Подъесаул Гундоровского полка [Анатолий Алексеевич Гусев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Анатолий Гусев ПОДЪЕСАУЛ ГУНДОРОВСКОГО ПОЛКА
Подъесаул 10 Донского казачьего полка, уроженец хутора Петровский станицы Урюпинская Области Войска Донского Зайцев Андрей Кондратьевич, а ныне заключённый в лагере Особого Назначения, ка-эр, то есть контрреволюционер стоял перед надзирателем отряда. Подъесаулу тридцать четыре года, высокий, статный, белокурый и голубоглазый, с пшеничными усами — ибо негоже казаку с бабьим лицом ходить. Жизнь мотала его от Хопра до Карпат, от Карпат до Дона, от Дона до Кубани, с Кубани до Крыма, а с Крыма до города Варна, что в Болгарии. Из Болгарии его Советская власть уговорила уехать, вернуться на Родину. Он вернулся. От греха подальше уехал из хутора с семьёй в Тамбов, где работал бухгалтером. Но не прошло и года, как его арестовали. И как контрреволюционера отправили на Север, в лагерь Особого Назначения. Надзирателя звали Иван Патрикеевич Подколодный. Отроду ему было тридцать лет, чёрный, как ворон, глаза тёмные с хитринкой. Уроженец Области Войска Донского, но не казак, а иногородний, как таких тогда называли казаки, работал на шахте. Не шахтёр, был столяром при шахте. Из своего родного города — Александровск-Грушевский, призван в армию в начале Империалистической войны, попал на флот, на крейсер «Аврора». Ушёл добровольцем на фронт в 1918 году. Вот тогда, через год, он впервые столкнулся с Андреем Зайцевым. Было это во время Донского восстания, когда их полк, где Подколодный был комиссаром, столкнулся с Гундоровском Георгиевским полком и был разбит. А о гундоровцах слава шла великая, одно их имя вселяло ужас среди красных. Казаки в полку имели минимум по два Георгиевских креста, отличались храбростью, отвагой и необычной дружбой, боевым братством. А сформирован он был в основном из 10 Донского казачьего полка. В ноябре 1919 года комиссар Подколодный вместе с комполка, после боя у одной из станиц, попал в плен. Белая армия вообще и белоказаки в частности не имели возможности содержать пленных. Если красные могли себе позволить охранять и содержать пленных, то для белых это уже было излишество, самим бы прокормится. Поэтому пленных красногвардейцев или убивали, или предлагали перейти на сторону белых, или отпускали. Комиссара и комполка привели казаки из-под берега Дона, в курень к сотнику. А сотником был Андрей Зайцев. Он с жалостью смотрел на мокрого, продрогшего, измазанного глиной матросика. Что перед ним комиссар отряда до сотника не дошло. Разглядев второго пленника, что держался гордо и независимо, сотник воскликнул с изумлением: — Мирон Ильич? Кузмин? Это вы? Господин войсковой старшина? У красных? — и казакам — Это казак со станицы Луганской. Полный Георгиевский кавалер! — А чему вы удивляетесь, сотник? — спокойно сказал Кузмин, статный сорока восьмилетний казак, чёрный, как турок, с цыганской бородой. — Да большинство с верховых станиц за красных. Моих земляков с Урюпинской, на пример. Но с низовых? — На войне всё бывает, сотник. И вы сами тому пример. — И кем вы у красных, товарищ войсковой старшина? — Ротный — не задумываясь соврал комполка. — Значить мы с вами, Мирон Ильич, в одном звании. — В одном. Поднимусь, если не расстреляете. Я и в царской армии, в Японскую, прошёл путь от хорунжего до подъесаула. — Знаю, и были лишены звания за революционную деятельность. Даже странно, что вы только ротный у красных. Кузмин усмехнулся в бороду: — Нет, не странно, не дюже доверяют просто. Странно то, что в Германскую опять поднялся до войскового старшины. — Во как человека мотает — сказал один из казаков. — Так, что, браты, — спросил Андрей — к стенке его? — Да как-то жалко, господин сотник. Всё же свой, казак. — И что, что казак? Отпустим, против нас воевать будет. — А может — не будет. — Я так думаю: предав раз, предаст и второй. — Кого это я предал? — вскипел Кузмин. — Да я с измальства всё добивался сам! Это ты, сотник, из донских дворян! У тебя яблоневые сады по Хопру, батраки на тебя работают! А я из рядовых казаков! — А моим предкам, что, за красивые глаза дворянство пожаловали? Кузмин не успел ответить, как огромный казак с сивой бородой с четырьмя «георгиями» на шинели, сказал: — Хватить спорить, господа офицеры. Казака к стенке ставить не будем. По-хорошему, надо бы ума ему плетью вложить, да боевого офицера трогать не пристало. Отпустим, может быть дойдёт, что против собственного народа воюет. — А если — нет? У красных тот же народ воюет и, даже, казаки имеются. — В бою пристрелим. Всё одно его не мы, так Бог покарает. — Ладно, будь, по-вашему. Не хочешь к нам перейти, Кузьмин? — Нет. — Что так? — Это жизнь свою перечеркнуть, да и не победите вы. — Это мы ещё посмотрим! Не хочешь — как хочешь. — и казакам — А с матросиком что делать будем? — Так иногородний — к стенке и вся недолга. Землю нашу хотели отобрать! А она кровушкой казачьей полита! Из-за этого зараз и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
5 часов 41 минут назад
5 часов 45 минут назад
5 часов 57 минут назад
5 часов 58 минут назад
6 часов 13 минут назад
6 часов 29 минут назад