Один неловкий момент [Елизавета Самонюк Li-Catarine] (fb2) читать онлайн

Один неловкий момент Li-Catarine

I.

Четыре пары по полтора часа — худшее, что есть в учёбе. Особенно, если две из них проходят с преподавателем, который читает максимально скучные лекции и спрашивает максимально жёстко на семинарах. Серьёзно, у меня было ощущение, что каждая минута длилась, по меньшей мере, полчаса. И обязательно найдётся очень умный индивид, которому будет холодно, поэтому нельзя открыть окно, так что мы полтора часа сидим в духоте.

— Эй, Котова, — позвала меня Маша.

Во всём универе Маша была единственной, с кем я более-менее общалась. Мы постоянно делали какие-то проекты совместно, пару раз гуляли. Она была весёлой, очень умной и могла заполнить тишину. Она болтушка, я слушатель. Плюс она ненавязчива, а я люблю одиночество. Если это не идеальное сочетание, то что тогда?

— Не хочешь сходить в кафе? — Продолжила Маша. — Могли бы порешать задачи по финансовой математике, а то завтра будет проверочная, а я всё еще одну тему не понимаю.

— Прости, но я не смогу. Нужно папе помочь.

Я лгала. Ненавижу это делать. Но после лекции в душной аудитории и четырёх пар я очень хотела немного поспать, а потом спокойно сделать задания на завтра. Я не хотела сейчас слушать истории про её парня, про маму и сестру, не хотела что-то объяснять ей.

— Ты же понимаешь, что нельзя всегда быть такой асоциальной. — Сказала Маша, когда мы забрали пальто из гардеробной. — Мы почти полтора года учимся здесь, а я единственная с кем ты общаешься.

— Я со всей группой общаюсь.

— Нет, я не это имела в виду, — закатила глаза Маша. — Я имела в виду встречи, походы в кино, парки, разговоры. Ты держишься от всех на таком расстоянии, что становится жутко, как я вообще смогла под твои барьеры пробиться.

— Это не так. — Нет, так! Маша словно прочитав мои мысли, посмотрела на меня, приподняв бровь. Маша нравилась мне, я считала её вроде как своей подругой, но всё равно не хотела, чтобы она лезла в мою душу. Я уже давно никого не пускаю туда. И сомневаюсь, что когда-нибудь еще раз впущу кого-то в свою жизнь. — Знаешь, у меня сейчас нет на это времени, — сказала я, чтобы уже перевести тему. — Мне нужно бежать, увидимся завтра.

Я не дождалась ответа Маши, а просто побежала в сторону парковки к своей машине.

Маша права — я очень асоциальный человек. В первую неделю, когда все общались, знакомились, я держалась от всего этого в стороне. Почти ни с кем не говорила. Иной раз люди забывали, что я с ними училась. Уже вскоре люди разбились на группки, создали общую беседу, начали создавать свои маленькие беседы в соцсетях. А я была просто обособлена от всех, потому что пришла сюда для того, чтобы учиться. Я не искала друзей, приятелей и подруг. Не искала тех, с кем буду обсуждать парней. Не хотела сплетничать о чём-то. Мне не нужны были пустые разговоры про косметику, шмотки или что-то в этом роде.

Боже, Котова, звучишь, как лицемерная сука. Хотя может быть, я такой и была на самом деле? Но в своей жизни я уже очень много раз доверяла людям. И потом теряла их. Снова и снова. Проще сразу держаться от людей подальше. В таком случае, когда они уйдут из твоей жизни, а они обязательно уйдут, ты просто не будешь испытывать боли. Получается, что я просто защищаю себя от боли потери на опережение. Это делает меня сукой? Вполне возможно. Хотя почему?

Дружба с Машей была случайностью. Она опоздала на лекцию, аудитория была забита, а я сидела одна. Она села рядом и попросила потом переслать ей лекции в ВК. Я сделала это. А потом как-то мы начали общаться по учёбе. Она спрашивала, задано ли что-то, я спрашивала, понимали она это. Мы поладили. Я не могу назвать это дружбой в обычном смысле. Но мы ладили, общались. Меня это устраивало.

Я припарковалась возле дома и пошла в сторону дома. Скорее бы оказаться в кровати. День был слишком длинным.

Зайдя в лифт, я уже нажала на свой этаж, когда услышала крик:

— Придержите лифт! — Чёрт, если бы я смогла распознать этот голос, я бы в жизни не нажала на кнопку. Но я была такая уставшая, а в голове уже представляла, как лягу поспать, что не обратила внимание на то, что я а)знаю обладателя этого голоса и б)на дух его не переношу. — Какие люди! Привет, котёнок.

Я закатила глаза, когда Артём зашёл в лифт.

 Артём был… ох, тут можно целый список составлять. Придурком, бабником, самовлюблённым кретином, бараном. Но это если выделять главное. А если основное, то Артём Никитин был моим одногруппником. Он был главным красавчиком нашего курса. Хотелось бы сказать, что только нашего факультета, но я знаю, что он уже многих девушек успел покорить с разных факультетов и даже курсов. Мы не поладили с ним с самого первого дня в универе, когда он бросил сумку на парту, за которой я сидела и сказал:

— Милая, ты же не против пересесть?

Многие считали, что я была зашуганным серым червём. Но это было не так. Я просто была спокойная и не любила чрезмерное общение. Постоять за себя я могу.

— Против.

Нужно было видеть лицо Артёма в тот момент. Он был красавчик, умник, душа любой компании и его папаша был крутым бизнесменом, поэтому Артём привык получать всё, что он захочет. По его лицу было видно, что еще никто и никогда не смел отказывать ему.

— Что? — Нахмурился тогда Артём.

— Ты спросил. Я ответила. Могу повторить. Да, я против, не буду пересаживаться.

 Он хотел что-то сказать. Всё его лицо говорило, что он не собирается просто так отпускать это. Он не привык получать отказы. Но он так опешил от одной мысли, что кто-то ему может отказать. К тому же, это была такая мелочь, как место в аудитории. Поэтому здравый смысл взял вверх и он просто ушёл тогда. Но Артём не забыл. С того чёртова дня он всячески пытался задеть меня. Подшучивал надо мной в общей беседе, постоянно перебивал меня, когда преподаватели спрашивали, спорил, когда мы должны были высказывать мнение. И это его дурацкое прозвище. Котёнок! Он всего раз так назвал меня, а я не смогла смолчать и попросила, чтобы он больше не делал этого. С тех пор Артём постоянно называл меня Котёнок и высмеивал это еще больше.

Всю ситуацию ухудшало то, что Артём жил со мной в одном доме.

Я игнорировала Артёма, когда он зашёл в лифт и улыбнулся мне этой своей чёртовой улыбкой, которая сводила с ума всех в универе. Девочек, парней и даже преподавателей. Его любили все. А я не могла с ним и минуты в лифте выдержать.

— Что нового сегодня произошло, Котёнок? — Спросил Артём. А у меня чуть не начал дёргаться глаз. — Семёнова опять выгнали со статистики? Котёнок, ну не молчи. Ты же знаешь, как я люблю говорить с тобой.

Сукин сын! Это он год назад заявил, что я настолько скучная и заурядная личность, что лучше себе руки переломать, чем хотя бы десять минут со мной поговорить.

Мы уже были на третьем, мне нужен шестой. Лифт, быстрее, прошу!

Я закрыла глаза, надеясь, что вот сейчас уже он остановится и я смогу выйти. И лифт действительно остановился. Покачнулся так, что я чуть не упала, после чего остановился и свет вырубился. Вот же дерьмо!

— Какого?.. — начал Артём. Зажглось аварийное освещение, в свете которого всё выглядело очень жутким. Он начал нажимать на кнопку экстренного вызова. — Эй! Меня кто-нибудь слышит? Мы застряли в лифте!

Нет, нет, нет! Мы не застряли в лифте. Он просто чуть сбоит. Он сейчас поедет. Вот сейчас! Мы не застряли, не застряли. Всё хорошо.

— Чёрт, опять этого алкаша где-то носит. — Вздохнул Артём.

Я почти не слышала. Голова начала кружиться, а всё вокруг меня, словно вращалось. Нужно взять себя в руки.

— Вика? — Спросил меня Артём. Или не спросил. Не знаю, потому что перед глазами уже потемнело, голова словно налилась свинцом, а лёгкие будто были сжаты в тески. Я не могла дышать. Я не могла дышать! — С тобой всё хорошо? — Нет! Со мной было не всё хорошо. — Вик, сделай глубокий вдох и попытайся успокоиться.

Артём идиот! Неужели он думает, что это так просто? Я пыталась сказать своей голове успокоиться, пыталась приказать лёгким нормально функционировать, а сознанию взять себя в руки. Но у меня ничего не получалось. Мне казалось, что стенки лифта начали сужаться, красный свет бил в глаза, от чего всё стало казаться еще ужаснее. Я умру. В девятнадцать лет. Толком ничего не попробовав в своей жизни, я умру в дурацком лифте рядом с человеком, которого на дух не переношу. А с утра главной моим главным страхом было, что меня спросят на макроэкономике.

Я почувствовала, как что-то сильное обвило меня и прижало к себе.

— Дыши, — прошептал он, прижавшись губами к моему уху. — Просто дыши. Я здесь.

И я смогла. У меня получилось сделать глубокий вдох, после чего я медленно выдохнула. И пространство вокруг меня перестало сжиматься.

— Артём, — позвала я его через какое-то время, когда смогла спокойно дышать.

— Что?

— Ты можешь отпустить меня.

— Больше никаких приступов паники?

— Со мной всё хорошо.

— Уверена?

— Да.

Руки Артёма перестали обнимать меня и он отошёл на пару шагов. Без него мне стало как-то не по себе и на секунду я забоялась, что приступы паники снова вернуться. Но потом я заставила себя взять себя в руки и успокоиться. Мне не нужно, чтобы кто-то обнимал меня, чтобы я была спокойна. Мне не пять лет. А это чёртов Артём Никитин. От его объятий можно идиотизмом заразиться.

— У тебя клаустрофобия? — Спросил Артём через какое-то время.

— Нет… — чёртов предательский голос дрогнул и был слишком тихим. Я откашлялась и вновь приказала себе собраться. — Нет, — уже лучше. — Я просто испугалась… и немного запаниковала.

Некоторое время мы молчали. Артём достал свой телефон, а я всё еще пыталась взять себя в руки. Через какое-то время в голове начало проясняться, дыхание успокоилось, а пространство перестало вращаться.

— У тебя есть сигнал? — Спросил Артём. Я достала свой телефон и проверила, но связи не было, так что я покачала головой. — Вот дерьмо, — сказал Артём, а потом облокотился на противоположную от меня стену. — Неизвестно, когда Иваныч придёт. Так что остаётся просто ждать помощи.

— И ты предлагаешь просто сидеть здесь?

— Могу станцевать. — Усмехнулся Артём. Чёрт, я понимала, что мы ничего не сможем сделать и что нам остаётся только ждать помощи. Но недавний приступ паники всё еще давал свои отголоски, поэтому я была несколько раздражительной. — У тебя сейчас опять будет приступ паники? У тебя такое паникующее лицо. Могу опять обнять. — Улыбнулся мне Артём и расставил руки в стороны.

— Ты… ты вовсе не смешной, ты же знаешь это?! Ты всегда шутишь и думаешь, что все вокруг прям в восторге от твоего юмора, восславляют тебя. Но половина из того, что ты говоришь, ни капли не смешная, а очень глупая. А вторая половина безумно обидная. И самое худшее в том, что ты осознаёшь, что обижаешь людей. И тебе от этого, словно становится лучше. Мы застряли в лифте, и можем просидеть тут чёрт знает сколько, а тебе смешно, тебя это прикалывает.

— Ты думаешь, мне весело от этой ситуации? — Вышел из себя Артём. — Через сорок минут ко мне должна прийти девушка, а я торчу здесь. С тобой. Ты наверное и не знаешь, что такое свидания, встречи с друзьями. Что такое вообще друзья. В твоём мире есть ты. Ты и только ты.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Ровно как и ты обо мне. Но тем не менее уверена, что у тебя есть хоть какое-то право судить меня.

Мы оба замолчали и отвернулись друг от друга. Я чувствовала себя такой дурой. Сначала приступ паники, потом начала высказывать Артёму всё, что думала. Обидела его. Не смотря на то, что меня не сильно заботило это, но я всё же чувствовала небольшую вину за обидные слова.

— Прости, — тихо сказала я. — Мне не следовало этого говорить.

— И мне тоже, — Артём начал сползать по стене и сел напротив меня, опустив руки на колени. — Знаешь, это далеко не секрет, что мы недолюбливаем друг друга…

— Да что ты? — Усмехнулась я.

— Боже, Котёнок, ты что пошутила? — Я лишь закатила глаза. Это всё еще Артём, я всё еще ненавижу его и не собираюсь шутить и смеяться с ним. — В общем, я клоню к тому, что мы застряли в этой душной коробочке и неизвестно сколько тут просидим, поэтому предлагаю на время заключить мир.

Звучало это конечно более чем странно. Но мы могли просидеть тут как две минуты, так и два часа. И будет ужасно, если два часа мы будем испепелять друг друга яростными взглядами или кричать друг на друга. Уверена, что такой расклад закончится для меня слезами и еще одним приступом паники.

— Хорошо.

— Друзья?

— Ни за что! — Быстро говорю я. — Просто коллеги по несчастью, которые недолюбливают друг друга, но застряли в двух квадратных метрах, поэтому вынуждены терпеть друг друга.

— Хм, — задумчиво протянул Артём.

— Тогда может правила?

— Правила — это хорошо. — Я люблю правила в отличие от многих. Кто-то думает, что они ограничивают, а мне кажется, что правила задают нужный вектор. — Первое: никаких глупых шуток.

— Так, стоп! Как понять, что шутка глупая?

— Если она твоя, то сто процентов глупая.

— Тогда сразу второе правило. Никаких оскорблений.

— Поддерживаю!

— Правило три: никто не умничает.

— Может быть, заключительным правилом будет: никто не говорит? — Я знала, что в конечном итоге один из нас неосознанно скажет что-то, что обидит второго. И тогда даже две минуты в этом лифте превратятся в насущный ад.

— Ни за что. Как можно провести так много времени в сплошной тишине?

Легко! Тишина и одиночество окружало меня. Более того, в одном разговоре с Артёмом я уже перевыполнила норму по сказанным словам.

— Ладно, — вздохнула я. — Итого: никаких глупых шуток, никаких оскорблений, никто не умничает. Это всё?

— Нельзя просто игнорировать своего оппонента, если он задал прямой вопрос или что-либо сказал.

— В ком-то проснулся юрист.

— Ну, наше образование как-то должно себя оправдывать. — Улыбнулся Артём, а я улыбнулась в ответ. Какого чёрта, Вика? Соберись! Объявить перемирие это не значит теперь улыбаться его шуткам. Я достала телефон и осознала, что прошло всего двенадцать минут. Дерьмо. Мне казалось, что мы сидим тут уже по меньшей мере час и нас уже должны вытаскивать.

Тишину, в которую мы погрузились, вдруг нарушил мой чёртов живот, громко заурчав. Чтоб тебя! Было уже почти пять вечера, а последний раз я ела с утра. Если нас не вытащат в ближайшее время, то мы проведёт чёрт знает сколько времени, слушая арию, которую устроит мой желудок.

— Если хочешь, у меня тут есть… — начал Артём, заглядывая в пакет, который был у него, когда он зашёл в лифт. — Помидоры чери, сыр, клубника, крекеры, виноград. Курица, но она сырая. И две бутылки шампанского.

— Как ты можешь этим питаться?

— Повторяю, у меня должно было быть свидание, — сказал Артём, а я закатила глаза. Весь универ был наполнен рассказами о его личной жизни. Я не особо ими интересовалась, но даже когда пытаешься обосабливаться от такой ерунды, как количество девушек Артёма Никитина. Он начал доставать из пакета продукты, а я села напротив.

— У меня есть нож, — я начала капаться в сумке и достала швейцарский ножик. Артём взял его у меня и усмехнулся. — Ну, а что? Ты слышал, что в нашем районе двух девушек изнасиловали? Сейчас быстро темнеет, а я одна хожу. Так что нужно себя как-то защищать.

— Чисто теоретически, — сказал Артём, пока разрезал сыр навесу и раскладывал его на салфетку, которую я дала ему. Не удержавшись, я начала подъедать помидоры и крекеры. — Вот ты будешь возвращаться домой, на тебя нападут. Что ты будешь делать?

— Что? — Спросила я с набитым ртом.

— Ты сейчас минуту капалась, чтобы его найти, я уверен, еще бы минут пять пыталась открыть. Ты попросишь маньяка подождать пять минуток, чтобы ты могла защищаться?

Пфф! Артёму было этого не понять. Он был высоким, подкаченным и спортивным. Во-первых, на него не стали бы нападать с целью изнасиловать. В какой вселенной вы видели, чтобы кто-то решил изнасиловать мужика? Девушки более слабые, поэтому с ними проще реализовать своё мужское начало. Во-вторых, если бы нашёлся бессмертный, который бы напал на Артёма, тот бы своего обидчика в два удара уложил. Я видела один раз, как Артём дрался. На первом курсе он начал встречаться с девушкой, но не знал, что у неё был парень (или знал и просто наплевал. Я склоняюсь к этой версии), а тот прознал про них и пришёл бить Артёму морду. Тот в один удар уложил противника на лопатки.

Артём считал, что для всех жизнь простая. Потому что она проста и легка для него. Но он никогда даже не пытался посмотреть на мир глазами других людей, чтобы хоть немного понять их.

— Между прочим, это не смешно, — сказала я, продолжая набивать себе рот крекерами. — Ты говоришь про это так легко, потому что мужчинам не понять, что для женщины значит насилие.

— Ты сталкивалась с этим? — Первый раз Артём обращался ко мне так. Без насмешек, ухмылок и подколов. Он выглядел очень серьёзно, словно это его действительно беспокоило. От такого взгляда Артёма меня даже мороз пробил по коже.

— Нет, — покачала я головой. Что ударило мне в голову в этот момент? Не знаю. Стресс, усталость или тот факт, что Артём оказался не самым плохим собеседником. Но почему-то я решила продолжить. — Папа бил меня иногда, после того как мама ушла. Он тогда был не в лучшем… состоянии, — слова давались так трудно. Но что-то внутри меня, словно орало, что я должна продолжить. — Он не сильно избивал меня, но иногда мог ударить. Папа быстро взял себя в руки, извинялся за все разы. Но… всё… всё, что было в моём детстве оставило между нами достаточно большую пропасть, которую мы не можем преодолеть.

Я опустила взгляд и начала крутить в руках одинокую помидорку. Боже, о чём я думала? Зачем я рассказала это Артёму? Маленькое перемирие не значит, что ему станет интересно всё дерьмо, которое было у меня в жизни. Я ведь никогда и никому это не рассказывала. Да я людям в принципе о себе не любила рассказывать. Но во всей этой обстановке было что-то такое, что заставляло меня говорить с Артёмом.

 Продолжая крутить, маленький овощ в руке, я увидела, как Артём протянул руку к моим ладоням и несильно сжал мою руку. В этом жесте не было ничего особенного, но внутри меня разлилось какое-то приятное тепло, которое начало перекрывать все те негативные эмоции, которые я понемногу начала выпускать наружу.

— Тебе нужно выпить, — сказал Артём и потянулся к шампанскому. — И это не обсуждается, Котёнок.

Напиться в лифте в компании Артёма Никитина? Если бы с утра кто-то мне сказал об этом, я бы даже слушать не стала, так как мой мозг не фиксирует информацию, в которой присутствует это имя.

Артём открыл сразу две бутылки и передал одну мне.

— Бутылка на одного? А это не много?

— Брось, это же просто шипучка. Даже алкоголем не считается.

Это для Артёма просто шипучка. А для утомлённого пятидесяти килограммового организма, который последний раз пил год назад стакан пива, это сто процентная гарантия проблем.

Я взяла шампанское, Артём чокнулся со мной донышком бутылки и сделал несколько глотков. Я всего пару раз пила шампанское и мне не особо понравилось. Алкоголь вообще был не моей темой. Вино слишком кислое, от пива изжога, шампанское слишком газированное, коктейли слишком сладкие и приторные, а всё остальное слишком крепкое. Но это шампанское было в меру сладкое и газики приятно щекотали во рту, а не делали так, что хочется рыгать.

— Почему так вышло, что ты ни с кем не общаешься? — Спросил Артём через какое-то время. Я продолжила поедать его запасы. Помидоры уже закончились, сыра осталось всего пару кусочков, крекеры тоже были на исходе. — Эй, помни про правила, Котёнок.

— Может, мы немного изменим их? Если вопрос или утверждение считается неуместным или глупым, на него можно не отвечать.

— В таком случае, ты бы не ответила ни на один мой вопрос. — Усмехнулся Артём, а я опять не смогла сдержаться и улыбнулась ему в ответ. Это алкоголь! Это всё алкоголь. Слишком я что-то насела на эту бутылку.

— Туше!

— И всё же? — Не отступал Артём.

— Я общаюсь с людьми.

— По учёбе. Всё твоё общение сводится исключительно к обсуждению каких-то вопросов по учёбе. Ты даже не со всеми говоришь. Почему ты не позволяешь людям узнать тебя. Ты… классная. Но за полтора года создала такой образ, что некоторые даже подойти к тебе боятся, чтобы просто что-то спросить.

— Что? Это неправда! Меня не боятся!

— Ты не в курсе, что нравилась Игорю? Но он так привык к тому, что ты никогда ни с кем не общаешься, что попросту боялся тебя на свидание пригласить.

Игорь друг Артёма. И мне казалось, что все его друзья ненавидят меня точно так же, как он.

— Дело не в том, что мне не нравятся люди в группе, — начала я. Уже не первый раз я перехожу границу и становлюсь слишком откровенной с Артёмом. Но теперь я могу сказать, что это всё алкоголь. Да, это он! Вон уже полбутылки нет. — Люди… они приходят в нашу жизнь, проникают в каждую клеточку, окружают тебя, а потом исчезают. И забирают с собой кусок тебя. А ты остаёшься один в пустом мире, где всё напоминает о людях, которых ты потерял. Ты терпишь раз, два, три. А потом осознаёшь, что этот болезненный процесс можно остановить в самом начале. Если не впускать людей в свою жизнь, то и некому будет из неё уходить.

Сколько раз те, кого я считала семьёй или друзьями покидали меня? Сколько времени мне потребовалось, чтобы понять, что нельзя впускать людей в свой мир? Слишком много. Быть одиночкой это проще. Тебя никто не разочарует, никто не разозлит, никто не подведёт и ты никого не потеряешь.

— Знаешь, что? Хватит! — Сказала я, когда увидела, что Артём уже открыл рот, чтобы что-то сказать. Я не хотела, чтобы он лез дальше мне в душу. — Слишком много вопросов. Пора и тебе начинать быть откровенным.

— Что ж, — улыбнулся Артём. А я начала проклинать себя за то, что в этом лифте было всего метр на метр пространство, и теперь я смогла рассмотреть в мелких деталях лицо, глаза и улыбку Артёма. Понятно, почему столько девушек сходит по нему с ума. — Это резонно. Дерзай, Котёнок.

— Почему ты ненавидишь меня?

— Что? — Опешил Артём. Ха, попался! Теперь он понимает, как трудно, когда тебе задают прямой и достаточно каверзный вопрос.

— В первый день я просто отказалась меняться с тобой местами. И с того дня ты ненавидишь меня. И вечно издеваешься надо мной. Подшучиваешь.

— Ты ведь даже не знаешь, когда мы впервые столкнулись?

— О чём ты?

Я действительно не понимала. Первый раз мы столкнулись первого сентября, когда первому курсу читали вводную лекцию. Потом мы заговорили на третий учебный день. И всё. Через некоторое время я узнала, что Артём живёт в одном со мной доме.

— Папа подарил мне здесь квартиру еще четыре года назад, — начал Артём. — Ты можешь в это не поверить, но я всегда был послушным. Исполнительным. Не косячил. Не создавал проблем. Папа знал, что я ответственный и могу уже в шестнадцать лет жить один. Мой старший брат помогал мне перевозить вещи и обустраиваться. Тогда я увидел тебя в подъезде. Шапка надвинута на лоб, шарф на половину лица, руки в перчатках. Ты прошла мимо, а я подумал: «Чёрт, я обязан познакомиться с этой девушкой». Я поздоровался, но ты прошла мимо, даже не взглянув на меня. Я много раз с тобой здоровался, спрашивал, как дела, но ты всегда пробегала мимо, даже не посмотрев в мою сторону. А когда я пришёл в универ и увидел тебя, думал, что ты начнёшь замечать меня. Но ты даже не обратила внимания. В очередной раз. Всегда такая гордая и отстранённая. Шутки и стёб это всё попытка вывести тебя хоть на какие-то эмоции.

Я даже не знала, что жила с Артёмом в одном доме, пока не встретила его в универе. Я уже давно привыкла мало внимания обращать на других людей. И парней тоже. Может быть, будь на моём месте любая другая девушка, она бы не просто в тот день поздоровалась с Артёмом, но и попыталась подружиться. Хотя кого я обманываю? Нормальная девушка на моём месте во всю стала бы флиртовать с Артёмом. Я же даже не обратила внимания на то, как красивый парень сказал мне «привет».

— Прости, — тихо сказала я. — Просто… я постоянно хожу в наушниках… так что не всегда слышу что-то… это было не из-за какой-то личной неприязни…

— Эй, — Артём улыбнулся мне и толкнул мою ногу своей. Мы сидели друг напротив друга и наши ноги касались. Слишком близко, а после бутылки шампанского еще и слишком интимно для меня. — Забей.

Некоторое время мы молчали. Я допила шампанское и теперь доедала клубнику Артёма. В голове была настоящая каша мыслей, которые проносились с ошеломительной скоростью. Но я никак не могла их упорядочить. Слишком откровенный разговор. Слишком сильно я запустила Артёма в свою душу. Так не должно быть. Я нарушила своё главное правило.

— Знаешь, — нарушил тишину Артём. — Я рад, что мы тут застряли.

Я была такой уставшей и захмелевшей от алкоголя и разговора с ним, что могла просто смотреть на него и ждать, что он сам всё пояснит.

— У нас двоих появился шанс узнать друг друга.

Совсем немного. Мы оба совсем немного открылись друг друга. Но этого хватило, чтобы понять, как сильно мы оба заблуждались в отношении друг друга. Мы позволили поддаться предрассудкам и предубеждениям. И вместо того, чтобы составить правильное мнение о человеке, опираясь на правду, мы пошли лишь за образом, который сами себе составили.

— Кто-то пьяный. — Усмехнулся Артём.

— Я говорила вслух?

— Ага.

— Прости.

Я смотрела на Артёма и часть меня была так благодарна за эту ситуацию. Я уже много лет не позволяла себе быть с кем-то откровенной. Отвечала односложно и отстранённо. Здорово было наконец-то поговорить с кем-то, немного приоткрыть барьеры и впустить кого-то за них. Но другая моя часть была в ярости. Зачем? Зачем я снова пытаюсь найти себе друга? В чём смысл? К тому же, это всё еще Артём. Парень, который постоянно меняет девушек и даже не вспоминает их.

Артём смотрел на меня. Я на него. Наши ноги соприкасались и я поняла, что Артём держал мою руку в своей, поглаживая костяшки пальцев. Это ощущалось так естественно и правильно. И эта тишина не давила. Мы будто сказали друг другу и так больше, чем было нужно.

— Эй, там! — Услышали мы из микрофона и оба вздрогнули. Я сразу отдёрнула руку и отодвинулась от Артёма, словно он был ядовитым. — Вы в лифте застряли? Алё?!

— Да, — быстро вскочил Артём. — Где вы ходите? Мы тут почти три часа сидим.

Ого! Странно, но после первых нескольких минут, я даже не обращала внимание, сколько прошло времени. Оно просто текло и текло своим чередом.

— Сейчас, сейчас!

Голос стих, а я попыталась встать, но у меня это никак не получалось. Дерьмо! Вот тебе и просто шипучка.

— Эй, давай помогу, Котёнок, — я почувствовала руки Артёма, а потом он осторожно приподнял меня, прижав к себе, потому что я никак не могла нормально устоять на ногах. — Ты в порядке? Голова не сильно кружится? — Заботливо спросил Артём, прижимая мене к себе. Чёрт, он оказывается был таким красивым. Почему я никогда до этого не смотрела на него? Он казался мне всегда достаточно посредственным. Но теперь я поняла, что Артём с его высокими скулами, прямым носом и этой красивой ямочкой на правой щеке, когда он улыбался… проклятье, она могла бы свести с ума… о чём я думаю? — Котёнок?

А потом я просто поцеловала его. Подалась вперед и прижалась своими губами к его губам. До этого я еще не целовалась, поэтому не знала, что делать. Я думала, что Артём оттолкнёт меня, но вместо этого он притянул меня ближе и полностью перехватил инициативу на себя. Его сильные руки прижали меня к себе и, боже мой, это ощущалось настолько прекрасно и волшебно. Мне казалось, что эти крепкие объятия могут защитить меня от всего мира. От всех проблем. А этот поцелуй может вознести меня на небеса.

Мне казалось, что я могу сейчас взлететь. Что каждая часть моего тела стала невесома. И каждая часть, каждая клеточка, всё моё существо тянулось к Артёму. Если вначале какие-то отголоски моего разума продолжали говорить, что это всё еще Артём, что это всего один разговор в лифте, что мы оба под действием алкоголя, что мне нужно собраться с мыслями и перестать делать эту гигантскую, то, как только рука Артёма поднялась к моей шее, прижимая меня ближе к себе, всё ушло.

Неожиданно лифт покачнулся. Я бы упала, но сильные руки Артёма удержали меня, прижав сильнее к себе. Я засмеялась, уткнувшись ему в грудь. Моё лицо уже горело от стыда. Что я творила? Сходила с ума это точно.

Как только двери лифта открыли, я схватила с пола свою сумку и выбежала.

II.

      Я была ответственной. По-настоящему ответственной. Я училась уже на четвёртом семестре и за всё это время не прогуляла ни одной пары. Берём выше, я даже по уважительной причине ничего не пропустила. Я ходила даже на чёртовы лекции по физре, которые никому не были нужны. Ходила, потому что была ответственной.

      Но сегодня, когда я проснулась, у меня была только одна мысль.

      Я не могу пойти на учёбу.

      Впервые мне стало плевать на то, что преподаватели могут поставить мне пропуск, который потом как-то отразится на сессии. Мне было абсолютно плевать, что они скажут по этому поводу. Но я знала, что мне будет далеко не плевать, когда я увижу Артёма. В моей голове проносилась тысяча неблагоприятных для меня исходов. Как Артём расскажет всем, что я вешалась на него. Как все будут думать, что я идиотка, которая влюбилась в него. Как все девчонки, которые вешались на него, навесят на меня тысячи ярлыков, мол я шлюха, проститутка, потаскуха и так далее.

      У меня уже был опыт с неблагоприятными слухами. Но тогда мне было плевать, потому что мы с папой переезжали раз в пару месяцев. Слухи про меня начались, а через две недели папа забрал меня в другой город, в другую школу. Здесь больше так не сработает. С универа я уже не хотела переводиться. Эта была первая в моей жизни стабильность. Мне нравился сам универ, мне нравились преподаватели, мне нравились мои однагруппники. Да, они нравились мне, хотя нельзя сказать, что мы прямо общались. Я не могла позволить себе бросить первую стабильность, которая была в моей жизни.

      Покачав головой, я встала с кровати и начала собираться. Пока я умывалась, готовила завтрак, пила кофе, одевалась, собирала сумку в моей голове продолжали проноситься мутные флэшбеки вчерашнего разговора в лифте. Зачем я столько рассказала Артёму?! О чём я блин думала в тот момент? Я бы могла сказать себе, что это всё алкоголь, это он виновник моего болтливого неугомонного языка. Но ведь я начала болтать раньше, чем мы дошли до шампанского.

      Что же я натворила?! Я уже представляла, как прихожу на пару, а там все говорят о моей несчастной семье и моём нестабильном восприятии дружбы. Пока я стояла в коридоре я четыре раза кидала ключи и начинала раздеваться с мыслью, что я никуда не пойду. Но в итоге я вспоминала, что я ответственная, что мне лучше не получать пропуски, что я вроде как отличница, что я не могу просто так подрывать свою репутацию. Которая по сути ни на что не влияет. Но в моей голове это было важно.

      В итоге я так долго боролась с собой, что чуть не опоздала на первую пару. Точнее опоздала, но преподаватель сам всегда задерживался минут на пятнадцать.

      Я ничего не смогла с собой поделать, поэтому, как только я зашла, сразу нашла глазами Артёма. Он сидел на задней парте, поставив ноги на стул, а локти опустив на колени. Рядом стояли его друзья и они вместе над чем-то смеялись. Губы Артёма (эти чертовски мягкие и восхитительные губы) были изогнуты в усмешке. Здесь и сейчас я уже не могла винить алкоголь. Я уже не могла сказать, что это тесное пространство, стресс и шампанское. Здесь и сейчас я поймала себя на мысли, что не против того, чтобы Артём снова поцеловал меня. И прижал к себе также нежно и сильно, как прижимал вчера.

      «Ага, только это ты его поцеловала, дурында» — отдёрнула я себя.

      Артём словно услышал мои мысли, потому что он поднял голову и наши глаза встретились. Его губы изогнулись я мягкой улыбке. Словно мы оба знали какой-то секрет, который объединял нас и не был более никому доступен.

      Я ожидала, что сейчас его друзья обернуться, тоже посмотрят на меня, будут громко обсуждать меня. Но ничего этого не произошло. Я спокойно прошла к своему месту и села.

— У тебя всё нормально? — Спросила меня Маша, когда я села рядом.

— Да, — пожала я плечами. Мне казалось, что у меня на лбу написано «Вчера целовалась в лифте с Артёмом Никитиным» или «Лицемерка». Да, именно лицемерка. Ведь не для кого не было секретом, что мы с Артёмом недолюбливали друг друга. У Артёма это проявлялось в некоторых шутках и подколах, которые он позволял себе со всеми. У меня это проявлялось в том, что я даже не скрывала свой отношения к Артёму и всегда прямо говорила, что считаю его полным придурком. Но вчера почему-то все причины забылись. — Я просто… устала.

— Завтра уже выходные, — улыбнулась Маша. — Какие у тебя планы?

      Она часто меня спрашивала. На что я вечно пожимала плечами, говорила, что пока не знаю. Тогда Маша звала меня куда-нибудь. Но я всегда отказывалась. Маша никогда не теряла надежду. А мне всегда как-то было плевать, что она сложит обо мне в своей голове. Я просто была… такой. Я привыкла отказываться от встреч и посиделок. Но сегодня что-то меня гложело. Я не могла просто так взять и сказать, что никуда не хочу с ней идти.

— Эм, — начала я, крутя в руке ручку. — Я поеду к бабушке с дедушкой. Давно их не видела.

— На все выходные?

— Ага. К ним на электричке ехать три часа. Там полдня только дорога туда-обратно занимает. Так что не выгодно на день.

— Ну, ладно. — Маша уткнулась в телефон, так как кто-то написал ей.

Пока Маша переписывалась с кем-то, я рисовала цветочки в тетради. Мне то было не с кем переписываться. И если еще вчера мой мозг отстранялся от упоминаний об Артёме Никитине и мог спокойно сосредоточится на цветочках, то сегодня он выловил это имя во всеобщем хаосе и сосредоточился на чужом разговоре.

— … ты представляешь? — Спросила Катя у Леры. Они всегда сидели вместе и всегда недалеко от нас, потому что Маша хорошо общалась с обеими. Маша вообще хорошо общалась со всеми.

— Жесть, — ответила Лера. — Никитин уже о себе слишком много думает. Мало того, что пригласил Светку на свидание, продинамил, так даже не может нормально объяснить, в чём дело. Она мне вчера сказала, что полтора часа ждала его у подъезда. Полтора, блин часа! Звонит, а телефон не в сети, сообщения отправляет, а он молчит. Сегодня хотела с ним поговорить, а он просто, мол прости, такие обстоятельства, не получилось. Но знаешь, что самое прикольное?

— Что же? — Заинтересовано спросила Катя. Я сама теперь отклонилась назад, чтобы получше всё услышать.

— Света же уже рассчитывала, что Артём будет перед ней на коленях ползать, подарки дарить. Ведь это же Никитин, он всегда на дорогие вещи не скупится, бывшей своей вообще браслет за двадцать тысяч подарил. А он просто попросил прощение и даже не позвал её на другое свидание, чтобы вину искупить.

— Видимо, в нашем ВУЗе ему уже все наскучили и ловить больше нечего. — Протянула Катя.

— Совсем мальчик уже зазнался.

      Я бы хотела узнать побольше про Никитина, его девушек и прочие слухи. Я и раньше их слышала, но не сосредотачивалась на значении, а пропускала всё мимо ушей. Что-то конечно оставалось в моей голове, но большая часть стиралась, как не нужный файл. Теперь же я не могла ничего с собой поделать. Почему-то мне так хотелось узнать побольше про Артёма. Но лучше конечно узнать всё это от самого Артёма.

      Я не смогла удержаться и обернулась, взглянув на Артёма. И перехватила его взгляд. Он улыбнулся мне, а я тут же повернулась к своей тетради и продолжила рисовать цветочки.

      Нужно рассуждать логически. Я и Артём не стали друзьями. У нас был всего один разговор, и я поняла, что Артём не так плох. Но он лишь «не так плох». Я не узнала его по-настоящему, нормально. Как нужно знать человека, чтобы он тебе понравился, чтобы ты мог влюбиться. Поэтому я не могла влюбиться в Артёма. Не могла! Но с другой стороны, а что собственно я знала об этом? Я никогда не была влюблена, практически не говорила с парнями. Артём был первый парень, с которым я говорила больше пяти минут. Не важно, что нам приходилось говорить по необходимости.

      Но что если это было то самое, что бывает в книгах и фильмах? Та самая любовь с первого взгляда, когда смотришь в глаза человека и понимаешь, что он твоя судьба, слышишь пение ангелов, а в животе поднимается рой бабочек?

— Маш, можешь потрогать мой лоб? — Попросила я её.

— А что случилось?

— Мне кажется, я заболела. Причём очень серьёзно.

— Чем?

      Влюблена!

— Сошла с ума.

      Маша лишь улыбнулась и покачала головой, словно в моих странностях не было ничего необычного.

      Первая пара прошла нормально. Обыденно и скучно. А вот на второй я думала, что умру, потому что Маша неожиданно убежала, оставив меня одну до конца дня. Маша и раньше пропускала пары. Но сегодня, когда я сидела одна, я чувствовала себя особо уязвимой и слабой. Не знаю как, но я будто чувствовала, что Артём смотрит на меня. Пару раз я обернулась и перехватила его взгляд. И он снова улыбался мне. И его улыбка как бы говорила мне «меньше суток назад ты вешалась на меня, лезла с поцелуями, так что не строй сейчас из себя святошу».

      Нет, на выходных точно нужно записаться к врачу. Что-то со мной явно не так, если меня уже так глючит.

      Мысли продолжали путаться до конца второй пары, поэтому я не особо уловила задание, которое нам давали. Я только уловила, что там нужно разбиться на группы, что староста сбросит себе документ, что мы будем делать это до конца семестра и на основе этой работы будет строиться наш зачёт. Вот блин! Ненавижу групповые задания. В прошлый раз я попала в группу, где было шесть человек и всё делала только я. Ладно, Маша тоже сделала пару заданий и помогала мне рассказывать. Но остальные вечно были слишком «заняты» или «совсем ничего не понимали».

      Когда вторая пара закончилась, я пошла в столовую, потому что у меня было окно. Взяв себе кофе, я села у окна, просматривая с телефона документ, который староста скинула в нашу беседу. Чёрт, тут было действительно очень много. Мне потребовалось только десять минут, чтобы изучить требования к выполнению.

— Привет, — сказал очень знакомый голос рядом со мной. От неожиданности я вздрогнула, и мой телефон упал на стол. — Раньше не обращал внимания на то, какая ты пугливая. — Артём сел напротив меня, поставив свою кружку с чаем.

— Я не пугливая… я… эм… — дура, вот кто. — Ты что-то хотел?

— Да, — я уже ожидала, что Артём припомнит наш вчерашний поцелуй. Ждала, что сейчас он начнёт спрашивать про наш поцелуй, дразнить меня, издеваться. Это же было в стиле Артёма. Это был тот Артём, которого я знала уже полтора года. Который постоянно надсмехался над другими, шутил и издевался. И никогда не обращал внимания на то, что это могло кого-то обидеть. Сейчас всё внутри меня сжималось от страха, руки потели. Я уже проговаривала в голове аргументы, которыми буду защищаться. Но Артём удивил меня. Опять. — Не хочешь быть со мной в одной группе по кадровой?

— Что? — Тихо спросила я.

— Котёнок, ты не выспалась что ли? — Улыбнулся мне Артём. — Проект можно делать вдвоём. Ты не против делать со мной?

— Оу, — честно, я была шокирована. Я ждала от Артёма чего-то неприятного, но это было… разумно. Да, ведь Артём сам мне вчера говорил, что он разумный и рассудительный, поэтому его отец разрешил ему жить одному. А ведь я всегда считала его полнейшим бездарем, несмотря на то, что он хорошо учился и всегда был ко всему готов. — Я не знаю. Мы наверное будем делать с Машей.

— Маши здесь нет. А я есть.

— Но на это задание есть целый семестр. И я могу написать ей в любую секунду.

— Или ты просто боишься, — пожал плечами Артём.

— Чего?

— Ты боишься. Котёнок, я не ожидал, что ты у меня такая трусишка.

— Во-первых, перестань уже называть меня так. Мне это не нравится, — ложь! — Во-вторых, я ничего не боюсь, — ложь, ложь, ложь! — В-третьих, я не твоя.

— Тогда назови мне сейчас объективную причину, почему мы не можем работать вместе, — усмехнулся Артём, скрестив руки на груди. Почему он всегда был таким уверенным в себе и в своём мнение? И, что самое главное, как у него это получалось? Я всё всегда ставила под сомнения, боялась ошибиться. А он смотрел на меня так, словно земля может начать вращаться в другую сторону лишь потому, что он так сказал. — Ну хоть одну, Котёнок.

Сукин сын!

— Ладно, — кивнула я. Всё внутри меня намекало, что это плохая идея. Но, эй, я всё ещё рационально мыслящий человек, не влюблённый в Артёма. И я уж точно могу сделать с ним глупый проект. Это ничего не значит и ни к чему нас не обязывает. — Тогда давай начнём, — я достала из сумки ежедневник и ручку, чтобы начать делать пометки.

      Вот еще одно противоречие Артёма: он был умным.

      Когда смотришь на него, возникает ощущение, что он бездарь, разгельдяй и полнейший придурок. Ладно, последнее можно оставить. Но вчера я узнала, что он был примерным сыном, который знаком с ответственностью. А еще он был отличником. Он всегда всё учил, сдавал вовремя, не прогуливал и был достаточно прилежным студентом. И был очень умным. С ним было приятно работать, потому что он понимал всё и даже объяснял мне некоторые вещи. Мы были настолько на одной волне, что я даже не обращала внимания на время.

      Лишь когда Артём сам сказал, что нам пора на четвёртую пару, я очнулась. Выходя из столовой, я заметила, что некоторые ребята (преимущественно девушки) бросали на нас с Артёмом взгляды и начинали шептаться. Я хотела бы не обращать внимания на это. Ведь между нами с Артёмом действительно ничего не было. Но не могла перестать думать об этом. Как бы сильно человек не пытался обособиться от слухов и сплетен, где-то в глубине души у него всё равно останется маленький червячок сомнений, которому будет неприятно осознавать, что про него говорят гадости, толком не разобравшись в ситуации.

      Всю последнюю пару я могла буквально ощущать, как слухи витают в воздухе. Я могла слышать звуки уведомлений телефонов, ощущать на себе взгляды и в прямом смысле ощущать, как в головах некоторых ребят крутятся шестерёнки и они пытаются узнать, что же такого могло произойти, что сам Артём Никитин снизошёл до того, чтобы сидеть со мной на обеде.

      Мне всегда казалось, что такие асоциальные люди, как я должны посвящать себя сплетням и слухам. У них не было своей жизни и единственный способ создать иллюзию чего-то интересного — это залезть в чужое грязное бельё. Кто с кем спит, кто с кем расстался, у кого какие грязные секреты вылезли наружу. Нотогда почему всех остальных так сильно интересует такая мелочь, как то, что мы с Артёмом просто будем делать вместе проект? Ведь у них всех была активная социальная жизнь (спасибо инстаграмм и истории, в которых все свидания и пьянки были освещены), так что не было смысла залезать в чужую. Но тем не менее я видела, как ребята с первой пары бросали на меня взгляды, Лера на задней паре перемывала мне косточки и даже не скрывала этого.

      Вечером дома я ужинала, глядя какой-то фильм по телеку, когда мой телефон завибрировал. Я увидела, что ребята начали писать кто с кем будет в группах по проекту. Моё сердце замерло, когда я увидела, как Артём начал писать сообщение.

      Артём: Мы с Викой в одной группе

      Сначала всё было нормально. А потом друзья Артёма как с цепи сорвались. Шутки, подколы, стёб и всё в духе двенадцатилетних детей. Серьёзно? Эти ребята получают высшее образование, им уже по двадцать лет, скоро на работу устраиваться, а они продолжают показывать, что их уровень развития остановился в садике.

      Отбросив телефон, я пошла на кухню, чтобы помыть тарелку. Это не должно меня волновать вообще. В смысле, они не мои друзья. У меня вообще нет друзей. И это меня полностью устраивало. Тогда какая вообще разница, что они там думают, говорят или как пытаются шутить. Никакой! И в очередной раз я лгала сама себе. Докатилась, Котова!

Мои мысли прервал звонок в дверь. Бросив взгляд на часы, я нахмурилась. Кого могло принести так поздно. Посмотрев в глазок, я буквально обомлела от шока. Какого чёрта нужно Артёму? Что делать, что делать?! Боже, да я просто не буду открывать. Меня же может не быть дома. Может я куда-нибудь уехала. Или ушла. Да что угодно!

— Котёнок, я знаю, что ты дома, — прозвучал громкий голос Артёма по ту сторону двери, а я вздохнула. Что б тебя, Никитин! — Открывай! Это важно.

      Я сомневалась, что у него могло быть какое-то важное дело ко мне. Но не могла удержаться. Что бы не сделал тот глупый поцелуй со мной, но Артём словно своими дурацкими губами заразил меня чем-то. Или не чем-то, а собой. И теперь я не могла перестать думать о нём. И не могла отказать. Сначала согласилась делать проект, а сейчас смотрюсь в зеркало, потому что не хочу плохо выглядеть перед ним.

— Какого чёрта тебе нужно? — Спросила я, скрестив руки на груди. Что бы Артём не задумал, я не поведусь.

— И я тоже вновь рад тебя видеть, Котёнок, — усмехнулся Артём. — Прекрасно выглядишь. — Я отдёрнула свою растянутую кофту. Не знаю стебётся ли он или действительно так думает. По Артёму сложно было сказать что-то точное. Но мне хотелось думать, что он не пошутил.

— Не уходи от темы.

— Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь.

— Говори.

— Нет, мне нужно, чтобы ты поднялась ко мне в квартиру.

— Ха, я уверена, что ты так всех девушек туда заманиваешь.

— И как, с тобой срабатывает?

— А ты видишь, чтобы я бежала сломя голову к тебе? — Артём усмехнулся, а я не удержалась и улыбнулась в ответ.

— Вау, Котёнок. Вторая шутка за сутки. Я горжусь тобой.

      Я толкнула Артёма в плечо, а потом наклонилась, чтобы натянуть ботинки и взять с тумбочки ключи. Мне хотелось пойти с Артёмом. Раньше у нас не получалось остаться наедине, поэтому у меня не было шанса узнать Артёма поближе. Но теперь я смогла немного побыть с ним и, что странно, мне было комфортно рядом с Никитиным. Он был милым, умным и временами забавным. Я не должна была идти за ним. Уже второй раз за день я поддалась на его глупые уговоры. Но я ничего не могла сделать. Меня тянуло за Артёмом. С ним было так хорошо и приятно быть рядом.

      Ты очень, очень глупая. Глупая, глупая Вика.

— Что такого страшного и ужасного могло у тебя случиться в девять вечера? — Спросила я, пока мы поднимались по лестнице. Артём жил на два этажа выше меня.

— А тебе уже пора в кроватку, Котёнок?

— Странно, что в твоей кроватке еще нет никого. — Закатила глаза я. Не хотелось признавать, что Артём был прав. В это время я обычно готовилась ко сну.

— А ты не рассматриваешь вариант, что туда я тебя и веду? — Я развернулась и начала спускаться обратно в свою квартиру, когда Артём схватил меня за руку. — Ну ладно тебе, прости. Забыл, что никаких глупых шуток.

      Странно было считать милым, что он помнит наши правила? Однозначно.

— Ладно, пошли уже, — сказала я, выдёргиваю свою руку из рук Артёма. Это было приятно. Это то и пугало меня.

      Артём открыл дверь в свою квартиру и пропустил меня вперёд. Разумеется он поклонился, изобразив из себя швейцара. И почему я теперь находила это забавным?

Квартира у Артёма была милой. Странно, но она у меня не ассоциировалась с двадцатилетним парнем, который живёт один. Здесь всё было сделано аккуратно, как будто новое, везде порядок, на стенах черно-белые картины, мебель в коридоре тоже в чёрно-белых тонах. Чёрт, а это очень красиво.

— Идём, — сказал мне Артём и повёл меня дальше по квартире.

— Мы же не в спальню идём?

— Обещай не кричать.

— Никитин! — Крикнула я и уже была готова уйти, когда услышала поскуливания с той стороны двери. Это еще что?

— Идём, прошу тебя, — попросил Артём и взял меня за руку. По хорошему, мне бы сказать, что он идиот и уйти отсюда. Девять вечера, мы вдвоём и он ведёт меня к себе в спальню. Благопристойные девушки (а я себя такой и считала) не расхаживают так поздно по спальням ребят с плохой репутацией. Но опять же говорю, что больше не могу отказывать Артёму.

      Никитин открыл дверь в свою комнату и пропустил меня вперед. Сначала я не поняла, что такого тут могло произойти и откуда шёл этот странный звук. Но потом я увидела, что в углу комнаты сидел щенок хаски. По виду ему было месяца три, он зажался и лишь рычал да скулил от страха.

— Боже, — прошептала я. — Привет, малыш. Не бойся.

      Хаски были моей маленькой слабостью. Ладно, вовсе не маленькой. В принципе собаки были моей огромной любовью. Они верные и преданные, они не бросают тебя лишь потому, что с тобой уже не модно дружить, они не будут сплетничать о тебе, потому что какой-то парень, которого все любят, сказал, что я заурядная. Собаки это единственный тип друзей, который мне нравится. Они не будут судить тебя по одежде, причёски, увлечениям и предпочтениям. Они просто милые и хорошие.

— Я не знала, что у тебя есть щенок, — сказала я Артёму, когда опустилась перед этим маленьким кусочком очарования. Я знала всех собачников в нашем доме. И знала, что Артём никогда не был одним из них. — Как зовут это сокровище?

— Э-э, пока никак, — замялся Артём, когда сел рядом со мной на полу. — Я только сегодня взял его. Мой друг разводит их.

— И ты всегда хотел хаски?

— Ну, я…

— Что ты недоговариваешь мне? — Не смотря на то, что я была полностью сосредоточена на маленьком комочке, сидящем передо мной, я уловила нотки сильной неуверенности в голосе Артёма.

— Почему ты не завела собаку?

— А может я кошатница? — Я знала, что это уже глупо утверждать. Но Артём так уверено спросил это. — Откуда ты узнал, что я люблю собак?

— Я часто видел, как ты выгуливала собак наших соседей, играла с ними. Друг, про которого я говорил… я несколько раз видел, как ты приезжала в приют кормить собак. Плюс на всех твоих тетрадях хаски, — я никогда не думала, что Артём так внимателен. Я не особо интересовалась им и его увлечениями. Тот факт, что мы учились в одной группе и жили в одном доме, уже был для меня перебором. Но Артём… он замечал меня. Подмечал детали. Интересовался?

      Щенок вроде как начал привыкать к моему запаху. Он делал неуверенные шаги в сторону моей протянутой к нему руки. Я не решалась еще его погладить, потому что не хотела спугнуть.

— Зачем всё это? — Тихо спросила я. Мне не хотелось смотреть на Артёма. Точнее хотелось, но я не могла. Всё внутри меня крутилось вокруг мысли, что Артём сделал это для меня. Но я не хотела её допускать. Не могла. Я просто не могла.

— Сначала ты.

— Мы с папой постоянно переезжали, — тихо начала я. — Больше четырёх месяцев мы нигде не задерживались. Папа сказал, что нам с вещами то иногда трудно разобраться. А если бы у нас была собака… кошмар! Мы переехали сюда, когда я закончила девятый класс и пошла в десятый. Первая попытка стабильности. Папа взял квартиру в ипотеку. Я попросила у него собаку, но он лишь разозлился. Сказал, что в его доме не появится этот переносчик блох и грязи. Вот когда я вырасту, куплю себе квартиру, тогда могу хоть целый зоопарк разводить.

— Твой отец тот еще мудак.

— Это не так.

— Он бил тебя, — жёстко сказал Артём, и я увидела боковым зрением, как он сжал кулаки. — Он бросает тебя здесь одну. Последний раз я видел его три чёртовых месяца назад.

— Ты вообще живёшь один! Или думаешь, что я не самостоятельная? — Усмехнулась я. Мне нужно как-то разрядить обстановку, потому что я не хотела видеть злого Артёма.

— Конечно, нет.

      В чём-то Артём был прав. Папа был… своеобразным, как человеком так и отцом. Но он был моим отцом. И долгое время он был моим единственным родителем и моей единственной семьёй. Даже в тяжёлые времена он не отказался от меня. Я не была готова переходить с Артёмом эту границу. С ним я и так нарушила уже слишком много своих правил.

— Теперь ответь ты, — попросила я, когда щенок уткнулся мне в ладонь своим мокрым носом. — Зачем ты завёл собаку?

— Ты поверишь, если я скажу, что хочу, чтобы ты больше времени проводила со мной?

      Я посмотрела на Артёма и закатила глаза с улыбкой. Да-да, конечно! Хотя то-то внутри меня кольнуло и радостно перевернулась. Глупая, очень глупая Вика! Мне нужно было остановится. Мне нравилось, когда я никого не впускала в свою жизнь. Да, вначале это было достаточно трудно. Но потом я привыкла и осознала, что так даже лучше. За последние пару дней я сблизилась с Артёмом в сто раз больше, чем с той же Машой за полтора года знакомства. Самым худшим было то, что я не хотела останавливаться. Хотела говорить с ним, быть рядом, шутить, смеяться. Артём стал для меня словно наркотиком. Который мог разрушить меня. Но который был так соблазнителен и притягателен.

— И как же ты его назовёшь? — Спросила я, чтобы перевести тему. Не хотелось капаться в чувствах, мыслях и поступках Артёма. Чёрт его разберёт! В непроглядном кавардаке своих собственных эмоций хотелось копаться еще меньше.

— А ты как бы хотела?

— Это твоя собака.

— Но любит он уже больше тебя, — Артём кивнул на то, как щенок начал жаться к моим коленкам. — Он за пару часов так и не разрешил мне до него дотронуться. А к тебе за десять минут привязался.

— Чарльз, — сказала я. — Он должен быть Чарльзом.

— Чарльз Никитин. Странно конечно, но мне нравится.

— Тебе нужны витамины. Для него. И косточку, чтобы зубы тренировать. У него они скоро начнут выпадать, так что не пугайся.

— Вот для этого ты мне и нужна.

— Артём, собака-то твоя. Так что ответственность тоже твоя.

— Завтра мы зайдём за тобой. В семь. Чтобы отправиться гулять. Я читал, что с ними нужно много гулять.

      Я лишь улыбнулась, закатив глаза. И продолжила гладить Чарльза.

III.

     Артём действительно зашёл за мной в семь утра. Это была суббота, поэтому я еще была сонной и в пижаме. А Артём был бодрым и свежим. Людям нужно запретить так выглядеть в выходной день. Пришлось пустить Артёма в гостиную, чтобы я успела собраться. Конечно же, он шутил, пока я была в ванной. Но в целом… это было здорово. Мы гуляли больше часа по парку. Мы с Артёмом много говорили, смеялись, шутили. Он купил мне мороженное, потом я купила Чарльзу игрушку в зоомагазине и заставила Артёма скупить кучу полезной дребедени.

      После я готовила для Артёма обед. Не знаю, как это вышло. Честно! Просто я провожала Чарльза с Артёмом до двери, а потом бац и я уже на кухни у Артёма, нарезаю овощи, а он спрашивает, какие фильмы я люблю и что мы будем смотреть. А потом… кто бы мог подумать? Мы ужинали, смотрели какую-то романтическую комедию, смеялись как сумасшедшие. Особенно смешно мне становилось, когда Артём передразнивал главного героя. Это было просто восхитительно.

      Артём не был мне другом. И я не была влюблена в него.

      Засыпая по ночам, я снова и снова повторяла это себе. Я надеялась, что, чем чаще и увереннее я буду говорить себе это, тем больше вероятность того, что там и будет. Но сколько бы раз я не сказала себе это, я всё равно ждала встреч с Артёмом. Ждала, когда он зайдёт ко мне с утра, чтобы отправиться на прогулку с Чарльзом. И даже начала готовить ему кофе. Ждала по вечерам, что он зайдёт ко мне и мы вместе отправимся гулять. Так прошли выходные. Потом неделя. Еще одна. И вот уже прошёл чёртов месяц. Месяц!

      Я уже не могла обманывать себя. Пыталась, но не могла. Артём стал для меня настоящим другом. Больше, чем просто другом. Я жаждала его компании, была счастлива проводить с ним время, слушать его истории, смеяться над его шутками. Артём заполонил мои мысли, чувства, эмоции. Он был повсюду. В моих мыслях, снах, фантазиях, ощущениях. Я была одновременно благодарна ему за то, что он вот так ворвался в мою жизнь. И всё же я была зла. Ведь все всегда уходят. Так было уже много раз. И Артём тоже уйдёт. Рано или поздно.

      Главная проблема заключалась в том, что я никак не могла от него отказаться. Это как пытаться сесть на диеты. Тебе нужно отказаться от сладкого, мучного и фастфуда. Но ты так сильно это любишь, что не можешь и представить, как ты возьмёшь сочную булочку и выкинешь её в мусорку. С Артёмом точно также. Я должна отказаться от него. Это будет правильно. Пока всё не зашло слишком далеко. Но как только я представляла, что Артём и Чарльз придут ко мне, а я откажусь гулять с ними… больше не смогу послушать истории Артёма, его шутки, не смогу узнать советов по фильмам и книгам, не смогу смотреть на эту его улыбку, от которой у него появляются ямочки.

      Ты не просто глупая, ты невероятно тупая, Вика!

      Но, чему я была очень рада, внимание Артёма не распространялось в то время, когда мы были в универе. Поэтому после того нашего обеда, люди больше не судачили и забыли про меня. Про Артёма им было невозможно забыть, он всё еще оставался красавчиком, душой компании и активистом. Но он никогда не здоровался мо мной во время учёбы. И ничего не говорил. Это несколько…напрягало? Не знаю! Я уже с ума сходила оттого сколько чувств проснулось во мне после того дурацкого инцидента с лифтом.

— Котова! — Позвала меня Маша, а я вздрогнула и чуть не облила себя чаем. — Ты где витаешь?

— Я здесь, — замялась я, пока вытирала салфеткой стол. — Просто задумалась.

— Или влюбилась?

— Пфф! Что? Ой, только чепухи не неси. Ты себя то сейчас слышала? Ха, скажешь тоже.

      Это прозвучало настолько фальшиво и неестественно, что Маша даже не стала комментировать это. И я была очень рада этому.

— Привет, — я повернулась и увидела, что к нашему столу подошла симпатичная брюнетка и села рядом с Машей. — Меня зовут Лена, — улыбнулась она мне. Теперь я вспомнила её. Она была подругой Маши. Я несколько раз видела в коридоре, как они разговаривали. Хотя до этого мы никогда не общались. Удивительно, верно?

— А я Вика.

— Очень приятно, — снова улыбнулась она. Она была милой. Я не могу сейчас сказать, нравилась ли она мне или нет. На первый взгляд милая. Не то чтобы я хотела дать ей второй и третий взгляд. Я не впускаю людей в свою жизнь. Это чёртово золотое правило, к которому я привыкла. Я и так уже слишком сильно его нарушила. И мне пора начать исправлять допущенные ошибки, а не создавать себе новые.

— Не обращай внимания, — сказала Маша. — Вика сегодня витает где-то в облаках.

— Что? — Спросила я.

— Лена пыталась узнать у тебя, местная ли ты или из другого города. Ой, просто постоянно забываю, что нужно называть тебя Елена. — С придыханием произнесла Маша и усмехнулась.

— Да ну тебя! — Я нахмурилась, глядя на них. Ненавижу совмещённые компании. Маша с Леной на своей волне, которую я не понимаю. Мы с Машей тоже можем начать говорить о своём, из-за чего Лена будет не в своей тарелке. Ужасно.

— Парень Лены постоянно называет её только Елена, — сказала мне Маша. — В этом есть что-то сексуальное. А еще тот факт, что он является преподавателем иностранных языков в нашем ВУЗе.

— Маша! — Шикнула на неё Лена и её глаза округлились. Она бросила на меня взгляд, а потом быстро начала объяснять. — Он не ведёт у меня! Клянусь! Он уже был студентом на предпоследнем курсе, когда мы познакомились. Просто решил преподавать в Университете, а не в школе. У меня была другая преподавательница, когда был курс иностранного.

— Это… не совсем моё дело, — неуверенно сказала я. Вообще я хотела сказать, что мне не интересно, но потом решила, что это может прозвучать слишком грубо.

— Я… просто, — начала Лена, словно ей было необходимо всё объяснить. — Мы с Пашей начали встречаться, когда он проходил практику в моей школе. Фактически он был моим учителем. Мы уже уехали из моего города, я учусь, он преподаёт у других групп, а мы на учёбе редко пересекаемся, но всё равно ощущение, что нужно объяснять.

      Обычно я не люблю слушать чужой трёп. Когда девочки в группе начинают рассказывать что-то о себе, я просто перестаю слушать или отворачиваюсь. Зачем забивать себе голову чужими проблемами? Они мне не друзья, так что меня не волнует, какие у них проблемы с семьёй, с парнями, какие прикольные истории с ними случилось. Я свожу общение к нужному. Они одногруппники, значит учёба. Маша была исключением. Мне не то чтобы было интересны её истории. Но среди моих стандартов Маша условно считалась моей подругой.

      Я видела, что Маша уже открыла рот, чтобы перевести тему и отвести от меня разговор. Но я вмешалась.

— Какая разница? — Начала я. Лена нахмурилась и посмотрела на меня. — Я имею в виду… какая разница, что подумают люди? Он у тебя не преподаёт. Ты ему не студентка. Так что какая разница?

— Это да, но… знаешь такое неприятное чувство, когда тебе вроде плевать, что о тебе подумают… но лишь вроде. Что-то всё равно остаётся и не даёт тебе полностью отпустить это.

— О, да! Я прекрасно понимаю о чём ты. — Улыбнулась я, потому что Лена сейчас буквально описала то, что гложило меня с тех самых пор, как мы с Артёмом начали общаться. Лена улыбнулась мне, а Маша нахмурилась, глядя на нас.

      После пар, когда мы с Машей шли к остановке, она некоторое время молчала, но потом всё же заговорила.

— Вик, я понимаю, что мы с тобой не то чтобы друзья, но ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, если тебя что-то беспокоит?

— Ну, — начала я. — Это зависит от того, говоришь ли ты это, чтобы потом обсудить мою скудную и неинтересную жизнь с другими или потому, что тебе реально интересно.

— Зачем ты так? — Маша остановилась, глядя на меня. — Почему ты ведёшь себя, словно я тебе враг?

— Ты мне не враг. И я не это имела в виду…

— А что тогда?

— Ну… в целом это…

— Поверить не могу, — вздохнула Маша, разводя руками. — С первого семестра вся наша группа считает тебя странной, потому что ты ни с кем не общаешься и ведёшь себя как изгой. Ты делаешь всё возможное, чтобы создать вокруг себя максимально отталкивающую репутацию. Общаться с тобой было огромным риском, потому что я не хотела стать таким же изгоем. Но я всё равно начала с тобой дружить. Ведь никто не заслуживает того, чтобы быть одним. Тогда почему ты поступаешь так? Я иду тебе навстречу, а ты…

— Я не просила со мной дружить, — начала я и только потом сообразила, что сморозила, когда лицо Маши побледнело. Мне не хотелось её обижать. Я и так слишком много наговорила. — В смысле… я рада, что ты общаешься со мной… просто…

— Просто тебе нужна только ты. Ладно, я поняла. Прости.

      Маша развернулась и быстро убежала в сторону остановки. Я хотела остановить её. Но так и не решилась.

      Если задуматься, я никогда не просила её дружить со мной. Мне это просто было не нужно. В моей жизни было слишком много попыток дружбы, чтобы узнать, что они уходят, предают, кидают и что такое понятие, как дружба бывает слишком обесценено в двадцать первом веке. Но даже пытаясь обособиться от этого, я невольно завела себе подругу. Да, Маша стала мне подругой. Настоящей подругой. Мне нравилось слушать её истории, хотя я постоянно делала вид, что это меня достаёт. Мне нравилось, когда по утрам она заваливала меня дурацкими мемасами из ВК. Мне нравилось, как упорно она звала меня куда-нибудь с ней пойти. Мне нравилось, как она жаловалась на некоторых преподавателей. Мне нравились её шутки, хотя я всегда делала вид, что её юмор тупой и пошлый.

      Но я оттолкнула её. Потеряла её. Очередной человек ушёл из моей жизни. По моей вине. Может быть, всё всегда было по моей вине? Все люди уходили не потому, что все и всегда уходят, а потому что со мной нельзя оставаться, проводить время и быть рядом? Потому что я не создана для дружбы, отношений и любых социальных контактов?

      Я не хотела из-за этого плакать, но в итоге уже больше часа сидела на диване и не могла остановить потоки воды, что лились из моих глаз. Я вспомнила подруг, которые были у меня в пятом классе. Вспомнила, как мы обменивались феничками в знак вечной дружбы, клялись на мизинчиках всегда быть вместе, как они плакали из-за того, что мне нужно уехать и обещали писать каждый день. Я уже не могу вспомнить их имён. Помню своего сводного брата, который обещал, что развод родителей не повлияет на нашу дружбу. Но я уже пять лет ничего от него не слышу. Я помню многих друзей, которые уходили из моей жизни и не стремились вернуться в неё. Потому что во мне не было чего-то, что могло притянуть.

      Из-за того, как сильно я плакала, я не сразу услышала, как в дверь звонят. Только потом я поняла, что уже было восемь вечера. В это время Артём всегда приходил, чтобы выгулять Чарльза. Вот же чёрт!

— Котёнок, открывай! — Позвал меня Артём через дверь, когда я вышла в коридор. — Наш малыш уже заждался мамочку.

      Я ничего не могла поделать с предательской улыбкой. Но слёзы полились с новой силой, когда я представила, что Артём тоже уйдёт из моей жизни. Какая же я дура. Так долго отталкивала от себя людей, а в итоге опять слишком близко подпустила некоторых. А в Артёма вообще влюбилась. И это было глупо отрицать, потому что я ждала встреч с ним, постоянно бросала на него взгляды, мне нравились его шутки. Да, они часто были глупыми, пошлыми и я постоянно называла их тупыми, но они всё равно мне нравились. И это прозвище! Сколько бы раз я не говорила Артёму перестать так называть меня, что мне не нравится, но теперь глубоко в моей душе разливалось приятное тепло, когда Артём называл меня Котёнком.

— Я… — хрипло попыталась сказать я через дверь, но из-за того, что я достаточно долго плакала, голос подвёл меня. — Я не смогу пойти.

— Котёнок, открой.

— Артём, пожалуйста, уходи.

— Я никуда не уйду, — твёрдо сказал Артём. И я знала, что он действительно никуда не уйдёт. Артём был упрямым. И любил получать то, что он хочет. И любил, когда всё бывает так, как он хочет. — Сейчас Чарльз начнёт переживать, выть и громко гавкать. Выбежит тётя Тамара. Без обид, но она почему-то тебя и так не любит. Начнёт кричать. На меня, Чарльза, тебя. Прилетит всем. Так что открой.

      Я понимала, что он прав. Мне не хотелось, чтобы соседи поднимали панику и устроили истерику. Чарльз уже начал поскуливать под дверью, поэтому я открыла. Он радостно бросился ко мне, и я наклонилась, чтобы поднять его на руки. За месяц он заметно подрос и стал тяжелее, поэтому держать на руках его было уже не так просто. Но так приятно. Собаки никогда не будут тебя предавать. Они не будут выпрашивать у тебя секреты, чтобы потом всем рассказать, не будут предавать тебя, кидать, не будут издеваться над тобой. Они просто есть. И они любят тебя лишь за то, что ты есть у них.

— Котёнок, что случилось? — Спросил меня Артём. Я почувствовала, как он положил руки мне на плечи и прижал к себе, но между нами был барьер в виде Чарльза. Не знаю, рада ли я этому или хочу, чтобы он прижал меня к себе, утешая.

— Ничего. — Всхлипнула я.

      От того, что Артём сейчас был рядом и утешал, мне становилось даже хуже. Потому что я осознавала, что он был не так плох, как я думала о нём всё это время. Он был милым, добрым и заботливым. И я потеряю его. Потому что так всегда бывает. Через неделю, месяц или год, но Артём уйдёт из моей жизни. И мне будет больно. Мне будет чертовски больно, потому что я полюблю его, а он оставит меня.

— Котёнок, не ври мне.

— Артём, уйди, пожалуйста.

      Лучше сделать это самой. Пока это еще легкая симпатия. Пока мои чувства не переросли во что-то сильное, от чего потом я не смогу оправится.

— Что? — Спросил Артём, чуть отстранившись от меня. — Котёнок, прошу объясни.

— Мы не друзья. Я тебе ничего не должна. И не должна отчитываться перед тобой… — это должна была быть внушительная речь, которая в итоге отвадила бы от мен Артёма. Он бы обиделся, накричал, сбежал. Но всхлипы и слёзы всё портили. — Не должна… докладывать о себе ничего… ты… ты никто мне.

— Идём. — Артём отвёл меня в гостиную и посадил на диван. Потом он ушёл куда-то, а я продолжала гладить Чарльза. Это успокаивало. Минут через пять Артём вернулся с большой кружкой горячего чая. — Теперь ты готова поговорить? У тебя какое-то ПМС? У меня есть сестра и лучшая подруга, так что я с такими вещами знаком.

— Дурак, — покачала головой я. Тупо, но это заставило меня перестать плакать. — Почему ты не ушёл?

— Потому что я знаю тебя, хочешь ты этого или нет. И я видел, что ты пыталась прогнать меня, но внутри ты не хотела оставаться одна. Ты хотела, чтобы кто-то остался рядом и помог тебе. Ты готова сказать, что случилось? — Я молчала. Просто потягивала чай маленькими глотками и молчала. — Ладно. Если хочешь, мы можем подождать.

      Артём молчал. Гладил Чарльза, иногда переписывался с кем-то, показывал мне смешные картинки. В итоге я не выдержала. По Артёму было видно, что он никуда не планирует уходить. Он уже сходил и сделал нам бутерброды, нашёл у меня печенье. Было видно, что еще немного и Артём будет готов пойти в душ, а потом завалиться спать.

— Мы поссорились с Машей, — выдохнула я, потому что эта обстановка, хоть и была по-своему уютной, но мне уже становилось жутковато. Жутковато оттого, насколько это казалось комфортно и естественно.

— Вы же девочки, — пожал плечами Артём. — Как поссорились, так и померитесь.

— Ты не понимаешь…

— Тогда расскажи мне.

      Я не уверена, что это была хорошая идея. Я и так уже множество раз переходила границу с Артёмом. Если я пытаюсь его оттолкнуть, то не нужно еще глубже впускать его в свою душу. Возможно, вся эта ситуация как раз к лучшему. Возможно мне пора оттолкнуть людей, с которыми я слишком сильно сблизилась.

— Котёнок, мы можем сидеть здесь долго. Очень долго, ведь ты знаешь, что я никуда не уйду.

— В общем… я… даже не знаю, как объяснить.

— У нас много времени.

— Помнишь, там в лифте, я говорила о том, что люди вечно бросают и предают? Поэтому лучше ни с кем не сближаться.

— Так, — медленно начал Артём. — Продолжай.

— В общем, с дружбой мне никогда не везло. И с близкими людьми. Мама бросила меня еще, когда я совсем маленькой была. Ей было семнадцать, когда она забеременела. Она не была готова стать мамой. И получалось у неё это откровенно говоря плохо. В итоге она не выдержала и сбежала. Я уже говорила про папин трудный период, — я покачала головой. Нельзя сказать, что папа избивал меня прям сильно. Но я не любила вспоминать этот эпизод своей жизни. — В общем, он запустил себя, меня, нас. Всё на свете. Тогда мои бабушка с дедушкой приехали к нему и сказали, что, если он не возьмёт себя в руки, они заберут меня к себе, а на него напишут заявление, обвинив в жестоком обращении с детьми.

      Я закрыла глаза, глубоко вздохнув. Я была маленькой, но всё равно помню, как бабушка кричала на папу, а дедушка собирал мои вещи в небольшую сумку. Всё началось с того, что они увидели синяк у меня на плече. Вопрос за вопросом и вот уже крики, истерики и мы на поезде ночью мчимся в деревню.

— Короче, папа взялся за ум. Нашёл работу. Да только нам нужно было постоянно переезжать. Как только мне казалось, что я завела себе друзей. Как только думала, что эта та самая дружба, когда вы друг ради друга через огонь, воду, медные трубы, сквозь Ад и прочая лирика. Нам уже пора было переезжать. Неделя, две и те без кого я не представляла жизни, забывали меня. Иногда меня даже не принимали. Мне казалось, что я находила подруг, а они сплетничали обо мне за моей спиной, распускали слухи и подставляли меня.

— Всё хорошо, — сказал Артём, беря меня за руку. — Если не хочешь больше говорить, не нужно.

      Но я хотела. Я начала рассказывать то, что многие годы держала внутри себя. То, из-за чего плакала ночами. То, что вечно беспокоило меня. Но мне элементарно было не с кем поговорить. Так называемые друзья вечно исчезали из моей жизни. Мамы у меня не было. С папой мы никогда так и не смогли преодолеть тот барьер, что возник между нами в детстве. С бабушкой и дедушкой я боялась говорить, потому что у них с папой и так очень сильно испортились отношения после того, как они узнали, что он избивал меня. Я не хотела их беспокоить. Фактически они были моей единственной семьёй.

— Когда мне было одиннадцать, папа женился второй раз. Его жена… Марина, она была хорошей. У неё был сын на три года старше меня. Мы быстро подружились. Он стал мне как настоящий старший брат. Но спустя четыре года у папы с Мариной не сложилось и они развелись. Мы с Костей иногда переписывались, но со временем общение редело. Потом мы только поздравляли друг друга с какими-то праздниками. А потом общение вообще прекратилось. Я снова и снова теряла людей, которыми дорожила, как бы сильно не пыталась оставаться в их жизни. Теряла или разочаровывалась. И каждый чёртов раз это было так больно. В конечном итоге я просто решила, что это не для меня. Дружба, отношения, близость с кем-то. Это то, что у меня никогда не выходило. Но постоянно заставляло страдать.

— Ты же была ребёнком, Котёнок, — начал Артём. — В таком возрасте некоторые вещи кажутся нам проблемами вселенского масштаба. Двойка, запрет родителей на что-то, ссора с другом из-за мелкой ерунду. А отношения и дружба ассоциируются с вечностью. Ты не должна закрываться от всего лишь потому, что тебе было не с кем поговорить о том, что беспокоило тебя.

— Может, это просто я не так интересна? Отталкиваю людей?

— Брось.

— Нет, ведь не может же быть так, что все попытки дружбы не сложились только из-за переездов и того факта, что мы еще были детьми. Вот что во мне есть такого?

— Ты красивая, — усмехнулся Артём, а я закатила глаза. — Ты смелая. Не серая мышка, которая забивается и будет молчать, думая, что всем плевать на твоё мнение. Даже если людям плевать, ты всегда говоришь, что думаешь. Потому что ты очень умна и у тебя есть много хороших мыслей, которыми ты не боишься делиться. Ты умеешь слушать. По-настоящему слушать человека. В двадцать первом веке люди чаще всего не слушают, а ждут своей очереди, чтобы начать говорить. Ты не пытаешься навязывать своё мнение. Ты осознаёшься, что у людей может быть разные вкусы и взгляды и никогда не пытаешься высмеять человека только потому, что он чего-то не любит или не знает. Ты интересная, добрая, милая. Ты потрясающая,. Но ты никогда не выставляешь этого напоказ, хотя я уверен, что ты знаешь, какая ты замечательная.

      Артём замолчал, глядя мне в глаза. Я была так поражена всем этим, что даже не могла и слова вымолвить. Все эти полтора года я думала, что Артём ненавидит меня. Считает скучной, занудной и неинтересной. Но он столько всего видел во мне. Видел даже то, что я сама в себе не могла никак заметить. А он замечал. В то время, как я решила, что мы враги и была сосредоточена на всём плохом в Артёме, он был сосредоточен на всём хорошем во мне.

      И в эту секунду я буквально могла ощущать, как моё сердце наполнялось любовью к этому парню. Он теперь не просто красивая мордашка, хорошее тело, умный мозг. Он теперь еще стал милой душой. А это запретное сочетание. Я имею в виду, что некоторые парни берут телом и лицом, некоторые умом, некоторые милыми и нежными поступками. Но как сопротивляться, если передо мной сидит сборник всего того, что ищет каждая девушка?

      Я чувствовала, что готова поцеловать Артёма. Боже, как же сильно я этого хотела! И сейчас мне было плевать на все разумные доводы против этого и все последствия этого действия. Всё о чём я могла делать, как меня тянет к нему.

      Мою судьбу в этот момент решил Чарльз, который запрыгнул нам на колени и начал лизать моё лицо. Может быть он почувствовал, что я хочу поцеловать Артёма и решил меня предупредить, что это плохое действие? Или заревновал, потому что мои чувства к Артёму могли витать в воздухе. По крайней мере, мне казалось, что мои чувства стали так велики, что я не могла вместить их в себя и теперь они витали вокруг, говоря о том, как много этот парень значит для меня.

— Эй, дружок, — сказала я, прижав к себе Чарльза. — Никто про тебя не забыл.

— Давай я погуляю с ним быстренько.

      Артём ушёл, а я быстро пошла в ванную и сполоснула лицо холодной водой. Хотелось залезть под холодный душ, потому что мне казалось, что все клеточки моего тела горели. Эти чувства… их было так много, они были такими новыми и сильными, что это могло свести меня с ума.

      Налив себе стакан воды я вернулась в гостиную и села на диван. В такие моменты и нужны были подруги. Если бы они у меня были, я бы написала что-то типа «ОМГ, я только что чуть не поцеловала Артёма Никитина! Что со мной?». Они бы начали давать советы. Как мне быть, что мне делать, как лучше всего поступить. И пусть они бы не были правы или противоречили друг другу, но чужое мнение помогло бы мне самой понять, что нужно делать.

      Я была влюблена в Артёма. По уши. И уже бесповоротно. Я знала это. И отрицать было глупо. Но что мне нужно было с этим делать? Как показали обстоятельства, у нас с Артёмом выходила неплохая дружба. Хотя это скорее можно назвать совместной опекой Чарльза. Но что с отношениями? Во-первых, я не знала о чувствах Артёма. Я видела, что нравлюсь ему. Как друг. Но было ли что-то большее в его глазах, поступках, словах? Я не знала, потому что у меня никогда не было отношения. У меня никогда не было разговоров с подружками о парнях. Последний такой разговор закончился тем, что весь мой класс смеялся надо мной.

      В седьмом классе я дружила с девочкой по имени Юля Мишина. Один раз мы сидели у неё дома, говорили о парнях и она выведала у меня, что мне очень нравится один парень в классе. На следующий день он пригласил меня на свидание и попросил телефон. Он прислал мне кучу сообщений, где говорил, что я нравлюсь ему, какая я красивая. А я говорила, как мне нравятся его волосы, глаза, какой он сильный, умный и самый-самый лучший. В итоге на свидание он так и не пришёл. Зато пришла Юля и куча наших одноклассников, которые цитировали мои сообщения и смеялись.

      Теперь я не хотела кому-то говорить о своих чувствах. Боялась, что в итоге это обернётся мне боком. Что если я признаюсь сейчас Артёму, а он испугается? Скажет, что это не то, что я подумала, что у него не было таких планов на мой счёт, что он просто хотел со мной подружиться? И в итоге решит отдалиться, чтобы не создавать неловкости. И я опять кого-то потеряю. Почему я вечно кого-то теряю?

      Я так глубоко погрузилась в эти раздумья, что не заметила, как уснула на диване. Снился мне Артём. Как он прижимал меня к себе, шептал что-то нежное, целовал меня. Его запах окутал меня, его объятия дарили покой и уют. Мне было так хорошо, что я не хотела уходить из этого сна. Мне хотелось, как можно дольше оставаться в этом мгновении, рядом с Артёмом.

      Но я проснулась из-за того, что солнце слепило глаза. Потянувшись, я осознала, что лежу в своей кровати. Странно, мне казалось, что я засыпала на диване в гостиной. Подтянув ноги, я также осознала, что Чарльз спит у меня в ногах.

— Привет, приятель, — сказала я, погладив его. — Как ты тут оказался? Артём решил оставить тебя у меня.

      Раньше он так не делал. Чарльз всё же был его собакой. Наше общение ограничивалось тем, что я обычно гуляла с ними, играла в квартире Артёма. И периодически готовила для Артёма.

      Я вылезла из кровати и вышла в коридор. Я почувствовала запах чего-то вкусного, доносящегося с кухни. Обычно это обозначало, что приехала бабушка и готовит мне завтрак на кухни. Но так она делала только на мой день рождение и новый год. Сегодня было ни первое ни второе. Папа? Нет, он обычно сообщал заранее, когда приедет. И делал это наоборот, чтобы я успела приготовить ему еду, прибралась дома (потому что он не любит беспорядка), расстелила диван (потому что его трудно раскладывать, а он хотел зайти и сразу лечь спать), постирала его вещи. Чтобы он для меня готовил? Ха! Глупая шутка.

      На кухню я заходила с неким страхом. Но всё же решилась на это. И застала там Артёма. он стоял у плиты в тёмных джинсах и чёрной футболке, его волосы были взъерошены и немного влажные. И он готовил?!

— Доброе… утро? — Сказала я, проходя на кухню. Артём был таким свежим и красивым в десять утра. А вот до меня только сейчас дошло, как я должно быть выглядела. После того, как весь вечер плакала и заснула, не умывшись во вчерашней одежде.

— Привет, — улыбнулся мне Артём. — Я приготовил тебе завтрак.

— Ты? Мне? Завтрак? — Как дурочка переспросила я всё.

— Да, я, Артём Никитин. Да, тебе, Виктории Котовой. Да, это завтрак, Котёнок.

      Боже, ну нельзя же быть таким очаровательным.

— Оу, — лишь выдавила я, а потом до меня дошло. — Как ты попал ко мне в квартиру?

— Я спал сегодня здесь.

— Что?! — В моей квартире была только моя спальня с кроватью. И жутко неудобный диван, на котором невозможно спать, пока его не разложат и не постелют матрац. — Где ты спал?

— На диване, — Артём поставил на стол тарелку с оладьями, вилку, кружку с кофе и бабушкин джем, который я никак не могла открыть, потому что крышки на консервации лежали плотно, а я была хрупкой девушкой. — Он кстати у тебя жутко неудобный.

— Зачем ты остался?

— Ты была очень грустной. Я не хотел, чтобы ты ночью проснулась и снова расстроилась.

      Я не знаю, как я чувствовала себя в этот момент. Мне одновременно было приятно, что он позаботился обо мне, подумал обо мне, но с другой стороны я теперь казалась себе такой дурочкой. Выставила себя идиоткой перед парнем, в которого влюблена.

— Садись, — сказал Артём, когда я растерянная стояла в дверном проёме. Я села напротив Артёма за стол. Было необычно в том, что кто-то кроме меня и бабушки готовил для меня. Я решила попробовать, потому что была дико голодной. Как только я сделала это, меня чуть не вырвало, но я проглотила кусок, а потом улыбнулась. — Что?

— Приятно знать, что ты не во всём идеален, — сказала я, запивая всё кофе. — Ты перепутал соль и сахар. И ты их пережарил.

— Это ты первые три партии еще не видела. — Усмехнулся Артём. — Прости.

— Ты смеёшься? Ты остался здесь, со мной, чтобы поддержать меня, спал на этом глупом диване, который уже сто лет как нужно было выкинуть. Приготовил мне завтрак. И еще извиняешься?

      Я чувствовала, что моё сердце было готово взорваться от любви к нему. Еще секунда и я бы в лицо закричала ему «Артём, ты лучшее, что есть на этой Земле, я так чертовски сильно люблю тебя!». Но я сдержалась и взяла себя в руки.

— Дай мне пару минут и я что-нибудь приготовлю для нас. — Сказала я и быстро выбежала в ванну.

      Мне нужна была передышка. Артёма резко стало слишком много в моей жизни, в моих мыслях и чувствах. Это сводило с ума. Выводило из равновесия. Раньше всё казалось проще. В моей жизни не было людей, я привыкла к этому, я смирилась с этим. Но этот чёртов месяц с Никитиным мало того, что заставил меня в него влюбиться, так еще и показал, как оказывается здорово, когда в твоей жизни есть люди, которые готовы спать на неудобном диване, забить на свои дела, встать с утра пораньше, и всё для того, чтобы просто сделать тебе приятно. Потому что ты была расстроена.

— Котёнок, — постучал Артём в дверь, а я вздрогнула от неожиданности. — Ты там в порядке?

— Да, да, уже бегу.

      Я быстро сполоснула лицо холодной водой, почистила зубы и попыталась расчесать волосы, которые сейчас напоминали воронье гнездо. К сожаленью, это ни привело к особым успехам, поэтому я заплела волосы в высокий хвост. А потом еще подкрасила губы блеском. Не знаю зачем. Но знаю почему. Потому что сходила с ума!

— Я придумал, как тебе помириться с Машей, — начал Артём, когда я вошла на кухню и пошла к плите, чтобы приготовить нам что-нибудь на завтрак. Обычно я ела овсянку на молоке и с фруктами, но мне казалось, что Артёму это не подойдёт, поэтому решила сделать омлет с овощами. Услышав слова Артёма, я несколько опешила. — У одного парня с третьего курса, который был нашим куратором, сегодня день рождения. Он устраивает вечеринку, на которой будет Маша. Ты сможешь прийти и поговорить с ней.

— Оу, — сказала я, разбивая яйца в миску. Мне бы хватило и одного, но я не знала, сколько нужно Артёму, поэтому разбила еще три. — Я… не хожу по вечеринкам.

— А ты пробовала? — Нет!

— Ну, — в очередной раз должна сказать спасибо инстраграмму за то, что позволял посмотреть на то, как живут другие. Я знала, что Артём часто бывал на различных вечеринках, сам их устраивал. Они казались весёлыми, но такими далёкими для меня. — Я просто не люблю толпу. Шум. Много алкоголя. Громкую музыку. Если я не ошибаюсь, это как раз и есть компоненты всех вечеринок.

— Я не прошу тебя превращаться в заядлую тусовщицу. Но ты хочешь помириться с Машей?

      Я не знала. Честно не знала. С одной стороны мы не были подругами. Да, я была не права и виновата в нашей ссоре, потому что повела себя, как настоящая сука. Но может оно и было к лучшему? Мы с Машей слишком сильно сблизились. Я не привыкла пускать людей так глубоко в свою душу. Артём был исключением! Ему я просто не могла сопротивляться. И не знала, как это объяснить, прекратить или исправить.

      Но с другой стороны я скучала по Маше. Мне нравилось, когда она говорила со мной, жаловалась на что-то или рассказывала что-то интересное. Мне нравилось, как она посвящала меня в самые горячие сплетни универа. Чёрт, да мне самой уже было интересно, хотя я каждый раз говорила, что это всё ерунда, не стоящая внимания. Мне нравилось, когда она слала мне смешные картинки. Даже по ночам! А я ругала её, говоря, чтобы она ложилась раньше. Мне нравилось, как она заботилась обо мне, как пыталась выводить из зоны комфорта, но не давила. Мне нравилось, что она тоже что-то видела во мне. Что-то такое, что стоило внимания.

— Котёнок, — я вздрогнула, потому что так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Артём оказался у меня за спиной. Близко. Слишкомблизко. — Ты в порядке?

— Да, — хрипло сказала я, а потом отошла от Артёма, чтобы достать сковородку. Я не могу сосредоточиться, когда он так близко ко мне. Да вообще когда Артём рядом я не могу мыслить нормально. — О чём ты говорил?

— Ты так и не ответила, хочешь ли ты помириться с Машей.

— Ты даже не знаешь, в чём заключалась наша ссора, — я начала нарезать овощи.

— Вы же девочки, — усмехнулся Артём. — Она что-то сказала, ты что-то сказала — раз! — и вы уже спорить о том, кто, когда и кого украл барби в детстве?

— Какие барби, мы полтора года друг друга знаем?

— Прости, всё проецирую через своих сестёр. Те всегда кричались и собачились. А через десять секунд их водой не разольешь.

— Сколько у тебя сестёр? — Я хотела как-то отвести тему от себя с Машей.

— Одна. Настя. И наша общая лучшая подруга — Марина. Мы знаем её с самого рождения, оба привыкли считать Марину нашей сестрой. Только старший брат её не особо любит.

— У тебя дружная семья. — Это был не вопрос, по Артёму было видно, что у него не было проблем с родителями, что у него всегда есть на кого положиться.

— Да. И даже не думай.

— О чём ты? — Нахмурилась я, накрывая омлет крышкой.

— Даже не пытайся перевести тему. Просто ответь мне честно, ты хочешь помириться с Машей?

— Да.

      Я хотела сказать «нет». Хотела просто закрыть эту ситуацию, чтобы не переживать, чтобы не извиняться, не говорить на достаточно неловкую для меня тему. Но Артём так смотрел на меня, что я просто не могла соврать. Потому что я действительно хотела помириться с Машей. Хотела помириться, потому что мне её не хватало, и мне было стыдно оттого, что я так глупо повела себя. Но отчасти я сказала «да», потому что не хотела разочаровать Артёма.

— Тогда просто отлично, — усмехнулся Артём, а я нахмурилась, потому что не поняла причин его веселья. — М-м, пахнет божественно.

— Садись, я сейчас положу.

      Я поставила перед Артёмом тарелку, а сама села напротив, но даже не успела начать есть, потому что кто-то позвонил в дверь.

— Что за?..

— О, а вот и Марина. — Улыбнулся мне Артём и побежал открывать.

      Какого чёрта?

IV.

     Она появилась на моей кухне, словно была королевой. В своей дизайнерской одежде, с лёгким макияжем, небрежным пучком на голове Марина Стрелецкая выглядела так, словно была чёртовой королевой мира. Хотя её образ выглядел достаточно просто, но даже после нескольких часов в дорогом салоне красоты, я бы никогда не смогла выглядеть и на сотую долю также красиво.

— Ой, а это что за прелесть? — Спросила Марина, когда в коридор вышел Чарльз. Я думала, что он начнёт гавкать, потому что ему требуется время, чтобы привыкнуть к людям, но, к моему удивлению, Чарльз начал виться у её ног и ластиться, чтобы Марина его погладила. Тогда я поняла, что они виделись. И ни раз. А значит, Марина была частой гостьей в квартире Артёма. — Привет, дружок, как у тебя дела? Твой папа тебя не обижает? Ты же знаешь, что тётя Марина за тебя кого угодно порвёт. Даже папку! В детстве я постоянно его побеждала.

— Не ври, — засмеялся Артём. — Я просто поддавался. Ты же девочка.

— Ой, только ты не ври. Я сильнее. И мы оба это знаем.

      Неожиданно Марина повернулась ко мне и начала осматривать. Она словно оценивала меня и делала какие-то выводы в своей голове. Мне не особо нравился этот взгляд и то, как она вела себя, но я не хотела выставлять себя дурой перед ней и Артёмом, поэтому молчала. Он же только что говорил о том, как она важна ему.

— Значит, тебя я должна подготовить к вечеринке? — Спросила меня Марина. — Голубые глаза и достаточно бледная кожа. Я взяла для тебя бирюзовое платье, оно идеально подойдёт. Боже, вот я же как чувствовала. Уже не первый раз убеждаюсь в том, какая я замечательная и восхитительная. — Усмехнулась Марина, бросив взгляд на Артёма, а он, глядя на неё, покачал головой.

      Между ними была достаточно сильная связь. И это меня напрягало. Я не имела права злиться, ревновать или расстраиваться. Но тем не менее, мне было обидно из-за того, как они смотрели друг на друга, как улыбались, как подшучивали. Я чувствовала себя лишней на своей же кухне.

— Ладно, пока вы будете заниматься своей женской дребеденью, я доем, — сказал Артём, садясь обратно за стол. — Чарльз, будешь составлять мне компанию.

— Лучше сделай мне кофе, — сказала Марина. — Хотя… у тебя есть завариваемый? — Я кивнула. Было почему-то страшно с ней говорить. — Отлично! Ты знаешь, какой я люблю. За мной!

— Не бойся, — улыбнулся мне Артём. — Она не кусается. Хотя её бывший говорил…

— Так, Никитин, сейчас по ушам надаю, как в детстве.

      Пришлось встать и пойти следом за Мариной.

      В целом у меня была хорошая комната за исключением того, что она была… пустой. Я жила здесь почти четыре года, но так и не обустроилась. Большую часть своей жизни я переезжала, поэтому научилась делать так, чтобы вещей у меня было как можно меньше. Так их проще собираться, чтобы ехать дальше. Эту квартиру папа взял в ипотеку, она фактически его, мне отсюда уже никуда не нужно уезжать. Но всё равно я никак не могла научиться чувствовать себя тут как дома. Вечно ожидала, что вот сейчас мне скажут, что нужно собираться, куда-то ехать, всё бросать, начинать заново.

— Неплохо, — сказала Марина, бросая на мою кровать чехол с одеждой и ставя небольшой чемоданчик на стол. — Места вроде не особо много, но достаточно уютно. Вот только пусто. — Она подошла к моему шкафу и открыла его, рассматривая мою одежду. — Прости. Я до одури любопытная. И прямая. И люблю критиковать. Мама всегда шутит, что все эти качества до добра меня не доведут, но ничего не могу с собой поделать. Всегда так и хочется куда-нибудь засунуть нос, да узнать все секретики. Если что можешь прямо говорить, чтобы я отвалила и не вмешивалась. Опыт показывает, что мне нужно говорить прямо и грубо. Я уже на такое не обижаюсь.

      Её было много. Слишком много. Но, что странно, её энергия не оказалась навязчивой. Да, она занимала всё пространство, и я терялась, но она словно принесла сюда свет. Такой яркий, что я могла ослепнуть.

— У тебя почти нет косметики, — оглядывая столик у зеркала, сказала Марина. — Я себя без косметики просто не представляю. Тёмка вечно шутит, что я краситься научилась раньше, чем ходить. А ты чем увлекаешься?

      Она поставила на кровать свой чемоданчик и открыла его. Внутри была куча разной косметики. Боже, да тут был целый магазин! Нет, я тоже красилась. Я же была девочкой, так что любила быть красивой и старалась скрыть какие-то недостатки. Но у меня это заканчивалось достаточно простым и дешёвым тоналиком, блеском для губ да тушью. Всё! Косметичка Марины выглядела как мой пожизненный запас косметики.

— Я решила сделать тебе достаточно простой образ, — начала Марина раскидывая косметику по моей кровати. — Ты выглядишь достаточно… просто. Этакая маленькая невинная девочка из провинции. Сейчас не для обиды было!

      От Марины это и не казалось обидно. Что было безумно странно! Ведь она казалась чёртовой надменной королевой, которая не считает остальных людей достойными себя. Но она оказалась достаточно простой. Так спокойно зашла в мою квартиру, мою комнату, хотя дураку было понятно, что это всё ниже её уровня. Так спокойно и легко говорила со мной. Небольшая часть внутри меня расстроилась, потому что я поняла, что всё это ради Артёма. Она примчалась сюда только потому, что он позвал. Что этот парень делал с девушками? Почему они просто таяли перед ним?

      Марина тоже была настоящей болтушкой. Она делала мне причёску, макияж и всё это время что-то говорила. Её было приятно слушать, хотя иногда она терялась в мыслях и могла сказать с темы на тему. Вот она рассказывала про прошлое лето, вот уже переключилась на какую-то историю с Артёмом, вот опять на лето, родители, подруги и так далее. Когда Марина уже почти заканчивала макияж, она рассказывала про свою подругу, но неожиданно переключилась на Артёма.

— Он не такой, как про него говорят, — серьёзно сказала она. И это было странно, потому что до этого все истории были про какие-то конкретные ситуации, а не анализ того, какой Артём сам по себе. — Вот что ты про него слышала?

— Эм, ну…

— Не парься, говори, как есть.

— Что он бабник, каждый день с новой девушкой, что он тусовщик и разгельдяй.

— Да, да, да, — кивнула Марина и явно разозлилась. Не стоило мне так про её друга. — Многие так сильно любят осуждать и лезть куда не надо. Безответственный тусовщик. Да Тёмка самый ответственный из всех кого я знаю. Что с того, что он общительный и любит проводить время с друзьями? Бабник, казанова, кобель. Да не меняет он столько девушек! Да, он встречается с девушками, что в этом такого? Да, иногда его отношения всего на одну ночь, что в этом такого? Он никого не обманывает, никому не говорит о большой любви. Он честен с девушками. А все так относятся к нему…

— Все относятся к нему хорошо. — Да, если учесть, что чуть больше месяца назад я не переваривала Артёма и мне становилась плохо, когда мы сидели вместе в одной аудитории. — Просто… есть те, кто еще не знают его. — Я не знала. Но почему-то судила. Думала, что имею право судить человека по неподтверждённым фактам.

— Между прочем, Артём уже больше года влюблён в одну девушку. — Как бы между словом сказала Марина. — Просто она… не обращает на него внимания. А он сказал, что даже не знает, как ему завоевать эту гордую недотрогу.

      Всё внутри меня, будто провалилось. Я не должна была ревновать или переживать, ведь Артём не принадлежал мне. Он был свободным парнем, которому мог нравиться кто угодно. Но до этой секунды у меня в голове была иллюзия того, что когда-нибудь я могла заинтересовать Артёма. А сейчас, когда я узнала, что Артёму кто-то нравился уже больше года, что он пытался её добиться, а она отказывала… у меня нет шансов.

— С тобой всё хорошо? Тебе не нравится? — Обеспокоенно спросила Марина.

— Что? Нет, нет, это просто… прекрасно.

      И да, Марина была достаточно талантливой. Я не считала себя красоткой, но знала, что моя внешность не была идеальной. Слишком круглое лицо, слишком курносый нос, тонкие губы. Мне многое в себе не нравилось. Но Марина смогла сделать из меня настоящую красотку с пышными идеальными локонами, прекрасными подведёнными глазами, аккуратными губами. Да, Марина была настоящей волшебницей.

— Девочки, — постучал Артём. — Я заказал пиццу, не хотите перекусить? У нас еще больше двух часов до выхода.

— Два часа? Почему ты раньше не сказал? — Закричала Марина. — Я же не успею собраться! У тебя есть фен? Мне срочно нужен фен!

      Марина начала быстро перемещаться по моей комнате. Она собирала косметику, которой красила меня, доставала какие-то муссы и лаки для волос, суетилась, причитала, ругала себя, давала какие-то советы мне. Я не могла перестать улыбаться, пока смотрела на неё. Она была такая яркая и суетная, как маленький ребёнок с СДВГ. Я вручила ей фен, а она отправила меня обедать, пока будет наводить красоту у себя, потому что «нет предела совершенству, так же как и нет предела красоте».

      Прежде чем зайти на кухню, я бросила на себя взгляд в зеркало в коридоре. Я не хотела стать влюблённой дурочкой, которой важно одобрение парня. Я нравилась себе. Я никогда не была такой красивой, никогда еще мне не было так приятно смотреть на себя в зеркало. Да, я не была уродкой, но я знала, что у меня были недостатки. И первый раз в моей жизни я не обращала на них внимания, а была сосредоточена на всём хорошем в своей внешности.

      Но, чёрт возьми, мне так хотелось, чтобы и Артём увидел это. И заметил, какая я красивая.

— Ты же не против грибов? — Спросил Артём, когда я зашла на кухню. — Марина их ненавидит, так что я заказал ей без грибов, но я не додумался спросить, что ты любишь. А как ты к ананасам относишься? — Артём повернулся ко мне с улыбкой, но замер с открытым ртом.

— Что? — Тихо спросила я, потому что меня напрягало то, как внимательно он на меня смотрит. Так и хотелось спросить, что у меня что-то не так?

— Вау! — Лишь прошептал Артём, а я покраснела и отвернулась.

— Да ну тебя! — Я села рядом с ним и потянулась за куском Гавайской пиццы.

— Да нет, серьёзно, ты очень красивая, — сказал Артём. Я покачала головой, делай вид, что мне плевать. Но внутри разлилось приятное тепло. Всё-таки комплименты приятно получать. Как бы сильно мы не внушали себе, что нам плевать на мнение других, каждому приятно получить одобрение и похвалу общества. — Ты не строишь из себя что-то.

— Что, прости?

— Вчера мы говорили о том, что в тебе может понравиться, — сказал Артём. Странно, мне почему-то казалось, что мы будем делать вид, что вчерашней истерики не было. Что мы сосредоточимся лишь на Маше и моей дружбе с ней. А всё остальное будет забыто, как страшный сон. — Ты сейчас не пытаешься строить из себя заносчивую леди. Ты простая девушка. И ешь, как самая простая девушка, — улыбнулся Артём и протянул руку, чтобы вытереть соус с моего подбородка. — Марина всегда пытается строить из себя принцессу. Словно я не помню, как она в третьем классе упала в лужу, когда мы гуляли. Или как вылила мне на голову суп в пять лет, потому что не хотела есть. Ты не пытаешь строить из себя того, кем не являешься. Ты Вика. Просто Вика. И ты прекрасна.

      И вот опять. Артём не сделал чего-то сверхъестественного. Не сказал чего-то особенного. Но моё сердце было готово замереть. Я не знала, что сказать или что сделать. Потому что весь мой мир сейчас был сосредоточен на Артёме. На его глазах, губах, на этой очаровательной улыбке, из-за которой я сама хотела улыбнуться. И я была готова поцеловать его. Мне так резко стало плевать на всё, на весь чёртов мир. Значение имел только он. Он и я.

— Я надеюсь, вы не съели всю Гавайскую, — закричала Марина из коридора, пока неслась из моей комнаты в ванную. И всё! Момент был упущен. Я сразу же отстранилась от Артёма и снова взялась за несчастный кусок пиццы.

— Так… что это за вечеринка? — Спросила я, чтобы как-то разрядить неловкость. Которую наверное ощущала только я, потому что Артём как всегда был спокоен и расслаблен. Словно это напряжение между нами оказывало влияние только на меня. Если оно вообще было. Вполне возможно, что я просто придумала это. Чёрт, у меня уже конкретно ехала крыша по поводу Артёма Никитина.

— Котёнок? Ты еще со мной? — Усмехнулся Артём, дёрнув меня за прядь волос.

— Что?

— Ты меня совсем не слышала.

— Прости, просто задумалась. Что ты говорил?

— Я говорил, что это день рождение одного парня с третьего курса. Из достоверных источников я узнал, что этот парень нравится Маше, и она точно там будет.

— Достоверные источники?

— У меня много друзей. — Лишь усмехнулся Артём. Нельзя быть таким самоуверенным.

— Ты успел договориться с Мариной, узнать про Машу, напроситься на вечеринку. Ты вообще спал сегодня?

— Во-первых, про Машу мне не приходилось узнавать. Я знал про вечеринку, спросил, будет ли там она у одной своей подруге, а она уже выложила мне всю информацию. И я теперь уверен, что весь курс будет думать, что я влюбился в Машу, но мне не привыкать.

      Странно, но до этого я не задумывалась, как рождаются слухи. Я всегда думала, что это сто процентная информация, которую знают все. Но оказывается, что слухи могут рождаться из одного невинного вопроса. И всем плевать, что хотел или думал человек, про которого пойдут слухи. Они возьмут версию, которая понравится им.

— Во-вторых, мне не нужно было проситься на вечеринку. Её организатор сам упрашивал меня прийти. Я просто написал ему и сказал, что со мной будет плюс один.

— Ой, простите, я забыла, что со мной тут сидит король всея мира, кому нужно в ноги кланяться.

— Котёнок, коготки не выпускай, — я лишь закатила глаза. От этой дурацкой клички мне уже не отделаться. — В-третьих, Марину не нужно было уговаривать. Она сама всегда за любой кипишь. Ей нравится наряжаться и наряжать других. Открою секрет, она всё еще играет в куклы.

— Это ложь! — Сказала Марина, врываясь на кухню. Не думала, что она сможет выглядеть еще красивее. Но чёрт, она смогла. Видимо у красоты всё-таки нет предела совершенства. — Это коллекционные куклы, — Марина села напротив нас и налила себе в стакан колы. — Я не играю с ними, я их собираю. Ты же свои машинки даже сюда перевёз, когда жить отдельно стал.

— Эй… это… коллекция!

      Марина скомкала салфетку и бросила в Артёма, после чего они стали смеяться и подкалывать друг друга. Эти двое были как брат и сестра, которым мне постоянно приходилось говорить «не играйте с едой», «будьте серьёзнее», «не свинячьте». За этот месяц к Артёму я уже привыкла, но с Мариной общалась первый раз. И было так странно, что я не чувствовала неловкости или стеснения рядом с ней. Они были такие дружные и открытые, что это начало передаваться мне. Я и не заметила, как сама стала открываться им обоим. Шутила, смеялась, немного попрекала их тем, что они ведут себя как дети.

      Время пролетело слишком быстро. Уже было четыре часа и нам нужно было выезжать. Обычно мои выходные тянулись невероятно долго, а сейчас почти целый день пролетел, как одно мгновение.

      Марина отправила меня в комнату переодеваться, а Артёму приказала идти к себе, чтобы одеться во что-то подобающее. Лишь когда я надела платье, что одолжила мне Марина, ко мне закрались сомнения. Что я творила? Одно дело есть пиццу с ней и Артёмом, а другое дело пойти на вечеринку, где будет куча людей, громкая музыка и алкоголь. Я даже не знаю, было ли это для меня или нет, ведь я никогда не пробовала. И желание попробовать у меня не возникало. Но я знала, что не хотела оказаться в центре внимания. А ботаничка, которая ни с кем не общается, точно может оказаться в центре внимания. Да к тому же, если придёт с главным красавчиком курса, к которому открыто выражала презрение.

— Отпад! — Сказала Марина, когда сама переоделась в красное платье. Я всё еще поражалась тому, что у её красоты действительно не было предела. — Правильно я выбрала тебе платье, всё же я лучшая из лучших. Кстати, платье можешь себе оставить.

— Что?.. нет…

— Да брось! Это платье я купила по акции в Париже. Оно даже не подходит мне. Ни под глаза, ни под волосы, ни под цвет кожи. А на тебе оно смотрится идеально. Как добрая душа я просто обязана проследить, чтобы прекрасное платье нашло свою обладательницу. Считай меня своей Крёстной. — Усмехнулась Марина, а я улыбалась, глядя на неё. Она была такой очаровательной. И в действительности вовсе не была такой высокомерной сукой, как про неё говорили многие девочки в моей группе.

— Вы готовы? — Крикнул Артём из коридора. Марина быстро накрасила мне губы блеском, после чего побрызгала духами и мы, смеясь, вышли к Артёму. Он улыбнулся, глядя на меня, помог мне надеть пальто. И я ощущала себя так, словно могу покорить целый мир.

      И ощущала я себя так вплоть до той минуты, пока мы не подъехали к дому, где должна была проходить вечеринка. Возле него было много машин, а во дворе человек десять курили и смеялись. Мне было страшно предположить, сколько же их было внутри дома. И многие сейчас будут смотреть на меня. Вот же чёрт!

— Котёнок, успокойся, — сказал Артём, взяв меня за руку.

— Это была плохая идея, — ответила я, чувствуя, как начали потеть мои руки. — Прости, что напрягла тебя. Передай Марине спасибо за всё, но я лучше вызову такси и поеду домой. — Марина поехала забирать свою подругу, так что мы разминулись как только вышли из подъезда.

— Котёнок…

— Артём, это… глупо. Я буду там лишней. Они ждут, что придёшь ты, а не я. Меня там почти никто не знает.

— Отличный способ с кем-то познакомиться.

      Я закрыла глаза и откинулась на сиденье. Я уверена, что генеалогическое древо Артёма упиралось в того самого змея-искусителя, который предлагал Еве вкусить запретное яблоко. Артём мог кого угодно уговорить сделать что-то.

— Так, — сказал Артём. — Если ты сейчас не выйдешь из машины, я позвоню Марине. И мне придётся сказать, что она зря потратила время наряжая тебя. Поверь мне, Марина страшна в гневе.

— Ну ладно, ладно, — вздохнула я. — Надеюсь, я не пожалею.

      Артём помог мне выйти из машины, после чего мы направились к входной двери. Ребята, что курили на улице, начали приветствовать Артёма. Как только мы зашли в дом, несколько наших одногруппников здоровались с ним, что-то говорили ему, подшучивали. Никитин действительно был душой любой компании. Вокруг него сразу собирались люди, и он оказывался, словно сердцем любого разговора. У меня бы никогда не вышло так.

— Держи, — Артём протянул мне конверт. — Подарок именнинику. Сейчас быстро его поздравим, а потом будет веселиться.

— А Маша?

— Ну да, да, я имел в виду, сначала найдём Машу, и ты поговоришь с ней.

— О, а вот и Тёмыч! — Закричал явно пьяный парень, двигаясь к нам сквозь толпу. Мне потребовалось время, но я вспомнила, что его зовут Коля. Или Костя. В общем, он был нашим куратором на первом курсе. И часто звал всех в свой загородный дом, чтобы «выпить, покурить кальян, отдохнуть». Понятно, что я ни разу не согласилась. Ведь на то были объективные причины: ехать загород к незнакомому парню, чтобы курить и пить. Звучит максимально неадекватно, но многие ребята (что самое странно, многие девочки) соглашались. — Привет, приятель, — Костя (Коля? Или Кирилл?) пожал руку Артёму, после чего посмотрел на меня и присвистнул. — Вау! Друг, тебя всегда окружают красотки, но сейчас с тобой настоящая королева. Вы давно встречаетесь?

— Что? Нет, мы просто друзья, — улыбнулась я. — Это тебе! С днём рождения! — Я протянула ему конверт и хотела уже уйти. Ненавижу контакты с пьяными людьми. Папа часто терял связь с реальностью и мог говорить или делать что-то неприятное или глупое. Может это одна из причин, по которым я почти никогда не пью?

— Ну раз друзья, может ты хочешь со мной поближе подружиться? — Усмехнулся он, а я почувствовала, как холодок страха пробежал по спине.

— Эй, Гриш, не стоит, — сказал Артём, после чего положил руку мне на талию и начал уводить подальше от (чёрт, Гриша? Почему я думала, что его имя начинается на К?) Гриши. — Не обращай внимания. Его проспиртованный мозг через пять минут не вспомнит, что вообще видел нас. Хочешь чего-нибудь? — Мы зашли на кухню, где на кухонном столе была целая барная стойка. Там было бутылок двадцать самого разного алкоголя. Я бы удивилась, как во всех этих людей влезет столько алкоголя, но их же было в доме человек сорок, если не больше. — Шампанского? — Улыбнулся Артём. — В честь памятного дня, когда мы застряли в лифте?

— Я не уверена, что хочу выпивать.

— Да брось! Мы конечно пришли сюда ради того, чтобы ты помирилась с Машей, но почему бы нам не повеселиться? Не выпить, потанцевать? Ты сегодня очень красивая, — Артём поправил прядь моих волос, а я почувствовала, как по всему моему телу разлилось приятное тепло. Чёрт, влюблённость всегда действует так сильно? Он же даже не дотронулся до меня, а я уже готова разлиться лужицей у его ног. — Я бы даже сказал, сказочно красива, Котёнок.

— Эм, спасибо, — улыбнулась я.

      Из-за этой улыбки, его близости, этого приятного запах, я буквально могла ощутить, как подгибаются мои ноги. Дерьмо, я опять хотела его поцеловать. Слишком сильно хотела. К тому же, он сам вспомнил тот день, когда мы застряли в лифте. А тогда всё закончилось тем, что я поцеловала его. Мы никогда не говорили о том поцелуе. И оба делали вид, что его никогда не было. Но я не могла забыть, как приятно было, когда Артём Никитин обнимает тебя, прижимает к себе и целует так, словно ты последняя девушка на Земле и твой поцелуй ему необходим для жизни.

— Что будешь? — Спросил Артём. — Вино? Пиво? Какой-нибудь коктейль? Хочешь чего покрепче?

— Нет, давай… — чёрт, я вообще не разбиралась в алкоголе. Откуда я могу знать, что здесь вкусно, а чего лучше опасаться?

— Возьми вина, — я повернулась к девушке, которая сказала мне это. Она улыбнулась, подойдя к столу, и подлила в свой стакан еще вина. — Для дешёвки из пакета оно достаточно вкусное. И не сильно крепкое, если не хочешь напиваться. — Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я знаю эту девушку.

— Лена, верно? — Улыбнулась я. Мы же познакомились только вчера. А было ощущение, что прошла целая жизнь, столько событий успело произойти со мной.

— Да, — она протянула мне стаканчик. — А ты же Вика. А как зовут твоего парня?

— О, он не мой парень, это просто мой друг. И это Артём.

— Странно, вы похожи на самую настоящую парочку. Так и хотелось сказать вам «уединитесь уже». — Из-за этого комментария Лены я покраснела, а вот Артём усмехнулся так, словно шутка ему очень понравилась.

— Слушай, а ты не видела Машу?

— Да, она на втором этаже, я как раз к ней шла.

— Проводишь?

— Конечно.

— Я пока тут тебя подожду, — улыбнулся Артём. — А ты веселись.

      Артём опять поправил мне волосы, но в этот раз провёл большим пальцем по моей щеке. Мне пришлось развернуться и быстро пойти за Леной, потому что я была в секунде оттого, чтобы наброситься сейчас на Артёма. Боже, быть влюблённой глупышкой так плохо. Посмотрите на меня. Вика Котова, главный противник вечеринок и бесбашенных поступков сейчас находится на вечеринке, в доме с кучей незнакомцев и потягивает вино. А всё потому, что это предложил мне Артём. И я согласилась, даже не задумываясь о последствиях.

      Мы поднялись на второй этаже, и Лена завела меня в одну из комнат. Здесь было не так шумно и прокурено. На кровати сидели Маша и еще пара девушек, которых я узнала, но никак не могла вспомнить, где видела их.

— Привет, — улыбнулась я им. Чёрт, опять это дурацкое чувство. Когда приходишь в новую школу, стоишь перед незнакомыми ребятами, а они смотрят на тебя и решают, заслуживаешь ли ты того, чтобы с тобой дружили. Я много раз оказывалась в таких ситуациях. И ненавидела их. Поэтому сейчас испытала детское желание просто сбежать отсюда. Вместо этого я залпом выпила вино. — Как дела? — Улыбнулась я. Наверное выглядела я сейчас максимально тупо.

— Вика? — Удивилась Маша. Она осмотрела меня с ног до головы, а потом просто уставилась, не имея возможности вымолвить и слова. — Как ты тут оказалась?

— Я… я… приехала с… другом, — боже, я чувствовала себя так глупо и нелепо. Словно я пришла на экзамен, мне попался билет, который я не выучила, а я даже не знала, что сказать по этой теме. — Эм, можно с тобой поговорить? Наедине?

      Я думала, что она сейчас прогонит меня или скажет, что ей не о чем со мной говорить. Но она встала и вместе со мной вышла в коридор. Маша развернулась и пошла дальше. Сначала я подумала, что она решила просто сбежать от меня, но потом я поняла, что здесь было слишком шумно, и она вывела меня на балкон. Здесь было красиво. И чертовски холодно.

— Так, с кем же ты приехала? — Спросила Маша.

— Я… с Артёмом.

— С Никитиным?! — Сказать, что Маша сейчас выглядела охреневшей — ничего не сказать.

— Да, но смысл не в этом. Вообще-то, я приехала сюда ради тебя.

— Ого! И чем же я удосужилась такой жертвы? — Маша знала моё отношение к вечеринкам и впискам, к алкоголю, к сомнительным встречам в чужих домах. И она должна была понимать, чего мне стоило на это решиться. Не нужно говорить, что я сделала это потому, что предложил Артём.

— Я приехала, чтобы извиниться перед тобой.

      Я сказала, что до этого Маша выглядела охреневшей. Беру свои слова обратно. Вот сейчас она действительно порядком офигела от моих слов. Если я скажу еще хоть что-то шокирующее, боюсь, Машу увезут отсюда на скорой с остановкой сердца.

— То, что я сказала тебе, — продолжила я, пока Маша переваривала мою предыдущую реплику. Так даже лучше, выскажу сразу всё, чтобы ничего не забыть и не упустить. — Я так не думаю. Точнее думаю, но я сказала это не для того, чтобы оскорбить тебя. Дело в том, что до этого у меня никогда не было друзей. Поэтому я тупо не знаю, как дружить. У меня были случаи, когда я верила людям, а потом оказывалась посмешищем… я просто боялась, что это вновь повторится.

      Это было сложно. Почему-то с Артёмом признание вышло каким-то естественным. Было трудно, но когда я говорила с ним я ощущала, как эмоции и переживания, которые я хранила в себе столько лет, отпускали меня. А после себя оставалась приятная лёгкость. Но бередить это сейчас перед Машей, показывать ей, какая я на самом деле ущербная и жалкая… это было больно.

— Так, — медленно начала Маша через какое-то время. — У тебя действительно не было друзей? — Я лишь покачала головой. — И над тобой издевались? — Я кивнула. Теперь я даже не могла посмотреть Маше в глаза, настолько мне было неловко и стыдно. Дожила до двадцати лет, а не научилась такому простому социальному поведению, как дружба. Раньше это не беспокоило меня. Но после общения с Артёмом, потери Маши и сегодняшнего дня с Мариной, я осознала, как много упускала в этой жизни. — Милая, — Маша взяла мои руки в свои, и когда я подняла голову, увидела, что она улыбалась. — Мне действительно очень жаль, что когда-то ты встретила козлов. Но ты же тогда была маленькой?

— Как сказать… до пятнадцати.

— В детстве мы всё так глупо преувеличиваем. Дружба — до гроба, любовь — истинная, ссора — уже навсегда. В подростковом возрасте лучше не становится. Знаешь, сколько раз я делала что-то плохое девочкам, которые считали меня подругой. Потом извинялась. А сейчас мы все смеёмся над глупостями, которые когда-то совершили. Не нужно зацикливаться на проблемах прошлого. Они здорово подпортят жизнь в будущем.

— Я знаю. Но ничего не могла с собой поделать. Мне столько раз сделали больно, что я решила избавится от боли на начальном уровне. Просто ни с кем не сближаться. Дело было не в тебе или других ребятах. Просто я не считала, что стоит с кем-то дружить. Что это заведомо глупо и бессмысленно.

— Ох, Вика, — вздохнула Маша, после чего обняла меня. — Ты в курсе, что ты на самом деле очень глупая? Вроде умная, а по сути такая дурочка.

— Знаю.

      Я не знала, что почувствую после того, как смогу поговорить с Машей. Но эти чувства приятно меня удивили. Мне было хорошо. Очень хорошо и даже больше этого. Я была счастлива.

— А теперь, дорогая, расскажи-ка мне поподробнее про Артёма. — Сказала Маша, отстраняясь немного от меня.

      И я рассказала.

      Впервые я не отнекивалась, не пыталась секретничать, не отделывалась односложными ответами, а говорила, говорила и говорила. Я рассказала ей, что жила в одном доме с Артёмом, как мы застряли в лифте, как я позволила себе быть с ним откровенной, как он пришёл ко мне, как мы вместе взяли опеку над Чарльзом, как гуляли по утрам и вечерам, как я готовила ему на выходных, как мы смотрели фильмы, а я засыпала у него на диване. Я говорила и всё, что было между нами с Артёмом за это время, становилось таким реальным и настоящим. До этой минуты эти недели казались каким-то сном, фантазией, мечтой. А теперь я поняла, что эта была реальность, что Артём действительно был в моей жизни.

— Так между вами что-то есть? — Оживлённо спросила Маша. — Ведь есть же!

— Я бы тоже хотела этого, но сегодня Марина сказала, что есть девушка, в которую Артём влюблён уже больше года. Так что… — я не хотела, чтобы это звучало так грустно. Но мне было больно от этой мысли. И я не смогла скрыть эту боль.

— Вот дерьмо, — вздохнула Машка. — Мне жаль. Но пообещай мне, что ты не будешь из-за этого загоняться. Милая, неразделённая любовь это очень дерьмово, но люди живут с этим. Я каждую неделю влюбляюсь в тех, кто даже не знает о моём существовании. И это паршиво. Но я знаю, что где-то там есть моя настоящая любовь, которая ждёт, когда я сделаю достаточно ошибок, чтобы найти её. И где-то там есть и твоя любовь, которая вознесёт тебя за границы реальности и заставит парить от счастья.

— Вау, ты что романтик? — Усмехнулась я, а Маша толкнула меня в плечо.

— Сегодня ты слишком красивая, чтобы грустить. К тому же, это твоя первая вечеринка, так что ты должна много пить, смеяться и танцевать.

— Ох, звучит как комбинация из моего кошмарного сна.

— Ха, а ты сегодня шутница?

— А у меня что получается?

— Не-а!

      Маша закинула руку мне на плечо и вывела в коридор.

— Попробуй, Вик. Я не заставляю тебя становится тусовщицей. Но раз сегодня у тебя день выхода из зоны комфорта, давай сделаем еще пару шагов, чтобы узнать, как далеко ты можешь зайти.

      Звучало хорошо. Вино оказалось достаточно приятным, на втором этаже уже было не так шумно, а девочки были милыми, поэтому я решила попробовать. Но не для Маши или Артёма. А для себя. Потому что мне понравилось иметь друзей. Может быть, мне и вечеринки понравятся.

      Девушки, с которыми Маша сидела в комнате, были Лиза и Лина. Учились на факультете иностранных языков. Пока нас с Машей не было Лена успела принести трёхлитровый пакет вина, который мы и начали растягивать. Сначала я не особо учувствовала в разговоре. Светские беседы не для меня, с юмором у меня проблемы (так постоянно говорит Артём, потому что я называю его шутки глупыми), интересных историй у меня нет. Но через какое-то время мне стало так легко и просто в компании девочек, что я позволяла себе шутить и громко смеяться. И вовсе не чувствовала какого-то напряжения.

      Через какое-то время Лиза потащила нас вниз, потому что «здесь слишком тухло, а весь движ там, внизу». Это уже казалось мне перебором, но я решила, что нужно найти Артёма и поговорить с ним. Конечно я знала, что он не будет одиноко сидеть в углу, ведь здесь у него куча друзей и знакомых. Но всё же мы приехали вместе, так что нужно было ему сообщить о том, что я еще жива и никуда не сбежала.

— Нет, нет, нет! — Сказала Маша, когда мы спустились вниз, а я решила направится в сторону кухни, потому что последний раз видела Артёма там. — Ты идёшь танцевать.

— Что? Нет, я не танцую.

— А еще не делаешь крутую причёску, не надеваешь красивых вечерних платьев, не ходишь по вечеринкам, не пьёшь, не веселишь и так далее. Сегодня день выхода из зоны комфорта, рано останавливаться.

— Маш, я не хочу, чтобы все смотрели на меня.

— На тебя буду смотреть только я. Обещаю!

      Маша потащила меня в центр гостиной, где многие танцевали. Сначала мне было очень неловко, поэтому преимущественно я просто покачивалась из стороны в сторону, но Маша обожала танцевать, поэтому она заражала своей энергией и меня. Я не заметила, как начала повторять за ней. Люди, что окружали нас, уже перестали заботить меня, потому что на меня действительно смотрела лишь Маша.

— Я не знаю, в кого там влюблён Артём, — сказала Маша, наклонившись ко мне. — Но я точно знаю, что он уже десять минут смотрит на тебя, не отрываясь. У него сейчас даже слюни изо рта побегут.

      Я повернулась и заметила Артёма. Он стоял возле окна, в тени, но я всё равно могла видеть его лицо и то, что он смотрел только на меня. Я не знаю, что сейчас во мне заговорило: алкоголь, энергия танца, энергия Маши или тот факт, что я впервые в жизни была такой красивой, но я позволила себе в танце направиться к Артёму, после чего взяла его руки в свои и потащила к центру танцпола.

— Мне кажется, Котёнок переборщил с вином. — Улыбнулся Артём, когда я закинула руки ему на шеи и прижалась всем телом. Сейчас мне не хотелось думать о том, что у него есть к кому-то чувства. Та девушка была глупой дурой, если не видела, какой Артём замечательный. А я видела. И была здесь. И я не хотела сдаваться. — Почему ты так смотришь на меня?

— У тебя красивые глаза. — Это было очень глупо, но это было первое, что пришло мне в голову.

— О, ты очень пьяна, — усмехнулся Артём. Его руки обнимали меня за талию. Неожиданно я вспомнила наш поцелуй. Вспомнила, как Артём прижал меня к себе, как хорошо мне было, как счастлива я была в те несколько секунд. — О чём ты думаешь?

— О нашем поцелуе, — мне стоило сказать что-то другое. Что угодно, даже самую большую глупость на свете. Но видимо мой мозг совершенно отказался переваривать информацию и выдавать что-то адекватное. — В лифте. Помнишь?

— Конечно, Котёнок.

— После него прошло уже… сколько? Недель пять или шесть? Почему мы так и не поговорили о нём? Хочешь, сейчас поговорим?

— А ты достаточно трезвая для этого?

— Пфф! — Глупо было говорить «да», ведь даже мне было понятно, что я была слишком пьяна. Но я знала себя. Знала, что завтра на трезвую голову, я буду кричать на себя всеми известными словами и в жизни не позволю себе думать о том, чтобы поговорить с Артёмом. Но сегодня я была красива, лично для себя я была самой красивой, я смогла переступить через множество своих барьеров. Как говорила Маша, я должна узнать, насколько сегодня я зайду далеко. — Какая разница? Я хочу поговорить с тобой сейчас.

— Я знаю, что завтра тебе будет стыдно. Знаю, что ты не захочешь открывать мне дверь, будешь молчать и опускать глаза в пол. А мне слишком нравится проводить с тобой время. Говорить с тобой. И мне нравятся твои глаза.

— Значит, никаких разговоров?

— Сегодня — нет.

— И что мы будем делать?

— Просто танцевать, Котёнок. Просто танцевать.

      Артём прижал меня к себе, и мы продолжили танцевать. Уже было неважно, где мы были, кто нас окружал, почему мы здесь оказались. Для меня был важен только Артём и это мгновение. И если завтра мне будет стыдно и плохо, я всегда буду помнить, что конкретно в это мгновение я была так счастлива, что была готова взлететь.

V.

     Я не знала, где проснулась. И на мне была мужская футболка.

      Странно, что это никак меня не заботило. Больше всего меня заботило, как дико болела моя голова, и как сильно мне хотелось пить. Наверное мне нужно было встать и попытаться узнать, где я блин находилась, но эта кровать была такой мягкой, такой уютной и тёплой, что я просто не хотела из неё вылезать.

      Так, Котова, соберись!

      Чёрт, мне действительно нужно было собраться. Еще недавно от одной мысли поехать на вечеринку в загородный дом, мне становилось жутко, а сейчас я просыпалась в чужой кровати, в мужской футболке и мне казалось, что всё нормально. Чёрт, я надеюсь, что ни с кем не переспала. Я помнила, как пила с девочками, как они потащили меня танцевать, как я танцевала с Артёмом, как пила с ним на кухне. Чёрт, а что было дальше? Куда я пошла? С кем? Куда делся Артём?

      Я отбросила одеяло и мне стало действительно страшно, потому что кроме чёртовой футболки на мне и правда ничего не было. Встав с кровати, я решила попробовать выйти из комнаты. Было страшно, но подойдя к двери, я услышала там голоса. Чёрт, а может выпрыгнуть в окно? Этаж далеко не первый, но я даже этого не так боялась. Так, стоп. Мы с Артёмом поехали в загородный дом, а я была в чьей-то квартире. Подойдя к окну, я поняла, что узнаю этот район. Это был мой район. Тот, в котором я жила.

      Нахмурившись, я снова подошла к двери и вышла в коридор. Вот эту часть квартиры я узнала сразу же. Это была квартира Артёма. Я не знала, радоваться ли мне или плакать. Я была в квартире Артёма, так что это точно не какой-то случайный незнакомец. Но это не отменяло того факта, что я проснулась в его кровати, в его футболке и без одежды. Что мы с ним вчера делали? Что я с ним вчера делала? Как мне сейчас смотреть ему в глаза, когда я даже не помню, что вчера сделала и как оказалась в этой ситуации.

— Доброе утро, красавица, — улыбнулась мне Марина. Она сидела на барном стуле и пила кофе. Чёрт, я точно помню, как мы пили с ней на кухне. Почему же она такая бодрая и свежая и всё еще выглядит, будто сейчас пойдёт на подиум? — Похмелье действительно дерьмовая часть всего веселья. Но Артём сказал, что ты не пила до этого, так что для первого раза ты выглядишь очень даже ничего. Дерьмово конечно, но лучше, чем я ожидала.

— К твоей прямоте я постепенно привыкаю, — сказала я, неуверенно входя на кухню. Артём усмехнулся, глядя на меня. Он стоял у плиты, попивая кофе. На нём были только пижамные штаны. А я чуть не пустила слюни на пол, потому что боже-какой-же-он-красивый. Эта его улыбка, растрёпанные волосы, немного сонные глаза, голая грудь и небрежно висящие на бёдрах штаны. — Доброе.

— Хочешь кофе? — Улыбнулся он мне. Чёрт, чёрт, чёрт! Я действительно переспала с ним? Об этом он говорил с Мариной? Они оба понимают, что я ничего не помню? Чёрт, чёрт, чёрт!

— Да, благодарю.

      Артём достал кружку и налил мне кофе, после чего добавил сливки, баз сахара. Он же сам любил пить чёрный кофе без молока, но с тремя кубиками сахара. За это время мы уже знали друг о друге столько мелочей, что наше общение было естественным, ненапряжным и спокойным. Мы столько раз готовили на этой самой кухне. Точнее я готовила, а Артём просто что-то подавал мне или помогал. Мы столько раз пили кофе у меня в гостиной. Мы так много раз смотрели фильмы, сидя на его огромном диване и поедая попкорн. За полтора месяца всё между нами стало таким простым и естественным.

      Но сейчас мои чувства и мысли бушевали, поэтому я никак не могла собраться. Я сделала шаг к Артёму, чтобы взять у него кружку, но в это время он разворачивался, так что весь кофе вылился на меня и на него. Я потянулась за полотенцем, чтобы всё вытереть, но Артём тоже это сделал, так что мы столкнулись, из-за чего я поскользнулась на пролитом кофе и начала падать. Артём пытался подхватить меня, но сам начал падать.

      И вот Артём лежит на полу, залитым кофе. А я лежу сверху, в его футболке, да к тому же задранной на бёдрах. Картина маслом.

— Прости, — сказала я, хотя голос меня подводил. — Я что-то… сама не своя.

— Ты не ударилась? — Заботливо спросил он.

— Нет, я… я в порядке. Ты то не ударился?

— Со мной всё нормально, — усмехнулся Артём. — Вообще-то, это довольно комфортная поза для меня.

— Ребят, вы такие милые! — Умилительно сказала Марина. Проклятье, я совсем забыла, что она здесь. — Я могу оставить вас одних.

      Тут я поняла, что я всё еще лежу на Артёме и даже не пытаюсь встать. Я быстро поднялась с него, хотя всё внутри меня запротестовало и буквально начало кричать, чтобы я опять легла на него, с ним или под него. Главное поближе к Артёму, потому что с ним было невероятно комфортно и приятно.

— Прости меня.

— Всё хорошо, Котёнок.

— Мне бы… переодеться…

— Твоя одежда в моей комнате, — сказал Артём. Он достал из кладовки швабру, чтобы прибрать весь беспорядок, который я учудила в его квартире.

— Хорошо, — сказала я, после чего вышла из кухни. А потом сбежала из квартиры.

      Это было безумно глупо, но я уже слишком сильно унизила себя. Я физически не выдержу еще и одной минуты. Не говоря уже о том, чтобы переодеться, а потом выйти к Артёму с Мариной, говорить с ними, завтракать, обсуждать вчерашнюю вечеринку. Что они теперь обо мне думают? Что теперь Артём обо мне думает? Я не просто была влюблена в него. Я нуждалась в нём. Он появился в моей жизни и сам того не поимая вывел меня ксвету. Даже я не видела, что жила в темноте, в самобичевании, самоненависти, одиночестве и печали. Я не знала, как мне не хватает людей, которые бы просто были рады, что я есть на свете. И когда Артём улыбался, он дарил мне это чувство. Словно он просто рад тому, что я есть. Здесь, рядом с ним.

      Я поднялась на свой этаж и подошла к двери в квартиру. И тут осознала, что я просто мегатупая.

      Ключи от квартиры были в моей сумке. А сумка в квартире Артёма.

      Какая же я дура!

      Я прислонилась лбом к двери обдумывая варианты. Вернуться в квартиру Артёма я не могла. Мне хватило унижения на годы вперёд. А еще так позорно вернуться, признаться в побеге и попросить ключи. Вызвать слесаря? Телефон опять же был в сумочке. Сумочка у Артёма. Дерьмо!

      Тамара Егоровна!

      Старая, вредная соседка, которая вечно меня критиковала, но у которой были ключи от моей квартиры на всякий случай. Когда я уезжала к бабушке с дедушкой, кто-то должен был поливать цветы, да и на всякий случай. К примеру, если я не буду помнить, переспала ли я вчера со своим другом, после чего позорно в одной футболке сбежала из его квартиры. Кошмар! Но выбор был невелик.

      Я позвонила в дверь и начала молиться о том, чтобы она была дома.

— Здравствуйте, Тамара Егоровна, — улыбнулась я, когда она открыла дверь. Что она подумала в этот момент, мне даже представить страшно. Заявилась к ней в мужской футболке, облитой кофе, растрёпанная, помятая, с похмельем. — У меня дверь захлопнулась… вы не могли бы дать мне ключи?

— Конечно, — сказала она и начала искать их в коридоре. — У тебя всё хорошо? Случилось что, может?

— Нет, всё хорошо…. Просто вышла… дверь закрылась и… всё!

      Мне хотелось уже обнулить этот день и начать его как-то по-другому. Для начала действительно выпрыгнуть в окно. Это было бы проще, чем встреча с Артёмом и Мариной и вот этот неловкий разговор с Тамарой Егоровной.

— Да? А я что-то не слышала, как ты вернулась, — сказала старушка, продолжая искать ключ. Я знаю, что она точно помнит, где он лежит, но не может сразу его отдать, потому что это отнимет у неё возможность расспросить меня как можно больше. — Вчера видела, как ты с друзьями гулять ушла. А как вернулась, не видела. — Потому что я не вернулась домой, а оказалась в кровати Артёма Никитина.

— Да, вы наверное уже спали. Можно мне уже ключ? — Спросила я, чтобы она не успела задать следующий вопрос. Эта женщина только притворялась невинной старушкой. Язык у неё был подвешен будь здоров. — А то здесь так холодно. — Я обняла себя руками и потёрла ноги друг о друга. В подъезде действительно было прохладно, но не так холодно, как я показала.

— Вот, держи! — Сказала она, вручив мне ключ от квартиры. Я поблагодарила её, после чего быстро скрылась в своей квартире и закрыла дверь. Боже, мне сейчас хотелось забаррикадировать эту дверь, чтобы спрятаться от всего мира. А главное от Артёма. Я даже не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза, говорить с ним…

      «Я знаю, что завтра тебе будет стыдно. Знаю, что ты не захочешь открывать мне дверь, будешь молчать и опускать глаза в пол. А мне слишком нравится проводить с тобой время. Говорить с тобой. И мне нравятся твои глаза»

      Мне нужно было успокоиться. Люди постоянно напивались и делали какие-то глупости. Но всегда можно было сказать, что это просто алкоголь. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. В моём случае это тоже был просто алкоголь. Он раскрепостил меня и вывел мою сущность за все границы разумного. Интересно, сколько пройдёт времени прежде чем я смогу нормально смотреть в глаза Артёма? Мы снова будем делать вид, что вчера ничего не было? Что мы не танцевали, я не спрашивала про наш поцелуй и не была готова поцеловать его еще раз? Или мы переведём это в шутку? Не знаю, чего я хотела бы больше.

      Но вот что я знаю наверняка: я не хочу терять Артёма.

      Прошло всего полтора месяца, а он стал мне очень близким человеком. Я уже не представляла себя без него. Не могла представить свою жизнь, в которой мы с Артёмом не будем гулять с Чарльзом, не будем смотреть кино, не будем говорить всю ночь на пролёт. Артём не будет меня смешить, не будет подкалывать. Чёрт, он же даже не будет называть меня Котёнком! Сколько бы раз я не сказала ему, что меня это бесит, я знала, он знал, мы оба знали, что мне нравится это глупое, но милое прозвище.

      Я не хотела терять Артёма. Просто не могла.

      Всё казалось просто: прийти к нему, пошутить на тему утреннего (попытаться), а потом сказать, что алкоголь всё же не моё, потому что со вчерашнего вечера я почти ничего не помню. Это была частичная правда, потому что некоторые моменты я действительно не помнила. Но всё усложнял тот факт, что я не могла вспомнить, был у меня секс с Артёмом или нет. Чёрт! Никогда не думала, что действительно можно напиться до такого состояния, что ты не помнишь такой вещи, как секс.

      Я закрыла лицо руками, после чего тяжело вздохнула. Чтобы лучше соображать сначала нужно принять душ, позавтракать и выпить огромную чашку кофе.

      Через час, когда я сидела на кухне в старой спортивной форме и пила кофе, услышала, как открывается дверь. Условно я жила с отцом, но привыкла к тому, что его никогда нет, так что от звука открывающейся двери, по моим рукам пробежали волны мурашек. Я быстро встала и вышла в коридор, готовая во всё горло орать «Полиция! На помощь!».

— Привет, милая, — сказал папа, закрывая за собой дверь.

— Пап? Что ты?..

— Прости, что не предупредил, только вчера вечером узнал, что уже можно ехать домой. — Я заметила в руках папы большой букет роз, что сильно озадачило меня, ведь папа дарил цветы мне только на день рождение и восьмое марта. Если я правильно помнила, сегодня ни один из этих праздников. — Это было на пороге. А еще платье, сумочка и пакет из пекарни.

— Оу, — к сожалению, это было всё, на что я сейчас была способна. Артём знал, как мне сейчас трудно будет с ним говорить, поэтому решил оставить вещи под дверью. Но цветы и выпечка?

— Есть что-то, что я должен знать? — Спросил папа, передавая мне всё это.

      На самом деле, было много вещей, который мой отец должен знать. О моей учёбе, о моей жизни, о всех моих проблемах. Может быть, даже об Артёме. Но проблема в том, что между мной и отцом была огромная пропасть из старых обид, равнодушия и молчания. Он был моей единственной семьёй, но всё равно он ощущался, как незнакомец. Передо мной мой отец, но у меня всё еще ощущение, что ко мне забрёл какой-то совершенно неизвестный мне мужчина. Вот как незнакомцу можно рассказать о своих проблемах, переживаниях, страхах? О том, что вчера я первый раз напилась на какой-то вечеринке? О том, что на два этажа выше живёт парень, который мне нравится и у нас стали какие-то слишком непонятные для меня отношения? Как можно поговорить об этом с человеком, которому ты совершенно не доверяешь?

— Вика? У тебя всё хорошо? — Спросил он, когда я так ничего и не сказала.

— Да, всё прекрасно. Ты не голоден? Я не ждала тебя, но у меня осталась запеканка. Я могла бы сходить в магазин.

— Не волнуйся, — папа похлопал меня по руке, но всё равно это ощущалось каким-то неловким и натянутым. — После перелёта я хочу только в душ и лечь спать.

— Хорошо.

      Папа ушёл в гостиную, чтобы разобрать чемодан, а я пошла к себе в комнату. Когда я вешала платье в шкаф, я вспоминала, какой красивой себя в нём ощущала, как на меня смотрел Артём, как его руки обнимали меня, а мы танцевали. И время вокруг словно останавливалось. Поставив цветы в воду, я заметила, что в них была записка.

      «Я знаю, что у тебя были веские причины, чтобы сбежать с утра. Не переживай об этом. Вечером я зайду за тобой. Не забывай, что у нас есть совместный малыш, о котором нужно заботиться»

      Я ничего не могла поделать с улыбкой, которая появилась на моём лице. Интересно, когда влюблённость проходит? Когда ты перестаёшь ощущать этот восторг? Когда бабочки перестанут плясать в животе от одной мысли о том человеке, к которому у тебя чувства. Прошлые мои симпатии к парням заканчивались как только они высмеивали мои чувства. Но я никогда не поверю, что Артём способен на такое. Я его уже достаточно хорошо знала, плюс Марина говорила, что он лучше, чем о нём думает большинство.

      Я завалилась на кровать, после чего достала свой телефон. Было два пропущенных от папы и три эсэмэски от Маши, в которых она интересовалась, жива ли я. В обычное время я бы просто написала, что всё ок, но сейчас решила позвонить.

— А я уже думала, что ты умерла, — вместо приветствия сказала мне Маша. — Рада, что ты наконец-то вышла на связь.

— Неужели у всех кроме меня нет похмелья? — Простонала я, потому что голос Маши был слишком жизнерадостным.

— О, милая, это приходит с опытом. Но не волнуйся, ты попала в хорошие руки. Я поднатаскаю тебя так, что ты вообще забудешь, что такое похмелье.

— Ну, не уверена, что у меня хватит на такое сил. Когда я напиваюсь, начинаю делать глупости.

— Вы с Артёмом вчера уехали раньше меня, а я не помню, чтобы ты сделала что-то из ряда вон.

— Ну-у…

— О, боже мой! — Медленно проговорила Маша. — Ты и…

— Я не помню! — Быстро сказала я, а потом закрыла лицо рукой. Мне было так стыдно произносить это. — Я проснулась у Артёма в кровати, в его футболке, но совершенно не помню, что было ночью.

— Так, милая, должна признаться, в моём опыте еще не было случая, когда я не помнила, спала ли я с кем-то или нет. К тому же, с таким как Артём Никитин.

— Что мне делать? Мы с Артёмом каждый день выгуливаем Чарльза. Он сегодня вечером придёт ко мне. Как мне себя вести?

— Словно ничего не было. Я понимаю, что это самый примитивный и глупый совет. Но разговор о потенциальном сексе может вызвать дикую неловкость.

— Неловкости и так будет, хоть отбавляй.

— Милая, честно говоря, я более чем сомневаюсь, что между вами что-то было, — мягко сказала Маша. — Ты должна была быть очень пьяной, чтобы ничего не помнить. А Артём слишком привязан к тебе, чтобы воспользоваться твоим состоянием. Он знает, что такое может здорово испортить дружбу между парнем и девушкой, поэтому никогда бы так не поступил с тобой.

      Маша была права. Артём был хорошим парнем. Да, у него были временные девушки, но Марина сказала, что все они отдавали себе отчёт в их отношениях и в том, что они ни к чему не приведут. Артём не тот парень, который так запросто воспользуется чьим-то весьма нетрезвым состоянием.

— Спасибо за… поддержку. — Неуверенно сказала я. Тот факт, что я могу кому-то позвонить, рассказать о своих проблемах и услышать дельный совет всё еще казался мне весьма странным.

— Дорогая, для этого и нужны друзья. — От теплоты, которая была в её голосе, внутри меня разлилось счастье, с которым я ничего не могла поделать.

      Мы с Машей говорили больше часа. Обо всём и ни о чём одновременно. Говорили о учебе, наших одногруппниках, вчерашний вечеринке, нашей прошлой жизни. Вначале это было трудно. Но со временем оказалось так легко и естественно. Иногда так приятно открыться людям и позволить увидеть тебя таким, какой ты есть на самом деле.

      Когда мы с Машей закончили разговор, я услышала, что кто-то позвонил в дверь. Я сразу поняла, что это был Артём и подскочила, чтобы открыть ему, потому что не хотела, чтобы они столкнулись с папой. Я не знала, как папа отреагирует на то, что ко мне часто захаживает парень. Не смотря на то, что я уже была взрослой. И не знала того, как отреагирует Артём на моего отца, ведь он постоянно высказывал в отношении него ненависть и презрение.

      Но я не успела.

      Папа уже стоял у входной двери и взялся за ручку. Как только входная дверь распахнулась, Чарльз тут же начал гавкать и прорываться к папе, чтобы покусать его.

— Тихо, тихо, малыш, — мягко сказала я, поглаживая Чарльза по голове. Он сразу уткнулся мне в руку и попытался запрыгнуть на меня. — Привет. — Сказала я Артёму. Ситуация была больше, чем просто неловкая. — Пап, это Артём… он живёт тут… и мы учимся вместе…

      И я ощущала себя полнейшей дурой, потому что это было всё, что я смогла из себя выдавить.

— Здравствуйте, — сказал Артём моему отцу. Простое слово, но я знаю, как тяжело оно ему далось. Артём старался не затрагивать тему моих отношений с папой, но каждый раз, когда это случалось, он не мог перестать злиться на то, что отец позволял себе в моём детстве. — Ты готова? — Спросил меня Артём.

— Вы куда-то собрались?

— Просто погулять с собакой, — сказала я, натягивая ботинки и пальто.

— Кхм, не задерживайся.

— Хорошо. — Тихо сказала я, после чего мы с Артёмом быстро вышли на лестничную площадку.

      На лифте мы спускались молча. Лишь когда мы вышли на улицу, я решилась заговорить.

— Я не знала, что он должен сегодня приехать. Последний раз он говорил, что его не будет еще месяц или около того.

— Понимаю, что он твой отец. Но вот увидел его и всё, что мне хотелось сделать, врезать ему.

      Это я могла понять. Такая реакция была вполне естественной. Но каким бы чужим он для меня не был, он всё еще оставался моим отцом. И человеком, который растил меня двадцать лет, когда моя мама предпочла бросить меня.

— Я никогда не смогу понять, как ты можешь просто оставаться с ним в одном доме, после того, что он делал, когда ты была маленькой.

— Да, Артём, тебе никогда этого не понять, — вздохнула я. Мне не хотелось злиться. Мне хотелось наладить отношения с Артёмом, забыть то, что было вчера. И вернуть ту лёгкость, которая была между нами. Когда я могла расслабиться и успокоиться, только посмотрев на него. Сейчас же у меня было чувство, что меня сжимали с тески. — Твоя семья идеальна, ведь так? Любовь, гармония и куча денег. Такая вещь, как избиение ребёнка кажется тебе жестокой и противоестественной. И это так. Ты думаешь, что о таком нельзя молчать. Но даже не представляешь, как порой трудно рассказать.

      Я забрала у Артёма мячик Чарльза, когда мы пришли в парк, и бросила его.

— Когда ты видишь, как избивают кого-то, а он молчит, ты всегда думаешь, как он может молчать? О таких вещах нельзя молчать, о них нужно рассказывать. Это нужно решать. Но когда единственный твой член семьи бьёт тебя, ты думаешь только о том, что же ты сделал не так. Где ты ошибся, как тебе исправиться. Ты думаешь о таком.

      Я не могла больше сдерживаться. Слёзы полились из моих глаз. Я помнила это ужасное чувство, когда папа ударил меня первый раз. Он лишь толкнул меня. Но всё равно мне было так больно. Морально. Он не избивал меня на постоянной основе. Но достаточно часто позволял себе толкнуть меня, слишком больно шлёпнуть, схватить за руку так, что оставались синяки или кинуть в комнату, чтобы не мешалась.

— Прости, — я не сразу поняла, что Артём сжимает меня в объятиях, а я вцепившись в его куртку плачу. — Я не должен был говорить с тобой об этом.

— Мне… мне нравится говорить с тобой. Даже о таком. Это те вещи, про которые я так долго боялась рассказать. Мне нравится, что я наконец-то могу позволить себе быть с кем-то открытой. И выпустить то, что так долго беспокоило меня.

— Всё равно прости меня, — прошептал Артём, зарывшись лицом мне в волосы на макушке. — Я не должен был говорить это… ты права, я не могу понять. Мне очень жаль.

— Ничего. И папа… когда он осознал, что сделал, когда бабушка забрала меня у него, он исправился, извинился. Но всё это так и осталось огромной пропастью между нами. О которой я до сих пор жалею.

— Всё будет хорошо, Котёнок.

      Погуляв с Чарльзом, мы с Артёмом вернулись в его квартиру. Поедая лапшу из китайского ресторана, мы смотрели повтор какого-то сериала. Мы молчали. Но сегодня я поняла, что порой нам и не нужны слова. Мы с Артёмом сблизились так, что зачастую чувствовали настроение друг друга без слов. Он понял, что я больше не хочу говорить. Но что хочу быть рядом с ним, что мне нужна его поддержка. Когда меня начало клонить в сон, Артём обнял меня и притянул к своей груди.

      Следующим утром, я готовила завтрак для нас с папой. Мы тактично молчали про Артёма и про тот факт, что вернулась я только с утра, потому что заснула с Артёмом у него на диване. Не смотря на то, что мы с папой больше походили на соседей и никак не интересовались жизнью друг друга, я знала, что папа готовиться задать вопросы про Артёма. Обычно он не вставал так рано, когда возвращался с рабочих поездок. Он сидел тут, со мной, пил кофе, потому что хотел поговорить. И бинго, он всё же начал!

— Так тот парень, — папа закашлял. Я видела, как ему трудно говорить со мной. Не только про парней. У нас с ним вообще разговоры редко когда получались. — Он…

— Мой очень хороший друг, — сказала я, выкладывая оладья из кабачка на тарелку. — Он живёт в этом доме чуть меньше, чем мы. И я уже два года учусь с ним в одной группе.

— И как? Он хороший парень?

      Сказать, что Артём хороший парень, всё равно, что сказать, что на солнце тепло.

— Пап, Артём очень дорог мне. Мы с ним стали очень близки в последнее время.

      Никогда бы не подумала, что мой отец способен на это, но всё же он покраснел и неловко заёрзал. Боже, ведь у нас с ним никогда не было разговора про мальчиков и прочего. Когда у меня начались месячные, с нами жила его вторая жена, так что она всё рассказала мне про это. А чтобы не проводить еще один безумно неловкий разговор, она сразу рассказала мне всё про секс. Не знаю, был ли папа в курсе того, что я уже много лет, как в курсе о том, что нужно всегда предохраняться. Знал ли он о том, что у меня еще не было парня в интимном плане. Знал ли он хоть что-нибудь о моей жизни.

      Увы, пропасть в наших отношениях была такой огромной, что нам не хватит нескольких лет, чтобы наверстать её.

— Он же не обижает тебя?

— Он никогда не обидит меня. Ни в эмоциональном, ни в физическом плане.

      Может быть, мне не следовало этого говорить. Но что-то внутри меня всё-таки не смогло удержаться. И решило кольнуть отца его самой большой ошибкой в наших отношениях. Папа тут же побледнел и отвернулся от меня. Чтобы уже разбавить это напряжение, я развернулась и пошла в коридор.

— Я уже опаздываю, — быстро сказала я. — До вечера.

— Да-да. Пока, милая.

      Пока я ехала к универу, меня одолевали достаточно противоречивые чувства. Мне было грустно оттого, что когда-то папе было проще пить и жалеть себя, чем стать для меня настоящим родителем. Даже если мы сейчас попытаемся делать шаги друг к другу, у нас никогда не получится стать теми, кем мы должны быть друг для друга. Мы навсегда останемся чужаками.

      Сейчас мне больше всего хотелось поговорить с Артёмом. Хотелось рассказать ему про разговор с отцом, узнать, получится ли у нас когда-нибудь стать ближе. Больше всего мне хотелось, чтобы Артём просто обнял меня. Прижал к себе, как вчера в парке и потом в его квартире, и сказал, что всё будет хорошо. Мне это было нужно.

      Но так повелось, что мы с Артёмом не общались в универе. Да, на выходных мы вдвоём отправились на вечеринку. Все видели, как мы приехали туда вместе, как танцевали, как пили. Но всё равно, зайдя в аудиторию, не поздоровалась с Артёмом, а он не посмотрел на меня. Потому что мы привыкли к этому.

— С тобой всё хорошо? — Спросила меня Маша, когда я села рядом.

— Да, просто немного устала.

— Ты и Артём?.. — поиграла бровями Маша, а я закатила глаза, но ничего не смогла сделать с улыбкой.

— Мы друзья.

— Ты хочешь большего.

— Маш, у Артёма есть к кому-то чувства. Я не хочу всё осложнять тем, что расскажу про…себя. И свою симпатию. Отношения из жалости мне не нужны. С неловкостью я не справлюсь. А терять его не готова.

— Ну почему с тобой так сложно? — Вздохнула Маша, пристально глядя на меня.

      Пары тянулись весьма медленно и скучно, но теперь мы с Машей больше общались и эти полтора часа как-то скрашивались. Когда мы вышли из аудитории после статистики, я увидела Марину, которая обняла Артёма. Заметив меня, она улыбнулась и радостно помахала. Улыбнувшись в ответ, я направилась следом за Машей в столовую.

— Можно тебя на минутку? — Спросила меня Марина, когда я начала спускаться по лестнице.

— Да, конечно.

      Мы с Мариной спустились на второй этаж, и пошли к автомату с кофе.

— Не хочешь? — Спросила меня Марина, достав мелочь.

— Нет. Что-то случилось?

— Почему вы с Артёмом такие глупые?

      Это было настолько неожиданно, что я не знала, как должна реагировать. Поэтому просто стояла и смотрела на Марину, пытаясь переварить то, что она сейчас сказала.

— Прости?

— Ты и Артём, — Марина откинула назад волосы и взяла стаканчик карамельного латте. — Такие глупые и такие упрямые. Многие люди шарахаются от меня из-за того, что я всегда слишком честная. Но я считаю, что честность — единственное правильное, что есть в нашем мире. Если тебя кто-то бесит, скажи ему, а не мучайся. Если тебе чего-то хочется, просто попроси, а не стесняйся и бойся того, что о тебе могут подумать. Если тебе кто-то нравится, расскажи ему о своих чувствах, чтобы расставить все точки над «i».

      От этого мои руки начали покрываться липким потом. Если вначале я просто не знала, что говорить, то теперь я даже не знала, как мне нужно реагировать. Сказать «да», кивнуть, уйти, обидеться, удивиться? Марина была честной. Порой слишком честной. Порой даже грубой. Но мне нравилось это. Но сейчас эта честность меня чуть напрягала.

— Артём тебе нравится, — прямо заявила Марина то, чего я боялась больше всего от неё услышать. — Это видно. И нравится очень сильно. А ты нравишься Артёму. Он уже больше года влюблён в тебя. Подкалывает, пытается вывести на эмоции, привлечь твоё внимание. А можно просто пригласить тебя на свидание. Почему с девушками, к которым у него ничего нет, он может вести себя нормально? Но с единственной, которая засела в его сердце и голове, он никак не может совладать. Это и приводит нас к моему выводу, что вы с Артёмом очень и очень глупые.

— Подожди…

      Марина говорила много, но всё, что услышала я «Артём влюблён в тебя».

— Не люблю ждать, — Марина допила свой кофе и выкинула стаканчик в мусорку. — Я понимаю, что в моём возрасте так глупо говорить, что жизнь коротка, хватай её за яйца сейчас, пока не упустил шанс, ведь потом не будет возможности. Но эта фраза действует в любое время. Мы с Артёмом могли уже год как встречаться и быть счастливыми. Неужели это так плохо?

— Мы с Артёмом даже не говорили… — неуверенно сказала я. Всё, что сейчас мне рассказала Марина, никак не складывалось в моей голове в единую картину. Я бы подумала, что это шутка или злой прикол. Но я успела немного понять Марину. И знала, что она не стала бы так поступать.

— А ведь могли бы уже жить вместе.

— Я думала, ты и Артём…

— Друзья, — быстро сказала Марина. — Я помню, как Артём ковырялся в носу. Он помнит, как я писала в кровать. У нас есть эта тупая фотка, где нам по году, а мамы моют нас голых в одной ванной. Он мой брат. Я люблю Артёма. Но никогда не была влюблена в него. Вот ты смогла бы влюбиться в брата.

      Я была так шокирована всем, что сейчас узнала, что даже не могла покачать головой.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Еще раз, потому что вы с Артёмом очень глупые и очень упрямые. Если вас не подтолкнуть насильно в сторону друг друга, вы еще лет десять будете тайно влюблёнными, но такими скрытными относительно своих чувств. Я знаю, что это не очень правильно: лезть в чужие дела. И скорее всего, Артём будет зол, что я вывалила на тебя то, к чему ты не была готова. Но, как я уже сказала, я люблю Артёма. И желаю ему счастья. А это молчание делает несчастным как его, так и тебя.

— И что мне теперь делать?

      Это самый глупый вопрос, который я могла сейчас задать. Но я была так шокирована тем, что Марина только что вывалила на меня, что даже не знала, куда мне идти, что делать, что говорить. Где я вообще сейчас находилась. Всё внутри меня пошатнулось и смешалось. И я никак не могла собрать мысли и чувства в кучу, чтобы понять, как мне быть дальше.

— Пойти к Артёму… нет! Сначала надеть красивое бельё и роскошное платье, немного подкраситься. Не сильно, потому что твоя естественность и цепляет Тёму. В общем, принарядиться и пойти навстречу вашего счастья и любви.

— Боже! — Вздохнула я, облокотившись на подоконник. — Ну и дела?

— Ха, я говорю, что Артём влюблён в тебя, а ты можешь сказать лишь «ну и дела?».

— Прости, просто я… — сейчас у меня всё было в тотальном диссонансе. Жесты, мимика, голова и чувства. Я даже не знала, как сформулировать свою мысль. — Просто Артём он… он Артём. Он весёлый, умный, дружелюбный, обаятельный и он просто… самый лучший. А я асоциальная ботаничка-чудачка, которая ни с кем толком не общается. Мне слишком трудно поверить в то, что Артём может что-то ко мне испытывать.

— Знаешь, твои загоны это уже твои загоны. Моё дело было направить вас в нужные стороны, потому что у меня начало складываться ощущение, что вы с Артёмом уже никогда не начнёте двигаться друг к другу.

— Я… спасибо.

— Что, правда? — Удивилась Марина. Она явно не привыкла получать благодарности за то, что засунула нос не в своё дело. — Ого! Обычно мне говорят что-то типа «Марина, ну ёшкин дрын, какого чёрта ты опять влезла в это?! Тебя же просили оставить всё в покое!». Странно услышать слова благодарности за то, что я разболтала тебе секрет Артёма.

— Ты права, если бы ты не сделала этого, мы с Артёмом никогда бы не нашли дорогу друг к другу. Или нашли бы через очень долгое время.

— Приятно нести людям счастье и любовь. — Улыбнулась Марина. А я очень понадеялась, что мы сможем с ней подружиться. Порой она была слишком прямой, порой даже грубой, но это мне в ней и нравилось. — И не забудь потом замолвить за меня словечко перед Артёмом, а то он мне голову оторвёт, когда узнает, как я всё вывалила на тебя.

      Я не смогла удержаться от смеха.

— Обязательно, Марин.

VI.

     В этот день я струсила. Я очень сильно хотела поговорить с Артёмом про мои чувства, про его чувства, про нас и наши отношения. Но мне было очень страшно. Что я поняла что-то не так, что Марина ошиблась, что чувства Артёма изменились, что я выставлю себя дурой. Я знала, что нам нужно поговорить. Я этого хотела. Но безумно сильно боялась.

      Поэтому в этот день я написала Артёму сообщение, мол сегодня ужинаю с папой, так что погулять с Чарльзом у нас не получится. С папой мы естественно не ужинали. Я приготовила еду, после чего пошла к себе в комнату, чтобы почитать. Что делал папа, я не знаю. Может быть, даже пошёл куда-то.

      Пару дней я шифровалась от Артёма. Мы часто переписывались по вечерам. Смотрели одни и те же программы по телевизору и отсылали друг другу шутки относительно того или иного момента. Я скучала по нему. Очень сильно. Это было глупо, ведь я сама пряталась от Артёма. Говорила, что слишком сильно занята или устала.

      Ближе к выходным я набралась смелости. Я решила, что нужно брать пример с Марины. И просто резать правду-матку. Жить в подвешенном состоянии и мучиться от неизвестности было отвратительно. Я всё чаще представляла, как это будет здорово, если Артём действительно что-то испытывает ко мне. Что мы будем вместе. Я представила, как это будет здорово, целовать его, обнимать. Когда он опять посмотрит на меня так, как смотрел в тот момент, когда мы танцевали.

      Я уже убедила себя, что готова, что могу это сделать. Я направлялась в квартиру к Артёму, повторяла в голове отрепетированную речь. Но как только дверь открылась и Артём появился передо мной, все мысли, слова и сформулированные предложения вылетели из моей головы.

— Привет, — улыбнулась я. — А я пришла с Чарльзом погулять.

Артём улыбнулся мне в ответ. И, как мне показалась, в его поведении было какое-то облегчение.

— У нас всё хорошо? — Спросил он, когда надевал куртку, а я забирала мячик и поводок Чарльза. Может быть, нужно было рассказать о своих чувствах сейчас? Но я опять струсила.

— Да, конечно.

      Мы вернулись в привычную колею.

      С утра гуляли с Чарльзом, пили вместе кофе, обсуждая последние новости. Гуляли по вечерам, после чего готовили или заказывали пиццу, а потом, валяясь на диване Артёма, смотрели сериалы или фильмы. Иногда мы просто болтали часами. Я всё чаще стала задерживаться так поздно, что просто засыпала у Артёма, а в итоге просыпалась у него в кровати. Я знаю, что Артём спал со мной, ведь подушка пахла его шампунем, а вторая половина кровати была мятой. Но ни он, ни я никогда так и не заговорили об этом.

      Прошло пару недель. И каждый чёртов день я хотела подойти к Артёму и просто сказать о том, как сильно он дорог мне. Как сильно я хочу поцеловать его каждый раз, когда он слишком близко оказывается рядом со мной. А за эти недели он всё чаще стал оказываться слишком близко ко мне. Хотела сказать ему, как мне нравится, когда он обнимает меня. Как смеётся над моими попытками шутить, хотя я знаю, что шутки вовсе не смешные. Как знает, что я ненавижу маслины, поэтому всегда выбирает их из еды. Как он заботится обо мне, но делает вид, что сделал бы это для каждого. Как я обожаю, когда он называет меня Котёнком. Ладно, в этом я в жизни ему не признаюсь. Но да, я действительно люблю это.

      Проблема в том, что двадцать лет своей жизни я прожила постоянно скрывая от людей свои чувства. Даже когда бабушка узнала о том, что папа порой позволял себе толкнуть меня или слишком сильно шлёпнуть, я продолжала молчать об этом. Я молчала о такой важной вещи, даже когда о ней стало известно. Как же я могу просто так взять и рассказать кому-то о своих чувствах?

      Да, я начала открываться. Я очень многое о себе рассказала Артёму. Я всё чаще и чаще проводила время с Машей. И всё чаще начала рассказывать ей что-то о себе и о том, какой я была. Я иногда встречалась с Леной. Пару раз мы пили кофе с Мариной. Но в такие моменты зачастую она лишь говорила о том, какая я глупая и что мы с Артёмом стоим друг друга. Хотя Марина мне нравилась всё больше и больше. Она была далеко не такой пустой богатой куклой, какой её все видели.

      Я начала открываться миру, но у меня было еще так много нерешённых проблем. И я никак не могла заставить себя просто сказать Артёму, что люблю его. Хотя каждую ночь засыпала, мечтая о нас.

— Я решила пойти к психологу, — сказала я как-то Артёму. Это был выходной, на улице уже было достаточно тепло и мы вышли на долгую прогулку с Чарльзом. Пока он бегал по поляне, мы с Артёмом сидели на пледе, который принесли и ели мороженое. — Я давно об этом думала. И решила, что есть вещи, которые решить может только профессионал. Ты думаешь, это глупо?

— Я думаю, что это очень хорошая идея. Иногда я сам хотел тебе это предложить. Но боялся, что ты воспримешь это в штыки.

      Артём правильно этого боялся. Ведь я всегда думала, что проблем у меня не так и много. И мозгоправ мне не нужен. Говорить незнакомому человеку о своих ущербностях? Когда-то я так и представляла психолога. Но то, что произошло со мной в последние два с половиной месяца, позволило мне понять, как сильно мне нужна помощь. И в этом нет ничего плохого. Я должна была сама к этому прийти.

— Мне всё еще кажется это странным. Но… я думаю, что это поможет мне. Папа уже две недели живёт дома, а за это время мы едва-едва парой слов перекинулись. Всё еще чувство, что у меня дома живёт какой-то незнакомец. И это смущает. Но это не единственная причина. — Я смяла фантик от мороженого и начала рвать края. Боже, я ничего не сказала Артёму, а лишь начала подводить разговор к этой теме, а мне уже так неловко. Уже хочется вскочить, убежать домой, закрыть дверь и больше никогда и никого не видеть.

— Что-то случилось? — Артём выглядел обеспокоенным, хотя пытался не показывать этого.

— Просто я поняла, что есть вещи, в которых я еще не готова открыться людям. Хотя мне бы очень, очень сильно хотелось этого.

      В этот момент я надеялась, что Артём сможет прочитать мои мысли и чувства. Что он поймёт, как много значит для меня.

— Есть вещи, которым нужно просто своё время, — улыбнулся Артём и взял мою руку в свою. — Тебя никто не торопит.

      Поддавшись чувствам, я облокотилась на грудь Артёма и позволила его рукам обхватить меня поперёк талии. Думаю, многие сейчас были уверены, что мы парочка. Мне самой очень нравилось так думать.

      На следующий день я готовила для Артёма яблочную шарлотку. Недавно папа привёз от бабушки кучу яблок, ягод и овощей, так что с ними нужно было что-то делать. К тому же, мне очень нравилось кормить Артёма. Когда пирог уже был готов, в дверь кто-то позвонил. Странно, я же сказала Артёму, что буду через десять минут.

      Но, к моему удивлению, это оказался не Артём.

— М-м, как же вкусно пахнет! — Сказала Марина, проходя в коридор. — Боже, я должна попробовать что бы это ни было! — Я не успела осознать тот факт, что Марина пришла ко мне в гости, а она уже скрылась на кухне. В следующую секунду я услышала, как она открыла какие-то ящики на кухне, после чего открылась духовка. Я сразу же захлопнула дверь и побежала к ней, пока Марина чего-то не натворила.

— Эй, привет! — Начала я, чтобы прилечь её внимание.

— Прости, просто я еще не успела поесть, с самого утра мотаюсь то туда, то сюда, — я видела, что Марине было сложно сосредоточиться на разговоре и на ответах, потому что всё её внимание было прикована к пирогу, который всё еще стоял в духовке. В её руках уже была вилка, но она не решалась залезть внутрь духовки, опасаясь, что там будет слишком жарко. Закатив глаза, я выключила огонь, после чего быстро извлекла шарлотку и отрезала кусочек. Пока я делала это, Марина решила продолжить. — У меня еще столько дел перед вечеринкой. Нужно докупить еды, найти украшения, решить что-то с музыкой. Я только закончила обзванивать людей, чтобы узнать, кто сможет прийти на праздник. Артём сказал, что он не хочет чего-то масштабного и грандиозного, но он же знает меня. Полумеры — это не про меня!

— О какой вечеринке ты говоришь? — Нахмурилась я, ставя перед Мариной тарелку с пирогом. Порой

 её мысли очень сильно скакали. Она могла начать рассказывать что-то, думая, что все знают предысторию. Или продолжить какой-то рассказ, убеждённая, что уже начинала нам рассказывать. Я уже привыкла к этому. И мне нравилась Марина. Такая шумная, энергичная, быстрая и порой непостоянная. Вечно в своих мыслях.

— О вечеринке в честь дня рождения Артёма. Осталось всего шесть дней. Он не рассказал? — Она не выглядела сильно удивлённой. — Хотя это не шокирует меня. Он всегда нейтрален к своему дню рождения. И вроде не ненавидит, но и не особо любит.

— Почему?

— Не знаю. Он просто всегда равнодушен. Но никогда не запрещал мне устроить праздник.

      Я не могла понять, почему Артём не рассказал мне про это. Он не хотел, чтобы я была там? На его вечеринке, с его друзьями? Он стеснялся меня?

— Я думаю, что он хотел пригласить тебя позже, чтобы у тебя не было возможности сбежать, — словно читая мои мысли, сказала Марина. Она уже достаточно хорошо успела меня изучить. — Ты бы начала сливаться. Нашла бы предлог и сбежала. А если бы он спросил тебя за час до праздника, то и уйти тебе будет некуда. Я знаю, что Артём хотел бы тебя там видеть, познакомить с нашими друзьями. Ты была первая, про кого он спросил, когда я составляла список гостей.

— Ладно, думаю, в этом есть логика.

      Марина была права: я бы начала сливаться. Придумала бы какой-нибудь предлог, чтобы не идти. Я помню свою прошлую вечеринку. Да, было весело. Было очень круто пить с девочками, танцевать до усталости в ногах, была приятная лёгкость. Но на той вечеринке меня практически никто не узнал. Для большинства людей я была просто плюс один Артёма. На вечеринке, которая посвящена Артёму, все будут обсуждать наши странные, близкие отношения. И никто не сможет понять, почему на учёбе мы ведём себя так, словно не знаем друг друга, а на деле очень часто ночуем в одной кровати.

— Кстати, я думала про подарок, — начала Марина и полезла в свою сумку за планшетом. — Свой я купила еще четыре месяца назад. Я всегда покупаю подарки заранее. Но так как я неплохо знаю вас с Артёмом, я была на сто процентов уверена, что он тебе не сказал, а у тебя не будет времени, чтобы что-то придумать. И вот! — Марина протянула мне планшет, показывая фотографии. Пролистав несколько, я выгнула бровь от удивления.

— Я сомневаюсь, что этот пеньюар в стиле Артёма. — Медленно сказала я. Марина показала мне фотографии разного сексуального белья. Черный корсет с чулками, розовый костюм в стиле кролика с пушистым хвостиком, прозрачно-белая комбинация. Это всё выглядело дико сексуально, только не думаю, что Артём смог бы втиснуть себя в эти стринги.

— Потому что они предназначены для тебя! — Сказала Марина так, словно это максимально естественно: дарить кому-то себя в сексуальном белье. — Вот представь: вечеринка заканчивается, все уходят, вы остаётесь одни. Ты отлучаешься в ванную, а потом выходишь вот в этом, — Марина показывает мне фотографию белой комбинации. — Словно ангел, спустившийся с неба. И Артём делает с тобой всё то, о чём мечтал последний год.

— Аха, — нервно сказала я, ощущая, насколько красные стали мои щёки. — Я думаю, что лучше начать с чего-то попроще. Может, одеколон?

— Артём и сам может купить себе любимую туалетную воду. А вот любимую девушку не купишь.

— Марина, прошу тебя, не дави на меня.

— Мне очень жаль, если я действую слишком прямо и лезу туда, куда не нужно. Порой я действительно не вижу границ. Но я вижу вас с Артёмом. Вижу, как вас тянет друг к другу. Вижу, как он смотрит на тебя. Вижу, как он говорит о тебе. Вижу, как ты смотришь на него. Я бы никогда не смогла любить кого-то так сильно, как вы любите друг друга, быть с этим человеком постоянно рядом и молчать о своих чувствах.

— Я понимаю, что ты не пытаешься меня обидеть или задеть, — кто-то мог подумать, что Марина действительно пыталась своими словами сделать больно. Но я успела понять её. Успела узнать, что она часто не понимает, что может обидеть человека. Она просто говорит то, что думает. И не всегда может понять, что это делает кому-то больно. Или ставит в неловкое положение. — Просто… мне вообще было трудно впустить кого-то в свою жизнь. А Артём и так слишком быстро проник в каждый элемент моего существования. Мне нужен… перерыв. И мне нужна помощь.

      Вчера я потратила целый вечер на поиск хорошего психолога. Я изучала агентства, рекомендации, советы, рейтинги, репутации. И нашла одну женщину, к которой записалась на следующую неделю. Это всё еще казалось странным, но я не хотела отступать.

— Везёт вам с Артёмом, что я вас так люблю. Иначе давно бы послала самим решать свои проблемы.

      Я улыбнулась, радуясь тому, что Марина появилась в моей жизни.

— Может, ты всё же обдумаешь идею с бельём? — Предложила Марина, а я закатила глаза с улыбкой. — Хотя бы не говори категоричное «нет». Я просто скину тебе то, что больше всего подойдёт тебе. Ну, знаешь, на всякий случай. Или на будущее.

      В некоторые моменты Марина была просто неисправима.

      Еще некоторое время мы обсуждали с ней день рождение Артёма. Я сказала, что что-то могу приготовить сама, ведь я часто готовила для Артема, и он любил моё угощение. Также мы с ней выбрали кое-что из музыки, некоторые украшения и напитки. Марина была очень активной и инициативной, а её привычка иногда переключаться на что-то другое, привели к тому, что прошло два часа. Артём уже прислал мне много сообщений и пару раз позвонил.

      Мы с Мариной попрощались, и она сказала, что обязательно наберёт мне на неделе. Она успела съесть половину шарлотки за то время, что мы говорили, так что я укрыла оставшуюся половину полотенцем и направилась к Артёму.

— Привет, — он открыл дверь всего через несколько секунд после того, как я позвонила. Можно подумать, что он сидел под дверью. Покачав головой, я выкинула эту мысль. — Всё в порядке? Что тебя так задержало?

— Да, прости, нужно было предупредить, — я отдала ему еду, сбрасывая с ног кеды, в которых пришла. — Это Марина поглотила всё моё внимание.

— Марина?

— Интересно, почему ты так напрягся? — Усмехнулась я, когда Артём поставил чайник.

— Она рассказала про день рождения.

— Я думала, ты будешь отрицать. Скажешь, что у Марины сотрясение, что она врёт, что это её злобная сестра-близняшка.

— Ау, Котёнок, ты опять шутишь, — усмехнулся Артём, после чего погладил меня по голове, словно я действительно была кошкой. — Какая милая. — Я надулась, словно была зла на Артёма, но ничего не могла сделать с тем, как замирало моё сердце в те моменты, когда Артём называл меня Котёнком и с таким умилением смотрел на меня.

— В общем, день рождения! Ты не отвертишься. Почему ты не любишь этот день?

— С чего ты взяла, что я его не люблю?

— Ты не высказываешь восторга по этому поводу. К тому же, пытался это скрыть.

— Просто в дне рождение для меня нет никакой изюминки. На вечеринках и встречах я бываю достаточно часто. Люди не могут подарить мне такое, что я не могу купить сам. Так что для меня это самый обычный праздник, который бывает с периодичностью в пару недель.

— Ха, очередные загоны богатенького мальчика, — закатила я глаза, улыбаясь.

— Уж простите нас, мажоров, но такая трудная у нас была жизнь. Все желания исполнялись, любые подарки дарились, пределов не существовало.

— Тяжело наверное жилось. — С сарказмом сказала я, а Артём усмехнулся. Сейчас мне казалось таким глупым, что я когда-то злилась на Артёма за то, что у него были деньги. Его родители много работали, не экономили на детях, а окружали их любовью, заботой и вниманием. Я была лишена этого. Но злиться на Артёма за то, что у него всё это было, — глупо. — Давай лучше перейдём к более интересным вопросам. Что тебе подарить?

      Я задала этот вопрос, а в голове крутились картинки того балья, что мне предлагала Марина. Как бы я не пыталась выкинуть это из головы, ко мне снова и снова возвращались картинки различного кружева.

— Ничего, — лишь сказал Артём. — Знаю, это весьма банальный ответ. Но это так.

— Ах да, у тебя же есть всё, что ты можешь себе купить.

— Есть вещи, которые нельзя купить.

      Это вернуло меня к тому, что говорила Марина. О том, что любимую девушку не купишь. Неужели он сейчас говорил про меня? Неужели он действительно хотел на этот праздник получить меня? Конечно, Марина уже много раз говорила мне про чувства Артёма, но порой мне было трудно поверить в то, что вот этот парень, который является мечтой любой девушки, будет думать обо мне и хотеть меня. Именно меня. Не красавицу Марину, не умницу Машу, не любую другую милую девушку из группы или универа. А меня. Такую простую и ничем не примечательную.

— Вас богачей так трудно удивлять, — закатила я глаза. — Но я постараюсь придумать что-нибудь.

—Намекни хоть, — попросил Артём, и снова у него появилось это выражение лица, ради которого я бы душу продала. — Я не очень люблю сюрпризы, поэтому Марина всегда уточняет у меня, что бы я хотел.

— Ну, — я отвлеклась на свой телефон, который начал вибрировать от нескольких сообщений. — Если ты будешь хорошо себя вести, возможно, я буду тебе намекать на твой подарок. — Я открыла сообщения от Марины и тут же покраснела, чуть не выронив телефон. Да где она находила такое бельё?

— Что там? — Удивился Артём.

      «Вариант твоего подарка»

      Но я бы всё равно не сказала такое Артёму. Даже от одной мысли об этом, я всё краснела, а руки покрывались липким потом.

— Надеюсь, Марина тебя не подбивает на безумства, из-за которых потом мы все будем содрогаться от страха. Уж поверь, она может.

— О, поверь, — сказала я, откладывая телефон и стараясь привести мысли в порядок. — От её идей кто-то точно будет в выигрыше.

      На следующий день мы с Машей отправились в Торговый Центр. Она планировала купить себе платье, а я хотела посмотреть какой-то подарок Артёму. Но я постоянно сталкивалась с тем, что все эти вещи Артём может купить себе и сам. Парфюм? Сувениры? Наборы конфет? Чай? Что я могу подарить человеку, которому действительно ничего не нужно, потому что у него всё есть.

      «Не всё. И все знают, что ты можешь подарить»

      Я покачала головой, чтобы выкинуть голос Марины из своей головы. Из-за вчерашней навязчивой идеи и фото-атаки, половину ночи я не могла заснуть, потому что мне снились эротические сны с Артёмом. И в них он действительно делал со мной всё. И бельё там отошло далеко на второй план. Несколько раз я просыпалась, покрытая липким потом и со сбившимся дыханием. А на Артёма смотрела с огромным трудом. Он даже не представлял, что творилось в моей голове, пока он шутил и смеялся.

      Маша успела купить себе платье и туфли. А я всё еще слонялась, рассматривая витрины. В голове ничего не было.

— О, давай забежим, я хочу себе новый лифчик купить, — сказала Маша, когда мы проходили мимо магазина с бельём.

— Что? — Удивилась я. Маша словно пыталась послать мне знаки. Клянусь, если бы я не знала, что Маша и Марина не общаются, подумала, что они сговорились свести нас с Артёмом.

— У тебя всё хорошо? Мне просто нужен новый лифчик, а там сегодня скидки.

      Я подняла взгляд и заметила, что на двери висела надпись, сообщающая о том, что сегодня скидка семьдесят процентом при покупке двух комплектов.

— Мимо таких цен грешно проходить мимо, — пожала плечами Маша. — Посмотри и себе что-то, пока есть шанс.

      Мы зашли в магазин. Маша сразу нахватала себе три комплекта и несколько лифчиков. Она убежала мерить, а я решила посмотреть, что в магазине есть еще. На красивые пеньюары и комбинации я решила не смотреть. Скидки хорошие, так что какое-то бельё действительно можно купить.

— Вам помочь чем-нибудь? — Я вздрогнула от неожиданности и выронила трусики, которые смотрела. Это был всего лишь консультант, но у меня было ощущение, что она может проникнуть мне в голову, увидеть все мои мысли про Артёма и рассказать… кому? Кому собственно дело до моих пошлых мыслей относительно Артёма? Больше половины девочек в моей группе сами испытывали такие мысли и не стеснялись делиться ими друг с другом.       Почему мне должно быть стыдно?

— Что вы можете посоветовать, как подарок на день рождение… парня? — Слово казалось странным, но мне так понравилось думать про Артёма, как про своего парня. От этого разлилось приятное тепло по всему телу. А губы сами собой растянулись в улыбку.

— Конечно, пройдёмте, — девушка улыбнулась мне и повела в другую часть магазина. — Есть неплохие комбинации из новой коллекции. Можно комплект…

— А можно что-нибудь белое. И невинное.

      Марина говорила что-то про ангела. И сказала, что под мой невинно-простой образ это должно быть идеально.

— Конечно, — девушка сняла несколько наборов и разложила их передо мной. — Вот эти из новой коллекции, а вот эти два идут по сегодняшним скидкам.

      От количества кружев, бантиков, бисера и корсетов у меня начала кружиться голова. Бельё всегда казалось мне простым. То, что подошло, не давит, нигде не пережимает, то и берём. Но на деле это оказалось сложнее, чем мне всегда казалось. В итоге я стояла в примерочной, а на мне было наверное самое сексуальное бельё, которое я когда-либо брала в руки. Просто про бельё я вообще никогда не думала, как про нечто сексуальное. Мне просто казалось, что такое не для меня. Ну кого мне можно было соблазнить?

      Поддавшись какому-то внутреннему импульсу, я достала телефон и быстро сфоткала себя в зеркало, после чего отправила фото Марине. Боже, что я творила? Я хотела уже снять всё это и отдать продавцу, сказав, что ничего не подошло, но Марина быстро написала ответ.

      «БЕРИ! Выглядишь суперсекси.

      P.S. Даже если не решишься соблазнять Артёма, возьми это для себя. Порой девушка должна купить крутое бельё, чтобы почувствовать себя красивой и сексуальной»

      Это были те слова, в которых я нуждалась.

      Впервые в своей жизни я действительно ощутила себя сексуальной. Я знала, что я симпатичная девушка. Но я никогда не могла назвать себя той, кого могут хотеть.

— Вика? — Позвала меня Маша с той стороны. — Ты что-то решила взять?

— Да! — Радостно сказала я.

      После того, как мы с Машей вышли из магазина белья, мы направились в фуд-корт. Там я рассказала ей про вечеринку в честь дня рождения Артёма и подарок, который мне предложила Марина. Не стоило сомневаться в том, что Маша тоже пропитается этой идей. Я показала ей фото, что сделала в магазине, а она сразу же ушла в мысли, где Артём увидит меня и сойдёт с ума, забудет обо всём. Я смеялась и кидала в неё картошку-фри.

      Пакет с бельём отправился в самый дальний ящик моего шкафа. Он лежал там, словно бомба замедленного действия. Иногда мне казалось, что я могла слышать, как он тикал.

      Марина и Маша были правы: я не обязана была выходить в этом к Артёму, не обязана была спать с ним. Никто не торопил меня, никто не принуждал меня. Но было здорово ощутить себя сексуальной в этом. В течение недели я еще пару раз примеряла бельё. Мне нравилось, как оно сидело на мне. Словно было сшито специально для меня. Нравилось ощущать эту лёгкость и нежность.

      Иногда я ловила себя на мысли о том, что бы подумал обо мне Артём, если бы увидел меня. Как только такие мысли появлялись в моей голове, я чувствовала, что страх сковывал меня. Я понимала, что за эти месяцы уже сделала большие шаги к тому, чтобы открыть себя миру. Но всё равно оставалось много проблем, которые мне было сложно преодолеть.

      В день вечеринки, Артём привёл Чарльза ко мне, чтобы остальные гости не слишком его шокировали и приставали. Я накладывала ему еду, когда папа зашёл на кухню.

— Ты же погуляешь с ним? — Спросила я.

— Да. Конечно.

      И всё. Папа не спросил, почему собака здесь, что случилось с Артёмом, куда я собираюсь. Очень маленький диалог.

— Я начала ходить к психологу.

      Не знаю, что со мной случилось, и почему я решила сказать это.

— Оу! — И это был весь его ответ. Интересно, чего я еще от него ждала? — Это из-за?..

— Мама, ты, твоя депрессия, вечные переезды, травля в школе, кучи проблем во время переходного возраста. У меня много причин для того, чтобы пойти к психологу.

      Папа опустил взгляд в пол и молчал. Я не могла ждать, когда до него дойдёт то, что я ему только что сказала. Мне давно нужно было рассказать ему то, что всё его поведение оставило в моей жизни достаточно значимый след. Я почему-то молчала. Привыкла, что ему плевать и даже не решалась признать для себя эти проблемы. Но это нужно было, прежде всего, для меня.

— Мне действительно очень жаль, — тихо сказал папа. Так тихо, что я могла бы и не услышать. Я не стала возвращаться, поворачиваться к нему или что-то говорить. Я просто слушала. — Я никогда не могу простить себя за то, что было. Никогда не прощу себя за то, что по своей вине упустил самого важного человека в своей жизни. Я очень сильно люблю тебя. И горжусь тобой. Не знаю, значат ли эти слова для тебя что-то.

— Значат. — Тихо ответила я, а потом быстро вышла из квартиры.

      Меня часто мучил вопрос, а любил ли меня папа когда-нибудь? Я была не самым желанным ребёнком. Мама не выдержала и сбежала. А папу бы убила бабушка, если бы он отказался от меня. Но растить ребёнка из страха и чувства долга не то же самое, что любить его. Мы никогда не были близки, у меня нет радостных воспоминаний, где папа читает мне сказки, проводит со мной кучу времени, учит меня кататься на велике. Он просто оставил меня.

      Я начинаю понимать, что папа не был плохим человеком. И он любил меня. Он просто не знал, как быть родителем. Он упустил этот момент, а потом я начала расти и меняться слишком быстро. И он уже не знал, что ему нужно делать. К тому же, вина не позволяла ему хотя бы попробовать наладить со мной отношения.

      Я понимала, что мы с папой не сможем тут же стать той семьёй, которой я всегда хотела быть. Но мне кажется, что сегодня мы хотя бы сделали первый шаг в нужном направлении. Признание проблемы уже можно считать началом к её решению.

— Эй, с тобой всё хорошо? — Спросила меня Марина, когда я зашла в квартиру Артёма.

— Да. Да, всё классно.

— Так, сегодня нельзя хандрить! Тебе срочно нужно выпить. — Марина схватила меня за руку и потащила в сторону кухни, где было много алкоголя и закусок.

— Я бы не хотела сегодня много пить, — но Марина уже налила мне в стаканчик какой-то коктейль. — И ты не видела Артёма?

— Да, он сейчас принимает подарки. Хочет сразу от этого отделаться. Кстати, что ты решила ему подарить? — Марина поиграла бровями, а я закатила глаза.

— Не скажу!

— Ха-ха, — сказала она с таким лицом, словно точно знала, что у меня за подарок. Правда в том, что я не захотела говорить, потому что мой подарок весьма глупый и скучный. Это простой швейцарский нож с гравировкой «Артёму. С любовью». Я помню день, когда мы застряли в лифте и как нам пригодились открывашка, нож и ножницы. — Идём я пока познакомлю тебя со своей подругой Соней. Она классная. А вот сестра её настоящая стерва. Но я думаю, с Соней вы подружитесь.

      Пока Артём приветствовал гостей, принимал поздравления и подарки, Марина таскала меня по всей гостиной, чтобы познакомить со всеми своими друзьями. И вроде бы всё хорошо, но она же представляла меня, как «подружку Артёма», а в этой фразе и том, как она её говорила, так и сквозило «девушка Артёма». Сколько бы раз я не пыталась поправить её и сказать, что я лишь друг Артёма, Марина постоянно отмахивалась от этого.

      Спустя час я наконец-то добралась до Артёма.

— С днём рождения! — Улыбнулась я, после чего обняла Артёма. Он удерживал меня в своих руках чуть дольше, чем всех остальных. Нет, я была вовсе не против этого. — У меня для тебя кое-что есть.

— Я же говорил, что подарков не нужно.

— Это… знаешь, это даже не подарок. Так… просто…

      Я смотрела на то, что дарили остальные и понимала, какой глупый подарок у меня. Швейцарский нож. Что может быть глупее?

— Знаешь, раз ты сказал без подарков, лучше я заберу это. — Сказала я, забирая пакет с подарком.

— Так, теперь мне интересно, — одно ловкое движение и вот уже Артём держит мой подарок. Он открыл пакет, а я сразу покраснела. — Которое мы пили тогда в лифте, — улыбнулся Артём, достав бутылку шампанского. Да, порой я бываю очень сентиментальной. Но если бы не это самое шампанское, я бы так и не поцеловала Артёма. — Чтобы я мог себя защищать? — Артём достал ножик, и его глаза потеплели, когда он увидел гравировку.

— Или на тот случай, если ты опять застрянешь в лифте с какой-то безумной соседкой и тебе нужно будет открыть бутылку вина или нарезать сыр. Мало ли. — Усмехнулась я.

      До этого я сомневалась в подарке. Артёму действительно было очень сложно что-то подарить, ведь он мог купить себе всё. А этот ножик такая глупость. Но сейчас Артём так смотрел на меня, с такой нежностью и мягкостью, что я была готова подарить ему хоть тысячу таких ножей, лишь бы он вот так смотрел на меня. С такой сильной любовью, что я даже не сомневалась в его чувствах ко мне.

— Потанцуешь со мной? — Спросила я раньше, чем успела передумать. — Не волнуйся, я трезвая.

— Ну как я могу тебе отказать? — Артём взял меня за руку и повёл к месту, где все танцевали.

      Мы с ним веселились, пили, много танцевали. Ближе к концу праздника я начала осознавать, что за всё время Артём практически не отходил от меня. Он больше ни с кем не общался, лишь иногда перекидывался парой фраз, когда кто-то обращался к нему или поздравлял. Но в основном он посвящал своё внимание мне. И теперь отговорка «мы просто друзья» не срабатывала даже для меня, ведь вокруг была целая куча его друзей, многих из которых он знает почти всю жизнь.

      В голове постоянно крутился голос Марины, которая говорила о том, что Артём любит меня, что не хочет признаваться, что кому-то пора сделать первый шаг. Каждый раз, когда я проходила мимо неё на вечеринке, могла ощущать, как она посылает мне мысленные послания о том, что Артём бы хотел выгнать всех и остаться со мной наедине. С Мариной я старалась не пересекаться. Марина трезвой не могла сдержать себя, а пьяной она вполне спокойно может вскочить на стол и закричать о том, что я пару дней назад купила сексуальное бельё, готовясь переспать с Артёмом.

      Когда гости начали уходить, я начала делать уборку, чтобы Артёму было завтра проще. Я собирала пустые бутылки и пластиковые стаканчики в пакет, когда Артём проводил Марину с Соней до такси и вернулся в квартиру.

— Оставь до завтра, я клининг вызову, — сказал Артём.

— Прости, вечно забываю, какой ты богатый, — усмехнулась я, завалившись на диван. Вечеринка закончилась и по сути у меня нет причин, чтобы оставаться здесь. Но мне так не хотелось уходить. Артём целый вечер не отходил от меня, но всё равно мне было его мало. Не хотелось с кем-то делиться. А теперь мы были одни. Когда я успела стать такой эгоисткой и собственницей.

— Шампанского? — Предложил Артём, вернувшись в гостиную с бутылкой, которую я ему подарила, и двумя бокалами.

— Не откажусь. — За вечер я выпила всего стакан коктейля, который мне дала Марина. Не думаю, что еще пара бокалов шампанского как-то сильно повлияет на меня. — Ещё раз поздравляю! — Сказала я, когда Артём протянул мне бокал.

      Когда я сделала несколько глотков, вспомнила, как мы сидели в лифте. Как я позволила себе перейти границу, как разоткровенничалась с ним. В тот момент я жалела об этом. Жалела, что позволила себе говорить то, что привыкла держать внутри себя. Но сейчас, спустя несколько месяцев, я понимала, что это было лучшее решение в моей жизни. У меня есть шанс с лучшим парнем на планете, появились друзья, в которых я уверена, я начинаю понимать, что мне нравится и не нравится в жизни и в социуме.

— Чему ты улыбаешься? — Спросил Артём.

— Я просто вспоминаю тот день, когда мы застряли в лифте, — я ничего не могла сделать с широкой улыбкой на лице. — Знаешь, когда он остановился, мне казалось, что это самый худший момент в моей жизни. Я в лифте с Артёмом Никитиным. Что может быть хуже?

— Действительно. — Усмехнулся Артём, а я ударила его по коленке.

— Просто сейчас я понимаю, что тот день был лучшим в моей жизни. Ты оказался гораздо больше, чем богатый мальчик, который пытается переспать со всеми девушками универа. Ты умный, добрый, заботливый, честный. Ты тот друг, о котором я всегда мечтала. И я рада, что у нас появился шанс. Что у меня появился шанс узнать тебя.

— Ты что-то раскисла, — Артём обнял меня за плечи и притянул к своей груди. Мы сотни раз сидели так на этом диване. И с каждым разом это ощущалось всё уютнее и естественнее. — Я тоже рад, что мы смогли узнать друг друга чуть лучше. Я ни секунды не жалею о том, что ты появилась в моей жизни.

      Некоторое время мы молчали. Я теребила пуговицу на рубашки Артёма, а он перебирал мои волосы. Мы друзья, но интересно, как бы это ощущалось, если бы мы были парой? Если бы я могла поднять голову и поцеловать его. И это бы не ощущалось неловко, мы бы потом не молчали про это. Я бы не переживала о том, как мне стыдно перед Артёмом?

— Почему мы с тобой никогда не говорили про тот поцелуй? — Спросила я, но голову так и не подняла. Не могла посмотреть на Артёма. Лишь от одного вопроса на эту тему мне становилось как-то некомфортно.

— Кто-то опять пьяный? — Я почувствовала улыбку Артёма у себя на затылке.

— Нет! Клянусь, я сегодня почти не пила. Просто… к слову пришлось.

— Не знаю, — честно ответил Артём через какое-то время. — Я знал, что тебе будет неловко говорить на эту тему. Поэтому и не стал лезть. То время, что мы провели в лифте, очень понравилось мне. Я хотел еще говорить с тобой, быть рядом, узнавать. Заикнись я о том, как ты набросилась на меня с поцелуями, ты бы закрылась.

— Спасибо за это. Ты прав, если бы ты заговорил со мной про это пару месяцев назад, я бы испугалась. Закрылась и сбежала. Но сейчас… мне нравится знать, что теперь я другая. Теперь я боюсь не так сильно. Могу открываться людям. Это оказалось круче, чем я думала.

— Я очень рад, Котёнок.

      Теперь я понимала, что нельзя бояться рисковать. Люди всегда будут уходить из моей жизни. И если они не возвращаются, значит, они просто не стоят того, чтобы переживать об этом. Тот, кому ты действительно важен, будет готов ждать, терпеть и просто быть рядом, чтобы помочь тебе. Чтобы не оставлять одного. Важные люди будут терпеливо ждать на диване, когда ты расскажешь им, почему плачешь. А потом поддержат и помогут. Важные люди готовы давать тебе шансы, когда ты облажался и повёл себя, как полный урод. Важные люди готовы сказать любую жёсткую правду, лишь бы помочь тебе стать счастливой.

      Никогда нельзя отказываться от людей только потому, что ты боишься их потерять. Я так долго закрывалась в себе и была уверена, что проще ни с кем не общаться, чем потом терпеть боль от потери. Но ведь близость не всегда означает потерю. Мы каждый день идём на риски. В мелких и в крупных решениях мы очень часто рискуем и доверяемся судьбе. Так почему же нельзя рисковать в самом главном? Поставить на кон всё? Но всё-таки иметь возможность в конце истории стать счастливой, чем всю жизнь быть несчастной и убеждать себя в том, что так лучше.

— Знаешь, — сказала я, немного отстранившись от Артёма. он убрал от меня руки, но я видела, что делал он это неохотно. — У меня есть для тебя еще подарок.

— Серьёзно?

— Да. Я просто не хотела при всех дарить. Мне нужна минутка. — Я быстро встала с дивана и направилась в сторону ванной. — Никуда не уходи.

      Закрыв дверь, я сразу бросилась к раковине и умыла лицо холодной водой. Главное оставаться спокойной. Всё или ничего! Лучше попробовать стать счастливой, чем мучиться в неведении. Марина и Маша гордились бы мной.

      Прежде чем я успела передумать, я быстро скинула с себя платье. Я не стала смотреть на себя в зеркало, потому что испугалась бы своей затеи и опять убежала бы. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь и медленно вышла к Артёму. Он как раз пил шампанское, но как только увидел меня, подавился.

— Боже, ты в порядке? — Спросила я и быстро подошла к нему, чтобы похлопать Артёма по спине. Он кашлял всё сильнее и сильнее, а его лицо покраснело. Когда я поняла, что он даже не может сделать вдох, я испугалась. — Артём, может скорую?

— Нет, — быстро сказал он. Артём прокашлялся еще пару раз и его дыхание начало приходить в норму.

— Всё хорошо? Может воды?

— Лучше… объясни мне… что это? — Ему всё еще было трудно говорить, потому что порой Артём прерывался на кашель. Но тут до меня дошло, что я сижу перед ним в одном нижнем белье. В весьма откровенном нижнем белье.

— Я… в общем… боже, я не думала, что придётся что-то объяснять!

      Дерьмо! Я действительно не думала, что в такой ситуации нужно будет сказать. Когда Марина предлагала мне выйти к Артёму в белье, она не рассказала про детали такого подарка. А я и не спрашивала, так как была уверена, что ни за что не решусь на это. Но вот она я, стою перед Артёмом в нижнем белье и не знаю, что сказать, и умираю от стыда. Когда это рассказывала Марина, ситуация казалась романтической и страстной.

— А как ты думала я отреагирую на то, что ты выйдешь ко мне голой?

— Эй, я не голая! На мне бельё.

— Ну да, это очень меняет ситуацию, — усмехнулся Артём, показав на меня рукой. — Неплохо было бы услышать предысторию.

— Ну-у… ты мне нравишься. Очень! А несколько недель назад Марина подошла ко мне и говорит, мол ты нравишься Артёму, не будь дурой, расскажи ему о своих чувствах. А я растерялась! Я даже подумать не могла, что могу тебе нравиться. Несколько раз я хотела поговорить с тобой про это, но каждый раз мне было страшно, что я ошиблась, что-то не так поняла. И по итогу просто выставлю себя дурой. А потом Марина опять пришла и такая «подари Артёму себя, лучший для него подарок». Чёрт! — Я закрыла лицо руками. — И в итоге действительно выставила себя дурой! Прости, мне так стыдно. Это была такая глупая идея.

— Эй, — я даже не заметила, что Артём подошёл ко мне. Он взял мои руки в свои и осторожно убрал их от моего лица. Артём улыбался, глядя на меня, но его улыбка была не насмешливой, а милой и нежной. Словно говорящей, что всё хорошо, что я могу успокоиться. — Ты всё поняла правильно, Марина не солгала. Я влюблён в тебя. Очень давно. И о твоих чувствах я знал давно.

— Но как?.. почему ты?..

— У тебя часто на лице написано то, что ты чувствуешь. Я давно понял, что ты испытываешь ко мне. Но я знал, что напугаю тебя. И не хотел этого. Ты правильно сегодня сказала. Признайся я тебе раньше, ты бы испугалась и закрылась. Я был готов ждать тебя. Сколько угодно.

— Поцелуй меня, — прошептала я. — Пожалуйста, поцелуй меня.

      И Артёму не нужно было говорить дважды. Он осторожно положил руки мне на талию, чтобы притянуть ближе, а его губы опустились на мои. И это поцелуй был в сотни раз лучше, чем тот, который был у нас в лифте. Потому что сейчас мы оба были трезвые. Потому что в этом поцелуе мы говорили друг другу про свои чувства. Потому что этот поцелуй означал намного больше, чем просто случайность. Этот поцелуй был наполнен нежностью, чувствами и любовью.

— Котёнок, — прошептал Артём, когда опустил губы мне на шею. Его руки исследовали моё тело, а внутри меня, словно разгорался пожар. Я не могла сдержаться. Мне казалось, что всё внутри и снаружи меня горит. На мне были малые крохи одежды, но я хотела сбросить и её. Хотела ощутить руки и губы на каждом миллиметре своего тела. — Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

— Еще раз. Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя. Артём, я люблю тебя.

      Артём снова поцеловал меня, после чего подхватил на руки. Инстинкт сработал, поэтому я обвила его талию ногами. Но и этого мне было мало. Мне хотелось стать ближе к нему. Чтобы он ощутил, как пламя бежит по моему телу. Мне хотелось, чтобы он снял свою и мою одежду. Чтобы мы могли чувствовать друг друга.

— Я хочу тебя, — сказала я Артёму, когда он отнёс меня в спальню и положил на кровать, навалившись сверху. — Я очень сильно хочу тебя.

— Ты уверена? Не слишком быстро?

— Артём, пожалуйста, — я схватилась за его рубашку и начала расстегивать её. Неужели он не чувствовал этого? Всё моё тело словно сходило с ума. Мне казалось, что если Артём не начнёт целовать и трогать меня, то я просто сгорю. — Пожалуйста, я хочу этого. Я знаю. Это то, в чём я уверена больше, чем на сто процентов.

— Я не могу облажаться, Котёнок, — прошептал Артём. Он был так близко ко мне. Мне нужно было совсем немного приподнять голову и наши губы снова бы слились. — Я люблю тебя. И я не могу потерять тебя. Что если я перейду границу, а потом ты пожалеешь?

— Я не пожалею! Артём, я обещаю тебе. Ты нужен мне. Ты очень нужен мне.

      Артём отстранился от меня. Я испугалась, что он сейчас уйдет, и хотела начать протестовать. Но он продолжил расстёгивать свою рубашку и снял её. Сложён Артём действительно был хорошо. До сих пор не верилось, что такой парень всё это время любил меня. Меня, девушку, у которой проблем больше, чем звёзд на небе.

— Пообещай мне, — сказал Артём, осторожно опустившись на меня. Его губы оставили короткий поцелуй у меня на ключице, после чего он начал спускаться к ложбинке между грудей. — Пообещай, что завтра, когда я проснусь, ты будешь рядом, в моих руках. Ты улыбнёшься мне. Скажешь, что не жалеешь. И что любишь меня. И мы вместе пойдём гулять с Чарльзом. И ты больше никогда не сбежишь от меня.

— Обещаю, — прошептала я, когда губы Артёма стали покрывать верхнюю часть моей груди. Я выгнула спину, потому что мне было мало. Мне всегда будет мало Артёма. — Я люблю тебя.

      Артём продолжал покрывать меня поцелуями. Казалось, его руки и губы были везде. Он так сильно сводил меня с ума и толкал за границы моих ощущений, что я даже не успела заметить, когда на нас совершенно не осталось одежды. Я растворялась в нём, а Артём растворился во мне. И всё вокруг озарилось красками.

      Когда с утра я проснулась, первое, что почувствовала, это приятную тяжесть Артёма. Его голова покоилась на моей груди, а руки обвивали талию. Во сне Артём был таким милым. Его лицо было спокойным и безмятежным, волосы немного растрёпанны и несколько прядей спадали на лоб. Осторожно высвободив руку, я начала перебирать некоторые пряди его волос.

— М-м, — Артём начал просыпаться и его лицо уткнулось в мою грудь, отчего я сразу покраснела. Хотя чего мне стесняться, после всего того, что мы делали вчера? — Доброе утро, Котёнок.

— Доброе, — улыбнулась я, а Артём поднял голову и поцеловал меня. — Я не жалею. И я люблю тебя.

— Я рад, что ночью смог укрепить твои чувства ко мне. — Усмехнулся он.

— Ну, ты действительно очень старался. И ни раз.

      Артём еще раз наклонился ко мне, чтобы поцеловать меня. Мне всё еще казалось, что это лишь сон. Что сейчас прозвенит будильник, я проснусь и окажется, что последние несколько месяцев мне приснились. На самом деле, Артём не любит меня, презирает и даже не может смотреть на меня.

— Эй, — прошептал он, заправив прядь волос мне за ухо. — Не уходи в себя. Останься со мной.

— Прости. Просто еще есть вещи, которые мне трудно так быстро принять.

— Не переживай. Ночью я нашёл пару методов, которые позволят мне убедить тебя. — Усмехнулся Артём, а я не смогла удержаться от улыбки, но всё равно покраснела.

      Я почувствовала, как руки Артёма начали спускаться с моей талии на бёдра. Автоматически мои ноги обвили его талию, чтобы мы снова стали как можно ближе.

— Эй! — Услышали мы голос из коридора. — Я принесла завтрак! Ты еще не проснулся? — Без стука Марина вошла в комнату и тут же замерла на пороге.

— Марина! — Прошипел Артём, пытаясь прикрыть меня и натянуть одеяло на нас.

— Ой, вы такие милые, — усмехнулась Марина, а потом заметила остатки белья, которые вчера Артём кинул на пол. — О, смотри бельишко сработало.

— Марина, скройся.

— Ладно, ладно, — она не переставала улыбаться и помахала перед нами пакетом из Макдонольдса. — Я вам завтрак принесла. Как чувствовала, на всех взяла.

       Я видела, что Артём хотел сказать что-то еще, но Марина быстро закрыла за собой дверь.

— Она порой невыносима, — покачал головой Артём. — Прости за это.

— Знаешь, если бы не её прямолинейность, я бы так и думала, что ты влюблён в какую-то другую девушку. А ты бы всё еще заботился о моих чувствах и не решался рассказать, — я села в кровати. Одеяло упало, оставив меня наполовину голой. Мне было неловко от этого, но ведь Артём действительно ночью изучил моё тело лучше, чем его знала я. — Она классная. И давай признаемся, мы оба благодарны ей за то, что она суёт свой нос куда попало.

— Тут ты права, — улыбнулся Артём, притянув меня к себе. — Только всё же пусть теперь оставит в покое нашу спальню.

— Ну тут я согласна. — Усмехнулась я, поцеловав Артёма.

      И мы снова растворились друг в друге и в наших чувствах.

Эпилог.

— Я же хорошо выгляжу в этом? — В очередной раз спросила я у Артёма, когда он открыл передо мной дверцу машины. Он закатил глаза, улыбаясь, после чего притянул меня к себе.

— Во-первых, я уже говорил, что моим родителям всё равно, что будет на тебе. А, во-вторых, ты всегда прекрасна. И я не устану тебе это повторять. — Артём оставил быстрый поцелуй на моих губах, после чего взял за руку и повёл к входной двери.

— Я просто очень волнуюсь. Я хочу понравиться твоим родителям.

— Они уже любят тебя, Котёнок. Ты должна понять, что мои родители не клишированные богатые снобы, которых волнует социальное положение и материальное обеспечение. Всё, что их действительно волнует, это счастье их детей. А они знают, как я счастлив с тобой. Но если мы в очередной раз отложим этот ужин, моя мама обоим голову оторвёт.

      Мы с Артёмом встречались и фактически жили вместе уже почти четыре месяца. После нашего весьма спонтанного секса на его день рождения, всё было очевидно. Я и Артём официально стали парой. Я боялась, что всё изменится, что мне постоянно будет неловко рядом с ним, появится стеснение и какая-то напряжённость. Но всё получилось с точностью да наоборот. Между нами словно спали оставшиеся барьеры. Каждое объятие, каждый поцелуй, каждый момент, когда Артём брал меня за руку, когда подвозил до универа, садился рядом за обедом, брал мне кофе. Всё это было так естественно и правильно.

      А вот мой переезд к Артёму вышел неожиданностью для меня. В один момент я просто осознала, что уже пару недель даже не заходила к себе в квартиру, а почти все мои вещи были у Артёма в квартире. Более того, у него стали появляться вещи, которыми я обустраивала его квартиру.

— Наша квартира, Котёнок. Это наша квартира. — Говорил он каждый раз, когда я называла квартиру его.

      Наша.

      Наша квартира, наша кровать, наш Чарльз, наша жизнь. Это было естественно — быть с Артёмом, делить с ним жизнь. Но всё еще ощущалось немного странным. Непривычным. Но настолько правильным, что иногда я не могла понять, как я вообще могла раньше жить без Артёма. Без улыбки, которую он дарит мне с утра. Без того, как он готовит мне кофе, пока я делаю для него завтрак. Без поцелуев, которые он крадёт у меня чуть ли не каждую минуту. Без его прикосновений, когда мы голые в кровати. На диване, в душе, на кухне, на полу. Как я могла жить без всего этого?

      Самое главное, что теперь я не могла жить без этого. Так что в тот момент, когда я осознала, что мы с Артёмом уже живём вместе, я решила, что не должна бояться этого или сопротивляться. Мы были счастливы. И я не собиралась это терять.

      Наверное, в итоге одним из самых сложных было рассказать папе о нас с Артёмом и о том, что я собираюсь жить с ним.

— Так мне и надо, — вздохнул тогда папа, покачав головой. — Я переговорил со своим генеральным, чтобы он перевёл меня в центральный офис. Чтобы я больше никуда не уезжал на несколько месяцев. А мог быть здесь. И иметь возможность узнать тебя. Было логично, что за это время у тебя появится своя жизнь, в которой нет меня.

      Может быть, я должна была его утешить. Сказать, прости, я же не знала (я действительно не знала, что он хотел меньше работать и больше быть со мной), я не поеду к Артёму, останусь тут с тобой. Но папа всё еще был для меня незнакомцем. Он сидел передо мной, в его глазах была видна вселенская тоска по тому времени, что он упустил со мной, а я ничего не могла сделать. Мне было грустно. Но психолог дала мне понять, что некоторые вещи нужно просто научиться отпускать. Сколько бы ты не плакала по этому поводу, сколько бы не грустила и как больно тебе не было, некоторые вещи просто не стоят того, что мы в них вкладываем. Я долго плакала по тому, кем мы с отцом не являлись друг другу.

— Пап, — я протянула руку, чтобы взять его большую ладонь в свою. — Мы никогда не сможем вернуться в прошлое, чтобы исправить всё то, что пошло не так в наших отношениях. И мы никогда не сможем это наверстать. Но это не значит, что я сейчас встану и навсегда отсюда уйду. Я тоже хочу, чтобы мы попытались узнать друг друга.

— Знаешь, я когда-то очень сильно любил твою маму. И боялся, что ты станешь похожей на неё. И, глядя на тебя, я никогда не смогу справиться с тем, как больно мне было, когда она ушла. Но ты не похожа на неё. И не похожа на меня. Ты стала лучше, чем я, чем она. Чем мы оба когда-либо могли стать. Я никогда тебе этого не говорил, но хочу, чтобы ты знала, я безумно горд тем, что ты моя дочь. И я очень сильно люблю тебя.

      В тот момент я ничего не могла сделать с предательскими слёзами, которые полились из глаз. Я обняла отца, и мы долго сидели на кухни. И оба плакали.

      После того разговора мы с папой взяли за привычку ужинать пару раз в неделю. Артём лишь пару раз присоединился к нам, но в итоге сказал, что он не может. Он всё еще слишком зол на моего отца за всё моё детство. Я понимала Артёма и не могла его винить. Но в наших отношениях с папой наметился большой прогресс. Всё стало проще: ужин, разговоры, шутки и даже смех. Как я ему и сказала, мы не можем вернуться в прошлое и всё исправить. Но медленными шагами мы двигались в сторону примирения.

— Я всё еще нервничаю, — сказала я Артёму, когда мы остановились перед дверью. — Я понимаю, что для них имеет значение лишь твоё счастье. Но всё равно хотелось, чтобы они хорошо про меня думали.

— Котёнок, выдохни, — Артём наклонился ко мне, чтобы поцеловать как раз в тот момент, когда дверь открылась и перед нами появилась его мама. Я резко отстранилась, сильно покраснев, а Артём чуть не упал на меня, потому что тянулся за своим поцелуем.

— Здравствуйте! — Улыбнулась я, вытирая вспотевшие ладони о платье.

— Привет, Вика, — я испугалась, что мама Артёма сейчас начнёт отчитывать нас или кривить губы в отвращении. Но вместо этого она улыбнулась мне, а потом, к моему удивлению, заключила в крепкие объятия. Я опешила, но быстро пришла в себя и обняла её в ответ. Ладно, это было точно неожиданно. — Проходите, быстрее. Все уже собрались.

      Артём положил руку мне на поясницу, чтобы подтолкнуть вперед. Сделав глубокий вдох, я шагнула в дом. К моему удивлению, он оказался не таким роскошным, как я ожидала. Да, здесь было просторно и красиво. Но также тут было очень уютно и мило.

— Привет! — Улыбнулась Марина и обняла меня, как только мы вошли в гостиную. — Я так рада вас видеть. Платье, кстати, просто огонь.

— Спасибо, — улыбнулась я ей.

      За это время мы с Мариной стали еще ближе. Я очень ценила её и всю дружбу, которую она мне давала. А Марина была той, кто могла дать очень много дружбы и своего внимания.

      Дальше меня начала представлять остальным членам семьи. Я познакомилась с братом Артёма, который был весьма хмурым парнем, хотя и пытался улыбаться мне. Младшая сестра Артёма оказалась очень милой и скромной девушкой, которая еще училась в школе. Мы мало с ней поговорили, потому что обе были слишком застенчивые. Отец Артёма оказался дружелюбным мужчиной, хотя я почему-то представляла его строгим. Также здесь была вся семья Марины. Конечно я знала, что их семьи очень дружны, но теперь я убедилась в этом сама. И поразилась тому, как быстро и легко я почувствовала себя здесь своей. Словно вернулась домой после долгого отсутствия.

— А вот и альбом! — Улыбнулась мама Артёма, когда села рядом со мной. Артём закатил глаза, а Марина закрыла лицо руками.

— Нет, мама, пожалуйста, — простонал Артём. — Мы не так долго вместе, я не готов к такому позору.

— О, нет, я сюда ехала ради такого компромата, — засмеялась я, после чего начала листать детские фотографии Артёма. На всех он был такой милый. На первых он был карапузом с голой попой и заразительной улыбкой. Потом малыш в костюме зайчика в детском садике, возле ёлки. В первом классе с огромным букетом цветов и Мариной, держащей его за руку. Выпускной после первого класса. Какой-то утренник в средней школе. Вот возле него какая-то девушка. — И кто это? — Спросила я, подняв альбом, чтобы Артём увидел фотографию.

— Котёнок, не ревнуй, — усмехнулся Артём. — Это просто моя одноклассница.

— Да, а с ней ли ты целовался за школой после той дискотеки в школе? — Усмехнулся Лев, брат Артёма. Я приподняла бровь, выжидающе глядя на Артёма. Конечно, было глупо устраивать сцену из-за девушки, с которой он целовался в седьмом классе. Но Артём сейчас так мило покраснел и заволновался передо мной. Боже, с каждой секундой вместе с ним, я влюблялась в Артёма всё сильнее и сильнее.

— Какая разница? Главное, что каждый мой следующий поцелуй достанется тебе. Включая последний.

      Я ненавидела, когда Артём становился таким нежным, потому что в эти моменты я чувствовала, что к моим глазам подступали слёзы, а сердце было готово взорваться от переполняющих меня чувств. Чтобы не заплакать, я наклонилась и оставила быстрый поцелуй на губах Артёма, а потом сказала тихо, чтобы услышал только он:

— А тебе принадлежит мой первый поцелуй. И будет принадлежать каждый, включая последний.

— Я люблю тебя, Котёнок.

      Я прислонилась спиной к груди Артёма, после чего мы продолжили смотреть его детские фотографии и смеяться тому, какими они с Мариной были очаровательными.

Конец

--------------------------------------------------- 

Фух, вот и всё! 

Как-то грустно стало оттого, что я так быстро рассталась с Артёмом и Викой. Но, если честно, эта работа должна была быть в разы меньше. Она задумывалась, как короткая история на 10 страниц максимум, а переросла... вы сами видите во что она переросла. Очень надеюсь, что в итоге я не прогадала и у меня всё получилось! 

А относительно того, что будет дальше... ну не могу я так просто расстаться с этими героями! У меня уже есть примерные сюжеты других историй, не про Артёма и Вику, но они будут часто появляться в сюжетах. И одна из историй может появиться в ближайшее время ;) 

Также в ближайшее время я хочу составить плей-лист к этой истории) 

Очень надеюсь, что она понравилась тем, кто её читал и вы порадуете меня лайками и отзывами ;)

С любовью, 

Автор

Оглавление

I.

Эпилог.