые завихрения. Пять минут Дор отрабатывал под водой резкие повороты, задний ход и остановку, потом снова прибавил скорость и пробкой вылетел на поверхность, крутанув джойстик так, что чуть было не вырвал его с корнем. «Амфибион», взлетев в воздух, совершил оборот вокруг себя наподобие дельфина и вызвал изумлённые возгласы с берега. Дор, рассекая воду, вернул катер в его родную стихию, заглушил двигатель и пару минут просто сидел, упиваясь почти забытым адреналиновым ражем. Лора Грис сполна отработала все деньги, обещанные ей Диром.

Он вылез из катера и подошёл к Лоре, которая по обыкновению вжала голову в плечи. Капитан был зримым напоминанием о «семицветике», а его чёрные глаза почти без белков пугали сильнее, чем самые замысловатые линзы.

— Мои поздравления, Лора. В этот раз ты превзошла себя. Я никогда в жизни не видел ничего подобного.

— Нашли мой подарок? — поинтересовалась женщина, схватившись за дракона в ухе.

— Конечно. Ты не устаёшь поражать меня, Лора Грис. Надеюсь, ты запатентовала свою идею.

— Меня ваш Дир за шиворот туда отволок, — сплюнула она, — если бы не опреснитель, я бы и чесаться не стала ради патента. Давайте ещё силу притяжения запатентуем.

— Что ж, я рад, что твоя последняя работа на нас оказалась такой удачной. Мы больше не будем тебя беспокоить, и тебе нечего опасаться. Я даю тебе слово, что с сегодняшнего дня ты полностью располагаешь собой и занимаешься любимым делом. Я рад был знакомству с тобой.

— Мне реверанс сделать? — спросила Лора. — Вы ж не думаете, что я начну любезничать в ответ?

— Если бы начала, я решил бы, что твоё обострение опасно затянулось. Альд, отвезите Лору, куда попросит, а потом зайдите ко мне. Надо обсудить пару моментов.

Дир кивнул, указал Лоре на автомобиль и крутанул на пальце брелок сигнализации. В это время «Амфибион» грузили на специальный прицеп, чтобы доставить в Отдел и уже там Норт и Сид вместе с Айденом Куртисом облазили его вдоль и поперёк. Мозг мрачно взирал на это, прилепившись к стене в ожидании, пока его не дёрнет начальство. Его мало заботило всеобщее восхищение катером, будь его воля, он сей же час отправился бы в «Сферического коня» и надрался там до потери пульса. Один.

* * *

Артур зашёл к Айре и приветливо улыбнулся:

— Я сейчас ходил в одно место, мне показали катер, на котором ты поплывёшь домой. Он плавает очень быстро и умеет нырять. Ты совсем скоро увидишь своё племя. — Он говорил, а сердце предательски сжималось. Но приказ капитана был предельно ясен: Артур Пейнз обязан всячески поддерживать желание Айре вернуться в лес. Что до его собственных желаний, они не интересовали ни одну живую душу в Ойкумене и за её пределами.

Айре погладила начинающий выпирать животик и вздохнула.

— Тебе совсем-совсем со мной нельзя?

— Нельзя. — Артур сел на траву и погладил девушку по волосам. — Я привязан к этому миру, я шаман Дора, мне нельзя отлучаться. Но я всегда буду помнить о тебе, Айре. Ты лучшее, что было в моей жизни.

Айре смотрела на него бездонными глазами, подозрительно влажными. Наконец она сорвала цветок с лианы и начала бездумно вертеть его между пальцев.

— Ты же шаман. Ты можешь переноситься в наш мир, хоть ненадолго. Ты же принёс кхоа.

— Я обязательно постараюсь навестить тебя, — Артур врал, но тёмная кожа скрывала пылающие щёки, — а сейчас... Посмотри на меня, Айре. Просто посмотри.

Он догадывался, что за эту выходку Эд с него шкуру сдерёт, а лейтенант Трей засадит в ту самую камеру, где на Артура обрушивались невидимые удары от переделанных в угоду Внешнему миру двоих киборгов. Но искушение было слишком велико.

Он взял лицо Айре в ладони и пристально всмотрелся в распахнутые глаза. Постепенно накатила боль, иглой прокалывающая виски и тем не менее манящая и сладкая. Он смотрел, перед ним всё плыло как в тумане, и вдруг ярчайшей вспышкой в голове Артура Пейнза полыхнула сверхновая. Он увидел. Услышал. Потрогал. Почувствовал. Всё вместе. Он читал мысли Айре, а она не дыша смотрела ему в глаза.

«Я не хочу туда. Я не хочу, если ты останешься здесь. Почему? Пожалуйста, попроси Дора! Он не такой, как Венц Окрил, он тебя не убьёт... может, он найдёт нового шамана... Я не хочу туда одна, на этом... катере... вдруг он кусается! Я... я же тебя люблю, а ты хочешь, чтобы я ушла...»

Артур резко, чересчур резко разорвал контакт и растянулся на траве, утирая вспотевший лоб. В висках часто-часто билась жилка, а затылок горел, словно от хорошего удара. Он сумел. Справился. Он стал настоящим менталистом. Только... какова цена.

— Я очень люблю тебя, Айре, — тихо сказал он, когда боль немного утихла, — я люблю тебя больше всех на свете. Но мы не можем изменить судьбу.

— Я знаю. — Айре легла рядом, поглаживая его по влажной щеке. — Я просто помечтала. Этого мне никто не запретит, ни Дор, ни Венц Окрил, ни Тарай.

Она снова погладила живот и застенчиво прошептала:

— У меня будет твой сын, и он станет самым сильным шаманом. Прилетай на него посмотреть.

* * *

Довольный испытаниями катера, Дор включил настенную панель, которая что-то еле слышно бубнила, но создавала впечатление, что у капитана есть ещё какая-то жизнь, кроме протирания штанов в осточертевшем кресле. Альд устроился у окна, тоже с улыбкой, которая была редкостью, если уж на то пошло. Сейчас Альд Дир улыбался искренне.

— Не машина, а фантастика. Лора что-то тарахтела о довоенных разработках, но что-то мне не верится. Как она в управлении?

— Это совершенство, Дир. Абсолютное, мне попросту не с чем сравнить. Я всегда думал, что круче моего «Томагавка» ничего нет, но я ошибался. И знаете, теперь я уверен, что вся операция пройдёт как задумано. «Амфибион» создан для переходов за Грань, даже если инженеры об этом и не догадывались.

— Да, это превосходно... — Внезапно Альд Дир умолк на полуслове и вперился в плазменную панель. Дор удивлённо проследил глазами. На экране симпатичная блондинка на фоне карты Ойкумены сообщала прогноз погоды. Но Альд остановившимся взглядом смотрел на бегущую строку. Капитан присмотрелся.

«... трагически погибшая сегодня утром. По предварительной версии кабина лифта не пришла, когда открылись двери, полиция работает на месте. Похороны директора Государственной библиотеки пройдут на Старом кладбище по желанию её родных. Прощание назначено на десять часов утра...»

Дор с приоткрытым ртом читал сухие строчки, а в голове у него творился форменный кавардак. Он внезапно вспомнил и неожиданно проснувшуюся в заместителе любовь к чтению, и странные экскурсии для Эммы Лайсер, и частые отлучки Дира по вечерам, что для такого трудоголика было необъяснимо. А вот теперь Дор понял и ошарашенно смотрел на алебастровую маску, в которую превратилось лицо Альда. Он молчал, просто молчал, но тишина эта грохотом обрушивалась на уши. Наконец Альд отлепился от оконной рамы.

— Виноват, — сухо бросил он, — вынужден просить вас дать разрешение мне присутствовать на похоронах. Это не займёт много времени.

— Господи, Дир... Это... это немыслимо, да как такое может быть? Лифт... Конечно, можете завтра не приходить на службу... возьмите отпуск... Я соболезную вам, я не знал, но... Теперь знаю.

— Благодарю. — Глаза Альда оставались сухими. — С вашего позволения, мне не нужен отпуск. Что мне в нём делать? Пить? Вспомнить, что я был наркоманом? Прыгнуть в каньон? Нет, господин капитан, работа лучшее лекарство. Особенно когда конец близок... Виноват, но я бы хотел откланяться. Хочу выйти на свежий воздух.

Дор машинально сделал приглашающий жест в сторону двери, а когда Альд вышел, рухнул в кресло и прижал пальцы к вискам. Это было немыслимо, но лейтенант Альд Дир только что потерял любимую женщину, а капитан и не догадывался, что Дир вообще способен на любовь. Но это бледное до серости лицо и остекленевшие глаза говорили за себя. Дор закурил и выключил плазму. К чёрту. Всё к чёрту.

* * *

Дир подъехал к величественным кованым воротам городского кладбища, несколько минут рассматривал причудливые металлические завитки, потом отогнал машину чуть в сторону, чтобы не привлекать внимания, заглушил мотор и пару минут молча курил, сидя за рулём. Почему-то он не мог заставить себя выйти и присоединиться к скорбной процессии. Альд видел катафалк и про себя отметил, что тело Эммы, против обыкновения, решили предать земле, а не отправить в алчущую пасть крематория. Про такие похороны он лишь читал в книгах, они были редкостью, и на кладбище было всего несколько сотен надгробий против громадной, усыпанной цветами стены колумбария. Альд докурил, всмотрелся в толпу людей за воротами и увидел, что могильщики вытащили из катафалка гроб. Перед глазами Дира сверкнула вспышка, и он торопливо выскочил из машины, чересчур громко хлопнув дверью. Время, словно замеревшее, пока он курил, внезапно понеслось вскачь.

Простой гроб из отделанной под дерево металлокерамики медленно погружался в глубокую яму, удаляясь от Альда, и он только молча смотрел, как от него навсегда уходит в небытие Эмма Лайсер, женщина, равной которой не было во всей Ойкумене, да и быть не могло. Он незаметно окинул взглядом людей, пришедших проводить Эмму в последний путь. Некоторых он знал лично, как начальника смены библиотеки, кого-то видел в новостях, часть людей была ему не знакома. Но всех их объединяло общее горе, эманации которого витали в воздухе настолько явственно, что даже абсолютно лишённый эмпатии Альд чувствовал их незримые прикосновения.

Он подошёл к могиле и медленно, словно во сне, положил на гроб несколько белых лилий — любимых цветов Эммы. Он никогда не дарил ей цветы при жизни и про лилии-то узнал случайно, краем уха услышав разговор служащих библиотеки. И сейчас на крышке гроба лежали его первые цветы для неё.

Он стоял у открытой могилы уже больше десяти минут, и никто из присутствующих не решался подойти и намекнуть, что он тут не один. Альда окутывало облако тёмной боли пополам с бессильным бешенством, и эти чёрные разряды видели все, как будто вокруг Альда Дира сгустилось всё статическое электричество мира. Время остановило свой ход, и Альд не знал, сколько минут... часов... лет он простоял так на краю пропасти. На грешную землю его вернул тихий голос:

— Вы знали Эмму?

Альд обернулся и встретился взглядом с пожилой парой: статным седым мужчиной с изборождённым морщинами лицом и невысокой пухленькой женщиной. Глаза у женщины покраснели от слёз, а губы очень заметно дрожали.

— Вы знали нашу девочку? — Женщина всхлипнула и промокнула глаза. Альд кивнул. — Самое страшное, — она замолчала на мгновение, — когда вот так... Родители не должны хоронить своих детей, это... неправильно...

Мужчина протянул Альду руку и сказал:

— Я Оскар Чейн, а это моя жена, Миранда. Мы родители Эммы.

— Рад знакомству, — Дир пожал руку, — хотя повод просто чудовищный. К сожалению, Эмма не успела меня вам представить.

— А вы... — Миранда Чейн непонимающе подняла глаза.

— Мы с вашей дочерью встречались, и я собирался сделать ей предложение. Но не успел. Я ничего не успел... — Последние слова Альд произнёс почти шёпотом. Миранда снова всхлипнула, и Оскар успокаивающе погладил её по плечу.

— Вы собирались жениться на Эмме? Это действительно так?

— Да. — По глазам Дира нельзя было прочесть ничего. — Увы. Я не успел ничего. И я никогда себе не прощу, что в то утро меня не было рядом.

— Но... Это же... такая... боже, это была такая ужасная случайность...

— Если бы я был с ней, я бы вошёл в лифт первым. И уж точно посмотрел бы под ноги перед этим. Но... Меня там не было.

— Как вас зовут? — Оскар пристально разглядывал несостоявшегося зятя.

— Альд Дир. — Альд тоже смотрел пожилому человеку в глаза. — Я не знаю, рассказывала ли вам Эмма обо мне. Мы познакомились не так давно, но я уже не мыслил своей жизни без вашей дочери.

— Вы тоже из библиотеки? — невпопад спросила Миранда, поминутно косясь на белоснежные лилии, рассыпанные по гробу.

— Нет, хотя познакомились мы именно там. Мне нужны были кое-какие материалы по работе, ну и слово за слово...

— И где же вы работаете? — полюбопытствовал Оскар Чейн.

Альд несколько секунд смотрел на отца Эммы, а потом тихо произнёс:

— Смените мне галстук.

Миранда на этих словах слегка стушевалась, но Оскар только досадливо поморщился:

— У нас нет этих предрассудков. Каждый занимается тем, чем должен. У Института просто фобия, которую длинные языки превращают в очередную страшилку. Я много лет отдал работе по связям с общественностью в южном филиале «Милз-тек», можете мне поверить, наслушался такого, что не каждый писатель выдумает.

— Понимаю. — Дир кивнул. — За время службы я сталкивался с самыми разными мнениями насчёт бригады. Что до меня, то я уже более десяти лет являюсь начальником отдела и два года с хвостиком — заместителем командира. Так что я не альфонс и не брачный аферист. Я не собирался сидеть у Эммы на шее. Наоборот, она могла с лёгкостью оставить работу, если бы захотела. Я обеспеченный человек.

— Эмма никогда не бросила бы работу, — шмыгнув носом, прошептала Миранда Чейн, — она была очень увлечена ей. Она всегда... была... такой независимой... самостоятельной... она сама пробилась наверх несмотря на скандалы с Роном...

Альд слушал молча, давая женщине возможность выплакаться и разделить своё горе с кем-то неравнодушным. Оскар только ободряюще гладил жену по плечу, пытаясь поддержать, хотя сам незаметно кусал губы. Дир ещё немного помолчал и сказал:

— Вы знаете, я уже не мальчик. Мне за сорок. И в этом возрасте спутницу жизни выбираешь не под буйством гормонов, а по настоящему влечению и пониманию. Эмма меня покорила своей увлеченностью работой, знанием дела и независимостью. Это та женщина, перед которой я преклонялся. Мы были ровней и понимали друг друга с полуслова. Я тоже немного трудоголик.

— Если бы она встретила вас раньше... — Миранда снова придала платочек к глазам. — Скольких бы ошибок можно было избежать... Этот её ужасный брак с Лайсером... какая мать останется равнодушной к страданиям дочери?

— Ну-ну, — Оскар сжал её локоть. — Не стоит загружать господина Дира этими старыми ненужными историями.

— Ничего страшного, — сказал Альд, — у всех есть прошлое и его не изменишь. А будущее... Сказать по правде, я не знаю, как я вернусь домой и как смогу выйти завтра на службу. Передо мной только мрак и темнота. Простите. Я отнял у вас столько времени, а вам ещё многие хотят выразить соболезнования.

— Вы ничего не отняли, — Миранда сглотнула и подняла на Альда глаза, — вы дали нам очень много... Теперь мы знаем, что последние дни Эммы были счастливыми...

— Возьмите, — Оскар протянул ему визитку, — я хоть и давно на заслуженном отдыхе, но мои контакты не изменились. Мы с Мирандой будем рады, если вы как-нибудь заедете в гости. Я вижу, что вы по-настоящему любили нашу дочь.

Дир спрятал визитку, понимая, что никогда не заедет к семье Чейн, и снова посмотрел на гроб во вспышках лилий. Даже отсюда он ощущал их дурманящий аромат и понял, что отныне больше не сможет смотреть на эти цветы, потому что они стали вестниками смерти, которую Альд видел сотни раз, но только сейчас она коснулась его по-настоящему. И это было так странно и непривычно, что он крепко зажмурил глаза, на мгновение утонув в чёрном круговороте нахлынувших образов и воспоминаний. Ещё одна ниточка, держащая Альда Дира на этой земле, оборвалась навсегда.

Разговаривая с Оскаром и Мирандой, Дир краем глаза наблюдал за невысокой брюнеткой с ярко-алыми губами, призывно выделяющимися на алебастровом лице. Брюнетка следила за ним из-под траурной вуали, скрывавшей глаза, но Альд видел, как слегка поворачивается её голова, стоит ему сделать шаг в сторону. Наконец, в очередной раз принеся свои глубочайшие соболезнования, он отошёл к соседнему надгробию и принялся ждать. Хищница в вуали была слишком им заинтересована, чтобы упустить такой шанс. Продлилось его одиночество и впрямь недолго.

— Хм, а я-то думала, что знаю всех наших селебрити. — Брюнетка подошла неслышно и теперь изучала Альда с головы до ног. Он обернулся.

— Я непубличный человек.

— А жаль. — Брюнетка откинула вуаль и вперилась ему в лицо изящно подведенными глазами, точно кошка, заметившая мышь. — Ваша фактура просто кричит о кинематографе.

— Я равнодушен к искусству. — Диром тоже смерил собеседницу скучающим взглядом. — И вы выбрали плохой повод длязнакомства.

— Ах... — Она прикоснулась платочком к сухим глазам. — Да... Такая потеря... И она была так молода...

— Что вам надо? — перебил Дир, которого эта дамочка все больше и больше раздражала фальшью и напускной скорбью, за которыми скрывалось совсем иное. Лет двадцати пяти, в лучшем случае, она старательно примеряла на себя образ роковой красотки, женщины-вамп, но стиль пожирательницы сердец совершенно не вязался с писклявым голосом и немного угловатой фигурой. — Если уж начистоту, то это вам следует посетить курсы актёрского мастерства. Вы отвратительно играете и уж точно не чувствуете потери.

— О! — Брюнетка вытаращилась на мгновение, а потом как ни в чём не бывало протянула руку в чёрной перчатке. — Простите, я не сообразила, что вы... что Эмма была вам не чужой. Меня зовут Лаура, Лаура Терренс. — Она выждала паузу, но ответа не дождалась.

— Я дочь министра культуры, — с нажимом проговорила она, — и я могла бы поспособствовать вам...

— Я непубличный человек, — повторил Альд Дир, — и ваша протекция мне не нужна. Я здесь, чтобы проводить в последний путь женщину, которую любил и которой не успел сделать предложение. Думаю, ваши намеки крайне неуместны.

— Вот как? — Лаура была неподдельно ошарашена и даже нервно поправила вуаль. — Надо же... Тогда неудивительно, что Эмма прятала вас от подруг. Хотя... я вас видела. На приёме...

— Да, я там был, — отрезал Дир, — по просьбе Эммы. И вы преувеличиваете насчёт подруг. У Эммы Лайсер не было подруг. Только завистницы. Типа вас.

— Ах, этот знакомый образ, — промурлыкала Лаура Терренс слегка закатив глаза, — сильной и независимой женщины... И всё же она боялась, что кто-нибудь из её знакомых положит на вас глаз, разве нет? Вас трудно не заметить. И вам удивительно идёт чёрный цвет, он оттеняет вашу бледность и делает образ поистине завершённым. Да, сцена и экран много потеряли.

— Мне в третий раз повторить, что я непубличный человек? — Нотки раздражения в голосе Альда звучали всё сильнее. — И я прошу вас поискать другого собеседника. Мне жаль, что я вынужден говорить это вам в лицо.

— Я так бестактна. — Лаура вздохнула с покаянным видом. — Всегда что-нибудь ляпну не подумав. Простите меня. Возможно, эту неловкость загладит ужин? Сегодня вечером в «Тасмановом море» прекрасная программа. Я думаю, нам обоим есть что вспомнить об Эмме.

— Вспоминать Эмму я буду один. — Раздражение в голосе Альда сменилось холодным бешенством. — А ваши заигрывания настолько убоги и неуместны, что мне остаётся посочувствовать вашему отцу. Для дочери министра культуры вы на удивление вульгарны.

Лаура аж задохнулась от этих слов, а потом прошипела:

— Да, вы явно не из мира искусства, раз позволяете себе такие выходки да ещё на похоронах. Даже не знаю, где вас Эмма подцепила, видимо, польстилась на обёртку.

Вместо ответа Дир вынул удостоверение и ткнул Лауре под нос. Она пробежалась взглядом по строчкам и фыркнула:

— Вы решили меня разыграть? Эмма, конечно, была редкостной стервой, но мараться об особиста не стала бы даже она.

— Выходит, стала. — Альд убрал удостоверение.— Думаю, вам тоже не стоит мараться об особиста, тем более в моём звании. Не советую вам мне надоедать. Я человек злопамятный. А если вы думали, что сможете заполучить любовника Эммы на её собственных похоронах, то мне с вами не о чем говорить.— С этими словами Альд направился к воротам кладбища, как ему в спину прилетело ядовитое:

— Поговаривали, ваша невеста любила рискованные развлечения.

— Поговаривали, — Альд развернулся и подошёл к Лауре вплотную, заставив женщину нервно отступить. Вместо дрожи желания Лауру почему-то начал бить странный озноб, а под взглядом змеиных глаз хотелось съёжиться и стать незаметнее, — поговаривали, что один лейтенант из Красного запытал подозреваемого до смерти.

— Ч-что?

— Ещё одна реплика в подобном ключе, и я вас убью, — прошептал Альд.

— Вы мне угрожаете? — У Лауры даже голос пропал на мгновение, а глаза напоминали две плошки. Женщина ловила ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и алые губы скривились в уродливой гримасе.

— Да. — И Альд Дир быстрым шагом направился к выходу, ни разу не обернувшись.

Глава 45

— Зачем вы вернулись? — Дор изумлённо смотрел на мрачного заместителя. Альд Дир, сколько бы ни напускал на себя вид скучающего сноба, обмануть капитана больше не мог. На самом дне бледно-зелёных глаз навек застыло мертвенное марево, отчего казалось, что Дир надел контактные линзы. — И... как всё прошло?

— Эталонно. — Слова Альда сочились горькой иронией. — А я так просто превзошёл сам себя. Рыцарь печального образа в сверкающих доспехах и букетом белых лилий. Неотразим. Как всё прошло?.. Выслушивал, приносил соболезнования, врал в глаза её родным...

— А теперь врёте мне, — заметил Дор, — будьте честным хотя бы здесь. Вы потеряли любимую женщину, а пытаетесь храбриться и делать вид, что у вас машина сломалась.

— Мне надо было просто молча поклониться её родителям и уйти в закат, оставив эту высококультурную свору скорбеть и произносить лживые речи, полные пафоса и лицемерия. Я не знаю, зачем я вообще сказал там хоть слово.

— Я продолжаю настаивать, что вам нужен отпуск.

— Мне ничего не нужно, господин капитан. И прежде всего мне не нужно было заводить заведомо обречённые отношения. Тридцать лет назад я не мог понять, почему судьба отобрала у меня мать, отца и брата. Там, на кладбище, я не мог понять, почему судьба отобрала у меня женщину, с которой я мог бы быть счастлив. Но... Я обвенчан со службой, господин капитан, а она дама ревнивая. Моя жизнь принадлежит Отделу. Другой у меня нет и не будет. Я хотел переиграть Судьбу, изменить то, что изменить не в силах. И поплатился за это. А теперь предлагаю вам перейти к более насущным вопросам. Я и так уже насотрясал воздух на год вперёд.

— Насущная проблема у нас всего одна. — Дор откинулся в кресле, пытаясь выгнать из памяти бесконечно вспыхивающие образы: два автомобиля, сплетённые в смертельном объятии, Сая в окровавленном жакете и волна огня, охватившая Альда, когда тот, наплевав на главный инстинкт, вытаскивал полубесчувственную девушку из тисков салона. А если бы Сая умерла?.. А если бы... Дор тряхнул головой и свирепо выдохнул. Альд Дир уже один раз переиграл Судьбу, и она этого не забыла.

— Какая? — Дир снова устроился у окна, рассматривая вымороченный пейзаж. В душе у него была такая же пустошь, даже не темнота, а именно пустошь, серая, безжизненная, с растрескавшейся землёй и пыльными суховеями.

— Алби.

— Опять. — Он повернулся к командиру. — Госпожа Мирр-Гарт в последнее время только и делает, что истерит или предаётся самобичеванию. Это начинает утомлять. И что на этот раз?

— Она вбила себе в голову, что ей необходимо узнать природу озера, прежде чем мы выдвинемся наружу. Это очередная блажь, она пыталась мне доказать, что мы подвергаем себя опасности... господи, это Внешний мир, естественно, мы подвергаем себя опасности. По-другому и быть не может. Она напомнила мне про прион и про Дирка, забыв уточнить, что Дирк погиб не из-за этой дряни, а от укуса тритона. Но она может так прожужжать уши канцлеру, что он и впрямь отложит вылазку, а время не ждёт.

— Я поговорю с ней. — ровным голосом сообщил Альд Дир. — Простите, но вас она до сих пор периодически воспринимает как бывшего испытуемого и вообще приятеля по Институту. Меня же она боится. Как и все остальные, кроме вас и Рифуса Гарта. Позвольте мне побеседовать с ней в приватном порядке.

— Только не перегните палку.

— Один раз я уже перегнул. Не беспокойтесь. Алби Мирр-Гарт всего лишь хорошенькая женщина с острым умом, но довольно внушаема. Любая сильная рука выведет её на нужную дорогу. Мне не тягаться с Гартом, но меня она послушается. У неё не будет выбора.

Через полчаса панель интеркома замигала зелёным и Дор услышал голос жены.

— Господин капитан?

— Сая. — Да что. Опять. Случилось. Бредом ревности Сая Стайн вроде бы перестала страдать, но напрямую обращалась редко, Дору пальцев руки хватало перечислить эти моменты.

— Я могу зайти? У вас есть минутка?

— Сая, я один, можешь не выкать. Заходи, конечно, всё равно у меня ничего срочного. А у тебя что случилось?

— Да ничего, — рассмеялась девушка, — просто хочу поболтать. Я соскучилась.

Она вошла в кабинет, скинула опостылевшие туфли на каблуках и с ногами забралась на широкий подоконник, около которого недавно стоял Дир и что-то цедил про Судьбу. Дор заинтересованно повернулся.

— Ну так что?

— Мне заняться нечем, вот и пришла, — призналась Сая, — сейчас заходил Альд и уволок госпожу Мирр-Гарт на какой-то разговор. Злющий был, у-у-у-у! Я его таким давно не видела, так рявкнул, что мы обе едва чувств не лишились. Знаешь, у меня ощущение, что чем ближе к концу, тем все быстрее и качественнее сходят с ума. Что Альд, что госпожа Мирр-Гарт... Лора вот запропала... а ещё Мэт, вот глаза б мои на него не глядели.

Дор слегка закатил глаза. Мэт Хард был головной болью «Гипноса» ровно с того момента, как его мать поняла, что ждёт ребёнка. После этого деревянного математического философа как подменили и он стал апологетом семейной жизни. На работе это не отражалось... почти.

— Что он учудил?

— Да в лазарете он, — раздражённо ответила Сая и переменила ногу, — дрыхнет после погружения. Дор, он всех нас уже достал со своим демонстративным искуплением. Ну сколько можно! Мы, видите ли, работаем ради званий. Да выкинь госпожа Мирр-Гарт его из проекта, и что? Много он заработает на своей кафедре? Идиота кусок...

— После того, как мы вернём Айре в лес, я займусь этим. — Дор уже сто раз собирался устроить новый «смотр кандидатов», но всё что-то не складывалось, то одно, то другое, то «Истоки» эти... — Вам уже давно нужна свежая кровь. Хм. Дир докладывал, он провёл с парнем воспитательную беседу в своих лучших традициях, неужели даже его методов оказалось недостаточно?

— Не знаю. Вот, Дор, вы тут рассуждали, человек Айре или не человек. А я тебе скажу, что Айре человечнее Мэта Харда в тысячу раз. Да и вообще... Знаешь, мне кажется, канцлер неправ.

— В смысле? — Лёгкость, с которой его жена перескакивала с темы на тему, Дора немного обескураживала.

— Что «в смысле?» — Сая воинственно задрала носик. — Ты же сам говорил: уникальная возможность, другая цивилизация, другие социальные нормы, философия... Это же просто находка, ведь такого случая может больше никогда не представиться. А Гарт хочет сплавить Айре обратно в лес! Беременную! Вместо того, чтобы как можно больше узнать об этом племени, он отмахивается от Айре, будто она штырёк.

— Ну сама посуди, бельчонок, — Дор мысленно возблагодарил небо, что его жена всё-таки переборола бессмысленную ревность, — как её оставить здесь? Заточить в этой гостевой, где она сойдёт с ума через пару месяцев? Если мы покажем ей Ойкумену, последствия могут быть необратимыми, шок, ступор... Айре может даже потерять ребёнка. Мы её не социализируем, Сая, она плоть от плоти Внешнего мира и заслужила возвращение домой. Потоскует по Пейнзу, как потосковала по мне, а потом выйдет замуж за Тарая, доказав всем, что невиновна. Нет, Сая, у Айре есть дом, и он не в Ойкумене. Кстати, о доме. — Он активировал планшет и начал быстро что-то набирать, хмурясь и сосредоточенно покусывая губы.

* * *

Тем временем в транспортном отделе возник небольшой переполох. Пару часов назад из своего кабинета вышел Куртис, отдышался (как любому грузному человеку, ему с трудом давался подъём с кресла) и поманил Алана Флинна. Мозг уныло побрёл к начальнику, провожаемый настороженными взглядами сослуживцев. Работа над «Амфибионом» сделала Флинна фигурой небывалого масштаба, а умение подчинять себе любой автомобиль, не приближаясь к нему, и вовсе заставляло думать механиков, что белобрысого гопника тоже модифицировали неизвестным доселе способом.

— Здравия желаю, — Мозг пробубнил уставное приветствие и тоскливо уставился в стену. Куртис покачал головой и поправил очки.

— Сверху пришла доработка на «Амфибион» за подписью капитана. Вот, смотри. Необходимо обеспечить в салоне концентрацию кислорода в тридцать шесть процентов.

— А сейчас сколько? — Школьные знания Алана были отрывочны и бессистемны.

— Сейчас двадцать. Наш обычный воздух. Ты слушай внимательно, тебе это в одиночку делать, твоей подружке закрыли контракт. Вот задание, — Айден Куртис протянул Мозгу планшет, — покумекай, подумай, время есть, но немного.

— Зачем это надо? — Алан Флинн понятия не имел о том, кто именно поплывёт на катере-акуле.

— Ты вопросов-то не задавай, умник. Хочешь реабилитироваться за тот выговор? Я в саботаж не верю и в карцер тебя отправлять по желанию Дира не буду. Но и ты уж не кривись, а работай. Сделаешь то, что нужно капитану, я буду ходатайствовать об отмене взыскания. Тут тебе не сателлитские трущобы.

Мозг криво ухмыльнулся и начал читать убористые строчки задания. пару раз он почесал за ухом, размял припрятанную там сигарету, а потом оскалился щербатым ртом.

— Будет сделано, господин лейтенант.

Он вышел из кабинета и уселся прямо на пол около платформы с «Амфибионом». Достав свой телефон и положив его рядом с планшетом, Мозг начал быстро листать электронную почту. Пусть Лора навсегда ушла из его жизни, её наследство ещё долго позволяло Мозгу держаться на плаву. Её любимым развлечением было скинуть Алану какую-нибудь свою разработку, а потом наблюдать, как он с вытянувшимся лицом пытался разобраться в инженерном гении Лоры Грис. И сейчас Мозг судорожно искал одно из таких посланий, потому что слово «кислород» вдруг отозвалось в нём уханьем барабанных перепонок. Он вспомнил. А вспомнив, начал искать. «Может, я без тебя ничего и не стою. Но... спасибо тебе, Лора. Ещё раз».

— Портативная фитюлина. — Как ни старался Алан, а сателлитский жаргон пока ещё брал верх и над уставом, и над литературной речью. — Буквально можно поставить на стол. Никаких газовых баллонов, никакой пожароопасности, всё чин-чинарём, вот. — Он протянул Куртису схему. — Тут я нарисовал... — На экране высветилась слегка корявая картинка, на которой угадывались мембрана и вакуумный насос. — В общем, если сделать такую мембрану и загонять туда воздух, то при разнице давлений кислород будет выходить раньше азота и его концентрация будет больше. Эту штуку можно изнутри прикрепить к плавнику и провести канал для забора воздуха...

— Хм... — Айден Куртис сдвинул очки на нос и начал вдумчиво читать «пояснительную записку», которую Лора написала Алану, когда тот отчаялся понять принцип обогащения воздуха. Лора писала не в пример грамотнее. А Мозг зажмурился, вспоминая вечер, когда он ещё не догадывался, насколько сильно те посиделки изменят его жизнь.

* * *

— Ну чего тут непонятного? — Мозг с Лорой сидели на спинках лавочек в дальнем конце парка и пили пиво. Девушка в очередной раз переслала Алану «угадайку», но тот пока, кроме как в самых общих чертах, ни в чём не разобрался.

— Я в душе не секу, чё у тебя за мембраны и нахер оно надо. Это для астматиков, что ли?

— Для дебилов типа тебя, — парировала Лора, делая смачный глоток, — чтобы мозги прочищать. Этой шнягой в своё время интересовался Институт, но у них дальше рассуждений дело не идёт. Типа, мы и так дышим.

— Тогда зачем? — не унимался Алан.

— Чтобы извилины не застаивались. Я долго в потолок плевать не умею. Ну так что, объяснить тебе или всё-таки допетришь?

— Слышь! — завёлся Мозг. — Ты в несознанку-то не уходи, начала «а», давай и «б». Мне прям, блин, уже и самому интересно стало.

— Ха! — Лоре всегда нравилось выходить победительницей в этих научно-технических спорах. — Ну слушай... старший механик.

Она с громким скрежетом открыла ещё одну банку пива, устроилась поудобнее на жёсткой спинке, заправила за уши торчащие лохмы и начала рассказывать, периодически скалясь крупными жёлтыми зубами.

— В основе всего лежит принцип мембранного разделения газов. Мы подаём обычный воздух при обычном давлении на полимерную мембрану из высокомолекулярного материала. Толщина газоразделительного слоя одна десятая микрометра. Материал мембраны при высоком давлении адсорбирует молекулы газов, а при низком выделяет. И молекулы проникают в промежутки между полимерными цепочками. Пока понятно?

— Ну типа, — буркнул Мозг.

— Тогда дальше. — Лора в такие моменты ощущала небывалый душевный подъём. — Азот, из которого состоит большая часть воздуха, проникает через мембрану медленнее, чем кислород. Величина запаздывания азота зависит от разницы парциальных давлений на внешней и внутренней сторонах мембраны и скорости воздушного потока. На внутренней поверхности мембраны давление понижено до 560 миллиметров ртутного столба. При правильном соотношении концентрация азота и кислорода на выходе составляют шестьдесят девять и тридцать процентов соответственно. Скорость выхода кислорода три литра в минуту. А если добавить ещё ионизатор воздуха, ну обычный, который в каждой квартире стоит, то под действием ультрафиолета происходит эмиссия электронов с титанового наконечника. Электроны ионизируют молекулы кислорода и образуют ионы. Они заряжают пыль и грязь в виде мелкодисперсного аэрозоля, пыль оседает, и воздух мало того, что обогащается кислородом, но и становится просто чище. Усёк?

— Усёк... — Почему-то после объяснений Лоры у Мозга всегда был один вопрос: ну и где все эти штуки, почему не стоят ещё в каждом доме и в каждом автомобиле? Принцип Алан понял, но ответа на его вопрос всё равно не было.

— И всё это можно завернуть в маленькую коробочку! — вбила Лора последний гвоздь.

* * *

—... в маленькую коробочку... — Куртис тяжело вздохнул. — И что, хочешь сказать, ты сам это придумал за два часа?

— Никак нет. — Про Лору Алан врать не мог... ну... почти про всё. — Это разработка Лоры Грис, которую она мне подарила. Она любит такие фишки. Придумывает, потом ей надоедает, она сбагривает свои придумки мне, а сама заводится на что-нибудь другое. Там много всего...

— Контракт мадемуазель Грис закрыт приказом капитана. Что ж... Будем считать, что это придумал ты. Может, и премиальные тебе восстановим. Ты только не забывай, что у нас концентрация должна быть тридцать шесть процентов. Пересчитай пока, результаты мне на стол. Будем решать, как это изготовить за пару месяцев... И про материал поподробнее, что за полимер, где достать, есть в производстве или как... В общем, Алан, давай. Работай.

Когда Мозг ушёл, Айден Куртис вновь тяжело вздохнул и протёр очки. С каждым достижением Алана Флинна в транспортном отделе происходило медленное, но верное разделение работников на тех, кто с неприкрытым восхищением смотрел на плоскомордого уголовника, и тех, кто чёрной завистью завидовал невероятному взлёту примата с окраин. Куртиса беспокоило такое положение вещей, но до стычек пока не доходило. Хотя бригадир отдела автосервиса догадывался, кто выйдет победителем в этой схватке.

* * *

Время шло неумолимо, обретал свои последние штрихи «Амфибион», Дор подписал и завизировал у канцлера полностью разработанный протокол модификации «М++», доктор Ройс, не веря глазам своим, смотрел на первую порцию синтезированной «золотой крови», панацеи при переливаниях, а где-то в коридорах «гостевых» бесцельно шатался и не находил себе места Артур Пейнз. Беременность Айре проходила даже легче, чем у женщин Ойкумены, и всё равно Артур покрывался холодным потом при мысли, что женщине придётся пересечь Грань и войти под полог гибельных джунглей. Он боялся за неё и за ребёнка, он боялся, что придёт время, и Эд с кривой ухмылкой прикажет ему отрабатывать ментальные практики, а потом и считывать подозреваемых... копаться в мозгах сталкеров и вагантов и вытаскивать на свет божий их потаённые и несомненно преступные замыслы.

И только Альд Дир, казалось, не испытывал никакого волнения перед отправкой Айре во Внешний мир. Он в очередной раз расписался в приказе, назначающем его врио, пока капитан будет в отбытии, дежурно справлялся о самочувствии дикарки, так же дежурно выслушивал доклады агентов и, казалось, потерял интерес ко всему на свете. Фантастические фигуры «Сада земных наслаждений» теперь виделись ему не шедевром живописи восьмисотлетней давности и вершиной полёта мысли художника, а гримасой безумного гения, который в своих горячечных видениях предсказал существование Внешнего мира и его обитателей. «Что ж, мы это заслужили. И Внешний мир, и все ужасы, которые он порождает день за днём. В тот самый миг, когда мы забыли, что мы не венцы творения и цари природы, Судьба развернула нас лицом к лицу с мощью первозданного мира. Отними у нас наши технологии, наши лекарства, наш сублимат и нашу зависимость от современных устройств — что останется? Мы не протянем и месяца. Поправьте меня, если ошибаюсь... Айре и её сородичи имеют гораздо больше прав на эту планету, чем мы. Они хотя бы её не губят.»

Глава 46

— Прощайтесь. — Дор бросил быстрый взгляд на Артура и уткнувшуюся ему в грудь Айре. У туземки уже заметно округлился живот, тянуть было нельзя. Даже Дор Стайн понимал, что на более позднем сроке риск увеличивается на порядок. Внешний мир не прощал легкомыслия. Капитан отвернулся, переключив внимание на последние приготовления механиков во главе с Мозгом и заставив себя не думать о свистопляске последних месяцев.

А время словно с цепи сорвалось. Ещё недавно Дор маялся дурью, не зная, чем себя занять в ватном безмолвии, шатался по симулятору и выслушивал однообразные доклады, от которых сводило скулы. Но полтора месяца назад всё изменилось.

Канцлер вызвал его на разговор без пометки «срочно», но Дор хорошо знал, что Рифус Гарт никогда не ставит таких пометок. Любой его вызов автоматически имел красный гриф срочности.

— Чем порадуете? — Канцлер смотрел пристально и не мигая, но Дор уже привык. Он откашлялся и начал:

— К операции практически всё готово за исключением некоторых технических нюансов. Мой старший механик сейчас дорабатывает подачу газовой смеси, привычной для Айре, в «Амфибион». Протокол «М++» проходит согласование комиссии. «Гипнос» полностью разработал и утвердил маршрут до стойбища аборигенов и до Красного озера... Господин канцлер... — Дор замялся. — Какой маршрут у меня в приоритете?

Гар смерил его недовольным взглядом, закурил, а потом внезапно улыбнулся, обнажив пугающе белые зубы. Дор невольно сглотнул.

— Вот можете, когда хотите. Что ж, признаю, с пятимесячным сроком я погорячился. Вам хватит и полутора, если то, — он щёлкнул ногтем по планшету, — что вы здесь расписали, соответствует действительности. Что же до маршрута... — Он задумчиво обошёл стол, постучал пальцем по мраморному пресс-папье, изучил тлеющую сигарету и обернулся:

— Я хорошо знаю вас, капитан. Лучше, чем вы сами, уж поверьте. Я не хочу отдавать приказ, который подорвёт ваше доверие ко мне, тем более, что прецеденты были. — На этих словах Дор уставился в пол. Обвинить канцлера в государственной измене... да, были времена... и Дор только чудом не избежал ареста и ликвидации. — Так вот. Слушайте внимательно, это мой официальный приказ. В глаза смотреть! — Гарт слегка повысил голос, видя, что подчинённый опять начинает сваливаться в пустые воспоминания. — Первым делом избавитесь от женщины. Сдайте её в стойбище, хоть чучелом, хоть тушкой, с рук на руки Тараю, Венцу Окрилу, рыжему волку. Избавьтесь от этой обузы и выдвигайтесь к Красному озеру. Не мне вас учить, как отбирать пробы, возьмёте столько материала, сколько получится. Но никакого геройства, эта лужа не прион и Ойкумене не угрожает. И постарайтесь не привлекать к себе внимания. Кто знает, сколько туземцев бродит по этим берегам.

— Так точно, — Дор почему-то охрип, хотя Рифус Гарт не говорил ничего сверхъестественного. Просто на капитана внезапно, каменной глыбой на плечи легло понимание, что всё. Вся катавасия последних дней, недель и месяцев подошла к логической точке, к неизбежному броску во Внешний мир, броску, которым не мог похвастаться ни один модификант. Теперь оставалось только довести дело до конца.

— Через сорок пять дней я выведу «Амфибион» в море. — Дор держался очень прямо, а рубцы на затылке и спине горели огнём. — По нашим расчётам мы пробудем за Гранью около недели, я накидываю сверху три дня на форс-мажорные обстоятельства. Итого десять дней. Через пятьдесят пять дней я буду просить вашей аудиенции по итогам броска.

— Запомните одно, капитан. — Гарт, хоть и был на голову ниже, всегда ухитрялся смотреть на Дора Стайна сверху вниз. — Во Внешнем мире все расчёты идут лесом, как и все заранее заготовленные сценарии и приблуды. Лично я могу поверить только в ваше успешное преодоление Грани, потому что «Амфибион» превосходит всякое воображение, а уж мой катер оставляет далеко позади. Но потом... вы ничего не сможете предсказать. Вы даже не знаете, перенесёт ли Айре это путешествие или сойдёт с ума от переизбытка впечатлений. Не будьте слишком самоуверенны, капитан, вы лучше многих знаете, что судьба играет только краплёными картами. Готовьтесь к броску. Связь будете держать с Диром, он со мной, вплоть до пересечения границы доступных волн. А дальше... Хорошенько подготовьтесь. — Гарт подошёл почти вплотную. — И взвесьте риски. Ойкумене нужны вы и ваши люди. Ни на минуту об этом не забывайте. Вы свободны.

* * *

Всю дорогу до побережья Айре провела с закрытыми глазами, вцепившись Артуру в пальцы. Она снова облачилась в свой наряд из шкуры броненосца, который немного давил на выпуклый живот, и девушка болезненно морщилась. По сторонам смотреть она боялась, хотя водитель включил полную тонировку в соответствии с прямым приказом капитана. Айре сидела на странно упругом сидении из искусственной кожи, чувствуя её неживую прохладу. И всё вокруг было неживое, стылое, пахнущее остро и недобро. Бегающий дом издавал странные, рокочущие звуки, непохожие даже на рёв варанов, он чуть качался на бегу, и Айре стало подташнивать. Она судорожно вцепилась правой рукой в висящий на груди прозрачный амулет, помогающий дышать, прижала его к лицу и сделала пару глубоких вдохов. Дурнота отступила, но всё равно где-то глубоко внутри Айре бился, не давая прийти в себя, маленький скользкий спрут. Её тяготила поездка, и даже сидевший рядом Артур уже не казался всемогущим. Айре всхлипнула. Никогда в жизни она не могла даже мысли допустить, что не захочет возвращаться домой. Что бы там ни говорил Артур про золотую клетку (Айре искренне не понимала, что такое золото и чем оно так ценно в мире духов), но эта «клетка», эта комната, увитая цветами, стала ей большим домом нежели влажные объятия знакомых с детства джунглей. Пусть в заточении, но она была не одна, а теперь проклятая судьба отбирала у неё последнее, ради чего стоит жить. Айре знала, что ребёнок родится крепким и здоровым, но знала и ещё кое-что. Забеременев от шамана из мира духов, она становилась слишком сильной угрозой Венцу Окрилу и его прихвостням. Девушка снова вдохнула бодрящего кислого воздуха. Венц Окрил убьёт её в тот самый миг, как увидит, а Артур ничем не сможет помочь. Жаль, что она не поняла этого раньше. Айре ещё сильнее зажмурилась, и по её щекам потекли слёзы.

* * *

Когда автомобиль подъехал к самой кромке побережья и остановился, она всхлипнула в последний раз и на ватных ногах вышла наружу. Голова немного кружилась от долгой дороги, но Айре всё же нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на море. Но картина, открывшаяся ей, заставила девушку с визгом вцепиться Артуру в руку и стучать зубами от страха. Айре дрожала всем телом, испуганно глядя на самый главный ужас солёных глубин.

Дор встревоженно подошёл и пристально посмотрел Айре в глаза. Та только сильнее съёжилась и прошептала, глотая слова:

— Не надо... Не отдавайте меня ему... Пожалуйста...

— Что такое? — Дор перевёл взгляд на Артура. — Почему она в истерике? Как прошла поездка?

— Без происшествий. — Арутр Пейнз с трудом мог изъясняться по уставу, постоянно скатываясь на разговорную речь. — Она всю дорогу жмурилась и дышала через маску.

— Сейчас что? — Капитан догадывался, что вовсе не автомобиль так напугал несчастную дикарку. Поняв, что от Артура толку мало, он наклонился к девушке.

— Что случилось, Айре? Чего ты боишься? Мы сейчас поплывём к тебе домой, в твоё стойбище. Всё будет хорошо...

— Водный демон... — У Айре дрожали губы, она смотрела на «Амфибион» широко распахнутыми глазами, полными слёз. — Не отдавай меня водному демону...

— А! — У Дора гора упала с плеч, и в то же время он обругал себя последними словами. Можно было догадаться, что вид акулы напугает девушку, так нет, все силы приложили, чтобы лодка напоминала зловещего хищника из морских глубин. — Не бойся. Он ничего тебе не сделает. Водный демон служит мне и приведёт нас к твоим родным.

— Ты захватил водного демона?.. — недоверчиво прищурилась Айре и даже перестала трястись. — Как такое может быть? Водный демон может сожрать стаю варанов! Однажды я видела, как большой и глупый крылан захотел вытащить из воды рыбу. Водный демон выскочил из воды и схватил крылана в воздухе, а потом проглотил целиком!

— Я поймал демона, — объяснял Дор, стараясь сохранить каменное выражение лица, — потом выпотрошил и сделал внутри водный дом, чтобы плавать по морю.

Глаза Айре стали размером с плошки. Казалось, она забыла дрожать и всхлипывать, настолько её потрясли слова капитана. Осторожно отпустив руку Артура, она крадучись подошла к «Амфибиону» и замерла, глядя на блестящие бока чудовища. Катер мерно покачивался на еле заметной ряби.

— Ты можешь его погладить, — предложил Дор, жестом запретив Артуру приближаться. — Он не причинит тебе вреда. Я его убил.

— А потом оживил и сделал водным домом! — Айре ошеломлённо села на песок, неосознанно поглаживая живот. Умения людей из мира духов превосходили её самые смелые мечты. Она снова прикоснулась к животу. Её сын, если они оба выживут, станет не просто шаманом. Он сможет выращивать цветы на скалах, приручать водных демонов, он научится делать амулеты для разговоров с духами-советчиками... он станет самым великим шаманом из всех, что были до и будут после него. Айре неловко встала и прикоснулась пальцем к полированному корпусу «Амфибиона». Водный демон не обратил на неё никакого внимания.

Сид и Норт быстро и без лишних слов закидывали в отсеки катера оружие, аптечки, кейсы с провиантом и прочие необходимые для броска вещи. На Айре каждый из них глянул вскользь, между делом, но так мог подумать только простодушный обыватель, не знакомый с модификантами и их наблюдательностью. Оба оперативника уже видели туземку, Дор водил их к гостевой, и мужчины долго рассматривали странную гостью, которая беззаботно плела что-то из тонких лиан, неслышно мурлыча под нос песенку. Безобидный вид незнакомки не мог ввести в заблуждение тех, кто много раз штурмовал порог Внешнего мира. Они видели густые волосы, защищающие шею от зубов хищников, видели слишком широкие ноздри и полностью ороговевшую кожу на ступнях. И каждый из них помнил, что чудеса приспособляемости Айре вручил сам Внешний мир, а не команда генетиков и трансплантаторов. И теперь, загружая «Амфибион» под завязку всем необходимым, они искоса следили за девушкой, готовые в любой момент сорваться с места, если что-то пойдёт не так. Но Айре на них даже не смотрела, захваченная зрелищем покорённого водного демона.

— Ну, хотел проповедничек в свой Внешний мир, — ухмыльнулся Норт, делая незаметное движение головой в сторону Артура, — мечты сбываются. Сид, ты бы мог трахнуть девицу ОТТУДА?

— Пасть закрой, — посоветовал Сид Кайт, — и шевелись. Выйти должны по расчётному времени. И отцепись уже от Пейнза, он своё получил. Хуже, чем ты думаешь.

— Он с «кресла покоя» слез.

— И попал в лапы к мозговедам. Хватит болтать, проверь аптечки. Кроме тебя тут никто с медициной дел не имел. А чует моё сердце, пригодятся они. — И Сид углубился в завизированные списки.

Айре снова осторожно погладила «Амфибион» по блестящему боку, уже без особого страха, перевела взгляд на серую пустошь и прищурилась. Дор проследил за её взглядом. Далеко-далеко, почти на самом пределе видимости, вырисовывался мужской силуэт рядом с автомобилем. Альд Дир провожал Айре на свой манер.

— Скажи ему, — девушка повернулась к Артуру, — что он сильнее своей боли.

Дор вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к тому, что Айре блестящий эмпат, но вот так, за несколько десятков метров уловить ту чёрную волну, что окутывала Дира с того самого просмотра прогноза погоды... Капитан тряхнул головой. Сейчас душевные терзания Альда его не волновали. Тем более, что он действительно был сильнее своих чувств. Иногда Дору казалось, что лейтенант Альд Дир был сильнее всех, с кем ему довелось общаться, даже сильнее канцлера, как бы парадоксально это ни звучало.

— Прощайтесь. — Дор больше не мог оттягивать бросок. «Амфибион» покачивался на водной ряби, готовый к отправлению, и в его навигатор была залита детальная карта маршрута с ярко-красной точкой на месте загадочного озера. Точка изредка мигала, чтобы потом, вблизи цели начать пульсировать всё сильнее.

Айре уткнулась Артуру в плечо, шмыгнула носом и прошептала:

— Я буду тебя помнить. — Она сглотнула, всхлипнула ещё раз и, не поднимая головы, поплелась к распахнутому чреву водного демона. Норт осторожно помог ей забраться внутрь, усадил в кресло и пристегнул ремни.

— Будет качать по дороге. Если почувствуешь головокружение или тошноту, выпей это. — Он нажал кнопку около кресла, и перед Айре появился откидной столик с небольшой бутылочкой. Внутри была мутноватая опалесцирующая жидкость. Айре равнодушно покосилась на лекарство и кивнула. Стоило ей пересечь границу, отделяющую сушу от моря, как её окутало странное, тупое равнодушие. Не казалась больше сладкой месть за изгнание, не манил шанс стать главной женой Тарая, не радовали мысли о поверженном Венце Окриле. Айре опустила голову, даже не рассмотрев как следует салон «Амфибиона». Покорённый водный демон уже не внушал священного трепета, он был просто выпотрошенным морским чудищем, которое служило Дору, и больше ничем. Девушка закрыла глаза и даже не дёрнулась, когда красавец-катер тронулся с места.

* * *

Дир с вялым интересом наблюдал, как «Амфибион» отчалил от берега и, набирая скорость, понёсся вдаль, к сияющему горизонту, оставляя за собой пенный след. Вскоре катер исчез из виду, превратившись сначала в точку, а потом и вовсе растворившись в блестящей от солнца воде. Очередная глава этой истории была закончена, и смысла смотреть на морскую даль больше не имело смысла. Альд повернулся к машине, но вдруг почувствовал чьё-то присутствие.

Артур Пейнз стоял чуть поодаль и молча крутил в пальцах плетёную безделушку из лиан и цветка — прощальный подарок Айре. Она уверяла его, что этот оберег защитит его от вражеских помыслов, но Артур как-то не верил. Как не верил и в то, что в его жизни была эта чудесная, не похожая ни на кого женщина, которая любила его просто за то, что он есть. Теперь её не стало, и своё будущее Артур Пейнз видел исключительно в чёрных тонах.

— Поздравляю. — Дир снова нацепил на себя маску утомлённого жизнью сноба. — Отличная работа. Возможно, капитан рассмотрит вопрос о ваших премиальных, по возвращении, разумеется. Вы что-то хотели сказать?

— Айре просила передать вам, — глухо ответил Пейнз, — что вы сильнее своей боли. Я не знаю, что это означает.

— Что бы это ни значило, я её услышал. — Скулы Дира стали чуть твёрже. — Искренне надеюсь, что это путешествие закончится удачно для всех. А вам пора отчитаться перед лейтенантом Треем об окончании вашей миссии и приступить к своим непосредственным обязанностям. Вы свободны.

Он сел в автомобиль и захлопнул дверь у Артура перед носом. Через секунду серый седан уже нёсся по выдубленной пустоши, оставляя за собой клубы мелкой пыли и травинок.

* * *

Катер скользил по водной глади, распугивая косяки рыбёшек и неумолимо приближаясь к виднеющемуся на горизонте седому валу с пенным гребнем. Вал был в точности таким, каким описывали его Рифус Гарт и Алби, но Дор всё равно заворожённо смотрел на исполинскую волну, смотрел и не мог оторваться. Пройти сквозь эту стену казалось невозможным, но «Амфибион» был создан для преград подобного рода. И словно чувствуя брошенный вызов, катер рыкнул и рванулся навстречу Грани. Хотя на самом деле Дор просто увеличил скорость перед броском.

Сид и Норт тоже приникли к иллюминаторам, рассматривая, впитывая каждой клеткой тела невиданное зрелище, и только Айре безучастно глядела в пол, изредка поглаживая живот. Пережившей ураган не было дела до стоячих волн.

— Готовность к погружению, — отрывисто бросил капитан, — всем занять места и пристегнуться. Ледс, следите за Айре. Кайт, на вас навигация, я не уверен, что после прохода под волной системы не засбоят. В случае форс-мажора вбивайте координаты вручную, они продублированы. Три... два... один... погружаемся.

«Амфибион» мигнул приборной панелью, чуть слышно заурчал двигатель, перестраиваясь на новую задачу, и балластные цистерны начали набирать воду. Конструкция катера позволяла заполнять цистерны на полном ходу, и «Амфибион», лишь немного сбавив скорость, нырнул под циклопическую волну.

В первые мгновения Дору показалось, что его со всей силы приложили мордой о стену. Возросшее давление и сопротивление воды были поистине чудовищными, в висках стучало, к горлу подкатывали комки. Капитан обернулся, с тревогой глядя на Айре. Однако девушка точно не ощущала давящей массы воды, только вцепилась тонкими пальчиками в подлокотники и кусала губы. Но главное, в её глазах не было страха. Только опустошение.

Сид с Нортом несмотря на дискомфорт чувствовали себя уверенно. Они безоговорочно верили командиру и так же безоговорочно — инженерному гению Лоры Грис. «Амфибион» вгрызался в воду, прокладывая путь за Грань, находя странные лазы под волной, кротовые ходы, где нестерпимое давление таинственным образом ослабевало, и катер двигался дальше, играя с исполинским валом в игру-обманку. Сид Кайт не сводил глаз с мигающей на карте точки. Невероятно, но даже на глубине навигатор продолжал работать, хоть и временно потерял связь с сушей. Автоматика на «Амфибионе» была доведена до совершенства, и сейчас бионический катер существовал в полностью автономном режиме.

Когда последний из «кротовых ходов» остался позади, и «Амфибион» пробкой из-под шампанского вылетел наружу, его экипаж невольно зажмурился от хлынувшего в глаза света. Катер пролетел над водой несколько метров и с шумом и брызгами опустился на морскую гладь. Первая часть операции была завершена: команда «Амфибиона» преодолела Грань.

Айре, почувствовав перемену, осторожно вытянула шейку и выглянула в залитый водой иллюминатор. Глаза её слегка расширились.

— Мы покинули мир духов... — прошептала она и сцепила пальцы. — Водные демоны отпустили нас.

Дор неслышно усмехнулся. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы заметить разницу между Ойкуменой и Внешним миром. Даже море по ту сторону Грани имело другой цвет — пронзительно аквамариновый против серо-зелёного у берегов его родины. И воздух, пьянящий, насыщенный кислородом и йодом, от которого кружилась голова и щипало в носу. Дор переключил управление в надводный режим и открыл люки на крыше. Ветер бросил ему в лицо россыпь солёных брызг. На мгновение капитан закрыл глаза, наслаждаясь этим упоительным ощущением. Ему вспомнились слова Рифуса Гарта: «За Гранью ты будешь чувствовать себя лучше, чем в Ойкумене. Ты создан для Внешнего мира. Тебя переделывали в угоду ему, и только там ты будешь чувствовать себя дома». И пусть домом для Дора Стайна всегда оставались бескрайняя серая пустошь и лабиринты небоскрёбов, отвоевавшие своё место на последнем обитаемом клочке земли, здесь, в первозданном буйстве природы он действительно ощущал себя свободным.

Сид и Норт тоже подставляли лица солёному ветру, дышали полной грудью и шёпотом поздравляли друг друга с удачным пересечением границы. Они впервые форсировали Грань под водой, и это оказалось не так уж и страшно. Всё лучше стылого пепла нейтралки, откуда к запылённому «Орфу» тянулись призрачные руки жертв последней войны. Здесь же был сине-зелёный простор, чистый и щиплющий язык воздух, солнечная рябь на воде и стайки летучих рыб, выскакивающие на поверхность и серебряной россыпью пролетавшие рядом с «Амфибионом».

Айре тоже встала, со второй попытки расстегнув ремни безопасности, покачнулась и высунулась наружу. Вокруг было только море, бескрайнее, величественное, совершенное в своей красоте и могуществе. Девушка открыв рот смотрела на бесконечное водное пространство, окружавшее их катер. Она никогда не заплывала так далеко, чтобы не было видно берега.

— Как ты найдёшь дорогу? — Она потрогала Дора за плечо. — Никакой шаман не сможет сказать, куда нам... плыть...

— Артур рассказал мне пару дней назад, — ободряюще улыбнулся капитан, — он разведал дорогу и нарисовал мне путь. Вот он, видишь? — Дор показал Айре навигационный монитор. — Красная точка это то место, куда нам надо. Там твои родные. Плыть придётся долго, зато у нас есть точная карта.

Айре засопела, а потом тихо спросила:

— Это правда нарисовал Артур? Чтобы ты привёл меня в лес? Он сам... сам это нарисовал?

Сид краем уха слушал этот разговор и качал головой. Бедная девочка. Хорошо бы командир догадался соврать поудачнее.

Дор тоже отметил перемену настроения Айре и быстро сказал:

— Я приказал ему найти путь. Это его долг как шамана: находить нужные тропы, что на суше, что на воде. Я обещал тебе, что верну тебя домой. Без Артура у меня ничего не получилось бы.

— Да, — с тихой обречённостью прошептала Айре, — без него ничего бы не получилось...

И она застыла смуглым изваянием на фоне ярко-голубого неба Внешнего мира.

* * *

Монитор в кабинете капитана вспыхнул, и глазам Альда Дира предстал бескрайний океан, на горизонте сливающийся с небом. Погода во Внешнем мире стояла отличная, лёгкий ветерок играл с белыми барашками небольших волн, и солнечные блики на воде слепили глаза. Через несколько секунд камера отъехала от панорамы моря и развернулась в сторону «Амфибиона». На Альда смотрел капитан, улыбающийся во все зубы.

— Здравия желаю. — Дир слегка выпрямился и снял ноги со стола. — Могу я поздравить вас с успешным пересечением Грани?

— Можете. — Дор отметил, что несмотря на привычный вид утомлённой примадонны, Альд был собран и даже несколько напряжён. — Грань форсировали чисто, строго по графику, нештатных ситуаций не было. Передайте это канцлеру. Сейчас унас небольшая передышка, пока все придут в себя и адаптируются к воздуху, дальше будем держать курс на «Хобарт». У «Хобарта» второй сеанс связи, далее через каждые сто миль. В случае форс-мажора на связь будет выходить тот, кто сможет. Айре чувствует себя хорошо, подводную часть путешествия перенесла на редкость стойко.

— Рад слышать, что всё прошло без происшествий и эксцессов. Я немедленно свяжусь с канцлером.

Он коротко, по-офицерски кивнул и переключил связь на министерство. Сейчас Альд Дир снова возглавлял особую бригаду по надзору за научными изысканиями, и опять был этому не рад. Совсем не рад.

Глава 47

— Не нравится мне всё это. — Сид с едва уловимой тревогой вглядывался в безоблачное небо. — Не к добру. Уж слишком гладко идём, ни кочки, ни тучки. А за беспечность здесь платят головой.

Дор вздохнул и облокотился о приборную панель. «Амфибион» двигался на автопилоте по залитому в навигатор курсу, не отклоняясь ни на минуту. Погода и впрямь стояла чудесная, за десятки бросков во Внешний мир Дор не припоминал такого курорта. Печальной махины «Хобарта» они достигли чуть меньше чем за сутки, и Айре снова завороженно рассматривала эскадренный миноносец. Они подплыли совсем близко, так, что девушка смогла потрогать пальчиком металлический бок. Дор сам восхитился размерами корабля, он и подумать не мог, что раньше люди строили такие громадины. И «Хобарт» встретил их скорбной тишиной, никакое зверьё не поселилось в его отсеках и лишь водоросли и ракушки облепили серый корпус. После «Хобарта» сделали остановку для проверки систем «Амфибиона» и сеанса связи. Уже тогда Сид Кайт начал мрачно зыркать по сторонам в поисках затаившихся тварей, но Внешний мир внезапно решил показать гостям из Ойкумены, что на его просторах есть место не только смерти и мучениям, но и величественной, первозданной красоте. Но бывалому оперативнику эта обманчивая ласковость очень не нравилась. Настолько, что он перепроверил оружие и боезапас, а потом глянул в навигатор.

— Не нравится мне всё это, — повторил он, — непохоже на здешние повадки. Где все эти чёртовы крыланы и прочая нечисть?

— Наверно, не любят воду. — Дор и сам удивлялся, что их беспрецедентный поход до сих пор не привлёк внимания тех же «водных демонов» из страхов Айре. Но капитан был прагматиком чистой воды и собирался урвать от гостеприимства Внешнего мира максимум. «Амфибион» летел по водной глади на предельных скоростях, мигающая точка на карте пульсировала всё сильнее, и, казалось, уже ничто не сможет помешать Дору Стайну выполнить свою миссию. Внешний мир ждал свою беглянку и встречал её с радушием хлебосольного хозяина. И только Сид незаметно шевелил пальцами, разминая суставы. Некоторые вещи надо было решать без пуль.

* * *

— Они неплохо продвинулись. — Канцлер изучал переданные Диром карты. Вид Рифус Гарт по обыкновению имел самый недружелюбный, но Альду Диру было на это наплевать. Он точно знал, что думает Гарт, рассматривая сводки навигатора. Рифус Гарт сам хотел оказаться на месте Дора и вести «Амфибион» к стойбищу аборигенов, а вместо этого вынужден сидеть в просторном кабинете с десятком мониторов и получать скупые строки докладов. Канцлер из Рифуса Гарта вышел превосходный, вот только душа его навсегда осталась во Внешнем мире.

— Идут на максимальных скоростях, пока позволяет погода. — откашлялся Альд. — Насколько я понял, сейчас за Гранью полнейший покой и умиротворение.

— Знаете, что бывает после затишья? — Гарт вперился ему в лицо немигающими светло-карими глазами. — И я знаю. Не обольщайтесь, Дир, они ещё не достигли пункта назначения.

— Если они будут идти как сейчас, то прибудут на место на три дня раньше расчётного времени. — С канцлером Альд не спорил, да и не собирался. — В конце концов, хотя бы один бросок у Стайна может пройти без происшествий.

— Вам хорошо рассуждать, сидя на его месте. А я более чем уверен, что такая веселуха неспроста. Дерьмо случается, Дир, дерьмо случается. Будьте наготове. И... приготовьтесь к тому, что этот кабинет вам придётся занять не в ранге заместителя. Дерьмо случается.

Альд распрощался и задумчиво уставился на панораму Ойкумены за громадными окнами. С утверждением канцлера он был полностью согласен. Уж что-что, а дерьмо в этом мире случается чаще всего. Но Альд так же знал и капитана, которого не смогли убить оранжевая бромелия и гигантский варан, не говоря уже о тварях помельче. Оставалось ждать сеансов связи и считать дни. И держать руку на пульсе.

* * *

— Вот оно. — Дор смотрел на побережье, поросшее странными деревьями с корнями выше человеческого роста, уходившими в воду. Между корней виднелась протока, по которой приходилось плать медленно и осторожно, чтобы не запутаться в водорослях и не сесть на мель. Красная точка на карте сияла багровым. Айре тоже высунулась наружу и тихо сказала:

— Скоро земля. Там, где висит сухое паучье гнездо, там земля. Вода кончилась. — Губы её дрожали, но девушка отчаянно храбрилась. Пути назад не было, она дома, в родных джунглях, вернувшаяся с берегов Красного озера живой и невредимой, с ребёнком под сердцем. Теперь Венц Окрил ничего не сможет ей сделать. Или сможет?..

Они выбрались на сушу, закидав катер сухими плетьми лиан. Воздух дрожал от влажных испарений и аромата крупных белых цветов, в изобилии усыпавших тонкие ветви прибрежных деревьев. Сид и Норт, в полном обмундировании, осторожно расчищали путь лазерными резаками, ступая след в след. Под ногами хлюпала переувлажнённая земля, мелкие листочки ряски облепляли ноги, а голову гладили упругие цветущие ветки. От веток приходилось уворачиваться, прикосновения белых цветов хранили неприятный секрет: зудящую мокнущую сыпь как минимум на две недели. Дор тоже отмахивался от ветвей, по-простому срубая их мачете, и лишь Айре шла спокойно, лишь иногда немного пригибаясь. Она дышала полной грудью, наслаждаясь знакомыми запахами и вкусами, но глубоко внутри у неё бился в конвульсиях маленький липкий комок. Совсем скоро она останется одна, и ни Дор, ни Артур ей уже не помогут. Айре закусила губу. Дочь шамана, она не могла позволить себе явить миру свой страх. Слабым тут не место.

Внезапно Сид остановился так резко, что Норт впечатался ему в спину и шёпотом выматерился. Сид предостерегающе поднял руку.

— Здесь кто-то есть. Я слышу шаги.

— Зверьё? — Дор неслышно подошёл поближе и тоже прислушался. За зелёной завесой определённо кто-то был, но не зверь, вернее, не крупный. Кто-то, сравнимый размерами с человеком, без звериного запаха рыжего волка или вибрирующей поступи варана. Не успел Дор додумать свою мысль, как из-за деревьев показались почти обнажённые смуглые люди в набедренных повязках из листьев и с перьями в волосах. Их было человек двадцать, поджкравшихся так бесшумно, что даже Сид с Дором не сразу поняли их численность. И настрой у аборигенов был весьма решительный. В руках мелькали дротики и копья, сделанные из зубов «короля лесов». Айре замерла, подняв ногу для следующего шага, и вдруг выдохнула:

— Тарай!

Дор резко развернулся, проследив взглядом за девушкой. Она смотрела вбок, на невысокого и коренастого мужчину с лицом, раскрашенным красными полосами. В руках у него был дротик, и мужчина уже замахнулся на незваных гостей.

— Тарай, это я! Айре! Я вернулась с Красного озера...

Всё произошло стремительно, Дор лишь услышал свист летящего дротика. Айре вдруг всхлипнула как-то гортанно и осела на мокрую землю. Тарай и его сородичи выскочили со всех сторон, визжа и улюлюкая.

— Демоны! — раздался чей-то крик, и Дор снова резко обернулся, столкнувшись лицом к лицу со старым туземцем, увешанным ожерельями из зубов и клювов. «Венц Окрил». Дор бросил взгляд на Айре и замер. Около ключицы, тонкими ручейками распространяясь всё сильнее, бежали оранжевые потёки, смешанные с кровью. «Только не это...» Дор знал, что бывает от таких потёков. Дротик не мог убить Айре, он был небольшим, но его наконечник смазали ядом тритона. «Только не это, Айре... Только не сейчас, когда ты наконец добралась до дома...» Дальше он действовал как в тумане, инстинкты модификанта внезапно обострились до предела, и Дор рявкнул:

— Ледс, девушку на борт, первичка на вас. Кайт, положить здесь всех! До единого!

Сид, словно ожидая этого приказа, выбросил руки вперёд. Тратить пули в густых зарослях было бессмысленно, да и кончались они невовремя, но руки у Сида Кайта были всегда при себе. От резких движений, будто стряхивая воду, туземцы падали наземь и корчились от боли. Бесконтактный бой не щадил никого. Дор тоже подключился, медленно сжав руку в кулак, загребая воздух. Тарай упал, схватившись за горло, глаза его вылезли из орбит. Несколько мгновений — и шейные позвонки оказались сломаны.

— Демоны! — завопил Венц Окрил и тут же рухнул, сложившись напополам. Сид бешено жестикулировал, то будто бы прихлопывая комара, то щёлкая пальцами, то выбрасывая ладони вперёд. Дротики, брошенные в незваных гостей, разлетались в разные стороны, убивая своих же, вонзаясь в горло, грудь, живот. Сид расправлялся с врагами с неожиданной яростью, не давая шансов никому, отнимал жизнь так же легко, как прикуривал сигарету. На долю Дора же достался сам Венц Окрил, с трудом поднимавшийся с колен. Но выпрямиться лже-шаман не успел: та же невидимая рука схватила его за горло и душила что есть силы, пока не прекратились предсмертные хрипы и конвульсии.

Несколько туземцев в панике убежали, побросав свои дротики, прочь от ужасных демонов, пришедших из воды. Их Дор с Сидом не преследовали, лишь добивали раненых последними точными ударами бесконтактного. Когда в хлюпающей заводи остались лежать неподвижные тела, модификанты переглянулись.

— Назад. — Дор всей душой желал, чтобы Норт как можно быстрее добрался до «Амфибиона». Выиграть у смерти хоть немного, отсосать яд и добраться до Ойкумены, во что бы то ни стало добраться... Тёмными тенями Дор с Сидом метнулись обратно к побережью.

* * *

— Борись, Айре, борись, ты же стойкий человечек... — Норт уложил бесчувственную девушку на импровизированный операционный стол и вытащил аптечку. Главным было откачать как можно больше яда из раны, не допустив его распространения. Норт знал, как умирают от яда тритона, знал и судорожно искал в непромокаемом кофре скальпель и шприц. Он наложил жгут и резко полоснул отточенной сталью по начинающей сереть коже. «Держись, девочка, ты не фиалка лабораторная, ты сильная, ты выкарабкаешься...» Хлынула кровь, смешанная с зеленовато-оранжевой жидкостью. Норт схватил вакуумный насос и начал откачивать кровь вместе с ядом. Он помнил, что яд тритона действует не сразу, медленно, заставляя человека умирать долго и мучительно, но главным было то, что он не распространялся мгновенно, а совершал долгое путешествие по кровеносной системе. И сейчас на счету была каждая минута.

Когда кровь стала просто красной, он ввёл Айре двойную дозу антигистаминов на всякий случай, поменял повязку и подготовил «набор юного отравителя», как в шутку модификанты называли комплекс препаратов, нейтрализующих почти все известные в Ойкумене яды. Яд тритона, правда, в это число не входил, но Норт не терял надежды. Айре оставалась без сознания, но кожа её перестала сереть, а дыхание, едва уловимое, но было, и со стороны могло показаться, что девушка спит. Норт сполоснул руки от крови, и в этот момент на борт катера запрыгнули его товарищи.

— Что?.. — Дор смотрел на аборигену, неподвижно лежавшую на операционном столе.

— Сколько мог, откачал. Она без сознания, но дышит. Не знаю, сколько ещё протянет. Это ж тритон.

— Возвращаемся, — отрывисто бросил капитан, раздув ноздри, — канцлер пусть подавится своей госбезопасностью. Норт, продолжайте наблюдение за Айре, Сид, вы к приборам. Максимальная скорость, даже если вам навстречу выйдет вся здешняя дрянь.

Он схватил передатчик. Сигнала не было, но Дор помнил, что у «Хобарта» связь, пусть и нестабильная, но была. «Амфибион» рванулся с места, разметав водоросли и ветки, продираясь к морю, а когда достиг бескрайнего простора, взвизгнул раненым зверем и полетел прочь от ласкового берега, увитого цветами. Где-то там, далеко, остались лежать трупы соплеменников Айре и их старейшины.

* * *

— Дир, слушайте и запоминайте с первого раза. У нас форс-мажор. К месту отправления реанимационную бригаду по красному уровню, запас «золотой крови», Джея Ройса с его антидотом от тритона, он поймёт. Айре тяжело ранена, она при смерти. Быть в готовности, мы идём полным ходом, так что лучше поторопитесь.

— Вас понял, — кивнул Альд, параллельно набирая реанимацию, — каковы шансы, что Айре не умрёт по пути?

— Шансов нет вообще, — рявкнул Дор, — так что шевелитесь. С канцлером я разберусь сам.

«Дерьмо случается», — философски заметил Дир про себя, и тут ожил монитор связи с Ройсом.

— Здравия желаю, — осторожно поприветствовал Джей Ройс своего собеседника. Вызов красной срочности ничего хорошего не предвещал.

— Вы разрабатывали антидот к яду тритона. — Альд не спрашивал, он утверждал. — Забирайте всё барахло и бегом в реанимобиль. Нас ждёт раненая.

— Но я... — Доктор Ройс аж слова глотал от волнения. — Я никогда не испытывал антидот на людях... я не могу гарантировать...

— Вот и испытаете, — перебил его Дир, — на той самой женщине из леса. Исполнять!

Отдав все приказы, Альд откинулся в кресле и задумался. Капитан думает, что сумеет убедить Гарта сохранить Айре жизнь. Да неужели. После прямого приказания избавиться от туземки. Нет, тут нужен не солдафон типа Дора, пусть и капитан из него вышел всем на завсить. Тут нужна тонкая работа, ювелирная, заставить Гарта изменить мнение... Тут нужны совсем другие таланты, и обладал ими лишь один человек в Ойкумене.

Альд набрал министерство и вежливо сказал референту:

— Лейтенант Альд Дир, временно исполняющий обязанности командира особой бригады. Мне нужна незамедлительная аудиенция канцлера. Кодовое слово «Амфибион».

— Он нарушил приказ. — Под взглядом Рифуса Гарта замерзали моря. — Даже два. Я выразился предельно ясно: оставить женщину в джунглях и исследовать озеро. Вместо этого он тащит её обратно, да ещё и с ядом в крови. Дир, вы не находите противоречий?

— Нам не нужна её смерть. — Альд держался очень прямо, и никто не мог сказать, что он чувствовал в этот момент. — Дор Стайн не бросит эту девушку умирать мучительной смертью. Если есть шанс её спасти, мы должны дать ей этот шанс.

— Зачем? — Гарт прикурил и скривился. — Чтобы потом опять тащить во Внешний мир? Так пусть уж там и сдохнет, одна дорога.

— Бригада всё обращает на пользу. Эта женщина могла бы послужить Ойкумене.

— Неужели? — невесело рассмеялся канцлер и погладил мраморное пресс-папье. — Не мне вам напоминать, что она была заперта в четырёх стенах без возможности выйти наружу. Вы хотите и дальше тратить деньги министерства на содержание этой девчонки? Мы получили от неё всё, что надо, для Ойкумены она бесполезна. А для опытов с вакциной модификанты вам притащат любого сталкера, укушенного этой тварью. Я не вижу причин возвращать туземку в наш мир.

— Позволю себе не согласиться. — Дир уже представлял себе, как вылетает со службы с волчьим билетом, но это его почему-то не пугало. — Бригада всё обращает на пользу. Айре беременна.

— Я в курсе.

— У нас есть уникальная возможность получить гибрид. Помесь человека из Ойкумены и туземки из Внешнего мира. Природного полумодификанта. Это исключительный случай. Мы могли бы исследовать его геном...

— У нас уже есть протокол «М++». Не думаю, что выродок даст нам что-то новое. В любом случае женщина может не дожить до родов. Это пустая трата сил бригады.

— Но это ещё не всё. — Улыбка Альда могла растопить сердце даже серийного убийцы. — Айре может послужить бригаде как абориген Внешнего мира и, я вас уверяю, такого мы больше не найдём нигде.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Гарт. И Альд начал обстоятельно докладывать свою версию будущего Айре.

Через полчаса Гарт, выкурив четыре сигареты, устало утёр лоб и поинтересовался:

— Вы больной или просто у вас буйная фантазия?

— Я служу Ойкумене и особой бригаде, моя жизнь посвящена безопасности нашего мира. Айре не несёт угрозу Ойкумене. Но может послужить ей и принести пользу.

— Вы больной ублюдок, — сообщил Гарт, — и чем дольше служите, тем становитесь всё более сумасшедшим. Вы опасны для общества, Дир. Вам есть, что мне предъявить?

Альд поколебался несколько секунд, а потом протянул канцлеру планшет. Гарт хищно выхватил его и пробежался глазами по строчкам. Губы его скривила усмешка.

— Настолько уверены в себе? Настолько уверены, что я не подпишу ваш рапорт?

— Убеждён, что подпишете. Если для сохранения жизни этой женщины и всех открывающихся перспектив нужна моя отставка, я готов. В конце концов, это моя инициатива.

— Ваша, да как же. Не стройте из себя мученика за веру и справедливость, Дир, вы конченый подонок, и ваши широкие жесты мне неинтересны. Вы говорите, яд тритона. В таких случаях счёт идёт на часы, ну ладно, на пару дней. Пару дней эта несчастная промучается, парализованная и ослепшая, а потом всё равно умрёт. Зачем вам это, Дир?

— Она не виновата в том, что родилась за Гранью. Ойкумене не нужна её смерть. И мы не палачи.

— Как вы запели. Выгораживаете вашего командира, который нарушил мой прямой приказ, козыряете своей отставкой, как крайней мерой. Знаете же, что незаменимы. Что вам даст этот шантаж?

— Одну спасённую жизнь. Невиновную.

Рифус Гарт подошёл к Диру вплотную и стёр рапорт. Светло-карие глаза встретились с бледно-зелёными, и Гарт с изумлением обнаружил, что Дир тоже не моргает. Держится из последних сил, но не отводит взгляд и не моргает. Этот поединок продолжался пару минут, а потом канцлер бросил в сторону:

— Если хотя бы одно ваше предположение не подтвердится, вы лично ликвидируете эту женщину. А потом я вас вышвырну из бригады без выслуги. Вы давно на это напрашиваетесь. Вопросы есть?

— Никак нет, господин канцлер. — В глазах Дира блеснуло торжество. — Благодарю за потраченное на меня время.

* * *

Дор даже не помнил, как они пересекли Грань, на полном ходу уйдя под воду. «Амфибион» нёсся на пределе своих возможностей, оставляя за собой бурлящий пенный след. Альд вышел на связь и скучающим голосом объявил, что реанимационная бригада в полной готовности, доктор Ройс спешно синтезирует дополнительные запасы антидота, а канцлер пребывает в крайнем неудовольствии. На канцлера Дору Стайну сейчас было глубоко наплевать, его волновала только жизнь Айре. Девушка так и находилась между жизнью и смертью, не спадая в кому, но и не приходя в сознание. Рана продолжала кровоточить несмотря на все усилия Норта. Он менял повязки, вводил ей сворачивающие кровь препараты, но, видимо, подарочек тритона вызывал ещё и гемофилию. Но Айре была жива. Всё ещё жива.

Уже виднелось такое знакомое побережье, и белым изваянием возвышался мобильный реанимационный комплекс. Когда катер причалил, спецы в защитных костюмах выбежали с носилками, а за ними, едва поспевая, семенил Джей Ройс. Увидев дикарку, он горестно скривился, но быстро взял себя в руки.

— Осторожно! Уложите её, нужно немедленно ввести антидот. Господин капитан... — Доктор подслеповато прищурился. — У меня нет гарантий... Одно то, что женщина до сих пор жива, уже чудо...

— Работайте, — отрезал Дор, ещё не до конца пришедший в себя после головокружительного путешествия, — за неё и ребёнка отвечаете головой. Кайт,, Ледс, в карантин. Я догоню. — И он направился к одиноко стоящей фигуре около серого седана. Альд Дир всегда держался наособицу, и капитан уже привык.

— Как всё прошло? Есть шансы на спасение?

— Надеюсь. — Дор всё ещё не мог поверить, что его заместитель, этот вечный щёголь с повадками инквизитора сознательно рисковал своей должностью и, чего уж там, жизнью ради маленькой дикарки из Внешнего мира. — Альд... — Дору было трудно подобрать слова, но он всё-таки спросил: — Как вы решились на такое? Пойти против канцлера? Мы же оба могли сесть пожизненно.

— Я сам себе задаю этот вопрос. — Альд Дир вынул сигарету и несколько секунд рассматривал её как заморскую диковину. — Не скрою, это был в некотором роде риск. Сейчас, по прошествии времени я и сам себя не понимаю. Это был... скажем, некий порыв души.

Дор пристально смотрел на заместителя и видел морщинки в уголках глаз, слишком резкие складки у рта, бесконечно усталый взгляд человека, который уже давно расстался с иллюзиями. И Дор понял.

— Из любви. — сказал он. — Вы впервые сделали что-то из любви.

Реанимобиль уже скрылся за горизонтом, а двое мужчин стояли около седана и молча смотрели в бесконечную морскую гладь.

Эпилог

Конрад Некс, первый модификант протокола «М++», стоял около дверей симулятора и ждал команды. Ему предстояло пройти испытание «комнатой ужасов» перед первым и очень важным заданием: выдвинуться во Внешний мир и по картам Дора Стайна найти и исследовать загадочное Красное озеро, священное место туземцев. Он утёр внезапно вспотевший лоб. Кончики пальцев покалывало, мир вокруг Конрада словно вращался в замедленной съёмке, а сам он медленно вдыхал и выдыхал, готовясь встретиться с Внешним миром лицом к лицу.

Внезапно гарнитура в ухе ожила и голосом капитана скомандовала:

— Вперёд.

Массивные двери медленно поползли в разные стороны, чтобы сомкнуться стеной за спиной вошедшего Конрада. Он посмотрел по сторонам. Повсюду, докуда хватало глаз, расстилался зелёный ковёр, покрытый цветами. Мощные деревья уносили свои кроны ввысь, по их стволам ползли лианы и торчали пучки бромелий. Где-то вдалеке слышался стрёкот гигантских цикад. Внезапно лианы расступились, и поражённый Конрад увидел невысокую смуглую девушку с волной иссиня-чёрных волос. Её лицо, круглое, с широкими ноздрями и полными губами, совсем не походило на лица женщин Ойкумены. Одета она была в юбочку из сухих трав и лиан, а грудь украшало ожерелье с вплетёнными красными и жёлтыми цветами. Завидев Конрада, девушка улыбнулась:

— Привет. Я Айре. Я покажу тебе здесь всё.

* * *

Сая и Дор стояли около палаты карантина, сквозь герметичное стекло глядя на маленький бокс, в котором лежал, опутанный проводами и датчиками, крошечный смуглый младенец с чёрным пушком на голове. Младенец спал, засунув палец в рот. Мониторы мерно светились, фиксируя состояние ребёнка, плавные зелёные синусоиды показывали, что его состоянию ничто не угрожает. Чуть поодаль стоял Артур Пейнз, снова выкрасившийся в брюнета, и тоже не отрываясь смотрел на сына. Каким-то чудом смертельный яд не успел достичь ещё не родившегося ребёнка, и Айре срочно произвели кесарево сечение. Но сейчас малыш спал, не подозревая, как близок он был к тому, чтобы никогда не прийти в этот мир.

Сая несмело улыбнулась и перевела взгляд на Артура.

— Как вы его назовёте?

Артур Пейнз подошёл к стеклу и долго не отрывал глаз от маленькой фигурки, над которой висела яркая погремушка. Наконец он ответил:

— Адам.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35. (18+)
  • Глава 36
  • Глава 37 (18+)
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41
  • Глава 42
  • Глава 43
  • Глава 44
  • Глава 45
  • Глава 46
  • Глава 47
  • Эпилог