Точка невозврата (СИ) [WinY] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Мертвый ==========

В мире, где все придерживаются прагматизма и материализма, страх — единственная эмоция, которая позволяет искушенному человеку поверить в нечто потустороннее. И совершить нечто ужасное.

Гильермо дель Торо.

Она не знала, как долго уже бежала, но совершенно неконтролируемый страх приказывал следовать только одному животному инстинкту – инстинкту самосохранения. Ее громкое сбивчивое дыхание даже перебивало противное хлюпанье под ногами, за спиной раздавался шум, который заставлял ее паниковать еще больше.

— Черт бы побрал эту девчонку! - послышался сзади почти животный рев.

Она понимала, что малейшая задержка могла стать роковой, потому не оборачивалась, а просто продолжала бежать куда глаза глядят. Кусты, показавшиеся поблизости, могли дать хорошие шансы на спасение, и она резко свернула в них.

Но этот ход и был ее роковой ошибкой.

Сидев на мокрой земле, она плотно закрыла лицо руками и зажмурила глаза. Сердце колотилось в ушах и казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Она услышала выстрелы и вздрогнула.

— Попалась! – раздался крайне довольный мужской голос.

Мужская рука крепко сдавила ее шею, словно мужчина схватил на ферме утку, поэтому крик из глотки девушки вырвался одним лишь жалким хрипом.

***

14 мая, 1998 год.

За неделю до обнаружения тел.

«Итак, к последним новостям: полиции так и не удалось найти пропавших три дня назад детей Хэнка и Роуз Ренсов», - диктор новостей поправила прическу и продолжила. «Как сообщают нам из последних источников, в последний раз брата и сестру видели около их же поместья. Сейчас мы проведём прямую трансляцию прямо из дома Ренсов, передаю слово моей коллеге Кети Холт», - тут картинка на маленьком телевизоре изменилась и показали большое, грозно возвышающееся старое поместье.

— Спасибо, Бет, - репортер повернулась в сторону и придвинулась к камере. — Мы сейчас находимся именно в том месте, откуда три дня назад пропали двое детей, Эвелин и Джек Ренс, - вместе со съёмочной группой, они приблизились к массивным дверям - центральному входу в особняк. — В этом необычайной красоты поместье может хранится множество тайн. Одна из них взбудоражила наш небольшой городок и нам посчастливилось побеседовать с родителями. И кто знает, может мы сегодня приоткроем завесу и узнаем чуть больше, - ведущая новостей нажала на дверной звонок. Картинка быстро сменилась, показывая просторную гостиную. Около камина на длинном диване сидела женщина в спортивном костюме, держа в руках портреты своих чад, и утирала слезы платком. Глава семейства, высокий мужчина в деловом костюме, стоял рядом, поглаживая жену по плечу.

— Показывай крупный кадр, Джон, - тихо произнесла ведущая, толкая оператора в бок, чтобы тот направил объектив прямо на хозяйку дома.

— Я приношу вам искренние соболезнования, ведь ваша трагедия отозвалась эхом не только у вас, но и у всего нашего города. Сейчас полиция прикладывает все силы к тому, чтобы найти ваших детей. Мы верим, что они вернутся, - посмотрев прямо в камеру, Кети перевела взгляд на женщину. — Расскажите, мисс Роуз, вам приходили какие-нибудь письма с угрозами от похитителей с просьбой выкупа? - она поднесла к ней микрофон. Женщина подняла на журналистку опухшие от слез глаза. Хозяйка переводила взгляд то на портреты, то на пол, теребя платок тонкими пальцами.

— Скажите, мисс Холт, у вас есть дети?- резко задала она вопрос дрожащим голосом.

— К сожалению, нет…

— Тогда вам не имеет смысла задавать мне вопросы, - тонкие губы тронула ухмылка. — Ведь вы даже не можете себе представить, какие чувства я сейчас испытываю: когда твои дети пропали и ты не имеешь понятия где они, твое сердце буквально рвется на части и волей-неволей думаешь, что же ты такого сделал в жизни, чтобы такое заслужить, - ведущая заметила, что из-за стресса некоторые пряди в прическе мисс Рейс поседели, руки похудели, а лицо стало сухим. — Они ведь такие хорошие, - её губы невольно задрожали. — Они ведь еще так юны… Господи! - всплеснув руками, она уронила портеры на пол и закрыла лицо ладонями.

— Я могу вас попросить удалиться из нашего дома? - мужчина закрыл камеру рукой.

— Извините, но мы не задали еще главных вопросов. Расскажите тогда вы, во сколько примерно вы видели своих детей последний раз дома? - журналистка не отчаивалась.

— Не помню… - мужчина нахмурился, пытаясь прикинуть. — Не видел, наверное, уже два дня или день. Не помню… Все! Уходите! - он был в ярости и закрыл рукой микрофон ведущей, отталкивая его в сторону.

— Что вы творите?! - тележурналистка резко встала с дивана. Операторы медленно попятились назад, понимая, что назревает скандал.

— У нас и так горе, а вы ещё и масла в огонь подливаете! Журналисты проклятые! - яростно выкрикивал хозяин поместья, а ведущая направила на себя камеру.

— К сожалению, по объективным причинам, мы прекращаем вести прямую трансляцию из особняка семьи Ренсов. Дорогие телезрители, с вами была Кети Холт и мы всегда будем держать вас в курсе дела! - на заднем фоне послышался плач женщины.

— Они ведь такие хорошие… - экран телевизора погас.

***

Тот же самый день, глубокая ночь.

Полицейский участок Олд-Тауна.

Дверь медленно, с неприятным скрипом открылась и из пожарного выхода показалась темная фигура с небольшой сумкой в руках. В ночи практически ничего не было видно, только одинокая луна освещала парковку.

То и дело оглядываясь, неизвестный подошел к чёрному пикапу. Поставив аккуратно сумку на землю, он подергал за ручку, но сработала сигнализация, и тишину разрезал противный писк охранной системы.

— Вот черт… - выругавшись, он посмотрел на полицейский участок.

В кабинке поста охраны зажегся свет и оттуда выбежал сторож с фонариком в руках. Он стал внимательно всматриваться в темноту, вдруг перед ним промелькнула тень, но так же неожиданно исчезла.

— Кто здесь!? - фигура снова попалась на глаза охраннику и быстро побежала по направлению к забору. — Стой! Стой, гад! - кричал он вслед.

Быстро добравшись до железного ограждения, неизвестный сначала перекинул сумку, а потом, увидев приближающийся свет фонарика, полез через колючую проволоку и исчез во мраке леса.

— Приём! - запыхавшийся охранник подбежал к ограде и достал рацию.

— Да, слушаю, - диспетчер ответил моментально. Мужчина посветил фонариком на забор и увидел, что на нем висит клочок темно-синей ткани.

— Пришлите несколько патрульных! Кто-то только что проник в полицейский участок и быстро скрылся…

***

Спустя 5 дней.

Старшая школа Олд-Тауна.

«Поиски тел брата и сестры Ренсов, пропавших неделю назад, все еще продолжают вестись. По номеру 911 вы можете позвонить в полицейский участок и устроиться волонтером» - из маленького радиоприемника раздавался голос ведущей новостей. Небольшая компания ребят собралась за столиком, слушая последнюю сводку. «Помните, каждый из вас может помочь этому делу».

— Да чушь все это! - садясь за стол, возразил высокий парень. — Если они еще не нашли тела, то считать их умершими глупо. Это лишний раз убивает всякую надежду в их родителях, - он поставил спортивную сумку на скамейку рядом с собой.

«А теперь к другим новостям: сегодня у нас ожидается небольшой дождь во второй половине дня, температура воздуха все так же будет держаться на отметке +23 градуса, так что желаю всем хорошего и продуктивного дня! С вами была Кети Холт!» - заиграла успокаивающая музыка.

— Ну знаешь, Майк, по статистике, большинство жертв похищения умирают в первые 48 часов после исчезновения, - поправив массивные очки на переносице, произнес низкий паренёк, отрываясь от своей толстенной книги.

— Ой, да брось ты, Гарри ! Еще больше нагнетаешь… - подперев рукой голову, он посмотрел на небо.

— Вот знаете, я до сих пор не верю, что такое могло произойти именно в нашем городке, - подсел к ним с подносом еды и напитков еще один друг. — Только в фильмах похожее увидишь. Жалко, что Эвелин и её брат пропали, хотя она та еще штучка была, да, Майк? - толкнув одноклассника локтем, парень ухмыльнулся. Есть у его товарища такие особенности - неумение держать язык за зубами и чрезмерное любопытство. Майк нахмурился, но ничего не ответил. — Интересно, а твоя девушка знает? - расплывшись в улыбке, словно Чеширский кот, он стал ждать ответа.

— Давай не будем об этом сейчас, Джон, - тут его сзади неожиданно обвили тонкие руки, закрывшие ладонями глаза.

— И по твою душу пришли, Уокер, - нарочито небрежный и специально измененный голос Майк узнает из многих. Запах апельсиновых духов вперемешку с еле уловимым запахом сигарет только подтвердил его догадки.

— Николь, - он поднял голову и заглянул в её карие глаза. — Можешь больше так неожиданно не подходить? Рефлексы никто не отменял, - он аккуратно убрал руки девушки. Она поджала губы.

— Ну и бука ты сегодня, - сев рядом с ним, она поздоровалась с парнями. — Я ведь специально с собрания сегодня ушла пораньше, чтобы увидеть тебя, - поцеловав его в щеку, она присела к ним за стол.

— А мы как раз тут тебя вспоминали, Николь, - Джон хохотнул в кулак. Девушка непонимающе похлопала глазами, пожала плечами и взяла себе сок с подноса.

— Я до сих пор нахожусь в таком шоке из-за произошедшего. Страшно теперь так. И я все еще не могу осознать, что это происходит именно тут, рядом, не где-то там телевизоре, а тут, - откинув назад длинные светлые волосы, она отвела глаза в сторону.

— Вот верно, верно. Жуть жуткая! - с набитым ртом проговорил Джон, не отрываясь от поедания бургера.

— А что-нибудь по этому поводу в Школьном Совете говорят? - Гарри оторвался от книги и посмотрел на девушку.

— Совместно с родителями собирают команду волонтеров для поисков. Я тебя тоже записала, Майк. В эту пятницу собираемся около центрального входа в школу, - парень устало вздохнул, отпираться не имело смысла, так что он просто кивнул головой. — Поговаривают, что полиция на этой неделе нагрянет с опросами в школу.

— Ну тут есть кого опросить… - Гарри повернул голову в сторону стоящего рядом раскидистого дерева. Под ним сидела девушка, одетая во все черное, и спокойно читала книгу.

— Это… Как её там… - девушка пощелкала пальцами в воздухе, вспоминая имя.

— Алекс, - помог ей Гарри.

— Да! Я слышал, она вроде дружила с Эвелин в начальной школе? Но из-за того, что переехала жить к отцу год назад, они перестали общаться. Как-то так, - Джон тоже повернулся в сторону девушки.

— Ну и хорошо, а то из-за этой девицы Эвелин столько нервов потратила, впала в жуткую депрессию. С такой как она водиться даже не стоит, - переходя на шепот, Николь взяла за руку своего парня.

Замечая на себе заинтересованные взгляды, Алекс отвлеклась от книги и посмотрела на компанию. Майк заметил, что в её взгляде есть что-то отстраненное, что-то отталкивающее. Она нахмурилась и стала собирать свою сумку.

— Да, ты права, Николь, с такой водиться не стоит вообще, она как ядовитая змея, укусит и дальше поползет, доставляя всем страдания, - Джон боязливо покосился в её сторону, но, видимо, девушка услышала последнюю реплику. Показав им средний палец, она встала из тени и пошла по направлению ко входу в здание.

— Вот, что я и говорила, дикарка! - возмущенно произнесла чуть громче Николь. — Таких как она следует… - но договорить ей не дал протяжный школьный звонок, оповещающий, что надо спешить на следующий урок.

***

Шел сильный дождь. Он шумел, едва помещаясь в водосточной трубе, ударялся о стекла приоткрытого окна и раздражал своей монотонностью.

— Как мы все знаем, многие из вас обеспокоены исчезновением ваших одноклассников, однако не будем терять надежду, - проговорил преподаватель - пожилой мужчина с проседью на макушке, оперся на стол и внимательно осмотрел класс. — Сегодня нашу школу посетит полиция во главе с детективом Лукасом Смитом. Они проведут опрос.

— Поаккуратней, а то ещё заподозрят, - придвинувшись с задней парты к Алекс, с ехидством произнесла Николь.

— За собой лучше последи, - выплюнула девушка и надела капюшон чёрной толстовки.

Тут в класс зашли несколько полицейских в одинаковой униформе. Они встали вдоль доски, класс вмиг затих. По середине стоял высокий мужчина с щетиной на лице и в черном, мокром после улицы плаще, по-видимому, главный детектив подразделения.

— Здравствуйте! Меня зовут Лукас Смит.

— Вот и начинается самое интересное… - присвистнул Джон, искоса поглядывая на Майка. Было видно, что тот волновался, но виду не подавал.

— Как вы наверное уже догадались, мы сюда пришли с одной конкретной целью - узнать правду, новые детали, касающиеся личностей пропавших ребят. Надеюсь на вашу искренность, потому что дело серьезное, и ваша помощь будет очень полезна. Сейчас каждого из вас будут вызывать по списку из класса в спортзал, там будет проводится опрос, - он взял специально подготовленные учителем листы бумаги. — Первый по списку идет…

***

Спортзал являл собой куполообразное здание, больше напоминающее цирковой шатер, чем помещение для занятий физкультурой. К выкрашенным в приглушенные желтый и зеленый цвета стенам примыкали ряды деревянных лавочек-трибун на специальном передвижном механизме, позволяющем складывать их в один горизонтальный ряд.

—… Знаете, я не так близко была знакома с Джеком Ренсом, он скорее был местной знаменитостью, как и его сестра. Вам лучше расспросить об этом Лили, она как раз сидит рядом со мной за партой, - закусив от волнения губу, пухлая девушка боязливо огляделась по сторонам.

— Хорошо, мы это учтем, - он приостановил запись голоса. — А пока вы свободны, Мери, - дежурно улыбнувшись, следователь вычеркнул её имя из списка. В зал пришла следующая девушка.

— София Ким, 17 лет, - он поставил галочку. — Расскажите, что вам известно о пропавших?

— Оооо, я многое могу поведать вам про Джека Ренса! - с энтузиазмом ответила та, присаживаясь на стул. — Это был еще тот бабник, за каждой девушкой ходил. Не, ну я, конечно, исключение! Поговаривали некоторые, что на них наслали порчу многие брошенные им девушки! - она театрально взялась рукой за сердце.

— Так, - у мужчины не получилось подавить смешок, он прокашлялся. — А что вы знаете о сестре?

— Эвелин Ренс, знаете, такая королева в тени старшего брата. Кем она только не была в школе: и отличница, и на фортепиано отлично играла, и у парней популярна! В общем, придраться не к чему. Только вот раньше дружила с нашей белой вороной - Алекс, но та ей нервы потрепала. А вот еще ходил слух, что она…

— Спасибо, думаю, этого достаточно, - перебил её детектив. — Можете привести следующего. А то, боюсь, большего бреда я не вынесу, - он устало выдохнул и потер переносицу.

Он понимал, что все это сводится к фарсу. Все попытки найти хоть какие-то ниточки связи, низвергали его в ещё больший бред, потому что заключались они в рассказах девушек о порче, о неизбежности судьбы, о ритуалах, о злом роке, который навис над семьей Ренсов. Каково было его удивление, когда даже парни нашли в этом мистический след. Особо одаренные предлагали провести в поместье Ренсов ритуал по очищению от злых духов. Когда вышел последний ученик, он устало свалился на стул. Голова трещала слушать весь этот бред.

«Все, вторую половину завтра проверим» - тут перед ним села девушка, одетая вся в черное. Закинув ногу на ногу, она скрестила руки на груди и в упор посмотрела на следователя.

— Алекс Норман, 17 лет, - она продолжала смотреть в упор. — По информации ваших одноклассниц вы были в дружеских отношениях с Эвелин Ренс.

— Мои одноклассницы часто треплют языком всякую чушь, и вы считаете, что всех их надо слушать? - она ухмыльнулась.

— Обычно множество полезной информации скрывается во всей этой чуши, - он не смог сдержать улыбку. — Значит, вы отрицаете какие-либо связи с пропавшей Эвелин, хорошо, - он поставил галочку в графе. — Тогда, что вы можете сказать о ее брате?

— Да, когда-то я дружила с Эвелин, но это было еще в начальной школе, потом мы с отцом переехали. В последнее время она была странной, все что могу сказать. Я с ней особо не пересекалась.

— Вы перестали общаться из-за того, что вашего отца обвинили в ограблении магазина? - он поддел её. Алекс нахмурилась.

— Это тут ни при чем, - повисла тишина. — Я могу идти?

— Да, конечно, не буду вас больше задерживать, - он обвел красным имя ученицы. Она повесила сумку на плечо и остановилась в дверном проеме.

— Приглядитесь к некоторым, тут все не так чисто, как вам рассказывают, и не так хорошо, как могло бы казаться, - детектив удивленно вскинул брови и кивнул в знак того, что понял. Девушка поспешно вышла.

***

Тот же самый день.

21:23 вечера.

Где-то в глубине леса.

К вечеру дождь только усилился. Небо, даже не смотря на то, что почти лето, было затянуто тучами и температура резко понизилась.

— Посмотри во-он там! - посветив большим фонарем на кусты, крикнул полицейский своему напарнику. Команда из пяти человек полиции вместе с поисковыми собаками прочесывала местный лес.

— Ничего нет, только мусор, - полицейский поднял зеленый пакет. Вдруг собаки резко залаяли и стали тянуть людей по направлению к заброшенной хижине лесника.

— Мы там проверяли? - мужчина пожал плечами, а впереди идущий полицейский развернулся к своему напарнику.

— Да, еще на прошлой неделе, но если они туда так бегут, то стоит еще раз посмотреть, - они стали приближаться. — И черт нас побрал в такую погоду обшаривать лес.

В темноте ночи хижину было сложно разглядеть, но в очертаниях это был двухэтажный, давно заброшенный, поросший кое-где мхом домик. Они аккуратно вошли на крыльцо. Раздался скрип досок, но собаки все равно тянули людей внутрь. Патрульные с особой осторожностью открыли дверь, ведь все тут держалось на одном честном слове и они могли в любой момент провалиться. Освещая фонариком то, что было внутри, они оглядывались по сторонам.

— Никогда не думал, что буду бояться собственной тени, - сказал мужчина, крепко держа поводок своей собаки. Отпустив животных, чтобы те быстрее нашли источник запаха, люди разбрелись по хижине. В некоторых местах крыша была дырявой и на пол сочилась вода, стены покрылись плесенью и грязью, а окна и вовсе были черными от слоя грязи.

Неожиданно одна из поисковых овчарок заскулила, обозначая хозяевам, что нашла искомое.

— Что ты там нашла… - полицейский впал в оцепенение.

На него мертвыми закатившимся глазами смотрела отрезанная голова. Изо рта выползали черви, повсюду была разбрызгана запекшаяся кровь. Полицейский повернулся и увидел неподалёку и тело, которое обнюхивала собака и жалобно скулила. Видимо, оно очень долго лежало в этом месте и успело кое-где подгнить, потому что в воздухе стоял зловонный запах гнили вперемешку с сыростью.

— Господи! - одного полицейского вырвало, его коллеги закинули нос тряпками и надели перчатки.

— Кто же мог такое сотворить! - подавив рвотный позыв, мужчина снял рацию со всего жилета. — Прием! Прием! Всем патрульным: поисковая команда №6 нашла в заброшенной хижине лесника изуродованное тело.

========== Змея ==========

Змея всегда остаётся змеёй.

Народная поговорка.

22 мая.

Старшая школа Олд-Тауна.

15:32 дня.

За окном уже второй день непрерывно шел дождь, будто сами небеса, видя все происходящее, плакали и пытались укрыть маленький город от всех невзгод серой пеленой тяжелых облаков.

«Все новые и новые подробности открываются по ходу расследования этого очень запутанного дела», - маленький телевизор плохо работал, изображение то и дело становилось черно-белым, только звук оставался прежним. «Полиция пока не дает однозначных ответов, но совершенно ясно одно - в нашем славном городке настали темные времена. Всех граждан сейчас мучают вопросы: кто расскажет правду, кто защитит их?», - нахмурившись, девушка показала панораму на лес города. «С Вами была Кети Холт, мы будем рассказывать вам самые последние новости и ничего не утаивать!» .

— Понабирают журналистов, а они потом лезут везде и разнюхивают, - инспектор выключил телевизор, когда в спортзал вошел еще один ученик. — Майкл Уокер, 18 лет, - быстро просмотрев листы с информацией об ученике, детектив поднял взгляд. — Играешь за школьную сборную, молодец, - парень кивнул. — Расскажи, какие отношения вас связывали с пропавшей Эвелин?

— Никакие, - он сглотнул ком в горле. — Её старший брат играл вместе с нами в команде, мы её часто видели на матчах и на тренировках. Я с ней особо не пересекался, - детектив подметил, что парень заметно нервничает.

— Твои одноклассники говорят, что вы встречались, это правда? - напрямую задал вопрос мужчина. Сжав кулаки от волнения, Майк опустил глаза, в голове закрутилось много мыслей и воспоминаний, связанных именно с Эвелин. — Ведь ты только что сказал, что вас ничего не связывает, - он загнал парня в угол.

— Да, но это было два года назад и длилось недолго. Все закончилось, когда я встретил Николь, - настала тишина.

— И больше вас ничего не связывало? - парень повертел головой. Инспектор выдохнул. — У вас же игра в эту пятницу? Приду поболеть за вас, - неожиданно переведя тему, следователь, улыбаясь, обвел красным имя и положил на стол папку. — Спасибо тебе за честность, теперь можешь идти, - встав со стула, Уокер быстро вышел из спортзала.

***

Закрыв шкафчик с одеждой, Майк стал складывать полотенце. Разговор с детективом никак не мог выйти у него из головы. Кто мог рассказать давно ушедшее прошлое, которое он сам бы предпочел забыть.

Приближался один из самых важных матчей в его жизни. Матч, на который должны были приехать представители государственного университета спортивной культуры. Если они заметят его блестящую игру, то он сможет рассчитывать на внеочередное приглашение на собеседование. Именно эти слова твердили ему тренер и отец последние полгода. Он не мог подвести их. И себя не мог.

— Слышал, ты не пришёл на тренировку, - повесив полотенце на крючок, Джон открыл свой шкафчик и стал переодеваться. — Тренер был в ярости, это же последняя тренировка перед матчем.

— Меня вызвал детектив на опрос, я задержался, - он посмотрел на своего одноклассника, и в голове промелькнула неприятная мысль. Парень огляделся и, удостоверившись, что никого поблизости нет, негромко спросил:

— Детектив как-то узнал про наши отношения с Эвелин, именно про то, что два года назад между нами было.

— Намекаешь, что я ему рассказал? - косо посмотрев на своего друга, Джон надел рубашку.

— Только ты знаешь, что между нами было, - повысив голос, Майк подошёл ближе. — Тебе ничего не стоило это сказать.

— Ну, может я вскользь и упомянул про это. Тебе то что? - в его голосе послышалось раздражение.

— Мне совершенно не нужно, чтобы я был подозреваемым. Это отразится на моей будущей карьере. И я предпочел бы, чтобы все об этом забыли и никто не знал, особенно полицейские. Из-за её брата эти отношения были разрушительными для нас обоих.

— Она всегда была ведомой. Погоди, ты хочешь сказать, что ты забыл, что было на вечеринке два месяца назад? Хотя бы меня не смеши, - он ухмыльнулся. — Знаешь, что странно? Что пропала та, которая тебе была небезразлична, а ты думаешь только о том, как бы свою задницу не подпалить.

— Думаю, никому не нужно, чтобы его подозревала в похищении полиция, - парень схватился за голову и сел на длинную скамейку. — Если они начнут копать, копать глубоко…

— И вообще я не понимаю, что ты так волнуешься? - тут Джон добавил то, что окончательно вывело Уокера из себя. — Если конечно не ты её убил… – один миг, и ему прилетел кулак в челюсть. Это было последней каплей. Но его друг ждать себя не заставил, резкий удар под дых и он уже скрючен пополам.

— Бей! Бей! - смех, сумасшедший гогот стояли вокруг. Другие члены команды сразу сбежались на звуки и окружили дерущихся плотным кольцом.

— Думал, что самый хитрый тут? - ещё один удар в живот. — Думаю, Николь очень не понравится, когда она узнает, чем вы с Эвелин занимались в подсобке. Ой, как не понравится, - прошипел тот ему на ухо. Последнее, что он увидел, перед тем как потерять сознание, это исказившееся от ярости лицо тренера.

***

21:45 вечера.

Морг.

— Добрый вечер, - детектив Лукас обернулся. Из дверей вышел пухлый невысокий мужчина в белом медицинском халате. Мужчины пожали друг другу руки.

— Мы рады вам оказывать любую помощь, ведь такое не так часто тут происходит, - Смит воспользовался паузой, чтобы разглядеть мужчину. Он был широкоплечим и толстым, с густыми короткими волосами и такой же пышной бородой. А на бейджике было написано его имя – Джерри Палмер.

— Стариков здесь много, их привозят чуть ли не каждый день. Но чтобы подростков… На моей практике работы судмедэкспертом такого никогда не было, - Палмер открыл раздвижные двери, пропуская инспектора внутрь.

Медленно следуя за патологоанатомом, он оказался в подвале, где был размещен морг судебной экспертизы. Тут было мрачно, но достаточно освещенно, чтобы разглядеть помещение. Стены были покрыты плиткой, как и во многих других медицинских местах, только здесь она была серой, чтобы сильно не ранить глаза. Посреди зала стояли каталки и медицинское оборудование, а дальняя стена была мертвецкой, по всей ее длине и высоте располагались металлические холодильные камеры для тел.

— Моя вторая берлога, - гордо ответил Джерри, опуская гору папок на свое рабочее место - высокий стол с оборудованием.

— Удалось определить личность умершего? - инспектор решил сразу перейти к делу.

— Да, - мужчина выкатил перед детективом стол с белой простыней. — Это не кто иной, как Джек Ренс собственной персоной, - резко подняв белое покрывало, ответил тот. Смит внимательно оглядел тело и синяки на нем. — Мы это узнали по слепку зубов, ведь так из-за большой деформации и гниения трудно было опознать, - просматривая бумаги с данными по трупу, Лукас не отрывал взгляда от головы.

— Могу сразу сказать, голову отсекли уже после смерти, и сделал это дилетант, потому что… - хирургическими зажимами патологоанатом раздвинул на синей шее края раны, — края рваные, неровные, будто их разрубали тупым предметом и очень небрежно, - он показал на рану. — Родители погибшего еще не приехали на опознание.

— Да тут любой с ума сойдет, увидев, что сделали с их ребенком. Надо привести это в порядок.

— Да, конечно.

— Есть еще одна странная деталь: в хижине было много крови, но следов обуви убийцы не было, хотя почти весь пол был в ней.

— Он заметно подготовился, голову явно отрубили не в том месте, где вы её нашли. Скорее всего, её туда подбросили. Но ваш убийца явно не знаком с анатомией, потому что забыл прижечь главные артерии на шее, а, как известно, даже после смерти кровь продолжает циркулировать, вот вам и множество кровавых пятен вокруг трупа.

— Предположительно, от чего он умер?

— А вот это интересно, - он придвинул к телу увеличительное стекло. — Пулевые ранения. Одно в ключицу, другое в печень, а третье уже смертельное - в голову, - Палмер выдохнул и почесал затылок, не поднимая глаз на инспектора. — Химический анализ крови будет готов чуть позже, - пролистав несколько листов, инспектор увидел примерное время смерти: 21:26 вечера 12 мая. А далее расписаны стадии гниения, стадии появления трупных червей и все остальное.

— Какое оружие?

— Кольт М1911, гильзы со следами крови убитого были найдены неподалеку от хижины, - тут инспектору пришла смска на телефон. “Агнес: Папа, не забудь зайти в магазин и купить мне сладостей!”.

— Спасибо вам большое, - патологоанатом вынул пачку сигарет, предложив одну детективу. Тот отказался. Быстро напечатав ответ дочери, он снова посмотрел на труп. — Всю жизнь мы защищаем наших детей, заботимся о них, но когда они уходят раньше нас, мы сами умираем внутри. Даже не могу представить, кто это сделал.

— Как же тяжко, - выдохнув облако дыма, мужчина побрел к своему рабочему месту. — Такого у нас не было вообще. Но могу вам сказать с некой долей уверенности – тот, кто это сделал, явно хотел заставить парня замолчать. Насколько я помню из учебников в академии: когда член мафии, банды, группировки предает своих, и они об этом узнают, то его убивают сразу же, без колебаний.

“Ведь в любой крупной сети не нужно гнилое звено”, - мысленно закончил фразу Лукас и поспешил к выходу из морга.

***

23 мая.

11:23 дня.

Сегодня погода немного улучшилась, из-за туч показалось солнце и температура повысилась.

Сидя во внутреннем дворе школы за одним из многочисленных столов, Майк уже минут пять смотрел на смятую в руках бумажку.

“Дисквалифицирован из команды и отстранен от игры за драку.”

Это звучало, как приговор, вынесенный старым врачом, который уже повидал жизнь и говорит, что все, это конец. Это приговор всей его дальнейшей жизни, которая пошла под откос из-за его друга. Со вчерашнего вечера, как только его отец узнал об этом, он не говорил с ним. Ведь сын чемпиона не может ударить в грязь лицом перед всеми, однако он уже опустился.

— Слышал про драку, - к нему подсел его одноклассник Гарри, как всегда с кучей учебников по анатомии. — Сочувствую, - парень поднял на него глаза. Его всегда удивляло, что этот человек держит все под контролем, в том числе и эмоции. Кивнув, Уокер снова уставился на записку.

Слишком много мыслей крутилось в голове, поэтому нормального ответа он дать не мог. Да еще и ребра после вчерашнего болели так сильно, что даже сидеть было больно.

Тут издалека он увидел приближающуюся Николь, которая, однако, шла не к нему. Девушка свернула за угол. Он решил последовать за ней. За углом он увидел такую сцену: за столиком сидит Алекс, а Николь стремительно приближается к ней, держа что-то в руках.

— Это что?! - как можно громче спросила девушка, чтобы многие обратили внимание. Она положила перед ней на стол мертвую мышь. Не отрываясь от чтения книги, Алекс ничего не ответила. — Ты что, оглохла?! Я с тобой говорю! - медленно, словно назло своей однокласснице, та подняла взгляд на животное, которое лежало перед ней.

— Мертвое животное,— ухмыльнувшись, она добавила. — Видать, ты её отравила своим ядом, впрочем, это неудивительно, - сжав руки в кулаки, девушка села напротив неё.

— Вы посмотрите на неё, она еще и шутки шутит тут! - на назревающий скандал начали собираться зеваки, которым только всласть было посмотреть на это шоу. А от их зама старосты – Николь, это зрелище было еще в два раза интереснее. Уокер напрягся, — у меня все вещи провоняли этой дохлой крысой!

— Переживешь. А теперь можешь уйти, а то от твоего запаха окружающим дышать трудно становится, - в толпе учеников послышались смешки. Николь закусила губу от нарастающей злости. Но тут ей в голову ударила идея, в корне поменявшая дальнейшую ситуацию.

— Хотя, я думаю, тебе к трупному запаху не привыкать, - Алекс застыла, будто молнией пораженная. — Бедняжка Эвелин, добрая была, но мозгов не хватило, не смогла она правильно выбрать себе друзей, - увидев гнев в глазах девушки, Николь победно улыбнулась. Задела за живое.

— Ты на что намекаешь? - буквально зашипев, Алекс была готова испепелить её взглядом.

— Не притворяйся, - прохихикав, она продолжила. — Говорят, гены передаются лучше от отца к дочери. Интересно… - закусив губу, предвкушая момент, староста сказала. — А преступные наклонности это у вас семейное? Ну, знаешь, ограбление магазина было только началом, ну вы и пошли дальше… - если не сейчас, то никогда, он знал Николь как облупленную, потому что такие девочки другими и не бывают – они избалованные и потерявшие голову от собственной власти.

— Николь, прекрати! - договорить ей не дали. Она похлопала глазами и стала осматривать толпу в поисках того, кто посмел прервать её победную речь. Нашла. Уокер вышел из толпы. — Это не наше дело, что происходит у неё в семье, - Алекс схватила сумку и прижала к себе. Она молчала и изумленно смотрела на всё это со стороны. — В кого ты превратилась?

— Ха-ха! - Николь начала смеяться нарочито громко и фальшиво. — И это мне говорит неудачник, которого собственный отец теперь стесняется!

— Знаю, в змею, которая жалит всех, - девушка теперь переключилась на него. Скрестив руки на груди, она перебила его:

— Не надо мне тут читать морали, когда ты сам далеко не ангел, - он похлопал глазами в непонимании. — Ты думал, я ничего не знаю про то, что тебе нравилась Эвелин даже после вашего расставания? Полшколы про это говорило, а я все слушала и не верила, потом сама убедилась. То как ты на неё смотришь, как говоришь о ней… - её голос сорвался на писк. — И ты думал, что я не знаю про тот случай на вечеринке в доме у Ренсов?

— Эвелин была другой, она бы никогда такого не сделала. За это я её уважал и ценил, а ты так и останешься в этом болоте со стадом твоих слушателей, - он указал на толпу учеников. Те стали возмущаться, некоторые даже выкрикивали какие-то слова в свою защиту. — Поздравляю, ты стала королевой в своем маленьком придуманном мирке.

Николь рассмеялась еще громче и театрально стала вытирать слезы с глаз.

Парень стоял и молчал, хотя внутри все взрывалось от переполняемого страха и злости. Руки машинально сжались в кулаки.

— Вот, что я тебе скажу: сколько бы ты тут не распинался по поводу того, что делаю я – неудачник ты. А мне не нужны неудачники вроде тебя. Никому они не нужны. Ты опустился на самое дно, Уокер - настала тишина. Липкая, давящая на уши и отвратительная тишина. Взгляды учеников, словно сотни гиен, были устремлены на трех человек, стоявших вокруг стола. И эту тишину нарушил резкий звонок на урок.

***

20:23 вечера.

Встав у порога одноэтажного дома, Алекс стала рыться в сумке в поисках ключей.

В голове крутилось очень много мыслей, особенно этот инцидент сегодня в школе не давал ей покоя. Тут за дверью раздались звуки бьющегося стекла и работающего телевизора.

Отец дома.

Она сжимает кулаки сильнее; так, чтобы ключ остался клеймом на правой ладони.

Толкнув дверь, которая была не заперта, девушка наткнулась на пустые бутылки из-под спиртного, которые были разбросаны по всему полу. Маленькая гостиная встретила её тусклым светом. Маленький телевизор работал, кресло было разобрано, журнальный столик был весь завален пепельницами и окурками. На пожелтевших стенах висели тусклые старые фотографии еще полной семьи. В нос сразу ударил стойкий запах сигарет вперемешку со спиртом. Она поморщилась.

— Алекс, это ты? - из ванной комнаты раздался мужской голос.

— Да, пап, - положив сумку на стул, она засучила рукава и включила кран. Дверь сзади хлопнула и послышались неспешные шаги.

— Чего так поздно? - опираясь на косяк и немного пошатываясь, он посмотрел с ног до головы на дочку. Николас Норман был высоким мужчиной коренастого телосложения, в прошлом военный, сейчас в отставке.

— Да в школе на дополнительные занятия задержали, - краем глаза она заметила множество бумаг на кухонном столе, но не стала отвлекаться от мытья посуды. — А что, у нас были гости?

— Были, так называемые, “гости”, - он отодвинул стул и присел за стол. — Эти гости – полиция, - она удивилась, расширив глаза, но не показала виду. Взяв полотенце, она развернулась лицом к отцу и стала вытирать последнюю тарелку.

— Чего они приходили? - делая вид, что никакого опроса в школе не было.

— Опрашивали, у вас в школе вроде двое ребят пропали, брат и сестра Ренсы, так вот, - он отпил немного пива из новой открытой банки. — Понимаешь, когда они спросили, ничего ли мы не утаиваем, я ответил, что нет, конечно, я честен перед ними. Но знаешь, каково было мое удивление, когда я случайно обнаружил вот это, - он положил перед девушкой небольшую железную коробку с надписью «Видео Архива Полиции», отец загнал её в тупик. Норман сглотнула, но продолжила молчать. Мужчина заметил, что его дочь напряглась, и продолжил. — Ты же знаешь, что полиции дай только повод зайти, а в наш дом особенно! – он стал повышать голос.

— На этой видеозаписи… - только она хотела оправдаться.

— Я видел, уже смотрел. Там якобы я, а вернее, человек в моей куртке. Выношу большой черный мешок из машины, - тон сменился. — Но полиции даже не надо рассказывать, что это не я, они меня сразу засадят, а мне сейчас туда никак нельзя, - он встал из-за стола и стал подходить к ней ближе. — Хотела меня защитить, выкрав и спрятав запись в нашем доме? - девушка только кивнула, сказать ей было нечего. Внутри все напряглось, будто в предчувствии чего-то нехорошего. — Знаешь, Алекс, после того, как я обокрал магазин, полиция за мной пристально следит, а теперь я еще и замешан в ограблении участка. Так что твоя псевдозащита тут бесполезна, - она только успела моргнуть, как её ударили по лицу. Щеку обожгло, словно к ней прижали раскаленные угли. В груди разрасталось чувство горечи, будто шипы терновника, которые кололи внутренние органы.

— Ты, видимо, не понимаешь, что если меня снова посадят, то ты попадешь на улицу, а все деньги, которые мать оставила тебе, отдадут государству, - полотенце из её рук выпало. — Если не понимаешь, то я буду вбивать в тебя это, - последовал новый удар. Она пыталась прикрываться руками, но все тщетно. Девушка медленно оседала на пол, уронив тарелку. Та вдребезги разбилась, порезав ей руки. Она оскалилась от боли. — Ты все больше и больше похожа на свою мать - все так же падаешь на дно, прям как она. Только ей хватило мозгов - она от нас ушла, - отпираться не было сил. Норман молилась всем известным богам, чтобы слёзы полились не сейчас. — А запись я заберу, - от последующих ударов её спас громкий звон телефона. Отец вышел из кухни, из соседней комнаты послышались громкая ругань и брань.

Взяв сумку со стула, она тихо пошла вперед, сворачивая в свою комнату. Алекс уже привыкла к темноте, мешающей дышать. Заперла дверь на ключ. Распустив темные волосы, она зашла в ванную. Над губой теперь красовалась маленькая ранка, которая кровоточила. Под глазом будет синяк.

За такое не прощают.

Переодевшись в пижаму, Алекс зашла обратно в комнату. На комоде стояло много доказательств того, что она раньше была другой. Проводит пальцами по улыбающимся лицам, оставленным в прошлом. Она должна, наверное, зарыдать и начать проклинать весь мир. Человек на фотографии - мать, давно ее покинула.

Она только очертания помнит, да и те уже совсем забыла.

Она ушла от них именно в тот момент, когда отец начал много пить. Но Алекс её не винит, она была хорошей женщиной со светлой улыбкой. Обычно такие люди долго не живут, вот и тут так произошло - болезнь в считанные месяцы унесла жизнь человека, который давал ей надежду.

Алекс не включает свет; Алекс лишь кутается посильнее в старое одеяло. Она чувствует странную обжигающую обиду и неконтролируемую злость. Просто она понимает, что, не смотря ни на что, любит своего отца; любит настолько, что внутри неё взрывается все.

Она снова прощает его.

Зарываясь в подушки, девушка плачет и пытается уснуть, надеясь, что следующий день будет лучше и принесет хоть что-нибудь хорошее в её жизнь. На самом деле, становится только хуже.

Потому что Алекс слишком многого хочет.

***

24 мая

10:34 утра

“Срочный выпуск утренних новостей!”

«Полиция вместе с отрядом волонтеров, обнаружили в окрестностях заброшенной хижины два трупа! Только сегодня было обнаружено второе тело, предположительно оно принадлежит Эвелин Ренс. Тело её брата - Джека Ренса, по неофициальной информации, нашли два дня назад», - журналистка показала панораму леса и коронеров, которые выносили из леса к машине на носилках тело. «И вот теперь резонно задать вопрос полиции…» , - нахмурившись, она продолжила. «Как долго они собираются еще скрывать все от граждан? И кто за этим всем стоит? Когда наш город перестанут терроризировать?» - показали вставки с именами и фотографиями пропавших детей. «Мы будем вести прямой репортаж сегодня вечером с места события. С Вами была Кети Холт, дорогие телезрители, и мы только за правду и справедливость!».

========== Клетка ==========

Комментарий к Клетка

«Посвящаю эту главу светлому, важному для меня человеку, который очень много для меня значил и который так рано ушёл из этого мира. Помнить буду всегда».

В тексте использованы слова из песни: Nirvana - Come as You Are

Бог полюбил птиц и создал деревья. Человек полюбил птиц и создал для них клетки.

Жак Деваль.

25 мая

13:23 дня. Морг.

Помыв руки, Джерри посмотрел в очередной раз на тело девушки и устало выдохнул.

— Кошмар какой, - сняв перчатки, мужчинавзял нетолстую папку с бумагами.

— Через некоторое время приедут родители на опознание, мне нужно будет перед ними отчитываться, - патологоанатом кивнул.

— Смерть Эвелин Ренс наступила в результате асфиксии, - он показал пальцами на фиолетовые кровоподтеки вокруг шеи и подбородка. — Результаты вскрытия показали: она умерла где-то между четырьмя и пятью часами утра, трупное окоченение проявилось, и можно с уверенностью сказать, что её убили пять дней назад, - он зачитывал медленно, но на последней строчке остановился, прокашлялся и продолжил. — Так же посмертно из ротовой полости был удалён язык, который так и не был найден ни на месте преступления, ни на месте обнаружения тела, - Лукас удивился. Он подумал, что написанное последней строчкой в распечатке ему показалось, однако это оказалось правдой. — И самое нехорошее: язык не был удалён, как голова того парня - хирургическими инструментами, он был буквально вырван. Об этом свидетельствует часть оставшегося во рту корня.

— В общем, можно сказать, что преступник сделал так, чтобы даже после смерти они не могли ничего сказать, - его догадки подтверждались. — Больной ублюдок, - буквально прошипел детектив и сжал распечатку.

«Да еще и это ограбление в полицейском участке висит до сих пор. Черная полоса какая-то» - тут Лукас вспомнил допрос бывшей подруги Эвелин - Алекс.

«— Приглядитесь к некоторым, тут все не так чисто, как вам рассказывают, и не так хорошо, как могло бы казаться» - именно эта фраза до сих пор не давала мужчине покоя, потому что она била точно в цель. Девочка произнесла вслух то, что он сам подозревал уже давно.

«Что ж, признаюсь честно, меня это дело завлекает все больше и больше. Надо будет еще порасспрашивать тех ребят. Я просто уверен, они знают куда больше» - он сжал в кармане темного пиджака маленький листочек с обведенными именами самых важных учеников старшей школы. Наступила тишина.

Окинув еще раз взглядом тело девушки, Смит отвернулся. Нахмурившись, Джерри ничего не ответил и прикрыл тело белой простыней.

— Надо привести в порядок тела детей, боюсь даже представить, что почувствуют родители, - закатив обратно в морозильник труп, патологоанатом пошёл к раковине мыть руки. В большом помещении стало холодно, серые стены незримо давили на каждого присутствующего, будто другое измерение.

— В моей работе это самое неприятное - сообщать родственникам погибших. Надо отключить все эмоции и чувства, чтобы самому ненароком не переступить черту, - инспектор молча кивнул.

***

Несколько часов спустя.

Сделав пару взмахов кисточкой, Джерри прищурился и посмотрел, не заметно ли шрама на шее у парня. Розовый рубец отделенной головы не было теперь так отчетливо видно из-за того, что мужчина покрыл его специальными средствами, ведь зрелище это не для слабонервных. Темно-синий рот, опухшие и выкатившиеся наружу глаза, белое лицо.

— Кому ж вы так не угодили, детки? - выдыхая, проговорил мужчина и прикрыл его простыней. Тут за дверью морга послышались множественные шаги и голоса - женский и мужские.

— Детектив, - дрожащий голос женщины отозвался эхом от стен. — Мои детки, мои хорошие…

— Я даю вам слово, мисс Ренс, что я лично найду этих подонков, - прозвучала дежурная фраза от инспектора. Они распахнули двери мертвецкой, которая встретила их серостью и запахом сырости. Держась за мужа, мисс Ренс поднесла белый платок к носу и зажмурилась. Она вся тряслась, как осиновый лист. Глава семьи тут же встал на месте, как вкопанный, увидев два тела на каталке под простыней.

Поправив маленькие очки на переносице, судмедэксперт взял в руки полный отчет о проведенном вскрытии и стал медленно зачитывать родителям.

Детектив Лукас стоял позади всех около дверей. Отец учил его, что все детективы — сильные личности, способные справляться с внутренними страхами и побеждающие все эмоции в голове. Но ему кажется это отвратительным. Не испытывать настоящие чувства, а лишь вогнать их поглубже и забыть - именно это ему казалось отвратительным. Саму мысль об этом он считал мерзкой.

Когда Палмер поднял белый чехол и показал родителям, что было под ним, мисс Ренс схватилась за сердце, и помещение наполнил протяжный вой, будто из женщины через голосовые связки выходили все страдания. Детектив словно почувствовал, как крики матери, потерявшей самое дорогое в жизни - детей, пробираются чёрными змеями через уши в мозг.

— Мои хорошие… - через рыдания матери слышались некоторые слова, которые можно было разобрать. Глава семьи Ренсов так и стоял, застыв на месте, казалось он окаменел от увиденного. — Дорогой… - Роуз встала с коленей. Мужчина посмотрел на неё. Растрепанная прическа, из которой выбилось несколько прядей, по лицу растерлась тушь и яркая помада. Он ничего не ответил, лишь скрестил руки на груди и нахмурился. — Дорогой! - тонкие руки сжались в кулаки, она попыталась ударить мужчину в грудь, но вышло слабо. Она выговаривала каждое слово с непосильной горечью, словно осевшей на её языке. — Это же твои дети! - еще удар. — Тебе всегда было на них все равно! Ты даже не пытался их иска… - мистер Ренс остановил костлявую руку в воздухе и сжал её.

— Закрой свой рот, - женщина расширила глаза, ни один мускул на лице её мужа не дрожал. — Инспектор Лукас, найдите виновных и как можно быстрее. Моя жена сейчас пребывает в состоянии шока и может говорить все что угодно, но примите к сведению - любая помощь в нахождении преступника с моей стороны будет оказана полиции.

— Да, конечно, - взяв под локоть женщину, Хэнк вышел вместе с детективом из морга. Лукас не мог отойти от своих мыслей: догадок было много, подозреваемых тоже, но одно теперь он знал точно – в его списке подозреваемых появится еще одно имя.

«— И мы продолжаем вести прямой репортаж прямо около морга, куда по последним данным прибыли родители пропавших Эвелин и Джека Ренсов. Надеюсь, нам удастся расспросить их…» - из раздвижных дверей вышли супруги. Их сразу окружила толпа репортеров с камерами и операторами. Поднеся микрофон к женщине, телеведущая продолжила говорить.«— Вот и вы!» - мужчина злобно посмотрел на журналистку. «— Мистер и миссис Ренсы, расскажите нам и нашим телезрителям, какова причина вашего прихода в это поистине страшное место? Это как-то связано с недавно обнаруженным телом?» - затараторила девушка. Роуз боязливо посмотрела на мужа. Глава семьи разозлился и прямо рукой отодвинул наставленную на него камеру.

— У нас трагедия, а вы все со своими вопросами лезете! - рявкнул тот, отталкивая назойливого оператора с камерой.

— Старший инспектор Лукас Смит, - показав свое удостоверение журналистке, он быстро убрал его в карман. Девушка надула губы. — Вы нарушаете закон о неприкосновенности частной жизни, уберите ваши камеры немедленно, - Кети нахмурилась и опустила микрофон.

— Джон, сворачиваемся! - махнув рукой своей коллеге, она выключила микрофон. Супруги Роуз и Хэнк быстро проследовали к своей машине и уехали, не сказав ни слова. Подойдя к своему фургону с оборудованием, журналистка достала пачку сигарет и жадно закурила одну. — Такой бы материал получился, эх! - оператор молча кивнул, рассматривая только что отснятую пленку.

— За чем вы гонитесь? У людей и так горе, а вы еще и масла в огонь со своими расспросами подливаете, - Холт медленно перевела глаза на детектива.

— Вот у нас с вами приблизительно одинаковые профессии, только каждый по-разному добывает информацию. Уж, думаю, вы получше меня можете её получать, - она еще раз затянулась. — Тем более в нашем маленьком городке такое происходит не часто, работы нет, а тут так много материала неизведанного сразу. И все, естественно, как коршуны, слетаются на лакомый кусочек.

— Я не согласен, мы, детективы, на стороне закона, - телеведущая закурила новую сигарету. — Вы же, журналисты, копаетесь в грязном белье, выставляя его на всеобщее обозрение, - девушка ухмыльнулась, выпуская облако дыма.

— Хах, опять дежурные фразы, - тонкие губы расползлись в улыбке. — Ну, разве у вас не вызывает интерес это происшествие? Нет азарта поимки преступника в этом деле? - он не любит таких, как она - добирающихся до самой сути любыми путями. — Мне чутье подсказывает, что тут все не так уже и просто, - он расширил глаза. Она повторила точь в точь его слова в голове по поводу сегодняшнего инцидента. — Все намного, намного запутаннее, чем может казаться, - он оставил все её высказывания висеть в воздухе. Ненужные ответы Лукас никогда не любил. Журналистка задала настолько риторический и очевидный для него вопрос, что о нём можно забыть. Но он этого никогда не признает.

— Я выписываю вам штраф. Если ещё раз приблизитесь к семье Ренсов - арестую на двое суток за нарушение закона, - девушка закатила глаза, а оператор все так же отсматривал на своём компьютере снятый материал.

***

4 дня спустя нахождения обоих тел.

29 мая.

Особняк Ренсов.

13:23

На небе скапливались темные, почти черные тучи, раскаты грома будто угрожали перейти в настоящий шторм. В старинное поместье прибывало все больше и больше черных машин. Люди приходили толпами и поодиночке, неся в руках разнообразные букеты ярких цветов.

— Мои дети - были словно свет в этой непроглядной тьме. Эвелин и Джек, невинные и добрые, освещали мне мир и все вокруг. С ними я могла чувствовать себя спокойно, не окунаясь в повседневный мир, полный разочарования и хаоса. И, как всем известно, их любил каждый из здесь присутствующих, - хозяйка поместья - Роуз Ренс, одетая в черное облегающее платье с вязаной накидкой, медленно произносила речь в большой гостиной, украшенной фотопортретами своих детей и множеством цветов. С правой стороны сидели все знакомые умерших вне учебы, с левой школьные друзья и товарищи.

— Конечно, их все любили… - Джон сидел на самом заднем ряду, скрестив руки на груди. Синяк под глазом немного побаливал, и он невольно поднес руку к лицу. — Особенно Эвелин, но Джека все боялись, - продолжил он шепотом. Гарри промолчал, поправил очки в толстой зеленой оправе и посмотрел на товарища. Тут впереди сидящая Николь развернулась к ним.

— Можешь сделать одолжение - заткнись, - её лицо исказилось в гримасе. Поправив длинные волосы, она вернулась в прежнее положение. Ей, как старосте, на похоронах нужно было присутствовать от лица школы. Но внутри она вся кипела от множества разговоров и сплетен про неё и её бывшего парня. Она никогда не была главной темой слухов - она их распространяла.

— Кстати, где наш Ромео, любивший покойную? - староста боялась этого вопроса. Закусила губу, чувствуя, как по подбородку стекает кровь. — Не ты ли у нас председатель школы, которая следит за всеми? М? - он поддел девушку. Николь занервничала, ведь, когда давят на больное, грудная клетка сдавливается, а эмоции начинают лезть наружу.

— Д-да мне откуда знать, - дрожь в голосе выдала её с головой. Джон улыбнулся, видя такой эффект от своих вопросов. — Я с ним больше не общаюсь, - она сдержала себя в руках и продолжила попытки поддеть одноклассника. — Ты бы хотя бы синяк замазал, а то похож на бомжа с улицы в таком виде, - Джон облокотился на спинку стула и пробубнил ей в ответ что-то невнятное. Тут двери сзади открылись: на пороге стояла Норман, облаченная в черный длинный плащ, и держала в руках букет белых лилий. Сзади в черной толстовке и куртке подошел Николас Норман.

— Явилась семейка, - презрительно фыркнула Николь, смотря на одноклассницу, севшую на ряд перед ней. — Им вообще можно тут появляться? Это не считается преступлением? - продолжила злорадствовать староста.

— Так вроде мистер Ренс и отец Алекс давние компаньоны по работе. Невзирая на вражду их детей, они остались друзьями, думаю, их пригласили, - Джон проследил за тем, как мужчины пожали друг другу руки и, перекинувшись парой фраз, направились на второй этаж большого особняка. Гарри, сидевший рядом с Джоном, боязливо покосился в сторону только что вошедшей Алекс и её отца. Сжав руки в кулак, он не подал виду, что напуган, а лишь продолжал сидеть молчаливо и спокойно.

Алекс, не обращая никакого внимания на недоуменные взгляды одноклассников, сняла плащ и, не проронив ни слова, прошла прямиком к открытому гробу.

— От меня подарок… - прошептала она и положила в сладко пахнущий букет ярких цветов маленькую кассету с надписью “Nirvana для Эвелин”. Глаза заслонила пелена слез, и она подняла глаза к потолку. Защипало. Никто не должен знать, насколько сильно она отчаялась. Нахмурив брови, девушка пошла обратно к своему месту.

Закончив говорить со своей знакомой, мисс Ренс быстро подсела к Алекс.

— Как я вижу, вы пребываете во здравии и не изменились ничуть, - даже не повернув головы, сказала Норман. — Поздоровались бы хотя бы, ради приличия.

— А ты все такая же грубиянка, - Роуз покосилась на девицу. Ей не нравилось, что её муж дружит с уголовником, а её дочка-аристократка водится с дочкой вора. Она старалась никому об этом не говорить - стыдилась, вот и сейчас миссис Ренс делала вид, что принимает соболезнования от очередного гостя. — Не понимаю, как с моей дочерью вы могли подружиться, - снимая длинные бархатные перчатки, женщина вытащила из своей крохотной сумочки длинную цепочку.

— А я не понимаю, как можно было держать Эвелин в этой золотой клетке, - сделала вид, что не услышала подколки со стороны девушки.

— Говорят, что Роуз Ренс просто на дух не переносит её семейку. Интересно, что же сейчас будет… - хмыкнул Джон, наблюдая из-за спин одноклассниц.

— Незадолго до своей смерти Эвелин хотела тебе это вернуть, - в ладони посверкивал в лучах ламп небольшой кулон в виде цветка. — Хоть ты не нравилась ни мне, ни моему сыну, с Эвелин вы дружили и были очень близки, поэтому храни его, как память о моей девочке. - Алекс расширила глаза. В сердце что-то екнуло и оно сразу же упало вниз. Она просто кивнула, так как слова не выходили из горла, застревали.

Кулон был знаком их дружбы, символом того, что они найдут друг друга, даже если все будет очень плохо. Своеобразный оберег от всех невзгод. У неё была луна, у Эвелин цветок. Дрожащей рукой Норман приняла из рук женщины кулон.

— А где Гарри? - вертясь, спросил Джон, не обнаружив своего одноклассника на месте. Николь молча пожала плечами.

— Желаю всего наилучшего, - с невозмутимым видом хозяйка поместья встала и направилась к гостям. Норман спрятала драгоценность в карман джинсов и тоже поднялась со своего места.

Девушка медленно направилась к массивной лестнице, ведущей на второй этаж.

«— Ну где же ты? Догоняй!» - в голову начали просачиваться детские воспоминания, радостный смех - сожжённое когда-то давно прошлое. Сердце предательски заболело, будто его сжали сильные руки, не давая нормально циркулировать крови, пробираясь к каждому уголку и спрятанной частице чего-то важного.

«— Надеюсь, наша дружба будет долгой, и мы никогда не умрем!»

«— Я тебе помогу, даже если все будет очень плохо, я на твоей стороне, Алекс» - это ржавой скрепкой впилось в её сознание, потому что вырванное воспоминание описывало всё слишком хорошо и больно. Оказавшись наверху, Норман пошла вглубь коридора. Вторая дверь направо. Она помнит.

«— Не отворачивайся от меня» - каждый уголок в её светлой комнате напоминает об Эвелин. Она закрывает дверь и сползает вниз по ней.

Алекс мычит, пытаясь спрятать лицо в коленях, и чувствует тупую боль в подреберье. Её грудная клетка сожжена, уничтожена, разорвана изнутри на сотни маленьких частей.

***

— Ты не понимаешь?! - грозный мужской голос раздался из-за двери. — Своей болтовней ты мог подставить не то что меня, но и всю нашу компанию! - мощный удар по столу, послышался хруст сломанного дерева.

— У меня не было другого выбора, обстоятельства так сложились. Про эту Эвелин так много слухов ходило, я думал, что это останется незамеченным, - жалкие оправдания вызвали у мужчины только смех. — То, что эта девчонка переспала с кем-то на той вечеринке в вашем доме ни для кого не новость. Школа и даже после смерти Джека контролируется вами.

— Приди в себя, пацан, в ту ночь у нас произошел самый крупный заказ, и нам совершенно не надо, чтобы этот детектив сейчас начал копать под нас, нашу фирму. Именно под этим предлогом Джек устроил тут разнос и хаос, чтобы скрыть все следы доставки. Да и твоя дочь, Николас, тоже по собственной глупости оказалась замешана, - глава поместья указал на отца Алекс. Тот, оперевшись на дверной косяк, смотрел в окно.

— Она начала догадываться о наших совместных делах еще давно, но я её вразумил. Я отобрал у неё ту запись, копы не узнают, - доставая из кармана смятую пачку, он нервно закурил. — Однако они уже были в нашем доме. Я все подчистил, но они могут вернуться.

— Что будем делать с полицией, Хэнк? Вы с Гарри так постарались в тот раз, что теперь они так просто не отстанут - обшарят каждый метр леса в поисках улик, - женщина средних лет в длинном черном платье грозно посмотрела на парня, тот вжался от испуга в кресло. — Еще эта журналистка назойливая, - она села в кресло и закинула ногу на ногу.

— Не волнуйся, Мери, если мы смогли убрать предателей, то с полицией разберемся однозначно.

***

На улице начало смеркаться. Майк долго мялся у ворот старинного особняка. Уж больно воспоминаний много, связанных с этим местом: хороших, плохих, мерзких и прекрасных. Поправив галстук, он уверенно последовал к главному входу. В голове неустанно крутилось множество мыслей об отце, который отказался с ним вместе появляться на людях. О Николь, которая набросится, как ядовитая змея, на него при любой удобной возможности. О Джоне, который теперь даже в его сторону не посмотрит. Об Эвелин, которую уже не вернуть.

Синяк под глазом заболел. Хоть тот его и замазал, он давал о себе знать.

— Во-от это да-а, - присвистнул Джон, закидывая руки за голову. Николь ехидно улыбнулась, смотря на своего бывшего. Повернулись не только эти двое, но и все его приятели. По залу пополз шепот, а удивленные взгляды все были устремлены на Уокера. Воздуха не хватало, лёгкие судорожно сжимались, у него словно что-то внутри надломилось и закрыло путь для кислорода. Его радушно встретили горькая боль и острое неверие. Майк прошел мимо них, не останавливаясь.

— Ни манер, ни даже приветствия, - донеслось ему в след. Оказавшись в стеклянной галерее, он вышел на большую открытую заднюю террасу, усеянную множеством разнообразных редких цветов. Выстриженные кусты образовывали красивые фигуры, белоснежная плитка дорожек, казалось, светилась в полумраке, ночные фонари только что включили. Вдыхая прохладный вечерний воздух, он огляделся.

Come as you are, as you were

As I want you to be

As a friend, as a friend

As an known enemy

Из-за угла негромко доносились слова знакомой песни, хриплый голос он сразу узнал и улыбнулся. Он часто слышал её по радио, хотелось подпевать. Пройдя немного вглубь сада, завернул за угол. И тут он увидел Алекс, сидящую одной на скамейке. Девушка закрыла глаза и наслаждалась песней, играющей в наушниках.

Take your time, hurry up

The choice is yours, don’t be late

Take a rest as a friend

As an old

Почувствовав чье-то присутствие за спиной, она поставила на паузу плеер и обернулась к внезапному гостю. Его одноклассница кивнула в знак приветствия.

— Тоже от этих змей прячешься? - сел рядом. Норман привыкла к такому отношению со стороны людей, так что для неё это обыденно. Девушка улыбнулась краешками губ и кивнула. Отдав ей свой пиджак и поправив рубашку, он открыл пачку сигарет. Из знакомства с Николь он вынес только одну хорошую вещь - ментоловые сигареты, которые отдавали странным привкусом апельсина во рту.

Алекс видела, что парню тяжело, и знала, что лишние слова о том, что все будет хорошо и что все еще впереди ни к чему, и просто молчала. — Ты ведь с ней близко дружила? - Уокер с каким-то внутренним усердием всматривался в её серые глаза: в них легко читалась пустота, словно выступавшая из расширенных зрачков.

— Да, - от него так же не укрылись тщательно замазанные синяки на лице одноклассницы. Она отвечает и, будто пряча от него лицо, поднимает ворот пиджака. — Все так быстро прошло, что даже не верится. Все эти разговоры о том, что я на неё плохо влияю, распускал её старший братец, - последние слова она буквально выплюнула.

— Знаю. Все знали. Но никто не хотел признавать, - стряхнув пепел, он продолжил. — Так резко все изменилось, будто кто-то пальцами щелкнул и вот, что произошло, - ухмыльнувшись, Майк почесал затылок, вспоминая крики отца о том, что он позор семьи, и множество ругательств в его адрес. Уокер чувствовал, как где-то под ребрами разрываются все чувства от понимания нынешней ситуации.

— А ты любил её? - сердце в грудной клетке начало царапаться изнутри: оно словно хотело выбраться из личной клетки, клетки с золотой надписью Эвелин Ренс. Почему-то ему показалось, что прятаться от правды — самое глупое, что он может сделать, и поэтому, глубоко вздохнув, он сипло произносит.

— Да, - пытается улыбнуться, но боль во рту не дает сделать этого. Алекс морщится: старая ранка на нижней губе в очередной раз открылась и теперь кровоточила.

— Добро пожаловать в клуб неудачников, - горько усмехнулась Норман, а Уокер широко улыбнулся, откидываясь на спинку каменной скамьи.

========== Брат и сестра ==========

Из всех грехов, из-за коих король становится мерзким Богу и людям, первое место занимает тиранство. Все люди ненавидят тирана больше, чем волка и змею.

Юрий Крижанич.

За месяц до основных событий.

14 апреля.

Старшая школа Олд-Тауна.

11:33 дня.

Солнце светило в открытые окна, заставляя морщиться от его лучей. Легкий ветерок гулял среди деревьев, принуждая их скрипеть.

— На весь промежуточный тест у вас час. И запомните, — пожилой учитель повернулся к классу и оперся на стол, — это важная работа, — с неким нажимом снова повторил свои слова мужчина. — Она проверит, кто из вас лучше всего усвоил материал, пройденный в этом семестре, и готов к выпускным экзаменам, — все ученики тяжело вздохнули. Никто не хотел особенно напрягаться и сидеть в душном классе за учебниками, ведь на улице царила просто прекрасная погода. Преподаватель прошелся между рядами и раздал специально приготовленные им листы. Заправив прядь длинных каштановых волос за ухо, девушка пробежалась глазами по напечатанным строчкам.

«Ну, по крайней мере, я многое знаю…» — оценив вопросы, она оглядела класс. «Алекс снова нет сегодня, наверняка, на стадионе где-нибудь сидит», — видя пустое место на заднем ряду, девушка нахмурилась. Её подруга часто пропускала занятия, и, хоть они не так много общались в последнее время, она волновалась за неё.

— От вас я ожидаю наилучших результатов, Эвелин, — ухмыльнувшись, Ренс кивнула. — В отличие от вашего брата, — учитель с укором посмотрел на задний ряд, где, вальяжно развалившись, на стуле сидел высокий блондин и вертел зубами зубочистку, даже не обращая никакого внимания на работу перед ним, — у вас есть все шансы, — понимая, что его слова не принесут особой пользы, он устало выдохнул.

— Спасибо, — в очередной раз услышать похвалу ей было приятно. В отличие от ленивого Джека, которому было легко в учебе — он мог вот так просто сидеть на тесте и ничего не делать, ей всё всегда давалось большим и усердным трудом. Заслужить признание от учителей, что она лучшая ученица в классе, было большим прорывом для девушки. Ведь быть лучше старшего брата было для неё и личным достижением. Она никогда не хотела уступать ему.

Эвелин повернулась в его сторону. Тот что-то написал на маленьком листке бумаги и, скомкав его, кинул в спину рядом сидящего Гарри. Все знали, что он умный, очень умный, однако он был ведомый, зависевший от других, в том числе и от её брата, который любил поиздеваться над ним. Одноклассник, чуть помедлив, поднял маленькую бумажку и незаметно развернул, чтобы учитель не увидел. Поймав удивленный взгляд своей сестры, Джек подмигнул ей и расплылся в улыбке. По спине пробежал холодок от мутных пустых глаз брата, и она резко отвернулась. Отгоняя от себя разные мысли, Эвелин помотала головой.

— Можешь помочь? — с соседней парты кто-то коснулся её плеча. Майк Уокер. Он виновато покосился на пустой лист. Когда-то они встречались, но с её стороны чувств к нему больше не осталось, разве что дружба; у него же сохранилась своеобразная привязанность к ней.

И это, конечно, не нравилось его девушке - старосте Николь. Первая красавица, которая всё замечала и была в курсе всех слухов в школе и за её пределами. Вместе со своей группой таких же девочек, как она, Николь недолюбливала Эвелин. Взяв Уокера за рукав белой майки, она притянула его к себе и начала что-то недовольно шептать.

Эвелин лишь улыбнулась краешками губ: у неё весь этот спектакль вызывал только смех, и продолжила обводить правильные ответы.

***

13:36 дня.

Memoria, memoria

Memoria, memoria

Come doused in mud, soaked in bleach

As I want you to be

As a trend, as a friend

As an old

Сидя на длинной скамье в теньке раскидистого дерева, Норман, откинув назад кожаную куртку, усилила звук и вовсю наслаждалась оглушительным рёвом играющей в плеере песни.

— Обожаю, — из левого уха резко вынули наушник, а в нос ударил запах терпких виноградных духов. — Курт Кобейн жив в наших сердцах! — крикнула Эвелин, поднимая руки вверх и начиная громко подпевать в такт музыке. Футболисты, тренирующиеся на поле, удивлённо повернулись в их сторону.

— Тише ты! — ошарашено уставившись, Алекс стала успокаивать подругу. Она знала, что Эвелин обожает эту группу до трясучки, в девяносто втором году они даже, будучи маленькими, собирались поехать на их концерт в Чикаго. Эвелин, положив сумку на скамейку, наконец-то села рядом, чуть усмирив свой пыл. — Людей всех распугаешь, — подперев рукой голову, она сделала песню потише.

— И что, их проблемы, — буркнула та, скрещивая руки на груди. Они посмотрели друг на друга и засмеялись. — Запишешь мне её на кассету? У меня в альбоме такой нет, — девушка кивнула. Тут она заметила синяк на правой руке одноклассницы и сглотнула. Эвелин догадывалась, что происходило в семье Алекс после смерти её матери, и лишний раз задевать эту тему не хотела, понимая, из-за чего та пропустила урок.

— Мистер Беннетт сильно ругался? — первой нарушила недолгую тишину Алекс.

— Он не спрашивал про тебя, как и всегда была с к у к о т а, — проговорив по буквам последнее слово, она потянула спину. — Тебе надо будет у него потом взять тест, а то весь мозг проест этим: он такой приставучий в последнее время, — скрючив лицо, словно съев кислый лимон, произнесла Ренс. — Не думала, что будешь делать дальше? — неожиданный вопрос.

— Буду работать в антикварной лавке. Знаешь, с моим-то отцом и отношением всех к нам особого выбора нет, — надев солнцезащитные очки, она переключила мелодию.

— Да ты чего! — Ренс удивленно толкнула её в плечо. — Можешь всегда рассчитывать на меня, помогу чем смогу. А мою маму с братом не слушай, им репутация важна, да и только, — она знала о презрении матери к её дружбе с Алекс, брат тоже был не в восторге, и она билась с ними уже который год.

Тут на поле вместе с остальными членами команды вышел Майк в стандартной футбольной форме их школы. Перед подругами на скамейку села Николь с другими девочками.

— Приползли на молодое мясо посмотреть, — фыркнула Норман. Эвелин подавила смешок и прикрыла рот рукой. Староста обернулась. Если бы взглядом можно было убивать, то она бы это сделала незамедлительно. Алекс лишь нескрываемо улыбнулась, щуря глаза. — Тебе он до сих пор нравится?

— Нет, — Майк помахал девушкам рукой, широко улыбнувшись. Эвелин почему-то смутилась, что не укрылось от подруги.

— Эй, а он вроде ничего, — продолжила она и следующую фразу сказала чуть громче, чтобы Николь услышала. — Бери, пока эти гарпии его не съели, — по лицу старосты можно было понять, что желаемый эффект получен.

— Алекс! — Эвелин толкнула её в бок. Но тут внимание Ренс переключилось на поспешно идущего с заднего входа в школу Гарри, за которым следовал и её братец. Последний остановился перед ними и смерил взглядом заметно напрягшуюся Норман.

— Надо поговорить, — сказал он таким тоном, будто скомандовал. Но Ренс послушалась, взяла свою сумку и, попрощавшись с подругой, спешно спустилась к нему вниз. Оглядев с ног до головы сестру, он взял её грубо за запястье, и они быстро скрылись из вида любопытных глаз их одноклассников.

Только оказавшись в укромном месте, он ослабил хватку. Затем взял девушку выше локтя, развернул лицом к себе и вжал в стену спиной, даже сквозь рубашку слегка сдирая кожу.

— Да что такое, Джек? — она возмущенно на него посмотрела, пытаясь вырваться из хватки.

— Опять с ней общаешься? — он наклонился к ней, и уголки его губ смело расплылись в гордой улыбке.

— Да, и что такого? — тут девушка заметила: зрачки его глаз были расширены настолько, что закрывали всю голубую радужку.

— Из-за этой девки вся наша фирма может пойти под откос, если она пронюхает, чем этот ушлёпок Гарри, её папаша и… — он был явно под кайфом, — и её любимая подруга занимаются, — Джек выплюнул с презрением.

— Отойди от меня, — Эвелин стало страшно, когда она почувствовала, как широкая ладонь брата, едва прикасаясь, гладит её по волосам. — Лучше иди и поищи себе кого-нибудь другого, а меня оставь в покое, — была у их с братом отношений и другая сторона, которую она хотела сжечь, уничтожить, спрятать за всеми семью замками, чтобы никто не увидел, не узнал и даже не догадывался.

— О не-ет, сестра, — она подняла голову с осторожностью, как ещё не окрепший птенец, и столкнулась с безумным взглядом и уверенной ухмылкой. — Мы тобой в одной лодке, — прошептав ей это на ухо, он поцеловал её в висок. Порывшись в карманах брюк, Джек выудил оттуда маленький пакетик с белым порошком. — Новая партия сегодня пришла, Гарри уже взял половину и понес заказчикам в школе. В эти выходные состоится крупная переправка с участием людей из Канады, они хотят, чтобы им тоже поставляли наш товар. Под этим предлогом мы устраиваем в нашем доме вечеринку, чтобы копы не заподозрили и ничего не пронюхали.

— Все из школы приглашены? — осипшим голосом спросила Ренс, кладя дрожащими руками пакетик в сумку.

— Я сказал: пусть приходит, кто хочет. Ну, а раз такой шанс выпадает не часто, придут многие, — засунув руки в карманы, он пошёл обратно в здание школы. — Твое дело молчать и никому не говорить, а я сам со всем разберусь.

И Эвелин молчит; Эвелин знает, что она слабая, не нужно напоминать ей об этом каждый божий день, не нужно молотком вдалбливать в ноющие виски истину. Когда Джек уходит, она всё ещё сидит на полу, прислонившись к бетонной стене, и пытается запрокинуть голову как можно выше, чтобы не заплакать. В глазах всё мутно расплывается, и щёки свободно обжигают слёзы.

***

21:45

Особняк семьи Ренсов.

— Прекрасно! — расположившись в кожаном высоком кресле Хэнк Ренс просматривал все документы, связанные с поставкой разнообразных наркотиков по пунктам назначения. — Это будет просто прекрасно! Я только рад сотрудничать с этими людьми. Обширные связи не помешают нашей компании. Если сейчас в полиции есть те, кто нас прикрывают, то и за границей они будут, — он собрал все листы в черную папку и положил перед собой на стол. Дела складывались как нельзя хорошо, товар расходился по отправным точкам, и от осознания собственной власти мужчина улыбался, подсчитывая деньги.

— Ты уверен, что ничего не произойдет? — Николас с сомнением просмотрел листы. — В последнее время они начали что-то под нас копать, особенно этот новый детектив, как там его, Лукас, кажется, — он нахмурился, вспоминая имя, которое многие из его знакомых полицейских упоминали. Фирме совершенно не было нужно, чтобы их раскрыли. Тем более, когда масштабные сети, которые, словно паутина, уже сковали Олд-Таун, шли по всем штатам, а скоро уже и за границу Америки.

— Я не думаю, что это произойдет, — женщина в круглых маленьких очках начала что-то печатать на компьютере. — По моим подсчетам, с последней поставки пришло очень много, поэтому в дальнейшем нам хватит финансов, чтобы и полиции отдать их часть, и уж тем более подкупить ещё одного любопытного детектива, — она показала распечатки факса о платежах Ренсу. — Один человек это вам не десять, справимся, — Мери Ренс, двоюродная сестра Хэнка, сухая и высокая дама с маленькими хитрыми бесцветными глазами, была в фирме бухгалтером. Николас неодобрительно кивнул, признавая её правоту. Их фирме было уже двадцать лет, и за эти долгие годы с ними что только не происходило, однако они сумели подняться на самую вершину, стать лидером по поставке наркотиков среди всех других штатов, оставаясь при этом незамеченными.

— Я же говорил, что у нас собрались тут лучшие умы. Им нас никогда не раскрыть! — расхохотавшись во все горло, Хэнк вынул из ящика под столом коробку с сигарами и, предложив одну Николасу, закурил. Мери сморщилась, чувствуя ненавистный запах.

— Моя дочь начала меня расспрашивать по поводу работы, — табачный дым наполнил легкие, стало легче. Николас не мог смотреть в глаза собственному ребёнку без мысли, что дети его друга — ровесники дочери — тоже распространяют малые дозы среди учащихся их старшей школы. И, по последним данным, товар пользовался большим спросом.

— Отвечай ей, как муж отвечает, когда идет к любовнице: ты задерживаешься, потому что зарабатываешь деньги, и это совершенно не её дело, — Мери улыбнулась на эту фразу и выключила компьютер. — Мы станем миллиардерами, если дела так и дальше пойдут, — мечтательно произнес Ренс и стряхнул пепел на дорогой красный ковролин. Норман же промолчал, погружаясь в свои мысли. Николас не был дураком и понимал, что с каждым разом он опускается за своим старым другом все ниже и ниже, утягивая при этом дочь, которую безуспешно пытался уберечь от всего этого мрачного мира, в который, помимо Хэнка и его приятелей, попал и он.

***

19 апреля.

10:23 утра.

Просыпаясь, Эвелин не любит оглядывать свою большую светлую комнату. Лучше закрыть глаза, ущипнуть себя за бедро и попробовать проснуться заново. Она чувствует рядом спокойное размеренное дыхание, едва касающееся кожи её плеча, и можно сказать, что она примирилась с собственной судьбой. Если уж задыхаться пожизненно, думая, что кислород вот-вот сожжёт лёгкие, то значит сполна, так, чтобы не хотелось оглянуться и сказать, что не успела чего-то совершить. Ей мерзко, всё внутри сдавливает от каждого глотка воздуха.

Хочется плакать.

— Господи, — укрывшись одеялом, Джек слышит громкие проклятия в его адрес в подушку рядом. — Я тебя ненавижу. Ненавижу! — он поворачивает голову, встречается с безразличным взглядом карих глаз и снова отворачивается.

Парень хрипло усмехается. Действительно ненавидит.

— Насколько сильно тебе страшно? — странный вопрос с его стороны остается без ответа.

Она встаёт, укрытая личным лёгким одеялом голое тело, поправляет его на узких плечах и выходит. Найти разбросанную одежду в комнате не составляет большого труда. Девушка накидывает на плечи рубашку, застегивая все пуговицы до двух верхних, словно в тумане.

Их другая сторона отношений осуждается обществом: она любит его, как никто другой в этой жизни, но и одновременно боится до дрожи в коленях. А Джек любит свою Эвелин, как ни одну из девушек, с которыми он спал. Он её оберегает, словно хрупкую редкую вазу из хрусталя. Она пытается отрицать это и старается не думать, что будет дальше, что будет с ними. Но когда старший брат приходит к ней ночью и обнимает, нашептывая на ухо истину, она не может сопротивляться. Джек словно проникает руками в её грудную клетку и сжимает сердце, испепеляя его.

Горькое падение на утро, будто ломающее кости, происходит молниеносно. Так, что Эвелин уже и не может подняться наверх. Ядовитые мысли нашёптывают, словно колыбельную: «Признай, что тебе понравилось». Не признать — это первый путь вниз в личный осознанный ад, из которого нет выхода.

— Да, сестрица, — закинув руки за голову, он прикуривает сигарету в кровати, положив красную пачку на прикованную тумбочку. — Мы с тобой на самом дне, — должно быть, он чувствует нутром, как она напрягается, точно пружина. Эти слова выбивают из неё всё, что можно.

— Заткнись, — устало выдыхает. На самом деле она так измотана, и говорить с ним уже бесполезно. — Перестань здесь курить! — она распахивает окно и ждёт, пока тот выйдет из комнаты, чтобы она смогла одеться. Холодный утренний воздух молниеносно проникает в комнату, раздувая бежевые занавески и наполняя все помещение прохладой. Девушка включает радио с любимой песней.

— Гости сегодня начнут прибывать к семи, приготовься их принимать, — её подрёберье сожжено собственным братом, оно разрывается изнутри. — Я там купил платье, белый цвет на тебе будет смотреться идеально, — накинув черный халат на плечи и завязав пояс, парень подходит к ней.

Он касается её щеки и приводит в чувство медленно, но верно. На заднем фоне слышатся отрывки слов известной песни:

And I swear that I don’t have a gun

No I don’t have a gun

No I don’t have a gun

Memoria, memoria

Memoria, memoria

— Ты кричала ночью, — произносит он шёпотом, не собираясь убирать ладонь. Он знает, насколько ей тяжело, насколько она подавлена, что у неё депрессия. Но перечить воле отца в работе не может, ведь это равносильно смерти, так что ему остается только повиноваться. А выражать свою любовь он способен, приходя к ней ночью, и он не знает, что, тем самым, дает ей надежду на спасение.

— Кошмар приснился, — она трясёт головой, ленивым движением руки убирая пряди волос со лба. Но это правда, ей приснилась её жизнь — тот личный кошмар, который будет с ней всегда.

Одевшись, она спускается вниз по широкой лестнице. Эвелин встречает внизу отца с тётей, бурно обсуждающих что-то. Тётя Мери ей никогда не нравилась: высокая, вечно одетая во все чёрное — траур по мужу. Девушка в мыслях иногда сравнивает её с ядовитым пауком, который выжидает, чтобы наброситься.

Не успев поздороваться, она оказывается в объятиях отца, который восторженно начинает говорить о важности сегодняшнего вечера. Хочется вертеть головой и отмахиваться руками, кричать, царапаться и просто убежать из этого ненавистного особняка, который принёс так много бед брату и ей.

— Эвелин, ты просто умница! — повторяет с нажимом мужчина.

«Тиран — ему подходит такое слово», — думает в очередной раз девушка. Держать всю фабрику в ежовых рукавицах — это требует сильного и несгибаемого характера. Управлять людьми, в том числе и собственными детьми, входит в его обязанности, как главы семьи и богатейшей в городе компании.

Она только кивает, улыбается и настолько сильно прикусывает губу, что кровь начинает струиться по подбородку, капая на белую плитку пола.

— Пойдем наверх, я тебе так много разных нарядов привезла, — тётя берёт своей длинной рукой её за запястье, и они скрываются из виду в многочисленных коридорах первого этажа.

— Джек! — отец зовёт своего старшего сына из холла.

— Да?

— Следи за своей сестрой сегодня, чтобы она никаких глупостей не натворила, — мужчина даёт ему пистолет. Джек в шоке. Он чувствует холодок, пробегающий по позвоночнику и застывающий точно в загривке.

— Нет, — отказывает на свой страх и риск. — Я не буду этого делать, — парень кладет оружие на высокий стеклянный столик. Но это противодействие моментально прилетает ему мощным кулаком в живот.

— Кажется, ты забываешься, — Хэнк скалится, вот-вот клацнет зубами. Его отец умеет бить, куда следует. Говорят, это качество помогает выживать и идти вперед. Парень скрючивается от боли, медленно накатывающей волнами. Хватается за вазу с цветами, чуть не опрокинув её на каменный пол большой прихожей.

Джеку сейчас не до их привычных игр, потому что он понимает, что всё — это конец. Всё, когда-то бывшее для него привычным, рассыпается прахом, и это чувство потери оседает в горле гнойным налетом. Уничтожить последнюю надежду — сестру, он не даст, даже отцу.

***

20:45 вечера.

Особняк семьи Ренсов.

В большом помещении громко играла музыка, разнообразные разноцветные фонари были зажжены на улице и внутри дома, давая хоть немного света танцующим в полумраке. На большой каменной площадке среди деревьев расположились множественные парочки, пытающиеся уединиться от других в густоте огромного сада.

Попивая коктейли, сделанные специально приглашённым барменом — лучшим в городе, подростки шумно общались, пытаясь перекричать динамики, музыка в которых играла настолько громко, что, казалось, стены старинного особняка не выдержат напора. Диджей стоял около пульта управления, то и дело кидая заинтересованные взгляды на молоденьких девушек, и переключал один оглушительный трек за другим.

— Вот это я понимаю — расслабиться по полной! — Джон сел рядом с Майком с пивом вруках. — Самое главное, чтобы завтра тренер не заметил, что мы пили, — громко рассмеявшись, он отхлебнул из темной бутылки. Майк тоже не смог сдержать улыбку: его друг в этот раз был чертовски прав.

— А то нам влетит по полной, — закончив мысль друга, проговорил тот и открыл бутыль с веселящим напитком. Они сидели внизу на длинных черных узких диванах около выхода на открытую террасу. Рядом танцевали их одноклассницы, и Джон не упускал момента что-то нашептать девушкам на ухо, так, что те, хихикая, закусывали губы и широко улыбались.

— А где твоя подруга жизни?

— Она стоит около барной стойки со своей “свитой”, — Уокер отпил немного пива из бутыли и посмотрел на свою девушку. Николь стояла неподалеку, одетая в золотистое облегающее платье, и курила вместе со своими подругами, которые что-то бурно обсуждали.

— Ух ты-ы, — присвистнул Джон, поворачивая голову в сторону. — Неужели сегодня пойдет снег? — проследив за взглядом друга, Майк увидел девушку в тёмно-синем платье до колен, длинные волосы которой были распущены и чуть завиты. К его удивлению, это была Алекс — их нелюдимая одноклассница, про которую Джек распускал так много нехороших слухов.

Майк подумал было, что сегодня она была какой-то другой, но внезапно его внимание привлекла другая особа. Неторопливо спускаясь под руку со старшим братом, по парадной лестнице шла Эвелин. В белом платье с длинным шлейфом, украшенном цветами, и с распущенными волосами, как у сказочной нимфы. Девушка широко улыбалась, а когда увидела свою подругу, то, сказав что-то Джеку на ухо, мигом подошла к ней.

— Точно сегодня что-то происходит во вселенной, — видя восторженную реакцию друга, Джон расхохотался и принялся открывать ещё одну бутылку пива.

— Любят же появляться эффектно эти Ренсы, — с завистью в голосе произнесла Николь, туша тонкую сигарету о мраморную пепельницу.

— Эх, жалко, что Джек уже занят, только вот кем? — подперев рукой подбородок, мечтательно проговорила одна из подруг старосты, смотря на высокого одноклассника в тёмно-сером дорогом костюме. — Такой красавец точно не может быть один, — прищурившись, Николь посмотрела на Майка, не отрывавшего взгляд с Эвелин с того момента, как она спустилась вниз. Некая злость, смешанная с обидой, уколола в сердце.

— Принц-то твой всё таращится на эту Эвелин, смотри, будь осторожнее, — от слов своей одноклассницы Николь так разозлилась, что сжала руки в кулаки настолько сильно, что ногти впились с нежную кожу ладоней.

Сидя в кресле, Алекс вертела в руках замысловатой формы стакан с игристым шипучим напитком. Такие вечеринки она не любила, и, учитывая, сколько слухов про неё распускали, ей появляться тут не следовало, но её не интересовало мнение других людей. Что привело её сюда, так это звонок подруги сегодня днём, которая сказала, что на вечеринке им срочно надо будет поговорить о кое-чём важном.

— Ты такая красивая! — садясь рядом с ней, Эвелин восторженно оглядела её платье. — Не каждый день тебя увидишь такой другой, — всё так же улыбаясь, они чокнулись бокалами.

— Сегодня ты будто сияешь изнутри, — заметила Алекс, тоже разглядывая платье подруги. Тут музыка переключилась с энергичной на более спокойную, и многие парочки снова начали танцевать свой медленный танец. — Майк с тебя глаз не сводит, заметила?

— Да, боюсь даже представить, что со мной Николь сделает, — хихикнув в кулак, она как можно незаметнее повернула голову в сторону парня.

— Так о чём ты хотела поговорить? — Алекс сразу задала вопрос, не ходя вокруг да около.

Ренс постаралась улыбнуться спокойно и легко, но уголки губ задрожали, готовые вот-вот пасть вниз и разорваться.

Норман смотрела только на неё, и Эвелин из-за этого показалось, что её секреты больше не должны быть у неё внутри. Разве нельзя разделить это гадкое чувство больного гниения? Она боялась и не способна была показать, насколько сильно она пала. Думала, что пламя было слабо и едва горело — на самом деле оно полыхало внутри неё лесными пожарами. Девушка ненавидела себя за собственные мысли: за такое можно свободно гореть в Аду. Но она даже не против, ведь предательство родного брата и отца это, должно быть, восьмой смертный грех.

— Как же я отвратительна, — Норман понимающе кивнула и придвинулась ближе к подруге, понимая, что разговор предстоит тяжелый, и лишним ушам и тем более глазам лучше этого не слышать и не видеть. От неё не укрылось, что её лучшую подругу что-то буквально съедало изнутри.

Эвелин понимала, что ей уже некуда деваться, все, тупик. Она самолично загнала себя в ловушку, другого выхода нет. И она рассказала ту самую обжигающую истину.

***

— Что они там обсуждают так долго? — с нескрываемым интересом Джон наблюдал за девушками и толкнул друга в бок. — Глянь-ка, Алекс покинула нашу королеву вечера, да быстро-то как, — они проследили за девушкой, которая торопливо скрылась из виду, поднимаясь на второй этаж. А Эвелин, нахмурившись, все так же сидела в кресле с бокалом в руках.

— Пойду с ней поговорю, — Майк поставил бутылку на низкий стеклянный столик. — Думаю, тебе уже хватит, — он забрал веселящий напиток у своего уже достаточно выпившего друга, который этого даже не заметил, и направился к своей однокласснице. Джон лишь непонимающе похлопал глазами, следя за удаляющимся товарищем. Тут диджей снова включил медленную композицию. На этот раз она была современнее, плавное вступление и затем последовали слова:

He was the sun and she, the earth

Yeah, they were light years, two worlds apart again

Well, he was here and she was there

And they were nowhere, and the days were young again.

— Ты как? — простой вопрос заставил сердце биться чаще. Она подняла голову, и её глаза наполнились слезами. «Явился», — отдалось в голове странной болью, внутри неё все кричало. Запретная влюбленность Майка в какой-то мере даже забавляла, парень сел рядом и начал что-то судорожно говорить о своих чувствах к ней, заметно нервничая. Она не слышала его: в ушах звенело.

Сейчас ей как никогда нужна была разрядка. Эвелин уже поняла, что чудесное спасение от прекрасного принца ей не суждено, да и вообще, таким, как она, не видать счастливого конца. Девушка решилась и снова вступила в игру, надевая маску. Она резко потянула парня за толстовку и засмеялась ему прямо в губы, не целуя. Играла, конечно же, она любила это, ведь вся её жизнь была наполнена беспорядочными играми.

I, the Sun, reflect the earth exploding

Where stars and I believe in love

Forever together we bleed for love.

— Спаси меня… — прошептала ему на ухо единственную фразу, которая поставила Уокера в тупик.

Они поднялись наверх в её комнату. Майк сделал вид, что не заметил её слов, да и Ренс молчала. У каждого свои секреты. Аккуратно снимая лямки платья, он увидел шрамы на её лопатках, оставленные от ударов отца — ненормально только для тех, кто воспитывался в хорошей обеспеченной семье, для неё же это было привычно.

У неё были полузакрыты глаза, она едва улыбалась, откидываясь на кровать и забирая его за собой. В этот раз, потянув на себя, девушка его поцеловала, кусая за губы и проводя языком по нижней.

Она понимала, что это был конец, внутри все горело красным пламенем, а голову заполнял едкий туман, пробирающийся медленно в мозг.

Но тут дверь внезапно распахнулась, темнота комнаты нарушилась, и время будто остановилось на этом моменте. Громкий девичий взвизг перекрыл спокойную музыку, играющую из динамиков.

***

— Я уверен, мы с вами хорошо сработаемся, — сидя в кресле, мужчина в черном костюме глубоко вдохнул в себя табачный дым кубинской сигары. Хэнк, сидя напротив него, всё время улыбался, ловя каждое слово своего коллеги. Важные переговоры подходили к концу, и сделка о транспортировке и последующей доставке наркотиков за границу штатов обещала закончиться весьма и весьма удачно для обеих сторон. — И этот союз продлится долгие годы. Осталось только подписать бумаги, — он отпил из рюмки коньяк и достал из нагрудного кармана сияющую в свете ручку.

— Мери, будь добра, принеси документы на подпись, — вынув из высокого шкафа черную папку с договором, женщина подошла к ним и положила её на стол. Мужчина раскрыл её и ещё раз внимательно пробежался по строкам контракта, ведь такие предложения поступали не часто. Как говорят: раз в десять лет и золото может упасть с небес. Хэнк стряхнул пепел с сигары и посмотрел на Николаса, который стоял поодаль них около входной двери. — Я надеюсь, что вы… — тут за дверью раздался девичий крик и топот подростков по паркету. Переглянувшись с Мери, Норман вышел за дверь.

— Ну, вот это я понимаю — вечеринка удалась по полной! — мимо него пробежал какой-то высокий парень, громко рассказывая всем, что обнаружила его одноклассница в комнате дочери хозяина.

Услышав визг, Алекс тоже поспешно вышла из ванной комнаты и встретила, помимо одноклассников, оглушительно кричавших, своего отца, который даже не обратил на неё никакого внимания и исчез за углом одного из множественных коридоров…

Она закусила губу.

Холодная вода немного привела девушку в чувства, однако та информация — вся правда, которую ей рассказала её подруга, отпечаталась у неё навечно в мозгу. Ей не хотелось верить в это, просто не хотелось.

Тут она увидела Эвелин вместе с Джеком, идущих быстро вниз к черному входу в дом.

Он держал её крепко за руку и что-то кричал, ругался. А она, будто пребывая в какой-то прострации, со спущенными лямками платья, взлохмаченная, ничего не слушала и молчала. Мотала головой, словно не живой человек, а марионетка, и шла за ним следом.

«Я не дам ему нас погубить», — это единственное, что услышала Алекс перед тем, как к ней подбежала её одноклассница и начала громко рассказывать, что произошло.

Среди голосов Хэнк, сидящий и постукивающий от внутреннего напряжения пальцами по гладкой коже кресла, различил только одну фразу. То, о чем догадывался с самого начала:

«Эвелин! Это всё Эвелин!» — повторял незнакомый девичий голос уже где-то внизу. Сжав руки в кулак до хруста костяшек пальцев, он посмотрел на своего будущего компаньона, который убрал ручку и встал с кресла.

— Может, другой день выберем для встречи? — все потеряно. — У вас тут и так неспокойно, лишние проблемы нам ни к чему. Рисковать ради вас моя компания не станет, — Ренса будто обухом ударили. Последние слова отзывались эхом у него в голове, даже когда мужчина вышел из кабинета.

— Найди, — буквально прошипел он от нахлынувшей волной ярости и схватил Нормана за воротник рубашки. — Найди эту тварь! — басистый голос сорвался на крик. Сжав пистолет, Николас с некой опаской посмотрел на своего старого друга, но приказ есть приказ, его невыполнение равносильно предательству.

***

00:24 ночи.

Где-то в чаще леса.

Джек был настолько нервно истощен из-за последних событий, что, не задумываясь ни о последствиях, ни о сестре, бежал вперед куда глаза глядят. Он притупил все свои чувства, и вскоре работали лишь его конечности. Впереди была только темнота и тусклый свет фонарика, которым он освещал дорогу.

Парень пришёл в себя, когда до его слуха долетел щелчок предохранителя пистолета. Последовал выстрел, но неизвестный промахнулся.

— Ч-чего вы уставились?! – раздался громкий голос. – Застрелите! Убейте их! — наёмники взяли себя в руки и спустили курки — некоторые выпущенные пули снова попали в деревья.

Тяжело отдышавшись, Джек встал на пригорке и огляделся, выключив фонарик. Эвелин опустилась на колени на мокрую от ночного дождя землю. Издали доносились обрывки фраз и рёв машин, бывших уже совсем близко. Она со слезами на глазах посмотрела на приближавшегося к ней брата. Он коснулся её лба горячими ладонями, хаотично провёл кончиками пальцев по заплаканному лицу, прижал к себе и смазано поцеловал в висок, понимая, что это для них был конец. Что это та точка невозврата, из которой могла спасти только неминуемая смерть. Они сидели так несколько минут, вслушиваясь в сердцебиение друг друга.

— Эй, Эвелин, — он отстранился от девушки, унося тепло с собой. — Помни меня, — это было слишком жестоко с его стороны — говорить такие слова и отпускать её руки, оставляя девушку в съедающей живьём темноте. — Беги, не оборачивайся, а я выиграю тебе немного времени, — зарядив пистолет, Джек растворился во тьме среди деревьев.

Машина остановилась, и Николас выглянул в открытое окно. К ним навстречу с поднятыми вверх руками шёл весь запачканный в грязи и гнилых липких листьях старший сын Хэнка. Норман вместе с Гарри вышли к нему, и глава семьи Ренсов, удивленный поступком отпрыска, заглушил двигатель автомобиля.

— Ну, вот он я! — обратился отцу. — Тебе же никто больше не нужен. Эти все шавки только затрудняют продвижение вверх, — он показал на его подопечных с ружьями в руках. — А я не могу тебе помочь в полной мере: так же мешаю, как и Эвелин. Мы для тебя лишь обуза, которая не дает спокойно подняться ещё выше, — поднимая подол испачканного белого платья, Эвелин остановилась, услышав голос брата.

— И ты просишь её и тебя отпустить? — отец понял, к чему ведет его сын. Девушка нервно сглотнула, прячась в высоких кустах. Босые ноги онемели, поцарапанные пальцы дрожали, придерживая колючие ветки. — Знаешь, у индейцев Майя предателей, сбежавших из племени, убивали, будь то незнакомые люди или их самые близкие родственники, — девушка зажала рот руками, из её глаз полились ручьями слезы. — И почему ты думаешь, что вы с ней отличаетесь от них?

— Теперь мы свободны, — Джек кинул оружие на землю. В голове у Эвелин смешалось все. — А ты и вы все, поплатитесь за всё, что вы тут делаете. Всем всё возвращается и воздается, — он процитировал строки из Библии. Махнув рукой, Гарри направил на него дуло пистолета.

— Мы не перегибаем палку, Хэнк? — Николас посмотрел на парня, который стоял и с ухмылкой смотрел на отца. Дело зашло уже слишком далеко.

— Ты всё равно не сможешь спасти Эвелин, — игнорируя лучшего друга, произнес Ренс и кивнул парню, разрешая стрелять. В последний момент от фразы отца Джек расширил глаза и тут же ощутил резкую жгучую боль в районе груди.

Парень почувствовал, как теплая жидкость, которая быстро вытекала из его собственного тела, коснулась его кожи и начала впитываться в белоснежную рубашку. Джек стал отчаянно глотать воздух, почувствовав, как его конечности начали холодеть, а силы – таять. Последнее, что перед ним мелькнуло — это дымящееся дуло пистолета и смеющееся в какой-то безумной улыбке лицо одноклассника.

Хрупкое тело Эвелин содрогалось от рыданий, вопль застрял где-то внутри глотки, а глаза на несколько мгновений ослепли. В тот момент она умерла вместе с ним. Душа разорвалась, открывая внутреннее кровотечение, которое она была не в силах остановить, воспаленный мозг отказывался верить в происходящую реальность. Руки онемели от холода и от того, насколько сильно она зажала рот, боясь издать хотя бы малейший звук.

— Надо найти девчонку! — сказал Гарри и сел на пассажирское сидение машины, Николас же подошёл к телу парня и закрыл тому глаза. Прочитав небольшую молитву, он завернул бездыханное тело в большой пакет. — Она должна быть где-то неподалеку, — кинув мешок в багажник пикапа, Норман завёл мотор.

Встав с мокрой земли, Эвелин, не ведая, что теперь ей делать, побежала, сердце колотилось в висках от страха и неслыханной боли. Услышав повторные выстрелы сзади, она поняла, что её окружили — она попала в капкан, из которого отступать было некуда. Её грубо повалили на землю, вдавливая лицом в кашу из листьев и грязи. Моргая глазами, она кое-как смогла повернуть голову в сторону отца, который стоял над пойманной девушкой, словно над загнанной в угол птицей.

— Гори в аду, — прохрипев проклятия в его адрес, Эвелин попыталась укусить за руку нависшего над ней верзилу. Но сил не осталось совсем. Мощные и цепкие пальцы ещё сильнее сжались капканом у неё на шее, воздуха катастрофически не хватало.

«Ну что, братец, мы скоро встретимся».

Комментарий к Брат и сестра

В тексте использованы строки из песен: Nirvana - Come As you Are

Lights On - I, The Sun

========== Нить лжецов ==========

Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется.

Саади.

2 июня

1:34 ночи.

Положив чашку с недопитым кофе обратно в мойку и включив чайник по новой, Лукас сел за стол, попутно беря очередную папку с документацией. В его маленькой квартире свет всегда горел допоздна, разбросанные по всем углам бланки и бумаги с завершенными и незавершенными делами дополнялись сверху стопками старых книг по криминалистике, а на подоконнике небольшой гостиной в самом углу приютился горшок с кактусом.

– Ещё одна история семьи, – он посмотрел на часы и на большие напечатанные буквы «Дело №8». Архив только недавно разрешил ему доступ к сведениям, касающихся расследования, к которому был причастен Николас Норман, отец Алекс. Это дело его заинтересовало, потому что кое-что в нем не сходилось: в самых первых протоколах о задержании на месте преступления и в последующих бумагах была разница в одном – во времени ареста подозреваемого.

«Итак, мы вновь возвращаемся к последним событиям в особняке семьи Ренсов, где недавно прошли масштабные похороны», – назойливый голос журналистки послышался из маленького телевизора, который стоял на высокой тумбе. «Весь Олд-Таун потрясло то, что случилось, и каждый его житель будет скоробить по этим невинным детским душам, которые уже не вернуть», – девушка, одетая во всё черное, вела ночной репортаж недалёко от дома Ренсов. Цокнув недовольно языком, мужчина стал рыться в диванных подушках, ища пульт. «Наш канал приносит искренние соболезнования семье Ренсов, держитесь. Ну и главные вопросы мучают всех жителей нашего города вот уже которую неделю: когда этот беспредел закончится? Когда полиция наконец начнёт ловить преступника? Сколько ещё людей нужно убить?» – она повернулась и нахмурилась, оператор снял её крупным планом. «Дорогие телезрители, с Вами была и остаётся Кети Холт и…» – раздражённо выключив телевизор, детектив откинул пульт обратно на маленький диван. Его не на шутку злило, что репортёры донимали с расспросами эту семью, которой и так пришлось несладко.

Инспектор заново принялся читать информацию, любезно предоставленную ему местным полицейским архивом. Проморгав, отгоняя усталость, он вторично налил себе свежесваренный кофе и стал выписывать на клочок бумаги первую дату и время ареста Николаса Нормана.

«Камеры зафиксировали его в районе магазина в 23:26 ночи. После чего он, совершив противоправные действия, проник в магазин, взял товаров на общую сумму 2500$ и скрылся с места преступления», – читает он. «Арест был произведен полицейскими Олд-Тауна в 2:34 и подозреваемый был незамедлительно отправлен в полицейский участок», – он кладет обратно первичный отчёт с места преступления об аресте, который был оставлен в полиции, делая для себя заметки на распечатках, и берет другие бумаги, которые были отправлены сразу же в архив.

«Арест был произведен полицейскими Олд-Тауна в 3:45 и подозреваемый был незамедлительно отправлен в полицейский участок. После 3 часов пребывания в зоне заключения был освобожден из-за потери видеофайлов с камер наблюдений в ту же ночь. Был выпущен под залог, который внес…» – имени он долго не мог найти даже в подлинных документах, но на обратной стороне одного из листов было напечатано маленькими буквами: «Хэнк Ренс» , – и тут, нарушив звенящую тишину комнаты, громко зазвонил мобильник.

– У меня настойчиво создается впечатление, что я попал в паутину, которую они плетут и где показывают именно то, что выгодно им, не раскрывая всего. Будто меня намеренно запутали в этих нитях… – он поспешно снял трубку.

— Добрый д… Ой! Точнее ночи, инспектор Смит! – запинаясь почти на каждом слове, начал что-то судорожно тараторить в трубку судмедэксперт. — Извините, что так поздно. Пришли результаты анализов крови Джека и Эвелин, и я думаю, вам стоит это услышать. Можете завтра подъехать к моргу? – чуть не выронив чашку с горячим напитком, Лукас стал собирать упавшие на пол листы.

— Да, конечно, но что вы обнаружили? Скажите наконец,– ухмыляясь, спросил он, зная странную привычку судмедэксперта сильно волноваться.

— Согласно анализу, проведенному лабораторией ещё пять дней назад, в крови старшего – Джека, обнаружили еще не до конца разложенные остатки наркотиков, разных, список всей таблицы Менделеева я вам покажу завтра. Этот парень был не таким уж и ангелочком, как уверяют все. А анализы его сестры будут готовы позже, – в трубке послышался нервный хохот, а Лукас тем временем нахмурился и снова задумался, ведь с каждым днем появлялось все больше и больше новых зацепок в этом весьма сложном и запутанном деле.

***

4 июня

Старшая школа Олд-Тауна

11:12 дня.

На улице стояла удушливая жара, от которой не спасал даже тенёк деревьев. Солнце, не щадя никого, будто пыталось сжечь землю вместе со всем живым.

— Господи, я сейчас умру, – тихо произнесла Алекс, махая тетрадкой перед своим лицом, словно опахалом, создавая вокруг хоть немного прохладного воздуха.

— Вы ведь понимаете, что выпускные экзамены уже на следующей неделе и всё зависит только от вас, – ослабевая твердый узел галстука, произнес учитель. — Ваша судьба в ваших руках, – он раздал им пустые бланки с разнообразными профессиями и вопросами к ним. Майк скептично посмотрел на лист, понимая, что ничего уже не изменить в решении его будущей профессии, перевернул его и, положив на руки голову, мигом задремал.

Гарри, сидевший за соседней партой, покосился на товарища. Парень дрожал, руки еле-еле держали карандаш в руках, буквы в строчках получались корявые и некрасивые, со лба на белую бумагу падали капли пота. Он изредка переводил взгляд то на Майка, то на Алекс, которая все время буравила его спину взглядом.

После той вечеринки он стал очень мнительным, и ему казалось, что все всё знают, подозревают и всё видели. Видели ту правду, от которой ему никуда не деться, которой его шантажирует и удерживает в фирме мистер Хэнк. После обнаружения тел он теперь не ходит домой одним и тем же путем, к нему представили надсмотрщика и следят, чтобы тот ничего не наговорил и не натворил ненароком.

«И ты думаешь, что тебе удастся от нас уйти?» – издевательская усмешка мужчины до сих пор представала у него перед глазами, а испуганное лицо одноклассника было навсегда запечатлено в его разуме. Теперь Джек Ренс снится ему по ночам, не давая спокойно жить и после своей смерти. Гарри судорожно сглотнул и продолжил заполнять бланк. Однако нарастающее чувство тревоги всё никак не унималось, а лишь продолжало медленно пускать корни глубоко в мозг.

Сидя в школьной столовой за длинным столом, он не заметил как к нему сел Уокер, а вместе с ним и Норман с подносами в руках. Он сделал вид, что не заметил их присутствия, и продолжил спокойно доедать свой обед.

«Ты все равно никуда не денешься, такова твоя судьба, шавка», – в голову снова начали лезть мысли, и он так сильно прикусил язык, что даже зажмурился от боли.

— На следующей неделе надо будет сходить на кладбище, я цветы заказала в магазине, – Майк молча кивнул. Гарри перевел взгляд на Алекс, которая даже не повернула головы в сторону одноклассника. Парню казалось, что теперь эти двое после всего пережитого стали относиться друг к другу более лояльно, один другого понимает с полуслова и эти двое чуть ли не думают одинаково.

— Ты пойдешь с нами? – неожиданно обратились к нему. — Вы вроде общались с Джеком? – Алекс умеет неожиданно спрашивать, будто расстреливать в упор своего оппонента. Он со звоном положил ложку на металлический поднос.

— Нет, я не пойду с вами, у меня дела, – голос вроде не дрогнул, он за этим следил. Его друзья не должны подумать ничего лишнего, для них он зубрила, который обожает анатомию и собирается стать врачом. Он доел, встал и так же молча вышел из-за стола.

В кармане тёмных джинсов завибрировал телефон. Войдя в туалет, он стал опасливо оглядываться и, убедившись, что никого в кабинках нет, снял трубку.

— Сегодня новый товар привезут, тебе нужно будет сегодня встретиться с Николасом, он все передаст. Я думаю, в школе не будут упрекать за небольшую задержку, – страшный мужской голос аж до вязкого звона в ушах он узнает из тысячи, и противиться ему он просто не может. Его отец в прошлом задолжал очень много семье Ренсов, а потом сбежал в неизвестном направлении, и вот теперь сын расплачивается за грехи родителя.

— Во сколько он примерно будет около моего дома? – сжав кулак, он оглянулся ещё раз.

— Сейчас Норман уехал разбираться с поставщиком, думаю, ближе к вечеру будет видно, Мери тебе всё сообщит.

— Я сегодня не могу, у меня дополнительные, – придумывал на ходу, чтобы ни за что ещё раз не встречаться с отцом Алекс.

— Найди время сегодня, или тебе напомнить, что ты провинился, распуская сплетни? – он сглотнул мешающийся ком в горле. — Ведь полиции ничего не стоит найти твои пальчики на месте преступления, – в динамике телефона послышались длинные гудки. Так больше не могло продолжаться, Гарри сильно стукнул кулаком по двери кабинки. Он знал, что есть только один единственный выход из этого.

***

19:57

Особняк семьи Ренсов.

Барабаня пальцами по деревянной поверхности стола, Хэнк смотрел то на детектива, то на токсикологический анализ крови, лежащий перед ним. Инспектор решил прийти вечером к отцу убитых после того как убедился в своих догадках. Он стал подозревать мистера Ренса ещё с того момента в морге, когда тот агрессивно отреагировал на слова своей жены. Теперь мужчина понимал, что дело намного глубже и серьёзнее.

Ещё он обнаружил одну интересную деталь в архивах – подростки пропали намного позже, около месяца назад. По последним источникам, три недели назад на их имена были куплены билеты на поезд, и больше их никто не видел.

— И вы уверены, что это верные данные? – прокашлявшись в кулак, он взял листы. Когда внезапно вскрывают потаённое, начинаешь бояться. А тем более когда загоняют в угол, как провинившегося пса, начинаешь искать пути выхода из ситуации. Вот и мистер Ренс стал бояться, но виду не подавал. Голову наполняла пульсирующая и отдающая в виски боль.

— Я лично перепроверил все несколько раз вместе с патологоанатомом, – детектив взял копию. — Морфин с примесью других анальгетиков, – специально уточнил инспектор. — Ваш сын ведь серьёзно не болел? – Ренс боялся этого вопроса, как огня. Даже после смерти, Джек приносил ему одни проблемы. Вот и сейчас он готов был проклинать всё на свете. С невозмутимым спокойствием мужчина продолжал молчать, слушая внимательно Лукаса, но внутри все начинало закипать. — Откуда тогда у него доступ к этому? – вопросы следовали один за другим, а мужчина продолжал цепенеть.

— Вы подозреваете меня? – невежливо спросил тот.

«Да», – в мыслях резко ответил Лукас, смотря прямо в глаза мистера Хэнка, однако сам ничего не сказал, тактично промолчав. Сестра Хэнка – Мери, сидящая рядом, взглянула на детектива, мысленно догадываясь, чего тот хочет, и закусила губу.

— В подтверждение ваших слов и вашего алиби в день их исчезновения нам требуется обыск комнат ваших детей и… – но его внезапно перебили.

— Предоставьте сначала ордер, подписанный главным управлением Олд-Тауна, а уж потом мне обвинения предъявляйте и обыски проводите. И, как вам известно, моё алиби подтвердили многие люди – мы с моей Роуз уезжали в гости, – детектив видел, что он вертится, как уж на сковородке, пытаясь отвести от себя подозрения. Однако с последними аргументами он поспорить не мог: это была правда. — А пока, мистер Смит, не имея веских доказательств, вы можете покинуть мой дом, сегодня я очень устал и не намерен больше принимать людей, – с нажимом проговорив последние слова, в нелюбезной форме сказал Ренс и указал рукой на дверь. Его сестра лишь сдержано кивнула, согласившись с братом. Поправив чёрный пиджак и забрав бумаги со стола, мужчина остановился в дверном проеме: ему не давал покоя еще один вопрос.

— По архивным документам, вы внесли залог за пойманного на месте преступления Николаса Нормана, и у меня только один вопрос к вам, зачем? – Хэнк сделал вид, что не услышал вопроса детектива, и продолжил что-то писать в большой папке. Когда Лукас вышел за дверь, женщина, спокойно выдохнув, начала тихо говорить.

— Если он копнет глубже, то… – она устало потёрла переносицу и сняла очки. — Ты ведь понимаешь, что я только из-за тебя лгу полиции? Вся фирма находится сейчас под угрозой, – она развела руки в стороны, пытаясь придать значение своим словам.

— Этот индюк слишком принципиальный – взятки не берет, так сказали в главном отделении, – мужчина задумался. — Не беспокойся, дальше он не пойдет, попросту не сможет, – женщина вновь вопросительно посмотрела на Ренса. — Я напишу об этом своему знакомому, и ему быстро перекроют все пути в архив и спрячут бумаги подальше от глаз, – он развернулся в кресле к высокому окну, наблюдая за тем, как фигура детектива удаляется в темноту. — Ты единственный человек, которому я могу доверять. Даже моя жена, ещё та заноза, не догадывается чем мы занимаемся, – ухмыляясь сказал он, прикуривая дорогую сигару. — Хорошо, что она подыграла тогда на допросе в участке, все прекрасно исполняют свои роли, – Мери нахмурилась, ведь перспектива будущего ей категорически не нравилась: она понимала, что сейчас они на волоске от падения в пропасть. Но её раздумья прервал резкий телефонный звонок.

В тишине кабинета слышались только отдельные громкие непонятные фразы. Худые руки женщины вцепились в телефон, а глаза расширялись с каждым произнесенным словом неизвестного звонившего.

— Хэнк, у нас проблемы… – сказала женщина дрожащим голосом, придерживая трубку в руке. — Мне сказали, что Гарри не появился в назначенном месте. Николас ему не может дозвониться вот уже час. И мне только что позвонили из районного отделения: им пришло письмо от анонима, они вскрыли его и прочитали, там вся правда, нас подставили, – она начала быстро набирать чей-то номер, следя за огорошенным этой внезапной новостью братом.

— Скотина… – взревел тот и опрокинул массивное кресло на пол. — Его надо немедленно найти!

***

23:15 ночи

Где-то в чаще леса.

Пробираясь сквозь густые ветки, Гарри не видел ничего, кроме узкой тропинки впереди. Глаза сумасшедше бегали, ища хоть какое-нибудь укрытие от надвигающейся угрозы. Сзади послышался рёв моторов машин, вдалеке замелькали фары.

— Помогите, кто-нибудь, – молил он, в очередной раз спотыкнувшись об какую-то корягу. Упав и поцарапав по неприятным ощущениям колени и ладони, парень быстро поднялся и побежал дальше. Другого выхода не было, ведь если бы он остановился, это была бы неминуемая смерть.

— Посмотрите вон там! – голоса были совсем близко. Гарри спрятался за одним из многочисленных деревьев, переводя сбившееся дыхание. — Он должен быть где-то недалеко. Я это чувствую! – он зажмурился и понял, что дальше бежать не сможет, потому что чувствовал, как в ногу, будто пулей, стреляла острая и невыносимая боль, парализуя. А звуки моторов были все ближе и ближе. Он понимал, что они загнали его в капкан, бежать было некуда. Тут он вспомнил те же самые испуганные глаза Джека перед смертью, теперь он понимал того, кто пытался с помощью своей жизни спасти свою сестру.

«Какая ирония», – он усмехнулся и проверил пистолет: ни одной пули. Страшно, чертовски страшно.

***

00:21 ночи

3 июня

Районное отделение Олд-Тауна.

Повернув за угол, Лукас остановил машину на парковке полицейского участка. Вытащив ключ зажигания, он вышел на улицу. После очень жаркого дня земля будто была рада приходу темноты, маленькие клубы пара поднимались над асфальтом, создавая низкий туман. В двухэтажном здании, несмотря на столь позднее время, царил настоящий хаос: патрульные бегали и отвечали на срочные звонки, сержанты пытались что-то найти в больших кипах бумаг, скрупулезно перебирая каждый лист. Воспользовавшись тем, что его не заметили, Лукас быстро прошёл в свой кабинет на первом этаже.

«Вроде бы ночная смена только началась, чего это они», – он посмотрел на часы и ослабил немного галстук. Сложив все материалы Дела №8 в папку, он стал разгребать стол от ненужных записок и бумажек.

«Если нам и удастся прижать к стенке Хэнка, то только по очень веским причинам», – он выкинул в мусорное ведро все ненужное. «Небось, ищет уже себе самых лучших в штате адвокатов, чтобы его оправдали», – от нахлынувшей злости детектив сломал ручку в руках. Перед ним сейчас стояла одна цель – не дать им уйти, любой ценой доказать, что отец Джека и Эвелин причастен к тому, что произошло. Ему это подсказывало его детективное чутье, он не мог упустить их.

Тут дверь медленно открылась, и на пороге возникла невысокая женщина, одетая во всё старое, поношенное, дырявое. Инспектор, не скрывая своего удивления, посмотрел на вошедшую: слишком уж поздний визит был для свидетеля.

— Мистер Лукас… – дрожащими костлявыми руками она стала рыться в сумке на плече. — Я – Сара Хилл, мать Гарри Хилла. Это адресовано вам, – в её голосе слышалась мольба. — Мой сын, уходя сегодня вечером, просил срочно вам это передать, сказал, что только вы сможете помочь, – подойдя к ней ближе, он принял из её рук тонкий конверт. Сара закрыла лицо руками и из её глаз хлынули слезы. Успокаивая шёпотом женщину, он посадил её на кресло и закрыл дверь в кабинет. — Они его забрали, – начала дрожащим голосом мать, садясь в кресло напротив стола детектива.

— Кто они? – он с любопытством оглядел конверт со всех сторон, садясь за свое рабочее место.

— Плохие, ужасные люди, – в горле застрял ком, она прокашлялась. — Пожалуйста… спасите моего мальчика! – подрагивающий голос женщины перешел на крик, и она снова закрыла лицо руками, давая слезам капать с подбородка на паркет. Лукас вскрыл конверт ножом и стал поспешно читать содержимое внутри.

«Мистер Лукас, вы единственный, кому я могу доверять в этом городе…»

***

2:34

Где-то в чаще леса.

Медленно открывая глаза, Гарри попытался пошевелить затекшими руками. Не смог. Они были связаны крепкими верёвками сзади спины, а ноги были прикреплены к стулу толстым скотчем. В глазах ещё танцевали черные точки, он оглядел помещение. Кое-где на стенах выступала плесень, дощатый пол весь был перекошен, доски в любой момент могли сломаться под весом человека. К стене был прикреплён железный стол. Зажмурившись от яркого света лампы под потолком, он догадался, куда его привезли. Это та самая старая хижина в чаще леса, с которой все и начиналось, где он делал те самые ужасные вещи, о которых он бы хотел забыть на всю оставшуюся жизнь. За дверью послышался топот шагов и голоса.

— Все пропало. Все пропало! – женский низкий голос принадлежал Мери Ренс. По звукам скрипящих досок она быстро ходила по соседней комнате. — Ты ведь понимаешь, что на карту постав… – договорить ей не дали, раздался резкий удар, и она мгновенно замолчала.

— Если ты будешь нагнетать, то и тебя ждет та же участь. Мы должны всё выстоять, ведь не зря мы существуем уже 20 лет, – голос главы семьи – Хэнка. — Этот сопляк нам не помешает, – шаги стали приближаться к покосившейся двери. — Николас, пошли. Если ты сейчас отступишь, Мери, все будет напрасно, – дальше последовала давящая тишина, от которой заложило уши.

— Ты прав, – тихо сказала она и встала, судя по скрипам досок. Тут замок в двери одним щелчком открылся, и в душную комнату ворвался свет из соседнего помещения. Зажмурившись, Гарри опустил голову.

— О нет, нет, – мясистые пальцы Хэнка взяли его за подбородок и сжались. Гарри, все так же жмурившись, нехотя поднял голову. Он понимал, что уже всё, вот тот самый конец, о котором писали всё время в энциклопедиях и разнообразных книжках. Только вот в отличие от книг, его участь – умереть среди грязи и смрада заклеймённым предателем. — Ты будешь смотреть на то, как я выдавливаю из тебя всю твою никчемную и жалкую жизнь, – все пять пальцев сжались у него на шее, перекрывая доступ к живительному кислороду.

Комментарий к Нить лжецов

Какой-то совершенно сумасшедший май, сессия, зачеты и еще много чего. Следующая глава будет не скоро, и дайте сил выжить этот июнь -_-

========== Грехи ==========

И воздастся каждому за совершенные дела его.

Библия. Откровение Святого Апостола Иоанна Богослова (гл. 22)

3 июня.

3:32 ночи.

Ночную тишину прорезал громкий лай собак и множество голосов. Вдалеке виднелся яркий свет от фонариков и фар приезжающих машин. Все патрульные полицейские города обшаривали каждый метр леса в поисках пропавшего парня. Лукас, держа в руке черный фонарик, освещал почву под ногами в поисках улик.

«Должно быть хоть что-то… » — мысли роились в голове, как осы в улье, не давая ему спокойно оценить ситуацию. Ведь на счету была каждая минута, и если они не успеют, то может случиться непоправимое. Тут из передней группы поиска пропавших послышался оглушительный лай собак, и все тут же стали стекаться к месту, которое полицейские уже огородили флажками.

— Дождь ещё не всё смыл, тут явно видны следы от колёс машины, — детектив улыбнулся, предвкушая скорую поимку преступника. Полицейский посветил фонариком на размытую дорогу; вдали, среди веток деревьев, блеснул кузов машины. — Я вижу! — тут же крикнул он и поторопился добраться первым до находки. Собаки побежали вперёд и стали всё обнюхивать, жалобно скуля. Патрульные стали разгребать еловые ветки, завалившие большой черный пикап.

«Они скоро придут за мной, поэтому я буду оставлять небольшие подсказки. И если меня убьют, то вы хотя бы сможете найти моё тело. Я не достоин ни жизни, ни даже такой снисходительной смерти. Но они должны поплатиться за совершенное.» — детектив всё время прокручивал у себя в голове строки из признательного письма того мальчугана. Смит провёл рукой по капоту машины. Он был ещё тёплым. Передав фонарик коллеге, рассматривающему авто, мужчина поспешно открыл дверь и залез на пассажирское сидение.

— Сэр, что вы там ищите?… — спросил в недоумении один из патрульных, смотря на действия своего шефа. Тот начал что-то судорожно искать на ковриках, под сидениями, в “карманах” на дверях.

— Я ищу доказательства, — после небольшой паузы ответил мужчина и протянул небольшую чёрную коробку своему коллеге. — Это диктофон, — тот аккуратно сложил найденную вещь в пакет для вещдоков.

— Я немедленно передам его, — он скрылся в ночной мгле.

— Значит, они где-то поблизости… — прошептал Лукас, прищуриваясь вдаль и оглядываясь по сторонам. Было слишком темно для летней ночи, луны из-за облаков не было видно, стояла кромешная тьма. Но место, где стояла машина, было ему до боли знакомо, где-то он его видел. Только никак не мог вспомнить.

«Итак, я веду репортаж с места…» — неожиданно перед глазами всплыл кусок новостей, выпущенный, когда нашли тело Эвелин. Ведущая стояла в чаще леса и показывала место преступления.

— Неужели эта машина… — расширив глаза, он мигом снял рацию связи со своего жилета и громко объявил: — Приём! Всем патрульным и поисковым группам немедленно разделиться на две группы: одна — выдвигается в сторону заброшенной хижины, другая — в дом семьи Ренсов! Мы должны перехватить их, если они попытаются сбежать. Повторяю, немедленно выдвигаться! — отозвалось несколько встревоженных голосов. Сзади него загудели сирены полицейских автомобилей.

«Где всё началось, там всё и закончится. Я просто не должен упустить их!»

***

В тоже время.

Хижина в лесу.

— Он в отключке? — раздался голос Николаса из соседней комнаты. Он поливал хижину бензином, чтобы сжечь все улики против них.

Дрожащими руками Мери стала собирать вещи со стола в большую сумку. Она понимала, что времени остаётся катастрофически мало и что их жизнь вот-вот покатится ко всем чертям. Услышав сзади скрип, женщина обернулась, попутно уронив телефон на дощатый пол.

— Не думаю, — в дверном проеме стоял Хэнк, вытиравший кровь с рук грязной тряпкой. — После такого вряд ли кто выживет, — мужчина направился к покосившейся раковине. Она сглотнула вязкий ком в горле и поспешила поднять свой сотовый.

— Нам надо быстрее убираться отсюда, — по спине женщины пробежал холодок.

«Может, ещё не поздно…» — тонкие пальцы открыли быстрый набор в телефоне. Внутри неё всё взрывалось от страха близкой смерти. Таким, как она, нужно гореть в Аду неистовым пламенем. Они загнаны в угол, в тупике, словно дикие волки, ищущие любую лазейку, чтобы выбраться на свободу.

— Ты все вещи убрала, Мери? — Николас вышел из соседней комнаты.

— Да, — не совладав с собой, её голос задрожал, а пальцы быстро забегали по светящимся цифрам мобильного. Ей оставалось только одно — нажать на зелёную кнопку вызова, она была у цели. Вдруг сзади последовал сильный удар, голова будто затрещала, аперед глазами заплясали чёрные точки.

— Что тут происходит? — взревел Хэнк, смотря на обмякшее тело его сестры.

— Она предала нас, хотела позвонить в полицию, — сказал Норман и отбросил биту в сторону. Хэнк ничего не ответил, продолжив собирать вещи, разбросанные на столе.

Тут в мутных стёклах замелькали многочисленные огни, сквозь тонкие доски стен послышался лай собак и крики полицейских.

***

Сняв пистолет с предохранителя, Лукас направил дуло прямо на сломанную дверь хижины. Вся патрульная группа была в боевой готовности, и в любой момент на полуразваленное здание мог обрушиться шквал свинца.

«Сейчас они загнаны в угол и будут отбиваться как угодно, чтобы выбраться», — тут из рации детектива послышалось шипение, выводящее на нужную частоту.

«— Мы в поместье Ренсов. Тут просто поле непаханое, криминалисты уже выехали. Боевая группа №2 в полной готовности атаковать, если они попытаются скрыться здесь».

— Отлично, ждите дальнейших указаний, — он отключился.

«Их так просто не выманить…» — он подал знак патрульным, чтобы те не отводили взгляда от двери и были наготове. На несколько секунд детектив остановился под елями, обдумывая дальнейшие свои действия.

«Значит, пойдём на контакт», — это решение возникло спонтанно, но в данной ситуации оно было единственно верным.

— Сдавайтесь! — последовал гулкий выстрел из маленького круглого окна на чердаке. Полицейские сразу направили туда пистолеты. — Мистер Ренс, вам некуда бежать, — все замерли в ожидании. Прислушались.

— Как же это предсказуемо, — раздался громогласный голос мужчины и смех, больше похожий на гусиное гоготание. — Но мы за вас уже давным-давно всё решили, — поправив бронежилеты, оперативная группа во главе с Лукасом прокралась вплотную к стене дома. Цель его плана — как можно больше оттянуть время, чтобы успеть спасти заложников в хижине. Он вытянулся, заглянул в окна, но ничего не увидел, кроме тёмных комнат.

Другие полицейские пошли дальше вокруг дома, пока не добрались до освещённых окон. Лукас снова присел, прижался спиной к грубым брёвнам и сосредоточился на дыхании. Потому что дышать ему было необходимо. Ему надо было позаботиться о том, чтобы в мозг поступал кислород и чтобы работал быстро. Ещё раз огляделся.

— Вы так же всё решили за Эвелин и за Джека? — оперативник повернулся к детективу и помотал головой, тем самым говоря, что под этим углом не сможет выстрелить в Ренса, не рискуя попасть в заложницу.

«Настоящая крепость…» — он прикинул, как могли располагаться все находящиеся в доме: Николас с оружием сидел на чердаке, контролировав ситуацию снаружи, а Хэнк пристроился где-то в одной из комнат, вероятнее, с заложником. Оказался прав.

— Они предатели, а предателям полагается смерть, — они сидели посреди большой прихожей напротив входной двери. Женщина — на стуле, установленном посреди комнаты, Хэнк прямо за ней, приставив пистолет к её затылку. — Вы что там, уснули? — ухмыляясь, спросил он. Незамедлительно последовала ещё одна очередь выстрелов, напряжение возрастало. Инспектору не давала покоя одна фраза, небрежно брошенная Ренсом: «Мы за вас уже давным-давно всё решили». Ещё настораживал тот факт, что по сути, Норман стреляет в воздух, попросту расходуя патроны. Что-то было не так. Смит ещё раз заглянул внутрь и тут же спрятался, надеясь, что Ренс не заметил движения.

— Но ведь Эвелин была настолько хороша, — он пытался вывести его на разговор. — Она была вашей любимой дочерью, — у Лукаса есть всего несколько секунд, в лучшем случае, минута. — Может даже больше, — оперативная группа понимала, что не создаст эффект неожиданности, если они вломятся через переднюю дверь, это сто процентов неминуемая гибель заложника.

— Да, эта тварь! — по голосу было слышно, что мужчина просто в ярости. — Она никогда не была мне благодарна, всё время слушалась Джека, этого недомерка. Он был той ещё занозой. Они оба были моим проклятием на всю жизнь, — тут детектива словно обухом по голове ударило. Весь дом был одной большой бомбой, поэтому выстрелами они пытались отвести от себя внимание, чтобы дать уйти навсегда не только им, но и всем их тайнам. Оперативная группа показывала жестами, что больше медлить нельзя, и мужчина кивнул. — А когда я убивал их, признаюсь честно, почувствовал себя чуть-чуть Богом, — снова раздался смех. — Детектив Лукас, вы ведь согласны, что предатели должны получать наказание? Они ведь такие же преступники, только предают своих, — после этих слов Мери закрутилась на стуле, попытавшись подпрыгнуть, и отчаянно застонала через кляп. — Ты помнишь, Мери, — она замерла, — как велела отрезать этой мерзавке язык? — женщина посмотрела на дуло пистолета. Сердце её почти перестало биться. Мозг словно уже принял неизбежное и начал прекращать работу. Она закрыла глаза. У неё не было богов, которым она могла бы вознести молитву.

В замке двери раздался грохот.

Хэнк опустил пистолет.

Маленькая пауза. И снова грохот.

Не успел дым от небольшого взрыва рассеяться, как оперативники скрутили и положили на прогнивший пол лицом главу семьи Ренсов. Пистолет лежал где-то в углу. Нормана, который спустился с поднятыми вверх руками, прижали к стене и надели наручники. Мери освободили и тоже заковали в наручники.

Патрульные, которые до этого стояли на улице, вошли в дом и стали обыскивать каждый сантиметр хижины. Медики, приехавшие сразу, переступили порог вслед за ними. С улицы подул холодный ветер, разгоняя затхлый запах в помещении. Начинало светать.

— Тут человек раненый! — крикнул один из патрульных. Сняв бронежилет, Смит посмотрел в сторону подвальной комнаты, хотел спуститься, но его опередили медики, которые сразу разложили белые чемоданчики рядом с телом. Руки и ноги были все в синяках, лицо опухло до неузнаваемости. Приставив два пальца к шее парня, мужчина в белом халате крикнул: — Пульс есть! Он жив! — детектив облегчённо выдохнул.

***

Две недели спустя.

17 июня

12:34 дня

Портленд. Федеральный окружной суд штата Мэн.

Постукивая толстыми пальцами по деревянной поверхности стола, судья — седой мужчина преклонного возраста, внимательно осматривал все документы и изредка поглядывал на подсудимых.

— Успокойтесь, мистер Ренс, у нас есть ещё шанс выиграть это дело… — адвокат защиты то и дело успокаивал Хэнка с перевязанной рукой, пытавшегося выкрикивать в своё оправдание лживые факты, будучи просто вне себя от ярости. Рядом с ним сидела с перебинтованной головой Мери и плакала, опустив глаза вниз.

— Попрошу сторону обвинения предоставить Суду именно тот оригинал письма, а также диктофон, найденный в машине, — поправив черный пиджак с вышитой эмблемой их города, Лукас проследовал к деревянной стойке и передал пластмассовый пакет секретарю Суда.

Разворачиваясь, он увидел, что на заднем ряду, не выражая ни единой эмоции, сидела Роуз Ренс, одетая во всё чёрное. Перед ней сидела Алекс, изредка поглядывавшая то в сторону своего отца, который, сгорбившись, сидел вместе с Хэнком за решёткой, то на одноклассника Гарри в кресле-каталке. После той ночи его еле-еле вытащили с того света, теперь он уже идёт на поправку и пришёл на третье заседание Суда по их делу. Её руку сжали ещё сильнее — тётя Нэнси, она специально приехала к своей племяннице из Нью-Гемпшира, когда узнала, что произошло.

Женщина встала из-за своего стола и проследовала к специально подготовленному магнитофону.

«Мы должны следовать нашему плану. Часть партии заберешь сегодня ты, а часть мы переправим в Канаду, таков был наш уговор»,— на записи отчетливо был слышен голос главы семьи Ренсов. Далее последовал ещё один обрывочный кусок записи.

«Ты!», — послышался хлесткий удар. «Как ты мог отправить всё в полицию! После того, что мы для тебя сделали! После того, как моя семья тебя выкормила! Сукин сын!» — ещё удар. «Они всё равно узнают, что это ты убил Джека и отрезал ему башку!».

«Николас, ты договорился о переправе через границу?»

«Да, товар хороший, они сказали, что с радостью примут его».

«Мы ведь не сможем так долго скрываться, Хэнк», — на фоне жалобного голоса Мери были слышны звуки двигателя автомобиля. «А я говорила тебе, что все началось с твоих детей!»

«Заткнись! Или тебе напомнить, что именно вы с Николасом держали Эвелин в подвале два дня, мучая её? Этот инцидент никак не должен повлиять на нашу фирму, мы будем существовать и дальше, даже если ради этого придётся убивать ещё».

На этом в зале суда наступила гробовая тишина. Каждый обдумывал услышанное, каждый не мог поверить в сказанные слова. Лукас переглянулся со своими коллегами, которые пребывали в не меньшем шоке, чем он сам.

Тётя сжала тонкую руку Алекс, у женщины на глазах выступали слезы, и она всё время шептала ей на ухо успокаивающие слова. А девушку словно обухом по голове ударили, она застыла, точно восковая фигура, только иногда моргала. В голове прокручивалось так много воспоминаний, так много моментов, что глаза закрыла пелена. Девушка моргнула и почувствовала, как по щеке течёт слеза.

— Суд удаляется для вынесения обвинительного и окончательного приговора! — прохрипел голос судьи, и удар деревянного молотка будто вывел всех из транса.

Гарри за всё время прослушивания диктофона ни разу не повернулся в сторону одноклассницы. Его мать сидела сзади и плакала, спрятав лицо в руках.

— Это все неправда! — Мери вскочила со своего места и стала биться руками о железную решетку. — Они меня заставили! — полицейским понадобилось некоторое время, чтобы угомонить подсудимую. Николас впервые за долгое время поднял голову и посмотрел на дочь. Их глаза встретились. Выдохнув, не в силах вынести тяжёлого взгляда отца, она отвернулась и уткнулась в плечо тёти Нэнси.

— Роуз! — высунув руки сквозь прутья решётки, Хэнк начал размахивать ими. — Роуз! Скажи, что это не мы! Скажи! — завопил от злости тот. Мисс Ренс только холодно на него посмотрела и продолжила сидеть неподвижно.

Через двадцать минут все трое судей вышли из комнаты с красными папками в руках.

— Выносится обвинительный приговор по уголовному делу №476 города Олд-Таун. За особо тяжкие преступления второй степени: убийство, хранение и распространение наркотиков Федеральный окружной суд штата Мэн приговаривает Хэнка Ренса, Мери Ренс и Николаса Нормана к пожизненному заключению без права на освобождение, — в зале стояла гробовая тишина, судья продолжил зачитывать. — Выносится обвинительный приговор по уголовному делу №567 города Олд-Таун. За особо тяжкие преступления второй степени: убийство и распространение наркотиков со смягчающими обстоятельствами и чистосердечным признанием в виде письма Федеральный Окружной суд штата Мэн приговаривает Гарри Эшера к 8 годам лишения свободы. На этом судебный процесс объявляется закрытым! — только судья закончил зачитывать приговор, как Хэнк в ярости стал колотить по стальным прутьям решётки, что-то крича в своё оправдание. Мери села на пол и начала плакать, проклиная своего брата и тот день, когда она во всё это ввязалась. А Николас так и остался сидеть неподвижно, будто парализованный.

Алекс ошиблась. Она выплакала не все слёзы. Она несколько раз думала, что это произошло в течение первых суток после обнаружения тела Эвелин. Ей казалось, что всё, больше слёз у неё не осталось. Но это было не так. И сейчас из её глаз с новой силой полились солёные потоки. Тётя Нэнси погладила её по голове.

Когда полицейские подошли к Гарри с наручниками, его мать долго не могла подпустить их к нему, она рыдала, кидалась и била их кулаками. Гарри скрючился. Ему было так горько, так больно, что он не мог дышать, словно умирающая оса с вырванным жалом. И он услышал, как из его собственного рта вылетел звук — протяжный вой, пронёсшийся по пустым коридорам здания.

Лукас сложил листы дела в одну папку, всё время наблюдая за всем. Хоть дело закончилось, и можно наконец-то спокойно выдохнуть, преступники найдены, но под рёбрами почему-то что-то скребётся, будто душа побаливает.

Тем временем охранники открыли дверь и стали по очереди выводить арестантов из камеры.

— Роуз! Роуз! — мужчина начал кричать. — Слышишь, я приду за тобой! — сказал он громко своей жене, когда его проводили мимо неё. — Мы все равно встретимся! — она повернулась к нему, и холодный, пронизывающий горькой ненавистью взгляд — вот что заставило главу семьи Ренсов замолчать, а охранников ненадолго остановиться.

— Гори в аду, Хэнк Ренс. Я буду каждый день молиться за то, чтобы ты попал именно туда. Чтобы твоя душа мучилась вечно, — казалось, эти слова будут отдаваться громким и протяжным эхом в этих стенах вечно. Взяв сумку со скамьи, мисс Ренс развернулась и пошла прочь из зала заседания.

***

21:55 вечера.

Временное тюремное отделение для заключённых. Портленд.

— Отбой! — постукивая дубинкой по стальным прутьям, громко сказал охранник и стал делать вечерний обход, смотря за заключёнными. — Всем отбо-ой! — зевнув, он повернул за угол и продолжил неторопливо шагать.

— Я тут, — смотря в маленькое решетчатое окно под потолком, Хэнк что-то судорожно искал в подушке. Полная луна светила сквозь прутья, освещая тёмную камеру. — Я тут, Эвелин, — в тусклом свете блеснуло лезвие. Он стал громко хохотать, так, что смех хлёстко бил по бетонным стенам и отдавался небольшим эхом. — И Джек, гадёныш, - засучив рукав оранжевого комбинезона, мужчина приставил лезвие к запястью. Миг, и из руки хлынула кровь, ручейками струясь по руке и падая на пол. — Я скоро увижу вас, — он снова расхохотался, поднял последний раз уже ослабевшую руку и провёл лезвием по шее.

— Ну что, Хэнк, снова мечтаешь о свободе? — остановившись около камеры, охранник стал задавать вопросы в тишину. — Чего не хохочешь? — он постукал дубинкой по прутьям. — Ай! Черт! — посмотрев под ноги, мужчина чуть не поскользнулся и, осветив фонариком пол, ужаснулся. Он стоял в луже липкой крови, которая стремительно распространялась из-под решётки.

Вытащив из кармана связку ключей, он стал искать нужный. — Помогите! Вызовите скорую! — наконец открыв дверь, мужчина вбежал и наткнулся на бездыханное тело Ренса. Глаза закатились, язык свисал изо рта, везде была кровь.

Медики подоспели скоро и тут же склонились над ним, доставая нужные предметы для оказания первой помощи. Зажав рану на шее, они проверили пульс.

— Ничего уже не можем поделать, — выдохнул врач, сняв окровавленные перчатки и закрыв Ренсу глаза. — Он мертв.

========== Тишина ==========

Тишина — это возникающая необходимость, которую необходимо утолять. Только находясь в ней, возможно ясно соображать, обдумывать совершившие ошибки, прийти в себя. Она как берег, к которому мы иногда причаливаем, чтобы понять себя и скинуть тяжкий, накопившийся за время плавания груз, перед тем как снова отправиться в океан житейской суматохи.

Хардли Хавелок.

Пять дней спустя.

26 июня.

10:34 утра.

В маленьком телевизоре снова заиграла песня заставки утренних новостей, Лукас Смит сонно протёр глаза и посмотрел на яркий экран.

— Показывай меня крупным планом, Джон! — давая указания своему оператору, Кети Холт села на длинную скамейку. Напротив неё сидела староста школы Николь, то и дело смотревшая в маленькое зеркальце. Кашлянув, девушка начала говорить.

«Итак, я ведущая канала новостей, Кети Холт, в данный момент нахожусь в Старшей школе Олд-Тауна», — она оглядела своего оппонента с головы до ног и выдохнула. «Я думаю, что будет правильнее начать наше интервью с минуты молчания по погибшим Эвелин и Джеку», — съёмочная группа операторов расположилась во внутреннем дворе старшей школы. Николь, выпрямив спину, посмотрела на неё и только кивнула. Кашлянув, журналистка продолжила своё интервью: «Расскажите, вот вы староста и наверняка общались или дружили с ними? Как изменилась ваша жизнь после всего случившегося?» — она поднесла к ней микрофон. Цокнув языком, староста начала говорить заезженные фразы.

«Мы всей школой очень скорбим по этой утрате, в том числе и я, они никогда не будут забыты. Это большой удар для меня», — она театрально приставила руку ко лбу. Детектив нахмурился, слушая длинные и фальшивые речи школьницы. Кадр сменился, показывая другую ученицу.

«Как изменилась моя жизнь? Никак, я с ними не общалась», — девушка пожала плечами и посмотрела прямо в камеру.

«Джон, вы бывший член школьной команды по футболу, изменилась ли хоть немного ваша жизнь?» — кадр снова поменялся.

«Не знаю, я думаю, вернее будет спросить, у кого не изменилась жизнь после этой трагедии».

«Майк Уокер, вы же любили покойную Эвелин, слышали, что случилось с её отцом в тюрьме?» — кадры снова сменились, показывая парня крупным планом.

«Да, слышал, он умер», — кратко ответил тот, отводя глаза от камеры.

«Ответьте же на главный вопрос, ваша жизнь поменялась?»

«Знаете, мисс Холт, у каждого в нашем маленьком городке после этой трагедии что-то да изменилось, поменялось многое, не только у меня. Но теперь я знаю, что наш Олд-Таун никогда уже не станет уже прежним — тихим и безопасным», — ведущая лишь похлопала глазами и переключила кадр.

«А вы виделись с Алекс? Говорят, что вы сдружились в последнее время. Она не появлялась из своего дома после Суда над её отцом и всей группировкой все пять дней, где она? Сбежала?»

«Не знаю», — соврал тот. «То, что она пережила, не каждый сможет выдержать морально».

«Да уж. Что же, на этом я думаю завершить наше интервью», — она развернулась всем корпусом к камере. «Это был утренний выпуск новостей. С вами была Кети-Холт, и мы вели прямую трансляцию прямо из старшей школы Олд-Тауна, оставайтесь с нами!» — и телевизор выключился.

— Агнес, я скоро вернусь, не забудь положить свои игрушки в дорожную сумку, — из комнаты послышался вздох и недовольное бурчание. Лукас выдохнул, допил уже остывший кофе, посмотрел на настенные часы, сверив их со своими на руке, и взял со стола папку. Ухмыльнувшись, он снял куртку с вешалки и вышел из квартиры.

***

Закончив протирать пыль на полках большого комода, Алекс устало потерла лоб. Вещи, документы, все было собрано в небольшой синий чемодан. Девушка осмотрела свою маленькую комнату — слишком много воспоминаний было связано с этим местом, они буквально давили и просачивались сквозь стены, витая в воздухе. Выдохнув, она положила в дорожную сумку рамки с фотографиями. Странно, что её жизнь вот так повернулась с ног на голову. Ухмыльнувшись своим мыслям, Норман достала диск группы «Nirvana» из магнитофона и положила в боковой карман.

— Алекс, милая, — голос тёти Нэнси раздался из соседней комнаты. — Помоги мне оттащить во-он те вещи, — тут девушка заметила в одном из ящиков оставшиеся фотографии с Эвелин, они были с какой-то вечеринки, она точно не помнила. Закусив губу, девушка спрятала их в карман.

— Да, сейчас, — она встала со своей кровати и пошла в коридор помогать тёте.

— Во-от та-ак, — они пытались аккуратно протиснуть широкие ящики сквозь дверной проём. Немного замешкавшись, Алекс подумала, что вот-вот упадет, но неожиданно сзади её кто-то подстраховал.

— Давайте я вам помогу, — широко улыбаясь, только что появившийся Майк поменялся с ней местами и уложил ящики в нужное место. Закатав рукава, Алекс посмотрела на своего одноклассника и улыбнулась краешками губ. Честно, она была рада его видеть.

— Ой, молодой человек, — от жаркой летней погоды на улице тётя Нэнси чуть покраснела и скрестила руки на груди.

— Майк Уокер, — успев представиться, парень понёс ящики мимо неё к машине.

— Нэнси Уильямс, тётя Алекс, — они пожали друг другу руки, женщина осмотрела парня с головы до ног. — Тогда можешь мне ещё помочь, нужно оттащить вон те коробки с обувью, — она пошла в гараж рядом с домом.

— Да, конечно, — Уокер кивнул, от чего женщина улыбнулась ещё шире. Алекс лишь подавила смешок, смотря на них. Расправившись с большим количеством упакованных вещей, Майк, жадно глотая воздух от усталости, сел на скамейку рядом с Норман, которая в свою очередь сортировала диски по алфавиту. Солнце сегодня не щадило никого, на улице стояла удушливая жара.

— Нужно? — она показала ему бокс с надписью «Pink Floyd». — Я не хочу продавать их кому попало, — не дожидаясь ответа своего одноклассника, она положила диски ему на колени и продолжила складывать вещи.

— Надолго ты покидаешь наш городок? — приводя дыхание в норму, спросил он, вертя бокс в руках.

— Не знаю, — девушка пожала плечами, рисуя черным маркером на каждой упаковке дисков цену за целый альбом. — Пока дела с опекой не уладятся, я буду жить с тётей. Сменю фамилию, после выпускного попробую подать документы в Нью-Гэмпшир, а там посмотрим, что будет. А ты что?

— Меня пригласили играть за сборную штата. В скором времени съеду от отца и буду жить совсем другой жизнью, — мечтательно произнес он.

— Я очень буду рада, Майк, если ты будешь заглядывать иногда к нам в Нью-Гемпшир! — весело сказала подошедшая сзади тётя Нэнси и поставила рядом с ними на маленький столик графин с холодным лимонадом. — Помогать будешь, лишние руки нам не помешают. Я как раз ремонт затеяла в доме, — Норман надула губы и с неким укором посмотрела на женщину. Та виновато улыбнулась. — Ну всё, всё, ухожу. Не буду вам мешать, — хохотнула она напоследок и скрылась за дверьми одноэтажного дома.

— Твоя тётя очень гостеприимна, — заметил тот и отпил немного из своего стакана.

— Да, она такая, сколько я её помню, — руки вздрогнули. — На самом деле, она так испугалась, когда узнала, что произошло, и через день уже приехала ко мне. Вечером, после того дня мы сидели вместе на кухне и плакали, — они замолчали. Наступила затянувшаяся пауза, но их эта тишина не смущала. За недолгое время эти двое стали понимать друг друга даже без слов, одного взгляда было достаточно. Слишком мало времени прошло, чтобы всё забыть и жить дальше. — Знаешь, что странно? — он испытующе посмотрел на неё, дожидаясь скорого ответа. Голос дрогнул. — После всех тех несчастий, что мой отец сделал, я всё равно продолжаю его любить, — Алекс поднимает голову. Неожиданно, но она может видеть в зрачке парня собственное размытое отражение. Как в речной глади.

— Он всё ещё продолжает оставаться твоим отцом, даже после всего. Мой папа никогда не видел во мне человека, только трофей, — признался честно Уокер, смотря ей в глаза. — Я ненавидел его за это, презирал. Но каким бы он ни был, он мой единственный родной человек, — девушка вытерла ребром ладони выступившие слезы. — За те грехи, что твой отец сделал ему, нет прощения, — парень понимал её, понимал всю ту колкую боль, которая медленно разрасталась глубоко под ребрами. Понимал, что это будет преследовать её всю жизнь, как клеймо. А его будут преследовать воспоминания о первой любви, которая теперь лежит глубоко в земле. Они похожи, очень.

— Он мне пишет письма из тюрьмы, присылает каждый раз на этот адрес. А я их сжигаю, — девушка снова замолчала. Он представил, как в руках у неё горит ярким пламенем конверт, словно разбитое сердце. — Даже не открываю их. Но всё время плачу и думаю о нём, и размышляю, почему так всё получилось, — голос девушки осип от нахлынувших эмоций.

— Но он всё же остается твоим отцом. Это нормально — любить его, — парень тщательно подбирал слова. Она хлюпала носом и вытирала слёзы платком, из кармана джинсов выпали фотографии.

— Кстати, — сказала она неожиданно. Из её голосовых связок выходила печаль. — На память. Ведь на этой неделе выпускной, а нормальных фотографий в альбоме нет, пусть хоть что-то будет.

Он удивленно стал рассматривать цветные изображения, снятые на пленку. Алекс ловила на камеру именно те моменты, когда они улыбались, были в самых неловких ситуациях, наряжали ёлку на Рождество, пытались сделать костюм индейки на День Благодарения. Много фотографий было их школьных друзей: Гарри, Джон…

В груди что-то непередаваемо болело, горчило, сжималось, и Майк думал, что это вовсе не сердце. Это горечь. Будто выстрелили в солнечное сплетение из ружья.

— Если ты пока здесь, — он не мог проконтролировать голос, тот получался хриплым. — Может тогда пойдем послезавтра на выпускной вместе? — Уокер замер на месте, смотря в одну точку, стиснул зубы, думая, что сейчас не прочь услышать неприятный скрежет. Алекс подняла на него взгляд. Ей хотелось фыркнуть и сказать что-то в своей обычной манере — «глупости не говори», а получились лишь уголки губ, чуть приподнятые кверху.

***

11:34

Кладбище Олд-Тауна.

Положив букет жёлтых цветов на каменную плиту, патологоанатом достал из кармана тонкие свечи и поднес к ним зажигалку. Сложив руки в молитве, мужчина стал нашептывать строки из Библии.

— Доброе утро, — Лукас подошел сзади — от неожиданности Джерри вздрогнул и медленно повернулся на голос инспектора. В знак приветствия кивнул.

— И Вам доброе утро. Сегодня жарковато, — вытирая платком лоб, мужчина посмотрел на него. — Я думал, что вы уже уехали с дочерью в Портленд, — он порылся в карманах, доставая смятую пачку сигарет. — Разве вас не повышают в звании и не переводят в другое отделение полиции? — патологоанатом вдруг заметил, что у детектива в руках тонкая папка и цветок, лилия, кажется. Делая первую затяжку, Джерри прищурился, вспоминая название растения.

— Машина за нашими вещами для переезда приедет сегодня вечером, а пока я, как видите, — он потряс папкой, — пытаюсь разобраться со старыми делами и проститься с городом, всё надо доводить до конца, — произнес детектив будто лозунг какой-то рекламы, улыбаясь.

— В моей карьере это было самое сложное дело, — сигарета быстро отправилась на каменный пол и мгновенно потухла. Лукас положил цветок на могильную плиту рядом с многочисленными букетами, открытками и фотографиями.

Эвелин Ренс. 1981-1998

«Ты навек будешь жить в наших сердцах!»

— К сожалению, в моей тоже. Можно попросить у вас зажигалку? — Джерри удивленно вскинул брови и пошарился в карманах. — Это дело Алекс Норман, — он поднес маленькое пламя к раскрытой в руках папке. Бумага моментально загорелась ярким огнём, превращаясь в пепел. Патологоанатом проследил за действиями детектива и только ухмыльнулся.

«Пусть всё останется тут», — промелькнула мысль у них обоих. Мужчины простояли в тишине у могил еще очень долго, смотря, как медленно догорают листы, превращаясь в пепел.