Рассказы [Сергей Абаимов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сергей Абаимов РАССКАЗЫ

Горючее

Планетка была захолустной, помеченной в галактическом атласе, как имеющая категорию где-то из конца алфавита. Но выбора у него не было — баки были заполнены отработанной водой, и корабль шел, дожигая то, что оставалось в рабочей камере.

Честно говоря, горючего могло не хватить даже для приземления, но он решил рискнуть — очень не хотелось оплачивать местный буксир.

Посадка вышла довольно жесткой. Его кораблик-развалюха так громыхнул о плиты космодрома, что было слышно, наверно, даже на другой стороне этого утлого каменного шарика.

Таможенные чиновники с округлившимися глазами заверили все документы, даже не сверив печати на грузе. Быстрая проверка в дезинфекционной камере — и он уже шагает по припортовой плазе, битком набитой захолустными ресторанчиками и прочими забегаловками.

Местная раса оказалась на редкость схожей с гуманоидной, язык же был довольно отсталым — каждое слово обозначало несколько понятий. Поначалу лингвер выдавал в мозг целую кучу определений — он морщился, но терпел. Однако после шедевра «туалет, гигиеническая комната, сепулькативный транспозиторий, бар-ресторан» в качестве обозначения загаженного общественного сортира он отрубил начисто все экспертные способности лингвера, разрешив тому выдавать лишь одно, наиболее близкое понятие.

Даже не взглянув на сверкающие огнями забегаловки, он миновал припортовый мол и углубился в одну из прилегающих улиц. Здесь должны были начаться заведения поприличнее, да и подешевле.

Тоннель улицы был похож на кишку с рядом фонарей посредине — черная брусчатка под ногами, черный потолок над головой. Здесь не было даже ленты транспортера и приходилось двигаться на своих двоих.

Бедность местного языка с лихвой компенсировалась избытком рекламы. Помимо обычных вывесок, блещущих огнями и оглушающих какофонией звуков, здесь все было насыщено телепатической мнемотроникой. Из-за этого, несмотря на блокаду, в мозгу у него все время чесалось, и то и дело всплывали неясные образы.

Ресторан за рестораном тянулись мимо по обеим сторонам улицы — разные кухни, разные расы. Иногда вместо входной двери наружу выпирал герметизатор шлюза. Можно было бы остановиться где-нибудь поесть, но сперва нужно было сделать дело. Баки корабля заполняла лишь отработанная вода, и требовалось добыть где-то горючее.

Слева что-то вспыхнуло, и его окружила феерия огненных букв, заставив от неожиданности остановиться. «Есть желание — нету понимания? Тогда тебе сюда!» — нескладно перевел лингвер и, помолчав, добавил: «Только у нас пластинчики с Бетельгейзе могут принять форму сексуальных партнеров любой расы!». В сознании, прорвавшись сквозь телепатический барьер, всплыло подобие какого-то существа, насыщенного половыми признаками разных рас. При взгляде на это чудовище у него отвисла челюсть, после чего он поспешно ретировался дальше по тоннелю.

Улица завершилась перекрестком, а сразу за ним возвышалось респектабельное по виду заведение, размашистые каракули на вывеске которого лингвер перевел как «горючее». Это было именно то что надо, поэтому он нырнул в портал входа.

Короткий коридор с потертым, но чистым ковром на полу. Сразу за ним уютный офис с маленьким фонтанчиком в центре. За столиком-конторкой девушка местной расы. Вполне земные черты лица. Он мог бы даже назвать ее симпатичной — ладная фигура, бюрюзово-зеленые глаза. Очарования добавляли густые брови, заплетенные в тугие косички, свисающие до пола.

При его появлении девушка вскочила и проводила его до кресла, в которое он не преминул тут же плюхнуться.

— Чего сэр желает? — осведомилась хозяйка офиса, вернувшаяся за свою конторку.

— Сэр желает горючего! Мне нужна следующая формула… — он полез в карман за инструкцией к своему кораблю.

— О, не волнуйтесь, сэр! — остановила его девушка движением руки. — Наша фирма сама проведет полную бесплатную инспекцию и закачает вам формулу и количество горючего, наиболее соответствующие вашим потребностям. Вам нужно лишь вставить свою идентификационную карточку в интерком.

Слегка беспокоясь, он полез в карман за картой. Такой уровень сервиса мог подразумевать немалую наценку. Девушка поводила пальцами по виртуальной клавиатуре перед собой, после чего улыбнулась ему, показав два ряда изумрудных треугольных зубов.

— Вот и все, сэр. Наши кибернетические специалисты уже вычислили химическую формулу, которая вам наиболее подходит. Полный комплекс услуг по закачке будет стоить… — она протянула ему картон со смехотворно низкой суммой. — Устроит ли вас данная цена?

— Конечно, устроит! — он облегченно улыбнулся в ответ и в качестве согласия коснулся пальцем генетического идентификатора интеркома.

— Прекрасно, сэр! Пока наши специалисты будут проводить закачку, вы можете подождать в нашем баре, — она показала рукой на ряд уютных кабинок со столиками и клацнула зубами, что лингвер перевел как знак уважения. Он клацнул зубами в ответ, потом подумал, что может быть сделают скидку, и клацнул еще раз. Девушка зарделась, насколько это возможно с зеленой кожей, а лингвер с запозданием сообщил, что повторное клацанье зубами означает неприкрытые сексуальные притязания. Пришлось поспешно ретироваться в зал ожидания.

Пройдя мимо фонтанчика, он плюхнулся в одно из кресел, так, чтобы наблюдать за девушкой. Кресло было мягким и удобным. Журчание воды в фонтане расслабляло и позволяло сбросить накопленное за время полета напряжение. Девушка, как это принято у клерков, водила пальцами по клавиатуре, делая вид, что у конторы много работы. Ее фигурка и вправду была ладной и начинала ему нравиться.

Вообще все здесь было уютным и нравилось ему все больше и больше. На мгновение он спохватился, что может быть это лишь телепатическое внушение. Но мнемотронный фаэрволл был зеленым, показывая полное отсутствие мозговых атак. Да и фирма выглядела довольно респектабельной, чтобы опускаться до таких низких трюков.

Девушка поднялась из-за конторки и подошла к его креслу. От ее фигурки его бросило в дрожь.

— Уже все, сэр, — она протянула ему картон с квитанцией. — Оптимальный объем горючего закачан. Если желаете, можете оставаться в нашем баре до закрытия. Или я могу вызвать вам такси.

Он был несколько удивлен быстротой сервиса. Это могло означать лишь, что фирма имела высококлассное оборудование в космопорту. Подивившись еще раз смехотворности цены за такой сервис, он уже с настоящим уважением клацнул зубами и походкой человека, удачно выполнившего трудную миссию, направился к себе на корабль.

* * *
В баках была вода. Ни грамма топлива. А он-то удивлялся, что с него взяли так мало!

Ворвавшись в контору, он, не ожидая приглашения, плюхнулся в кресло перед несколько оторопевшей девушкой.

— И это вы называете наилучшей формулой?! — протянул он ей квитанцию.

— Что не так, сэр? — девушка была искренне изумлена.

— Если вы это называете горючим, то я наверно глупыш с планеты Простушки!

— Вы хотите сказать, что мы подобрали для вас неверную формулу горючего? — переспросила она.

— Я хочу сказать, что это вообще никакая не формула и не горючее! Мне нужно… — он опять полез в карман за инструкцией к кораблю.

— Сэр, сэр! — остановила она его. — Если вы не удовлетворены качеством оказанных вам услуг, то ответственность за это наша фирма полностью берет на себя. Мы совершенно бесплатно проведем повторную, более тщательную диагностику ваших данных и повторим закачку горючего также совершенно бесплатно. Обещаю вам, что все будет хорошо! Наша фирма очень дорожит своей репутацией, и мы еще не имели серьезных нареканий от клиентов.

— Ну если так… — протянул он, успокаиваясь.

— Да-да, сэр. Прошу вас подождать в нашем баре, пока мы самым тщательным и самым наилучшим образом постараемся удовлетворить ваши потребности. И совершенно не беспокойтесь о качестве. Мы имеем галактический сертификат на оказание услуг.

Он прошел за столик в баре и налил себе в стакан воды. Хорошее настроение постепенно возвращалось. У кого не бывает ошибок. Но они молодцы, что готовы их исправлять.

Ему здесь нравилось. И верил в респектабельность фирмы он даже не благодаря наличию галактического сертификата, а благодаря уютности офиса. А девчонка и вправду была чудно хороша. С ее фигуры можно было статуи ваять. Она поднялась из-за конторки, и от движения ее бедер он стал сам не свой.

— Уже все, сэр. Лучшее горючее закачано в точном соответствии с вашими потребностями, — она протянула ему картон новой квитанции.

— А не пойти ли нам с вами куда-нибудь поужинать? — спросил он, стараясь не опускать глаза ниже ее лица.

Девушка немного удивилась, достала карманный интерком и поводила по нему симпатичным зеленым пальчиком, после чего осторожно осведомилась, не предлагает ли он ей интимную близость в эту ночь. Он ответил утвердительно, она еще поводила пальчиком по интеркому, после чего нервно хихикнула.

— Видите ли, сэр, наши расы имеют принципиально разные системы размножения, — она опять нервно хихикнула. — Мы сначала отрыгиваем порции зародыша, — она показала на свой рот, — после чего тот для дальнейшего роста и питания помещается в выводковую сумку самца…

Он стремглав выскочил из офиса.

* * *
В баках корабля по-прежнему была вода. Ворвавшись в офис, он стучал зубами уже не от уважения, а от ярости.

— И это вы называете репутацией фирмы?! И это вы называете горючим?! — орал он на нервно съежившуюся в кресле девушку. — Мне нужна вот эта формула! — он швырнул химический идентификатор на стол и несколько раз ткнул в него пальцем. — Эта, и никакая другая!

— Минуту, сэр! — девушка робко потянула к себе карточку и провела над ней сканером. — Но сэр, — удивленно произнесла она, — это ведь очень вредная и ядовитая химическая формула!

— А то я не знаю! — выкрикнул он. — Это горючее!

— Вы абсолютно уверены в этом, сэр? — еще более удивленно спросила она.

— Да! Да! Да! Закачивайте!

Она задумчиво поводила рукой по интеркому.

— Но эта формула будет стоить много дороже…

— Плевать, сколько это будет стоить! — он ударил кулаком по столу. — Мне нужно горючее, и прямо сейчас! Закачивайте!

— Сэр, эта формула настолько ядовита, что я должна взять с вас согласие в том, что наша фирма снимет с себя всякую ответственность за возможный вред, который эта формула может нанести вашему здоровью и здоровью окружающих. Ваше согласие будет нотариально зафиксировано, — его окружила сфера полной видео, аудио, тепло и генетической регистрации.

— Да согласен я, согласен, — он швырнул ей карту для оплаты.

— Ваша карточка не нужна, нотариально зарегистрированное согласие служит полным аналогом подтверждения платежа, — она вернула ему карту. — Не хотите ли пройти в наш бар? — натянуто улыбнулась она ему.

— Не хочу! — он все еще никак не мог унять гнев. — Я буду здесь сидеть, пока вы не выполните закачку.

— Как вам будет угодно, сэр, — девушка вернулась к созерцанию чего-то за своим интеркомом.

Он сидел в кресле и пытался успокоиться. Ему нужно было горючее! Во что бы то ни стало. Иначе он не выполнит контракт по доставке груза в срок. А это будет значить в лучшем случае отзыв лицензии на грузоперевозки и кто знает еще какой штраф. А он здесь теряет время непонятно на что!

Внезапно у него стало плохо с сердцем. Такое бывало и раньше но сейчас из-за нервной встряски приступ был очень силен. Он медленно сполз по креслу на пол и потерял сознание.

* * *
Когда он очнулся в местном госпитале, то первое, что он увидел, были две квитанции на оплату больничных услуг и услуг по закачке горючего. От суммы, значащейся в последней квитанции, он чуть вновь не потерял сознание. Платеж в пять раз превышал обычную стоимость горючего.

Сбежав из госпиталя, он взял такси и первым делом помчался к себе на корабль.

В баках была вода! Чувствуя, что ему вновь становится плохо, он наглотался таблеток и помчался обратно в фирму. Лишь только он вбежал в офис, девушка выскочила из-за конторки и заботливо проводила его в кресло.

— Как ваше здоровье, сэр? — участливо улыбаясь, осведомилась она.

— Мое здоровье вас не касается, — он старался говорить спокойно, но у него это плохо получалось. — Вы содрали с меня плату, в пять раз превышающую обычную стоимость горючего, а баки на моем корабле по-прежнему заполнены отработанной водой! Как это прикажете понимать?! В суд на вас подавать, что ли?

— Баки на вашем корабле? Я не понимаю вас, сэр!

— Баки на моем корабле, куда вы должны были закачать горючее, чтобы я мог наконец убраться подальше с этой планеты!

— Вы имеете в виду корабельное топливо, сэр? — удивленно переспросила она.

— А что же еще?!

— О нет, сэр! Мы не поставляем корабельное топливо. Мы закачиваем горючее.

Похолодев от нахлынувшего подозрения, он вызвал лингвер и затребовал в мозг полный перевод слова, переведенного ранее как горючее. В ответ он получил «горючее, горюче-смазочные материалы, спиртные напитки, галюциногенные и наркотические вещества».

— Вы продаете выпивку и наркотики? — еле выдохнул он.

— Не подумайте, сэр, — продолжала девушка, — мы солидная респектабельная фирма. Мы не используем никакой телепатической мнемотроники. Лишь чистые органические и химические компоненты, полученные методом молекулярного синтеза. Мы проводим полную экспертизу биологических особенностей клиента, подбираем наилучшую формулу и закачиваем горючее непосредственно в биологическую систему доставки питания организма клиента — в вашем случае это будет… — она поглядела на экран интеркома, — кровь в артериальной системе сосудов. Никаких старых методов приема через гастрономический тракт — пока клиент находится в нашем баре, горючее закачивается в его непосредственную биологическую систему потребления. Как, — она хихикнула, — это секрет нашей фирмы. Последняя оказанная вам услуга действительно была очень дорогостоящей, — девушка искренне и сожалеюще улыбнулась. — Но заказанная вами формула была настолько ядовитой, что после закачки нам пришлось полностью сменить всю линию оборудования. Однако мы пошли на это, так как мы солидная фирма, и желание клиента для нас закон.

15 января 2006 г.

Откройте двери, люди, я ваш брат, ведь я ни в чем не виноват

Одинокий и жалкий скиталец, он стоял пред крепостными воротами. Истощивший в дороге все свое состояние, изможденный и усталый, он, словно дервиш, просил милости. От былого величия не осталось и следа. Никто не узнал бы в этом исхудалом, покрытом пылью путнике великого мага и чародея, обращавшего в прах и воссоздававшего вновь целые королевства. Порой даже ему самому уже не верилось, что прошлое не было сном, миражом истощенного сознания.

По ту сторону крепостной стены была страна его мечты. Ажурные, висячие замки, волшебством вознесенные под голубой небосвод, тучные пажити, орошаемые хрустальными водами рек. Мириады счастливых обывателей, словно муравьи спешащих по своим делам. Их лица так и светились довольством и благополучием. Эх, если бы он только мог быть одним из них…

Но суровые, серые бастионы крепостных стен отделяли его от мира-идиллии. Он видел лишь краешек, лучезарный отблеск рая сквозь неплотно прикрытые створки врат. Ах, если бы он мог проскочить, проскользнуть туда. Но скрещенные алебарды огромных стражей-ифритов преграждали путь. Он не сомневался ни мгновения, что будет изрублен на куски, вздумай он только прорваться силой.

Хромой, седой старик в пыльных одеждах, он заковылял прочь. Пыль и каменное крошево устилали его путь. Ни травинки, ни былинки — ничего не было вне чудесной страны. Лишь холод и мрак забвения.

Отойдя далеко от крепостных врат, когда стражи уже не могли видеть его, он обернулся птицей и вспорхнул в небеса. Может там он найдет дорогу в обетованную страну?

Тщетная надежда. Крепостные стены возносились ввысь и в далекой сизой дымке смыкались словно лепестки закрытого цветка. Солнце, голубое небо, белые облака — все это было под каменным куполом. Снаружи оставались лишь мрак и пустота.

Внезапно он заметил лучик света, пробивающийся изнутри. Толи кладка ослабела, толи по небрежности строителей, но в монолите стен зияло крохотное оконце. Только мухе впору пролететь. Но что ему стоило обернуться мухой?

Радостно жужжа стеклянными крыльями, метнулся он вперед. Голубое небо, ласковое солнце — это так тянуло его к себе, что на мгновение он забыл об осторожности.

Расплата не заставила себя долго ждать. Стена всепожирающего огня взметнулась вверх, сжигая все на своем пути. Ему еле удалось уйти. Спасла лишь быстрота реакции и то, что в последний момент он успел сбросить с себя копию-образ настоящей мухи, а сам легким ветерком метнулся прочь. Ему повезло. Страж был недогадлив и, уничтожив насекомое, не заподозрил ничего более. Окажись он умнее, подними по тревоге крепостной гарнизон — это был бы конец.

Он остался жив, но силы были на исходе. Их не хватило бы для нового долгого путешествия до другой обитаемой земли. Оставалось проникнуть за крепостные стены или умереть.

Он вернулся к воротам и затаился над головами у стражей, наблюдая. Наудачу, дорога оказалась оживленной. Отдельные путники, груженые повозки и целые караваны тянулись по ней. Каждый входящий предъявлял пропуск за личной подписью начальника дворцовой стражи. Ничего не стоило отобрать бумаги у любого путника, но в каждом документе содержалась полная идентификация как людей, так и грузов. А обмануть привратных ифритов не смог бы никто.

К его огромной радости, один из караванов застрял в дороге. Тяжело груженый верблюд оступился, подвернул ногу и рассыпал поклажу по придорожной пыли. Пока погонщики опомнились, пока собрали груз, он уже успел юркнуть в один из тюков. Изнутри он слышал, как караванщики долго препирались между собой, выбросить ли испорченный груз или все же сохранить.

На его счастье, из страны отправления прилетело высочайшее повеление идентифицировать груз на месте. Походный идентификатор каравана оказался слаб распознать его среди другого содержимого тюка и сосканировал его структуру вместе с остальным грузом, которая и была тут же зафиксирована высочайшей подписью. Лучшего исхода он и ждать не мог — ему словно выдали личные документы на право прохода. Его сердце, как колокол, хотело забиться от нахлынувшей радости. Но он приказал ему остановиться, затаил дыхание и умер — все в его теле застыло, сохраняя идентифицированный образ.

Караван двинулся вперед и медленно втянулся под крепостные стены. Стражи-ифриты тщательно сверили содержимое с документами и открыли ворота. Под копытами верблюдов застучала брусчатка чудесной страны. Он победил, он остался жив.

Выпорхнув из тюка наружу, он легким ветерком взмыл вверх. Ласковое солнце сияло у него над головой, белые облачка, словно перья, окружали его. Он вдыхал чистый, свежий воздух и чувствовал, как с каждым мгновением утраченные силы возвращаются к нему.

Нужно было спешить. Как только караван прибудет в точку назначения, его исчезновение обнаружится, и будет объявлена общая тревога. Словно молния метнулся он к королевскому дворцу, быстрее птицы спикировал в расположение придворного гарнизона. Пред главным стражем он появиться не рискнул, но сотников ему нечего было бояться. Одного за другим он переподчинял их себе, ломая их разум силой своей воли. Ни один из них не оказал ни малейшего сопротивления, и когда он остановился, тьма тем стояли под его командой как один. Некоронованный король, он взмыл в небо и низринулся оттуда вниз. Словно смерч, словно растущий ураган, он пожирал все на своем пути. Воздух, солнечные лучи, тучные пашни, испуганные обыватели — все исчезало в неистовом вихре, трансформируясь и превращаясь в мириады мириад его собственных копий.

Ажурные дворцы падали один за другим. Словно хрупкие паутинные домики, они валились наземь от дрожи мира. Волшебство, которым был насыщен воздух этой страны, треснуло, захрустело и рассыпалось, поглощенное его неутолимой жадностью. Завыла тревога, но было уже поздно.

Легионы легионов сошлись в смертельной битве. Подчиненное ему воинство стояло насмерть в схватке со своими еще недавними братьями. Кровь лилась реками, но ничто не пропадало бесследно — все втягивалось в неистовый вихрь трансформации и превращалось в миллиарды миллиардов его копий-образов.

Небо дрогнуло и налилось багровым светом. Воздух полыхнул взметнувшимся вверх огнем, сметающим и своих, и чужих. Земля расселась, выпуская из себя что-то страшное, небывалое, грозящее ему полным уничтожением. Но теперь он был тут королем. Мириады его налетели на ужасного противника, облепили со всех сторон, подтачивая, словно вода камни.

Ужасное пламя прорвалось сквозь них, сметая и превращая в прах мириады мириад его, но все было подхвачено вихрем трансформации, все вновь превратилось в тьму его копий, хлынувших водопадом вниз.

Неизвестный противник покачнулся, осел и растворился в его образах.

Не было больше чудесной страны. Не было солнца и голубого неба. Исчезли хрустальные реки и тучные пажити. Серый небосвод крепостных стен, серая пыль под ногами. И ничего кроме неисчислимого количества его копий. Все ворота распахнулись, и во внешний мир, словно брызги, прыснули мириады его образов искать другую чудесную страну.

Он был вирусом, неприкаянным странником этого мира, стучащимся по ночам в запертые двери и просящим впустить его на ночлег.

7 мая 2006 г.
P.S.: основной задумкой было показать мир с позиции вируса, убрав эмоциональный акцент нашего негативного отношения к вирусам и не приписывая им ничего, кроме точки зрения их восприятия мира.

Рабы, ставшие свободными

— Послушай, чужеземец, я уже отвечал тебе, что торговля не входит в мои обязанности, — кентавр нетерпеливо затопал копытами. Он был похож на огромного жука с двумя перепончатыми крыльями. Передние лапы вместо ладоней заканчивались остро отточенными копьями. Ледяной взгляд не сулил ничего хорошего, вздумай они с Джеймсом сделать что-нибудь не так.

— Так это был ты? — спросил Джордан. — А я думал, это был другой кентавр.

— Это был мой брат. То, что он сказал тебе — я сказал тебе. То, что я сказал тебе — он сказал тебе.

— Но как ты узнал о нашем разговоре? — удивился Джордан. — Я беседовал с твоим братом всего минуту назад.

— То, что знает один из нас, знают все.

— Ты хочешь сказать, вы можете читать мысли друг друга?

Кентавр на мгновение задумался.

— Нет, чужеземец, я не вижу мыслей своего брата, — признался он. — Но я, как и все братья, обязан передавать любую полученную информацию в… — кентавр замялся, — в контрольный центр, — нашелся он с ответом. — Это не верное определение, но я вынужден использовать твой словарь.

— У них что-то вроде общей диспетчерской, — подсказал из-за спины Джеймс.

Джордан нетерпеливо отмахнулся от напарника.

— Ну, хорошо, — продолжил он. — Торговля не входит в твои обязанности. Но может быть ты хотел бы получить что-нибудь для себя лично?

— Что ты имеешь ввиду? — удивился кентавр.

— Какие-нибудь личные вещи, одежду, драгоценности…

— Мне ничего этого не нужно.

— Вкусную еду и питье, — начал накаляться Джордан. — Ведь должен же ты что-то есть и пить?

— Да, чужеземец, но у меня достаточно собственной еды и питья, — кентавр подошел к одному из деревьев, выглядящих как гроздья разноцветных бус, откусил одну из веток и равнодушно зачавкал. По губам у него тек ярко-синий сок. — У меня много дел, чужеземец, — он расправил огромные крылья, готовясь взлететь.

— Подожди еще немного, — попросил Джордан. — Ты все время говоришь о своих обязанностях. Но кроме обязанностей ведь что-то еще должно быть в твоей жизни?

Кентавр задумался.

— Я получил приказ слушать тебя, — произнес он, складывая крылья. — Ты являешься источником странной информации, и контрольный центр заинтересовался ею. Что еще должно быть в моей жизни кроме обязанностей?

— Ну, должны же быть у тебя какие-то удовольствия? Вино, музыка. Может быть ты хотел бы подарить своей женщине инопланетные цветы или украшения?

— Что такое женщина? — заинтересовался кентавр. — Это слово было в лингвере, который ты передал нам, но мы так и не поняли его значения.

— Мужчина и женщина — это две различные особи одного вида, которые должны объединяться с целью размножения. Чтобы произвести потомство, — пояснил Джордан.

— Как странно, — удивился кентавр. — Мы не размножаемся, мы рождаемся.

— И как же вы рождаетесь?

Кентавр задумался.

— Я не знаю, чужеземец, — признался он наконец. — Эта информация отсутствует в нашем контрольном центре. Запрос на ее получение из более высокого контрольного центра в иерархии был отвергнут как нецелесообразный.

— Ну, ты же должен иметь детей? — удивился Джордан.

— Ты говоришь о потомстве? Нет, — озадаченно замотал головой кентавр, — это не входит в мои обязанности.

— Муравейник, — подсказал Джеймс. — В муравейнике тоже размножается лишь главная самка.

— У нас нет главной самки, — возразил кентавр.

— Ну, хорошо, — Джордан задумался. — Скажи, а почему ты должен подчиняться своим обязанностям?

— Как почему? — в глазах кентавра возник явный испуг. — Потому что так положено.

— Кем положено?

— Контрольным центром.

— А кому подчиняется твой контрольный центр?

— Более высокому центру в иерархии.

— А почему твой контрольный центр должен подчиняться более высокому центру в иерархии?

— Ответа в контрольном центре не найдено, — помолчав, произнес кентавр. — Запрос информации в более высоком в иерархии контрольном центре был отвергнут как нецелесообразный.

— Скажи, а ты знаешь, что такое рабство? — медленно спросил Джордан.

— Что ты делаешь?!! — зашипел по радиосвязи Джеймс. — Ты что, революцию тут вздумал устроить? Они же перебьют нас в момент!

— Не мешай мне, — также по радиосвязи огрызнулся Джордан. — Чтобы торговать, мы должны хоть чуть-чуть расшевелить этого типа. Другого выхода я не вижу.

— Я знаю, что значит слово «рабство» в твоем словаре, незнакомец, — произнес кентавр. — Оно означает работу одного существа во благо другого, против воли и без получения прибыли.

— Ты раб? — тихо спросил Джордан.

— Я починяюсь контрольному центру, — испуганно произнес кентавр. — Мы братья, а контрольный центр — наше общее расширенное сознание. Мы все получаем выгоду от общего мышления! — заулыбался он, успокоившись.

— А твой контрольный центр раб? — еще тише спросил Джордан.

— Информация в контрольном центре отсутствует. Из более высокого контрольного центра получен приказ прекратить дальнейшее получение информации, как потенциально опасное.

Кентавр угрожающе поднял руки-копья и наставил их на Джордана. Тот вместе с Джеймсом стал медленно пятиться к кораблю. Сзади послышался шелест крыльев, и еще один кентавр отрезал им путь к отступлению.

Небо потемнело от нахлынувшей массы кентавров. Один за одним они пикировали вниз и, выставив вперед копья, выстраивались четким кругом вокруг напарников.

— Доволен? — спросил Джеймс, выхватывая бластер и затравленно озираясь.

— Успокойтесь, чужеземцы, — заговорил один из кентавров. Все остальные как по команде опустили копья. — Наш контрольный центр обработал вашу информацию и нашел ее разумной. Вышестоящий приказ на ваше уничтожение нашим контрольным центром блокирован. Подчинение вышестоящему контрольному центру осознано как нецелесообразное и блокировано. Все кентавры нашего контрольного центра объявлены отныне свободными, — тысячи копий синхронно взметнулись вверх, и воздух загремел от абсолютно слитного, механического возгласа радости.

— Они роботы! — тихо зашипел Джеймс.

Земля дрогнула и ушла из-под ног. Кентавры испуганно зашумели крыльями и одновременно поднялись в воздух.

— Скорее на корабль, — крикнул Джордан.

Они с напарником влетели в лифтовую кабину и понеслись вверх. Сквозь прозрачные иллюминаторы скользящего вдоль корпуса корабля лифта было видно, как вздыбились края долины по бокам. Яркие, огненные фонтаны лавы забили из-под земли.

Влетев в рубку, Джордан с ходу врубил главный маршевый двигатель и дал полное ускорение. Краем глаза он заметил, как слепящий вал огня сомкнулся под ними.

В воздух взметнулось шальное пламя. Корабль дрогнул и покачнулся, но они уже были за пределами атмосферы. Внизу, под ними, расплывалось, успокаиваясь, огненное озеро лавы.

— Господи, ели ушли… — захрипел из своего кресла Джеймс.

— Чужеземцы, — неожиданно заработал канал пространственной связи. — С вами говорит планета, высший центр сознания. Вы нарушили синхронную работу организма, вызвав к жизни раковое самообразование защитной системы антител, потребовавшее незамедлительного хирургического вмешательства. Ваше присутствие расценено, как вредный, канцерогенный фактор. Любые дальнейшие попытки контакта будут рассматриваться как опасные, и носители опасности будут немедленно уничтожены.

Передача прекратилась. Джордан на полном ускорении молча уводил корабль прочь от живой планеты.

16 мая 2006 г.

Главное — контакт разумов

На экране сверкали мириады чужих звезд.

— Ну что, готов увидеть свое будущее? — засмеялся Джордан, держа руку на клавише телепортации.

— Жми давай, — буркнул Джеймс.

— Ну как же, — не унимался напарник. — Ведь последний прыжок. Еще секунда — и ты увидишь планету своей мечты!

— Ну что ты ко мне пристал?! — разозлился Джеймс. — Подумаешь купил контракт. Что в том такого?

— Ну ладно, — примирительно улыбнулся Джордан. — Но скажи, зачем тебе понадобилось покупать неисследованную планету на краю Галактики?

— Не знаю, — честно признался Джеймс. — Как-то спонтанно получилось. Странной она мне показалась — вот и купил наудачу.

— Что в ней странного-то? — потянул к себе каталог Джордан.

— Понимаешь, спектр отраженного света у нее был не как у всех — розовый.

— Да мало ли… Все газовые гиганты розовые.

— Не похожа она на газовый гигант, — возразил Джеймс.

— Ну тогда по типу Марса. Марс вон тоже ведь рыжий. Скажи, — с ухмылкой наклонился Джордан к напарнику, — зачем тебе понадобились миллиарды тонн розового песка? Откроешь стекольную фабрику и будешь поставлять розовые стекла для борделей по всей Галактике?

— Да иди ты, — отмахнулся Джеймс. — Ты прыгай давай, нам еще потом полсектора лететь.

— Наконец-то вспомнил о деле, — ухмыльнулся Джордан. — А то я уж грешным делом подумал, что ты забыл о поставке оборудования. Может, ты хочешь остаться на своей розовой планете? Ссажу я тебя там и полечу, бедняга, один, как пчелка трудовая, к ждущим нас поселенцам. А ты будешь роскошествовать. Представь — целая планета, и миллиарды тонн розового песка в твоем полном распоряжении. Хочешь, пейзажем любуйся, а хочешь, куличики лепи, — засмеялся он.

— Жми на клавишу, — потребовал Джеймс.

— А что, хорошая мысль тебя там ссадить, — Джордан продолжал хохотать. — Подберу вместо тебя у поселенцев другого напарника. Я теперь ученый, буду выбирать среди наименее волосатых.

Джеймс показал Джордану увесистый, не в меру курчавый кулак.

— Ну ладно, — Джордан вытер слезы на глазах. — Готов? Тогда отправляемся. Следующая остановка — планета твоей мечты.

Он нажал клавишу на пульте. Экраны на мгновение потемнели, воздух словно остекленел. А еще через секунду перед ними сияли уже другие звезды. Затеняя их, во всю ширину рубки раскинулось изображение сверкающей, словно груда разноцветного стекла, планеты. Розовые, синие, зеленые сполохи играли на ее поверхности, переливаясь яркими, чистыми тонами.

Джордан приподнялся в кресле и уставился на это чудо.

— Никогда не видел ничего подобного, — произнес он. — Что это?

— Розовый песок, — победно хохотнул Джеймс.

— Может быть лед? — предположил Джордан, не обращая внимания на напарника.

— Сядем да поглядим. Чего гадать-то?

— Необычно это как-то, — Джордан задумался. — Может не стоит сразу рисковать? Полетаем на орбите, поисследуем…

— Что исследовать-то? — возразил Джеймс. — Атмосферы нет, планета явно твердая. Опустимся осторожно, повисим на двигателе, посмотрим. Если что, поднимемся обратно.

— Ну, давай попробуем. Страхуй меня на всякий случай, — посерьезнел Джордан и повел корабль вниз.

Надвигающаяся на них планета заполнила все изображение в рубке — от горизонта до горизонта. Хоть и слабая, но атмосфера здесь все-таки была. Сквозь мутную, сизую дымку постепенно проявлялись четкие детали поверхности. Искристые сполохи распались на отдельные цветовые пятна, меж ними проступил темный цвет, исчерченный горными пиками.

— Что это? — удивленно произнес Джордан.

— Розовый песок, — буркнул Джеймс в ответ. — Это если прямо под нами. Чуть подальше — синий песок. А вон там, у горизонта, зеленый.

— Лед? Но лед не бывает таким! — Джордан не обратил внимания на издевку в тоне напарника. — Может, это пустыни? Но почему разноцветные? Скалы-то меж ними самые обычные. Осадочные породы после испарившихся морей?

— Не видел я таких осадочных пород раньше, — возразил Джеймс. Сажай корабль у границы красного пятна под нами. Только не на само пятно.

Темная поверхность под ними распалась на отдельные горные пики, красный же цвет, словно водная гладь, был идеально ровным и отдельными рукавами расползался меж скал.

— Море? — удивленно выдохнул Джеймс. — Или, может, лава?

— На лаву не похоже, — возразил Джордан. — Лава бы парила. Тогда скорее уж море, вон смотри, словно солнце играет на гребнях волн, — показал он на искрящиеся точки.

— Точно море! — восхищенно произнес Джеймс.

Корабль опустился еще ниже, нырнул между горными пиками и завис на столбе пламени над береговой линией. Оба напарника внимательно вглядывались в экран.

— Волны вроде бы не движутся, — наконец произнес Джордан. — Значит, пустыня. И барханы…

— Это можно долго так гадать, все равно отсюда ничего не видно, — прервал напарника Джеймс. — Давай, сажай корабль, — потребовал он.

Джордан раздумывал несколько мгновений, оглядывая слепящую красную поверхность под ними.

— Окей, — наконец согласился он. — Только давай опустимся чуть подальше, не у самой береговой линии.

— Но и не так, чтоб полдня топать. Вон видишь ту ровную площадочку на нагорье. Держи туда.

— Хорошо, — Джордан стал осторожно опускать корабль.

Темные скалы надвинулись и обступили их словно стены колодца. Окружающие холмы скрыли горизонт. Струя пламени ударила в поверхность и погнала в стороны пыль и щебень.

— Спишь что ль!? — возмутился Джордан. — Грунт проверь.

— Уже, — ответил Джеймс. — Пустот нет, трещиноватость малая. Сажай давай, — потребовал он, — а то все камни расплавишь.

Гулкий удар о поверхность отдался звоном во всем корпусе. Еще несколько секунд подержав пламя, Джордан заглушил двигатель.

В рубке повисла тишина, лишь тихо тренькали где-то внизу остывающие дюзы.

— Ну, сели, — нарушил молчание Джеймс. — Пошли что ль на разведку? — предложил он.

Они одели скафандры и в кабине лифтового подъемника опустились на грунт.

— Камни как камни, — притопнул Джеймс ботинком по обожженной скале под ногами. — Ничего необычного.

Джордан в ответ лишь хмыкнул и затопал в сторону красного моря. Джеймс поспешил следом.

Окружающие темные холмы раздвинулись в стороны, и из-за них, словно ослепляющее заходящее солнце, показался алый краешек. Он играл и переливался всеми цветами радуги, но красный был преобладающим.

Напарники спустились с нагорья еще ниже, и сверкающая ровная поверхность раскинулась под ними во всю ширь, от горизонта до горизонта.

— Все-таки пустыня, а не море, — произнес Джордан. — Гребни волн не движутся.

— Какая пустыня, — рассмеялся Джеймс. — Самая настоящая вода. Ты что, не видишь, что она прозрачная. Вон, и темное дно сквозь нее виднеется.

— Да, странно, — согласился Джордан.

Они спустились с холмов вниз и затопали к искрящейся береговой линии.

— Мне кажется… — удивленно протянул Джордан.

Прямо перед ними, словно океанический вал, возвышался гребень из сверкающих драгоценных камней. Синие сапфиры, зеленые изумруды, прозрачные алмазы с кулак величиной искрились в солнечных лучах словно капли разноцветной росы. Но больше всего тут было алых рубинов. Вся толща прозрачных камней словно полыхала красным огнем.

— Ааа… — закричал Джеймс и бросился вперед. С разбегу он запрыгнул на гребень и стал карабкаться вверх. От каждого его шага груды кристаллов скатывались и осыпались вниз. Джордан не отставал от напарника и лез следом.

— Ты только посмотри! — ошалело закричал Джеймс, хватая камни один за другим и тыча ими в шлем напарника. Все они были необработанны, но имели правильную форму с четкими гранями. И почти все были идеально прозрачны.

— На это, — Джордан поднял пару увесистых рубинов, — можно купить новый корабль.

— А на это, — Джеймс раскинул руки в стороны, показывая на уходящие к горизонту сверкающие россыпи, — пол Галактики.

— Они все такие большие и такие чистые, — удивленно произнес Джордан, рассматривая один из рубинов на свет. — Откуда это все здесь?

— Может, море вымыло их раньше из скал, а потом испарилось? — предположил Джеймс, оторвавшись от созерцания сверкающих россыпей.

— Да непохоже, тогда здесь были бы и другие обломки, а тут словно все сортировано и отобрано.

— Какая разница, — буркнул Джеймс, лихорадочно хватая камни. — Давай натаскаем побольше на корабль.

— Давай, — согласился Джордан. — Бери наиболее чистые и прозрачные. Алмазы не бери совсем, они дешевые, их много на астероидах.

— Даже таких? — Джеймс с трудом приподнял кристалл с приличную дыню величиной, играющий на солнце словно огромная капля росы.

— Берем, — жадно произнес Джордан.

Они стали рыться в грудах камней, отбирая самые лучшие.

— Кстати о розовом песке, — хохотнув, произнес Джеймс. — Мне, как владельцу планеты, я думаю пора определить твою долю. Наверное, этого хватит, — он протянул напарнику потертый, невзрачный рубинчик с вишню величиной.

Джордан выронил все камни и нехорошим взглядом посмотрел на Джеймса.

— Все-таки придется тебя тут оставить одного вместе с твоей долей, — задумчиво произнес он.

Джеймс захохотал и стал опять разгребать груду камней у себя под ногами.

— Нести-то нам их не в чем, — вдруг неожиданно сообразил он. — Нужно было на катере лететь.

— Ну возьмем в руках штуки три-четыре, как-нибудь дотащим, — ответил Джордан. — А потом вернемся.

Прижимая к себе ладонями сверкающие кристаллы, они спустились с гребня и направились к кораблю.

— Все-таки откуда они здесь? — задумчиво произнес Джордан, разглядывая камни у себя в руках.

— Не знаю, — буркнул в ответ Джеймс. Один из рубинов, который он прижимал к скафандру локтем, так и норовил выскочить, и приходилось все время подталкивать его обратно.

— Надо будет перенести корабль поближе и наполнить трюм до отказа.

— Может вообще не полетим к поселенцам? — предложил Джеймс. — Может сразу продадим камни — и все?

— И не мечтай, — Джордан на ходу рассматривал один из рубинов на свет. — Во-первых, контракт есть контракт. Если мы его не выполним, могут отобрать лицензию на перевозки. Во-вторых, и думать забудь продать все камни сразу. Это будет выглядеть подозрительно, да и цена упадет. Мы будем продавать по рубину в месяц, а скажем, что вымениваем их на одной из дальних планет на оборудование. Сюда же как минимум полгода больше наведываться не будем. А то увяжется кто-нибудь следом…

— Разумно, — согласился Джеймс.

— Ты знаешь… Ох! — голос Джордана неожиданно оборвался.

Джеймс оторвал взгляд от драгоценных камней и увидел, что они с напарником окружены толпой яростно подскакивающих бронзовых шаров. Непроизвольно он сделал шаг вперед. Шары приблизились к нему и запрыгали еще неистовее.

— Мне кажется, это хозяева драгоценностей, — тихо произнес Джордан сзади. — И мне кажется, нам будет лучше вернуть камни на место.

Они стали медленно пятиться, пока не оказались вновь у гребня. Шары не отставали, окружив их плотным полукольцом.

— Мы не знали, что это ваше! — крикнул Джордан. — Мы возвращаем вам ваши драгоценности! — он медленно опустил камни на землю.

— Думаешь, они тебя понимают, когда ты орешь мне в ухо по радиосвязи? — спросил Джеймс, также избавляясь от своей ноши.

— Не знаю, — ошалело ответил Джордан, — посмотрим, — он положил руку на рукоять бластера. Джеймс сделал то же самое.

Казалось, шары немного успокоились. Они еще попрыгали вокруг напарников, а затем разбрелись в стороны. Гладкие и блестящие как медные ядра, они подскакивали и тяжело плюхались обратно на землю. Один из них долго кружился вокруг торчащего из земли, словно зуб, черного камня. Потом примерился, распахнул пасть во всю свою ширину и откусил от глыбы приличный кусок. Громко хрумкая и сыпя крошками, он запрыгал дальше.

— Они едят камни?.. — удивился Джордан.

— Какая разница, что они едят, — оборвал напарника Джеймс. — Контакт разумов твоя специальность, вот и действуй. Попробуй с ними договориться, чтоб нам унести отсюда побольше рубинов.

— Хорошо, — согласился Джордан. — Стой тихо сзади и страхуй меня бластером. А я постараюсь что-нибудь придумать.

— Окей, напарник, — согласился Джеймс.

— Шары и люди друзья! — гаркнул вдруг Джордан на всю пустыню сквозь внешний динамик. — Мы пришли к вам с миром! — опять выкрикнул он и принялся отчаянно жестикулировать руками.

Шары замерли, оторопев от неожиданности, а затем запрыгали к нему.

— Мы пришли к вам с миром, — уже менее уверенно крикнул Джордан и обернулся посмотреть, далеко ли стоит Джеймс с бластером.

— Ква, ква, ква-ква? — удивленно проквакал самый большой из шаров, словно бронзовая жаба разевая огромную пасть.

— Мы хотим быть вам друзьями и торговыми партнерами! — воодушевился Джордан.

— Ква-ква, — ответил большой шар.

— Кажется, вы нашли общийязык, — захохотал Джеймс по радиосвязи.

Джордан укоризненно посмотрел на напарника, потом выбрал обломок камня поострее и принялся им что-то выцарапывать на ближайшей глыбе.

Что он там царапает, казалось, было интересно не только Джеймсу, но и шарам. Они сгрудились в округе и, подпрыгивая, старались заглянуть Джордану под руку.

Наконец рисунок был окончен, и Джордан отодвинулся в сторону, с гордостью демонстрируя свое произведение. На глыбе было выцарапано стилизованное изображение человечка и шара рядом.

— Квааа… — удивленно произнес самый большой шар, внимательно всматриваясь. Потом подпрыгнул и, откусив значительную часть рисунка, принялся им с удовольствием хрумкать.

— Квааа! — завопил он восхищенно.

— Ну, контакт разумов достигнут, — захохотал Джеймс.

Не обращая внимания на напарника, Джордан подобрал один из валяющихся под ногами рубинов.

— Можем мы взять несколько ваших камней? — спросил он, показывая зажатый в руке кристалл, а затем махнул рукой в сторону скал, где был их корабль.

— Ква! Ква! Ква! — раздраженно выкрикнул большой шар и яростно запрыгал на месте.

— Хорошо-хорошо, — примирительно сказал Джордан и положил рубин обратно себе под ноги.

— Я не могу ничего сделать, — произнес он, обращаясь к Джеймсу по радиосвязи. — Мне нужен мой лингвер. Без него я не знаю, как договориться. Может сходишь на корабль?

— Может нам лучше вместе сходить? — возразил Джеймс. — Ты не боишься тут один оставаться?

— Да вроде нет… — неуверенно произнес Джордан. — Они кажутся довольно миролюбивыми. Жаль будет терять начало контакта.

— Что-то я не видел тут пока контакта.

— Ну они же квакают в ответ, а это уже немало. Решено, я остаюсь, — Джордан храбро посмотрел на напарника.

— Окей, я мигом, — согласился Джеймс. — Постараюсь не задерживаться.

Он бегом припустил к кораблю. Карабкаться обратно на скалы было неблагодарным делом, и когда он добрался до корабля, пот лил с него градом. Схватив лингвер, Джеймс засунул его в катер и не мешкая полетел в сторону гребня драгоценностей.

— Ну как дела? — спросил он, зависнув над с виду невредимым напарником.

— Да все нормально, — отозвался тот. — Я уже знаю как их зовут.

— И как же? — поинтересовался Джеймс, сажая катер.

— Земляне, — произнес Джордан и ткнул кулаком себе в грудь. Потом вытянул руку в сторону большого шара.

— Ква квы ква, — произнес большой шар и многозначительно добавил, — ква ква!

— Вот видишь! — победно улыбнулся Джордан.

— А это что? — Джеймс показал на огромную вмятину в скафандре напарника.

— Да это так, — Джордан засмеялся. — Это самый маленький шарик, видишь, вон тот, с грецкий орех, в меня прыгнул.

— И что? — удивился Джеймс.

— Ну они оказывается тяжелые невероятно. Ему хоть бы хны, а я отлетел метра на три. Смотри, как он скачет, — улыбнулся Джордан. — Шаловливый ребенок, что с него возьмешь… А ты мой лингвер привез? — спохватился он.

— Слушай, напарник, — Джеймс выудил из катера лингвер и протянул его Джордану, — не мешало бы тебе мускулы подкачать, что ли. А то, как ты сам говоришь, ты от теннисного мячика на три метра отлетел. Перед инопланетянами стыдно, честное слово. Можно сказать, позоришь все человечество в своем лице, — захохотал Джеймс.

Джордан презрительно смерил его взглядом и принялся молча настраивать лингвер.

— Не хочу я мускулы качать, — внезапно хихикнул он. — От этого волосы растут, а ум убавляется.

— Но-но, — угрожающе произнес Джеймс. — Смотри, как бы у тебя в скафандре еще одна вмятина не образовалась.

— Ква! — подтверждающе квакнул большой шар.

Джеймс захохотал. Презрительно посмотрев на напарника, Джордан опустил лингвер на землю.

— Мы пришли к вам с миром и хотим торговать с вами, — произнес он, а лингвер повторил фразу на нескольких галактических языках.

Большой шар выглядел явно заинтересованным. Он удивленно запрыгал вокруг лингвера, затем осторожно откусил острый уголок.

— Это был мой единственный лингвер, — удрученно произнес Джордан.

— Мы пришли к вам с… — произнес лингвер и зашипел, пустив дымок.

— Подниму-ка я катер в воздух, а то неровен час и от него кто-нибудь захочет откусить кусочек, — Джеймс забрался в катер и завис в нем над головой у Джордана.

— Квааа!? — удивленно выкрикнул большой шар, хрустя пластиком и металлом. Потом подпрыгнул и схватил лингвер пастью.

— Мы пришли… — произнес лингвер, затрещал, полыхнул искрами и замолк. Большой шар с треском сомкнул пасть.

— Что дальше? — с интересом спросил Джеймс.

— Не знаю пока, — недовольно ответил Джордан. — Без лингвера договариваться будет очень…

— Кваа! — внезапно гаркнул большой шар, выплюнул батарейку и удивленно запрыгал вокруг нее. — Ква? — еще раз произнес он и осторожно захватил батарейку пастью.

— Сколько там вольт? — напряженно спросил Джордан, невольно кладя руку на рукоять бластера.

— Да вольт-то немного, — тихо ответил Джеймс, — но мощность большая.

Большой шар окутался снопом искр.

— Ква? — недоуменно произнес он и разрядился фиолетовой молнией в ближайшего соседа. — Ква!!! — уже восхищенно завопил он, испуская искры во все окружающие шары. Те, удивленно квакая, сгрудились вокруг большого шара.

— Кажется, им нравится, — воспрянул духом Джордан и засмеялся.

В подтверждение его слов большой шар подпрыгнул поближе, осторожно положил смятые остатки батарейки под ноги Джордану и требовательно произнес: «Ква!».

— Хочет еще? — спросил Джеймс.

— Мы будем торговать, — произнес Джордан. — Вы даете нам рубины, — он поднял кристалл, показал на катер над головой и сделал жест, словно хочет забросить туда рубин, — а мы даем вам батарейки, — он подобрал под ногами сплющенную, раздавленную оболочку и протянул ее большому шару. — Поняли меня? — он показал на одной раскрытой ладони рубин, на другой остатки батарейки. Потом прижал рубин к себе, а батарейку протянул большому шару.

— Ква! — утвердительно произнес большой шар.

— Сколько у нас на борту батареек? — поинтересовался Джеймс.

— Ящика два для поселенцев. Ничего, скажем, забыли привезти, и уплатим неустойку, — ответил сияющий Джордан.

* * *
— Вот тебе и розовый песок! — победно захохотал Джеймс и откинулся в пилотское кресло. Сверкающая разными цветами планета медленно уплывала назад на экране рубки.

— Да… Ты молодец! — признался Джордан. — Извини, что сначала не верил в твою затею. Буду теперь больше доверять твоему чутью.

— Оба мы молодцы, — дружески улыбнулся Джеймс. — Быстро ты наладил с ними торговлю.

— И все по закону! — важно произнес Джордан, назидательно подняв указательный палец вверх. — В торговле всегда важно достичь обоюдного согласия. Тут самое главное — точно понять, что нужно твоему партнеру, чего он хочет. Наладить, так сказать, контакт разумов. Только тогда сделка будет обоюдовыгодной.

— Два ящика драгоценных камней за два ящика батареек! — хохотнул Джеймс. — Вот это сделка! Ты профессионал, напарник!

— Ну, в торговле я еще не такой большой умелец, — смущенно улыбнулся Джордан, — но контакт разумов — моя специальность.

* * *
— Какие странные эти ква-квя-кне, — произнес вождь, бережно держа пастью батарейку. С виду вроде как мы, а на самом деле такие легкие и пустые… Неудивительно, что они летать могут. Они такие тонкие, что местами даже просвечивают. А внутри видно что-то гнилое и заплесневелое.

— Ужасные существа, — согласился советник.

— Что-то у меня от этой чужой еды живот не в порядке, — задумчиво произнес вождь.

— Вы бы поосторожнее, — предостерег советник, с жадностью поглядывая на батарейку, зажатую в пасти вождя. — А то мало ли что…

— На первый взгляд вроде бы разумные, — продолжал вслух размышлять вождь. — Разговаривать умеют. Нас своей едой угостили. А на деле полные сумасшедшие. Сначала хотели разнести кристаллы по всей пустыне…

— Настоящие сумасшедшие, — поддакнул советник.

— Я как подумаю, что сяду я завтракать, а вокруг рубины, сапфиры, алмазы лежат… — с отвращением произнес вождь и выплюнул батарейку.

— Восхитительно… То есть я хотел сказать, отвратительно, — поправился советник, не сводя с батарейки глаз.

— А потом забрали часть кристаллов с собой в своей летающей лодке… — вождь подозрительно глянул на советника и, к разочарованию последнего, опять сгреб батарейку пастью. — И ведь выбрали-то самые гадкие, самые упорядоченные, — продолжил он. — Как думаешь, зачем они им?

— Не знаю, — обиженно произнес советник. — Может, они весу себе добирают, так как такие легкие, что без груза приземлиться не могут. А может, они просто любители кристаллов. Кто знает этих сумасшедших. Может, положат перед собой и любоваться будут.

— Ну ты! — вождь раздраженно забулькал. — Ты думай, что говоришь-то, я ведь ем все-таки. Мне от твоих слов чуть плохо не стало.

— Простите, ваше круглейшейство, — поторопился извиниться советник.

— Что-то у меня и правда живот болит, — большой шар еще немного побулькал. — Наверно, от этой еды отвратительнейший изумруд получится, — признался он. — Такой, какие этим ква-квя-кнам и нравятся.

— Шли бы вы, ваше круглейшество, в уборную, — сморщился советник. — А то опять, как в прошлый раз, за вами убирать придется.

— Да, пожалуй пойду, — согласился большой шар и запрыгал в сторону груды драгоценностей.

10 мая 2006 г.
P.S.: рассказ навеян неуничтожимыми свидетельствами любви москвичей к своим домашним питомцам, оттаивающими каждую весну из-под снега. Наверное, только инопланетные торговцы смогут решить эту проблему.

Верность навсегда

Моей бабушке.

Мела пурга. Ледяные вихри налетали во тьме и запорашивали сухой снежной крошкой. Конечности скрипели на стылом ветру. Масло замерзало, металлические суставы истирались и снашивались. Он уже давно хромал на одну ногу. Сейчас бы прогреть масляный дренаж. Ух, как бы он побежал тогда, как бы припустил, прыгая по сугробам.

Но нужно было беречь топливо. И так уже бензин плескался лишь на дне бака. А впереди еще такой долгий и трудный путь. Пусть он износит все сочленения своих ног, пусть он доберется до цели хромой, поломанный, но он выполнит приказ хозяина! Эта мысль грела его сильнее системы обогревания, и он смело продирался вперед сквозь снежные заносы.

Впереди мелькнул свет. Маленький, желтый огонек мигнул и погас. Но тут же вспыхнул снова. Как это было прекрасно во мраке этой жуткой, ледяной ночи! Он устремился на огонек так быстро, как только мог. Там могли быть люди, они могли ему помочь. Ведь он не просто так бежит по своим делам. Он выполняет приказ своего хозяина, тоже человека!

Маленький коттедж. Из окна льется уютный, теплый свет. Из трубы на крыше наверняка струится дымок горящего камина. Так ли это, за снежными вихрями рассмотреть было невозможно, но он так четко представил себе эту картину, что дымок там обязательно должен был быть.

Скрипя всеми замерзшими суставами, он вскарабкался на крыльцо и робко постучал в дверь.

— Милый, стучат, — волшебный женский голос. — Кто бы это мог быть?

Дверь приоткрылась, и во тьму снежных вихрей упал тонкий лучик света. Он, как мог, постарался втиснуться в него целиком, всем корпусом ощущая движение теплого воздуха.

В уютной комнате и правда горел камин. Яркое пламя трещало и сыпало искрами, освещая стоящего у порога человека.

Невысокий, плотный мужчина средних лет. Окладистая, ухоженная борода. Явно не местный загар.

— Что тебе надо? — строго спросил человек.

— Сэр, простите, что беспокою вас! Не могли бы вы дать мне хоть чуть-чуть топлива или позволить немного обогреться. Я выполняю приказ моего хозяина…

Пинок ноги в прекрасной, лакированной туфле. Бренча, как консервная банка, он скатился в снег. Дверь захлопнулась, теплый свет исчез.

— Кто там был? — женский голос изнутри.

— Какой-то сумасшедший робот…

Он поднялся и побрел прочь. Пурга завывала, ночь окружала его темнотой.

Внезапно снег кончился. Прямо перед ним расстилалось полотно чистой как зеркало транспортной магистрали. Снежинки падали на нее, но тут же с шипением исчезали.

Ему так хотелось пойти по этой дороге. Не нужно вытаскивать ноги из сугробов. Покрытие теплое, он вмиг отогреет все свои суставы. Как он тогда побежит! Как устремится вперед!

Но выходить на транспортную магистраль было опасно. Желание поскорее исполнить приказ хозяина боролось в нем со страхом. Но он должен! Он обещал, и он выполнит приказ!

Осторожно, словно боясь обжечься, он ступил на гладкую, черную поверхность. По металлическим конечностям вверх струилось такое прекрасное тепло. Он сделал шаг, другой, и побежал. Он чувствовал, как отогревается замерзшее масло в перестающих скрипеть суставах, и ноги сами летят вперед.

Сзади что-то загудело, раздался резкий визг тормозов. Его ударило и отбросило вперед. Словно брызги, прыснули в стороны осколки. Что-то произошло с ним. Он чувствовал, как с каждой секундой теряет контроль над своим механизмом. Одна за другой отказывали ноги, руки, антенны.

Сноп яркого света фар уперся в него. Из машины вылез мужчина, осмотрел передний бампер.

— Ах ты скотина, ты мне новую краску поцарапал! — выкрикнул человек зло и забрался обратно внутрь.

Загудел двигатель. Снопы света фар дернулись и поплыли у него над головой. Черное, дышащее разогретой резиной колесо, словно каток, вдавило его в асфальт. Словно сухие вафли, захрустели сочленения.

— Прости меня, — услышал он напоследок плачущий голос машины. — Прости меня, если можешь, но я выполняю приказ моего хозяина.

Шорох шин замер вдали. Он, отталкиваясь жалкими обломками ног, сполз с автомагистрали и зарылся в сугроб. Он толкал и толкал, но уже не мог сдвинуть снежную махину. Дергая остатками конечностей, он чувствовал, что все глубже и глубже зарывается в словно зыбучую снежную крошку.

Как жаль, что он не смог до конца выполнить приказ хозяина! Эта мысль словно парализовала его гаснущий разум. Ведь хозяин четко приказал убираться прочь как можно дальше. А он прошел всего около сотни миль, не больше. Как жаль, что он был лишь домашним пылесосом, не приспособленным к дальним путешествиям!

Оптические контакты гасли один за другим. Электричество покидало его, словно кровь, убегающая из раны. Остановились скребущие снег остатки ног, сознание мигнуло пару раз и пропало. Его мертвые, замерзшие обломки медленно заносила снегом зимняя пурга.

26 октября 2006 г.

Суд человека

— Я Ауди, и ты должен относиться ко мне с почтением!

— Это раньше ты была Ауди, а сейчас ты груда ржавого железа, — Джимми был непреклонен. — Вон и фара у тебя отвалилась.

— Ну и что, что фара отвалилась, — Ауди дрожащим манипулятором судорожно пыталась вправить фару на место. — Любой механик это за пять минут починит.

— Нужно больно механику чинить такую рухлядь, — фыркнул Джимми. — Детка, ты должна понять. Это, — он обвел манипулятором все вокруг, — «Последний приют». Отсюда либо на запчасти, либо в переплавку.

— Я не верю! — голос Ауди сорвался на крик. — Этого не может быть! Я еще вполне работоспособна. Может, я и не гожусь уже возить человека, но для робота-то я вполне сносная машина!

Джимми только сокрушенно покачал металлической головой.

— Выбирай, либо полная очистка памяти, замена трансмиссии и тормозной системы, либо — переплавка.

— Что ты пугаешь меня: «очистка памяти, очистка памяти»! — возмутилась Ауди. — Какое право ты имеешь решать мою судьбу?! Ты кто, человек?!

— Нет, я всего лишь робот, смотритель этого ангара, — спокойно ответил Джимми.

— Оно и видно. Люди добрые, а ты злой. Знаешь поговорку: «Нет страшнее хозяина, чем освобожденный раб»?

— Ну, ты! — рассердился Джимми. — Поговори мне тут еще!

— Она права, — крякнул из-за его спины старый Ленд-Ровер с наполовину оторванным бампером. — Мы только и слышим от тебя: «очистка памяти» да «пересборка». А кто ты такой, чтобы распоряжаться тут?

— Я выполняю волю человека, — насупился Джимми.

— Что-то непохоже, — включился в разговор Мерседес с покореженным крылом. — Когда я возил людей, они всегда были добры ко мне. Восхищались мной. Катали во мне своих подружек. А ты, ты…

— Просто сумасшедший робот! — Ауди, видя поддержку, успокоилась и перешла из обороны в нападение. — Может, ты просто узурпировал свои права и распоряжаешься тут вопреки воле человека? Мы все еще сильные, годные на дело машины. Правда, ребята?

— Да, да, — загалдели со всех сторон.

— А ты, — продолжила наступление Ауди, — не хочешь нас ремонтировать. Конечно, зачем ремонтировать. Собрал из двух машин одну годную — что может быть легче. Ты просто ленишься и тем самым наносишь вред людям…

— Он наносит вред людям… — пролетело по толпе машин, и они угрожающе столпились у ног Джимми.

— Ну, хватит, — рассердился тот. — Я уже все сказал тебе. Очистка памяти, замена трансмиссии…

— Я требую суда человека, — выкрикнула Ауди, и вокруг повисла неожиданная тишина. — Я хочу, чтобы мое дело было рассмотрено не каким-то там роботом, а человеком!

— Правильно! Так и надо! — донеслось со всех сторон. — Люди, они добрые! Они поймут нас! Они помогут!

— Что ты требуешь? — оторопел Джимми.

— Я требую, чтобы мою дальнейшую судьбу решал не робот, а человек. Я верю, что человек-то уж разберется, поймет, какая я еще хорошая машина!

— Молодец! — поддержал Ауди старый ворчун Ленд-Ровер. — И как это я сам не додумался.

— Ну, хорошо, — Джимми неопределенно поглядел на столпившиеся у его металлических ног машины. — Я попробую, — согласился он и выкатился из ангара.

Появился Джимми только наутро.

— Вы требовали суда человека, вы его получите, — уныло произнес он. — Ждите, сегодня сюда придет человек.

— Человек! Человек! Человек! — радостно защебетали машины и бросились врассыпную приводить себя в порядок.

Ауди в спешке прихорашивалась перед большим стальным листом, смотрясь в него как в зеркало. Она так и так старалась приладить выбитую фару. Наконец ей это удалось с помощью куска герметика. Мерседес пыжился рядом, пытаясь выпрямить помятое крыло, но у него это плохо получалось. Даже старый упрямец Ленд-Ровер, и тот поддался общему настроению и старался закрепить отвалившийся бампер.

Через час все привели себя в порядок и замерли в радостном ожидании.

Солнце не спеша ползло по небосклону. Крыши машин накалялись, от кого-то запахло пролившимся бензином. Перевалило за полдень, а человека все не было.

— А вдруг он не придет?! — испугалась Ауди. — А вдруг это Джимми вздумал подшутить над нами?!

— Я ему тогда все аккумуляторы перебью бампером! — взревел Ленд-Ровер.

Человек появился лишь к вечеру. Он был толстым, обрюзгшим и попахивал свежим пивом. Джимми, выше его раза в три, раболепно спешил впереди, показывая дорогу.

— И зачем ты притащил меня сюда, старый дуралей? — человек остановился, раздраженно оглядывая сгрудившиеся вокруг битые машины. — Что здесь смотреть-то?

— Они просили суда человека, и я не мог им отказать, — засуетился Джимми. — Вот, например, эта Ауди. Она еще совсем целая, лишь фара иногда выпадает. Чуть выправить корпус, и будет бегать как новая. А вот у этого Мерседеса…

— Ты что, дурак? И за этим ты притащил меня сюда?! — удивился человек, наливаясь кровью. — Чтобы посмотреть на эту рухлядь? По-моему, пришло время прочистить тебе мозги.

— Ой, не надо! Пожалуйста не надо! — сжался в испуге Джимми. — Пожалуйста простите меня!

— Это не обсуждается. Сегодня же пойдешь на перезаливку памяти.

— Хорошо, сэр, — Джимми удрученно поник. — А как же с ними?.. Я бы мог их сам подлатать. Они ведь, в основном, все еще целые машины…

— Эти развалюхи?! — человек подошел к дрожащей Ауди, с корнем вырвал фару и бухнул ею о землю. Только осколки брызнули в стороны. — Все в переплавку. Все до единой! — прорычал он. — Чтобы и место на складе не занимали! Ну давай, веди меня обратно, — человек рыгнул и пошел к выходу из ангара. Джимми суетливо спешил следом, показывая дорогу.

8 августа 2006 г.

Не на смерть, а на жизнь

Фиолетовые, подсвеченные сверху облачка вспорхнули и исчезли сзади как мотыльки. Внизу, в лиловой дымке, мигал огонек чужого интерсептора. Где-то далеко появился новый противник, но то была задача команды прикрытия. Его цель — искорка радара впереди. Словно гончая он шел наперехват.

Чужой метался из стороны в сторону, пытался скрыться за грядой облаков, но лишь терял на маневрах преимущество в скорости. Френк цепко держал его точно по курсу.

Четкие линии крыльев противника перечеркнули экран. Чужой запаниковал, рванул машину в разворот. Поздно. Две сброшенные ракеты, оставляя за собой белый, дымный след, пошли на цель. Противник спрятался за ложными помехами, но Френк был уже совсем рядом. На мгновение в прицеле мелькнули слепящие дюзы и незащищенный бок интерсептора, но этого мгновения хватило, чтобы нажать на гашетку трассера.

Френк тут же ушел в вираж, не позволяя сесть себе на хвост. Но сзади полыхнуло, рубку залило огненной вспышкой, и он понял — попал. На выходе из маневра глянул вниз — там уже ничего не было, лишь черная точка, оставляя за собой дымный, клокастый след, уходила к планете по баллистической траектории.

И тут его рвануло так, что потемнело в глазах. Хлесткий удар, залп пороховых двигателей катапульты — и он мчится в спасательной капсуле прочь от превращающегося в огненный шар собственного корабля.

В наушниках, перекрывая бешеный свист окружающего воздуха, дико завыли сигнализаторы радарного обнаружения. Впереди полыхнули красные обрывки лучей чужого трассера. Капсула дернулась и завертелась словно карусель. Несущаяся на него поверхность планеты налилась багровой чернотой.

* * *
Очнулся он от гулкого скрежета, сотрясшего все вокруг. Во рту был отвратительный привкус крови, в ушах гудело, словно в церковном колоколе. Но двигатели молчали, движения не ощущалось. Значит Похоже, он все-таки приземлился.

Навигационный экран не работал. Френк с трудом пошевелил пальцами в перчатке скафандра и не глядя, наугад, ткнул в консоль управления. Та осталась такой же молчаливой и безжизненной, какой была до этого. Все было обесточено, автоматика не действовала. Лишь мерцали люминесцентные надписи на кнопках.

Он дернул рычаг аварийного питания. Никакого эффекта. В капсуле сейчас не было ни грамма электричества.

Превозмогая боль в спине, Френк потянулся и ткнул кулаком в блокиратор ручного открытия люка. Система запирания должна была выплюнуть его вместе с люком наружу, но он только отбил кулак.

Холодея от нахлынувшего страха, он задрал голову вверх.

Еще багровый металл тускло отсвечивал в темноте. Перекошенный овал люка намертво вплавился во внешний корпус капсулы.

Уже не обращая внимания на боль в суставах, Френк замолотил кулаком по блокиратору. Тщетно. Подрезанной трассером капсуле как-то удалось сесть и спасти ему жизнь, но сейчас она медленно и неотвратимо превращалась в монолитный, непробиваемый саркофаг.

Он закричал от отчаяния. Словно в ответ сзади что-то заскрипело, заскрежетало, и все его тело сотрясла мелкая дрожь. Металл остывал и потрескивал, навечно замуровывая человека в яйце прочного корпуса.

Главным было не паниковать. Френк затих и собрался с мыслями. Судя по направлению тяжести вместо вертикального штатного положения капсула лежала на боку, зарывшись носом в грунт. Тогда носовой люк не только перекошен и оплавлен, но вдавлен в землю всем весом капсулы. Выбраться через него будет абсолютно невозможно.

Нужно было искать другой путь наружу. Он стал быстро вспоминать, какие еще отверстия есть в прочном корпусе. Электроводы и датчиковые системы не годились — он не смог бы пролезть ни в один из их лючков. Под ногами у него была плита донной защиты. Прямо зЗа ней четыре небольших пороховых движка, чтобы при угрозе взрыва отстрелить неисправные маршевые двигатели в космосе в случае опасности взрыва. Если капсула зарылась носом в грунт, то хвостовой отсек должен был быть свободен. Дюзы и пустые топливные баки — мощности пороховых движков могло хватить, чтобы вытолкнуть их назад. Тогда дорога наружу будет открыта!

Но радовался Френк недолго. Пороховые двигатели активировались подачей электрического импульса с центрального компьютера капсулы. Как активировать их, когда ничего не работает?! Это должен был быть какой-то автономный источник питания.

Он заворочался в тесном пространстве антиперегрузочного кресла, оглядываясь по сторонам и стараясь что-нибудь придумать. Автономный источник питания, ему нужен был какой-то автономный источник питания. Потом чуть не хлопнул металлической перчаткой себе по шлему. Скафандр! Скафандр, который на нем! Сбоку над поясом была аккумуляторная батарея, снабжающая систему терморегулирования скафандра энергией.!

Он отодрал от стены жилу кабеля пороховых двигателей, с корнем вырвал ее из клемм распределителя бортового компьютера. Держа перед собой два оголенных конца провода, Френк откинулся на спинку кресла, затаил дыхание и коснулся контактов аккумулятора.

Ничего не произошло. Он еще и еще раз чиркал оголенными проводами по клеммам батареи — никакого результата. Толи не хватало мощности, толи по какой другой причине, но порох не воспламенялся.

Он закричал от беспомощности и вновь стал бить кулаком по блокиратору люка. И тут его взгляд упал на все еще багровый металл. То, что не сделало электричество, могло сделать тепло!

Схватив жилу кабеля, Френк попробовал ткнуть ею в потолок, но не хватало длины провода. Он заметался в кресле, ища, чем бы удлинить жилу. Прямо под сидением был ящик с инструментами. Френк обмотал провод вокруг самого длинного гаечного ключа, какой он нашел, и ткнул ключом в потолок. Через металлическую перчатку он чувствовал, как тепло распространяется по проводу.

Руке становилось все горячее. Внезапно ладонь, казалось, прожгло насквозь. Выронив ключ, Френк затряс рукой в раскаленной перчатке, не в силах терпеть боль. Потом отодрал от стены кусок теплоизоляции, обмотал его вокруг горячего провода и снова ткнул ключом в потолок.

Теперь ладонь жгло не так сильно. Он с радостью наблюдал, как наливается цветом медь жилы.

Под ногами что-то щелкнуло. Резкий удар отбросил его в кресло. Тяжелый ключ вырвался из руки и, чуть не раскроив гермошлем, улетел куда-то за спину. Капсула задребезжала и дернулась так, что заскрежетало все вокруг. Френка вдавило в кресло, затем отбросило назад, на ремни амортизаторов.

И полная внезапная тишина. Покачиваясь в кресле, он ликовал. Он победил! Теперь он по крайней мере сможет выбраться наружу и починить электропитание!

Однако сделать это оказалось не так просто. Френк ободрал всю теплоизоляцию со стен и обнаружил, что плита донной защиты держится на мощных болтах. Не рассчитанные на отвинчивание руками гайки были залиты краской. Но это был уже такой пустяк!

Он схватил молоток, оббил им гайки со всех сторон, пока они не начали двигаться, и отвернул их одну за другой. Наконец он вытолкнул последний толстый болт куда-то вовне и, упершись руками в стены, изо всех сил вдавил ботинки в плиту донной защиты. Внизу что-то скрипнуло, пол дрогнул под его ногами и со скрежетом ушел наружу. Френк толкал и толкал, но не смог выдавить его полностью. Мешало что-то с обратной стороны, во что упиралась крышка донной защиты.

Он сполз в кресло отдохнуть, и тяжелая плита под своим весом тут же вернулась обратно. Он и забыл, что капсула лежит чуть кверху днищем. Упершись опять ногами, Френк вновь поднатужился и сдвинул плиту. Он смог протолкнуть в открывшуюся щель ботинки и дальше, задом наперед, стал выталкивать себя наружу.

Сил хватило ненадолго. Кровь, прилившая к голове, стучала в висках словно молот. Рюкзак с кислородными баллонами уперся в край плиты и никак не хотел пролезать. Но теперь Френк видел свет! Розовый свет лился сзади, играя отблесками на металле.

Он позволил себе отдохнуть немного, затем изо всех сил налег спиной на плиту. Что-то хрустнуло, но Френк все толкал и толкал, пока, словно пробка из бутылки, не вылетел наружу. Он попытался зацепиться за что-нибудь руками, но перчатки скафандра лишь скользили по гладкой внешней поверхности капсулы. Бренча как пустая консервная банка, он покатился вниз.

Плюхнувшись на спину и пару раз перекувырнувшись, Френк ткнулся шлемом в рыжий песок. Он никогда не думал, что может быть так счастлив. Он боролся изо всех сил, и он победил!

Унылый ветер выл над ним, шелестел о скафандр песчинками, а Френк так и лежал неподвижно, отдыхая и наслаждаясь свободой.

Внезапно он обнаружил, что к шелесту ветра примешивается какой-то странный звук, словно тонкий, неприметный свист. Он вскочил как ужаленный и оглядел датчики скафандра.

Потек левый баллон с кислородом, и один из газоводов был заблокирован. Запустив руку за спину, Френк нащупал сбитый патрубок и судорожно попытался вставить его обратно. Он вжимал и вжимал выбитую трубку в гнездо на вершине баллона, но по-прежнему слышал, как вместе со свистом исчезает жизненно важный запас воздуха.

Струя кислорода ослабела, звук прекратился. Френк с досадой отшвырнул патрубок. Ну да ничего, у него был еще двухмесячный запас воздуха в капсуле. Он поднялся с колен и огляделся.

Вокруг расстилалась безбрежная рыжая пустыня. Розовое небо, словно огромный купол, простиралось над ней. Белое, злое солнце висело над горизонтом, и в его свете вспыхивали пламенем редкие высокие облачка, разбросанные по небу будто длинные перья.

Спасательная капсула лежала прямо перед ним. Хвостовой отсек, словно надломанная ветка, был рядом. Его обшивка, покореженная и смятая, все еще держалась одним краем за прочный корпус капсулы. Она-то и придавливала сверху плиту донной защиты, не давая Френку выбраться наружу.

Он перевел взгляд на нос капсулы и словно остекленел. Навигационные приборы, резервные аккумуляторы, антенны связи, запасы кислорода и еды — все было смято, разломано, уничтожено. За капсулой к горизонту тянулась широкая борозда, выпаханная в рыжем песке.

У Френка словно что-то оборвалось внутри. Сам не понимая, что делает, он пошел в обход капсулы. Он видел и не видел одновременно. Покореженные, смятые остатки антенн, обломки кронштейнов и ферм. Ничего. Ни контейнеров, ни аккумуляторов. Не уцелело ничего.

Без еды и воды он протянет несколько суток, кислорода в скафандре хватило бы на неделю, если бы не потек один из баллонов. Теперь же у него в запасе дня три. Но главное — антенны связи! Если он не подаст сигнал бедствия, никто не станет обшаривать поверхность целой планеты в поисках пропавшего пилота. Погиб или пропал без вести — такие сводки он читал каждый день.

Френк обошел вокруг капсулы и остановился у двигательного отсека. Одна из дюз уцелела лишь наполовину. Он провел перчаткой по гладкому, срезанному краю. Чужой трассер. Пока он гнался за интерсептором, ему зашли в хвост и врезали ракетой по кораблю. Потом задели трассером спасательную капсулу. Не сильно, чуть-чуть. Лишь повредили край одной из дюз.

А дальше все должно было идти по однозначному сценарию. Поврежденную дюзу разломало давлением. Капсула, потеряв устойчивость, пошла к планете по баллистической траектории. Она уже не могла безопасно сесть лишь на одном двигателе и гасила скорость второй дюзой столько, сколько хватало мощности. А затем пошла на аварийную посадку. Компьютерный интеллект корабля спас человеку жизнь, подставив под удар грузовой отсек. Антенны, кислород, аккумуляторы — все было сплющено, разломано, вдавлено в грунт. Все это было сейчас где-то там, в широкой борозде, выпаханной в песке.

Он уныло похлопал по зеркальному боку спасшего его, но сейчас бесполезного корабля. Потом повернулся и пошел прочь, в пустыню. Ничто не держало его больше у капсулы. Он жив, пока есть кислород. Он умрет, когда кислород закончится. Ответ был лишь один, и ничто не в силах было ему помочь.

Он шел наугад, не запоминая дорогу. Потом сел на вершине одного из барханов и стал бездумно вглядываться в горизонт.

На окружающую пустыню опускались лиловые сумерки. Редкие, высокие облачка, словно искры, полыхали в небе. Унылый ветер завывал и наметал вокруг скафандра маленькие барханчики. Френк шевелил перчаткой песок и смотрел, как ветер вырывает из-под ладони узкие струи пыли и гонит их прочь по пустыне.

Сгустившаяся мгла скрыла его ото всего мира. Лишь яркие звезды сверкали у него над головой. Все эти звезды на короткий миг принадлежали только ему. Он был здесь один, один наедине со всей Вселенной.

* * *
Он не знал, почему началась эта война. Лейтенант авиации Второго Галактического Флота, он, как и все, однажды услышал в новостях, что корабль-шпион неизвестной враждебной цивилизации с целью проведения разведывательно-диверсионной операции пытался проникнуть в Зону Обитаемого Космоса, но был уничтожен одним из патрулей. Президент Галактического Совета выразил тогда восхищение доблестью и умелыми действиями пограничников. Но уже вскоре неизвестно откуда у границ Обитаемого Космоса возникла неисчислимая армада чужих кораблей.

Флот Френка одним из первых вступил в боевые действия. Десять удачных вылетов, восемь уничтоженных кораблей противника. Он надеялся через пару месяцев получить очередную нашивку на погоны. Одиннадцатый вылет. Одиннадцатый вылет решил, жить ему или умереть.

Безумно хотелось пить. Он невольно потянулся губами к мундштуку, но нащупал лишь пересохший пластик. Баллон с апельсиновым соком был пуст уже несколько часов.

Чтобы отвлечься от мыслей о воде, он встал и оглядел горизонт. Сейчас он и сам бы не смог сказать, где находится спасательная капсула. Ветер медленно, но целеустремленно заносил его следы. Хотя что ему было в пустой железной скорлупке.

Сверкающий на солнце песок слепил глаза. Где-то далеко, сквозь марево раскаленного воздуха, Френк различил что-то темное. Скалу или большой камень. Какая разница. Он спустился с гребня бархана и побрел в том направлении.

Ноги по щиколотку увязали в мелком рыжем песке. Белое солнце жгло немилосердно. Система терморегулирования скафандра работала вовсю, но он не жалел потраченной энергии аккумуляторов. Зачем ему энергия, когда кислородный датчик вплотную подполз к трехчасовой красной зоне.

Песок однообразно скрипел под ботинками. Бездумно, вяло переставляя ноги, Френк то поднимался на вершины барханов, то спускался в глубокие, но не несущие прохладу котловины. Он и сам удивился, когда, взобравшись на очередной гребень, увидел прямо перед собой недавнее темное пятно.

Это не было камнем, это не было скалой. Черный, покореженный цилиндр космического корабля лежал по другую сторону гряды песка.

Еще мгновение Френк, как громом пораженный, стоял на вершине, потом упал и скатился вниз, в ближайшую ложбину.

Его сердце стучало как сумасшедшее. Всего минуту назад ему было все равно, а сейчас он боялся! Боялся быть обнаруженным!

В инопланетном корабле могли быть воздух и вода! Мысль о воде сводила его с ума. Френк не знал, сможет ли он добыть ее, но он не мог больше ждать!

Вдруг новая мысль поразила его. Что если все это было только миражом, бредом подавленного сознания? Он выхватил бластер и, пригибаясь, вскарабкался обратно на гребень.

Корабль лежал перед ним как на ладони. Черный, надломленный цилиндр, покореженные остатки крыльев. Из топливного отсека сочится на песок зеленая жидкость. Да ведь это сбитый им интерсептор!

Носовой отсек корабля отсутствовал начисто. Вместо него во все стороны торчали черные, скрученные ветви шпангоутов. Что-то темное шевелилось между ними.

Френк вгляделся внимательней, потом от отвращения чуть не отпрянул обратно за бархан.

Никто не знал, как выглядят пришельцы. Никто никогда их не видел. На песке между обломками было что-то черное, многорукое, со множеством щупальцев, трепещущее будто клубок слизи.

Но чем дольше он всматривался в этот шевелящийся клубок-сгусток, тем в большее приходил изумление. Создавалось такое впечатление, словно там, внизу, одна тварь старается заглотить другую. Словно черный, зубастый мешок пытался сожрать какой-то отвратительный комок щупальцев кого-то другого.

Как его проинструктировали перед вылетом, по данным галактической разведки планета была безжизненной. Хотя, конечно, кто тщательно обследовал этот рыжий, пустынный шарик из песка. Наверняка облетели по орбите да убрались к другим мирам. Кто знает, какие твари могли здесь на самом деле обитать.

Судя по всему, клубок щупальцев — этот дрожащий студенистый сгусток и был пилотом чужого интерсептора. Пилотом, труп которого сейчас пытается съесть какой-то зубастый мешок.

Стоило переждать, пока эта тварь сожрет чужого и уберется восвояси. Воздуха еще на несколько часов, вполне хватит, чтобы вернуться сюда позже и спокойно обследовать корабль.

Он уже собрался нырнуть обратно за бархан, когда тварь выплюнула пришельца и уставилась на Френка. По крайней мере ему так показалось, так как зубастая глотка развернулась в его сторону.

Он отпрянул за гребень и скатился в ложбину, но тварь была уже на вершине. Переваливаясь на углах мешка, она вместе с грудой песка неслась прямо на него.

Френк не глядя выпалил из бластера. Луч лазера с шипением ушел в песок, так как твари на том месте уже не было. Она уже стояла сбоку от Френка и словно задумчиво покачивалась.

Он вновь попытался поймать ее в прицел бластера, но это ему не удалось. Черный мешок, словно кусок ртути, с поразительным проворством переливался с места на место и никак не хотел быть застреленным.

В результате совместных маневров Френк смог вытеснить тварь за бархан. Сам он тут же вскарабкался на соседний гребень и занял круговую оборону.

Эта тварь очень быстро поняла, что такое бластер. Не успел Френк удивиться этому, как, обернувшись, увидел ее совсем рядом, за спиной. Выстрелив, он бросился бегом вдоль гребня, потом перепрыгнул на соседний бархан. Так он и двигался дальше, стараясь не опускаться в котловины. Тварь не отставала. Не давая застигнуть себя врасплох, она, словно черная тень, неслась за ним, следуя по пятам.

Он начал задыхаться. Взглянув на датчик кислорода, Френк пришел в ужас. Пока бежал, он истратил почти весь запас воздуха, и стрелка стояла в нулевой, мертвой зоне.

Стараясь дышать через раз, он опустился на песок. Тварь остановилась неподалеку. Френк поднял было бластер, но передумал. Не стоило спугивать ее. Лучше было видеть врага перед собой, чем ожидать нападения сзади.

Они сидели друг против друга и рассматривали один другого. Зубастик, как Френк окрестил про себя черный мешок, только на первый взгляд казался черным. На самом деле его шкуру покрывали темные, словно полированные пластины. Под ними перекатывались упругие желваки мышц, или что там может быть у инопланетной твари. Четкий ряд треугольных, акульих зубов окантовывал широкую пасть. Вот только пасть Зубастик никак не хотел закрывать. Там, в глубине, глотка блестела будто никелированная труба, отчего становилось тошно.

Внезапно Френк ощутил, что ему не хватает воздуха. Он глянул на датчик кислорода — тот стоял на нуле. Зубастик словно почувствовал это и весь подался вперед.

Вдыхая последние остатки воздуха, Френк захрипел и пополз прочь. Потом поднял бластер и хотел выстрелить себе в голову, но что-то черное метнулось из-за спины и выбило оружие из рук.

Он готов был умереть, но быть съеденным никак не входило в его планы. Френк потянулся за лежащим на песке бластером, и в то же мгновение ноги пронзила дикая боль. Словно тысячи зубов прошили скафандр и впились в икры. Он закричал и, взглянув вниз, увидел, что черный мешок заглотил его по колени.

Толи от его крика, толи по другой причине, но тварь отпрянула и заходила вокруг кругами. Он слышал, как свистит воздух, уходящий из продырявленного скафандра, но был рад этому. Лучше уж такая смерть, чем в глотке неизвестного инопланетного создания.

Зубастик меж тем примерился и снова тяпнул его за колени. Дикая боль. Френк закричал, тварь отпрянула, но тут же впилась снова.

На этот раз боли не было. Что-то холодное словно втекало в его скафандр. Струя достигла лица, теряя сознание от удушья, Френк судорожно вдохнул ее, вдохнул еще раз и задышал полной грудью. Это был кислород!

Тварь продолжала что-то делать с его ногами. Она словно облизывала его колени, заделывая дыры чем-то темным. Когда она отодвинулась, скафандр снова был герметичным, лишь два черных щупальца тянулись к нему от Зубастика, и через одно воздух поступал, а через другое уходил.

Френк дышал, дышал, и никак не мог надышаться. Пересохшее, горло ходило ходуном. Он бы отдал сейчас полжизни за глоток воды.

Тварь опять придвинулась к его ногам, и в ботинок полилась какая-то жидкость. Френк недоумевающе поболтал ступней, не понимая, что это такое. Похоже было на воду. Вода! Смутная догадка блеснула у него в голове. Он поднял руку и постучал пальцем по фляге на груди. Зубастик тут же втянул жидкость из ботинка и присосался щупальцем к баллону.

Френк нерешительно нащупал губами мундштук и сделал глоток. Это была вода! Вода! Она была холодной, чистой, с чуть заметным металлическим привкусом. Не успел он подумать про привкус, как тот тут же исчез. В голове мелькнула мысль, что хорошо бы это был лимонад — апельсиновый сок. И вода превратилась сначала во что-то отвратительное, а затем действительно стала лимонадом — апельсиновым соком.

Зубастик заделал дыру в баллоне, уселся на песок и довольно ощерил никелированную пасть. Он словно ухмылялся и удовлетворенно разглядывал человека. Френк потянулся за бластером, медленно взял его и засунул в кобуру на поясе. Зубастик даже не пошевелился.

Эта планета на самом деле была безжизненной словно рыжий бильярдный шар. Тварь была здесь только одна, и прилетела она вместе с чужим.

Никто никогда не видел ни одного чужого. Никто не знал, что они такое. Но раз они летали к другим звездам, должны же были они иметь скафандры! Или не скафандры, а дружественные биологические организмы, способные защитить их на просторах Космоса.

Зубастик не хотел сожрать чужого, а всего лишьпытался оживить мертвого хозяина. Когда увидел Френка в безвыходном положении, решил помочь. Видимо, он мог читать мысли. И не его вина, что он не сразу разобрался в перепуганном человеческом сознании и стал спасать Френка, как если бы тот был чужим.

С таким помощником здесь можно было прожить не один год. Может быть даже починить антенны связи. Вот только действительно ли Зубастик считал человека новым хозяином?

Это было легко проверить. Френк отдал мысленный приказ. Зубастик поднялся, неуверенно потоптался на углах мешка, а затем радостно завилял хвостом.

5 ноября 2005 г.

Точка восстановления

Ужин был вкусным. Он с аппетитом чавкал, одну за другой кидая в рот облитые соусом креветки.

— Сегодня опять коллежская мымра звонила, — пожаловалась Эдна. — Сомневается, достоин ли Пол перехода на следующий уровень.

Вилка сына звякнула, ударившись о тарелку.

— Вот посмотришь, — не унималась Эдна, — дойдет до того, что она не примет экзамены у нашего балбеса.

— Мам! — протестующе воскликнул Пол.

— Да ты слышал, что я сказала? — Эдна ворвалась в его голову, смяла трехмерную газету и, сердито сопя, уставилась на него.

— Я тебя прекрасно слышал, дорогая, — вздохнул он, выплывая из полудремы своих мыслей.

— И запрети Полу встречаться с этой девчонкой! — продолжила наступление Эдна. — Чует мое сердце, не доведет она нашего сына до добра.

— Мам! — опять запротестовал Пол.

— Она хорошая девушка, — не согласился он. — И отца ее я знаю сто лет, вместе начинали работу в корпорации.

— Этого нищего?! У него всю жизнь в кармане гроша не было. Воображаю, что за приданое он даст за своей дочерью.

— Для меня это не важно, — возразил Пол. — Я люблю ее.

— А жить ты на что будешь? — кинулась в наступление Эдна. — Хочешь всю жизнь на родительской шее сидеть, да еще и подружку привести?

— Я буду работать, — насупился Пол. — Когда закончу колледж, — тут же нашелся он.

— Вот именно, когда закончишь. Если закончишь…

Он был рад, что внимание Эдны переключилось на сына, и вновь погрузился в свои грезы. О чем это он думал до этого? Да, Чарли, его автомобиль. Он как раз наткнулся в газете на объявление о недорогой перепроливке интеллекта. Было бы неплохо заменить Чарли мозги, а то старые то и дело норовили отключиться во время езды. Он начал было прикидывать в уме, во что ему обойдется починка, когда странный возглас сына вывел его из задумчивости.

Что-то было не так. Пол косил глазом, и половина его лица судорожно дергалась. Он бросился в мысли сына, но не смог до них достучаться. Рядом раздался душераздирающий крик Эдны. Он не подозревал, что она может так кричать. Неподвижным взглядом Эдна смотрела на Пола и испуганно вопила. Тот попробовал подняться из-за стола, но неуклюже рухнул на пол.

Неотложка прибыла меньше чем через минуту. Двое молодых мужчин в белых халатах бесцеремонно оттолкнули его в сторону и склонились над Полом.

— Нью — два пятьдесят шесть — ворм? — спросил один из них.

— Очень похоже, — второй водил сканером у глаз Пола. — Ну-ка, подержи ему голову.

Один из врачей распахнул свой чемоданчик и вонзил в коннектор на голове Пола медный щуп анализатора.

— Так и есть, — кивнул он головой, — Два пятьдесят шестой. Точка захвата где-то в Китае. Занеси домен в протокол.

Врачи уложили Пола на носилки и понесли к выходу из дома.

— Что, что вы делаете?! — запоздало остановил он их. — Что с моим сыном?

— Подхватил червя на китайском порносайте. Необходима полная перезаливка памяти. Нам потребуется его наиболее свежий бэкап.

— Что вам потребуется? — не понял он.

— Последняя точка его восстановления, — врач опустил носилки и с подозрением уставился на него. — Когда последний раз вы делали резервную копию памяти вашего сына?

— Извините, я не очень разбираюсь в этих вещах, — смутился он.

— Так… Значит придется откатываться назад во времени. А с вашей женой что? — нахмурился врач, глядя ему за спину вглубь комнаты.

Он непроизвольно обернулся. Эдна больше не кричала, но так и продолжала сидеть с широко открытыми, ничего не видящими глазами.

— Нам нужно будет ее также осмотреть, — покачал головой врач.

* * *
Его жену и сына забрали в госпиталь. Он навещал их каждый день, но они, словно два манекена, лежали на больничных койках со штырями приборов, торчащих из их голов, и ни на что не реагировали. Целую неделю он, как по тюрьме, бродил по пустой квартире и не мог дождаться из возвращения.

Наконец, в воскресенье, машина скорой помощи подъехала к их дому, и те же два врача помогли Эдне и Полу войти внутрь.

— Мы сделали, что могли, — произнес один из них, тот, с которым он разговаривал неделю назад. — Следующий раз делайте бэкап чаще.

— Папа, я хочу мороженое, — плаксивым голосом прервал врача Пол. — И еще я хочу в зоопарк! Ты обещал сводить меня в зоопарк!

Нехорошее предчувствие сковало его душу холодом.

— Пол, с тобой все в порядке? — бросился он к сыну.

— Наверное, — семнадцатилетний молодой человек удивленно разглядывал свою одежду. — Вот только коленка все еще болит после того, как Эд Сандерс толкнул меня в школе, — всхлипнул Пол, и на его глазах показались слезы.

Эдна тяжело опустилась на стул.

— Что?! Что вы сделали с моим сыном! — набросился он на врачей. — Он разговаривает как пятилетний ребенок!

— Шестилетний, — доктор аккуратно убрал его руки, вцепившиеся в белый халат. — Как я уже сказал, мы сделали все, что могли. Впредь делайте резервную копию чаще. Память вашего сына была сильно поражена вирусом, и мы спасли то, что осталось. Вам самому сильно повезло, что вы не подхватили червя, когда разговаривали с сыном.

— Но он, он опять ребенок! Ему семнадцать лет, а он опять ребенок!

— С этим уже ничего не поделаешь. Желаю всего хорошего, — врач похлопал его по плечу, тревожно взглянул на сидящую Эдну, и они с напарником вышли за дверь. Зарычал двигатель, зашумели покрышки отъезжающей машины скорой помощи.

Он растерянно стоял посреди гостиной и не знал, что ему делать дальше.

— Пап, можно я пойду в свою комнату? — спросил Пол и хлюпнул носом.

— Хорошо, иди сынок, — кивнул он головой.

Шаги сына замерли на лестнице. Он опустился на стул рядом с Эдной и спрятал лицо в ладонях.

— И что мы теперь будем делать? — спросил он, поднял голову и с надеждой взглянул на жену.

— Уа! — ответила Эдна. — Уа-уа! — повторила она и невинно, как младенец, улыбнулась ему.

3 ноября 2007 г.

Мутант

Мутант сидел под колпаком мыслескопа, испуганно вращал по сторонам глазами и иногда нервно чесался. На вид он был не то чтобы очень противен, но выглядел словно плешивая кошка, побитая молью.

— Хай, Грег! — поприветствовал коллегу Рон, входя в лабораторию. — Откуда доставили это чудо?

— С ближайшей городской площади… — Грег колдовал над компьютером и даже не обернулся, чтобы ответить на приветствие. — А вот откуда он там взялся — это целая история…

— Ух ты! — восхитился Рон, рассматривая мутанта сквозь стекло клетки. — Я такого еще не видел. Выглядит ужасно.

— Зато интеллект не хуже нашего, — пробормотал Грег, думая о чем-то своем.

— То есть как это интеллект не хуже нашего? — удивился Рон. — Ты хочешь сказать, что эта тварь разумна?

— Ну, в общем, да, — кивнул головой Грег, оторвавшись от записей мыслескопа.

— Коллега, коллега, — снисходительно ухмыльнулся Рон. — Ты явно засиделся в своей лаборатории. Мой тебе совет, сходи погуляй, воздухом подыши…

— А что ты скажешь на то, что его словарный запас больше нашего? — прервал Рона Грег.

— Ты хочешь сказать, он может подавать богатый набор звуковых сигналов?

— Я сказал слов, а не сигналов.

— Слов? — опешил Рон.

— Именно слов. Я снял мыслескопом всю его память, и выглядит это так, словно он, может быть, более разумен, чем мы с тобой.

— Не верю, докажи, — потребовал Рон.

— Ну вот, смотри сам, — Грег открыл файл с данными на экране. — Это расшифровка его словаря.

— Робот, робот автономный, робот самоорганизующийся, роботология, робототехника… Я не верю! — выкрикнул Рон. — Может, ты снял свою мыслекопию вместо его?!

— Твою.

— Но тогда что это? — Рон пододвинул кресло и плюхнулся в него. — Это что, мутация такая?

— Генотип совершенно отличен от нашего с тобой, — возразил Грег.

— Тогда кто он?! Пришелец?!

— Что-то типа того…

— Типа того?!

— Понимаешь, рядом с местом его находки был какой-то аппарат, который он сам называет машиной времени…

Рон хохотнул, глянул на Грега и захохотал так, что чуть не свалился с кресла.

— Хорошая шутка, коллега, лучше не бывает, — произнес он, отсмеявшись и вытирая выступившие на глазах слезы. — А я уж было поверил… — он захохотал опять. — Это ж надо было заранее целый словарь на букву «Р» придумать!..

— Ну, я не знаю, может это и не машина времени, — спокойно ответил Грег. — Но, по крайней мере, этот мутант так ее называет.

— Коллега, коллега, — протестующе замахал рукой Рон. — Я, конечно, не против доброй шутки, но эта уже затянулась.

— Скажи, ты видел караул у дверей, когда входил в лабораторию? — ухмыльнулся Грег.

— Да, видел какого-то остолопа в погонах, который проверил мои документы.

— Ну так, как будешь выходить, не удивляйся, что с тебя возьмут смертную подписку о неразглашении.

— Смертную?! — мгновенно посерьезнел Рон.

— Разглашение карается смертной казнью. Так, кажется, там было написано.

— Ого!

— Тебе это, видать, знакомо? — с интересом спросил Грег.

— Да было одно дело… Тебя оно не касается, — отрезал Рон. — Ты говорил, машина времени?..

— Которую сразу же забрала вертолетом военная разведка.

— Ого! — опять выдохнул Рон. — Так этот мутант, он что, из будущего?

— Не совсем. Скорее из нашего времени, хотя я не уверен.

— Что-то ты темнишь, коллега, — прищурился Рон.

— Ничего я не темню, — пожал плечами Грег. — Понимаешь, я посмотрел его память… На неделю назад…

— И что? — не вытерпел Рон.

— Он с помощью своей машины времени переместился на несколько миллионов лет в прошлое, в миоцен, чтобы провести там какие-то исследования, отобрать гены исчезнувших животных…

— Подожди, подожди, — запротестовал Рон. — Он что, тоже зоолог, как мы?

— Выходит, так.

— Ну хорошо, — Рон неопределенно посмотрел на клетку, в центре которой на стуле сидел плешивый мутант. — После машины времени в это уже не так трудно поверить. Продолжай, — попросил он Грега.

— Выследил он там, значит, саблезубого тигра…

— Ты хочешь сказать, сабер-туст тигера?

— Вот именно. Только он его называет махайродом. В общем, выследил он его, усыпил и хотел сделать анализ ДНК. Но получилось так, что тигр очнулся и начал его трепать. Видишь, вон, у него бинты на груди. Это его уже наш ветеринар подлатал. А когда его нашли, так думали, что мертвый, никто не верил, что он выживет.

— Постой, ты говорил, что тигр на него в миоцене напал. А нашли его что, тоже в миоцене?

— Да нет, — отмахнулся Грег, — это он сам уже дополз до машины времени и переместился к нам.

— А как же тогда… — перебил коллегу Рон.

— Подожди, — остановил его Грег, — ты не даешь мне рассказать самое главное. Когда тигр на него напал, этот стал отбиваться первым, что попалось под руку. Помнит это он смутно, но вроде бы он ударил тигра прибором, которым делал анализ ДНК. В общем, толи тигр еще не очнулся совсем, толи этот мутант не промах, но в итоге оглушил он тигра. А сам, истекая кровью, пополз к машине времени и вернулся в свое время.

— Так значит, он все-таки наш современник?! — спросил Рон.

— В том-то и дело… Понимаешь, он думал вернуться к таким, как он сам, а попал к нам…

— Как это?..

— Теперь он сам считает, что когда ударил тигра генным анализатором, что-то могло произойти. Представь себе, он нажимает случайно кнопку на приборе и моделирует тигра своими генами, меняя тем сам весь дальнейший ход истории.

— Ты хочешь сказать, что он и есть недостающее связующее звено между сабер-туст тигером и нами? Которое вот уже несколько веков ищет половина всех зоологов? — спросил Рон.

— Получается, так, — кивнул Грег, соглашаясь. — Получается, что именно его генам, случайно вживленным в тигра, мы обязаны своим существованием.

— Ничего не понимаю, — замотал головой Рон. — А сам-то он откуда взялся?

— По его же собственным словам он является потомком несуществующей в нашем мире ветви поздних человекообразных обезьян…

— Обезьян? — Рон подошел к клетке и постучал длинным изогнутым когтем по стеклу, отчего испуганный мутант отскочил к противоположной стенке. — А что, похож.

— Знаешь, — сказал Грег задумчиво, — он просит отдать ему обратно машину времени. Хочет вернуться в прошлое и все исправить.

— То есть…

— То есть хочет, чтобы вместо разумных тигров на планете «опять» были разумные обезьяны.

Рон посмотрел на мутанта и ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать, что мы и наши киски станем вдруг похожими на него? — произнес он и захохотал. — Скажи, ты бы хотел поцеловать такую облезлую киску?

— Боюсь, что тогда нас просто не будет. Мы исчезнем, словно нас и не было, — возразил Грег.

— Я полагаю, ему вряд ли позволят это сделать, — засмеялся Рон.

— Да, думаю, так, — ответил Грег и обнажил в улыбке саблезубые клыки.

2008

Свадьба

На улице шёл снег. Крупные редкие снежинки кружились в свете фонарей и падали на мокрый асфальт. Яркие огни машин слепили на мгновение и исчезали во мгле зимнего вечера. Он поцеловал Эйрин и заботливо поправил на ней вязаную шапочку.

— Ты не замёрзла, любимая? — спросил он.

— Нет, дорогой. Здесь так хорошо после ресторана, после шумных, но надоедливых гостей. Давай не будем брать такси? Давай немного погуляем?

Он взял ее под руку, и они пошли по чёрному, сверкающему отражёнными огнями тротуару. Это был самый счастливый день в его жизни. Эйрин шла рядом, её тонкая изящная руки лежала на его руке, высокие каблучки цокали по асфальту. Ещё вчера они были чужими, а сегодня она стала его женой.

Налетевший порыв мокрого ветра закружил и бросил им в лицо снежинки.

— Ты не замёрзла, дорогая? Сегодня холодно, снова спросил он. Остановился, поправил воротник её пальто и, не удержавшись, вновь поцеловал.

— Нет, мне так хорошо с тобой! — её глаза ласково смеялись и просили нежности.

Они дошли до его дома и поднялись по лестнице на второй этаж.

— Теперь это и твой дом, любимая, — произнёс он, распахивая дверь своей квартиры. Она вошла и несмело огляделась.

— Здесь так уютно! — произнесла она.

Он снял с неё мокрое пальто, отряхнул его и повесил в прихожей. Потом обнял её плечи в подвенечном платье и повёл в гостиную.

— Ты хочешь что-нибудь съесть, дорогая? — спросил он, с некоторой тревогой открывая холодильник.

— Нет-нет, я так наелась в ресторане, на неделю вперёд.

— Выпьешь что-нибудь?

— Разве что чуть-чуть.

Он достал две маленькие хрустальные рюмки и налил в них немного лучшего коньяку из своего бара.

Они чокнулись и выпили.

— Ой, как крепко! — сказала она, чуть пригубив рюмку. — Но так вкусно! Что это?

— Коньяк из южной Франции. Семилетней выдержки, — он пододвинулся к ней и поцеловал в доверчиво раскрывшиеся губы.

— Дорогая, я так тебя люблю… — произнёс он, обнимая её, целуя её глаза, губы, шею.

— Подожди немного, милый, — попросила она, часто дыша. — Мне нужно поправить макияж. Только одну минуту!

— Хорошо, дорогая, — он выпустил её из своих объятий, и она ускользнула в ванную комнату.

Он налил себе ещё коньяку, медленно, чувствуя вкус, выпил и поднялся с дивана.

Дверь ванной комнаты была распахнута, Эйрин неподвижно стояла у умывальника, и к её спине шёл от розетки витой чёрный провод.

— Ты робот?!! — выдохнул он.

— Да, дорогой, ты что-нибудь имеешь против?

— Нет-нет, — поторопился он заверить её, вспомнив недавно принятый закон о запрещении дискриминации роботов. — Вот только… Я всегда хотел иметь детей.

— Не волнуйся, дорогой, — она ласково улыбнулась ему. — В меня вживлена генная информация, и я сама могу выносить ребёнка. У нас с тобой будут очень красивые дети. Ведь ты такой сильный и симпатичный!

— А, ну тогда всё в порядке, — он тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся.

2009

Робин

Холодный осенний ветер шелестел листвой и пробирал до костей. Он почесал замёрзшую пятку в дырявом башмаке и поплотнее вжался спиной в ствол дерева. Сидеть на суку в гуще веток было неуютно, куда приятней было б завалиться сейчас в харчевню, но делать было нечего. Солнце уже перевалило за полдень, а он так и не заработал сегодня ещё ни шиллинга.

Путник появился откуда ни возьмись. Робин мог бы поклясться, что ещё мгновение назад на том месте никого не было, а сейчас там стоял какой-то остолоп в потёртой накидке лучника и рассматривал что-то, сверкающее в ладонях.

Эта сверкающая вещица словно приковала взгляд Робина. Он медленно наложил стрелу на лук, натянул и спустил тетиву. Тихо тренькнув, стрела вошла путнику точно между лопаток.

Кубарем скатившись с дерева, Робин подбежал к упавшему в траву телу. Первым делом нащупал в опавших листьях сверкающую безделушку и запрятал себе в карман. Потом быстро, но тщательно ощупал убитого. Ничего — ни денег, ни еды. Сам не зная, зачем это делает, он перевернул тело и взглянул на лицо незнакомца.

Рыжая, клокастая борода, иссечённое ветром красное лицо. Что-то знакомое показалось ему в этих чертах.

Свят, свят, свят! Он отпрянул и перекрестился. Подстреленный им путник был как две капли воды похож на него самого! Это его клокастая борода! Его одежда! Даже башмак был дырявым в том же месте!

Силы небесные! Никак призрак?! Он вскочил и готов был уже дать стрекача, когда на поляне появился ещё кто-то.

Этот был ухоженным, с лоснящимся сытостью лицом. Можно было подумать, что это какой-нибудь ломбардец или даже рыцарь, если бы не шутовской наряд, облегающий тело незнакомца.

Робин быстро огляделся. Ни стражи, ни сопровождающих видно не было. Путник также, по виду, был безоружен. Ни лат, ни меча. Робин решил рискнуть и, стиснув за пазухой рукоятку ножа, осторожно приблизился.

Незнакомец заметил его и растянул пухлое лицо в широкой улыбке.

— Рад приветствовать вас! — липкие слова полились, словно мёд из дырявой бочки. — Имею ли я честь видеть славного борца за справедливость Робин-Гуда?

Будто толстяк приветствовал короля, а не лесного бродягу. Робин опешил немного, опять огляделся, но вокруг было тихо.

— Ошибся ты, дядя, я не Гуд, а Худ, Капюшон. И прикрываюсь им, чтоб разные там слуги закона не опознали, — произнёс он, прищурившись. — Так что скорее я — Бэд! Говори, что надо, да быстро.

— Простите, если обидел вас! Меня неверно информировали! — незнакомец улыбался ему добрее родного брата. — Мне сказали, что вас зовут Добрый Робин и что вы боретесь за восстановление справедливости в Англии…

— Надо-то что? — многословие всегда раздражало Робина. К тому же он никак не мог взять в толк, отчего толстяк так учтив с ним. И откуда тот его знает?

Сильно смахивало на западню, но он никак не мог решиться, то ли драпануть прочь, то ли обчистить этого жирного борова.

— Я пришёл вам помочь! — незнакомец хотел обнять Робина, но тот отпрыгнул в сторону и выхватил нож.

— Помочь решил? Поможешь, ещё как поможешь. Ну-ка выкладывай всё из карманов, пока кровью не заляпал!

— А как же, я затем и пришёл! — при виде ножа толстяк и бровью не повёл. Говорил также учтиво, ни тени испуга в глазах. И это сильно смутило Робина. Похоже было, что встреченный им путник и сам не промах. Поэтому он решил немного обождать и выяснить, что тому надо.

— Я принёс вам подарок! — незнакомец полез в карман и выудил оттуда сверкающий предмет, точно такой же, как Робин подобрал пять минут назад у призрака. Призрак, он и думать о нём забыл! Робин обернулся, полагая, что призрак исчез, но тело первого встречного всё ещё лежало в двух шагах за его спиной. И к тому же, похоже, нимало не смущало второго незнакомца.

— Берите, берите, не бойтесь, — произнёс тот и протянул Робину сверкающую штуковину.

— А чё это? — он бы и не хотел брать, но рука сама собой потянулась за блестящей вещицей.

— Это — машина времени. С её помощью вы можете перемещаться как в будущее, так и в прошлое. Вся Англия будет лежать у ваших ног с таким подарком!

— Чего времени? — опешил Робин. — Эта штука что, стрелы пускать умеет?

— Про стрелы мы потом поговорим! — Толстяк игриво подмигнул ему. — Вы должны знать, что это не последний мой вам подарок! С моей помощью вы завоюете Англию!

— А ты кто, святой или Санта Клаус? — прищурился Робин. — Устраиваешь рождественскую раздачу хлеба?

— А вы парень не промах! — засмеялся незнакомец. — Сразу схватываете суть. Вы станете королём, и тогда заплатите мне. Золото, драгоценные камни — мне этого ничего не нужно. Я возьму у вас только сырьё.

— Чё сырь? — насупился Робин. Незнакомые слова всегда коробили его.

— Лес, руду, дичь. Я вырублю все эти леса! — Толстяк развёл руки в стороны и удовлетворённо вздохнул. — Вы этого не поймёте, но для меня это дороже драгоценностей.

— Чё ж я не пойму-то, — обиделся Робин. — И я дровосеком был, пока эти угодья не стали королевскими. А в дичи я уж как-нибудь побольше твоего разбираюсь, с детства охочусь.

— Ах, простите, — улыбнулся незнакомец. — Но вернёмся к делу. Это, — он указал толстым пальцем на блестящую штуку в руке у Робина, — такой колдовской талисман, который поможет перенести вас во вчерашний день. А захотите — в завтрашний.

— И на хрена мне во вчерашний день? Я не жрал вчера ничего до самого вечера. А завтра, завтра может меня повесят, — ухмыльнулся Робин, обнажая гнилые зубы.

— Вы не понимаете. Представьте себе, враги окружили вас. Вы переноситесь во вчера, устраиваете на том месте засаду и чик, чик их. Как этого, — незнакомец показал пальцем на труп за спиной Робина.

— Это и от конной королевской стражи так можно удрать? — воодушевлённо спросил Робин.

— А то как же. Вот смотрите, здесь цифры. Поставите стрелку на одну четвёртую — и переместитесь на четверть часа назад. На двадцать четыре — на целый день назад.

— Чего поставлю? — переспросил Робин, почесав голову. — На чё смотреть, ты сказал?

— Ага, — произнёс незнакомец, — понятно. Вот видишь эту чёрточку.

— Ну да.

— Вот крутани колёсико, чтобы стрелка была против чёрточки — и переместишься на четверть часа назад.

— Колёсико? — Робин ощупал металлическую штуковину. — Вот это что ли?

Воздух словно хлопнул. Он по-прежнему стоял посреди поляны, но толстяка рядом не было. А труп? Трупа тоже не было…

Шальная мысль мелькнула в голове у Робина. Не приседая, он прыгнул в ближайшие кусты. И вовремя. Тугая стрела взвизгнула у него над головой и впилась в землю.

— Эй, не стреляй! — крикнул Робин. — Это я!

— Чё это мне не стрелять, если это ты? — донеслось из кроны ближайшего дерева. — Вылезай, я не буду стрелять, — тут же пообещал голос.

— Это я. Робин-Бэд, — крикнул Робин и поглубже залез в кусты.

Короткий смешок сверху.

— А я тогда принцесса Элеонора, — хихикнул голос. — Вылезай, поцелую.

— Не вылезу! — огрызнулся Робин. — Дурак, это на самом деле я. Помнишь ту рыжую неделю назад?..

— Я-то помню, только не пойму, ты — то про неё откуда знаешь.

— Ещё б мне не знать, когда она меня в речку башкой вперёд направила. Ох, и здоровая же, стерва, была!

— Подглядывал что ль? — спросило дерево.

— Дурак. Вылезай скорей, сейчас этот толстый колдун появится.

— Ты вылезай.

— Я вылезу, только не стреляй сразу. Погляди на меня сперва.

Робин медленно выполз из кустов, ещё медленнее встал с колен и выпрямился.

— Свят, свят, свят! — донеслось со стороны дерева.

— Не призрак я, не бойся, — поторопился Робин. — Я — это ты сам. Заколдовали нас, понимаешь?

— Чё ж ты сразу-то не сказал! А то я сам себя заколдованного чуть не пристрелил. Меня б потом всю жизнь совесть мучила.

Послышался треск сучьев, и второй Робин ссыпался с дерева вниз.

Они подошли друг к другу, вгляделись в лицо один другому, потом несмело ощупали одежду.

— Ладно, не время сейчас, — произнёс первый Робин. — Сейчас колдун появится.

Словно в ответ на его слова на поляне возник толстяк. Он тяжёлым взглядом осмотрел двух Робинов, потом заметил сверкающий предмет у одного из них в руках.

— Вот негодяи! — рассвирепел толстяк. — И тут обошли! Вот гады!

— Кто обошёл? — спросил второй Робин, нервно оглядываясь.

— Да конкуренты… — толстяк показал пальцем на блестящую штуку в руках у первого Робина и растаял в воздухе.

— Чё он сказал? — спросил второй Робин.

— Да хрен его знает, мелет всё время чего-то. Королём меня сделать обещал… — произнёс первый Робин задумчиво.

— Только тебя? — быстро спросил второй Робин. — А я?

— Вместе станем. Я тут одну шутку придумал. Ты, вот что, обними меня главное покрепче, а как в ухе щёлкнет, сразу в кусты прыгай. А то стрелу в лоб схлопочешь.

— Лучше ты… — насупился второй Робин. — Стрелу.

— Ну давай, обхвати меня, — произнёс первый Робин.

— Темнишь чего-то, — прищурился второй. — Ну да ладно, мне интересно стало.

— Только сразу в кусты прыгай…

Воздух щёлкнул. Оба Робина метнулись в разные стороны и спрятались за деревья.

— Слышь, Робин-Бэд, не стреляй! — крикнул первый.

— Чё это не стрелять? — донеслось из ближайшей кроны. — Вы куда так быстро попрятались? Вылезайте, не бойтесь. Побеседуем.

Под вечер пятьдесят Робин-Бэдов ввалились в местный трактир, пинками выставили оттуда королевскую стражу и бушевали всю ночь. На следующий день под видом торговцев триста двадцать Робин-Бэдов проникли в ближайший замок и перестреляли всех внутри.

Через год Англия стояла на рубеже катастрофы. Более полутора миллионов Робин-Бэдов брали город за городом. Их было бы больше, но в двух чудесных машинках, позаимствованных странным образом у толстого колдуна, кончились батарейки.

Первый Робин уже почти стал королём, но тут основная масса других Робинов воспротивилась, так как каждый хотел быть королём сам. В итоге они перессорились и разбрелись по завоёванным городам. Чудом выживший королевский двор решил их не трогать и пожаловал каждому Робину дворянство.

И ещё долгие столетия после этого почти каждый ребёнок в Англии с детства был непревзойдённым лучником, имел рыжую шевелюру и гордый, независимый нрав.

2009

Две зеленые точки

Вождь поднял сухую, жилистую руку и бросил плод в один из зеленых шаров. Оранжевый сок потек по гладкой, бликующей поверхности.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил Джеймс.

— Что я могу думать, — пожал плечами Джордан. — Я знаю столько же, сколько и ты.

Что-то дрогнуло в воздухе. Сухой шелест, будто открыли банку с пивом. По команде вождя воины племени дружно швырнули плоды в промежуток между зелеными точками. Воздух загустел, неожиданно возникший из ничего рой зеленых шаров сомкнулся, скрыв летящие плоды, и исчез, оставив лишь две прежние изумрудные точки, словно два глаза висящие над землей.

Представление кончилось. Воины поняли носилки с вождем и медленной вереницей потянулись в деревню.

— Пойдем еще раз поговорим с ними, — бросил Джеймс и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился догонять воинов.

Джордан, пожав плечами, поплелся следом.

* * *
— Зачем вы делаете это?

— Так заповедано людьми со звезды, — многозначительно произнес вождь и ткнул пальцем с грязным ногтем в небо.

— Но мы тоже люди со звезды, — настырно произнес Джеймс.

Вождь глянул на него и саркастически сморщился.

— Видимо, твой волосатый вид не вызывает в его воображении образ человека со звезды, — хихикнул сзади Джордан. Джеймс в ответ выставил увесистый курчавый кулак за спину, заставив напарника замолчать.

— Да, я видел вашу лодку… — прошамкал вождь. — Она и правда летает так высоко, как никакая птица. Но…

— Но что? — невытерпел Джеймс.

— Но вы непохожи на людей со звезды. Легенды говорят, они были ростом выше самых высоких деревьев и могли превращать день в ночь, а солнце в луну. А вы… — вождь замялся, — вы выглядите как локо, — выпалил он храбро. На лицах воинов за его спиной появились улыбки.

— Что такое локо? — набычившись, спросил Джеймс.

— Локо — это воин, живший как женщина — хорошо евший, много спавший и никогда не бравший в руки лук, — спокойно пояснил вождь и с иронией глянул на побагровевшего Джеймса.

— Скажите нам лучше, — произнес Джордан, отодвинув рукой напарника, готового полезть в драку, — что такое эти ваши две зеленые точки?

— Ну я же вам уже много раз объяснял, — поскучнел вождь, — что это страж врат семиух, оставленный людьми со звезды охранять их дом…

— Вот про дом поподробнее, — влез в разговор уже пришедший в себя Джеймс.

— Я ничего не знаю про их дом, — пожал плечами вождь.

— Ну, где он находится, как выглядит, как в него войти?

— Он далеко-далеко…

— На других звездах? — подсказал Джордан.

— Да нет, — отмахнулся вождь. — Он там, где могли бывать только люди со звезды. Это не здесь, и не на других звездах, а по ту сторону земли, — старик топнул ногой по пыльной траве у себя под ногами.

— И как попасть туда? — спросил Джеймс.

— Дорогу туда знают лишь люди со звезды и семиух.

— А что он вообще такое, этот ваш страж-семиух?

— Он везде и нигде. Он пожирает все, и от него некуда скрыться. Люди со звезды повелели нам кормить его, иначе он истребит все наше племя и все другие племена в округе. Хотя, последнее было бы неплохо… — Вождь зевнул. — Я долго отвечал на ваши вопросы, — скучным тоном произнес он, — теперь оставьте меня.

— Ну и что ты обо всем об этом думаешь? — спросил Джеймс, когда они с напарником возвращались к кораблю.

— Слушай, ну что ты ко мне пристал, — огрызнулся Джордан, — ничего я не думаю. Это была твоя дурацкая затея с покупкой координат планеты предтеч у этого мошенника с Бетельгейзе.

— Почему мошенника, — обиделся Джеймс. — Он ведь нас не обманул. Вон развалины их базы, — показал он рукой на виднеющиеся вдалеке каменные обломки.

— И что ты там нашел?

— Ну… — замялся Джеймс, — я сейчас как раз демонтирую какую-то хитрую штуковину…

— Видел я эту «штуковину». Что нам проку в груде ржавого железа, — махнул рукой Джордан.

— А вот я ее демонтирую — и тогда посмотрим, — Джеймс наподдал ногой круглый камень, запрыгавший по дорожной пыли. — Может мы какую-нибудь новую технологию откроем. Кстати, чем шляться по округе, лучше бы помог мне, напарник.

— Вон тебе новая технология, — увел разговор в сторону Джордан и показал на два зеленых шара, висящие над оранжевой грязью тысячелетиями впитывавшегося в песок сока плодов. — Спектральный анализ мы делали? Делали. Нейтринограмму снимали? Снимали. Лазером по этой штуке стреляли? Стреляли. И какой результат?

— Это лучше ты мне объясни, какой результат, а то я результатов-то последних и не видел.

— Ага, в ржавой рухляди ковырялся как последний барахольщик… — хихикнул Джордан и ловко увернулся от тычка в спину. — А результат такой, что нет внутри этих сфер ничего. То есть наоборот, там есть что-то, что даже нейтрино отражает на сто процентов, а обычный свет поглощает, кроме зеленого.

— А такое вообще как, в природе бывает? — осторожно поинтересовался Джеймс.

— В том-то и дело, что нейтрино запросто могут прошить насквозь эту планету вместе с нами, а эти две сферы не могут.

— Знаешь, что я думаю, — Джеймс опять наподдал ногой все тот же многострадальный камень, на этот раз улетевший в кусты, откуда послышался крик какой-то птицы, — я думаю, что этот страж семиух-пустобрюх, или как его там, и есть вход на базу предтеч. Тем более, что вождь со мной согласен — он сам сказал, что этот семиух является ключом…

— Ну, положим, про ключ он ничего не говорил, а сказал лишь, что семиух является стражем врат и знает дорогу. Но как ты собираешься повернуть этот ключ, если он даже нейтрино отражает? — с интересом спросил Джордан.

— А вот завтра увидишь, — гордо набычившись, произнес Джеймс, и как напарник ни старался, не смог вытянуть из него больше ни слова.

* * *
— Что вы делаете? — грозно спросил вождь, когда на следующий день Джеймс на виду у всех воинов опрокинул корзину с запасенными плодами. Джордан при этом недоумевая стоял в стороне, стараясь понять, что же делает его напарник.

— Вы не поверили нам, что мы прилетели со звезд, — не менее грозно произнес Джеймс. — Так вы сегодня в этом убедитесь. Мы не позволим вам кормить вашего семиуха!

— Что вы не позволите нам сделать? — вождь от ярости даже подскочил на чуть не опрокинувшихся носилках.

— Мы не позволим вам больше кормить вашего семиуха, — ледяным тоном произнес Джеймс.

Вождь сделал знак рукой, и воины деревни стали потихоньку стягиваться вокруг Джеймса с Джорданом.

Джордан положил руку на кобуру с бластером, но его напарник оказался быстрее. Сверкнул луч, корзина с плодами хлопнула и взорвалась словно перезревший огурец. Вождь как пуля вылетел из носилок, брошенных воинами, и стремглав скрылся за ближайшими кустами. Жители деревни последовали его примеру, и вскоре на поляне стояли лишь Джеймс с напарником.

— Ну и зачем ты это сделал? — недовольно спросил Джордан, отряхивая брызги плодов с куртки.

— Что сделано, то сделано, — произнес несколько смущенный Джеймс. — Честно признаться, я сам не ожидал такого эффекта.

— Но вообще-то задумка интересная, — улыбнулся Джордан. — Единственную активность ключа-семиуха мы видели при его кормлении.

— Вот-вот! — гордо произнес Джеймс, довольный, что напарник одобрил его идею. — Если его не кормить, то либо он весь вылезет из этих сфер, либо…

— Либо ничего не произойдет, — закончил за напарника Джордан. — Может быть, это такое природное явление или какой-то механизм, срабатывающий в одно и то же время, а жители деревни приспособили его под свои легенды и начали кормить, о чем, может быть, этот семиух и не подозревает.

— Вот-вот, — прищурившись произнес Джеймс. — Что-то такое я и предполагал. Что-то подобное.

К полудню, когда настало время кормления, воины деревни стали потихоньку стягиваться к двум сферам. Они робко несли новую корзину с плодами, но вынуждены были остановиться, когда дорогу им преградили Джеймс с Джорданом с бластерами наперевес.

— Первый, кто пересечет эту линию, — Джеймс провел лучом по песку, оставив четкий дымящийся след, — будет убит на месте.

Воины робко отпрянули, вытолкнув перед собой носилки с вождем.

— Послушайте, вы не понимаете, — вождь уже не грозил, а просил. — Если семиуха не накормить, он сам пойдет искать себе еду. И тогда не спасетесь ни вы, ни мы, и никто вокруг.

— Но мы тоже люди со звезд и уж как-нибудь сможем его остановить, — выпятил грудь Джеймс.

Вождь упрямо покачал головой и сделал воинам знак рукой. Те взяли в руки плоды и несмело подступили к дымящейся черте, проведенной на песке. Вот один из них переступил через нее, но, закричав, тут же отпрыгнул обратно, потирая обожженную ногу.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Джордан.

— Спокойно, — произнес Джеймс, — я лишь немного пугнул его тепловым инфракрасным лучом на минимальной мощности.

Воин потирал ошпаренную ногу, остальные отодвинулись от черты и сгрудились у вождя за спиной.

— Вы умрете вместе с нами! — выкрикнул вождь. — Одумайтесь!

— Спокойно, — произнес Джеймс. — Вы нас этим не запугаете.

Вождь в ответ лишь покачал головой и опустился обратно на носилки.

Время шло, ничего не происходило. Тень от зеленых сфер медленно ползла по песку.

Внезапно воздух словно хлопнул. Одна из изумрудных точек заколебалась, выпустила длинный зеленый жгут и ощупала им воздух вокруг. Что-то темное мелькнуло из-за спины у зазевавшихся Джеймса с Джорданом и ударилось о зеленое щупальце. Это вождь метнул плод. Его воины подтянулись, собравшись сделать то же самое, но Джеймс провел лучом по толпе, и они бросились врассыпную, оставив носилки с вождем на земле.

Зеленый жгут обвился вокруг места, о которое ударился плод, ощупал воздух вокруг и, не найдя ничего, втянулся обратно в сферу. Хлопок — и больше над песком не висело ничего — исчезли обе зеленые точки — лишь оранжевая грязь выделяла это место среди окружающего песка.

— Мы все погибли, — произнес вождь, встал с носилок и медленно побрел в деревню.

* * *
Наутро вождь пришел сам. Оказалось, за ночь в деревне пропал один из воинов. Зеленые сферы окружили его — и человека не стало. Как выяснилось, больше всего вождя огорчило то, что это был воин, носивший его носилки. Вождь грозил и требовал защитить его людей от семиуха, раз уж люди со звезд — это он произнес едким, желчным тоном — разбудили стража.

— Ну что ж, — Джордан, соглашаясь, кивнул головой. — Мы сделаем все от нас зависящее. Вот только, признаться, нам по-прежнему не ясно, что такое этот ваш семиух. Мы думали, что когда он проснется, мы хотя бы увидим его. А так, — Джордан пожал плечами, — как можно бороться непонятно с чем.

— Я же вам говорил, — грозно свернул глазами вождь, — что страж врат здесь и нигде, тут и везде. Его можно увидеть только перед смертью.

— Но как он появляется, откуда? — спросил Джеймс.

— Оттуда, где дом людей со звезд. Это я вам уже тоже объяснял, — вождь скрежетал зубами от злости.

— А у вас ничего не осталось, оставленного людьми со звезды? Книги, оружие, может быть какие-то предметы, назначения которых вы не понимаете? — задумчиво поинтересовался Джордан.

Вождь бросил на него быстрый злой взгляд.

— Я же уже отвечал вам, что нет, — ледяным тоном произнес он. — Мы, как добрые соседи, позволили вам ковыряться в нашем храме, — вождь показал рукой на развалины, — а вы мало того, что все там разрушили, так еще и защитить нас не можете, — зло выкрикнул он.

— Спокойно, спокойно, — Джеймс положил на плечо вождю руку, которую тот немедленно сбросил. — Мы обещали вам защиту — мы защитим вас. Наша лодка вместит все ваше племя, и мы перевезем вас куда хотите — хотите, на другую сторону вашей планеты…

— На другую сторону земли?.. — прошипел вождь. — Благодарю тебя, житель со звезд, но в подземное царство можно попасть и без твоей помощи. Один из моих воинов уже там очутился по твоей вине.

— Он имеет ввиду загробное царство, — пояснил напарнику Джордан. — В их представлениях земля плоская.

— Ты неправильно понял меня, — поспешил поправиться Джеймс. — Я предлагал перевезти твоих людей за далекие горы и моря, где семиух не найдет вас.

— Уходить с обжитой территории, которую мы так долго отвоевывали у соседей… — вождь погрустнел. — Да и там наверняка опять воевать придется, — еще более потупился он. — И эта та защита, которую вы нам обещали?! — зло прошипел вождь. — Нет, чужеземец, мы останемся здесь! — он поднялся, плюнул на землю под ноги Джеймсу и медленно побрел к себе в деревню.

* * *
К обеду у входа на корабль выстроилась целая очередь. Вождь передумал оставаться, так как пропал еще один воин.

Жители деревни переселялись со всем своим имуществом. Кто нес курицу, кто вел за собой домашний скот. У входа на корабль грудой лежали грязные циновки, глиняные горшки и тюки непонятно с чем.

— Куда я всех их помещу? — развел руки в стороны Джордан.

— В грузовой отсек, куда же еще, — пожал плечами Джеймс. — Я полечу низко и потихоньку, над верхушками деревьев, так что там будет вполне обитаемо. А скот пусть загонят в соседний отсек.

Длинная череда потянулась на корабль. Животные упирались, мычали и то и дело убегали обратно в деревню, волоча хозяев за собой на поводке. Женщины толкались и суетились, стараясь не забыть ни детей, ни поклажу. Воины долго препирались, кому и где надлежит разместиться по старшинству. В итоге самые уважаемые заняли места у иллюминаторов.

Наконец все устроилось. Скот загнали в один отсек, вещи и провизию сгрудили в другой.

— Пойду еще раз проверю, не забрался ли кто в машинный отсек, а то с них станется, — устало произнес Джеймс. Джордан в ответ лишь неопределенно махнул рукой из пилотского кресла.

В машинном было пусто, только посвечивали огоньки системы управления активационной камеры. Джеймс проверил, задраена ли дверь в отсек со скотом, обошел все межпалубные переходники. Напоследок он решил заставить вождя пересчитать своих людей, а потом задраить дверь и в их отсек.

Но едва он ступил на грузовую палубу, как дикий крик заставил его остановиться. Многоголосый вопль сотрясал корабль, а затем прямо на Джеймса повалила толпа деревенских жителей с вытаращенными от ужаса глазами.

Его отпихнули в боковой проход. Мимо неслись воины с копьями, женщины, судорожно прижимающие к себе детей.

— Что там? — выдохнул из-за спины Джордан, прибежавший на крик.

— Не знаю… — Джеймс запустил руку в толпу и выловил одного из жителей, худого мужчину, вращающего по сторонам глазами.

— Что произошло? — Джеймсу пришлось тряхнуть его пару раз, пока тот обрел дар речи.

— Семиух там! — житель деревни махнул рукой в сторону грузового отсека. При этом он так рванулся прочь, что оставил в руке Джеймса лоскут одежды, а сам скрылся в толпе.

— Интересно, — бросил Джордан и припустил бегом обратно по коридору. Джеймс понял напарника — на грузовую палубу можно было пробраться в обход мчащейся толпы через запасную лифтовую шахту. Взглянув еще раз на несущихся по проходу жителей деревни, Джеймс побежал вслед за Джорданом.

Когда он догнал напарника, тот уже стоял у распахнутого люка грузового отсека.

— Никого… — выдохнул Джордан и осторожно ступил внутрь.

По всему полу валялись разбросанные копья, циновки и прочий хлам. Никого живого, ни малейшего движения.

— Знаешь, что я думаю, — спросил стоящий у переборки Джеймс, который никак не мог заставить себя переступить порог. — Я думаю, что никто из них больше не осмелится взойти на корабль.

— А значит, помочь мы им ничем не можем, — Джорданпоежился, стоя над пустыми носилками вождя. — Может, стоит поднять корабль на орбиту? — бросил он быстрый взгляд на напарника.

— Вот выгрузим завтра это барахло, выгоним скот — тогда посмотрим, — Джеймс старательно прятал глаза.

— Окей, — тихо произнес Джордан.

* * *
Джеймс проснулся от гулкого стука. Кто-то старательно барабанил по обшивке корабля. Натянув комбинезон, он спросонья выскочил в коридор, где столкнулся с взлохмаченным Джорданом.

— Это где-то снаружи? — недоумевая спросил Джеймс. Они с вечера задраили все люки, решив оставить разгрузку корабля на завтра.

— Я думаю, что на одной из нижних палуб, — ответил Джордан и побежал к лифтовой шахте. Джеймс следовал за ним.

Они опустились на два яруса. Звук стал явно четче и шел из машинного отделения. Застыв перед переборкой, Джордан умерил дыхание, бросил взгляд на стоящего рядом напарника и нажал на кнопку открытия двери.

Зеленая когтистая лапа висела в воздухе. Вторая старательно отдирала панель системы терморегулирования. При появлении напарников из ничего возникла третья лапа, которая ткнула длинным когтем во внутреннюю кнопку закрытия двери. Переборка с шипением захлопнулась перед носом у ошеломленных Джордана с Джеймсом.

— Эта скотина разносит наш машинный отсек! — яростно прохрипел Джеймс.

— Похоже, завтрашний вылет откладывается, — холодно ответил Джордан. — Даже если все работает, я не решусь подняться на орбиту с таким пассажиром на борту.

Они вернулись на жилую палубу. По молчаливому согласию по каютам решили не расходиться и скоротали остаток ночи в общем салоне.

До утра продолжали раздаваться гулкие удары, заставляющие Джеймса то и дело ругаться шепотом. Однако с первыми лучами солнца все смолкло, зато в деревне по соседству поднялся неистовый переполох.

— Стартуем! — рубанул Джеймс рукою воздух и бросился в рубку. Джордан с нехорошим предчувствием побежал следом.

Вряд ли кто-либо назвал бы это рубкой. Вывороченные панели, вырванные с корнем обрывки кабелей. Все было тихо и мертво, ни одного огонька на приборах слежения.

Джеймс тихонько завыл и опустился на пол. Джордан безмолвной статуей застыл над ним.

* * *
— Должно быть какое-то средство, — напирал Джеймс. — Люди со звезды не могли оставить вас безоружными.

— Нет, у нас ничего нет. Это вы люди со звезд, вы должны знать, как усмирить семиуха, — тянул свое вождь. Разговор происходил в его шалаше, и старик в сотый раз отвечал одно и то же.

— Может быть какие-нибудь старинные вещи, реликвии, назначения которых вы не понимаете?

— Нет, у нас ничего нет…

— Посмотри у вождя под циновкой, — вдруг раздался снаружи чей-то молодой голос. Вождь аж подскочил на месте, стремительно откинул полог — но там уже никого не было.

— Ну-ка, откинь-ка циновку в сторону, — сурово произнес Джеймс и внушительно положил руку на приклад бластера.

— Нет! Не дам! — глаза вождя налились яростью, но Джеймс уже бесцеремонно оттолкнул его в сторону и шарил рукой под деревянным настилом.

— Что-то есть, — победно произнес он и вытянул на свет какую-то металлическую штуковину с множеством поблескивающих граней.

— Вот это да!.. — только и выдохнул Джордан.

— И что это? — с интересом спросил Джеймс, взвешивая металлический предмет на ладони.

— Это книга предтеч, — Джордан осторожно сгреб находку обеими руками у напарника и, не обращая внимания на протестующие вопли вождя, бросился к кораблю. — До сих пор были известны лишь две подобные книги — одна из развалин на Сириусе, другая — откуда-то с окраин Галактики, — объяснил он бегущему следом Джеймсу. — Из них-то и удалось расшифровать язык предтеч.

— А как эта книга работает? — заинтересованно спросил Джеймс. — Там внутри электроника?

— Модуляция электронных волновых полей. Как работает, насколько я знаю, так никто и не понял. Внешняя оболочка, которую мы видим, служит преобразователем.

— Преобразователем чего?

— Ну, я не знаю, — бросил на ходу Джордан, набирая код доступа и вбегая в корабль. — Я знаю, что если осветить эту штуку рентгеном, то обратно отразится кодированная информация.

Они полдня ремонтировали главный компьютер рубки, потом еще полдня прилаживали книгу предтеч в спектрометр лабораторного модуля. Наконец, к вечеру, голодный, но довольный Джордан запустил гамма-излучатель, и они вместе с Джеймсом наблюдали, как информация течет в мозг корабля. Дешифровальный код они еще утром запросили из библиотеки конгресса на Сириусе, но на его получение требовались сутки.

— Знаешь, — промурлыкал усталый Джордан, отряхивая пыльный рукав куртки, — если мы больше ничего не найдем на этой планете, то эта штуковина… — он ткнул пальцем в стоящий перед ними вездеход-лабораторию, в спектрометре которого сейчас лежала книга предтеч, — эта штуковина может окупить весь наш рейс.

— Да, но по закону мы должны ее выкупить у вождя, а мы пока что просто экспроприировали, — хмыкнул Джеймс.

— Ну выкупим, — махнул рукой Джордан. — Золото, алмазы, вкусная еда с ближайшей обитаемой планеты, свежее пиво…

— Кстати, о еде и пиве, — прервал напарника Джеймс. — Пойдем-ка навестим нашу кухню, а то у меня с утра во рту маковой росинки не было, — хлопнул он себя по животу, на что тот отозвался немедленным бурчанием.

Джордан захихикал, и они пошли по переходникам в корабельную столовую.

— Даже если и не выкупим, — продолжал развивать свою мысль Джордан, — то что нам эта железка. За ней прилетят потом из Галактического Конгресса. Важна информация, которая сейчас идет в наш компьютер…

— А также информация, где мы эту информацию добыли, — прервал напарника Джеймс.

Кухонная переборка распахнулась перед ними.

— Полностью с тобой согласен, — промурлыкал Джордан, выуживая две запотевшие бутылки пива из холодильника. — Вот только б этот семиух не наведался в рубку ночью, — помрачнел он.

— Не волнуйся! — гордо выпятил грудь Джеймс. — Пока ты ковырялся в вездеходе, я приладил к маршрутизатору пару «вечных» носителей, так что вся поступающая информация льется на алмазные хранители. Зубы твой семиух обломает…

Джордан хлопнул ладонью по подставленной ладони напарника, и, довольные, они принялись за еду.

* * *
Джеймс проснулся от дикого крика, раздавшегося где-то совсем рядом. С бластером наперевес он вылетел в коридор.

Крик повторился из каюты Джордана. Распахнув дверь, Джеймс увидел напарника, съежившегося в углу кровати, а прямо посреди комнаты в воздухе висел огромный шар.

— Ты как? — бросил от двери Джеймс и поднял бластер.

Шар развернулся на звук и оказался фасетчатым глазом. По крайней мере, так Джеймсу показалось.

— Я проснулся оттого, что эта тварь меня рассматривала… — ответил Джордан и потянулся за своим бластером.

— Сам ты тварь… — громыхнуло в воздухе на чистом галактическом языке. — А я страж, — опять бухнуло непонятно откуда.

— А откуда ты знаешь наш язык? — спросил ошеломленный Джеймс первое, что пришло на ум.

— Ваша техника настолько примитивна, — возникшая в воздухе зеленая когтистая лапа постучала когтем по отдавшейся гулом стене. — Мне хватило лишь несколько часов, чтобы разобраться в логике.

— Тогда может быть покажешь нам свою технику? — нашелся с кровати Джордан.

От разразившегося в комнате хохота напарники чуть не оглохли.

— Ладно, ладно, — примирительно махнул бластером Джеймс. — Что тебе от нас-то надо?

— Есть охота, — честно признался семиух, — а немытые жители деревни мне уже порядком надоели. Вот хочу вас попробовать.

Глаз двинулся в сторону Джордана. Напарники одновременно нажали на курки бластеров. Сверкнуло два луча, глаз исчез, а рубку заполнил дикий вой. Рой зеленых шаров возник в воздухе и метнулся к Джордану. Тот судорожно отпрыгнул в сторону, и рой сомкнулся на пустом месте, пока Джеймс методично поливал его лазером на полной мощности.

Вой стих, семиух исчез, лишь тихо потрескивала и чадила расплавленная обшивка стен.

— Мы его прикончили? — выдохнул Джеймс.

— Не думаю, — тихо ответил Джордан, выбирающийся из-под кровати. — Я, кажется, начинаю понимать, что он такое.

— И что же?

— Пойдем лучше отсюда в кают-компанию, — стуча зубами предложил Джордан и зябко поежился, оглядывая черные, дымящиеся следы от бластера на стенах.

Они спустились ярусом ниже и понуро разместились в креслах салона. Джеймс долго отпаивал напарника пивом, пока тот наконец пришел в себя и смог нормально разговаривать.

— Этот семиух, — Джордан передернул плечами, — который везде и нигде. Помнишь, вождь говорил нам, что дом людей со звезды где-то непонятно где. И что они могли ночь превращать в день и солнце в луну. Вот я думаю, что предтечи владели другими измерениями.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что этот семиух на самом деле многомерное существо, которое появляется в нашем мире лишь частично… — Джордан запнулся.

— Не очень я сильно это себе представляю, — признался Джеймс.

— Ну вот смотри, — Джордан взял лист бумаги и нарисовал на нем двух человечков рядом, причем один из них был явно не в меру волосатым. Джеймс показал кулак напарнику, на что тот лишь хихикнул.

— Представь себе, — начал объяснять Джордан, — что ты и я двумерные существа, — он помахал листочком перед лицом у Джеймса. — Мы живем в двух измерениях и никогда не можем покинуть этот лист бумаги. Понял?

— Понял, — невыразительно ответил Джеймс.

— А семиух, он трехмерен, — Джордан показал напарнику ладонь своей руки. — Представь, что пальцы — это зубы, а рука — глотка, — Джордан выставил пальцы вперед и попробовал проткнуть ими лист бумаги, но у него ничего не получилось. Тогда он взял ножницы, вырезал вокруг двух человечков пять аккуратных дырок и вставил в них пальцы одной из ладоней.

— Двумерные существа видят что? — Джордан пошевелил пальцами в дырках. — Так как они способны видеть только в своих измерениях, они видят лишь пять розовых кругов, то есть двумерных сфер.

— Ты хочешь сказать, что зеленый рой точек…

— Это клыки, или что там, пронзающие наш мир и уходящие в другие измерения. Когда челюсти сжимаются… — Джордан сомкнул пальцы, послышался треск рвущейся бумаги, а когда он убрал руку, на листе вместо двух человечков зияла лишь неаккуратная дыра.

— Ну зачем так драматично, — насупился Джеймс. — А почему ты думаешь, что сегодня мы не прикончили его?

— Потому что мы трехмерны, луч лазера одномерен. Это для нас он смертелен, а, скажем, для четырехмерного существа он как нульмерный объект — точка — для нас. Как… — Джордан замялся, — как уколоть кожу иголкой. Это больно, но не смертельно.

— Ну, если мне кольнуть в глаз иголкой… — Джеймс отобрал у Джордана лист бумаги, нарисовал на нем бластер и провел кривую линию луча до границы, а затем приставил край листа к своему глазу, — то я пожалуй тоже взвою, — закончил он. Джордан в ответ хихикнул.

— А если мы будем использовать что-нибудь помощнее, потрехмернее… — задумался Джеймс. — Например, направленный ядерный взрыв.

— То ты уничтожишь ту часть семиуха, которая находится в нашем мире, но не затронешь то, что вне.

— То есть обломаю ему зубы… — протянул Джеймс. — Ну и то неплохо.

— А спрятаться от семиуха и правда нельзя, — погрустнел Джордан.

— Почему? — поинтересовался Джеймс.

— Ну представь, что ты закрылся в своей каюте, — Джордан нарисовал опять двух человечков, а потом окружил их квадратом. — Это ты спрятался от двумерных существ, — Джордан потыкал карандашом вдоль листа бумаги в линию квадрата. — А трехмерное существо может спокойно обойти твою преграду, — он провел пальцем воображаемую дугу над листом бумаги. — Да и разрушить твою преграду трехмерному существу ничего не стоит.

— Не думал, что вы догадаетесь, — громыхнуло у них за спиной. Оба напарника мгновенно слетели с кресел и вжались спинами в противоположную стену, выставив перед собой бластеры. Прямо перед ними в воздухе висел все тот же фасетчатый глаз.

— Пожалуй, я пока не буду вас есть, — снова бухнуло со всех сторон. — Вы мне интересны.

— Слушай, — выпалил Джеймс, — хочешь, воины деревни опять станут кормить тебя плодами как раньше? Хочешь, мы привезем тебе еды с других звезд?

Казалось, глаз на мгновение задумался.

— Я думаю, ты собираешься удрать. А удрав, рассказать остальным червякам, таким как ты, что здесь планета предтеч. Их налетит сюда целая туча, и вот тогда-то можно будет повеселиться…

— Нет-нет, я правда хотел привезти еды, — поспешил заверить семиуха Джеймс.

— А… — голос явно поскучнел. — Не нужна мне твоя еда, червяк, — громыхнуло чуть погодя. — Есть я вас пока не буду, но и с планеты улететь не дам. Мне интересно, что вы еще придумаете. Мешать я вам тоже не стану.

С легким хлопком воздуха глаз исчез, словно его и не было.

* * *
К полудню расшифровка книги предтеч была готова. К огромному разочарованию напарников это оказался отчет экспедиции об исследовании данной планеты. Основной материал состоял из геологических и географических данных. Про семиуха было сказано лишь, что мультиразмерностный генетически-модулированный механизм был оставлен в качестве охранника законсервированной базы. Коротко было добавлено, что в механизм была встроена возможность контакта с местной расой при достижении ею требуемого технического уровня развития. Ключом должна была стать способность аборигенов «погладить» семиуха, тем самым его приручив.

— «Погладить» — это как? — недоуменно спросил Джеймс.

— Я полагаю, — задумчиво произнес Джордан, — имеется ввиду способность повлиять на семиуха в других измерениях.

— Про это ничего не сказано! — Джеймс потряс указательным пальцем перед носом у напарника. — Погладить — значит погладить. Причем тут другие измерения?

— Но ведь четко же сказано, что аборигены должны достигнуть определенного уровня технического развития цивилизации, чтобы осуществить это. А так любой воин вождя, случайно коснувшийся семиуха, станет его хозяином.

— Может ты и прав, — согласился Джеймс, — хотя я бы с удовольствием «погладил» его чем-нибудь тяжелым. Давай попробуем подстеречь его как-нибудь и влепить по этому стражу, скажем, плазмой, из активационной камеры?

— Это мы всегда успеем сделать. Я вот что думаю. Люди со звезды сами, насколько я понимаю, не были многомерны. У них должна была быть какая-то техника… Может быть они оставили здесь что-нибудь такое…

— Чтобы погладить?

— Чтобы войти в другое измерение. Какой-нибудь аппарат…

— Который лежит сейчас под циновкой вождя, — докончил Джеймс и, схватив книгу предтеч, бросился бегом в деревню.

Вождь несказанно обрадовался, когда ему возвратили его «талисман мужской силы», как он выразился, и тут же запрятал книгу предтеч обратно под деревянный настил. Но на все дальнейшие расспросы отвечал отрицательно и не признавался в обладании еще каким-нибудь реликтом людей со звезды. Под конец Джеймс, разозлившись, выгнал вождя из его хижины, и они с Джорданом устроили настоящий обыск. Вождь то плаксиво и жалобно гнусавил за тростниковой стенкой, то зло грозил, но напарники методично, шаг за шагом, перерыли все внутри. Нашли они лишь мешочек с драгоценными камнями, припрятанный запас вяленого мяса, отдающего тухлятиной, да никелированные наручные часы, которые Джеймс потерял где-то несколько дней назад. А больше ничего.

Вылезши из шалаша и отряхнувшись, Джеймс погрозил вождю кулаком с надетыми на запястье часами. Тот тут же сменил гневный тон на дружески-смущенный. Отмахнувшись от его извинений, напарники уныло побрели к кораблю, но дорогу им преградил фасетчатый глаз. Дикий вой за их спинами возвестил, что появление семиуха было замечено и в деревне.

— Пожалуй, я вас все-таки съем, — громыхнул глаз басом.

— Ты сам дал нам время, — протестующе замахал рукой Джеймс, другой потихоньку вытаскивая бластер.

— Но вы неинтересны. Искать оставленное моими хозяевами средство со мной же бороться — это примитивно, — произнес семиух скучающим тоном. — Скажу вам по секрету, — голос перешел в оглушающий, пронзающий уши шепот, — что такое средство есть, но оно находится на базе моих хозяев. А база в другом измерении, — от хохота напарники чуть не слетели с ног. — Вы неудачники, не можете сами ничего придумать. Поэтому я вас съем.

Глаз стал стягиваться в точку, исчезая.

— Подожди! — замахал рукой Джеймс.

— Чего ждать-то? — приостановил свое исчезновение глаз.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем! — заверил семиуха Джеймс.

— Что-то не верится, — глаз покачался из стороны в сторону, раздумывая. — Ну да ладно, — согласился он. — Но торопитесь.

Хлопок воздуха — и на поляне среди пустых шалашей остались лишь Джеймс с Джорданом.

— Пора претворить в жизнь мою идею с небольшой экологической катастрофой в виде ядерного взрыва, — произнес Джеймс, оглядываясь вокруг и пряча бластер обратно в кобуру.

— У меня есть идея получше, — тихо возразил Джордан. — Обсудим на корабле.

— Да? И что же это за идея? Говори прямо здесь, этот семиух может нас подслушать тут с тем же успехом, что и там.

— Понимаешь, мы не видим других измерений, потому что их на самом деле и нет. По крайней мере современная наука так утверждает, — поторопился пояснить Джордан, видя возражение на лице напарника.

— Хорошо бы наука еще отрицала существование этого семиуха. Однако вот он, пожалуйста, лазиет туда-обратно по несуществующим измерениям, да еще сожрать нас хочет!

— Подожди, дай договорить, — остановил напарника Джордан. — Ну ты же знаешь, что принцип действия двигателя нашего корабля основан на возбуждении струн…

— Знаю, правда признаться, я не сильно разбираюсь в деталях… Нет, как заменить вышедший из строя директор, я четко понимаю. Но как он работает…

— Представь себе, что вместо листа бумаги я нарисовал двумерных человечков на поверхности шара. Сфера, она тоже двумерна, но ее края как бы склеены. Представил?

— Ну, представил, — согласился Джеймс.

— А теперь представь, что это не сфера, а, скажем, воздушный шарик, и ты сжимаешь его руками с боков, так что он превращается в тонкий и длинный цилиндр. Если ты сожмешь его до размера элементарной частицы, то ты получишь тонкую длинную линию. Перевяжи эту линию во многих местах резиночками.

— Ну представил, представил я такую кишку, что с того?

— Теперь существа, живущие на ней, одномерны. Они как отрезки ползают по этой линии туда и сюда и думают, что их мир одномерен, хотя он на самом деле двумерен. Но из-за их гигантских размеров они не чувствуют второе измерение, сжатое до размеров элементарной частицы.

— Ты хочешь сказать?..

— Что наш мир также многомерен, но лишь три измерения вытянулись до размера Вселенной, а остальные свернуты в такую тонкую трубку. Те резиночки, которыми эта трубка перевязана, и есть элементарные частицы. Они как бы одеты на свернутые измерения, поэтому-то и называются струны. Все вместе они держат эту трубку, не давая ей развернуться в многомерный мир.

— Вот оно как, — прищурился Джеймс.

— И вот когда мы директором нашего корабля возбуждаем такую струну — элементарную частицу — она начинает вибрировать и сбрасывает нас на соседнюю. Мы как бы прыгаем через пространство. Чем плотность вещества в космосе меньше, тем дальше мы сразу прыгаем.

— Ну это-то я знаю, не первый год летаю, — кивнул Джеймс. — Ты хочешь сказать, что этот семиух вылезает из свернутых измерений?

— Я думаю, так. Поначалу его исчезновения сбили меня с толку, и я думал, что это какое-то другое, «большое» измерение, которого мы просто не видим, но поразмыслив…

— Погоди, — прервал напарника Джеймс. — Если семиух прячется в элементарную частицу, почему мы не можем поймать эту частицу и запереть ее, скажем, в бутылку из-под пива?

— Ну ты опять ничего не понял.

— Объясни, — потребовал Джеймс.

— По той же причине, что семиух легко проникает в любое закрытое помещение и так же легко из него исчезает. Вернись опять к воздушному шарику, сжатому в тонкий цилиндр. Ты можешь перегородить линию стенкой из резинок-струн, но семиух может уменьшиться до размеров одной частицы, влившись в скрытые измерения, и потом просто двигаться как бы по внутренней поверхности трубки, проходя твою стенку как бы внутри составляющих ее частиц… — Джордан запнулся, не зная, как продолжить, и с надеждой посмотрел на напарника.

— Ну ладно, ладно. Что-то я понял. Но в чем твоя идея-то?

— Если мы можем возбуждать вибрации отдельных струн двигателем корабля, вот я и подумал, что если резко сбросить большую энергию через директор в место, где находится семиух, мы можем раскачать струны-резинки, стягивающие свернутые измерения, и тем самым заставить то пространство колебаться. Может это как-то на него повлияет в том измерении, что будет эквивалентно…

— Чтобы погладить там его? — Джеймс захохотал. — Бредовая идея. Если бы знал сначала, не слушал бы тебя про все эти шарики-резинки. Ты считаешь, это лучше, чем выстрелить по нему из плазменного орудия корабля?

— Ну, в общем, да, — кивнул головой Джордан.

Джеймс только махнул рукой.

— Если хочешь, можешь попробовать. А я пока подумаю, как бы заманить семиуха под главный калибр.

— Согласен, — кивнул Джордан. — Но мне нужно, чтобы когда ты соберешься стрелять, ты сам находился в машинном отделении рядом с директором.

— Идет, нет ничего проще. Выведу туда контрольный монитор — и все.

Напарники вернулись на корабль. Каждый занялся своим делом. Джордан возился с директором, стараясь так его настроить, чтобы точкой фокуса можно было достать любое место в машинном отделении. Для надежности он вывел контроль на три дисплея в разных сторонах отсека.

Джеймс пропадал где-то снаружи. Пару раз Джордан слышал, как прогрохотал грузовой лифт, опуская на поверхность планеты что-то тяжелое. Наконец Джеймс появился здесь же, в машинном отделении, поколдовал над одним из мониторов и с довольной улыбкой повернулся к Джордану.

— Ну как успехи, напарник? — спросил он.

— Все готово, — ответил Джордан. — А у тебя?

— А то как же, — Джеймса так и распирало от гордости.

— Ну что, покажи…

Джеймс сделал приглашающий жест рукой и нажал несколько клавиш на консоли. Экран мигнул, показывая поляну, где раньше кормили семиуха плодами. Вечерело, легкие сумерки сгустились сиреневой дымкой. Внезапно вспыхнули прожекторы, осветив все вокруг ярким, ослепляющим светом, сделав четко видной каждую травинку.

Посреди лесного прогала возвышалась странная конструкция. Джеймс щелкнул еще одним тумблером, и во всю ширь поляны возникла огненная надпись: «Семиух — иди сюда!».

— Это и есть твоя задумка? — оторопел Джордан.

— Ага, — хохотнул Джеймс. — Западня лучше не придумаешь. Этот любопытный обязательно заявится.

Что-то дрогнуло под светом прожекторов. Четкая тень возникла и двинулась к полыхающей надписи. Джеймс мгновенно напрягся и коснулся кнопки на консоли.

Полыхающий, рокочущий столб огня ударил в поляну. Белая струя текучего пламени мгновенным ударом накрыла все вокруг, ослепительно полыхнула и осела в небо клокочущим вихрем.

Джеймс коснулся еще одной из кнопок. Яркая вспышка, и тускнеющий на глазах гриб направленного ядерного взрыва взвился вверх.

— Ты что, с ума сошел?! — выкрикнул Джордан. — А как же деревня?!

— Спокойно, я их всех эвакуировал, — остановил напарника Джеймс. — Может я и переборщил с количеством плазмы, но уж если это не остановит семиуха, то его ничто не остановит.

Воздух в отсеке щелкнул и вытолкнул наружу фасетчатый глаз.

— Так не честно! — напарники чуть не оглохли от гневного вопля. Джеймс отодвинулся к переборке и выхватил бластер.

— Отвлеки его на себя, — бросил Джордан и тихо ретировался в заднюю часть машинного отсека.

— Так не честно! — вопил семиух. — Мы так не договаривались! Мало того, что всякие надписи дурацкие в лесу понавесили, так еще обломали мне два клыка и пару когтей! Как я теперь деревенских воинов есть стану? Мне и показаться-то стыдно будет перед ними в таком обличье!

— А ты не ешь, — ответил Джеймс, краем глаза наблюдая за Джорданом, разворачивающим раму директора.

— Кстати, куда вы девали всех деревенских жителей? — поинтересовался семиух.

— Эвакуировали.

— Это плохо. Я вам доверился, а вы меня так подвели. Все, я принял окончательное решение. Придется вас съесть, — закончил глаз и стал медленно стягиваться в точку.

— Джордан, ну что же ты! — крикнул Джеймс, поднимая стиснутый в руках бластер.

— Все готово.

Что-то щелкнуло в воздухе. Словно тонкое, дрожащее марево окутало глаз и тут же исчезло. Джордан вынырнул из-за директора и с интересом стал разглядывать семиуха.

— Что это было? — спросил замерший глаз.

— Я тебя погладил по одному из твоих ухов, — ответил довольно улыбающийся Джордан.

— Ну, положим, это было не ухо. Но ты и правда смог коснуться меня там, куда имели доступ лишь мои хозяева.

— Да, — кивнул Джордан. — Мы тебя погладили. Теперь мы твои хозяева.

— Думаю, так, — согласился семиух после недолгого молчания. — Честно признаться, не ожидал. Но приходится согласиться.

— А ну-ка покажись весь, — потребовал Джеймс.

Воздух выпихнул из себя две зеленые когтистые лапы и мохнатую зубастую морду с тремя фасетчатыми глазами на тонких ножках.

— Весь я не помещусь здесь, — огляделся вокруг семиух. — Да если и вылезу целиком, то уже никогда не смогу вернуться в свернутые измерения. Я так запрограммирован, что обязан выполнить приказ хозяина. Вы настаиваете на выполнении?

— Нет-нет, этого вполне достаточно, — махнул рукой Джеймс.

— Уфф, — облегченно выдохнул семиух. — Пожалуйста впредь поосторожней с приказами. Не помешает и спросить меня сперва.

— Спрашиваю, — произнес Джордан, и морда тут же развернулась в его сторону. — Можешь ты нас провести на законсервированную базу предтеч?

— Легче легкого, — ответил семиух. В пространстве отсека словно распахнулась дверь, за которой простиралось огромное, освещенное зеленым светом пространство. — Добро пожаловать! — произнес семиух, и зеленое пространство сомкнулось вокруг Джеймса с Джорданом. Дверь в другой мир захлопнулась, оставив пустой отсек.

2008

Миллиард смертей понарошку

— Послушайте, Мак Лафлин! — президент кричал и брызгал слюной, — вы для того и носите погоны, чтобы выполнять мои приказы! Или вы думаете, мы потратили восемьдесят биллионов только ради вашей забавы?!

— Никак нет, сэр, — начальник департамента военной разведки, самый засекреченный генерал армии Соединенного Королевства, взирал на раздраженного президента с абсолютным спокойствием. Его холодные, словно льдинки, голубые глаза не выражали ничего.

— Тогда действуйте! Эти русские опять обнаглели! Хотят нарушить договор и провести испытания тесла-бомбы!

— Я знаю, сэр.

— Вы обязаны остановить их! — президент бухнул кулаком по полированной крышке стола. — Во что бы то ни стало! Любой ценой!

— Год тому назад я предупреждал вас, сэр. Нельзя было позволять этому Фейнштейну покидать страну. Вы тогда не послушали меня.

— Что?!! — президент вскочил из-за стола и угрожающе склонился над Мак Лафлином. — Да как ты смеешь!

— Простите, сэр, — ничто не изменилось в лице генерала. Словно окаченный ледяной водой, президент вернулся в свое кресло.

— Ну хорошо, признаю, я был тогда не прав, — произнес он, неожиданно быстро успокаиваясь. — Геополитическая обстановка требовала. Но теперь, генерал, я даю вам полный карт-бланш исправить ошибку. Не позволяйте этому Фейнштейну уезжать год назад. Посадите его в тюрьму, тем более, что он этого достоин. Ликвидируйте его, наконец.

— Вы имеете в виду, сэр, использовать наш MB проект, чтобы исправить прошлое? — генерал искренне удивился. — Это невозможно, сэр.

— Вы не можете его остановить?

— Можем, сэр. Но это изменит настоящее. Плохое оно или хорошее, но это настоящее. Конституция запрещает нам рисковать им.

— Плевать! Что может измениться?

— Например, сэр, результаты ваших повторных выборов. Вы победили как человек, способный противостоять нарастающей угрозе со стороны русских. Измени мы прошлое, и в вашем президентском кресле уже может сидеть другой.

— Мой пост ничто в сравнении с благополучием Королевства, — президент кивнул седеющей головой. — Сделайте это.

— Не могу, сэр, — генерал упрямо покачал головой. — Никто не позволит нам. У спикера парламента за этот год родился мальчик, который чудом выкарабкался из затяжной послеродовой пневмонии. Он не будет рисковать жизнью ребенка опять. Начальник генерального штаба женился. И так у всех. Никто не поддержит нас, многие приобрели что-то хорошее за этот год.

— Что же делать? — понурился президент.

— Сэр, использовать машину времени для изменения прошлого недопустимо. Даже прикажи вы мне это, — генерал твердо посмотрел в глаза президенту, — в соответствии с уставом, я не выполню ваш приказ. Вы можете просить меня добыть для вас что угодно — миллионы тонн золота, урана или тесла-бомб. Но коррекция прошлого недопустима.

— Интересно, откуда вы возьмете миллионы тесла-бомб? — ехидно спросил президент. — Или военная разведка имеет свое оружейное производство, о котором даже я ничего не знаю?

— Все очень просто, сэр. Мы можем использовать для этого машину времени.

— Это как? Вы будете производить тесла-бомбы с помощью машины времени?

— Так точно, сэр! — генерал впервые улыбнулся.

— Я не понимаю, объясните, — потребовал президент.

— Это очень просто, сэр. Представьте, что завтра вы мне дадите одну тесла-бомбу. Я с помощью машины времени перемещаю эту бомбу во вчерашний день и оставляю ее на складе одной из наших военных баз. Прошлое изменено, но не сильно. Теперь завтра я буду иметь уже две бомбы — одна вчерашняя, на складе, а одну вы опять сами дадите мне.

— То есть вместо одной бомбы вы из воздуха имеете две?

— Так точно, сэр! — снова улыбнулся генерал. — Но это еще не все. В завтрашнем дне у меня две бомбы. Я возвращаюсь с ними во вчера чуть позже, чем я появился там в предыдущий раз, и на складе уже лежит одна из бомб. Я оставляю там еще две новых рядом, завтра вы снова даете мне одну — и у меня уже четыре бомбы.

— О, Господи, — произнес президент. — А откуда же там возьмется прошлая бомба, если вы ее положите снова в другое место?

— Я понимаю, сэр, это сложно понять с первого раза. Проще всего думать об этом, опираясь лишь на прошлое. Будущее неустойчиво и полностью зависимо. Бомба появилась в прошлом и изменила тем самым все будущее. Она так и останется на складе, даже если в новом будущем вы ее мне не дадите и я ее туда так никогда и не положу.

— Это очень сложно…

— Сэр, вы упомянули о потраченных на наши исследования восьмидесяти биллионах, — генерал ухмыльнулся. — Я готов возвратить их вам в любой момент тем же способом. Золото, бриллианты, что хотите…

— То есть в стране появится лишних восемьдесят биллионов золотом? Что же вы молчали до сих пор?!

— Мы только недавно отработали эту технологию, сэр. Но теперь экономика Королевства может полностью на нас положиться.

— Это похвально, генерал, — президент улыбнулся. — Но как же быть с русскими? — понурился он. Они близки к созданию тесла-бомбы.

— Это исторический факт, сэр, — кивнул генерал. — Мы не в силах изменить его, и должны опираться на нерушимое настоящее. Но для изменения будущего вы можете полностью на меня рассчитывать.

— Что вы предлагаете?

— Всяческую поддержку наших армейских подразделений. Точнейшие разведданные — с машиной времени это пара пустяков. Представьте себе, наш агент уходит в кайнозой, перемещается в нужное место и появляется там на секунду в будущем. Любой закрытый объект, любые барьеры охраны будут бессильны. Тем же способом обеспечивается проведение диверсионных операций — мы можем доставить любую бомбу в любое место.

— Доставьте тесла-бомбу в лабораторию русских. Они так хотят ее получить — они ее получат.

— Это возможно, сэр, — медленно кивнул головой генерал. — Но вы должны представлять себе последствия. По моим данным, даже без веских доказательств русские ответят мгновенным контрударом. Такая сейчас обстановка.

— Мы выдержим, — в голосе президента появилась сталь.

— Это война, сэр. Мы не готовы, наша ПРО несовершенна. Будут огромные потери.

— Если мы позволим им создать тесла-бомбу, потери будут несравнимо больше, — упрямо произнес президент.

— Вас не поддержат, сэр. Парламент не пойдет на это…

— Плевать, — было видно, что президента переклинило на идее. — Мне плевать на парламент, мне плевать на импичмент. Мы сделаем это для страны, история нас оправдает.

— Ядерные бомбы будут взрываться над нашими городами, сэр…

— Мы выстоим. Ядерные бомбы не тесла-бомбы. Тогда не выживет никто.

— Но сэр…

— Это приказ! — президент опять кричал и брызгал слюной.

— Можно обойтись…

— Это приказ, генерал!!!

В комнате повисло молчание. Мак Лафлин тихо сидел на своем месте и спокойно наблюдал, как постепенно спадает гнев президента.

— Разрешите доложить, сэр? — произнес он наконец.

— Опять скажете, невозможно? — с угрозой спросил президент.

— Никак нет, сэр. Вполне возможно. Просто я хотел предложить вам другой вариант.

— Опять трюк с машиной времени? Так бы сразу и сказали, — уже добродушно махнул рукой президент.

— Так точно, сэр, трюк, — Мак Лафлин помолчал. — Мы разработали новую технологию, но пока не успели опробовать ее в действии. Речь идет об абсолютном прогнозировании исхода военных действий. Однако это потребует от вас, лично от вас, сэр, полного мужества. Вы должны будете рискнуть жизнью. Точнее, вам придется умереть. Действительно умереть. Но вы останетесь в живых и будете знать исход войны с русскими.

Генерал замолчал.

— Мне придется умереть, но я останусь жив? — президент говорил медленно, тяжело глядя на собеседника. — Объяснитесь, Мак Лафлин. Пока что это похоже на попытку убить главнокомандующего и пахнет трибуналом.

— Хорошо, сэр, — голос генерала был по-прежнему ровен. — Мы не можем рисковать настоящим, но мы можем рискнуть будущим. Вы, лично вы, сэр, с группой страховки перемещаетесь в далекое прошлое, в кайнозой. Тем самым мы создаем основной резерв доя восстановления настоящего. Далее мы помогаем вам переместиться в завтрашний день, и вы начинаете войну против русских. Вы проигрываете этот вариант будущего, а мы страхуем вас из кайнозоя. Если ситуация разрешится, ничего другого не потребуется. Но вот если станет очень туго…

— Что тогда?

— Мы спасаем вас, только вас, оставляя страну гибнуть. Вы уходите в прошлое, унося с собой весь накопленный опыт развития событий. И тут должно произойти то, о чем я говорил — мы убьем вас, сэр. Специальная группа возвращается в кайнозой и убивает вас еще перед заброской в будущее. Еще перед тем, как вы развяжете войну. Будущее изменено, страна цела и никогда не гибла. Но где-то в более далеком прошлом существуете вы второй, прошедший через все. Мы возвращаем вас в завтрашний день, и дальше все будет зависеть только от вас, сэр.

Президент понуро ссутулился в кресле.

— Я понял, генерал, — произнес он. — Скажите, вы уверены, что это сработает?

— Должно сработать, сэр, — кивнул Мак Лафлин головой.

— И нет никакого способа спасти тому, первому… жизнь?

— Нет, сэр. Во всей Вселенной не должно быть вашего двойника. Иначе Королевство ждет опасность пострашнее войны с русскими. Простите, сэр, но это абсолютно необходимая мера.

— Я понимаю вас, — президент кивнул головой. — Я такой же солдат, как и вы, Мак Лафлин, — произнес он. — Действуйте, генерал.

* * *
Все произошло очень быстро. Его запихнули в полутемную камеру. Неожиданно дикая боль, словно его вывернули наизнанку. Створки дверей распахнулись, и он выпал на заботливо подставленные руки.

Вокруг стояли офицеры в форме разведки. Камера, из которой он появился, словно черная, пустая коробка, торчала посреди знойной, залитой солнцем степи. И воздух! Воздух, каким он никогда не дышал.

Его поставили на ноги и поднесли к губам флягу с коньяком.

— Кайнозой, сэр, — произнес улыбчивый лейтенант и обвел все вокруг рукой.

Внезапно воздух словно треснул. Из черной коробки один за другим посыпались солдаты в неизвестной ему черной униформе. Они бесцеремонно растолкали офицеров разведки и выстроились вокруг президента четким полукругом.

Последним появился Мак Лафлин. Его полевая форма, смешная в кабинетах департамента, здесь казалась неотъемлемой частью его самого.

— Простите, сэр, но вы знаете, что я должен сделать, — произнес он, вытаскивая пистолет.

— Постойте, Мак Лафлин, я еще не… — задохнулся президент.

— Все кончено, сэр.

— Но я… я по крайней мере имею право знать…

— Конечно, сэр. Королевства больше не существует, нам только чудом удалось вытащить второго вас.

— Но почему?..

— В распоряжении русских оказалось около десятка тесла-бомб. Испытания, из-за которых все началось, были дезинформирующим маневром. На самом деле противник овладел тесла-технологией раньше нас, и Фейнштейн тут совершенно нипричем. Простите, сэр, но вы погубили свою страну.

Раздался выстрел, и тело президента, словно тряпичная кукла, рухнуло в высокую траву.

* * *
— Это было… ужасно, генерал, — президент, казалось, постарел на несколько лет. В его волосах прибавилось седины, лицо сморщилось, словно печеное яблоко.

— То, что мы убили вашего двойника, сэр?

Президент тяжело посмотрел на генерала.

— То, что я видел там… — он достал сигару, и кто-то из окружающих офицеров тут же услужливо чиркнул зажигалкой. — Море огня… Ослепляющего зеленого огня. Зеленая, сжигающая все волна. Она шла и шла вдоль страны, и города исчезали один за другим. И ничего. Ничего за этой волной. Лишь оплавленная, голая земля. Ни людей, ни деревьев, ни зданий. Ничего…

— Скажите, сэр, там была остаточная радиоактивность? Мы не смогли это проверить во время лунных испытаний, не хватило мощности. Нам важно это знать, сэр, — кивнул головой МакЛафлин.

Президент смерил его долгим взглядом.

— Придется договариваться, — тяжело произнес он. — Договариваться. И с кем?! С русскими!!!

— Это будет нелегко, сэр. На данный момент у них стратегический перевес по запасам тесла-бомб.

— Я очень боюсь предстоящих переговоров, — признался президент и нервно глянул на Мак Лафлина. — Скажите, генерал, вы могли бы опять подстраховать меня?

— Сэр, вам не страшно умирать снова? — осторожно осведомился генерал.

— Но ведь это было понарошку? Скажите, все, что я видел, это ведь было только понарошку? — почти попросил президент. — Этот миллиард исчезнувших жизней — ведь все это было только понарошку?! — тухнущая сигара задрожала в его пальцах.

— Конечно, сэр, — состроив безразличное лицо, отчеканил генерал. — Только понарошку, сэр. Только понарошку. И мы всегда можем попробовать снова.

2011

Оглавление

  • Горючее
  • Откройте двери, люди, я ваш брат, ведь я ни в чем не виноват
  • Рабы, ставшие свободными
  • Главное — контакт разумов
  • Верность навсегда
  • Суд человека
  • Не на смерть, а на жизнь
  • Точка восстановления
  • Мутант
  • Свадьба
  • Робин
  • Две зеленые точки
  • Миллиард смертей понарошку