Ромашковый чай (СИ) [blackberry.pie] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== 1 ==========

Лютику восемнадцать. Он точно знает, чего хочет от жизни.

Во-первых, музыки.

Во-вторых, любви.

Музыка сопровождала его всегда, была верным спутником, поддерживала в трудную минуту.

Однажды, когда мальчику было восемь, по телевизору шло выступление Фредди Меркьюри.

В ту же секунду он понял, что хочет быть музыкантом.

Лютику восемнадцать, он играет на гитаре, лютне, ударных, фортепиано, потрясающе поёт и, сам не желая того, разбивает сердца девчонок.

Потому что любви он пока не встретил.

***

Он бежит после колледжа в кофейню, где уже полгода работает бариста.

Принимает смену у Эндрю, который здесь с самого утра, наводит свой собственный порядок на столе и принимается ждать.

Собственный порядок Лютика - это творческий хаос. Он не выносит того отвратительно идеального рабочего места, которое оставляет после себя его сменщик.

Он быстро расставляет сиропы, молоко и специи по какому-то ему одному известному регламенту - всё перепутывается, и вот уже какао стоит там, где должны быть сливки, чай перемещается на место карамели.

Если нужна баночка с корицей - он найдёт её за секунду просто потому, что пять минут назад заметил случайно, когда искал кокосовый сироп.

Или наоборот.

После своей смены парень приводит всё в идеальный порядок. А на следующий день снова устраивает переворот.

Начальство прекрасно видит этот произвол на записях камер наблюдения, но ничего не говорит, потому что у Лютика самый вкусный кофе и самые большие чеки. Его любят все. К нему возвращаются всегда - кто за латте, кто за круассаном, кто - за ослепительной улыбкой и тёплым взглядом, прихватывая горячий напиток лишь в качестве приятного дополнения.

Лютик любит жизнь, и жизнь любит его.

Он с жадностью, словно губка, впитывает всё, что видит, слышит и ощущает.

Он изучает посетителей, замечая малейшие детали. Та дама с собачкой, которая заходит за капучино каждый вечер, сделала новую стрижку, и Лютик непременно одаривает её искренним комплиментом.

У девочки, иногда забегающей за какао, сегодня новые красные резинки с бабочками на двух аккуратных хвостиках.

Бариста обращает на это внимание и говорит, что ей очень идёт.

Вон тот суровый мужчина, который по пятницам появляется на пороге с ноутбуком, занимает левый столик у окна и проводит весь день в компании чёрного чая с чабрецом, в этот раз пришёл с жёлтым цветочком за ухом.

Лютик по-доброму хихикает, но не говорит ни слова, чтобы не портить столь милую картину - вдруг посетитель нахмурится и уберёт «украшение»?

Он воображает, каким образом уже почти увядший цветок оказался за ухом столь серьёзного господина. Может быть, у него есть маленькая дочь, которая решила сделать папу немного красивее?

Лютик улыбается собственным мыслям и продолжает готовить кофе.

На вынос. В кофейне. Снова на вынос.

Лёгкая музыка, аромат корицы и кофейных зёрен.

Весна.

Уходя, он не наводит порядок на столе. Завтра суббота.

По выходным Лютик проводит в кофейне целый день, улыбается, болтает с посетителями, варит кофе, заваривает чай, разогревает выпечку, которую владельцы заведения заказывают в соседней пекарне.

Он - сплошной хаос.

Он знает двести сортов чая, притом, что в кофейне можно попробовать лишь пятьдесят.

Он запутается, если его спросят, сколько будет дважды пять.

Он наизусть пересказывает оттенки вкуса, которые сменяют друг друга в зависимости от степени обжарки и места сбора кофейного зерна.

Он может часами говорить о песнях Элвиса Пресли и Фрэнка Синатры и подобрать на гитаре любую из них за пять минут.

Он задумывается, прежде чем ответить на вопрос, куда нажать, чтобы подключить wi-fi.

***

Ранним утром Лютик открывает дверь кофейни и встречает машину, привозящую выпечку. Он суетливо принимает товар, попутно вдыхая аромат свежего хлеба.

Когда эта работа заканчивается, и машина уезжает, парень изнутри закрывает кофейню на ключ, делает себе латте с ванильным сиропом и берёт круассан без начинки, - это ещё одна его привилегия, помимо беспорядка на рабочем месте.

Он завтракает в одиночестве, смотря на то, как просыпается город.

Солнечные лучи ласкают его кудри, купаются в его чашке, скользят по столу и тонким музыкальным пальцам.

Блаженство.

Покончив с завтраком, он потягивается, надевает форменный фартук, включает в колонки атмосферную музыку, открывает дверь и переворачивает висящую на ней вывеску так, чтобы надпись «открыто» была повёрнута к улице.

День начинается.

***

— Привет, Джимми, тебе как обычно? — он ласково улыбается мальчишке, который заходит по субботам за пирожками с вишнёвым джемом.

Тот кивает, и Лютик собирает заказ, затем принимает оплату, отдаёт крафтовый пакет с ещё тёплой выпечкой и добавляет пару конфет - от себя.

Джимми благодарит и уходит, Лютик поднимает глаза и на секунду выпадает из реальности, потому что дверь, в которую только что выбежал мальчик, открывается снова, впуская странного посетителя.

Лютик знает всех в своём маленьком городке. И уж тем более в лицо помнит каждого, кто заходит к нему за кофе.

Этого человека он видит впервые.

На вид - лет тридцать, не больше. Это если судить по лицу. Лицо - молодое, красивое, немного бледное, с потрясающе яркими жёлтыми глазами.

«Как у кошек…» — думает Лютик.

Волосы - длинные, шелковистые, и…

абсолютно седые.

Человек подходит ближе, парень хочет сказать что-то вроде «Доброго дня! Вы у нас впервые?» и одарить посетителя обворожительной улыбкой, но что-то обрывается у него внутри, он нервно сглатывает и лишь смущённо здоровается. Улыбка получается скорее глупой, чем обворожительной.

Посетитель едва заметно усмехается и делает заказ:

— Американо, пожалуйста.

— С сахаром? Без? Какой объём? — Лютик начинает суетиться, придя в себя.

Он привычно и быстро готовит кофе, краем глаза следя за необычным мужчиной и чувствуя, как предательски дрожат колени.

Протягивая стакан и принимая оплату, парень встречает изучающий взгляд жёлтых глаз.

Он смертельно хочет узнать, почему никогда прежде не видел этого человека, и - самое главное - встретит ли он его снова.

Но вместо этого смотрит ему в глаза, смущённо улыбается и произносит:

— Всего вам доброго. Хорошего дня.

========== 2 ==========

В воскресенье до самого вечера в кофейне почти никого.

В такие дни Лютик всегда проводит время в компании любимой музыки, ромашкового чая и книг, иногда обслуживая редких посетителей.

Сейчас он перечитывает «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдбери.

Это его личная традиция. Вот уже третью весну парень возвращается к этой книге, каждый год подмечая всё новые детали и понимая их иначе, чем прежде.

Но именно сегодня чтение идёт плохо. Он не может сосредоточиться на страницах, потому что в голове то и дело всплывает пронзительный взгляд жёлтых глаз. Эти глаза не дают ему покоя.

Под вечер кафе начинает наполняться людьми, Лютик откладывает книгу, за день прочитав всего лишь несколько страниц.

Он снова улыбчив, болтлив и дружелюбен.

Людей оказывается больше, чем обычно, и в суматохе парень наконец забывает о вчерашнем посетителе. Сейчас кипит работа.

Кофе, чай, какао, снова кофе: латте, капучино, мокко. С корицей, с ванилью, кокосовым или мятным сиропом.

Он уже сбивается со счёта.

— Ваш эспрессо с молоком, большое спасибо, хорошего дня! — бариста протягивает стакан давно знакомой даме лет шестидесяти.

— Спасибо, Лютик! — она тепло улыбается ему.

Очередь подошла к концу.

Парень на секунду задумывается, какой будет выручка за день, как вдруг чей-то бархатный голос прерывает его мысли вопросом:

— Почему «Лютик»?

— Что, простите? — он оборачивается, и всё вокруг замирает, потому что на него смотрит вчерашний желтоглазый посетитель.

Его седые волосы лежат на плечах, и их яркий контраст с чёрной кожаной курткой выглядит потрясающе.

— Почему тебя так зовут? — человек улыбается.

— Прозвище, — Лютик пожимает плечами и невольно улыбается в ответ.

Затем спохватывается и быстро добавляет:

— Ой. Прошу прощения. Добрый вечер! Американо?

Улыбка незнакомца становится шире. Желтизна его глаз приобретает медовый оттенок. Он смотрит на смущённо порозовевшего парня и отвечает:

— Что-нибудь на твой вкус.

Мужчина занимает правый стол у окна, и Лютик внезапно понимает, что кофейня постепенно опустела.

Через несколько минут он подходит к посетителю с подносом, на котором стоит большой заварочный чайник и пара чашек.

— Ромашковый чай, — поясняет он, опуская на стол чайник и следом за ним - чашки, — с мятой и мелиссой. Необычное сочетание.

— Спасибо, — человек снова улыбается. По спине Лютика бегут мурашки. — Но почему чашек две?

— Я думал, вы ждёте кого-то.

— Не жду.

— Хорошо. Приятного чаепития.

Лютик отходит от стола, так и не забрав вторую чашку.

— Стой, — голос незнакомца заставляет вздрогнуть.

— Да? — мир вокруг парня кружится и плывёт. Ему отчего-то очень страшно оборачиваться.

— Выпьешь чаю со мной?

«Что ты творишь? Зачем тебе это?» — кричит всё в голове у Лютика, но он, как заворожённый, возвращается к столику, снимает фартук и вешает его на крючок для верхней одежды, затем садится и произносит, поражаясь собственной наглости:

— С удовольствием. Спасибо.

Он тянется к чайнику, чтобы разлить по чашкам горячий напиток, но мужчина опережает его. Наливает сначала Лютику, потом - себе.

Терпкий аромат ромашки смешивается со свежими нотками мяты и мелиссы. И чем-то сладким и очень знакомым.

— Там ещё и клубника, — вспоминает Лютик.

Незнакомец отпивает первый глоток.

— Действительно, необычно, — он смотрит прямо в синие глаза парня. — Так всё-таки, почему тебя так зовут?

— Ну… вообще, моё имя - Юлиан. Когда я только начал ходить в школу, был очень тихим и забитым. Сначала меня дразнили одуванчиком, потом почему-то стали звать лютиком. Так и прижилось. Меня все так называют.

Раньше раздражало, а сейчас даже нравится.

Когда стану известным музыкантом, это будет моим творческим

псевдонимом, — смеётся Лютик.

— А ты любишь музыку? — мужчина выглядит весьма заинтересованным. — Играешь на чем нибудь?

— На гитаре играю, — парень снова смущается. — На фортепиано. На лютне. Могу сыграть, если хотите. Как-нибудь.

— Если хочешь. Я не настолько старше тебя. — с мягкой улыбкой поправляет желтоглазый. И добавляет: — Мне ещё никто не играл на лютне.

Оба некоторое время молчат. У Лютика в голове взрываются фейерверки. Он задаёт вопрос, мучающий его со вчерашнего вечера:

— Как вас… тебя зовут?

— Геральт.

— Геральт, — Лютик словно пробует имя на вкус, повторяя его вслед за мужчиной. — Красиво. И необычно.

— Расскажи мне о себе, — собеседник чуть подаётся вперёд, опираясь одним локтем на стол.

Снова мурашки.

Лютик говорит сперва робко, но постепенно смелеет. Он болтает про увлечение музыкой, потом - про колледж и мечту о своей фолк-группе. Рассказывает о том, что живёт с родителями и младшей сестрой, в доме через квартал. У него есть собака и волнистый попугай.

Он ловит себя на мысли, что говорит с Геральтом так, будто знает его всю жизнь.

Геральт думает о том же.

— А как ты здесь оказался? — спрашивает Юлиан. — В смысле, почему я раньше никогда не видел тебя в городе?

— Я приехал на месяц. По работе.

Лютик чувствует лёгкую тоску, но продолжает расспросы:

— Кем ты работаешь?

— Юрист. Адвокат, если быть точнее, — по лицу мужчины видно, что он не любит говорить о делах. — У тебя закончился рабочий день?

Парень смотрит на часы и с удивлением осознаёт - уже десять вечера. Они сидят вот так вдвоём около часа. Хорошо, что никто больше так и не заглянул в кофейню.

— Да, а что? — он отвечает на вопрос.

— Закрывай смену. Я подвезу тебя. Покажешь, куда ехать.

Лютик не понимает, почему и зачем он это делает, но мозг отключается.

Он кивает, искренне благодарит и почти бегом отправляется к барной стойке, чтобы убрать беспорядок и снять отчёт.

Его руки трясутся, он несколько раз роняет банку с корицей, и Геральт замечает это.

Он улыбается, глядя на парня.

***

— Ты… на байке катаешься? — Лютик не может скрыть своего удивления и восторга, когда Геральт подводит его к своему транспортному средству.

— Взял в аренду, — звучит ответ. — Впрочем, дома у меня есть свой. Хотя дом - опять же, спорный вопрос. Пока я не нашёл места, которое мог бы так назвать.

Эта внезапная откровенность - новая волна мурашек по спине Лютика. Почему? Он и сам не понимает.

— А где ты живёшь? — спрашивает он.

— Далеко. Лететь три часа. Снимаю там квартиру.

Геральт явно не любит говорить о себе.

Он перекидывает ногу через седло мотоцикла и протягивает руку парню.

— Забирайся. И держись крепче.

Лютик, чуть помедлив, опирается на протянутую руку, садится за мужчиной и обхватывает его за пояс, отчаянно краснея. Хорошо, что никто этого не видит.

Байк трогается с места и набирает скорость. Ветер свистит в ушах, Юлиан доверчиво прижимается щекой к спине нового знакомого, вдыхая свежий и немного пряный аромат духов, смешанный с запахом самого Геральта.

Восхитительно.

Спустя пять минут мотоцикл останавливается по адресу, указанному Лютиком.

Парень смешно и совершенно по-детски спрыгивает на землю, в его глазах искрится восторг.

— Меня никто ещё не катал на мотоцикле, — говорит он с той самой очаровательной улыбкой, от которой без ума все его знакомые девчонки.

Совсем ребёнок.

— Всё когда-нибудь бывает впервые, — Геральт улыбается в ответ, дружески хлопает его по плечу, задерживая руку чуть дольше, чем нужно. — Удачи, Лютик.

— Тебе тоже. Спасибо!

Геральт кивает и трогается с места.

Через некоторое время байк пропадает из виду, но Юлиан ещё долго смотрит вслед.

========== 3 ==========

Геральт не появлялся в кофейне уже неделю.

Ни разу с того самого вечера.

Возможно, его уже даже нет в городе.

Лютик очень старается не думать о нём.

Он сидит на занятиях в колледже и рассеянно и невпопад отвечает на вопросы преподавателей, вместо цифр, букв и математических формул в его тетради - лёгкие наброски.

Лютик считает, что не умеет рисовать.

Гелевая чёрная ручка скользит по бумаге, направляемая его рукой.

Цветок. Парусник. Силуэт кошки.

Мужской портрет. Длинные волосы. Нос с горбинкой.

Лютик небрежными штрихами закрашивает рисунок так, чтобы пряди мужчины казались седыми, а куртка - чёрной. Затем берёт жёлтый маркер и тонким кончиком выделяет радужки глаз.

— Юлиан! — голос преподавателя словно вытаскивает его на поверхность. — О чём я только что рассказывал?

Суровая фигура нависает над ним, заглядывая через плечо.

Лютик молчит, затем виновато улыбается, прикрывая рисунок рукавом, и произносит:

— Извините. Я задумался.

***

— Ты потрясающе рисуешь, — в буфете к нему подскакивает Трисс, красивая рыжая девчонка, на занятиях обычно сидящая за соседней партой.

— Ерунда, — отмахивается Лютик. Он прекрасно знает, что Трисс без ума от него.

— Тот портрет в твоей тетради - просто нечто! — девчонка продолжает болтать, и парня внезапно охватывает совершенно несвойственное ему раздражение.

— И с каких пор ты заглядываешь в мою тетрадь, Меригольд? — Лютик стискивает зубы. Ему даже не хочется обращаться к ней по имени.

— Ну-у, Лютик, не будь таким колючим, — девушка улыбается и ласково кладёт ладонь на его плечо. От этого жеста раздражение только усиливается.

— Оставь меня, Трисс, — он говорит мягко, но убирает её руку с плеча. Она вцепляется в его пальцы и сладким взглядом смотрит прямо в глаза.

— Портретное сходство невероятно, — она продолжает говорить о художественных способностях парня. — Очень похоже.

Лютик напрягается и подозрительно смотрит на неё.

— Похоже на что?

— Нарисовано похоже. Я видела того мужчину недавно. Ну, который на твоём портрете.

Бред какой-то. В городе сотни людей. Это точно не он.

— И где же? — Юлиан старается задать вопрос как можно более равнодушно, игнорируя затягивающийся где-то внутри узел.

— Он приезжал к нам заправить свой байк.

У отца Трисс собственная автозаправочная станция. Девушка часто там бывает.

— Такой странный - вроде бы молодой, а волосы седые. И глаза ярко-жёлтые, я таких не видела никогда. Поэтому и запомнила, — продолжает Трисс. — С ним ещё какая-то брюнетка была. Сидела сзади.

На этих словах у Лютика внутри что-то обрывается. Он молча допивает остывший чай.

Всё-таки, он.

— А откуда ты его знаешь? Ты ведь именно его рисовал, — девчонка даже не спрашивает, а утверждает, всё ещё сжимая его пальцы.

— Он пару раз покупал у меня кофе, — Лютик слышит свой голос словно со стороны.

Затем внимательно смотрит на девушку, медлит, словно решаясь на что-то, и наконец произносит:

— Ты красивая, Трисс.

Не думать. Забыться. Раствориться.

Где угодно, в чём угодно, в ком угодно.

Что же с тобой случилось, Лютик?

***

В воскресенье он ведёт Трисс в небольшой парк аттракционов, покупает ей сахарную вату и билеты в кино на вечер. На девушке - розовое платье чуть ниже колен, совершенно не подходящее к рыжим волосам, завитым в красивые кудряшки. Она счастлива.

К мягким губам прилипла сладкая вата, она смеётся, пытаясь слизнуть её. Юлиан смотрит на это и улыбается так, как делает это всегда - обворожительно и убийственно-мило.

В его груди - абсолютный лёд.

Заглушить его, растопить, разбить на мелкие части.

Жить, наслаждаясь юностью.

Не думать о том, чего быть не может.

Он берёт Трисс за руку, мягкие пальцы с ярко накрашенными ногтями цепляются за его ладонь, девушка что-то болтает.

Вдруг получится?

До киносеанса ещё час, они постепенно уходят в ту часть парка, где людей почти не бывает. Гул каруселей и детские визги становятся не слышны.

Пахнет травой и сумерками.

Скоро зажгутся фонари.

— Лютик, — Трисс смотрит так влюблённо, что от этого становится не по себе. — Я тебе нравлюсь?

Лютик не может сказать правду.

Но что-то же нужно сделать.

Он наклоняется к её лицу, вдыхая аромат лавандовых духов, так непохожий на запах, который он чувствовал, прижимаясь щекой к спине Геральта.

То, что нужно.

Не думать. Не думать.

Лютик мягко целует Трисс, она ласкает его язык своим. Её губы всё ещё сладкие от сахарной ваты.

Лёд. По-прежнему.

Парень отстраняется, приобнимая тонкую талию.

— Пойдём в кино, — произносит он. — Можем опоздать.

***

Весь сеанс Трисс лежит на его плече. Они смотрят какую-то мелодраму, название которой Лютик даже не помнит.

И это он-то, романтик, поэт и мечтатель, втайне от всех обожающий фильмы про любовь.

Что с тобой стало, Лютик?

Герои на экране страстно целуются, и пальчики девушки зарываются в его волосы на затылке.

Она поворачивается к нему. Её губы приближаются к его виску, кончик языка касается кожи.

Так и должно быть.

Всё правильно.

***

Лютик провожает Трисс до дома, она дарит ему ещё несколько поцелуев и очаровательную улыбку, отвечать на которую нестерпимо сложно, но парню это удаётся.

Он возвращается домой.

Собака ворчит, Юлиан поспешно протягивает к её мокрому носу ладонь, давая возможность признать хозяина, и неслышно пробирается в свою комнату на втором этаже, меньше всего на свете желая сейчас хоть с кем-нибудь разговаривать.

Уже в комнате он, не раздеваясь, падает на кровать и закрывает лицо руками.

Он правда пытался.

Не получилось.

Совесть начинает душить, ему становится стыдно перед Трисс, которая, похоже, всерьёз потеряла от него голову.

Он не знает, как объясниться с ней.

Усталость и тяжелые мысли совсем выбивают из сил.

В голове всё перемешивается, против его воли друг за другом всплывают размытые образы.

Чай.

Мокрый собачий нос.

Розовое платье.

Парусник.

Рыжие волосы.

Лаванда.

Рёв байка.

Жёлтые глаза.

Кошка.

Широкая спина в кожаной куртке.

Запах росы на траве.

Геральт.

Лютик проваливается в сон, так и не раздевшись, лёжа поверх покрывала.

В понедельник он не появляется в колледже.

========== 4 ==========

Не ходи по туману, Лютик.

В тумане привидится всякое.

Особенно то, чего ты больше всего боишься.

Он звонит на работу и говорит, что схватил ангину, театрально хрипя в трубку, и ему, безусловно, верят.

Белый и невероятно густой туман расползается по городку, Юлиан идёт к реке - туда, где нет никого, и набережная имеет спуск к воде.

Здесь видимость ухудшается настолько, что ничего не различить дальше собственных рук, вытянутых перед собой.

Нащупывая ногами дорогу, он осторожно двигается ближе к воде, пока не слышит плеск бьющихся о камень мелких волн.

Не без помощи рук находит большой валун, опускается на него и смотрит туда, где, судя по звукам хлопающих крыльев и кряканью, плавают утки.

Остерегайся тумана, Лютик.

Ты можешь пропасть.

Он слышит чьи-то шаги, но отчего-то впервые совершенно не страшно.

Всю жизнь он втайне от всех боялся темноты, неожиданности и - в особенности - тумана.

Мама читала им с Эсси сказку. Сестре было три, ему - почти пять.

О том, как принцесса пошла гулять в лес и заблудилась в тумане. Там встретила белого волка, который очаровал её взглядом и всё глубже заманивал в лес, в своё логово.

Но в детских сказках всё должно заканчиваться хорошо, и принцессу всегда спасали охотники, так вовремя оказавшиеся на лесной поляне.

Парень помнит, как мать обнимала его за плечи, в то время как Эсси уже спала на её коленях.

Будь осторожен, Лютик.

В тумане водятся волки.

***

Шаги приближаются, но он не поворачивает головы, не встаёт с камня, не уходит. Он выпал из реальности, ушёл в себя, растворился в густом тумане.

— Лютик?

Юноша вздрагивает, медленно оборачивается. Размытая фигура в метре от него подходит ближе и принимает знакомые очертания.

Только не это.

— Привет, — спокойно говорит он, но внутри всё снова скручивается в тугой узел, пальцы подрагивают, сердце стучит как бешеное.

Страх расщепиться на атомы, навсегда исчезнуть в том, что он чувствует, глядя на этого человека.

Геральт опускается рядом, прямо на брусчатку набережной, почти прислоняясь к ногам Лютика.

Не придумывай. Это лишь для того, чтобы лучше видеть тебя.

Юлиан слабо ощущает уже знакомый аромат пряного парфюма.

— Что ты здесь делаешь? — он спрашивает наполовину из любопытства, наполовину из необходимости сказать хоть что-то, лишь бы прервать повисшую тишину.

— То же, что и ты, — Геральт поднимает голову и смотрит на него снизу вверх, улыбаясь. — Мест для уединения в городе немного, так что я просто пришёл подумать о важном.

— О девушке? — вопрос слетает с губ прежде, чем Лютик успевает сообразить, что этого говорить не стоило.

— Нет, вообще - о жизни, — отвечает мужчина. — У меня нет девушки.

— А кто тогда был… — парень осекается на полуслове, ненавидя себя за неспособность держать язык за зубами. Он надеется, что собеседник его не расслышал.

— Где?

Всё-таки, расслышал.

Чёрт.

Глубокий вдох.

— Моя подруга видела тебя с кем-то на заправке. Недавно.

— С Йен, наверное, — Геральт пожимает плечами, смотря куда-то в туман. — Я больше ни с кем не ездил. Это моя помощница.

Внезапно он замирает, затем поднимает голову, внимательно смотрит на юношу, прожигая его взглядом, и что-то меняется в его лице.

Лютик чувствует, что Геральт понял всё.

Краска заливает щёки, он собирается поспешно встать и ретироваться, но в проклятом тумане не видно ни черта, и он медлит, пытаясь найти границу воды и брусчатки, чтобы не наступить на неё и не полететь вниз.

Этого только не хватало.

— Она ничего не значит для меня, — вдруг произносит мужчина. Он смотрит изучающе и тепло. Смотрит прямо в глаза.

— Оу, ладно. Я просто подумал… — парень пытается скрыть смущение, игнорируя бешеное сердцебиение, но так и не может подобрать подходящего окончания фразы.

Геральт понимающе хмыкает.

И улыбается.

— Почему ты не на работе? Я заходил сегодня за кофе, — спрашивает он.

— Я… заболел.

Геральт понимает и это.

Но говорит так, будто искренне верит:

— В таком случае тебе не стоит сидеть на камне. Пойдём куда-нибудь?

Помни: ты можешь пропасть.

Лютик смотрит в медово-жёлтые глаза и теряет над собой контроль. Он понимает, что согласиться и пойти с ним - всё равно что броситься в омут с головой.

И соглашается.

***

Стены довольно уютного кафе выкрашены в кирпично-красный, на них висят ретро-плакаты с изображениями Биттлз, Элвиса и почему-то Мерилин Монро.

Они занимают место у окна. Два красных кожаных дивана, между ними - деревянный стол.

Геральт отходит к барной стойке и через пять минут возвращается с подносом, на котором стоит графин с облепиховым чаем, пара стеклянных чашек и две вазочки с мороженым.

— Вообще-то, я могу и сам… — начинает Лютик.

— Вообще-то, — перебивает Геральт не терпящим возражения тоном, — это я тебя сюда привёл. Какое ты будешь? Это - клубничное, это - с шоколадом, — добавляет он, указывая на мороженое.

Лютик смущённо благодарит и выбирает клубничное.

Геральт разливает густой облепиховый чай по чашкам.

Аромат растекается по столу и тягучим теплом проникает в лёгкие.

— Тебя так долго не было, — произносит юноша. — Я думал, что ты уже уехал.

По его губам на подбородок стекает капля растаявшего пломбира, он пытается слизнуть её кончиком языка. Геральт смотрит на него, прищурив жёлтые глаза, затем наклоняется, протягивает ладонь, чуть медлит и аккуратно стирает мороженое с нежной кожи.

Мурашки.

— У меня было много работы. Но теперь её станет меньше. Я всё уладил, — мужчина наконец отвечает на сказанное, хотя Лютик давно уже забыл об этом.

Целая вечность прошла.

Секунда, когда тёплые пальцы касались его губ, растянулась на сотню световых лет, заполнила собой всё пространство, вытеснила из головы все мысли до единой.

Они ещё долго сидят вместе, болтая обо всём на свете. В основном говорит Лютик, Геральт изредка вставляет какие-то реплики и задаёт вопросы.

— Ты сегодня пешком? — в какой-то момент спрашивает парень.

— Решил прогуляться, — кивает собеседник, — Уже поздно. Пойдём?

***

Туман почти рассеялся.

Они идут по улице, Лютик не может оторвать взгляда от длинных серебристых волос, так красиво развевающихся на ветру.

Он настолько засматривается, что в один момент даже врезается в какую-то девушку, не глядя, извиняется перед ней и догоняет Геральта, который ушёл вперёд на пару метров.

Проходя мимо серого здания, Лютик кивает на него и говорит:

— А это, кстати, мой колледж.

— И сколько же тебе лет?

— Восемнадцать.

Геральт усмехается и едва заметно качает головой.

— А тебе? — вдруг спрашивает парень.

— Скоро тридцать.

Лютик точно так же качает головой.

Оба понимают друг друга без слов.

— Кстати, долго ты ещё будешь болеть? — мужчина улыбается, задавая вопрос.

— На работе меня не ждут до начала следующей недели, — юноша пожимает плечами. — А что?

— Прекрасно.

— О чём ты? — Лютику становится не по себе от пронзительного взгляда жёлтых глаз.

— Покажешь мне город, — отвечает Геральт. — Вдруг мне захочется здесь остаться?

========== 5 ==========

На следующий день между лекциями Лютик решительно подходит к Трисс.

Он зовёт девушку по имени, та оборачивается, и по её лицу видно: она плакала.

Парень чувствует себя отвратительно.

— Трисс, я… — начинает он, пытается подобрать слова, но она перебивает его.

— Не надо, Лютик. Я всё понимаю.

— Дай мне объяснить.

—Я видела вас вчера. С тем человеком, которого ты рисовал, — Трисс говорит твёрдо, но её голос слегка дрожит.

— Это ничего не значит, — поспешно отвечает юноша, чувствуя, как замирает сердце.

— Ничего? Уверен? Ты врезался в меня и даже не заметил.

Лютик вспоминает, что краем глаза видел мелькнувшие рыжие волосы, извиняясь перед девушкой, которую случайно толкнул накануне.

Он трёт лицо руками, понимая, что Трисс абсолютно права.

— Я никому не скажу, Лютик. Просто спасибо тебе за то, что не стал больше мне врать, — она кладёт руку на его локоть, рукавом вытирает выступившие на глазах слёзы и добавляет еле слышно: — Теперь я знаю, как ты выглядишь, когда действительно влюблён.

Лютика бросает в жар, он не может подобрать слов. Его ладонь накрывает пальцы девушки, какое-то время они молчат.

— Прости меня, Трисс. Если сможешь.

Ему самому нестерпимо больно.

Девушка кивает, напоследок слегка сжимает его руку и, не оборачиваясь, уходит.

Даже со спины заметно, что она снова плачет.

***

Спустя ещё несколько лекций парень, совершенно разбитый, наконец выходит из колледжа и направляется к воротам.

В его голове творится неразбериха.

Ему больно за Трисс, он чувствует себя виновным в её слезах.

Он с ужасом понимает, что девушка права абсолютно во всём.

Что ты делаешь со своей жизнью, Лютик?

Недалеко от ворот припаркован байк, Геральт стоит, прислонившись к нему спиной, одну руку закинув на руль, высматривая Лютика в толпе.

Юлиан встречается с ним взглядом, и сердце уходит в пятки.

— Почему ты здесь? — спрашивает он и отчаянно краснеет.

— Ты обещал показать мне город, — Геральт улыбается, перекидывает ногу через седло и, в точности как в первый вечер, протягивает руку.

Лютик смотрит на эту манящую улыбку.

Всё вокруг становится неважным.

Он цепляется за протянутую ладонь, садится сзади, обхватывает мужчину за талию.

Он ныряет с головой.

Прямо в омут.

И ему плевать, если он не спасётся.

Скорость.

Ветер свистит в ушах.

Кожаная куртка.

Тот самый запах.

Мир рушится на части.

***

— Сейчас - налево! — направляет Лютик, перекрикивая рёв мотоцикла. Он хочет показать этому человеку свои самые сокровенные и любимые места.

Одно из них - холм, с которого видно весь город, как на ладони.

Геральт послушно поворачивает.

Они подъезжают к бордюру, мужчина припарковывает байк, и Лютик смотрит на него, затаив дыхание.

Он ведёт Геральта прямо на вершину холма по мягкой густой траве.

— Снимай обувь, — внезапно говорит парень и сам сбрасывает кроссовки вместе с носками.

— Зачем? — мужчина с прищуром смотрит на него.

— Ты поймёшь.

Геральт пожимает плечами и снимает ботинки и носки, оставаясь босиком.

Ноги касаются прохладной зелени. Трава окутывает, заставляет забыть обо всём, что осталось там, где закончился серый асфальт.

Геральт закрывает глаза.

Блаженство.

— Ну? — Лютик с детской улыбкой выжидающе наблюдает за ним.

Геральт не находит слов, лишь кивает и тепло улыбается в ответ.

Они добираются до вершины холма и садятся прямо на землю под большим раскидистым деревом.

Солнце золотом освещает город, пробиваясь сквозь облака, в воздухе повис аромат полевых цветов и зелени.

Май.

Вокруг - ни души.

— Тебе здесь нравится? — спрашивает Лютик.

— Очень, — Геральт смотрит на него. — Странно, что здесь никого нет.

— Сюда редко кто-то заглядывает. Люди слишком увлечены городской суетой.

— А ты как нашёл это место?

— Я с самого детства всегда прихожу сюда, когда мне тоскливо. Смотрю на узкие улицы, кофейни, дома. А потом поднимаю глаза на небо. Смотри, вот это облако похоже на бегемота, — Лютик указывает вверх. — А вот это - на волка.

Геральт смотрит. Долго, внимательно, разглядывая каждую веснушку на носу юноши, мягкий изгиб пушистых ресниц и россыпь родинок на его шее.

И лишь потом устремляет взгляд в небесную синеву.

— Вон в том облаке я вижу корону, — продолжает Юлиан. — А это…

— А это похоже на лошадь, — произносит Геральт.

— Ты… тоже это видишь? — у юноши замирает сердце. — Я думал, только я такой идиот, — он смеётся, очаровательно запрокидывая голову.

— Идиотов здесь, как минимум, двое, — Геральту тоже становится весело. — Впрочем, как максимум, тоже. Вокруг больше никого.

Ни с того ни с сего оба начинают хохотать. Геральт гасит смех в собственных ладонях, Лютик откидывается на траву.

Отсмеявшись, спустя какое-то время парень поднимается, внимательно смотрит на мужчину и наконец решается задать вопрос:

— Скажи…

— Ммм?

— Почему у тебя седые волосы? Извини, если что-то не так, просто… этот вопрос мучает меня с самой первой встречи, — признаётся Юлиан и стремительно краснеет.

Геральт медлит, прежде чем ответить.

— Это врождённая мутация. Все в моём роду седеют уже к двадцати пяти. И у всех жёлтые глаза. Всегда считал это уродством.

— А мне нравится, — смущённо говорит Лютик.

Они сидят на траве, их руки - в паре сантиметров друг от друга.

Так близко.

Так чертовски близко.

Геральт прикасается к кисти Юлиана, он вздрагивает, но не отнимает руки, вместо этого дотрагиваясь в ответ.

В голове зажигаются звёзды.

Пальцы невесомо касаются друг друга.

Оба они молчат, потому что слова здесь лишние.

***

Лютик радостно улыбается, когда видит Геральта, который снова ждёт его возле колледжа.

— Что ты хочешь увидеть сегодня? —спрашивает Юлиан.

— Ты как-то говорил, что можешь сыграть для меня на лютне.

— Могу, просто…

— Ммм?

— Придётся заехать ко мне домой. Я же не таскаю её с собой в колледж. Дома сейчас никого, — парень становится пунцовым от собственных мыслей.

Лютик, о чём ты мечтаешь?

— Хорошо, — кивает Геральт. — Садись.

Байк подъезжает к симпатичному двухэтажному коттеджу.

— Если хочешь, можем выпить чаю, — парень снова отчаянно краснеет.

— Только если этого хочешь ты, — Геральт понимающе улыбается. — И если ты мне доверяешь. Не каждый пустит незнакомца в дом.

— Ты - не незнакомец.

Лютик доверяет.

Сам не понимая, почему, он бесконечно доверяет человеку, которого знает меньше двух недель.

Он решительно поворачивает ключ в замочной скважине и приглашающе распахивает дверь.

Кидди, большая белая овчарка, с радостным лаем бросается на хозяина и вылизывает его руки и рубашку, он заливисто смеётся и пытается призвать собаку к порядку:

— Спокойно, Кидди, у нас гость, веди себя прилично.

Геральт смотрит на парня и с улыбкой качает головой.

Ребёнок, совсем ребёнок.

Овчарка наконец отскакивает от Лютика и подбегает к мужчине, тот протягивает ей ладонь.

Мокрый собачий нос утыкается в шершавую кожу.

— Проходи, не стой на пороге, — спохватывается Юлиан. — Я сейчас заварю чай.

— Ромашковый? — улыбается Геральт.

— Именно, — кивает Лютик. — Жаль, клубники нет. А вот мяты и мелиссы на один чайник хватит.

Обои оливкового цвета, деревянный стол и белый кухонный гарнитур.

Кухня, переходящая в гостиную, где расположены белый пушистый ковёр, плазма, большой диван и журнальный столик с кипой каких-то брошюр.

— Где твои родители? — интересуется Геральт, гладя собаку по мохнатой голове.

— Они с Эсси уехали к родственникам до вечера. Эсси - моя сестра.

— Почему ты не поехал?

— Долги по учёбе, — парень смущённо опускает глаза.

— Хмм, — мужчина скептически изгибает бровь. — А на самом деле?

— А на самом деле ты скоро уедешь. И я хочу проводить с тобой каждую минуту, — не задумываясь, выпаливает Лютик и пугается собственной откровенности, поэтому поспешно и спутанно добавляет:

— В смысле, если ты… если я… если ты хочешь, если я тебя не…

— Лютик, — Геральт перебивает его. И снова внимательный взгляд жёлтых глаз. — Хочу.

«Хочу.»

Этого оказывается достаточно для того, чтобы по спине юноши в который раз пробежали мурашки.

Чай разлит по чашкам, ароматы ромашки, мелиссы и мяты смешиваются между собой и создают расслабленную атмосферу.

Лютик ставит на стол хрустальную вазочку, доверху наполненную конфетами.

— Есть ещё печенье с шоколадом, — он нервничает и пытается скрыть это за суетой. — Могу приготовить сэндвичи.

— Лютик, — Геральт мягко останавливает его. — Садись. Пей чай. Я не голоден.

Широкая тёплая ладонь накрывает дрожащие пальцы юноши.

Кончик его языка пробегает по пересохшим от волнения губам.

Он садится рядом с мужчиной, смотрит на него пронзительно-синими глазами.

Он хочет впитать в себя каждую чёрточку этого человека. И плевать, что Геральт скоро уедет. Плевать, что они больше не встретятся.

Здесь и сейчас.

Взгляд Юлиана скользит по прядям седых волос, густым бровям, медовым глазам с едва заметным прищуром, задерживается на губах и шее - там, где бьётся пульс, и больше всего на свете Лютику хочется прижаться поцелуем к этой бледной коже.

Вместо этого он с сожалением отрывает взгляд и говорит:

— Я сейчас приду. Хочу принести лютню.

Геральт кивает.

Его пальцы медленно выпускают руку парня, он перемещает ладонь на пушистую макушку Кидди, которая всё это время сидела у его ног.

Лютик поднимается вверх по лестнице.

Его то и дело бросает в дрожь от волнения.

Он закидывает сумку с книгами на кровать, вытаскивает лютню из чехла и спускается вниз, бережно держа её в руках.

Картина, которую он застаёт, вернувшись на первый этаж, заставляет его сердце совершить кульбит.

Геральт сидит прямо на ковре в гостиной, согнув ноги в коленях, рядом с ним - Кидди. Её белая шерсть почти сливается с ворсом ковра, и издалека заметны только чёрные глаза и умилительный нос.

Собачья голова легла на колено мужчины, тот обеими руками треплет её за уши с невероятно тёплой улыбкой.

— Вы… такие милые, — Лютик не замечает, как у неговырывается эта фраза.

Геральт добродушно усмехается.

Парень подходит и опускается на ковёр рядом с ним.

— Она красивая, — мужчина с интересом смотрит на лютню и осторожно проводит пальцами по грифу. — Чем отличается от гитары?

— У неё чуть-чуть другой звук и другой строй. Конкретно у этой - шесть струн, как и у гитары, но бывают разные виды. Есть лютни даже с четырнадцатью струнами. Если захотеть, можно достать и такую. Ты разбираешься в музыке? — Лютик с интересом смотрит на собеседника.

— Совсем немного,— улыбается Геральт. — Сыграешь мне что-нибудь?

Лютик кивает, его пальцы немного дрожат, но он уверенно перехватывает инструмент так, чтобы было удобно играть, и берёт первый аккорд.

— Nice to meet you.

Where you’ve been?

I could show you incredible things.

Музыка разливается по комнате и заполняет собой всё пространство. Нежный, сладкий голос Лютика успокаивает, обволакивает, укутывает теплотой.

— Magic, madness, heaven, sins.

Saw you there and I thought…

Глаза юноши были закрыты всё время, пока он пел, но сейчас он смотрит прямо на Геральта.

— Oh my god -

Look at that face.

You look like my next mistake.

Love’s a game.

Wanna play?

«Хочу».

Это слово, сказанное низким бархатным голосом, до сих пор звучит в голове у Лютика.

И Лютик тоже хочет. Всего и сразу.

Прижаться к этому мускулистому телу, покрыть поцелуями бледную кожу, сорвать рубашку и дотронуться до обнажённой груди.

Юноша постепенно доходит до припева.

— So it’s gonna be forever

Or it’s gonna go down in flames.

Плевать, чем всё это закончится.

Ты пропал, Лютик. Пропал навсегда.

Ладонь Геральта ложится на его колено, он вздрагивает и с шумным выдохом едва допевает последнюю ноту.

Медленно откладывает инструмент и смотрит в пронзительные медовые глаза.

— Песня Тейлор, сыгранная на лютне? Интересно звучит. И ты потрясающе поёшь, — мужчина восхищается абсолютно искренне.

Во рту у Лютика - маленький вишнёвый леденец.

Геральт замечает это, когда парень взволнованно приоткрывает губы. Он дышит часто и поверхностно.

Кончик его языка, тёмно-красный от карамели, несколько раз пробегает по губам, окрашивая и их тоже.

Cherry lips, crystal skies.

I could show you incredible things.

Геральт подаётся вперёд и касается тёплой ладонью шеи Лютика, чувствует бьющийся с бешеной скоростью пульс.

Слишком близко.

Лютик срывается первым.

Он впивается в губы Геральта, целует его исступлённо, так, будто от этого зависит его жизнь. Он втягивает его губы своими, руки хватаются за широкие плечи, путаются в серебристых волосах, дыхание сбивается.

Он хочет впитать его в себя. Без остатка. Раствориться в нём. Навсегда исчезнуть.

Сладость вишнёвого леденца, вкус чужих губ.

Геральт целует мягко, словно боясь спугнуть всё, что сейчас происходит, но, когда он не сдерживается и прикусывает губу юноши, из груди Лютика вырывается тихий стон удовольствия, и за этим укусом следуют другие, более сильные.

Мужчина покрывает поцелуями его лицо: веснушчатый кончик носа, раскрасневшиеся щёки, трепещущие веки и мягкий изгиб светлых ресниц.

Лютик, целуя в ответ, цепляется за его плечи, будто хватаясь за спасительную соломинку.

Звёзды взрываются.

***

Остаток дня они проводят в долгих разговорах и затяжных поцелуях.

Геральт рассказывает о местах, где успел побывать за всю жизнь, Лютик с интересом слушает, заворожённо глядя на их сплетённые пальцы.

Мужчина успевает покинуть дом за полчаса до приезда родителей юноши.

Поздним вечером, засыпая, Лютик всё ещё чувствует вкус Геральта на своих губах.

Комментарий к 5

Песня, которую поёт Лютик:

Taylor Swift - Blank Space

Буквальный перевод всех приведённых отрывков, на случай, если вы не знаете английского:

1) Приятно с тобой познакомиться.

Где же ты был?

Я могу показать тебе

невероятные вещи.

Магию, сумасшествие, рай и грехи.

Увидев тебя, я подумала:

2) О мой Бог, посмотрите на это лицо.

Ты выглядишь, как моя следующая ошибка.

Любовь - игра.

Хочешь сыграть?

3) Это может быть чем-то вечным,

А может сгореть в огне.

4) Вишнёвые губы, кристально-чистое небо.

Я могу показать тебе

невероятные вещи.

========== 6 ==========

Зелень мягкой травы, раскидистое дерево, солнце и облака.

Снова здесь, снова, как на ладони, перед ними лежит городок с его многочисленными узкими улочками и вечным ароматом пряностей.

— Ты веришь в предназначение? — спрашивает Лютик.

— О чём ты?

— Ну, это что-то вроде судьбы. Будто бы каждому из нас предназначен только один человек во всём мире.

Я почему-то в это верю.

— Ты фаталист? — мужчина улыбается, глядя на парня, и ласково сжимает его руку в своей ладони.

— Нет, просто романтик.

Лютик смеётся, утыкаясь в плечо Геральта.

***

— Ты не против, если я включу музыку?

Юлиан задаёт этот вопрос и сразу же открывает свой плейлист. Он уже знает ответ.

— Нет, конечно.

Пока парень подключается к проигрывателю через Bluetooth, Геральт заваривает чай. На этот раз - с чабрецом.

Квартира, которую снимает мужчина, за почти четыре недели успела обрасти хламом, но с сегодняшним появлением в ней Лютика почему-то преобразилась и теперь выглядит куда уютнее.

Юноша с улыбкой выбирает песню, которая будет звучать первой, и Геральт не может отвести взгляда от этого растрёпанного, смущённого и такого… домашнего существа.

Лютик будто всегда был здесь, рядом с ним. Спал в его постели, носил его одежду, завтракал вместе с ним и встречал его с работы. Будто бы именно здесь - его место. Его предназначение, как бы сказал он сам.

Taylor Swift - Love story.

— Снова Тейлор? — мужчина улыбается, глядя на порозовевшего юношу.

Лютик кивает, подходит к нему вплотную и утыкается носом в его плечо. Геральт зарывается пальцами в завитки каштановых волос и вдыхает запах, похожий на аромат полевых цветов и виноградного вина.

We keep quite cause

we’re dead if they know.

So close your eyes.

Let’s keep this down for a little while.

— Нас ждёт чай, — напоминает мужчина куда-то в растрёпанную макушку.

— Ты расскажешь мне о своих путешествиях? — спрашивает Лютик.

Romeo, save me,

they try to tell me how to feel

This love is difficult, but it’s real,

Don’t be afraid,

We’ll make it out of this mess.

It’s a love story,

Baby, just say “yes”.

***

Геральт скользит губами по шее Лютика, прокладывая дорожку из поцелуев сверху вниз, и говорит о том, что чувствуешь, когда смотришь на океан.

Лютик отчаянно старается слушать его, - он никогда не был у океана, - но когда влажный язык касается его ключицы, все мысли разом испаряются, он рвано выдыхает и хватается за плечи мужчины, подаётся навстречу и откидывает голову назад.

В колонках звучит ещё одна песня Тейлор.

Lover.

Юноша тянется за поцелуем, и Геральт отвечает, проводит языком по раскрытым губам, проникает внутрь, ласкает нёбо и язык Лютика.

And there’s a dazzling haze, a mysterious way about you, dear.

Они сидят на диване: Лютик забрался с ногами, Геральт развернулся к нему лицом, одну ногу подогнув под себя.

На столе - нетронутый чай.

Have I known you 20 seconds or 20 years?

Лютик втягивает губами кожу на бледной шее Геральта, проводит языком снизу вверх и останавливается на уровне мочки уха, покусывает и лижет её.

Мужчина мягко толкает его, заставляя опуститься на спину, и он подчиняется, чувствует, как мощное тело прижимает его к дивану, как возбуждение горячей волной растекается до кончиков пальцев.

Can we always be this close ..?

Геральт целует его ключицы, вылизывает ямочку между ними, но не опускается ниже границы воротника, и Лютик нетерпеливо ёрзает, дышит рвано и поверхностно.

Forever and ever.

Геральт останавливается, приподнимается, опираясь рукой на диван, и внимательно смотрит на раскрасневшегося юношу.

— Ты когда-нибудь был с мужчиной?

Ему нужно знать. Нужно сделать всё, чтобы этому существу было хорошо.

Лютик мотает головой. Для него это не имеет никакого значения. Он хочет только одного человека во всём грёбаном мире, за всю жизнь хочет впервые - и только его одного.

Но остатками рассудка понимает: вопрос был задан не просто так. Поэтому произносит:

— Я вообще ни с кем ещё не был.

Геральт тихо матерится сквозь зубы. Такого он точно не ожидал.

Не то чтобы парень казался чересчур опытным, но, имея такую обворожительную улыбку, за свои восемнадцать он наверняка свёл с ума не один десяток девчонок, и не воспользоваться этим мог бы только дурак, или…

Да. Разумеется.

Просто романтик, верящий в единственную любовь на всю жизнь.

Геральт успокаивающе целует разрумянившееся лицо, на котором застыло выражение беспокойства после услышанного ругательства.

— Геральт, — почти шёпотом бормочет Лютик, жмурясь от удовольствия, — Я всё понимаю. Я хочу тебя, прошу, сделай со мной всё, что тебе только захочется.

Слишком сложно сдерживаться.

Но Геральт старается контролировать себя.

Он помнит, что скоро покинет город.

И никогда уже не вернётся.

Оставить мальчишку с разбитым сердцем?

Лютик, будто прочитав его мысли, шумно вздыхает, отталкивает мужчину, садится на диване и смотрит прямо в яркие медовые глаза. Затем берёт его большую ладонь в свою, - хрупкую и музыкальную, - и уверенно произносит:

— Я знаю, о чём ты подумал. Что всё это закончится через несколько дней. Что ты уедешь и никогда больше не вернёшься, — на этих словах голос юноши слегка дрожит. — Я знаю. Я помню. Пусть так. Мне всё равно.

Я хочу сделать это с тобой.

Только с тобой.

Лютик не оставляет Геральту ни единого шанса что-либо возразить, подаётся навстречу, втягивает в поцелуй и снова опрокидывает на себя.

Swear to be overdramatic

and true to my lover

And you’ll save all your dirtiest

jokes for me.

Руки мужчины блуждают по его телу, сам парень трясущимися пальцами расстёгивает пуговицы на его рубашке.

Геральт не отталкивает его рук. Он хватается за край его джемпера, тянет наверх, снимает, целует обнажившуюся молочно-светлую кожу, сбитое дыхание Лютика распаляет всё сильнее, он всё ещё возится с проклятой геральтовой рубашкой, пуговицы никак не поддаются: слишком нервничает юноша, слишком сильно трясутся от возбуждения и волнения его пальцы.

Геральт на секунду отстраняется и срывает наполовину расстёгнутую рубашку через голову.

Юлиан восхищённо выдыхает, глядя на мускулистое тело, скользя взглядом по невероятно красивой груди и точёному прессу.

Мужчина нависает над ним, ладонью проводит по груди и сжимает пальцами один из сосков.

По телу юноши будто проходит разряд, он сдавленно стонет и выгибается навстречу, и тогда Геральт накрывает губами второй сосок, ласкает его языком, покусывает, всасывает и отпускает, Лютик издаёт рваные всхлипы и вздохи, мечется, вцепляется в широкую спину, оставляя отметины от коротких ногтей.

Он никогда не думал, что кто-то способен довести его до такого состояния.

Широкая ладонь ложится на твёрдый член, очерчивает его сквозь джинсовую ткань, и парень потрясённо стонет, чувствуя, как возбуждение затапливает его до кончиков пальцев.

— Ты мне доверяешь? — бархатный низкий голос возвращает с небес на землю, но Лютик понимает, что Геральту важно это знать.

И говорит чистую правду:

— Я бы доверил тебе свою жизнь.

Геральт покрывает поцелуями его грудь, вырисовывает языком невидимые узоры на плоском животе и медленно опускается всё ниже и ниже, расстёгивает ремень, пуговицы и молнию на джинсах Лютика, тот приподнимает бёдра, и сильные руки сдёргивают с него джинсы вместе с бельём.

Он впервые раскрыт, обнажён перед кем-либо, и его щёки всё сильнее заливаются краской, но если идти - то идти до конца, это вообще не в характере Лютика - останавливаться.

И Лютик просит. Тихо, но настойчиво, хватаясь за ремень на брюках Геральта:

— Ты - тоже.

Мужчина выполняет просьбу и стягивает одежду, медленно обнажая бледную кожу, бёдра, крупную головку члена, по которой стекает капля смазки, и Лютик смотрит, затаив дыхание, не может отвести глаз, сходит с ума от осознания: это из-за него Геральт так возбуждён.

Все преграды стёрты.

Тонкие пальцы юноши осторожно касаются головки, размазывают по ней выступившую смазку, и с губ Геральта снова срывается тихое ругательство и шумный выдох. На этот раз - от наслаждения.

Он прижимает руки паренька к дивану и снова нависает над ним, скользит языком по его губам, затем шее и груди. Всё ниже и ниже. Лютик выгибается навстречу, подставляясь под горячие поцелуи, и сдавленно охает, когда губы Геральта касаются его бедра, спустя долю секунды дыхание опаляет розовую головку члена, и кончики пальцев невесомо пробегают по стволу.

Юноша вскидывает бёдра.

Большая ладонь обхватывает его член, осторожные движения снизу вверх и обратно сводят с ума, заставляют забыть всё, что когда-либо знал и помнил.

Только грубая кожа на чувствительной плоти, поцелуи на шее и губах, горячее дыхание и собственные стоны, только Геральт - повсюду, и ничто больше не имеет смысла.

Лютик думает, что это и есть высшая точка наслаждения, но, когда влажный язык на пробу касается его члена, он громко и протяжно стонет и понимает, насколько он ошибался. Чёрт, да он вообще не мог представить себе, что может быть настолько хорошо.

Геральт медленно водит языком по стволу, щекочет уздечку, мягко вылизывает головку, проникает в уретру, упивается мелодичными стонами юноши.

Лютик шепчет что-то неразборчивое, всхлипывает, беспорядочно мечется по дивану, рискуя свалиться на пол, и Геральт придерживает его за талию одной рукой, второй - осторожно ласкает его мошонку, доводя до изнеможения, до искр в глазах.

Лютик на грани - это заметно по тому, как он подаётся навстречу касаниям языка, как напрягается его член, какие восхитительные вздохи и стоны вырываются из его груди.

Губы Геральта наконец обхватывают его головку, член погружается в горячий и влажный рот, и только этого оказывается достаточно, чтобы Лютика накрыло с головой.

Он кончает с хриплым криком, непроизвольно толкаясь внутрь, и мужчина не отстраняется, высасывает всё до последней капли и медленно лижет расслабляющуюся плоть, после чего поднимается, прижимает потрясённого и дрожащего юношу к себе, сцеловывает с его губ рваные выдохи, вытирает выступившие слёзы.

— Как ты? — спрашивает Геральт.

Лютик не может произнести ни слова, поэтому просто судорожно кивает, цепляясь за плечи мужчины, утыкается ему в шею, прижимается к ней губами.

Они лежат в тишине несколько минут, юноша всё ещё периодически вздрагивает и тяжело дышит, но в конце концов способность говорить возвращается к нему, и он шепчет:

— Геральт… можно, я..?

Он не договаривает. Его рука скользит по телу мужчины вниз, осторожно прикасается к всё ещё отчаянно возбуждённому члену, и Геральт шипит от неожиданного наслаждения.

Он позволяет Лютику взять над собой верх, уложить себя на спину, даёт ему полную власть над собой.

Так неумело и от этого ещё более восхитительно тонкие пальцы обхватывают твёрдую плоть, так медленно и мучительно они движутся, что от этого можно сойти с ума.

Геральт дышит тяжело, Лютик - взволнованно.

Его вторая рука мягко касается груди и скользит по соскам.

Ладонь мужчины накрывает его пальцы на члене, направляет, показывает, как доставить большее наслаждение.

Вместе. Только вместе.

Ускоряющиеся синхронные движения обеих рук, сплетённые пальцы, хриплые стоны Геральта, зачарованные синие глаза Лютика, - и весь мир в который раз взрывается, рассыпается на кусочки, перестаёт существовать.

Геральт тянет Лютика за плечи, опрокидывает на себя, прижимает, впутываясь свободной рукой в его волосы.

Кончая, он целует его в шею, прикусывает кожу и втягивает её, оставляя маленький засос.

Лютик принадлежит ему.

Навсегда.

И плевать, что через пару дней это «навсегда» закончится.

***

— Я хочу остаться у тебя.

Заново заваренный чай, приглушённый свет и уже поздний вечер.

Они болтают обо всём на свете.

Лютик - растрёпанный, осоловевший после того, что случилось днём, сидит, подобрав колени к груди, в одном нижнем белье и длинной футболке Геральта, от этого выглядит ещё более домашним, чем прежде.

Единственное желание, которое есть у мужчины - прижать к себе это нежное существо и никогда уже не отпускать.

Страшное слово - никогда.

Оно может быть счастьем, а может причинить боль.

Никогда не отпускать.

Никогда больше не встретиться.

— Что ты скажешь родителям? — Геральта волнует только это. Завтра - воскресенье. Последний выходной, после которого Юлиан вернётся на работу, а Геральт… улетит домой.

Что значит это «домой», если Лютик останется здесь?

— Скажу, что остался у друга. В смысле, уже сказал, — его губы растягиваются в хитрой улыбке.

— Зараза, — смеётся Геральт.

Этот мальчишка всё решил за него.

Комментарий к 6

1) я понимаю, что у слова «предназначение» куда более широкий смысл, и ограничивать его любовью всей жизни неправильно, но пусть у Лютика будет именно такое толкование.

2) указанные песни:

Taylor Swift - Love story

Taylor Swift - Lover

Перевод приведённых строк:

1) Мы должны держаться, потому что нас убьют, если узнают.

Так что закрой глаза.

Давай будем немного тише.

2) Ромео, спаси меня.

Они диктуют мне, что мне чувствовать, а что нет.

Эта любовь тяжела, но абсолютно реальна.

Не бойся.

Мы сможем, пусть и сквозь этот беспорядок.

Это история любви, детка.

Просто скажи «да».

3) В тебе - ослепительная дымка, таинственный путь, мой милый.

4) Я знаю тебя 20 секунд? Или 20 лет?

5) Можем ли мы всегда быть так близки?

6) Теперь и навсегда.

7) Клянусь быть драматично верной тебе, любимый, а ты - прибереги свои грязные шуточки только для меня.

========== 7 ==========

Утро заполняет комнату солнечными лучами, в них танцуют пылинки, сквозь приоткрытое окно внутрь проникает ветерок и вечный аромат пряностей.

Если бы Геральта спросили, что за место находится «у чёрта на рогах», он определённо назвал бы этот городок.

Как его вообще сюда занесло?

Сидел бы спокойно, работал, не знал печали, так нет же - командировка. И именно в эту глушь.

В грёбаное захолустье, где все знают друг друга в лицо, как в большой деревне, где всего две-три кафешки на весь город, один старый кинотеатр и крошечный парк аттракционов. Даже торговых центров нет. Что уж говорить о метро.

Если бы Геральта спросили, может ли быть в этом городке хоть что-то, ради чего захочется остаться, он просто познакомил бы их с Лютиком.

***

Юлиан спит, прижимаясь щекой к подушке, простыня под ним сбилась, одеяло почти съехало на пол и едва прикрывает его ноги.

Растрёпанный, смешной, беззащитный и до безумия красивый.

Когда ветерок проникает в комнату, он поёживается во сне, и Геральт укрывает его почти с головой.

Что тебе снится, Лютик?

Геральт лежит рядом и внимательно смотрит на трепещущие во сне веки, пушистые светлые ресницы и россыпь веснушек на носу.

Он не выдерживает и мягко целует переносицу, уголок губ, закрытые глаза, висок.

Лютик жмурится, улыбается во сне, его руки ищут Геральта и наконец находят. Он цепляется за его шею кончиками пальцев, притягивает к себе, доверчиво прижимается, и мужчина обнимает его, вдыхает его запах, позволяет себе раствориться в нём.

Отпустить себя. Жить так, будто сегодняшний день - последний.

Впрочем, так оно и есть.

***

Когда Лютик, потягиваясь, открывает глаза и не находит Геральта в постели, ему на секунду становится страшно от мысли, что всё вчерашнее может быть просто сном.

То, что он находится не в своей комнате и вообще не в своём доме, в сонную голову просто не приходит.

Но потом он слышит какое-то шуршание с кухни, оглядывается по сторонам, замечает, что одет в длинную белую футболку, - точно не свою, - и воспоминания затапливают его с головой.

Он улыбается светло, ребячески, зажмуриваясь, потирая лицо руками, утопая в запахе Геральта, оставшимся на постельном белье.

А через пару секунд вспоминает, что сегодня - воскресенье.

Последнее воскресенье.

Улыбка сползает с лица.

Лютик садится на кровати, несколько минут отсутствующе смотрит в одну точку где-то на стене и чувствует, как неумолимо начинает щипать в носу и глазах, как слёзы стекают по щекам.

Он молится всем богам, чтобы Геральт не вошёл в комнату сейчас и не увидел его таким: жалким и плачущим, словно девчонка.

Парень пытается успокоиться, но становится только хуже, он падает на подушку, вжимается в неё лицом и глушит рыдания, рвущиеся из груди, желая выплеснуть разом хотя бы часть того, что болезненным грузом лежит на сердце, чтобы остальное выплакать уже завтра, когда будет место и время.

Постепенно приходя в себя, Лютик даёт себе слово: не думать об этом до тех пор, пока Геральт не отправится в аэропорт.

Провести этот день так, чтобы запомнить каждую минуту. Сделать всё, на что так мало осталось времени.

Он стирает мокрые дорожки со щёк, старается привести себя в порядок, так, чтобы не оставалось следов, чтобы Геральт ничего не заметил.

Делает несколько медленных глубоких вдохов, наконец откидывает одеяло, встаёт с кровати, подходит к окну и некоторое время стоит, прикрыв глаза, подставляясь под солнечные лучи и свежий ветерок.

Затем нерешительно, почти крадучись, проходит на кухню. Мужчина стоит у плиты спиной к нему, с влажными растрёпанными волосами, одетый в пижамные штаны и рубашку - белые, с синими полосками, - и от этого его домашнего вида у Лютика щемит сердце.

Геральт затылком чувствует его появление, оборачивается, улыбается и произносит:

— Доброе утро.

— Доброе, — со смущённым, растерянным выражением лица.

Вся боль Лютика улетучивается, стоит только увидеть эту магическую улыбку. Он определённо отбросит все дурные мысли на потом.

— Иди в душ, я приготовлю завтрак. Потом пойдём куда-нибудь, — говорит Геральт.

Лютик кивает, начинает уходить, но останавливается, возвращается обратно, подскакивает к мужчине и абсолютно по-детски целует его в щёку.

Тот собирается поймать его за руку и прижать к себе, но не успевает, потому что юноша мгновенно испаряется.

Геральт прекрасно видит, что Лютик плакал. И не говорит ни слова, потому что не знает, что сказать.

Не думать о том, что будет завтра.

Растянуть один день на тысячу лет.

***

Лютик, вышедший из душа, румяный и посвежевший, в одном только полотенце на узких бёдрах, с мокрыми волосами, завившимися в смешные колечки, с каплями воды, стекающими по груди и шее, сводит с ума.

Геральт долго и внимательно смотрит на него, скользит взглядом по влажной обнажённой коже, чувствуя, как внизу живота скручивается тугой узел.

Он не выдержит этого, определённо точно не выдержит.

Парень взволнованно облизывает губы, приоткрывает рот, по спине бегут мурашки.

Мужчина в два шага подходит к нему вплотную, впечатывает в стену и жадно и грубо целует, не давая вырваться, но Лютик и не собирается - он отвечает, подаётся навстречу, впутывается пальцами в седые длинные волосы, притягивает к себе всё ближе.

Геральт углубляет поцелуй, его язык скользит по твёрдому нёбу, сплетается с языком юноши, горячее дыхание - одно на двоих - обжигает, распаляет всё сильнее.

Лютик посасывает губы Геральта, нежно лижет их, а в следующую секунду его язык проникает в чужой рот так настойчиво, с таким неприкрытым желанием, что от этого подкашиваются ноги.

Они целуются пьяно, как сумасшедшие, руки беспорядочно блуждают по телам друг друга, сжимают, гладят, касаются всего, до чего могут дотянуться.

Лютик трётся о пах Геральта своим, тот прижимается в ответ сквозь слои ткани, чем вызывает у парня тихий стон, сжимает и выкручивает пальцами его соски, затем отстраняется, сдёргивает с юноши полотенце, заодно освобождая и себя от пижамы, целует его шею и прижимает к себе - полностью обнажённого, дрожащего и отчаянно возбужденного.

Они не дотянут до кровати, это совершенно очевидно, и поэтому Геральт мягко нажимает на плечи Лютика, заставляя его соскользнуть по стене вниз, придерживая его, бережно укладывая спиной на ворсистый ковёр.

Мужчина оказывается сверху, опускается на хрупкие бёдра юноши, покрывает поцелуями нежную кожу груди и живота. Лютик вцепляется в его волосы, всхлипывает, постанывает и восхитительно приоткрывает рот, и Геральт сходит с ума от желания почувствовать эти манящие губы на своём члене.

Но просить об этом - непозволительно, и он прижимается к Лютику бёдрами, потирается плотью о плоть, его широкая ладонь накрывает оба их члена, заключает в плотное кольцо, движется грубо, рвано, парень под ним тяжело дышит, зажмуривается, поскуливает и стонет, и за эти волшебные звуки Геральт готов отдать всё на свете: только бы не замолкал.

Лютику кажется, что всё вокруг кружится и плывёт, и остаются только они двое, только свет жёлтых глаз и жаркое дыхание, только хриплые стоны Геральта и его собственные - громкие, на грани крика, только сбивчивые движения ладони, только головокружительный запах чужого тела, только чистое, незамутнённое удовольствие.

Головка потирается о головку, сильная рука ласкает грубо и рвано, юноша кладёт собственную ладонь сверху, и они двигаются вместе, приближаясь к скорой разрядке, сцепившись пальцами, часто и тяжело дыша сквозь стоны, не отрываясь, глядя друг на друга.

Геральт наклоняется и целует Лютика, и по хрупкому телу проходит крупная дрожь, парень громко стонет в поцелуй, выплёскивается на сплетённые пальцы, и это становится последней каплей.

Мужчина запрокидывает голову, выгибается и срывается в пропасть вслед за ним, с низким гортанным стоном забрызгивая спермой их обоих, падает на юношу, едва успевая выставить вперёд руку, чтобы не придавить его своим весом, и пьяно и ласково целует его полураскрытые губы, с которых слетают рваные вздохи.

Они так и лежат несколько минут - на ковре, в объятиях друг друга, восстанавливая дыхание и связь с реальным миром, пока Геральт не слышит тихий смех Лютика, щекочущий его шею.

— Почему ты смеёшься? — спрашивает он и не замечает, как начинает улыбаться сам.

— Как минимум потому, что нам обоим снова придётся мыться. А ещё у тебя на кухне, кажется, сгорели гренки.

Чёрт.

***

Спустя полтора часа смеха, разговоров и завтрака с заново приготовленными гренками, Юлиан тянет Геральта в парк аттракционов.

Тот самый, куда он ходил с Трисс.

— Тебе нравится? — он смотрит на мужчину абсолютно так же, как и в первую встречу, и во все последующие - зачарованно и влюблённо.

И тот не может не улыбаться, глядя в бездонные синие глаза.

— Я сто лет не был в парке аттракционов. Но кататься ни на чём не пойду, даже не проси, — Геральт твёрдо, но с улыбкой добавляет это, видя, как пляшут в глазах Лютика озорные огоньки.

— Хорошо, — легко соглашается тот. — Но я должен кое-что сделать. Жди здесь.

Лютик срывается с места и убегает куда-то в глубь парка, где находятся разные магазинчики и ларьки.

Геральт смеётся и мысленно вопрошает небо, за что ему досталось наказание - синеглазое, с веснушчатым носом, растрёпанными волосами и безумными идеями в голове.

Спустя десять минут парень возвращается с двумя большими порциями сахарной ваты.

Сияющий, с хитрой улыбкой.

— Ты серьёзно? Сладкая вата?

Впрочем, от этого чуда в перьях можно ожидать чего угодно.

— Абсолютно, — Лютик отрывает от своей порции кусочек ваты и отправляет в рот. — И только попробуй сказать, что ты слишком взрослый для сладостей. Сам угощал меня мороженым.

Геральт ухмыляется, потому что именно это он и собирался озвучить.

— Давай хотя бы пополам, — говорит он.

— Посмотрим на твоё поведение, — Лютик звонко хохочет, запрокинув голову.

От его жемчужного смеха всё в груди Геральта сжимается, скручивается в один обнажённый нерв.

Этот мальчишка вьёт из него верёвки, сам того не подозревая.

***

— Ты сегодня снова ночуешь у друга? — улыбается Геральт, когда они подходят к двери его съемной квартиры.

— Угу, — кивает Лютик. — В колледж завтра не пойду. Провожу тебя и побегу на работу. Во сколько у тебя самолёт?

Юноша старается говорить беспечно, но слёзы снова просятся наружу, и он до боли кусает губу, чтобы прийти в себя.

— В два часа дня.

Лютик уже ненавидит эту цифру.

Геральт - тоже.

***

— Что ты будешь делать на неделе? — Геральт замечает, что задаёт этот вопрос так, будто у них впереди целая вечность.

Будто он и дальше станет встречать Лютика после учёбы, угощать его мороженым и целовать, иногда чувствуя вкус спрятанного за щеку вишнёвого леденца.

— Заниматься музыкой, — парень отвечает и снова больно кусает свои губы. — Учиться. Может быть, напишу пару новых песен. А ты?

— У меня много работы. Займусь делами.

Они сидят на ковре перед телевизором, прислонившись спинами к кровати, на экране - какая-то старая мелодрама.

Лютик кладёт голову Геральту на плечо, тот мягко целует его макушку и треплет по волосам.

— Юлиан, — парень вздрагивает, впервые слыша от мужчины своё настоящее имя. — Ты должен мне кое-что пообещать.

Юноша с замиранием сердца поднимает взгляд, выжидающе смотрит в медовые глаза.

— Ты не будешь плакать, когда я уеду.

Лютик чувствует, как краска заливает щёки. Всё-таки, Геральт заметил неладное сегодня утром.

— Не буду, — он смотрит преданно.

Но знает, что не выполнит обещания. — Можно, я позвоню тебе несколько раз?

Нет. Чёрт возьми, нет.

Так будет только больнее.

— Конечно.

Как сказать «нет»?

— Не хочешь немного выпить? — внезапно спрашивает Геральт. — У меня есть красное вино.

Лютик соглашается.

Мужчина разливает по бокалам алкоголь, наливая юноше вполовину меньше, чем себе.

— Эй, — протестует Лютик. — Я не ребёнок!

— Это сначала выпей, — усмехается Геральт.

***

Лютик пьянеет быстро. Синие глаза влажно блестят, алые губы маняще и призывно приоткрыты, дыхание учащается. Он весь - воплощение невинности и похоти в одном флаконе.

Такое вообще возможно?

Он смотрит на ширинку брюк Геральта, похабно облизывая губы, и от одного этого вида можно сойти с ума.

Геральт отставляет бокал с недопитым вином в сторону и рывком поднимает Лютика, усаживая его на кровать, вжимаясь коленом между его разведённых ног.

Парень охает, вскидывает бёдра, хватается за рубашку мужчины и тянет его на себя, впивается в губы, целует исступлённо, настойчиво, требовательно, отдаваясь полностью.

А потом неожиданно отталкивает, выскальзывает из-под разгорячённого мощного тела, заставляет Геральта подняться, усаживается на его бёдра и мурлычет:

— Теперь - моя очередь.

Опьянение, кажется, открыло в нём новые грани. Обычно смущённый и нерешительный, сейчас Лютик облизывает и кусает шею мужчины, нетерпеливо расстёгивает его рубашку, посасывает кожу на груди, ласкает языком чувствительные соски, трётся об его пах своим, постанывает и задыхается от желания.

Геральт сходит с ума, потому что то, что происходит следом, являет собой абсолютно невероятную картину.

Лютик, милый и ещё вчера абсолютно невинный Лютик соскальзывает вниз, опускается на колени между его разведённых ног, расправляется с застёжкой брюк, и, движением рук заставив мужчину приподняться, сдёргивает с него одежду и бельё.

Влажный язык пробегает по раскрытым губам, горячее дыхание опаляет головку, и Геральт чувствует, как плывёт всё вокруг, потому что член медленно погружается в податливый рот, Юлиан действует неумело, иногда задевая нежную кожу зубами, но от его горячечного желания, от интимности момента можно потерять голову в считанные секунды.

И Геральт теряет. Он кладёт ладонь на вихрастый затылок, тянет за волосы, осторожно толкается навстречу, и Лютик со стоном принимает его, лаская языком ствол, головка упирается в глотку, губы скользят по члену плотным кольцом - сперва медленно, затем быстрее и быстрее, Лютик отсасывает так, будто всю жизнь хотел только этого, помогает себе руками - так же неумело и восхитительно-обжигающе.

Затем вдруг замедляется и смотрит Геральту в глаза, всё ещё обхватывая губами его головку.

Невыносимо пошлое зрелище.

По спине мужчины пробегает холодок, внизу живота всё сильнее скручивается узел жгучего возбуждения.

В глазах Лютика загораются озорные искорки. Он отстраняется, поднимается, тянется к нему за поцелуем, Геральт отвечает, прижимая его к себе, снова опрокидывая на кровать и нетерпеливо освобождая от одежды.

Мужчина сжимает член парня в ладони, нежно и напористо лаская, по телу проходит разряд, он беспорядочно вскидывает бёдра навстречу.

— Геральт, — горящие глаза, умоляющий голос, слова льются вперемешку со стонами. — Пожалуйста, трахни меня.

Пошлое словечко, слетевшее с алых припухших губ, сводит с ума.

Но Геральт останавливается, внимательно смотрит на него и произносит:

— Ты действительно хочешь этого?

— Боже, да, — выдыхает Лютик, в рваной судороге выгибаясь навстречу, пытаясь прижаться к мужчине всем телом.

Геральту страшно.

Впервые, чёрт возьми, за долгое время, ему страшно за кого-либо.

Страшно причинить боль.

Страшно привязать к себе ещё сильнее, совершить ошибку, которая потом может выйти Лютику боком.

Одно дело - взаимные ласки, другое - непосредственно секс.

— У нас нет смазки, — он словно хватается за спасительную соломинку.

— Вообще-то, есть, — Лютик отчаянно краснеет. Кажется, он уже протрезвел.

Геральт вспоминает, что в городе, когда они проходили мимо аптеки, мальчишка попросил его подождать и заскочил за леденцами с шалфеем.

Леденцы он правда купил. Оказывается, не только их.

— Какой же ты… — Геральт задыхается от возмущения и отчаянного желания и не может подобрать окончания фразы.

— Засранец, — подытоживает Лютик и ехидно улыбается, впрочем, краснея ещё сильнее. — Я знал, что так будет. Что ты не решишься на это, но будешь ужасно меня хотеть.

От этих слов возбуждение накрывает с головой.

Геральт целует Лютика, прижимаясь к нему всем телом, вдавливаясь членом между его разведённых ног.

***

Когда скользкая от смазки ладонь проникает между ягодиц, Лютик дрожит от волнения, и Геральт, успокаивая, целует его лицо, губы, шею и мочки ушей.

— Мы в любой момент можем остановиться, — шепчет мужчина, прикасаясь кончиком пальца ко входу, задерживаясь и не решаясь толкнуться внутрь.

— Я хочу тебя, — выдыхает Лютик. — Я не пожалею, клянусь.

— Ты уверен? — Геральт хочет знать. Он больше всего на свете боится ранить это нежное существо.

— Геральт!

Юлиан произносит его имя с таким желанием и мольбой в голосе, что сомнения улетучиваются.

Геральт сдаётся.

— Сделай глубокий вдох, — бархатный голос успокаивает.

Палец осторожно проникает внутрь.

Лютик хмурится от неприятных ощущений, и тогда Геральт накрывает свободной рукой его член, отвлекая медленной мучительной лаской.

Юноша мягко стонет, пытаясь насадиться на растягивающий его палец.

Мужчина целует его живот, вылизывает

ямочку на внутренней стороне бедра.

— Как ты? — спрашивает Геральт.

— Хорошо… Мне очень хорошо… — выдыхает Лютик, закусывая губу.

Когда пальцев становится два, Лютик тяжело дышит, чувствуя несильную боль, но он и не думает отступать.

Он хочет слиться с Геральтом воедино, почувствовать его в себе и сохранить это в памяти.

Пропасть навсегда.

Пальцы движутся в нём, растягивая, раскрывая, горячие губы касаются члена лёгкими невесомыми поцелуями.

Лютик выгибается дугой и жадно хватает ртом воздух, когда Геральт задевает простату, чувствует, как крупная дрожь пробивает его с ног до головы.

Такого он не испытывал ещё никогда.

— Лютик, — шёпот Геральта обволакивает. — Сейчас будет немного сложнее. Расслабься и дыши. Я буду осторожен.

Юноша судорожно кивает, насаживаясь на пальцы, подставляясь под горячие поцелуи. Он доверяет бесконечно.

Вопреки ожиданиям, третий палец даётся Лютику легче, чем второй.

Впрочем, возможно, дело в губах Геральта, обхватывающих его член, и в пальцах, то и дело скользящих по чувствительному клубку нервных окончаний внутри.

Лютик сходит с ума и теряется в этих ощущениях, почти не чувствуя боли, из груди вырываются громкие звучные стоны, он сжимается вокруг пальцев, когда мужчина вбирает его член особенно глубоко, вытворяя языком невероятные вещи, кажется, ещё секунда - и Лютик забьётся в оргазме, и Геральт отстраняется, пальцы выскальзывают из растянутого отверстия.

— Ты готов? — Геральт целует его губы.

— Да-да-да-да, — скороговоркой выдыхает-выстанывает Лютик. — Пожалуйста, не тяни.

Умоляющий, раскрасневшийся, отчаянно возбуждённый Лютик сводит с ума. В очередной раз.

Геральт быстрыми движениями распределяет смазку по члену, приставляет головку к тугому входу, Юлиан зажмуривается, глубоко вдыхает, — и мужчина толкается внутрь, член входит медленно, раскрывая его, заполняя, парень стонет и подаётся навстречу, несмотря на болезненные ощущения.

Геральт даёт время привыкнуть, затем осторожно совершает несколько неглубоких фрикций, покрывая поцелуями шею юноши.

Каждый раз, когда член скользит внутрь и обратно, Лютика словно бьёт током.

Медленная, сладкая пытка, способная довести до умопомрачения.

Они смотрят друг другу в глаза.

Спустя несколько минут юноша не выдерживает:

— Пожалуйста, Геральт… быстрее…

От его голоса Геральт словно срывается с цепи.

С рыком он насаживает Лютика на свой член до основания, тот вскрикивает, но в голосе нет ни намёка на боль - только всеобъемлющее наслаждение.

Движения ускоряются, мужчина вколачивает парня в матрас, тот выгибается, стонет громко и пошло, мечется по кровати, комкает в руках простыню.

Геральт сжимает его бёдра пальцами.

Вероятно, утром появятся синяки.

Им обоим плевать.

Пусть хоть весь мир обрушится.

И он обрушивается, когда Геральт обхватывает ладонью член Лютика, лаская рвано, грубо, всё ещё вбиваясь в него, быстрее и быстрее.

Лютик рассыпается на кусочки и срастается заново - и так каждый раз, с каждым толчком, и только одно слово остаётся в его разгорячённой и пустой голове, одно имя, ради которого он готов на всё.

— Геральт..!

Лютик кончает с протяжным криком, сжимаясь вокруг его члена, и Геральт не выдерживает этой восхитительной тесноты, громко стонет, изливаетсяследом за ним, заполняя его своим семенем.

***

Едва отдышавшись, Геральт обеспокоенно смотрит на юношу.

— Ты как? — спрашивает он.

Вместо ответа Лютик, всё ещё задыхаясь и дрожа, смотрит на него потрясёнными глазами, полными преданности и теплоты. Он слабо улыбается и целует мужчину в кончик носа.

— Невероятно, — наконец произносит он сорванным хриплым шёпотом. — Это невероятно.

Они так и лежат в обнимку. Геральт до сих пор не вышел из него, и это странное единение расплавляет обоих, будто вживляя их тела друг в друга.

Лютик пытается восстановить дыхание и прийти в себя, Геральт приподнимается на локте и с лёгкой улыбкой водит кончиками пальцев по веснушчатой переносице.

— Лютик, — произносит мужчина. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

Он медлит, затем продолжает:

— Ты потрясающий, Лютик.

***

Геральт на руках относит разморенного юношу в ванную, усаживает на выступ в душевой кабине, смывает с него пот и сперму, забирается в кабину следом и ополаскивает себя тоже.

Затем заворачивает Лютика в полотенце и возвращается с ним в спальню.

— Эй, — слабо возмущается Юлиан. — Я не просил носить меня на руках.

— Тебя никто и не спрашивал, — усмехается Геральт, целует вихрастую макушку и укладывает мальчишку на кровать.

Забирает у него полотенце, вытирается им и бросает куда-то в угол.

Затем ложится в кровать, прижимая Лютика к себе, укрывая их обоих одеялом.

— Ты не против, если мы не будем одеваться? — сонно бормочет Лютик.

— Только за, — так же сонно и тепло отвечает Геральт.

Лютик хочет сказать три невероятно важных для него слова.

Но думает, что этого делать не стоит.

Он уверен, что Геральт не чувствует того же.

И поэтому произносит, прижимаясь к тёплой груди щекой:

— Спокойной ночи.

***

Лютик внезапно вздрагивает и просыпается.

За окнами - темнота.

Ему снился улетающий самолёт.

Геральт обнимает его во сне со спины, согревая в плотном кольце своих рук.

Лютик чувствует, что подушка, на которой он лежит, стала мокрой.

========== 8 ==========

Комментарий к 8

осторожно, стекло!

в шапку добавлена метка «ангст».

коллаж к главе: https://twitter.com/cheshirkaaa/status/1242090344138838016?s=21

Геральт просыпается первым.

Долго, не отрываясь, смотрит на спящего Лютика, затем невесомо целует его висок и осторожно встаёт с кровати, одевается, стараясь производить как можно меньше шума.

Окно в комнату приоткрыто, как и вчера, но сегодня вместо свежего ветерка внутрь проникает тяжёлый запах дождя.

Капли барабанят по стеклу и подоконнику, небо до горизонта затянуто серыми облаками.

Геральт собирает чемодан, периодически посматривая на Лютика - не проснулся ли.

Он аккуратно складывает каждую рубашку, сворачивает брюки и галстуки, делая это привычно и даже машинально, — столько раз бывал в командировках, столько раз собирал и разбирал вещи, что уже сбился со счёта.

В этот раз всё по-другому.

Закрыв уже собранный чемодан, мужчина садится на кровать, затем забирается под одеяло и осторожно прижимает всё ещё спящего юношу к себе. Вдыхает его запах, целует макушку и лоб, зарывается пальцами в его волосы. Лютик вздрагивает и сонно открывает глаза.

— Пора, — шепчет Геральт.

— Давай ещё немного полежим, — просит парень. — Пожалуйста.

Геральт не может отказать. Ни Лютику, ни себе.

Он только откидывает одеяло, приподнимается, снимает с себя всю одежду и снова ложится, притягивая к себе такого же обнажённого юношу, обнимая его со спины.

Юлиан льнёт к нему, откидывает голову на его плечо, прижимается всем телом, и нежность постепенно уступает место жгучему желанию, которое всё сильнее разгорается в паху, грубые руки скользят по молочной коже, сжимают и теребят соски, добираются до уже возбуждённого с утра члена, обхватывая, оглаживая, парень охает и толкается в ласкающую его ладонь, Геральт целует его затылок и шею, мягко проводит языком от мочки уха до плеча.

— Я хочу тебя, — выдыхает Лютик.

Тихий, возбуждённый голос, слова прерываются стонами.

У них мало времени, но сейчас, в последний раз вот так наслаждаясь друг другом, они забывают обо всём.

Геральт рывком разворачивает Лютика лицом к себе, поднимает, усаживает на свои бёдра, нашаривает заткнутый куда-то под подушку тюбик со смазкой, нетерпеливо откручивает крышку и выдавливает содержимое на ладонь, заводит руку за спину юноши и вводит в него сразу два пальца.

Ещё растянутое отверстие принимает его намного легче, чем вчера, мышцы поддаются, мужчина осторожно разводит и сводит вместе два пальца внутри, добавляет третий, — и Лютик протяжно стонет, насаживается, прося о большем, и Геральт не выдерживает.

Слишком жарко становится в паху, слишком потрясающе-развратно выглядит Лютик, хватающий ртом воздух, облизывающий губы и трахающий себя его пальцами.

Пальцы выскальзывают, и через секунду Геральт приставляет ко входу головку члена. Лютик с громким стоном опускается на неё, принимая его в себя до основания, от возбуждения дрожа всем телом. Мужчина кладёт руки на его бёдра, осторожно приподнимает и опускает парня, раз за разом погружаясь в сумасшедшую горячую тесноту.

Слишком узко. Слишком восхитительно.

Когда юноша поводит бёдрами, член скользит по его простате, и тихие стоны сменяются рваными вздохами и вскриками.

Он хочет, чтобы эта сладкая пытка никогда не кончалась.

От каждого толчка по телу бегут мурашки, он двигается всё быстрее и быстрее, вцепившись пальцами в ладони мужчины на собственных бёдрах.

Их тела подходят друг другу, словно кусочки пазла - полные противоположности, так потрясающе слившиеся сейчас в единое целое - мощный, широкоплечий Геральт и маленький хрупкий Лютик, пахнущий полевыми цветами и вином.

Геральт резко тянет Лютика на себя, сминает его губы своими, кусает кончик его языка, затем нажимает ладонью на его плечо, заставляя перевернуться на спину, и оказывается сверху, кусает за шею, берёт его грубо - так, как больше всего сейчас хочется, втрахивая в матрас, выбивая из его груди громкие стоны.

Лютик невыносимо узкий. Геральт сжимает его бёдра, вколачивается в него быстрыми, размашистыми движениями, не отрываясь, смотрит в его глаза, хрипло стонет, чувствуя близкую разрядку.

Юноша загнанно дышит, вцепляется в спину Геральта, подаётся навстречу толчкам, каждый из которых заставляет выгибаться дугой.

Ладонь мужчины обхватывает его член, ласкает рвано, с невыносимой скоростью движется вверх и вниз - к краю пропасти и обратно, - и стоны очень скоро перерастают в крики и несвязную романтическую чушь, которую Лютик уже не в состоянии сдержать.

Геральт кусает его губы, словно требуя замолчать, и особенно резко толкается внутрь, жадно лаская его, и Лютик, не выдерживая этого чувства наполненности и тесноты одновременно, кончает, содрогаясь всем телом, безостановочно выстанывая имя Геральта, сжимаясь на его члене, и тот со стоном выплёскивается следом, насаживая Лютика на себя до упора.

***

— Вот теперь точно пора, — наконец отдышавшись, произносит Геральт.

Лютик кивает.

И ни один из них не встаёт с кровати.

Они молча лежат в обнимку, иногда целуясь, Лютик перекатывается на Геральта, оказывается сверху и так идеально укладывается в его объятия.

Если бы Геральт не был тем, кем он является, он бы подумал, что мальчишка совершенно точно предназначен ему. Что Лютик рождён для того, чтобы просыпаться рядом, смущённо целовать его по утрам, носить его футболки, рассказывать ему о своих успехах в музыке и учёбе, писать о нём песни.

Но Геральт - это Геральт.

Он абсолютно убеждён, что не верит в предназначение.

***

Они быстро принимают душ, затем Геральт складывает оставшиеся пузырьки с шампунем и гелем для душа в чемодан, пока Юлиан готовит омлет и заваривает чай.

До самолёта остаётся четыре часа, два с половиной из которых уйдёт на дорогу в аэропорт, находящийся в соседнем, более крупном городе.

— Ты вкусно готовишь, — говорит Геральт за завтраком. — Спасибо, солнце.

Лютик вздрагивает, поднимая огромные глаза на мужчину.

— Меня так никто ещё не называл, — смущённо произносит он.

Геральт ласково сжимает ладонь Лютика, переплетая их пальцы.

— Почему ты ничего не ешь? — только сейчас он замечает, что юноша не притронулся к омлету.

— Не хочется что-то, — парень опускает глаза в пол. — Правда, не хочется.

В горле стоит ком, но Лютик изо всех сил старается вести себя непринуждённо.

Он поспешно начинает болтать обо всём на свете, со смехом рассказывает Геральту о том, как в три года опрокинул на себя ведро с краской, которую купили родители, чтобы покрасить дверь тогда ещё строящегося коттеджа.

Мужчина улыбается, слушая его, и ловит себя на том, что старается запомнить каждую его чёрточку.

То, как Лютик запрокидывает голову, когда смеётся, то, как сжимаются пальцы одной его руки на ладони Геральта, в то время как другой рукой он, ярко жестикулируя, едва не сбивает со стола чашку с горячим чаем.

Геральт встаёт из-за стола, подходит к Лютику, наклоняется и утыкается носом в его волосы, влажные после душа. Парень поворачивает голову и притягивает его к себе за шею, целует отчаянно и глубоко.

— Пора собираться, Лютик, — наконец разорвав поцелуй, охрипшим голосом произносит мужчина.

Юлиан кивает, встаёт из-за стола, и Геральт целует его снова, сумасбродно прижимая к себе. Целует губы, лоб, переносицу и кончик носа, снова губы, трепещущие веки, уголки глаз.

Геральт не знает, сколько времени они стоят вот так, на кухне, не решаясь отпустить друг друга.

Лютик, кажется, впервые оказывается благоразумнее. Он подскакивает на месте, случайно посмотрев на часы, в то время как губы мужчины касаются его виска.

— Геральт, пора. Ты опоздаешь.

В оставшиеся пятнадцать минут Геральт наводит относительный порядок, Лютик складывает посуду в посудомоечную машину.

Когда хозяин приходит забрать ключи, на обоих накатывает осознание неизбежного. И оба молчат, потому что слов не находится.

***

В последний раз они целуются уже в лифте, с десятого до первого этажа - смазанно, рвано, будто вкладывая в этот поцелуй всё, что могли бы сказать, но так и не сказали, всё, что случилось с ними двумя и что ещё могло бы случиться, если бы не суровая и глупая реальность.

Геральт, дрожа, прижимает Лютика к себе, впиваясь в его губы, втягивая их своими, и Лютик тоже дрожит, отвечая, теряя голову, и всё, чего он сейчас хочет - чтобы застрял этот грёбаный лифт, чтобы чёртов таксист уехал не туда, куда нужно, чтобы проклятый самолёт никогда не взлетел.

Ничего из этого не происходит.

Они благополучно и вовремя добираются до аэропорта - Лютик непринуждённо и весело болтает в такси, пряча всю свою боль как можно глубже, Геральт слушает, иногда незаметно касаясь его ладони.

***

Регистрация на рейс почти подходит к концу, а они всё стоят и стоят, глядя друг на друга, не в силах подобрать слов.

Геральт приходит в себя первым.

— Лютик, — он говорит хрипло, словно пытаясь совладать с собой. — Я… Ты не должен звонить мне. Так будет только больнее. Прости, что не сказал этого сразу. Я не смог тебе отказать.

— Да. Да, ты прав, так будет лучше, — Лютик действительно так считает, и по его спине бегут мурашки от осознания, что Геральт только что признался ему в собственной слабости. — Но… Можно мне попросить тебя?

— Конечно, — Геральт готов позволить всё, что угодно.

— Напиши мне, когда долетишь.

В этой просьбе столько заботы, столько нежности и теплоты, что кажется, хватит на весь мир.

Как это всё умещается в нём - маленьком существе, действительно похожем на хрупкий цветок?

И когда в голове Геральта начали появляться все эти глупые мысли?

— Напишу. Обещаю.

Лютик несмело подходит к нему и осторожно обнимает, и мужчина отвечает на эти объятия, сжимая мальчишку в кольце своих рук, незаметно для окружающих целуя его в макушку.

***

«Будь счастлив, Лютик».

Эти слова эхом отдаются у юноши в голове, когда он, как в тумане, выходит из аэропорта, садится в такси и возвращается в абсолютно опустевший для него город.

Он и сам опустошён, совершенно выбит из сил, и два с половиной часа дороги пролетают для него как один миг.

«Будь счастлив».

Откуда ему теперь взяться, этому счастью?

***

Геральт смотрит в иллюминатор, когда самолёт набирает высоту, постепенно осознавая, что где-то там, откуда он только что улетел, Лютик сейчас возвращается в город, чтобы жить дальше. Уже без него.

И Геральт тоже будет жить дальше.

Так, будто и не было этих двух недель. Не было объятий, сахарной ваты, Тейлор Свифт и вишнёвого леденца, не было трепетных поцелуев и сумасшедшего секса, не было этих странных и таких восхитительных чувств.

К чёрту. Всё к чёрту.

***

Такси подвозит Юлиана прямо к двери кофейни, он забегает внутрь, желая как можно скорее выкинуть всё произошедшее из головы, окунуться в привычную жизнь.

Здоровается с Эндрю, принимает у него смену, завязывает форменный фартук, вместе с тем натягивая свою обворожительную улыбку.

В синих глазах - пустота.

Вечер понедельника, как всегда, наполнен суетой. Взрослые заходят за кофе после работы, дети - за выпечкой после школы.

Спустя пару часов телефон вибрирует в кармане, Лютик берёт его в руку и открывает сообщение.

«Я долетел. Улыбнись, пожалуйста.»

Долго, не отрываясь, он смотрит на экран. И улыбается.

Долетел.

Значит, всё. Точно всё.

Это не сон.

Всё действительно было.

И всё действительно закончилось.

Лютик ещё раз улыбается, глядя куда-то в пустоту, кладёт телефон в карман и продолжает машинально готовить кофе, приветливо встречать гостей, как делал это прежде.

До всего, что случилось. До Геральта.

Он всё так же делает комплимент девочке с хвостиками, которая забегает за какао.

Так же болтает с постоянными посетителями, сетующими на испортившуюся погоду, поднимая им настроение.

— Спасибо, Лютик!

— До свидания, Лютик!

— Удачи, Лютик!

«Будь счастлив, Лютик».

Что такое счастье - теперь?

***

Лютик закрывает кофейню и смотрит на вечерние улицы. Он опустошён, разбит, вымучен, и, кажется, не испытывает никаких эмоций. За весь вечер работы, проведённый им с необходимой улыбкой на лице, у него внутри не осталось ничего.

Он идёт в противоположную сторону от дома, спускается по набережной к реке - туда, где случилась та самая встреча, когда он позволил себе броситься в омут с головой.

Дождь закончился ещё пару часов назад, на смену ему пришёл густой тяжёлый туман. Не такой, как был тогда. Но всё же густой.

Юноша садится прямо на мокрый камень и долго смотрит туда, где плещется вода.

Темнота поглощает его, свет фонарей мерцает где-то вдалеке.

Он теряет счёт времени.

***

Лютик возвращается домой почти в полночь, когда все уже спят.

Машинально треплет за ушами Кидди, виляющую хвостом, заходит на кухню и смотрит на стол, переводит взгляд на белый ковёр в гостиной.

Именно здесь.

На этом самом месте.

Ромашковый чай, вишнёвый леденец и первый поцелуй.

В голове у Лютика начинают мелькать беспорядочные картинки, запахи, звуки, он резко задыхается, воздуха не хватает, от приступа бешеного сердцебиения подкашиваются ноги.

Солнечный свет.

Мотоцикл.

Мягкая трава.

Длинные белые волосы.

Невесомые касания пальцев.

Шершавая ладонь на нежной шее.

Поцелуй.

Пряный и свежий аромат духов.

Сахарная вата.

Ласки.

Объятия.

Красное вино.

Аэропорт.

Гул взлетающих самолётов.

Стон.

«Ты мне доверяешь?»

«Я вообще ни с кем ещё не был».

«Геральт..!»

— Лютик! Лютик, что с тобой?

Лютик открывает глаза, видя испуганное лицо Эсси.

— Что-то случилось? — он потирает лицо руками, глядя на сестру.

— Я спустилась на кухню, а тут ты. На полу. Что происходит, Лютик? Разбудить родителей? — её голос дрожит, она с тревогой осматривает брата.

— Нет… Ничего. Не говори им. Всё хорошо, Эсси. — Лютик вспоминает, что крутилось в голове перед тем, как он потерял сознание, и чувствует, как к горлу подступают сдерживаемые весь день слёзы.

Парень, шатаясь, поднимается с пола и медленно идёт по направлению к лестнице.

— Лютик! Подожди!

Эсси догоняет его у входа в его комнату, когда он собирается закрыть дверь, останавливает его руку и протискивается внутрь вслед за ним.

— Лютик, что ты… — начинает она, но не договаривает, потому что по щекам юноши начинают течь слёзы.

— Не спрашивай ни о чём. Пожалуйста. И не говори родителям.

Лютик произносит это срывающимся голосом, тяжело опускается на кровать и падает лицом в подушки, наконец переставая сдерживаться.

Его тело сотрясается от рыданий, воздуха не хватает, подушка становится мокрой, нос перестаёт дышать, но он всё плачет и плачет, выплёскивая всё, что держал в себе всё это время, слёзы душат его, и всё, что остаётся от реального мира - рука Эсси, которая растерянно гладит его по плечу.

Юлиан комкает в ладонях простыни, вжимается в подушку, захлёбывается слезами, до боли прикусывает свои пальцы, больше всего на свете мечтая забыться, исчезнуть, не существовать больше.

В тумане водятся волки.

Тебя предупреждали, Лютик.

========== 9 ==========

Туман.

Это всё, что осталось у Лютика в голове.

Он живёт в тумане, он дышит туманом, он сам — туман.

Жизнь идёт своим чередом, всё так же расплёскиваясь вокруг разноцветными искрами событий.

Лютик не видит ничего.

Он посещает колледж, делает домашнее задание, обслуживает посетителей кофейни. Улыбчивый, обаятельный, красивый. Пустой.

Лютику снятся медовые глаза, он чувствует поцелуи горячих губ и жар чужого тела, комкает простыни, задыхаясь от собственных сновидений, затем просыпается, — и всё, что остаётся внутри — всепоглощающая боль.

И Лютик долго пытается уснуть снова, глядя в потолок и ощущая, как катятся по вискам слёзы.

***

Юлиан долго смотрит на календарь.

Ровно неделя с того самого воскресенья, когда они с Геральтом ходили в парк аттракционов.

Всего лишь неделя.

Неделя, полная отрицания, злобы на самого себя, слёз и, наконец, осознания, что всё это — правда.

Лютик просыпается поздно, захватывает чехол с гитарой, спускается на кухню, наливает себе крепкого чёрного чая и идёт умываться, пока горячий напиток остывает.

Ему совершенно всё равно, чем завтракать. Он машинально делает сэндвичи с холодной куриной грудкой, заставляет себя поесть, убирает со стола и накидывает ветровку.

Эсси ушла гулять с собакой. Родители уехали в супермаркет.

Никого.

Парень идёт в глубину городских улиц, окунается в суету с головой.

В воздухе — тяжёлый аромат сирени, голоса людей, лай собак, гул проезжающих мимо машин.

Лютик добирается до любимого холма и раскидистого дерева, сбрасывает кроссовки и ложится на траву, подложив под голову чехол с гитарой.

Это место теперь не только его.

Их место.

И пусть никаких «их» больше нет.

А может, и не было.

Лютик смотрит на густую траву, вспоминая, как впервые соприкасались пальцы, как ласково теплели жёлтые глаза, как ветер трепал длинные серебристые волосы.

«Ты веришь в предназначение?»

Лютик помнит ласковую улыбку в ответ на свой вопрос. Помнит, как за тем диалогом последовал жаркий поцелуй.

А на следующий день он задыхался от желания, когда Геральт ласкал его, прижимая к дивану, и на столе остывал никому не нужный чай с чабрецом.

Лютик приподнимается, садится, расстёгивает чехол, вытаскивает гитару, блокнот и ручку.

Он помнит, как говорил Геральту, что напишет песню. А может быть, даже две.

Лютик больше не притрагивается к лютне, хотя её звук всегда нравился ему больше, чем звук гитары.

Не сейчас. Слишком больно.

Ручка скользит по бумаге, губы бесшумно проговаривают слова, он смотрит в небо, пытаясь подобрать рифму, горячо жестикулирует, будто споря о чём-то с самим собой, зачёркивает написанное, вырывает листы, комкает и бросает на траву, и впервые за целую неделю живёт.

Эмоции, так долго съедавшие его изнутри, наконец вырываются наружу, но Лютик больше не плачет.

Он пишет. Долго, взахлёб, матерясь сквозь зубы, когда что-то идёт не так.

Закончив с текстом, юноша берёт гитару.

Мелодия складывается быстрее, чем стихи. Многого и не нужно — несколько простых аккордов. Юлиан любит сложную музыку, но сейчас ему хочется лёгкости.

Когда небо становится персиковым, и солнце медленно клонится к закату, Лютик поднимает голову от блокнота.

Он только что закончил записывать аккорды.

Юноша удовлетворённо выдыхает, глядя на написанное. Затем снова берёт в руки гитару, и вполголоса начинает петь:

— Ты — ветер, сметающий мысли и чувства

в моей голове и горящей груди.

Безумие, преданность, боль, безрассудство, —

мне страшно оставить тебя позади.

Мне страшно жить дальше и больше не встретить

знакомой улыбки в медовых глазах.

О, мой до костей пробирающий ветер,

ты — память о глупых и странных мечтах.

Прости меня, ветер, за то, что я болен,

простужен тобой — и спастись не сумел.

Прости, что себе раствориться позволил,

прости за слова, что сказать не успел.

За всё, чего ждал я, за всё, чему верил —

прости, и, прошу тебя, дай мне покой.

Мне снятся закрытые наглухо двери:

за ними останется встреча с тобой.

Лютик допевает последнюю ноту и опустошённо смотрит на розовое небо — туда, где медленно садится солнце.

***

В колледже царит суматоха. Близятся переводные экзамены, студенты списывают друг у друга задания, берут недостающие записи лекций.

Атмосфера накалена до предела. Многие нервничают перед предстоящими зачётами, в коридорах почти ежедневно происходят мелкие стычки.

— Эй, Юлиан, — к Лютику обращается Лео Бонарт. — У тебя есть конспект по истории?

— Да, сейчас, — юноша достаёт тетрадь, листает её в поисках нужных записей.

— А это что такое? — внезапно подошедший Вальдо Маркс поднимает с пола выпавший из тетради листок.

Портрет Геральта.

Лютик старается сохранить спокойствие, чувствуя, как краска заливает щёки.

— Неважно, — он протягивает руку за листком. — Отдай, пожалуйста.

— То есть, слухи про тебя ходят не просто так? Ты и правда педик? — Вальдо насмешливо и нарочито громко произносит последнюю фразу, переглядываясь с Лео, который тут же начинает ухмыляться.

Слухи действительно ходят. Вот уже третью неделю, с тех самых пор, как кто-то заметил, как Геральт встречает Лютика у ворот колледжа.

Ровно до этого момента было плевать. Пусть обсуждают.

Пусть издеваются.

Теперь вообще ничто не имеет значения.

Но именно сейчас его берёт злость — не за оскорбление, а за то, что кто-то вот так нахально смеет совать нос в эти воспоминания — самое дорогое, что есть у Лютика.

— Заткнись, Маркс! — он говорит сквозь зубы. — И отдай мне листок.

— А ты отними!

Лютик тяжело вздыхает.

Вальдо всегда раздражал его, ведя себя так, будто ему десять лет, но это уже переходит всякие границы.

Конфликта ужасно не хочется, тем более — на глазах у всех.

— Все слышали? Леттенхоф — педик! — кричит Маркс и громко хохочет, Лео тоже смеётся.

Вокруг начинают собираться любопытные однокурсники.

— Заткнитесь! — Трисс быстрым шагом подходит к ним. — Это я попросила его нарисовать портрет. Отдай мне. Сейчас же, если не хочешь проблем.

Она смотрит на Вальдо в упор, и тот, стиснув зубы, протягивает ей листок.

Связываться с Трисс не хочется никому: её мать — директор колледжа.

— Что, Маркс, девчонки испугался? — говорит кто-то из собравшейся толпы.

— Пошли отсюда, — Лео хлопает его по плечу, и он бросает на Юлиана недобрый взгляд.

— Зачем ты это сделала? — Лютик смотрит на девушку полными благодарности глазами, когда окружающие наконец расходятся по своим делам.

— Ты не заслуживаешь насмешек. — Трисс возвращает в его тетрадь рисунок и кладёт руку ему на плечо. — Что случилось, Лютик? Ты сам не свой в последнее время. Извини, что лезу не в своё дело, просто… Ты никогда таким не был. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Лютик несколько секунд смотрит на портрет, затем закрывает тетрадь.

— Спасибо тебе, Трисс, — он накрывает её ладонь своей, кивает ей и молча уходит в кабинет, где через пару минут начнётся лекция.

Вечером его ловят у ворот колледжа.

Вальдо Маркс и ещё двое каких-то парней на голову выше Лютика.

Лютику удаётся отделаться царапинами, синяками и разбитым носом.

***

В кофейне непривычно тихо для вечера пятницы.

Лютик листает «Вино из одуванчиков», бесцельно скользя взглядом по бумаге, случайно задерживаясь в самом начале.

На страницах книги Дуглас Сполдинг натыкается на паутину на лесной лужайке. «День будет не такой, как все» — думает Дуглас, — «Что-то должно случиться».

День будет не такой.

Лютик переворачивает листы, стараясь углубиться в роман и отвлечь себя от ненужных мыслей.

Дверь в кофейню открывается, он быстро откладывает книгу и поднимается со стула.

— Добрый день! — приветливо говорит он.

— Привет, Лютик. Сделай, пожалуйста, капучино, — давно знакомая дама тепло улыбается юноше.

Он кивает, быстро готовит кофе, протягивает стакан, принимает оплату.

Женщина пристально смотрит на большую царапину на его щеке и почти сошедший синяк на скуле.

— Это ерунда, — беспечно говорит Юлиан, опережая её вопрос. — Упал с лестницы.

— Смотри, — тепло произносит она. — Будь осторожнее. Спасибо за кофе!

— Не переживайте, — усмехается он. Всего доброго, хорошего вечера!

Что-то должно случиться.

Когда дама уходит, Лютик снова берётся за книгу.

До закрытия остаётся около получаса.

Юноша наконец-то погружается в чтение с головой.

Тихая музыка, абсолютно пустая кофейня и запах книжных страниц.

— Ромашковый чай, пожалуйста.

Лютик подскакивает на месте, отбрасывает книгу, поднимает глаза на внезапно появившегося посетителя — и не может произнести ни слова.

Перед ним стоит Геральт, улыбаясь своей невозможной улыбкой.

Парень долго и ошарашенно смотрит ему в глаза, затем медленно выходит из-за барной стойки, нетвёрдо держась на ногах, подходит к Геральту и несмело касается его груди трясущимися пальцами.

Мужчина рывком притягивает его к себе, прижимает, вдыхает его запах, Лютик хватается за его плечи, утыкается в грудь, и, дрожа всем телом, плачет: сначала тихо, потом - навзрыд, уже не в силах сдержать себя.

Геральт обхватывает его лицо ладонями, сцеловывает слёзы со щёк, век и уголков глаз, целует в губы — глубоко, рвано и жадно, так, будто Лютик — кислород, а сам он задыхается в безвоздушном пространстве.

Лютик, зажмурившись, отвечает на поцелуи, совершенно не веря в происходящее. Он убеждён, что, открыв глаза, увидит перед собой только пустую кофейню, и всё это окажется просто сном, который он увидел, задремав над книгой.

— Посмотри на меня, солнце, — Геральт с трудом отрывается от его губ.

— Ты не исчезнешь? — голос юноши дрожит, он говорит шёпотом.

— Никогда больше, — мужчина тихо смеётся, целует его в кончик носа, и, когда он наконец открывает глаза, произносит: — Я приехал домой, Лютик. И я никуда больше не уеду.

— Ч-что..? — перед глазами всё расплывается, он не может поверить в то, что услышал. Во всё, что сейчас происходит.

— Помнишь, как я однажды сказал тебе, что пока не нашёл места, которое мог бы назвать своим домом? Теперь — нашёл.

Геральт молчит некоторое время, затем шумно выдыхает и продолжает:

— Я хочу быть с тобой, Лютик. Угощать тебя мороженым, носить на руках в душ и обратно, хочу целовать тебя — и больше никого в этом грёбаном мире. Уехать отсюда было самой большой ошибкой в моей жизни.

— Я думал, — юноша говорит тихо, его голос всё ещё прерывается всхлипами. — Я думал, что только я всё это чувствую.

— Какой же ты дурак, — Геральт снова целует его, ласкает его язык своим, посасывает его губы, Лютик зарывается пальцами в серебристые волосы, целует в ответ, утопая в нём, растворяясь, расщепляясь на атомы.

Отстранившись, Геральт замечает царапину и синяк на его лице, хмурится и строго спрашивает:

— Что это, Лютик?

— С лестницы упал, — Юлиан краснеет и отводит взгляд.

Геральт всё понимает. Его взгляд становится жутким.

— Я переломаю им все кости, клянусь, — от его внезапно грубого голоса, наполненного жестокостью, Лютику становится не по себе. Он робко касается его руки и говорит:

— Не надо, Геральт.

Геральт замечает тень страха в его глазах, касается ладонью его щеки, успокаивающе целует в кончик носа и произносит:

— Мы ещё поговорим об этом. А теперь — закрывай смену, звони родителям и говори, что дома ты сегодня не появишься.

Лютик обхватывает его за пояс, прижимается щекой к тёплой груди и выдыхает:

— Я так по тебе скучал…

***

Один из владельцев кофейни, господин Регис, сидя за ноутбуком, привычно просматривает записи камер наблюдения за сегодняшний день.

Когда на видео появляется седовласый посетитель, бариста выходит из-за барной стойки и почему-то бросается в его объятия, а за этим следуют поцелуи, Регис удивлённо поднимает брови, затем вздыхает, мгновенно закрывает запись и молча стирает её. Он ничего не скажет ни второму владельцу, ни самому юноше.

Это же Лютик, в конце концов.