Мне нечего сказать [Клик Квей] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Мне нечего сказать
Пролог
Белая больничная палата, залитая вечерним солнцем и пропитанная запахом хлорки, стала такой родной, что ближе этого небольшого помещения со старым телевизором и жесткой кроватью на пружинах нет ничего и никого, кто бы смог напомнить о прошлой жизни. Приятный летний ветерок заигрывал с тюлями, игриво мотая их из стороны в сторону, словно то были волны мирового океана, судорожно покачивающиеся после проплывшего круизного лайнера. Солнечные лучи, проникающие в своём остатке в палату, вырисовывали на стенах замысловатые узоры, с заботой и вниманием сплетенные на тюлях. Наблюдая за всем этими мелочами, Скарлетт улыбалась, подобно новорожденному ребенку, только что появившемуся на свет. Возможно, сравнение было под стать мыслям двадцатипятилетней девушки, ибо она переродилась, родилась заново, стала фениксом, восставшим из пепла. Однако никогда не знаешь, какие сюрпризы приготовила Судьба. Вот и молодая художница этого не знала и никогда не узнает, потому что потеряла память, лишилась того, к чему была привязана с первых дней жизни. Вглядываясь в маленькое зеркальце, она смотрела на своё отражение, пыталась узнать саму себя, но эта девушка была совершенно чужой. Эти каштановые волосы, выгоревшие за лето, ложились на хрупкие девичьи плечи; две четкие полосы ухоженных бровей и пышные ресницы, подчеркивающие глаза цвета теплого шоколада, выглядели слишком уж симетрично. А её чистая и гладкая кожа, казалось, все ещё хранила в себе свет горячего калифорнийского солнца. Вот только всё это было совершенно чужим, каким-то отталкивающим. Скарлетт чувствовала себя чужой в собственном теле, ощущая прикосновениями пальцев легкое больничное одеяло, поглаживая щеку, присматриваясь к небольшим синякам под глазами, образовавшимися после сотрясения мозга, но лицо все равно оставалось незнакомым. Пока она пыталась узнать себя, в палату вошел молодой человек, сотрудник больницы, отвечающий за физическое восстановление, проще говоря, массажист. И этот черноволосый мужчина, сложенный, как фитнес учитель или спортсмен, казался Скарлетт очень милым. Он пришел к ней только во второй раз. Но она, ощущая всеми фибрами тела его сильные руки, массажирующие её ступни и бедра, испытывала приятное наслаждение. Словно это был вовсе не лечебный массаж, а прелюдия к чему-то большему, можно сказать, почти сокровенному или откровенно интимному. Молодой человек был ещё молод, привлекателен, а эти подстриженные усики и сексуальные бакенбарды делали его первым красавцем на планете. Ну а как ещё будет реагировать девушка с амнезией на такого привлекательного парня, разминающего ей ноги? От левой ноги массажист не спеша переключился к правой ступне, сверкнул белоснежной улыбкой и уже хотел вытащить стройную ножку пациентки из-под одеяла, как за дверью послышался громкий рёв, характерный для самки в период брачных игр. Массажист и Скарлетт слышали, как эти дикие вопли женщины стремительно приближались к двери палаты и молодой парень, инстинктивно ощутив приближающуюся угрозу, отстранился от постели. В дверь влетела черноволосая женщина, с коротко стрижеными волосами, приподнятыми каким-то ванильным лаком, придающим им пышности и приятный блеск. Женщина хоть и выглядела сурово, с виду показалась очаровательной и даже чуточку сексуальной. С чего Скарлетт задумалась об очаровании этой незнакомки, она и сама не понимала, однако, возможно, тому виной стала броская косметика, подчеркивающая черными тенями красивые янтарные глаза и алая помада, делающая красивые губы ещё пышнее. Так же в глаза бросалась стройная фигура и очень даже броская одежда, из которой можно было выделить: короткие джинсовые шорты, едва прикрывающие ягодицы и черную футболку, круто обтягивающую упругую женскую грудь. К тому же, на незнакомке было предостаточно ювелирных украшений: несколько золотых колец, в том числе и обручальный подарок, позолоченные браслеты на запястьях и большого, явно слишком броского размера распятие, висящее на золотой цепочке с крупными звеньями. Прослезившись, незнакомка опала на пол, перед постелью, всхлипнула и взяла Скарлетт за руку. Та не понимала, что тут происходит и кто эта женщина, искренне страдающая у неё перед кроватью. Не было в памяти фрагментов, напоминающих Скарлетт любви к этой женщине, поэтому реакция была неоднозначная. — Простите, мы знакомы? — достаточно спокойно спросила Скарлетт, освобождая руку от объятий. Под шумок такой драматической встречи массажист поспешил уйти восвояси, чтобы ненароком не навредить идиллии и здоровью пациентки. А вот незнакомка, пребывая в полном недоумении, подняла заплаканные глаза, выразила встревоженное удивление и снова попыталась взять Скарлетт за руку. Девушка этого не позволила. — Солнышко, разве ты меня не узнаешь?.. — растерявшись только сильнее, спросила незнакомка. — Это ведь я, твоя Нора. Пока Скарлетт пыталась вспомнить хотя бы одну Нору, коих она вообще не знала, в палату вошел пожилой мужчина, держащий в руках папку с больничными выписками и документами, носящими неоднозначные результаты МРТ, проведенного этим утром, когда пациентка, восстановившись после аварии, наконец, открыла глаза и даже заговорила. Врача Скарлетт зовут Роберт Бушеми — это заурядный пожилой человек, со всеми признаками потери седых волос и обладатель, пожалуй, самых необычных очков с очень толстыми линзами в черной стальной оправе. — Миссис Браун, — обратился он к незнакомке, представившейся Норой. — Я ведь вас попросил немного подождать. — Доктор, — подняла глаза Нора, — что с ней? Что случилось с моей Скарлетт? — Во-первых, давайте не будем повышать голос, — улыбнулся Роберт Бушеми, подойдя к кровати. — Скарлетт, мы с вами разговаривали об этом, я даже назвал вашу фамилию. Так вот миссис Нора Браун ваша супруга. Скарлетт недоверчиво посмотрела на женщину, пытаясь припомнить слова доктора, когда тот, сделав МРТ, несколько часов задавал вопросы, проверял состояние и брал некоторые анализы. Он и вправду назвал её фамилией Браун, которая ей до сих пор ни о чём не говорит. — Моя супруга? — задумалась Скарлетт. — Хотите сказать, я живу под одной крышей с женщиной? — Не стоит так удивляться, Скарлетт, — заверил доктор Роберт Бушеми. — Это обычная практика. Мы живем в свободной стране…. — Постойте, постойте, — перебила Нора. — Может, вы мне объясните, что тут происходит? Вы позвонили и сказали, что моя Скарлетт пришла в себя… — У вашей жены амнезия, — сообщил Роберт Бушеми. — Видите ли, миссис Браун, при таких серьезных травмах головы в этом нет ничего удивительного. Более того, я готов вас заверить, что ваша жена достаточно скоро вышла из комы и уже идёт на поправку. — Хотите сказать, она потеряла память? — К сожалению, да. Нора взглянула на жену расстроенным взглядом. — Как же быть? — промолвила она. — Боюсь, тут ничем не помочь, — признался доктор Роберт Бушеми. — Многие ученые, сведущие и занимающиеся всю жизнь мозгом человека, не смогут дать точного прогноза, когда память вашей жены вернется. Могут пройти дни, месяцы, даже годы…. Простите, но есть шанс того, что Скарлетт никогда не вспомнит свою прежнюю жизнь. — Нет, нет… — взволновалась Нора. — Это полный бред, док! Вы должны ей как-то помочь…. — Вообще-то, только вы сможете помочь своей жене, — намекнул доктор. — В каком смысле?.. Как я… — Смена обстановки, миссис Браун, — заведомо ответил доктор Роберт Бушеми. — У многих людей, потерявших память, воспоминания начинают возвращаться в знакомой обстановке. Через пару дней мы выпишем Скарлетт, и вы сможете забрать её домой. Я уверен, дома она почувствует себя намного лучше. — А что мне делать сейчас? — поинтересовалась Нора. — Раз вы приехали, я позволю вам остаться в палате. Поговорите с женой, посмотрите совместные фотографии, напомните и покажите, что вы та самая Нора, которая её любит. Скарлетт, а вам я бы посоветовал выслушать все, но постарайтесь не напрягаться, хорошо? Лечение — долгий процесс, а вы обе ещё молоды, поэтому не стоит спешить. Если я вам буду нужен, пригласите медсестру, она меня позовёт. — Спасибо, — робко улыбнулась Скарлетт. — Да, спасибо, док, — проводила взглядом Нора. Когда доктор Роберт Бушеми покинул палату и прикрыл дверь, Нора присела на край постели, сверкнула белыми зубками, не обращая внимания на потекшую тушь, и снова попыталась взять жену за руку. — Я верю доктору, — отстранилась Скарлетт, — но тебя вижу впервые. — Солнышко… — растерялась Нора. — Это ведь я. Позволь показать фотографии, сделанные в прошлом месяце, когда мы ездили отдыхать в Венецию… — Не надо, — с безразличием сказала Скарлетт. — Прости, но я тебя не помню и твои фотографии мне не нужны. — Но ведь… — Послушай, — тяжело вздохнула Скарлетт, — я родилась заново, начала новую жизнь и хочу…. Мне не нужны воспоминания, потерянные после аварии. Если я потеряла память, значит, на это была чья-то воля. Пусть так и останется. Может быть, я когда-нибудь тебя вспомню, а, может и забуду навсегда. — Скарлетт посмотрела в окно, проводила взглядом самолёт, скрывшийся за облаками, и снова посмотрела на незнакомку Нору. — Если мы… вместе, дай время это почувствовать. Не навязывайся, ладно? Я хочу начать все сначала, и если у меня были к тебе настоящие чувства, уверена, они вернутся. — Ладно, — скрывая разочарование, улыбнулась Нора. — Тогда предлагаю познакомиться. Меня зовут Нора Браун. — А меня, видимо, зовут Скарлетт Браун, — ответила улыбкой Скарлетт. Девушки обменялись рукопожатиями, начиная знакомство с самого начала….Чужая квартира
Проведя все возможные тесты, доктор Роберт Бушеми выписал свою пациентку, потерявшую память в автомобильной аварии. Восстановление — долгий процесс, заверил он, на который требуется время, терпение и любовь окружающих. По словам всё того же доктора, если Скарлетт будет находиться в кругу семьи, чувствовать их заботу, стена амнезии рухнет под напором чувств и память вернется. Долгожданная выписка была произведена после полудня, а уже через час девушки подъехали пятиэтажному дому, где им на свадьбу подарили двухкомнатную квартиру, находящуюся на последнем этаже. Девушки без особого труда добрались до нужной двери, прошли в квартиру и Нора, взмокшая после дороги, сразу прошла на кухню, чтобы налить себе и жене апельсинового сока. Пока её не было, Скарлетт заглянула в гостиную, обратила внимание на черный декор, сделанный в каком-то готическом стиле, подчеркнутым женскими удобствами. Везде был порядок: на стеклянном столике лежала корзина с декоративными фруктами, под ней было несколько женских журналов, рекомендующей прекрасной половине человечества одежду, бренды нижнего белья и косметику; на тумбе, где расположился большой телевизор, лежал стационарный телефон и пиала, в которой хранили запасные ключи. Разумеется, Скарлетт обратила внимание и на мольберт, стоящий возле окна, около столика с художественными принадлежностями и старой лампой, похожей на антиквариат. Следующим пунктом назначения Скарлетт стала семейная спальня, в которой, если верить Норе, рассказавшей об их личной жизни, они по несколько раз на дню могли заниматься любовью, отмахиваясь от домашних дел, работы и общения с друзьями. Все это казалось довольно странно, учитывая, что для Скарлетт квартира была вовсе чужая, а про интимную жизнь она и вообще не хотела заводить разговоры. Впрочем, спальня не разочаровала ожидания, намекая своей милой, очень приятной обстановкой, что в этом месте до сих пор витает чувство любви и семейной идиллии. И вправду, в спальне стоял очень сильный аромат страсти, пропитавший каждый уголок, предмет интерьера и, разумеется, семейную постель, заправленную белыми простынями. Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из жизни, Скарлетт бросила эту бессмысленную затею уже в зародыше. Для неё эта квартира, гостиная, спальня, даже жена были совершенно чужими. Нет здесь ничего, что напоминало ей о том, кем она была, куда стремилась, как хотела прожить эту жизнь. Скарлетт уже собралась выйти из спальни и закрыть дверь, но на глаза попалась коробка, лежащая под кроватью. Было в этой коробке из-под черных туфель что-то такое, чего она не могла понять, лишь ощущала до боли знакомый предмет, который всплывал в памяти ещё по дороге домой. Чтобы проверить свои ощущения, Скарлетт встала на колени и заглянула под кровать. Коробка была достаточно большой, широкой, видимо, для зимней обуви, хранившейся в ней ещё в магазине, перед самой продажей. Знакомые ощущения не отпустили, до тех самых пор, пока она не решилась снять крышку и заглянуть внутрь. Содержимое коробки ничуть не помогло вернуть память, наоборот только запутало все ещё сильнее. Среди игрушек для секса, лежащих в коробке из-под обуви, Скарлетт сначала вытащила розовый резиновый член на ремнях, потом обратила внимание на алый вибратор с небольшим колесиком, переключающим скорости. К тому же, коробка была переполнена совсем уж странными игрушками, среди которых нашлось место: прищепкам для сосков, шарообразному кляпу на ремне, зажиму для клитора и круглого вида анальной пробки, превышающей пределы человеческого ануса. — За три года брака мы сильно разнообразили нашу интимную жизнь, — сказала Нора, появившись за спиной со стаканом холодного апельсинового сока. Скарлетт, ощущая себя униженной, сложила все игрушки обратно, закрыла крышку и толкнула коробку под кровать так глубоко, насколько позволили длинные хрупкие руки. Поднявшись с пола, она взяла стакан сока, неодобрительно посмотрела на жену и сделала глоток, позволяя холодному напитку освежить горло. — Нынешняя я никогда бы такое не купила, — сказала Скарлетт, поставив стакан на тумбочку. — Это точно… — тяжело вздохнула Нора. — Прошлая ты никогда бы не оставила посуду в спальне, потому что была слишком придирчива к таким мелочам. Я злилась на тебя из-за этого, но всегда делала так, чтобы угодить. Скарлетт прошла на кухню, нашла место пепельницы и дешевых сигарет, оставленных на подоконнике. От Норы сигаретами не пахло, да и запаха никотина в квартире не было. — Я курила? — спросила она, обернувшись к жене. — Всегда выкуривала сигарету после секса, — ответила Нора, заглядывая в прохладных холодильник, из которого вытащила два банана. — Это был твой самый любимый фетиш — заняться любовью, чтобы выкурить сигарету. Недоумевая, Скарлетт вскинула бровь, покосилась на пачку и оставила все как есть. Видимо, прошлая она была немного странной, может быть, даже очаровательной девушкой, а, может, просто хотела казаться такой, чтобы стать для жены кем-то особенной. — Ты не хочешь курить? — поинтересовалась Нора. — Совсем не хочу, — призналась Скарлетт. — И это странно, ведь заядлые курильщики не могут жить без сигареты. — Мне кажется, для тебя было важно держать сигареты под рукой, а сам процесс курения был что-то вроде забавы. — Может и так. Оставим сигареты в покои. Кстати, ты захватила мои таблетки от головных болей? Нора в спешке прошла в коридор, взяла из сумочки прописанные лекарства и в считанные секунды вернулась назад. — У тебя голова болит? — взволнованно спросила она, наливая в ещё один стакан апельсинового сока. — Не знаю… — промолвила Скарлетт. — У меня в голове пульсирующая пустота, не дающая покоя на протяжении нескольких дней. Это сводит с ума, вызывает… странные ощущения, от которых я пытаюсь закрыться. Похоже, мозг пытается заполнить пустоту, найти новую цель на смену той, что была потеряна после аварии. Скарлетт выпила лекарство, на этот раз допила содержимое стакана до конца и даже сполоснула его в раковине. — Слушай, а где мой мотоцикл? — спросила она. — В больнице сказали, что я возвращалась домой на мотоцикле, а в меня врезался пьяный водитель, выскочивший из-за угла. — Твой мопед оказался под колесами, — сообщила Нора. — Я разговаривала с полицейским, арестовавшим того пьяного водителя, так вот он сказал, что тебе жутко повезло. Не знаю, как там все сложилось, но тебя швырнуло в сторону, а мотоцикл, оказавшись на пути машины, попал под автомобиль и был полностью смят. В общем, его пришлось сдать на металолом…. Это и вправду чудо, ведь у тебя было всего несколько царапин… — …и сотрясение мозга, — закончила Скарлетт. — Видимо, хорошо приложилась головой. — А что ты… — Послушай, — резко перебила Скарлетт. — Я не хочу об этом говорить, ладно? Я все равно ничего не помню. Авария тоже стерлась из памяти. — Прости… — тяжело вздохнула Нора. — Я пытаюсь помочь… — Вижу, — робко улыбнулась Скарлетт. — Спасибо тебе за это. Но, пожалуйста, не надо посыпать мою голову пеплом за ошибки, совершенные другой Скарлетт, к которой я больше не имею никакого отношения. Если память вернется, мы об этом поговорим, договорились? — Хорошо, — улыбнулась Нора. — Ты только знай, я тебя не брошу, и всегда буду любить. Хочет этого нынешняя Скарлетт или нет, я буду тебя любить.Осколки памяти
Вечером Нора пошла в ванну и заперлась там на час. Скарлетт не знала, чем там занимается жена, включив поток горячей и холодной воды, да и не особо об этом задумывалась, ибо голая девушка, принимающая вечером ванну, не вызывала в ней никакого интереса. Может быть, раньше это бы повлияло на неё самым пошлым образом, лишая возможности сопротивляться чарам жены, от чего бы Скарлетт не раздумывая ворвалась к ней, чтобы заняться любовью. Сейчас все было иначе. Пока черноволосая супруга плескалась в воде и занималась своей внешностью, Скарлетт немного поразмышляла о том, что пустоту в голове нужно чем-то заполнить, постараться узнать о себе и своих интересах. Она взяла со столика пульт, присела на мягкий кожаный диван и включила широкоформатный телевизор, стоящий прямо напротив. Первый же новостной канал вызвал отвращение своими прогнозами о падении цены на нефть, решениях правительства и более скучных вещах, не имеющих отношения к личным проблемам Скарлетт. Пусть страна сама решает свои проблемы, подумала она и переключила на следующий канал. Ещё несколько каналов, показывающих новости спорта, глупые мультики и передачи, в которых берут интервью у самых неоднозначных политиков, были настолько скучными, что не привлекли интерес. В общем, Скарлетт уже заскучала и подумывала выключить телевизор, если бы не попала на новостной канал культуры, рассказывающий и делающий обзоры на творческие работы и их создателей. Раз уж в квартире стоит мольберт, а Нора несколько раз намекала, о том, что Скарлетт любит рисовать, девушка решила задержаться и посмотреть следующую передачу. Как раз в этот момент в студию вошли две женщины, одна — крупная плотная брюнетка сорока лет, другая — совсем юная миловидная шатенка. Взрослая женщина выглядела гордо и, видимо, была ведущей передачи, одетой в строгий костюм. А вот миловидная девушка, приодевшись для интервью в черное вечернее платье с вырезом на подоле, вела себя немного скромно. — Добрый вечер, уважаемые телезрители, — улыбаясь, сказала ведущая. — В эфире «Книжный час». Мы выходим в эфир каждую субботу, приглашаем к себе успешных писателей, художников, критиков, резидентов и тех, кто посвятил жизнь творчеству. Сегодня у нас в гостях необычный гость. Автор и главная героиня скандального эротического романа с элементами БДСМ, молодая наставница, учитель и путеводитель многих женщин в постели, очаровательная мама двух сыновей и просто милая девушка. Дамы и господа, позвольте представить вам Ребекку Крейг! — Здравствуйте, — заняв место на кресле, улыбнулась Ребекка. — Итак, Ребекка, вы уже прославились романом Мадам Крейг, признавшись читателям, что за основу главной героини и необычных приключений были взяты вы сами. К тому же, вы написали роман о серийном убийце с броским прозвищем «Животное», в прошлом году на прилавках магазинов появилась история милой русской девушки, чью жизнь уничтожил «Тревожный звонок», а всего несколько дней назад в свет вышла ваша последняя работа «Тайные желания наших сердец». Расскажите нашим телезрителям и своим фанатам о новой книге. О чём поведает история «Тайные желания наших сердец»? Ребекка слегка заёрзала в кресле и не спеша ответила. — Моя новая работа была уже окрещена «разрушителем девичьих сердец», — улыбнулась она. — Дело в том, что история романа происходит в Калифорнии, где восемнадцатилетняя девушка Сара попадает в мир порока и извращенных фантазий своих клиентов. Волей случая она стала проституткой в БДСМ клубе, в котором случайно встретилась с мачехой, уведшей отца из семьи. — Неожиданно! — удивилась ведущая. — Разумеется, такая тесная линия ненависти и разочарований приводит к серьёзным испытаниям, — продолжила Ребекка. — Сами посудите: отношения между девушкой и мачехой на фоне БДСМ клуба, сводящего вместе одинокие сердца, в котором одна становится госпожой, а другая будет сабмиссив. В романе я затронула тонкую грань любви и ненависти…. — Ты была без ума от романа «Мадам Крейг», — заговорила за спиной Нора. Скарлетт вздрогнула и резко выключила телевизор. Она закинула голову, обратила внимание на то, что жена сушила короткие волосы белым махровым полотенцем и была одета в серый короткий шелковый халатик с белыми ромашками. — Это из-за книги мы купили… все эти штучки, лежащие в коробке, под кроватью? — спросила Скарлетт. — Ты хотела попробовать…. — Нора бросила мокрое полотенце в корзину с грязными вещами и забралась на спинку дивана, не стыдясь своих стройных ножек и крутых упругих бедер, выглядывающих из-под короткого халатика. — Я не стану оправдываться и говорить, будто бы твои увлечения вставали мне боком, но мы смогли разнообразить нашу интимную жизнь, используя все новые и новые игрушки. Скарлетт подняла глаза и в голове созрели мысли, о которых стыдно говорить вслух. Сразу стало понятно, что Нора — пошлая и раскованная женщина, знающая и охотно реализующая свои фантазии, не стыдясь того, что происходит ночью в постели. От этих мыслей закружилась голова, по спине прошла приятная волна предвкушения, подкрепленная больным любопытством. Какова она любовь с женщиной? Какие сюрпризы поджидают в браке с Норой? Какие интересные впечатления можно испытать в постели этой женщиной, понимающей и знающей, чего хочет другая женщина? Скарлетт осознано задалась над этими вопросами, пытаясь понять, чего хочет сердце. Впрочем, на первом месте было вовсе не сердце, а низменные желания, инстинкты, которые требуют внимания и любви со стороны другого человека. Секс — важный элемент в жизни каждого человека, а Скарлетт, пролежав две недели в коме, была лишена этого наслаждения. Разумеется, организм требовал разрядки, способной получить только во время секса, но девушка задумывалась над тем, что обратной дороги может и не быть, если она прямо сейчас позволит взять контроль над своим телом, разумом, сердцем. — Сходишь в душ? — робко улыбнувшись, спросила Нора. — Да, конечно, — охотно вскочила смущенная Скарлетт. — Слушай, ты бы не могла постелить мне на диване? — Хочешь лечь здесь? Скарлетт дошла до двери в ванну, обернулась и ответила: — Прости, но я… — Эй, все нормально! — озорным смехом захихикала Нора. — Может быть, ты захочешь поработать над новой картиной или посмотреть телевизор. Ты дома, поэтому не стесняйся, ладно? — Хорошо… и спасибо. Скарлетт прошла в ванну, сделанную в светлых тонах, где потолок был безупречно белым, а полы и стены из кафеля голубого оттенка, похожим на цвет моря, где-нибудь на Гавайях. Потеря памяти сыграла злую шутку, она делала все, чтобы оттолкнуть Скарлетт от тех, кто её, похоже, очень любит. Недоверчивость и странные ощущения, испытанные в разговоре с женой, вынудили Скарлетт закрыть дверь в ванну на защелку, чтобы Нора, влекомая низменными порывами, не ворвалась сюда использовать положение. Было в этих мыслях что-то соблазнительное, но в то же время и отталкивающее. Накручивая себе ещё сильнее, Скарлетт сняла черную футболку, стянула с бедер джинсовые брюки, с трудом отстегнула лямку на кружевном лифчике и следом за всей верхней одеждой выбросила черные трусики в корзину с грязным бельём, где им и место, ибо запах сброшенной одежды насквозь пропитался больничной койкой, хлоркой, какими-то медикаментами. Учитывая, что мозг должен находиться в состоянии покоя, а излишней тревоге не должно быть и в помине, Скарлетт испытывала себя слишком неуютно, чтобы не думать о таких мелочах, как Нора в привлекательном халатике, под которым нет нижнего белья и запахе больничной хлорке на одежде. Да и обо всём этом, что разрывало ей голову, не позволяя даже нормально помыться, ибо мозг требовал объяснений, взвешенных решений и действий. Но как реагировать на всё окружение, если ты не помнишь собственного отражения, а твоё тело настолько чужое, что маленькая родинка, спрятавшаяся на бедре, в пол сантиметре от половых губ, кажется совершенно незнакомой. И раз уж такие мелочи вызывают недоумение, как же смотреть в глаза так называемой жене, которая выглядит соблазнительно, пахнет сексуально и испускает волны самых положительных эмоции, окружающие Скарлетт на протяжении всех этих трёх дней? Скарлетт думала об этом до душа и после, когда уже выбралась из-под плотного напора горячей воды, вылезла из ванной, вытерла ладонью запотевшее стекло и стала сушить волосы белым полотенцем. Три дня назад она не лукавила, говоря жене о своих чувствах, преисполненных пустотой, появившейся в голове, после аварии. Да и сейчас она не могла дать Норе того, чего та, возможно, очень желала и о чём молча мечтала. Мечты жены были, пожалуй, единственным, на что Скарлетт могла дать разумный ответ, не требующий долгих и монотонных размышлений. Как ещё можно охарактеризовать заботу, такое внимание и повышенное чувство вины? Это любовь, догадывалась Скарлетт, любовь в её первозданном виде, требующую подкреплять новыми и новыми чувствами, которых, к великому сожалению, у девушки не было. Она взяла с двери халат, висящий на крючке для полотенец, бросила мокрое махровое полотенце в корзину для грязного белья, и, предвкушая небольшие проблемы, связанные с женой, покинула в ванну, ворвавшись темный, совершенной пустой зал, наполненный разве что только непроглядным мраком, отступающим под светом фар проезжающих под окном автомобилей. Скарлетт, разочарованная только тем, что Нора в спешке ушла в спальню, признала свою бесполезность в этом достаточно неоднозначном браке и прошла к расправленному дивану, где её уже ждал стакан апельсинового сока, подушка и тонкое одеяло. Позже, сидя в кромешной тьме, едва отступающей при проезжающих мимо дома автомобилей, Скарлетт проклинала свою глупость, из-за которой оказалась в зале, а не в спальни жены, например. Первые несколько минут она бродила по залу, пытаясь найти что-нибудь, что сможет помочь ей уснуть, но, как итог, допитый сок и оглушающая тишина, прерываемая редкими стуками снизу. В этой кромешной темноте вырисовались самые жуткие ночные кошмары, порожденные пустым разумом Скарлетт, напитанные явным отвращением к полному одиночеству, в котором она впервые оказалась. Придя в себя, в больнице, девушка еще никогда не оставалась на ночь одна. За ней всегда приглядывала Нора, находящаяся на расстоянии вытянутой руки и помогающая, когда это было необходимо. Чувствуя тревогу, Скарлетт могла разбудить жену, попросить воды или просто задать глупый вопрос, лишь бы не остаться снова одной. Это было крайне эгоистично, но так девушка могла почувствовать себя в полной безопасности, находясь рядом с другом, женой, влюблённой и заботливой женщиной. Сейчас ей этого не хватало. Можно было вскочить с дивана, захватить подушку и одеяло, прогуляться до спальни и лечь рядом с Норой, поддерживающей в трудные минуты жизни, но Скарлетт, на миг смогла отпустить тревогу и найти другое, более верное средство, которое, как она сама считала, поможет собраться с мыслями и натолкнуть на прошлое. Правда была в том, что она юлила, говоря Норе о новой себе. Может быть, в первые минуты нового знакомства это было и вправду искренние слова, пропитанные детским ребячеством, но сейчас, испытывая дискомфорт от пустоты в голове, Скарлетт рассчитывала, что память вскоре вернется. Для этого она нашла немного необычный способ, помогающий творческим личностям познать себя, творить то, что вырисовывает разум. Она включила антикварную лампу, загоревшуюся тусклым светом, отгоняющим комнатный мрак, посмотрела на мольберт и взяла кисточку. Первые несколько минут она водила сухой кисточкой по воздуху, вырисовывая картину в голове, а после, ей захотелось осуществить задуманное и нарисовать то, что подсказывает сердце. Скарлетт ещё не знала, о чём будет картина, потому что взяла кисть впервые в жизни, после аварии, лишившей её не только памяти, но, и, как она предполагала, забрала талант, на который девушка рассчитывала всю жизнь.Утро наступило неожиданно, словно жуткой ночи не было вовсе. Скарлетт была так занята творчеством, позабыв обо всех проблемах и сложностях в жизни, что набросала картину, сначала жестким карандашом, потом подвела все в более мягкий тон, ну а под конец добавила жизни, окрасив картину всеми цветами радуги. Что из этого получилось? Разглядывая нарисованную картину, Скарлетт недоумевала, пыталась понять глубокий смысл рисунка, но, сколько бы ни старалась, все равно не смогла ничего понять. Вскоре из спальни вышла сонная Нора, прибывающая в дремлющем состоянии. Но даже женщина, заметив рисунок, быстро пришла в себя, выпучила ошарашенные глаза и опала на диван. — Скарлетт, это что такое?.. — с растерянным видом спросила Нора, вглядываясь в каждую деталь картины. — Не знаю… — повела плечами Скарлетт, добавляя последние штрихи. — Я просто решила нарисовать что-нибудь и вот что вышло. Рисунок, преобладающий розовыми оттенками, был нарисован на фоне большой кровати, на которой, лежа под одеялом, целовались две женщины. То были обычные девушки лесбиянки, прибывающие в сексуально приподнятом настроении, вот только Скарлетт придала рисунку некий ужас, детально обрисовав лица целующихся девушек. Первой девушкой, лежащей слева — была сама Скарлетт, а справа лежала более зрелая женщина в состоянии эйфории, дополненной витающей в воздухе музыке, так детально обрисованной розовыми красками. Скарлетт прекрасно узнавала себя, но не знала, с кем целуется на рисунке, ибо светловолосая женщина не была похожа на Нору. — Солнышко, — взволновано промолвила Нора, — а ты знаешь эту женщину? — Вообще-то, нет, — спокойно ответила Скарлетт. — Я рисовала, и образ пришел сам собой. Может, это моя подруга, про которую я забыла? Нора тяжело вздохнула, с трудом совладала с тревогой и подошла к мольберту. — Ты и вправду знаешь эту женщину, солнышко, — сообщила она вполголоса. — Только это никакая не подруга, а твоя мама…. Только почему-то она тут блондинка…
Шаг в прошлое
Весь последующий день супружеская чета разговаривала о взаимоотношениях Скарлетт и её матери. Чтобы она всё смогла понять, Нора начала рассказ с самого начала, затрагивая их знакомство в клубе «Последнее желание», в котором она до сих пор работает администратором. Знакомство началось четыре с половиной года назад. Придя в клуб впервые, Скарлетт быстро нашла общий язык с Норой, а уже через неделю девушки обменялись номерами и встретились вне стен клуба. Это было первое самое настоящее свидание, прошедшее в романтическом ресторане, после которого девушки поехали к Норе и занялись любовью. Отношения моментально перешли на новый уровень, Скарлетт стала часто приезжать в гости, часто встречала будущую жену после работы и пару раз дарила украшения, как она сама говорила, подчеркивая своё отношение к столь милой персоне. Прошло всего полтора года и Нора, испытывая счастье в отношениях со Скарлетт, подарила обручальное кольцо, встала на колени и попросила руку и сердце, та в ответ робко улыбнулась и без раздумий согласилась стать её женой. Как и бывает в слишком быстро развивающихся отношениях, ложка дёгтя была неподалеку, выжидая своего появления, чтобы попытаться разорвать эту глупую выходку со свадьбой. То была мать Скарлетт, решившая, что отношения двух женщин ни приведут к должному результату и закончатся, разрушаться, любовь рухнет в пыль, ибо девушки, испытывая неудовлетворение, начнут искать мужчин на стороне, чтобы заполнить пустоту, о которой они даже не подумали. Женщина долгое время пыталась переубедить свою дочь, намекая, что следует стать женой состоятельного мужчины, способного обеспечить её и их будущих детей, а эту бедную девицу, работающую администратором в дешевом клубе, следует выставить за дверь и забыть об этих детских глупостях. Скарлетт несколько недель слушала высказывания матери, названивающей днём и ночью, а в итоге не сдержалась и когда та приехала, ударила её по лицу. Нора не знала, какие отношения между Скарлетт и её матерью, потому что та держала свою невесту в стороне, а итогом последний ссоры стал подарок для молодоженов, который мать Скарлетт сделала столь неожиданно, видимо, пытаясь загладить свою вину и вернуть доверие дочери. Женщина подарила им эту квартиру, подарила приличную сумму денег и позволила им самим решать свою судьбу. Вот уже три года Скарлетт ни разу не написала и не позвонила своей матери, потому что до сих пор злиться, преисполнена разочарованием к женщине, которая её родила. И даже когда Скарлетт попала в аварию, оказалась в коме и уже успела прийти в себя, страдая на данном этапе амнезией, от её матери нет ни слуха, ни духа. Женщина решила оставить свою дочь за бортом своей жизни, ибо та сама сделала выбор. — Я звонила твоей маме несколько раз, — призналась Нора. — Пыталась сказать, что ты попала в больницу, но она не хотела слушать, каждый раз бросала трубку, словно все еще не может простить наше решение связать отношения узами брака. Скарлетт нахмурилась. — Хочешь сказать, что она даже не знает, что я попала в аварию, пролежала две недели в коме и потеряла память? — уточнила она. — Все верно, — подтвердила Нора. — Это женщина выбросила тебя из своей жизни, сожгла все мосты, словно ты больше ей не дочь. Мы, честно говоря, так и не встречались с ней после свадьбы, старались сами решать свои вопросы, но я не понимаю эту женщину. Ладно, это обида, но ведь ты её дочь, а она даже не желает об этом слушать. Прости, солнышко, я не хотела этого говорить. Похоже, ты ей больше не нужна. Скарлетт встала из-за стола, прошла из кухни в зал и снова посмотрела на картину, где были нарисованы она с матерью, целующиеся на кровати в розовых тонах. То был не просто поцелуй дочки и матери, а любовь, пропитанная страстью, соблазном, желанием. И это вызывало уйму вопросов, связанных с отношениями в семье. Неужели мама была против брака только потому, что не хотела делить свою дочь с Норой? Спрашивая себя об этом, Скарлетт с трудом могла бороться с нахлынувшим чувством омерзения к самой себе. Но что если это правда и Скарлетт была не только хорошей дочерью, а ещё и любовницей женщины, родившей и подарившей ей жизнь? — Слушай, Нора, а как зовут мою маму? — спросила Скарлетт. — Джейн Харрис. Насколько мне известно, она живет в Кинг-Поинт, — сообщила Нора. — Может быть, твоё воображение сыграло злую шутку, и этот рисунок ничего не значит? — Прости, конечно, — тяжело вздохнула Скарлетт, — но это какой-то перебор. Тебе так не кажется? Если в голове промелькнули воспоминания… что-то такое… грязное, я должна узнать, что нас с матерью связывало. Я так понимаю, мы об этом ведь не разговаривали? — Разумеется, нет. Ты бы и не стала в таком признаваться. — Значит, придется поехать к матери и поговорить с ней об этом. Я почему-то уверена, что у нас с ней были не такие простые отношения, как мне кажется. Скарлетт собралась вернуться на кухню, но Нора, стоящая в проёме, взяла её за руку и обернула к себе. — Может быть, не стоит этого делать? — улыбнувшись, предложила Нора. — Я понимаю, что ты хочешь сделать и как стараешься заполнить пустоту в голове, но эта картина не доведет тебя до добра. Даже если ты узнаешь правду, и у вас с Джейн действительно было что-то подобное, кому от этого станет лучше? Тебе? Ей? Нам? Скарлетт отстранилась. — Не обижайся, но сейчас нет никаких нас, — сказала она. — Я потеряла память, Нора. Я знаю тебя всего несколько дней, за которые мы только и обсуждали наши отношения. Не знаю, к чему приведет разговор с матерью и чем мы там на самом деле занимались, однако я должна это узнать. — Как скажешь… — Прости, я не хочу тебя обижать, Нора. Я лишь хочу понять, как мне жить дальше. Пойми это, пожалуйста, и позволь во всем разобраться. — Ладно, тебя можно понять, — улыбнулась Нора. — К тому же, чем раньше к тебе вернется память, тем быстрее мы вернемся… Неожиданно раздался телефонный звонок. Нора вытащила из кармана телефон, посмотрела на экран, тяжело вздохнула, проявляя некое разочарование, но все равно решилась ответить на звонок. — Я слушаю, — отвечала она звонящему абоненту. — Да, это я…. Да, конечно. Нет, постойте!.. У меня ведь отпуск. Моя жена пришла в себя после комы. Только поэтому я взяла выходные…. Нет, послушайте…. Я все понимаю…. Хорошо, как скажите…. Нора сбросила звонок и кинула телефон на диван. — Солнышко, прости, но меня вызывают на работу, — сказала она извинительным тоном. — Я бы не хотела оставлять тебя одну… — Все нормально, — улыбнулась Скарлетт. — Эй, может быть, мы вечером поужинаем? Я закажу готовое мясо, салаты, схожу в магазин за вином и накрою стол. — Приглашаешь меня на свидание? — приятно удивилась Нора. — Ну, мы ведь женаты. Будет неплохо, если мы просто поужинаем вечером при свечах. Переглянувшись, супружеская чета разбежалась по делам.Скарлетт проводила жену на работу, дождалась момента, когда та скрылась за углом, а сама, рассчитывая получить ответы на бесконечные вопросы, взяла в спальне ноутбук и принялась искать контакты своей матери. Она собиралась отыскать сведения, найти контакты, проверить фотографии, которые напомнят о прошлой жизни. Чтобы отыскать мать, точнее женщину, похожую на ту, что была нарисована на картине, у Скарлетт ушло несколько часов. Некой Джейн не было ни в справочнике, ни контактах, ни в списке друзей. Видимо, Нора была права, поведав об отношениях между Скарлетт и её матери. Все способы связи были потеряны, мосты сожжены, словно они стали друг для друга совершено чужими. Час поисков, наконец, привел к нужной женщине, состоящей в друзьях у некого Артура Брауна — отца Норы Браун, супруги самой Скарлетт Браун. Этот лысый мужчина сейчас проживает в Чикаго, работает в своей личной автомастерской и увлекается женскими любовными романами, подписавшись на саму Ребекку Крейг, автора романов: «Мадам Крейг», «Тревожный звонок», «Животное», «Тайные желания наших сердец». Невольно задумаешься о том, что эта Ребекка стала очень популярным писателем США, работая над романами, от которых текут все женщины: начиная от школьниц, заканчивая женщинами бальзаковского возраста. Но писательница не сильно волновала Скарлетт, ибо девушка искала адрес своей матери, проживающей в богатом районе Кинг-Поинт, где живут нефтяные магнаты, банкиры, даже политики и популярные личности, типа той же самой Аноры Крейг и её жены Ребекки, живущих всего в нескольких домах от некого финансового брокера по прозвищу Аноним. Скарлетт не хотела копаться в нижнем бельё миллиардеров, но только таким глупым способом, потратив еще полчаса на поиски, она, наконец, смогла отыскать адрес Джейн Харрис, проживающей в браке с банкиром Робертом Харрисом. Скарлетт не хотела ездить впустую, поэтому первым делом отыскала номер стационарного телефона, записанный по адресу матери. Немного посомневавшись, она все же решила набрать номер матери, нажать на кнопку вызов и включить мобильник на громкую связь. Через несколько секунд ей ответил громкий детский плач, разрывающий перепонки на каком-то ультразвуковом уровне. Ребенок так громко орал, что Скарлетт, испытывая неприятные ощущения, резко сбросила номер. В голове промелькнули непонятные кадры, напоминающие о женщине, играющей с мальчиком. То была Джейн, которая заботливо меняла пеленки какому-то новорожденному мальчику, лежащему на столике, заваленном пеленками. К чему в голове мелькнули эти воспоминания, Скарлетт не успела задуматься, потому что уже через секунду зазвонил мобильник. На экране высветился номер матери, на который звонила Скарлетт. Несколько секунд сомнений и она все же решила ответить на звонок. — Алло, — ответила на звонок Скарлетт. — Привет, — спокойно отозвался женский голос. — Кто это? — Это Скарлетт… — Ладно, — захихикала девушка. — Меня зовут Вика. Скарлетт, а кто ты такая? — Простите, видимо, я ошиблась номером, — робко ответила Скарлетт. — Я хотела дозвониться до своей матери… — Видимо, вы и вправду ошиблись, — вежливо перебила девушка. — Тут нет никого, у кого бы могла быть такая взрослая дочь…. Насколько я знаю. — Ещё раз простите, а это дом Джейн Харрис? — Да, все верно, — подтвердила Вика. — Я что-то немного…. Вы сказали Скарлетт? — Все верно, — подтвердила Скарлетт. — Простите, а можно все-таки поговорить с Джейн? Я потеряла память и хотела бы во всем разобраться. Как мне сказали, она моя мама, с которой мы несколько лет не общались. Собеседница на другом конце провода задумалась, выдержала паузу и все так же спокойно ответила: — Знаете что? Может быть, вы приедете? Дело в том, что Джейн сейчас нет дома, но они должны вернуться уже вечером. — Да, конечно… — задумчиво сказала Скарлетт. — Ещё раз извините, но кем вы приходитесь Джейн Харрис? — Племянница, сводная дочь, — ответила Вика. — Послушайте, это не телефонный разговор. Давайте, я пришлю адрес в СМС, вы приедете, и мы все обсудим. — Хорошо, я приеду. Несколько неоднозначный разговор вызвал только еще больше недоумения, на который Скарлетт не смогла найти ответа. Выбора особого не было. Придется ехать к матери домой и выяснять все на месте.
Вежливый визит
Желтый автомобиль такси остановился напротив высокого забора из красного кирпича, окружающего просторный двор, на которомразместились: двухэтажное жилое здание, построенное в готическом стиле, небольшой дом охраны, окрашенный в белую краску и статуя древнегреческой богини красоты Афродиты, расположенной прямо в центре дворика, покрытого темным асфальтом. Скарлетт не спеша рассчиталась с водителем, вышла из автомобиля и подошла к большим коричневым воротам, встроенным в кирпичный забор таким образом, что небольшая калитка, установленная немного левее, могла свободно открываться без посторонней помощи, не трогая главные ворота, через которые мог въезжать личный транспорт семьи Харрис. Прямо на кирпичной кладке красовался звонок, со встроенной видеокамерой, передающей сигнал на пост охраны. Дорога выдалась тяжелой, день был очень жарким, да и солнце продолжало напекать волосы. Хоть Скарлетт и оделась по погоде, воспользовавшись гардеробом жены и взяв оттуда: короткие джинсовые шорты, в которых Нора приехала в больницу и серую футболку с логотипом хоккейного клуба Айлендерс, играющего за Нью-Йорк, жара не отступала. Под одеждой у неё были розовые трусики, а в лифчике было бы невыносимо ехать в автомобиле, поэтому его Скарлетт и не надела. Но даже в такой, казалось бы, легкой одежде она сильно запотела, и тальк с трудом спасал ситуацию. Видимо, она так сильно перенервничала из-за встречи с матерью, которую, можно сказать, увидит впервые в жизни, что руки намокли ещё до того, как Скарлетт коснулась звонка. Влажные ладони вспотели сильнее, на лбу пробились капли пота, а по бедрам потекла неприятная холодная капля, взявшаяся непонятно откуда. Пока Скарлетт пыталась побороть волнение, охранник с территории дома не спеша подошел к калитке и открыл её, не спрашивая у гостьи ни имени, ни цели визита. — Миссис Скарлетт Браун? — спросил лысый охранник, одетый в костюм какого-то заурядного телохранителя. Ему не хватало специального наушника, какие показывают в фильмах, где телохранители охраняют первое лицо государства, переговариваясь по маленькому устройству, а так мужчина выглядел достаточно грозно, можно сказать, даже сурово для того, кто всего лишь охраняет самую обычную семью нефтяного магната. — Вы меня знаете? — заглядывая в черные, глубоко посаженные глаза телохранителя, спросила она. Он посмотрел с толикой удивления и некого безразличия, словно гостья была ему знакома, но не настолько, чтобы отвечать на её глупые вопросы, походящие на странную проверку. — Мисс Харрис сообщила, что вы прибудете, — сказал он безразличным тоном. — Она ожидает вас у бассейна. Идемте, миссис Браун, я вас сопровожу. Скарлетт вошла на территорию дома, увидела ту самую белоснежную статую древнегреческой богини красоты, обратила внимание на лицевой фасад главного здания, у входа которого были два черных льва, стоящих на задних лапах и удерживающих на передних лапах крышу балкона. Дом и прилегающий участок был построен в полностью готическом стиле и Скарлетт, оказавшись тут впервые, после аварии, почему-то подозревала что-то об этом еще до того, как попала на территорию. Она не смотрела фотографии здания, не вглядывалась на бассейн и корт за домом и не обращала внимания на статую, которая стоит здесь уже десять лет. Она словно знала все это заранее, потому что в памяти мелькали фрагменты прошлого, которое происходило с ней до комы, до той злополучной аварии, наградившей амнезией. Было в этом месте что-то очень родное, словно Скарлетт прожила здесь много лет. Она просто не может вспомнить ничего из того, что с ней случалось в этом месте. И это вызывало у неё некую злость, которая начинала беспокоить сильнее амнезии. Каждый человек, сталкиваясь с провалами в памяти, начинает злиться на самого себя из-за того, что вспомнил или осознал нечто важное в самый последний момент. Это может случиться с совершенно любым человеком, даже тем, кто не терял память, не страдал амнезией. Ведь можно собраться на работу, взять документы, поцеловать любимую жену и уже спуститься вниз, а потом неожиданно вспомнить про ключи от автомобиля, оставленные где-нибудь на кухне. Можно собраться в отпуск, собрать по чемоданам одежду, снарядиться по полной программе, предвкушая минуты наслаждения, когда катаешься на водных лыжах, отдыхая где-нибудь на Багамах, но, добравшись до аэропорта понять, что клятый билет и паспорт остались в другой сумке, а подлый самолет свалил без тебя. Это вызывает беспомощность, злобу, ненависть к самому себе. У Скарлетт, потерявшей память, ощущения собственной беспомощности возросли многократно, доставляя не самые приятные ощущения, когда на логичные вопросы в голове просто не находится подходящего ответа — его там нет. Вот и приходится жить, не имея представления, как это делается, играть в игру, не зная правил, существовать в теле человека, личности, о которой ничего не знаешь и вовсе не понимаешь, куда стремиться и к чему готовиться. Каково это жить и испытывать беспомощность, живя в собственном теле, состоя в браке с прекрасной женщиной и враждуя с матерью, о которой не можешь вспомнить? Добравшись до дома семьи Харрис, Скарлетт хотела получить ответы на все вопросы, разрывающие голову на мелкие осколки стекла и зудящие в подкорке, не давая никакого представления о самом смысле жизни. Она не собиралась уезжать, пока не получит ответа на главный и самый важный вопрос: «Как дальше жить?». Читая новый роман Ребекки Крейг «Тайные желания наших сердец», Виктория лежала на лежанке, пряталась от солнца под зонтом, испытывая прохладу от воды в идеально чистом бассейне, находящимся всего в одном шаге от неё. Так же рядом с лежанкой стоял столик, на котором согревался холодный напиток в стакане со льдом, привлекая к себе внимание каплями влаги, стекающим по внешним стенкам стакана. Скарлетт сразу приметила прохладный напиток, раньше названия романа, на обложке которого красовалась полуголая женщина, сидящая на высоком стуле. А Виктория, пребывающая в приподнятом настроении, была точно такой, какой она её представляла. Молодая брюнетка лежала в белом купальнике, не стыдясь ни красивой груди, ни двух шрамов — в области правого плеча и горизонтальной полосе на животе, прямо под пупком. Её черные волосы скрывались в тени. Кажется, они были собраны в пучок, но Скарлетт все же разглядела, что несколько непослушных прядей выбились из прически, и ласкают шею девушки, повинуясь дыханию легкого горячего ветра. — Мисс Харрис, к вам гостья, — сообщил телохранитель семьи. — Спасибо, Олег, — перелистнула страницу Виктория. — Оставь нас, пожалуйста. — Да, конечно, — кивнул телохранитель. — Мне сообщить миссис Харрис о приезде гостьи, когда она прибудет? — Было бы неплохо, — улыбнулась Вика. Оценив в последний раз бедра молодой хозяйки, телохранитель поспешил удалиться от бассейна, скрывшись за углом дома. Виктория ещё несколько секунд держала в руках книгу, внимательно вчитываясь в написанный сюжет, но нашла в себе силы и оторвалась от романа, чтобы посмотреть на девушку, с которой разговаривала по телефону всего час назад. — Ты Скарлетт? — спросила она. — Не возражаешь, если мы перейдем на «ты»? — Я не возражаю, — ответила Скарлетт. — Тебя зовут Вика? — Все верно. Присядешь? — Я бы постояла. Виктория сверкнула улыбкой. — В России любят говорить, что в ногах правды нет, — сообщила она. — Но настаивать не буду. Может быть, хочешь выпить? Виктория показалась вежливым, добрым, порядочным человеком, преисполненным только положительными эмоциями и качествами. В общем, то была девушка, не обделенная ни внешними данными, ни красотой, ни деньгами, полученными столь неожиданно, что такой шанс выпадает один раз из ста тысяч. И благосостояние не испортили Викторию, наоборот подчеркнули в ней самые положительные качества. — Не откажусь, — улыбнулась Скарлетт. Используя секундную паузу, Виктория вытащила из-под лежанки мини холодильник с пластмассовыми стаканчиками со смузи, с холодными алюминиевыми банками колы и парочкой бутылок холодного пива. Скарлетт воспользовалась предложением, взяла из холодильника банку колы и села под зонтик, спрятавшись от напекающего солнца. — Из нашего короткого разговора по телефону, я успела понять, что ты потеряла память, — задумалась Вика. — Может, объяснишь, почему ты решила, что Джейн твоя мама? — Это будет непросто…. — Скарлетт открыла банку колы, которую, видимо, взболтали. Весь напиток хлынул фонтаном ей в лицо, перепачкав волосы и одежду. Слегка удивившись, Вика захихикала. — Что ж, времени у нас достаточно, — сказала она. Скарлетт зыркнула недовольным взглядом, покосилась на Вику и тяжело вздохнула, чувствуя, как холодная кола стекается по волосам за шиворот футболки. — Найдётся чистое полотенце? — прорычала она.По душам
Вика предложила гостье пройти в дом, бросить липкую одежду в стирку и принять душ, чтобы отмыть волосы, слипшиеся и испачканные в коле. Поднявшись на второй этаж, девушки прошли в спальню расположенную прямо около лестницы, где, как поняла Скарлетт, проживает Виктория. Сразу с порога чувствовался дух любви, секса и страсти, переполнивший просторную комнату, в которой, похоже, этой ночью было горячо. Об этом свидетельствовал тягучий приятный аромат спермы, разбросанное постельное бельё, мужские носки под кроватью, лежащие рядом с пиалой, в которой были использованные презервативы. — Муж не будет возражать? — спросила Скарлетт, пройдя к двери ванной. — Я не замужем, — улыбнулась Виктория. — Парень? — Тоже мимо. Скарлетт немного удивилась ответам, но не стала осуждать. Эта Виктория молодая, привлекательная, очень красивая девушка, имеющая право на личную жизнь. — Скинь одежду в стиральную машину, я принесу чистое полотенце и приберусь тут немного, — предложила Вика. — Спасибо, — искренне промолвила Скарлетт, стягивая с упругих бедер короткие шорты. — Я не хотела создавать тебе проблем. — Давай не будем об этом, ладно? Вика прошла в комнату, собрала с пола мужские носки и захватила пиалу, разговаривая сама с собой. Скарлетт отчетливо услышала слово «мерзость», сорвавшиеся с уст девушки, прибывающей в весьма хорошем настроении. — Можно задать личный вопрос? — спросила Скарлетт. — У тебя нет ни парня, ни мужа, зато я слышала плач ребенка… — она показала на использованные презервативы и поперхнулась. — К тому же, это не слишком сочетается с одинокой девушкой с ребенком на руках. — Что я могу сказать? — развела руки в сторону Вика. — Я люблю секс, мне нравится им заниматься и отказываться от него, я не собираюсь. Ты права, ребенка родила я, но малыш не отягощает, а только украшает, дает новые ощущения от жизни, помогает и напоминает о том, кем я была и кем стала. Скарлетт только улыбнулась в ответ и уже хотела закрыть дверь, чтобы принять ванну, но Вика протянула чистое полотенце и серую рубашку. — Я приберусь в спальне, приготовлю что-нибудь на обед, а ты прими душ и спускайся, — сказала она. — Ещё раз спасибо, Вика, — улыбнулась Скарлетт. — Это ерунда. Как я поняла, мы ведь двоюродные сестры. — Кузины, — поправила Скарлетт. — Впрочем, я пока в этом не уверена. — Спросим у Джейн, когда та явится домой, — предложила Вика. — А пока чувствуй себя как дома и ни в чем себе не отказывай. Скарлетт закрыла дверь в ванну, сняла розовые трусики и футболку с гербом хоккейного клуба, оставшись перед зеркалом в своей первозданной красоте, обращая внимание на грудь и животик, оглядела бедра и руки, которые кажутся ей до сих пор чужими. Она не стала долго стоять посреди ванной и поспешила залезть под душ, подобрав подходящий напор прохладной воды, который без особого труда смыл колу с волос и освежил мысли, пребывающие в довольно смешанном состоянии. Все дело в знакомстве с Викторией, догадывалась Скарлетт, все дело в ней. Эта девушка была источником чистой безграничной любви к своему сыну, передавая часть своих ощущений окружающим, не хватающим в жизни такой же любви. Так может в этом все дело? Скарлетт серьезно задумалась о детях, которые смогли подарить ей новый смысл жизни, ведь от старого не осталось ни следа. Должен же быть кто-то рядом, кто сможет стать смыслом жизни, позволит почувствовать себя снова живой. Как бы не старалась Нора, она не может этого дать. Чего уж говорить о матери, с которой Скарлетт ещё не познакомилась? Стоя под плотным напором воды, Скарлетт задумывалась о многих вещах, терзающие её мысли, не давая нормально сосредоточиться на чём-то одном. Но эти мысли и ощущения ушли, когда дверь в ванну неожиданно хлопнула и на пороге показалась Виктория. — Прости, пожалуйста, — сказала она. — В общем, тут Джейн подъехали. Думаю, тебе следует поспешить. — В чём дело? — нахмурилась Скарлетт, выглядывая из-за занавески. — Она в бешенстве… Скарлетт поспешно выключила воду, выскочила из ванны и принялась сушить волосы полотенцем. С головы все равно стекали капли воды, но это не помешало ей надеть рубашку, застегнуть её на все пуговицы и пройти за Викой на первый этаж. Сдерживая смешанные порывы чувств, она спустилась в гостиную и огляделась по сторонам. Сидящая за столом женщина, пребывала в скверном расположении духа, что не мешало ей выглядеть по-настоящему женственной и миловидной дамой средних лет. Было в Джейн что-то такое, отчего бросало в неприятную дрожь. Скарлетт сделала невольное сравнение матери со своей внешностью и с неким разочарованием отметила, что Джейн больше похожа на Викторию. Их объединяли схожие черты лица, длинные ухоженные черные волосы, даже стройная фигура выделяющиеся красивой грудью была на порядок стройнее, как и красивая была немного больше, в чем Скарлетт проигрывала обеим. Впрочем, внешность играла не столь большую роль, как глаза Джейн, разглядывающие свою дочь, которые пребывали в состоянии злобы, твердой решимости прогнать девушку из дома. — Зачем ты приехала, Скарлетт? — скрестила руки на груди Джейн. — Так вы и вправду знакомы? — поинтересовалась Виктория. Пока племянница с тетей переглядывались строгими взглядами, Джейн обратила внимание на мужчину, заходящего в дом. То был мужчина средних лет, пребывающий в крайне недовольном расположении духа. Физически хорошо сложенный черноволосый мужчина с редкими признаками седины и ухоженными усами не стал вести разговоры, пытаться выяснить отношения и сделать какие-то замечания, поэтому без лишних слов прошел к лестнице и скрылся на втором этаже. — Скарлетт! — окрикнула Джейн. — Я с тобой разговариваю! Зачем ты приехала? Девушка обернулась и спокойным тоном постаралась ответить. — Нора должна была сказать, что я попала в аварию и потеряла память, — призналась она. — Простите, но я даже не помню вас. Я приехала, чтобы узнать вас, поговорить, может быть, разобраться в своих проблемах. Джейн нисколько не посочувствовала, но сменила гнев на милость. — Я не знала, что все так серьезно… — промолвила она. — Ты ничего не помнишь? — Верно, — присела за стол Скарлетт. — Судя по вашей реакции, мы серьезно поссорились и вы не рады меня видеть. Если бы я вас помнила, как вы думаете, стала бы я приезжать сюда? Мне лишь нужны ответы. Расскажите мне, что между нами случилось, и я уеду навсегда. Больше никогда не вернусь и не побеспокою. Джейн тяжело вздохнула. — Вика, сходи наверх и последи за ребенком, — попросила она. — Но… — растерялась та. — Позволь мне поговорить с дочерью! — настояла Джейн. — Я все расскажу, а сейчас мы со Скарлетт поговорим одни. Прошу тебя, Вика, пожалуйста. Девушка недовольно рыкнула и прошла за отчимом на второй этаж. — Вошедший в дом мужчина, — задумалась Скарлетт, — он мой отец? — Нет, — ответила Джейн. — Я живу с Робертом больше двадцати лет, а тебя родила от другого мужчины. У нас с твоим отцом сразу возникли проблемы, из-за которых мы разбежались. Я стала женой другого мужчины, а он вернулся к своей прежней жене. Честно говоря, он от неё и не уходил. Просто использовал меня, заплатил за ужин, несколько раз трахнул и бросил. Этот ублюдок даже не знает, что у него есть взрослая дочь. — Ладно, как скажете. Нора ведь вам рассказала, что я попала в больницу. Скажите, почему вы не приехали, не проведали меня? — Я решила, что твоя жена снова что-то придумала и просто соврала. Прости, если бы я знала…. — Прошу вас, расскажите мне все. Что между нами произошло? — Ты хочешь это узнать? Скарлетт покосилась на лестницу и тяжело вздохнула. — Сначала я думала, что начну новую жизнь, начну все заново, — призналась она. — Но меня не отпускает зуд, из-за которого невозможно нормально думать. Я лишь хочу понять, как мне жить дальше. — Хорошо, — согласилась Джейн, — я расскажу все, что между нами случилось. Но это тебе не поможет. Не стану врать, поэтому приготовься, что правда тебе не понравится.Тяжелая судьба
— Я родилась в России, в Московской области, — призналась Джейн. — После рождения младшего брата у меня появилось ощущение, что в семье для меня нет больше места. Ну и я связалась с плохими людьми, стала делать плохие вещи. И тут уже ничего не поделаешь, ибо наркотики, на которые меня посадили…. В общем, от наркотической зависимости не так просто избавиться… — Была наркоманкой? — задумалась Скарлетт. — То есть, употребляла наркотики? — Тут нечем гордиться, но я была молодой и глупой и наивной девушкой. И плохие люди этим пользовались. В итоге я забеременела, и у меня случился выкидыш, перевернувший жизнь с ног на голову. А если быть точнее, выкидыш дал понять, что с наркотиками пора завязывать. Так я пошла в бизнес школу, где познакомилась с одним очень милым американцем, с которым и переехала в Нью-Йорк. — Мой отец? — Если бы… — улыбнулась Джейн. — Молодость у меня была безумная, временами даже… сумасшедшая. С тем человеком у меня не сложилось, а вот потом, оказавшись без денег и средств существования, я познакомилась с твоим отцом. Он показался милым мужчиной, предложившим мне работу, съёмную квартиру, ну и свою любовь. Но тут снова вмешалась Судьба, подложившая мне кучу дерьма, в которой я оказалась из-за своей глупости. В тот день, когда я узнала, что жду ребенка, жду тебя, он собрал вещи, рассказал о своей жене и свалил в неизвестном направлении. — Ты ведь могла просто сделать аборт, избавиться от меня… — Могла, конечно, — подтвердила Джейн, — но не стала. Врачи сказали, это мой последний шанс стать матерью. Такой возможности больше может и не быть. Если бы я сделала аборт, детей у меня бы не было. Так и случилось. Ты родилась, а я потеряла всякий шанс забеременеть еще раз. Какая тяжелая судьба у этой женщины, подумала Скарлетт, вглядываясь в пустые, почти безжизненные глаза матери, находящейся в состоянии меланхолии. Видимо, этот разговор сильно подавил Джейн, высвободил ужасные воспоминания, от которых она пыталась закрыться. Беседа могла закончиться, но Скарлетт ждала продолжения, потому что хотела узнать правду. — Ты родилась, и я стала самой счастливой матерью на свете, — улыбнулась Джейн. — Моя маленькая девочка так быстро росла, что я хотела сделать все, лишь бы сберечь тебя. Так мы с Робертом познакомились, а через несколько месяцев он сделал мне предложение. — Вы сыграли свадьбу? — Ох, это было прекрасное время. Стыдно признаться, но ради свадебного путешествия мне пришлось оставить тебя с няней и сестрой мужа. Эти две чудесные женщины приглядывали за тобой, пока мы с Робертом отдыхали, а я, чувствуя себя в надежных руках, переродилась и вернулась в Нью-Йорк полная сил. У меня было одно желание: дать тебе жизнь, какой у меня не было. И все шло просто прекрасно. Ты быстро выросла, вскоре пошла в школу, впервые рассказала мне про мальчика, который тебе понравился, и все было восхитительно… — Что же случилось? — перебила Скарлетт. — Прости, но меня не сильно заботит счастье, о котором я забыла. — Я совершила ошибку…. Все мы совершили глупую ошибку, благодаря которой моя любимая девочка сбежала из дома. Джейн рассказала о случае, произошедшем девять лет назад, когда её любимая дочь ходила в школу, а отношения между ней и Робертом накалились до предела. И то был ужас, преисполненный болью, разочарованием, неприятными ощущениями, которые пережила не только Джейн, но и сама Скарлетт. Поссорившись с матерью, Скарлетт решила отомстить ей, воспользовавшись слабостью Роберту, которую он питал к молоденьким девушкам. Скарлетт решила напоить отчима, соблазнила его и затащила в постель. Вернувшись вечером домой, Джейн увидела своего мужа в постели дочери и, испытывая страшную ревность, сделала выбор в пользу пьяного мужа. Джейн, пытаясь примириться с Робертом, совсем забыла о любимой девочке и в скором времени их вражда перешла на совершенно иной уровень. — Постой, постой, — растерялась Скарлетт. — Хочешь сказать, что я соблазнила твоего мужа в шестнадцать лет? Что за бред? — Ты рассердилась на меня, — сказала Джейн. — Из-за чего? Зачем мне надо было спать… — Его звали Чарльз Саммерс, — перебила Джейн. — А это кто такой? — Твой учитель рисования, в которого ты впервые влюбилась. Скарлетт закатила глаза. — Это вне моего понимания. — Позволь объяснить, — вздохнула Джейн. — С самого детства ты увлеклась рисованием. Разумеется, у тебя был талант, который требовал учителя, способного направить твои умения в нужное русло. Ты и сама этого хотела, поэтому мы подыскали тебе хорошего учителя, наставника, так сказать, который смог улучшить навыки, познакомил с нужными людьми и показал, чего можно добиться, если идти в нужном направлении. Чарльз Саммерс стал путеводной звездой, учителем, в какой-то степени вдохновителем молодой девушки Скарлетт. После школы она бежала к нему, чтобы поделиться идеями и новыми набросками. Скарлетт много времени проводила в обществе взрослого мужчины, часто ходила с ним на выставки, несколько раз ездила во Францию, так же познакомилась со многими современными художниками, в общем, была предоставлена самой себе, ибо родители, занятые бизнесом, не могли уделять дочери достаточного внимания. Все это сыграло злую шутку, о которой Джейн узнала только тогда, когда взяла телефон дочери и заглянула в переписку с наставником. Оказалось, Скарлетт уже несколько месяцев отправляла Чарльзу фотографии интимного характера, пытаясь соблазнить мужчину на близость. И это действовало. Когда Джейн запретила дочери встречаться с наставником, а на Чарльза написала заявление в полицию, Скарлетт сорвалась и начала сходить с ума от любви, испытанной к первому мужчине. Как оказалось, она с Чарльзом несколько месяцев занималась любовью, а связь с Робертом это подтвердила, ибо девушка, соблазнив отчима, больше не смогла скрывать своё положение. Мало того, что она давно лишилась невинности, так ещё и ждала ребенка от Чарльза. — Я посадила этого ублюдка, — заявила Джейн. — Эта тварь соблазнила мою шестнадцатилетнюю дочь, использовала тебя и даже не задумалась о твоём будущем. Но тебя это разозлило только сильнее. — Я так понимаю, ты настояла на аборте? — уточнила Скарлетт. — Разумеется! Ты не была готова к беременности, и я не желала тебе такой участи. Отец ребенка сидит в тюрьме, у тебя ещё два года учебы, а с ребёнком на руках можно было забыть о будущем. Мы желали тебе всего самого лучшего, Скарлетт, но ты слишком сильно помешалась на этом Чарльзе. Все это сказалось на наших отношениях. Ты начала сбегать из дома, приходила пьяная, связалась с дурной компанией, а на восемнадцатый день рождения просто собрала вещи и ушла. Скарлетт тяжело вздохнула. — Послушай… — Джейн протянула руку. — Я не снимаю с себя ответственности, потому что мне следовало за тобой следить, а не оставлять в распоряжении самой себе. Но ведь я не знала, чем вы занимались с Чарльзом. Он казался хорошим человеком любящим искусство. Мы думали…. — Это не имеет значения, — перебила Скарлетт. — Я была дурой, да и ты променяла меня на свою работу. Оставим это в прошлом. Что было дальше? Вы меня искали? — Да, — закивала Джейн, — и нашли через неделю. Ты хотела купить билеты в Чикаго, чтобы переехать к отцу. Я с большим трудом смогла переубедить тебя остаться, но у тебя было условие, на которое мне пришлось согласиться. Ты обещала остаться, если мы с Робертом перестанем вмешиваться в твою жизнь и позволим самой решать свою Судьбу. Нам оставалось купить тебе жильё и предоставить самой себе. — С тех пор мы… — Верно. С тех самых пор мы встретились два раза: за день до вашей с Норой свадьбы, когда ты врезала мне кулаком по лицу, а вторая встреча в данный момент. Я звонила, писала сообщения, даже подарила вторую квартиру, лишь бы помириться с тобой. И каждый раз ты говорила, что больше не желаешь меня знать. Говорила, что у тебя нет матери, а я была всего лишь инкубатором, подарившим тебе жизнь. Мне было больно слышать это, поэтому я решила разорвать все связи. И раз уж ты не хочешь меня видеть, я это приняла. — Нора сказала, ты была против нашей свадьбы, — промолвила Скарлетт. — Это только потому, что я не хотела тебя видеть? Хотела меня вернуть? — Не совсем, — развела руки Джейн. — Я не была против свадьбы, мне вообще не хотелось, чтобы вы сходились. Тут тоже есть своя причина, о которой я так и не успела тебе рассказать. — Думаю, сейчас самое время. — Ты вправду этого хочешь? Я не думаю… — Джейн…. — перебила Скарлетт. — Мам, просто расскажи, ладно? Женщина робко улыбнулась и ответила. — Это будет сложно принять, но ты уж постарайся, — промолвила Джейн. — Дело в том, что….Секрет двух семей
Когда Скарлетт покинула территорию дома, со второго этажа спустилась Вика. Девушка была расстроена и выглядела недовольной. Видимо, она слышала разговор тети и двоюродный сестры, отчего пребывала в крайне серьезном расположении духа. — Скарлетт моя сестра? — пройдя в светлую гостиную, спросила она. Джейн не хотела более поднимать эту тему, но за несколько лет проживания под одной крышей с племянницей она поняла, лучше ответить Вики на вопрос, ибо девушка слишком уж настойчива в допросах, а ещё одна ссора до добра не доведет. — Так вышло, — нехотя призналась Джейн. — Я не хотела рассказывать об этом, потому что мы так сильно поссорились с дочерью…. Не думала, что она приедет и начнет расспрашивать о ссоре. Вика, между нами ничего не изменилось, я лишь… — Ты снова ей соврала? — перебила Виктория. — Я ведь видела записи и то, о чём ты рассказала… это неправда. Скарлетт не соблазняла Роберта, это ты сделала все так, чтобы он соблазнил твою дочь. — Девушка рухнула на стул. — Боже, Джейн, в тебе осталось хоть что-нибудь человеческое? Подложить родную дочь под мужа?.. — Это не то, о чём ты подумала… — Хватит врать, Джейн! Я видела записи! Может быть, мне следует их показать твоей дочери? Джейн отмахнулась и прошла к лестнице. — Поступай, как хочешь, — промолвила она. — Все равно Скарлетт сюда не вернется. — А ты не боишься? — крикнула ей вслед Вика. — Не боишься, что твоя дочь покончит с собой? Как я поняла… — Мне все равно, — перебила Джейн спокойным тоном. — Это её жизнь, пусть поступает так, как велит сердце. Джейн поднялась наверх, а Виктория, пребывая в недоумении, сплюнула на пол, вскочила со стула и побежала в гараж.Ступая по дороге, Скарлетт задавалась вопросами, ответы на которые должны были все объяснить, после беседы с матерью, но только все усложнили. Мысли настолько завладели ей, что она позабыла о том, как оставила свои вещи в доме матери, а на улицу вышла в одной серой рубашки. Благо вскоре за спиной посигналила красная Мазда, за рулём которой сидела Виктория. — Сестренка, ты ничего не забыла? — улыбаясь, спросила она. Скарлетт пришла в себя и заметила не сколь ни скромную одежду. — Сука… — промолвила она. — Садись в машину, — предложила Вика. — Твои тряпки ещё сохнут, поэтому съездим в магазин и купим тебе приличную одежду. — Слушай, это необязательно… — Ладно тебе. Мы ведь двоюродные сестры. — Кузины, — поправила Скарлетт. Скарлетт понимала, что в таком виде не стоит попадаться на глаза полиции, да и такси не закажешь. Раз уж кузина предложила прошвырнуться по магазинам, она охотно согласилась и села в автомобиль, стараясь не сверкать открытыми бедрами. Вика улыбнулась, наблюдая за тем, как кузина пытается застегнуть ремень безопасности. — Послушай, я не хочу вмешиваться в твои дела, — сказала она. — Честно говоря, я о тебе и не знала. Но будет лучше, если ты посмотришь одну видеозапись и сделаешь несколько выводов. — О чём ты? — задумалась Скарлетт. — Скажем так: Джейн шлюха, которой ты не должна верить, — решительно заявила Виктория. — Не знаю насчёт отца, а вот про секс с Робертом она тебе соврала. Я сталкивалась с этим и уже понимаю, чего она пытается добиться. Давай так, мы съездим в магазин, прикупим одежду и прокатимся до клуба, в котором сможем нормально поговорить. Не возражаешь? — Как скажешь, — согласилась Скарлетт. — Я только не уверена, что смогу рассчитаться за одежду… — Эй, не парься, ладно?! — захихикала Вика. — Мы ведь двоюродные сестры… — Кузины… — снова поправила Скарлетт. Чтобы выбросить весь вздор из головы, Скарлетт постаралась расслабиться, даже включила музыку в автомобиле и это помогло. Вскоре она перестала задумываться о словах матери, оставляя все дурные мысли в стороне. Она наслаждалась бархатной дорогой, приятным креслом, обществом кузины, пребывающей в приподнятом настроении, из-за которого Вика не переставала сверкать белыми зубками и очаровательными губками, выделяющимися розовой помадой с блесками. — Ты мне нравишься, — призналась Скарлетт. — Вот как? — хихикнула Вика. — Ты мне тоже нравишься, сестра… кузина. Признаюсь, у нас с твоей матерью не сразу сложились нормальные отношения, а ты прямо-таки открыта для общения. И мне нравятся открытые люди, готовые поговорить на любую тему. — Хочешь о чём-то спросить? — Вообще-то, да. Можно узнать, кто такая Нора? Я несколько раз слышала это имя, но так и не поняла… — Мы с ней состоим в браке. — Даже так? — вскинула брови Вика. — Я бы не подумала… — Честно говоря, я бы тоже, — призналась Скарлетт. — Придя в себя после аварии, я лежала в палате, думала о том, что потеряла, и в этот момент ко мне пришел молодой массажист, привлекший внимание своими сильными руками, сводящими с ума от одного прикосновения. Только пусть это останется между нами, ладно? — Да, конечно, — улыбнулась Вика. — Раз уж ты поделилась своими ощущениями, я тоже признаюсь, что питаю интерес не только к мужчинам, но и женщинам. И пусть для меня приготовят чан с кипятком в аду, но однажды мне приглянулась даже Джейн. — Она милая женщина, — заметила Скарлетт. — Это правда… — Слушай, а как тебе Роберт, муж моей матери? — поинтересовалась Скарлетт. — Я его толком не разглядела и даже не знаю, какой он человек. — Мерзкий тип, — призналась Вика. — Сколько бы я не пыталась найти с ним общий язык, он всегда ведет себя отстранено. Хотя сначала показался очень милым мужчиной, способным не только любить, но и обеспечивать семью. Я считала, что Роберт прекрасный отчим, даже шла с ним на контакт, однако все это было зря. У него нет интересов, кроме своих собственных увлечений. Его не волнует ближний, ибо это такая сволочь, от которой нельзя ожидать ничего хорошего. — Даже не знаю, радоваться или нет, — робко улыбнулась Скарлетт. — Он не мой отец и это уже радует, но с другой стороны все не так однозначно, как бы я этого хотела. — Тут Джейн тоже выделилась, конечно, — задумалась Вика. — Она бы могла рассказать вам правду… — Могла, но не стала. — И что ты будешь делать? — Я не уверена, что стану рассказывать об этом Норе. К тому же, не думаю, что она мне поверит. — Я бы точно не поверила. Однако ты должна решить, потому что такое скрывать не следует. Если Нора еще не знает, вам следует серьезно поговорить. — Обязательно поговорим, — тяжело вздохнула Скарлетт. — Только сначала я напьюсь. — С удовольствием составлю тебе компанию. Я даже клуб хороший знаю. Скарлетт снова серьезно задумалась. — Вика, а ты знакома с моим отцом? — спросила она. — Я даже про тебя не знала до сегодняшнего дня. — Да, прости. Глупо было об этом спрашивать. — Кто бы мог подумать, — вздохнула Вика. — Твой отец Артур Браун…. Скарлетт посмотрела на своё отражение в зеркале и промолвила: — Прожив три года в браке, я, видимо, понятия не имела, что сплю с родной сестрой…
Кузины
Девушки пробежались по магазинам, подобрали для Скарлетт черное кружевное бельё, выбрали черное платье с глубоким вырезом декольте и укороченной юбкой, даже купили шпильки, чтобы сделать некое подобие прически. Всю дорогу до клуба девушки слушали молодежную музыку, ужинали какими-то сладкими булочками, купленными в придорожном магазине, постоянно шутили и смеялись, позабыв обо всех проблемах. Вторая половина дня уже удалась, а ведь впереди их вечер и целая ночь. До открытия клуба оставалось еще несколько часов, но Виктория предложила пройти к черному ходу, где грузчики, разгружавшие товары на складские помещения, сразу признали постоянного посетителя и хорошую подругу их директора Сэма. Разумеется, Скарлетт тоже никто не стал задерживать и девушки свободно прошли внутрь. Вика знала клуб настолько хорошо, что даже в кромешной тьме офисного коридора смогла отыскать нужную дверь, ведущую в офис директора. Кузина ещё в автомобиле успела рассказать про своего близкого друга Сэма Стюарта, поэтому Скарлетт уже имела некое представление о человеке, с которым её хотели познакомить. Впрочем, все представления были неверными, ибо в просторном кабинете сидел даже не мужчина, а женщина. Сэм была высокой, стройной и очень милой женщиной немного за сорок, покрасившей короткие волосы в белый оттенок. Так же на руках женщины проглядывались татуировки, украшавшие предплечья и запястья: то были несколько неоднозначные татуировки сатанинского значения, а может быть, это были просто символы несущие какую-то смысловую нагрузку. В любом случае Скарлетт не слишком хорошо разбиралась в татуировках и не стала искать смысл, потому что больше всего внимания привлекли даже не узоры на руках, а совершенно белая кожа директора Сэма, придавая ей вид некого альбиноса. С такой белой кожей просто нельзя жить в США. Да и зачем, если вокруг столько пляжей и соляриев, где можно хорошо позагорать? Видимо, то был фетиш Сэм, на который Скарлетт так же не стала обращать много внимания. — Виктория! — искренне обрадовалась директор клуба. — Я уж думала, ты забыла обо мне. — Ничего подобного, — улыбнулась кузина, обняв подругу. — У меня были некоторые сложности, но теперь все нормализовалось и я стану чаще приходить в твой клуб. — Отчим, да? — поинтересовалась Сэм. — Опять мозги затрахал? Или вы вернулись… — Не будем об этом, — перебила Вика. — Сэм, позволь представить мою кузину Скарлетт. Скарлетт, это моя добрая подруга и директор клуба «Белый лебедь», Сэм Стюарт. — Саманта, — протянула руку Сэм. — Для друзей просто Сэм. — Скарлетт Браун, — пожала руку Скарлетт. — Приятно с тобой познакомиться. Сэм вернулась за стол, развернулась на стуле к тумбочке и налила в три стакана теплого виски, добавив немного льда. Она предложила подругам выпить и сесть на просторный диван, расположенный в дальнем углу кабинета, над которым висела картина трех белых лебедей. Видимо, клуб назвали не просто так и у директора заведения какой-то нездоровый фетиш на этих прекрасных птиц. — Простите, но сегодня у меня в клубе ничего особенного не будет, — призналась Сэм. — Я бы предложила напиться, познакомиться с кем-нибудь из гостей и поесть за мой счёт. Но у меня есть ощущение, что ты, Вика, приехала ко мне непросто так. — Это правда, — сделала глоток виски Виктория. — Мне нужно посмотреть кое-какие записи. Можешь дать мне доступ на часок? — Да, конечно, — охотно согласилась Сэм. — Это ведь твой сервер, а я лишь заведую клубом. Хочешь отыскать что-то особенное? Вика посмотрела на кузину, немного подумала и ответила: — Мне нужны записи, сделанные девять лет назад. Стоило Сэм уйти, как Скарлетт, сидя на диване, начала ёрзать, ощущая какие-то неприятности связанные с теми самыми записями. О каких ещё записях может идти речь, задумалась она, представляя наихудшее развитие ситуации. Пока Скарлетт допивала виски, пыталась подобрать правильные слова и сказать хоть что-нибудь кузине, Виктория сделала неожиданное признание. — Я спала с Робертом, — не скрывая стыда, сказала она вполголоса. Скарлетт вскинула брови, покосилась на неё, однако все так же не могла подобрать правильных слов. — Я родила от Роберта, — добавила Виктория. — А ещё я несколько раз занималась любовью с Джейн. — Чего?!.. — растерялась Скарлетт. — Ты… ты ведь не прикалываешься? — Если бы, — допивая виски, промолвила Вика. — Можешь назвать шлюхой, бросить стакан, даже рассказать журналистам, но этого не изменить. Я и вправду родила от отчима и несколько раз занималась любовью с тётей. У нас даже было двойное свидание. — Зачем?.. — задумалась Скарлетт. — Почему ты мне это рассказала? Что это изменит? — Твоё мнение о записи, — ответила Вика. — Дело в том, что по всему дому стоят камеры слежения, записывающие каждое движение. Камеры стоят в гостиной, в коридоре, на лестнице, в каждой спальне, даже в ванной. — Шутишь что ли? Хочешь сказать, что ты меня записывала, когда я принимала душ? — Запись есть, но я не смотрела, если ты об этом. Я и сама была шокирована, когда узнала о камерах. Честно говоря, мы из-за них так сильно поссорились с Джейн, что я уже подумывала вернуться в Россию. Но тётя отдала мне доступ к камерам, к записям и я передумала. Раз уж доступ к видеозаписям был только у меня, я решила все изменить, сделать так, чтобы больше никто и никогда не смог их просмотреть. Для этого мне пришлось создать отдельный сервер, перенести все обеспечение из дома в этот клуб и теперь каждая трансляция записывается прямо сюда. Разумеется, у меня остался ноутбук, по которому я уже кое-что увидела, но будет лучше, если ты сама посмотришь все отсюда и сделаешь выводы. Скарлетт уже моментально сделала закономерный вывод. — Я так понимаю, камеры стоят в доме не первый день? — уточнила она. — Они уже стояли, когда я там жила? Когда я… ну, с Робертом?.. Виктория хотела ответить, но в кабинет вернулась Сэм, пришедшая в обществе молодого черноволосого программиста, захватившего с собой ноутбук. Видимо, на нём и хранятся все записи, сделанные в доме семьи Харрис. Скарлетт казалось неуместным ситуация, в которой каждый малоприятный программист имеет доступ к личным записям Джейн, но Вика ведь не просто так понадеялась на свою подругу? Может быть, у них сложились настолько доверительные отношения, что Вика доверяет подруге самое сокровенное? Тем временем молодой парень оставил ноутбук на столе и Виктория, желающая поскорее расставить все по местам, принялась копаться в записях семьи, пытаясь отыскать в них нужное видео. Сэм же заняла место подруги на диване, налила себе немного виски и полностью расслабилась, целиком отдавшись приятной истоме. — Не волнуйся так, — улыбнувшись, сказала она Скарлетт. — Я знаю, что на записях, но там нужен пароль, которого у меня нет. Ни у кого нет. Я ведь права, Викусик? — Ага, — подтвердила та, перелистывая запись за записью. — Сколько же ненужного мусора собрала моя озабоченная тётя, занимаясь любовью с кем попало. И как эти записи до сих пор в сети не появились? Не представляю… — А они точно не попали в интернет? — поинтересовалась Скарлетт. — Если там есть моя запись, я бы не хотела…. Мне всего шестнадцать лет было. — И что? — улыбнулась Сэм. — Возраста согласия ты уже достигла, поэтому никто бы не стал отказывать себе в удовольствии, хотя бы одним глазком взглянуть на такую очаровательную молодую девушку. Меня окружают одни лесбиянки, догадалась Скарлетт. Вслух она не стала ничего говорить, только робко улыбнулась, встала с дивана и обошла стол, чтобы заглянуть в ноутбук. Тем временем ноутбук трескался по швам от переизбытка видеозаписей, записанных на него за все время работы камер. Похоже, их было так много, что Виктория, прокручивая каждое видео в отдельности, ещё не успела просмотреть всю картотеку мачехи. Хотя такой шанс у неё уже был. — Нашла! — воскликнула Вика, разворачивая монитор ноутбука к кузине. — Это именно та запись, о которой я тебе говорила. Скарлетт покосилась на директора клуба, потом налила себе ещё немного виски, сделала два решительных глотка и высказала свои мысли. — Девчонки, вы бы не могли?.. Вика переглянулась с подругой из клуба и встала. — Да, конечно, — сказала она. — Мы сходим выпить в бар, ибо виски со льдом я терпеть не могу. Сэм, сделаешь мне коктейль? — Без проблем, — улыбнулась Сэм, и встала с дивана. — Чувствуй себя как дома, Скарлетт. Когда обе девушки вышли, Скарлетт рухнула на кресло, допила остатки виски и налила себе ещё. — Ладно, — тяжело вздохнула она, — пора разобраться в проблемах с матерью и может быть в этом случае я смогу, наконец, понять, как мне жить.Видеозапись
Одним зимним вечером Скарлетт лежала под пледом, смотрела развлекательное шоу и смеялась над шутками ведущего мистера Баркера — канадского комедианта прославившегося по тем годам своими острыми шутками, затрагивающими политику, шоу-бизнес, кинематограф и даже проституцию. Этот человек шутил обо всём на свете, и вплоть до две тысячи пятнадцатого года его популярность стремительно поднималась все выше и выше, пока он не ошибся со своей неудачной шуткой про мальчиков и религию. В свои шестнадцать лет Скарлетт не задумывалась о таких мелочах, а просто наслаждалась шоу и хихикала над каждой шуткой, какой бы глупой она не была. К тому же, на улице было слишком холодно, чтобы куда идти. Засмеявшись над очередной шуткой, она услышала тихий стук в дверь и неожиданно замолчала. — Кто там? — поправляя теплый плед, спросила она. — Скарлетт, это я, дорогая, — приоткрыв немного дверь, ответил Роберт. — Можно войти? — Да, конечно. Ты приехал один? — Мама задержалась в одном из магазинов, сославшись на проблемы с поставками, — сказал он, пройдя в спальню. — Думаю, она приедет только через пару часов. Скарлетт сверкнула глазами и улыбнулась. — А где домработница? — поинтересовалась она. — Поехала в город по делам… — ответил улыбкой Роберт. — Не станешь возражать, если я задержусь у тебя? Скарлетт вскинула брови и манящим движением руки похлопала по кровати, тем самым приглашая отчима присесть. Роберт охотно принял вызов и первым делом освободил шею от петли черного галстука, оставив его вместе с темно синим пиджаком на спинке кресла. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы добраться до кровати и занять место рядом с падчерицей, не сводящей с него взгляда, словно это был не только её отчим, но и самый главный мужчина на свете — объект любовных желаний. Подлый румянец и покорный взгляд шестнадцатилетней Скарлетт, в котором отчетливо читалось желание грубого, сильного, жесткого совокупления придавало Роберту ещё больше решимости. Молодая падчерица целиком и полностью принадлежала только ему и никому больше. И он этим охотно воспользовался, смахнув с кровати теплый плед, под которым лежала Скарлетт. Прижимая бедра, Скарлетт поправила короткую полупрозрачную сорочку, стесняясь взгляда отчима и в то же время, желая его всем своим естеством. Он следил за робкими движениями, улыбался, позволяя ещё не слишком опытной любовнице попривыкнуть к его присутствию и возжелать секса так сильно, насколько это возможно. Он знал, как этого добиться, поэтому смотрел на неё со стороны, изучал, смущал только сильнее, что позволяло ему полностью овладеть ситуацией. Роберт неожиданно дернулся, коснувшись рукой бедра падчерицы, из-за чего она одернулась в сторону, даже вскрикнула, ощущая прикосновение холодной, но в то же время очень сильной мужской руки. Покосившись на него, она в последний момент хихикнула, позволяя Роберту проникнуть между стройных упругих бедер, как он этого и хотел. — Решила себя приласкать, пока никто не видит? — поглаживая влажные губы, спросил Роберт. Испытывая наслаждение, Скарлетт приоткрыла ротик и облизнула губки. — Нет… — промолвила она. — Я смотрела… — Не ври, девочка! — Роберт стал сжимать клитор между большим и указательным пальцем, вынуждая падчерицу вскрикивать от наслаждения. — Я не вру… — простонала Скарлетт. Одарив падчерицу взглядом полным одобрения и желания, Роберт усадил девушку на себя, позволяя расстегнуть несколько пуговиц белой рубашки. Пока Скарлетт копошилась дрожащими пальцами, он прижал её к себе и нежно поцеловал в губы, да так, что их языки мгновенно слились в страстном танце. Ей не хватало опыта в сексе, но она с лихвой компенсировала эту мелочь поцелуями, ибо целовалась просто восхитительно, даже лучше опытной Джейн. Этот запретный плод вызывал в Роберте животную страсть, сдерживаемую на пределе сил, потому что он понимал, что пока не может раскрыть весь потенциал, дабы Скарлетт, используя свои порывы, смогла бы засиять новыми красками, став, пожалуй, самой искусной любовницей взрослого мужчины. Избавившись от рубашки, Роберт самостоятельно расстегнул ремень и спустил бегунок ширинки на черных брюках. Он освободился из страстного поцелуя, погладил лицо падчерицы и улыбнулся. — Ты знаешь, что нужно делать, — прошептал он. — Чарльз ведь тебя научил? — Да… — робко ответила Скарлетт. Она сползла вниз, освободила из плена брюк и трусов член отчима, несколько раз провела по нему рукой, ощущая легкое напряжение и недолго думая, сначала облизнула головку, а потом взяла пенис в рот целиком. Причмокивая, Скарлетт сосала с такой решимостью, заглатывая член так, что тот касался головкой небных миндалин, вызывая у Роберта ещё большее желание, из-за которого он стал рычать, а его руки схватившие девушку за затылок, перешли к активному наступлению. Она продолжала сосать, даже когда начала давиться, в большом количестве выделять слюну и кашлять — делала все, лишь бы доставить ему удовольствие. И ей это удалось. Загоревшись желанием, он схватил её за волосы и швырнул на кровать, позволяя рухнуть на мягкий матрац и подушки. Скарлетт, разумеется, тряхнуло, из-за чего она чуть не прикусила язык. Но Роберт не позволил взять передышку, снова потянул на себя и, желая увидеть прекрасное тело, стянул сорочку ей через голову. Усладой для глаз стала скромная грудь, принадлежавшая ещё совсем неопытной девочке и два розовых соска, находящихся на пределе от желания, что обжигало Скарлетт изнутри. Две спелые вишенки давно созрели, взмыли вверх, желая только одного. И Роберт не стал оттягивать неизбежное, а коснулся кончиком языка правого соска, слегка сжал его зубами и принялся сосать уже левую грудь, даруя падчерице приятное наслаждение, которого она так желала. Да и руки опытного любовника не остались в стороне, а принялись наслаждаться гладкой кожей Скарлетт, поглаживая всюду, докуда он мог дотянуться. — Тебе нравится? — спросил Роберт. — Да… — застонав, проголосила Скарлетт. — Не так… — прошептал он, покусывая соски. — Скажи, как я люблю. Скарлетт прикрыла покрасневшее лицо руками и прошептала: — Да, папуля… мне очень нравится… — А ещё… — Выеби свою девочку. Прошу, выеби меня…. Роберта не нужно было просить во второй раз. Он задрал ноги падчерицы, вынуждая её обхватить бёдра, провел головкой члена по половым губам и одним смелым движением проник в лоно по самые яйца, вновь вынуждая падчерицу громко застонать. Натирая стенки влагалища, член проникал глубоко и вдавливался головкой в шейку матки, вызывая смешанные ощущения, от которых Скарлетт продолжала громко стонать, не стыдясь удовольствия. — Скажи это… — шлепая по упругим ягодицам, приказал Роберт. — Еби меня, папуля… — громко простонала Скарлетт. — Выеби свою девочку, папочка… Слова возымели эффект на Роберта, из-за чего он резко вынул член из влагалища, перевернул падчерицу и поставил на колени раком, вонзившись пенисом ещё сильнее, чем прежде. Испытав болезненные ощущения, Скарлетт вцепилась руками в подушку, закричала, а из двух прекрасных глаз прыснули слезы. — Стой!.. — крикнула она. — Мне больно… Она попыталась вырваться, но Роберт, схватившись за берда, пресек побег и продолжал загонять пенис с большей силой, словно забивал гвозди, а не занимался любовью. Когда же стоны и крики наслаждения Скарлетт сменились на горькие слезы, он резко отстранился, соскочил с кровати и убежал прочь, оставив девушку наедине со своей болью.Вечер в клубе
Испытывая стыд за свои поступки, ощущая унижение из-за действий Роберта и злясь на ложь матери, Скарлетт громко хлопнула крышкой ноутбука. Она так разозлилась на всех и вся, что была готова бросить в дверь стаканом из-под виски, но в этот момент в кабинет вернулась директор. — Чего куксишься? — улыбнувшись, спросила Сэм. — Идём в зал, народ скоро начнут впускать, да и музыку включат с минуты на минуту. С большим трудом, но Скарлетт сдержала свою злость и не стала срываться на директоре клуба. Она вышла из-за стола, бросила взгляд на картину с лебедями и улыбнулась. — Откуда такая любовь к этим птицам? — полюбопытствовала Скарлетт. Сэм ответила только тогда, когда они вышли из кабинета, прошли по темному коридору, добрались до черной двери, расположенной в самом конце и вышли в главный зал клуба, который постепенно стали заполнять люди. — Я люблю птиц, — призналась она. — Люблю лебедей, голубей, павлинов, разумеется, и, конечно же, у меня дома живет парочка попугаев. Не знаю почему, но меня они успокаивают, словно в прошлой жизни я и сама была птицей. Должно же быть в этом мире хоть что-нибудь светлое, приятное, помогающее забыть на секунду обо всех насущных проблемах и делах. Я права? — Наверное, мы с тобой из совершенно разных миров, — улыбнулась Скарлетт, когда они обе поднялись на второй этаж и прошли в ВИП комнаты, установленные на балконе, с которого прекрасно было видно не только сцену, но и весь танцевальный зал расположенный ярусом ниже. Скарлетт осмотрелась в просторном клубе и первым делом обратила внимание на обстановку, в которой было украшено заведение: чистые стены выглядели совершенно черными, словно сама ночь пришла этим вечером погостить, а вот занавески и тюли, увешанные по всему залу и в ВИП секторе, были безупречно белыми, что придавало некую таинственность антуражу. Сразу стало понятно, с какой любовью Сэм относится к своему детищу и сколько сил вложила, чтобы это место стало столь необычным, интересным, привлекательным, заманивающим гостей. И клуб действительно привлекал множество посетителей, входящих в недра зала, стоило только вышибалам открыть дверь, а ди-джею включить музыку. Под сводами зала началась светомузыка, какое-то необычное представление, представляющее собой самое обыкновенную игру света и музыки, которая произвела на Скарлетт самые приятные ощущения. Черно-белый клуб в одночасье заиграл новыми красками, на танцполе появились первые танцоры, возле бара столпились любители крепких напитков, а молодые пары, разбредаясь по столикам, были отданы в руки молодых официанток, собирающих заказы с такой скоростью и сноровкой, что глаза не поспевали за перемещением всего нескольких девушек. Постепенно музыка стала набирать темп, меняться стиль исполнения, а Сэм, подергивая ягодицами и пританцовывая, поздоровалась с несколькими посетителями и провела кузину своей подруги в одну из ВИП комнат, где уже сидела и пила разноцветный коктейль Виктория, пребывающая в ничуть не менее зажигательном настроении, как и её подруга. Тут же нашлось место бутылки вина, а через несколько минут в комнату пришла официантка, принесшая еду приготовленную на кухни клуба: тушеную говядину с травами и розмарином, Жюльен с курицей и грибами, а на десерт бельгийские вафли с клубникой, черникой и медом или сгущенным молоком. Девушки приступили к еде и уже через полчаса осушили первую бутылку вина. Сэм, радуясь такому напору и настроению, решила спуститься вниз и разобраться с делами, а официантке наказала принести подругам ещё бутылку вина, чтобы те не заскучали. Так кузины остались наедине и Вика, доедая жирный кусок говядины, решила задать вопрос. — Посмотрела видео? — спросила она. — Он меня изнасиловал, — сделала глоток вина Скарлетт. — Я и подумать не могла, что опущусь так низко…. Боже, заниматься сексом с отчимом… — Тебе нелегко, я все понимаю, — спокойно перебила Виктория. — Но ты не увидела сути, которую я хотела тебе показать. Скарлетт, может быть, это выглядело, как изнасилование, особенно на последних минутах записи, однако ты упускаешь из вида главную деталь. — Да, я знаю… — поставив бокал, вздохнула Скарлетт. — Секс был по обоюдному согласию, и по видео было заметно, как я сама напрашивалась. — И снова ты упускаешь главную деталь… — О чём ты говоришь? — задумалась Скарлетт. — О сексе, сестренка, — ответила Виктория, подливая себе и кузине ещё вина. — Разве ты не заметила, как вы оба открыто себя вели? Все выглядело так, словно это не первая близость. — Кстати, да… — нехотя согласилась Скарлетт. — Блин и почему я только потеряла память? Как бы все просто было, если бы я знала, что двигало мной в тот момент. — Это уж точно. — Слушай, — задумалась Скарлетт, — а это была единственная запись с моим участием? Может, камеры записывали и раньше? — Понимаю, к чему ты клонишь, но я проверила все записи того времени и ничего не нашла. Вскоре после этого вашего неудачного секса с Робертом ты вообще перестала появляться дома. Видимо, часто оставалась у своего наставника Чарльза, а может где-то ещё. Испытывая приятную истому от выпитого вина, Скарлетт не хотела продолжать разговор на эту тему. — Выйду подышать свежим воздухом, — сказала она. Минуя людей танцующих на танцполе, Скарлетт без проблем прошла к черной двери, ведущей в подсобные помещения, и вышла на улицу. Глоток теплого свежего воздуха и теплый вечерний ветерок прочистил мозги, расставил все по местам и она, задумавшись над проблемами, решила сделать важный звонок. Она выбрала в телефонной книге смартфона номер Норы и нажала на кнопку вызов. Ждать ответа не пришлось, ибо жена ответила сразу же. — Дорогая, как у тебя дела? — спросила Нора на другом конце провода. — Я почти закончила с работой и через часик буду дома. — Здорово… — с безразличием ответила Скарлетт. — Что-то не так? Неужели ты передумала с ужином? — Я… я не дома и вовсе не думаю об ужине, который пообещала днём. — Ну, ладно, — задумалась Нора. — А где ты сейчас? Может быть, мне заехать за тобой? — Не хочу возвращаться домой. — Солнышко, в чём дело? Скарлетт заметила нескольких курящих мужчин и, чтобы поговорить с женой наедине, прошла дальше по улице, перешла дорогу и зашла в переулок. — Ты знала? — спросила она. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — ответила Нора. — Можно конкретнее? — Я встретилась с матерью, Нора, — призналась Скарлетт. — Мы поговорили, она снова соврала… — Постой, что значит снова? — перебила Нора. — К тебе вернулась память? — Это фигура речи. Думаю, Джейн врала мне всю жизнь и сегодня вечером я поняла, почему она это делала. Нора, ты тоже меня обманывала? В трубке послышался тяжелый вздох, после которого последовало недолгое молчание. — Эта дура рассказала о нас? — спросила Нора. — Так это правда?.. — растерялась Скарлетт. — Мы сестры? — Скажи, где ты находишься, солнышко? — попросила Нора. — Я за тобой заеду, и мы обо всем поговорим. — Боже!.. — закатила глаза Скарлетт. — О чём нам ещё говорить, Нора?! Ты моя сестра… — Я знаю, как это выглядит и понимаю, что ты чувствуешь. Позволь хотя бы объяснить. Солнышко, давай встретимся и поговорим… — Не стоит… — Скарлетт сбросила вызов и, прижавшись к стене, рухнула на грязный асфальт. — Мне нечего сказать…Приют для бездомных
Шагая по тротуару, пересекая проезжую часть и ступая в неизвестность, Скарлетт не спеша шла и не знала, куда идёт. Она бесцельно блуждала в потемках города, замечая, как фонари автомобилей пролетали мимо неё на бешеной скорости, как однообразные люди обгоняли и шли навстречу, не замечая и не обращая на неё никакого внимания. Она видела, чем занимаются влюбленные парочки, сидящие на скамейке в центральном парке Нью-Йорка. Влюбленные пары особенно сильно влияли на сознание Скарлетт, вызывая стыд и отвращение к самой себе. Такая чистая любовь, — думала она, вглядываясь в поцелуй миловидной девушки и её приятеля шатена, — никакой грязи и близости с родственниками и все выглядит так, будто бы они созданы друг для друга и влюбились только потому, что так предначертано судьбой. Наблюдая за сладостным поцелуем, Скарлетт искренне жалела себя и завидовала тому, что есть у них, и чего нет у неё. — Очень мило, не правда ли? — спросила незнакомая женщина, подошедшая к скамейке, на которой сидела Скарлетт. Незнакомка выглядела неопрятно, но в то же время её одежда выделялась, и стиль был запоминающейся. Темноволосая женщина средних лет была одета в зеленую шляпку — настолько старую и поеденную молью, что даже красные розочки, вышитые по бокам выглядели истрепанными; хотя на улице было очень тепло, она накинула на грязное серое платье ковбойское пончо красного цвета, на котором проглядывались голубиные перья. К тому же, у неё были: кожаные перчатки с порезанными пальцами, что позволяло увидеть опухшие пальцы с грязью под ногтями; большие потрепанные сапоги с высоким каблуком на старых шнурках запачканные в грязи; ну и больше всего внимания привлекала кожаная сумка с голубиным кормом. Она выглядела и без того запоминающейся, но самым странным казались несколько голубей, сидящих у неё на шляпке и плечах. — О чем вы говорите? — спросила Скарлетт, глядя на то, как женщина прямо с ладони кормит белого голубя. Незнакомка указала рукой на целующуюся пару, что не напугало голубей, а наоборот привлекло ещё несколько птичек, летающих и сидящих на ветвях деревьев. — Про них, разумеется, — улыбнулась она. — Я бы отдала все на свете, чтобы снова почувствовать себя молодой. Впрочем, у меня ничего нет, поэтому Судьбе следует довольствоваться только кормом моих пташек…. — Незнакомка хихикнула, сунула руку в сумку и рассыпала корм под ноги Скарлетт. Уже через минуту возле скамейки собралось столько голубей, что им не было счёта. Птицы размахивали крыльями, разгоняя ветер и перья, которые разлетались в разные стороны. — Как это прекрасно. Скарлетт пригнула голову, стараясь не столкнуться с какой-нибудь птицей, но от пернатых не было спасения. Однако голуби нисколько не пугали и не отталкивали, а наоборот приковывали к себе взгляды людей. Когда ещё удастся оказаться так рядом с сотней голубей? — Хочешь покормить моих пташек? — спросила незнакомка. — Было бы неплохо, — улыбнулась Скарлетт. Женщина посыпала ей на руку немного корма и протянула руку вперед, позволяя нескольким голубям сесть на ладонь Скарлетт. Девушка приятно удивилась, вскинула брови, ощущая, как несколько клювов тыкаются в ладонь, пытаясь ухватить зерно. — Как жаль, — заметила незнакомка. — Мы отпугнули влюбленную пару. Птицы так зачаровали Скарлетт, что она быстро позабыла о поцелуях незнакомой пары, которая её и раньше не особо волновала. С голубями ей было намного интереснее, потому что пернатые создания никогда не станут обманывать и использовать в своих целях. — Что с тобой, деточка? — спросила незнакомка, обратив внимание на хмурое настроение девушки. — Мои птички тебя обидели? — Нет, — вымучено улыбнулась Скарлетт. — Я просто задумалась о том, как это быть птицей, не думающей о проблемах в семье. — Вот оно что… — вздохнула незнакомка. — Из дома сбежала? — Ещё не решила. — Побег — дело серьезное, на которое осмелиться не каждый взрослый человек. От детей можно ожидать чего-то подобного, но ты давно не ребенок и уже способна сделать правильный выбор. Скажи, деточка, кто тебя обидел? — Я не знаю… — призналась Скарлетт. — Вроде бы все хорошо и жить можно, но близкие отталкивают меня. А может быть, это я отталкиваю их, не позволяя о себе позаботиться. — Будешь долго задумываться о таких вещах, через пару лет окажешься на моём месте, — с безразличием заверила незнакомка. — Я тоже пыталась найти своё место в мире, объять весь мир, стать популярной актрисой, а, в конечном счёте, оказалась на улице и вот уже четырнадцать лет кормлю голубей, перебиваюсь с места на место, пытаясь найти свой угол в этом мире. Вглядываясь в лицо незнакомки, Скарлетт заметила плохо подстриженные волосы, темно синие глаза цвета бушующего моря и маленькие обветренные губы, которые потрескались за все время пребывания женщины на улицы. Видимо, жизнь без дома не столь безоблачная, как бы этого хотелось. — Вы бывшая актриса? — поинтересовалась Скарлетт. — Меня зовут Коди Уорд, — протянула руку женщина. — Скарлетт Браун. — Я грезила стать актрисой, — призналась Коди, — однако моим планам не суждено было сбыться. По окончанию школы мне предрекали прекрасное будущее, даже пригласили в школу актерского мастерства, а через несколько месяцев я сыграла свою первую роль в театре. Роль была скверная, всего две фразы, но это было началом долгого пути. К сожалению, жизнь актрисы оказалась не такой милой, как я себе вырисовывала. За двадцать лет работы у меня две жалкие роли в телевизионных сериалах, дюжина неудачных проб в крупные проекты, а ещё интрига с режиссером порно фильма. Но и с порно индустрией ничего не сложилось, ибо я попала в аварию и была награждена десятком шрамов по всему телу, которое уже не покажешь в камеру. Вот так актерская карьера пошла ко дну, вместе с долгами по квартире и имуществу, взятому за несуществующий гонорар. — Я тоже попала в аварию, — сообщила Скарлетт. — Тебе повезло больше, — улыбнулась Коди. — Не думаю, что это можно назвать везением. Я потеряла память. — Вот оно что… — задумалась Коди, посыпая на руку девушки ещё птичьего корма. — Так ты потерялась? Может быть, сходим в полицию? Там тебе помогут найти семью… — Не стоит, — перебила Скарлетт. — Семью я не теряла, а очень бы этого хотела. В общем, жизнь у меня не такая милая, как хотелось бы. — Поделишься? — Думаю, хуже не станет, — улыбнулась Скарлетт. — Тогда пойдём со мной, — предложила Коди. — Я знаю хорошее место, где можно перекусить и спокойно поговорить. Направляясь в приют для бедных, Скарлетт рассказала о себе спутнице Коди, поделилась с ней проблемами, поведала историю с отчимом и даже не стала скрывать тот факт, что несколько лет жила в браке с сестрой, про которую забыла после аварии. Женщина слушала молча, изредка бросала на тротуар зерна, привлекая городских птиц, и через несколько минут они добрались до двухэтажного здания, где одна очень богатая женщина открыла кормежку для бедных стариков, женщин и детей. Девушки прошли внутрь, сразу с порога поднялись на второй этаж и попали в большой просторный зал, заставленный столиками и скамейками. Скарлетт слегка растерялась, потому что не представляла, как много бездомных людей живет в Нью-Йорке. Количество народу поражало, а неприятный запах пота и гнили витающий в воздухе, перебивал запах приготовленной каши, которую выдавали в дальнем конце зала. За столами сидели пожилые старики и дети, чья одежда оставляла желать самого лучшего. Но сотрудники, — за кастрюлей стояла полная женщина средних лет, а тарелки наполняли молодой парень и девушка, — словно не замечали смрада и, угощая посетителей приюта, улыбались, переговаривались между собой, много шутили и старались поднять каждому бездомному настроение. Коди встала в очередь и через несколько минут добралась до тарелки, которую ей предложил молодой шатен, улыбнувшийся и Скарлетт. Девушка нашла в нем что-то привлекательное, поэтому отвела взгляд и заглянула в кастрюлю с овсяной кашей, рядом с которой стояла кастрюля с компотом из сухофруктов. — Ты голодна? — неожиданно поинтересовалась Коди. — Нет, спасибо, — улыбнулась Скарлетт, проследовав за женщиной к свободному столику. Она обратила внимание на то, что в приют все ещё приходили люди и ставали в очередь, желая получить свою порцию теплой каши. Как Скарлетт заметила, каша выглядела аппетитно и, похоже, основательница этого места вправду заботиться о бедняках, вкладывая в их кормление приличную сумму денег. — А тут мило. — На первом этаже можно взять лежанку и найти свободный угол, в котором можно выспаться до утра, — проглатывая ложку овсянки, сообщила Коди. — Никто не выгоняет, полиция сюда не приходит, кормят просто восхитительно, а ещё дают место для ночлега. Кстати, зря отказалась от каши, объедение ведь… — Я уже поужинала, но спасибо за предложение, — промолвила Скарлетт, вновь бросив взгляд в сторону столика с кастрюлей, в надежде увидеть молодого человека. Незнакомец скрылся в дальнем помещении, что немного разочаровало. — Кто завидует этим местом? — Её зовут Зибелль Боннар, — ответила Коди, проглатывая ложку за ложкой. — Она основала приют семь лет назад и за это время ни разу не обделила бедняков. Это место работает в любое время суток, в любую погоду и при любых сложностях, с которыми сталкивалась Зи. — Зи? — уточнила Скарлетт. — Так меня называют друзья, — сказала строгая женщина, неожиданно появившаяся за спиной девушки. Скарлетт вздрогнула и резко вскочила, обернувшись к незнакомке, стоящей рядом с соседним столом. Та самая Зибелль выглядела, говорила и вела себя как француженка. Гладкие волосы пепельного оттенка ложились на хрупкие плечи, а янтарные глаза прожигали насквозь. От этого взгляда Скарлетт стало не по себе, и она попыталась отстраниться, но Зибелль не позволила этого сделать. — Руки! — рыкнула Зи, хватив девушку за запястья. Эта француженка выглядела взрослой и состоятельной женщиной, одетой в строгий костюм какой-нибудь бизнес-леди, которая прибыла не в приют, а на деловую встречу. Под серой шелковой блузкой проглядывались очертания белого лифчика, а черная юбка обрисовывала мельчайшие детали француженки — упругие бедра и безупречной формы ягодицы. Там, где юбка заканчивалась, взору открывались длинные красивые ноги на ни менее дешевых туфлях с высоким каблуком. — Ты ни бедная, ни наркоманка, — отметила Зи. — Зачем пришла в приют? Работаешь в полиции? — Что?.. — растерялась Скарлетт. — Нет! — ФБР? — Нет, конечно! — отмахнувшись, возразила Скарлетт. — Я пришла сюда… — Она со мной, Зи, — сверкнула желтыми зубами Коди. — Это моя подруга, с которой мы познакомились только что. Скарлетт, познакомься с хозяйкой приюта Зибелль Боннар. Зи, а эту девушку зовут Скарлетт Браун. Она потеряла память и у неё проблемы с семьей. Зибелль пронзила таким злобным взглядом, что у Скарлетт мурашки в ужасе разбежались. Француженка не стала церемониться, снова хватила девушку за запястье и повела к кастрюле. Там она не стала спрашивать, чего хочет Скарлетт, а просто натянула на неё фартук. — Раздавай еду, пока каша в кастрюле не закончиться! — в приказном тоне заявила Зи. Скарлетт выпучила глаза, хотела высказать много нехороших слов, но потом посмотрела на мальчика, стоящего с пустой тарелкой. Грязный паренек ждал свою порцию и Скарлетт, закатив глаза, положила ему в тарелку овсяной каши. — Вот попала… — пробубнила она.Без права выбора
За работой время пролетело незаметно. К полуночи очередь рассосалась, в огромной кастрюле не осталось ни зернышка риса, а бездомные разбрелись по своим делам и зал на втором этаже почти опустел. Во время раздачи ужина Скарлетт успела познакомиться с молодым человеком по имени Марк, и, к сожалению, с его женой Евой, с которой они помогают этому приюту уже целых три года. Ещё в приюте работает повар миссис Доуз, ушедшая раньше остальных. Когда обеденный зал опустел, а из людей на втором этаже осталась только молодая супружеская пара и Скарлетт, из подсобного помещения вышла Зибелль, подошедшая к Марку и выдавшая ему конверт, по очертанию очень похожий на конверт с деньгами, которые заработала пара, помогая на кухне приюта. Марк сразу взял Еву за руку, они направились к лестнице и уже через несколько мгновений скрылись из вида. Француженка, оставшись наедине со Скарлетт, следом подошла к ней и тоже протянула конверт. Но когда девушка потянулась к нему, Зибелль отстранила руку и улыбнулась. — Свои деньги получишь позже, — сказала она. — Сначала съездим в одно место и купим кое-какие товары. Скарлетт вскинула брови, вытащила из кармана платья телефон и поняла, что на часах уже первый час ночи. Да и за окном давно стемнело. Куда хочет поехать эта француженка, и какие товары собирается покупать в столь позднее время? Неожиданно для себя Скарлетт вспомнила, что у неё есть квартира, в которой ждёт Нора. Так зачем куда-то ехать и ввязываться в авантюры из-за денег? — С чего вы решили, что мне нужны ваши деньги? — спросила Скарлетт. — Может быть, я просто решила помочь? — Можешь обманывать себя и дальше, но со мной этот фокус не пройдёт, — хмуро ответила француженка. — Ты не хочешь возвращаться домой, поэтому спокойно восприняла работу на кухни. Любой другой человек запросто мог сбежать, стоило мне скрыться из виду, а ты осталась и отработала, хоть и говоришь, что не нуждаешься в деньгах. Дело твоё, конечно, но мне не помешает помощница, не боящаяся запачкать руки, занимаясь не самой приятной работой. Так что скажешь? Будешь работать на меня? — Вы мне работу предлагаете? — вскинула брови Скарлетт. — Я была в твоей ситуации и знаю, как тяжело порой сделать выбор. Можешь отказаться и вернуться домой, но на улице я бы не советовала ночевать, ибо тебе не место у помойки. А можешь поехать со мной и получить хорошую работу, выиграть немного времени, за которой сможешь определиться с тем, что делать дальше. Решай, а я заведу пикап. Зи положила конверт на стол и, пройдя в сторону лестнице, так же скрылась из вида, оставляя девушку наедине со своими демонами, которые не давали Скарлетт покоя. Она ещё несколько мгновений постояла в полном ступоре, разглядывая конверт с деньгами, а потом решила, что домой возвращаться не стоит и следует начать новую жизнь, как этого хотелось в больничной палате. Не стоило копаться в прошлом, подумала Скарлетт, это не принесло мне ни должных ответов, ни покоя, который смог бы расставить все по местам. Все стало только сложнее и пришло время измениться, пойти дальше, забыть о прошлом, чтобы взглянуть в будущее, предложенное эксцентричной француженкой Зибелль Боннар. Скарлетт внимательно пересчитала заработанные деньги, приятно удивилась их количеству, словно работала не на кухне, а в сфере досуга мужчин и эта сумма ей показалась более привлекательной, чем жизнь с сестрой, с которой она состоит в браке. Чего уж говорить о врущей матери, озабоченном отчиме и других проблемах связанных с амнезией? Будет лучше, если все начать сначала. И может быть, жизнь раскроется в новых красках и позволит взглянуть на себя под другим углом? Это будет то, что нужно, ибо бесцельное существование и попытки вернуться к прошлой жизни до добра не доведут, а приют готов предложить что-то новое, что-то очень важное, из-за чего Скарлетт чувствует себя тут как рыба в воде. Стараясь не вслушиваться в протяжные храпы десятка бездомных, спящих на первом этаже, Скарлетт вышла из здания и увидела темно синий пикап, стоящий перед входом, за рулём которого была Зибелль Боннар. Автомобиль модели GMC выглядел крупным и очень дорогим, обладал большим кузовом, вместительным багажником, в котором лежало запасное колесо, на переднем бампере нашлось место стальному отбойнику и вытягивающему тросу. — Это всего лишь машина, — опустила боковое стекло Зи. — Хватит рассматривать, залезай. — Куда мы поедем? — забравшись в автомобиль, спросила Скарлетт. — Надо закупить товар на складе. — Зибелль завела автомобиль, вытянула рычаг передач и надавила на газ. — Не волнуйся ты так, я тебя не обижу. — Я не волнуюсь, — слукавила Скарлетт, стараясь не думать о чем-то плохом. Зибелль включила музыку в магнитоле, прибавилась громкость, и, на удивление Скарлетт, запела. И не было ничего удивительного в том, что француженка слушает французские песни о любви. — Итак, какой у тебя план? — поинтересовалась Зи. Глядя на дорогу, освещаемую фонарями по обе стороны и ближним светом фар пикапа, Скарлетт задала этот вопрос самой себе, но так и не нашла на него разумного ответа. — Не знаю, — призналась она. — Домой возвращаться не хочу, денег у меня немного, к тому же, захотелось кушать после работы, поэтому придется снять номер в отеле и сходить в круглосуточный магазин. — Как я уже сказала, можешь работать на меня, — предложила Зи. — Работа тяжелая, график скверный, условия ужасные, а про себя любимую и походы в салоны красоты можешь забыть. Будешь горбатиться так, что до кровати придется добираться ползком. — Кто же так работу предлагает? — хихикнула Скарлетт. — Констатирую факты, чтобы ты не вырисовывала себе прекрасное будущее. Я не гарантирую тебе ни счастья, ни карьерного роста. Работая у меня, у тебя будет самое главное: крыша над головой, еда, деньги, которые не успеешь потратить из-за графика, ну и могу предложить цель в жизни. Честно говоря, мне кажется, последний пункт тебе сейчас нужен больше денег, еды и дома. — Ладно, попробую поработать… — Вот уж нет! Ты либо работаешь, либо выматываешься к чёртовой матери из моего пикапа. Не надо пускать слюни, плакать, давить на жалость и рассказывать, как скверная у тебя жизнь. Я тоже насмотрелась на несправедливость за свои годы и прекрасно понимаю, чего стоят добытые деньги. Будешь работать или мне высадить тебя возле ближайшего отеля, где тебя ждёт теплая кроватка и вкусная еда? Скарлетт покосилась на женщину. — Может, хотя бы расскажите, чем придется заниматься? И куда мы едем? — спросила она. — Какой склад работает после полуночи? — Сейчас все увидишь, — ответила Зи. — Кстати, если проголодалась, можешь заглянуть на заднее сиденье. Там лежат бутерброды с ветчиной. — Спасибо… — Скарлетт облокотилась через высокую спинку сиденья и взяла спортивную сумку, в которой лежал скверно выглядящий мешочек с несколькими бутербродами. Учитывая, что обед пролежал в запотевшем пакете достаточно долго, выглядел он аппетитно, а начинка только усиливала голод. Между двумя тонкими слоями хлеба нашлось место: двум тонким слойкам ветчины, сыру, овальным ломтикам хрустящего огурчика и помидорам. Со всем этим изыском бутерброд не подтекал, как это бывает с хот-догом, а хлеб был настолько мягким, что сыр, ветчина и даже огурчик плавился на языке, доставляя самое приятное наслаждение легкого перекуса, о котором только можно мечтать. — Вы будете? — спросила она, предложив оставшийся бутерброд. — Кушай, беглянка, — улыбнулась Зи. — Я поужинала рисовой кашей. — Очень вкусно, — надкусывая второй бутерброд, призналась Скарлетт. — Сейчас закончим с покупкой товара и поедем ко мне, — сообщила Зи. — Дома сможешь принять ванну, выспаться и поблагодарить мастера, приготовившего этот прекрасный бутерброд. Скарлетт вскинула бровь, но промолчала и вложила остатки бутерброда в рот.В портовом районе
Пикап заехал на территорию порта, в гаражный кооператив, и, минуя здания один за другим, остановился возле гаража под номером триста три. Стальные ворота были открыты, внутри были включены лампы под потолком, а по территории гаража ходило несколько мужчин. Зибелль припарковала пикап кузовом к гаражу, заглушила двигатель, благодаря чему отключилась музыка и поставила автомобиль на ручной тормоз. Со стороны пассажирского сиденья возник высокий мужчина с залысиной на макушки. Он появился так неожиданно, что Скарлетт, не обращая внимания на постороннее движение, взвизгнула от его появления и схватилась за сердце. — Прости, не хотел напугать, — поднял руки незнакомец, жестикулируя о полной капитуляции. — Это мистер Бек, — представила его Зибелль, вылезая из автомобиля. — Не бойся его, Скарлетт, он всего лишь отсидел шесть лет за изнасилование. — Очень смешно, — нахмурился мистер Бек, протянув руку девушки. — Меня зовут Гектор, и я не сидел. Это Зи так шутит. — Ага, — зайдя в гараж, проголосила Зи, — его просто не поймали. Эти люди очень странные, подумала Скарлетт, пожимая руку мистеру Беку. Впрочем, Гектор выглядел жутко только в темноте, а когда она открыла дверь автомобиля и загорелась лампочка, мужчина предстал во всей своей красе и оказался достаточно милым пожилым человеком. Он был одет в потрепанный и запылившийся комбинезон сотрудника порта, был наполовину мексиканцем, о чём намекала смуглая кожа и задатки пожилого Альфы самца; так же у него был приятный взгляд — такой спокойный и рассудительный, густо посаженые брови и ухоженные усы. Вскоре Зи вернулась к автомобилю, вытащила из бардачка ещё один конверт с деньгами и отдала его Гектору, прошедшему вместе с девушкой на склад, где работал второй мужчина с мексиканскими корнями. Тот выглядел немного моложе, был коренастым и широкоплечим мужчиной, обладающим выдающимися мускулами и ровной осанкой Аполлона. В нем угадывались черты Гектора, и, видимо, это было не просто так, потому что схожесть была на лицо. Похоже, на этом складе работают два брата мексиканца, предположила Скарлетт. — Меня зовут Доминик Бек, — представился младший брат, улыбаясь девушки, на что она ответила взаимной улыбкой, стараясь не показывать свой интерес к столь привлекательной персоне. — Приятно познакомиться, — сказала Скарлетт, поправляя непослушные локоны, постоянно падающие на лицо и нос. — Меня зовут Скарлетт Браун. — Все представились? Никого не забыли? — вмешалась Зи. — Время почти два часа ночи, а мне бы хотелось поскорее вернуться домой, принять душ и выспаться перед работой. Так может, мы перейдем к работе? Гектор, ты приготовил мой товар, заказанный на прошлой неделе? — Да, конечно, Зи, — ответил старший мексиканец. — Какая муха тебя укусила? — Бессонница называется, мать твою, — огрызнулась Зи, бросив ему в лицо конверт с деньгами. — Сначала пересчитаешь? Или мы, наконец, начнем погрузку? Конверт упал на пыльные полы и Гектор склонился, чтобы его взять, открыть и пересчитать плотную кипу денег, заплаченную за некий товар, что купила Зи. Как только финансовый вопрос был улажен, он одобрительно кивнул Доминику, а сам открыл кузов пикапа. Молодой мексиканец скрылся за бесконечными стеллажами высотой в двадцать пять футов каждый — этот склад был очень большим — и вскоре вернулся на автопогрузчике, на котором доставил поддон с небольшими двухкилограммовыми мешками разносортных круп: гречихи, риса, пшена и перловки. Доминик аккуратно поставил поддон прямо перед автомобилем, и они с братом начали закидывать полиэтиленовые мешки в кузов, коих было порядка ста, а может быть, даже двухсот штук. Зибелль стояла в стороне, пыталась что-то найти в мобильном телефоне, а Скарлетт, заинтересовавшись работой двух ловких грузчиков, подошла к двери пикапа и снова улыбнулась Доминику, чей боевой дух возрос, стоило ему увидеть столь очаровательную улыбку. Гектор хоть и был немного старше, но не уступал брату ни в силе, ни в скорости работы и всего за каких-то пять минут они управились с погрузкой, закрыли багажник пикапа и выдохнули, словно это была не погрузка, а какая-нибудь обычная прогулка с девушкой по пляжу. — Зи, мы закончили, — отчитался Гектор, забравшись в кузов автопогрузчика, чтобы отогнать его вглубь склада. — Когда теперь тебя ждать? — Повторим заказ через неделю, — убирая телефон в карман строгого платья, сказала она. — Мы ведь в расчёте? — Да, конечно, — подтвердил Доминик. — Все было улажено… — Ей это не интересно, — перебил Гектор. — Зи, можешь не волноваться, к тебе вопросов не будет. Мы поколдуем тут и закроем склад, а вы, девушки, поезжайте домой и хорошенько выспитесь, если бессонница позволит. Француженка бросила телефон на панель, залезла в автомобиль и сняла его с ручного тормоза. Скарлетт, улыбнувшись Доминику, последовала за ней. Через несколько мгновений пикап тронулся, и девушки покинули сначала складскую территорию, а там выбрались с портового района. — Слушайте, мы ведь ничего не нарушили? — недоверчиво поинтересовалась Скарлетт. — Решила, что я сперла товар? — покосилась Зи. — Ну… — задумалась Скарлетт. — Все выглядело именно так. Приехали на склад ночью, пропустили таможню, моментально загрузили товар и это я еще молчу о том, что вы заплатили грузчикам, а не хозяину складу. Это ведь не их товар. Получается, вы совершили кражу, а я стала соучастницей преступления. — Боже! — закатила глаза Зи. — Видимо, ты не только память потеряла, но и умом тронулась. Украла? Серьезно? Я похожа на воровку? Чтобы ты знала, я директор крупной акционерной компании, а тот самый хозяин склада, как ты выразилась, работает на меня. Я и есть хозяйка склада — этого и тысячи таких же складов по всем Соединенным Штатам, Канаде, Франции и Германии. Гектор с братом получили деньги только за то, что задержались на работе и помогли загрузить крупы в автомобиль. Знаешь ли, мне самой не особо хочется надрываться, загружая тяжеленные мешки. — Ой… — откашлялась Скарлетт. — Простите, я не знала… — Во-первых, прекрати читать детективы, дорогая, — заявила Зи. — Спасибо хоть полицию не вызвала, а то я бы точно сегодня домой не попала. Во-вторых, тебе все-таки следует обратиться к врачу, потому что травма головы дело серьезное. В-третьих, прекрати обращаться ко мне на «Вы». Я не такая важная шишка и уж тем более не такая старая, как ты себе представляешь. — Ты далеко не старая, — робко улыбнулась Скарлетт. — Я уже устала, а у тебя сил хоть отбавляй. Но позволь задать вопрос. Почему директор компании сама занимается такими делами? У тебя нет сотрудников, которые смогли бы выполнить такое поручение днем? — Приют для бездомных — моё детище! Я вкладывала деньги в благотворительные фонды, один пыталась открыть сама, вложила целое состояние на людей, про которых ничего не знаю и никогда не встречу. Может быть, эти благотворительные фонды фикции, а мои деньги уходили в карманы других директоров компаний, прикрывающихся за проблемами людей. Я не знаю и не хочу знать. Основная проблема была в том, что мои деньги просто исчезали и всё. Однако нельзя помочь всем, поэтому я решила помочь только тем, кого могу увидеть в любой день, с кем запросто поговорю о погоде, выслушаю и просто поддержу. Ради этого я открыла приют. Ради бездомных Нью-Йорка, на которых всем наплевать. Эти люди, приходящие в приют, стали моей ответственностью, которую нельзя возложить на плечи другого человека, ибо это я решила помогать, а ни кто-то другой. Может быть, звучит слишком вальяжно и у богатой женщины появилась мания «святой спасительницы», как меня в одно время называли в газетах, но я не усну, если не буду уверена, что завтра, придя в мой приют, бездомные получат еду и мизерную поддержку. — Это благородно, — промолвила Скарлетт. — Неправда, — возразила Зи. — Сейчас лето и большая часть проблем у бездомных заключается в том, что поесть. Когда наступают холода, мой приют не закрывается и принимает всех, кто нуждается в помощи, ищет еды, теплый уголок, где можно просто переждать бурю и согреться. Жизнь на улице отвратительна, Скарлетт. И я понимаю, что не могу помочь им всем. Но сделаю все, лишь бы облегчить жизнь в этом городе. Голос француженки был полон уверенности и звучал так гордо, что не позволяло усомниться в деяниях, которые она совершает, чтобы хоть как-то облегчить жизнь беднякам. Скарлетт перестала колебаться и сделала выбор. — Я помогу тебе, — сказала она. — У меня нет ни денег, ни власти, ни таких амбиций, но у меня нет и цели, ради которой хочется вставать по утрам. Пусть помощь тебе, беднякам, кому угодно станет моей целью. — Спасибо, — улыбнулась Зи. — Это будет непросто, Скарлетт, но я постараюсь подсластить пилюлю. Поживешь пока у меня, договорились? — Ну, ладно…. А где ты живешь? — В Кинг-Поинт. Тебе там понравится, — заверила Зи. — Напротив моего дома живет сама Ребекка Крейг со своей женой. Ты ведь читаешь любовные романы? — Видимо, скоро начну…Дом француженки
Француженка живет в роскоши. Скарлетт убедилась в этом, когда Зибелль загнала пикап на закрытуютерриторию усадьбы, скрытую за высоким бетонным забором, где было построено несколько домов в американском стиле. Дом демонстрировал все богатство директора акционерной компании, потому что постройка выглядела как целый комплекс со сложной формой крыши. Светлый фасад здания и несколько фонарей на огороженной территории раскрыли всю красоту декора — примитивного, но сделанного по-богатому и с душой. Гаражный кооператив, иначе его не назовешь, был встроен прямо в дом — две пары ворот были разделены бетонными блоками, но внутри гараж все равно был смежным и в нём, помимо, пикапа, уже стояло два автомобиля люкс класса. Похоже, Зи знала толк в автомобилях, ведь Скарлетт никак не ожидала увидеть оранжевый Aston Martin Vanquish 2012 года и фиолетовый Dodge Challenger STR Hellcat Redeye 2019 года. Машины имели большой толк, раскрывали Зибелль как личность и намекали на её вкусы. Но вскоре они вылетели из головы, потому что все внимание Скарлетт привлекла летняя веранда, вокруг которой были посажен прекрасный ухоженный сад цветов, а позади неё виднелась голубая гладь просторного бассейна. Там же нашлось место столику и мольберту, стоящему недалеко от воды. В Скарлетт сразу проснулся художник и она, не дожидаясь, когда автомобиль въедет в гараж, вышла прямо на ходу и направилась в сторону бассейна, вызывая удивление на лице француженки, явно не ожидавшей такой выходки. Зи ехала медленно, хотела просто поставить пикап в гараж, на тот случай, если ночью пойдёт дождь, а тут девица выскакивает из медленно едущего автомобиля и рвется сломя голову по территории дома. Разумеется, она была в полном недоумении от происходящего и, поставив автомобиль на ручной тормоз, вышла следом за новоиспеченной сотрудницей приюта. — У тебя точно с головой проблемы! — бросила она вслед Скарлетт. Девушка остановилась перед чистым мольбертом, аккуратно взяла со столика тонкую кисть и сделала несколько плавных движений рукой, рассекая воздух, не касаясь белоснежного полотна. — Ты рисуешь? — задумчиво спросила она. — Нет, — более спокойно ответила Зи. — Мои руки слишком грубые, чтобы заниматься искусством. Мольберт пришлось купить Луизе, когда она начала увлекаться рисованием. — А кто такая Луиза? — полюбопытствовала Скарлетт. — Наверное, подружка или жена? — Луиза моя дочь, — ответила Зи. — Прости, я не хотела оскорбить… — Не надо извиняться. Видимо, я веду себя так, что окружающие почему-то записали меня в лесбиянки. — Значит, тебе нравятся только мужчины? — Я этого не говорила… — задумалась Зи. — У меня бывали интрижки, как с мужчинами, так и с женщинами. Это ведь в порядке вещей…. Постой, а почему мы вообще об этом заговорили? — Ты пригласила меня к себе домой, — ответила Скарлетт. — Тут, похоже, живет твоя дочь, и я бы не хотела, чтобы меня кто-то опасался. — Боже, ты не такая уж и страшная, Скарлетт! — закатила глаза Зи. — А теперь пошли домой, я устала. Взглянув ещё раз на мольберт, словно в последний раз, Скарлетт пошла следом за француженкой, которая уже поднялась по лестнице и открыла парадную дверь. В доме было темно, хоть глаз выколи и в этом мраке отчетливо слышался детский голосок, участвующий в достаточно серьезной беседе на повышенных тонах. Столь милый голосок, видимо, принадлежавший десятилетний девочки, открыто и без запинок обсуждал химические компоненты и реакции при смешивании тех или иных веществ. Зибелль, вслушиваясь в детский лепет, сразу поступилась и нахмурилась, хоть этого и не было заметно. Видно было только то, как женские кулаки сжались, а плечи, расправившись, выросли на целый размер, и её тень стремительно направилась вперед, где, по-видимому, находилась гостиная. — Луиза Боннар, немедленно положи телефон, иначе будешь наказана! — грозно потребовала Зибелль, ворвавшись в гостиную. Послышался грохот, потом что-то хрустнуло и разбилось. В тот же миг весь дом зажегся, как новогодняя елка, отчего глаза заболели. Девочка с пламенными волосами, сидящая на диване, вздрогнула, вскочила на ноги и случайно уронила телефон. То была дочь Зибелль очень похожая на неё как две капли воды, только моложе и обаятельнее. Она была одета в белую сорочку, под которой угадывалось совсем хрупкое девичье тело. К тому же немного потрепанные рыжие волосы более светлого оттенка подчеркивали миловидное личико, большие выразительные глаза цвета янтаря под тонкими линзами очков с позолоченной оправой, веснушки, украсившее все лицо, и широкий ротик с маленькими губками. Внешность и поведение Луизы вызывали приятную улыбку, потому что такую милую девочку нужно ещё отыскать. — Прости, мамуля, — промолвила девочка. — Я так разволновалась, что не смогла уснуть. — Пожелай профессору доброй ночи, — строго сказала Зибелль. Луиза взяла с пола телефон, приложила его к уху и сказала человеку на линии. — Простите, профессор, кажется, мне пора ложиться спать…. Да, конечно, профессор. Доброй ночи. Дождавшись окончания ночной беседы дочери и какого-то профессора, Зи скрестила руки на груди, тяжело вздохнула и, собравшись с мыслями, промолвила спокойным, сосредоточенным тоном: — Ступай к себе, дочка. Мы обсудим твоё поведение утром. Луиза прижала телефон к груди и не спеша ушла в сторону коридора, а оттуда поднялась по лестнице на второй этаж и скрылась в своей спальне. Направляясь к тумбе с алкогольными напитками, Зибелль сбросила каблуки с высоким каблуком и налила себе виски. — Хочешь выпить? — спросила она. — Нет, спасибо, — ответила Скарлетт. — Прости за этот спектакль, — пригубила бокал Зи. — Я так много работаю, что дочь предоставлена сама себе и часто совершает поступки, которые не получается ни предугадать, ни контролировать. — У вас нет няни? — поинтересовалась Скарлетт. — Рассказывая химические основы, Луиза довела последнюю няню до сердечного приступа. У меня такое ощущение, будто она специально старается избавляться ото всех, кого я пытаюсь нанять. Агентства нянь больше не хотят с нами связываться, домработницу невозможно найти, потому что им все равно приходится приглядывать за Луизой, а это всегда заканчивается плохо. — Хочешь, чтобы я взяла на себя работу по дому и уходу за ребенком? — уточнила Скарлетт. — Ты ведь для этого меня привезла? — Не обижайся, но ты самый плохой вариант из всех, кто бы смог приглядеть за ребенком. Ты явно молодая, значит, своих детей у тебя нет. А даже если бы и были, какая бы паршивая ситуация в семье не случилась, мать никогда не бросит ребенка. Нет, Скарлетт, будешь работать в приюте, а с дочерью я что-нибудь придумаю. Слова немного задели девушку, но она восприняла все с честью и не стала возражать, потому что действительно не имеет опыта общения с детьми. Как и общения в целом. Со своими проблемами бы разобраться, подумала она. — Если у нас завтра много дел, я хочу принять душ и выспаться, — призналась Скарлетт. — Предложение пожить ещё в силе? — Пойдём, покажу твою комнату. — Зибелль поставила пустой бокал на место, прошла из гостиной в коридор и поднялась по лестнице на второй этаж. — Будешь спать здесь, — открывая ближайшую к лестнице дверь, сказала она. — Ванная в конце коридора, на кухне можешь поужинать, холодильник забит едой, а с территории выйти пока не получится, потому что… — Не доверяешь? — перебила Скарлетт. — Боишься, что ограблю? — У меня страховка, — улыбнулась Зи. — Можешь, конечно, ограбить, но куда тебе деваться? К тому же я тебя запомнила. Ладно, не будем нагнетать. В шкафу найдешь сменную одежду, чистые полотенца и халат. Примешь ванну, переоденешься, ложись сразу спать. Подъём через несколько часов. — Словно в армию попала, — отметила Скарлетт. — Привыкнешь, — промолвила Зи, направившись в спальню напротив. — Спасибо, — сказала ей вслед Скарлетт. — Доброй ночи.Ночной разговор
Пока Скарлетт нежилась в теплой воде, отдыхала и приводила себя в порядок в ванной, телефон был выключен, но был подключен к зарядному устройству. Вернувшись, она включила мобильник, поставила беззвучный режим, а сама села к туалетному столику и принялась сушить волосы феном. Не прошло и минуты, как телефон завибрировал, стал дергаться на кровати, взывая к ответу. Скарлетт взяла телефон и приложила его к уху. — Слушаю. — Боже, Скарлетт, как же ты меня напугала! — дрожащим голосом проговорила Нора. — Куда ты пропала?! — Не шуми, пожалуйста. — Вот как? Моя жена с амнезией потерялась в огромном мегаполисе. Твой телефон отключен, не отвечает, мне пришлось обзвонить всех друзей, все больницы, написать заявление в полицию, а ты говоришь, не шуми? — Прости, это было глупо… — почувствовала вину Скарлетт. — Телефон разрядился, а я была так занята, что не проверила его сразу. Не хотелось бы доставлять тебе новые хлопоты, поэтому сразу скажу, что у меня все отлично. — Боже… — вздохнула Нора. — Но куда ты пропала? Где ты сейчас? — Знакомилась с людьми, помогла немного на кухне приюта, даже съездила в порт и приняла кое-какой товар, а сейчас сижу перед зеркалом и привожу себя в порядок. Можешь не волноваться за меня. Я познакомилась с хорошей женщиной, предложившей мне работу. — Брось это дело, — потребовала Нора. — Какая ещё женщина? Что за работа? Скажи, где ты находишься, и я за тобой приеду. Мы встретимся, поговорим, все выясним. — Я ведь уже говорила, мне нечего сказать, Нора, — спокойно процитировала Скарлетт. — Помнишь наш первый разговор в палате? Я родилась заново, начала новую жизнь и хочу, чтобы мне никто не препятствовал. Наверное, не стоило копаться в прошлом. Но этого не изменить и я…. Прости, Нора, новая я не станет жить в браке с родной сестрой. — Раньше тебя это не беспокоило. — Это и пугает. — О чём ты говоришь? — Безнаказанность, Нора. Нельзя так жить. Ты понимаешь? Полное безразличие к своим поступкам меня и пугает. — И что ты собираешься делать? Сбежишь и спрячешься? — Не говори глупостей, — улыбнулась Скарлетт. — Мы ведь сестры. Ещё раз прости за телефон, такого больше не повториться. Я постараюсь разобраться с делами, устроюсь на новом месте, может быть, даже жильём обзаведусь. Вообще говоря, с учётом того, что я ещё не отошла от пережитого, мне следует разобраться в своих делах, а потом решать наши общие проблемы. Буду на связи, когда-нибудь приеду забрать вещи, тогда и поговорим. — Это несправедливо… — процедила сквозь зубы Нора. — Я люблю тебя…. — А я вот не знаю, каково это любить. Позволь мне самой решать, как жить дальше, Нора. Расстроившись, она бросила трубку. Скарлетт хотела как лучше, а в итоге оказалась в ситуации, в которой ей приходилось слушать из трубки короткие гудки. Но вскоре и они исчезли, оставляя девушку в полной тишине. — Прости… — прошептала Скарлетт. Она положила телефон на туалетный столик, выдернула фен из розетки и, поднявшись с табурета, подошла к окну, бросив взгляд, на мрак, сгустившийся перед домом. Размышляя о своей участи, пострадавшей в аварии и потерявшей память девушки, она стала прокручивать в голове воспоминания, имеющие отношения к тому, что случилось за несколько дней, которые, к счастью, сохранились в памяти. Тихий стук вырвал из мыслей, вынуждая обратить внимание на дверь, за которой стоял незваный гость. Скарлетт подошла к двери, но не успела открыть, как та приоткрылась сама по себе, под действием Зибелль, стоящей на пороге. Француженка тоже успела принять душ и переоделась в домашнюю одежду: в короткие шортики и вульгарный халатик, сквозь который прекрасно было видно женское тело. — Хорошо, что ты ещё не спишь, — проговорила она вполголоса. — Можно войти? Жестом руки Скарлетт позволила пройти в спальню и сесть ещё на заправленную кровать. Пройдя вперед, француженка осмотрелась, словно давно не заходила в эту комнату, пока не заняла место на краю постели, закинув ногу на ногу. — К своему стыду, должна признаться, что немного слукавила, — сказала Зибелль. Скарлетт ожидала чего-то подобного и уже готова была засобираться, чтобы покинуть шикарный дом, но никак не предполагала, что француженка так резко изменит решение, пригласив, а уже через несколько часов выгнав сотрудницу, к которой, разумеется, у неё нет доверия. — Ты меня выгоняешь? — спросила Скарлетт. — Что?.. — задумалась Зи. — Нет, конечно! С чего ты это решила? — Я думала… неважно, — сменила тему Скарлетт. — Чего ты хочешь? — У меня есть для тебя поручение, — спокойно ответила Зи. — Скажи, ты водишь машину? Есть водительские права? — Если и были, я ведь потеряла память. — Точно…. Глупость сказала. В общем, это не имеет значения. Дело в том, что мне нужен человек, способный присмотреть за дочерью, пока та участвует на конкурсе по химии. — Хочешь, чтобы я отвезла завтра Луизу на конкурс и присмотрела за ней? — Именно. Можешь отказаться, ведь я взяла тебя на работу в приют. Но я буду очень благодарна за оказанную услугу… финансово, разумеется. Скарлетт немного поступилась, потому что никогда не имела дела с детьми. Однако она быстро сообразила, что от денег отказываться не стоит, к тому же, если она сможет доказать свою полезность, можно будет задержаться на должности, какой бы абсурдной она не была. — Я помогу и даже не возьму денег, — охотно согласилась она. — У меня будет одна просьба, которая будет тебе по плечу. — Чего ты хочешь? — Мне нужно жильё. Думаю, у директора акционерной компании есть связи, по которым можно будет найти дешевую квартиру. Было бы неплохо, если ты поможешь мне снять небольшую квартирку. Разумеется, я не прошу всего и сразу, мне нужно ещё заработать деньги, чтобы оплачивать жильё. Но будет просто отлично, если появится запасной план. — Я, конечно, могу снять тебе квартиру, — задумалась Зи. — Только зачем тебе уезжать? Можешь пожить здесь, пока не разберешься с домашними проблемами. — А ты меня не выгонишь? — неодобрительно покосилась Скарлетт. — Пригляди завтра за Луизой и если все будет хорошо, живи здесь, сколько захочешь. Я возражать не стану. Может быть, у тебя даже получится подружиться с ребенком. — Вот только в няньки я не записывалась. — Кто сказал, что ты будешь нянькой? — улыбнулась Зи. — Я просто попросила приглядеть один раз за ребенком. Съездите завтра, присмотришь за ней, сводишь в кафе и привезешь домой. Ничего сложно, правда? — А… — Деньги я дам. — А как… — Закажите такси. — Только вот… — Выспаться успеешь. Выехать надо в три часа, а уже в семь вечера вы будете дома. — Но… — Что ещё?! — взорвалась Зибелль. Скарлетт тяжело вздохнула, выдержала паузу и сказала: — Луизе лет десять, — промолвила она. — Какой ещё конкурс по химии? — Моей дочери одиннадцать, — поправила Зи. — Хочешь — верь, хочешь — нет, она гений, чей IQ больше ста восьмидесяти. Мою девочку уже пригласили в Англию, где она сможет поступить в самый престижный университет в мире. — Круто… — улыбнулась Скарлетт. — Такие люди рождаются, — сообщила Зибелль. — Честно говоря, я и сама была приятно удивлена, когда классный руководитель предложил перевести Луизу в школу для одаренных детей. Там программа серьезнее, обучают такому, о чём мы с тобой не представляем, да и уровень образования намного круче, чем в обычной школе. Впрочем, Луиза сама стремиться к знаниям, хочет постигать науки и впитывает всё, словно губка, которой хочется только постигать новые вершины. — Это удивительно, — отметила Скарлетт. — Впервые сталкиваюсь с одаренным ребенком…. Ты поняла, о чём я говорю. Думаю, ещё до амнезии мне не представлялось шанса встретиться с такой умной личностью. — Только особо об этом не говори, — попросила Зи. — Луиза не любит, когда её считают кем-то особенным. Обижается, ходит, как в рот воды набрала и вообще перестает кушать. Возможно, это как-то влияет на неё, поэтому я пытаюсь отгородить дочку от ненужного внимания. — Да, конечно. Я все понимаю. — Ну что, можно на тебя положиться? — с надеждой спросила Зибелль. — Свозишь её завтра на конкурс одаренных талантов? — Можешь на меня положиться… Поднявшись с кровати, Зибелль прошла мимо девушки и поцеловала её в щеку. — Спасибо… — прошептала она, сверкая улыбкой.Странный диалог
Проникая в спальню, солнечные лучи пронзали полупрозрачные тюли и ложились на подушку, на которой спала Скарлетт. Ослепленная полуденным солнцем, она с трудом смогла поднять голову и разлепить тяжелые веки. Вот бы положить подушку на другую сторону, чтобы поспать ещё пару часов, подумала она. Но здравый смысл напомнил об услуге, что была обещана ночью француженки. Время для сна прошло, пришлось найти в себе силы и слезть с кровати. Голова сделалась тяжелой и гудела, словно после бурной попойки; казалось, на плечах лежат тяжелые мешки с цементом, а руки и ноги так вообще затекли, стали ватными, отчего ими трудно было двигать. С таким весомым списком проблем у Скарлетт ушло несколько минут только на то, чтобы слезть с постели и встать во весь рост на холодный пол. Ещё минут пять потребовалось на выход из спальни и спуск по крутой лестнице на первый этаж. Там она и поняла, насколько все паршиво, столкнувшись с собственным отражением в большом зеркале, висящем в промежуточном коридоре между лестницей и кухней, из которой доносился приятный аромат вкусных блинчиков. Первым делом Скарлетт обратила внимание на гнездо кукушки, основавшееся у неё на голове, вместо прически. Растрепанные волосы, усталый взгляд и большие синяки вперемешку с мешками под глазами вызывали неподдельное отвращение к самой себе. А ведь я даже не пила, с полудрёмы подумала Скарлетт, только сильнее взъерошив волосы, с которых, о Боже, посыпалась перхоть. Она ужаснулась при виде всего этого непотребства, но все равно не нашла в себе сил, чтобы сначала сходить в душ, а уже потом разбираться с услугой. — Доброе утро, — раздался звонкий девичий голосок, от которого у Скарлетт ещё сильнее разболелась голова. В этот момент включилась заводная музыка. Пройдя на кухню, Скарлетт увидела, как Луиза, дочь француженки, двигая бедрами в такт музыки, успевала переворачивать блинчики, выжимать сок, взбалтывать тесто в кастрюли и ритмично подпевать французской певице. — Кофе или сок? — спросила Луиза. — Чего-нибудь покрепче, пожалуйста, — ответила Скарлетт, сев за стол. — Крепкие напитки в гостиной, — наливая кофе, сказала Луиза. — Мама сказала, ты должна будешь отвезти меня в центр и привезти обратно, поэтому алкоголя не налью. — Как скажешь… — пригубила черного кофе Скарлетт. — Сливки? Сахар? — Не надо. — Тогда кушай блины. В холодильнике есть мед, ягодный сироп и вишневый джем. — Не хочу. Скарлетт сложила тонкий блинчик в треугольник и целиком вложила его в рот, после чего сделала пару маленьких глотков горячего кофе. Приятный резонанс сладкого блина и горького кофе сделал своё дело, позволяя вздохнуть полной грудью. Она пришла в себя, даже нашла в себе силы улыбнуться и посмотреть на девочку. — Во сколько нам нужно быть на месте? — Кушай, через час я закажу такси, — ответила Луиза. — Успеешь пообедать, принять душ и привести себя в порядок, чтобы никого не распугать жуткой прической. — Все так плохо? — улыбнулась Скарлетт, понимая, что дочь ничем не отличается от матери, которая очень остра на язычок и говорит так, словно ей на все плевать. Видимо, воспитание сыграло более значимую роль, чем предполагала Скарлетт. А думала она о том, что девочка, предоставленная самой себе, все же нахваталась манеры общения от матери. — Ещё как, — хихикнула Луиза. — У тебя прическа, словно после взрыва нитроглицерина в руках. — Была тяжелая неделя, — сказала Скарлетт. — Кстати говоря, во сколько Зибелль ушла на работу? — В восемь часов, как и всегда. Ты что-то хотела у неё спросить? — У меня же работа. Просто хотела уточнить, когда мне нужно будет подъехать к приюту. — На этот счёт не волнуйся, — ответила Луиза. — Сегодня ты полностью в моём распоряжении, а если возникнут сложности, позвоним маме. Обещаю, мы хорошо проведём время вдвоём. Действительно, вот счастье привалило, подумала Скарлетт. Она вложила последний блин, допила остатки кофе и встала из-за стола. — Тогда схожу в душ и оденусь, — сказала она. — Можешь не торопиться. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Скарлетт осмотрелась и обратила внимание на декор, в котором был построен дом. Стены, по крайней мере, на лестнице и втором этаже были обшиты лакированным деревом, а натяжные потолки похожие на медовые соты, прекрасно гармонировали с обстановкой, создавая из дома нечто похожее на улей. Так же она заметила прошлой ночью, что стены в гостиной тоже были обшиты деревом, но уже черным, а в спальне, в которой она провела ночь, всё покрасили какой-то до одури безобразной темно фиолетовой краской, плохо гармонирующей с белыми тюлями. До совершенства чистая ванная, сделанная в лучших традициях современного декора, выглядела подобно безупречному айсбергу, блуждающему в мировом океане, не тронутому руками человека. Казалось, будто бы весь дом был вылизан до такой чистоты, что нельзя увидеть и крошечного изъяна, какой-нибудь мелочи, не вписывающейся в это совершенство, на подобии обычного следа от руки, сохранившейся отпечатком пальца на зеркале или стене, например. Похоже, эти французы помешаны на чистоте, генеральной уборки и всем, что с этим связано. Разумеется, Скарлетт задумалась над закономерным вопросом. Кто же все-таки поддерживает эту чистоту, если мать все время на работе, а одиннадцатилетняя дочь, предоставленная самой себе, слишком занята наукой? Может быть, к ним приходит домработница, выполняющая обязанности несколько раз в неделю, но не живущая тут по причине слишком дерзкой девочки? Не может же ребенок всем этим заниматься? Включая воду в душе, Скарлетт услышала, как Луиза прибавила громкость музыки и включила что-то более современное, американскую певицу, часто посещающую радио эфиры, в которых её крутят до дыр. Музыка настолько популярная, что Скарлетт не смогла удержаться, и, наслаждаясь хорошим напором воды, стала напевать. Вскоре она выключила воду, взяла с вешалки вчерашнее полотенце и задалась вопросом, не дающим ей покоя до тех пор, пока дверь в ванну неожиданно ни открылась. Оказалось, что музыка была слышна даже под напором воды только потому, что Луиза стояла прямо под дверью, а когда Скарлетт выключила душ, девочка решила заглянуть, чем вызвала небольшое смущение. — Ты чего? — прикрываясь полотенцем, спросила Скарлетт. — Она тебе нравится? — поинтересовалась Луиза, выключив музыку в телефоне. — Кто? — задумалась Скарлетт. — Моя мама. Скарлетт завернулась в полотенце и вышла из ванной, задумываясь над тем, что спросила слишком уж любопытная девочка. — Я отвечу на вопрос, если поможешь разобраться в одной мелочи, — ответила она. — Честно говоря, без понятия, как к этому относится и меня это начинает напрягать. — Конечно, валяй, — улыбнулась Луиза, пройдя за женщиной в спальню. — Вопрос может оказаться неуместным, но раз уж ты тоже заговорила об этом, я просто обязана спросить. Может быть, Зибелль рассказала, что я потеряла память? Тебе знаком термин амнезия? — Допустим, — ответила Луиза. — Вообще-то, мама ничего не говорила об этом. Однако я знаю, что такое амнезия и понимаю, к чему ты клонишь. Не могу взять в толк только одно, при чем тут вопрос, который ты хотела задать? — Я очнулась несколько дней назад, — суша волосы полотенцем, сказала Скарлетт. — И с того самого дня оказалось, что у меня есть жена, а ещё вокруг люди… короче, меня окружают одни лесбиянки! — Тебя беспокоит окружение? — уточнила Луиза. Нашла о чем спросить ребенка, подумала про себя Скарлетт. — Оно меня не беспокоит, — сказала она вслух. — Сложно ориентироваться, когда не знаешь, как устроен мир. Сначала жена Нора, потом мать, кузина, а вчера твоя мама меня вообще поцеловала в щёку. Я уже не знаю, как мне реагировать. Ты девочка умная. Может быть, сможешь хотя бы дать представление о том, что значит любить женщину? — Поздравляю, ты попала в современный мир, — улыбнулась Луиза. — На самом деле всем плевать, кого ты любишь. Например, если тебе нравится моя мама, можешь пригласить её выпить. Уверена на все сто, она точно не откажется. Ну а если нет, вернись к жене. Никто не скажет, как ты должна жить. Скарлетт робко улыбнулась. — Хорошо, спасибо, — промолвила она. — Можно тебя попросить?.. — Без проблем! Это останется между нами. А теперь собирайся, не хочу опоздать на конкурс. — Сложно поверить, что тебе всего одиннадцать…. Ты такая умная. — Не нужно много мозгов, чтобы делать выводы. — О чём ты говоришь? — поинтересовалась Скарлетт. — У меня нет отца, — призналась Луиза. — Перед тобой человек из пробирки, которого родила лесбиянка…Свободная минутка
Встретившись после конкурса на остановки, Скарлетт первым делом поинтересовалась результатами, на что Луиза весьма холодно ответила на французском языке. Видимо, результат был не столь ожидаемый, как девочка этого хотела, поэтому поход в кафе сопровождался гробовой тишиной, за которую она не сказала ни слова. Войдя в светлое кафе, расположенное за остановкой, Скарлетт предложила девочке занять свободное место возле двери, а сама прошла к стойке и сделала заказ; она заказала: апельсиновый сок, несколько булочек с кунжутом, два салата с курицей и овощами, сладкий пирог с яблоками и кусок торта, который смог бы порадовать ребёнка. Заказ сделали за несколько минут и Скарлетт, забрав поднос с едой, прошла к столу. Луиза тем временем разговаривала по телефону, но стоило девушке поставить поднос, как она отдала мобильник. — Это мама, — сказала девочка, забирая свою порцию салата. — Алло… — промолвила Скарлетт, отвечая на звонок. — Все так плохо? — раздался голос Зибелль. Чтобы не расстраивать девочку ещё сильнее, Скарлетт вышла из кафе вместе с телефоном и остановилась возле дороги. — Не знаю, — ответила она. — Луиза не говорила, насколько все плохо. Ведет себя обижено, словно засудили. — Так бывает, — вздохнула Зибелль. — Послушай, можешь купить ей чего-нибудь сладкого? Это поднимет настроение моей девочки… — Мы как раз вошли в кафе, — сообщила Скарлетт. — Я купила сока, салат и кусок торта. — Прекрасно. — Что нам делать? — поинтересовалась Скарлетт. — Мне отвезти Луизу домой? — Дай ей немного времени, — попросила Зи. — Я приеду только вечером, поэтому можете прогуляться. Сходите в кино, погуляйте по парку, можете сходить куда-нибудь ещё. — В общем, нужно вернуть настроение, — задумалась Скарлетт. — Прости, пожалуйста. Не хотелось бы нагружать тебя обязанностями по воспитанию моей дочери… — Все нормально. Я уверена, мы хорошо проведем время. — Спасибо, Скарлетт. Я твоя должница. Поглядев на девочку, через стекло, Скарлетт задумалась о том, как можно развеселить ребенка. Что ей показать? Может быть, стоит как-то подбодрить? Сказать что-нибудь подбадривающее? Или просто пригласить на прогулку, которая поможет проветрить мозги? Основная проблема была в том, что Скарлетт просто не знала, как вести себя с девочкой. А Луиза, учитывая скромный возраст, дерзкий нрав и впечатляющий интеллект, остается ребенком, которому нужна помощь. Набравшись смелости и подобрав нужные слова, Скарлетт вернулась в кафе, села за столик и улыбнулась. — Может быть, сходим в кино? — предложила она. — Я похожа на ту, кто будет смотреть мультики? — нахмурилась Луиза. — Почему сразу мультики? — улыбнулась Скарлетт. — Можно посмотреть какой-нибудь фильм. Я вот давно не смотрела фильмы. С моей амнезией следовало бы наверстать упущенное время, посмотреть современный фильм, сделать несколько выводов. Что скажешь? Составишь мне компанию? — Не думаю, что тебе понравится, — ответила Луиза. — Предлагаю вернуться домой и посмотреть что-нибудь в интернете. Знаю несколько фильмов, которые помогут тебе наверстать то, что ты пропустила или забыла. — Ну, хорошо… «Кто тут кого должен был подбодрить?» — подумала про себя Скарлетт. Луиза — удивительный ребенок, обладающий харизмой, невероятными умственными способностями и очарованию, благодаря которому с ней хочется общаться, дружить, проводить время. Многие взрослые люди, успевшие состояться как личности, обзавелись семьей, нашли работу, по вечерам и на выходных ходят в бар, напиваются, а возвращаясь к семье, занимаются сексом со своей второй половинкой. Но даже у большинства этих людей нет того, чем природа наградила обычную американскую девочку с французскими корнями. Дело тут не в уме, а в очаровании, способном заводить друзей, которые, подружившись с Луизой, не смогут стать такими, какими были до знакомства с ней. — Давай поедим и закажем такси, — улыбнулась Скарлетт. — Договорились. Девочка взбодрилась, перестала хандрить, и казалось, неудача на конкурсе осталась позади. Скарлетт не стала больше заводить беседу на эту тему, потому что опасалось, что меланхоличный настрой может вернуться в любой момент, усложняя отношение с ребенком. К своему удивлению Скарлетт отметила, что успела привязаться к этому ребенку так, словно это была её собственная дочь. Вот только они не виделись многие годы.Сидя в такси, Луиза резко сунула телефон в карман, нахмурилась и скрестила руки на груди. — Это был полный провал, — призналась она. — О чём ты говоришь? — поинтересовалась Скарлетт. — Про участие в конкурсе, — ответила Луиза. — Мама была права, когда сказала, что я слишком много времени общаюсь с профессором. Надо было больше заниматься, а не тратить время на пустую болтовню. Сама виновата. — Но ведь это ещё не конец, — предположила Скарлетт. — Наверное, можно что-то сделать. Можно ведь попытаться заново? — К сожалению, следующая попытка состоится только в следующем году, — тяжело вздохнула Луиза. — Сочувствую, — искренне промолвила Скарлетт. — Я хоть и потеряла память, могу представить, насколько тяжело осознавать, что из-за одной ошибки все труды пошли насмарку. — Конечно, все плохо, но ты уж слишком драматизируешь, — улыбнулась Луиза. — Это всего лишь один конкурс по химии. Честно говоря, химия никогда не была моей любимой наукой. Я предпочитаю углубляться в математику — царицу всех наук. Вот она, действительно, способна перевернуть мир. Только благодаря математике мы видим мир таким, какой он есть. Каждая наука тесно переплетается с царицей и это, как мне кажется, просто восхитительно. Луиза была на кураже, а негодование и сутулость ветром сдуло, словно никакого конкурса сегодня и не было. Даже пожилой водитель такси обратил внимание на маленького вундеркинда, посетившего его скромный автомобиль, порадовав жалкую персону мудростью, до которой старик, видимо, никогда не думал. И Скарлетт, робко улыбнувшись, почувствовала гордость за одиннадцатилетнюю девочку, показывающую такие невероятные умственные возможности. Какой ещё ребенок способен сделать такой итог в одиннадцать лет? Из всех знакомых и незнакомых детей Скарлетт отдавала предпочтение только Луизе Боннар — рыжеволосой француженке, выделяющейся из серой массы. — Прямо-таки все науки? — вступая в конструктивный диалог, поинтересовалась Скарлетт. — А как же история? Английский язык? Биология? — Сколько длилась война за независимость Америки? — спросила Луиза. — Больше восьми лет. А как нам это узнать? Мы должны воспользоваться начальной математикой и посчитать в уме две даты: девятнадцатое апреля 1775 года и третье сентября 1785 года. Как ответ получаем восемь лет. Даты ведь тоже цифры, которые можно посчитать посредству математики, изучаемой ещё в первых классах. То же самое можно сказать и про английский язык, где так же есть цифры, которые иностранцы, китайцы, например, учат, чтобы правильно на нём разговаривать. И нам тоже приходится высчитывать на английском языке. — Ну а биология? — уточнил водитель, заинтересовавшись беседой. — Это совсем просто. Взять, к примеру, хромосомы. Будь у человека на две хромосомы меньше, мы бы стали дельфинами. А как высчитываются хромосомы? — Математикой!.. — хором ответили водитель и Скарлетт. — Что и требовалось доказать, — улыбнулась Луиза. — Говорила мне мама, не пропускай школу… — ухмыльнулся водитель такси.
Вечер в семейном кругу
Каждый день Зибелль возвращалась домой после десяти часов вечера. Сегодня не было исключения. Вернувшись к полуночи, она припарковала пикап в гараже, закрыла подъездные ворота, поставила территорию на сигнализацию и вошла в дом. Войдя внутрь, она сбросила туфли, обратила внимание на то, что в гостиной работает телевизор, а на кухне держится терпкий аромат приготовленного ужина, в который добавили запеченное мясо и какой-то гарнир. Желудок потребовал перекусить перед сном, но Зибелль первым делом прошла в гостиную и заметила, что Скарлетт сидит в темноте, в полном одиночестве, наблюдая за любовной сценой в драматическом фильме о любви. — Не спиться? — спросила Зи, наливая себе стакан виски. — Ждала тебя, чтобы отчитаться за проделанную работу, — спокойно ответила Скарлетт. — Почему ты говоришь шепотом? — заметила Зи. — Не хочу разбудить Луизу, — призналась Скарлетт. — Девочка устала за сегодня, поэтому рано легла спать. — Серьезно?! — вскинула брови Зи. — Моя дочь уже спит? Что ты с ней сделала? Подмешала снотворное? — Нет, конечно, — улыбнулась Скарлетт. — После конкурса мы вернулись домой, немного порисовали, поужинали, кстати, еда ещё не остыла, потом включили фильм и она, начав зевать, сказала, что сильно устала и пойдёт к себе в спальню. Думаю, уже уснула. Ты прости за лишнюю трату, но мы решили, что вместо готовки, лучше заказать еду в ресторане. Налив себе ещё, Зи прошла к дивану и рухнула на него. — Из-за денег не переживай, — сказала она, делая очередной глоток. — Я вижу, вы с дочерью подружились, большего мне не надо. Луиза никогда ещё не ложилась так рано, а раз уж ты ещё здесь и не сбежала, сверкая пятками, контакт налажен. Спасибо за помощь, Скарлетт. Дочь для меня самый главный человек в этом мире. У неё, похоже, появилась новая подруга, за что я искреннее рада. — Думаю, я поняла, почему все няни сбежали, — ухмыльнулась Скарлетт. — Стоило начать беседу о математики, как таксист медленно начал сходить с ума. А Луиза, поймав вираж, весь вечер заваливала меня терминами, пытаясь научить высшей математики, в которой я ничего не понимаю. Пятичасовое занятие и мой разум очистился от проблем, связанных с семьей и амнезией. В голове не осталось ничего, кроме математики и всех рассуждений, связанных с царицей наук. — Как ты это выдержала? — вскинула брови Зи. — Не знаю, — повела плечами Скарлетт. — Возможно, такая встряска мозга помогла немного расслабиться. К тому же, Луиза очень хороший ребенок, с которым мне вправду понравилось проводить время. Незабываемые ощущения. — Нет слов! Ты первая, кто смог выдержать такой напор моей дочери. Ты случайно не садистка, которой нравится что-то такое? — Может и садистка, — хихикнула Скарлетт. — Я открыла новую главу своей жизни. И если мне до конца своих дней придется выслушивать математические примеры, термины и задачки, в которых я ничего не понимаю, думаю, жизнь удалась. Луиза — восхитительный человек. — Это правда, — охотно согласилась Зи. — Послушай, я хочу переодеться и принять душ. Может быть, поужинаем перед сном. Что скажешь? Составишь мне компанию? — С удовольствием, — улыбнулась Скарлетт. — Переодевайся, а я пока погрею пиццу.Во время поедания куриных ножек и пиццы, купленных в ресторане, Скарлетт стала расспрашивать француженку обо всем, что приходило на ум. Первым делом она спросила о рождении такой очаровательной дочери, на что Зи стала рассказывать про своё прошлое. Оказалось, что француженка в девятнадцать лет стала женой очень влиятельного американского бизнесмена, ведущего дела по всей Европе. Он был старше её на четырнадцать лет, но это не помешало их крепкой любви, в которой Зибелль познала себя желанной женщиной. Связь крепла, проблем никаких не было, и через полгода после свадьбы Зи узнала, что ждёт ребенка. Все складывалось чудесно, пока мужа не увезла скорая помощь, вызванная прямо на совещание. Ему стало плохо, вырвало прямо на стол заседаний и в итоге потеря сознания. Придя в себя, он и его беременная жена узнали, что у него неоперабельный рак. Врачи дали всего год, но супруг так и не вышел из больницы, скончавшись уже через два месяца. Оставшись в полном одиночестве, Зибелль оказалась перед выбором. Она могла родить и жить на пособия мужа, которые начала получать от компании после его похорон. Или же сделать аборт и начать все сначала, заняв место мужа в акционерной компании. К удивлению друзей и родственников Зибелль выбрала второй вариант, лишившись не только мужа, но и их общего ребенка. Выбор был сделан и обычная француженка, не имеющая высшего образования, родившаяся в семье обычного плотника и кухарки, заняла место в совете директоров. Объясняя это тем, что муж очень любил свою работу и сам начал развивать все с нуля, она начала вносить небольшие изменения, открыла благотворительный фонд, благодаря которому подтянулись не только инвесторы, но и политические деятели. И вот спустя какие-то двадцать лет Зи поставила детище мужа на восемьдесят шестое место в списке самых дорогих компаний мира. После похорон мужа Зибелль была предоставлена самой себе. Через полгода она завела интрижку с актером популярного французского сериала, но всё привело к тому, что папарацци сняли их номере отеля. Интимные фотографии облетели интернет и Зибелль, негодуя над осуждениями родственников покойного мужа, решила покинуть Париж и переехать в Америку, где ей сразу предложили купить эту усадьбу. Начиная новую жизнь, Зибелль познакомилась с американской певицей, посещающей ночной клуб. Это стало витком новых отношений, в которые они обе погрузились с головой. Зи и представить не могла, что полюбит очаровательную девушку. Однако все сложилось и обычная интрижка на одну ночь переросла в серьезные отношения, в которых Зибелль помогла певице выбраться из клуба и начать своё турне по странам. Все складывалось прекрасно, и уже через два года пара стала задумываться о детях. Зибелль Боннар не стала называть имя певицы, лишь отметила, что она была слишком занята своими гастролями и выступлениями. Одной приходилось всё время работать в компании, вторая ездила из страны в страну, выступая на лучших сценах мира. С таким графиком жизни о детях не стоило задумываться, но Зи настаивала на том, чтобы певица вернулась домой, стала прилежной домохозяйкой и занялась вопросом с ребенком, которого должна была родить. Девушка шла в отказ, сетуя на то, что впереди у неё прекрасная карьера, и она не может просто взять и уйти со сцены. Разговоры о ребенке шли много лет, пока Зи не решилась на ответственный шаг. Она полагала, что певица поддержит её стремление завести ребенка и станет больше времени уделять семье. Таким спонтанным образом француженка сделала ЭКО и через девять месяцев родила Луизу, свою первую и единственную дочку. Вот только планам по прекрасной семейной жизни не суждено было сбыться, ибо певицу однажды застукали папарацци, снявшие на камеру очень трогательный поцелуй с одним из шоуменов, продвигающих девушку в массы. Это видео разлетелось по миру и дошло до Зибелль Боннар, которая устроила такой разнос и истерику, что певица не осмелилась вернуться домой. Зи расторгла все контракты, все связи своей бывшей девушки, лишив её пропуска на сцены мирового уровня. Без поддержки директора такой крупной акционерной компании и денег девушке пришлось забыть про многие гастроли, а большая часть туров по Европе была отменена по причине того, что с ней просто отказывались работать. Зибелль Боннар сделала все необходимое, чтобы про эту глупую девушку забыла публика и пока она сама воспитывала дочь, крутилась как белка в колесе и пыталась удержать компанию на плаву, певица вернулась в родной Нью-Йорк, устроившись на работу все в тот же самый клуб, где её когда-то подобрала француженка. — С тех пор мы не встречались, — допивая виски, сказала Зи. — Не знаю, как она устроила свою карьеру, стала ли снова петь на сцене или же осталась в том клубе. Я рада только тому, что мы не заключили брак. Если бы мне пришлось подавать на развод, она бы точно забрала у меня часть денег. Может, это были бы копейки, но я не собиралась ей что-то отдавать. Она и так хорошо на мне заработала. — Мне очень жаль, Зи, — искренне промолвила Скарлетт. — Не могу представить, как ты себя почувствовала после такого предательства. — Как ни странно, я почувствовала себя превосходно, — призналась Зи. — У меня есть дочь, ради которой я готова на всё. А отношения не имеют значения, когда самый главный человек находится рядом. Я столько пережила, что в глубине души всегда была готова к измене. Честно говоря, — прошептала она, — я ведь тоже не совсем идеальная жена. — Хочешь сказать… — вскинула бровь Скарлетт. — Ты все поняла. Можешь осуждать, но делай это про себя, ладно? — Я и не собиралась… — Верю, — улыбнулась Зи. — Пойдем в зал что ли? Я бы выпила ещё немного виски. — А ты уверена, что стоит так напиваться? — спросила Скарлетт. — Время уже позднее, пора ложиться спать. — Ложись, если хочешь, — поднявшись со стула, сказала Зи. — Я завтра отосплюсь до обеда, а вечером поеду в приют. Немного поразмыслив, Скарлетт решила, что эта ночь только началась, поэтому следует провести это время в обществе Зи.
Последние комментарии
5 часов 6 минут назад
5 часов 9 минут назад
5 часов 21 минут назад
5 часов 23 минут назад
5 часов 37 минут назад
5 часов 54 минут назад