Фанфики к Альтернативе маршала Тухачевского [Владислав Игоревич Толстой] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Толстой Владислав Фанфики к Альтернативе маршала Тухачевского

Беседа Лазаревой с фрондирующими писателями


Квартира Ахматовой огромна - великая Поэтесса переехала сюда к мужу, в двадцать четвертом. Сейчас - вся ее целиком. Были соседи, вся семья погибла в Блокаду. Жилплощадь даже больше, чем у нас с Михаилом Петровичем в Москве, и зелень за окном - а вот отчего-то ощущение, давяще-затхлое, как в склепе! Впечатление, что мы с Люсей попали в сектантскую молельню, атмосфера нетерпимости к любому мнению, кроме принятого здесь, создает ощущение почти физической духоты, хочется распахнуть настежь окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Давит на психоэнергетическом уровне, создавая ощущение сильнейшего дискомфорта. Сильнее всего эта атмосфера чувствуется не в коридоре, а в комнате, когда мы туда вошли. Это была гостиная - красный плюшевый диван, обеденный стол со стульями посреди, белый кафельный камин, с потолка свисает лампа с красным абажуром. И хозяйка сидит в кожаном кресле, как на троне, вполоборота к двери. Выглядит моложе своих шестидесяти лет, из-за короткой мальчишеской стрижки, на ней простое синее платье, из-за цветового эффекта дополнительно ее стройнящее и добавляющее ей строгости. На диване двое - талантливый Писатель, импозантный седой мужчина, и его дочь, сорокалетняя дама с лицом английского типа, при виде которого хочется убрать подальше овес - в мире 'Рассвета' приобрела известность отнюдь не литературными трудами, а оголтелым антисоветизмом, ставшим ее профессией.

Выдержав паузу, хозяйка повернула голову. Узнала меня. На лице ее за какую-то секунду сменились, первоначальное равнодушное высокомерие, промелькнувший на долю секунду испуг, и наконец, истинно королевское холодное презрение.

- Лева, ты кого привел? - произнесла она, растягивая слова, как с французским прононсом - эта женщина присутствовала на моих допросах! И вы посмели, прийти сюда, в эту квартиру? Вон!

Она царственно вытянула руку, указывая на дверь. Как истинная королева - нет, пожалуй, уже свергнутая королева в изгнании! Что же, от Анны Андреевны этого следовало ожидать - дама волевая, этого у нее не отнять. И мне надо ее не сломать, нет - мне требуется сделать ее пусть не нашим искренним союзником, это вряд ли возможно, но, хотя бы нейтралом. Задача до крайности непростая, именно для меня - если мужчины, как правило, спокойнее относится к более успешным собратьям, то с женщинами все совсем иначе. Проще говоря, реакция стареющей, одинокой, глубоко несчастной женщины на молодую, красивую, очень многого добившуюся в жизни даму, вдобавок, счастливую в браке (женщины такие вещи чувствуют на подсознательном уровне, безошибочно и мгновенно - точно Вам говорю!), определяется негативными эмоциями. Сила этих эмоций у нас в таких случаях нередко такова, что они пересиливают не только трезвый расчет, но, случается, даже инстинкт самосохранения. Поэтому мой единственный шанс добиться успеха - филигранно работать на ее слабостях, и, при этом, не дать ей даже намека на повод выплеснуть неприязнь ко мне. Конечно, куда лучше было бы отправить к ней мужчину или кого-то вроде 'товарища Брекс', но, Льва Николаевича курирую лично я, так что перекладывание своей работы на кого-то станет нарушением неписаных 'правил игры'.

Что же поделать, это часть моей работы.

Говорю ей спокойно, глядя как на человека, равного мне, но, без малейшего вызова:

- Анна Андреевна, у англичан есть поговорка 'Даже кошка может смотреть на короля'. Что же касается людей, то, что в европейской традиции, что в русской, даже приговоренному к смерти злодею предоставляется последнее слово. Я предлагаю Вам побеседовать - просто побеседовать, не более того. Вас эта беседа ни к чему не обязывает - можете считать ее просто разговором случайно встретившихся в трамвае людей.

Во взгляде Ахматовой мелькнула почти незаметная искорка интереса - неприязни там было намного больше, но, слабенький интерес все-таки появился. Отлично, начало получилось - будем 'раздувать из искры пламя'.

- Позвольте представиться - Лазарева Анна Петровна, инструктор ЦК ВКП(б), работаю в отделе идеологии и пропаганды. - говорю я - В мои служебные обязанности входит и работа с интеллектуальной элитой нашей страны. Именно поэтому я и присутствовала на вашем допросе, Анна Андреевна - мне надо было понять, что Вы за человек, как с Вами говорить, и имеет ли смысл это делать вообще. И если с Львом Николаевичем ситуация более или менее понятна, то Вы для меня, после прочтения вашего дела, оставались 'хомо инкогнита'.

- Позвольте узнать, почему мне такая честь? - автоматически ощетинился Лев Николаевич Гумилев - похоже, это у него происходило рефлекторно.

- Во-первых, потому, что Вы, Лев Николаевич, несмотря на все сложности, имевшие место быть в Ваших отношениях с Советской властью, пошли добровольцем на фронт, честно и храбро отвоевав на 'Куйбышеве'. Это поступок - но это и показатель того, что судьба страны для Вас важнее, чем недовольство властью.

- Конечно, тогда Вы не могли знать историю, случившуюся с генералом Деникиным - но мотив и у Вас, и у него явно был один.

- Я не знаю этой истории, Анна Петровна - Гумилев был явно заинтригован - не могли бы Вы ее рассказать?

- К Вашим услугам, Лев Николаевич - согласилась я, боковым зрением отслеживая реакцию остальных: Анна Андреевна смотрит на меня с интересом, постепенно пересиливающим неприязнь; писатель с дивана смотрит, скорее, с любопытством; его дочка - с откровенной ненавистью! Это очень хорошо - глупого врага, не умеющего логически мыслить, но, лишь освоившего набор штампов, принятых в его среде, можно с успехом использовать!

- История простая - весной 1943 года к генерал-лейтенанту Деникину пришли гости и увидели на стене его гостиной карту, на которой красными флажками было отмечено продвижение Красной Армии. Возможно, Вам не доводилось этого слышать - но, и в русской, и в советской военной традиции принято отмечать красными флажками положение своих войск; противника всегда обозначают синими флажками.

- Гости, в не столь далеком прошлом, офицеры Белой армии, были шокированы: 'Антон Иванович, Вы же воевали с большевиками не на жизнь, а на смерть!'

- Генерал Деникин отрубил: 'Это - Русская Армия!' (было в РеИ В.Т.).

- Продолжение Вы знаете - Антон Иванович, как и многие другие бывшие белогвардейцы, сделали выбор в пользу настоящего и будущего, приняв советское гражданство. Позволю себе заметить, что страна тоже сделала такой выбор - прошлое не забыто, но нельзя жить прошлым, поэтому избрано было будущее.

-Во-вторых, Лев Николаевич, вспомните, Полярный, октябрь сорок третьего, матросский клуб. Может быть, Вы помните рукопись, про "тысячу лет вокруг Каспия", которую Вам тогда передали для ознакомления. Так получилось, что человека, написавшего это, и еще многое другое, материалы мы вам можем дать - сейчас нет с нами. Но есть мнение, что именно вы можете продолжить его дело, очень важное для советской науки.

- Мы следили за вашей судьбой, чтобы Вам не мешали заниматься наукой.

- Что же касается возникших у Вас сложностей, мне бы, конечно, с Вашего разрешения, хотелось обратить Ваше внимание на некоторые моменты - дождавшись выраженного кивком согласия, я предельно мягко продолжила. - Лев Николаевич, при всем моем, поверьте, искреннем и глубоком уважении к Вашему таланту - тысячу раз прошу Вас принять мои самые искренние извинения - но, может быть, не стоит проявлять такую нетерпимость к чужому мнению? В частности, если это мнение старших товарищей, и своего же научного руководителя, в самом-то деле. В конце концов, всем нам свойственно заблуждаться, Вы не находите?

- Кроме того, если взять формальности, то с ними ведь действительно не все в порядке, Лев Николаевич - прекрасно, что Вы владеете фарси, но неплохо бы Вам изучить и какой-то из основных европейских языков, в противном случае, по формальным признакам это является профессиональной непригодностью. Ведь Вам это будет не столь уж и трудно - посудите сами, если я, хоть и не получила законченное высшее образование из-за того, что началась война, свободно говорю по-немецки, по-английски, по-итальянски. Да, кстати, позвольте поздравить Вас с защитой кандидатской диссертации. Что же касается будущего - Лев Николаевич, все зависит от Вас, от того, каких результатов Вы сумеете добиться в Вашем научном поиске. Я не люблю что-либо обещать заранее - но, мне хочется надеяться на то, что достигнутые Вами результаты позволят исполниться самым смелым Вашим мечтам..

- Знаете, Анна Петровна, я не могу понять одного - я верю Вам, но, получается, Вы готовы помочь продвинуться к вершинам научной карьеры откровенному врагу, оспаривающему основу Советской власти, ее эгалитарность? - спросил Гумилев.

- Лев Николаевич, надеюсь, Вы меня простите - но Вы уверены, что Ваши дворянско-монархические воззрения настолько несовместимы с принципами Советской власти? - мягко спросила я.

- Вы говорите загадками, Анна Петровна - Гумилев уже 'включился' на меня - теперь он был готов к серьезному разговору.

- Если я не ошибаюсь, то ваши прошлые сложности были вызваны высказыванием, что решать должны не массы, а узкий круг элиты? - спросила я.

- Не дословно так, но смысл Вы передали верно - согласился Лев Николаевич.

- С Вашего разрешения, давайте сначала определимся с понятийным аппаратом - предложила я - если исходить из классического определения, то 'элита', в дословном переводе с греческого, значит 'лучшая часть'. Как Вы считаете, верно ли это определение?

- Да - согласился он.

- В таком случае, нам надо определиться с характером элиты - должна ли элита быть замкнутой корпорацией, подобной титулованному европейскому дворянству, принадлежность к которой передается исключительно по наследству, или принадлежность к элите определяется личными заслугами человека? - поинтересовалась я, снова ставя вопрос так, чтобы собеседник не мог не согласиться - посредством этого нехитрого психологического приема я вырабатывала в Гумилеве т.н. 'настрой на согласие'.

- Скорее, второе - хотя бы потому, что замкнутая корпорация, не имеющая притока 'свежей крови', неизбежно выродится - высказался собеседник.

- В таком случае, у меня возникает следующий вопрос - должна ли элита быть малочисленной кастой, чем-то вроде жрецов Древнего Египта, или чем многочисленнее она, разумеется, без потери качества, тем лучше для страны и народа? - задала я вопрос, чувствуя себя библейским змеем-искусителем.

- Второе, без сомнения - уверенно ответил Гумилев.

- В таком случае, Лев Николаевич, мне бы хотелось знать Ваше мнение относительно следующего определения элиты - начала 'подсекать рыбку' я:

Первое - в любом обществе должна быть элита, которая является лучшей частью общества;

Второе - в обществе должны быть эффективно действующие 'социальные лифты', благодаря которым умные, смелые, патриотичные люди будут продвигаться к вершинам власти;

Третье - поскольку единственным способом взрастить максимальное количество талантов при равной численности населения является повышение среднего уровня образования и культуры, во всех смыслах, то ключевым моментом во взращивании элиты является повышение этого среднего уровня.

Надо было видеть, какими глазами смотрел на меня Лев Николаевич - честное слово, на мгновение я почувствовала себя неловко.

- Вы правы, Анна Петровна - медленно, очень медленно, сказал он.

- А теперь сопоставим ключевое условие взращивания элиты с высказыванием Ленина о том, что 'Советская власть должна создать такие условия образования и воспитания, чтобы каждая кухарка могла, при необходимости, квалифицированно вмешиваться в дела государственного управления' - я нанесла 'удар милосердия'.

- Вы просто Великий Инквизитор из романа Достоевского! - вскрикнула Поэтесса.

- Почему, Анна Андреевна? - спросила я - мысленно поздравив себя с тем, что Поэтесса не знала принципа 'Непроницаемо только молчание'.

- Вы, Вы - искушаете людей исполнением их самых сокровенных желаний! Это неслыханная подлость! - Анна Андреевна явно была выбита из равновесия.

- Знаете, Анна Андреевна - доверительно, как не чужому человеку, сказала я, внутренне звеня как натянутая струна - сейчас настал переломный момент, очень важно было выбрать правильный тон и нужные интонации - в первой половине 1942 года я была снайпером в партизанском отряде, воевавшем в Минской области. Было неимоверно тяжело - не только физически, а, в первую очередь, морально - впрочем, Вы же прекрасно помните это страшное время.

Я сделала паузу - впрочем, тут я не играла, меня до сих пор пробивал озноб, стоило мне вспомнить, как немецкая военная машина шла на восток, перемалывая наши войска, и, иногда в душу закрадывалось сомнение, по силам ли нам остановить ее. Так что я ничуть не солгала, сглатывая возникший в горле комок - и с облегчением увидела едва заметный кивок Анны Андреевны.

- Нам помогали держаться сообщения Совинформбюро и сборники стихов, которые присылали редкими рейсами с Большой Земли, вместе с взрывчаткой, патронами и свежими батареями для рации - просто, очень искренне сказала я - тут нужна была настоящая искренность, наверняка Ахматова умела тонко чувствовать фальшь. Вы, конечно, помните эти сборники военных лет - тоненькие, напечатанные на плохой газетной бумаге, с нечетким текстом.

- Некоторые стихотворения я помню наизусть до сих пор, например, это:

Мы знаем, что ныне лежит на весах,

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,-

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

(стихотворение 'Мужество' из цикла 'Ветры войны' - автор, разумеется, А.А. Ахматова, написано в феврале 1942 года В.Т.).

Я терпеливо выдержала паузу, дав Ахматовой немного прийти в себя - она явно не ожидала того, что ее стихи знает и ценит человек, которого она искренне считала врагом. Надо было не передавить - Ахматова, с ее эгоизмом и эгоцентризмом, даже, скорее, нарциссизмом, в принципе не принимала ни малейшего давления на тот, очень во многом выдуманный ей самой, мир, в котором она безраздельно царила. И, тем более, неприемлемо было давление при свидетелях. Играть надо было на ее слабостях, тонко дозируя восхищение и лесть.

- Скажите, пожалуйста, Анна Андреевна, неужели Вы написали эти прекрасные стихи потому, что Вас кто-то искушал? - тихо спросила я, методично загоняя Поэтессу в ловушку, созданную ее же бешеным самолюбием и эгоизмом.

- Нет! - гордо ответила королева поэзии.

- Значит, Вы можете переступить через свое прошлое во имя страны? - так же тихо спросила я. - Вовсе не потому, что Вас кто-то искушает - а потому, что Вы русский человек, великая поэтесса России?

- Да что бы Вы понимали в моем прошлом?! - с гневом и горечью бросила Ахматова.

- Я, конечно, не могу в полной мере прочувствовать Вашу боль от потери близких людей - собственно, никто этого не может, кроме Вас самой - тихо согласилась я.

- Ваш старший брат, Андрей Андреевич, покончивший с собой в эмиграции, будучи не в силах пережить потерю маленького сына; Николай Степанович, расстрелянный ЧК за участие в 'организации Таганцева'; Ваш младший брат, Виктор Андреевич, которого Вы долго считали погибшим - я сознательно называла самых близких Поэтессе людей, потеря которых ударила по ней, пробив броню ее эгоизма и эгоцентризма - в сущности, Ахматова была страшно, трагически одиноким человеком, пусть и по своей вине, поскольку она совершенно не умела строить и поддерживать долгосрочные отношения с близкими людьми, но ей от этого было ничуть не легче; сейчас надо было доказать ей, что я способна ее понять - но, что такое потеря близких людей, я знаю - мои родители погибли здесь, в Ленинграде, когда в наш дом попала немецкая бомба.

- У Вас были все основания написать эти горькие стихи:

Не бывать тебе в живых,

Со снегу не встать.

Двадцать восемь штыковых,

Огнестрельных пять.


Горькую обновушку

Другу шила я.

Любит, любит кровушку

Русская земля.

(Стихотворение 'Не бывать тебе в живых' А. А. Ахматова, 1921 год В.Т.)

- Вы хорошо изучили мою биографию и мое творчество - после долгой паузы сказала Поэтесса - хорошо хоть, в ее голосе теперь не было явной вражды, это был голос неимоверно уставшего человека, дошедшего до предела своих сил - положим, в смерти Андрея Вашей прямой вины нет, но Николая Степановича расстреляли Ваши.

- Анна Андреевна, Вы, лучше, чем кто-либо на этом свете, знаете, что Николай Степанович был Воином в той же мере, что и Поэтом - я поддерживала доверительный тон изо всех сил - и Вы не хуже меня знаете, что он действительно сделал свой Выбор, Выбор с большой буквы, иначе и не скажешь.

- Эти стихи написаны словно о нем:

Собрался воевать - так будь готов умереть,

Оружие без страха бери!

Сегодня стороною обойдёт тебя смерть

В который раз за тысячи лет.

Не станет оправданием высокая цель;

Важнее, что у цели внутри.

И если ты противника берёшь на прицел,

Не думай, что останешься цел.


Добро твоё кому-то отзывается злом -

Пора пришла платить по долгам!

А истина-обманщица всегда за углом,

Бессмысленно переть напролом.

Пусть кто-то гонит толпами своих на убой -

Свои же и прибьют дурака.

Но можно дать последний и решительный бой

Тогда, когда рискуешь собой!


Собрался воевать - так будь готов умереть,

Мы смертными приходим на свет.

Судьба дает победу обречённым на смерть

В который раз за тысячи лет.

Но если чья-то боль на этой чаше весов

Окажется сильнее твоей,

Судьба, приняв решенье большинством голосов,

Отдаст победу именно ей.

(Алькор, 'Правила боя' В.Т.)

- Стихи довольно простые - констатировала Поэтесса, возвращаясь в привычную роль надменной королевы - собственно, затем я их и прочитала, чтобы дать возможность Ахматовой вернуться к привычному, психологически комфортному для нее образу, не 'потеряв лица' - использованы просторечные слова - но, в сущности, неплохие и весьма искренние. Вы не знаете, кто автор, Анна Петровна?

- К сожалению, я не имею права назвать автора - дело в том, что он офицер одной из специальных служб ВМФ, имя этого человека засекречено - ответила я, мысленно извинившись перед настоящим автором, Светланой Никифоровой. - Я познакомилась с этим человеком на Северном флоте.

- Странно, у меня такое впечатление, что эти стихи написала женщина - сказала Анна Андреевна.

- Думаю, я не нарушу режима секретности, если скажу Вам, что в спецслужбах флота служат и женщины - после некоторого колебания сообщила я - конечно, они работают во вспомогательных службах, занимая должности радисток, шифровальщиц, врачей. Но их не так уж и мало и в разведке, и в контрразведке ВМФ.

- Я этого не знала - посмотрела на меня Ахматова - так это не Ваши стихи, Анна Петровна?

- Как это ни грустно признавать, но поэтического таланта у меня нет, даже самого скромного - глядя собеседнице в глаза, искренне сказала я - я только читатель.

- А еще какие-нибудь стихи этого автора Вы можете прочитать, Анна Петровна? - спросила Ахматова.

Естественно, я была готова к этому вопросу - проблема была в том, что почти все стихотворения Светланы Никифоровой были либо вопиюще несоветскими, абсолютно не соответствуя менталитету наших современников, либо, помимо этого, еще и были наполнены понятиями, присущими будущему. Ну не мог советский офицер нашего времени написать 'Железный крест' или 'Рейд' - не то восприятие у наших людей. Но одна очень подходящая вещь у Алькор была - собственно, ее прочтение было важным элементом моего плана.

Собственно, первую часть моего плана я уже выполнила - давний конфликт между матерью и сыном, в мире 'Рассвета' приведший к их полному разрыву в 1961 году, сейчас был переведен из идеологического русла в сугубо материально-эмоциональную плоскость, если так можно выразиться.

Я выстроила беседу, исходя из особенностей психологии и представлений о мире, существующих у фрондирующей богемы. Могу лишь искренне поблагодарить своих учителей, начиная с преподавателей в разведшколе и дяди Саши, и заканчивая психологами и вербовщиками-практиками из ведомства товарища Фитина (политическая разведка, ПГУ МГБ СССР В.Т.), приложивших массу сил для того, чтобы научить меня тонкостям сложнейшего искусства вербовки. Что же касается практического применения полученных знаний, то недостатка в возможностях для этого у меня за эти годы не было.

Что можно сказать об объектах применения моих умений? Богема диссидентского толка представляла собой такой террариум, по сравнению с которым пауки в банке являлись добрейшими и приятнейшими созданиями; по моему глубокому убеждению, сравнить первых со вторыми значило сделать им совершенно незаслуженный комплимент. Дикая, утробная зависть к собратьям, прикрытая высокопробным лицемерием и переходящая все границы жажда признания, старательно замаскированная заверениями в собственной гениальности, дополнялись настоящим низкопоклонством перед Западом, плавно переходящим в лютую ненависть к своей стране и народу - и это как-то совмещалось с искренней верой в то, что народ должен кормить эту богему просто потому, что она существует на белом свете. Да, чуть не забыла - за редкими исключениями, представители этой клоаки были готовы публично лизать руку власти, если она сочтет нужным подкормить их, одновременно кусая кормящую руку исподтишка.

На фоне такого большинства не скрывавшая своей искренней нелюбви к Советской власти - и, положа руку на сердце, имевшая для этого основания - Ахматова, и, не разделявший нашей идеологии Чуковский, избравший своим способом протеста, по определению Ильина, 'внутреннюю эмиграцию', могли считаться порядочными людьми, без малейших натяжек; ну а прямолинейный, как штык трехлинейки, патриот белой России, Лев Гумилев, не любивший власти, но, никогда, даже в мелочах, не предававший интересов страны, был почти святым.

Сравнивать этих порядочных и искренних людей с подавляющим большинством моих 'подопечных', многих из которых я бы с удовольствием загнала в Норильск или Магадан на две или три пятилетки, проветрить мозги на свежем северном ветерке, было просто невозможно. К сожалению, моя работа заключалась и в том, что зачастую приходилось улыбаться законченной мрази, моральным проституткам, нравственная нечистоплотность которых была просто неописуема литературной речью. Но приходилось использовать в наших играх имеющиеся в наличии организмы - людьми их назвать было затруднительно - конечно, в 99% случаев в качестве 'слепых агентов'. Прав был полковник Николаи, сказавший бессмертную фразу 'Отбросов нет - есть кадры!' (реальное высказывание Вальтера Николаи В.Т.). Другое дело, что в интересах социальной гигиены большую часть этой публики стоило бы подвергнуть остракизму, создав в обществе атмосферу полнейшей нетерпимости к тем, кого потомки назовут либерастами, а меньшую - трудоустроить на лесоповале.

Но я отвлеклась - сейчас надо было переходить к выполнению второй части моего плана, заключавшейся в том, что я собиралась использовать эгоизм и эгоцентризм Ахматовой для достижения своих целей. Проще говоря, я продемонстрировала не просто признание таланта Льва Николаевича властью - даже обычный инструктор ЦК ВКП(б) является очень серьезной величиной, не уступающей по своим возможностям иному первому секретарю обкома, мои же полномочия простирались намного дальше, правда, мои собеседники об этом не знали - но и несомненную востребованность его таланта, на что я весьма прозрачно намекнула, с соответствующим вознаграждением за труды. Реакцию Анны Андреевны просчитал бы даже первокурсник школы милиции - сейчас Поэтесса горела желанием доказать всем, а, прежде всего, самой себе, что она не просто не уступает сыну, а находится вне любой конкуренции. Моя же задача сводилась к предоставлению ей такой возможности без малейшего ущерба для болезненного самолюбия действительно великой поэтессы.

- К сожалению, наизусть я помню немногие его вещи - скромно сообщила я - но одно из его стихотворений я рискну прочитать Вам, Анна Андреевна.

Нас дорога ведёт, всё равно, или днём или ночью.

Светло-серый асфальт, или чёрная грязь в ободах.

Размечающей путь чёрно-белой пунктирною строчкой

Уведёт далеко, а иной заведёт в никуда.

Можно сколько угодно ругать обстановку и базу,

Но опять прогревать дизеля, и ты снова спешишь,

Чтоб виток за витком на колёса накручивал трассу

Белый крейсер "Малыш".


Нас дорога ведёт, но куда? Вы такого не ждёте!

Три фанерных крыла гравитация гнёт в моноплан.

Мимо жёлтых огней-фонарей проходили на взлёте,

Чтоб освоить другой, неизвестный ещё океан.

Можно сколько угодно ругать обстановку и базу,

Но команда на старт разрывает ковыльную тишь,

Чтоб виток за витком по орбите накручивал трассу

Белый крейсер "Малыш".


А потом мы взлетаем туда, где дорог не бывает.

И неважно, что стонет железо и короток век.

Если кто-то опять на земле дизеля прогревает -

Обратите внимание, вдруг это наш человек.

Можно сколько угодно ругать обстановку и базу,

Только звёзды зовут, и ты снова на старте висишь,

Чтоб виток за витком по орбитам накручивал трассу

Белый крейсер "Малыш".

(Алькор 'Белый крейсер 'Малыш' В.Т.)

- Очень недурно - сдержанно одобрила Поэтесса - сами стихи, конечно, не слишком изысканны, но тема странствий раскрыта весьма оригинально и свежо. Интересные люди, оказывается, служат на Северном флоте..

- Анна Андреевна, возможно, Вам будет интересно съездить на Север? - спросила я, внутренне торжествуя - я затем и читала это стихотворение, чтобы дать возможность Ахматовой снизойти до принятия приглашения на СФ. Планируя беседу, я учитывала тот факт, что Анна Андреевна после развода с Гумилевым называла его своим духовным братом, а уж в его творчестве тема странствий была одной из основных. - Вы ведь дочь, сестра и мать русских моряков - быть может, Вас заинтересует тема морской мощи России, побед ее возрожденного флота?

- Я подумаю, Анна Петровна - царственно кивнула Поэтесса.

Мысленно я поздравила себя с успешным выполнением второй части плана - сейчас Поэтесса, выдержав диктуемую приличиями паузу, согласится на поездку к североморцам; само собой, прием мы ей организуем по высшему разряду. Зная ее действительно выдающийся талант, дополненный бешеным желанием указать всему литературному миру его место у подножия трона Королевы Поэзии, можно было смело рассчитывать на написание Ахматовой блестящего цикла, посвященного нашим морякам. Ну а дальше, при приложении должных усилий, все пойдет по накатанной колее. Разумеется, фрондирующая богема немедленно начнет шипеть по углам 'Ахматова продалась'; зная характер Анны Андреевны, плохо совместимый с критикой, не говоря уже об откровенном злопыхательстве, ее реакцией станет отказ от дома диссидентам от литературы. Да, кстати, Поэтесса быстро убедит сама себя в том, что ей просто воздали должное, а она снизошла до власти - во что искренне поверит. И любые сомнения на сей счет, пусть высказанные в самой деликатной и доброжелательной форме, только укрепят ее в этом убеждении.

- Интересный Вы человек, Анна Петровна - задумчиво сказал сидевший на диване Писатель - насколько я понимаю, Вы искренне верите в дело, которому служите.

- Да, Корней Иванович - спокойно согласилась я, констатируя тот факт, что подставилась третья цель из моего списка, так что пришло время развивать и закреплять ранее достигнутые успехи.

- Простите, Анна Петровна, а Вам никогда не думали о том, что позиция 'слуга царю, отец солдатам', при всех личных достоинствах человека, избравшего ее для себя, может быть двойственна? - спросил Чуковский.

- Простите, Корней Иванович, а не могли бы Вы подробнее изложить свою мысль? - 'отзеркалила' я Писателю его вопрос, провоцируя его на откровенность.

- Такой человек может быть храбр, умен, честен - соответственно, его полезность не подлежит сомнению, при том условии, что общество справедливо устроено - 'раскрылся' Чуковский - но, когда общество несправедливо, то все его достоинства превращаются в свою противоположность, поскольку служат злу.

- Интересный вопрос Вы поставили, Корней Иванович, достойный философов Древней Греции - благожелательно кивнула я, по достоинству оценив мужество оппонента - задавать такие вопросы инструктору ЦК по идеологии, даже для ведущего детского писателя СССР, значило рисковать нарваться на нешуточные неприятности, пусть и не включавшие в себя продолжительную экскурсию в отдаленные районы страны. - Пожалуй, я рискну сформулировать его следующим образом - остается ли добро, пошедшее на службу Злу, добром, или же оно автоматически становится Злом?

- Вы очень точно сформулировали мою мысль, Анна Петровна - согласился Писатель, настороженно глядя на меня - кажется, до него с некоторым опозданием начала доходить мысль, что безупречный интеллектуал, ставший рафинированным инквизитором, в некоторых ситуациях может быть опаснее десятка костоломов.

- Но, тогда нам надо определиться с понятийным аппаратом - что есть Добро, а что - Зло, не так ли? - мой тон оставался доброжелательно-заинтересованным. - Конечно, я не возьмусь решить вопрос, над которым тысячелетия работали лучшие умы человечества - мои скромные познания и таланты слишком малы для решения столь грандиозной задачи. Остается лишь одна возможность - попытаться решить, что есть Добро и Зло в отдельном частном случае, непростительно погрешив при этом против самой сути философии, которая является наукой об общем. Устроит Вас такой вариант?

- Мне будет интересна Ваша точка зрения - Чуковский вел себя достойно, не провоцируя конфликт, но и не 'поджимая хвост' при первом же намеке на квалифицированный отпор.

- В таком случае, поскольку согласно правилам древнегреческих 'симпосионов' умозаключения следует подтверждать наглядными доказательствами, я попрошу Вас встать и подойти к окну - сказала я, сохраняя спокойно-доброжелательный тон человека, беседующего с равными ему.

Писатель слегка удивлен - но послушно встает с дивана и подходит к окну, смотрит на закатное небо.

- Там, на западе, за Балтийским и Северным морем, Англия - говорю я - а на ее аэродромах находятся тяжелые бомбардировщики Стратегического авиационного командования ВВС США. Они давно освоили эти аэродромы, еще с 1943 года. Концепция их применения основана на доктрине Дуэ. Знаете, был такой итальянский генерал, считавший возможным ради сбережения жизней своих солдат и офицеров организовать геноцид мирного населения вражеской страны, основанный на самых современных технических достижениях. Раньше такого не было - хотя нет, я неправа, раньше такое было немыслимо, так будет точнее. Как выразился фельдмаршал граф фон Мольтке-старший, когда его спросили о жертвах среди мирного населения во время франко-прусской войны: 'Я с мирными жителями не воюю!'. Фельдмаршал не солгал - действительно, 97% процентов погибших во время этой войны были военнослужащими, и, лишь, 3% пришлись на мирных жителей. Тогда это были случайные жертвы, это правда.

- Все изменилось во время Первой Мировой войны - именно тогда стали нормой сознательные потопления госпитальных судов, расстрелы мирных жителей, бомбежки жилых кварталов и применение боевых газов. Называя вещи своими именами, западные страны отбросили мораль во имя достижения максимальной эффективности ведения боевых действий; хотя, у нас есть люди, предпочитающие определение 'ценят жизни своих людей' - я посмотрела Чуковскому в глаза, без гнева или ненависти, просто с холодной твердостью - Писатель не был глупцом, так что он понял, что я цитирую его высказывание - что же, можно использовать и такое определение, хотя оно явно неполное; я предпочту формулировку 'ценят жизни своих людей, осуществляя эту политику посредством массового уничтожения мирного населения вражеских стран'. Как Вы считаете, Корней Иванович, моя формулировка достаточно точна?

Писатель предпочел промолчать. Ну что же, как известно, молчание - знак согласия, так что я продолжила методично разъяснять оппоненту его заблуждения.

- Вам прекрасно известны методы фашистов - но, методы, которыми наши бывшие союзники сохраняли жизнь своих солдат, у нас известны намного хуже. С Вашего разрешения, я объясню это в деталях - сейчас мне надо было 'показать кнут' и спровоцировать на откровенность Лидию Корнеевну.

- Если Вас не затруднит, Анна Петровна - вежливо высказал свое согласие Чуковский - что же, его реакция была предсказуема. Умный человек, он оценил профессионализм, которые я продемонстрировала, привлекая на свою сторону Льва Николаевича и Анну Андреевну - и пользовался случаем, чтобы попытаться понять столь нестандартного для партийных работников высокого ранга, нового куратора советской творческой интеллигенции.

- Итак, стратегические бомбардировки союзников заключаются в том, что сотни тяжелых бомбардировщиков - иногда до тысячи - наносят удары по крупным городам - тоном, подобающим академическому ученому, читающему доклад уважаемым коллегам, начала я.

- При этом используются фугасные и зажигательные бомбы, в различных сочетаниях, в зависимости от условий применения и поставленной задачи.

- Одним из типичных последствий таких ударов является 'огненный шторм', так же называемый 'огненным смерчем'. Это атмосферное явление, возникающее, когда множественные очаги пожаров сливаются в один гигантский пожар. Воздух над этим колоссальным пожаром нагревается, соответственно, его плотность уменьшается, и он поднимается вверх. С периферии пожара поступают массы холодного воздуха - разумеется, они тоже нагреваются, возникает механизм нагрева и подсоса воздуха, подобный гигантской дымовой трубе. Разумеется, его параметры трудно представимы людям, никогда не видевшим этого - центростремительные воздушные потоки поднимаются по спирали на высоту до пяти километров, скорость ветра превосходит значения, возникающие при большинстве ураганов, температура воздуха в центре пожара достигает тысячи градусов. Разумеется, все, находящееся рядом, потоками воздуха втягивается в пожар. Да, погасить его невозможно - он будет гореть до тех пор, пока не сгорит все, что может гореть.

Ахматова, Гумилев и Чуковский смотрели на меня с удивлением - мой спокойный тон находился в категорическом противоречии с изложенным. Доченька классика детской литературы смотрела с неприкрытой злобой.

- Вы лжете! - крикнула Лидия Корнеевна.

- Лида! - попытался утихомирить ее отец.

- Прошу Вас меня простить - наверно, я плохо объяснила - вежливо извинилась я, мысленно радуясь реакции будущей диссидентки - сейчас эта дура дала мне повод перейти к более натуралистическому описанию, намного более доступному для гуманитариев, привыкших оперировать не столько цифрами, сколько образами.

- При таких температурах даже не требовалось непосредственного контакта с пламенем - в городах Германии и Японии, например, в Гамбурге мгновенно сгорали дерево и ткани, горели асфальт на улицах и кирпичи в стенах домов, плавились алюминий и медь, размягчалась сталь в конструкциях домов. По улицам и проспектам с жутким воем проносились гигантские огненные смерчи, сталкивавшиеся на перекрестках и превращающиеся в огненные вихри. Люди - а это были женщины, дети, старики; мужчины ведь воевали на фронте - оказавшиеся на открытом пространстве, сгорали заживо, их тела превращались в золу, как в крематории. Не менее мучительная смерть ждала тех, кто пытался найти спасение в бомбоубежищах - пламя выжигало кислород, люди задыхались.

Теперь во взглядах троих из четверых был настоящий страх - Чуковскому, Ахматовой, Гумилеву не составило труда представить описанное мной в Ленинграде. Винить их у меня не повернулся бы язык - я хорошо помнила свою собственную реакцию на немецкие материалы, с истинно германской дотошностью описывающие ход и последствия стратегических бомбардировок союзников. Это был настоящий ужас, ничем не уступавший кошмару гитлеровских лагерей смерти - вся разница была в технических средствах, аморальность же тех, кто применял подобные методы, по моему глубокому убеждению, была одинакова.

- О последнем изобретении американцев, атомной бомбе, точнее, о возможных последствиях ее применения, я просто не хочу говорить - искренне сказала я - этот ужас многократно хуже 'огненного шторма'. Пожалуйста, примите мои извинения.

- Я всего этого не знал - после долгой паузы сказал Корней Иванович.

- Я понимаю - кивнула я. Но, Вы позволите дать Вам совет на будущее?

- Я буду очень Вам признателен, Анна Петровна - ответил Писатель.

- Единственная преграда, которая отделяет ленинградцев от 'огненного шторма', не говоря уже об атомной бомбе, способной мгновенно погубить больше людей, чем умерло в Блокаду - это наши воины: летчики-истребители, зенитчики, операторы радиолокационных станций - медленно произнесла я. - Можно выразиться иначе - мы все еще не стали прахом только потому, что те, кто принимает решения на Западе, прекрасно понимают, на что способны наши Армия и Флот - так что им просто не хочется разделить судьбу бесноватого фюрера. Поэтому, когда кто-то использует применительно к своим защитникам термин 'солдафоны', подумайте о том, какой вопрос возникает у тех, кто обладает всей полнотой информации.

Чуковский кивнул - он действительно все понял, это было видно по глазам, в том числе и то, что вопрос будет ставиться так: 'А можно ли считать имярек не то, что порядочным человеком - о порядочности речи быть не может - а, вообще человеком, а не последним мерзавцем?'.

- Итак, я рискну предположить, что те, кто защищает свой народ от физического уничтожения, в данном конкретном случае являются несомненным Добром - вернулась к тону академического доклада я - а, те, кто планирует уничтожение его значительной части, независимо от набора красивых слов, которыми прикрывают эти планы, являются столь же несомненным Злом.

- Или, если перейти от понятийного аппарата философии к понятийному аппарату классической русской литературы, то, полагаю, уместно будет вспомнить постулат Достоевского о 'слезинке ребенка' - завершила интеллектуальный разгром оппонента я - рискну предположить, что граница между Добром и Злом здесь видна как нельзя лучше.

Писатель молча склонил голову, признавая мою победу в дискуссии - что же, умен был Корней Иванович, умен и порядочен, это я знала давно, работая с оперативной информацией по творческой интеллигенции.

А вот чего он не знал, и, знать никак не мог, так это того, что еще в 1944 году товарищ Сталин спросил у меня: 'Товарищ Лазарева, как Вы считаете, почему интеллигенция сыграла такую роль в развале Советского Союза? Причем, ведь интеллигенты действовали во вред себе - большинство из них, лишились очень многого, будучи отброшены в бедность и нищету, не так ли?'

Тогда я могла только честно сказать, что не знаю ответа на этот вопрос. Товарищ Сталин добродушно хмыкнул в усы - и посоветовал мне подумать над этим вопросом.

Как это ни парадоксально может показаться, но ответ мне подсказал человек, отродясь не занимавшийся идеологией. Однажды вечером я пожаловалась мужу на то, что не могу найти ответа на поставленный товарищем Сталиным вопрос.

Михаил Петрович задумался - и, молчал добрых полчаса. Потом он предложил мне совместно проанализировать проблему - естественно, я согласилась.

- Итак, Аня, начнем с начала - до Петра безусловным эталоном для всего населения России, от низов до власть предержащих была 'Святая Русь', как тогда было принято говорить. Реформы Петра привели к ментальному расколу нации - для элиты, после упорного сопротивления значительной части старой русской аристократии, был введен эталон 'Европа' - начал анализ мой Адмирал.

- Но, Михаил, тогда нельзя было иначе! - возразила я.

- Аня, честно говоря, вопрос, как мне доводилось читать, дискуссионный - пожал плечами Михаил Петрович - кстати, сам Петр говорил, что надо 'Догнать Европу - и повернуться к ней ..'. Но, мы с тобой ведь не историки, чтобы спорить об обоснованности петровских реформ - мы практики, которым надо определиться с сутью проблемы, чтобы попытаться найти пути ее решения, правда?

- Правда - согласилась я.

- В конце концов, элита Российской Империи стала своего рода культурным компрадором Запада в России - как выразился Пушкин 'Правительство является единственным европейцем в России' - продолжил Адмирал. - Когда в XIX веке в России сформировалась интеллигенция, она переняла от тех же аристократов и дворян мироощущение европейцев среди туземцев; если хочешь, своего рода роль европейских миссионеров среди белых дикарей, мессианство, как сверхзадачу, как цель и смысл своего существования. Этим, по моему глубокому убеждению, и объясняются все выверты нашей интеллигенции, сплошь и рядом несовместимые и с логикой, и с ее собственными интересами. Кстати, это и объясняет разрыв в убеждениях между технической и гуманитарной интеллигенцией - первые, в советское время, особенно после войны, сумели многого добиться своими силами, так что такой потребности смотреть на Запад, как на 'светоч разума' и 'маяк в ночи', у первых попросту не было. Этим же я объясняю и жесточайшую травлю либеральной интеллигенцией Лескова и Достоевского - дело вовсе не в политических убеждениях, они были лишь внешним проявлением разных 'систем координат'; если у первых 'альфой и омегой' была 'просвещенная Европа', то вторые были именно что русскими писателями, а не 'русскими европейцами среди русских дикарей'. В ту же 'копилку' идет и парадоксальная, на первый взгляд, дружба бывшего каторжника Достоевского с идеологом самодержавного консерватизма Победоносцевым - очень на то похоже, что оба понимали необходимость восстановления ментального единства нации посредством осознания и элитой, и интеллигенцией России как абсолютной ценности, как точки отсчета в системе координат.

- Миша, так задача состоит в восстановлении общего восприятия нашей Родины как высшей ценности? - уточнила я.

- Именно так, Аня - кивнул Михаил Петрович. - Кстати, в нашей истории товарищ Сталин после войны начал кампанию по борьбе 'С низкопоклонством перед Западом' - она была свернута после его смерти; да и насколько я знаю, особых успехов, фактических, а не формальных, достичь не удалось. Сильно подозреваю, что их и невозможно было достичь - переломить сложившуюся за два с половиной столетия традицию 'кавалерийским наскоком', при самой большойжесткости подхода, несколько затруднительно. Вообще, как мне кажется, традицию можно победить только посредством другой традиции, и, никак иначе.

- Ты имеешь в виду то, что народ сохранил патриотизм? - поняла мысль мужа я. - Но, ведь у нас всячески поощряется сохранение народных традиций в творчестве!

- У нас было то же самое - я еще застал в юности обязательное исполнение народных и патриотических песен известными певцами - согласился Михаил Петрович. - Но, как выяснилось чуть позже, для подавляющего большинства это была не более чем формальная демонстрация лояльности - внутри они оставались не просто западниками, а яростными противниками любой России, хоть Советской, хоть антикоммунистической.

- Вообще-то я имел в виду немного иное: вот ты любишь на досуге читать фантастику и слушать исполнителей из моего времени - скажи, вот что общего у разных авторов, пишущих в жанре альтернативной истории?

Я задумалась - авторы были весьма разными и по стилю, и по уровню добротности своих произведений, и по своим взглядам. Но мой Адмирал умел задавать интересные вопросы - так что же общего может быть у, несомненно, 'белых' Лысака и Звягинцева и столь же явно 'красных' Конюшевского и Буркатовского? Я тщательно вспоминала ключевые моменты прочитанных книг - и поняла.

- Они все - патриоты России! - выдохнула я. - Что монархист Злотников, что сталинист Конюшевский совершенно солидарны в главном - наша Родина, наш народ лучше всех! У них у всех это ключевой момент во всех книгах!

- Именно так, Аня - ты совершенно права - согласился Михаил Петрович. - Но есть еще один момент, не столь бросающийся в глаза - они все не профессиональные писатели. Офицер внутренних войск Злотников, капитан дальнего плавания Лысак, врач Звягинцев, инженер-буровик Михеев, учитель химии Коротин, промышленный альпинист Конюшевский - кто угодно, но ни одного члена Союза Писателей.

- В мое время этот процесс пошел где-то с середины-конца 90-х - пока профессиональные писатели, выкормленные и обласканные советской властью, обязанные ей всем, били себя в грудь, клянясь в своем антикоммунизме - это в лучшем случае; в худшем - они распинались, соревнуясь в русофобских высказываниях, вообще отказывая любой России в праве на что-то большее, чем быть придатком Запада - а, тем временем, любители литературного творчества, независимо друг от друга, формулировали национальную идею в своих книгах, сводящуюся к трем простым положениям 'Мы - лучшие в мире, лучшие во всем! И мы обязательно возродим нашу страну! Тем, кто встанет у нас на пути, не позавидуют даже грешники в адских котлах!'.

- И вот что интересно - поскольку у нас был капитализм, то читатель покупал то, что ему было интересно, а не то, что всячески поддерживала ненавидимая большинством власть. Соответственно, частное книгоиздательство и печатало тех авторов, которых будут покупать - а не тех, которых будет невозможно продать. Поэтому бывшие члены Союза Писателей, ставшие профессиональными антикоммунистами и русофобами, практически перестали издаваться - они никому на садовый овощ не были нужны; а, вот эти любители новой волны, как раз, заполнили своими книгами полки в магазинах и домашних библиотеках.

- Не менее интересен и другой момент - все эти официальные писатели, за редкими исключениями, стали неинтересны народу отнюдь не в 90-е годы, а намного раньше. Я и застал сам, и слышал от представителей старшего поколения, что и в 70-е, и в 80-е годы книжные магазины были буквально завалены книгами официозных авторов, которые никто не хотел покупать. Тогда обычным делом была их продажа 'в нагрузку', это когда к одной интересной покупателю книге надо было купить одну или две неходовых книги, чтобы магазин мог выполнить план по продажам. Это происходило тогда, когда люди буквально охотились за интересными книгами, переплачивая книжным спекулянтам по две-три цены.

- Ты хочешь сказать, что этот процесс следует запустить уже в наше время - утвердительно сказала я, прикидывая открывающиеся возможности.

- Да - согласился Михаил Петрович - надо прекратить попытки купить лояльность всей этой антисоветской и антирусской богемы, поскольку прав наш народ, подметив, что 'Как волка не корми, он все в лес глядит'. Да и не купишь настоящую верность за деньги и привилегии, чепуха это.

- А вот если вся эта публика станет из уважаемых и очень обеспеченных людей нищими, никому не интересными маргиналами, 'варящимися в собственном соку', захлебывающимися собственной ненавистью к народу, не желающему понимать их 'элитарное творчество' - это уже изменит существующие расклады. Еще больше их изменит то, что, на контрасте, рядом будут известные и уважаемые, зарабатывающие большие деньги своим литературным трудом Злотниковы и Михеевы нашего времени, наверняка ведь есть такие, просто сейчас у них нет никаких возможностей издаться. И это станет для прозападной публики куда более страшным ударом, чем любые административные меры по борьбе с тунеядством.

- И это, при толковом проведении данной операции, станет смертельным ударом по западничеству в нашей стране, поскольку позволит постепенно преодолеть ментальный раскол между народом и интеллигенцией. Да просто то, что формулировать идеологию, формулировать смыслы для народа будут настоящие патриоты, будет колоссальным шагом вперед, ведь уже не будет раскола между официальной идеологией, в верности которой клялись на собраниях и митингах, и реальным неверием в нее, надо сказать, обоснованным - слишком уж расходились слова и дела.

- Понимаешь, товарищ Сталин действительно прав в том, что мы являемся отдельной цивилизацией, цивилизацией Севера - вот только для того, чтобы полностью реализоваться в этом качестве, нам надо преодолеть ментальный раскол нации; сейчас, честно говоря, мы находимся в переходном состоянии между русской стратой европейской цивилизации и северной цивилизацией - закончил Михаил Петрович.

- А как это сделать практически? - спросила я.

- В советское время были литературные кружки, клубы любителей фантастики - наверно, изначально надо опираться на них - задумчиво ответил муж. - Ну, а как это сделать технически, я не представляю - я все же подводник.

- Спасибо, Миша - поблагодарила мужа я.

Через месяц, проработав технические и организационные моменты, я докладывала товарищу Сталину. Вождь внимательно меня выслушал.

- Очень хорошо, товарищ Лазарева - одобрил он меня.

- Как Вы считаете, почему я в свое время потратил столько времени и сил на организацию всех этих Союзов - писателей, кинематографистов, художников? Или Вы думаете, что товарищ Сталин не знает им настоящую цену?

Я задумалась - конечно, я знала бессмертное высказывание 'Других писателей у нас для Вас нет!', но и без того я понимала, что товарищ Сталин и иллюзии по поводу нашей творческой интеллигенции существуют, говоря языком геометрии, в непересекающихся плоскостях.

- Тогда все висело на волоске - твердо сказала я, глядя Вождю в глаза - и надо было обеспечить приемлемый уровень контроля всей этой публики - в противном случае, вал антисоветской пропаганды мог стать той самой 'последней соломинкой'.

- Верно, товарищ Лазарева - согласился Сталин. Сейчас, конечно, все не так тяжело, как тогда - но всплеск антисоветчины нам и сейчас не нужен. Кроме того, в этих союзах, среди всей этой швали есть и искренне заблуждающиеся люди - дельные люди; не говорю о том, что там хватает действительно наших людей. Есть мнение, что от первых может быть большая польза Советскому Союзу - но их надо привлечь на нашу сторону. Так что Вы скажете?

- План надо переделывать и дополнять - доложила я - надо будет все делать постепенно и незаметно, чтобы не встревожить эту публику раньше времени; одновременно надо будет приложить все усилия, чтобы сделать нашими союзниками действительно талантливых людей.

- Вы когда-нибудь встречались с волками? - спросил Вождь.

- Нет, товарищ Сталин - честно ответила я.

- А мне, в сибирской ссылке, доводилось - знаете, товарищ Лазарева, волчья стая никогда не бросается на добычу сломя голову - неторопливо сказал Сталин - волки всегда умело обкладывают жертву, так, чтобы она и сбежать не смогла, да и возможностей для сопротивления у нее было как можно меньше.

- Спасибо, товарищ Сталин - я все поняла - искренне поблагодарила я.

- Это хорошо - ну что же, работайте - отпустил меня Вождь.

Пока я размышляла о достижении трех поставленных перед собой целей из четырех - мне удалось перетащить на свою сторону Льва Николаевича, почти перетащить - Анну Андреевну, всерьез заинтересовать Корнея Ивановича - 'не вынесла душа поэта', точнее, то, что заменяет душу у антисоветчицы и русофобки Лидии Корнеевны.

- И пусть - криком кричит она с дивана - если эта проклятая страна, в которой мы вынуждены жить, упустила возможность измениться в этой войне, придется ждать следующей! Неужели Вы не понимаете того, что если Запад не победит эту отсталую страну, то мы никогда не увидим свободы?! Единственный наш путь к свободе - поражение в следующей войне! За это не жалко никакой цены, даже самой ужасной!

- Лида! - кричит на дочь Писатель - немедленно замолчи!

Но Лидию Корнеевну несет уже неостановимо - я могу только порадоваться тому, что родители явно мало пороли ее в детстве, вкладывая болезной если не ума, так знакомства с постулатом 'Молчи - за умную сойдешь!' - она надменно вскидывает голову и декламирует:

Подумаешь, опять спасли Россию?

А, может, лучше было - не спасать?

Реакция Льва Николаевича на такое предсказуема просто со стопроцентной точностью - его просто перекашивает в брезгливой гримасе. Что же, это не удивительно - он достойный сын своего отца, дворянин в изначальном значении этого понятия, воин и патриот Отечества, для него это вопрос чести, независимо от отношения к власти. Но, с большим удовлетворением я подмечаю боковым зрением брезгливую гримасу и на лице Анны Андреевны - как-никак, она дочь и сестра офицеров Русского Императорского Флота, супруга офицера Императорской Армии, мать моряка советского ВМФ - зря Лидия Корнеевна оскорбила страну, которой служили мужчины Ахматовой, такого ей Поэтесса не простит!

- Простите, Лидия Корнеевна - следует ли понимать Вас так, что Вы отказываете нашей Родине в праве на выбор своего пути? - с ледяной вежливостью спрашиваю я.

- Да! - даже не кричит, а орет доченька. - Зато мы будем свободны!

- Я даже не буду тратить время на то, чтобы доказывать тот очевидный факт, что желаемая Вами свобода является свободой полицая при фашистских оккупантах - полагаю, присутствующим это очевидно - я столь же вежлива, но льдом в моем голосе можно насмерть замораживать птиц на лету; во взгляде Писателя, обращенном на меня, сейчас только первородный ужас - его можно понять, доченька уже наговорила себе на срок. - Но мне, признаться, интересно - как бы Вы назвали писателя ли, мыслителя ли, неспособного создать ничего своего, а, лишь повторяющего чужие мысли?

Доченька смотрит на меня, как баран на новые ворота - она явно не понимает ни подтекста вопроса, ни, хотя бы того, зачем я его задала.

- Анна Андреевна, позволю себе задать этот вопрос Вам - как бы Вы назвали такого писателя или философа? - сейчас в моем голосе вежливое уважение к признанному авторитету.

- Полагаю, Анна Петровна, ответ на Ваш вопрос очевиден - это слабый писатель или философ - пожимает плечами Ахматова, в отличие от Чуковской все прекрасно понявшая, но не упустившая случая поставить на место забывшуюся гостью.

- Благодарю Вас, Анна Андреевна - Вы разрешили мои сомнения - благодарно улыбаюсь я Ахматовой. - Насколько мне известно, идея 'Чтобы нация умная завоевала нацию глупую-с' не оригинальна уже полвека, если не больше. Что же касается права России на свой путь, то его признает сам Тойнби, автор цивилизационной теории, сформулировавший принцип 'Цивилизация есть ответ на вызов', выделивший Россию в отдельную самобытную цивилизацию.

- Да что Ваш Тойнби может понимать в нашей жизни?! - у Лидии Корнеевны уже настоящая, неподдельная истерика.

- Во-первых, он не мой, а ведущий историк Великобритании, во-вторых, его авторитет признают историки всего мира - холодно информирую доченьку я - но, судя по Вашим высказываниям, Вы чувствуете себя в силах его опровергнуть?

В ответ Чуковская рыдает взахлеб на диване - ну, этого следовало ожидать, такие кадры редко способны достойно 'держать удар'.

- Знаете, Корней Иванович, меня всегда удивляла способность иных представителей нашей интеллигенции считать себя принцами крови, живущими во Франции середины XVII века - доверительно делюсь своим непониманием с Чуковским - нет, я понимаю, трудно найти того, кто бы, читая в детстве Дюма, не представлял себя на месте принца Конде или герцога де Бофора, я уже не говорю о храбром гасконце или красавицах-аристократках - но, взрослые люди должны ведь отличать вымысел от реальности?

Чуковский смотрит на меня с надеждой - ему хочется верить, что он правильно понял мой намек 'Уйми доченьку, заигравшуюся во Фронду!'.

- И ведь в реальности, в той же Европе, власть была неотделима от ответственности - продолжаю развивать свою мысль я - ведь в европейской истории хватает случаев, когда самые родовитые аристократы, включая французских принцев крови или князей-электоров Священной Римской Империи Германской Нации (светские и церковные владыки, имевшие право участвовать в выборах (элекции) императора СРИГН В.Т.) платили за проигрыш частью родовых владений, свободой, а, иногда, и жизнью. Почему иные люди считают, что этот принцип на них не распространяется, для меня тайна; да, 'инженерам человеческих душ' в нашей стране дана большая власть - но, ведь обычные инженеры несут ответственность за плохую работу, я уж умолчу о сознательном саботаже, не так ли?

Чуковский медленно наклоняет голову - он меня понял, это последнее предупреждение относительно его дуры-дочки.

- Она же Вас просто покупает, предлагая 'чечевичную похлебку' материальных благ вместо Вашей свободы, Вашего 'права первородства' - раздается голос с дивана, сквозь громкие всхлипывания.

- Господи, хоть и не верю я в тебя - но, все-таки, спасибо тебе за восхитительную, замечательную глупость этой беспросветной дуры - думаю я - если бы она была моим агентом, то не смогла бы сделать больше, чтобы подтолкнуть этих людей стать союзниками нашего строя!

- Свобода от чего или для чего, Лидия Корнеевна? - с той же ледяной вежливостью спрашиваю я. - Если первое, так у нас не Америка, где до войны, даже призыва на военную службу не было - была исключительно добровольная вербовка, хотите, заключайте контракт с армией или флотом, хотите - живите гражданской жизнью в меру своих денег и разумения. Впрочем, сейчас даже США берут со своих граждан долг воинской службы по призыву. Если же второе, тут возможны варианты - впрочем, лучше Льва Николаевича мне это не высказать.

Чуковская смотрит на меня непонимающе.

- Лев Николаевич блестяще описал, как формировали свои хирды скандинавские конунги и русские князья - поясняю я. - Ты настоящий воин? Ты силен, храбр, владеешь воинским мастерством? Если так, то ты подходишь нам - и можешь встать в строй, став равным среди мужественных и доблестных!

- Если проводить аналогию, то вопрос можно поставить так - Вы настоящий талант? Вы умны, образованны, любите нашу Родину? Отечество радо увидеть Вас среди его лучших сыновей и дочерей, среди элиты нашей страны! Что же касается материальных благ, упомянутых Вами - так за деньги покупают мразь, а своей элите Родина воздает должное за верную службу. Разница понятна?

Был бы на месте доченьки другой человек, я бы сказала, что на него жалко смотреть - но Лидию Корнеевну мне было совсем не жалко, она получала заслуженное.

- Это именно предложение, а не обязанность - подвела я итог, глядя в глаза Корнею Ивановичу - если человек считает нужным от него отказаться, выбрав самоизоляцию, замыкание в своем мирке, это его право, никаких претензий по этому поводу к нему нет и быть не может.

- Глупцы! - криком кричит Лида - она же вас в ярмо загоняет! Во благо этой проклятой власти! Как в Древнем Риме - 'граждане рабы, ударным трудом крепите мощь Империи'. Папа, как ты можешь?!

- Лидия Корнеевна, а что Вы так нервничаете? - по-прежнему ледяным тоном спрашиваю я. - Случайно, не из-за того, что Вы прекрасно понимаете, что Вам возможность войти в элиту Советского Союза не предложат? И дело вовсе не в Ваших политических взглядах?

- А разве нет?! - Лидочка пытается изобразить сарказм, но получается у нее из рук вон плохо.

- Возможно, я огорчу Вас - ледяным тоном говорю я - но есть немало творцов, не наделенных выдающимися талантами. Истинных гениев очень мало - такова уж жизнь. Таких людей можно разделить на две качественно разные страты. Представители первой страты упорно работают над собой, совершенствуя свой талант, пусть и небольшой - что же, эти люди заслуживают уважения, а их таланту находится свое применение и признание, пусть и не такое значительное, как гениям. Входящие во вторую страту встают на путь самообмана и ненависти, тем самым выжигая свою душу и свой талант: они уверяют себя и окружающих в том, что они являются гениями, а вся вина за их жизненные сложности лежит на 'проклятой власти', преследующей их за их убеждения. Естественно, это не проходит им даром, поскольку талант подобен цветку, который надо растить, холить и лелеять - постепенно они превращаются в агрессивных бездарностей, ненавидящих все и вся.

Ахматова, Гумилев и Чуковский молчали - им не понравилась моя жесткость, но не признать справедливость моих слов они не могли.

Лида бросает злобные взгляды - на меня и Лючию, на Ахматову, на Гумилева, на своего же отца. И со слезами тычется лицом в подушку, сквозь рыдания слышу "ненавижу, проклятые!'. Тяжелый случай - возможно, когда-то у нее и был неплохой интеллект, но сейчас не осталось ничего, кроме заученных наизусть шаблонных фраз, заменяющих мысли.

-Простите, Анна Петровна, Вы дворянка? - спрашивает Ахматова.

-Мой отец был рабочим на Балтийском заводе - отвечаю я - а мать, домашней прислугой. Ну а я училась в университете здесь, в Ленинграде, но не закончила, началась война - пошла добровольцем на фронт.

-Удивительно - говорит Анна Андреевна - а, я была уверена... Да, милочка, не подскажете, Вы свою шляпку где покупали?

-В Москве, в доме итальянской моды - отвечаю я, удивляясь неожиданному переходу темы.

-Тогда, милочка, вам не сказали, про неписанное правило: после пяти вечера, не носят шляпок с полями больше пяти сантиметров! - говорит Поэтесса, придирчиво оглядывая меня - хотя замечу, что вкус у вас явно есть.

- Огромное Вам спасибо, Анна Андреевна - я этого не знала - искренне благодарю я, понимая, что Ахматова продемонстрировала мне свое расположение.

- Если Вы согласитесь принять мою визитную карточку.. - я делаю паузу - и, дождавшись кивков Гумилева и Чуковского, и, царственного наклонения головы, иначе и не скажешь, Ахматовой, протягиваю им свои визитные карточки, где аккуратно указаны мои имя, должность, служебные телефоны. - Буду очень рада быть Вам полезна, всем, что в моих силах.

- Спасибо, Анна Петровна - отвечает Ахматова, при явном согласии во взглядах у мужчин и аккомпанемент доносящихся с дивана всхлипываний.

- Было очень приятно с Вами познакомиться - но, время позднее, так что я вынуждена просить у Вас разрешения откланяться - вежливо говорю я.

- Нам тоже было приятно с Вами познакомиться - вежливо, по праву хозяйки, говорит Анна Андреевна - позвольте пожелать Вам доброй ночи.

- Спасибо! И Вам всего доброго - прощаюсь я.

- Я Вас провожу - вызывается Лев Николаевич.

- Спасибо - благодарю я.

Выходим в прихожую, Лев Николаевич подает нам плащи, аккуратно одеваемся перед зеркалом, поправляем шляпки. Все это время в комнате тишина - но не гробовая, а, скорее, задумчивая..

Когда мы садились в машину, я посмотрела наверх - в освещенном окне третьего этажа видны были четыре силуэта. Хотела бы я знать, о чем будет разговор - но не было у меня скрытой камеры и микрофона.

- Аня, ну ты была просто чудо! - замечает Лючия, бывшая безмолвной зрительницей весь эпизод - и что теперь в итоге имеем?

- Что имеем, Люся - три ярких, очень неординарных человека, смею надеяться, сыграют в истории нашей страны намного более полезную роль, чем в иной реальности. Стоило это потраченных нескольких часов, как ты считаешь? - задумчиво отвечаю я. Так Пономаренко и доложу. С подробным отчетом - в сумочке у меня был спрятан предмет из будущего, диктофон, как раз на наш разговор хватило.

Грузинский батальон пережил бомбежку в подвалах. Днем он был отправлен на усиление обороны порта. К этому моменту в порту сложилась патовая ситуация - остатки командос и морпехов залегли на узкой полосе вдоль причалов, но у немцев, изрядно прореженных бомбежкой и артобстрелами с моря, просто не было свежих частей для того, чтобы сбросить измотанных до предела английских десантников в море.

В этой ситуации грузинский батальон получил приказ на контратаку. Гордые сыны Кавказа подошли к каменной стене, служившей своеобразной линией фронта между англичанами и немцами, и начали забрасывать англичан ручными гранатами - лезть через стену, нарываясь на английские пули, не хотелось никому.

В этот момент за спиной грузин раздался нечеловеческий рев, подкрепленный десятком пулеметных очередей поверх голов славных борцов с коммунизмом: "Шайзе! В атаку, свинячьи дети! В нужнике утоплю, свинячье говно!".

Доблестным грузинским солдатам Вермахта даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать голос оберфельдфебеля Вольфа, вместе с полутора десятками немецких унтер-офицеров, откомандированных германским командованием в их батальон для наведения истинно прусской дисциплины.

Впрочем, людям со слабыми нервами оборачиваться в любом случае не стоило - оскаленная харя оберфельдфебеля даже в самые лучшие времена, дипломатично выражаясь, не наводила на мысли о чем-то добром и светлом - сейчас же она, вкупе с пулеметом МГ-42 наперевес, явственно наводила на необходимость выбирать между расстрелом на месте - и атакой на позиции англичан. Точка зрения герра Вольфа была подкреплена десятком ручных пулеметов в руках немецких унтер-офицеров, наведенных на борцов с русским империализмом.

Здесь необходим небольшой экскурс в историю славного грузинского батальона. Храбрые грузины доблестно ели, пили, неустрашимо навещали солдатские бордели, не стеснялись облегчать французов на необходимое для борьбы с коммунизмом имущество - но вот с дисциплиной и боевой подготовкой у них были совсем маленькие проблемы.

Ситуация резко изменилась после прибытия в батальон герра Вольфа во главе вышеупомянутой команды германских унтер-офицеров - через полгода недостатков в подготовке и дисциплине грузин не смог бы отыскать самый придирчивый старшина РККА. Исторической точности ради надо отметить, что самый зверообразный старшина РККА, отвешивающий по пять нарядов вне очереди по поводу и без повода, всегда готовый набить морду нерадивому подчиненному, по сравнению с оберфельдфебелем Вольфом смело мог претендовать на определение "лучшей мамы Грузии" - в конце концов, советский старшина, за провинность одного солдата не выгонял всю роту маршировать вокруг казармы гусиным шагом ночь напролет - а наутро вести занятия обычным порядком; в случае же серьезной провинности герр Вольф отправлял проштрафившихся вычерпывать содержимое ротного нужника голыми руками. В общем, уже через месяц после появления оберфельдфебеля Вольфа сыны солнечной Грузии вспоминали существовавшие в РККА порядки с искренним умилением.

Усердие грузин взлетело до космических высот после того, как герр Вольф написал рапорт на десяток самых ленивых солдат, после чего они отправились в штрафбат на Восточный фронт. "Добрейший" оберфельдфебель был любезен настолько, что не поленился лично прочитать в батальоне лекцию на тему "Что делают русские с попавшимися им предателями". Впрочем, и без герра Вольфа бойцы прекрасно знали об участи, постигшей воинов дивизии СС "Галичина" - во время Висло-Одерской операции "доблестные лыцари", прославившиеся во время подавления Варшавского восстания и массовых расстрелов поляков на оккупированной территории, сначала попали под гусеницы танков 3-й гвардейской ТА генерала Рыбалко, затем четыре тысячи бойцов за незалежность, попавших в русский плен, без особых церемоний были развешены в близлежащем лесу; больше всех не повезло тем, кто сумел избежать и первого, и второго, вовремя сбежав - те из них, кто имел несчастье попасться полякам живьем, имели достаточно времени на осознание той истины, что товарищ Сталин лучший друг не только колхозников и физкультурников, но, даже предателей Родины - ведь он, по своему бесконечному гуманизму и сказочной доброте, всего лишь приказал вешать отличившихся в Варшаве карателей, а, вот что делали с ними поляки.. В общем, на Восточный фронт грузинам не хотелось, равно как и попасться в руки к французам, после мероприятий, проведенных под руководством Достлера, не слишком расположенным к людям в немецкой форме.

Мысль, мелькнувшая у некоторых бойцов, банально пристрелить Вольфа, так же быстро улетучилась при взгляде на позиции, занятые остальными немецкими унтер-офицерами - быстро выбить их оттуда было бы невозможно, а, вот они могли расстреливать грузин как в тире.


Доклад начальника Ми-6 Черчиллю о ситуации в Италии



Лондон, Даунинг-стрит, 10, за несколько дней до встречи с Лиддел-Гартом.

Присутствуют Черчилль и сэр Стюарт Мензис, шеф МИ-6.

- Капельку армянского бренди, дорогой Стюарт?

- Благодарю Вас, сэр Уинстон, с удовольствием.

- Итак, Стюарт, что происходит в Италии?

- Во-первых, немцы явно попытаются удержать Италию под контролем - немецкие гарнизоны Мальты непрерывно получают тяжелые орудия и боеприпасы, на аэродромы Мальты и Сицилии перебрасываются бомбардировщики До-217, оборудованные в носители высокоточного оружия, истребители ФВ-190 и Ме-109, многочисленные зенитки. А теперь неприятные новости, сэр Уинстон - остров-крепость Пантеллерия, прикрывающий подступы к Сицилии, приказом Муссолини передан в ведение Ваффенмарине СС, причем большая часть итальянского гарнизона оттуда уже выведена, кроме того, по неподтвержденным данным, на гавани Ла-Валлетты и Пантеллерии будут базироваться от 10 до 14 ПЛ 21-й серии.

- Кажется, Стюарт, у нас были достигнуты некоторые договоренности с командованием итальянского гарнизона Пантеллерии?

- Да, но сейчас, сэр Уинстон, об этих договоренностях стоит забыть - на Пантеллерию уже введен гарнизон, состоящий из немецких частей береговой обороны.

- Во-вторых, кузены активно ведут переговоры с итальянской элитой, все более оттесняя нас на задний план. Другое дело, насколько исполнимы эти договоренности.

- И в чем же дело, Стюарт?

- Видите ли, сэр Уинстон, когда дело идет о договоренностях с элитой Юга Италии - крупными землевладельцами, католическими иерархами, донами мафии - все это реально, вопрос только в экономической ценности нищего, аграрного Юга; другое дело, что стратегическую ценность Сицилии трудно переоценить. Также полным ходом идут переговоры с промышленной элитой Севера - но, с учетом возможного русского удара, будут ли они выполнены, совершенно неизвестно. Кузены достигли взаимопонимания с руководством королевской армии в лице маршала Бадольо, относительно того, что итальянская армия будет сражаться против русских, но, беспрепятственно пропустит наши войска, но, в настоящее время, маршал реально управляет только своим штабом - итальянские войска, конкретно рядовые, унтер-офицеры, подавляющее большинство младших офицеров, приходят в панический ужас при одном упоминании об оказании хотя бы формального сопротивления русским - при первой же атаке русских танков итальянцы постараются побыстрее сдаться. Итальянские ВВС полностью небоеспособны - во-первых, итальянские самолеты качественно уступают и нашим, и американским, и, даже русским самолетам; во-вторых, большинство итальянских летчиков очень плохо обучены; в-третьих, в распоряжении итальянцев имеется авиабензин примерно на неделю боевых действий - и это все, чем располагает Италия. Еще хуже обстоят дела с ВМФ Италии - адмиралы и старшие офицеры готовы сдаться нам, матросы, старшины, часть младших офицеров, в большинстве своем родом из Северной Италии, готовы сдать флот русским в обмен на защиту русских от наших претензий; на верфях и базах флота практически открыто ведется коммунистическая пропаганда - коммунисты говорят о том, что если итальянский флот пойдет сдаваться англичанам, то русский Полярный Ужас пустит на дно все корабли, и не будет никого спасать - если же корабли, базы, верфи будут сданы русским в целости и сохранности, то русские ни к кому из участников этого мероприятия не будут иметь претензий, и, более того, защитят от возможных претензий союзников. Утверждают, что Полярный Ужас уже находится в Средиземном море и ждет только выхода итальянцев в море.

- Стюарт, это и в самом деле так?

- Если Вы, сэр Уинстон, имеете в виду местонахождение русской субмарины, то она, насколько нам известно, находится на Севере.

- Но это же наглый, беспардонный блеф!

- Наши агенты попытались опровергнуть эти утверждения - в лучшем случае, им предлагали вспомнить участь немецкого Арктического флота и сообщали, что не желают разделить участь экипажа "Тирпица"; в худшем - просто били морды.

- А как обстоят дела в Ватикане?

- Конклав и лично Папа считают нужным дистанцироваться от Третьего Рейха - правительства Франции, Италии, Испании получили настоятельные рекомендации разорвать отношения с Германией и перейти на сторону союзников.

- Насколько это реально, Стюарт?

- Хуже всего обстоят дела у Франко - во-первых, экономика Испании держится только за счет немецкой помощи, объем которой уменьшается с каждым днем, во-вторых, в концлагерях Испании находится миллион политзаключенных (соответствует реальности В.Т.), в-третьих, от трети до половины населения сочувствует левым, и будет приветствовать русских, если они вдруг захотят навестить Мадрид, в-четвертых, испанская армия практически небоеспособна, за исключением 5-6 дивизий - так что русским хватит одного танкового корпуса с частями усиления, чтобы раздавить всю армию Франко; другое дело, что испанские правые начнут партизанскую войну.

- Франция разделена на сторонников Петена, де Голля, коммунистов и наших. Ряды первых тают с каждым днем - но большинство переходит в наш лагерь; с учетом того, что Сталин договорился с де Голлем, французские коммунисты и националисты все чаще находят общий язык, правда, пока непонятно, насколько прочным окажется этот союз. Пока можно констатировать, что влияние Москвы во Франции почти не уступает нашему.

- Италия все больше раскалывается на консервативный, католический Юг и прокоммунистический Север.

- А теперь, сэр Уинстон, по-настоящему плохие новости.

- Гитлер решил капитулировать перед Сталиным?

- Это вряд ли возможно, сэр Уинстон. Но я продолжу, с вашего разрешения.

- Да, конечно.

- Русские уже в Италии. Коммунистические бригады Гарибальди подготовили базы и аэродромы в районах Трето, Брешии и Больцано - и русские, пользуясь полным бездействием итальянской авиации, перебрасывают на эти базы свои элитные части, вооружение и снаряжение.

- Стюарт, а чем занимаются Люфтваффе?

- Практически все силы Люфтваффе сосредоточены на Юге - имеется только одна истребительная эскадра неполного состава в районе Рима, но она также испытывает жесточайший дефицит горючего.

- О каких элитных частях русских идет речь?

- Это русский аналог САС - ОМСБОН НКВД, элитная диверсионно-разведывательная бригада с колоссальным опытом партизанской войны в немецком тылу. Кроме того, в тылах русской группировки, нацеленной на Север Италии, вскрыто присутствие двух русских воздушно-десантных корпусов, трех штурмовых бригад РГК, шести бригад морской пехоты. Все эти части и соединения выведены из резерва, пополнены личным составом и техникой до штата. Помимо этого, на тыловых аэродромах находится почти вся русская военно-транспортная авиация, многочисленные планерные части, части морской авиации.

- Стюарт, возможно, я ошибаюсь, но у русских ведь нет флота на Средиземном море?

- Вы правы, сэр Уинстон, но Реджиа Марине сейчас практически готов сдаться русским - если итальянцам прикажут выйти в море, вполне возможен бунт; если же им прикажут топить суда с русским десантом, то вероятность бунта практически равна 100%. Немцы имеют от 20 до 30 шнелльботов и от 10 до 25 ПЛ, в зависимости от того, прибыли ли ПЛ 21-й серии - но все эти силы сосредоточены на Юге. По сути дела, Север Италии не прикрыт от атаки с моря - даже если итальянские адмиралы и сумеют вывести в море несколько эсминцев, то русские морские авиаполки, имеющие от 150 до 200 боеготовых машин, утопят их с гарантией.

- Стюарт, а сколько русских спецназовцев уже в Италии?

- От тысячи до полутора человек, но это еще не все, сэр Уинстон. Русские ведут боевую подготовку гарибальдийцев, примерно около десяти тысяч человек. В Италию перебрасывается трофейное немецкое оружие - магазинные и полуавтоматические винтовки, пулеметы, фаустпатроны, минометы калибра 81-мм и 120-мм, зенитные автоматы калибра 20-мм, легкие пехотные орудия калибра 75-мм, значительное количество боеприпасов и взрывчатки. Можно с уверенностью говорить о переброске 15 тысяч единиц стрелкового оружия и не менее 200 единицах тяжелого вооружения.

- Стюарт, можно говорить о наличии русской горнострелковой дивизии на Севере Италии? Какие же задачи собираются решать русские?

- Сэр Уинстон, я бы скорее назвал это соединение диверсионно-штурмовым. Полагаю, русские собираются захватить ключевые мосты, тоннели, другие узлы коммуникаций силами этого соединения - а одновременно, или чуть позже пойдет русский десант, на парашютах и планерах, причем в первой волне пойдут штурмовые бригады, чтобы подстраховать диверсантов. Второй и третьей волной пойдут обычные парашютисты - а, в это же время русская морская пехота захватит корабли и базы Реджиа Марине, на которых, к этому времени, вполне могут быть убиты или арестованы верные долгу офицеры и матросы.

- Мы можем сорвать русскую операцию, Стюарт?

- Сухопутную и воздушно-десантную - нет, сэр Уинстон. Единственно, что мы можем попытаться сделать - это организовать взрыв самых ценных кораблей итальянского флота, чтобы не допустить их захвата.

- Займитесь этим, Стюарт.

Доклады на столе Сталина



Доклады на столе Сталина.

Ретроспектива, весна 1944 года.

Сидя за рабочим столом, Вождь внимательно читал подготовленные аналитиками доклады о ситуации на Дальнем Востоке, по своему обыкновению делая пометки.

ОГВ, 'Рассвет'.

'Положение дел в КПК и личность Мао Цзе-дуна.

Коммунистическая партия Китая формировалась в предельно разложившейся стране, что с самого начала обусловило ее сложности в плане идеологии и социального состава ее членов. Ввиду неразвитости промышленного производства в Китае доля рабочих в стране была в несколько раз ниже, чем даже в Турции и Румынии - соответственно, основу кадров КПК составили представители неграмотного китайского крестьянства и очень своеобразной китайской интеллигенции.

(Пометка на полях - других кадров в Китае не было!)

Следует отметить, что китайская интеллигенция качественно отличается от интеллигенции европейских стран, США и царской России. Если для интеллигенции 'европейского образца' нормой является рациональное познание, то, нормой китайского образования, существующего в рамках конфуцианской традиции, создало интеллигенцию, занимающуюся изучением трудов классических средневековых философов, писателей и историков Китая, причем, в строго очерченных рамках.

Полных аналогов этой интеллигенции в европейской традиции просто не существует - примерным аналогом могли бы считаться средневековые европейские теологи, активно использовавшие в своих работах логические или псевдологические доказательства в рамках схоластики, но даже это сравнение не отражает коренного различия между европейскими и китайскими интеллигентами. Различие заключается в том, что для европейцев нормой было самостоятельное мышление, пусть и ошибочное - у китайцев оно было категорически запрещено, а все дискуссии сводились к максимально точному соответствию канону, созданному Конфуцием и несколькими другими патриархами китайской гуманитарной традиции. Речь идет именно о традиции - наукой, в европейском и русском понимании, это считаться не может, поскольку наука предполагает непрерывное, последовательное познание.

(Пометка на полях - а вот серьезность этого момента своевременно усмотреть не смогли, искренне считая китайскую интеллигенцию и студенчество подобием русской и европейской, просто с некоторой национальной спецификой)

Как следствие, это предопределило крайний, доведенный до абсолютного предела, догматизм образованного слоя китайского общества.

Следует также отметить полное отсутствие в системе традиционного китайского образования изучения точных наук, не говоря уже о техническом образовании. Это именно догматическое заучивание, с точностью до последнего иероглифа, гуманитарного канона, созданного много веков назад - ни о каком изменении этого канона, диктуемом изменившейся обстановкой, согласно китайской традиции, речи быть не может.

(Пометка на полях - а вот это очень важно! Значит, самостоятельно провести модернизацию страны китайцы физически не смогут - им надо будет сначала обучить десятки тысяч специалистов за границей, а, потом наладить доброкачественное начальное, среднее и высшее образование европейского образца у себя в стране! Если никто не сделает им этого бесплатно, то самостоятельно найти огромные деньги на подготовку специалистов за границей они, скорее всего, не смогут..)

Еще одним фактором, обусловившим несоответствие идеологии, существующей в КПК, идеологии мирового коммунистического движения, стал крайний национализм, присущий национальному менталитету китайского народа. Многовековое восприятие своей страны как 'Срединной Империи', окруженной варварами разной степени дикости (еще 300-400 лет назад для таких воззрений были некоторые основания - тогда Китай действительно был экономическим и культурным центром Азии; соседи заметно уступали ему в развитии), к которому добавилась склонность к консервации существующего положения дел, привели не просто к отставанию страны, но к принципиальному отторжению любых новшеств, дополненному не просто категорическим отказом учиться у иностранцев, но и отнесением их к низшим существам, по сравнению с ханьцами.

(Пометка на полях - а вот этот фактор мы катастрофически недооценили.. Надо будет распорядиться о переводе работ этого англичанина Тойнби на русский язык и о включении их в учебные программы наших вузов.. И вообще, надо всерьез заняться изучением национальной психологии разных народов - не нравится мне английское слово 'менталитет')

В этом плане довольно показательна политика 'Чжэнфэн', проводимая в КПК с 1941 года по настоящее время. Формально в рамках этой кампании ведется политическая учеба коммунистов. На практике, эта 'учеба' сводится к заучиванию наизусть работ исключительно Мао Цзе-дуна - не изучаются работы Маркса, Энгельса, Ленина. Исключительно ради соблюдения внешних приличий ученики знакомятся с несколькими статьями товарища Сталина.

Фактически же политика 'Чжэнфэн' имеет совершенно иное содержание. Под предлогом несовершенства литературного стиля (!) китайских коммунистов, снизу и доверху, приводят к абсолютному, не рассуждающему повиновению Мао (соответствует РеИ В.Т.).

На первый взгляд, это выглядит полнейшей дикостью, абсолютным иррационализмом - о каком совершенстве литературной формы может вообще идти речь, когда освобожденные районы находятся в блокаде войск Гоминьдана? Не говоря уже о том, что результаты 'Битвы ста полков' показали неспособность Народно-революционной армии воевать с регулярной японской армией! Вдобавок, вместо регулярной военной подготовки, жизненно необходимой для частей 8-й и Новой 4-й НРА, эти войска переводятся на самообеспечение, занимаясь сельскохозяйственными работами и кустарным ремесленничеством - боевая подготовка при этом полностью свернута (соответствует РеИ В.Т.).

Особо следует отметить деятельность т.н. 'Шэхуэйбу', не имеющую аналогов в мировом коммунистическом движении. Возглавляющий ее Кан Шэн, в свое время тесно сотрудничавший с предателем Ежовым, создал структуру, совмещающую функции политической и военной разведки и контрразведки, Генерального Штаба, Комиссии партийного контроля и ведомства, специализирующегося на внесудебном уничтожении неугодных Мао Цзе-дуну лиц. На практике 'Шэхуэйбу' преуспела в выполнении только последнего дела - неугодных уничтожают целыми партийными организациями, десятками и сотнями человек за одну ночь, без суда и следствия. Арестов и следствия, в нормальном понимании этих терминов, 'Шэхуэйбу' не практикует - членов партии и беспартийных похищают и пытают (соответствует РеИ В.Т.). Именно эта организация является главной движущей силой в проведении политики 'Чжэнфэн' (соответствует РеИ В.Т.).

'Центром тяжести' усилий 'Шэхуэйбу' в рамках политики 'Чжэнфэн' является дискредитация китайских товарищей, твердо стоящих на позициях интернационализма, марксизма-ленинизма. Их травля велась постепенно - сначала товарищей принуждали признать погрешности своего литературного стиля, потом 'подводили под это политику', ставя знак равенства между литературным стилем и политическими ошибками, затем подвергали унизительной процедуре раскаяния. Эти репрессии велись снизу вверх - от рядовых коммунистов до членов ЦК КПК. Именно так была раздавлена группа китайских коммунистов-интернационалистов, возглавляемая товарищем Ван Мином (по терминологии маоистов - 'промосковская группа' В.Т.)

С позиции марксизма-ленинизма это полнейший бред - важны дела, способные укрепить революционное движение. Но, вот с точки зрения классической конфуцианской традиции, действия Мао Цзе-дуна и его клики полностью логичны и оправданы. Под предлогом борьбы за чистоту 'канона' дискредитируются 'еретики', посмевшие привнести в 'канон' чуждое китайской традиции иностранное содержание - вся разница с конфуцианской традицией состоит в том, что в нынешней КПК место Конфуция занимает Мао Цзе-дун. Вместо же живого творчества масс, являющегося сутью практики марксизма-ленинизма, идет подменаего средневековой традицией Китая, суть которой состоит в бездумном копировании 'трудов' 'патриарха', в сочетании со столь же бездумным повиновении ему.

(Пометка на полях - другой опоры в Китае у нас просто не имелось, а противовес японцам, американцам и англичанам, пусть и такой ненадежный, был жизненно необходим..)

Личность же самого председателя КПК формировалась в среде традиционного китайского общества, в это время уже сгнившего полностью.

Его отец был довольно обеспеченным мелким землевладельцем, убежденным конфуцианцем и очень авторитарным по складу характера человеком. Мать же, верующая буддистка, отличалась мягким характером. Сын же с детства был вынужден маневрировать между традицией сыновней почтительности и тихим несогласием между родителями, что обусловило одну из важнейших черт его характера - лицемерное следование установленному порядку, выражавшемуся в неукоснительном соблюдении формальных требований, при неверии в идеалы, как отца, так и матери.

Сам же он всегда следовал своим интересам, добиваясь поставленных целей не прямым отстаиванием своей точки зрения, а разнообразными интригами, манипулированием близкими людей, игрой на их конфликтах.

Судя по его поведению в дальнейшем, Мао на подсознательном уровне принял для себя модель поведения, свойственную его отцу - установление безусловной личной диктатуры во всех социальных структурах, в которых он оказывался, причем, достигалось это за счет изощренного интриганства. В тех случаях, когда это оказывалось невозможно, Мао откалывался от этой структуры, уводя с собой сторонников. Психологически этот человек не воспринимает отношений равенства или своей подчиненности кому-либо - он может быть безусловным диктатором, отрицающим право подчиненных на свое мнение, и, только.

(Пометка на полях - подробное досье на Мао, вместе с его психологическим портретом, я видел!)


Краткие биографические справки на руководителей Китая и Кореи по материалам 'Рассвета'.

Руководители Китая.

Мао Цзе-дун.

Родился в семье зажиточного землевладельца 26.12.1893г. Получил начальное образование китайского образца (включает в себя учение Конфуция и древнекитайскую литературу) в местной школе. Бросил школу в 13 лет. По возвращении домой конфликтовал с отцом из-за нежелания заниматься физическим трудом. Очень много читал.

В 17 лет поступил в начальную школу высшей ступени, где хорошо учился. Особое влияние на него в этот период оказали идеи конституционного монархизма в его китайском варианте, предложенные реформаторами Циньской монархии Лян Цичао и Кан Ювэем.

Во время Синьхайской революции находится в городе Чанша провинции Хунань, где на полгода вступает в 'армию' губернатора провинции. Покинул ее при невыясненных обстоятельствах.

Далее следует период самообразования и учебы - сначала в средней школе в Чанша, потом в библиотеке провинции Хунань, затем в педагогическом училище Чанша. В это время он изучает философию, историю и географию Запада. Все это время Мао живет на деньги, присланные отцом - зарабатывать на жизнь самостоятельно он отказывается.

В 1918 году перебирается в Пекин, где работает в библиотеке Пекинского университета ассистентом Ли Дачжао, одного из основателей КПК. Занимается изучением марксизма и анархизма (известно о его восхищении идеями Кропоткина). Отказывается от возможности поехать на учебу во Францию - он не хочет ни изучать иностранные языки (и диалекты китайского языка тоже - всю жизнь он говорил на родном диалекте), ни подрабатывать на жизнь физическим трудом. После окончания курсов подготовки принимает окончательное решение остаться в Китае.

В 1919-20 гг. путешествует по Китаю, активно занимаясь политической деятельностью. По его утверждению, в 1920 году окончательно встает на марксистско-ленинские позиции. В 1921 году участвует в учредительном съезде КПК и назначается секретарем хунаньского комитета КПК. Вскоре был отстранен от должности за развал работы. Затем выступил за союз Гоминдана и КПК - и был переназначен секретарем уже провинциального комитета Гоминдана; также сорвал создание провинциальной организации и подал в отставку.

В апреле 1927 организует восстание в Хунани - оно разгромлено, Мао с остатками отряда бежит в горы на границе Хунани и Цзянси. В 1928 году он организует советскую республику на западе Цзянси - деятельность Мао сводится к проведению аграрной реформы и формальному уравниванию прав мужчин и женщин; каких-то попыток разгромить эту республику не отмечено.

На фоне общего кризиса КПК позиции Мао, делающего ставку на крестьянство, усиливаются - правда, не совсем понятно, можно ли уже тогда считать его марксистом. Со своими противниками в партийной организации Цзянси он расправляется посредством ложных обвинений в работе на врага - эти люди брошены в тюрьмы или убиты. Это была первая 'чистка' в истории КПК.

Расправившись с конкурентами, Мао в 1931 году провозглашает Китайскую Советскую Республику, во главе которой и становится. Реальных мер по укреплению КСР за три спокойных года Мао так и не предпринял - он был занят борьбой за власть в КПК с группой '28 большевиков', возглавляемой товарищем Ван Мином, твердо следующей линии Коминтерна. К 1934 году Чан Кайши решает ликвидировать КСР - гоминдановские войска сосредотачиваются для наступления. Принимается решение об уходе на север - считается, что т.н. 'Великим походом' руководил Мао, но, на практике, прорывом руководил Чжоу Эньлай, а самим походом - Линь Бяо. Военные результаты похода катастрофичны - из 80 тыс. человек, вышедших из Цзянси, до намеченной цели, Яньаньского района доходит менее 8 тыс. человек. Но, в ходе похода, на конференции КПК в Цзуньи, Мао возвращает себе власть, ощутимо потеснив группу Ван Мина.

В 1937 году Мао идет навстречу пожеланиям Коминтерна и соглашается на создание единого антияпонского фронта с Гоминданом. На практике единственным крупным сражением с участием китайских коммунистов становится т.н. 'Битва ста полков', по результатам которой становится очевидна полная неспособность частей КПК хоть как-то противостоять даже второсортной японской армии. По уровню боеготовности части КПК не соответствуют даже немецкому фольксштурму весны 1944 года - их боеготовность намного хуже.

После этого активные действия частей КПК, за исключением редких вылазок мелких партизанских отрядов, прекращаются. Также прекращается и боевая подготовка 'войск' КПК - по приказу Мао части 8-й и Новой 4-й НРА переходят на самообеспечение, что означает их занятие сельскохозяйственными работами и мелким кустарным производством; результатом этого становится снижение их боеготовности с очень низкого уровня до абсолютного нуля.

В 1941-1945 году проходит кампания 'чжэнфэн', первая стадия которой представляет собой усовершенствованный вариант чистки в партийной организации Цзянси 1930-1931 гг. - только теперь она проходит в масштабах всей КПК. Технические различия заключаются в том, что если в 1930-31 гг. противников Мао уничтожали под предлогом их членства в вымышленной организации 'АБ-туаней', то, в этот раз их или методично ломают психологически, используя в качестве начального предлога мнимое 'несовершенство литературного стиля', либо убивают без суда и следствия. Результатом кампании 'чжэнфэн' становится не просто разгром политических противников Мао, но полное подавление даже намека на свободомыслие в КПК - теперь партия представляет собой человеческий муравейник, беспрекословно и бездумно подчиняющийся воле 'матки'-Мао. Побочным следствием этой кампании становится уничтожение самой возможности создать на базе имеющихся членов КПК сколько-нибудь эффективный аппарат управления, поскольку в принципе отрицается необходимость не только обучения чему выходящему за пределы работ Мао, но и сама возможность самостоятельного мышления.

Следует особо отметить тот факт, что именно в это время Мао, при активной помощи Чэнь Бода (неизвестно в точности, какую роль в возвышении последнего сыграло тесное знакомство с Кан Шэном - но, судя по их дальнейшему многолетнему сотрудничеству, именно Кан Шэн помог Чэнь Бода стать одним из ведущих идеологов КПК), начинает извращать марксизм. Официально это называется 'созданием и теоретическим обоснованием нового направления марксизма - маоизма'; фактически же, сохраняя внешние формы марксизма-ленинизма, его суть подменяется китайской философией, разумеется, в рамках конфуцианской традиции, дополненной личным опытом и идеями Мао.

Строго говоря, маоизм уже нельзя считать настоящим марксизмом - это 'новое издание' конфуцианства, с тем отличием, что место Конфуция занял сам Мао цзе-дун. Разумеется, что, несмотря на внешнюю оболочку марксизма, ни о каком самостоятельном мышлении в рамках маоизма речи быть не может - допускается только слепое копирование 'канона'.

Второй стадией кампании 'чжэнфэн' является полная и абсолютная замена еще сохранившихся остатков марксизма-ленинизма в КПК маоизмом. С этого момента КПК трудно считать коммунистической партией - скорее, это одна из китайских сект, одновременно являющихся тайным обществом, промышляющих преступлениями.

Организационно пиком кампании 'чжэнфэн' следует считать снятие с должности генсека КПК Чжан Вэньтяня, в то время являвшегося одним из членов группы '28 большевиков' (впоследствии перешел на сторону Мао - не вполне очевидно, когда именно это произошло в мире 'Рассвета': то ли после снятия его с должности генсека, в этом случае он был одним из 'надзирателей' за Гао Ганом, когда тот после разгрома Японии создавал в Маньчжурии тыловую базу КПК, то ли, что значительно менее вероятно, в период 1946-1950 гг.).

В это же время Мао впервые наглядно демонстрирует свои 'таланты' экономиста - будучи не в состоянии обеспечить потребности населения Особого района и 'войск' КПК даже на самом низком уровне за счет реализации политики 'самообеспечения', он отдает приказ о крупномасштабном выращивании опийного мака. Де-факто, Особый район становится огромной плантацией опийного мака, а КПК превращается в одну из крупнейших организаций в мире, торгующих наркотиками.

В начальный период Гражданской войны 1946-1950 гг. с Гоминданом Мао, получив от Советского Союза большую часть вооружения и техники капитулировавшей Квантунской армии, а, также, единственный на территории Китая промышленный район - бывшую Маньчжоу-го, действует самостоятельно. Результат не заставляет себя ждать - войска КПК оказываются на грани полного разгрома. Это объяснимо - как бы ни была низка боеспособность войск Чан Кай-ши, как не разложен его тыл, все же войска Гоминдана имеют хоть какой-то боевой опыт и, значительная их часть прошла пусть и явно недостаточную, но, все же, боевую подготовку, проведенную американскими инструкторами. У Мао нет ни государственного аппарата, пусть предельно неэффективного и разложенного, ни армии, пусть и самого последнего разбора - у него есть только фанатики, способные бездумно цитировать его статьи, но не управлять государством, ни воевать.

Когда неизбежность краха стала очевидной даже для столь неподготовленного в военном отношении человека, каким является Мао цзе-дун (ориентировочно во второй половине 1946 года, возможно, ближе к концу года), он был вынужден дать 'зеленый свет' Гао Гану, настаивавшему на самом тесном военном сотрудничестве с СССР. Именно военная подготовка военнослужащих НОАК, проведенная советскими инструкторами - пусть и на уровне 'Дерни за это, потом жми туда', позволила китайским коммунистам постепенно переломить ход войны.


Прочитав представленные справки, Сталин задумался: его доверенные аналитики не написали этого прямо, но прозрачно намекнули на то, что происходящее сейчас в Китае имеет очень давние корни; корни, явственно пахнущие опиумом. Впрочем, происходившее в мире 'Рассвета', похоже на то, имело те же корни.

Вождь счел нужным проверить себя, еще раз 'прокачав' узловые моменты.

Итак, еще в 1600 году англичане, торгующие с Востоком, организуют Британскую Ост-Индскую компанию. Вопреки первоначальному названию, это не просто торговая компания - это объединение купцов, действующих при необходимости пиратскими методами; разумеется, столь доходный бизнес находится под покровительством британской аристократии, включая королевскую семью. Недаром основательницей компании стала покровительница адмиралов-пиратов Елизавета I.

В начале XVIII века Компания - именно так называли ее сами англичане, с большой буквы, имея на то все основания - добирается до Китая.

Поначалу хитроумные британцы сталкиваются с неприятным сюрпризом - Китай слишком силен, чтобы его можно было завоевать военным путем; мало этого, он объединен в единое, крепкое, централизованное государство под властью династии Цин - так что реализация блестяще использованной в Индии стратегии 'Разделяй и властвуй' тут невозможна; и в довершение всего, китайская экономика представляет собой замкнутую систему - внешняя торговля ведется в рамках т.н. 'Кантонской системы', согласно которой Китай торгует своими чаем и шелком за серебро, покупая незначительное количество предметов роскоши, в которые входят русские меха и итальянское стекло. На практике все хуже - мехами успешно торгуют сами русские, так что Компании остается только торговля итальянским стеклом, имеющим очень ограниченный спрос, что естественно для предметов роскоши.

Но, при этом, Китай невероятно, сказочно богат, почти не уступая в богатстве Индии, из которой Компания выкачивает ценностей на сотни миллионов фунтов стерлингов (в РеИ Компания за 15 лет, прошедших после присоединения Бенгалии, только из нее вывезла ценностей на 1 миллиард фунтов стерлингов В.Т.), еще тех фунтов XVIII века, имевших совсем иную покупательную способность. Это и неудивительно - за два тысячелетия своего существования в режиме экономики замкнутого типа, дополненной очень выгодной внешней торговлей, сводившейся к продаже возобновляемых ресурсов за драгоценные металлы, бережливые китайцы накопили колоссальные сокровища - достаточно сказать, что денежный оборот Китая базируется не на монетах, а слитках весового серебра (соответствует РеИ - денежная единица Китая, лян, был слитком серебра В.Т.).

Но добраться до этих сокровищ поначалу не представляется возможным - собственно, вся торговля с Китаем, существующая в рамках Кантонской системы, сводится к покупкам крупным оптом китайских товаров в Кантоне у представителей двенадцати купеческих династий, уполномоченных вести торговлю с иностранцами императорским правительством. Это - все. Возможностей проникновения на внутренний рынок цинского Китая у Компании нет, поскольку нет ни товара, пользующегося спросом на этом рынке, ни возможности всерьез привлечь на свою сторону китайских торговых партнеров, заинтересовав их сверхприбылями.

Небольшие продажи итальянского стекла не меняют общего расклада - торговля Великобритании с Китаем имеет резко отрицательный баланс. Причем, китайцы, продавая возобновляемые чай и шелк, в уплату берут только не возобновляемое серебро. В Англии, тем временем, началась промышленная революция, промышленности Альбиона были жизненно необходимы богатые рынки сбыта, способные поглотить ее продукцию, и, не меньше - очень крупные, стратегического уровня, инвестиции в строительство новых заводов и фабрик; если первые имелись в Европе, пусть и в недостаточном количестве, то, со вторыми все было хуже - единственным источником финансирования нужного уровня пока являлась Индия.

- Законных, или, хотя бы относительно законных выходов из этого положения у англичан не находилось - но, обнаружился стопроцентно криминальный выход, вполне приемлемый для того, что заменяет мораль этой нации торгашей и пиратов - с холодной ненавистью подумал Сталин, никогда не забывавший ни добра, ни зла - а зла, причиненного британцами и Российской Империи, и Советскому Союзу, было достаточно, чтобы их возненавидел и куда более мягкий человек, чем Иосиф Джугашвили.

Компания начала торговлю опиумом, производимым в подконтрольной ей Бенгалии - опиумом, курение которого было напрочь запрещено китайским правительством, но, спрос и прибыли от торговли ним были таковы, что ее китайские партнеры и контролировавшие их чиновники мгновенно забыли о действующем законодательстве империи Цин.

Быстро сложилась цепочка наркоторговли - британцы контролировали производство и доставку опиума в Китай, крупные китайские торговцы осуществляли крупную и среднюю оптовую торговлю опиумом в самом Китае, цинские чиновники прикрывали этот богатейший бизнес от глаз правительства, преступные сообщества, более известные как триады, обеспечивали бесперебойную работу системы на низовом уровне.

Ставка на поощрение самых мерзких пороков блестяще себя оправдала - Китай начал убивать себя сам, при этом отдавая накопленные веками и тысячелетиями богатства за мгновения, проведенные в наркотических грезах. Причем это касалось не только наркоманов - китайские торговцы и чиновники перестали работать на свою страну, став, если так можно выразиться, коллективным агентом влияния Великобритании, в обмен за долю, получаемую ими за помощь в разграблении и уничтожении своей страны. Эта методика систематически применялась британцами и в дальнейшем - другое дело, что наркотик мог быть не вполне материальным.

Очень интересен был состав британской группировки, занимавшейся уничтожением цинского Китая. Значительная ее часть принадлежала к т.н. 'шотландскому клубу' британской элиты - например, к нему относились А. Андерсон, один из основателей судоходной компании 'Peninsular and Oriental Steam Navigation Company', братья Эллиоты, бывшие 'моторами' первой Опиумной войны, Т. Сазерленд, основатель банка 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation'; на 'шотландский клуб' работали крупнейшие торговцы опиумом своего времени Дж. Мэтисон и У. Джардин. Это следовало отметить на будущее.

До 1833 года Компания торговала опиумом в Китае, наслаждаясь гордым одиночеством - попросту говоря, у нее была монополия на эту торговлю. Но, в 1833 году монополия была отменена актом английским парламентом - можно было представить возможности силы, вынудившей поделиться такими доходами 'сливки' старой английской аристократии.

После этого 'шотландцы' развертываются от всей широты души - куратором британской торговли становится Ч. Эллиот, под прикрытием которого действуют Джардин, Мэтисон и их партнеры. Когда же цинское правительство наконец осознает тот факт, что реальная власть над страной ускользает из их рук - и пятидесяти лет не прошло с начала масштабной торговли опиумом, как до маньчжурских сановников дошли масштабы угрозы! - то силовым подавлением пытающихся сопротивляться маньчжур руководит родной брат Ч. Эллиота адмирал Дж. Эллиот.

- Интересен также ход первой Опиумной войны - подумал Сталин. Численно китайцы и маньчжуры многократно превосходили англичан - и, при этом, какого-то качественного технического превосходства у интервентов не было. Тем не менее, китайские и маньчжурские войска обращались в бегство при первых же залпах англичан; у англичан не было ни малейших проблем с местным населением - им спокойно продавали продукты, нанимались носильщиками и проводниками; никаких попыток хотя бы пассивного сопротивления, не говоря уже об организации партизанской войны, не отмечено. Любопытно, какую часть этих странностей следует отнести на общее разложение империи Цин, а какую - на помощь китайских компрадоров? Хотя, наверно, точнее будет использовать китайский термин 'мэйбань', обозначающий торговца, работающего на иностранцев. Кстати, а откуда англичане взяли надежных переводчиков, знающих местные диалекты и обычаи - ведь не могли английские офицеры, доселе никогда не бывавшие в Китае, знать язык и местные нравы, без чего невозможно было бы наладить столь трогательное единство с местным населением?

- Все эти странности получают логичное объяснение, если предположить, что в реальности доходы от наркоторговли делились, грубо говоря, пополам - половина приходилась на англичан, половина - на мэйбаней и помогавших им чиновников с бандитами - завершил свою мысль Вождь. Вполне реальный раздел доходов, если вспомнить то, что все распространение опиума в Поднебесной империи было в руках китайцев.

Оставалось прикинуть, пусть в самом первом приближении, размеры выкачанных из Китая ценностей, если в конвое Компании, вышедшем в Англию в 1804 году, было груза на общую сумму в 8 млн. тогдашних фунтов стерлингов. В одном тогдашнем шиллинге было 5,23 г серебра, соответственно, в фунте стерлингов было 104,6 г серебра, а 8 миллионов фунтов были эквивалентны 836,8 т чистого серебра (соответствует РеИ В.Т.). Это был один конвой, пусть и с рекордным для эпохи наполеоновских войн грузом. За сотню с лишним лет интенсивной торговли опиумом англичане вывезли не одну сотню таких конвоев, пусть и с грузами меньшей стоимости - так что счет шел на десятки тысяч тонн серебра, возможно, что и перевалил через сотню тысяч тонн.

Но это была только 'британская сторона медали' - сейчас Императора больше интересовала ее 'китайская сторона'.

Не меньшие суммы денег в серебре скопились у господ мэйбаней - если считать по традиционному соотношению цены золота и серебра, пятнадцать к одному, речь шла о нескольких тысячах тонн золота, что было примерно равно золотому запасу СССР, и, вполне сопоставимо с золотым запасом США.

Следовало отметить следующие моменты - изначально к работе в Кантонской системе цинским правительством были допущены богатейшие купеческие династии Китая, и до того скопившие огромные богатства; кроме того, эти двенадцать торговых родов, после создания Кантонской системы, строго говоря, стали неофициальной корпорацией, объединенной общностью интересов. Не меньше сплотила их и совместная торговля опиумом - общие интересы, подкрепленные невероятными прибылями, наверняка довершили их неформальное объединение, что, конечно, не мешало борьбе за самые 'вкусные', по выражению потомков, дела.

Но эти колоссальные капиталы следовало пускать в оборот, чтобы они приносили новые прибыли - а в разоренном Китае просто не было возможностей для приложения капиталов такого уровня, им требовались другие возможности.

И, вот в Гонконге и Шанхае появляется банк 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation', который создан главой судоходной компании 'Peninsular and Oriental Steam Navigation Company' Томасом Сазерлендом в далеком 1865 году. По официальной версии, этот банк создан с одобрения глав других компаний Гонконга и согласия губернатора колонии.

Сталин тихо хмыкнул, настолько 'была шита белыми нитками' официальная версия.

- Это с каких пор глава судоходной компании, ранее не занимавшийся банковским делом, вдруг становится экспертом в непростых финансовых делах? - подумал он. Специалистом настолько, что ему доверяют свои деньги - самое ценное, из того, что у них есть - прожженные капиталисты, прекрасно знающие таланты коллеги?

- А вот те сведения, которые есть у нас - и те, которые принесли потомки, похоже, не осознавая их истинной ценности, прекрасно согласуются и друг с другом, и со старой доброй логикой - констатировал Вождь, прекрасно знакомый с правилом 'Хотите знать чьи-то интересы - отслеживайте их деньги; и, наоборот, узнаете, куда вложены деньги - значит, Вы знаете интересы'.

Проще говоря, банк 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation', или, сокращенно 'HSBC', был азиатским филиалом Ротшильдов, в котором получили какую-то долю 'шотландцы' - и он пустил в оборот уже в мировом масштабе капиталы мэйбаней. Куда пошла изрядная часть этих капиталов, вычислить было не просто, а очень просто - в Англии, к тому времени, почти все было поделено, все устоялось, но, был стремительно растущий рынок, весьма нуждавшийся в свободных капиталах. Этим рынком были США, в которых как раз начиналась эпоха Реконструкции, в ходе которой Штаты стремительно превращались в могущественную индустриально-аграрную державу. Разумеется, мэйбани не собирались уходить с китайского рынка - банк занимался финансированием традиционных видов торговли, от чая и шелка, до опиума и серебра. Кроме того, в те интересные времена произошло открытие еще одной страны, чей рынок представлял несомненный интерес, поскольку она и могла предложить не столь уж мало, и нуждалась очень во многих европейских товарах, при этом испытывая острейшую нехватку оборотных средств - и банк 'HSBC' начал открывать отделения в Японии.

Дальше все шло по накатанной колее - ну, почти. Внешне все было благопристойно, включая тот факт, что к концу XIX века наиболее прибыльным видом деятельности банка 'HSBC', опередившим даже операции с опиумом, стали операции с государственным долгом Китая - с учетом связей мэйбаней и продажности цинских сановников, ничего удивительного в этом не было.

Интересно было другое - к концу XIX века в Китае резко активизировались революционеры. На первый взгляд, все было очевидно до неприличия - империя Цин прогнила сверху донизу, до состояния трухлявого пня, да и ненависть китайцев к маньчжурским завоевателям никуда не пропала.

На второй взгляд, все было не столь очевидно. Примером могла служить деятельность одной из ключевых фигур китайского революционного движения этого периода, Сунь Ятсена - да, до определенного момента с ним все было ясно, очень талантливый и горячий юноша не хотел мириться с несправедливостью. Дальше возникали вопросы. Например, на какие деньги юноша из бедной крестьянской семьи учился в медицинском институте Гонконга? Или, на какие деньги Сунь Ятсен разъезжал по США и Европе, вербуя сторонников среди хуацяо и собирая деньги? Кстати, а много ли денег могли дать очень бедные, как правило, китайцы? Да, а с чего бы это вдруг британские газеты подняли шум, когда в Лондоне представители цинской миссии арестовали Сунь Ятсена - а министр иностранных дел Великобритании столь оперативно прислушался к общественному мнению, что потребовал от китайского посланника немедленно освободить арестанта? Это с каких вообще пор англичан беспокоит нарушение прав и свобод иностранцев, если оно не затрагивает их интересов?

Но на этом интересные моменты не заканчивались, а только начинались. Поездив по Европе - кстати, сам Сунь Ятсен признал, что денег на революцию собрать не удалось - он устраивается на жительство в Японии. Официальная версия гласит, что японцы желали поставить во главе Китая дружественно настроенное к ним правительство и поэтому благосклонно отнеслись к Сунь Ятсену. Вполне убедительная версия, если не считать того незначительного момента, что в то время Сунь был главой крохотного 'Союза возрождения Китая' - а с ним почему-то общались такие японские политики, как С. Окума и Ц. Инукаи; конечно, это не самое высшее руководство Империи Восходящего Солнца, но политики 'первой величины'. Неплохо для скромного эмигранта, главы никому, кроме профессионалов, неизвестной революционной организации. Но Сунь Ятсен на этом не останавливается - в 1899 году он начинает издавать в Японии оппозиционную газету ('Китайская газета' В.Т.), в 1905 году становится объединителем и главой китайских революционных организаций 'Тутмэнхой', первой революционно-буржуазной партии общенационального уровня. Почему-то все остальные революционеры, и находившиеся в Китае, и пребывавшие в эмиграции, дружно признали его своим главой.

Дальнейшие политические события, происходившие в жизни Сунь Ятсена после революции 1911 года, при не очень внимательном рассмотрении могут быть охарактеризованы одной фразой - он борется за власть с высокопоставленными военными цинской армии. Эта борьба идет с переменным успехом с 1911 по 1925 год, до самой смерти Сунь Ятсена.

Внимательный человек задался бы вопросом, откуда у небогатого политэмигранта взялись деньги и связи, достаточные для того, чтобы на равных бороться за власть с бывшими военачальниками императорской армии, контролировавшими обширные области Китая, имевшими многомиллионные доходы и многочисленные личные армии, фактически, владыками собственных квазигосударств?

По логике вещей, тот же Юань Шикай, в начале своей карьеры в качестве президента Китайской республики недвусмысленно претендовавший на роль основателя новой императорской династии (соответствует РеИ - заняв должность, Юань Шикай начал с того, что совершил жертвоприношения в храмах по императорскому обряду; согласно китайским традициям, это мог сделать либо законный император, либо претендент на престол В.Т.), только сместив с этой должности Суня, должен был бы озаботиться пресечением линии жизни скромного интеллигента, путавшегося под ногами искушенного в интригах командующего императорской армии. То, что моральных препон на сей счет у Юань Шикая не было, можно не сомневаться - при императрице Цыси карьеры делали, используя в качестве ступеней на лестнице, ведущей к вожделенным должностям, трупы соперников. Технические возможности для обеспечения скорейшей встречи Сунь Ятсена с его почтенными предками у его противника тоже наверняка имелись в изобилии. Тем не менее, командующий даже не попытался обеспечить автору учения о трех народных принципах возможность обсудить свое учение с душой Конфуция.

Ответ на вопрос о столь нетипичном для него поведении Юань Шикая можно поискать в ближайшем окружении Сунь Ятсена. Действительно, в конце 1911 года должность личного секретаря Суня занимает юная Сун Айлин; в 1913 году ее сменяет сестра, Сун Цинлин, которая в 1915 году выходит замуж за Сунь Ятсена. Жених старше невесты на 27 лет, свадьба состоялась в Японии, где проигравший очередной раунд борьбы за власть Сунь, находясь в эмиграции, готовится к реваншу.

Очаровательные юные дамы являются дочками методистского проповедника и богатейшего бизнесмена Чарли Суна. Они получили образование в аристократических женских колледжах США, что, по тем временам, является нонсенсом - в США тогда к китайцам относились чуть лучше, чем к бездомным собакам, так что только деньги отца не могли стать для них пропуском в такие учебные заведения. Таким пропуском мог стать только равный статус девушек с остальными студентками - соответственно, Чарли Сун должен был быть своим для власть предержащих Америки.

В этом случае все странности получали логичное объяснение. Обнищавший и предельно ослабленный к концу XIX века Китай уже не мог дать мэйбаням прежних доходов, слишком была обескровлена страна. В этих условиях сановники империи Цин, ранее бывшие необходимыми покровителями для мэйбаней, превратились в совершенно ненужных им людей, вдобавок претендующих на долю в их 'рисе'. Избавиться от них кардинально можно было только одним способом - обрушив империю в целом, благо торговать опиумом было бы намного удобнее не в едином государстве, а в совокупности воюющих между собой княжеств, в этом случае накладные расходы становились намного меньше.

Свои выгоды от обрушения империи Цин получали и иностранные партнеры мэйбаней - англичане, американцы, японцы - ведь намного удобнее и прибыльнее растаскивать на куски не единую, пусть и одряхлевшую империю, а отдельные княжества.

Естественно, осуществлять этот сверхприбыльный бизнес-проект следовало чужими руками - и во имя высоких идеалов национального возрождения китайского народа, его народовластия и благосостояния, сформулированных склонным к идеализму Сунь Ятсеном.

Сунь Ятсен, насколько можно судить, в свое время угодил в классическую ловушку прекраснодушного интеллигента - он искренне ненавидел цинский режим за его мерзости, которых было не просто достаточно, но, хватило бы на все отсталые страны мира, с хорошим запасом; вот только имея желание облагодетельствовать свой народ, он не имел возможности сделать это доступными ему и его друзьям, таким же оторванным от реальной жизни интеллигентам. Когда нашлись добрые люди, готовые помочь ему в осуществлении его мечты, он охотно согласился на их условия. Далее все развивалось согласно русской поговорке 'Коготок увяз - всей птичке пропасть' - он стал знаменем борьбы с действительно преступным режимом императрицы Цыси, вот только держали древко этого знамени руки совсем не идеалистов; он генерировал идеи, теоретически способные привести Китай к процветанию и могуществу, вот только попытки реализовать эти идеи на практике приводили к несколько иным результатам, чем ожидаемые автором.

Чем дальше заходило дело, тем на большие уступки приходилось идти Сунь Ятсену - династический брак с Сун Цинлин стал финалом всего. Теперь дело было не только в том, что его взяли под предельно плотный контроль - согласно китайским традициям, вдова становилась наследницей его идей.

Вполне возможно, что его подчеркнуто хорошее отношение к Советской России, попытки получить военную и финансовую помощь от Коминтерна были поиском выхода запутавшегося человека, в конце жизни понявшего, насколько он превратился в марионетку в чужих руках и попытавшегося оборвать хотя бы часть нитей кукловодов, намертво спеленавших его.

Но, уже было поздно - ничего исправить было нельзя.

В это же время странностями отмечен и жизненный путь Чан Кайши - сначала молодой человек из обедневшей семьи поступает в школу европейского образца, что в Китае того времени было очень недешевым удовольствием. Потом он, неизвестно на какие деньги и по чьим рекомендациям, едет в Японию к Сунь Ятсену. После знакомства с Сунем он собирается поступать в японское военное училище - что, надо заметить, было весьма непросто даже для японца из хорошей семьи, получившего законченное среднее образование немецкого образца, не говоря уже о китайском революционере, отучившемся в европейской школе три года, т.е. имеющем неполное начальное образование. Эта затея срывается - но молодой Чан Кайши не опускает руки: он, выдержав огромный конкурс, поступает в военное училище Цинской империи; мало этого, его направляют на учебу в японское военное училище, что, по тем временам, было весьма престижно и перспективно.

- Вот так легко и просто - мысли Сталина сочились сарказмом - молодой человек, ничуть не скрывающий своих революционных убеждений, приезжает из-за границы, успешно пройдя 'смотрины' у лидера революционеров-эмигрантов - а реакционное правительство берет и принимает его в военное училище. Наверно, мы в свое время поступали неправильно - выпускников 'школы Лонжюмо', учившихся у Ильича, надо было после их возвращения в Россию не на нелегальном положении держать, а отправлять на экзамены в Павловское и Михайловское училища - надо думать, они бы были офицерами не хуже Чан Кайши. Да и я дурак - после Баиловской тюрьмы надо было не скитаться на нелегальном положении, а прямиком отправляться в Александровское военное училище, глядишь, в 1905 году смог бы организовывать боевые дружины в Баку по всем правилам военной науки.

На этом странности и не думают заканчиваться - юного офицера-пехотинца после окончания училища отправляют служить в артиллерийский полк. По пунктам - во-первых, пехотинца, во-вторых, китайца, в-третьих, в престижную артиллерию; видимо, молодых офицеров-японцев на столь завидную должность не нашлось.

После начала Синьхайской революции Чан без проблем возвращается на родину, где неплохо проявляет себя в ходе боевых действий. Это понятно - как-никак, он кадровый офицер не самой плохой армии, хоть и младший. Впрочем, это еще вопрос, кто более компетентен в военном деле, кадровый лейтенант японской выучки или купивший генеральское звание цинский чиновник.

После чего его карьера идет вверх невиданными темпами - он занимает генеральские должности, по меркам регулярной армии, и в войсках, и в том аналоге ГШ, который имелся у Сунь Ятсена (некоторое время он был начальником оперативного управления). Кроме этого, он занимается организацией восстаний против Юань Шикая в районе Шанхая и Нанкина - правда, они окончились провалом. Все это делает довольно молодой человек - неполных тридцати лет, слегка за тридцать. Следует отметить тот факт, что у него есть образование и опыт строевой службы младшим офицером японской армии, есть несомненное личное мужество - но нет ни малейших навыков планирования операций, никаких навыков штабной работы вообще, нет опыта подпольной работы. Тем не менее, Сунь продолжает продвигать его по служебной лестнице - в 1923 году 36-летний Чан Кайши становится начальником Генерального Штаба войск Гоминдана. Закономерен вопрос - почему окружение Сунь Ятсена, как минимум, не препятствует карьерному взлету Чан Кайши? Кроме того, прослеживается любопытная корреляция событий - одновременно с Синьхайской революцией и началом борьбы за власть в Китае между Гоминданом и генералами старой императорской армии, в ближайшее окружение Сунь Ятсена вводятся дочери Чарли Суна и начинается карьерный взлет Чан Кайши.

Сталин хмыкнул про себя - картина вырисовывалась более чем очевидно: мэйбаням Сунь был нужен для разрушения Цинской империи и пресечения попыток перехвата власти старой цинской элитой; точнее, он им был нужен в качестве формального идеолога и знамени данных процессов - именно поэтому начиная с момента краха старой империи, когда процесс пошел намного менее предсказуемо, Сунь Ятсен был взят под предельно жесткий контроль, принципиально исключавший любые возможности его самостоятельной игры; одновременно в игру был введен формальный лидер следующего этапа, когда Гоминдан станет политическим и военным прикрытием интересов мэйбаней и их иностранных партнеров; лидер, быстро продвигаемый к вершинам власти - и при этом старательно утверждаемый в роли преемника патриарха революции, что очень важно для Китая. С учетом этого, было абсолютно несущественно, помер ли Сунь Ятсен самостоятельно или ему помогли скончаться - рассуждая с позиций здорового цинизма, второе было вполне вероятно, поскольку к этому времени Сунь уже был не так уже и нужен, ведь к этому времени Гоминдан контролировал заметную часть прибрежных провинций Китая, ключевых для мэйбаней и англосаксов. Проще говоря, процесс вытеснения старой цинской элиты в ключевых провинциях подходил к концу - так что пришло время для нового лидера Гоминдана.

Дальнейшие действия Чан Кайши, после смерти Сунь Ятсена, также четко укладывались в выполнение обязательств перед покровителями - сначала войска Гоминдана под его командованием проводят Восточный поход, завершающийся переходом под контроль Гоминдана провинций Гуандун и Гуанси, представляющих немалый интерес для мэйбаней и их партнеров; по результатам этого похода Чан становится самой сильной фигурой среди военных деятелей Гоминдана. На съезде Гоминдана Чан отстаивает идею Северного похода - проще говоря, выбивания цинских генералов из провинций, бывших основным местом приложения британских, американских и связанных с ними китайских капиталов. Меры по поддержке неустанно доказывающего свою надежность и полезность протеже следуют незамедлительно - сначала уезжает во Францию внезапно заболевший гражданский лидер Гоминдана Ван Цзинвей, потом подает в отставку по болезни председатель Постоянного комитета ЦИК Гоминдана Чжан Цзинцзян. С лета 1926 года Чан Кайши сосредотачивает в своих руках всю полноту власти - от партии до государства, от армии до гражданского управления.

Параллельно Чан Кайши поддерживает начатые Сунь Ятсеном отношения с СССР - в 1925 году он отправляет своего пятнадцатилетнего первенца Цзян Цзинго на учебу в Советский Союз. Не вполне понятно, в какой мере это решение было продиктовано желанием самого Чана и его китайских покровителей сохранить доступ к советской военной помощи, игравшей немалую роль в поддержании хоть какой-то боеготовности войск Гоминдана, а в какой - желанием самого Чана иметь хотя бы потенциальный противовес, по крайней мере, в качестве предмета торга, с мэйбанями.

Во всяком случае, с декабря 1926 по декабрь 1927 года в Гоминдане наличествует раскол, имевший весьма острые формы - дело дошло до отставки Чана в августе 1927 года. В промежутке происходят весьма примечательные события - сначала, в апреле 1927 года Чан, совместно с триадами, действуя в интересах владельцев иностранных концессий, организует резню коммунистов в Шанхае; в декабре 1927 года, после развода с первой женой, Мао Фумэй, он женится на третьей дочери Чарли Суна - Сун Мэйлин (надо отметить, что Цзян Цзинго люто ненавидел мачеху всю жизнь - ненавидел настолько, что сразу после смерти Чана Сун Мэйлин уехала с Тайваня в США, надо полагать, имея для этого веские основания).

Создается впечатление, что в это время одна из сторон попыталась пересмотреть заключенное соглашение - то ли Чан захотел большего, чем ему полагалось изначально, то ли мэйбани сочли, что Чан Кайши сосредоточил в своих руках чересчур большую власть, и попытались создать ему противовес, за счет раскола Гоминдана, то ли все сразу. Резней коммунистов Чан доказал свою верность и полезность - после такого переметнуться на сторону СССР ему было бы затруднительно. Тем не менее, покровители явно настаивали на своем - тогда Чан подает в отставку и уезжает в Японию, явно демонстрируя ориентирующимся на англосаксов мэйбаням, что он может найти себе почти столь же могущественных покровителей. На дворе 1927 год - именно тогда экспансионистские устремления армейской элиты Империи Восходящего Солнца получают законченное оформление в виде 'Меморандума Танака'. Можно не сомневаться в том, что мэйбани и их англосаксонские партнеры об этом знают - и они не могут не понимать того, что если японцы получат в свое распоряжение влиятельную китайскую силу, способную эффективно действовать за пределами их сферы интересов, находящейся в Маньчжурии, то 'пирогом' Центрального и Южного Китая, доселе безраздельно находящемся в их распоряжении, за исключением относительно небольшого французского 'ломтя' в Южном Китае, придется делиться с японцами. С учетом японских аппетитов - делиться придется в существенных размерах. Соглашение мэйбаней с Чан Кайши перезаключается - и закрепляется династическим браком Чана с Сун Мэйлин, заключенным в декабре 1927 года. Уже в январе 1928 года Чан возвращается к власти.

Дальше все идет по накатанной колее - Чан старательно обеспечивает интересы своих работодателей, попутно ожесточенно воюя с претендующими на власть коммунистами. В этом плане показательна история с оккупацией японцами Маньчжурии - Чан Кайши прямо отказывает контролирующему Маньчжурию Чжан Сюэляну в помощи для отражения японской агрессии, настоятельно 'рекомендуя' ему не оказывать сопротивления Квантунской армии. Ничего странного в этом нет, если вспомнить реакцию англосаксонских держав на оккупацию Маньчжурии - американцы, опасающиеся усиления Империи Ямато, ограничиваются'доктриной непризнания', сформулированной госсекретарем Стимсоном, суть которой заключалась в юридическом непризнании японских захватов, но без введения экономических санкций и, тем более, без применения военной силы против Японии - соответственно, практическая ценность этой доктрины состояла в том, что у США оставались 'развязаны руки' для любых действий; англичане же организуют посылку Лигой Наций комиссии, возглавляемой лордом Литтоном, который с удивительной для британского дипломата откровенностью формулирует задачу комиссии: 'не в том, чтобы заставить Японию уйти из Маньчжурии, а в том, чтобы создать условия, позволяющие ей там остаться' (соответствует РеИ В.Т.). Суть можно сформулировать предельно просто - заключены негласные соглашения о разделе сфер влияния в Китае, полностью устраивающие англичан и японцев, и, более или менее, американцев. Судя по реакции Чан Кайши, интересы мэйбаней в этом соглашении учтены.

Картину несколько портит Сианьский инцидент 1936 года - генералитет северных провинций, безжалостно выбиваемый японцами из своих вотчин, сначала заключает с КПК негласное соглашение о перемирии, а, затем, арестовывает прилетевшего на север для организации решительного наступления на коммунистов Чан Кайши, вынудив его подписать соглашение о создании единого с КПК антияпонского фронта. На практике все сводится к перемирию Гоминдана с КПК - совместные операции являются большой редкостью, да и проводятся, как правило, в северных провинциях, где интересы коммунистов и местных генералов-милитаристов, фактически, феодальных владык, временно совпадают.


Доклад ГРУ ГШ НКО СССР 'О положении в Корее'.

К концу XIX века Корея представляла собой отсталую феодальную страну с аграрной экономикой, не имевшую современной промышленности, армии и транспорта. Неграмотность населения составляла 98%.

Остаточное влияние на Корею имел цинский Китай, вассалом которого долгое время была Корея - но, к этому сам ставший полуколонией Китай не мог оказывать сколько-нибудь заметного влияния на Корею. За влияние на Корею боролись царская Россия и Япония. Значительно было экономическое влияние Великобритании. Началось экономическое и культурное проникновение США - первое происходило через действия американских дельцов, пытавшихся получать концессии и проталкивавших американские товары на корейский рынок; второе шло через христианских миссионеров-протестантов, своими действиями создававших социальную среду, способную содействовать американскому влиянию.

В этой ситуации произошел раскол среди придворных корейского монарха - явная линия раскола прошла между сановниками, ориентирующимися на Российскую Империю, и, сановниками, принявшими прояпонскую ориентацию. Неявным было другое разделение - среди первых доминировали те, кто, соглашаясь с необходимостью модернизации страны и принятием покровительства могущественной иностранной державы, все же считали необходимым сохранение государственного суверенитета Кореи; вторые считали допустимым отказ от суверенитета. Особенностью Кореи, отличавшей ее от Японии времен революции Мэйдзи и Китая конца XIX - начала XX веков, было отсутствие среди высшего руководства влиятельных группировок крайних реакционеров, принципиально отрицавших необходимость обновления страны, подобных сторонникам сохранения сегуната в Японии или группировки князя Дуаня в Китае.

Это же положение сохранялось все время японской оккупации, по настоящий момент включительно. В самой Корее есть влиятельная прояпонская группировка, включающая богатых капиталистов и помещиков, чиновников-корейцев на японской службе, представителей интеллигенции, включая весьма известных и уважаемых писателей, поэтов, ученых. Многие из них являются обычными прислужниками японцев - но не все. Немалый процент чиновников считает японскую оккупацию приемлемой платой за поддержание порядка и ускоренное развитие страны - в качестве возможной альтернативы указывая на Китай. Для капиталистов и помещиков лояльность японцам является обязательным условием сохранения и приумножения своих состояний - поскольку экономика Кореи стремительно развивается, то, несмотря на то, что ключевые предприятия, железные дороги и порты принадлежат японскому государству и крупным компаниям. Многие интеллигенты благодарны оккупантам за развитие системы образования, переходе литературы на современный корейский язык, создание системы газет, журналов и радиовещания.

Сторонники независимости представлены двумя основными группировками - буржуазные демократы, лидером которых является Ли Сынман, с 1904 года постоянно проживающий в США, считают необходимым восстановление суверенитета при принятии фактического покровительства США; прогрессивные силы, авангардом которых являются корейские коммунисты, в настоящее время не имеющие единого руководителя, твердо придерживаются курса на дружбу с Советским Союзом.

Текущее положение дел в Корее определяется результатами оккупационной политики Японии. Исходя из своих интересов, Япония начала модернизацию Кореи - разумеется, это объясняется не заботой об интересах корейского народа, а пониманием японскими правящими кругами того факта, что из нищей страны с архаичной экономикой и неграмотным народом невозможно выжать сколько-нибудь значительные доходы.

Оккупационный период делится на три фазы. В первой фазе, продолжавшейся с 1911 по 1919 годы, получившей в самой Японии неофициальное название 'политика сабель', посредством проведения земельной реформы, сводившийся к переводу аграрных отношений в Корее с традиционного права на право европейского образца было спровоцировано и предельно жестко подавлено любое сопротивление революционного толка. В результате было изъято примерно 50% сельскохозяйственных земель - и физически уничтожены или вынуждены эмигрировать практически все, кто мог стать организатором революционного движения. В то же время начала закладываться основа модернизации - современное образование; в Корее было открыто несколько тысяч начальных школ европейского образца, а сотни корейских студентов отправлено на учебу в японские университеты.

Этот период завершился т.н. 'Первомартовским восстанием' корейцев - на практике о вооруженном восстании речи не было. Корейская интеллигенция, используя в качестве юридического обоснования '14 пунктов' Вильсона, составила декларацию независимости Кореи, которая была зачитана незадолго до похорон экс-короля Коджона, использовав стечение народа на его похороны. Чтение декларации в Сеуле и других городах было поддержано многочисленными мирными демонстрациями, которые было жестоко разогнаны жандармерией и японской армией. В этих демонстрациях участвовало до 2 млн. корейцев - для страны с населением, на тот момент насчитывавшей менее 17 млн. человек, это очень много. Не будет преувеличением сказать, что мирные методы получения независимости поддержало практически все взрослое городское население и существенная часть сельского.

Японцы сделали выводы из полученного урока - и пошли на либерализацию своей политики в Корее.

Это была вторая фаза, продолжавшаяся с 1919 по середину 30-х годов - в Японии ее принято называть 'политикой культурного управления'. Были сделаны многие послабления корейцам, явные и мнимые: было разрешено издавать газеты на корейском языке, запрещены телесные наказания, распущен корпус жандармов - правда, одновременно были увеличены в 3,5 раза штаты обычной полиции, в которую жандармы и перешли в полном составе. В ходе этой фазы продолжилось развертывание современной системы образования, включая создание Сеульского университета; было продолжено современной инфраструктуры. Важнейшей же операцией этого времени стало начавшееся в середине 20-х годов создание горнодобывающей и металлургической промышленности в богатых железной рудой и углем северных провинциях Кореи. Фактически с этого момента началось превращение Кореи из сельскохозяйственной колонии Японии в аграрно-индустриальный форпост Метрополии на континенте.

Доклад группы анализа и планирования. Личный секретариат тов. Сталина. ОГВ, 'Рассвет'.

'О положении на Дальнем Востоке'.

К началу войны на Тихом океане территории Азиатско-Тихоокеанского региона делились на следующие категории:

1). Территории метрополий великих держав - Западное побережье США, Япония, Дальний Восток СССР;

2). Доминионы Великобритании - тихоокеанское побережье Канады, Австралия, Новая Зеландия;

3). Страны Латинской Америки, имеющие выход к Тихому океану - от Мексики до Чили;

4). Колонии европейских стран, подмандатные территории, де-факто являющиеся колонией США Филиппины;

5). Сохранивший суверенитет Сиам (Таиланд);

6) Формально независимый Китай - на практике находящийся в состоянии даже не столько гражданской войны и иностранной интервенции, сколько в состоянии полного распада государственных и общественных институтов (ближайший аналог из отечественной истории - Смутное время).

Наибольшим влиянием в Азиатско-Тихоокеанском регионе пользовались три державы - они и разделили его на сферы влияния, что де-юре было зафиксировано Вашингтонскими соглашениями 1922 года. Это состояние де-юре и де-факто сохранялось до конца 1941 года.

Восточный район, часть Центрального и Северного районов Тихого океана контролировали США. Экономическое обеспечение этого контроля опирается на высокоразвитое в промышленном и сельскохозяйственном отношении Западное побережье США. В транспортном отношении этот контроль основывался на дешевом и способном перевозить огромные объемы грузов морском торговом флоте - он же и обеспечивал надежную круглогодичную связь контролируемой США части Тихого океана с наиболее развитым Восточным побережьем через Панамский канал. Военную составляющую контроля обеспечивал Тихоокеанский флот США, имевший в своем распоряжении не только боевые корабли основных классов и развитую систему баз, но и возможности пополнения и ремонта как на судостроительных предприятиях Западного побережья, так и с Восточного побережья - через тот же Панамский канал. Следует отметить почти абсолютную защищенность транспортных путей, связывающих Восточное побережье США с Восточным районом Тихого океана.

В целом же американские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать наилучшими - сильнейшая мировая держава имела и имеет лучшие в мире возможности для концентрации своих ресурсов, в широком значении этого термина, на Дальнем Востоке, а, равно, и для вывоза его богатств в свою метрополию.

Западный район и часть Центрального района Тихого океана контролировала Япония. Экономически ее контроль опирался на промышленность и, отчасти, сельское хозяйство островов метрополии - слабым ее местом было очень неравномерное развитие машиностроения (слабо развиты станкостроение, автомобилестроение, немного лучше - авиастроение), и техническая отсталость сельского хозяйства, почти исключительно держащегося на ручном труде. Также слабыми местами японской экономики является крайне высокая зависимость от импорта практически всех видов стратегического сырья и значительной части продовольствия. Транспортная связность японской сферы влияния обеспечивается торговым флотом - причем, следует отметить наименьшую протяженность маршрутов среди всех сфер влияния именно у японцев. Военную составляющую контроля обеспечивал японский ВМФ, имевший в своем распоряжении высокоразвитую судостроительную промышленность, развитую систему баз - но его возможности восполнения потерь и пополнения флота в разы уступают возможностям США из-за общей слабости японской экономики по сравнению с американской экономикой. Следует отметить тот факт, что высокая защищенность транспортных путей, связывающих острова метрополии с источниками сырья, в действительности оказалась мнимой - торговый флот Японии оказался практически беззащитен перед подводными лодками США.

В целом же японские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать средними, поскольку слабость японской экономики по сравнению с американской и британской экономиками в известной степени компенсировалась концентрацией ресурсов в одном районе. То же относится и к торговому флоту, и к ВМФ Японской Империи.

Почти весь Южный район Тихого океана контролировала Великобритания. Развитого промышленного района непосредственно на Дальнем Востоке у нее не было и нет - условно развитым единым сельскохозяйственным районом могут считаться Австралия и Новая Зеландия. Транспортная связность Южного района с метрополией Британской Империи обеспечивалась торговым флотом Великобритании по двум маршрутам - ключевой из них проходил через Атлантику, Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море и Индийский океан в Тихий океан; второй маршрут проходил вокруг Африки. Военную составляющую этого контроля обеспечивал Тихоокеанский флот Великобритании, располагающий сетью английских, голландских, австралийских и новозеландских баз - до 1940 года также возможно было использование им баз Французского Индокитая. Уязвимым местом является слабая защищенность транспортных путей, связывающих метрополию Британской Империи с Южным районом Тихого океана в условиях мировой войны - под ударом оказывается самый удобный и короткий маршрут.

В целом же английские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать самыми слабыми из всех трех великих держав, имеющих там крупные сферы влияния - нет промышленного района, способного производить все или большую часть необходимого на месте, ВМФ 'размазан' по четырем ТВД, транспортная связь с метрополией растянута и недостаточно защищена.

Позиции же СССР на Дальнем Востоке объективно очень слабы. Это объясняется очень тяжелым климатом практически на всех территориях, принадлежащих СССР на Дальнем Востоке, отсутствием там в необходимых количествах и пригодном для немедленного использования виде почти всех ресурсов, кроме древесины и воды, крайне низкой транспортной связностью как внутри этого региона, так и с промышленно развитыми районами Урала и европейской части СССР (фактически, вся связность обеспечивается Транссибом), очень высокой стоимостью доставки всего необходимого по железной дороге и очень низкой плотностью населения.

При этом регион очень богат природными ресурсами и весьма перспективен в экономическом отношении.

Но его освоение попало в своеобразный 'замкнутый круг' - поскольку на месте нет почти ничего из необходимого для его освоения, а поддержание жизни трудоспособного населения обходится очень дорого из-за тяжелых природных условий и сложности транспортировки, то, возможным становится только освоение наиболее легкодоступных и высокорентабельных природных ресурсов региона. Развертывание же производства на месте зачастую практически невозможно - так, из-за наличия на большей части территории советского Дальнего Востока вечной мерзлоты делает невозможным ведение там сельского хозяйства и предельно затрудняет и удорожает капитальное строительство на этих территориях.

Дополнительным фактором, приводящим к ухудшению экономической ситуации на советском Дальнем Востоке, являются претензии ряда капиталистических государств на эти территории - в этой ситуации значительную часть ограниченных материальных ресурсов и грузооборота транспорта приходится расходовать на обеспечение обороноспособности.

Единственной возможностью вырваться из вышеупомянутого 'замкнутого круга' является нахождение значительных источников дешевых ресурсов в пределах досягаемости Советского Союза на Дальнем Востоке - причем, обязательным условием является способность СССР обеспечить их надежную защиту от агрессии иностранных государств.

Этим условиям - дешевизна и значительные размеры доступных ресурсов, высокая транспортная связность, возможность обеспечить их оборону - отвечают Маньчжурия, Внутренняя Монголия, Корея, и, при некоторых условиях, северные провинции Китая и, по крайней мере, Хоккайдо и Хонсю.

В результате политики, проводимой на протяжении последних 15-20 лет Японской империей, Маньчжурия и Корея являются крупными производителями продовольствия (до 1 млн. т соевых бобов, значительные количества риса, пшеницы, мяса и рыбы поставляются из Маньчжоу-го на японские острова в год; Корея поставляет в год от 500 тыс. до 1 млн. т. риса (в среднем - свыше 700 тыс. т) и значительное количество рыбы и других морепродуктов) - следует заметить, что эти поставки обеспечиваются крайне примитивным сельским хозяйством, практически не имеющим средств механизации и явно недостаточно обеспеченным удобрениями и рабочими животными. Переориентация этих поставок на советский Дальний Восток, при сохранении данных объемов поставок, позволит обеспечить достаточным питанием дополнительно не менее 3 млн. человек, помимо уже имеющегося там населения. Переоснащение имеющегося сельского хозяйства современной техникой - разумеется, с учетом его специфики - и снабжение его достаточным количеством удобрений, проведение селекционной работы, позволит резко увеличить производство продовольствия и высвободит значительное число рабочих рук для промышленности.

Не менее важно наличие в Маньчжурии и Корее развитой промышленности строительных материалов. Возможны крупные поставки цемента, кирпича, лесоматериалов, черепицы, строительной арматуры - с уже налаженных японцами производств.

В Маньчжурии и Корее имеется и избыточная рабочая сила в количестве до 5 млн. человек - следует заметить, что подавляющее большинство ее не обладает нужной квалификацией, но привлечение даже 2-3 млн. неквалифицированных рабочих для строительства жилья и промышленных объектов, прокладки транспортных путей в течение теплого сезона (с мая по октябрь) резко ускорит освоение Дальнего Востока.

В Маньчжурии и Корее имеется высокоразвитое металлургическое производство, созданное при техническом содействии германских компаний. Проектная мощность металлургических заводов Маньчжурии (7 крупных заводов) составляет 3,5-4 млн. т чугуна и 2-2,5 млн. т стали; заводы Кореи (7 заводов) - до 1,5 млн. т чугуна и до 0,75 млн. т стали. Также существенное металлургическое производство есть в Китае - 12, по преимуществу малых, заводов имеют проектную мощность в 1,5 млн. т чугуна и 0,25 млн. т стали. Следует отметить, что в отличие от заводов метрополии, испытывавших постоянные перебои с поставками сырья, и, поэтому загруженных далеко не полностью, заводы Маньчжурии и Кореи работали почти на полную мощность, что объясняется их близостью к богатым залежам железной руды и коксующихся углей.

Предвоенная оценка залежей железной руды в Маньчжурии составляла 1,2 млрд. т. - как известно сейчас, после дополнительной разведки месторождений Бэньсиху и Аньшаня, открытия новых месторождений, прежде всего, месторождения Дунбяндао, только доказанные запасы которого составляют 1,2 млрд. т, обоснованной представляется оценка около 4 млрд. т. Основная масса этих запасов - богатые руды, с содержанием железа в 60-65%. Точных данных о запасах коксующихся углей в уже разработанных японцами месторождениях Маньчжурии, Внутренней Монголии, Северного Китая и Кореи нет - но, исходя из размеров ежегодной добычи, составляющих, соответственно, 20-25 млн. т (здесь и далее - коксующихся и энергетических углей вместе) в Маньчжурии; столько же - в Северном Китае и Внутренней Монголии; 6-7 млн. т - в Корее - они исчисляются миллиардами тонн (в АИ МВ информация собрана из отрывочных данных, имевшихся в материалах 'Рассвета' - и сопоставлена с уже имевшимися в АИ-СССР данными В.Т.).

Также известно о наличии следующих полезных ископаемых - нефти, золота, серебра, нерудных ископаемых. Путем опроса экипажа К-25 удалось выяснить, что в конце 50-х - начале 60-х годов в Маньчжурии удалось найти гигантское месторождение нефти, с запасами в несколько миллиардов тонн в бассейне реки Сунгари в районе города Дацин (в РеИ - 1959 год, 6,3 млрд. т В.Т.). По неуточненным данным, нефть залегает на небольшой глубине, судя по тому, что качалки стоят посреди города (в РеИ - от 1 до 4 км В.Т.).

Тем же путем удалось получить информацию о наличии значительных запасов нефти во Внутренней Монголии - точной информации о расположении месторождений и их запасах нет.

Имеющаяся информация о полезных ископаемых Кореи сводится к следующему - есть крупные запасы железных руд (значительная часть которых - бедные руды, с содержанием железа около 40%; часть - имеет содержание железа от 60% и выше), антрацита, значительное количество мелких месторождений хромовых, медных, свинцово-цинковых, никелевых, молибденовых, вольфрамовых руд, золота и серебра (в РеИ найдены и крупные месторождения - но, большей частью, после войны В.Т.). Найдены месторождения графита и нерудных строительных материалов.

В том случае, если Партией, Правительством и лично тов. И.В. Сталиным будет поставлена задача ускоренного создания мощного промышленного района на Дальнем Востоке, способном сравниться с Западным побережьем США и Японией, то представляются целесообразными следующие шаги.

Создать промышленный район на Дальнем Востоке СССР, сопоставимый по своим возможностям с Западным побережьем США, только за счет нынешних возможностей СССР возможно лишь теоретически - практически он будет убыточен для народного хозяйства.

Развитие советского Дальнего Востока, без того, чтобы он становился неподъемной 'гирей' для бюджета страны, возможно лишь за счет привлечения уже имеющихся на Дальнем Востоке ресурсов - это Маньчжурия, Внутренняя Монголия, Корея, южный Сахалин, возможно, Хоккайдо и Хонсю.

В том случае, если такое решение будет принято, считаем нужным обратить Ваше внимание на следующие моменты:

1). Как показывает практический опыт мира 'Рассвета', в силу менталитета китайского народа Китай принципиально не может быть младшим партнером или равным союзником любой страны, неважно, СССР ли это, или США. Сформировавшееся за тысячелетия восприятие своей страны как 'Срединной/Поднебесной Империи, властвующей над окружающими ее варварами' не может быть поколеблено никакой другой идеологией - ни коммунистической, ни капиталистической. Именно этим и объясняется успех Мао Цзе-дуна - он смог дать своему народу старое мировоззрение в новом оформлении; поэтому основная масса китайцев и пошла за КПК.

Китай может быть временно чьим-то младшим партнером, исключительно с одной целью - усилиться за счет выгод, получаемым в союзе, после чего приходит время для традиционного приема китайской дипломатии, в просторечии именуемого 'задушить в объятиях'. Практически это осуществляется путем реализации классической стратегии 'цаньши' ('Неспешно и незаметно, подобно тому, как шелковичный червь поедает лист тутового дерева') - осуществляется подготовка китайских специалистов в высших учебных заведениях страны-партнера, приглашаются в Китай иностранные специалисты, идет передача/покупка/похищение технологий и покупка оборудования или целых фирм, строительство заводов и фабрик, оснащенных новейшим импортным оборудованием, неуклонно идет завоевание рынков партнера китайскими товарами и инфильтрация китайских эмигрантов, в той или иной форме. При этом используются все возможные в конкретной обстановке формы и методы воздействия на страну-партнера - от легальной дипломатии и торговых договоров до шпионажа и деятельности китайской организованной преступности, т.н. 'триад' (по неуточненным данным, в мире 'Рассвета' с начала 50-х годов деятельность 'триад' за пределами КНР находилась под контролем ПГУ МГБ КНР (политической разведки)).

Исходя из вышесказанного, единый, прошедший модернизацию, Китай может быть лишь временным союзником СССР - но неизбежно станет либо противником, либо откровенным врагом Советского Союза, это лишь вопрос времени. Таким образом, в интересах СССР либо раздробленный на несколько враждующих между собой государств Китай, либо, что лучше всего, поддержание Китая в его нынешнем состоянии совокупности вконец одичавших и непрерывно воюющих друг с другом квазифеодальных, по сути дела, находящихся на уровне раннего средневековья, владений.

При поддержании Китая в его нынешнем состоянии его действительное объединение и модернизация практически невозможны даже в случае решительной победы в гражданской войне Гоминдана - у Чан Кай-ши нет ни идеологии, способной сплотить нацию, ни армии, военные возможности которой позволяют военным путем объединить страну, ни специалистов, могущих стать кадрами эффективного по современным меркам государственного аппарата, не говоря уже о коренной модернизации Китая, ни денег, на то, чтобы все это оплатить. Теоретически, финансовую, техническую и организационную поддержку могут оказать Чан Кай-ши США - но, вложение ими в объединение и модернизацию Китая десятков миллиардов долларов (назвать точную величину суммы не представляется возможным, поэтому называется примерный порядок потребного для этого финансирования) на, практически, безвозвратной основе, представляется абсолютно невозможным.

Несколько иными возможностями располагает Мао Цзе-дун - в его распоряжении имеется доказавшая свою действенность в мире 'Рассвета' идеология, но его военные, экономические и кадровые возможности заметно уступают даже нынешним возможностям Чан Кай-ши. Называя вещи своими именами, в мире 'Рассвета' победа КПК в гражданской войне, равно как и превращение Китая в относительно современное государство были достигнуты исключительно благодаря колоссальной по размерам помощи СССР - руководимые Мао китайские коммунисты не имели никаких шансов не только на самостоятельную победу, но и на элементарное выживание под ударами войск Гоминдана.

Исходя из всего вышеперечисленного, для закрепления Советского Союза на Дальнем Востоке представляются необходимыми следующие меры.

1). Следует создать мощный промышленный район в пределах территории советского Дальнего Востока - в первом приближении, исходя из условий климата и транспортной доступности, от Владивостока до Хабаровска.

Исходя из стратегических соображений, в этом районе должно быть сосредоточено производство наиболее сложных видов промышленной продукции и переработка такого стратегически важного сырья, как нефть.

Для привлечения населения из европейской части СССР в столь сложный для проживания регион, каким является Дальний Восток, понадобится создать систему социальных преференций, действующую как для переселенцев, так и для постоянных жителей Дальнего Востока.

2). Исходя из текущего положения в Корее, а, также, из данных, полученных в рамках 'Рассвета', представляется оптимальным предоставление Корее государственной независимости, с заключением советско-корейского Договора 'О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи', подкрепленного неофициальным соглашением с корейской элитой по образцу соглашения, заключенного с элитой Германии.

В этом случае, и политику СССР в отношении Кореи в целом, и негласный договор, придется выстраивать, исходя из следующих предпосылок:

2.1). Японское руководство, судя по всему, отдавало себе отчет в особенностях национального характера корейского народа - поэтому оккупационная политика Японии в Корее отличалась невероятной для японцев мягкостью.

В этом отношении СССР следует продолжить политику Японии, со следующими отличиями:

2.1.1). Следует поощрять народное образование Кореи, расширяя систему начального образования и решительно расширяя систему общего среднего образования, и, в особенности, среднего специального и высшего образования, уделяя особое внимание техническому образованию. С учетом присущей корейскому народу тяги к образованию и принятому там уважению есть все основания считать, что подобная политика СССР прибавит нам искренних друзей среди корейцев.

2.1.2). Поскольку корейский народ относится к военным нациям, военная служба там весьма уважаема и почетна - а воссоздание национальных вооруженных сил является давней мечтой корейцев, имеет смысл создание Корейской Народной Армии, с выстраиванием отношений между КНА и СА по типу отношений Фольксармее - СА, поскольку многие корейцы служили в ВС Японской Империи.

В настоящее время этот вариант является оптимальным для СССР и ввиду национального характера корейского народа, и ввиду высокого качества корейских кадров, поскольку значительная часть корейских юношей имеет полноценное начальное образование немецкого образца, достаточный процент - законченное среднее образование, кроме того, уровень жизни в Корее достаточно близок к уровню жизни японцев, поэтому физически корейцы развиты почти так же, как японцы - и намного лучше подавляющего большинства китайцев. Слабым местом будет сильнейшая нехватка подготовленных младших офицеров и технических специалистов, и, полное отсутствие квалифицированных старших офицеров в собственно Корее.

2.1.3). Важным элементом политики новой Кореи должна стать аграрная реформа. В 10-е годы, вскоре после захвата Кореи, японцы провели унификацию земельных отношений, создав кадастр европейского образца - под этим предлогом была изъята значительная часть пахотных земель Кореи, по некоторым оценкам, до 40%, поскольку владельцы этих земель распоряжались ими согласно традиционному средневековому праву, не имея правоустанавливающих документов. Восстановление статус-кво, совмещенное с принудительным выкупом части земель у богатых помещиков, тесно сотрудничавших с японцами, поможет СССР создать себе опору среди корейского крестьянства, прежде всего, в аграрных южных провинциях.

2.1.4). В настоящее время в деловой сфере Кореи существует следующее разделение - крупными предприятиями и банками, всеми без исключения (некоторым исключением являются незначительные пакеты акций, принадлежащие крупным корейским капиталистам в нескольких ключевых компаниях), железными дорогами и портами, владеют либо японские концерны, либо японское государство; значительной частью коммерческих предприятий среднего уровня владеют японцы, но большая часть принадлежит корейцам; почти вся мелкая коммерция находится в руках корейских предпринимателей.

Исходя из этого, представляется разумным проведение конфискации японской собственности, с последующим переходом ее во владение Советского Союза - либо полное, либо с предоставлением блокирующего пакета корейскому государству. Дополнительным аргументом в пользу такого решения является то, что практически все ключевые должности на этих предприятиях заняты японскими специалистами - есть некоторое количество техников-корейцев, но корейцев-инженеров просто единицы, при наличии тысяч инженеров-японцев.

Применительно к сфере финансов представляется необходимым конфискация отделений японских банков в Корее, с организацией на их базе Московско-Сеульского банка, который и возьмет на себя организацию финансовой деятельности в стране. На первом этапе, после неизбежного переходного периода, платежным средством будет советский рубль; на втором этапе, обязательно введение национальной валюты, корейской воны, привязанной к рублю.

Эффективным средством давления на корейскую элиту будет сам факт ее сотрудничества с японцами, болезненно воспринимаемый подавляющим большинством корейцев. Строго говоря, другого выхода у корейской элиты просто не было, поскольку лояльность к оккупантам была обязательным условием самой возможности занятия профессиональной деятельности - и, если, журналистам в 20-е - первой половине 30-х годов дозволялось предельно мягко критиковать отдельные аспекты линии, проводимой японскими властями, никоим образом не ставя под сомнение благотворность самой власти Японии над Кореей, то для деловых людей малейший намек на нелояльность автоматически означал потерю собственности.

Можно не сомневаться в том, что в японских архивах, находящихся в Корее, найдется достаточное количество документов, подтверждающих лояльность представителей корейских элиты Японии. Другое дело, что пользоваться ими надо будет иначе, чем в Европе, делая упор даже не столько на 'мягкую силу', сколько на 'дружеский совет'. Причина этого заключается в особенностях национальной психологии - поскольку корейская культура, как и японская, является 'культурой стыда', в отличие от европейской культуры, являющейся 'культурой вины', то упор на классические вербовки даст обратный эффект, поскольку вербуемый таким образом кореец предпочтет самоубийство вербовке, дабы смыть позор с себя и своего рода.

Примером принципиальной ошибки японцев, насколько можно судить, была попытка ускорить ассимиляцию корейцев в конце 30-х посредством принудительного принятия ими японских имен . Дело в том, что корейцы очень серьезно относятся к родственным связям, отличаясь трепетным отношениям к своим корням, поэтому почти насильственный отказ от родовых имен, привел не к ускоренной ассимиляции, а к усилению массовой неприязни к японцам; проще говоря, корейцы подчинились силе, которой заведомо не могли противостоять - но ничего не забыли и не простили. Вряд ли существовал более надежный способ качественно изменить отношение корейцев к японцам - если раньше многие испытывали определенную благодарность к японцам за развитие образования и промышленности, пусть и смешанную с нелюбовью за лишение страны независимости, то, теперь это отношение сменилось неприязнью, граничащей с ненавистью.

Еще более грубым просчетом японцев стала насильственная вербовка корейских девушек и молодых женщин в т.н. 'помощницы' - формально они должны были быть медсестрами, подносчицами боеприпасов, поварихами и т.д., проводимой с 1942 года. Эти обязанности они выполняют днем - ночью же их принуждают быть т.н. 'женщинами для комфорта' в солдатских борделях. Многие из них покончили жизнь самоубийством. Если добавить к этому традиционное отношение к женской невинности, бытующее на Дальнем Востоке, то большего подарка своим врагам японская администрация просто не могла сделать. После этого неприязнь большинства корейцев к японцам совершила новый 'фазовый переход', став ненавистью.

Исходя из этого, Советский Союз получает великолепную возможность 'сыграть на контрасте' - благо, для нас является нормой уважительное отношение к чужой культуре и доброжелательное отношение к союзному государству, его армии и мирному населению.

С учетом особенностей корейского менталитета это значит, что Советский Союз сейчас имеет уникальную возможность получить Корею в качестве стратегического союзника на Дальнем Востоке, при том, что Корея добровольно и искренне признает СССР 'старшим братом'.

Здесь будет продолжение доклада.

Дочитав доклад, Сталин хмыкнул - начальник группы, как это за ним водилось, не любил напрямую излагать скользкие моменты и влезать в сферу чужой компетенции. Если речь шла о вещах, которые он считал таковыми, требовался прямой приказ, чтобы он 'разродился' своей точкой зрения по соответствующему вопросу. Такие приказы Вождь отдавал нередко - склонность аналитика 'дуть на воду', стараясь предусмотреть максимум 'подводных камней', осторожному и предусмотрительному Императору, на протяжении всей своей карьеры избегавшему авантюр, весьма импонировала.

Так что имело смысл уделить час-полтора на то, чтобы выслушать начальника группы анализа и планирования - вреда от этого не предвиделось, а польза случалась не раз.

Вечером следующего дня аналитик излагал свою точку зрения по вопросам, не вошедшим в доклад.

- Если исходить из принципа, сформулированного Тойнби, 'Цивилизация есть ответ на вызов', то корейская ветвь конфуцианской культуры формировалась как ответ на вызов, во-первых, скудости прибавочного продукта, характерного и для Китая, и для Японии, во-вторых, постоянной угрозы вторжения превосходящих сил агрессора.

- С первым фактором все очевидно - гористая страна, пахотных земель мало. Даже сейчас в Корее пахотные земли составляют всего 20% от общей территории страны. Это при потрясающем трудолюбии народа - корейцы строят террасы на подходящих участках гор, затем носят на них плодородную землю из долин. Так что малая величина прибавочного продукта в расчете на душу населения там острее, чем в Китае - и, пожалуй, почти так же остра, как в Японии.

- Со вторым фактором же можно констатировать, что историческая судьба зло подшутила над корейцами, поместив их Родину даже не между молотом и наковальней, а, между двумя молотами - японским и китайским. Таким образом, небольшой, по меркам Восточной Азии, народ - сейчас корейцев 25 миллионов человек, по сравнению с 80 миллионами японцев и 700 миллионами китайцев - всю свою известную историю прожил под угрозой агрессии воинственных японцев и донельзя многочисленных китайцев.

- Все вышеперечисленное и сформировало менталитет корейского народа - аналитик поймал недовольный взгляд Сталина и быстро исправился - я хотел сказать, национальный характер.

Вождь кивнул, показывая, что принял поправку - хотя его и раздражала привычка аналитика употреблять иностранные слова, но, для себя он давно решил, что это терпимый недостаток.

- Ключевыми чертами их национального характера являются: во-первых, исключительное трудолюбие - такое, что корейцы с полным на то правом считают не замеченных в лености китайцев и японцев пренебрегающими работой разгильдяями; во-вторых, военная культура, по сути близкая к нашей - они являются ярко выраженными защитниками Отечества, причем война считается делом всего народа, а не узкого слоя дворянства, как в Японии, в-третьих, умение искусно маневрировать, когда это необходимо; в-четвертых, они отлично умеют стоять насмерть.

- Последние два пункта плохо сочетаются - поясните свою мысль подробнее - приказал Император.

- Корейцы, при всех своих воинских качествах, давно и хорошо поняли, что сами они отстоять свою независимость никак не смогут - японцы не уступают им в воинских талантах, но их в разы больше; китайцы очень сильно проигрывают им в качестве солдат, но их в десятки раз больше - как бы хорошо ни воевали корейцы, но китайцы просто завалят их мясом - начал развернутый ответ аналитик. Если бы стали драться насмерть - а они хорошо умеют это делать, примером может послужить отражение японской агрессии в конце XVI века, когда корейцы заставили отступить армию Тоетоми Хидееси, после серии разгромов самурайского флота, учиненных корейским Ушаковым, адмиралом Ли Сунсином - их рано или поздно бы вырезали начисто. Поэтому корейцы выбрали для себя стратегию 'крепкого орешка', став драться так, что сильнейший противник предпочитал предложить им приемлемые условия вассалитета, чем воевать до победного конца, поскольку победа обошлась бы очень уж дорого.

- То есть они вовсе не трусы - просто здраво оценивают свои силы, предпочитая выторговать у сильнейшего врага приемлемый мир, чем героически погибнуть всем народом - утвердительно сказал Сталин.

- Именно так, товарищ Сталин - подтвердил аналитик - они выбрали аналог стратегии Александра Невского, который был вынужден договориться с монголами, чтобы высвободить силы для борьбы с западными завоевателями - его трусом не называли даже злейшие враги.

- В случае корейцев нехватка сил для противостояния 'заклятым друзьям' носит постоянный характер - у них нет возможности собраться с силами, они всегда будут слабее что Японии, что Китая - завершил аналитик.

- Поэтому их политика направлена на поиск 'старшего брата', который будет в достаточной степени учитывать их интересы - да и просто нормально к ним относиться - задумчиво констатировал Вождь. Так что странность, которая меня удивляла, имеет логичное объяснение - ведь и северные, и южные корейцы во время Корейской войны показали себя отличными солдатами; если не ошибаюсь, американские офицеры, воевавшие и с немцами, и с японцами, ставили их вровень с немцами и выше самураев - как это сочеталось с практическим отсутствием сопротивления в Корее, было непонятно.

- Вы не ошибаетесь, товарищ Сталин - спокойно, без лести, высказался эксперт - отсутствие вооруженного сопротивления объясняется пониманием подавляющим большинством реального соотношения сил; мужество корейских солдат, с обеих сторон, во время Корейской войны, также как и подвиги спецназовцев и северной, и южной Кореи, во время войны во Вьетнаме тоже имеют простое объяснение - и у тех, и у других уже был 'старший брат', которому они мужественно и честно служили.

- Я читал об этом в подготовленной Вашей группой подборке информации по послевоенным конфликтам (в РеИ южнокорейский спецназ, воевавший на стороне Южного Вьетнама, имел лучшее среди всех соотношение чужих/своих потерь; северокорейские спецназовцы провели ряд дерзких операций, среди которых выделяется уничтожение лагеря американских морских пехотинцев в Плейку В.Т.) - кивнул Император.

- Хорошо, а что Вы можете сказать о военной культуре Кореи в сравнении с военными культурами Китая и Японии?

- Это качественно разные военные культуры, товарищ Сталин - сказал аналитик - собственно, они различаются почти так же, как различаются китайская, японская и корейская культуры. Даже удивительно, насколько разные культуры появились в рамках общей для них конфуцианской цивилизации.

- Японская военная культура сформировалась в результате гражданских и завоевательных войн - ее характеризует ставка на малочисленную военную элиту, вся жизнь которой посвящена войне. Эта элита состояла из потомственных воинов-землевладельцев, аналога русского служилого дворянства. Собственно, малочисленность этих потомственных воинов объясняется экономическими причинами - очень уж мал в Японии прибавочный продукт, так что до самого последнего времени формирование массовых армий было невозможно, да и зачастую не очень нужно, ввиду гористого рельефа страны и крайне низкой вероятности иностранного вторжения, из-за фактической изоляции страны от материка. В таких условиях малочисленные группы профессионалов, которые могли прокормиться за счет реквизиции продуктов у местного населения, были куда практичнее в применении, чем массовые армии, которые было намного труднее снабжать. Формально самурайское сословие было довольно многочисленным - но основная его масса состояла из воинов-буси, которым вручили меч из дрянного железа; фактически, они были аналогом польских шляхтичей-однодворцев, пушечным мясом, которое использовалось в столкновениях на равнинах, например, на равнине Канто; 'мясом', которое своим количествомкомпенсировало низкое качество - и которого князьям-дайме было не жаль, поскольку его убыль, в отличие от потери настоящих мастеров войны, было легко возместить.

- Кроме того, ввиду того, что гражданские войны, и без того самые жестокие, велись в стране, очень бедной ресурсами, островной империи, из которой проигравшим было некуда бежать, японская военная культура отличается невероятной жестокостью.

- Другая ситуация с военной культурой Китая - китайцы, если так можно выразиться, создали негативную военную культуру. Их военная культура сформировалась почти исключительно в ходе гражданских войн и внутренних смут - и характеризуется тем, что в отличие от подавляющего большинства стран, что западных, что восточных, в которых военная служба была уделом лучшей части общества, в Китае армия стала социальной 'выгребной ямой', в которую отправляли отбросы общества. Их отношение к военной службе характеризуется поговоркой 'Из хорошего железа не делают гвозди, из хороших людей - солдат'. В принципе, если учесть цикличный характер их истории на протяжении полутора тысячелетий, когда гражданские войны играли роль регулятора численности населения, своя логика в этом есть - на заведомый убой имеет смысл отправлять не лучших, а худших. Да и в промежутках между смутными временами китайская армия была не столько защитницей Отечества, сколько чем-то средним между внутренними войсками и карательными отрядами, ближе ко второму. Разумеется, войска, основной задачей которых является вырезание поднявших бунт голодных крестьян, не имеет смысла комплектовать отборным 'человеческим материалом'.

- А как же Великая Китайская стена - да и прочая система крепостей, защищавших Китай от набегов кочевников? - Император тщательно проверял точность логических построений эксперта.

- Оборона там, такое у меня впечатление, была больше 'для галочки', рассчитанная на то, чтобы затруднить жизнь банде, пришедшей за добычей - пожал плечами аналитик - иначе мне трудно объяснить легкость, с которой завоевали Китай многократно уступающие ему численно монголы и маньчжуры. Вообще, чем больше я знакомлюсь с историей Китая, тем больше укрепляюсь во мнении, что в китайской культуре принято ассимилировать завоевателя, а не отбиваться от агрессора.

- Подробнее, пожалуйста - попросил Сталин.

- С Вашего разрешения, я начну с самого начала - аналитик дождался разрешения и продолжил - изначально китайская государственность идет от маленьких древних государств в долинах Хуанхэ. Это естественно - все когда-то начинали с малого. То, что ее развитие шло через серии войн с соседями, тоже нормально - строго говоря, ханьцы представляют собой, пользуясь терминологией потомков, суперэтнос, состоящий из десятков родственных этнических групп. С некоторой натяжкой можно сказать, что есть две больших китайских нации - северные и южные китайцы; так, языковые различия между ними примерно соответствуют различиям между русскими и чехами. Но и внутри этих наций те же языковые различия, в первом приближении, соответствуют различиям между русскими и белорусами.

- Интересно другое - механизм, с помощью которого они создали и удерживают единое государство. С одной стороны, это идея 'Срединной/Поднебесной Империи', суть которой заключается в великодержавном ханьском шовинизме - с другой стороны, это жесточайшая система подавления любого индивидуализма не просто на уровне репрессивного аппарата, хотя его методы таковы, что гестапо, по сравнению с ним, производит впечатление клуба пацифистов, борющихся за запрещение пыток, но на уровне самой возможности мыслить вне однажды предписанного канона.

- Это интересно - заметил Сталин, уже читавший это в докладе других своих аналитиков - и, отметивший их несомненное единодушие - но, Вы упомянули цикличность китайской истории - я бы хотел услышать об этом подробнее.

- Это довольно долгий рассказ - предупредил эксперт.

- Думаю, у нас найдется время - ответил Вождь.

- Довольно долго развитие Китая шло по линейной модели - как и в Европе - начал излагать суть дела аналитик - историки до хрипоты спорят о частностях, благо о совсем уж древних временах достоверных данных почти нет, так что на нескольких точках можно строить какие душе угодно вероятностные кривые - раз информации для анализа нет, можно давать волю фантазии. Другое дело, что даже такой отрывочной информации достаточно для того, чтобы назвать общие закономерности.

- Период с XVI до начала III веков до нашей эры - или, если считать по тогдашним китайским династиям, от Шан до Хань - это время линейного развития Китая. Государство расширялось, вбирало в себя новые родственные народности, люди осваивали новые умения.

- Затем следует период с 206 г. до н.э. по 220 г. н.э. - эпохи Ранней Хань и Поздней Хань - тут опять явно недостаточно информации, но, с определенной натяжкой, можно предположить начало циклической эпохи с некоторыми признаками линейного развития, точнее, линейного регресса. В это время территория Китая начинает сокращаться, возможно, дело в том, что был достигнут или превышен предел управляемости для возможностей тогдашнего государственного аппарата.

- Сами же китайские циклы можно вкратце описать следующим образом. Есть аграрная экономика, основанная на возделывании риса - или, если точно придерживаться научной терминологии, аграрная экономика трудоинтенсивного типа; есть определенная территория, контролируемая государством, подходящая для выращивания риса - ее величина практически константна, правда, не вполне понятно, в какой степени это объясняется климатом, в какой - военно-стратегическими моментами, и, в какой - пределами управляемости государственного аппарата. В пределах этой территории все и происходило.

- Цикл начинался с воцарения новой династии в условиях абсолютной или почти абсолютной разрухи - ее причиной могли быть крестьянские войны, междоусобица, вторжение кочевников или, все сразу. Вслед за этим следовала фаза восстановления сельского хозяйства - в это время для обработки заброшенных во время смуты земель еще не хватало рабочей силы. Вплотную к ней примыкает фаза роста китайской деревни - грубо говоря, увеличение населения коррелировалось с уменьшением площадей неиспользуемых пахотных земель. Затем наставала фаза стабилизации - величина урожая, получаемого на всех пригодных для сельского хозяйства землях, приходила в соответствие с размерами населения. Дальше наступала фаза мягкого кризиса - земли начинало не хватать для прокорма растущего населения, начиналось дробление крестьянских наделов, но рост интенсивности обработки земли помогал ненадолго - все равно обеспеченность населения продовольствием в расчете на одного человека неуклонно снижалась. В пределах этой фазы кризиса выход находился в уходе не имеющих работы в деревне людей в город - там была работа в ремесле и торговле, кроме того, можно было пристроиться на рудники или носильщиком-кули. Это помогало до определенного момента - пока емкость рынка рабочей силы не оказывалась исчерпана полностью и в городе, и в обслуживающих его потребности горнодобывающей промышленности и транспорте. Этот момент становился началом фазы острого кризиса - с этого момента избыточная рабочая сила китайской деревни автоматически становилась маргиналами, промышлявшими воровством, разбоем и восстаниями. До определенного момента ситуацию удавалось удерживать под контролем - благо, по сравнению с китайскими методами наказания преступников самые жестокие методы Европы и России производят впечатление материнской ласки. Но, даже у самой жестокой и эффективной карательной системы все-таки есть пределы возможного - когда речь идет о миллионах и десятках миллионов отчаявшихся людей, готовых вообще на все, удержать их 'крысиными клетками' и проращиванием бамбука физически невозможно. Говоря языком физики, достигалась критическая масса, после чего взрыв становился неизбежен. Так начиналась фаза катастрофы - очередное смутное время Китая, длившиеся иногда десятилетиями, а, иногда - и столетиями. Междоусобные войны крупных и мелких феодалов, крестьянские восстания и войны, бандитизм, вторжения кочевников в разваливающееся государство, приводили к очевидным последствиям - крах всей хозяйственной системы, массовая гибель населения, опустение населенных пунктов. По утверждениям некоторых историков, в некоторых смутах погибало свыше 70% населения Китая. Так заканчивался очередной цикл - и начинался новый.

- Минутку - прервал аналитика Сталин - а почему они не пытались осуществить сброс избыточного населения в колонии? Ведь уже на рубеже новой эры они оккупировали Вьетнам - и, строго говоря, этот режим оккупации продержался почти тысячу лет, варьируясь от жесткого, с китайскими гарнизонами в ключевых точках страны, и, китайскими чиновниками на всех ключевых постах, до, мягкого, когда дело ограничивалось уплатой вьетнамцами дани. Да и позже зависимость Вьетнама от Китая сохранялась вплоть до захвата его Францией - почему они даже не попытались вырезать вьетнамцев, чтобы расселить на освободившуюся территорию своих соплеменников? Почему они не осуществили экспансию на Филиппины, Индонезию, Бирму?

- Это сложный вопрос, товарищ Сталин - меланхолично заметил эксперт. Возможно, ответ на него кроется в том, почему Китай не развивал флот. Конечно, речное и прибрежное судоходство у них было весьма развито - но, до Филиппин и Индонезии добирались китайские пираты, преследуемые законом преступники, никак не официальные мореплаватели и законопослушные купцы. Собственно, единственным исключением из этого правила являются семь экспедиций Чжун Хэ в Индийский океан, к берегам Индии и восточным берегам Африки. Это все дальние походы, проведенные волей китайского императора - семь экспедиций, состоявшихся в конце XIV - начале XV веков.

- Лично у меня создалось впечатление, что существовала политика 'закрытия Китая', весьма, кстати, похожая на политику 'закрытия Японии', проводимую во времена сегуната Токугава. Скорее всего, она не объявлялась так явно - или, возможно, просто осталась неизвестной в Европе, ведь в те времена серьезных контактов напрямую Европы с Поднебесной Империей просто не было. Разовые путешествия европейцев, вроде Марко Поло, вряд ли можно считать - сомнительно, что чужак мог многое узнать в столь закрытом обществе, как китайское, не зная толком местных языков и диалектов, не разбираясь в сложнейшем местном этикете.

- Первопричина же закрытия Китая, если таковое существовало, заключается в том, что столь разношерстое общество, состоящее из различных народностей, можно было удерживать только в условиях жесточайшего контроля верховной власти над всеми сторонами жизни подданных, от торговли до идеологии. Активная же морская торговля автоматически делает несостоятельной ту же Кантонскую систему - а это означает возможность обогащения вне рамок, установленных императорскими сановниками и богатейшими купеческими династиями, разрушает их монополию на богатство. Кроме того, интенсивные торговые контакты означают и проникновение в страну новых идей - что ставит под удар господствующую идеологию конфуцианства.

- Что же касается технических вопросов - то, колонизация Индонезии и Филиппин, то она возможна только за счет развитых перевозок морем. Во Вьетнам и Бирму формально есть сухопутные пути - но, на практике поддержание транспортной связности за счет использования этих путей представляет собой немалую проблему в хорошую погоду и практически невозможно в сезон дождей. Так что поддерживать надежное транспортное сообщение с этими территориями можно только морем. И, если сообщение с Вьетнамом вполне могут поддерживать каботажные суда, то для остальных территорий необходим полноценный морской флот.

- Еще один важный момент - все вышеперечисленные страны густо населены, так что создать плацдарм на побережье и постепенно накопить на нем силы для решительного удара не получится. Там придется воевать с полным напряжением сил с самого начала - и это при сомнительном качестве китайского воинства.

- Далее, собственно завоевание - возьмем, например, вьетнамцев. В том, что касается их менталитета, то это классическая военная нация, в этом плане очень похожая на корейцев. Есть одно существенное отличие - если для корейцев более типична регулярная война, партизанские действия у них на втором месте, то у вьетнамцев наоборот - это народ с многовековыми традициями партизанской войны. Так что запугать их вряд ли возможно - не та национальная психология; а вырезать - крайне затруднительно, поскольку изрядная часть страны покрыта джунглями, болотами, лесистыми горами. Излюбленный китайцами прием ведения войны, заключающийся в заваливании противника трупами, здесь не сработает, поскольку партизаны сами выбирают время и место для нанесения удара.

- Сходная ситуация и на островах Филиппин и Индонезии - их населяют воинственные народы, достаточно вспомнить то, что именно филиппинские тагалоги прикончили Магеллана; природные условия этих островов великолепно подходят для ведения партизанской войны; многовековые традиции мореплавания местных жителей позволяют при необходимости без малейших сложностей осуществлять маневр силами между островами.

- В общем, во всех трех вышеперечисленных случаях лучшее, что ждало китайских колонизаторов - это долгая, предельно кровавая, с огромными затратами для императорской казны, война с коренными народами. Совершенно не факт, что она бы увенчалась успехом - но, даже в лучшем случае китайский император получил бы выбитую армию и опустошенную казну. А ведь колониальная война за пределами Китая совершенно не отменяет необходимости удерживать под контролем ситуацию внутри страны.

- Несколько иная ситуация в Бирме - и бирманцы не являются особо воинственным народом, и природа бирманских равнин в намного меньшей степени располагает к ведению партизанской войны.

- Но, предположим, любая из этих колониальных войн увенчалась успехом - начинается переброска населения на отвоеванные земли. С учетом их традиции заговоров и междоусобицы, которую удавалось удерживать лишь конфуцианством и жесточайшей карательной политикой, вполне возможно, император и его ближайшее окружение считало, что заморские колонии удастся удерживать под контролем метрополии лишь до того момента, пока они не укрепятся - а, потом, успешный сепаратистский мятеж неизбежен. С учетом реалий китайской истории я считаю это более чем вероятным. В таком случае, зачем им вкладывать огромные даже для Китая ресурсы в успешную попытку сепаратизма, которую практически невозможно будет подавить? Ведь в этом случае центральной власти придется задействовать огромный флот и перебрасывать немалую армию, чтобы подавить мятеж уже соплеменников. Хорошо, если это будет Вьетнам - а если придется давить мятеж на Филиппинах или в Индонезии? И, самое главное - сколько все это будет стоить? Будут ли эти затраты по силам даже невероятно богатому Китаю? И, наконец - а окупятся ли они когда-нибудь, или нет?

Сталин обдумал сказанное - действительно, китайцы, закрепившиеся на Филиппинах или Индонезии, со временем могли набрать численность, сопоставимую с численностью населения метрополии. После того, как китайцев, скажем, на Филиппинах оказалось бы миллиона 3-4 - а для них это не так уж и много - тем более что при расселении жителей по тысячам островов, зачастую в труднодоступной местности, контролировать их метрополия могла бы только очень условно. При китайской традиции замкнутой экономики, основанной на обеспечении себя всем необходимым, без внешней торговли, воздействовать на них экономически было бы практически невозможно. Высадка же десанта, с последующей карательной операцией, в таких условиях, превращалась в форменное разорение.

Аналитик предложил логичную версию - во всяком случае, она вполне соответствовала китайским 'правилам игры', согласно которым жизни даже миллионов простых людей были пылью на ветру по сравнению с принципом незыблемости и неделимости центральной власти. В противном случае, первой мыслью губернаторов провинций стало бы: 'Если они там, за морем, сумели отделиться - то, почему я, договорившись с другими губернаторами, не смогу стать императором в своей провинции?!'. В этом случае масштабные мятежи провинциальных властителей стали бы неизбежны - и не факт, что центральной власти удалось бы с ними справиться. Да, строго говоря, в тогдашних условиях Китая даже такая центральная власть была многократно меньшим злом по сравнению с очередной смутой и вторжением кочевников.

- Хорошо, а что Вы думаете о возможности колонизации китайцами Северной Америки - поинтересовался Вождь. Почему они даже не попытались добраться до той же Северной Америки - вряд ли их технические возможности были намного хуже, чем у того же Колумба, с его тремя деревянными скорлупками?

- Возможности были - согласился эксперт - судя по экспедициям того же Чжун Хэ, у них были неплохие отношения с мусульманскими мореплавателями, к этому времени вполне освоившими походы по Индийскому океану - вряд ли сами китайцы, промышлявшие почти исключительно каботажем, смогли бы построить корабли, способные совершать океанские походы. Да и судоводители для таких походов нужны отнюдь не с опытом каботажных плаваний - одного наличия компаса тут явно недостаточно. Кстати, сам Чжун Хэ был китайцем-мусульманином - возможно, именно поэтому он и возглавил эти экспедиции, поскольку ему было намного легче договориться с единоверцами. В принципе, возможности для закрепления в Северной Америке, если брать территорию современных США, были не в пример лучше, чем в Юго-Восточной Азии - с учетом различия плотностей населения и уровня развития каких-нибудь апачей и тех же вьетнамцев, закрепиться на Западном побережье они вполне могли, использовав в качестве плацдарма ту же Калифорнию. Но, тут начинали работать те же закономерности, как и в случае с колонизацией стран Юго-Восточной Азии, дополненные намного худшей транспортной доступностью. Так что возможности у них уже тогда были, пожалуй, больше, чем у испанцев к концу XV века - вот только невозможно было их использовать с пользой для центральной власти. Сталин обдумал сказанное - действительно, китайцы, высаженные в южной части современного Западного побережья США, со временем могли набрать численность, достаточную для вырезания ацтеков в Мексике, не говоря уже о немногочисленных племенах прерий. После этого в их распоряжении оказывался практически весь североамериканский континент - и контролировать их метрополия не могла никак. Десантная же операция через половину Тихого океана, с техникой того времени - это даже не анекдот. Все это можно было сформулировать и короче - при наличии технических возможностей для колонизации, она становилась гибельной для центральной власти, поскольку, во-первых, ресурса системы управления Срединной Империи хватало только на метрополию, колонии же заведомо выходили за предел управляемости, во-вторых, затраты на завоевание и обустройство колоний практически гарантированно дестабилизировали метрополию.



Игры «Закулисы» 

Февраль 1944 г., ранчо в Техасе.

Присутствуют: "аристократ", "ковбой", толстяк, военный.

- Добрый день, джентельмены - приветствовал гостей "ковбой" - прошу Вас, чувствуйте себя как дома. К Вашим услугам виски, сигары.

- Благодарим Вас - ответил за всех аристократ - но, сначала, джентельмены, предлагаю обсудить создавшиеся проблемы.

- Сегодня у нас на повестке дня ситуация на Тихом океане - огласил тему дня аристократ.

- Что касается ситуации на Тихом океане - взял слово джентельмен с выправкой кадрового офицера - то Япония уже покойница - вопрос только в сроках ее безвременной кончины - неизвестно только, сумеем ли мы извлечь планировавшиеся выгоды из разгрома страны Ямато.

Позволю себе напомнить присутствующим основные положения как японской стратегии, так и нашей.

Японцы планировали большую войну с ограниченными целями, а именно - захват Филиппин и колоний европейских держав в АТР, с целью создания экономически самодостаточной Империи, обеспеченной как источниками сырья, так и рынками сбыта; транспортную связность этой Империи должен был обеспечивать японский торговый флот; основным промышленным центром этой Империи должна была быть Метрополия, резервным - Маньчжоу-го; бывшие колонии должны были играть роль поставщиков сельскохозяйственной продукции и полезных ископаемых, и, потребителей японской промышленной продукции; охранять интересы Империи на Тихом океане, т.е. от нас, должен был Императорский флот; на материке, т.е. от русских - Императорская армия.

Наша стратегия сводилась к тому, что японцам будет разрешено разгромить европейцев, после чего наш флот разгромит японцев, поставив колонии европейских держав под наш фактический контроль. Целью войны для нас был переход этих колоний под наш экономический и военный контроль, превращение их в тихоокеанскую Латинскую Америку, где у туземцев имеется формальная независимость, при нашем реальном контроле над всеми ключевыми позициями в их экономиках.

Применительно к проблемам стратегического развертывания, джентельмены, ситуация выглядела следующим образом.

Стратегическая обстановка на Тихом океане, сложившаяся к 7.12.1941 г. может быть охарактеризована следующим образом.

Наш Тихоокеанский флот, в составе 3 АВ, 9 ЛК, 12 КРТ, 9 КРЛ, 71 ЭМ, 22 ПЛ, базируется на систему баз, которую можно представить в виде двух стратегических треугольников: Алеутские острова (база Датч-Харбор) - Мэр-Айленд (база в бухте Мэр-Айленд, севернее Сан-Франциско) - Гавайские острова (база Перл-Харбор) и Мэр-Айленд (база в бухте Мэр-Айленд, севернее Сан-Франциско) - Гавайские острова (база Перл-Харбор) - Самоа (база Паго-Паго на острове Тутуила, находится в южной части Тихого океана, контролирует пути из США в Австралию).

Первый стратегический треугольник позволяет контролировать Северный и восточную часть Центрального районов Тихого океана. Расстояния между базами (в морских милях): Датч-Харбор - Мэр-Айленд равно 4800 миль; Мэр-Айленд - Перл-Харбор равно 2100 миль; Датч-Харбор - Перл-Харбор равно 2300 миль.

Второй стратегический треугольник позволяет контролировать восточную часть Центрального и юго-восточную часть Южного районов Тихого океана. Расстояния между базами (в морских милях): Мэр-Айленд - Перл-Харбор равно 2100 миль; Перл-Харбор - Паго-Паго равно 2300 миль; Мэр-Айленд - Паго-Паго равно 4200 миль.

Как видно из представленных данных, расстояние между всеми вышеперечисленными базами, кроме пары Мэр-Айленд - Паго-Паго, ненамного превышает упомянутые выше 2000 миль, т.е. принятый в наше время оперативный радиус линейного флота; так что связность нашей позиции на Тихом океане достаточно высока, особенно если учесть то, что мобильная компонента господства на море (Тихоокеанский флот) сильна и хорошо сбалансирована по основным классам кораблей, и, дополняется мощной базовой авиацией.

Гавайские острова - вершина обоих треугольников, т.е. классический центр позиции.

Кроме того, в распоряжении нашего флота имелась выдвинутая далеко на запад, строго говоря, находящаяся прямо на важнейшей стратегической коммуникации вероятного противника (связывающей Японию с Голландской Ост-Индией), позиция - Филиппинский архипелаг (базы Кавите и Олонгапо в Манильском заливе, на острове Лусон, база Давао на острове Минданао); стратегическая связность этой позиции обеспечивалась двумя коммуникационными линиями - на восток, к Гавайским островам, через цепочку островных баз на Гуаме, Уэйке и Мидуэе, и на юг, к Сингапуру и Сурабае, через Давао; мобильным компонентом этой позиции был Азиатский флот, в составе которого были 1 КРТ, 2 КРЛ, 13 ЭМ, 29 ПЛ.

Восточный флот Великобритании в описываемое время представлен 1 ЛК, 1 ЛКР, 4 КРТ, 15 КРЛ (в основном - устаревшими), 9 ЭМ, формально он базируется на стратегический треугольник Сингапур - Гонконг - Дарвин.

Расстояния между базами (в морских милях): Сингапур - Гонконг равно 1450 миль; Сингапур - Дарвин равно 1800 миль; Гонконг - Дарвин равно 2550 миль.

В принципе, этот стратегический треугольник, дополненный французской базой в Камрани, и голландскими базами в Сурабае и Джакарте, а также базами в Сиднее и Ньюкасле (Австралия), Окленд, Веллингтон и Чалмерс (Новая Зеландия), позволял контролировать центральную и западную часть Южного района Тихого океана. Кроме того, наличие британских баз в Коломбо и Тринкомали (Цейлон), на о. Пенанг, на Никобарских островах позволяло надежно контролировать пути из Тихого океана в Индийский океан.

На практике, база в Гонконге, ранее господствовавшая на морских путях из Китая в Голландскую Ост-Индию, после захвата японцами юга Китая и, их выдвижения в Индокитай, оказалась стратегически изолирована в треугольнике японских баз Тайвань - Шанхай - Кантон, дополненными японскими базами на китайских островах (о. Хапао к западу от Гонконга, о. Линтин и Пратас к юго-востоку от Гонконга, важнейшая японская база на о. Хайнань, находящаяся между Гонконгом и Сингапуром) и в Индокитае (Ханой и Хайфон на севере, Камрань и Сайгон - на юге), что привело к фактическому обходу левого фланга оборонительной системы Великобритании на рубеже Тихого и Индийского океанов еще до начала боевых действий.

Мало этого, мобильный компонент британской обороны был, во-первых, явно недостаточен для обороны такого большого пространства, во-вторых, плохо сбалансирован - старые легкие крейсера были пригодны только для конвойной службы, не хватало эсминцев, и, последнее по счету, но не по важности - не было авианосцев, а это значило, что на практике оперативный радиус Восточного флота ограничен боевым радиусом базовых истребителей, которых тоже не хватало.

Голландский флот, базировавшийся на вышеупомянутые Сурабаю и Джакарту, насчитывал 3 КРЛ, 7 ЭМ, 12 ПЛ.

В общем, можно сказать, что к началу войны мы и наши союзники имели на Тихом океане две довольно слабо связанные позиции - восточную, обороняемую Тихоокеанским флотом, базирующимся на вышеупомянутые два стратегических треугольники: Датч-Харбор - Мэр-Айленд - Перл-Харбор и Мэр-Айленд - Перл-Харбор - Паго-Паго и южную, обороняемую "сборной солянкой" в составе Восточного флота Великобритании, Азиатского флота США и голландского флота, базирующегося на многоугольник: Борнео - Сингапур - Сурабая - Джакарта - Дарвин.

Императорский флот к началу войны имел главной базой Куре во Внутреннем море, операционные базы на Японских островах - Йокосука на тихоокеанском побережье о. Хонсю, Сасебо - на о. Кюсю, Майдзуру - на западном побережье о. Хонсю, Дайрен (Дальний) и Риодзун (Порт-Артур) - на Ляодунском полуострове; опорные пункты на Марианских, Каролинских и Маршалловых островах; также имелись базы в Корее - Цинкаи (юго-восточное побережье), Сейсин, Расин, Юки (все - на северо-восточном побережье); также японскими базами стали основные порты и островные владения Китая - Гияндзин и Циндао на севере, Шанхай - в центре, Кантон и Амой - на юге, и, острова Хапао, Линтин, Пратас (возле Гонконга), остров Хайнань; оккупировав Индокитай, японский флот получил в свое распоряжение Ханой и Хайфон (на севере), Сайгон и Камрань - на юге.

Владение этими базами позволяло не только контролировать западную часть Центрального района Тихого океана, но и создавало возможность, как провести успешное наступление на юг, так и дать бой Тихоокеанскому флоту США.

В составе Императорского флота были 7 линкоров ("Ямато" вступил в строй 16.12.1941 г., так что можно считать его находящимся в строю на момент начала войны), 4 линейных крейсера, 6 тяжелых и 4 легких авианосца, 18 тяжелых и 20 легких крейсера, 112 эсминцев, 65 подлодок.

Надо признать, что японцы сумели сорвать реализацию наиболее выгодного для нас варианта, при котором они громят британцев и голландцев - а, затем, наш Тихоокеанский флот, под командованием Киммеля, героически громит обнаглевших макак.

Другое дело, что они не могли сорвать реализацию нашей стратегии - пока в наших руках оставались Гавайские острова с Перл-Харбором, наш контроль над восточной частью Центрального района Тихого океана не мог быть оспорен.

Выражаясь проще, Япония, вслед за Германией, занялась развитием идей А. фон Шлиффена, сделав ставку на первый удар. Можно сказать, что японский "Основной план", в первом приближении, - это морская версия "Барбароссы". С некоторой, впрочем, совсем небольшой, натяжкой можно сказать, что японцы создали великолепный план первого удара, позволяющий с максимальным эффектом использовать фактор внезапности, но совершенно авантюристичный план войны.

Почему, джентельмены, я считаю японский план войны законченной, "химически чистой" авантюрой? Ответ прост - японцы, планировали выстроить оборонительный периметр Империи и, отражать наши атаки. Замечательная идея, но совершенно непонятно, как японцы собирались восполнять потери.

Не вдаваясь здесь в подробный анализ, хочу лишь заметить, что Япония имела в строю шесть старых линкоров, четыре старых линейных крейсера и один новейший линкор. Мы имели в строю четырнадцать старых линкоров ("Арканзас" безнадежно устарел) и два новейших линкора ("Норт Каролина" и "Вашингтон").

Да, часть наших старых линкоров потоплена в Перл-Харборе - но Перл-Харбор не только и столько военно-морская крепость, но база-крепость с огромными судоремонтными мощностями. Мы не смогли отремонтировать "Аризону" и "Оклахому", но все остальные линкоры были вновь введены в строй.

В постройке Япония имеет три линкора типа "Ямато". Япония начала постройку двух линейных крейсеров типа "В-64/В-65" - оба корабля разобраны на стапелях в начальной стадии постройки. США имели в постройке пятнадцать линкоров, в т.ч. мощнейшие линкоры типов "Айова" и "Монтана".

Таким образом, соотношение сил по строящимся линкорам, по состоянию на декабрь 1941 г. 5:1 в нашу пользу. Безусловно, линкоры типа "Ямато" - это очень сильные корабли, но быстроходные, с мощной 406-мм артиллерией ГК, неплохо бронированные, наши новые линкоры явно не были бы "мальчиками для битья", так что даже в идеальном для "Ямато" дневном бою "размен фигур" явно шел бы не курсу 5:1.

Еще более печальная для японцев картина в том, что касалось авианосцев. В 1941 г. и США, и Япония имели по шесть тяжелых авианосцев. В Японии в 1941 г. строится один, безусловно, очень хороший, тяжелый авианосец типа "Тайхо". Корабль очень хорош - быстроходный, хорошо вооруженный и бронированный, с сильной авиагруппой (стандартная авиагруппа - 82 самолета). Мы же строили одиннадцать лучших в мире тяжелых авианосцев типа "Эссекс" - к слову, несущих стандартные авиагруппы в 82 самолета.

Рассчитывать, что потери в авианосных боях будут идти по курсу 3:1 в пользу японцев, наверно, все же не стоит.

Вывод однозначен - японский флот мог выдержать одно, если повезет - два генеральных сражения с тяжелыми потерями с обеих сторон, но после этого у японцев просто закончатся корабли; американский же флот легко восполнит потери за счет строящихся кораблей.

Начинать войну, не имея системы восполнения потерь, адекватной условиям войны, с противником, имеющим систему восполнения потерь, способную восполнить практически любые возможные потери - это даже не авантюра, это - безумие.

После победы при Мидуэе и сражения за Гуадалканал ,и, накопления сил нашим флотом, пришло время переходить в наступление. Сейчас, джентельмены, надо сделать выбор между стратегией "шаг за шагом", предложенной Макартуром, и, стратегией "стремительного броска", предложенной Нимицем. В первом случае надо будет осуществлять последовательные операции на островах Гилберта, Марианских островах, Филиппинах, Окинаве, и, наконец, в самой Японии. Преимуществом этой стратегии является то, что мы будем наступать при обеспеченных коммуникациях, следовательно, риск крупного поражения и больших потерь будет минимален - недостатком будет то, что эта стратегия потребует заметно большего времени. Стратегия "стремительного броска" предусматривает высадку на архипелаге Гилберта, Марианах, и, бросок на Тайвань. Преимущество этой стратегии в минимальных затратах времени, поскольку успешная высадка на Тайвань позволит разрезать пространство Империи Ямато надвое, отрезав ее от сырьевых источников ЮВА, в частности, от нефти Ост-Индии - недостатком будет то, что десант на Тайване будет находится в окружении японских баз, всецело завися от прихода очередного конвоя, следовательно, риск поражения возрастает многократно. Ваше мнения, джентельмены?

- Возражение первое, - заметил аристократ - высадившись на Тайвань, мы перекроем кратчайшие трассы из ЮВА в японскую метрополию, но, что помешает японцам отправлять транспорты и танкеры по дуге большого круга, вдоль восточного побережья Филиппин? Возражение второе - да, мы сможем выделить практически любой тоннаж для снабжения группировки на Тайване, но какими силами прикажете прикрывать конвой при проходе мимо японских баз?

- Во-первых, - ответил военный - около побережья Филиппин будут оперировать наши ПЛ, что, при пещерном уровне японской ПЛО, приведет японцев к новым потерям, во-вторых, удлинение маршрута примерно в два раза приведет к новым проблемам в снабжении японской экономики, что очень немало; что же касается проводки конвоев, то, конечно, речь не идет о том, чтобы охранять конвои силами ОС 38/58, но у нас есть старые ЛК, новейшие эсминцы, десятки эскортных авианосцев - этого должно хватить даже на то, чтобы отбить атаку японских линкоров.

- Простите, должно хватить, или, все же, хватит? - прищурился толстяк.

- Если японцы не поддержат атаку всеми своими авианосцами, то точно хватит - ответил военный - другое дело, сколько авианосцев и подготовленных летчиков у них останется после боев за архипелаги Гилберта и Марианы.

- Хорошо - заметил "ковбой" - все это замечательно, но стоит ли вообще рисковать, ставя на стратегию "стремительного скачка", вместо надежной стратегии "шаг за шагом"?

- Нам надо добить Японию до того, как в дело вступят англичане и русские, которые, затем, потребуют свою долю пирога - ответил военный.

- Что же, давайте посчитаем сроки - "предложил ковбой" - война в Европе закончится, самое позднее, к осени - наши парни смогут нанести удар по островам Гилберта в сентябре; затем, 3-4 месяца уйдет на подготовку и проведение операции по захвату Мариан - следовательно, это декабрь-январь; затем, не менее 4 месяцев уйдет на подготовку Тайваньской операции - это апрель-май; только после этого мы начнем душить Японию плотной блокадой, и, сколько на это уйдет времени? Кстати, а какой расклад предполагается по русским?

- Блокада Японии даст результат не меньше, чем через полгода, к Рождеству 1946 г. - ответил военный - у русских благоприятное "погодное окно" будет с мая по сентябрь 1945 г.

- То есть, при окончании войны в июле-августе этого года, у русских будет примерно восемь месяцев для подготовки операции против японских сил в Маньчжурии, на Сахалине и Курилах, возможно, для подготовки десанта на Хоккайдо - подытожил "ковбой" - и, 4-5 месяцев для проведения этих операций. Как Вы считаете, им хватит этого времени?

- Для разгрома Квантунской армии и японцев на Сахалине - безусловно; для десантов на Курилы, и, тем более, на Хоккайдо - трудно сказать - ответил военный - в конце концов, они никогда не высаживали десантов в таких сложных природных условиях, против укрепленных островов-крепостей, тем более, десант на Хоккайдо я считаю сомнительным - слишком сложная операция.

- Таким образом, избежать участия англичан и русских просто невозможно - следовательно, нет смысла рисковать, ставя на стратегию "стремительного броска" - закончил "ковбой".

- Чем меньше будет их участие - тем меньшую часть японского пирога придется им уделять - возразил аристократ.

- Может быть, имеет смысл вернуться к обсуждению этого вопроса после операций на островах Гилберта и Марианах - предложил толстяк - по итогам этих операций будет ясно, какое решение будет оптимально.

- Пожалуй, это будет наилучшим вариантом, джентельмены - согласился аристократ.

- Согласен с Вами - отозвался "ковбой".

- Присоединяюсь - сказал военный.

- Теперь об ее Величестве экономике - начал толстяк - предполагалось, что Япония станет нашим вассалом, специализирующемся на производстве текстиля и простой металлообработке, перевалке грузов в западной части Тихого океана, судоремонте. Также Япония могла потреблять некоторые наши товары, к сожалению, в очень небольших количествах, поскольку средний японец, по американским меркам, крайне беден, и, ведет соответствующий образ жизни - питается рисом, бобовой пастой и рыбой, но мясо, молоко, сливочное масло для него редкие лакомства, носит гэта, поскольку кожаные ботинки для него недоступная роскошь, и, даже не подозревает о том, что для среднего американской семьи нормой являются холодильник, радиоприемник, автомашина - для него это что-то фантастическое.

Сейчас, в связи с полным коллапсом экономики в АТР, решительно непонятно, чем будет заниматься Япония в ближайшие годы, кроме текстиля - закончил толстяк.

- Предлагаю вернуться к обсуждению этого вопроса тогда, когда капитуляция Японии станет делом пары месяцев - сейчас слишком мало информации для анализа - предложил военный - у кого-нибудь есть возражения, джентельмены? Собравшиеся промолчали - ситуация действительно становилась все менее предсказуемой, долгосрочные прогнозы были все менее точными.


Игры «Закулисы-2»


Техас, ранчо "ковбоя", конец 1945 - начало 1946 гг.

Присутствуют: толстяк, военный, "аристократ", "ковбой".

- Джентельмены, рад приветствовать Вас - на правах хозяина обратился к присутствующим "ковбой" - к Вашим услугам кофе, виски, сигары, коньяк.

- Благодарим Вас - отозвался "аристократ" - полагаю, мы совместим приятное с необходимым, точнее, с очень неприятным - анализом причин нашего самого катастрофического провала за последние сто лет.

- Насколько я понимаю - обратился он к военному - Вам удалось найти объяснение причин нашего поражения.

- Думаю, да, джентельмены - мрачно сообщил военный, неторопливо смакуя коньяк.

- Итак, какова ситуация, сложившаяся на сегодняшний день - обстоятельно начал военный - в результате заговора элит армии и спецслужб Рейха Германия рухнула в апреле 1944 г., причем большевикам достался и почти весь промышленный и научный потенциал Германии, Австрии, Чехословакии, Эльзаса и Лотарингии; в сентябре 1945 г. пребывающая за гранью экономической и военной катастрофы Япония, в результате заговора командования Императорского флота, поддержанного микадо, де-факто капитулировала перед СССР - из всех японских островов нам досталась лишь Окинава; французские промышленники и финансисты неожиданно поддержали де Голля, с его концепцией "равновесной экономики и обороны по всем направлениям" - фактически речь идет о нейтралитете Франции в нашем противостоянии с Советами, при их активном экономическом сотрудничестве. Мало этого, Сталин занялся возрождением германской армии и японского флота, достаточно вспомнить назначения наших старых знакомых - командующий сухопутными войсками Фольксармее - Роммель, начальник Генштаба - Паулюс, командующий Панцерваффе - Гудериан, командующий Императорским флотом - Кога, начальник Морского Геншатаба - Нагано. И, наконец, в качестве "вишенки на торте" - у милейшего дядюшки Джо есть атомная бомба.

Закономерны вопросы, джентельмены - продолжил военный - а как вообще стали возможны столь масштабные заговоры аристократических военных элит, мягко говоря, не разделяющих идеалов коммунизма? Где корни этих заговоров, какова их подоплека? Не следует ли нам опасаться чего-то подобного у нас или кузенов?

Собравшиеся внимательно слушали военного, успокаивая расшатавшиеся нервы гомеопатическими дозами виски и коньяка.

- Начну с немецкого заговора - продолжал военный - все началось со странных поражений флота и армии Рейха, затем последовала неудачная попытка покушения на Гитлера, затем комиссия "1 февраля" уничтожает ту часть немецкой военной элиты, которая ориентировалась на кузенов; поражения продолжаются, причем, должен заметить, значительная часть потерь приходится не на армейские соединения, а на фанатично преданных фюреру эсэсовцев; в конце концов, более разумная часть высшего руководства Германии начинает переговоры с нами, резонно считая, что нам пригодится антикоммунистическая Германия, в качестве континентального меча против обнаглевших русских - эти контакты вскрываются гестапо, Гиммлер и Геринг арестованы, эсэсовская охрана фюрера заменена на армейских панцергренадеров - и, свихнувшийся ефрейтор арестован собственной охраной, власть захвачена военными и примкнувшим к ним Борманом, фронт на Востоке открыт при удержании фронта на Западе.

Странные поражения немцев в 1942 г. одной из основных причин имели неправдоподобную осведомленность русских о планах и группировке сил гуннов - каковая осведомленность физически невозможна при наличии одного или нескольких суперагентов на вершине военной иерархии Рейха. Такое возможно лишь при наличии разветвленной сети, имеющей доступ практически ко всем секретам Германии. Создать такие разведсети по силам только одной из ведущих разведок мира, причем, даже в этом случае такие сети создаются десятилетиями.

- Простите, я Вас перебью - сказал "аристократ" - насколько я в курсе дела, русская политическая разведка, ИНО/ПГУ, стала серьезной силой примерно в начале 30-х годов (соответствует РеИ В.Т.) - когда же они успели создать такие сети?

- Вы совершенно правы - спокойно согласился военный - политическая разведка никак не могла успеть создать такие сети, не говоря уже о том, что политическая разведка традиционно слаба в чисто военных вопросах - недаром почти во всех странах мира политическая и военная разведки являются совершенно разными ведомствами.

- Вы хотите сказать - спросил "аристократ" - что эти суперсети являются результатом работы русской военной разведки, как их, ГРУ? Но, в этом случае возникает тот же вопрос - когда они успели?

- Вы совершенно правы - снова согласился военный - последние три месяца я занимался тем, что брал за глотку кузенов, и, изучал имеющуюся у них информацию, касающуюся русского ГРУ. Хочу обратить Ваше внимание, джентельмены, что, если бы эти два сукиных сына, сэр Уинстон и сэр Стюарт, предоставили нам доступ к этой информации хотя бы два года назад, скорее всего, мы бы сейчас не сидели в куче первосортного дерьма.

Итак, русское ГРУ. Русскиерассказывают, что их военная разведка создана при царе Александре I, в 1805 г. - это ложь - их разведку как постоянную структуру, с постоянным штатом, создал их первый император Петр Великий. Он лично отобрал некоторое количество офицеров, положивших начало этой организации. Конечно, время от времени они "вливали свежую кровь". Надо заметить, джентельмены, что с самого начала основа работы русских была принципиально иной, нежели у британцев - как Вы все знаете, до самого последнего времени у кузенов не было архивов со списками агентуры - агентов знал только завербовавший их оперативник, который передавал свою сеть или сети своему сменщику, только уходя на покой (соответствует РеИ В.Т.) - если же оперативник погибал, то его сеть терялась безвозвратно; русские пошли совсем другим путем - сыновья и внуки разведчиков тоже становились разведчиками, и, так поколение за поколением - соответственно, созданные предками сети переходили им по наследству. Естественно, и у русских кто-то погибал, не успев лично передать агентуру сыну - но, у них была центральная картотека, так что повзрослевшие сыновья продолжали дело отцов отнюдь не с пустого места. Можете себе представить эффективность работы такой системы, джентельмены. Остается констатировать, что если русская политическая разведка создавалась "с нуля", не имея ни профессионально подготовленных кадров, ни отлаженных агентурных сетей, то русская военная разведка уже в 1918 г. была более чем успешной, высокопрофессиональной структурой с более чем двухвековым опытом работы - закончил вводную часть военный.

- Простите, - задумчиво спросил "ковбой" - если я правильно Вас понял, то русские военные разведчики являются потомственными дворянами, представителями офицерских династий?

- Вы совершенно правильно меня поняли - ответил военный - более того, они являлись и являются элитой русского Генштаба.

- В таком случае, простите, я не понимаю - сказал "ковбой" - каким образом русские дворяне попали на службу большевикам.

- Этого точно установить не удалось - ответил военный - но есть весьма правдоподобная версия. Одним из видных деятелей большевистской партии был мистер Бонч-Бруевич, выходец из старой дворянской семьи; у него имелся родной брат, генерал имперского Генштаба, крупный чин военной разведки Российской Империи (соответствует РеИ В.Т.). Тут уместно будет упомянуть мистера Сталина - насколько мне удалось разобраться, работая с английскими документами, дядюшка Джо еще во время русской революции 1905-1907 гг. имел отношение к разведке и контрразведке большевиков; к 1917 г. он сделал блестящую карьеру в качестве "человека за сценой", так что логично будет предположить, что он, как минимум, имел отношение к договоренностям большевиков и разведчиков.

- Все это замечательно, Вы проделали огромную работу - вступил в беседу доселе молчавший толстяк - но я так и не понял связь между русскими военными разведчиками и заговором немецкой военной элиты.

- Дело в том, - продолжил свой рассказ военный - что заметную часть, и, смею заметить, далеко не худшую часть, офицерского корпуса Российской Империи, составляли принявшие русское подданство немецкие военные аристократы; сплошь и рядом они быстро обрусевали, принимали православие, женились на русских дворянках, выдавали своих сестер и дочерей замуж за русских офицеров - таким образом, тесные связи между русской и немецкой военными аристократиями идут со времен Петра I. Например, генерал-фельдмаршал Федор фон Бок назван именно Федором, а не Теодором, в честь одного из своих предков по материнской линии, русского аристократа (соответствует РеИ В.Т.).

Немалая часть потомственных русских офицеров была не в восторге от союза с Англией и Францией, и, последующей войны с Германией - я имею в виду Первую Мировую. После ноября 1918 г. немецкие военные мечтали о реванше - и готовили его, в том числе, благодаря тесному военно-техническому сотрудничеству с Советской Россией в 1922-1933 гг.(соответствует РеИ В.Т.). Логично предположить, что негласный договор военных элит России и Германии состоялся еще раньше - и те другие мечтали вернуть своим странам статус великих держав - и у них были общие враги. Скорее всего, в какие-то времена сотрудничество было очень активным, в какие-то - едва теплилось - но, надо полагать, не прекращалось никогда.

Предположительно, новый толчок это сотрудничество получило в конце 1941 - начале 1942 гг. Единственным шансом Рейха было разгромить СССР сверхмощным первым ударом - когда блицкриг сорвался, немецкой военной элите стало ясно, что надо искать компромисса с русскими; им ведь требовалась сильная Германия, а не истощенная до предела войной страна. Пока был жив Гитлер, этот компромисс был невозможен. Надо полагать, что та часть немцев, которая была членами сетей влияния, начала активно работать на победу русских, получив гарантии сохранения Германии в качестве если и не великой державы, то, крайней мере, весьма сильной страны. Постепенно, по мере углубления кризиса, к ним присоединялись другие военные аристократы, и не только аристократы, но и Борман, и чины СС.

- Хорошо - сказал толстяк - но ведь у русских недавно были серьезнейшие репрессии в армии, неужели они не затронули ГРУ?

- По официальной версии, подтвержденной английскими документами, старый состав ГРУ был уничтожен практически полностью - многие отделы были расстреляны полностью, в управлениях оставалось по 5-7 человек (соответствует РеИ В.Т.) - ответил военный. Если верить английским документам, то нынешний состав ГРУ - это майоры, строевики и штабисты, впервые пришедшие в разведку в 1938 г. (соответствует РеИ В.Т.); но я в это не верю - судя по эффективности действий русских войск, эффективность ГРУ, как минимум, не уступала МИ-6 ( в РеИ - превосходила В.Т.). Джентельмены, история разведки не знает таких примеров - так просто не бывает, чтобы дилетанты-разведчики работали на уровне лучшей стратегической разведки мира (строго говоря, он прав - аналогов "революции майоров" 1938 г., имевшей место в РеИ, в истории разведки действительно нет В.Т.).

- То есть Вы считаете, что тут что-то подобное истории с русской суперсубмариной, - утвердительно спросил толстяк - мнимые "покойники" продолжают заниматься своим делом?

- Простите, - поинтересовался военный - Вы видите другой вариант?

- Нет - поразмыслив, признал толстяк.

- Хорошо, - вмешался "ковбой" - а что с японцами?

- По ним информации намного меньше - сказал военный - но есть донесения, согласно которым, адмирал Енаи, в бытность свою в Москве, в начале 20-х годов, где он изучал русский язык (соответствует РеИ В.Т., правда, тогда Енаи был капитан-лейтенантом), активно общался с комдивом "Ивановым", отцом широко известного в очень узких кругах генерал-лейтенанта "Иванова". Надо полагать, тогда и было положено начало договоренностям Императорского флота и ГРУ - вспомните, джентельмены, японский флот, после получения нефтяной концессии на Северном Сахалине всегда последовательно выступал за мир с Россией, в отличие от армейцев (соответствует РеИ В.Т.).Кроме того, удалось выяснить массу интересного о мистере Зорге и его группе.

- Я полагал, - сказал, подняв бровь, "аристократ" - что мистер Зорге просто очень удачливый разведчик.

- Я полагал также - отозвался военный - но выяснилось, что мы глубоко заблуждались. Напомню Вам, джентельмены, известные нам факты. Считалось, что Зорге руководил одной из нелегальных резидентур ГРУ, действовавшей в Японии и на оккупированной японцами территории Китая; считалось, что благодаря давнему сотрудничеству Зорге с отставным генералом Карлом Хаусхофером, человеком, имевшем крайне влиятельных друзей в Японии, Зорге имел беспрецедентные для европейца возможности для сбора разведывательной информации военного и экономического характера; считалось, что Зорге слишком много пил, и, слишком любил женщин, во всяком случае, для разведчика-нелегала.Отчасти это правда, но, джентельмены, это было не более чем прикрытием для основной деятельности мистера Зорге - он руководил мощнейшей сетью влияния, одним из членов которой был, что достоверно установлено, экономический советник принца Коноэ (соответствует РеИ В.Т.), многократного премьер-министра Японии. Насколько можно судить, задачей этой сети был поворот японской агрессии на южное направление, против кузенов и нас, а не на север, против русских.

- Насколько я знаю - заметил "ковбой" - японцы объявили, что мистер Зорге и члены его группы повешены.

- Они снова солгали - ответил военный - выяснилось, что в июне 1944 г. генерал Хаусхофер, кстати, многолетний и очень, очень рьяный сторонник союза Германии, России и Японии против англосаксонских держав (соответствует РеИ В.Т.), посетил Японию с частным визитом. Кузенам, как и нам, не удалось выяснить, с кем именно он встречался - но, через две недели после его приезда, принц Коноэ, неизменно опирающийся на флот (соответствует РеИ В.Т.), попросил аудиенции у микадо. Еще через неделю микадо, на заседании Императорской Ставки, лично приказал военному министру, в подчинении которого находится Кемпейтай, немедленно доставить Зорге и его помощников живыми, здоровыми и невредимыми в русское посольство; а начальнику Морского Генштаба адмиралу Нагано - обеспечить беспрепятственный выезд Зорге и его группы в СССР. Так что, джентельмены, вот несколько несомненных "оживших мертвецов".

- Простите, - спросил толстяк - но, насколько мне известно, "Иванов" только полковник?

- Недавно "Иванов" произведен в генерал-лейтенанты, минуя звание генерал-майора, награжден сразу двумя русскими высшими военными орденами - Золотой Звездой Героя Советского Союза и орденом Суворова I степени - сообщил военный - причем кузены позабыли нам об этом сообщить.

- Простите, - спросил "аристократ" - Вы серьезно считаете, что немецких генералов и японских адмиралов интересуют идеалы коммунизма?

- Нет, конечно, - ответил военный - но, позвольте спросить Вас, что общего у графа фон Штауффенберга, самурая Нагано, и русского дворянина генерал-лейтенанта "Иванова"?

- О, дьявол - почти прошептал побледневший "аристократ" - они же все представители имперских военных элит.

- Черт побери, Вы ведь правы - хрипло сказал "ковбой" - по результатам Первой Мировой войны Россия и Германия оказались в числе проигравших, а Япония получила много меньше, чем хотела; русская и немецкая военные элиты оказались в полной заднице, а у джаповских адмиралов мы, на Вашингтонской конференции, отобрали любимую игрушку, программу "8-8". Видимо, именно тогда они и начали совместно готовить реванш.

Никто из присутствующих даже взглядом не выразил неодобрения коллеге за столь вопиющее нарушение этикета.

- Факинг шит - сорвался толстяк - это то, о чем я подумал?

- Не берусь точно сказать, о чем Вы подумали - сказал военный - но, полагаю, джентельмены, мы имеем дело вовсе не с коммунистическим заговором - все намного хуже - мы имеем дело с длящимся, по крайней мере, два десятилетия, а, возможно, и дольше, заговором потомственных военных разных стран против бизнес-элит; заговором, имеющим целью, в известной степени, восстановить феодализм, поставить бизнесменов в подчиненное положение по отношению к военным.

Воцарилось подавленное молчание.

- Но и это еще не все, джентельмены - продолжил военный - когда я понял, насколько все серьезно, я продолжил свои поиски. Признаться, результаты впечатлили меня, и весьма.

Есть такой человек, граф Игнатьев, офицер императорского Генерального Штаба. В прошлую Великую Войну он был русским военным атташе во Франции - думаю, излишне объяснять присутствующим, какие именно профессионалы занимают подобные должности - руководил закупками французского оружия для русской армии, распоряжался многомиллионными суммами.

По роду деятельности мистер Игнатьев поддерживает теснейшие отношения как с военной, так и с промышленной и финансовой элитой Франции. Что особенно интересно, особо тесные отношения у него складываются со старой аристократической элитой, каковая, в свою очередь, теснейшим образом связана с католическими кругами - а, следовательно, с Ватиканом.

- Черт возьми этих русских - взорвался "ковбой" - мы же не могли понять, как могло так получиться, что католические священники напутствуют перед боем коммунистических партизан из Гарибальдийских бригад, а чертов Пий XII вдруг, внезапно для всех, из смертельного врага большевиков, стал их деловым партнером.

- С учетом давних и прочных связей между французской и испанской армиями - негромко сказал "аристократ" - кажется, становится понятен феномен Франко.

- Несомненно, - отозвался военный - дон Франсиско ведь тоже дворянин, потомок династии имперских морских офицеров Испании. Конечно, он не стал бы говорить с миссис Ибаррури - но, если на связь к нему вышел бы кто-то равный ему по положению, кто-то, имеющий рекомендации старой военной элиты Франции - о, этот человек мог твердо рассчитывать на то, что Франко его внимательно выслушает. А если учесть то, что Франко предложили стать экономическим "мостом" между просоветской Европой и Латинской Америкой, где Испания традиционно имеет очень сильные позиции - не удивительно, что дон Франсиско схватился за это предложение обеими руками. Я уже не говорю о договоре о взаимном нейтралитете - для Франко и его сторонников это был подарок судьбы, практически полностью снимавший вероятность повторения Гражданской войны. Ну, а предложение попросить Папу выступить гарантом договора между СССР и Испанией трудно назвать иначе, чем гениальным ходом - те же иезуиты, обеспечивая товарные и финансовые потоки между Латинской Америкой и просоветской Европой, через Испанию, за свое влияние и прибыли способны испортить игру даже нам.

- Следует позаботиться о том, чтобы сукин сын дядюшка Джо не провернул подобного номера уже на нашем заднем дворе, например, в Аргентине - заметил "аристократ".

- Вы правы - согласился "ковбой" - Перон в последнее время все больше предпочитает торговать своей говядиной с русскими, вытесняя с европейских рынков наше мясо - и не желает слушать добрых советов.

- Да что там Перон - зло заметил толстяк - сукин сын Варгас, которого мы привели к власти в его поганой Бразилии, позволяет себе говорить, что ему, видите ли, выгоднее торговать кофе с Европой, и, самое главное, закупать немецкие и североитальянские товары, чем наши.

- С Вашего разрешения, джентельмены, я бы хотел вернуться к персоне графа Игнатьева - заметил военный. После революции 1917 года он остался во Франции, но, отказался дать русским противникам большевизма хотя бы один франк. Самое интересное, что он не стал присваивать эти деньги, хотя имел для этого совершенно законную возможность - все суммы были положены в банки на него лично, а не русское военное ведомство. Но нет, мистер Игнатьев предпочел зарабатывать на жизнь выращиванием шампиньонов, но не потратил на себя ни сантима из этих сумм (соответствует РеИ. В.Т.). Так продолжалось несколько лет.

Затем мистер Игнатьев выразил желание стать гражданином большевистской России - хотя ему достаточно было выпить несколько чашек кофе со старыми друзьями из министерств обороны и иностранных дел Франции, чтобы стать французским гражданином; впрочем, если бы у графа возникло желание поступить на службу во французскую армию, разумеется, с сохранением полковничьего звания, то, судя по всему, с этим тоже не возникло бы проблем. Более того, граф передал большевикам все, положенные на его имя русским военным ведомством суммы. После этого, мистер Игнатьев с семьей отбыл в большевистский рай.

Дальше, джентельмены, начинается самое интересное. Большевики, почему-то не расстреляли графа Игнатьева - но, взяли его на службу в Красную Армию. Официально он служит в кавалерии, причем, делает блестящую карьеру - в 1937 году, когда дядюшка Джо десятками расстреливает коммунистических генералов, сделавших карьеру в Гражданскую войну, мистер Игнатьев становится главным инспектором кавалерии РККА; в 1940 году, когда Сталин вводит нормальные генеральские и адмиральские звания, Игнатьев получает звание генерал-лейтенанта (соответствует РеИ В.Т.). Если верить данным кузенов - а я им верю, джентельмены, - граф, все эти годы, трудолюбиво работает по своей основной специальности - а, кавалерию инспектирует в свободное время.

- Простите, я Вас перебью - сказал "аристократ" - кажется, становится понятным, кто подготовил почву для договора между Сталиным и де Голлем.

- Я бы выразился чуточку иначе, с Вашего разрешения - ответил военный - становится понятным, почему французские элиты оказались так восприимчивы к аргументам дядюшки Джо.

- Да, - констатировал "аристократ"- дядюшка Джо провернул все намного изящнее и, выгоднее для себя, чем полоумный ефрейтор - по сути дела, СССР заключил конкордат с Ватиканом - сохранение влияния в обмен на лояльность, но, вместо перечисления налогов немецких католиков в Ватикан, дал им долю в торговле Европы с неевропейскими католическими странами - так что теперь Ватикан кровно заинтересован в процветании этой торговли.

- Если Вы не возражаете, джентельмены, может быть, имеет смысл вернуться к теме военного заговора - а, именно, к лояльности нанего генералитета - предложил толстяк.

- Кстати, о лояльности наших военных, джентельмены, я не уверен, что все наши генералы и адмиралы устоят перед таким соблазном - добавил военный.

- Полагаете, Макартур.. - сказал "ковбой"

- Вряд ли - ответил военный - видите ли, по стандартам что русских, что немцев, что японцев не все, кто носит военную форму, могут считаться настоящими военными. По их меркам, Дуглас не только не может считаться уважаемым членом корпорации, но является презираемым существом - политиканом в военной форме. А вот насчет мистера Эйзенхауэра я бы не поручился..

- Считаете нужным убрать его? - деловито спросил "аристократ".

- Не будем спешить - предложил военный - но если возникнут хотя бы малейшие сомнения..

- А какова же роль Сталина во всей этой затее? - спросил толстяк.

- Если строится военная империя, то у нее должен быть признаваемый всеми император - ответил "аристократ" - надо полагать, дядюшку Джо вполне устраивает роль нового евразийского Чингисхана, основателя великой империи.

- Вы считаете, что Уинни ведет с нами грязную игру? - спросил "аристократ".

- Посудите сами - начал перечислять военный - кузены скрывали от нас информацию о ГРУ, Уинни на всех углах кричал о русском коварстве, но ни слова не сказал о реальных угрозах, практически всю нашу помощь, поступавшую на Дальневосточный ТВД, англичане использовали для восстановления своего владычества в Индии, но не для борьбы с джапами. Если это не попытка максимально ослабить нас руками русских, параллельно используя наши ресурсы для возрождения Британской Империи, то мне интересно, джентельмены, как это можно назвать.

- Согласен с Вами - кивнул "ковбой".

- Согласен - наклонил голову "аристократ".

- Согласен - сказал толстяк.

- Что же касается Бомбы - выделил голосом слово "бомба" военный - то возможны следующие варианты:

1. Русские сделали Бомбу сами;

2. Они получили ее готовой или почти готовой от немцев.

Я считаю достоверным второй вариант.

- Простите, нельзя ли подробнее - попросил "ковбой".

- Пожалуйста, джентельмены - начал военный - начну с того, что Бомба требует целого комплекса новейших технологий, наличия сложнейшего оборудования, массы высококвалифицированного персонала, огромных затрат электроэнергии, наконец, для оплаты всего этого нужны астрономические суммы денег.Напомню Вам, джентельмены, ход событий - в сентябре 1945 г., ознакомившись с новым образчиком азиатского коварства, в совместном исполнении русских и джапов, мы начали развертывание флота, ВВС и армии для реализации операции "Немыслимое". В сущности, нам оставалось две недели до начала боевых действий, когда дядюшка Джо сделал ход конем, пригласив дипломатический корпус на полигон в Казахстан. Там дипломатам, в частности, военным и военно-морским атташе, была продемонстрирована площадка, заставленная военной техникой, на которой был имитирован плацдарм, захваченный дивизией морской пехоты. Дипломатам предложили внимательно изучить эту площадку, ознакомиться с боевой техникой, настоятельно предлагалось все сфотографировать - в общем, убедиться в том, что все настоящее. Затем их отвели в укрытие - а, через час тяжелый бомбардировщик сбросил на эту площадку Бомбу. Через некоторое время дипломатам было предложено совершить повторную прогулку по этой площадке, для чего были предоставлены переделанные в специальные транспортеры тяжелые танки. Также дипломатам были подарены отснятые кинофильмы этих испытаний.Затем, на последовавшем банкете, дядюшка Джо лично провозгласил первый тост: "За то, чтобы немыслимое никогда не стало мыслимым". Не понять этот намек было невозможно.Несомненно, что это испытание было не первым - и, так же несомненно, что взорванная Бомба была не единственной, поскольку рисковать Сталин не мог.

О русской промышленности мы знаем почти все - это ведь мы, в основном, строили ее в 30-е годы.

Строго говоря, в 30-е годы русские занимались освоением купленных у нас технологий и подготовкой квалифицированного персонала. Простите, но на базе таких технологий и с таким персоналом сделать Бомбу невозможно.

Что касается оборудования, то мы, имея лучшую промышленность в мире, с немалым трудом освоили выпуск уникального оборудования, необходимого для этих целей. Я не представляю, как могли решить эту задачу русские, с их примитивной культурой производства.

Вариант закупок оборудования исключен в принципе - это стоило бы не меньше миллиарда долларов, потребовало бы, по крайней мере, трех лет на проектирование и изготовление оборудование - в общем, мы бы об этом знали.

Для выделения изотопа U-235 требуются колоссальные количества электроэнергии - мы планировали использовать для этой цели мощности ГЭС долины Теннесси, у русских просто не было свободных энергомощностей ни в 30-е, ни, тем более, во время войны.

Мы потратили на проект "Манхэттен" два миллиарда долларов - столько же Сталин заплатил мистеру Кану за проектирование и создание русских "гигантов пятилеток". У нас нет точной информации о русских финансах, но не очевидно, что у русских вообще была такая сумма, после того, как они вкладывали все возможное и невозможное в свою индустриализацию.

- Я убедил Вас, джентельмены? - спросил военный.

- Остается вопрос диверсий - сказал "аристократ".

- Согласен с Вами, но остается неясным, кому именно мы обязаны появлению у нас этих проблем? - вопросом на вопрос ответил военный.

- Простите? - поднял бровь "аристократ".

- Тут возможны следующие варианты - против нас работали только русские, или только - немцы, или же - совместная русско-немецкая команда - уточнил военный - с учетом диверсии в Индийском океане я склоняюсь к последней версии.

- Простите, а не могли бы Вы изложить свои соображения подробнее - попросил "аристократ".

- Итак, мы имеем три почти очевидные диверсии - начал военный - хищение руды в порту, захват судна с рудой в океане, диверсию на реакторе в Чикаго. Самый неочевидный случай - первый - хищение руды в порту, с ее последующим вывозом могли провернуть и русские, и немцы по отдельности, хотя, последующая гибель судна, на котором, предположительно, вывозили уран, от торпед субмарины, наводит на мысль либо о немцах, либо о совместной команде.

Вторая диверсия, в Индийском океане - подлодки там, несомненно, были немецкие, но, вот судно, на котором вывозили уран, почти стопроцентно русский "Краснодон". Остается неясным, каким образом "Краснодон", на пути из Индийского океана в Мурманск, сумел уклониться от встречи со всеми и нашими кораблями, и кораблями кузенов. Единственное объяснение, которое я могу предложить, это то, что его охранял добрый десяток немецких субмарин, обеспечивавших и дальний дозор, и непосредственную охрану судна.

Третий случай, с Вашего разрешения, я разберу чуть позже - пока же я попрошу Вас высказать свое мнение о первых двух.

- Такое возможно - согласился "ковбой".

- Да, это наиболее вероятное объяснение этих двух диверсий - согласился толстяк.

- Итак, джентельмены, я жду ответа на свой вопрос - напомнил военный.

Молчание нарушил "ковбой".

- Джентельмены, предлагаю следующую формулировку - вероятность того, что русские самостоятельно сделали "Бомбу", минимальна - предложил он. Все с этим согласны?

Ответом ему были три кивка.

- Теперь немцы - продолжил военный - известно, что у них были три отдельные группы, испытывавшие хроническую нехватку всего и вся. Я обратил внимание на следующий момент - у немцев была такая организация "Аненэрбе", входившая в СС, сверхзасекреченная, и, более чем щедро финансировавшаяся. Ее совокупные расходы превысили расходы на наш "Манхэттен", и, это притом, что "Аненэрбе" занималась коллекционированием черепов евреев и славян, поисками Святого Грааля и меча Зигфрида, отправкой экспедиций в Тибет на поиски Шамбалы, и тому подобной мистической чушью. Я приказал своим финансовым аналитикам посчитать расходы на всю эту мистику - не набралось и полутора процентов от общей суммы. Как Вы думаете, на что истрачены остальные деньги?

- Полагаете, в "Аненэрбе" и был спрятан настоящий немецкий атомный проект? - спросил успокоившийся толстяк.

- Полагаю, что "бритву Оккама" никто не отменял, - пожал плечами военный - если "Бомбу" не могли сделать русские, если ее не сделали кузены, если известным немецким группам никак не могло хватить ресурсов, то остается немецкая группа, имевшая достаточное для этого финансирование, супервысокий уровень секретности, все необходимые полномочия. Кстати, обратите внимание на следующий нюанс - к нам перебегали функционеры НСДАП, СС, генералы Вермахта и Люфтваффе, чины государственного аппарата, инженеры и конструкторы, но ни одного известного немецкого физика-атомщика и, никого из руководства "Аненэрбе". Я могу объяснить это следующим образом - немецкие заговорщики прекрасно знали их настоящую цену.

- Хорошо, но у меня есть два вопроса: во-первых,как эти парни из "Аненэрбе" объясняли фюреру, зачем им надо оборудование для атомного проекта; во-вторых, кто же провел диверсию на реакторе в Чикаго? - уточнил "ковбой".

- Что касается первого вопроса - а им не надо было вообще говорить об атомном проекте - ответил военный - они могли сказать, что оборудование необходимо им для установления прямой связи с Шамбалой, или получения благословения древних арийских богов, - ответил военный - если мы, все четверо, будучи прекрасно образованными людьми, зачастую плохо понимаем, для каких именно целей нужно то или иное оборудование и материалы, то откуда в этом мог разобраться помешанный на мистике ефрейтор, вообще не имевший высшего образования, и, вдобавок, открыто презиравший образованных людей.

- Что же касается второго вопроса - "Аненэрбе" было создано то ли в 1934, то ли в 1935 году; с учетом того, что немецкая школа ядерной физики была лучшей в мире, не следует удивляться тому, что они, имея фору в 5-6 лет, намного обогнали нас в понимании соответствующих процессов. Скорее всего, в этом случае работала немецкая команда, хотя не исключено, что русские были привлечены для решения второстепенных задач.

- У немцев были и деньги, и специалисты, и промышленность, способная произвести все необходимое - закончил военный.

- Вы правы - согласился "аристократ" - и, очевидно, почему они ее не применили, скажем, в феврале-марте 1944 г., если она была готова - было слишком поздно; одна, две, или даже пять "Бомб" ничего не могли спасти, а, только бы разозлили русских - наоборот, передача русским немецкого ядерного комплекса, несомненно, принесла значительные выгоды тем, кто принял такое решение.

- Итак, джентельмены, предлагаю подвести итог нашей сегодняшней встречи - на правах хозяина предложил "ковбой" - теперь мы знаем наших настоящих врагов. Следует предельно усилить контроль и над нашей военной элитой, и над элитой кузенов, при необходимости не останавливаясь перед принятием жестких мер. Следует продумать меры по организации раскола между экономическими, политическими и военными элитами сталинского блока. Следует всячески активизировать работу по созданию боевого образца "Бомбы" и средств ее доставки. Вы согласны?

Ответом ему были три коротких "Да".

Красный прилив



Красный Император - выбор модели цивилизации.

Теплым июльским вечером 1943 года Сталин сидел на веранде Ближней дачи, неторопливо попивая чай с вареньем. Сегодня Император злостно нарушил свое обычное расписание, уехав из Кремля в восемь часов вечера. Для этого была и возможность - дела на фронте и в тылу шли очень неплохо, и веское основание - ему надо было в тишине обдумать стратегию, которая позволит Советскому Союзу в полной мере воспользоваться плодами уже близкой, это было очевидно, Победы.

У Вождя не было поводов обвинить своих дипломатов, разведчиков, аналитиков, подготовивших ему материалы как по текущему положению дел в мире, так и по событиям в мире 'Рассвета'. Но, как и всегда, окончательное решение надо было принимать ему - принимать и нести за него ответственность, здесь и сейчас, при жизни, и, в будущем, перед судом потомков.

В глубине души человек, ставший Красным Императором, изредка позволял себе вспомнить прежнего Иосифа Джугашвили - юного паренька, жадного до знаний, да отличавшегося обостренным чувством справедливости, которое, во многом, и привело его в ряды революционеров, поскольку очень уж много неправильного, категорически противоречащего, что его представлению о справедливом устройстве жизни, что евангельскому учению - а в детстве и юности он был искренне верующим человеком! - было в Российской Империи; молодого человека, с болью в сердце жертвовавшего личным счастьем во имя счастливого будущего для всех - будущего, в которое он веровал столь же искренне и исступленно, как мученики первых веков христианства в Спасителя; рано обретшего мудрость мужчину - ту самую мудрость, которая ко многим не приходит даже с сединами, а к иным и никогда - мужчину, сумевшего понять, что многие руководители партии совершенно не знают и не желают знать настоящего народа и действительной жизни, подменяя это знание бездумным повторением марксистских догм, которым, по их мнению, в точности должно соответствовать будущее. Строго говоря, они принципиально отвергали знание настоящей России, нужд и чаяний ее народа, воспринимая его как некую темную массу, которую они должны вести в светлое будущее, оставаясь на положении некой жреческой касты, подобной священнослужителям Древнего Египта - то, что их инструментом была вера в Маркса и Энгельса, а не в пантеон древнеегипетских богов, с Амоном во главе, принципиально ситуацию не меняло.

Иосифа Джугашвили, узнавшего и полюбившего русский народ в сибирской ссылке, сумевшего ощутить себя его частичкой, такое отношение революционной верхушки к народу бесило - другое дело, что у него уже хватало ума скрыть это. У него возник тогда закономерный вопрос: а будут ли новые власть имущие, буде революция увенчается успехом, лучше прежних, если все изменения сведутся к замене 'Самодержавия, православия, народности' на 'Марксизм всесилен'? И дело было вовсе не в том, что многие руководители революционного движения были евреями, отнюдь - Сталин успел повидать и евреев, не отделявших своей судьбы от судьбы России, и русских, искренне презиравших свой народ, считавших его отсталым недоразумением на фоне 'просвещенной Европы', а себя - некими миссионерами, должными вести беспрекословно подчиняющийся им народ в европейское будущее. Просто одни считали нужным вести русских к европейскому парламентаризму, а другие - к европейскому марксизму; поинтересоваться мнением же самого народа, что ему нужно от жизни, они считали абсолютной глупостью - им это было известно лучше!

Сталин же уже твердо знал, что народ, столь неуважаемый как революционерами, так и либералами, совершенно не желает становиться ни придатком, ни подобием Европы - у него есть свои мечты, и, есть достаточно сил, чтобы их осуществить. Не хватает лишь знания, как этого добиться, да людей, которые, не отрываясь от народов России, сумеют возглавить это движение.

Ему удалось собрать команду единомышленников, победить в жесточайших внутрипартийных интригах, суметь трансформировать страну сохи и кузниц в державу металлургических комбинатов и авиационных заводов - но плата за эти достижения была очень велика, поскольку Иосиф Джугашвили стал Сталиным, прежний романтик и идеалист превратился в машину для принятия оптимальных решений в условиях вечной нехватки всего и вся, подобную компьютерам потомков.

- Разница в том, что их компьютеры могут лишь рассчитывать варианты действий, я же умею принимать решение и добиваться его претворения в жизнь - поправил себя Император.

Сейчас ему предстояло принять решение, от которого очень сильно зависело будущее страны. Надо было определиться и с принципами построения сферы влияния СССР, и конкретикой ее построения. Опыт мира 'Рассвета' был бесценен, но он был негативным, убедительно показывая, как нельзя выстраивать сферу влияния - так что тут 'подсказка из будущего' помочь никак не могла, правильное решение надо было выработать самостоятельно.

Было очевидно, что советский послевоенный вариант выстраивания крайне своеобразной версии 'Делосского союза', когда могущественный 'старший брат' всячески кормил 'младших братьев', явно и скрыто предоставляя им массу не окупавшихся для него экономических преференций, не имеет ни малейших перспектив - как только СССР ослаб, сателлиты мгновенно его предали. И это было в полностью контролируемой Советским Союзом Восточной Европе - какие 'чудеса' творились в Африке, Азии, Латинской Америке Вождю думать не хотелось, поскольку даже отрывочная информация, пришедшая с экипажем 'Воронежа', рисовала в высшей степени удручающую картину.

Впрочем, и в Восточной Европе скучно не было - достаточно было прочитать пару статей, в которых рассказывалось о мечтах Чаушеску и Тито насчет обретения Румынией и Югославией ядерного оружия, об их 'флирте' с Западом, чтобы понять то, что вассалы СССР позволяли себе массу вольностей. В ту же копилку шли венгерские события 1956 года, чехословацкие - 1968 года, устроенное 'Солидарностью' веселье в Польше.

В общем, стратегия, реализованная Кукурузником и Летописцем, категорически не отвечала долгосрочным интересам СССР, поскольку она сводилась к обильному кормлению сателлитов за счет СССР, в обмен на изъявление лояльности. Остолопы, ставшие его преемниками, так и не поняли того, что суть неизмеримо важнее формы.

А вот американская стратегия выстраивания сферы влияния была не в пример эффективней, принося метрополии более чем весомые выгоды.

Янки создали свою версию взаимоотношений с союзниками, суть которой заключалась в многоуровневом контроле экономики, финансов, вооруженных сил, средств массовой информации, политических партий и элитных группировок вассальных стран. Несколько упрощая, можно было сказать, что в послевоенный период советская модель взаимоотношений с союзниками заключалась в том, что СССР давал своим союзникам несколько меньше, чем американцы, но на безвозвратной основе, добавляя к этому не в пример большую степень свободы для руководства этих стран; американцы предоставляли 'помощь' заметно больших размеров, чем главный конкурент, тщательно следя за тем, чтобы она окупилась с хорошей прибылью, но, в обмен требовали полного подчинения.

Американская модель построения сферы влияния заинтересовала Вождя больше, чем послевоенная советская - система, основанная на экономическом доминировании, подкрепленном военным доминированием, была намного надежнее ставки на идеологическое доминирование, хотя и последнее определенно не стоило упускать из виду. Практически же, первый послевоенный вариант американского доминирования был выстроен на абсолютном производственном превосходстве США - в 1944 году американская экономика составляла свыше 50% всей экономики мира! - каковое производство, дополненное гигантским золотым запасом, обеспечивало единственную мировую валюту, что обеспечивало Америке контроль за мировыми финансами и проистекающие из этого сверхприбыли; сильнейший в мире флот обеспечивал контроль над морскими коммуникациями - это гарантировало поставки сырья и товаров по всему миру; весьма полезным дополнением к флоту, обеспечивавшим контроль сферы влияния были армия, ВВС и морская пехота.

- Собственно, я неправильно ставлю вопрос - поправил себя Император - надо ставить вопрос, каким образом СССР будет обеспечивать распространение своей цивилизационной модели? То, что происходило в мире 'Рассвета' с 1945 года до момента провала 'Воронежа' было больше, чем простым противостоянием экономических, геополитических интересов, военных стратегий - это противостояние принципиально разных цивилизаций. С 1945 по 1991 годы это было противостояние англосаксонской и советской цивилизаций; где-то в последние годы XX века наметилось противостояние англосаксонской и модернизированной китайской цивилизации. Именно модернизированной, это очень важно - китайцы сумели сделать правильные выводы из своих и наших ошибок, вообще творчески переработать опыт советской цивилизации, результатом чего стала коренная модернизация их традиционной модели, ставшей куда более жизнеспособной, чем советская и англосаксонская цивилизации.

- Грешно не использовать столь полезный опыт - слегка улыбнувшись в усы, подумал Император.

Позволив себе на секунду расслабиться, Сталин начал тщательно анализировать сильные и слабые стороны всех трех цивилизаций - англосаксонской, советской и модернизированной китайской.

К сильным сторонам англосаксонской цивилизации относилось то, что, во-первых, там, правда до определенного момента, ставка делалась на национальное государство, во-вторых, всячески поощрялась свобода индивидуума, материальная и духовная. Плюсы этого были очевидны - национальное государство позволяло не просто создать ядро цивилизации, но и поддерживать его достаточно однородным, что снижало вероятность центробежных процессов, свободы личности позволяли наиболее полно раскрыть ее потенциал - по крайней мере, теоретически, впрочем, в XVIII-XIX веках, в особенности, в Северной Америке, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке теория не так уж сильно расходилась с практикой.

Другой вопрос, что положительные стороны англосаксонской цивилизации работали до тех пор, пока оставалось свободное экономическое пространство, на которое можно было распространить капиталистическую систему национальных государств. Пока оно оставалось, смелые, предприимчивые и энергичные имели шанс продвинуться в этой системе, разумеется, в рамках роста самой системы. Для себя самого Сталин лишний раз убедился в правоте Ленина как экономиста - читая работы фон Берталанфи и его последователей, посвященные теории систем, он сопоставил их с книгами и статьями Ленина. Все было верно - капитализм, в силу кредитного характера своего производства, был подобен езде на велосипеде, он был устойчив лишь тогда, когда расширялся. Более того, именно в силу того, что на капиталистическое производство сначала надо выделить кредиты - только потом будут построены цеха и установлены станки, не говоря уже о том, что продукция будет продана - статически устойчивым он не может быть по определению.

Вот здесь и находилась 'ахиллесова пята' англосаксонской цивилизации, да и капитализма в целом. Прочитавший, в том числе, и статьи прозападных авторов - такие тоже имелись на ноутбуках экипажа 'Воронежа' - Сталин вполне согласился с точкой зрения американских социологов, заключавшейся в том, что капиталистическое общество устойчиво в социально-экономическом отношении, если средний класс составляет в нем две трети населения (т.н. 'общество двух третей' - есть такой термин в социологии В.Т.). Вот только добиться этого естественным путем, предоставив дело обожествляемой ультралиберальными экономистами 'чикагской школы' 'невидимой руке рынка' было абсолютно невозможно. Причина этой невозможности заключалась в законе концентрации капитала, на эмпирическом уровне давным-давно открытым русским народом, и, сформулированным в короткой поговорке 'Деньги идут к деньгам'.

Это именно так и было - в том случае, если развитие экономики предоставлялось 'свободной игре экономических сил', все сводилось, рано или поздно, в концентрации финансов в очень узком кругу хозяев жизни. Конечно, какой-то средний класс оставался и в этом случае - высококвалифицированные специалисты гражданских отраслей, армейские и полицейские офицеры среднего звена, богатые фермеры, городская буржуазия - вот только численность этого среднего класса обычно не превышала 10% (кстати, соответствует реальности - в нынешних США, по разным оценкам, к среднему классу относятся 35-40 миллионов человек, при общей численности населения более 300 миллионов В.Т.). В этой ситуации все сводилось к олигархической диктатуре, когда реальная власть принадлежала богатейшим и богатым фамилиям; другое дело, что в наиболее развитых странах эта диктатура прикрывалась 'фиговым листочком' демократии, а в недоразвитых - не было и этого.

Само собой разумеется, такое общество становилось принципиально неустойчиво в социально-экономическом отношении - если половиной национального богатства, плюс-минус в ту или иную сторону, владеет один или два процента населения, а доброй половине населения принадлежит хорошо, если процентов 10-15, удержать бедных и нищих в повиновении можно только жесткими или жестокими методами, смотря по конкретному раскладу.

Естественно, такое имущественное разделение неизбежно отражалось и на экономике. Грубо говоря, потребительские товары делятся на три группы: во-первых, это товары для элитного потребления, очень дорогие, с высокой наценкой; во-вторых, это относительно недорогие, но высокого качества, массовые товары для среднего класса, имеющие умеренную наценку; в-третьих, это товары для бедных и беднейших - массовые, понятного качества или 'качества', в зависимости от конкретики; их отличают низкая цена и малая, в абсолютных величинах, наценка.

Для экономики полезнее всего производить товары второй категории - с одной стороны, такие товары подстегивают конкуренцию, поскольку покупатель может позволить себе доброкачественный товар, но, при этом, он вынужден внимательно смотреть на соотношение 'цена - качество'; с другой стороны, успешная продажа таких товаров, пусть и при небольшой, в процентном отношении,наценке, давала производителю достаточные финансовые ресурсы, за счет очень высокого оборота, не только для безбедного существования, но и для развития. Товары первой и третьей групп таких возможностей дать не могли - сектор элитного потребления невелик по определению, а с бедняков, при всем желании, доходов, сопоставимых с доходами со второй группой потребителей, получить невозможно, поскольку таких денег у них нет.

Все, это неизбежный тупик капиталистической экономики - платежеспособный спрос либо не увеличивается, либо вовсе сокращается. Как следствие, экономика находится в стагнации, прерываемой кризисами, с небольшим послекризисным ростом - общий итог неизменно отрицателен.

Вот тогда и проявлялись во всей красе отрицательные стороны англосаксонской цивилизации - абсолютизация частной собственности и проистекающее отсюда отвратительное самодовольство богатых, стремление законсервировать нынешнее положение любыми средствами, не останавливаясь ни перед чем.

Вождь сильно подозревал, что события 11 сентября в Америке были не более чем поводом, необходимым для того, чтобы начать постепенный переход к диктатуре. Очень уж хорошо все странности укладывались в эту версию - положим, исполнителями могли быть и не подчиненные выпускника 'Фермы' (учебный комплекс ЦРУ в штате Виргиния В.Т.) Усамы бен Ладена (действительно окончил это учебное заведение В.Т.), но это уже были детали, ничуть не менявшие сути дела.

Важно было не то, кто сидел за штурвалами самолетов - и сидел ли вообще! - действительно важно было то, что теоретические расчеты финала капитализма, которому наиболее полно соответствовала именно англосаксонская цивилизация, подтверждались практикой.

На этом с беглым анализом англосаксонской цивилизации можно было закончить - и приступать к самой неприятной и тяжелой части работы, анализу советской цивилизации.

Называя вещи своими именами, советская цивилизация была сочетанием традиционного для России солидарного общества и индустриальной эпохи.

С первым все было ясно - иначе народ, которому 'повезло' расположиться на перекрестке Европы и Азии, через который неизбежно шествовали все 'Покорители мира' и 'Потрясатели Вселенной', отличавшийся к тому же мерзким климатом, просто бы не выжил. Рано или поздно - частью бы перебили, частью - угнали бы в рабство, частью - сам бы вымер от очередного неурожая.

Другой вопрос, какой именно вариант солидарного общества имел шансы на долгосрочное будущее. Оно ведь может быть очень разным: как ограничивающимся заботой о детях и стариках, в остальном же практикующим достаточно жестокую эксплуатацию рядовых членов - таким было общество Российской Империи, в котором забота о малых и старых была закреплена на уровне культурной нормы; может оно быть и гарантирующим некий социальный минимум всем его членам, впрочем, не столь уж и малый, а в остальном имеющее очень существенную конкурентную составляющую для почти всех, начиная с учебы в школе и заканчивая выходом на пенсию - именно такой вариант был реализован при нем; возможен и вариант 'ласкового жандарма', начатый Никиткой и доведенный до логического предела Ленькой, при котором гарантированные блага раздуваются до максимума, который может обеспечить общество, в обмен на безусловную лояльность власти, какой бы идиотизм она не учудила, с практическим отказом от конкурентной составляющей на уровне рядовых членов общества - сохраняется лишь борьба власть имущих, как отдельных личностей, так и кланов.

Достоинством советской версии солидарного общества, точнее, обеих его версий, была ставка на максимальное развитие личности, раскрытие всех ее способностей. Его вариант был более жестким, его горе-'наследничков' - не в пример более либеральным.

Слабым местом - то, что в обмен на раскрытие личности предполагалось ее подчинение власти. Положим, в предвоенное и военное время иначе нельзя - но руководство обществом в благополучные времена методами даже умного жандармского офицера, не говоря уже о методах ротного старшины, добром закончиться не может, поздняя история СССР подтверждала это с беспощадной очевидностью.

Что касалось перевода производственной сферы на современный уровень, то альтернативой этому была смерть страны и народа.

Вывод был прост - в период 20-х - середины 40-х годов он действовал правильно, иной альтернативы, способной спасти страну, не было, при всей жестокости его методов по отношению к отдельным людям; его ошибкой стало то, что он не успел перевести общество с предельно идеологизированной, предполагающей безусловное подчинение сверху вниз, системы военного времени, на качественно иную систему, дозволяющую больше степеней свободы рядовым членам общества, но и не позволяющую узкой группочке предателей наверху вести дело к сдаче страны.

В этом мог быть очень полезен китайский опыт модернизации своего общества. Жаль, конечно, что почти ничего не было известно о подробностях китайской модернизации - но имеющаяся информация позволяла сделать выводы об общих принципах процесса.

Гетферан (нехорошее грузинское слово В.Т.) Мао явно собирался выжать из СССР все возможное - и, после этого, по выражению потомков 'кинуть' его - еще в начале 40-х годов. Исходя из этого, он и начал подготовку к своей модернизации.

По сути, он просто скопировал идею самого Сталина, заключавшуюся в совмещении ценностей традиционного общества с организационными и производящими технологиями индустриальной эпохи. Конечно, практическая реализация этой идеи столкнулась с массой трудностей, начиная с того, что замещение конфуцианства маоизмом, представлявшим собой своеобразное 'красное 'издание' конфуцианства', в предельно традиционном обществе встретило нешуточное сопротивление, и, заканчивая тем, что замыкание власти на 'патриархе школы', не слишком компетентном в экономике и военном деле, закономерно загнало страну в перманентный кризис, выйти из которого нельзя было и пытаться до кончины 'отца-основателя'.

У сменившего его Дэн Сяо-пина выбор был не особенно богат: можно было попытаться концентрировать ресурсы на попытках модернизации по советскому образцу - вот только 'валентных' ресурсов в КНР того времени явно котенок наплакал; можно было продолжать линию покойного 'патриарха', неуклонно 'закручивая гайки' - вот только это бы неизбежно закончилось Камбоджей времен 'красных кхмеров', увеличенной до размеров Китая; и, можно было попытаться реализовать комплекс из экономической либерализации, включавшей в себя и активное сотрудничество с Западом, совмещенной с переходом к системе коллективного руководства страной, с четко расписанной сменяемостью руководства Китая.

Плюсы этой системы были очевидны - любой мог видеть колоссальный количественный и качественный рост экономики, науки, уровня жизни в Китае. Минусы бросались в глаза меньше, что их ничуть не отменяло - ориентированная на экспорт экономика автоматически попадала в зависимость от внешних рынков, тех самых, искусственно раздутых дешевыми кредитами англосаксонских банкиров рынков, что гарантировало в будущем нешуточные проблемы; принятие в ходе экономических реформ, пусть и частичное, западной финансовой модели, столь же неизбежно гарантировало создание финансовых 'пузырей', с понятными последствиями; особенности экономической географии приводили к резкому разрыву между отдельными регионами; национальные особенности Китая, не столь бросающиеся в глаза во времена жесткой репрессивной политики и сменившего ее экономического роста, могли себя проявить самым нехорошим образом во время структурного кризиса.

В качестве частного случая советской модели большой интерес представлял также опыт ГДР мира 'Рассвета' - мысленно Император сказал 'спасибо' тому офицеру из экипажа 'Воронежа', который не поленился скопировать статью к себе на ноутбук.

Действительно, Эрих Хонеккер, в отличие от других идиотов, слепо копировавших советский опыт 30-х годов, не утруждая себя размышлениями о том, насколько он применим к условиям их стран, явно предпочел сначала хорошенько подумать, что нужно Восточной Германии. В итоге, получилась высокоразвитая индустриально-аграрная страна, с сильной армией, безусловно, социалистическая - но, в ГДР благополучно существовали и многопартийная система, в которой партии выражали интересы разных социальных групп, и, частный бизнес, мелкий и средний, успешно производивший потребительские товары и обеспечивавший изрядную часть сферы услуг (это было в РеИ В.Т.).

Сталин хмыкнул в усы, прикидывая применимость этого опыта к советским условиям. Частный бизнес у нас, строго говоря, есть - те же артели; кто мешает после войны потихоньку расширить их права на экономическую деятельность?

Проблема колхозов? Это серьезнее - термин 'зона рискованного земледелия' изобрели агрономы, отнюдь не большевики; недаром ведь в России веками сохранялась община. Тут частная инициатива имеет естественные ограничения - поэтому 'рубить с плеча', на манер Столыпина, попытавшегося с ходу перевести русское крестьянство на фермерский тип хозяйствования, определенно не стоит. Но, даже модернизированная к потребностям индустриального общества община, называющаяся колхозом, дает немалые возможности для трудолюбивых и инициативных. С ходу можно назвать два варианта, позволяющих наиболее энергичной части колхозников проявить себя: во-первых, это разрешение внедрить в практику колхозов хозрасчетные бригады, для начала - какой урожай вырастите, так и заработаете, ограничений не будет, хотя, конечно, надо будет продумать детали; во-вторых, это разрешение на расширение приусадебных хозяйств - можно не сомневаться, личную картошку, птицу, свиней растить будут со всем усердием, отчего проистекут сплошные плюсы, в виде заметного увеличения производства продовольствия.

А в перспективе надо будет постепенно переводить на хозрасчет колхозы и совхозы целиком - когда система будет отлажена. Тогда же можно будет подумать об эксперименте с китайским вариантом землепользования - в свое время Дэн Сяо-пин протолкнул, иначе и не скажешь, раздачу желающим участков коллективных хозяйств в тридцатилетнюю наследуемую аренду, с правом продления. Что интересно - в Китае ведь исторически сложилось сельское хозяйство с изрядной долей коллективизма, иначе невозможно было поддерживать в порядке оросительные системы. Исходя из этого, Дэну обоснованно возражали даже многие его сторонники. Оказалось, что современная техника, новые агрономические приемы, доброкачественное посевное зерно, минеральные удобрения вполне позволяют перейти к хозяйству, близкому к фермерскому типу - за пять лет проблема нехватки зерна, которую не могли решить столетиями, была успешно решена (соответствует РеИ В.Т.). Сталин не мог не признать, что китайский лидер нашел эффективное решение проблемы - и люди работают, по факту, на своей земле, зная, что их благосостояние зависит только от них самих, и скупка земли невозможна, следовательно, не будет концентрации сельскохозяйственных угодий в руках узкого круга капиталистов. Да, кстати - начавшие прилично зарабатывать крестьяне создали приличный внутренний рынок, предъявляющий спрос на самую разнообразную продукцию, от семян и тяжелых мотоблоков, до одежды и легковых автомобилей.

Из всего вышеперечисленного Император, оперируя логикой, сделал следующие выводы: требуется продолжить курс на построение солидарного общества, имеющего достаточно большую конкурентную составляющую - в противном случае, загнивание этого общества неизбежно, опыт позднего СССР был тому подтверждением; в сфере экономики следует делать ставку на дальнейшую интенсификацию производства, с расчетом на увеличение производства, развитие инфраструктуры, плотность которой на большей части территории СССР следовало довести до уровня Германии, насыщение внутреннего рынка; очень сложен был вопрос экономических взаимоотношений с внешним миром - нет, было очевидно, что классическая модель замкнутой экономики, заключающаяся в замыкании внутри национальных границ, неприемлема, поскольку в этом случае пределы развития СССР ограничиваются только его ресурсной базой; столь же очевидна была неприемлемость и сугубо экспортноориентированной экономики, а-ля КНР, поскольку зависимость от внешних рынков сбыта является классической 'палкой о двух концах', и модели сырьевого экспорта, практиковавшейся поздним СССР - предстояло пройти между Сциллой и Харибдой, сумев и наладить выгодный экспорт товаров с высокой добавленной стоимостью, в первую очередь, продукции высоких переделов, и не попасть в критическую зависимость от иностранных покупателей, и прибрать к рукам максимум месторождений стратегически важного сырья, чтобы иметь возможность диктовать цены хотя бы по части позиций; в общем, работенка предстояла адова; все было очевидно с финансовой системой - она должна быть исключительно в руках советского государства, равно на и территории СССР, и в пределах его сферы влияния, здесь никакие компромиссы были неприемлемы.

Отдельным вопросом была система высшего руководства - Красный Император понимал, что руководство устало жить под угрозой расстрела, устало бояться 'стирания в лагерную пыль' своих семей. Новые отношения определил негласный договор, заключенный Кукурузником с элитой, суть которого сводилась к тому, что расстрелов больше не будет. Этот договор стал закономерным следствием его эпохи. Но Никитка, по тупости своей, так и не понял, что открывает двери некомпетентности, бесхозяйственности и коррупции - а, может быть, ему было наплевать, при его властолюбии и нежелании просчитывать даже среднесрочные последствия, это тоже было вполне возможно.

Китайцы же поступили совсем иначе. После смерти Мао, судя по косвенным данным - точной информации не было, да и быть не могло - элита КНР договорилась о новых 'правилах игры'. Похоже, эти договоренности включали в себя четкое определение провинностей и наказаний за них - коррупция и предательство явно входили в число тех преступлений, которые карались смертью; так же, похоже, была достигнута договоренность о том, что Председатель КНР является лидером страны, но не единовластным владыкой, а 'первым среди равных', выражающим волю коллективного руководства; довеском к этому шло соглашение о сменяемости руководителя страны каждые десять лет, с постепенной передачей полномочий преемнику; были введены и возрастные ограничения - новый лидер страны вступал в должность в возрасте 60 лет и уходил по достижении 70; явно было достигнуто соглашение о поддержании некоего баланса между партийными, военными, экономическими элитами.

Надо было признать, система была отлично продумана - малая группа, вроде Горбачева с окружением, даже попав на вершину власти, не могла распоряжаться самовластно, слишком эффективна была система сдержек и противовесов, выражавшая интересы руководства партии, армии, экономики, спецслужб. Четко были сформулированы правила игры - и все их вынуждены соблюдать, поскольку от того же Комитета по борьбе с коррупцией, одной из самых засекреченных и эффективных спецслужб КПК, никто не застрахован, нет полной неприкосновенности элиты. Вся элита кровно заинтересована в благополучии народного хозяйства - та же НОАК бдительно следила за состоянием экономики, поскольку в ее подчинении находился не только ВПК, но и масса предприятий, выпускавших обычную гражданскую продукцию (соответствует РеИ; кстати, под крылышком НОАК находится и игорный бизнес, часть доходов с которого совершенно официально идет на материальное стимулирование старших офицеров и генералитета В.Т.). Просчитаны возрастные ограничения - в результате к власти приходит опытный человек, уходящий до того, как его посетит старческий маразм.

Все это, вместе взятое, создало систему, в которой было невозможно брежневское Политбюро, состоявшее из больных стариков, неспособных адекватно реагировать на вызовы эпохи, и, до предела была затруднена победа кого-то, подобного Меченому - Сталин был уверен, что события на площади Тяньаньмынь были попыткой китайского 'коллективного Горбачева' прийти к власти; не было сомнений в том, что эта попытка была хорошо подготовлена, в противном случае, было решительно непонятно, почему китайское руководство столько времени медлило с разгоном этого сборища, и, почему, когда дело дошло до подавления, на задание были отправлены обычные армейские части, а не силы МВД, или, в крайнем случае, части специального назначения госбезопасности или армии.

- Скорее всего, на МВД и значительную часть генералитета спецслужб и НОАК нельзя было положиться - холодно констатировал про себя Вождь - иначе трудно объяснить, зачем понадобилось вводить в Пекин обычные линейные части. С другой стороны, исходя из конечного результата, нельзя не признать, что китайская система оказалась куда менее гнилой, чем наша - у нас попытка сохранить Союз, если это вообще была попытка сохранения Союза, а не власти Меченого, на что куда больше похоже, поскольку при нормальном путче первым делом приканчивают неугодного главу государства, это азбука государственного переворота, вылилась в трагикомедию, продолжавшуюся три дня.

- Вопрос в том, как внедрить эту систему в СССР - в Китае ведь Дэна привели к власти военные, сумевшие пересилить партийную элиту и элиту госбезопасности, в большинстве своем поддерживавшие 'банду четырех'. Другой вопрос, что в Китае НОАК была силой ничуть не меньшей, чем КПК, что объясняется историей борьбы коммунистов за власть, силой, ломать которую не взялся даже Мао - я же сумел добиться полного подчинения армии партии, 'сломав об колено' амбиции военных. Сейчас же, чтобы выстроить эффективную систему сдержек и противовесов, придется не просто усиливать армию и флот, придавая им функции кураторов над иными отраслями экономики, но и прививать им осознание себя как хранителей страны от всех возможных угроз, а не только внешних врагов.

- И, идеология, наше слабое место со времен князя Владимира. Ему ведь даже не пришла в голову мысль развивать и модернизировать свою религию - все свелось к выбору одной из чужих конфессий. С тех самых пор мы заимствуем и заимствуем - до марксизма включительно. Стоит ли удивляться тому, что иностранцы охотнейше подсовывают нам удобные для них идеи, используя их в качестве, по выражению потомков, в качестве 'контура внешнего управления'. Чужие идеи могут быть намного страшнее вражеской армии вторжения - потомки убедились в этом на собственной шкуре! - ведь они раскалывают нацию, уничтожая ее потенциал, делая врагами соотечественников. И ведь сплошь и рядом сторонниками чужих идей становятся далеко не худшие, искренне желающие стране и народу добра - они просто не понимают, что принятие чужих идей превращает их в 'слепых' агентов ('слепой' агент, в терминологии спецслужб - человек, действующий в чьих-то интересах, но даже не подозревающий о том, что он является агентом, поскольку его никто не вербовал, его просто ненавязчиво подтолкнули в нужном направлении В.Т.) внешних сил, преследующих свои интересы.

- Чужие идеи можно использовать только в качестве дополнения своей - и, то, это надо делать предельно осторожно - продолжил свои размышления Вождь. Этому стоит поучиться у тех же китайцев, сделавших коммунистическую идею дополнением своей идеи 'Срединной Империи'.

- Исходя из этого, нам нужна не просто имперская идея, поскольку идея 'Третьего Рима' категорически неприемлема, как изначально заимствованная - нам нужна четко сформулированная, безукоризненно подтвержденная историками и археологами, идея 'Первой России'. Именно эта идея должна стать фундаментом, на котором будут возведены стены 'Красной Империи'.

С учетом всего этого оптимальным вариантом представлялось использование археологических находок потомков на Урале, точнее, открытая ими 'страна городов' на Южном Урале. Впрочем, 'курганная теория' также заслуживала внимания и активного использования. Эти варианты снимали все вопросы из серии 'А кто такие, собственно, русские? Окраина Европы? Перекресток между Европой и Азией, нахватавшийся понемногу всего и от Азии, и от Европы?'; теперь на них можно было дать однозначные, подкрепленные фактами ответы, сводившиеся к следующему 'Мы - изначальные индоевропейцы, тысячелетиями живущие на прародине. Мы - создатели древней цивилизации Севера, строившей города тогда, когда никакого Рима еще и в помине не было, не говоря уже о Лондоне, Париже, Берлине'.

Это позволяло создать предпосылки для качественного изменения национальной психологии - теперь можно было со спокойной совестью, начиная со школьных учебников и газетных статей, выстраивать цепочку от Аркаима, где княжил Один, к племенам Причерноморья, Киевской Руси, Московскому княжеству, постепенно ставшему царством, Российской Империи, Советскому Союзу, представив их разными этапами развития цивилизации Севера.

Вот под эту цивилизационную модель можно было выстраивать стабильную идеологию, без метаний, наличествовавших на протяжении всего советского периода. Сталин понимал, что, при формальном единстве идеологии, в советское время было, как минимум, четыре варианта идеологии, резко отличавшихся друг от друга. Первой была идеология 'мировой революции', согласно которой Россия была даже не инструментом, а 'топливом для пожара'; эта идеология, безусловно, господствовала с 1917 по 1927 год, ее удалось потеснить в период с 1927 по 1934 год, и, окончательно заменить идеологией 'строительства социализма в одной стране' к 1939 году. Второй - ее продвижение было начато в конце 20-х, к концу 30-х она стала доминирующей, в каковом качестве и пребывала в мире 'Рассвета' до 1945 года - была идеология 'построения социализма в одной стране', представлявшая собой гибрид имперской и коммунистической идеологии, с преобладанием первой; потомки предпочитали называть ее идеологией 'Красной Империи'. С 1945 года и до середины 50-х в ходу был ее вариант, слегка модифицированный в расчете на строительство сферы влияния СССР. После закрепления Никитки у власти в ход пошел третий вариант, представлявший собой глубокую модернизацию идеологии 'мировой революции' - теоретически он предполагал распространение социализма по планете под влиянием примера СССР, практически же являлся колониализмом наоборот, поскольку любой 'борец с колониализмом', будь он даже доподлинным людоедом, как Бокасса, или наскоро перекрасившимся нацистом, как Насер, догадавшийся заявить о своих симпатиях к социализму, смело мог рассчитывать на щедрую и совершенно бесплатную помощь со стороны Советского Союза. Третий вариант не вытеснил полностью второй - но, доминировал над ним, примерно до начала 70-х годов. Четвертый вариант, сводившийся к провозглашению 'мирного сосуществования с капиталистическими странами', будучи правильным по форме - ядерная война действительно стала бы всеобщим самоубийством - по факту представлял собой постепенную подготовку к капитуляции СССР, будучи следствием усталости элиты, да и, в значительной степени, народа, от противостояния с США, отрывавшего все больше ресурсов, но не приносившего реальных побед. Его логическим завершением стала 'перестройка'.

Закономерно возникал вопрос - а какая идеология нужна Советскому Союзу? Заодно, неплохо было бы ответить на вопрос - как избежать загнивания элиты СССР, в противном случае, вовсе не исключался вариант, при котором внуки того же Лазарева будут сдавать плоды побед прославленного деда в обмен на счета в швейцарских банках и виллы на Лазурном берегу.

Для ответа на этот вопрос и требовалась самостоятельная цивилизация. Сталин, прочитав свои поздние работы, написанные им в мире 'Рассвета' уже после войны, за несколько лет до смерти, понял, что там, в будущем, он самостоятельно пришел к тем же вопросам, на которые его натолкнули прибывшие на 'Воронеже' потомки, недаром он писал и говорил о важности теории, прямо утверждая, что 'Без теории нам смерть' (реальные слова И.В. Сталина В.Т.). Вот только там он так и не сумел в теоретических поисках выйти за пределы марксизма-ленинизма, пусть и в имперской интерпретации.

Здесь он нашел ответ в цивилизационной теории - и сумел найти в себе мужество выйти за пределы привычных представлений, подобно тому, как затравленный волк прыгает через красные флажки.

Император слегка улыбнулся - сравнение вышло двусмысленным.

Но, в самом деле, на важнейших уровнях иерархии логических понятий, на основе которых планируется и осуществляется человеческая деятельность, формулирования смыслов - целеполагания - выбора стратегии, даже при беглом рассмотрении вырисовывалась совсем другая картина.

Важнейший уровень, начало начал, формулирование смыслов, должный дать ответы на вопросы: 'Кто мы? Зачем живем? Что мы любим - и что ненавидим? Во имя чего, если понадобится, будем убивать и умирать?'.

Коммунистическая теория давала на эти вопросы следующие ответы: 'Многонациональный советский народ, построивший первое в мире социалистическое государство, страну рабочих и крестьян. Живем мы во имя торжества социализма, а, впоследствии, и коммунизма, во всем мире. Любим мы свою страну, а, также, трудящихся всего мира - ненавидим же врагов нашей страны, врагов наших союзников, в общем смысле, угнетателей во всем мире. Воевать мы будем, если на нас нападут, или, если нашим союзникам понадобится помощь'.

Нетрудно заметить, что уже на этом уровне слабых мест было в избытке: во-первых, откуда взялся советский народ, каковы его корни; во-вторых, с какого перепугу советский народ должен жить во имя торжества социализма с коммунизмом во всем мире, а не во имя своих интересов, заключающихся в его благополучии и безопасности; в-третьих, любить свою Родину - это святое, без малейшей иронии, но к чему приплетать кого-то со стороны, кому наша любовь, может быть, вовсе и не нужна; в-четвертых, защищать свое Отечество, опять же, дело святое, да и помочь союзникам, при необходимости, надо - но при чем здесь какой-нибудь колонизатор в африканской глуши или латиноамериканский латифундист, если нам он ничего плохого не делает? В конце концов, если он так мешает угнетенным неграм или латиноамериканцам - пусть сами разбираются со своими жизненными неурядицами, у нас вон, на Рязанщине дороги ни к черту, а в на Вологодчине - неурожай картошки! Негры с латиноамериканцами ведь не приедут делать за нас нашу работу - почему мы должны решать их проблемы?

С точки имперского Советского Союза, являющегося наследником и продолжателем Северной цивилизации, ответы на те же вопросы звучали иначе: 'Мы - народы, принявшие ценности Севера, объединившиеся вокруг исконных индоевропейцев, русских. Точнее, речь идет не только и не столько о народах - мы считаем своим любого человека, принявшего наш культурный код, и вместе с теми, кто издревле живет на нашей земле, строящего и защищающего нашу цивилизацию, независимо от его происхождения. Живем мы ради процветания нашей страны, и, глядя шире, нашей цивилизации - чтобы честному человеку имелась работа с достойным заработком, чтобы все наши имели возможность максимально раскрыть свои способности, чтобы наши дети и старики жили хорошо. В общем, чтобы наши люди могли жить достойно и безопасно. Любим мы свою страну и своих соотечественников, хорошо относимся к нашим верным союзникам, не имеем ничего против людей, живущих своей жизнью и не делающих что-либо против нас - ненавидим мы наших врагов, умышляющих зло против нашей страны и наших сограждан, покушающихся на наши культуру, безопасность, благополучие, словом, на все то, что является нашим образом жизни. Соответственно, воевать не на жизнь, а на смерть, мы будем с теми, кто будет пытаться покорить нашу страну, уничтожить нашу цивилизацию'.

Спускаясь на следующий уровень, уровень целеполагания, ответы на вопрос 'Какова же наша Цель?' также существенно различались. Если в рамках коммунистической идеи ответ был 'Мы строим и будем строить сначала социализм, а потом - коммунизм, на всей планете, во имя счастья всех людей на Земле', то в рамках Северной цивилизации ответ был другим 'Нашей главной Целью является благополучие и безопасность наших граждан - во имя этого мы строим и развиваем социалистический строй. Кроме того, мы будем помогать нашим союзникам, разделяющим наши ценности'. Различия в этих Целях были видны, что называется, невооруженным глазом.

Ну и третий из ключевых уровней, уровень выбора стратегии, посредством которой будут достигаться Цели. Предельно упрощая, стратегии развития можно разделить на интенсивные и экстенсивные, 'вертикальные' и 'горизонтальные'. Конечно, в чистом виде их просто не бывает - любая интенсивная стратегия требует сначала количественного роста, а в экстенсивной стратегии всегда есть составляющие качественного роста. Но, в первом приближении, можно сказать, что суть 'вертикальной' стратегии заключается в ставке на качественный и количественный рост Метрополии, территориальный рост относительно невелик, как правило, ограничиваясь ключевыми рынками сбыта, источниками стратегически важных ресурсов и транспортными узлами высокого ранга; в 'горизонтальной' стратегии все иначе, ставка делается на максимальное увеличение сферы влияния и удержание уже находящихся под контролем территорий.

Изрядно упрощая, можно сказать, что 'вертикальная' стратегия развития соответствует определению Маркса, гласящему, что строй тем прогрессивнее, чем выше у него производительность труда. Отчасти это действительно так - теоретически, чем выше производительность труда на душу населения, тем больше ресурсов общество может вложить в свое развитие и потребление каждого своего отдельного члена.

В реальности все сложнее - очень многое зависит не только от уровня производящих технологий, но и от уровня организации общества, поскольку мало произвести, надо еще и максимально эффективно распределить и использовать произведенный прибавочный продукт на, упрощенно говоря, уровнях общества в целом, государства, и, отдельных людей. В зависимости от размеров страны, ее рельефа и климата, размещения промышленных центров и месторождений полезных ископаемых, плотности населения всегда возникают проблемы транспортной связности страны, повышения плотности населения и создания необходимой инфраструктуры в ключевых регионах - и чем больше территория страны, чем хуже в ней климат, чем сложнее рельеф, тем дороже обходится создание необходимых условий для ее роста. Применительно к СССР эти проблемы были очень остры - достаточно вспомнить вечную мерзлоту на значительной части территории державы, 'черные бури', когда сильный ветер сдувал плодородный слой земли в черноземных степях, значительные расстояния между основными промышленными центрами, расположенными в Европейской части страны, и ключевыми месторождениями полезных ископаемых, большей частью находящимися в Сибири.

Эти проблемы никак нельзя было назвать неразрешимыми - но, для того, чтобы превратить те же потенциально богатейшие земли черноземного Причерноморья и Северного Казахстана, в густонаселенные, приносящие большие прибыли стране территории, предстояло серьезно с ними работать десятилетиями, вкладывая в их развитие колоссальные ресурсы. Похожая картина была и с Сибирью и Дальним Востоком - с той разницей, что там предстояло не сажать ветрозащитные лесополосы и копать пруды, а строить на вечной мерзлоте. Впрочем, то же самое относилось и ко всей остальной стране - от разоренных фашистским нашествием Белоруссии и Восточной Украины, до центрального Нечерноземья, из которого имели нехорошую привычку вытягивать ресурсы все власти России.

Выражаясь же лаконичнее, ключевой Целью становилось не создание и максимальное расширение мировой системы социализма, а развитие Советского Союза и его основных союзников. Стратегией, обеспечивающей достижение этой Цели, становилась стратегия интенсивного развития экономики и человеческого потенциала. Эту стратегию первой приняла еще Пруссия, продолжив ее в единой Германии - и результаты не нуждались в дополнительных разъяснениях. Второй страной, принявшей эту стратегию, несколько видоизмененную по сравнению с немецкой, стал Советский Союз - и свидетельствами ее эффективности стали Победа в Великой Отечественной войне, первый спутник и первый человек в космосе, равное противостояние с имевшим кратное превосходство противником в холодной войне, то самое противостояние, в котором СССР был значительно ближе к победе, чем это обычно принято считать.

Сталин прекрасно понимал, что новая версия холодной войны будет намного жестче, чем в мире 'Рассвета' - там и тогда советское руководство допустило ряд принципиальных ошибок, здесь же противники СССР могли всерьез опасаться того, что самый большой их ужас, экономическое и технологическое превосходство Советского Союза, реализуемое в более высоком уровне жизни его граждан, станет реальностью, пусть далеко и не сразу. Впрочем, очень и очень многое зависело от результатов еще не завершившийся Второй Мировой войны - если по ее итогам СССР сумеет обеспечить себе намного лучшие исходные позиции в холодной войне, то оснований для беспокойства у недоброжелателей Советского Союза прибавится в ближайшем будущем.

Естественно, автоматически возникал вопрос, кто может искренне принять такую цивилизационную модель, признавая при этом главенство Советского Союза; кто не примет новые советские ценности, но, при этом, согласится с ролью союзника или долговременного делового партнера СССР - что, впрочем, явления довольно близкие; кто заслуживает положения фарватерного союзника; кого возможно будет держать в подчинении только увесистым кнутом, регулярно проводя профилактическую порку, ну и по большим праздникам выдавая маленький пряник; кто может выступать исключительно в роли сырьевого придатка. В общем, фронт работ был колоссален - надо было уже сейчас готовить выигрыш послевоенного мира. Сталин это понимал - и уже сейчас над этим работали аналитики, дипломаты, разведчики, психологи, составлявшие доклады о положении дел в конкретных странах, существующих там группировках элиты, их связях и интересах, психологические портреты людей, способных оказать положительное или отрицательное влияние в деле продвижения интересов СССР. Это был адский труд - но Красный Император вполне разделял концепцию Бисмарка, суть которой заключалась в том, что военным надо создать максимально комфортные условия для победы в войне; называя вещи своими именами, сначала вероятного противника должны были экономически ослабить промышленники и финансисты, расколоть изнутри - разведчики, политически изолировать - дипломаты - и лишь после всего этого армия должна была добить ослабленного, лишенного союзников врага.

Именно это Соединенные Штаты проделали с Советским Союзом в мире 'Рассвета', даже не доводя дело до новой мировой войны - Вождь был твердо намерен вернуть 'должок', пусть нынешние элиты США о нем не имели представления.


Тяжкие раздумья фюрера.

В это же время, ничего не зная о размышлениях своего противника номер один, пытался найти выход из безвыходного положения фюрер Третьего Рейха.

Сидя на веранде Бергхофа, Гитлер ломал голову, пытаясь понять, что вообще происходит - и не понимал этого; в рамках его представлений о мире такого вообще не должно было случиться. Адольф пытался интуитивно нащупать выход из положения - но его безошибочная интуиция, неизменно подсказывавшая правильные решения, давала лишь образ неумолимо затягивающейся вокруг шеи гарроты, методично закручиваемой его врагом на Востоке.

И ведь поначалу ничто не предвещало надвигающейся катастрофы - русский поход начинался ничуть не сложнее войн с Польшей или Францией, даже зимний сбой под Москвой объяснялся ошибками генералов и аномально суровой зимой, которою никак нельзя было ожидать после чудовищно холодной зимы 1940 года (две очень холодные зимы подряд - невероятная редкость!). Тогда его интуиция подсказала ему надежнейший способ поставить на колени упрямых большевиков, не желающих признавать свое поражение - следовало попросту лишить их единственного крупного района нефтедобычи.

И снова все пошло наилучшим для Германии образом - да если бы он сам отдавал приказы войскам красных, они бы не смогли действовать более удобным для Вермахта образом! - то они начали наступление на Харьков, не озаботившись прикрыть фланги, то бросали свои танковые корпуса поодиночке в контрудары, давая возможность немецким войскам уничтожать их без лишних хлопот. После того, как русские бездарно растратили свои резервы, победа на юге была лишь вопросом времени, поскольку Красная Армия ничего не могла противопоставить непобедимой германской военной машине, у нее для этого не было ни должного качества войск, ни нужного количества.

Сейчас он понимал, что первым признаком того, что на стороне Сталина выступила некая сила, чьи возможности лежали за пределами человеческих возможностей, стал разгром Полярного флота Рейха. Первым - но, далеко не последним. Создавалось впечатление, что древние боги взяли Россию под свое покровительство, так что теперь мистические силы, ранее помогавшие Германии и лично ему - а он твердо в это верил, недаром ведь получалось абсолютно все! - сокрушали его Рейх, его воплощенную мечту!

Фюрер, воспитанный добропорядочным католиком, перестал верить в Христа еще на фронте - он просто не мог больше верить в господне милосердие, видя своих камрадов, отличных германских парней, разорванными кусками мяса после попаданий английских снарядов, воющими сгустками боли после ранений, пытающимися судорожно вдохнуть воздух, но вдыхающих новые порции ядовитых газов. Именно тогда он перестал верить в Христа - и поверил в древних языческих богов, суровых, беспощадных к любому намеку на слабость, вознаграждающих силу, мужество, воинское мастерство, дающих право на жизнь лишь тем народам, которые мечом и кровью доказывали свое право на место под этим небом, под этим Солнцем.

Что делать, если своих сил для победы не хватает, а слабые народы должны умереть, освободив место сильным? Точнее, что делать, если твой народ, благополучие которого стало твоим смыслом жизни, явно оказывается слабым перед лицом смертельного врага? Наверно, если не хватает человеческих сил, следует обратиться к Высшим Силам.. Вот только к каким Силам следует обратиться, если в Христа ты давно не веришь, а языческие боги явно отвернулись от твоего Фатерланда?

Гитлер застыл, как пораженный молнией - он давно и серьезно увлекался мистикой, перечитав гору соответствующей литературы, много общался с людьми, сведущими в этом вопросе, так что представление о природе Сил у него было неплохое.

Человек из другого времени, с другими познаниями, глядя на метания фюрера, мог бы охарактеризовать ситуацию следующим образом: не бывает людей совсем лишенных талантов, каждому дается хоть один, пусть совсем маленький талант - и только от самого человека зависит, погубит он свой талант или разовьет до немыслимых высот, сумеет ли сделать свой талант одной из граней гармонично развитой личности или станет однобоко развитым, и, наконец, использует ли свои способности во благо или на зло, себе и окружающим. Адольфа Гитлера судьба или Бог, кому как больше нравится, щедро одарила талантами - ему был дан талант художника, вкупе с предрасположенностью мыслить образами; ему была дана способность привлекать к себе людей, вкупе с незаурядным талантом оратора; и, наконец, ему была дана невероятная, далеко выходящая за обычные рамки, интуиция.

Это были очень щедрые дары - большинству людей не достается и малой части таких способностей - вот только обладатель распорядился ими не лучшим образом. Надо признать, на то были и объективные причины - судя по всему, будущий фюрер в юности был ярко выраженным романтиком (собственно, в этом нет ничего плохого - не зря говорят, что человек, не отдавший дань романтике в молодости, к старости частенько становится исключительной сволочью), вот только у романтики есть своя обратная сторона.

Проще говоря, романтические представления о жизни являются своеобразной защитной реакцией психики у человека, не готового принять реальную жизнь во всей полноте, с ее неприглядными сторонами - соответственно, человек выстраивает в своем воображении некий идеальный мир, противопоставляя его реальному. Собственно, и это отнюдь не катастрофа - подавляющее большинство людей, получая жизненный опыт, постепенно корректируют свои представления о мире, потихоньку приближая их к реальности.

Вот только Гитлер оказался редчайшим исключением: романтик, которого жизнь очень рано и жестоко окунула с головой в полнехонькую выгребную яму, сначала лишив любимых родителей, потом познакомив с бедностью и нищетой, а в довершение - подробнейшим образом познакомив с мясорубкой Первой Мировой войны, ухитрился не сломаться, что типично для людей такого типа, гуманитариев с не самой устойчивой психикой. Он нашел выход, суть которого заключалась в созидании через ненависть - начал воплощать в жизнь свои представления об идеальном устройстве жизни через лютую ненависть к тем, кого он считал виновными в бедах германского народа и своих лично, славян и евреев. Собственно, будущий фюрер дошел до того, что всерьез начал воспринимать расовую теорию, согласно которой народы, не являющиеся германцами, считались недочеловеками.



Кабинет Сталина - расклады 'французского пасьянса'.

Через две недели после размышлений на даче, Вождь внимательно читал подготовленные аналитиками материалы, описывающие положение во Франции. Да, полгода назад приехавший в СССР де Голль, пусть и после довольно напряженных переговоров, согласился принять все условия, выдвинутые Сталиным - но это еще совсем не гарантировало выгодные Советскому Союзу послевоенные отношения с Францией. Их следовало методично выстраивать - и начинать надо было прямо сейчас.

Первой в стопке лежала работа группы анализа и планирования.

Доклад о положении Франции ОГВ

Нынешнее положение Франции, в первую очередь, раскол ее властных группировок, имеет глубокие исторические корни.

Французские Бурбоны, сумевшие, в отличие от английских Стюартов, добиться абсолютной власти, использовали свою власть и для предельной концентрации национальных финансов в государственной казне. Строго говоря, другого пути у них и не было - поддержание режима абсолютной монархии требовало значительных расходов на армию и флот, обеспечение лояльности аристократии посредством разнообразных выплат, немалых расходов требовал пышный двор. Этопривело к резкому росту государственного бюджета: при Генрихе IV размер расходной части составлял 20-25 млн. ливров, из которых 20-25% тратилось на армию; при Ришелье - 33-40 млн. ливров, из которых 20-25 млн. тратились на военные нужды; при Людовике XIV расходная часть бюджета выросла до 200 млн. ливров, из которых три четверти уходили на оплату военных расходов.

Следует учесть тот момент, что эта концентрация национальных финансов в руках государства происходила в классической феодальной стране. Даже к концу XVIII века сословное распределение двадцатипятимиллионного населения Франции было следующим: духовенство составляло 0,6% населения, дворянство - 1,4% населения (0,4% приходилось на старые дворянские роды, 1% - на новое дворянство), буржуазная часть третьего сословия не превышала 15% населения, доля же крестьян, большая часть которых вела наполовину натуральное хозяйство, была не менее 80%. В такой системе товарно-денежные отношения были довольно слабо развиты; точнее, были развиты рыночные отношения в городах, торговля дорогостоящими товарами для наиболее богатой части населения и поставки вооруженным силам. Основная часть населения Франции была вовлечена в товарно-денежные отношения в небольшой степени, что имело неизбежные следствия для национальных финансов - повышение налогов работало до очень ограниченного предела, дефицит бюджета был нормальным явлением, соответственно, его приходилось покрывать за счет заимствований.

Кроме того, система абсолютной монархии создала элиту, резко отличающуюся от элит Голландии, Англии, Северной Италии - французское дворянство не могло всерьез заниматься производством и торговлей, поскольку, во-первых, платежеспособный спрос внутри страны был весьма невелик, во-вторых, в этом случае дворяне лишались своей исконной привилегии, заключавшейся в освобождении от налогов. Своеобразной была и французская буржуазия - протекционистская политика, начатая и последовательно проводимая еще Кольбером, создала производственников, привыкших работать на надежно защищенном внутреннем рынке. Французские монархи тщательно оберегали эту систему, поскольку раскол между дворянством, бывшим основой армии и государственного аппарата, и буржуазией, контролировавшей производство и деньги, служил залогом сохранения абсолютной монархии.

Все вышеперечисленное обусловило создание и закрепление финансовой системы, резко отличавшейся от финансовых систем Англии или Голландии - самым выгодным видом финансовой деятельности во Франции было не финансирование заморской торговли, а выдача кредитов казне, крупным феодалам, производителям предметов роскоши или военного снаряжения. Эта финансовая система получила название 'высоких банков' - подразумевалось, что основным видом деятельности является выдача кредитов казне и феодальной верхушке, а не финансирование 'низкой' торговли и массового производства. Необходимым условием успешного ведения такой деятельности для банкиров было наличие очень сильных позиций при дворе - в противном случае, своевременная выплата процентов по кредиту, не говоря уже о возвращении основной суммы долга, оказывались под большим вопросом.

Проще говоря, сначала абсолютная монархия тратила больше, чем могла дать экономика Франции, выжимая при этом все соки из третьего сословия - поскольку этих денег не хватало, то казна брала в долг у банкиров. Банкиры, со своей стороны, прекрасно знали, что выгодными для них займы государству могут быть только при условии подкупа приближенных короля - и делали это, не скупясь на взятки. Естественно, размер предполагаемых взяток заранее закладывался в выплачиваемые казной проценты.

В итоге, французские финансы попали в следующую ситуацию: сначала третье сословие выплачивало налоги, потом эти деньги тратились на военные нужды, выплату пенсий высшей аристократии - проще говоря, оплату ее лояльности Короной, и содержание королевского двора. Таким образом, значительную часть расходов бюджета составляли оплата поставок военного имущества и предметов роскоши - в обычную торгово-промышленную деятельность эти средства не возвращались. Поскольку собранных налогов не хватало - брались займы у узкого круга крупных банкиров. С учетом вышеописанной специфики, казна, в конечном итоге, оплачивала не только обычные проценты, но и коррупционный налог.

Некоторое время - при жизни Кольбера - ситуацию удавалось удерживать под контролем за счет поощрения внешней торговли и сокращения расходной части бюджета. После его смерти начался выпуск бумажных денег, за счет которых финансировался кратный рост государственных расходов. Окончательно же французские финансы добила афера Джона Лоу (1718-1721 гг.; к моменту краха 'пирамиды' обязательства Банка Франции в несколько раз превысили общемировые запасы золота и серебра В.Т.), ставшая первой в истории Нового времени финансовой 'пирамидой', проведенной государством.

После этого финансы французского королевства окончательно приобретают олигархически-коррупционную структуру. Средства концентрируются в руках узкого круга банкиров, кредитующих казну - и получающих значительные прибыли за счет коррупционных связей с приближенными монарха. К 1789 году дела обстояли так - государственный долг составлял 4,5 млрд. ливров, причем половину его составляли долги, сделанные для выплаты пожизненных пенсий высшей аристократии; расходная часть бюджета составляла около 450 млн. ливров, из которых 300 млн. уходило на обслуживание долга, 90 млн. составляли расходы на вооруженные силы, около 30 млн. - пенсии аристократам, 25 млн. - расходы на содержание двора.

Особо следует отметить следующий факт - если до аферы Лоу основными кредиторами королевской казны были банкиры, входившие в круг доверенных финансистов Ватикана, то после краха Банка Франции интерес банкиров, связанных со Святым Престолом, к финансовым операциям во Франции постепенно снижается. Во второй половине XVIII века начинается проникновение протестантских банкирских фамилий швейцарского происхождения - и к 1789 году 10-15 семей швейцарских финансистов сосредотачивают в своих руках почти все операции 'высоких банков', связанных с кредитованием королевской казны. Именно тогда в круг наиболее влиятельных банкиров Франции входят семейства Малле и Оттенге.

Не вполне очевидно, почему финансисты Святого Престола уступили столь важный для себя рынок - возможно, они считали, что относительно низкие проценты по займам казны (5-7% годовых) не окупают высоких рисков вложений; может быть, дело в том, что значительная часть подконтрольных Ватикану капиталов была связана в финансировании колониальной торговли и торгово-промышленных предприятий Северной Италии, приносившей значительно более высокие прибыли - так что у банкиров Святого Престола не было ни свободных средств в нужных количествах, ни потребности делать высокорискованные вложения с относительно небольшой отдачей; не исключен и тот вариант, что они предоставили своему конкуренту возможность увязнуть в болоте внешне привлекательных вложений, в будущем чреватых разорением; равно возможна и комбинация вышеуказанных мотивов. В любом случае, финансовая активность РКЦ во Франции к моменту начала Великой Французской Революции относительно невелика - ее доходы составляли около 250 млн. ливров, тогда банкиры швейцарского происхождения, помимо процентов с долгов казны, сосредоточили в своих руках большую часть откупов, приносивших весьма значительные доходы.

Надо отметить, что банкиры швейцарского происхождения неуклонно увеличивали свое влияние в государственном аппарате французского королевства - к ним был весьма близок министр финансов Тюрго, ну а министр финансов Неккер просто был их человеком, откомандированным на государственный пост, чтобы предотвратить крах королевских финансов. Другой вопрос, что при государственном долге, составляющем 10 годовых бюджетов, финансы Франции вряд ли спас бы режим самой жестокой экономии - но, в любом случае, высшая аристократия категорически отказалась менять хоть что-то.

В этих условиях банкиры попытались сохранить монархию, 'разменяв' часть обязательств Короны на политические права буржуазии. Эта попытка провалилась - слишком глубок был кризис, слишком непримиримы противоречия между противоборствующими сторонами. Более того, жирондисты, представлявшие в Конвенте интересы, в том числе, и финансовой олигархии, не смогли удержать власть. Другой вопрос, что якобинцы, не сумевшие справиться с экономическим хаосом, также потеряли власть, захваченную поддержанной финансистами Директорией. Но и Директория не сумела дать финансовой олигархии требуемый ей порядок - ее лидеры были слишком некомпетентны и вороваты для этого.

В этих условиях, оказавшись перед угрозой повторения революционных событий, сопровождавшихся якобинским террором, банкиры сделали ставку на Наполеона Бонапарта - именно они стояли за его переворотом. Бонапарт аккуратно рассчитался по своим счетам, учредив в 1800 году Банк де Франс, имевший право эмиссии банкнот, с хождением в центральной части Франции.

С некоторой натяжкой, можно сказать, что Банк де Франс стал предтечей ФРС - акционерный частный банк, контролировавшийся потомственной финансовой элитой Франции, постепенно стал основой национальной финансовой системы.

Удержать всеобъемлющий контроль над французскими финансами выходцам из горной страны сыров и часов не удалось - после реставрации Бурбонов им пришлось поделиться властью с стоящими за вернувшейся французской аристократией финансистами Святого Престола.

В это же время стремительно развивается третья финансовая сила, теснящая изрядно ослабленных во время революции и наполеоновских войн конкурентов - сила, сумевшая не только заработать на этих потрясениях огромные деньги, но и сохранить нажитые капиталы! - это Дом Ротшильдов.

Вопреки общепринятой точке зрения, дело не только в том, что основатель Дома Амшель Ротшильд и его сыновья, блестяще продолжившие и развившие его дело, были гениальными финансистами - эта точка зрения отражает только часть правды, заключающуюся в том, что Ротшильды действительно были наделены редкостными талантами по этой части - другая часть, заботливо скрываемая от глаз не в меру любопытных людей, заключалась в том, что капиталы, упрощенно называемые британскими (точнее будет определение, что изначально английские капиталы, серьезно дополненные венецианскими деньгами, переброшенными на Остров во второй половине XVI - первой половине XVII веков, после резкого уменьшения значимости средиземноморских торговых маршрутов и выхода на первую роль торговых путей Атлантики, приумноженные в ходе пиратских рейдов, работорговли и торговли в колониях), к концу XVIII века начали проникновение на финансовые рынки Западной Европы, тесня капиталы и Ватикана, и его противников. Не представляется возможным сказать точно, какие именно соглашения были заключены, по причине отсутствия достаточного количества информации для анализа - но можно точно сказать, что гарантами этих соглашений были, с британской стороны, Ганноверская династия, и стоящие за ней английские и шотландские аристократические фамилии; со стороны аристократии континентальной Европы гарантов соглашений возглавлял ландграф Гессенский Вильгельм IX. Ротшильды, и, в несколько меньшей степени, Оппенгеймы (ныне более известные как Оппенгеймеры), были исполнителями данного пакета соглашений. Именно этим и объясняется взрывной рост капиталов Дома Ротшильдов - несомненно, доверенным исполнителям давали хорошо заработать, но никогда выскочкам не дали бы стать крезами финансового мира, это исключено. Так что значительная часть капиталов, числившаяся за Ротшильдами, во всяком случае, в первые полстолетия существования Дома, находилась в их доверительном управлении, но не была их собственностью.

После 1815 года Ротшильды стремительно оттесняют конкурентов в сфере деятельности 'высоких банков' - теперь именно возглавляемые ими банковские консорциумы кредитуют монархов Франции и России, Австрии и Пруссии, Пьемонта и Неаполя, Испании и Португалии. Не будет преувеличением сказать, что речь идет о колоссальном перевороте в европейских финансах - если раньше большая часть подобных займов предоставлялась доверенными банкирами Ватикана, а меньшая - протестантскими финансистами Швейцарии и Голландии, то, в это время, лидерство на этом важнейшем рынке захватывают капиталы, базирующиеся на Великобританию. Собственно, речь идет не просто о контроле богатейшего финансового рынка, а о создании механизма опосредованного влияния Великобритании на политику континентальной Европы.



В 40-е годы XIX века начинается новый этап в жизни финансовых элит Франции - они вкладывают огромные капиталы в тяжелую промышленность и транспорт. Семейство де Ванделей (дальние родственники де Монморанси, пользуются доверием Ватикана, и, ордена Иисуса), точнее, его тогдашний глава, Эмбер де Вандель, строит металлургические комбинаты; несколько позже в черную металлургию вкладывает свои капиталы семья Шнейдеров, также близкая к Святому Престолу. В 1845 году начинается крупнейший железнодорожный проект во Франции, постройка комплекса Северных железных дорог - во главе компании 'Компани дю шмен де фер дю Нор' ('Общество северных железных дорог') встал Джеймс де Ротшильд, глава франко-швейцарской ветви Дома. В состав административного совета компании вошли также представители британской ветви Ротшильдов, Лайонель и Натаниэль, ставшие его союзниками семейства Малле и Оттенге, другие французские и британские банкиры. К огорчению Ротшильдов, изрядным куском этого 'пирога' пришлось поделиться со злейшими конкурентами - де Ванделем и д'Эйиггалем.

Важным рубежом становится 1848 год - всецело поддержав расправу над революцией, владыки финансов Франции получают распространение эмитируемых Французским Банком банкнот на всю территорию страны. Теперь они становятся не только хозяевами жизни и смерти любой французской компании, любого французского завода или торгового дома, поскольку Банк де Франс имеет право учитывать или отказывать в учете ценных бумаг любого коммерческого предприятия, и, по собственному усмотрению определять учетную ставку для любого предприятия, обратившегося к ним за кредитом, но и сосредотачивают в своих руках весь эмиссионный доход от выпуска бумажных денег во Франции.

Дальнейшее развитие группировок французской элиты характеризуется противостоянием старой элиты, сформировавшейся еще до Великой Французской революции, придерживающейся консервативно-католических взглядов, зачастую настроенной промонархически, состоящей из дворянства и части буржуазии - и новой, буржуазно-финансовой элиты, формирование которой пришлось на годы, предшествующие революции, и, продолжалось, примерно, до краха Второй Империи. К концу XIX века первая группировка контролировала часть финансов Франции, имея, в том числе, свое представительство среди регентов Французского банка, почти всю черную металлургию, значительную часть тяжелой промышленности, транспорта, сельскохозяйственного производства и производства предметов роскоши, практически весь офицерский корпус армии и флота, заметную часть государственного аппарата и прессы. Вторая группировка контролировала большую часть финансов и торговли (существенным показателем ее возможностей стало вхождение, в 60-е годы, Ротшильда в число регентов Банк де Франс), цветную металлургию, часть машиностроения и транспорта, большую часть государственного аппарата и прессы.

При всех непримиримых разногласиях этих группировок элиты они проводили согласованную стратегию и в области экономики, и в социальной сфере. В сфере экономики, сознавая слабость французской промышленности по сравнению с промышленностью Великобритании, США и Германии, была выбрана стратегия закрытия внутреннего рынка (имеется в виду совокупный рынок метрополии и колоний) от иностранных товаров. Строго говоря, это была современная версия политики протекционистских пошлин, проводимой еще Кольбером. Помимо традиционных для Франции предметов экспорта - вина, пшеницы, предметов роскоши - ставка была сделана на экспорт капитала. Называя вещи своими именами, французы дополнили практику 'высоких банков', уже освоивших финансовые рынки континентальной Европы, практикой 'деловых банков', активно инвестировавших в добычу полезных ископаемых, промышленность, транспорт, торговлю. Таким образом состоялось проникновение французских капиталов в экономики континентальной Европы, прежде всего, царской России, Соединенных Штатов, стран Южной Америки - хотя в последних им приходилось выдерживать жесткую конкуренцию со стороны англичан и американцев.

В социальной же сфере, пережившая ужас вышедшей из-под контроля капиталистов Великой Французской революции, 'освеженный' страхом событий 1848 года и Парижской Коммуны, французская элита, несмотря на внутренние разногласия, делала ставку на жесткое подавление левых движений. Опыт по этой части был накоплен изрядный - так, в 1848 году Джеймс де Ротшильд, несмотря на все противоречия со старой элитой, безоговорочно поддержал генерала Кавеньяка; в 1871 году обе группировки всемерно поддержали Тьера. Собственно, эта традиция была продолжена, хотя и не в таких масштабах - примером может послужить убийство в 1914 году лидера социалистов Жана Жореса крайним монархистом, сторонником 'Аксьон франсез'. Убийцу, конечно, осудили - но на сугубо символический срок, при полной его поддержке и неприкрытом сочувствии буржуазной прессы всех направлений.



Беседа академика Скрябина с Меркуловым.

Пролог.

В октябре 1943 года Берия делал очередной доклад Верховному Главнокомандующему. Все было нормально - Лаврентий Павлович за долгие годы изучил реакции главы государства до тонкостей, точно зная, что соответствует его гневу, недовольству, что он считает приемлемым, что - хорошим - сейчас Хозяин явно считал его работу неплохой, но посматривал на него с неким подтекстом, остававшимся непонятным шефу госбезопасности. Берия понимал, что есть нечто, остающееся недосказанным - но, счел нужным покамест помолчать, дав возможность Сталину высказаться первым. Долго ждать ему не пришлось.

- Товарищ Берия, Вы не думали о том, что знания, принесенные нам нашими потомками, надо не только шире внедрять в науку и народное хозяйство СССР, но и использовать для стратегической дезинформации противников Советского Союза? - кавказский акцент почти не был слышен, это значило, что Хозяин спокоен.

- Думал, товарищ Сталин - подтвердил Берия, который, несмотря на все слухи, распространяемые о нем его недоброжелателями, отнюдь не был тупым костоломом - человеком он был холодным и безжалостным, это правда, но интеллекта и знаний, правда, большей частью полученных за счет самообразования, ему было не занимать.

- И что надумали? - поинтересовался Вождь.

- Сложно все получается, товарищ Сталин - Берия счел наилучшим вариантом прямо высказать свои сомнения на сей счет - с одной стороны, всем этим знаниям цены нет, их надо внедрять, иначе они не принесут ни малейшей пользы; с другой стороны, скрыть действительный источник этих знаний, на десятилетия опережающих современный уровень развития науки, от серьезных специалистов никак не получится; с третьей стороны, поскольку даже самым надежным людям всю правду говорить нельзя, надо подготовить убедительную дезинформацию, которая и скроет настоящее положение дел, и оттолкнет их от англосаксов - а уж они-то будут из кожи вон лезть, обхаживая наших ученых, исполняя песенки 'Знания должны принадлежать всему человечеству', 'Распространение знаний должно быть в руках ученых, а не бюрократов и чинов тайной полиции' почище любого соловья.

- Ну а поскольку психопрофили умеем составлять не только мы - можно не сомневаться в том, что их люди сумеют найти убедительные аргументы даже для самых лучших наших ученых; таким образом, риск утечки становится неприемлемо высоким.

- Вот и получается, что внедрять знания необходимо - но нужно выбрать подходящий момент, когда мы будем нужны союзникам больше, чем они - нам, с тем, чтобы даже в случае утечки возможностей надавить на нас у них было минимум; нужна убойная дезинформация - и для англосаксов, и для наших ученых. Эта дезинформация должна отвечать следующим условиям - союзники должны быть уверены в том, что 'Воронеж' является не подарком судьбы, а частью постоянно действующего контакта между нами и потомками, систематически помогающим СССР; в глазах наших ученых, допущенных к 'Рассвету', США и Великобритания должны быть не флагманом мирового прогресса, а мерзостью хуже Гитлера, такой падалью, что иметь с ней дело для нормального человека так же немыслимо, как заниматься скотоложеством.

Сталин внимательно слушал Лаврентия Павловича, крутя в руках пустую трубку - курить он бросил, но привычная трубка помогала ему сосредоточиться. Все было верно, Лаврентий правильно определился и с целями, которые надо было достичь, и с граничными условиями задачи.

- Вы делились с кем-то своими мыслями на этот счет, товарищ Берия? - спросил он.

- Никак нет, товарищ Сталин - доложил шеф госбезопасности, не понаслышке знавший, насколько Хозяин не любит болтунов.

- Хорошо - кивнул Сталин - кто Вам нужен для разработки этой операции?

- Мне точно понадобятся товарищ Меркулов, и товарищ Ефимов, особист 'Воронежа', как человек, досконально знающий реалии мира 'Рассвета' - доложил Берия, резонно предпочитавший предельно ограничить круг допущенных к Тайне - и справедливо считавший, что Вождю это понравится.

- Хорошо, товарищ Берия - готовьте операцию; когда все будет готово, жду план на утверждение - согласился Император, оценивший изворотливость верного сподвижника - блестящий интеллектуал Меркулов, 'Альтер эго' Берии, был тем человеком, который наилучшим образом подходил для разработки и проведения столь деликатной операции; 'воронежский' контрразведчик тоже был нужным человеком, именно потому, что, зная изнанку будущего, мог предложить в качестве основы легенды такую мерзость, от которой в ужасе бы шарахнулись неискушенные в практике спецслужб ученые.

- Кстати, сколько Вам понадобится времени?

- За месяц справимся, товарищ Сталин - уверенно сказал Берия.

Сталин кивнул, соглашаясь.

Следующим вечером, в скромном подмосковном домике, выглядевшем предельно безобидно, так что даже опытный глаз вряд ли заподозрил в нем 'точку' одного из самых серьезных ведомств Советского Союза, пили чай с бутербродами трое - Берия, Меркулов, капитан II ранга Ефимов, известный в узком кругу под прозвищем 'Пиночет'.

Берия ввел своих сотрудников в курс дела - Меркулову он доверял абсолютно, на что имел все основания, кавторангу же особо деваться было некуда, за прошедший год, в течение которого он, вместе с Кирилловым, занимаясь контрразведывательным обеспечением 'трудовой деятельности' 'Воронежа', успел оттоптать столько любимых мозолей у влиятельных товарищей из ЦК, живо интересовавшихся неведомо откуда взявшимся подводным линкором, что без Берии он был стопроцентно не жильцом на этой грешной земле.

- Вот такие расклады - завершил короткий рассказ Лаврентий Павлович - какие будут предложения?

- Что касается момента предоставления сведений из будущего, то наилучшим мне предоставляется промежуток времени между окончанием войны с Германией и начала войны с Японией - высказался Всеволод Николаевич. Насчет того, кому давать сведения - надо будет отобрать самых надежных академиков и членкоров, руководителей НИИ и научных школ, благо подробнейшие личные дела на всю научную братию такого уровня у нас есть, с хорошими психологическими портретами, со всеми особенностями их характеров, так что можно будет практически точно сказать, кто не предаст - и давать им нужную информацию, сопроводив ее подготовленной легендой. Тут выгода двойная - во-первых, только они будут общаться с иностранцами на научных конференциях, так что именно их отношение нам и надо будет обеспечить; во-вторых, профессионально хранить секреты они не сумеют, обязательно проболтаются женам, любовницам, любимым ученикам - так что легенда о жутком будущем, устроенном англосаксам, объясняющая наше к ним отношение и категорическое нежелание потомков иметь с ними дело, рано или поздно дойдет до ушей английской и американской разведок.

Летучие мыши среди бразильских пальм



"Летучие мыши" среди бразильских пальм.

Сергеев Павел Александрович, генерал-майор ГРУ ГШ РККА, резидент в Бразилии, начало 1943 года.

Добрый день, дамы и господа! Позвольте отрекомендоваться - старомодно выражаясь, Генерального Штаба генерал-майор Сергеев, Павел Александрович, несу службу там же, где и нес последние сорок лет, хотя родное ведомство за это время успело побывать и Военно-Учетным Комитетом Генерального Штаба Его Императорского Величества Николая II, и Учетно-Распределительным Управлением Главного Штаба РККА, теперь вот - Главное Разведывательное Управление Генштаба РККА.

Признаться, последнее наименование мне не особо нравится - полагаю, что военной разведке противоестественно именоваться военной разведкой, а неким непонятным столоначальством, которое то ли махорку учитывает, то ли, пардон муа, солдатские подштанники распределяет.

Ну, сердечное спасибо товарищам большевикам за то, что хоть нашу эмблему, летучую мышь, еще государем Николаем Павловичем утвержденную, не тронули (летучая мышь была эмблемой русской, советской и российской военной разведки с 1840 по 2010 год; пала в неравном бою с неизвестным полководцем фельдмаршалом Табуреткиным В.Т.).

Вы спросите, как потомственный дворянин угодил на службу к большевикам?!

Признаться, тут особого секрета нет - вместе со всем нашим богоспасаемым ведомством, поскольку в отличие от военной контрразведки или Отдельного Корпуса жандармов, мы никогда не лезли в политику, свято блюдя завет основателя службы, государя Петра Алексеевича, завещавшего верно служить не государям, но Державе Российской.

Вы, конечно, можете спросить, каким ветром меня занесло в Бразилию, поскольку, что у Российской Империи, что у СССР в здешних краях никаких особых интересов отродясь не водилось?

Ваша правда, дамы и господа - не водилось и не водится покамест; тем не менее, и необходимость присматривать за здешними странами есть, поскольку что Бразилия, что Аргентина, хоть и не тянут на полноценные Державы (только местным не вздумайте это молвить, они, по простоте душевной искренне считают, что ежели Бразилия в свое время именовалась Бразильской Империей, то это автоматически ставит ее в один ряд с Британской или Германской Империями), все же не, прости Господи, Коста-Рика какая-нибудь, а страны посерьезней Польши, за которой мы присматриваем исстари; да и кое-какие интересы у нас здесь все-таки есть - я не Коминтерн имею в виду, хотя, как ни странно, идеи господ Маркса и Ульянова здесь получили не столь уж малое распространение, особенно в 30-е годы, позже господин Варгас местных коммунистов частью перестрелял, частью - обеспечил казенным содержанием, частью - загнал в подполье.

Но, надеюсь, Вы меня простите - я отвлекся от основной темы. Так вот, в 1902 году объявился в славном городе Ресифи германский коммерсант Людвиг Граббе, понятное дело, добрый католик, никак не протестант. Человек молодой, энергичный, не без финансовых средств, доставшихся ему в наследство от покойного дядюшки, занимавшегося торговлей в Швеции.

Объявился - и, потихоньку-полегоньку наладил поставки отменного бразильского кофе в скандинавские страны, обрастая связями и знакомствами, благо испанский язык сей молодой человек знал отменно, так что и португальское наречие ему освоить труда не составило.

Получить местное подданство труда тоже не составило - в эти времена в Бразилию прибыло около 5 миллионов немецких и японских переселенцев, так что господин Граббе затерялся среди них аки щепотка мела в стакане молока.

Ясно, как белый день - где портовый город, там и контрабанда, а где контрабанда, там и информация, интересная вовсе не только местным сыщикам.

Господь с Вами, господин Граббе вовсе не шпион чей-то - просто энергичный молодой человек ищет способы увеличить свои доходы, свято соблюдая местные традиции, согласно которым контрабанда не есть что-то постыдное, стараясь не оттаптывать любимые мозоли королям контрабандного дела, и, аккуратно внося положенную мзду чинам полиции, контрразведки, и, самое главное, таможенного департамента.

Звездный час господина Граббе наступил во время Великой войны - британская морская блокада перекрыла поставки Центральным Державам такого стратегического материала, как каучук. И вот тут господин Граббе, используя связи покойного дядюшки, развернулся так, что впору упоминать не германский орднунг, но широту русской души вкупе с североамериканским размахом - невзирая на все усилия британцев, каучук шел в Швецию многими тысячами тонн, под маркой бальсы, дешевых сортов кофе, и много чего еще; разве что корабельный балласт не заменяли грузом каучука.

У Вас, прекрасные дамы и уважаемые господа, закономерно может возникнуть вопрос - в своем ли Вы были уме, Ваше благородие, господин штабс-капитан, когда налаживали систему обеспечения противника стратегическим сырьем?!

Смею Вас заверить - пребывал в здравом уме и твердой памяти, равно как и мое руководство, радостно санкционировавшее данное мероприятие.

Все просто - держа данную систему под контролем, что возможно только в том случае, если мы ей владеем, мы не только нарабатывали нужные нам позиции в Бразилии, но и получали возможность в нужный момент перекрыть эти поставки, оставив германскую промышленность без каучука, буде поступит такой приказ. Не наша вина, что Великий Князь Николай Николаевич разбирался в кавалерии, и только - военная экономика была для него тайной за семью печатями. Что же касается государя Николая Александровича, не стану нарушать правило 'О мертвых либо хорошо, либо никак'.

Если бы этого не сделал я, при незримой, но крайне эффективной помощи своего руководства, то это бы сделала немецкая община Бразилии, пусть и парой месяцев позже - с понятными последствиями.

Так что природные германцы, перебравшиеся в Бразилию, только тяжко вздыхали, удивляясь хватке столь молодого человека - не без зависти, доложу я Вам, дамы и господа, не без нее, родимой, поскольку упомянутый выше молодой человек не просто успел первым создать отлаженную систему контрабанды, приносившую полновесные британские соверены сотнями тысяч, но и ухитрился не нырнуть в каналы Ресифи, по праву именуемого бразильской Венецией.

Как случилось этакое чудо, спросите Вы меня, поскольку мало кто проникается христианским смирением, видя столь ошеломительный финансовый успех ближнего?

Все гениальное просто, сообщу я Вам, без ложной скромности - господин Граббе прекрасно понимал и понимает реалии нашего грешного мира, поэтому он даже не пытался напитаться сим первосортным пирогом в одиночку, а направил свои стопы к особняку начальника таможни славного города Ресифи, ну а по совместительству, 'первого среди равных' в кругу королей местной контрабанды.

Покорнейше попросив приема у сего достойного мужа, он изложил ему свой план - после чего скромно попросил дозволения попробовать. Таковое дозволение было получено после недолгого размышления - в конце-то концов, достойный дом Луиш Оливейру ничем не рисковал, а прибыли могли быть колоссальными.

Прибыли и в самом деле оказались весьма достойными, уже с первой партии каучука - после чего герр Граббе немедленно отправился к лучшему ювелиру Ресифи, потратив половину нажитого с этой партии; вторую половину, он, аккуратно упаковав, положил в саквояж, после чего снова нанес визит дому Луишу. Будучи принят, он произнес все положенные в таких случаях речи, после чего смиренно попросил сеньора Оливейру принять половину неправедно добытого - само собой, половина была отсчитана абсолютно честно, поскольку герр Граббе ничуть не сомневался ни в познаниях дома Луиша в ценах на каучук, ни в его владении арифметикой, ни в наличии у него добрых знакомых в руководстве банка, в котором герр Граббе держал свои деньги. Деньги были благосклонно приняты, разумеется, после соответствующих церемоний - после чего господин Граббе, тысячу раз извинившись за нескромную просьбу, попросил разрешения главы семьи на то, чтобы преподнести скромные безделушки благородной домье Маргарите, и ее прекрасным дочерям. Просьба была удовлетворена - после чего, безделушки, между нами говоря, не совсем скромные, были преподнесены сеньоре Оливейру и четырем сеньоритам Оливейру.

Дом Луиш, мир его праху, был и умным человеком, и, на свой лад, порядочным - он не прощал предателей и воров, жестко враждовал со своими врагами, но, в то же время, он был честен со своими партнерами, был верным другом, всегда заботился о своих родственниках.

Он оценил оба моих жеста - после чего пригласил меня в гости в воскресенье.

Разумеется, он тщательно все проверил - после чего, сопоставив свежие сведения с тем, что ему было известно обо мне ранее, он сделал должные выводы.

В воскресенье, после прекрасного обеда, сидя в его кабинете за арманьяком и сигарами, он предложил мне стать его компаньоном в многотрудном деле контрабанды каучука в Германию через Швецию. Я согласился, заверив его, что он не пожалеет о своей доброте. Должен заметить, что ни малейшей лести в моих словах не было - там, где я бы сумел протолкнуть три - пять сотен тонн каучука, благодаря дому Луишу проходили три - пять, а, иной раз, и десять тысяч тонн каучука, с соответственным увеличением моей доли; когда немецкие партнеры не смогли расплачиваться золотом, расчет пошел в германских товарах; строго между нами - при всех моих связях в немецкой общине я вряд ли сумел бы распродать хотя бы половину этого добра, не говоря уже о том, чтобы непринужденно платить таможенные пошлины, дай Бог, с двадцатой части товара.

Само собой разумеется, что в желающих устроить мне рандеву с акулами нехватки не было - но, увы, им, увы - отправить на тот свет компаньона дома Луиша, да, вдобавок, с некоторых пор не просто принятого в его доме, но исправно сопровождающего его семейство на воскресную мессу.. Знаете, самоубийц почему-то не нашлось..

Тем временем, система контрабанды работала - а почтенный герр Граббе задумался, доколе ему еще пребывать холостяком?

Будучи принят и в доме сеньора Оливейру, и в других приличных домах, герр Граббе все чаще приглашал на танец прекрасную сеньориту Веронику Оливейру - о, ничуть не нарушая приличий, и, упаси нас Богородица, не компрометируя даму. К слову сказать, сеньорита Вероника все более заинтересованно принимала приглашения на танец - а в мае 1915 года изволила пригласить герра Граббе на белый танец.

Вскоре после этого герр Граббе, сидя в кабинете сеньора Оливейру, завел разговор о том, что в Германии принято жениться никак не позже сорока лет, а ему уже тридцать шесть. Дом Луиш охотно поддержал тему, сообщив, что благородные сеньориты сплошь и рядом выходят замуж в шестнадцать и семнадцать, а его старшей дочери уже двадцать лет, а она все еще не нашла себе достойного избранника. Ужас!

Герр Граббе заверил дома Луиша, что речь идет о каком-то чудовищном недоразумении - ведь не может быть такого, чтобы такая красавица и умница (а вот тут ни малейшего преувеличения - моя супруга действительно и очень красива, даже после почти тридцати лет нашего брака и рождения шестерых детей, и очень умна - настолько, что она заподозрила, что мои занятия не исчерпываются благородным ремеслом контрабандиста; правда, она подозревает, что я офицер абвера (ну ничегошеньки местные не знают о нашем ведомстве, что меня не особо печалит)), которая, Пресвятая Дева свидетельница, будет лучшей на свете супругой и матерью (у меня действительно счастливый брак), не завладела сердцем порядочного человека, который не замедлит сделать ей предложение руки и сердца, если, конечно, его кандидатуру одобрят дом Луиш и домья Маргарита.

Дон Луиш задумчиво посмотрел на меня - и сообщил, что ему крайне приятно видеть достойного человека, свято соблюдающего старые, добрые традиции, а не ударяющегося в новомодные течения, когда забывают поинтересоваться мнением родителей невесты.

Ну, положим, насчет новомодных тенденций дон Луиш чуточку погорячился - старой испано-португальской традиции похищения невесты, если ее родители не дают согласия на брак, благополучно перекочевавшей в Новый Свет, хорошо за пять веков; но, по сути дела он был прав, хотя и не мог знать моих истинных мотивов - мне требовалось обеспечить себе глубокое внедрение, каковое практически невозможно без брака с дамой или девицей из местного общества, причем заключенного с соблюдением всех правил приличия.

Сеньорита Вероника подходила для этого как нельзя лучше, причем практически по всем данным - любимая дочь фактического главы влиятельного рода Оливейру, причем воспитанная в добротных католических традициях святости семейного очага, без малейших примесей этой кошмарной эмансипации (строго по секрету - свято блюдущей эти традиции домье Маргарите они ничуть не мешали иметь преизрядное влияние на сурового супруга), наконец, она была очень красивой девушкой, изящной брюнеткой с колдовскими черными глазами. Грешен, грешен - иногда, глядя в эти глаза, я забывал один из основных принципов разведчика 'Эмоции - это недопустимая роскошь'.

В следующее воскресенье я имел честь сообщить дому Луишу и домье Маргарите о моих серьезных намерениях относительно их старшей дочери - после чего домья Маргарита, доброжелательно улыбаясь, сообщила мне, что, конечно, в их семье свято блюдут старые традиции, но, они не в силах возражать своей любимице, поэтому мне дозволено было побеседовать с сеньоритой Вероникой наедине.

Сеньорита Вероника внимательно выслушала мое предложение руки и сердца, после чего убедительно доказала, что она достойная дочь своей матушки, некогда сбежавшей под венец с домом Луишем против воли своих родителей, исстари враждовавших с родом Оливейру - буквально мне было сказано следующее: 'Сеньор Людвиг, ну нельзя же столь храброму кабальеро, как Вы, быть таким робким - Вы ухаживаете за мной уже полгода, и только сейчас собрались сделать мне предложение!'.

После этого все пошло как по маслу - по легенде я был круглым сиротой, взятым на воспитание бездетным дядюшкой, так же покойным, так что нам с Вероникой требовалось благословение исключительно ее родителей, полученное немедленно. Обвенчались мы в июле - и, после свадебного путешествия в Италию, я приступил к делам, будучи полноправным членом рода Оливейру.

Предстояло убедительно доказать всем, что дом Луиш не ошибся с выбором зятя - и я это сделал.

Тут необходимо небольшое пояснение - еще в колониальные времена в Бразилии процветала золотодобыча и добыча алмазов, ведшаяся артелями вольных старателей, т.н. 'гаримпейрос'. Естественно, старатели не любили платить налоги - что в королевскую казну, что в республиканскую - так что подпольная торговля золотом и алмазами, а, равно и контрабанда ими процветали. Другое дело, что этот вид торговли заключался в перепродаже из-под полы шлихового золота, или, в лучшем случае, кустарно выплавленных слитков, и, соответственно, неправедно добытых алмазов.

Ваш покорный слуга засел за расчеты - известно, что чистого золота в природе не существует, в нем всегда есть примеси серебра и меди, так что мне пришлось рассчитывать экономическую эффективность выплавки монетного сплава из шлихового золота, добываемого в Бразилии. Затем мне пришлось проделать ту же работу применительно уже к контрабандному мексиканскому серебру.

Нет, я вовсе не собирался промышлять ремеслом фальшивомонетчика - мой замысел был намного изящнее. Впрочем, поясню по пунктам: во-первых, так уж традиционно сложилось, что контрабандное шлиховое золото и серебро, если его закупать у старателей или, по крайней мере, у первого перекупщика, стоило относительно дешево, обычно, не более четверти от реальной цены - конечно, уже в Ресифи оно стоило где-то полцены, но я рассчитывал на связи дома Луиша; во-вторых, будучи переплавлено в мерные слитки высокой пробы или монетный сплав, оно удваивало свою цену, хотя, конечно, при этом шлих терял примерно четверть веса, да и затраты на переплавку имели место быть; в-третьих, мерные слитки для моего замысла не годились - они имеют номера, да и используются в расчетах либо между государствами, либо между очень крупными банками, а вот на монетах никаких номеров отродясь не водилось; в-четвертых, так уж сложилось, что нарицательная стоимость, что британского соверена, что североамериканского серебряного доллара, хоть и ненамного, но выше стоимости содержащегося в монете драгоценного металла.

Конечно, надо было еще оценить затраты на выплавку из шлиха монетных сплавов и чеканку монет, идентичных настоящим - но уже было понятно, что этот вариант окажется, по крайней мере, вдвое прибыльнее обычной контрабанды золота. Разумеется, мне и думать не стоило о подобных кунштюках, будь я обычным контрабандистом, пусть и высокого полета - такие вещи по силам только тем господам, за которыми стоит, если не Держава, так нешуточное государство.

Затем я вышел на связь с Петербургом, представив свои расчеты - там размышляли два месяца, что для подобной операции недолго, и, одобрили ее.

В следующее же воскресенье, после семейного обеда в особняке Оливейру, я, уединившись с тестем, ознакомил его с моими расчетами. Дом Луиш нашел пару неточностей, но, в целом, одобрил мои расчеты, слегка усомнившись лишь в реализуемости операции в целом - он справедливо заметил, что металлурги, способные сварить сплавы золота с медью, и, серебра с медью, точь-в-точь соответствующие британскому и американскому монетным сплавам, на дороге не валяются, равно как и специалисты по чеканке монет. Я заверил тестя в том, что найду таких специалистов, заработав в ответ задумчивый взгляд - но вот обеспечить им условия для плодотворной деятельности, вдали от любопытных и завистливых глаз, без его помощи никак не смогу (к этому времени уже смог бы - но зачем давать пищу для невеселых размышлений хорошему человеку, если можно дать ему возможность почувствовать себя незаменимым?).

В общем, к началу 1916 года система начала действовать - двое приехавших из Европы неразговорчивых господ, металлург и монетных дел мастер, наладили на отдаленной асиенде троюродного племянника дома Луишасерийное производство соверенов и долларов, незамедлительно пускавшихся в оборот через бразильские банки. Дом Луиш, самолично убедившийся в серьезности получаемой прибыли, обеспокоил своих добрых знакомых в Мексике - и мы начали работать с мексиканским серебром, почему-то не прошедшим через тамошнюю пробирную палату, впрочем, от этого оно не стало хуже. Все было хорошо - в ноябре 1916 года мы крестили моего первенца, Хуана.

А в июне 1917 года грянул гром - мой связник передал мне приказ консервировать агентурные сети и ждать приказа на возобновление работы. После ночи, проведенной за беседой, в основном, состоявшей из рассказа связного о действительном положении дел в России-матушке, я не мог не признать правоты руководства - но, положа руку на сердце, мне очень хотелось развесить господ кадетов, либералов и прочих эсеров на петербургских фонарях, можно даже без соблюдения строгого армейского порядка, в штатском бардаке, так сказать.

Чего мне стоили шесть лет ожидания, до августа 1923 года, известно только Господу Богу и мне, грешному рабу Божьему - вести из России доходили редко и были одна другой хуже. Даже с учетом того, что репортерское дело не зря считается второй древнейшей профессией, можно было не сомневаться в том, что господа большевики изволили изрядно переплюнуть господ якобинцев в многотрудном деле истребления соотечественников неправильных взглядов и происхождения.

К моему великому изумлению, на встрече был не связник, а мой начальник, руководитель латиноамериканского направления нашего богоспасаемого ведомства - понимая мои чувства, он первым делом передал мне письма от батюшки и матушки.

Чтение было ошеломляющим, иначе и не скажешь - если бы мне кто-то сказал, что два моих брата из троих добровольно (!) вступят в Красную Армию и станут воевать за большевиков (!!!), я бы даже не стал посылать лжецу картель, ибо такой мерзавец не заслуживает благородной дуэли - я бы просто обломал бы об негодяя трость. Но не верить своим родителям, и, своему наставнику, давшему мне слово чести, что все так и было - братья действительно пошли служить красным добровольно, равно как и наш младшенький ушел на Дон к Корнилову по своей воле - я не мог. Впрочем, после трех суток, проведенных в общении с моим начальником, моим наставником в нелегком искусстве разведки, я начал допускать мысль, что, возможно - но не более того (!), красные являются наименьшим злом для России. Наставник рассказал мне о соглашении, заключенном генералом Бонч-Бруевичем, одним из высших наших руководителей, с господином Джугашвили, руководителем тайных служб большевиков. В общем, я принял нелегкое решение - служить красной России, ибо даже такая Россия остается Россией - во всяком случае, мне хотелось в это верить, иначе оставалось вспомнить правило "Последний довод офицера - пуля в висок".

Дальнейшие годы протекали не менее интересно, но, в куда в меньшей степени были насыщены новизной - в основном, Ваш покорный слуга продолжал обрабатывать расчищенную делянку, снимая с нее достойные урожаи, заключавшиеся в завоевании все новых позиций в бразильском обществе.

Исключением стало бриллиантовое дело - войдя во вкус дел монетных, я задал себе резонный вопрос: "А чем заработок на огранке незаконно добытых алмазов хуже заработка на чеканке монет из незаконно добытых золота и серебра?"

В результате, после восстановления связи с Центром, я занялся проработкой этого вопроса. Выяснилось следующее - часть добычи гаримпейрос сдают официально, это было неизбежно; но, они с удовольствием продают алмазы "из-под полы", за четверть-треть стоимости, поскольку это выгодней, чем платить налоги, вкупе с неизбежными поборами. Поскольку в ходе огранки, превращающей алмаз в бриллиант, оный, уменьшаясь в весе в 1,5-3 раза, становится дороже в 2-3 раза, можете сами представить себе выгодность подобного дела, даже с учетом неизбежных накладных расходов и необходимости делиться с сильными мира сего.

Забегая вперед, должен заметить, что алмазная история получила неожиданное продолжение в конце 20-х годов - для новой промышленности России понадобился алмазный инструмент, ну, а изготовить его без технических алмазов не представляется возможным. С учетом того, что свыше 90% мировой добычи алмазов контролирует британская фирма "Де Бирс", продающая их через свою Центральную Сбытовую Организацию - или не продающая, если покупатели чем-то не угодили британскому правительству или семейству Оппенгеймеров. Так что выбор был невелик - либо скупать технические алмазы у гаримпейрос, благо продавали они их за бесценок, "в довесок" к ювелирным камням, либо срочно налаживать контрабандную сеть в португальских колониях на юге Африки, что было крайне трудным и опасным, во всех отношениях, делом, либо втридорога покупать алмазы в ЦСО через посредников.

Но во всю ширь это, первоначально побочное, направление моих дел, развернулось в конце 30-х годов, когда наши промышленники сумели прикупить у господина Круппа технологии производства сверхтвердых сплавов для резцов, предназначенных для использования в металлообработке - всем были хороши резцы из этих сплавов, позволявшие в разы увеличить скорость обработки деталей, вот только производство этих резцов было невозможно без алмазного инструмента.

Сеньоры гаримпейрос охотно продавали добытые алмазы, равно ювелирные и технические, агентам Вашего покорного слуги, так что алмазов, в целом, хватало - главной заботой было надежное легендирование сбыта этих невзрачных камешков. После недолгих размышлений мое руководство согласилось с предложенным мной вариантом - десятая часть алмазов шла в Германию, по отработанным мной еще в прошлую Великую войну каналам сбыта каучука (должен Вам сообщить, что бразильское общество было расколото по своим симпатиям по профессиональному признаку - деловые люди, по роду деятельности тесно связанные с североамериканцами, почти всецело были на стороне янки; моряки, по старой памяти, симпатизировали британцам; ну, а армейцы поголовно были настроены прогермански), что, на фоне существующих симпатий значительной части бразильского общества было вполне достойной благонамеренного человека деятельностью (не ведали достойные сеньоры о месте назначения девяти десятых - и, слава Богу!).

Сказать, что мое руководство было довольно моей деятельностью, будет изрядным преуменьшением - в это время господа Оппенгеймеры контролировали 94% мировой добычи алмазов, так что попадать к ним в зависимость было крайне нежелательно.

Вы будете смеяться - но именно за эти поставки, а не за куда более рискованные дела я был удостоен ордена господина Ульянова (никак не привыкну к его большевистскому псевдониму, простите великодушно).

Конечно, без помощи моего руководства я бы никогда не смог выйти на нужные фигуры в Амстердаме (тогда это был ключевой мировой центр огранки и торговли бриллиантами В.Т.), не говоря уже об обеспечении их благосклонного отношения к моему, насквозь криминальному, предложению.

Но мое предложение было поддержано - и, к легкому удивлению достойнейшего дома Луиша, окончательно уверившегося в моей принадлежности к питомцам полковника Николаи (человек, сделавший из немецкой военной разведки, до него бывшей второразрядной разведкой, одну из сильнейших разведок мира В.Т.), данное торговое дело пошло полным ходом, принося миллионы фунтов стерлингов, и, выведя главу клана Оливейру в "сливки" бразильского бомонда. Разумеется, на заднем плане присутствовал его скромнейший зять, герр Граббе.

С этих пор для моего руководства не было секретов в Бразилии - а, вот, возможности повлиять на события, в нужном России направлении, потихоньку приумножались. Естественно, мы не упускали случая стравить между собой сторонников Британии и САСШ, Британии и Германии, САСШ и Японии - к вящей пользе Российской Империи, дамы и господа, даже если она нынче называется Советским Союзом. Конечно, я не проводил каких-то глобальных операций, меняющих мировой расклад - но, как верно подмечено простонародьем, "Курочка по зернышку клюет - и тем весь день сыта"; так что чем больше ресурсов наши недоброжелатели вынуждены были тратить на Бразилию, тем меньше у них оставалось возможностей пакостить России.

Шедевром, которым я заслуженно горжусь, стала операция, проведенная мной в конце 1942 года. Против обыкновения, на связь со мной вышел не обычный курьер, но руководитель латиноамериканского направления (мой наставник, земля ему пухом, покинул нас в 1935 году - он всегда все делал вовремя, даже преставиться ухитрился до начала дикой бойни в "Аквариуме", устроенной карликом-педерастом). Задача, поставленная им, была, деликатно выражаясь, нетривиальной - наши коллеги-янки, ухитрились позаимствовать японские военно-морские шифры; мне надо было продать самураям их собственность, причем, сделать это так, чтобы след никоим образом не вел к нам, грешным - в идеале, он должен был вести к "заклятым друзьям" России, сэрам лимонникам.

Надо ли Вам объяснять, с каким, воистину юношеским, энтузиазмом, Ваш покорный слуга взялся за разработку этой операции - ненавижу британцев, ненавижу всеми фибрами души эту нацию торгашей и пиратов.

Само собой, я начал с тщательного анализа возможных вариантов.

Для начала я просчитал вариант с помощью, которую могли оказать японцам их союзники-немцы. Из всех существующих разведок Рейха такая информация могла оказаться либо у разведки Кригсмарине, либо, с меньшей вероятностью, у специализирующегося на стратегической разведке Абвере - специалисты по политической разведке из ведомства господина Шелленберга, разведчики Люфтваффе, не говоря уже о специализирующейся на разведке в прифронтовой полосе службе "1С", замыкающейся на отделы "Иностранные армии - Восток" и "Иностранные армии - Запад" отпадали автоматически, поскольку у них этих сведений в принципе быть не могло. Конечно, соблазн подставить разведку Кригсмарине, давно и охотно ведущую совместные дела с господами с туманного Альбиона (соответствует реальности - например, акцию с нападением на советских дипкурьеров Теодора Нетте и Иоганна Махмасталя организовали МИ-6 и германская военно-морская разведка; именно так, они часто работали совместно В.Т.), был велик - и весьма, очаровательные дамы и уважаемые господа - но меня остановили два соображения: во-первых, у немецких коллег категорически не было принято торговать информацией с союзниками - если бы кто-то из них счел нужным передать союзникам-японцам эту информацию, он бы сделал это бесплатно; во-вторых, японские разведки, что армейская, что флотская, наладили весьма добротное взаимодействие с германскими коллегами, так что проверка этих сведений не составила бы для них труда - а когда речь идет о сведениях такой важности, японцы сделали бы это всенепременно и незамедлительно. Так что этот вариант, к моей великой печали, отпадал.

Равно отпадали и итальянцы - не того калибра у макаронников морская разведка, несмотря на давние шашни их флота с британцами, чтобы непринужденно позаимствовать у янки серьезнейшую тайну, а жаль - был у меня хороший вариант, позволяющий представить дело так, что секрет продал итальянский резидент в Бразилии.

А вот непосредственно британцы отменно отвечали всем условиям задачи - не секрет, что японский Императорский флот создавался по образцу Королевского флота, с активнейшей помощью англичан; у МИ-6 и японской военно-морской разведок были давние, отлично налаженные связи, отнюдь не пресекшиеся ни с развалом англо-японского союза, ни даже с началом войны на Тихом океане; именно британская разведка входила в число тех немногих разведок мира, каковым посильно добывание секретов такого ранга; и, наконец, последнее по счету, но не по важности - британцы сочтут должным содрать даже с ближайшего союзника, за информацию такой важности, как можно больше (вообще, выражения "бескорыстная помощь" в английском языке нет).

Разумеется, открыто такие вещи никто и никогда не продает - этакие дельца всегда слаживаются через посредников.

Этим путем я и собирался идти - сладить дельце через господина, давненько замеченного в работе на ведомство контр-адмирала Мензиса, но не брезгующего и иными заработками; проще говоря, агента, подрабатывающего в полудюжине разведок - само собой разумеется, с его последующей безвременной кончиной (не сочтите меня за кровожадного изверга рода человеческого, но таковы уж правила нашей веселой игры - посредников никто не трогает, покамест речь идет о вещах малозначительных; между нами говоря, вовсе не из человеколюбия, а, попросту потому, что дельного посредника не так-то просто отыскать - но, когда речь идет о материях серьезнейшего порядка - не посетуйте, но живых свидетелей не оставляют).

Итак, позвольте Вам представить месье Антуана де Фонтиньи, какового я вовсе не прошу Вас любить и жаловать - персона, между нами говоря, довольно гнусненькая, промышляющая весьма грязными делами, например, покупкой у бедняков (а нищета, здесь, в Бразилии, сплошь и рядом такая, что излюбленные персонажи господина Горького показались бы вполне обеспеченными людьми) их несовершеннолетних дочерей, с последующим их "трудоустройством" в принадлежащие месье портовые бордели. Это и есть основной источник доходов сего лягушатника - но, поскольку "веселые дома" исстари были источниками весьма интересных сведений, то сей последователь Гобсека не поленился наладить торговлю этими сведениями с - внимание, дамы и господа - аргентинцами, японцами, британцами, парагвайцами, немцами и североамериканцами (я ничуть не шутил, когда говорил о его шашнях с шестью разведками). Но, при этом, месье де Фонтиньи еще оказывал некие "услуги" моему британскому коллеге, или, простонародно изъясняясь, делал для лимонников грязную работу, благо, он прекрасно знал все портовое отребье Ресифи.

Поскольку сей мизерабль жаден до полнейшего неприличия - собственно, его жадность сравнима только с его тщеславием (строго по секрету - он такой же де Фонтиньи, как я - герцог де Бурбон, с той разницей, что Ваш покорный слуга все-таки потомственный дворянин, а лягушатник, по достовернейшим сведениям, натуральный бастард) - то увлечь его перспективой большого куша будет не столь уж трудно. Другой человек, пусть и не обремененный особым образованием, поостерегся бы связываться с разведками, руководствуясь обычным житейским благоразумием - ну не бывает в жизни легких денег, а если, таковые Вам все же достались, это всего лишь значит, что Вы что-то пропустили. Этот господин хватался за все, что подвернется, лишь бы перепало ему с того побольше - и вовсе не из-за нужды.

Совсем другим человеком был мой коллега и враг, резидент самурайского флота, почтеннейший Садао Такамори - вот он целиком и полностью отвечал определению уважаемого врага.

В чем-то необычный, разумеется, для европейца, он был типичным самураем, воином своей Империи, в лучшем понимании этих слов. Господин Такамори объявился в Ресифи в конце 1903 года, ничуть не привлекая ничьего внимания - очень скромный молодой рыбак, эмигрировавший из пределов своего Отечества из-за лютой нищеты. Легенда была великолепна, должен признать - тогда таких японцев в Бразилии было много, так что почтенный Садао-сан растворился среди своих соотечественников с полнейшей гарантией. Дальше все пошло по стандартной японской методике - молодой рыбак пристроился в артель соплеменников, много и тяжело работал, экономил каждый грош, и, похвальный итог истинно японских трудолюбия и бережливости - через несколько лет прикупил собственный баркас.

Вы спросите меня - с чего Вы, Ваше благородие, решили, что этот господин разведчик, кадровый офицер, а не обычный бедолага, выбивающийся из нищеты?

Знаете, все не так просто - все намного проще, поскольку речь идет о классической японской методике шпионажа. Мое руководство извлекло должные уроки из горького опыта проигранной нами японской войны, приложив немалые труды к изучению японских методов разведки.

Вкратце их можно охарактеризовать так - это "муравьиный" шпионаж, имеющий в основе своей массовое использование подданных Микадо, маленьких, вовсе незаметных людей - парикмахеров и гейш, мелких торговцев и портовых грузчиков, горничных и портных. Да, каждый из них, на своем месте, как правило, слышал и знает очень мало, располагая, образно говоря, крохотным кусочком мозаики - но, подобно, тем же муравьям, трудолюбиво несущим пищу в муравейник, они несут доступные им сведения в японскую общину, где их сбором и сортировкой занимаются уже кадровые офицеры Империи Ямато, квалифицированно собирающие из этих кусочков смальты единую мозаику.

Сильной стороной этого метода является то, что скрыть от "муравьев", при их наличии, что-то значимое, практически невозможно - но, обратной его стороной является то, что внимательно понаблюдав за "муравьями", не составит труда найти сам "муравейник".

Проще говоря, в этом случае нет нужды долго и упорно вычислять вражеских агентов - достаточно взять за глотку руководителей японской общины, чтобы накрыть ключевые фигуры самурайского шпионажа; а, в случае войны, достаточно, во-первых, интернировать подданных микадо, во-вторых, заранее понаблюдав за японской общиной, вычислить тех японцев, которые имеют куда большее влияние, чем следовало бы из их скромных жизненных обстоятельств - и, соответственно, "муравейник" и лишится "пищи", и, к Вам на цугундер угодят те самые кадровые разведчики.

Вот так я и вычислил скромного господина Такамори - молодой человек пользовался ненормально большим влиянием в своей рыбачьей артели, будучи, фактически, вторым человеком после главы артели - артели, снабжавшей морепродуктами не только портовые таверны Ресифи, но и бразильскую военно-морскую базу. Надо заметить, что для японцев, буквально помешанных на строгой иерархии, это все равно, как если бы у нас молодой поручик распоряжался на равных с заслуженным полковником.

Шли годы, господин Такамори стал главой этой артели, но не только - в его скромный домик регулярно захаживали в гости не только формально равные ему по рангу японские рыбаки, но и представители японских торговых домов, влиятельные деловые люди, журналисты, гости с далекой родины, в чьих манерах наметанному глазу почему-то чудилась отнюдь не штатская выправка. В общем, с учетом сферы его интересов трудно было не понять, какое ведомство он имеет честь представлять в Ресифи.

Судьба господина Сакамори изрядно напоминала мне мою собственную - оторванный от родной земли офицер, принесший свою жизнь и судьбу на алтарь Отечества, да простятся мне столь высокопарные речи. Этот человек десятилетиями жил в Бразилии, ни разу не выбравшись на Родину - и, поневоле мне вспоминалось, что я не только не мог проводить в последний путь батюшку, матушку, старшего брата, но и ни разу не был на их могилах; к слову сказать, совершенно неочевидно было, что я хоть смогу лечь в родную землю, а не буду похоронен здесь, в Бразилии.

Конечно, господину Сакамори во многих отношениях было легче, чем мне - ему не надо было скрывать от супруги, детей и внуков свою национальность (не исключено, что они знали и настоящее имя мужа, отца и деда), он мог постоянно говорить на родном языке и дома, и, общаясь с соплеменниками. Мне очень горько было понимать, что мои дети и внуки никогда не узнают, что они являются полноправными наследниками династии русских офицеров, веками честно служивших Отечеству.

А еще мне часто снился снег..

Впрочем, я отвлекся на весьма неуместную для человека моей профессии лирику - простите, пожалуйста, старика.

Совсем другим человеком был британский резидент Джеймс Маккристал - вот это был классический представитель английской школы разведки, где служба королю была неотделима от неустанного набивания собственного кармана.

Вообще, я хорошо понимал тех же германцев или самураев - как правило, представители славных военных родов, они, как и мы, понимали службу в разведке как исполнение долга офицера перед Богом и Отечеством.

Англичане же даже в это дело, достойное истинных аристократов, ухитрились привнести свой торгашеский дух - их разведка, с одной стороны, несомненно, служа Короне, с другой производила неискоренимое впечатление какой-то частной лавочки мистера Пинкертона, а не разведки Великой Державы. Они как-то ухитрялись совмещать службу с упомянутым мной выше извлечением личной выгоды - и это у них вовсе не считалось не только должностным проступком, но почиталось совершенно нормальным делом, словно работа разведчика совместима с обстряпыванием собственных делишек. Нация торгашей и пиратов, иначе и не скажешь - хотя, к их чести, насколько эта категория вообще применима к англосаксам, должен заметить, что у них было нормой, при истощении казенных фондов, за многое платить из собственного кармана.

Теперь, когда я определился с планом, вопрос заключался в том, чтобы толково сладить операцию. Вопреки бесчисленным шпионским романам, в которых к агенту приходит некто неизвестный и предлагает ему прикупить секрет-другой за большие деньги, в реальности так бывает очень редко (нет, случается, конечно, когда кто-то по собственной инициативе решает завербоваться - но, любой мало-мальски знакомый с профессией разведчика человек знает, что на одного такого охотника (имеется ввиду старое значение этого слова - доброволец В.Т.) приходится двадцать провокаторов.

Применительно же к ситуации продажи крупного секрета через посредника, теоретически, существовала вероятность того, что мне удастся успешно завершить операцию - но вероятность того, что даже такой Плюшкин, как де Фонтиньи, заподозрит провокацию, была многократно выше.

Даже в том маловероятном случае, если бы де Фонтиньи взялся за эту работу, существовала нешуточная угроза для моего человека - де Фонтиньи запросто мог решить, что вся сумма много лучше самого щедрого гонорара посредника, а опасаться мести за никому неизвестного человека не стоит, поскольку, речь, скорее всего, идет о случайном владельце (так тоже иногда случается, хоть и крайне редко).

Но, даже если бы всего этого удалось избежать, наверняка дело бы затянулось очень надолго - де Фонтиньи начал бы все проверять и перепроверять по своим каналам, и, между нами говоря, был бы совершенно прав, поскольку за малейшую небрежность в таких делах приходится платить своей жизнью.

Короче говоря, дамы и господа, позвольте представить Вам одного из лучших моих помощников, невзирая на возмутительную молодость - прошу любить и жаловать, сеньор Хорхе Рамирес, поручик, тьфу, никак не привыкну к этой новомодной системе званий, передранной у французов, испанский дворянин из весьма древнего и славного рода - и, старший лейтенант русской военной разведки.

Несмотря на молодость, его жизнь уже могла бы послужить основой для многотомного приключенческого романа, к сожалению, весьма трагичного.

Отец дона Хорхе был потомственным морским офицером испанского флота, человеком весьма консервативных, даже для испанского монархиста, взглядов. Проще говоря, он был убежденным карлистом. Дон же Хорхе, по юности лет, увлекся коммунистическими идеями - слава Богу, хоть не троцкистскими, а сталинскими. К чести юноши, ему хватило ума промолчать о своих убеждениях, поскольку его батюшка явно не относился к числу людей, разделяющих точку зрения, выраженную фразой "Плох тот консерватор, который в молодости не был либералом". Выражаясь менее туманно, глубокоуважаемый отец, доведись ему узнать о коммунистических симпатиях старшего сына, не остановился бы тем, чтобы отречься и проклясть своего любимца, первенца и наследника.

Ну а в поле зрения моих сослуживцев дон Хорхе первоначально попал как потенциальный источник сведений об испанском флоте - но, понаблюдав за молодым человеком, коллеги впали в форменную прострацию. Должен заметить, что их трудно осуждать - попытайтесь представить себе юного испанского коммуниста неполных шестнадцати лет отроду, который вместо немедленной победы мировой революции, или, минимум миниморум, учинения пролетарской революции в Испании не далее, как в следующий понедельник, всерьез интересуется советским опытом хозяйственного строительства, на примере первой пятилетки, и, держитесь за кресла крепче, господа хорошие - применимостью советского опыта к Испании. Нет, конечно, юноша никак не был серьезным экономистом - он им и не мог быть, за полным отсутствием должного образования. Но, попытайтесь себе представить, что может вырасти из юноши, в шестнадцать лет, несмотря на активнейшее противодействие окружающих, умеющего ставить такие вопросы. Совершенно с Вами согласен, дамы и господа - ежели такой алмаз должным образом огранить, то получившийся бриллиант многократно окупит все мыслимые труды.

Пока наши орлы налаживали отношения с молодым человеком, у него случилась трагедия - поскольку нормой испанского политического процесса являлось и является убийство противников (тут, знаете, даже Латинская Америка смотрится благопристойнее), то господа из Федерации анархистов Иберии сочли нужным убить отца дона Хорхе. Ну а поскольку какие-то моральные нормы у последователей недоброй памяти господина Дурутти отсутствовали напрочь, сделать это было решено, бросив бомбу в машину, на которой семейство ехало на воскресную службу в церковь. Так эти мерзавцы и сделали - погибла вся семья, отец, мать, три младшие сестренки. Дон Хорхе уцелел чудом - его от осколков и взрывной волны прикрыла телом матушка. Как он не сошел с ума, известно только Господу.

Как было написано в отчете коллеги, работавшего с юношей: "Когда я пришел с выражением соболезнований, у молодого человека были абсолютно ледяные, мертвые глаза".

Как показали дальнейшие события, коллега верно оценил психологическое состояние юноши - в ответ на соболезнования дон Хорхе прямо сказал, что лучшим соболезнованием для него будет месть убийцам его семьи, каковую он, в старых традициях Иберийского полуострова собирался вершить своими руками.

Надо отдать должное моему сослуживцу - мгновенно и верно оценив ситуацию, он предложил дону Хорхе свою помощь. Конечно, это было грубейшим нарушением законов конспирации - коллега, просчитав варианты, пришел к выводу, что без задействования группы Осназ, прикомандированной к резидентуре, никак не обойтись (знаю я, господа мои, что разведчик, начавший стрелять и резать глотки, наполовину провалил дело - но в той лечебнице для душевнобольных, каковой была Испания в то время, без мастеров особых дел обойтись было решительно невозможно) - но, в противном случае, дон Хорхе был бы обречен (юноша, как и положено дворянину, недурно стрелял и хорошо фехтовал на шпагах - но против сотенной банды анархистов эти умения были решительно бесполезны), а все труды нашего ведомства, приложенные к нему, шли прахом.

Посмотрев собеседнику в глаза, сеньор Рамирес согласился принять предложенную помощь (однажды, в минуту откровенности, он признался мне, что ему в этот момент было безразлично, погибнет он или нет - но он не мог допустить того, чтобы убийцы его близких остались безнаказанными).

Чего стоило агенту (тогда термин "оперативник" еще не использовался В.Т.) убедить резидента дать согласие на проведение особой операции, отчеты умалчивают.

В конце концов, важен результат - через неделю, после тщательного наблюдения за домом, который господа анархисты изволили избрать своей штаб-квартирой, план операции был окончательно одобрен всеми заинтересованными сторонами. Дон Хорхе за эту неделю, потраченную им на знакомство, так сказать, с "алфавитом бойца Осназа", умудрился заработать молчаливое одобрение опытных волков особых операций - неустанными трудами и железной волей, глубокоуважаемые господа, такой уж он человек.

Как следовало из отчета, посвященного этой операции, та испанская ночь была вовсе не тиха - господа анархисты браво боролись с зеленым змием (Вы не поверите - но часовые не отставали от остальных (!!!)), громко и немелодично орали революционные песни и свои поганые лозунги, вовсю пользовали своих революционных потаскух; наиболее сдержанные громко обсуждали прошлые "достижения на ниве революционной борьбы" и строили планы на будущее (ну не догадывались болезные, сколько у них того будущего осталось). Тем временем группа Осназа, разумеется, в компании дона Хорхе и работавшего с ним агента, вышла на исходный рубеж. Само собой разумеется, никто не собирался атаковать в лоб - при том, что чернознаменные бандиты располагали одним станковым и тремя ручными пулеметами, подобное ковбойство обернулось бы провалом дела. Наши ждали четырех часов утра - в это время даже нормальных солдат больше всего клонит в сон, ну а анархисты к этому времени должны были еще и упиться в хлам. К чести дона Хорхе, что особо было отмечено в отчете, он спокойно ждал назначенного времени, не выказывая никаких признаков нетерпения.

К половине четвертого утра истошные вопли унялись - анархиствующее отребье подтвердило справедливость старинной поговорки, гласящей "Нет молодца крепче зелена винца"; часть часовых, правда, не дрыхла без задних ног, а, всего лишь подремывала, да в доме не все унялись, но дальше ждать не имело смысла.

Часовых сняли осназовцы - дон Хорхе согласился с тем, что должным образом научиться за неделю снимать часовых невозможно, а ставить под удар дело нельзя. Вообще, молодой человек не уставал приятно удивлять моих сослуживцев - при обсуждении методов, они ждали от сеньора Рамиреса романтического бреда, вроде "Я хочу, чтобы убийцы моей семьи знали, чья месть их настигла!!!", вполне, впрочем, простительного для юноши, которого постигло такое горе, и, соответственно, готовились деликатно объяснить молодому человеку, что серьезная месть несовместима со штампами, принятыми в приключенческих романах, столь популярных у юношества. Но нет, дон Хорхе спокойно поинтересовался, как надежней всего будет уничтожить убийц его близких - и, внимательно выслушав три предложенных варианта, выбрал такой, что одновременно позволял ему и удовлетворить чувство мести, и обеспечивал должную практичность. На занятиях он добросовестно отработал навыки, необходимые для реализации этого варианта.

После снятия часовых группа бесшумно вошла в дом - дона Хорхе прикрывало звено осназовцев, остальные звенья обеспечивали блокаду тех помещений, до которых очередь должна была дойти позже. Молодой человек был вооружен стилетом и испанской копией мощного американского пистолета "Кольт" образца 11-го года, калибром 4,5 линии; осназовцы же предпочли оружие, наиболее пригодное для ближнего боя в помещениях против численно превосходящего противника - американские пистолеты-пулеметы "Томпсон", также калибром 4,5 линии. Надо заметить, что благодаря предусмотрительности и неистощимому интересу к новинкам техники, проявленным командиром группы, все огнестрельное оружие было оснащено замечательным плодом пытливой мысли североамериканской инженерной мысли, изначально предназначавшейся для охоты, но пользовавшейся наибольшей популярностью у американских же душегубов, а, именно, глушителями звука выстрела. На случай же возможных осложнений все члены группы имели по полудюжине осколочных гранат - правда, в этом случае о соблюдении тишины речи уже не было.

Начали с комнаты, все обитатели которой почивали - молодой человек бесшумно подходил к спящим (каучуковые подошвы, что ни говорите, превосходное изобретение человеческого разума), зажимал им рот, и, одновременно всаживал стилет в ухо, что обеспечивало сколь бесшумную, столь и мгновенную смерть (ох, не зря сеньор Рамирес пролил столько пота на учебных занятиях, доводя этот навык до полнейшего автоматизма); воины Осназа тем временем страховали его, держа на прицеле тех анархистов, до которых еще не дошла очередь.

По такой методике были зачищены три комнаты - в отчете было отмечено, что сеньор Рамирес хладнокровно резал всех, не делая различий между анархистами и анархистками (перед операцией осназовцев беспокоило, сможет ли юноша убивать женщин, или же он не сможет переступить через определенные предрассудки - так что бойцы страховавшего его звена были готовы взять эту неприятную работу на себя).

В следующей комнате унялись не все - шестеро спали беспробудным сном мертвецки пьяных людей, а трое, хоть и были пьяны до потери способности адекватно оценивать происходящее, все же не спали. Это тоже было предусмотрено - раздалась серия металлических щелчков, смешавшихся с тихим шипением (осназовцы били одиночными выстрелами, чтобы избежать "забивки" глушителей пороховыми газами, почти неизбежной при стрельбе очередями), и, не святая троица свалилась на лежбища (постелями это было трудно назвать, по мнению авторов отчета, воспроизведших происходившее с фотографической точностью, как и положено при составлении серьезного документа), рефлекторно пытаясь зажать простреленные у каждого в нескольких местах легкие. Дон Хорхе быстро, но без спешки, сначала добил раненых (он специально оговорил этот момент - молодой человек хотел покарать своими руками возможно больше убийц своих близких, так что, когда это было возможно без риска срыва операции, осназовцы тяжело ранили, но не убивали анархистов), затем прикончил спящих.

За последующий час дом был зачищен почти полностью - осназовцам пришлось убрать меньше дюжины анархистов: кто-то проснулся не вовремя, и, счел нужным навестить дружков - и получил удар ножом в солнечное сплетение; кто-то был достаточно трезв, чтобы попытаться закричать - и получил пулю в голову; у кого-то достаточно хорошо работали рефлексы, чтобы попытаться схватиться за оружие - эти получили пули в шею, чтобы гарантированно обездвижить болезных.

"На десерт" была оставлена гостиная, даже, скорее, гостевая зала, где продолжалось веселье, хотя и далеко не настолько бурное, как ранее - и, где находились главари бандитов. Тут бесшумно работать было невозможно - судя по воплям, на ногах оставались не меньше десятка анархистов, так что бесшумно перестрелять и перерезать эту братию никак бы не удалось.

Поэтому бесшумность была принесена в жертву надежности - двое осназовцев рывком распахнули обе створки, а дон Хорхе, вместе со осназовцами из страховавшего его звена, начали метать связки гранат (перед операцией было справедливо решено, что если придется штурмовать какое-то большое помещение, то четырех связок гранат, по три штуки в каждой, должно хватить на то, чтобы вывести из строя большую часть бандитов). Естественно, метнув связки гранат, штурмовики залегли - после почти одновременно раздавшихся мощных взрывов, еще десяток гранат полетел в разнообразные закутки, образованные беспорядочно расставленной мебелью, где, теоретически, могли находиться избежавшие осколков и взрывной волны из первой порции анархисты. После этой порции, наконец, раздались ответные выстрелы - палили двое, неизвестно каким образом, держащиеся на ногах, бандитов. Их срезал лично дон Хорхе. Затем была произведена проверка - каждый из находившихся в зале "борцов за народное счастье" получил по пуле в голову; для ускорения процесса сеньору Рамиресу ассистировали шестеро осназовцев, так что управились меньше, чем за две минуты.

Отход прошел без хлопот - испанская полиция совершенно не спешила к месту несомненной политической дискуссии; ну ничего не попишешь, таковы уж нынешние испанские порядки - справедливость занимаемой политической позиции определяется количеством и качеством имеющегося огнестрельного оружия; господа полицейские же разумно считают, что их служба достаточно опасна и без того, чтобы пытаться наставить на путь истинный сторонников разнообразных партий; ну а дружки покойных покамест ничего не ведали о постигшей их утрате. Должен заметить, что дон Хорхе показал себя истинным идальго, не забывающем ни добра, ни зла - раздобыв через сослуживцев отца полдюжины шестидюймовых фугасных снарядов, он договорился с осназовцами о минировании площадки перед фасадом пристанища покойных господ анархистов, позабыв поставить в известность об этом дополнении к первоначальному плану работавшего с ним агента; осназовцы же объяснили свою помощь юноше одной фразой "Парень в своем праве - и точка!"; так что на следующий день, когда местные анархисты устроили импровизированный митинг перед домом, клянясь жестоко отомстить, сеньор Рамирес лично крутанул ручку и нажал кнопку подрывной машинки, гуманно избавив многих участников митинга от душевной тоски по покойным дружкам.

После этого, приехав в загородный домик, служивший базой при подготовке операции, агент предложил дону Хорхе поговорить серьезно. Молодой человек согласился - после чего состоялась беседа следующего содержания:

- Дон Хорхе, Вы понимаете, что если Вы останетесь в Испании, то, рано или поздно Вас убьют? - спросил наш офицер.

- Вы так в этом уверены - задумчиво ответил сеньор Рамирес - хотя Вы прекрасно знаете, что ни мои многочисленные, и, позволю себе заметить, не лишенные известного влияния, родственники, ни сослуживцы и единомышленники отца, не откажут мне в действенной помощи. Насколько я понимаю, Ваша уверенность имеет своим фундаментом некое точное знание - или я ошибаюсь?

- Нет, дон Хорхе, Вы ничуть не ошибаетесь - видите ли, сила господ из Федерации анархистов Иберии состоит в их жестокости, в их готовности непременно расправиться со своими врагами - объяснил разведчик - Вы же не просто сполна рассчитались за убийство своих близких, но и сделали из них посмешище для всей Испании - как же, это те самые анархисты, которым устроил форменную бойню совсем молодой человек; мало этого, взорвал их митинг, когда они клялись отомстить ему за эту бойню. Должен обратить Ваше внимание на следующий нюанс - сеньор Дурутти человек болезненно самолюбивый, так что он сочтет подобное личным унижением. Можно выразиться и проще - Вы станете для террористов-анархистов одной из первоочередных целей, Вас будут стараться убить, не считаясь ни с чем.

- Нет, я ничуть не сомневаюсь ни в том, что Вам окажут всю необходимую помощь - более того, у Вас сейчас есть возможность стать одним из символов карлистского движения, одним из его живых знамен, если так можно выразиться; равно я не сомневаюсь и в Ваших, не сочтите за лесть, выдающихся талантах воина. Но если Вы пойдете этим путем, то Ваша жизнь, даже если Вы каким-то чудом выживете, станет одним сплошным разрушением - Вы будете убивать врагов и терять друзей; более того, Вам будет очень опасно создать семью, поскольку Ваши близкие автоматически станут мишенями для Ваших врагов.

- Короче, дон Хорхе - Вы хотите для себя такого будущего?

- Мне бы хотелось задать Вам несколько вопросов - Вы разрешите? - вежливо спросил сеньор Рамирес.

- Я к Вашим услугам, дон Хорхе - кивнул коллега, понявший, что сейчас настал ключевой момент.

- Я обратил внимание на то, что Вы никогда не называли сеньора Дурутти товарищем, "компаньеро", хотя Вы, несомненно, коммунист - простите, почему? - спросил сеньор Рамирес, пристально глядя на собеседника.

- Потому, что мы принципиально разные левые - мы хотим построить новую, благополучную жизнь для всех трудящихся; неизбежные при этом беды и разрушения мы считаем нужным свести к необходимому минимуму; такие же, как Дурутти, считают необходимым разрушить и уничтожить все, существующее ныне - а, затем, на руинах, когда-то в будущем, возможно, они выстроят счастливое будущее, даже не задаваясь вопросом, возможно ли это в принципе.

- Проще говоря, мы - созидатели, они - разрушители, наслаждающиеся процессом разрушения, не знающие и не желающие знать ничего, кроме разрушения. Между нами крайне мало общего - можно сказать, что его нет вовсе.

- Кто Вы? - прямо спросил юноша.

- Если Вы имеете в виду мою профессиональную принадлежность, то я имею честь быть офицером советской военной разведки - столь же прямо ответил мой сослуживец - если Вас интересуют мои политические убеждения - я являюсь сталинистом по убеждениям.

Читая отчет, я на этом месте тихонько хмыкнул - ну плохо совместима работа в разведке, да в любой секретной службе, с фанатизмом; с другой стороны, молодому человеку шестнадцати лет от роду, с неизбежным для его возраста юношеским максимализмом, нельзя было с ходу демонстрировать нормальный для нашей службы уровень профессионального цинизма, чтобы не оттолкнуть его - наоборот, надо было демонстрировать наличие убеждений, так что сослуживец был целиком и полностью прав.

- Насколько я понимаю, Вы можете предложить мне нечто иное? - дон Хорхе не стал играть в дипломатию, прямо ставя вопросы.

- Да, я хочу предложить Вам службу в советской военной разведке - столь же прямо ответил мой коллега.

- Простите, а Вам не кажется, что Ваше предложение, по сути своей, является приглашением на такую же войну? - дон Хорхе аристократически приподнял бровь.

- На войну, но другую - спокойно парировал коллега - в том случае, если Вы примете мое предложение, Вам придется воевать за великую Империю, а не охотиться на пусть ненавистных до глубины души, но соотечественников.

Дон Хорхе задумался - впрочем, это было не слишком удивительно, поскольку молодой человек был не просто умен, но и на редкость зрел для своего возраста. Но, по чести говоря, аргумент был очень убедителен для наследника славной династии имперских офицеров - для моего коллеги не было секретом, что покойного батюшку дона Хорхе тошнило от того, какой помойкой нынче стала Испания, некогда бывшая Империей, над которой никогда не заходило солнце - и это отвращение к нынешним испанским реалиям он в полной мере передал своему первенцу.

- Я могу отказаться от Вашего предложения? - спросил он.

- Можете - кивнул коллега, прекрасно понявший подтекст вопроса - юноша взялся проверять профессионала - в этом случае Вам достаточно будет дать слово чести сохранять молчание обо всех обстоятельствах нашего знакомства, и я откланяюсь - и в жизни Вас больше не побеспокою.

- Хорошо - кивнул дон Хорхе - в таком случае, могу ли Вас спросить Вас, как будет выглядеть мое сотрудничество с Вашим ведомством?

- Мы вывезем Вас в СССР, предварительно продумав легенду Вашего отъезда из Испании - ответил разведчик - следующие четыре или пять лет Вы будете учиться, будучи зачислены в штат нашего ведомства в качестве курсанта. За это время Вам предстоит получить и высшее специальное, и высшее гражданское образования. Какое именно гражданское образование Вы будете получать, будет решено с учетом и специфики Вашей будущей деятельности, и с учетом Ваших склонностей и желания.

- Два высших образования за пять лет? - дон Хорхе был слегка удивлен.

- Разведка - это работа для интеллектуалов - пожал плечами коллега - посколькув том случае, если Вы дадите свое согласие, Вам предстоит стать не только первоклассным офицером, в совершенстве владеющим некоторыми знаниями и навыками, выходящими за пределы обычной компетенции строевых офицеров, но и иметь достаточное образование для полноценной работы в качестве гражданского лица, не выглядящего кадровым военным.

- Я могу взять время на раздумье? - спросил дон Хорхе.

- Конечно - согласился разведчик, мысленно празднуя победу - если бы молодой человек захотел отказаться, он бы сделал это сразу, благо твердости характера дону Хорхе было не занимать - сколько времени Вам надо?

- Трое суток - ответил юноша.

- Что же, тогда увидимся через трое суток - охотно согласился разведчик. Когда и где Вам будет удобнее?

- Я буду счастлив видеть Вас моим гостем - в голосе дона Хорхе послышалось что-то похожее на теплоту.

Через три дня дон Хорхе дал свое согласие. Его вывезли в СССР - и машина заработала: молодой человек с отличием закончил и разведшколу, и учебное заведение, готовившее судоводителей коммерческого флота - простите, судари и сударыни, никак не запомню, как оно называется на новомодный большевистский манер.

В общем, он оправдал самые смелые ожидания - так что к моменту его распределения молодым человеком интересовались испанский, португальский, итальянский и германский отделы нашего богоспасаемого ведомства. Без лишней скромности замечу, что эту борьбу за перспективного офицера выиграл я - разумеется, не без помощи добрых знакомцев в центральном аппарате.

Далее, дон Хорхе прибыл в Бразилию. Было решено не особенно утруждать себя легендированием - молодой человек должен был быть самим собой, сыном испанского офицера-монархиста, вся семья которого погибла от рук левых террористов. После такой трагедии молодой человек не захотел оставаться в Испании - и, кто-то из дальних родственников помог ему, обратившись к своему давнему деловому партнеру, то есть мне, с просьбой посодействовать. Это было абсолютно правдоподобно - в латинских странах и десятиюродный племянник является близким родственником, которому должно помогать; так же в порядке вещей была просьба одного кабальеро к другому кабальеро поспособствовать родственнику. То, что дон Хорхе - дворянин, было понятно всем с первого взгляда; ну а представить себе то, что испанский дворянин может быть советским офицером, бразильское общество не могло, не было здесь еще такого опыта.

Естественно, я принял родственника своего партнера со всем радушием, начиная от теплой встречи в порту Ресифи и гостеприимства в моем доме, и, заканчивая устройством его на теплое местечко в капитанате порта и помощью в сдаче экзаменов экстерном на капитанский диплом (между нами говоря, дон Хорхе преспокойно сдал бы их и без моего ходатайства - как позже заметил мой добрый знакомый, председательствующий в комиссии, принимавшей экзамен: "Юноша просто блестяще подготовлен - я не припомню кандидата, настолько владеющего морским делом!").


Не прошло и трех месяцев с момента поступления дона Хорхе на должность в капитанате, как с ним изъявил желание познакомиться известный каждой бродячей собаке в порту Ресифи британский журналист сеньор Маккристал. Это было понятно - капитанат порта был и источником весьма интересной информации, и возможностью обделывать довольно прибыльные дела. Точнее, так это выглядело для того, кто догадывался об истинном лице сеньора Маккристала. Но, естественно, это был только первый слой интересов любезного Джеймса. На деле все было немного иначе - мистер Маккристал давненько проявлял живейший интерес к моей скромной персоне, в чем был совершенно прав, поскольку Ваш покорный слуга, занимаясь своими делами, и имел постоянный доступ к серьезной информации о действительном положении дел не только в Ресифи, и мог влиять на многое, происходящее и в городе, и за его пределами.


Вот только подобраться ко мне, грешному, у британцев никак не получалось - свои дела я проворачивал без лишней огласки, допуская в свой внутренний круг лишь по-настоящему надежных, многократно проверенных людей. Пытаться завербовать моих многолетних деловых партнеров было бы с их стороны наивностью, достойной начитавшегося шпионских романов юноши - слишком выгодны были для них наши совместные коммерции, чересчур опытными и хорошо знающими жизнь и лично меня людьми они были, чтобы не понимать о неизбежной каре за предательство, да и защищены от превратностей судьбы они были на славу. Одним словом, попытка их вербовки могла обернуться для мистера Маккристала случайным падением в один из каналов "бразильской Венеции" - разумеется, после задушевной беседы о реалиях закулисных сторон жизни на грешной земле.


Еще большей глупостью стала бы попытка вербовки кого-то из моих родственников по линии супруги - решительно не принято у португальских дворян, пусть и происходящих из обедневшего некогда рода, предавать родню. Вообще, здесь в Латинской Америке живы старые представления о чести - а предложение предать родственника было бы сочтено за тягчайшее оскорбление, требующее немедленного воздаяния. В лучшем для любезного Джеймса случае, его бы попытались пристрелить на месте - в этом случае у него оставались шансы остаться в живых, поскольку и прикончить его было непросто, в чем убедилось немало господ разбойников, не раз пытавшихся избавить небедного британца от тяжкого груза земных благ, да и возможности успешно бежать от охотящихся на него членов клана Оливейру, вкупе с друзьями и партнерами, имелись; в худшем же случае его не стали бы убивать на месте - но, вот шансы стать жертвой неизвестных грабителей или несчастного случая становились почти стопроцентными.


Милейший же дон Хорхе выглядел уникальным, как бриллиант весом в полсотни карат, исключением из правил. С одной стороны, весь город прекрасно знал, что я к нему крайне расположен и всячески покровительствую - дело дошло до форменного анекдота, заключавшегося в том, что однажды, во время одной из вечерних прогулок моего протеже, господа грабители, собравшиеся избавить его от тяжести кошелька, узнали в нем постоянного участника воскресных обедов в моем доме, после чего с искренними, хотя и несколько корявыми, извинениями, поспешили удалиться. Между прочим, они были совершенно правы - кроме шуток, нападение на пользующегося покровительством первого из "королей" контрабандного мира Ресифи гарантировало всей банде смерть. И никто бы не только не выступил в их защиту, но и не посмел бы не оказать мне всесторонней помощи в розыске и наказании посмевших поднять руку на моего человека - их бы искали все: полицейские, бандиты, контрабандисты. С другой стороны, было ясно, что молодой человек не является ни моим родственником, ни опытным контрабандистом с многолетним опытом порицаемых законом дел - строго говоря, лимонник в чем-то был прав, поскольку в ясных глазах дона Хорхе невозможно было усмотреть отпечаток его более чем обширного, несмотря на молодость, жизненного опыта.


Несколько отвлекаясь от темы, позволю себе заметить, что сплошь и рядом разведчика можно узнать по глазам. Так вот, к сеньору Рамиресу это не относилось - у него были обычные для молодого человека его возраста и жизненного опыта глаза, единственно, внимательный наблюдатель мог заметить, что юноше пришлось пережить немалое горе, но это было легко объяснимо.


Разумеется, и речи быть не могло о том, чтобы предложить молодому испанцу из хорошей семьи предать своего благодетеля за солидную сумму в британских фунтах стерлингов - так грубо и примитивно мистер Маккристал не работал. Можно было не сомневаться в том, что любезный Джеймс пойдет совсем другим путем, исчерпывающе описывающийся крестьянской поговоркой "Коготок увяз - всей птичке пропасть".


Естественно, мы с доном Хорхе подробно обсудили все возможные варианты, сойдясь на том, что хитромудрый лимонник начнет с предложения немного поспособствовать ему в коммерческом дельце. Естественно, англичанин понимал то, что сеньор Рамирес является моим человеком, поэтому поначалу скользких дел ему предлагать не будет, а попросит поспособствовать в чем-то вроде скорейшего оформления документов кому-то из английских коммерсантов, что, по бразильским меркам, является делом и абсолютно не осуждаемым обществом, и совершенно привычным, при местной-то бюрократии. Ну а дальнейшее очевидно до неприличия - когда человек привыкает к легким деньгам, ему начинают предлагать все более и более сомнительные дела, пока на него не наберется должное количество компрометирующих материалов. Венцом же всего является вербовка - вопреки тому, что любят писать авторы шпионских романов, настоящая вербовка, выражаясь простонародно, подобна утоплению в выгребной яме, так, чтобы у вербуемого не оставалось иного выбора, кроме как принять условия вербовщика, поскольку тонуть в содержимом очень уж неприятно.


Само собой, мы обдумали и меры противодействия - попросту говоря, дон Хорхе должен был соглашаться на приличные дела и, после некоторого колебания, отказываться даже от весьма выгодных, но, сомнительных предложений. Это было бы естественно - если сеньор Рамирес выполняет мои поручения, то участь пролетария, которому нечего терять, кроме своих цепей, ему явно не грозит - так что он не отказывается от возможностей немного подзаработать, но не желает всерьез связываться с кем-то, кроме своего покровителя. С другой стороны, он не должен был произвести впечатление бессребреника.


Конечно, в другой ситуации мой британский коллега мог бы попытаться найти более податливый объект для разработки. Но, тут у него выбора не было - надо разрабатывать дона Хорхе и, делать это сейчас, пока он только начинает свой путь на ниве контрабанды. Когда он станет матерым волком на этой стезе - а, без малейшего хвастовства, поверьте - при таком покровителе, как я, это не займет очень уж много времени - вербовка станет почти невозможной. Если же к тому времени он станет женатым человеком, связав свою судьбу с одной из девиц из клана Оливейру - "почти" отпадет. Будет ли у британской разведки другая возможность подобраться ко мне - и если она вообще будет, когда таковая приключится - решительно неизвестно.


Постепенно же, но неуклонно терявшим свои позиции в Бразилии англичанам нужны были свои люди, имеющие вес в обществе. Давно прошли те времена, когда британцы были здесь "царями, богами и воинскими начальниками" - сейчас их вытеснили янки, да и изрядные позиции до войны сумели отвоевать себе германцы и самураи. Лимонников решительно это не устраивало - слишком богата была Бразилия, слишком изрядны были ее рынки, да и на войне бразильцы отменно подзаработали, благо цены на каучук взлетели к небесам.


Так прошел год с лишним - дон Хорхе охотно брался за достойные кабальеро дела, пару раз брался за поручения, носившие некий оттенок сомнительности, чтобы не лишать Джеймса надежды на развитие успеха. Разумеется, всем было известно, что сеньор Рамирес, оставаясь моим протеже, ведет дела с мистером Маккристалом - все же Ресифи очень маленький город.


Сейчас пришло время это использовать.

В один прекрасный вечер дон Хорхе навестил самый приличный из борделей, принадлежавших месье де Фонтиньи; по совместительству, этот "веселый дом" был и штаб-квартирой сего господина. В Латинской Америке это самое обычное дело, ничуть не осуждаемое в обществе - главное, должны соблюдаться внешние приличия. А, так, все совершенно нормально - кабальеро уединился с прекрасной сеньоритой, ничего дурного в этом нет. Отужинав в недурном ресторане, сеньор Рамирес, в компании юной прелестницы, поднялся в номера, где приятно провел ночь. Утром он попросил портье организовать ему встречу с хозяином - каковая и была назначена на вечер.


Берлин, конспиративная квартира гестапо, 12 февраля 1944 г.

Присутствуют Г. Мюллер и Руди (Рудински).

Здравствуй, Руди, старина, проходи, присаживайся - приветствовал старого знакомого Мюллер.

Здравствуй, Генрих - меланхолично ответил Руди.

Как насчет чашечки кофе по-венски? - предложил Мюллер.

С удовольствием - отозвался Руди.

Мюллер снял салфетку с сервировочного столика, где уже был сервирован кофе.

Прости, старина - без малейшего раскаяния сказал Мюллер - своего адъютанта я оставил на Принц-Альбрехтштрассе, так что кофе пришлось варить самому, он немного остыл.

Надеюсь, это станет самым большим нашим разочарованием в настоящее время - с иронией ответил Руди.

Ты не теряешь чувства юмора, это хорошо - хохотнул Мюллер.

Следующие несколько минут старые знакомые, много лет пребывавшие в статусе заклятых друзей и злейших конкурентов, молча пили кофе.

Как ты догадываешься, Руди - начал Мюллер, когда кофе был допит - я пригласил тебя для очень серьезной беседы.

Тебе понадобилась моя помощь для раскрытия какого-то заговора? - не поверил Руди.

Нет, Руди, я хочу пригласить тебя поучаствовать в заговоре - спокойно ответил Мюллер.

Излагай, Генрих - спокойно сказал Руди.

Ты что, заранее согласен?! - изумился Мюллер.

Нет, конечно - и, представь себе, я отлично понимаю, что отказавшись, не выйду живым из этой уютной гостиной - с сарказмом ответил Руди.

Знаешь, старина, я всегда неплохо понимал твои мотивы - задумчиво сказал Мюллер - а вот сейчас я тебя понимаю не слишком хорошо. Не объяснишь, почему ты с таким безразличием относишься к перспективе собственной смерти?

Генрих, ты знаешь, что в конце 1942 г. я вел расследование по поводу причин наших поражений на Восточном фронте - начал Руди - в ходе этого расследования я пришел к выводу, что основной причиной этих поражений стало то, что на стороне русских сражаются арийские боги; дело в том, что именно русские являются истинными арийцами, тогда как мы не более чем полукровки арийской расы, имевшие глупость бросить вызов законным детям, вдобавок смертельно оскорбив их, назвав недочеловеками. На этом фоне, как ты понимаешь, жизнь одного человека не значит ничего.

Ясно - спокойно ответил Мюллер.

Теперь я хочу спросить тебя, Генрих, - сказал Руди - почему ты, завзятый материалист, так отнесся к моим словам, восприняв их как должное?

Все просто, Руди - начиная со сталинградского разгрома, я начал собирать и анализировать информацию о положении дел на Восточном фронте - начал отвечать Мюллер - результаты меня впечатлили: во-первых, соотношение потерь в танках - за один уничтоженный Т-54-85 мы платим или одним "Королевским тигром", или полутора "Тиграми", или двумя "Пантерами", или восемью-десятью Т-4 или "Штугами", или двенадцатью-пятнадцатью "Мардерами"; это при том, что наши специалисты оценивают ежемесячный выпуск Т-54-85 и СУ-54-122 в более чем тысячу машин - большинство сходится на цифре в 1200-1300 танков и САУ; проще говоря, мы уже проиграли русским танковую войну - при таком соотношении потерь мы сможем воевать еще 2-3 месяца; во-вторых, сильное впечатление производит прогресс русских в авиации - ситуация 1941 г., когда русские платили за один Ме-109F пятью-семью И-16, ушла в прошлое; также ушла в прошлое ситуация первой половины 1942 г., когда русские платили за один Ме-109F двумя-тремя Як-1 - сейчас мы платим за один русский Ла-7 полутора-двумя Ме-109G или ФВ-190; Ил-2 из очень "сырого" самолета стал, по отзывам офицеров Вермахта и Люфтваффе, лучшим в мире самолетом непосредственной поддержки сухопутных войск; не меньшее впечатление производит русская бомбардировочная авиация, за пять-шесть лет прошедшая путь от СБ до Ту-2 - как считают наши эксперты, равной Ту-2 машиной станет перспективный Ю-188, сейчас дорабатывающийся для запуска в серию; в-третьих, восхищение вызывает русская артиллерия - русские, первыми в мире, сумели наладить конвейерную сборку артиллерийских орудий, начиная с ЗИС-3; в-четвертых, русская пехота, во всем уступавшая нашим гренадерам, к концу 1942 г. стала равной нашей пехоте - а к началу сражения за Днепровский вал превзошла нашу инфантерию, доселе бывшую лучшей в мире; в-пятых, русские, безнадежно уступавшие нам в организации и взаимодействии войск, использовавшие устаревшую тактику, платившие пятью своими солдатами за одного нашего, совершили какой-то фантастический рывок - начиная со Сталинграда, теперь мы платим четырьмя-пятью нашими убитыми/искалеченными/попавшими в плен солдатами за одного безвозвратно потерянного русского, в-шестых, то, что происходило на море, вообще не имеет логического объяснения - как меня заверили, Руди, случаев, когда флот, уступавший противнику в силах в 15-20 раз, вдруг начинал резать противника, как волчья стая отару, при этом практически не неся потерь, военно-морская история просто не знает.

Проще говоря, Руди - продолжил Мюллер - за год русские, ранее безнадежно уступавшие нам во всех основных компонентах искусства войны, подняли свое военное искусство до такого уровня, что наше превосходство в человеческих резервах, выплавке стали и добыче угля, высочайшем уровне машиностроения не имеет почти никакого значения - колоссальная самоходная мясорубка, именуемая Красной Армией, перемелет в фарш все, что мы можем выставить против нее - единственно, сделает она это чуть раньше, или чуть позже.

Теперь я не узнаю тебя, Генрих - задумчиво сказал Руди - ты заговорил как аналитик Генштаба, причем ни разу не помянул чертей свинячьих.

На фоне происходящего я готов допустить как твою версию вмешательства арийских богов, так и популярную в Италии версию помощи русским Господа Бога вместе с небесным воинством - и иди ты со своими шуточками к чертям свинячьим - огрызнулся Мюллер.

В общем, Рейху конец - констатировал Мюллер - но у нас лично еще есть реальная возможность спастись.

Вполне согласен с тобой - ответил Рудински - только не вполне понятно, как это сделать технически.

Я вышел на русскую разведку - сообщил Мюллер - ты знаешь правила игры, старина - если ты принесешь что-то, многократно перекрывающее нанесенный вред, то тебе не только списывают старые грехи, но и дают гражданство, деньги, работу, защиту.

Какие конкретно условия выставили русские? - осведомился Рудински.

От меня потребовали полный комплект архивов гестапо, разумеется, включая списки агентурных сетей; от тебя - все материалы специальной группы РСХА, которой ты руководил в 1940-1942 гг. - ответил Мюллер - кстати, правда ли, что ты сумел раздобыть серьезнейший компромат на всех ведущих промышленников и финансистов Франции, Голландии, Бельгии?

Да, это так - в том числе и поэтому присоединение Франции к Еврорейху прошло без малейших проблем - капитанам французской экономики, с одной стороны, были продемонстрированы папки с компроматом, с другой - обещаны выгодные заказы, после чего они обеспечили нужную позицию госаппарата Франции - ответил Рудински - кроме того, я "подвесил на крючок" большую часть промышленников и финансистов средней руки. Как насчет наших людей, преданных лично нам?

Русские гарантии распространяются на них - ответил Мюллер - но есть один интересный момент - русские очень хотят получить Генриха и ефрейтора живыми и здоровыми; настолько, что обещали очень не поскупиться - на пятнадцать миллионов долларов, и, разумеется, гарантии для всех, кто будет в этом участвовать. Кроме того, они будут рады увидеть у себя в гостях толстяка и колченогого, за отдельную плату.

Это очень хорошо, что русские распространяют свои гарантии на наших людей - значит, они действительно собираются работать с нашими агентурными сетями следующие 20-30 лет, следовательно, мы будем нужны им еще очень долго - сказал Рудински - но арестовать фюрера и Генриха просто невозможно.

Я тоже сначала так подумал - согласился Мюллер - но, потом мне попало в руки вот это донесение. Прочитай, Руди.

Что же, этого следовало ожидать - спокойно констатировал Рудински - военные логично решили, что Германия, живущая в качестве фарватерного союзника России, много лучше мертвой земли, залитой ОВ, что неизбежно, если не остановить ефрейтора. Ключевые фигуры - Роммель, Гепнер, фон Штауффенберг - это тоже вполне логично - несомненные патриоты Германии, не замешанные в военных преступлениях, так что им будет нетрудно договориться с русскими.

Насколько я понимаю - продолжил Руди - ты решил подготовить материалы о подготовке Генрихом заговора против фюрера в пользу англичан; затем, даже если фюрер не придет к мысли заменить охрану СС на армейцев, то ему нетрудно будет подбросить эту мысль.

Все верно, дружище - добродушно заметил Мюллер, настроение которого улучшалось на глазах - кроме одной детали - лучше всего будет брать фюрера не в Берлине, где фанатики сосредоточены вокруг него, а в Бонне или Мюнхене, где значительную часть сумасшедших возможно рассредоточить по внешним оборонительным рубежам, что многократно упростит нашу задачу.

Знаешь, Генрих - задумчиво произнес Руди - есть более изящный вариант. Как ты знаешь, за теневую дипломатию у Генриха отвечает Вольф - так вот, в последние два месяца мои люди в Швейцарии засекли контакты офицеров из личной группы Вольфа с парнями Даллеса. Самое смешное, что я отправил своих людей проследить контакты разведки Люфтваффе с резидентом УСС в Швейцарии - похоже, толстый Герман тоже наводит мосты с американцами - а они, заодно вскрыли подготовку секретных переговоров Генриха с Даллесом. Ты готовь, на всякий случай, свой комплект документов - но, не исключено, мы сможем преподнести фюреру сразу два настоящих заговора - Генриха и Германа.

Мюллер смеялся до слез.

Да, Руди, - улыбаясь, сказал Мюллер - это будет действительно забавно - арестовать Генриха и Германа как заговорщиков против фюрера и Рейха, и, сдать их русским.

Кстати, Генрих, как ты собираешься выйти на контакт с военными? - поинтересовался Рудински.

Это будет не очень сложно - ответил Мюллер - у меня есть свой человек в окружении оберста фон Квирнгейма, лучшего друга фон Штауффенберга. Можно сказать, что у меня есть прямой выход на руководителей заговорщиков из числа строевиков - но, к сожалению, нет выхода на Генеральный штаб, хотя я не сомневаюсь, что половина генштабистов активно участвует в заговоре, а, вторая половина сочувствует им. К слову, как у тебя со связями среди военных?

Я хорошо знаком с генерал-полковником фон Штюльпнагелем, игравшим большую роль в сотрудничестве рейхсвера и РККА в 20-е годы, и не особо скрывавшим своих антигитлеровских и прорусских симпатий даже в 1941 г. - думаю, что не ошибусь, если предположу, что он участвует в заговоре - ответил Руди - к сожалению, генерал-майор фон Тресков, которого я тоже неплохо знал, был расстрелян по "делу 1 февраля" - очень жаль, он был одним из лидеров молодой элиты Генштаба, так что у меня есть выход только на старшее поколение генштабистов.



Окно Сталина



Окно Сталина.

Ответственность Императора.

Сталин задумчиво листал уже прочитанный доклад группы Курчатова-Лаврентьева. Товарищи ученые поработали просто отлично, научившись открывать 'окна' не только во времени, но и в пространстве. Сейчас предстояло решить, стоит ли с этим вообще связываться.

Ресурсы, имевшиеся в распоряжении Советского Союза, даже сейчас, в 1950 году, после успешного завершения Великой Отечественной войны в Европе и на Дальнем Востоке, были весьма ограничены - а сделать надо было неимоверно много. Да, успешное окончание войны в Европе, на год раньше, чем в мире 'Рассвета', и с намного лучшими результатами, чем там, позволили резко увеличить экономический потенциал СССР - выгоды от приобретения всей Германии, Австрии, севера Италии трудно было переоценить. Да, плюсы от иной 'редакции' советско-японской войны также были очень велики - Советский Союз получил Маньчжурию, всю Корею, большую часть Японии, с почти всем ее промышленным потенциалом, или, проще говоря, второй в тихоокеанском регионе промышленный кластер после тихоокеанского побережья США; сейчас шла напряженная работа по модернизации этого кластера на базе немецких промышленных и советских социальных технологий.

Впрочем, модернизировалась и вся советская сфера влияния, и сам Советский Союз. Темпы роста экономики были колоссальны, намного опережая стратегического противника, но оснований для самоуспокоения не было ни малейших - США и их союзники были в разы сильнее, и это положение должно было сохраниться еще надолго. Сталин понимал силу англосаксонской модели, основанной на 'владении морем' - да, три четверти мировой торговли осуществляется за счет перевозок морем, поэтому прав был этот английский пират, Уолтер Рэйли, сказавший давным-давно 'Кто владеет морем, тот владеет морской торговлей, а, следовательно, богатствами Земли и ей самой' (реальная цитата У. Рэйли В.Т.). Это было так просто потому, что стоимость перевозки одной тонны груза на сотню или тысячу километров морем обходилась намного дешевле, чем перевозка той же тонны груза на равное расстояние по суше. Союз континентальных Империй был огромной силой - но англосаксы могли намного больше, просто за счет ресурсного превосходства. Это можно было сформулировать и проще - пока англосаксы владели Мировым океаном, они могли бросить против СССР и его союзников ресурсы всего остального мира. Эффективность морской стратегии против континентальной была блестяще продемонстрирована в ходе Первой Мировой войны - Германия, армия которой так и не была побеждена на поле сухопутных сражений, рухнула в результате морской блокады, будучи не в силах противостоять ресурсным возможностям остального мира.

Отобрать это господство было неимоверно сложной задачей, требующей затраты колоссальных ресурсов и с неочевидными шансами на успех - примером могли послужить и Германия в Первой Мировой войне, и Япония в только что закончившейся Второй Мировой войне. Нет, в принципе существовала возможность 'асимметричной' морской стратегии, что доказал Лазарев, устроивший Императорскому флоту бойню, самими японцами названную 'русской Цусимой' - но, удастся ли устроить такую резню многократно более сильному, чем японский, американскому флоту, используя в качестве главной ударной силы базовую авиацию, вооруженную высокоточным оружием, оставалось под большим вопросом. Теоретически можно было бы разжиться в будущем противокорабельными ракетами, принятыми на вооружение в 70-80-х годах, поставить их на тяжелые нынешние носители - и можно было бы устроить 'Мидуэям' и 'Эссексам', 'Монтанам' и 'Айовам' плавание в один конец, в аккурат до океанского дна; но Сталин слишком хорошо осознавал невыполнимость такой задачи без захвата власти в СССР будущего.

А для успешного захвата, и, в особенности, для удержания власти опять были нужны ресурсы - очень большие ресурсы, которых не хватало самому СССР 1950 года.

Естественно, возникал вопрос - можно ли разорвать этот замкнутый круг вообще, и если да, то как?

В принципе, Советский Союз был достаточно богат природными ресурсами - в той же Сибири, по данным потомков, достоверность которых не вызывала сомнений, было очень многое и в больших количествах. Проблема была в том, что себестоимость добычи и транспортировки этих ресурсов в условиях сибирского климата и расстояний были в разы больше, чем добыча и транспортировка таких же ресурсов в более благоприятных климатических зонах, расположенных рядом с морским побережьем. Так что интенсификация развития и советской экономики, и самого советского общества, со ставкой на качественное превосходство СССР, при всей необходимости такого пути, совсем не гарантировали победы Советского Союза, при кратном превосходстве противника в ресурсах.

- Точнее, не так - поправил себя ценивший точность в формулировках Сталин - этот путь гарантирует нам победу, если качественное превосходство будет подкреплено равенством в ресурсах.

И, кажется, есть путь, позволяющий переиграть англосаксов, не отбирая у них 'владения морем' - это, как любит выражаться Лазарев, 'выход в надсистему', или, проще говоря, выстраивание системы товарооборота, по отношению к которой система морской торговли на Земле будет не более чем подсистемой.

Сталин начал ходить по кабинету - получавшееся решение выглядело очень эффективным, но было ли оно таким на самом деле?

- Предположим, наши ученые смогут найти подобную Земле планету - начал считать варианты Вождь - но где гарантия, что она окажется богата природными ископаемыми и плодородными землями? Кто сказал, что на ней вообще будет приемлемый климат и нормальная эпидемиологическая обстановка - между тем, инопланетные вирусы, имеющие высокую летальность, могут выкосить вообще все население Земли, не имеющее иммунитета от них. И никто не гарантировал, да и не может гарантировать того, что мы, начав поиск, не наткнемся на агрессивную инопланетную цивилизацию, значительно превосходящую нас в развитии.

Это были очевидные 'минусы' задуманного мероприятия - теперь надо было просчитать 'плюсы'.

Одним из несомненных достоинств этого проекта было то, что расходы даже на десять тысяч поисковых 'окон' отнюдь не являлись серьезным бременем для экономики СССР. Так что поиск подходящего мира отнюдь не станет разорением страны.

Далее, речь не шла о том, чтобы 'переть на рожон' - наоборот, ученые подчеркнули, что следует соблюдать величайшую осторожность. Трудно было с этим не согласиться - для начала следует проводить разведку обнаруженного мира, соблюдая все меры предосторожности.

- Кстати, есть надежный способ быстро определить мир, равный нам по развитию, или превосходящий нас - подумал Император - надо попросту послушать радиоэфир. Если есть высокая интенсивность радиопереговоров, то лучше всего будет уйти по-английски. Отсутствие радиосигналов будет означать либо отсутствие развитой цивилизации, либо цивилизацию, далеко опередившую нас, либо теоретически возможную цивилизацию, пошедшую по нетехническому пути развития. Строго говоря, наиболее реален первый вариант - вряд ли даже во Вселенной так уж много высокоразвитых цивилизаций, обосновавшихся на землеподобных планетах; да и цивилизации, сделавшие ставку на биологический путь развития, то ли есть, то ли нет - пока что вероятность их существования является чистым допущением теоретиков. В общем, при должной осторожности вероятность нарваться на что-то действительно опасное не так уж велика.

Что же касается выгод Советского Союза, при условии нахождения Земли-2, отвечающей нашим условиям.. Предположим, что она является подобием Земли - строго говоря, другого фактического материала для анализа у нас просто нет - то какие выгоды от нее мы можем получить, если навскидку прикинуть возможные варианты?

Первое - легкодоступные полезные ископаемые. Предположим, что там имеются аналоги Персидского залива и Баку - это значит, что есть много легкодоступной нефти, с высоким содержанием легких фракций, которую легко можно будет перегнать в бензин и дизельное топливо, необходимые СССР. Себестоимость этого добра будет копеечной, в особенности, если прямо на месторождении поставить нефтеперерабатывающий завод, а радом с ним соорудить станцию перехода, через которую готовая продукция пойдет в европейскую часть СССР. Аналогично с месторождениями коксующихся углей, цветных металлов, богатых железных руд - на первом этапе можно будет гнать сырье или обогащенную руду, а на втором вполне можно будет наладить производство продукции первого передела. Особая статья - драгоценные металлы: ведь не меньше половины имеющихся в мире сейчас 140 тысяч тонн золота добыли в древности, используя совершенно примитивные методы добычи. Если попадется нетронутый мир, с девственными недрами, то имея современную технику, вполне можно будет добывать то же золото тысячами тонн в год - соответственно, при наличии такого количества золота можно будет хорошо взять за горло Золотой комитет, вместе с возглавляющими его Ротшильдами, потребовав свою долю от спекуляций на золоте и колебаний курсов валют. Тот же расклад с серебром - кстати, кусок чуть менее жирный, исправно кормящий Серебряный комитет, во главе которого те же Ротшильды.

Второе - продовольствие. В малоразвитом, а лучше всего, незаселенном мире вполне могут найтись аналоги Аргентины, с ее пампасами, идеально подходящими для разведения мясного крупного рогатого скота - всех забот, огородить участки травяной пампы легкими заборами и перегонять стада, по мере того, как они съедят траву, с одного участка на другой; Новой Зеландии - почти то же самое, что в Аргентине, но с упором на молочное животноводство; Среднего Запада США - выращивание кукурузы и откорм свиней; Юга США - это первоклассный длинноволокнистый хлопок куда лучшего качества, чем наш среднеазиатский; Австралии - овцеводство, с бараниной и шерстью; Южноафриканского союза - пшеница и скотоводство; Индостана - четыре урожая риса в год, весьма неплохого качества. Все это можно сформулировать и короче - в подходящем мире СССР сможет занять наиболее подходящие для сельского хозяйства территории, на которых можно будет производить максимум продовольствия с минимальными затратами.

- Это - задачи первого этапа, которые можно будет решить относительно быстро и дешево - констатировал про себя Сталин - организовать в новом мире резервную ресурсную базу СССР, которая будет поставлять метрополии дешевое и доброкачественное сырье и продовольствие.

- Но это совершенно не исключает реализации второго этапа - занятие удобных территорий в зонах умеренного теплого климата и субтропиков, с целью их 'плотной' колонизации - Император просчитывал оптимальные варианты не хуже иного компьютера - примерных аналогов США, Южной и Западной Европы, Австралии и Новой Зеландии, ЮАС, Аргентины, центрального и южного Китая. Территорий, богатых полезными ископаемыми и плодородными землями, с хорошим климатом и доступом к морю - это позволит приступить к качественному увеличению экономического и демографического потенциала СССР.

Даже беглый анализ показывал, что в этой зоне с комфортом разместятся от 500 миллионов до 1 миллиарда граждан СССР - и у них будут все возможности для благополучной жизни. Поразмыслив, Сталин решил поручить подробный анализ специалисту, на деле доказавшем свою квалификацию и надежность, и, что очень важно, допущенному к тайне 'Рассвета' - вице-адмиралу 'Петрову'. Да и вообще, чем дальше, тем больше он приходил к тому, что аппетиты Лаврентия следует умерить, чтобы минимизировать вероятность конфликта между госбезопасностью и армией после его смерти - а для этого следовало допустить военных к проекту 'Окно'.

- А товарищи из ЦК обойдутся - твердо решил Вождь - чем дальше идет расследование связей сподвижников Хрущева по заговору, тем больше вылезает хорошо замаскированных троцкистских 'корешков', причем старых, еще с революции и Гражданской. А если учесть связи троцкистов с английской и немецкой разведками, не говоря уже о старых связях самого Троцкого с группировкой Рокфеллеров, то оповещать их об 'Окне' будет значить экономию на объявлениях в буржуазной прессе.

Был еще один момент - при открытии 'окон' с Земли-2 над территорией США появлялась возможность нанесения сокрушительного ответного или упреждающего удара по ключевым экономическим центрам США. Пока что было совершенно непонятно, возможен ли прицельный запуск ракет через 'окна', но вот бомбардировщики, судя по всему, через них должны были пройти. Это уже был немалый выигрыш - тяжелые бомбардировщики появлялись совершенно внезапно для ПВО США, сохранив запас горючего, с экипажами, не вымотанными трансатлантическим перелетом, без необходимости преодолевать рубежи ПВО.

- Да если удастся открыть 'окна' километрах в 200-300 от намеченных целей, то можно будет просто пустить в их сопровождении истребители - с учетом внезапности, это будет на несколько порядков эффективнее Перл-Харбора - подумал Сталин - другое дело, стоит ли это делать - уничтожить одним ударом Америку мы в ближайшие годы точно не сможем, а получить войну на уничтожение, в которой нам придется драться с сохранившими большую часть своего потенциала янки, нам не нужно - вполне возможно, что мы и сумеем победить, но это будет пиррова победа.

Доклад аналитика.

Двумя неделями позже, присутствуют Сталин и вице-адмирал 'Петров'.

- Согласно Вашему приказу, товарищ Сталин, доклад подготовлен исходя из исключительно соображений целесообразности - доложил моряк.

- Я помню, что Вам приказал - недовольно отозвался Вождь, догадывающийся, что группа, возглавляемая 'Петровым', ранее проведшая серьезную 'работу над ошибками', допущенных в мире 'Рассвета', приготовила что-то, не слишком согласующееся с нормами ленинской национальной политики. Вообще, после того, как разведчиков армии и флота допустили к 'Рассвету', они по части циничного прагматизма начали переплевывать даже Берию, которого Император - до сей поры - считал самым большим прагматиком среди своего окружения.

- Концепция 'Новой Сибири' выстраивалась исходя из принципа 'имперского ядра' - начал доклад 'Петров' - конкретно, на первом этапе 'Новая Сибирь' должна стать источником сырья и продовольствия для СССР; на втором - должен быть осуществлен переход к полноценному стратегическому тылу СССР, недоступному для противника.

- Поэтому предполагается перевод на Землю-2 колхозов и совхозов из наиболее пострадавших от оккупации нечерноземных областей РСФСР и БССР; также возможен перевод сельскохозяйственных предприятий из областей востока Украины. Это позволит резко повысить отдачу от вложений в сельское хозяйство - если урожайность в Нечерноземье составляет в среднем 8 ц/га ржи или пшеницы мягких сортов, то в аналогах США или Аргентины она составит, при той же агротехнике, 25-30 ц/га высококачественной пшеницы; если в СССР для получения тонны говядины необходимо затратить семь тонн фуражного зерна, не считая затрат на стойловое содержание КРС в холодное время года, то в аналоге Аргентины эти затраты будут равны нулю - нужно будет просто перегонять стада с пастбища на пастбище; в аналоге Среднего Запада можно будет быстро развернуть массовое свиноводство, используя в качестве кормовой базы кукурузу. В первом приближении можно сказать, что выход товарной продукции в растениеводстве при тех же трудозатратах будет в 3-4 раза больше, при существенно меньшей себестоимости продукции; в животноводстве - как минимум, в 5-7 раз выше, при меньшей себестоимости.

- Если я правильно Вас понял, товарищ 'Петров' - спокойно констатировал Сталин - он ждал чего-то подобного, поскольку аналитики явно ориентировались на опыт сельскохозяйственного производства в США и Аргентине - за счет более благоприятных природных условий 5 миллионов человек на Земле-2 произведут столько же продуктов питания, сколько в СССР производят 20 миллионов колхозников?

- Это по нижней границе подсчетов, товарищ Сталин - доложил адмирал - в реальности, цифры будут выше, в особенности, если наладить производство азотных удобрений. Конечно, потребуются существенные начальные вложения - но их придется делать в любом случае, поскольку нам все равно необходимо развивать свое сельское хозяйство. Просто на Земле-2 отдача от этих вложений будет в несколько раз выше. Пока невозможно точно сказать насколько - но, если верны первоначальные данные, то можно рассчитывать на то, что отдача будет в 5 и более раз выше.

- И Вы предлагаете перебрасывать в новый мир исключительно жителей РСФСР, БССР и УССР - в последнем случае только восточных украинцев - проговорил мысль Вождь - что при таких же обременениях в пользу государства - я имею в виду в процентном отношении - обеспечит им в разы более высокий уровень жизни, чем основной массе колхозников Советского Союза.

- Да, товарищ Сталин - нам необходимо и восстанавливать демографический потенциал ядра СССР, и обеспечить стопроцентную надежность населения Земли-2 - внимательно прочитавший имевшиеся в распоряжении членов экипажа 'Воронежа' материалы о развале СССР аналитик составил доклад о необходимости качественного разворота внутренней политики СССР, каковой доклад был одобрен Императором (соответствует РеИ - как это ни забавно (или попросту дело в том, что грузин по крови, Иосиф Сталин по сути своей был русским императором?), но за всю советский период истории последовательную прорусскую и проимперскую политику, выражавшуюся в приоритетном развитии РСФСР в 1945-1953 вел грузин Сталин; прекращена вскоре после его смерти - и вновь за счет России финансировались свободолюбивые негры, азиаты и латиносы, восточноевропейские 'союзники' и национальные республики В.Т.).

- Это довольно существенно ограничит наши возможности по переброске населения на Землю-2 - избыточное население есть в среднеазиатских республиках - напомнил 'Петрову' Вождь.

- Нам придется с этим смириться, поскольку качество для нас важнее количества - ответил адмирал - если образовательный уровень среднеазиатских товарищей можно подтянуть до приемлемого уровня за пару десятилетий, то с въевшимися им в кровь, ставшими частью их менталитета родоплеменными отношениями в обозримом будущем ничего поделать не удастся - это формировалось столетиями; и вытравлять эту архаику придется тоже очень долго. Впрочем, на первом этапе нам придется приложить немалые усилия, чтобы нормально обустроить эти 5 миллионов, чтобы обеспечить им хотя бы самые скромные условия для нормальной работы и жизни.

- Что касается обустройства, хватит разрешения рубить лес для собственных нужд - пожал плечами Сталин - люди быстро построятся, как построились в Гражданскую; я помню, как быстро тогда отстроилась деревня, как только можно стало рубить лес в помещичьих и казенных лесах.

- У меня есть другое предложение, товарищ Сталин - 'Петров' решил попытаться протолкнуть предложения своей группы по максимуму - использовать опыт потомков, в части строительства сборных загородных домов. У них это целая отрасль строительной индустрии - есть сотни проектов разнообразных загородных домов, разной площади, из бруса и оцилиндрованного бревна, на разных фундаментах. Вообще это перенесение принципа детского конструктора на малоэтажное строительство - из стандартных элементов собираются разные дома.

- Вы предлагаете отвлекать мощности деревообрабатывающей промышленности на заведомую роскошь? - холодно поинтересовался Император. Возможно, Вы считаете, что Советский Союз может себе это сейчас позволить?

- Я предлагаю уже сейчас начать закладывать фундамент нашей будущей победы в том, что касается повседневной жизни людей - отчеканил разведчик - мы проиграли и потому, что наши граждане жили в намного более тесных домах, чем американцы и европейцы. Между тем в этом нет ничего настолько уж сложного - леса унас в избытке, произвести оборудование, способное серийно производить нужные элементы мы можем и сейчас - или, на худой конец, заказать его немцам. Нужны недорогие и доброкачественные пропитки, предотвращающие загорание и гниение дерева - но я думаю, наши химики с этим справятся. Еще надо будет поручить нашим архитекторам создать десятка три проектов, условно говоря, стандартного крестьянского подворья, с домом общей площадью метров в 150-200, с хозяйственными постройками. Это позволит получить и немалую экономию средств в масштабах общества, за счет специализации производства, и, получить 'насос', отсасывающий необеспеченные деньги из экономики - за хороший дом, если не делать цену чрезмерной, многие с удовольствием выложат свои сбережения. Если мы не будем строить новые крупные города, а будем ограничиваться городами с числом жителей в 100-150-200 тысяч человек, то это позволит и резко сократить очереди на жилье - достаточно будет дать молодой семье участок в пригороде соток в 10-15 и товарный кредит на такой дом.

Сталин задумался - здравое зерно в предложении 'Петрова' присутствовало: действительно, с жильем дела обстояли плохо, несмотря на все усилия. Ставка на энтузиазм работала до известного предела - энтузиазм надо было подкреплять материальными стимулами. Это все делалось, и делалось много - проблема была в товарном обеспечении выплаченных денег. С потребительскими товарами в разрушенном войной Советском Союзе, вынужденном готовиться к новой большой войне, дела обстояли плохо. Тут открывалась возможность при относительно умеренных затратах убить нескольких 'зайцев': во-первых, хотя бы частично решалась острейшая жилищная проблема, во-вторых, материальное стимулирование становилось насколько наглядным, настолько и привлекательным - условно говоря, домик рабочего площадью в сотню метров, после комнатки на семью или вовсе землянки, был тем, ради чего будут рвать жилы вовсе не в переносном смысле; в-третьих, сокращалась реальная инфляция - несмотря на все усилия Зверева и его подчиненных, она была велика; в-четвертых, СССР получал неплохой экспортный товар для поставок в ту же Германию, куда более выгодный, чем сырой лес.

Подтекст разведчик тоже высказал, практически не скрывая - Советскому Союзу надо было строить общество нового типа не только в социальных отношениях и производстве, но и в потреблении. Сам факт того, что советские люди живут не хуже большинства граждан развитых капиталистических стран, был сильнейшим оружием в информационной войне, если его толково обыграть - но этого надо было достичь, желательно, быстро и недорого. Земля-2 была, пожалуй, идеальным полигоном для такого эксперимента - при изобилии ресурсов и наличии 'окон' в качестве транспортной системы систему такого домостроения вполне можно было 'обкатать' за несколько лет, а потом, в широких масштабах внедрять в СССР.

- Хотя нет - начинать надо и там, и здесь - подумал Сталин - нам надо как можно быстрее решать текущие вопросы здесь, а не откладывать их на будущее, дескать, наши люди потерпят ради достижения великих целей - это была одна из ошибок в мире 'Рассвета'.

- Хорошо, товарищ 'Петров' - Вы предлагаете с самого начала капитально обустраиваться на Земле-2, сведя период разнообразных времянок к возможному минимуму - выразил свое согласие Вождь - а дальше?

- Дальше - вслед за картографированием местности геологоразведка, с упором на поиск месторождений нефти, золота и серебра - доложил адмирал от разведки - с их последующим обустройством. Параллельно будет идти освоение новых угодий для сельского хозяйства, поиск и освоение месторождений других полезных ископаемых. Лет через десять вполне можно будет начать строительство предприятий тяжелой промышленности и мощных электростанций.

- Вы считаете это реальным? - Сталин считал необходимым проверять подчиненных регулярно, не давая им расслабляться.

- Хрущев в это время подарил Асуанскую ГЭС Египту и Бхопальский металлургический комбинат - Индии - я считаю, что советским людям на Земле-2 эти предприятия будут нужнее, как и огромное количество сельскохозяйственной техники, автотранспорта, разнообразного оборудования, построенных целиком заводов, наконец, подаренных странам социалистической ориентации и 'третьего мира' (соответствует РеИ В.Т.) - четко изложил свою точку зрения 'Петров', за время общения с Вождем накрепко уяснивший, что Сталин уважает людей, имеющих свою точку зрения и готовых ее аргументированно отстаивать.

- Но мы никак не сможем сохранить колонизацию другого мира, проводимую в таких масштабах, в тайне от наших врагов - Император проверял на 'Петрове' свои собственные выводы.

- Будем сохранять столько, сколько удастся - главное, сохранить в секрете технологию 'окон' и успеть закрепиться в ключевых точках Земли-2 - ответил 'Петров' - думаю, что при условии правильной игры этого будет достаточно.

Сталин задумчиво хмыкнул - опровергнуть 'Петрова' было трудно, поскольку он был предельно логичен. Действительно, такая модель колонизации позволяла Советскому Союзу на первом этапе получить заметную прибавку в продовольствии и сырье для легкой промышленности - люди ведь годами донашивали армейское обмундирование не от извращенной тяги к милитаризму, и не от того, что у советской промышленности были технологические проблемы с производством шерстяных и хлопчатобумажных тканей, или кожаной обуви. Вовсе нет - вопрос заключался в сырье: и база животноводства была подорвана войной, и развивать его в природно-климатических условиях СССР было сложно и дорого; отдельной проблемой был хлопок - в Средней Азии выращивали коротковолокнистые сорта, отлично подходившие для производства порохов, но малопригодные для ткачества; выращивалось и небольшое количество сортов хлопка со средней длиной волокна - эти подходили для ткацкой промышленности намного лучше, но их катастрофически не хватало; длинноволокнистые сорта, наилучшим образом подходящие для производства тканей, не выращивались вовсе.

При том условии, что удастся найти подходящий мир, все менялось, и менялось быстро - свиней можно откормить за год, хлопковые плантации - разбить за пару лет, откормить бычков - за три года. Получить значимые урожаи пшеницы и корнеплодов можно за два-три года - какое-то время уйдет на подготовительные работы. В общем, через три года советский народ мог начать питаться намного лучше, да и с одеждой и обувью могло стать полегче.

Фактором неопределенности оставалось рыболовство - тут все зависело от реалий 'Земли-2', но, при удаче, прибавка могла быть немалой.

Также все было понятно и со вторым этапом - 'Земля-2' становилась резервной промышленной базой СССР, способной производить массу промышленной продукции.

- И, гигантским 'бомбоубежищем' для всего населения СССР - подумал Сталин - если господа капиталисты доведут дело до всеобщей атомной войны. Судя по всему, они еще очень мало знают о радиации, точнее, о ее влиянии на человеческий организм - это дает нам возможность припасти 'козырь на самый крайний случай'. Таким 'козырем' могут стать кобальтовые бомбы, сброшенные на самые густонаселенные районы вражеских стран.

- Хорошо, товарищ 'Петров' - так Вы считаете, что Советский Союз сможет, имея ресурсное превосходство, победить капиталистический мир, возглавляемый США? - уточнил Император.

- Не думаю, товарищ Сталин, что дело дойдет до этой стадии - все решится намного раньше - доложил вице-адмирал.

Мои сотрудники провели анализ капиталистической системы, руководствуясь теорией систем, созданной Людвигом фон Берталанфи - пояснил 'Петров' - точнее, были исследованы капиталистический способ производства и социальная система развитых капиталистических стран. Затем получившиеся результаты сравнили с опытом мира 'Рассвета'.

Сталин молча ждал продолжения.

- С точки зрения теории систем капитализм является неравновесной системой - это обусловлено самой природой капиталистического производства - развил свою мысль разведчик - поскольку оно кредитно - сначала вкладываются деньги в создание нового производства, а давать продукцию оно начинает через значительный промежуток времени, не говоря уже о продажах нового товара. Соответственно, такая финансово-экономическая система может быть устойчива только при условии непрерывного расширения этой системы, как интенсивного, так и экстенсивного - но и у первого, и у второго есть пределы роста.

- Сходная ситуация и с социально-экономической структурой капиталистического общества - господа капиталисты в мире 'Рассвета' не зря приняли на вооружение концепцию 'общества двух третей', они были совершенно правы в том, что такое соотношение является необходимым для обеспечения устойчивости капиталистического общества; вот только закон концентрации капитала, вкупе с необходимостью финансировать перспективные разработки, отменить невозможно.

- Это делает системный кризис капиталистической системы неизбежным - точнее, речь идет не просто о кризисе, а о переходе капиталистической системы в нечто качественно иное.

- Товарищ 'Петров', еще Ленин писал и о неизбежности кризисов при капитализме, и о загнивании монополистического капитализма - напомнил аналитику Император - но я понял Вашу мысль - теперь есть и математический аппарат, позволяющий с хорошей точностью рассчитывать ключевые процессы в капиталистических странах, и огромный опыт мира 'Рассвета', позволяющий проверить теорию. Это очень хорошо - и что Вы можете сказать относительно возможных процессов у нашего противника?

- В мире 'Рассвета' экстенсивный предел расширения капиталистической системы - в ее классической форме, при существующей мировой системе социализма - был достигнут к началу 70-х годов - вице-адмирал излагал ключевые моменты, справедливо считая, что частности можно будет обсудить позже - дальше элита капиталистических стран оказалась перед малоприятным выбором: можно было или искусственно поддерживать платежеспособный спрос населения в ключевых странах, за счет окончательного отрыва финансовой системы от производственного сектора - платой за это должно было стать качественное углубление будущего кризиса; можно было начать перестройку капиталистической системы посредством ускоренного внедрения технологий, дающих качественный рост производительности труда - но за это пришлось бы заплатить резким изменением социальной структуры, с резким увеличением безработицы; наконец, можно было бы оставить все, как есть - но, в этом случае, циклические кризисы 'ставили крест' на концепции 'общества изобилия'.

- Конечно, трудно сказать точно какой выбор будет сделан у нас - там на сделанный выбор повлияли и изначально лучшие позиции США по итогам войны, и переворот Хрущева, результаты которого вполне проявились к этому времени, и консолидация западных элит - можно долго перечислять все эти Бильдербергские и Римские клубы - чего нет у нас, и готовность значительной части руководства СССР той эпохи идти на сотрудничество с Западом - продолжал 'Петров' - но, маловероятно, что у нас они пойдут на такой риск, как там - при сохранении модели интенсивного роста, лучших начальных позициях и почти неизбежной утечке информации о 'Земле-2' они будут вынуждены пойти на обострение.

- Вы считаете, что они точно просчитают наш потенциал? - уточнил Сталин, по своему обыкновению ходивший по кабинету.

- В распоряжении их аналитиков есть необходимая методология - доложил разведчик - системный анализ создали специалисты 'Рэнд', математическое моделирование операций - британские интеллектуалы, фон Берталанфи работает в США - все это уже есть и в нашем мире. Конечно, благодаря потомкам мы имеем в своем распоряжении более развитые методы анализа - но англосаксы наверняка не будут 'почивать на лаврах'. Безусловно, они не будут иметь в своем распоряжении всю необходимую информацию; скорее всего, им придется оперировать некоторой ее частью, не особенно и большой - но оценить наш потенциал они смогут.

- Что они смогут просчитать? - с удивившим разведчика спокойствием спросил Сталин.

- Конечно, они не смогут вычислить большую часть подробностей - без точного знания это невозможно - ответил аналитик - но они смогут дать однозначный ответ на главный вопрос - имея в своем распоряжении ресурсы планеты, подобной Земле, и осваивая ее интенсивно, мы упремся в предел роста нашей экономической модели намного позже них.

- Помнится, товарищ 'Петров', Вы представляли мне доклад с критикой нашей экономической модели - заметил Император, желая тщательно проверить умозаключения разведчика.

- В данном случае ее меньшая гибкость, по сравнению с капиталистической системой, не будет критически важна - заметил вице-адмирал - в особенности, если мы продолжим ее развивать - и вряд ли они этого не поймут. Первостепенное значение будут иметь темпы роста, текущие ресурсные возможности и пространство для дальнейшего расширения. В первом и третьем пунктах мы будем иметь качественное превосходство - а, после того, как мы уравняем текущие ресурсные возможности с противником, его экономическое поражение станет просто вопросом времени.

- Грубо говоря, с течением времени будет Советский Союз с миллиардом населения, или - двумя, или - тремя; с валовым внутренним продуктом на душу населения не меньшим, чем у США; с не худшим уровнем жизни, чем в самых богатых капиталистических странах. Это будет динамично развивающаяся страна, в принципе незнакомая с кризисами перепроизводства и нехваткой ключевых ресурсов - и, кстати, наши противники совершенно не смогут быть уверены в том, что у нас вообще есть предел роста, поскольку СССР может найти и начать осваивать третью, четвертую, десятую, сотую планету. Соответственно, с нашей экономической системой, рассчитанной на концентрацию ресурсов для реализации ключевых проектов, мы сможем позволить себе настолько больше них, что их поражение будет неизбежно.

- Запад, с США во главе, сначала упрется в экстенсивный предел роста - поскольку планета Земля ограничена в размерах. Потом начнутся качественные пределы роста - поскольку человеческие способности все-таки ограничены, будущие хозяева капиталистического мира столкнутся с проблемой соотношения интеллектуальных возможностей массы и элиты, проблемой воспроизводства качественной наследственной элиты, проблемой ограниченности качественного человеческого потенциала, проблемой окупаемости высокотехнологичных проектов и так далее. Впрочем, им хватит и перечисленного мной. - В первый предел они уткнутся во второй половине 60-х - и можно не сомневаться в том, что это станет для них словом 'Мене', вспыхнувшим на стене.


Рим.

Казармы палатинской гвардии, за несколько дней до событий.

- Ну, что ты думаешь насчет немцев? - спросил свежепроизведенный взводный, в прошлом - старший лейтенант королевской армии, участник одиннадцатого сражения у Изонцо и битвы у Капоретто, у своего сержанта, в прошлом - аналитика крупной торговой компании.

- Ничего хорошего, командир - ответил тот.

- Послушай, но немцам приходит конец - русские за год с небольшим прошли от своего Сталинграда на Волге до Одера, по пути уничтожив почти весь Вермахт, а, заодно, наших, румын, венгров, французов, кто там еще был в Еврорейхе. Не думаю, что им понадобится так уж много времени, чтобы дойти от Одера до Берлина. С учетом того, что они не прощают зверств в отношении своих, полагаю, что у Гитлера и его приближенных будет очень плохое и, очень недолгое будущее.

Англичане, вместе с американцами, вернулись на Суэц и в Северную Африку. Вопрос только в том, когда они высадятся у нас, в Италии.

- Командир, мы-то с тобой, и с парнями не у русских, и не у англичан - мы в Риме, где до черта немцев - хуже того, вчера в Риме начали разгрузку два полка дивизии СС "Гитлерюгенд" и батальон "Тигров" - заметил сержант.

- Дивизия "Гитлерюгенд" - это что за хреновина? - мрачно осведомился взводный, не ожидавший ничего хорошего от эсэсовцев.

- Говорят, командир, что когда в 1943 г. русские вышибали дух из одной немецкой дивизии за другой, Гитлер приказал сформировать дивизию СС из семнадцатилетних фанатиков из "Гитлерюгенда", поклявшихся умереть, но не отступить без приказа (примерно соответствует РеИ В.Т.) - столь же мрачно ответил сержант.

Взвод свежеиспеченных папских гвардейцев, сформированный из итальянских евреев, успевших вместе со своими семьями добежать до Ватикана, внимательно слушал беседу своих командиров.

- Интересно, за каким чертом Гитлер отправил своих фанатиков к нам, в Рим, и это когда русская веревка как никогда близка к его шее - задумчиво добавил сержант.

- А что насчет русской веревки? - заинтересовался взводный.

- В 1942-43 гг., когда русские моряки на Севере устроили резню нацистского флота, Гитлер объявил весь русский флот в Арктике своими личными врагами и приказал русских северных моряков в плен не брать - ну, тогда журналист Би-Би-Си на каком-то приеме в Кремле сумел подловить русского адмирала, командующего русским Северным флотом, и, в присутствии Сталина спросил у него, что он думает насчет этого приказа Гитлера - обстоятельно начал отвечать сержант - русский адмирал, под хохот присутствующих, объявил Гитлера врагом русского флота, и пообещал, после поимки, утопить его в выгребной яме, добавив что-то вроде "дерьмо - к дерьму". Сталин его поправил, сказав, что идея насчет выгребной ямы хороша, но, Гитлер враг всех русских, а не только моряков, поэтому его следует повесить на Красной площади, это вроде у русских главная площадь в Москве.

- Я сам слышал пересказ этого интервью по Би-Би-Си - добавил сержант.

- А как ты думаешь, не может быть так, что Гитлер решил прихватить с собой на тот свет всех евреев Европы - для этого и прислали Достлера с эсэсовцами, чтобы перебить всех итальянских евреев, которых взял под защиту Папа? - спросил взводный.

- Брось, командир, для этого хватило бы обычных солдат Вермахта - смотрел ведь на подпольных киносеансах этот русский фильм, "Обыкновенный фашизм" - ответил сержант.

- Во-первых, в этом фильме показывали, что первую скрипку в уничтожении нашего народа играли все же эсэсовцы, во-вторых, не все немецкие солдаты пойдут против воли Папы, среди них хватает и католиков - а, вот эсэсовцы выполнят любой приказ - ответил взводный.

- Командир, сейчас русские стоят на нашей северной границе, и я что-то сомневаюсь, что найдутся желающие подыхать под гусеницами их танков за то, чтобы Муссолини еще месяц побыл дуче. Тем более, что все знают, что русские не убивают тех, кто не трогал их пленных и мирное население - высказал свое мнение сержант.

- Заметь, ты сам говорил, что мы не у русских, а в Риме, и, интересовался, какого черта эсэсовцы забыли здесь, когда Гитлеру пора думать о личном знакомстве с Сатаной - подловил подчиненного взводный.

- Командир, ты думаешь, нам пришло время умирать? - прямо спросил сержант.

- Думаю, что да - весь вопрос, как именно нам умереть - так же прямо ответил взводный.

- И как именно? - задал вопрос сержант.

- Ты видел русский фильм "Брестская крепость"? - спросил взводный.

- Командир, ты хочешь сказать, что нам следует умереть, как умирали русские в этой крепости, прихватив с собой побольше нацистов - утвердительно сказал сержант.

- Ты предпочитаешь сдохнуть в газовой камере, как умерли миллионы наших соплеменников - и не убили при этом ни одного немца? - спросил взводный.

- У них не было оружия - и, ты, командир, это знаешь - зло ответил сержант.

- У нас оружия более чем достаточно - и ты это знаешь - передразнил подчиненного взводный - Новейшие американские винтовки Гаранд М1, ручные пулеметы Браунинг BAR, станковые пулеметы Браунинг М1917А4, даже два крупнокалиберных пулемета Браунинг М2 и восемь противотанковых "базук". Боеприпасов ко всему этому арсеналу столько, что можно оборонять Ватикан месяц - и ничуть не экономить патроны. Минометчики осваивают 81-мм минометы, во внутренних дворах стоят 20-мм и 40-мм зенитные автоматы.

- Парни, может быть, кто-то хочет сдохнуть в газовой камере, как крыса в ловушке? - поинтересовался взводный.

Ответом взводному был возмущенный гул его бойцов.

- Может быть, еще и обойдется - нацисты не посмеют тронуть Папу - неуверенно сказал сержант.

- Ты сам-то в это веришь? - иронично полюбопытствовал взводный.

Рим. Взрыв. Утро, 8.00-9.30.

В 8.00 перед Ватиканом начали останавливаться немецкие грузовики - эсэсовцы из "Гитлерюгенда" оцепляли комплекс зданий. В 8.15 на площадь перед собором св. Петра выползли "Тигры", демонстративно наводившие орудия на собор.

В 9.00 из генеральского "Хорьха" вышел генерал Достлер, которого сопровождал взвод эсэсовцев, и направился к входу в дворец Папы.

При виде всего этого палатинские гвардейцы окончательно убедились, что им придется выбирать не между жизнью и смертью, а о том, какой именно смертью умирать.

Последней каплей стала реплика штурмфюрера СС: "Ну что, юде, готовы к посадке в газенваген?"

Через три секунды шутника прошили из десятка стволов. Еще через две секунды шквал огня смел с площади генерала Достлера и его эскорт.



Северное цунами



Бремя вождя.

Март 1944 года, Ближняя дача.

Сталин ходил по комнате, так ему лучше думалось - в очередной раз надо было принимать решение, от которого зависело очень многое. Даже не так - от этого зависело, какие позиции будут у Советского Союза на Дальнем Востоке.

Итак, Япония - единственная промышленная держава среди азиатских стран, единственная страна в Азии, сумевшая стать великой державой - и, восстановить этот статус в мире 'Рассвета'. Страна, географическое положение которой позволяет контролировать большую часть западного района Тихого океана.

Нация первоклассных рабочих, крестьян и воинов - и, объект искренней, глубокой ненависти всех народов Дальнего Востока за свою жестокость, не знающую пределов. Народ, бесконечно преданный своим традициям, завещанным предками - и, в то же время, нация, способная кардинально менять свою жизнь, если она убеждалась в том, что ее прежний путь был ошибочен.

Страна, в мире 'Рассвета' ставшая форпостом США против СССР и его союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе, стратегическим барьером, препятствовавшим операциям советского ТОФ в возможной войне - и одной из важнейших опор 'Пакс Американа'.

Китай - ключевая континентальная держава на Дальнем Востоке. Страна, ныне пребывающая в неописуемой разрухе, уничтожаемая беспощадной гражданской войной всех против всех и иностранной агрессией - но, в мире 'Рассвета' сумевшая стать второй экономикой мира, создать заслуживающие серьезного отношения вооруженные силы. Самый большой численно народ в мире, долго, очень долго находившийся в нищете и невежестве - но, сумевший переломить судьбу, построив великую державу. Нация, одно время искренне считавшая Советский Союз 'старшим братом' - но, стоило ей немного восстановиться, кстати, с советской помощью, благодаря которой Китаю досталась построенная японцами в Маньчжурии тяжелая промышленность, не говоря уже о построенных СССР многочисленных заводах, фабриках, электростанциях, подготовленных в СССР специалистах, как многовековые имперские амбиции Срединной Империи вернулись. И дело было не в Хрущеве, и, даже не в Мао: в данном случае, Никита был прав, отказавшись от предложенного Мао курса на развязывание Третьей Мировой войны, результатом которой, по мнению Мао, должна была стать победа коммунизма во всем мире - то ли у Никитки хватило ума понять подоплеку этого 'щедрого' предложения, то ли сработал инстинкт самосохранения. Равно и вопрос вождя возрожденной Срединной Империи не отменял того основополагающего момента, что этот лидер оставался таковым ровно до того момента, пока он выражал чаяния китайской элиты и народа, мечтавших о возрождении былого могущества.

Про себя Сталин был готов признать свою ошибку, заключавшуюся в том, что во второй половине 40-х он взял курс на возрождение Великой Срединной Империи - после ознакомления с материалами из мира 'Рассвета' это было очевидно. Советский Союз сам, своими руками, вырастил одного из своих опаснейших врагов - и ведь тогда, в 40-е, вполне в возможностях СССР было дробление Китая на несколько враждующих между собой государств, которые не могли бы представлять собой действительной угрозы интересам Страны Советов.

Впрочем, 'китайский вопрос' можно было немного отложить - 'японский' же требовал безотлагательных мер.

Сталин взял со стола трубку - отказ от курения дался ему тяжело, но от привычки держать в руках пусть и незажженную трубку, он отказываться не стал.

Итак, японская элита.. В наличии имеется один из лидеров консервативной группировки армейцев, премьер-министр и военный министр Хидэки Тодзио. Потомственный военный, очень жесткий человек, даже для самурая, блестящий тактик, наделенный острым и быстрым умом - но не стратег. Признанный вождь 'квантунцев', которые и вознесли его к вершинам власти, эталонный русофоб и антикоммунист - но, совсем не сумасшедший, что он доказал и во время известного совещания высшего руководства Империи Восходящего Солнца 3 июля 1941 года, когда Тодзио, выступая от лица Императорской Армии, высказался против нападения на СССР. Он доказал это и в мире 'Рассвета', отдав в начале 1944 года приказ по Армии о недопущении военного конфликта с Советским Союзом (подобный приказ был в РеИ В.Т.), и здесь - только тут такой приказ был отдан во второй половине сорок третьего года.

Что еще можно сказать о генерале Тодзио: любящий муж, отец и дед; безжалостный и беспощадный борец за власть, сыгравший значительную роль в разгроме возглавляемой генералом Араки фашистской группировки 'Кодо-ха' в Армии, после февральского мятежа 1936 года - собственно, он с самого начала выступил против мятежа, изрядно при этом рискуя; японский империалист, посвятивший свою жизнь служению Империи и Тэнно; японский националист, расчищавший для 'нации Ямато' 'жизненное пространство' такими методами, что от их лицезрения в действии вывернуло бы наизнанку охранников фашистских концлагерей; безусловно, на свой лад, человек чести - после капитуляции Японии попытался застрелиться, правда, неудачно; на Токийском трибунале, состоявшемся в мире 'Рассвета', счел ниже своего достоинства отвергать предъявленные обвинения..

Генерал Тодзио мог быть отнесен к категории 'уважаемых врагов' СССР - но, при этом, договариваться с Советским Союзом на приемлемых для СССР условиях он не стал бы ни при каких обстоятельствах. Этот человек предпочел бы и свою смерть, и гибель Японии превращению Империи Ямато в сателлита Советского Союза.

Его противники в Армии - все то же движение 'Кодо-ха', после разгрома в 30-е пребывающее на десятых ролях, и, не могущее претендовать на руководство Императорской Армией; в массе своей, сыновья мелких буржуа, нахватавшиеся верхушек; научившиеся копировать, но не способные изобрести что-то свое. Забавный факт: в 30-е годы эти японские 'роялисты больше, чем сам король', точнее, 'самураи больше, чем настоящие самураи из старых, прославленных родов', мечтали о копировании в Японии реалий Третьего Рейха - в мире 'Рассвета', в конце 1944 - 45 году среди них стали модны прокоммунистические убеждения. Сейчас разведка докладывает о том же - эти любители собезьянничать начали всеми правдами и неправдами искать и переписывать речи и интервью покойного графа Гото, бывшего сторонником совмещения непоколебимой власти микадо с советскими практиками государственного управления и социальных 'лифтов'.

Называя вещи своими именами - эти выходцы из мелкой буржуазии, получив возможность профессиональной деятельности в сфере, ранее доступной лишь самурайству, возомнили про себя, что они могут потеснить аристократию в ее сфере деятельности - при этом, мягко говоря, не вполне соответствуя стандартам аристократии - имеется в виду аристократия не по рождению, а по сути своей - ни по уму, ни по образованию, ни по опыту руководства чем-то существенным.

Лаконично выражая свою мысль - этих скороспелых 'троцкистов от самурайства' можно было использовать в интересах Советского Союза, пусть и очень ограниченно.

Что же касалось японской придворной аристократии, заслуживающей этого определения не только по праву рождения, но и по талантам, и по заслугам, то, интерес представляли два человека: принц Фумимаро Коноэ и маркиз Коити Кидо.

Эти двое были не только давними союзниками, но и давними сподвижниками - второй, прежде чем стать личным советником императора, имеющим на него немалое влияние, много лет был личным секретарем первого.

Принц был выходцем из старинного аристократического рода, с давних времен находившегося в тесном родстве с императорским домом - многие микадо были женаты на аристократках из рода Коноэ. В обществе, помешанном на традициях, это многое значило. Но Фумимаро Коноэ не был приложением к своему положению и титулу - пожалуй, он был лучшим из учеников принца Сайондзи, одного из наиболее заслуженных деятелей реставрации Мэйдзи, одного из идеологов японского атлантизма.

Принц сумел в 42 года стать председателем палаты пэров японского парламента - для Японии это было беспрецедентным событием, даже с учетом его знатности.

Далее, он трижды становился премьер-министром - в очень непростые времена, когда с согласием между разными группировками элиты Империи Ямато все было очень тяжело.

Особого рассмотрения заслуживала его позиция по отношению к Советскому Союзу - принц не имел ничего против 'стратегии 'спелой хурмы'', заключавшейся в том, чтобы в случае распада СССР округлить владения Империи Восходящего Солнца за счет дальневосточных территорий СССР, но, принц был категорическим противником полномасштабной войны с Советским Союзом, каковой позиции он придерживался непоколебимо, чем бы это ему ни грозило. Был и еще один интересный момент - в мире 'Рассвета' принц Коноэ дважды, в 1943 и в 1945 годах, брался за миссию специального посланника Тэнно к Сталину. Оба раза Сталин отказался принять специального посланника.

- И правильно сделал - подумал красный Император - Вы, господа, решили тогда поиграть в сепаратные переговоры. Идея, в принципе, меня устраивающая - но, в другом исполнении, и с других позиций. Вот когда Вы заглянете в разверзнувшуюся под Вашими ногами бездну, в которой может погибнуть и Ваш образ жизни, и вся Ваша страна, целиком и полностью - а единственной силой, способной хотя бы частично спасти Ваши ценности, будет СССР - вот тогда мы побеседуем. Но, договариваться буду не я - и не с Коноэ. Для этих дел у меня есть отлично проявивший себя с немцами 'Иванов' - а у Вас есть адмирал Енаи, с которым можно серьезно договариваться на длительную перспективу.

После оккупации Японии принц Коноэ попытался найти общий язык с американцами на почве борьбы с коммунизмом - когда этот план провалился, принц предпочел покончить с собой, нежели оказаться одним из главных обвиняемых на Токийском процессе.

Что же еще можно сказать о принце? В нем сочеталась сильная воля - и потребность в психологической поддержке окружающих (прозвище 'меланхоличный принц' появилось не на пустом месте); блестящий ум, сочетавшийся с энциклопедическими знаниями - и, склонность в критической ситуации 'хвататься за соломинку'; несомненный патриотизм - и благожелательное отношение к своеобразной японской версии евразийства.

Определенный интерес принц представлял - как фигура, которая будет символизировать и, в какой-то мере, закреплять послевоенный мир, выгодный для СССР, если его, конечно, удастся достичь.

Сходная картина была и с маркизом - выходец из знатного рода, внук одного из видных деятелей реставрации Мэйдзи, он тоже был аристократом не только по крови, но и по своим личным качествам.

Друг детства принца Коноэ, он всю жизнь был редкостным тружеником, наделенным блестящим умом и незаурядной волей.

Сподвижник принца Коноэ, он специализировался на урегулировании конфликтов между властными кланами Японии. Помощник лорда-хранителя печати, бывшего министра иностранных дел, Макино, маркиз Кидо принял на себя эту ношу после его отставки. Его первой самостоятельной - и, по иронии судьбы, самой известной работой на этом поприще - стало недопущение гражданской войны между Императорской Армией и Императорским Флотом в результате попытки военного переворота в феврале 1936 года.

Расклад тогда был очень непрост - и, смертельно опасен для каждого, кто посмел бы встать между непримиримыми врагами, невзирая на его происхождение и связи. Сторонники 'жесткой линии' в клане Тесю, контролирующем Армию, использовали экстремистов 'Кодо-ха' в качестве тарана, должного смести умеренных политиков - как гражданских, так и своих извечных врагов из клана Сацума, контролирующих Флот. Точнее, так это выглядело на первый взгляд - на самом деле, ситуация была намного сложнее. Флот, выступающий за выбор южного направления экспансии в качестве основного, еще не был готов к войне с США и Великобританией - новейшие корабли только-только начали закладываться, только начала развертываться авиационная промышленность; Армия же, выступающая за выбор северного и западного направлений экспансии в качестве основных, против СССР и Китая, еще не была готова воевать с СССР, по ряду причин, заключавшихся и в том, что не была развернута массовая армия, только начиналось производство новейших типов тяжелого вооружения, не был оборудован маньчжурский плацдарм - но, раздавить китайскую армию было ей вполне по силам. Генералитет, в массе своей, прекрасно понимал, что даже при безудержной инфляционной накачке экономики, которой, с начала 30-х, громогласно требовали идеологи экстремистов, денег у Японии хватит только на одну войну - собственно, не столь уж завуалированно эта мысль была высказана в 'Меморандуме Танака', ставшем манифестом японского милитаризма. Соответственно, значительная часть Тесю выступала за то, чтобы начать большую войну на суше сейчас - и, таким образом, изящно лишить конкурентов финансирования, отодвинув их на вторые роли. Заодно, руками молодых офицеров уничтожалась немалая часть руководства старых врагов.

Этот план был не просто авантюрой - а, авантюрой в кубе. Да, исполнители, судя по всему, не понимали, чем может закончиться их бросок к власти. Да, та - и, очень немалая - часть генералитета, которая согласилась молча наблюдать за тем, как молодые офицеры расчищают клану Тесю путь к доминированию в Японии, тоже не вполне понимала, какие неприятности это может повлечь. Но это никоим образом не отменяло этих последствий - и, часть генералитета это понимала. Система власти в Японии, со времени победы революции Мэйдзи, была выстроена на равновесии победителей в гражданской войне, кланов Тесю и Сацума, объединившихся против поддерживавших сегунат самурайских кланов северной Японии - но, это не отменяло их многовековой вражды, выросшей в борьбе за доминирование в юго-западной Японии. Равно и придворная аристократия, за века сегунатов лишившаяся реальной власти, после революции Мэйдзи получила ее, став посредником и, иногда, арбитром, в спорах между кланами. Да и, императорская фамилия, на протяжении веков бывшая не более чем символом, обрела реальные возможности.

Выводы были очевидны - Сацума будут драться насмерть, не останавливаясь ни перед чем, поскольку ничего хуже поражения с ними случиться не может (согласно самурайским традициям проигравших вырезали начисто). Придворная аристократия, совместно с императорской фамилией, сделают все возможное, чтобы сохранить существующую систему - а, с учетом их влияния на микадо, могли они не так уж мало.

Таким образом, в результате авантюры экстремистов, молчаливо одобренной большей частью руководства клана Тесю, Япония оказалась на грани гражданской войны - руководство Флота, оценившее происходившее, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на берег морских пехотинцев; куратор спецслужб Флота адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца. Не хватало совсем немногого, для начала войны между Армией и Флотом. Отступить, 'потеряв лицо', не могла позволить себе ни одна из сторон.

В этой ситуации маркиз Кидо сумел сделать почти невозможное - для начала он сумел договориться с руководством Тесю и Сацума о негласном перемирии, что дало время для дальнейших переговоров; затем, он сумел достичь приемлемого для старых врагов соглашения, позволявшего им отступить на исходные позиции, не 'потеряв лица'; завершающим аккордом этой блестящей дипломатической операции стал личный приказ Тэнно мятежникам капитулировать.

Таков был этот человек - аристократ и патриот Японии, умнейший человек, один из очень немногих, имевших значительное влияние на императора Хирохито. Интересный факт: в мире 'Рассвета', когда маркиз находился в заключении, осужденный Токийским трибуналом, он продолжал давать советы микадо - конечно, через третьих лиц. В мире 'Рассвета' именно он сыграл значительную роль в отставке кабинета Тодзио в 1944, после поражения в битве при Марианских островах - и, именно он, сыграл очень большую роль в том, что японское руководство предпочло капитуляцию стратегии 'битвы до конца'.

Если бы СССР удалось договориться с маркизом, он был бы крайне полезен в качестве переговорщика, выстраивающего систему отношений между Советским Союзом и японскими кланами, готовыми признать доминирование СССР.

Эта парочка, принц и маркиз, стала признанными руководителями группировки 'молодых аристократов', заявившей о себе в 20-е годы.

Эта группировка, будучи изначально наследниками группировки японских атлантистов, руководимых принцем Сайондзи, постепенно эволюционировала к позиции сторонников автократических реформ. Понимая ограниченность возможностей самой Японии, они, в большинстве своем, с интересом относились к идеям генерала фон Хаусхофера о евразийском союзе Германии, России/СССР и Японии, нацеленном на совместном доминировании в Евразии, в противовес англосаксонским державам.

- Это было в мире 'Рассвета' - подумал Сталин - там Кидо немало поспособствовал получению Коноэ одобрения императора на посылку его специальным послом ко мне. Здесь, когда мы находимся в шаге от того, чтобы частично реализовать идеи Хаусхофера о советско-германском союзе - правда, в немного ином соотношении сил в этом союзе - возможно, вскоре мы сможем начать готовить почву и для советско-германско-японского союза. Хаусхофер будет незаменим в этом деле - но, и без Кидо тут будет не обойтись.

-И, наконец, самая интересная для СССР фигура среди японской элиты - адмирал Мицумаса Енаи. Профессиональный разведчик, глубокий знаток России, сумевший найти общий язык с русскими военными во время его пребывания в Петрограде, в 1915-17 годах, что было совсем непростым делом. Сталин мог оценить значение того, что сумел сделать Енаи - если идея союза с Германией была весьма популярна среди русского офицерского корпуса, и, ввиду отсутствия мало-мальски серьезного пересечения интересов двух континентальных Империй, и, ввиду близости военных культур России и Германии; то, к Японии русское офицерство, даже после проигранной войны, относилось с изрядной иронией, отлично понимая, что война была проиграна, в первую очередь, из-за серии грубейших ошибок военно-политического руководства, а, вовсе не потому, что японцы были непреодолимо сильны. В этих условиях, суметь заинтересовать серьезных людей в военном ведомстве и Генеральном Штабе Российской Империи, идеей русско-японского союза против Англии и США было сродни подвигу.

Но этим достижения адмирала далеко не исчерпывались. В 20-е - 30-е годы адмирал работал как проклятый, меняя штабные и строевые должности, занимаясь техникой и боевой подготовкой - чтобы подготовить Императорский Флот к будущей войне. Параллельно он неустанно работал по основной специальности, совмещая теневую дипломатию с созданием агентуры влияния.

Но и это было не все - адмирал проявил себя искусным стратегом, прекрасно знающим разницу между желаниями японской элиты и реальными возможностями Империи Восходящего Солнца. В середине 30-х годов он выступал за ограничение японской экспансии Китаем, объясняя всем, готовым его выслушать, что выбор северного и южного направлений экспансии закончатся для Японии войной с СССР, США и Великобританией - война же на два или три фронта неизбежно приведет Империю к катастрофе. И он не только так говорил - он делал все от него зависящее, в бытность премьер-министром, в 1940 году, чтобы ограничить экспансию на юге взятием под контроль оставшихся бесхозными колоний, Французского Индокитая и Голландской Ост-Индии; в этом случае, у Японии оставался шанс избежать большой войны.

Кроме этого, именно Енаи стоял за протаскиванием весной 1942 года через МИД Японии предложением посредничества в заключении сепаратного мира между СССР и Третьим Рейхом, сделанным Сталину - японский МИД в этой истории был не более, чем благопристойной ширмой, в действительности предложение исходило от высшего руководства Императорского Флота.

- Понятное дело, Енаи в этой истории преследовал интересы Японии - единственной возможностью избежать краха Империи после того, как Япония начала воевать на два фронта, с Китаем и союзниками, а Советский Союз сорвал блицкриг, было изменение стратегического баланса между 'Осью' и антигитлеровской коалицией - подумал Сталин - но, каков талант стратега, черт его побери! Суметь точно просчитать все, не имея полной информации о военно-промышленных и военных потенциалах сторон, суметь найти вариант раздела 'британского наследства', способный устроить и нас, и немцев, и самих японцев - это под силу считанным по пальцам одной руки специалистам в любой из великих держав.

В мире 'Рассвета' Енаи же добился согласия высшего руководства Флота на обе готовившиеся миссии Коноэ в Советский Союз.

Что еще можно добавить к портрету адмирала, кроме того, уже сказано - потомственный самурай из старого рода, безусловный патриот своей страны и человек чести, считавший своим долгом и выгораживать на Токийском процессе, случившимся в мире 'Рассвета', своих личных врагов, и, в последние годы жизни заниматься социальной реабилитацией офицеров флота, помогая людям, зачастую потерявшим все, найти свое место в новой жизни; и, кстати, человек, даже краешком не причастный к военным преступлениям.

- Нет, - подумал Сталин, вспомнив иные прочитанные им работы, статьи и книги, оказавшиеся на компьютерах членов экипажа 'Воронежа' - другом России Енаи не был - а, вот честным союзником, понимающим действительное положение дел, учитывающим наши интересы,готовым договариваться и добросовестно соблюдать заключенные соглашения, адмирал был готов стать в мире 'Рассвета' - и, есть мнение, товарищи, готов стать здесь. Конечно, к соглашению, наиболее полно учитывающему наши интересы, и его, и других вождей Сацума, надо будет вдумчиво, очень аккуратно, подводить. Но это возможно - в отличие от Тодзио, Койсо, других руководителей клана Тесю, являющихся своеобразными 'романтиками милитаризма', искренне считающими, что опираясь на военную силу, можно завоевать весь мир, адмирал Енаи - стопроцентный прагматик, патентованный реалист. Что же, мы, товарищи, тоже не Троцкий с ранним Бухариным, собиравшиеся устроить мировую революцию - мы, молчаливо признаем справедливым мнение Грамши, высказанное в мире 'Рассвета', о гегемонии; в смысле, что гегемония держится на силе и согласии. Сила у нас есть - сейчас надо будет ее толково применить в нужном месте, в нужное время; что же касается согласия, тут не надо изобретать велосипед - надо, так же, как и с немцами, испанцами, Папой предложить больше, чем смогут предложить англосаксы. Само собой, не в ущерб себе - но, и, не обирая партнера до нитки. Вообще, взаимная выгода, не одноразовая, а долгосрочная - лучший фундамент серьезного союза.

С Енаи Советскому Союзу и надо договариваться - это единственный возможный партнер в японской элите, с которым можно вести серьезные совместные дела.

Красный Император присел, отхлебнул остывшего чая, съел бутерброд с ветчиной.

- Сила у нас есть - продолжал размышлять он - вопрос в том, как подготовиться наилучшим образом - второго такого шанса у нас в ближайшие сто лет у нас не будет, так что упустить этот шанс мы не имеем права.

На суше, в Маньчжурии, Корее, Северном Китае мы точно справимся - справились в мире 'Рассвета', имея куда меньше времени на подготовку и худшие условия для подготовки - справимся и здесь. Это можно доверить Василевскому - он точно не подведет.

А вот на море и в воздухе возможны сбои - нет, можно не сомневаться в том, что Кузнецов и Лазарев, Новиков и Голованов сделают все, зависящее от них. Но хватит ли этого всего - неизвестно.. Надо смотреть правде в глаза - в отличие от американцев, у нас просто нет опыта операций такого масштаба, в таких условиях.

Значит, надо будет подыграть им - полноценную проверку умения Лазарева справляться с задачами такого масштаба придется отложить на будущее, сейчас Советский Союз не может позволить себе роскошь полностью проиграть Японию.

Первостепенный вопрос - ресурсы, выделенные на морскую и воздушную части операции. Лазареву понадобятся все корабли, которые только возможно будет ввести в строй и перебросить на Тихий океан; все транспорты, которые понадобятся для обеспечения десанта; все десантно-высадочные средства, которые смогут произвести немцы, помимо трофеев; и, последнее по счету, но не по значимости - все самолеты, по своим характеристикам удовлетворяющие требованиям тихоокеанского театра.

Следовательно, надо будет провести решение Ставки ВГК, предусматривающее выделение ресурсов на ТОФ вне всякой очереди - заодно, быстро станет ясно, насколько Лазарев может распоряжаться полномочиями такого уровня. Не исключено, что придется его снимать с этой операции - и поручать ее Кузнецову, или, крайний вариант, Головко.

Еще надо будет, чтобы аппарат Яковлева подготовил список серийных и перспективных, тех, которые можно будет быстро запустить в серию, немецких машин, пригодных для Тихоокеанского ТВД - и поставить соответствующие задачи нашей администрации. Параллельно надо будет сравнить этот список с тем, который составит Лазарев - и, с тем, который составил он сам, знакомясь с данными, имевшимися на 'Воронеже'. Кое-что будет ясно уже из сравнения этих списков..

Если он не ошибся, то сохранение производства До-217 и скорейшее развертывание массового производства Хе-277 будет очень большой помощью Лазареву в его переговорах с Головановым; одно дело, когда приходится делить 300-500 'Дорнье' и 300-400 очень ненадежных Хе-177, остро необходимых обоим - и, совсем другое, когда предстоит поделить где-то 900 'Дорнье' и 800-1000 Хе-277. Тут будут совсем другие возможности для достижения устраивающей обоих, моряка и летчика, договоренности.

И, очень интересно - сообразит Лазарев договориться с Новиковым о широкомасштабном применении Ме-262 или нет? Нет, конечно, в отличие от мира 'Рассвета', где всерьез ставился вопрос о принятии Ме-262 на вооружение ВВС СССР, тут такой необходимости нет - можно будет спокойно изучить трофейную технику, уяснив ее 'детские болезни', использовать потенциал послезнания, обойдя неудачные варианты, и, спокойно разработать и принять на вооружение самые удачные машины, соответствующие нынешнему уровню развития авиационной техники. Но, это совершенно не отменяет необходимости уже сейчас нарабатывать опыт боевого применения реактивных машин - благо, этот опыт можно будет наработать с минимальными потерями, практикуясь на японской авиации.

- Да - решил для себя Сталин - даже такая работа, с 'подстеленной соломкой', будет неплохой проверкой для Лазарева - если справится, можно будет поручать работу без подстраховки. Если не справится - что же, будет ясен предел его возможностей, что тоже неплохо.


Размышления генерала Тодзио.

11 мая 1944 года, Токио.

Генерал Тодзио, премьер-министр Империи, сидел в чайном домике, в своем саду - и в одиночестве пил чай.

Строго говоря, это не было обычным чаепитием самурая, отдыхом для души и тела - генерал продолжал работать, анализируя имеющуюся информацию, и, ища выходы из сложившейся ситуации.

Ситуация не радовала верного слугу Тэнно, одного из руководителей клана Тесю. Нет, формально все было очень неплохо - оборонительный периметр Империи был нерушим, промышленность наращивала выпуск вооружения, Армия была по-прежнему сильна, как, впрочем, и Флот.. Все это было так - но генерал понимал, что это не более чем форма, с сутью же все было намного хуже.

Хидэки-сама осторожно отпил глоток чая, покатал горячую жидкость во рту, наслаждаясь ее вкусом - и проглотил.

Генерал, помня уроки, данные ему Учителем, снова просчитывал обстановку - и не находил ошибок.

К середине 20-х имевшийся у Империи 'жирок' был истрачен целиком - а расклады и внутри, и вовне не становились лучше. Для того чтобы не стать подобием Сиама, стране нужно было развивать промышленность - а для этого нужно было дешевое сырье и рынки сбыта, на которых можно было бы продавать свою продукцию по монопольно высокой цене. Это же можно было сформулировать и проще - для того, чтобы выжить, стране Ниппон необходимо было стать новой Британской Империей, процветающей за счет эксплуатации колоний. Альтернативой была или медленная смерть, в том случае, если бы Ниппон сохранялась в тогдашнем состоянии, покупателя дорогого стратегического сырья и продавца дешевого текстиля - или смерть быстрая, в том случае, когда в стране, не имеющей жизненного пространства, но, с быстро растущим населением, вспыхнула бы революция, подобная русской. Между тем, Империя не имела колоний, куда можно было бы переселить миллионы человек избыточного населения - а главный канал эмиграции, США, был перекрыт - в 1921 году Конгресс принял закон, запрещавший свободную иммиграцию.

Единственным выходом из ситуации могло стать только создание экономически самодостаточной Империи, с источниками упомянутого выше дешевого сырья и рынками сбыта дорогостоящей готовой продукции. Но трагедия Империи состояла в том, что мир уже был поделен - и никто не собирался делиться со страной Ямато своим 'рисом'. И единственной возможностью выжить была экспансия в виде военной агрессии.

Именно в силу осознания безвыходности положения, в котором находилась Империя, и был принят 'Меморандум Танака' - высшее военное руководство Империи понимало, что у них нет иного выбора, чем выбор между смертельным риском и верной смертью, экспансией, обеспеченной военной силой и гарантированной национальной катастрофой. Оставалось идти по пути смертельного риска - и надеяться на милость Аматерасу.

Боги были милостивы к Империи Ниппон - легко прошел и захват Маньчжурии, и молчаливое признание этого захвата Западом, и развертывание там резервной промышленной базы Империи. И далее Боги не оставляли нацию Ямато - не было особых проблем в Китае, несмотря на то, что японские войска захватывали собственность англичан и американцев; а соглашение Арита-Крейги и вовсе означало признание Великобританией всех настоящих и будущих захватов в Китае.

Единственной настоящей проблемой Империи в то время была Россия. Бои за сопку Заозерная убедительно продемонстрировали сомневающимся мощь советской артиллерии - но это было сущей мелочью по сравнению с номонханским инцидентом, когда стало ясно, что даже элитная дивизия типа 'А', вместе с частями усиления, не может противостоять советским танковым соединениям. Именно тогда стало очевидно - и в 'мелочах', и в главном - Советский Союз под руководством господина Сталина имеет очень мало общего с Российской Империей царя Николая II.

Хидэки Тодзио вспоминал это время, мрачнея все сильнее и сильнее. Да, Императорская Армия, с момента своего создания считала смыслом своего существования миссию на Севере - и ведь долго все было хорошо, даже срыв сибирской экспедиции среди армейских офицеров было принято объяснять внутренними проблемами Империи, а не силой врага.

Номонхан стал страшным уроком во всем - тогда командование Квантунской армии хотело реванша за хасанские сопки, и, сделало все от него зависящее, чтобы пограничье Маньчжоу-ди-го и Внешней Монголии стало новым Мукденом для возомнивших о себе русских. Тщательно было выбрано место конфликта - менее чем в 200 км от японской железнодорожной станции, и, более чем в 700 км - от русской станции Борзя в Забайкалье. К операции были привлечены лучшие силы Квантунской армии - и сухопутчики, и летчики.

И тут русский медведь показал свою силу, хотя и не сразу - на всех уровнях планирования и ведения войны. Русские сумели сделать все - от переброски и снабжения войск, от захвата господства в воздухе до окружения 6-й армии. Венцом всего стала проведенная ими дипломатическая операция по заключению Пакта Молотова-Риббентропа, фактически дезавуировавшая японо-германское соглашение о совместной обороне.

Тогда клан Тесю впервые заглянул в разверзающуюся на Севере бездну - была совершенно реальна перспектива войны с Россией - войны, которую предстояло начать, имея в Маньчжурии восемь дивизий, против тридцати русских на Дальнем Востоке. Войны, которую предстояло вести, когда значительная часть кадровых дивизий оперативно была связана в Китае - и вытащить их оттуда было невозможно. Войны, которую предстояло вести, не имея союзников в Европе. Войны, в которой предстояло драться против русских подвижных соединений - а у русских были и танковые бригады, численностью в немецкую танковую дивизию, и кавалерийские корпуса мирного времени, развертываемые в конные армии - имея шесть кавалерийских бригад и немногочисленные отдельные танковые полки и батальоны. Притом - и Номонхан это доказал на практике - противотанковая оборона Императорской Армии была ниже всякой критики.

Война в Китае шла успешно - но она не решала главной проблемы Империи, заключавшейся в зависимости от внешних источников стратегического сырья и продовольствия. Китай не мог дать чугуна и цветных металлов, нефти и риса в нужных Японии количествах - там их просто не было, даже в минимально необходимых количествах. А, там, где все это было, имелись хозяева, единые в своей решимости не дать Империи стать силой, независимой от воли гайдзинов.

Летом сорокового года, казалось, Боги повернулись к стране Ямато - богатейшие колонии, Голландская Ост-Индия и Французский Индокитай, фактически оказались бесхозными; Британия попросту не могла защитить свои колонии на Тихом океане, поскольку ее флот разрывался между Метрополией, северной Атлантикой, Средиземным морем и Индийским океаном, пытаясь прикрыть все коммуникации Империи.

Но так было только на первый взгляд - на Тихом океане была сильна Америка, в чьей власти было лишить Японию жизненно необходимых ей товаров: нефти и авиабензина, металлолома и современных станков. На материке дела обстояли не лучше - Маньчжоу-ди-го жила под угрозой удара с Севера, что автоматически лишало Империю половины чугуна и пятой части стали, примерно десятой части продовольствия. Отношения между северным Медведем и западным Орлом были плохими - единственное, в чем они были едины, так это в их отношении к Империи Ямато. Соответственно, удар Армии на Север означал тяжелые сражения с непредсказуемым итогом, жесточайшую нехватку риса в Метрополии, поскольку пришлось бы мобилизовать очень многих мужчин - а сельское хозяйство держалось на ручном труде, и прекращение поставок нефти; удар Флота на Юг означал тяжелые сражения с американским флотом, прекращение западного импорта - и, в завершение всего, дивизии и корпуса Красной Армии, рвущиеся к Харбину и Мукдену, Порт-Артуру и Бэньсиху, Сеулу и Пусану. Первый вариант означал медленную смерть Империи - второй же гарантировал быстрый крах.

А, тем временем, американцы не торопясь затягивали петлю на горле страны Ниппон - началось все в 1938 году, когда правительство США ввело 'моральное эмбарго' на экспорт в Японию авиационной техники. На первый взгляд, 'моральное эмбарго' выглядело безобидно - поскольку тогда американский президент не имел права запрещать экспорт в мирное время, формально 'моральное эмбарго' обеспечивалось письмами из Госдепартамента, отправленными владельцам фирм, сотрудничавшим с Империей, с призывом прекратить этот бизнес. И все - никаких юридических последствий тогда быть не могло. На практике же, этих писем оказалось достаточно, чтобы намертво перекрыть все поставки американской авиатехники в Японию - не помогало ничто, хозяева компаний наотрез отказывались идти наперекор правительству.

Но это было только начало - в сентябре 1940 года США расторгли торговый договор 1911 года, введя внешне безобидную практику лицензирования поставок стратегических материалов в Империю. Практически это значило, что на каждую партию стратегических материалов надо получать лицензию Госдепартамента. Был перекрыт импорт железного лома - необходимого сырья для черной металлургии Империи.

Но это еще были не самые страшные беды - японская авиапромышленность имела налаженные связи с итальянцами и немцами, так что было чем заменить американскую технику; маньчжурские заводы наращивали выплавку чугуна, так что отсутствие американского металлолома не стало смертельным ударом - тяжелейшим ударом стал фактический запрет на импорт авиабензина. Япония не имела производства 100-октанового авиабензина, весь он импортировался из США - и, заменить его было невозможно. Было, правда, производство 87-октанового бензина - но, его качество было ниже всякой критики, это знали все. Результатом стало снижение возможностей японской авиации.

Именно тогда элита Империи была поставлена перед дилеммой - или получение подконтрольных Японии источников нефти, или гибель, в той или иной форме. Единственным источником нефти, добывавшим ее в достаточном количестве, была Голландская Индия - 8 млн. т нефти в год полностью удовлетворяли потребности Империи что мирного, что военного времени. Приятным дополнением была нефтедобыча Британского Борнео - еще миллион тонн в год. Проблемой было то, что захват нефтяных полей Борнео был невозможен без захвата Сингапура, а безопасный подвоз этой нефти в Метрополию был не реален без захвата Филиппин. Тем временем, материковые владения Империи продолжали находиться под угрозой удара русской армии.

Русско-германская война стала для Империи подарком Богов, возможностью решить все свои экономические проблемы без оглядки на Север - именно поэтому Тодзио выступил против вступления в войну против России на стороне Рейха. Пришлось придержать любителей 'Специальных маневров' из руководства Квантунской армии - такой шанс упускать было нельзя.

В отличие от многих коллег, например, того же генерала Муто, Тодзио понимал предельность риска - да, материалы группы полковника Ивакуро были уничтожены, но результаты его анализа врезались в память генерала. Десять к одному - именно таким было соотношение экономических потенциалов США и Империи. Война с США и Великобританией была игрой со смертью, прогулкой по острию катаны над пропастью катастрофы - но, пока шанс был. Адмирал Ямамото четко изложил свою позицию - пока не начали вступать в строй новые американские корабли, строящиеся согласно новым кораблестроительным программам, пока силы флотов на Тихом океане практически равны - шанс есть, но, с каждым месяцем он будет становиться все меньше, пока не растает совсем.

Попытка оставить возможность для относительно мирной реализации варианта, предложенного адмиралом Енаи - завладеть колониями Голландии и Франции с формального согласия хозяев - была сорвана американцами. Двадцать пятого июля, на следующий день после ввода японских войск во Французский Индокитай, США объявили о замораживании японских активов в американских банках, ввели эмбарго на поставки нефти - и вынудили сделать то же самое Великобританию и Голландию. Империя мгновенно оказалась на грани краха - все внешние источники нефти оказались перекрыты.

Можно было только радоваться тому, что высшему руководству Империи удалось удержать 'ястребов' из числа тех, кто грезил войной с Россией - стратегических запасов нефти было на год. За это время надо было или договориться с Америкой - или выиграть войну, обеспечив ресурсную базу Империи Ямато.

И тут имперская элита раскололась психологически - на тех, кто готовился к войне, и, молил Богов об успешном завершении японо-американских переговоров; и тех, кто готовился к войне, твердо веря в то, что Боги не оставят своей милостью страну Ниппон, даровав ей победу.

Хидэки Тодзио относился ко вторым - сын генерала Императорской Армии, участника Русско-японской войны, он на всю жизнь запомнил слова отца: 'Хидэки-тян, тогда у нас был выбор между смертельной опасностью и верной смертью. Для того чтобы развивать промышленность Империи нам были необходимы ресурсы Кореи - никакая другая страна была нам тогда не по силам, мы бы просто не смогли их освоить. Между Кореей и нами стояла Россия. Если тебе кто-то скажет, что победа над Россией была легкой - не верь этому. Россия была намного сильнее нас - и на суше, и на море. Ей достаточно было нанести нам одно большое поражение на суше - и, даже не сбрасывать нашу Армию в море, но, просто зажать нас в Корее, выстроив сильную полевую оборону по реке Ялу, усиленную артиллерией. Еще хуже обстояли дела на море. Если бы адмирал Макаров не погиб, у него были шансы победить - и это был бы крах Империи. Сменившему его адмиралу Витгефту даже не надо было побеждать - ему достаточно было разменивать один свой корабль на один наш, и этого было бы достаточно. Адмиралу Рожественскому даже не надо было вступать в генеральное сражение - хватило бы прорыва во Владивосток, с последующим затягиванием войны, и это бы стало нашим проигрышем, поскольку у нас заканчивались деньги на войну. Я уже не говорю о том, что русские могли просто выслать на наши коммуникации десятки вооруженных пароходов-рейдеров - и задушить Империю морской блокадой.

Если тебе скажут, что тогда был благоприятный момент, чтобы начать войну с Россией - не верь этому. Да, тогда дела у нас обстояли не так плохо, как в 1895 году, когда Россия, Франция и Германия, угрожая войной, заставили нас пересмотреть итоги Симоносекского мира - теперь у нас были современные Армия и Флот, был союз с Англией, были кредиты, выданные нам на ведение войны Англией и Америкой. У России, же, напротив, не было союзников. Но Россия могла разгромить нас и в одиночку - так что момент был вовсе не благоприятный, а - не безнадежный, это совсем разные категории.

А, вот, если тебе скажут, сын, что итог войны был предопределен - верь этому. Русским для победы было достаточно не проиграть - нам же требовалось победить во всех сражениях с минимальными потерями, поскольку возмещать их было просто нечем и не на что. Для победы мало было самурайской доблести и воинского мастерства - надо было, чтобы Боги Империи Ямато повернули события в единственно возможном направлении, так, чтобы Россия не смогла победить, ни при каких обстоятельствах. И они это сделали - наши враги, русские, делали именно то, что было необходимо нам.

Вывод прост - наша страна находится под покровительством Богов, нация Ямато пользуется их особым благоволением. Если же когда-нибудь возникнет сходная ситуация - надо идти вперед, не колеблясь и не испытывая сомнения. И если у Империи будет хотя бы один шанс на победу - даже если это будет один шанс из миллиона - Боги не оставят нас своей милостью, главное - нам самим не дрогнуть'.

Генерал всегда вспоминал эти слова отца, когда в его душу заползал червь сомнения. Но, сейчас проклятое сомнение не желало униматься, снова и снова подбрасывая ему пищу для размышлений, подтачивающих несгибаемую волю самурая. Вспоминалось лето и осень 1941 года, когда Россия рушилась под ударами Вермахта. Вспоминались победные для Империи зима 41-42 годов, весна 42-го года, когда воины Империи шли от победы к победе, сокрушая гайдзинов. И, неизбежно вспоминалось лето 1942 года - когда Боги войны впервые отвернулись от Японии и Германии, даровав первые победы Америке и России.

Дальше все было хуже - и если Япония держалась, то ее европейский союзник больше всего напоминал тунца, разделываемого умелым поваром на суши.

- Неужели Боги посмеялись над нами, даровав нам победу над Россией - тогда, в 1905 году? - подумал Тодзио. Ведь обратной стороной этой победы стало то, что мы окончательно потеряли возможность быть хризантемой, цветущей в саду - теперь у нас не было другого пути, кроме пути тигра, должного охотиться - и охотиться успешно, в противном случае он будет убит охотником или умрет с голоду.

Генерал не раз пытался отогнать от себя эту мысль - но она возвращалась. Загадочная северная страна представлялась ему Драконом-Фениксом - средоточием силы, мудрости и ярости - сгорающим в огне войн и революций и возвращающимся возрожденным, чтобы свершить месть своим врагам. Пример немцев был у него перед глазами - их путь, от великих побед, от безусловного доминирования в Европе, до позорной капитуляции перед торжествующим врагом, занял неполных два года.

- Нет, Боги испытывают нас, нашу силу духа и решимость победить - решил для себя генерал, немалым усилием воли отогнав недостойные самурая сомнения в конечной победе - и начал искать пути к победе.

Реальных путей было два - драться так, чтобы победа обошлась врагам намного дороже компромисса, благоприятного для Империи, или же, дождаться конфликта между Россией и Америкой, вполне вероятного из-за раздела европейской добычи.

При реализации любого из этих вариантов требовалось собрать все силы для продолжения войны - со всей мыслимой решимостью.

А вот с этим дела обстояли плохо - признался себе генерал. Для него не было секретом то, что высшее руководство Флота, за редчайшими исключениями, всегда стояло за мир с СССР. Но, проклятый всеми демонами Номонханский инцидент изменил ситуацию и в высшем руководстве Армии - уже в 1941 году один из руководителей 'группы контроля', в которую входил и сам Тодзио, маршал Сугияма, выступил за южный вариант; мало этого, один из руководителей Квантунской Армии, генерал Анами, пользующийся огромным авторитетом в Армии, выступил за нейтралитет с СССР, и, против провоцирования новых инцидентов на маньчжуро-советской границе (соответствует РеИ В.Т.). Но, после побед Красной Армии в Европе возможность компромисса с СССР путем уступок со стороны Империи стал считать допустимым даже генерал Умэдзу, один из самых влиятельных членов и 'группы контроля', и 'квантунской группы' - ранее непреклонный сторонник войны с Россией (соответствует РеИ В.Т.).

Что творилось в придворных кругах - об этом генералу не хотелось и думать, но приходилось просчитывать и это. Одним из результатов побед русской армии в Европе стало Высочайшее повеление: 'Всеми мерами достичь целей войны в Великой Восточной Азии; по-прежнему стараться не раздражать Советскую Россию' (соответствует РеИ В.Т.), каковое пришлось неукоснительно выполнять, издав соответствующий приказ по Армии (соответствует РеИ, с той разницей, что в РеИ и повеление Тэнно, и соответствующие приказы по Армии и Флоту были отданы летом 1944 года - в АИ МВ это произошло в конце 1943 года В.Т.). Естественно, для генерала не было секретом, кто советовал Божественному Тэнно отдать это повеление - это был маркиз Кидо, поддержанный принцем Коноэ (соответствует РеИ В.Т.). Мало этого, сейчас МИД прорабатывал вариант компромисса с Россией - генерала Тодзио начинало форменным образом трясти, когда он вспоминал предоставленный ему проект документа:

'1. Разрешение на проход советских судов через пролив Цугару.

2. Заключение соглашения о торговле между Японией, Маньчжоу-ди-Го и Советским Союзом.

3. Расширение советского влияния в Китае и других районах 'сферы совместного процветания'.

4. Демилитаризация советско-маньчжурской границы.

5. Признание советской сферы интересов в Маньчжурии.

6. Отказ Японии от договора о рыболовстве.

7. Уступка Южного Сахалина.

8. Уступка Курильских островов.

9. Отмена Антикоминтерновского пакта.

10. Отмена Тройственного пакта (Японии, Германии и Италии)' (соответствует РеИ; в РеИ этот перечень уступок разработан осенью 1944 года - в АИ МВ же этот документ составлен в конце 1943 года В.Т.).

- Это можно было сформулировать и короче - зло подумал Хидэки Тодзио - фактически мы отказываемся от значительной части плодов побед в Русско-японской войне и маньчжурском инциденте - и, более того, готовы поделиться с русскими плодами 'сферы совместного процветания', позабыв о том, что все эти плоды побед Империи щедро политы драгоценной кровью воинов Ямато. И все это творится тогда, когда русские даже не обнажили меч - но те, кого я затрудняюсь назвать самураями, поскольку не может быть самураем слабый духом, и вряд ли можно назвать верными слугами Тэнно - уже готовы признать Империю побежденной, ибо только поверженный более сильным врагом может униженно отказываться от плодов прошлых побед, позорно выторговывая свою ничтожную жизнь.

- Тогда у меня возникает два вопроса - с устрашившей его самого ледяной отстраненностью от всего земного подумал самурай Тодзио Хидэки - насколько далеко могут зайти эти недостойные? И не состоит ли долг верного слуги Божественного Императора в том, чтобы остановить их - любой ценой, не считаясь с последствиями?

Для Хидэки Тодзио это был тяжелый выбор - предстояло рисковать не просто своей жизнью, но лишиться чести, в том случае, если он все-таки заблуждается..

Генерал колебался - предстояло выбирать между предательством того, чему он служил всю жизнь, того, чему служили его славные предки: величием Империи Ямато и могуществом клана Тесю; с другой стороны, в том случае, если он все же заблуждался, его упорство в достижении ранее поставленных целей могло обернуться полным крахом Империи..

Подсказкой ему стал старый принцип самураев 'Если не знаешь, что делать - делай шаг вперед'.

Тодзио решился.

- Пусть мне придется заплатить за свой выбор жизнью - подумал старый самурай - но никто не сможет сказать, что я отступил от своих принципов, предав дело, которому служил всю жизнь. Следует идти до конца - и надеяться на милость Богов.

Сделав моральный выбор, Хидэки Тодзио перешел к размышлениям практического свойства - надо было решить, кто из высшего военного руководства Империи может стать его соратником на избранном пути.

Он не подвергал сомнению высочайший воинский дух генерала Анами - но, Корэтика-сама был сколь преданным Тэнно самураем, столь и упрямым человеком. Представить себе, что он пойдет против недвусмысленно выраженной воли Императора, было невозможно - для него безупречное служение Тэнно было смыслом жизни.

Сходный расклад был и с генералом Умэдзу - Есидзиро-сама был истинным самураем, готовым до конца сражаться с любым врагом Империи, но нарушить Высочайшее повеление для него было немыслимо.

Можно было только горько сожалеть о невозможности привлечь к реализации этого замысла маршала Сугияму - безупречный самурай и один из лучших умов Армии, человек, входивший в число влиятельнейших военачальников Империи, создатель армейской авиации Империи, в разное время бывший военным министром, главой храма Ясукуни и начальником Генштаба, был убежденным сторонником южного направления экспансии.

Единственным из адмиралов, с кем имело смысл попытаться найти общий язык, был Тоеда - Соэму-сама некоторым образом был антиподом многих генералов. Вначале бывший убежденным противником войны с США, он, по мере того, как множились трудности, становился все более бескомпромиссным сторонником войны до победного конца.


Соэму-сама также был исключением среди адмиралов в том, что он положительно относился к возможности войны с СССР - или, во всяком случае, не был принципиальным противником этой войны.

Из армейцев твердо можно было рассчитывать на маршала Тэраути - сын одного из победителей России в войне сорокалетней давности, достойный наследник древнего самурайского рода, одного из столпов клана Тесю, удостоенного великим Тэнно Муцухито графского титула, Хисаити-сама был абсолютным милитаристом по убеждениям.

- Он милитарист настолько, что, по сравнению с ним, я произвожу впечатление почти пацифиста - подумал генерал Тодзио.

У генерала были все основания думать именно так - в отличие от консервативного большинства генералитета тогда еще генерал Тэраути был активным членом группы 'Кодо-ха' (экстремистская группа 'Императорского пути' В.Т.), возглавляемой генералом Араки. В силу его происхождения и связей на его карьеру никак не повлиял даже февральский инцидент (имеется ввиду попытка государственного переворота, предпринятая членами 'Кодо-ха' в феврале 1936 года - после провала переворота члены 'Кодо-ха' были подвергнуты репрессиям, от увольнения из армии до расстрела включительно, но, естественно, ни о каких проблемах для сына маршала и премьер-министра Тэраути Масатакэ и речи быть не могло, настолько это был влиятельный род, один из столпов Тесю. В.Т.). Европеец мог бы сказать, что маршал Тэраути был не просто военным до мозга костей, но фанатиком, смыслом жизни которого были милитаризм, воедино слитый с идеей имперского величия Японии.

Бесспорным кандидатом был блестящий разведчик генерал Доихара. В незыблемости его взглядов на миссию Империи сомневаться не приходилось, равно, как и в его готовности идти до конца, каким бы он ни был. Крайне полезным было его глубокое знание России и Китая. Единственным 'недостатком' Кэндзи-сама, если можно так выразиться, было то, что в настоящее время он возглавлял войска 7-го фронта, дислоцированные в Британских Сингапуре, Малайе, Борнео и в Голландской Ост-Индии. Можно было только сожалеть о том, что Кэндзи-сама не командует войсками, предназначенными для обороны равнины Канто (находится на Хонсю, в частности, на равнине Канто расположен Токио В.Т.).

Также имело смысл привлечь к заговору генерал-лейтенанта Касахара - достойнейший Юкио-сама был не менее серьезной фигурой и в военной разведке, и в 'квантунской группе', чем генерал Доихара, но, намного менее известной за пределами узкого круга осведомленных людей. Имела значение и его специализация - если Кэндзи-сама специализировался по Китаю и России, то, Юкио-сама был специалистом по России, Западной Европе и Америке (соответствует РеИ - генерал Касахара был военным атташе в СССР, позже он последовательно возглавлял 4-й (Западная Европа), 6-й (Северная Америка), и 5-й (СССР) отделы 2-го управления ГШ (военная разведка) Императорской Армии В.Т.). Еще одним его существенным достоинством была службы в гвардейской дивизии, охранявшей Тэнно - он командовал кавалерийским полком, и, сохранил связи в гвардии. В настоящее время Юкио-сама был начальником штаба Квантунской Армии, что позволяло без особых проблем выйти на контакт с ним (соответствует РеИ В.Т.).

Генерал Тодзио слегка улыбнулся - те, с кем он решил обсудить свою идею, были людьми, способными не просто идти до конца, но и добиваться поставленных целей в самой безнадежной ситуации.

- Если они согласятся последовать за мной - то победа Империи гарантирована, ибо Боги не могут отвернуться от страны Ямато - подумал Хидэки Тодзио.



Размышления адмирала Енаи.

Токио, конец мая 1944 года.

Адмирал Мицумаса Енаи сидел в своем саду, точнее, в чайном домике - и, неторопливо пил чай. Строго говоря, это так выглядело со стороны, если бы кто-то мог это видеть - заслуженный адмирал отдыхает от тяжких трудов во славу Божественного Тэнно.

На самом деле, все обстояло иначе - адмирал продолжал работать, анализируя обстановку. Попросту ему лучше всего думалось в одиночестве, когда не надо было демонстрировать уверенность знающего все и вся стратега, знающего путь к победе из самого затруднительного положения, когда не надо было подбирать безукоризненно корректные формулировки. Долго общаясь с русскими офицерами, Енаи усвоил их манеру называть вещи своими именами - хотя с точки зрения японского этикета, это было сущим варварством.

Итак, новая Великая война подходила к концу, определились победители и побежденные. Сейчас наибольший интерес представлял финал этой войны - настолько, насколько он определит расстановку сил в мире в новом раунде борьбы за доминирование в мире. Из вступивших в нее пяти Великих Империй, США, СССР, Германии, Великобритании, Японии таковыми сейчас в полной мере оставались две Империи - США и СССР. Именно эти Империи были полноценными субъектами мировой политики, чьи возможности будут определять ход событий в мире на ближайшие десятилетия.

Продолжала клониться к закату Великобритания - собственно, сейчас решалось, станет ли бывшая Великая Империя фактическим протекторатом своей бывшей колонии или она сумеет удержать статус Державы, способной иметь и отстаивать свои интересы. Но, в любом случае, возврата к англо-японскому союзу быть не могло, это уже была перевернутая страница истории.

Крайне интересный выход из практически безнадежной ситуации нашла Германия, сумев в последний момент, когда ее гибель была почти неизбежна, переметнуться с Запада на Север. Это был ее единственный шанс - стать настолько полезными русским, чтобы те согласились на статус Германии - сателлита Советской России, с возможностью заслужить статус Державы - младшего партнера. Немцы, к их чести, сумели использовать этот зыбкий, предельно рискованный шанс.

Японии же предстояло выбирать из трех путей - и выбирать быстро, пока еще оставалась какая-то возможность выбора. Адмирал грустно улыбнулся, вспомнив прочитанный в молодости сборник русских сказок - его учитель тогда объяснил ему, что для лучшего понимания души народа неплохо внимательно читать его сказки - с их извечным сюжетом, когда богатырь выбирает одну дорогу из трех.

- Все же мы с русскими очень похожи по сути своей, при всех внешних различиях - подумал он - у русских их воин всегда выбирает самую трудную и опасную дорогу; у нас в кодексе 'Буси-до' сказано 'Самурай жив тем, что всегда готов к смерти'. Хотя и различия велики - для самурая доблестная смерть на поле боя является достойным финалом порученной ему миссии, богатырь же возвращается с победой и невестой. Возможно, русские смогли победить в этой войне еще и потому, что в их национальном характере заложен этот принцип 'Победить любой ценой - и жить дальше, любить свою женщину, растить детей, чтобы они продолжили путь своих предков'.

Первый путь - пасть в последнем сражении, пасть всей нацией Ямато. Этот вариант адмирал считал нужным оставить в качестве запасного, на тот случай, если не удастся найти и достойный, и выгодный путь для Империи Восходящего Солнца - и придется выбирать между бесчестием и достойной японцев смертью. Каков в этом случае будет выбор, потомственный самурай Енаи не сомневался ни на секунду.

Второй путь заключался в поиске компромисса с США. Вопросов было два - во-первых, готовы ли вообще американцы к компромиссу с Японией, или их устроит только показательный разгром Империи; во-вторых, какой именно компромисс их устроит.

Следовало просчитать все варианты действий американцев.

Вариант разгрома Японии нес американцам очевидные выгоды, в их нынешнем, не слишком радостном положении - они доказывали и всему миру, и самим себе, что было едва ли не важнее, свою способность не просто одерживать победы, но и выигрывать войны с сильным врагом. Пока что с такими доказательствами у них дела обстояли не лучшим образом - победу над находящейся в перманентном кризисе Испанией всерьез лучше было не упоминать; победу в прошлой Великой войне могли поставить под вопрос и союзники США, еще помнившие появление американских войск в Европе почти в последний момент, и противники, вполне способные напомнить то, что кайзеровская армия так и не была разгромлена на поле боя; что же касается нынешней войны в Европе, то возможные комментарии со стороны что русских, что немцев янки лучше бы и не представлять себе - ради сохранения самолюбия. Единственным шансом доказать свою состоятельность в качестве военной силы мирового масштаба была война на Тихом океане, закончившаяся разгромом Империи Ямато - и это было американцам по силам, более того, при нынешнем соотношении сил такой исход был неизбежен.

У такого варианта были и дефекты - во-первых, такая победоносная война неизбежно становилась очень дорогостоящим удовольствием даже для богатейшей страны мира, каковой были США; во-вторых, возникал вопрос с устройством послевоенного мира, выгодным для Америки - попросту, если американцы делали ставку на показательное уничтожение Японии, то, Советский Союз получал возможность сыграть свою игру.

Второй вариант заключался в реализации варианта, предложенного США Японии на осенних переговорах 1941 года - вкратце он заключался в отбрасывании Японии в 10-е - 20-е годы, на положение покупателя американского хлопка и поставщика хлопчатобумажных тканей для сегмента дешевых тканей; еще Япония совершенно беспрепятственно могла поставлять в США натуральный шелк и изделия из него (соответствует РеИ В.Т.). Применительно к дню сегодняшнему, этот вариант наверняка был бы дополнен сведением Императорского Флота и Императорской Армии к положению номинальных структур, превращением Японии в передовую базу США, нацеленную против России - в общем, Японии предстояло стать чем-то вроде более благопристойной версии Филиппин.

Теоретически был возможен и третий вариант - Япония становится чем-то вроде тихоокеанской Британии, доверенным союзником США в регионе. Если рассматривать этот вариант с прагматических позиций, это был бы очень хороший выход для Японии - но в реальность такого варианта адмирал попросту не верил. Америка не могла доверять нынешней элите Японии - а качественно изменить ее состав, приведя к власти японских атлантистов, можно было, только уничтожив нынешнюю систему власти Империи, что, в свою очередь, было невозможно без полного разгрома страны Ямато, с последующей оккупацией ее территории. Мало этого - нужны были существенные инвестиции в экономику Японии - ведь надо было не просто взять ее под контроль, но и создать экономический потенциал, необходимый для эффективного выполнения функции 'меча Америки'. Нужно было переключить сырьевые и финансовые потоки - с теми же целями. И, наконец, последнее по счету, но не по важности - чтобы обеспечить Японии хотя бы приемлемую устойчивость экономики, ей необходимы были внешние рынки. Собственно, Япония и начала войну на Тихом океане, имея целью войны построение экономически самодостаточной Империи, имеющей и достаточные источники сырья, и необходимые рынки сбыта.

Адмирал не мог похвастаться доскональным знанием экономических реалий США - но базовые моменты он знал. Исходя из этого знания, он уже в 1933 году мог с уверенностью сказать, что для США вопросом жизни и смерти является большая война в Европе; при условии захвата европейских рынков, дальневосточные рынки весьма желательны для американского капитала. В текущей ситуации контроль за рынками сбыта Дальнего Востока, вытеснение с них как европейских, так и японских производителей, становилось для США уже не желательным, а необходимым - американскую экономику, после прекращения потока заказов военного времени, надо было загружать. Помимо этого, США надо было обслуживать накопившиеся долги - на уровне государства, штатов, муниципалитетов.

- Так что третий вариант представлялся адмиралу очень маловероятным. Наиболее вероятен был первый вариант, с переходом во второй. Это был конец его Родины, которую он искренне любил, которой преданно служил всю свою жизнь. Формально Япония была бы на карте - но это была бы не жизнь гордой Империи, а существование забытой Богами колонии, подобной малайским султанатам, где все решали британские резиденты при султанах. Это было страшно - это было намного страшнее смерти - такое вот прозябание симулякра нации Ямато, лишенного японской души. В этом Енаи был солидарен с лидерами Тесю, Тодзио и Койсо - лучше смерть в бою, чем это подобие жизни, по милости торжествующего врага. Другое дело, что он категорически расходился с ними в другом вопросе - в отношении к русским.

В сущности, это было неудивительно - руководители Армии, при всем своем уме и образовании, богатейшем жизненном опыте, оставались своеобразными 'фанатичными адептами Хатимана' (Хатиман - бог войны в пантеоне синто В.Т.), свято верящими в то, что 'ямато да-си', японский дух способен пересилить любые ухищрения гайдзинов; людьми, искренне считающими, что слепое следование традиции, выраженной в 'Бусидо' и 'Хагакурэ' способно решить любые вопросы дня сегодняшнего - надо только дополнить катаны пулеметами и танками, да пересесть с коней на истребители и линкоры. Европеец мог бы назвать их романтиками самурайства, романтиками милитаризма - это было верно, в рамках европейской традиции анализа; японец, в рамках японской традиции, склонной к синтезу, сказал бы, что они объединяют самурайскую традицию с европейской техникой.

Руководители Сацума избрали другой путь - со времен 'Кагосимского инцидента' они поняли, что простое дополнение традиции, выраженной в 'Хагакурэ' и 'Бусидо', европейской техникой, недостаточно - в один, далеко не самый прекрасный, день,придет английский военный корабль, и, используя любой повод, просто разнесет все плоды нелегких трудов модернизаторов Сацума в прах. С тех пор они следовали завету Учителя Сунь Цзы 'Если знаешь и себя, и своего врага, можешь сражаться хоть сто раз - победа будет за тобой' - и не жалели времени и денег на учебу подающих надежды офицеров Флота в лучших европейских и американских университетах, на исследования национальных характеров ведущих наций Европы. Они считали нужным перенять не только технические достижения европейцев и американцев, но и дополнить самурайскую традицию теми чертами европейцев, которые позволили им стать доминирующей силой на планете - путь Армии они считали производной от пути некогда могущественного Китая, известно как закончившегося. Именно этим и объяснялся феномен графа Гото - знатный аристократ, влиятельный политик отнюдь не увлекся русским социализмом; он, при молчаливой поддержке Сацума, исследовал проблему дополнения традиции Ямато русскими социальными инновациями, разумеется, с целью приумножения могущества Империи.

Адмирал не зря столько сил потратил на изучение русской военной культуры, вполне сохранившейся в Советском Союзе, несмотря на нынешнее увлечение русских эгалитаризмом - русские продолжали ценить доблесть, в том числе и доблесть, проявленную врагом; они сохраняли свою нешаблонность мышления, умение воевать 'не по правилам', презрение к опасности и смерти, и, самое главное, свою невероятную стойкость, дополненную яростным, не знающим преград, стремлением к победе. Да, русских можно было победить в сражении и, даже, в войне - но, два немца, неплохо изучивших своих восточных соседей, не зря сказали фразы, по мнению Енаи, вполне способных выразить суть русской военной культуры: это были фразы 'Русского солдата мало застрелить, его еще надо сбить с ног' и 'Русские всегда приходят за своими долгами'. Очень многие из Тесю этого не желали понимать, считая победу в войне сорокалетней давности окончательной и бесповоротной, их не вразумил полностью даже результат Номонханского инцидента - Енаи же, равно как и большинство руководителей клана Сацума, считал Номонхан всего лишь намеком русских на неизбежность возмездия.

Пример немцев был очень показателен, во всех смыслах - русские дрались насмерть, когда уже не было никаких шансов, оплачивая своими жизнями выигрыш времени для своей Империи; собравшись с силами, и, сумев добавить к своим стойкости и воле к победе воинское мастерство самого высокого класса, дополненное лучшей в мире техникой - они крушили недавно победоносного врага, покрывая свои знамена новой славой; победив же, сумели не только начать вершить месть, подобную мести сорока семи самураев презренному интригану, но и договориться со вчерашними врагами, остававшимися достойными воинами - они брали с них дань, но не покушались на душу Германии, уважая достоинство врага.

Пока что это не было шансом Японии - это только давало надежду, не больше.. Но другие пути не давали даже такой надежды на то, что удастся заплатить дань побежденного победителям, но сохранить то, что делало Японию Японией.

Итак, третий путь - поиск компромисса с Советским Союзом. Теоретически, Японии было что предложить господину Сталину - лучшие производственные мощности в Азии, трудолюбивый и неприхотливый народ, готовый много и хорошо работать за очень скромное вознаграждение, при условии сохранения его базовых ценностей, стратегически важное географическое положение и сильный флот. Можно было не сомневаться в том, что советское руководство заинтересовано в получении всего этого - но, с критически важным условием - на практике, это не должно принести Советскому Союзу проблем, перевешивающих выгоды.

С практикой, как с ней обычно и случается, все было не в пример сложнее, чем с теорией..

В рамках системы власти, существующей в Империи Ямато, мир с Россией по 'немецкому образцу' был недостижим - Тесю никогда, ни при каких обстоятельствах не могли пойти на заключение такого мира, поскольку это означало для них и 'потерю лица', и потерю власти, поскольку русские требования неизбежно бы включали и возврат Маньчжурии.

Таким образом, у Тесю оставался только один выбор - доблестно пасть на поле боя, выкупив своими жизнями будущее Империи. Этот вариант наверняка устраивал и русских военных, и, лично маршала Сталина - позор былого поражения смывался кровью врагов. Этот вариант был абсолютно реализуем - лидеры Тесю, генералы Тодзио и Койсо, заверили Тенно, что Маньчжурия станет для русских крепостью, взять которую они смогут, лишь завалив японские укрепления своими трупами и залив японские окопы кровью своих солдат и офицеров. Адмирал, конечно, не был специалистом по сухопутной войне - но, сравнивая действия русской армии в прошлой и нынешней Великих войнах, он в реальность этого варианта не верил. Русская армия, та, которая сражалась в прошлую войну, пожалуй, оправдала бы ожидания Тесю - но это была совершенно не та армия, путь которой от Петербурга до Берлина, проходивший через Сталинград, Днепр, Вислу, Одер был отмечен катастрофами ее врага - катастрофами, достигнутыми при довольно умеренных ее собственных потерях. Мнение адмирала подтвердил анализ, сделанный офицерами морской пехоты - по его приказу они просчитали длительность операции в Маньчжурии, исходя из того, что русские будут действовать столь же успешно, как в Висло-Одерской операции, а Квантунская армия будет максимально успешно обороняться. Результат был предсказуем - русские должны были победить за 2-3 месяца. Последствия подобного разгрома для Тесю были очевидны - но, не менее очевидны они были и для Империи в целом. Теоретически, были шансы зацепиться за Корею - горная страна была малоподходящим местом для излюбленных русскими танковых клиньев; но, на практике все будет иначе, в этом адмирал почти не сомневался - офицеры морской пехоты Флота назвали ему выигрышный для русских вариант действий в Корее, заключавшийся в наступлении по равнинному западному побережью; форсирование же корейских рек русские должны были проводить по образцу форсирования Одера. С учетом же того, что Императорская Армия не имела даже бледного подобия той артиллерии, авиации, танковых войск, которыми располагал Вермахт, главной проблемой для наступающей Красной Армии должны были стать плохие, по европейским меркам, дороги. После потери Кореи исход войны становился настолько очевиден, что обсуждать было бы просто нечего.

Разумеется, автоматически вставал вопрос - кто заменит Тесю в существующей системе власти, конечно, если удастся договориться с господином Сталиным?

Вариант возвращения к вершинам власти северных кланов и мало кого устраивал в нынешней элите Японии - самого адмирала он категорически не устраивал - и был почти технически невозможен, поскольку Тесю тщательно следили за тем, чтобы старые враги ни при каких условиях не могли подняться выше должности командира батальона, в крайнем случае, должности командира полка. Более высокие должности, что строевые, что штабные, для выходцев из северных кланов, некогда сражавшихся за сегунат Токугава, были абсолютно недоступны.

А, вот вариант с возвышением южного клана Тоса, ставшего союзником Сацума и Тесю в революции Мэйдзи, нравился адмиралу намного больше. Тоса не были, выражаясь на европейский манер, 'персонами нон грата' ни для Сацума, ни для придворной аристократии; кроме того, после революции Мэйдзи они получили свою долю власти в Армии, хотя и намного меньшую, чем у Тесю. Так что технические возможности для перехвата власти в Армии у Тоса были - и, при этом, этот, значительно более слабый, чем Сацума и Тесю, клан, достаточно долго не имел бы возможностей для того, чтобы начать делать какие-то непродуманные телодвижения в стиле Тесю.

Конечно, оставался еще и самый неприятный для адмирала момент - среди Сацума была сильна возглавляемая адмиралом Тоеда группировка, считавшая возможным презрительно относиться к русским, руководствуясь при этом памятью о прошлом. Мало этого, Тоеда и его сторонниками придерживались того мнения, что нации Ямато должно сражаться до конца - и, либо победить, либо пасть в бою. В благоприятные для Империи времена эта группировка флотских 'романтиков самурайских традиций' не доставляла слишком больших хлопот - но, сейчас приходилось выбирать между будущим Империи и романтиками прошлого. Енаи этот выбор давался предельно тяжело - но долг самурая перед Тэнно и Империей повелевал сделать его; уклонение от этого выбора стало бы даже не трусостью, а предательством Империи; предательством, вину за которое не искупило бы даже сеппуку.

Технически все было бы просто - когда русские захватят Карафуто, и, разумеется, нефтяную концессию флота на Северном Сахалине, необходимость вступления в бой Главных Сил Императорского Флота будет очевидна. Это будет просто долг Сацума перед Тэнно - долг, от исполнения которого будет немыслимо уклониться. Флот пойдет в бой, вдохновляемый памятью о Цусиме - а об итоге этого сражения можно спросить тени немецких моряков, служивших на кораблях Арктического и Средиземноморского флотов Рейха; моряков, не знавших истинной силы русских, очень хорошо усвоивших учение Сунь Цзы.

Тяжесть этого решения буквально пригибала адмирала к земле - Флоту предстояло идти на верную гибель, без малейшей надежды победить. Он все понимал - при благоприятном исходе Флот своей гибелью заплатит свою часть платы за будущее Империи, за будущее нации; что его долг самурая Сацума, офицера Флота, воина Тэнно состоит в том, чтобы эта гибель не только не была напрасной, но и стала началом будущего возрождения и Империи, и ее Флота, подобно возрождению волшебного Феникса из пепла - но от этого горчайшего понимания ноша Енаи Мицумаса не становилась легче. Ему намного легче было бы совершить сеппуку, но, 'Смерть легче пера, а долг тяжел, как гора' - старое напутствие императора Мэйдзи Сендайской дивизии, вот ирония судьбы, отправлявшейся на войну с Россией, теперь становилось руководством к действию для адмирала Енаи, долг которого состоял в том, чтобы заключить мир с новой Российской Империей - и тем спасти Империю Ямато.


Чаепитие японских адмиралов.

20 мая 1944 г., Токио, Морской Генеральный штаб.

Присутствуют: адмирал Ёнаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами (следует сразу уточнить - поскольку речь идет об АИ МВ, адмирал Нагано все еще остается начальником МГШ, не будучи заменен адмиралом Симадой В.Т.), адмирал Одзава Дзисабуро, адмирал Тоёда Соэму.

- Я счастлив, что могу приветствовать вас, господа, на моей скромной чайной церемонии - слегка поклонился присутствующим НГШ Флота адмирал Нагано.

- Уважаемый Осами-сама - по праву старшего среди присутствующих, ответил любезному хозяину творец японской военно-морской стратегии, признанный лидер элиты Императорского флота, адмирал Енаи - я безмерно счастлив, что все мы смогли откликнуться на Ваше приглашение.

Адмиралы Одзава и Тоеда молча поклонились, выражая свое согласие с Енаи.

Следующие полчаса были потрачены на неторопливое вкушение зеленого чая.

Наконец, адмирал Енаи отставил чашку - присутствующие внутренне собрались, понимая, что пришло время серьезного разговора.

- Итак, уважаемые господа - начал Енаи - я вынужден констатировать, что, в рамках ранее реализовавшейся стратегии, Империя обречена.

Собравшиеся внимательно смотрели на своего лидера, ожидая продолжения.

- Экономически только Соединенные Штаты превосходят Империю Ямато на порядок - продолжил адмирал - если же учесть экономические потенциалы Британской Империи и Советского Союза, то превосходство будет, как минимум, пятнадцатикратным.

- На практике это выражается в многократном количественно и значительном качественном превосходстве в боевых самолетах и кораблях, транспортном тоннаже, не говоря уже о танках, артиллерии сухопутных войск и автоматическом оружии.

- Проще говоря, невзирая на доблесть воинов Империи, их мужество и умение, блестящее планирование стратегов Империи, нас просто раздавят превосходящими силами, выставив против каждого нашего корабля и самолета - пять вражеских, против каждого нашего танка и орудия - десять вражеских - коротко задал тему для обсуждения лучший стратег Империи Восходящего Солнца.

- Позволю себе незначительные уточнения к сказанному Вами, Мицумаса-сама - вступил в обсуждение 'морской Роммель' Японии Одзава, гениальный тактик и, как и Роммель, человек, предпочитавший не слишком внимательно прислушиваться к мнению штабов.

- Во-первых, оборонительный периметр Империи покамест не прорван - это зависит от исхода битвы за Марианские острова; и я бы сказал, что исход битвы отнюдь не предрешен, исходя из соотношения сил - в конце концов, у нас есть и новые авианосцы, и новые самолеты, не уступающие американским, в то время как янки понесли тяжелые потери в Атлантике.

- Во-вторых, экономический потенциал Америки велик, но стоит ли прибавлять к нему экономические потенциалы Великобритании, находящейся на грани экономического коллапса, и СССР, подписавшего с Империей договор о ненападении, который истекает, если мне не изменяет память, в апреле 1946 года?

- В-третьих, пока у нас есть сырьевая база Китая и Юго-Восточной Азии, промышленные базы Метрополии и Маньчжурии, не может ли получиться так, что продолжение войны станет слишком дорогим удовольствием для англосаксов, в особенности, если мы одержим победу в сражении за периметр Империи?

- Благодарю Вас за крайне полезные уточнения, Дзисабуро-сама - поклонился Енаи - с Вашего разрешения, постараюсь подробнее разобрать обстановку.

- Во-первых, наши новые самолеты - это двести немецких 'Мессершмиттов' и 'Фокке-Вульфов' и пятьсот новых 'Зеро' с германскими моторами. Этих истребителей хватит на оснащение элитных авиачастей флота, на одно, если повезет, на два сражения - обычные линейные части останутся с устаревшей морально техникой, вдобавок, отличающейся плохой выделкой - и нам неоткуда будет взять современные самолеты, равные американским.

- Кроме того, условно говоря, на один наш новый авианосец, несущий 60 самолетов, янки будут вводить в строй два или три флотских авианосца, с авиагруппами равной численности, и, три эскортных авианосца, с авиагруппами в 20-40 самолетов, которые можно будет использовать для поддержки десантов.

- Помимо этого, американцы смогут легко компенсировать потерянные в Атлантике 'Эссексы' - для этого им будет достаточно достроить 5-6 находящихся на стапелях 'Кливлендов' (легкие крейсера типа 'Кливленд'; первоначально планировались к постройке 52 КРЛ этого типа - введено в строй 29 КРЛ и 9 КРЛ достроены как АВЛ 'Индепенденс'; это самая большая серия в истории мирового крейсеростроения. В.Т.) или, если на верфях нет нужного количества крейсеров в соответствующей степени готовности, вернуть на верфи несколько недавно построенных кораблей - и достроить или перестроить их как легкие авианосцы 'Индепенденс'. Строго говоря, два легких 'Индепенденса' по численности авиагруппы (по 42 самолета В.Т.) точно равны одному тяжелому 'Эссексу' (82 самолета В.Т.).

- Таким образом, даже если нам и удастся одержать победу в битве за оборонительный периметр, то совершенно неочевидно, что Императорскому флоту удастся разменивать один наш авианосец на три авианосца янки - и, для следующего сражения у нас не будет равного с врагом количества ни авианосцев, ни современных самолетов. Не говоря уже о том, что ничто не помешает американцам практиковать рейды авианосцев против отдельных островов - и громить их, используя подавляющее количественное и качественное превосходство.

Империя не может дать своим воинам технику, равную американской - да, самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча, но это не отменяет долга вышестоящих, заключающегося и в вооружении доблестных воинов наилучшим оружием - закончил комментирование первого пункта адмирал Енаи.

Собеседники мрачно молчали - возразить было попросту нечего, Енаи недаром еще в молодости считался одним из лучших специалистов в области военно-морской техники, кроме того, сказанное им полностью укладывалось в нормы самурайской морали.

- Теперь, уважаемые коллеги, перейдем ко второму пункту - продолжил Енаи.

- Как бы ни была ослаблена Великобритания, но Королевский флот может усилить американцев еще одной оперативной группой, состоящей из нескольких тяжелых авианосцев и современных линкоров - старые английские ЛК вполне могут усилить американские соединения поддержки десанта. Да и просто оперируя в Индийском океане или на южном фасе оборонительного периметра, они будут вынуждать нас либо дробить силы, либо оставлять наши гарнизоны на верную гибель, что неизбежно будет вести к прорыву периметра на юге.

- Что же касается СССР, то армейский генералитет и лично Хидэки-сама (Тодзио В.Т.) сделали все, зависящее от них, чтобы русские не слишком серьезно относились к договору о нейтралитете - вспомните хотя бы подготовку Квантунской армии к осуществлению плана 'Кантокуэн' ('Специальные маневры Квантунской армии' - по сути дела, японская 'Барбаросса' В.Т.), активно проводившуюся летом-осенью 1941 и летом 1942 годов (соответствует реальности В.Т.). Так что есть все основания считать, что русские захотят расплатиться по накопившимся счетам.

Енаи обвел взглядом коллег - все ждали продолжения.

- Теперь перейду к третьему пункту - сказал адмирал, заканчивая разбор возражений Одзавы, безукоризненно вежливый по форме, и, столь же беспощадный по сути.

- С учетом операций вражеских подводных лодок, мы можем использовать сырьевой потенциал ЮВА далеко не полностью - в особенности, это касается нефти, но большие проблемы есть и с поставками цветных металлов, риса, железной руды, технических культур. Так что теперь мы вынуждены производить легированную сталь, решительно не соответствующую довоенным стандартам, и разрабатывать заведомо нерентабельные месторождения железных руд и каменноугольные шахты; мы вынуждены использовать в авиации бензин, соответствующий американским стандартам автомобильного и экспериментировать с низкокачественными заменителями; мы больше не можем снижать нормы выдачи риса гражданскому населению, поскольку это будет означать смерть от голода - и не можем полностью обеспечить выдачу даже таких, до предела урезанных, норм, заменяя рис гаоляновой мукой и сладким картофелем (полностью соответствует реальной истории. В.Т.). Соответственно, промышленный потенциал Метрополии используется крайне своеобразно - формально мы неуклонно наращиваем выпуск ключевых видов промышленной продукции, но, на практике, качество произведенного ниже всякой критике - так, металлообрабатывающие станки имеют ресурс от полугода до года, листы стали, поступающие на судостроительные предприятия, ломаются при попытке их согнуть, количество боеготовых самолетов в морской авиации снизилось с 80% в 1941 году до 50% сейчас, по причине крайне плохого качества изготовления (соответствует реальности В.Т.).

- Что же касается резервной угольно-металлургической базы Империи, каковой является Маньчжурия, мощности которой полностью обеспечены высококачественной железной рудой и коксующимся углем, базы, обеспечивающей 20% общеимперского производства стали и 50% чугуна - не говоря уже о таких 'мелочах', как обеспечение примерно 10% потребности Метрополии в рисе и 70% - сои, 5% - жидкого топлива, немалые объемы выловленной рыбы, добычу золота, и т.д. - то, полагаю, господа, ни у кого из присутствующих, после номонханского инцидента (так в Японии называли конфликт на Халхин-Голе В.Т.), нет ни малейших иллюзий относительно того, насколько способна Квантунская армия противостоять бронетанковым соединениям Красной Армии. Разумеется, ничто не сможет помешать русским, развить маньчжурский успех, по крайней мере, на севере Кореи - в этом случае Империя лишается еще примерно 5% общеимперского производства чугуна и стали, значительных мощностей по производству алюминия и синтетического бензина.

- В том случае, если Красная Армия сможет захватить всю Корею.. - адмирал Енаи не стал продолжать свою мысль, впрочем, это и не требовалось - его собеседникам совершенно не требовалось объяснять последствия базирования на Пусан советских подлодок и морской авиации, поскольку даже лейтенанту было понятно, что о сколько-нибудь регулярных поставках китайского сырья можно было забыть. Проще говоря, в этом случае немедленное поражение Японии было гарантировано.

- Даже в этом случае мы должны защищать Метрополию до последнего японца - если нашей нации суждено погибнуть, то мы опадем на землю, подобно лепесткам сакуры - жестко высказался доселе молчавший адмирал Тоеда, лидер сторонников 'войны до победного конца или смерти' во флоте - это будет достойно нашей великой нации.

- Несомненно, Вы правы, Соэму-сама - согласился с ним Енаи, прекрасно знавший границы возможного, и, вовсе не намеренный их переходить - в конце концов, он тоже был самураем из старой, уважаемой фамилии - но, полагаю, еще достойнее будет лишить врагов их победы, которую они полагают уже находящейся в их руках - отступив в полном порядке, сохранив Империю, и самое главное, собирая силы для новых сражений.

- Я не нахожу в этом никакого урона для чести самурая - поддержал Енаи Нагано.

- Если я правильно понял Вашу мысль, Мицумаса-сама - высказался не желающий смириться с поражением в споре Одзава - Вы считаете, что мы можем выиграть отдельные сражения, но неизбежно проиграем войну?

- Надеюсь, Вы простите мне неточность в выражении мыслей, Дзисабуро-сама - слегка поклонился собеседнику Енаи - я считаю, что при дальнейшем следовании нынешней стратегической линии катастрофа Империи неизбежна, поскольку американцы не скрывают своих намерений, выраженных в требовании безоговорочной капитуляции. Но, также, я считаю, что для нас еще возможно удержаться на грани поражения, не переходящего в тотальную катастрофу - наши бывшие союзники указали нам путь.

При этих словах в комнате воцарилось звенящее молчание - нет, все собеседники были истинными самураями, прекрасно умевшими владеть собой - но, предложение признанного лидера элиты Императорского флота произвело впечатление даже на этих людей.

- Простите, Мицумаса-сама, но, ведь Вы не предлагаете буквально воспроизвести немецкий опыт? - поинтересовался адмирал Тоеда.

- Конечно, нет, Соэму-сама - ответил Енаи - я предлагаю совместить принцип, реализованный во время известных событий в Рейхе, с опытом 'инцидента 26 февраля' (так в Японии было принято называть попытку государственного переворота, предпринятую в феврале 1936 года группой молодых армейских офицеров - в ходе этого переворота страна оказалась на грани гражданской войны между армией и флотом В.Т.).

- Мицумаса-сама, Вы считаете возможным реализовать в нынешней ситуации Вашу давнюю идею о союзе с Россией против США и Англии? - нарушая этикет, прямо спросил адмирал Нагано.

- Не в том варианте, который я предлагал изначально - этот вариант, вариант равноправного союза сейчас невозможен, Осами-сама - так же прямо ответил Енаи - но вариант, близкий к варианту, осуществленному офицерами Вермахта, я считаю возможным.

- Вы считаете возможным для сыновей Аматерасу стать младшими партнерами гайдзинов? - жестко спросил Одзава.

- Дзисабуро-сама, Вы знаете, что я достаточно долго жил и работал в России (это действительно так - Енаи работал в военно-морской разведке, был заместителем военно-морского атташе в Петрограде во время Первой Мировой войны, хорошо знал русский язык, осуществляя основные контакты японской военной миссии с русскими офицерами; он действительно считал Россию потенциальным союзником Японии против США и Англии; во время интервенции "союзников" 1918-1919 гг. служил в Сибири в качестве офицера ГШ Императорского флота; бывал в Советской России В.Т.), так что немного знаю русских - поскромничал Енаи.

- Я хочу предложить Вашему вниманию одну русскую легенду - и, если Вы сочтете нужным, выскажете мнение об этой легенде.

- Дело было в XIII веке по европейскому летоисчислению - победоносная армия Бату-хана вторглась в Россию, громя дружины русских дайме, беря штурмом один русский город за другим. Одним из таких городов стала Рязань - дайме Рязани Юрий погиб в полевом сражении, его войско - разгромлено; город был взят, его защитники перебиты. Один из хатамото дайме Юрия, Евпатий Коловрат, с небольшим отрядом, в это время выполнял какое-то поручение вне города - его не было с дайме в сражении, и он не участвовал в обороне Рязани.

Вернувшись, хатамото Коловрат и его воины нашли сожженный город, и узнали о судьбе своего дайме.

Хатамото Коловрат и его воины отправились по следам армии Бату-хана - и, найдя монголов, внезапно напали на них, убивая как можно больше вражеских воинов, верша месть воинов за своего господина.

Они убили многих, очень многих - и погибли почти все в неравном бою с многократно превосходящим врагом; пал в бою и хатамото Коловрат.

Монголам удалось захватить в плен нескольких израненных, обессилевших воинов - их привели под взор Бату-хана.

Великий завоеватель спросил их: 'Безумцы, на что вы надеялись?! Неужели вы не знали, что на каждого из вас приходятся сотни моих воинов?'

Русские ответили ему: 'Мы присягали защищать нашего господина и нашу землю. Мы не выполнили своей присяги - и не можем жить клятвопреступниками, изменниками'.

В России до сих пор чтут память хатамото Коловрата и его воинов - закончил японизированное переложение старой легенды адмирал Енаи.

- Если бы они были бы японцами, я бы сказал, что это не просто асигару, а настоящие самураи, знающие путь Воина - задумчиво произнес Одзава.

- Мне это напомнило историю сорока семи самураев - истинно верные своему господину воины, не сумевшие его защитить, но, сумевшие отомстить его врагам ценой своих жизней - заметил адмирал Тоеда - несомненно, это достойные воины, хотя и не сыны Ямато, но они заслуживают уважения.

- Признаться, мне вспомнился недавно увиденный русский фильм 'Брестская крепость' - продолжил тему Нагано - насколько я понимаю, хотя фильм и художественный, но он снят близко к реальным событиям.

- Не довелось видеть - пожал плечами Одзава - простите, а о чем идет речь?

- На рассвете 22 июня пограничная крепость была внезапно атакована Вермахтом - русский гарнизон доблестно принял бой с превосходящими силами немцев, причем, что интересно, гражданские, находящиеся в крепости, всеми силами помогали воинам, вплоть до того, что брали оружие убитых, и вступали в бой - кратко высказал суть фильма Нагано - почти никто из них не сдался в плен, несмотря на неоднократные предложения немцев сдаться - они предпочли смерть в бою позору.

- Это очень нетипично для европейцев - слегка удивился Тоеда - так поступили бы японцы, но не изнеженные жители Запада, привыкшие считать, что война - дело армии, но не гражданских.

- Я не думаю, что русских, по крайней мере, в этом отношении, следует приравнивать к европейцам - высказался Енаи - вспомните, Соэму-сама, поговорку воинов Империи, штурмовавших Порт-Артур 'Нет никого лучше японцев в атаке, но нет и никого лучше русских в обороне - если бы мы объединились, то завоевали бы весь мир'.

- Армейцы - Одзава сумел вложить в одно слово всю, мягко говоря, нелюбовь и, отсутствие особого почтения Императорского флота к Императорской армии.

- На море русские тоже показали немало образцов доблести - 'Варяг' и 'Кореец', 'Стерегущий', 'Рюрик', 'Адмирал Ушаков' - напомнил Енаи.

- Мне вспоминается, скорее, беспримерный позор сдачи при Цусиме - огрызнулся Одзава.

- Если говорить о позоре, то позор сдачи Флота Открытого Моря был, возможно, больше - русские, в конце концов, сдались после проигранного сражения, в отличие от немцев, даже не попытавшихся дать последнее сражение - заметил Нагано, все более явно поддерживавший Енаи - и это не помешало Империи вступить в союз с Рейхом, проигравшим прошлую Великую войну.

- Это был равноправный союз - возразил Тоеда.

- Сейчас русские выиграли свою Великую войну - а мы, хотя и удерживаем достигнутые рубежи.. - Енаи не стал заканчивать предложение.

- Если на то пошло, то мы можем предложить русским достаточно много, чтобы претендовать на статус равных партнеров - раздраженно заметил Тоеда.

- Если исходить из текущей ситуации - несомненно, Соэму-сама - не стал обострять дискуссию Енаи, считавший достаточным на начальном этапе выяснить позиции, занимаемые коллегами, и, насколько возможно, подготовить почву для будущего посева - но, пока, я бы предложил ограничиться обсуждением следующих вопросов - приемлем ли для нас в принципе германский вариант, и, нужны ли нам особые отношения в торговле с Россией?

- Я считаю германский вариант в принципе допустимым - но, следует обеспечить Империи наилучшие условия в этом союзе - высказался Нагано - и, не затруднит ли Вас, Мицумаса-сама, подробнее изложить, что Вы понимаете под 'особыми отношениями' с Россией?

- Надеюсь, Вы простите мне мою невнимательность, Осами-сама - поклонился Енаи.

- Под особыми отношениями с Советской Россией я понимаю покупку германских авиамоторов и запчастей к ним, тяжелых зенитных орудий и МЗА - вынужден признать, что Империя отстала в этом вопросе, ПУАЗО и РЛС, 100-октанового авиабензина - германские моторы не смогут ни развивать проектную мощность, работая на нашем 78-октановом бензине, ни проработать гарантийный ресурс; также мне представляется полезной закупка Ме-109, пока не будет развернуто производство 'Рейзен'-9, и, ФВ-190 - в качестве дневного перехватчика, а, также, Не-219 - в качестве ночного перехватчика.

- Вполне возможно, Империи также понадобится промышленное оборудование. Не исключено, что придется покупать танки 'Пантера' и 'Тигр'. Расплачиваться я предполагаю каучуком - у нас он в колоссальном избытке, в то время, как Советский Союз и его вассалы испытывают острейший дефицит каучука.

- Благодарю Вас за подробное разъяснение, Мицумаса-сама - поклонился Нагано - и, позвольте мне присоединится к Вашему мудрому мнению относительно полезности для Империи 'особой торговли' с Россией.

- Полностью согласен с Вами, господа - кивнул Одзава - во-первых, такие отношения ни к чему не обязывают Империю, во-вторых, в этом нет никакого ущерба чести Империи, в-третьих, при условии, что Империя получит все необходимое, возможно, что мы сумеем, победив в сражении за периметр, добиться у англосаксов достойного нации Ямато мира, не беря на себя каких-либо обязательств перед русскими.

- Позволю себе выразить согласие со всеми Вами, господа - позволил себе легонькую шпильку по отношению к Енаи и Нагано Тоеда - в самом деле, будущее покажет, нужен ли Империи вообще германский вариант - пока что следует рассчитывать на собственные силы.

- В таком случае, господа, остается решить, на кого будет возложена ответственность за налаживание 'особой торговли' - заметил Нагано, старательно подыгрывавший Енаи.

- Полагаю, господа, никто не сможет справиться с этой необходимой для Империи работой лучше, чем Мицумаса-сама - поэтому, полагаю, нам надо просить его взять на себя и эту нелегкую обязанность - высказался Одзава, не считавший нужным заигрываться во фрондирование сверх необходимого.

- Присоединяюсь к предложению, высказанному Дзисабуро-сама - Мицумаса-сама, несомненно, Вы чрезвычайно заняты исполнением необходимой Империи работы, но, никто лучше Вас не справится с этим ответственным делом - присоединился к Одзава Тоеда, также прекрасно понимавший реальную расстановку сил в руководстве Императорского флота - и, как следствие, не стремившийся, без особой на то нужды, к конфликту с Енаи и Нагано.

- Присоединяюсь к просьбам Дзисабуро-сама и Соэму-сама - Мицумаса-сама, надеюсь, Вы не откажете нам в нашей нескромной просьбе - сказал Нагано.

- Господа, я крайне тронут Вашей общей просьбой; честь не позволяет мне отказаться от выполнения этой работы - во имя Империи и Микадо - поклонился собравшимся Енаи - и, поверьте, пожалуйста - я приложу все свои скромные силы и умения, для наилучшего выполнения этого ответственного поручения.

- В таком случае, позвольте заверить Вас, Мицумаса-сама, от моего имени - впрочем, полагаю, коллеги согласятся со мной - никто из нас не испытывает ни малейших сомнений в том, что это поручение Вы выполните, как и всегда, абсолютно безукоризненно - поклонился Нагано.

Одзава и Тоеда подтвердили свое согласие глубокими поклонами.

Енаи молча торжествовал - ему удалось запустить, при полном согласии коллег, изначально, кроме Нагано, не склонных согласиться с ним, первую часть предельно рискованного и сложного плана, целью которого было предотвращение разгрома Империи Восходящего Солнца.


Совещание у Сталина. Дебют 'японской партии'.

Москва, Кремль, 26 мая 1944 года.

Присутствуют: И. В. Сталин, Л. П. Берия, А.М. Василевский, Н.Г. Кузнецов, М.П. Лазарев, генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Итак, товарищи, по каналам военной разведки к нам обратилось командование японского флота - они заинтересованы в некоторой не слишком афишируемой торговле - открыл совещание Сталин - суть японских предложений Вам всем известна.

- Кто будет докладывать первым?

- Товарищ Сталин, я думаю, что будет лучше, если первым будет докладывать ведущий специалист разведки ВМФ по странам Тихого океана, контр-адмирал 'Петров' - он изложит общую обстановку - высказал свое мнение адмирал Кузнецов.

- Хорошо - кивнул Сталин.

- Товарищи - вытянулся контр-адмирал - текущая обстановка в Японии и на подконтрольных ей территориях может быть охарактеризована следующим образом.

Первое - экономика.

К началу своей индустриализации, начавшейся в 1930 году, Япония подошла аграрно-индустриальной страной, имевшей много экономических диспропорций - так, японское сельское хозяйство, за редчайшими исключениями, состоит из массы мелких и мельчайших хозяйств, в которых земля обрабатывается ручным трудом - очень мало даже тяглового скота, а машинная техника просто отсутствует; приличная урожайность обеспечивается за счет того, что почва удобряется значительным количеством минеральных удобрений, прежде всего, азотных; поскольку эти удобрения стоят немалых, особенно по японских меркам, денег, то жизнь большинства японских крестьян нельзя охарактеризовать иначе, чем как прозябание в ужасающей нищете; Япония до войны была одним из ведущих экспортеров текстиля в мире - это достигалось, при импортных хлопке и шерсти, нищенскими заработками рабочих-текстильщиков, в 7 раз более низкими, чем у их английских коллег. Тяжелая промышленность - прежде всего это относится к черной металлургии, в несколько меньшей степени - к судостроению - зарабатывала, в основном, даже не на частном спросе, как это есть в ведущих капиталистических странах, а либо на казенных заказах, либо на частных заказах, частично обеспеченных государственными субсидиями. Надо отметить, что казнокрадство в Японии очень развито - заказы распределяются благодаря родственным или клановым связям, знакомствам - особенно большую роль играют землячество и совместная учеба, или же банальному подкупу.

Индустриализация в Японии имела настолько явную милитаристскую направленность, что мне даже не с чем ее сравнить - кстати, финансировалась она через неприкрытое ограбление народных масс посредством инфляции и повышения налогов и разнообразных сборов.

Другое дело, что даже этого катастрофически не хватало - слишком мал был прибавочный продукт в Японии, так что ограбить народ в требуемом объеме было невозможно, поскольку у нищих много не награбить.

Выход был найден в концепции Кейнса - с 1936 года началась массированная накачка экономики необеспеченными деньгами, которые шли на развертывание тяжелой промышленности. Фактически, Япония делала нечто подобное т.н. 'векселям МЕФО' в Германии, только в намного более концентрированном виде, поскольку немцы тратили эти деньги на модернизацию старых и создание новых оборонных предприятий, а Япония практически с нуля создавала и тяжелую промышленность в целом, и оборонную промышленность в частности, и, одновременно создавала стратегические запасы необходимого сырья.

Проще говоря, Япония безудержно тратила свой основной капитал, в расчете на то, что эти траты будут компенсированы ограблением захваченных территорий - в случае неудачи, экономическая катастрофа самураям гарантирована.

Сейчас мы можем наблюдать плоды этой политики - ограбление захваченных территорий позволяет японцам как-то удержать свою экономику на плаву; конечно, немалую роль играет перевод экономики в режим военного времени - в противном случае, гиперинфляция настолько обесценила бы доходы не только трудящихся, но и мелкой буржуазии, что они просто начали бы массово умирать от голода.

Собственно, потеря этих территорий, или, транспортной связности между ними и метрополией гарантирует японцам или быструю смерть, от нехватки жидкого топлива, или медленную смерть - от нехватки продовольствия.

На практике мы видим оба варианта - американские подводники методично топят японские танкеры и транспорты, лишая самураев и ост-индийской нефти, и бирманского риса - вкупе с индокитайским.

Строго говоря, продвижение американского ВМФ по цепочке тихоокеанских архипелагов можно рассматривать как обеспечение действий подплава - чем меньше времени подлодки тратят на переход в район боевых действий, тем результативнее их походы.

Второе - правящие слои Японии.

Внутреннюю политику Японии можно рассматривать как перманентный конфликт между кланами Тесю и Сацума, Армией и Флотом.

Истоки этого конфликта лежат в многовековой борьбе за доминирование в Юго-Западной Японии между могущественными самурайскими кланами Тесю и Сацума.

Один раз, 80 лет назад, они сумели объединиться против общего врага - кланов северной Японии, поддерживавших сегунат Токугава - это и обеспечило победу революции Мэйдзи. Существенно меньшую роль в победе над северянами сыграл третий клан южан - Тоса.

По итогам революции Мэйдзи был произведен раздел добычи между победителями - Тесю получили Армию, Сацума - Флот, Тоса получили 'кусок пирога' - долю влияния в Армии.

Совместная победа над северянами вовсе не отменила многовековой вражды - отношения между Армией и Флотом даже приблизительно не напоминают обычные отношения между родами ВС в капиталистических странах - намного больше это похоже на вынужденный союз люто ненавидящих друг друга государств, поскольку только так они могут сохранить уже захваченное, и, ограбив слабых, захватить новую добычу.

Насколько велика и непримирима эта вражда, можно видеть по офицерскому мятежу февраля 1936 года - тогда группа младших армейских офицеров, учинила попытку переворота, захватив центр Токио, и, совершив серию убийств неугодных им государственных деятелей. Все это делалось при неприкрытом потворстве высшего руководства Армии, фактически отказавшегося выполнять свои прямые обязанности по подавлению мятежа. Тогда руководство Флота, разъяренное убийством трех своих адмиралов, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на побережье морскую пехоту. Адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца - проще говоря, страна стояла на грани войны. Предотвратить гражданскую войну удалось благодаря маркизу Кидо, сумевшему охладить горячие головы с обеих сторон, и, продавить прямой приказ микадо мятежникам капитулировать - это позволило Тесю и Сацума отступить на исходные позиции, не потеряв лицо.

Также по итогам революции Мэйдзи была сформирована нынешняя система власти в Японии - император играет роль символа и, теоретически, арбитра между властными кланами; свой кусок власти получила придворная аристократия, при сегунате бывшая просто декорацией, фоном, оттеняющим микадо, де-факто стала посредником между кланами, улаживающим разногласия между победителями - так было не всегда, поскольку многое зависит от личности императора, но, сейчас, на практике, микадо просто утверждает решения, достигнутые фактическим арбитром, маркизом Кидо.

Что же касается самих кланов-победителей, то, в отличие от англосаксонских стран, где военщина просто обслуживает интересы крупного капитала, или Германии, где военщина теснейшим образом переплетена с крупным капиталом, как промышленным, так и банковским, в Японии доминирует именно военщина - крупные промышленно-финансовые концерны, т.н. 'дзайбацу', находятся под покровительством либо Тесю, либо Сацума. Ну а политики, соответственно, обслуживают интересы кланов.

Борьба Тесю и Сацума, во многом, обеспечила стратегическое раздвоение Японии - Тесю выступают за экспансию в Китай и СССР, поскольку именно Армия может захватить и контролировать ресурсы, находящиеся на материке, с соответственным увеличением своего влияния, Сацума делают ставку на южное, океанское направление экспансии.

Еще одна особенность, заданная их интересами - Тесю отличаются крайним антирусским и антисоветским настроем, Сацума же свойственны антианглосаксонские настроения - применительно к СССР они выступают за мирные отношения с нашей Родиной; это ярко проявилось во время событий на Халхин-Голе, когда 'квантунская' группировка Армии, самая яро антисоветская, фактически поставила всех остальных перед фактом начала боевых действий с СССР - Флот же, в это самое время, не только не счел нужным хотя бы изобразить какую-то активность на наших дальневосточных рубежах, но и не скрывал своего злорадства по поводу разгрома Красной Армией группировки генерала Камицубара.

Также отличается их восприятие окружающего мира - если руководству Армии, в основной массе, присущ крайний шовинизм, зачастую переходящий в откровенное шапкозакидательство, немного умеряемое только негативным опытом, то адмиралам свойственен намного больший реализм.

- Минутку, товарищ 'Петров' - остановил аналитика морской разведки Верховный - тут, будьте добры, подробней - и насчет генералов, и насчет адмиралов.

- Стиль мышления японского генералитета, товарищ Сталин, хорошо иллюстрирует программный документ, составленный начальником бюро военных дел генералом Муто для МИД, как своего рода руководство для американо-японских переговоров, ведшихся осенью 1941 года, и одобренный Генштабом Императорской Армии - доложил 'Петров'.

- Требования к Вашингтону, писал Муто, должны были включить 'отказ Соединенных Штатов от вмешательства в 'японо-китайские дела', отмену в трехдневный срок закона о замораживании японских фондов, поставку нефти из США в Японию в количестве 6 млн. т в год, в т.ч. 1,5 млн. т авиационного бензина (в это время США производили1,65 млн. т авиационного бензина в год. В.Т.). Америка должна принять меры к тому, чтобы голландские власти согласились удовлетворить требования Японии относительно предоставления ей привилегий в торговле, организации японских предприятий и въезда японских колонистов на территорию Индонезии, а также импорта в Японию 4 млн. т индонезийской нефти в год. Кроме того, Вашингтону вменялось в обязанность заставить британское правительство в трехдневный срок восстановить торговые отношения с Японией и отказаться от помощи Чунцину. В случае же, заявлялось в программном документе, если эти требования не будут выполнены по истечении недели, японская армия и флот начнут военные действия против США, Англии и Голландии'.

- Все эти требования предъявлялись абсолютно серьезно - и это притом, что японские генералы прекрасно знали, что Америка экономически превосходит их десятикратно.

- Прокомментировать точку зрения японских генштабистов, на мой взгляд, лучше всего можно, перефразировав известное высказывание Черчилля, а именно: 'Есть наглость, есть наглость в квадрате, и, есть наглость японского генералитета' - закончил изложение этого примера 'Петров'.

- Здравомыслие японские военные проявили во время совещания кабинета министров и виднейших военачальников, проходившего в июле 1941 года - на этом совещании решался вопрос, нападать ли на нашу Родину немедленно, или подождать - продолжил 'Петров' - тогда даже такой антисоветчик, как лидер 'квантунцев' и военный министр Тодзио, высказался категорически против немедленного нападения на Советский Союз, обосновав свое несогласие опытом Халхин-Гола.

- Крепкая зуботычина поспособствовала трезвому взгляду на жизнь - усмехнулся в усы Сталин - это хорошо, значит, есть надежда довести до японских милитаристов понимание необходимости соблюдения интересов СССР на Дальнем Востоке.

- Так точно, товарищ Сталин - вытянулся 'Петров' - кстати, очень интересно подвел итоги этого совещания принц Фусима, бывший начальник МГШ.

- Он сказал: 'Мы получили начальное образование на Хасане, среднее - на Халхин-голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер'.

- Есть мнение, товарищи, что этого принца стоит взять на заметку - кивнул Сталин - а как насчет остальных адмиралов?

- Адмирал Енаи, признанный руководитель Флота, летом-осенью 1941 года при полной поддержке начальника МГШ Нагано, и, чуть менее безоговорочной - командующего Объединенным флотом Ямамото, буквально требовал от императора - что для японца, самурая, вещь немыслимая, невозможная - пойти на любые, даже самые унизительные уступки американцам, ради спасения Японии - доложил 'Петров' - он понимал, что война с англосаксами станет катастрофой для Японии, это мы знаем точно.

- Он боялся войны с Америкой и Англией? - уточнил Сталин.

- Нет, товарищ Сталин - он именно понимал ее гибельность - твердо сказал 'Петров'.

Сталин задумчиво кивнул - риск был очень велик, он это прекрасно понимал, но и величина приза впечатляла - в случае успеха операции, подобной германской, позиции СССР в Евразии становились почти непробиваемыми для 'заклятых друзей', так что в неизбежную 'холодную войну' СССР мог вступить, имея качественно лучшие шансы на победу, чем в мире 'Рассвета'.

Разумеется, надо было тщательно просчитать все варианты, подстраховаться, насколько возможно - но, такой шанс выпадает раз в столетие, не чаще.

- Хорошо, товарищ 'Петров' - а что Вы можете сказать о США? - поинтересовался Верховный.

- Экономически Америка очень сильна, располагая сильнейшей в мире промышленностью и современным сельским хозяйством; США обеспечены почти всеми ключевыми видами сырья, недостающее же сырье они могут без особых хлопот закупить в Британской Империи и странах Латинской Америки - доложил 'Петров'.

- 'Ахиллесова пята' США - это ее финансовая система - продолжил контр-адмирал - строго говоря, истоки нынешней слабости Америки в этом вопросе кроются во временах 'просперити' и Великой Депрессии, каковая, по общему мнению капиталистических экономистов США, продолжалась с 1929 по 1940 гг., и, закончилась только тогда, когда пошел рост военного производства.

- Если рассматривать проблему с этих позиций - 'Петров' сделал паузу, ожидающе глядя на Сталина - и, дождавшись разрешающего кивка, продолжил - то суть дела можно выразить следующим образом: во-первых, экономика США сложилась как т.н. 'открытая экономика', рассчитанная и на значительный экспорт, и на существенный импорт; некогда дела отстояли иначе, но к концу XIX - началу XX века производственные мощности США перекрыли емкость и внутреннего рынка США, и емкость подконтрольных США рынков Канады и Латинской Америки - с этого момента наличие значительных внешних рынков стало обязательным условием экономического благополучия США; во-вторых, колоссальным фактором роста для американской экономики стала Первая Мировая война, когда США, выполняя военные заказы Антанты и, что менее известно, покрывая значительную часть мировых потребностей в гражданской продукции, не только стали первой экономикой мира, но и перекачали к себе больше половины мировых запасов золота, тем самым обеспечив золотое покрытие доллара; в-третьих, экономическое процветание 20-х годов во многом объясняется отложенным спросом внутри самих США - это своеобразный финансовый 'жирок', оставшийся после Первой Мировой; в-четвертых, Великая Депрессия, во многом была определена экономическим успехом США во время Первой Мировой войны - именно тогда были развернуты избыточные производственные мощности, продукция которых пользовалась ажиотажным спросом во время Первой Мировой, и, находила спрос в 20-е, пока не был израсходован потенциал отложенного спроса - если быть точным, эти мощности стали угрозой экономике США сразу после первоначального восстановления европейских экономик, поскольку потребности европейского рынков стали обеспечивать экономики соответствующих стран, разумеется, после конверсии - тоже относится и к рынкам колоний; этим и объясняется экономический кризис США 1919 года - попросту у их значительно выросшей за время войны промышленности не стало рынка сбыта нужной емкости; в-пятых, проблемой для США был панамериканский статус доллара - мировой резервной валютой был британский фунт стерлингов, соответственно, именно Великобритания получала сверхдоходы в качестве страны-держателя мировой резервной валюты, обменивая свои ассигнации на реальные ценности, и, тем самым, экспортируя свою инфляцию по всему миру; американцы таких возможностей не имели до 1931 года, когда правительство Макдональда совершило финансовое самоубийство Британской Империи, отменив золотой стандарт фунта стерлингов - в результате этого за месяц в Европе прочно обосновался американский доллар; в первом приближении можно сказать, что в капиталистических странах Европы наступило примерное равновесие американского доллара, британского фунта и французского франка; в-шестых, та экономическая линия, которую проводило правительство Рузвельта в 30-е годы - введение прогрессивного подоходного налога, что существенно уменьшало отрыв богачей от основной массы населения, отмену 'сухого закона', что лишило преступность колоссальных доходов, запрет американцам владеть золотыми слитками и инвестиционными монетами, что перекрыло канал ухода от бумажных долларов, и, соответственно, заметно снизило инфляцию, резкий рост государственных заказов, де-факто служивших средством регулирования экономики, ее поддержания 'на плаву', как в виде военных заказов, так и в виде т.н. 'общественных работ', обеспечивавшийся ценой резкого роста государственного долга США - все это позволяло удержаться на тонкой грани, на волосок отделяющей экономику США от возвращения Великой Депрессии.

- Называя вещи своими именами, крупнейшие капиталисты США в 1940 году пошли ва-банк, развернув колоссальное военное и военно-морское строительство, и, дав 'добро' Рузвельту на создание системы ленд-лиза ценой беспрецедентного увеличения государственного долга - контр-адмирал перевел дух, отхлебнув нарзана, и, продолжил - это была отчаянная ставка, сделанная в расчете на то, что крупнейшие страны Евразии обескровят друг друга во время Второй Мировой войны - а США получат их рынки, золотые запасы, и, возможность окончательно утвердить доллар в качестве мировой резервной валюты; в том случае, если эта ставка будет проиграна, США ждет не просто возвращение Великой Депрессии, причем, имеющей не всемирный, а панамериканский характер, но и практически неизбежный крах финансовой системы; также есть серьезная вероятность либо распада США на несколько государств, либо социального взрыва - впрочем, это может быть предотвращено ценой установления фашистской или околофашистской диктатуры.

- Благодарю Вас, товарищ 'Петров' - поблагодарил докладчика Сталин - общая ситуация более или менее понятна.

- У кого есть вопросы к товарищу 'Петрову', можете их задать.

- Товарищ контр-адмирал - задал вопрос Василевский - Вы упомянули беспрецедентный долг США - нельзя ли уточнить, насколько он велик?

- Товарищ маршал, по состоянию на 1939/40 финансовый год доходы казны США составили менее 5,4 млрд. долларов, расходы - более 9,1 млрд. долларов, государственный долг - почти 43 млрд. долларов; в 1940/41 году, соответственно, 7,6 млрд., 12,8 млрд., 49 млрд.; в 1941/42 году, соответственно, 12,8 млрд., 32,4 млрд., 72,4 млрд. - доложил 'Петров' - по нашим расчетам, к концу этого года американский государственный долг превысит 240 млрд. долларов, т.е. нормальных доходов казны, без продолжения инфляционной накачки экономики необеспеченными деньгами, не хватит даже для выплаты процентов, не говоря уже о самом долге (все цифры соответствуют РеИ, единственно, они округлены до сотен миллионов В.Т.).

- Для сравнения - уточнил 'Петров' - до начала инфляционной накачки экономики, в 1937 году, вся стоимость произведенной в США промышленной продукции составила 25,2 млрд. долларов, сельского хозяйства - 10 млрд. долларов (эти цифры также реальны В.Т.).

Неплохо разбиравшийся в экономике Василевский непроизвольно округлил глаза, поскольку выводы напрашивались сами собой - элиты США должны были находиться в отчаянном положении, если они 'поставили на кон' стоимость всей промышленной и сельскохозяйственной продукции США, грубо говоря, за десятилетие, считая не только рост государственного долга, но и его обслуживание, вкупе с косвенными убытками.

До глубины души был впечатлен и Лазарев - он попросту не знал, насколько в это время балансировали на краю пропасти ненавидимые им американцы.

- Проще говоря, американскому руководству уже тогда было некуда отступать - а сейчас тем более, если я Вас правильно понял, товарищ 'Петров'? - спросил Василевский.

- Не совсем так, товарищ Василевский - уточнил аналитик - если разобрать ситуацию подробнее, то, в первом приближении, по отношению к внешнему миру власть имущих в США можно разделить на империалистов и изоляционистов, а, по отношению к внутренним проблемам - к либералам, консерваторам и профашистам.

- В первой половине 30-х расклады были примерно такими, причем они во многом сохранились до сих пор - большая часть крупных капиталистов, чье благополучие критически зависело от доступа на внешние рынки, сделала ставку на относительно мягкую по отношению к трудящимся массам и мелкой буржуазии линию и, на массированную внешнюю экспансию США - интересы именно этой группы выражал и выражает Рузвельт; была и есть могущественная, но менее влиятельная группа, делающая ставку на жесткое 'закручивание гаек' во внутренней политике, но расколотая по отношению к внешнему миру - тут в выразителях политики консерваторов-империалистов ходил и ходит до сих пор Макартур, интересы же консерваторов-изоляционистов, вполне благополучно кормящихся с внутреннего рынка США, и, естественно, не желающих рисковать имеющимся богатством, выражает Тафт; была относительно слабая группа профашистов, делавшая ставку на правого популиста Лонга, являвшегося неким подобием Муссолини.

- В случае реализации плана Рузвельта добычи американским капиталистам хватило бы на все - и на удовлетворение собственных аппетитов, и на поддержание довольно высокого уровня жизни народных масс, и на сохранение мощных, высокооплачиваемых, отлично оснащенных ВС, и на активную внешнюю политику.

- Надо заметить, что третий и четвертый пункты очень существенны, поскольку и эксперты по внешней политике, и, в особенности, разведчики и военные, ранее бывшие простой обслугой при корпорациях, как ранее морская пехота обслуживала интересы 'Юнайтед фрут' в Центральной Америке, в ходе Второй Мировой войны не просто резко повысили свой статус, но вышли на тот уровень профессиональной организации, который ранее был присущ только офицерскому корпусу американского ВМФ, тесно спаянному между собой, осознающему свои общие интересы, и, прекрасно умеющему их отстаивать благодаря тесным и взаимовыгодным связям и с владельцами верфей, и с политиками. Сейчас на этот уровень вышли и сухопутчики, и летчики, и разведчики из УСС - они распробовали вкус жирного пирога из щедрых государственных ассигнований, организовались, наладили нужные связи везде, где это было необходимо - и будут требовать свой кусок и в дальнейшем, категорически не желая возврата к прежней скромной жизни. Те же военные могут твердо рассчитывать на поддержку, например, автомобильных и паровозостроительных магнатов, которым очень понравилось производить танки, самоходки и бронетранспортеры.

- И как Вы, товарищ 'Петров', оцениваете возможные политические расклады в правящих слоях США? - благожелательно глядя на флотского разведчика, поинтересовался Сталин.

- К сожалению, товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в политических моментах - поспешил отказаться от дальнейшего, становящегося опасным, влезания 'на чужую делянку' контр-адмирал - это специализация политической разведки, а я специализируюсь на военной экономике и флотских делах.

- Жаль, Вы очень хорошо ввели нас в курс дела - товарищи надеялись на продолжение - высказался Сталин, снова продемонстрировавший свою, далеко не безобидную, привычку сталкивать и отдельных людей, и серьезные ведомства.

- Что же, тогда попросим изложить свои соображения товарища Берия.

- Товарищ Сталин, я согласен с товарищем 'Петровым' в изложении предшествующих и текущих событий, - начал шеф госбезопасности, прекрасно умевший улавливать настроение Хозяина - да, Сталин терпеть не мог глупого риска, он вообще плохо переносил глупость, но, к риску, могущему многократно окупиться, риску оправданному, отношение было иным - осторожным, но не безоговорочно отрицательным - что же касается прогнозов на будущее, можно предположить следующее - да, правящие слои США временно объединились вокруг плана Рузвельта, но, сейчас, когда становится ясно, что он, в лучшем случае, не принесет ожидавшихся прибылей, а, в худшем, приведет к колоссальному провалу, возможен новый раскол элит США.

- Ключевым будет вопрос денег - поскольку средств будет катастрофически не хватать на всех желающих, главным будет вопрос, кого обделят при новом разделе катастрофически уменьшившегося пирога.

- В первом приближении можно предположить следующее - поскольку на относительно высокий уровень жизни широких масс средства можно будет изыскать только ценой резкого урезания аппетитов крупного капитала и военщины всех мастей, именно массы и ждет резкое снижение реальных доходов, разумеется, в сочетании с 'закручиванием гаек' во внутренней политике. Исходя из опыта Великой Депрессии - я имею в виду историю с разгоном марша ветеранов - можно уверенно предположить, что будут востребованы такие фигуры, как Эйзенхауэр и Макартур.

- Вы что-то хотите спросить, товарищ Лазарев? - благожелательно поинтересовался Сталин, перехвативший недоумевающий взгляд Лазарева, явно не понимающего, о чем идет речь.

- Так точно, товарищ Сталин - четко доложил Лазарев, знавший о том, что лучше признаться в своем незнании, чем изображать из себя всезнайку - первое Сталин мог простить, со вторым дела обстояли намного хуже - я не понял, о какой истории с маршем ветеранов идет речь.

- Товарищ Берия, осветите подробно этот момент - мягко порекомендовал Верховный.

Присутствующие 'сделали зарубку на память' - Лазарев явно был в большом фаворе у Хозяина.

- Дело было так - во время Первой Мировой войны американским солдатам, воевавшим в Европе, недоплатили жалованье - обстоятельно начал излагать суть дела Берия - уже после войны Конгресс рассмотрел это дело, признал недоплату, и, принял специальный закон - но, выплату отложили.

- В разгар кризиса ветераны устроили марш на Вашингтон, требуя немедленной выплаты - по американским законам они были полностью в своем праве, причем, надо отметить, марш проходил не под левыми, даже не под либеральными лозунгами - он был весьма консервативным.

- Поскольку сумма требовалась немалая - а в американской казне, в это время, 'мышь с голодухи удавилась' - позволил себе пошутить Берия - марш было решено разогнать; а, поскольку дело было на территории федерального округа Колумбия - ветераны вместе с семьями поставили палаточный лагерь под Вашингтоном - где нет прямого запрета на использование армии против гражданского населения США, действующего на территории всех штатов США, хотя, конечно, с точки зрения даже буржуазных законов США момент очень скользкий, для разгона ветеранов и разгрома их палаточного лагеря была использована армейская кавалерия, усиленная танками.

- Руководил всем этим генерал-майор Макартур, а его правой рукой был майор Эйзенхауэр, тогда бывший его адъютантом - закончил Берия.

- Строго говоря, товарищ 'Петров' намекал на истории, связанные с политической борьбой в США в преддверии президентских выборов 1936 года, когда группировка консерваторов-империалистов собиралась выдвинуть кандидатом в президенты генерал-майора Макартура - после разгона он стал крайне желательным кандидатом у правых консерваторов, поскольку было ясно, что этот кадр выполнит любой приказ, а профашисты - бывшего губернатора Луизианы, на тот момент сенатора, Лонга - продолжил объяснение политических раскладов в США Берия - так что группировке либералов-империалистов пришлось очень сильно потрудиться, чтобы обеспечить Рузвельту переизбрание - Лонгу организовали политическое убийство, ну а Макартура убивать было никак нельзя, чересчур уж мощные силы за ним стоят, поэтому пришлось организовать ему почетную отставку с последующей почетной ссылкой на Филиппины, на должность главнокомандующего марионеточной филиппинской армией, силой в дивизию неполного состава, но, с присвоением звания аж фельдмаршала - правда, филиппинского (соответствует РеИ. В.Т.).

Присутствующие дружно улыбнулись - фельдмаршал, являющийся главкомом над целой дивизией, производил сильное впечатление.

- Другое дело, что при всем консерватизме обоих генералов, отличия между ними очень велики - продолжал подробно излагать суть дела Лаврентий Павлович.

- Эйзенхауэр является выходцем из небогатой семьи, пробившимся в жизни своим горбом - тип классического служаки, по точному определению Лермонтова 'Слуга царю, отец солдатам' - начал характеризовать одного из потенциальных противников СССР Берия - несомненный преданный слуга правящего класса США, стойкий консерватор республиканского толка по убеждениям, но, в то же время, военный специалист высокого класса, которому присуща трезвая оценка ситуации, человек, не только не склонный к авантюрам, но, вообще не склонный к неразумному риску, здравомыслящий, осторожный, привыкший взвешивать все реалист (данная характеристика соответствует реальности - об Эйзенхауэре писали, что 'Точно так же как Эйзенхауэр был последним президентом США, признававшим за Конгрессом право решать вопрос об объявлении войны, он же был и последним президентом, признававшим, что даже у Соединённых Штатов ограниченные возможности', сам же он отличился как ответом на вопрос, желательна ли для США война с СССР 'Нет, у Америки нет такого количества бульдозеров, чтобы убрать все трупы американцев с улиц наших городов', так и формулировкой соотношения экономических затрат к военной мощи 'Проблема заключается в том, чтобы достичь необходимой военной мощи, не допуская излишнего перенапряжения экономики. Наращивать военную мощь без учёта экономических возможностей - значит защищаться от одной напасти, вызывая другую'. В.Т.).

- Макартур же является выходцем из американской аристократии - внук влиятельного вашингтонского судьи, сын армейского генерала - одним словом, неотъемлемая частица истеблишмента США - продолжил изложение Берия - он тоже верный слуга правящего класса США, но это совершенно другой человеческий тип, нежели Эйзенхауэр - Макартур, в отличие от Эйзенхауэра, являющегося военным и по форме, и по содержанию, по сути своей является жестоким, самовлюбленным, не знающим границ политиканом в военной форме, трусливым и очень властолюбивым, склонным к авантюризму (это соответствует реальности - Макартур вначале с треском провалил оборону Филиппин, имея достаточные силы и средства для успешной обороны, затем бросил вверенные ему войска, сбежав в Австралию, т.е. по сути дела, дезертировал; Рузвельт не смог не только отправить подонка под трибунал, но и хотя бы перевести его на какую-нибудь малозначительную должность - слишком мощная была у Макартура поддержка, слишком многие власть имущие рассматривали его как возможный политический противовес 'розовому' Рузвельту; вышвырнуть Макартура из армии после очередного провала, случившегося в 1951 году в Корее, когда 'великий стратег' прохлопал контрнаступление НОАК, и, чтобы прикрыть свой провал, предложил нанести ядерный удар по Китаю, смог только эталонный русофоб и антикоммунист Трумэн, причем сделано это было с формулировкой 'за полную военную некомпетентность'. В.Т.).

- Вы считаете, товарищ Берия, что подобного типа могут выдвинуть в президенты США на предстоящих выборах? - жестко спросил Сталин - Вам не кажется, что подобный президент может стать серьезной угрозой для правящего слоя США в силу своих личных качеств?

- Такая вероятность есть, товарищ Сталин - в конце концов, его предназначали на пост президента в 1936 году, хотя его 'таланты' вряд ли были тайной для его хозяев - Берия возражал, отлично зная то, что Сталин, как правило, нормально относится к аргументированным возражениям - вот лизоблюдов Хозяин не любил, хотя их ему и приходилось терпеть - более того, его прикрыли после филиппинского позора, назначив на одну из ключевых должностей в армии, более того, ему старательно делали 'паблисити', изображая героем войны.

- Не зря же его хозяева тратили деньги на заведомую бездарность, законченного труса и мерзавца - значит, планируют его использовать.

- Возможно, конечно, что сейчас его собираются использовать не в качестве президента, а в качестве 'злого следователя', 'большой дубинки' США - но, он наверняка будет востребован.

- 'Злой пес' - это возможно - согласился Сталин - а насчет президента, есть мнение, что Вы заблуждаетесь, товарищ Берия, поскольку вряд ли американские капиталисты не понимают, что такой президент запросто пустит по ветру все, достигнутое Рузвельтом.

- Хорошо, товарищ Берия, а каково мнение подчиненных товарища Фитина (начальник ПГУ МГБ В.Т.) о возможных политических раскладах в США в целом? - поинтересовался Сталин.

- С учетом неизбежного резкого поправения политики США полностью исключается сохранение у власти Уоллеса (Генри Уоллес, в описываемое время вице-президент, сторонник углубления партнерских отношений с СССР), маловероятно востребование Баркли (Олбен Баркли, видный левый демократ, в РеИ был вице-президентом во время второго срока Трумэна В.Т.) - начал краткий пересказ подробного доклада, подготовленного политической разведкой, Берия, понявший, что Хозяин считает нужным ввести армейцев и моряков в курс дела - Тафт, судя по всему, останется влиятельным оппозиционером, по крайней мере, до тех пор, пока крах империалистического курса не станет стопроцентно очевиден, и, элитам США не придется возвращаться к 'доктрине Монро'.

- Вообще, судя по всему, скоро будет сформулирована новая внешнеполитическая доктрина США, суть которой выражена примерно так 'США имеют право вмешиваться во внутренние дела любой страны, ради борьбы с коммунистической угрозой, поскольку коммунизм является величайшей угрозой для интересов США' (Берия пересказывает суть концепции, в РеИ известной как 'Доктрина Трумэна' В.Т.).

- Соответственно, будут востребованы люди, способные активно продвигать интересы США в условиях жесткого противостояния с нами - в экономике и дипломатии, скорее всего, это будет генерал Маршалл (НГШ в описываемое время, автор 'Плана Маршалла', государственный секретарь и министр обороны в кабинете Трумэна В.Т.), несомненно, очень талантливый экономист и специалист по планированию, с высокой вероятностью могущий быть назначенным государственным секретарем; кроме того, наверняка усилится позиции представителей крупнейшего капитала в государственном управлении - из действующих фигур это Стеттиниус и Ачесон; в военном деле - Эйзенхауэр, который может стать руководителем военного ведомства, кроме того, вполне возможно образование помимо существующих министерств армии, ВМФ и ВВС еще и министерства обороны, координирующего оборонную политику США (в РеИ образовано в 1947 г. В.Т.) - это будет уступка и военной элите, и республиканцам; министром юстиции - Форрестол, поскольку понадобится человек, готовый предельно жестоко подавлять возможные протесты, не просто антикоммунист, а крайний консерватор, практически фашист.

- Минутку, товарищ Берия - прервал докладчика Сталин - насколько я помню, министр юстиции США, в основном, занимается юридическими вопросами, например, представлением интересов федерального правительства в судах - строго говоря, его должность, в буквальном переводе с английского языка называется 'Генеральный адвокат'. Если уж говорить о подавлении протестов, то этим занимаются ФБР и Национальная Гвардия.

- Практически невозможно, чтобы Форрестол сумел сковырнуть с должности Гувера - возразил Берия - хотя бы потому, что Гувер, и полностью устраивает американских капиталистов своим оголтелым антикоммунизмом, ничуть не меньшим, чем у Форрестола, и, за двадцать лет сумел накопить на всех гору компромата.

- Что касается Национальной Гвардии, с ее двойной системой подчинения, губернаторам штатов и президенту, обусловленной ее ролью и как своеобразных внутренних войск, подчиненным губернаторам, и как действующего резерва армии США - тут возможны варианты. Не исключен вариант введения должности помощника президента по работе с Национальной Гвардией, в должностные обязанности которого будет входить организация вооруженного подавления народных протестов - или координация действий частей НГ, в том случае, если начнутся протесты в нескольких штатах.

- Другое дело, что даже жесткое подавление народных масс, 'закручивание гаек' в политике, сочетающееся с резким снижением уровня жизни, не отменит противостояния империалистов и изоляционистов в верхушке - и чем больше ресурсов будет тратиться на империалистическую политику, притом, что вложения во Вторую Мировую войну не окупились; в особенности, если и эти расходы не будут окупаться; тем жестче будет противостояние, тем громче изоляционисты будут требовать возврата к 'доктрине Монро'.

- Отлично - Сталин хмыкнул в усы - стало быть, надо будет обеспечить господ изоляционистов убедительными аргументами.

- Так, товарищ Василевский, Ваша очередь.

- Товарищ Сталин - начал доклад НГШ, человек, которого с полным на то основанием называли штабным гением Сталина - Генштаб провел расчеты с учетом новой политической ситуации.

- Агрессия англо-американцев в Европе представляется маловероятной - у них немного шансов на успех даже сейчас, когда наша армия еще толком не закрепилась в Западной и Центральной Германии, в дальнейшем, с закреплением нашей армии и развертыванием Фольксармее, это превратится в авантюру, практически обреченную на провал.

- Исходя из текущей ситуации, наиболее вероятно обращение американцев к 'периферийной стратегии', имеющей целью втягивание СССР в гонку вооружений, ставка на наше истощение в локальных конфликтах.

- Генштаб считает наиболее реальными возможностями для англо-американцев развязывание конфликтов в Иране - для них жизненно важно лишить нашу страну подступов к крупнейшим нефтяным месторождениям планеты, и, не допустить нашего контроля над ключевой точкой транспортного коридора нефти Персидского Залива - Ормузским проливом; на Дальнем Востоке представляются неизбежными конфликты в Китае, и, если Япония достанется янки - в Корее, поскольку США жизненно необходим экономический и военный контроль над центральным районом Тихого океана.

'Иванов' и 'Петров' мысленно 'сделали зарубки' - нет, еще в 30-е годы было известно, что регион Персидского залива буквально плавает на нефти, но, вот уверенно говорить о том, что именно там находятся крупнейшие в мире месторождения нефти.. Между тем, начальник Генштаба говорил об этом, как о точно установленном факте - и ни у кого у присутствующих это не вызвало ни малейшего удивления..

- Ваши подчиненные хорошо поработали - кивнул Сталин - но, пока, есть мнение, надо сосредоточиться на анализе возможных вариантов на Тихоокеанском ТВД.

- Товарищ Кузнецов, кто будет докладывать?

- Товарищ Сталин, доклад подготовил контр-адмирал Лазарев - вытянулся адмирал Кузнецов.

- Хорошо, товарищ Лазарев, приступайте - приказал Сталин.

- Товарищ Сталин, на сегодняшний день на Тихом океане сложилась следующая обстановка - начал обстоятельный доклад волнующийся Лазарев, которому еще не доводилось оказываться в числе людей, участвующих в разработке большой стратегии СССР - с одной стороны, Лазареву очень не хотелось менять амплуа своего рода корсара на имперской службе, чистой воды исполнителя, на амплуа человека, принимающего решения, но, с другой стороны, после прошлого совещания у Сталина стало ясно, что оставаться 'морским волком' ему не дадут, поскольку Красному Императору нужен именно адмирал Лазарев - Япония пока удерживает т.н. 'оборонительный периметр Империи', но происходит это только потому, США были вынуждены сосредоточить свои силы в Атлантике, поэтому Японию оставили 'на десерт'.

- Сейчас Японией займутся всерьез - и у самураев просто нет достаточного флота, чтобы обеспечить мобильную составляющую обороны.

- США могут выставить на театре от 7 до 10 тяжелых авианосцев типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', каждый из которых может нести 90-100 самолетов - и еще не менее 11 авианосцев этих типов находятся на стапелях в разной степени готовности, причем не менее 3 этих авианосцев могут войти в строй в течение 1945 года.

- Надо отметить, что по своим совокупным характеристикам 'Эссексы' являются лучшими тяжелыми авианосцами в мире - это, если можно так выразиться, авианосный вариант Т-54.

- Дополняет 'Эссексы' удачный тяжелый авианосец довоенной постройки 'Энтерпрайз' - собственно, тип 'Эссекс' спроектирован на базе 'Энтерпрайза', в США его называют 'улучшенный 'Энтерпрайз'. Также у американского флота на Тихом океане имеется неплохой тяжелый авианосец 'Саратога' типа 'Лексингтон'.

- Кроме этого, в США начато строительство сверхтяжелых авианосцев - это корабли нового поколения, аналогов вообще не имеющие. В постройке находятся 3 корабля, вступление в строй первого из них запланировано на вторую половину 1945 года.

- Известно об этих кораблях не очень много - предположительно, их стандартное/полное водоизмещение составит 45000/более 60000 тонн, скорость - более 30 узлов, дальность и мореходность должны соответствовать условиям тихоокеанского ТВД, авиагруппа - до 150 машин. Не вполне ясен вопрос с корабельной ПВО - то ли они получат 'Бофорсы', то ли - новейшие 76-мм автоматические зенитки.

- Помимо этого, ВМФ США располагает хорошими легкими авианосцами типа 'Индепенденс', перестроенными из легких крейсеров типа 'Кливленд'. Эти корабли имеют двухуровневый ангар, что является серьезным достижением американской кораблестроительной промышленности, и, стандартная численность авиагруппы составляет 42 самолета. С учетом того, что максимальная численность авиагруппы на 25% больше стандартной, речь может идти где-то о 50-53 самолетах.

- В 'Индепенденсы' перестроено 9 'Кливлендов', один потоплен, в данный момент введено в строй не менее 12 'Кливлендов', на заключительных стадиях постройки находятся не менее 10 КРЛ этого типа.

- В принципе, американцы могут позволить себе перестроить в легкие авианосцы все, находящиеся в достройке 'Кливленды', если еще не сделали этого - есть отработанный проект, есть мощности заводов и верфей, недостатка в легких крейсерах у них нет.

- Да и вообще, достройка среднего легкого крейсера в качестве хорошего легкого авианосца могла быть для них оптимальным вариантом расходования ресурсов.

- Минутку, товарищ Лазарев - прервал докладчика Сталин - Вы сказали 'если еще не сделали это' - что именно Вы имеете в виду?

- Если американцы сочли нужным быстро усилить авианосную составляющую, то, начиная со времени потопления 'Айовы', они могли достроить как 'Индепенденсы' 5 или 6 'Кливлендов' - ответил Лазарев - это в значительной степени компенсирует им потерю трех 'Эссексов' в Атлантике, исходя из того, что 'Эссексы' точно могут нести 100 самолетов, или чуть меньше, а, насчет 'Индепенденсов' есть сомнения насчет 50 самолетов, так что имеет смысл пока ориентироваться в подсчетах на стандартную численность авиагруппы.

- С хорошей точностью можно сказать, что американцы потеряли авианосцы, способные нести 300 палубных самолетов - и, с несколько меньшей точностью - если было принято решение об этих КРЛ, что введены в строй АВЛ, способные нести 210-252 самолета; возможно, больше, но это точно неизвестно.

- В целом, оценивая текущую ситуацию с авианосными силами США, можно говорить о 8-11 тяжелых авианосцах, и о 8-14 легких авианосцах - соответственно, они могут нести от 1100 до 1700 палубных самолетов.

- Простите, товарищ Лазарев - прервал его Кузнецов - но новая перестройка 'Кливлендов' ведь не подтверждена разведкой?

- Да, товарищ Кузнецов - согласился Лазарев - но и технически, и экономически она вполне по силам США, не говоря уже о быстром и относительно дешевом усилении авианосного флота, так что я считаю нужным учесть и эту возможность.

- В перспективе авианосные силы США, как минимум, компенсируют потери - если японцы сумеют нанести им достаточно тяжелые потери, что крайне маловероятно; как максимум, смогут увеличить свои возможности, исходя из числа палубных машин, в полтора-два раза.

- Палубная авиация США в настоящее время является сильнейшей в мире не только количественно, но и качественно, будучи укомплектованной новейшими многоцелевыми истребителями 'Хеллкэт' и 'Корсар', способными нести до тонны бомб, торпедоносцами/горизонтальными бомбардировщиками 'Эвенджер', пикировщиками 'Хеллдайвер'. Известно о работах по палубным самолетам нового поколения, которые могут поступить на вооружение ВМФ США уже во второй половине следующего года - это тяжелый многоцелевой истребитель с очень мощным вооружением из 4 20-мм пушек и 4 12,7-мм пулеметов и рекордной бомбовой нагрузкой до 2 тонн (в реальности известен как 'Тайгеркэт' В.Т.) и легкого высокоманевренного истребителя завоевания господства в воздухе, с относительно слабым вооружением из 4 12,7-мм пулеметов, своеобразного аналога нашего Як-3 (в реальности - 'Биркэт' В.Т.). Предположительно, тяжелый истребитель должен будет базироваться на эскадренных авианосцах, легкий - на легких и эскортных.

- Товарищ Лазарев, это настолько важно? - спросил Сталин.

- Это очень важно, товарищ Сталин - в случае успеха этих проектов, американская палубная авиация получит пару самолетов, в которой тяжелый истребитель станет единой платформой для унифицированного семейства, состоящего из тяжелого перехватчика, как дневного, так и ночного, торпедоносца/горизонтального бомбардировщика, вдобавок, неплохо пикирующего; легкий же истребитель сможет эффективно расчищать небо от истребителей противника.

- Это будет очень опасный для противников США тандем - с высокой крейсерской и максимальной скоростью, что изрядно затруднит перехват, приличной маневренностью, мощным вооружением. Отдельно надо заметить, что американцы, в случае с тяжелым истребителем, осуществили настоящий технический прорыв - впервые в мире на палубе авианосца сможет полноценно базироваться двухмоторный самолет, что создает изрядный задел на будущее, позволяющий резко увеличить ударные возможности авиагрупп.

- Отдельно следует упомянуть американскую корабельную ПВО - в отличие от японцев, ограничившихся простым количественным увеличением допотопных 25-мм 'гочкиссов', американцы совершили настоящую революцию в этой области, перейдя от неудачных 28-мм 'чикагских пианино' к очень совершенным технически 40-мм 'бофорсам', имеющим централизованную систему управления зенитным огнем, основанную на использовании РЛС, и введя дистанционные радиовзрыватели к 40-мм снарядам. Это обеспечило качественный рост возможностей системы корабельной ПВО.

- Тяжелые универсалки остались прежними - янки не сочли нужным менять весьма удачные 127-мм пушки, ограничившись введением централизованной СУАЗО и дистанционных взрывателей.

- Последним элементом этой системы являются 20-мм 'эрликоны' с ручным наведением - на тот маловероятный случай, если кому-то повезет проскочить через зенитный 'зонтик', создаваемый 'бофорсами'.

- Характеризуя возможности новой системы корабельной ПВО ВМФ США, должен отметить, что прежние варианты воздушных атак, силами нескольких десятков самолетов, ранее довольно успешно проводившиеся японскими летчиками, ныне гарантированно приведут к тяжелейшим потерям, с очень малыми шансами на успех, даже в случае атаки одиночного линкора или тяжелого авианосца, не успевшего поднять истребители

- С учетом того, что на тяжелых кораблях ВМФ США есть высокоэффективные поисковые РЛС, позволяющие засечь группу самолетов на дистанции, по крайней мере, в 80-100 миль, внезапная атака практически невозможна - в принципе, летчики могут осуществить полет на малых высотах, ниже высоты обнаружения радаром, но групповой полет над морем, без наземных ориентиров, на бреющем полете, практически без доразведки цели, посилен только для очень опытных пилотов и штурманов, с отличной слетанностью - но, отсутствие доразведки цели делает шансы на обнаружение цели мизерными.

- Атака же американской оперативной группы такими силами является гарантированным самоубийством с нулевыми шансами на успех.

- Важным элементом авианосных сил ВМФ США являются эскортные авианосцы - продолжил свой рассказ Лазарев, наблюдая за тем, как мрачнеют его слушатели - в его изложении флот США крайне напоминал Змея Горыныча, у которого имелась не только бронированная шкура, острые клыки и огненное дыхание, но и имелась неприятная для его врагов привычка отращивать вместо одной отрубленной головы две новых - строго говоря, в США есть две основные серии кораблей этого класса - 'Боуг', известно о вводе в строй 46 кораблей этого типа, несколько, по разным данным, до 10 единиц, потеряны в Атлантике - стандартное водоизмещение - 8300 т, максимальная скорость - 16-16,5 узлов, довольно сильное зенитное вооружение, авиагруппа - 20 машин, но недостаточные для Тихоокеанского ТВД дальность и мореходность, так что использовать их на Тихом океане можно с существенными ограничениями; и значительно более совершенные эскортные авианосцы типов 'Касабланка' (50 кораблей), 'Сэнгамон'(4 корабля) и 'Комменсмент Бей' (10 в строю, 13 в постройке), входящие в строй с прошлого года, с увеличенными водоизмещением, скоростью, дальностью, мореходностью, авиагруппой - от 20 до 34 самолетов, так что эти корабли соответствуют требованиям тихоокеанского театра; в настоящее время известно о вводе в строй 64 АВЭ этих типов, еще полтора десятка находятся в постройке.

- Эскортные авианосцы этих типов могут с успехом использоваться для поддержки десанта.

- В целом же, сейчас США располагают примерно 100-110 эскортными авианосцами, способными нести примерно 2000-2200 самолетов - этого достаточно, чтобы и обеспечить безопасность конвоев, и обеспечить воздушную поддержку десантов. Находящихся в постройке АВЭ достаточно, чтобы компенсировать вероятные потери.

- Особо надо рассмотреть организационные структуры флота США - на Тихом океане находятся флоты с нечетными номерами 3-й, 5-й и 7-й.

- Проще всего обстоят дела с 7-м флотом - он действует на южном направлении, обеспечивая десантные операции Макартура. Базируется этот флот на порты Австралии, тесно взаимодействуя с австралийцами и новозеландцами. Этот флот самый слабый из тихоокеанских флотов США.

- В центральной части Тихого океана формально действуют два флота - 3-й и 5-й; фактически же это один флот, с одним корабельным составом, в частности, одной на двоих главной ударной силой - Оперативным Соединением 38/58, службами снабжения и прочим, но двумя разными штабами и командующими - Хэлси и Спрюэнсом.

- Судя по косвенным данным, столь необычное разделение объясняется тем, что столкнулись интересы очень могущественных групп, каждая из которых продвигала своего человека - в конце концов, они договорились, решив, что их протеже будут командовать по очереди.

- Так вот, ключевой объект нашего интереса - это именно ОС 38/58, быстроходное авианосное соединение. Благодаря товарищам из разведки ВМФ удалось выяснить следующее - в состав соединения должны входить четыре оперативные группы, в состав каждой из которых должны были бы входить два тяжелых и два легких авианосца, четыре крейсера, двенадцать эсминцев, но, возможны, исходя из наличия авианесущих кораблей, и другие варианты, например, один тяжелый и три или четыре легких авианосца, или три тяжелых и два легких авианосца. Отдельно оговорен вариант организации быстроходных линкоров - возможно как их включение в авианосные оперативные группы, по одному или два корабля, так и создание отдельной оперативной группы, состоящей из шести или семи современных линкоров с кораблями сопровождения.

- Т.е., в первом приближении, ОС 38/58 состоит из 15-20 авианосцев, 6-7 современных линкоров, примерно 20 крейсеров - желаемые пропорции тяжелых и легких крейсеров установить не удалось, возможно, что их и не оговаривали, 60-70 современных эсминцев - разумеется, предусмотрен и корабельный резерв, для быстрой заменыповрежденных или потопленных кораблей. Применительно к авианосцам - два тяжелых и два легких, в дальнейшем желательно увеличение резерва.

- Совокупная численность авиагрупп, исходя из того, что в ОС находятся 8 'Эссексов' и 'Индепенденсов', при стандартной численности авиагрупп составит 992 самолета, при максимальной - 1240 машин; практически же, исходя из текущей ситуации, надо рассчитывать, как минимум, на 800 машин, как максимум - примерно на 1100 самолетов.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спросил Василевский.

- Да - кивнул Сталин.

- Товарищ Лазарев, Вы полностью уверены в точности приведенных цифр? - спросил начальник Генерального Штаба.

- Это колоссальные цифры - не может это быть преувеличением? - деликатный Александр Михайлович не стал использовать термин 'дезинформация'.

- Уверен полностью - собственно, цифры я даю по минимуму, только те, которые перепроверены, самое малое, трижды - прямо ответил Лазарев - реальные цифры, скорее всего, окажутся процентов на 15% выше.

- Что касается величины цифр - не могу с Вами не согласиться, товарищ маршал, только ОС 38/58 более чем на порядок сильнее всего нашего надводного флота, поскольку у нас нет ни одного авианосца, ни одного современного линкора, да и вообще, один 'Эссекс', по затраченному металлу равен одной нашей танковой армии, по затраченным деньгам - вдвое; что же касается линкоров, то, по металлу, в зависимости от типа, - вдвое-втрое больше, по деньгам - втрое-впятеро.

Василевский задумчиво кивнул, мысленно переведя более чем два десятка 'Эссексов' и полтора десятка современных американских линкоров, построенных и строящихся, в условные танковые армии - цифры получались астрономические, но Лазареву он верил, имея для этого основания.

- Нарисованная Вами картина впечатляет, товарищ Лазарев - заметил Сталин - но товарищей интересует вопрос - а что этой мощи могут противопоставить японцы?

- У японцев, товарищ Сталин, дела обстоят намного хуже - продолжил свой подробный доклад контр-адмирал - после разгрома у Мидуэя они, помимо массовой перестройки в авианосцы всех кораблей, какие только возможно перестроить, приняли т.н. 'Пересмотренный пятый кораблестроительный план' (он же программа 'пять-пятнадцать' В.Т.), согласно которому, помимо достройки уже строящихся тяжелого авианосца типа 'Тайхо' и двух средних типа 'Унрю', запланирована постройка пяти тяжелых АВ типа 'улучшенный 'Тайхо'' и пятнадцати средних типа 'улучшенный 'Унрю''.

- Теоретически, все замечательно - каждый из 'Тайхо' может нести 80-100 самолетов, это быстроходный, отлично бронированный и сильно вооруженный корабль; с 'Унрю' все не так однозначно - это быстроходный, с большой для его водоизмещения авиагруппой, насчитывающей до 60-65 самолетов и неплохим вооружением, но, бронирование у него очень слабое, так что боевая устойчивость у этих кораблей невелика; в сумме, 6 'Тайхо' и 17 'Унрю' могут нести до 1700-1800 самолетов, так что, на первый взгляд, выполнив эту программу, Япония могла бы получить авианосный флот, сопоставимый с американским.

- На практике, все портит один момент - ввод в строй пяти 'улучшенных 'Тайхо', который должен завершить эту программу, запланирован на вторую половину 1948 года (соответствует реальности В.Т.), так что эта программа, по сути своей, является средством отсрочить разгром Японии, но, никак не переломить ход войны.

- В настоящий момент Императорский флот имеет в своем распоряжении двух ветеранов Перл-Харбора - 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - это хорошие, быстроходные авианосцы, с сильными авиагруппами, насчитывающими по 72 самолета, но слабым бронированием; недавно вступил в строй вышеупомянутый 'Тайхо'; скоро должны вступить в строй 'Унрю' и 'Амаги'; в конце года должен вступить в строй первый из 'улучшенных 'Унрю' - 'Кацураги'. Соответственно, если сражение за Марианы начнется в конце лета - начале осени, то Япония сможет выставить соединение из 5 быстроходных авианосцев, располагающих, в общей сложности, примерно 350-400 самолетами; если американцы дотянут до конца года, то у японцев будет еще и 'Кацураги' - и на 60 машин больше.

- Слабые места японцев - это качественно уступающая американцам зенитная артиллерия, поскольку о централизованном управлении зенитным огнем, стабилизированных зенитках и радиовзрывателях они могут только мечтать; слабое бронирование всех авианосцев, кроме 'Тайхо'; очень слабая связь, что выражается и в очень плохом качестве радиостанций, и в примитивных поисковых радарах, представляющих собой копии старых английских РЛС, захваченных в Сингапуре.

- Отдельно следует упомянуть палубную авиацию самураев - 'Зеро', в 1941 году бывший лучшим палубным истребителем в мире, сейчас, несмотря на все модернизации, безнадежно устарел морально - попытки создать ему замену буксуют из-за отсутствия мощного, надежного мотора; новые горизонтальные бомбардировщики/торпедоносцы В6N имеют хорошие характеристики эталонных машин, но, без надежного истребительного прикрытия и квалифицированных экипажей не стоит ждать от них особых успехов даже при атаках относительно слабозащищенных, по американским меркам, целей; неплохи характеристики эталонных образцов пикировщика D4Y, хотя бомбовая нагрузка слишком мала по современным меркам - но, тут те же вопросы, что и с торпедоносцами.

- Вы, товарищ Лазарев, особо упомянули о хороших характеристиках эталонных машин японцев, но ничего не сказали о серийных машинах; также Вы сказали о отсутствии у японцев квалифицированных экипажей, хотя после разгрома у Мидуэя прошло уже два года. Можете осветить эти вопросы подробнее? - уточнил Сталин.

- Виноват, товарищ Сталин - вытянулся Лазарев - не доложил своевременно.

- Качество серийной техники у японцев намного хуже эталонных образцов за счет следующих факторов - во-первых, Япония является единственной из воюющих держав, где отсутствует система брони для высококвалифицированных рабочих; во-вторых, у них слишком мало современных специализированных станков - их станкостроение производит большое количество универсальных станков низкого качества, потребность же в высококачественных металлорежущих станках они покрывали за счет импорта из США, будучи вторым, после Англии, покупателем таких станков; в-третьих, у них нет стабильного поступления комплектующих высокого качества, изготовленных из хороших конструкционных материалов, на авиационные заводы, поскольку их промышленность не может обеспечить ни выпуск конструкционных материалов, ни комплектующих - поэтому комплектующие производят многочисленные мелкие подрядчики из условно годных материалов.

- Что же касается квалификации экипажей, то, до войны японское командование сделало ставку на немногочисленную отборную авиацию первой линии - следствием такого выбора стало отсутствие резерва опытных летчиков; после того, как большинство из них погибло, полноценно восполнять потери стало невозможно и потому, что система обучения рассчитана на подготовку довольно малого числа летчиков и штурманов, и, потому, что банально не хватает моторесурса, и, в особенности, авиабензина. Вообще, в Японии нет производства 100-октанового бензина; формально японская авиация летает на бензине с октановым числом 87, но, на деле его качество еще хуже.

- Есть мнение, товарищи, судя по тому, как точно осведомлен товарищ Лазарев, что наша морская разведка отлично работает - надо поощрить товарищей - произнес Сталин.

- Товарищи работают великолепно - добавил свои 'пять копеек' Лазарев - особенно, если учесть, какой драконовский режим секретности установлен в Японии - достаточно вспомнить историю строительства 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - японцы объявили, что это два новых линкора; для сравнения, американцы, когда строили 'Айову', сообщили, что это новый линкор, который будет вооружен 12 381-мм орудиями - но, все-таки, признали, что это линкор (эти дезинформационные кампании были в РеИ В.Т.).

- Еще у Японии есть несколько эрзац-авианосцев, упомянутых выше - пара 'Хие' и 'Дзунье', перестроенных из лайнеров, с довольно большими авиагруппами по 53 самолета, приемлемым вооружением, но, символическим бронированием и явно недостаточной для современных авианосцев скоростью в 25 узлов; есть перестроенный из плавбазы ПЛ 'Рюхо', со слабым вооружением, символическим бронированием, скоростью в 26 узлов и авиагруппой в 32 самолета, еще несколько еще более слабых авианесущих кораблей. В общей сложности, эти корабли способны нести более 200 палубных самолетов, но использовать их вместе с нормальными тяжелыми и легкими авианосцами крайне нежелательно - из-за низкой скорости они будут 'гирями на ногах' авианосного соединения, а, слабое вооружение и очень легкое бронирование сводят их боевую устойчивость к недопустимо низким величинам.

- Вы, товарищ Лазарев, упоминали линкоры - товарищам интересно будет узнать о соотношении сил по ним - на редкость для него мягко приказал Сталин.

- К моменту вступления в войну США располагали 14 старыми ЛК, вооруженными, за исключением ЛК 'Арканзас', орудиями калибров 356-мм и 406-мм. Эти корабли были неплохо вооружены, хорошо бронированы, имели хорошую мореходность и дальность, но были слишком, по современным меркам тихоходны - скорость в 21 узел была нормальна для опорных линкоров Первой Мировой, и, вполне отвечала старой американской концепции использования флота, обеспечивавшей поддержание американской гегемонии в Северной и Южной Америках, поскольку любой противник, решивший оспорить американское господство, вынужден был бы не просто дать морское сражение, но высаживать десанты, перевозящиеся на заведомо более тихоходных транспортах - разумеется, в этом случае противнику США пришлось бы принимать бой со значительным количеством американских сверхдредноутов. В нынешних условиях тихоокеанской войны эти линкоры очень эффективны в качестве кораблей огневой поддержки десанта.

- Изменения начались в 30-е годы, и, были окончательно приведены в систему 'Актом флота двух океанов', принятым Конгрессом летом 1940 года - согласно этому закону, планировалась постройка 17 современных линкоров - двух опорных линкоров типа 'Вашингтон' - это 'Вашингтон' и 'Северная Каролина', оба этих корабля находятся в строю - эти корабли характеризует умеренное для линкора бронирование, мощная артиллерия ГК, состоящая из 9 406/45 орудий, не слишком высокая скорость в 27 узлов, хорошие мореходность и дальность; четырех опорных линкоров типа 'Южная Дакота' - это 'Южная Дакота', 'Индиана', 'Массачусетс', 'Алабама', все эти корабли находятся в строю - эти линкоры по своим характеристикам довольно близки к 'Вашингтонам' - большее водоизмещение, но такие же вооружение и дальность, немного лучшее бронирование и скорость в 27,5 узлов; шести быстроходных линкоров типа 'Айова' - 'Айова', 'Нью-Джерси', 'Миссури', 'Висконсин', 'Иллинойс', 'Кентукки',- 'Айова' потоплена в Атлантике Тиле, 'Нью-Джерси' находится в строю, примерно через месяц должны вступить в строй 'Миссури' и 'Висконсин', 'Иллинойс' и 'Кентукки' находятся в постройке, ориентировочно они должны вступить в строй в конце 1945 - начале 1946 года - эти корабли оптимизированы для сопровождения авианосцев, их отличает намного большее водоизмещение при таком же умеренном бронировании, как у предшественников, заметно более совершенные длинноствольные орудия, хотя, количество орудий ГК то же - 9 406/50, намного более высокая скорость - 33 узла на мерной миле, 30 - в открытом океане, хорошая мореходность и увеличенная дальность - с 15 000 миль до 18 000 миль; и пяти опорных линкоров типа 'Монтана' - 'Монтана', 'Огайо', 'Мэн', 'Нью-Гемпшир', 'Луизиана' - 'Монтана' и 'Огайо' заложены в 1941 г., летом 1942 г. работы по ним были приостановлены, но, после потопления 'Айовы' были и возобновлены работы по этим двум линкорам, и выделено финансирование на остальные три линкора этого типа, так что вступление в строй первых двух линкоров ожидается к концу 1946 года, остальных - во второй половине 1947 года - эти корабли, как и их предшественники типов 'Вашингтон' и 'Южная Дакота', предназначены для эскадренного боя с линкорами противника, так что имея ненамного большее водоизмещение, чем 'Айовы', они имеют совершенно другие характеристики - намного более тяжелое бронирование, значительно более сильную артиллерию ГК, состоящую из 12 406/50 орудий, скорость в 28 узлов, такую же мореходность и дальность, что и 'Вашингтоны'.

- Применительно к текущей ситуации американцы могут выставить на Тихом океане 7 современных ЛК и 7-10 старых ЛК.

- В войну Япония вступила, имея 10 старых линейных кораблей и линейных крейсеров - четыре линейных крейсера типа 'Конго' были оптимизированы для сопровождения авианосцев и лидирования ночных торпедных атак на главные силы вражеского флота, была такая 'изюминка' в морской тактике, разрабатывавшейся японцами перед войной.

-Что касается японских линейных кораблей, то ситуация обстоит следующим образом. Собственно линкоры делятся на две группы: во-первых, это опорные ЛК типов 'Фусо' и 'Исе', построенные в годы Первой Мировой войны; неплохо бронированные и вооруженные (12 356-мм орудий, главный броневой пояс в 305 мм), но имеющие небольшую, по нынешним меркам, скорость в 23 узла), они могут вести артиллерийский бой против своих одногодков - американских ЛК, построенных в годы Первой Мировой войны, и осуществлять поддержку десанта; совместные действия с авианосцами для них недоступны из-за низкой скорости; ведение артиллерийского боя с американскими ЛК новых проектов, вооруженных 9 406-мм орудиями - разновидность самоубийства; во-вторых, это относительно быстроходные ЛК программы '8-4' типа 'Нагато' (25 узлов, 8 410-мм орудий; эти корабли могут успешно вести артиллерийский бой с новыми американскими ЛК при примерном равенстве сил; но для сопровождения авианосцев им не хватает скорости. Кроме того, Япония располагала четырьмя модернизированными ЛКР 'Конго' (30 узлов, 8 356-мм орудий) - сейчас остались два линейных крейсера этого типа, два корабля потеряны в боях за Гуадалканал: эти корабли могут полноценно сопровождать авианосцы, успешно бороться с американскими крейсерами, но, артиллерийский бой с быстроходными американскими ЛК еще более самоубийственен, чем для старых японских ЛК, поскольку главный броневой пояс на 'Конго' всего 203 мм.

- Особо следует рассмотреть новейшие японские линкоры 'Ямато' - если исходить из абсолютных характеристик, то это сильнейшие линкоры в мире, не имеющие аналогов: более 71 тысячи тонн полного водоизмещения, 9 мощнейших 460/45-мм орудий ГК, 410 мм главный броневой пояс, 200 мм броневая палуба, 27 узлов скорости, хорошие дальность и мореходность, полностью соответствующие требованиям тихоокеанского ТВД. Эти ЛК значительно превосходят по формальным характеристикам американские 'Айовы', и, примерно равны строящимся 'Монтанам'. Сейчас в строю находятся два линкора этого типа, 'Ямато' и 'Мусаси', третий корабль, 'Синано', по данным разведки, достраивается как авианосец снабжения.

- 'Ямато' могут с успехом вести дневной артиллерийский бой с американскими линкорами. Ночной бой для них, ввиду отсутствия РЛС управления огнем, уже куда менее удобен. Анализ возможностей ПВО этих ЛК позволяет с достаточной уверенностью сказать об их слабой защищенности перед массированными налетами авиации.

- Также следует вкратце охарактеризовать боевые возможности крейсеров и эсминцев США и Японии - продолжил Лазарев.

- Американцы заканчивают постройку двух т.н. 'больших' крейсеров, 'Аляски' и 'Гуама' - по сути дела, это линейные крейсера, но не эскадренные, какие строились перед и во время Первой Мировой, а океанские рейдеры. Эти корабли были бы очень полезны при том условии, если бы японцы практиковали систему конвоев - но, поскольку они этого не делают, полезность этих, технически очень интересных, крейсеров довольно спорна.

- Что касается американских тяжелых крейсеров, то их условно можно разделить на две группы: довоенные, от 'Пенсаколы' до 'Нью Орлеана' включительно - эти корабли характеризует, кроме 'Пенсаколы', имевшей 10 203-мм орудий ГК в 4 башнях, стандартный для американских КРТ состав ГК - 9 203-мм орудий в трех башнях; среднее, кроме 'Вичиты' и 'Нью Орлеана', получивших усиленное бронирование, бронирование; приличная скорость, отличные дальность и мореходность, полностью соответствующие условиям тихоокеанского ТВД, хорошая обитаемость - в общем, это хорошие средние корабли; и 'Балтиморы', имеющие 9 203-мм орудий ГК, очень сильное универсальное и зенитное вооружение, тяжелое бронирование, хорошую скорость, отличные дальность и мореходность, хорошие условия обитаемости - очень удачно сбалансированные корабли, способные успешно решать любые задачи, которые могут быть поставлены перед кораблями этого класса. Сильной стороной американских крейсеров является также первоклассное радиоэлектронное оборудование.

- Из 18 тяжелых крейсеров довоенной постройки к настоящему времени США потеряли на Тихом океане 6 кораблей; в 1943 году в строй вступили 8 новейших КРТ 'Балтимор' и, заказаны еще 16 (в РеИ достроены 6 В.Т.).

- Самый неоднозначный класс американских кораблей - это, пожалуй, легкие крейсера. Здесь трудно разделить крейсера на группы по принципу боевой ценности, надо рассматривать каждый тип по отдельности. Итак, КРЛ 'Омаха' - представляют собой хорошие скауты Первой Мировой войны, серьезный недостаток - казематное расположение большей части артиллерии ГК; для боя с сильным противником слишком слабы. КРЛ 'Бруклин' - отлично вооруженные и бронированные корабли, с хорошей скоростью и дальностью; недостаток (для ночного боя) - отсутствие торпедных аппаратов. КРЛ 'Атланта' мог бы стать отличным крейсером ПВО, но всего два ПУАЗО (прибора (в значении поста) управления артиллерийским зенитным огнем) на восемь башен - слишком мало, чтобы вести эффективный огонь по большому числу самолетов; так что попытка 'скрестить' малый крейсер-лидер и крейсер ПВО оказалась не слишком удачной. КРЛ 'Кливленд' - с учетом того, что эти крейсера - продукт кораблестроения военного времени, оказались очень неплохими кораблями - хорошо вооруженными, скоростными, мореходными, неплохо бронированными.

- Что же касается американских эсминцев, то, например, тип 'Флетчер', оказался лучшим ЭМ в мире - не впечатляя количеством орудий (4 или 5 127-мм/38 универсальных пушек) и торпедных аппаратов (1 или 2 пятитрубных торпедных аппарата калибром 533 мм), они впечатляют эффективностью использования своего вооружения, как и более тяжелые корабли, за счет высокого качества систем управления огнем и отличной сбалансированности проекта в целом. Кроме того, американские эсминцы отличаются отличными мореходными качествами, высокой дальностью и хорошей скоростью, очень хорошими условиями обитаемости. Так же, судя по имеющейся информации, ЭМ 'Самнер', являющиеся развитием проекта 'Флетчер', также окажутся крайне удачными кораблями. Этих кораблей очень много - построено и строится более 170 'Флетчеров' и около 70 'Самнеров'.

- Особо надо отметить очень хорошее качество постройки американских кораблей - можно с уверенностью сказать, что они прослужат долго.

- Японские тяжелые крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера-'скауты' типов 'Фурутака' и 'Аоба' (всего четыре крейсера, три из них уже потоплены), формально относимые к 'вашингтонским' крейсерам, но, фактически, являющиеся 'скаутами' (крейсерами - дальними разведчиками) образца Первой Мировой; эти корабли могут поддерживать десант, вести разведку, вести артиллерийский бой с кораблями-одногодками; бой с полноценными КРТ им категорически противопоказан - американский 'Балтимор' утопит, например, 'Аобу', как Герасим - Муму; во-вторых, это полноценные 'вашингтонские' крейсера типов 'Миоко' и 'Такао' (всего построено восемь крейсеров, все в строю) - великолепные корабли, отлично вооруженные и бронированные, быстроходные, с огромной автономностью; эти крейсера способны с успехом выполнять любые задачи тяжелого крейсера; эти крейсера имеют три дефекта, характерных для японского флота - морально устаревшие системы управления огнем, неудачные 25-мм зенитные автоматы, отвратительные условия обитаемости; в-третьих, это крейсера типов 'Могами' и 'Тоне' (всего шесть крейсеров, потерян один), изначально построенные как КРЛ с 155-мм орудиями; после модернизации 'Могами' практически не отличаются от второй группы; 'Тоне' спроектированы как КРТ - носители гидросамолетов, т.е. они являются дальними разведчиками Ударного авианосного соединения.

- Японские легкие крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера типов 'Тацута', 'Кума', 'Нагара', 'Сендай' и экспериментальный крейсер 'Юбари' (семнадцать крейсеров, потеряны два), построенные в конце 10-х - середине 20-х годов; эти корабли построены в рамках английской концепции малого крейсера - лидера эсминцев; могут поддерживать десант и лидировать эсминцы; об артиллерийском бое с, например, КРЛ 'Бруклин', речи быть не может, поскольку 7 140-мм орудий 'Абукумы' против 15 152-мм орудий 'Бруклина', при намного лучших системах управления огнем у американцах - шансов у японцев нет, их просто сметут; во-вторых, это учебные легкие крейсера специальной постройки 'Катори' (три крейсера, аналогов в иностранных флотах просто нет; в качестве учебных кораблей даже американский флот использовал устаревшие корабли); использовались как штабные корабли; зачем японцам понадобилось тратить дефицитные ресурсы на не имеющие боевой ценности корабли, никаких объяснений найти не удалось; в-третьих, крейсера типа 'Агано' и крейсер 'Ойода', правда, эти крейсера построены уже в ходе войны (всего пять крейсеров) - эти корабли представляли собой возвращение к концепции легкого крейсера - 'скаута', имевшего легкое артиллерийское вооружение, слабое бронирование, высокую скорость и большую автономность; оптимизированы для ведения разведки, малопригодны для артиллерийского боя.

- Подробное рассмотрение типов японских эсминцев займет очень много времени, поэтому я остановлюсь на эсминцах 'специального типа', являющихся лучшими японскими кораблями этого класса. Начиная с серии ЭМ типа 'Камикадзе', строившихся с 1922 г., Империя Восходящего Солнца строила эсминцы, оптимизированные для Тихоокеанского ТВД - эти корабли по своим характеристикам скорее соответствовали лидерам европейских флотов, чем обычным эсминцам, имея большое водоизмещение, очень мощное артиллерийское и торпедное вооружение, высокие скорость и автономность. Развитие этой линии в японском кораблестроении привело к созданию первой и второй групп эсминцев 'специального типа', они же - тип 'Фубуки'. Эти корабли входили в строй с 1928 по 1932 гг., всего - 20 эсминцев; после модернизации водоизмещение 'Фубуки' достигало 2427 т, ГК - шесть 127-мм пушек, 610-мм торпеды, 34 узла. Именно ЭМ 'Фубуки' стали родоначальниками подкласса суперэсминцев, который постепенно стал сливаться с подклассом лидеров. На этом несомненном достижении японские кораблестроители не остановились - в 1932-1933 гг. в строй вошли четыре ЭМ типа 'Акацуки' - третья группа эсминцев 'специального типа'; от предшественников отличались тем, что исключительно мощное торпедное вооружение получили сразу, а именно три трехтрубных торпедных аппарата под 610-мм кислородные торпеды. Отдельно стоит упомянуть, начавшие вступать в строй с 1942 г. ЭМ типа 'Акицуки' - впервые в мире эсминцы получили в качестве ГК четыре спаренные 100-мм универсальные пушки, весьма удачные, надо заметить. Выражаясь проще, ЭМ 'Акицуки' стали первыми в мире суперэсминцами ПВО (в английском флоте эсминцы ПВО получали в результате установки тяжелых зениток на старые эсминцы). В целом же японские эсминцы являются удачными кораблями, хорошо сочетавшими мощное вооружение, артиллерийское и торпедное, высокую скорость и автономность, неплохую живучесть и мореходность. Их недостатки характерны для всех классов кораблей Императорского флота - отвратительная обитаемость; в качестве примера - на суперлинкоре 'Ямато' на одного члена экипажа приходится меньший объем жилого пространства, чем на наших эсминцах-'семерках', притом, что стандартное водоизмещение этих кораблей составляет, соответственно, 67000 т и 2100 т; неудачные зенитные автоматы и крупнокалиберные пулеметы; безнадежно отсталая, по сравнению с американцами, электроника.

- Думаю, товарищи согласятся со мной в том, что Вы, товарищ Лазарев, очень хорошо изложили суть дела с кораблями США и Японии - Сталин счел нужным подбодрить явно нервничавшего Лазарева, и, заодно, лишний раз дать понять присутствующим, кто является его фаворитом - это давало контр-адмиралу возможность начать свою деятельность в качестве одного из руководителей советского ВМФ в чуть лучших условиях, поскольку все знали, что Сталин неохотно отказывается от своих симпатий, даже осознавая их ошибочность.

- Теперь, товарищ Лазарев, товарищам интересно узнать Ваши разработки по желательным для нашей страны действиям Японии на Тихом океане.

- Есть, товарищ Сталин - вытянулся в струнку Лазарев, понимавший, что ему выдали щедрые авансы, которые надо отрабатывать - и лучше начинать это делать, не откладывая.

- Поскольку нашей Родине необходимо время для восстановления народного хозяйства после гитлеровского нашествия и закрепления имеющихся позиций в Европе и Азии, в наших интересах максимальное затягивание войны на Тихом океане. Сделать это будет очень непросто, поскольку самостоятельно Япония продержится год, может быть, немного больше, а, возможно, и меньше - это будет зависеть, от того, сочтет ли нужным высшее руководство США продвигаться медленнее, но с минимальными потерями, или же ставка будет сделана на быстрое продвижение, но с большими потерями.

- В настоящее время на Тихоокеанском ТВД ВС США действуют на двух стратегических направлениях - южном и западном.

- На южном направлении действует 7-й флот ВМФ США, силы армии и ВВС, базирующиеся на Австралию, под общим командованием генерала Макартура - эта группировка постепенно продвигается на север, отжимая японцев от Австралии и Новой Гвинеи. Теоретически эта группировка может создать угрозу 'нефтяному баку' Японской Империи - месторождениям Голландской Ост-Индии и Британского Борнео, но, судя по всему, руководство США не будет делать южное направление направлением главного удара, по той простой причине, что наступающие увязнут в бесконечных боях, ведущихся на многочисленных островах и проливах, в которых превосходство американцев в силах в значительной степени будет нивелировано условиями театра. Проще говоря, наступление на юге будет очень долгим и довольно кровопролитным для американцев.

- На западном направлении действуют главные силы ТОФ ВМФ США, объединенные в вышеупомянутый 3/5 флот, армейцы и летчики, под общим командованием адмирала Нимица, базирующиеся на Перл-Харбор. Хотя, точнее будет сказать, что их тыловой базой являются порты Калифорнии, а Перл-Харбор - главная операционная база.

- Здесь условия театра иные - на пространстве от Гавайских островов до Филиппинского архипелага есть очень немногочисленные острова, и ничего более. Тут все решают превосходство в силах и лучшие транспортные возможности - а возможности слабейшей стороны нивелировать превосходство противника в силах за счет условий ТВД намного меньше.

- Ключевыми точками японской Империи, помимо Метрополии и тех оккупированных территорий, которые снабжают Японию основными видами стратегического сырья, являются, в том числе, Марианские острова, Филиппины и Формоза.

- Марианские острова являются передовой позицией т.н. 'оборонительного периметра Империи' на востоке захваченных Японией территорий - именно они находятся на кратчайшем пути от Гавайских островов к Филиппинам и Формозе. Соответственно, их захват американцами открывает для США и возможность нанесения ударов по следующим ключевым точкам Империи Восходящего Солнца - Филиппинам и Формозе, и возможность базирования на этих островах новейших дальних бомбардировщиков США, В-29, и, возможность использовать их в качестве передовой базы подводных сил ТОФ ВМФ США, что резко сократит время, затрачиваемое ими на переход, с соответствующим увеличением времени нахождения на основных судоходных маршрутах Японии.

- Еще более важны Филиппины - конечно, огромное значение для Японии имеют добываемые руды, как железная, так и цветных металлов, и вывозимое оттуда продовольствие, но, еще важнее то, что потеря Филиппин будет означать перекрытие американским флотом и авиацией нефтяной трассы из стран Южных морей в Метрополию.

- Также американцы могут надежно перекрыть японскую нефтяную трассу, захватив Формозу.

- Преимущество филиппинского варианта заключается в меньшем 'плече' доставки грузов из портов Западного побережья США. Заметно легче будет обеспечивать безопасность конвоев, поскольку контролируемая японцами зона будет намного меньше, чем в случае с Формозой. Так же меньше хлопот будет с авиационной поддержкой десанта - стратегические бомбардировщики, при условии их базирования на Тиниане, представляющем собой гигантский, созданный самой природой, аэродром, смогут действовать на меньшем расстоянии от своих аэродромов. Но, недостатки также весьма велики - штурм такого большого острова, как Лусон, с сильнопересеченной местностью, тропической растительностью займет не меньше нескольких месяцев, даже в том случае, если ограничится захватом ключевых, прибрежных районов и не пытаться взять под контроль внутренние, горные районы. В этих условиях подавляющее превосходство американцев в бронетехнике и авиации, очень большое в артиллерии и автоматическом оружии, будет в значительной степени нивелировано. Также, для успешного штурма ключевых островов Филиппинского архипелага, Лусона, имеющего втрое большую площадь, чем Формоза, и Минданао, имеющего почти втрое большую площадь, чем Формоза, понадобится многократно больше войск, чем для успешного проведения операции по захвату Формозы - соответственно, для их снабжения нужно будет выделить заметно больший транспортный тоннаж.

- Основной недостаток варианта, при котором захватывается Формоза, является, то, что конвои со снабжением, проводимые американским флотом на остров, оказываются под возможными ударами японских сил, базирующихся на Лусон, Окинаву и континентальный Китай. Преимуществ намного больше - западное побережье Формозы полого, так что высаживать десант там вполне удобно, и, удобных мест для высадки десанта там не меньше, чем в заливе Лингаен или в Манильском заливе на Лусоне. Важным преимуществом Формозы так же является то, что западная, равнинная часть острова, на которой находятся основные экономические объекты острова, не отделена от побережья гористой местностью - в отличие от Лусона, на котором центральная равнина отделена от побережья холмами. Кроме того, равнинная часть Формозы является густонаселенным сельскохозяйственным районом, с развитой сетью дорог. Таким образом, захват ключевых районов Формозы займет намного меньше времени, чем оккупация Лусона и Минданао. Еще одно очень важное преимущество Формозы заключается в том, что в отличие от Лусона, она может использоваться как передовая база не только для проведения десантной операции на острова Рюкю, но и на побережье Китая, прежде всего, в район Шанхая. Собственно, материковый Китай отделен от Формозы всего лишь 150-километровым Тайваньским проливом. Также возможно использование Формозы в качестве передовой базы для продвижения на остров Хайнань, и, далее, во Французский Индокитай.

- Таким образом, десантная операция на Формозу не только позволит ВС США быстрее перекрыть нефтяную трассу из стран Южных морей в Японию, но и открывает намного более широкие возможности для взятия под контроль США наиболее развитых прибрежных провинций центрального и южного Китая, и, в перспективе, для продвижения во Французский Индокитай, который, в свою очередь, может послужить 'трамплином' для захвата Сингапура и Британской Малайи.

- У меня сразу возникают четыре вопроса, товарищ Лазарев - как именно могут организовать свои силы американцы? - глуховатым голосом спросил Сталин.

- Какова возможная организация японских сил?

- Как, по-вашему, может протекать генеральное сражение между янки и самураями на Марианах, Филиппинах, или Формозе, при нынешнем соотношении сил?

- Насколько велика вероятность разгрома американских конвоев японцами, в том случае если янки высадятся на Формозе?

- Исходя из имеющихся сведений, вполне подтверждаемых опытом битвы при Мидуэе - тогда янки не стали сковывать быстроходные авианосцы 'гирей' в виде старых линкоров, ограничившись эскортом из крейсеров и эсминцев - американцы точно не будут сковывать ОС 38/58 десантным соединением, выделив его в отдельное оперативное соединение в составе нескольких оперативных групп - ответил Лазарев. С хорошей точностью можно сказать, что это будут 7-10 старых ЛК, от 10 до 20 тяжелых и легких крейсеров, не менее 10 эскортных авианосцев современных типов - но, с учетом того, что война в Европе закончилась, их может быть и 20, и 30, от 40 до 70 эсминцев. Считая в среднем на современном АВЭ 25 самолетов, получаем от 250 до 750 палубных самолетов на АВЭ десантного соединения. Количество десантируемых соединений корпуса морской пехоты и СВ будет зависеть от конкретной операции - это может быть и 3-4 дивизии на Марианах, и 5-6 - на Формозе, и 8-10 - на Лусоне. Исходя из того, что при планировании десантных операций на Тихом океане американские штабы рассчитывают от 5 до 10 т торгового тоннажа на каждого десантника, то торгового тоннажа у американцев с избытком хватит на все возможные операции - в 1942 году верфи США построили 746 судов общим водоизмещением 5,8 млн. гросс-тонн, в 1943 году - 5250 судов, общим водоизмещением 37 млн. гросс-тонн.

- Грубо говоря, Быстроходное Соединение будет расчищать дорогу десанту, выбивая японские соединения, являющиеся мобильной компонентой обороны, и, базовую авиацию - самолеты же с эскортных авианосцев и старые линкоры имеют основными задачами авиационную и артиллерийскую поддержку десанта и его прикрытие от тех, кого не добило ОС38/58. На практике, по всей видимости, это будет выглядеть так - на первом этапе, пока ОС 38/58 ведет бой с крупными силами японцами, десантное соединение держится за пределами боевого радиуса японской авиации, палубной или базовой; на втором этапе, после того, как подавлена та часть японской обороны, которая способна нанести поражение десанту - корабельные соединения, базовая авиация - Быстроходное Соединение отходит, переходя к выполнению дальнего прикрытия десанта, и, начинается обстрел японских позиций всеми имеющимися у американцев калибрами и бомбоштурмовые удары авиации; только после этого высаживается десант; третий этап, во всяком случае, на маленьких островах, сведется к добиванию десантниками тех, кто выжил после авиационной и артиллерийской подготовки. На крупных островах, таких, как Лусон, Минданао, Формоза, Окинава это будет относиться только к прибрежной зоне, находящейся в пределах эффективной дальности орудий ГК кораблей ВМФ США, т.е., примерно 10-15 км от берега - при выходе из этой полосы десантникам придется драться всерьез.

- Что касается организации японских сил, товарищ Сталин, то тут возможны два основных варианта. Первый, наиболее очевидный, сводится к тому, что самураи 'приготовят ирландское рагу' - позволил себе шутку немного освоившийся Лазарев - проще говоря, свалят в одну кучу все - современные тяжелые авианосцы и наскоро перестроенные из всего, что попалось под руку, эрзац-авианосцы, большинство из которых может нести только истребители; быстроходные и опорные линкоры; современные эсминцы с универсальной артиллерией ГК и морально устаревшие, с классическими системами ГК. Проще говоря, они будут стремиться догнать американцев количественно - это все равно у них не получится, но, в итоге, нормальное управление получившейся в итоге кучей-малой, в которой будут корабли с очень разными характеристиками, до скорости включительно, будет невозможно. Количественно данное соединение будет иметь в своем составе 5 или 6 современных АВ, 6-8 эрзац-авианосцев, 3 быстроходных линкора, 2 линейных крейсера, 4 опорных линкора, 10-12 КРТ, несколько КРЛ, 25-40 эсминцев. Палубная авиация будет насчитывать 600-650 машин. Второй вариант сводится к формированию двух Ударных Соединений - Быстроходного и Тихоходного.

- Вариант Быстроходного Соединения я упоминал, когда докладывал о японских АВ - туда могут войти упомянутые выше 3 быстроходных ЛК, 5-6 современных АВ, 2 ЛКР, используемых в непосредственном прикрытии авианосцев, 6-8 наиболее современных КРТ, 2-3 КРЛ, используемых в качестве лидеров эсминцев, 20-25 суперэсминцев с универсальной артиллерией ГК. Палубная авиация будет насчитывать 350-450 самолетов.

- В Тихоходное Соединение могут войти устаревшие морально и физически, но, вполне боеспособные корабли - 4 опорных ЛК, 6-8 эрзац-АВ, 3-4 самых слабых КРТ, 2-3 КРЛ, 10-20 ЭМ. Палубная авиация будет насчитывать 200-250 машин. Это соединение может использоваться на второстепенных направлениях, или, может быть использовано в качестве соединения-'приманки'.

- Что же касается генерального сражения американцев и японцев, то в классическом сражении у японцев шансов нет и быть не может - и дело даже не в двойном или тройном превосходстве янки в палубной авиации. Дело в том, что американцы сумели добиться качественного превосходства над японцами во всех ключевых моментах, определяющих боевые возможности авианосных соединений - у них лучшие корабли и лучшие самолеты, причем их намного больше; у них качественно лучшая ПВО, в принципе непробиваемая имеющимися в наличии у самураев силами и средствами палубной, и, почти наверняка, базовой, авиации. При этом, японскую ПВО авианосного соединения янки прорвут гарантированно.

- Единственным шансом для японцев свести генеральное сражение с ничейным результатом, нанеся при этом американцам тяжелые потери, является применение необычных средств, лежащих за пределами их нынешних возможностей - средств, которые они получат извне. Конечно, эти средства должны быть применены в рамках тактических схем, учитывающих нынешние реалии - и возможности янки, и новые возможности самураев - иначе, толку от них не будет.

- Что же касается проводки американцами конвоев на Формозу, то, при условии предварительного разгрома японских Главных Сил, особых потерь у них не будет. У японцев просто нет ни дальних разведчиков, аналогов В-17 и В-29, способных своевременно обнаружить конвой в океане и уйти от истребителей, поднятых с АВЭ; нет доброкачественных серийных бомбардировщиков и истребителей сопровождения, способных на равных драться с американскими палубниками; наконец, нет нужного количества квалифицированных пилотов и штурманов для таких операций. Что касается самурайского подводного флота, то, он резко уступает количественно немцам, да и технически заметно слабее - кроме того, японские субмарины всегда готовились к борьбе с боевыми кораблями, у них просто нет навыка борьбы с конвойными силами, нет и аналогов тактики 'волчьих стай'. С учетом возможностей конвойных сил ВМФ США, разгромивших 'волчат Деница' в 'битве за Атлантику', шансов у японских подводников нет. Теоретически, есть возможность провести рейд силами крейсеров и эсминцев, в расчете на ночной бой - но, это и очень сложно, и американцы научились драться ночью, понеся вначале тяжелые потери на Гуадалканале.

- Товарищ Сталин, разрешите задать вопрос товарищу Лазареву? - спросил Василевский.

Сталин кивнул, с интересом посмотрев на обоих.

- Товарищ Лазарев, не могли бы Вы подробнее рассказать о необычных средствах и схемах их применения? - спросил начальник Генштаба.

- Прошу простить меня, товарищи - извинился Лазарев - я виноват, увлекся.

- Если Вы разрешите, я изложу свое видение вопроса в комплексе. Японцы просят продать им современное немецкое вооружение, прежде всего, самолеты, чтобы ликвидировать качественное отставание от американцев. Казалось бы, не в наших интересах вооружать врага, тем более, что это вооружение вполне может быть использовано против нас - но, о необходимости для нашего Отечества максимального затягивания войны на Тихом океане я уже докладывал, кроме того, к моменту нашего вступления в войну мы вполне можем сделать все самолеты немецкого производства очень дорогостоящим металлоломом. Дело в том, что моторы современных немецких машин рассчитаны на высококачественный бензин с октановыми числами 95, 96, 100; также они требуют масел высокой очистки. В Японии не производится ни того, ни другого - так что если мы прекратим поставки за полтора-два месяца до начала войны, то, японцы гарантированно исчерпают и запасы ранее поставленных нефтепродуктов, и успеют угробить германские моторы нефтепродуктами своего производства. Конечно, какая-то часть самолетов все равно будет летать, уж очень добротную технику делают немцы - но об их соответствии табличным характеристикам речи точно идти не будет.

- Теперь об использовании немецкой техники по назначению, против ОС 38/58 - конечно, за счет лучших характеристик германских самолетов, такого избиения младенцев, какое неизбежно в случае применения японских машин, не будет - но, с обычными торпедами и свободнопадающими бомбами японцы все равно не смогут избежать тяжелого поражения. Просто это будет поражение, а не разгром. В принципе, нас устроит и этот вариант - но, лучшим вариантом для нас будет ничья.

- Качественно изменить ситуацию, по моему мнению, сможет только массированное применение японцами управляемого оружия.

В глазах Сталина явственно просматривался гнев - он сдержался с трудом; Василевский смотрел на Лазарева с недоумением, Кузнецов - с сочувствием, остальные ждали продолжения.

- Разумеется, такое вооружение врага возможно только с большими ограничениями - так, нельзя поставлять японцам бомбы Х-1400 с управлением по проводам, поскольку они очень быстро разберутся с технологией производства и наладят массовый выпуск этих боеприпасов, получив, таким образом, возможности для их использования против нас; бессмысленно поставлять им модификацию Х-1400 с радиокомандным наведением - их очень мало у нас самих; а, вот поставить им ГСН КГ-800, думаю, имеет смысл - если поставлять им эти ГСН, оснащенные самоликвидатором, срабатывающим на вскрытие головки самонаведения.

Лазарев замолчал, показывая, что ждет реакции слушателей - таковая не заставила себя ждать.

- Какие будут мнения, товарищи? - отрывисто спросил еще не остывший до конца Сталин.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спокойно спросил 'Иванов'.

Сталин кивнул.

- Вы считаете, что японцы не смогут обойти самоликвидатор? - деловито спросил генерал-лейтенант.

- Навернякасмогут, товарищ 'Иванов' - но не сразу - Лазарев был спокоен, причем, явно не играя - он излагал не импровизацию, а тщательно продуманное предложение, что сразу стало понятно присутствующим - несколько месяцев, возможно, полгода, у них уйдет на то, чтобы обойти самоликвидатор и разобраться с устройством ГСН. Затем им надо будет либо адаптировать имеющиеся у них технологии, либо разрабатывать новые, что вероятнее - и, только после этого можно будет говорить о налаживании серийного производства. Для сравнения, у нас путь от опытного образца до серии занял почти два года, притом, что у нас радиопромышленность намного сильнее японской, и была возможность купить недостающее оборудование и сырье у американцев - очень сомнительно, что японцы справятся быстрее, и, еще сомнительнее, что через два с половиной года Япония еще будет продолжать войну.

- Эта головка настолько сложна? - уточнил 'Иванов'.

- Сама идея проста до гениальности - с воплощением не в пример сложнее, поскольку нужны довольно редкие вещества, очень хорошая точность исполнения, достигаемая на современном оборудовании; в общем, немцы, англичане и американцы, пожалуй, справились бы и за год; мы, с большим трудом, уложились в два года; японцы, в их нынешнем положении, вряд ли управятся и за два года - пожал плечами Лазарев.

- Спасибо за подробное разъяснение, товарищ Лазарев - поблагодарил 'Иванов' - тогда да, если хорошо залегендировать канал поставки этих головок, вполне возможное дело.

- Товарищ Лазарев, Вы точно уверены в том, что японцы не смогут наладить производство этих ГСН в указанные Вами сроки? - уточнил Сталин.

- Крупносерийное - точно нет, не та у них радиопромышленность, ей не по силам производить серийно приемопередатчики приемлемого качества для самолетов - заверил Вождя Лазарев - есть небольшая вероятность того, что они ухитрятся сделать несколько десятков ГСН в лабораторных условиях. Вероятность этого вряд ли превышает 5% - но она есть, товарищ Сталин.

- Вы в этом точно уверены? - повторил вопрос Сталин - ясно было, почему несколько десятков возможных авиабомб Лазарева вообще не беспокоят, требовалось прояснить вопрос с крупносерийным производством.

- На сто процентов, товарищ Сталин - твердо ответил Лазарев, понимавший, что, даже если каким-то чудом японцы ухитрятся наладить серийное производство ГСН, во что он абсолютно не верил, то, при господстве нашей авиации в воздухе, наличие или отсутствие у японцев самонаводящихся бомб никакого значения иметь не будет - все равно носители будут сбиты задолго до того, как они приблизятся к нашим кораблям или транспортам, подобно тому, как американские палубные истребители сбили все базовые бомбардировщики, несшие человекоуправляемые снаряды 'Ока' задолго до того, как они подошли на дистанцию пуска.

Сталин выразительно посмотрел в глаза Лазареву, не сочтя нужным лишний раз объяснять контр-адмиралу о мере его ответственности - Лазарев стойко выдержал его тяжелый взгляд, не опустив глаза, что Вождю понравилось.

- Вы хотите продавать японцам только ГСН - а все остальное? - спросил Берия.

- Продадим им чертежи авиабомб - там, кроме ГСН, ничего особенно сложного нет - ответил Лазарев.

- Вы хотите, чтобы японцы топили американские корабли этими бомбами? - уточнил Василевский.

- Не совсем - это фугасные бомбы с наведением на источник теплового излучения; масса всей бомбы 800 кг, масса ВВ - 500 кг - пояснил Лазарев - так что утопить ими линкор или тяжелый авианосец практически невозможно. Грубо говоря, горизонтальные скоростные бомбардировщики, вооруженные этими бомбами, могут пробить 'коридор' в системе ПВО оперативной группы, потопив или тяжело повредив эсминцы и крейсера ПВО - а вторая такая же группа сможет нанести результативный удар по авианосцам, повредив им полетные палубы. Или, возможно, лучше будет более простой вариант - удар по авианосцам наносит одна группа, которая сможет бомбить с заметно большей высоты, за счет большего теплового излучения и больших линейных размеров авианосцев. В этом случае потери будут меньше, при той же результативности.

- Возьму простейший вариант проведения операции - полк базовых бомбардировщиков Ю-88 наносит удар по авианосной оперативной группе. Ю-88 последних модификаций берут до 3000 кг бомбовой нагрузки, так что 3 КГ-800 для них вполне посильны; следовательно, 30 машин возьмут 90 бомб. Прицеливание осуществляется с помощью обычного бомбардировочного прицела, вполне доступном для летчиков средней квалификации - японских асов янки выбили почти полностью. Бомбардировка осуществляется с горизонтального полета, с высоты 3500-4000 м. Конечно, несмотря на истребительное прикрытие, кого-то собьют американские палубники; наверняка будут и потери от зенитного огня, и промахи. В общем, больше чем на 5-7% попаданий рассчитывать вряд ли стоит - это 5-6 попаданий в американские авианосцы; с учетом того, что полетная палуба занимает почти всю горизонтальную проекцию авианосца, можно рассчитывать на 3-4 попадания в полетные палубы. Конечно, невозможно заранее сказать, каким именно будет распределение попаданий - возможно, оно придется в краешек полетной палубы, так что авианосец не потеряет способность проводить взлетно-посадочные операции; возможно, из строя будет выведен легкий 'Индепенденс', а не тяжелый 'Эссекс'. Можно предположить, что из строя будут выведены 1 или 2 авианосца из 4-5 имеющихся в оперативной группе; соответственно, в 4 оперативных группах потери составят 5-6 авианосцев, где-то 25-30% соединения. Таким образом, очень грубо можно сказать, что из 1000 палубных машин ОС 38/58 250-300 окажутся на выведенных из строя авианосцах - это в том случае, если японцы сумеют первыми обнаружить оперативное соединение и нанести первый удар. Оставшиеся 700-750 машин все равно остаются грозной силой, непосильной для японской палубной авиации - но, вот базовая авиация, при том условии, что будет собрана сильная группировка, насчитывающая не менее 1000 современных самолетов, вполне сможет отбиться от американского Быстроходного Соединения, не понеся при этом катастрофических потерь. Тот самый ничейный исход - потери в самолетах примерно равны, американцам надо будет отвести ОС 38/58 в Перл-Харбор на ремонт и отдых. На все нужно время, включая планирование и подготовку новой операции, так что новую операцию они смогут начать не раньше, чем через два месяца.

- У меня есть к Вам три вопроса, товарищ Лазарев - негромко сказал Сталин.

- Первое - почему Вы предлагаете бомбить американские авианосцы с 4000 м, ведь, насколько я помню, КГ-800 предназначается для ударов с 2000 м?

- Второе - а как Вы видите участие японских авианосцев в этой операции?

- Третье - а где, Ваш взгляд, лучше всего ее проводить, с точки зрения совпадения наших и японских интересов?

- Изначально, товарищ Сталин, чувствительность ГСН КГ-800 рассчитана на надежное наведение на тепловое излучение ГЭУ торгового судна водоизмещением 1000 т с высоты в 2000 м - пояснил Лазарев - поскольку тепловое излучение даже легкого 'Индепенденс', самое малое, раз в 15-20 больше, высоту сброса можно смело увеличить вдвое, без ущерба для точности наведения. Важен и такой момент - идущий на 2000 м бомбардировщик будет почти наверняка сбит 'Бофорсами' еще до того, как он выйдет в точку сброса бомб, а вот на 4000 м у него намного большие шансы уцелеть. Так что в данном случае увеличение высоты сброса пойдет только на пользу делу.

Сталин задумчиво кивнул - хотя он и был гуманитарием по образованию, но, занимаясь самообразованием, уделял достаточное внимание естественным наукам и технике, так что для него не было секретом то, что мощность излучения убывает пропорционально квадрату расстояния. Остальное тоже было логично.

- В военно-морском деле принято, что генеральное сражение ведется, если так можно выразиться, симметрично - галеры против галер, парусные линкоры против парусных линкоров, дредноуты против дредноутов, авианосцы против авианосцев. Это в порядке вещей - и американский адмирал, и его штаб будут ждать удара японских авианосцев, поэтому, если японцы нанесут удар по десантному соединению, пока ОС 38/58 будет драться с базовой авиацией, можно надеяться на некоторое замешательство, которое позволит выиграть время либо для отхода, либо для повторного удара.

- Вы, товарищ Лазарев, хотите, похоже, чтобы японцы, некоторым образом, повторили Ваши подвиги на Севере и в Средиземноморье, когда немецкие адмиралы оказались не готовы к тому, что нашими главными силами окажется эскадренный подводный линкор - хмыкнул в усы Сталин.

- Немного не так, товарищ Сталин - рискнул возразить Лазарев - насколько я понял товарища 'Петрова', в интересах нашего Отечества усиление японских адмиралов из клана Сацума, во всяком случае, тех из них, кто готов сотрудничать с нами. Но есть и граничное условие - усилиться они должны ровно настолько, насколько это выгодно нашей стране, и, при этом, они должны четко осознавать, что их усиление закончится тогда, когда руководство СССР сочтет нужным положить конец этому процессу. Если Вы разрешите так выразиться, то я попробую перефразировать Бисмарка: 'Японские адмиралы всегда должны чувствовать на своем горле руку советского руководства - и знать, что эта рука, затянутая в бархатную перчатку, в любой момент может сжаться в стальной кулак'.

Сталин несколько секунд пристально смотрел в глаза Лазареву - и, негромко сказал: 'Вы правильно поняли текущий момент, товарищ Лазарев'.

Свои выводы сделали и остальные присутствующие, благо произошедший на их глазах обмен репликами был достаточно красноречив.

- Что касается места предстоящего сражения, то лучшим местом станут Марианские острова - американцы не смогут их обойти, наступая с востока на запад, в своем продвижении к японской метрополии. Для японских адмиралов они удобны тем, что там можно развернуть мощную группировку базовой авиации - и выгодны тем, что если они смогут отбить атаку янки на 'оборонительный периметр Империи', то их влияние в японском руководстве усилится. Нам это выгодно тем, что тем дольше японцы смогут удерживать 'оборонительный периметр' и, соответственно, сохранять в относительной целости свои коммуникации, по которым в Метрополию поступают стратегическое сырье и продовольствие, тем дольше американцам придется воевать с Японией и, тем большую цену им придется заплатить за победу на Тихом океане.

- Практически я предлагаю реализовать на Марианских островах несколько видоизмененную схему Мидуэя, блестяще осуществленную Спрюэнсом - начал излагать конкретику Лазарев.

- Немного упрощая, суть схемы заключалась в том, что пока палубная авиация Нагумо громила базовую авиацию американцев, базировавшуюся на Мидуэй, авианосцы Спрюэнса нанесли удар по 'раскрывшемуся' соединению Нагумо.

- Применительно к Марианам - есть три ключевых острова в этом архипелаге, Сайпан, площадью 115 кв. км, Тиниан, площадью 100 кв. км, Гуам, площадью 541 кв. км.

- Острова Сайпан и Тиниан расположены совсем рядом, расстояние между ними - 4,5 км; Гуам находится в 184 км к юго-западу от Сайпана.

- Сайпан и Гуам имеют смешанное вулканически-коралловое строение, Тиниан же представляет собой коралловую террасу; на первых двух островах есть и равнина, и невысокие холмы, Тиниан же - созданный природой, почти готовый огромный аэродром, пригодный для базирования самолетов всех классов.

- Перед битвой на Мидуэе американцы ухитрились разместить на, кажется, 3 кв. км более ста базовых самолетов, подразделения обеспечения и батальон береговой обороны - так что на двухстах квадратных километрах Сайпана и Тиниана японцы, наверняка смогут разместить не менее тысячи самолетов, помимо боевых частей береговой обороны и частей обеспечения, со всеми необходимыми запасами.

- Гуам, при реализации этого варианта, будет играть роль второй линии обороны, и, заодно, источника пополнения для первой линии - другой вопрос, что вторая линия обороны запросто может стать первой, поскольку никто не сможет помешать американцам сначала нанести удары по аэродромам, расположенным на других островах Марианского архипелага, и, только потом заняться ключевыми Сайпаном и Тинианом.

- Именно поэтому я, рассматривая варианты обороны Мариан, отказался от мысли рассредоточить базовую авиацию по аэродромам 5-10 островов - да, так удастся уменьшить потери от неизбежных налетов американских стратегических бомбардировщиков, но, во-первых, будет невозможно организовать совместные действия даже базовой авиации, не говоря уже о каком-то взаимодействии с палубниками, во-вторых, рассредоточенную базовую авиацию янки последовательно уничтожат по частям, сосредоточив против каждого острова многократно превосходящие силы.

- Я же предлагаю превратить пару островов Сайпан и Тиниан и остров Гуам в крепости ПВО, сосредоточив там силы авиации, численно равные авиации ОС 38/58, дополнив их частями зенитной артиллерии, как тяжелой, так и МЗА.

- Конечно, даже в таком варианте организовать взаимодействие между базовой авиацией, действующей с Сайпана и Тиниана, и японскими авианосцами, будет почти невозможно - но я предлагаю этого и не делать, поставив между ними разные задачи.

- Вопрос в том, какие самолеты они будут размещать - о недостатках японского самолетостроения я уже докладывал. Исходя из задач, которые придется решать этим авиационным группировкам, а, именно, перехват стратегических бомбардировщиков, бои с палубной авиацией, нанесение ударов по оперативным группам - считаю наилучшим вариантом ФВ-190 в вариантах многоцелевого истребителя и высотного перехватчика. Удачным дополнением к ФВ-190, помимо японских самолетов, станет Хе-177 в варианте дальнего разведчика; также может оказаться полезным использование Ю-88 в вариантах морского разведчика, горизонтального бомбардировщика и торпедоносца.

- Конечно, надо будет выяснить вот что - возможно, японцы уже создали какой-то свой истребитель с немецким мотором БМВ-801, недаром ведь они заказывали немцам такое количество авиамоторов. Если это так, то это даже лучше - меньше будут 'торчать наши уши' из этой истории.

- Исходя из того, что на авианосцах ОС 38/58 будет порядка 1100-1200 самолетов - на всякий случай имеет смысл взять численность американских авиагрупп по максимуму - из которых не менее двух третей составят истребители, поскольку янки понимают, что лучшей зениткой является хороший истребитель, то японцам понадобится примерно такая группировка базовой авиации - Лазарев на секунду задумался, еще раз проверяя в уме состав японской группировки - не меньше 800 истребителей, причем значительную часть из них должны составлять ФВ-190, даже в том случае, если японцы сумели сделать хороший истребитель, не менее 200 Ю-88 - в составе соединения носителей самонаводящихся бомб, не менее 50 Хе-177 - в качестве дальних разведчиков; пикировщики и торпедоносцы самураи пусть набирают по своему желанию, поскольку толку от них все равно не предвидится, при возможностях штатовской корабельной ПВО.

- Почему именно такой состав авиационной группировки? - с интересом спросил Сталин.

- Мы не знаем точно, есть у японцев новый истребитель или нет - и не знаем, какое у него вооружение, если он есть - ответил Лазарев - а у ФВ-190 есть вариант вооружения, включающий 4 крыльевые пушки - 2 20-мм, и, самое главное, 2 30-мм МК-108, стреляющие тяжелыми 320-граммовыми фугасными снарядами, содержащими 100 г ВВ. Вес секундного залпа ФВ-190, имеющего такой вариант вооружения, составляет почти 10 кг - но, важнее другое - одного попадания такого 30-мм снаряда почти наверняка хватит для того, чтобы сбить или тяжело повредить даже надежные, с большим запасом прочности, американские палубные машины.

- То есть немецкая пушка МК-108 лучше нашей новой НС-23? - уточнил Сталин, с удовольствием использовавший подвернувшийся случай для проверки компетентности Лазарева в авиационных вопросах.

- У нее, товарищ Сталин, преимущество мощного фугасного снаряда, что важно для борьбы с 'крепкими' американскими самолетами, такой же темп стрельбы, что и у НС-23 - но, на две трети большая масса, заметно меньшая надежность, отсутствие в БК других снарядов, кроме фугасных - обстоятельно ответил Лазарев, понимавший, что проверять его теперь будут всю оставшуюся жизнь - можно сказать, что она хороша как узкоспециализированная пушка, рассчитанная на борьбу с американскими самолетами, прежде всего, бомбардировщиками - относительно небольшая для такого калибра масса, приличный темп стрельбы, хороший снаряд, отсутствие резких пиков отдачи. Наша НС-23 создана как универсальная пушка в классе 20-23-мм авиапушек, предназначенная и для истребителей, и для штурмовиков, у нее куда более широкий круг задач - в этом сегменте, сегменте борьбы с бомбардировщиками, она проигрывает МК-108.

Сталин был очень доволен ответом Лазарева, хотя и постарался не показать этого - контр-адмирал подробно и объективно ответил на заданный вопрос, не впав при этом ни в одну из нелюбимых Вождем крайностей - ни в 'квасной' патриотизм, ни в низкопоклонство перед Западом.

- Конечно, возможны и другие варианты нанесения удара - скажем, 200 Ю-88, несущие по две КГ-800 каждый, что даст большую скорость и дальность, при меньших потерях бомб на сбитых машинах, наносят удары группами по 100 бомбардировщиков по двум оперативным группам - продолжил Лазарев - в этом случае можно рассчитывать на 10-14 попаданий, распределенных по 4-5 авианосцам; соответственно, в каждой группе останутся боеспособными по 1 или двум авианосцам. Всего же американцы потеряют поврежденными ориентировочно треть авианосцев; если же японцам повезет, то потери американцев составят до 40% авианосцев.

- В любом варианте нанесения удара ключевым моментом является боевой радиус ФВ-190 с использованием ПТБ - он составляет 300 миль, это примерно на 100 миль больше боевого радиуса американских машин при нанесении массированного удара.

- Но, в любом случае, решать придется японскому командующему, исходя из сложившейся обстановки - точно вычислить все нюансы не в моих силах.

- Очевидны только общие принципы - это сражение будет строиться на раннем обнаружении американского ОС 38/58 дальними разведчиками Хе-177; значительно большем боевом радиусе немецких базовых бомбардировщиков и большей бомбовой нагрузке сравнительно с американскими палубными машинами, и, качественно более высокой эффективности самонаводящихся бомб КГ-800 по сравнению с обычными.

- Также можно с хорошей точностью определить примерные объемы поставок - 800 ФВ-190 в качестве необходимого для японцев минимума в предстоящем сражении (100 высотных перехватчиков и 700 многоцелевых истребителей); еще 100 ФВ-190, с расчетом на то, что эти машины будут потеряны в процессе обучения и навигационных авариях. Нужны будут 200 Ю-88 в модификациях скоростного бомбардировщика, и 50 - в варианте дальнего морского разведчика; понадобится резерв этих машин с учетом неизбежных небоевых потерь. Понадобятся, с учетом резерва, 50 Хе-177. Возможно, также будут заказаны Ю-88 в варианте торпедоносцев. Также понадобятся комплекты запчастей на все машины, с учетом текущих и капитального ремонта, прежде всего, двигателей - летчикам понадобится налетать по 100-150 часов, осваивая новые машины. Нужны будут авиабензины и масла - в расчете на 150 часов подготовки и 100 часов боевых вылетов.

- Этот расчет сделан исходя из предположения, что японцы не успели сделать новый истребитель с мотором БМВ-801 - если же успели, то их потребность сократится примерно до 100 перехватчиков и 300 многоцелевых истребителей; соответственно, им понадобится значительное количество авиадвигателей, запчастей, бензина, масел, и, скорее всего, алюминия.

- Если будет принято решение поставить КГ-800 - думаю, стоит пока ограничиться вышеупомянутыми 400 ГСН, поскольку не надо слишком облегчать жизнь самурайским адмиралам.

- Японцам понадобятся тяжелые зенитные орудия калибров 88-мм и 105-мм - наверняка они попросят и 128-мм зенитки, но эти орудия нужны нам самим, так что поставлять их, думаю, не стоит; конечно, нужны будут БК, приборы управления огнем, запчасти. Им точно будут нужны 20-мм и 37-мм зенитные автоматы, со всем снабжением - их 25-мм 'гочкиссы' безнадежно устарели морально. Для надежной обороны Сайпана и Тиниана нужно будет выделить не менее 100 тяжелых зениток и не менее 500 МЗА.

- Жизненно необходимы для Императорского Флота радиолокаторы - как хорошие поисковые, для авианосцев и ПВО, так и управления огнем, для артиллерийских кораблей.

- Вот, пожалуй, и весь действительно необходимый для японского флота в предстоящем сражении минимум вооружения и техники - закончил перечисление Лазарев.

- Товарищ Лазарев, а Вы можете сказать, в какую сумму обойдутся эти поставки СССР? - жестко спросил Сталин, решивший, во-первых, немного охладить антиамериканский пыл 'попаданца', во-вторых, проверить, насколько Лазарев умеет соизмерять свои военно-технические представления о прекрасном с грубыми реалиями пребывающей в послевоенной разрухе советской экономики.

- Я не знаю точных цен на немецкие самолеты, но, по аналогии с американским многоцелевым истребителем Р-51 'Мустанг', стоившим 46 тысяч долларов, и стратегическим бомбардировщиком В-17 'Флаинг Фортресс', стоившим примерно 250 тысяч долларов, полагаю, что немецкие аналоги будут стоить примерно так же - добавим к списку перечисленные ранее позиции в списке необходимого японцам - так что это будет около 200 миллионов долларов, разумеется, в первых поставках - спокойно ответил Лазарев.

- Вы полагаете, товарищ Лазарев, что у Советского Союза есть лишние 200 миллионов долларов? - демонстрируя холодный гнев, задал вопрос Император.

- Я полагаю, товарищ Сталин, что у Японии в избытке есть необходимый и нашей стране, и Германии, Франции, Чехословакии, Италии натуральный каучук - насколько я знаю, до войны именно в ЮВА собиралось от 1 до 1,5 млн. тонн, что составляло от 90% до 98% мирового потребления каучука (цифры реальные В.Т.) - спокойно ответил Лазарев, понявший, что его проверяют - несомненно, за годы войны производство каучука наверняка резко упало, конечно, значительная часть запасов находится не в Метрополии, а в Голландской Ост-Индии, Британской Малайе, Французском Индокитае, но, думаю, что японцы вполне смогут расплатиться с нами каучуком.

- Разрешите, товарищ Сталин? - спросил контр-адмирал 'Петров'.

- Говорите - разрешил Сталин, продолжавший демонстрировать высочайшее неудовольствие, но, на самом деле довольный ответом Лазарева - адмирал доказал, что не оторвался от грешной земли, впав в грех 'красного милитаризма'.

- Товарищ Сталин, Япония перед войной имела обширную добычу драгоценных металлов, золота и серебра - по нескольку десятков тонн и того, и другого - и в Метрополии, и в Корее, и в Маньчжурии; на Формозе добывают заметно меньше - доложил флотский аналитик - за счет этого, в основном, Япония и оплачивала свой импорт станков, разнообразного оборудования и техники, стратегического сырья.

- Точно известно, что эта добыча сохранялась в прежних объемах все эти годы, с лета 1941 года, когда на Японию было наложено американо-англо-голландское эмбарго - а какой-то международной торговли, в отличие от Германии, Япония не вела из-за полного перекрытия коммуникационных каналов; так что можно с уверенностью утверждать, что, в настоящее время Империя Ямато располагает золотым запасом на сумму не менее 1 миллиарда долларов, считая в довоенных ценах; кроме того, у японцев есть серебро, на сумму не менее 60-70 миллионов долларов (в РеИ Империя Восходящего Солнца, по состоянию на август 1945 года имела запасы золота и серебра на общую сумму примерно в 1,5 млрд. долларов США В.Т.).

- Что касается упомянутых товарищем Лазаревым запасов каучука, то, на контролируемых Японией территориях, по самым скромным подсчетам, находится не менее 1 млн. т невостребованного японской промышленностью каучука, что составляет примерно двухлетнюю потребность промышленности СССР и дружественных нам стран Европы.

- Кроме того, есть еще и неучтенный товарищем Лазаревым фактор истощения американской экономики - продолжил анализ экономических моментов 'Петров' - наше ведомство подсчитало расходы американской казны на ведение войны - с начала этого года каждые сутки боевых действий обходились США примерно в сто пятьдесят миллионов долларов государственного долга (соответствует реальности); в связи с окончанием боевых действий в Европе и частичной демобилизацией сухопутной армии и ВВС эта сумма уменьшится, но не более чем до ста миллионов долларов в сутки - следовательно, дополнительный год войны на Тихом океане обойдется США не менее, чем в 40 млрд. долларов, каковой долг, разумеется, в том случае, если США не удастся осуществить экспорт инфляции через превращение доллара в единственную мировую резервную валюту, придется обслуживать, выплачивая и основную сумму, и проценты.

- Разрешите дополнить товарищей, товарищ Сталин? - спросил разрешения 'Иванов'.

Сталин кивнул, с интересом глядя на армейцев и моряков, явно собравшихся переплюнуть в прагматизме и Берию, и отсутствующего здесь Зверева (нарком финансов - и блестящий финансист, возможно, лучший за всю историю и Российской Империи, и СССР, и РФ В.Т.).

- Товарищ Лазарев слишком скромен, предполагая назначить японцам нормальные цены за поставляемую технику - огорошил собравшихся военный разведчик - с них можно будет взять и двойную, а, возможно, и тройную цену - это будет возможно по двум причинам - во-первых, им больше негде купить все необходимое, во-вторых, мы будем иметь дело с самураями, ниже достоинства которых торговаться, подобно купцам, так что особых попыток сбить цену не должно быть.

- Полагаю, что наилучшей тактикой на предстоящих переговорах будет назначить, скажем, тройную цену, а, затем, только из уважения к партнерам, сбавить полцены, так что мы позволим Енаи 'сохранить лицо', и, при этом, получим 2,5-кратную цену за наш товар. Кстати, если часть платы брать каучуком, то вполне можно договориться считать каучук по заниженной, по сравнению с мировой ценой, цене.

Берия удивленно смотрел на военных разведчиков - шеф госбезопасности прекрасно умел быть редкостной сволочью, если этого требовали интересы дела, но планировавшееся военными на его глазах снятие с Японии-сан последнего кимоно, вкупе с нижним бельем, впечатлило даже его.

- Вы собрались ограбить японцев до черного волоса - буркнул Император, но невооруженным глазом было заметно, что он доволен и Лазаревым, и примкнувшими к нему разведчиками.

- Кстати, товарищ 'Петров', а, на какой промежуток времени самураям хватит денег на закупки, если исходить из предложений товарищей Лазарева и 'Иванова'?

- Если исходить из имеющихся запасов золота, серебра и каучука - где-то на год, товарищ Сталин - точнее пока сказать невозможно, не имея точных заказов, с точными ценами, да и, вдобавок, все это наверняка придется не раз корректировать. Если учесть вероятную добычу драгоценных металлов за будущий год - предположительно, еще 3-4 месяца.

Сталин кивнул, проводя в уме расчеты - что успеет сделать Советский Союз за этот год с небольшим, восстанавливая свое народное хозяйство и интегрируя Европу под своим началом - выходило не так уж и мало, особенно если учесть дополнительное ослабление США.

- Разрешите дополнить, товарищ Сталин? - спросил 'Петров'.

Сталин посмотрел на моряка уж вовсе заинтересованно - по его убеждению, с Японии больше содрать было невозможно, во всяком случае, на данном этапе; разорить США больше было тоже маловероятно, поэтому ему было и просто по-человечески интересно, до чего додумался 'Петров'.

- Да, товарищ 'Петров' - разрешил вождь.

- Если данная торговля пройдет успешно - осторожно начал контр-адмирал - то, по окончанию боевых действий открываются интересные возможности для приложения полученных капиталов.

- Что именно? - спросил Сталин, решив простить крайне не одобряемое им 'сование носа не в свои дела'.

- Американское правительство за казенный счет построило сотни заводов - в основном, машиностроительных, выполняющих разнообразные военные заказы - эти заводы введены в эксплуатацию в 1942-1943 годах, и, естественно, оснащены новейшим оборудованием; по окончании боевых действий они станут попросту не нужны, так что по нашим каналам прошла информация о подготовке их распродажи - доложил 'Петров' (соответствует РеИ - в рамках конверсии военного производства, в 1945-1946 гг. были проданы более 700 правительственных военных заводов, с весьма умеренным износом - и за очень скромные деньги, чтобы максимально быстро снять нагрузку с казны; предположительно, в АИ МВ, где с финансами у США все намного хуже, а послевоенного роста за счет реализации 'плана Маршалла' не будет - наоборот, запрограммирован нешуточный спад, распродажа будет не меньшей по масштабам, но суммы будут затребованы еще меньшие, исходя из того, что покупателей будет мало, а прорехи в бюджете надо будет затыкать срочно. В.Т.).

- Насколько изношено оборудование и почем их будут продавать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший идею 'Петрова' - станочный парк Советского Союза после Великой Отечественной и морально устарел, и был очень изношен, а замена на современные немецкие станки требовала не одного года, а ведь производить требовалось абсолютно все и сейчас.

- Обычно ресурс американского станка составляет 25 лет - ответил контр-адмирал - распродажу предварительно планируют начать через год, так что за два или три года работы, с учетом того, что практически все эти заводы работали в две-три смены, износ составит не более 50%, но, наверняка будет немало оборудования, имеющего 25-30% износа; предварительно их планируют продавать за 20-25% реальной стоимости (соответствует РеИ В.Т.).

- Конечно, не далеко все из выставленного на продажу оборудования будет соответствовать нашим требованиям - и, неизбежно возникнет вопрос с их обеспечением запчастями.

- Надо будет заняться сбором сведений об этих заводах - и к моменту их выставления на продажу точно знать, что пригодится нашей стране, каково действительное состояние оборудования, сколько запросят за нужные нам заводы - приказал Император - это относится ко всем службам, товарищи.

- Разрешите еще одно дополнение, товарищ Сталин? - попросил генерал-лейтенант.

- Да - коротко ответил Сталин.

- Сейчас, в связи с окончанием войны в Европе, и начинающейся частичной демобилизацией, американская армия вскоре начнет распродажу разнообразной вспомогательной техники - грузовиков, джипов, тягачей, бульдозеров и прочего - сообщил разведчик - причем, если покупать крупным оптом и на вывоз за пределы США, чтобы не затоваривался внутренний рынок Америки, то, вполне пригодную к использованию технику, вместе с запасами запчастей, армия будет продавать почти что по цене металлолома. Возможно, эта техника пригодится в нашем народном хозяйстве..

- В колхозах бабы на себе пашут - заметил сын деревенского священника Василевский - а, тягач, в принципе, можно приспособить вместо трактора, не говоря уже о грузовиках, которые нужны везде.

- На какое количество техники можно рассчитывать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший предложение - дефицит техники в народном хозяйстве был кошмарным, в особенности, на селе - действительно, пахали на себе; разумеется, производительность труда при такой 'энерговооруженности' была соответствующей, а, тем временем, 1946 год надвигался неумолимо; конечно, в этой реальности, в отличие от мира 'Рассвета', Советский Союз имел такие преимущества, как больше полугода 1944 года, чтобы полноценно подготовиться к нормальному проведению посевной и уборочной 1945 года, всю автомобильную, тракторную и химическую промышленности Германии, Северной Италии, Чехословакии и Австрии, которые сейчас круглосуточно переводили на производство сельхозтехники и минеральных удобрений, каковыми, разумеется, придется поделиться с подконтрольными странами, конечно, уже вышло постановление о расширении подсобных хозяйств колхозников и сотрудников совхозов, предоставлении неиспользуемых земель под огороды горожанам; но Император был настроен использовать любую возможность для того, чтобы максимально смягчить последствия голода 1946 года.

- Несколько десятков тысяч тягачей, несколько меньше - инженерных машин, от двухсот тысяч тяжелых грузовиков - ответил 'Иванов' - хотя, конечно, вопрос, как это все покупать, если, конечно, на то будет Ваш приказ, товарищ Сталин.

- Если армейскую подержанную технику, вместе с запчастями и ремонтными мастерскими, мы спокойно можем купить от своего имени - и это никого особо не обеспокоит, то с заводами ситуация иная, и, совершенно не факт, что нам не станут активно 'совать палки в колеса', так что лучше будет проводить через подставных лиц.

- Испания, конечно, не подойдет - констатировал Сталин - никто не поверит, что у Франко нашлись деньги на такие покупки; а что Вы, товарищи, скажете о Пероне?

- Это проходит, товарищ Сталин - после короткого раздумья заверил вождя 'Петров' - Аргентина очень хорошо заработала на войне, а о желании Перона сделать Аргентину мощной промышленной державой знают даже мыши в Государственном Департаменте США.

- Это можно будет сделать с помощью Ватикана - так будет намного надежнее - уточнил 'Иванов'.

- Надо будет зарегистрировать несколько десятков подставных фирм в Аргентине, открыть им счета в солидных банках, заранее распустить слухи - не пожелал оставаться в стороне от намечавшегося шедевра профессиональной наглости Берия.


Послесловие 1.


За месяц до описываемых событий, после совещания в Наркомате обороны по лестнице неторопливо спускались два человека - это были начальник ГРУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ильичев и начальник РУ ГШ РККФ вице-адмирал Воронцов.

- Михаил Александрович, как Вы думаете, не стоит ли нашим сотрудникам обсудить положение дел на Севере - и все, что из этого проистекает? - нейтрально спросил Ильичев.

- Иван Иванович, Вы имеете в виду дела подводные? - внимательно посмотрев на коллегу, уточнил Воронцов.

- Да - негромко ответил Ильичев.

Постороннему человеку этот короткий обмен репликами ничего бы не сказал - но, профессионалы, давно пытавшиеся понять суть происходящих в стране процессов, сказали друг другу все необходимое. Да, воевать с Берией ни им, и никому из их доверенных людей совершенно не хотелось - безопаснее было бы оказаться в одной комнате с парой десятков эф, совершенно заслуженно пользующихся репутацией более опасных змей, чем кобры - но, просто ждать, чем закончится необъяснимое усиление госбезопасности, бодро засунувшей свой длинный нос и во флотские дела, и в сферу деятельности военной разведки, даже не попытавшись узнать причины происходящего, было еще опасней. Примером тому были судьбы Берзина, Урицкого, Орлова - руководителей военной разведки, сделавших выбор в пользу бездействия, и, закончивших свой жизненный путь у расстрельной стенки. Такая же судьба выпала откомандированному в военную разведку из ГУГБ НКВД кадровому чекисту Гендину. Судьба флотских разведчиков в те годы была ничуть не лучше судьбы армейцев. Излишне говорить и о судьбе их доверенных людей, и о судьбе членов семей разведчиков, угодивших под каток, запущенный Ежовым - и тот факт, что свихнувшийся алкоголик и педераст, вместе со своим окружением, ненадолго пережил уничтоженных им офицеров военной и флотской разведок, почему-то не особенно утешал преемников погибших; кстати, большой и светлой любви к органам госбезопасности у армейцев и моряков репрессии 30-х годов отчего-то не прибавили, как это ни странно.

Воронцов умел принимать рискованные решения - а отказываться от сотрудничества, предложенного Ильичевым, в данной ситуации было глупо, поскольку их интересы совпадали.

- Как только представится удобный случай, я пришлю в Москву контр-адмирала 'Петрова' - негромко сказал он.

- Примерно через три недели должен вернуться из командировки генерал-лейтенант 'Иванов' - ответил Ильичев.

В вестибюле коллеги попрощались.

Раннее утро следующего после совещания дня, Москва, конспиративная квартира ГРУ.

Присутствуют: генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Не хотите ли чашечку кофе, коллега? - на правах хозяина предложил 'Иванов'.

- Благодарю Вас, с удовольствием - а то я уже засыпаю на ходу - отозвался 'Петров'.

Пока генерал варил кофе, моряк с интересом осмотрелся - хорошо обставленная, аккуратно убранная квартира в старом московском доме все же несла неуловимый оттенок отсутствия постоянных хозяев; чувствовался дом, в котором не живут постоянно.

- В общем, как и у нас - везде одинаково - мысленно заключил флотский разведчик.

Его размышления прервало появление коллеги, принесшего поднос с кофейным набором.

- Вам с молоком или со сливками? - любезно поинтересовался 'Иванов'.

- Пожалуйста, черный, без сахара - и пару ложечек коньяка - попросил 'Петров'.

Еще четверть часа ушло на молчаливый ритуал вкушения хорошо сваренного кофе - два неимоверно уставших человека пользовались моментом, чтобы хоть немного отвлечься, хоть чуточку отдохнуть.

- Что Вы думаете о контр-адмирале Лазареве? - прервал молчание 'Иванов'.

- Я впервые увидел живую легенду нашего флота - отозвался 'Петров' - и, у меня по-прежнему вопросов намного больше, чем ответов - полагаю, как и у Вас, коллега?

- Я думаю, что нам имеет смысл поговорить откровенно - прямо сказал 'Иванов' - усиление НКВД ни в Ваших, ни в наших интересах - как у нас прекрасно помнят Ежова и 1938 год (имеется ввиду разгром ГРУ, сопровождавшийся пытками и расстрелами подавляющего большинства офицеров военной разведки В.Т.), так и у Вас, надо думать, не забыли ни Ежова, ни Фриновского (РККФ более чем досталось в 1937-1939 гг. от вышеупомянутых персонажей В.Т.).

'Петров' молча кивнул - конечно, можно было отказаться от этого разговора, но адмирал прекрасно помнил кошмар, учиненный чекистами меньше, чем десятилетие назад, и не хотел ни повторения этого кошмара, ни, тем более, оказаться бараном на бойне, жалобно блеющим 'Органы невиновных не арестовывают' или 'Партия разберется и даст политически верную оценку', поэтому откровенный разговор был необходим хотя бы для того, чтобы увеличить шансы на то, что его семья не будет стерта в лагерную пыль с клеймом 'ЧСИР'.

Конечно, 'Петров' не был ни оперативником, ни осназовцем - он был штабным аналитиком, но, это не делало его ни трусом, ни слабаком.

'Иванов' внимательно смотрел на коллегу - и, констатировал, что не ошибся - он сам чудом выжил в мясорубке 1938 года, когда из управлений оставалось по 5-7 человек, когда в некоторых отделах в живых не осталось никого; он помнил, как не появлялись на службе коллеги, как на партийных собраниях, больше напоминавших шабаши нечистой силы, выдвигались дикие, безумные обвинения в предательстве по отношению к офицерам, жизнь положившим на службе Отечеству, как арестовывали их семьи - в общем, он прекрасно помнил все и не хотел повторения этого.

- Странности начались в июле 1942 года, когда неизвестная подлодка учинила разгром Полярного флота Германии - начал рассказ адмирал - затем с моря пошли радиограммы, зашифрованные текущим шифром СФ, содержащие точную информацию.

- Затем в Мурманске появился доверенный кадр Берии, некий Кириллов, с полномочиями от Самого - по сути дела, он имел право приказывать Головко. Естественно, в штабе СФ народ изрядно напрягся - от чекистов никто, по старой памяти, ничего хорошего не ждал. Но, как ни странно, все обошлось - а, затем, пришла гигантская субмарина, имеющая водоизмещение дредноута прошлой Великой войны.

- Эта субмарина и стала главной ударной силой Северного флота.

- Поскольку эта лодка находится под беспрецедентной опекой чекистов, известно о ней немногое - она не нуждается в заправке, может развивать под водой скорость эсминца, подолгу не нуждается во всплытии, оснащена сверхчувствительной аппаратурой подводного поиска, радиолокации, очень совершенными радиостанциями, дальнобойными управляемыми торпедами и, по некоторым данным, управляемыми самолетами-снарядами.

- Самое главное - эта лодка не была построена ни на одной известной верфи мира, способной построить корабль такого водоизмещения; никто из ее экипажа никогда не служил ни в РИФ, ни в РККФ.

- Дальше началось самое интересное - пошел непрерывный вал информации, как по кораблестроению и флотскому вооружению и приборам, так и по тактике и оперативному искусству флота, причем, не только подводному, но и надводному; так, мы получили огромный объем информации по операциям авианосных сил США на Тихом океане - причем, подробнейшие описания некоторых операций очень своеобразны - из описаний вычеркнуты даты и названия кораблей, притом, что даны их точные характеристики, не говоря уже о количестве задействованных кораблей.. - адмирал от разведки сделал паузу - в частности, это авианосцы типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', еще не вступившие в строй, не говоря уже об участии в сражениях; ну и сущая мелочь - сражений с таким составом сил сторон не было ни на Тихом океане, ни где-либо еще.

- Так же интересен следующий момент - к нам эти сведения шли из хозяйства Фитина, но есть приказ доводить эти сведения дальше как добытые нами.

- Вы хотите сказать, что Вам подбрасывали столь грубую дезинформацию?! - не поверил 'Иванов'.

- Мы сначала тоже так подумали, удивившись настолько неумелой работе - и наш начальник пошел с подробным докладом к наркому - кивнул 'Петров' - там он получил преизрядную 'дыню' вкупе с категоричным приказом считать эти сведения достоверными, и, не проявлять никакого интереса к источнику информации.

- Весьма странная история, коллега, полностью с Вами согласен - кивнул 'Иванов' - сразу возникают неудобные вопросы.

- Вот именно - меланхолично заметил 'Петров' - как-то такие: во-первых, кто построил не имеющую аналогов субмарину, если точно известно, что ни одна из верфей мира ничего подобного не строила; во-вторых, кто разработал уникальные технологии, на базе которых, она, собственно, построена; в-третьих, кто подготовил, вне всякого сомнения, высококвалифицированный экипаж; в-четвертых, откуда чекисты знали об этом корабле; в-пятых, откуда берется такая информация; в-шестых, с чего бы вдруг источники пользуются таким беспрецедентным, прямо скажу, неправдоподобным в нашем суровом деле, доверием?

- Что же, теперь моя очередь - начал 'Иванов' - у нас, на суше, странности начались где-то с конца июля - начала августа 1942 года.

- Для начала, из хозяйства Фитина пошла подробнейшая, исключительно точная информация по сталинградской группировке - эту информацию невозможно объяснить наличием одного или двух коронных агентов, такой объем данных могла дать только серьезная сеть, или, скорее, несколько сетей; малоэтого, чекисты скромно отказались от положенных почестей, что для них очень нетипично - сведения передавались в ГШ от нашего имени.

- Затем была история с новым уставом - нет, работа по систематизации боевого опыта и написании нового устава шла полным ходом, но, тут какая-то добрая душа передала нам новый Боевой Устав, причем написанный именно по опыту войны Красной Армии с Вермахтом.

'Петров' ошарашенно посмотрел на коллегу - кадровый офицер, он хорошо понимал, какой труд стоит за созданием нового БУ.

- Слово офицера, все так и было - заверил коллегу 'Иванов'.

- Кроме того, была интереснейшая история с новыми танками - в августе-сентябре 1942 года некие добрые люди, пожелавшие остаться неизвестными, передали техническую документацию на три новых модели танков - Т-34-85, Т-44 и Т-54 - причем, это были отработанные проекты, лишенные 'детских болезней', притом, рассчитанные на нашу техническую базу. Строго говоря, наши конструкторы просто адаптировали эти проекты к текущей ситуации - этим и объясняется настолько быстрый запуск в серию этих великолепных танков.

- Значит, это не марсиане - получается, что мы ошиблись, считая этих людей пришельцами с другой планеты - констатировал 'Петров'.

- Мы тоже так поначалу подумали, исходя из теории Сванте Аррениуса (шведский ученый XIX века, автор теории о том, что жизнь на других планетах должна иметь углеродную основу - и, как следствие, будет подобна земной В.Т.) - кивнул 'Иванов' - но потом сочли эту версию маловероятной - скорее всего, это наши потомки, выходцы из не очень отдаленного, но и не слишком близкого будущего.

- Мы рассматривали эту версию - сообщил 'Петров' - но отвергли ее на том основании, что и Лазарев, и его экипаж несомненные военные моряки, так что им было логично выйти на связь с нами, а вовсе не с чекистами.

- Меня этот момент тоже очень смущал - признался 'Иванов' - ведь потомки не могли не знать о напряженных отношениях армии и флота с ГБ, а корпоративную солидарность, полагаю, не отменили и в будущем - ответ подсказал один из коллег.

- И каков же ответ? - заинтересованно спросил 'Петров'.

- Это чекисты первоначально вышли на связь с потомками - те вполне могли решить 'Что коней на переправе не меняют', и, согласились иметь дело с ГБ - ответил 'Иванов'.

- Простите, каким образом?! - удивился 'Петров'.

- Позволю себе напомнить Вам о Спецотделе ГУГБ НКВД, и его начальнике, комиссаре ГБ 3-го ранга Бокие - специалистах по всякого рода мистике и прямой чертовщине (соответствует реальности В.Т.) - сказал генерал.

- Мне доводилось слышать об этом - правда, краем уха - задумчиво сказал моряк - но, если не ошибаюсь, эту компанию ликвидировали в 37-м (соответствует реальности В.Т.)?

- Вы не ошибаетесь - такая информация проходила - согласился генерал - но ведь Вы тоже не владеете полными сведениями?

- Нет - согласился адмирал - вполне могли оставить кого-то в живых; да и вообще, с учетом милых обычаев товарищей с Лубянки, я ничуть не удивлюсь наличию магической 'шарашки' (было такое В.Т.).

- Да, Вы правы - версия потомков объясняет почти все странности - и с кораблем и его экипажем, в том числе, и лично с Лазаревым, и с технологиями, и с подробнейшими данными о настоящем и ближайшим будущем - в конце концов, 'бритву Оккама' никто не отменял - задумчиво сказал моряк - но ведь это не отменяет наших с Вами опасений?

- Не отменяет - согласился 'Иванов' - более того, текущая ситуация наводит меня на неприятные мысли о будущем.

- Нет, пока жив Хозяин, власть которого, помимо всего прочего, во многом держится на системе сдержек и противовесов между армией, флотом и НКВД, нам, в общем, не стоит опасаться второй части 'ежовых рукавиц' - хотя бы потому, что Сам наверняка прекрасно помнит, как быстро у Ежова появились претензии на верховную власть.

- Но Хозяин не вечен - а вот насчет мингрела я испытываю сильнейшие сомнения.

- Посудите сами, коллега - пока войска НКВД оставались войсками НКВД, это была всего лишь часть нормальной системы сдержек и противовесов, не более того; с 41-го идет процесс их встраивания в РККА - казалось бы, надо радоваться, но, глядя на то, как люди Берии, например, Масленников и Гречко, набирают влияние в армии, меня мучают сомнения, не собирается ли мингрел после смерти Хозяина стать полновластным самодержцем, опираясь на свою систему - и не окажемся ли мы все 'совсем лишними человечками'? - генерал так подчеркнул интонацией последние слова, что было очевидно, какие именно реалии он подразумевает.

- Во флоте наблюдается сходный процесс - хорошо, Лазарев получает заслуженные звания и награды - это никак не угрожает системе в целом; хорошо, начато строительство ПЛ нового поколения - это можно только приветствовать, равно как и освоение передового боевого опыта - спокойно излагал свое видение ситуации адмирал - но вот создание спецназа флота и качественно новой морской пехоты контр-адмиралом Большаковым, пришедшим вместе с Лазаревым, и, несомненно, являющимся человеком Берии, наводит на мысли о мрачном будущем - кто даст гарантию, что эти части и соединения, по сути являющиеся морским аналогом ОСНАЗ НКВД, не будут использованы Берией для захвата власти?

- Кроме того, внимательно выслушав сегодняшнее выступление Лазарева, у меня возникло подозрение, не является ли он аналогом Масленникова во флоте, т.е. человеком, который может стать наркомом флота при мингреле - закончил моряк.

- Лазарев не слишком похож на человека, который отправит к расстрельной стенке коллег - заметил 'Иванов'.

- Полагаете, Лаврентий поинтересуется его мнением, а не поставит перед фактом? - хмыкнул 'Петров'.

- Вы правы - я слишком расслабился, путешествуя по заграницам - слегка улыбнулся 'Иванов' - опытнейший оперативник успешно провел проверку на понимание реалий жизни кабинетным коллегой.

- Итак, Ваше мнение? - спросил 'Петров'.

- Аккуратно отслеживаем Лаврентия и предполагаемых потомков - и обмениваемся полученными сведениями - предложил генерал - в том случае, если будет явная угроза новой 'чистки', действуем по обстановке.

Разведчики посмотрели друг другу в глаза - и синхронно кивнули.


Послесловие 2.


Раннее утро следующего дня, Москва, Кремль.

Присутствуют: И.В. Сталин, Л.П. Берия.

- Ты понял, зачем я пригласил военных разведчиков? - жестко спросил Сталин.

- У них хорошо получилось в Испании и Германии - так что есть основания считать, что и в Японии может получиться, хотя мои орлы справятся не хуже - ответил Берия.

- Лаврентий, шэни дада, ты совсем баран?! - вспылил Император.

- Товарищ Сталин, Вы же не хотите допустить их к 'Рассвету'?! - опешил Берия.

- Нет, ты баран, сын барана и внук барана - и ты, как и в мире 'Рассвета', дождешься, что военные сделают из тебя шашлык - зло констатировал Сталин - подумай головой, осел, почему армейцы тогда рисковали своими жизнями, чтобы прикончить тебя?

- Они хотели поделить власть с партийцами - и им надоел контроль со стороны органов - ответил Берия, до которого, наконец, начало доходить, что он еще не 'ухватил Бога за бороду'.

- То, что ты прочитал Бушкова - хорошо; то, что ты не захотел немного подумать - очень плохо - констатировал Сталин - скажи, после твоего убийства военные перестали быть исполнителями воли партии, или, может быть, в армии ликвидировали особые отделы?

- Нет - ответил Берия.

- В таком случае, повторяю вопрос - почему? - тихо сказал Сталин.

- Они боялись повторения 'большой чистки' - и поэтому посмели? - предположил Берия, привыкший, что армейцы его, мягко говоря, недолюбливают и, весьма опасаются.

- Хоть ты и баран, но даже у тебя случаются проблески - выдал сомнительный комплимент ближайшему сподвижнику Красный Император - а теперь попробуй объяснить мне, почему стал возможен XX съезд - Бушкова можешь не цитировать, я и сам читать умею.

До Лаврентия Павловича, пусть и с заметным опозданием, дошло, что Хозяин, во-первых, не просто решал германский, испанский и католический вопросы, и, собирался решить японскую проблему - но создавал задел на будущее, рассчитанный на решение внутренних вопросов; во-вторых, Сам не на шутку разъярен его бестолковостью - хоть Сталин часто и с полным на то основанием говорил о себе 'Я грубый', так с ближайшими сподвижниками он говорил редко. Так что следовало собраться - и очень постараться не разочаровать Сталина еще больше, поскольку ему почетная отставка, с последующей скукой на даче, явно не угрожала.

- Они устали бояться - бояться за себя, бояться за свои семьи - начал излагать суть дела Берия - им надоело, что их судьбы решает один человек, поэтому Генеральный Секретарь стал выразителем воли коллективного руководства.

- Они кардинально изменили созданную Вами систему, когда партийное руководство имело большую власть, но головами отвечало за результат перед лидером, имеющим поддержку не только внутри системы, но и напрямую опиравшегося на народ - в их системе партийное руководство имело власть, но ответственности было куда меньше, чем власти, вот эта система и начала постепенно гнить, пока не сгнила окончательно при Горбачеве.

- Уже лучше - буркнул Сталин - а народ?

- А народ они вообще выкинули из этого уравнения, постепенно приучив его к тому, что от него ничего не зависит - отчасти и поэтому люди повелись на лозунги 'демократов', что наиболее активной части народа надоело находиться на положении баранты (овечьей отары. В.Т.), вот и повелись на иллюзию американской демократии, когда делается вид, что от простых людей что-то зависит - четко доложил Берия.

- Почему мы проиграли 'холодную войну'? - холодно спросил Сталин, пристально глядя на Берию.

- Это зависело от многих причин - обстоятельно начал отвечать Берия, понимавший, что начались главные вопросы - во-первых, мы понесли тяжелейшие потери в ВОВ, во-вторых, приобретения не окупили понесенных потерь, в то время как янки оказались в огромном выигрыше, так что в 'холодную войну' мы вступили, имея заведомо слабейшие позиции; в-третьих, Хрущев и Брежнев подорвали внутреннее производство уравниловкой и милитаризацией экономики, дополненные фактическим отказом от материальной заинтересованности и запретом артельного сектора; в-четвертых, страшный удар был нанесен возвратом к старой практике субсидирования республик за счет РСФСР, что закономерно привело к расцвету инфантилизма и иждивенчества, в-пятых, наше руководство искренне не понимало того, что главными видами Вооруженных Сил в 'холодной войне' являются финансы, высокие технологии и мировой рынок - а ВВС, ВМФ, СВ являются вспомогательными средствами, обеспечивающими успех главных сил; в-шестых, вместо того, чтобы оказывать помощь развивающимся странам на возвратной основе, разбрасывались средствами, играя в 'братскую помощь'.

- Были и другие факторы - но эти я считаю ключевыми - твердо сказал Берия.

- Начинаешь говорить дельные вещи - кивнул Сталин - а что надо сделать, чтобы этого всего не было?

- Для начала - усилить руководство страны, постепенно переводя партию на роль идеологической силы, занимающейся воспитанием и контролем - доложил Берия.

- Начал за здравие, закончил за упокой - тихо сказал Сталин - слушай внимательно, дурак, что надо будет делать и сейчас, и, самое главное, продолжить после моей смерти.

- Дальше держать все на одном человеке нельзя - это рано или поздно закончится Горбачевым и Ельциным, пусть они и будут называться иначе; оптимальный вариант - это китайская система коллективного руководства, введенная после смерти Мао, там ведь были сходные с нами процессы.

- Напоминаю - там высшие руководители страны меняются каждые десять лет, постепенно передавая дела молодому преемнику, именно молодому, это очень важно, иначе будет 'второе издание' брежневской эпохи, когда судьбу страны определяли больные старики, постепенно впадающие в маразм.

- Еще надо будет раз и навсегда определить 'правила игры' в элите страны, четко определив, какое наказание полагается за те или иные провинности - да, элита устала жить под моим топором, поэтому придется несколько смягчить меру ответственности, иначе переворот по хрущевскому образцу неизбежен; твои орлы могут раскрыть десять заговоров, но одиннадцатый увенчается успехом; но это не должно стать системой коллективной безответственности, это должны быть жесткие 'правила игры', но не настолько жестокие, как при мне.

- Руководство должно быть коллективным, чтобы никто не мог быть новым Сталиным, единоличным властелином над их жизнью и смертью - но это должно быть не только партийное руководство, это должно быть, прежде всего, государственное руководство, делящиеся на управленческо-экономическую элиту, военную элиту, элиты госбезопасности и МВД, и, партийную элиту.

- Такое разделение придаст системе устойчивость - и, эту устойчивость можно будет поддерживать без 'Большого террора'.

- Далее, надо чтобы система не коснела, замыкаясь в себе, как это было в мире 'Рассвета' - и чтобы это обеспечивалось самой системой, без моего топора - для этого надо, чтобы система ориентировалась на экспансию, но не исключительно военно-политическую, как у потомков, а на экономическую, дополненную военно-политической.

- В конце концов, этот англичанин, Лиддел-Гарт, был прав, когда написал 'Сегодняшний противник завтра будет вашим покупателем, а, послезавтра - союзником'. Все верно - от экономического союза один шаг до политического союза, и, еще один шаг - до военного союза. Именно так действовали американцы и китайцы в мире 'Рассвета' - и это обеспечило им успех.

- Что касается системы сдержек и противовесов в системе спецслужб - понадобится гибрид поздней советской и китайской систем, когда ГРУ уравновешивало ПГУ КГБ во внешней разведке, а МВД уравновешивало КГБ внутри страны; у китайцев эта система удачно дополнена спецслужбами партии и Комитетом по борьбе с коррупцией, беспощадно пресекающими загнивание руководства на всех уровнях, от последнего уезда до высшего руководства страны, чего не было у нас, когда КПК (партийный контроль - де-факто, контрразведка КПСС В.Т.) под руководством Пельше заигралось во внутрипартийные интриги, а Международный Отдел (де-факто, разведка КПСС В.Т.) по уши увяз в играх с 'национально-освободительными движениями'.

- Сейчас надо будет выстраивать систему взаимодействия и взаимных сдержек наших спецслужб применительно к новым условиям - например, твои подчиненные будут на паях с флотскими контролировать нефтяные дела, а армейцы займутся золотом и взаимодействием с Ватиканом.

- Применительно к текущей ситуации - ты что, всерьез веришь в то, что 'Иванов' или 'Петров' поверят в пересказ романа Жюля Верна, который предложен им в качестве рабочей версии Кирилловым?

- Но, товарищ Сталин, Вы же утвердили присвоение 'Рассвету' грифа ОГВ - Берия попытался спрятаться за исполнением приказа.

- Лаврентий - устало спросил Сталин - ты понимаешь, что сохранить 'Рассвет' в тайне эти два года удалось чудом?

- Мои подчиненные хорошо работали - Берия понимал, что Сталин разозлен его непониманием, но, попытка принизить заслуги подчиненных разозлила бы Императора еще больше.

- Хорошо - согласился Сталин - но у Мензиса, Канариса и Донована работали и работают отнюдь не дети малые, а умелые специалисты - кстати, тебе не приходило в голову, что военные разведчики постараются докопаться до правды?

- Я бы им не советовал этого делать - от такого взгляда, какой был у Берии в этот момент, описался бы уссурийский тигр, доведись зверюшке Божьей каким-то образом столкнуться с шефом госбезопасности на таежной тропинке - впрочем, этому не следует удивляться, с учетом жизненного пути милейшего Лаврентия Павловича, практически всю свою взрослую жизнь проходившего под смертью и выжившего исключительно благодаря звериному чутью на опасность - и умению отправлять врагов на тот свет первым, причем опасаться следовало и чужих, и своих, при том, что крайне сложно было сказать, кто был опаснее.

- Ты собрался пугать 'Иванова'? - тихо спросил Император.

- Может быть, ты не знаешь, что он, как и ты, всю жизнь прожил под смертью?

- Или ты считаешь, что он, своими руками, убил меньше врагов, чем ты?

Берия начал понимать одну простую вещь - меняться придется не только Советскому Союзу в целом, не только его элите, но и лично ему.

- Но ведь дать армейским и флотским разведчикам доступ к 'Рассвету', значит усилить их - попытался Берия отыграть хотя это направление, уже много давшее ему и его ведомству, и, обещавшее немало в будущем.

- Ты знаешь, что делает стая с волком, в одиночку жрущим общую добычу? - холодно спросил Сталин, в упор глядя на Лаврентия - Отвечай!

- Его рвут в клочья всей стаей - мрачно ответил Берия.

- По возвращении 'Иванова' из японской командировки я соберу совещание с участием руководителей спецслужб - сухо сообщил Сталин - там будет расширен список допущенных к 'Рассвету', и самое главное, будет обсуждаться вопрос о новом распределении сфер ответственности разведок СССР.

- Ты должен подготовить свои предложения по этому вопросу - и, постарайся меня не огорчить своей жадностью, желанием захапать все возможное.

- Товарищ Сталин, разрешите вопрос? - Берия искренне не понимал, почему вождь затеял все это прямо сейчас, не откладывая решения этого комплекса сложнейших проблем на более спокойные времена.

Сталин кивнул.

- Почему сейчас? - спросил Берия.

- Как ты думаешь, что должен был подумать 'Иванов', раз за разом получая приказы то на контакты с немцами, то - с испанцами, а, сейчас - с японцами - и это притом, что ГРУ никогда не 'нарезали' политических задач? - ответил вопросом на вопрос Сталин.

- Он мог подумать, что готовится новая большая чистка в ГРУ, по образцу 1938 года - а, напоследок, 'летучих мышей', и его лично, используют по максимуму - медленно ответил все понявший Берия.



Адмирал флота Лазарев, неопубликованные воспоминания, 70-е годы.

Это была натуральная задница негра племени банту - чернейшая из черных!

Итак, по окончании одной войны я занялся подготовкой к следующей - требовалось собрать весь более или менее подходящий для Тихого океана корабельный состав, отремонтировать и модернизировать его, обеспечить подготовку экипажей, снабжение, базирование, и, далее, по, казавшемуся бесконечным, списку.

Начинать, безусловно, надо было с наличных кораблей и подлодок ТОФ.

Имелись два легких крейсера проекта 26-бис - 'Калинин' и 'Каганович'. С ходу можно было назвать классический дефект, заимствованный у итальянцев - размещение всех стволов ГК в одной люльке, что вызывало колоссальную вибрацию стволов при стрельбе, с выходящим за любые пределы, разумные и неразумные, рассеиванием. Опытным путем было найдено решение, позволяющее уменьшить рассеивание до приемлемых величин - это было снижение скорострельности с 6 выстрелов в минуту до 2; к сожалению, такое снижение скорострельности позволяло поддерживать десант, но не вести нормальный эскадренный бой, поскольку 2 выстрелов в минуту было слишком мало для крейсера.

На этих крейсерах имелась приемлемая среднекалиберная зенитная артиллерия, состоявшая из 8 85-мм зениток, хотя я бы предпочел стабилизированные универсальные орудия - 105-мм немецкие или 127-мм американские, с куда более тяжелыми снарядами и намного более точным боем.

К сожалению, никак нельзя было назвать приемлемыми наши 37-мм зенитные автоматы, перед войной 'содранные' с 40-мм 'бофорса', но, скажу так, крепенько до него не дотягивающие, даже в первоначальной, еще 'сырой' версии - сравнивать же их с американской версией 'бофорса', 'вылизанной языком' до очень высокого уровня надежности и боевой эффективности, имевшего сделанную голландцами стабилизированную платформу, отличную МПУАЗО и радиовзрыватели в снарядах, можно было разве что в насмешку. Совсем уж морально устарели 12,7-мм ДШК, также представленные в составе ближней ПВО крейсеров. Решение напрашивалось само собой - снять пятнадцать 37-мм пушек и двенадцать ДШК, поставив вместо них полученные по ленд-лизу 'бофорсы'. По первой прикидке, на каждый крейсер должно было поместиться от 20 до 24 'бофорсов' - по меркам той войны, которая шла на Тихом океане, с ее массированными ударами с воздуха, этого, конечно, было маловато. Мелькнула мысль снять две 85-мм зенитки, поставив вместо каждой из них счетверенный 'бофорс' - в этом случае МЗА заметно усиливалась, но возникал вопрос борьбы с вражескими самолетами, идущими на высотах более 2000 м. Мысленно плюнув, я решил поручить этот вопрос зенитчикам-практикам - что лучше подойдет для войны с Японией, первый вариант, или второй?

Два трехтрубных торпедных аппарата делали крейсер опасным противником даже для ЛК типа 'Ямато' - с учетом того, что наша промышленность начала серийный выпуск кислородных торпед с самонаведением по кильватеру, хотя, конечно, пока серия была малой.

Крейсера имели приемлемые скорость, мореходность и дальность, в целом, терпимое бронирование.

В общем, резюме было следующим - тихоокеанские 'Молотовы' годились для артиллерийской поддержки десанта, в том случае, если укрепления были рассчитаны на защиту от снарядов калибром до 8 дюймов (97-кг снаряды 180-мм морских пушек по массе почти точно соответствовали снарядам 203-мм гаубиц Б-4), и, имели береговую артиллерию калибром не более 8, а, желательно, до 6 дюймов; они могли использоваться для ночных торпедных атак и борьбы с вражеским судоходством; эскадренный бой был им категорически противопоказан.

Лидер проекта 38 на Тихом океане был в единственном числе - 'Тбилиси'. Этот корабль имел мощное артиллерийское вооружение - 5 хороших 130-мм пушек, но, увы, они не были универсальными орудиями. Еще хуже обстояли дела с зенитным вооружением - две 76-мм зенитки и 6 37-мм автоматов были, дипломатично выражаясь, явно недостаточны, исходя из того, лучшие эсминцы Тихоокеанской войны, американские 'Флетчеры', имели 4 или 5 универсальных 127-мм пушек, 6 76-мм или 6-10 40-мм зениток, плюс 8-10 20-мм автоматов для последнего рубежа обороны.

Та же история была с артиллерийским вооружением тихоокеанских эсминцев - 'семерок'. Наличествовали 4 такие же 130-мм пушки, две 76-мм зенитки, по 4-37-мм автомата и пулемета ДШК.

В случае массированной атаки японской авиации, в особенности, с учетом принятой у японцев в 1944-45 гг. моего мира тактики, предусматривавшей совместные атаки обычных летчиков и камикадзе, лидер, вместе с десятью 'семерками' были почти гарантированными кандидатами 'на тот свет'.

Следовало резко усиливать ПВО кораблей ТОФ - и, если с МЗА было более или менее понятно, что для этого сделать, благо янки обещали дать по ленд-лизу свои 'бофорсы' вместе с МПУАЗО, то, что делать с универсалками, я просто не мог взять в толк, поскольку американцы вежливо, но твердо отказали в поставках 127-мм орудий. Ну не было у нас универсальных орудий среднего калибра до середины 50-х годов - не было, и все.

У итальянцев универсальных орудий среднего калибра также не было. В принципе, отличные 105-мм универсалки в стабилизированных спарках серийно производили немцы - но, хорошо было бы поставить на эсминцы что-то помощнее. Надо было посмотреть в ноутбуке - возможно, у немцев имелись какие-то перспективные разработки.

Таковая разработка нашлась - оказывается, еще в 1941 году немцы сделали на базе 128-мм зенитки Flak 40 128/45-мм универсальное морское орудие (существовало в РеИ, индекс 12,8-см. L/45 C/41 В.Т.), помимо всего прочего, укоротив ствол универсалки на 16 калибров по сравнению с зениткой, с 61 до 45 калибров. Как ни странно, орудие, имевшее очень приличные характеристики, так и не попало на войну, хотя, по крайней мере, два проекта эсминцев, вооруженных этими орудиями, немцы сделали. У меня даже мелькнула мысль предложить вариант модернизации трофейных 'Маасов' на базе проекта '1936С', благо последний представлял собой все тот же 'Маас', но вооруженный 6 128-мм универсалками в 3 двухорудийных башнях - но, прикинув, сколько времени это займет, решил отложить этот вариант на послевоенные времена.

Я тихо порадовался - это орудие снимало массу проблем, благо по массогабаритным характеристикам оно не слишком сильно отличалось ни от наших 130-мм пушек, ни от немецких 127-мм орудий, не говоря уже о том, что оно было заметно легче 150-мм пушек 'Нарвиков' - так что поменять ГК эсминцев можно было без особых хлопот, хотя, конечно, пришлось бы переделывать погреба. Еще одним его достоинством было несомненное родство с серийной зениткой - так что производство необходимого количества орудий не должно было доставить особых хлопот. Выгоды же были очень велики - мощное, скорострельное орудие с хорошей баллистикой и радиолокационной СУАО (предусматривалось в проекте ЭМ 'проект '1936С'' В.Т.) позволяло эффективно бороться с вражеской авиацией на высотах до 10 км; впрочем, вражеским кораблям или береговым объектам 28-кг снаряды тоже бы не понравились.

Предстояли изрядные хлопоты с МЗА - на 'Тбилиси' надо было поставить не менее трех счетверенных 'бофорсов', что достигалось снятием и 76-мм зениток, и 37-мм автоматов, и ДШК; а вот как впихнуть на 'семерки' те же 12 'бофорсов', я не знал, поскольку две счетверенки вставали на место снятых 76-мм зениток, а вот с установкой еще двух спарок и МПУАЗО возникали вопросы.

Кроме того, напрашивалось возвращение на ТОФ переведенных на СФ в 1942 году лидера 'Баку' и двух 'семерок', 'Разумного' и 'Разъяренного', само собой, после ремонта, совмещенного с модернизацией.

В этом случае ТОФ получал два лидера проекта 38 и двенадцать эсминцев-'семерок'. Логично было разделить их на два дивизиона, возглавляемых лидерами.

В итоге же, получалось следующее - 58 128-мм универсалок на лидерах и эсминцах отечественной постройки, 84 40-мм 'бофорса'; с учетом того, что торпедное вооружение можно было не трогать, что я и решил - 88 торпед в залпе.

Также крайне полезным пополнением Тихоокеанского флота, переведенным с Севера, стал бы 'Диксон', бывший 'Адмирал Шеер'. Ничего подобного его 280-мм орудиям главного калибра, на наших тихоокеанских кораблях в то время не имелось - так что он был незаменим в качестве корабля артиллерийской поддержки десанта.

Разумеется, 'Диксону' требовался ремонт, вкупе с модернизацией. С первым проблем не предвиделось - в нашем распоряжении была вся судостроительная промышленность Германии, вместе с запасами материально-технического обеспечения Кригсмарине, да и не настолько серьезные повреждения получил крейсер, чтобы ему требовался капитальный ремонт; так что за полгода вполне возможно было управиться.

Сложнее было с модернизацией - немецкие адмиралы, заказывая промышленности довольно своеобразный крейсер, оптимизированный для рейдерских операций на дальних коммуникациях противника, вопреки логике заказали корабль не с классическим артиллерийским вооружением современного крейсера, т.е. с главным и промежуточным калибрами, а некое подобие классического линкора, имевшего главный калибр, противоминный 150-мм калибр, и, тяжелые зенитки.

Как показал бой у Ла-Платы, 150-мм орудия были бесполезны, поскольку не добились ни одного попадания, что и не очень удивительно, поскольку у них отсутствовала система центральной наводки - мало этого, башни 150-мм пушек имели сугубо символическое, десятимиллиметровое бронирование.

В то же время зенитное вооружение крейсера было явно недостаточно - да, немцы установили на корабль три спаренные установки 88-мм зениток, четыре спаренные установки 37-мм автоматов и две счетверенки 20-мм ЗА, но этого было слишком мало, даже с учетом того, что в 1939 году они заменили спарки 88-мм на стабилизированные спарки 105-мм универсалок.

Наша модернизация зенитного вооружения 'Шеера/Диксона' тоже не может быть названа иначе, чем импровизацией на скорую руку - мы поставили вместо спарок 105-мм полученные по ленд-лизу одинарные 127/38-мм американские универсалки, а вместо спарок 37-мм и счетверенок 20-мм - спарки 'бофорсов'. Естественно, три 127-мм универсалки и шесть спарок 40-мм ЗА могли считаться достаточным зенитным вооружением только в отсутствие угрозы массированного налета вражеской авиации - но, на Тихом океане следовало ждать именно массированных налетов японской авиации.

Соответственно, нужна была и серьезная модернизация зенитного вооружения крейсера - замена башен с 150-мм пушками на башни с усиленным бронированием с одинарными 105-мм универсалками; возвращение спарок 105-мм универсалок на место 127-мм 'американок'; снятие обоих торпедных аппаратов с установкой на их место счетверенных 'бофорсов'. Конечно, 20 40-мм ЗА было слишком мало - надо было установить на крейсер, как минимум, вдвое больше 'бофорсов', причем, с МПУАЗО; но, это уже была задача кораблестроителей, которым я и собирался поставить соответствующую задачу.

Теперь надо было разобраться с трофеями, выяснив, что можно будет отправлять на Тихий океан, что можно будет использовать на месте, а что разумней будет отправить на слом.

Можно было только сожалеть о том, что нам не досталось в качестве трофеев ни одного немецкого или итальянского тяжелого крейсера - они были нужны позарез, и для придания устойчивости нашим корабельным соединениям, и для подавления мощной японской береговой артиллерии.

Приходилось думать, как выходить из ситуации - предстояло штурмовать острова-крепости Матуа и Уруп, с их многочисленной и мощной береговой артиллерией, и, вовсе уж бесчисленными дотами. Упоминать о многочисленных подземных сооружениях, позволявших японцам без каких-либо помех маневрировать силами, не говоря уже о подаче в доты боеприпасов, и вовсе банально.

Бросать нашу морскую пехоту на штурм этих островов, не подавив предварительно укрепления, означало просто послать наших ребят на верную смерть, без шансов выжить.

Просматривая списки трофейных кораблей Кригсмарине, я наткнулся взглядом на древние броненосцы-додредноуты типа 'Дойчланд' - 'Шлезиен' и 'Шлезвиг-Гольштейн', успевшие послужить еще в кайзеровском флоте. Находясь к этому моменту в состоянии полной безнадежности, я решил посмотреть их ТТХ. После чего, не поверив своим глазам, внимательно прочитал еще раз.

Нет, какую-либо ценность в качестве кораблей линии они потеряли еще в Первую Мировую войну - но, в качестве плавучих батарей послужить могли отлично. Более того, они спокойно могли придать нашему Курильскому соединению требуемую боевую устойчивость в случае атаки двух-трех японских тяжелых крейсеров. Полное водоизмещение около 15 тысяч тонн, полная скорость в 19 узлов, отличная мореходность, неплохая дальность в 5 500 миль экономическим ходом в 10 узлов - а, самое главное, 4 мощные, скорострельные 280/40-мм пушки и хорошее бронирование (240-мм главный броневой пояс из цементированной крупповской стали). Имелась приличная зенитная артиллерия, состоявшая из 6 105-мм универсалок, 10 40-мм 'бофорсов' и 20 20-мм 'флаков'. Возможно было вновь установить 10 казематных 150-мм орудий противоминного калибра - не Бог весть что, но и они могли пригодиться. Приятным моментом было то, что немцы перевели эти корабли на нефтяное горючее. Все это, вместе взятое, обеспечивало беспроблемную переброску этих кораблей на Дальний Восток, разумеется, после ремонта и модернизации - но, самое главное, эти два корабля спокойно могли 'вынести' своим главным калибром японские береговые батареи на Матуа и южных Курилах, благо их бронирование надежно защищало их от огня японских 203-мм орудий на средних дистанциях, и, 150-мм орудий - на коротких дистанциях.

Это позволяло решить проблему японской береговой артиллерии на Курилах, да и большей части береговых батарей на Хоккайдо - но не японских укреплений в глубине островов. Естественно, немецкие 280/40-мм орудия, как и любые другие корабельные пушки, имели высокую настильность траектории - в условиях вулканических островов Курильской гряды, с их сильнопересеченным рельефом, это гарантировало то, что подавляющее большинство японских укреплений окажется в 'мертвых зонах' для корабельной артиллерии. Требовались не пушки - для надежного подавления японских укреплений в глубине островов необходимы были гаубицы или мортиры большой, а, лучше, особой, мощности, с их навесными траекториями. Если на Шумшу такие орудия можно было выгрузить на пляж, то, на Матуа пляжа просто не было - были две бухты, прикрытые тяжелой береговой артиллерией; более того, даже подавив ее, высадившиеся десантники попадали под огонь укреплений, расположенных в глубине острова.

Тут не помогли бы даже 'Ямато' и 'Мусаси', с их 460/45-мм орудиями и 1650-кг снарядами - впрочем, все построенные американцами 'Айовы', с 406/50-мм пушками и 1225-кг снарядами тоже оказались бы бессильны; все просто, укрепления были в 'мертвых зонах' относительно обстрела из тяжелых корабельных орудий. Впрочем, ни 'Ямато', ни 'Айов' в моем распоряжении все равно не было.

Это была патовая ситуация - или, все же нет? Пришедшая мне в голову идея была безумной - до такого можно додуматься только от полного отчаяния; но, возможно, из безвыходных ситуаций и надо искать безумные, по крайней мере, на первый взгляд, выходы?

Короче, я решил возродить практику парусного флота - точнее, существовавший тогда тип бомбардирских судов. Это были парусники, с подкрепленной палубой, на которые ставились мощные бомбарды, предки современных гаубиц большой мощности. Разумеется, эти суда не предназначались для морского боя - их единственной задачей был обстрел капитальных прибрежных укреплений.

Как это ни смешно прозвучит, но платформа для бомбардирского судна середины XX века, попалась мне на глаза сразу же после старых 'Дойчландов'. Это было судно-цель Кригсмарине 'Гессен' - 'в девичестве' броненосец сначала кайзеровского флота, а, потом, флота Веймарской республики 'Гессен'. Кораблик был по-немецки добротный - броненосец предшествующего 'Дойчланду' типа 'Брауншвейг', он имел почти такие же характеристики: скорость в 18 узлов, дальность в 5 200 миль на 10 узлах, отличную мореходность, добротное бронирование (главный броневой пояс толщиной 225 мм, выполненный из цементированной брони Круппа). Разумеется, когда его переводили в корабли-цели, корабль разоружили - но это было и неплохо, автоматически исключались хлопоты со снятием башен ГК.

Разумеется, немедленно возник вопрос с новым вооружением корабля - нужны были мортиры или гаубицы особой мощности, со сверхтяжелыми снарядами, гарантированно разрушающими любые японские укрепления, и, приличной прицельной дальностью. Обязательным условием было их 'вписывание' в габариты старых башен.

Мне пришлось зарыться в справочники и списки трофейных орудий - новые делать было некогда, надо было обходиться уже имеющимся в наличии. Выбирать пришлось между современной 355-мм гаубицей-мортирой М.1 фирмы 'Рейнметалл' и ветераном Первой Мировой войны, 420-мм гаубицей М.16/17 фирмы 'Шкода'. Массогабаритные размеры этих орудий были довольно близки - и, оба без проблем вставали на место двухорудийной башни ГК, причем оставался еще очень приличный резерв по верхнему весу корабля, даже после неизбежного подкрепления палубы. В наличии имелись 7 гаубиц-мортир и 2 гаубицы - в принципе, некоторое преимущество получали гаубицы-мортиры, поскольку имелся резерв готовых орудий, что было важно при вполне возможных повреждениях. Настоящей проблемой стал выбор предпочтительных характеристик - 355-мм гаубица-мортира стреляла 575-кг бетонобойным снарядом на 20 км при полном заряде со скорострельностью 10 выстрелов в час; 420-мм гаубица стреляла 1020-кг бетонобойным снарядом на 14,6 км при полном заряде, со скорострельностью 12 выстрелов в час.

Положим, разница в 2 выстрела в час для осадных орудий такого калибра была не слишком принципиальна. С разницей в прицельной дальности и массе снаряда дело обстояло совсем иначе - пять с половиной километров были очень важны, это было очевидно; но, с другой стороны, более чем четыре центнера разницы в массе бетонобойного снаряда тоже играли огромную роль. Попросту говоря, снаряды 355-мм гаубиц-мортир разрушали почти любые укрепления японцев с первого-второго попадания, а, снаряды 420-мм гаубиц - просто любые. Разница была принципиальная, поскольку самураи не жалели железобетона на укрепления, прикрывавшие ключевые пункты побережья.

Забегая вперед, я написал доклад наркому, в котором обосновывал необходимость переделки 'Гессена' в бомбардирский корабль, вооруженный двумя 420-мм гаубицами.

На следующий день меня вызвал к себе Николай Герасимович. Предложив мне сесть, он сказал мне: 'Поздравляю Вас, Михаил Петрович - я долго думал, как можно взломать укрепления самураев без управляемого оружия, которое Вы так любите и цените; ведь может случиться и нелетная погода, не так ли? Я не смог найти решения, исходя из имеющихся у нас сил и средств - а Вы его нашли, причем относительно быстро и дешево. Я утверждаю Ваше предложение - но, у меня есть один вопрос: как Вы предлагаете обеспечить защиту орудий, ведь башни под эти гаубицы мы явно не успеем разработать, сделать и установить?'

Я ответил: 'Николай Герасимович, я нашел только один приемлемый вариант - снова обратившись к опыту предшественников, установить массивные башенноподобные щиты'.

Николай Герасимович кивнул, соглашаясь.

Описывать здесь сумасшедшую гонку с ремонтом, модернизацией и освоением экипажами 'Шлезиена' и 'Шлезвиг-Гольштейна' я не буду - по сравнению с 'эпопеей 'Гессена'' все это было курортом. Армейцы легко отдали нам 420-мм гаубицы - и, сверх того, очень помогли с их капитальным ремонтом на заводах 'Шкода', изготовлением запасных частей, и, в особенности, запасных стволов к ним, выстрелов к ним, транспортировкой этого добра. Но, переделка погребов, изготовление и установка новых линий подачи, монтаж самих гаубиц и башенноподобных щитов были настоящим адом, на фоне которого капитальный ремонт машин и механизмов, установка новых систем управления огнем, не говоря уже об установке зенитного вооружения, состоявшего из 8 105-мм универсальных орудий, 20 40-мм 'бофорсов' и 20-мм 'флаков' был настоящим отдыхом.

Отдельно я хочу сказать об экипажах бывших немецких броненосцев - наши моряки, значительная часть которых была мобилизована из торгового флота, совершили настоящий подвиг, менее чем за полгода освоив новые для себя корабли, причем, на очень высоком уровне. Отлично себя показали береговые артиллеристы, ставшие расчетами немецких корабельных орудий - парни освоили новые орудия так, что немецкие артиллеристы, бывшие у них инструкторами, не верили в то, что они обычные строевики. Как сказал пожилой немецкий полковник, служивший в части, вооруженной 420-мм гаубицами, еще в австро-венгерской армии: 'Вы прислали для обучения переодетых офицеров и инженеров - таких матросов и унтер-офицеров просто не бывает'.

Из эсминцев проектов '1934' и '1934А', как и в нашем мире, выжили Z-4-Z-6, Z-10, Z-14, Z-15. Разница состояла в том, что все они достались нам, по крайней мере, пока на Стокгольмской конференции не будет решен вопрос раздела флотов стран-членов Еврорейха. Вообще-то, я бы с удовольствием отдал эти довольно неудачные корабли англичанам - пусть бы они вволю помучались с капризными, ненадежными и очень прожорливыми котлами высокого давления, не самой лучшей мореходностью и очень скромными дальностью и автономностью, морально устаревшим составом вооружения этого германского 'блина комом'. Но, ничего нельзя было поделать - в Стокгольме надо было ставить вопрос об отсрочке раздела флотов до окончания войны на Тихом океане, капитально ремонтировать и модернизировать корабли, включать в состав дивизионов ЭМ эскадренные танкеры, готовить экипажи, в особенности, до автоматизма отрабатывать дозаправку эсминцев в открытом море.

С модернизацией, в общем, все было понятно - надо было заменять 127-мм пушки на 128-мм универсальные орудия, снимать 37-мм и 20-мм автоматы, заменяя их на 40-мм 'бофорсы'; по здравому размышлению, я решил, что надо снять один четырехтрубный торпедный аппарат - и верхний вес уменьшим, что улучшит остойчивость, и место для одной счетверенки 'бофорсов' освободим, а то, больше 6 40-мм автоматов на освободившиеся после снятия немецких МЗА не влезало, чего было явно недостаточно.

Результаты, правда, все равно особо не радовали - да, 'Маасы' получали намного более пригодное для войны с Японией вооружение, 5 128-мм универсалок и 10 40-мм автоматов, дополненные одним четырехтрубным ТА, при радиолокационной СУАО и радиовзрывателях, по крайней мере, 128-мм снарядов, вполне достойно смотрелись даже по сравнению с 'Флетчерами' и 'Гирингами', но, вот, все остальное - мореходность была явно недостаточна для Тихого океана, реальная дальность в 1900 миль на 19 узлах была смехотворной по сравнению 5000 миль у американских 'одноклассников'. Но деваться было некуда, хорошо еще, что были эти шесть эсминцев - единственно, немного утешало то, что в мае-первой половине сентября вероятность штормов минимальна, а основные события должны были развернуться хоть и в зоне восточнее Курил, но, все-таки, не в центральной части Великого океана.

Из эсминцев проекта '1936' выжил только Z-20. Этот тип немецких эсминцев имел увеличенное до 2400 т стандартное водоизмещение и удлиненную носовую часть, за счет чего немцам удалось улучшить мореходность и остойчивость, немного увеличить дальность. Состав вооружения был таким же, как и на проекте '1934' - так что и модернизация планировалась такой же. В общем, с ним был такой же расклад, как и с его 'родственниками' - для короткой войны с Японией он годился, особенно, за неимением лучшего.

А вот с кораблями проектов '1936А' и '1936А(Mob)', более известными как 'Нарвики', нам определенно повезло.

Из этих мощных, с неплохой мореходностью и хорошим ресурсом модернизации, хоть и по-прежнему, невеликой дальностью, эсминцев, выжило 8 кораблей. Из эсминцев проекта '1936А' выжили Z-23, Z-25, Z-29 и Z-30; из мобилизационных 'Нарвиков' - Z-31, Z-34, Z-38 и Z-39.

Конечно, эти корабли повторяли прототип - проект '1936' - по компоновке и энергетической установке, с присущими им недостатками; но, лучшая форма корпуса и лучшее расположение рулей давали возможность получить заметный выигрыш в остойчивости, мореходности и маневренности. Имелся, правда, и дефект - очень острые обводы привели к малому запасу плавучести носовой оконечности, так что повреждения этой части корпуса были крайне нежелательны, поскольку корабли начинали зарываться носом в воду.

Свои дефекты имелись у эсминцев серии '1936А(Mob)' - это была версия 'Нарвиков', построенная по упрощенной технологии, исключительно для военного времени, так что на их долгую службу рассчитывать никак не приходилось. Если бы речь шла о включении этих ЭМ в ВМФ СССР мирного времени, я бы выступил против - но, на, максимум, полгода боевых действий их должно было хватить.

С вооружением была типичная для германского флота история - немцы, по своему, сохранившемуся еще с Первой Мировой, обыкновению, построили серию эсминцев, по огневой мощи вполне сопоставимых с легкимикрейсерами. Разумеется, это не прошло для них даром - верхний вес кораблей был существенно завышен, а зенитное вооружение явно недостаточно даже по сравнению с нашими 'семерками'.

С модернизацией я решил не мудрить - да, можно было поставить на 'Нарвики' три двухорудийные башни 128-мм универсалок, но, и поджимало время, да и хотелось иметь в составе ТОФ корабли, оптимизированные для ночных торпедных атак. Так что я решил ограничиться установкой баковой башни 128-мм орудий, а в остальном, просто заменить 150-мм пушки 128-мм универсалками в одинарных установках. С МЗА я также решил поступить по продуманной схеме, с той разницей, что 12 40-мм автоматов спокойно помещались на 'Нарвики'. Так же я решил не трогать оба четырехтрубных ТА - при использовании наших новейших торпед залп восьми 'Нарвиков', состоящий из 64 кислородных торпед с СН, вполне мог, при некоторой удаче, если не потопить, то, как минимум, тяжело повредить несколько ЛК и АВ.

'Пригодится!' - подумал я, и, оказался прав.

Имелись также совсем новенькие эсминцы проекта '1936В' - серия из 5 кораблей, максимально унифицированных с предыдущими проектами, два из них, Z-35 и Z-36, только что вступили в строй (в нашем мире погибли на минах в декабре 1944 года), еще два, Z-43 и Z-44, находились на последней стадии достройки (в нашем мире один из этих кораблей был затоплен экипажем в мае 1945, второй - уничтожен английской авиацией у достроечной стенки в июле 1944), с пятым, Z-45, было непонятно, в каком состоянии он находится - по идее, будучи заложен в 1942 году, при нормальном сроке строительства ЭМ, равном примерно 2 годам, он уже тоже должен был достраиваться.

С модернизацией этих эсминцев тоже было все понятно - будучи по водоизмещению равны 'Нарвикам', они несли комплект вооружения 'Маасов', за исключением резко увеличенного количества зенитных автоматов. Так что оснований особо мудрить не было - поменять 127-мм пушки на 128-мм универсалки на готовых кораблях, а достраивающиеся сразу делать с универсальными орудиями; заменить немецкие МЗА на американские 'бофорсы'; оставить оба ТА, как на 'Нарвиках'. Таким образом, можно было твердо рассчитывать еще на 4 эсминца.

Нехитрый подсчет показал, что, в итоге, получается 19 трофейных немецких эсминцев - 6 кораблей проектов '1934/1934А', 1 - проекта '1936', 8 - 'Нарвиков', относящихся к проектам '1936А' и '1936А(Mob)', 4 - эсминца проекта '1936В'. Это уже было кое-что - по 5 128-мм универсальных орудий на каждом корабле, по 10 'бофорсов' и одному четырехтрубному ТА на 'Маасах' и единственном '1936', по 12 'бофорсов' и два ТА - на 'Нарвиках' и '1936В'. Итого, получалось 95 128-мм хороших универсалок, 214 отличных ЗА, и, последнее по счету, но не по важности, если представится возможность ночной атаки японского флота - 124 торпеды в залпе.

Сам собой напрашивался вариант организации трех дивизионов эсминцев - семь кораблей проектов '1934/1934А' и '1936' в одном дивизионе, по шесть 'Нарвиков' и '1936В' - в двух других.

Крайне ценным приобретением оказались итальянские 'Капитани Романи'. В принципе, они числились в итальянском флоте легкими крейсерами, хотя, де-факто, были океанскими скаутами, представляя собой нечто среднее между легкими крейсерами и большими лидерами. К концу 1943 года в строю были 'Аттилио Реголо', 'Сципионе Африкано', 'Помпео Маньо'. Кроме того, были практически готовы находившийся в 94% готовности 'Джулио Джерманико', на котором заканчивался монтаж последнего оборудования, и, находившийся в 92% готовности 'Оттавиано Аугусто' (в отличие от РеИ, корабль не был захвачен немцами, да и американские бомбардировщики не бомбили Анкону 1 ноября 1943 года, так что корабль благополучно достраивался В.Т.).

Правда, оставался вопрос, как можно использовать эти хорошо спроектированные и добротно построенные корабли - ну не планировал я рейдов соединений эсминцев, возглавляемых этими кораблями, в открытом океане. Речь шла о боевых операциях в прибрежной зоне - на Курилах, Сахалине, Хоккайдо - а для таких операций 'Капитани Романи' имели избыточное артиллерийское вооружение, состоявшее из 8 удачных 135-мм орудий в 4 двухорудийных башнях (на этих кораблях стволы орудий ГК наконец-то были размещены в разных люльках), но, к сожалению, не являвшихся универсальными, и явно недостаточное зенитное - 8 37-мм автоматов в одинарных установках и 4 спаренных 20-мм автомата, были, называя вещи своими именами, курам на смех. Посылать корабли с таким ПВО в пределы боевого радиуса японской базовой авиации означало послать их на смерть.

Оставалось одно - подвергнуть их такой же модернизации, что и наши, и немецкие корабли, благо немецкие 128/45-мм универсальные орудия имели массогабаритные размеры, не слишком отличавшиеся от итальянских 135/45-мм пушек; конечно, пришлось бы переделывать и погреба, и систему подачи, и систему управления огнем - но, в конце концов, это были не линкоры, так что я надеялся, что с этим можно будет управиться за полгода, а за это время наши экипажи, переброшенные с находящихся в капитальном ремонте балтийских и черноморских эсминцев и крейсеров, должны были освоить новые корабли. Разумеется, надо было поменять итальянские МЗА на 'бофорсы'. Еще я планировал заменить очень неудачные итальянские четырехтрубные торпедные аппараты на добротные трехтрубные наши - помимо резкого роста надежности и боевой эффективности это позволяло еще сэкономить верхний вес, что позволяло разместить дополнительные МЗА.

Я прикинул получавшийся в итоге корабль - это был лидер ПВО, вооруженный 8 мощными универсальными 128-мм орудиями ГК, с 16 40-мм 'бофорсами', двумя трехтрубными торпедными аппаратами калибра 533-мм, с приличными мореходностью и дальностью в 3100 миль, скоростью за 40 узлов; недостатком было почти полное отсутствие бронирования. Пять таких кораблей, имея радиолокационную СУАО, вполне могли отбиться от десятка японских суперэсминцев, большинство из которых имело 6 127-мм пушек в трех спаренных установках, но не имело радиолокационных СУАО, резко повышавших эффективность артиллерии, так что 40 128-мм пушек оказывались едва ли не эффективнее 60 127-мм орудий.

Также модернизированные 'Капитани Романи' могли надежно прикрыть конвои от ударов авиации, были полезны для прикрытия десанта на переходе и поддержке его при высадке в качестве кораблей артиллерийской поддержки и зенитного прикрытия. Они же могли с успехом использоваться для ночных торпедных атак.

В итоге, пять 'Капитани Романи' несли 40 128-мм универсалок, 80 'бофорсов', и, имели совокупный торпедный залп в 30 торпед. Само собой, напрашивалось сведение этих удачных кораблей в один дивизион лидеров.

Я подвел итоги своих подсчетов лидеров и эсминцев - 2 наших лидера проекта 38 и 12 эсминцев проекта 7 - два дивизиона, по одному лидеру и шесть эсминцев в каждом; 19 немецких эсминцев проектов '1934/1934А' и проектов '1936/1936А(Mob)/1936В' - семь эсминцев в первом дивизионе, по шесть - в двух других дивизионах; пять больших лидеров 'Капитани Романи' в шестом дивизионе.

Итого, 38 кораблей, 7 лидеров и 31 эсминец, сведенных в шесть дивизионов - всего 193 универсальных орудия калибра 128-мм, 378 ЗА 'бофорс', 242 торпеды в залпе.

На первый взгляд, этого все равно было слишком мало для противостояния более чем сотне эсминцев Императорского флота - но я учитывал следующие факторы, как-то: далеко не все свои эсминцы японцы смогут перебросить на север, если учесть тот факт, что их корабли 'размазаны' по пространству Тихого океана от Новой Гвинеи до Метрополии; не все эсминцы, из числа предназначенных для переброски на север, окажутся исправны и обеспечены топливом; крайне сомнительна одновременная присылка эсминцев, не входящих в Главные Силы Императорского флота. Исходя из всего этого, я рассчитывал на одновременное появление не более 30-35 японских эсминцев - так что с учетом нашего качественного превосходства в базовой авиации наши эсминцы имели хорошие шансы на победу в дневном бою, а, с учетом их оснащения современными РЛС и СУАО, они, за счет намного лучшего приборного обеспечения, получали вполне приличные шансы на победу и в ночном бою, долгое время считавшемся 'козырной картой' самураев.

Еще одним небесполезным приобретением стали итальянские эсминцы 'Сольдати' - здесь уцелели девять эсминцев этого типа, а не семь, как в моем мире. Да, были очевидны их недостатки, закономерно проистекающие из того, что это были классические корабли 'средиземноморского типа' - недостаточные дальность, мореходность, остойчивость; в особенности, недостаточные даже для Атлантики, не говоря уже о Тихом океане. Эти недостатки следует дополнить еще и не универсальными орудиями ГК и очень слабой зенитной артиллерией.

Естественно, использовать такие эсминцы в зоне восточнее Курил можно было только при очень большой необходимости - но, ведь предстояла еще масса работы с доставкой снабжения из Европы и США трофейными пароходами итальянского и немецкого торговых флотов во Владивосток и Петропавловск-Камчатский. Вполне были возможны провокации, например, с атакой 'неопознанной' подводной лодки - как со стороны японцев, среди которых хватало ненавистников СССР, так и со стороны американцев, ведь среди элиты США уже тогда хватало тех, кто был очень недоволен усилением СССР. Использовать для конвоирования полноценные лидеры и эсминцы было нельзя - это значило к началу войны оказаться с вконец 'убитыми' машинами и механизмами этих кораблей. Значит, были нужны в больших количествах аналоги эскортных эсминцев, имевшихся в англосаксонских флотах - корабли, способные защитить конвой от субмарин и авиации. В принципе, примерный аналог имелся и у нас, и в Кригсмарине - сторожевые корабли в нашем ВМФ, флотские миноносцы - у немцев.

Беда была в том, что в составе флота было только 6 сторожевиков проекта 'Ураган' - да, в нашем мире американцы поставили по ленд-лизу 30 фрегатов типа 'River', но, при их крайне скромном вооружении, они годились только для прикрытия второстепенных маршрутов. Вот на второстепенных маршрутах их слабое вооружение - 3 76-мм, 2 40-мм и 9 20-мм ЗА - было не особенно критично, поскольку было маловероятно выделение серьезных сил против одиночного парохода с не самым важным грузом; а вот достоинства 'Риверов', заключавшиеся в хорошей мореходности и огромной дальности - 9100 миль на 11 узлах - были как нельзя более кстати. Необходимы были более мощные и лучше вооруженные эскортные корабли - и итальянские эсминцы, при условии соответствующей модернизации, вполне могли ими стать.

Здесь уцелели 'Камича Нера', он же 'Артильере', 'Карабинере', 'Кораццьере', 'Фучильере', 'Гранатьере', 'Легьонаро', 'Митральере', 'Скуадриста', он же 'Corsaro', и, 'Велите'.

Вариант их модернизации, с целью оптимизировать эти корабли в сторожевики, напрашивался сам собой - надо было снять спаренные 120/50-мм орудия на баке и корме, заменив их немецкими стабилизированными спарками 105-мм; надо было снять пятое, одинарное орудие 120-мм, вместе с одним из ТА, заменив их счетверенкой 40-мм зениток; надо было заменить 4 спарки 20-мм ЗА на три или четыре спарки 'бофорсов'; надо было заменить итальянские противолодочные бомбометы на куда более совершенные наши.

В этом случае мы получали очень приличные эскортные эсминцы, с мощным противовоздушным и противолодочным вооружением. Да, их 'средиземноморские' дефекты были неустранимы - но проводить конвои из Владивостока в Петропавловск, или, из зоны ответственности ВМФ США, от Алеутов в те же Владивосток и Петропавловск, они вполне могли.

Строго говоря, им требовалось в большей мере 'демонстрировать флаг', нежели реально воевать - если взять ситуацию досмотра японцами наших судов, следовавших в Петропавловск-Камчатский через контролируемый японцами Первый Курильский пролив, мимо Шумшу и Парамушира, то, одно дело досматривать безоружное гражданское судно, и, совсем другое - попытаться досмотреть суда конвоя, охраняемого кораблями ВМФ СССР. Любой акт агрессии по отношению к боевому кораблю является, во-первых, полноценным 'казус белли', во-вторых, можно получить ответ из всех имеющихся на борту калибров. Нет, самураи совершенно не были замечены ни в миролюбии, ни, тем более, в трусости - но, в это время война с нами Японии была совершенно не нужна - другое дело, что вполне возможны были провокации со стороны тех самурайских кланов, прежде всего, Тесю, которые были заинтересованы в войне с СССР, да и исключать инициативу какого-нибудь кавторанга или полковника, посчитавшего нужным 'поставить на место росиадзинов', совершенно нельзя было исключать.

Исходя из вышесказанного, я занялся комплектованием эскортных сил ТОФ - помимо модернизированных 'Сольдати', отечественных 'Ураганов' и поставленных по ленд-лизу 'Риверов', туда же напрашивались уцелевшие немецкие миноносцы проекта '1939', благо в этом мире выжили 11 этих удачных кораблей, нуждавшихся разве что в усилении зенитного вооружения; вполне возможно было успеть достроить, по крайней мере, 3 миноносца проекта '1941'. Кроме того, имелись еще и итальянские миноносцы, благо их выжило намного больше, чем в нашем мире - 4 типа 'Пегасо', 10 типа 'Чиклоне', 9 типа 'Спика'. Эти корабли нельзя было назвать шедеврами кораблестроения - но, послужить, охраняя наше судоходство, и неплохо, они вполне могли.

-Конечно, на большинство из этих кораблей невозможно было поставить стабилизированные 105-мм универсальные орудия, не увеличив при этом верхний вес сверх приемлемых величин - надо было либо оставлять старые 100-мм, не способные работать по воздушным целям, либо ставить на них 88-мм корабельные зенитки, вполне способные поработать универсальными орудиями. Посоветовавшись со специалистами, я пришел к незамысловатому выводу - дойдет дело до морских боев с японскими эсминцами и крейсерами, так и 100-мм пушки не спасут этих трудяг морской войны; а при куда более вероятном отражении налетов авиации, каждая тяжелая зенитка будет на вес золота.

Капитальный ремонт и переоборудование итальянских кораблей начались еще до конца войны, вскоре после того, как мы привели итальянскую эскадру из Таранто - и работа шла в три смены. С конца мая начались поставки немецкого вооружения и оборудования - вначале из запасов Кригсмарине, потом уже пошло свежепроизведенное добро с немецких заводов. Мы старались выиграть каждый день, чтобы успеть перегнать хотя бы часть кораблей на Тихий океан до начала зимних штормов в северной Атлантике - и сумели сделать это, успев к августу месяцу перевооружить и дооборудовать два недостроенных 'Капитани Романи', отремонтировать и перевооружить пять эсминцев типа 'Сольдати' и девятнадцать миноносцев из двадцати трех выживших. Как проклятые тренировались экипажи - благо еще в середине сорок третьего адмирал Кузнецов приказал отозвать с фронта выживших моряков наиболее ценных специальностей - турбинистов, рулевых, сигнальщиков, механиков - в сорок первом отправленных служить в морские стрелковые бригады, и, начать планомерную подготовку новых специалистов. Так что экипажи было кем комплектовать - очень жаль, что из морских пехотинцев сорок первого выжили немногие специалисты довоенной выучки, но тогда нельзя было иначе - наша страна балансировала в миллиметре от гибели, в морскую пехоту приходилось отправлять всех.

Тоже самое было и с немецкими кораблями - корабли ремонтировались и модернизировались круглосуточно, экипажи работали рука об руку с немецкими кораблестроителями, изучая свои корабли в мельчайших подробностях. Тут работы удалось начать в конце мая - поэтому я приказал сосредоточить максимум усилий на наименее изношенных кораблях, желая успеть перегнать хоть какие-то из них через Атлантику до начала сезона штормов. Полным ходом шла постройка подлодок XXI серии, 'шнелльботов' и БДБ - одновременно шла переподготовка наших подводников и катерников на немецкую технику, моряков торгового флота учили работать на БДБ.

Изрядно помогли союзники - понятно, что не по доброте душевной, а желая как можно быстрее закончить очень дорого обходящуюся им войну - но, как ни крути, а переданные ими нам по ленд-лизу 2 АВЭ типа 'Касабланка', 12 танкеров Т-2, 20 эскортных 'Риверов', более тысячи 40-мм 'бофорсов', около 900 'эрликонов' с драгоценными МПУАЗО, пришедшиеся очень кстати Р-38 'Лайтнинг', как в варианте истребителей-бомбардировщиков, так и скоростных фоторазведчиков, отличного качества авиабензин - все это нам очень пригодилось.

Отдельная история была с ремонтом 'Ришелье' и 'Страсбурга' в Тулоне - ничего плохого не скажу ни об оснащении верфей на главной военно-морской базе Франции, ни о квалификации французских специалистов, ни о наличии запчастей и материалов на складах - но как же пакостила нам английская разведка! Наши офицеры из флотского 'Смерша' буквально сбивались с ног, охотясь за диверсантами УСО.

Само собой, одновременно с ремонтом французских линкоров шло переучивание моряков 'Марата', 'Октябрины' и 'Парижанки' на новые корабли - и легкой эту работу назвать нельзя было даже в приступе острого оптимизма. Наши моряки были переброшены в Тулон в мае - а, самое позднее, к марту, французские линкоры должны были быть готовы к бою и походу. Это при том, что нормальным сроком освоения экипажем нового линкора считается год - и, изначально моряков учат обслуживать машины и механизмы, использовать приборы и вооружение до этого. Нашим орлам приходилось параллельно и изучать совершенно новую для них технику, и переучиваться с модернизированного дредноута, антиквариата времен Первой Мировой, на современные линкоры. Это был адский труд - но наши моряки справились.

Отдельно надо упомянуть невидимое миром чудо, совершенное адмиралом Большаковым и его подчиненными - за полгода сформировать из бригад 'речной пехоты' три полноценных дивизии морской пехоты, причем, именно тяжеловооруженных, с танками, самоходками и тяжелой артиллерией, плюс отдельные части усиления, с артиллерией большой мощности и сверхтяжелыми самоходками; научить их высаживаться с моря, грамотно взаимодействуя с артиллерийскими БДБ и штурмовой авиацией - это нетрудно перечислить, но, для сравнения, у американцев на такое же ушло полтора десятилетия. Правда, побережье острова Рюген после непрерывных учений было неотличимо от поверхности Луны - приходилось ведь учить и экипажи БДБ, и штурмовиков, и пикировщиков.

Естественно, все это делалось не по нашей инициативе, а в рамках заранее утвержденного плана войны с Японией, утвержденного еще в июле 1944 года. Тогда нас вызвали в Кремль на совещание, в ходе которого Верховным Главнокомандующим был утвержден окончательный вариант плана 'Цунами'. Составными частями этого плана были Маньчжурская стратегическая наступательная операция, практически не отличавшаяся от оригинала в мире 'Рассвета' - как заметил маршал Василевский 'Тут особо менять ничего не надо - стоит лишь добавить артиллерийских стволов большой и особой мощности для японских укрепрайонов, да боеприпасов к ним; и получше подготовить войска'; Курильская же десантная операция претерпела кардинальные изменения - для нее выделялись многократно большие силы и средства, способные с минимальными потерями сломить любое сопротивление японцев на Курилах; Сахалинско-Хоккайдская стратегическая наступательная операция просто не имела аналога в мире 'Рассвета' - стремительный прорыв японской обороны в центре острова, совмещенный с высадкой оперативного десанта на юге, не просто качественно превосходил аналог мира 'Рассвета', но и должен был послужить прологом не имевшей аналогов Хоккайдской операции. В рамках подготовки этих операций и шли непрерывные учения морской пехоты и сил поддержки - сначала - ротные, потом - батальонные, затем - полковые, после - дивизионные, ну, и как венец всего - корпусные. Строго говоря, развернутые соединения морской пехоты, если считать и средства поддержки, были значительно сильнее обычного механизированного корпуса - три дивизии морской пехоты, с десантируемыми частями усиления; три артиллерийских дивизии ствольной артиллерии на БДБ; дивизия реактивной артиллерии на БДБ; авиакорпус поддержки, в составе двух штурмовых авиадивизий на Ил-10, двух дивизий пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 и дивизии истребителей-бомбардировщиков на ФВ-190.

Но это был только первый эшелон вторжения, в задачу которого обеспечить захват оперативного плацдарма, с дальнейшим его расширением в стратегический. Главные силы были представлены 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника Катукова, 8-й гвардейской армией генерал-полковника Чуйкова и 65-й армией генерал-полковника Батова. Эти отборные, прославленные армии, находившиеся под командованием лучших генералов Красной Армии, были объединены в Сахалинский фронт, которым командовал маршал Рокоссовский. С воздуха элиту Красной Армии должны были поддерживать 1-я воздушная армия ВМФ под командованием генерал-майора Ракова и часть сил 2-й воздушной армии под командованием генерал-полковника Красовского.

Но я забежал вперед - на итоговых учениях, на которых присутствовали не только ожидавшиеся Рокоссовский, Кузнецов и Алафузов, но и совершенно неожиданно приехавший Верховный Главнокомандующий, мы показали высокий класс.

Задачей учения был штурм японского укрепленного района - именно на них и строилась оборона Хоккайдо и севера Хонсю. Укрепрайоны прикрывали подступы к портам, что было вполне логично со стороны японцев, поскольку организовать снабжение сколько-нибудь серьезной группировки не имея в своем распоряжении приличного порта, выгружая грузы на необорудованное побережье, практически невозможно. Штурм же укрепленных портов 'в лоб' гарантированно приводил к тяжелейшим потерям, это было очевидно. Учтя все это, мы решили 'взять на вооружение' опыт союзников во Франции - основной десант высаживается на необорудованный берег вне укрепрайона, и, начинает его методично взламывать тяжелой артиллерией и пикировщиками, благо при должной квалификации это должно было занять не слишком много времени; береговую артиллерию планировалось уничтожить управляемыми бомбами и ударами пикировщиков; ну, а в последний момент в порту Вакканая надо было высадить десант с СВП, поддержанный авиацией, чтобы предотвратить взрыв портовых сооружений и оборудования. Естественно, все это надо было тщательно отработать на учениях - чем морпехи, совместно с моряками и летчиками, и занимались до семьдесят седьмого пота.

Результат впечатлил даже меня - а ведь я регулярно инспектировал учения морпехов, и своими глазами видел, какого прогресса они добились. На Рюген высаживалась самоходная краш-машина, гигантская промышленная мясорубка, профессионально перемалывающая укрепрайон вероятного противника. Вначале пикировщики и Ту-2 - носители УАБ нанесли удар по позициям береговой артиллерии - мы точнейше воспроизвели позиции Вакканайский укрепрайон, имитировав и доты, и позиции береговой артиллерии, и места дислокации резервов.



Чаепитие разведчиков.

Токио, 2 июня 1944 года, Морской Генеральный штаб.

Присутствуют: адмирал Енаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами, генерал-лейтенант 'Иванов'.

- Осами-сама, позвольте мне представить Вам сына моего давнего знакомого, глубокоуважаемого генерала 'Иванова', генерал-лейтенанта 'Иванова' - церемонно представил 'Иванова' Нагано Енаи.

- Я счастлив быть представленным столь прославленному адмиралу Империи Ямато, как Вы, Осами-сама - слегка поклонился 'Иванов'.

- Для меня большая честь познакомиться со столь заслуженным генералом Красной Империи, как Вы, 'Иванов' -сама - вернул любезность Нагано - господа, осмелюсь предложить Вам скромное гостеприимство старого самурая.

Следующие полчаса два адмирала и один генерал молча наслаждались чаем - точнее, наслаждались японцы, 'Иванов' же мысленно думал о том, что мешало японцам пить листовой чай, пусть не черный, а зеленый - какого, собственно, черта, они пьют жутко терпкий порошковый зеленый чай, крайне непривычный для русского. Естественно, эти размышления никоим образом не были заметны постороннему - наоборот, любой, кто смог бы каким-то чудом наблюдать сцену этого чаепития, мог бы поклясться, что несомненный европеец получает от японского чая ничуть не меньшее удовольствие, чем сыны Ямато.

Но все заканчивается - закончилось и чаепитие; настало время серьезной беседы.

- 'Иванов'-сама, я позволил себе оторвать Вас от выполнения Ваших, бесспорно, тяжелых обязанностей, возложенных на Вас почтенным маршалом Сталиным - начал беседу в типично азиатском стиле Енаи.

- О, Мицумаса-сама, я счастлив побеседовать с добрым знакомым моего почтенного отца - поддержал предложенный стиль 'Иванов' - и полностью уверен в том, что те драгоценные жемчужины Вашей мудрости, которые Вы сочтете возможным уделить мне, более чем тысячекратно превзойдут мои ничтожные хлопоты, недостойные Вашего внимания и внимания Осами-сама; более того, я питаю скромную надежду на то, что мой господин будет снисходителен к промедлениям своего верного воина.

'Иванов' выражался более чем понятно, при этом, ничуть не выходя из границ японского этикета - в переводе на разговорный русский язык его слова значили следующее: 'Да, господа, Вы все поняли правильно - я представляю здесь Красного Императора; более того, я готов к серьезному разговору - и жду Ваших предложений'.

Енаи и Нагано все отлично поняли - поскольку, серьезный разговор им был нужен ничуть не менее, а, более, чем 'Иванову', восточная дипломатия была решительно сокращена в пользу прагматизма.

- 'Иванов'-сама, Вы, конечно, знаете о сложившейся ситуации на Тихом океане? - наполовину вопросительно, наполовину утвердительно осведомился Енаи.

- Несмотря на то, что я не имею чести быть моряком - как Вам известно, я потомственный офицер Русской Армии - разумеется, мне известно и о высочайшем, не имеющем, насколько мне известно, аналогов в истории войны на море, искусстве войны на море, которое явил пораженному миру Императорский Флот - 'Иванов' был не понаслышке знаком с искусством восточной дипломатии - но, мне - к моей глубокой печали - известно и том, что янки не пожелали соревноваться с Императорским Флотом в высоком искусстве войны, сделав ставку на грубую силу. Впрочем, господа, чего можно ожидать от варваров, потомков не благородных родов, но беглых отщепенцев из Европы?

Енаи оценил сказанное - ему прямо сказали, что нужды Императорского Флота вполне понятны, вопрос лишь в конкретных условиях и системе взаимных гарантий.

- 'Иванов'-сама, позвольте мне, на правах старшего по возрасту, обратить Ваше просвещенное внимание на то, что древний род, веками доблестно сражающийся на суше во славу своей Империи, заслуживает уважения ничуть не меньше, чем род моряков - равно и воинская слава, добытая на суше, ничуть не уступает славе, добытой в морских сражениях - ответно польстил 'Иванову' Енаи.

- Вообще, в Стране Божественных Шелковиц (Фусо - одно из поэтических названий Японии) считали и считают, что 'Нет дерева краше сакуры - и нет человека лучше самурая'; впрочем, мы умеем воздавать должное воинской доблести и сыновей других народов.

- Мицумаса-сама, позвольте мне выразить Вам мою глубочайшую благодарность за уделенную мне частицу Вашей мудрости - поклонился 'Иванов' - но, насколько мне известно, сыны Ямато высоко чтут и искусство оружейников?

- Вне всякого сомнения, 'Иванов'-сама - доброжелательно улыбнулся Енаи, благодарный за оказанную помощь - бесспорно, 'Меч - душа самурая', но, ведь этот меч должен выковать истинный Мастер, не так ли?

- Вне всякого сомнения, Мицумаса-сама - искусство оружейника в полной мере может оценить только истинный воин - согласился 'Иванов' - наши победы в прошедшей войне имеют своим корнем не только доблесть наших солдат, мастерство наших офицеров, гений наших маршалов - но и гений наших конструкторов, профессионализм наших инженеров, трудолюбие наших рабочих. Но, должен признаться, даже до нашей страны дошли известия о гении достопочтенного Дзиро Хорикоши, создателя несравненного 'Рейзена'.

- Мы тоже осведомлены о непревзойденных талантах глубокоуважаемых господ Лавочкина, Ильюшина, Яковлева, Туполева - создателях великих самолетов, повергших в прах могущественное Люфтваффе - вернул любезность Енаи - и это было сделано несмотря на то, что и немецкие самолеты, и, в особенности, немецкие моторы, славятся своим отменным качеством.

- Да и вообще немецкая техника, за редкими исключениями, очень хороша - охотно поддержал этот поворот беседы 'Иванов' - правда, весьма и весьма дорога, тут ничего не поделать - но это, по моему скромному мнению, вполне окупается отменным качеством и высокими характеристиками.

Енаи и Нагано обменялись взглядами - 'Иванов' был на редкость откровенен, что радовало, поскольку это значило, что у него есть весьма широкие полномочия, распространяющиеся очень далеко; с другой стороны, позиция СССР была обозначена более чем жестко - платить придется много, или - очень много. Тут возникал вопрос оплаты - если СССР согласится брать плату каучуком, то проблемы не было, поскольку в распоряжении интендантов Императорского Флота имелось свыше полумиллиона тонн натурального каучука, каковым Енаи и Нагано могли распоряжаться совершенно свободно; но, вот если СССР потребует плату в драгоценных металлах, то ситуация менялась кардинально - требовалось разрешение премьер-министра, чтобы министерство финансов выделило требуемое количество слитков или монет. Если учесть, что премьер-министром был лидер 'квантунцев' генерал Тодзио, вероятность того, что он, по доброй воле, согласится выделить Флоту потребное количество золота для оплаты закупок в СССР, равнялась нулю. Конечно, у клана Сацума имелась и своя 'черная касса', исправно пополнявшаяся за счет поставки опиума из Маньчжурии в континентальный Китай (соответствует РеИ - одному из руководителей клана якудза, занимавшемуся исполнительской работой в интересах Сацума, даже присвоили звание контр-адмирала В.Т.) - но, серебра, в котором Сацума получали свои доходы от этой торговли, было не так много, чтобы оплачивать систематические, крупномасштабные поставки вооружения и боевой техники; тут нужны были возможности серьезного государства.

Конечно, существовали два варианта, позволяющих, так сказать, переубедить Тодзио - прямой приказ Тэнно, отданный на заседании Императорской Ставки; недостатком этого варианта было то, что Тесю, и так не замеченные в братской любви и безоглядном доверии к Сацума, резко усилят слежку, и, быстро раскроют комбинации со скромной и незаметной советско-японской торговлей, после чего всячески начнут мешать ей, для чего у них имелись немалые возможности; второй вариант заключался в подключении Тесю к этим торговым операциям, разумеется, в качестве младшего покупателя - но тут возникал вопрос, захотят ли русские вооружать своего старого, заклятого врага; на сей счет у Енаи и Нагано имелись серьезнейшие сомнения.

- Императорский Флот заинтересован в закупке германской техники в обмен на поставки стратегического сырья - обозначил свою позицию Енаи.

- Простите, Мицумаса-сама, не могли бы точнее сказать, какая именно техника интересует Императорский Флот? - столь же конкретно высказался 'Иванов'.

- Императорский Флот заинтересован в закупке истребителей ФВ-190, двигателей BMW-801, запасных частей, авиационного бензина и масел; зенитных орудий калибров 20-мм, 37-мм, 88-мм, 105-мм, 128-мм, боеприпасов и приборов управления зенитным огнем; особо мы заинтересованы в покупке радиолокаторов, как поисковых, так и управления огнем - огласил краткий список желаемого адмирал Енаи.

- Это возможно - вопрос в количествах, системе оплаты и гарантиях сохранения этого скромного обмена в тайне - высказался 'Иванов'.

- По расчетам Осами-сама, базовой авиации Флота необходимо не менее 3000 ФВ-190; кроме того, нужны 10000 моторов БМВ-801, разумеется, с запчастями и ГСМ - адмирал Енаи исходил из традиций азиатского торга, когда партнеру сначала ставят заведомо невыполнимые условия, а, затем, в виде великого одолжения, выставляют относительно приемлемые условия - оплата будет идти каучуком, из расчета той цены, по которой самолеты и моторы покупало Люфтваффе у германской промышленности, и, текущей цены натурального каучука в Великобритании.

'Иванов' сумел должным образом оценить первоначальную заявку японцев - перед командировкой он получил подробные инструкции, и, в частности, был подробно ознакомлен с информацией по текущему состоянию немецкого авиапрома. Авиационная промышленность Германии в 1943 году выпустила 4173 истребителей ФВ-190 и 8658 двигателей БМВ-801 - так что 'скромность' японских запросов производила впечатление. Так же его 'умилили' предложенные цены - Люфтваффе покупали ФВ-190 по довольно умеренной, для машины такого класса, цене, это правда - но у них была возможность влиять на аппетиты производителей, а, вот у японских адмиралов особого выбора не было - или им надо было покупать современную авиатехнику у Советского Союза, ориентируюсь на назначенные им цены, либо обходиться отечественной техникой; не меньшее впечатление производила и предложенная японцами цена - дело было в том, что Великобритания получала натуральный каучук из Британской Малайи и Голландской Ост-Индии, не особо утруждая себя созданием производства синтетического каучука; разумеется, после захвата японцами стран Юго-Восточной Азии цены на каучук в Великобритании не стали астрономическими благодаря американским поставкам по ленд-лизу - но оставались весьма высокими.

- Моя душа полна печали от того, что я вынужден огорчить столь уважаемых флотоводцев, как Вы, Мицумаса-сама, и Вы, Осами-сама - 'Иванов' поклонился, столь убедительно вжившись в роль опечаленного человека, что, доведись Станиславскому увидеть его в этот момент, он бы, несомненно, воскликнул 'Верю!' - но, увы, господа адмиралы, немецкая промышленность очень сильно пострадала от американских бомбардировок, так что речь может идти лишь о малой части необходимого доблестному Императорскому Флоту - скажем, о 350 самолетах и 500 моторах.

- Что же касается вопроса оплаты - увы, но я вынужден обратить Ваше внимание, господа, на то, что издержки при строительстве и самолетов ныне многократно выше, чем еще год назад. Варварские бомбежки англосаксов разрушили многие предприятия, производящие комплектующие для самолетов и моторов; при этом погибли многие квалифицированные рабочие и инженеры, было уничтожено ценное оборудование. К сожалению, господа, я вынужден Вам сообщить, что ныне производство одного ФВ-190 обойдется в три раза дороже, чем в прошлом году. Что же касается предложенного Вами варианта оплаты каучуком - я снова вынужден огорчить Вас, поскольку потребность в натуральном каучуке нынче не так уж велика, поскольку и в СССР, и в Германии созданы мощные производства синтетического каучука, вполне покрывающие потребности наших стран мирного времени, причем, по значительно менее высоким ценам, чем великодушно предложенные Вами.

Енаи и Нагано мгновенно просчитали встречное предложение, в смысловом переводе означавшее следующее: 'Да, господа, мы заинтересованы в затяжке войны на Тихом океане - и, поэтому готовы поставлять Вам немецкое вооружение'. Не вполне понятными оставались два момента - первым моментом было количество вооружения, которое Советский Союз готов был поставить Японии; тут были возможны четыре варианта, или, скорее всего, некая комбинация из всех четырех: во-первых, немецкий авиапром действительно сильно пострадал от бомбежек западных союзников СССР, во-вторых, 'Иванов' просто хочет получить максимальную цену за поставленную технику, в-третьих, советское руководство не хочет слишком усиливать Японию, поскольку собирается в недалеком будущем рассчитаться с Империей Ямато и за русско-японскую войну, и за интервенцию, и за все остальное, в-четвертых, слишком крупные поставки никак не удастся выдать за груз двух конвоев из Германии; вторым - реальная степень заинтересованности Советского Союза в каучуке, что намного усложняло для адмиралов заключение сделки.

- Увы, 'Иванов'-сама, но Империи нужен именно воздушный меч, но не кинжал - нам просто не имеет смысла закупать указанное Вами количество самолетов и моторов, тем более, по указанной Вами цене - вступил в беседу Нагано - что же касается цены на каучук, то позволю себе заметить, что этот каучук оплачен бесценной кровью воинов Империи, так что мы просто не имеем права предложить его Вашей стране по низким ценам.

- С пониманием относясь к потребностям доблестных воинов Императорского Флота, возможно, я смогу добиться некоторого увеличения поставок - скажем, на 100 самолетов и 300 моторов - сделал ответный ход 'Иванов' - что же касается предложенной Вами оплаты - увы, господа, здесь мои возможности крайне малы, как мне ни грустно это признавать. Я обязан следовать полученным инструкциям, в составлении которых участвовали не только воины, безусловно, с пониманием бы отнесшиеся к Вашим аргументам, но и финансисты, придерживающиеся своей точки зрения, которую можно сформулировать в двух положениях - во-первых, поставляемая техника не может быть дешевле своей себестоимости плюс стоимость транспортировки, во-вторых, цена на поставляемое стратегическое сырье не может быть дороже аналогов, доступных моей стране из других источников, разумеется, с учетом стоимости транспортировки.

Разумеется, 'Иванов' рисковал, идя на некоторое обострение - но полученные им инструкции это разрешали, в противном случае, вероятность того, что переговоры утонут в бесконечном обмене любезностями, приближалась к ста процентам. Это вообще типично для Азии - никто не может себе позволить 'потерять лицо', первым пойдя на уступки, поэтому, даже ведя переговоры с заведомо более сильных позиций, надо навязывать партнеру свою волю очень аккуратно, никоим образом не подводя его к этой грани. Именно это генерал-лейтенант ГРУ и делал, соблюдая японский этикет. Иначе, адмиралы просто прервали бы переговоры - да, вполне возможно, что им бы пришлось сделать сеппуку, принеся таким образом извинения своим соратникам за срыв важнейших переговоров, но для самураев это являлось приемлемой платой за ошибку, в отличие от бесчестия.

- Позвольте узнать, какова же минимальная цена для ФВ-190, и максимальная - для каучука? - адмирал Енаи понимал, насколько малы сейчас возможности для достижения взаимопонимания с руководством СССР - собственно, его контакты с русскими военными разведчиками были единственным неофициальным выходом на Сталина - и единственной возможностью договориться о чем-то серьезном; да, свои контакты были у генерала Умэдзу, но Енаи очень сомневался, что Сталин захочет о чем-то говорить с кланом Тесю в нынешней ситуации, уж очень весомы были взаимные счеты, взять хотя бы покушение на Сталина, организованное Люшковым благодаря помощи армейской разведки - и с молчаливого одобрения руководства Тесю.

Конечная цена ФВ-190, с учетом транспортировки, составит 380 тысяч рейхсмарок за самолет; для каучука - это цена 1936 года - твердо ответил 'Иванов' - при этом, бартер техники на каучук будет большой услугой со стороны СССР - если Императорский Флот заинтересован в дальнейших поставках техники, то советская сторона желает получать плату золотом.

Адмиралы задумались - конечно, 450 ФВ-190 и 800 БМВ-801 позволяли решить многие проблемы, неизбежно возникавшие как в ходе ожидавшегося сражения за Марианские острова, так и после него. Грубо говоря, 800 моторов позволяли выпустить 800 истребителей завоевания господства в воздухе 'Реппу', способных дать бой и 'Корсарам', и 'Хеллкэтам'; 450 ФВ-190 - это многоцелевые истребители, способные и успешно перехватывать американские ударные машины, и наносить удары по американским кораблям и транспортам.

С другой стороны, советский представитель 'скромно' запросил за один ФВ-190 2,5 закупочных цены Люфтваффе - и, при этом, цена на каучук была выставлена весьма и весьма скромной, не столь уж сильно отличающейся от той бросовой цены, которая была на пике Великой Депрессии, в 1932 году. Если бы адмиралы не были самураями из старых родов, с малолетства приученными к жесточайшему самоконтролю, а, скажем, американскими гайдзинами, то они могли бы назвать это 'коммерческое предложение' неприкрытым грабежом. Но они были теми, кем были - и поэтому задались вопросом, почему такой профессионал, как 'Иванов', ставит им такие условия? Возможны были следующие варианты: во-первых, 'Иванов' хочет сорвать советско-японские переговоры, во-вторых, генерал считает нужным максимально быстро получить определенный ответ, в-третьих, русский разведчик подталкивает их к какому-то решению.

Первый вариант был возможен в двух случаях - либо 'Иванов' работает на американцев, кровно заинтересованных в скорейшем поражении Империи, что представлялось довольно маловероятным; либо он является членом некоей группировки в руководстве СА, которая заинтересована в срыве любых переговоров между СССР и Империей Восходящего Солнца, чтобы сделать войну неизбежной. Вариант работы на американцев представлялся маловероятным - военная разведка США была, несомненно, сильной разведкой, но, со своей спецификой - помимо обеих Америк она концентрировала свои усилия на Азиатско-Тихоокеанском регионе и Ближнем Востоке, уделяя довольно мало внимания СССР (в РеИ РУМО начало активно работать против СССР начиная со второй половины 1944 года В.Т.); конечно, в США еще была сильная военно-морская разведка, но она, в силу своей специфики, также мало занималась СССР. Конечно, были еще вездесущие британцы - но вряд ли они стали бы рисковать своим агентом такого уровня, так его подставляя. А вот вариант военных, играющих в большую политику, представлялся Енаи намного более вероятным - да, адмирал был неплохим знатоком России, и, в этом качестве хорошо знал, что эпоха политизированных 'красных командармов' закончилась вместе с Тухачевским и Блюхером; но, адмирал отводил некую вероятность на то, что часть военной элиты СССР, поднятой только что победоносно закончившейся войной с Германией на недосягаемую доселе высоту власти и влияния, и, весьма заинтересованной в том, чтобы оставаться на этой высоте и впредь, что было возможно только в том случае, если Советская Россия будет либо воевать, либо готовиться к новым большим войнам. Что такое корпоративная солидарность имперской военной касты - адмиралу объяснять было совершенно излишне.

Вариант желательности получения быстрого ответа представлялся адмиралу намного более вероятным - поставив себя на место Сталина, адмирал пришел к однозначному ответу: необходимо знать, есть ли с кем в Японии вести серьезные дела, или нет. В первом варианте Сталин мог выстраивать определенный 'веер' вариантов большой стратегии, во втором - стратегия сводилась к взятию Красной Империей максимального количества интересных ей территорий на Дальнем Востоке в момент крахаИмперии Ямато. Нет, было очевидно, что второй вариант сулит СССР очень большие выгоды - но на месте Сталина адмирал Енаи приложил бы максимум усилий для поиска серьезных партнеров в японской элите; после антигитлеровского переворота в Германии ни у кого не оставалось сомнений в том, что Сталин умеет, может и хочет находить таких партнеров.

И, наконец, третий вариант незамедлительно воскрешал в памяти адмирала светлый образ 'Лиса пустыни', в настоящее время, по достоверным данным, трудолюбиво формирующего т.н. 'казарменную полицию' Германии. По тем же данным, полиция была несколько своеобразна - например, в ее состав вошли 15-я и 21-я танковые дивизии, бывшие основой Африканского корпуса. Тяжелое вооружение данных дивизий, скромно названных 'моторизованными частями народной полиции', правда, находилось под охраной русских - но, внутренний голос подсказывал Енаи, что это продлится не слишком долго, особенно, если учесть личность командующего 'моторизованными полицейскими', каковым стал известный 'борец с преступностью', генерал-полковник Гудериан. Как докладывала разведка, это назначение вызвало в штабе Эйзенхауэра плохо скрытую истерику - отчего-то янки совершенно не верили в то, что отныне 'Быстрый Гейнц' будет привлекать к ответственности распоясавшихся преступников. Русские же, напротив, были убеждены в том, что истинное призвание Роммеля, Гудериана, многих других известных немецких военных состоит в охране правопорядка.

Другое дело, что привлечь на свою всех этих людей, в большинстве своем вовсе не левых, русским удалось, предложив им более привлекательную для них альтернативу, нежели американский 'план Моргентау' - каких усилий разведке Флота стоило это выяснить, это тема отдельного разговора, но суть известна точно - русские выиграли Германию потому, что смогли предложить той части немецкой элиты, которая была готова договариваться с ними, более привлекательную альтернативу.

Естественно, это ставило перед адмиралом Енаи и его последователями следующие вопросы:

1. Текст 'плана Моргентау' добыть не удалось, но примерное содержание было известно - и, если американцы приготовили такое будущее для Германии, в общем, в противостоянии с США не слишком выходившей за рамки европейских законов и обычаев войны, то, какое будущее янки уготовили Японии, сделавшей нарушение этих законов и обычаев нормой?

2. Русские пошли на договоренность с частью немецкой элиты, даже после всего, что немцы творили в России - возможен ли какой-то компромисс в их отношениях с Японией, и, если да, то на каких условиях?

Требовалось аккуратно подвести 'Иванова' к ответу на эти вопросы, предварительно прояснив его цели на данной стадии переговоров.

- Немецкая техника очень хороша, но, боюсь, названная Вами цена - я имею в виду соотношение цен самолет-каучук несколько завышена - высказался Енаи.

- С точки зрения обычных обстоятельств, Мицумаса-сама, истинность Вашей точки зрения не подлежала бы ни малейшему сомнению - 'раскрылся' 'Иванов' - имело бы смысл заключить долгосрочный контракт, подождать восстановления - и спокойно закупать нужную Императорскому Флоту технику по обычным ценам. К моему, поверьте, глубочайшему прискорбию, ситуация такова, что времени на все это просто нет - американцы готовят удар по ключевой позиции оборонительного периметра Империи.

Откровенность 'Иванова' снимала многие вопросы - но требовалось уточнить пределы его откровенности, и, выяснить, чем придется рассчитываться за столь серьезную информацию.

- Не могли бы Вы подробнее изложить суть дела, 'Иванов'-сама? - попросил Енаи.

- Я к Вашим услугам, господа адмиралы - слегка поклонился 'Иванов', как равный - равным - через три-четыре месяца Быстроходное Соединение, под флагом адмирала Спрюэнса нанесет удар по Марианским островам. Осмелюсь обратить Ваше внимание на следующие моменты: во-первых, американцы, за счет систематического и массового использования стратегических бомбардировщиков в качестве дальних разведчиков с очень высокой точностью вскрыли состав сил и средств, выделенных Империей Ямато для обороны этой важнейшей позиции; во-вторых, они совершили прорыв в снабжении своих сил за счет массового строительства транспортного тоннажа и новых технологий снабжений - речь идет не о набеговой операции, а, именно о наступлении на большую глубину; в-третьих, за счет вооружения корабельной ПВО новыми орудиями и приборами управления огнем, использования РЛС управления огнем и радиовзрывателей, ПВО их соединений стала практически непробиваемой для классической ударной авиации - впрочем, если Вам это интересно, я готов представить более подробную информацию.

Ход 'Иванова' был практически беспроигрышен - отказаться от подробной информации японские адмиралы просто не могли, после чего вопрос закупки немецкой техники по назначенным советским представителем ценам решался положительно; более того, Енаи и Нагано становились должниками СССР, причем не по европейским правилу, когда отдариваться следовало равной ценностью, а по японскому, гласящему 'Если тебе подарили треску - отдариться следует не менее чем лососем, в противном случае ты 'потеряешь лицо''. Какого 'лосося' элита клана Сацума должна была подарить Советскому Союзу, чтобы 'не потерять лицо' - ну, это тема отдельного разговора. Как минимум, они должны были приложить все возможные усилия для развертывания советско-японского сотрудничества. Разумеется, 'Иванов' собирался точно выполнить инструкции Сталина, неотъемлемой частью которых было требование, чтобы это сотрудничество было выгодно для Сацума - и, ослабляло позиции Тесю.

- Нам будет весьма интересно ознакомиться с данной информацией, 'Иванов'-сама - медленно произнес Енаи.

- Счастлив быть Вам полезен, Мицумаса-сама - слегка поклонился 'Иванов'; после этого он неторопливо достал из своего портфеля две папки - в этой папке информация по готовящейся американцами операции, и, их технике; во второй - вариант срыва американской операции, исходя из того наличия сил и средств, которым, возможно, будет располагать Императорский Флот к моменту начала операции на Марианских островах.

- С Вашего разрешения, 'Иванов'-сама, мы прочитаем эти материалы немедленно - твердо сказал Нагано.

- Разумеется, Осами-сама - согласился 'Иванов' - служение Империи не может быть отложено ни под каким видом.

Следующие полтора часа лучший стратег Императорского Флота и начальник МГШ изучали данные по операции 'Форейджер', проведенной Спрюэнсом в мире 'Рассвета' - разумеется, расчет сил и средств американцев был подкорректирован Лазаревым с учетом произошедших изменений, хотя сам замысел был оставлен без изменений, поскольку адмирал резонно считал, что для этих условий трудно изобрести что-то лучшее; и вариант срыва операции, разработанный тем же Лазаревым по приказу Сталина.

- Мы Ваши должники, 'Иванов'-сама - с должной торжественностью сказал Енаи, закончив изучение переданных ему документов - но, мне бы хотелось задать Вам некоторые вопросы.

- Я к Вашим услугам, Мицумаса-сама - вежливо поклонился 'Иванов'.

- Американский план строится на последовательном уничтожении расположенных на Марианах аэродромов базовой авиации - и последующем сражении с Мобильным флотом, благодаря чему Быстроходное соединение, изначально имеющее примерно равные силы с нашей авиацией, базовой и палубной, громит нашу авиацию по частям, в каждый момент имея подавляющее превосходство - начал Енаи - это совершенно логично со стороны адмирала Спрюэнса - но я не вполне понимаю, откуда взялись 5 новых легких авианосцев 'Индепенденс'?

- Американцы решили компенсировать свои потери в тяжелых 'Эссексах', понесенные в Атлантике - объяснил 'Иванов' - быстро это можно было сделать только за счет перестройки свежепостроенных 'Кливлендов'; наша разведка засекла перестройку 6 'Кливлендов' - пять уже введены в строй, более того, три из них закончили курс боевой подготовки на Восточном побережье, и, в настоящее время, готовятся к отправке на Тихий океан; еще два авианосца заканчивают курс боевой подготовки, так что, самое позднее, через полтора месяца они тоже будут на Тихом океане; шестой легкий авианосец в настоящее время достраивается, так что его появление в составе Быстроходного соединения не вполне очевидно. За точность этой информации я ручаюсь своей честью.

Адмиралы переглянулись - конечно, японская военно-морская разведка, как и военная, хотя и в меньшей степени, чем последняя, делавшая ставку на массовое использование подданных Тэнно в качестве добровольных, хотя и малоквалифицированных агентов, руководимых офицерами флота, также понесла тяжелейшие потери в конце 1941 - начале 1942 годов, когда американские контрразведчики, философски взиравшие на японский шпионаж в мирное время, за несколько месяцев уничтожили почти все агентурные сети (соответствует РеИ - японская разведка действительно была фанатична и многочисленна, но использовала в работе устаревшие методы - поэтому янки, вычислившие практически все японские агентурные сети в США еще в мирное время, с началом войны устроили форменный разгром японских сетей В.Т.) - руководство Флота все же знало о возвращении новеньких 'Кливлендов' на верфи. Другое дело, что 'спящие' японские сети не смогли получить достоверной информации ни о точном числе 'Кливлендов', ни о перестройке их в авианосцы, ни, тем более, точной информации об американских универсальных орудиях 127-мм/38 на стабилизированных платформах, радиовзрывателях, радиолокационных системах управления зенитным огнем, тактике американской палубной авиации, ТТХ новых американских самолетов - ну а точный план американской операции по захвату Марианских островов был фантастическим успехом даже для разведки Кригсмарине, не говоря уже о разведке Императорского Флота, которая даже не могла мечтать о таких достижениях. Закономерно возникал вопрос - каковы же возможности подчиненных вице-адмирала Воронцова (начальник советской военно-морской разведки в 1941-1945 гг. В.Т.), если русские спокойно выкладывают на стол такие карты?! Говорить же о том, что после изучения русского варианта противодействия адмиралам просто стало плохо, абсолютно излишне - русские знали все и о линкорах 'Ямато', и о авианосце 'Тайхо', и о новейших авианосцах 'Унрю'. Создавалось впечатление, что группа господина Зорге была лишь вершиной айсберга..

- Если я правильно понял любезно предложенную Вами разработку, то план операции сводится к следующим пунктам - во-первых, на Сайпане и Тиниане, превращенных в единую крепость, концентрируются силы 2-го воздушного флота под командованием вице-адмирала Фукудомэ, переброшенные с Формозы и перевооруженные новейшими самолетами; во-вторых, Сайпан и Тиниан насыщаются зенитной артиллерией, в-третьих, там ставятся радиолокаторы германского производства, в-четвертых, группировка базовой авиации, находящаяся под командованием адмирала Какута, оттягивается на Гуам; в-пятых, 1-й Мобильный Флот перебрасывается на стоянку Тави-Тави - изложил свое мнение адмирал Нагано.

- По мнению ваших разработчиков, 2-й воздушный флот должен связать боем ОС38/58, выбив американские авиагруппы - а, в это время палубная авиация 1-го Мобильного Флота должна нанести удары по эскортным авианосцам и транспортам десантного ОС 52. Должен заметить, что русские штабисты предложили довольно необычный план - вместо нанесения ударов силами пикировщиков и торпедоносцев по американским авианосцам предлагается бомбить их с горизонтального полета с истребителей-бомбардировщиков ФВ-190 и скоростных бомбардировщиков Ю-88/188.

Нагано сделал паузу, вопросительно глядя на 'Иванова', при этом в его глазах читался вопрос: 'Ваши адмиралы, что, не знают о том, что процент попаданий при бомбежке с горизонтального полета, при рекомендованной высоте сброса в 2000 м, мягко говоря, весьма скромен?'

- Простите мою забывчивость, господа - раскаяние 'Иванова' было столь искренне, что в него мог поверить практически любой человек - я совсем забыл ознакомить Вас с двумя предложениями. Питаю надежду, что Вы сочтете возможным выбрать одно из них, а не отвергнете их.

Генерал достал из портфеля еще две папки, и подал их японцам. Через несколько минут опытный разведчик не без удовольствия наблюдал за расширившимися глазами сначала Енаи, а, потом, и Нагано.

- Простите мой вопрос, 'Иванов'-сама - это все так, как здесь написано? - тихо спросил Енаи.

- Слово офицера, Мицумаса-сама - ответил 'Иванов', лично присутствовавший на учебной бомбежке, в ходе которой 1-й гвардейский морской авиакорпус РВГК использовал первую серийную партию самонаводящихся авиабомб КГ-800 - я лично видел сброс этих бомб по целям, имитирующим тепловое излучение американских авианосцев типов 'Эссекс' и 'Индепенденс' - процент попаданий был выше 20%, я считал.

Непосредственно перед отъездом генерал побывал на секретной базе, где опытные немецкие летчики-инструкторы осваивали первые образцы 'Рейхенберга', или, проще говоря, пилотируемого варианта немецкого самолета-снаряда 'Фау-1'. Эта система вооружения, предназначенная для поражения тяжелых кораблей и крупных индустриальных центров, вызвала у 'Иванова', человека жесткого, весьма сложные чувства - посылать летчиков на практически верную смерть (ему доходчиво объяснили, что у пилота этой машины, пикирующей на скорости в 850 км/ч, есть, в лучшем случае, один шанс из ста выброситься с парашютом) даже ему было неприятно. С другой стороны, неплохо зная японцев, с их фатализмом, презрением к смерти, готовностью в любой момент умереть за императора, он понимал, что для них это может оказаться более предпочтительным вариантом, чем новейшее управляемое оружие. Как это ни парадоксально прозвучит, но они вполне могли посчитать, что сложная система наведения может отказать, в отличие от безупречной преданности истинных самураев.

Конечно, когда 'Иванова' инструктировал лично Верховный Главнокомандующий, разведчика весьма заинтересовало, кто настолько хорошо просчитал и менталитет самураев, и, их возможные реакции. Другое дело, что эти странности прекрасно объяснялись версией 'визита потомков' - но, естественно, 'Иванов' держал свои предположения при себе, поскольку, в любом случае, ситуация должна была разрешиться в ближайшее время. Генерал понимал то, что либо высшее руководство военной и флотской разведок получит доступ к секрету 'Моржихи', либо начнется новая 'чистка' разведки, санкционированная Хозяином. В последнем случае оставалось надеяться на то, что удастся успеть застрелиться - согласно действующим 'правилам игры', тогда не трогали семью (соответствует РеИ В.Т.).

Енаи и Нагано пребывали в тяжких раздумьях - вариант с 'Рейхенбергом', предложенный 'Ивановым', наводил и на раздумья относительно информированности русских о происходящем в высшем военном руководстве Империи, и, ставил их перед нелегким моральным выбором.

Относительно первого момента - да, начиная со второй половины 1943 года, в высшем руководстве Армии и Флота шла дискуссия о способах парирования несомненного технического превосходства янки; и, с подачи руководства Армии, основным таким способом провозглашались самоубийственные тараны японскими летчиками американских кораблей (соответствует РеИ В.Т.). Но, об этой дискуссии знали высшие офицеры Армии и Флота, знала и небольшая часть старших офицеров - по преимуществу, летчиков и штабистов. Конечно, число информированных об этой дискуссии нельзя было назвать малым - несколько сотен человек, знающих суть дела, набиралось; но, все-таки, это не отменяло главного вопроса - каков реальный уровень информированности советского руководства о делах Империи Ямато? И, демоны побери русских, чего они добиваются, недвусмысленно демонстрируя такой уровень осведомленности?

Не менее сложной была проблема совместимости этого предложения с этикой самурая. Дело было в том, что предложение использовать самоубийственные тараны в качестве основного средства борьбы с американскими тяжелыми кораблями, полностью соответствуя самурайскому пониманию долга перед Тэнно, входило в решительное противоречие с чтимыми самураями семейными ценностями, точнее, с разделением ответственности отцов и детей. На первом настаивало большинство генералитета - в оппозиции было командование резерва армейской авиации, молчаливо поддерживаемое адмиралами (соответствует РеИ. В.Т.).

С учетом всего этого принимать на вооружение Императорского Флота 'Рейхенберги' было не вполне удобно.

Если же рассматривать вопрос с сугубо практической точки зрения, то 'Рейхенберги' были намного перспективнее КГ-800: во-первых, если КГ-800 могли топить корабли классом до легкого крейсера включительно, и, наносить тяжелые повреждения полетным палубам авианосцев, то 2,5-тонный 'Рейхенберг', имеющий боеголовку массой в 850 кг мощной взрывчатки, вполне мог нанести тяжелейшие повреждения и тяжелому авианосцу, и современному линкору - конечно, потопление авианосца или линкора с одного попадания представлялось сомнительным, но, дотащить тяжело поврежденный корабль через половину Тихого океана, до доков Перл-Харбора, в любом случае было нетривиальной задачей даже для прекрасно оснащенных и подготовленных американских моряков; во-вторых, перехват 'Рейхенбергов', с их крейсерской скоростью, равной 650 км/ч, был намного сложнее для американских истребителей, чем перехват обычных бомбардировщиков, пусть даже это были современные Ю-88/188; в-третьих, сбить 'Рейхенберг' зенитным огнем было предельно сложно, поскольку американские приборы управления огнем просто не были рассчитаны на борьбу с целями, имеющими максимальную скорость, равную 800 км/ч - впрочем, и зенитчики не имели такого опыта; в-четвертых, приличная практическая дальность 'Рейхенбергов', равная 330 км, вполне позволяла использовать их в качестве средства обороны побережья, вполне эффективного против американских тяжелых кораблей; в-пятых, эта дальность могла быть существенно увеличена за счет подвески 'Рейхенбергов' на Не-111, и, соответственно, воздушного пуска этих машин.

Имелись и очевидные минусы - Енаи и Нагано не были летчиками, но, вполне догадывались о сложности попадания несущимся на огромной скорости самолетом в пусть и немаленький, но, маневрирующий на приличной скорости корабль. А ведь на 'Рейхенберги' надо было сажать неопытных летчиков; опытных пилотов Империи и так катастрофически не хватало.. Очевидно было и то, что ставку надо делать на массированный удар - а, вот то, что неопытные летчики смогут на приемлемом уровне маневрировать в группе и распределять цели было куда как менее очевидно; эта проблема куда легче решалась при ударе бомбардировщиков - носителей самонаводящихся бомб, укомплектованных опытными экипажами. Проблемой было и сопровождение 'Рейхенбергов' истребителями, поскольку 'Зеро', идущие на максимальной скорости, безнадежно будут отставать от 'Рейхенбергов', идущих на крейсерской скорости - так что надо будет срочно изобретать новые тактические схемы.

Аргументом, который склонил мнение адмиралов к 'Рейхенбергам', было то, что выбрав КГ-800, они, в критический момент, попадали в полную зависимость от русских, поставлявших готовые ГСН - при принятии на вооружение 'Рейхенбергов', в конце концов, все зависело от японских летчиков. Адмиралы привыкли полагаться на себя.

Был и такой момент - адмиралы были выбиты из колеи - с одной стороны, им не надо было объяснять, что даст применение таких авиабомб по небронированным полетным палубам американских авианосцев, или, тем более, пилотируемых крылатых ракет по американским тяжелым авианосцам или линкорам; с другой стороны, они отлично понимали, что доверенное лицо Красного Императора никак не является добрым волшебником, так что резонно возникал вопрос оплаты и гарантий.

- Нам бы хотелось знать Ваши условия, 'Иванов'-сама - сказал Енаи.

- Мне поручено узнать, какие гарантии сохранения этих поставок в тайне Вы можете предложить, Мицумаса-сама - ответил 'Иванов'.

- Вас устроит вариант, при котором эти поставки будут проведены, как полученные из Германии - разумеется, с проведением комплекса операций прикрытия? - деловито предложил Енаи.

- Применительно к 'Рейхенбергам' - вполне; собственно, кроме некоторых узлов двигателя там нет ничего сложного - ответил генерал - это довольно простое и очень технологичное изделие. Конечно, необходимо точное соблюдение авиационной технологии - такие скорости, на которых летает 'Рейхенберг', не прощают недочетов, допустимых для обычных самолетов. Что же касается поставок, мы готовы поставить Империи в течение полутора месяцев 400 боевых и 200 учебных машин, с тройным комплектом двигателей на боевые машины, ведь пилотам надо будет облетать их, ну а на каждую учебную машину будет выделено 10 двигателей, поскольку у них очень малый ресурс. Цена этого комплекта - 20 тонн золота, в него войдет полный комплект документации на производство 'Рейхенбергов'. За отдельную плату мы готовы предоставить опытных инструкторов и необходимое оборудование для учебной базы. В дальнейшем возможны поставки или готовых двигателей, или - ключевых узлов к ним.

Адмиралы переглянулись - о качестве производства японских самолетов, да и о культуре производства, существующей в авиапромышленности Империи, они знали все; и, отлично понимали, что если исходить из германских стандартов самолетостроения, то уместно будет говорить о 'качестве' и 'культуре производства'.

Тем временем, у Империи был только один шанс нанести американцам серьезное поражение в сражении за оборонительный периметр - потеря Марианских островов стала бы для Японии началом конца. Это должно было стать классическим генеральным сражением, в котором бросают на чашу весов абсолютно все, способное повлиять на исход битвы - и, малейший риск в ключевых моментах, способных повлиять на результат сражения, был недопустим. Кроме того, оставался фактор времени, которого, судя и по русским данным, и по сведениям, добытым разведкой Флота, катастрофически не хватало.

- Применительно к КГ-800, с Вашего разрешения, осмелюсь предложить несколько более сложный вариант - первым слоем 'легенды' будет то, что это новейшая разработка японских ученых; вторым - что это оружие поставляет секретная организация нацистов, не смирившаяся с поражением в войне - продолжил 'Иванов', выдвинув встречное предложение.

- Технологию Вы нам не продадите? - уточнил Енаи.

- Нет, Мицумаса-сама - я уполномочен предложить Вам иной вариант - 'раскрыл карты' 'Иванов' - мы передаем Вам чертежи и подробную технологию изготовления корпуса бомбы, ее оперения, боевой части и взрывателя - и, за отдельную плату поставляем опечатанные головки самонаведения, которые надо будет только установить в отведенные для них гнезда. Заранее хочу Вас предупредить - эти головки оснащены самоликвидаторами, так что при попытке вскрыть их они будут необратимо разрушены. Разумеется, эти головки будут изготовлены из комплектующих частей германского производства. Цена каждой головки - пять килограммов золота, в первой партии должно быть не менее 400 головок.

Адмиралы задумались - нет, никто из присутствующих не был наивным человеком, способным поверить в то, что японцы не найдут способа вскрыть ГСН, обойдя самоликвидатор; также всем была понятна игра советской военной разведки - разобраться в устройстве головки, это одно, а вот наладить серийное производство сложнейших устройств, тем паче, в том положении, в котором нынче находилась Страна Божественных Шелковиц, это совсем другое. Вопрос был совсем в другом - какую игру ведет группировка советской военной элиты, стоящая за 'Ивановым', и, кто, собственно, участвует в данной партии?

Первый слой был очевиден - деньги, огромные деньги, в драгоценных металлах и стратегическом сырье, в обмен на немецкую военную продукцию. Насколько эти деньги пригодятся СССР, было понятно даже младенцу.

Второй слой также был очевиден - каждый день затяжки войны обходился США в сотни миллионов долларов только прямых убытков, так что заработать на затяжке войны столь необходимые Советскому Союзу деньги, заодно чувствительно ослабив сегодняшнего пока еще союзника и, завтрашнего врага было в интересах и страны в целом, и тех людей в советском руководстве, кто этим занимался. Енаи подумал, что, очень может быть, русские совмещают пользу для своей страны с изысканной местью неверным союзникам, в свое время практиковавшим такую торговлю с Третьим Рейхом, поставляя ему стратегическое сырье и промышленные товары через Испанию, Португалию, Швецию и Швейцарию - янки тогда тоже блестяще совмещали зарабатывание огромных денег с ослаблением стратегического конкурента, ставшего временным союзником.

С третьим слоем все обстояло намного сложнее - надо было точно выяснить, допускают ли русские возможность заключения с Японией соглашения по образцу того, которое они заключили с Германией, и, на каких именно условиях. Что очень важно - сделать это надо было так, чтобы 'не потерять лица', для чего требовался влиятельный посредник, пользующийся доверием обеих сторон вероятных переговоров. Нет, у адмирала Енаи хватало не просто добрых знакомых, но, единомышленников и в абвере, и в германском Генеральном штабе, точнее, среди тех, кто поддержал Роммеля - понятно, что речь не шла о разведке Кригсмарине, традиционно придерживавшейся проанглийских взглядов (соответствует РеИ В.Т.) - и эти же люди, в большинстве своем, весьма положительно относились к идеям основателя германской геополитики, генерал-майора Карла фон Хаусхофера (в АИ МВ, в отличие от РеИ, единственный сын генерала фон Хаусхофера не был казнен за участие в заговоре 20 июля - а, сам генерал не покончил жизнь самоубийством после капитуляции Германии, совершив сеппуку В.Т.) о германо-русско-японском союзе, направленном против англосаксонских держав (соответствует РеИ В.Т.) - но, тут нужен был очень нестандартный человек. Кроме самого генерал-майора фон Хаусхофера, подумал Енаи, вряд ли кто-то сможет справиться с такой миссией. Обратиться к нему адмирал мог - и ему фон Хаусхофер не отказал бы; но была одна 'шероховатость', способная испортить все дело - один из лучших учеников генерала, в свое время постоянный автор издаваемого фон Хаусхофером журнала 'Геополитика', Рихард Зорге (соответствует РеИ В.Т.) сидел в японской тюрьме по доказанному обвинению в шпионаже в пользу СССР. Проще говоря, идти к Хаусхоферу надо было с достойным даром - и освобождение Зорге, вместе с его группой, стало бы таким подарком; но, вот выцарапать группу Зорге у Тесю было задачей нетривиальной.

В крайнем случае, у Енаи был запасной вариант - послом Германии оставался Эйген Отт, причем, никаких признаков его опалы не наблюдалось, наоборот, Эйген-сама после переворота Роммеля расцвел, как сакура весной. Это было легко объяснимо для человека, знакомого с биографией генерала Отта - некогда капитан Отт был одним из доверенных помощников генерала фон Секта, впоследствии подполковник Отт был одним из постоянных авторов, кстати, как и господин Зорге, журнала 'Ди Тат', известного как 'рупор' генерала фон Шлейхера (соответствует РеИ В.Т.).. Проще говоря, генерал Отт был своим человеком среди германских военных русофилов - и можно было не сомневаться в том, что для него не будет закрытых дверей в Берлине; впрочем, Енаи полагал, что для старого друга России широко распахнутся и многие двери в Москве, в особенности, в Генеральном Штабе и Наркомате Обороны. Проблема была в том, что начинать беседу с Оттом - а он бы не отказал давнему знакомому - надо было с того же, с чего же ее пришлось бы начать с фон Хаусхофером, а, именно, с сообщения, что господин Зорге выезжает в Москву.

Мысленно Енаи выругался - он давно подозревал, что не зря Зорге захаживал в посольство Третьего Рейха как в собственный дом. Предложенная офицерами Кемпейтай версия, что все объясняется романом господина Зорге с фрау Отт, вызвала у него мысленную улыбку - судя по всему, это было прикрытие, скрывавшее давнюю связь этих людей, связь, заключавшуюся отнюдь не в информировании господином Зорге ведомств бригаденфюрера Шелленберга и адмирала Канариса.

Все было намного серьезнее - и, адмирал окончательно убедился в этом, прочитав протоколы допросов Зорге в Кемпейтай, любезно предоставленные ему армейцами. Зорге почти не кривил душой, говоря следователям, что он не работал против Японии - все верно, где бы господин Зорге ни числился, его резидентура (или точнее будет назвать ее сетью влияния?) трудолюбиво работала над конструированием столкновения Империи с англосаксами; это почти автоматически переводило идеи генерала фон Хаусхофера о германо-русско-японском союзе, контролирующем Евразию, из разряда теоретических построений в разряд практических надобностей. Нетрудно было представить, насколько серьезные силы считали эти идеи выгодными для себя, если политически неблагонадежный для нацистов генерал Отт стал германским послом в Японии, а имеющий сомнительные для безупречного большевика связи Зорге стал русским резидентом в Японии.

- Впрочем, о чем это я? - мысленно одернул себя Енаи - что это силы, как раз понятно - те самые, что провернули прорусский переворот в Германии и обеспечили договоренность немецких военных и промышленников с господином Сталиным. Те самые, что некогда готовили встречу в Бьерке - недаром ведь сейчас передо мной сидит сын того самого генерал-майора русского Генштаба 'Иванова', который был одним из убежденных сторонников русско-германского союза.

Четвертым слоем, предельно сложным, было понимание существующих раскладов в ключевых группировках советской элиты - конечно, в том случае, если удастся начать тайные переговоры с СССР на приемлемых для Японии условиях.

Как это не было грустно признавать куратору спецслужб Флота, но дальше самых общих познаний о группировках русской военной элиты флотская разведка продвинуться так и не смогла. Да, японские морские разведчики знали о существовании группировок, возглавляемых маршалами Жуковым, Коневым и Василевским - но, на этом их познания и заканчивались. Ни о позиции, занимаемой членами этих группировок по вопросу взаимоотношений с Японией, ни о деталях соперничества между этими группировками, ни даже о том, кто в какой группировке состоит, почти ничего узнать не удалось. Из имеющихся обрывков информации сложить цельную картину было невозможно - аналитикам просто не хватало данных. Собственно, Енаи даже не знал, в какой группировке состоит 'Иванов'.

Чуть больше информации было по русскому Флоту - японская разведка знала, что русский морской министр возглавлял группировку сторонников возрождения могущественного океанского флота. Так же было известно о существовании среди советских адмиралов многочисленного 'болота', искренне желавшего одного - чтобы их оставили в покое. Будет ли при этом русский флот владыкой Мирового Океана или же окончательно скатится к статусу третьеразрядного прибрежного флота, вроде норвежского или финского, их не интересовало.

Взаимоотношения русских Армии и Флота были предельно сложными, почти, как и в Японии - хотя, конечно, до взаимных убийств дело не доходило. Содержанием противоречий был вопрос о распределении военного бюджета - так же, как и в Японии, с той разницей, что для островной Империи условием выживания был могущественный Флот, то, для континентальной Империи - Армия.

Русский Флот, чем дальше, тем больше, становился загадкой для адмирала Енаи - загадкой, разгадать которую требовали его честь и долг самурая; загадкой, ставшей вызовом его профессионализму разведчика.

Русский Императорский Флот, тот, который был противником Флота Империи Восходящего Солнца в русско-японской войне и союзником в Первой Мировой войне, загадкой не был - это был неплохой Флот, имевший свои сильные и слабые стороны, адмиралов, таких, как Макаров, Эссен, Колчак, Непенин - и 'адмиралов', таких, как Рожественский и Эбергард, хороших и плохих офицеров, унтер-офицеров, матросов. Этот флот был силен своими моряками - но не верфями, кораблями, бюджетом, высшим руководством. Енаи уважал русских моряков за доблесть, проявленную экипажами 'Страшного' и 'Стерегущего', 'Рюрика' и 'Севастополя' в боях с Императорским Флотом. Большой интерес у него вызвали действия Черноморского Флота - собственно, единственным 'пятном на мундире' у черноморцев стала печально известная 'севастопольская побудка'; в остальном русские моряки действовали и смело, и весьма профессионально, сумев и эффективно противостоять 'Гебену', и изрядно осложнить турецкое судоходство, и, единственные в мире - успешно высаживали десанты при активном противодействии противника.

Красный Флот, разрушивший традиции победителей при Гангуте, Корфу, Наварине, Синопе, уничтоживший то хорошее, чем был силен Флот, созданный Петром Великим и, принесший анархию и развал, не вызывал у самурая Енаи ничего, кроме брезгливого презрения - это был, называя вещи своими именами, не Флот, а 'флот'.

Именно поэтому ни англо-советское морское соглашение, согласно которому Советский Союз получил право держать два линкора в европейских водах - и, неограниченно большой флот на Тихом океане, ни советская 'Большая программа' не вызвали у Енаи особого беспокойства. Причина была проста - Мицумаса Енаи вполне разделял мнение кого-то из британских адмиралов, так прокомментировавшего попытки Франции в конце XIX века построить флот, равный Королевскому Флоту: 'Тысяча кораблей и миллион моряков - это еще не флот!'.

Отношение к советским морякам у него начало меняться к концу 1941 года - нет, естественно, адмирал знал о потоплении 'Балеареса' республиканскими эсминцами, находившимися под командованием дона Николаса Лепанто, но, это он считал не более чем эпизодом, ничего не меняющим по сути дела. Получив подробную информацию об обороне русскими Либавы, Петрограда, Одессы, Севастополя адмирал поневоле вспомнил моряков из экипажей 1-й Тихоокеанской эскадры, защищавших Порт-Артур на суше - доблестные воины под командованием адмиралов, вряд ли достойных таких подчиненных.

Но и это была не более чем частность - в конце 1941 - начале 1942 годов адмирал признался себе, что изрядно ошибся в оценке Советской России. Кровавым летом и смертельно тяжелой для русских осенью 1941 года вряд ли можно было оспорить оценку генералов, сводившуюся к тому, что красным пришел конец - вопрос лишь в сроках. Кое-кто из флотских аналитиков пытался осторожно оспорить называвшиеся армейцами сроки окончательного краха России, выдвигая в качестве аргумента огромные пространства Советского Союза - начатую тогда большевиками эвакуацию промышленности на восток никто не воспринимал всерьез, резонно замечая, что это невозможно, не просто перевезти оборудование и рабочих на новое место, но запустить производство в необходимые, предельно короткие, сроки, не на одном или даже десяти заводах, но на сотнях предприятий, составляющих основу целых отраслей промышленности. Судя по конечному результату, большевики просто не знали, что это невозможно - они это сделали.

Контрнаступление Красной Армии также наводило на размышления - да, Енаи не был искушен в искусстве ведения сухопутной войны, но его квалификации хватило на то, чтобы понять то, что блицкриг закончился. В сочетании с успешным перебазированием русскими промышленности на восток это значило одно - теперь исход войны будет решен не блицкригом, но затяжной войной. Нет, конечно, это совершенно не означало автоматически поражение Германии - в конце концов, Третий Рейх имел в своем распоряжении ресурсную базу практически всей континентальной Европы, лучшую в мире сухопутную армию, великолепные ВВС, сильный флот - но даже исход войны в России ныне отнюдь не был столь однозначен, как еще полгода назад. Для того, чтобы делать правильные выводы, надо было внимательно отслеживать ситуацию, ибо будущее создается сегодня.

Тогда, ранней весной 1942 года, адмирал счел возможным сделать свой ход - в той обстановке равновесия сил это вполне могло увенчаться успехом. Русские сумели сорвать блицкриг, начав затяжную войну, в долгосрочной перспективе невыгодную ни России, ни Германии - в этой ситуации предложение раздела 'британского наследства' объективно было выгодно и России, и Германии, и Японии. Енаи изрядно потрудился, формулируя свои предложения - и в конце концов, смог изложить вариант, в принципе устраивавший всех. Согласно этому варианту Германия получала Европу, Средний Восток и Африку; Советский Союз - Ближний Восток и Британскую Индию, с возможностью расширения советской зоны влияния на Балканах, включающей в себя черноморские проливы; Империя Восходящего Солнца - Дальний Восток, дополненный Цейлоном (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.). Такой раздел Евразии и Африки позволял и удовлетворить экономические и геополитические аппетиты всех трех Империй, и минимизировать вероятность конфликтов между ними, поскольку у них практически не оставалось серьезных пересечений интересов. Кроме того, начинал работать фактор 'переваривания' новых территорий, на что у всех участников раздела, по самым оптимистичным оценкам, должно было уйти не меньше сотни лет. Господин Сталин отнесся к сделанному предложению довольно благосклонно (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.) - благо, все приличия были неукоснительно соблюдены, предложения были проведены по каналам МИД, другое дело, каких трудов стоило Енаи и его сподвижникам добиться согласия армейцев на реализацию этого варианта - но все испортила непробиваемая русофобия Гитлера, подкрепленная категорическим несогласием значительной части промышленно-финансовых кругов, точнее, пробританской группировки.

Ну, а после событий второй половины 1942 года - первой половины 1943 года о реализации этого варианта речи быть уже не могло, это адмирал прекрасно понимал. Можно было только пытаться реализовать какие-то варианты договоренностей России и Японии - проблема была в том, что тут пересечения интересов были на каждом шагу. Так, русским были необходимы Курилы в качестве стратегического барьера, отделяющего их тихоокеанские владения от возможной агрессии, а, также, в качестве связующего звена, обеспечивающего стратегическую связность русского Дальнего Востока - но, Курилы были необходимы и стране Ямато, в качестве одного из важнейших районов рыболовства и северного форпоста Империи. Русским был нужен Сахалин, как единственный возможный для них источник нефти на Дальнем Востоке и важный район рыболовства - но, в таком же качестве он был нужен и японцам, с той разницей, что для них он не был единственным источником нефти. И, колоссальным 'яблоком раздора' в отношениях двух Империй была Маньчжурия - изначально для русских она была естественной продовольственной базой их дальневосточных владений, после того, как японцы вложили огромные средства в промышленность и сельское хозяйство Маньчжурии, она стала для них ценнейшим призом, способным окупить даже тяжелую войну; Япония же, ни при каких обстоятельствах не могла добровольно отдать вторую, после Метрополии, промышленно-продовольственную базу Империи. Подготовленная сторонниками договоренности с СССР миссия принца Коноэ, имевшая целью достижение долгосрочного соглашения с Россией, гарантирующего его нейтралитет ценой пакета частных уступок со стороны Японии, была отвергнута Сталиным, отказавшимся принять принца Коноэ в качестве специального посланника Тэнно (в РеИ такая попытка предпринималась японцами дважды - в 1943 и 1945 годах; оба раза Сталин отказался принять Коноэ. В.Т.).

Таким образом, и адмирал Енаи, и его сторонники в руководстве Флота, и здравомыслящая часть придворной аристократии, и неохотно признающая их правоту часть генералитета оказались в стратегическом тупике, выхода из которого не просматривалось. Экономическая мощь США медленно, но верно переламывала ход войны - и ни таланты флотоводцев Империи, ни беспримерная доблесть ее моряков не могли предотвратить поражение. Не удавалось даже обеспечить нейтралитет СССР - хотя, Енаи прекрасно понимал то, что это лишь отсрочит крах Империи, но не предотвратит его. Единственной возможностью хоть как-то уравнять шансы был союз с русскими и их новыми вассалами-немцами.

Енаи мысленно улыбнулся - еще год назад представить себе такое можно было, разве что допившись до алкогольных галлюцинаций.

Но сейчас надо было обеспечить Империи в целом и клану Сацума, в частности, наилучшие стартовые условия для будущих переговоров. Енаи был полностью согласен со своими армейскими оппонентами в одном - переговоры, неважно, с русскими или американцами, сможет вести только доказавшая свою силу Япония; если же Империя будет разгромлена, ей просто продиктуют условия капитуляции - и на этом все кончится навсегда, или, в самом лучшем случае, надолго.

Сделать это можно было только одним способом - доказав делом силу Императорского Флота, его способность если не выиграть сражение у сильнейшего врага, так хотя бы свести его вничью, что уже было немало. Но, в этом случае, было невозможно обойтись без современных вооружений - а закупить их было возможно только у русских. Таким образом, дальнейший торг был возможен только в частностях - надо было или соглашаться на условия 'Иванова', или констатировать неизбежность разгрома Флота американцами, поскольку Енаи было очевидно, что при таком количественном и качественном превосходстве, которое американцы будут иметь к началу битвы за Марианские острова, вопросы заключаются лишь в том, будут ли уничтожены только гарнизоны, дислоцированные на Марианах, вкупе с палубной авиацией Мобильного Флота, или же к списку потерь Империи добавятся еще и корабли Мобильного Флота; и, какими будут потери американской палубной авиации и десантников - умеренными или умеренно тяжелыми?

Еще одной важной текущей задачей адмирал считал сбор максимально возможного объема информации о командовании советского флота. Характеристики кораблей и самолетов, их количество и качество были очень важны в современной войне - но, при сопоставимых количестве и качестве техники у противников все решало качество людей, управлявших этой техникой. И, очень важно было качество адмиралов - Мицумаса-сан был целиком и полностью согласен с Наполеоном в том, что 'Стадо баранов под командованием льва победит стаю львов под командованием барана'.

Будучи воспитан в британской традиции, перенятой Императорским Флотом, Енаи привык оценивать адмиралов, своих и чужих, в системе 'каре тузов' (в свое время было принято считать успехи лучшего адмирала всех времен и народов, Горацио Нельсона, следствием его личных качеств - т.н. 'каре тузов', которыеделали флотоводца гением. Первый туз - качества яркого лидера, способного завоевать преданность подчиненных, вплоть до того, что они добровольно пойдут за своим адмиралом на смерть. Второй туз - наличие нестандартного мышления, не просто высокий интеллект, но, искра гения. Третий туз - способность и готовность выслушать подчиненных, учесть их мнение в своих расчетах. Четвертый туз - агрессивный, наступательный характер. В.Т.).

С точной информацией было плохо - основным ее источником были немцы, активно воевавшие с русскими, но, кое-какие выводы можно было сделать.

Русский морской министр, адмирал Кузнецов, насколько можно было судить, точно обладал тремя тузами из четырех - было известно, что он пользуется почти абсолютным авторитетом у подчиненных; тот факт, что он приблизил к себе таких ярких, неординарных людей, как Алафузов, Галлер, Степанов, свидетельствовал о том, что он готов прислушиваться к мнению умных подчиненных; эпизод с потоплением 'Балеареса' был убедительным доказательством его агрессивности. Не очень было понятно, как у него обстоят дела с гениальностью - нет, человек, сумевший ввести русский флот из числа третьеразрядных флотов в элитный 'клуб' перворазрядных флотов, бесспорно, был очень умен, но, было неясно, является ли он гением морской войны.

Очень сильным адмиралом, похоже, был командующий Северным Флотом Головко - хотя было не вполне понятно, на чей счет следует записывать одержанные русскими блестящие победы, самого Головко или таинственного адмирала Лазарева. Но, во всяком случае, Головко мог смело претендовать на три туза из четырех - из сведений, собранных немцами, было точно известно об его авторитете среди подчиненных; наличие среди его подчиненных таких фигур, как Зозуля и Лазарев, совершенно точно не являвшихся покорными исполнителями, свидетельствовало о его способности находить общий язык с волевыми, умными людьми, бывшими в его подчинении; ну а его агрессивность могли бы засвидетельствовать моряки Арктического флота Германии - по крайней мере, те, кому повезло остаться в живых. Неясным оставался вопрос с его гениальностью - но, адмирал Головко, несомненно, был весьма умен.

Еще одним, как минимум, предельно серьезным противником, был загадочный адмирал Лазарев. В лучшем для Императорского Флота случае, Лазарев располагал тремя тузами из четырех - было точно известно о его абсолютном авторитете среди подводников-североморцев, переходящем в безоговорочную преданность; при этом, были сведения, что он не просто учит других офицеров-подводников, но и всегда готов их выслушать; его агрессивность подлежала сомнению еще в меньшей степени, чем агрессивность Головко - свидетелями могли быть души немецких моряков с потопленных им кораблей и субмарин.

В худшем же случае все было очень плохо - если нестандартная тактика русских, заключавшаяся во взаимодействии надводных кораблей и эскадренной субмарины, была детищем Лазарева, не говоря уже о том, что если он был не просто исполнителем планов, реализация которых закончилась разгромом двух флотов Рейха, но, одним из их авторов, то суть Лазарева можно было определить двумя словами - русский Нельсон.

Адмиралу Енаи не раз доводилось смотреть смерти в глаза, и, более того, он отлично знал на собственном опыте, что такое ответственность одного из руководителей Флота перед Тэнно и Империей - но, его душа холодела при мысли, что Императорскому Флоту придется противостоять пусть и значительно более слабому врагу, но, идущему в бой под флагом, перефразируя Сунь Цзы, совершенного флотоводца.

Этот человек был, пожалуй, самой непонятной картой в том пасьянсе русской военной элиты, который многократно раскладывал в своих мыслях адмирал Енаи. Если Жуков и Рокоссовский, Конев и Василевский, Кузнецов и Головко были вполне понятны Енаи, то Лазарев оставался загадкой. Версия, согласно которой Лазарев и его люди были бывшими участниками Белого движения, вызывала у опытного разведчика, прекрасно знающего реалии Советской России, искренний смех - вероятность того, что бывших политических противников подпустили бы к самому секретному проекту русского Флота ближе, чем на дальность прицельного выстрела из орудия главного калибра линкора 'Ямато', равнялась нулю, не говоря уже о том, чтобы стали там главными действующими фигурами. Версия, согласно которой Лазарев был офицером русской морской разведки, на первый взгляд, была значительно более убедительной - но, только на первый, поскольку все крупные фигуры из числа подчиненных вице-адмирала Воронцова были отлично известны разведке Императорского Флота, равно как и остальным ведущим морским разведкам мира, и, Лазарева среди них не было. Версию, по которой, такую работу доверили кому-то из среднего звена русских разведчиков, Енаи не собирался рассматривать даже в шутку - это было невозможно, такое могут доверить только самому доверенному из числа заслуженных и многократно проверенных. Среди таковых, неважно, строевиков, штабистов, разведчиков - Лазарева не было. Офицер связи Императорского Флота при разведке Кригсмарине еще в 1943 году, после передачи немцами информации по 'делу 'Моржихи'', докладывал о беспрецедентных поисках, предпринятых германской морской разведкой - немцы перетрясли свои досье и захваченные ими архивы французов, обратились за помощью к японцам, итальянцам и испанцам, целенаправленно допрашивали пленных морских офицеров и эмигрировавших моряков Российского Императорского Флота - никаких следов красного адмирала Лазарева не было, рассказывали ему его друзья за очередной бутылкой коньяка или шнапса, словно он вынырнул со своим чертовым подводным крейсером посреди северной Атлантики.

Немцы возлагали большие надежды на помощь испанцев - действительно, логично было предположить, что Лазарев попал в число особо доверенных людей Кузнецова в те времена, когда тот, под 'скромным' псевдонимом дон Николас Лепанто, не покладая рук, помогал Республике, заработав искреннюю ненависть франкистов, вместе со столь же искренним уважением. Агентура Франко буквально лезла из кожи, пытаясь отплатить дону Николасу за потопление одного из двух современных тяжелых крейсеров, 'Балеареса' - и, разумеется, тщательно отслеживала все его окружение. Нет, никого похожего не обнаружилось.

В отличие от своих учеников, рвавшихся устроить охоту за техническими секретами 'Моржихи', адмирал Енаи понимал бессмысленность этой затеи. Допустим на секунду, разведке Флота удастся добыть весь комплекс технической документации по русскому подводному крейсеру - нет, понятно, что это абсолютно невозможно и потому, что данный комплекс документации составляет не один эшелон чертежей, технологических карт и прочей научно-технической документации, и потому, что все реальные подходы к этим секретам намертво перекрыты советской контрразведкой, так что таковая попытка приведет лишь к провалу не столь уж многочисленной агентуры морской разведки - элементарный анализ показывал, что адаптация русских технологий к японскому судостроению займет никак не менее двух лет, и, не менее трех лет уйдет на строительство более или менее ухудшенного аналога 'Моржихи', то есть, в самом лучшем случае, при невероятной милости Богов, теоретически Империя смогла бы получить некий аналог 'Моржихи' в 1948 году. Затем адмирал поинтересовался у своих учеников, как они оценивают шансы Империи продержаться до 1948 года - естественно, выказать себя законченным идиотом в глазах Учителя не захотел никто.

Единственным шансом на выстраивание Игры, способной предотвратить гибель Империи Восходящего Солнца, старый разведчик считал ставку на людей, никак не на технику - и ключом к такой игре было знание процессов, происходящих среди группировок власть имущих в СССР. К сожалению, такой информации катастрофически не хватало - сталинский Советский Союз был не в пример более закрытой страной, чем Российская Империя.

Надо было знать и позицию русских хозяйственников, и руководства советской тайной полиции - также, очень важно было знать, какие варианты предпочтительны для Красного Императора.

Так что выбора у адмиралов Империи не было.

- 'Иванов'-сама, я хочу предложить Вашему вниманию следующий вариант - вежливо, но с должной твердостью, произнес Енаи - мы согласны на указанные Вами цены применительно к ФВ-190 и двигателям БМВ-801; первую поставку Флот оплачивает каучуком; относительно выбора управляемых крылатых ракет или головок самонаведения мы определимся в течение двух-трех дней; что же касается формы оплаты дальнейших поставок, этот вопрос мы решим позже.

- Мицумаса-сама, позвольте мне выразить согласие с предложенным Вами вариантом - вежливо согласился 'Иванов'.

- Что же касается сроков поставки самолетов и двигателей - мы готовы начать поставки через три недели, если Вас устроит приемка товаров в Нагасаки - сообщил 'Иванов', помня полученные им инструкции, гласившие, что появление японцев в советских портах крайне нежелательно - настолько, что, чтобы избежать этого, Сталин приказал выделить дефицитный торговый тоннаж.

- Нас это полностью устроит - охотно согласился Енаи, отлично понявший подоплеку советского предложения.

После теплого прощания 'Иванов' отбыл в неприметную гостиницу, предназначенную для постоя высших чинов Флота - а адмиралы занялись обсуждением текущих проблем.

- Мицумаса-сама, как Вы считаете, не вышел ли данный вопрос за рамки компетенции Флота? - поинтересовался Нагано, весьма прозрачно намекнув и на грядущие сложности, и, на возможный путь их разрешения.

- Мне вспоминается, Осами-сама, что Коити-сама (маркиз Кидо В.Т.) приглашал меня на чайную церемонию; думаю, что не ошибусь, если предположу, что он будет рад видеть Вас своим гостем - Енаи был на редкость прямолинеен для японца, хотя, в данном случае это было простительно - тяжелейшие переговоры до предела вымотали старого адмирала; а, ведь это было только началом.


Визит к маркизу Кидо.

Вечером того же дня, гостиная в доме маркиза Кидо. Присутствуют лорд-хранитель печати, самый доверенный из советников Микадо, маркиз Коити Кидо, адмиралы Мицумаса Енаи и Осами Нагано.

После ритуального чаепития адмирал Енаи подробно доложил советнику Тэнно о проведенных переговорах и высказал свои соображения по данному поводу.

Маркиз Кидо задумался. Новости были не самыми приятными, но за последние два года маркиз отвык от хороших новостей - блестящий государственный деятель, один из лучших умов Японии, он слишком хорошо понимал, что даже самые блестящие победы Флота и Армии не могут повлиять на подавляющее экономическое превосходство США. Называя вещи своими именами, они лишь оттягивали неизбежное поражение. Можно было лишь сожалеть о том, что популярная в определенных кругах в середине 30-х годов идея оси Берлин-Москва-Токио, при Италии в качестве младшего партнера, не состоялась из-за зоологической русофобии Гитлера. Имея в своем распоряжении большую часть экономического потенциала Евразии и выгодное стратегическое положение, три великие державы спокойно могли осуществить раздел британского и французского 'наследства'. Что же касается США, то, в лучшем для Америки случае, ей бы пришлось умерить свои аппетиты Западным полушарием. Альтернативой этому стала бы ожесточенная морская война в Атлантическом и Тихом океанах, с превосходящими силами евразийских держав. Впрочем, жалеть о прошлом было глупо - сейчас надо было искать варианты, позволяющие ограничиться поражением Империи, не переходящим в абсолютный погром.

У маркиза были прекрасные источники информации, позволяющие знать настроения в высших кругах западных держав - японские финансисты, работающие в Банке Международных Расчетов, присылали ему подробные отчеты о беседах с коллегами.

Вкратце суть этих отчетов можно было выразить в нескольких фразах. В Великобритании хватало людей, по-прежнему сожалевших о расторжении очень выгодного для обеих островных Империй союзного договора 1902 года, но экономическое положение Британской Империи исключало любые попытки самостоятельной игры с Японией. Франция погрязла во внутренних проблемах - проведение ей самостоятельной политики в ближайшие годы было невозможно. Самостоятельная политика Германии, по понятным причинам, исключалась. Ватикан, как обычно, вел сеанс финансовой 'игры на нескольких досках' - договорившись с русскими о согласованной политике в Европе, иерархи РКЦ отнюдь не разрывали налаженных контактов с Ротшильдами и Рокфеллерами. Американцы были откровенны - сожалея о выгодной торговле, имевшей место в прошлом, они прямо говорили и об абсолютных гарантиях, страхующих их от повторения нынешней войны, и о необходимости компенсировать понесенные убытки, и о рынках сбыта американских товаров. Можно было торговаться о второстепенных условиях, но ключевые моменты не подлежали обсуждению.

Решительно непонятно было, чего хочет Россия - нет, в данный момент русские явно хотели ослабить пока еще союзника, попутно заработав денег на поставках Империи, но их стратегические цели оставались неясными. Возможно, что адмирал Енаи был прав - господин Сталин собирался определиться с целями Советского Союза, исходя из хода событий.

Излюбленная в некоторых военных кругах теория об игре на противоречиях между Америкой и Советской Россией вызывала у маркиза неприкрытый скепсис - да, теоретики из армейского Генштаба и штаба Квантунской армии были правы в том, что интересы Америки и России были диаметрально противоположны: Америка была заинтересована в Японии в качестве стратегического барьера, запирающего русских на севере Тихого океана, в то время как России была нужна Япония, являющаяся их передовой позицией, защищающей материковые владения Красной Империи, и форпостом, используя который, русские могли бы начать продвижение к центру и югу Тихого океана. Но было неясно, из чего они делали вывод о заинтересованности Америки и России в сильной Японии.

Для начала, было совершенно непонятно, почему сторонники этой теории считают, что русско-американские противоречия в ближайшее время обострятся до такого уровня, что обе стороны начнут искать союза с Империей - или, по крайней мере, что они дойдут до грани военного конфликта между США и СССР до падения Японии, а не после того. В первую очередь, конечно, это касалось США - получалось, что США простят Японии Перл-Харбор, сохранят ей значительную часть ее нынешних возможностей, ради борьбы с СССР. Маркиз хорошо разбирался в реалиях Америки - он понимал, что если руководство США сойдет с ума настолько, чтобы принять этот, отдающий шизофренией, вариант в качестве основного, то, ему, как минимум, гарантирован тяжелейший внутриполитический кризис.

Не вызывало сомнения то, что янки с удовольствием будут использовать японцев в качестве 'пушечного мяса' - с тем большим, подозревал маркиз, что они не пошли на конфликт с Россией из-за Германии. Американские финансисты не скрывали своего глубочайшего недовольства по поводу того, что русским досталась вся Германия, доходя до открытых сожалений, что союзники не могут выбить Красную Армию из Центральной Европы. Это был ключевой момент - русские настолько сильны в сухопутной войне, что союзники, при всем их экономическом превосходстве, не рискнули схватиться с ними за столь важный для них приз, как Германия. Конечно, свою роль играло и то, что мгновенно переключить пропагандистскую машину было возможно - но не добиться требуемого результата; проще говоря, американцев можно было убедить в том, что 'русские вовсе не хорошие, а очень плохие парни', но для этого требовалась пара-тройка лет. Еще очень важно было то, что единственной гарантией реальной независимости для Японии было господство на море в западной части Тихого океана - а возможное использование японцев в качестве современного аналога сипаев плохо соотносилось с реальной независимостью, скорее, наоборот. Да из требований американцами гарантий невозможности повторения нынешней войны автоматически следовала, как минимум, ликвидация Императорского Флота в качестве реальной силы и переход тяжелой промышленности Империи под контроль янки, как максимум - превращение Империи в островное подобие Сиама.

Что же касалось русских поставок, то русские предложили боевые самолеты, средства ПВО и систему, рассчитанную для поражения тяжелых боевых кораблей. Заинтересованность русских в ослаблении США и зарабатывании денег была видна невооруженным глазом - но в этом маркиз видел и шанс для Империи Восходящего Солнца. В отличие от генералитета он не рассчитывал на то, что удастся измотать Америку настолько, что элита США сочтет подписание почетного для Японии мира менее затратным, чем доведение войны до победного конца - для этого Коити Кидо слишком хорошо знал внутреннее положение США. В случае подписания такого мира США получали не только потерю значительной части капитализации своей экономики, что существенно повышало вероятность рецидива Великой Депрессии, подкрепленного массовым недовольством населения. Маркиз в совершенстве владел английским языком, и, в частности, знал американскую поговорку 'Победа, это когда все солдаты врага убиты - а все вещи в его доме разбиты и переломаны'. Применительно к Германии и Италии даже американская пропаганда не могла объявить США победителем, чересчур уж убедительна и широко известна была роль русских; Франция, по ряду причин, не годилась на роль полноценного врага; так что единственным врагом, победа над которым могла подтвердить авторитет правящих кругов США, оставалась Япония. Но, в случае упорного и эффективного сопротивления появлялся шанс выторговать чуть лучшие условия - это было немного, но приходилось обходиться имеющимся.

Еще одним выводом, сделанным маркизом из русского списка предлагаемых поставок, было то, что русские, во всяком случае, пока, не собираются вести широкомасштабных операций на море - это было пусть и небольшим, но облегчением. Это нисколько не отменяло русскую угрозу континентальным владениям страны Ниппон, но, все же, было чуть лучше угрозы совместного русско-американского десанта.

Маркиз Кидо решился.

- Господа адмиралы, завтра утром я еду во дворец - и буду молить Божественного Тэнно благосклонно одобрить предложение столь преданных его слуг, как Вы, всегда безупречно служивших ему - вежливо проинформировал гостей Коити Кидо.

- Мы счастливы служить Божественному Тэнно - и бесконечно благодарны Вам, Коити-сама, за Вашу бесценную помощь - на правах старшего поблагодарил хозяина адмирал Енаи - у него были все основания быть очень довольным результатами визита, поскольку маркиз Коити Кидо был одним из очень немногих людей, к чьим советам внимательно прислушивался Император, так что его обещание помощи было почти стопроцентной гарантией успеха.

Хозяин и гости обменялись глубокими, выверенными до миллиметра, поклонами, означавшими не только взаимное уважение, но расположение собравшихся друг к другу.

- Я немедленно сообщу Вам, господа, о результатах аудиенции, которой, надеюсь, удостоит своего скромного слугу Божественный Тэнно - на прощание сказал Кидо.

Послесловие первое.

Утро следующего дня, личный кабинет императора Хирохито. Присутствуют император и лорд-хранитель печати, маркиз Кидо.

После чашки чая со сладостями, которой Тэнно неизменно угощал, пожалуй, самого близкого для него человека, после супруги и детей, началось обсуждение текущих дел.

Маркиз доложил Тэнно о ведущихся переговорах - и, высказал свое мнение, почтительно рекомендовав императору одобрить закупки вооружения у СССР, для чего следовало приказать министерству финансов выделить необходимое количество золота.

- Это понятно, Коити-сама - кивнул монарх - если у нас появилась хотя бы тень шанса на относительно благополучное окончание войны, ее надо использовать. Если нам удастся использовать этот шанс, то золото станет ничтожной платой за успех, даже если нам придется отдать русским весь золотой запас Империи; если же Аматерасу не будет к нам благосклонна, то это золото ничему не поможет и ничего не спасет - так что жалеть, по сути, не о чем.

- Я, собственно, хотел обсудить с Вами другой вопрос - как Вы оцениваете эту комбинацию в свете наших внутренних раскладов?

Маркиз Кидо смотрел на своего повелителя - и снова чувствовал глубочайшее уважение не к живому Богу - символу Империи Ямато, а к уже не столь молодому, но неизменно мудрому и мужественному человеку Хирохито.

Маркиз сам был незаурядной личностью - и умел ценить мудрость и силу духа других людей. Хирохито было за что уважать - родившийся болезненным ребенком с замедленным восприятием, юный принц сумел закалить свое тело и развить интеллект. Да, к его услугам были сначала лучшие учителя Японии в знаменитой школе пэров (Гакусюин - школа, в которой учились дети высшей аристократии Японии, в т.ч. отпрыски императорского дома В.Т.), затем его образованием занимались лучшие ученые и военачальники Японии (это действительно так - Хирохито учился в т.н. Институте наследного принца; проще говоря, его учили по специальной программе, составленной для всесторонней подготовки будущего главы государства, лучшие профессора Токийского университета и высшие военачальники Империи В.Т.) - это так, но не зря еще в давние времена было подмечено, что 'Из вязанки соломы не сделать мудреца'.

На плечи совсем еще юного, двадцатилетнего принца лег тяжкий груз - ему пришлось стать регентом Империи, т.е. фактическим императором при тяжело болевшем отце (соответствует РеИ - у императора Есихито было не все в порядке с психикой; к началу 20-х его болезнь обострилась В.Т.); юноша принял этот груз в очень непростое время, когда положение дел в Империи оставляло желать лучшего - помимо обычной борьбы между Тесю и Сацума, страну сотрясали 'рисовые бунты', общество было весьма разочаровано неуспехом 'сибирской экспедиции' (так было принято выражаться в Японии того времени - переводя это выражение на разговорный русский язык, пожелавшая оттяпать русский Дальний Восток Армия Империи Ямато болезненно получила по чувствительным частям организма от сибирских партизан, так что вместо победоносного завоевания, с сопутствующими ему прибылями, получилась бесславная эвакуация экспедиционного корпуса, с очень серьезными для Японии убытками; так что разные группировки увлеченно сваливали друг на друга вину за провал В.Т.).

Воспитанный в классическом стиле, Хирохито, в отличие от многих других принцев императорского дома, все же не стал милитаристом, принципиально не желающим учитывать реалии - хотя при его воспитании и окружении стать таким было легко и просто - маркиз иногда с ужасом думал, что могло ждать Японию, окажись на престоле Тэнно, разделяющий идеи генерала Араки (лидер экстремистов из 'Кодо-ха' В.Т.). Конечно, Хирохито не был пацифистом - но, его систематическая поддержка усилий Кидо, старавшегося не допустить к реальной власти совсем уж безумных милитаристов, давала весомые результаты; при всей нелюбви маркиза к Тодзио и возглавляемой им 'квантунской' группировки, он признавал тот факт, что по сравнению с генералом Араки и графом Тэраути, возглавлявших 'молодых офицеров' из 'Кодо-ха', Хидэки-сама является разумным человеком, отдающим себе отчет в своих действиях.

Эти размышления заняли считанные доли секунды - и, никто не смог бы догадаться, глядя в непроницаемо-почтительные глаза лорда-хранителя печати, что он думает о чем-то кроме наиболее полного и точного ответа на вопрос суверена.

- Дзюсины (бывшие премьер-министры; в описываемое время, после смерти в 1940 году последнего гэнро (советники императора, в т.ч. и по вопросу назначения премьер-министра) эпохи Мэйдзи принца Сайондзи, выполняли функции гэнро В.Т.) испытывают сомнения в том, что достойный генерал Тодзио, без устали выполнявший свой долг перед Вашим Величеством, может и дальше выполнять свои обязанности с полной отдачей - почтительно сообщил маркиз - возможно, ему следует восстановить здоровье, подорванное неустанной службой Вашему Величеству. Этой точки зрения придерживаются достойнейшие принц Коноэ, барон Вакацуки, барон Хиранума и адмирал Окада (соответствует РеИ В.Т.). Конечно, не следует менять кабинет сейчас, когда Флот и Армия отдают все силы подготовке победоносного сражения за оборонительный периметр.

Император задумчиво кивнул - ничего нового маркиз ему не сообщил, если раньше 'группа четверых' расходилась во взглядах на желательные пути достижения мира, будучи солидарной в том, что Империи противопоказана затяжная война, то, после Мидуэя и Гуадалканала бароны Вакацуки и Хиранума встали на точку зрения принца Коноэ и адмирала Окада о плохой совместимости кабинета Тодзио с необходимостью заключения выгодного для Империи мира (соответствует РеИ В.Т.). Их нынешняя позиция была вполне понятна - если Флот и Армия выиграют сражение за Марианские острова, то можно будет продолжить неспешные закулисные маневры, имеющие целью достижение приемлемого для Империи мира с США и Великобританией; если же - нет, то дзюсины объединяться с целью скорейшего свержения кабинета Тодзио.

Позиция пятого дзюсина, адмирала Енаи (Мицумаса Енаи был не только признанным лидером Императорского Флота и бессменным куратором его спецслужб, но и одним из дзюсинов В.Т.), была неизменна - как до начала войны за Великую Восточную Азию он считал прямое столкновение с западными державами, без изменения стратегического баланса, для чего он считал необходимым заключение союза с Россией, самоубийством Империи, так и сейчас он придерживался той же точки зрения, разумеется, сменив средства достижения цели в соответствии с обстановкой. Его позицию, с некоторыми оговорками, поддерживали принц Коноэ и адмирал Окада; с большими оговорками, но, адмирал мог рассчитывать и на поддержку Хироты. Император вполне оценил стремление адмирала, имевшего право доступа к нему, сделать все в полном соответствии со строгими правилами японского политического искусства, для чего Енаи и обратился к маркизу Кидо.

Убежденным противником компромисса, как с западными державами, так и с Россией, был только седьмой дзюсин, генерал Абэ - единственный из дзюсинов, на неизменную поддержку которого генерал Тодзио мог твердо рассчитывать и в победе, и в поражении.

- Полагаю, что дзюсины одобрят любые действия, делающие победу Императорского Флота в грядущем генеральном сражении абсолютно неизбежной - заверил Кидо.

Хирохито слегка прикрыл глаза, показывая, что принял информацию к сведению - тут тоже все было очевидно, в случае победы 'группа четверых' могла продолжить свои дипломатические маневры, имея намного более выгодные позиции; близкий по взглядам к принцу Коноэ и адмиралу Окада, Хирота, давний сторонник варианта с разделом сфер влияния с Советским Союзом и Третьим Рейхом, не вошедший в 'группу четверых' исключительно по причине простонародного происхождения, наверняка поддержит принца и адмирала; генерал же Абэ поддержит все, что позволит укрепить позиции кабинета Тодзио.

Редкий случай, но данная комбинация могла получить единогласную поддержку дзюсинов.

- Сложнее с мнением почтенных Хидэки-сама и Кая-сама (министр финансов в кабинете Тодзио, Кая Окинори В.Т.) - продолжил маркиз Кидо - я не уверен в том, что они не сочтут данную комбинацию покушением на полномочия премьер-министра и министра финансов.

Император молча согласился с лордом-хранителем печати - естественно, эта комбинация, в случае успеха, не только резко усиливала позиции Сацума в вечном противостоянии японской политики, но и обеспечивала их руководству прямой канал связи с господином Сталиным, руководителем той самой страны, которую Тесю считали худшим врагом Империи. Позиция Тодзио по данному вопросу не составляла секрета - а его министр финансов, долгое время обеспечивавший связь деловых людей, занимавшихся освоением богатств Маньчжурии и Северного Китая в Империи, с командованием Квантунской армии, был настроен к Советской России едва ли не более непримиримо, чем сам Хидэки-сама (соответствует РеИ В.Т.).

- Очень жаль, что столь достойные слуги Хризантемового трона, каковыми являются Хидэки-сама и Кая-сама, могут, недостаточно понимая нужды Страны Божественных Шелковиц, сделать грядущую победу Империи чуть менее блистательной - недвусмысленно выразил свою волю Тэнно, понимавший и незаменимость победы при Марианах для дипломатического торга, и полезность прямого канала связи со Сталиным - но, полагаю, другие мои верные слуги смогут помочь им достойно выполнить свой долг перед Империей?

- С Вашего разрешения, Ваше Величество - низко поклонился Императору Кидо - я немедленно обращусь к дзюсинам с просьбой представить свои рекомендации по поводу данной комбинации; и, по получении таковых, почтительно предоставлю их на Высочайшее рассмотрение..

- Я всецело одобряю Ваши действия - согласился Хирохито, одобривший этот ход Кидо; действительно, если дзюсины, представлявшие интересы всех значимых группировок Империи, одобрят данную комбинацию, то Тодзио и Окинори будет просто некуда деться, они даже не смогут подать в отставку, поскольку сделать это накануне генерального сражения за оборонительный периметр будет даже не 'потерей лица', а бесчестием. Впрочем, если даже генерал Абэ будет против, результата это не изменит. Ну а после официального одобрения Тэнно рекомендации дзюсинов, премьеру и министру финансов останется только выполнить полученное распоряжение.

Послесловие второе.

Вечер того же дня, особняк барона Хиранума. Присутствуют: дзюсины - барон Вакацуки Рэйдзиро, адмирал Окада Кэйсукэ, Хирота Коки, принц Коноэ Фумимаро, барон Хиранума Киитиро, генерал Абэ Нобуюки, адмирал Енаи Мицумаса; почетным гостем высокого собрания был лорд-хранитель печати маркиз Кидо Коити.

Ритуальное вкушение чая - банальным чаепитием это назвать мог только гайдзин - продолжалось около часа.

Наконец, поставив чашку на изысканный столик, барон Хиранума, по праву хозяина открыл совещание.

- Господа, Мицумаса-сама стал автором некоего мероприятия, способного, вне всякого сомнения, улучшить положение Империи - сообщил Хиранума - его Императорское Величество желает получить наши рекомендации относительно данного мероприятия.

Подтекст был более чем прозрачен - Император неофициально одобрил подготовленную адмиралом Енаи комбинацию; несомненным сторонником Енаи был и могущественный маркиз Кидо. Дзюсинам предстояло все сделать в точном соответствии с правилами японской политики - т.е., официально все должно было выглядеть следующим образом: адмирал Енаи, подготовив свою комбинацию, вынес ее на рассмотрение остальных дзюсинов; после их одобрения, маркиз Кидо представил ее на рассмотрение Тэнно; после Высочайшего утверждения, эта комбинация становилась обязательной для исполнения кабинетом министров.

Непонятно было другое - почему все делалось в такой неприличной спешке? Согласно 'правилам игры', адмиралу следовало согласовать проект с коллегами индивидуально - и, лишь потом выносить его на общее утверждение; да и маркизу Кидо, в принципе, не следовало присутствовать на собрании дзюсинов.

Адмирал Енаи подробно изложил суть дела, ненавязчиво намекнув на крайний дефицит времени - этот проект следовало реализовывать немедленно, не теряя ни часа, или отказаться от него.

Дзюсины несколько смягчились - служение Тэнно извиняло вопиющее нарушение этикета, так что можно было переходить к сути дела.

- Господа, возможность сорвать наступление превосходящих сил американского флота на оборонительный периметр Империи оправдывает значительные затраты - высказался первым по праву знатности принц Коноэ - полагаю, следует рекомендовать Его Величеству утвердить проект Мицумаса-сама.

Устремления принца были понятны присутствующим - Коноэ рассчитывался с Флотом за неизменную поддержку, заодно пытаясь обеспечить начальные позиции для своего любимого проекта последнего времени, обеспечения нейтралитета СССР.

- Считаю необходимым присоединиться к мнению Фумимаро-сама - победа имперского оружия дороже всего золота мира - поддержал Коноэ адмирал Окада.

Никто из дзюсинов и не сомневался в том, что адмирал поддержит коллегу - удивительно было бы обратное.

- Считаю честью для себя присоединиться к мнению Фумимаро-сама и Кэйсукэ-сама - ожидаемо присоединился к Коноэ и Окада третий противник конфронтации с СССР, Хирота.

С ним также все было очевидно - гражданский премьер-министр имел существенные расхождения во взглядах и с 'группой контроля', и, с 'квантунцами'; налаживание отношений с СССР открывало возможность для Хирота вернуться в правительство.

Полагаю, что Мицумаса-сама сумел найти хорошую возможность усилить Императорской Флот перед решающим сражением - отказ от нее стал бы нарушением долга перед Тэнно - неохотно поддержал предложение адмирала Енаи барон Хиранума.

Позиция барона тоже была понятна - один из самых влиятельных политиков Империи из числа правых радикалов, основатель и председатель могущественного 'Общества основ государства', мягко говоря, не испытывал симпатий к Советской России, что дополнялось личными причинами, поскольку возглавляемому бароном кабинету пришлось уйти в отставку после поражения у Номонхана; также, убежденному милитаристу, неизменно пользовавшемуся поддержкой Армии, не нравилось неизбежное усиление Флота, прямо вырастающее из доверительного контакта с Советским Союзом. Все это было так - но ситуация была настолько критической, что следовало использовать любую возможность усилить позиции Империи.

- Считаю своим долгом поддержать усилия Мицумаса-сама, направленные на усиление Императорского Флота - конечно, затраты будут весьма существенными, но победа дороже любых затрат - высказался барон Вакацуки.

И его воззрения ни для кого не составляли секрета - умеренный политик, тесно связанный с деловыми кругами Японии, барон не пришел в восторг от того, что предполагается выплатить русским изрядную часть золотого запаса Империи; он вообще был сторонником примирения с западными державами - но деваться было некуда, о примирении c США возможно было говорить только с позиции силы, так что приходилось смириться и с контактом Флота с русскими, и с неизбежным сохранением кабинета Тодзио в случае победы в сражении.

- Воинская слава Империи дороже золота, поэтому я считаю своим долгом поддержать предложение Мицумаса-сама - сухо сообщил генерал Абэ.

Точка зрения признанного лидера англофильских кругов Армии, в свое время - категорического противника союза с Третьим Рейхом и Италией, также была известна собравшимся. Если бы у генерала была возможность отвергнуть проект адмирала Енаи, он сделал бы это с превеликим удовольствием - но, к его сожалению, мудрый адмирал Енаи сформулировал свое предложение так, что отвергнуть его в нынешних обстоятельствах, не попав в глупое положение, чреватое 'потерей лица', было невозможно. В самом деле, в покупке оружия, необходимого воинам Империи для битвы со смертельным врагом, пусть продавцом и выступает соседнее государство, чей нейтралитет весьма сомнителен, не только не было ничего недостойного самураев - наоборот, это было образцовым выполнением долга самурая перед Тэнно, препятствовать которому было, самое малое, глупо. Генерал, как и все остальные дзюсины, прекрасно понимал подоплеку этого предложения, но возразить ему было нечего - оставалось только утешать себя тем, что в случае успеха затеи моряков не только укрепятся позиции Империи, но и станет невозможным свержение кабинета Тодзио.

- Коити-сама, имею честь сообщить Вам, что дзюсины имеют честь единогласно рекомендовать Божественному Тэнно одобрить предложение Мицумаса-сама - официально, с должной торжественностью, сообщил лорду-хранителю печати принц Коноэ, выступивший от лица всех собравшихся по праву знатности - письменное решение будет готово в течение четверти часа.

- Я прошу достопочтенных дзюсинов принять мою, самую глубокую и искреннюю, благодарность за то, что они уделили частицу своей бесконечной мудрости, отвлекшись от срочных и важных дел - и занявшись предложением почтенного адмирала Енаи - почтительно поклонился собравшимся маркиз Кидо.

- Позволю себе не согласиться с Вами, Коити-сама - мы всего лишь выполняли свой долг перед Божественным Тэнно, а это не заслуживает благодарности - согласно этикету возразил Кидо барон Хиранума, по праву хозяина высказав мнение всех дзюсинов.

Кидо снова поклонился, всем своим видом выражая почтение советникам Тэнно, и, одновременно, свое несогласие с их нежеланием принять его благодарность.

Послесловие третье.

Поздний вечер того же дня, личный кабинет императора. Присутствуют император и лорд-хранитель печати, маркиз Кидо.

- Ваше Величество, имею честь доложить Вам, что дзюсины единогласно рекомендовали Вашему Величеству одобрить предложение адмирала Енаи - доложил маркиз.

- Выпейте чаю, Коити-сама, Вы сегодня очень устали - доброжелательно улыбнулся своему советнику император - и, расскажите, каков расклад среди моих генро.

Маркиз продемонстрировал свою покорность воле императора, отпив несколько глотков чая.

- Дзюсины барон Хиранума, барон Вакацуки и генерал Абэ одобрили предложение Мицумаса-сама только потому, что его невозможно было не поддержать, не 'потеряв лицо' - начал свой доклад с перечисления противников адмирала Енаи маркиз Кидо - но, если Флот потерпит поражение в генеральном сражении, то адмирала ждут очень нелегкие времена, поскольку эта комбинация немедленно будет поставлена ему в вину. Дело не только в золоте - им не нравится сама идея серьезных договоренностей с Советской Россией, а, на сегодняшний день, Мицумаса-сама является единственным человеком в Империи, у которого не просто есть прямой выход на господина Сталина, но, с которым господин Сталин готов вести серьезные дела.

- Если же Флот победит в битве за оборонительный периметр, эти дзюсины будут ждать серьезной ошибки адмирала, чтобы раздув ее, свергнуть его с вершин власти.

- Согласен с Вами, Коити-сама - задумчиво согласился монарх, в свою очередь, взяв в руку чашку с чаем - но, Вы точно уверены в том, что за этим эмиссаром, генералом 'Ивановым', стоит лично господин Сталин? Это не может быть игра какой-то группировки в русской Армии?

- Ваше Величество, после уничтожения группы маршала Тухачевского в Красной Армии просто нет группировки, способной вести игру такого масштаба - почтительно возразил маркиз - да и сам факт прибытия генерала 'Иванова', того самого человека, который от имени господина Сталина договаривался с фельдмаршалом Роммелем и его сподвижниками, служит убедительной 'верительной грамотой'.

- Очень на то похоже, что господин Сталин этим предложением начал зондаж на поле теневой дипломатии - своим предложением он показывает серьезность намерений, и, дает понять нам, с кем он согласен иметь дело. Ведь он не отправил русского посла просить аудиенцию у меня или принца Коноэ - хотя она была бы дана немедленно; нет, ничего подобного. Он сделал ставку на старые связи имперской военной аристократии - тех самых людей, с которыми Мицумаса-сама искал и находил общий язык почти три десятилетия назад.

- Полагаете, Коити-сама, это однозначный намек на то, что для России сейчас основой основ являются стратегические интересы, а не новомодные идеологические догмы? - Хирохито не столько спрашивал, сколько размышлял вслух.

- Ваше Величество, судя по тому, что сейчас происходит в Европе, и, в особенности, в Германии, коммунистические догмы сейчас являются ничем иным, как прикрытием возрождения Российской Империи - другое дело, что эта Империя не в пример могущественнее, чем при русских царях - высказал свое мнение Кидо - именно поэтому я считаю, что с русскими сейчас можно и нужно иметь дело - невозможно договориться с фанатичными большевиками, не признающими ничего, кроме мировой революции - но, две Империи вполне могут договориться о партнерских отношениях. В конце концов, при Вашем царственном деде Империя Ямато и Российская Империя договорились об устраивающем обе стороны разделе сфер влияния в Маньчжурии (Кидо имеет в виду договор 1907 года В.Т.). У господина Сталина еще в 30-е годы была устойчивая репутация реалиста - по крайней мере, в том, что касалось международных отношений (соответствует РеИ В.Т.); поэтому, я считаю необходимым не отвергать предпринятый им зондаж..

- Рискну выразить Вашу мысль короче, Коити-сама - грустно улыбнулся император - американцы предлагают нам безоговорочную капитуляцию, жизнь на их условиях - но, с потерей чести; поэтому имеет смысл выслушать предложения господина Сталина, хотя бы потому, что хуже уже не будет. Да и опыт немцев дает основания для некоторых надежд..

- Да, Ваше Величество - маркиз Кидо, грубо нарушая этикет, прямо посмотрел Тэнно в глаза - американцы предлагают нам выбор между смертью и жизнью без чести. Собственно, это трудно назвать жизнью - это существование животного или растения, ибо человек не может жить без чести. Насколько удалось выяснить нашим разведчикам, нечто подобное они готовили немцам: по плану Моргентау немцам предстояло сохранить физическое существование, заплатив за это всем, что делает их немцами - честью, воинской доблестью, научными достижениями, промышленным могуществом.

- Немцы нашли выход - Вы это хотите сказать? - спросил Хирохито - И Вы, в отличие от принца Коноэ не опасаетесь того, что господин Сталин планирует устроить у нас коммунистическую революцию?

- Да, Ваше Величество - прямо ответил Кидо - я не верю в то, что фельдмаршал Роммель или генерал-полковник Гудериан стали коммунистами. Еще меньше я готов поверить в то, что господин Сталин вдруг решил начать промышлять примитивным обманом - ведь в 30-е годы Советская Россия оказалась одной из очень немногих стран, которая всегда отстаивала свои стратегические интересы (соответствует РеИ В.Т.). Нет, он для этого слишком умен - он понимает, что репутация государственного деятеля, не делающего глупостей, не менее ценна, чем сильная промышленность, победоносная армия, или золотой запас. Не думаю, что ему нужна коммунистическая революция в Империи Ямато - в его интересах дружественная России страна Ниппон, способная стать опорой России на Дальнем Востоке, а не залитые кровью дымящиеся руины.

- Впрочем, у нас еще есть немного времени - мы сможем посмотреть на происходящее в Германии, и сделать нужные выводы, насколько господин Сталин склонен держать свое слово, данное врагам - закончил маркиз.

- Коити-сама, Вы упомянули о старых связяхимперской военной аристократии - Вы не знаете, как обстоят дела со связями наших военных с бывшими немецкими заговорщиками? - осведомился император.

- Государь, насколько я знаю, самые тесные связи с прорусскими кругами германского генералитета поддерживают не армейцы, а моряки - ответил Кидо.

- Хорошо, Коити-сама - поручаю Вам встретиться с Мицумаса-сама, и, передать ему мое поручение, заключающееся в наведении подробных справок у немцев о заключенном ими с русскими соглашении - приказал монарх - нам надо хотя бы примерно знать, на что можно рассчитывать, договариваясь с Советской Россией. Или нет, я вызову его к себе завтра - и Вы поставите ему эту задачу в моем присутствии.

- Пока же отправляйтесь отдыхать - я вызову Хидэки-сама и Кая-сама на десять часов утра. Разумеется, мне понадобится Ваша неоценимая помощь.

Спокойной ночи, Коити-сама.

Спокойной ночи, Ваше Величество.

Послесловие четвертое.

Примерно тоже время, что и в предыдущем послесловии, дом генерала Тодзио. Присутствуют: премьер-министр Империи, генерал Тодзио Хидэки и дзюсин, генерал Абэ Нобуюки.

- Хидэки-сама, прошу Вас принять мои самые искренние извинения за то, что я осмелился побеспокоить Вас в столь неурочный час, прервав Ваш отдых - церемонно извинился генерал Абэ - единственное, что в самой малой степени может извинить мой непростительный проступок, это срочность доставленных мной известий.

- Нобуюки-сама, мой дом открыт для Вас в любую минуту дня и ночи - не может быть и речи о какой-то Вашей вине передо мной - заверил нежданного гостя заинтригованный генерал Тодзио - когда его поднял из постели слуга, сообщивший, что генерал Абэ просит немедленно его принять, первой его реакцией было искреннее удивление, перебившее даже раздражение от неурочного визита. Действительно, Нобуюки-сама, безупречно воспитанный самурай, грубо нарушивший элементарные правила этикета - это было нечто, плохо укладывающиеся в представления генерала Тодзио о жизненных реалиях. Особо интересно было то, что они принадлежали к враждующим группировкам генералитета - так что могло привести генерала Абэ в его дом?

Генерал Абэ сообщил новость - и, по мере изложения, сердце старого самурая покрывалось льдом. Сбывались его худшие опасения - адмирал Енаи начал свою игру с русскими, причем он ухитрился заручиться полной поддержкой маркиза Кидо, склонившего к поддержке Енаи самого Тэнно. Оставалось только вознести свою благодарность Богам за то, что корпоративная солидарность в душе Нобуюки-сама оказалась сильнее не только старой вражды, но и строжайших требований этикета.

- Нобуюки-сама, я не просто благодарен Вам за принесенные известия - я Ваш вечный должник - коротко сказал Тодзио, когда Абэ закончил свою речь.

- Это не стоит Вашей благодарности - я всего лишь исполнял свой долг самурая, имеющего честь служить Тэнно под знаменами Армии - возразил Абэ.

Старые противники обменялись взглядами, прекрасно поняв друг друга - старая вражда не была забыта, но корпоративная солидарность армейского генералитета перед лицом общего врага, командования Флота, была выше внутренних распрей, так что Тодзио и Абэ знали, что могут твердо рассчитывать на поддержку друг друга.

- Не смею дальше отнимать драгоценное время Вашего отдыха - вежливо поклонился Абэ - позвольте мне откланяться, время уже позднее.

- Позвольте, Нобуюки-сама, выразить Вам мою глубочайшую благодарность - ответно поклонился Тодзио - и не менее глубокое почтение, проводив Вас до машины.

- Не могу возразить Вам, в надежде хоть немного загладить мою безмерную вину перед Вами - теперь Абэ решил в мельчайших деталях соблюсти старый этикет.

После вежливого прощания, вылившегося в продолжение обмена взаимными любезностями, генерал вернулся в дом. Приказав слуге принести еще чаю, он погрузился в нерадостные размышления - понятно, что сорвать заключенную Енаи с русскими сделку уже невозможно; завтра его, вместе с министром финансов, вызовут во дворец, где ему будет отдан личный приказ Тэнно, основанный на рекомендациях дзюсинов.

Хидэки Тодзио было плевать на золото, он был бережлив, но не жаден, относясь к той категории людей, для которых деньги являются средством достижения поставленных целей, но, никак не самоцелью. Страшно было другое - Енаи и его сподвижники уже успели о многом договориться с господином Сталиным, если он пошел на то, чтобы поставлять вооружение, рискуя грандиозным международным скандалом. Сейчас надо было думать о срыве этих договоренностей, а не о судьбе нескольких десятков тонн золота.

Традиционный для японской политики вариант решения проблем такого рода, заключавшийся в убийстве ключевых фигур враждебной группировки, отпадал автоматически - во-первых, и Енаи, и Кидо, затевая эту интригу, не могли не понимать, что ставки в этой игре намного выше их жизней, поэтому их наверняка очень хорошо охраняли; во-вторых, убийство лидера Флота и доверенного советника Тэнно почти гарантировало начало гражданской войны между Тесю и Сацума, что, в текущих обстоятельствах, стопроцентно гарантировало гибель Империи.

Убивать эмиссара господина Сталина было бессмысленно, даже если бы его удалось обнаружить и пробиться к нему сквозь охрану - Красный Сегун просто пришлет новое доверенное лицо, вот и все.

Решение надо было искать в другом месте - и бывший шеф Кэмпейтай Квантунской армии (соответствует РеИ В.Т.) застыл в раздумье.

Умевший мыслить логически, он решил начать с начала - как, демоны ада, Енаи вышел на контакт со Сталиным?! Вариантов было ровно два - или адмирал использовал свои старые связи, наработанные еще в те времена, когда он был военно-морским атташе Империи в Петрограде и офицером связи Императорского Флота при адмирале Колчаке, во время его сибирской эпопеи; или он воспользовался своими немецкими связями, выйдя на Красного Сегуна через посредников. В первом случае ничего сделать было невозможно; во втором же, появлялся шанс посеять раздор между адмиралом и его немецкими друзьями. Этот шанс звали Рихард Зорге.

- Я займусь этим завтра, после того, как улажу все навалившиеся дела и текущие вопросы - решил генерал Тодзио - надо будет отдать соответствующий приказ министру внутренних дел, генералу Кисабуро Андо; несколько дней уйдет на соблюдение необходимых формальностей, связанных с необходимостью соблюсти необходимые формальности - и, все. И в любом случае, Вам, Мицумаса-сама, придется объясняться со своим немецким другом, генералом фон Хаусхофером, относительно смерти его ученика. А сейчас надо ложиться и постараться заснуть - завтрашний день будет тяжелым.

Послесловие пятое.

Утро следующего дня, императорский дворец, личный кабинет Тэнно. Присутствуют: император Хирохито, лорд-хранитель печати маркиз Коити Кидо, премьер-министр, генерал Хидэки Тодзио, министр финансов Кая Окинори. Чуть позже посетителем этого кабинета станет адмирал Мицумаса Енаи.

После неизбежных официальных приветствий и предложенного Тэнно чая, настало время перейти к делу.

- Господа, Мы очень озабочены подготовкой к генеральному сражению за оборонительный периметр Империи - официально сообщил монарх тему встречи - к нашей безмерной печали, промышленность не может снабдить Наших доблестных воинов нужным количеством оружия должного качества. К счастью, один из Наших верных самураев, достопочтенный адмирал Енаи, сумел договориться с гайдзинами о закупке необходимого оружия. Наши мудрые советники рекомендовали нам одобрить предложение доблестного и мудрого адмирала Енаи. Поэтому Мы отдаем Вам, господин премьер-министр, и Вам, господин министр финансов, Наш личный приказ - Вы должны, в течение нынешних суток, выделить из золотого запаса, находящегося в ведении министерства финансов, двадцать тонн золота в слитках. Их следует передать достопочтенному адмиралу Енаи. Вот текст моего личного приказа, господа.

Все было ясно - никакие возражения, разумеется, в форме самых верноподданных обращений, были невозможны. Решение было окончательным - его можно было только выполнять, со всем мыслимым рвением и точностью.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - склонился в глубоком церемониальном поклоне генерал Тодзио.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - повторил слова и поклон премьер-министра министр финансов.

- Я не сомневаюсь в том, господа, что Вы безупречно выполните мой приказ - император благосклонно наклонил голову - сейчас же я попрошу Вас немного подождать в приемной Мицумаса-сама, мне необходимо уточнить с ним некоторые детали - и Вы сможете немедленно приступить к выполнению приказа.

- Коити-сама, пригласите адмирала Енаи - вежливо попросил монарх, что было знаком большого благорасположения Тэнно к лидеру Флота.

Вежливо раскланявшись, премьер-министр и министр финансов покинули кабинет. В приемной они имели удовольствие обменяться приветствиями со своим смертельным врагом, после чего им пришлось ожидать его.

Тем временем, Мицумаса Енаи, после должных церемоний, вводился маркизом Кидо в суть дела. Выслушав поручение, данное лордом-хранителем печати в присутствии Тэнно, адмирал почтительно попросил разрешения высказать свои соображения по данному вопросу - и получил его.

- Я сочту честью для себя выполнить любое поручение Божественного Тэнно - начал адмирал с неизбежного предисловия - но, осмелюсь заметить, что, по моему недостойному мнению, корни этой истории лежат намного глубже, чем это принято считать.

- Почтенный господин фон Хаусхофер со времен великого Тэнно Муцухито предлагает к рассмотрению идею союза Германии, России и Империи Ямато против англосаксонских держав, с разделом между ними британского и французского 'наследства'. Его идеи вызвали определенный интерес не только в Германии и России, но и в Империи.

- Должен заметить, что у господина фон Хаусхофера есть ученик, пользующийся и его доверием, и, пользовавшийся доверием покойного генерала фон Шлейхера, весьма, впрочем, близкого к его Учителю.

Император и маркиз обменялись взглядами - трудно было не понять намеки адмирала, практически открыто говорившего о том, что у идеолога германского евразийства есть ученик, бывший доверенным лицом признанного лидера немецких военных-русофилов; тех самых русофилов, которые стали 'мотором' антигитлеровского заговора; русофилов, сумевших договориться со Сталиным. Впрочем, нетрудно было понять и то, на кого намекает Енаи.

- Мицумаса-сама, Вы хотите сказать, что следует сделать должный подарок достойному доверия посреднику, который поможет Империи получить нужные сведения, не 'потеряв лица'? - подыграл Енаи Кидо.

- Коити-сама, Ваша мудрость не знает себе равных среди подданных Божественного Тэнно - и уступает лишь Вашей доброте, поскольку это несказанно облегчит мне выполнение поручения, возложенного на меня Божественным Тэнно - ответил Енаи - лучше этого может быть только присовокупление к этому человеку недостойных подданных Божественного Тэнно, изобличенных в шпионаже на гайдзинов, ибо им не может быть места на священной земле Ямато.

Хирохито слегка прикрыл глаза - чего-то подобного он ожидал; но, в этой игре жизни Рихарда Зорге и членов его группы были меньше утренней росы на лепестках хризантемы, так что отдать их генералу фон Хаусхоферу было ничтожной платой за налаживание дублирующего канала связи со Сталиным.

- Полагаю, что Божественный Тэнно рассмотрит Вашу просьбу, Мицумаса-сама - официально сообщил адмиралу маркиз - впрочем, оба собеседника прекрасно заметили жест монарха.

- Я прошу разрешения удалиться, дабы иметь счастье приступить к исполнению приказа Божественного Тэнно! - отвесил церемониальный поклон адмирал Енаи.

- Действуйте, господин адмирал и дзюсин - и да пребудет с Вами благословение Аматерасу - подчеркнул широту данных Енаи полномочий и свое расположение к нему император, лично обратившись к нему.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - снова склонился в глубоком церемониальном поклоне адмирал Енаи.

После соответствующих протоколу взаимных поклонов и прощания с маркизом Кидо, адмирал Енаи вышел в приемную Тэнно.

Тем временем, монарх возобновил беседу со своим доверенным советником.

- Насколько я помню всю эту историю с господином Зорге, не стоит пытаться передать его адмиралу обычным путем - есть возможность, что смертный приговор будет приведен в исполнение раньше - меланхолично заметил Хирохито.

- Ваше Величество, Вы полагаете, что следует прибегнуть к чрезвычайным мерам? - осторожно поинтересовался Кидо.

- Коити-сама, у Вас еще есть какие-либо иллюзии относительно генерала Кисабуро? Или, может быть, Вы питаете какие-то надежды относительно договоренности с Америкой - после того, что они готовили для Германии? - в голосе императора не было раздражения, только лишь усталость.

Маркизу Кидо оставалось лишь признать правоту своего монарха - действительно, генерал-лейтенант Кисабуро Андо, ныне занимавший должность министра внутренних дел Империи, был весьма яркой личностью даже на общем фоне армейского генералитета, ухитряясь органично сочетать занятия строевой службой и разведкой, разведкой и политикой. Он служил в строевых частях и Военном министерстве, занимался разведкой против США, находясь в должности военного атташе в Вашингтоне - но, в полной мере его таланты раскрылись после официального ухода в отставку с действительной службы. Талантливый разведчик, за время службы в Квантунской армии ставший признанным специалистом по 'русским делам', он поставил тайную войну против Советской России на новую высоту, создав в Маньчжурии молодежную организацию русской эмиграции 'Кио-Ва-Кай', системно занимавшуюся борьбой с СССР во всех областях, от агитации и пропаганды до агентурной разведки и диверсий (соответствует РеИ - 'Кио-Ва-кай' действительно профессионально занималась борьбой против СССР, от информационной войны до подготовки агентов и диверсантов; все сведения о генерал-лейтенанте Кисабуро соответствуют РеИ В.Т.). В 1940 году его таланты оказались остро необходимы 'квантунцам' в Метрополии - им требовался человек, способный создать противовес умеренным политикам внутри организованной принцем Коноэ взамен распущенных политических партий 'Ассоциации помощи трону'. Генерал Кисабуро с блеском выполнил поставленную задачу, снова подтвердив свою репутацию талантливого организатора и убежденного 'ястреба' - 'Молодежный союз' 'Ассоциации помощи трону' стал оплотом 'бешеных', успешно заменив в публичной политике распущенные праворадикальные партии. Впрочем, квалификации офицера спецслужб генерал тоже не потерял, доказав это успешно проведенной операцией по блокированию распространения информации в Японии о поражении Императорского Флота в битве у атолла Мидуэй. В 1943 году генерал Тодзио доверил верному сподвижнику одно из ключевых министерств Империи - министерство внутренних дел.

Что же касалось второго вопроса - маркиз прекрасно помнил представленный адмиралом Енаи весной этого года текст 'плана Моргентау'. Помнил он и свою первую реакцию на этот документ - если янки готовили такое 'будущее' немцам, которых американцы признавали равными им белыми людьми, то, что же ждет японцев?! Точного ответа на этот вопрос не было - но, ничего хорошего для своей страны и своей нации Коити Кидо не ждал, учитывая и тот факт, что немцы все же не нападали на США без объявления войны, устроив Америке 'День позора'. Предварительный зондаж косвенно подтверждал худшие опасения - американцы выдвигали предельно жесткие условия, при этом избегая обговаривать гарантии Японии; фактически, Империи предлагалось сдаться 'на милость победителя', и, это притом, что проявление янки милости к побежденным в принципе было под очень большим вопросом.

Помнил маркиз Кидо и реакцию своего Императора на 'план Моргентау' - внимательно прочитав представленный документ, Тэнно негромко сказал: 'Янки хотят убить Германию, соглашаясь при этом оставить жизнь некоторому количеству немцев'.

Конечно, встал вопрос о подлинности документа - адмирал Енаи заверил монарха своей честью, что документ подлинный; он честно сказал, что этот документ предоставлен ему его немецкими друзьями, которые ручаются за достоверность 'плана Моргентау', поскольку этот текст косвенно подтверждается отрывочными данными, добытыми из десятка независимых источников. Теснейшие связи адмирала с немецким генералитетом были 'секретом Полишинеля' для всех заинтересованных лиц - именно ему могли предоставить секретную информацию такого уровня, благо друзья у него были везде, в Генеральном штабе, абвере, ОКХ, ОКВ, ОКМ. Проще сказать, с кем у адмирала Енаи не было тесных связей - это было командование Люфтваффе.

Коити Кидо посмотрел в глаза своему Императору и увидел в них готовность идти до конца ради спасения страны - собственно, это не было чем-то новым, маркиз помнил, как в последние дни ноября и первые дни декабря 1941 года Тэнно, грубо нарушая все 'правила игры', прямо требовал продолжать переговоры с США до последней возможности, чтобы не упустить даже самый мизерный шанс на заключение мирного договора (соответствует РеИ В.Т.). Нынешний шанс, добытый благодаря усилиям адмирала Енаи, скорее всего, был единственным - и Император был готов на все, чтобы спасти стоящую на краю пропасти Страну Восходящего Солнца, поскольку именно в этом он видел свой долг.

- Ваше Величество, прикажете вызвать во дворец начальника тюрьмы Сугамо? - низким поклоном выразив свое почтение и преданность не живому Богу страны Ямато, но мужественному человеку Хирохито, осознающему предельность риска и ответственности перед страной, спросил Коити Кидо - сейчас титулы отошли на второй план, остались люди, готовые сделать возможное и невозможное для своего Отечества.

- Да, Коити-сама, Вы правы - согласился монарх - у меня ведь есть право помилования.

Через десять минут секретарь Тэнно сообщил потрясенному до глубины души начальнику тюрьмы Сугамо, что ему срочно следует прибыть во дворец - его вызывает к себе лорд-хранитель печати. Он также приказал начальнику тюрьмы принять все меры для сохранения этого вызова в полной тайне.

А, пока два человека, сделавших свой выбор, беседовали, обсуждая имеющиеся возможности.

- Насколько я понимаю, Коити-сама, адмирал не случайно сказал, что у всего этого очень старые корни? - микадо явно хотел еще раз оценить надежность связей Енаи.

- Ваше Величество, я не берусь оценить надежность русских связей Мицумаса-сама, поскольку почти ничего о них не знаю - прямо ответил маркиз - что же касается его германских контактов, то о них можно судить по косвенным признакам.

- Еще до подписания Версальского мира генерал фон Сект, человек, которому было поручено спасти германскую армию от полного уничтожения неизбежным мирным договором, начал работу над созданием тайного рейхсвера - немцы называли его 'черным рейхсвером'. Его доверенными людьми в этом были три офицера - Курт фон Шлейхер, Курт фон Хаммерштейн-Экворд, Эйген Отт. Первый впоследствии стал военным министром и, ненадолго, канцлером Германии - в 1934 году он, вместе со своим ближайшим помощником, начальником абвера, генералом фон Бредовым, был убит эсэсовцами по приказу Гитлера, поскольку он был самым опасным для фюрера человеком в немецкой армии, даже не только лидером русофилов, а лидером всех противников нацистов. Второй тоже прекрасно известен - нам точно известно, что генерал-полковник фон Хаммерштейн-Экворд был последовательным противником нацистов, сторонником союза с Советской Россией; он умер в апреле прошлого года, но, оба его сына, боевые офицеры, были активными участниками антигитлеровского переворота; его же ближайший друг и единомышленник, генерал фон Штюльпнагель, являлся одним из руководителей заговора. В живых остался только генерал-майор Эйген Отт - посол Германии при правительстве Вашего Величества (соответствует РеИ В.Т.).

- Все эти достойные офицеры попросту следовали проложенному задолго до их рождения Пути - Пути, целью которого является союз Германии и России - констатировал император - ведь генерал фон Сект просто модифицировал старую идею союза Германской и Российской Империй в идею союза Веймарской Германии и Советской России.

- Да, Ваше Величество - поклонился маркиз - это старая идея союза континентальных Империй против атлантических Держав. На рубеже прошлого и нынешнего веков она была изменена господином фон Хаусхофером - теперь речь шла не только о противостоянии континентальных держав англосаксам в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной Азии, на просторах Атлантического и Индийского океанов, но и в великой Восточной Азии и на просторах Тихого океана. Он побывал в стране Ямато - и счел ее 'островной Державой с континентальным мышлением' (подлинное определение Карла фон Хаусхофера В.Т.), куда более близкой Германии и России, чем англосаксам. Достойные самураи, общавшиеся с господином фон Хаусхофером, сочли, что, несмотря на то, что он рожден гайдзином, он является истинным самураем по духу (соответствует РеИ В.Т.).

- Собственно, его слова весьма близки к истине - заметил Тэнно - наши интересы лежат в Великой Восточной Азии, значительная часть которой находится на материке; нам нужна не столько система мировой торговли, созданная англосаксами, сколько замкнутая, самодостаточная Империя. В этом мы действительно ближе к немцам и русским, чем к англичанам и американцам.

- В 20-е годы постепенно становится известной такая фигура, как господин Зорге - продолжил маркиз - человек со многими лицами. Ученик генерала фон Хаусхофера, он пользуется расположением генерала фон Шлейхера. Он живет в Германии и России, перебравшись туда в 1926 году, пишет сочинения коммунистического толка, но, одновременно является постоянным автором журналов, близких к его Учителю и господину фон Шлейхеру (соответствует РеИ В.Т.). Эти журналы никак нельзя назвать коммунистическими, поскольку там обсуждаются и пропагандируются идеи союза Держав Евразии, но не идеи мировой революции. В 1930 году он перебирается в Китай - в это время попавший в опалу на родине генерал фон Сект является главным военным советником господина Чан Кай-ши. В 1936 году, вскоре после смерти генерала, он переезжает на благословенную землю Империи Ниппон - здесь ему покровительствует германское посольство и командование Флота. В Германии идет настоящая охота на коммунистов, тщательно проверяют всех граждан Германии, просто приезжавших в Советскую Россию, не говоря уже о тех, кто жил там постоянно; в Империи Ямато членство в коммунистической партии наказывается смертной казнью - а господин Зорге живет в свое удовольствие, пользуясь покровительством значимых особ, которых нельзя заподозрить ни в наивности, ни в симпатиях к коммунизму.

- Но самое интересное начинается позже - генерал-майор Отт, сразу после назначения его послом (сначала генерал был военным атташе В.Т.), назначает господина Зорге пресс-секретарем германского посольства - продолжил Кидо - и, что не менее интересно, армейская Кэмпейтай берет господина Зорге в разработку только после ослабления позиций принца Коноэ - собственно, аресты членов группы начались за неделю до отставки кабинета принца Коноэ, сам же господин Зорге был арестован в день отставки Его Высочества (соответствует РеИ. В.Т.). Адмирал Енаи использует все свои возможности для того, чтобы воспрепятствовать официальной передаче дела Зорге в ведение армейской Кэмпейтай - и генерал Тодзио вынужден согласиться на то, чтобы это дело вело министерство внутренних дел и прокуратура. А дальше начинается самое интересное - господин Гитлер лично требует передачи господина Зорге Германии, но руководство Флота занимает принципиальную позицию, и, господину Гитлеру приходится удовлетвориться выражением официальных сожалений о невозможности такой выдачи.

Монарх и его лорд-хранитель печати обменялись понимающими улыбками - нет, конечно, они ни на секунду не верили в причастность адмирала Енаи и принца Коноэ к работе на ГРУ; равно они и не верили в то, что группа Зорге занималась обычным шпионажем. Разговоры о шпионаже были прикрытием куда более серьезных вещей - сторонники союза Германии, России и Японии решили повернуть события таким образом, чтобы сам ход событий подтолкнул евразийские Державы к заключению формального союза, раз уж им не удалось сначала заключить союз, а потом приступить к переделу миру.

Для себя Тэнно признавал логичность союза с Россией. Имея подготовку офицера Генштаба, он понимал бредовость идей, изложенных в 'Меморандуме Танака' - хорошо, допустим, мы 'скрестим мечи с Россией на полях Маньчжурии', более того, сумеем победить ее с относительно небольшими потерями, а дальше что? Наступать на Иркутск - или, как договаривались иные, явно злоупотребившие саке, 'ястребы', до Урала? Кадровые офицеры должны были понимать, чем закончится такой поход, при очень ограниченных возможностях снабжения наступающей группировки - участь Великой Армии Наполеона будет не худшим вариантом! Другим вариантом была идея отторжения у России Приморья и Забайкалья - военная разведка даже начала консультации с принцем Кириллом о возможности его коронации в качестве монарха 'Сибирь-го', но у него хватило ума отказаться (соответствует РеИ В.Т.) - армейские 'ястребы' так и не поняли двух простых вещей: во-первых, в Приморье и Забайкалье нет жизненно необходимых Империи ресурсов, во-вторых, Бисмарк был прав, сказав, что 'русские всегда приходят за своими долгами', так что, начиная с момента отторжения у России ее территорий, ответный удар с Севера становился лишь вопросом времени! Говорить об ограниченности ресурсов Империи с 'ястребами' было бесполезно - они принципиально не желали понимать экономические реалии, заключавшиеся в том, что Империя могла позволить себе воевать на одном фронте, причем, недолго. Но, наличие могущественного союзника на континенте - а, лучше двух - меняло все! Имея обеспеченный тыл на материке, Империя могла сосредоточить свои ресурсы на морском театре - и, получать необходимые ресурсы для войны на Тихом океане в обмен на тот же каучук, которого у нее было в избытке.

Мысленно император проклял идиотизм 'ястребов', желавших захватить все возможное и невозможное - и, в итоге, поссоривших Империю с ее, пожалуй, самым перспективным союзником.

Правда, для Тэнно не вполне понятен был ход событий, приведших к разгрому Германии - если с военным переворотом все было очевидно, то, предшествующие события для него оставались загадкой. Пройдя обучение у лучших военачальников Империи, император имел все основания считать себя сведущим в военном деле человеком - если поражения, которые наносила Красной Армии лучшая армия мира, были вполне объяснимы, то последовшая за этим череда избиений Вермахта, причем, почти без промежутка, который объяснялся бы накоплением опыта, внятных объяснений не имела. Для наблюдателя со стороны это выглядело так - сначала ученика, старательного, но не слишком умелого, раз за разом побеждает мастер; затем, ученик, как в сказке, мгновенно становится Мастером - и жестоко мстит обидчику. Но монарх Империи Восходящего Солнца был слишком умным, хорошо образованным и информированным человеком для того, чтобы верить в сказки.

Здесь было что-то другое - что-то, имевшее своей основой колоссальный труд, усилия интеллекта и воли.

Наличие просоветских, или, скорее, прорусских сетей влияния в Германии не подлежало сомнению. Их целью было заключение союза континентальных держав - это тоже было очевидно. Поскольку союз не заключают со слабыми, сразу возникал вопрос - что такое немецкие заговорщики знали о России, что пошли на союз с ней?

Естественно, тут же возникал вопрос - в чем источник истинной силы России?

В вариант всесторонней помощи заговорщиков, или, любимый армейскими разведчиками вариант прокоммустического заговора в военной верхушке Германии Тэнно попросту не верил - никакая помощь заговорщиков не может помочь научиться воинскому искусству плохой армии, не сможет помочь безнадежно отстающей качественно промышленности вдруг начать массово производить лучшее в мире оружие.

А немцы что-то подобное, похоже, знали давно - иначе трудно объяснить упорное стремление немецкой военной элиты к союзу с Россией; и, если стремление к союзу Германской и Российской Империй было понятно, то упорное желание договориться с полуживой Советской Россией 20-х годов император понимал куда меньше - нет, понятно было желание изгоев Версаля получить выгоды от совместного сотрудничества, но, у него было такое впечатление, что этим все не исчерпывалось..

Впрочем, сейчас надо было решать текущие вопросы - и надеяться на то, что адмирал Енаи сумеет выиграть шанс, позволяющий спасти Японию.

- Если я правильно понял Вашу мысль, Коити-сама, то господин Зорге использовал работу на русскую военную разведку в качестве прикрытия своей основной деятельности - связного между сторонниками союза Германии, России и Империи - высказался монарх.

Маркиз молча поклонился, выражая свое согласие - Хирохито, посмотрев на своего доверенного советника, поняв, насколько дорого ему обошлись эти дни. Немолодой, не очень здоровый человек, он очень устал - но монарх не мог отпустить его отдыхать, при всем желании, поскольку сегодня предстояло сделать еще очень многое.

Молчание двух уставших людей прервал доклад секретаря, сообщившего, что начальник личной охраны Тэнно встретил начальника тюрьмы Сугамо господина Исидзима, провел его во дворец, и, теперь ждет дальнейших инструкций.

- Пригласите его ко мне в кабинет - приказал монарх - лорд-хранитель печати будет говорить с господином начальником тюрьмы в моем присутствии.

Через пять минут приказ был выполнен - с трудом скрывавшего состояние полной потери понимания происходящего тюремщика доставили в личный кабинет Божественного Тэнно. После серии церемониальных поклонов к нему обратился маркиз Кидо.

- К моей безмерной печали, господин начальник тюрьмы, произошел инцидент, бросающий тень на судебную систему Империи Ямато - сообщил маркиз, глядя на тюремщика, переставшего дышать при упоминании инцидента - но, вновь обретшего эту полезную для человека способность при уточнении того, что это касается судебной системы, а не тюремного ведомства - находящийся во вверенной Вам тюрьме приговоренный к смертной казни господин Зорге воспользовался правом подачи прошения о помиловании Божественному Тэнно - но, к стыду нерадивых слуг Императора, экземпляр этого прошения потерялся в одной из канцелярий. Такое категорически недопустимо в Империи Восходящего Солнца, известной своим строжайшим соблюдением законов, поэтому Вам следует незамедлительно позаботиться о том, чтобы господин Зорге повторно написал прошение о помиловании - и сегодня же доставить его во дворец, передав в руки лично начальнику телохранителей Божественного Тэнно. Разумеется, этот прискорбный инцидент должен держаться в строжайшей тайне, поскольку разглашение его неизбежно бросит тень на честь Империи. В этой папке находится подготовленный экземпляр прошения, с переводом на немецкий язык, на тот случай, если у господина Зорге возникнут какие-то вопросы; ему надо лишь подписать его.

Начальник тюрьмы заверил лорда-хранителя печати в своей бесконечной преданности Тэнно и лично ему, строжайшем исполнении данного ему поручения, и, откланявшись, уехал.

Исидзима действительно все понял - опытный профессионал пенитенциарного ведомства, начальник одной из самых известных тюрем Империи, он привык к непростым заключенным, но, Рихард Зорге был самым сложным заключенным за всю его многолетнюю карьеру. Высокопоставленный сотрудник германского посольства, обвиненный в работе на Коминтерн, он, даже в заключении, пользовался негласным покровительством разведки Флота; при этом, вопреки существующему порядку, его дело вела не Кэмпейтай, а полиция МВД. Мало этого, начальника тюрьмы в свое время вызвал лично премьер-министр Тодзио, в то время исполнявший обязанности министра внутренних дел, для того, чтобы лично распорядиться об особой охране этого заключенного, исключающей любую возможность побега или самоубийства.

Сейчас игра Армии и Флота вокруг этого человека вступила в новую фазу - начальник тюрьмы прекрасно знал то, что Зорге подавал на кассацию, отклоненную под формальным предлогом, но, никакого прошения о помиловании он не подавал. Вполне были понятны и намерения могущественного маркиза Кидо, недвусмысленно подтвержденные личным присутствием Тэнно - одно то, что он назвал Зорге 'господином', а не 'гайдзином', говорило очень многое; требование же строжайшего соблюдения закона означало, что заключенный должен остаться жив до рассмотрения его прошения - или, называя вещи своими именами, до его освобождения, поскольку сомнений в милости императора быть не могло. Это сулило начальнику тюрьмы большие хлопоты в ближайшем будущем - но, и, избавление от немалой обузы, каковой был господин Зорге. В любом случае, ни о каких намеках добрым знакомым из Кэмпейтай речи быть не могло, это тюремщик понимал - в противном случае сеппуку станет для него неслыханной милостью. Уровень подготовки недвусмысленно намекал на это - ведь ему вручили даже напечатанный текст прошения, что однозначно исключало возможность утечки информации через секретаря.

Примчавшись через два часа на работу, он не кинулся в камеру к Зорге, как поступил бы на его месте менее опытный человек - нет, он спокойно прошел в свой кабинет, обговорил текущие вопросы с несколькими подчиненными, и, только после этого вызвал к себе командира группы надзирателей, охранявших Зорге. Это не могло вызвать каких-то подозрений - содержание 'особого узника' находилось под его личным контролем, так что вызов этого подчиненного был вполне обыденным делом.

- Как поживает Ваш подопечный? - осведомился начальник тюрьмы после почтительного приветствия подчиненного.

- Все, как обычно - здоровье у него в порядке, жалоб и просьб нет - доложил командир группы, тридцать лет прослуживший тюремным надзирателем, и, из них, почти двадцать лет охранявший государственных преступников - так что за это время он успел начисто отучиться проявлять интерес ко всему, что не касалось его прямых обязанностей.

- Письменное подтверждение того, что жалоб нет, у него брали? - деловито осведомился начальник тюрьмы.

- Никак нет - доложил надзиратель, слегка удивившийся вопросу - Зорге был спокойным заключенным, никогда не доставлявшим неприятностей надзирателям, за что пользовался их симпатией - насколько можно было вообще говорить о симпатии в этих обстоятельствах.

- Вот что - начальник тюрьмы изобразил едва заметные колебания, должные навести надзирателя на мысль, что начальнику просто не хочется идти в камеру к Зорге - приведите его ко мне в кабинет, пусть он подпишет такое подтверждение.

- Слушаюсь, господин начальник! - вытянулся в струнку надзиратель - Разрешите идти?

- Идите - кивнул начальник тюрьмы, поворачиваясь к доставленным секретарем неразобранным бумагам.

Идя по коридорам, командир надзирателей слегка удивился поручению, но, резонно решил, что это просто не его дело - заключенный действительно особый, во всех смыслах, так что лишняя бумага, подписанная им об отсутствии у него жалоб на условия содержания, будет только на пользу, в том числе, и ему лично.

Через полчаса Рихард Зорге был в кабинете начальника тюрьмы. Побег отсюда исключался, поэтому оба доставивших его надзирателя остались у двери снаружи.

- Здравствуйте, господин Зорге! - приветствовал его начальник тюрьмы.

- Здравствуйте, почтенный господин Исидзима! - вежливо отозвался Зорге.

- К сожалению, написанное Вами прошение о помиловании, нижайше поданное на имя Божественного Тэнно, было потеряно нерадивыми служащими канцелярии - этот прискорбный инцидент настолько бросает тень на государственный аппарат Империи, что мне прямо об этом сказали сегодня, во время вызова во дворец - начальник тюрьмы решил говорить прямо, понимая, что у Зорге есть основания опасаться провокации.

- И с кем же Вы беседовали во дворце? - разведчик старался понять, что происходит.

- С лордом-хранителем печати, маркизом Кидо - тюремщик резонно решил не упоминать о присутствии Тэнно, поскольку справедливо считал, что Зорге может в это не поверить.

- Могу я ознакомиться с текстом прошения? - попросил резведчик, выигрывая себе время для размышления.

- Будьте добры - согласился начальник тюрьмы, протягивая ему папку с текстом пршения.

Прошение было напечатано на двух языках, немецком и японском - авторы данной интриги явно знали, что Зорге плохо знает японский язык, но это ничего не значило, поскольку было прекрасно известно всем заинтересованным лицам.

Сначала Зорге прочитал версию текста на немецком языке - это уже было интересно, ни о каком признании вины речи не было, была лишь просьба о помиловании. Разведчик прочитал текст вторично, вчитываясь в каждую букву - нет, вопрос признания или отрицания вины вообще не ставился, была лишь просьба помиловать. Зорге прокручивал варианты: провокация армейцев? Нет, такое прошение им ничего не дает, это глупо, тем более что смертный приговор мне уже утвержден; какая-то игра с СССР, для которой морякам нужно мое помилование? Это возможно - кстати, сюда неплохо укладывается участие маркиза Кидо, имеющего непростые отношения с 'ястребами'..

Собрав свои скромные познания в японском языке, Рихард Зорге начал читать часть текста, написанную на японском, разумеется, пропустив многочисленные титулы Микадо - результат, к его удивлению, не отличался от текста на немецком языке. Подумав, разведчик решил попытаться добыть дополнительную информацию.

- Господин Исидзима, могу я попросить Вас об услуге? - спросил Зорге.

- Да, господин Зорге, я Вас слушаю - вежливо ответил тюремщик.

- Не можете ли Вы мне сказать, как обстоят дела на советско-германском фронте? - спросив это, разведчик обратился в слух.

- В настоящее время - никак, поскольку его не существует - Германия капитулировала 9 мая сего года, после переворота, руководимого фельдмаршалом Роммелем - обстоятельно ответил начальник тюрьмы, прекрасно понявший подоплеку заданного ему вопроса - сейчас почти вся территория Германии оккупирована Красной Армией.

Радость, которую испытал при этом ответе Рихард Зорге, заметил бы даже младенец - действительно, это было счастьем для него. Заодно и снимался вопрос о происходящем - Флот начал 'тур вальса' с СССР и, похоже, его единомышленниками в Германии.

- Господин Исидзима, прошу Вас принять мою самую искреннюю благодарность за Вашу услугу - искренне поблагодарил Зорге.

- Счастлив быть Вам полезным - слегка поклонился тюремщик - кстати, Вам нужна ручка?

- Да, благодарю Вас - ответил Зорге - и подписал прошение.

- Благодарю Вас, господин Зорге - вежливо поклонился заключенному начальник тюрьмы - если бы это увидели его подчиненные, то когнитивный диссонанс им был бы гарантирован - и, у меня есть к Вам ответная просьба, если Вы разрешите?

- Я к Вашим услугам, господин Исидзима - ответил столь же вежливым поклоном Зорге, догадывавшийся, о чем его сейчас попросят.

- Ближайшие несколько дней будьте очень осторожны - тюремщик выделил интонацией слово 'очень' - никоим образом не подвергая сомнению Вашу доблесть, я хочу лишь напомнить Вам, что иногда осторожность воина намного страшнее для его врага, чем его смелость.

- Я выполню Вашу просьбу, господин Исидзима, выполню самым неукоснительным образом - заверил тюремщика разведчик, прекрасно понявший подоплеку настоятельного совета, облеченного в вежливую просьбу - впрочем, Зорге ничуть не сомневался в уме начальника тюрьмы Сугамо, сумевшего сделать правильные выводы из всей этой истории - и бесконечно благодарен Вам за Вашу доброту.

Заключенный и тюремщик обменялись взглядами и синхронно поклонились друг другу - они поняли друг друга.

После этого, вызвав служебную машину, начальник тюрьмы поехал домой - он слишком хорошо понимал, сколько его подчиненных информируют прокуратуру и министерство внутренних дел, спецслужбы Армии и Флота, чтобы демонстративно отклоняться от привычного графика. Он очень надеялся на то, что дневная поездка прошла незамеченной, благо ему хватило профессионализма доехать на служебной машине до министерства внутренних дел, заручиться содействием старого друга - и приехать ко дворцу на общественном транспорте. Сейчас он приехал домой, спокойно поужинал, переоделся в штатское - супруга не имела привычки задавать ему ненужные вопросы - и поехал в центр Токио. Насколько он мог судить, все прошло хорошо - слежки за ним не было, а с остальным справился бы и младенец: надо было доехать до окрестностей дворца, позвонить из телефона-автомата по нужному номеру, подождать начальника личной охраны в заранее оговоренном месте, передать ему папку с подписанным прошением и вернуться домой.

Пока маркиз Кидо готовил свой новый ход в Игре, генерал Тодзио занимался своими делами - написав распоряжение министерству финансов, в рекордные сроки проведя его по канцелярии, и, наконец, передав его адмиралу Енаи, сопровождаемому министром финансов, генерал занялся текущими делами Военного министерства. Дела были не слишком хороши - не хватало годного без ограничений личного состава для вновь формируемых дивизий, в дефиците были стрелковое оружие и артиллерийские орудия. Отчаянно не хватало опытных офицеров и унтер-офицеров. Генерал понимал, что формируемые дивизии являются эрзацем военного времени - да, их много, но, по качеству они и приблизительно не равны дивизиям довоенного формирования.

Вызвать верного сподвижника удалось только вечером - генерал-лейтенант Кисабуро выглядел загнанной лошадью, которую по недосмотру забыли пристрелить.

После взаимных приветствий и обязательного чаепития старые товарищи приступили к беседе.

- Как обстоят дела, Андо-сама? - осведомился Тодзио.

- Не слишком хорошо, Хидэки-сама - честно ответил старому товарищу и давнему покровителю генерал Кисабуро - уменьшать нормы, отпускаемые по карточкам, далее нельзя (в Японии МВД занималось не только охраной правопорядка, но и контролировало органы власти на местах В.Т.), иначе подданные Тэнно начнут умирать от голода; а с рисом в Метрополии лучше не будет, поскольку здоровые мужчины мобилизованы, а азотных удобрений нет (соответствует РеИ по состоянию на 1943 год - в 1944 году было уже хуже, хроническое недоедание на грани голода было нормой для подавляющего большинства населения Метрополии В.Т.).Собственно, ситуацию как-то спасает разрешение огородов и то, что полиция закрывает глаза на черный рынок (соответствует РеИ В.Т.). Общественный порядок поддерживается хорошо, но в остальном дела обстоят не самым лучшим образом - все предприниматели, от мелких субподрядчиков до дзайбацу, накапливают неучтенные запасы, предпочитая держать сбережения в них, а не в деньгах (соответствует РеИ - иена к этому времени обесценилась многократно, гиперинфляция стала нормой жизни В.Т.); собственно, согласно действующему законодательству их всех следует повесить, как саботажников; якудза и корейцы теряют последнее уважение к закону Империи - но их уничтожение будет означать уничтожение черного рынка, позволяющего выживать населению (соответствует РеИ В.Т.).

- У меня тоже плохие вести, Андо-сама - сообщил генерал Тодзио - и ввел генерал-лейтенанта в курс дела.

- Изящно сделано, Хидэки-сама - впрочем, глупцом Мицумаса-сама никогда не был - высказался Кисабуро - опротестовать эту сделку невозможно, не 'потеряв лица' при этом; а пресечь линию жизни Мицумаса-сама сейчас, когда сделка утверждена Тэнно, означает поднять мятеж против Божественного Тэнно.

- Очень изящно сделано, почерк настоящего Мастера - задумчиво повторил он - никакого ущерба чести самурая в этой покупке не усмотрят даже самые строгие ревнители чести, безупречно исполняющие все заветы 'Буси-до' и 'Хага-курэ'.

- А под прикрытием этой торговли Мицумаса-сама может спокойно договариваться с господином Сталиным, в особенности, если Флот выиграет сражение за оборонительный периметр Империи - продолжил разведчик - при молчаливой поддержке маркиза Кидо, если не самого Божественного Тэнно; так что все возможности стать Роммелем Империи у него будут, если нам не удастся своевременно 'вставить ему палки в колеса', как гласит русская поговорка.

- У русских интересные поговорки - заметил Тодзио - но сейчас, Андо-сама, нам следует заняться практикой, а, именно, осложнить отношения Мицумаса-сама с его партнерами.

- Господин Зорге - утвердительно ответил министр внутренних дел - что же, все будет сделано согласно законам Империи Восходящего Солнца - его кассационная жалоба давно отклонена, надо только провести распоряжение по инстанциям, не привлекая к этому излишнего внимания, вот и все. Через три-четыре дня можно привести приговор в исполнение.

Генерал Тодзио утвердительно прикрыл глаза, окончательно утверждая смертный приговор, вынесенный Рихарду Зорге кланом Тесю.

Тем временем, смертельный враг клана Тесю не терял времени даром - лично проконтролировав получение золота, он пил кофе, сваренный синеглазым шатеном, в котором посвященные в серьезные тайны легко узнали бы генерала 'Иванова'.

- Товар в обмен на золото, 'Иванов'-сама - предложил он окончательный вариант оплаты.

- Согласен, Мицумаса-сама - поклонился 'Иванов' - в первой партии будут 100 учебных 'Рейхенбергов', 500 двигателей к ним, инструкторы и оборудование для учебного центра, 200 ФВ-190, 400 двигателей ВМВ-801. Мы доставляем все в военно-морскую базу Нагасаки - там же состоится расчет за доставленную партию.

- Треть золота от общей цены 'Рейхенбергов', полный расчет серебром по курсу - за инструкторов и оборудование, плата каучуком по оговоренной цене - за истребители и двигатели - подтвердил Енаи - остается решить вопрос с сопровождением пароходов с грузом.

- Вас устроит такой вариант, Мицумаса-сама - 'Иванов' добросовестно действовал согласно инструкции - до входа в Сангарский пролив конвой сопровождают корабли Тихоокеанского флота, затем сопровождением займутся доблестные моряки Императорского Флота?

- Полностью устроит, 'Иванов'-сама - охотно согласился адмирал Енаи, понимавший нежелание русских пускать японцев в свои военно-морские базы - и, считавший нежелательным появление русских военных моряков в базе Императорского Флота; конечно, на русских пароходах будут подчиненные господина Воронцова, но это - неизбежное зло.

- Есть еще один вопрос, который мне бы хотелось с Вами обсудить - продолжил адмирал - есть возможность, что в ближайшее время господин Зорге будет помилован Божественным Тэнно; разумеется, будет весьма желательно, чтобы он покинул территорию Империи, по возможности, быстрее.

Генерал был впечатлен - это означало, что, как минимум, маркиз Кидо вступил в игру на стороне Енаи.

- Это весьма приятная новость, Мицумаса-сама - вежливо сообщил он - великому монарху, каковым, без сомнения, является Божественный Тэнно, приличествует милосердие; но, я не вполне уверен, что присутствие господина Зорге на территории советского посольства будет полностью соответствовать дипломатическому протоколу - хотя, при необходимости, это возможно.

- Господин Зорге является гражданином Германии - полагаю, лучшим вариантом станет его доставка в немецкое посольство - вопросительно сказал Енаи.

- Без сомнения, Ваша мудрость, Мицумаса-сама, не знает себе равных - согласился генерал - действительно, этот вариант позволял полностью соблюсти приличия, поскольку юридически Зорге попадал на территорию Германии, и гарантировал его безопасность - вряд ли даже самым безумным 'ястребам' пришло бы в голову убивать советского разведчика на территории посольства, хотя его охрану стоило усилить.

- Полагаю, стоит разместить во внешней охране немецкого посольства морских пехотинцев, во избежание гипотетических инцидентов - заметил Енаи, хорошо знавший, на что способны 'ястребы', во время 'инцидента 26 февраля' всерьез охотившиеся за принцем Сайондзи (соответствует РеИ В.Т.).

'Иванов' молча поклонился - советской военной разведке Зорге был нужен живым и здоровым, поскольку надо было и разобраться в причинах провала резидентуры 'Рамзай', и крепить связи с немецким генералитетом, не говоря уже о том, что эксперты такого класса, как он, специализирующиеся по Японии и Китаю в ближайшие годы стоили золота в собственном весе.

- Ну что же, 'Иванов'-сама, всего Вам доброго - к сожалению, я не смогу проводить Вас завтра на аэродром - грустно улыбнулся адмирал - поэтому позвольте пожелать Вам доброго пути сейчас. Надеюсь на Ваше возвращение.

- Благодарю Вас, Мицумаса-сама - ответно улыбнулся японскому адмиралу генерал ГРУ - со своей стороны, позвольте выразить уверенность в нашей будущей встрече.

Разведчики торжественно поклонились друг другу, выражая взаимное уважение.

В императорском дворце в это время тоже работали - в секретариате Его Величества доверенные люди маркиза Кидо оформляли помилование Рихарда Зорге. Лорд-хранитель печати понимал, насколько все зыбко - малейшая утечка информации, и разведчика просто прикончат в тюрьме; кроме того, чутье, отточенное многолетней жизнью рядом со смертью, буквально кричало ему, что времени у него нет - впрочем, безупречная логика подсказывала то же самое, поскольку ни малейших оснований считать генерала Тодзио глупцом не имелось.

Следовало вызвать министра правосудия, в ведении которого находилась прокуратура, во дворец, дать ему подписать подготовленные документы, и отправить в тюрьму Сугамо в сопровождении людей адмирала - это позволит и соблюсти букву закона, согласно которой помилование Зорге находилось в ведении министерства правосудия (обычно используется термин 'министерство юстиции', но до реформы 1947 года соответствующее ведомство дословно называлось именно так В.Т.), и надежно обеспечить его безопасность.

Хорошо хоть, что недавно позвонил адмирал, оговоренным кодом сообщивший, что у него все в порядке, а подробности он доложит лично.

Вернувшись в кабинет Тэнно, маркиз доложил своему повелителю о состоянии дел.

- Это хорошо, Коити-сама, что все пока идет по плану - кивнул монарх - и вдвойне хорошо, что адмирал Енаи приедет доложить о делах с Россией.

- С Вашего разрешения, Ваше Величество - Кидо дождался кивка императора и продолжил - Вы хотите побеседовать с Мицумаса-сама о русских загадках?

- Вы правы, Коити-сама - согласился Хирохито - мне кажется, что это может быть насколько поучительная, настолько и своевременная беседа. Я бы даже сказал, что эта беседа несколько запоздала - полагаю, ее бы стоило провести еще год назад, когда позиции Империи были намного более убедительными.

- Боюсь, Ваше Величество, что год назад диалог с Россией был бы куда менее возможен - осторожно заметил советник.

- Можно только сожалеть о том, что достойная всяческого одобрения гордость свершениями предков, сумевших победить сильнейшего врага, перерастает в неуважение к достойному врагу, сумевшему извлечь правильные уроки из прошлых поражений - заметил монарх - самураю пристала гордость, но не зазнайство, уверенность в своих силах - но не переходящая в глупость самоуверенность.

Маркиз Кидо с трудом подавил тяжкий вздох - если бы у 'ястребов' присутствовали перечисленные Тэнно качества, события развивались совсем иначе.

- Коити-сама, когда приедет Мицумаса-сама? - деловито уточнил император.

- Примерно через полчаса, Ваше величество - доложил советник.

- Превосходно - я приглашаю Вас и адмирала разделить со мной вечернюю трапезу - официально сообщил Тэнно - если Вас не затруднит, Коити-сама, отдайте распоряжения слугам.

К тому моменту, когда адмирал Енаи переступил порог личного кабинета Тэнно, там был накрыт стол на троих.

После церемонии приветствия Тэнно повторил приглашение уже и для адмирала Енаи, что, согласно придворному этикету, было неслыханной честью и знаком редкого расположения императора.

После позднего ужина, с аппетитом съеденного тремя уставшими людьми, настало время серьезного разговора.

Как раз слуги подали чай - можно было начинать разговор.

Адмирал Енаи доложил результаты прошедшего дня, выразив свои надежды на то, что удастся достичь взаимопонимания с Россией и по иным вопросам; маркиз Кидо, в свою очередь, поставил адмирала в известность о предпринятых шагах, выразив надежду на то, что не далее как послезавтра господин Зорге окажется в посольстве Германии. После обмена мнениями по этим вопросам, к беседе подключился монарх.

- Мицумаса-сама, Вы являетесь одним из лучших в Империи знатоков России - мне хотелось бы знать Ваше мнение об истинном источнике силы России, выразившимся в частности, в ее недавних победах на суше и море - Хирохито тоже очень устал за день, поэтому пожелание монарха было выражено очень прямолинейно для японца.

- К моему величайшему стыду, Ваше Величество, мои знания этой страны подобны зернышку риса рядом с горой Фудзи - высказался адмирал - чем больше я узнаю об этой загадочной стране, тем лучше понимаю, насколько ничтожны мои знания.

- Символом России раньше называли двуглавого орла, сейчас часто называют медведя - я думаю, что это не вполне так - настоящим символом России должна считаться кукла-матрешка.

- Матрешка это такая забавная конструкция, когда в одной кукле прячется другая, меньшего размера, в ней - еще более миниатюрная, и так далее, если я не ошибаюсь, Мицумаса-сама? - напряг память Тэнно.

- Вы совершенно правы, Ваше Величество - почтительно поклонился адмирал - только я бы почтительнейше добавил, что каждая кукла является тайной - и чем меньше кукла, тем больше сокрытая в ней тайна. Кстати, корни русской матрешки находятся в Империи Восходящего Солнца, что признают сами русские - все началось с того, что кто-то из русских путешественников привез то ли одну из традиционных кукол, а русские ремесленники додумались совместить идею деревянной куклы с традиционной для России идеей вкладывающихся друг в друга деревянных пасхальных яиц, то ли речь шла о вкладывавшихся друг в друга нэцкэ бога благополучия.

- Двести лет назад датский дворянин и русский фельдмаршал Миних сказал парадоксальную на первый взгляд фразу: 'Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует'. Он был мудр, сумев понять наличие тайны. В свое время, изучая историю России, я не мог понять, как столь плохо управляемое государство вообще ухитрялось выжить после таких военных поражений и внутренних смут - но ведь русские сумели не просто выжить, но создать самое обширное в мире государство. Один раз это могло бы объясняться случайностью, дважды - счастливым стечением обстоятельств, но ведь это происходило систематически, на протяжении столетий. Я позволил себе предположить, что есть неизвестный фактор, раз за разом позволяющий русским переломить ход событий. Закономерно возник вопрос: что это может быть за фактор, действующий столетиями?

- В Европе есть целый пласт очень древних легенд, повествующих о некогда существовавшей могущественной северной стране Гиперборея, властвовавшей над Ойкуменой задолго до Греции и Рима. Очень близки к ней существующие с очень давних времен в Германии и странах Скандинавии предания о стране Туле, средоточии великих знаний, располагавшейся на большом острове в северных морях. Мне предания о стране Туле напомнили легенду об Атлантиде - великой островной Империи, силу которой равно составляли знания и воины, властвовавшей над известной ей миром, и погибшей в результате какой-то катастрофы.

- Ключевой момент - великая Империя Севера; причем древние немцы считали, что она находится не в Скандинавии, скандинавы же явственно указывали на места, известные сейчас как русский Север. Это было почтение не только перед какими-то мистическими силами - викинги, столетиями державшие в страхе Европу, называли Россию древних времен 'страной городов' и приходили туда торговцами и наемными воинами, но никогда - завоевателями.

- Дальше была очень странная история с призванием русскими на царство некоего варяга Рюрика. В Европе принято считать, что Рюрик был одним из вождей датских викингов - тех самых храбрых до безумия воинов, много раз захватывавших и грабивших Лондон и Париж, но ни разу не посмевших напасть на богатейший русский город Новгород, расположенный совсем рядом с ними.

- Весьма странная история - повторил Енаи - русские, имеющие свою аристократию, почему-то призывают чужака, у которого нет ни существенной для них военной силы, ни каких-то особенных заслуг. Еще более странно то, что основанная Рюриком династия более семи столетий правит русскими землями - и никто не подвергает ее права сомнению, хотя у русских достаточно своих древних родов. Это объяснимо для времен, последовавших после монгольского нашествия, когда старая русская аристократия погибла в сражениях - но ведь права потомков Рюрика не ставились под сомнение и до этого.

- Я возьму на себя смелость, Ваше Величество, предложить Вашему вниманию такое объяснение - Рюрик вовсе не был безродным для русских чужаком. В те времена южный берег Балтики принадлежал славянским племенам, близким родственникам русских - это родство признавали обе стороны. Мало этого, западные славяне контролировали сакральный центр славянского язычества, располагавшийся на острове Руян - кстати, память о нем сохранилась до сих пор, это остров Буян русских сказок.

- Если сделать два допущения, Ваше Величество, то странности получают логичное объяснение - во-первых, русские и являются прямыми наследниками Гипербореи, при том, что их 'младшими братьями' являются скандинавы и немцы; во-вторых, Рюрик был одним из законных наследников властителей Гипербореи, членом рода принцев-магов, хранителей Руяна.

Собеседники внимательно слушали адмирала - его рассуждения были вполне логичны для японцев, с их преклонением перед предками и верой в мистические силы и избранность народов и родов, с их уважением к 'принципу крови'.

- Если я правильно Вас понимаю, Мицумаса-сама, Вы придерживаетесь версии, в чем-то напоминающей популярную в Германии версию 'Русские - это и есть истинные арийцы'? - уточнил Тэнно.

- Не совсем, Ваше Величество - высказал свое мнение Енаи - я придерживаюсь той точки зрения, что немцы неверно истолковали наблюдаемое ими явление. Что касается арийского происхождения русских, я сам видел немецкие школьные учебники прошлого века, в которых северная и центральная Россия была обозначена как место проживания арийцев - так что для немцев, во всяком случае, тех, которые читали что-то, кроме трудов господина Гитлера и его пропагандистов, это вовсе не секрет.

- Я просто полагаю, что истинные корни русских намного древнее, чем это принято считать; а знания, которыми владеет их настоящая элита - намного серьезнее, чем могли себе представить играющие в 'арийскую мистику' господа из СС.

- Что касается фантастических, не имеющих аналогов в истории войны на море, их побед на Севере, то мне очень плохо верится в мистическую сущность, способную потопить современный линкор или тяжелый крейсер. Зато я легко поверю в то, что присланная почтительными потомками на помощь попавшим в беду предкам подводная лодка способна без особых хлопот перетопить два флота Третьего Рейха.

- Так же мне нетрудно поверить в то, что внуки снабдили своих дедов технологиями производства самого эффективного оружия, которое только способны произвести их заводы; что они предоставили к их услугам самые лучшие стратегию и тактику, самую подробную разведывательную информацию, да и наверняка многое другое.

- То есть Вы считаете, Мицумаса-сама - медленно произнес Тэнно - что истинный источник силы русских заключается в их способности связываться сквозь время со своими потомками посредством древних знаний, хранимых их настоящей элитой?

- Вы как нельзя более точно сформулировали суть моих скромных мыслей, Ваше Величество - поклонился Енаи - я не стал бы исключать такого варианта, что древняя Империя Севера, как бы ее не называли, умела связывать в единое целое, благодаря своей крови, не только предков с ныне живущими наследниками, но и еще не родившихся сейчас потомков. Недаром ведь те же немецкие аристократы, веками служившие русским царям, охотно женились на русских дворянках, выдавали своих сестер и дочерей за русских дворян - а часто ли немецкие аристократы вступали в браки с испанцами или итальянцами?

- Никогда не интересовался этим вопросом - сообщил Тэнно.

- Меня, в бытность мою атташе в Петрограде, всегда удивляло, как легко немцы чувствуют себя в России - задумчиво сказал адмирал - возникало впечатление, что родственники приехали к родственникам. Я не понимал, почему немецкие генералы, выходцы из старой военной аристократии настолько стремятся к союзу с Советской Россией; еще менее я понимал, почему немецкий генералитет, состоящий из не самых наивных и доверчивых людей, поверил господину Сталину на слово. Если допустить, что у русских и немцев действительно есть общие корни; если допустить, что старая немецкая военная элита благодаря своим родственным связям допущена русскими к некоторым секретам - конечно, далеко не всем - эти странности получают логичное объяснение.

- Хорошо, а как Вы объясняете провалы царя Николая? - спросил маркиз.

- Возможно, его кровь была недостаточно чистой для властителя - и ему просто отказали в помощи - предположил Енаи - это могло бы объяснить провалы русских царей, начиная с Крымской войны, ведь если веками русские цари женились на соотечественницах-дворянках, причем выбор невесты был очень строгим, то начиная с Петра III, в жены брали немецких принцесс.

- То есть в этом Вы согласны с немцами? - уточнил маркиз.

- Коити-сама, Вы имеете в виду то, что эсэсовские мистики, спохватившись, сообразили, что немцы, будучи не более чем 'сыновьями наложниц', напали на 'сыновей законных жен', посмев при этом поставить под сомнение чистоту их крови? - попросил уточнить вопрос адмирал.

- Да, Мицумаса-сама - ответил советник.

- Вполне может быть и такое - допустил Енаи - я не сомневаюсь в том, что сейчас русским помогают их потомки, слишком уж хорошо все странности укладываются в эту версию; но у меня, признаюсь Вам, Коити-сама, есть сильнейшее подозрение, что началось все далеко не три года назад, а намного раньше.

Император анализировал сказанное адмиралом, проверяя его версию 'на излом' - и не находил в ней изъянов. Какое значение придается чистоте крови в старых аристократических родах, не говоря уже о потомках Аматерасу, говорить было излишне. Насколько большое значение имеет соблюдение традиций в том же синто - это банальность; кто сказал, что в славянском язычестве это менее важно? Но, самое главное, все непонятное материального происхождения получало логичное объяснение - нет подводного демона, а есть подводный линкор, на полстолетия или столетие опережающий современный уровень; нет чудесного скачка русских в тактике, а есть уставы, скорее всего, впитавшие в себя опыт этой войны; нет внезапного прозрения русских танковых конструкторов, а есть поколение танков и самоходных орудий, созданных ими же, но на несколько лет позже, и так далее.

Низкородность господина Сталина? Два возможных объяснения - он может быть как русским аналогом Тоетоми Хидееси, служить под знаменами которого считали честью для себя представители знатнейших родов Империи, так и вовсе не низкорожденным - кто сказал, что кого-то из потомков того же князя Даниила Московского, несомненного Рюриковича, чьи возможные наследники являются потенциальными соперниками Романовых, не могли спрятать от Романовых на Кавказе?

- У меня есть к Вам вопрос, Мицумаса-сама - прервал дискуссию своих советников Тэнно - как Вы считаете, можем ли мы рассчитывать на слово господина Сталина?

- Пока я не могу ответить на Ваш вопрос, Ваше Величество - поклонившись, ответил адмирал - но, судя по тому, что русские делали и делают в Германии, они равно не прощают крови своих соотечественников, но высоко ценят доблесть честно и умело сражавшегося врага. Осмелюсь рекомендовать Вам подождать - по дальнейшему развитию событий в Германии станет ясно, насколько можно верить слову господина Сталина.

- Если верна Ваша версия, Мицумаса-сама, то господин Сталин сдержит слово, данное дальним родственникам русских - заметил монарх - нация Ямато же не состоит в родстве с ними, не так ли?

- Ваше Величество, все будет зависеть от дальнейшего хода событий - пока что Империи больше не на что надеяться - констатировал адмирал Енаи.

Благодарю Вас, Мицумаса-сама - вежливо кивнул Тэнно - что же, завтра я жду Вас у себя к 18.00, сейчас же Вам пора отдыхать после тяжелого дня, чтобы набраться сил для завтрашнего дня.

После того, как адмирал, откланявшись, удалился, Тэнно вопросительно посмотрел на маркиза Кидо.

- Ваше Величество, я не берусь судить о давних временах, поскольку информации для анализа катастрофически не хватает - Кидо демонстрировал свое безупречное владение логикой - что же касается времен недавних, я согласен с Мицумаса-сама - это наиболее логичное объяснение. Конечно, не зная особенностей славянского язычества - а там наверняка есть свое сакральное знание, доступное узкому кругу посвященных - мы не можем точно сказать о границах и возможностях этой помощи, технических и этических условиях ее оказания; не имея точных данных о взаимоотношениях различных групп русской элиты, мы не можем с абсолютной точностью прогнозировать дальнейшие ходы Советской России. Исходя из того, что мы точно знаем, то есть из присылки доверенного человека господина Сталина к адмиралу Енаи, можно сказать следующее: во-первых, Советский Союз заинтересован в ослаблении Америки; во-вторых, господин Сталин пока не исключает возможности договоренности с Империей, иначе он бы не рисковал так - его предложение является приглашением к переговорам; в-третьих, он готов говорить с адмиралом Енаи. Пока мы можем исходить из этого - и внимательно наблюдать за происходящим в Европе. Возможно, нам удастся получить дополнительную информацию, контактируя с господином 'Ивановым' и немецкими генералами - тогда можно будет анализировать дальше.

Тэнно хорошо понял сказанное давним сподвижником - однозначно доказать помощь потомков господину Сталину сейчас вряд ли возможно, хотя вероятность этого очень велика; пока надо сосредоточиться на том, чтобы попытаться решить текущие проблемы, отложив вопрос 'русских из будущего' до лучших времен.

- Интереснее другое, Ваше Величество - добавил маркиз - адмирал не поленился подчеркнуть неявную близость Империи Восходящего Солнца и Красной Империи, упомянув о признаваемых самими русскими японских корнях матрешки. В свете его теории о происхождении русских поневоле вспоминаются некоторые теории о происхождении нации Ямато.

- Вы полагаете, Коити-сама? - Хирохито был поражен, поняв, на что намекает Кидо - теория о том, что предки японцев в незапамятные времена пришли с Севера, с территории нынешней Сибири, была известна Тэнно (такая теория действительно есть В.Т.).

- Но в этом случае, если наши предки являются потомками не прототунгусов, а гиперборейцев..

- Полагаю, Ваше Величество, именно на это намекал адмирал - не исключено то, что мы находимся в родстве с русскими - подтвердил Кидо - кстати, эта теория неплохо согласуется с синто, если считать, что гиперборейцы были равны богам.

- Что же, Коити-сама - час уже весьма поздний, пора отдыхать - сказал Тэнно, молчаливо признав правоту маркиза - желаю Вам доброй ночи. Буду рад увидеть Вас завтра утром.

После прощания лорд-хранитель печати уехал.

Основные события развернулись вечером следующего дня - министр юстиции Империи был настоятельно приглашен во дворец сотрудниками личной охраны Тэнно.

Переступив порог личного кабинета Тэнно, господин Ивамура узрел помимо Тэнно лорда-хранителя печати и адмирала Енаи.

После весьма холодного приветствия, маркиз Кидо сухо сообщил: 'Митио-сан, Божественный Тэнно счел возможным проявить милосердие к недостойному подданному Германии, некоему Зорге. Вам следует подписать вот эти документы - и проследовать вместе с офицерами Императорского Флота в тюрьму Сугамо, дабы незамедлительно исполнить волю Его Величества'.

У министра юстиции подкосились ноги - профессиональный бюрократ от юриспруденции, он всю жизнь старался держаться подальше от противостояния Сацума и Тесю. Три года назад он с великой неохотой согласился подписать ордера на арест членов группы Зорге, но отказался подписывать ордер на арест самого Рихарда Зорге, под тем предлогом, что Зорге является сотрудником немецкого посольства - в результате, ордер подписал лично премьер-министр генерал Тодзио (соответствует РеИ В.Т.). Сейчас деваться было некуда - была бы его воля, он бы немедленно позвонил премьеру, лишь бы не оказаться причастным к противостоянию Армии и Флота, но это было невозможно. Ему предстояло лично освобождать проклятого всеми богами и демонами Зорге - после того, как ближайший сподвижник премьер-министра, министр внутренних дел Кисабуро приказал немедленно казнить гайдзина!

Позеленевший Ивамура, мысленно проклиная тот день, когда он стал министром правосудия, аккуратно подписал безукоризненно подготовленные документы на помилование Зорге - поскольку у господина министра было неплохое воображение, мысленно он представлял, что с ним сделают 'ястребы' из группировки 'квантунцев'. В лучшем случае, ему удастся объяснить разъяренным Тодзио и Кисабуро, что он всего лишь выполнял волю Тэнно - но до этого крайне желательно было дожить; с учетом методов, практикуемых головорезами из военной разведки, задача была нетривиальной.

- Превосходно, Митио-сан - похвала лорда-хранителя печати была весьма прохладной - да, Вам следует безотлагательно подготовить документы на помилование всех осужденных по делу господина Зорге. Их следует представить во дворец не далее, чем в полдень послезавтра.

Почтенный господин Ивамура почувствовал себя муравьем, на которого рухнула гора Фудзи. Понятно, что члены группы Зорге в противостоянии Армии и Флота были просто дополнением к своему руководителю - но он представил себе объяснение с премьером и министром внутренних дел, точнее, как он рассказывает им, что надо выпустить всю группу Зорге..

Господин министр титаническим усилием удержался от падения в обморок - подобное стало бы не просто непристойностью, но оскорблением Его Величества, после чего кое-как выдавил: 'Коити-сама, но эти осужденные не подавали прошения о помиловании на имя Божественного Тэнно'.

- Митио-сан, разве я спрашивал Вас, подавали ли они такое прошение сегодня? - осведомился маркиз. Или, может быть, Вам непонятно, что если они не подали такого прошения до сих пор, они должны подать его не позднее, чем завтра? Возможно, мне следует объяснить Вам, что любое происшествие с этими осужденными, начиная с этого момента, станет весьма прискорбным инцидентом, ставящим под сомнение соблюдение законов в Империи?

- Нет, Коити-сама - доложил несчастный министр правосудия, на собственном опыте осознавший, как чувствует себя зернышко риса, оказавшиеся между каменных жерновов.

- Я счастлив исполнить любой приказ Божественного Тэнно! - прохрипел бедолага, пришедший к пониманию той нехитрой истины, что больше одного раза его точно убить не смогут.

- В таком случае, не смею Вас задерживать - сухо разрешил маркиз - Мицумаса-сама, будьте добры, представьте господину министру Ваших людей.

После того, как министр откланялся, адмирал Енаи в приемной представил ему контр-адмиралу с удивительно холодными глазами - это оказался заместитель начальника разведки Флота.

Все время, прошедшее в дороге до тюрьмы Сугамо, министр находился в прострации - нет, он не был глупым человеком, наоборот, он превосходно понял то, что начался новый раунд противостояния Сацума с Тесю; не был он и трусом - просто оказаться виновным в срыве планов что Армии, что Флота, пусть и высокопоставленному бюрократу, имевшему за спиной нешуточную поддержку в кругах чиновничества и деловых людей, значило очень большие неприятности.

В себя он начал приходить в конце пути - как раз контр-адмирал приказал остановить машину на неприметной улице и немного подождать. Ожидание было недолгим - менее чем через десять минут возле машин министра и разведчика начали тормозить грузовики с эмблемами специальных отрядов Флота для боя на суше, или, попросту, морской пехоты. Адмирал, извинившись, вышел - и о чем-то коротко поговорил с офицерами. Министр оценил количество морских пехотинцев - здесь было примерно двести человек, так что моряки задействовали роту морской пехоты.

- Надеюсь, они не собираются устраивать бой с армейцами или охраной тюрьмы - подумал похолодевший министр.

Против его худших ожиданий, все прошло мирно - в тюрьме Сугамо их явно ждали, поскольку господин Исидзима, несмотря на поздний час, оказался на своем месте; живое проклятие самого господина Ивамура, или, попросту Рихарда Зорге, доставили без задержки, ничуть не удивившись ни позднему визиту лично министра правосудия, ни его требованию представить особого узника.

Процедура прошла быстро - после чего Зорге передали контр-адмиралу и сопровождавшим его офицерам. Моряк попрощался со всеми, Зорге вежливо раскланялся с министром и своими тюремщиками, выразив им свою глубочайшую благодарность за проявленную ими доброту - после чего машина разведчика, сопровождаемая короткой колонной грузовиков с морскими пехотинцами, скрылась в ночи.

- Мне нужен телефон, господин Исидзима - приказал начальнику тюрьмы министр, решивший, что у него появился шанс оправдаться перед генералом Тодзио.

- Телефон в моем кабинете к Вашим услугам, Митио-сама - почтительно поклонился начальник тюрьмы.

Дозвониться генералу Тодзио труда не составило, но старый дворецкий премьера, служивший еще его отцу, долго выяснял, кто требует разбудить его недавно отошедшего ко сну господина - через четверть часа обозленный Хидэки-сама, недолюбливавший чиновную братию, взял трубку. Министр правосудия сообщил о произошедшем, со страху предложив вариант перехвата колонны морских пехотинцев - что он услышал в ответ, цитированию категорически не подлежит, поскольку гораздо лучше соображавший генерал понимал, какими политическими последствиями чреват уличный бой армейцев с ротой морских пехотинцев в Токио. В общем, вечер у министра правосудия явно выдался неудачным - и завтрашнее утро обещало стать не лучше, поскольку премьер приказал ему приехать к нему к девяти утра.

Тем временем рассвирепевший Тодзио набрал номер генерала Кисабуро - Андо-сама отозвался сразу, поскольку любил работать допоздна. Выслушав рассказ своего покровителя, опытный профессионал мгновенно нашел правильное решение: 'Хидэки-сама, я немедленно отдам приказ усилить наблюдение за посольствами России и Германии - скорее всего, предмет наших интересов отвезут в одно из них. Вряд ли моряки будут рисковать, спрятав его на одной из своих баз'.

- Действуйте, Андо-сан - резко бросил оскандалившемуся подчиненному Тодзио.

Еще через полтора часа пришло сообщение от полицейской охраны немецкого посольства - к посольству прибыла колонна с морскими пехотинцами, причем встречал ее лично посол Отт. Морские пехотинцы, доставив гостя, не уехали - наоборот, они остались. Как сообщил полицейскому начальнику возглавлявший морпехов капитан, их задачей является усиление внешней охраны посольства согласно личной просьбе посла.

Выслушав это, генерал Кисабуро грязно выругался - пока внешнюю охрану посольства несли подчинявшиеся ему полицейские, оставалась возможность ликвидировать Зорге в самом посольстве. Теперь эта задача многократно усложнялась - конечно, у него были осведомители среди японской обслуги, но генерал ничуть не сомневался в том, что никого из них к Зорге и близко не подпустят. Формально же все было безукоризненно - флотские всего лишь выполняли просьбу посла страны - союзницы Империи по Антикоминтерновскому пакту.

Утро стало для министра внутренних дел временем новых известий - к восьми утра в немецкое посольство прибыл помощник русского военного атташе, сопровождаемый тремя русскими охранниками. Эта компания была немедленно препровождена к личному гостю посла Отта, размещенному в комнате для гостей, находившейся в личных апартаментах посла. Русские гости господина Отта выгрузили из машины не только вполне ожидаемые пистолеты-пулеметы, но и гору консервов с озером минеральной воды в бутылках. Это было совсем плохо - если размещение господина Зорге в личных апартаментах посла, при том, что его охраняли и обслуживали исключительно немцы, практически сводило к нулю возможность явного пресечения его линии жизни, поскольку нельзя ведь было устраивать нападение на апартаменты посла союзного государства; то появление русских означало не просто полнейшую сомнительность успеха такой акции, даже если бы на нее решились, смирившись с неизбежным грандиозным скандалом, но и невозможность неявного устранения демонова гайдзина - наверняка Зорге, вместе со своей охраной, будет питаться именно этими консервами, запивая их этой минералкой, ни в коем случае не беря в рот ни крошки еды, ни глоточка напитков, приготовленных поварами посольства.

Генерал-лейтенант Кисабуро грязно выругался, уже второй раз за эти сутки, что для него, человека очень сдержанного, было нехарактерно - его противники предусмотрели все: если среди охраны Зорге есть агент японцев, то среди ночи он физически не мог отлучиться незаметно, чтобы получить инструкции; прибытие русской группы охраны означало не просто усиление охраны, но и то, что русские и немецкие охранники будут присматривать друг за другом, что минимизировало возможность удачного покушения внедренным в охрану агентом; консервы и минеральная вода делали невозможным отравление.

Теоретически, конечно, оставалась возможность успешного покушения по дороге - машина, на которой Зорге поедет на аэродром, может быть расстреляна из пулемета; самолет сбит неизвестным истребителем.. Но чутье опытного разведчика подсказывало генералу, что теория останется теорией - вряд ли его противники допустят грубую ошибку.

Сказать, что к премьеру генерал Кисабуро ехал в плохом расположении духа, будет таким же преуменьшением, как назвать цунами обычным приливом.

В назначенный час в кабинете премьер-министра собрались три человека: разъяренный генерал Тодзио, вконец осатаневший от провала дела, которое трудно было провалить, генерал-лейтенант Кисабуро, и, трясущийся от страха министр правосудия Ивамура.

- Итак, прошу Вас, Митио-сан - открыл совещание с трудом удерживавший себя от внешних проявлений гнева Тодзио - поведайте нам о Ваших вчерашних достижениях на ниве помилования государственных преступников.

Бледно-зеленый от смертного страха Ивамура - господин министр понимал, что может и не выйти живым из кабинета премьера - многословно и подробно рассказал о событиях вчерашнего вечера.

Генералы молча выслушали перетрусившего бюрократа, перемежавшего свой рассказ заверениями в безусловной верности всей группе 'квантунцев' и лично генералу Тодзио.

- Благодарю Вас, Митио-сан - сухо сообщил министру премьер - не смею больше отнимать Ваше время, необходимое для службы Тэнно.

Ничего более приятного для себя господин Ивамура не слышал ни разу в своей жизни - это значило, что пока его убивать не будут, в противном случае генерал Тодзио сообщил бы ему, каким промежутком времени он располагает для приведения своих дел в порядок и прощания с близкими.

Министр правосудия церемонно откланялся - и буквально дематериализовался из кабинета.

- Что Вы скажете, Андо-сан? - спросил Тодзио.

- Очевидно, что в игру вступил маркиз Кидо, скорее всего, при активной поддержке Тэнно - констатировал генерал-лейтенант - не вполне понятно, то ли адмирал, то ли маркиз вычислил наш следующий ход; или нас предал господин Ивамура.

- Андо-сан, Вы верите в то, что этот слизняк мог решиться предать нас? - задал риторический вопрос премьер.

- Хидэки-сама, поверьте моему скромному опыту - именно такие часто и предают - заверил шефа опытный разведчик - и они предают не ради каких-то идей, даже не ради денег - а лишь ради того, чтобы избавиться от самого сильного в данный момент страха. Это не коммунисты, которые готовы идти на смерть и пытки ради своей идеи, как бы плоха она не была - это трусы, которые будут служить самому сильному, а потом предадут его, как только появится еще более сильный. Господин Ивамура именно таков - он служил Вам; вполне возможно, сейчас он переметнулся к адмиралу или маркизу; если ситуация сложится соответствующим образом, он поступит на службу большевикам или янки - и будет старательно лизать им сапоги. Если он и не предал сейчас, то переметнется при первом же удобном случае, это всего лишь вопрос времени.

- Может быть, Андо-сан - призадумался Тодзио - хорошо, что можете сказать Вы?

Слушая доклад своего доверенного сподвижника, генерал Тодзио мрачнел все больше и больше - его противники тщательно продумали свою игру, не упустив ничего.

- Эту партию в го мы проиграли, Андо-сан - констатировал он - теоретически возможно, что наши враги совершат фатальную ошибку в последний момент, но рассчитывать на это не следует. Что Вы скажете о дальнейшем?

- Я в Вашем распоряжении, Хидэки-сама - отныне и до конца, каким бы он не был - просто сказал генерал-лейтенант Кисабуро.

- Я никогда не сомневался в Вашей преданности нашему делу, Андо-сан - генерал Тодзио ничуть не кривил душой, говоря это - действительно, генерал-лейтенант всегда был убежденным сторонником 'северной миссии Императорской Армии', врагом русских и искренним ненавистником большевиков.

- В таком случае, пока мы будем ждать - пока нам не представится удобный случай, выражающийся в том, например, что наши враги совершат серьезную ошибку.

- Хидэки-сама, надо ли принимать меры по отношению к соучастникам Зорге? - уточнил Кисабуро.

- Не стоит, Андо-сан - от этих мелких сошек ничего не зависит, а наших противников мы насторожим - ответил Тодзио, сумевший вернуться в свое нормальное состояние.

- Если Вы правы относительно Ивамуры, пусть этот слизняк доложит своим новым хозяевам, что все спокойно, никто им не собирается противодействовать.

- Хидэки-сама, возможно, Вы прикажете провести беседы с некоторыми достойными офицерами? - предложил генерал-лейтенант.

- Благодарю Вас, Андо-сама - Тодзио продемонстрировал верному соратнику свое высочайшее уважение и веру в то, что он сумеет загладить свое поражение - но я займусь этим лично, Вы же будете моим личным резервом, неизвестным никому.





Встреча заговорщиков.

Конец июня 1944 года - на встрече присутствуют премьер-министр и военный министр, генерал Тодзио Хидэки, маршал Армии граф Тэраути Хисаити, командующий войсками в Индокитае, генерал Доихара Кэндзи, командующий войсками в Индонезии и на Борнео, начальник штаба Квантунской армии, генерал Касахара Юкио, адмирал Тоеда Соэму.

Позади у организатора этой вечерней чайной церемонии, генерала Тодзио были полтора месяца осторожных прощупываний потенциальных участников заговора. Сейчас можно было уверенно сказать, что желающих капитулировать среди них не было - все они были готовы сражаться до конца.

Начало было традиционным - через полчаса приличествующего самураям вкушения чая настало время беседы.

- Господа, надеюсь, Вы простите мне нарушение традиции, запрещающей обсуждать дела во время чайной церемонии - по праву хозяина взял слово генерал Тодзио - но, думаю, меня может извинить то сложнейшее положение, в котором находится Империя.

Гости терпеливо ждали продолжения - все присутствующие понимали, принимая приглашение на чайную церемонию у лидера 'квантунцев', что им предстоит беседа на крайне серьезные темы.

- Я хочу предложить Вам обсудить возможные пути выхода из этого положения - расставил точки над 'i' Тодзио.

- Хидэки-сама, я считаю для себя большой честью то, что Вы сочли возможным пригласить меня для этого обсуждения - поддержал хозяина маршал Тэраути, на правах старшего по званию задавая тон беседы.

- Прошу у Вас, Хисаити-сама, разрешения присоединиться к Вашему мнению - выразил свою готовность к обсуждению адмирал Тоеда.

Разведчики, будучи значительно ниже по положению, чем остальная троица, выразили свою готовность к беседе почтительными поклонами.

- Итак, господа - Тодзио решил и дальше задавать тон обсуждению, не отдавая инициативу Тэраути, поскольку его понимание интересов Империи, и, самое главное, методов их отстаивания, могло вызвать неприятие даже у убежденных имперских милитаристов, каковыми были все собравшиеся - думаю, нам следует определиться с пониманием задач Империи, а, после, перейти к способам их достижения. Недурно будет просчитать и возможные варианты действий России и Америки. Вы согласны с таким определением тем для обсуждения?

Гости премьера выразили свое согласие вежливымиполупоклонами.

- С Вашего разрешения, господа - взял слово адмирал Тоеда - первостепенным приоритетом Империи является сохранение 'сферы совместного процветания' в пределах определенного перед войной оборонительного периметра. Без этого нормальная жизнь Империи просто невозможна - у нас не будет ни источников жизненно необходимого сырья, ни рынков сбыта, имеющих достаточный платежеспособный спрос для сбыта нашей промышленной продукции. Проще говоря, Империя, для сохранения достойного ее места в мире, должна идти по пути, указанному Британией.

- В качестве начального этапа этого достаточно - высказался граф Тэраути - но, на будущее, неплохо будет готовиться к реализации меморандума, написанного генералом Танака.

- Хисаити-сама, позволю себе заметить, что пока первостепенной задачей является сохранение достигнутого - вежливо возразил Тодзио, мысленно прокляв фанатизм Тэраути - нетрудно было представить реакцию остальных гостей на это 'скромное' заявление, пусть они и ничем не показали своего отношения - реализация плана, составленного достойнейшим бароном Танака, все-таки является делом будущего - всем сердцем надеюсь, не слишком отдаленного будущего.

- Позволю себе присоединиться к Вашему мнению, Хидэки-сама - поддержал хозяина Тоеда - сейчас мы находимся не в том положении, чтобы пытаться захватить что-то сверх имеющегося; надо думать о сохранении жизненно необходимого Империи.

- Итак, господа - поспешил пресечь начинающуюся свару между Тэраути и Тоеда Тодзио - возьму на себя смелость сформулировать наше общее мнение - Империи, помимо довоенных владений, необходимо сохранение контроля над 'сферой совместного процветания', включающей в себя Ост-Индию, Филиппины, Индокитай, Борнео, Бирму, Малайю. Также необходимо сохранение дружественных отношений с нанкинским правительством в Китае и нашими друзьями в Сиаме; категорически необходимо сохранение Маньчжоу-ди-го.

- Было бы неплохо добавить к Вашему списку, Хидэки-сама, возвращение Индии и Цейлона - Тэраути не желал униматься - они будут весьма полезны Империи.

- Хисаити-сама, не берусь судить о том, располагает ли Армия достаточными силами для возвращения Индии - резко парировал Тоеда - но Флоту понадобятся все его корабли и самолеты для защиты оборонительного периметра от наступления с востока; что же касается долговременных интересов Империи, Цейлон был бы полезен в качестве форпоста в Индийском океане, это так - но, оборону 'сферы совместного процветания' на юго-западе, во всяком случае, в том, что касается угрозы с моря, вполне можно выстроить, используя Андаманские острова и Бирму.

- Со своей стороны, позволю себе обратить Ваше внимание, Хисаити-сама, на необходимость выделения войск для успешного завершения китайского инцидента, не говоря уже об усилении войск, охраняющих оборонительный периметр Империи - почтительно возразил Тэраути Тодзио - не говоря уже о насущной необходимости усилить оборону Маньчжурии - номонханский инцидент не должен повториться.

Тэраути сказанное явно не понравилось, но он промолчал, чтобы не оттолкнуть потенциальных союзников.

- Кстати, раз у нас зашла речь о китайском инциденте - Тодзио решил переключить беседу - Кэндзи-сама, не поделитесь ли Вы с нами своим видением положения в Китае?

- Буду счастлив быть полезен всем присутствующим - почтительно поклонился высокому собранию генерал Доихара - к сожалению, мои скромные знания весьма отрывочны и неполны. Но, если эти жалкие крупицы принесут хоть малейшую пользу, это станет для меня высокой наградой.

Тодзио внимательно слушал неизбежное в устах Доихары вступление - выдающийся, без преувеличения, китаист, более сорока лет успешно проработавший в Китае и на русском Дальнем Востоке разведчик, блестящий оперативник, непревзойденный в разведке Империи агентурист, талантливый аналитик, по своему всегдашнему обыкновению прибеднялся как нищий у храма. Впрочем, это было его нормальное состояние - удивляться следовало в том случае, если бы он этого не сделал.

- К моему глубочайшему сожалению, господа, китайский инцидент имеет тенденцию затягиваться - Кэндзи Доихара перешел к делу - несмотря на то, что с потерей англичанами Индии снабжение войск господина Чан Кай-ши и авиационных частей генерала Ченнолта приобрело 'капельный' характер - первоочередной задачей для янки стало снабжение британских частей в Пенджабе, им просто не хватало тоннажа для снабжения китайцев по воздушному мосту через Гималаи. Не вызывает сомнения тот факт, что они по-прежнему могли расходовать четыре тонны авиабензина на доставку одной тонны груза в Китай - подтверждением этого может служить нынешнее возобновление регулярных поставок, как только появилась такая возможность. Вынужден констатировать тот факт, что если бы даже Империя смогла выделить войска для решительного наступления в Китае, это не привело бы к окончанию сопротивления Гоминдана - и дело не только в условиях местности, крайне затрудняющих снабжение победоносных воинов Императора.

- Не меньшее значение имеет тот факт, что американцы надежно контролируют господина Чан Кай-ши - его сбережения находятся на счетах американских банков, так что если он попытается заключить мир с Империей, янки мгновенно сделают его нищим.

- Прошу прощения, Кэндзи-сама, не могли бы Вы рассказать об этом подробнее - к моему стыду, я мало осведомлен об этом - попросил адмирал.

- Я к Вашим услугам, Соэму-сама - поклонился Доихара - собственно, особого секрета во всем этом нет - основным источником дохода господина Чан Кай-ши, помимо взимания 'налогов' на подконтрольной ему территории, является торговля опиумом. Поскольку этот господин весьма неглуп, то, большую часть своих сбережений он держит вне даже теоретических пределов досягаемости верных слуг Тэнно - и, разумеется, не в Европе, где новая война была лишь вопросом времени. Кроме того, важным источником доходов для него была и есть иностранная помощь, выделяемая на борьбу с Империей - так, представителем т.н. Китайской Республики в Америке является его шурин, брат госпожи Мэй Сун-лин (все вышеперечисленное соответствует РеИ. В.Т.). Естественно, что из средств, выделяемых на закупку оружия в США - я имею в виду тот период, когда господин Рузвельт еще не распространил на китайцев действие закона о ленд-лизе - половина уходила на личные счета господина Чан Кай-ши, еще четверть - на счета его родственников.

Услышав это, генерал Тодзио не счел нужным скрывать брезгливую гримасу - он сам никогда не брал взяток, искренне презирал взяточников, и, более того, жестоко пресекал мздоимство, когда это было в его силах (соответствует РеИ - Тодзио считал взяточничество несовместимым с кодексом чести самурая; другое дело, что коррупция была настолько распространена в Японии того времени, что пресечь ее было абсолютно невозможно В.Т.).

- После того, как Китай начал получать американские поставки по ленд-лизу, господин Чан Кай-ши и его окружение развернулись до невиданных доселе масштабов - продолжил свой рассказ Доихара - например, достойным сподвижником господина Чан Кай-ши и госпожи Мэй Сун-лин стал господин Ченнолт. Его деятельность стала предметом специального расследования (примерно соответствует РеИ - в 1943 году в Китай приезжала комиссия Конгресса, обнаружившая не только поставленную 'на поток' перевозку наркотиков на американских боевых самолетах, но и пропажу значительного количества авиабензина; правда, дело удалось замять, уж слишком громким мог быть скандал В.Т.) - положим, публичным домом прямо в расположении воинской части в Китае трудно кого-то удивить, но открытая перевозка опиума на бомбардировщиках и транспортниках - это немного слишком даже для янки. Ну и, как выражаются американцы, 'вишенкой на торте' стала бесследная пропажа нескольких тысяч тонн авиационного бензина.

- Светлая богиня Аматерасу! - воскликнул пораженный Тоеда - Кэндзи-сама, а высокооктановый бензин куда янки ухитрились деть, ведь его слишком дорого использовать в автомобильных моторах?

- Все очень просто, Соэму-сама - слегка улыбнулся генерал Доихара - продали нашим армейским летчикам за хорошие деньги - точнее, за китайское серебро.

Почтенное собрание замерло, лишившись дара речи - нет, присутствовавшие генералы и адмирал не были наивными людьми, они умели интриговать и пресекать интриги врага, под их руководством были пролиты такие реки крови, которые непредставимы для обычного человека - но, продажа авиабензина врагу, непосредственно воюющему с тобой же, лежала за пределами их представлений.

- Вы шутите, Кэндзи-сама? - наконец смог спросить разведчика маршал Тэраути.

- Слово чести, Хисаити-сама, все так и было - заверил графа Доихара - конечно, они продавали бензин не напрямую, а через китайцев-посредников, но, янки прекрасно знали, кому предназначается горючее. Просто наша авиация испытывала постоянные перебои с горючим, ведь его довольно трудно доставлять по китайским дорогам - а, оказывать воздушную поддержку сухопутным войскам было нужно; вот н был найден такой выход из положения. Местные китайцы добровольно пожертвовали необходимое количество серебра - остальное было совсем просто. В результате наши доблестные самураи воздуха бомбили позиции китайцев - а, янки не поднимались в воздух, объясняя это отсутствием бензина. Строго говоря, его у них действительно не было - они его продали. Разумеется, они поделились с господином Чан Кай-ши.

- После такого я начну испытывать намного большее уважение к русским - задумчиво сказал Тодзио.

- Русские бы так никогда не поступили с честно исполняющим свои обязательства союзником - подтвердил Доихара - они умеют жестоко мстить изменникам, несмотря на все свое простодушие, но со своими друзьями они честны.

- Американцы - буквально выплюнул это слово Тоеда, произнеся его так, что любому слышавшему адмирала не составило бы труда понять, что флотоводец хотел сказать 'проститутки'.

- Справедливости ради должен заметить, что и среди американцев встречаются достойные люди - таков американский представитель при господине Чан Кай-ши генерал Стилуэлл - уточнил Доихара - по совершенно точным данным, он отверг все предложения мзды, сделанные ему, в любой форме; а предлагали ему более чем щедрые подношения просто за то, что он закроет глаза на вольности с американской помощью, практикуемые окружением господина Чан Кай-ши.

Простите, Кэндзи-сама, мне хотелось бы уточнить некоторые частности - извинился Тодзио - значит ли сказанное Вами, что янки делают ставку в Китае на Чан Кай-ши?

- Насколько я могу судить, исходя из имеющейся информации, не только в Китае, но и во всей Восточной Азии - уточнил с присущей ему въедливостью Доихара - строго говоря, генерал Стилуэлл предлагал своему правительству переключиться на поддержку китайских коммунистов, которых он считает единственной не подверженной коррупции силой в Китае (имело место в РеИ. В.Т.), но ему отказали.

- Не могли бы Вы изложить эти моменты подробнее, Кэндзи-сама? - попросил далекий от китайских дел Тоеда.

- Я к Вашим услугам, Соэму-сама - вежливо поклонился Доихара - с Вашего разрешения, я представлю свой ответ по пунктам.

- Первое: реальной опорой Державы, желающей контролировать Великую Восточную Азию, могут быть либо Империя Ямато, либо, при соблюдении некоторых условий, Китай. Мы никогда не согласимся быть чьими-то слугами, или, как выражаются гайдзины, фарватерным союзником - нас устроит только статус равноправного союзника. Поэтому американцы не доверяют нам - и, никогда не смогут доверять нам в нужной степени, зная, что даже если в какой-то момент и сумеют вырвать силой уступки, как это сделал коммодор Перри, за этим, рано или поздно, неизбежно последует Перл-Харбор. Китайцы же раболепны по своей натуре - столетиями они были рабами маньчжуров, потом - белых варваров, пришедших на их землю с винтовками и опиумом. Собственно, о чем тут говорить, если в народе Ямато курение опиума было редчайшим явлением - а для китайцев опиум является почти таким же товаром массового потребления, как и рис (почти соответствует реальности - искоренить массовую наркоманию в Китае смог только Мао, посредством массовых расстрелов наркоторговцев и наркоманов В.Т.)?

- Проект превращения Китая в свою опору составили еще англичане - в конце прошлого века они обсуждали возможность создания в Маньчжурии и Северном Китае своего вассального государства, с многочисленной армией, по образцу сипаев, нацеленного против России (соответствует РеИ В.Т.). Насколько я могу судить, сейчас янки хотят превратить Китай в некое подобие азиатского Никарагуа, только очень большое, и, не просто служащее для них источником прибыли, но и являющееся для них своеобразной 'точкой опоры' в контроле Восточной Азии - если хотите, что-то вроде Британской Индии тех времен, когда Индия была колонией не Великобритании, а Британской Ост-Индской компании. В этом 'Ост-Индском Китае' будет свой 'верховный раджа', будут 'раджи' калибром поменьше, будут местные аналоги сипаев, благо источник пушечного мяса неисчерпаемый - и, будут белые господа, которые будут контролировать все ключевые моменты существования китайцев. Собственно, этих 'китайских сипаев' вполне хватит для контроля всей Великой Восточной Азии, при том условии, если ни у одного местного государства не будет современных армии и флота.

Окажись на месте собравшихся европейцы, их бы передернуло от обрисованных разведчиком перспектив, на которые генерал Доихара даже не намекал, а, говорил, практически, 'открытым текстом' - но, присутствовавшие были настоящими самураями, так что выдержка им не изменила.

- Что же касается конкретной силы в Китае, на которую янки будут делать ставку, то это, без сомнения, будет господин Чан Кай-ши. Нет, господин Стилуэлл прав относительно не подверженности коммунистов коррупции, хотя я бы, случись мне писать соответствующий доклад, употребил бы выражение 'в намного меньшей степени, чем все остальные' - но тут дело не в этом. Господин Чан Кай-ши, как я уже имел честь упомянуть ранее, благодаря своей коррумпированности, находится под полным финансовым контролем американцев - а, господин Мао Цзе-дун, не контролируем посредством вкладов в американских банках, которых у него просто нет. Тех компрометирующих материалов, которыми располагает американская разведка на господина Чана, хватит, чтобы его приговорил к повешению самый гуманный и беспристрастный суд - или, самое малое, чтобы он стал пугалом для самых неразборчивых европейских и американских дельцов, чтобы с ним никто не желал вести никаких дел; на господина Мао компромата намного меньше. Господин Чан является безусловным лидером Гоминьдана, человеком, который может почти единолично принимать важнейшие решения и добиваться их относительного исполнения - господин же Мао является не более чем 'первым среди равных' (на тот момент соответствует РеИ В.Т.), более того, в его окружении хватает людей, не просто мало уступающих ему во властных полномочиях, но и считающих его просто 'первым, среди китайцев, учеником Великого Сталина'; соответственно, если он сочтет возможным заключить соглашение с янки, тем самым предав своего Учителя, найдется очень много желающих доказать свою преданность Великому Учителю, принеся ему голову изменника (Доихара несколько сгущает краски - в РеИ все было не так просто В.Т.).

- Собственно, это и есть ключевые моменты политики США в Восточной Азии - завершил свой рассказ Доихара - они собираются уничтожить Империю Ямато, являющуюся единственной силой, способной оспорить их господство в нашей части света; превратить Китай под руководством господина Чан Кай-ши в своего 'доверенного слугу', обеспечивающего их доминирование и создающего постоянную угрозу Советской России, но ни при каких условиях не способного поднять мятеж против 'белого господина из-за океана'.

- Благодарю Вас, Кэндзи-сама, за подробный и обстоятельный рассказ об американцах и китайцах - Тодзио был безукоризненно вежлив, для чего у него были все основания - реальный 'вес' генерал-лейтенанта Доихара в иерархии Армии мало уступал его собственному, но разведчик всегда предпочитал держаться в тени. Не окажете ли Вы нам любезность, поделившись Вашим мнением о русских?

- В последнее время я мало уделял внимания России, сосредоточившись на 'китайском вопросе', так что могу предложить вниманию почтенного собрания лишь общие соображения - предупредил Доихара.

- Мы будем счастливы Вас выслушать - по праву старшего по званию высказался Тэраути.

- У меня создается впечатление, что русские осознали бесплодность прежней большевистской политики 20-х годов относительно русского Дальнего Востока, заключавшейся в откладывании его освоения 'на потом' - начал Доихара.

- Начавшееся в 30-е годы его систематическое развитие столкнулось с естественной нехваткой всего и вся (соответствует РеИ - принятая в 1931 году программа развития Дальневосточного края выполнялась с предельным напряжением из-за крайней нехватки или полного отсутствия на Дальнем Востоке любых ресурсов, от рабочей силы до промышленного оборудования; практически все, от лопат до грузовиков, приходилось везти по Транссибу В.Т.). Поскольку большевики осознавали опасность того, что Империя заявит свои естественные права на этот богатый край, одновременно они усиливали свою военную группировку на Дальнем Востоке. В результате они оказались в ситуации, которую сами русские называют 'тришкин кафтан' - это когда имеющихся ресурсов, при самом квалифицированном планировании и бережном расходовании, катастрофически не хватает на все необходимое.

- В конце 30-х годов господа большевики вполне осознали степень угрозы, которую для них представляет Квантунская армия - разведчик обошел неприятные для его единомышленников моменты - но они не могли не осознать величины богатства, которые обрели Маньчжурия и Корея благодаря мудрому покровительству Империи.

Если бы на месте присутствующих были европейцы, их бы форменным образом перекосило от такого намека на возможный поворот событий - но компания состояла из настоящих самураев, умеющих владеть собой, так что реакция ограничилась ледяными взглядами, направленными на Доихару.

- Могу Вас заверить, Кэндзи-сан, что большевики захлебнутся собственной кровью, но не получат богатств Маньчжурии - отчеканил генерал Касахара.

- У меня не было и мысли усомниться в этом, Юкио-сан - в любезном голосе Доихары ясно слышались стальные нотки - но, если не ошибаюсь, мы обсуждали возможные планы Советской России?

- Простите, Кэндзи-сан - уверен, что Юкио-сан не вполне точно понял Вас - Тодзио поспешил пресечь еще одну свару - но Вы бы не могли продолжить Вашу мысль?

- Собственно, это все - Доихара пожал плечами - в случае захвата Маньчжурии и Кореи большевики получают рабочую силу и продовольствие для ускоренного развития своей части Дальнего Востока; развитые металлургия и угледобыча, хорошая транспортная сеть позволят им просто перевозить полученные по репарациям машиностроительные заводы Германии на Дальний Восток, и развертывать производство здесь, благо база для тяжелой промышленности тут уже есть. Кроме этого, они вполне смогут заняться расширением своего Транссиба - в этом случае они могут подрядить хоть миллион, хоть два миллиона китайцев и корейцев на сезонные земляные работы, которые могут продолжаться около полугода; а необходимые строительные материалы, рельсы и шпалы, завозить из Маньчжурии.

- Кэндзи-сама, этого не будет никогда - премьер приложил все усилия для того, чтобы быть безупречно любезным.

- Хидэки-сама, у меня нет никаких сомнений в невозможности реализации этого варианта - разведчик был столь же безукоризненно вежлив - образно говоря 'блеснувший клинок катаны вновь спрятался в ножнах' - но, победы русских в Европе вполне могут ввести их в заблуждение относительно того, что их ничтожество перед мощью Империи осталось в прошлом.

Высокое собрание прекрасно поняло мысль генерала от разведки - действительно, публичное унижение русских сводило к нулю возможности сторонников договоренности с Советским Союзом. Но и это было не все - победа давала возможность сторонникам 'войны до победного конца' выставить своих противников 'плохими слугами Божественного Тэнно', а это открывало путь для многих 'случайностей' в духе 'инцидента 23 февраля'. В случае же безвременной кончины маркиза Кидо, адмирала Енаи, принца Коноэ, дзюсина Хирота, еще десятка человек из числа противников 'войны до победного конца', противники 'бешеных' лишались не просто своих признанных лидеров, но и тех, кто смог бы встать на их место. В этом случае Тэнно просто не на кого было бы опереться в своем желании прекратить войну на хотя бы минимально приемлемых для страны Ниппон условиях - ему просто пришлось бы освящать своим божественным авторитетом решения 'бешеных', намертво взявших в свои руки все рычаги управления Японией.

Молчаливое согласие присутствующих подтвердило принципиальное одобрение идеи генерала Доихара - и тут снова вылез непримиримый граф Тэраути.

- Соэму-сама, я хочу попросить Вас оказать мне бесценную услугу - попросил маршал.

- Я счастлив быть Вам полезен, Хисаити-сама - заверил адмирал Тоеда.

- До меня дошли некие странные слухи о торговле между Флотом и Советской Россией - возможно, достойные офицеры, рассказавшие мне это, были кем-то введены в заблуждение? - осведомился Тэраути. Не могли бы Вы подробнее рассказать об этом?

- Императорский Флот делает все, что необходимо для достойного исполнения своего долга перед Божественным Тэнно - холода в голосе адмирала вполне хватало для начала нового ледникового периода - и Флот не обязан отчитываться ни перед кем, кроме Императора.

Мысленно генерал Тодзио проклял фанатизм маршала Тэраути - адмирал Тоеда был убежденным противником капитуляции, но из этого совершенно не следовало, что он готов забыть о старой вражде между Сацума и Тесю, ныне ставшую враждой между Флотом и Армией. Более надежного способа оттолкнуть адмирала от заговорщиков, чем продемонстрировать желание Армии контролировать Флот, в природе просто не существовало - и один из столпов Тесю это только что сделал. Теперь предстояло совершить чудеса дипломатии, чтобы как-то загладить инцидент - и генерал Тодзио изготовился сделать это, поскольку другого способа сохранить шансы на успех заговора просто не существовало, но Доихара успел первым.

- Тысячу раз прошу Вас меня простить, Хисаити-сама и Соэму-сама, но осмелюсь предположить, что Хисаити-сама не вполне точно сформулировал свой вопрос - если бы парижской палате мер и весов понадобился бы эталон дипломата, способного предотвратить вспышку вражды между смертельными врагами, то французы смело могли бы приглашать генерал-лейтенанта Императорской Армии Доихару, настолько безукоризненно корректно он изложил свое предложение взаимно отступить, при этом 'сохранив лицо' - уверен, что он имел в виду лишь то, не сочтете ли Вы возможным сообщить те сведения, которые могут оказаться полезными Армии при составлении планов обороны периметра Империи.

- Флот самостоятельно решает свои задачи по обороне сферы совместного процветания Империи - отрезал Тоеда - и, кстати, при всем моем уважении к Вам, Кэндзи-сан, я буду счастлив услышать мнение Хисаити-сама.

Тодзио буквально прожег взглядом графа Тэраути - благодаря Доихаре появлялась возможность замять конфликт.

- Кэндзи-сан как нельзя лучше выразил мою мысль - даже до фанатика Тэраути наконец дошло, что он перешел грань, которую категорически не следовало переходить - и я искренне сожалею о неточности моих формулировок, поскольку я никоим образом не хотел подвергнуть сомнению компетентность Императорского Флота в его выполнении долга перед Божественным Тэнно.

Тоеда сухо поклонился, давая понять, что принимает извинения.

- Господа, если мы согласны относительно принципиальных моментов, возможно, стоит обсудить практические возможности развеивания иллюзий большевиков? - Тодзио прилагал все усилия, чтобы объединить заговорщиков общей работой - он слишком хорошо понимал, насколько хрупко единство собранной им группы.

- Проведение крупномасштабной операции на советско-маньчжурской границе сейчас очень затруднительно - и нет полной уверенности в достижении требуемого результата - честно предупредил коллег генерал Касахара.

Тодзио окинул мимолетным взглядом заговорщиков - никого из собравшихся сказанное начальником штаба Квантунской армии ничуть не удивило, что было вполне естественно: и Квантунская армия переживала не самые лучшие свои времена, и русские были уже совсем другими, чем в недоброй памяти 1939 году, и идти на нарушение прямого приказа военного министра, основанного на Высочайшем Повелении мог только безумец. В общем, второй Номонханский инцидент был категорически исключен - и это было к лучшему, поскольку сейчас его исход, что в военном, что в политическом отношении, предсказать было совсем нетрудно.

- Соэму-сама, не сочтете ли Вы возможным высказать свое мнение о русском Тихоокеанском флоте? - попросил Тодзио адмирала.

- Сейчас это не флот, а очень слабая флотилия, состоящая, по стандартам Императорского флота, из одной дивизии эсминцев и трех десятков субмарин - пожал плечами Тоеда. Другое дело, что по данным разведки, в Европе полным ходом идет капитальный ремонт немецких, итальянских и французских кораблей, происходящий под контролем русских моряков - но даже если все отремонтированные корабли будут переброшены на Дальний Восток, это не слишком изменит соотношение сил, поскольку в этом случае у русских будет одна дивизия линейных кораблей, один тяжелый крейсер, пять дивизий эсминцев, эскортные силы, некоторое количество подлодок, десантных средств и торпедных катеров. Действовать все это сможет только в прибрежной зоне, под прикрытием базовой авиации. Естественно, ни о выходе в океан, ни об эскадренном бое с полноценным сбалансированным флотом и речи быть не может - это собрание доставшимся большевикам кораблей будет уничтожено быстро и эффективно.

- Единственной относительно полноценной базой русских является Владивосток - он неплохо защищен и располагает некоторыми ремонтными мощностями, хотя и весьма слабыми. Петропавловск-Камчатский является чем-то средним между пунктом базирования и якорной стоянкой - там наличествуют символическая береговая оборона и столь же символические ремонтные мастерские; впрочем, так называемая Северная Тихоокеанская флотилия, по существу - сугубо номинальное объединение, поскольку в ее составе нет ни одного эсминца.

- А что же есть в ее составе, Соэму-сама? - удивился Тэраути.

- Несколько подводных лодок, торпедные катера, буксиры, Хисаити-сама - ответил Тоеда - а самым крупным надводным кораблем является сторожевой корабль - один-единственный.

- Простите мое невежество, Соэму-сама - а в Петропавловске есть воздушное прикрытие? - спросил Тодзио, понявший, что искомое нашлось.

- Один полк старых истребителей с неопытными летчиками, Хидэки-сама - ответил адмирал.

- Соэму-сама, а какие силы нужны для гарантированного успеха во Владивостоке? - на всякий случай уточнил Касахара.

- Весь Мобильный Флот, Юкио-сама - и не менее тщательная подготовка операции, чем удар по Перл-Харбору - уверенно ответил адмирал.

Присутствующие переглянулись - все они были профессионалами, так что действия русского командования просчитывали мгновенно: русские заинтересованы в отторжении у Империи всего Курильского архипелага, а другого исходного пункта сосредоточения ударной группировки для захвата Северных Курил, кроме Петропавловска-Камчатского, у них просто нет. Там, в слабозащищенном месте будут значительные силы врага - а до аэродромов Империи на Шумшу и Парамушире нет и 200 километров.

- Соэму-сама, Вы сможете обеспечить направление в части морской авиации, базирующиеся на Шумшу и Парамушире, настоящих самураев, готовых выполнить свой долг перед Тэнно? - прямо спросил Тодзио.

- Да, Хидэки-сама - ответил Тоеда - но морская авиация там немногочисленна и заменять личный состав надо будет постепенно.

- Разумеется, Соэму-сама - охотно согласился Тодзио - со своей стороны, могу заверить Вас, что обеспечу необходимые действия в отношении частей армейской авиации.

Они обменялись глубокими поклонами - после короткой паузы их примеру последовали остальные.

Соглашение было заключено - началась практическая работа по его осуществлению.


Доклад аналитика.

Июль 1944 года, Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина.

Присутствуют: И.В. Сталин, В.М. Молотов, Л.П. Берия, А.М. Василевский, Н.Г. Кузнецов, И.И. Ильичев, М.А. Воронцов, 'Иванов', 'Петров'.

- Итак, товарищи - открыл совещание Сталин - сегодня нам предстоит обсудить варианты действий СССР относительно Японии. Надо осветить все аспекты, всех возможных вариантов - политические, экономические, военные. Делать это мы будем с учетом опыта 'Рассвета'. Кто будет докладывать первым?

- Разрешите, товарищ Сталин? - поднялся Берия.

- Да, товарищ Берия - благожелательно кивнул Вождь, понимавший причину рвения шефа госбезопасности - теперь, когда доступ к материалам 'Рассвета' получили военные и морские разведчики, Берии надо было убедительно доказывать квалификацию своих кадров, благо возможность была отличной, поскольку аналитики госбезопасности отрабатывали 'японский вариант' с конца 1942 года, тогда как конкуренты приступили к работе меньше месяца назад.

- Исходя из опыта 'Рассвета' и текущей обстановки - начал Берия - возможны три основных варианта действий СССР:

1. Советский Союз ограничивается 'улучшенной редакцией' действий в мире 'Рассвета' - это будет означать, помимо освобождения Курильских островов, Южного Сахалина, Маньчжурии, Внутренней Монголии и севера Кореи освобождение всей Кореи и Северного Китая.

При условии сохранения Маньчжурии и Кореи под нашим непосредственным контролем, а Северного Китая в сфере интересов СССР это позволит резко улучшить экономические и военные позиции Советского Союза на Дальнем Востоке.

В настоящее время в Маньчжурии существует черная металлургия проектной мощностью от 3,5 до 4 млн. т чугуна в год и от 2 до 2,5 млн. т стали в год; применительно к Корее - соответственно, до 1,5 и 0,75 млн. т; к Китаю - 1,5 млн. т чугуна и 0,25 млн. т стали. Существующие в Маньчжурии мощности обеспечиваются железной рудой с давно разведанных и освоенных месторождений в Бэньсиху и Аньшане, и высококачественным коксующимся углем с угольных копей Фушуня, Бэньсиху и Аньтаня. Кроме того, японцы интенсивно развивают район Дунбяндао, с его богатыми залежами железной руды и угля.

Также Маньчжурия является важным поставщиком продовольствия на главные острова Японии, удовлетворяя 2/3 потребности Метрополии в соевых бобах - 1 млн. т, до 10% в зерновых культурах, поставляя свыше 1 млн. т пшеницы и риса. Также в прибрежных водах Маньчжурии осуществляется значительное рыболовство. Северная Маньчжурия, являясь крупным районом пастбищного животноводства, дает значительные количества мяса, кож, шерсти.

В течение последних 12 лет японцы осуществили в Маньчжурии крупномасштабное промышленное строительство - созданы автосборочный и авиастроительный завод, крупные элестростанции, химическое производство и производство алюминия, развитую пищевую промышленность. Есть хорошая промышленность строительных материалов. Развита транспортная система - КВЖД и ЮМЖД соединены с железными дорогами Кореи в единую транспортную систему. Построено значительное количество шоссейных дорог, развивается речное судоходство.

В целом, можно сказать, что Маньчжурия является угольно-металлургической и продовольственной базой Японии - машиностроение там развито слабо, но созданы условия для его ускоренного развития.

Сходная ситуация с Кореей - есть неплохо развитая металлургия на севере страны, система электростанций, хорошая транспортная система, но машиностроение ограничивается ремонтными мощностями небольших верфей в портах, на которых сейчас собираются пароходы среднего тоннажа, машины и механизмы к которым завозятся из собственно Японии. На юге страны развито рисоводство и выращивание овощей - существенная часть продукции поставляется в Метрополию.

Исходя из вышеперечисленных данных, реализация первого варианта даст СССР продовольственную, металлургическую, и, частично, топливную базу на Дальнем Востоке. Это позволит нам развивать эту часть СССР многократно ускоренными темпами - будут возможности для промышленного, транспортного, жилищного строительства, будет дешевая ресурсная база по ряду позиций.

Недостатки этого варианта имеют политические и военные свойства - нам гарантированы сложности во взаимоотношениях со всеми значимыми политическими силами Китая, поскольку все они считают Маньчжурию неотъемлемой частью Китая; кроме того, эти наши позиции будут находиться под угрозой удара как с суши, со стороны враждебного нам Китая, так и с моря, со стороны американского флота, оперирующего с передовых баз, находящихся в Японии и на Аляске. И военная угроза будет постоянной величиной - у нас гарантированно не будет хороших отношений ни с Гоминданом, ни со стоящими за ним США; как следствие, нам придется проводить ускоренную милитаризацию Дальнего Востока в расчете на отражение угроз и с суши, и с моря. Это поглотит значительную часть долгосрочного выигрыша от данной комбинации - не исключено, что в первые годы будет существенный убыток, поскольку усиление обороны Дальнего Востока придется проводить в течение двух-трех лет, не считаясь с затратами.

Сталин мрачно слушал Берию - и так было ясно, что надежды на мирное сосуществование с Америкой являются беспочвенными иллюзиями, так что выбора между 'худым миром' и 'холодной войной' не было; выбор был исключительно между лучшими и худшими начальными позициями, на которых предстояло встречать 'холодную войну'. Сейчас надо было не ошибиться - снова, как и в 1941 году, цена ошибки была непозволительно велика.

2.Вариант достижения соглашения с США о выделении нашей стране большой оккупационной зоны на территории собственно Японии. Этот вариант разбивается на два подварианта: подвариант с получением только острова Хоккайдо и подвариант с получением и Хоккайдо, и большей части - а, лучше, всего - острова Хонсю. В первом случае СССР получает важный район рыболовства, существенные металлургические мощности, приличные месторождения железных руд и энергетических углей; во втором - мы получаем значительную или большую часть японской промышленности.

Военные выгоды первого подварианта заключаются в том, что СССР превращает Охотское море во внутреннее море и запирает Японское море. Недостаток состоит в том, что получив более выгодную позицию, мы все равно остаемся запертыми в северном районе Тихого океана, поскольку американцы легко нейтрализуют наши базы на Хоккайдо своими базами на Хонсю.

Предпочтителен второй подвариант - получение под наш контроль всего Хонсю означает, как упоминалось ранее, наличие в нашем распоряжении огромных промышленных мощностей. Это судостроительные мощности производительностью около полумиллиона тонн в год - по Японии в целом примерно 600-700 тыс. т - и это без учета арсеналов ВМФ, способных строить корабли всех классов; это мощное паровозостроение и вагоностроение, способное (в целом по Японии) производить до 1000 паровозов и 20000 товарных вагонов в год; это развитая электротехническая промышленность. Все вышеперечисленные отрасли машиностроения находятся на высоком уровне - если они и не соответствуют уровню признанных лидеров, то близки к ним.

Хуже обстоят дела с другими важными отраслями японского машиностроения - так, сейчас автомобильная промышленность выпускает порядка 30-40 тысяч грузовиков в год, но их качество оставляет желать лучшего; еще хуже ситуация в станкостроении - 60-65 тысяч металлорежущих станков в год, но, в основной массе универсальных (выпуск современных специальных станков не превышает 15%), причем очень низкого качества, со сроком службы от полугода до двух лет. Выпуск многорезцовых и многошпиндельных станков-автоматов практически отсутствует, не используются резцы из твердых сплавов, позволяющие в разы повысить скорость резания.





Охота на 'Морского Змея' (Чаепитие японских адмиралов-2).

Пролог.

Токио, Морской Генеральный Штаб, август 1944 года.

Присутствуют: адмирал Ёнаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами, адмирал Одзава Дзисабуро, адмирал Тоёда Соэму, контр-адмирал, начальник ВМР Императорского Флота.

- Я счастлив, что Вы, господа, приняли мое приглашение разделить со мной чашку чая - слегка поклонился присутствующим НГШ Флота адмирал Нагано.

- Уважаемый Осами-сама - по праву старшего среди присутствующих, ответил любезному хозяину признанный лидер элиты Императорского флота, адмирал Енаи - я безмерно счастлив, что Вы пригласили нас на Вашу прекрасную чайную церемонию.

Остальные приглашенные молча поклонились, выражая свое согласие с Енаи.

Следующие полчаса были потрачены на неторопливое чаепитие, приличествующее истинным самураям.

Наконец, адмирал Енаи отставил чашку, тем самым дав понять присутствующим, что пришло время беседы о делах Флота.

- Итак, господа - по праву хозяина открыл совещание адмирал Нагано - сегодня нам придется обсудить те не очень приятные тенденции, которые, с некоторых пор, прослеживаются во взаимоотношениях Империи с Советской Россией.

- Прошу Вас, господин начальник военно-морской разведки.

- Господа адмиралы, надеюсь, Вы простите мне неполноту моих знаний - начал разведчик - к сожалению, сведения, которыми вверенное мне ведомство располагает о русском флоте, крайне несовершенны.

- Собственно, до недавнего времени, точнее, до начала 1943 года я пребывал в печальном заблуждении, заключавшемся в том, что нынешний русский флот, будучи в состоянии причинить определенные хлопоты Империи, никогда, ни при каком развитии событий, не сможет оспорить у Императорского Флота господство над морем. Ныне я должен признать всю серьезность допущенной под моим руководством ошибки - точнее, следует сказать о ненадлежащем выполнении мной долга перед Божественным Тэнно.

Разведчик замолчал, ожидая реакции вышестоящих адмиралов - конечно, он понимал, что лидеры клана Сацума не захотят ослабить свои позиции в жесточайшем противостоянии с Тесю, разрешив одному из руководителей спецслужб Флота совершить сеппуку - но, все равно, сказать, что он чувствовал себя полностью психологически комфортно, снова проходя по лезвию меча, значило изрядно преувеличить.

- Полагаю, будет ошибкой возлагать обязанность разобраться с хитросплетениями русских интриг на кого-то другого - высказался Нагано - коль скоро Вы допустили ошибку, то достойно самурая будет лично исправить ее.

- Я позволю себе заметить, что Вы уже начали исправлять допущенную ошибку - поддержал Нагано Енаи, не только ведущий морской стратег Японии, но и куратор спецслужб Флота в высшем руководстве ВМФ - не следует останавливаться на полпути, но следует победно завершить начатый поединок с русскими.

- Даже величайшие из самураев, случалось, спотыкались - но, они вставали на ноги, и, завершали неудачно начатый поединок победой над врагом - присоединился к общему мнению Одзава, совершенно не желавший ни ослаблять клан, ни пополнить ряды своих врагов столь могущественным человеком, как шеф разведки Флота.

- Долг самурая в том, чтобы жить, когда должно жить - и умереть, когда должно умереть - процитировал 'Хагакуре' Тоеда, заинтересованный в сохранении единства клана Сацума - а разрешение на сеппуку, данное сейчас протеже Енаи, резко осложняло отношения внутри клана - полагаю, Ваш долг состоит в достижении победы над русскими, но не в смерти.

- Благодарю Вас, господа, за Ваше указание моего заблуждения - поклонился разведчик - считаю своим долгом заверить Вас, что я приложу все силы к исполнению долга перед Божественным Тэнно.

- Полагаю, никто не может испытывать ни малейших сомнений в том, что Вы наилучшим образом исполните свой долг, достойно приумножив славу Вашего древнего рода - выразил свою поддержку начальнику разведки Енаи.

- Итак, господа, с Вашего разрешения, я начну с самого начала - начал свой доклад контр-адмирал - до второй половины 30-х годов та пародия на Флот, которой располагала Советская Россия и в целом, и на Тихом океане, в частности, не могла вызвать ничего, кроме презрения.

- Первые основания для того, чтобы начать серьезно относиться к большевикам, появились в начале 30-х годов, когда они начали программу ускоренного развития своих дальневосточных владений - да, большая часть их вложений была сделана в сырьевые предприятия, поставлявшие продукцию на экспорт, но уже тогда они начали вкладывать деньги во Владивосток, развивая порт, судостроительный завод, возрождая крепость; они начали строительство нового города и авиационного завода на Амуре; они начали развивать нефтепромыслы на Сахалине и, готовить строительство нефтеперерабатывающего завода в Хабаровске; наконец, они занялись модернизацией Транссибирской магистрали, тем самым обеспечивая лучшую транспортную связность русской метрополии с дальневосточными владениями. Мало этого, они начали строительство дублирующей Транссиб железнодорожной трассы, связывающей Дальний Восток с европейской частью России - Байкало-Амурской магистрали.

- Все это можно выразить намного короче, господа - с начала 30-х годов большевики начали подготовку Дальневосточного театра военных действий к новой большой войне, войне против Империи.

- Надо заметить, что господин Сталин действовал намного более методично, чем прежний русский монарх Николай II - если тот создавал прежде всего военную инфраструктуру, ограничив подготовку театра строительством Транссиба, то господин Сталин начал именно с комплексной подготовки будущего театра военных действий, сумев извлечь должные уроки из ошибок предшественника.

- Только проведя предварительные работы по оборудованию театра, русские приняли летом 1936 года свою Большую кораблестроительную программу. Можно с уверенностью сказать, что даже ее первоначальный вариант был направлен против Империи - планировалось построить корабли общим водоизмещением 415 тысяч т для Тихоокеанского флота, 400 тысяч т - для Балтийского, 140 тысяч т - для Северного флота; практически стопроцентно стратегически изолированный Черноморский флот должен был получить корабли общим водоизмещением 353 тысячи тонн.

Адмиралы переглянулись - причем, 'съевшие собаку' настратегическом планировании и разнообразных аспектах деятельности разведки Енаи и Нагано с пониманием - им нетрудно было понять, что подразумевал начальник военно-морской разведки: корабли с Балтики вполне возможно было перегнать на Север, в начале 30-х годов русские так и поступили, создавая свой Северный флот; ну а о тех трудах и средствах, которые Советская Россия вложила, осваивая важнейшую стратегическую трассу, недоступную Императорскому Флоту - Северный морской путь - никому из присутствующих напоминать не было нужно.

Строевики же Одзава и Тоеда смотрели на коллег с некоторым недоумением - специалисты по оперативно-тактическим вопросам, они привыкли относиться к русскому флоту с презрением, которого в глазах самураев заслуживали побежденные, отдавшие предпочтение позору плена перед смертью в бою; это презрение превысило все мыслимые пределы, когда на смену царским адмиралам пришли красные 'адмиралы', вознесшиеся к вершинам военно-морской карьеры непосредственно из унтер-офицеров и мичманов военного времени царского флота, впрочем, с учетом бредовых представлений свежеиспеченных красных 'адмиралов' о современном флоте и войне на море, а, также, соответствующих их представлениям результатов строительства РККФ такое отношение было полностью оправдано (к сожалению, соответствует РеИ В.Т.)

Перехватившему недоуменные взгляды коллег Енаи пришлось напомнить им старые разработки 'за русских', сделанные штабными аналитиками МГШ - да, конечно, полностью русская 'Большая программа' была бы выполнена где-то к концу 40-х, но, судя по тому, как русские осваивали свой Дальний Восток, оборудование его в качестве театра также должно было быть завершено к этому сроку. И тогда на Дальнем Востоке мог появиться русский флот, построенный в рамках 'Большой программы' - нет, не весь, но, примерно ? его - это было бы от 12 до 16 линкоров, 15 легких крейсеров, 100-110 лидеров и эсминцев, около 200 больших и средних субмарин. Этот флот базировался бы на возрожденную крепость Владивосток и, мог рассчитывать на поддержку многочисленной и современной базовой авиации.

- Да, Императорский Флот численно был бы не меньше - но, очень значительная часть его кораблей, в особенности, линейных, в отличие от новейших русских, морально и физически безнадежно бы устарели. Важнейшим фактором, способным повлиять на исход войны, стали бы русские субмарины - все присутствующие прекрасно помнили опыт 1917 года, когда Германия, начав неограниченную подводную войну, была на грани того, чтобы обрушить экономику Великобритании.

- С учетом реалий островной Империи, для которой господство на море было непременным условием существования, русские имели две возможности для реванша за прошлую войну - во-первых, нанесение поражения линейному флоту Империи Восходящего Солнца в эскадренном бою, во-вторых, удушение экономики Империи Ямато морской блокадой.

- Да, пока новый русский флот не был построен, все это оставалось некой вероятностью, и не более того - но, сам факт принятия такой кораблестроительной программы означает, что русское руководство, как минимум, не исключает возможности мести за Цусиму.

- Вообще, внутренняя политика Советской России конца 20-х - 30-х годов почему-то крайне напоминает мне, господа, известную притчу о юэском князе Гоу Цзяне, спавшем на хворосте и лизавшем повешенный у двери желчный пузырь, дабы всегда помнить о необходимости свергнуть иго победоносного властителя княжества У Фу Чая - высказал свое мнение Енаи. Русские точно также преодолевали лишения, отказывая себе очень во многом, ради строительства Великой Державы, так что их политика, по сути своей, была неким северным вариантом 'Гасин-сётан' ('Лежа на хворосте, лизать желчь' В.Т.), причем, их лидер, господин Сталин, всегда акцентировал внимание подданных на том, что прежняя Россия проигрывала войны из-за своей отсталости. Разумеется, я, по мере своих скромных сил, господа, искал ответ на вопрос, с кем из старых врагов собирается воевать новая Россия - и, возможный ответ меня не слишком радовал, поскольку старый союз Империи с Великобританией, обеспечивший победу над царской Россией, расторгнут еще по итогам Вашингтонской конференции - а новые союзники, как Вы знаете, с самого начала вызывали у меня глубокие сомнения.

- Надеюсь, Вы простите мне мое невежество, сэнсей - со всем мыслимым почтением обратился к Енаи Одзава, признавая неоспоримый авторитет лучшего стратега Императорского Флота - но я не могу понять, как все те глупости, которые творили русские в 20-е - 30-е годы, весь этот бред с 'ведением 'малой войны на море' силами 'москитного флота'' соотносится с классическим планированием морской войны, о котором Вы рассказали?

- Очень просто, Дзисабуро-сама - это делали совершенно разные люди, принадлежащие к не просто разным, но смертельно враждовавшим, кланам в большевистском руководстве - ответил Енаи - все эти унтеры и мичманы, руководившие красной пародией на флот до господина Кузнецова, ориентировались на смертельного врага господина Сталина, покойного господина Троцкого, считавшего, что нормальный ВМФ Советской России вообще не нужен, а нужен некий симулякр флота, рассчитанный на то, чтобы отразить десанты англичан и французов, пытающихся захватить Кронштадт и Севастополь, и, при этом атакующих в лоб минно-артиллерийские позиции красных в лоб, будучи неспособными отразить атаки торпедных катеров, базовой авиации и малых субмарин большевиков. Этот бред на военно-морскую тематику, с оперативно-тактическими и техническими галлюцинациями являлся основой воззрений последователей господина Троцкого - но не стоит приписывать эти воззрения последователям господина Сталина.

- Простите, сэнсей, но русская 'Большая программа' была принята задолго до назначения адмирала Кузнецова, ведь летом 1936 года морским министром красных был бывший мичман Орлов - Одзава искренне пытался разобраться в хитросплетениях русских интриг, ведь попросить разъяснений у признанного авторитета Флота не было 'потерей лица'.

- Господин Сталин постепенно укреплял свои позиции - в частности, это выразилось в том, что последователи господина Троцкого теряли свои позиции и в морском министерстве - объяснил Енаи - вообще, чем больше я наблюдаю за этим русским Тоетоми Хидэеси, тем большее уважение он у меня вызывает.

- Мицумаса-сама, Вы считаете господина Сталина русским подобием великого Тоетоми Хидэеси?! - с искренним удивлением спросил Нагано.

- Осами-сама, надеюсь, Вы будете так добры, что укажете мне на мою ошибку - но, я вижу положение дел в России следующим образом - адмирал Енаи говорил неторопливо, словно читал лекцию в Военно-морской академии - господин Сталин родился в семье сапожника, он столь же скромного происхождения, что и низкорожденный Тоетоми Хидэеси - и, так же, как и один из величайших сыновей Империи, он поднялся к вершинам власти в смутные времена, за счет своих трудов и таланта; он прекратил смуту, фактически вернув свою страну к ценностям Империи.. Да, это совершенно иная империя, очень во многом отличающаяся от Империи Восходящего Солнца, находящейся под небесным покровительством Аматерасу - но это несомненная империя, мстящая своим врагам и поддерживающая своих союзников.

- Если же говорить о нынешнем положении дел на море, точнее, о возможностях русского флота в современной морской войне, полагаю, не подлежит сомнению то, что и господин Сталин, и его люди в русском морском министерстве и кораблестроительной промышленности внимательно читали труд Учителя Сунь-Цзы - добавил Енаи.

Адмиралы молчали - Енаи Мицумаса снова подтвердил свой авторитет лучшего мыслителя Флота, мудреца, способного видеть суть вещей..

- Простите, Мицумаса-сэнсей, Вы считаете, что вся эта история с русской 'Большой программой' является обманом? - уточнил шеф разведки, пользуясь правом ученика всегда задавать вопросы учителю.

- Это не простой обман, какой практикуют простодушные люди Запада - покачал головой Енаи - это именно 'путь обмана', думаю, какого бы не постыдились бы ни великие Ода Нобунага, Тоетоми Хидэеси, Токугава Иеясу, ни даже Учитель Сунь-Цзы - тут обман был скрыт в правде и замаскирован истиной, причем, столь искусно, что в него поверили не только прямолинейные немцы и коварные британцы, но, даже мы, самураи. Очень жаль, ученик, что господин Сталин и адмирал Кузнецов не родились сыновьями Аматерасу - они могли бы стать достойными слугами Божественного Тэнно.

- Еще раз простите, Мицумаса-сама, но Вы хотите сказать, что и весь этот большевистский бред в морском деле, который демонстрировали красные, и их 'Большая программа' были прикрытием настоящих планов? - спросил доселе молчавший Тоеда.

- Именно это я и хотел сказать, когда говорил об обмане, скрытом правдой и замаскированном истиной - Вы совершенно правильно меня поняли, Соэму-сама - высказался Енаи - мы, как и все остальные, смеялись над глупостью большевиков, проводивших учения по темам 'Оборона восточной части Финского залива' или 'Отражение десанта одновременно в двух УРах' - это ведь и вправду было очень смешно, когда темы учений задавались исходя из того, что доселе умные и умелые враги красных сойдут с ума настолько, что пойдут напролом через их минно-артиллерийские позиции, причем, десанты они будут высаживать на самые укрепленные большевиками участки побережья; мало этого, красные 'флотоводцы', составляя планы учений, априори подразумевали, что их враги окажутся настолько безумны, что не станут им мешать сосредотачивать силы флота в нужном участке побережья и маневрировать сухопутными войсками, осуществляющими оборону побережья (к сожалению, это действительно было В.Т.). И это была чистейшая правда, проверенная и доблестными самураями, верно служившими Тэнно в военно-морской разведке, и нашими европейскими союзниками - других учений, проводимых по другим планам, в большевистском флоте не было более полутора десятилетий.



- Затем была принятая русскими летом 1936 года 'Большая программа' - нет, сама идея строительства сбалансированного океанского флота, основой которого должны были стать современные мощные линкоры, не заслуживала насмешек - продолжал Енаи - но способность русской промышленности построить такой флот, при том, что русские были вынуждены покупать за границей, например, ГЭУ для своих новых линкоров, вызывала вполне заслуженный смех. Просачивавшаяся информация о 'достижениях' большевиков в кораблестроении не могла вызвать ничего, кроме презрения к этим неумехам, ставящим на свои линкоры заклепки из мягкой стали. Полагаю, что это было продолжением русского пути обмана - когда истина маскировала изощренный обман всех вероятных противников Советской России.

- Сэнсей, Вы хотите сказать, что русские пришли к идее эскадренной субмарины уже тогда? - спросил разведчик.

- Саму идею, надо полагать, они позаимствовали у англичан - пожал плечами Енаи - другое дело, что они явно учли ошибки, допущенные конструкторами и адмиралами Королевского Флота; непонятно, правда, как они сумели решить проблемы ГЭУ лодки и обеспечения надежной связи субмарины с надводными кораблями - но опыт боевого применения 'Моржихи' неопровержимо свидетельствует о том, что эти проблемы они успешно решили. Что же касается сроков - с учетом того, что строительство этого подводного крейсера не могло занять у них менее пяти лет, а, перед этим им надо было создать энергетическую установку и систему связи, что требовало немалого времени, то, маловероятно, что программа 'Моржиха' начата позже, скажем, 1932 года.

- Вообще, я восхищаюсь изысканной красотой их замысла и безупречностью исполнения..

- Простите, Мицумаса-сама, не могли бы Вы высказаться подробнее - думаю, присутствующие разделяют мое желание насладиться красотой Ваших мыслей - настоятельно попросил Енаи Тоеда, явно пребывавший в состоянии когнитивного диссонанса - искренне презираемые им русские сумели переиграть сыновей Аматерасу.

- Если Вам так угодно, господа, то я буду счастлив высказать Вам свои мысли на сей счет - вежливо поклонился Енаи.

- В меру своих скромных познаний красной России я могу предположить, что господин Сталин начал процесс концентрации реальной власти в своих руках не позже 1919 года, после того, как он сменил покойного господина Свердлова на важнейшей административной должности большевистской партии - посту Генерального Секретаря. Во всяком случае, уже в 1922 году господин Ленин заявлял, что господин Сталин 'сосредоточил в своих руках необъятную власть'.

- Важной вехой стала отставка господина Троцкого с поста военного министра в 1924 году - пришедший ему на смену господин Фрунзе не был человеком господина Сталина, но не был и его врагом. После смерти господина Фрунзе в 1925 году русское военное ведомство возглавил преданный сподвижник господина Сталина - Ворошилов, быстро начавший сосредотачивать реальную власть над Красной Армией в своих руках. Поскольку у русских в то время разработки морского оружия, в частности, мин и торпед, были сосредоточены в контролируемом Армией Остехбюро; возможно, именно тогда начались первые проработки проекта 'Моржиха', тем паче, что разделение большевистского единого Военного Ведомства на Военное и Морское Министерства состоялось только в 1926 году.

- В принципе, к этому времени большевики могли и получить информацию по английским эскадренным субмаринам типа 'К', и, тщательно анализируя ее, найти свой путь, ведущий к созданию боеспособной эскадренной лодки.

- Несколько забегая вперед, можно сказать следующее - в отличие от англичан, сделавших ставку на постройку дивизионов подводных эсминцев, рассчитанных на то, чтобы нанести первый удар торпедами нормального тогда калибра 457-мм, перед сражением линейных сил, и, тем ослабить вражеские линейные силы, поскольку поврежденные линкоры не смогут полноценно сражаться, большевики пошли совершенно иным путем - во-первых, они стали строить единичные подводные крейсера - пока нельзя сказать, тяжелые или линейные; во-вторых, эти подводные крейсера, в отличие от британских лодок типа 'К', являвшихся своеобразными 'ныряющими эсминцами', и, соответственно, имевших основную паротурбинную и вспомогательную дизельную энергетические установки, дополненные электродвигателями для подводного хода, являются именно подводными крейсерами, имеющими некую нетрадиционную энергетическую установку, обеспечивающую им подводную скорость тяжелого крейсера в сочетании с возможностью длительного нахождения под водой; в-третьих, крейсера типа 'Моржиха' изначально создавались в качестве 'убийц линкоров', судя по наличию в составе их вооружения как обычных, так и крупнокалиберных торпед с повышенной дальностью хода - в общем, господа, судя по всему, у русских есть аналоги наших кислородных торпед, не исключено, что и управляемых; в-четвертых, очень на то похоже, судя по результатам боев русских с немцами, в отличие от английских лодок, рассчитанных на нанесение первого удара, 'Моржихи' рассчитаны на взаимодействие с надводными силами, а, возможно, и с авиацией в ходе всего сражения, от начала до конца; в-пятых, красные явно сделали выводы из опыта 'сражения у острова Мэй', когда сначала эскадренные лодки сталкивались друг с другом в темноте, а, затем, они были протаранены своими же линейными крейсерами - впрочем, о совершенных средствах связи русского подводного крейсера я уже упоминал.

Адмиралы обдумывали сказанное Енаи - выводы были логически безупречны, и, не слишком радовали никого из присутствующих. Точнее, японским адмиралам впору было благодарить богиню Аматерасу за то, что 'на клык' 'Моржихе' сначала угодили два флота Кригсмарине - в противном случае, были все основания опасаться позорного разгрома Императорского Флота. В самом деле, случись война с Советским Союзом году этак в 1943, присутствующие сочли бы вполне достаточным отправить для поддержки десанта на Северный Сахалин четыре старых линкора - 'Фусо', 'Ямаширо', 'Исе', 'Хьюга' - поддержанных дивизией тяжелых крейсеров и парой дивизионов эсминцев. В самом деле, против единственного легкого крейсера русских, поддержанного парой лидеров и дюжиной эсминцев, этого бы хватило с колоссальным запасом - никто ведь не мог предположить того, что путь эскадренных субмарин, после неудач британцев, может быть пройден с несомненным успехом. Размеры возможной катастрофы легко бы превзошли самые мрачные ожидания - дело было бы не в потере старых линкоров, но в потере кланом Сацума лица, причем, не от уважаемого врага, каковым были бы британцы или даже американцы, но от врага заведомо слабейшего и презираемого. Сейчас же японские адмиралы могли планировать операции, руководствуясь западной мудростью 'Кто предупрежден, тот вооружен'.

- Мицумаса-сама, не сочтете ли Вы возможным поделиться видением всей ситуации - как выражаются англосаксы, комплексным анализом? - попросил Енаи заметно помрачневший Одзава, уяснивший для себя, что навыки одного из лучших морских тактиков в мире нуждаются в совете со стороны опытнейшего стратега, и, что очень важно, одного из лучших специалистов военно-морской разведки Империи, более тридцати лет занимавшегося Россией - сначала царской, потом - белой, ну, а последние четверть века - красной.

- С Вашего разрешения, Дзисабуро-сама, я не стану касаться всего процесса изменений, благодаря которому большевистская Россия стала Красной Империей - неторопливо начал Енаи - но ограничусь ключевыми для нас моментами.

- После того, как господин Сталин и его верные сподвижники объяснили любителям 'мировой революции' всю глубину их заблуждений - я имею в виду события 1936-1938 годов - перед ними, без сомнения, встал вопрос внешнеполитической ориентации воссоздаваемой русской Империи. Выбор, строго говоря, у них был невелик - они могли сделать ставку на англо-французскую ориентацию времен позднего царизма, могли вспомнить старую традицию русско-германской дружбы, могли попытаться выстроить отношения с США, благо Америка прилагала усилия для закрепления в Евразии. Первый вариант отпал быстро - у французов, и, особенно, англичан не хватило ума понять, что новая Россия не позволит использовать себя в качестве инструмента их политики, как это делала царская Россия - с ней надо выстраивать равноправный союз. Сложнее развивались отношения с Америкой - широкомасштабное экономическое сотрудничество конца 20-х - 30-х годов так и не переросло в политический союз, слишком уж велики были идеологические различия между большевиками и янки; точнее, на это не пошли американцы, Сталин недвусмысленно намекал одно время на возможность более теплых отношений.

- А вот возврат к старой традиции русско-германского союза заслуживает особого рассмотрения. Полагаю, излишне говорить о жесточайшем противостоянии между коммунистами и нацистами, об уличных стычках в Германии и войне в Испании - тем не менее, изгои Версаля были нужны друг другу, и, они договорились. Мы не знаем всех нюансов достижения этого соглашения - нет, очевидно, что в Германии уже тогда была сильна прорусская группировка среди военной аристократии; что среди немецких дипломатов были сторонники возврата к политике Бисмарка; что немецким промышленникам были нужны поставки русского сырья в обмен на поставки германского промышленного оборудования; столь же очевиден интерес и русской политики, и русской промышленности - правда, менее понятна роль русских военных, хотя, судя по дальнейшим событиям, ключевую роль в воссоздании русско-германского союза сыграли именно высокопоставленные военные, стремившиеся к 'новому соглашению в Бьерке'.

- Затем в Германии снова взяла верх пробританская группировка - но, очень на то похоже, что военные России и Германии не прекратили контактов, невзирая на войну; рискну предположить, что поиск договоренностей был возобновлен после поражения Германии в Московской битве, когда стало очевидно, что надежды на 'молниеносную войну' оказались иллюзорными. Интерес обоих сторон был очевиден - русским была нужна победа с максимальным выигрышем, немцы же были обязаны минимизировать потери Германии от гитлеровской авантюры. Почему-то раз за разом оказывались разгромленными соединения Вермахта, находившиеся под командованием последователей генерала Гофмана (генерал Макс Гофман в РеИ был одним из лидеров пробританской группировки немецкой элиты в межвоенный период - и убежденным противником сотрудничества с СССР в 1922-1933 гг.; фон Сект однажды был вынужден посадить его в психиатрическую лечебницу В.Т.), ну а командующие оказывались обвиняемыми в служебной некомпетентности или прямой измене. Чем это закончилось, думаю, напоминать излишне..

- Что интересно - продолжил Енаи - господин Сталин, весьма на то похоже, занялся строительством русской 'сферы совместного процветания' в Европе, в которой еще вчера смертельному врагу России, Германии, отведено второе место после самой России. Должен заметить, из Европы приходят известия одно интереснее другого - например, финансисты концерна 'Мицубиси' (фирма 'Мицубиси' была теснейшим образом связана с Флотом В.Т.), работающие в Швейцарии, докладывают, что сталелитейные, железорудные и угольные концерны Западной и Центральной Европы готовят создание Европейского объединения угля и стали, под совместным покровительством Советского Союза и Ватикана; что швейцарские, французские и итальянские банкиры, пользующиеся покровительством РКЦ, ведут переговоры с советскими банкирами. Что еще интереснее - наше посольство в Германии докладывает о реформе германской полиции; замечу, довольно интересной реформе..

Намек был более чем прозрачен - да, долг самурая состоит в верности господину в жизни и смерти, недаром в Буси-до уточняется 'Жить, когда должно жить - и умереть, когда должно умереть', но не зря ведь великий император Мэйдзи напутствовал Сендайскую дивизию 'Смерть легче пера, а долг тяжел, как гора'. И это был вопрос из вопросов - состоял ли долг самураев из старых родов княжества Сацума в том, чтобы погибнуть вместе с Империей Восходящего Солнца, пав последними защитниками Божественного Тэнно, или же, проследовать по пути, указанном бывшими союзниками, пожертвовавшими многим, но сумевшим спасти свою страну тогда, когда у нее, казалось, не было ни малейшей надежды выжить?

- Сэнсей, что Вы сочтете возможным сказать о наших отношениях с Россией? - спросил контр-адмирал.

- Сейчас в России сильны армейцы, добывшие своей стране победу и славу в величайшей из войн; но, сильны и военные моряки, внесшие очень достойный вклад в эту победу - особенно, если вспомнить то, что это была сухопутная война - адмирал Енаи неспешно давал примерный расклад сил в советской элите - сейчас, когда на повестку дня встал вопрос о распределении средств между родами войск для будущего противостояния с англосаксами, и те, и другие постараются доказать своему господину свою полезность и эффективность. Русским промышленникам надо и восстанавливать разрушенное, и продолжать прерванные войной программы развития русского Дальнего Востока - им очень нужны серьезные промышленные мощности. Русской же сельскохозяйственной элите должно обеспечить свой Дальний Восток продовольствием - а там очень немного плодородных земель, так что это тяжело будет сделать.

- Со своей стороны, достойные самураи славного клана Тесю сделали все, зависящее от них, чтобы в России воспринимали Империю Ямато не иначе, как смертельного врага - поэтому союзников у Империи среди власть имущих в Советском Союзе нет: русским морякам надо смыть позор Цусимы, чтобы получить возможность претендовать на строительство нового Флота; русским военным - еще раз доказать, что основные средства из военного бюджета должны быть потрачены именно на Красную Армию; промышленникам нужны заводы и рудники Маньчжурии, Кореи, Северного Китая, Внутренней Монголии; аграриям - возделанные поля Южной Маньчжурии и скотоводческие угодья Северной Маньчжурии и Внутренней Монголии; транспортникам - железные и автомобильные дороги, морские и речные порты.

- То есть мы можем только пасть в битве против Америки, Англии и примкнувшей к ним России? - устало уточнил Нагано.

- Я этого не говорил - не исключено, у нас есть возможность сыграть на противоречиях между русскими Армией и Флотом - ответил Енаи - судя по тому, что генерал 'Иванов', по имеющимся у меня сведениям от немецких друзей, сыгравший ключевую роль в переговорах с немецкими военными, приехал к нам, имея полномочия от господина Сталина на налаживание известной Вам торговли, часть русской военной аристократии допускает возможность заключения с Империей некоего соглашения - конечно, затем, чтобы нанести удар по интересам США во внешних делах и умерить аппетиты своего Флота внутри страны, а не ради симпатий к нам.

- Это не отменяет того факта, что немалая часть русских армейцев, скорее всего, в союзе с моряками, желает разгрома Империи.

- Простите, сэнсей, но могу ли я попросить Вас высказать свое мнение по поводу возможной игры с русскими? - разведчик явно не видел выхода из ситуации.

- Я позволю себе присоединиться к мнению почтенного контр-адмирала - Одзава явно принял решение отложить любимое им фрондирование до лучших времен - а, пока, демонстрировал готовность примкнуть к Енаи и Нагано.

Тоеда промолчал - но, было видно, что выступать против мнения большинства он не хочет, во всяком случае, если Енаи сможет указать путь, позволяющий избежать катастрофы.

- Итак, господа, начну с того, что мы имеем сегодня - Енаи был сильным системным аналитиком, умевшим оценить ситуацию в комплексе - и, не без основания считал, что следует подробно объяснить соратникам свое видение нынешнего положения Империи.

- Империя начала эту войну ради того, чтобы создать 'сферу совместного процветания', обеспечивающую нашу промышленность сырьем и преимущественным рынком сбыта промышленных товаров; также были желательны свободные земли для нашего избыточного населения и излишек сырья для экспорта в Европу и США. Можно сказать и проще - к середине 30-х годов мы оказались перед выбором - или экспансия, обеспеченная силой меча, имеющая целью строительство экономически самодостаточной Империи, или возврат к депрессии, ударившей по Империи в конце 1929 года, и, поставившей ее на грань разорения и массовых бунтов.

- Собственно, как и десятью, и двадцатью годами ранее, теоретически, выбор был между Севером и Югом, материком и странами Южных морей. У обоих вариантов были свои достоинства и недостатки. Северный вариант позволял ограничить число врагов Империи пребывающей в международной изоляции Советской Россией - но, он не позволял решить ресурсные проблемы Империи. Даже в случае успешной войны с Россией, которая бы закончилась отторжением Приморья и Забайкалья, даже в том маловероятном случае, если бы Тесю сумели захватить и удержать всю Восточную Сибирь, мы не получали ни нужного Империи количества нефти, ни цветных металлов, ни каучука, ни плодородных земель, ни рынков сбыта товаров для нашей промышленности. Южный вариант позволял получить все, необходимое Империи для процветания на века вперед - нефть, каучук и плодородные земли Голландской Ост-Индии, руды черных и цветных металлов, продовольствие Филиппин, антрацит, рис, каучук Французского Индокитая, железные руды и каучук Британской Малайи, рис и нефть Британской Бирмы, нефть Британского Борнео; я уже не говорю о богатствах центрального и южного Китая. Недостатком этого варианта было то, что нашими врагами становились Соединенные Штаты, Британская Империя и Франция - врагами, чьи силы многократно превосходили наши.

- Таким образом, в теории у нас был выбор между захватом значительных, но недостаточных для экономической самодостаточности Империи, ресурсов на Севере, ценой вечной вражды с Россией, что практически превращало нас из субъекта мировой политики в один из инструментов англосаксонской политики - и захватом всего необходимого нам на Юге, ценой смертельной риска для Империи, схватки с многократно превосходящим врагом на грани невозможного.

- На практике проблему выбора решили наши почтенные армейские коллеги, начавшие экспансию еще в 1931 году - и, все бы хорошо, захват Маньчжурии позволял решить проблемы Империи с чугуном, высококачественным углем, соевыми бобами, отчасти - землями для наших крестьян, да и многим другим. Но, вопрос отношений Империи с Россией был решен окончательно - мало нам было их сибирской экспедиции, так они еще уничтожили договор 1907 года о разделе Маньчжурии на сферы влияния, де-факто соблюдавшийся все эти годы, после чего поиск приемлемого компромисса с Россией стал крайне затруднителен.

- В том, что касается экономики, Россия заинтересована в контроле над Маньчжурией, Кореей, Северным Китаем и Внутренней Монголией - это позволит ей, захватив промышленную базу, созданную Империей, многократно увеличить свой промышленный потенциал на Дальнем Востоке. Кроме того, на этих территориях расположены крупные запасы полезных ископаемых; они же являются продовольственной базой, способной обеспечить продуктами питания несколько миллионов человек - по европейским нормам, господа.

- С точки зрения стратегии - простите меня за банальность, господа - но, с 1904 года ничего не изменилось, русским, во-первых, необходимо выстроить стратегически связную позицию на севере Тихого океана, для чего им теперь нужны не только Курилы, но и Карафуто; во-вторых, им нужна, как минимум, придерживающаяся дружественного нейтралитета Империя Восходящего Солнца, что обеспечит их флоту 'свободу рук' в центральном районе Тихого океана.

- Что же касается позиции США, полагаю, об этом лучше сможет рассказать начальник разведки Флота - Енаи изящно 'отдал пас' ученику.

- Позиция, занимаемая американцами, пряма и недвусмысленна - разведчик не счел нужным играть в иносказания, после докладов своих людей, контактировавших с подчиненными контр-адмирала Захариаса (в РеИ - заместитель начальника ВМР США, куратор японского направления. В.Т.) - в том, что касается экономики, она готова терпеть нас в качестве поставщика тканей, дешевых хлопчатобумажных и дорогих шелковых, вообще поставщика дешевых простых товаров - например, велосипедов. Нам будет позволено сохранить тяжелую промышленность в том масштабе, который будет необходим для обслуживания внутреннего рынка Метрополии - и не более того. Финансы Империи переходят под управление США - как и наиболее прибыльная часть предприятий тяжелой промышленности. Они настаивают на ликвидации дзайбацу, с переходом к экономической системе, выстроенной по американскому образцу.

- Ни о каком предоставлении Империи сфер влияния в Азии речи нет и быть не может - все территории за пределами Метрополии переходят под контроль оккупационной администрации.

- Янки готовы обсуждать сохранение власти Тэнно - и, в принципе, готовы назвать оккупацию не оккупацией, а вводом ВС США на предоставленные Японией базы на территории Метрополии. Они дали понять, что не подлежат обсуждению следующие условия - система власти в Империи радикально реформируется, с переходом к конституционной монархии, причем, новую конституцию напишут американцы; реальная власть переходит к крайним атлантистам - юридически это будет оформлено как система парламентской демократии при не имеющем реальной власти Тэнно; Армия и Флот ликвидируются - из остатков Армии формируются полицейские войска, чьей задачей будет недопущение коммунистического переворота, Флоту же, возможно, будет дозволено сформировать морскую полицию.

Адмиралы с трудом сдерживали бешенство - им не просто навязывали категорически невыгодные условия, их даже не унижали - им, по методике, отработанной еще командором Перри, указывали 'место желтокожих макак в присутствии белого человека'.

- Мицумаса-сама, что нам предлагают русские? - адмирал Тоеда пребывал в такой ярости, что просто наплевал на этикет.

- Пока они молчат - ответил Енаи - мы можем начать с ними переговоры через посредничество почтенного Карла-сама (фон Хаусхофера), но, для этого нам должно сделать ему достойный подарок, освободив его ученика, разумеется, вместе с помощниками.

- Пока что нам надо продумать варианты получения лучшей позиции на переговорах - почтенные господа, какие у Вас будут предложения по ослаблению позиции русской группировки сторонников победной войны с нами? - почтительно осведомился Енаи, краем глаза наблюдавший за Тоеда.



Хлопоты майора Инукаи.

Этот сентябрьский день 1944 года начинался так же, как все дни в течение последнего полугода - одни заботы сменялись другими, и этому не было конца, как приливам и отливам вод Великого океана, омывающего берега страны Ниппон. Майор привычно проклял русского пограничника, прострелившего ему ногу в стычке полугодичной давности - дело было не в ранении, полученном на службе Божественного Тэнно, а в том, что пуля, метко выпущенная этим сыном черепахи (очень нехорошее японское выражение В.Т.), сломала всю налаженную жизнь Инукаи Иеясу, которой он жил - и получал от этого истинное наслаждение. Потомственный самурай, пусть и из молодого рода - его предок, первым заслуживший право на два меча, сражаясь под знаменами Токугава Иеясу, в честь которого его и назвали, когда основатель сегуната Токугава еще не был сегуном - он с детства готовил себя к военной карьере, с полного одобрения отца и других родственников, служивших в Армии, хоть и не достигших высоких чинов. Старый однокашник отца, служивший в кадровом управлении Военного министерства, охотно поспособствовал сыну давнего товарища - и юный лейтенант Инукаи сразу после окончания училища в 1929 году попал в очень перспективное с точки зрения карьеры место. Это место называлось пышно, несмотря на скромное содержание, выражавшееся в одну дивизию с частями усиления - Квантунская армия. Тем не менее, честолюбивые офицеры, желавшие прославить свое имя под знаменами Тэнно и сделать карьеру, рвались туда, как тигр к тигрице. Ни для кого в Империи Восходящего Солнца - ну, читающего газеты или хотя бы интересующегося новостями - не было секретом, что Империя собирается добиться соблюдения своих прав на материке, заставив береговых обезьян и северных варваров убраться из Маньчжурии.

Лейтенант попал на новое место службы как раз вовремя - он успел и освоиться, и зарекомендовать себя в глазах командования многообещающим молодым офицером, прирожденным войсковым разведчиком, дерзким и удачливым. Конечно, тогда у него не было опыта - но командование резонно рассудило, что если лейтенант останется в живых, то необходимый опыт будет им обретен естественным путем.

И удача не оставила лейтенанта Инукаи - первый успех пришел к нему в первом же сражении 'маньчжурского инцидента', 21 сентября 1931 года, когда китайская батарея 75-мм пушек, сопровождаемая двумя эскадронами кавалерии, въехала прямиком в засаду, устроенную взводом конной разведки, которым командовал лейтенант Инукаи. Это был настоящий успех - далеко не все самураи могли представить командованию такой трофей, как три пушки. И командиры должным образом оценили этот успех, по окончанию кампании наградив молодого лейтенанта его первым орденом.

Взвод лейтенанта достойно показал себя и под Чзиньчжоу, и под Харбином, хотя таких успехов больше у него не было - но все равно, добрых два десятка захваченных старших 'офицеров' 'маршала' Чжан сюэ-ляна, вместе с их имуществом, которое они тщетно пытались спасти от наступающей Императорской Армии, полтора десятка захваченных пулеметов, более двух тысяч перебитых 'береговых обезьян', недостойных называться солдатами, этот результат был достоин уважающего себя самурая.

Лейтенант сумел привлечь внимание офицеров разведки стремительно развертывавшейся Квантунской армии, которые сочли, что таланты молодого офицера принесут больше всего пользы на северной границе Маньчжоу-го, а не в полковой разведке - после чего у Иеясу-сан началась совсем другая жизнь, мало напоминавшая жизнь обычного строевого офицера Империи.

Не секрет, что на русско-маньчжурской границе и до того шла необъявленная, но от этого не становившаяся менее жестокой и беспощадной, война между большевиками и их проигравшими Гражданскую войну, но не смирившимися с поражением, противниками. Эмигранты - а среди них хватало и опытных офицеров, и потомственных воинов, в России называвшихся казаками - формировали свои отряды, переходили границу, убивали большевистских функционеров, чекистов, пограничников и обычных армейцев, захватывали добычу. Большевистское НКВД отвечало ударом на удар, иной раз засылая на китайскую территорию многочисленные партизанские отряды.

С того времени, как Империя Ямато взяла Маньчжурию под свое благотворное покровительство, эта война приобрела новый размах. Теперь операции эмигрантов зачастую проводились в интересах разведки Квантунской армии, имея своей целью вывод из строя экономических и военных объектов, в изобилии строившихся большевиками на пока еще русском Дальнем Востоке. Был поставлен на широкую ногу сбор разведывательной информации. Те эмигранты, которые соглашались подчинить свои действия мудрому руководству офицеров Империи, получали современное вооружение и снаряжение, проходили дополнительную подготовку; зачастую их в приграничной зоне прикрывали подчиненные Иеясу-сан и его коллег.

Профессиональный диверсант мог бы поморщиться, глядя на результаты деятельности эмигрантских отрядов и их японских покровителей - и он имел бы на это полное моральное право, поскольку за десять с лишним лет самым серьезным 'достижением' лучшей группы эмигрантов, известной как группа Рябовича-Кладиенко был выпуск хлора из нескольких баллонов в жилых кварталах Благовещенска (такой теракт был в РеИ - упомянутая в тексте группа действительно проделала это в 1936 году В.Т.); декларировавшая беспощадную борьбу с Советской Россией Всероссийская фашистская партия Родзаевского преуспела исключительно в доносительстве и зверствах на полицейской службе ее членов японцам - боевые 'успехи' сформированных из ее членов нескольких мелких отрядов, пышно названных диверсионными группами, сводились к убийствам активистов и поджогам колхозного имущества, поскольку ни одной мало-мальски серьезной диверсии на промышленных и транспортных объектах им осуществить не удалось. Объяснялось сие на редкость примитивно - в Императорской Армии просто не было сил специального назначения, сопоставимых с советскими осназовцами, германскими 'брандербуржцами' или британскими коммандос, так что полноценно подготовить диверсантов японцы не могли при всем желании, хотя войсковая разведка у них была хорошей; справедливости ради надо заметить, что подготовить спецназовцев из того, за редкими исключениями, сброда убийц, садистов, вымогателей и платных осведомителей, из числа русских эмигрантов, пошедших на японскую службу не смогли бы и И.Г. Старинов вместе с Д. Стирлингом - это были не те кадры (соответствует РеИ В.Т.). Иеясу Инукаи считал происходящее полноценной диверсионной войной потому, что он, как и его руководство, не знал разницы между войсковой разведкой и диверсионными операциями.

За десять лет такой войны лейтенант стал капитаном, командиром отдельного кавалерийского эскадрона - очень непростого эскадрона, надо заметить - так, среди его подчиненных, тех, кто прослужил менее пяти лет на границе, можно было пересчитать по пальцам двух рук. Больше половины личного состава эскадрона составляли унтер-офицеры. Разумеется, у такого эскадрона и служба была соответствующей - немногим удавалось прослужить в этой скромной части пограничной охраны Маньчжоу-го больше трех лет, остальные же либо увольнялись по ранению, либо их души попадали в храм Ясукуни.

Впрочем, у капитана Инукаи не было недостатка в опытных добровольцах, желавших поступить на освободившиеся вакансии - все, причастные к особой службе, знали о том, что служба в подобных частях насколько почетна, настолько и хорошо оплачиваема. Сомневающимся было достаточно посмотреть на молодого капитана, кавалера шести орденов (для Японии того времени это очень, очень много - орденами награждали невероятно скупо, причем, только по окончании войны или кампании В.Т.), разъезжающего на захваченном русском 'Форде' (имеется ввиду 'М-1'; для Японии того времени даже такая скромная машина - примерно как для США 'Кадиллак' В.Т.).

Сам же майор, вспоминая то время, с трудом удерживался от того, чтобы расплыться в счастливой улыбке - это была не служба, а сбывшаяся мечта самурая, в которой было и смертельно опасное противоборство с достойным врагом, и славные победы, и достойные истинного самурая отступления в полном порядке, и заслуженные награды, полученные из рук вышестоящих офицеров, и богатая добыча, взятая 'на острие катаны'. Было и другое - майор вряд ли бы признался в этом самому себе, настолько это было дико и неприемлемо для офицера помешанной на субординации Императорской Армии - ему очень нравилось быть самостоятельным, что выражалось в том, что ему только ставили задачу, а пути ее осуществления он сплошь и рядом разрабатывал сам.

Конечно, со второй половины 1943 года настали 'не очень хорошие' времена - строжайший приказ военного министра, основанный на Высочайшем Повелении 'не раздражать Советскую Россию', приходилось выполнять. На практике пришлось свернуть не только собственные рейды на русскую территорию, но и резко сократить акции эмигрантских групп. И это происходило тогда, когда русские пограничники и войсковые разведчики и не думали как-то сворачивать свою подрывную деятельность против интересов Империи!

Редким исключением, когда его эскадрону давали 'свободу рук', были акции по прикрытию выхода на территорию Маньчжоу-го особо ценных агентов. Доблестно и смело провоевав в общей сложности двенадцать лет, он получил всего лишь четыре легких ранения - и это притом, что его смелость приводили в пример молодым офицерам - а здесь, во вполне рядовой для него операции, он ухитрился получить тяжелое ранение. Мало этого, хирурги сумели спасти ему ногу, но не смогли полностью сложить раздробленную пулей бедренную кость, из-за чего раненая нога стала на пять сантиметров короче - и поэтому ему отказали в возвращении в особые части, назначив начальником разведывательного отдела заштатной 91-й пехотной дивизии, чтобы в аду ее любили северные демоны!

Когда старый товарищ по разведывательному отделу Квантунской армии, ныне служивший во 2-м управлении Генерального штаба, предложил ему это назначение, капитан Инукаи не пришел в безудержный восторг. Как выяснилось, он был излишне оптимистичен - начав знакомиться с реалиями нового места службы, ему захотелосьпроклясть изменившую ему удачу. Оказалось, что эта дивизия была сформирована из двух наскоро сколоченных пехотных бригад (соответствует РеИ - 91-я пд, считаясь дивизией, сформированной по штату 'В' военного времени, имела нетипичную для японской армии бригадную структуру; в ее состав вместо трех пехотных полков входили две пехотные бригады В.Т.), в задачу которых входила оборона двух кусков дерьма в самой заднице Тихого океана (соответствует РеИ - надо заметить, что в Императорской Армии времен ВМВ пехотные бригады и смешанные пехотные бригады были предназначены для обороны второстепенных участков фронта и формировались по 'остаточному' принципу В.Т.) - штаб у нее был соответствующим: все неудачники и неумехи, от которых мечтали избавиться командиры действительно первоклассных соединений, сопливые молокососы и ни на что не годные старики, пропившие последние мозги пьяницы и полные ничтожества - таковы были в большинстве своем офицеры штаба 91-й пехотной дивизии!

Единственным, что заставило заслуженного офицера согласиться на это назначение, был намек старого товарища, что эта дыра является тем местом, где настоящий 'квантунец' сможет достойно послужить Империи - в противном случае не помогло бы и производство в майоры. Кстати, намек доброго товарища начал быстро сбываться - дело даже не в том, что командовал этим сборищем полугражданских недоносков уважаемый в Квантунской армии генерал Фусаки; на Шумшу был переброшен из Маньчжурии 11-й танковый полк, которым командовал еще один добрый приятель Инукаи, подполковник Икеда.

Конечно, прибытие старого товарища было отмечено грандиозной пьянкой - и Инукаи, и Икеда были очень рады встрече друг с другом.

Дело было не только в старом, добром знакомстве взаимно уважавших друг друга офицеров - и Инукаи, и Икеда принадлежали к числу тех офицеров Квантунской армии, которых даже их сослуживцы, не разделявшие их взглядов, между собой называли 'бешеными'. Это их взгляды выразил генерал Танака в своем 'Меморандуме' - да, они оба тогда были зелеными курсантами, даже не лейтенантами - но прочитав 'Меморандум Танака', они всей душой приняли написанное. Причина была проста - заслуженный генерал смог четко сформулировать именно то, к чему они тянулись, чего хотели, о чем до хрипа спорили в казармах после отбоя и в недорогих кафе во время редких увольнительных. Смысл был прост - Империя Восходящего Солнца должна властвовать над миром; поскольку одним ударом сделать это невозможно - страна Ямато бедна ресурсами - это надо сделать в ходе серии последовательных войн, когда ресурсы страны, захваченной в ходе одного победоносного похода, служат базой для последующих походов. Именно достижение господства Империи над миром - и сопутствующая месть всем, кто посмел унижать нацию Ниппон - и стала их целью, достижению которой они посвятили свою жизнь и смерть.

Иного Пути они для себя не мыслили и не хотели - и не боялись смерти на этом Пути, поскольку приняли для себя принцип сорока семи самураев 'Достижение поставленной цели стоит смерти всех нас'. В свое время они долго спорили о том, имеют ли они моральное право рисковать жизнью всей нации Ямато ради достижения господства над миром - ведь настоящий самурай не имеет права на непочтительность к своим родителям, равно как и не имеет права на пренебрежение интересами своих детей, а риск жизнью всей нации Ниппон вполне можно было расценить именно так - но пришли к выводу, что имеют на это право, поскольку их целью является достижение господства над миром в интересах всей нации. Несколько упрощая, можно сказать, что они решили расширительно толковать принцип 'Как нет цветка краше сакуры, так нет человека лучше самурая' применительно к отношениям нации Ямато с остальным миром - простые японцы должны были стать самураями по отношению к гайдзинам, а вести их по этому Пути должны были самураи, во всей полноте приняв на себя права и обязанности офицеров по отношению к подчиненным; имелась в виду не просто служба под знаменами Тэнно, но вся жизнь нации Ниппон. В этом случае все становилось на свои места - офицер имеет полное право жертвовать жизнями даже всех своих подчиненных ради выполнения поставленной задачи.

Европеец мог бы сказать, что 'бешеные' попытались - и не без успеха, на выбранном ими пути милитаризации японского общества, доведенной до абсолюта, они добились очень многого - реализовать идею генерала Людендорфа о превращении страны в военный лагерь, где гражданская власть целиком и полностью подчинена военным, вплоть до того, высшая власть в государстве принадлежит облеченному доверием армии генералитету. Разумеется, в Японии это делалось с поправкой на японскую специфику. Этот сторонний наблюдатель-европеец мог бы добавить, что так далеко по пути милитаризации страны не заходил никто, даже в Третьем Рейхе власть военных все-таки уравновешивалась гражданскими и партийными инстанциями.

Он мог бы добавить, что даже в Японии, с принятой в японском обществе абсолютизацией самурайской доблести, никто и никогда не распространял принципы 'Буси-до' и 'Хага-курэ' на людей, не принадлежащих к сословию самураев, даже на мобилизованных воинов-асигару, не говоря уже о гражданских людях.

'Бешеные' прекрасно знали это - но они были по-своему логичны, рассудив, что только нация, ставшая своего рода 'коллективным самураем' сможет покорить и удержать в подчинении многократно превосходящих ее численно гайдзинов. Ну а если она не сможет достичь поставленной цели, то все знают, как должно смывать позор поражения настоящему самураю.

Майор Инукаи и подполковник Икеда были единомышленниками, целиком и полностью разделявшими эти взгляды - и их радость от встречи была и радостью людей, понявших, что они не одиноки. Придя в себя после бурного празднования встречи, офицеры отправились на прогулку, в ходе которой подполковник посвятил майора в суть поставленной перед ним задачи. Реакция Инукаи была вполне предсказуема - он задал всего один вопрос: 'Что именно я должен сделать?'

Получив ответ на свой вопрос, майор со всем мыслимым рвением, прилагая к решению поставленной задачи все свои силы, недюжинный интеллект и огромный опыт, приступив к сбору максимально полной информации о русской группировке на Камчатке. Задача была не самой сложной, поскольку у русских был один транспортный узел, он же единственный относительно крупный населенный пункт на Камчатке - город и порт Петропавловск-Камчатский.

Единомышленники майора во 2-м управлении Генштаба помогали ему всем, чем было возможно - так, в виде исключения, ему был предоставлен прямой доступ к информации, добываемой агентурными сетями центрального подчинения и переданы на связь некоторые ценные агенты. К сожалению, они не укомплектовать разведотдел штаба дивизии опытными офицерами Квантунской армии - если уговорить их нынешнее командование расстаться с ценными кадрами было возможно, хоть и с большими усилиями, то скрыть от недоброжелателей 'квантунцев' перевод профессионалов высокого класса в заштатный гарнизон было невозможно; естественно, у вышеупомянутых недоброжелателей мгновенно бы возник вопрос: 'А что 'квантунцы' готовят на Северных Курилах, если они целенаправленно переводят туда своих лучших людей?'

Единственно, они смогли организовать перевод в 91-ю дивизию двоих опытных офицеров, специалистов войсковой разведки - одним из 'приятных сюрпризов', обнаруженных Инукаи по прибытии на новое место службы, стало отсутствие в составе дивизии полагавшегося ей по штату разведывательного полка (фактически, это был отдельный разведбат дивизионного подчинения В.Т.); более того, в пехотных бригадах вообще не предусматривалось наличие штатных разведывательных подразделений - а его предшественник не счел нужным поставить вопрос о формировании хотя бы разведроты. Когда майор подал командиру дивизии соответствующий рапорт, то генерал-лейтенант объяснил ему, что дивизии придется обходиться имеющимися частями, поскольку Военному Министерству не хватает ресурсов для первостепенных направлений - но разрешил ему сформировать нештатную разведывательную роту.

Формирование этой роты стало для привыкшего за время службы в Квантунской армии к первосортному человеческому материалу майора (соответствует РеИ - до 1944 года в части и соединения Квантунской армии направляли только рекрутов 1-го разряда (годных к строевой службе без ограничений); правда, мне встречались упоминания о наличии в тыловых частях рекрутов 2-го разряда В.Т.) форменным унижением - согласно существующим правилам в бригады направляли рекрутов 2-го разряда (соответствует РеИ; изъясняясь проще, ограниченно годных к строевой службе В.Т.). В тыловых службах вообще обнаружились рекруты 3-го разряда (годные к нестроевой В.Т.). Сцепив зубы, майор отбирал лучшее из имевшегося, понимая, что других солдат взять неоткуда - а разведрота была необходима.

Еще одной проблемой стали унтер-офицеры - нет, кадровые унтеры Императорской Армии были отлично подготовлены; и для них не составило бы труда за год-полтора подготовить из нормальных новобранцев полноценных войсковых разведчиков. Хлопоты заключались в том, что кадровых унтер-офицеров в дивизии почти не было - впрочем, майор сильно сомневался в том, что у него есть год для подготовки разведроты. Поэтому офицеры-'квантунцы' сбивались с ног, обучая и унтеров военного времени, и отобранных в разведроту рядовых пехотинцев и саперов.

В том же, что касалось агентурной разведки и анализа добытых данных, Инукаи приходилось довольствоваться имевшимися кадрами - оные подчиненные делились на две категории: ничего не знавшие и не умевшие молокососы, у которых даже не было протекции, необходимой для того, чтобы попасть на сулящее карьерные перспективы место службы; и никому не нужные ничтожества. Хвала Аматерасу, что скрыть прибытие новых войск и техники в Петропавловск русские не могли при всем желании - единственным путем было море, точнее, маршрут через контролируемый Империей Первый Курильский пролив, следование которым было сопряжено с неизбежным досмотром воинами Империи, с последующей разгрузкой в порту Петропавловска, на виду у всего города, в котором имелось и консульство Японии, и немало агентов разведок страны Восходящего Солнца. В таких условиях не заметить что-то было невозможно.

Размышления майора о вежливо говоря, 'достоинствах' его нынешних подчиненных, прервал стук в дверь.

- Войдите! - разрешил майор.

- Разрешите представить Вам, господин майор, докладную о нарушении порядка, совершенном группой переводчиков - вытянулся пожилой фельдфебель, выполнявший у Инукаи обязанности коменданта в разведывательном отделе.

- Разрешаю - положите на стол - сухо ответил майор, которого мысленно перекосило от этого, уже ставшего привычным, известия.

Группа переводчиков была, как выразился бы оказавшейся на его месте советский офицер, каждодневной 'головной болью'. Сам Инукаи неплохо владел русским языком в пределах потребностей войскового разведчика - он мог допросить пленного или местного жителя, прочитать несложный документ, но и только. Для нужд разведывательного отдела дивизии этого было категорически недостаточно - требовалось читать добываемые агентами документы, многие из которых были непростыми техническими текстами, надо было составлять письменные задания агентам, многие из которых также были посвящены техническим вопросам. Его нынешние подчиненные-японцы владели русским языком в пределах армейского разговорника, то есть намного хуже него самого. Так что переводчики были необходимы.

На его запрос 2-е управление отреагировало незамедлительно, прислав группу переводчиков уже через две недели - майор сильно подозревал, что кадровики, будучи предупреждены о первоочередном исполнении его запросов, попросту немедленно подобрали тех, кто подходил по формальным признакам, не став вдумчиво изучать личные дела находящихся в распоряжении разведывательного управления эмигрантов и не проверив их с должной тщательностью. Назвать получившийся результат прискорбным можно было только будучи очень деликатным человеком. Если бы майора не останавливала перспектива остаться без переводчиков именно тогда, когда они были нужны, то он бы приказал находившимся в его непосредственном подчинении войсковым разведчикам из нештатной разведроты дивизии попросту содрать с этих гайдзинов кожу заживо. Отправлять их обратно было нельзя, поскольку их рассказы о выполняемой работе могли насторожить врагов 'квантунцев' - а затребовать новых, если эти были живы и здоровы, выполняя свою работу, значило привлечь нежелательное внимание.

Кадры были, как выражаются русские 'один другого краше' - при всей своей ненависти к русским майор Инукаи не мог не признать точность этого определения.

Первым стоило назвать Андрия Селедко - сын петлюровского 'полковника', он сумел еще в юности 'отличиться' во время Гражданской войны в России. Каких-либо воинских подвигов за ним не числилось - собственно, на поле боя он и не бывал - но, командуя комендантским 'взводом' в 'полку' своего малопочтенного родителя, Селедко-младший заслужил несомненную известность пытками и расстрелами, еврейскими погромами и безудержным мародерством. Известность эта была настолько серьезной, что юный Селедко ухитрился выделиться на общем фоне петлюровской 'армии' - по личному убеждению Инукаи, сформировавшемуся после знакомства с Селедко, эти отбросы были даже хуже 'воинства' Ван Цзи-вея - так что большевики очень хотели пообщаться с Селедко-младшим. Майор относился к этому желанию с некоторым пониманием - если перечень 'подвигов', числившихся в личном деле Селедко, соответствовал действительности, то кол с перекладиной был вполне адекватной наградой его переводчику.

Поговорив с 'господином' Селедко, майор признался себе, что совершенно не понимает национальную политику большевиков. Если национальная политика русских царей была вполне понятна и логична - есть великороссы, малороссы и белорусы, и все они являются русскими, то есть господствующей нацией в многонациональном государстве, находящимся под их властью; то политика большевиков выглядела просто шизофренической - зачем надо дробить единый господствующий этнос, искусственно создавая новые нации из его частей? И зачем надо объявлять простонародный диалект русского языка, существующий в Малороссии, отдельным языком?

Майор прекрасно понимал, что в благословенной Империи Ямато есть разные диалекты единого японского литературного языка, в том числе и простонародные. Но если бы кто-то посмел заикнуться о том, например, что простонародный диалект крестьян острова Сикоку является отдельным языком, не говоря уже о том, что жители Сикоку являются отдельным от нации Ямато народом, то заслуженным наказанием для такого смутьяна стала бы китайская 'крысиная клетка' (традиционная китайская казнь, очень мучительная В.Т.).

Дальнейшая судьба Андрия Селедко не представляла особого интереса - сбежав из Малороссии от наступающих большевиков, семейство Селедко, вместе с награбленным добром закономерно оказалось в Польше. Хозяйственные поляки разумно решили, что семейство, принадлежащее к низшей, по отношению к самим полякам, нации - именно так Инукаи понял незнакомое ему ранее слово 'быдло' - не имеет права на имущество, могущее пригодиться самим полякам. По мнению Инукаи, это было правильно. Селедко-старший, видимо, был иного мнения, скоропостижно скончавшись от огорчения. Андрий Селедко, как понял майор из его туманных объяснений, вместо того, чтобы выполнять долг старшего сына перед матерью и младшими братьями и сестрами, попросту бросил свою семью, сбежав - сам переводчик сказал, что он 'завербовался матросом на корабль, чтобы посылать родным деньги', но не смог ответить на простой вопрос, когда он получил последнее известие от родных, равно и как внятно рассказать, сколько и когда денег он им отправил. Так Селедко прошатался по миру до 1938 года, когда в Шанхае, угодив за пьяную поножовщину в портовом кабаке в 'нежные объятия' японского патруля, начал объяснять, что он 'украинец' - о такой нации не слышали даже следователи Кэмпейтай, к которым он, в конце концов, попал, не говоря уже об обычных унтер-офицерах. Следователи послали запрос в военную разведку, резонно рассудив, что этот представитель неведомой им доселе народности, проживающей в Советской России, и клянущейся в вечной ненависти к 'проклятым большевикам' в промежутках между размазыванием кровавых соплей по битой унтерами морде, может пригодиться разведчикам. Разведка взяла Селедко - пользы от него, как быстро выяснилось, было немного, но свое невеликое жалованье он отрабатывал, вначале составляя листовки 'на ридной мове', которые одно время подбрасывали в те населенные пункты, где были переселенцы из Малороссии (как указывалось в личном деле, составленном с истинно японской добросовестностью, ни малейшего эффекта от призывов Селедко совершать акты саботажа и поднимать восстания против большевиков не отмечено), а потом, освоив японский язык, начал переводить допросы русских эмигрантов, подозреваемых в симпатиях к СССР.

Вторым был Петр Бородинский - автор бездарных ура-большевистских стишков, исправно публиковавшихся дальневосточными газетами русских, за что сочинитель получал приличные деньги, возомнил себя оппозиционером. Возможно, все бы обошлось, если бы он оставался таковым в пределах собственной кухни - у горе-поэта хватило ума орать о своих антисталинских взглядах в пьяной компании таких же, как он сам, приближенных к большевистскому столу сочинителей. Финал мог быть вполне закономерным - но Бородинского спасли случай, география и развитый инстинкт самосохранения. Выразилось это в том, что проживавший в Петропавловске-Камчатском сочинитель, встретив на улице соседа, сообщившего ему, что к нему приехали чекисты, не теряя ни минуты, кинулся к причалу, возле которого стояли японские рыболовные суда. Сообщив капитану одного из траулеров о своей великой любви к Японии, знании множества большевистских секретов и преследовании кровожадными чекистами - именно в таком порядке - Бородинский попросил вывезти его на территорию Империи, клянясь посвятить всю свою жизнь борьбе с большевизмом.

Капитан траулера, бывший еще и лейтенантом запаса Императорского Флота, естественно, не слишком поверил рассказу перепуганного насмерть штафирки - было весьма сомнительно и само наличие в Петропавловске-Камчатском каких-либо великих тайн, и знание их Бородинским. Но дело происходило в сентябре 1938 года - и, посоветовавшись с присутствовавшим среди японских рыбаков флотским разведчиком, наслышанным об оглушительном успехе армейских конкурентов (имеется в виду переход к японцам начальника краевого управления НКВД Дальневосточного края Люшкова летом 1938 года В.Т.), было решено все же вывезти Бородинского. Для себя Инукаи признавал правоту моряка - действительно, прихлебатель большевистских руководителей мог слышать что-то интересное для японских разведчиков.

К разочарованию флотских разведчиков, все, известное Бородинскому, было им давным-давно известно - его же заверения в вечной преданности Империи и вовсе никого не заинтересовали. Его действительно доскональное знание Петропавловска ничуть не подвигло моряков взять его на службу - офицеры Императорского Флота не без веских на то оснований полагали, что при необходимости они утопят все русские корыта, базирующиеся на Петропавловск, без малейших сложностей. После выяснения реального потенциала Бородинского попросту выставили за ворота.

А вот армейской разведке Бородинский пригодился в качестве эксперта по советской гуманитарной интеллигенции - экспертом он был средней паршивости, но в этом, решительно непонятном самураям явлении, следовало разобраться. Сам Инукаи, читая обзорные материалы по этой самой интеллигенции, понял одно - он совершенно ничего не понимает. В Японии имелись инженеры, ученые, конструкторы - это были представители необходимых Империи профессий, требовавших отличного образования и высокого интеллекта, безусловно, заслуживавшие уважения самураев, поскольку на этих людях держалась промышленность Империи и оснащение технических видов войск; были преподаватели - от учителей деревенских школ до профессуры столичных университетов; тут тоже все было очевидно - учителя, несомненно, заслуживали почтительного отношения; наличествовали врачи - с ними тоже все было понятно. Как человек широких взглядов, майор не просто готов был терпеть, но и признавал полезность разнообразных борзописцев, относя к ним журналистов, кинорежиссеров и киноактеров - конечно, они не имели права на такое уважение, как актеры театра Кабуки, свято хранящие традиции страны Ямато - но, при соблюдении тех условий, что они занимались прославлением подвигов воинов Империи и знали свое место, они могли рассчитывать на некоторую благожелательность по отношению к себе.

Но объединять вместе почтенных людей и сомнительную шушеру - на том основании, что они получают плату не за физический труд?! Позволить каким-то борзописцам, должным исправно освещать политику своего государства в прессе иметь мнение, отличное от мнения воинов, перед которыми эти обязаны покорно склонять головы, если, конечно, они не хотят их лишиться?! Это просто не укладывалось в голове майора Инукаи - такое просто не имело права на существование в государстве, заслуживающем такого определения, по мнению офицера Империи Восходящего Солнца.

Выслушав Бородинского, майор пришел к некоторым выводам - во-первых, если бы этот субъект, по недосмотру светлой богини Аматерасу, родился бы японцем, то его, за выражение неприкрытой ненависти и презрения к своему государству и народу, давно бы забили насмерть полицейские, как кореец - собаку, согласно 'Закону об опасных мыслях'; во-вторых, господин Сталин, судя по тому, что подобным организмам начали указывать их место - хотя, по мнению Инукаи, делали это, проявляя непозволительный либерализм и вопиющую мягкотелость - заслуживал уважения, как руководитель страны, пресекающий деятельность подрывных элементов; в-третьих, Бородинский явно не понимал своего места, будучи предателем на жаловании, пока еще приносящим некоторую пользу воинам Империи, и, только поэтому остававшийся в живых - но майор твердо решил немного вразумить непонятливого.

Третьим был уникальный даже для повидавшего многое майора тип - Мойша Гарцберг. До сей поры Инукаи не мог похвастаться глубокими познаниями по части еврейского народа - его знакомство с представителями такового ограничивалось длительным противостоянием с начальником одной из русских пограничных застав Гринбергом, в засадах, устроенных которым погиб добрый десяток сформированных эмигрантами небольших отрядов и одна группа, состоявшая из подчиненных самого Инукаи, не говоря уже о простых контрабандистах; и контрразведчиком Кацнельсоном, которого Инукаи, после долгой охоты, удалось все-таки подловить на таежной дороге - к чести большевика, отстреливался он до последней возможности, как и его спутники, а оставшись один, раненый - подорвал себя гранатой. Инукаи умел ценить воинскую доблесть врага, поэтому приказал своим подчиненным похоронить убитых и поставить табличку с именами убитых чекистов и отметкой, что они погибли смертью храбрых (нечто подобное имело место в РеИ - во время войны в Китае подбитый китайский бомбардировщик сел на контролируемой японцами территории; экипаж отстреливался до последнего; последний из летчиков застрелился - японцы похоронили своих врагов с воинскими почестями и поставили памятник с надписью 'Доблестным китайским воздушным воинам' В.Т.).

Исходя из этого опыта, майор и судил о евреях - нет, он был образованным человеком, и знал, что это народ с ярко выраженной коммерческой 'жилкой', хорошо умеющий зарабатывать деньги - но это была чистая теория, поскольку такие евреи на его жизненном пути не встречались, а разведчик Инукаи предпочитал исходить из практического опыта.

Прочитав личное дело Гарцберга, майор сначала не вполне поверил написанному - такой тип просто физически не мог выжить, его давно должны были прикончить. Побеседовав же с Мойшей - в ходе беседы Инукаи приходилось постоянно напоминать себе максиму полковника Николаи 'Отбросов нет - есть кадры!' и преодолевать желание вызвать денщика, чтобы приказать ему приготовить ванну, поскольку от Гарцберга исходило ощущение абсолютной моральной нечистоплотности - майор поверил написанному.

Гарцберг родился во Владивостоке, в благополучной, обеспеченной, еврейской семье, закончил гимназию, писал стихи - особого успеха его стихи не имели; из-за происков антисемитов, как он с пеной у рта уверял майора. Инукаи этому не особенно поверил, поскольку семья Гарцбергов вполне процветала на ниве коммерции - по разумению майора, злобным антисемитам следовало бы притеснять главу семейства, чье дело приносило приличные доходы, а не одного из его отпрысков, чьи возможные гонорары составляли гроши, по сравнению с прибылями главы семейства. Судя по всему, стихи Мойши попросту ничем особенным не выделялись - может быть, они и не были безнадежно плохи, но 'искра гения' у Гарцберга-младшего отсутствовала начисто.

Будь Гарцберг адекватным человеком, он бы сделал своей профессией какое-то другое ремесло, балуясь написанием стихов на досуге, решил разведчик - Инукаи сам в молодости баловался пейзажной лирикой, пытаясь подражать Ли Бо, точнее, пытаясь воплощать образы, созданные великим китайским поэтом в классических танка; но, в отличие от Гарцберга, он понимал, насколько скромны его поэтические опыты. Но не таков был Гарцберг - сначала он решил, что он и в самом деле является великим поэтом; когда же окружающие отказались это признавать, начал мстить всем подряд, не стесняясь в средствах - а поскольку Мойша был неглуп, имел приличное среднее образование, не был лишен таланта лицедея, и, последнее по счету, но не важности, был напрочь лишен хоть каких-то моральных принципов, то результат впечатлил даже Инукаи, насмотревшегося на осведомителей всех мастей.

Все началось во время прошлой Великой войны - благодаря взятке, данной отцом, Мойша был освобожден от службы в армии, и пристроен на теплое местечко, на котором можно было набивать себе карман, занимаясь снабжением армии. Гарцберг освоился на новом месте - и с глубокой печалью обнаружил, что ему достаются лишь крошки от жирного пирога, поскольку самые выгодные места заняты более влиятельными людьми, или их отпрысками. Но Мойша не растерялся - для начала он втерся в доверие, убедительно изображая 'скромного еврея, готового довольствоваться копеечкой, которую уделят ему великороссы - и, разумеется, готов тащить на себе всю работу'. Войдя, таким образом, в курс дел, приносящих весомые прибыли, Гарцберг нашел продажного офицера русской жандармерии, тогдашнего Кэмпейтай еще Российской Империи - и договорился с ним. Используя собранные Мойшей компрометирующие материалы, этот продажный офицер попросту начал шантажировать тех, кто имел глупость поверить словам Гарцберга - и вынудил их уступить 'кусок' преступного бизнеса.

По мнению майора, всю компанию, что Гарцберга, что его подельника, что тех, кого он обманул, следовало не торопясь, по сантиметру, опускать в кипящее масло - ибо любое воровство преступно и позорно, но воровство у воинов своей Империи, проливающих кровь в смертельной схватке с превосходящим врагом, есть тягчайшее преступление, позорящее семьи всех причастных на вечные времена, заслуживающее самой мучительной и позорной казни.

Всерьез Гарцберг развернулся во время оккупации Владивостока американскими войсками и воинами Империи Ямато. Тогда в городе расцвела контрабанда, дополняемая скупкой разнообразного сырья, производимого на русских территориях, за гроши, в сочетании с продажей промышленных товаров по высоким ценам. Официально Мойша был одним из таких маклеров - неофициально же он наводил бандитскую шайку на своих коллег. Прикрытием же его 'бизнеса' был его прежний подельник, служивший в белой контрразведке, и сотрудничавший и с военной разведкой Империи, и с американцами. По мнению Инукаи, это как-то объясняло то, что Гарцберг остался в живых - его коллеги по сомнительному бизнесу наверняка не были, как выражаются русские 'мальчиками из церковного хора', так что Мойша просто обязан был достаточно быстро получить в темном переулке пулю в лоб или нож в печень. Спасти его, помимо сказочного везения и высочайшего мастерства в непростом мастерстве осведомителя спецслужб и бандитов, могло еще и то, что его подельник располагал нешуточными возможностями отомстить за потерю источника дохода. Видимо, Мойша наводил бандитов с большим разбором, никогда не трогая людей по-настоящему опасных - иначе бы его не спасло бы ничто.

Но, золотая пора Мойши подошла к логическому концу, когда красные начали наступление на Владивосток. Инстинкт самосохранения у Гарцберга был безупречен - это не вызывало у майора ни малейших сомнений - поэтому он не стал дожидаться встречи с красными, а, собрав обретенные ценности, покинул, как он выразился 'быдловатую, антисемитскую Россию, не умеющую ценить истинно интеллигентных людей'. У слушавшего это майора Инукаи крепло желание свернуть Мойше шею - он вовсе не был русофилом, но уважать достойных врагов умел: слушая Гарцберга, он вспоминал тех русских, с которыми он сходился в смертельных схватках на границе, его, Инукаи, врагов, достойно сражавшихся и умиравших как подобает воинам, забиравших жизни его подчиненных и отдававших свои; эти достойные воины пали, а Гарцберг продолжал пачкать своим существованием этот мир.

Поскольку Мойша был предусмотрителен, он не стал уезжать в Китай - как он сказал 'у меня столько врагов и завистников, а ведь я всего лишь боролся за правду, раскрывая правоохранительным органам преступления этих недостойных людей'. Вот в это Инукаи охотно поверил - список тех, кто хотел отомстить Гарцбергу, наверняка был труднообозрим; впрочем, попытка предателя представить свою мерзость подвигом тоже не представляла собой ничего оригинального - так поступал едва ли не каждый мерзавец, пытавшийся оправдать себя. Гарцберг приехал в Японию - и, используя имевшиеся у него связи, обосновался в Нагасаки, открыв в порту 'дом встреч'. Мысленно майор кивнул - все было логично: и Мойша вряд ли был способен на большее, чем стать хозяином портового борделя, и его коллеги по военной разведке поступили рационально, поскольку от Гарцберга вполне могла быть польза в дальнейшем, а 'веселые дома' во все времена были источником интересных сведений.

Так Мойша и просуществовал до начала 1942 года - с объявлением Империей войны США, Великобритании и Голландии, его бордель потерял клиентуру, одновременно перестав быть источником информации. Переводчики с русского языка были нужны Императорской Армии - конечно, никто не стал бы оказывать Мойше честь, призывая его в ряды воинов Тэнно; он стал вольнонаемным служащим, не более того. Вот Гарцберг и попал сначала в разведывательный отдел одной из дивизий Квантунской армии, а потом, когда надоел своему начальству, уставшему отдавать унтер-офицерам приказы 'вразумить гайдзина - но не до смерти', был откомандирован в распоряжение 2-го управления.

Четвертым был Фредди Роммштейн - этот был из литовских евреев, попавших в Маньчжоу-го благодаря консулу Империи в этой прибалтийской дыре, выполнявшему приказ руководства о привлечении евреев в Маньчжоу-го; целью этой затеи было создание противовеса китайским коммерсантам и в перспективе, формирование еврейского лобби, отстаивающего интересы Империи в США. Прочитав личное дело Фредди и, в особенности, побеседовав с этим субъектом, майор всерьез задался вопросом - это что, настолько разные евреи оказываются подданными большевиков и Империи, что впору говорить о двух диаметрально противоположных стратах одного народа, или это ему лично так 'повезло'?

Типусом 'господин' Роммштейн и в самом деле был примечательным: во-первых, он имел наглость считать евреев богоизбранным народом, на что, по искреннему убеждению Инукаи, имела право лишь нация Ямато; во-вторых, он был зоологическим русофобом, начисто отказывающим русским в наличии положительных качеств, что, по мнению майора, хорошо помнившего максиму 'Считай любого врага равным себе, пока не победил его', было редкой глупостью. Естественно, попытки реализовать в коммерческой практике Маньчжоу-го идеи богоизбранности еврейского народа, с его бесспорным господством над всеми не евреями, ничем хорошим для семейства Роммштейнов не закончились - так что скромная должность переводчика при штабе одного из полков Императорской Армии, которую удалось получить Фредди, стала для его семьи, в буквальном смысле, спасением от голодной смерти; надо заметить, о своих близких он действительно заботился. К достоинствам Фредди относились некоторая техническая грамотность и хорошее знание русского языка - и если второе вовсе не было редкостью в Маньчжурии, то с первым было намного сложнее, так что Роммштейн довольно быстро стал из обычного переводчика переводчиком, принятым на службу в военную разведку Империи, что означало заметную прибавку в жаловании и возможные карьерные перспективы.

Свою карьеру Фредди испакостил своим собственным языком - не желая понимать, с кем имеет дело, он, выпив с коллегами, начал рассуждать о неоспоримом превосходстве аидов над гоями просто по праву крови. Естественно, наутро на столе у начальника Фредди лежали ровно три доноса, по числу собутыльников Роммштейна. Тогдашний начальник Фредди считался среди коллег большим либералом, поэтому Роммштейн отделался тем, что его полчаса мордовали два фельдфебеля - но не забили насмерть, и даже не искалечили.

Отлежавшись, Фредди продолжил свою работу - но, трудился он без прежнего усердия, за что и был отправлен в распоряжение 2-го управления, как не самый ценный кадр.

Познакомившись с группой переводчиков, майор прекрасно понял, что хлопот с ними он получит, как выражаются русские, 'выше крыши'. Но действительность превзошла худшие ожидания - для начала, Селедко и Бородинский, найдя общий язык в том, что 'проклятые жиды и устроили эту большевистскую революцию - и вообще, большевик и жид являются одним и тем же', начали развлекаться избиением Гарцберга и Роммштейна. Удивить Инукаи мордобоем среди его подчиненных было трудно - да и вообще, он воспринимал драки как нормальное явление; но не тогда, когда это влияло на службу. Тут же было именно это - избитые до синевы Роммштейн и Гарцберг отлеживались в лазарете с сотрясением мозга; естественно, работать они не могли. Майор приказал унтерам объяснить Селедко и Бородинскому их заблуждение - те бодро приступили к делу, воспитывая провинившихся по стандартной методике: сначала провинившихся били до полусмерти, причем любые крики лишь добавляли побоев - потом от них требовали объяснить суть их провинности, причем, если они не могли удовлетворительно этого сделать, то избиение возобновлялось. Для обычных солдат Императорской Армии этого воспитательного метода вполне хватало - непонятливых забивали насмерть, остальные приводились к общему стандарту.

Здесь проблемой стало то, что забивать переводчиков насмерть было нельзя - а обычная процедура к ним оказалась неприменима, поскольку по выражению фельдфебеля-коменданта 'они верещали, как китаянки, ставшие добычей воинов Ямато'. Пришлось ограничиться символическим, по меркам Императорской Армии, наказанием.

Майор приказал лишить их саке - с учетом любви этой компании к горячительным напиткам, это должно было послужить серьезным наказанием. Через неделю один из солдат комендантского взвода доложил командиру отделения, что из помещения, занимаемого переводчиками, несет какой-то невообразимой вонью. Обыск, устроенный по горячим следам, позволил обнаружить брагу из водорослей, самодельный перегонный аппарат и канистру еще горячего самогона. После недолгого допроса, проведенного комендантом, выяснилось, что аппарат соорудил Селедко, при активной помощи Бородинского. Стандартное наказание, применяемое в таких случаях - избиение всего подразделения, Инукаи счел нецелесообразным, поскольку было ясно, что оно не окажет нужного действия. Вместо этого он приказал споить им весь выгнанный самогон, в надежде на то, что они сдохнут от этого зелья - по мнению майора, воняло это многократно хуже гаолянового самогона, которым иногда пробавлялись его подчиненные в Маньчжурии, так что шансы на благополучный для Инукаи исход были неплохи. К сожалению, вся эта шайка выжила, хотя на протяжении двух следующих суток переводчики имели неописуемый человеческим языком цвет физиономий.

Следующим воспитательным приемом, использованным разведчиком, было лишение переводчиков права на посещение солдатского борделя. Результат был предсказуем - Селедко и Бородинский использовали вместо женщин Гарцберга и Роммштейна. Майор с интересом энтомолога, изучающего ранее неизвестный вид насекомых, дожидался развития событий - по его мнению, если у Мойши и Фредди сохранилась хоть крупица мужского достоинства, они должны были прикончить Андрия с Петром; при таком развитии событий Инукаи имел полное право повесить убийц, что решало его проблему. К его сожалению, Фредди и Мойша не оправдали его надежд, покорно выполняя прихоти Селедко и Бородинского.

Вздохнув, майор взял докладную - из нее следовало, что после отбоя из помещения переводчиков доносился вой, нарушающий положенную по уставу тишину. Ничего не поняв, Инукаи вызвал коменданта - тот тоже ничего не смог толком объяснить, доложив лишь, что этот вой был чем-то средним между волчьим воем, слышанным фельдфебелем в Маньчжурии, и человеческими звуками. Майор, пожав плечами, решил задержаться после отбоя и послушать лично - в оборотней он не верил, а людей не боялся.

Вечером, прогуливаясь вместе с комендантом и двумя унтер-офицерами возле помещения, отведенного переводчикам, примерно через полчаса после отбоя, он услышал заунывный вой, складывающийся в искаженные слова на русском языке 'Ще не вмерла Украина, поки мы живы..'. К человеческим песням, действительно, это не имело ни малейшего отношения - Инукаи доводилось слушать русские песни, и хотя они ему не очень понравились, сравнивать их с этим завыванием было просто некорректно. Завывание поддержали караульные собаки - они начали подвывать 'певцу'.

Сомнений в том, кто это 'исполняет' не было - поэтому майор действовал, не утруждая себя особыми раздумьями: комендант, перехвативший его взгляд, пинком открыл дверь, после чего его взгляду открылось зрелище, весьма его порадовавшее - в комнате валялись принадлежности курильщиков опия и пахло сгоревшим наркотиком. Собственно, этого было достаточно, чтобы избавиться от надоевшей ему компании - по существовавшим в имперской разведке правилам, наркоманы подлежали ликвидации, даже если речь шла о таких ничтожествах. Такие же порядки были и в Императорской Армии - солдат, уличенный в употреблении наркотиков, подлежал позорной смерти - поэтому всю компанию можно было совершенно официально повесить.

Выли Селедко с Бородинским - Гарцберг с Роммштейном валялись в углу, избитые до полусмерти, но это ничего не меняло, поскольку их можно было повесить за недонесение.

Опьяненные наркотиком Селедко с Бородинским не сразу осознали то, что к ним пожаловали 'гости' - а, поскольку наркотик снимает 'тормоза', выдали искреннюю реакцию на визит Инукаи с подчиненными.

- Посмотри, Андрий, к нам приперлись желто..пые обезьяны - сообщил Бородинский.

- Не просто обезьяны, а главная макака, Петро - поправил приятеля Селедко.

От немедленной расправы их спас Инукаи - ему было нужно сделать все официально, так чтобы никто не смог высказать обоснованных сомнений в причинах ликвидации переводчиков. В принципе, оскорбление даже рядового солдата Императорской Армии было достаточным основанием для убийства гайдзина на месте - оскорбление же офицера, как правило, приводило к намного более серьезным последствиям, чем смерть на месте.

- Допросить с пристрастием - и не дать им умереть до того, как они дадут полную информацию о том, кто был их пособником в подрыве боеготовности Императорской Армии - бесстрастно приказал майор - да, до виселицы они должны дойти самостоятельно.

- Есть, господин майор! - вытянулся фельдфебель.

Естественно, допрашивать компанию, находящуюся в таком состоянии, было бессмысленно, поэтому Селедко и Бородинскому дали прийти в себя в одиночных камерах, а Гарцберга с Роммштейном подлечили армейские врачи. После чего господа переводчики смогли в полной мере ощутить все 'прелести' жесткого допроса - их вдумчиво пытали, превращая в 'китайский фонарик' (жуткая пытка - не хочу вдаваться в подробности В.Т.), несмотря на то, что они 'кололись', только попав в допросный блок.

Через несколько часов все стало ясно - опием их снабдил один из рыбаков, матрос-кореец с траулера, знакомый Гарцберга еще со времен Нагасаки. Попросту говоря, Гарцберг, не выдержав постоянных избиений, попытался договориться с Селедко и Бородинским, заключив с ними соглашение, заключавшееся в том, что он снабжает их опием, оплачивая его из своих 'сбережений', а они его не бьют. На что он рассчитывал, снабжая их опием, было непонятно - сдать их майору он не мог, поскольку за подобные фокусы он подлежал ответственности наряду с ними; рассчитывать на то, что эта парочка будет соблюдать соглашение, даже будучи в трезвом уме, мог только очень наивный человек - находясь под действием наркотика, они становились абсолютно неуправляемыми.

- Хотя, возможно, он рассчитывал просто на небольшую паузу между побоями - подумал майор - здесь и сейчас. Это реально для такого червя в человеческом обличье, не имеющего ни сил, чтобы жить, ни мужества, чтобы умереть.

Показания переводчиков были подтверждены арестованным через несколько дней корейцем - его взяли после возвращения траулера на Шумшу. Тогда же стал ясен и замысел Гарцберга - оказывается, он заказал не только опиум, но и китайский яд, который можно было подмешать к наркотику. Узнав это, майор хмыкнул - это могло пройти только в том случае, если бы врачи не стали делать вскрытие Селедко и Бородинского, что было абсолютно нереально: что-что, а бдительность в армейской разведке всегда была на высоте, и странная смерть даже одного переводчика была бы тщательно расследована, не говоря уже об одновременной кончине двоих. Только такой дилетант, как Гарцберг, мог рассчитывать на то, что профессиональный разведчик, которым был Инукаи, не будет внимательноотслеживать все происходящее в сфере его интересов.

- Впрочем, Гарцберг, привыкший все на свете измерять в деньгах, мог решить, что раз переводчики не представляют для меня материального интереса, то и особого внимания на их смерть я не обращу - подумал разведчик - или Селедко с Бородинским затерроризировали его до того, что он просто не мог думать ни о чем, кроме того, как от них избавиться. В любом случае, это только к лучшему.

Дальше события развивались предсказуемо - трибунал рассмотрел собранные доказательства, выслушал воющих от ужаса подсудимых, умолявших о пощаде, и приговорил их к смерти через повешение. Перед тем, как утвердить приговор, председательствовавший в трибунале генерал-лейтенант Фусаки любезно спросил у майора, нет ли у него каких-либо особых пожеланий - не терпевший хамства майор, ненадолго задумавшись, высказал предложение повесить переводчиков на телефонном кабеле (это самый мучительный вариант повешения В.Т.); разумеется, командир дивизии охотно пошел навстречу начальнику разведки - такая малость не заслуживала даже обсуждения.

Послесловие 1.

Майор Инукаи и подполковник Икеда.

- Прости, но зачем тебе все это было нужно? - спросил Икеда.

- Неужели нельзя было прикончить этих гайдзинов без трибунала?

- Конечно, можно - кивнул Инукаи - но в этом случае мне было бы намного труднее сделать последующие шаги. Мне необходимы люди, способные квалифицированно вести агентурную разведку и, при необходимости, совершать диверсии - а моим нынешним подчиненным очень далеко до настоящего мастерства. У меня и присланных в мое распоряжение двоих офицеров-разведчиков даже нет унтер-офицеров нужной квалификации, чтобы должным образом обучить разведывательную роту - приходится сначала лично обучать унтер-офицеров, чтобы они могли хоть как-то учить остальных; в результате, вся рота, по своим действительным возможностям, едва равна взводу из моего бывшего эскадрона.

- Что ты задумал? - спросил Икеда, которому стало ясно, что у расправы старого друга над переводчиками есть и тайная сторона.

- По понятным причинам мы не можем перевести сюда высококвалифицированных специалистов-японцев - пожал плечами Инукаи - но есть ведь и другие специалисты, перевод которых не привлечет такого внимания - а их квалификация, равно как и их ненависть к большевикам, не вызывают у моих друзей ни малейших сомнений.

- Кого ты имеешь в виду? - уточнил подполковник.

- Наши офицеры в Германии смогли договориться с группой русских эмигрантов, прошедших диверсионно-разведывательную подготовку наивысшего уровня в замке Фриденталь - это люди Отто Скорцени - объяснил майор.

- Скорцени являлся доверенным человеком Гитлера, руководителем диверсионных подразделений СС (в АИ МВ не было освобождения Муссолини, так что всемирной славы 'Человек со шрамом' тут не приобрел, оставшись известным только профессионалам В.Т.).

- Не пойми меня превратно - я никоим образом не сомневаюсь в твоем профессионализме - но эти люди нам настолько нужны? - спросил подполковник.

- Сегодня вечером навести меня - и сможешь прочитать досье на их командира, переданное нашим друзьям в Германии - ответил Инукаи - тогда, возможно, ты согласишься со мной.

Вечером Икеда приехал к Инукаи в разведотдел - визит командира танкового полка, старого друга начальника разведки, был делом обыденным; а зрелище его денщика, несущего в кабинет Инукаи корзину, из которой торчали горлышки бутылок сакэ, снимал любые сомнения в безобидности визита (у японцев - и тогда, и сейчас - напиться 'в хлам' в кругу друзей/добрых знакомых/коллег считается очень правильным поступком, достойным настоящего мужчины В.Т.).

Если бы в кабинете Инукаи в этот момент каким-то чудом оказался посторонний наблюдатель, то у него были бы все основания удивиться до глубины души - вместо того, чтобы пировать за богато накрытым столом, офицеры вдумчиво изучали документы, обмениваясь короткими репликами.

Икеда внимательно читал досье, в котором было написано следующее:

'Барон Адриан фон Фёлькерзам, гауптштурмфюрер СС.

Выходец из аристократического лифляндского рода, члены которого входили в истэблишмент Российской Империи. Многие его родственники погибли в ходе гражданской войны в России. Самого же барона еще ребенком вывезли из Петербурга в Ригу, где он и провел детство и юность. После окончания гимназии в 1933 году барон изучал экономику и политические науки в Германии - тогда же он примкнул к нацистской партии, вступив в штурмовой отряд.

Затем он натурализовался в Германии, воспользовавшись правом этнического немца. Отслужил срочную службу в пехоте.

При неясных обстоятельствах барон связал свою судьбу с СС - хотя, по праву рождения и семейным связям ему была открыта дорога в аристократические общества правого толка, до 'Гроссдойчланд' включительно.

По непроверенным данным, барон фон Фёлькерзам в конце 30-х годов служил в разведке СД экспертом по экономическим и политическим вопросам - хотя он и не прошел полностью университетский курс.

В 1940 году Адриан фон Фёлькерзам вступает добровольцем в разведывательно-диверсионный полк Абвера 'Бранденбург-800'. Предположительно, уже тогда руководство СС приняло решение о развертывании частей специального назначения СС - но, поскольку единственной службой в Германии, готовившей диверсантов, был Абвер, то эсэсовцев посылали обучаться в 'Бранденбург-800'.

Барон отлично проявил себя в качестве диверсанта - настолько, что к июню 1941 года он был произведен в лейтенанты и назначен командиром 'Балтийской роты', сформированной из фольксдойче, белоэмигрантов и литовцев; это подразделение успешно действовало против русских войск в Прибалтике летом 1941 года (все вышеперечисленное соответствует РеИ В.Т.).

Летом 1942 года фон Фёлькерзам действовал на юге России - в частности, он руководил подразделением 'Бранденбурга', осуществившим т.н. 'Майкопский рейд', в ходе которого хотя и не удалось выполнить поставленную задачу по захвату нефтяных приисков Майкопа неповрежденными, но подразделение было в шаге от захвата шефа русской тайной полиции Берия - этому помешала его многочисленная охрана (с этого момента начинается расхождение между РеИ и АИ МВ - получивший хоть и неполную, но точную информацию о рейде спецназовцев Абвера Берия сумел сорвать захват нефтепромыслов Майкопа; так что фон Фёлькерзаму, с молчаливого согласия своего начальства пришлось 'лакировать' отчет, вместо реальной победы упирая на то, что его подразделение якобы было в шаге от невиданного успеха В.Т.).

Остается невыясненным, когда барон перевелся в части специального назначения СС - предположительно, это произошло зимой или весной 1943 года' - Прости, пожалуйста, тут мне неясны некоторые моменты - Икеда, оторвавшись от чтения досье, вопросительно посмотрел на Инукаи.

- Я к твоим услугам - ответил майор.

- Тут написано о каких-то противоречиях между СС и Абвером - ты не знаешь, в чем дело? - спросил танкист. И, кстати, о каких диверсионных частях идет речь?

- Я не знаю подробностей - честно признался разведчик - но, насколько я понимаю, между политической разведкой и службой безопасности, являвшимися частью военной организации нацистской партии, которыми являлись СС, и стратегической разведкой и контрразведкой германской армии, которой был Абвер, были серьезные противоречия. Возможно, они были не настолько острыми, как у нас - противоречия между спецслужбами Армии и Флота - но о дружественных отношениях речи точно не было.

- Что же касается немецких диверсионных частей, то мы о них знаем немногое - началось все с создания армейского спецназа в подчинении Абвера одним из бывших офицеров генерала фон Леттов-Форбека (капитан фон Хиппель); при этом использовался опыт войны против англичан в Африке, в прошлую Мировую войну. Это полк специального назначения 'Бранденбург-800', находившийся в распоряжении 2-го управления Абвера, специализировавшегося на диверсиях и саботаже. О диверсантах СС известно еще меньше - мы знаем, что весной 1942 года немцы создали в составе разведки СД разведывательно-диверсионный отдел (в РеИ - отдел VI C/Z, он же 'Организация 'Цеппелин'', VI управления РСХА В.Т.); годом позже появились диверсанты СС, подчиненные Скорцени - но, одни и те же это диверсанты, неизвестно (в РеИ Скорцени возглавил созданный 'под него' отдел VI S, которому были переданы часть структур и специалистов 'Цеппелина' - но это были разные отделы 'ведомства Шелленберга'; впрочем, японцы таких тонкостей, скорее всего, не знают В.Т.).

Икеда задумался - офицер-танкист, он никогда не сталкивался с профессионалами-диверсантами; нет, он хорошо был знаком с войсковой разведкой, но об успешных операциях диверсионных частей Императорской Армии ему слышать не доводилось, поэтому он сомневался в полезности таких специалистов. С другой стороны, ни малейших сомнений в квалификации старого друга и единомышленника у подполковника не было - а Инукаи счел нужным приложить немалые усилия для того, чтобы заполучить этих немцев.

- У меня есть два вопроса - произнес подполковник. Как ты считаешь, будет ли от этих гайдзинов польза? И можно ли им доверять?

- Человек, который смог провести рейд в глубоком тылу русских - и только из-за несчастливого стечения обстоятельств не смог захватить русского министра внутренних дел, и, несмотря на противодействие значительных сил русских, смог вывести свою группу, сможет и обеспечить уничтожение ключевых складов камчатской группировки - это станет полезным дополнением к атаке русских аэродромов и кораблей - ответил майор. Что же касается доверия - у него и его людей нет другого пути, как добросовестно служить Империи. Сейчас он - нищий изгой, потерявший все в этой жизни: высокое положение, родовое поместье, немалое состояние; и у него нет другой возможности хотя бы немного поправить свои дела, кроме службы нам.

Послесловие 2.

Барон Адриан фон Фёлькерзам методично напивался в тесном номере маленькой гостиницы, находившейся на окраине Токио - в Японии у него все вызывало раздражение, от татами и футонов, используемых вместо нормальных европейских кроватей, до слабенького, по сравнению с водкой и шнапсом, сакэ. Поскольку барон был умевшим контролировать свою психику профессионалом, то он понимал, что дело не в Японии и японцах - для человека, не раз ночевавшего на подстеленном лапнике, футон был образцом комфорта.

Дело было совсем в другом - его жизнь рухнула вторично, превратившись в обломки. Конечно, он был маленьким ребенком, когда родители вывезли его из взбесившейся России, и не мог помнить революционных событий - но он на всю жизнь запомнил рассказы родственников и знакомых о мятеже русской черни, посмевшей сломать налаженный порядок.

Именно это сыграло немалую роль в том, что барон, в отличие от основной массы русских эмигрантов, бывший очень хорошо обеспеченным материально человеком, не просто сделал нетипичный для родовитого аристократа выбор в пользу национал-социализма, но и выбрал для себя тяжелую и опасную военную специальность диверсанта.

Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что Адриан фон Фёлькерзам был довольно типичным представителем немецкой остзейской аристократии - наследник рода потомственных воинов, некогда огнем и мечом покоривших балтийские племена, и превративших их даже не в крепостных - в русском понимании крепостничества - а в бесправных рабов; он унаследовал весь набор качеств, присущих остзейским дворянам - барон был умен, смел и решителен, высоко ценил военную профессию и хорошее образование, обладал широким кругозором и получил хорошее образование - но, в то же время, ему был присущ крайний германский национализм, совмещавшийся с нелюбовью к русскому государству, имевшим наглость из века в век посягать на права остзейского дворянства; уважение к российским императорам, добросовестно платившим остзейским дворянам за верную службу, как правило, исполнявшуюся с должной квалификацией, сочеталось с пренебрежением к низшим слоям России; и все это дополнялось лютой ненавистью к большевикам, посмевшим разрушить существовавший порядок, в рамках которого фон Фёлькерзамы занимали достойное их древнего рода положение в России.

Барон осознанно выбрал свой путь - унижение Германии, которую он всегда воспринимал как свою прародину, не прибавило ему теплых чувств к англосаксам и французам, которых в его среде и до того было не слишком много - а начавшиеся возрождение Фатерланда и отвечало его убеждениям, и позволяло полностью восстановить положение рода фон Фёлькерзамов, изрядно пошатнувшееся после большевистской революции. Немаловажным фактором, повлиявшим на его решение, было чувство мести за погибших в революцию и гражданскую войну родственников - нет, его род был семьей потомственных воинов, так что барон воспринимал смерть на поле боя от руки равного врага как достойный финал жизненного пути - но смерть от рук взбунтовавшейся черни требовала соответствующей кары, тем более, что во время событий в России погибали не только мужчины, но и женщины, например, вдова умершего накануне сражения при Цусиме контр-адмирала фон Фёлькерзама (соответствует РеИ В.Т.).

В свое время Адриан тщательно обдумал возможные варианты карьеры - служба в Вермахте была достойным вариантом, но возможности быстрой карьеры там были достаточно ограничены, а ему хотелось примерить генеральские погоны еще не будучи в почтенных годах; стремительно набирающие влияние и развивающиеся СС давали возможность такой карьеры - но, вариантов карьеры, не противоречащих чувству чести истинного аристократа, каким был барон, там было немного. Дополнительным ограничением было то, что барон хотел мстить лично - а служба в политической разведке, отвечая прочим условиям, такой возможности не давала. Кроме того, барон жаждал признания в аристократических кругах Германии не просто по праву крови потомка древнего рода, но по праву личных заслуг - проще говоря, Адриан фон Фёлькерзам хотел быть принятым в лучших домах Рейха, хотел войти в них генералом СС, чьи воинские заслуги не смогли бы не признать самые заслуженные представители старой военной аристократии Германии, такие, как генерал фон Зейдлиц, имевший обыкновение морщиться при виде эсэсовских мундиров, или фельдмаршал фон Манштейн, чья такса пользовалась широчайшей известностью среди армейских офицеров (Эрих фон Манштейн выдрессировал свою таксу приветствовать гостей нацистским приветствием В.Т.).

Служба в частях особого назначения отвечала всем граничным условиям, сформулированным для себя молодым бароном. Смертельным риском его было не испугать - рожденный и воспитанный для того, чтобы властвовать над людьми, он с детства усвоил правило, гласящее 'Ценой власти является смерть, в том случае, если властитель ошибется'. Что же касалось тяжелого труда, то он знал и другое правило 'Командир должен быть лучшим из воинов' - и труд воина был почетен для потомка древнего рода.

Результаты убедительно доказывали правильность сделанного выбора - барон служил так, что его командиры в полку 'Бранденбург-800', не замеченные в восторженном отношении к СС, не могли не произвести его в лейтенанты - и у них не было лучшего кандидата на должность 'Балтийской роты'. Рейды в тылу русского Северо-Западного фронта доказали его профессионализм, так что дальнейший служебный рост зависел лишь от него самого - и Адриан фон Фёлькерзам сделал все возможное для того, чтобы авантюрный 'Майкопский рейд' увенчался победой.

Вспоминая этот рейд, барон начинал подозревать, что именно тогда удача отвернулась от него. Действительно, он действовал не просто смело и профессионально - а артистично: будучи переброшен через линию фронта с отрядом, состоявшим из пяти полных групп, плюс он сам, со своим напарником, фон Фёлькерзам начал с того, что пользуясь легендой майора НКВД, собрал немаленький сводный отряд из отступающих красноармейцев. Постороннему человеку это могло показаться сумасшествием, но барон точно знал, что делает: в небольшой группе, состоящей из явно хорошо подготовленных бойцов, могли заподозрить немецких диверсантов - но не в отряде, состоящем из уставших до смерти красноармейцев и командиров, своим присутствием надежно маскировавших диверсантов Абвера, численностью превосходящем полнокровный пехотный батальон - таких диверсионных групп попросту не бывает.

Прибыв в Майкоп, барон первым делом отправился в штаб обороны города, доложил о прибытии сводной части - и запросил дальнейших распоряжений. Его расчет оказался хирургически точен - подчиненных им красноармейцев разбросали в качестве пополнения по обескровленным частям, оборонявшим город, а его самого включили в штаб обороны, на что он и рассчитывал - как-никак, с одной стороны, майор НКВД чин немалый, с другой - он ведь не строевой офицер.

Мотаясь с красным генералом, руководившим обороной Майкопа, по городу и окрестностям, фон Фёлькерзам изучил положение дел в городе так, как это не смогли бы сделать никакие агенты - и, самое главное, сумел примелькаться в качестве одного из руководителей обороны города, так что в крититический момент никто бы не усомнился в его полномочиях. Это было именно то, что было необходимо для захвата нефтепромыслов в целости и сохранности - возможность спокойно рассредоточить своих людей по нефтяным приискам в качестве дополнительной охраны, чтобы они в последний момент уничтожили настоящую охрану вместе с саперами, которым был поручен взрыв промыслов (в РеИ произошло именно это В.Т.).

И тут в Майкопе без предупреждения появился шеф русской тайной полиции Лаврентий Берия - не иначе, его притащил сам Сатана. Если бы Берия оповестил о своем приезде, то 'майору Трухину' непременно бы сообщили о прибытии его самого большого начальства - и он бы успел приготовиться. Но Берия свалился, как снег на голову - и фон Фёлькерзам мог только гадать о том, что произошло в штабе обороны города, где оставался его заместитель с двумя группами (стандартная группа 'Бранденбурга-800' состояла из 12 человек В.Т.), и благодарить свою фортуну за то, что он оказался не в самом штабе, но недалеко от него - и смог услышать яростную перестрелку, перемежавшуюся взрывами гранат. Позвонив в штаб, он узнал, что охрана Берии схватилась с немецкими диверсантами - и приказал остальным своим подчиненным немедленно прорываться, пока красные не успели оповестить всех своих об истинной приндлежности 'майора Трухина' и его подчиненных.

Можно было до бесконечности предполагать, на чем прокололись оставшиеся при штабе диверсанты - поскольку информации для анализа все равно не было, это занятие было бесполезным по определению. Самому же фон Фёлькерзаму предстояло заняться 'изготовлением из дерьма конфетки' - сиречь, представлением по начальству убедительных оправданий, способных изобразить несомненный провал почти победой. Задачу облегчало наличие в Майкопе Берии - провал можно было представить неудачной попыткой захватить шефа русской госбезопасности; и нежелание начальства, согласно русскому выражению 'выносить сор из избы', что было бы неизбежно в том случае, если бы руководство Абвера обвинило в провале барона, за которого бы вступилось его эсэсовское начальство - разумеется, не из-за любви и почтению к фон Фёлькерзаму, а используя представившуюся возможность ущемить интересы Абвера.

А, так, все завершилось к всеобщему удовлетворению - командование 'Бранденбурга' и руководство Абвера получило в свое распоряжение убедительную историю охоты на заместителя Сталина, лишь по несчастливому стечению обстоятельств не увенчавшуюся оглушительным успехом; а Адриан фон Фёлькерзам получил звание обер-лейтенанта и Рыцарский крест, открывавшие ему путь к дальнейшему служебному росту - и теперь он мог выбирать между продолжением карьеры в 'Бранденбурге' и возвращением в политическую разведку, точнее, в диверсионные подразделения СС, появившиеся в 'Цеппелине'.

Так что перспективы можно было смело назвать многообещающими - офицер сил специального назначения, кавалер Рыцарского креста, мог рассчитывать на блестящую карьеру в Рейхе, идущем от победы к победе; оснований считать поражение под Москвой чем-то большим, чем досадный сбой, фон Фёлькерзам не имел - нет, в отличие от большинства нацистов, искренне считавших русских недочеловеками, потомок русских генералов и адмиралов, в жилах которого текла и русская кровь, он считал большинство русских ниже немцев, делая исключение для русского дворянства - но уж всяко выше французов, не говоря уже о поляках и румынах. Другое дело, что барон не верил в способность большевиков, уничтоживших старые русские армию и флот, создать Вооруженные Силы, равные Вермахту.

Сталинград стал для фон Фёлькерзама шоком, как и для подавляющего большинства офицерского корпуса Германии - это было невозможно, немыслимо, такой разгром могли устроить победоносные германские войска, руководимые Гудерианом или фон Манштейном, полякам, французам или тем же русским - но не наоборот. Не имеющая аналогов в военной истории Европы катастрофа всего южного фланга Восточного фронта убедила его в том, что не может быть и речи о каком-то случайном стечении обстоятельств - а поражение фон Манштейна на дальних подступах к Сталинграду и разгром 2-го танкового корпуса СС под Харьковом стали последними аргументами, ведь русские сумели во встречных танковых сражениях нанести поражение элитным танковым соединениям Рейха - и сделали это, не имея превосходства в силах.

Барон сделал свои выводы из происходящего - для него, в отличие от многих других, не могло быть и речи о возможности сколько угодно почетного мира с большевиками - он считал необходимым сражаться до конца и победить; исходя из всего этого, вопрос о месте дальнейшей службы отпал автоматически - у СС, в отличие от Вермахта, не было других альтернатив, кроме победы или смерти, слишком плохую репутацию они заработали в России, недаром русские солдаты не брали эсэсовцев в плен. У этого выбора были и дополнительные преимущества - служба в СС почти стопроцентно гарантировала быстрое продвижение по службе и, что немаловажно, служила надежной защитой от внимания быстро приобретшей недобрую славу комиссии '1 февраля'. Фон Фёлькерзам знал и о проанглийских, и о прорусских симпатиях значительной части офицерского корпуса - в своем кругу господа офицеры высказывались достаточно откровенно - но сильно сомневался в возможности массового предательства генералитета, поскольку между сомнениями в необходимости продолжения войны и предательством дистанция огромного размера. Скорее всего, фюрер использовал поражение для окончательного упрочения своей власти, руководствуясь принципом 'Из любого свинства надо суметь выкроить кусочек ветчины' - и, попросту выпалывал генеральскую фронду из Вермахта, ликвидируя остатки фактической автономии армии. Это было понятно - но, со своей стороны, следовало принять все меры предосторожности.

Первоначально фон Фёлькерзам планировал перевестись в 'Цеппелин', благо вакансий там хватало - были и диверсионные школы для изменивших присяге русских военнопленных, были и элитные диверсионные подразделения, одно из которых он вполне мог возглавить; но друзья подсказали ему, что фюрер одобрил идею Гиммлера о создании в составе СС прямого аналога 'Бранденбурга' - это открывало для него еще большие возможности, так что барон предпринял некоторые усилия для того, чтобы попасть в новую часть, благо его послужной список вполне позволял претендовать на должность командира новой части. К огорчению барона, начальником отдела VI S был назначен любимец фюрера Скорцени, бывший более политическим боевиком, чем армейским диверсантом - фон Фёлькерзаму пришлось довольствоваться должностью его заместителя.

Тем не менее, в назначении Скорцени были и свои приятные стороны - отдел, возглавляемый любимцем фюрера, получал все затребованное вне всякой очереди; да и найти общий язык с новым командиром барон смог без особого труда, поскольку они были людьми, имеющими сходных взглядов на жизнь и службу. К сожалению, фон Фёлькерзам был вынужден констатировать, что 'золотые времена' германских диверсантов остались в прошлом - волкодавы СМЕРШ и войск охраны тыла резко снизили результативность забросок в тыл Красной Армии, вкупе с соответствующим повышением потерь. 'Венцом' преследовавших эсэсовских диверсантов неудач стал провал операции по захвату сына венгерского диктатора Хорти, начавшего сепаратные переговоры с красными - неизвестная группа положила лучших специалистов отдела VI S во главе со Скорцени; впрочем, руководствуясь принципом 'Кому выгодно?', нетрудно было вычислить их государственную принадлежность. Самого барона от верной смерти - причем, дважды - спас приступ аппендицита.

Как потом рассказал фон Фёлькерзаму Шелленберг, фюрер был в бешенстве - он не без оснований подозревал измену в пользу красных в рядах СС, требуя найти 'нового Лемана' (имеется в виду Вилли Леман, работавший на советскую разведку - был разоблачен и казнен В.Т.). И одним из немногочисленных подозреваемых был заместитель Скорцени фон Фёлькерзам - человек, принимавший участие в планировании операции, и должный в ней участвовать, но выбывший из состава из-за болезни. От общения с костоломами Мюллера барона спасло стечение обстоятельств и добрая воля Шелленберга - хотя, скорее, бригаденфюрером руководило нежелание увидеть комиссию '1 февраля' во вверенном ему управлении, чем хорошее отношение к гауптштурмфюреру - Шелленберг собрал и представил доказательства невиновности фон Фёлькерзама, заключавшиеся в том, что барон знал первоначальный план операции; когда же Скорцени внес в план существенные изменения, барон лежал под наркозом на операционном столе и не мог ни знать о них, ни, тем более, передать кому-либо эту информацию.

Барон понимал, почему Шелленберг спас его - и, рискуя вызвать гнев окончательно потерявшего адекватность Гитлера, добился его назначения на должность начальника отдела VI S; и понимал, что за услугу придется заплатить. Но он понимал и другое - крах Германии неотвратимо приближался, а фон Фёлькерзам не хотел уходить из жизни с клеймом предателя, не говоря уже о том, что он не считал свои счета полностью оплаченными.

Битва на Одере и переворот Роммеля окончательно расставили все точки над 'i' - теперь надо было думать о том, как выжить в новом мире и расплатиться по еще неоплаченным счетам. Безумный поступок Гитлера поставил крест на сотрудничестве с Ватиканом и сорвал переговоры с Пероном (в РеИ была достигнута договоренность о предоставлении убежища - в банки Аргентины были переведены средства в размере нескольких миллиардов долларов, выделена территория под строительство анклавов, де-факто пользующихся правом экстерриториальности В.Т.).

Сейчас же все будущее 'Черного ордена', членом которого стал фон Фёлькерзам, висело на волоске - их вклады в швейцарских банках находились под угрозой конфискации, возможность найти убежище в Латинской Америке и Испании выглядела несбыточной мечтой - собственно, единственным шансом сохраниться в качестве значимой силы, не превратившись в загнанных зверей, по следам которых неотступно идут охотники, для элиты СС было достижение договоренности с ультраконсервативной, антикоммунистической группировкой элиты США. Но для этого 'Черному ордену' надо было доказать свою полезность - в противном случае, американцы не станут прикрывать эсэсовцев от разъяренных иезуитов и жаждущих возмездия русских. Частью комплекса операций, начатых Шелленбергом еще до окончательного краха Рейха, насколько знал барон, было заключение соглашения с японскими разведчиками-'квантунцами' через контакты отдела VI C об откомандировании немецких специалистов в Японию, где они должны были работать против русских под легендой наемников.

- Впрочем, японцы платят мне и моим людям действительно большие деньги - подумал фон Фёлькерзам - а если называть вещи своими именами - то они выплатили нищему, которым я стал после потери родового имения, накопленного поколениями моих предков состояния, высокооплачиваемой службы, целое состояние, на которое вполне можно купить скромный домик в тихом месте и завести небольшое дело - и обещали платить еще, в зависимости от результатов моей службы.

Барон криво улыбнулся, поймав себя на мысли о возможности жить дальше мелким буржуа - до чего он опустился, допустив для себя такую возможность хотя бы в мыслях.

- Нет, или я проживу свою жизнь германским аристократом - или умру, как полагается умереть воину - пообещал он себе.

Послесловие 3.

Спустя месяц после этого разговора комендант доложил майору о прибытии новой группы переводчиков - и о том, что их старший просит приема у господина майора.

- Хорошо, пригласите его - кивнул Инукаи.

Фельдфебель замялся, что удивило разведчика - промедление в исполнении приказов было для старого служаки делом немыслимым.

- Что-то еще? - осведомился майор.

- Разрешите доложить, господин майор - у этого русского глаза совершенного убийцы - решился фельдфебель. У его подчиненных тоже глаза ниндзя. Прикажете поднять по тревоге комендантский взвод?

- Не стоит - доброжелательно поправил подчиненного майор - реакция коменданта была вполне предсказуема - судя по досье барона, он и должен был производить такое впечатление (в РеИ похожее впечатление производил на японских военных разведчиков Люшков - дававшие интервью в конце 80-х упоминали, что он действовал на окружающих, как змея на птиц; его попросту боялись В.Т.) - это прибыли именно те, кого я затребовал. Благодарю Вас за образцовую службу, комендант - но, все в порядке. Кстати, предупредите всех - прибывший русский и его подчиненные будут инструкторами разведывательной роты.

Дважды потрясенный фельдфебель, откозыряв, отбыл выполнять приказание. Майор же, поразмыслив, достал из шкафа бутылку русской водки и приказал принести закуску - профессионал такого уровня заслуживал его уважения.

Через минуту в его кабинет вошел подтянутый блондин. Посмотрев ему в глаза, майор мысленно признал правоту коменданта - в голубых глазах был даже не лед, а абсолютная пустота безразличия к чужой и своей жизни; можно было не сомневаться в том, что для человека с такими глазами существует только эффективность процесса, который тот умеет наладить наилучшим образом.

- Гауптштурмфюрер СС фон Фёлькерзам в Ваше распоряжение прибыл! - доложил гость на чистейшем русском языке - майор оценил сделанный ход: новый подчиненный недвусмысленно давал понять, что он является подчиненным, а не дворовой собакой - и убедительно доказывал, что уровень его квалификации позволяет ему претендовать на такое положение. Инукаи мысленно признал, что при таком владении русским языком новоприбывший вполне сойдет за чистокровного русского в любой точке России.

- Позвольте представиться - начальник разведотдела дивизии майор Инукаи Иеясу - ответил разведчик на не самом плохом русском языке, хотя и недостаточно хорошем для того, чтобы сойти за русского - чтобы добиться серьезного к себе отношения со стороны нового подчиненного, следовало показать свою квалификацию.

- Адриан фон Фёлькерзам, к Вашим услугам - слегка поклонился блондин, снова четко расставляя акценты всем своим поведением.

- Прошу Вас, садитесь - вежливо пригласил гостя Инукаи - позвольте предложить Вам рюмочку с дороги - ведь так говорят в России?

- Благодарю Вас, с удовольствием - принял угощение барон, которому совершенно не был нужен конфликт с новым начальником.

- За наше с Вами знакомство! - предложил тост майор, из прочтения досье на фон Фёлькерзама справедливо решивший, что тому не должен быть чужд застольный этикет офицерского корпуса Русской Армии - германский был незнаком Инукаи, и, он подозревал, что японский неизвестен барону.

Барон воспитанно приподнял рюмку, принимая тост - Инукаи ответил тем же, и они выпили.

- К сожалению, у меня нет принятых в России закусок - извинился майор.

- Уверен, господин майор, что японские закуски ничуть не хуже - ответил гауптштурмфюрер.

Закусив, фон Фёлькерзам вопросительно посмотрел на Инукаи - правильно понявший этот взгляд майор счел нужным перейти к делу.

- Легенда Вашей группы - переводчики с русского языка - начал вводить фон Фёлькерзама в курс дела Инукаи - на практике Вам придется заняться подготовкой дивизионной разведроты и подготовкой диверсий на объектах Петропавловска-Камчатского.

- Ни я, ни мои люди не владеют японским языком - предупредил Инукаи барон - мы все, конечно, знаем русский и английский - но японский у нас в пределах армейского разговорника, составленного нашими специалистами.

- Это, конечно, плохо - пожал плечами майор - но обычные строевики не проявляют излишнего интереса к делам разведотдела, а мои люди не привыкли болтать попусту.

Фон Фёлькерзам помрачнел. Инукаи понимал его, но ничего другого поделать было нельзя - невозможно было выдать европейцев за связистов Императорской Армии или кого-то в этом роде; конечно, легенда переводчиков не блистала совершенством - во всяком случае, в разведотделе все будут знать, кем на самом деле являются новоприбывшие - но приходилось довольствоваться этим.

- Сейчас комендант разместит Вашу группу, поставит ее на довольствие - майор считал нужным 'ковать железо, пока оно горячо' - а с завтрашнего дня Вам следует приступить к делу.

- Еще один вопрос, господин майор - спросил барон.

- Вы получите полный доступ к имеющейся в моем распоряжении информации, кроме самих донесений агентов - разведчик не считал нужным заигрываться в секретность сверх необходимого.

- Господин майор, считаю своим долгом напомнить Вам о кардинальном отличии германского 'модус операнди' особых частей от методов, используемых в Императорской Армии - оно заключается в том, что согласно немецкой методике, диверсанты имеют оперативное прикрытие - вежливо, но твердо сказал барон.

- Вы хотите сказать, что вашим диверсантам передают на связь агентуру? - не поверил своим ушам Инукаи, для которого это прозвучало полной дикостью.

- Да - ответил барон. Конечно, выход на связь с агентами имеют только командир группы и его заместитель - не может быть и речи о том, чтобы сообщать эту информацию всем членам группы.

Инукаи задумался - понятно было, что барон 'подсластил пилюлю', говоря о командире и заместителе командира группы - по сути дела, речь шла о грубейшем нарушении правил, существующих в военной разведке Империи. С другой стороны, получение диверсантами самой свежей информации из первых рук должно было изрядно повысить эффективность их действий - майор хорошо помнил свои собственные похождения на русско-маньчжурской границе, когда только наличие своих собственных осведомителей несколько раз спасало его от гибели вместе с подчиненными. Его друзья в разведке Квантунской армии делились с ним информацией, нарушая при этом существующий порядок - но никто из них не мог и подумать о передаче ему на связь своих агентов.

В принципе, он мог сделать официальный запрос во 2-е управление - но этот запрос вполне мог стать известен врагам 'квантунцев'.. И как бы друзья майора смогли бы объяснитть столь странный запрос, в котором запрашивалось разрешение не только на нарушение существующего режима обеспечения секретности, но и прямого приказа военного министра?

В тоже время, майор понимал, что в той игре, активным участником которой он является, в случае проигрыша, это нарушение окажется наименьшей из его вин - собственно, по сравнению со злонамеренным преступлением Высочайшего Повеления, это было песчинкой на морском берегу - а победа оправдает все. Иногда майора посещала мысль, что много лет воюя с русскими, он незаметно перенял некоторые их установления и обычаи, в частности, принцип 'Победителя не судят'.

- Господин барон, насколько я понимаю, Вас направили, в том числе и для того, чтобы Вы обучили воинов Тэнно искусству диверсионной войны по германским методикам, не так ли? - решился Инукаи.

- Несомненно, господин майор - ответил фон Фёлькерзам.

- Соответственно, в мою задачу входит обеспечение Вашей деятельности всем необходимым для достижения конечного успеха - утвердительно сказал майор.

Барон молча наклонил голову - чем больше он общался со своими новыми работодателями, тем больше в нем крепла уверенность в том, что их цели не ограничиваются нанесением того или иного ущерба Советам. Происходящее наводило его на мысль, что он вляпался во что-то, напоминающее события 1936 года, с ходом и подоплекой которых его ознакомили коллеги из отдела VI C - создавалось впечатление, что самурайские кланы, которыми оставались японские армия и флот, в очередной раз собираются померяться силами. Это была очень интересная информация для 'Черного ордена' - мало этого, она могла бы послужить ценным товаром на переговорах с американцами - но связи у фон Фёлькерзама не было и быть не могло.

- В таком случае, позвольте откланяться, господин майор - сказал барон - остаток сегодняшнего дня я и мои люди используем для обустройства, а завтра приступим к исполнению служебных обязанностей.

- Я очень рад знакомству со столь достойным воином, как Вы, господин барон - вежливо ответил Инукаи - и, Вы правы - вверенной Вам группе надо устроиться на новом месте. Завтра, к 8.00 жду Вас, вместе с подчиненными, здесь. Всего Вам доброго, господин барон.

- Благодарю Вас за доброе пожелание, господин майор - слегка поклонился гауптштурмфюрер - со своей стороны, примите, пожалуйста, мои наилучшие пожелания.

Вторая половина дня и вечер этого дня прошли у группы барона в хлопотах по обустройству. Японцы не поскупились ни на хорошие, по их меркам, помещения, ни на прочие, необходимые предметы - хотя, по сравнению с условиями размещения в замке Фриденталь все выглядело весьма скромно, но фон Фёлькерзам после инструктажей, проведенных специалистами по Японии, ждал намного худшего.

Утром следующего дня барон и семеро его подчиненных были представлены личному составу разведывательного отдела и дивизионной разведывательной роты - после чего пошла работа.

Рядовые диверсанты начали обучать японских солдат и унтер-офицеров, барон и его заместитель обучали японских офицеров. В промежутках между тренировками фон Фёлькерзам вместе с заместителем изучали имевшиеся у японцев материалы по Петропавловску, благо большая часть исходных материалов была на русском языке.

Разведданные японцев произвели на барона сложное впечатление - с детства приученный относиться к 'комиссарским мордам' с пренебрежением и презрением аристократ получил еще один жизненный урок - нет, проведенные на Восточном фронте годы научили фон Фёлькерзами уважению к смертельным врагам, но такого он не ожидал. Как выяснилось из прочитанного, с 30-х годов 'товарищи' вдумчиво развивали не только европейскую часть России, но и такую дыру на задворках покойной Российской Империи, каковой являлся Петропавловск - иначе было невозможно объяснить не только появление серьезной рыболовной компании, каковой являлось Акционерное Камчатское Общество (существовало в РеИ В.Т.), но и строительство судоремонтного и механического заводов (соответствует РеИ В.Т.).

Серьезно большевички подошли и к обороне Камчатки - если катера Петропавловской базы были не более чем символом готовности к обороне, то 101-я горнострелковая дивизия могла изрядно попортить кровь вражескому десанту. Не ограничившись регулярными частями, красные еще в 1941 году занялись формированием истребительных батальонов. Конечно, не следовало преувеличивать силу этих иррегулярных формирований, никак не способных противостоять регулярной армии в открытом бою - но не стоило и недооценивать их возможности в специфических условиях Камчатки: в краю поросших лесом сопок, знающие каждый валун и каждое дерево, местные жители могли не без успеха вести партизанскую войну; в этом случае их невежество в военном мастерстве в немалой степени компенсировалось навыками охотников и рыбаков, умеющих жить в этом суровом краю. Определенную проблему местные жители представляли и для диверсантов - в совершенстве знающие местность и наверняка умеющие выслеживать зверя и метко стрелять, они могли и выследить диверсионную группу, и нанести ей потери, и навести на ее след русских пограничников, выступив в роли проводников и следопытов.

Перейдя же к прочтению более свежих материалов, барон с трудом удержался от отборного мата - их содержание не слишком располагало к оптимизму. Даже изначальное размещение военных городков красных в Петропавловске было неудобным для диверсантов - армейцы выстроили совокупность военных городков восточнее исторического центра города, по направлению к селу Халактырка, оборудовав закрытую территорию с контрольно-пропускной системой; возле самого села Халактырка располагался аэродром, на котором базировался единственный истребительный авиаполк дивизии морской авиации (в РеИ - 17-й иап 7-й иад ВМФ В.Т.); моряки обустроились в бухте Гремячей, расположенной южнее исторического центра города. Весьма толково расположились и 'товарищи' в зеленых фуражках - часть пограничников устроилась в центре города, откуда они могли быстро добраться как в любую точку города, так и добраться по морю в поселок судоремонтного завода или на военно-морскую базу; часть же расположилась на восточной окраине города, между Петропавловском и военными городками. В этих условиях добраться до значимых объектов русских было непросто - но отход становился и вовсе проблематичным.

Сейчас же Петропавловск превратился в настоящую противодиверсионную крепость.

В окрестностях села Халактырка был выстроен аэродромный комплекс, на котором базировалось около 200 современных самолетов - и без малейшего стеснения могли разместиться еще столько же; были оборудованы военные городки, склады снабжения, позиции зенитной артиллерии. Подходы были хорошо оборудованы - агенты докладывали о строительстве дзотов и установке минных полей. Прикрывали подступы к этому аэродромному узлу два противодиверсионных батальона - красные, правда, переодели своих волкодавов в БАО, но сделали это сугубо формально; не водилось у аэродромной обслуги новейших АК-42 и СВД.

Были расширены и военные городки между аэродромным узлом и городом - и так же тщательно отлажена их оборона. Притиводиверсионными мероприятиями здесь занимались военослужащие якобы обозного батальона - впрочем, на обозников они походили примерно в той же степени, в какой тяжелый танк похож на крестьянскую телегу. Так же обстояли дела и в военном городке на Елизовском шоссе - там были выстроены казармы, парки для техники,склады, система обороны; и переброшен еще один батальон мнимых обозников.

Работы шли и на военно-морской базе - что именно там строили, агентам выяснить не удалось, но, судя по количеству отправленных туда строительных материалов, стройка была весьма и весьма солидной, рассчитанной на береговое обеспечение немаленькой эскадры. Не был обделен вниманием и судоремонтный завод, вкупе с поселком Судостроитель - там шло расширение цехов, монтировалось новое оборудование, строились жилые помещения; одновременно с этим вокруг поселка была построена оборонительная линия, занятая переброшенной с базы ротой матросов и введен пропускной режим - на море же безопасность поселка обеспечивали четыре катера-'охотника'.

Барон понимал, что именно эти объекты должны стать его целями - но, черт возьми, в такой ситуации он еще не оказывался. В маленьком городке, где все знали всех, отрезанном от окружающего мира, невозможно было выдать себя за внезапно появившегося проверяющего с 'Большой земли'. Можно было высадить группу с какого-нибудь сейнера или мотобота на побережье, в нескольких десятках километров от города, благо береговая линия, за исключением некоторых участков, на суше не патрулировалась вовсе - русские пограничники ограничивались патрулированием на катерах вдоль побережья - но город, в котором имелось ровным счетом восемь улиц и несколько переулков, хотя и довольно длинных, круглосуточно патрулировался милицией, пограничниками и военными. Красные не вводили комендантского часа - но даже у несомненного жителя Петропавловска, встреченного на улице в поздний час, могли спросить, далеко ли он собрался. Незнакомцам же был гарантирован искренний, совершенно неподдельный интерес со стороны патрулей.

Барон с сожалением вспомнил своих сослуживцев по 2-му управлению Абвера, с которыми судьба свела его летом 1942 года. Морские диверсанты Абвера из группы 'Черное море', специализировавшиеся на диверсионных и штурмовых операциях на море и в прибрежной зоне (соответствует РеИ - подразделение немецких боевых пловцов первоначально было создано в составе Абвера и получило боевое крещение на Черном море; группы МЕК, находившиеся в составе Кригсмарине, были созданы на его базе В.Т.), могли бы высадиться с подводной лодки или надводного суденышка; используя дыхательные аппараты, скрытно подобраться к объекту под водой, скрытно проникнуть на него, ликвидировать охрану, заминировать намеченные цели - и они имели хороший шанс уйти. Еще большие шансы на успех были бы у парней из 10-й флотилии МАС, подчиненных 'черного князя', за счет лучшей техники и намного большего опыта специальных операций.

Фон Фёлькерзам мысленно одернул себя, закончив с бесплодными мечтаниями - он сам был исключительно сухопутным диверсантом, не имевшим никакого опыта операций на море; к слову сказать, соответствующей подготовки он и его люди не имели - специальной техники в его распоряжении не было.

Оставалось констатировать очевидный факт - переиграть красных обычными методами невозможно; единственным шансом на победу становился план, рассчитанный на запредельную наглость - и не предусматривающий отхода.

Барон изначально философски относился к перспективе ранней смерти, хотя и любил жизнь во всех ее проявлениях - человеку, рассчитывающему умереть от старости в своей постели, вряд ли стоит избирать для себя профессию диверсанта - так уж его воспитали. Конечно, ледяная иголочка кольнула его в сердце - ему не хотелось умирать, а хотелось жить, получая удовольствие от вкусной еды и напитков, вида неба, моря и земли, женских ласк и многого другого, что и составляет само понятие 'жизнь'. Вот только, в отличие от многих других людей, фон Фёлькерзам не желал жизни любой ценой - ему нужна была жизнь настоящего аристократа, в изначальном значении этого термина: это значит, что барон хотел жить воином и вождем воинов, оплачивающим свои власть и привилегии смертельным риском и кровью поверженных врагов. Да, на этом пути более чем реальна была ранняя смерть - но Адриан фон Фёлькерзам предпочитал смерть в бою долгому существованию обывателя, не знающего вкуса крови, счастья преодоления собственного страха и слабости, торжества победы над врагом.

- Что же, значит пришел мой черед - спокойно констатировал барон фон Фёлькерзам, в памяти которого всплыли лица друзей и сослуживцев, сложивших головы на пути от Буга до Кубани - и от Кубани до Одера; воинов Германии, до конца исполнивших свой долг перед Фатерландом - и ни в чем не посрамивших своей чести.

Приняв решение, Адриан фон Фёлькерзам начал искать решение, позволяющее использовать фактор внезапности - и благодаря этому нанести максимальный урон красным.

Ответ нашелся на удивление быстро - подсказкой послужила операция воздушных десантников, одной ротой захвативших прекрасно укрепленный форт Эбен-Эмаэль. Само собой разумеется, о слепом копировании речи быть не могло - надо было вывести из строя несколько объектов, находившихся на приличном расстоянии друг от друга, да и противник ни количеством, ни качеством не шел ни в какое сравнение с толстозадыми бельгийскими бюргерами, только что призванными в армию из резерва.

С учетом количества и качества вражеской авиации и зенитной артиллерии, фон Фёлькерзам сразу отказался от дневного варианта операции - можно было не сомневаться в том, что транспортники с десантом или буксировщики с планерами будут сбиты до выхода на цель. Оставался вариант ночной атаки - и надо было выбирать между парашютным и планерным десантом. Поскольку Петропавловск расположен на довольно узкой полосе между морем и сопками, то можно было не запрашивать метеорологов - и так было очевидно, что там есть постоянные и, наверняка, весьма не слабые, воздушные потоки, гарантированно разбрасывающие парашютистов на большой площади; если добавить к этому реалии ночного боя, то, можно было констатировать, что парашютная высадка гарантирует потерю управления в самом начале боя, ставя под сомнение достижение требуемого результата.

Проработав с заместителем черновой вариант операции, барон попросил приема у майора Инукаи. Майор принял его незамедлительно. Доложив план, фон Фёлькерзам стал ждать реакции своего нового командира.

- Вы предложили хороший план, господин барон - это может сработать, поскольку красные, скорее всего, не ждут от нас такой наглости - высказал свое мнение Инукаи. Дополнительным фактором, могущим способствовать успеху, является то, что значительная часть русских не имеет боевого опыта - а фронтовики могут несколько расслабиться, находясь в тылу.

Майор понимал, что предложенный фон Фёлькерзамом план не сочетается с их основным планом массированного удара авиации по Петропавловску - но, во-первых, он не собирался посвящать барона в замыслы заговорщиков, во-вторых, было очевидно, что предложенный немцем план является лучшим из возможных. В любом случае, два несовместимых плана были лучше одного, поскольку заговорщики получали некоторую подстраховку своего основного плана.

Что же касалось практического воплощения плана, то майор склонялся к нанесению удара всеми силами по аэродромному узлу - вопреки мнению многих сослуживцев, Инукаи был склонен серьезно относиться к русской авиации; разведчик скептически относился к версии 'Русские летчики завалили Люфтваффе своими трупами', столь популярной среди японских офицеров. И если существовала хотя бы десятипроцентная вероятность того, что он прав - и русские, усвоив жестокие уроки 1941-1942 годов, превзошли немцев в воздушной войне так же, как они сделали это в танковых операциях, в чем не сомневался никто из опытных офицеров - то массированного удара советской авиации следовало опасаться, принимая все меры предосторожности.

Вариант высадки планерного десанта майор одобрил безоговорочно - помимо перечисленных фон Фёлькерзамом причин, была еще одна - в Императорской Армии было очень мало учебных центров парашютной подготовки (собственно, для немногочисленных воздушно-десантных частей и еще менее многочисленных частей специального назначения больше и не было нужно); появление же в одном из таких центров несомненных пехотинцев - но, подготовленных отнюдь не по стандартам линейной пехоты - вызвало бы насколько живой, настолько и нежелательный интерес. Появление же на северных Курилах армейских планеров и самолетов-буксировщиков можно было залегендировать необходимостью переброски срочных грузов - легенда, конечно, не блистала совершенством, но майор, не без веских на то оснований рассчитывал на то, что недоброжелатели 'квантунцев' резонно решат, что из личного состава третьесортной пехотной дивизии, не имея хороших инструкторов, вряд ли возможно подготовить настоящих воздушных десантников.

Оставалось выяснить, на какие планеры и буксировщики можно рассчитывать - что майор и сказал барону, честно признавшись в том, что он некомпетентен в этом вопросе. Фон Фёлькерзам, пожав плечами, сказал, что придется брать, что будет - но, лучше бы, если бы в планер целиком помещалась группа из 12 человек (в АИ барон переформировал разведроту в соответствии с проверенной опытом структурой 'Бранденбурга' В.Т.), вместе с грузом взрывчатки и средств взрывания, ручных гранат, боеприпасов к стрелковому оружию. Подумав, барон попросил узнать, есть ли в Японии аналоги германских 'панцерфаустов' - гранатометы очень бы пригодились в этой операции, став незаменимым средством для уничтожения дотов и дзотов, поджога складов ГСМ.

Через две недели майор, получив информацию от своих друзей, ввел фон Фёлькерзама в курс дела: возможно было получение новейших тяжелых планеров Ку-8-II, грузоподъемностью до 1,5 тонн (Ку-8-II, он же тяжёлый транспортный планер армейский тип 4 - принят на вооружение Императорской Армии в 1944 году; при нормальной загрузке брал до 20 экипированных солдат, или легкое орудие с расчетом В.Т.); буксировался этот планер устаревшими тяжелыми бомбардировщиками 'Мицубиси' Ки-21. Друзья Инукаи брались обеспечить выделение 20-25 планеров и двух эскадрилий буксировщиков - но, с опытными пилотами и умелыми планеристами были проблемы; те, кто имелся, могли обеспечить дневнык транспортные полеты, но высадка ночного десанта требовала и навыка ночных полетов, и очень точного расчета. Конечно, можно было провести дополнительную подготовку летчиков и планеристов - благо, время у заговорщиков пока что было - но сделать это, не привлекая лишнего внимания к нестандартной подготовке экипажей военно-транспортной авиации было непросто. Кроме того, надо было отобрать планеры лучшего качества и провести капитальный ремонт донельзя изношенных самолетов. В общем, Инукаи мысленно поблагодарил богиню Аматерасу за то, что немец предложил свой план заранее - хлопот с материально-техническим обеспечением предвиделось сверх всякой меры, и это при могущественной поддержке вышестоящих.

Но, невзирая на все препятствия, подготовка к операции шла - фон Фёлькерзам и его люди обучали роту; друзья Инукаи обеспечивали подготовку пилотов и планеристов, перебрасывали необходимое вооружение и снаряжение - им удалось даже раздобыть две сотни гранатометов из первой партии выпущенных в Японии 'панцерфаустов', большая часть которых была использована на тренировках; агенты собирали информацию о русских объектах. В общем, чем дальше, тем больше майор утверждался в мысли, что шансы на успех хороши - надо было только определиться со временем проведения операции, но это нужно будет сделать в последний момент.



''Зеро!' Японская авиация во Второй Мировой войне' Хорикоши Дзиро, Окумия Матасаки М. Воениздат, 1965 г. АИ МВ.


Первое сражение за Марианские острова.


К середине 1943 года стало очевидно, насколько наши самолеты, блистательно сражавшиеся в 1941 - первой половине 1942 года, отстали от новейших самолетов американцев. Печальные итоги боев 'Зеро' с 'Лайтнингами' и 'Корсарами' говорили сами за себя. Наши конструкторы делали все, что было в их силах - но качественно изменить ситуацию было не в их силах, поскольку Империя не имела авиационных двигателей, равных американским, и, наша авиационная промышленность испытывала жесточайшую нехватку высококачественных конструкционных материалов.

Положение удалось выправить благодаря поставкам наших союзников-немцев. В первом конвое, пришедшем из Германии, находились 300 двигателей БМВ-801 новейшей на тот момент модификации D-2 и техническая документация для их производства - немцы также продали нам ключевые станки и оснастку, необходимые для их производства. Во втором конвое, проведенном из Европы, помимо 100 новейших истребителей ФВ-190 А-8 находились 750 двигателей БМВ-801 D-2, и, самое главное, техническая документация, необходимые станки и оснастка для начала производства ФВ-190 А-8 и G-8 в Японии.

Использовав немецкий двигатель ВМВ-801, доктор Дзиро Хорикоши совершил конструкторский подвиг, за четыре месяца создав новый базовый истребитель завоевания господства в воздухе А7М 'Реппу' ('Ураган' Прим. Пер.). Полным ходом шли работы по палубной версии нового самолета, создававшейся в версиях истребителя завоевания господства в воздухе и истребителя-бомбардировщика.

Кроме этого, немцы продали нам техническую документацию на пилотируемую крылатую ракету 'Рейхенберг', находившуюся в то время в разработке - к ее испытаниям они так и не успели приступить. Эта ракета была отобрана нашей технической миссией по одной причине - это было оружие, способное одним попаданием тяжело повредить или даже потопить современный линкор или тяжелый авианосец.

Появление 'Рейхенбергов' стало причиной жаркой дискуссии в высшем руководстве флота. Дело было в том, что шансы на спасение пилота были ничтожны, едва ли один шанс из ста, так что их отправка на задание означала практически верную смерть. Такого история Императорского Флота еще не знала.

Вице-адмирал Ониси Такидзиро, живая история и живая легенда морской авиации, один из первых морских летчиков Империи Ямато, один из создателей ВВС Флота, всегда придерживался той точки зрения, что боевое задание должно быть выполнено даже ценой собственной жизни. Его книгой 'Боевая этика императорского военно-морского флота' зачитывались юные курсанты и молодые офицеры. Вице-адмирал Ониси отличался насколько волевым, настолько и независимым характером, что часто приводило его к конфликтам с руководством - и в этот раз он пошел вопреки мнению большинства адмиралов, отстаивая ту точку зрения, что генеральное сражение за оборонительный периметр Империи должно быть выиграно любой ценой, в том числе, и отправкой нескольких сотен летчиков Флота на верную смерть. Адмирал Ониси был твердо уверен в том, что недостатка в добровольцах не будет - он брался лично обратиться к морским летчикам, разъяснить им суть задания, и предложить вызваться добровольцам.

Его самым горячим оппонентом был один из ближайших сподвижников адмирала Ямамото и один из самых выдающихся штабных офицеров Императорского Флота, вице-адмирал Фукудомэ Сигеру. Вице-адмирал Фукудомэ считал, что нет нужды прибегать к столь отчаянной тактике, посылая доблестных воинов Флота в атаки, из которых нет шансов вернуться.

Вице-адмирал Ониси сумел переубедить всех своих оппонентов, используя в качестве аргумента слова, сказанные начальником МГШ адмиралом Нагано после утверждения плана операций в 1941 году: 'Мы пришли к общему мнению, что если мы не начнем войну сейчас, нация погибнет. Однако она может погибнуть и в результате войны. Следует помнить, что падение государства без сопротивления будет позором.

В такой безнадежной ситуации выживание можно обеспечить, только сражаясь до последнего человека. Тогда, даже если мы проиграем, потомки получат в наследство наш дух, который будет вдохновлять их на защиту родной страны.

На войне солдат должен просить об одном: дать ему возможность драться во имя императора. Мы будем сражаться до последней капли крови' (это реальная цитата В.Т.).

Оперируя информацией о строительстве кораблей основных классов, ведущемся в США, ценой величайших усилий добытых нашей разведкой, и сравнивая ее с нашими усилиями, вице-адмирал Ониси сумел доказать своим оппонентам, что пришло время бросить на чашу весов даже такое отчаянное средство, как 'специальные атаки'.

По иронии судьбы, оппоненты в этом споре и коллеги в разработке операции начального этапа войны (адмирал Фукудомэ был в то время начальником штаба Объединенного флота, адмирал Ониси - начальником штаба 11-го воздушного флота, совместно с Гэнда Минору разрабатывавший удар по Перл-Харбору Прим. Авт.), стали основными разработчиками и руководителями плана действий базовой авиации в первой битве за Марианы.

Вице-адмирал Фукудомэ возглавил лучшее соединение базовой авиации Императорского Флота - 2-й воздушный флот, в то время базировавшийся на островах Кюсю, Окинава и Формоза. Вице-адмирал Ониси занял пост начальника штаба 2-го воздушного флота, оставив за собой руководство соединением 'Божественного ветра'.

Именно на этих двух выдающихся адмиралов Японии лег груз по перевооружению и переучиванию личного состава вверенного им соединения на новую технику, разработку новой тактики, обучению личного состава - от рядовых летчиков до штаба соединения.

Вопреки многочисленным инсинуациям, столь охотно подхватываемым западными историками, в корпус 'специальных атак' никого не зачисляли против его воли - наоборот, всегда давалась возможность отказаться. Более того, даже при наличии желания, в 'камикадзе' было категорически запрещено зачислять единственных сыновей (по нормам японской этики, им должно было заботиться о родителях в старости - сыновний долг самураи ставили выше долга перед императором Прим. Пер.) и отцов семейств (их долгом, по нормам японской этики, была забота о несовершеннолетних детях и супруге, матери их детей - отцовский долг самураи ставили не ниже долга перед императором Прим. Пер.) (соответствует РеИ В.Т.).

Свидетельством того может послужить беседа вице-адмирала Ониси с летчиками 341-го кокутай (авиаполка Прим. Пер.). Адмирал приехал в часть и приказал командиру, капитану 1 ранга Окамура, построить личный состав для беседы - разумеется, приказ был немедленно выполнен. Адмирал прямо сказал летчикам о превосходстве противника в кораблях и самолетах, технических средствах ведения войны, неуклонно возрастающем со временем - и в завершение сказал им, что единственным средством переломить неблагоприятный для Империи Ямато ход войны являются таранные атаки. Адмирал рассказал, что инженерами Японии создано специальный летательный аппарат для таранных атак, который трудно будет перехватить американским истребителям. Он сказал пилотам, что не имеет морального права приказать им пойти на верную смерть - он может только просить вызваться добровольцев. Он приказал полку разойтись - и вернуться на летное поле через полчаса добровольцев, заверив всех своим словом, что отказ ни на что не повлияет. Через полчаса на летном поле выстроился весь полк - отказавшихся не было. Несколько забегая вперед, надо сказать, что командир 341-го кокутай капитан 1 ранга Окамура Мотохару, опытнейший морской летчик, стал одним из самых горячих сторонников тактики 'специальных атак' и заместителем вице-адмирала Ониси в корпусе 'камикадзе' (в РеИ капитан 1 ранга Окамура действительно был убежденным сторонником тактики таранных атак, пытавшимся убедить адмирала Фукудомэ прибегнуть к ней во время битвы за Марианы - на что вице-адмирал ответил ему: 'Не в моей власти удовлетворить вашу просьбу, однако я доложу о ней в Токио' В.Т.).

Дальнейшие беседы в других частях базовой авиации прошли столь же успешно - менее чем за две недели было набрано более 400 добровольцев - первоначально предполагалось использовать 300 пилотируемых аппаратов, но было решено создать резерв, для восполнения вполне возможных несчастных случаев. Летчики приступили к освоению 'Рейхенбергов', к тому времени уже переименованных в 'Ока' ('Цветок вишни' Прим. Пер.). Летательный аппарат оказался довольно прост в управлении, пока речь шла о горизонтальном полете - но управлять им в пикировании было трудно, очень велика была перегрузка. Но это искупалось его огромной скоростью - 650 км/ч на крейсерской скорости, 800 км/ч - на максимуме; огромной поражающей силой, которую обеспечивала 850-кг боевая часть; простотой и дешевизной в производстве. Единственно, маловата была практическая дальность - всего 330 км, но, пока ее не удавалось увеличить, не перетяжеляя аппарат. Выход подсказал один из летчиков, бывавших в Германии - удалось снабдить 'Оку' буксируемым планирующим баком, находящимся вне зоны действия газов, вырывающихся из сопла двигателя. Это несколько усложнило пилотирование, но позволило увеличить практическую дальность до 500 км.

Тем временем летчики истребительных частей 2-го воздушного флота осваивали ФВ-190 и А7М. В бомбардировочные части непрерывным потоком шли пикирующие бомбардировщики D4Y и горизонтальные бомбардировщики-торпедоносцы G4M2. Второй воздушный флот, наряду с авиагруппами Мобильного флота снабжался авиабензином и запчастями вне всякой очереди.

В это же время вице-адмирал Одзава Дзисабуро готовил к будущему генеральному сражению Мобильный Флот Империи. Важнейшим элементом подготовки, помимо перевооружения авиагрупп на новые машины, стало разделение Мобильного Флота на Быстроходное и Опорное Соединения. В первое вошли 1-я дивизия авианосцев ('Тайхо', 'Секаку', 'Дзуйкаку'; командование 1-й ДАВ вице-адмирал Одзава оставил за собой) и формировавшаяся 4-я ДАВ (заканчивавшиеся постройкой 'Унрю' и 'Амаги'; в перспективе в ее состав должен был войти 'Кацураги'). Командование 2-й ДАВ принял контр-адмирал Дзеодзима Такадзи.

Устойчивость Быстроходного Соединения обеспечивалась включением в его состав 1-й ДЛК ('Ямато', 'Мусаси') под флагом вице-адмирала Угаки и 2-й ДЛК (ЛКР 'Конго' и 'Харуна') под флагом вице-адмирала Судзуки. Прикрытие обеспечивали 4-я ('Атаго', 'Такао', 'Майя', Тёкай')и 7-я('Кумано', 'Судзуя', 'Тоне', 'Тикума') дивизии тяжелых крейсеров под общим командованием контр-адмирала Сираиси, 2-я (крейсер 'Носиро' под флагом контр-адмирала Хаякавы, 8 эсминцев)и10-я (крейсер 'Яхаги' под флагом контр-адмирала Кимуры, 7 эсминцев) дивизии эсминцев.

Опорное Соединение возглавил адмирал Кондо Нобутаке, ушедший для этого с поста командующего Китайским флотом. В его состав вошли 2-я ('Дзуньо', 'Хийо', 'Рюйхо'; командование 2-й ДАВ адмирал Кондо оставил за собой) и 3-я ('Читосе', 'Чиода', 'Дзуйхо') под командованием контр-адмирала Обаяси. Устойчивость Опорного Соединения обеспечивал линкор 'Нагато'. Прикрытие Опорного Соединения обеспечивали 5-я дивизия тяжелых крейсеров ('Могами', 'Миоко', 'Хагуро'), 4-й (3 эсминца) и 27-й (5 эсминцев) дивизионы эсминцев под общим командованием контр-адмирала Хасимото.

Таким образом, была обеспечена гибкость применения Мобильного Флота - Быстроходное Соединение могло нанести мощный удар по равному или превосходящему противнику, и, при необходимости быстро отойти, не будучи связано тихоходными кораблями. Опорное соединение служило резервом, способным как нарастить удар Быстроходного Соединения или довершить разгром противника, так и прикрыть отход Быстроходного Соединения в случае неблагоприятного развития событий.

Полным ходом шла подготовка авиагрупп - летчики набирали опыт взлетов и посадок на авианосцы, опыт полетов на большую дальность и в сложных метеоусловиях, отрабатывали приемы воздушного боя против новейших американских истребителей 'Хэллкет', сведения о которых сумела раздобыть разведка. Особо следует отметить переучивание палубных летчиков-истребителей на новейший истребитель 'Реппу', вооруженный двумя немецкими 30-мм МК-108.

Под руководством адмиралов Енаи и Нагано был существенно переработан первоначальный план сражения за оборонительный периметр.

Первоначальный план операции 'А-ГО' предполагал организацию взаимодействия между базовой авиацией и палубной авиацией. Предполагалось, что базовые самолеты 1-го воздушного флота (более 500 машин), находящегося под командованием адмирала Какута, базирующихся на островах Яп, Гуам, Тиниан, Палау и Сайпан до начала морского сражения сумеют существенно ослабить ОС58, уничтожив до трети американских палубных самолетов, что должно было уравнять шансы. Важной частью плана была возможность переброски подкреплений базовой авиации из Метрополии по маршруту Метрополия - Иводзима - Гуам - передовые аэродромы на Сайпане и Тиниане.

Одним из тактических приемов, которые должны были обеспечить взаимодействие между базовой и палубной авиацией, было использование большей дальности заметно более легких, чем американские машины, А6М 'Зеро' - они должны были подниматься с авианосцев за пределами боевого радиуса американских самолетов, наносить удар и возвращаться на островные аэродромы; авианосцы же должны были тем временем отходить.

Этот план был очень хорош - но данные, полученные благодаря блестящей работе разведчиков Императорского Флота, заставили внести в него существенные коррективы.

Так, стало очевидно, что использование легких 'Зеро' против новейших 'Хеллкетов' будет весьма неэффективным - имевшие огромный запас прочности американские истребители смогут выдержать значительное число попаданий наших 20-мм снарядов, в то же время залп шести 12,7-мм пулеметов будет смертелен для наших предельно облегченных истребителей. Высочайшая маневренность 'Хеллкетов' лишала наших летчиков привычного преимущества - теперь исход борьбы почти полностью зависел от соотношения комплексов огневая мощь - живучесть, а в этом заслуженный ветеран 'Зеро' очень сильно уступал 'американцу'.

Не менее важны были данные о качественно новой системе ПВО американских кораблей, основанной на радиолокационной системе управления огнем, дополненной широчайшим применением радиовзрывателей. Особо следует подчеркнуть то, что впервые в мире американцы применили радиовзрыватели не только в снарядах крупнокалиберных универсальных орудий, но и в снарядах 40-мм 'бофорсов'. По результатам штабной игры, проведенной в военно-морской академии, в ходе которой отрабатывались сначала обычные , а потом и специальные атаки на американские авианосные соединения, адмирал Фукудомэ сказал: 'Наши самолеты были подобны яйцам, бросаемым в каменную стену' (в РеИ адмирал сказал эту фразу во время боев за Тайвань В.Т.). Специальные же атаки показали многократно большую эффективность - можно было твердо рассчитывать не менее чем на 15% прямых попаданий снарядов 'Ока'. Именно по результатам этой штабной игры было принято решение использовать тактику таранных атак как основное средство борьбы с кораблями американского флота.

Новый план был рассчитан на совершенно иной алгоритм действий. Предполагалось, что американцы рассчитывают разгромить силы Императорского Флота по частям - сначала ОС 38/58 уничтожит основные силы базовой авиации Империи на Марианских островах, тем более что основные силы 1-го воздушного флота были рассредоточены по аэродромам пяти островов; затем начнется высадка американского десанта - предположительно, на Сайпан и Тиниан; одновременно с высадкой десанта превосходящие силы Оперативного Соединения, используя свое количественное и качественное превосходство, нанесут поражение Мобильному Флоту.

Исходя из этого, ставка была сделана на проведения двух разных сражений - базовая авиация должна была дать бой Оперативному Соединению; задачей Мобильного Флота была атака десантного соединения американцев. Это позволяло снять проблему организации взаимодействия между базовой авиацией и авиагруппами Мобильного Флота.

Базовая авиация сосредотачивалась в двух пунктах, надежно прикрытых артиллерией ПВО и получивших первые поисковые РЛС - оснащенный устаревшими самолетами и имевший много неопытных летчиков 1-й воздушный флот отводился на Гуам, имея своей задачей удержание коммуникации Метрополия - Иводзима - Гуам - Сайпан-Тиниан; элитный 2-й воздушный флот, имевший в своем составе лучших пилотов базовой авиации Императорского Флота и оснащенный новейшей техникой, выдвигался на ключевую позицию Сайпан - Тиниан, превращенную в крепость, способную успешно противостоять ОС 38/58 - его задачей-минимум было нанесение американцам потерь, гарантированно срывавших операцию по овладению Марианскими островами; задачей-максимум был реванш за Мидуэй.

Технически это было возможно - если у 'Зеро' было очень мало шансов против 'Хеллкетов', то ФВ-190 А-8 в модификации с 2 крыльевыми 30-мм пушками МК-108, несколько проигрывая 'Хеллкетам' в вертикальном маневре, заметно превосходили их в комплексе огневая мощь - живучесть: тяжелые 30-мм снаряды могли сбить американский истребитель 2-3 попаданиями, в то же время немецкие истребители могли выдержать значительное количество попаданий 12,7-мм пуль; А7М 'Реппу', уступая ФВ-190 в живучести, заметно превосходили 'Хеллкеты' в вертикальном и горизонтальном маневре, при этом имея вооружение, способное сбить американскую машину с одного захода.

Что же касается ударных возможностей 2-го воздушного флота, то основная ставка делалась на один массированный удар снарядами 'Ока', что позволяло максимально использовать фактор внезапности. Вывод из строя даже половины авианосцев ОС 38/58 гарантированно срывал операцию по прорыву оборонительного периметра Империи - даже если бы ни один из поврежденных американских авианосцев не утонул, что маловероятно, поскольку американцам пришлось буксировать поврежденные корабли через половину Тихого океана, то это значило бы, что главная ударная сила ВМФ США лишилась своих возможностей для наступательных операций на срок от нескольких месяцев до полугода, что давало Империи возможность для подготовки к новым сражениям в заметно лучшем положении, причем ценой весьма умеренных потерь.


Неофициальная беседа в Перл-Харборе.

В этот июньский день 1944 года в штабе Тихоокеанского флота, в кабинете командующего флотом, беседовали два человека - это были начальник морских операций США Уильям Лехи и командующий флотом Честер Нимиц.

- Немного виски, сэр? - исполняя долг гостеприимства, спросил Нимиц.

-Благодарю Вас, Честер - самую капельку - отозвался Лехи.

После неторопливого употребления символических порций спиртного, опытнейший знаток вашингтонского закулисья Лехи, в последние годы игравший роль 'связного' между неофициальной корпорацией флотских офицеров, владельцами судостроительных корпораций и политическим истэблишментом, начал вводить Нимица в курс дела.

- У нас довольно большие проблемы, Честер - прямо сказал он - в Вашингтоне многие считают, что президент сильно ошибся, позволив мистеру Сталину прибрать к рукам почти всю Европу. Фактически, русские сейчас доминируют в Европе - а их союз с немецким генералитетом и промышленниками является прямой угрозой будущему Америки, поскольку русские ресурсы в сочетании с немецкими наукой и технологиями в не слишком далеком будущем дадут этому союзу возможность оспорить доминирование США в мире.

- Собственно, уже сейчас этот союз располагает сильнейшей сухопутной армией в мире - и вполне это осознает. Во время консультаций в Париже по военным вопросам, в кулуарах русские генералы, ничуть не стесняясь, говорили что-то вроде: 'Спасибо вам, американские и английские парни, за то, что вы справились с второсортными немецкими дивизиями, приблизив окончание войны на 3-4 месяца - но мы бы добили Германию и самостоятельно'. Немцы того же мнения - мне рассказывали, что немецкий генерал, командир корпуса, сдавшийся нашим парням во Франции, на допросе очень удивился, когда ему сказали, что мы его победили: 'А вы тут причем? Вы, англосаксы, добили наши дивизии, сформированные по 'тотальной мобилизации' из мальчишек и стариков - если бы во Франции были наши ветераны, в это время пытавшиеся остановить русский 'стальной каток' на Одере, мы бы сбросили вас в Ла-Манш. Русские нас действительно победили, признаю это - но как вам не стыдно примазываться к их победе?'.

Старавшийся держаться подальше от политики Нимиц внимательно слушал Лехи, потихоньку понимая, на что тот намекает.

- И в Вашингтоне всем этим очень обеспокоены, тем более что большевики ничуть не скрывают своего намерения возродить Вермахт, уже под чисто красным знаменем - все это русское дерьмо с 'казарменной полицией' Германии не стоит и цента - продолжал Лехи - они держат нас за беспомощных простаков, коль скоро назначили Роммеля командующим 'казарменной полицией', а Гудериана - начальником 'моторизованных частей казарменной полиции'. Всем понятно, что через год или два красный Вермахт будет легализован - ну и тогда Роммель будет его главкомом, а Гудериан - командующим Панцерваффе.

- Армейские генералы бьются в истерике, крича, что воевать с Красной Армией, при нынешнем положении дел - гарантированное самоубийство, которое закончится тем, что наших бравых парней намотают на гусеницы русских танков; счастливчики смогут попытаться вплавь добраться до Англии. Через пару лет, когда русские переделают Вермахт под свои нужды, проще будет сразу застрелиться, чем воевать с дуэтом Красная Армия - красный Вермахт - результат понятен и младенцу, а мучаться придется намного меньше.

- Единственный шанс достойно ответить на вызов русско-германского союза - это резко, в несколько раз, увеличить финансирование армии. Генералам нужны новые танки и самолеты, много и сразу - а самое главное, им нужна не менее чем двухмиллионная армия мирного времени, с возможностью быстрого развертывания нынешней пятнадцатимиллионной армии, оснащенной всем самым лучшим.

- То же самое говорят и летчики - они заявляют, что 8-10 тысяч тяжелых бомбардировщиков хватило бы на Германию, с учетом того, что половина Люфтваффе занята на русском фронте. Но в ситуации, когда русские и немцы будут стоять на берегах Ла-Манша, этого будет слишком мало. Кроме того, они требуют списания в резерв всех В-17 и В-24, заявляя, что в будущей войне они смогут выполнять функции тактических бомбардировщиков - но рейды вглубь Германии, не говоря уже о России, будут просто убийством экипажей этих машин. Для нанесения ударов по Германии они требуют перевооружения на В-29, а по промышленным районам в глубине в России - принятия на вооружение 'летающего крыла' мистера Нортропа. И даже в случае развертывания воздушных армий, вооруженных десятью тысячами этих новейших бомбардировщиков, они не берутся что-то гарантировать, поскольку большую часть маршрута нашим тяжелым бомбардировщикам придется лететь без истребительного сопровождения над вражеской территорией, набитой зенитной артиллерией и истребителями - так что потери будут огромными.

- Простите, сэр, а 'мустанги'? - воспользовался паузой в рассказе Лехи Нимиц.

- 'Мустанги', Честер, смогут летать из Англии до Рура и обратно - о том, что они смогут сопровождать бомбардировщики до восточной Германии, не говоря уже о русском Урале, речи нет - ответил Лехи - и конструкторы клянутся, что сделать одномоторный истребитель, способный сопровождать бомбардировщики на такую дальность, просто невозможно. Но и это еще не все - инженеры 'кузенов' и 'гуннов', а теперь и наши, создали новые самолеты, используя принципиально новые турбореактивные двигатели, отличающиеся от старых поршневых, примерно как твои любимые дизели от паровых машин. Эти реактивные истребители легко 'сделают' поршневые машины - примерно как боксер-профессионал парня с фермы. С ними одна проблема - у них пока что небольшая дальность полета.

Нимиц мрачнел на глазах, слушая обстоятельный рассказ Лехи - даже приблизительный подсчет сумм, которых требовало хотя бы частичное удовлетворение запросов армии и ВВС, показывал, что на долю флота придутся обглоданные кости. Да, сейчас основу флота составляли новейшие корабли, постороенные в течение последних пяти лет - но корабли, без подготовленных экипажей, представляют собой просто очень дорогостоящий металлолом.

К такому повороту событий он не был готов - нет, он понимал, что после войны флот придется резко сокращать, поскольку даже США не могли себе позволить содержать в мирное время флот таких размеров, но одно дело, сокращать ВМФ в два раза - и совсем другое, в четыре раза.

- В общем, Честер, сейчас решается, кто будет любимчиком бюджетной комиссии конгресса - подвел итог Лехи.

- Сэр, а что говорит мистер Винсон (имеется в виду Карл Винсон, главный лоббист ВМФ в конгрессе США, человек, протолкнувший 'Акт флота двух океанов' В.Т.)? - спросил Нимиц.

- Мистер Винсон прямо говорит, что после войны нас ждет большая битва за бюджет - ответил Лехи - война пошла совсем не так, как рассчитывали джентльмены на Капитолийском холме: они ждали, что немцы обескровят русских и надорвутся сами, после чего нашим парням останется просто занять Европу. В худшем случае, допускался вариант, что красные сумеют урвать себе кусок Восточной Европы и часть Германии. Нынешнего положения дел не ждал никто - сейчас все просчитывают новые варианты, но в итоге получается старая байка о Буффало Билле (знаменитый ганфайтер времен освоения Дикого Запада В.Т.).

- Какая именно, сэр? - слегка удивился техасец Нимиц, в детстве слышавший не одну сотню историй о великом стрелке.

- Буффало Билл входит в салун и говорит: 'Парни, у меня есть для вас две новости - хорошая и плохая' - судя по выражению лица Лехи, веселиться ему не хотелось. Ему говорят: 'Билл, начинай с плохой'. Билл отвечает: 'В Небраске будет такой голод, что люди будут дерьмо есть'. Ковбои удивленно спрашивают: 'А хорошая новость?'. Он объясняет: 'Я знаю, где дерьма много'.

- Все настолько плохо? - уточнил Нимиц.

- Мистер Винсон дал мне полный расклад - мрачно объяснил Лехи - рассчитывали на то, что удастся сделать Европу рынком сбыта наших товаров минимум на двадцать лет - сам понимаешь, это не только отмена послевоенной депрессии образца 1919 года, но и хорошие ассигнования на оборону. Что-то, конечно, удастся сбыть - но, намного меньше, чем ожидалось. И, самое главное - наши джентльмены с Уолл-стрит готовили международное соглашение, по которому доллар не просто становится мировой резервной валютой, но начинает быть заменителем золота, с фиксированной ценой унции золота в долларах.

Нимиц присвистнул - ему не надо было объяснять, что это значит для Америки. Если Америка контролирует мировую экономику и является самой могущественной силой в мире, то введение такой системы означало не просто получение сотен процентов прибыли с каждого доллара, принятого в уплату проданного товара иностранцами, но обложение всего мира неявным налогом в пользу США. Это были бы десятки миллиардов долларов чистой прибыли ежегодно - этих денег хватило бы на все, что угодно, от содержания сильнейших вооруженных сил в мире до резкого повышения уровня жизни в США.

- Поздно свистеть, Честер - Лехи выглядел уставшим стариком, сейчас ему смело можно было дать его почти семьдесят лет - сукин сын мистер Сталин выдвинул предложение о разделе мира на зоны доллара, фунта стерлингов и рубля - а сукин сын мистер Черчилль его незамедлительно поддержал. Сейчас торг идет о размерах этих зон - так что нам достанется лишь часть этого пирога. Добавь к этому необходимость выплачивать внутренний долг и перевооружать армию и авиацию - и не забудь то, что нам надо будет вкладывать деньги в сдерживание красных в Европе.

- Кузены с лягушатниками ни на что не пригодны - утвердительно сказал Нимиц.

Лехи мрачно кивнул, подтверждая сказанное.

- Сейчас очень многое зависит от тебя, Честер - поэтому стоит подготовиться как можно лучше, осечки быть не должно - сказал Лехи - и не забывай о джентльмене на юге.

Нимиц кивнул - он действительно все понял: и о сделанных в Вашингтоне ставках на успех Тихоокеанского флота, и о нежелательности для тех, кто стоял за Винсоном и Лехи, чересчур больших успехов Дугласа Макартура. Достигнутое соглашение о триумфальном возврашении Макартура на Филиппины было неизбежной уступкой покровителям Макартура - но никто не хотел уступать больше; в частности, флоту совершенно не хотелось идти на дальнейшее сокращение бюджетных ассигнований в пользу армии 'под соусом' успехов Макартура на фоне неудач Нимица.

- А раз так, Честер, пойдем заниматься официальными вопросами - сказав это, Лехи тяжело встал.


'Американский ВМФ во Второй Мировой войне. Битвы за Марианские острова' С.Э. Морисон, М., Воениздат, 1965 г., АИ МВ.

К осени 1944 года Тихоокеанский флот США был силен, как никогда ранее - в строй вступали новые корабли, шедшие с верфей непрерывным потоком; выучка экипажей достигла невиданного ранее уровня; палубная и базовая авиация флота перевооружились на новейшие самолеты.

Все это не прошло мимо главной ударной силы флота - Оперативного Соединения 38/58. Потери, понесенные в боях с флотом Еврорейха, были полностью компенсированы - сейчас ОС 38/58 еще и существенно усилилось, за счет получения новых кораблей.

К началу октября 1944 года ОС 38/58 состояло из четырех оперативных групп, впрочем, быстроходные линкоры часто выделялись в отдельную оперативную группу под командованием 'Китайца' Ли. Точнее, в это время 5-м флотом командовал победитель при Мидуэе адмирал Р. Спрюэнс, так что далее речь пойдет о, соответственно, ОС 58 и других структурах 5-го флота.

В оперативной группе 58.1 имелись тяжелые авианосцы 'Хорнет' и 'Франклин', легкие авианосцы 'Батаан' и 'Индепенденс', 3 тяжелых и один легкий крейсер, 14 эсминцев; оперативная группа 58.2 располагала тяжелыми авианосцами 'Банкер Хилл' и 'Уосп', легкими авианосцами 'Кэбот' и 'Майами', 4 легкими крейсерами и 12 эсминцами; оперативная группа 58.3 имела в своем составе тяжелые авианосцы 'Энтерпрайз' и 'Тикондерога', легкие авианосцы 'Сан-Хасинто', 'Принстон', 1 тяжелый и 4 легких крейсера, 13 эсминцев; оперативная группа 58.4 располагала тяжелыми авианосцами 'Эссекс' и 'Хэнкок', легкими авианосцами 'Лэнгли', 'Каупенс', 4 легкими крейсерами и 14 эсминцами. Оперативная группа 58.9 имела в своем составе 6 быстроходных линкоров ('Нью-Джерси', 'Миссури', 'Висконсин', 'Саут Дакота', 'Индиана', 'Массачусетс'), 4 тяжелых крейсера, 12 эсминцев, 2 эсминца радиолокационного дозора.

В резервной группе флота находились перестроенные в легкие авианосцы из КРЛ типа 'Кливленд' в рамках прогроммы 'Восполнения потерь, понесенных в Атлантике' 'Билокси', 'Винсенс', 'Денвер', 'Хьюстон'. Первоначально в этой же группе находился и 'Майами', переданный в ОГ 58.2. В ней же числился проходящий интенсивный курс боевой подготовки тяжелый авианосец 'Беннингтон', только пришедший с Восточного побережья.

Благодаря информации, полученной в результате полетов высотных разведчиков В-17, стало известно о резкомусилении авиационной группировки японцев на Марианских островах. В сентябре противник перебросил из Метрополии на Сайпан и Тиниан многочисленные авиачасти, оснащенные немецкими истребителями ФВ-190 и новыми истребителями А7М (тогда еще мы не знали, как называется этот самолет - на расшифрованных фотографиях были новые самолеты, несомненные истребители Прим. Авт.). Отмечено было наличие значительного количества ударных авиачастей, оснащенных пикировщиками D4Y и торпедоносцами G4M2.

Новые японские летчики почти сразу продемонстрировали свою квалификацию и агрессивность - уже 11 сентября звеном 'Фокке-вульфов' был сбит разведчик В-17. Ранее такие случаи были редчайшим исключением - высотность 'Зеро' позволяла им действовать на высотах в 30-35 тысяч футов (9000-10500 м Прим. Пер.), но их скорость и маневренность на этих высотах была недостаточна, чтобы эффективно бороться с В-17. Кроме того, 'Зеро' были слишком плохо защищены для того, чтобы прорываться через заградительный огонь оборонительных пулеметов В-17 - а их бортовое вооружение было слишком слабо, чтобы серьезно повредить В-17 в одном заходе. Сейчас все изменилось - полеты над Сайпаном и Тинианом стали очень опасной работой, с которой не возвращалась почти половина экипажей.

Уже 16 сентября была отмечена работа радиолокаторов, засекавших наши разведчики на расстоянии до 100 миль (185 км Прим. Пер.). Через четыре дня, 20 сентября, на перехват наших шести разведчиков, выполнявших групповой полет - их заданием была аэрофотосъемка Сайпана, на котором концентрировалась значительная часть японских сил - было поднято до 30 ФВ-190. Три наших разведчика были сбиты над островом, два упали в море - только шестой самолет, получивший тяжелые повреждения, добрался до базы. Изучение его повреждений выявило то, что японские самолеты вооружены значительно более мощным оружием, чем старые 20-мм автоматы, скопированные по немецкой лицензии. Специалисты по авиационному вооружению предположили, что это 30-мм немецкие авиапушки МК-103 или МК-108 - только после войны мы точно узнали, что это были МК-108.

Тем не менее, несмотря на беспрецедентные потери - никогда за все время войны на Тихом океане элитные авиачасти дальней разведки не несли даже сравнимых потерь - экипажи стратегических разведчиков доблестно выполняли свой долг. К концу сентября было точно известно о наличии на Сайпане и Тиниане группировки, насчитывавшей в своем составе более 400 ФВ-190, более 350 А7М, около 200 D4Y, более 200 G4M. Одновременно шел вывод на Гуам авиачастей, оснащенных устаревшими самолетами - к этому времени на спешно расширенных аэродромах острова находились, помимо базировавшихся там ранее 100 истребителей А6М и 60 бомбардировщиков Р1Y, переброшенные с Сайпана 100 истребителей А6М и 50 пикировщиков D4Y, и, переброшенные с Тиниана 80 истребителей А6М, 20 истребителей J1F, 50 пикировщиков D4Y, 80 бомбардировщиков G4M. Таким образом, сосредоточенная на Гуаме группировка насчитывала 300 истребителей, 100 пикировщиков, 140 горизонтальных бомбардировщиков - и сохранялась возможность ее усиления за счет переброски новых частей из Японии.

Главные силы японского флота были сосредоточены на якорной стоянке Тави-Тави - авиаразведка выявила наличие 3 линкоров, 2 линейных крейсеров, 5 тяжелых авианосцев, 6 легких авианосцев (если можно японские эрзац-авианосцы, перестроенные из лайнеров и плавбаз ПЛ, считать полноценными легкими авианосцами; на практике они были чем-то очень средним между легкими и эскортными авианосцами Прим. Пер.). Тщательное изучение фотоснимков выявило следующие подробности - один из линкоров относился к типу 'Нагато', два других, по-видимому, были типа 'Ямато', о котором тогда у нас не было точных сведений; два тяжелых авианосца были 'старыми знакомыми' американского флота - 'Секаку' и 'Дзуйкаку'; еще два корабля напоминали очертаниями корпусов потопленные у Мидуэя 'Хирю' и 'Сорю' - после войны мы узнали, что это были 'Унрю' и 'Амаги'; третий же из незнакомых нам тяжелых авианосцев, как выяснилось позже, оказался доставившим нам немало проблем 'Тайхо'. Кроме этого, на якорной стоянке находились 11 тяжелых крейсеров, 2 легких крейсера, более 50 эсминцев и миноносцев.

План операции 'Форейджер', утвержденный в январе 1944 года, предусматривал наступление по двум сходящимся направлениям - на юге силы генерала Макартура, в оперативном подчинении которого находился 7-й флот адмирала Карпентера, развивал наступление на север, вдоль северного побережья Новой Гвинеи, имея целью выход к южным островам Филиппинского архипелага; силы 5-го флота адмирала Спрюэнса, должны были обеспечить высадку десантов на Марианские острова, взломав тем самым 'оборонительный периметр' Японии.

Одновременное наступление по двум сходящимся направлениям должно было раздробить силы японского флота - японское руководство не могло пренебречь ни угрозой выхода американского флота к южным островам Филиппин, что ставило под удар 'нефтяную артерию' Японской империи, ни потерей Марианского архипелага, который был необходимой передовой позицией для операции по освобождению Лусона, что означало полную потерю поставок нефти в Метрополию из Голландской Ост-Индии (все соответствует РеИ В.Т.).

Первоначально операция 'Форейджер' должна была начаться в ноябре 1944 года - адмирал Нимиц настаивал на переносе операции на июнь, но флоту требовался отдых и пополнение после тяжелых сражений в Атлантике, поэтому адмирал Лехи согласился сократить срок начала операции только на месяц - поэтому операция началась в октябре (тут начинается 'развилка' - в РеИ предложение Нимица было принято В.Т.).

План операции по освобождению Марианских островов, откорректированный на основе новых данных, предусматривал сначала нанесение одного мощного удара силами всего ОС 58 по Гуаму - прежний план, предусматривавший последовательный разгром рассредоточенных по всему архипелагу вражеских авиационных группировок силами одной или двух оперативных групп, сейчас устарел - с разгромом японских аэродромов авиацией и артиллерией линкоров, что позволяло пресечь переброску японских подкреплений из Метрополии.

Удар по аэродромам Иводзимы отменялся - перед неизбежным боем с сильнейшей японской группировкой на Сайпане и Тиниане адмирал Спрюэнс не мог позволить себе нести потери в необязательных боях.

Также, ввиду численного превосходства японцев адмирал Спрюэнс счел необходимым сделать нестандартный для тактики авианосных соединений ход, сделав ставку на 'игру от обороны' - его не слишком беспокоили японские бомбардировщики и пикировщики, чья эффективность против новой системы корабельной ПВО должна была оказаться пренебрежимо малой, но 'фокке-вульфы' доказали свою силу в боях против 'хеллкетов' у побережья Португалии, новые же японские истребители оставались неизвестной величиной.

Согласно его замыслу, с которым был согласен адмирал Митшер, следовало измотать японцев в атаках на авианосцы ОС 58 на пределе боевого радиуса японских самолетов - спровоцировав японцев утренним ударом по аэродромам Сайпана и Тиниана, можно было ожидать сначала атак пикировщиков и торпедоносцев, под прикрытием истребителей; после истощения ударных авиачастей противника логично было ожидать попыток атаковать ОС 58, используя 'фокке-вульфы' в качестве истребителей-бомбардировщиков. Сочетание мощного истребительного прикрытия и многослойного зенитного огня должно было привести к потерям японцев в самолетах, в несколько раз больших, чем у американцев. Таким образом, японская авиационная группировка, бывшая основой обороны Сайпана и Тиниана, должна была быть разгромлена еще до начала генерального сражения флотов - и ОС 58 при этом понес бы вполне умеренные потери.

Тем временем, японский Мобильный Флот, выйдя со стоянки Тави-Тави, должен был по пути к месту сражения пройти через несколько завес американских подводных лодок - предполагалось, что японцы понесут некоторые потери еще до начала генерального сражения.

Но даже в том случае, если бы японцы не потеряли ни одного авианосца, шансы адмирала Одзава выглядели не лучшим образом, поскольку боевая устойчивость японских авианосцев была намного ниже американских кораблей из-за морально устаревшей системы корабельной ПВО и значительно хуже поставленной борьбы за живучесть, примером чего служило сражение при Мидуэе. Дополнительно шансы японцев снижали худшая живучесть их самолетов и большой разброс в скорости их авианосцев, в результате чего эскадренная скорость Мобильного Флота на 4-5 узлов уступала скорости ОС 58.

В результате у адмирала Спрюэнса были все основания рассчитывать на новую победу, по масштабам не уступающую победе при Мидуэе.

Наступление на юге развивалось успешно - 27 сентября американский десант высадился на остров Биак, расположенный у северного побережья Новой Гвинеи (задержка в 4 месяца по сравнению с РеИ В.Т.). Авиабазы, расположенные на острове Биак, были важным связующим звеном между Голландской Ост-Индией и Новой Гвинеей. Проще говоря, остров Биак не был тем пунктом, который Япония могла потерять безболезненно - поэтому следовало ожидать отправки заметной части сил японского Мобильного Флота, сосредоточенного на Тави-Тави, на юг. На этот случай 7-й флот получил в свое распоряжение резервную группу авианосцев, авиагруппам и экипажам которых следовало получить боевой опыт - устойчивость резервного соединения обеспечивали линкоры 'Вашингтон' и 'Норт Каролина'.

Как ни странно, но японцы вместо отправки сильного подкрепления явно попытались повторить опыт 'Токийского экспресса' на Гуадалканале - 7 октября в поход было отправлено соединение из 6 старых эсминцев под прикрытием базовой авиации. Первый удар авиации оказался неудачным - удалось потопить всего один эсминец. После второго удара авиации японцы повернули назад - высланная на перехват крейсерская эскадра в составе 6 крейсеров и 14 эсминцев догнала их, но короткая перестрелка оказалась безрезультатной.

Это было очень неприятной новостью для адмирала Спрюэнса - расчет времени в операции по освобождению Марианских островов строился в том числе и на том, что адмирал Одзава потратит несколько суток - в идеальном для нашего флота случае, до недели - на то, чтобы собрать свои разбросанные по Южным морям корабли. Вместо этого он продолжал держать их собранными в один кулак - это значило, что побеждать японцев на островах надо не только с минимальными потерями, но и очень быстро, поскольку резерва времени у адмирала Спрюэнса не было.

Но выбора у лучшего из действующих адмиралов американского флота уже не было - корабли 5-го флота, в составе ОС 58, ОС 52 и ОС 53 (в РеИ выход ОС 53 был отменен в последний момент В.Т.), и суда Объединенного экспедиционного соединения, под командованием вице-адмирала Тэрнера, на которых находились Экспедиционные войска под командованием генерал-лейтенанта Х. Смита (Северное десантное соединение (5-й амфибийный корпус, 2-я и 4-я дивизии МП, 27-я пд, в резерве командующего - 77-я пд), Южное десантное соединение (3-й амфибийный корпус, 3-я дивизия МП, 1-я бригада МП) соответствует РеИ В.Т.) находились уже на подходе к Марианским островам. Оставалось одно - действовать по утвержденному плану.

Впрочем, имеющиеся в наличии силы позволяли рассчитывать на новую победу - в составе ОС 58 было 8 тяжелых и 8 легких авианосцев, 6 современных линкоров, 8 тяжелых и 9 легких крейсеров, 67 эсминцев. На авианосцах находились 512 истребителей, 269 пикировщиков, 221 торпедоносец - всего 1002 самолета. Сильны были и силы обеспечения десанта - в составе ОС 52 было 6 старых линкоров, 6 тяжелых и 5 легких крейсеров, 7 эскортных авианосцев, 38 эсминцев. На эскортных авианосцах находились 88 'уайлдкетов' и 71 'эвенджер'. ОС 53 имело в своем составе 5 эскортных авианосцев и 8 эсминцев. На его авианосцах находились 63 'уайлдкетов' и 51 'эвенджер'. Так что непосредственную поддержку десанта должны были обеспечивать 151 'уайлдкет' и 122 'эвенджера'. Непосредственное прикрытие транспортов с тремя дивизиями и одной бригадой морской пехоты и двух армейских пехотных дивизий обеспечивали 20 эсминцев.

Вечером 8 октября японский дальний разведчик - четырехмоторный гидросамолет 'Эмили' (речь идет о Н8К Прим. Пер.) - обнаружил ОГ 58.2. Он был обнаружен радиолокаторами, но искусно укрываясь в облаках, этот самолет с математической точностью вышел на оперативную группу, и, прежде чем был сбит истребителями воздушного патруля, его экипаж успел передать сообщение, вошедшее в историю 'Четыре американских авианосца, с кораблями сопровождения, идут курсом на Гуам'.

Утром 9 октября субмарина 'Редфин', находившаяся на дежурстве у Тави-Тави, обнаружила выход главных сил японского флота. Сообщение гласило: 'Японский флот, в составе 11 авианосцев, 5 линкоров, 12 крейсеров и более 40 эсминцев вышел курсом на пролив Сан-Бернардино'.

Утром 10 октября палубная авиация ОС 58 нанесла массированный удар по Гуаму - четыре наши оперативные группы подняли в воздух почти все свои самолеты. В первом ударе участвовали 373 истребителя, 254 пикировщика и 211 горизонтальных бомбардировщиков. В боевом воздушном патруле находились 118 истребителей. Японцы были готовы к нашему удару, у них было более суток на подготовку - но это им не помогло, слишком велика была разница в уровне подготовки пилотов и качестве самолетов. Наши истребители отбросили пытавшиеся прорваться к ударным машинам 'Зеро', сковали их боем, быстро перешедшим в истребление японцев. В ходе ожесточенного боя погибли 211 японских истребителей - летчики ОС 58 претендовали на 317 машин, но сейчас известны точные данные. Летчикам микадо удалось сбить 44 американских истребителя. Еще 17 японских истребителей разбились при посадке - аналогичные потери в Оперативном Соединении составили 6 машин.

Ударные самолеты встретил массированный огонь зенитной артиллерии - но без современных систем управления огнем и радиовзрывателей он был малоэффективен. Часть истребителей и пикировщиков нанесли удары по позициям зенитчиков - в это же время другие пикирующие бомбардировщики бомбили здания и капониры. Горизонтальные бомбардировщики перепахали летные поля японских аэродромов, сделав их непригодными для посадки. Потери от зенитного огня составили 14 самолетов, еще три самолета погибли в авариях.

Но итог утреннего боя был великолепен - ценой потери 67 самолетов было уничтожено 228 японских истребителей, нанесены тяжелые потери зенитной артиллерии и полностью выведены из строя основные аэродромы Гуама.

Адмирал Спрюэнс приказал готовить повторный налет, чтобы полностью добить авиационную группировку противника - но в 13.54 операторы РЛС доложили о множественных отметках воздушных целей на экранах радаров. Как выяснилось уже после войны, адмирал Какута принял решение нанести 'удар возмездия', используя для него все способные взлететь самолеты. Также уже после войны стало известно, что основные аэродромы Гуама, прекрасно известные нам благодаря прекрасной работе авиаразведки, вовсе не были единственными аэродромами острова - они использовались для взлета и посадки большого количества самолетов - а ударные самолеты примерно за две недели до начала сражения были рассредоточены малыми группами по нескольким десяткам небольших, очень хорошо замаскированных, площадок. Сейчас эти самолеты взлетели с этих площадок, строясь в единую группу уже по пути - японские летчики делали все, что было в их силах, чтобы уменьшить наши возможности отразить их атаку. Как выяснилось впоследствии, в этой отчаянной атаке участвовали 183 ударных самолета и 51 истребитель.

На авианосцах начался аврал - те исправные истребители, которые еще не успели подготовить к вылету, срочно дозаправляли, перезаряжали оружие - и поднимали в воздух. Все было просто - никто не ждал, что у японцев после утреннего разгрома уцелело столько самолетов; кроме того, нельзя было исключать того, что это только первая волна, так что полутора сотен боеготовых истребителей могло и не хватить для отражения налета. Корабли эскорта спешно выстраивали ордер ПВО вокруг авианосцев и линкоров.

Истребители боевого воздушного патруля пошли на перехват японской армады - и утренний разгром японцев на фоне начавшейся резни начал производить впечатление равного боя. До кораблей сумели добраться чуть более 20 японских экипажей, и все они были сбиты огнем корабельной ПВО - бомбы сумели сбросить четыре самолета и один торпедоносец каким-то чудом вышел на дистанцию пуска торпеды. Ни одного попадания японцы не добились. Операторы РЛС докладывали об отсутствии японских машин в воздухе, тем самым подтверждая доклады летчиков о том, что все японцы сбиты. Уже после войны эти сведения были подтверждены японцами - действительно, ни один японский самолет из числа принимавших участие в этой атаке, не вернулся на аэродром. Эта невероятная победа стоила нашему флоту потери 11 истребителей. На кораблях царило настоящее ликование - даже самые пессимистичные подсчеты показывали, что соотношение потерь в этом бою было лучше, чем 20 японских машин за один наш самолет. Именно тогда родилось крылатое выражение 'Гуамская охота на индеек'.

В штабе соединения настроения были не столь ликующими, но основания для оптимизма были несомненны - за день ОС 58 уничтожило не менее 450 вражеских самолетов (т.е. практически всю группировку японской авиации на Гуаме, насчитывавшую примерно 540 машин Прим. Авт.) ценой потери 78 машин; соотношение потерь не хуже, чем шесть к одному, давало основание считать, что авиационная группировка, базирующаяся на Сайпане и Тиниане, будет уничтожена до подхода Мобильного Флота - и с умеренными потерями.

Примерно через час после окончания анализа итогов дня пришло сообщение от подводной лодки 'Флаинг Фиш', гласившее: 'Японский флот прошел пролив Сан-Бернардино'. Еще через полтора часа было получено сообщение от командующего подводными силами Тихоокеанского флота вице-адмирала Ч. Локвуда: 'Соединение 'Пентатлон', в состав которого входят субмарины 'Финбэк', 'Бэнг', 'Альбакор', 'Стингрэй' и 'Сивулф', развернуто поперек курса японского флота'.

Стало ясно, что о добивании японской группировки на Гуаме не может быть и речи - времени в обрез хватало на уничтожение группировки на Сайпане и Тиниане. Адмирал Спрюэнс приказал линкорам адмирала Ли обстрелять японские аэродромы на Гуаме - и присоединяться к основным силам, взявшим курс на Сайпан.


Утром 11 октября оперативные группы ОС 58 развернулись на расстоянии 150-170 миль от побережья Сайпана, начав подъем самолетов. Поскольку Сайпан и Тиниан были 'крепким орешком' - разведка установила наличие на аэродромах этих островов около 800 современных истребителей - следовало нанести один максимально мощный удар, постаравшись уничтожить на аэродромах максимально возможное количество японских самолетов, и, тем самым, свести к минимуму численное превосходство японцев.

Адмиралы Спрюэнс и Митшер понимали рискованность этого плана - говорить о тактической внезапности атаки, после удара по Гуаму, было невозможно; существовал риск значительных потерь в воздушном бою со значительно превосходящими силами истребительной авиации противника; также нельзя было исключить варианта встречного удара вражеской авиации - вполне реальна была ситуация, при которой сейчас японцы прогревают моторы своих самолетов, рассчитывая на один сверхмощный удар по ОС 58, в то время как подавляющее большинство американских самолетов будет наносить удар по японским аэродромам. Но выбора у наших адмиралов не было - высадка десанта была невозможна до тех пор, пока существует японская авиация на Сайпане и Тиниане. А уничтожить ее возможно было лишь наступательными действиями - или, как надеялся адмирал Спрюэнс, спровоцировав японцев на безрассудную атаку, как это неожиданно получилось вчера. В противном случае, если японский командующий проявит хладнокровие, то 5-й флот мог находиться возле Сайпана и Тиниана до подхода японского флота - после чего нашему флоту пришлось бы уходить ввиду значительного превосходства противника в авиации.

На курс, ведущий к Северным Марианским островам, легла армада из 808 палубных самолетов - 454 ударных машины шли под прикрытием 354 истребителей. Формально у японцев было более чем двойное превосходство в истребителях, но на практике оно должно было оказаться намного меньше - во-первых, было очень сомнительно, что технические службы противника поддерживают почти 100% боеготовность авиапарка - штаб 5-го флота рассчитывал не более чем на 75% боеготовность; во-вторых, под вопросом был своевременный подъем в воздух всех вражеских истребителей - это очень непросто, за полчаса или менее, поднять в воздух от шестисот и более истребителей. Кроме того, все верили в выучку наших пилотов, намного превосходящую выучку японских летчиков - это было однозначно доказано вчера.

В боевом воздушном патруле было оставлено всего 88 истребителей - адмирал Спрюэнс выбрал между риском возможного встречного удара японцев и почти неизбежным поражением ввиду недостатка сил в случае примерно равного разделения истребителей риск встречного удара противника, положившись на корабельную ПВО, которой в этом случае предстояло отразить массированный удар сотен японских самолетов.

Бой начался примерно в 45 милях от побережья Сайпана. В воздухе были, по оценке наших летчиков, примерно 400 японских истребителей, поровну 'фокке-вульфов' и истребителей нового типа. Против своего обыкновения - японские летчики не любили больших высот, поскольку 'Зеро' были очень 'вялыми' на значительной высоте - они выстроились в два эшелона: 'фокке-вульфы' заняли эшелон в 20000 футов (6000 м Прим. Пер.), новые истребители ушли на высоту в 30000 футов (9000 м Прим. Пер). Если летчики 'фокке-вульфов' дрались в привычной для немцев манере, сочетая вертикальный и горизонтальный маневр, то пилоты новых А7М вели бой в американской манере, сделав ставку на вертикальный маневр, что было крайне нетипично для японцев, любивших горизонтальный маневр. Также очень странной для японцев, сильных индивидуально, но не слишком любивших групповые действия, стали слаженные групповые действия в стиле пилотов Люфтваффе - впрочем, индивидуальная подготовка этих японских летчиков также была на высоте. Бой сразу стал очень ожесточенным - противники не уступали друг другу в выучке, но на стороне японцев была непривычная для наших пилотов тактика действий, превосходство их новых самолетов в вертикальном маневре, и, последнее по счету, но не по важности, существенное превосходство в огневой мощи - 30-мм пушки наносили тяжелые повреждения нашим 'хеллкетам' с первого попадания.

Наши пилоты, ожидавшие традиционной для японцев попытки прорыва к ударным самолетам, с удивлением констатировали то, что эти японцы предпочли связать их боем - это снова было необычно для летчиков микадо. А тем временем, офицеры наведения принимали доклады от операторов РЛС: 'Обнаружена вторая волна японских самолетов, идущая навстречу нашим ударным машинам, оторвавшимся от связанных боем истребителей. Легкие машины - предположительно, от 200 до 300 самолетов'. Замысел японского командующего стал проясняться - поднять свои истребители двумя волнами, с интервалом в 3-5 минут: первая волна связывает боем наши истребители, вторая наносит удар по оставшимся без прикрытия горизонтальным бомбардировщикам и пикировщикам. Это было неприятно, но отнюдь не смертельно - мощное оборонительное вооружение, отличная подготовка воздушных стрелков и высочайшая живучесть наших самолетов позволяли рассчитывать на то, что потери окажутся не слишком высокими. Беспокойство тогда вызывало только применение японцами при перехвате дальних разведчиков мощных 30-мм пушек - если этим оружием будут вооружены не отдельные перехватчики, а основная масса вражеских истребителей, то тяжелые потери почти гарантированы.

Офицеры службы радиоперехвата докладывали об интенсивных радиопереговорах японцев - это тоже было неприятной новостью, значительная часть японских истребителей, в особенности, старых выпусков, не имели радиостанций. Операторы РЛС буквально впивались взглядами в экраны радаров - существовала опасность того, что план японского командующего включает в себя подъем третьей волны, включающей в себя все ударные самолеты под минимальным истребительным прикрытием, для удара по нашим авианосцам.

Тем временем, из мешанины криков и нецензурной ругани потихоньку удавалось извлекать крупицы информации - бой истребительных соединений шел примерно на равных, смещаясь к острову; ударные самолеты, держа строй и прикрывая друг друга огнем, буквально продирались через непрерывные атаки вражеских истребителей к аэродромам. Офицеры штаба соединения работали, пытаясь соответствовать принятой в американском флоте деловой атмосфере - но в центре управления буквально 'висело' разлитое в воздухе напряжение. Создавалось впечатление, что вернулись времена сражений в Коралловом море и при Мидуэе, когда до самого последнего момента весы, на которых лежали победа и поражение, качались, находясь в неустойчивом равновесии. Адмирал Митшер до крови искусал себе губы - будь в его распоряжении еще сотня истребителей, он мог бы послать их на помощь ударным самолетам, несущим тяжелые потери, но их не было - и адмиралу приходилось делать самую тяжелую на войне работу, или попросту ждать.

Когда отметки ударных машин, прошедших кровавые 20 миль под непрерывными атаками, приблизились к береговой черте, операторы РЛС засекли подъем с аэродромов новых японских машин - по их докладам, это было 70-80 самолетов. Вот теперь план вражеского командующего стал окончательно ясен - он решил сделать ставку на оборону, используя свое преимущество в истребителях: первая волна должна была связать боем истребители сопровождения, вторая - нанести потери ударным самолетам, по возможности разорвав строй эскадрилий бомбардировщиков, свежие истребители третьей волны, не израсходовавшие боекомплект, должны были сбивать прорвавшиеся машины, не давая им возможности прицельно бомбить аэродромы.

И снова офицеры наведения суммировали доклады своих подчиненных, а операторы штаба наносили обстановку на карту - к аэродромам прорвалась примерно половина ударных машин, но возможность прицельно бомбить была далеко не у всех, поскольку многим приходилось сходить с боевого курса, уклоняясь от атак истребителей, или от огня зениток. Доклады летчиков шли непрерывно, сводясь к одному: 'Истребители стараются бить с короткой дистанции; многослойный, отлично управляемый огонь ПВО - ничего общего с Гуамом, это какие-то другие японцы'.

Отбомбившись, наши ударные машины легли на обратный курс - но, японские летчики из второй волны, против обыкновения, продолжили преследование над морем; пилоты же третьей волны, самые свежие, набрав высоту, легли на курс, ведущий к месту боя истребителей - это грозило тем, что в доселе равном бою самураи получат существенное преимущество, за счет вступления в бой примерно 60 истребителей с относительно свежими пилотами, сохранивших значительную часть горючего и боекомплекта, в то время как нашим 'морским орлам' пора было выходить из боя - если горючего у них пока хватало, то патроны заканчивались у многих.

Следующие 20 минут стали самыми тяжелыми в этом бою - ударным самолетам, многие из которых были оторваны от общего строя, пришлось прорываться к ведущим неравный бой истребителям, против противника, получившего свежее подкрепление.

Еще через 10 минут бой закончился - а через 20 минут на палубы авианосцев начали садиться самолеты с измученными экипажами.

Еще через полтора часа были подведены итоги боя с нашей стороны - истребители потеряли 89 машин, что являлось тяжелыми потерями; на авианосцы не вернулась 301 ударная машина.

После войны мы узнали точные цифры японских потерь - в бою с нашими истребителями погибли 77 японских истребителей; победа над нашими бомбардировщиками стоила 2-му воздушному флоту 81 истребителя.

Это было тяжелое поражение - но не разгром. Согласно списку вернувшихся машин у ОС 58 оставалось 362 истребителя и 172 торпедоносца и пикировщика. Правда, около 30% вернувшихся машин не подлежали ремонту - дешевле было купить новые машины, чем отремонтировать эти кучи металлолома, неизвестно как добравшиеся до соединения. Так что фактические цифры составляли 282 истребителя и 129 пикировщиков и торпедоносцев. Из числа остальных, конечно, многие самолеты требовали ремонта - но техническая служба обещала отремонтировать большую часть из них к утру; и все - в течение двух суток. Противник тоже понес существенные потери - и хотя оценка штаба ОС 58, оценившего японские потери в 240-250 истребителей, как выяснилось, была завышена, потери 2-го воздушного флота были более чем чувствительными. Кроме того, экипажи бомбардировщиков докладывали о поврежденных взлетно-посадочных полосах, разрушенных складах и ангарах. Резко были ослаблены ударные возможности Оперативного Соединения, но, в конце концов, 'хеллкеты' были многоцелевыми истребителями, способными брать до 900 кг бомб - при определенном развитии событий вполне возможно было использовать часть истребителей в качестве истребителей-бомбардировщиков. И не в традициях ВМФ США было отступать, не использовав все возможности для достижения победы - все присутствующие помнили блистательную победу при Мидуэе, творцом которой был командующий 5-м флотом адмирал Спрюэнс; победу, достигнутую благодаря тому, что адмирал пошел до конца, после потери всех торпедоносцев и половины истребителей послав в атаку свои последние самолеты, неполные три эскадрильи пикировщиков. Тогда Императорский Флот превосходил американскую эскадру во всем - в авианосцах, крейсерах и эсминцах, не говоря уже о линкорах - но адмирал Спрюэнс сумел вырвать у адмирала Нагумо почти одержанную японским адмиралом победу. Сейчас ситуация была обратной - 5-й флот заметно превосходил японцев во всех классах кораблей, кроме тяжелых крейсеров; и можно было надеяться на то, что японцы, приведя к утру в порядок свои аэродромы, атакуют ОС 58 - и можно будет взять реванш за сегодняшнее поражение, уничтожив японскую ударную авиацию.

Еще через полчаса пришло сообщение капитана 2-го ранга Блэнчарда, командира субмарины 'Альбакор' 'Японские авианосцы идут четырьмя колоннами - в двух внутренних колоннах 5 тяжелых авианосцев, в двух внешних - 6 легких авианосцев. Торпедировал легкий авианосец типа 'Чийода', были слышны два взрыва'. Это сообщение было воспринято в штабе 5-го флота как добрый знак - Мобильный флот уже начал нести первые потери.

А в 16.11 операторы РЛС сообщили о приближении семи крупных групп самолетов - по две группы шли на оперативные группы 58.1, 58.2 и 58.3, одна - на оперативную группу 58.4. Точное количество самолетов определить не удавалось - впервые в истории войны на Тихом океане японцы массированно применили активные помехи. Кроме того, на экранах радаров постоянно то возникали, то пропадали отметки целей - операторы предположили, что противник использует алюминиевую фольгу для постановки пассивных помех.

Авианосцы ОС 58, развернулись против ветра, начав подъем истребителей - к этому моменту были боеготовы 207 истребителей. Корабли сопровождения выстраивали ордер ПВО. Плохо было то, что 2-й воздушный флот имел более чем двойное превосходство в истребителях - ударной авиации у противника было не столь уж много, менее 400 ударных машин, разделенных для удара по четырем оперативным группам, вряд ли могли добиться серьезного успеха.

В 16.42 операторы доложили о том, что вражеские группы находятся на удалении около 50 миль - к этому времени в воздух были подняты все исправные истребители. А в 16.59 оператор РЛС авианосца 'Банкер Хилл' доложил, что видит на экране группу 'чертовски быстрых целей, похоже, идущих на форсаже'.

Бой истребителей начался в 17.14 - 'фокке-вульфы' снова навязали нашим парням бой на средних высотах, а новые истребители атаковали с большой высоты. Бой почти сразу превратился в классическую 'собачью свалку', начавшую смещаться к ордерам ПВО. Как ни странно, но торпедоносцы и пикировщики не спешили прорываться к авианосцам - причина этого стала ясна через четыре минуты. В 17.18 один из истребителей доложил, что видит: 'Группу из нескольких десятков скоростных самолетов без винтов, идущих курсом на ОГ 58.1 на высоте 6000 футов (2000 м Прим. Пер.).

В 17.22 неизвестные самолеты атаковали оперативную группу 58.2.: разделившись на шесть групп - по две группы атаковали 'Банкер Хилл' и 'Уосп', по одной - 'Кэбот' и 'Майами'. Сделав 'горку', они отлого пикировали сквозь огонь зенитной артиллерии - около четверти машин было сбито, но огонь зениток оказался намного менее эффективным, чем предполагалось, поскольку приборы управления огнем были рассчитаны на скорость вражеских самолетов, не превышающую 380 миль/час (700 км/ч Прим. Пер), неизвестные же машины развили скорость, по крайней мере, на 50 миль большую (американцы очень точно определили скорость японских 'Ока' - она действительно была равна 800 км/ч, или на 50 миль/ч больше Прим. Пер.). В последний момент наши моряки поняли, что японские пилоты не собираются выходить из пике - эти безумцы шли на таран.

'Банкер Хилл' получил 8 попаданий в течение менее чем минуты - в островную надстройку попал один смертник, остальные врезались в полетную палубу, разворотив ее на всем протяжении. Но самое страшное было в том, что эти аппараты - как мы узнали позже, японцы называли их 'Ока' - пробив палубу, взрывались внутри корабля. Были выведены из строя все машинные и котельные отделения, пробита большая часть танков с авиабензином - практически мгновенно на корабле вспыхнул пожар, охвативший его почти целиком. Авианосец сотрясался одним мощным взрывом за другим - это взрывался боекомплект и авиабензин. Было ясно, что его гибель является делом нескольких минут.

'Уоспу' повезло чуть больше - на его долю пришлось 7 попаданий, все в палубу. Полетная и ангарная палубы были полностью разворочены, переборки выбиты мощными взрывами, внутри корабля вспыхнул сильнейший пожар, взрывались заправленные самолеты на ангарной палубе. В остальном ситуация на 'Уоспе' была аналогична положению на 'Банкер Хилле', с той разницей, что выживший капитан корабля, осознав безнадежность положения, отдал приказ 'Команде оставить корабль!'.

На долю 'Майами' пришлось 2 попадания. Корабль был буквально разорван внутренним взрывом - кто-то из смертников попал в хранилище авиационного боекомплекта; торпеды и авиабомбы детонировали.

Горел 'Кэбот', получивший 3 попадания - один из аппаратов попал в 'остров', еще два, пробив полетную палубу, взорвались на ангарной палубе, вызвав сильнейший пожар.

Через несколько минут начали поступать донесения с кораблей оперативных групп 58.1, 58.3 и 58.4 - они тоже подверглись атаке самоубийц. И там, и там, японцы атаковали исключительно авианосцы, не обращая внимания на корабли прикрытия - было отмечено всего три попадания в эсминцы, видимо, наполовину случайных.

В оперативной группе 58.1 погибли оба 'Эссекса' и один из легких авианосцев.

'Хорнет' получил 7 попаданий - одно пришлось в островную надстройку, четыре - в палубу, два - в правый борт. Были уничтожены все котельные и половина машинных отделений - на корабле бушевал пожар, с которым было невозможно справиться, так что до взрыва боекомплекта и авиационного горючего оставалось несколько минут. Через пробоины поступала вода - а почти все переборки были выбиты взрывами. Собственно, всем было понятно, что авианосец обречен.

'Франклин' получил 6 попаданий - три пришлись в палубу, два - в правый борт, одно - в левый борт. Уничтожены были все котельные и машинные отделения, разорваны взрывами танки с авиабензином и мазутом - корабль горел целиком, от носа до кормы. Сквозь разорванные гидроударами от 4 близких разрывов борта неконтролируемо поступала вода, так что было неясно, погибнет он от неизбежного взрыва боекомплекта или просто утонет.

На долю легкого авианосца 'Батаан' пришлось 3 попадания, все они пришлись в правый борт. Взрывами была вырвана значительная часть борта и днища - после того, как крен на правый борт превысил 20 градусов, и продолжал быстро увеличиваться, стало ясно, что корабль обречен, и капитан отдал приказ: 'Всем покинуть корабль!'.

'Индепенденсу' в этот день сказочно повезло - ни один из смертников не попал в корабль, повреждения от трех близких разрывов хотя и были довольно серьезными, но дивизиону борьбы за живучесть удалось взять поступление воды под контроль. Легкий авианосец сохранил ход в 24 узла.

Не лучше обстояли дела в оперативной группе 58.3.

Был разорван взрывами на части и затонул почти мгновенно считавшийся моряками Тихоокеанского флота 'счастливым талисманом' ОС 38/58 'Энтерпрайз' - везучий авианосец, почти без повреждений прошедший все операции самого тяжелого периода войны, сейчас получил 9 попаданий - все в палубу.

Горел и тонул одновременно 'Тикондерога' - на его долю пришлись 6 попаданий, одно из которых пришлось в островную надстройку, четыре - в палубу, одно - в левый борт на уровне ватерлинии. Этому кораблю относительно повезло - на нем работали по одному машинному и котельному отделению, авианосец сохранял ход в 4 узла.

Счастливчиком оказался 'Сан-Хасинто', получивший всего одно попадание в островную надстройку - дивизион борьбы за живучесть боролся с пожаром, но корпус легкого авианосца, его машины и механизмы были целехоньки, корабль сохранял ход и управляемость.

Пылал целиком 'Принстон' - легкий авианосец получил 4 попадания, из которых одно пришлось в 'остров', три - в палубу. Корабль потерял ход, на боевых постах зенитчиков взрывались боеприпасы - и лишь вопросом недолгого времени был взрыв погребов боезапаса.

Чуть больше повезло оперативной группе 58.4.

'Эссекс' получил 5 попаданий, все они пришлись в палубу. Один из аппаратов взорвался на ангарной палубе, остальные разнесли внутреннее пространство корабля. Согласно поступавшим с корабля докладам, внутри авианосца буквально 'не осталось живого места' - его внутреннее пространство представляло собой месиво из перекрученного металла и горящего бензина и мазута. Машинные и котельные отделения были уничтожены, погибли почти все моряки из машинной команды. Но поступления воды не было, так что оставалась надежда потушить пожар - и если очень повезет, спасти корабль.

Тонул 'Хэнкок' - этот корабль был разорван надвое 7 попаданиями, вызвавшими взрыв авиатоплива.

Легкий авианосец 'Лэнгли' отделался одним попаданием в правый борт выше ватерлинии - повреждения были серьезными, на корабле были выведены из строя по одному котельному и машинному отделению, но команда тушила пожар, корабль сохранял ход в 20 узлов и управляемость.

'Каупенс' получил одно попадание в 'остров' и четыре близких разрыва, три из которых легли возле правого борта - легкий авианосец имел крен в 5 градусов и сильный пожар в надстройке, но команда вела борьбу за живучесть, и были все основания считать, что корабль удастся спасти.

Очень плохо было то, что в этот момент было потеряно управление Оперативным Соединением - адмиралы Спрюэнс и Митшер были тяжело ранены, погибли командиры оперативных групп 58.1, 58.2 и 58.3 адмиралы Кларк, Монтгомери и Ривз; погибли и были ранены и подавляющее большинство офицеров штабов. Чудом выжил командир ОГ 58.4 адмирал Хэррил.

А японские ударные самолеты ложились на боевой курс. В течение следующих пяти минут пока еще как-то державшиеся на плаву авианосцы подверглись атаке пикировщиков и торпедоносцев. Японцы хотели наверняка добить поврежденные корабли - и сделали это, заодно нанеся тяжелые потери крейсерам прикрытия. Снайперски точный зенитный огонь кораблей сопровождения не мог спасти лишенные истребительного прикрытия корабли, зачастую получившие тяжелые повреждения - и пошел ко дну 'Эссекс', получивший 5 торпед и 3 авиабомбы; агонизировал 'Каупенс', на долю которого пришлись 2 торпеды и 4 авиабомбы; перевернулся 'Кэбот', получивший 4 торпеды в левый борт и две бомбы в надстройку; погружался на ровном киле 'Лэнгли', которому досталось четыре торпеды, по две в каждый борт и 6 авиабомб. Проще перечислить выжившие авианосцы - удача не покинула 'Индепенденс' и 'Сан-Хасинто', сумевшие уклониться от всех атак. Но легким крейсерам сопровождения повезло меньше - 5 торпед попали в 'Кливленд', распоров ему оба борта - поступление воды прекратить было уже невозможно; 3 торпеды попали в правый борт 'Колумбии', на небольшом расстоянии друг от друга - крен крейсера увеличивался на глазах, было очевидно, что корабль обречен; горел получивший 4 бомбы 'Пасадена'; потерял ход и горел 'Виксбург', в которого врезались два смертника на обычных бомбардировщиках.

Японские ударные самолеты повернули к своим аэродромам - вслед за ними начали выходить из боя и истребители. Наши истребители, вышедшие из этой мясорубки, взяли курс на 'Индепенденс' и 'Сан-Хасинто' - других авианосцев у нас не осталось.

Принявший командование как старший по званию адмирал Ли подвел к вечеру итоги худшего для американского флота дня за всю эту войну - были потеряны 8 тяжелых и 6 легких авианосцев, 3 легких крейсера и 3 эсминца. Из пораженных японцами кораблей удалось спасти только легкий крейсер 'Пасадена'. Погибла большая часть экипажей потопленных кораблей. В бою были потеряны 143 истребителя - и 78 истребителей и 162 торпедоносца и пикировщика утонули вместе с погибшими авианосцами. Мало этого, большую часть уцелевших в бою истребителей, 90 драгоценных в этот момент 'хеллкетов', пришлось сажать на воду, поскольку еще не потушенный пожар на 'Сан-Хасинто' не давал возможности легкому авианосцу вести взлетно-посадочные операции. В результате, на 'Сан-Хасинто' имелось по 6 'хеллкетов' и 'эвенджеров', на 'Индепенденс' удалось посадить 45 'хеллкетов' в дополнение к находившимся на нем 4 'эвенджерам'. Это были все палубные самолеты, которыми в этот момент располагало ОС 58 - 51 'хеллкет', 14 из которых еще предстояло отремонтировать, и 10 'эвенджеров'.

Противник потерял в бою около 300 истребителей и, примерно, 100 ударных машин - но, в распоряжении вражеского командующего находилось, по примерной оценке, по 300 истребителей и ударных самолетов. Было неизвестно, есть ли еще у японцев на Марианах скоростные машины с пилотами-смертниками. И к Сайпану подходило вражеское авианосное соединение, состоявшее из 10 авианосцев и 5 линкоров, с кораблями сопровождения, имевшее на борту не менее 500 самолетов. Принимать в этих условиях бой было безумием - завтрашний день мог стать днем полного разгрома 5-го флота и гибели Объединенного экспедиционного соединения.

Адмирал Ли приказал отходить на полной скорости.


''Зеро!' Японская авиация во Второй Мировой войне' Хорикоши Дзиро, Окумия Матасаки М. Воениздат, 1965 г. АИ МВ.

Триумф в первой битве в Филиппинском море.

Переброска частей 2-го воздушного флота на Сайпан и Тиниан началась в конце августа и заняла месяц. Особое внимание было уделено переброске частей корпуса 'специальных атак' - транспорты с материальной частью и личным составом корпуса шли под усиленной охраной, их разгрузка проходила только ночью. Обратными рейсами были переброшены на Гуам части 1-го воздушного флота, ранее отвечавшие за оборону северных Марианских островов - теперь их зона ответственности была ограничена самим Гуамом и подходами к нему.

Впервые в практике японской авиации в состав 2-го воздушного флота был включен специальный механизированный аэродромный полк - его задачей было скорейшее восстановление работоспособности аэродромов, выведенных из строя воздушными ударами противника. Среди прочего оборудования, в распоряжении этого полка имелись перфорированные металлические листы, сделанные по американскому образцу, предназначенные для использования на ВПП.

Вскоре после переброски на Сайпан и Тиниан пилоты 2-го воздушного флота исполнили давнюю мечту всех летчиков Империи, устроив настоящую охоту на обнаглевшие экипажи разведывательных В-17, привыкшие к тому, что они недосягаемы для японских самолетов. Почти два десятка сбитых дальних разведчиков научили янки почтению к летчикам Империи Ямато.

Также впервые в практике авиации Императорского флота были использованы переоборудованные в постановщики активных помех и разбрасывающие алюминиевую фольгу для постановки пассивных помех американским радиолокаторам транспортные 'летающие лодки' Н8К2-L.

Параллельно шло изучение района дислокации, дальнейшая отработка тактики борьбы с американским флотом.

Ожидание врага - летчики 2-го воздушного флота не сомневались в том, что янки атакуют северные Марианские острова, но ожидание было тяжелее всего, даже боя - закончилось вечером 8 октября. Доблестный экипаж дальнего разведчика образцово выполнил свой долг перед Тэнно, обнаружив американскую авианосную оперативную группу и успев передать сообщение с расстреливаемого американскими истребителями самолета. Через час об этом знали все военнослужащие 2-го воздушного флота, от вице-адмирала Фукудомэ до последнего новобранца. Никто не сомневался в том, что это не обычная для янки набеговая операция - это их генеральное наступление, которое мы готовились отразить.

В полночь в море начали выходить субмарины 'Специальной флотилии подводных лодок' - в их задачу входила организация завесы на путях вероятного отхода американских авианосцев. В этом соединении было 20 крейсерских и средних подлодок.

С утра следующего дня, 9 октября, во 2-м воздушном флоте вводилась готовность ? 2, для всех, кроме дежурных истребителей и зенитчиков - они находились в готовности ? 1.

Этот день стал днем очень тяжелых потерь для наших дальних разведчиков - с задания не вернулись 14 экипажей. Никому из них не удалось прорваться к американским кораблям, но передачи с этих самолетов, экипажи которых попали в храм Ясукуни, подтвердили вчерашнее сообщение - полоса шириной в 150 - 200 миль и длиной около 60 миль очень плотно прикрыта американскими палубными истребителями, так что не может сомнений, что в этой полосе находится американское оперативное соединение, состоящее из трех или четырех авианосных оперативных групп. Эта полоса смещалась по направлению к Гуаму со скоростью около 20 узлов - дополнительных объяснений никому не требовалось, янки собирались нанести первый удар по Гуаму всеми силами.

Десятое октября стало черным днем для летчиков 2-го воздушного флота - все стояли возле радиорубок, ожидая свежих сообщений, каждое из которых было хуже предыдущего. Если начало дня не предвещало дурных вестей - операторы РЛС своевременно засекли приближение к острову американских самолетов, все истребители вовремя поднялись в воздух, бомбардировщики были своевременно рассредоточены по замаскированным площадкам, зенитчики находились в полной готовности - то его середина стала временем скорби по павшим товарищам, даже ценой своих жизней не сумевших вырвать победу у самодовольного врага. Известие же о полном разгроме 1-го воздушного флота - и, в особенности, о том, что этот разгром стал следствием атаки на оперативное соединение, вызвал у некоторых храбрых воинов сомнения в своей способности разгромить торжествующего врага.

Переломить эти сомнения, заложив фундамент непревзойденной победы Императорского Флота, сумели адмиралы Фукудомэ и Ониси. Когда наступил вечер, адмиралы побывали всех аэродромах, прилетая туда на легком самолете. Они объяснили своим подчиненным, что Империя дала им, своим лучшим воинам, оружие, не уступающее оружию надменного и самоуверенного врага; рассказали им, что Империя Восходящего Солнца находится в очень непростом положении - и прямо сказали им, что завтра им предстоит не просто доблестно погибнуть за Божественного Тэнно, как это сегодня сделали их сослуживцы из 1-го воздушного флота, подобно бесстрашным Минатогава, сражавшимся под знаменем великого Кусуноки Масасигэ, но использовать единственную возможность вырвать победу у сильнейшего врага, подобно тому, как это сделали моряки Объединенного флота, под флагом адмирала Того Хэйхатиро разгромившего русских при Цусиме. После этого летчики, штурманы, стрелки складывали из своих парашютов импровизированные алтари и совершали жертвоприношение саке, прося у светлой богини Аматерасу и грозного бога воинов Хатимана удачи на завтрашний день.

Адмиралы Фукудомэ и Ониси нашли именно те слова, которые были нужны в этот момент - нужна не просто героическая смерть во имя Тэнно, но вырванная у врага победа, добытая ценой жизней воинов Ямато. Смерти никто не боялся, поскольку среди военнослужащих 2-го воздушного флота не было трусов - сомневались именно что в своей способности победить американцев, но не в готовности умереть за Тэнно и Империю.

После жертвоприношения воины разошлись по казармам - и начали вспоминать победы, уже достигнутые Флотом в этой войне. Вспоминали невероятную победу при Перл-Харборе, потопление британских линкоров адмирала Филипса, дерзкий рейд крейсеров вице-адмирала Микавы к острову Саво - и их уверенность в своих силах крепла, ведь не раз уже удавалось побеждать англосаксов при неблагоприятных для воинов Империи обстоятельствах.

'Человек не может противостоять неодолимой силе - тайфуну, цунами, землетрясению - говорили летчики, техники, зенитчики - но победы Империи над англосаксами неопровержимо свидетельствуют о том, что исход завтрашнего боя зависит от нашего воинского искусства, силы нашего духа, готовности нашей техники - а стало быть, в наших силах, чтобы завтрашний день стал днем новой Цусимы и Перл-Харбора'.

Еще в утренних сумерках ушли в небо разведчики - и снова, как вчера приходилось вычислять примерное 'место' Оперативного Соединения по докладам 'Атакован звеном 'хеллкетов' в .. Веду бой! Тэнно хейко банзай!'. Но было ясно, что американцы находятся восточнее Сайпана и Тиниана - и, судя по тому, что последние доклады наших доблестных экипажей поступали с границ 'пятна' намного меньшей площади, янки свели свои оперативные группы в единый кулак, а не стали разбрасывать их врозь.

Командующий 2-м воздушным флотом и его начальник штаба сделали ставку на оборогу с последующим контрударом - они планировали измотать янки в оборонительном бою над Сайпаном и Тинианом, выбив у них максимально возможное количество самолетов благодаря преимуществу 2-го воздушного флота в истребителях, и только потом нанести решительный удар всеми силами. Это шло вразрез с привычной тактикой ВВС Императорского Флота, рассчитанной на нанесение максимально мощного первого удара - но новое время, с присущими ему обстоятельствами, требовало новой тактики. Поэтому ударные самолеты были переброшены на замаскированные площадки - а аппараты корпуса 'специальных атак' были выведены на созданные для них площадки ночью из пещерных убежищ. Все истребители находились в готовности ? 1.

В 10.07 операторы РЛС засекли в 120 милях от острова американские самолеты. Определить их количество было невозможно, янки бросили в бой столько самолетов, что экраны давали почти сплошную засветку от обнаруженных целей. Ясно было одно - необходимо нанести этой армаде настолько большие потери, насколько это вообще в человеческих силах.

В 10.11 на взлет пошли истребители первой волны. Разрабатывая план этого боя, штаб сознательно пошел на дробление сил на три волны, отказываясь от, казалось бы, очевидных преимуществ одного массированного удара всеми истребителями. Секрет был прост - управлять действиями более чем 700 истребителей было невозможно, следовательно, янки, имея значительно лучшие радиостанции, навыки управления значительным количеством самолетов и хорошую тактику группового боя, получали возможность в немалой степени нивелировать наше численное превосходство в истребителях. Именно поэтому ставка была сделана на дробление сил на три волны - первая волна должна была связать боем вражеские истребители, вторая - разгромить оставшиеся без прикрытия бомбардировщики, третья находилась в резерве, в зависимости от развития боя должного или усилить первую группу, или заняться уничтожением прорвавшихся через вторую группу ударных машин непосредственно над аэродромами, не давая им возможности бомбить прицельно.

Поскольку массовый взлет был тщательно отработан, он прошел быстро и без происшествий. Быстро выстроившись в два эшелона по высоте, истребители пошли на перехват противника.

Перехват состоялся примерно в 80 км от восточного побережья Сайпана - американцы действительно шли армадой, состоявшей из многих сотен самолетов. Ударные самолеты шли в два эшелона - верхний эшелон занимали пикировщики, нижний - горизонтальные бомбардировщики. Спереди, с флангов, выше и ниже ударных машин шли прикрывавшие их истребители.

Численно американцы почти не уступали нашим истребителям - но свою роль сыграло их относительное рассредоточение, в то время как наши машины шли двумя большими группами, и их скованность задачей защиты бомбардировщиков. Поэтому массированный удар 'ураганов' (А7М 'Реппу' - в переводе с японского языка 'ураган' Прим. Пер.) по верхней группе истребителей оказался неожиданно результативен, поскольку пилоты-янки изготовились отражать прорыв к пикировщикам. Тем временем шел ожесточенный бой в нижнем эшелоне, где пилоты 'фокке-вульфов' схватились с численно превосходившими их 'хеллкетами', собравшимися отражать прорыв к 'эвенджерам'.

Верхнюю группу 'хеллкетов' удалось разгромить быстро и с минимальными потерями, поскольку помимо тактического превосходства 'ураганы' имели и тройное численное превосходство. А вот внизу шел очень тяжелый и кровопролитный для наших летчиков бой, поскольку полуторное численное превосходство 'хеллкетов' не могло отменить никакое первоначальное тактическое преимущество. Выстоять им помогли боевой дух, воинское мастерство, отличная прочность и огневая мощь 'фокке-вульфов'. Впрочем, американские пилоты быстро разобрались в том, что наши летчики просто сковывают их боем, не пытаясь прорваться к бомбардировщикам. Янки логично попытались разделить силы, попытавшись прикрыть свои ударные машины хотя бы частью сил истребителей - но в это время с высоты ударили главные силы 'ураганов', оставив один полк добивать еще уцелевшие 'хеллкеты'.

После этого бой окончательно потерял какую-то управляемость выше уровня эскадрилий, превратившись в, как выражаются американцы, 'собачью свалку' истребителей. И тут большую роль стали играть технические характеристики машин. Невозможно отрицать тот факт, что 'хеллкет' был удачным истребителем - американские конструкторы достигли успеха, создавая машину, оптимизированную против 'зеро'. Но в этом бою узкая специализация 'хеллкета' как истребителя начала работать против него - броневая защита, достаточная для того, чтобы выдерживать многочисленные попадания 20-мм снарядов 'зеро', плохо 'поглощала' попадания 30-мм снарядов; а залп шести 12,7-мм 'браунингов', достаточный для того, чтобы с одного захода сбить 'зеро', был явно недостаточен для имевшего намного больший запас прочности 'фокке-вульфа'. Конечно, 'хеллкеты' не стали беззащитными мишенями, поскольку их скорость, выдающаяся маневренность, прочность и огневая мощь остались при них - но об их преимуществе речь уже не шла. Несколько иной расклад был с 'ураганом' - заметно проигрывая 'хеллкету' в прочности, он существенно провосходил его в вертикальном маневре, а две крыльевые 30-мм пушки давали реальную возможность если не сбить 'хеллкет' с первого захода, то нанести ему тяжелые повреждения.

Разумеется, когда дело доходит до 'собачьей свалки', то значительную роль начинают играть случайности и индивидуальная выучка пилотов - а подготовка американских палубных летчиков, элиты морской авиации США, была безукоризненна; нельзя отказать им и в мужестве - все наши истребители, сражавшиеся в этом бою, отмечали храбрость американцев, дравшихся насмерть. Но, все же предварительные расчеты на то, что американцы, привыкшие к старой тактике нашей авиации, окажутся неготовы противостоять новым тактическим схемам, представлявшим собой сочетание германской и американской тактики, оправдывались - человеку всегда тяжело отказываться от навыков, ранее приносивших успех, не говоря о том, чтобы перестраиваться посреди ожесточенного воздушного боя, где все решают секунды.

Но, несмотря на все коррективы, которые реальный бой вносит в предварительные планы, расчеты штабистов 2-го воздушного флота оказались верными в главном - вражеские истребители оказались связаны боем с первой волной наших машин. Так что вторая волна наших истребителей нанесла удар по неприкрытым бомбардировщикам. Нельзя не отдать должное мужеству экипажей 'доунтлессов', 'хеллдайверов' и 'эвенджеров', оказавшихся под мощным ударом 252 истребителей второй группы - они до последней возможности держали строй, держа курс на Сайпан; наши летчики докладывали, что они не сбрасывали бомбы, пытаясь спастись бегством. Эти американцы были достойными врагами воинов Ямато - они сделали все, что было в их силах, для победы, и не их вина, что этого оказалось недостаточно.

Следующие двенадцать минут, с начала атаки на ударные машины, стали временем избиения палубных бомбардировщиков, поскольку их оборонительное вооружение не шло ни в какое сравнение с вооружением армейских бомбардировщиков. Когда выжившие американцы дошли до наших аэродромов, истребители второй волны, израсходовавшие большую часть боезапаса, отошли в сторону, чтобы не попасть под огонь зениток. Истребители третьей волны, в которую вошли исключительно 'ураганы', к этому времени изготовились к атаке на пикировщики, чтобы минимизировать наши потери от меткого бомбометания.

'Эвенджеры' прорывались к аэродромом сквозь многослойный зенитный огонь, неся тяжелые потери, но, не сходя с боевого курса. Пилоты пикировщиков нашли нестандартное решение - часть машин продолжила выполнение боевой задачи, а часть, сбросив бомбы, попыталась навязать маневренный бой нашим истребителям, рассчитывая на хорошую маневренность и мощное вооружение своих машин (видимо, речь идет о новейших 'хеллдайверах' - у них действительно было мощное для пикирующего бомбардировщика вооружение, включавшее две крыльевые 20-мм пушки; кстати, уставы ВМФ США допускали использование пикировщиков против торпедоносцев - но истребительный бой против новейших машин был для них разновидностью самоубийства Прим. Пер.). Те, кто попытался прикрыть своих товарищей, бомбивших аэродромы, погибли все - но часть пикировщиков сумела прицельно отбомбиться.

Уцелевшие машины начали отход к своим плавучим аэродромам - их преследованием занялись машины второй группы, еще сохранившие часть боекомплекта. Истребители третьей группы, большинство из которых не истратило и половины боезапаса, пошли на помощь первой группе. Сражение истребителей подходило к концу, поскольку противники уже почти полностью израсходовали боеприпасы - и немалую часть горючего - многие машины получили тяжелые повреждения. В этих условиях удар семидесяти 'свежих' машин мог нанести янки тяжелые потери. Надо признать, что потери врага оказались намного ниже ожидаемых - но именно после удара третьей группы американцы начали выходить из боя (трудно сказать, почему они это сделали - равное право на существование имеет распространенная в американской историографии версия, что истребители хотели прикрыть расстреливаемые японцами ударные машины Прим. Пер.).

В это время военнослужащие отдельного моторизованного полка работали, как подгоняемые демонами, восстанавливая разрушенные американцами ВПП и выкладывая металлические листы на заблаговременно выровненных участках. Сейчас надо было посадить выходившие из тяжелого боя истребители хотя бы на импровизированные ВПП. Они успели - у нас были только 3 аварии на посадке.

Через час в штабе был подведен итог этого боя - 2-й воздушный флот потерял 158 истребителей, еще более 100 машин нуждались в длительном ремонте. Ожидаемо лучше бой перенесли более крепкие 'фокке-вульфы'. Сейчас техники ремонтировали получившие легкие повреждения истребители и готовили к новому бою уже боеготовые машины.

Адмирал Фукудомэ понимал необходимость скорейшего нанесения ответного удара, но истребителям требовался ремонт, а летчикам - хотя бы несколько часов отдыха.

В 15.00 короткая пауза подошла к концу - выстроенные на площадках экипажи слушали боевой приказ на нанесение ответного удара по американскому флоту. Пилотов корпуса специальных атак напутствовал лично адмирал Ониси. Он был краток: 'Американцы верят в то, что современная техника способна принести победу. Вам предстоит развеять их заблуждение, показав им, что современная техника - ничто перед воинским духом сыновей Ямато; что истинные самураи, во имя исполнения своего долга перед Божественным Тэнно отказавшимися от всех земных желаний и благодаря этому ставшими равными Богам, управляя аппаратами, специально созданными для таранных атак, способны повергнуть в прах самую совершенную технику гайдзинов. Тэнно хэйка банзай!'. После этого воины трижды поклонились в сторону Императорского дворца.

В 15.15 начали подъем истребители. К 15.40 были сформированы группы - четыре ударные, в каждую из которых входило около 100 машин, и три ложных - по 10-12 постановщиков помех под прикрытием 20 истребителей в каждой. Это было сделано для того, чтобы вынудить американцев растянуть свое истребительное прикрытие. Всего в первой волне шли 443 истребителя и 32 постановщика помех.

В 15.45 начали подниматься бомбардировщики. В 16.20 376 ударных машин легли на курс, ведущий их к оперативному соединению ВМФ США.

Последними взлетели 'Ока' корпуса специальных атак - они стартовали, начиная с 16.15; чтобы экономить топливо, построение производилось в полете. К 16.40 четыре группы самураев неба, насчитывавших от 72 до 74 машин, легли на курс, приведший их в легенду Империи Восходящего Солнца.

Кровопролитный бой начался в 17.14 - истребители 2-го воздушного флота связали противника, открыв путь для корпуса специальных атак.

Самопожертвование самураев неба, произошедшее между 17.22 и 17.28, привело к результатам, о которых можно было только мечтать - американские авианосцы были буквально растерзаны, иначе это невозможно назвать. Часть атакованных кораблей была разорвана взрывами в считанные секунды, часть погибала в огне - и было ясно, что их конец близок.

Вслед за этим пришел черед ударных самолетов - их удар пришелся по поврежденным легким авианосцам и крейсерам эскорта. Следует отметить доблесть двух экипажей торпедоносцев, не пожелавших уступить самураям неба ни в чем - и доказавших свою безупречную преданность Божественному Тэнно, совершив таран легкого крейсера, который позже затонул.

Высотные разведчики, делавшие фотоснимки атаки 2-го воздушного флота, точно подсчитали потери врага - американцы лишились 8 авианосцев, 6 легких авианосцев, 3 легких крейсеров и 2 эсминцев (расхождение с американскими данными вызвано, видимо, тем, что один из эсминцев погиб настолько быстро, что его потопление просто не успели заметить Прим. Пер.).

На Сайпане и Тиниане царило ликование - воины 2-го воздушного флота превзошли успех Ударного Соединения при ударе по Перл-Харбору, свершив месть самураев за своих погибших товарищей. Гуам был жестоко отомщен, а унижение янки не знало себе равных, перед ним бледнели даже победы Тиле в Атлантике.


'Сражения Тихоокеанской войны - уроки и выводы'. Воениздат, М., 1965 г., АИ МВ.

'Отход от Марианских островов' адмирал Уиллис 'Чинг' Ли.

К 18.00 11 октября стали полностью очевидны не только масштабы постигшей Тихоокеанский флот катастрофы в первой битве при Марианских островах, но и вероятность того, что нас ждет ее продолжение. К этому времени пришло сообщение от экипажа дальнего разведчика В-17, гласившее: 'Мобильный Флот полным ходом идет курсом на Сайпан. Скорость соединения - 24 узла. В составе соединения обнаружены 6, повторяю, 6 эскадренных танкеров'. Тот факт, что над кораблями 5-го флота, сменяя друг друга, кружили японские базовые самолеты-разведчики, в комментариях не нуждается.

Мы превосходили противника в кораблях всех классов, кроме авианосцев - в составе 5-го флота к этому моменту числились 6 быстроходных и 6 старых линкоров, 14 тяжелых и 11 легких крейсеров, 110 эсминцев; в охранении судов Объединенного экспедиционного соединения находилось 20 эсминцев. Японцы могли противопоставить этому 3 линкора, 2 линейных крейсера, 11 тяжелых и 2 легких крейсера, около 50 эсминцев и миноносцев. Будь такое соотношение сил во время прошлой мировой войны, мы бы могли смело идти в бой, твердо рассчитывая на победу.

Но все меняли авианосцы - адмирал Одзава имел в своем распоряжении 5 тяжелых и 5 легких авианосцев, имевших на борту 550-600 самолетов против имевшихся в моем распоряжении 2 легких и 12 эскортных авианосцев, имевших на борту 334 самолета. Формально соотношение сил было не безнадежно плохим, но на деле все было иначе - в моем распоряжении имелись 151 'уайлдкет' и 122 'эвенджера' на эскортных авианосцах, экипажи которых были хорошо обучены поддержке десанта, но их пригодность к полноценному бою авианосных соединений была под сомнением; кроме того, 'уайлдкеты' могли почти на равных драться с 'зеро', но посылать их в бой против новых японских истребителей было равнозначно отправке их пилотов на верную смерть. Полноценными экипажами палубной авиации были выжившие в бойне 51 'хеллкета' и 10 'эвенджеров', причем половина машин еще ремонтировалась. Пикировщиков не осталось вовсе.

В общем, не будет преувеличением сказать, что с этой минуты призрак Мидуэя неотступно висел над кораблями 5-го флота. Ситуацию делало почти безнадежной для нас наличие в составе Объединенного экспедиционного соединения значительного количества транспортов типа 'Либерти', развивавших максимальную скорость равную 11 узлам; новейших транспортов типа 'Виктори', с их семнадцатиузловой скоростью, было очень немного. Строго говоря, японцам было даже необязательно топить корабли 5-го флота - они могли просто повредить большую часть линкоров воздушными атаками, после чего, пользуясь своим превосходством в скорости, прорваться к транспортам, и учинить резню десанту. В ситуации дневного боя наше превосходство в крейсерах и эсминцах мало что значило против орудий главного калибра и брони линкоров (безусловно, существовал риск нового удара 2-го ВФ, но адмирал Ли старательно обходит тот вопрос, что Одзаве надо было еще догнать его - а ведь их разделяло почти двое суток полного хода, не говоря уже о том, что 550 самолетов явно недостаточно для того, чтобы всерьез ослабить армаду из более чем полутора сотен кораблей основных классов с очень совершенной системой ПВО; да и с артиллерийским боем все было не столь безнадежно для американцев - 12 линкоров против 3 (линейные крейсера типа 'Конго' не имели ни малейших шансов против полноценных линкоров в эскадренном бою), даже с учетом возможных повреждений и превосходства кораблей типа 'Ямато', мягко говоря, имеют заметное превосходство. Более правдоподобной выглядит японская версия - американцы были потрясены эффективностью таранных атак пилотируемых самолетов-снарядов, поэтому и начали стремительно отходить, опасаясь новых 'сюрпризов'. Прим. Пер.).

К 22.00 отходящий 5-й флот соединился с Объединенным экспедиционным соединением, державшимся вне пределов боевого радиуса японской базовой авиации. Уже ночью было закончено перестроение кораблей, обеспечивавшее надежную оборону транспортов с десантом.

Новое построение было таким - линкоры ОС 52 разделились на две равные группы, прикрывая фланги экспедиционного соединения от возможного ночного рейда артиллерийских кораблей противника (преждевременно - в эту ночь такого быть не могло; но рациональное зерно в этом было - японцы действительно отрабатывали ночные торпедные атаки с использованием в качестве группы прорыва линейных и тяжелых крейсеров. Прим. Пер.); корабли эскорта авианосных ударных групп, кроме охранения ОГ 58.1, прикрывавших 'Индепенденс' и 'Сан-Хасинто', усилило головное и фланговое охранение экспедиционного соединения (судя по всему, адмирал Ли учел вероятность атаки субмарин - но счел маловероятным то, что они выйдут на быстроходные линкоры. Это логично - японские акустики слышали шумы транспортов и охранения, так что вероятность того, что субмарины выйдут на прикрывавшую тыл ОГ 58.9, была очень невелика. Прим. Пер.). Так же по флангам располагались эскортные авианосцы ОС 52 и ОС 53, осуществлявшие воздушное прикрытие. На самом опасном месте, в тылу отходящего флота, располагались ОГ 58.9, в составе 6 современных линкоров, 4 тяжелых крейсеров, 12 эсминцев и 2 эсминцев радиолокационного дозора и ОГ 58.1, в составе которой были оба легких авианосца, 3 тяжелых крейсера и 13 эсминцев.

Такое построение позволяло рассчитывать на то, что отступающему флоту удастся свести потери от удара с воздуха к приемлемым цифрам, выстоять в артиллерийском бою с тяжелыми кораблями противника, и, последнее по счету, но не важности - защитить десантников от расстрела японскими моряками.

События начали развиваться после 3 часов ночи - акустики на эсминцах, чья работа была затруднена множественными шумами кораблей и судов нашего конвоя, услышали шумы двух субмарин, на малом ходу подкрадывавшихся с южного направления к 'Индиане' , шедшей в кильватерной колонне линкоров 'Саут Дакота'. Четыре эсминца, разбившись на две пары, начали бомбить японские подлодки - а 'Дакоты' отвернули от противника. Это было ловушкой - северо-восточнее субмарин-'загонщиков' 'Дакоты' ждали заглушившие механизмы шесть подлодок. Эсминцам удалось прикончить три из них до того, как они дали залп - но остальные три успели прицельно выстрелить. 'Индиана' получила четыре торпеды, взорвавшиеся под днищем, ниже броневого пояса - а 'Массачусетс' пять торпед, с такими же попаданиями. Предположительно, это были торпеды с неконтактными взрывателями немецкого образца.

Повреждения обоих линкоров оказались тяжелыми - были разворочены днища кораблей, от сотрясений были повреждены турбины и котлы, многие отсеки были затоплены. После нескольких часов борьбы за живучесть удалось остановить дальнейшее поступление воды и запустить машины, но 'Массачусетс' не мог держать скорость больше 9 узлов, 'Индиана' - свыше 8 узлов, в противном случае не выдерживали переборки.

Рисковать всем флотом и конвоем из-за двух тяжело поврежденных линкоров, в то время как расстояние, разделявшее нас и Мобильный Флот, сокращалось с каждым часом, было нельзя. Тем временем японские субмарины продолжали свои попытки прорыва к нашим линкорам - эсминцы топили одну субмарину за другой, но гарантий того, что еще одной субмарине не повезет, не было. Казалось, что самураи стянули к Марианским островам едва ли не весь свой подводный флот - утром командиры флотилий эсминцев доложили о 18 потопленных подлодках, но попытки прорыва не прекращались (в завесе подводных лодок, выставленной японцами, было 20 субмарин - из них в ночь с 11 на 12 октября 1944 года погибли 8. Прим. Пер.). Мне пришлось отдать приказ снять с 'Индианы' и 'Массачусетса' экипажи - а эсминцам добить поврежденные линкоры.

В 10.44 12 октября я получил одновременно и радостное, и горестное известие - согласно докладу, полученному с дальнего разведчика, судя по нынешнему 'месту', ранним утром Мобильный Флот повернул обратно, к проливу Сан-Бернардино.

До сих пор неизвестно - знал ли адмирал Одзава в момент отдачи приказа о повороте к проливу Сан-Бернардино о том, что 'Индиана' и 'Массачусетс' добиты нашими эсминцами, или нет.

Комментарий редакционной группы.

Можно констатировать, что американские моряки продемонстрировали отличную подготовку: адмирал Ли принял правильное в данной ситуации решение на отход, поскольку решение на продолжение сражения неизбежно привело бы 5-й флот к бойне с сомнительными перспективами. Решение было принято своевременно - американские корабли вышли из пределов боевого радиуса японской базовой авиации до того, как адмиралы Фукудомэ и Ониси успели подготовить новый удар.

Довольно странно, с точки зрения соотношения сил между 5-м флотом и Мобильным Флотом, даже после гибели авианосцев, не говоря уже о самой возможности догнать отходящего противника, выглядят опасения 'призрака Мидуэя' - с учетом возможностей корабельной ПВО ВМФ США, японцы могли уничтожить два-три линкора ценой тяжелейших потерь в авиагруппах, но маловероятно, что они смогли бы добиться большего.

В идеальном для себя случае Одзава мог уничтожить большую часть 5-го флота ценой гибели почти всех тяжелых кораблей Мобильного Флота - но на большее при том соотношении сил рассчитывать он не мог.

Тут речь может идти о шоке, вызванном у американцев действиями камикадзе.

Сам отход американцы провели очень хорошо - по сути дела, японцы переиграли их на стадии планирования, скрытно сосредоточив на северных Марианских островах почти все подводные лодки, которые было возможно сосредоточить в тот момент. Если бы подлодок было меньше или бы не было организовано их взаимодействие с авиационной разведкой, то маловероятно достижение такого успеха. Большую роль сыграли опасения по поводу Мобильного Флота, в противном случае не исключено, что поврежденные линкоры удалось бы спасти - у американского ВМФ к этому времени был опыт спасения тяжело поврежденных кораблей.

В целом же действия сторон в первой битве при Марианских островах можно охарактеризовать следующим образом: американский флот рассчитывал на отработанную тактику, новейшую технику, отличную выучку личного состава и возможность разгрома превосходящего численно противника по частям - японцы в буквальном смысле слова поставили на карту все, от всех современных кораблей, собранных в Мобильный Флот, и лучших летчиков и самолетов базовой авиации, которыми укомплектовали 2-й Воздушный флот, до самоубийственной тактики и созданных для ее реализации пилотируемых самолетов-снарядов. Победа японцев объясняется их предельно нестандартными действиями, к которым американский флот не был готов - пока действия японцев оставались в рамках стандартной тактики, разгром 5-го флота был невозможен.


Совещание в Овальном кабинете.

14 октября 1944 года, присутствуют президент США Франклин Рузвельт, вице-президент Генри Уоллес, государственный секретарь Корделл Хэлл и его первый заместитель Эдвард Стеттиниус, министр финансов Генри Моргентау, военный министр Генри Стимсон, министр ВМС Джеймс Форрестол, начальник ГШ Джордж Маршалл, командующий военно-морскими операциями Уильям Лехи, шеф УСС Уильям Донован.

- Джентльмены, рад Вас видеть - доброжелательно приветствовал прибывших Рузвельт - позвольте предложить Вам кофе, сигары, или, может быть, что-то покрепче?

Большинство предпочло все вместе - но, учитывая тему предстоящей беседы, это было естественно.

- Итак, джентльмены, кто начнет доклад? - вежливо спросил Рузвельт.

Взгляды присутствующих скрестились на Лехи - командующему ВМФ предстояло объяснять причину 'катастрофы при Марианских островах', как ее называли в штабах, или 'второго дня позора', как уже выражалась пресса.

После доклада, в котором Лехи упирал на применение, судя по всему, пилотируемых ракет, что и привело американский флот к поражению, участники совещания впали в глубокую задумчивость.

- Эти ракеты очень похожи, судя по описанию, на немецкие 'Фау-1', данные о которых нам переслали из ведомства мистера Донована - но нигде не упоминалось, что они могут быть пилотируемыми - добавил Лехи.

- Вообще-то, мистер Браун на допросах говорил о том, что у них была идея сделать пилотируемый вариант 'Фау-1', именно для поражения тяжелых кораблей - но никаких работ в этом направлении не проводилось - Донован был непривычно задумчив.

- Японская пропаганда уже вторые сутки кричит о подвиге самураев неба, подобно божественному ветру обрушившимся на пилотируемых ракетах 'Ока' на флот гайдзинов и пустившим его ко дну - добавил он - теперь их называют именно так - 'камикадзе', что на японском языке значит 'божественный ветер'.

- Мистер Донован, но ведь Ока - это река в России? - удивленно спросил Стеттиниус.

- Вы правы, мистер Стеттиниус - но, по-японски, 'Ока' - это 'Цветок вишни' - вяло ответил Донован - японцы почти обожествляют свою разновидность вишни, так называемую сакуру, подобно тому, как русские считают своим национальным деревом березу.

- Значит, мистер Лехи, помимо этих ракет, на Сайпане и Тиниане было ненормально много 'фокке-вульфов', были неизвестные новые истребители и слишком хорошая для японцев ПВО? - Рузвельт вернул беседу в деловое русло, сочтя необходимым закончить обсуждение лингвистических тонкостей.

- Да, мистер президент - подтвердил адмирал - нам сообщали о 100 ФВ-190, а авиаразведка выявила 400 машин этого типа; ПВО почти соответствовало 'германскому стандарту'; да и летчики были намного лучше средних японских пилотов.

- А что показал радиоперехват? - Рузвельт предпочитал выяснить суть дела, не поошряя попыток Лехи плавно перевести обсуждение в русло 'поиска врагов'.

- Все услышанные нами переговоры велись на японском языке - не было переговоров на немецком или русском языках - ответил Лехи.

- То есть, безусловного доказательства участия русских у нас нет - мрачно констатировал Форрестол.

- Возможно, я что-то пропустил - но у нас есть доказательства участия русских? - спросил Рузвельт, не питавший иллюзий относительно своего коллеги в Кремле, но слишком хорошо понимавший, чем чревата сейчас конфронтация с СССР. Любые доказательства, мистер Форрестол?

- Эти ракеты, истребители ФВ-190 и артиллерия ПВО - разве этого недостаточно, мистер президент? - поддержал Форрестола Донован, у которого лютый антикоммунизм частенько отключал присущую ему практичность.

- Мистер Донован, напомните мне, пожалуйста, обстоятельства отправки второго конвоя из Еврорейха в Японию - президент был, как всегда, безукоризненно вежлив и тверд.

- Его формировали в жуткой спешке - Германия уже билась в агонии - Донован отлично понял подоплеку вопроса - груз собирали немецкие армейцы, летчики, министерство вооружений, даже СС. Но мы допросили многих из тех, кто перебежал к нам, и, в то же время был причастен к отправке конвоя - и можем с уверенностью сказать, что за грузы там были. Кстати, мистер фон Браун ничего не знает о передаче технологий ракет, разработанных под его руководством, японцам.

- Уильям, Вы ведь юрист - устало напомнил представителю крайних консерваторов в руководстве США Рузвельт - скажите, Вы возьметесь на основании того, что японские 'Ока' похожи на 'Фау-1', утверждать, что это одна и та же ракета? Или, может быть, в Германии были другие порядки, чем у нас - и конструктора ставили в известность о планах использования его детища?

- Нет, мистер президент - неохотно признал Донован - но я считаю версию тайной помощи мистера Сталина макакам основной.

- Это Ваше право, Уильям - Рузвельт был непробиваемо спокоен - но, нельзя ли узнать, на основании чего Вы выстроили эту версию?

- У него есть мотив - ослабить Америку руками японцев и сделать на этом бизнес; есть возможность продать желтым обезьянам немецкие разработки - кстати, у русских неплохие отношения с японским Флотом, в отличие от Армии - Донован упорно отстаивал свою точку зрения - а наших парней убивали именно моряки. У японцев достаточно золота, чтобы оплатить такую покупку.

- С таким же основанием можно предположить, что кто-то из гитлеровских бонз решил сделать бизнес напоследок, обеспечив себе благополучную старость - Рузвельт владел логикой не хуже Донована - но, в отличие от него, считал необходимым предотвратить немедленную конфронтацию с Советским Союзом - или была группа таковых, прекрасно понимавших, что Германии приходит конец - и тихо договорившихся с японцами о продаже им новейших разработок. Вы считаете такое невозможным?

- Нет, мистер президент - признал Донован - это возможно - немало нашлось тех, кто предпочел не сдаваться ни нам, ни русским, ни 'кузенам', а спрятаться в нейтральных странах, в той же Швейцарии. И Вы правы в том, что в той неразберихе вполне возможно было провернуть несколько таких сделок - или одну 'пакетную' сделку, включающую технологии, станки, чертежи и образцы. Самураи охотно бы за это заплатили. Но это не отменяет высокую вероятность моей версии - что мистер Сталин начал играть против нас.

- И это не исключено - президент не хотел углубляться в беспредметный спор, поскольку сейчас было несколько не до того.

- Какие будут предложения, джентльмены?

- Нам надо срочно добивать Японию - высказался Стимсон - быстро, эффективно, и без осечек.

- Вопрос в том, где мы возьмем авианосцы для этого мероприятия - заметил курировавший азиатские дела Хэлл - насколько я понимаю, быстро компенсировать потери в авианосцах мы не сможем?

- Мы можем рассчитывать на 4 'Эссекса' к концу весны, еще два - во второй половине лета; если до предела ускорить постройку, то два 'Мидуэя' будут готовы к сентябрю - ответил Форрестол.

- Это примерно 900 палубных самолетов - и только к сентябрю следующего года - сухо заметил Рузвельт - что мы еще можем сделать?

- В принципе, мы можем вернуть уже построенные 'Кливленды' на верфи и перестроить их в 'Индепенденсы' - и, разумеется, достроить уже строящиеся 'Кливленды' как легкие авианосцы - Форрестол понял, что президент решил использовать все возможности - это даст еще 13 легких авианосцев к лету. Можно попытаться взять во встречный ленд-лиз авианосцы у 'кузенов' - у них сейчас есть 5 тяжелых и 6 легких авианосцев, еще 3 легких авианосца будут готовы летом. Можно развернуть массовое строительство эскортных авианосцев - они мало подходят для эскадренных боев, но вполне подходят для операций против островных гарнизонов; на них можно использовать авиагруппы, вооруженные 'хеллкетами' и 'корсарами', это позволит создать непробиваемый истребительный 'зонтик'.

- Простите, сэр - подал голос Лехи, понявший, что президент не настроен искать 'козла отпущения' - впрочем, Рузвельту это вообще не было свойственно, он подбирал людей в свою команду по деловым качествам и очень не любил расставаться с членами команды, предпочитая переводить их на новую работу - авиаразведка докладывает, что соединение Одзавы идет на юг; похоже, что самураи решили отбить Биак.

- У нас там 'Сара', 'Бенни' и четыре 'Индепенденса', два линкора - утвердительно сказал Рузвельт, мгновенно оценивший цугцванг, в который он попал - если приказать Макартуру отступить, то газетный вой на тему 'Нашему Дугу не дали победить!' гарантирован; если приказать вступить в бой, то слава достанется Макартуру, которого, вместе с его ультраконсервативными покровителями, президент считал самыми опасными для Америки людьми - если Мак проиграет, то виноватым окажется он, Верховный Главнокомандующий.

- Есть еще дюжина эскортников, крейсера и эсминцы, более 500 самолетов базовой авиации - доложил Лехи - у японцев есть 5 тяжелых и 5 легких авианосцев, с 500-550 палубными самолетами, 3 линкора и 2 линейных крейсера, крейсера и эсминцы.

Рузвельт задумался - в принципе, у Макартура были достаточные силы для победы; но сумеет ли он хотя бы свести дело к ничье? Вспоминая его 'достижения' на Филиппинах, это было сомнительно..

Но Америке необходима была если не победа, то, по крайней мере, бой, который можно будет назвать победой; и при этом самому Рузвельту надо было не подставиться, чтобы не возникло лишних проблем на выборах - президент понимал, насколько устала от него страна, а тут еще неожиданный 'Второй день позора'.

- Как сейчас идут дела на Биаке? - спросил президент, желая выиграть время для размышлений.

- 41-я дивизия ведет тяжелый бой с японским гарнизоном - доложил Маршалл - истребители с острова Вакдэ захватили господство в воздухе, так что бомбардировщики, базирующиеся на аэродром Голландии (папуасской - ныне Джаяпура В.Т.), без проблем поддерживают десант, если не считать огня многочисленной зенитной артиллерии, собранной возле аэродрома. Поддержку оказывает и флот - но японцы закрепились на господствующих высотах, и выбить их пока что не удается. Самой серьезной проблемой являются рифы, окружающие Биак - из-за них трудно доставлять снабжение. Саперы взорвали несколько рифов в удобном месте, и сейчас заканчивают расчистку нового прохода к берегу.

- Можем ли мы без особых потерь эвакуировать десант? - Рузвельт решил дать возможность военным убедить себя в необходимости дать сражение.

- Можем, сэр - но это нежелательно - поддержал игру президента тихо ненавидевший Макартура Маршалл - позволю себе напомнить Вам, что дальнейшее наступление на западе Новой Гвинеи невозможно без взятия под контроль ключевых точек залива Гелвинк (ныне - залив Чендравасих В.Т.) - а залив Гелвинк контролируется только с острова Биак. Кроме того, наступление на Марианские острова необходимо поддерживать ударами стратегической авиации, для чего необходим соответствующий аэродром. Теоретически такой аэродром можно построить в районе озера Сентани на Новой Гвинее, но для этого потребуются еще многие месяцы. Единственной альтернативой является Биак - значительная часть острова представляет собой плоское коралловое плато, на котором можно без проблем построить ВПП, способные выдержать 'летающие крепости'. На первом этапе нам хватит расширения уже построенного японцами аэродрома.

- Это хорошо - Рузвельт демонстрировал беспристрастность - но, все же, мне бы хотелосьуслышать о наших шансах при нынешнем соотношении сил японцев и 7-го флота. Какие шансы у адмирала Карпентера на то, чтобы отбить атаку японцев, дав десанту возможность довести дело до конца?

- Если адмирал Карпентер даст дневной бой, находясь под прикрытием базовой авиации, то, практически стопроцентные - высказался Лехи - конечно, если ему не будет поставлена задача на разгром японцев, а именно на отражение атаки. Истребители с авианосцев и с аэродрома Вакдэ вполне смогут связать боем палубные истребители противника; 'уайлдкеты' с эскортников смогут рассеять большую часть вражеской ударной авиации - а прорвавшимся самолетам придется иметь дело с боевым воздушным патрулем и ПВО. У армейских бомбардировщиков, действующих с аэродрома Голландия, будет шанс достать японские авианосцы. Опасность представляет ночной бой - у японцев есть существенное преимущество в артиллерийских кораблях; но даже в этом случае Макартур и Карпентер успеют перебросить на Вакдэ австралийских 'Черных котов' (элитная часть ночных разведчиков-торпедоносцев, летавшая на 'Каталинах' В.Т.). Шансы хорошие, сэр - если 'играть от обороны'.

- Тогда сделаем так - Рузвельт принял решение - право на принятие окончательного решения передается генералу Макартуру; ему рекомендуется действовать, исходя из необходимости прикрытия с моря занятого плацдарма на Биаке - но он имеет право отдать приказ на эвакуацию десанта, исходя из обстановки.

- Второе поражение нашего флота будет болезненно воспринято в Азии - мягко высказал свое мнение Хэлл - у нас будут сложности в достижении взаимопонимания с антияпонскими силами в Индокитае и Голландской Индии.

- Значит, надо, чтобы этого поражения не было - высказался Уоллес, поддержавший игру шефа - в крайнем случае, генерал Макартур осуществит временное отступление - это ведь не будет поражением, не так ли?

- Несомненно - согласился Хэлл.

Рузвельт с удовлетворением обвел взглядом свою команду - они поддержали его игру, рассчитанную на то, что Макартуру либо придется выполнять отданный ему приказ, пусть и в форме деликатной рекомендации, либо принять на себя ответственность за поражение.

- Теперь, когда мы разобрались с неотложным вопросом, можно перейти к проблемам, ставшим результатом поражения на Марианах - сказал Рузвельт.

- Сэр, прошу Вас принять мою отставку - сказал Лехи.

- Мне очень жаль, Уильям - но я хочу предложить Вам должность моего советника по военно-морским вопросам - сказал Рузвельт, совершенно не желавший терять хорошего координатора, умевшего урегулировать вопросы между политиками, промышленниками и флотом. И кого Вы можете рекомендовать на должность начальника военно-морских операций?

- Для меня будет честью принять Ваше предложение, сэр - ответил Лехи, ожидавший чего-то в этом роде - сейчас Рузвельт был не в том положении, чтобы устраивать перетряску команды - что же касается моего мнения о преемнике - как Вы посмотрите на то, чтобы вернуть из отставки мистера Кинга?

Рузвельт задумался - Эрнеста Кинга, с его, деликатно выражаясь, тяжелым характером, тихо ненавидели все, от подчиненных до самого Рузвельта и Черчилля; но была и 'другая сторона монеты' - адмирал Кинг, отправленный в отставку после гибели 'Айовы', с его выдающимися талантами организатора и стратега, был именно тем человеком, который мог переломить неблагоприятный ход событий на Тихом океане. Его давние разногласия с Маршаллом и самим Рузвельтом, заключавшиеся в том, что Кинг был убежденным сторонником 'тихоокеанской стратегии', готовым действовать в ущерб 'европейской стратегии' - как признался себе президент, именно это и стало последним доводом в пользу отставки этого незаурядного адмирала - сейчас не имели никакого значения, скорее, наоборот - сейчас требовался именно 'тихоокеанец'.

- У меня на столе лежит рапорт адмирала Нимица - что Вы скажете на этот счет, Уильям? - спросил президент.

- Я бы не советовал Вам принимать его отставку, сэр - уже увереннее заметил Лехи - вряд ли в нашем флоте найдется адмирал, способный лучше организовать действия Тихоокеанского флота, и снова привести его к победам.

Подтекст сказанного Лехи был очевиден - дело было не только и не столько в том, что подводник Нимиц, возглавиший Тихоокеанский флот после Перл-Харбора, привел его к триумфу Мидуэя; дело было в том, что руководство Тихоокеанского флота принадлежало к совершенно разным группировкам флотской элиты, отношения между которыми были далеки от идеальных - и только Нимиц ухитрялся как-то находить приемлемый для всех компромисс. За примерами не надо было ходить далеко - за пост командующего Быстроходным Соединением сцепились в схватке две крайне влиятельные группировки, имевшие покровителей далеко за пределами флота; понадобился дипломатический талант Нимица, чтобы добиться согласия этих группировок на компромисс, заключавшийся в том, что одну операцию Быстроходное Соединение проводило, будучи ОС 38 - соответственно, командующим 3-м флотом был адмирал Хэлси, в следующей операции оно было уже ОС 58, ну а командующим 5-м флотом был адмирал Спрюэнс. Надо было поддерживать приемлемые отношения между представителями 'авианосной' и 'линкорной' школ - и это тоже делал Нимиц. Необходимо было не позволять разгореться конфликту между очень талантливым командующим подводными силами, но обладателем весьма сложного характера, адмиралом Локвудом и адмиралами-надводниками - и это тоже была повседневная работа Нимица. В случае снятия Нимица эти конфликты могли быстро разгореться - и не факт, что новому командующему удастся их потушить в приемлемые сроки, не говоря уже о возвращении прежнего взаимодействия.

Конечно, оставление Нимица на занимаемом посту означало неизбежные последствия для результатов голосования, но Рузвельт считал своим долгом сделать все возможное для того, чтобы Америка извлекла максимум выгод из победы на Тихом океане - а для этого необходимо было скорейшее окончание войны посредством абсолютной победы.

- В конце концов, мне осталось совсем немного - подумал президент - и я должен успеть обеспечить моей стране максимально выгодный послевоенный мир.

- Так, полагаю, что с вопросами ответственности за катастрофу у Марианских островов все ясно, джентльмены - сказал Рузвельт, давая понять, что он принял решение принять ответственность на себя - какие будут мнения относительно авианосцев 'кузенов'?

- В идеале нам понадобятся все их тяжелые и легкие авианосцы - высказался Лехи - тем более, что у их тяжелых авианосцев бронированные полетные палубы, что резко увеличивает их живучесть. Минимум миниморум, нам понадобятся четыре их тяжелых авианосца.

- Ваше мнение, мистер Моргентау? - президент посмотрел на министра финансов.

- Не сомневаюсь, что конгресс проголосует за все необходимые ассигнования - пожал плечами Генри Моргентау - это просто карманные деньги школьника, по сравнению с затратами на затягивание войны на год или полтора. Так что флот получит все, что ему необходимо - единственное условие, война должна быть закончена максимально быстро.

- Мы уже получили затяжку войны не меньше, чем на полгода - высказался Маршалл - новый штурм Марианских островов можно будет начать не раньше, чем в апреле. И фактором неопределенности остаются эти пилотируемые ракеты и новые истребители японцев.

- Это значит, что надо будет сосредоточить такие силы, чтобы никакие японские изобретения не смогли переломить ход сражения - жестко высказался Форрестол - Америка должна показать всему миру, что если ее вынудили воевать, то сопротивляться американской мощи просто невозможно. Да, могут быть отдельные осечки из-за того, что враг воюет не по правилам - но наша победа должна быть неоспоримой, иначе в один прекрасный день выяснится, что Куба и Никарагуа имеют свое мнение, противоположное мнению Соединенных Штатов. Поэтому макак следует стереть в пыль.

Присутствующие заулыбались - представить себе Кубу, Никарагуа или Гаити, осмелившихся противоречить США, было трудно.

Рузвельт привычно просчитывал ситуацию - он не любил раскручивать военную пропаганду, чьим основным методом было поливание противника грязью в три струи, сверх необходимого минимума, поскольку это затрудняло достижение договоренности с побежденными - но в данном случае это позволяло переключить требующее крови общественное мнение с американских флотоводцев на японцев; кроме того, и авторитет военной державы Америке был необходим - а вот Япония была не особенно нужна, главная ставка на послевоенном Дальнем Востоке делалась на Чан Кай-ши.

Единственное, что смущало президента, это мелькнувшее у него подозрение - не 'играют' ли его?

Если на секунду предположить, что милейший дядюшка Джо решил повторить германский опыт на Дальнем Востоке, то его действия укладывались в четкую схему: сначала поставить японцам новейшее немецкое оружие, дав им возможность одержать блестящую победу; затем США будут вынуждены идти напролом, поскольку затяжка войны на год или два будет чревата для них финансовой катастрофой, одновременно доводя антияпонскую пропаганду до истерии; в итоге, японская элита, напуганная подобно немецкой, будет счастлива повторить 'вариант Роммеля' в Японии.

- Наверно, я слишком устал - одернул себя Рузвельт - такая игра требует точнейшего расчета и совпадения массы факторов - во-первых, надо точно знать, что поставленного оружия хватит японцам для такой победы - а заранее это знать невозможно, ход битвы зависел от массы переменных; во-вторых, надо точно знать расклад сил внутри элиты Империи Восходящего Солнца, чтобы строить расчеты на повторение 'казуса Роммеля' в Японии - и это при воинствующей русофобии и зоологическом антикоммунизме самурайского генералитета.

- Ну что же, джентльмены - пора приступить к решению стоящих перед нами проблем, чтобы достойно ответить на брошенный нам вызов - слегка улыбнулся Рузвельт, завершая совещание.

Размышления генерала Макартура.

Дуглас Макартур, командующий силами союзников на юге Тихого океана, внимательно перечитал полученную депешу. Суть написанного он уловил сразу - ему предлагалось либо действовать в предписанных рамках, исключающих возможность победы, либо принять на себя ответственность за возможное поражение.

Макартур ледяным взглядом смотрел на безвинный лист бумаги, видя вместо ровных строчек лицо своего смертельного врага, человека, раз за разом не дающего ему стать президентом Соединенных Штатов.

Сын генерал-лейтенанта американской армии, внук влиятельного вашингтонского судьи, он по праву рождения и состояния принадлежал к истэблишменту Америки; надо заметить, что семья Макартуров относилась к столпам наиболее консервативной его части. Рожденному, по принятому в Великобритании выражению 'С серебряной ложкой во рту', ему были открыты все дороги к вершинам успеха и власти - но это отнюдь не избавляло юного Дугласа от соревнования с другими претендентами. Молодой Макартур выработал свою методику победы в этом жестоком чемпионате, куда более беспощадном, чем любимые им американский футбол и бейсбол - в ней были три ключевые составляющие: во-первых, безусловное соблюдение интересов консервативного истэблишмента, во-вторых, безудержный напор, в-третьих, ставка на 'паблисити' себя, лучшего американца Дугласа Макартура.

Нельзя сказать, что эта методика плохо работала - наоборот, именно Макартур мог стать реальной альтернативой Рузвельту на выборах 1936, 1940 годов и нынешних, 1944 года. Его неизменно поддерживала консервативная часть американской элиты, твердо убежденная в надежности 'Неукротимого Дуга'. Проблема была в том, что большая часть американского истэблишмента отдавала предпочтение умеренным реформам 'розового' Рузвельта, считая, что методы, которыми Макартур собирался сохранять в неприкосновенности старые порядки, чреваты большевистской революцией в Америке. Во всяком случае, прибегать к методам генерала большинство капитанов американской экономики были согласны только в самом крайнем случае, когда другого выхода уже не будет.

Пока дела обстояли именно так - но друзья генерала в Вашингтоне наперебой сообщали ему, что сейчас в Америке начинают дуть совсем другие ветры. Провал европейской политики Рузвельта, приведший к тому, что русские не просто усилились намного больше ожидаемого, но и поставили под вопрос устойчивость финансов США, привел к тому, что в соответствующих кругах Америки на повестку дня снова встал вопрос поиска 'сильной руки'. Первым кандидатом на роль 'сильного человека на посту президента' был сам Макартур - единственное, что мешало ему стать неоспоримым лидером, было отсутствие реальных побед; элита США прекрасно понимала настоящую цену его радиограмме 'Я прорвался - и я вернусь' (этими словами заканчивалась реальная радиограмма, отправленная Макартуром Рузвельту из Австралии, когда он сбежал с Филиппин, бросив вверенные ему войска В.Т.). Никто не сомневался в надежности Макартура, в его безусловном отстаивании интересов истэблишмента США - но на посту президента США требовался победитель, и никак иначе. Именно поэтому многие 'хозяева Америки', не разделявшие взглядов 'розового Фрэнки', поддерживали его, весьма далеко заходя в своей поддержке - Рузвельт умел добиваться требуемых результатов, хотя и брал за них высокую плату.

Известие о разгроме 5-го флота вызвало у Макартура сложные чувства: его не радовало поражение американского флота, но, с другой стороны, 'Второй день позора' давал ему шанс стать единственным победителем в войне с Японией. Это открывало немалые перспективы и армии, в дележе послевоенного бюджетного пирога, и лично ему, в том, что касалось политических перспектив. Но для этого надо было победить - здесь и сейчас.

Генерал Макартур принял решение.

''Зеро!' Японская авиация во Второй Мировой войне' Хорикоши Дзиро, Окумия Матасаки М. Воениздат, 1965 г. АИ МВ.

Битва при Биаке.

Мобильный флот шел на юг, к северному побережью Новой Гвинеи - там, у входа в залив Гелвинк, на острове Биак, гарнизон, основой которого был 222-й пехотный полк 36-й дивизии, вел неравный бой с 41-й дивизией американской армии, поддерживаемой главным калибром крейсеров и многочисленной авиацией.

Американский флот на юге был намного слабее 5-го флота, но, все же, заслуживал уважения - в его составе были авианосцы 'Беннигтон' и 'Саратога', линкоры 'Вашингтон' и 'Норт Каролина', 4 легких авианосца - 'Билокси', 'Винсенс', 'Денвер', 'Хьюстон', 12 эскортных авианосцев, 7 легких крейсеров, более 40 эсминцев. На аэродромах острова Вакдэ были развернуты 'тандерболты', 'лайтнинги' и 'каталины', в Голландии - дислоцированы бомбардировочные соединения, оснащенные А-20 и В-25. С аэродромов северной Австралии действовали разведывательные соединения, имевшие на вооружении В-17.

Адмирал Карпентер свел подчиненный ему флот в единый кулак, выстроив его следующим образом: на головной позиции, в 20 милях севернее 'места' авианосцев, находились линкоры, с эскортом, состоявшим из 2 легких крейсеров и эсминцев - они прикрывали авианосцы от возможного рейда наших тяжелых артиллерийских кораблей и играли роль передовой позиции ПВО, оттягивая на себя ударные самолеты; центр позиции занимали авианосцы, с охранением из 5 легких крейсеров и эсминцев; эскортники с охранением находились 10 милями южнее, выполняя роль истребительного резерва БВП авианосцев и, при необходимости наращивая мощь контрудара своими 'эвенджерами'. В целом же 'место' 7-го флота можно было охарактеризовать, как 50 миль севернее Биака.

Американская авиация была сильна - на авианосцах базировалось 174 'хеллкета', 72 'эвенджера', 54 'хеллдайвера'; эскортники добавляли к списку 168 'уайлдкетов' и 108 'эвенджеров'. Базовая авиация имела около 150 истребителей, более 120 бомбардировщиков и торпедоносцев, около 70 гидросамолетов-торпедоносцев.

Этой воздушной мощи адмирал Одзава мог противопоставить 248 новейших истребителя А7М 'Реппу', 157 пикировщиков D4Y, 130 торпедоносцев В6N1. Конечно, все не исчерпывалось сравнением цифр - авиагруппы на 'Беннингтоне' и легких авианосцах были сформированы из молодых летчиков, в массе своей не имевших боевого опыта; авиагруппы эскортников, напротив, имели немалый боевой опыт - но это был опыт поддержки десантов, а не авианосных боев; многочисленная армейская авиация противника не умела взаимодействовать с палубниками в морских сражениях. Тем не менее, американцев было намного больше - и не следовало сбрасывать со счетов их первоклассное корабельное ПВО.

Размышления адмирала над картой прервал стук в дверь адмиральского салона на 'Тайхо'. Адмирал разрешил войти. Его разрешения обратиться попросили командиры авиагрупп - как выяснилось, пока адмирал и его штаб составляли план предстоящего сражения, летчики слушали токийское радио, буквально впитывая мельчайшие подробности сражения за северные Марианские острова.

Как выяснилось, палубники, впечатленные подвигом камикадзе, вызывались добровольцами, не желая отстать от пилотов базовой авиации Императорского Флота. Как доложили адмиралу, вызвались все - отказавшихся повторить 'тай-атари' пилотов корпуса специальных атак попросту не было.

Адмирал Одзава оказался в сложной ситуации - с одной стороны, он желал победить с минимальными потерями, с другой же - он просто не имел морального права отказать воинам, добровольно выразившим желание отдать свои жизни во славу Божественного Тэнно. Первоначально план адмирала заключался в нанесении мощного удара по вражеским авианосцам одной волной самолетов - далее, в зависимости от результатов удара, планировался или повторный удар, или атака артиллерийских кораблей. Дзисабуро Одзава понимал, что действия по этому плану неизбежно приведут к огромным потерям в авиагруппах, но это была неизбежная цена победы.

Инициатива летчиков меняла дело - таранная атака имела на порядок большую эффективность, чем обычная, при сопоставимом уровне потерь. Можно было рассчитывать на то, что удастся вывести из строя все флотские авианосцы адмирала Карпентера первой же атакой, после чего можно будет спокойно идти на сближение, не опасаясь авиации противника - ни 'эвенджеры' с эскортников, ни армейские бомбардировщики не имели шансов нанести существенные потери авианосному соединению.

16 октября, в 12.10 операторы РЛС засекли дальний разведчик В-17, а взлетевшая на перехват эскадрилья 'Реппу' сбила его ценой повреждения трех машин. Было очевидно, что разведчик успел передать 'место' и курс Мобильного Флота. В течение второй половины дня 16 октября и 17 октября истребители Мобильного Флота сбили еще пять дальних разведчиков ценой потери трех А7М.

Днем 18 октября, в 13.17 операторы РЛС обнаружили в 110 милях от Мобильного Флота две крупные группы самолетов, в общей сложности насчитывавшие около 100 машин - одна шла на средних высотах, вторая - на большой высоте. Адмирал отдал приказ на подъем всех истребителей - в непосредственном прикрытии соединения оставались только три эскадрильи, остальные машины шли на перехват противника. К моменту окончания построения истребителей операторы внесли уточнение - была третья группа вражеских самолетов, насчитывавшая более 50 машин и шедшая на малой высоте.

Замысел американцев стал ясен - поскольку они не знали о принятии у нас на вооружение современных радиолокаторов, то план операции был выстроен в расчете на позднее обнаружение нами их самолетов; идущие на средней высоте бомбардировщики и прикрывающие их истребители должны были отвлечь на себя боевой воздушный патруль - а, тем временем, идущие на малой высоте торпедоносцы получали возможность нанести удар без особых помех. Надо признать, этот замысел имел все шансы на успех - более 50 торпедоносцев, вышедших в атаку без помех со стороны наших истребителей, могли тяжело повредить 3-4 авианосца или линейных корабля, вынудив адмирала Одзаву к отходу в очень неблагоприятных условиях, когда Мобильный Флот был бы скован поврежденными кораблями, а флот адмирала Карпентера мог бы без помех наносить удары по нашему соединению. Автор этого плана учел все - относительную малочисленность нашего БВП, невозможность подъема в считанные минуты нужного количества истребителей, вызывающую вопросы способность ПВО отразить массированный удар торпедоносцев - его план сорвало наличие у нас созданных по немецкой лицензии РЛС, о которых он не мог знать, поскольку это был первый поход Мобильного Флота, в котором его корабли были оснащены радарами.

Решение было принято мгновенно - свыше 90 истребителей пошли навстречу вражеским истребителям, более 40 - на перехват горизонтальных бомбардировщиков, остальные, кроме 18 машин, оставшихся в ближнем прикрытии, занялись торпедоносцами.

Бой был коротким, но ожесточенным - американские истребители, оказавшиеся 'тандерболтами', при всех своих достоинствах, заключавшихся в мощном вооружении, огромной дальности и отличной броневой защите, были плохо приспособлены для маневренного боя ('тандерболты' были, скорее, истребителями-бомбардировщиками и истребителями ПВО, чем истребителями завоевания господства в воздухе, поэтому маневренный бой им был противопоказан Прим. Пер.); при двойном численном превосходстве 'Реппу' они были обречены, но сделали все, зависящее от них, чтобы подороже продать свои жизни - за 48 сбитых 'тандерболтов' пришлось заплатить 11 сбитыми 'ураганами'.

Горизонтальные бомбардировщики, опознанные как В-25 'митчелл', выстроив оборонительный 'бокс', и отчаянно отстреливаясь из многочисленных пулеметов, прорывались к авианосцам. Американские летчики показали свою доблесть и воинское мастерство - у 54 бомбардировщиков, оказавшихся без истребительного прикрытия, было немного возможностей прорваться к авианосцам сквозь атаки истребителей и огонь зениток, еще меньше - попасть бомбой хоть куда-то, кроме поверхности океана, и совсем мало - уйти живыми - но, они, теряя один самолет за другим, продолжали прорываться к авианосцам. Это удалось 22 экипажам - 4 самолета были сбиты огнем ПВО, 18 - сумели сбросить бомбы, ожидаемо не добившись ни одного попадания, ни даже близкого разрыва. Выйдя из зоны зенитного огня, они немедленно попали под массированную атаку истребителей, и, были сбиты в течение двух минут. К чести экипажей 'митчеллов', надо упомянуть, что они сумели сбить 7 А7М.

57 торпедоносцев 'бостон', попавшие под атаку более 100 истребителей, были буквально вырезаны за несколько минут - до авианосцев каким-то чудом дошли три самолета, сбитые истребителями ближнего прикрытия. Эта победа стоила потери 4 истребителей.

На кораблях Мобильного Флота ликовали экипажи, но адмирал Одзава и его штаб находились в нелегких размышлениях - да, уничтожение 159 американских базовых самолетов ценой потери 22 наших истребителей было блестящей победой; да, американские авиачасти, базировавшиеся на аэродромы острова Вакдэ и Голландии, были обескровлены - маловероятно, чтобы на них имелась еще хотя бы сотня машин, и, наверняка, значительная часть оставшихся самолетов была тяжелыми истребителями 'лайтнинг' и гидросамолетами 'каталина', непригодными для воздушных сражений - но из оставшихся у Мобильного Флота 226 истребителей более 70 получили повреждения разной степени тяжести. В то же время на американских авианосцах имелось не менее 150 'хеллкетов', эскортники имели не меньшее количество 'уайлдкетов', непригодных для боя с 'ураганами', но вполне эффективных против ударных машин.

Сам собой напрашивался простой и эффективный план боя за адмирала Карпентера - действуя 'от обороны', связать эскадрильями 'хеллкетов' боем 'ураганы', предоставив 'уайлдкетам' возможность без помех сбивать пикировщики и торпедоносцы. Выбив, таким образом, ударную авиацию противника, нанести ответный удар всеми имеющимися силами. Ему даже не требовалось топить наши корабли, достаточно было нанести им повреждения средней тяжести, после чего можно было наводить на них пополненную базовую авиацию с аэродромов Новой Гвинеи и находящиеся сейчас в море подводные лодки, базировавшиеся на Брисбен. Далее он мог действовать по обстоятельствам - наносить новые удары своими палубными самолетами, или, при благоприятных обстоятельствах, навязать Мобильному Флоту артиллерийский бой.

Так что сейчас все зависело от мастерства техников - если успеют они к завтрашнему полудню отремонтировать полсотни 'ураганов', то Мобильный Флот сможет принимать бой с хорошими шансами на успех; если нет, то придется маневрировать в пределах досягаемости американцев, в надежде на то, что либо у адмирала Карпентера не выдержат нервы, и он отдаст приказ на атаку, проигрышный в нынешней ситуации, либо удастся протянуть время до того, как техники отремонтируют достаточное количество истребителей. Конечно, и этот вариант содержал в себе немалую долю риска - можно было не сомневаться в том, что сейчас янки лихорадочно перебрасывают свою базовую авиацию на передовые аэродромы; а, между тем, никто не мог гарантировать того, что американцы не смогут организовать совместную атаку базовой и палубной авиации - но отступить адмирал Одзава не мог, это бы стало 'потерей лица'.

Ночь прошла в отражении серии атак 'Черных котов' - отчаянные австралийцы многократно пытались торпедировать корабли Мобильного Флота, действуя в своей обычной манере: одна или несколько 'каталин', оснащенных радиолокаторами, сумев засечь соединение, выключали моторы и планировали, выходя на дистанцию пуска торпеды 'в упор'. Это был смертельно опасный для экипажа 'каталины' прием, поскольку запускать моторы приходилось, проходя над атакованным кораблем, в нескольких десятках метров от стволов его зенитных автоматов - но эффективность таких атак до сих пор была очень высока. Катастрофой для австралийцев стало наличие на кораблях Мобильного Флота радаров и летчиков-истребителей, умеющих летать ночью и выходить на цель, руководствуясь указаниями операторов РЛС. За ночь было сбито 19 'каталин' - но ночники падали с ног от усталости, измотанные до предела человеческих сил.

Утром 19 октября адмирал Одзава приказал дозаправить корабли. Днем же начальник технической службы доложил об окончании ремонта 46 истребителей - к ночи должен был быть закончен ремонт еще 12 машин. Это значило реальную возможность победить - и в 16.00 на предельную дальность ушли 6 разведывательных D4Y, с приказом провести разведку общим направлением на юг, в секторе величиной 120 градусов. Они вернулись между 20.00 и 20.40, не обнаружив противника. Уже после войны стало известно, что разведчики не дошли до передовых кораблей 7-го флота около 40 миль; более того, отправленные адмиралом Карпентером на разведку 'эвенджеры' не дошли до наших кораблей чуть более 20 миль - как ни странно, но ни разведывательные В-17, ни патрульные флотские 'приватиры' не смогли обнаружить наше соединение.

На кораблях нарастало напряжение - до Биака было немногим более 400 миль, вражеское авианосное соединение обязано было быть в этих водах, поскольку радисты получали радиограммы Ставки, сообщавшие о продолжении ожесточенных боев на острове. Американцы не эвакуировали десант - следовательно, их флот был обязан защитить его от нашего контрудара.

Вечером был проведен молебен Аматерасу - и брошен жребий, дабы судьба сама определила достойных первыми войти в храм Ясукуни, поскольку адмирал Одзава решил, что для наилучшего выполнения долга перед Тэнно всем экипажам ударных самолетов не следует становиться камикадзе - довольно будет половины, остальные же должны будут выполнять свой долг обычным образом.

Ночь с 19 на 20 октября прошла спокойно - радиолокаторами были обнаружены всего 4 'каталины', от которых соединение уклонилось; адмирал приказал их не сбивать, чтобы не обнаружить соединение, за исключением тех случаев, когда ночные разведчики выйдут прямо на Мобильный Флот.

В 7.00 утра снова взлетели разведчики - а через полчаса оператор РЛС засек одиночный американский самолет. Он был сбит патрульными истребителями до того, как вышел на наши корабли, но было ясно, что до обнаружения Мобильного Флота остались считанные часы.

В 8.42 на связь вышел один из разведчиков, открытым текстом сообщивший 'место' и курс американских линкоров - а также, то, что он атакован 'хеллкетами'. Получалось, что Мобильный Флот находится менее чем в 100 милях к северу от американских линкоров - и в 150 милях от Биака. Адмирал Одзава правильно вычислил построение американцев - линкоры должны быть выдвинуты впереди авианосцев, так что летчикам было прямо запрещено атаковать линкоры; они были должны обойти их стороной и следовать далее на юг - авианосцы, по мнению адмирала, находились между линкорами и Биаком.

На авианосцах Мобильного Флота заканчивали подвеску боеприпасов - на пикировщики подвешивали стандартные 250-кг бомбы, половина торпедоносцев получила стандартные торпеды, вторая половина - 500-кг бомбы. Экипажи пили прощальные чашки сакэ - никто из тех, кому не выпала честь стать камикадзе, не знал, кто вернется из этого вылета, а кто войдет в храм Ясукуни вместе со своими товарищами, ставшими камикадзе - но все понимали, что бой будет жестоким, и готовились своими жизнями оплатить победу Империи.

Артиллерийские корабли увеличивали скорость до 27 узлов, за исключением 'Нагато' - адмирал Одзава решил сразу идти на сближение, сделав ставку на артиллерийский бой независимо от результатов удара, поскольку было очевидно, что потери в авиагруппах у обеих сторон будут огромными. Мобильный Флот был разделен на три отряда - впереди шли линкоры, имевшие в сопровождении легкие крейсера с 9 эсминцами, с небольшим отставанием - линейные крейсера, в сопровождении 8 тяжелых крейсеров и 24 эсминцев, за ними на самом полном ходу в 25 узлов шел 'Нагато', с охранением в 3 эсминца - он должен был усилить отряд линкоров; оставались в тылу авианосцы, с охранением из 3 тяжелых крейсеров и 10 эсминцев. Отряд линкоров должен был нанести удар по американским линкорам - было известно, что на юге находятся 'Вашингтон' и 'Норт Кэролайн', да и доклад погибшего разведчика подтверждал это; задачей отряда линейных крейсеров было добивание поврежденных вражеских авианосцев - о достижениях американцев в борьбе за живучесть было достоверно известно из доклада разведки о битве при Мидуэе, историю 'Йорктауна' помнило все руководство Императорского Флота; 4 тяжелых крейсера должны были отделиться от отряда линейных крейсеров и нанести удар по эскортным авианосцам - потери в начинавшейся битве должны были быть очень тяжелыми, так что следовало сделать все возможное, чтобы снизить возможности нанесения ответного удара. Авианосцы с охранением должны были оставаться почти что на прежнем месте, немного пройдя на юг, чтобы повысить шансы тех экипажей, которые будут возвращаться на подбитых самолетах.

В 9.30 на взлет пошли первые самолеты - в ударе участвовали 172 истребителя, 148 пикировщиков и 128 торпедоносцев; в боевом воздушном патруле оставались 27 истребителей. К 10.10. построение группы было закончено, и самолеты пошли на юг. Построение было следующим - в передовой группе, спереди и сверху, шли две группы истребителей; за ними шли две группы камикадзе - выше шли пикировщики, ниже - торпедоносцы, оснащенные бомбами; тыл замыкала группа обычных пикировщиков, над водой шла группа торпедоносцев. Через 40 минут летчики вышли на американские линкоры - пока ударные самолеты обходили передовую группу вражеских кораблей, истребители уничтожили эскадрилью 'хеллкетов', прикрывавшую линкоры с их охранением. В минутном бою были уничтожены 16 вражеских истребителей - Императорский Флот потерял 2 'урагана'.

В 11.04 на горизонте появились вражеские истребители - 'хеллкеты' заняли эшелоны в 7 и 9 тысяч метров, изготовившись к маневренному бою. Они все были здесь - даже 'на глаз' было понятно, что их примерно полторы сотни. Стало ясно, что предположения адмирала оправдываются - американцы рассчитывают связать боем все наши истребители, чтобы 'уайлдкеты' без помех сбивали ударные самолеты. Наши летчики действовали по плану - 128 'ураганов' пошли навстречу 'ведьмам', 42 истребителя продолжили эскортировать пикировщики и торпедоносцы.

Бой истребителей был предельно жестоким - большинство американских летчиков не имели боевого опыта, будучи отменно подготовленной и агрессивной молодежью; но и среди наших пилотов осталось совсем немного ветеранов Перл-Харбора и Мидуэя - впрочем, мы тоже не жалели сил и средств для подготовки молодежи. На стороне янки было примерно двадцатипроцентное численное превосходство - нашими 'козырями' были их неготовность к противодействию нашей новой тактике, основанной на вертикальном маневре, и более мощное вооружение.

Никто не думал об отступлении - наоборот, бой шел насмерть. Когда американцы увидели, что часть наших истребителей продолжает эскортировать ударные самолеты, две их эскадрильи попытались атаковать уходящие самолеты, чтобы связать боем все наши истребители - наши пилоты сумели парировать эту попытку, переведя бой в 'собачью свалку'.

В 11.12 наши самолеты вышли на американские авианосцы. Как обычно, американцы выстроили ордер ПВО - и, как следовало ожидать, их прикрывали 'уайлдкеты' с эскортников. На первый взгляд их оказалось даже больше, чем ожидалось - мы рассчитывали на 120-130 машин, их же было явно больше полутора сотен. Видимо, или вражеских эскортников было больше, чем мы ждали, или адмирал Карпентер бросил все истребители на прикрытие авианосцев, не оставив эскортникам даже символического воздушного патруля, или и то, и другое вместе. 'Уайлдкеты' разделились на две группы - первая, насчитывавшая более сотни машин, заняла позицию на высоте в 9000 м, явно планируя перехват пикировщиков; вторая, имевшая в своем составе 50-60 машин, барражировала на высоте 1000 м - эти должны были перехватить торпедоносцы.

Конечно, 'уайлдкеты' были машинами предыдущего поколения по сравнению с 'реппу' - собственно, американцы и использовали их на эскортниках как легкие штурмовики, а не как полноценные истребители - но это были неплохо вооруженные самолеты, с хорошей защитой, и, самое главное, их было четыре на каждый наш 'ураган'.

Наши истребители разделились - 27 машин атаковали группу, находившуюся на высоте, 15 - спикировали на нижнюю группу. Американцы разгадали их замысел - часть самолетов попытались связать боем истребители, остальные пошли навстречу ударным машинам.

Несмотря на все усилия наших летчиков, частично им это удалось - примерно 15 машин вышли на перехват высотной группы, и, около 10 - навстречу торпедоносцам. Наши пилоты понимали все - и пикировщики-камикадзе пошли в лобовую атаку на 'диких котов', расчищая дорогу остальным. Судя по всему, летчики морской пехоты не ждали того, что наши пикировщики не отвернут - и в небе прогремело около десятка взрывов, в которых исчезли наши пикирующие бомбардировщики, протаранившие американские истребители. Остальные истребители, из числа прорвавшихся к высотной группе, отвернули от наших ударных самолетов - вряд ли вражеские летчики были трусами, просто для того, чтобы сражаться с противником, бестрепетно идущим на таран, нужно несколько больше, чем простое мужество. Внизу дела обстояли намного хуже - три наших торпедоносца протаранили три 'уайлдкета', но груженые торпедоносцы слишком уступали в скорости и маневренности пусть и устаревшим, но истребителям, и заградительный огонь державших строй торпедоносцев плохо помогал против непрерывных атак пятерки уцелевших истребителей. Наши 'реппу' ничем не могли помочь торпедоносцам - они крутились в безумной карусели маневренного боя, не давая остальным американцам возможности выйти из него; более того, они сбивали одного 'кота' за другим, пользуясь своим превосходством - но торпедоносцы в эти минуты могли рассчитывать только на себя.

Но высотная группа в эти же минуты ложилась на боевой курс, прорываясь через невероятно плотный и снайперски точный зенитный огонь - первыми шли камикадзе. Они разделились на 8 групп - по две шли на тяжелые авианосцы, по одной - на легкие. Изначально в каждой группе было по 9 пикировщиков и 8 горизонтальных бомбардировщиков; теперь же, после понесенных потерь, группы имели разный состав - но, большинство групп все же сохранили штатный состав.

Прорваться удалось немногим - но даже такой скромный, по сравнению с ударом корпуса специальных атак, прорыв привел к впечатляющим результатам.

К 'Беннингтону' прорвались три пикировщика и два торпедоносца - два пикировщика протаранили самолетоподъемники, один торпедоносец врезался в 'остров', остальные - в полетную палубу. Полетная палуба была искорежена взрывами, на ангарной палубе и в надстройке бушевал пожар, взрывами были убиты многие члены экипажа. Дым затянул горящий и потерявший управление корабль - авианосец за малым не протаранил два эсминца эскорта.

На долю 'Саратоги' пришлись шесть попаданий - к старому авианосцу прорвались четыре пикировщика и два торпедоносца. Один пикировщик протаранил самолетоподъемник, три - полетную палубу, оба торпедоносца врезались в островную надстройку. Результаты были схожие - корабль не мог производить взлетно-посадочные операции, горели ангарная палуба и надстройка, окутанный сплошным дымом авианосец вошел в циркуляцию, вынудив эсминцы отвернуть от него, и, тем самым разрушив ордер ПВО.

У 'Билокси' были протаранены оба самолетоподъемника и полетная палуба - на ангарной палубе бушевал сильный пожар, из-за искореженной полетной палубы исключались взлет и посадка самолетов. Все попадания были достигнуты пикировщиками.

Чуть меньше пострадал 'Винсенс' - один самолетоподъемник был протаранен торпедоносцем, в полетную палубу врезались два пикировщика. Результатом стали сильный пожар и тяжелые повреждения полетной палубы.

Очень не повезло 'Денверу' - в один и тот же самолетоподъемник последовательно врезались два пикировщика; и если первый вызвал пожар на ангарной палубе, то второй уничтожил два машинных отделения. Два торпедоносца протаранили полетную палубу и надстройку. В отличие от остальных поврежденных кораблей, 'Денвер' еще и потерял скорость, выдавая всего 8 узлов.

'Хьюстон' получил четыре попадания - один пикировщик протаранил самолетоподъемник, два пикировщика и торпедоносец - полетную палубу. Корабль горел и не мог принимать самолеты.

В течение менее чем трех минут все флотские авианосцы, имевшиеся в распоряжении адмирала Карпентера, получили тяжелые повреждения. Но, этим дело не ограничивалось - на несколько минут был нарушен ордер ПВО авианосного соединения.

Но это был еще не конец - на боевой курс ложились прорвавшиеся торпедоносцы и обычные пикировщики. Объектами их удара стали тяжелые авианосцы.

Пикировщики добились 14 попаданий и 9 близких разрывов, поровну распределившься между 'Беннингтоном' и 'Саратогой' - все попадания пришлись по палубам кораблей, 'добавив огоньку' на ангарных палубах и перебив значительную часть команд, занятых тушением пожаров; получили повреждения котельные и машинные отделения, также началось поступление воды через разорванную гидроударами обшивку бортов. Потери оказались ниже предполагаемых - из 74 пикировщиков были сбиты 28, что, по всей видимости, объясняется потерями зенитчиков от удара камикадзе, выходом из строя значительной части зенитных автоматов.

Почти одновременно с пикировщиками нанесли свой удар немногочисленные торпедоносцы - к кораблям прорвались 16 самолетов, что объясняется развалом ордера ПВО, иначе янки сбили бы больше машин; остальные были сбиты 'уайлдкетами' и огнем ПВО кораблей охранения. Тем не менее, бившие почти в упор торпедоносцы добились 7 попаданий - 4 пришлись в 'Саратогу', 3 - в 'Беннингтон'. Все попадания пришлись в левые борта авианосцев - в пробоины хлынула вода, довольно быстро увеличивался крен. Поврежденные корабли уменьшили скорость до 15 узлов. Из боя вышли 9 торпедоносцев - 7 были сбиты на отходе.

Ударные самолеты выстраивались в единую группу на высоте в 5000 м, ложась на курс отхода - из боя выходили 'реппу', прикрывая своих подопечных. В этом бою 'ураганы' сбили 91 'уайлдкет', потеряв 21 самолет.

Заканчивался и бой современных истребителей, поскольку противники израсходовали боекомплект - 'ведьмы' потеряли 71 машину, сбив 62 'урагана'.

Этот бой был выигран Императорским Флотом, хотя и с очень большими потерями - было потеряно 94 истребителя, 102 пикировщика и 119 торпедоносцев. Потери американцев были выше - в бою были потеряны 87 'хеллкетов' и 91 'уайлдкет'; на ангарных палубах поврежденных авианосцев горели и взрывались ударные самолеты; уцелевшие 'хеллкеты' частью садились на эскортные авианосцы, частью - на воду. Собственно, вся воздушная мощь, которой сейчас располагал адмирал Карпентер, сводилась к полусотне 'уайлдкетов' и 108 'эвенджерам' на эскортниках. В распоряжении адмирала Одзавы оставались 105 истребителей, 46 пикировщиков и 9 торпедоносцев - правда, большая часть самолетов получила повреждения разной степени тяжести.

Тем временем артиллерийские корабли сокращали дистанцию - в 12.30 оператор РЛС на 'Норт Кэролайн' доложил об обнаружении надводных целей; через две минуты японский оператор сделал такой же доклад командиру 'Ямато'. Артиллерийский бой был неизбежен - японцы считали своим долгом добить поврежденные авианосцы, американцы были готовы умереть, но не пропустить врага к своим товарищам. Как это ни странно, но прагматичные реалисты, каковыми являлись американцы, были твердо уверены в своем превосходстве в бою 'два 'Ямато' на два 'Норт Кэролайна'' - источником их заблуждений была уверенность в том, что 'Ямато' является очень сильным, но, все же обычным линейным кораблем; соответственно, новейшие радиолокационные системы управления огнем и тяжелые снаряды орудий главного калибра массой 1225 кг, должны были дать американским кораблям существенное преимущество в бою с линкором того же класса, компенсировав их довольно умеренное бронирование. Сейчас им предстояло убедиться в качестве работы японской контрразведки, сумевшей снабдить противника убедительной дезинформацией - а, заодно, своей судьбой еще раз подтвердить грустную истину, что даже самые лучшие СУАО не помогут экипажам кораблей, в последние два года почти не проводившим артиллерийских учений.

На авианосцах Мобильного Флота в это время прогревали моторы 34 неповрежденных 'реппу' - следующий ход американцев был очевиден, они должны были бросить в атаку против тяжелых кораблей все свои боеспособные самолеты. Механики лихорадочно ремонтировали наименее поврежденные истребители, стараясь в минимальные сроки ввести в строй все возможные самолеты, поскольку сейчас Мобильный Флот был практически беззащитен от удара с воздуха.

А, в это же время на американскихавианосцах не без успеха шла борьба за живучесть - удалось остановить распространение огня, спрямить крен на 'Беннингтоне' и 'Саратоге', запустить часть поврежденных котлов и механизмов. Авианосное соединение могло держать скорость в 22 узла. Оптимизма адмиралу Карпентеру добавляли и сообщения от армейцев - заканчивалась переброска 'лайтнингов' на остров Вакдэ и 'бостонов' - на аэродром Голландия. Конечно, адмирал предпочел бы тяжелым, двухмоторным 'лайтнингам' легкие истребители, куда лучше подходящие для маневренного боя - но сейчас выбирать было не из чего. Главное, уже через несколько часов можно было нанести сокрушительный удар по ослабленному тяжелейшими потерями в авиагруппах Мобильному Флоту.

Контр-адмирал Морисита, командующий 1-й дивизией линкоров Императорского Флота, выстроил план боя в расчете на быстрый разгром противника - предстояло сблизиться с противником на расстояние в 100 кабельтовых или даже меньше, чтобы обеспечить максимально высокий процент попаданий; новейшие СУАО линкоров, чье действие было основано на сделанных по немецкой лицензии радарам, великолепно показывали себя на учениях, обеспечивая 7-8% попаданий на дистанциях в 100-120 кабельтовых, но было неясно, как они поведут себя в настоящем бою - впрочем, на линкорах были сохранены в качестве резервных старые 'шестереночные' СУАО, пусть и в разы менее эффективные. Конечно, этот план гарантировал максимум повреждений от огня вражеских линкоров - но контр-адмирал рассчитывал на броневые цитадели своих новейших линкоров, резонно предпочитая возможный риск от повреждений от вражеского огня гарантированному самоубийству при длительном нахождении рядом с американскими аэродромами.

Линкоры шли строем фронта, планируя перестроиться в кильватерную колонну после начала боя. Американцы пошли им навстречу - судя по всему, американский адмирал хотел как можно больше оттянуть наши линкоры от своих авианосцев. Первые выстрелы прогремели в 12.52 - противники прогревали стволы. Тем временем линейные крейсера 3-й дивизии, держась в 7 милях западнее, дали самый полный ход, составлявший 30 узлов - разумеется, американцы заметили их, но парировать одновременно действия обеих эскадр они не могли.

На поврежденных авианосцах, получив сообщения с линкоров, пытались увеличить скорость, беря курс на восток, к острову Вакдэ, под прикрытие своих базовых самолетов. Эскортники разворачивались против ветра, начав подъем 'эвенджеров' и неповрежденных 'уайлдкетов' - единственным шансом 7-го флота сейчас было нанести тяжелые повреждения наибольшему количеству тяжелых кораблей врага, уменьшить их скорость, и, благодаря этому выиграть время до атаки базовых бомбардировщиков. Закончив подъем самолетов в 13.06, эскортники поступили подобно старшим коллегам - разница была в том, что у них было еще меньше шансов уйти, поскольку их скорость была еще ниже, чем у поврежденных кораблей.

В 12. 57 японские линкоры перестроились в кильватерную колонну, повернув на юго-восток, из-за чего американцы были вынуждены сделать то же самое, чтобы предотвратить прорыв противника к авианосцам. Линейные крейсера с сопровождением обошли противников за кормой, взяв курс на пересечку вероятного пути отхода американцев. В этот момент подчиненных адмирала Карпентера от японцев отделяло чуть более 20 миль - при разнице в скорости, составлявшей 8 узлов, все должно было решиться в течение полутора-двух часов. Командиры кораблей эскорта приказывали готовиться к торпедным атакам - это был их единственный шанс выиграть время для поврежденных кораблей. На аэродроме Вакдэ подвешивали 908-кг бомбы к самолетам дежурной эскадрильи 'лайтнингов' - армейские летчики готовились к удару по японским кораблям.

К 13.07 артиллеристы линкоров пристрелялись, чему весьма способствовало сокращение дистанции до 110 кабельтовых, после чего пошли попадания - 'Ямато' получил два попадания в главный броневой пояс, не пробившие его, 'Мусаси' получил одно попадание в главный броневой пояс, и одно - в кормовую оконечность, так что сейчас дивизион борьбы за живучесть боролся с возникшим пожаром. Американским морякам повезло меньше - 'Вашингтон' получил одно попадание в носовую оконечность на уровне ватерлинии, второе пришлось в надстройку, уничтожив РЛС, так что артиллеристам пришлось переключаться на резервную СУАО; 'Норт Кэролайн' достались два попадания в главный броневой пояс, благополучно проломившие его, и уничтожившие одно машинное и одно котельное отделение. Исходя из этого, начало боя уже сложилось неудачно для американцев - эффективность артиллерии главного калибра 'Вашингтона' снизилась более чем вдвое, 'Норт Кэролайн' не мог поддерживать ход выше 21 узла.

К 13.17 группа 'реппу' уже заняла позицию над линейными крейсерами - адмирал Одзава приказал прикрывать в первую очередь эскадру, прорывавшуюся к авианосцам, правильно рассчитав, что именно она станет первоочередной целью авиации противника. Истребители успели вовремя - затратившие меньше времени на полет к нашим кораблям, но намного дольше строившиеся, вражеские самолеты как раз появились на подходе к эскадре линейных крейсеров. 'Уайлдкеты' шли на высоте в 3000 м, 'эвенджеры' - над самой водой. 'Ураганы' разделились - 15 самолетов атаковали истребителей, остальные занялись торпедоносцами. Бой был недолгим - 'уайлдкеты' дрались отчаянно, но будучи связаны боем, не смогли прийти на помощь 'эвенджерам'; 'эвенджеры' рвались к линейным крейсерам, не считаясь с потерями, но избиваемые истребителями, один за другим падали в воду - к ордеру вышли менее 20 машин тремя разрозненными группами. Еще 7 торпедоносцев были сбиты огнем ПВО - остальные же атаковали отважно, но нескоординированно, так что 'Конго' и 'Харуна' легко увернулись от всех торпед. Остатками боекомплекта 'ураганы' сбили еще 4 торпедоносца; к этому моменту из боя начали выходить истребители, дравшиеся с 'уайлдкетами' - они потеряли четверых товарищей, сбив 17 врагов. На этом с американской палубной авиацией было покончено - в распоряжении адмирала Карпентера оставались неполных три десятка боеспособных 'диких котов' и 6 'эвенджеров'. Мобильный Флот потерял 7 истребителей - четверых сбили 'коты', троих - 'мстители'.

Продолжался артиллерийский бой линкоров - если 'Норт Кэролайн' добилась двух попаданий в 'Мусаси', одного в главный броневой пояс, второго - в верхний пояс, получив в ответ два 'подарка' от оппонента, пришедшиеся в надстройку и верхний броневой пояс, так что бой шел отнюдь не 'в одни ворота', то 'Вашингтон' подвергся форменному расстрелу, получив три безответных снаряда от 'Ямато', два из которых проломили бронирование цитадели, уничтожив два котельных отделения, третье разворотило корму выше ватерлинии. Избитый линкор терял скорость, 'Каролина' была вынуждена подстраиваться под поврежденного еще больше, чем она сама, систершипа, вдобавок не способного вести сколько-нибудь прицельный огонь - вот когда сказалось отсутствие учебных стрельб главным калибром с использованием оптико-механической СУАО - а, тем временем, к месту боя мчался 'Нагато', которому оставалось каких-то 10 минут до вступления в бой.

Эскадра линейных крейсеров продолжала погоню - их командиры справедливо считали, что через час, возможно, чуть больше, вражеские авианосцы окажутся в пределах досягаемости 356-мм орудий главного калибра. Корабли сопровождения, и японские, и американские, готовились к смертному бою друг с другом - первые собирались пробить линейным крейсерам дорогу к авианосцам, вторые собирались умереть, но не допустить этого. Четыре тяжелых крейсера и четырнадцать эсминцев Императорского Флота получили отдельную задачу, приступить к выполнению которой они были должны после боя с сопровождением авианосцев - потопить отходящие вслед за флотскими авианосцами эскортники, постепенно отстающие от старших коллег; после выполнения этой задачи им ставилась задача подойти к берегу Биака, где в районе Босника части 41-й дивизии армии США не могли вырваться с узкой полосы захваченного плацдарма и перемешать позиции десанта с землей.

Генерал Макартур неторопливо, но неуклонно приканчивал очередную порцию виски, сидя в своем кабинете - после донесения адмирала Карпентера, в котором сообщалось о тяжелых повреждениях авианосцев, до него начало доходить, что победить японцев не так-то просто, даже если у тебя есть формальное превосходство в авиации; после донесений, в которых докладывалось о броске вражеских кораблей и разгроме авиагрупп эскортников, он понял, что сегодняшний день вполне может стать для него таким же, как 11 октября - для адмирала Нимица. Категорический приказ армейским летчикам немедленно нанести удар по вражеским эскадрам привел к необходимости выслушивать объяснения, что 'немедленно', конечно, будет исполнено, но не ранее чем через три часа. 'Вишенкой на торте' стали доклады с линкоров - моряки не паниковали, но и не скрывали того, что такими темпами самураи утопят их раньше, чем за три часа. Сопоставив все, генерал извлек из бара бутылку виски, стакан, достал вазу со льдом из холодильника - и начал сеанс психотерапии. Основания для этого у него были - если разгром десанта на Биаке был большой неприятностью, которую было бы сложно замять, поскольку большую часть десанта составляли белые парни, а отправленные на самое опасное направление негритянские части составляли меньшую часть (соответствует РеИ В.Т.), то разгром 7-го флота замять было невозможно; невозможно было и свалить вину на моряков, поскольку адмирал Карпентер предусмотрительно высказался за отступление - так что вся ответственность ложилась на него, Дугласа Макартура.


Адмирал Одзава внимательно рассматривал карту, стараясь держать эмоции под контролем - сейчас решалось все, но чутье флотоводца подсказывало ему, что от победы его отделяет всего один шаг. 'Реппу' вернулись - к их возвращению механики отремонтировали еще 5 истребителей, но часть вернувшихся машин требовала ремонта, так что сейчас были боеготовы только 22 истребителя. Пришло время использовать резерв, который он придерживал до того момента, когда отборные силы палубной авиации противников будут взаимно уничтожены - этим резервом была 23-я воздушная флотилия Императорского Флота, значительная часть сил которой базировались на аэродромы Соронга, крошечного городка на самом западе Новой Гвинеи. Находившаяся под командованием опытного летчика, контр-адмирала Ито, бывшего командира авиакорпуса Такао, флотилия мало напоминала себя прежнюю, довоенную - большинство опытных летчиков погибли, потери в технике были огромны. Но, поскольку Биак был частью оборонительного периметра Империи, после начала сражения флотилия получила подкрепления из Метрополии - сначала были переброшены 70 'Зеро' и 20 G4M, потом - еще 20 G4M, 48 А6М и 8 разведчиков (в РеИ эти подкрепления перебрасывались из Метрополии, с Марианских и Каролинских островов; они вводились в бой разрозненно, и погибли без особого толка В.Т.). Дзисабуро Одзава не питал иллюзий относительно качества этих подкреплений - молодые летчики на морально устаревшей технике вряд ли могли противостоять куда более опытному и многочисленному врагу, оснащенному современной техникой - но нанести один мощный удар по вражеским аэродромам и выиграть для его линкоров час-другой времени они могли. Поэтому адмирал приказал командующему 23-й воздушной флотилией ударить по аэродромам острова Вакдэ - к сожалению, сил для удара по аэродромам Голландии было явно недостаточно, так что надо было довольствоваться выведением из строя передовой базы вражеских истребителей.

Получив приказ, контр-адмирал Ито облегченно вздохнул - тягостное ожидание завершилось, теперь вверенное ему соединение могло выполнить свой долг. Конечно, 106 боеготовых самолетов, 78 истребителей и 28 бомбардировщиков были насмешкой над прежней мощью флотилии, но для того, чтобы разбомбить Вакдэ, этого было достаточно. Главное, о чем беспокоился контр-адмирал - чтобы неопытные пилоты и штурманы смогли пройти значительное расстояние над морем на малой высоте, ниже пределов видимости радара. Группы истребителей и бомбардировщиков лидировали опытные экипажи, оставалось надеяться на то, что молодежь не сделает глупых ошибок.

- Возможно, у нас после удара даже останется достаточно истребителей, чтобы прикрыть отход линкоров - подумал контр-адмирал.

Остальное было делом техники - части флотилии находились в готовности ?2, так что адмиралу Ито достаточно было отдать приказ о действиях по соответствующему варианту, предусматривающему удар по Вакдэ; действия по другим вариантам предусматривали удары по Голландии и корабельным соединениям. Самолеты 23-й флотилии начали прогревать моторы.

В это же время взлетела дежурная эскадрилья 'лайтнингов', получившая задание нанести удар по японским линкорам, методично превращавшим в металлолом 'больших хороших парней'. Командир эскадрильи честно напомнил командиру авиакрыла, что он и его подчиненные специализируются на 'свободной охоте', а бомбили они последний раз год назад, на учениях в Австралии - и результаты были оценены в 'С' (в США принята буквенная система оценок - соответственно, 'А' - отлично, 'В' - хорошо, 'С' - удовлетворительно, и т.д. В.Т.). Замотанный до предела подполковник, вынужденный готовить удар авиакрыла сразу после перелета большей его части с других аэродромов, коротко объяснил первому лейтенанту, что других эскадрилий, готовых к вылету, в его распоряжении нет, а 'Джапы убивают наших парней в море'. Сейчас провоевавший два с половиной года первый лейтенант пытался придумать хоть что-то, чтобы и помочь морякам, и не угробить своих парней - и не мог этого сделать. Бомбить с горизонтального полета было бессмысленно, поскольку вероятность попадания была нулевой; бомбить с крутого пикирования ни он сам, ни его подчиненные попросту не умели, да и не был 'лайтнинг' пикирующим бомбардировщиком - оставалось отбомбиться с пологого пикирования, молясь при этом, чтобы бомбы попали во что-то чувствительное на японских линкорах, а не прикончили некоторое количество рыбы. Мысленно попросив Бога о том, чтобы у японских линкоров не оказалось воздушного прикрытия, молодой офицер решил положиться на удачу, не оставлявшую его все это время.

А дела у экипажей 'Вашингтона' и 'Норт Кэролайн' к этому времени из очень плохих стали почти безнадежными - к месту боя пришел неповрежденный, с нерастраченным боекомплектом, 'Нагато'. Линкор пристроился в кильватер к 'Мусаси', и начал обстреливать 'Норт Кэролайн'. Избитый 'Вашингтон' к этому времени получил еще одно попадание, пришедшееся в лобовую броню кормовой башни - броня выдержала удар 1460-кг снаряда, но башня оказалась намертво заклинена. Так что с трудом державший скорость в 16 узлов корабль лишился еще и трети артиллерии главного калибра, впрочем, ее эффективность и так была сомнительна. 'Норт Кэролайн' получила два попадания с 'Мусаси' - первое разнесло матросскую столовую, а вот второе пробило главный броневой пояс ниже ватерлинии почти по центру левого борта, так что линкор уже принял больше тысячи тонн воды, и дивизион борьбы за живучесть не мог остановить течь. Два ответных попадания с 'Каролины' снесли 155-мм башню противоминного калибра и один КДП, но на боеспособности 'Мусаси' это отразилось мало.

Приход 'Нагато' означал, что командир 'Норт Кэролайн' стоит перед выбором - или продолжать дуэль с 'Мусаси', позволив 'Нагато' расстреливать его линкор, пребывая в 'тепличных условиях' необстреливаемого корабля, или, время от времени переносить огонь с 'Мусаси' на 'Нагато', что означало неизбежное уменьшение количество попаданий из-за необходимости пристреливаться по новой цели. Ни в первом, ни во втором вариантах шансов на выживание у его корабля не было - но при удаче, в первом варианте появлялся шанс сильно повредить 'Мусаси', так чтобы он не успел выйти из-под удара базовой авиации. И командир 'Каролины' решил, что если ему суждено умереть, то пусть враг ненадолго его переживет.

Бой продолжался - но он все больше напоминал расстрел. За полчаса 'Вашингтон' получил десяток попаданий с 'Ямато', сумев добиться в ответ одного попадания в главный броневой пояс 'Ямато'; еще хуже обстояли дела на 'Северной Каролине' - помимо 11 попаданий с 'Мусаси' она получила 17 попаданий с 'Нагато', артиллеристы которого оправдывали репутацию многолетнего флагмана Объединенного флота. Еще недавно красавец-линкор сейчас больше всего напоминал груду металлолома, плавящуюся в мартеновской печи - корабль одновременно горел и тонул, плетясь по морю со скоростью 5 узлов, на нем действовала только башня 'А'.

Отчаянная атака кораблей эскорта, в составе которых были легкие крейсера 'Феникс' и 'Бойс', вкупе с 10 эсминцами, попытавшихся дать американским линкорам хотя бы небольшую передышку, была отбита огнем кораблей сопровождения 1-й дивизии линкоров и противоминного калибра самих линкоров. Три эсминца были потоплены, у Императорского Флота тяжелые повреждения получил один эсминец.

Именно в этот момент на цель вышла эскадрилья 'лайтнингов' - летчики, получив дополнительную информацию от командования, в первый момент растерялись, поскольку им сообщили, что у противника три линкора, а они определили увиденные внизу корабли как два линкора и тяжелый крейсер (нечто подобное было в РеИ - ЛК типа 'Ямато' были настолько больше 'Нагато', что последний с высоты воспринимался как корабль другого класса В.Т.). Размышления командира эскадрильи были недолгими - он приказал бомбить оба несомненных линкора. Эскадрилья, никогда не занимавшаяся бомбежками вообще - и, в частности, никогда не наносившая ударов по кораблям - сумела прорваться сквозь плотный зенитный огонь, не потеряв ни одного самолета, и даже добиться одного попадания. Бомба, сброшенная ведущим одной из пар, атаковавшей 'Ямато', попала в центральную часть корабля, и уничтожила две установки строенных 25-мм зенитных автоматов. Для новичков это был несомненный успех, но линкорам он не мог ничем помочь.

В 14.01 командир 'Норт Кэролайн' приказал экипажу оставить корабль - дальнейшее сопротивление потеряло смысл, поскольку корабль, полностью потеряв ход, тонул. Японцы не стреляли по эсминцам, снимавшим экипаж - все три линкора сосредоточили огонь по еще пытавшемуся отстреливаться 'Вашингтону'. Он разделил участь систершипа через 23 минуты, перевернувшись в 14.24. Сколько попаданий получили американские линкоры в заключительной фазе боя, в точности неизвестно, поскольку они горели, на них взрывался боекомплект орудий универсального калибра.

Командир эскорта американских линкоров скрипел зубами, глядя на гибель 'Вашингтона' и 'Норт Кэролайн'; но контр-адмирал ничего не мог сделать, что прекрасно понимал и он, и его подчиненные - атаковать днем три почти неповрежденных линкора с сопровождением из 11 боеспособных эсминцев силами двух легких крейсеров и 7 эсминцев означало покончить с жизнью особо мучительным способом. Сейчас надо было отходить, причем, по возможности, держась вне пределов боевого радиуса японской базовой авиации, базировавшейся на Соронг - и контр-адмирал приказал брать курс с таким расчетом, чтобы уклониться к северо-востоку.

Линейные крейсера против авианосцев.

К этому же времени на догнавшие соединение авианосцев линейные крейсера вышли в атаку корабли сопровождения. Янки сделали все возможное, чтобы атака была максимально эффективной - эсминцы лидировались мощными легкими крейсерами типа 'Бруклин'. Это было сделано для того, чтобы наши корабли сосредоточили огонь на крейсерах - благодаря этому эсминцы получали больше шансов на успешную атаку.

Замысел был хорош, нельзя этого не признать - несомненно, адмирал Карпентер рассчитывал на то, что у наших моряков какое-то время уйдет на то, чтобы определиться с разбором целей, что в случае с атакой столь многочисленных сил заняло бы не столь мало времени; время ушло бы и на пристрелку, и на нанесение достаточно серьезных повреждений крейсерам и эсминцам 7-го флота. Если бы американцы сражались не против Императорского Флота, то у них были хорошие шансы на то, чтобы вынудить наши линейные крейсера отвернуть от торпед; при удаче был бы шанс и на то, что один или несколько эсминцев, долго находясь в положении необстреливаемых кораблей, сумеют прицельно выпустить торпеды со средних дистанций - в этом случае был шанс добиться попаданий в линейные крейсера. Но Императорский Флот, еще до войны сделавший массированные ночные торпедные атаки одним из ключевых элементов своей тактики, с лидированием эсминцев тяжелыми артиллерийскими кораблями до линейных крейсеров включительно, отрабатывал и возможные меры противодействия таковым.

В атаку пошли 5 легких крейсеров, лидировавших 21 эсминец - 9 эсминцев, прикрывавших эскортные авианосцы, к этому времени заметно уклонились к югу, и не смогли вовремя присоединиться к атакующим. Американцы заходили в атаку двумя группами - первая шла с севера, в нее входили 3 крейсера и 11 эсминцев; вторая шла в атаку с юга, в ее составе были 2 крейсера и 10 эсминцев. Надо отметить, что обе группы действовали с заслуживающей уважения согласованностью, запаздывания не было. Наши моряки действовали по отработанной на учениях методике - 'Конго' открыл огонь по 'Бруклинам' северной группы, 'Харуна' - по крейсерам южной группы. Тяжелые крейсера разобрали на прицел наиболее опасные эсминцы; большая часть наиболее современных эсминцев разобрала оставшиеся американские эсминцы; меньшая держалась рядом с линейными крейсерами, готовясь открыть огонь, когда американцы подойдут ближе. Огонь следовало открывать, когда противник выйдет на дистанцию эффективного огня соответствующих кораблей, поскольку вероятность того, что американцы добьются попаданий торпедами, осуществив их пуск с дистанции более 50 кабельтовых, равнялась нулю; и была очень невелика до дистанции в 25-30 кабельтовых.

Линейные крейсера открыли огонь, когда американцы приблизились на 90 кабельтовых - в течение двух минут попаданий не было, но третьим залпом 'Харуна' добился попадания в центральную часть одного из крейсеров южной группы - над поврежденным кораблем встал столб дыма и пара, судя по всему, были повреждены котельные или машинные отделения; еще через минуту 'Конго' разворотил прямым попаданием правый борт одного из 'северян' - крейсер начал заметно крениться, хотя не снижал скорость; следующий залп 'Конго' прошел мимо цели, зато в следующем залпе в американца попали сразу два снаряда, угодившие в бак и корму - через несколько секунд на крейсере взорвались погреба главного калибра, и он затонул менее чем за минуту; позже выяснилось, что это был 'Нэшвилл'. Следующий успех пришел к линейным крейсерам еще через две минуты - 'Харуна', перенесший огонь с тяжело поврежденного крейсера на его партнера, с дистанции в 60 кабельтовых добился сначала двух попаданий в одном залпе, потом трех - в следующем залпе; это неправдоподобно, но горящий крейсер, с развороченными палубой и надстройкой, продолжал идти в атаку, почти не снизив скорость - понадобилось еще два залпа главным калибром, чтобы он начал зарываться в волны полуоторванной носовой частью. Тем временем 'Конго' вывел из строя оба оставшихся крейсера северной группы - эти корабли горели, потеряв ход, на них взрывались боеприпасы, хотя взрыва погребов главного калибра не произошло.

За это время тяжелые крейсера вывели из строя шесть эсминцев и потопили один - на нем прямое попадание пришлось в торпедный аппарат; горящие, потерявшие ход эсминцы вышли из атаки.

Теперь 14 неповрежденных эсминцев приблизились к возможному рубежу пуска торпед - но и их задача многократно осложнилась, поскольку по каждому из них вел огонь либо тяжелый крейсер, либо 2-3 наших эсминца. Им приходилось непрерывно маневрировать, уклоняясь от плотного, очень точного огня - в этих условиях ответный артиллерийский огонь был малоэффективен, а пуск торпед с дистанции более 50 кабельтов по неповрежденным линейным кораблям стал бы пустой тратой боезапаса. К чести американских моряков, они сделали попытку выйти на дистанцию в 30 кабельтовых, на которой согласованный залп эсминцев стал бы смертельной угрозой для линейных крейсеров. Но для 203-мм орудий тяжелых крейсеров, не говоря уже о 356-мм орудиях 'Конго' и 'Харуны' дистанции менее 50 кабельтовых были почти что дистанциями стрельбы прямой наводкой. Пять эсминцев с отважными экипажами превратились в развалины, кое-как удерживавшимися на поверхности моря; четыре - отправились на дно.

Пять эсминцев сумели дать залп с дистанций 35-40 кабельтовых, но он получился не слишком согласованным - насколько можно судить, американцы хотели 'прочесать' торпедами квадрат моря, в котором находились 'Конго' и 'Харуна'; в том случае, если бы залп давали 10-12 эсминцев, действуя согласованно, это было бы более чем эффективно - 'Конго' и 'Харуна', уворачиваясь от одних торпед, неизбежно пришли бы на другие; а так торпед оказалось слишком мало, разрыв между ними был слишком велик - единственным неприятным моментом было то, что около минуты 'Харуне' пришлось идти на север, имея по обоим бортам по торпеде, на расстоянии в 15-20 метров. Отход тоже стал для эсминцев 7-го флота кровавым - один корабль был потоплен, два получили тяжелые повреждения.

Путь к отходящим флотским авианосцам был открыт - и через 20 минут, сблизившись на 30 кабельтовых, 'Конго' расстреливал 'Беннингтон', 'Харуна' - 'Саратогу', разбившиеся попарно крейсера топили легкие авианосцы. Командовавший 3-й дивизией линкоров адмирал счел возможным изменить план операции - эскортные авианосцы отклонились к берегу на добрых 15 миль, так что погоня за ними, вместе с последующим возвращением, заняла бы не меньше трех часов, поэтому контр-адмирал счел нужным как можно быстрее добить важнейшие цели, и идти к американскому плацдарму на Биаке. На пути к плацдарму надо было потопить поврежденные американские корабли - но это можно было сделать быстро. Добивать эскортники он решил послать дивизию тяжелых крейсеров в сопровождении двух дивизионов эсминцев - проще говоря, 4 крейсера в сопровождении 14 эсминцев. После этого надо было уходить, уходить немедленно, поскольку дальнейшее нахождение в пределах боевого радиуса базовой авиации противника было безумием.

На подходе к Вакдэ.

А самолеты 23-й флотилии подходили к острову Вакдэ - командовавший группой командир истребительного полка, рано поседевший капитан 3-го ранга, сумевший выжить в воздушных сражениях этих трех кровавых лет, сбивший 16 американских самолетов и дважды сбитый, с облегчением констатировал, что все обстоит не так уж плохо, как он опасался: два истребителя столкнулись друг с другом, а один бомбардировщик рухнул в море. Для неопытных летчиков, не имеющих опыта длительных полетов на бреющем над морем, это был очень приличный результат. Самое главное, они, похоже, остались незамеченными - во всяком случае, ни одного американского истребителя в небе не было. Кап-три мысленно грязно выругался - понадобилось три года, чтобы из Токио приехали два инженера, которые толково и подробно объяснили строевым летчикам, что такое радары, на каком расстоянии они могут обнаруживать наши самолеты, и как можно избежать обнаружения ими. Нет, разговоры об особых приборах, предназначенных для обнаружения самолетов радиоволнами, ходили в строевых частях еще до войны - но никто ничего не знал в подробностях. Сейчас стало понятно, как проклятые янки, сыновья шлюх, заблаговременно обнаруживали их самолеты и успевали поднять истребители.

Отвлекшись от дела, комполка едва не пропустил момент, когда на горизонте показался берег Вакдэ. Еще через несколько минут, когда удалось привязаться к ориентирам, стало ясно, что штурман полка, как обычно, не подвел - ошибка составила всего километра три, что для четырехсоткилометрового полета над морем было практически безупречным результатом. Теперь оставалось внести поправки - и выйти точно на американский аэродром.

Аэродром Вакдэ.

Командир авиакрыла 'лайтнингов', приняв доклады командиров восьми эскадрилий из девяти - дежурная эскадрилья, вернувшаяся из вылета, оставалась прикрывать аэродром, отдал приказ прогревать моторы - у моряков дела обстояли из рук вон плохо, линейные крейсера джапов гнались за поврежденными авианосцами, явно собираясь их добить, так что парням была нужна помощь. Собственно, 'бостоны' с подвешенными торпедами уже вылетели из местной Голландии, так что ему и его парням надо было сделать свою работу, прикрыв торпов, чтобы никто не помешал им потопить самураев.

В этот момент над аэродромом появились 'зеро', незамедлительно начавшие поливать длинными очередями заправленные, с полными зарядными ящиками, стоявшие в четком порядке на летном поле 'лайтнинги'. Две эскадрильи 'зеро', быстро сориентировавшись, начали обстреливать стоявшие рядом с летным полем зенитки. На аэродроме воцарился хаос - два попытавшихся взлететь 'лайтнинга' были сбиты на взлете, еще несколько загорелись на летном поле, летчики и техники метнулись в укрытия. Но это оказалось только началом 'шоу' - над аэродромом появились несколько десятков бомбардировщиков, которые, идя на малой высоте, вывалили на 'лайтнинги' груз 50-кг фугасных бомб. Из-за того, что самолеты шли на малой высоте, рассеивание бомб было минимальным, практически все они легли в пределах стоянки истребителей. Больше половины подготовленных к взлету машин было уничтожено прямыми попаданиями, почти все остальные были повреждены.

Неожиданно многочисленные 'зеро' расстреливали все, что им попадалось на глаза на аэродроме, от заправщиков и здания штаба, до зениток и отдельных людей. Когда этот рукотворный ад закончился, выяснилось следующее - командир авиакрыла убит, начальник штаба и командиры эскадрилий, за исключением первого лейтенанта, командовавшего дежурной эскадрильей, атаковавшей японские линкоры, или убиты, или ранены. Оказавшийся старшим по званию молодой офицер кое-как восстановил порядок и начал выяснять, какие силы имеются в его распоряжении - оказалось, что кроме самолетов его эскадрильи, отбуксированных в замаскированные капониры и благодаря этому оставшихся незамеченными японцами, исправными оставались еще три истребителя.

Добивание поврежденных американских кораблей не заняло много времени, поскольку японцы, экономя драгоценное время, использовали торпеды и орудия главного калибра линейных крейсеров.

Первым был добит второй из поврежденных крейсеров южной группы, оказавшийся 'Бруклином' - на еле ползущий крейсер вышли в атаку два эсминца, прикрываемые огнем тяжелого крейсера. Результат был предсказуем - получивший шесть попаданий 'длинными копьями' крейсер разломился и затонул. Вторым оказался пытавшийся отстреливаться потерявший ход крейсер 'Саванна' - по нему выпустил торпеды один из эсминцев, добившийся трех попаданий; корабль начал крениться на глазах, команда спускала шлюпки; через несколько минут корабль перевернулся. Дольше всех продержалась сохранившая ход в 15 узлов и отстреливавшаяся 'Филадельфия' - ее сначала пришлось расстреливать 'Конго', а потом добивать торпедами эсминцев. Последним из крейсеров погиб 'Гонолулу' - 'Харуна' добился попаданий главным калибром в надстройку и носовую часть корабля, после чего два эсминца, выйдя в торпедную атаку, добились пяти попаданий, после чего разломившийся на две части легкий крейсер быстро затонул.

Пока главные силы 3-й дивизии линкоров с помощью части тяжелых крейсеров и эсминцев добивали поврежденные легкие крейсера, остальные эсминцы занялись своими американскими коллегами. Через двадцать минут все было кончено - и эскадра пошла к американскому плацдарму.

Аэродром Голландия.

Начальник штаба крыла торпедоносцев находился в недоумении - какой из многочисленных приказов следует выполнять? Сначала из Австралии пришел приказ спасать линкоры - разумеется, следовало топить японские линкоры. Потом пришел приказ нанести удар по японским линейным крейсерам. Сейчас помощи требовали эскортные авианосцы, обнаружившие гнавшуюся за ними крейсерскую эскадру. Но никто не отменял вчерашнего приказа, первоочередной задачей в котором было указано прикрытие плацдарма. Пикантности добавляло то, что все три приказа были за подписью Макартура, злопамятность и мстительность которого знал весь офицерский корпус ВС США. С точки зрения выгодности нежно любимого генералом 'паблисити' самым выгодным вариантом стало бы потопление хотя бы одного вражеского линкора. Майор представил себе заголовки в завтрашних газетах 'Мы не сумели спасти наших парней - но мы отомстили за них!'. Это гарантированно обеспечивало благосклонность Макартура, из которой следовали награды и продвижение по службе, но реализация этого варианта была под большим вопросом - опытный командир эскадрильи, переведенный на штабную работу после ранения, слишком хорошо понимал, насколько трудно утопить авиаторпедами хотя бы один линкор. Пример английских 'Суордфишей', ухитрившихся вывести из строя 'Бисмарк' единственным попаданием, его не вдохновлял - 'кузенам' сказочно повезло добиться попадания в единственную уязвимую точку в последней атаке, и только.

Рассчитывать на то, что атакуя днем линкоры с многочисленным эскортом и, вполне возможным истребительным прикрытием, удастся тяжело повредить один из них, было форменной рулеткой. В том случае, если японцы получали повреждения средней тяжести, они вполне успевали за ночь выйти из пределов боевого радиуса торпедоносцев.

Ошибаться было нельзя - сейчас все будущее майора зависело от принятого решения. В том случае, если торпедоносцам удастся добиться хотя бы умеренного успеха, можно было не сомневаться в том, что генерал Макартур, делая 'паблисити' себе, сделает его и для 'настоящих американцев, победивших под его руководством', просто потому, что таковы 'правила игры'. Если нет, то лучшим для него лично вариантом станет захолустный гарнизон. Плохо было то, что командир авиакрыла, разбиравшийся в интригах высокого начальства намного лучше своего начальника штаба, сейчас метался в приступе тропической лихорадки - он умел находить оптимальный вариант мгновенно, так что майору оставалось только рассчитать план операции. Сейчас же придумать вариант действий, позволяющий и угодить командующему, и не оказаться неугодным для кого-то влиятельного, кому победа Макартура была невыгодна, майор не мог - он просто не умел интриговать на таком уровне. Оставалось одно - победить, а там, возможно, или все забудется, или врагам генерала будет не до скромного офицера армейских ВВС.

С учетом всего этого оптимальной целью для торпедоносцев были линейные крейсера - майор не строил особых иллюзий относительно возможности утопить оба линейных крейсера, но даже один гарантировал ему карьеру. Было одно место, которое самураи никак не могли миновать - плацдарм на Биаке. Для быстрейшего разгрома 41-й дивизии японцам надо было подойти поближе к берегу, тем самым ограничив себе маневр из-за многочисленных коралловых рифов. Конечно, у противника наверняка будет воздушное прикрытие, которое будут обеспечивать истребители первого класса, в отличие от тяжелых 'лайтнингов' с Вакдэ - но оно точно не будет многочисленным, очень уж большие потери понесли японцы.

Уже находясь в пути, майор получил сообщение от истребителей - их авиабаза была разгромлена ударом японских базовых самолетов, так что в прикрытие принявший командование первый лейтенант мог поднять только 15 'лайтнингов'. Это было плохо, но отворачивать было нельзя - быстрая смерть героем с пенсией жене и маленькой дочке была намного лучше военного трибунала с последующей отсидкой в Форт-Ливенуорте и выхода на свободу нищим изгоем.

Из штаба приходили новые сообщения, одно хуже другого - японцы разгромили сопровождение авианосцев; японцы потопили сами авианосцы; японцы гонятся за эскортниками; японцы добили поврежденные корабли. Майор стиснул зубы: казалось, вернулась зима 1941/42 года, когда он, совсем юный второй лейтенант, в свое время подавшийся на курсы офицеров резерва из-за того, что его отец не мог оплатить ему учебу в университете, не понимал, как такое вообще возможно - узкоглазые мартышки бьют американских парней везде, где встретят. Сейчас-то он на собственном опыте знал, что желтые могут быть страшным врагом, умелым и жестоким - но все равно оставалось непонятным, как джапы сначала поймали со спущенными штанами 5-й флот, а теперь наваляли 7-му флоту.

Майора мучали недобрые предчувствия - но отступать было нельзя.

Мобильный Флот.

А в это же время с палуб авианосцев Мобильного Флота взлетали 24 боеготовых 'урагана' - падающие с ног от усталости механики успели залатать еще два истребителя. Смертельный риск, на который пошел адмирал Одзава, не отводя авианосцы как можно дальше от американских аэродромов, окупал себя возможностью быстро и надолго прикрыть артиллерийские корабли.

Адмирал снова и снова шел на риск - он приказал прикрыть линейные крейсера, и только их. Дзисабуро Одзава понимал, что если американцы сейчас нанесут удар по отходящим линкорам или по авианосцам, то победа в любой момент может обернуться поражением. Но он понимал и другое - 7-й флот разгромлен, так что единственной угрозой для его кораблей является базовая авиация, уже понесшая тяжелые потери, и, самое главное, управляемая дезориентированным штабом противника в Австралии, получающим информацию и отдающим приказы с изрядным запозданием, что в условиях стремительно развивающего морского сражения, проходящего на относительно небольшом пространстве, практически равносильно отдаче неверных приказов, поскольку ко времени их исполнения обстановка уже менялась. Конечно, оставалась опасность того, что кто-то из американских командиров на месте плюнет на приказ и решит нанести удар по его авианосцам всеми имеющимися силами - но адмирал очень надеялся на то, что среди янки такого командира здесь и сейчас не окажется.

Тяжелые крейсера против эскортных авианосцев.

Тяжелые крейсера типа 'Миоко' гнались за эскортными авианосцами, относившимися к типу 'Касабланка' - хотя, точнее будет сказать, что к этому моменту погоня подходила к концу, поскольку разница в скорости между выделенным для погони соединением и эскортниками составляла 12 узлов.

Американский адмирал, командовавший соединением поддержки десанта, понимал свою обреченность - в артиллерийском бою его соединение могло продержаться от силы четверть часа, дневная торпедная атака также не имела шансов на успех, рассчитывать потопить четыре тяжелых крейсера и 14 эсминцев воздушной атакой двух с половиной дюжин 'диких котов' и полудюжины 'мстителей' мог только сумасшедший. Выжить было невозможно - оставалось только попытаться продать жизнь подороже.

В других обстоятельствах и с другими подчиненными и это было бы невозможно - но в его подчинении были не просто палубные летчики, а летчики корпуса морской пехоты, то есть те самые пилоты, среди которых героизм летчиков, оборонявших Уэйк, был возведен в культ (в декабре 1941 года летчики четырех исправных 'Уайлдкетов' КМП США сыграли очень большую роль в обороне Уэйка - их героизм признали даже японцы В.Т.).

Адмирал обратился по трансляции к экипажам, напомнив им о подвигах защитников Аламо и Уэйка, сказав, что японцы бросили им вызов, на который следует достойно ответить. Экипажи были не в восторге от перспективы скорой смерти, но о сдаче в плен никто даже не заикался, отлично понимая, насколько японский плен хуже быстрой смерти в бою.

Через несколько минут эскортники развернулись против ветра, чтобы поднять оставшиеся самолеты. К этому моменту начали перестраиваться для атаки эсминцы - замысел операции сводился к тому, что палубники повредят хотя бы один тяжелый крейсер, а эсминцы его добьют. Точнее, половина 'котов' должна была пробить коридор в завесе японских эсминцев, обработав их 127-мм РС и 45-кг бомбами; вторая половина должна была нанести такой же удар по двум японским крейсерам, целясь по их зениткам и торпедным аппаратам; после этого по крейсерам должны были ударить торпедоносцы; ну а эсминцы должны были добить 'подранков'. При всем авантюризме этого плана шансы на успех были далеко не нулевыми - 'изюминкой' кораблей Императорского флота, от эсминцев до тяжелых крейсеров, было очень мощное торпедное вооружение. Обратной стороной этого была их повышенная уязвимость - достаточно было попадания в заряженный торпедный аппарат даже легкой авиабомбы, чтобы взрыв мощных кислородных торпед вырвал половину борта тяжелого крейсера или отправил на дно эсминец.

И, в любом случае, это было лучше, чем ждать неизбежной смерти от японских снарядов и торпед.

Взлет трех дюжин самолетов с двенадцати эскортников занял считанные минуты - тем временем, выстроившиеся для атаки строем фронта эсминцы закладывали разворот, чтобы атаковать противника с правого борта.

Крейсерская эскадра была вынуждена развернуться навстречу атакующему противнику - в отсутствие истребительного прикрытия даже столь слабая авиагруппа была нешуточной угрозой для дивизии тяжелых крейсеров, в особенности, поддержанная эсминцами. Отличные, хотя и не самые новые, крейсера типа 'Миоко' при очень сильном артиллерийско-торпедном вооружении имели довольно слабое ПВО - резкое увеличение количества безнадежно устаревших МЗА перед началом битвы за Марианские острова, не дополненное системой центральной наводки, не позволяло японской корабельной ПВО выйти на новый качественный уровень. Та же история была и с эсминцами - те же допотопные 25-мм 'гочкисы' не шли ни в какое сравнение с 40-мм 'бофорсами', и отсутствие радиовзрывателей еще больше снижало их возможности. Поэтому атака на малых высотах имела неплохие шансы на успех.

Половина 'уайлдкетов', разбившись на звенья и пары, атаковала эсминцы - три истребителя были сбиты на подлете, но остальные сумели нанести удар. По палубам и мостикам кораблей хлестнули очереди 12,7-мм пулеметов и взрывы пятидюймовых ракет, выбивая зенитчиков, командиров и рулевых. Потом удар нанесли 'коты', вооружнные бомбами. Добиться желаемого удалось только на одном эсминце - отчаянный летчик сбросил бомбы, идя на бреющем полете, под убийственным огнем зениток - и сумел достичь прямого попадания в трехтрубный аппарат. Эсминец был разломлен взрывом. Остальные два эсминца получили умеренные повреждения, но в критические минуты расчеты орудий понесли тяжелые потери, так что 'эвенджеры' прорвались к крейсерам без потерь.

На крейсерах расклад был иным - все же на них было установлено по 48-52 ствола МЗА, в отличие от эсминцев, имевших по 4 автомата, так что даже при неопытности большинства зенитчиков, плотность огня была намного выше. На подлете было сбито5 'уайлдкетов' - это объяснялось тем, что американские летчики атаковали на минимальной дистанции. Атакованные крейсера - это были 'Миоко' и 'Асигара' - в считанные секунды потеряли около половины МЗА. Конечно, большая часть из них не была уничтожена - как правило, были выбиты расчеты - но в критический момент 'эвенджеры' смогли атаковать, не напоровшись на плотный огонь.

Два торпедоносца были сбиты на подлете, но четыре смогли сбросить торпеды с дистанции в 400 метров. 'Асигара' смог увернуться от одной авиаторпеды, но вторая попала в левый борт, ближе к носовой оконечности. 'Миоко' повезло меньше - единственная торпеда попала в центр правого борта, не причинив особых повреждений, но подбитый зенитчиками, горящий 'эвенджер' врезался в надстройку крейсера, лишив корабль управления. Еще один торпедоносец был сбит на выходе из атаки, но американцы успели нарушить ордер крейсерской эскадры.

Схватка эсминцев была короткой, но предельно ожесточенной - американцы прорывались к крейсерам, используя свое преимущество в точности огня, японцы старались реализовать свое численное превосходство, сокращая дистанцию.

Японским морякам удалось добиться поставленной цели - в коротком бою были потоплены два американских эсминца, получивших прямые попадания, соответственно, в погреб главного калибра и торпедный аппарат; еще пять горели и тонули одновременно, потеряв ход. Другое дело, что эта победа была оплачена немалыми потерями - три эсминца Императорского Флота были потоплены, один из них получил прямое попадание пятидюймового снаряда в погреб ГК, два напоролись на торпеды, выпущенные уже не рассчитывавшими прорваться американскими кораблями; экипажи еще четырех эсминцев сейчас были заняты тушением пожаров и заделкой пробоин - эти корабли получили серьезные повреждения, так что их спасение было под вопросом.

Но два американских эсминца все же сумели прорваться - и сейчас два изрешеченных прямыми попаданиями и бесчисленными осколками, с очагами пожаров, корабля шли среди сплошных столбов разрывов к поврежденным крейсерам. По ним работали все боеспособные корабли эскадры, но добиться попаданий в 'жизненно важные' точки эсминцев никак не могли. Как это ни парадоксально, но японцам мешала многочисленность стволов, работавших по эсминцам - сплошной лес разрывов мешал артиллеристам увидеть свои разрывы и внести необходимые поправки.

К несчастью японцев, оба прорвавшихся эсминца были 'Флетчерами' ранней постройки - помимо всего прочего, они отличались от своих более поздних собратьев наличием двух пятитрубных торпедных аппаратов вместо одного; это была дань существовавшей в американском флоте моде на максимально мощное торпедное вооружение эсминцев.

И, конечно, огромную роль сыграло то, что в России называют 'фартом' - эсминцы сумели, вопреки теории вероятности, сблизиться с поврежденными 'Миоко' и 'Асигара' на дистанцию порядка 20 кабельтовых и выпустить все свои торпеды. На этом их неправдоподобное везение закончилось - один из эсминцев, 'поймав' сразу несколько 203-мм снарядов, выпущенных носовыми башнями 'Хагуро', был буквально выброшен из воды; а, затем в пробитое днище хлынула вода; второй получил несколько попаданий в машинное отделение - и, потеряв ход, был расстрелян сосредоточенным огнем нескольких японских эсминцев.

Но крейсера это уже не могло спасти - потерявший управление 'Миоко' получил шесть попаданий, буквально разорвавших крейсер; впрочем, такого количества попаданий вполне могло хватить и линейному крейсеру; 'Асигара' получил четыре попадания - у корабля была оторвана носовая оконечность, через пробоины поступала вода, нарастал крен на правый борт.

В данной ситуации командир дивизии принял решение использовать боеспособные корабли для продолжения погони за эскортниками - поврежденные корабли должны были пока обходиться своими силами.

Через полчаса поредевшая крейсерская эскадра догнала эскортные авианосцы - и началась бойня: имевшееся на 'Касабланках' единственное универсальное 127-мм орудие не могло противостоять даже куда более многочисленным орудиям эсминцев, не говоря уже о главном калибре 'Нати' и 'Хагуро', представленном десятком 203-мм орудий. Говорить о способности эскортных авианосцев, представлявших собой переделанный проект быстроходных транспортов, выдерживать попадания крупнокалиберных снарядов, не приходится - так что уже через несколько минут обстрела эскортники горели и тонули, на них взрывались боеприпасы. Добивание поврежденных кораблей заняло еще меньше времени - японский адмирал приказал использовать торпеды.

К моменту возвращения к поврежденным кораблям дела на них обстояли еще из рук вон плохо - справиться с огнем и взять под контроль поступление воды удалось только на одном эсминце; еще на одном эсминце удалось частично потушить пожар; на крейсере и остальных эсминцах успехов пока что не было. Выбора у адмирала уже не осталось, поэтому он приказал снять экипажи с крейсера и двух наиболее поврежденных эсминцев - и добить получившие тяжелые повреждения корабли торпедами.

Неожиданно понесшая тяжелые потери крейсерская эскадра продолжила выполнение ранее поставленной задачи, повернув к юго-восточному побережью Биака.

Остров Биак.

Командир 222-го пехотного полка полковник Кузуме Наоюки находился на своем командном пункте, бесстрастно изучая карту и выслушивая доклады подчиненных. Опытный офицер, он привычно демонстрировал непробиваемую уверенность в конечной победе - в реальности полковник хорошо понимал, насколько велико неравенство сил. В его распоряжении имелось всего 4 тысячи бойцов первой линии - нет, гарнизон острова насчитывал 10,8 тысяч человек, но основная масса военнослужащих Империи, входивших в гарнизон Биака, была тыловиками и обслугой аэродрома. Кроме его пехотинцев, была еще рота морских пехотинцев, рота легких танков 'Ха-го', четырехорудийная батарея старых флотских 12-см пушек, считавшихся универсальными и единственное 15-см орудие 'Тип 96'.

Американцы, чтобы их любили в аду северные демоны, в первый же день высадили у Босника 12 тысяч своих солдат и офицеров, 12 'Шерманов', три десятка орудий и несколько сотен автомобилей (в РеИ - по разным источникам, 18 или 29 полевых орудий и 500 автомобилей В.Т.). Но это еще не была настоящая сложность, поскольку на подготовленных позициях вполне можно было удерживать трехкратно превосходящего противника - во всяком случае, для его отлично подготовленных в Маньчжурии воинов, готовившихся сражаться с русскими (соответствует РеИ - 222-й пд 36-й пд был переброшен на Биак в 1943 году из Маньчжурии В.Т.). Плохо было другое - его позиции методично сравнивала с землей корабельная артиллерия противника; наблюдатели обнаружили два тяжелых и три легких крейсера и более десятка эсминцев (в РеИ десант поддерживали КРТ 'Аустралиа' и 'Шропшир', КРЛ 'Феникс', 'Нэшвилл', 'Бойс', 9 ЭМ; прикрытие транспортов с десантом осуществляли 20 ЭМ В.Т.). Дополнительной проблемой были непрерывные налеты вражеской авиации, от 'уайлдкетов' до 'либерейторов'. Командование рассматривало вариант переброски с Нумфора (остров в 70 км западнее Биака В.Т.) одного или двух пехотных батальонов (сделано в РеИ В.Т.), но полковник понимал, что только пехотинцы не смогут переломить ход сражения, просто потому, что они бессильны против нескольких десятков 15,2-см и 20,3-см корабельных орудий.

14 октября неожиданно ушли вражеские легкие крейсера, прихватив с собой часть эсминцев - а вчера, 19 октября командование соблаговолило сообщить, что на помощь гарнизону идет Мобильный Флот. Это было на редкость приятное известие - в особенности потому, что американцев покамест удавалось удерживать на узкой прибрежной полосе, где тяжелые орудия линейных кораблей и тяжелых крейсеров без особых хлопот могли разгромить десант.

И конечно, это давало ему возможность сбросить в море понесших тяжелые потери, дезорганизованных врагов. Полковник прикинул варианты - выдвигать на исходные позиции имеющиеся подразделения и части сейчас было чересчур рискованно; по всему следовало, что начинать выдвижение надо было с началом артобстрела вражеского плацдарма - обстрел займет у моряков не меньше часа, и в это время американцам будет не до его солдат; путь к исходным рубежам должен был занять от часа до полутора. Полковник добавил резерв времени в полчаса и удовлетворенно хмыкнул - можно было не сомневаться в том, что даже через час после окончания такого обстрела гайдзины не будут знать точно, находятся ли они еще на этом свете, или уже прибыли в распоряжение демонов.

- Кстати, надо будет затребовать воздушную поддержку у флотских белоручек, прохлаждающихся в Соронге - подумал старый 'квантунец'.

В не менее тяжелых размышлениях пребывал командир 41-й пехотной дивизии армии США генерал-майор Фуллер - ему ставилась задача как можно быстрее захватить основной японский аэродром у Мокмера, необходимый для тяжелых бомбардировщиков; попутно надо было захватить и вспомогательные аэродромы в Боснике и Соридо. Все бы замечательно, если бы не чертовы рифы - именно из-за их непроходимости десантными средствами пришлось высаживаться не у Мокмера, где они были совершенно непроходимы, а у Босника, где был плохонький проход. Обратной стороной этого решения была необходимость наступать вдоль берега, чтобы не влезть в мангровые болота. В результате дивизии предстояло сначала продираться сквозь японские укрепления на юго-восточном побережье, затем наступать вдоль побережья общим направлением на восток, чтобы выйти к Мокмеру, а, потом штурмовать основную систему японских укреплений, находившуюся на холмах вокруг самой деревни Мокмер и находившемуся западнее ее аэродрому.

Мысленно генерал проклял амбиции Макартура, мечтавшего побыстрее высадиться на Филиппинах (в РеИ Фуллер считал необходимым отложить запланированный на конец мая 1944 года десант на Биак, считая операцию плохо подготовленной - и был вынужден согласиться на нее под сильнейшим давлением Макартура В.Т.). Генералу не нравилось все - отсутствие в первой волне морских пехотинцев, вместо которых ему выделили негров (да, их можно было беречь в намного меньшей степени, но квалификации им это не прибавляло, в первую очередь - водителям амфибий (соответствует РеИ В.Т.)); недостаточная авиационная поддержка десанта (по американским меркам, конечно - в РеИ так и было В.Т.); то, что многочисленное корабельное соединение, в немалой части своей, состояло из кораблей 'кузенов' и 'кенгуру' (соответствует РеИ В.Т.). Макартур, правда, обещал выделить 503-й парашютно-десантный полк (стал подкреплением 41-й пд в РеИ В.Т.) - но Фуллер, с полным на то основанием, считал, что для уничтожения японских укреплений нужна не элитная легкая пехота, а тяжелая артиллерия, и чем больше - тем лучше.

Теперешний расклад из неприятного быстро становился катастрофическим - новости приходили в штаб 41-й дивизии с небольшой задержкой, так что генерал-майор уже знал и о разгроме базовой авиации, и о катастрофе 7-го флота. Моряки сообщили о трех японских линкорах и двух линейных крейсерах, многочисленных крейсерах и эсминцах. Генерал Фуллер был достаточно компетентен для того, чтобы представить, что 16- и 14-дюймовые снаряды сделают с его дивизией, зажатой на полосе прибрежной дороги шириной 500 ярдов.

- Впрочем, джапам даже необязательно уничтожать всю дивизию - мрачно подумал Фуллер - довольно будет того, что они расстреляют наши запасы, открыто сложенные рядом с пристанями Босника (соответствует РеИ - впрочем, на том этапе десантной операции их больше было некуда деть В.Т.), выбьют артиллерию и танки. После этого нам придется выбирать между смертью и бесславной эвакуацией. Меня же живьем съест Макартур - ему будут необходимы 'козлы отпущения'.

В не менее мрачном расположении духа находился командующий эскадрой поддержки десанта контр-адмирал Королевского Флота Виктор Крачли. Талантливый офицер, отличавшийся невероятным личным мужеством - он отличился в Ютландском сражении и стал командором Креста Виктории за рейд в Зеебрюгге, хорошо проявил себя, командуя линкором 'Уорспайт' в бою при Нарвике - но на Тихом океане ему крупно не везло: сначала было позорище при острове Саво, устроенное союзным флотам вице-адмиралом Микавой, потом, после оправдания - командование одной из групп усиления в десантных силах Тернера, сводившееся к артиллерийской поддержке десантов, сейчас же ясно просматривалась перспектива скорой и неизбежной гибели в неравном бою с превосходящими силами Императорского Флота. Имея под своим командованием два не слишком удачных тяжелых крейсера со средним вооружением и очень слабым бронированием - 'Аустралиа' типа 'Кент' и 'Шропшир' типа 'Лондон', дополненные 11 не самыми современными эсминцами и лидерами типов 'Бенсон', 'Симс' и 'Трайбл', ему предстояло дать бой, как минимум, 2 линейным крейсерам, с эскортом из 4 тяжелых крейсеров и не меньше, чем десятком эсминцев. Об отступлении не могло быть и речи - моряки не имели права бросить десант.

Крачли ломал голову, пытаясь выстроить план боя - занимать оборону на пути к плацдарму не имело смысла, крупнокалиберные орудия быстро сметут его немногочисленную эскадру, тем более что ее возможности для маневра будут ограничены и необходимостью прикрывать плацдарм, и очень сложной гидрографической обстановкой. Теоретически, можно было бы попытаться поймать противника на броске к плацдарму, воспользовавшись тем, что его маневр ограничен теми самыми рифами, которых возле Биака было намного больше, чем мясных фрикаделек в немецком супе. Практически можно было не сомневаться в том, что японцы сначала утопят или отгонят его немногочисленную эскадру, а потом уже будут громить десант. Пришедшее сообщение от американских армейских летчиков, что торпедоносцы 'бостон' идут к плацдарму, тоже не располагало к безудержному восторгу - нет, теоретически была возможна скоординированная атака авиации и его эскадры против японского соединения, но это было сугубое теоретизирование. Виктор Крачли был слишком хорошим профессионалом, чтобы не понимать простой истины - такая атака может увенчаться успехом в том случае, если действия летчиков и моряков скоординированы с точностью до десятков секунд, для чего требуются серьезнейшие тренировки вкупе с совместными учениями. Ничего подобного не было - не было даже командно-штабных игр офицеров свежеприбывших американских авиакрыльев и вверенной ему эскадры. Соответственно, о скоординированной атаке можно было не мечтать. Оставался единственный шанс, на который надеялся контр-адмирал - заключался он в том, что летчики подойдут раньше, чем японцы утопят его эскадру, и ухитрятся нанести повреждения достаточно большому количеству вражеских кораблей; в этом случае он мог рассчитывать на то, что ему удастся разыграть свой единственный козырь, заключавшийся в 8-10 трубах торпедных аппаратов на каждом эсминце; в противном случае ему оставалась все та же торпедная атака, с лидированием эсминцев тяжелыми крейсерами, в расчете на то, что у хотя бы одного-двух эсминцев будет шанс. Тяжелые крейсера в любом случае были смертниками - с дюймовой броней главного броневого пояса на 'Шропшире' и трехдюймовой - на 'Аустралии' - вопрос был в том, сумеют ли они утопить хотя бы по эсминцу, прежде чем их самих пустят ко дну.

В размышлениях пребывал и командир 3-й дивизии линкоров - даже с учетом неожиданно тяжелых потерь, понесенных в бою с сопровождением эскортников, в его распоряжении оставались 2 линейных и 6 тяжелых крейсеров, 18 эсминцев. Формально, да и фактически, это была огромная сила - но, увы, это не отменяло малоприятных частностей.

Во-первых, часть эсминцев получила довольно серьезные повреждения; во-вторых, была израсходована существенная часть боекомплекта; в-третьих, действовать предстояло быстро - а это значило, что времени на длительную пристрелку попросту нет, следовательно, стрелять придется с дистанции 50-60 кабельтовых; в-четвертых, гидрография залива Гелвинк была и сложной, из-за многочисленных коралловых рифов, и не слишком хорошо изученной, поскольку серьезного судоходства у северного побережья Новой Гвинеи никогда не было; в-пятых, существовала реальная угроза удара базовой авиации противника - и это при том, что Мобильный Флот смог поднять 24 истребителя с измученными летчиками в кабинах; в-шестых, неопределенной угрозой оставалось вражеское соединение поддержки - в условиях, когда эскадра линейных крейсеров должна была обстреливать плацдарм, маневрируя большими силами в опасном районе, противник, наверняка лучше изучивший местную гидрографию, получал шанс, угрожая торпедной атакой, загнать один или несколько кораблей на какой-нибудь риф (а адмирала, только что одержавшего блестящую победу, совершенно не прельщали 'лавры' командира американского дивизиона, кэптена Уотсона, посадившего свои эсминцы на камни (имеется в виду эпизод, имевший место в реальности в 1923 году - семь американских эсминцев, средь бела дня, маневрируя возле собственной базы, строем сели на камни В.Т.)).

Исходя из этих соображений, японский адмирал счел нужным оставить в тылу шесть наиболее тяжело поврежденных и израсходовавших больше всего снарядов эсминцев - серьезно усилить огневую мощь соединения эти корабли не могли, а помехи при маневрировании они вполне могли создать. Кроме того, он отправил запрос на вылет пикировщиков - в отсутствие истребительного прикрытия у американцев они вполне могли нанести удар по артиллерийским батареям противника, таким образом, существенно сократив время нахождения эскадры в опасной зоне.

Генерал-майор Фуллер был занят - сейчас он контролировал процесс рассредоточения своих сил на плацдарме, насколько это вообще было возможно на пятачке площадью в 80 гектаров. Пехота никак не могла противостоять крупным калибрам японских кораблей, так что если летчики и моряки не сумеют сорвать атаку самураев, оставалось только умереть - для себя генерал решил, что если у него есть выбор между смертью свиньи на чикагских скотобойнях и смертью солдата, то он выбирает второе. Следовало тщательно замаскировать 105-мм гаубицы и 'Шерманы', чтобы японцы не уничтожили их первыми же залпами - так у их расчетов и экипажей появлялся шанс продать свои жизни подороже; генерал не питал иллюзий относительно возможности потопить кого-то из джапов, но повредить несколько вражеских эсминцев и пару крейсеров его артиллеристы и танкисты могли. Заодно следовало пресечь инициативу младших офицеров - один из командиров огневых взводов, свежеиспеченный лейтенант-резервист, уже был 'пойман за руку' на попытке поставить вверенные ему две гаубицы на прямую наводку у кромки прибоя. Генералу было некогда объяснять второму лейтенанту идиотизм его затеи - тем более что таких недоумков в его подчинении хватало. Он ограничился тем, что повторил свой приказ тщательно замаскировать орудия и танки, причем ни в коем случае не размещать их вблизи хорошо заметных с моря ориентиров. Мысленно кадровый служака еще раз проклял Конгресс и лично Верховного Главнокомандующего - ну как можно было додуматься до развертывания на базе стотысячной профессиональной армии пятнадцатимиллионной призывной, как, дьявол побери всех джентльменов в Вашингтоне?! Да, за четыре года, благослови Боже старую добрую муштру и кулаки сержантов, удалось выбить из сопляков часть гражданской дури - но не всю и не из всех..

Именно поэтому и были возможны истории вроде той, со 'зверем из Гавра' (аналог в РеИ - 'зверь с Омаха-Бич' В.Т.), когда единственный немецкий пулеметчик косил высаживающихся десантников из своего МГ-42 - а американские парни, насмотревшиеся голливудских агиток, запрашивали поддержку авиации и корабельной артиллерии. Конечно, генерал не верил в 'кухонную версию', согласно которой этот немец убил и ранил около 3 тысяч американцев - как бы не были неопытны 'парни с ферм', все же они наверняка не шли плотными шеренгами на пулемет - но в пару-тройку сотен растерявшихся молокососов, надевших военную форму, но не ставших от этого настоящими солдатами, поверить было можно.

Именно поэтому Фуллер и прилагал такие усилия к сохранению хотя бы малой части техники - он понимал, что в результате обстрела такими калибрами шок у большей части его воинства стопроцентно гарантирован; после этого не помогут ни 'Гаранды', ни 'Браунинги' - пехотинцы будут надломлены психологически, так что нанести существенные потери атакующей японской пехоте можно будет только за счет взаимодействия между артиллеристами и танкистами.

- И да поможет мне Бог, чтобы это было именно так - генерал был твердым человеком, прожившим жизнь по своим правилам - и ему не хотелось умирать иначе, чем смертью солдата.

А пока полковник, генерал и адмиралы просчитывали варианты действий, две авиагруппы выходили к юго-восточному побережью острова Биак.

Американские торпедоносцы встретились с 'лайтнингами' - майор и первый лейтенант успели обговорить по радио варианты совместных действий. Строго говоря, эти варианты сводились к следующему: если у японской эскадры не будет воздушного прикрытия, то истребители будут держаться на высоте; если будет - то тяжелые истребители, которым был противопоказан маневренный бой, попытаются связать японцев 'бум-зумом', атаками с пикирования, с последующим набором высоты. Обоим собеседникам было ясно, что в маневренном бою пятнадцати 'лайтнингов' хватит очень ненадолго - а нависая над японцами, и тем самым создавая им угрозу, подтверждаемую уничтожением наиболее наглых самураев, шанс продержаться долго был. Исходя из этого, истребители пошли на высоте 30 000 футов, 'бостоны' - на 2000 футов.

'Ураганы' подходили к эскадре, заняв эшелон в 8000 метров - ведущий группы предусмотрительно решил устроиться повыше, предпочитая иметь запас высоты, который при необходимости можно было разменять на скорость.

На ангарных палубах авианосцев Мобильного Флота заправляли баки и подвешивали бомбы к 31 боеспособному пикировщику - адмирал Одзава счел предложение своего подчиненного о нанесении удара по американской технике вполне разумным.

Контр-адмирал Ито мрачно изучал запрос полковника Кузуме об оказании авиационной поддержки его гарнизону в подготавливаемой контратаке. Удар по Вакдэ стоил 23-й воздушной флотилии на удивление скромных потерь - помимо двух столкнувшихся истребителей и одного рухнувшего в море бомбардировщика на пути к цели в потери пришлось записать два сбитых над аэродромом 'зеро' и три упавших в море на обратном пути самолета, два истребителя и один бомбардировщик. Так что сейчас у него было 90 боеготовых машин, за вычетом требовавших ремонта - 67 истребителей и 23 бомбардировщика. Горючее и боеприпасы пока были - проблема была в том, что самолеты приземлились полчаса назад, и экипажам требовался отдых. Исходя же из запроса полковника, атаку он собирался начинать не позже, чем через четыре часа - это значило, что вылететь его подчиненным придется через два часа, а на посадку заходить им надо будет уже вечером. Все это, вместе взятое, обещало 23-й флотилии высокие потери, из-за усталости неопытных летчиков.

Не в лучшем расположении духа был и контр-адмирал Крачли - наконец-то вышедшие на связь американские летчики доложили о разгроме истребительного авиакрыла на Вакдэ, сообщив о том, что 94 'бостона' идут под прикрытием всего 15 'лайтнингов'; собственно, это были все машины тактической авиации союзников, способные принять участие в сражении. Это значило, что 94 торпедоносца окажутся 'размазаны' по полутора десяткам вражеских кораблей, если не больше - и просто замечательно будет, если у японцев не окажется трех-четырех дюжин истребителей, способных и связать боем истребители, и сорвать атаку торпедоносцев.

Менее через полчаса первый лейтенант увидел на морской глади черточки кораблей, шедших к Биаку - будучи армейским летчиком, и не разбираясь в силуэтах кораблей Императорского Флота, он счел, что видит японскую эскадру. Другое дело, что зная о примерах атак американскими летчиками своих кораблей, он посчитал нужным связаться с моряками, прикрывавшими плацдарм, и запросить их о возможном подходе дружественных сил.

Моряки ответили, что кроме них, крейсирующих возле плацдарма, других сил союзников возле Биака попросту нет - и запросили летчика, какие корабли он видит. Уставший как собака пилот не стал, как это водилось у армейских летчиков, называть любой увиденный артиллерийский корабль линкором, а баржу - авианосцем, а прямо сказал: 'Вижу два больших корабля, шесть - поменьше, и полторы дюжины - совсем маленьких'.

Этот доклад усилил чувство обреченности, владевшее адмиралом Крачли и его офицерами - стало очевидно, что при таком превосходстве в силах японцам не составит труда расстрелять и тяжелые крейсера, и большую часть эсминцев до того, как они выйдут на дистанцию эффективного огня торпедами. Собственно, не очевидно было то, что хотя бы несколько эсминцев смогут сблизиться с японцами на 20-25 кабельтовых - и еще меньше были шансы на то, что удастся достать хотя бы один японский корабль.

Виктор Крачли был готов умереть в бою - но он не хотел умирать, не прихватив с собой несколько вражеских кораблей. Решение было очевидно - и адмирал приказал связать его с командиром торпедоносцев. Через несколько минут флагманский связист доложил ему, что связь установлена.

- Приказываю атаковать всеми силами самые крупные корабли противника - заранее разделитесь на две группы и атакуйте только их, не обращая внимания на всех остальных - приказал адмирал - это японские линейные крейсера. Вы должны, как минимум, нанести им тяжелые повреждения - поэтому, даже если они будут явно тонуть на Ваших глазах, все равно атакуйте только их. Приказываю сбрасывать торпеды с минимальной дистанции, несмотря на зенитный огонь - у японцев не должно быть возможности уклониться от авиаторпед. Передайте истребителям мой приказ - они должны обеспечить вверенному Вам крылу выход в атаку любой ценой.

- Есть, сэр! - ответил майор, понявший смысл полученного приказа - и его парней, и истребителей адмирал посылал практически на верную смерть ради призрачного шанса сорвать расстрел десанта. Но выбора у них не было - ни у него, ни у первого лейтенанта, ни у контр-адмирала 'кузенов'.

Тем временем капитан-лейтенант, командовавший 'ураганами', и обнаруживший вражеские самолеты, был занят решением весьма интересной задачи - в его распоряжении имелось 8 звеньев легких истребителей; тысячей метров выше него шла усиленная эскадрилья тяжелых истребителей противника - не узнать характерный силуэт 'молний' было невозможно; а над самой водой шли около сотни 'бостонов' - очень крепких торпедоносцев с сильным оборонительным вооружением. Двадцати четырех 'реппу' могло хватить на то, чтобы сорвать атаку сотни А-20, хотя, даже при самом лучшем исходе нешуточные потери были гарантированы - но присутствие 'лайтнингов' ломало все расчеты, поскольку они, атакуя с пикирования, могли сорвать все атаки его истребителей. Атака всеми самолетами 'лайтнингов' гарантировала их быстрое уничтожение - но в этом случае его подчиненные почти наверняка не успевали сорвать атаку торпедоносцев. Можно было разделить свои силы - но двух звеньев 'реппу' точно не хватало для сковывания полутора десятков 'молний', трех звеньев могло хватить, хотя и на пределе, но в этом случае было сомнительно, что пятнадцати 'ураганов' хватит для разгона восьми эскадрилий 'бостонов'.

Поразмыслив, капитан-лейтенант принял решение, гарантировавшее его подчиненным тяжелейшие потери, но дававшее некоторые шансы на конечный успех - три звена начали набор высоты, выполняя приказ навязать вражеским истребителям маневренный бой, остальные приготовились пикировать, с тем расчетом, чтобы на скорости ворваться внутрь строя американских торпедоносцев.

Японская эскадра, получив донесение от истребителей, спешно выстраивала ордер ПВО - командира мучали недобрые предчувствия, поскольку слишком силен был враг, по сравнению с имевшимся воздушным прикрытием, да и обостренная интуиция профессионала подсказывала ему, что вверенной ему эскадре сегодня долго везло, а никакое везение не длится вечно.

Адмирал Крачли застыл в рубке 'Аустралии', ожидая результатов воздушного боя - сейчас решалось, сможет ли его эскадра нанести урон врагу, или им предстоит погибнуть в неравном бою, без пользы для своих союзников.

Командир американских истребителей выматерился, увидев идущие ему навстречу японские истребители - лейтенант понял, что его дела обстоят не лучшим образом, несмотря на численное превосходство, поскольку незнакомые самолеты, в отличие от привычных 'Зеро', являвшихся опасными противниками для 'молний' в маневренном бою, еще и очень уверенно вели себя на больших высотах. Лейтенанту пришлось отказаться от мелькнувшей у него мысли, подобно японцам разделить свои силы, и частью самолетов атаковать вражеские истребители - сейчас речь шла о выживании в смертном бою.

Майор приказал теснее сомкнуть строй - имея в своем распоряжении неповоротливые, не слишком быстроходные 'бостоны' он сейчас мог рассчитывать только на взаимную поддержку, да на огневую мощь; стоило строю распасться, и японские истребители получали хорошую возможность устроить показательную бойню, вдвоем-втроем сбивая один торпедоносец за другим; об успехе атаки на выстроившую ордер ПВО сильную эскадру можно было и не мечтать. О разделении на две группы лучше было забыть, поскольку в этом случае японцы успевали последовательно атаковать обе группы - сейчас надо было атаковать единой группой.

Менее чем через минуту начался бой истребителей - и если янки рассчитывали на прочность конструкции и огромную огневую мощь своих машин, вкупе с их отличными характеристиками в вертикальном маневре, то быстро выяснилось, что против новых самолетов противника этого явно недостаточно, потому что японские машины имели не худшие летные возможности, дополненные очень мощными пушками, буквально рвавшими на куски американские истребители. За полторы минуты самураи сбили четыре американских самолета, расплатившись за этот успех одной своей машиной.

В это же время основная группа японских истребителей, разменяв высоту на скорость, прорвалась сквозь заградительный огонь внутрь строя торпедоносцев, потеряв при прорыве две машины. Этот успех оказался весьма относительным - высокая скорость японцев не давала возможности стрелкам торпедоносцев вести точный огонь, более того, они нередко попадали по своим; но и самураи не могли точно стрелять, поскольку рассеивания при стрельбе с неустойчивой платформы, движущейся на скорости свыше 700 км/ч, никто не отменял. Но частично разрушить строй торпедоносцев истребители все же смогли - часть летчиков инстинктивно отвернула свои самолеты в сторону от несущихся в лоб истребителей, два торпедоносца при этом столкнулись, один самолет рухнул в воду - судя по всему, пилот не справился с управлением, несколько экипажей сбросили торпеды, пытаясь увернуться от истребителей.

Оглянувшись, майор констатировал тот факт, что психологическое воздействие вражеской атаки оказалось намного сильнее материального ущерба - добрых три дюжины машин нарушили строй, часть из них сбросила торпеды. Вражеские истребители, пройдя сквозь строй, разворачивались для новой атаки. Ждать отставших было нельзя - и майор приказал атаковать, имея целью линейные крейсера.

Пятьдесят два сохранивших строй торпедоносца пошли в атаку на ближайший к ним линейный крейсер - это был 'Харуна'. Японская эскадра открыла огонь - 'бостоны' буквально продирались через заградительный огонь главных калибров, сплошную стену огня универсалок и зенитных автоматов. До рубежа сброса торпед - майор приказал сбрасывать торпеды с 4 кабельтовых, чтобы лишить самураев шансов увернуться - дошли 37 торпедоносцев. 'Харуна' начал разворот, чтобы уходить от авиаторпед, но расстояние было слишком мало, чтобы успеть - японцам не помогло даже самопожертвование двух эсминцев эскорта, подставивших свои борта под американские авиаторпеды - так что линейный крейсер получил три попадания в левый борт; одно из них пришлось в носовую часть и два - ближе к корме. Это было неприятно - корабль получил крен, шла борьба с затоплениями, но все понимали, что эсминцы эскорта, собравшие на себя, соответственно, три и четыре авиаторпеды, спасли линейный крейсер от верной гибели.

Три разрозненные атаки малых групп торпедоносцев закончились повреждением одного эсминца - и командир 3-й дивизии линкоров облегченно вздохнул, поскольку он ждал худшего. Потеря же двух эсминцев, дополненная тяжелым повреждением третьего - его, судя по всему, придется затопить, сняв экипаж - была очень хорошим для его эскадры итогом атаки сотни торпедоносцев. От эскадры союзников, поддерживавшей десант, контр-адмирал не ждал серьезных проблем, его больше беспокоили навигационные опасности.

Тем временем выжившие в бою летчики возвращались домой - на аэродром Голландии шли 64 'бостона', к острову Вакдэ - 4 'лайтнинга', на авианосцы Мобильного Флота - 14 'ураганов'.

Контр-адмирал Крачли выслушал доклад командира торпедоносцев - конечно, утверждение о полудюжине попаданий в один из линейных крейсеров выглядело сомнительным, но, похоже, летчикам действительно удалось добиться некоторого успеха.

Ожидаемый для японцев морской бой начался через час - командир 3-й дивизии линкоров, конечно, не ждал того, что эскадра, прикрывавшая плацдарм, бросит десант; но, прикинув возможные варианты действий за своего оппонента, он ждал попытки связать его эскадру боем, с возможным выводом ее на рифы, которых в заливе Гелвинк было более чем достаточно - а лоции не отличались достоверностью; соответственно, он выделил группу прикрытия в составе двух тяжелых крейсеров и десяти эсминцев - капитаны этих кораблей получили приказ сдерживать противника, не увлекаясь преследованием вражеских кораблей. Из-за понесенных при налете потерь контр-адмиралу пришлось изменить первоначальный план - пять наиболее поврежденных эсминцев были отряжены в прикрытие линейных крейсеров и четырех тяжелых крейсеров, которым была поставлена задача обстрела плацдарма; два тяжелых крейсера и десять эсминцев должны были связать боем эскадру союзников.

На первый взгляд, диспозиция союзной эскадры подтверждала его предположения - вражеские корабли оттянулись на восток от плацдарма, даже не пытаясь преградить путь японскому соединению. Это было разумно со стороны вражеского адмирала - в противном случае, его эскадра была бы зажата между соединением Императорского Флота и рифами Биака и быстро уничтожена. А так, угрожая торпедной атакой, англосаксы имели возможность связать его эскадру боем - пусть и ненадолго, но до наступления темноты ведь осталось не столь уж много времени, а артиллерийский огонь ночью по площадям малоэффективен, это доказал опыт боев на Гуадалканале.

Японский адмирал слегка улыбнулся - ему было приятно снова доказать свой профессионализм, воочию увидеть доказательство правильности своих расчетов. Не менее приятно было и преподнести оппоненту тщательно подготовленный сюрприз, опрокидывающий его расчеты - и вдвойне приятно было оттого, что этот сюрприз преподносится англосаксам, которых потомственный самурай глубоко уважал за их мастерство в морском деле и столь же искренне не любил за присущее им торгашество, по его убеждению категорически несовместимое с истинным духом Воина.

Адмирал Крачли, увидев разделение японской эскадры, мысленно поблагодарил Господа за оказанную им милость - у него появлялся шанс умереть не напрасно; прорваться сквозь сосредоточенный огонь всей японской эскадры было невозможно, а вот пойдя в атаку сначала на сковывающую группу, а потом, оставшимися кораблями атаковать главные силы японцев - крохотный шанс на успех появлялся. Конечно, очень многое зависело от стечения обстоятельств - но быстро потопить современные тяжелые корабли артиллерийским огнем довольно сложно, даже при подавляющем превосходстве в артиллерии, а свои торпеды японцы должны были израсходовать в боях с авианосцами и их прикрытием.

Виктор Крачли внес коррективы в свой план - его корабли, идущие в самоубийственную атаку, должны были построиться не в два эшелона, а в три: впереди должны были пойти тяжелые крейсера, во второй линии - четыре эсминца, в задачу которых входила атака японских тяжелых крейсеров сковывающей группы, в третьей - семь эсминцев, сберегавшихся им для атаки главных сил японцев.

Оставалось выждать минут двадцать, чтобы японцы успели отойти друг от друга на достаточное расстояние - а пока надо было имитировать попытку обычной атаки, чтобы сковывающая группа шевелилась побыстрее. Этим адмирал Крачли и занялся - эсминцы выдвинулись впереди крейсеров и неторопливо двинулись на пересечку курса японского соединения. Японцы отреагировали предсказуемо - сковывающая группа пошла навстречу эскадре Крачли, в то время как линейные крейсера с сопровождением осторожно шли к плацдарму.

Палубные пикировщики Мобильного Флота подходили к плацдарму, захваченному американским десантом - адмирал Одзава, ставя своим летчикам задачу на нанесение удара, резонно решил, что единственной реальной угрозой для его кораблей является артиллерия противника; конечно, 'лиссабонский вариант', с тяжелыми орудиями был маловероятен, но рисковать без нужды командующий не хотел, поэтому первостепенной целью для летчиков были артиллерийские орудия.

Летчики 23-й флотилии, после беседы Одзавы с контр-адмиралом Ито, получили приказ 'Бомбардировщикам нанести удар по складу янки возле пристани в Мокмере; истребителям нанести бомбо-штурмовой удар по позициям артиллерии'. Но они должны были подойти к плацдарму часом позже - Ито физически не мог поднять свои самолеты раньше.

Удар пикировщиков оказался весьма результативным - большинство наспех замаскированных орудий были легко обнаружены пилотами и атакованы; летчики добились 13 прямых попаданий и близких разрывов, кроме того, позиции еще десятка орудий были обстреляны с воздуха. К тому моменту, когда не понесшие потерь пикирующие бомбардировщики легли на обратный курс, из строя было выведено 14 орудий.

Тем временем крейсера сковывающей группы начали перестрелку с крейсерами Крачли - пока что все было предсказуемо, потери обеих сторон сводились к паре попаданий, не нанесших достойного упоминания ущерба.

А линейные крейсера, сбросив скорость, с помощью катапульт подняли в воздух гидросамолеты Е13А, прогрели стволы орудий главного калибра и начали пристрелку по плацдарму - их огонь корректировали с разведчиков-корректировщиков, командир 3-й дивизии линкоров не любил стрельбы по площадям, считая ее пустой тратой снарядов.

В этот момент Крачли и отдал приказ 'Самый полный вперед' - и союзная эскадра пошла в самоубийственную атаку.

Командир японской группы прикрытия не сразу понял, что намеревается сделать противник - он искренне счел действия Крачли ложной атакой, и приказал идти на сближение; если бы союзная эскадра пыталась отвлечь японцев, то это бы стало вполне эффективным контрходом - недолгая перестрелка на дистанции в 50-60 кабельтовых ничем серьезным японцам не угрожала, как, впрочем, и англосаксам - но линейные крейсера могли спокойно расстреливать американских десантников.

Спохватился он, когда английские тяжелые крейсера сблизились с японской группой прикрытия на 45 кабельтовых - и явно не собирались отворачивать. Попадания пошли все чаще и чаще - тяжелые 203-мм снаряды наносили серьезные повреждения как японским 'Могами' и 'Кумано', так и английским 'Аустралии' и 'Шропширу'; конечно, англичанам доставалось намного больше, поскольку в списке преимуществ самураев были и полуторное превосходство в количестве орудий главного калибра в носовом залпе, и еще большее превосходстве в весе залпа, и полуторное превосходство в водоизмещении, и намного лучшее бронирование - но, пока работали машины и стреляли орудия, горящие английские крейсера продолжали атаку.

Японский командир, осознав угрозу, приказал выдвигаться вперед эсминцам и атаковать вражеские крейсера - в другой ситуации десятка эсминцев хватило бы, как минимум, на срыв атаки пары линкоров, но, сейчас, торпеды оставались лишь в аппаратах трех эсминцев; при удаче могло хватить и этого - но, расклад мог оказаться и совсем другим.

Раненый двумя осколками контр-адмирал Крачли оценил ситуацию - невзирая на боль от ран и слабость от потери крови, мозг работал безукоризненно, отсеивая менее эффективные варианты, Виктор Крачли отметил это с некоторым удивлением - сейчас следовало выводить в атаку все свои эсминцы, запретив второй группе, предназначенной для атаки линейных крейсеров, торпедировать крейсера группы прикрытия; крейсерам же надо было продолжать отвлекать на себя огонь вражеских крейсеров.

Получив приказ, эсминцы союзников, прибавив ходу, рванулись вперед, пойдя на прорыв строя японских эсминцев - яростный огонь противников, при том, что их скорость сближения составила порядка 70 узлов, оказался не слишком результативен: потеряли ход по два эсминца, хотя повреждения разной степени тяжести получили все. В результате под атакой вражеских эсминцев оказались и японские, и английские крейсера. Это положение было выгоднее для союзников - их крейсера, получив по два-три десятка прямых попаданий с 'Могами' и 'Кумано', уже представляли из себя склад перекрученного взрывами и горящего металлолома, держащегося на поверхности исключительно милостью Божьей; собственно, только удачей можно объяснить отсутствие попаданий в погреба боекомплекта - сейчас японские крейсера уже расстреливали противника прямой наводкой.

Только увидев эсминцы союзников, вопреки обычной морской практике, не пытающиеся остановить вражеские корабли, прорывающиеся к их крейсерам, а, наоборот, рвущиеся к японским тяжелым кораблям, командир группы прикрытия осознал свою ошибку - англосаксы разменивали свои жизни и корабли на то, чтобы добиться максимума потерь у противника, а вовсе не пытались играть с расчетом на минимизацию собственных потерь. Погибший несколько минут назад от прямого попадания японского снаряда в боевую рубку 'Аустралии' контр-адмирал Крачли мог быть доволен своим планом боя - ему удалось переиграть своего японского визави в дебюте шахматной партии, разыгрывавшейся боевыми кораблями в заливе Гелвинк.

Сейчас командиры эсминцев Императорского Флота оказались перед неожиданной дилеммой - или продолжать атаку на вражеские крейсера, выполняя приказ командира, или разворачиваться для прикрытия своих крейсеров, нарушив тем самым недвусмысленный приказ. Кчести японских офицеров, колебались они недолго, буквально какой-то десяток-другой секунд, что для офицеров Императорского Флота, в котором беспрекословное исполнение приказов всегда было безусловным императивом, было исчезающе малым промежутком времени - но бой проходил на очень коротких дистанциях, так что этих секунд союзным эсминцам хватило для того, чтобы перестроиться для атаки крейсеров, перекрывавшим им путь к главным силам японской эскадры.

Командовавший эсминцами союзников офицер быстро оценил обстановку - для гарантированного поражения вражеских крейсеров стрелять торпедами надо было четырем эсминцам; это значило, что для атаки линейных крейсеров оставались пять эсминцев - их вполне могло не хватить, но выбора не было, эти два крейсера необходимо было уничтожить. Снова, уже в Бог знает в какой раз, мысленно поблагодарив инженеров за столь полезную вещь, как УКВ-приемопередатчик, он отдал приказы, определив, кто из эсминцев должен торпедировать эти крейсера и, по израсходовании торпед, прикрывать прорыв остальных к линейным крейсерам, а кто - сначала имитировать атаку на крейсера, а потом идти в атаку на главные силы противника. У поседевшего на службе кэптена мелькнула мысль, что он только что разделил своих подчиненных на тех, кто должен погибнуть чуть раньше - и, немножко позже; собственно, все они были смертниками, вопрос был лишь в том, сумеют ли они заставить японцев заплатить должную цену за их смерть.

А тем временем старший офицер 'Шропшира', принявший командование тяжелыми крейсерами после гибели своего капитана, получившего японский осколок в голову, приказал развернуться бортами к японцам, чтобы ввести в действие кормовые башни - и вести огонь главным калибром по крейсерам, а четырехдюймовкам - по эсминцам, бросившимся в погоню за их легкими силами. Конечно, это неизбежно увеличивало количество попаданий по их кораблям, но они и так были обречены - а эсминцы получали чуточку больше шансов.

Группа прикрытия оказалась в очень малоприятном положении - перенос огня главного калибра крейсеров на новые цели, скоростные и активно маневрирующие, привел к потере драгоценных секунд, а непрерывно летящие с английских крейсеров, на пару минут оказавшихся в положении необстреливаемых кораблей, тяжелые снаряды совсем не способствовали точному огню по эсминцам; ринувшиеся в погоню за англосаксонскими эсминцами корабли, во-первых, имели достаточно ограниченные возможности для ведения точного огня, поскольку по ним работали и кормовые орудия атакующих кораблей, и вспомогательный калибр крейсеров, и все орудия потерявших ход вражеских эсминцев - надо было заметить, что последние делали это, не обращая внимания на огонь своих японских коллег по несчастью. Столь плотный и весьма прицельный огонь - комендоры Королевского и Королевского Австралийского Флотов полностью подтвердили свою репутацию высококвалифицированных специалистов и мужественных воинов - принес соответствующие результаты: три японских эсминца из восьми, получив попадания в машинные отделения, вынужденно сбросили скорость - они уже не могли участвовать в погоне за своими коллегами.

Артиллеристы японских крейсеров за оказавшиеся в их распоряжении полминуты сумели добиться прямого попадания в один из вражеских кораблей - но три эсминца выпустили торпеды с 20 кабельтовых. Получившие изрядные повреждения от артиллерийского огня крейсера не смогли увернуться от торпед - и 'Кумано' получил четыре торпеды в правый борт, буквально разорвавшие его пополам; 'Могами' же три торпеды оторвали нос и корму, заодно проделав пробоину в центре левого борта. Оба корабля были обречены - 'Кумано' тонул, на 'Могами' увеличивался крен, так что опрокидывание крейсера было практически неизбежно.

Поврежденные японские эсминцы открыли огонь по ранее потерявшим ход, а сейчас уже тонущим вражеским эсминцам, чем ускорили их агонию - но возмездие не заставило себя ждать: 'Шропшир' перенес огонь своего главного калибра с 'Кумано' на эти эсминцы, потопив их за пару минут. 'Аустралиа', оставив в покое 'Могами', перенес огонь трех уцелевших башен главного калибра на гнавшихся за прорвавшимися кораблями японцев.

Командир 3-й дивизии линкоров, с удивлением смотрел на открывшуюся его взгляду картину - по сине-зеленым волнам тропического моря, мимо кренящегося 'Могами' и тонущего 'Кумано', в атаку на его главные силы шли восемь вражеских эсминцев, разбившихся на две группы. Впереди строем фронта шли пять кораблей; сзади, ведя ожесточенную перестрелку с пятью преследовавшими их японскими эсминцами, шли еще три корабля. На заднем плане были видны две горящих груды металла, еще полчаса назад бывших вражескими тяжелыми крейсерами - было не вполне очевидно, как эти изрешеченные корабли держатся на поверхности моря, а не занимаются 'промером глубины', но, тем не менее, они вели огонь главным калибром по его эсминцам.

Оценку обстановки контр-адмирал сделал автоматически - в его распоряжении были неповрежденные 'Конго', 'Тонэ' и 'Тикума', получившие умеренные повреждения 'Нати' и 'Хагуро' и, получивший повреждения средней тяжести 'Харуна'; хуже всего дела обстояли с эсминцами - пять кораблей получили существенные повреждения и израсходовали большую часть боекомплекта. Погода была близка к идеальной - видимость была отличной, редкие перистые облака, проплывавшие в безупречно голубом небе, делали ее чуть хуже, чем 'миллион на миллион'; волнение было в пределах одного балла. Проще говоря, его артиллеристы могли вести огонь главным калибром без малейших помех.

Противник же мог выпустить свои торпеды без опасений, что волнение собьет их с курса - но на этом его преимущества заканчивались. Атака двух линейных и четырех тяжелых крейсеров, часть из которых была ничуть не повреждена, а часть - имела не слишком серьезные повреждения, силами пяти или восьми эсминцев, средь бела дня, при не оставляющих желать лучшего условиях для ведения огня, была разновидностью самоубийства. Доблесть врага, идущего на верную смерть, по мнению контр-адмирала, заслуживала уважения - но сейчас он тщательно просчитывал варианты, дабы враги не смогли добавить к своей доблести славу воинов, сумевших потопить хотя один его корабль. Неясным оставался один момент - являются ли пять эсминцев ударной группой, которую прикрывают три эсминца, израсходовавших торпеды, или же пять эсминцев отвлекают на себя внимание, чтобы дать возможность настоящей ударной группе атаковать?

- Впрочем, у этой задачи есть надежное решение - надо попросту отправить на дно всех - подумал контр-адмирал.

Эскадра начала переразвертывание - в первую линию выдвигались тяжелые крейсера, во второй остались линейные крейсера и прикрывавшие их эсминцы.

Тем временем японские эсминцы из группы прикрытия продолжали погоню, невзирая на точный огонь противника, приведший к тому, что на двух эсминцах из пяти полыхали пожары. Их усилия увенчались успехом - один из 'Трайблов', получив прямое попадание в корму, вошел в циркуляцию - видимо, были повреждены винты или рули.

Когда эсминцы сблизились с японской эскадрой на 70 кабельтовых, японцы открыли огонь. Поначалу результатов не было - но через минуту с небольшим первый из эсминцев был буквально смят прямым попаданием 356-мм снаряда с 'Конго'. Следующий успех был достигнут артиллеристами 'Тонэ' - полубронебойный снаряд прошил эсминец почти на всю длину и взорвался в кормовом погребе главного калибра. Взрыв снарядов разорвал корабль пополам. Третий эсминец стал жертвой наводчиков 'Хагуро' - тяжелый снаряд распорол борт и часть днища; судя по всему, хлынувшая в идущий на самом полном ходу корабль вода вышибла уцелевшие после взрыва переборки - так что эсминец тонул на глазах. Четвертый эсминец просто исчез с поверхности - снаряд с 'Тикумы' попал в торпедный аппарат. Пятый эсминец долго уклонялся от снарядов, умело маневрируя - он оказался единственным, кто успел выпустить торпеды; другое дело, что 'Нати' легко увернулся от торпед, выпущенных с дистанции в 35 кабельтовых. Удачливый корабль был расстрелян во время отхода 'Тонэ' и 'Тикумой' - он быстро затонул, получив четыре попадания 203-мм снарядов.

Два боеспособных эсминца из второй группы вели бой с пятью кораблями из группы прикрытия. Вражеские корабли отбивались с отчаянием обреченных - но контр-адмирал видел, что шансов у получивших серьезные повреждения эсминцев нет. Поразмыслив, командир 3-й дивизии приказал 'Нати' и 'Хагуро' добить поврежденные вражеские корабли - строго говоря, даже 'Аустралиа' и 'Шропшир' могли добраться до Биака, не говоря уже об эсминцах, а тянуть с завершением операции не следовало, ведь до заката оставалось меньше двух часов.

Через полчаса морской бой был завершен - все корабли союзников упокоились на дне залива Гелвинк; японцы подобрали своих моряков с потопленных кораблей и сняли экипажи с потерявших ход эсминцев, после этого добив тонущие корабли.

Тем временем пристрелявшиеся по позициям 41-й дивизии 'Конго', 'Харуна', 'Тонэ' и 'Тикума' методично превращали занятый американскими десантниками плацдарм в филиал ада. Уже были уничтожены сложенные возле пристани запасы - и летали по небу 'Студебеккеры' и 'Виллисы', перекрученные взрывами 635-кг снарядов главного калибра линейных крейсеров до состояния абстрактных скульптур. Сейчас снаряды ложились на позиции пехотинцев и артиллеристов, заживо хороня в окопах неудачников и превращая в кровавую пыль и ошметки плоти, перемешанные с песком и коралловой крошкой, тех, кому повезло погибнуть мгновенно.

Благодаря квалификации экипажей самолетов-корректировщиков огонь был безукоризненно точен. Поначалу американские пулеметчики пытались сбить легкие разведчики-корректировщики, благо недостатка в крупнокалиберных 'Браунингах' пехота США не испытывала - но стрелять в этом ужасе, когда взрывные волны сбивали людей с ног, глуша их как рыбу, а осколки рубили хрупкую человеческую плоть, мало кто мог. Немногочисленные смельчаки, сумевшие пересилить инстинкт самосохранения, властно требовавший вжаться в землю или забиться в укрытие, быстро погибли, были ранены или контужены - и теперь корректировщики работали без малейших помех.

Вернувшиеся 'Нати' и 'Хагуро' присоединились к этому процессу, щедро расходуя оставшиеся фугасные снаряды. Именно в квадрате, обрабатываемом 'Нати', оказались блиндажи, занимаемые штабом 41-й дивизии - и несколько залпов главного калибра перемололи 'гроздь' блиндажей, в которых находились генерал-майор Фуллер, начальник штаба, оперативный и разведывательный отделы штаба. Выживших не было - и в самый критический момент остатки дивизии остались без управления.

Через полтора часа после начала обстрела плацдарма командир 3-й дивизии линкоров вышел на связь с полковником Кузуме Наоюки. Контр-адмирал был краток: 'Мы свое дело сделали - теперь Вы делайте свое'.

Полковник хмыкнул, получив сообщение - флотские сумели разгромить янки, он сам видел с наблюдательного пункта превращенные в месиво из песка, кораллов, металла и человеческих останков позиции американцев; но эти неумехи ухитрились потерять два тяжелых крейсера и пять эсминцев в бою со слабейшей эскадрой противника.

- Если бы Армия воевала с американцами, имея такое соотношение сил, мы бы давно высадили десанты в Калифорнии и Техасе - подумал старый 'квантунец', позволив себе на секунду отвлечься от мыслей о предстоящем бое. Впрочем, чтобы проиграть этот бой, надо было сильно постараться - три тысячи закаленных ветеранов Квантунской Армии, поддержанных артиллерией и танками, шли в атаку на несколько тысяч оглушенных, паникующих гайдзинов.

Спустя два часа полковник принимал доклады подчиненных, стоя у пристани в Боснике. Для себя он был вынужден признать, что переоценил сложность стоявшей перед его полком задачи - боя не было, была бойня, когда его солдаты приканчивали контуженных и раненых янки штыками, экономя патроны; немногочисленные очаги сопротивления, в которых до конца отстреливались маленькие группы американцев или вовсе одиночки, были расстреляны из танков и 7-см батальонных орудий, забросаны ручными гранатами и 5-см минами.

Сорок первая пехотная дивизия армии США прекратила свое существование.

Получив радиограмму от генерал-майора Фуллера, в которой сообщалось 'Нас обстреливают главным калибром линейные крейсера', начальник штаба генерала Макартура крепко задумался - он знал о политических амбициях шефа (собственно, о желании 'Неукротимого Дуга' стать президентом не знали только те, кто принципиально не желал ничего знать о политике) - и сейчас ему следовало срочно предпринять действия, которые помогут Макартуру представить происходящее если 'не почти победой', то 'поражением, понесенным от превосходящего противника'; это было и в его интересах - если у Макартура были могущественные покровители, то он мог рассчитывать только на отставку 'с почетом'.

С учетом особенностей характера Дугласа Макартура, ему надо было представить готовое решение, которое он одобрит. Сделать все надо было быстро - ясно было, что 41-я дивизия обречена, так что к моменту прекращения связи нужен был готовый план 'возмездия за наших парней'. В идеале, конечно, надо было добиться реального успеха - но зная таланты Макартура по части саморекламы, начальник штаба не сомневался в том, что Дуглас сумеет приукрасить самые фантастические донесения летчиков.

Возможности, имевшиеся в распоряжении генерала, были не так велики, как хотелось бы - но, и не так уж малы - на аэродроме Голландия сейчас садились самолеты бомбардировочного авиакрыла, укомплектованного 'митчеллами'; к острову Вакдэ подходили самолеты истребительного авиакрыла, имевшего на вооружении 'тандерболты'; на аэродромах северной Австралии готовились к вылету два авиакрыла 'Либерейторов'. Кроме того, уцелели пять дюжин 'бостонов' и несколько 'лайтнингов'.

Начальник штаба сразу отбросил идею нанесения нескольких разрозненных ударов - это было и намного менее эффективно, благо опыт использования авиации, базировавшейся на Мидуэй, был тщательно изучен; и намного менее эффектно - для будущих газетных заголовков. Нет, ставку следовало делать на один или два мощных удара - можно было не сомневаться в том, что японская палубная авиация понесла очень тяжелые потери, поэтому 60 'бостонов', поддержанные 100 'митчеллами' и прикрытые 100 'тандерболтами' имели хорошие шансы на успех; да 200 'либерейторам' могло повезти просто по закону больших чисел.

А в это время экипажи кораблей Мобильного Флота ликовали - Императорский Флот одержал новую победу: из двух американских линкоров были потоплены оба; из двух тяжелых авианосцев - оба отправились на дно; из четырех легких авианосцев уничтожены все четыре; из двух тяжелых крейсеров - потоплены оба; уничтожены все эскортные авианосцы врага - все двенадцать; из семи легких крейсеров врага потоплены пять; из пятидесяти одного вражеского эсминца выжили девять. Эта невероятная победа была оплачена гибелью четырех тяжелых крейсеров и пятнадцати эсминцев - правда, авиагруппы авианосцев были выбиты почти полностью и многие корабли получили повреждения, но это не отменяло разгрома американцев.

Не скрывали своей радости и старшие офицеры - к упоению победой, которой Флот не одерживал со времен атаки Перл-Харбора, примешивалось удовлетворение тем, что у плавсостава есть своя победа, не уступающая победе базовой авиации. Это было важно - когда будут делиться невеликие ресурсы Империи, очень важен будет 'вес' одержанных в последнее время побед.

Адмирал Одзава смотрел на торжествующих подчиненных, стараясь не выдавать своих чувств - он понимал их радость и не желал портить им эти мгновения триумфа своим скепсисом. Дзисабуро Одзава слишком хорошо понимал две простые истины: во-первых, американцам не составит особого труда выставить на шахматную доску, которой сейчас является Тихий океан, новый 'комплект фигур'; во-вторых, значительная часть 'фигур', благодаря которым были одержаны две нынешние победы, появилась в их распоряжении благодаря новому, тайному партнеру Империи - и совершенно не факт, что этот партнер пойдет на долговременный союз с ними, а не отыграет их, как фигуры в своей игре. Адмирал понимал, как тонка была грань между победой и поражением в сражении у Биака - если бы в его распоряжении были 'зеро', а не 'реппу', проигрыш в воздушных боях был бы неминуем; и, если бы на его кораблях не было РЛС обнаружения воздушных целей и управления артиллерийским огнем, то, совершенно неизвестно, чем бы закончились атаки 'Черных котов' и дуэль с американскими линкорами.

- И, сражение еще не закончено - подумал очень усталый человек, которым изредка прорывался из-под скорлупы безупречного самурая, одного из лучших адмиралов Империи - завтра янки попытаются взять реванш. Следует ждать атак базовой авиации - и, вполне возможно, подводных лодок. А у меня половина эсминцев получила повреждения и израсходовала большую часть боекомплекта. И неизвестно, сколько истребителей удастся поднять в воздух завтра утром - хорошо, если их будет четыре десятка. И просто замечательно будет, если летчики Ито сумеют хотя бы немного ослабить удар американцев, разменяв самолеты 23-й флотилии на часть вражеских истребителей - посылать их против 'митчеллов' бесполезно, аэродром в Голландии находится на пределе дальности и надежно прикрыт после наших сегодняшних подвигов; так что можно надеяться только на удар по Вакдэ.

Взяв себя в руки - впрочем, для стороннего наблюдателя миг его слабости выглядел размышлениями сурового флотоводца - Одзава начал отдавать приказы. Согласно этим приказам, летчики получили двойную порцию саке и были отправлены спать, поскольку завтра их ждал новый бой; контр-адмирал Ито получил приказ нанести удар всеми имеющимися силами по аэродромам Вакдэ. Затем адмирал спустился на ангарную палубу флагманского 'Тайхо' - и лично поблагодарив техников за уже сделанное, сообщил им, что завтра янки попытаются взять реванш за сегодняшний разгром, так что конечный исход сражения будет зависеть от того, сколько истребителей будут исправны завтрашним утром. Такое поведение было очень нетипично для помешанного на субординации Императорского Флота - но Одзава чувствовал, что ему следует поступить именно так. После этого адмирал высказал свое удовлетворение всему Мобильному Флоту - и отдельно отметил летчиков и авиатехников.

Контр-адмирал Ито, получив приказ, в свою очередь приказал штабу подготовить план удара по истребительной группировке американцев, с тем расчетом, что его самолеты, взлетев в сумерках, подошли бы к Вакдэ на рассвете - было очевидно, что американцы не будут терять ни минуты, чтобы иметь возможность нанести два удара в течение светового дня. Техники готовили самолеты к вылету - а экипажи были отправлены спать в приказном порядке, поскольку они устроили пирушку, чтобы отметить сегодняшний успех.

Начальник штаба Макартура, получив из оперативного отдела 'вылизанный до блеска' вариант своего плана, отдал приказ начать подготовку операции - после чего он отправился на доклад к шефу.

Дуглас Макартур находился в знакомом генералу состоянии - он держал себя в руках, но, деликатно выражаясь, высокомерие по отношению ко всем, не имеющим счастья принадлежать к его кругу, совмещенное с подозрительностью по отношению к потенциальным конкурентам, прорывались через приросшую к его лицу маску 'настоящего американского офицера, демократичного генерала, в общем, 'старины Дуга''. Актером Макартур был первоклассным - но стресс, дополненный изрядной дозой виски, повлиял на убедительность его игры.

Начальник штаба доложил свой план, упирая на то, что им представляется возможность рассчитаться за погибших американских парней - таким образом, он давал Макартуру возможность сделать себе нужное 'паблисити', или, как выразился бы на его месте японец, 'сохранить лицо'. Дуглас внимательно изучил план - все же он был кадровым офицером, с огромным опытом службы - и внес в него ожидаемое начальником штаба дополнение, заключавшееся в том, что авиакрыло В-25, базировавшееся на аэродроме Дарвина, должно было утром ударить по Соронгу; после этого он утвердил план. Начальник штаба, отдав честь, отправился на узел связи - ему надо было поставить задачу летчикам на утро; на месте Макартура он бы перенацелил на Соронг В-24, поскольку при бомбежке японского флота от стратегических бомбардировщиков все равно толку не предвиделось, а вот площадную сухопутную цель они бы перемешали с землей наилучшим образом, но спорить с командующим было бесполезно, когда речь шла о его саморекламе.

В эту ночь не спали и в Перл-Харборе: в кабинете Нимица пил уже Бог весть какую по счету чашку кофе не спавший вторые сутки человек, в котором нетрудно было узнать вице-адмирала Локвуда. Нимиц делал символические глотки - он уже не мог пить кофе, организм попросту не принимал таких доз кофеина - а Локвуд потреблял кофе, как его подводные лодки - солярку; создавалось впечатление, что кофе служит 'горючим', на котором работает мозг одного из лучших интеллектуалов среди американских адмиралов.

- Что же Вы скажете, Чарльз? - спросил Нимиц, терпеливо дождавшийся, пока Локвуд допьет свой кофе.

- Похоже, что у нас есть шанс, Честер - Локвуд работал как тысяча негров на плантации, как, впрочем, и его штаб, начиная с 'Черного дня Тихоокеанского флота', проклятого 11 октября; именно он первым просчитал дальнейшие действия японцев и предложил вариант ответного удара.

Нимиц внимательно слушал командующего подводными силами - после того, как вечером 11 октября Локвуд уверенно предсказал удар самураев по 7-му флоту (положим, это было вполне ожидаемо); два варианта сражения у Биака - или поражение Карпентера, но с тяжелыми взаимными потерями (этот вариант Чарльз, впрочем, как и сам Нимиц, считал наиболее вероятным), или разгром 7-го флота, в том случае, если Одзава придумает что-то нестандартное, а Карпентер с Макартуром не смогут парировать его ходы, действуя строго 'по учебнику'; и, как завершение сражения - отход Одзавы в метрополию, при наличии у него изрядного количества поврежденных кораблей, под ударами армейской базовой авиации. Вот здесь и скрывался шанс Тихоокеанского флота на реванш - Одзава будет вынужден идти в Курэ, главную базу японского флота, с ее ремонтными мощностями, чтобы без промедления начать хотя бы первоначальный ремонт своих кораблей; и у него неизбежно будут тяжелые потери в эсминцах, не говоря уже о заметном снижении эскадренной скорости Мобильного Флота и 'пещерном уровне' японской ПЛО.

Нимиц умел доверять людям, доказавших, что они достойны его доверия - собственно, других он в своей команде и не держал. Ночью с 11 на 12 октября все субмарины, оперировавшие у берегов Японии и шедшие туда, за исключением исчерпавших автономность, получили приказ идти к Курэ. Командующий флотом отдал этот приказ, понимая, что его карьера висит на волоске - но прослуживший большую часть жизни в подплаве Честер Нимиц умел рисковать не только своими подчиненными, но и собой.

События 20 октября лишний раз доказали правоту Локвуда - никто не ждал атак смертников от летчиков палубной авиации, но именно они оказались той 'гирькой на весах', которая позволила Одзаве превратить возможное поражение Карпентера в разгром. Возможная реакция Макартура и вовсе не вызывала ни малейших вопросов - то, что этот самовлюбленный карьерист бестрепетно пошлет подчиненных на убой ради рекламы себя любимого, после Филиппин не подлежало сомнению.

Сейчас 17 субмарин типов 'Гато' и 'Балао' заняли позиции на подходах к Курэ - и 8 подводных лодок находились в пути. Локвуд счел нужным прибегнуть к использованию немецкой тактики 'волчьих стай' - поскольку его подчиненные, в отличие от 'волчат Деница' не имели опыта действий в составе 'стай', насчитывавших по десятку лодок, вице-адмирал приказал сформировать группы по 4-5 субмарин.

Теперь командующему Тихоокеанским флотом и его подчиненному, командующему подводными силами, предстояло самое тяжелое - ждать.

В предутренниках сумерках летчики 23-й флотилии садились в кабины - погода была обычной для Новой Гвинеи, жаркая духота выматывала людей. В этот вылет контр-адмирал Ито отправил только истребители, поскольку подготовка бомбардировщиков не позволяла им уверенно пилотировать машины при такой видимости, которую без особой натяжки можно было назвать 'слепым полетом'. Да и не верилось командиру 23-й флотилии в возможность вторично добиться внезапности при ударе по Вакдэ - куда более вероятен был маневренный бой истребителей, а в этом случае бомбардировщики становились обузой для своих и легкой добычей для противника.

Через 20 минут 72 'зеро' взлетели - и легли на курс к Вакдэ.

Утро 21 октября на острове Ваедэ выдалось замечательным - ярко светило солнце, в чистом голубом небе не было ни облачка, с моря дул приятно освежающий бриз. Летчики заканчивали завтрак, техники докладывали о готовности истребителей к вылету.

Краткий миг военно-воздушной идиллии нарушил рев сирены - оператор РЛС обнаружил в 60 милях от аэродрома многочисленные вражеские самолеты. Американским летчикам пришлось все делать быстро, и весьма - японцы находились в 12-15 минутах лета от аэродрома - но они справились.

В остальном же ситуация складывалась для янки не самым лучшим образом - 'тандерболт' был хорошим истребителем-бомбардировщиком и отличным перехватчиком, но, вот с маневренностью у тяжелого самолета - а заправленные по максимуму машины имели взлетный вес в шесть тонн - дела обстояли заметно хуже, чем у легкого 'зеро'. Конечно, все обстояло не так уж плохо - 'тандерболт' не уступал 'зеро' в скороподъемности, имел заметно более мощное вооружение, намного лучшие пикирующие характеристики, броневую защиту, горизонтальную скорость - так что рядовые летчики шли в бой, с полным на то основанием рассчитывая на победу. А вот командиры эскадрилий и командование авиакрыла имели все основания для пессимизма - бой с 'зеро' означал то, что 'тандерболты' не смогут сопровождать уже поднятые в воздух 'либерейторы' и готовившиеся к вылету 'бостоны' и 'митчеллы'.

Командир авиакрыла повел своих подчиненных в бой - а начальнику штаба пришлось связываться со штабом Макартура и делать неприятный доклад.

Сдержанный генерал, начштаба Макартура, с трудом удержался от непечатных выражений - пока 'тандерболты' проведут бой, пока они сядут, пока техники осмотрят и дозаправят машины, а летчики немного отдохнут, пройдет не менее трех часов - а отправлять на задание без истребительного прикрытия торпедоносцы и средние бомбардировщики было нельзя. Оставалось одно - вносить изменения на ходу. Генерал быстро принял решение - вылет 'бостонов' и 'митчеллов' откладывался на четыре часа, 'либерейторам' было приказано продолжать выполнение задания, благо сбить даже одиночный стратегический бомбардировщик было очень трудно - ну а пробить 'коробочку' 'стратегов' было посильной задачей для сотни-полутора легких истребителей; вряд ли в распоряжении Одзавы имелась хотя бы половина необходимых для этого машин.

А на подходах к Вакдэ шел ожесточенный бой - американцы использовали свой излюбленный 'бум-зум', сиречь удар с высоты - японцы старались уворачиваться, пытаясь перевести бой на горизонталь. Постепенно сказывалось и численное превосходство янки, и лучшие характеристики их машин, и более высокий средний уровень их летчиков - преимуществами японцев были непредсказуемость массового группового боя и готовность летчиков к тарану, что вынуждало их противников к осторожности. Когда через 40 минут бой завершился, немало японских пилотов нашли последнее пристанище на дне залива Гелвинк, но и потери американцев оказались вполне чувствительными - 23-я флотилия потеряла сбитыми 31 самолет, американцы недосчитались 21 истребителя. Как выяснилось после приземления, многие самолеты получили серьезные повреждения - среднего и капитального ремонта требовали 26 'зеро' и 20 'тандерболтов'.

Исходя из реалий операции, японцы могли считать себя победителями, несмотря на большие потери - удар по Мобильному Флоту был отсрочен, а истребительное прикрытие вражеских ударных машин сокращено на четыре десятка машин.

Два часа спустя две сотни 'либерейторов' вывалили на соединение Одзавы 600 908-кг бомб. Результат оказался довольно неплох для бомбежки с 7 000 м - американцы добились пяти попаданий: две бомбы попали в 'Мусаси', покорежив главную броневую палубу, одна - разворотила две броневые палубы 'Нагато', одна - взорвалась в котельном отделении 'Конго', одна - отправила на дно эсминец. Как ни странно, но целившиеся в авианосцы - насколько вообще можно готовить о прицельном бомбометании с высоты в 7 000 м, на приличной скорости - американцы добились попаданий по колонне линкоров.


Обсуждение стратегии

Уорм-Спрингз, 22 октября 1944 года.

Присутствуют: Ф. Рузвельт, Э. Стеттиниус, А. Даллес, У. Донован, толстяк, аристократ, военный, 'ковбой'.

- Добрый день, джентльмены, рад Вас приветствовать - доброжелательно улыбнулся собравшимся Рузвельт - позвольте предложить Вам напитки и сигары.

- Благодарю Вас, Франклин - с удовольствием - аристократ старался с самого начала настроить присутствующих на конструктивное обсуждение проблем - во-первых, это было намного продуктивнее поиска виноватых, во-вторых, для главы клуба банкиров Восточного побережья Рузвельт был своим, полноправным представителем старой элиты, так что попытки иных скоробогачей обвинить только его в возникших проблемах вызывали искреннее неприятие старых семей Востока, ведущих свою историю от пассажиров 'Мейфлауэра' и поселенцев Нового Амстердама. Происходило это, разумеется, не из сентиментальных соображений - просто в старых семьях понимали опасность, исходящую от нуворишей.

После исполнения президентом долга гостепримства пришло время серьезной и не слишком приятной беседы.

- Господа, я хочу предложить Вам следующий вариант - Рузвельт понимал и необходимость отчитаться перед элитой Америки за провал предложенной им стратегии, но не меньше его беспокоило непонимание ими сути нового конкурента США - президент искренне любил свою страну и считал своим долгом делать все возможное для сохранения и приумножения ее могущества; нынешняя же ситуация была угрожающей - мало того, что противник переигрывал США на стратегическом уровне, так, вдобавок, те, кому предстояло выбрать его преемника, похоже не понимали истинного источника могущества врага, что было чревато будущим разгромом - я изложу Вам свое видение ситуации, после чего отвечу на Ваши вопросы.

Гости переглянулись - это и в самом деле был приемлемый вариант для большинства присутствующих, как-никак Рузвельт весьма долго оправдывал оказанное ему доверие, вытаскивая США из пропасти; да и объяснить нынешнее положение дел его непрофессионализмом не брался даже убежденный противник 'розового' президента 'Дикий' Билл Донован. Присутствующим было понятно, что все намного сложнее - другое дело, что они расходились во мнениях, в чем именно заключаются причины нынешних и будущих проблем США.

- Полагаю, что выражу общее мнение, сказав, что мы будем рады ознакомиться с Вашей точкой зрения, Франклин - высказался военный.

- Надеюсь, джентльмены, Вы простите мне то, что я начну со скучных банальностей - в этот день Рузвельт чувствовал себя хуже обычного, с утра у него сильно болела голова; лекарства помогали плохо, лишь немного ослабив ощущение сжимающегося вокруг висков стального обруча - у президента попросту не было сил быть дипломатичным.

- Источником могущества США является наша экономика, развивающаяся благодаря энергии и предприимчивости американцев, изобилию доступных нам природных ресурсов, выгодному географическому положению, стабильной валюте - и все это реализуется благодаря нашей системе, основанной на принципах капитализма.

- Ключевым же принципом капиталистической экономики является принцип 'Платежеспособный спрос рождает предложение'. Именно на этом выстроена наша система, это является источником нашей силы и нашей слабости. Пока спрос растет, все хорошо - но, стоит ему сократиться, или хотя бы остаться на прежнем уровне, как неизбежными становятся стагнация и/или кризис. Соответственно, предложение неизбежно подстраиваться под спрос - если спрос очень велик, то Америка задействует все или почти все возможности своей экономики для его удовлетворения, как это было в прошлую и нынешнюю мировые войны; если же спрос находится на обычном уровне, то значительная часть доступных нам ресурсов остается неиспользованными, ведь наша система конкурентна, поэтому мы вынуждены создавать избыточные мощности, рассчитанные на пиковый или близкий к нему спрос.

- Отдельно следует упомянуть нашу финансовую систему. Она основана на золотом стандарте, что гарантирует ценность доллара - но, это обуславливает и т.н. 'ловушку золотого стандарта', заключающуюся в том, что банки вынуждены платить вкладчикам довольно высокий процент по вкладам, чтобы те не переводили свои деньги в другие страны, тем самым обескровливая нашу экономику. С одной стороны, это обеспечивает высокую конкурентность, что идет на пользу экономике в целом - но, с другой стороны, такое возможно только в ситуации постоянного и достаточно высокого экономического роста.

- Великая Депрессия вынудила нас внести существенные коррективы в эту систему - во-первых, пришлось фактически отменить конвертацию доллара в золото внутри страны, во-вторых, условием выживания США стало расширение сферы экономического влияния как за счет открытия новых рынков сбыта и источников сырья, ранее закрытых для нас посредством привилегированных соглашений европейских метрополий со своими колониями и доминионами, во-вторых, необходимостью стало получение рентной сверхприбыли, причитающейся стране, являющейся эмитентом единственной мировой резервной валюты - Рузвельт более чем прозрачно намекнул на Атлантическую хартию и пларовавшуюся Бреттон-Вудскую систему. Но даже полный успех этих планов не отменял того факта, что емкость мирового рынка конечна, из чего следует, что по достижении предела роста неизбежна, как минимум, постоянная стагнация экономики.

Присутствующие внимательно слушали Рузвельта - нет, принципиальная неравновесность капиталистической экономики ни для кого из присутствующих не была секретом, равно как и проистекающие из этого проблемы США, с принятой при их активном участии программой мер по их разрешению, включавшей и открытие рынков европейских стран и их колоний для американских товаров и капиталов, и лишение фунта стерлингов и французского франка статуса резервных валют, и перехват у Великобритании положения мирового перевозчика, и многое другое - но сказанное президентом явно было только прологом, и не более того.

- Исходя из всех имевшихся обстоятельств, спасение США заключалось во взаимном уничтожении экономических потенциалов наших стратегических конкурентов - в первую очередь, Великобритании, но и промышленный потенциал Германии, и частично сохранившийся после прошлой Великой войны финансовый потенциал Франции представляли собой определенную угрозу интересам Америки до тех пор, пока они оставались самодостаточными - создавалось впечатление, что Рузвельт читает лекцию в Гарварде, настолько он был академичен. Угроза же, которую представляла собой Советская Россия, оценивалась почти исключительно как идеологическая - экономический потенциал этой страны был относительно невелик, а ее географическое положение дает не слишком большие возможности для его резкого увеличения за счет активного участия в мировой торговле.

Стеттиниус, военный, аристократ и Даллес посмотрели друг на друга - и если во взглядах Стеттиниуса и военного явственно прослеживалось недоумение тем, что Рузвельт говорит очевидные вещи, то аристократ и Даллес мрачнели на глазах, начиная понимать, к чему клонит президент.

- К сожалению, мы не уделили достаточного внимания организационной структуре и финансам Советской России, сосредоточившись на изучении ее производственного потенциала, возможностей Красной Армии, и, конечно, опасности большевистской идеологии - спокойно продолжил Рузвельт.

'Ковбой' решительно не понимал, почему президент заговорил об этом - по его убеждению, с 'комми' и так все было ясно - но, переведя взгляд на Даллеса, понял, что Франклин говорит что-то очень неприятное, поскольку лицо у признанного интеллектуального лидера американских антикоммунистов стало белым, как простыня.

- Строго говоря, во второй половине 20-х - первой половине 30-х годов в России произошла финансовая и организационная революция, завершившаяся, по точному определению мистера Троцкого, 'контрреволюцией сверху' - позволю себе добавить, идеологической контрреволюцией.

- Начну с финансов - в отличие от системы, принятой во всем мире, в которой нет разделения между деньгами, предназначенными для удовлетворения повседневных потребностей населениями, и капиталами, направленными для инвестиций в производство, большевики разделили эти финансовые потоки. У них безналичные деньги обслуживают исключительно производство - и за исключением небольшого, в процентном отношении, фонда заработной платы, в принципе не могут быть выброшены на потребительский рынок; наличные же деньги обслуживают исключительно потребительскую торговлю, не имея пересечений с инвестиционными финансовыми потоками. Спекулятивные же финансы отсутствуют вообще.

- Таким образом, в СССР создана система, позволяющая экономике наращивать производство вне зависимости от потребительского спроса, опираясь на централизованное планирование экономики - и при этом, наращивание экономического потенциала зависит только от наличных ресурсов и эффективности производства и планирования; от наличия финансов она не зависит, строго говоря, безналичные деньги являются только значками в бухгалтерских книгах, и не более того - в этой системе, при должном профессионализме в планировании и управлении, невозможны кризисы перепроизводства, сколько-нибудь чувствительные инфляция и дефляция (это реальное описание двухконтурной системы финансов СССР, существовавшей в РеИ В.Т.). Можно выразиться и проще - в России мистера Сталина создана экономика, способная постоянно использовать возможности максимального роста, в отличие от нашей, способной расти по максимуму лишь благодаря экстраординарному спросу.

Теперь побледнели все присутствующие, осознав масштаб угрозы - дело было вовсе не в их глупости или необразованности, отнюдь - просто будучи предельно занятыми людьми, они концентрировались на решении текущих проблем и разработке стратегии в рамках привычной им системы; у них банально не было времени и сил для глубокого изучения советской системы, да и не возникало такой необходимости до самого последнего времени. Это действительно было перспективой смертного приговора их Америке - причем, приговора вынесенного на том поле, на котором они были признанными мировыми лидерами, а, именно, в экономике. Рузвельт снова подтвердил свою репутацию блестящего системного аналитика, человека, умеющего вычислить суть проблемы.

- Мистер президент, Вы не могли бы изложить свою точку зрения подробнее? - попросил Стеттиниус; впрочем, сторонний наблюдатель, случись такому каким-то чудом оказаться в гостиной особняка Рузвельта, легко бы заметил крайнюю заинтересованность всех гостей в продолжении монолога президента.

Рузвельт мысленно поздравил себя - ему удалось пробить броню консерватизма хозяев США, суметь заинтересовать их сутью проблемы. Лично его интересы это уже задевало в минимальной степени - Франклин Делано Рузвельт все более явственно чувствовал близкое присутствие 'дамы с косой'; и он понимал, что никто не станет объявлять его сумасшедшим, или как-то иначе наносить ущерб его репутации. Но он считал своим долгом сделать все возможное для успешного продолжения начатого им дела, пусть завершать его и придется преемнику. А для этого надо было убедить элиту США в реальности угрозы, чтобы преемник не потерял драгоценное время и материальные ресурсы на парирование второстепенных угроз, упустив из виду настоящую опасность. Сейчас все зависело от него.

- Одним из примеров эффективности русской организации может служить система внедрения изобретений - если у нас изобретатель сначала патентует свое открытие, а потом начинает искать бизнесмена, которого может заинтересовать его изобретение; разумеется, на этом пути ему приходится преодолеть массу препятствий, не говоря уже о том, что у нас патент часто выкупают для того, чтобы не ставить под угрозу налаженный производственный процесс, то у русских все иначе - там официально объявлено, что русские изобретатели добровольно передали все права на свои патенты государству (было в РеИ - в конце 30-х, если не ошибаюсь В.Т.). Несколько отвлекаясь от темы, могу только выразить свое восхищение византийским коварством авторов этой операции по дезинформации всех заинтересованных разведок - естественно, из этого был сделан логичный вывод о резком снижении активности русских изобретателей; ведь никто не захочет расставаться с плодами напряженного труда, не получая никакого материального вознаграждения, не так ли, джентльмены?

- На самом деле все обстоит с точностью до наоборот, господа - в России быть изобретателем не только почетно, но и очень выгодно. Некий русский завод производит какую-то продукцию - это может быть все, что угодно, от мужских костюмов до танков - и кто-то изобрел, как удешевить продукцию, при сохранении ее параметров; это обязательное условие (здесь и ниже описывается реальная социальная технология управления творчеством, существовавшая в сталинские времена - она была ликвидирована Хрущевым В.Т.). Значительная часть экономической выгоды выделяется на материальное поощрение - нам не удалось выяснить, какая именно (в РеИ в разных отраслях было по-разному - но, всегда это была весомая часть экономического эффекта В.Т.); половина этих денег поровну делится между изобретателем и менеджером, осуществлявшим внедрение - вторая половина поровну делится между всеми работниками предприятия, от директора до уборщицы (не всегда это была половина - но, в остальном, соответствует РеИ В.Т.).

- Члены 'мозгового треста' подготовили обзор о методах организации и управления русской промышленностью, сделанный на основе информации, добытой разведкой - он будет предоставлен в Ваше распоряжение - спокойно 'вбил очередной гвоздь в гроб' Рузвельт.

Настроение гостей президента ухудшилось еще сильнее, чем пять минут назад - сказанноеРузвельтом означало, что, во-первых, в России не изобретатели ищут менеджеров, способных внедрить их изобретение, а менеджеры ищут и всячески поддерживают тех, кто способен изобрести что-то полезное, поскольку это выгодно лично им; во-вторых, нет противоречий между основной массой работников и немногочисленными умниками - наоборот, они пользуются поддержкой всех сотрудников, поскольку результаты их деятельности самым приятным образом отражаются на содержимом карманов всех и каждого; в-третьих, внедрение происходит с максимально возможной скоростью - по вышеуказанной причине. Помимо этого, из сказанного Рузвельтом следовало и наличие конкурентности в советской экономике - ведь то предприятие, которое сможет выпустить более дешевую продукцию равного качества, сможет больше заплатить своим сотрудникам. В общем, представление об исключительно административном регулировании советской промышленности, заведомо менее эффективном, чем капиталистическая конкуренция, отступала под давлением новых фактов.

- Пока этот метод применяется далеко не на всех русских предприятиях (в РеИ решение о повсеместном внедрении этой социальной технологии было принято в начале 1941 года - естественно, сделать успели немногое; массовое внедрение состоялось после войны В.Т.) - и не используется в сельском хозяйстве - сообщил собравшимся Рузвельт - и сделал паузу, давая возможность гостям задать вопросы.

- Простите, сэр, если я Вас правильно понимаю, то Вы хотите сказать, что сочетание финансовой системы, оптимизированной для наиболее полного использования имеющихся ресурсов, системы управления производством, всячески поощряющей внедрение инноваций, не говоря уже о росте квалификации сотрудников и улучшении качества продукции, дополненных имперской идеологией, позволят русским в обозримом будущем переиграть Америку экономически (это не фантастика - в конце 40-х - 50-х годах в США на полном серьезе спорили о том, когда именно СССР превзойдет США экономически - к началу 70-х или позже В.Т.)? - уточнил Даллес.

- Вы меня совершенно правильно поняли, Аллен - кивнул Рузвельт - дело не только в том, что у нас рост экономики на 5% в год считается недурным, а у русских в течение прошлого десятилетия 20% рост был нормой (соответствует РеИ - СССР является абсолютным рекордсменом, в течение 30-х - 50-х годов, с перерывом на ВОВ, имевшим ежегодный 20% экономический рост В.Т.); проблема еще и в том, что при нынешнем положении дел мы довольно быстро достигнем предела роста нашей системы - предположительно, за 20-30 лет - после чего мы будем вынуждены либо искусственно поддерживать спрос, в той или иной форме, либо отбирать рынки у наших союзников, либо и первое, и второе вместе; русские же, при том условии, что они сохранят и разовьют свою нынешнюю систему, достигнут предела роста тогда, когда полностью освоют территорию своей страны, что, как Вы понимаете, произойдет очень не скоро. Дополнительным фактором нашего истощения может стать бремя 'мирового жандарма', в том случае, если мы не сумеем компенсировать свои расходы своего рода 'налогом на демократию', взимаемым в той или иной форме - а русские ограничатся содержанием вооруженных сил, достаточных для обороны своей сферы влияния, и не станут ввязываться в авантюры, имеющие своей целью расширение сферы влияния ради самого расширения, а не ради приобретения выгод, окупающих расходы на расширение.

- Конечно, диспропорции в русской экономике еще весьма велики - прошедшие полтора десятилетия были временем ускоренного развития тяжелой промышленности, финансировавшегося за счет сельского хозяйства и, на первом этапе, снижения уровня жизни граждан - слегка 'подсластил пилюлю' Рузвельт - и, безусловно, ликвидация этих диспропорций займет немало времени и потребует существенных инвестиций.

- Вы говорите страшные вещи, Франклин - мрачно констатировал аристократ - сохранение 20% роста в России означает увеличение экономического потенциала в пять раз за десять лет. Называя вещи своими именами, за десять лет они резко сократят разрыв - если сейчас мы превосходим их экономически в пять раз, считая соотношение экономических потенциалов США и СССР, то при нашем ежегодном пятипроцентном росте разрыв будет лишь полуторным; и будет сокращаться и далее.

- Вы совершенно правильно меня поняли - кивнул Рузвельт - единственно, я думаю, что у нас все-таки больше времени: русским придется увязывать экономики своей сферы влияния в единое целое - и маловероятно, что такая интеграция займет меньше двух десятилетий; им придется нарабатывать культуру производства, чтобы на равных конкурировать с товарами старых промышленных держав на рынках потребительской продукции (и это не фантастика - в конце 40-х западные промышленники всерьез опасались того, что СССР займется экспансией на мировом рынке автомобилей В.Т.); им придется всерьез заниматься сельским хозяйством и легкой промышленностью. Кроме того, я рискну предположить, что по мере роста их потенциала темпы роста все же несколько снизятся - в их нынешнем росте определенную роль играет 'эффект низкой базы'. Также, несомненно, и то, что им придется сохранить высокий уровень вложений в национальную оборону и безопасность.

- Я думаю, что Вы преувеличиваете масштаб русской угрозы, мистер президент - высказался давний противник Рузвельта Донован - даже при реализации Вашего сценария хорошо вооруженные нищие вряд ли смогут предложить более привлекательный образ жизни, чем наш.

- Вы не поняли Франклина, Уильям - Даллес сейчас вполне мог претендовать на то, чтобы считаться эталоном мрачности - их нынешняя нищета может остаться в прошлом, если они начнут тратить значительную часть своего экономического прироста на повышение уровня жизни населения. Несколько упрощая, в условиях, когда мы будем балансировать между стагнацией и кризисом, русские вполне смогут обеспечить своему населению средний уровень жизни, соответствующий уровню жизни нашего среднего класса.

- Простите, мне плохо в это верится, Аллен - нацеленный на достижение конкретного результата наиболее простыми путями Донован никогда не скрывал своей неприязни к утонченному интеллектуалу Даллесу, предпочитавшему обходные пути прямолинейной агрессии.

- Это Ваше право, Уильям - поморщился Даллес, считавший, что Доновану следовало бы чаще поощрять использование его подчиненными интеллекта, а не 'Кольтов' 45-го калибра - впрочем, при таком начальнике вряд ли УСС могло быть намного интеллектуальнее.

Наблюдая за своими гостями, Рузвельт констатировал достижение некоторого успеха - аристократ и Даллес восприняли его слова серьезно, осознав масштаб угрозы; судя по лицу Стеттиниуса, он склонялся к принятию этой точки зрения; военный и толстяк пока что не определились; Донован и 'ковбой' явно считали, что президент заигрался в интеллектуальные игры.

- Франклин, Вы по-прежнему считаете, что Сталин получает помощь из будущего? - уточнил толстяк.

- Вы можете предложить другую версию, логично объясняющую происходящее? - устало поинтересовался президент.

- Я просто хотел уточнить - и, если Вас не затруднит, не могли бы Вы изложить Ваше видение происходившего в будущем - попросил магнат машиностроения.

- Это только мои предположения, не подкрепленные фактами - предупредил Рузвельт, очень довольный тем, что толстяк задал этот вопрос - это значило, что он находится в шаге от того, чтобы принять точку зрения президента.

- Франклин, полагаю, всем присутствующим очевидно, что информации для анализа катастрофически не хватает - а в искусстве анализа Вам нет конкурентов - вежливо возразил толстяк.

- Ну что же - Рузвельт усилием воли подавил новый приступ головной боли - судя по тому, что к нам пришла русская, а не американская субмарина, Советы доминируют в будущем - или, что вероятнее, на руинах того мира. Раньше я считал, что возможен вариант примерного равенства сил в будущем; сейчас же, после того, как разведка докладывает о лютой ненависти, которую испытывает к американцам и мистер Лазарев, и члены его экипажа - заметьте, джентльмены, они ненавидят нас и кузенов сильнее, чем немцев, ненавидят так, как можно ненавидеть лишь смертельного врага, с которым не может быть мира, а возможна лишь бескомпромиссная война, с самого начала осознанно ведущаяся на уничтожение - рискну предположить, что в будущем была Третья Мировая война, основными участниками которой были мы и русские; более того, она была еще более беспощадной и ожесточенной, чем война между русскими и немцами.

- Сейчас невозможно сказать, какое именно развитие событий привело к началу войны - равновероятны два варианта. Согласно первому варианту, там русские тоже оказались среди победителей во Второй Мировой войне - но их победа не привела к тому, что они получили выигрышные стратегические позиции для послевоенного противостояния с нами. Конкретика может быть какой угодно - сейчас это несущественно - но, будучи загнаны в угол, они сделали ход отчаяния, устроив нам атомный Перл-Харбор. Поскольку Россия совсем не Япония, то понеся тяжелейшие потери от наших ответных ударов, они все же выиграли войну. Второй вариант еще хуже для нас - изначально имея худшие по сравнению с теперешними исходные позиции, русские сумели повернуть дело так, что события там развивались по описанному мной сценарию или близкому к нему, соответственно, ставку на первый удар вынуждены были сделать мы - и все равно проиграли.

- В результате, Советская Россия будущего является хозяйкой развалин, потерявшей большую часть населения и почти все промышленность и вооруженные силы. Но, русские сохранили возможность для серьезных предприятий - и, сумели найти ход, позволяющий решить свои проблемы быстрее и легче, чем десятилетиями восстанавливать свой потенциал. Они решили изменить прошлое, чтобы победить в будущем с минимальными потерями.

- Я не берусь судить о технических моментах - поскольку информация для анализа отсутствует, можно предположить все, что угодно. Но факты остаются фактами - здесь и сейчас нас методично загоняют в угол, планомерно лишая шансов на конечную победу. Первый удар нанесен по нашим рынкам сбыта - коль скоро Советы доминируют в Европе, то план мистера Маршалла удастся реализовать в весьма урезанном виде. Второй удар нанесен по нашим финансам, вынуждая Америку тратить деньги на войну, которая, в лучшем случае, окупиться очень не скоро. Третий удар снова нанесен по нашим финансам - фактически, милейший мистер Сталин пытается в разы уменьшить наши прибыли от положения страны, являющейся единственным держателем мировой резервной валюты; должен заметить, что его шансы на успех весьма велики - ну и заодно, он умело подбросил 'яблоко раздора' между нами и кузенами, поскольку положение эмитента фунта стерлингов, являющегося одной из трех мировых валют и положение эмитента фунта стерлингов - младшего партнера доллара, отличается настолько, что кузены не могут не идти на конфронтацию с нами - впрочем, величина приза это оправдывает. Итогом этих трех ударов по нашей экономике неизбежно станет стагнация, с частыми циклическими кризисами - разумеется, лет десять мы продержимся на отложенном во время войны потребительском спросе - но после этого стагнация станет неизбежной, с понятными последствиями. Кроме этого, нас ждет жесточайшая конкуренция с кузенами за рынки сбыта свободного мира, поскольку за эти десять лет они успеют в значительной степени восстановить свою экономику за счет финансовых сверхприбылей. Говорить о рынке советской сферы влияния и вовсе не приходится - к этому времени все ее потребности будут с гарантией удовлетворяться русскими и германскими производителями.

Рузвельт предпочел умолчать о худшем варианте, поскольку ему требовалось не восстановить против себя толстяка - при значительных расходах на вооружении, превосходящих разумные пределы, вполне реальным вариантом была избыточная милитаризация экономики, за которой неизбежно последовал бы куда более опасный структурный кризис - но сейчас он был не в том положении, чтобы позволить себе оттолкнуть машиностроителей, в полной мере распробовавших вкус военных заказов.

- Франклин, а что Вы имели в виду, говоря об атомном Перл-Харборе? - спросил 'ковбой'.

- Массированный удар атомными бомбами по основным промышленным центрам, транспортным узлам и военным базам - если хотите, то это можно назвать ядерным вариантом концепции мистера Шлиффена о сверхмощном первом ударе, в который вкладываются все имеющиеся ресурсы - ответил президент. Как это будет выглядеть технически, можно только догадываться - например, русские вместе с немцами реализуют проект орбитального бомбардировщика мистера Зенгера (теоретическая проработка шла в Третьем Рейхе В.Т.) и вывалят на наши города тысячу-другую-третью атомных бомб; возможно, будет что-то другое. Может быть, это мы попытаемся отбомбиться по русским и германским городам тысячами атомных бомб с чего-то вроде бомбардировщиков мистера Нортропа с реактивными моторами (Нортроп создал опытный образец 'летающего крыла' с очень высокими характеристиками в РеИ В.Т.). Это будет что-то вроде бомбежек городов Рура, в тысячекратно увеличенном масштабе.

- После этого на поле боя сошлись армии, флоты и ВВС мирного времени - точнее, что от них осталось после атомных ударов - солдаты, матросы и летчики, семьи которых погибли в уничтоженных городах; люди, знающие, что подкреплений гарантированно не будет - и выживание остатков их наций зависит только от них; войска и эскадры, находящиеся под командованием офицеров, генералов и адмиралов, вычеркнувших из своего лексикона слова 'пощада', 'жалость' и 'милосердие'.

Гости Рузвельта подавленно молчали - эти люди умели быть безжалостными и рациональными, беспощадными и бестрепетно идущими на смертельный риск - но нарисованная президентом картина будущего заставила на мгновение дрогнуть даже их. Они искали логические нестыковки в сказанном хозяином - и не находили их; судя по всему, лучший системный аналитик США снова был прав.

- То есть, выживет ли Америка в нашем настоящем и будущем зависит от того, сумеем ли мы выбрать и реализовать верную стратегию - утвердительно сказал Даллес.

- Франклин, а какого Вы мнения о слабых местах русской стратегии?

Присутствующие слегка приободрились - они только что заглянули в бездну, но ведь еще не было решено: да, в том будущем США проиграли все, но пример русских показывал, что историю можно изменить - и, избавившись от секундной слабости, верхушка элиты США нашла в себе моральные силы для того, чтобы достойно ответить на вызов, брошенный им Советской Россией.

- Слабых мест у русских довольно много - задумчиво ответил Рузвельт - это и кардинальное различие между нынешней сталинской идеологией и старой ленинской идеологией, в верности которой вынуждены клясться их вожди; это и противоречия в системе их элит; это и то, что мистер Сталин вынужден держать в предельном напряжении весь свой народ, предъявляя к гражданам Советского Союза требования, по жесткости превосходящие таковые в большинстве пуританских общин - а ведь люди не могут всю жизнь жить в предельном напряжении сил. В общем, возможности постепенно ослабить Россию есть.

- Одним из ключевых моментов, позволяющих в будущем ослабить Россию, является классическая идеология коммунизма. Упрощенно говоря, ее можно назвать извращенным светским вариантом раннего христианства - это идеология, открыто ставящая своей целью строительство Царства Божия на земле, причем в исторически короткие сроки; и требующая от своих адептов соответствия этим требованиям.

- Практически эта идеология воплощалась в России в виде требований безвозмездной помощи, оказываемой жителями центра Красной Империи и национальным окраинам, и всем, кто заявлял о симпатиях к коммунизму (строго говоря, Хрущев просто восстановил практику субсидирования национальных республик за счет РСФСР, прекращенную при позднем Сталине; и субсидирования иностранных нахлебников через МОПР - правда, уже на другом качественном уровне, на порядки большем В.Т.). Одновременно от адептов требовали и требуют аскетизма в личной жизни - на уровне, вызывающем ассоциации с европейским средневековьем. Естественно, это создает неприятие рядовыми гражданами официальной идеологии - одно дело, терпеть лишения ради пусть и относительного благополучия в обозримом будущем, и совсем другое - кормить дармоедов ради оторванных от реальной жизни идеалов; одно дело, соблюдать консервативные нормы личной жизни, при молчаливом согласии общества на то, что личная жизнь является частным делом каждого и каждой - и, совсем другое, когда нарушение этих норм становится предметом публичного обсуждения с последующими официальными санкциями (было такое, было - равно как и резонный вопрос нормальных людей: 'Какое дело .. (вырезано цензурой) женсовету и парткому, что я сплю не только с женой, но и с любовницей, если при этом не нарушаются закон?!'. Этот вопрос плавно перетекал в утверждение: 'Достал коммунистический маразм!' В.Т.).

- Первый момент автоматически дополняется противоречиями в системе элит и, при некоторых усилиях, усилением национальных противоречий: элиты национальных окраин желают хорошо жить за счет центра, ограничиваясь оплатой в виде словесных заверений в верности коммунистическим идеалам; ну а сыграть на противоречиях разных народов, входящих в состав Советского Союза - дело техники.

Даллес буквально впитывал сказанное Рузвельтом - сказанное президентом было планом войны без единого выстрела; войной, успех в которой достигался посредством разложения противника изнутри; войной, в которой главным 'боеприпасом' была дезинформация, а средством доставки - пропаганда. Это могло сработать, пусть и далеко не сразу - но в этом случае США достигали победы с минимальными затратами.

Свои выводы сделал и финансист - Франклин сохранял ясность ума и навыки гениального аналитика; предложенный им вариант был крайне нестандартен, но, при этом, безусловно направлен к выгоде существующей в США системе.

Толстяку сказанное понравилось намного меньше, поскольку это был план войны, ведущейся альтернативными средствами - но, во-первых, предложенный Рузвельтом план не отрицал подготовки к обычной войне, во-вторых, расходы на него предполагались минимальные - так что доходы магнатов американского машиностроения от производства вооружения не должны были пострадать.

'Ковбой' решил для себя, что стоит посмотреть на результаты, которые даст осуществление предложенной Фрэнком идеи - пока что все сказанное выглядело неплохо, хотя предположения Рузвельта относительно победы СССР в экономическом противостоянии с США ему верилось плохо: практически все возможные конкурентные преимущества были на стороне США, от климата и транспортной связности, до культуры производства и научно-технического потенциала.

Стеттиниус решил, что надо уточнить кое-какие моменты, после чего последовал вопрос: 'Франклин, мне хотелось бы знать Ваше мнение относительно наших отношений с кузенами?'

- Боюсь, я не смогу предложить Вашему вниманию ничего достаточно оригинального, Эдвард - слегка улыбнулся Рузвельт - нам необходимы и положение страны, являющейся эмитентом единственной резервной валюты в свободном мире, и послушные союзники. Добиться этого желательно руками нашего стратегического конкурента - пусть и придется кое-что ему уступить за труды (в РеИ это было проделано во время Суэцкого кризиса - в 1956 году; тогда США отбили у Великобритании и Франции желание проводить самостоятельную политику руками СССР. Ценой этого стали некоторые возможности СССР по контролю Суэцкого канала - на небольшой промежуток времени В.Т.).

- В настоящее время есть одно место в мире, где интересы Великобритании и России всерьез пересекаются - это Ближний Восток, точнее, территории, примыкающие к Персидскому заливу. Ради сохранения контроля над нефтью южного Ирана, части Ирака и договорного Омана кузены пойдут на военный конфликт с мистером Сталиным. Мистер Сталин же пойдет очень на многое ради укрепления своих позиций в этом регионе.

- Вам не кажется, что нельзя позволить русским победить в таком конфликте, мистер президент? - спросил Даллес.

- Аллен, я очень сомневаюсь в том, что русские смогут захватить все территории, примыкающие к Персидскому заливу - просто потому, что транспортная связность северного Ирана с русской метрополией очень мала - спокойно ответил Рузвельт. Максимум возможного для них - захват подконтрольных кузенам территорий в результате удара на юг. Хочу обратить Ваше внимание вот на какой момент - в данном случае захват вовсе не означает контроля. Да, они смогут добывать там нефть и контролировать Ормузский пролив - но хлопот с местными племенами у них будет в избытке.

- Вы хотите выбить из-под кузенов их опору в виде контроля за значительной долей нефтяных месторождений Ближнего Востока - понял Даллес - и заставить русских тратить ресурсы на новую 'Большую Игру', многократно превосходящую прежнюю - ведь они не смогут отказаться от такого приза, так что будут вынуждены тратиться на сохранение своих позиций на Ближнем Востоке. Но как быть с контролем Советами Ормузского пролива?

- Если нефтяные рынки свободного мира будут контролировать американские компании, не допуская на них русских, то это будет допустимой проблемой - пожал плечами Рузвельт. В конце концов, если русские будут контролировать часть Ближнего Востока, то с ними придется договариваться о разделе сфер влияния в этом регионе - одним из вопросов в этой договоренности надо будет внести режим контроля судоходства в Ормузском проливе.

'Ковбой' оценил сказанное - фактически, Рузвельт предлагал выбить англичан с мирового рынка нефти руками русских, ограничив их рынок сбыта сферой влияния СССР.

Должный вывод сделал и аристократ - прибыли от положения эмитента резервной валюты свободного мира заметно перекрывали возможные прибыли от нефти Ирана и Ирака; конечно, русский контроль Ормузского пролива становился проблемой - но кто сказал, что он будет долгим?

Стеттиниус был не в восторге от предложения Рузвельта дать русским возможность расширить свою сферу влияния - но, с другой стороны, единственным потенциальным конкурентом США среди стран Запада оставалась Великобритания: огромный торговый и мощный военный флот позволяли ей составить конкуренцию на мировом рынке перевозок; мощная промышленность и отлаженные торговые связи позволяли конкурировать на всех товарных рынках; наработанный за два века авторитет фунта стерлингов и доступ к южноафриканскому золоту позволял соперничать с долларом; да, сейчас Англия балансировала на грани экономического коллапса, но возможности восстановить экономику у англичан были - а учитывая их склонность к самостоятельной игре, следовало принять меры, обеспечивающие их послушание на длительный срок, и лучше это было сделать чужими руками.



Дневник генерал-лейтенанта Императорской Армии Фусаки Цуцуми, командира 91-й пехотной дивизии.

Октябрь 1943 года, Северные Курилы.

Сегодня я, генерал-лейтенант Фусаки Цуцуми, воин Божественного Тэнно, начинаю новую главу своего дневника. Позади учеба в военном училище, строевая служба мирного времени, направление в академию Генерального Штаба, с последующим окончанием курса в 1922 году, снова служба мирного времени, теперь уже и строевая, и штабная. Дальше была война - я принял участие в маньчжурском инциденте, будучи начальником штаба 10-й пехотной дивизии. Затем снова был строевой ценз - я убыл в Метрополию, командовать пехотной группой, а, по сути дела, готовить пополнение для моих товарищей, сражавшихся во славу Божественного Тэнно. Мне не выпало счастья лично участвовать в войне за Великую Восточную Азию - когда мои товарищи громили береговых обезьян в Китае и ставили на место надменных гайдзинов, смевших отказывать сынам Ямато в их, дарованном нации Ямато богиней Аматерасу, праве руководить Великой Восточной Азией - а я, тем временем, всего лишь, делал из зеленых новобранцев настоящих солдат Императора.

Два месяца назад я узнал о чести, которую собиралось оказать мне командование - руководство Императорской Армии планировало усилить группировку наших сил на северных Курильских островах, нацеленную на Камчатку; и считало нужным вверить эти войска под мое командование.

После ознакомительной работы, которую я провел в Военном Министерстве и Генеральном Штабе, стали ясны стоящие передо мной задачи. Изначально наша группировка на Северных Курилах была острием меча, направленного на пока принадлежащую русским Камчатку. Соответственно этой задаче и производилась подготовка театра, если так можно назвать два небольших острова - Шумшу и Парамушир. Армия развернула на островах строительство укреплений, позволявших развернуть и укрыть от возможных воздушных налетов русских группировку, предназначенную для захвата Петропавловска-Камчатского - равно, эти укрепления позволяли обычному гарнизону островов отбить русский десант, в том маловероятном случае, если русские посмеют ударить первыми. Были построены аэродромы для армейской авиации, позволявшие как осуществить воздушное наступление на Петропавловск, поддерживая десант, так и сорвать русский десант. Свои меры предпринял и Флот - на островах были построены две неплохо оборудованные и укрепленные базы легких сил флота, Катаока - на Шумшу, и, Кавасибара - на Парамушире, позволявшие контролировать русскую морскую трассу в Петропавловск через северные Курильские проливы, а, при необходимости - отправить на дно ничтожные силы русского флота, базировавшиеся на Камчатке. Кроме того, флотские построили два аэродрома - один для истребителей и бомбардировщиков, второй, на озере, расположенном на Шумшу, был гидроаэродромом.

Сейчас же, в свете тревожных новостей, приходивших из Европы, задача временно менялась - причем, точки зрения Военного Министерства и Генерального Штаба, в этом вопросе несколько расходились. В Военном Министерстве помнили о блестящих победах Вермахта над многочисленной, но плохо умеющей воевать Красной Армией - и, соответственно, считали, что наши немецкие союзники еще не сказали своего последнего слова в европейской войне, поэтому считали необходимым сохранить постановку перед вверенной мне группировкой наступательных задач, просто на время они должны были отойти на второй план; в Генеральном Штабе же считали, что стратегическая обстановка для Германии безнадежна, поэтому упор должно делать на оборонительные задачи - наступательные же были возможны только при очень благоприятном развитии событий.

Суть новых задач заключалась в совершенствовании северной части оборонительного периметра Империи Восходящего Солнца, в частности, в превращении Северных Курил в неприступный форпост Империи, надежно прикрывающий дальние подступы к Хоккайдо, и, при необходимости, осуществляющий блокаду Камчатки.

Разумеется, для этого требовался другой состав сил и средств, заметно более мощный, нежели уже наличествующий на Северных Курилах гарнизон. Даже самые скромные подсчеты неопровержимо доказывали, что основой группировки должна стать полнокровная пехотная дивизия. Проблемой было то, что пехотные дивизии довоенного формирования были связаны в Китае, Маньчжурии, Индии, на тихоокеанских островах - надо было формировать новую дивизию. Это было намного труднее, чем раньше - не хватало доброкачественного призывного контингента, оружия и снаряжения, кадровых офицеров и унтер-офицеров. Строго говоря, новые пехотные дивизии, во множестве сформированные после 1942 года, формально соответствуя старым дивизиям типа 'В', резко уступали им по своим реальным возможностям - оставалось надеяться только на 'ямато да-си', японский дух, да готовиться к предстоящим сражениям с непреклонностью и верой в победу, ибо 'Самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча'.

Если быть объективным - а здесь, на страницах своего дневника, я могу позволить себе это - то, на первый взгляд, все выглядело не так уж и плохо. Дивизия типа 'В' довоенного формирования имела в своем составе 20 000 человек, 7 500 лошадей. В составе дивизии - 3 пехотных полка (пп по 3 845 человека); 1 полевой артиллерийский полк (пап - 2 480 человек) или горно-артиллерийский полк (гап - 3400 человек, 1 400 лошадей); 1 разведывательный или кавалерийский полк (рп-730 человек, к.- 950 человек, 1 100 лошадей); 1 инженерный полк (ип-900 человек); 1 транспортный полк (2 480 человек); подразделение танкеток. На вооружении дивизии 'В' состояло: 9 000 винтовок, 382 ручных и 112 станковых пулеметов, 340 50-мм легких минометов/гранатометов, 22 37-мм ПТП, 18 70-мм батальонных орудий,12 75-мм полковых пушки, 36 75-мм полевых/горных пушек, 7 бронемашин или танкеток (+ 10-17 танкеток). Конечно, если сравнивать дивизии этого формирования с европейскими аналогами, сразу бросаются в глаза перегруженность дивизии подразделениями обеспечения, очень низкий уровень моторизации, слабость минометного вооружения, противотанковой и дивизионной артиллерии - бесспорно, отсутствие дивизионных гаубиц, в особенности, калибров 150-155-мм, не способствовало усилению огневой мощи дивизии - недостаточность автоматического оружия, в частности, отсутствие пистолетов-пулеметов, также не усиливала дивизию. Критики такой организации, стремившиеся механически перенести европейский опыт на реалии Азии, упорно не желали понимать простых истин - например, тех, что сынам Ямато приходилось воевать в совсем других условиях, и, с совсем другими противниками, нежели европейским гайдзинам (здесь и далее генерал-лейтенант, в присущей японцам манере, выдает нужду за добродетель В.Т.). Так, европейцам надо было идти в бой на ЕТВД, имевшем высокую плотность транспортных артерий, тогда как воинам Тэнно надо было воевать в Китае и странах ЮВА, где дороги, в европейском понимании, зачастую отсутствуют вовсе - соответственно без многочисленных подразделений и частей обеспечения было бы невозможно обеспечить мобильность частей и соединений Императорской Армии; розовые обезьяны (оскорбительное название европейцев в Японии В.Т.) могли рассчитывать и на своевременное снабжение своих войск ГСМ, и на захват такового у противника - у доблестных воинов Тэнно зачастую возникали сложности с первым, и, как правило, вовсе отсутствовало второе. Минометы калибра 81-мм и дивизионная гаубичная артиллерия были необходимы для борьбы с организованным и хорошо вооруженным противником - но береговые обезьяны таковым не являлись. Легкие пушки калибра 37-мм в Императорской Армии более были средством поддержки в звене рота-батальон, чем противотанковым средством.

Опыт борьбы с американскими гайдзинами привел к изменениям в организации и вооружении дивизий типа 'В'. Дивизия типа 'В' формирования 1944 года должна была иметь в своем составе 16 000 человек, 3466 лошадей или мулов. В составе дивизии - 3 пехотных полка (пп по 2 850 человека); 1 полевой артиллерийский полк (пап - 2 360 человек); 1 разведывательный полк (рп-440 человек); 1 инженерный полк (ип-900 человек); 1 транспортный полк (750 человек); подразделение танкеток. На вооружении дивизии 'В' состояло: 6 867 винтовок, 273 ручных и 78 станковых пулеметов, 264 50-мм легких минометов/гранатометов, 14 37-мм или 47-мм ПТП, 18 70-мм батальонных орудий, 12 75-мм полковых пушки, 36 полевых пушек и гаубиц калибров 75-, 105- и 150-мм, 16 бронемашин или танков. Казалось бы, разница не столь уж велика - резко сокращены части обеспечения, ненужные в таких количествах в боевых действиях на небольших островах, несколько уменьшены пехотные полки, что позволяло заметно улучшить управление ими, заметно усилена дивизионная артиллерия. На практике же все обстояло намного хуже, чем раньше - как я упоминал выше, на место первоклассных солдат, привычных к предельным нагрузкам, пришли рекруты 2-го разряда, кадровых офицеров и унтер-офицеров заменили наспех обученные резервисты, так что качество личного состава упало в разы. Формально была резко усилена дивизионная артиллерия - но, фактически, дивизии получали те орудия, которые были в наличии, так что немногие дивизионные артполки могли похвастаться, например, 150-мм гаубицами. По-прежнему, против нас играло отсутствие в дивизиях минометов среднего и крупного калибра, необходимых для ближнего боя пистолетов-пулеметов. Очень плохо было с противотанковой артиллерией - читая немецкие отчеты об организации противотанковой обороны, трудно было не понять того, что для борьбы с американскими 'шерманами' необходимы аналоги 75-мм РаК40, для достойной встречи же русских Т-54 нужны, как минимум, аналоги 88-мм РаК43 - самым же мощным ПТО Императорской Армии была 47-мм пушка 'Тип 1', способная разве что сделать вмятину на русской броне.

После согласования необходимых вопросов в Военном министерстве и Генштабе, мне пришлось отправляться в Морское министерство и Морской Генштаб - увы, но такова уж была специфика моей новой должности, официально именуемой командующий Первым Курильским гарнизоном (у моих противников аналогичная структура называлась КОР - Камчатский оборонительный район), во многом заключавшаяся в том, что мы должны были обеспечивать действия моряков. Должен признать, что Сацума проявили нетипичную для них готовность сотрудничать с Армией - возникшие вопросы были решены быстро и весьма благоприятно для меня, что выразилось в согласии флотских выделить требовавшуюся от них часть снабжения для вверенного мне гарнизона и необходимый тоннаж для его доставки.

Сразу же после моего вступления в должность резко активизировались работы по строительству фортификационных сооружений - нет, у меня не было ни малейших оснований упрекнуть моих предшественников в ненадлежащем исполнении долга, наоборот - острова были добросовестно превращены в единые укрепрайоны, все ключевые объекты были убраны под землю, на глубину 50-70 м, что абсолютно гарантировало их сохранность при любом артиллерийском обстреле или воздушной бомбежке - но мои добрые знакомые в Генштабе дали мне возможность ознакомиться с материалами, любезно предоставленными нашими германскими союзниками, подробно описывающими проведенные русскими речные и морские десанты. Даже с учетом возможных преувеличений, я счел необходимым максимально повысить устойчивость огневых средств пехотных частей, разместив пулеметы и артиллерийские орудия в дотах.

Также я приложил все возможные усилия для совершенствования боевой подготовки вверенных мне войск. С одной стороны, Генштаб и Военное Министерство постарались облегчить мне задачу, прислав уже сформированные полки с Хоккайдо и Алеут, с другой же - боевой опыт имел только один полк, воевавший с американцами на острове Кыска. С учетом необстрелянности вверенных мне военнослужащих, я прилагал максимум усилий к тому, чтобы повысить устойчивость дивизии в обороне за счет мощных укреплений.

Тем временем 'стратеги' клана Сацума 'родили' новый оперативный план, надо полагать, после усиленного потребления сакэ в компании гейш, который был назван 'Сё-4' - согласно этому 'шедевру' оперативно-стратегической мысли, янки должны были отправиться завоевывать Метрополию с севера, имея главной базой вторжения Аляску, а передовой базой вторжения - Алеутские острова. По мысли Сацума, разделяемой кое-кем в армейских кругах, янки должны были наступать с севера на юг, по цепочке Курильских островов на Хоккайдо - сильно подозреваю, что даже генералы и адмиралы американцев не настолько безумны, чтобы развертывать крупномасштабное наступление на Курилах, с их штормами, туманами, очень сложным вулканическим рельефом местности, благоприятствующим обороняющимся, и, в частности, сложными подходами к островам и малым количеством мест, удобных для высадки десанта.

Насколько это реально, при любви американцев к авиации, я даже не хочу обсуждать, дабы не быть поднятым на смех (вообще-то, во время операций американцев на Алеутских островах небоевые потери авиации, в основном, из-за нелетной погоды и навигационных аварий на порядок превысили боевые - а на Курилах погодные условия не лучше. В.Т.).

Но, как гласит поговорка наших врагов - русских - 'Нет худа без добра', что значит, что в любом зле есть частица доброго. Опасаясь десанта американцев, командование щедрой рукой выделяло мне строительные материалы для постройки мощных укреплений, способных выдержать обстрел из орудий калибров 15,2-см и 20,3-см (в японской армии была принята германская система обозначения калибров В.Т.), являющихся главным калибром крейсеров янки - другое дело, что на все запланированные укрепления бетона не хватает, и, поэтому приходится отливать из бетона только фронтальную стену укреплений, а боковые и тыльную стены, крышу делать деревоземляными. Очень плохо, что нет броневых заслонок на амбразуры. Зато командование перевело из Маньчжурии отлично подготовленный 11-й танковый полк доблестного ветерана сражений с русскими и китайцами подполковника Икеда, насчитывавший 64 танка. Еще 16 плавающих танков 'Ка-ми' имелось в двух флотских отрядах береговой обороны.

Очень ценным элементом обороны был Курильский крепостной артиллерийский полк, вооруженный хоть и не самыми удачными, но мощными и дальнобойными осадными пушками калибра 15-см. Позиции этой части находились на высотах в северной части Парамушира, где они могли не только сорвать высадку десанта, но и поддержать огнем войска, занявшие оборону на главной линии обороны.

Хуже было с 18-м и 19-м мортирными дивизионами - увы, но эти части были бы полезны при высадке на Камчатку в 30-е годы, когда имевшиеся на их вооружении 12-см гаубицы Круппа, оставшиеся еще с прошлой войны с русскими (и, замечу, прекрасно проявившие себя в сражениях в Маньчжурии), были бы весьма полезны. Сейчас же, морально устаревшие и вконец изношенные гаубицы имели весьма ограниченную боевую ценность.

Не слишком хорошо обстояло дело и с ПВО - имеющийся в моем подчинении 3-й полк ПВО располагал современными 7,5-см зенитками, пригодными как к борьбе с вражескими самолетами, так и со средними танками, но 2-см зенитных автоматов, необходимых для отражения ударов с малых высот, явно недостаточно для надежной обороны.

Нехватки наблюдались и в авиации - нет, формально в моем распоряжении имелись немалые силы - один сентай (полк В.Т.) многоцелевых истребителей Ki-43 'Хаябуса', сентай легких бомбардировщиков Ki-48 'Тип 99', и, чутай (эскадрилья В.Т.) пикирующих бомбардировщиков флота D4Y, так что самолетов было немало, на трех аэродромах базировалось, соответственно, 27 истребителей, 27 бомбардировщиков и 12 пикировщиков - в общей сложности, 66 самолетов. Хуже было другое - и Ki-43, и Ki-48 морально устарели, заметно уступая машинам англосаксов, о чем мне было прекрасно известно; другое дело, что у русских в Петропавловске были еще более старые машины. Правда, в Генштабе меня ознакомили с любезно предоставленными нашими немецкими союзниками данными по современным советским самолетам - мне неприятно это признавать, но у 'Соколов' ('Хаябуса' переводится с японского как 'сокол' В.Т.) было немного шансов на победу в равном бою с русскими Ла-7, а легкие бомбардировщики Ki-48 не шли ни в какое сравнение с Ту-2; отдавая должное самурайскому духу наших летчиков, я отдаю себе отчет в том, что они имеют по 50-100 часов налета, не имея боевого опыта. Что же касается флотских пикировщиков, то D4Y, несомненно, являются современными машинами - но Сацума выделили мне неопытных летчиков. Возможностей для боевой подготовки летчиков практически не было - помимо почти неизменно плохой погоды, имелся неприкосновенный запас бензина, рассчитанный на неделю интенсивных боев, и, немного бензина для патрульных полетов.

Согласно совместным разработкам токийских стратегов, в том случае, если янки попытаются высадить десант, поддержанный тяжелыми кораблями, мне следовало нанести первый удар по тяжелым кораблям противника силами сформированного из числа имевшихся в моем подчинении авиационных сил отряда воздушных 'тэнсинтай' (дословно 'ударные силы'; проще говоря - камикадзе В.Т.), а, затем, вызывать авиацию с Хоккайдо. Насколько этот 'гениальный' план реален, мне даже не хочется комментировать - предположим, удар 'тэнсинтай' окажется успешным, но развить успех будет просто нечем, поскольку, пока радисты свяжутся с Хоккайдо, пока будет отдан приказ на вылет, пока соответствующие авиачасти вылетят с аэродромов Хоккайдо, с промежуточной посадкой на Матуа, пройдет около суток - и это при условии летной погоды по всему маршруту и наличия авиабензина, достаточного для посылки, по крайней мере, одного хидокана (дивизии В.Т.), поскольку меньшими силами сорвать крупный десант представлялось очень сложным делом. Оставалось одно - исполнить приказ наилучшим образом. Поэтому я, получив отчеты летчиков о состоянии техники, приказал отобрать пять самолетов с полностью выработанным моторесурсом, которых хватило бы на один вылет. Затем, на общем построении летчиков объявил об отборе добровольцев в 'тэнсинтай' - верные самурайским традициям презрения к смерти, вызвались все - но эта честь была оказана наименее умелым летчикам, способным причинить ущерб врагу только таким образом.

Отдельной проблемой стала организация разведки - согласно существующим правилам, одинаковым для всех армий мира, разведку в своей зоне ответственности, я мог и должен вести силами дивизионной разведки. Если бы в Петропавловске-Камчатском находились подданные Тэнно, то проблем бы у меня не было - все, что знали они, знал бы и я. Но об этом можно было только мечтать.

Посылка разведгрупп была возможна в единичных случаях - увы, но Военное Министерство приказало не осложнять отношений с русскими сверх необходимого, хотя малолюдная Камчатка, с ее дикой природой открывала широкие возможности для отлично подготовленных войсковых разведчиков Императорской Армии. Я только мог с сожалением вспоминать практику, принятую в Маньчжурии, когда мы получали большой объем информации от разведгрупп, сформированных из ненавидевших большевиков русских эмигрантов.

Но не менее, а, возможно, и более важным элементом моей деятельности, нежели формирование дивизии и проведение фортификационных работ, было налаживание разведки во вверенной мне зоне ответственности.

Проблема была в том, что разведка русских сил на Камчатке шла по четырем линиям: во-первых, разведку вели войсковые разведчики, после формирования 91-й ПД составившие штат разведывательного отдела штаба дивизии; во-вторых, разведку вели военные разведчики ГШ, работавшие под 'дипломатической крышей' консульства Империи в Петропавловске-Камчатском - это была, если так можновыразиться, легальная разведка; в-третьих, была нелегальная линия военной разведки Генштаба Империи, опиравшаяся на агентуру, независимую от резидента в консульстве, и, направляемую независимым от меня разведывательным пунктом, располагавшимся на Шумшу; в-четвертых, свою работу вели разведчики имперского Флота, располагавшие и сетью на Камчатке, и получавшие сведения от наших рыбаков, занимавшихся ловом рыбы и крабов в водах Камчатки.

В моем подчинении находились только войсковые разведчики, служившие в разведотделе моей дивизии - все остальные имели право предоставлять штабу 91-й дивизии 'сведения, в пределах, которые офицеры разведки сочтут необходимыми для надлежащего выполнения командованием 91-й ПД своего долга перед Божественным Тэнно; эти сведения никоим образом не должны поставить под удар агентурные сети'. Проще говоря, я, генерал-лейтенант Императорской Армии, имел право лишь просить капитана, начальника разведпункта военной разведки на Северных Курилах, о предоставлении дополнительной информации, не вошедшей в сводку - но не имел права ему приказать, поскольку он подчинялся напрямую Токио. Та же ситуация была с морскими разведчиками - они не подчинялись ни мне, ни старшему морскому начальнику на Северных Курилах, но, приказы они получали прямо из разведывательного управления МГШ.

В данном положении я мог только благодарить богиню Аматерасу и покровителя воинов Ямато бога Хатимана за проявленную ими милость, выразившуюся в том, что они послали мне такого начальника разведотдела штаба дивизии, имевшего хорошие связи в разведывательном управлении ГШ - его связи были настолько хороши, что мы не только получали полные тексты сводок, отправляемых и по линии консульства, и по линии нелегальной резидентуры, но, ему даже передали на связь нескольких агентов РУ ГШ.

К сожалению, наладить такие же отношения с флотскими разведчиками не удалось - мы получали урезанные сводки, и не более того.

С другой стороны, благодаря тому, что все русские суда, следовавшие в Петропавловск-Камчатский, проходили Первым Курильским проливом, мы могли составить более чем полное представление о военных приготовлениях русских на Камчатке - разумеется, до тех пор, пока русские не стали открыто искать инцидентов, могущих послужить поводом к войне, ну, а нам было прямо запрещено предоставлять им такой повод для нападения на Империю.

Первые тревожные признаки появились уже в конце лета 1943 года - русские начали массово заготавливать лес, а в трюмах русских судов, идущих из Америки, значительную часть грузов начали составлять строительные материалы; в апреле же 1944 года - русские войска на Камчатке развернули широкомасштабные строительные работы, едва немного просохла земля. Русские строили склады, казармы, парки для техники, расширяли аэродромы - русские войска на Камчатке забросили обычную деятельность, начав строительство, которое нельзя было истолковать иначе, чем оборудование стратегического плацдарма.

В июле 1944 года прошел первый конвой - 12 судов, шедших в грузу из США, шли под охраной трех сторожевых кораблей. Мы приготовились провести обычный досмотр - но, русские открыли предупредительный огонь из пулеметов, и, взяли на прицел корабельных орудий шлюпки с досмотровой группой. Переговоры ни к чему не привели - русский капитан II ранга, командовавший конвоем, отказался предъявить груз для осмотра, угрожая применением оружия. В другой ситуации наглеца заставили бы проглотить его оскорбления Армии и Флота Империи Восходящего Солнца, расстреляв конвой из береговых орудий - но приказ Военного Министерства был однозначен 'Избегать инцидентов, могущих осложнить отношения Империи с Россией'. Поэтому русский конвой был задержан в проливе, а, тем временем, был отправлен срочный запрос в Военное Министерство, о том, какие меры следует предпринять по отношению к русским кораблям. Ответ пришел уже через 10 часов, в нем было приказано пропустить русских без досмотра, и, впредь, если возникнет опасность 'инцидентов, могущих повлечь нежелательные последствия для развития отношений Империи с Россией', пропускать русские суда без досмотра.

В этой сложной ситуации воистину бесценными оказались сведения, передаваемые одним из наших агентов - бригадиром крановщиков в Петропавловске-Камчатском. Благодаря этому человеку мы знали все о содержимом трюмов русских транспортов. Признаться, когда начальник разведки дивизии объяснил мне, откуда идут настолько полные и точные данные - вначале я отнесся к этому человеку с презрением, которого заслуживает предатель в глазах воина. Но разведчик объяснил мне, что этот человек никоим образом не является обычным агентом, завербованным за деньги - продажным предателем, готовым продать все и вся за пачку банкнот - нет, как выяснилось, работа на нашу разведку была для него способом отомстить большевикам за своих расстрелянных во время красного террора родителей. Это меняло дело - месть врагу, пусть и с чьей-то помощью, является достойным мужчины и воина занятием. Как рассказал мне начальник разведки, все поставлено таким образом, чтобы максимально обезопасить этого человека - отправляясь на рыбалку, он оставляет донесение, упакованное в непромокаемый пакет, в одном из заранее оговоренных мест. Затем он оставляет метку, на определенном заборе, стене или столбе; каждое место для меток соответствует одному из тайников. Резидент, просто проходя мимо, видит метку - и, в свою очередь, отправляется немного посидеть с удочкой, что у русских считается совершенно безобидным, не вызывающим ни малейших подозрений, времяпрепровождением.

Но я отвлекся от дела. Как выяснилось, русские не зря были готовы открыть огонь, лишь бы не допустить досмотра - конвой вез оборудование и специалистов для портовых мастерских Петропавловска, аэродромное оборудование, авиабензин, продовольствие. Перечень грузов говорил сам за себя. Второй конвой прошел в начале августа - в ответ на наше требование остановиться для досмотра, русские просигналили, что они следуют своим курсом. Скрепя сердце, нам пришлось пропустить наглецов. Этот конвой доставил в Петропавловск новый комплект вооружения и снаряжения для 101-й горнострелковой дивизии. Впрочем, с новым вооружением ее уже нельзя было считать горнострелковой - помимо новейших автоматов АК-42 и пулеметов ПК, 82-, 120- и 160-мм минометов, генерал-майор Гнечко получил современные 122- и 152-мм гаубицы, легкие противотанковые самоходки с длинноствольными 57-мм пушками. Третий конвой прошел в конце августа - он доставил секции быстроходных десантных барж, которые незамедлительно начали сваривать в портовых мастерских. Четвертый конвой мы имели сомнительное счастье лицезреть через неделю после третьего - как вскоре выяснилось, он доставил на Камчатку разобранные самолеты, летчиков и техников, четырех авиационных полков - двух штурмовых, истребительного и разведывательного. Через полторы недели после получения донесения я смог лично убедиться в точности предоставленных агентом сведений - над Шумшу впервые прошел фоторазведчик русских, американский Р-38 'Лайтнинг'. Пользуясь превосходством в скорости над нашими Ki-43, обнаглевший летчик совершил четыре прохода над островом. Вообще, русские наглели с каждым днем - три или четыре раза в неделю их Р-38 и Ту-2 появлялись над Шумшу, Парамуширом и Онекотаном, фотографируя наши укрепления.

В конце сентября прошел пятый конвой - 22 транспорта под охраной трех эсминцев и шести сторожевых судов. Именно тогда мы впервые увидели итальянские корабли в составе русского флота - два эсминца и три сторожевика были трофеями, захваченными русскими у немцев. Этот конвой, как вскоре выяснилось, доставил еще два штурмовых, два истребительных и два бомбардировочных полка, два дивизиона артиллерии большой мощности, и, бригаду русских 'пионеров' (вряд ли японский генерал будет использовать аббревиатуру ШИСБр, скорее, он использует принятый в европейских армиях термин В.Т.). Помимо этого, Кроме того, как выяснилось с некоторым опозданием, он доставил 72 15,2-см гаубицы МЛ-20 для установки на БДБ в варианте судов артиллерийской поддержки.

Данные, представленные разведкой, толковались однозначно - русские готовились начать войну. Готовились нагло, будучи полностью уверены в своих силах - десять их авиационных полков, сосредоточенных в Петропавловске, имели на вооружении более 300 самолетов; их артиллерия, с учетом тяжелых гаубиц, установленных на артиллерийских БДБ, превосходила нашу более чем втрое; равенство в силах было только в пехоте и бронетехнике.

- Я посылал доклады командованию - и в октябре меня вызвали на совещание в Токио. Это было совещание командующих соединений, прикрывающих северные рубежи Империи. На совещании присутствовали военный министр генерал Тодзио и начальник ГШ генерал Умэдзу. Я выслушал доклады коллег, сделал свой доклад, сообщив высокому собранию о происходящем в моей зоне ответственности - ни у кого из нас не было радостных известий. Но предупреждением бога войны Хатимана воинам Ямато прозвучал доклад начальника военной разведки - русские войска с лета 1943 года начали широкомасштабные строительные работы, расширяя военные городки, строя новые склады, казармы, аэродромы. Тогда же русские начали прокладку железной дороги к порту Советская Гавань - сейчас она была закончена. С апреля сего, 1944, года по Транссибу непрерывным потоком шли воинские грузы - шли как на фронт, интервал между эшелонами составлял менее километра. Русские войска на Дальнем Востоке, ранее пребывавшие в Красной Армии на положении сына наложницы, по сравнению с войсками, сражавшимися с нашими неудачливыми союзниками, сейчас сравнялись с ними, получив статус сына законной жены - они срочно переучивались на самое современное оружие и боевую технику, получая последние в огромных количествах. Перебрасывались и войска из Европы - разведка вскрыла прибытие десяти пехотных и двух артиллерийских дивизий, двух танковых, механизированного и четырех авиационных корпусов.

Не был забыт и русский флот на Тихом океане - в сентябре во Владивосток пришло соединение из семи итальянских и двух немецких эсминцев, и двадцати одного миноносца, сопровождаемых тремя танкерами, десятком вспомогательных судов и полусотней транспортов. По Транссибу перебрасывались секции БДБ, которые сваривались на владивостокском Дальзаводе. Кроме того, было переброшено свыше сорока немецких 'шнелльботов', которые сейчас осваивались экипажами флотилий торпедных катеров. На флотских аэродромах были отмечено появление двух новых авиадивизий - а старые перевооружались на новые самолеты.

Хидэки-сама сообщил нам, что в связи с тяжелой обстановкой на юге, значимых подкреплений не будет - и почтительнейше провозгласил волю Божественного Тэнно, заключавшуюся в том, что Император Хирохито не желая обострения отношений с Россией, запрещает воинам Ямато предпринимать какие-либо действия, могущие привести к ухудшению отношений с русскими. Это было понятно - мои друзья в Военном министерстве рассказали мне прошлогоднюю историю, суть которой заключалась в том, что американцы просили русских предоставить им аэродромы возле Владивостока для базирования на них тяжелых бомбардировщиков, задачей которых были бомбежки священной земли Ямато. Тогда наши дипломаты, проявив истинное мастерство, сумели устрашить русских мощью Армии и Флота - и русские отказали американцам, получив незначительные уступки (в РеИ японская дипломатия была вынуждена пойти на заметные уступки - но генерал излагает японскую версию В.Т.). Сейчас надо было выиграть время - выиграть для того, чтобы доблестные самураи, сражающиеся на юге, могли остановить англосаксов, не опасаясь удара в спину от русских. Вот тогда, перебросив на север новые соединения, можно будет поговорить с русскими другим языком - но, пока долг самураев состоял в том, чтобы выигрывать время на севере, не обнажая меч.




Маршал К.К. Рокоссовский 'Солдатский долг' Москва, Воениздат', 1960 г., АИ МВ.

Глава 'И снова - война'.

В конце мая победного 1944 года меня вызвал в Москву Верховный Главнокомандующий.

Доброжелательно встретив меня, товарищ Сталин, прежде всего, предложил мне отпуск для восстановления сил. Это меня несколько удивило - да, война закончилась, да, Верховный Главнокомандующий всегда хорошо относился ко мне - но вызывать командующего фронтом в Москву только для того, чтобы предложить ему отдохнуть?

Я попросил разрешения обратиться, и, получив его, спросил: 'Товарищ Сталин, мне сдавать командование фронтом?'

Верховный улыбнулся - в тот день у него было на редкость хорошее настроение - и сказал: 'Константин Константинович, есть мнение предложить Вам новое назначение - командующим Сахалинским фронтом'.

Не могу сказать, что это меня удивило - Япония была последним союзником гитлеровской Германии, еще продолжавшим сопротивление войскам антигитлеровской коалиции. И счет к ней у нашей страны был велик - прослужив на Дальнем Востоке много лет, я не понаслышке знал о многочисленных провокациях и диверсиях, совершенных и самими японцами, и их наймитами, о пролитой крови советских людей - пограничников, красноармейцев, просто мирных советских людей, случайно оказавшихся на дороге у японских диверсантов. Эта кровь требовала справедливого возмездия.

Но Сахалинский фронт?! Мне не доводилось служить на Сахалине, моя служба проходила в Забайкалье - но я не представлял, как на острове можно развернуть войска фронта, когда там, по моему мнению, и общевойсковой армии было бы многовато.

Я с удивлением смотрел на Верховного Главнокомандующего, не понимая, в чем тут дело.

По-прежнему улыбаясь, товарищ Сталин спросил: 'Наверно, Константин Константинович, Вы хотите спросить, что целому фронту делать на Сахалине, когда там со всеми возможными задачами управится стрелковый корпус с частями усиления?'

- Так точно, товарищ Сталин - доложил я.

- Хочу напомнить Вам, Константин Константинович, что по Европе наступали не Германские и Польские фронты Красной Армии - а, Белорусские, Украинские, Прибалтийские - негромко, предельно серьезно, сказал Верховный.

- Разрешите спросить, товарищ Сталин? - попросил я разрешения, не веря до конца услышанному - в конце концов, я ведь мог неправильно истолковать сказанное Верховным.

- Да - ответил Сталин.

- Планируется высадка стратегического десанта на территорию собственно Японии? - спросил я.

- Да, товарищ Рокоссовский - Сталин стал говорить официальнее - мы будем десантировать войска Сахалинского фронта на остров Хоккайдо - и есть мнение, что проведение этой операции следует поручить нашим лучшим военачальникам, полководцу и флотоводцу - маршалу Рокоссовскому и контр-адмиралу Лазареву.

- Пока что, Константин Константинович, наверно, Вам надо познакомиться с планом операции 'Корфу' - а, потом Вы уже сможете решить, принимаете Вы это назначение или нет - Сталин деликатно вывел меня из состояния глубокого удивления.

Следующие три часа, сидя в одном из кабинетов Кремля, я знакомился с планами операции 'Корфу', которая вошла в историю как самая сложная и успешная в истории войн десантная операция, превзойдя англо-американский 'Оверлорд'.

Первой составляющей стратегической операции 'Корфу' должна была стать Южно-Сахалинская операция.

Оперативная обстановка на острове в это время характеризовалась следующим образом - на нашей, северной части Сахалина, дислоцировалась 16-я А генерал-лейтенанта Черемисова, основу которой составлял 56-й ск генерал-майора Дьяконова, в составе которого находились 79-я сд, 2-я сбр, несколько отдельных стрелковых, танковых и артиллерийских частей; кроме того, в состав 16-й А входили отдельные 113-я сбр, 214-я тбр; с воздуха наши войска прикрывала 255-я сад, имевшая на вооружении 106 самолетов устаревших типов; поддержку с моря осуществляла малочисленная и слабо вооруженная Северная Тихоокеанская военная флотилия; японцы развернули на юге острова 88-ю сд, кроме того, под командованием генерал-лейтенанта Хигути находился гарнизон Котонского укрепрайона, общей численностью в 5400 человек, закрепившийся в дотах, дополненных полевой обороной, артиллерийскими и минометными позициями, пограничники и отряды резервистов.

Конечно, японским пехотным дивизиям, в особенности, позднего формирования - а именно такой была 88-я пд, было далеко до пехотных дивизий вермахта. Скудость вооружения японской пехоты трудно было сравнивать с вооружением пехоты любой другой великой державы - на 16 000 человек в дивизиях позднего формирования приходилось по штату 6867 винтовок, 273 ручных и 78 станковых пулеметов, 264 50-мм миномета 'глухой' схемы, 14 37-мм или 47-мм противотанковых пушек, 18 70-мм батальонных пушек, 12 75-мм полковых пушек, 36 полевых пушек и гаубиц 75-, 105- и 150-мм, 16 бронемашин. К моему удивлению, у японцев огнестрельным оружием были вооружены лишь пехотинцы первой линии - на 9 тысяч пехотинцев (3 пехотных полка - по 2850 человек в каждом, и разведывательный полк - 440 человек (фактически, дивизионный разведбат) Прим.Ред) приходилось 7 с небольшим тысяч винтовок и пулеметов. Но, недооценивать японскую пехоту тоже не следовало - в условиях Сахалина, когда север и юг связывала одна дорога, проложенная в долине реки Поронай, даже столь плохо вооруженная дивизия, усилив оборону Котонского укрепрайона, могла сильно затруднить прорыв обороны.

Дополнительной сложностью была неопытность и слабая вооруженность наших войск на Сахалине - надо было смотреть правде в глаза, наши войска не имели боевого опыта и были оснащены устаревшим вооружением и боевой техникой.

План Южно-сахалинской операции предусматривал пополнение частей и соединений 16-й А опытными военнослужащими, в большинстве своем вернувшимися в строй после ранений - в первую очередь, офицерами и сержантами; перевооружение частей и соединений, дислоцированных на Сахалине, современным вооружением и техникой. Предусматривалась моторизация входивших в 56-й ск 79-й сд и 2-й сбр.

Также планировалось усилить 16-ю А двумя штурмовыми инженерно-саперными бригадами РГК, дивизией гвардейских минометов, четырьмя дивизионами артиллерии особой мощности, двумя танковыми бригадами - тяжелой и обычной, бригадой тяжелых самоходок ИСУ-152.

Резко усиливалась авиация - помимо перевооружения 255-й сад на современные самолеты, планировалось развернуть на острове три авиакорпуса - два морских и один армейский.

Черноморский авиакорпус, сформированный на базе ВВС ЧФ, имел в своем составе 4 авиадивизии - истребительную, штурмовую, минно-торпедную, пикирующих бомбардировщиков и два отдельных разведывательных полка. Всего в корпусе было 16 авиаполков, из них 7 истребительных, 3 минно-торпедных, по 2 - штурмовых, разведывательных и пикирующих бомбардировщиков - более 500 самолетов с очень опытными экипажами, имевшими огромный опыт боевых действий на Черном, Эгейском и Средиземном морях.

Балтийский авиакорпус, сформированный на базе ВВС БФ, был немного слабее, имея в своем 3 авиадивизии - истребительную, штурмовую, минно-торпедную и два отдельных разведывательных авиаполка. В корпусе было 13 авиаполков - 6 истребительных, по 2 - штурмовых, разведывательных, минно-торпедных, и, один полк пикирующих бомбардировщиков - более 400 самолетов, также, с очень опытными экипажами.

Авиация ВВС РККА, помимо, перевооруженной и пополненной новыми частями 255-й сад (пока в дивизии были только два истребительных полка - в марте 1945 года дивизия получила два штурмовых полка и полк пикирующих бомбардировщиков Прим. Авт.), должна была быть усилена 2-м гвардейским бомбардировочным корпусом 2-й ВА, имевшим в своем составе 1-ю и 8-ю гвардейские бомбардировочные дивизии. Всего же армейская авиация должна была насчитывать 7 полков пикирующих бомбардировщиков, по два истребительных и штурмовых полка - итого, более 350 самолетов с экипажами, в большинстве своем, имевшими очень большой боевой опыт.

В целом же план Южно-сахалинской операции предусматривал развертывание на острове авиационной группировки, насчитывавшей более 1300 современных самолетов - из них более 500 приходилось на истребители, более 300 - на пикировщики, почти 200 - на штурмовики, около 200 - на морские бомбардировщики-торпедоносцы, более 100 - на разведчики.

Но и это еще было не все - планом операции предусматривалась поддержка наших войск на Сахалине силами Авиации Дальнего Действия, 1-й ВА ВМФ и 2-й ВА.

Сам план был рассчитан на нанесение двух стремительных ударов - первый наносился на суше, силами 16-й А, второй предусматривал высадку десанта с моря.

Сухопутная часть операции рассчитывалась, исходя из того, что северная и южная часть острова связаны единственной дорогой, проходящей по долине реки Поронай, текущей в меридиональном направлении. Предусматривалось нанесение ударов в течение часа после объявления войны - силы АДД должны были бомбить военные городки пехотных и артиллерийского полков 88-й пд, сорвав ее выдвижение к Котонскому укрепрайону; пикирующие бомбардировщики должны были нанести удары по казармам гарнизона укрепрайона, дотам и артиллерийским позициям. После этого должна была начаться артиллерийская подготовка - предусматривалось ведение огня по дотам и артиллерийским позициям артиллерией большой мощности, дивизионная артиллерия должна была обрабатывать полевую оборону. Затем начиналась атака силами штурмовых групп, поддержанных тяжелыми танками и САУ. Планировалась и тактическая новинка - в воздухе должны были постоянно находиться, сменяя друг друга, не менее двух эскадрилий штурмовиков, выполняющих 'заказы' пехоты. Авианаводчики должны были находиться в боевых порядках атакующей пехоты. Вторым эшелоном, после ШИСБр, должна была идти 2-я сбр, закрепляя успех.

После прорыва Котонского укрепрайона, на что планом отводилось 8 часов - это, на мой взгляд, было излишне пессимистично, поскольку трудно было представить, что японские резервисты смогут столько продержаться против двух отборных штурмовых бригад, поддержанных тяжелыми танками и самоходками, под массированными ударами авиации и артиллерии - в прорыв вводилась подвижная группа, состоявшая из 79-й сд и двух танковых бригад.

В первый же день операции предусматривалась высадка морских десантов в ключевые порты Южного Сахалина - в первой волне десантов, поддержанных кораблями ТОФ и авиацией, должны были идти 1-я и 2-я дивизии морской пехоты, вторую волну, в задачу которой входило закрепление успеха, входили прославленные 39-я гвардейская сд (сформирована в 1942 году на базе 5-го ВДК Прим. Ред.) и 1-я гвардейская тбр. (первая танковая гвардия в представлениях не нуждается Прим. Авт.). Десанты должны были выйти из Советской Гавани и Ванино.

Там же должны были находиться главные силы Сахалинского фронта - 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника танковых войск Катукова, 8-я гвардейская армия генерал-полковника Чуйкова и 65-я армия генерал-лейтенанта Батова. Относительная немногочисленность войск фронта компенсировалась колоссальным артиллерийским и авиационным усилением - фронт должен был получить восемь артиллерийских дивизий прорыва, в том числе и две вновь сформированных дивизии артиллерии большой мощности, многочисленные части АРГК; с воздуха его должны были поддерживать 2-я ВА и 1-я ВА ВМФ, два корпуса АДД. Это было очень необычно - забегая вперед, когда я спросил Верховного Главнокомандующего о столь необычном двойном подчинении авиации, одновременно и командующему фронтом, и командующему Тихоокеанским флотом, товарищ Сталин объяснил мне, что емкость аэродромов на юге Сахалина весьма ограничена - а фронту и флоту предстоит совместно решать одну задачу.

Второй частью стратегической операции 'Корфу' была операция 'Метла' - точнее, ее две части, 'Метла-Воздух' и 'Метла-Море'. Впоследствии я спросил у адмирала Лазарева, откуда взялось столь необычное название - Михаил Петрович объяснил мне, что истоки этого названия находятся в традиции американских подводников: если им удается потопить все встретившиеся в море вражеские корабли и суда, то, по входе в порт на лодке поднимают над рубкой метлу, в знак того, что 'море выметено дочиста'. Первоначально, при обсуждении замысла операции, Лазарев пошутил, сказав 'Нам надо вымести и воздух, и море начисто', без какой-то задней мысли обыграв в этой шутке традицию американских подводников. Уставшие подчиненные 'на автомате' назвали операцию 'Метлой' - а, когда Лазарев спохватился, переделывать документы было уже некогда, их надо было представлять товарищу Сталину.

План 'Метла-Море' рассчитывался на три фазы: в первой фазе, ранним утром первого дня войны, два корпуса нашей АДД должны были нанести массированный удар управляемыми бомбами по находившимся на главной стоянке японского флота у острова Хасира тяжелым кораблям - первоначально это должны были быть линкоры и авианосцы, затем, в связи с известными событиями на Тихоокеанском ТВД, линкоры были исключены из списка первоочередных целей - их место заняли тяжелые ракетные корабли; во второй фазе, когда японцы начнут бросок к проливу Лаперуза, на переходе их должны были встретить наши тяжелые и фронтовые бомбардировщики, вооруженные управляемыми бомбами, а, также, скоростные подводные лодки с самонаводящимися торпедами; уцелевших после всего этого, ждал 'теплый' прием в проливе Лаперуза - это была третья фаза - там, помимо управляемых бомб и самонаводящихся торпед, самураев ждали минные банки и орудия наших надводных кораблей. В случае необходимости предусматривалось преследование выживших вражеских кораблей.

Результатом операции должен был стать разгром Императорского Флота - такой, чтобы у японцев просто не осталось боеспособных тяжелых кораблей, способных помешать нашей десантной операции на Хоккайдо.

План 'Метла-Воздух' был основан на том, что японцы, не имеющие достаточных стратегических резервов сухопутных войск (многие иностранные авторы любят подчеркивать численность японских войск, сосредоточенных на Хонсю и Кюсю - действительно, там были многочисленные соединения, но плохо обученные и еще хуже оснащенные, даже по скудным японским нормам; именно поэтому они представляли собой симулякр настоящей военной мощи, не будучи способными полноценно вести боевые действия так, как это делал, например, Вермахт Прим. Авт.), попытаются нанести удар по нашим войскам на юге Сахалина своей многочисленной авиацией.

На первый взгляд, японская авиация выглядела грозно - до 10 тысяч самолетов, сосредоточенных на аэродромах Метрополии, выглядели нешуточной армадой. Коррективы в эту картину внесли наши разведчики, сумевшие добыть точные данные о том, насколько неопытны и плохо подготовлены большинство японских летчиков, о том, насколько у самураев мало авиабензина, и, наконец, о том, что три четверти японской армады составляют переделанные в легкие штурмовики учебные машины.

Благодаря точным данным о емкости вражеских аэродромов, расположенных на Хоккайжо и южном Сахалине, и стало возможно осуществление плана 'Метла-Воздух' (западные авторы упорно называют его 'планом Ракова', по фамилии автора, воплощавшего его в жизнь на посту командующего ВВС ТОФ Прим. Ред.), предусматривавшего разгром японских ВВС по частям.

Но из этого следовало сделать свои выводы и нам, армейцам - никто не мог гарантировать нам, что летчики собьют все вражеские самолеты до единого, и, тем более, что японцы не будут наносить массированных воздушных ударов по высадившемуся на Хоккайдо десанту - так что надо было позаботиться о создании ПВО сухопутных войск, способной отражать массированные налеты.

Надо отметить помощь, оказанную нам морской пехотой - как заметил тогда еще контр-адмирал Большаков 'Не стоит 'изобретать велосипед', товарищи - есть хорошие немецкие автоматы, рассчитанные на прикрытие войск на малых и средних высотах; а у нас есть отработанные методики подготовки зенитчиков МЗА, позволяющие довести их навыки до полного автоматизма'. Результатом стало поступление в войска Сахалинского фронта спаренных 20-мм зениток с отделяемым колесным ходом в пехоту, счетверенных 20-мм и спаренных 37-мм автоматов на двуосной повозке для прикрытия районов сосредоточения войск и позиций тяжелой артиллерии и счетверенных 20-мм и одинарных 37-мм зениток на шасси Т-54 для обеспечения ПВО подвижных соединений. Надо признать, что немецкие 20-мм зенитки обр. 38 года существенно превосходили наши 25-мм автоматы - а 37-мм зенитки обр.43 года были лучше наших 37-мм зениток обр. 39 года; единственным их серьезным дефектом была чувствительность к запылению и загустеванию смазки, так что им требовался очень тщательный уход.

Отдельно следует упомянуть методику подготовки зенитчиков, разработанную в морской пехоте: на лафет соответствующей зенитки ставился пулемет 'Максим', или спарка таковых, после чего начиналась 'черновая' подготовка - сначала надо было поразить летящий бумажный самолетик, повторяющий контуры вражеских машин со 100 метров, за очень короткое время; потом задача постепенно усложнялась, доходя до необходимости поразить самолетик, висящий на дереве в 300 м от позиции расчета в окружении самолетиков, имитирующих наши машины - естественно, требовалось не задеть их, причем время, отводившееся на это, непрерывно сокращалось. Потом шла окончательная подготовка, уже с обычной зениткой.

Должен признаться, что вначале я не очень верил в возможность доведения выучки зенитчиков до такой степени совершенства, даже после того, как на учениях зенитчиков морской пехоты мне показали расстрел в воздухе сброшенных с самолета фанерных мишеней, имитирующих японские пикировщики - в это трудно поверить, но взвод морских зенитчиков сбивал из двух своих спаренных 20-мм зениток по 6-7 мишеней из 9, отрабатывая отражение атаки эскадрильи вражеских пикировщиков.

Другое дело, что если бы основная масса наших зенитчиков научилась сбивать в каждой атаке хотя бы по вражеских самолета из эскадрильи, это стало бы прекрасным результатом - решил я и дал согласие на обучение по флотским методикам.

Как выяснилось в марте 1945 года, на сборах зенитчиков Сахалинского фронта, я ошибался - никто из обученных морскими пехотинцами зенитчиков не сбил меньше 3 мишеней на взвод; основная же масса показала результаты в 4-5 мишеней. Это значило, что небо над нашими войсками будет чистым - при таком проценте потерь вражеской авиации от зенитной артиллерии самолеты у самураев должны были очень быстро закончиться.

Под впечатлением от показанного уровня выучки были все присутствовавшие командиры соединений - как сказал генерал-полковник Чуйков: 'Нам бы таких зенитчиков в Сталинграде, Рихтгофен удавился бы с горя!'. Мне же вспомнилось горькое лето 1941 года, когда немецкая авиация буквально 'ходила по головам', пользуясь почти полным отсутствием у нас МЗА - да и во время битвы за Москву и зенитных автоматов было мало, и уровень подготовки расчетов был, конечно, далеко не таким.

Вообще, уровень тактической, огневой, инженерной подготовки морской пехоты, показанной ей на учениях, проходивших на Балтике и Каспии, вызывал искреннее уважение. До очень высокой степени совершенства было доведено взаимодействие между морской пехотой, надводными кораблями и авиацией флота.

В ходе серии командно-штабных игр, проводимых командованием Сахалинского фронта и Тихоокеанского флота, было отработано взаимодействие сил фронта и флота при высадке десанта - тогда же и выяснилось, насколько серьезно адмирал Лазарев подошел к вопросу артиллерийской и воздушной поддержки десанта. Конечно, все мы видели БДБ, вооруженные тяжелыми гаубицами - но многие товарищи обоснованно сомневались в том, что их возможностей будет достаточно для уничтожения всех японских укреплений. Когда на это было обращено внимание товарища Лазарева, он очень удивился, спросив: 'Товарищ маршал, а разве Вам не доложили?'

Недоразумение выяснилось быстро - оказывается, Михаил Петрович готовил для уничтожения особо мощных укреплений противника три старых немецких броненосца; кроме того, флот заранее заказал промышленности управляемые бомбы в фугасном и бетонобойном вариантах. После развернутого доклада адмирала о принятых мерах все вопросы отпали - действительно, моряки предусмотрели все возможное.

К марту была завершена переброска войск фронта на Дальний Восток - и к этому же времени была окончательно отработана на учениях сухопутная часть плана 'Корфу'.

Сборник 'Война с империалистической Японией'. Москва, Воениздат, 1965 год, АИ МВ.

Генерал-лейтенант Л.Г. Черемисов 'Прорыв Котонского укрепрайона'.

К маю 1945 года наша 16-я армия напоминала себя прежнюю, годичной давности, только номерами частей и соединений. Пополненная ветеранами, прошедшими войну с германским фашизмом, перевооруженная новейшим оружием и боевой техникой, прошедшая дополнительное обучение, учитывающее опыт сражений Великой Отечественной войны, армия стала грозной силой, способной на равных драться с любым врагом.

Конечно, это не было поводом для шапкозакидательства - нам противостоял сильный, хорошо подготовленный, фанатичный враг, занимавший подготовленные позиции. А ведь нам надо было не просто прорвать их, но сделать это очень быстро - после чего ввести в прорыв подвижную группу армии, в задачу которой входил бросок на юг, на соединение с морским десантом.

Котонский, или, как еще его называли, Харамитогский, укрепленный район, был крепким орешком. Расположенный между городом Котон и государственной границей, он имел протяженность по фронту до 12 км, глубину до 16 км (общая глубина КУР, считая с полосой обеспечения и тыловыми позициями - свыше 30 км). Фланги КУР упирались на западе в горный хребет, на востоке прикрывались лесисто-болотистой долиной р. Поронай, непроходимой для техники. Укрепленный район имел линию постов наблюдения, полосу обеспечения, проходившую на удалении 8 км от переднего края главной полосы сопротивления, главную полосу сопротивления и отдельные узлы сопротивления. В составе КУР имелось 17 ДОТ и свыше 130 артиллерийских и пулеметных ДЗОТ. Кроме этого, в распоряжении гарнизона имелось 150 железобетонных убежищ, в которых японцы могли укрыться в случае массированных авиационных налетов или артиллерийских обстрелов. Все узлы сопротивления и опорные пункты КУР были подготовлены для ведения круговой обороны. КУР был защищен противотанковыми рвами, проволочными заграждениями, минными полями, обеспечен годичным запасом продовольствия. Гарнизон КУР состоял из 125-го пехотного полка и разведывательного полка (фактически, разведывательного батальона) 88-й пехотной дивизии, усиленных артдивизионом 88-го артиллерийского полка. Как выяснилось впоследствии, всего в гарнизоне КУР насчитывалось 5400 солдат и офицеров, 28 орудий и минометов, 27 гранатометов, 42 тяжелых пулемета, 94 легких пулеметов.

Очевидно, что даже при тех силах и средствах, которыми ныне располагала 16-я армия, штурм этого укрепрайона представлял собой сложную задачу - подготовленные укрепления, отлично вписанные в очень сложную местность, и, при этом, отлично замаскированные. Но, другого пути не было - КУР прикрывал единственную дорогу, ведущую на юг острова.

Надо низко поклониться нашим разведчикам, сумевшим добыть точную схему укреплений КУР - из штаба фронта была доставлена схема, на которой были помечены все узлы обороны, ДОТ, артиллерийские и минометные позиции, почти все ДЗОТ. Теперь мы точно знали, где нас ждут самураи.

Сложность была в том, что КУР был отнесен от границы - дивизионная артиллерия попросту не доставала до большинства узлов обороны главной полосы сопротивления, а, артиллерия РГК, переброшенная к нам незадолго до начала войны, без корректировки подавляла бы японские укрепления недопустимо долго. Так что основная часть работы по огневой поддержке легла на летчиков, самоходчиков и танкистов.

Первоначальный замысел операции предусматривал классический прорыв укрепрайона фронтальной атакой 56-го стрелкового корпуса при поддержке артиллерии и танков; также предусматривались два вспомогательных удара западнее и восточнее укрепленного района. После получения уточненных данных стало очевидно, что так прорвать УР, в отведенные сроки, не удастся - поэтому план операции был кардинально переработан.

Теперь основная часть работы по уничтожению узлов сопротивления возлагалась на авиацию - для нанесения ударов по КУР морские летчики выделяли две штурмовые авиадивизии и дивизию пикирующих бомбардировщиков, армейская авиация добавляла к этому две гвардейские бомбардировочные дивизии 2-го гвардейского бак и 255-ю сад. Всего для непосредственной поддержки планировалось задействовать более 600 самолетов. Разведчики провели фотографирование укрепрайона, данные разведки были совмещены с аэрофотографиями, были определены ориентиры на местности. Венцом всего стал подробный макет КУР, на котором были тщательно отработаны все варианты действий.

Еще одной новацией стало оборудование аэродромов подскока в 20 километрах от границы - теперь, нашим летчикам, взлетевшим со стационарных аэродромов на севере острова, после выполнения задания не было нужды возвращаться на них. Они могли садиться на аэродромы подскока, дозаправляться там, пополнять боекомплект - и, буквально через полчаса снова бомбить позиции самураев.

Был изменен и план действий на земле - теперь в первом эшелоне шли 7-я моторизованная и 2-я гвардейская штурмовые инженерно-саперные бригады, поддержанные тяжелыми танками и САУ. К штабам батальонов были прикомандированы группы авиационных наводчиков и артиллерийских корректировщиков.

Был изменен и первоначальный план обходного маневра - в первом варианте плана предусматривался обход японских укреплений с востока, через заболоченную пойму реки Поронай, силами 179-го полка под командованием подполковника Кудрявцева, то, теперь решено было высадить планерный десант в составе усиленного штурмового батальона на ближних подступах к городу Муйке.

Для обеспечения беспрепятственного движения подвижной группы армии была предусмотрена высадка групп ОСНАЗ НКВД - они должны были уничтожить охрану мостов и туннелей на шоссейной дороге, предотвратив их взрыв японцами.

Вечером 30-го апреля штаб армии получил короткую шифровку, состоявшую из одного слова - этим словом была фамилия героя обороны Порт-Артура генерал-майора Р.И. Кондратенко. Это значило, что утром 2-го мая мы начинаем.

Первого мая в частях и соединениях армии были и праздничные парады, и митинги - командиры и политработники прямо говорили, что пришло время рассчитаться за предательское нападение на Россию в 1904 году, что самураям придется заплатить за кровь наших отцов и дедов, пролитую в русско-японскую войну и интервенцию; и, понятное дело, мы спросим с них за кровь наших братьев, пролитую в бесчисленных провокациях на границе. Как сказал на митинге командир 79-й сд генерал-майор Батуров: 'Надо доходчиво растолковать желающим откусить кусок нашей земли, что, если кому это и удастся, за счет временной слабости нашей Родины - рано или поздно, мы вырвем проглоченное вместе с желудком агрессора!'.

В ночь с первого на второе мая границу перешли разведывательно-диверсионные группы ОСНАЗ НКВД, пограничников и войсковых разведчиков. Они снимали секреты японской пограничной охраны, ликвидировали наблюдательные посты 125-го пд и артиллеристов в полосе обеспечения, расчищая дорогу войскам. Ночью же с наших аэродромов поднялись самолеты, буксирующие планеры с группами ОСНАЗ, которым предстояло действовать на японских коммуникациях.

Второго мая, в 6.30 утра я приказал передать по радио 'Воздух!' - это было последнее подтверждение для артиллеристов, саперов, пехотинцев, танкистов и самоходчиков. Летчики к тому времени уже находились в воздухе.

В 7.00 началась артиллерийская подготовка - дивизионная и корпусная артиллерия сосредоточили огонь по передовым опорным пунктам на горах Лысая и Голая; части АРГК вели огонь по опорным пунктам в районе Хандаса. В это же время по хандасским опорным пунктам нанесли массированный удар пикировщики Пе-2И 2-го гвардейского бак.

В 7.10 границу перешли штурмовые части - 8 км полосы обеспечения были пройдены за полчаса, к 7.40 бойцы 7-й моторизованной ШИСБр, поддержанные батальоном КВ-54 и батальоном ИСУ-152, начали атаку опорных пунктов на горах Лысая и Голая. С воздуха их поддерживали два полка штурмовиков 255-й сад. Эти опорные пункты были взяты с ходу - уже в 8.05 на КП армии был получен доклад об овладении этими горами. Операция была спланирована таким образом, что никаких возможностей для сопротивления у японцев не было - сначала их позиции обработали три артполка, два корпусных и дивизионный; потом уцелевших прижали к земле штурмовики, методично уничтожавшие эрэсами и огнем пушек и пулеметов оставшиеся огневые точки. Проходы в минных полях были проделаны с помощью катковых тралов, за считанные минуты - как с горечью сказал потом один из танкистов: 'Эх, нам бы такие тралы в 41-42 - сколько бы жизней удалось сберечь!'.

К 8.30 наши передовые части вышли к району Хандасы - там их встретил, по выражению генерал-майора Алимова, командовавшего первым эшелоном, 'лунный пейзаж'. Это было неудивительно - к этому времени пикировщики уже сделали второй вылет, и, подвешивали ФАБ-1000 для третьего. Отстреливаться пытались расчеты нескольких ДЗОТ, пропущенных пикировщиками - все ДОТ и почти все ДЗОТ были разрушены. Полевая оборона также была перепахана - но, уже артиллерией, так что боеспособных японцев набралось где-то около взвода. Уцелевшие ДЗОТ были расстреляны КВ-54 буквально за несколько минут - а пытавшиеся отстреливаться пехотинцы были прижаты к земле пулеметами и забросаны гранатами. Огневая подготовка была настолько мощной, что офицеры разведотдела, попытавшиеся допросить немногочисленных пленных, не смогли этого сделать - японские солдаты, получившие по нескольку контузий, попросту не слышали и не понимали задаваемых вопросов.

К 10.00, после нескольких скоротечных перестрелок с японским охранением, наши части вышли к главной полосе сопротивления - по ней с 7.00 работали две дивизии штурмовиков и дивизия пикирующих бомбардировщиков морской авиации, к этому моменту сделавших по четыре вылета; с 8.30 на главную полосу переключились и пикировщики 2-го гбак, к 10.00 сделавшие по два вылета. Тут, при выдвижении наших частей к переднему краю, японцы обстреляли наши части из орудий и минометов среднего калибра. Огонь, правда, был довольно плохо скоординирован - видимо, управление артиллерией было к этому моменту уже потеряно. Вывод был прост: японская оборона сильно потрепана, но не подавлена до конца. Так что яотдал приказ на выдвижение дивизии гвардейских минометов.

К этому времени вышли на связь десантники - 2-й батальон 179-го сп под командованием капитана Л.В. Смирных, усиленный батареей 105-мм немецких безоткатных пушек обр. 1940 года, двумя батареями 82-мм минометов и зенитно-пулеметной ротой, стремительным ударом взял город Муйке. Капитан Смирных действовал умело и решительно - оставив в городе одну роту, он начал штурм крупного опорного пункта, прикрывавшего важный железнодорожный мост. Капитан Смирных не стал бросать своих бойцов в атаку на многочисленные японские ДЗОТ - наоборот, их расстреливали, один за другим, из безоткатных пушек, благо, хватало трех-пяти прямых попаданий пятнадцатикилограммовых снарядов, чтобы уничтожить ДЗОТ. Тем временем, минометчики и зенитчики огнем батальонных минометов и ДШК уничтожали японские огневые точки, прикрывавшие ДЗОТ. К полудню все 18 ДЗОТ опорного пункта были уничтожены, равно как и прикрывавшие их две роты японской пехоты, мост был взят - и все это было достигнуто при минимальных потерях с нашей стороны.

Капитан Смирных запросил штаб о дальнейших действиях - батальону требовались боеприпасы, надо было вывезти раненых, и, требовалось определиться с дальнейшими действиями - удерживать город Муйке и мост, или развивать наступление на город Котон (ныне г. Поронайск Прим. Ред.).

К полудню же пришли донесения от моряков и командования 113-й стрелковой бригады - город Торо был взят морским десантом. Таким образом, тыл Котонского укрепрайона был окончательно взломан.

Боеприпасы батальону Смирных сбросили с самолетов - что же касается вывоза раненых, то, подходящей площадки для посадки санитарных самолетов 'под рукой' не было. Приходилось ждать прорыва главной линии японской обороны.

Японские позиции на перевале Харами-Тогэ к этому моменту были похожи даже не на 'лунный пейзаж', а, трудно сказать на что - буквально воронка на воронке - но, некоторые доты и дзоты, непонятно как уцелевшие, тем не менее, продолжали стрелять. Положение затрудняло то, что эти укрепления находились на крутых склонах холмов, так что нельзя было, как на хандасской позиции, попросту подвести к бетонному блокгаузу ИСУ-152, прикрываемую автоматчиками - и расстрелять блокгауз прямой наводкой. Пришлось прибегнуть к подрыву дотов группами саперов. Несколько дотов были уничтожены именно так, благо пехотного прикрытия у них уже не было, а, с одним из дотов произошла интересная история. Когда наши бойцы подобрались к доту, японцы прекратили огонь, и, начали что-то кричать. Наши рявкнули 'Сдавайся!' - и, тут броневая дверь открылась. Когда наши заглянули в дот, само собой, со всеми предосторожностями, они увидели троих японцев, прикованных железными цепями за ноги к орудию и пулемету (было в РеИ В.Т.).

В 13.10 перевал Харами-Тогэ был взят - соответственно, дорога на город Котон была открыта.

К 14.00 7-я ШИСБр соединилась с десантниками капитана Смирных на подступах к Котону. После сорокаминутного штурма город был взят. Отчаянные попытки японцев отбить город успехом не увенчались - командир 125-го пд полковник Кобаяси, собрав всех, кого смог, предпринял психическую атаку на позиции наших войск, с развернутым знаменем (нечто подобное было в РеИ, хотя и в меньших масштабах, и, не под командованием Кобаяси В.Т.). Основные силы японцев наступали на позиции, занимаемые бойцами капитана Смирных. По приказу комбата наши воины подпустили японцев на 50 метров - и уничтожили почти всех (реальный эпизод В.Т.).

Котонский укрепленный район был прорван - и разрезан надвое. Дорога на юг была свободна, наши войска вышли на оперативный простор. В 16.30 в прорыв была введена подвижная группа армии, состоявшая из 79-й сд и танковой бригады. Вторым эшелоном шли 7-я моторизованная ШИСБр, усиленная бригадами тяжелых танков и самоходок. 2-я гвардейская ШИСБр и части АРГК занялись уничтожением оставшихся японских укреплений.

Адмирал Флота Лазарев, вице-адмирал Большаков 'Морские десанты на юге Сахалина'.

Десант в Торо.

План Южно-Сахалинской операции предусматривал высадку двух тактических и одного оперативного десанта. Все три десанта должны были быть высажены в первый день войны, 2 мая.

Десант в порт Торо (ныне г. Шахтерск Прим. Ред.) был рассчитан с целью подстраховать операцию 16-й армии по прорыву Котонского укрепрайона - этот порт был глубоким тылом КУР. Конечно, 16-я армия имела подавляющее превосходство в силах и средствах, в особенности, авиации, артиллерии и танках, над 88-й пд, которую японское командование 'раздергало' по всему Южному Сахалину, пытаясь обеспечить и удержание советско-японской границы, и противодесантную оборону побережья, и контроль ключевых населенных пунктов - но, рисковать было нельзя.

Было решено высаживать десант одновременно с началом операции по прорыву японской обороны, утром 2 мая.

Благодаря разведке мы точно знали состав японских сил, дислоцированных в Торо - это была рота 88-й пд, сформированная из местных резервистов, в основном, старших возрастов (неполного состава, около 100 человек Прим. Авт.), и рота местного ополчения, сформированная из допризывной молодежи и стариков (также около 100 человек Прим.Авт.). Резервисты были вооружены по штату; часть ополченцев имела огнестрельное оружие. Долговременная фортификация в Торо отсутствовала.

Это 'грозное воинство', естественно, ни при каких обстоятельствах не могло противостоять нашей морской пехоте - но, существовала опасность подрыва ими портовых сооружений и оборудования железнодорожной станции. Кроме того, нам нужен был целым и невредимым подвижный состав, находившийся на станции - в СССР просто не производилось паровозов и вагонов под узкую колею японского образца.

Поэтому было решено действовать по принципу 'Кашу маслом не испортишь' - в первой волне десанта шел 1-й батальон 2-го полка 1-й дивизии морской пехоты; во втором эшелоне - один из батальонов 113-й сбр, которому предстояло стать гарнизоном города. Наши же ребята должны были, в том случае, если армейцам не удастся быстро прорвать Котонский УР, ударить в тыл японцам, наступая на город Котон. В соответствии с этим батальон получил средства усиления - батарею СУ-54-150, сиречь, самоходный вариант немецких 150-мм полковых мортир на шасси Т-54-85, или, проще говоря, СУ-54 с артиллерийской частью StuH 43 L/12.

Для высадки десанта были выделены 12 БДБ для перевозки пехоты (по две - на роту, по шесть - на батальон Прим. Авт.), 6 танкодесантных БДБ (по одной - на 57-мм, 82-мм и 107-мм 'Осы' и 20-мм 'Вирбельвинды; две - на батарею СУ-54-150), еще три БДБ перевозили боеприпасы, военное имущество и выделенную пехоте батарею ЗиС-3. Прикрытие, и, при необходимости, огневую поддержку десанта осуществляли 4 модернизированных сторожевых корабля типа 'Пегасо', перевооруженных немецкими универсальными 88-мм пушками - их должно было хватить с избытком, на тот маловероятный случай, если гарнизон Торо вдруг получит авиационную поддержку.

Десант вышел в море утром 1 мая. На переходе его прикрывали истребители Ла-11 - но, к удивлению наших летчиков, японцы не вели воздушного патрулирования в Татарском проливе, так что десантный отряд прошел к Торо без каких-либо нежелательных встреч.

Сама же десантная операция прошла практически без накладок. В 5.00 утра 2 мая 6 БДБ с батальоном морской пехоты, под прикрытием огня сторожевиков, внезапно для японцев прорвались в порт - и высадили десант на отмели. Японские патрули оказали очень слабое сопротивление - и в 5.40 танкодесантные БДБ уже начали выгружать на причалы захваченного порта бронетанковую технику. Бой за город также был скоротечным - попытки японцев организовать сопротивление были быстро подавлены, уже к 8.00 Торо был взят. К этому же времени был выгружен батальон 113-й бригады, вместе с приданной ему артиллерийской батареей.

Согласно плану операции, морские пехотинцы, совместно с пехотой, начали развивать наступление, захватывая поселки вблизи Торо. Тогда и случилась печально известная 'бойня под Торо' - в точности неизвестно, кто именно из японских командиров додумался бросить в лобовую атаку на регулярную пехоту, не говоря уже о 'черных дьяволах', в изобилии вооруженных автоматическим оружием, усиленных легкими и средними самоходками, не только ополченцев, имевших одну винтовку на двоих, без автоматического оружия, не говоря уже о противотанковых средствах, но и, как впоследствии выяснилось, всех местных мужчин-японцев, в возрасте от 14 до 70 лет.

Эта живая волна, насчитывавшая более двух тысяч человек, в подавляющем большинстве 'вооруженных' топорами, ломами, рыбацкими острогами, просто палками, с дикими воплями 'Банзай' бежала на позиции десантников. Как потом рассказывали наши офицеры, их спасли наработанные рефлексы - если бы они начали думать, что надо делать, вполне возможно, их бы смяли - а так, если на тебя кто-то прет с оружием, значит, это враг; ну а как надо поступать с врагом, знали все.

Минометчики открыли огонь по этой сумасшедшей толпе; после короткого замешательства - ну не доводилось им еще видеть такое - зенитчики развернули стволы своих ЗСУ в горизонталь, и, начали поливать скопления безумцев. Когда уцелевшие добрались до отметки в 100 метров, они попали под пулеметно-автоматный огонь.

При дальнейшем продвижении наши войска столкнулись с еще более дикими случаями - в японских поселках наши бойцы находили повешенными целые семьи, женщин и детей; находили утопившихся в озерах и речках женщин с маленькими детьми. Нет, нечто подобное поначалу случалось в Германии - под влиянием пропаганды Геббельса, рассказывавшей, что русские будут насиловать и зверски убивать всех немецких женщин, бывало, молодые немки травились и вешались. Когда немцы увидели 'страшных красных монголобольшевиков' вблизи - и, не понаслышке узнали, что полагается в Красной Армии за преступления против мирного населения, такие случаи быстро прекратились. Но, даже в Германии, даже в семьях убежденных нацистов, имевших все основания опасаться нашего прихода, случаи убийства своих детей были редчайшими исключениями из правила.

Никто тогда не понимал, что происходит - ну не было тогда даже в разведке профессиональных культурологов, специалистов по менталитету различных народов, относящихся к разным цивилизациям, или, говоря уже, специалистов по межкультурным коммуникациям, своего рода переводчиков между разными цивилизациями.

В какой-то мере объяснить это безумие нашим ребятам удалось благодаря двум людям - замполиту морпехов и старому японцу, рыбаку из поселка вблизи Торо.

Выдержка из книги 'Сахалинские были'.

Замполит шел по поселку, даже не злой, а, не знающий на каком свете он находится - не далее как четверть часа назад он руководил снятием повесившейся японской семьи, состоявшей из старой женщины, видимо, бабушки, молодой женщины, и четверых детей, 'на глаз', где-то от трех до девяти лет отроду. Старший политрук видел в своей жизни многое, он принял первый бой, обороняя Одессу в сорок первом, потом защищал Севастополь, потом полгода лежал в госпиталях, потом форсировал Днепр, Вислу и Одер - но, от увиденного его форменным образом трясло, как в ознобе. И тут он буквально уткнулся взглядом в старика японца, спокойно чинившего сеть возле своего домика.

Офицер сорвался, у него просто не выдержали нервы - ведь есть предел человеческим силам - слишком уж велик был контраст между этим тихим кошмаром повесившихся мирных людей и этим стариком, буднично занимавшимся привычным делом. Он сам не понимал, что он кричит старику, что-то вроде: 'Что у вас, гадов, творится - детей повесили, а, ты, старый хрен, которого черти в аду давно обыскались, небо коптишь!'. В конце концов, замполит 'выпустил пар' - и собрался идти дальше, дел было полно. И тут старик, невозмутимо слушавший его крики, спокойно спросил, на не столь уж плохом русском, хоть и с сильным акцентом: 'Ваше благородие, Вы хотите знать, что случилось?'.

Старший политрук был поражен - но, придя в себя, и, объяснив рыбаку, что к советским офицерам так не обращаются, попросил объяснений. По ходу беседы выяснилось, что рыбак родом с севера Хоккайдо, в 80-е годы прошлого века перебрался жить во Владивосток, где и ловил рыбку - а, заодно научился говорить по-русски. Так он и жил - до 1904 года, когда Божественный Император повелел всем японцам вернуться на родину, перед самой войной. После войны рыбак перебрался с семьей на южный Сахалин, или, как его называли сами японцы, Карафуто.

И они начали говорить - люди разных народов и очень разных культур, граждане стран, находящихся в состоянии войны - они слушали и слышали друг друга.

- Дед, так скажи толком, что произошло?!

- Понимаете, у нас Император другой, не такой, как ваш царь Николай, в старые времена; ваш царь - просто царь, человек на троне, с которым можно не соглашаться, против которого можно даже бунтовать, как ваш народ сделал; наш Император - живой Бог, это основа жизни каждого японца; его приказ немыслимо не выполнить - это даже не закон, который можно нарушить, это именно воля Бога.

Дед, это-то тут причем?! Я тебя совсем не об этом спрашиваю!

Молодой офицер, я вам рассказываю, как устроена жизнь нашего народа - без этого вы не поймете, почему это стало возможно.

Прости, дед, говори, я слушаю..

Так вот, есть живой Бог - а есть те, кто доводит до рядовых японцев его волю. Это наши начальники, от министров и генералов, до сельских старост и начальников ополчения в нашей деревне. Считается, что они говорят не свои слова - они доносят до простых японцев волю Тэнно, Божественного Императора.

Ничего не понимаю - то есть ваш сельский староста велел мужикам идти с топорами на наши пулеметы, а бабам с детьми - вешаться?! Вроде как это воля вашего императора? Да он вообще о вашей деревушке слышал?!

Почти так, молодой офицер - начальник нашего ополчения, отставной фельдфебель (там какое-то японское звание, то ли фельдфебель, то ли старший фельдфебель Прим. Ред.), совместно со старостой, собрали жителей, и, сказали им, что сюда идут русские варвары - так что жителям пора умереть за Императора. Мужчины должны пойти в атаку на русских - а женщинам и детям должно покончить с собой, иначе, когда русские придут сюда, убив мужчин, они убьют всех, только очень жестоко.

- Да вы все спятили! Что, что ваши мужики могли нам сделать, скажи мне?! И разве мы бы тронули мирных?! Ты же жил среди нас - почему ты им не сказал, что эти уроды врут?!

- Речь шла не о том, чтобы причинить вам вред, а о том, чтобы умереть за Тэнно, раз уж невозможно вас победить, здесь и сейчас. Поймите, это вы можете воевать, можете победить, можете погибнуть в бою, можете сдаться в плен - но это у вас, русских, мирные люди не должны идти в бой и умирать; у нас, народа Ямато, если воины проигрывают бой, то, во-первых, они должны умереть, во-вторых, мирное население, которое они не смогли защитить, тоже должно умереть, чтобы не достаться врагу.

- Что до Вашего вопроса, молодой офицер - сказать я мог, только мои слова о вас, русских, по сравнению со словами старосты и фельдфебеля были бы утренним туманом по сравнению вон с той скалой. Я никто, пыль на ветру, рядом с ними.

Замполит не верил своим ушам - но, глядя на старика, он понимал, что тот говорит ему чистую правду. То, что говорил старый рыбак, производило впечатление полного сумасшествия - но, то, что он только что видел своими глазами, тоже было настоящим безумием. Одно безумие соответствовало другому, слово коррелировало с делом - поэтому он и поверил старику, хотя это и было дико для него.

- Хорошо, дед, а почему не все покончили с собой? Ты знал, что мы не тронем обычных людей - а остальные?

- Они просто хотят жить, вот и все - одни смогли переступить через свое желание жить, выполняя волю Тэнно, другие - нет. Это ведь очень страшно, убить себя, своих близких, родителей, детей.

Тут замполит понял, в чем дело - японцы такие же люди, как и все, только головы у них напрочь засорены феодально-поповской пропагандой монархического толка. Но, все равно, это люди - они любят своих близких, они умеют чувствовать радость и горе - стало быть, надо придумать какой-то способ достучаться до них, объяснить, что их обманывают.

- Спасибо, отец, ты мне очень хорошо объяснил, в чем дело. Скажи теперь вот что - как нам предотвратить эти самоубийства?

Старик задумался. Размышлял он долго, минут десять, потом сказал: 'Я могу предложить одно - захватывайте наши поселки, города быстро, раньше, чем власти успеют отдать приказ о самоубийственных атаках, или просто о самоубийстве жителей. Потом обязательно собирайте жителей, говорите им, что вы новая власть - и запретите кончать с собой. Мы, японцы, привыкли подчиняться власти - это может подействовать'.

- Но твердо ты этого не можешь сказать, отец? - спросил старший политрук.

- Я не мудрец, молодой офицер - я простой рыбак - прямо ответил японец - что знал, я сказал.

- Спасибо, отец, ты мне помог - поблагодарил старика замполит - скажи, тебе чего-нибудь надо? Вообще, я могу для тебя что-то сделать?

- Спасибо, молодой офицер, у меня все есть, что мне надо - отказался старый японец.

После этой беседы старший политрук помчался к рации, докладывать командиру десанта обо всех этих вывертах японского ума. Командир десанта тоже недолго думал, благо ему доложили обо всех этих ужасах - и связался со штабом ТОФ, подробно доложив и о самоубийствах, и о разговоре со старым рыбаком.

В ходе короткого совещания, состоявшегося на борту флагманского корабля ТОФ линкора 'Ришелье', в котором участвовали командующий ТОФ контр-адмирал Лазарев, начальник штаба контр-адмирал Зозуля, командир корпуса морской пехоты контр-адмирал Большаков и начальник РУ ГШ ВМФ вице-адмирал Воронцов, координировавший действия разведки ТОФ и сетей центрального подчинения, было признано, что ничего лучшего, чем предложение старого японца, на скорую руку сделать не удастся. Выход был один - максимально быстро захватывать территории, если будет такая возможность, а, далее действовать по предложенной рыбаком методике.

Но это было несколько позже, уже к концу дня 2 мая - а до вечера произошло еще очень многое.


Хомма Такамори 'Воспоминания полковника народной полиции' М., 1980, АИ МВ.

Я, Хомма Такамори, самурай из старого рода, служившего дайме Тоса со времен Второго Сегуната.

Я родился в 1919 году по европейскому летосчислению в семье офицера Императорской Армии Хомма Исороку - и с детства воспитывался в понимании того, что нет для мужчины пути достойней, чем военная служба.

И все было бы так, как у моих многочисленных родственников, по линиям моих достойных родителей, где все мужчины служили в Армии, будучи потомственными офицерами.

Но я с детства буквально 'заболел' морем - в шесть лет я уже наизусть выучил биографию адмирала Того, разгромившего русских на море; в восемь лет я мог поминутно рассказать ход сражений при Доггер-банке и Ютланде. Я не мыслил себя иначе, как офицером Императорского флота - и мой достойный отец, хоть и не слишком охотно, но разрешил мне поступать в военно-морское училище, нарушив тем самым семейную традицию. Я навсегда запомнил его слова, сказанные мне: 'Я не могу сделать тебя несчастным, Такамори-тян - но, думаю, излишне говорить тебе, что ты должен достойно представлять род Хомма среди Сацума?'.

Я всегда очень хорошо учился - но, после этого удвоил свои усилия и в гимназии, и в додзе. При поступлении я был восьмым среди ста пятидесяти курсантов - но окончил училище вторым из своего выпуска.

Я хотел быть артиллеристом, хотя у меня были высшие баллы и по штурманскому делу, и по корабельным машинам и механизмам, и, конечно, по боевым искусствам. Но, моя флотская специальность пришла ко мне сама - на выпускном курсе к нам приехал один из офицеров, создававших парашютно-десантные части флота. Он предложил курсантам прыгнуть с парашютом - я был среди изъявивших такое желание. Когда я падал в раскрывавшуюся передо мной бездну, я испытал истинный восторг - но он не шел ни в какое сравнение с чувствами, которые я испытал, когда раскрылся парашют, и я буквально поплыл в небе. Я не смог расстаться с небом - и при распределении попросил комиссию направить меня в формирующийся парашютный батальон Флота.

Мои учителя снизошли к моей скромной просьбе - так мне была предоставлена возможность стать одним из тех, кто обеспечивал интересы Флота на суше (наша часть называлась 3 м специальным морским десантным отрядом, но, с учетом того, что большинство читателей вряд ли знакомы с терминологией Императорского Флота, я называю ее просто парашютным батальоном Прим. Авт.).

По прибытии в часть я получил взвод - и начал учить своих подчиненных и учиться сам. Учиться приходилось всему - воздушно-десантные войска были совершенно новым делом для воинов Империи, так что приходилось изучать опыт европейцев. К нам приезжали немецкие инструкторы - офицеры и унтер-офицеры парашютных частей Люфтваффе, щедро делившиеся с нами своим опытом, но одним из ключевых документов, очень нам поспособствовавших, стал Устав русских ВДВ, добытый нашей разведкой и переведенный на японский язык.

Помню, как я удивился, впервые получив на руки этот документ - в нашем кругу было принято относиться к России пренебрежительно - и осмелился спросить своего командира, почему этому Уставу придается такое значение. Он ответил коротко: 'У русских - лучшие ВДВ в мире'. Надо было быть полным дураком, чтобы не сделать из этого правильные выводы - русские меняются, теперь это уже не совсем те русские, которые потерпели поражение от воинов Тэнно при Ляоляне и Мукдене.

Я с детства знал постулат Учителя Сунь Цзы о себе и враге - и поставил перед собой задачу как можно больше узнать об этой северной стране, ставшей врагом Империи.

Я читал классическую русскую литературу, переведенную на японский, немецкий и английский языки (немецкий язык я выучил в гимназии, а, английский язык входил в число профильных предметов в училище) - и все лучше понимал, что я ничего не понимаю. У одного из лучших писателей русских, графа Толстого, в качестве воплощения национального характера русских был выведен некий Платон Каратаев, проповедовавший 'непротивление злу насилием' - но я хорошо помнил рассказы своего деда, сражавшегося в армии барона Ноги, осаждавшей Порт-Артур. Мой дед, славный офицер Армии, достигший на службе Императору звания полковника, считал русских достойным врагом - и из его рассказов следовало, что русские воины храбры, стойки, презирают смерть, очень изобретательны; эти люди точно не были европейским подобием буддийских монахов.

Я начал изучать историю России. 'Непротивление злу насилием' как основная характеристика русского национального характера - полагаю, властитель шведов Карл, король Пруссии Фридрих, повелитель Франции и покоритель всей Европы Наполеон не согласились бы с графом Толстым, доведись им обсудить этот вопрос. Да, когда-то русские были данниками монголов - но, думаю, сорок семь самураев сочли бы месть русских этим своим врагам достойной себя, ибо русские не стали уничтожать монголо-татар, но сделали их своими подданными, навсегда унизив их.

После Номонханского инцидента я, приехав в отпуск к родителям, встретился со своим дядей, младшим братом матери, командовавшим в том сражении батальоном - и внимательно слушал его рассказы. Особенно мне запомнился рассказ об экипаже русского танка, подожженного нашей 3,7-см пехотной скорострельной пушкой (противотанковым это орудие называли в СССР и США - но, исходя из того, что японцы ставили перед ним и задачу уничтожения огневых средств пехоты в легких укрытиях, и борьбу с танками противника, название отражает круг задач батальонной пушки В.Т.) - русские танкисты даже не попытались покинуть горящую машину, но продолжали стрелять, пока не взорвались бензобаки и детонировал боекомплект. Думаю, что Кусуноки Масасигэ (символ преданности самурая Императору Прим. Ред.) не отказался бы принять этих воинов под свои знамена, будь у него такая возможность. Очевидно, что у этих доблестных воинов нет, и не может быть ничего общего с литературными героями пьесы 'Вишневый сад', написанной господином Чеховым - недостойными потомками некогда славного рода и низким торговцем.

К этому времени стало очевидно, что если я хочу продолжать свой путь познания России, мне надо выучить русский язык - почти все, доступное мне, из числа книг, изданных на знакомых мне языках, я прочитал. Это было не слишком трудно - я подал рапорт о зачислении на курсы русского языка, курируемые разведкой Императорского Флота. Вскоре я был зачислен на заочное отделение этих курсов - и закончил их с отличием летом 1941 года.

Тем временем продолжалась наша подготовка - мы учились выживать в горах Хоккайдо и лесах Карафуто, джунглях Окинавы и маленьких островах; мы учились штурмовать особо важные объекты крупными для нас силами, от одной роты до всего батальона - и проводить диверсии малыми силами. Мы учились убивать из винтовок и пулеметов, ножами, импровизированными удавками и голыми руками; осваивали иностранное оружие - американское, английское, русское, голландское, французское; изучали возможные объекты приложения наших усилий, от русского Петропавловска и американского Датч-Харбора до голландской Батавии и австралийского Порт-Дарвина.

Конечно, трудно было не заметить, что с середины 1940 года наша подготовка приобрела явственный 'тропический' уклон - мы практически перестали изучать русские и американские объекты, сосредоточившись на изучении объектов в колониях европейских стран в Юго-Восточной Азии. Также мы совершенствовали наши навыки действий в джунглях.

8 декабря (операции Тихоокеанской войны разворачивались и западнее, и восточнее линии перемены дат, поэтому в Перл-Харборе было 7 декабря, а в Японии - уже 8 декабря. В.Т.) нам прочитали рескрипт Божественного Тэнно об объявлении войны Америке, Англии, Голландии - и мы узнали о блестящей атаке Ударным Соединением Перл-Харбора, о высадке десанта в Малайе. Трудно описать наш восторг при этих известиях - казалось, нет преград Империи ни на суше, ни на море, ни в воздухе. Если бы тогда кто-то рассказал нам о том, как будет идти эта, столь победоносно начавшаяся война, мы бы сочли этого человека сумасшедшим.

Трудно описать наше рвение на тренировках - и наше нетерпение, с которым ждали того момента, когда и мы сможем внести свой вклад в победу Империи, достойно послужив Его Величеству. Командиру батальона не раз пришлось повторять нам: 'Ждите, пока для нашей части нет достойной цели - но скоро придет и наш час'.

В феврале наш отряд был переброшен на театр военных действий, в Голландскую Ост-Индию. Стало ясно - приказ надо ждать со дня на день.

Одним из приоритетных объектов, который мы изучали, был комплекс в Палембанге на Суматре, состоявший из мощнейшего нефтеперерабатывающего завода компании 'Ройял-датч шелл' и хранилищ стратегических запасов нефти голландцев. И каково же было наше огорчение, когда славу, по праву принадлежащую воинам, сумевшим положить к ногам Тэнно этот завод и половину стратегических запасов нефти Голландской Ост-Индии, снискали наши соперники, армейские парашютисты. 14 февраля их батальон, из состава парашютной бригады Армии, под командованием подполковника Кума, атаковал втрое превосходящие силы голландцев, располагавшие артиллерией и бронемашинами. Души почти всех десантников, атаковавших Палембанг, попали в храм Ясукуни - но это никоим образом не могло умалить их подвига.

Наконец, 19 февраля боевой приказ был зачитан и нам - нам предстояло прервать последнюю коммуникационную линию между Голландской Ост-Индией и Австралией, приняв участие в захвате острова Тимор. Нашему отряду предстояло захватить аэродром Пенджой и удерживать его до подхода частей, высаженных с моря.

Вечером мы все, офицеры, унтер-офицеры, простые солдаты сложили в казарме из своих парашютов маленький алтарь синто, перед которым жертвовали согласно ритуалу свое сакэ и молились богу войны Хатиману о том, чтобы на следующий день наши парашюты не подвели бы нас при десантировании. Мы просили не о силе - мы знали свою силу, знали то, что ее достаточно, чтобы разгромить австралийцев и голландцев; мы просили не о лучшем оружии - мы знали качество своего оружия, и не сомневались в том, что оно лучше английского и голландского; мы просили не о милости Богов в бою, нет - но лишь о том, чтобы наши парашюты сработали надежно, дав нам возможность доказать наши доблесть, умение и силу в бою.


Следующим утром, перед самым вылетом, будучи готовы к бою, мы выстроились всем отрядом, с командиром во главе, лицом к дворцу Божественного Тэнно в Токио. Мы сделали должный поклон в сторону императорского дворца и спели национальный гимн 'Кимигайо'. После этого наш командир отдал окончательный приказ, распределив задачи ротам и взводам. После этого мы пошли на посадку в самолеты. Надо заметить, что мы использовали немецкую методику - десантник сбрасывался на парашюте уменьшенной площади, что обеспечивало более быстрый спуск, затруднявший противнику прицеливание и уменьшавший разброс десантников при выброске. Обратной стороной этого метода было то, что десантника приходилось сбрасывать отдельно от его основного оружия, в противном случае, была слишком велика вероятность травм. К сожалению, в первые минуты после приземления, парашютист мог рассчитывать только на пистолет и короткий меч.


Выброска прошла удачно, как и бой за аэродром, который мы захватили на удивление легко - но, незадолго до соединения с морскими десантниками, в одной из последних стычек с упрямыми австралийцами, я получил пулю из винтовки в правое легкое.


Очнулся я уже в госпитале, после операции. Надо сказать, чтобы выжить после тяжелого ранения, японцу, даже офицеру, за которыми был куда лучший уход, требовалось очень хорошее здоровье - медицинская служба была не очень хороша во Флоте, ну, а в Армии - отвратительно плоха, не идя ни в какое сравнение с военной медициной наших врагов (соответствует реальности - военная медицина у японцев находилась на очень низком уровне В.Т.). Это усугублялось отсутствием ряда жизненно важных лекарств, которые Империя ранее импортировала из Америки (соответствует РеИ - медикаменты тоже попали под эмбарго, введенное летом 1941 года В.Т.). Меня спасли искусство флотских хирургов, трофейные медикаменты, привезенные моими боевыми товарищами из медицинской части захваченного аэродрома, молодость и железное здоровье - именно в такой последовательности.


Лечился я долго, более полугода - после чего был выписан из госпиталя с формулировкой 'Нуждается в курортном лечении для восстановления здоровья'. Неофициально мой лечащий врач дал мне понять, что я могу восстановиться до уровня, позволяющего вернуться в строй - но, физические кондиции, позволяющие служить в десанте, увы, мне вряд ли удастся вернуть.


Я гостил в родительском доме, восстанавливался на курорте в Камакуре - а душу мне жгла мысль: 'Как жить дальше?'. Мне было 23 года - и я не мыслил для себя другой жизни, чем та, которая мне открылась в десанте Императорского Флота. Бывают великие поэты и философы, инженеры и оружейники - я же был рожден для жизни на грани смерти, смертельный риск пополам с предельным напряжением всех сил, духовных и физических, был мне так же необходим для полноценной жизни, как воздух и пища.


Я не щадил себя, тренируясь с упорством фанатика - в конце концов, мнение врачей не есть воля Богов. Мышечную массу и тонус мышц удалось восстановить, хоть и не полностью - а с дыханием было плохо, я не мог бегать так, как должно бегать офицеру-парашютисту. Для обычного офицера достигнутые мной результаты были вполне достойными - но я буквально грезил возвращением в воинскую элиту Империи Ямато.


К концу моего полугодового отпуска с беспощадностью пулеметной очереди в упор стало ясно - я могу вернуться к строевой службе, но о возвращении в воздушный десант следует забыть.


За неделю до явки на медкомиссию на прогулке ко мне подошел незнакомый капитан II ранга. Представившись, он напомнил мне о курсах русского языка, законченных, казалось, вечность назад - и предложил, если у меня будет такое желание, побеседовать.


Трудно было не понять, в каком ведомстве несет службу этот офицер. Еще труднее было не догадаться, о возможных темах нашей беседы. Естественно, я согласился, осведомившись лишь, когда и где ему будет удобно со мной побеседовать. Ему было удобно завтра утром, в близлежащей маленькой части Флота.


Наутро я приехал к воротам небольшого автохозяйства заранее - и опаздывать было ниже моего достоинства, и хотелось осмотреться получше. Матросы и унтер-офицеры, на взгляд несведущего человека, выглядели обычными нестроевиками из тыловой части. Некоторые действительно были такими - насколько я понял, это были те водители и механики, которые создавали нужный антураж этой части; но, большую часть этих 'нестроевиков' я бы не раздумывая взял бы в свой прежний взвод - достаточно было увидеть, как они движутся, чтобы понять, что эти люди являются первоклассными воинами.

К назначенному времени ко мне вышел мой новый знакомый - и, провел меня на территорию части. Он угостил меня чаем, после чего у нас состоялась короткая, но весьма содержательная беседа. Суть ее заключалась в том, что у Флота имелась мощная радиостанция, находившаяся на Карафуто, в городе Торо - а, вот подготовленного человека, способного присматривать за окрестностями, и, при необходимости, способного обеспечивать агентурную разведку и проводить диверсии, там не было. Я сказал капитану II ранга о своих проблемах со здоровьем, этого требовал этикет, принятый на подобных встречах (кто бы сомневался, что подчиненные Мицумаса-сэнсея собрали обо мне всю возможную информацию) - на что он ответил, что, пока работа по основной специальности от меня не требуется, после чего подробно изложил мне круг обязанностей в текущей обстановке, и - при возникновении возможного инцидента с русскими. Выждав положенную традициями паузу, я согласился.

Дальнейшие события развивались предсказуемо. Медкомиссия признала меня ограниченно годным к строевой службе, после чего мне было предложено выбирать между службой в тыловых частях и переводом в резерв до восстановления здоровья. Естественно, я выбрал второе. После этого в кадровой службе мне предложили список возможных мест службы - как нетрудно догадаться, я выбрал назначение в полицию города Торо, что в префектуре Карафуто.

Следующие три месяца прошли в напряженной учебе - днем я учился на курсах при полицейском управлении Токио, ну а вечером мне преподавали чуточку иные науки.

В июне 1943 года я отбыл к новому месту службы. Очень удачно получилось, что я прибыл на Карафуто летом, акклиматизация прошла намного легче, чем могло бы быть - все же мне, южанину, было непросто привыкнуть к холодному климату. В полиции меня приняли с должным почтением - и я начал осваиваться в новой должности. Через неделю после прибытия, гуляя по лесу, я совершенно случайно столкнулся со своим коллегой, отвечавшим за безопасность радиоцентра. Все-таки Карафуто - очень маленький остров..

Он ввел меня в курс дела - радиостанция надежно охранялась, ближние подходы тщательно контролировались; ну, а контроль за дальними подступами входил в мои обязанности. Он передал мне свежие материалы о деятельности особых сил вероятного противника, полученные от европейских союзников - там была информация о методах работы русских диверсантов из ОСНАЗ, русской военной контрразведки СМЕРШ и их войск охраны тыла. Мы договорились о передаче мне на связь некоторых его агентов. Как выяснилось, оружие и снаряжение, присланное мне из Токио, уже лежало у него в кабинете. Я спросил у него, будет ли прислано снаряжение для организации закладок, необходимых для более удобной работы диверсионных групп, на тот случай, если территория Карафуто окажется временно оккупированной русскими. Он ответил, что послал запрос в Токио еще в прошлом году - ему ответили, что территория Карафуто не входит в список приоритетных территорий. Это было понятно - основными полями битв для наших диверсантов были Юго-Восточная Азия, Китай, Индия; усиленная подготовка к развертыванию диверсионной войны все время шла в Маньчжоу-го у специалистов Армии, мои флотские товарищи готовились действовать из Кореи, так что Карафуто наверняка находился в самом конце списка.

Я приступил к работе - собственно, уголовные преступления в Торо были большой редкостью, так что мои обязанности, применительно к полицейской службе, сводились к профилактической работе. Борьба с политическими преступниками, согласно порядку исполнения известного 'Закона об опасных мыслях', возложенная и на уголовную полицию, в Торо была просто фикцией - давно прошли двадцатые и начало тридцатых годов, когда социалистические и коммунистические идеи имели довольно широкое распространение среди простого народа. Объяснялось это просто - согласно вышеупомянутому закону, само членство в Коммунистической партии каралось смертной казнью. На практике - на полицейских курсах эта тема освещалась не менее подробно, чем борьба с обычными уголовниками - смертная казнь применялась практически ко всем, у кого просто нашли 'подрывную литературу', причем, в обязательном порядке, всех заподозренных подвергали 'форсированным допросам', молчать на которых было просто не в человеческих силах. Так что у к середине тридцатых единая КПЯ была уничтожена - а существовавшая у нас в Империи система 'десятидворок' (в сельской местности - объединение крестьянских хозяйств по десять; помимо солидарной ответственности за уплату налогов и выполнение повинностей, предусматривала и совместную ответственность за политические преступления, на практике являвшаяся системой тотальной слежки всех за всеми. Имелись и городские аналоги - в первую очередь, в рабочих казармах и артелях сезонников и малоквалифицированных рабочих. Прим. Ред.) гарантировала отсутствие массовых левых организаций - так что коммунистическое и социалистическое движение в это время, за редчайшими исключениями, ограничивалось разрозненными и малочисленными группами интеллигентов. Вся городская интеллигенция Торо была на виду - тут было просто невозможно спрятать не то что подпольную организацию, а хотя бы скрыть малейшую нелояльность.

Зато работа по основной специальности отнимала все мое время. Для начала, мне требовались помощники. Изобретать тут что-то было совершенно излишне, поскольку имелись проверенные опытом методики. Я добросовестно исполнял свой долг, ведя занятия по военной подготовке в местном отделении 'Патриотического союза школьников и студентов' - ну, положим, студентов в Торо отродясь не было, но в подростках недостатка не наблюдалось. Разумеется, на моих занятиях всегда был, выражаясь в европейском стиле, полный аншлаг - офицер элитных специальных парашютных сил Флота, да и еще тяжело раненный при исполнении своего долга перед Тэнно, пользовался в захолустной провинции таким авторитетом, с которым мог сравниться разве что авторитет космонавтов в более поздние времена. Само собой разумеется, основной массе учеников я преподавал стандартный курс - а вот примерно пятидесяти самым толковым, энергичным и агрессивным я давал своего рода облегченный 'курс молодого парашютиста'. Составной частью этого курса были полевые занятия - я преподавал им навыки практической маскировки, выживания, начала тактики и огневой подготовки. В процессе этих занятий мы, как выражаются русские, 'перепахали носом' все окрестности города в радиусе добрых двадцати километров, изучив местность в мельчайших деталях. Можно было с уверенностью сказать, что никаких признаков нахождения вражеских РДГ нет - а приумноженная мной агентура подтверждала это, докладывая, что никаких чужаков поблизости нет. Попутно я восстанавливал свою физическую форму, заодно присмотрев места для своих тайников - каковые и оборудовал по всем правилам, надежно спрятав присланное мне добро.

Конечно, стопроцентной гарантии это дать не могло, поскольку у русских вполне могли быть 'спящие' агенты, которых они могли активизировать в самый последний момент - вычислить таких невозможно, поскольку эти люди ведут обычную жизнь, не давая ни малейших поводов для подозрений. Я сам завербовал нескольких таких агентов - в случае русской оккупации они должны были заняться сбором сведений и, при необходимости, исполнителями диверсий. Трудно заподозрить обычного докера, не правда ли? А он может и запомнить, какие грузы пришли в порт - и, улучив момент, прицепить к цистерне с бензином мину с часовым механизмом. Никакой особой квалификации это не требует - а вред врагу может нанести такой, что не нанесет и эскадрилья бомбардировщиков.

Так прошло почти полтора года. Обстановка изменилась к концу 1944 года - конечно, мое информационное поле не шло ни в какое сравнение с возможностями высоких чинов, но, даже та информация, которая шла от работников нефтяной концессии Флота на севере Карафуто, была однозначна - русские готовятся воевать. Один из моих агентов был откомандирован на север острова - откуда, собственно, я это знал. По возвращении он вызвал меня на конспиративную встречу - и добросовестно рассказал все, и то, что он видел сам, и то, что видели другие работники концессии. Нет, для меня отнюдь не было секретом то, что и мы, и русские весьма формально соблюдаем соглашение о демилитаризации Карафуто, согласно которому на острове могут быть дислоцированы только части пограничной охраны - на практике, обе стороны ограничивались переодеванием своих армейцев и моряков в форму пограничной охраны.

Все это было понятно - но активно ведущиеся русскими работы по расширению аэродромной сети и совершенствованию имеющихся аэродромов наводили на вполне определенные мысли. То же, что с материка в порты русской части Карафуто шел резко увеличившийся поток грузов; то, что русские развивали дорожную сеть, улучшая качество имеющихся дорог и прокладывая узкоколейные железные дороги; то, что русские части на Карафуто все меньше времени проводили в расположении, не вылезая с полигонов; что их артиллерия регулярно проводила стрельбы - все это имело только одно толкование, простое и грозное - в конце весны, самое позднее, в начале лета, русские начнут войну с Империей.

Руководство Армии, несомненно, все это понимало - но их подготовку к войне с Россией трудно признать достаточной. Так, от руководства 'Патриотического союза школьников и студентов' пришло распоряжение, произведшее на меня неизгладимое впечатление - на базе отделения 'Союза' в Торо подготовить и развернуть диверсионный отряд. Сей шедевр 'высокой мудрости', вне всякого сомнения, 'рожденный'офицером, не имеющего никакого представления об особых операциях, был подкреплен соответствующим материально-техническим обеспечением - 10 (десятью!) изношенными карабинами 'Тип 38' и 2000 патронов к ним. Слово чести, я не шучу - все так и было.

Зато не было недостатка в громких фразах - в распоряжении прямо указывалось, что 'члены 'Союза' должны, все, как один, отдать жизнь за Божественного Тэнно.'. Именно так - слово в слово, не больше - но и не меньше. Создавалось впечатление, что некоторые армейские офицеры не только перестали адекватно воспринимать реальность, но и несколько подзабыли о правилах чести.

Человеку, не рожденному подданным Тэнно, и, что весьма желательно, не жившему в то время, трудно это понять - но, я, все-таки попытаюсь это объяснить.

В Японии было и есть резкое разделение между элитой и простонародьем. Но, в отличие от, например, США, где это разделение проходит по имущественной категории, что объясняется спецификой формирования этой страны - Америка всегда была торгово-промышленной страной, но, никогда - военным государством, Вооруженные Силы, за исключением разве что ВМФ, там никогда не играли серьезной роли - Япония сформировалась именно как военная Империя, где от военного сословия зависела судьба страны. В этом мы похожи на немцев и русских, с той разницей, что русское дворянство сформировалось в оборонительных войнах с внешним врагом и, немного, во внутренних смутах; немецкое - в завоевательных войнах и внутренних феодальных конфликтах; самураи, как сословие, сформировались в бесконечных гражданских войнах и завоевательных войнах. Отсюда разница в восприятии себя и своей страны - русские дворяне воспринимают себя защитниками Отечества, солью русской земли, чья судьба неотделима от судьбы России и ее народа - как выразился русский поэт о типичном русском офицере-дворянине 'Полковник наш рожден был хватом, слуга Царю, отец солдатам'; другое восприятие мира у немецких дворян - он не воспринимает своих соотечественников из простонародья как подопечных, они для него материал, используемый для постройки желаемого; самурай же не просто лучший из японцев, но господин над жизнью и смертью простолюдинов - совсем недавно, по историческим меркам, самурай имел право зарубить крестьянина, просто для того, чтобы проверить остроту меча. Кстати, при всех различиях между военными культурами России, Германии и Японии самураи признали равным среди достойных и сильных немца фон Хаусхофера - и охотно посвящали в тонкости нашей культуры русского Колчака.

Обратной стороной столь обширных прав самураев по отношению к простонародью была абсолютная мера ответственности за порученное дело. Для европейцев это выглядит дикостью, переходящей все мыслимые пределы жестокостью - но, еще во времена моего детства мальчиков-самураев, наследников старых родов, не достигших возраста десяти лет, учили, как не потерять сознание от боли, совершая сеппуку. На самом деле, объяснение довольно просто - изолированность Империи Ниппон от мира была и нашим счастьем, поскольку море было нашим надежным оборонительным рубежом от вражеского вторжения, и нашим проклятием, поскольку нация Ямато тысячелетиями выживала в условиях катастрофической нехватки жизненно важных ресурсов, более того, очевидной всем конечности жизненного пространства. Во многом, именно это объясняет и ожесточенность наших гражданских войн, поскольку, в отличие от европейцев, у нас не было возможности эмигрировать, мы могли только победить или умереть - соответственно, предельностью выбора объясняются и права элиты, и уровень ее ответственности за результат.

Но, права самураев и мера их ответственности, сформулированные в 'Буси-до' и 'Хагакурэ' - всегда были образом жизни только самурайства; это был кодекс чести, ставший образом жизни японской элиты, но не других сословий. Да, крестьяне, ремесленники, купцы подчинялись суровым законам - и несли ответственность за их нарушение; но никто и никогда не распространял на них кодекс чести самурайства. Да что там гражданские - никто не распространял кодекс чести самураев на мобилизованных воинов-асигару. Причина была проста - если бы простонародье приняло бы для себя самурайскую норму платы жизнью за поражение, то нация Ямато уничтожила бы самое себя. Простолюдин мог стать самураем - в том случае, если принимал для себя нормы самурайской морали и доказывал своей жизнью и смертью свою способность жить так, как жили рожденные самураями. Но это были редчайшие случаи - и всегда это был добровольный выбор человека, рожденного крестьянином или ремесленником.

Исключением стали тридцатые и первая половина сороковых годов - тогда идеологи Тесю пошли путем, который трудно понять и невозможно одобрить.

В принципе, предпосылки для такого поворота были созданы в начале нашего века, когда путь в офицерский корпус Империи был открыт для выходцев из не самурайских семей. Я не вижу в этом ничего дурного - достойно служить Империи может любой, кто хочет приложить к этому все свои силы, независимо от его происхождения. Плохо другое - если первое поколение офицеров, выходцев из семей простого происхождения, прилагало все усилия для того, чтобы стать самураями не по названию, но сути владения благородным воинским искусством, по безукоризненности службы Тэнно, то со вторым поколением, с теми, кто пришел на службу во второй половине двадцатых и позже, далеко не всегда дело обстояло так - весьма многие из них пытались подменить суть самурайского служения формой. Помимо всего прочего, они попытались распространить нормы самурайской ответственности на всю нацию - и немало преуспели в навязывании этого безумия молодежи. Казалось бы, кому, как не офицерам, знать разницу между новобранцем и ветераном - но нет, речь шла о сознательном уравнивании ответственности между потомственными воинами и женщинами, офицерами Армии и Флота - и, детьми крестьян и рабочих, полными сил мужчинами - и дряхлыми стариками.

Если судить этих людей по исконным нормам чести истинных самураев - то они могли выбирать между тем, чтобы быть названными сумасшедшими, чье безумие вело к гибели нацию Ямато, или же, бесчестными слугами Тэнно, чей преступный умысел привел Империю к катастрофе.

Практическое исполнение директивы, пришедшей в Торо, означало, что полсотни мальчишек, почти детей, будут отдавать жизни, искупая чужую вину. Дело в том, что в нашей культуре есть четкое разделение 'ответственности отцов' и 'ответственности сыновей'.

Применительно к войне это означает, что старшие по положению, званию, должности ответственны за выбор правильных стратегии и тактики, подготовку к войне, в частности, принятие на вооружении необходимой техники и выучку воинов, должное материально-техническое обеспечение. Это и есть 'ответственность отцов'.

Сфера 'ответственности сыновей' заключается в добросовестном изучении военного дела, воинской доблести в бою, безукоризненно точном исполнении приказов старших по званию, готовности жертвовать своей жизнью.

Но, согласно нормам нашей этики, нашего кодекса чести, бесчестно заставлять сыновей идти на верную смерть во имя исправления ошибок отцов.

Я не мог исполнять подобный приказ, отправляя на бессмысленную смерть подростков 14-17 лет отроду - это навсегда бы опозорило не только меня, но и мой род, причем, подобный позор не мог быть смыт даже сеппуку. И я не мог не исполнить приказ, отданный старшими по званию - это было бы бесчестно.

Лично для меня спасением стало то, что полицейская служба, и, все с ней связанное, было не более чем прикрытием моей настоящей службы Тэнно.

Через день после получения этой директивы я вышел на связь со своим настоящим руководством, доложив ему о полученной директиве, и, кратко изложив свои соображения о перспективах этого 'диверсионного отряда'. Куратор кратко высказал свое мнение об интеллекте составителей этой директивы - самым вежливым определением, использованным им, было слово 'кусотарэ' (литературный перевод 'дурак', дословный - 'голова, набитая фекалиями'. Прим. Пер.). После чего отдал мне приказ - отряд, согласно директиве, создать, но, готовить подростков к сбору информации, а не к диверсионным операциям; в нужный момент забрать оружие, распустить сопляков по домам, приказав им ждать приказа - какового, естественно, и не должно было последовать, поскольку толку от них в серьезной работе быть не могло по определению; мне самому действовать согласно обстановке, выполняя ранее полученные инструкции.

В марте и апреле напряжение, казалось, висело в воздухе - было ясно, что вот-вот начнется война. Мой коллега, контрразведчик в радиоцентре, на наших встречах прямо говорил мне о резком увеличении радиопереговоров русских летчиков между собой и с наземными службами - радиоперехваты неопровержимо свидетельствовали о прибытии на аэродромные узлы Советской Гавани и Ванино новых авиационных частей. Затишье, случившиеся в конце апреля, ни о чем хорошем не свидетельствовало, наоборот - это значило, что русские устроили последнюю проверку техники и дали отдых экипажам перед боями.

Поразмыслив, я решил внести изменения, требуемые обстановкой, в приказ куратора - поскольку война могла начаться внезапно, и, бегать, изымая у молокососов старые карабины, заодно объясняя им, что надо сидеть тихо, дожидаясь моего выхода на связь, мне будет просто некогда, я, после краткого курса учебных стрельб, попросту вынес карабины с остатком патронов из здания школы. Попутно я растолковал своим ученикам, что на них, в случае неудачного для Империи начального периода возможного инцидента, будет возложена важнейшая миссия - стать 'глазами и ушами' Империи в Торо, основой разведывательной сети в городе. В связи, с чем им категорически запрещалось участие в любых видах силовых действий против русских, ибо 'должно жить, когда подобает жить - и умереть, когда подобает умереть'. Им было приказано сидеть и ждать моего выхода на связь - проявлять инициативу я им запретил.

И все равно, война началась неожиданно - утром 2 мая меня разбудил грохот русских корабельных орудий. Я встал, быстро оделся в охотничий костюм, взял давным-давно собранный рюкзак, личное оружие - и, выйдя на улицу, пошел к лесу, выбирая самые глухие закоулки. Поскольку бой резервистов и ополченцев шел в порту, быстро смещаясь к центру города, я без особого труда проскочил окраинными улочками. Ну а в лесу обнаружить меня было очень непросто даже для хорошо подготовленных воинов - собственно, сейчас русским, в любом случае, было не до одинокого штатского, бегущего из города и не имеющего на виду оружия.

Далее все было довольно однообразно - я устроился в заблаговременно выстроенном схроне недалеко от города, переждав там бои за город и окрестности. На третий день после окончания боев, накопав корней элеутерококка (мне требовалось объяснить, почему в решающий момент меня не оказалось в Торо), скромно одевшись и прихватив мешок с вещами и кое-какой едой на дорогу, вышел осмотреться, оценить текущую обстановку.

Начал с близлежащего поселка - там у меня были двое агентов, да и крупных сил русских там не должно было быть. Легенда, естественно, у меня была - бывший морской пехотинец, списанный после тяжелого ранения в отставку (любой врач подтвердил бы мое простреленное легкое), не воевавший против русских, после выхода в отставку отправленный служить в полицию. Это, конечно, было не самое идеальное прикрытие, поскольку вряд ли русские проникнутся особым доверием к бывшему полицейскому - но, оно, будучи построено на реальных фактах моей биографии, могло быть подтверждено чуть ли не всем населением Торо. С другой стороны, порядок на захваченной территории надо было поддерживать и русским - а кто знает обстановку лучше бывшего сотрудника криминальной полиции? Отставной военный - вряд ли русский комендант, а именно он будет принимать решение, так уж хорошо разбирается в хитросплетениях отношений между Армией и Флотом - ставший полицейским, и предложивший русским свои услуги; почему бы не взять его на службу? Если не возьмут - тоже ничего страшного, устроюсь работать грузчиком в порту или, если не возьмут туда, меня с удовольствием примет любая рыбацкая артель.

Возле поселка меня задержал русский секрет - причем, это были не обычные армейцы, а морские пехотинцы. Это было странно - по логике вещей, элитные ударные части не должны удерживать территорию, для этого достаточно обычной пехоты.

Разумеется, я послушно поднял руки, даже не пытаясь оказывать сопротивление - как это и полагалось человеку, совершенно не собирающемуся воевать с русскими. На вопросы, заданные на русском языке, я отвечал на японском языке, что не понимаю. Это было очень важно психологически - показать, что я готов общаться, просто не понимаю заданных вопросов. Меня обыскали - надо заметить, вполне квалифицированно, страхуя своего товарища - естественно, не нашли ничего компрометирующего, кроме небольшого рабочего ножа и лопатки. Мое полицейское удостоверение, конечно, тоже нашли - но, прочитать, что там написано, ожидаемо не смогли. Что это такое, русские не поняли - впрочем, наверняка им на подготовке показывали только образцы армейских и флотских удостоверений, знать удостоверения криминальной полиции бойцам морской пехоты попросту ни к чему. Осмотрев мешок, и, найдя там лекарственное сырье, белье, бритвенный прибор и еду, моряк доложил об этом командиру патруля. Тот спросил, что это такое - показав на корни элеутерококка. Я в ответ разыграл целую пантомиму, показывая, как корни моют и настаивают - а, потом пьют настойку. Русские переглянулись - после чего командир патруля приказал отвести меня в поселок. Двое морпехов этим и занялись, причем, вели себя они как опытные воины - не приближались ко мне ближе, чем на пять метров, держали оружие так, что сразу было понятно, что срежут меня мгновенно. Я рассматривал их с вполне мотивированным интересом - я ведь впервые видел их, в любой своей ипостаси. Приходившие от немцев материалы вполне подтверждались - высокие, как правило, выше метра семидесяти сантиметров, мускулистые, очень хорошо тренированные молодые мужчины в возрасте от 20 до 25 лет. Необычной была их униформа - пятнистые комбинезоны, вроде тех, которые рекомендовали нам для разведывательных операций немецкие инструкторы; у встреченных мной русских так одеты были все. В высоких кожаных ботинках с толстой подошвой ничего необычного я не заметил - удобная, практичная обувь для военнослужащих ударных частей. Зато их жилеты меня очень удивили - я не только никогда не видел ничего подобного, но и не читал - пятнистые, из той же ткани, что и комбинезоны, тщательно подогнанные по фигуре, они были надеты поверх комбинезонов - а во множестве кармашков ясно были видны очертания магазинов к штурмовым карабинам, ручных гранат, ИПП. За плечами у каждого имелся довольно большой ранец - явно не пустой.

Вооружение же русских заставило меня испытать недостойную самурая зависть - даже в лучшие времена, даже наш отборный парашютный батальон не мог даже мечтать о таком оружии. На шесть человек у русских имелось четыре штурмовых карабина АК, единый пулемет ПК и полуавтоматическая снайперская винтовка СВД.

Настоящий шок я испытал в поселке - нет, я читал в немецких материалах об оснащении русской морской пехоты, но увидеть это наяву оказалось слишком сильным впечатлением - легкие самоходные установки, пушечные, противотанковые и зенитные, минометные; поголовное оснащение автоматическим оружием, огромное количество единых пулеметов.

Меня привели в полевой лагерь, передали другим морпехам - указали место и велели ждать. После недолгого ожидания, продлившегося меньше часа - это меня очень удивило, я ждал, что меня повезут в Торо, ко мне подошли два офицера в форме пограничных войск. Это уже было интереснее, поскольку это могли быть и обычные пограничники, в России относившиеся к МВД, и переодетые офицеры русского Кэмпейтай - точнее, их примерного аналога, военной контрразведки 'Смерть шпионам' (русские называли ее сокращенно 'Смерш').

Меня отвели в палатку, после чего начался весьма квалифицированный допрос - оба этих офицера неплохо владели японским языком, причем у одного из них, правда, сквозь сильный акцент, прослеживался токийский диалект. Это наводило на размышления - вряд ли у русских так много знатоков японского языка, так какая роль в их планах отводится Торо, что эти двое прикомандированы к батальону морской пехоты?

Русские контрразведчики любезно объяснили мне, что Советский Союз уже три дня находится в состоянии войны с Империей Ямато. Я не шучу, они действительно вели себя очень вежливо - меня даже не избили, что было обычной практикой для Кэмпейтай. Внимательно ознакомившись с моим удостоверением, они сообщили мне, что я задержан 'до выяснения'.

Русские офицеры внимательно осмотрели мой мешок, тщательно обыскали меня, приказали раздеться - и самым внимательным образом проверили мою одежду, уделив особое внимание швам. Это было понятно - они искали зашитое удостоверение, отпечатанное на шелке. Вообще-то, такое у меня было - но не в этом комплекте одежды. Корни элеутерококка не вызвали у них ни малейшего удивления - из чего следовало, что они хорошо знакомы с реалиями Дальнего Востока.

Я честно отвечал на вопросы, придерживаясь легенды - лейтенант парашютного батальона морской пехоты, списанный после тяжелого ранения в криминальную полицию. Закончил краткосрочные курсы при полицейском управлении Токио - и был откомандирован в Торо. В момент захвата города отсутствовал по уважительной причине - мне для лечения требуются сильнодействующие лекарственные травы, а на скромное жалованье полицейского купить необходимый мне дикорастущий женьшень невозможно, поэтому приходится отпрашиваться у начальства, уходить в лес, и, запасаться там корнями элеутерококка, лучшего заменителя женьшеня. Да, готовлю настойку, пью ее - это намного улучшает мое самочувствие.

Меня спросили о криминогенной обстановке в Торо - на что я подробно рассказал о существующих проблемах: есть бытовые преступления, есть попытки сокрытия произведенного продовольствия от сдачи государству по утвержденным ценам, с последующей переправкой в Метрополию для продажи на черном рынке. Была попытка одной из семей якудза прислать своих людей в Торо для организации постоянных поставок неучтенного продовольствия - в прошлом году - но, мы быстро вычислили этих представителей, арестовали их с поличным, и отправили в Тоехару. Там, в административном центре губернаторства, их судили - и, по законам военного времени, приговорили к повешению. В порту есть подпольные игорный дом и бордель, принадлежащие лидеру корейской общины - собственно, они и обслуживают корейских рабочих. Были попытки корейцев наладить поставки рыбы и лекарственных растений на черный рынок - все они пресечены, виновные повешены.

Судя по реакции русских контрразведчиков, эта часть моей деятельности в Торо не вызвала у них ни малейшего неудовольствия - что было вполне ожидаемо, поскольку никто, и русские в том числе, не церемонится с криминалом в военное время. Единственное различие между нами и русскими, известное мне, состояло в том, что мы вешали пойманных уголовников, ну а русские предпочитали их расстреливать.

На вопрос, чем я занимался в Торо, я прямо ответил, что занимался борьбой с преступностью. Русские переглянулись - после чего мне напомнили о моей деятельности в 'Патриотическом союзе'. Я посмотрел на них с искренним удивлением честного солдафона - о, ничуть не переигрывая - и ответил, что это не входило в служебные обязанности, это было исполнением моих обязанностей перед Тэнно, меж тем, они спрашивали меня о службе.

После чего начался настоящий допрос - меня допрашивали о моей деятельности в качестве сэнсея. Я подробно рассказал о своей деятельности, не утаив ничего - ни полученной директивы, ни своей реакции на нее, ни места нахождения карабинов с оставшимися после тренировок патронами. Впрочем, это было бы глупо - ясно, что у русских есть свои агенты в Торо, скорее всего, из местных корейцев; также очевидно, что после прихода хозяев, они примчались к ним с подробнейшими докладами. Ничуть не подлежит сомнению и то, что эти агенты, после того, как я активно участвовал в пресечении криминальных дел корейской общины, не пожалели грязи, выплеснутой на мою скромную персону. Также понятно, что русские отнюдь не поверили безоглядно своим агентам, сочтя нужным перепроверить полученную от них информацию.

Все это было понятно и предсказуемо - интересно было совсем другое, а, именно реакция русских контрразведчиков на мое объяснение, почему я не стал выполнять полученную директиву об организации партизанского отряда, и, более того, отобрал у сопляков оружие. Когда я рассказывал им о границах применения 'Бусидо', об 'ответственности отцов' и 'ответственности сыновей' - они ничуть не удивились. Нет, конечно, они задали мне много вопросов, пытались сбить меня с занимаемой позиции, легонечко запугивали - но они вели себя как люди, прекрасно знающие моральные нормы сословия самураев. Естественно, у меня возник простой вопрос - откуда это у русских взялись такие специалисты? У них, что, изучение Японии поднято на такую высоту, что хорошие контрразведчики разбираются в таких тонкостях? Ответ на этот вопрос я получил позже - и, не стану скрывать, он меня поразил.

Через несколько часов русские сделали перерыв на обед - они поели сами, накормили меня; это было удивительно, учитывая обычные нормы обращения с задержанными в военной контрразведке.

Потом меня, естественно, под охраной, отвезли в Торо. Там меня осмотрели русские военные врачи - это тоже было понятно, русские хотели проверить, действительно ли я был ранен.

На следующий день от меня потребовали сдать тайник с карабинами. Я выполнил и это требование - советские контрразведчики, в сопровождении своей группы поддержки, вывезли меня в лес, я указал тайник, объяснил, что он не заминирован, рассказал, что и как надо делать. Должен отметить стиль работы русских - мне не угрожали, не пугали страшными карами, просто отвели на сотню метров от тайника, так, чтобы я с гарантией не попал под взрыв; но, по глазам русских было ясно, что если там окажется какой-нибудь сюрприз, то меня ждут не самые приятные переживания в жизни. Русский сапер тщательно проверил все - и, после этого русские вскрыли тайник, соблюдая все меры предосторожности. Было видно очень опытных людей, сталкивавшихся с самыми разнообразными сюрпризами, от обычной мины в деревянном корпусе, поставленной на неизвлекаемость, до смазанных ядом заостренных колышков, пристроенных в тайнике. Само собой разумеется, изъятие прошло без проблем - эти изношенные карабины мне в любом случае были не нужны, благо в других тайниках ждало своего часа куда более современное оружие.

После этого меня два дня держали в камере - точнее, в помещении, приспособленном под камеру - при городской комендатуре. Жаловаться на плохое обращение не было оснований - кормили меня три раза в день, судя по всему, с русской армейской кухни. Еда была непривычная - именно тогда я впервые попробовал гречневую кашу с тушенкой - но, после тех червей и пауков, которых мы ели на тренировках по выживанию в джунглях, жаловаться на русскую кормежку, грубоватую, но очень сытную, было бы непростительной неблагодарностью. На допросы меня не вызывали - ну, это было очевидно, контрразведчики проверяли мои показания.

Непривычное безделье закончилось на третий день - меня вызвали на допрос, еще пару раз прогнали по ключевым моментам, немного припугнули, а, затем, поинтересовались моими планами на дальнейшую жизнь под русской оккупацией. Ход мыслей моих визави был понятен - обычный солдафон, ничего интересного, но, проверить его еще раз не помешает. Я честно ответил, что умею ловить преступников - но, вряд ли русские возьмут меня в свою полицию. По глазам контрразведчиков стало ясно, что я попал в цель - нет, полицейские им были нужны, но, брать на службу пусть отставного, но офицера элитной части, они явно не хотели. Призадумавшись, я добавил, что могу работать грузчиком, могу водить грузовик, разбираюсь в моторах, в юности подрабатывал в рыбацкой артели - в общем, работу я себе найду.

Судя по реакции русских офицеров, последний вариант их устроил больше других - подпускать меня к мало-мальски серьезным объектам они явно не хотели, а в рыбацкой артели я буду в отдалении и от порта, и от железнодорожной станции, и от автомобилей. Задерживать меня оснований не было - а рабочие руки русским сейчас были необходимы.


Десант в Маока, продвижение десантников, высаженных в Маока, вглубь Сахалина, и взятие Тойохары.

План Южно-Сахалинской наступательной предусматривал высадку второго тактического десанта, значительно более крупного, чем десант в Торо, в крупном порту Маока (ныне г. Холмск Прим. Ред). Город надо было брать - и брать быстро, в противном случае он мог стать базой для развертывания переброшенных из японской метрополии войск, усиливавших сахалинскую группировку.

И снова надо сказать спасибо нашим разведчикам - мы точно знали, что основой гарнизона Маока являются два кадровых пехотных батальона 88-й пд, усиленные артиллерией и минометами; знали и о подготовленной полевой обороне города и порта. Имелось в городе и ополчение - но, нас оно беспокоило намного меньше, чем неплохо подготовленные и относительно прилично вооруженные кадровые части.

Отлично поработала авиаразведка - сделанные летчиками фотографии не только вскрывали почти всю систему обороны Маоки, но и позволили точно установить местонахождение казарм японской пехоты. Самое главное, летчики обнаружили находящийся в порту легкий крейсер 'Китаками' (тип 'Кума', корабль устаревший, но способный доставить немалые неприятности десанту - 7000 т водоизмещения, 4 127-мм пушки, несколько десятков 25-мм зенитных автоматов Прим. Авт.)

С учетом важности Маоки для ее захвата были выделены крупные силы - в первом эшелоне десанта шли 1-й и 2-й полки морской пехоты (без 1-го батальона и одной батареи СУ-54-150, высаживавшихся в Торо); во втором эшелоне шла 113-я стрелковая бригада (без одного батальона, также высаживавшегося в Торо).

Для высадки десанта были выделены 54 БДБ для пехоты, 50 танкодесантных БДБ для бронетехники и артиллерии на механической тяге, еще 20 БДБ загрузили военным имуществом, прежде всего, боеприпасами и продовольствием - был вполне возможен вариант, при котором японцы попытаются отбить Маоку, высадив свой десант. Огневая поддержка десанта была возложена на дивизион тяжелой артиллерии БДБ - проще говоря, на 6 БДБ в варианте судна артиллерийской поддержки, каждая из которых была вооружена двумя 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20.Прикрытие десанта осуществляли два дивизиона сторожевиков, бывших итальянских миноносцев 'Спика' - всего 9 неплохих эскортных кораблей, перевооруженных 88-мм немецкими универсальными пушками.

План операции предусматривал нанесение мощного удара пикировщиками 2-й ВА по казармам японской пехоты, японским артиллерийским и минометным позициям; бомбардировщики-носители высокоточного оружия и пикировщики Особого авиакорпуса должны были заняться японским крейсером - а, если в Маоку придут и другие японские корабли, то и ими.

Под прикрытием артиллерийского огня и поддержке авиации, два сторожевика должны были высадить передовую группу десанта, состоявшую из двух инженерно-штурмовых рот, прямо на причалы порта. Затем должны были высадиться остальные морские пехотинцы. После овладения городом, должны были высадиться части 113-й стрелковой бригады. Затем, планировалось расширить плацдарм плацдарм до железнодорожных станций Томамай и Атакай, в направлении Тойохара (ныне Южно-Сахалинск Прим. Авт.). После этого планировалось развивать успех - 113-я стрелковая бригада частью сил должна была наступать по побережью на Хонто (ныне - Невельск Прим. Авт.), 2-й полк морской пехоты (без 1-го батальона) должен был захватить важные железнодорожные станции Футомата (ныне Чапланово Прим. Авт.) и Осака (ныне Пятиречье Прим. Авт.), наступая через Камышовый перевал; самая важная задача была поставлена 1-му полку морской пехоты - наступать вдоль железной дороги на Отомари (ныне Корсаков Прим. Авт.), на соединение с высаживавшимся в Отомари оперативным десантом.

Вечером 30 апреля десантное соединение вышло из Советской Гавани, под мощным истребительным прикрытием - мы учитывали возможность того, что японцы могут попытаться ударить первыми по нашим десантным соединениям.

В 5.00 утра 2 мая пикировщики Пе-2И 202-й бомбардировочной дивизии 4-го бомбардировочного авиакорпуса 2-й ВА поприветствовали гарнизон Маока - в соответствии с планом операции, удары были нанесены по казармам пехоты, артиллерийскому парку, ключевым оборонительным позициям.

В это же время над портом выходили на боевой курс До-217 полка носителей высокоточного оружия Особого авиакорпуса - крейсеру 'Китаками' пришлось стать первым японским тяжелым кораблем, которому предстояло ответить за кровь наших дедов, пролитую в Порт-Артуре и Чемульпо, Желтом море и при Цусиме. По отзывам летчиков, пришвартованный к причалу крейсер стал намного более легкой целью, чем маневрировавшие условные цели на Ладоге - впоследствии выяснилось, что 'Китаками' получил 9 прямых попаданий Х-1400 и, как минимум, 5 близких разрывов, гидродинамическими ударами разорвавшими обшивку корабля. Тяжелые бомбы, рассчитанные на поражение линкоров и тяжелых авианосцев, буквально разорвали на части старый легкий крейсер, да и взрыв артиллерийских погребов добавил японцам огоньку - когда после войны ЭПРОН поднимал крейсер, чтобы расчистить гавань Холмска, выяснилось, что 'Китаками' разорван на четыре части.

Страховавшим 'Дорнье' - все же высокоточное оружие тогда было не проверено в деле - пикировщикам пришлось бомбить запасные цели в городе, поскольку было понятно, что крейсеру пришел конец.

Тем временем в гавань ворвались два сторожевика с передовой группой десанта. Самой большой их проблемой стала швартовка с ходу - разрозненный огонь растерявшихся, немногочисленных японцев был подавлен меньше, чем за минуту, огнем бивших прямой наводкой корабельных орудий главного калибра и зенитных автоматов. Менее через двадцать минут причалы и примыкавшие к ним портовые сооружения были захвачены - и началась выгрузка главных сил первого эшелона десанта.

К чести японских солдат и офицеров, служивших в частях, дислоцированных в Маоке, надо заметить, что они не дрогнули в том огненном аду, который мы им устроили. Больше половины личного состава кадровых частей погибли и были тяжело ранены еще в первые минуты войны, под бомбами наших пикировщиков. Из уцелевших японцев многие были ранены или контужены - но они сумели организоваться, занять не до конца разрушенные позиции, и, более того, удерживать город почти два часа. Это очень много - если учесть то, что они дрались неполным батальоном, поддержанным ополченцами, против почти двух полков наших 'морских дьяволов', поддержанных артиллерией и самоходками, под огнем тяжелых гаубиц-пушек БДБ огневой поддержки и корабельных пушек сторожевиков.

К 8.30 утра город был взят - и наши войска начали развивать успех. Строго говоря, в течение 2-3 мая наши части наступали в оперативной пустоте - гарнизон Маоки был уничтожен почти полностью, а японские части, находившиеся в глубине острова, далеко не сразу смогли занять оборону на пути наших наступавших войск.

Если наступление 113-й бригады на небольшой, но хорошо оборудованный порт Хонто (это был первый из незамерзающих портов Сахалина Прим. Авт.) проходило без особых сложностей - дорога вдоль побережья была не прикрыта японскими частями, а, сам город оборонялся ротой регулярной пехоты, ополченцами и курсантами-старшекурсниками местного кадетского училища, почти не имевшими тяжелого вооружения. Поэтому импровизированная оборона японцев на этом направлении легко была подавлена артиллеристами 113-й бригады, поддержанными дивизионом БДБ огневой поддержки, после взятия Маоки приданных 113-й стрелковой бригаде; и, с минимальными потерями с нашей стороны, прорвана пехотой. Хонто был взят 4 мая.

Иначе складывалась обстановка в глубине Сахалина - создавалось такое впечатление, что к утру 3 мая кто-то из японских ответственных командиров осознал масштаб катастрофы, постигшей японскую группировку на острове, и, поняв, что побережье уже потеряно, решил удержать ключевые позиции хотя бы в центральных районах Южного Сахалина. В той ситуации это было условно правильное решение - транспортная связность Южного Сахалина, за счет построенной японцами густой сети автомобильных и железных дорог, была весьма высока, так что японские части, при условии удержания ими ключевых позиций в глубине острова, могли стать источником изрядных хлопот для наших войск, даже при небольшой численности. Другое дело, что этот генерал, судя по всему, даже приблизительно не знал состава сил и средств, привлеченных нами для осуществления Южно-Сахалинской операции - иначе бы он понимал, что японские части обречены в любом случае, вопрос лишь в том, будут они уничтожены двумя-тремя сутками раньше или позже. Хотя, возможно, этот командир рассчитывал таким образом выиграть время для организации авиационного наступления на Сахалин, или, даже, для высадки контрдесанта. В этом случае он все сделал правильно.

Японские части, переброшенные из центральных районов острова, срочно усилили оборону Камышового перевала, пока что занимаемую пехотной ротой. Изначально это была обычная полевая оборона, усиленная двумя ДЗОТ, просто расположенная в очень удобном для обороны месте. Теперь там окапывался пехотный батальон, среди штатного вооружения имевший две 70-мм мортиры и две 37-мм противотанковых пушки.

Второй японский батальон частью сил (одна рота Прим. Авт.) занимал оборону в тылу позиций на Камышовом перевале, у Чертова моста, частью сил - на господствующих высотах у станции Футомата.

Замысел японского командования был совершенно логичен и верен - если бы они имели дело с Красной Армией, так сказать, образца 1939 года - обходной маневр на Камышовом перевале был практически невозможен, а, при лобовой атаке японский батальон вполне мог несколько суток держать оборону против вчетверо-впятеро больших наших сил. Батальонные орудия вполне могли обеспечить противотанковую оборону против легких танков - на Халхин-Голе они успешно жгли Т-26 и БТ-5; несомненно, японцы это помнили.

Штурм Чертова моста и находящегося за ним железнодорожного тоннеля также занял бы немало времени и стоил бы большой крови - если рассчитывать на РККА-39.

Ну и 'на закуску' была бы неплохо подготовленная оборона на господствующих высотах у станции Футомата - японцы лихорадочно строили блиндажи, оборудовали пулеметные и минометные позиции, оборудовали завалы перед позициями поставленных на прямую наводку батальонных орудий (в полном соответствии с японским Уставом - у них не было практики массированного использования ПТО, их предполагалось использовать по одному или два (взвод), или, максимум, шестиорудийной батареей, но, Устав требовал либо минировать подходы к позициям ПТО, либо оборудовать завалы, либо использовать естественные препятствия, либо все вместе В.Т.).

Собственно, японский командир и его штаб допустили только одну ошибку - они рассчитывали на Красную Армию времен Халхин-Гола, но не на полк элитной морской пехоты, пусть и неполного состава, с опытом Великой Отечественной войны и оснащением образца 1945 года.

Этой ошибки оказалось достаточно.

Морские разведчики Балтийского авиакорпуса провели аэрофотосъемку японских позиций - и к утру 4 мая штаб 2-го гвардейского штурмового авиакорпуса 2-й ВА получил точные схемы японских позиций. Дальше была обычная боевая работа по Уставу.

Утром 4 мая японскую пехоту, окопавшуюся на Камышовом перевале, навестили наши штурмовики, прилетевшие с аэродромов под Ванино - тут оказались как нельзя более кстати и большая дальность штурмового варианта ФВ-190, и их мощное пушечное вооружение. Затем их сменил полк Пе-2И, разбомбивший и оба ДЗОТ, и артиллерийско-минометные позиции.

Следующим 'номером концертной программы', подготовленной нашими воинами для самураев, стала артиллерийская подготовка, проведенная полковым дивизионом буксируемых орудий - 6 немецких 150-мм мортир и 18 наших 120-мм минометов, огонь которых корректировался тремя экипажами авиационной разведки, методично перепахали то, что еще осталось целым в японской обороне после поработавших на славу летчиков. Впрочем, этого целого было немного.

И только после этого уцелевшие японские солдаты и офицеры услышали 'Полундра!' - и увидели поднявшихся в атаку морских пехотинцев 2-го и 3-го батальонов, поддержанных легкими и средними самоходками.

Боя, по совести говоря, не было - было методичное уничтожение японцев. Считанные пулеметы, еще оставшиеся у японцев, как правило, успевали дать по одной, редко когда по две, очереди - на их позиции, сразу после обнаружения, прилетал снаряд или мина самоходки. Японских солдат прижимали к земле пулеметно-автоматным огнем, не давая поднять голову - и забрасывали гранатами. Через полчаса все было закончено - Камышовый перевал был взят.

Бой у Чертова моста был еще короче - и значительно проще по замыслу. Никаких тактических изысков не было, да и в них не было никакой необходимости - просто на прямую наводку были выведены две СУ-54-150, которые расстреляли осколочно-фугасными снарядами пулеметные и минометные позиции японцев. Их сменили четыре 'Вирбельвинда', огнем своих счетверенных 20-мм автоматов прижавших японцев к земле - а, тем временем, за огневым валом, поставленным минометчиками, в атаку пошла инженерно-штурмовая рота полка. Через неполных 20 минут и мост, и тоннель были взяты.

К 14.00 2-й полк вышел к станции Футомата. Там повторилась история Камышового перевала - сначала массированная атака авиации, потом - методичный огонь мортир и полковых минометов дивизиона буксируемой артиллерии, корректируемый авиационными разведчиками. Потом последовала атака морской пехоты, вслед за огневым валом, на уже подавленную японскую оборону. Тут, впервые на Сахалине, была отмечена обреченность в действиях японцев - они пытались отбиваться, но, у многих солдат ожесточенность сменилась обреченностью, произошел некий моральный надлом, не путать с трусостью, это другое явление. Впервые было довольно много сдавшихся в плен солдат - почти сотня человек.

Как сказал начальнику разведки полка пленный не кадровый ефрейтор, призванный школьный учитель (такая практика была в реальности - в Императорской Армии призванным мелким чиновникам, школьным учителям обычно присваивали звание ефрейтора, что было изрядной привилегией по японским меркам В.Т.): 'Вы, росиадзины, подобны волне цунами, накатывающейся на Империю Ниппон - даже сыны Ямато не могут бороться против непреодолимой силы, поскольку есть предел человеческих сил, установленный Богами. Человек не может быть равен Богам'.

Это было очень хорошим признаком - если у японцев, пусть не у всех и не везде, начался моральный надлом, то, это резко увеличивало наши шансы успешно завершить Южно-Сахалинскую наступательную операцию в кратчайшие сроки и с минимальными потерями.

Поздно вечером 4 мая передовой отряд 2-го полка, состоявший из инженерно-штурмовой роты и 1-й роты 2-го батальона, усиленных батареей СУ-54-150 и двумя ЗСУ, захватил станцию Осака, после символической перестрелки с местными ополченцами. С японской стороны было сделано 15-20 выстрелов из винтовок - наш ответ состоял из очереди, сделанной ЗСУ по посту на въезде на станцию. После чего наши бойцы рявкнули наскоро выученное по разговорнику 'Сдавайтесь' через самодельный громкоговоритель - как позже рассказывал старший сержант, командир ЗСУ, стоило немалого труда не прокричать привычное 'Хенде хох!'.

Дальше наши бойцы действовали согласно только что полученной инструкции: первым делом они отловили начальника станции и заместителя начальника местного ополчения - начальник, как выяснилось, погиб на посту, во время перестрелки - и, приказали ополченцам сдать оружие, а жителям собраться в центре поселка.

Каких-то особых мер убеждения для местного японского начальства не понадобилось - хватило поднесенных под нос автоматных стволов и вытащенных из ножен финок.

После этого местное начальство кое-как прочитало присланный из штаба ТОФ текст, составленный флотскими разведчиками - что отныне Советский Союз является властью в данном населенном пункте, и, следует добросовестно выполнять его распоряжения. Одним из пунктов распоряжений был запрет на самоубийства - это было сделано специально, чтобы не акцентировать внимание японцев на этом, поскольку даже опытные японисты не брались точно сказать, что придет японцам в головы, когда они осознают, что варвары запрещают им умереть за Божественного Тэнно. А так была неплохая возможность, что занятые выполнением повседневных обязанностей, и, вдобавок испытывающие понятное человеческое облегчение от того, что кончать жизнь самоубийством не нужно, японцы не будут акцентироваться на этом моменте.

Переночевав в Осаке, и, дождавшись поутру подхода основных сил полка, передовой отряд начал марш на Тойохару (ныне южно-Сахалинск). По пути морские пехотинцы соединились с воздушными десантами из состава ОМСБОН НКВД и ВДВ, высаженными 1-3 мая - их задачей был захват мостов и тоннелей, с недопущением их подрыва японцами. Воздушные десантники доложили, что попытки отбить захваченные объекты были - но, ни разу в них не участвовала хотя бы кадровая рота; всегда это был взвод или пара отделений, усиленных ополченцами. Это подтверждало сведения, добытые авиаразведкой - гарнизон Тойохары, в составе примерно двух батальонов, увлеченно зарывается в землю, совершенствуя уже имеющуюся оборону. Имелось также и многочисленное ополчение - это было ожидаемо, как-никак Тойохара была не только административным, но и экономическим центром Южного Сахалина, его главным транспортным узлом.

Оборона, кстати, была вполне приличной - подступы к городу были перекрыты десятками ДЗОТ, дополненные траншеями и блиндажами, были оборудованы завалы и поставлены минные поля. Японцы, как это им было свойственно, грамотно использовали местность - город находится на равнине, в окружении сопок. По сопкам и строилась основная линия обороны - но, сделанные летчиками фотографии показывали, что укрепляется и сам город: на улицах строились баррикады, в зданиях явно оборудовались огневые точки.

Против обыкновения, имелась неплохая для японцев противотанковая оборона, помимостандартных для них четырех 37-мм пушках (по штату, в японском пехотном батальоне был взвод ПТО - два 37-мм или 47-мм орудия Прим. Ред.), заключавшаяся в трех батареях 75-мм зенитных пушек (всего 12 орудий Прим. Авт.), поставленных на прямую наводку.

Естественно, с СУ-54-150 эти зенитки бороться не могли - теоретически, они могли пробить борт или корму с небольшой дистанции, но, ждать таких грубых ошибок от наших опытных экипажей не приходилось. Но для легких 'Ос', что в противотанковом, что в минометном варианте, и, для ЗСУ эти орудия были совершенно серьезной, весомой угрозой, поскольку надежно пробивали их противопульную броню на всех реальных дистанциях боя.

Имелась у гарнизона Тойохары и ПВО на малых высотах - авиаразведка обнаружила четыре 20-мм 'Эрликона', точнее, японские копии старой модели 'Эрликова'; и, восемь японских копий старой модели 12,7-мм пулемета Браунинга (М1921, в Императорской Армии модернизированная версия была принята на вооружение как 'Тип 1' Прим. Ред.).

В общем, нельзя не признать, что японцы сумели хорошо подготовиться. Их расчет был понятен - советские десантники оторвались от баз снабжения и аэродромов ударной авиации, истратили значительную часть боекомплекта, так что их огневые возможности должны были резко снизиться по сравнению с началом операции. Соответственно, десанту пришлось бы прогрызать японскую оборону, имея минимум возможностей для ее огневого подавления - это означало, как минимум, тяжелые потери десантников, как максимум - японцы получали возможность нанести поражение нашим морским пехотинцам.

Ошибка была классической для японцев - они либо 'меряли противника по себе', либо исходили из опыта прошлого, не учитывая того, что враг успел, учтя имеющийся опыт, измениться. В данном случае, они не знали, и не могли знать того, что при планировании Южно-Сахалинской наступательной операции был учтен японский опыт осуществления операций на Филиппинах и в Голландской Ост-Индии, заключавшийся в максимально быстром продвижении аэродромов к линии соприкосновения с противником. Ирония судьбы - Императорскую Армию на юге Сахалина громили, используя блестяще реализованный японцами в операциях на юге Тихого океана принцип 'Наступление есть перенесение линии действия авиации вперед'.

Японцы не знали того, что утром 3 мая в порту Маока уже разгрузили транспорты с металлическими настилами для оборудования ВПП полевых аэродромов, полученными по ленд-лизу - а в течение дня шла разгрузка иного военного имущества, необходимого для работы штурмовой авиадивизии; впрочем, это было вполне простительно, поскольку японская авиация на юге Сахалина уже отправилась к предкам. А с середины дня 3 мая два саперных полка и три БАО уже работали, оборудуя полевые аэродромы для 8-й гвардейской штурмовой авиадивизии 1-го гвардейского авиакорпуса 2-й ВА, на заранее выбранных площадках поблизости от Маоки. Вечером 4 мая первый из полков 8-й гвардейской шад перелетел на новый аэродром с прежнего, находившегося в окрестностях Советской Гавани.

Ошибались японцы и относительно состояния дел с боеприпасами у десантников - наши моряки не зря работали, как проклятые, инвентаризуя и перебрасывая на Тихий океан пригодные к эксплуатации немецкие и итальянские транспорты. Один из этих пароходов вечером 3 мая доставил в Маоку груз боеприпасов и ГСМ. Тут кстати пришелся и захваченный у японцев подвижной состав - часть грузов удалось перебросить по железной дороге, естественно, заменив японских железнодорожников на советских. Проблем, конечно, при этом было 'выше крыши' - наши машинисты не знали профиля пути, им приходилось иметь дело с незнакомой техникой, надо было принимать во внимание опасность диверсий. Но наш батальон железнодорожных войск, высаженный в Маоке вечером 2 мая, блестяще справился с поставленными задачами - уже утром 4 мая первый эшелон с боеприпасами и горючим ушел к морским пехотинцам 2-го полка, шедшим к Тойохаре. Ранним утром 5 мая началась его разгрузка на станции Осака.

Это позволяло прорвать оборону - но не решало проблемы с штурмом самого города. Разведчики не знали точной численности ополчения, но, предполагали, что оно насчитывает не меньше полутора-двух тысяч человек - а если японцы стянули в город ополченцев из окрестных городков и сел, то в Тойохаре вполне могли быть и все три тысячи ополченцев.

Несколько упрощая, штурм по привычной нам по Торо и Маоке схеме, в Тойохаре выглядел бы так - штурмовики нанесли бы массированный удар, уничтожив японскую оборону на выбранном для прорыва участке; полковая и батальонная артиллерия подавила бы уцелевшие огневые точки; полк бы прорвался в город - и завяз бы в боях за каждый дом с ополченцами. Японское командование тем временем могло снять подразделения с не атакованных нами участков - и, или попытаться ударить по флангам полка, или, что еще хуже, ввести их в город, усилив оборону. Хлопот добавляли и городские здания - сама планировка города была удобна для штурмующих, линейное расположение, ориентированное на север-юг, широкие улицы, позволяющие без особых трудностей использовать бронетехнику - но, вот капитальные здания, построенные под явным влиянием европейского опыта, легко превращались в самые настоящие укрепления. Хорошо хоть оконные проемы в них были широкими. Таким образом, штурм превращался в кровопролитный, затяжной бой за каждый дом - а опыт, полученный при штурме Маоки, заставлял ждать ожесточенного сопротивления, буквально до последнего человека. Между тем, отсутствие аэродромов подскока вблизи города резко снижало возможности авиационной поддержки - вылеты шли бы с большими интервалами, составлявшими не менее трех часов.

Нет, 2-й полк морской пехоты все равно взял бы Тойохару - даже в таких условиях, вот только потери бы при этом были бы такими, что часть пришлось бы отправлять на переформирование.

Вывод был прост - штурм следует отложить, сосредоточить превосходящие силы - и штурмовать столицу губернаторства Карафуто такими силами, что у японцев физически не будет возможности нанести нам тяжелые потери.

Это было реально - Отомари к этому времени уже был взят, морская пехота, поддержанная гвардейцами Катукова и Чуйкова, уже закреплялась на берегах пролива Лаперуза, две истребительные дивизии флота уже перелетели на захваченные японские аэродромы, а подвижная группа 16-й армии уже прошла две трети пути от границы до Отомари, сбивая малочисленные японские заслоны. Так что пара дней ничего не решала - можно было позволить себе редкую на войне роскошь подготовиться наилучшим образом.

Короткие переговоры со штабом 2-го Дальневосточного фронта завершились быстро - командующий фронтом, генерал армии Пуркаев, согласился с нашими доводами. Еще через час 7-й моторизованной и 2-й гвардейской ШИСБр, бригадам тяжелых танков и САУ, ушел приказ - следовать к городу Тойохара, и, совместно с морской пехотой, взять город штурмом.

Мы же пока занялись усилением авиационной группировки - понятно было, что взять город целым и невредимым в любом случае не удастся, поэтому следовало сделать все возможное, чтобы к началу штурма осталось как можно меньше боеспособных японцев.

Вариантов действий было немного - можно было снести город вместе с линией укреплений, действуя в стиле американцев, чего нам категорически не хотелось, поскольку нам нужен был этот город, но не сомнительная слава убийц мирных жителей; а, можно было обработать тяжелыми бомбардировщиками укрепления на сопках, потренировавшись в проведении ковровых бомбардировок - это позволяло сократить японские кадровые части, или же, если японское командование отведет свои части в город, не желая их уничтожения, позволяло занять командные высоты без боя, что тоже было очень неплохо.

В 15.00 с аэродромов Советской Гавани и Ванино поднялись в воздух бомбардировщики Хе-277 3-го гвардейского Сталинградского и 4-го гвардейского Гомельского бомбардировочных авиакорпусов дальнего действия, переданных АДД в оперативное подчинение ВВС ВМФ. Всего в вылете участвовало 228 тяжелых бомбардировщиков, шедших с полной загрузкой.

В 16.00 над японской линией обороны появились пикировщики Пе-2И 202-й и 219-й бомбардировочных дивизий 4-го бомбардировочного авиакорпуса 2-й ВА, нанесшие точечные удары по выявленным разведкой артиллерийским позициям, позициям зенитной артиллерии и пулеметов, ДЗОТ. Через полчаса их сменили два полка штурмовиков 8-й гвардейской шад, расстрелявшие пушечно-пулеметным огнем и РС японские траншеи. Японский командир действовал предсказуемо - он решил, что вслед за атаками фронтовой авиации последует штурм, и, вывел на позиции личный состав из укрытий. К 17.00 прибыли стратегические бомбардировщики - и отбомбились ФАБ-100 с высоты в 1000 м, поскольку японская ПВО была подавлена.

Наши морские пехотинцы потом вспоминали, что зрелище было жуткое - идущие на небольшой высоте тяжелые бомбардировщики издавали рев, подобный гулу десятков груженых железнодорожных составов, и, из них буквально сыпались бомбы. Бомбежка с малой высоты, безопасная в условиях подавленного ПВО, позволила свести к минимуму неизбежное рассеивание авиабомб - так что японцев действительно накрыл самый настоящий 'бомбовый ковер'. Как потом говорили на допросах пленные японцы: 'Это был ужас - земля ходила ходуном, как при землетрясении, воздух спрессовывался ударными волнами - и сбивал бегущих людей, как удар автомобиля, свистели осколки - и не было не только возможности выжить, но и нанести хоть какой-то урон вам. Мы не могли противостоять вашей силе - мы могли только умереть'.

После бомбежки над японскими позициями начали работать Ту-2Р, определявшие ранее не выявленные японские огневые точки, благо маскировка была сорвана взрывами авиабомб - и корректировали огонь полковой артиллерии морпехов, уничтожавшей эти огневые точки. Это продолжалось до 20.00 - в сумерках корректировка была уже невозможна, а тратить боеприпасы на ведение беспокоящего огня командир полка счел ненужным.

Впоследствии выяснилось, что эта бомбежка стоила японцам потери более 60% личного состава кадровых батальонов убитыми и тяжелораненными - почти все остальные были контужены, и, почти всей артиллерии.

Японский командир оказался перед неприятным выбором - или отвести уцелевший личный состав и технику в город, сдав нам без боя командные высоты, или - вывести из города ополченцев, чтобы хотя бы частично восстановить главную линию обороны, но, в этом случае он совершенно не был гарантирован от повторения бомбежки, и, как следствие, от ослабления обороны самого города. Он выбрал промежуточный вариант - оставил в ключевых пунктах обороны на высотах боеспособных солдат и офицеров, с частью техники, а остальных отвел в Тойохару.

Это был не лучший для нас вариант - оборона собственно города усиливалась, пусть и ненамного. Но, делать было нечего - раз не удалось спровоцировать японцев на вывод хотя бы части сил из Тойохары, облегчая в будущем бой за город, оставалось только уничтожать тех, кто остался на высотах.

В 9.00 6 мая пикировщики двух полков 219-й бад снова появились над японскими позициями. Надо отдать должное японцам - за ночь они успели хотя бы частично восстановить разрушенное, как доложили экипажи Ту-2Р, обнаружившие утром четыре почти достроенных ДЗОТ, вырытые окопы полного профиля, пулеметные и минометные огневые точки. Другое дело, что на высотах осталась примерно кадровая рота, пусть и усиленная непривычно большим для японцев количеством пулеметов.

К 9.30 пикирующие бомбардировщики заканчивали бомбежку - японские опорные пункты перестали существовать, там остались одиночные солдаты, в большинстве своем раненые и контуженные. В это время 2-й полк поднялся в атаку - к сожалению, бронетехника могла только поддерживать морских пехотинцев огнем, но не броней. К 10.20 на высотах все было закончено - причем самым серьезным препятствием стала местность, а не попытки отстреливаться, предпринятые двумя десятками еще боеспособных японцев. Командные высоты вокруг Тойохары были в наших руках - теперь надо было закрепиться на них, оборудовать позиции, наблюдательные и командные пункты.

К 16.00. начали подходить армейские части - штурмовики, танкисты, самоходчики. Назначенный руководить нашей группировкой, которой было поручено взятие Тойохары, генерал-майор Алимов приказал провести командирскую рекогносцировку. Она полностью подтвердила данные, полученные авиационной разведкой - строго говоря, летчики еще не все увидели - широкие улицы были перекрыты завалами и баррикадами, окна в зданиях заложены мешками с песком, улицы патрулировались. Сюрпризом стало необычно большое количество огнестрельного оружия у японских ополченцев - за время рекогносцировки, в поле зрения наших офицеров, по улицам прошло четыре отряда, численностью от взвода до роты, состоявших из людей в гражданской одежде, почти поголовно вооруженных винтовками; более того, у них имелись и ручные пулеметы Дегтярева ДП-27.

Конечно, это не делало город неприступной крепостью - но, стало ясно, что брать Тойохару придется по всем правилам, действуя строго по Уставу.

Штурм был назначен на следующий день - решено было начать в 10.00, чтобы дать возможность подошедшим частям отдохнуть после продолжительного марша, а экипажам провести осмотр и мелкий ремонт техники.

В 9.00 над городом появились штурмовики 8-й гвардейской шад - к этому времени вся дивизия уже перелетела на аэродромы возле Маоки, обеспеченные всем необходимым. Их задачей было уничтожение баррикад. Удар Ил-2 был страшен - залпы РС уничтожали защитников баррикад, очереди 37-мм пушек и 12,7-мм пулеметов подчищали тех, кто уцелел после осколков РС. Заодно было пресечено и передвижение японцев по городу.

Артподготовка свелась к расстрелу танками и самоходками зданий на окраине, превращенных японцами в долговременные огневые точки.

После этого в город вошли штурмовые группы. Первым эшелоном шли бойцы ШИСБр, второй составляли морские пехотинцы. Действия шли по привычным тактическим схемам - автоматчики и пулеметчики прикрывали бронетехнику от вражеских гранатометчиков (печальный опыт немецких и польских городов, где причиной немалых наших потерь стали немецкие фаустники, не был забыт - тем более, что немцы успели передать японцам технологии производства легких РПГ), тяжелые танки и САУ расстреливали предполагаемые огневые точки со средних дистанций, саперные танки расчищали завалы, огнеметные танки ОТ-54 выжигали позиции японцев на коротких дистанциях.

Вот только противник оказался другим - нет, по уровню военной подготовки японские ополченцы были где-то между немецким фольксштурмом и сформированными по тотальной мобилизации фольксгренадерскими дивизиями, т.е. их выучка не шла ни в какое сравнение с кадровыми частями; но их фанатизму могли позавидовать эсэсовские части.

Именно в Тойохаре мы впервые столкнулись с японскими кесинтай (дословно - 'ударные части', эвфемизм, обозначающий смертников), точнее, со смертниками-противотанкистами. Это были солдаты, которые закрепляли на теле небольшой рюкзак с противотанковой миной и несколькими килограммами тротила - и бросались под наши танки. Так мы потеряли несколько машин - японцы прикрывали бросок своих смертников, иногда, до десятка человек на один наш танк, шквальным огнем, конечно, в японском понимании этого термина, поскольку у них почти не было автоматического оружия. Тем не менее, если бы у нас не было отработанной тактики прикрытия каждого танка и САУ закрепленным за ним маленьким 'гарнизоном' из пяти-шести бойцов (реальная тактика, использовалась в Берлине В.Т.), если бы не планировка Тойохары, с ее широкими прямыми улицами, то, самоубийственная тактика японцев могла бы стать причиной немалых наших потерь. Конечно, против наших бойцов и командиров, имеющих колоссальный боевой опыт, поголовно вооруженных автоматическим оружием, японские ополченцы смотрелись бледно - но, можно только порадоваться тому, что мы узнали о новой японской тактике до того, как ее массированно применили кадровые части Императорской Армии.

Вариантом этой тактики стали попытки подрыва наших танков ополченцами, вооруженными длинными шестами, с закрепленными на них кумулятивными минами. Это было менее опасно, поскольку вся наша бронетехника имела противокумулятивные экраны - мы готовились к массированному применению японцами фаустпатронов. Тем не менее, определенные выводы следовало сделать - обычно в атаку шло от пяти до десяти 'шестовиков', как их назвали наши бойцы, а огнем их прикрывало два-три отделения, как правило, усиленных расчетом ручного пулемета. Но это были плохо обученные ополченцы - в исполнении хорошо обученных солдат кадровых частей, намного лучше оснащенных автоматическим оружием, эта тактическая схема была бы намного опаснее для нас. Но даже ополченцы сумели, используя эту схему, подбить десяток наших танков - и сжечь два саперных танка и один огнеметный.

Выручили нас КВ-54 и ИСУ-152, начавшие со средних дистанций расстреливать все возможные места сосредоточения японских истребителей танков - во многих таких точках наши бойцы видели тела убитых смертников и 'шестовиков', обычных ополченцев.

Изрядной проблемой стали японские снайперы - обычные ополченцы не могли нанести нашим штурмовикам серьезных потерь, и ввиду их качественно иной выучки, и нашей отработанной тактики, и, благодаря их пулезащитным стальным нагрудникам, державшим винтовочные пули на ста метрах. Ближе японцам редко когда удавалось подобраться - экипажи огнеметных танков не жалели огнесмеси, выжигая все узлы сопротивления. Да и тогда японцам далеко не всегда удавалось добиться прямого попадания в нагрудник - а попадания по касательной нагрудник держал и на меньшей дистанции, отлично защищая от касательных ранений. А вот снайперы убили многих наших бойцов и командиров - на их стороне было знание города и подготовленные позиции. Нас выручали дымовые завесы и подготовленные пары снайперов, занимавшиеся охотой на вражеских снайперов - но это помогало не всегда.

Наши бойцы постепенно продвигались к центру города, методично уничтожая узлы обороны - но японское сопротивление не становилось менее ожесточенным. Уже были отмечены случаи, когда ополченцы прятались в одних подвалах с мирными жителями, при осмотре помещений нашими бойцами выдавая себя за гражданских - а после того, как проходил первый эшелон, вытаскивали припрятанное оружие - и стреляли в спину нашим ребятам. Устраивать фильтрацию всем местным японцам, пытаясь отделить мирных жителей от притаившихся диверсантов, было некому и некогда - а оставлять в тылу японские диверсионные группы было безумием, тем более, что дело шло к вечеру, а конца штурму Тойохары не было видно. Ночью же, в горящих руинах, которые представляла собой добрая половина Тойохары, диверсантам было гарантировано полнейшее раздолье - и тут нам не помогло бы ни численное превосходство, ни подавляющее превосходство в выучке и в автоматическом оружии.

Оставалось одно - в 16.15 генерал-майор Алимов приказал командиру 2-го полка морской пехоты выделить людей для того, чтобы выгонять мирных жителей за пределы города под конвоем, отделяя от основной массы возможных ополченцев. За городом следовало оборудовать лагерь для интернированных - насколько это возможно было сделать на скорую руку - с двумя отделениями, для основной массы и для возможных ополченцев.

Морские пехотинцы занялись этим делом - сплошь и рядом японцы, обнаруженные в подвалах, отказывались куда-либо идти, говоря что-то вроде 'Убивайте здесь!', пытались бежать, многие просто вообще не понимали русский язык - приходилось гнать их, угрожая оружием, иногда стреляя в воздух; в общем, работа выдалась малоприятная. Нашлись и диверсанты - генерал Алимов был прав, предположив, что пока проявили себя самые невыдержанные, а основная масса ждет ночи - без малого две сотни японцев пытались атаковать наших парней, идя врукопашную, стреляли и бросали гранаты, прикрываясь мирными жителями. Конечно, наши действовали с подстраховкой - но и она спасала не всегда, поскольку, например, невозможно заранее вычислить мерзавца, неожиданно бросающего гранату из толпы гражданских. Диверсантов перебили всех - но, при этом погибли 27 наших моряков, более ста были ранены; и, к сожалению, погибли более 600 человек мирных жителей. Хватило работы и тыловикам - из ничего за полтора-два часа импровизировать лагерь для интернированных, это еще та работенка; а ведь японцев еще чем-то надо было накормить. Кое-как справились - огородили поваленными деревьями два участка земли на равнине, вбили колья, натянули трофейную колючую проволоку; с едой выручили трофеи - на товарной станции Тойохары, взятой в начале штурма, нашлись бочки с соленой рыбой, некоторое количество риса. Наши тыловики рассудили так: 'Японцы не в ресторане, так что пусть скажут спасибо и за это'.

К 21.00 тыл наших частей был очищен от диверсантов и местного населения, чей нейтралитет вызывал очень большие и, надо заметить, совершенно оправданные сомнения. Конечно, это не давало гарантии от атак диверсионных групп, сумевших пробраться через линию боевого соприкосновения - но избавляло от уже имеющихся диверсантов в нашем тылу, что было немало.

Ночь прошла нормально - для ночи во вражеском городе, бравшемся штурмом: были перестрелки, работали наши и японские снайперы, велся беспокоящий огонь нашей артиллерией, было около десятка попыток атак нашей бронетехники смертниками и 'шестовиками' - два танка были подбиты, еще полтора десятка таких групп было полностью или частично уничтожено при попытках пробраться в наш тыл.

К утру генерал-майор Алимов подвел итоги первого дня штурма: было занято больше половины города, в том числе, очень важная для нас товарная станция; уничтожено было от половины до двух третей гарнизона Тойохары - но с солдатами кадровых частей 7 мая наши части не сталкивались, а, по крайней мере, две кадровых роты у японцев еще должны были быть. Надо было решить, что делать на следующий день - штурмовать укрепленный центр города, как уже было ясно, обороняемый лучшими подразделениями японцев, таким же порядком, или действовать иначе. Авиаразведка не могла в точности ответить, какова система обороны центра города - а посылать разведгруппы значило послать их на почти верную смерть, Наши потери за прошедший день и так были велики - более 100 убитых, около 500 раненых; а штурм укрепленного центра города, в котором было много капитальных кирпичных зданий, грозил, как минимум, удвоить наши потери.

Был и другой вариант - вызвать пикирующие бомбардировщики, поставив им задачу методично уничтожать одно здание за другим. Это неизбежно вело к полному уничтожению центра Тойохары - но, в случае продолжения штурма по прежней схеме, эти же здания пришлось бы расстреливать из танков и САУ, взрывать и поджигать огнесмесью, чтобы выкурить оттуда японцев. В конечном итоге, результат был бы таким же - но в первом варианте наши потери оказались бы намного меньше, поскольку большая часть японцев оказалась бы похоронена под руинами до того, как смогла бы увидеть наших воинов. Другое дело, что при реализации первого варианта погибло бы намного больше мирных жителей Тойохары, поскольку он был намного менее точечным, если так можно выразиться.

Генерал-майор Алимов колебался - ему не хотелось отдавать приказ, неизбежно приводящий к новым жертвам мирного населения, но и губить наших солдат, моряков, офицеров ради выживания местных японцев ему тоже не хотелось. В конце концов, он решил посоветоваться с замполитом 2-й гвардейской ШИСБр. Высказав свои сомнения, он спросил, какого мнения на сей счет комиссар. Тот высказался однозначно - надо запрашивать удар пикировщиков, добавив, что он устал писать похоронки на наших ребят; а насчет японских гражданских, добавил он, надо подогнать на передовую звуковещательную машину, посадить в нее переводчика, и, пусть он пару часов повторяет, что мирное население может выходить там-то и там-то - кто выйдет, слава Богу, кто не выйдет - их дело; в любом случае, наша совесть будет чиста - что мы могли сделать для местных мирных, мы сделаем, а класть своих ради чужаков - это не ко мне. Генерал согласился с гвардии подполковником - ему было больно отправлять людей на смерть после Победы над Германией, тогда, когда Японии оставались считанные месяцы - это уже было понятно всем, японскому милитаризму приходил закономерный конец.

Под утро запросы в штабы фронта и ТОФ были отправлены - через полтора часа генерал Алимов получил 'добро' на массированный удар пикировщиков по занимаемому японцами центру Тойохары.

В 6.00 к передовой были выведены все четыре звуковещательные машины - попросту, громкоговорители на шасси полуторок - переводчики начали говорить о безопасном выходе гражданских на определенных участках. Не прошло и десяти минут, как по укрытиям, в которых находились звуковещательные машины, был открыт яростный огонь из 50-мм минометов, пулеметов и 70-мм батальонного орудия. Машины пришлось убрать с передовой - было ясно, что оставлять их в пределах досягаемости японцев нельзя. Было несколько попыток перехода линии фронта, предпринятых женщинами с детьми - всякий раз японцы стреляли по ним, причем, на поражение. Почти все попытавшиеся перейти, погибли - спастись удалось только двум женщинам и пятерым детям, проскочившим нейтральную полосу под прикрытием шквального огня, открытого нашими бойцами. У наших парней шокировало такое поведение японцев - в Германии они видели, как стреляли в своих гражданских, пытавшихся спастись, эсэсовцы, но, в таком зверстве никогда не были замечены ни обычные немецкие армейцы, ни, тем более, фольксштурм. Здесь, на их глазах, своих земляков и соседей, вся вина которых состояла в желании выжить и спасти детей, убивали обычные ополченцы.

В 8.00 утра 8 мая над городом появились самолеты 2-го гвардейского и 4-го бомбардировочного авиакорпусов 2-й ВА. То, что за этим последовало, вполне можно назвать филиалом ада на земле - пикировщики заходили на одно здание за другим, довольно часто добиваясь прямых попаданий тяжелых фугасных авиабомб, и, здания рушились, хороня под обломками и японских военнослужащих, и мирное население. По окончании налета, продолжавшегося полчаса, генерал Алимов запросил новый авиационный удар.

По окончании этого налета, превратившего в руины примерно четверть территории, занимаемой японцами, наши части продвинулись вперед, заняв обработанные авиацией кварталы - это заняло около часа, и, сопровождалось десятком перестрелок, стоивших жизни двоим нашим бойцам. Еще семеро были ранены. Это уже было совсем другое дело - генерал-майор впоследствии очень жалел, что не догадался сразу запросить массированный удар авиации по Тойохаре, благодаря чему наверняка удалось бы сохранить жизни десятков наших воинов.

В 11.45 пикировщики прилетели снова - и все повторилось снова, с той разницей, что один из авиаполков нанес удары по резиденции губернатора, штабу гарнизона и почтамту. Конечно, вероятность того, что японское командование сидит в столь напрашивающихся на удар местах, была очень невелика - но, как рассудил генерал, хуже от этого не будет, поскольку все эти капитальные здания были превращены в настоящие форты. К часу дня занимаемая японцами территория сократилась вдвое, по сравнению с утром. Потери при этом составили троих человек убитыми и восьмерых ранеными.

Третий удар авиации начался в 15.00 - все проходило, как и в предыдущие разы. По окончании этого цикла в руках японцев оставалась центральная улица Одори и примыкающие к ней кварталы других улиц - было очевидно, что вечером все будет закончено.

И тут японцы поднялись в атаку - наши союзники предоставляли нам материалы о японских 'банзай-атаках' на тихоокеанских островах, и, эта информация была доведена до войск, более того, ее учитывали в тактических схемах. В данном случае, это выразилось в том, что к передовой были подведены все ЗСУ. Дальше - было истребление атакующих японцев. Но, в отличие от Торо, где в атаку пошли действительно все, в Тойохаре было более ста японцев, в том числе, несколько офицеров, которые предпочли спрятаться в развалинах - и, сдаться нашим войскам.

От этих японцев удалось узнать немало интересного - в частности, выяснилось, почему местное ополчение было так хорошо вооружено. Оказывается, за неимением достаточного количества собственного оружия, на Сахалин, для вновь формируемых частей, были переброшено трофейное оружие, взятое японцами в Китае, которое складировалось в столице губернаторства - вот откуда у японцев оказались наши трехлинейки и ДП-27.

Но главной новостью стало известие, рассказанное штабным лейтенантом, адъютантом начальника гарнизона - оказывается, 5 числа, когда морпехи вышли к городу, в штаб гарнизона пришла радиограмма, отправленная из штаба 5-го фронта, отвечавшего за оборону Курил, Сахалина и Хоккайдо. Текст лейтенант запомнил дословно: 'Удерживайте город любой ценой в течение недели. Императорская Армия готовит воздушное наступление, которое сметет росиадзинов, подобно божественному ветру'.

Эта информация немедленно ушла в штабы фронта и флота - опасность японского воздушного контрнаступления понимали все.

Но это не отменяло радости наших воинов - столица губернаторства Карафуто, город Тойохара, последний крупный узел японской обороны, да и последний центр организованного сопротивления японцев на Сахалине, был взят! К вечеру 8 мая больше не было никакого Карафуто, материального воплощения позора Николая II и его помощничка графа Витте-Полусахалинского. Был единый, русский, советский Сахалин - наша земля, возвращенная нашей стране доблестью и кровью наших воинов, умением наших офицеров, генералов и адмиралов, гением нашего вождя товарища Сталина! Таков был подарок, сделанный нашими воинами стране, к первой годовщине Великой Победы.

Десант в Отомари.

Одной из ключевых составляющих плана Южно-Сахалинской наступательной операции был план десанта в порт Отомари (ныне Корсаков Прим. Авт.). Именно быстрый захват Отомари, с последующим наращиванием сил, гарантированно позволяющим его удержать, не только 'ставил крест' на любых попытках японцев отбить Сахалин, но и превращал южную оконечность Сахалина в 'трамплин' для нашего дальнейшего наступления на Хоккайдо.

Отомари был крупнейшим портом Южного Сахалина, прекрасно оборудованным - два капитальных пирса, Южный (введен в строй в 1928 году Прим. Ред.) и Северный (закончен в 1939 году, Прим. Ред.) позволяли одновременно производить погрузочно-разгрузочные работы на 10 пароходах большого водоизмещения. В черте города находилась крупная железнодорожная станция, связывавшая город с остальной частью острова.

Сам порт не был прикрыт долговременными фортификационными сооружениями, если не считать нескольких пулеметных дотов, прикрывавших близлежащие пляжи, пригодные для высадки десанта.

Но, добраться до порта Отомари было очень непросто. Так, вход в пролив Лаперуза прикрывался береговой батареей на мысе Крильон. Японцы так и не довели артиллерийскую часть батареи до планировавшихся 8 15-см орудий 'Тип 96' и 12 12-см гаубиц Круппа, но 4 15-см орудия и 8 12-см гаубиц на батарее были. Также имелось пехотное прикрытие, силой в одну роту, частью размещенное в пулеметных дотах, частью - занимавшее подготовленную оборону.

Конечно, 15-см осадные орудия 'Тип 96', размещенные на поворотных кругах, обеспечивавших круговой обстрел, не были идеальным вариантом берегового орудия - их поршневые затворы обеспечивали скорострельность всего 2 выстрела в минуту, что для берегового орудия такого калибра очень мало, а размещение их на прикрытых только невысокими железобетонными стенками поворотных кругах, а не в броневых башнях, никак не способствовало их боевой устойчивости. Но эти орудия имели высокую баллистику, хорошую кучность, добротные приборы управления огнем - и, прицельную дальность в 22,8 км; соответственно, дальность эффективной стрельбы, составляла свыше 90 кабельтовых. Эти орудия представляли собой определенную угрозу даже для 'Калинина' и 'Кагановича' - для эсминцев же и тем более, транспортов, они были смертельно опасны.

Попроще обстояли дела со старыми 12-см гаубицами, 'ветеранами' русско-японской войны - эти орудия обеспечивали артиллерийскую поддержку противодесантной обороны. Тем не менее, даже эти морально устаревшие и, изрядно изношенные, но, довольно мощные, орудия могли стать причиной тяжелейших потерь десанта.

Картину дополняло выставленное японцами в проливе Лаперуза минное заграждение - нет, судоходный фарватер, по договоренности с нами, был условно чист, на нем японцы ставили противолодочное заграждение на глубинах более 10 м; а, подступы к батарее прикрывало уже полноценное минное заграждение.

На стадии планирования операции рассматривались различные варианты уничтожения этой батареи.

Вариант планерного десанта, по образцу немецкой операции по захвату форта Эбен-Эмаэль был отвергнут почти сразу - тут было и пехотно-артиллерийское прикрытие батареи 15-см орудий, рассредоточенное по площади, так что нейтрализовать его одним ударом вряд ли было возможно; и воздушные потоки на границе моря и суши были труднопредсказуемы, так что гарантировать точную посадку было невозможно.

Так же был отвергнут вариант рейда СпН ВМФ - высококвалифицированные боевые пловцы у нас были; и, возможно, они бы смогли пройти через японские караулы - и взорвать 15-см пушки. Вопрос был в подходе по воде - при выставленном минном заграждении использование подводной лодки исключалось; пройти на шлюпке незамеченными, при том уровне караульной службы, какой был у японцев, точно бы не получилось; а проплыть в аквалангах добрый десяток километров в весьма прохладной тихоокеанской водичке, с изрядным грузом - и при этом сохранить достаточно сил для выполнения основной задачи было вряд ли возможно. Рассматривался вариант высадки в отдалении от батареи - и проход по суше. После тщательного рассмотрения этот вариант был забракован - на суше японцы выстроили систему постов и секретов куда более серьезную, чем на берегу, щедро дополнив ее минными полями и колючей проволокой. Колючку наши преодолели бы без проблем - а вот с минными полями были бы сложности, быстро их преодолеть вряд ли бы получилось.

В общем, рейд спецназа флота был возможен - но результат был далеко не гарантирован. Между тем, требовался именно гарантированный вариант быстрого вывода из строя этой батареи.

Свой вариант предложили летчики - у нас были настоящие виртуозы бомбежки с пикирования, тем более что цель имела символическое ПВО, представленное четырьмя допотопными 13,2-мм пулеметами 'гочкис'. Это уже было намного лучше - один или два полка пикировщиков Пе-2И вполне мог уничтожить эту батарею. Другое дело, что бомбы надо было точно положить на позиции этих орудий, что было очень непросто.

В августе 1944 года высотные разведчики провели аэрофотосъемку всего мыса Крильон - разумеется, особое внимание было уделено расположению батареи - и, два полка пикировщиков Особого авиакорпуса принялись за тренировки. На Ладоге было найдено похожее место, саперы возвели там макет батареи - и дело пошло. Вначале летчики упражнялись на Пе-2 - с февраля поступили новейшие Пе-2И, и началось освоение новых машин.

К марту уже половина бомб ложилась точно на цели. В мастерских Кронштадта были изготовлены массогабаритные макеты орудий на поворотных кругах, установлены на полигоне, разумеется, бетонных основаниях - и было проведено бомбометание боевыми бомбами. Это требовалось для того, чтобы точно знать - хватит ли бомбы ФАБ-1000, легшей в 10-20 метрах от орудия, для вывода его из строя, или нет. Выяснилось следующее - при взрыве ФАБ-1000 на расстоянии до 20-30 метров бетонные основания испытывали сильные разрушения, так что поворотные круги перекашивало; при взрыве на расстоянии до 10 метров орудия, вместе с поворотными кругами, просто выворачивало из оснований; при взрыве в пределах орудийного дворика гарантированно погибала орудийная прислуга.

Это было хорошим результатом - но нам требовался стопроцентно гарантированный результат.

Оставался один-единственный способ подстраховать удар пикировщиков - вывести на огневую позицию 'Ришелье' или 'Страсбург', чтобы 380-мм или 330-мм орудия ГК, в случае промаха бомбардировщиков, с гарантией смешали батарею с грунтом.

Конечно, делать это очень не хотелось - вести линкор над минами было, мягко говоря, нежелательно. Возможно было все, что угодно - и случайно сорвавшаяся с минрепа мина, и случайно установленные выше глубины в 10 м мины, и, они же, но, установленные вовсе не случайно.

С учетом ставки на внезапность нельзя было провести даже контрольное траление - единственная подстраховка линкора, которую мы могли обеспечить, это взять один или два парохода постарше, с большой осадкой, нагрузить трюмы бревнами, чтобы обеспечить им дополнительный запас плавучести, и пустить впереди линкора.

Исходя из меньшей осадки, брать надо было 'Ришелье', у него осадка была на сорок сантиметров меньше, чем у 'Страсбурга'.

Решаться на это мне было очень тяжело - согласно 'правилам игры', принятым тогда, да и сейчас, в случае очень серьезного 'прокола' - а гибель или тяжелое повреждение линкора в таких обстоятельствах, несомненно, было бы такой ошибкой - я был обязан застрелиться, смывая вину кровью. Сейчас некоторые ставят под сомнение необходимость таких жестких 'правил игры' для высшего военно-политического руководства страны - я с этим категорически не согласен, по одной простой причине: мера власти должна соответствовать мере ответственности, или, несколько упрощая, человек, имеющий право и обязанный посылать на смерть других людей, распоряжающийся колоссальной народной собственностью, обязан полной мерой отвечать за свои ошибки, в противном случае, мера ответственности будет постепенно размываться, быстро превращаясь в меру безответственности. Дело не в том, что я не ценю свою жизнь - наоборот, я любил и люблю жизнь, и живу, получая от нее удовольствие. Дело совершенно в другом - в свое время я сделал выбор, приняв власть, и, в неразрывном единстве с ней, всю полноту ответственности за вверенных моему командованию людей, за доверенное мне народное добро. Не придумано еще способа вести войну без потерь - да и не будет, наверно, придумано - но я не имею права губить жизни вверенных мне подчиненных напрасно. Если же, неважно почему, это случится - я должен буду ответить своей жизнью.

Возвращаясь к подготовке десанта в Отомари - в конечном итоге, было решено подстраховать удар пикирующих бомбардировщиков орудиями ГК линкора 'Ришелье', с корректировкой артиллерийского огня с самолетов.

Но этим подготовка десанта не ограничилась - Отомари прикрывался еще и мощной авиационной группировкой. Собственно аэродром Отомари был относительно невелик: там имелась одна бетонная взлетно-посадочная полоса размерами 1200 х 80 метров без рулежной дорожки и 25 земляных стоянок. При оперативной емкости в один авиационный полк японцы ухитрились разместить на нем два армейских авиаполка, истребительный и бомбардировочный, более 50 самолетов. Но, менее чем в сотне километров от Отомари располагалась самая мощная авиабаза японцев на Южном Сахалине, Отиай (ныне село Сокол, Долинского района Прим. Авт.) с взлетно-посадочной полосой 1150 х 100 метров и асфальтовой рулежной дорожкой. На ней имелось 30 открытых самолетных стоянок с гравийными выводными дорожками и 18 металлических ангаров; был авиационный городок. Поскольку рядом с авиабазой проходило улучшенное шоссе и железная дорога, то, она, фактически, была всепогодной. На ней были развернуты две авиадивизии - в них имелось более 200 машин. Также для прикрытия Отомари могли быть задействованы два полка, базировавшиеся на аэродром Икедзуки в 20 км юго-западнее города Рудака (ныне город Анива Прим. Авт.). На этом аэродроме была одна деревянная взлетно-посадочная полоса размерами 1200 х 80 метров без рулежной дорожки и 24 земляные стоянки с гравийными выводными дорожками. Японцы также разместили здесь два авиаполка, насчитывавших около 60 машин.


Все это хозяйство надо было уничтожить и вывести из строя в первые же часы войны, чтобы по максимуму использовать фактор внезапности. При этом, надо было сохранить взлетно-посадочные полосы целыми и невредимыми, чтобы без промедления использовать аэродромы самим. Тогда появлялась возможность не просто захватить Отомари, но взять его целехоньким, с ничуть не поврежденным портовым хозяйством - дело в том, что японцы не минировали портовые сооружения, отложив это мероприятие на тот момент, когда возникнет несомненная угроза захвата порта. У читателей может возникнуть впечатление, что японское командование сошло с ума, ведь минирование портовой инфраструктуры является азами военного дела при наличии угрозы захвата противником таких транспортных узлов высокого ранга, каким был крупнейший порт Южного Сахалина. Отнюдь - японские генералы и адмиралы находились в здравом уме и твердой памяти; просто рыба и уголь Сахалина были настолько нужны голодающей и задыхающейся от нехватки высококачественного угля Японии, что малейший риск выхода из строя портовой инфраструктуры Отомари был категорически неприемлем.


Так что шанс был - но использовать его возможно было только в первые часы войны, пока японцы не опомнятся настолько, что комендант Отомари прикажет саперам действовать по заранее подготовленному плану; можно было не сомневаться, что у японцев он есть. В этом случае к концу первого дня все критически важное оборудование будет заминировано; на второй-третий день будет готово к подрыву вообще все.

В результате, окончательный вариант плана выглядел так - авиация наносит удар по аэродромам, батарее, казармам и артиллерийским паркам; СпН ВМФ, вышедший на задание с гражданского судна, в момент начала войны находящегося в проливе Лаперуза, на траверзе Отомари, уничтожает посты охраны в порту, расчищая дорогу разведывательному батальону морской пехоты, десантируемому на пароходе; спецназовцы и разведчики должны удерживать порт до подхода основных сил; десантное соединение, после уничтожения батареи на мысе Крильон, прорывается в пролив Лаперуза, имея целью захват Отомари.

Капитан I ранга Мазур, спецназ ВМФ.

Старенький пароход, построенный в Германии еще в конце прошлого века, вышел, скорее всего, в последний рейс 30 апреля, из Ванино - так мы считали тогда. По документам, мы везли груз леса в Иокогаму - в реальности, на борту были рота СпН Северного Флота и разведывательный батальон морской пехоты СФ под командованием Леонова. В трюмах имелосьмасса интересных вещей - от запаса боеприпасов, достаточного для удержания порта Отомари в течение недели, до 12 немецких безоткатных пушек 7,5 L.G.40 (попросту, 75-мм легкие безоткатки обр.1940 года - как заметил адмирал Большаков: 'Черт самураев знает - может, они перебросили на Сахалин танковый полк или два; конечно, у вас есть и 'Рыси', и новейшие 'Копья', да и трофеи наверняка будут, в виде японских зениток; но, лишних противотанковых средств не бывает..').

Вообще, наше командование, при планировании этой части операции явно 'держало в уме' рейд англичан на Зеебрюгге в 1916 году - с той существенной разницей, что если бы Роджер Кийз имел такую поддержку своего командования во всех начинаниях, какая была у нас, то он бы смог не просто затопить брандеры на фарватере, а удерживать Зеебрюгге до капитуляции Германии.

Лично адмирал Лазарев, выслушав нашу просьбу установить на пароход 3-4 корабельных орудия калибра 102-105-мм, само собой, до поры скрытых за маскировочными щитами, как у рейдера, для огневой поддержки десанта, подумал и сказал: 'Орудия вам будут - только не 105-мм пушки, а тяжелые немецкие 150-мм гаубицы. Масса у них такая же - а для огневой поддержки они подойдут куда лучше, за счет тяжелых снарядов и возможности ведения огня по навесной траектории. В любом случае, вам не морские сражения вести'. В марте, на Дальзаводе нашего старичка отремонтировали, подкрепили палубы и довооружили, поставив на него шесть 15-см s.F.H.18/40 (150-мм гаубицы обр. 1942 года). Заодно на, теперь уже не судно, а вспомогательный корабль ВМФ СССР, поставили и восемь 12,7-мм пулеметов ДШК - очень полезная вещь для расчистки пирсов, и, подавления вражеских пулеметов.

В нашем распоряжении были подробные аэрофотоснимки и города, и порта, регулярно обновлявшиеся. Мы знали, и где у японцев стоят все три зенитных батареи тяжелых зениток, прикрывавших порт; и стоянку военных кораблей, возле Южного пирса - японский флот в Отомари был представлен четырьмя сторожевиками типа 'Кайбо Кан' серии С (810 т, паровые машины, 2 120-мм орудия, 10-16 25-мм ЗА, бомбомет). Знали, где находятся караульные помещения - и знали обычные маршруты патрулей в порту и городе.

На переходе нас прикрывал дивизион торпедных катеров - командование выделило для операции 12 новейших 'шнелльботов', перевооруженных новыми 30-мм немецко-чешскими зенитными автоматами МК 303 Br, созданными на базе авиационной пушки МК 103. Каждый из катеров был вооружен четырьмя такими пушками - две на баке, вместо одной одинарной 40-мм пушки, по одной - в средней части корпуса и на корме. Эти катера должны были расчистить нам путь в порт, в том случае, если нам на пути попадется

В 23.00 1 мая наш старичок лег в дрейф в 5,5 милях от входа в порт, подняв сигнал 'Неисправны машины, ремонтируюсь'. Мы к этому времени уже были готовы, благо снаряжение и вооружение у нас было новейшим - подводные буксировщики и водонепроницаемые костюмы с электроподогревом, дыхательные аппараты и автоматы с глушителями - в общем, у нас было все. Дальше было полчаса аврала - мы спускали за борт буксировщики, крепили груз, спускались в воду сами.

Катера держались мористее - они расположились парой миль дальше, прикрывая наш пароход от вполне возможного появления японских сторожевиков, ведь по проливу Лаперуза проходил японский противолодочный рубеж. Пока что нам везло - мы проскочили мимо мыса Крильон незамеченными, благо нас прикрыл густой вечерний туман, так что японцы не заметили не только 'шнелльботов', но и нашего старичка. Но, по закону подлости, японский сторожевик мог появиться в самый неподходящий момент.

Новейшие буксировщики, снабженные обтекателями, прикрывающими пловцов от высокого давления воды на большой, для буксировщика, конечно, скорости, сработали отлично - если на ранних моделях пределом была скорость 3 км/ч, то на этих мы проделали весь путь со средней скоростью 4 км/ч; грузоподъемность у них тоже была намного большей, чем у первой модели. Конечно, подводное путешествие в весьма прохладной весенней водичке, продолжительностью в 2,5 часа было бы невозможно без гидрокостюмов с электрообогревом - но у нас такие гидрокостюмы уже были на снабжении; между прочим, мы их получили первыми в мире, как и скоростные буксировщики, как и многое другое.

В 2.07 мы вошли в гавань Отомари. Все 90 человек, вся рота была на месте - никто не отстал, не сбился с курса, никого не подвела техника.

Естественно, первым делом мы осмотрелись, использовав для этого легкие перископы. Несмотря на позднее время, жизнь в порту била ключом - возле мелководного Южного пирса стояли на разгрузке три траулера, возле же глубоководного Северного пирса на погрузке стояли шесть сухогрузов. У Северного пирса отдельно была огорожена стоянка самых потенциально неприятных наших оппонентов - сторожевиков типа 'Кайбо кан'. Из четырех приписанных к порту сторожевиков в наличии были два - ну, этого следовало ожидать, остальные были на патрулировании.

Проникать в порт надо было именно в его военной части - как это ни парадоксально прозвучит, там было намного больше шансов остаться незамеченными до начала операции, поскольку всех бодрствующих было двадцать с небольшим человек часовых, рассредоточенных по не столь уж маленькой территории. Понятно, что справиться с ними, не подняв тревоги, было непросто - но для нас это было возможно. В гражданской же части бодренько вкалывало добрых две сотни человек - перебить их бесшумно, оставшись при этом незамеченными в течение почти двух часов, было физически невозможно.

Эти неплохие кораблики и стали нашей первой целью - первый взвод, согласно заранее разработанному плану операции отправился минировать сторожевики, в качестве необходимой подстраховки; второй взвод занялся часовыми в военной части порта, на долю третьего, в котором служил и я, пришлась батарея 105-мм зениток, располагавшаяся в отведенной военным морякам части порта. Это были первостепенные цели - на территории гражданской части порта были еще две батареи 75-мм зениток и казарма роты охраны.

Расклады, конечно, были не 'курортными' - но на учениях нам доводилось захватывать и намного более кусачие объекты. Да, сторожевики легко могли из своих 120-мм орудий главного калибра расстрелять наш старый пароход вместе с морскими пехотинцами, бывшими главной ударной силой первой волны десанта; кроме этого, случись им остаться хотя бы относительно боеспособными, они бы смогли уполовинить наш десант своими 25-мм зенитными автоматами. Батарея 105-мм зениток вполне могла сработать в качестве береговых орудий - а нашему старому пароходу много и не надо было; с часовыми и так все ясно.

Нам здорово помогло то, что противник был представлен классическими тыловыми байбаками - когда разведчики, специализировавшиеся по Японии, рассказывали нам о японских принципах комплектования частей и кораблей, они особо отмечали то, что лучший личный состав всегда отправляется на лучшие корабли, в части первой линии и т.д.; тыловые же части, корабли, несущие сторожевую службу не на самых ответственных участках, получают же, в лучшем случае, второсортные кадры. Это подтвердилось - японские часовые добросовестно пялились в темноту, но делали это неумело; они явно не знали, что и как надо делать. Кроме того, нам помогала работа гражданской части порта - работавшее освещение слепило часовых, лишая их ночного зрения, грохот машин и механизмов надежно маскировал возможный шум.

Впрочем, этого шума было немного - адмирал Большаков не зря свирепствовал на тренировках и учениях, прилагая все усилия для превращения спецназовцев в бесплотных и бесшумных призраков. С другой стороны, если вспомнить то, как адмирал 'сдирал семь шкур' с конструкторов и производственников, добиваясь безупречного, по его мнению, качества оружия и снаряжения, то нам доставалось намного меньше.

Каждый из часовых, находившихся на причале, получил по три стрелы из арбалетов - мы стреляли прямо из воды, только всплыв на поверхность. Разумеется, мы начали с часовых, находившихся в прямой видимости друг от друга - остальные получили свои 'подарки' в горло или затылок чуть позже. Помнится, как мы искренне удивлялись, когда нас начали учить стрелять из этого средневекового оружия - ну какой прок в наше время может быть от музейных экспонатов, скажите на милость, пусть и малогабаритных, пусть и выполненных из современных материалов? Потом наша промышленность выдала серийные образцы - а мы за это время научились владеть этим оружием. Тут и выяснилось, что арбалет без лишнего шума отправляет на тот свет на дистанциях до 150 метров - а 50 метров вообще являются дистанцией гарантированного поражения. Менее чем через минуту живых часовых на причале не осталось - началась основная работа.

Первый взвод начал захват сторожевиков - на первый взгляд, это может показаться сумасшествием, три десятка боевых пловцов берут на абордаж два современных сторожевых корабля, на каждом из которых находится экипаж в полторы сотни человек, собираясь вырезать их без шума. Но все было не так уж плохо - по японским правилам несения службы, похожим на наши, на борту имелась лишь дежурная вахта, несшая службу по нормам военного времени. Это значило, что помимо возможности быстро дать ход, расчехлено одно из орудий ГК и возле него дежурит один из номеров расчета. Остальные члены экипажей мирно спали в казарме на берегу.

Дальнейшие события на сторожевиках я знаю только по их рассказам - ребята, всплыв у бортов, забросили специальные кошки, с резиновым покрытием, и бесшумно проникли на корабли. Первым делом были ликвидированы вахтенные у трапа, сигнальщики и артиллеристы - их без особых церемоний расстреляли из бесшумных АК-42 и П-38 (тогда уже было налажено серийное производство и глушителей высокого класса, отличавшихся от довоенных 'Брамитов', как Т-54 от БТ-5; и 'дозвуковых' патронов к автоматам, пистолетам-пулеметам и пистолетам, в том числе и снаряженных специальными штурмовыми пулями Прим. Авт.). Конечно, в отличие от голливудских фильмов, где спецназ поливает окружающее пространство длинными очередями, невзирая на надетые на оружие глушители, в реальности ничего такого не было - просто потому, что при стрельбе длинными очередями и уводит ствол, и забивается пороховыми газами глушитель, из-за чего перестает глушиться звук выстрела, поэтому били или одиночными, в высоком темпе, или короткими очередями по два выстрела, это уж кому как удобнее. Затем ребята навестили рубки, пристрелив дежурных офицеров и телефонистов - японцы, находясь в базе, попросту использовали обычный проводной телефон для связи с дежурным по военно-морской базе. Конечно, был риск, что дежурный по базе позвонит коллегам именно в тот момент, когда их уже не будет на этом свете, а его еще не навестят незваные гости - но это был неизбежный риск.

Фактором неопределенности были радиорубки сторожевиков - капитаны могли оставить дежурных радистов, а могли и не оставлять. В первом случае все усложнялось до предела - на любом корабле радиорубка является запретной территорией для всех, кроме радистов и командного состава, она всегда оборудована добротной стальной дверью с надежным запором и фиксатором, так что бесшумно вскрыть ее невозможно, можно только взорвать. И открывает радист, только услышав голос знакомого офицера - конечно, можно было притащить кого-то из офицеров, но никто не мог гарантировать того, что японец не скажет чего-нибудь вроде 'Диверсанты на борту, поднимай тревогу'. Но нам в эту ночь везло - раздобыв ключи от радиорубок у безвременно скончавшихся командиров БЧ-4, мы открыли их и убедились в отсутствии радистов.

Потом надежно блокировали кубрики экипажа и офицерские каюты - и пошла аккуратная, опять же не имеющая ничего общего с тем, что показывают американские кинематографисты, зачистка. Осторожно, продвигаясь по сантиметру, чтобы никого не разбудить, ребята бесшумно продвигались к очередной койке, зажимали рот очередному японцу, и били ножом в сердце. Именно в сердце - если перехватывать горло, как это делают в кино, неизбежны и струя крови из сонной артерии, и хрипы из перерезанного горла, в общем, тот самый ненужный шум. В офицерских каютах было то же самое, с той разницей, что объектов было намного меньше, да приходилось предварительно бесшумно вскрывать замки. Исключение было сделано для капитанов и первых помощников этих коробок - они вполне могли знать что-то интересное.

Последними умерли вахтенные в машинном отделении каждого из сторожевиков. На все про все ушло полчаса. Дальше все было просто - ребята выдвигались к казарме экипажей, заменяя блокирующую группу второго взвода, готовые по сигналу забросать ее гранатами.

Второй взвод, окончательно зачистив военную часть порта, частью сил занял оборону - а частью сил выдвинулся к позициям одной из батарей 75-мм зениток; ко второй подобраться было можно, но очень уж она была на виду, находясь рядом с железнодорожными путями - слишком был велик риск, что железнодорожники что-то заметят. После безвременной кончины дежурного офицера и его смены поднять тревогу на базе стало некому - теоретически, конечно, оставалась возможность того, что скучающий дежурный по гарнизону решит позвонить своему приятелю в порт, чтобы поболтать с ним, но разведчики заверили нас, что вероятность этого минимальна по двум причинам: во-первых, у японцев категорически не принято отвлекаться на дежурстве, во-вторых, гарнизон в Отомари состоял из армейцев, а в порту находились моряки - ввиду традиционно неприязненных отношений между Армией и Флотом теплые отношения между армейскими и флотскими офицерами являются большой редкостью. Так что мы сочли достаточным просто перерезать провод - обнаружив нарушение связи, дежурный, если он позвонит, обнаружит нарушение связи и просто вышлет связистов; к тому времени, как армейские связисты доберутся до военного порта, все либо начнется, либо они наткнутся уже на наших часовых.

Мы же занялись батареей 105-мм зениток - сначала сняли часовых, потом ликвидировали дежурную смену. Все прошло даже легче, чем на тренировках - по две пули в голову каждому из часовых, потом бесшумный бросок к караулке и почти столь же бесшумный расстрел в упор отдыхающих караульных. Можно, конечно, было бы перерезать и зенитчиков, но еще во время планирования операции было решено не усложнять себе жизнь - зенитчики наверняка дрыхнут 'без задних ног', что вполне естественно при той муштре, которая была нормой в японской армии и флоте. Если же кто-то пойдет прогуляться 'до ветру', он увидит стоящих на постах часовых - для этой роли мы подобрали ребят поменьше ростом и пощуплее. Ну а если этот полуночник что-то заподозрит, то бесшумки у нас наготове. Ну а в четыре часа утра будет японцам 'побудка в Отомари' - надо же нам рассчитаться с самураями за 'порт-артурскую побудку'. Тогда мы не знали, что адмирал Лазарев, человек широкой души и хорошей памяти, готовил японцам 'побудку' во всех значимых портах Южного Сахалина, не только в Отомари.

Надо сказать, что эти расчеты полностью оправдались - прогуляться вышли шестеро, вернулись четверо; двое, усмотревших что-то не то, скоропостижно скончались, получив по две пули в голову. Пришлось нам срочно оттаскивать трупы на задворки, чтобы не портить идеально вылизанное, иначе и не скажешь, расположение зенитчиков.

Наш командир роты, засевший в узле связи, выйдя на связь в 3.02, сообщил, что все нормально - везде тихо, у комвзвода-2 - полный порядок, что значило с 'его' батареей все нормально, ни часовых, ни дежурной смены в живых не было; комвзвода-1, выделив четыре сокращенных расчета на японские 120-мм пушки, готов прикрыть пароход с десантом; 'Баржа' начала движение - это значило, что наш пароходик лег на курс к порту. Нервы звенели, как не звенят гитарные струны, перебираемые умелым музыкантом - сейчас все висело на волоске, достаточно было капитану или штурману ошибиться на фарватере, ведь пароход шел без лоцмана, или какому-то японскому таможеннику поинтересоваться, что это за 'явление Христа народу' посреди ночи, да поднять тревогу; тревогу могли поднять японские торговые моряки или кто-то из работников порта; да просто мог поднять тревогу кто-то из неприрезанных в казарме или на зенитной батарее. В общем, следующие три четверти часа обошлись моим нервам дороже любого боя - я слишком хорошо знал, какое значение имеет наша операция.

Мигание лампочки на рации, означавшей, что меня вызывают, я воспринял как счастье - в любом случае, это была определенность, ну а слово 'Варяг', буквально выдохнутое нашим командиром в 3.48, мне даже не с чем сравнить: это значило не только то, что в 4.00 мы начинаем атаку по плану, но и то, что наш пароход успешно ошвартовался у флотской части причала, а японцы до сих пор ничего не заметили.

Почти сразу же после выхода на связь нашего командира, я услышал гул моторов в небе - шли тяжелые машины, и немало. Позже я узнал, что это были Хе-277 одной из дивизий 3-го гвардейского Сталинградского бомбардировочного авиакорпуса дальнего действия - когда отцы-командиры ставили нас в известность, что предусмотрены авиационные удары по расположению японской пехоты и летчиков, они 'забыли' уточнить, что этот удар будут наносить стратегические бомбардировщики.

Секретность никто не отменял, конечно - но когда позже я узнал, какие силы были задействованы в операции, то тихонечко обалдел. Оказывается, авиабазу в Отиай навестил 4-й гвардейский Гомельский бомбардировочный авиакорпус дальнего действия, нанесший удар по ангарам, стоянкам, складам и военному городку; а во второй половине дня гвардейцы-гомельцы повторили удар. Сталинградский авиакорпус половиной сил ударил по Отомари, а вторая половина отбомбилась по аэродрому в Икедзуки. А мы, готовясь к операции, опасались ударов японской авиации - и очень удивлялись, почему в первой половине дня над Отомари появлялись считанные самолеты самураев.

Но я забежал вперед - ровно в 4.00 в палатки зенитчиков полетели гранаты. В эту же минуту ребята из первого и второго взводов забросали гранатами казарму экипажей и расположение зенитчиков 'своей' батареи. От причала донесся прекрасно слышный даже здесь рев 'Полундра' - морпехи Леонова пошли брать гражданский порт.

Парой минут позже раздались мощные взрывы в той стороне, где были расположены военный городок и аэродром - похоже, летчики бомбили полутонными фугасками. На фоне взрывов авиабомб не особо выделялись взрывы 150-мм фугасных снарядов - батарея парохода била по расположению необработанной нами 75-мм зенитной батареи.

В 4.11 на связь вышел комроты, предупредивший нас: 'К вам идут морпехи - глядите, не постреляйте друг друга сгоряча'. Еще через несколько минут мы заметили умело перебегавших парами парней, явно прикрывавших друг друга. Опознание не заняло много времени - мы крикнули 'Мурманск', нам ответили 'Зеелов'.

К половине пятого порт был взят вместе с железнодорожной станцией. Дальше был аврал, совершенно не героический, но такая работа на войне занимает куда больше времени, чем собственно бои. Морпехи пригнали докеров из порта и грузчиков со станции и заставили их набивать мокрым песком предусмотрительно прихваченные нами пустые мешки. Мы же вкалывали еще почище японцев, закладывая всем, что попадалось под руку, от этих мешков до бочек с соленой рыбой, которых в порту оказалось изрядно, оконные проемы в зданиях, выбранных нами под огневые точки, перетаскивая и устанавливая помимо своих пулеметов, миноме, еще и трофейные пулеметы и зенитки на новых позициях. Добыча, кстати, оказалась знатной - мы взяли в трофеях больше тридцати ручных и четыре станковых пулемета, и, самое главное, восемь зениток. Хорошим дополнением к 150-мм гаубицам стали 120-мм пушки и 25-мм автоматы сторожевиков - правда, пришлось формировать расчеты из состава батальона морской пехоты, но дополнительная огневая мощь окупала все заботы.

Самураи пришли в себя к семи утра - к этому времени возле железнодорожной станции была обнаружена их разведка. После короткой перестрелки японцы отступили.

Артиллерийская подготовка началась в половине десятого - как доложили ребята из взвода артиллерийской инструментальной разведки, приданной гаубичной батарее, работали 5 75-мм пушек и 3 105-мм гаубицы, позиции которых находились в городе. Японский командир явно рассчитывал на то, что захваченные нами пушки, с их настильными траекториями, не смогут эффективно бороться с его артиллерией. Вообще, действовали японцы грамотно - они явно собирались разнести нашу оборону огнем своих орудий, а потом пустить пехоту.

Можно только догадываться, каким сюрпризом для самураев оказались тяжелые гаубицы с высококвалифицированными расчетами. Вскоре японским артиллеристам пришлось переключиться на борьбу с нашими 150-мм орудиями, так что артподготовка закончилась, не успев толком начаться.

А в 10.00 японцы поднялись в атаку. Эти пехотинцы оказались довольно прилично подготовленными - пулеметчики довольно метко били по нашим амбразурам, минометчики, имевшие на снабжении легкие 50-мм минометы 'глухой' схемы, неплохо били по занятым нами зданиям, стрелки умело перебегали под прикрытием огневых средств. Попытки использовать маленькие, но кусачие, 70-мм батальонные гаубицы, мы быстро пресекли посредством СПГ, уничтожив три такие гаубицы. Справедливости ради надо заметить, что для обычной пехоты, находящейся на обычных позициях, эти японцы стали бы неприятным противником. В нашем случае им 'не светило' - мы находились в капитальных кирпичных зданиях, которые 50-мм минометами взять было невозможно; наши оборудованные позиции надо было брать не менее чем 100-105-мм калибром, чтобы быстро разрушить нашу систему огня. А без этого взять наши позиции можно было только завалив нас трупами.


Лазарев, Большаков 'Курильская десантная операция'.

Традиционно Курильская десантная операция находится 'в тени' Сахалинской наступательной операции. Это объясняется рядом причин - и внешним блеском Сахалинской операции, в ходе которой, на первый взгляд, легко и непринужденно, был освобожден Южный Сахалин, и тем, что Сахалинская операция стала прологом грандиозных сражений, в результате которых навсегда была изменена военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке. На этом фоне значительно более тяжелая, 'вязкая' Курильская операция продолжавшаяся намного больше времени и стоившая нашим Вооруженным Силам намного большей крови, как выражается нынче молодое поколение, 'не смотрится'.

На самом деле все обстояло далеко не так - и Сахалинская операция не была легкой прогулкой, и Курильская операция отнюдь не была плохо спланированной. Разница в их проведении объясняется качественно разными условиями, в которых пришлось действовать нашим воинам. Если на Южном Сахалине единственная кадровая японская пехотная дивизия (ополчение играло вспомогательную роль) была рассредоточена по четырем ключевым пунктам (Котонский УР, Тоехара, Отомари, Маока) и более чем двадцати мелким гарнизонам, а, мы имели возможность еще до войны сосредоточить превосходящие силы в удобных для наступления точках, и, использовать преимущество в огневой мощи, численности, маневре на суше, море и в воздухе, то, на Курилах все обстояло иначе - на небольших островах-крепостях сидели в долговременных укреплениях две кадровых дивизии, отдельные бригада и полк, с многочисленными частями усиления. Плотности японских войск в обороне были на порядок выше, чем на Южном Сахалине - причем, и по личному составу, и по огневым средствам; а их устойчивость к нашему огневому воздействию была многократно выше, за счет использования строившихся десятилетиями укрепленных районов. Мы же не могли использовать численное превосходство - на укрепленных островах с очень сложным рельефом попросту негде было высадить и развернуть превосходящие силы. Поэтому нам приходилось наступать меньшими силами, чем те, которые были у сидевших в обороне японцев. Победы нам приносили высочайшее воинское мастерство советских воинов, их мужество, на грани героизма, а, зачастую, и за этой гранью, превосходство в огневой мощи и общем уровне развития техники.

Стратегическим содержанием Курильской десантной операции было восстановление связности между Приморьем, Сахалином и Камчаткой, нарушенной глупостью на грани предательства царских правительств - и, превращение Курил в стратегический барьер, прикрывающий Советский Дальний Восток от возможной агрессии США. Да, уже тогда, в победных 1944-1945 годах просматривались очень нехорошие признаки поворота политики США - от союза с нами к нынешней 'холодной войне', с постоянными рецидивами горячей войны.

Первой высадкой Курильской операции стал десант на северокурильские острова Шумшу и Парамушир.

Острова представляли собой единый укрепленный район, занятый мощным гарнизоном, включавшим в себя 91-ю пехотную дивизию, 11-й танковый полк, 31-й зенитный полк, 3-й Курильский крепостной артиллерийский полк, 18-й и 19-й мортирные дивизионы, гарнизоны военно-морских баз Катаока и Касивабара, части ВВС, тыловые части.

Вспомогательным был гарнизон на лежавшем южнее небольшом острове Онекотан - там стояли две роты 74-й пехотной бригады и имелась батарея старых флотских 75-мм пушек.

Разведка сумела раздобыть достаточно полную информацию о противнике.

Так, мы знали, что 91-я пд является дивизией типа 'В' позднего формирования, сформированной по нетипичному для японцев бригадному принципу (у японцев, как правило, были отдельные пехотные или смешанные бригады - дивизии имели полки Прим. Авт.). В ее состав входили 73-я (дислоцирована на Шумшу) и 74-я пехотные бригады (дислоцирована на Парамушире). Насколько удалось, эти бригады имели максимальный штат (вообще, в конце войны у японцев было несколько штатных расписаний бригад, предусматривавших численность личного состава от 3 до 6 тыс. человек, и, очень разный состав тяжелого вооружения). Эти бригады имели следующие штаты: всего 5580 человек, объединенных в 5 пехотных батальонов (в каждом 931 человек (4 стрелковых роты и 1 рота тяжелого оружия; вооружение - 36 ручных пулеметов; 36 50-мм минометов 'глухой' схемы; 4 станковых пулемета; 4 20-мм пушки), артиллерийский дивизион (360 человек (2 артиллерийских или минометных роты, в каждой 4 75- пушки или 105-мм гаубицы)), инженерная рота (180 человек) и рота связи (178 человек). По непроверенным данным, в дивизии имелся и артиллерийский полк, укомплектованный 36 полевыми 75-мм пушками и 105-мм гаубицами.

Удалось выяснить и такой, очень существенный для нас, момент - японская дивизионная артиллерия была установлена в артиллерийских дотах. Конечно, было очень хорошо, что в дотах, предназначенных для противодесантной обороны стоят 75-мм пушки, а не 105-мм пушки или 150-мм гаубицы-пушки, имевшиеся только на ключевых береговых батареях Шумшу и Парамушира - но, надежные доты резко повышали боевую устойчивость японской артиллерии.

Переброшенный из Маньчжурии 11-й танковый полк был укомплектован устаревшей техникой - в нем числилось 20 танков 'Шинхото Чи-ха', 19 - 'Чи-Ха', и, 25 - 'Ха-Го'. Эту часть смело можно было охарактеризовать как склад безнадежно устаревшего к 1945 году металлолома - так, Ха-Го по совокупным характеристикам уступал Т-26, Чи-Ха - заметно уступал Т-IV ранних серий, немного лучше обстояли дела с Шинхото Чи-Ха - эта машина была сравнима с Т-III, вооруженным 50-мм пушкой. Излишне комментировать шансы этих танков в противостоянии с Т-54 - разве что Шинхото Чи-Ха мог пробить бортовую броню 'пятьдесятчетверки' с дистанции менее 150 метров, и, то, при условии отсутствия экранирования. Японскую 'танковую мощь' на Северных Курилах дополняли две роты флотских плавающих танков 'Ка-Ми', входивших в состав гарнизона ВМБ Катаока - всего 20 машин, категорически не пригодных для танкового боя. Другой вопрос, что это японское бронехозяйство представляло собой определенную угрозу для пехоты и легких самоходок - Чи-Ха могли нанести потери десантникам своими короткоствольными 57-мм пушками, Шинхото Чи-Ха могли пробить противопульную броню легких САУ. Вся японская бронетехника, за исключением одной роты 11-го тп, насчитывавшей 17 машин, дислоцировалась на Шумшу.

Зенитный полк был укомплектован по штату - три артиллерийских дивизиона тяжелых зениток, по 12 75-мм орудий в каждом, и дивизион зенитных автоматов - 12 20-мм орудий. Это уже было намного серьезней - поставленные на прямую наводку скорострельные, с приличной начальной скоростью снаряда 75-мм зенитки (до 26 выстрелов в минуту, начальная скорость снаряда - 720 м/с) могли пробить бортовую броню Т-54 метров с 400-500. Два дивизиона тяжелых зениток находились на Шумшу, третий дивизион тяжелых зениток и дивизион ЗА дислоцировались на Парамушире, прикрывая позиции крепостных орудий.

Очень серьезной проблемой был полк крепостной артиллерии - 12 современных, мощных и дальнобойных, 150-мм осадных орудий 'Тип 96', установленных на командных высотах в северной части Парамушира, держали под обстрелом почти всю территорию Шумшу и ключевые точки Парамушира. Восемь из этих орудий были установлены в любимой японцами манере, на поворотных кругах, в бетонных капонирах; с четырьмя дело обстояло намного хуже для нас, они были установлены во вращающихся броневых полубашнях. Собственно, эти орудия и были 'становым хребтом' японской обороны на Шумшу и Парамушире - пока они не будут выведены из строя, десант мог быстро стать кровавой баней для нашей морской пехоты. Их дополняли 12 105-мм пушек, также установленных на береговых батареях.

Напрашивавшийся вариант подавления японских орудий главным калибром 'Диксона' был гарантированным самоубийством - входить в узкий, около 2 км шириной, Второй Курильский пролив, было нельзя, поскольку на береговых батареях и Шумшу, и Парамушира, у обоих входов в пролив, стояли хоть и устаревшие, но мощные и скорострельные, 105-мм пушки Арисака обр. 1905 года - а, 'Диксон' был 'карманным линкором' только по названию, являясь очень необычным, но, все же, тяжелым крейсером, так что дуэль на короткой дистанции со скорострельными пушками крупного калибра ему была противопоказана; обсуждать же последствия его дуэли на таких дистанциях с японскими шестидюймовками я просто не хочу. Кроме того, японцы запрещали проход наших судов в Петропавловск-Камчатский Вторым Курильским проливом, объясняя это выставленным минным заграждением - было в точности неизвестно, так ли это, но, проверять истинность японского утверждения, рискуя единственным нашим тяжелым крейсером на Дальнем Востоке, совершенно не хотелось. Обстрел на дальней дистанции мог решить вопрос, но очень нескоро - пока удалось бы добиться прямого попадания в каждый капонир, прошло бы немало времени.

Предложение, заключавшееся в том, чтобы поручить подрыв орудий спецназу флота, после тщательного изучения было отвергнуто. Изучение аэрофотоснимков показало, что японцы не только ведут круглосуточное наблюдение за берегом - их НП наши спецназовцы сумели бы обойти, в процессе изучения фотоснимков было предложено несколько вполне рабочих вариантов; надо было преодолеть открытую местность от берега до подножья высот, также круглосуточно патрулируемую - это было непросто, но, тоже вполне возможно; а, вот подступы к артиллерийским позициям были намертво перекрыты системой дотов и дзотов, дополненных полевой обороной, занятой японской пехотой, и, вдобавок перекрытой минными полями. Окончательно вопрос был решен после того, как изучив подступы ко всем шести позициям крепостных орудий (японцы предусмотрительно не стали концентрировать тяжелые орудия в одном месте, предпочтя поработать, оборудуя шесть позиций), легенда нашего подводного спецназа, ныне контр-адмирал, а, тогда еще кап-3 'Скунс' сказал: 'Вот к этой позиции мы точно пройдем; эта и эта - под большим вопросом; насчет остальных - разрешите доложить, товарищи, гарантий никаких'. На прямой вопрос, подрыв скольких орудий возможен в случае проведения специальной операции, он ответил: 'От двух до четырех - точно; если нам повезет, возможен подрыв шести орудий, товарищи'. С этим все было понятно - подрыв двух или четырех орудий, как говорится 'погоды не делал'; а, везение чересчур ненадежная категория, чтобы основываясь на ней, планировать серьезную операцию.

Оставалось одно - уничтожать японские тяжелые орудия авиацией. Пикирующих бомбардировщиков у нас на Камчатке было немного, да и работы им было более, чем достаточно - на одном Шумшу было выявлено свыше 300 дотов и дзотов, так что отвлекать их было нельзя. Учитывая то, что позиции крепостных орудий имели неплохое, по японским меркам, противовоздушное прикрытие, нам оставалось одно - массированные атаки штурмовиков, последовательно на каждую из позиций.

Неслабой была и японская авиационная группировка на Северных Курилах, в конце апреля получившая немалое численно пополнение, хоть и состоявшее из устаревших самолетов. На аэродромах Парамушира, Сурибачи, Мусаси, Кукумабецу, авиационной разведкой были отмечены новые авиачасти. На Кукумабецу был отмечен истребительный полк полного состава (до 30 машин), имевший на вооружении истребители-бомбардировщики Ki-43; на Сурибачи и Мусаси были отмечены по две эскадрильи, оснащенными легкими бомбардировщиками Ki-48 (в общей сложности, до 40 машин). Это был нехороший признак - мы знали, что уцелевшие Ki-48 японцы используют почти исключительно для 'специальных атак' (эвфемизм, обозначающий действия летчиков-самоубийц, более известных как камикадзе). Еще больше пищи для размышлений давало количество и организация бомбардировочных подразделений - стандартный японский полк штата 1943 года имел в своем составе три эскадрильи, насчитывавшие 28-32 самолета; а, вот в подразделениях камикадзе и штаты соблюдались далеко не всегда, да и организация была разной.


Сильнейшие подозрения вызвал и новый истребительный полк - Ki-43 были неплохи в 1941 году, но к 1945 году безнадежно устарели морально, и, японское командование не могло этого не понимать. В воздушном бою с Ла-11, при равном соотношении сил, у них не было шансов на победу - да и в противостоянии с нашими бомбардировщиками и штурмовиками они выглядели бы очень неубедительно. У японцев была только одна возможность использовать эти устаревшие машины с высокой эффективностью - нанести массированный удар по нашей группировке в Петропавловске-Камчатском, используя в качестве главной ударной силы камикадзе. Тогда Ki-43 действительно могли стать страшным оружием - 3 или 4 самолета с полной бомбовой загрузкой (у Ki-43 - 500 кг), прорвавшиеся к 'Диксону', вполне могли отправить его на дно, или, в лучшем случае, тяжело повредить его. Мы рассматривали возможность 'петропавловского Перл-Харбора' - это было вполне реально, до японских аэродромов на Шумшу и Парамушире было всего 200 км, так что японцы вполне могли лететь с полной бомбовой нагрузкой, да и опасность потерять ориентировку была бы минимальна даже для неопытных летчиков. Возможен был массированный удар камикадзе по нашим тяжелым кораблям; вполне реален был и удар Ki-43 по кораблям основных классов, а, Ki-48 - по складам горючего и боеприпасов; не исключен был и вариант комбинированного удара - камикадзе, под прикрытием обычных истребителей, расчищающих им дорогу и обеспечивающих прикрытие, наносят удары по ключевым целям, ну а обычные бомбардировщики 'наводят окончательный лоск'. Конечно, даже при полном успехе японского удара по Петропавловску-Камчатскому с авиационной группировкой на Северных Курилах было бы покончено, на свои аэродромы вернулись бы считанные по пальцам машины - но, в этом случае, Курильская десантная операция была бы сорвана, поскольку нам бы нечем было бы поддерживать десанты.


Заметно было оживление и на аэродромах Шумшу - правда, было непонятно, то ли японцы перебросили туда новые авиачасти, то ли подбросили горючего для интенсивной боевой подготовки. Шли полеты современных истребителей с аэродрома Катаока (две полосы, бетонная ВПП длиной 1300м и, примыкающая к ней под углом в 45 градусов грунтовая полоса длиной 1500 м). Функционировали и два других аэродрома - обычный и гидроаэродром. В целом, можно было говорить о наличии на Шумшу двух авиаполков - истребительного армейского, оснащенного новейшими многоцелевыми истребителями Ki-84, и, флотского бомбардировочного, имеющего на вооружении пикировщики D4Y. На гидроаэродроме была замечена эскадрилья поплавковых разведчиков Е16А.


В общем, посмотрев на все это хозяйство, притащенное на Северные Курилы японцами, было решено перевести авиакорпус СТОФ на готовность 2 - и, держать один из истребительных авиаполков в готовности 1.


Как заметил вице-адмирал Воронцов, лично руководивший деятельностью разведки флота на Дальнем Востоке: 'Не нравится мне все это, товарищи - очень не нравится. Обратите внимание на две вещи - японская авиация концентрируется не против Владивостока, устроить которому Перл-Харбор практически невозможно, а против Петропавловска, где, при удаче, это может и пройти; и, в основном, на аэродромах Северных Курил собирается армейская авиация - флотских машин совсем немного. В связи с чем у меня возникают следующие вопросы: во-первых, сами самураи додумались насчет Петропавловска, или им какая-то добрая душа подсказала; во-вторых, именно среди японских армейцев основная масса наших ненавистников - соответственно, если они проиграют нам все и вся, это одно дело, самураи хорошо понимают принцип 'Горе побежденным'; а, если не дай Бог, они начнут войну с хоть небольшой победы.. Это будет из рук вон плохо, товарищи.. Кстати, позволю себе дать Вам непрошеный совет - перебросьте в Петропавловск еще хоть один истребительный полк и пару 'Редутов', они не будут там лишними'.


Сейчас, спустя годы, я могу только признать правоту товарища Воронцова - и с ужасом думаю, что могло бы быть, если бы заговор японских 'ястребов' увенчался бы успехом. Честно говоря, пусть и невеликие, но, шансы захватить власть у них все же были - и 'второй Перл-Харбор' должен был стать прологом к захвату власти.


На размышления наводил и командный состав группировки на Северных Курилах - и еще раз спасибо нашим разведчикам, сумевшим выяснить такие подробности - так, командующий, генерал-лейтенант Фусаки Цуцуми был 'квантунцем', но, по меркам армейских 'ястребов', 'умеренным', этаким 'ястребом-конформистом'; а, вот, фактически второе лицо в группировке, командир 11-го танкового полка подполковник Икеда был 'ястребом' из 'ястребов'. Наши разведчики даже предположили, что, возможен такой вариант - Икеде даны полномочия на смещение командующего, если тот начнет колебаться в критический момент.


Мы долго не могли понять многие моменты в истории с покушением на меня - и почему армейские летчики, в нарушение категорического приказа военного министра, запрещавшего любые 'инциденты' по отношению к ВС СССР, изданного во исполнение личного приказа Микадо, все-таки посмели устроить это покушение (а, такой запрет - это очень серьезно, для того же Тодзио 'генокудзио' (неподчинение приказу) было не подлежащим прощению преступлением, никакие ссылки на самурайскую честь не могли помочь - наоборот, семьи самураев, участвовавших в этом, будут опозорены навсегда); и, почему история с покушением вызвала такую неподдельную ярость в Токио - и не только у 'умеренных', но и у таких 'ястребов', как генералы Койсо и Анами, адмирал Тоеда. Согласно обычной японской практике, свирепствовать должны были 'умеренные' - 'ястребы' участвовали бы в кампании, но не более того. А тут 'ястребы' свирепствовали едва ли не больше 'умеренных' - сэппуку сделали около двадцати офицеров, еще несколько десятков угодили под трибунал, но, почему-то, первые кандидаты на сэппуку, командующий и негласный представитель 'ястребов', ничуть не пострадали. Это было категорически неправильно - но, все подробности этой истории нам удалось 'раскопать' только после капитуляции Японии. Тогда и выяснились все эти 'чудеса' - заговор готовился давно, но, до определенного момента, он был не более чем одним из запасных вариантов. Соответственно, в авиачасти, дислоцированные на Курилах, подбирали 'бешеных', готовых убивать гайдзинов в любой ситуации - и не удержали эту компанию под контролем; генерал-лейтенант и подполковник не пострадали потому, что этот вариант к этому времени стал основным - а, поскольку заговор вошел в завершающую стадию, менять ключевых исполнителей было некогда. Выяснился момент и с назначением Фусаки Цуцуми - у Тодзио, Койсо и Тэраути попросту не было свободного 'ястреба из ястребов' в генеральском звании, поэтому и назначили 'умеренного ястреба', впрочем, вполне проверенного и благонадежного.


Исходя из этой информации, добытой нашими разведчиками, земной им поклон - в противном случае, десант на Северные Курилы мог стать повторением недоброй памяти высадки на остров Соммерс, только несравнимо больших масштабов - и началось формирование десантного соединения.


Морскую пехоту представляла 2-я гвардейская Зееловская бригада морской пехоты. Ей была сохранена батальонная организация - но, теперь, батальонов морской пехоты было не четыре, а шесть; но, к легкому самоходно-артиллерийскому полку (21 плавающий 'барбос') были добавлены полк тяжелых танков КВ-54 (21 танк), полк СУ-54-150 (20 СУ и 1 Т-54), полк 'Тюльпанов' (20 240-мм самоходных минометов и 1 Т-54), дивизион тяжелых гвардейских минометов, два дивизиона ЗСУ и другие подразделения. Качественное усиление обеспечивал дивизион (8 орудий) 210-мм мортир (21 sm Mrs.18). В целом же, это соединение насчитывало около 9 тысяч человек и более 120 единиц бронетехники.


С учетом того, что контролируемые японцами курильские острова представляли собой настоящие крепости, в состав десантного соединения была включена 10-я ШИСБр, переброшенная из МВО. Для ее усиления, помимо штатных частей, были выделены полк КВ-54 и полк СУ-54-150. Артиллерийское усиление обеспечивал дивизион 210-мм мортир (21 sm Mrs.18).


С учетом пересеченного рельефа курильских островов обе бригады получили в качестве усиления по два дивизиона 150-мм мортир (немецкий индекс 15 sm s.I.G.33 Прим. Ред.) на механической тяге, по 12 мортир в каждом дивизионе. Помимо калиберных снарядов, в боекомплекты были включены тяжелые надкалиберные мины обр. 1942 г., массой 90 кг, содержавшие 54 кг амматола.


Для замены десантников - точнее, в качестве постоянного гарнизона Шумшу и Парамушира - был выделен 138-й стрелковый полк 101-й сд. Его переброска планировалась после окончательного захвата островов.


Основу корабельного соединения составляли тяжелый крейсер 'Диксон', четыре модернизированных эсминца '1936А', 11 миноносцев проекта '1939', более 250 БДБ всех модификаций - пехотных, танкодесантных, огневой поддержки (гаубичных, РСЗО, зенитных). Задействованы были корабли и катера Петропавловской ВМБ.


Авиационное обеспечение возлагалось на 7-ю истребительную дивизию,состоявшую из пяти полков (3 истребительных - на Ла-11, полк ПВО - на Та-152, разведывательный полк - на Р-38), пяти штурмовых полков (все - на Ил-2), 112-й бомбардировочной дивизии (четыре полка, 3 - на Пе-2И, 1 - на Ту-2), отдельный полк бомбардировщиков-носителей КАБ (До-217К2) и две эскадрильи дальних разведчиков (Хе-177).


Этим частям и соединениям предстояло разгромить очень сильного врага.


Дневник генерал-лейтенанта Императорской Армии Фусаки Цуцуми, командира 91-й пехотной дивизии.

Предвоенные месяцы выдались очень тяжелыми. Вопиющая глупость летчиков, решивших проявить инициативу в противостоянии с русскими, едва не обернулась катастрофой для всего клана Тесю. Сацума и Тоса задались вопросом, с чего бы вдруг стало возможным нарушение пилотами категорического запрета военного министра, данного во исполнение повеления Божественного Тэнно - версия о попавшем в плен принце Мацумото плохо выдерживала критику, поскольку бой над нейтральными водами сам по себе был серьезнейшим нарушением приказа, и, в соответствии с которым должно было начаться расследование силами кэмпейтай. А, тут не только не было начато расследование силами контрразведки - но, был допущен новый, еще более серьезный инцидент. Покушение на жизнь командующего русским Тихоокеанским флотом вызвало вопросы и у адмирала Енаи, и у генерала Умэдзу, и, даже, у маркиза Кидо - и, генералу Койсо пришлось отвечать на вопросы маркиза Кидо в императорском дворце, в присутствии Божественного Тэнно. Это было очень непросто - ведь генерал не мог сказать, что принц был направлен на Курилы для того, чтобы стать сакральной жертвой, героем, павшим в победном для Империи сражении с превосходящими силами русских. Но, хвала Аматерасу, эту историю удалось замять - а, каких трудов стоило восстановить авиационную группировку, не привлекая излишнего внимания, не хочется даже вспоминать.


Сейчас все было готово к нанесению удара. Полк камикадзе на Ki-43 должен был атаковать 'Диксон' и эсминцы, четыре эскадрильи 'божественного ветра' на Ki-48 должны были атаковать склады горючего и боеприпасов русских ВВС на Камчатке. В задачу истребительного полка на Ki-84 входило истребительное прикрытие ударных сил, пикирующие бомбардировщики флота D4Y должны были добить русские крейсер и эсминцы, если те еще останутся на плаву после удара камикадзе.


Шансы на успех были очень высоки - у русских не было и нет чего-то подобного иаи-дзюцу, достаточно вспомнить атаку миноносцев на порт-артурскую эскадру, визит 'Гебена' в Севастополь или же 22 июня 1941 года. Наша агентура в Петропавловске работала отлично - нам были известны стоянки кораблей, расположение складов боеприпасов и горючего русских ВВС и сухопутных войск.


Конечно, у русских оставались их передовые склады на мысе Лопатка, входящие в систему их передового аэродромного узла и охраняемые батальоном пограничников - но, насколько можно было судить по донесениям нашей разведки, там находилась малая часть запасов ВВС Камчатской группировки.


Сам удар планировалось нанести 9 мая - это было бы и практично, поскольку в праздник русские несли бы службу намного хуже, и символично - унизить русских поражением в день их торжества над Германией было бы весьма в духе традиций самураев.


После этого все планы русских не стоили бы и бумаги, на которой были написаны - без крупнокалиберных орудий 'Диксона' и авиации их десанты захлебнулись бы в собственной крови, им бы не помогли никакие танки.


У нас все было готово к отражению десанта - неважно, американского или русского. Поскольку после ухода Императорской Армии с Алеутских островов угроза высадки американских войск была более реальна, предпочтение было отдано оборонительной системе 'глубинного типа', выстроенной с учетом рельефа Шумшу. Тихоокеанское побережье острова непригодно для высадки десанта из-за обрывистого берега - а, охотское, пригодное для высадки почти на всем протяжении, простреливалось продольным огнем из артиллерийских дотов.


Гряда песчаных холмов отделяла береговую линию от плато, на котором располагались полевые укрепленные позиции, прикрывая их от возможного обстрела с моря. Долина между плато и прибрежными холмами могла быть обстреляна артиллерией, размещенной в дотах в окрестностях мыса и ее форсирование неприятелем в этих условиях было бы предельно сложным делом. Таким образом, наиболее вероятным участком для высадки неприятельского десанта могло стать побережье Первого Курильского пролива в северо-западной части острова в 10 - 15 км от главной оборонительной позиции. Для маневра войсками мы построили сеть автомобильных дорог, по которым могли быстро перебрасывать подкрепления на атакованные участки. На наиболее уязвимых участках побережья, на перекрестках дорог и господствующих высотах были оборудованы узлы сопротивления в виде системы окопов и деревоземляных огневых точек. Однако количество бетонных огневых точек вне главной полосы обороны было невелико - собственно, они там и не особенно были нужны.


Главная полоса обороны на острове Шумшу была выстроена вокруг ключевых военных объектов - военно-морской базы Катаока и ее аэродрома, находящихся в юго-западной части острова, все пределов огня прямой наводкой корабельных орудий. Эта полоса проходила от мыса на побережье Охотского моря по удобным для обороны высотам в долинах рек, к Второму Курильскому проливу. На этой линии расположены десятки долговременных и деревоземляных огневых точек, значительное количество огневых точек смешанной конструкции (из-за недостатка цемента пришлось отливать из бетона только лобовые стенки с амбразурой для пулемета, а покрытие делать деревоземляным). Там были артиллерийские и пулеметные доты, капониры для тяжелых орудий, траншеи полного профиля - все это составляло многоярусную оборону, обеспечивающую перекрестный огонь по любой точке перед этой линией обороны. Строго говоря, мы могли вести огонь по любому пункту не менее чем с трех точек. Все было пристреляно, определены сектора для огневых средств. Была предусмотрена поддержка войск, занимающих главную оборонительную позицию, артиллерийским огнем дальнобойных 15-см орудий, размещенных на высотах в северной части острова Парамушир.


От вражеского обстрела воины Тэнно могли укрываться в многочисленных пещерных убежищах. Заодно, в подходящих для этого местах, пещеры были использованы для сооружения артиллерийских и пулеметных огневых точек.


Были предусмотрены и варианты контрударов по упершемуся в главную полосу обороны противнику. Мы не зря построили сеть автодорог - большая часть Шумшу покрыта труднопроходимыми зарослями кедрового и ольхового стланника, которые неплохо заменяли проволочные заграждения, крайне затрудняя действия неприятельской пехоты. В отличие от большинства островов Курильского архипелага Шумшу, из-за его низменного рельефа, проходим для гусеничной техники и, в частности, для танков, что давало нам возможность наносить танковые контрудары по высаживающемуся десанту. Идеальным вариантом стало бы отсечение вражеского десанта от побережья и уничтожение его огнем тяжелой артиллерии.


Надежной второй линией обороны Северных Курил был остров Парамушир. Парамушир, большая часть которого занята труднопроходимыми вулканическими горными хребтами, в принципе непригоден для действий крупных войсковых соединений - в частности, большая часть острова непроходима даже для танков. Пригодные для высадки десанта участки побережья Парамушира у входов во Второй Курильский пролив вблизи военно-морской базы Касивабара в северной части острова были защищены бетонными долговременными огневыми точками и полевыми пехотными позициями. Входы в пролив надежно контролировались скорострельной артиллерией калибра 75 - 105 мм, размещенной в дотах по обоим берегам пролива как на Шумшу, так и на Парамушире. И, да, пока 15-см осадные орудия Курильского крепостного полка могли стрелять - любой штурм главной полосы обороны на Шумшу, любая попытка высадки на Парамушире захлебнулась бы кровью врагов Империи.



Сборник 'Война с империалистической Японией'. Москва, Воениздат, 1965 год, АИ МВ.

Генерал-майор Куников 'Штурм северокурильских островов'.


К весне 1945 вверенная мне прославленная 2-я гвардейская Зееловская бригада морской пехоты бригадой была только по названию - по численности и вооружению это скорее была мотострелковая дивизия уменьшенного штата. Что касается выучки - после более чем полугода напряженных тренировок на острове Рюген мы вышли на качественно иной уровень боеготовности даже по сравнению с форсированием Одера; что же касается битвы за Днепр - если бы мы тогда были подготовлены так, то прошли бы сквозь французов, толком их не заметив.


Другое дело, что нам предстояло воевать с совсем другим врагом - и в других условиях. На Курилах нам противостояли отнюдь не французы, а, не уступавшие в фанатизме эсэсовцам японцы. Лихие броски, как на Одере, пройти никак не могли - на Курилах были полноценные укрепленные районы, насыщенные артиллерией и пулеметами, занятые кадровыми частями и соединениями. Так что нам предстояло методичное 'прогрызание' вражеских укреплений, при поддержке авиации, тяжелой артиллерии и танков.


Иллюзий относительно того, что нам следует ждать от японцев, не было - союзники передали нам материалы о штурме тихоокеанских островов, так что мы готовились сойтись с врагом, дерущимся насмерть за каждый метр территории, использующим все возможности для обороны, а, когда они оказываются полностью исчерпанными - поднимающимся в последнюю атаку. Исходя из этого, и строилась наша подготовка - как шутили наши парни 'Теперь мы стали штурмовой инженерно-саперной бригадой с легким морским уклоном'. Впрочем, похожие шутки ходили и в готовившейся работать совместно с нами 10-й ШИСБр - там ребята острили 'Еще немного - и надо будет требовать у интендантов бескозырки и тельняшки'. По совести говоря, эти шутки были очень близки к правде - мы учились штурмовать укрепрайоны, а они - высаживаться с моря. Очень много трудов было потрачено на отработку взаимодействия с тяжелыми танками и самоходками, доведения до совершенства работы артиллерийских и авиационных корректировщиков.


Еще во время нашего пребывания в Германии по данным, предоставленной разведчиками, был сделан макет Шумшу и Парамушира - и все офицеры наших бригад, до командиров рот, самым тщательным образом его изучили. Конечно, на нем удалось отобразить далеко не все японские укрепления - самураи хорошо маскировали свои позиции - но и то, что стало известно, настраивало на самый серьезный лад. Во всяком случае, мы знали обо всех японских аэродромах, передовой и главной линиях обороны на острове Шумшу, позициях тяжелой артиллерии на Парамушире и Шумшу, большинстве узлов сопротивления возле морских баз Катаока и Кавасибара, городке танкового полка, позициях большей части зенитной артиллерии. Шумшу был крепким 'орешком' - но с Парамуширом все было еще хуже, там и группировка была более многочисленной, и сосредоточена она была на побережье Второго Курильского пролива. Единственным местом, кроме причалов ВМБ Кавасибара, где было возможно высадиться с техникой, был небольшой пляж возле города Кавасибара, на побережье Второго Курильского пролива. Укреплены подступы к этому пляжу были так - не говоря уже о нашпигованных береговой артиллерией берегах пролива - что Зееловские высоты и Днепровский вал, вместе взятые, производили впечатление городского парка. Обходной маневр был невозможен - надо было штурмовать японские укрепления 'в лоб'.


Исходя из этой информации, штабами бригад и был составлен план, впоследствии и претворенный в разгром японской группировки на Северных Курилах - план строился на максимальном огневом поражении японцев, с минимальным вхождением в ближний бой, и, неторопливом наступлении на Шумшу, с той целью, чтобы японцы перебросили на Шумшу часть сил с Парамушира, поскольку на Шумшу нам было намного легче их уничтожить.


После прибытия наших бригад в Петропавловск-Камчатский подготовка продолжалась - мы осваивались на новом театре, в новых условиях, резко отличавшихся от тех, к которым мы привыкли в Европе. Одновременно мы вносили коррективы в наши планы, исходя из вновь поступивших по линии разведки сведений.


Но, всему приходит конец - 29 апреля мы получили шифровку, состоявшую из одного слова. Этим словом было 'Порт-Артур' - и это значило, что 2 мая мы начинаем. На следующий день я вылетел на передовой командный пункт, находившийся на мысе Лопатка. Вечером 1 мая из Авачинской бухты вышло десантное соединение.


В 5.00 мы уже были на НП 945-й береговой батареи - и своими глазами видели самолеты авиакорпуса СТОФ, заходящие на цели. Доклады от летчиков пошли через 10-15 минут, когда отбомбившиеся эскадрильи садились дозаправляться и пополнять боекомплект на аэродром подскока на мысе Лопатка.


- Штурмовики атаковали позиции двух 150-мм осадных орудий на севере Парамушира - группы расчистки накрыли РС позиции зенитчиков, основные группы - отбомбились ФАБ-100, группы зачистки сбросили баки с пирогелем. Подтверждение исполнения пока невозможно, там все горит.


- Пикировщики нанесли удары по аэродромам - на аэродроме Катаока разбомблены обе ВПП, уничтожены 9 ангаров; на втором аэродроме Шумшу разбомблена ВПП, уничтожены на летном поле 5 пикировщиков D4Y; на аэродроме Сурибачи разбомблена ВПП и уничтожены на летном поле 14 Ki-48; на аэродроме Мусаси разбомблена ВПП и уничтожены на летном поле 11 Ki-48.


- Истребители блокировали аэродром Кукумабецу - на летном поле уничтожены 19 Ki-43, три самолета сбиты на взлете; атакован гидроаэродром - пушечным огнем подожжены 7 гидросамолетов разведчиков Е16А.


- Полк До-217 провел ковровое бомбометание ФАБ-100 и баками с напалмом по танковому городку - на земле отмечены многочисленные пожары.


Еще через полчаса пошли новые доклады.


- Штурмовики атаковали позиции двух 150-мм осадных орудий в полубашнях - группы расчистки накрыли РС позиции зенитчиков, основные группы - отбомбились тяжелыми ПТАБ-10 (в РеИ не доведены до серийного производства - в АИ МВ тяжелые кумулятивные бомбы производятся малой серией для борьбы с тяжелобронированными целями В.Т.), группы зачистки сбросили баки с пирогелем. Подтверждение исполнения пока невозможно, японские позиции затянуты дымом.


- Истребители провели бой с взлетевшими с аэродрома Кукумабецу Ki-43 - все шесть японских истребителей сбиты, у нас подбит один Ла-11.


- Пикировщики снова бомбили Катаоку - достоверно уничтожено еще 7 ангаров.


- Ударом полка До-217 разбомблен выброшенный на мель танкер 'Мариуполь' - по донесениям разведки, самураи оборудовали на нем позиции двух батарей старых 75-мм корабельных пушек. На танкере отмечены мощные взрывы - похоже, детонировали японские снаряды, все судно горит.


- Истребители провели повторную штурмовку гидроаэродрома - уничтожены все японские гидросамолеты.


- Пикирующие бомбардировщики нанесли удар по капонирам тяжелых орудий у входа во Второй Курильский пролив - достоверно уничтожены прямыми попаданиями три орудия.


В 7.00, когда развеялся утренний туман, открыла огонь и 945-я батарея - сначала по батареям мыса Кокутан, потом - по дотам у мыса Котомари. Корректировка огня велась с трофейного ФВ-189 - причинившая нашим войскам столько бед 'рама' теперь помаленьку отрабатывала грехи.


Таким было утро 2 мая - и день только начинался.


К вечеру стали известны первые результаты авиационных ударов. Авиации у японцев больше не было - взлетевшие вечером шесть D4Y и восемь Ki-84 явно были последними боеспособными японскими самолетами на Северных Курилах. К чести японских летчиков, они явно пытались взять курс на наш аэродром подскока - но, были перехвачены полком Ла-11 и после короткого боя, сбиты. Артиллерии у японцев тоже поубавилось - достоверно были уничтожены 9 150-мм осадных орудий и 8 скорострельных 105-мм пушек; непонятна была судьба двух 150-мм пушек в полубашнях и одной, располагавшейся в капонире; также неясно было, что с четырьмя 105-мм пушками в капонирах. К сожалению, у самураев явно сохранилась большая часть дивизионной артиллерии и, что было особенно неприятно, не меньше половины тяжелых зениток. Передовая линия обороны была добросовестно разнесена - долговременных огневых точек у мысов Кокутан и Котомари больше не было, равно как и позиций на высотах 165 и 171. Хорошо был разнесен и городок танкового полка.


Наши потери составили 4 Ил-2, по 3 Пе-2И и Ла-11 - спасти удалось только восьмерых летчиков.


Несмотря на достигнутые успехи, завтрашний день обещал быть очень нелегким - при том рельефе, который наличествует на Шумшу, даже полный идиот поймет, что высадка десанта пройдет на охотском побережье; более того, нетрудно догадаться и о точном месте - это пляж между мысами Кокутан и Котомари, поскольку больше, за исключением причалов базы Катаока, технику выгрузить негде. Поскольку штурмовать главную линию обороны без тяжелой техники невозможно, приходилось высаживаться именно там. Ну, а, поскольку подозревать японских офицеров в глупости не было никаких оснований, можно было точно сказать, чем японский гарнизон займется ночью - во-первых, японцы перетащат свои дивизионные орудия на позиции, откуда те смогут накрыть зону высадки и замаскируют их; во-вторых, они поставят свои тяжелые зенитки на прямую наводку в пределах главной полосы обороны; в-третьих, они закопают свои уцелевшие танки по башни в землю - на той же главной полосе; в-четвертых, они заминируют тяжелыми снарядами и авиабомбами, которых у них наверняка сейчас в избытке, все удобные места на подступах к главной полосе; в-пятых, они, скорее всего, перебросят подкрепление с Парамушира - возможно, только пехоту, но, не исключена и артиллерия.


Утро 3 мая началось с ударов авиации по пехотным узлам сопротивления на мысах Кокутан и Котомари и высотах 165 и 171. Наши предположения полностью подтвердились - за ночь японцы восстановили разрушенные обстрелом позиции и подтянули туда свежие подразделения, усилив их легкими ПТО и минометами. После того, как штурмовики и пикировщики обработали эти позиции бомбами и напалмом, отстреливаться там стало некому. Свой вклад внесли и эсминцы, совместно с 945-й батареей - было решено, что 'кашу маслом не испортишь', очень уж хорошо с этих позиций простреливался пляж.


Высадка началась в 10.00, когда рассеялся туман - торпедные катера поставили дымовую завесу, а, тем временем, первая рота 1-го батальона высадилась с 12 катеров СВП, вслед за ней шли БДБ с основными силами первого эшелона, включавшего в себя 4 батальона морской пехоты, оба полка тяжелых танков и полк САУ, оба дивизиона 150-мм мортир и один дивизион ЗСУ. С воздуха высадку прикрывали по два полка штурмовиков и пикировщиков, на море ждали целеуказания артиллеристы 'Диксона', эсминцев, БДБ артподдержки. Мы надеялись на то, что японцы, соблазнившись относительной малочисленностью нашего первого эшелона, попытаются контратакой сбросить наш первый эшелон в море - это позволило бы разом уничтожить значительную часть японской пехоты и танков, вынужденных наступать 5 километров по открытой местности, под шквальным огнем тяжелой артиллерии и ударами штурмовиков, что было бы не в пример легче, чем вышибать их из многочисленных укрытий. К сожалению, самураи решили ограничиться минимумом - обстрелять первый эшелон огнем артиллерии. В тех условиях им это дорого обошлось - позиции открывших огонь дивизионных орудий были обнаружены буквально в течение минуты, ведь мы, совместно с летчиками, заранее вычислили наиболее вероятные места расположения орудий - и немедленно накрыты атаками с воздуха и огнем орудий ГК 'Диксона'. Достоверно было уничтожено 21 орудие, но и наши потери были велики - почти 150 человек убитыми и ранеными.


Дальше мы действовали, исходя из принципа 'Не очень быстро, но максимально надежно - и, с минимальными потерями'.


На практике это выразилось в захвате первым эшелоном японских позиций на Котомари и Кокутан (по одному батальону), высот 165 и 171 (два батальона морской пехоты, поддержанные тяжелыми танками и САУ). Полк 'Тюльпанов', совместно с дивизионами 150-мм мортир, обеспечивал огневую поддержку. Таким образом, мы обеспечили безопасную высадку на плацдарм остальных частей бригады, 10-й ШИСБр и частей усиления. Благодаря тому, что большая часть японской артиллерии уже была уничтожена, и, в первую часть, артиллерия большой мощности, высадка проходила практически без огневого воздействия противника. Боевая практика подтвердила уже проверенное на учениях удобство БДБ - баржи подходили вплотную к берегу, а откидывающаяся аппарель позволяла и десантникам сойти на берег, в буквальном смысле слова не замочив ног, и, без хлопот выгрузить тяжелую технику, был бы только подходящий берег. Можно только пожалеть, что у нас не было таких десантных барж, так сказать, 'мастеров на все руки', в десантах 1941-1942 годов, когда при высадке приходилось прыгать в зимнюю водичку, не говоря уже о невозможности выгрузить тяжелую технику вне портовых причалов.


К 16.00 высадка основных сил была завершена - и мы начали наступление. Наша 2-я гвардейская бригада наступала от мыса Котомари вдоль северного побережья, силами трех батальонов при поддержке полка 'барбосов' и двух дивизионов 150-мм мортир, снося слабую - на этом участке - японскую противодесантную оборону. 'Бронегрызы' из 10-й ШИСБр взяли на себя намного более тяжелую часть работы - они наступали от мыса Кокутан на юг. Надо отметить, что побережье Шумшу от мыса Муроками до мыса Иман представляло собой сплошную линию противодесантной обороны, усиленной двумя батареями 75-мм береговых пушек - но это было мелочью, по сравнению с побережьем Второго Курильского пролива, в котором и южный берег Шумшу, и, та часть северного берега Парамушира, где хотя бы теоретически была возможна высадка десанта, представляли собой сплошные узлы сопротивления, усиленные многочисленной береговой артиллерией, и, находящиеся между собой в огневой связи. Поэтому 'бронегрызы' наступали всей бригадой, имея огневую поддержку и 'Тюльпанов', и обоих тяжелых мортирных дивизионов, и, конечно, оба своих дивизиона 150-мм мортир.


'Изюминка' нашего плана состояла в том, что фланг 10-й бригады обеспечивали относительно слабые, на первый взгляд, силы - два батальона морской пехоты, занимавшие высоты 165 и 171. Мы рассчитывали на то, что японские наблюдатели, видевшие высадку первого эшелона, не слишком хорошо разбираются в нашей бронетехнике - и могут не понять, что мы высадили КВ-54 и СУ-54-150. Кроме того, была вероятность, что японский командующий попросту не поверит своим наблюдателям - насколько мы знали, тяжелые танки и САУ в первом эшелоне десанта никто доселе не высаживал, мы были первыми в мире.


Приманка была очень, очень соблазнительной - с одной стороны, 'бронегрызы' не выводили приданные им полки КВ-54 и СУ-54-150 в первую линию, оставив их возле мыса Кокутан, так что подтвердить наличие тяжелой бронетехники японцы, находившиеся в сносимых 10-й бригадой узлах сопротивления, попросту не могли, поскольку их ровняли с землей тяжелой артиллерией и выжигали танковыми огнеметами, с другой же стороны, японский командующий не мог не понимать того, что еще три-пять дней, максимум, неделю - и живых японцев на Шумшу не останется, поскольку мы будем методично уничтожать один узел сопротивления за другим. А тут - такой соблазн! Собрать за ночь в единый кулак пехоту, оставшуюся артиллерию и танки - и ударить всеми силами утром, когда туман только начнет рассеиваться, чтобы наша авиация не смогла переломить ход боя. Смять наши батальоны на высотах - и нанести 'бронегрызам' классический удар во фланг и тыл, прижать их к берегу, и, если повезет, уничтожить. Впрочем, если и не удастся уничтожить их полностью, то, японский генерал вполне мог рассчитывать на то, что после понесенных потерь о продолжении наступления не может быть и речи.



Конечно, у японского командующего даже в этой ситуации оставался вариант, дающий шансы на победу - это был вариант ночной атаки, или, еще лучше, атаки ранним утром, когда уже можно кое-как организовать взаимодействие пехоты и танков, но еще невозможно применять артиллерию и авиацию. Конечно, мы учли и такую возможность - генерал Фусаки пока что не дал никаких оснований считать себя плохим специалистом, а близкое к катастрофе положение вверенных ему войск объяснялось нашей хорошей подготовкой и превосходством в технике, но не его ошибками.


Пока же мы вышли в тыл японцам, оборонявшимся севернее мыса Котомари - здесь оборонялся пехотный батальон, находившийся в четырех ротных узлах сопротивления, расположенных в две линии обороны и рассчитанных на круговую оборону; еще севернее находилась береговая батарея 75-мм корабельных пушек, с прикрытием из моряков.


Особо изощряться мы не стали - сначала я вызвал пикировщики, приказав начать с батареи; одновременно оба дивизиона мортир начали методично обрабатывать северный тыловой ротный узел. Результаты не заставили себя ждать - после налета, выполненного полком пикирующих бомбардировщиков, от береговой батареи остались руины, в которых мои орлы обнаружили полтора десятка раненых и контуженных японцев; японский опорный пункт, после двадцатиминутной артподготовки, произведенной 24 150-мм мортирами, находился еще в худшем состоянии. Вообще, должен заметить, 150-мм мортиры оказались очень удачным средством борьбы с японскими дотами - и очень хорошо, что у нас имелись СУ-54-150, которые выносили японские доты не хуже КВ-54, имея достаточную броневую защиту, но намного более легкие, маневренные и проходимые, чем тяжелые танки. Эта самоходка оказалась практически идеальным средством борьбы с японскими дотами - тяжелые фугасные снаряды, с короткой дистанции, тремя-четырьмя прямыми попаданиями разрушала типовой японский дот, с его метровой толщины бетонными стенами, при этом имея достаточное бронирование для защиты от японских орудий, и, сохранив скорость, маневренность и проходимость Т-54. Впрочем, я отвлекся - когда ребята поднялись в атаку, по ним даже никто не стрелял; в окопах нашлось с десяток живых японцев, блиндажи и доты были уничтожены прямыми попаданиями.


По той же методике мы разнесли и южный тыловой опорный пункт - а штурмовики и пикировщики пока что обрабатывали оба фронтальных узла сопротивления. В общем, к 19.30 об этом батальонном опорном пункте можно было забыть - наши же потери составили шесть человек ранеными.


К этому времени поступили и донесения от 'бронегрызов' - они уничтожили батальонный опорный пункт у мыса Муроками, усиленный батареей 75-мм корабельных пушек, располагавшихся в дотах. Командир 10-й бригады не стал особенно изощряться, приказав обоим дивизионам 210-мм мортир вначале уничтожить артиллерийские доты, а затем перенести огонь на позиции пехоты. Артиллеристы выполнили приказ, в течение часа превратив японский узел сопротивления в 'лунный пейзаж', благо их огонь корректировали две 'рамы', по одной на дивизион. Тем временем второй полк пикировщиков нанес удар по второй японской береговой батарее, находившейся на полдороге между мысами Муроками и Иман - там орудия также находились в дотах. Еще полчаса заняла окончательная зачистка обоих узлов сопротивления - к сожалению, одно орудие на второй батарее уцелело, из-за этого штурмовики понесли лишние потери. В целом же, уничтожение этих двух узлов сопротивления стоило нам 12 человек погибшими и более 20 ранеными.


Дневник генерал-лейтенанта Императорской Армии Фусаки Цуцуми, командира 91-й пехотной дивизии.

Русские планировали и осуществляли свои действия с прусской точностью - иначе и не скажешь. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эту десантную операцию им планировали немцы - хотя, быть может, воюя с Германией, они просто переняли у немцев их методичность и педантичность? Слово чести, не знаю.

Утром 2 мая меня оторвал от завтрака рев авиационных моторов, буквально через минуту-другую дополнившийся грохотом разрывов. Доклады начали поступать через полчаса - и они быстро превзошли самые худшие мои ожидания. Нет, я не рассчитывал на то, что нашим летчикам удастся отбиться даже при своевременном обнаружении русских - в конце концов, в моем распоряжении было всего 30 современных истребителей Ki-84 против вчетверо большего количества русских 'Лавочкиных'; что же касается устаревших Ki-43, то я был бы рад, если бы они сумели перед гибелью сбить равное число русских бомбардировщиков. Применительно к бомбардировщикам - я счел бы удовлетворительным результатом, скажем, тяжелые повреждения 'Диксона' вкупе с потоплением пары русских эсминцев. Конечно, вариант внезапного нападения русских резко ухудшал ситуацию - под внезапной атакой превосходящих сил никто не может рассчитывать на хорошие результаты, но, представить себе уничтожение всей нашей авиационной группировки, насчитывавшей почти 140 самолетов в течение дня, при том, что русские потеряли 17 самолетов (видимо, японцы посчитали и сбитые, и подбитые наши машины, совершившие аварийную посадку на мысе Лопатка. Прим. Пер.), я не мог.

Методичность русских впечатляла - нанеся мощный первый удар, они работали с размеренностью заводского конвейера, нанося один удар за другим. Понятно, что уничтожить все наши самолеты первым ударом они не могли - собственно, в результате первого налета было уничтожено 54 самолета, менее 40% нашей группировки - но они повторяли налет за налетом, уничтожая один наш самолет за другим. К вечеру мне доложили, что у нас осталось 14 боеспособных машин - шесть D4Y и восемь Ki-84 - и, что надо выбирать: или поднимать их в воздух сейчас, чтобы атаковать проклятый всеми богами и демонами аэродром подскока на мысе Лопатка, благодаря которому русские самолеты висели у нас над головой весь этот день, чтобы уничтожить их склады боеприпасов и горючего, или спрятать их в уцелевших капонирах, чтобы сберечь эти машины до прихода десантного соединения, но в этом случае нет никаких гарантий, что эти самолеты не будут уничтожены на земле завтра утром. Доблестные самураи, пилотировавшие эти самолеты, поклялись совершить 'тай-атари' (самоубийственный таран Прим. Пер.) русских складов, если только светлая богиня Аматерасу позволит им долететь до аэродрома. Их сбили русские - всех, у меня на глазах. Никто из этих доблестных воинов Ямато не смог даже перелететь через пролив.

Но и это было далеко не все - основой огневой мощи нашей обороны были тяжелые пушки Курильского крепостного полка. Установленные на командных высотах на севере Парамушира, они простреливали весь Шумшу - все ключевые точки острова находились под их огнем. Они были отлично замаскированы, все подходы к ним были надежно перекрыты - русские самолеты вышли на них так, будто на земле были выложены специальные знаки, указывающие их точное расположение. К вечеру из 12 15-см и 12 10,5-см пушек остались две 15-см и четыре 10,5-см пушки - как доложил мне командир полка, прикрывавшие их зенитки были накрыты реактивными снарядами, капониры поражены бомбами и залиты горючей смесью. По 15-см пушкам, находившимся в броневых полубашнях, русские применили кумулятивные бомбы и всю ту же зажигательную смесь. Два таких орудия из четырех были уничтожены - а, два уцелели чудом. Из 12 7.5-см зениток уцелели 3, из 12 2-см автоматов - 4. Потери в артиллерийской прислуге оказались огромными - нормальным считается, если после тяжелого боя, сопровождавшегося тяжелыми потерями в технике, есть избыток артиллеристов по отношению к уцелевшим орудиям, сейчас же было наоборот - обученных артиллеристов не хватало для укомплектования полных расчетов оставшихся орудий.

Потеря тяжелых орудий стала для меня самой большой неприятностью минувшего дня - были все основания считать, что русские вообще не знают об их существовании; и не должны были узнать, пока эти орудия не начнут перемалывать русский десант. Как они узнали о них, не говоря уже о том, что русские летчики точно знали их местонахождение? Для меня это загадка - да, после войны безответственные писаки любили обсасывать версию предательства на самом верху, уж очень многое о нас знали русские; я в это не верю, поскольку я имел честь лично знать достойных самураев, руководивших Императорской Армией - они своей жизнью и смертью подтвердили верность Тэнно, и никто не смеет сомневаться в этом.

Практически полное уничтожение русскими узлов сопротивления передовой линии обороны было вполне предсказуемо - трудно было надеяться на то, что наши враги окажутся настолько глупыми, что не заметят их.

Тяжелым ударом стала бомбежка военного городка танкового полка - 11-й полк был основой моих маневренных сил, предназначенных для контрудара по вражескому десанту. Русские сожгли 6 'Шинхото Чи-ха', 10 'Чи-ха' и 14 'Ха-го' - кроме того, начисто были уничтожены склады горючего и боеприпасов. Но, с учетом того, дислоцировавшаяся на Парамушире рота не попала под удар, все-таки, все было не так уж и плохо - уцелело 14 'Шинхото Чи-ха', 9 - 'Чи-Ха', и 11 - 'Ха-Го'. Тридцать четыре танка из шестидесяти четырех, имевшихся вчера, особенно, с учетом того, что уцелело четырнадцать наиболее современных машин, после такой бомбежки - это было неплохо. Еще были в целости и сохранности все 16 флотских 'Ка-ми' - плавающего варианта 'Ха-го'. Дизельное топливо было на базах флота, снаряды калибра 3,7-см - тоже; снаряды калибра 4,7-см имелись на складах дивизии - так что без снарядов остались только 'Чи-ха', остальные танки были обеспечены и снарядами, и топливом. Сорок один полностью боеспособный танк - это немало; еще девять машин могли поддержать пехоту пулеметным огнем.

Итоги 2 мая были очень для меня разочаровывающими - но, тогда я еще надеялся на возможность реванша, помня материалы, присланные мне из Военного министерства и Генерального Штаба. В этих материалах был осмыслен опыт наших неудачливых немецких союзников - там прослеживалась эволюция русской морской пехоты и давались рекомендации по борьбе с русскими десантами.

Русская высадка 3 мая стала серией неприятных сюрпризов - во-первых, план обстрела первого эшелона десанта огнем дивизионной артиллерии был в значительной степени сорван, поскольку русская авиация ненормально быстро обнаружила позиции артиллеристов - и накрыла их; потеря дивизиона 7,5-см пушек, в полном составе, всех двенадцати орудий, была сильным ударом; еще менее приятной новостью стала потеря семи 10,5-см гаубиц - вообще, русские вывели из строя одиннадцать легких гаубиц из двенадцати, но четыре орудия удалось вытащить и отремонтировать ночью с 3 на 4 мая.

Вновь уничтоженные узлы сопротивления передовой линии обороны также меня не обрадовали - я рассчитывал на то, что они продержатся хотя бы полчаса, сумев нанести русским некоторый урон. Хорошо было то, что я, ожидая массированного удара русской авиации и артиллерии, отправил на эти позиции не подготовленных пехотинцев, а обслуживающий персонал с разгромленных аэродромов - в отсутствие самолетов единственное, что они могли сделать, так это отвлечь на себя врага, сберегая жизни подготовленных пехотинцев.

Русские высаживались очень аккуратно, тщательно все продумав - в первом эшелоне высадились относительно небольшие силы, но под очень сильным прикрытием авиации и корабельной артиллерии, с использованием дымовой завесы. Также у них была и бронетанковая техника - мои наблюдатели доложили о значительном количестве Т-54 (видимо, либо у наблюдателей был журнал с устаревшими данными, где просто не было силуэта КВ-54, либо они попросту спутали силуэты Т-54 и КВ-54 - они и в самом деле довольно похожи Прим. Пер.) и неизвестные самоходки, непохожие на СУ-54-122 (японцы попросту не могли знать о существовании СУ-54-150, поскольку они были применены впервые Прим.Пер.). Признаться, я в это не поверил: во-первых, русская морская пехота всегда была классической легкой пехотой - да, русские использовали легкие плавающие САУ, но не тяжелые и средние машины; во-вторых, даже американская морская пехота никогда не высаживала свои танки в первом эшелоне десанта, предпочитая делать это позднее. Так что я счел, что наблюдатели спутали 7,6-см штурмовые орудия и 5,7-см противотанковые СУ, которые русские морпехи действительно интенсивно использовали, с тяжелой армейской техникой - на войне такое случается нередко, бывает, и баржу принимают за авианосец, а суперэсминец - за линкор, а уж спутать силуэты незнакомой в деталях бронетехники, и вовсе нетрудно.

К 17.00 обстановка прояснилась - русские высадили три или четыре бригады морской пехоты с частями усиления (надо заметить, что японские наблюдатели сработали весьма профессионально - по старым штатам высаженные силы действительно почти точно соответствовали трем бригадам морской пехоты; японцы, правда, спутали штурмовых саперов с морской пехотой - но, все равно, для военнослужащих, ранее не с воевавших с РККА, очень неплохо Прим. Пер.), и начали методично уничтожать нашу береговую оборону.

Донесения вызывали удивление - с северного участка обороны докладывали, что по ним ведет огонь полк 15-см гаубиц, с южного - что они находятся под обстрелом полка 20,3-см гаубиц. В это плохо верилось - нет, я вполне допускал обстрел такими калибрами, но, с кораблей; высадка, в настолько сжатые сроки двух полков тяжелой артиллерии, представлялась мне очень маловероятной. Сомнения рассеял доклад звукометрической разведки - в нем подтверждалось, что огонь ведет тяжелая сухопутная артиллерия, значительным числом орудий.

Это меняло дело - во-первых, при наличии значительного количества тяжелых орудий уничтожение нашей обороны становилось лишь вопросом не слишком продолжительного времени; во-вторых, если русские сумели выгрузить на необорудованный пляж 15-см гаубицы Д-1 и, более того, 20,3-см гаубицы Б-4 (генерал Фусаки логично предположил, что наши десантники используют отечественное вооружение Прим. Пер.), то они могли выгрузить и танки с самоходными орудиями. Следовало принимать меры, пока еще ситуацию можно было переломить.

Из докладов пеших разведгрупп, донесений с переднего края следовало, что силы русских разделены - одна бригада, усиленная полком 15-см гаубиц, наступала вдоль северного побережья; вторая бригада, поддержанная полком 20,3-см гаубиц, наступала вдоль южного побережья; непрочная связь между этими группировками обеспечивалась силами до полка, занимавшими высоты 165 и 171; также, возможно было наличие резерва, силой до полка морской пехоты, усиленного танками и САУ, располагавшегося в районе пляжа.

Поскольку высоты 165 и 171 располагались менее чем в трех километрах от южного побережья, получалось, что русские на высотах прикрывают тыл наступающей по южному берегу бригады и расположение полка 20,3-см гаубиц - северный фланг 'южной' бригады был неприкрыт.

Еще интересней обстояли дела у 'северной' бригады русских - она наступала с неприкрытым южным флангом и тылом.

Складывалось впечатление, что русские напрашивались либо на удар во фланг, в случае с 'южной' бригадой, либо на удар во фланг и тыл, в случае с 'северной' бригадой. Многие мои офицеры на импровизированном военном совете высказались примерно так: 'Русские обнаглели до такой степени, что считают нас уже разгромленными - следует им указать на всю глубину их заблуждений'.

Я в это не верил - именно потому, что русские демонстрировали наглость, смешанную с беспечностью. Слишком демонстративно, чересчур нагло - для противника, который сумел раздобыть сведения о нашей тяжелой артиллерии и аэродромах, и уничтожить их в первый день войны; слишком беспечно для армии, которая три года воевала с Германией; непозволительно бездумно для частей, квалифицированно уничтоживших нашу передовую линию обороны и методично уничтожавших узлы береговой обороны. Мне пришлось напомнить некоторым достойным офицерам старую истину 'Считай врага равным себе, пока не победил его!'.

После недолгого обсуждения стали очевидны следующие моменты:

1.Дневная атака не имеет шансов на успех - при том превосходстве русских в артиллерии и авиации, которое мы видим, наши боевые порядки будут перемолоты до того, как наши пехотинцы дойдут до русских окопов;

2.Совместная ночная атака пехоты и танков, во-первых, не будет внезапной, во-вторых, наступающая в пешем строю пехота, вынужденная долго бежать за танками ночью, по неровной местности, неизбежно от них отстанет;

3.Артподготовка приведет к утере внезапности;

4.С учетом величины сил русских в наступлении должна участвовать вся имеющаяся пехота - любой риск для нас приемлем, поскольку, иначе пехота будет уничтожена в обороне без какой-то пользы для Империи.

Вариант атаки 'северной' бригады был отвергнут почти сразу по двум причинам - и слишком они демонстрировали свою беспечность, что наводило на мысль, что русский резерв находится поблизости, чтобы поймать в ловушку контратакующих воинов Тэнно, и, самое главное, даже полный разгром этой части, наступающей на второстепенном направлении, не снимал угрозы для нашей главной линии обороны. Дело было в том, что подавляющее большинство наших дотов строилось в расчете на то, что они должны выдержать одиночные попадания снарядов калибром до 15-см. Соответственно, 15,2-см гаубицы на севере были существенно меньшей угрозой для укреплений нашей главной линии обороны - наибольшая угроза исходила от 20,3-см гаубиц на юге.

Кроме того, было принято во внимание, что провоцируя нас на атаку на севере, русские вряд ли ждут атаки на значительно более укрепленную южную часть своей боевой линии.

Результатом трудов моего штаба стал план контратаки, выполненный в лучших традициях Императорской Армии: во-первых, все наличные силы пехоты и морских отрядов, за исключением одного пехотного батальона, усиленного обеими инженерными ротами, должны были ночью подобраться к русским позициям на высотах 165 и 171 - и, без артподготовки пойти во внезапную штыковую атаку, сметая русскую оборону; подвижная группа, в которую входили все оставшиеся у нас танки, дополненные упомянутой выше пехотной группой, в составе одного пехотного батальона и двух саперных рот, должна была войти в пробитый пехотой прорыв и атаковать сначала расположение полка 20,3-см гаубиц, находившегося около мыса Кокутан - обязательным условием было уничтожение всех этих орудий - а, затем, повернув на юг, атаковать с тыла 'южную' бригаду. Артиллерийская группа, собранная из уцелевших дивизионных орудий, должна была прикрыть огнем отход контратаковавших частей на главную линию обороны.

Вообще, ночь с 3 на 4 мая стала временем напряженных трудов - яначал менять диспозицию вверенных мне войск с учетом резко изменившейся обстановки. Стало ясно, что русские собираются воевать в стиле, присущем янки - сначала максимально ослабить нас огнем артиллерии и ударами авиации, и, только потом высаживать десант. Плохо было то, что русские собрали мощную авиационную группировку, ничуть не уступавшую численно аналогичным группировкам американцев; еще хуже было то, что действовала она не с авианосцев, а с куда более удобных для летчиков и обслуживающего персонала аэродромов Петропавловска, находящихся от нас всего в 200 км, не говоря уже о аэродроме на мысе Лопатка, который от наших позиций отделяло 20 км.

К этому времени из имевшихся в моем распоряжении десяти пехотных батальонов три погибли в полном составе - один был уничтожен на высотах 165 и 171, один погиб в бою с 'северной' бригадой русских, еще один - с 'южной' бригадой. Один батальон 74-й бригады обеспечивал прикрытие южного, восточного и западного берегов острова Парамушир, будучи разделен на отдельные роты и взводы, рассеянные на значительной территории - его просто невозможно было собрать за это время. Шести батальонов было явно недостаточно для полноценной атаки, тем более что совсем оголять главную линию обороны и оборону Парамушира было нельзя. За прошедшие двое суток моряки сформировали два сводных батальона из военнослужащих баз; еще два батальона находились в процессе формирования - можно только радоваться тому, что у моряков имелся запас винтовок и пулеметов, предназначавшийся для охраны баз, так что эти батальоны имели почти 50% штатного стрелкового вооружения. Еще три сводных батальона формировались из армейских тыловиков - но с огнестрельным оружием для них было намного хуже. Конечно, для полноценных боевых действий эти части не годились, но заменить полноценную пехоту в обороне они могли, что позволяло мне высвободить части для атаки. Оставалось одно - вспомнить славную историю 'ускоренных атак' Императорской Армии, ведущих свой отсчет с успешного штурма германской крепости Циндао; а, именно, запустить в первой волне атакующих вооруженных холодным оружием тыловиков и персонал военно-морских баз, чтобы они расчистили путь для пехотинцев.

На это решение меня навел опыт саперов генерала Ямаситы, полученный во время высадки десанта в Малайе - как известно, тогда саперы, чтобы сократить время, необходимое для высадки и развертывания десанта, расчистили проходы в установленном англичанами на пляже минном поле собой (соответствует РеИ В.Т.). Сейчас нашей атакующей пехоте, с высокой вероятностью, предстояло преодолеть минное поле, установленное русскими - и чтобы сохранить жизни лучших бойцов, я решил послать на возможное минное поле наших тыловиков, чтобы они своими телами проложили путь пехотинцам. Это имело и большое моральное значение - тыловики, не будучи бойцами первой линии, все же были воинами Тэнно, так что я не имел морального права отказать им в почетной смерти во славу Божественного Тэнно.

Подумав, я решил еще немного видоизменить план - первая волна, состоящая из тыловиков Армии и Флота, вооруженных только холодным оружием, должна была расчистить своими телами русское минное поле; вторая волна, также состоящая из тыловиков, вооруженных холодным оружием и гранатами, по две гранаты на каждого (у нас на складах были значительные запасы гранат Прим. Авт.), должна была забросать гранатами русские пулеметы и окопы русских морских пехотинцев, тем самым обеспечив наилучшие возможности для выполнения своего долга перед Тэнно пехотинцами; третья волна, состоявшая из пяти батальонов пехоты, должна была смять русскую оборону на высотах, уничтожив противника в штыковом бою, после чего она должна была поддержать удар подвижной группы; подвижная группа, которой командовал доблестный подполковник Икеда, в составе 11-го танкового полка, двух рот флотских танков 'Ка-ми' (в данный момент - всего 41 танк), батальона пехоты и двух инженерных рот, должна была пройти через прорванную пехотинцами оборону, и атаковать расположение полка 20,3-см гаубиц и, по возможности, русские резервы. Не позже 6.00 утра подвижная группа должна была начать отход на главную линию обороны, занятую сводными частями.

Начиная с 22.00 все имеющиеся в моем распоряжении плавсредства, начиная с баркасов и рыболовных ботов (на островах имелось отделение японской рыболовной фирмы Прим. Пер.) и заканчивая понтономи, которые буксировали портовые буксиры моряков, начали переброску с Парамушира подразделений и частей, которым была оказана честь принять участие в этой атаке. До 2.00 предстояло перебросить более 4 000 человек и 17 танков - рота флотских 'Ка-ми' переправилась своим ходом. С 2.00 до 3.00 предстояло перебросить два сформированных сводных батальона, для занятия главной полосы обороны. Переброска сил прошла по плану - а тем временем подразделения и части, находившиеся на Шумшу, готовились к операции.

Перед началом операции участвовавшим в ней частям были сообщены их задачи - особо хочу отметить тот факт, что подразделения тыловиков и береговых служб с большим воодушевлением отреагировали на оказанную им честь: своими жизнями проложить дорогу к победе частям первой линии. Вопреки измышлениям гайдзинов, утверждавших, что наших воинов гнали в бой офицеры и унтер-офицеры, со всей ответственностью заявляю - воины второй линии шли в этот бой с радостью, зная, что их души попадут в сонм героев, упокоившихся в храме Ясукуни.

Поначалу все шло согласно намеченному плану - ночная тьма и туман скрыли выдвижение наших частей на исходные рубежи от глаз противника. Затем начала движение первая волна, насчитывавшая более 4 тысяч воинов Императора, за ней, с отрывом около полукилометра, шли воины второй линии, еще около 4 тысяч храбрых воинов Тэнно. В третьей линии насчитывалось более 4,6 тысяч пехотинцев - они шли с отрывом в 300-400 метров от второй линии. Подвижная группа пока оставалась на исходном рубеже - она должна была начать движение, когда бойцы первой линии начнут прокладывать путь через минное поле.

Атака началась с небольшим запозданием против намеченного плана - первая линия начала прорыв не в 3.30, как планировалось, а в 3.42; это было не очень важно, поскольку план предусматривал существенный резерв времени, до одного часа. Но, как выяснилось впоследствии из докладов нескольких выживших унтер-офицеров, участвовавших в прорыве первой волны, коварство русских оказалось сильнее отваги наших воинов - мы рассчитывали на то, что на минном поле окажутся обычные противопехотные мины нажимного действия, так что выделенных для атаки воинов Тэнно хватит для того, чтобы успешно повторить подвиг доблестных саперов, сражавшихся под командованием генерала Ямасита; русские же выставили минное поле, на котором стояли, как это стало ясно из докладов, немецкие 'шпринг-мины' - так что там, где должны были от взрыва одной мины погибнуть двое-трое наших воинов, погибали или были ранены человек 15-20. Наши воины не дрогнули, мужественно идя вперед по русским минам, но бойцы первой волны сумели расчистить минное поле примерно на две трети его глубины.

К этому времени к минному полю подошла вторая волна - и доблестно пошла вперед, на убийственный огонь русских пулеметов и зенитных автоматов, ведших прицельный огонь по нашим цепям, освещенным осветительными ракетами и минами. Храбрые воины второй волны доблестно погибали под знаменами Божественного Тэнно, полностью расчистив минное поле и проложив тем самым путь третьей волне, к этому времени преодолевшей пространство, на котором ранее находились русские мины.

Солдаты третьей волны вступили в бой в заведомо неблагоприятных условиях - русские пулеметы не были подавлены, с флангов по ним били малокалиберные зенитки и крупнокалиберные пулеметы; но они сумели броском преодолеть простреливаемое пространство и вступить в ближний бой с советской морской пехотой, имея к этому моменту примерно двухсполовинойкратное численное превосходство.

То, что произошло на высотах, не имеет аналога в славной истории Императорской Армии - русские морские пехотинцы буквально истребили наших доблестных воинов за считанные минуты, которые были в их распоряжении до подхода подвижной группы.

Уже находясь в плену, я попросил русское командование об оказании мне двух милостях - возможности узнать о подробностях этого боя и совершении сеппуку. Во втором мне отказали, мотивировав это тем, что разрешить мне сеппуку может только Тэнно - русское же командование не считает себя вправе посягать на его прерогативы; в первом же генерал-майор Куников пошел мне навстречу, разрешив мне ознакомиться с русскими документами и побеседовать со своими подчиненными, участвовавшими в этом бою - но лучше бы было для меня, если бы он этого не сделал, поскольку такого унижения я не испытывал никогда в своей жизни. Мне был возвращен мой переводчик, также русские разрешили участвовать в этом импровизированном исследовании моим начальнику штаба и начальнику оперативного отдела.

Желая быть истинным самураем до конца, одним из неотъемлемых качеств которого является правдивость, хочу заявить: русские не лгут, когда утверждают, что двенадцать сотен их морских пехотинцев уничтожили более 11 тысяч воинов Тэнно; более того, эти русские воины сначала перебили более трех тысяч наших пехотинцев в штыковом бою за неполных пять минут, потеряв при этом шесть десятков своих убитыми и ранеными - а, потом, сожгли 39 наших танков и перебили почти тысячу триста пехотинцев и саперов, ценой потери еще сорока своих товарищей убитыми и ранеными.

Это страшная истина для воинов Ямато - но она именно такова - два батальона русской морской пехоты, имея лишь штатное вооружение, без малейшей поддержки авиации, артиллерии и танков, в ближнем бою уничтожили четыре с половиной полнокровных кадровых батальона пехоты Императорской и две с лишним полнокровные танковые роты; их потери составили два взвода убитыми и ранеными. Можно выразиться иначе - за каждого убитого или раненого в ближнем бою на высотах 165 и 171 советского морского пехотинца Императорская Армия заплатила сорока пятью своими воинами.

Сразу хочу высказать свое мнение - воины Ямато до конца исполнили свой долг; в этом позоре виновен только один человек - это генерал-лейтенант Императорской Армии Фусаки Цуцуми, недостойный слуга Божественного Тэнно, то есть я. Я, и только я, виновен в том, что не смог вовремя распознать истинную силу русских воинов - нет вины моих подчиненных в том, что они не смогли победить такого врага, поскольку даже самый доблестный самурай не в силах противостоять землетрясению, цунами или равной им силе - но мой долг командира состоял и в том, чтобы своевременно определить то, что русские десантники являются непреодолимой силой.

Сборник 'Великая Отечественная война в воспоминаниях военнослужащих' АИ МВ, М., Воениздат, 1975 г.

'Десант на остров Шумшу - беседа с главстаршиной Тюлениным'.

Составитель - Сергей Гаврилович, что Вам больше всего запомнилось в этом десанте?

Тюленин - Во-первых, идеальная организация десанта, во-вторых, ночной бой на высотах 165 и 171.

С. - Вы ведь участвовали и в форсировании Днепра, и в захвате Зееловского плацдарма - эти операции были организованы хуже?

Т. - Они были хорошо организованы, грех жаловаться - но, дальневосточные десанты проходили на качественно ином уровне организации, где была предусмотрена каждая мелочь. Например, на Зееловском плацдарме нам приходилось отбивать атаки немецких танков, имея самым сильным противотанковым средством трофейные немецкие зенитки калибром 88-мм и 105-мм - наши штатные 'Осы' и 'Рыси' не могли бороться с немецкими тяжелыми танками на средних дистанциях. На Шумшу все было совсем по-другому - для дневного боя у нас была поддержка тяжелых танков и САУ, для ночного боя были запасены трофейные немецкие 'фаустпатроны', из расчета две штуки на каждого бойца, помимо штатных 'Рысей'. На Зееловских высотах мы далеко не сразу получили поддержку нашей авиации - наши наступающие войска оторвались от старых аэродромов, а летчики не успели перебазироваться на новые, так что первые двое суток нас поддерживали только летчики Дальней Авиации, но не штурмовики и не пикирующие бомбардировщики. На Шумшу все было иначе - между вызовом авиации и нанесением удара по японским позициям проходило от 5 до 20 минут, в зависимости от того, была свободна дежурная эскадрилья, барражировавшая в воздухе, или надо было дождаться ее взлета после дозаправки и подвески боекомплекта с аэродрома на мысе Лопатка. Намного лучше работали и корректировщики, что авиационные, что артиллерийские. Намного лучше было со связью - на Зееловских высотах у нас было по одной УКВ-радиостанции 'хенди-токи' на взвод, на Шумшу - имелось по две радиостанции 'Ветерок', это отечественный аналог 'хенди-токи', только намного лучшего качества, на отделение. Вообще, очень кстати были полученные нами водонепроницаемые чехлы для раций - надеть их было минутным делом, и, можно было спокойно форсировать местные речки, не опасаясь подмочить радиостанции. Очень здорово все было продумано с артиллерийской поддержкой - тяжелые мортиры надежно разносили японские доты. Отлично работали тыловые службы - у нас не было перебоев ни с чем, от вывоза раненых с передовой до доставки боеприпасов и горячей еды.

С. - Сергей Гаврилович, Вы упомянули ночной бой за высоты, ставший центральным событием десанта на Шумшу. Чем он Вам запомнился?

Т. - Многим - и хорошей подготовкой к нему, и нашими действиями в бою, и, конечно, поведением японцев. Сразу все и не расскажешь - наверно, надо рассказывать по пунктам.

Итак, первое - подготовка к бою. Высоты мы заняли к 11 часам утра - именно заняли, отстреливаться там уже было некому, когда начали окапываться, нашли два десятка лежавших без сознания японцев - и тут же начали готовиться к обороне. Пришлось восстанавливать японские позиции, все же это было намного легче, чем копать 'с нуля', тем более что почва на Шумшу каменистая, так что окапываться там тяжело. Подходы к японцам были довольно удобными для атакующих - луговое разнотравье, разве что камней многовато; так что возможности для атаки были хорошими, в смысле удобства местности.

Где-то к четырем часам мы закончили оборудование окопов полного профиля, как раз в это время наши заканчивали высадку второго эшелона. Танкисты и самоходчики, вместе с нашим батальоном резерва, остались где-то в километре западнее высот - ну им и не надо было занимать жесткую оборону, они были маневренным резервом, это было понятно. Параллельно оборудовали пулеметные точки, позиции минометов и зенитных автоматов - у нас, помимо штатного вооружения, было очень много трофеев. Мы любили ставить немецкие пулеметы МГ-42 на свои автомобили, благо ремонтники наловчились делать турели для них; кое-кто из ребят, еще после Днепра - мы тогда захватили немецкий аэродром, попробовал снимать с бомбардировщиков Не-111 кормовую турель с 20-мм короткоствольной автоматической пушкой - и прилаживать ее на тяжелые грузовики и тягачи. Получилось неплохо - можно было и по самолетам врезать, ну а немецкий станковый пулемет, даже в дзоте, подавлялся буквально двумя-тремя очередями. Мы вошли во вкус - и, тут нашему батальону достались целенькими три бронетранспортера 'Ганомаг', вооруженных счетверенной 20-мм установкой, были у немцев такие эрзац-ЗСУ. Штука оказалась очень удобной - после этого и остальные батальоны начали прибирать к рукам немецкие БТР и зенитные автоматы, ну а ремонтники приладились ставить эти зенитки на БТР.

С. - А как к этому относилось командование, трофеи ведь полагалось сдавать?

Т. - Спокойно относилось. Вообще было принято, что пусть трофеи работают по бывшим хозяевам, а не пылятся на складах, поэтому командование делало вид, что не знает о не сданных трофеях - ну а мы держали трофеи подальше, чтобы командиры могли без помех 'закрывать глаза' на наше творчество. Мы многое использовали - от снайперских винтовок и 'фаустпатронов' до зениток и бронетранспортеров.

Так вот, возвращаясь к бою на высотах - где-то во второй половине дня комбат собрал ротных и взводных командиров, и приказал им дать личному составу отдохнуть, поскольку возможна ночная атака самураев. Уж не знаю, то ли наши командиры так просчитали самураев, то ли у них в штабе сидел наш Штирлиц.

С. - Вы думаете, там поработала наша разведка?

Т. - Точно, конечно, не знаю - кто бы мне стал докладывать - но, 'солдатский телеграф' никаким приказом отменить невозможно, так что мы знали о всеобщем удивлении нашего командования подробной, точной информацией о противнике: артиллеристы и летчики получили подробные схемы японских укреплений; танкисты и самоходчики знали все о японских танках - у меня земляк нашелся в танковом полку, он рассказывал, что им прямо сказали, сколько у японцев танков, каких и где; да и наши командиры изумлялись, насколько подробная информация пришла из штабов по японским гарнизонам. Понимаете, нормально, когда о враге знают от силы половину - тут стоит такая-то дивизия, тут у них первая линия обороны, тут - вторая; но, чтобы знали о враге в таких подробностях - такого не было. Венцом всего был строжайший приказ брать в плен японских офицеров - тут народ, помню, начал переглядываться, всем все стало понятно, есть там наш разведчик, и, ясное дело, не рядовой.

Так вот, в пять часов нам приказали три часа отдыхать, кроме часовых и дежурных у огневых средств. В восемь покормили ужином - а потом мы разгружали подвезенные боеприпасы. Там было все - от патронов к автоматам и пулеметам до минометных мин и огромного количества 'фаустпатронов'. Взводный приказал разобрать их, по две штуки на каждого - и объяснил, что возможна ночная танковая атака самураев, без артиллерийской подготовки. Соответственно, придется бить их на короткой дистанции. Дело было знакомое - на Зееловских высотах мы сожгли немало немецких танков из трофейных 'фаустпатронов', тактика была давно отработана. Еще нам подвезли изрядно немецких 'шпринг-мин' - мы еще мысленно посочувствовали саперам, им же землю копать, чтобы все это поставить.

Наши командиры, дождавшись вечерних сумерек, когда еще видно, что происходит вокруг, но наблюдение издалека уже очень затруднено, приказали саперам минировать подступы к высотам. Мы были на подхвате - работы было изрядно, несмотря на то, что был выбран упрощенный вариант минирования, со 'шпринг-минами' на колышках. Наши саперы минировали сектор в 270 градусов, оставив свободным подход с запада. Минировали участок шириной в триста метров, начинавшийся в четырехстах метрах от наших позиций. Тут стало ясно, что задумало наше командование - если самураи пойдут в ночную атаку, то половина точно ляжет на наших минах, которые туманной курильской ночью черта с два разглядишь, а у нас будет достаточно времени, чтобы пострелять на звуки разрывов, поскольку быстро по минам не побегаешь - точнее, попытаться можно, но недолго. Ну и, соответственно, пехота оторвется от танков, так что можно будет бить японцев по частям.

Мы едва успели закончить минирование до наступления полной темноты, когда легче легкого было бы подорваться на собственных минах. Вернувшись на позиции, мы пополнили боекомплект - причем командиры прямо приказывали нам брать побольше патронов и гранат. После этого нам снова приказали отдыхать - кроме дежурной смены.

С. - Сергей Гаврилович, скажите, пожалуйста, а что Вы чувствовали, ведь враг был незнакомый?

Т. - Предбоевой мандраж был, конечно - но, в основном, была спокойная уверенность в своих силах. Поймите, нам в процессе подготовки столько рассказывали о самураях, что их никак нельзя было назвать незнакомым врагом - от нас ничего не скрывали, прямо отвечая на вопросы. Да, японцы были неслабым врагом - но, и до нас, и до немцев им было очень далеко. Да, в принципе они могли победить нас, завалив трупами - при десятикратном перевесе в силах. В той ситуации, которая была тогда на высотах, могло быть трехкратное превосходство, могло - пятикратное, но не больше. Так что проиграть бой мы никак не могли - это было невозможно, поймите это.

С. - Сергей Гаврилович, так что же с самим боем?

Т. - Ночью сгустился туман - на Курилах туманы вообще в порядке вещей, это край туманов. Видимость была метров 20-30. Мы успели по очереди поспать часа по четыре, неплохо отдохнув. Я как раз сменился с поста, это было около четырех утра, как раздались взрывы мин, отлично слышимые даже через туман. Тревогу поднимать не было нужды - все и так проснулись мгновенно. Примерно через минуту после начала взрывов донесся рев 'Банзай' - ну, кто бы сомневался, что за 'гости' к нам пожаловали. Наши огневые средства открыли огонь в пристрелянных еще днем секторах - понятно, что мы подсветили местность осветительными ракетами и минами, но, все-таки, туман был довольно густым, так что огонь был менее эффективным, чем днем. Потери японцы понесли, и очень большие - но, меньшие, чем могли бы быть, поскольку мы просто не смогли разместить все свои огневые средства на этой небольшой высотке. Там хватило места едва полусотне пулеметов и минометной батарее - а ведь у нас было хорошо за сотню пулеметов, с учетом трофеев, да два десятка стволов 20-мм автоматических зениток на семи бронетранспортерах. Эту нештатную батарею ЗСУ комбат вывел в мобильный резерв. Взрывы мин звучали уже непрерывно - можно было представить, какие потери несут японцы.

И можно представить, как взрывающаяся под ногами земля влияла на их боевой дух - при их привычке бегать в атаку то ли густыми цепями, то ли редкой толпой, каждая мина скашивала не один десяток самураев. Крики раненых, непонимание происходящего - такое изрядно давит на нервы. К их чести, они не струсили - и продолжали идти вперед.

Короче, они прошли через заминированный участок, поднялись по склону, через огонь пулеметов, под конец бивших почти что в упор - и схлестнулись с нами в ближнем бою.

И тут началась бойня - мы их резали, как волки овец.

С. - Простите, Сергей Гаврилович, не сочтите за недоверие к Вашим словам, но как такое стало возможно? Возможно, Вы не в курсе, что японцы утверждают, что они очень хорошо готовили своих солдат именно к ближнему бою, обучая их и штыковому бою, и так называемым боевым искусствам?

Т., с улыбкой - Вы еще японские и китайские фильмы о войне не вспомнили - где каждый их солдат такой мастер этих 'восточных боевых искусств', ну такой мастер, что непонятно, как это они, болезные, войну начисто продули. Доводилось смотреть на эту рекламу рукомашества и дрыгоножества, как же - смеялся до слез, настоящие комедии для понимающего человека.

А если серьезно - можно подробно разобрать этот вопрос, если хотите.

С. - Если можно, Сергей Гаврилович.

Т. - Можно, почему же нет. Начну с понятийного аппарата - я думаю, что бездумное употребление термина 'боевые искусства' абсолютно неверно. Есть боевые искусства - то есть, то, что используется в бою, чтобы убив врага, выжить и победить самому; а есть 'спортивные единоборства' - это совсем другая категория, соотносящаяся с настоящими боевыми искусствами примерно так же, как спортивная малокалиберная винтовка с боевым автоматом. Нет, из мелкашки тоже можно убить - но я бы никому не посоветовал бы идти с ней в бой против врага, имеющего нормальное армейское оружие.

Спортивные единоборства, спору нет, полезны - они укрепляют тело, закаляют характер, позволяют постоять за себя. Это все очень хорошо - но лезть в настоящий бой против врага, умеющего квалифицированно убивать, со знанием спортивного дзюдо или карате, это - разновидность самоубийства.

Так вот, на Дальнем Востоке действительно разработали много систем единоборства, изначально бывших настоящими боевыми искусствами - но это боевые искусства средневековья. Конечно, хорошо, что они бережно хранят традиции своих предков - но, объясните мне, какой может быть толк в современном бою, пусть даже и ближнем, от фехтования на мечах или алебардах? Или от умения метко стрелять из лука?

С. - Никакого, Сергей Гаврилович. Но, есть же еще карате, кунфу, то же дзюдо - неужели от них нет никакой пользы?

Т. - Посудите сами - шансы вооруженного и безоружного начинают уравниваться на расстоянии трех метров, так много ли шансов добраться до противника на это расстояние? Да, не забудьте добавить еще то, что настоящих мастеров, действительно умеющих убивать голыми руками, даже не один из ста японских военнослужащих, а, хорошо для них, если один из тысячи. Вот прикиньте это - а потом сами скажите, какой прок от этих боевых искусств в современной войне.

Но, вернемся к сравнению наших боевых искусств и восточных. Так вот, восточные люди потратили массу сил на создание всех этих искусств, их совершенствование - и, что очень важно, их специализацию. В средневековых войнах, ведущихся на холодном оружии, они были, без сомнения, очень востребованы.

У нас шли другим путем. Начинали-то, конечно, как и японцы, как и китайцы, в средневековье - и, естественно, с рукопашного боя и холодного оружия. Но, ключевым отличием тогдашних систем русбоя от восточных было то, что у нас уже тогда пошли по пути создания универсальных боевых систем, включавших в себя и рукопашку, и фехтование, и стрельбу из лука, да и много чего еще.

И у нас непрерывно совершенствовали эти системы, приспосабливая их к новому оружию, новым условиям войны. Мне посчастливилось бывать на семинарах, которые проводил сам Смоленцев - так он рассказывал, что старая казачья боевая система, казачий 'Спас', существовавший до 1840 года, включавшая в себя боевой рукопашный бой, фехтование на шашках и кинжалах, владение пикой, уже к середине XIX века стала замещаться т.н. 'донским боем', он же 'пластунский бой', в котором очень большую роль играла точная стрельба, причем, как из ружья, так и из пистолета. Особо надо отметить такой момент - это было искусство именно боевой, а не спортивной стрельбы. Казачат учили точно стрелять не только из статичных положений на заранее известную дистанцию, по неподвижным целям, как это принято в спорте - нет, их учили поражать движущиеся цели, и, даже, метко стрелять в движении.

Была у нас и школа пистолетного боя, созданная жандармами, впоследствии развитая оперативниками 'СМЕРШ' - ныне всемирно известная как искусство пистолетного боя 'СМЕРШ'.

Заслуга товарища Смоленцева в том, что, во-первых, он систематизировал многое из того, что было создано до него, во-вторых, дополнил ранее созданное искусством боевой стрельбы из автомата, адаптировав ранее созданные приемы гарантированного попадания к современному легкому автоматическому оружию, в-третьих, добавил к нашему боевому искусству еще и навыки применения ручных гранат; в-четвертых, он создал курсы подготовки разной категории сложности. Вы, конечно, слышали о простейшем курсе русбоя из пяти занятий, введенном еще на фронте в 1943 году. Естественно, этот курс не делал из обычного бойца мастера русбоя - но, зато ему можно было быстро обучить каждого, повышая его шансы выжить в ближнем бою. Тоже и с руководством Смоленцева 'Граната в профиле пехоты', изданном в конце 1942 года - были систематизированы приемы метания гранат, изложена методика скорейшего обучения. Или, вспомним 'Приемы гарантированного попадания для винтовки и пистолет-пулемета', тоже изданном в конце 1942 года - тоже самое, что и с гранатами, но, для легкого стрелкового оружия.

Да, это были простые курсы, которым можно было обучить любого бойца за месяц в обороне - но, подумайте сами, сколько жизней наших ребят спасли эти навыки.

Немного позже появились более сложные и эффективные курсы - для гвардейской пехоты и штурмовиков, еще более сложный - для воздушных десантников и нас, морских пехотинцев, ну и вершина всего, курс русбоя для осназа.

Еще одна заслуга товарища Смоленцева - разработка тактики парных боевых звеньев (в РеИ известна как тактика бразильских городских партизан В.Т.), значительно более простая и доступная, чем ранее принятая в осназе тактика боевых звеньев из трех человек (существовала в РеИ, использовалась ОСНАЗ НКВД В.Т.).

Вот, собственно, и весь секрет - а, теперь сравните наше боевое искусство с обычным штыковым боем, которому японцы старательно обучали свою пехоту. Возможно, Вы согласитесь со мной, что разница примерно такая же, как между АК-42 и их мечом. Сравнивать нашу тактику ближнего боя и их я не буду - это несравнимые вещи.

С. - Спасибо, Сергей Гаврилович, Вам за подробное разъяснение - теперь мне понятно.

Т. - Очень хорошо. Так вот, вернемся к нашим баранам.

Японцы в этом бою продемонстрировали неплохой средний уровень штыкового боя, вполне приличный для линейной пехоты - они владели где-то десятком приемов штыкового боя, вколотив их на уровень рефлекса. Вариант вполне себе рабочий, особенно если драться с плохо подготовленным противником - десятка намертво вбитых приемов для такого боя достаточно, а реальная опасность только подстегивает бойца, добавляя ему адреналина в кровь. Кроме того, на психику неподготовленного противника наверняка здорово давил вид мчащейся на него толпы, ревущей 'Банзай' - плохо подготовленные части могли и побежать, в этом случае у самураев и вовсе хлопот не было.

Теперь представьте себе то же самое с нами - ну прет на участок окопа, занимаемый нашим звеном, такая вот толпа. Навстречу ей летят по две-три лимонки от каждого из троих автоматчиков звена - при радиусе сплошного поражения в 6-7 метров два десятка убитых, или серьезно раненых, или контуженных взрывными волнами есть. Пулеметчик за это время половину стопатронной ленты прицельно отстреляет - еще минус 8-10 самураев. Добежало метров на 15-20 два десятка японцев - мы к этому времени выпрыгнули из окопа и начали работать звеном. Первая пара работает короткими очередями на '21', пулеметчик бьет короткими очередями по скоплениям, напарник пулеметчика страхует его и прикрывает нам тыл, пристреливая тех, кто пытается зайти сбоку-сзади. До дистанции удара штыком добежал десяток - это если самураям повезло. Дальше тоже работают наши навыки - мы привыкли работать вместе, разделив сектора, у японцев же групповая тактика отсутствовала напрочь, пытаясь навалиться на нас группой, они просто мешали друг другу. У нас же преимущество более удобного оружия, намного большей мышечной массы - кстати, очень важное преимущество в штыковом бою, поставленный навык боя с не умеющем работать в группе противником. Плюс из-за наших спин работает автоматом и пулеметом вторая пара. Так что десяток японцев заканчивался очень быстро.

Конечно, это примерная схема - на практике все было сложнее: где-то японцев перебили быстро и почти без потерь, а на некоторых участках японцев было очень много, так что в рукопашной дрались все, у ребят просто не было возможности стрелять, приходилось теми же ПК бить, как дубинами; где-то на уже очищенные участки, на которых оставили одно-два звена, отправив остальные на подмогу в самые жаркие места, вдруг вываливались из тумана отставшие или заблудившиеся японцы.

У моего звена поначалу бой шел по той схеме, которую я Вам описал - а потом мы пошли на помощь ребятам, дравшимся на центральном участке обороны, где был самый жаркий бой. Там и погиб наш взводный - его убил выстрелом из пистолета какой-то унтер. Тогда я и принял командование взводом.

С. Сергей Гаврилович, вот с этого места, пожалуйста, как можно подробнее.

Т. Господи, и Вы туда же. Ну как Вам объяснить, что я действовал строго по Боевому Уставу, не совершая никаких великих подвигов, как это иногда показывают в кино.

Как положено, рявкнул: 'Взвод, слушай мою команду! Первое звено в линии, второе в прикрытие'. Это значит, что первое звено в каждом отделении работает на линии боевого соприкосновения, второе прикрывает их огнем. Есть такая схема, мы ее отрабатывали. В данном случае это позволяло наиболее полно использовать наше преимущество в автоматическом оружии. Через минуту приказал поменяться, чтобы давать ребятам передышку. Вот так мы и давили их, как ножи мясорубки режут мясо, проталкивая через решетку фарш.

Когда японцы на высоте кончились, посмотрел на часы - к моему удивлению, вся эта часть боя продолжалась четыре минуты, хотя я был уверен, что хлестались мы добрых полчаса. К слову, в бою такое часто бывает - кажется, что время растягивается до бесконечности.

Если честно, то нам повезло закончить с этой толпой самураев за минуту до того, как подошли их танки с танковым десантом - из тумана уже был слышен рев моторов, ребята из нештатной группы поддержки, те самые, которые обрабатывали фланги атаковавшей японской пехоты из малокалиберных зениток и крупнокалиберных пулеметов, уже собрались встречать японские танки без нашей помощи. Но у нас как раз хватило времени занять позиции, разобрать гранатометы, пополнить боезапас, перевязать раненых - за минуту, если умеючи, успеть можно многое.

Самураи, к нашему удивлению, скорее перли на нас, чем грамотно наступали - насмотревшись на немцев, мы ждали массированного удара танкового клина, поддержанного умело взаимодействующей с танками пехотой, по одному участку обороны. Ничего подобного не было - наоборот, танки были равномерно распределены по всему протяжению нашей обороны, поддерживая пехоту. Они именно что наступали в лоб - никаких попыток частью сил сковать нас, а остальными наступать дальше; или, хотя бы обойти нас с флангов и тыла, просто не было. Почему-то не было даже артиллерийской подготовки - а ведь те же немцы очень редко начинали атаку, не проведя артиллерийской подготовки. Как ни странно, но потом выяснилось, что на нас наступали только легкие танки - ни единой САУ у насупающих не было.

С. Простите, Сергей Гаврилович, но Вы же упоминали о неправдоподобно точных данных разведки - там ведь речь шла только о танках, про САУ речи не было, если я не ошибаюсь?

Т. Так ведь это и странно. Посудите сами - САУ ведь является штатной артиллерийской системой, пусть с небольшими переделками, установленной на шасси танка. Получается дешево и сердито - существенно более мощное, чем штатное танковое, орудие, на танковом шасси, способное поддерживать те же танки и мотопехоту, ничуть от них не отрываясь. Танки у самураев были не ахти - мы потом ходили, смотрели - что-то типа старых наших или немецких, но ведь орудие на них вполне можно было поставить, по габаритам должно было влезть, видели мы и трофейные 75-мм пушки, и их гаубицы - и новые 105-мм, и старые 120-мм. Сами подумайте, что лучше для поддержки пехоты, их 37- или 47-мм пукалки, или вполне себе неплохие 75-мм пушки и 105-мм гаубицы; да и те же 120-мм гаубицы, старые, конечно, но, как мы поняли, довольно мощные. К слову сказать, немецкие самоходки с 75- и 105-мм орудиями из нас 'немало крови выпили'. Удивительно, слов нет.

С. Может быть, все дело в том, что у них основная война на суше длительное время шла в Китае - для китайцев и этого хватало?

Т. Знаете, а может быть, что Вы правы. Сам я в Китае не был, но у меня земляк воевал в Маньчжурии, в самом конце они видели части китайских коммунистов. Вот он после войны рассказывал - идет такое воинство, числом в наш полнокровный батальон, одна винтовка на двоих-троих бойцов, на весь батальон пара станковых пулеметов и то ли четыре, то ли пять ручных пулеметов. Ни минометов, ни ПТО не было. Если у китайцев это тогда было нормой, то 37-мм пушка предпочтительней более мощной системы - на пулемет ее хватит, а за счет намного большего боекомплекта она сможет уничтожить в разы больше целей.

Но с нами они попали впросак - стрелять вверх из танковой пушки неудобно, слабые снаряды танковых пушек малого калибра неэффективны против занявшей подготовленную позицию пехоты, да и наша группа поддержки успела хорошо проредить самураев, спалив 14 их танков. Огрызались они так себе - наши потеряли два 'Ганомага' и один МТ-ЛБ с установкой 14,5-м пулеметов, правда, сумели подбить четыре МТ-ЛБ. Но все равно, для кадрового танкового полка результат паршивенький - хотя, может быть, их попросту не учили вести ночной бой? Не знаю..

В общем, пока они перестреливались с нашими ребятами, мы грамотно отсекли их пехоту от танков - и тут они не придумали ничего лучше, чем пойти напролом.

С. Сергей Гаврилович, Вы хотите сказать, что японские танки просто пошли на нашу неподавленную оборону? Легкие танки - на сидящую в окопах морскую пехоту, имеющую в своем распоряжении гору противотанковых гранатометов, и прекрасно умеющую ими пользоваться?!

Т. Именно так. Только не спрашивайте, почему они так сделали - я не знаю ответа. Мы потом с ребятами долго гадали, почему они сделали такую глупость. Понимаете, не могли же они всерьез рассчитывать, что мы испугаемся танков и побежим - наверняка ведь понимали, что в морской пехоте трусов и слабаков нет. Про РПГ они тоже знали - уже позже, на Хоккайдо мы сталкивались с японскими копиями 'фаустпатронов'; да и союзники-немцы должны были им давать сведения о нашем вооружении. Не могли они не понимать, чем кончится такая атака - и, все-таки пошли в нее.

С. Сергей Гаврилович, мне встречалась такая точка зрения в трудах японских историков - поскольку подполковник Икеда был фанатиком, он хотел умереть за своего императора, вот и повел своих подчиненных в самоубийственную атаку.

Т. Ну хорошо, давайте разберем подробно эту версию. Вот у Вас или у меня есть хоть и плохонький, хоть и укомплектованный вконец устаревшей техникой, но, все же танковый полк. Ни отбиться, ни уйти с Шумшу никак не получится - можно либо сдаться, либо погибнуть в бою. Сдаваться не будем, значит, остается одно - продать жизнь подороже. Я, конечно, не танкист - но я бы приказал подчиненным работать из засад, стараясь подловить нашу легкую технику, или постарался бы прорваться в наши тылы, например, к позициям тяжелой артиллерии. При некотором везении четыре десятка легких танков там такого бы могли наворотить, что мало бы нам не показалось. Логично я рассуждаю?

С. Да, Сергей Гаврилович - но японцы считают, что Икеда хотел погибнуть за императора, что и сделал.

Т. Но это же глупость! Наши ребята тоже шли на верную смерть, за Родину, за товарища Сталина - но всегда старались прихватить с собой как можно больше фрицев. Умирать за Родину надо не просто так, а с пользой для Родины - а тут получается, что кадровый офицер не только не погиб за Отечество с толком, а нанес ему немалый вред, попусту угробив технику и подготовленных бойцов. Посудите сами, сколько у нас могло быть потерь, если бы эти японцы дрались с таким расчетом, чтобы нанести нам максимальные потери. Нет, я в это не верю - Икеда был не сопливым мальчишкой с бреднями в пустой голове, чтобы такие глупости делать, а целым подполковником танковых войск, прослужившим, самое малое, лет двадцать.

Ладно, вернемся к японской атаке - японцы прибавили газу и пошли на высоты. Естественно, что прицельный огонь из танков стал невозможен - стреляли в буквальном смысле 'в белый свет, как в копеечку', поскольку танковые пушки на подъеме смотрели в небо. Мы спокойно дождались, когда они подошли метров на 30-50 и прицельно ударили из РПГ. Разумеется, мы разобрали цели - фронтовой опыт был при нас, но, даже при этом по каждому танку било по десятку РПГ. Само собой, на такой дистанции попали почти все. Японские танки буквально рвало на части - даже одиночное попадание реактивной гранаты может прикончить тяжелый танк, а тут были легкие жестянки с противопульным бронированием, получившие по 5-7 прямых попаданий, да, вдобавок у них взорвались боекомплекты, баки с горючим и маслом.

В общем, фейерверки вышли на славу - другое дело, что все это хозяйство взрывалось и горело рядом с нашими окопами, так что на какие-то секунды мы не то чтобы растерялись, а ослабили внимание. Надо отдать должное японским пехотинцам из танкового десанта, залегшим под нашим огнем - они сумели использовать этот момент для броска к нашим окопам. Самураи ухитрились проскочить почти половину расстояния, отделявшего их от нас, прежде чем мы открыли огонь. Конечно, мы успели нанести им приличные потери - но, все-таки, большая часть сумела вступить в ближний бой.

Эта часть боя была намного легче первой, в том плане, что сейчас мы дрались на равных, в том смысле, что нас было примерно поровну с японцами, так что перебили мы их намного быстрее и с намного меньшими потерями, чем предыдущих. На некоторых участках даже не дошло до штыков - японцев перебили гранатами и пулеметно-автоматным огнем. В этой фазе боя мы понесли большие потери от огня танков.

С. Сергей Гаврилович, а сколько всего японских танков сожгли, Вы знаете?

Т. Я это точно знаю - у меня приятель их считал: 14 танков уничтожили ребята из группы поддержки, а 25 машин разнесли мы. Мы потом шутили, что трижды 'чертова дюжина' оказалась для самураев чистым несчастьем.

С. Просто японцы утверждают, что в атаке участвовал 41 танк - получается, что два танка все же уцелели; может быть, они спаслись бегством?

Т. Не думаю - вот чего за японцами точно не водилось, так это трусости. Дрались они насмерть, это - правда. Другое дело, что храбрость не заменяет воинского умения и не может компенсировать отсутствие необходимого вооружения, это да. Но если бы они были обучены и вооружены наравне с нами или отборными немецкими дивизиями, то стали бы страшным врагом для кого угодно - храбрости, самоотверженности, дисциплинированности, стойкости самураям не занимать, они по праву считаются настоящими бойцами и отменными солдатами. Так что в бегство японских танкистов верится плохо - не бегали самураи с поля боя, не было такого.

Могло быть другое - танки могли сломаться по дороге, а командир приказал экипажам ремонтироваться своими силами. До утра отремонтироваться не успели - поломки могли быть такие, что быстро не починиться - ну а утром эти два танка угодили на прицел нашим летчикам или танкистам. Вот этим и может объясняться нестыковка в количестве японских танков.

С. Спасибо Вам, Сергей Гаврилович, за подробный рассказ и разъяснения.






Хоккайдо, начало июня 1945 года.

Улицы Вакканая были завалены трупами - такой жути опытнейшие осназовцы, прошедшие всю Великую Отечественную, еще не видели..

'Показал закусь' даже непробиваемо спокойный, как все снайперы, Пилютин; даже 'Брюс', которого по общему согласию, чем-то удивить было никак невозможно, подергал кадыком, подергал - и, отвернувшись к стене, блеванул от души. Остальные уже опорожнились начисто - их тошнило желчью..

Что же касалось ребят из приданных группе 'Брюса' взводов морской пехоты и саперов-штурмовиков, то сторонний наблюдатель смело мог использовать эпитет 'Краше в гроб кладут..'..

- Товарищ Смоленцев, можно тебя спросить? - хрипло спросил Пилютин.

- Чего тебе? - отозвался 'Брюс'.

- Ты человек знающий, образованный - да и бывал в этих краях.. Ты понимаешь, кто мирных резал, какаяпадла?! - уточнил снайпер.

- Их же вояки и резали, кто ж еще - не наши же - ответил Смоленцев.

Осназовцы лишились дара речи - например, Булыгин подумал, что Смоленцев шутит, но, посмотрев на майора повнимательнее, понял, что 'Брюс' совершенно серьезен.

- Значит, так, мужики - если вам это г..но интересно, так и быть, расскажу в подробностях, как обустроимся на ночлег - предложил 'Брюс' - но честно предупреждаю - от подробного рассказа о самурайских обычаях нормальному человеку плохо становится.. Так что подумайте пока хорошенько - надо это вам, или не очень..

Бойцы группы переглянулись - привычки пугать народ у Смоленцева не было, но происходящее в последнюю пару дней настолько выбивало из колеи своей запредельной жутью.. Все эти японские 'чудеса' не укладывались в голове у людей, и убивавших врагов, и ходивших под смертью, и терявших друзей - бойцы хотели понять, с чем они столкнулись.

- Да, товарищ Смоленцев - мы хотим знать, что это за, извиняюсь, х..ня - ответил за всех Пилютин.

Майор молча кивнул.

Вечером, расположившись у костерка во дворе какого-то небедного дома, и без аппетита перекусив пайковой тушенкой - брать какие-то продукты 'Брюс' напрочь запретил, объяснив, что по части отравления продуктов, вещей и, вообще всего возможного и невозможного японцы, да и прочие восточные люди такие мастера, что немцы, по сравнению с ними, дети малые, неразумные - бойцы приготовились слушать.

- Ну что, орлы, начну-ка я, пожалуй, что, с начала - начал Смоленцев - штука в том, что обычаи любого народа есть отражение его жизни, так сказать, способ приспособиться к жизненным условиям получше. Вот, к примеру, у нас, русских, от веку ставят деревянные дома - зимы холодные, без теплого жилья никак, но, зато леса в изобилии, так что на избу бревен всегда хватит. Из-за того, что лето у нас короткое, а зима длинная, сеют у нас рожь - пшеница во многих местах запросто не успеет вызреть, в отличие от, например, Украины. На Украине похуже, чем у нас, с лесом, зато и потеплее - так что избу ставить не обязательно, можно обойтись мазанкой.

Бойцы внимательно слушали - 'Брюс' рассказывал общеизвестные вещи, но, делал это явно для того, чтобы им были понятнее обычаи этого странного народа, японцев.

- Воинские обычаи у каждого народа тоже свои - и зависят они, по большому счету, вот от чего - продолжал майор - воюют ли всем миром, когда оружие берут в руки все боеспособные мужчины, или же принято так, что воюет небольшая прослойка людей, для которых война наследственное ремесло, от юности до гробовой доски; и от того, какая война привычна для этого народа - то ли для него в обычае отбиваться от иноземных завоевателей, как это водится у нас, с древних времен; то ли для него нормально завоевывать других, как это сложилось у немцев; то ли у него в порядке вещей гражданские войны, как это водится в Латинской Америке, где государственные перевороты с междуусобными войнушками случаются с регулярностью смены времен года.

Бойцы слушали - было понятно, что Смоленцев постепенно подходит к вопросу японских обычаев.

- Изначально японцы не местные - они потомки завоевателей из Кореи, пришедшие сюда примерно две с половиной тысячи лет назад - поразмыслив, 'Брюс' решил изложить все максимально подробно - до них здесь жили айны. Айнов вы все видели на Сахалине - они народ белой расы, родственный европейцам и нам; правда, родство очень дальнее. Как там дело было в подробностях, толком никто не знает за давностью лет - ясно одно, что предки нынешних японцев постепенно завоевывали острова, вырезая айнов под корень. Тут даже не обычай монголов времен Чингисхана, когда у побежденных вырезали всех мужчин, но оставляли в живых мальчиков, ростом не выше колеса арбы - женщин монголы не вырезали вовсе. Тут именно поголовное вырезание побежденных - всех, без жалости и пощады. Айны пытались отбиваться, постепенно уходя на север, с самых плодородных и благодатных южных земель - но, похоже на то, что единой власти, единого государства, способного объединить все силы против японцев, они так и не создали. Тем временем, в III веке нашей эры, японцы создали первый прообраз единого государства - племенной союз Ямато. После чего дела у них пошли еще быстрее - собрали они воинов, и навалились превосходящими силами на одно или два племени айнов - а другие племена сидят и ждут своей очереди, ведь пока не их режут. Это примерно так, как наши князья во время нашествия Батыя - вместо того, чтобы объединится, тихо радовались, что монголы соседнее княжество громят, с которым давние раздоры из-за двух пограничных деревушек и дани с купцов - понятное дело, когда монголы заканчивали с соседями и брались за таких вот радующихся, у них в мозгах случалось прояснение, вот только уже поздно было.

- Свою роль в формировании такого отношения ко всем чужакам - и очень большую - сыграла традиционная японская религия синто, или, синтоизм. Это такое японское язычество - по-простому, многобожие, ничего общего с христианством, исламом, иудаизмом не имеющее, во всех смыслах. Ни о каком милосердии даже по отношению к своим там речи нет - чужих же просто не считают полноценными людьми. По канонам синтоизма, японская нация рождена непосредственно богиней Аматерасу, небесной покровительницей Японии - а все остальные нации появились из последа при родах. Проще говоря, это тоже разделение на сверхчеловеков и недочеловеков, что и у фашистов, но есть и существенная разница - немцы, как ни крути, все же христиане, а, японцы, в подавляющем своем большинстве так и остались язычниками-синтоистами. Кроме того, Гитлер компостировал мозги немцам лет двадцать, считая с того момента, как фашистская партия стала значимой силой - а синтоизм является господствующей религией в Японии, самое малое, две с половиной тысячи лет.

- Прости, товарищ майор, это получается, синтоизм этот хуже фашизма получается? - уточнил Пилюгин.

- Знаешь, мне не хочется это рассказывать - но, раз уж обещал - Смоленцеву явно не хотелось вдаваться в подробности - давайте сделаем так - я вам расскажу о Нанкинской резне в деталях, а вы уж сами решайте, хуже это или лучше.

-Дело было так - в декабре 1937 года японцы взяли временную столицу Китая, Нанкин. Первым делом они решили вырезать китайцев призывного возраста - чтобы они никогда не смогли воевать против Японии. Собирали мужиков, вывозили их за город, и, кончали - причем, из своих поганых принципов, никого не расстреливали - те из них, кто помилосердней, по японским меркам, закалывали штыками, рубили головы; те, кто, совсем не знает этого слова - раздавали лопаты, приказывали копать братские могилы - и закапывали людей живьем. Так они и убивали мирных - десятками тысяч.

- Потом мужики призывного возраста кончились - японцы стали убивать детей, женщин, стариков. Тоже не расстреливали - резали, рубили головы, хоронили живьем, сжигали живьем. Тут счет пошел на сотни тысяч, если считать замученных не только в самом Нанкине, а и в окрестностях города.

- Женщин насиловали - точнее, насиловали не только женщин, но и маленьких девочек, и совсем старушек - короче, всех. Причем, не просто насиловали - а, с выкрутасами.. Потом убивали.. Беременных сначала насиловали, потом вспарывали животы и выдирали плоды..

Сколько людей замучила тогда в Нанкине самурайская солдатня, не знает даже наша разведка - самое малое, триста тысяч; самое большое - полмиллиона.. Зверски изнасиловали и убили, по разным оценкам, от двадцати до восьмидесяти тысяч женщин.

- Товарищ майор, так такого даже эсэсовские зондеркоманды не делали? - подал голос ошарашенный Булыгин.

- Ну, эсэсовцы много чего делали - но, твоя правда, Булыга - обычно они до такого зверства не доходили, и, точно, за один раз и сотой части тех людей, что самураи запытали в Нанкине, не убивали - отозвался Смоленцев - только вот какая штука - у немцев, в основном, зверствовали эсэсовцы, с обычными армейцами бывало по-всякому, но лютовали далеко не все - а у японцев СС нет вовсе, в Нанкине и других местах орудовали обычные армейцы.

Смоленцев обвел взглядом подчиненных - бойцы имели мрачный вид, пытаясь осознать сказанное - впрочем, винить их майору совершенно не хотелось. Он слишком хорошо помнил свою реакцию на курс страноведения, прочитанный ему еще в XXI веке, перед командировкой на Дальний Восток - курс, посвященный реалиям японского менталитета, обычаям и образу жизни японцев. Дело было не в трусости - просто японские традиции, при бесспорном наличии в них своеобразного мрачного величия, пугали своей не имеющей пределов жестокостью, доведенной до абсолюта. Сейчас майор попросту пересказывал своим бойцам первую часть курса - 'Традиционная Япония'. - Так вот, касательно географии и природных условий. Наш народ тысячелетиями живет на перекрестке между Европой и Азией - соответственно, как заведется по соседству очередной сын самки собаки, желающий пограбить и сделать рабами соседей, так нас он не минует. Скольких таких охотников до нашей земли закопал наш народ, не сосчитать - с незапамятных времен и до Гитлера. У японцев все иначе - они живут на островах, отделенных от соседей бурным морем, так что серьезных попыток их завоевать почти и не было. Исключений только два - монгольский хан Хубилай в XIII веке дважды пытался высадить десант в Японии, но оба раза его флот был почти полностью уничтожен штормом, так что японцам пришлось только добить немногих уцелевших.

Сианьский кризис




Сианьский кризис.

Пролог. Шаг к бездне.

За день перед нанесением ответного ядерного удара в Москве кипела работа - руководство Советского Союза, начиная с Верховного Главнокомандующего, пыталось понять, что происходит. Без сна и отдыха вкалывали все - дипломаты, военные, разведчики, аналитики.

Вечером в кремлевском кабинете докладывал начальник одной из подчиненных лично главе государства аналитических групп.

- Возможности выстроить 'дерево вариантов' нет, поскольку практически отсутствует информация для анализа - коротко доложил он. Фактически мы бессильны - анализ на основе косвенных данных в данной ситуации ничего не дает.

- Вы хотите сказать, что не желаете выполнять свои обязанности? - в голосе Сталина явственно звенел металл - измученный непрерывным стрессом глава государства был на пределе.

- Я говорю, товарищ Сталин, что не могу этого сделать - отчеканил аналитик, нервы которого после четырех часов сна за трое суток, заполненных работой на грани возможного, тоже были не в лучшем состоянии - как невозможно построить кирпичный дом, не имея кирпичей, так невозможно сделать анализ, не имея нужных сведений.

Секунд десять Император прожигал подчиненного бешеным взглядом тигриных глаз - выдерживать его взгляд могли очень немногие люди, в число которых эксперт не входил. Усилием воли Вождь взял себя в руки - в конце концов, аналитик никогда ему не лгал и не пытался приукрашивать действительность, так что он, по крайней мере, заслуживал того, чтобы быть выслушанным.

- Говорите, что Вы накопали - приказал он.

- Достоверно известно три ключевых факта - во-первых, нанесен удар по Сианю, во-вторых, Макартур угрожал нам атомной бомбардировкой, в-третьих, при встрече с командиром 1-й танковой дивизии КНА генерал-майором Цветаевым представитель американского командования бригадный генерал Ренкин потребовал пропустить окруженные американские войска, пригрозив в случае отказа ядерным ударом - аналитик привычно отключился от эмоций, как он всегда делал во время работы. Собственно, это вся объективная информация, которой мы располагаем.

- Ненамного лучше обстоят дела с косвенными данными. Мы знаем, что экспедиционный корпус отправлен в Китай из-за того, что американской верхушке надоело тратить деньги, не получая положительного результата. Это происходит на фоне того, что дефицит бюджета США понемногу увеличивается последние три года. При этом в верхушке США идет непрерывная свара относительно и увеличения расходов на военные нужды в целом, и раздела их между сухопутными войсками, ВВС и ВМС. Армейский генералитет и стоящие за ним промышленники требуют увеличения доли 'пирога' сухопутных войск, мотивируя это необходимостью противостояния нам в Европе, летчики упирают на роль авиации и атомного оружия, адмиралы криком кричат о контроле над Мировым океаном. Нам известно, что сейчас это противостояние зашло в тупик - выделяемых средств не хватает для поддержания такого количества вооружения, которое обеспечило бы двадцатипроцентную рентабельность производства вооружения американским промышленникам, во всяком случае, самым крупным фирмам.

- В это же время экономика США начинает пробуксовывать - значительная часть отложенного платежеспособного спроса, накопленного во время войны, уже израсходована, в прошлом году продажи гражданской продукции впервые после конца войны перестали расти, в начале этого года впервые отмечен небольшой спад по некоторым позициям, пусть и на два-три процента. Поскольку свободного платежеспособного спроса за пределами США в нужных объемах нет, единственным способом обеспечить сохранение загрузки промышленности являются государственные заказы. Наиболее выгодными из них являются заказы на военную технику. Скорее всего, у них идут какие-то игры вокруг большого передела бюджетного 'пирога' - возможно, речь идет только о переделе бюджета между видами ВС, не исключено, что планируется резко увеличить бюджетные расходы ради поддержания 'на плаву' промышленности, по образцу того, что делал Рузвельт в 30-е, и сейчас выясняется, кому достанется большая часть.

- Исходя из этого, можно предположить, что экспедиционный корпус отправлен в Китай трудами крупных капиталистов, стоящих за генералитетом армии и авиации - именно им выгодна громкая победа, закономерно увенчивающаяся новыми крупными ассигнованиями. В эту же 'копилку' ложится и назначение командующим американскими войсками в Китае выходца из истэблишмента США генерала Макартура. До этого момента все было в привычных рамках - американцы решили прощупать нашу сферу интересов, параллельно обеспечив свой ВПК изобильными заказами.

- Первым настораживающим 'звоночком' стал удар по Сианю - в принципе, эту бомбардировку вполне можно объяснить сочетанием организационной и психологической ошибок, дополненных жадностью промышленников и банкиров и желанием генералитета провести испытания нового оружия в бою. Применительно к организации - это решение провести ядерный удар по живым 'мишеням', чтобы ни у кого не было сомнений в том, что более двух миллиардов долларов на 'Манхэттен' потрачены с пользой, а Конгресс и дальше выделял огромные деньги на серийное производство; применительно к психологии - что даже столь мощное оружие сыграет роль средства устрашения для нас (все соответствует РеИ в 1945 - присутствовали и указанная организационная ошибка, и желание получить 'дубинку для русских парней', как выразился Трумэн В.Т.).

- А вот заявление Макартура наводит на очень нехорошие мысли - конечно, он 'ястреб' из 'ястребов', но США не Мексика с Парагваем, чтобы генералы определяли государственную политику. Наоборот, генералы послушно выполняют волю крупного капитала, и не более того. Это даже не порядки Германии или Франции, где военные имели некоторую степень свободы - в Америке другого варианта, кроме строжайшего следования линии, определенной хозяевами монополий, физически нет. В мире 'Рассвета' он выкинул практически такой же номер - во время Корейской войны, после того, как китайские добровольцы отбросили т.н. войска ООН от китайско-корейской границы обратно к 38-й параллели, Макартур потребовал массированного ядерного удара по приграничной зоне Северной Кореи и Китая, о чем распинался публично (соответствует РеИ В.Т.). После этого Трумэн вышвырнул его в отставку с формулировкой 'за полную военную некомпетентность' (и это соответствует РеИ В.Т.).

- К сожалению, говорить о корреляции процессов у нас и там не приходится - в мире 'Рассвета' никогда не было атомных бомбардировок, во время которых погибали советские граждане, а локальные конфликты между СССР и США всегда велись в определенных территориальных рамках, так что угрозы их разрастания, с переходом на нашу или американскую территорию не возникало. Возможно, дело в том, что наши стартовые позиции в 'холодной войне' намного лучше, а США - заметно хуже, чем в мире 'Рассвета', поэтому среди американской элиты возобладали сторонники наступательной политики, делающие ставку на ускоренное наше изматывание в гонке вооружений и масштабных региональных войнах.

- Применительно к текущей ситуации не исключен вариант апробирования новой стратегии. Слишком резко меняется расклад на Дальнем Востоке - всего за пять лет наш Дальний Восток из дотационного сырьевого региона превратился в развитый аграрно-промышленный бастион страны, начавший приносить приличные доходы. Американцы хорошо умеют считать экономические балансы, так что выводы они сделали правильные - если так будет продолжаться еще лет 10-15, то наш Дальний Восток по своим экономическим возможностям превзойдет Японию и приблизится к показателям Западного побережья США. Последствия для них в Азиатско-Тихоокеанском регионе в комментариях не нуждаются. Но у нас там есть слабое место - стремительный рост базируется на ресурсной базе Маньчжурии и Кореи, так что если ее отобрать, то все быстро вернется 'на круги своя'. Но, делать это надо сейчас - уже через пять лет для этого потребуется начинать Третью Мировую войну.

- Вы считаете, что это возможно сейчас? - Сталин счел, что эксперт несколько зарапортовался. Теми силами, которые они собрали в экспедиционном корпусе? Или Вы считаете, что американский генералитет незнаком с таблицей умножения?

- Никак нет, товарищ Сталин - я неточно выразился - поспешил исправиться аналитик.

- Так выражайте свои мысли точно - холодно посоветовал Генералиссимус.

- Конечно, они знают число наших дивизий и дивизий наших союзников на Дальнем Востоке, наверняка в достаточной степени представляют уровень их боевой подготовки и степень оснащенности, так что они не могут не понимать, что для победы в классической войне им придется мобилизовать полтора-два миллиона американцев и вести боевые действия, сравнимые с операциями в Европе в 1943-1944 годах. Степень риска и уровень затрат в этом случае не нуждаются в разъяснениях. Такая война им точно не нужна. Но наше усиление на Тихом океане им также очень нежелательно.

- На этом фоне у них перед глазами маячит соблазн атомного оружия. Сверхмощное оружие, позволяющее быстро и эффективно парой бомб делать работу танковой дивизии или, скорее, пары авиакрыльев тяжелых бомбардировщиков, при сопоставимой цене; оружие, от которого нет надежной защиты. Автоматически возникает мысль - а не возродить ли нам 'дипломатию канонерок' на новом техническом уровне?

- Разумеется, тут встает вопрос разведывательного обеспечения операции. Быть может, дело в том, что их разведки, при всей их серьезности, просто еще не наработали нужного опыта в операциях против нас, ведь они всерьез работают по нашему направлению только с середины 1943 года (в РеИ - с середины 1944 года В.Т.), а этого времени слишком мало. Возможно, отчасти дело в том, что у них практически нет специалистов по нашей стране - их разведчики традиционно специализируются по Западной Европе, Ближнему и Дальнему Востоку, Латинской Америке (соответствует Реи В.Т.). Не исключено, что непонимание реальных процессов, происходящих у нас, дополняется борьбой спецслужб внутри США - в отличие от нас или немцев, делающих ставку на узкую специализацию разведок, американцы, как и англичане с японцами, стараются сделать их максимально универсальными, поэтому в разведке Госдепартамента есть отделы, занимающиеся военной и научно-технической разведкой, а разведка флота традиционно и на очень серьезном уровне занимается политической разведкой (соответствует РеИ В.Т.). Таким образом, пересечений интересов среди их разведок не в пример больше, чем у нас. Ведомственные схватки за жирные куски бюджетного 'пирога' только подогревают это противостояние. Вдобавок ко всему этому они решили создать 'разведку разведок', как и в мире 'Рассвета' (соответствует РеИ - ЦРУ действительно создавалось как суперразведка, другое дело, что она стала таковой уже в 60-е годы В.Т.), а выделение ВВС в отдельный вид ВС (в РеИ - в 1947 году В.Т.), с созданием разведки ВВС, закономерно привело к схватке между амбициозными 'новичками', в первую очередь, ЦРУ, претендовавшей на 'угодья' старых разведок, с разведками флота, армии, Госдепартамента. В общем, вполне реален вариант, при котором, скажем, старейшая разведка США, разведка ВМС могла подставить конкурентов, подбросив им дезинформацию, что Советский Союз спасует перед атомным шантажом.

- В общем, после заявления Макартура, не опровергнутого официально, стало ясно, что все происходит всерьез. Если бы американцы не хотели дальнейшей эскалации конфликта, то, как минимум, их посол бы уже заявил товарищу Молотову, что генерал Макартур выражает свое личное мнение, ни в коей мере не отражающее позицию США; как максимум, можно было ждать пресс-конференции государственного секретаря, на которой Даллес-старший заявил бы, что Макартура никто не уполномочил делать такие заявления, так что это чистой воды отсебятина. Но Государственный Департамент молчит - их посол заявил товарищу Молотову, что 'он должен связаться с Вашингтоном, поскольку не имеет никаких инструкций по этому вопросу'. Может быть, он и не лгал - если это действительно личная инициатива Макартура, что вполне в его стиле, без саморекламы он дня прожить не может, то инструкций у посла и быть не могло. Но, будучи вызван во второй раз, он рассказывал товарищу Молотову сказки, что, дескать, 'Госдепартамент ведет консультации с министерством обороны; но, в Вашингтоне сейчас ночь, поэтому мы и задерживаемся'. Вот это точно вранье, от начала до конца - получив такое сообщение, госсекретарь был обязан мчаться к президенту и немедленно решать вопрос с ним, вытаскивая его из постели, да хоть снимая его с жены или любовницы. Все полномочия для этого у Даллеса-старшего есть. Но, он, вместо этого, почему-то тянет время, не говоря ни 'да', ни 'нет'. Какова подоплека происходящего, ответить невозможно - это может быть согласованное между 'ястребами' и умеренными наступление на нашу сферу интересов; возможно, это попытка 'ястребов' явочным порядком перехватить инициативу у умеренных, резко изменив политику относительно СССР. Может быть, Стеттиниус, принадлежащий к умеренным консерваторам, был вынужден дать свободу рук 'ястребам', в число которых входят братья Даллесы; возможно, 'ястребы' ведут в Китае свою игру. Вероятнее первое - игра такого масштаба практически невозможна без молчаливого согласия умеренной части истэблишмента США, в противном случае, Стеттиниус уже пресек бы ее, полномочий у него достаточно.

- А после ультиматума, оглашенного бригадным генералом Ренкиным, у меня больше нет сомнений в том, что 'ястребы' получили от американской верхушки карт-бланш на атомный шантаж, с готовностью применить ядерное оружие, в том случае, если мы попытаемся сопротивляться.

- Вы считаете американцев сумасшедшими? - резко спросил Сталин. Или Вы думаете, что они не понимают, как мы можем ответить?

- Если бы они это понимали, то не стали бы сбрасывать бомбу на Сиань, когда там находится наша миссия - твердо сказал эксперт. По нормам международного права, это стопроцентный 'казус белли' - военнослужащие государства, не находящиеся в состоянии войны с СССР, совершают неспровоцированное нападение на военнослужащих Советской Армии и преднамеренно убивают свыше 50 граждан СССР.

- А насчет сумасшествия - нет, они не сумасшедшие, просто привычка к безнаказанности по отношению к не американцам у них въелась в кровь, став частью образа жизни. На протяжении доброй сотни лет они практически безнаказанно истребляли индейцев внутри страны, накрепко привыкнув к тому, что те не в состоянии воевать с ними на равных. Вне страны они действовали в Латинской Америке, где равных противников у них тоже не было. Если европейские державы действовали в окружении равных противников, соответственно, они были вынуждены просчитывать не только каждое действие, но и каждое слово, то янки привыкли выстраивать отношения согласно следующему алгоритму: 'Этот чужак готов действовать согласно нашим пожеланиям? Хорошо, будем иметь с ним дело. Нет? Значит, сначала дадим ему рукояткой 'кольта' в зубы, потом поговорим о деле - конечно, на наших условиях. Все равно не хочет? Тогда пристрелим его - а о деле поговорим с его преемником, глядишь, он окажется сговорчивее'.

Сталин молчал, пытаясь подавить, готовое прорваться бешенство. Аналитик был логичен - это была не война, в противном случае, на западной границе ГДР уже бы шли сражения. На случайность это тоже отнести было невозможно - ядерное оружие находилось в компетенции американского президента, как Верховного Главнокомандующего, Макартур просто не мог получить его в свое распоряжение без прямого приказа президента. Ну а представить себе, что Стеттиниус отдал приказ на его применение без согласия настоящих хозяев США, мог только человек, совершенно не знающий тамошних порядков. Ну а Ренкин мог посметь предъявить такой ультиматум, только имея соответствующие полномочия.

- Значит, господа миллиардеры решили потуже набить себе карманы, шантажируя нас - ледяная ярость не туманила голову, наоборот, Вождь мыслил ясно и четко - что же, придется доходчиво растолковать им, чем СССР отличается от Никарагуа и Гаити.

- Хорошо, Вы свободны - резко сказал Сталин.

Вождь ходил по кабинету, снова просчитывая расклад изменившегося по сравнению с миром 'Рассвета' дальневосточного пасьянса.

Да, во время Корейской войны они прощупывали границы возможного в отношении сферы интересов СССР, но делали это очень аккуратно. Сейчас они идут напролом. Закономерен вопрос - могли изменения, состоявшиеся у нас, вынудить их к этому?

Сталин мысленно перечислил то, чего не было у СССР на Дальнем Востоке в мире 'Рассвета'. Металлургические заводы Маньчжурии и Кореи, в 1945 году выплавившие 5,5 млн. т чугуна и 3 млн. т стали, в прошлом году дали 7 млн. т чугуна и 4,5 млн. т стали. Большая часть этого металла шла на нужды советского Дальнего Востока - расширялся Транссиб, прокладывались новые железные дороги на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Тем самым резко повышалась связность и внутри этих регионов, и их связность с европейской частью СССР. 'Распечатывались' огромные богатства этой части страны, включавшиеся в народнохозяйственный оборот.

Помимо 'старой' советской нефтедобычи на Сахалине, в 1945 году составлявшей менее полумиллиона тонн в год, к которой добавились двести тысяч тонн в год с нефтяной концессии японского флота, захваченной тогда же, в 1946 году удалось найти нефть в Дацине, а в 1948 - нефть Ляохэ. В 1948 году была начата промышленная добыча дацинской нефти - в этом году нефтяники должны были добыть уже полмиллиона тонн. Вместе с сахалинской нефтью и пиролизом фушуньских сланцев суммарная добыча нефти в этом году должна была перевалить за полтора миллиона тонн. Расширялись и совершенствовались нефтеперерабатывающие заводы Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре - а рядом с ними строились нефтехимические комбинаты, благо тяжелая, с высоким содержанием парафинов, нефть Сахалина и Маньчжурии была отличным сырьем для нефтехимии.

Вспомнив изящную операцию, проведенную Меркуловым, Сталин невольно улыбнулся. Летом 1945 года посылать геологов в Дацин было уже поздно, до конца полевого сезона оставалось месяца полтора, поэтому отправку партий отложили до сезона 1946 года. Но, уже зимой 1945/46 года заводы ГДР получили крупный заказ на оборудование для промышленной добычи нефти. Естественно, английская разведка, чувствовавшая себя в Германии чуть хуже, чем на родине, и американская разведка, имевшая хорошие позиции в Германии с конца XIX века, узнали об этом; а, узнав, живо заинтересовались вопросом, куда планируется отправить это оборудование. Наша контрразведка не слишком препятствовала вражеским агентам в удовлетворении их любопытства - нет, совсем уж курортом их работа не была, это было бы неправдоподобно, но, приложив немалые усилия, супостаты точно выяснили место назначения и первой партии оборудования, отправленной к месту назначения в марте 1946 года, и последующих партий. Этим местом был заштатный городишко Дацин в Маньчжурии.

Само собой разумеется, англичане и американцы, тщательно присматривавшие за японскими интересами в Маньчжурии с начала XX века, имели там серьезные агентурные сети, и знали об экономике этого региона очень многое. Никакой нефтедобычи в этом захолустном городке не было никогда, даже самой символической. Столь же очевидно, что агентура получила приказ разобраться, в чем дело. Агенты быстро выяснили, что в этой дыре стоит гарнизоном рота советской пехоты - а больше никого из русских там не было; заодно подтвердилась информация о полном отсутствии нефтедобычи.

Начиная с апреля, из Дацина в Лондон и Вашингтон валом пошла информация. Сначала туда по КВЖД прибыла саперная бригада, которая начала строить склады и емкости для хранения нефти, обустраивать инфраструктуру. Через две недели русские пригнали туда несчитано китайцев, которые занялись прокладкой дорог и строительством пристаней на Сунгари. В начале мая в городишке вдруг объявилось больше 20 (!) русских геологических партий, которые вдумчиво обследовали окрестности, причем с самого начала проводили разведочное бурение на нефть. Как ни странно, нефть нашлась очень быстро - первый фонтан забил уже в декабре. С учетом того, что русские бурили на большую глубину, как выяснили агенты, это значило, что они практически точно знали, где бурить. Но, еще до этого изготовленное в Германии оборудование начали перевозить из Хабаровска в Дацин. К маю 1947 года русские пробурили более полусотни продуктивных скважин.

После этого сообщения о том, что проводится реконструкция хабаровского НПЗ, с резким увеличением его мощностей, и строятся новые нефтеналивные баржи, понятно, вместе с буксирами, никого в высшем руководстве разведок бывших союзников не удивили.

Сопоставление дат было доступно даже школьнику, если бы нашелся школьник, которого допустили к такой информации, и вывод был однозначен - советское руководство совершенно точно знало о наличии в районе Дацина очень крупного месторождения нефти, задолго до того, как там оказался первый советский геолог; более того, до того, как там вообще оказались геологи, поскольку японцы, да и никто другой, никогда не вели там геологическую разведку.

На фоне 'казуса 'Моржихи'', как с легкой руки английских разведчиков было принято называть соответствующий комплекс проблем в США и Великобритании, вопросов о том, кто те добрые люди, щедро поделившиеся с руководством СССР этой информацией, не возникало. После этого упоминать версию случайного попадания 'Моржихи' в кругу посвященных стало неприлично - геологи не служат в подводном флоте.

Случившаяся после этого истерика в Японии была приятным дополнением, радующим душу.

Ну а последовавшее после открытия дацинской нефти стремительное обустройство месторождения и налаживание промышленной добычи были просто нерадостной для бывших союзников реальностью жизни, ничуть не более того.

Шахты Маньчжурии, Внутренней Монголии и Кореи многократно, почти на порядок, увеличили добычу угля, по сравнению с 'предыдущей редакцией', основой которой был уголь Сучана и Сахалина. В прошлом году добыча перевалила за 50 млн. т. Конечно, большая его часть уходила на металлургические заводы и тепловые электростанции, но оставалось достаточно угля и для транспорта, включая стремительно растущий морской и речной флот, и для строящегося в Сучане углехимического комбината.

Неуклонно развивалось транспортное машиностроение - обеспечение связности внутри Дальнего Востока было первоочередной задачей. Для решения этой проблемы был использован опыт немецких товарищей, а, именно, их программа выпуска стандартизованных армейских автомобилей 'Айнхартс' (в Третьем Рейхе действительно была такая программа - первая редакция была утверждена еще в 1934 году В.Т.). Для Дальнего Востока, с его отвратительными дорогами и приличными объемами грузов, для начала были выбраны 3-тонные грузовики с колесной формулой 6x4, дизельные 'Мерседесы' и карбюраторные 'Хеншели'; в качестве легкового автомобиля был выбран средний кюбельваген 'Опель', с колесной формулой 4x4 (все вышеперечисленные автомобили существовали в РеИ В.Т.). В 1946 году началось строительство 'дальневосточного ГАЗа' в Комсомольске-на-Амуре; в 1947 году началась сборка машин из немецких машинокомплектов в Харбине - не стоило обижать товарища Гао Гана; а, в 1948 первый собранный грузовик вышел из ворот завода в Комсомольске. В 1949 году заработал полный цикл, если не считать поставок проката из Маньчжурии - и завод произвел 15 тысяч грузовиков и 4 тысячи внедорожников, добавив к этому 6 тысяч машинокомплектов грузовиков для харбинского автосборочного завода.

Не меньшее внимание было уделено строительству морского и речного флота. Американский и японский опыт строительства стандартных транспортов и танкеров был учтен и творчески переработан к условиям советского Дальнего Востока. Советские и немецкие инженеры создали аналог программы 'Айнхартс' для морского и речного флота - и во Владивостоке расширялся судоремонт, гражданский - на Дальзаводе, и военно-морской - на 178-м СРЗ; а в Большом Камне строился судостроительный комплекс полного цикла, на котором уже частично производилась необходимая 'начинка'. Корейские же верфи с 1948 года начали сборку стандартных сухогрузов, танкеров, сейнеров, плавучих рыбзаводов. Первоначально машины и механизмы шли из европейской части СССР и ГДР - но, с 1949 года они постепенно замещались продукцией из Большого Камня. Центрами речного судостроения стали Комсомольск и Хабаровск - там сначала собирали, а сейчас осваивали и полный цикл производства речных пароходов, буксиров, самоходных и несамоходных барж.

В Комсомольске-на-Амуре в позапрошлом, 1948 году, была запущена первая очередь завода азотных удобрений, а в этом будет сдана в эксплуатацию вторая очередь. Часть удобрений шла в Маньчжурию, часть оставалась у нас. В прошлом году был запущен такой же завод в Сеуле - точнее, пока первая очередь. Понятно, как отразилось на урожайности серьезное внесение в почву азотных удобрений.

Еще одним шагом, поспособствовавшим интенсификации сельского хозяйства, стала его постепенная механизация. На пшеничных полях центральной Маньчжурии в этом году уже работало свыше семи тысяч тракторов и почти полторы тысячи комбайнов. С рисоводством было труднее, у него своя специфика - но, в 1947 году в Пхеньяне был введен в строй завод, производивший в год 50 тысяч мотоблоков, с набором навесных приспособлений, рассчитанных именно на обработку рисовых полей. Корейцы, гнувшие спину на маленьких полях и горных террасах, быстро оценили новинку, так что за мотоблоками выстроилась очередь на год вперед. Проходили испытания мини-трактора с набором навесных орудий для рисоводства и рисоуборочные мини-комбайны - но их серийное производство было делом не самого близкого будущего, поскольку модели были еще очень 'сырыми'.

Развивалась текстильная промышленность и производство изделий из кожи и меха - Монголия и северная Маньчжурия давали изрядные количества шерсти, овчины и кожи, так что создававшиеся на юге Кореи предприятия легкой промышленности были обеспечены сырьем.

Понятно, что не забывали и пищевую промышленность. Если мясная промышленность была сосредоточена в Монголии и северной Маньчжурии, переработка продукции растениеводства - в центральной и южной Маньчжурии, южной Корее, то переработка рыбы - на всем побережье Кореи, морских побережьях и реках советского Дальнего Востока.

Все это было очень важно и нужно, без сомнения - но Сталин догадывался, какую реакцию у его противников вызвал начатый на Дальнем Востоке социально-экономический эксперимент. Можно было не сомневаться в том, что он напугал элиты враждебных Союзу стран ничуть не меньше взрывного экономического роста и мощной военной группировки, вместе взятых.

Начиналось все буднично - аналитики госбезопасности, армии, флота, групп, находящихся в его личном подчинении, просчитывали варианты переброски населения из европейской части СССР на Дальний Восток. Вариант принудительного переселения был отброшен сразу, по соображениям сугубо практического плана - и удержать на новом месте людей будет проблематично, и хорошей работы 'из-под палки' не дождаться. Одной из ключевых проблем в освоении Дальнего Востока является очень тяжелый климат. Большая часть этих территорий, даже лежащих за пределами зоны вечной мерзлоты, находится в зоне резко континентального климата, некоторым исключением является Приморье, находящееся на границе континентального массива Евразии и Тихого океана, поэтому там и муссонный характер климата. Но даже в Приморье зимой погоду часто определяет восточный антициклон. Проще говоря, осенью материк быстро остывает и над 'полюсом холода', в районе Оймякона, формируется устойчивый и с каждым днем все более холодный восточносибирский антициклон. Именно благодаря ему зимой на Дальнем Востоке и являются нормой морозы от тридцати до пятидесяти градусов. Естественно, в этих условиях теплое, намного более теплое, чем в европейской части страны, жилье, является обязательным условием выживания.

Прошлый опыт освоения Дальнего Востока, полученный в 30-е годы, был, скорее, негативным - Вождь прекрасно помнил отчеты середины 30-х, приходившие из Хабаровска, когда навербованные на строительство нефтеперерабатывающего завода рабочие, получавшие очень приличные деньги, частенько 'бузили' (соответствует РеИ В.Т.). Происходило это по объективным причинам - зимой в бараках было весьма прохладно даже для крепких мужиков да и нередкие перебои в подвозе продуктов не добавляли трудового энтузиазма (и это правда В.Т.). Кого-то удавалось уговорить, но немало людей предпочитали расторгнуть договор и уехать. Сейчас же на Дальний Восток предстояло перебросить порядка 500-600 тысяч работников, вместе с семьями, что в общей сложности составляло 2-3 миллиона человек. Конечно, речь не шла об одномоментной переброске - но это не отменяло необходимости обеспечения этих людей добротным жильем. Бараки исключались сразу, автоматически - в противном случае, дальневосточное житье с гарантией и надолго станет пугалом. Напрашивавшийся вариант навербовать много китайцев в Маньчжурии, нарубить много леса и поставить много изб также отпадал по той простой причине, что у китайцев попросту нет традиции строительства подобного жилья, их фанзы представляют собой совсем иной тип жилища и рассчитаны на куда более теплый климат. А какое 'качество' постройки обеспечат работники, понятия не имеющие, как строится такое жилье, сомневаться не приходилось. Нет, от использования китайской рабочей силы, по крайней мере, на первом этапе, деваться было некуда - но требовалось как-то компенсировать ее нулевую квалификацию во всем, что было сложнее самых простых работ.

Как ни странно, выход из непростой ситуации нашел человек, никогда в жизни не занимавшийся гражданским строительством, да и вообще довольно далекий от штатских хлопот, контр-адмирал 'Петров'. Изучая содержимое личного ноутбука каперанга Елизарова, он наткнулся на папку с материалами по сборным загородным домам. После беседы с Елизаровым, честно признавшимся в том, что на пике успехов, достигнутых им в гражданской жизни, он всерьез подумывал о том, чтобы прикупить хороший участок и поставить там не самый скромный домик, благо доходы вполне это позволяли. Во исполнение этой мечты он и скачивал проекты домов, строительных материалов и прочей сантехники, индивидуальных котлов и бойлеров. После этого 'Петров' приказал своим подчиненным опросить других членов экипажа 'Воронежа' - таких подробностей, какие знал Елизаров, другие не ведали, но все подтвердили, что да, это дело вполне обычное, вопрос лишь в деньгах на столь недешевую покупку. В сущности, это был тот же принцип панельного строительства домов, только применительно к деревянным домам на одну семью.

После этого 'Петров' отправился на доклад к Сталину. Вождь мгновенно уяснил суть дела - речь шла о принципе детского конструктора, перенесенного на малоэтажное строительство, из стандартных элементов, бруса и оцилиндрованного бревна, собирались разные дома. Отвлекать мощности деревообрабатывающей промышленности, конечно, не хотелось - но выгоды этого варианта были видны, что называется, невооруженным глазом.

Произвести оборудование, позволяющее серийно выпускать нужные элементы, могла и советская промышленность, и немецкая, и чехословацкая с австрийской - как-никак, брус и оцилиндрованное бревно в производстве несколько проще корабельных турбин и турбореактивных двигателей. Создать пропитки, препятствующие гниению и загоранию, тоже было вполне посильным делом для советских и немецких химиков. Массовое их производство тоже вряд ли станет непосильным делом. Леса у СССР было в избытке. Что же касается проектов, то можно было попросту выдать товарищам архитекторам фотографии и планы этих домов - и приказать разработать проекты на основе имеющихся материалов, по три-четыре варианта каждого дома, в зависимости от климата. Разумеется, архитекторы получили настоятельное пожелание не экономить ни на удобстве жильцов, ни на красоте домов - каковое пожелание они добросовестно выполнили. Еще можно и нужно было поручить архитекторам создать несколько десятков проектов, условно говоря, стандартного крестьянского подворья, с благоустроенным по городским стандартам домом, общей площадью метров 150-200, продуманными хозяйственными постройками.

Выгоды же были не в пример весомее. Первым слоем были выгоды очевидные и понятные всем - за счет специализации производства и его стандартизации, получалась изрядная экономия средств в масштабах общества, и резко ускорялось решение острейшей жилищной проблемы (Сталин прекрасно помнил доклад, в котором описывалось решение жилищных проблем СССР 50-х - 60-х годов за счет массового строительства дешевых 'хрущевок'); включался очень эффективный 'насос', отсасывающий не имеющие товарного обеспечения наличные деньги из экономики (несмотря на все усилия наркома финансов Зверева и его подчиненных, реальная инфляция в СССР была очень высока) и появлялся мощнейший стимул к трудовым достижениям (ставка на энтузиазм работала доопределенного предела, ее надо было подкреплять материальными стимулами, а с ними было плохо, разоренный войной СССР испытывал жесточайший товарный голод - благоустроенный же домик для рабочей семьи, в сотню квадратных метров, после землянки, или, в лучшем случае, комнаты на семью, был тем, ради чего люди будут рвать жилы вовсе не в переносном смысле).

Но был и второй слой возможных выгод. Сталин много думал над информацией, принесенной экипажем К-25, пытаясь ответить на вопрос, задаваемый самому себе: 'Почему после стольких побед, оплаченных такими трудами и жертвами, тот самый народ, который их добился, равнодушно смотрел на сдачу СССР? Почему?!'. Любимая идея т.н. 'либералов', что все дело 'в рабской натуре русского народа, из-под палки осуществившего индустриализацию и выигравшего Великую Отечественную войну благодаря заградительным отрядам' не заслуживала даже брезгливой усмешки - объяснять 'альтернативно одаренным', по меткому определению потомков, сущностям (людьми, по мнению Сталина, их можно было назвать, разве что подразумевая биологическую основу), что бросающийся со связкой гранат под фашистский танк боец не боится наказания (наказать более чем смертью ни в чьих силах) и не нуждается в наградах (покойнику награды ни к чему).

Настоящая причина была совсем иной - и Сталин молчаливо признавал свою вину в том, что идея верного служения Родине не была в достаточной степени дополнена материальным стимулированием. Скорее всего, в мире 'Рассвета' у него не было достаточных возможностей для этого - а после Кукурузник полностью сломал выстроенную им систему, Летописец же предпочел вместо выстраивания системы стимулирования производительного труда сделать ставку на передачу народу части ресурсной ренты, что окончательно закрепило в народном сознании принцип 'Вы делаете вид, что платите - мы делаем вид, что работаем'.

Сейчас же расклады были совсем иными, знание о будущем подкреплялось не в пример большими ресурсными возможностями. Сталин внимательно изучил многие материалы, имевшиеся на маленьких ЭВМ потомков - и сделал свои выводы. От панельного домостроения многоэтажных городских домов уйти было невозможно - иного варианта быстро и дешево восстановить и увеличить жилой фонд в городах просто не было, но имело смысл ограничить саму урбанизацию, точнее, ставку на крупные города. Причин тому было много - достаточно было назвать неизбежное снижение деторождения в крупных городах и их крайнюю уязвимость в случае большой войны. Опыт мира 'Рассвета' неопровержимо свидетельствовал о преимуществах малых и средних городов, благоустроенных сел - это было критически важно, жизнь в таких населенных пунктах должна была стать не менее благополучной и комфортной, чем в больших городах, чтобы предотвратить отток молодежи в крупные города. Пока удавалось удерживать этот процесс под контролем за счет административной меры, заключавшейся в лишении колхозников паспортов - но Вождь понимал, что вечно это делать не получится, а отмена административных ограничений немедленно приведет к стопроцентно прогнозируемому результату. Вывод был однозначен - начинать следовало немедленно.

Что же касалось практического планирования, то Сталин решил, не мудрствуя лукаво, взять за основу свой собственный 'План сталинского преобразования природы', созданный в мире 'Рассвета', суть которого заключалась не только в создании ветрозащитных полос в степных районах страны, но и в постепенном превращении колхозов в высокорентабельные экономические единицы, дополнив его инновациями в домостроении и кое-какой технике. Смысл был прост, как три копейки - основой стимулирования становилась сытая, благополучная жизнь для себя и своих детей, зарабатываемая своими трудами здесь и сейчас, а не в далеком коммунистическом будущем.

Отдельно следовало упомянуть выгоды от поставок в Европу таких домов вместо сырого леса-кругляка. Внешнеэкономические отношения с союзниками, нейтралами и вероятными противниками следовало налаживать уже сейчас, причем, выстраивая их таким образом, чтобы Советский Союз в массовом сознании не воспринимался только как великая военная держава и поставщик сырья, как это произошло в мире 'Рассвета'. Страна мечты и торговать должна была не просто товарами, а овеществленным образом жизни, к которому должны были тянуться, который хотели бы купить десятки и сотни миллионов людей во всем мире. В этом плане следовало незамедлительно перенимать опыт американцев, которые торговали не просто джинсами и жвачкой, а образом жизни, воспринимаемым, как идеал очень и очень многими. Во многом, именно поэтому США смогли победить СССР - дело было не в слабости экономики или Вооруженных Сил позднего Советского Союза, вопрос стоял о привлекательности образа жизни. Само собой разумеется, этот образ жизни должен был стать не 'парадной витриной', а повседневной реальностью.

Конечно, все это требовалось не просто спланировать в теории, пусть и трудами лучших специалистов, которые имелись в Советском Союзе, но и отработать на практике. Наилучшим полигоном для практического воплощения был Дальний Восток. Сталин понимал, что светлой мечтой партийной бюрократии является власть без ответственности, собственно, эту их мечту и реализовал Хрущев; понимал он и то, что 'партийные товарищи' с тихим ужасом наблюдают за происходящими в СССР изменениями, суть которых можно выразить одной фразой - власть постепенно утекает из их рук, переходя к людям дела. Вот только в мире 'Рассвета' он не успел сделать изменения необратимыми - здесь же Император был полон решимости не дать 'верным ленинцам' загубить дело всей своей жизни.

Собственно, процесс был запущен в августе 1945 года, когда была утверждена 'Программа развития Дальнего Востока'. Пытаться что-то возражать 'товарищи из ЦК' не могли при всем желании - не та была ситуация, и совсем не то было время, чтобы пытаться хотя бы словесно возражать, не говоря уже о 'совании палок в колеса'.

Пока архитекторы создавали планы новых поселков и рассчитывали проекты домов под дальневосточный климат, а геодезисты работали на местах, заводы СССР и Германии производили новое оборудование для домостроения нового поколения. Параллельно с этим, немецкие заводы получили заказы на турбины и прочее оборудование для так и не построенных у потомков 'колхозных' ГЭС (такие планы были в РеИ В.Т.), благо гидроэнергетика Германии базировалась на малых и средних ГЭС (соответствует РеИ В.Т.), так что хватало добротных, отработанных в производстве и эксплуатации образцов, оставалось лишь сформировать 'линейку' стандартных моделей.

Первые заводы, производившие сборные комплекты, поставили одновременно в Коми АССР, рядом с Хабаровском, Комсомольском и Большим Камнем. Тем временем, с мая 1946 года, навербованные в Маньчжурии китайцы расчищали места под будущие поселки, делалась их планировка. Параллельно с этим на маленьких таежных речках шли работы по строительству малых ГЭС.

Первые несколько десятков поселков, на несколько сотен домов каждый, были сданы придирчивым комиссиям, в состав которых входили делегаты от будущих переселенцев, в июне 1947 года. Там постарались предусмотреть все - от инженерных сетей до бомбоубежищ на все население. После этого процесс пошел по нарастающей - сейчас первый этап программы переселения был выполнен почти полностью, на Дальний Восток было переселено около миллиона человек, причем от добровольцев отбою не было. Причины были совершенно объективными - переселенцы сразу по приезде получали благоустроенное жилье (конечно, ни о какой 'благотворительности' в стиле хрущевского 'строительства коммунизма к 1980 году' речи не было - жилье оформлялось как товарный кредит, который переселенцы должны были выплатить в течение 15 лет), с продуктами на Дальнем Востоке было получше, чем в европейской части СССР, за счет поставок из Маньчжурии, Кореи и Монголии, зарплаты - заметно весомее.

Заводы, расположенные в европейской части СССР, четверть продукции отправляли на экспорт, остальная продукция оставалась внутри страны. Для описания реакции на этот товар обычных слов было мало - его рвали с руками даже в благополучных Германии и Австрии, в Советском же Союзе, как писали в докладах МВД и МГБ, народ не верил своим глазам, что и неудивительно, после деревенских изб, бараков, не говоря уже о землянках, в которых жило полстраны. Хотя ознакомившийся с конечным продуктом Елизаров сказал, что до уровня комфорта его времени эти дома изрядно не дотягивают, даже для европейских стран эти дома были чем-то невиданным по уровню 'цена-комфорт', прорывом в иное качество жизни, ранее доступное только хорошо обеспеченным людям. Для советских людей это же стало зримым доказательством того, что немыслимо хорошая жизнь, в истинно барских хоромах, по меркам людей, ранее никогда не знавших настоящего благополучия, доступна каждому, надо только много и хорошо работать.

Естественно, все это подкреплялось постепенным внедрением все того же хозрасчета уже не только в промышленность, где он убедительно доказал свою эффективность во время войны, что выразилось, например, в снижении себестоимости простой, как кирпич, и давным-давно отработанной в производстве трехлинейки в 1,6 раза (соответствует РеИ - в хрущевско-брежневские времена любили поминать движение 'тысячников' во время ВОВ (в смысле, рабочих, дававших тысячу процентов плана), но, 'забывали' упомянуть социальную технологию, благодаря которой изобретательство и рационализаторство не просто расцвели в невиданных в мировой истории масштабах, но позволяли давать настолько фантастические результаты В.Т.), но и в сельское хозяйство, и в ЖКХ. Образно говоря, основание для этого было прочнее лучшего железобетона - 'дальневосточный опыт', дорогие товарищи, всего-то за четыре года превративший планово убыточный (было такое определение в советской экономике, совершенно официальное В.Т.) регион в имеющий нулевую рентабельность, причем высокие темпы роста сохранялись, так что уже в этом году Дальний Восток должен был показать пусть небольшую, но положительную рентабельность. Отрицать тот факт, что небольшая прибыль лучше больших убытков желающих не находилось.

Разумеется, этот экономический рост объяснялся целым комплексом причин. Тут была и ресурсная база Маньчжурии и Кореи, позволившая обеспечить Дальний Восток дешевыми и обильными ресурсами для роста, и возможности Германии, благодаря которым удалось в сжатые сроки поднять энерговооруженность Дальнего Востока более чем на порядок (грубо говоря, производительность труда напрямую зависит от энерговооруженности конкретного работника), как-никак, немцы в военном 1942 году произвели в общей сложности почти миллион моторов хорошего качества (соответствует РеИ В.Т.), и мотивация, благодаря которой все эти возможности использовались практически со стопроцентным КПД.

Вот тут-то и 'порылась собака'. Конечно, 'верные ленинцы' не могли сказать этого прямо, но хозрасчет, сочетая в себе достоинства коллективизма (лучше становится всему коллективу, нарастившему выпуск продукции и уменьшившему ее себестоимость, при сохранении ее качества) и конкурентности (больше всех получают умник, придумавший самый эффективный способ этого добиться, и, организатор, наладивший новый производственный процесс), плохо сочетался с нежно любимой и всячески лелеемой ими концепцией 'работы за коммунистическую идею' (пример из РеИ - когда в конце 80-х попытались очень ограниченно возродить хозрасчет, четыре мужика в дальневосточном рисоводческом колхозе организовали хозрасчетную бригаду, которая взялась за дело. Урожай они вырастили невиданный - проблема возникла с выплатой заработанного, по 15 тысяч рублей на каждого, поскольку бухгалтер не имел права выплачивать премию свыше четырех окладов. Свою лепту внес и секретарь райкома по идеологии, завывавший не хуже шакала Табаки о 'верности идеалам'. В.Т.). В экономической системе, основанной на хозрасчете, 'партийные товарищи', не имеющие за душой ничего, кроме 'верности идеалам Ленина-Сталина', становились никому на известный овощ не нужны.

Естественно, им это очень не нравилось - но сделать болезные ничего не могли. Сталин снова прибег к стратегии, принесшей ему победу во второй половине 20-х - первой половине 30-х. Суть этой стратегии была проста, как сибирский валенок, и столь же надежна и эффективна - заключалась она в опоре на молчаливое большинство, которому тогда надоел бесконечный бардак и лютая нищета, а, сейчас, после того, как фронтовики увидели, как живут в развитых европейских странах, очень хотелось жить не хуже. Следствие этих желаний, как тогда, так и сейчас, было идентично - молчаливое большинство решительно поддержало тех, кто работал, делая все возможное для решения имеющихся проблем, а не трепал языком, в миллионный раз пересказывая труды основоположников марксизма. Именно это и сыграло ключевую роль тогда - и было решающим аргументом сейчас. Нет, византийская хитрость Сталина, его изощренное искусство интриги сыграли огромную роль - но, без поддержки того самого большинства его бы сожрали быстро и эффективно, и, никакие его личные качества, вкупе с преданностью ближайших сподвижников, Вождя бы не спасли. А, так, 'дорогие товарищи' могли всласть мечтать об отстранении 'треклятого Кобы' под одеялом - любая попытка воплотить мечты в жизнь закончилась бы для них очень плохо. Да о чем тут говорить, если в мире 'Рассвета' Хрущев был вынужден годами сдерживать 'души прекрасные порывы' в деле поливания его могилы грязью - дело было в том, что слишком многие хранили верность даже мертвому Сталину, поэтому Никитке и приходилось продвигаться к вожделенной цели маленькими шажочками, соблюдая осторожность.

Сталин мысленно хмыкнул, вспомнив запись беседы 'ответственных товарищей из ЦК', после изрядной дозы горячительного набравшихся наглости помечтать вслух о 'возврате к ленинским нормам', разумеется, в предельно узком кругу. Этот возврат, по их мнению, хорошо бы выглядел в форме созыва чрезвычайного съезда, каковой должен был отстранить его от власти под предлогом 'возраста и болезней'. Один из членов компании, видимо, набравшийся меньше остальных, на этот крик души резонно заметил, что, если каким-то чудом до этого дойдет, то у всех участников затеи, будет три варианта будущего, почти как у богатыря из сказок. Первый вариант, самый благоприятный для них, заключался в том, что они успеют застрелиться - в этом случае и мучиться не придется, и, согласно существующему порядку, не тронут семьи. Второй, похуже, сводился к тому, к тому, что их порвет в мелкие клочья 'благодарный' народ - в этом случае они отмучаются довольно быстро. Третий, самый реальный из возможных, заключался в попадании в 'нежные руки' подчиненных 'весельчака и жизнелюба Витюши' (имеется в виду министр госбезопасности Абакумов В.Т.) - тут придется ознакомиться со всеми 'прелестями' Сухановской спецтюрьмы (в то время считалась самым жутким местом В.Т.), и надолго. После этого замечания, вернувшего собравшихся на грешную землю, беседа немедленно была прекращена - судя по записи, 'товарищи' протрезвели разом.

Конечно, оставался еще 'фактор романтиков' - Сталин отдавал себе отчет в том, что при определенных обстоятельствах он может сыграть свою роль; какой будет эта роль, вопросов тоже не возникало. Увы, это было неустранимой, на данном этапе, проблемой советского общества - совершить революцию, выиграть гражданскую войну, совершить начальный рывок коллективизации и индустриализации возможно было только благодаря Идее. Именно так - Идее с большой буквы, благодаря которой на какое-то время становилось возможным совершать немыслимое в обычных условиях. На практике Идея для общества была подобна инфляционной накачке для экономики или мощному стимулятору для человеческого организма, используемому без подготовки, или, хуже того, постоянно - на короткое время позволяя добиваться невозможного, она ослабляла общество в долгосрочной перспективе. Ее обратной стороной становился своеобразный идеализм, заключавшийся в том, что создавалась вера в то, что непреклонная воля Вождя, дополненная железной дисциплиной масс, готовых к самопожертвованию, способны пересилить объективные законы природы и общества. Неизбежным следствием того, что эта вера становилась 'альфой и омегой' общества, становился не просто очень высокий уровень требований общества к своим членам, но ненормальная жестокость к отдельному человеку. Какое-то время это было терпимо - но, потом, стандартной реакцией большинства становились апатия и равнодушие к официальной идеологии, требующей самопожертвования, что и произошло в мире 'Рассвета' в 70-е - 80-е годы, формальное согласие с официозом, чтобы не мешали обустраивать свою жизнь. В общем, это было то, что Иван Ильин метко назвал 'внутренней эмиграцией'. Как показывал опыт мира 'Рассвета', общество, большинство членов которого 'внутренне эмигрировало', обречено.

Еще одним дефектом было то, что идеологизированное до последней крайности общество становилось чрезвычайно уязвимо перед провокациями извне - 'романтики', с их преклонением перед Идеей неизбежно становились не субъектом, а объектом Большой Игры, хотя искренне этого и не понимали. И, да, несмотря на свою относительно малую численность - всерьез 'пойти воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать' готов был один из тысячи - дров они могли наломать совершенно несообразно со своей численностью. К сожалению, пока сделать с этим ничего не было возможно - 'романтику революции' могло вылечить только время и благополучие. На практике оставалось только пресекать провокации извне и изнутри, имеющие целью использовать 'романтиков' в качестве тарана, разрушающего страну.

А пока шла кропотливая повседневная работа, переводящая Советский Союз и его союзников на 'рельсы' скучного прагматизма.

Заводы СССР начинали переходить на выпуск бытовой техники, предназначенной для внутреннего и мирового рынка. Сталин, понимавший действительную силу экономики, серьезно отнесся к фразе, сказанной Елизаровым на одном опросов, дескать, у янки в 80-е была популярна шутка, что ядерный удар надо наносить по Японии, а не Советскому Союзу, поскольку японские автомобили и электроника нанесли Америке несоизмеримо больший урон, чем Императорский флот в Перл-Харборе (такая шутка действительно была В.Т.). Донесения разведок парадоксально подтвердили слова Елизарова - самым большим страхом американских капиталистов были не советские воздушные и танковые армии, а опасения конверсии советской промышленности, с выходом на мировой рынок конкурентоспособных гражданских товаров советского производства, способных отобрать рынок у янки (такие страхи были во второй половине 40-х - начале 50-х годов В.Т.).

После этого все члены экипажа К-25 прошли серию вдумчивых опросов, касавшихся абсолютно не связанных с войной вещей. Информация хлынула Ниагарским водопадом - почти всем доводилось ремонтировать дома и квартиры, так что они могли многое рассказать о строительных материалах и сантехнике; все пользовались бытовой техникой, соответственно, могли немало поведать и о ней; были любители автотранспорта и бытовой электроники; Елизаров вспомнил, что во время одной из поездок в Китай ему рассказывали, что китайцы зарабатывают огромные деньги на трепангах - оказалось, что трепанги являются не только популярным блюдом в восточных ресторанах, но и настоящей фабрикой биологически активных веществ, полезных для здоровья, соответственно, вытяжки этих веществ пользуются немалым спросом в США, Западной Европе и Японии.

Работа пошла - советские заводы бодро выпускали ручные мясорубки, мельницы, соковыжималки и молочные сепараторы, потихоньку осваивая электрическую бытовую технику (сразу ее запускать на внутренний рынок было нельзя по ряду причин, одной из которых был лютый дефицит электроэнергии в послевоенном СССР). Немецкие, итальянские и австрийские промышленники, в фирмах которых СССР имел существенные пакеты акций, получили предложения, от которых мог отказаться только законченный идиот - наладить выпуск бытовой техники нового поколения. Европейские промышленники дураками не были - и с 1946-1947 гг. на мировой рынок в немалом количестве пошли бытовые и полупромышленные электроприборы: мясорубки, кондиционеры, посудомоечные и стиральные машины, холодильники, соковыжималки, телефоны с кнопочным набором и прочее, прочее, прочее.. Пока эти товары были рассчитаны на высший и верхнюю часть среднего ценового сегментов - но, по мере восстановления советской экономики вовсе не за горами было время, когда 'погоду' в этой товарной группе будут определять советские предприятия. Само собой, планировалось заполнение всего среднего ценового сегмента - пока же, в ожидании восстановления СССР, на что шла большая часть продукции немецких предприятий, 'снимались сливки' с верхнего ценового сегмента. Американские, британские и французские промышленники взвыли почище упырей, увидевших в непосредственной близости от своей драгоценной персоны осиновые колья с серебряными наконечниками - их легко и непринужденно вышибали не только с иностранных рынков, но и с отечественных, где они считали себя полновластными хозяевами.

Стремительно развивалось автомобилестроение - внедрение дизайна из будущего, при сохранении традиционного немецкого качества, дало не ожидавшийся никем рост продаж на рынках США, Канады, Латинской Америки.

Что же касается тяжелой промышленности Западной и Центральной Европы, то реализация на паях с Ватиканом концепции Европейского союза угля и стали, конечно, в изрядно видоизмененном по сравнению с оригиналом варианте, дало впечатляющие результаты. Экономистам и финансистам пришлось изрядно поработать, модифицируя первоначальный вариант, согласно которому ФРГ, Франция, Люксембург и Бельгия были основными производителями, Швейцария - расчетным центром, а, Голландия - перевозчиком на мировой рынок. И, конечно, было неприемлемо то, что 'контрольный пакет акций' в изначальном варианте принадлежал корпорациям, государствам же был оставлен лишь 'блокирующий пакет'. В новом варианте ключевыми производителями стали ГДР, Люксембург, Австрия и Италия; расчеты внутри советской зоны велись через систему Московских банков, извне - через швейцарские банки, связанные с Ватиканом; морские перевозки шли через немецкие порты. Было перераспределено влияние внутри нового ЕСУиС - теперь 'контрольный пакет' принадлежал государствам, с доминированием СССР, промышленникам был оставлен 'блокирующий пакет'. Немецкие 'короли' угля и стали без малейших затруднений осознали размеры предложенного им 'пряника', тем более увесистого и вкусного, что выдан он был после показательной порки Круппа - и самым внимательным образом прислушивались к мнению СССР, окончательно уверившись в том, что верных союзников господин Сталин 'не обносит вкусными и обильными блюдами'.

Не были забыты и корейские товарищи, вкупе с маньчжурскими - Сталин сделал свои выводы из того, что в мире 'Рассвета' экономический рывок Китая начался с производства детских игрушек, а Южной Кореи - овощных консервов. Сейчас десятки фабрик методично завоевывали высокорентабельный мировой рынок игрушек, производя разнообразные товары, от мягких игрушек до детских конструкторов и наборов солдатиков. Спрос на них был - и немалый.

Создавался и задел на будущее - шла работа над цветными телевизорами и транзисторными радиоприемниками, пластмассами и изделиями из них (с ними было сложнее - надо было резко нарастить добычу нефти и создать соответствующие производства). Но, все же, массовый выход этих товаров на рынок планировался в ближайшие 5-7 лет.

Врачи изучали биологически активные вещества - как удалось выяснить, имелись они не в одних трепангах, просто этим направлением пока никто всерьез не занимался. Уже были достигнуты первые успехи. Морские же биологи занялись проблемой 'морского фермерства' - оказалось, что не только китайцы выращивают трепангов и креветок на морских фермах, но и одной из крупнейших отраслей экономики Норвегии является выращивание лососевых на таких фермах. Попутно выяснилась и еще одна приятная подробность - трепанги не переносят теплой воды, погибая при температуре выше 21 С, так что идеальным местом для их выращивания является побережье нашего Дальнего Востока, включая Камчатку. Конечно, экономической реальностью это могло стать не раньше, чем через пару пятилеток - но планы превратить Камчатку в настоящее 'золотое дно' на производстве морепродуктов и их производных вовсе не были маниловщиной.

Настоящим же 'бриллиантом в короне' перспективных планов была фармакология. Применительно к получению экономических выгод самым ценным членом экипажа 'Воронежа' оказался врач. Понятно, он не был профессиональным фармакологом - но, имея обширнейшую электронную библиотеку, в которой были упомянуты очень многие препараты, с точным названием активного вещества, и схемами их применения, он стал настоящим сокровищем. Это знание - что именно надо изготовить и как применять - экономило многие миллиарды рублей и десятилетия напряженной работы советских химиков и врачей. Результат же обещал стать непревзойденным - лучшие в мире лекарства, на годы и десятилетия опережающие всех конкурентов, становились 'товаром товаров', за который будут платить очень большие деньги. Вождь без малейшего удивления узнал то, что в мире 'Рассвета' производство и торговля лекарствами приносили большие деньги, чем даже наркоторговля - было бы странно, если господа капиталисты не использовали такую возможность шантажировать всех потерей здоровья и самой жизни для наиболее плотного набивания карманов. Еще одним достоинством суперсовременной фармакопеи была возможность использовать ее в качестве 'отмычки' для проникновения на рынки самых богатых капиталистических стран. Технология была проста до неприличия - поскольку собственное здоровье беспокоит всех, то полностью отказаться от закупок лучших в мире, зачастую вовсе не имеющих аналогов, советских лекарств господа капиталисты никак не могли. Дальнейшее укладывалось в нехитрый алгоритм - распускались слухи из серии 'большие парни с толстыми кошельками повлияли на правительство в Вашингтоне, чтобы русские лекарства, только что не дающие оживлять мертвых, закупались малыми партиями, в расчете на богатых джентльменов и леди - а мистеру и миссис Смит приходилось лечиться плохими американскими лекарствами; о, никто не вводит запрета на них - просто правительство установило такие пошлины, что они не по карману мистеру и миссис Средним Гражданам' (это для США, с учетом американского менталитета, очень одобряющего свободную торговлю). Вторым этапом становился слух 'Что Вы, мистер или миссис Смит - у русских это лекарство есть в любой аптеке, так что вопрос лишь в запретительных пошлинах!'. Вот такая непрямая пропаганда сработает на порядки эффективнее любого рассказа о преимуществах советской модели - давление избирателей будет таким, что противники СССР вынуждены будут пойти на переговоры. Соответственно, советская делегация сможет поиграть в столь любимые англосаксами 'пакетные' соглашения - понятно, в состав 'пакета' будет входить резкое снижение или полная отмена пошлин на весь экспорт, включая немецкие автомобили и корейские игрушки. 'Дорогих партнеров' можно будет в свое удовольствие шантажировать отказом в поставках наиболее современных лекарств - а в интервью американским СМИ сожалеть о неуступчивости американской делегации, рассказывая журналистам, что 'Дамы и господа, Вы же понимаете, бизнес есть бизнес - мы же не можем торговать себе в убыток!'. Конечно, на стопроцентное выкручивание рук контрагентам рассчитывать было глупо, но на хорошие 'ломти' от самых 'вкусных' сегментов рынка стратегических противников СССР мог рассчитывать уже лет через пять.

Какую реакцию это вызывало у хозяев США, догадаться было не сложно - даже в мире 'Рассвета' почти 12-кратный экономический рост СССР в период с 1929 по 1950 годы, по сравнению с 3,5-кратным ростом США за тот же период (цифры округлены - в РеИ национальный доход составил, соответственно, 1082% и 249% В.Т.) вызывал у них самые неприятные мысли относительно возможных перспектив, здесь же оправдывались мрачнейшие из прогнозов. Конечно, ждать от владык Америки громогласных воплей в стиле 'Караул, протестанты! Последние штаны с задницы снимают! Деньги средь бела дня из кошелька вынимают!' определенно не стоило - не те были господа, совсем не те.

Возникал резонный вопрос - а на что они могут рассчитывать? Излюбленная ставка американцев на экономическую мощь, вполне логичная в обычных обстоятельствах, поскольку экономика, и в самом деле, является тем козырным тузом, который бьет все карты противника, пусть без внешнего блеска военных побед и далеко не сразу, отпадала автоматически - если подождать еще лет 20-30, в таких условиях, то победителем в экономическом соревновании могли оказаться вовсе не США. Раскол в советском обществе представлялся еще более сомнительным - и, тоже отпадал. Предательство советской элиты, при тех процессах, которые запустил и старательно направлял Сталин, при их успехе исключалось - это в мире 'Рассвета' можно было купить кадры позднего СССР перспективой стать сырьевыми баронами, в варианте же высокоразвитого СССР, совмещающего высокотехнологичное производство, финансы и контроль над стратегическим сырьем, предложить возглавляющим его прагматикам больше, чем им давала власть над богатейшей страной в мире мог бы только Господь Бог, и, то, ему бы пришлось очень сильно постараться. Оставалась, конечно, возможность истощения СССР в многочисленных локальных конфликтах - но в условиях стремительного экономического роста Советского Союза ее реализация оказывалась под вопросом.

Если допустить, что элита США решила если не отставить ставку на долгосрочную игру на второй план, то дополнить ее 'шахматным 'блицем'', рассчитанным на серьезное, если не поражение, то 'отбрасывание' СССР - какие ходы они могли сделать? Обычная война в Европе отпадала практически сразу - что в мире 'Рассвета', что здесь, американские военные, с Эйзенхауэром во главе, считали обязательным условием победы над Вермахтом пятикратное численное превосходство в сухопутных войсках (в РеИ это требование сформулировано Эйзенхауэром при подготовке 'Оверлорда' В.Т.). Допустим, американцам удастся подтянуть свою армию, перевооружить ее более современным оружием, чем у СССР и ГДР - даже опуская вопрос, в какие суммы им это обойдется, и смогут ли они в принципе их выделить, не обрушив свою финансовую систему, возникал вопрос, какое численное преимущество им потребуется над Советской Армией и Фольксармее? Допустим, трехкратное - в этом случае для победы над пятимиллионной СА мирного времени и двухмиллионной ФА, при мобилизации первой очереди, им понадобится армия численностью в 21 миллион человек. На пике Второй Мировой войны США мобилизовали в Вооруженные Силы 15 миллионов человек - и для их финансов это было нагрузкой, близкой к пределу. Варианты с мобилизацией более 20 миллионов человек, не говоря уже о ведении межконтинентальной войны, сроком 6-8 лет, которой всерьез опасались некоторые товарищи из ЦК, с производством за это время десятков тысяч атомных боезарядов (в мире 'Рассвета' США произвели столько за 45 лет, имея многократно более мощную экономику, в итоге надорвавшуюся под бременем военных расходов!) выглядели маниакальным бредом, с экономико-финансовыми галлюцинациями.

Вероятность большой войны сейчас была минимальна - Сталин не верил в желание американской элиты покончить жизнь экономическим самоубийством, для этого представители крупного капитала США слишком хорошо умели считать деньги. Вообще, пойти на самоубийственную войну они могли в одном случае - если бы СССР припер их к стенке, и, им пришлось бы выбирать между безоговорочной капитуляцией и прощальным 'хлопком дверью'. Этого сейчас не было - значит, начатый ими тур 'Большой Игры' включал в себя другие цели и средства.

А вот попытка апробации 'атомного шантажа' выглядела вполне реальной - удар по Сианю, вкупе с ультиматумом Макартура-Рэнкина, в отличие от начала Третьей Мировой войны, оставлял пути для отступления в случае неудачи. Конечно, в деталях планы американской элиты просчитать было невозможно, но в первом приближении они могли выглядеть примерно так: во-первых, удар наносится по 'столице' никем не признанного юридически 'красного правительства Мао', никак не по Харбину, где сидит признанное десятком стран правительство Маньчжоу-го, связанного с СССР 'Договором о взаимной обороне'; во-вторых, то, что при этом погибают советские граждане, можно сгладить выражением сожаления (никак не юридически обязывающими извинениями!) и выплатой компенсаций - тут есть возможность 'вилки', заключающаяся в том, что Советский Союз может отреагировать жестко, на факт преднамеренного убийства своих граждан, но, может и предпочесть замять эту историю, ограничившись принятием сожалений и компенсаций. По реакции СССР можно будет судить о том, насколько он уверенно себя чувствует - в том случае, если реакция будет жесткой, то у американской элиты наготове имеется первоклассный козел отпущения в лице генерала Макартура, на которого можно будет свалить все 'колокола и церковные дела'; а, вот в случае желания замять дело, возможности для развития успеха открываются широчайшие. Собственно, а что сказал Макартур в своем ультиматуме? А он фактически повторил, пусть и не полностью, знаменитый 'Меморандум Хэлла', обращенный к Японии в конце 1941 года. Тогда самураи были поставлены перед выбором: или лишиться всех плодов своей экспансии в Азии, перечеркнуть все, достигнутое в ходе своей индустриализации 30-х, смирившись с ролью аграрной страны третьего ранга, понемногу торгующей текстилем, и, свести свои вооруженные силы к номинальной структуре, поскольку им предлагались поставки нефти только для гражданских нужд (суть 'Меморандума Хэлла' изложена в соответствии с РеИ В.Т.) - или воевать с многократно превосходящим их экономически противником.

Мы не в пример сильнее японцев, хотя и пока в разы слабее экономически, чем США - поэтому к нам и применяется намного более осторожный поначалу подход. Нас пытаются ослабить постепенно, серией последовательных ходов - и янки сделали первый, относительно удачный, ход в Восточной Азии (похоже, они собрались взять реванш за оглушительный провал в Иране и Турции, в 1946 году), где и мы намного слабее, чем в Европе, и где локальная война, если она начнется, нанесет им намного меньший урон, чем война в Европе, которая неизбежно станет мировой. В то же время их успех станет для нас комплексом огромных проблем - будут потеряны плоды победы, одержанной в 1945 году; будут обесценены стратегического уровня вложения в Дальний Восток, который снова станет дотационным регионом; будет заметно подорван авторитет руководства страны, допустившего такое поражение - это скажется и на программе модернизации страны, и на возможности выбора оптимального для пользы дела преемника; под удар будут поставлены наши отношения с союзниками.

Сталин помрачнел, вспомнив последний пункт. Последние два года американцы усердно обхаживали союзников СССР в Европе и Азии. Через кардинала Мальоне были сделаны не столь уж малые уступки финансистам Ватикана в США и Канаде. Американцы пошли на серию мелких уступок европейским промышленникам, намекая им, что Советскому Союзу достается уж слишком большая доля от экспортных доходов. Пока и немцы, и католические иерархи придерживались однажды взятых на себя обязательств перед СССР, что объяснялось их пониманием простой истины - мало создать консорциумы мирового уровня, способные успешно конкурировать с консорциумами мировой державы номер один, надо еще заручиться военно-политическим прикрытием их деятельности со стороны державы, способной защитить их от недовольной ими державы номер один. Выражаясь в стиле потомков, бизнесу нужна 'крыша' - и чем серьезнее этот бизнес, тем надежнее должна быть 'крыша'. Говоря же не столь просторечно, Вооруженные Силы являются силовым прикрытием национальной экономики и экономики стран-сателлитов. Пока ни у кого нет сомнений в способности ВС СССР, державы номер два, эффективно защитить союзников от ВС США, державы номер один, союзники будут исправно выплачивать Советскому Союзу его долю, просто потому, что они понимают, что солидная 'крыша' стоит больших денег.

Но если возникнут сомнения в способности СССР защитить своих союзников, будет очень плохо. После удара по Сианю к Молотову немедленно примчались и посол ГДР, и посол Ватикана. Они попросили аудиенции у него - и старательно выразили свою обеспокоенность развитием событий. После же ультиматума Макартура ему по 'горячей линии' позвонили сначала Папа, потом канцлер, затем 'отметились' президенты Кореи, Чехии и Словакии, премьер-министры Маньчжурии, Люксембурга, Испании и Швейцарии. Их беспокойство было понятно - все они сделали ставку на сотрудничество с СССР, поражение Советского Союза в 'Сианьском кризисе' означало для них политическую кончину с очень большими личными проблемами. Исключениями, да и то при большой удаче, могли стать Папа, да Франко со швейцарцем. Для немца, корейца, маньчжура и люксембуржца (с учетом того, что семья великих герцогов на протяжении полутора сотен лет теснейшим образом связана с английской разведкой - вполне реальный в АИ МВ исход для просоветского политика В.Т.) отставка вполне могла быть совмещена с безвременной кончиной. Никто из них не был трусом - но и помирать во цвете лет им не хотелось.

В общем, отступать было никак нельзя - платой за призрак безопасности, впрочем, очень недолгий, стал бы международный авторитет Советского Союза, вкупе с изрядной частью его экономического и военного могущества.

Предстояло ответить на один из двух вопросов нелюбимой Сталиным интеллигенции: 'Что делать?'.

На его рабочем столе лежали три плана, разработанных Генеральным Штабом СА и Главным Штабом ВМФ. Все они имели свои достоинства и недостатки.

План 'Смерч' предусматривал нанесение ядерного удара по Шанхаю. Достоинством этого плана было гарантированное поражение американцев в Китае - после уничтожения зарядом мощностью 500 килотонн основного порта, через который шло снабжение вражеской группировки, при том, что Циндао оказывался под ударом наших сухопутных войск, у группировки янки в материковом Китае не оказывалось даже теоретических шансов. Собственно, у них оказывалось три варианта выбора - погибнуть в бою, попасть в руки китайцам, с перспективой мученической смерти, постараться сдаться нашим войскам - в этом случае у них появлялись почти стопроцентные шансы дожить до обмена пленными. Дополнительным плюсом, сугубо военного плана, было то, что в Шанхай шел конвой с американской пехотной дивизией. Одним ударом противник лишался и транспортного узла, и единственного значимого резерва.

Дальше шли спорные моменты этого плана - с учетом того, что порт Шанхая охраняла дивизия морской пехоты США, плюс к тому, в порту было пруд пруди американских интендантов и технических специалистов, воздушный взрыв такой мощности, с учетом прибывшей дивизии, должен был отправить на тот свет никак не менее 25 тысяч американцев. Это минимум - наши специалисты считали более вероятной гибель 30 тысяч янки. Сталина ничуть не огорчала гибель врагов - но приказ об их уничтожении следовало отдавать не ради самого уничтожения, а ради получения наибольших выгод для СССР. Тут возникал вопрос, а как американское общество отреагирует на гибель такого количества соотечественников? По мнению специалистов-психологов, американское общество расколется по этому вопросу - часть, как и в случае атаки японцами Перл-Харбора, добровольно помчится на призывные пункты; часть сочтет, что 'правительство, неизвестно за каким чертом, отправило наших парней в Китай, где их и убили - значит, виновато правительство'. Просчитать действия американцев в этой ситуации было очень сложно - скорее всего, их элита сумеет сбить волну гнева, но вытрясти из нее уступки уже не получится. А СССР очень желательно было выйти из 'Сианьского кризиса' не просто сохранив свои позиции, но и приобретя ощутимые выгоды - это позволяло не только окупить затраты на вмешательство в Китае, но и лишний раз продемонстрировать всему миру силу Советского Союза, увеличить его возможности и укрепить авторитет.

Запугать американцев массированным ударом по территории США пока что не получится - у СССР нет ни МБР, ни достаточного количества термоядерных зарядов. Конечно, работа по созданию сверхмощных зарядов шла полным ходом, изрядно опережая темпы мира 'Рассвета' - но первый из 'местных' зарядов должен быть испытан только через два месяца. Лаврентий предложил рискнуть - и начать сборку еще пяти зарядов, не дожидаясь испытаний; но, даже в случае полного успеха кардинально это картину не меняло, хотя и добавляло в колоду СССР сильные козыри. Так что на данном этапе 'лобовые' действия отменялись - приводить население и элиты Америки в нужное Советскому Союзу психологическое состояние надо было иначе.

Еще одним недостатком плана 'Смерч' была неизбежная массовая гибель мирного населения Шанхая. Поскольку порт находился практически в центре города, воздушный ядерный взрыв заряда такой мощности разрушал почти весь город. Если верить прогнозу, из шестимиллионного населения Шанхая одномоментно погибало около миллиона человек, примерно вдвое больше должны были умереть в течение полугода от острой лучевой болезни. Сталин был жестким, зачастую до жестокости, человеком - и, если бы пришлось выбирать между ядерными 'грибами' над советскими городами и гибелью сколько угодно большого количества чужого мирного населения, не говоря уже о населении вражеских стран, он бы без колебаний выбрал второе. Другое дело, что ненужной жестокости и лишней крови, если была такая возможность, он старался избегать.

Да, гибель миллиона китайцев никого особенно бы не огорчила - в США была жива традиция отношения к китайцам, чуть лучшего, чем к неграм и бродячим собакам; для Европы они были чужаками, чья судьба подавляющему большинству была безразлична - реакция была бы примерно такой же, как реакция на газетные статьи о зверствах бельгийцев в Конго 40-50 лет, т.е. Советскому Союзу легонечко бы попеняли в газетных статьях, делая это предельно аккуратно, чтобы не разозлить сильного; в самом Китае, после почти полувека даже не гражданской войны, а всеобщей резни всеми всех, ценность человеческой жизни, и без того намного менее высокая, чем вЕвропе, стала мало отличаться от нуля. В Японии бы тихо позлорадствовали, в остальной Восточной Азии китайцев традиционно недолюбливали, в Африке, Латинской Америке, на Ближнем и Среднем Востоке о Китае большинство населения и не слышало. Но, все же, при прочих равных, Вождь предпочел бы менее кровавый вариант, даже при том его плюсе из области психологического воздействия на вероятного противника, что американцам не составило бы ни малейшего труда экстраполировать оказанное воздействие на города США.

Второй вариант плана 'Смерч' предусматривал нанесение удара по порту Шанхая 'родной' авиабомбой мощностью 50 килотонн. Предполагалось, что Ил-28 из состава одного из особых авиаполков на малой высоте выйдет к порту ночью, сделает 'горку', после чего сбросит бомбу на парашюте, в расчете на воздушный взрыв. После этого бомбардировщик должен уходить на форсаже. Надо заметить, что шанхайский порт, где велась круглосуточная работа, а светомаскировка была практически невозможна, был довольно легкой целью - на него нетрудно было выйти великолепно подготовленному экипажу, трудно промахнуться, а, ожидать серьезного противодействия от расслабившегося американского ПВО, не отражавшего еще ни одного налета, не приходилось.

Шансы на успех были очень высоки - личный состав особых авиаполков усиленно готовился еще с 1944 года, первоначально на Ту-2, затем, на Хе-277, нарабатывая навыки 'слепых' полетов на малых и больших высотах, с выходом в намеченную точку с минимальной 'невязкой', как выражаются моряки. Регулярно проводились бомбометания массогабаритными имитаторами атомных бомб, разумеется, с обычной взрывчаткой.

Для подстраховки предусматривался вылет резервного носителя, с атакой через час.

У этого варианта были определенные преимущества - зона сплошных разрушений была намного меньше, гарантированно уничтожался только центр Шанхая, окраинам доставалось намного меньше. Относительно же радиации - после удара СССР мог смело предупредить всех, что оставаться в Шанхае и его окрестностях опасно.

В этом варианте погибало заметно меньше мирных жителей, хотя центр города, наиболее плотно населенный, в любом случае был обречен. Если подгадать момент нанесения удара под разгрузку американского конвоя с прибывшим подкреплением, то погибало 15-20 тысяч янки и порядка 300-500 тысяч китайцев. Плюс значительное число шанхайцев умирало позже.

План 'Ласточка' предусматривал удар боеприпасом мощностью 500 килотонн по американской авиабазе в Кадене, на Окинаве. Там сейчас базировались 19-я, 22-я и 307-я бомбардировочные группы ВВС, имевшие на вооружении В-29. Самой же интересной особенностью этой базы, по данным разведки, было хранилище атомных бомб, в котором находились два десятка зарядов. Это и склонило Генштаб к выбору Кадены, а не расположенной вблизи от нее крупнейшей авиабазы США в Тихоокеанском регионе, находившийся в Нахе, точнее, совсем рядом со столицей Окинавы.

С учетом технического персонала и охраны, личного состава частей ПВО и интендантов на базе находилось порядка 10 тысяч человек. В случае наземного взрыва - иначе уничтожение подземного хранилища было невозможно - все они гарантированно становились покойниками. Наземный взрыв, дополненный уничтожением двадцати атомных авиабомб, давал сильнейшее радиационное заражение местности, что делало перспективы, что персонала авиабазы 'Наха', что жителей города Наха, весьма нерадостными. Примерно 15 тысяч американских военнослужащих и более 100 тысяч жителей Нахи оказывались обречены на мучительную смерть от лучевой болезни.

Вариант нанесения удара боеприпасом меньшей мощности не рассматривался - требовалось точно попасть в заглубленное капитальное хранилище атомных бомб, обеспечив наземный взрыв ядерной боевой части. Это мог обеспечить только 'Гранит-И', рассчитанный на уничтожение, в первую очередь, береговых баз НАТО, на которых хватало заглубленных капитальных укрытий для штабов и субмарин, подземных хранилищ боеприпасов и горючего. Спасибо нашим разведчикам, выяснившим местоположение хранилища с точностью до десятка метров, и, его точные характеристики.

Психологический эффект этого удара для руководства США был бы очень велик - во-первых, их эксперты без труда рассчитают результаты воздушного взрыва над центром любого американского города, во-вторых, у реальных хозяев США будет хорошая возможность призадуматься, так ли надежны их личные убежища.

Кроме того, уничтожение уже имеющихся рядом с театром военных действий боезарядов ставило под вопрос саму возможность американских 'ястребов' пойти на эскалацию конфликта. Попросту говоря, им становилось нечем дальше раскручивать конфликт - после разгрома сухопутной группировки в Китае переброска войск из Японии и с Филиппин означала элементарное оголение американских позиций в этих странах, так что это было крайне маловероятно; переброска же войск из США требовала времени, даже в том случае, если бы было принято политическое решение. Таким образом, умеренные консерваторы получали прекрасную возможность прижать 'ястребов', играя на том, что 'Понесенные потери уже велики - неужели мы хотим продолжения этой ненужной Америке авантюры?'. С учетом того, что позиции изоляционистов были достаточны сильны после не слишком удачного для США исхода Второй Мировой войны, по сравнению с миром 'Рассвета', шансы на успех умеренных консерваторов были хорошими.

Серьезнейшим минусом становилась массовая гибель мирных жителей Нахи. Другой вопрос, что гибель ста тысяч жителей Окинавы, которых не считали дорогими соотечественниками даже японцы, так что это была минимальная из возможных потерь мирного населения при необходимой для Советского Союза демонстрации качественного превосходства в ядерном оружии.

План 'Зоопарк', разработанный Главным Штабом ВМФ, предусматривал нанесение ядерного удара по Сасэбо. Почему моряки сделали именно такой выбор, было очевидно - географическое положение Сасэбо позволяло американскому флоту осуществлять операции в Японском и Восточно-Китайском морях, контролировать коммуникации, проходящие через Корейский пролив в западную часть Тихого океана. Сейчас это был и один из главных перевалочных пунктов для грузов, следующих из США для армии Чан Кай-ши и американской группировки в Китае (в РеИ - во время Корейской и Вьетнамской войн В.Т.).

Кроме этого, в Сасэбо имелись значительные судостроительные и судоремонтные мощности, позволявшие ремонтировать корабли основных классов.

Удар планировалось наносить 'Гранитом-И' с боеголовкой мощностью 500 килотонн, что гарантировало полное уничтожение базы, вместе со всем ее персоналом.

Таким образом, к числу достоинств данного плана относилось уничтожение базы, действуя с которой американский Тихоокеанский флот мог контролировать Японское и Восточно-Китайское моря, и, относительно свободно чувствовать себя в Корейском проливе, конечно, в тех пределах, которые бы ему дозволила наша базовая авиация. То, что американцы теряли важный перевалочный пункт, с которого шло снабжение в Китай и Вьетнам, также относилось к несомненным достоинствам этого плана.

К недостаткам, в первую очередь, относилась высокая вероятность эскалации конфликта - находящаяся на северо-западе Кюсю база Сасэбо равно могла быть одной из ключевых точек инфраструктуры ВМС США при подготовке десанта в Корею, и, обороны Кюсю при десанте из Кореи на Японские острова. Поскольку руководители наших разведок в один голос докладывали об отсутствии любых признаков подготовки американцами десантной операции в Корею, наш удар по Сасэбо никак не мог сойти за превентивный удар, имеющий целью сорвать вражескую десантную операцию - а вот счесть его подготовкой к нашей десантной операции, имеющей целью, как минимум, захват Кюсю, американцы вполне могли!

Кроме того, при нанесении удара по базе Сасэбо неизбежно погибало все или почти все население города Сасэбо, насчитывающее свыше 150 тысяч человек. Это гарантировало соответствующее отношение к Советскому Союзу у японцев - если к смерти жителей Окинавы в Японии отнеслись бы вполне спокойно (в РеИ японские войска предельно жестоко относились к мирным жителям Окинавы во время обороны острова в 1945 году, несмотря на то, что они были полноправными подданными Японской Империи В.Т.).

Вот из этих трех планов - или их комбинации - Сталину предстояло сделать выбор.

В настоящий момент, с сугубо военной точки зрения, идеальным сочетанием, было сочетание первого варианта 'Смерча' и 'Ласточки' - второй вариант 'Смерча', Сталин, по здравому размышлению, отбросил, поскольку требовалась реакция противника на грани панического ужаса 'Это дьявол знает что такое!!! Не приведи Бог, чтобы русские сбросили это на нас!!!', а никак не спокойно-уверенная реакция 'Ну, этого добра у нас самих хватает..'. В этом случае гарантированно уничтожались основной порт, через который шло снабжение противника, его единственное значимое подкрепление в ближайшее время, и, враг лишался возможности частично отыграться за поражение, нанеся ядерные удары по группировке Советской Армии и ее союзников. Этот вариант создавал изрядные проблемы 'ястребам', поскольку им, при правильной информационной подготовке, предстояло объяснять общественному мнению США, как они так вляпались, угробив десятки тысяч американских военнослужащих и потеряв вложения в сотни миллионов долларов.

Этот же вариант создавал задел для определенных экономических выгод - уничтожение Шанхая автоматически делало единственным крупным портом, через который пойдет почти вся внешняя торговля Китая и значительная часть товарооборота прибрежных провинций, Циндао. Относительно этого порта, равно как и всей провинции Шаньдун, у Вождя были вполне определенные планы - он собирался не только их освободить от потерявшего остатки страха перед СССР Чан Кай-ши, но и организовать там Шаньдунскую Демократическую Республику, благо хоть и немногочисленные, но, все же коммунисты-интернационалисты в КПК оставались. Понятно, что после неизбежной гибели Мао и его ближайшего окружения в КПК начнется еще тот разброд - при способности китайцев к феодальным играм, вполне можно было ждать появления еще пяти или десяти КПК. Вразумлять этот сумасшедший дом Сталин не собирался - на это просто не было времени, сил и материальных ресурсов, так что многочисленные сторонники Мао получат полнейшую возможность выяснить, кто из них является его лучшим учеником, не жалея патронов и снарядов. А вот позаботиться о своих сторонниках, заодно обеспечив Советскому Союзу плацдарм в ханьской части Китая, Вождь считал необходимым.

Минусом тут была неизбежная реакция идейного интернационалиста Гао Гана и его сторонников, людей с твердыми коммунистическими убеждениями. Гао Ган никогда бы не пошел против Сталина, которого боготворил - но, узнав об уничтожении Шанхая, он вполне мог покончить жизнь самоубийством. Это было крайне нежелательно - слишком многое было завязано именно на него, великолепного организатора и верного сталиниста. Конечно, даже в случае группового самоубийства руководства Маньчжурии Советский Союз не потерял бы контроля над ней - но, многие проекты бы замедлились, неизбежно бы обострились противоречия между ханьцами и маньчжурами, ханьцами и корейцами - те самые противоречия, которые виртуозно сглаживал нынешний премьер Маньчжоу-го, пользовавшийся доверием всех национальных групп страны.

В случае ставки на развитие конфликта оптимальным становился удар по всем трем целям. Другое дело, что Сталину это не было нужно - поэтому этот вариант исключался сразу.

А вот идеальным сценарием с политической точки зрения, разумеется, при правильном информационном обеспечении, становилась реализация плана 'Ласточка'. При минимальных потерях военнослужащих США и мирного населения, обеспечивался шок как элит США, Великобритании и Франции, так и основной массы населения. Заодно обеспечивалось получение экономических выгод, резкое повышение авторитета СССР как в странах-союзниках, так и среди нейтралов. Внутри Советского Союза авторитет Сталина становился практически абсолютным. Вот 'ястребам' придется несладко - под аккомпанемент воплей прессы и оппозиции о 'безответственных политиках, втравивших страну в безумную авантюру' умеренные консерваторы наверняка отберут у них важные позиции, так что в ближайшие годы им будет очень непросто попытаться провернуть что-то в этом роде.

Сейчас же надо было работать - и Вождь позвонил Поскрёбышеву, приказав ему пригласить на совещание Молотова, Берию, Зверева и отца Серхио.

Через два часа вызванные собрались в его кабинете.

- Есть мнение, товарищи, и, Вы, смиренный отец Серхио, что в ближайшие дни господа американские 'ястребы' получат урок, который заставит их горько пожалеть о развязанном ими кризисе - по своему обыкновению расхаживая по кабинету, сообщил Сталин, внимательно наблюдая за собравшимися. В глазах Молотова мелькнуло одобрение - старый друг Вяча, будучи стопроцентным, твердокаменным реалистом, в то же время категорически не одобрял даже малейших уступок, всегда требуя от западных дипломатов, как минимум, равноценных уступок, за что и заслужил на Западе прозвище 'Мистер 'Нет''. Сейчас, несмотря на неподходящий для этого момент, у Вождя мелькнула мысль, что, окажись на месте управдома Бунши несгибаемый Вячеслав Михайлович, у шведского посла в обмен на 'Кемску волость' потребовали бы Стокгольм с окрестностями, если не всю Швецию - и черта лысого шведу получилось бы надавить на его министра иностранных дел. Мгновенно все поняли Зверев и отец Серхио, мягко настаивавший на том, чтобы его величали 'смиренным отцом', а не 'господином' - хотя, насколько это обращение подходило к полномочному послу одной из самых могущественных сил в мире, в том числе, в сфере финансов, вопрос дискуссионный; тем не менее, эта парочка выражением глаз стала напоминать изготовившихся к броску рысей, увидевших отбившуюся от стада олениху. Ну а выражение лица Лаврентия напомнило Сталину неприличный анекдот, из числа тех, которые были в ходу у потомков - тот, в котором медведь говорит вторично притащившемуся к его берлоге охотнику: 'Ну, я же не сомневался, мужик, что тебе понравится!'. Понятное дело, себе Лаврентий Павлович отводил роль медведя. Усилием воли Вождь отогнал некстати посетившее его веселое настроение - работы был непочатый край.

- Закономерно возникает вопрос - а что следует сделать, чтобы Советский Союз, разумеется, вместе с верными союзниками, вышел из этого кризиса, не только укрепив свой международный авторитет, но и окупив немалые затраты на противостояние? - как обычно, негромким, глуховатым голосом спросил Сталин. Также, неплохо будет, если ярые ненавистники Советского Союза лишатся некоторых позиций, уступив свои места более благоразумным людям.

- Разрешите, господин Генералиссимус? - встал отец Серхио.

- Да, конечно - кивнул Сталин.

- Предполагается падение курса доллара? - уточнил посол Ватикана.

- Предполагается демонстрация качественного превосходства СССР в ядерном оружии, равно как и готовность нашей страны не останавливаться перед принятием жестких мер при защите своих интересов - приоткрыл карты Вождь - так что предполагается падение курса не только доллара, но и фунта стерлингов, французского франка, прочих голландских гульденов и японских иен относительно драгоценных металлов. Скорее всего, это будет резкое, но кратковременное падение - пока кризис не будет урегулирован. Кроме того, предполагаются резкие колебания курсов акций оружейных компаний США.

Для умных сказано было достаточно - а приглашенные в этот кабинет заслуженно пользовались репутацией очень умных людей. Советский Союз нанесет ответный удар сверхмощным ядерным оружием, подкрепив свои действия на поле боя соответствующими дипломатическими нотами - и результатом этого станет паника на валютных биржах, когда очень и очень многие будут платить по нескольку нынешних цен за драгоценные металлы, лишь бы не оказаться нищими, с резаной бумагой вместо былых состояний. Понятно, что никто не станет переводить все состояние в драгоценные металлы - но, многие богатые люди сочтут нужным купить на значительную часть своих резервов золото, серебро, платину в монетах и слитках.

Конечно, заработать на этой панике мог далеко не кто угодно, но, только те силы, которые не просто располагали достаточными финансовыми резервами для такой игры, и, при этом, были настолько могущественны, что, например, Комиссия по ценным бумагам нью-йоркской биржи попросту не посмеет опротестовать заключенные ими сделки, обоснованно обвинив их в использовании инсайдерской информации.

- Сколько золота можно выделить для этой операции, товарищ Сталин? - деловито осведомился министр финансов.

- Сколько драгоценных металлов будет куплено по завышенным ценам? Разумеется, примерно? - задал вопрос Вождь, глядя на Зверева и отца Серхио.

- Паника в Великобритании, Франции, Голландии, США - на Японии, в ее нынешнем убогом состоянии, много заработать не удастся - отец Серхио размышлял вслух - если ее будут квалифицированно раздувать умелые люди, может привести к удивительно высоким продажам драгоценных металлов. Вопрос в позиции Ротшильдов - недаром они контролируют Золотой и Серебряный комитеты - так что они могут выбросить на рынок такое количество металлов, которое удержит цену почти на нынешнем уровне; они могут и сыграть свою игру, все возможности у них для этого есть.

- Присоединяюсь к точке зрения отца Серхио - решительно высказался Зверев - действуя самостоятельно, мы сможем продать по выгодным ценам от трехсот до четырехсот тонн золота и от тысячи до полутора тысяч тонн серебра. Заключив же временный союз с Ротшильдами, мы сможем максимально сильно раскачать валютные рынки, результатом чего станут и более выгодные цены, и намного большие, возможно, в разы, продажи. Кстати, если удастся заключить такой союз, одним из условий можно будет поставить помощь в дальнейшей покупке наших драгоценных металлов, уже по нормальным ценам. Конечно, остаются вопросы возможности заключения такого союза и раздела прибыли.

- Думаю, эти вопросы решаемы, господин министр - мягко заметил посол Святого Престола - в последние годы 'золотая династия' несет существенные убытки от агрессивной и не всегда добросовестной конкуренции господ Морганов, так что они позитивно воспримут возможность некоторого реванша. Что же касается раздела прибылей, полагаю, реален вариант раздела пополам. Что же касается размеров продаж, то я не удивлюсь, если удастся продать около тысячи тонн золота и втрое-вчетверо больше серебра.

Сталин задумался - фактически, сейчас отец Серхио гарантировал возможность заключения временного союза с Ротшильдами против Рокфеллеров и Морганов. Таким образом, открывались две возможности большой финансовой игры.

Первый вариант заключался в самостоятельной игре, разумеется, в союзе со старой континентальной аристократией, представленной Ватиканом. В этом случае можно было рассчитывать на следующие финансовые приобретения, округленно считая золотое содержание доллара в один грамм, серебряное - в сорок три раза больше. Сейчас, из-за падения спроса на техническое серебро после окончания Второй мировой, его цена резко упала не только по сравнению с традиционным соотношением один к пятнадцати, но и по установившемуся после Первой Мировой соотношению один к двадцати семи. Реализация же данной операции гарантировала резкий скачок цены на серебро в США, с, как минимум, возвращением к традиционному соотношению. Предположим, чистая прибыль составила по одной цене золота, и три цены - серебра; Вождь понимал, что прибыль будет больше, но были неизбежны накладные расходы в виде налогов, оплаты исполнителей, возможно, что-то еще. Тогда чистая прибыль со всей операции составит от 370 до 500 миллионов долларов. Треть этой суммы надо будет отдать союзникам - такова будет плата за их вложения металлами, связями и возможностями, участие в информационном обеспечении операции. Соответственно, доля Советского Союза составит от 240 до 330 миллионов долларов - приличные деньги даже для второй сверхдержавы миры, позволяющие не только полностью окупить затраты на 'Сианьский кризис', но и поставить десяток-другой неплохих заводов. В США имелось немало полезного для СССР и его союзников - американцы оставались мировыми лидерами в нефтепереработке и нефтехимии, производстве станков-полуавтоматов и целых комплексов-полуавтоматов, иногда объединявших в единое целое два-три десятка станков (соответствует РеИ В.Т.).

В плюсах первого варианта также числились укрепление связей с Ватиканом и его доверенными банкирами - реальные деньги являются тем аргументом, который перевешивает любые классовые предрассудки, и, увесистая оплеуха американским, британским и французским банкирам - понятно, что даже астрономическая для обычных людей сумма в полмиллиарда долларов для них отнюдь не была разорением. Не последние эти у них были деньги, и, даже, не предпоследние - но, сумма получалась чувствительная.

Второй же вариант, заключавшийся в заключении тактического союза с Ротшильдами, имел несколько иное содержание - удар концентрировался на американцах. Дополнительным 'плюсом' была возможность резкого скачка цен на серебро, благо мексиканские рудники, бывшие основным поставщиком этого металла на американский рынок, за редкими исключениями контролировались Ротшильдами. Вероятная чистая прибыль от этой операции приближенно оценивалась от 1 миллиарда до 1,3 миллиарда долларов, если считать по той же методике, что и в первом варианте - в реальности следовало рассчитывать на несколько большие деньги, поскольку уж кто-кто, а 'золотая династия', будучи в доле, захочет и сможет добиться максимально возможных цен. Осторожный Сталин предпочел считать по первой методике, решив для себя, что вполне реальная прибавка в 15-20%, если не больше, пройдет по графе 'приятные сюрпризы'. Соответственно, половина денег уходила Ротшильдам, треть от оставшейся половины - Ватикану. Доля Советского Союза выходила от 330 до 430 миллионов долларов - и это по самым осторожным подсчетам. Тут, помимо покрытия расходов, вырисовывалась перспектива поставить полсотни заводов, плюс-минус десяток. Плюс был намного вероятнее.

В плюсах второго варианта, помимо укрепления связей с союзниками, и, значительно более мощного удара по американским банкирам, числился еще и неплохой 'клин', вбитый между английской и франко-швейцарской ветвями династии Ротшильдов, с одной стороны, и Рокфеллерами с Морганами, с другой. Потери миллиарда-полутора долларов группировка Рокфеллеров 'заклятым друзьям' не простит ни за что, слишком это большие деньги даже для них - для сравнения, весь начальный период индустриализации обошелся СССР в два миллиарда долларов (соответствует РеИ В.Т.). 'Довеском' на перспективу станет возможность начать предельно аккуратный зондаж Ротшильдов по вопросу вступления СССР, пусть и на правах младшего партнера, в систему 'золотого фиксинга'. Вождь давно присматривался к этой системе спекулятивной игры на ценах на золото и серебро - доходы с нее шли колоссальные, фактически, речь шла об обложении 'невидимым налогом' всего мира, но, обойти Ротшильдов, контролировавших свыше 70% драгоценных металлов, проходивших через Золотой и Серебряный комитеты (соответствует РеИ В.Т.), было невозможно. У операции 'Ласточка' было и 'второе дно', подразумевавшее неявное давление на элиты противников.

Сугубо теоретически, существовала возможность выстраивания мировой золотой монополии через заключение соглашения с консервативным крылом буров - но, пока это проходило по разряду очень дальней перспективы. Не было пока у СССР позиций в Африке, в особенности, на набитом минеральными сокровищами юге Черного континента, только-только строился флот, способный бросить вызов англосаксам. Конечно, это не значило того, что работа вовсе не велась - наши дипломаты, в штатском и 'штатском', состоящие в штате консульства СССР в Южноафриканском Союзе, трудились почище чернокожих шахтеров в угольных шахтах Южной Африке, со всей мыслимой осторожностью, буквально по миллиметру, нащупывая выходы на руководство 'Брудербонда' ('Братство' - тайная организация буров консервативных и ультраконсервативных взглядов, по некоторым данным, создана после поражения в англо-бурской войне, существует до сих пор; есть военное крыло, 'Брандваг' ('Часовой') В.Т.). Работать приходилось ювелирно - и британские спецслужбы тщательно присматривали за нашими дипломатами, и буры традиционно не верили никому, кроме своих по крови, столетиями живших на юге Африки; ну а выход на руководство 'Брудербонда' имели только надежнейшие из тысячу раз перепроверенных. Выручали только старые связи немецких спецслужб с бурами - в противном случае, преодолеть эту стену не удалось бы и за двадцать лет.

Пока же альтернативы союзу с Ротшильдами в вопросе вступления Советского Союза в мировую монополию торговли золотом не было - так что надо было сжать зубы покрепче, и налаживать связи.

- Есть мнение, что вариант, предложенный отцом Серхио, является предпочтительным для интересов СССР - констатировал Сталин. Какие мнения будут о действиях СССР на мировой арене?

- Я думаю, товарищ Сталин, товарищи, отец Серхио, что Советскому Союзу не следует играть в 'фиговые листочки' - твердо сказал Молотов.

- Все разговоры о белокитайцах следует прекратить раз и навсегда, по одной простой причине - в вопросе применения атомного оружия Чан Кай-ши не является силой, имеющей хотя бы право совещательного голоса. Удар по Сианю нанесли Вооруженные Силы США, имевшие на это санкцию высшего руководства Америки. Коль скоро мы твердо проводим линию на то, что крови наших граждан мы никому и никогда не прощаем - а в Сиани погибли и члены семей работников нашей миссии, женщины и дети - отвечать за пролитую кровь должна именно Америка, и отвечать именно кровью, а не деньгами.

- Я считаю, что ответ должен быть сокрушительным - так, чтобы самым тупоголовым 'ястребам' стало ясно, что безопасности у тех, кто посягнет на жизнь любого гражданина СССР отныне нет и быть не может - закончил Молотов.

- Согласен с товарищем Молотовым - высказался Берия - хватит, поиграли в культурное обхождение, и будет. Как есть категория людей, которым тяжело вести себя культурно, не получив предварительно по зубам, так есть страна, которая не будет вести себя нормально, пока мы не вобьем ей ствол взведенного АК-42 в глотку. Для ее власть имущих надо сделать последнее предупреждение - сейчас у них будет шанс заплатить только деньгами, пусть и очень большими, даже для них; в следующий раз они будут платить жизнями, своими и своих близких.

Отец Серхио задумчиво смотрел на хозяина кабинета и его ближайших сподвижников. В руководстве Римско-Католической Церкви, как и среди их ближайшего окружения, не было наивных и глупых людей. То, что в России происходит что-то, мягко говоря, не вполне обычное, в Ватикане поняли уже в начале 1943 года. События конца 1943 - начала 1944 года помогли католическим иерархам отбросить последние сомнения - союзником Красной Империи была могущественная сила, не входившая в привычный расклад. По мнению аналитиков Ватикана, этой силой, с восьмидесятипроцентной вероятностью, были русские из будущего, пришедшие на помощь своим предкам. Пока не было ответа на множество вопросов, в число которых входили вопросы 'Почему?' и 'Как?' они это сделали - но, сейчас, очень на то похоже, господин Сталин позволил сторонникам союза с Россией узнать ответ на вопрос, который их живо интересовал. Да, контакт не был одноразовым - более того, Советскому Союзу твердо гарантировали поддержку и в дальнейшем, если не возможность двусторонних переходов - этого тоже нельзя было исключать. Вариант, на который надеялся кардинал Мальоне и его сторонники, отпадал; всерьез же предполагать, что перед ним разыграли комедию, отец Серхио не считал возможным. Впрочем, стопроцентно убедительное доказательство будет предъявлено в ближайшие двое-трое-четверо суток - после чего, обсуждать версию грандиозного блефа господина Сталина сочтут неприличным даже самые убежденные скептики в Ватикане.

- Что скажет нам товарищ Берия? - задал вопрос Император.

- Товарищ Сталин, товарищи, отец Серхио! После неизбежного поражения США в 'Сианьском кризисе' следует ждать попыток восстановить стратегический паритет - начал Берия.

- В первую очередь это выльется в приоритетное финансирование атомной отрасли и ВВС. Соответственно, на волне поднявшейся на бирже паники имеет смысл скупить пакеты акций ведущих фирм американского авиапрома, таких, как 'Боинг', 'Локхид', 'Конвэйр', 'Норт Америкэн'. Особое внимание следует уделить скупке акций ведущего производителя авиамоторов 'Пратт-Уитни'. Также следует уделить внимание скупке акций компаний, выполняющих заказы для атомной отрасли - список у меня готов.

- Также есть предложение организовать резкое падение цены акций автомобилестроительных корпораций США, благо их производство сосредоточено в 'автомобильной столице США', городе Детройте - это можно сделать в рамках информационного обеспечения операции. После урегулирования кризиса их можно будет продать с очень приличным 'наваром'. Точнее, надо будет обыграть нанесение ядерного удара по основному производителю современных танков - Детройтскому танковому арсеналу, согласно любым международным нормам являющемся законной целью; ну, а то, что вместе с арсеналом будет снесен весь город, с автозаводами, американцы поймут и сами.

Сталин с интересом посмотрел на верного сподвижника - высказанное предложение и в самом деле сулило изрядные деньги, ненамного уступавшие прибыли с игрой на цене драгоценных металлов. Хотя, возможно, 'навар' будет и не меньше - если покупку золота и серебра могли позволить себе только очень обеспеченные люди, то акции ведущих компаний признанного 'локомотива' экономики США, автомобилестроения, имели на руках миллионы американцев. В том случае, если Детройт окажется в списке приоритетных целей для ответного удара - точнее, он там давно был, поскольку в городе собиралось больше половины американских автомобилей - и об этом станет известно, то реакцию мелких и средних акционеров можно предсказать со стопроцентной вероятностью. Акции будут продавать за бесценок, чтобы успеть выручить хоть что-то, пока Детройт не превратился в атомное пепелище. Конечно, десятикратного падения цены акций, как в годы Великой Депрессии, ждать не приходилось - но в несколько раз акции вполне могли упасть. Ясно, что продаваемых в панике акций будет много - не половина, конечно, скорее всего, и не треть, а поменьше. Все равно, прибыли могли быть воистину царскими.

- Как Вы себе это представляете, товарищ Берия? - отрывисто спросил Сталин.

- Лучше всего будет сделать информационное обеспечение секторальным, в расчете на разные слои западного общества - начал Лаврентий Павлович.

- Начнут коммунистические газеты, в стиле 'Капиталисты доигрались!', после нашего заявления, что мы считаем США ответственными за гибель наших граждан в Сиани. Подробные статьи с фотографиями Сиани до и после удара, фотографиями пострадавших китайцев - мы уже подобрали самые жуткие фото. Через день после нашего ответного удара начнется публикация статей с фотографиями того, что сталось с известным объектом. Оценка мощности нашего удара, с ударом по эмоциям 'Подумайте, что будет с Нью-Йорком/Детройтом/Лондоном/Манчестером/Парижем/Лионом после удара русских? Вы хотите, чтобы русские, мстя за своих, сделали это с Вашими семьями?!'. Это будет эмоциональное давление на массы. В принципе, мы можем подогреть эмоции - наверняка нашего посла после ответного удара вызовут в Государственный департамент; и я готов съесть свою шляпу, если возле Госдепартамента не будет толпы американских журналистов, которые будут слезно умолять его сказать хотя бы пару фраз. Посол может сказать следующее: 'Все очень сложно, напряженность в отношениях между СССР и США беспрецедентно высока'; а может и добавить: 'Неофициально, не как дипломат, а как частное лицо, могу дать совет жителям самых крупных городов США - отправьте семьи подальше'.

- Не следует так делать - это нарушение дипломатического протокола - категорично заявил Молотов, прервав Берию. Это же можно сделать намного эффективнее, притом, нимало не нарушая протокола. Нам все равно надо будет эвакуировать наших граждан из США, да и из остальных стран Атлантического альянса, включая семьи дипломатического персонала - вот на этом и сыграем. Буржуазная пресса пронюхает об этом мгновенно - и возле наших посольств будет не протолкнуться от журналистов. Будут подстерегать наших послов и возле министерств иностранных дел. Поскольку даже намека на порядок в таких случаях не бывает - орать будут все одновременно, кто во что горазд. Один будет кричать: 'Господин посол, Вы эвакуируете своих граждан?'; второй: 'Вы эвакуируете семьи персонала посольств - это война?!'. Наш посол ответит: 'Да, мы проводим эвакуацию семей и части персонала посольств - остальное без комментариев'. Все, этого будет достаточно - остальное журналисты домыслят сами; ну а мы за их домыслы не в ответе.

- Вы правы, товарищ Молотов, этого хватит - все и так знают, в каких случаях эвакуируют посольства - согласился Берия. В этом случае молчание сработает лучше любых официальных и неофициальных заявлений - все будут смотреть на дела и сопровождающую их газетную шумиху. С Вашего разрешения, я продолжу.

Молотов буркнул что-то, долженствующее сойти за извинение - поскольку всем был известен тяжелый характер Вячеслава Михайловича, собравшиеся дружно сделали вид, что все в порядке.

- Что же касается информации, предназначенной для обеспеченных слоев общества, то ее подачей займутся газеты и журналы, дружественные нашим уважаемым союзникам - Лаврентий Павлович обозначил поклон в адрес отца Серхио.

- Как Вы себе это представляете, господин вице-премьер? - деловито осведомился посол Ватикана.

- Обозреватели серьезных газет и журналов начнут прикидывать список целей на территориях США, Великобритании и Франции - пожал плечами Берия - в принципе, он очевиден - на территории США это основные промышленные центры и транспортные узлы, в первую очередь, крупные порты и Панамский канал. Потом, на основании данных, почерпнутых в коммунистических газетах и журналах, экстраполируют последствия удара сверхмощным ядерным зарядом по избранному нами для удара возмездия объекту применительно к этим городам. Примерно прикинут потери населения, сопоставив потери в Сиани, применительно к многократно более мощному заряду, в этих городах; составят список безусловно уничтожаемых экономических объектов, последствия для экономики США в целом. Естественно, придут к вполне логичному выводу, что в условиях уничтожения 'локомотивных' отраслей экономики США, автомобилестроения, сталелитейной промышленности, судостроения и морской торговли, Америку ждет катастрофический кризис, по масштабам превосходящий Великую Депрессию. Доллар же, в условиях, когда нет свободного размена на золото, и, не станет значительной доли товарного обеспечения, плюс правительство будет вынуждено в условиях войны на уничтожение, с тяжелейшими инфраструктурными потерями США и потерей рынков сбыта, из-за уничтожения портов, ждет не дефляционный, как во время Великой Депрессии, а инфляционный сценарий. Соответственно, единственный шанс остаться при своих, а не разориться, когда красные уничтожат те же Детройт с Нью-Йорком, это срочно продавать акции 'Форда', 'Крайслера', 'Дженерал Моторс', нью-йоркских портовых и судостроительных компаний, переводя деньги в дозволенные американцам серебряные монеты и слитки, иностранные золотые монеты, драгоценные камни, ювелирные изделия.

- Применительно к Великобритании список также очевиден - это крупные порты, за исключением портов на побережье Ла-Манша, авиастроительные и нефтеперерабатывающие заводы. Во Франции целей для ядерных ударов практически нет - но, всем же очевидно, что русские и немцы собираются повторить блицкриг десятилетней давности - с улыбкой закончил Берия.

- В Великобритании мелким вкладчикам принадлежит сравнительно небольшой процент акций указанных Вами предприятий - крупные же акционеры не станут продавать свои пакеты, поддавшись панике - неторопливо сообщил посол Святого Престола - а в США и во Франции картина иная - мелким и средним вкладчикам суммарно принадлежат весьма значительные пакеты акций. Несомненно, не все они поддадутся панике - но, многие предпочтут продать свои акции за половину или даже треть цены, чем потерять все.

- Вопрос в том, господин Генералиссимус, господа, сочтете ли Вы нужным распространить предложение относительно драгоценных металлов господам Ротшильдам, и на акции? - задал вопрос отец Серхио.

Сталин задумался - подоплека вопроса была понятна, как и намек на 'второе дно'. Тем не менее, стоило выслушать мнение хитроумного иезуита, как выяснилось уже после принятия его верительных грамот, окончившего не только колледж 'Руссикум' (был и есть в РеИ В.Т.), но и получившего финансово-экономическое образование (вообще-то, члены ордена иезуитов действительно, как правило, очень хорошо образованные люди В.Т.).

- Мы хотели бы узнать Ваше мнение по данному вопросу, отец Серхио - сказал Вождь.

- Я не возьмусь назвать точную сумму возможной прибыли от операции с акциями - но, ничуть не удивлюсь и восьми, и десяти, и двенадцати миллиардам долларов чистой прибыли - неторопливо начал отец Серхио. Но, в случае с акциями, вопрос не исчерпывается деньгами, пусть и очень большими. Дело в том, что в США система финансирования коммерческих предприятий резко отличается от германской системы - если в Германии ключевым источником кредита являются банки, то в США значение биржи существенно выше (в принципе, такое положение сохранялось до недавних пор В.Т.). Английская система ближе к немецкой; французская весьма напоминает американскую (соответствует РеИ В.Т.).

- Предложенная господином вице-премьером операция - посол обозначил поклон Берии - приведет к крупнейшему перераспределению собственности в США и во Франции со времен Великой Депрессии. Лишатся своих сбережений многие мелкие и средние вкладчики, существенные потери понесут многие богатые люди. Вопрос не исчерпывается потерями наших противников - хотя даже для них это станет тяжелым ударом - но, при правильном проведении операции гнев многих, очень многих людей сосредоточится на правительстве и богачах, которых сочтут ответственными не только за позор военного поражения и гибель своих солдат, но и за их личные финансовые потери. У администраций Стеттиниуса и де Голля возникнут очень серьезные внутриполитические проблемы.

- Но и это не исчерпывает проблем наших противников - в первую очередь, в США. Акции ведь дают не только право на получение дивидендов, но и право участвовать в управлении компанией. Пока значительная часть акций распылена по массе мелких вкладчиков, существующие крупные акционеры могут не опасаться за свою власть, просто потому, что мелочь не может организоваться - но, когда значительная часть этих акций будет консолидирована новой силой или совокупностью сил, ситуация станет иной. В лучшем для них случае, им придется выкупать эти акции по существенно завышенным ценам - в худшем случае, им придется смириться с тем, что немалая часть бизнеса и доходов у них отторгнута, причем, за бесценок.

- Вероятность того, что они смирятся с подобным, я оцениваю равной нулю.

Услышав эти слова, советские участники совещания дружно улыбнулись - отец Серхио был прав, американские капиталисты привыкли беззастенчиво грабить слабых; оказаться же в положении жертв наглого ограбления - это сулило им непривычные переживания, новый жизненный опыт.

- Поэтому я твердо уверен в том, что они сделают все возможное, чтобы не допустить этого - продолжил посол Ватикана. Следует ожидать убийств журналистов и редакторов изданий, занятых информационным обеспечением операции - под любыми предлогами, включая суд Линча. Наверняка вмешается ФБР - эта служба занимается не только контрразведкой, но обеспечением экономической безопасности США. Не исключено и вмешательство Секретной Службы министерства финансов - это не совсем их профиль, но они могут попытаться выслужиться. И, наконец, практически стопроцентно гарантировано опротестование сделок Комиссией по ценным бумагам - по обвинению в предварительном сговоре участников сделок между собой, заговоре в пользу иностранных государств и использовании инсайдерской информации.

- Вы уверены в том, что они пойдут даже против Святого Престола? - уточнил Зверев.

- Господин министр, они видят, что финансисты и промышленники, близкие престолу Святого Петра, все больше денег зарабатывают не совместно с ними, а работая с Вами - против них - отрезал отец Серхио. Они понимают, что если они покорно снесут такой удар, то, через месяц в Москве будет не протолкнуться от руководителей тех стран Латинской Америки, которые еще колеблются, включая президента Мексики - все уважают силу, но не слабость, тем паче, если сегодняшний слабый сделал все, чтобы взрастить ненависть к себе. И это далеко не все - если они подчинятся диктату сегодня, через пару недель на финансовых рынках их будут рвать все, как волчья стая рвет ослабевшего вожака. И это будет конец доллара в качестве одной из мировых резервных валют - они напечатали слишком много денег для покрытия военных расходов во время минувшей войны, без налаженного 'экспорта инфляции' их ждет нешуточное удешевление доллара, скорее всего, в несколько раз за пару лет.

- Вы считаете, что операция реальна только в союзе с Ротшильдами? - спросил Сталин.

- Именно так, господин Генералиссимус - если наших общих противников поставить перед перспективой выбрасывания из Европы, включая Великобританию и Францию, с замыканием в Западном полушарии, это станет для них намного более сильным ударом, чем потери в результате этой операции - ответил отец Серхио. Кроме того, фактором неопределенности для них станет позиция 'золотой династии' - они ведь не смогут именно тогда, когда это необходимо точно знать, ответить на вопрос: 'Что это? Тактический союз, заключенный Ротшильдами с Москвой и Ватиканом, с целью компенсировать потери последнего десятилетия? Или, 'золотая династия' сочла возможным заключить с Кремлем пусть предварительное соглашение по образцу того, которое заключили немцы в 1944 году?'.

- Вы считаете, что такой вариант не следует считатьпринципиально невозможным? - приподнял бровь Вождь.

- Я всего лишь смиренный слуга Божий - но, предположим, победоносные русско-германские войска успешно осуществляют операцию 'Морской медведь', высадившись в Великобритании - посол позволил себе пошутить. Остров пал - что здесь невозможного, господин Генералиссимус? Разумеется, автоматически возникнет вопрос будущего британской элиты. Да, кто-то предпочтет сражаться до последнего и пасть на поле боя; многие выберут эмиграцию в Канаду, Австралию или те же Соединенные Штаты - но что выберут Ротшильды? Если они предпочтут эмиграцию, это автоматически будет значить, что их финансовая империя, строившаяся полтора столетия, обслуживавшая налаженные за века торговые связи Британской Империи, переходит в распоряжение американцев - а они становятся их младшими партнерами, совладельцами своей мировой финансовой империи.

- Разумеется, в том случае, если Ротшильды выберут эмиграцию, автоматически возникнет вопрос о праве и ответственности элиты - закончил изложение своего мнения весьма прозрачным намеком посол Святого Престола.

Сталин задумался всерьез - его удивила еще готовность отца Серхио гарантировать достижение договоренности с Ротшильдами, что означало наличие неких предварительных соглашений Ватикана с 'золотой династией'. Нет, разумеется, Вождь знал о том, что Рокфеллеры методично теснят Ротшильдов - это происходило уже четвертый десяток лет, мудрено было не заметить противостояние двух самых могущественных группировок в мире, но намек посла Ватикана значил, что Ротшильды готовы сделать новое предложение элите СССР?! На сей раз - отдельно от Рокфеллеров?! Это действительно была Новость!

В свое время Вождя не очень удивило предложение, сделанное этими двумя группировками летом 1944 года - предложение, заключавшееся в признании элиты СССР частью мировой элиты (в РеИ это предложение было сделано летом 1945 года - и отвергнуто Сталиным по очевидным причинам. В.Т.). Это был логичный шаг со стороны владык Запада - советская элита доказала свою способность не просто взять власть и удержать ее, нет, все было на порядки солиднее - советская элита сумела превратить периферийную, довольно отсталую Российскую Империю, в одного из несомненных мировых экономических лидеров и, что было еще сложнее, смогла выстоять и победить в смертельной схватке с элитой Германии. Выражаясь не столь высокопарно, элита СССР вполне доказала свою состоятельность в качестве одной из мировых элит - и хозяева Запада, осознавая сложность и убыточность противостояния с новой силой, сделали попытку подчинить ее мягко. Формально все было безупречно - сфера влияния СССР признавалась территорией, подконтрольной советской элите, она получала право голоса в мировых делах, равное голосам элит США и Великобритании, вкупе с массой приятных 'мелочей', подобающих одной из мировых элит. 'Подводный камень' заключался не в ответном признании сфер влияния США и Великобритании территориями, подконтрольными соответствующим элитам, и, уж тем более, не в отказе от подрывной деятельности 'а-ля Коминтерн' - на это Сталин бы согласился - а в принятии СССР 'Плана Маршалла', что означало его постепенное экономическое подчинение. Вождь хорошо помнил историю Российской Империи, точнее, ее закулисную часть - и не забыл того, как элита Российской Империи в обмен на призрак европейского влияния постепенно сдавала экономические позиции внутри страны иностранцам, тем самым открывая путь к подчинению политики и вооруженных сил России иностранным интересам. Финал российской элиты был даже не трагичен, а позорен - бегство с подконтрольной территории означало признание своей неспособности быть не только элитой мирового уровня, а, хоть какой-то элитой. Тут уместна была цитата из Библии, об обмене права первородства на чечевичную похлебку. Если вспомнить старые представления титулованного европейского дворянства, то элита Российской Империи последовательно продемонстрировала свою неспособность использовать 'право и обязанность сеньора', заключавшиеся в наилучшем обустройстве своего домена и его защите с оружием в руках. Или, проще говоря, в ответственности элиты за положение дел на подконтрольной ей территории - и готовности отстаивать свою власть силой оружия.

Поэтому готовность значительной части старой континентальной элиты, прежде всего, германской, пойти на соглашение с СССР имело под собой вполне логичное объяснение - да, они страшно рисковали, да, даже в случае безукоризненного соблюдения СССР достигнутых соглашений они автоматически спускались уровнем ниже, с уровня одной из мировых элит на уровень элиты регионального уровня, пусть и первой среди таковых - но они не теряли статус элиты! Немецкие промышленники и генералы не хотели становиться беглыми изгоями, пусть и богатыми, каковыми стали бывшие власть имущие Российской Империи!

Сейчас в подобном положении могла оказаться элита Великобритании и Франции - если дело дойдет до полномасштабной войны в Европе, то шансы удержать территорию этих стран практически равны нулю. Конечно, последствия для финансистов будут менее трагичными, чем для промышленников и военных - но о прежнем статусе они могут забыть навсегда. Элита же Великобритании и Франции, далеко не в последнюю очередь - это именно Ротшильды!

Положим, сейчас война нам не нужна - что победа, что 'боевая ничья' очень дорого обойдутся Советскому Союзу; но, для наших давних врагов и, возможно, новых партнеров она и вовсе станет катастрофой. Для нас интеграция Альбиона с Галлией - сейчас, когда приходится выворачиваться из кожи и крутиться почище ужа на вилах, интегрируя уже имеющихся союзников в Европе и Азии в единое экономическое целое - станет если не катастрофой, то, как минимум, болотом, в котором мы увязнем на десятилетия - но элитам Великобритании и Франции от этого легче не будет! Вопрос в том, чем они готовы платить - как в случае нашего успешного вторжения, так и в случае сохранения статус-кво? Сам факт столь серьезного зондажа через посредничество Ватикана - любопытно, чем они расплатились со Святым Престолом за оказанную услугу? - показывает, что, во-первых, Ротшильдов крепенько прижали конкуренты еще до начала текущего кризиса, такие переговоры быстро не организуются; во-вторых, что они готовы рассмотреть вариант сотрудничества с СССР.

- Я думаю, смиренный отец Серхио, этот вопрос стоит обсудить после завершения кризиса - медленно сказал Сталин.

Посол наклонил голову - тут сложно было что-то не понять, Красный Император предпочитал начать торг по принципиальному вопросу, имея наиболее сильные позиции.

- Сейчас же следует безотлагательно начать подготовку операции, исходя из варианта сотрудничества с Ротшильдами - подвел итог Вождь.

Пятью часами позже, в Швейцарии Леон Реконати декодировал послание, зашифрованное шифром, имевшимся в распоряжении очень немногих людей на этой грешной земле. Прочитав текст, достойный наследник и продолжатель дела потомственных банкиров Святого Престола не поверил своим глазам - финансовая операция, которую ему было приказано подготовить, уступала разве что хрестоматийной спекуляции Натана Ротшильда, проведенной в 1815 году. Немного поразмыслив, господин Реконати решил, что осторожность является неотъемлемым качеством хорошего банкира - и, потрудившись с другими шифрами, запросил подтверждение по резервным каналам связи. Ответы пришли через час с небольшим, полностью подтвердив первое сообщение. Еще через полчаса к потрясенному банкиру примчался аббат скромного монастыря Ордена Иисуса - мало кто знал, что тишайший и незаметнейший отец Ренье является доверенным лицом генерала Ордена, на которого возложена обязанность всецело содействовать синьору Реконати в его трудах на благо Матери-Церкви.

Господин Реконати и отец Ренье занялись планированием операции - требовалось синхронизировать покупку и продажу пакетов акций и партий драгоценных металлов и камней с кампаниями в газетах, журналах, на радио и новомодном телевидении.

На следующий день в поместье Шато Ротшильд пили кофе с коньяком пять человек. Темой беседы этих солидных господ были, как ни странно, вовсе не великолепные вина, производившиеся под маркой 'Шато Ротшильд Лафит'. Впрочем, понять это было можно, посмотрев на собравшихся - если кого-то подпустили бы к гостиной, где гостеприимный хозяин, глава франко-швейцарской ветви Дома, барон Морис де Ротшильд, вел светскую беседу с прибывшими из Великобритании бароном Виктором, формальным главой британской ветви, на деле представлявшим интересы клана в парламенте и специальных службах Британской Империи, и, фактическим главой британской ветви, сэром Энтони. Гости, прибывшие из Рима, были не менее интересны - генерал Ордена Иисуса, Жан-Батист Янссенс, в настоящее время занимавшийся реализацией масштабной программы по приспособлению деятельности Ордена в новых условиях (соответствует РеИ - в 1949 году Янссенс выпустил 'Инструкцию по общественному апостольству', в которой впервые в истории Ордена рекомендовалось воздерживаться от тесного союза с капиталистами, и, уделять как можно больше внимания работе с нуждающимися В.Т.), и, генеральный викарий Ордена, Норберт де Буан, специализировавшийся на традиционных сферах деятельности, так что отдельные циники могли бы назвать его человеком, совмещающим должности министров иностранных дел и финансов, а, также, шефа разведки, если бы, конечно, в Ордене Иисуса имелись такие должности.

После неизбежной дани вежливости, каковой была вступительная часть беседы, пришло время делового разговора.

Де Буан изложил руководителям Дома суть совместного предложения СССР и Ватикана - и спокойно ждал ответа, неторопливо попивая кофе.

- У меня есть к Вам несколько вопросов, господин де Буан - взял на себя инициативу барон Виктор.

- Я к Вашим услугам, господин барон - вежливо ответил генеральный викарий.

- Что Вы можете сказать о союзниках господина Сталина - и, каковы их цели? - талантливый контрразведчик решил сразу 'брать быка за рога'.

- Предположительно, это русские из будущего - точно мы сказать не можем, поскольку прямого контакта с ними у Ордена нет; практически наверняка в будущем существует могущественная Россия, которая считает себя правопреемницей Советского Союза - а, скорее всего, даже не Россия, а реформированный Советский Союз, сохранивший свою имперскую составляющую, но отказавшийся от большевизма; что же касается целей этого СССР, то, предположительно, сверхзадачей контактов с потомками является предотвращение некой глобальной катастрофы в будущем - де Буан оценил предложенный ему уровень откровенности, и, счел нужным ответить откровенностью на откровенность.

- О какой катастрофе Вы говорите? - уточнил барон Виктор, поверивший собеседнику - слишком уж хорошо косвенные доказательства складывались в логически выверенную единую систему.

- Судя по тому, что господин Сталин легко пошел на союз с нами, наши общие знакомые в будущем все-таки доигрались в свои игры - конкретика нам неизвестна, но это что-то настолько серьезное, что впору говорить о гибели или непосредственной угрозе гибели привычного нам мира - опытнейший разведчик Ордена не счел нужным играть в дипломатию - такие союзы с вековым врагом можно заключать, только стоя на краю пропасти.

Намек де Буана сложно было не понять - все представители Дома осознали, что имеет в виду иезуит. 'Художества' господина Троцкого, прибывшего в революционную Россию на пароходе, зафрахтованным на деньги Рокфеллеров, с отрядом боевиков, подготовленных в лагере, расположенном на земле, принадлежащей 'Стандарт Ойл' - 'милые шалости', выражавшиеся, в частности, в беспощадной войне с православием и установке памятников Иуде Искариоту (все соответствует РеИ В.Т.). Не менее 'веселые шуточки' Адольфа Гитлера и чинов СС, не только пытавшихся вытеснить христианство из Германии, но и не стеснявшихся использовать символику черных культов, в частности, 'Черного солнца' (соответствует РеИ В.Т.).

Это уже выходило за рамки беспощадной борьбы за мировой рынок финансов - при всей, деликатно говоря, неоднозначности отношений иерархов РКЦ и РПЦ, законоучителей иудаизма, отношение к адептам черных культов у всех них всегда было однозначным. Таковых уничтожали, беспощадно и бескомпромиссно.

Здесь же второй раз подряд 'вылезали уши' господ, которых Ватикан веками знакомил с добросовестно сложенными кострами; впрочем, с ними не церемонились ни православные священники, ни раввины. Один раз еще можно было списать на стечение обстоятельств - компания международных авантюристов, более известная как группа 'межрайонцев', будучи совершенно не обременена элементарной брезгливостью, вполне могла самостоятельно связаться с настоящими черными мистиками, отнюдь не шарлатанами. Но происходившее в Германии, при господстве нацистов уже никак не могло быть списано на стечение обстоятельств - это была именно что продуманная и последовательно проводимая политика на постепенное внедрение в жизнь одной из крупнейших европейских наций настоящего черного культа. Внимательное изучение идеологии СС не оставляло никаких сомнений в том, что это было (соответствует РеИ - СС действительно было выстроено по принципу ордена, исповедующего черный культ, со степенями посвящения, соответствующей символикой В.Т.).

Разумеется, автоматически возникал вопрос - а откуда у господина ефрейтора и его окружения взялись такие связи? Серьезные мистики не размещают объявлений в газетах, не говоря уже о последователях черных культов, за века и тысячелетия привыкших к глухой конспирации.

Нет, в принципе, немецкая элита не первое десятилетие поигрывала в мистику - взять хотя бы графиню фон Вахтмейстер, еще в 1888 году основавшую общество 'Туле' (соответствует РеИ В.Т.). Вот только есть существенная разница между даже серьезной языческой мистикой и настоящими черными культами - хотя христианство категорически не одобряет и первое, одно вовсе не идентично второму.

Отсюда проистекал неприятный, но закономерный вопрос - не слишком ли увлекся кое-кто некими познаниями, известными узкому кругу посвященных еще с дохристианских времен? Некие господа, входящие в клуб Рокфеллеров, если называть вещи своими именами..

Если предположить, что после разгрома Третьего Рейха любители играть даже не с огнем, а с Тьмой, не унялись, а продолжили свою игру, методично повышая ставки, то это могло объяснить и поддержку небольшевистскими потомками господина Сталина, и союз господина Сталина с Патриархом и Папой, и категорическое его нежелание договариваться с Рокфеллерами.

Сэр Энтони внимательно слушал собеседников, тщательно отслеживая их реакцию - и, одновременно с этим вспоминал беседу трехлетней давности; беседу, о которой никто из собравшихся здесь не знал.

Себе он мог признаться - тогда, впервые в своей жизни, он, сэр Энтони Ротшильд, один из лучших финансистов в мире, если не самый лучший, не просто столкнулся с серьезнейшей проблемой, но оказался перед полнейшим непониманием происходящего. Он с детства развивал владение логикой, в чем ему всегда помогали родители и самые лучшие учителя, которых только можно было найти - и отточенное рациональное мышление неизменно помогало найти выход из самых сложных ситуаций, сохраняя и приумножая фамильное состояние и влияние Дома. Здесь же не помогали ни изощренный ум финансиста мирового класса, ни доскональное знание жизни и людей - происходившее и происходящее категорически не желало укладываться в привычные, понятные, логичные, черт побери, рамки!

Сумасшедшая версия о русских пришельцах из будущего, по его глубокому убеждению, приличествующая начитавшимся мистера Уэллса и месье Верна подросткам; версия, предложенная сэром Стюартом (генерал-майор сэр Стюарт Мензис, шеф МИ-6 В.Т.), поддержанная сэром Уинстоном (Черчилль В.Т.) и молодым бароном Виктором, была принята им к рассмотрению исключительно за неимением лучшего. Но и она не объясняла очень многого, не давая ответов на очень многие вопросы. Почему мистер Сталин вдруг начал говорить не о победе коммунизма, а о некой цивилизации Севера? С чего бы вдруг его озаботили такие вопросы - в разгар войны на уничтожение? Что произошло в Германии - почему Гитлер начал практиковать 'черные мессы' и отдал приказ штурмовать Ватикан (события, описанные в цикле 'Морской Волк' уважаемого Влада Савина В.Т.)? Действительно ли дело только в том, что он сошел с ума - или за всем этим есть нечто иное? Почему вдруг большевики пошли на союз с Русской Православной Церковью? Что заставило Ватикан пойти на стратегический союз с Советской Россией? Почему Папа и русский Патриарх взяли и отменили взаимную анафему, анафему, продержавшуюся без малого девять столетий? Что заставило католических и православных иерархов, ожесточенно враждовавших почти тысячелетие, признать друг друга братскими церквями? Почему Советский Союз так мягко обошелся с поверженной Германией? Что стоит за резким охлаждением Ватикана к давнему деловому партнеру - клубу, возглавляемому Рокфеллерами?

При всей нелюбви предельно рационального банкира к мистике ответы на все эти вопросы следовало найти - в противном случае, Дом Ротшильдов рисковал повторить судьбу некогда могущественнейших банкиров Европы, Фуггеров, не сумевших вовремя приспособится к новым реалиям. Сэр Энтони категорически не желал войти в семейные предания тем, с кого началось падение 'золотой династии'; тем, по чьей вине расточилось богатство и могущество, накопленное за полтора столетия. Для начала следовало найти эксперта, которому можно было бы доверить такие вопросы и такую информацию. Конечно, к услугам сэра Энтони были любые консультанты - но ему требовалась стопроцентная гарантия сохранения тайны. Поразмыслив, банкир решил положиться на традиционную взаимовыручку внутри еврейских общин, включавшую в себя и гарантии молчания о деликатных делах соплеменников и единоверцев, тем более, столь уважаемых, как он.

Откладывать исполнение принятого решения сэр Энтони не стал. В ближайшую же субботу, во время посещения синагоги он побеседовал с одним из самых уважаемых раввинов Лондона, высказав просьбу найти для конфиденциальной консультации высококлассного знатока мистики, непременно из числа почтенных раввинов. Его собеседник очень хорошо понял суть просьбы - и заверил Ротшильда в том, что таковой специалист, умеющий хранить доверенные ему тайны, будет к его услугам в кратчайшие сроки.

Через две недели сэр Энтони беседовал с почтеннейшим рэбе Борухом, отрекомендованным ему в качестве лучшего из еврейских мистиков. Банкир, предупредив рэбе о безусловном соблюдении тайны, получил в ответ легкую улыбку человека, слышавшего подобное столько раз, что давно сбился со счета. Как ни странно, но холодно-рациональному сэру Энтони старый раввин понравился как человек - мистик производил очень хорошее впечатление распространяемым им ощущением доброй силы, если так можно выразиться.

Ротшильд рассказал о проблеме и стал ждать ответа.

Рэбе Борух долго молчал, размышляя - и обдумав ответ, неторопливо начал излагать свои соображения.

- Для начала, я думаю, что Вы ошибаетесь в том, что это началось недавно - скорее всего, у этой истории намного более старые корни - начал мистик.

- Вспомните герб коммунистической России - его символика уже наводит на размышления о том, какие силы стояли за частью большевистского руководства.

- Не помню в деталях - я никогда не увлекался геральдикой - честно признался сэр Энтони.

- Но какой-нибудь справочник или энциклопедия у Вас в библиотеке найдется? - утвердительно сказал рэбе Борух, ничуть не сомневаясь в положительном ответе.

- Конечно - согласился банкир, звоня в серебряный колокольчик, которым пользовался еще основатель британской ветви, Натан Ротшильд. Появившемуся через полминуты слуге были даны соответствующие инструкции - а, менее чем через четверть часа банкир и его гость получили в свое распоряжение требуемый справочник.

- Вот, посмотрите - мистик развернул справочник так, чтобы страница с многоцветным, тщательно выполненным гербом СССР была хорошо видна банкиру - основными элементами коммунистического герба, сверху вниз, являются: красная пятиконечная звезда, перекрещенные серп и молот, на фоне земного шара, освещенного лучами солнца, по бокам от них - густые снопы пшеницы, перевитые красными лентами.

Начать стоит с красного цвета, доминирующего на этом гербе. Он весьма многозначен - так, в мистической традиции кельтов это цвет потусторонних сил; кроме этого, красный цвет традиционно ассоциируется с кровью и огнем. Его основные значения: радость, красота, любовь, жизненная сила, вражда, месть, война, суровая непреклонность, переходящая в агрессивность, в отстаивании своих интересов.

Не менее интересна красная пятиконечная звезда. В европейской мистической традиции пятиконечная звезда сначала была символом вечности, потом она стала символом высоких идеалов, стремления к совершенству.

У разных пятиконечных звезд - разные значения. Так, пентальфа, звезда повернутая вверх одним лучом, является одним из древнейших символов безопасности, охраны, защиты от сил Зла. Вот у звезды, повернутой вверх двумя лучами, а, вниз - одним, диаметрально противоположное значение - это символ Князя Тьмы, символ сатанистов.

Принято считать, что пентаграмма заимствована европейской мистической традицией то ли у древних египтян, то ли у китайцев. Должен заметить, что эта точка зрения не вполне верна - пятиконечная звезда, именно в варианте пентальфы, является одним из древнейших символов традиции Севера. Известно, что она являлась универсальным оберегом у финских народов. Но, самое интересное, что в традиции русских язычников древности, красная пятиконечная звезда была символом бога весны Ярилы, покровительствовавшего воинам и земледельцам.

Далее, идут перекрещенные серп и молот. С молотом в мистической традиции Севера все однозначно - несомненно, это молот Тора, всесокрушающее оружие против нечисти, да и вообще, темных сил. С серпом сложнее, в северной традиции у него два ключевых значения - во-первых, это символ смерти, например, серп является атрибутом русской языческой богини смерти Мораны; во-вторых, это атрибут кельтских друидов, служивший не для смерти растений, которые срезались им, но для высвобождения их энергии во благо.

Весьма недвусмысленно выглядит размещение серпа и молота на фоне земного шара - попросту говоря, речь идет о войне не на жизнь, а на смерть в пределах всей планеты.

Своя символика есть и у нашего светила - вот такое геральдическое солнце, еще его называют 'Дневным солнцем' или 'Полуденным солнцем', символизирует вечность, символизирует союз неба и земли, в значении единства идеального и материального. В сочетании с освещением его лучами всего земного шара, можно предположить и дополнительное значение - у Тьмы не будет укрытия.

Ну, и, наконец, снопы пшеницы, перевитые красными лентами. Тут все достаточно очевидно - во-первых, пшеница является древним символом богатства, плодородия, благополучной жизни; во-вторых, наличие на снопах красных лент означает не только жизненную энергию и красоту, но и готовность защищать свой образ жизни.

Мистик замолчал, закончив толкование советского герба.

- Если я правильно Вас понял, то герб красных является не просто гербом мятежников, символом коммунистов, собирающихся подчинить себе весь мир, как они это толкуют официально - медленно произнес сэр Энтони - у него есть второе, тайное значение, выполненное в старой, еще языческой, мистической традиции Севера. Это герб тех, кто объединяет в единое целое идеальное и материальное, и, высоко ценя материальное благополучие, на первое место все же ставит бескомпромиссную и беспощадную войну с Тьмой. Не борьбу, а именно войну - не считаясь с потерями и не останавливаясь ни перед чем.

- Вы меня совершенно правильно поняли, сэр Энтони - кивнул рэбе Борух.

- Тогда как же Вы объясните яростное богоборчество большевиков в их ранние годы? - жестко спросил банкир.

- Борьбой разных группировок - борьбой, ведшейся не только на уровнях политики и экономики, но и Сил, которым они служили - спокойно ответил раввин. Мне бы хотелось обратить Ваше внимание на то, что крах Российской Империи стал результатом не столько неблагоприятного стечения обстоятельств, сколько закономерным результатом разложения ее элиты - разложения, продолжавшегося, самое малое, полвека. Естественно, это гниение затронуло не только государственный аппарат, но и религиозную основу России, ее православную церковь. Русские, не все конечно, но весьма многие, попросту переставали верить священникам и епископам, чей образ жизни существенно отличался от норм христианской морали. Разумеется, не все священнослужители русского православия были такими, но, людей сомнительного морального облика оказалось достаточно для глубочайшего кризиса веры в Российской Империи.

- Естественно, в сочетании со сломом традиционного общества, это открывало возможность для других структур занять, пусть частично, место РПЦ в русском обществе. Насколько я могу судить, исходя из той информации, которой я располагаю, пусть весьма неполной и отрывочной, буквально взрыв интереса к мистическим учениям в русском обществе начался еще за пару десятилетий до прихода большевиков к власти. Вот только такие знания никогда не бывают бесхозными; более того, при всей неоднозначности моего отношения к христианскому учению, не могу не согласиться с утверждением их священнослужителей, что при всем многообразии мистических концепций, при всех их различиях в деталях, по сути все сводится к служению двум изначальным силам - Добру и Злу. И разделение это абсолютно - любой, самый изворотливый человек, рано или поздно делает выбор между Светом и Тьмой.

- Судя по всему, противостояние в большевистской партии было частным случаем этого противостояния в русском обществе, имея и эту, скрытую от масс грань. Конечно, у меня нет точных данных о деталях этого противостояния - но, судя по отношению к православию, господин Сталин и его сторонники уже тогда выбрали нынешнюю сторону, иначе трудно объяснить их небывалую для большевиков терпимость к РПЦ; мистер Троцкий, вкупе с его союзниками, уже тогда были если не адептами черных культов, то сочувствовали им.

- Простите, но я так и не понял связи между мистикой и приходом на помощь к господину Сталину русских из будущего - заметил банкир.

- Я думаю, что в будущем СССР сумели добиться успеха в соединении древней мистики и современной науки и техники - то, что не сумели сделать нацисты в своем 'Аненэрбе' - ответил рэбе. Надо полагать, что в будущем адепты черных культов сумели добиться впечатляющих успехов, куда больших, чем они добились в Третьем Рейхе - другого объяснения союза хранителей языческой мистики Севера с православными и католиками, при том, что христиане считают языческих богов бесами, у меня просто нет. Да и наследники волхвов могли пойти на такой союз с теми, кто планомерно уничтожал их веру и ее служителей - достаточно вспомнить крещение Руси огнем и мечом или уничтожение главного центра ведической культуры на острове Рюген датскими рыцарями-католиками - только в той ситуации, когда прежняя, более чем тысячелетней давности, вражда теряет смысл, поскольку гибель грозит всему этому миру.

- Вы считаете, что за всем этим стоят русские язычники?! - не поверил своим ушам сэр Энтони.

- Судя по 'внезапному' открытию Аркаима, это не столько даже сугубо русские язычники, сколько наследники мистической традиции Севера в целом - традиции, объединяющей в единое целое языческие верования русских, скандинавов, немцев, возможно, кельтов - ответил рэбе Борух. Хотя их можно назвать и русскими, если исходить из их национального состава - наверняка именно они 'играют там первую скрипку'; а после успешных раскопок Аркаима в позапрошлом году вряд ли кто-то из германских или скандинавских мистиков усомнится в их старшинстве - неоспоримое доказательство предъявлено и наверняка принято.

- Решительно не понимаю, причем здесь Аркаим - нет, я знаю о том, что это археологическое открытие мирового значения, но связи с мистикой не усматриваю - пожал плечами банкир.

- В таком случае, позволю себе напомнить Вам всю цепочку событий, приведших к его открытию - спокойно сказал мистик.

- Началось все с того, что в конце 1942 года - начале 1943 года господин Сталин ударился в цивилизационную теорию - кстати, почему-то 'позабыв' о марксистской формационной теории - объявив Россию цивилизацией Севера. В принципе, сама идея рассматривать человечество как совокупность цивилизаций не является его приоритетом, ее выдвинул мистер Тойнби - вот только господин Тойнби связывал формирование восточнославянской цивилизации с православием Византии - мистер Сталин заявил же о цивилизации Севера, не привязывая ее к ортодоксальному христианству.

- Продолжение последовало незамедлительно - советские археологи занялись вдумчивым изучением корней индоевропейских народов. Практически немедленно, что очень странно, последовала серия теоретических работ на эту тему - причем, речь вовсе не шла о чем-то скороспелом, подобном нацистским 'теориям арийской расы'; нет, ничего подобного не было - научному сообществу были предъявлены две хорошо проработанные теории, которые надо было прорабатывать не год-другой, а не меньше десятка лет.

- Первой теорией стала т.н. 'курганная теория', в буквальном смысле перевернувшая изучение индоевропейцев - речь шла о связи местоположения захоронений с лингвистикой, позволяющее проследить пути миграции в древности, и, вычислить прародину индоевропейцев, каковой, предположительно, являются причерноморские степи.

- Советских археологов выслушали крайне внимательно - а представленные ими доказательства своей правоты были признаны весьма и весьма убедительными.

- Авторы второй теории, вдохновившись примером мистера Шлимана, начали вдумчиво изучать саги, записанные Снорри Стурлусоном, и, в особенности, 'Старшую Эдду' (как это ни парадоксально прозвучит, но именно такова реальная история открытия 'страны городов' на Южном Урале, известнейшим из которых является Аркаим - в РеИ это произошло в конце 80-х - 90-е годы В.Т.).

Почему-то они сразу приняли к рассмотрению версию, что Один-Вотан был реальной исторической фигурой, владыкой княжества Асгард - довольно странное поведение для марксистов, поскольку, как заверили меня люди, хорошо знающие советские реалии, искать первооснову, на которой выстроена какая-либо религия, для них нехарактерно, во всяком случае, раньше такого не было. Они повторяли традицию французских энциклопедистов, в которой все чудеса, связанные с религией и мистикой, объяснялись разнообразными фокусами - но, никогда не предпринимали археологических раскопок для этого, обычно все ограничивалось разнообразными статьями в газетах и журналах, написанных, как правило, даже не учеными, а пропагандистами. Мало этого, советские ученые сразу отбросили общепринятую версию, согласно которой прародиной асов, называемой в сагах 'Великой' или 'Холодной', была территория современной Швеции - они сразу решили, что описанная в сагах местность является степной зоной Южного Урала.

- Как ни странно, но признанные авторитеты советской археологии мгновенно одобрили версию молодых и дерзких ученых - версию, категорически идущую вразрез с устоявшимися положениями мировой и русской науки. Еще менее типична реакция коммунистических идеологов, для которых нормой являются ожесточенные нападки на религию - почему-то никто и не подумал осадить молодых смутьянов.

- Дальше все было еще интереснее - шел 1944 год, разоренному Советскому Союзу явно не до финансирования масштабных археологических экспедиций, но на поиски Асгарда средства у большевиков нашлись, вплоть до проведения масштабной аэрофотосъемки. Таковая быстро дает результаты - обнаруживаются перспективные места для раскопок.

- Зимой 1944-1945 годов русские археологи делают доклады об своих открытиях в Берлине, Вене, Стокгольме, Лондоне - они еще не начинали раскопок, но это ничуть не мешает выражать надежду на обнаружение Асгарда. Безусловно, речь идет об открытии мирового значения - но советские ученые ведут себя довольно странно, приглашая на раскопки иностранных коллег. Они вовсе не стремятся сохранить за собой абсолютный приоритет, но делают все, чтобы подлинность открытия никем не могла быть поставлена под сомнение. Естественно, поскольку речь идет об открытии века, совершающем революцию в археологии, ничуть не меньшую, чем открытие господина Шлимана, их приглашение принимают многие ученые с мировым именем.

- Начинаются раскопки, причем весь процесс, с самого начала, снимается кинооператорами, русскими, германскими, шведскими. Как это ни удивительно, но на обнаруженном советскими учеными месте действительно находится самый настоящий город, возрастом в четыре тысячи лет. Ни о какой подделке речи быть не может - иностранные археологи лично участвовали в раскопках, своими глазами видели ненарушенные слои почвы. Все сомневающиеся могут вволю смотреть документальные фильмы, зафиксировавшие весь процесс раскопок.

- Это 'первый слой' данного открытия - подоплека же у него совсем иная. Во-первых, русские убедительно подтвердили истинность распускаемого во время войны слуха о том, что неудачи Германии объясняются тем, что 'бастарды осмелились напасть на истинных арийцев - и, мало этого, посмели назвать их недочеловеками' (эти события подробно описаны в цикле 'Морской волк' уважаемого Влада Савина В.Т.). Во-вторых, они недвусмысленно предъявили свои права на то, чтобы быть признанными хранителями эзотерической традиции Севера - ведь Один-Вотан в пантеоне скандинавов и германцев был не только верховным богом и богом войны, но и 'отцом магии'. Кроме этого, согласно сагам, его сыновья были основателями династий правителей Гардарики - древней Руси, всех скандинавских стран, государств, располагавшихся на территории современных Германии, Англии и Франции. Проще говоря, всем заинтересованным сторонам доказано, что первоисточником европейской мистической традиции является Россия; ну а обстоятельства обнаружения Асгарда - а он настоящий, в этом нет сомнений! - однозначно указывают на то, что эта традиция жива, а ее хранители пользуются немалым влиянием в Советском Союзе. В-третьих, хранители северной мистической традиции ясно дают понять наследникам иных эзотерических традиций, и, в том числе, нам, что их традиция, деликатно говоря, не моложе нашей - поэтому следует хорошо подумать, прежде чем враждовать с ними.

- Вполне возможно, что у всего этого есть и еще один слой - археологические исследования служат прикрытием неких работ, связанных с практикой совмещения древней эзотерики и современной науки.

- У меня к Вам такой вопрос, рэбе Борух - археологические раскопки, разнообразные теории, все это понятно - но как они сохраняли преемственность традиции, как они сохранили структуру, позволившую сделать все это? - поинтересовался банкир.

- Точно я ответить не могу, поскольку мы знакомы лишь с 'внешним слоем' их учения, его оболочкой для профанов, если пользоваться терминологией масонства - можно лишь просчитать их действия с помощью логики - предупредил мистик.

- Меня полностью устроят Ваши логические умозаключения - заверил рэбе банкир.

- Судя по многочисленным валунам с рунами и петроглифами, имеющимся на территории России, вполне возможно предположить наличие у северян письменности - начал раввин - я даже рискну предположить, наличие некой общности с мистической традицией друидов, у которой, по предположениям некоторых исследователей, был свой древесный алфавит. Да и вообще, мне представляется сомнительной общепринятая версия, согласно которой кельты переняли эзотерическую традицию у народов, живших на этих территориях до индоевропейцев - слишком многое указывает на родство их мистики с германо-скандинавской и русской эзотерикой, такое впечатление, что у них был единый источник.

- Исходя из этого, да и из известного о русских волхвах, можно достаточно уверенно сказать, что они были замкнутой кастой, знания в которой, как правило, передавались не по кровному родству, хотя могли быть и отдельные исключения. Вот они, судя по всему, и являются хранителями этой изначальной северной традиции - сообществом, у которого имеются и отлаженная система отбора и обучения новых членов касты, и система сохранения и приумножения знаний - ничуть не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится наличие серьезных библиотек, в том числе, и с рунической письменностью.

- Вы шутите? - не поверил сэр Энтони. Волхвов уничтожили еще во время крещения Руси византийскими ортодоксами!

- Часть действительно уничтожили - согласился рэбе Борух - но отчего Вы решили, что уничтожили всех? Или, хотя бы, большую часть? Насколько я знаю, этого не утверждали даже православные иерархи - они заявляли о крещении России, но не о поголовном уничтожении конкурентов.

- Вы хотите сказать, что тайное общество сумело пережить почти тысячу лет в глухой конспирации - и сохранить свое могущество, свою суть, наконец?! - уточнил банкир.

- Черные культы существуют с дохристианских времен - примером их эффективности, конечно, при благоприятном стечении обстоятельств, может служить Третий Рейх - пожал плечами раввин - и это при не самых удачных для них сочетаниях внешних факторов - их полем деятельности была густонаселенная Европа, где очень трудно спрятаться от людских глаз; подавляющим большинством населения они воспринимались как смертельные враги; на них вела охоту Конгрегация защиты веры - да и протестанты, впрочем, как и мы, не церемонились со слугами Тьмы.

- Условно говоря, тайное общество волхвов, в существовании которого я не сомневаюсь, хотя наверняка оно называется как-то иначе, действовало в не пример лучших условиях - на огромных, и, в основном, малонаселенных просторах России можно спрятать все, что угодно; население России довольно терпимо относилось и относится к пережиткам язычества, если они не идут во вред окружающим; РПЦ никогда не вела такой ожесточенной борьбы с язычеством, как РКЦ - наоборот, русские ортодоксы постепенно интегрировали ряд языческих праздников, например, известную Масленицу. Другой вопрос, почему иерархи православия пошли на такой шаг - только ли потому, что хотели скорейшего укоренения византийской веры в России, или дело еще и в том, что разгром язычества вовсе не был настолько полным, как это пытается представить ортодоксальная церковь? Проще говоря, несмотря на поддержку официальных структур, им пришлось пойти на существенные уступки - в противном случае, население России веками отказывалось принять веру чужестранцев? И, возможно ли настолько упорное сопротивление, пусть и пассивное, в случае полного разгрома предшественников православия?

Сэр Энтони, обдумав сказанное, кивнул - аргументы старого мистика были убедительны.

- Конечно, об открытости их деятельности не могло быть и речи - наверняка на протяжении столетий они поддерживали аналог 'силанума', 'периода молчания', у масонов - продолжил рэбе - скорее всего, уровень закрытости последовательно снижался в течение последних пятидесяти-семидесяти лет - они постепенно готовили русское общество к восприятию своих знаний и концепций, и, продолжают делать это сейчас.

- А на основании чего Вы сделали этот вывод, если не секрет - финансисту было тяжело общаться с мистиком, явно привыкшим говорить с коллегами, и, соответственно, не объяснявшим в деталях ход своих мыслей.

- Книги и песни - коротко ответил старый раввин, у которого были такие же проблемы, как и у банкира, поскольку ему уже много лет не приходилось, как он выражался 'растолковывать таблицу умножения'. Упрощенно говоря, в зависимости от того, какие книги человек читает, какую музыку слушает, происходит его психологическая подготовка к восприятию определенных концепций.

- Вы не могли бы пояснить свою мысль на конкретных примерах? - попросил сэр Энтони.

- Один из моих учеников происходит из семьи, ранее жившей на территории Российской Империи, так что он свободно владеет русским языком - начал подробное объяснение раввин. Он-то и заметил происходящие в России странности, выражавшиеся в том, что начали издавать книги, совершенно не сочетавшиеся с обычным коммунистическим книгоизданием.

- Точнее, все началось с того, что ему прислали вышедшую в Советском Союзе фантастическую дилогию о советском летчике, погибшем на Второй Мировой войне, но, при этом, провалившемся во времени в древнюю Русь, и, ставшем воином у языческого князя (имеется в виду дилогия А. Витковского 'Витязь' и 'Выбор воина' В.Т.). Что весьма интересно - советский офицер даже не пытается устроить большевистскую революцию в древности, а верно служит своему новому сюзерену, считая, что все равно служит России; мало этого, он водит дружбу с язычниками - скандинавами и кельтами; что еще интереснее, в тексте даются явственные намеки на то, что символика Советской России имеет положительное значение с точки зрения языческой мистики. Ну и, как выражаются американцы, 'вишенка на торте' - главный герой, безусловно являющийся положительным персонажем, прямо назван сыном белогвардейского офицера.

- Можно сформулировать это чуточку иначе - вопреки всем большевистским догмам, прямо предписывающим отрицать любую мистику, любую религию, в 1943 году в СССР немалым тиражом издаются романы, в которых старая языческая мистика Севера показана как положительное явление, причем утверждается, что она не противоречит православию.

- Простите, рэбе Борух, я Вас перебью - извинился банкир - речь идет именно о мистике арийского Севера, а не исключительно о славянской мистике?

- Да, сэр Энтони - все обстоит именно так - подтвердил старый мистик - мой ученик перевел для меня соответствующие куски этих романов, там автор весьма прозрачно дает понять, что мистика древних славян, германцев, скандинавов, ирландцев имеет общие корни, и, корни эти растут с территории современного русского Севера, в тексте прямо упоминается языческий храм, похоже, списанный со святилища на острове Рюген.

- Не стану скрывать, меня это чрезвычайно заинтриговало - и я решил проверить точность перевода, сделанного моим учеником. Еще два человека, превосходно владеющих русским, незнакомые ни с учеником, ни друг с другом, перевели эти куски текста - их переводы совпали с первой версией, да и друг с другом, почти дословно, мелкие расхождения не в счет.

Банкир был нестоль уж удивлен сказанным - информация мистика отнюдь не противоречила уже известным фактам, неплохо их дополняя. Мысленно он поздравил себя с тем, что обратился за консультацией к рэбе Боруху - оснований упрекать в небрежном выполнении служебных обязанностей своих аналитиков у него не было, они в высшей степени профессионально выполняли свои обязанности; вот только, сферой их интересов были экономика и политика, иногда - вооруженные силы; сэру Энтони и в голову не приходило ставить перед ними задачу отслеживать исследования в сфере археологии, не говоря уже о чтении фантастических романов.

- После этого я задействовал свои связи, связи своих добрых знакомых, благо немало наших соплеменников живет в Советской России - и попросил сообщать о необычных книгах, песнях, радиопередачах - продолжил старый раввин.

- Быстро выяснилось, что необычного выше всякого разумения - с конца 1942 года в Советском Союзе издают массу фантастики в жанре 'альтернативной истории', решительно невозможной еще пять лет назад; потоком пошла фантастика в жанре 'космической оперы'. Что интересно - книги написаны никому не известными авторами, не состоящими в профессиональной писательской гильдии, т.н. союзе писателей; очень жесткая советская цензура, беспощадно вычеркивающая любой намек на нелояльность, получила приказ пропускать их в печать без изъятий в тексте.

- Сходная ситуация и в песенном творчестве - неизвестно откуда валом пошли непривычные песни неизвестных авторов, причем, значительная их часть пришла в гражданское общество из среды моряков и армейцев. Мне сообщили, что одной из самых популярных песен у русских подводников является 'Скандинавская сага'; перевод, конечно, любительский, но я хочу предложить Вашему вниманию полный текст.


От диких фьордов, от гулких скал,

От северных берегов

Норманнский ветер ладьи погнал,

Надул щиты парусов.

В Валгалле Один пиры вершит,

Валькирий тени кружат...

Но светят звезды в ночной тиши,

И нет дороги назад.


Сильны мы телом, и вольный дух

Теснит горячую грудь...

Вдали от жен, матерей, подруг

Найдем великий наш путь.

Будь смел и честен, не опускай

Обветренного лица.

А если смерть призовет - пускай,

Смотри ей прямо в глаза!


В Валгалле встретит тебя почет,

Войдешь в высокий чертог,

Хугин взлетит на твое плечо,

А Фреки ляжет у ног.

Но если дрогнет норманнский дух,

И страх лишит тебя сил,

То Хель раскроется царством мук

Под ясенем Иггдрасиль...


Подземный мир растворит уста,

И Гйолль потоком сверкнет,

А дева Модгуд сойдет с моста,

В ад небрежно толкнет...

Пирует Один, пирует Тор -

Суровы лица богов.

В твоих руках твой приговор -

И жизнь, и честь, и любовь... (Людмила Кириевская 'Скандинавская сага').


- Я бы сказал, что в этом тексте, в концентрированном виде даны и основы скандинавской мифологии, и отношение к жизни и смерти норманнских воинов - высказался финансист. Конечно, я не специалист по Советской России, но я не понимаю, как это совместимо с большевизмом.

- Я тоже не являюсь знатоком коммунистической идеологии - признался рэбе Борух - но люди, компетентные в этом вопросе, заверили меня, что никак не совмещается. Впрочем, тоже самое относится и к другой песне, пользующейся большим успехом у советских морских пехотинцев. Ее текст не менее примечателен.


Паутина качнулась под ветром,

Лес осенний притих и промок...

Только хрипло вздохнул без ответа

У опушки охотничий рог.

Только эхо... Но где-то над далью

Кто-то древний, неведомый нам,

Словно молнией, призрачной сталью

Разрубил горизонт пополам.


То ль Перун, то ли Тюр, то ли Вотан...

Кто еще там, кому мы нужны?!

Только возгласы Дикой Охоты

Нас несли по дорогам войны!


И мы снова рождались с мечами -

Или что у нас вместо мечей?

И опять собирались ночами,

Не терзаясь вопросом: "Зачем?"

И вели нас дороги, дороги,

Что казались темней и темней...

Мы пьянели не только от крови

И теряли не только коней.


То ль Перун, то ли Тюр, то ли Вотан...

Кто еще там, кому мы нужны?!

Только возгласы Дикой Охоты

Нас несли по дорогам войны!


Воют в душу февральские волки,

Только что - эти волки сейчас?!

От легенд собираем осколки -

Или это осколки о нас?

Только в снах или, может быть, в яви,

Хорошо бы еще - поскорей! -

Кто-то снова предстанет с мечами

И немолкнущим кличем: "Фривэй!"


То ль Перун, то ли Тюр, то ли Вотан...

Кто еще там, кому мы нужны?!

Только возгласы Дикой Охоты

Нас несут по дорогам войны!


(Светлана Никифорова (Алькор) 'Дикая Охота'; я позволил себе заменить в авторском тексте 'Голду' на 'Перуна' В.Т.)


- Простите, я не припомню, кем является Перун? - спросил сэр Энтони после довольно продолжительной паузы.

- Это древнеславянский бог грозы, кузнецов и воинов, практически идентичный Тору - ответил мистик.

- Впечатляет - мрачно признал финансист.

- А уж как был впечатлен я - устало сказал старый раввин - те, кого мы считали не слишком влиятельным тайным орденом, поскольку они давно не проявляли своей силы явно, не просто вернулись к открытой деятельности, но продемонстрировали свою мощь настолько убедительно, что впору задуматься о многом. Кстати, они не считают нужным слишком тщательно скрывать свои корни и довольно прозрачно намекают на имеющиеся у них устремления. В 1943 году вышел сборник стихов некоей госпожи Протасовой, очередной никому не известной, но, очень талантливой поэтессы. Почти одновременно в сборнике 'Песни Красной Армии и Красного Флота' - с конца 1942 года такие издаются регулярно, причем там печатают не только мэтров, но и талантливых самородков - вышла в высшей степени примечательная песня, автором которой названа госпожа Григорьева.

- Я позволю себе прочитать эти стихотворения единым комплексом.


Солдаты революций и империй.

Солдаты революций и империй,

Чьи дни, как капли в море, сочтены.

Как вы могли, безумцы, слепо верить

В величие предавшей вас страны?

Легко ль, не оглянувшись, без сомнений,

С разбега оторваться от земли?

Не всё равно ли, где принять свой жребий -

При Павии, Фонтенуа или Вальми?


Легенду слышал в детстве я от брата,

А тот её услышал от отца,

Что павший вновь рождается солдатом,

Чтоб путь пройти с начала до конца.

Ведь корни только крепнут под золою

Весною вновь распустится листва...

Солдат, вчера убитый под Москвою,

Не ты ли был с Конде при Рокруа?


Имён забытых список бесконечен,

А за душой давно одни долги...

Никто не побежит к тебе навстречу,

Не позовёт и не подаст руки

Мгновенья исчисляются веками -

Не думайте о том, что не сбылось.

А Млечный Путь под вашими ногами

Горит огнём, словно Аркольский мост. (Яна Григорьева, (Хельга эн-Кенти, Чароит))


Письмо Киплингу.

Империя умерла?

Могильщиков - к высшей мере!

Пусть перья её орла

На шляпах других империй


Но грозный её оскал

Помнит трусливый Запад

Был он от финских скал

До сонных китайских пагод


Пусть ужас бродит окрест

Её остывшего тела

В холодном зрачке прицела

Живет византийский крест


Пусть радуется пока

Восторженный победитель

Из памяти пиджака

Не стёрт генеральский китель


Мертва ль она? - До поры

Как в кровь обратятся реки

И вытащат топоры

Железные дровосеки


Куда там - Берлин, Париж

Трофеи сдаём под опись

Империя сдохла? Шиш!

Мечтатели... Не дождётесь! (Мария Протасова)


Хочу умереть в океане.

Хочу умереть в океане

На плахе - лет триста назад

Не в саване, а в саванне

Пусть мои кости лежат


На залитом кровью поле

В последнем страшном в бою

Хочу, чтобы было, что вспомнить

Когда окажусь в раю


Не в белой больничной яме

Не чтобы убила грусть

А с башни, сжимая знамя

Я в ров крепостной сорвусь


Чтоб не от инфаркта - в дУше

Копеечных лепт и йот

Пусть ярость порвет мне душу

Любовь пусть меня сожжет


Не плача, что 'некуда деться'

Над черным стаканом вина

Хочу умереть от детства

Которым еще пьяна


Пиратом, поэтом, воином

Преградой чужому мечу

Хочу умереть по-своему...

Так сильно, как жить хочу. (Мария Протасова)


Когда мистик закончил читать стихи, в кабинете повисло тягостное молчание. Конечно, в переводе было потеряно очень многое, разумеется, сэр Энтони был рационален до мозга костей - но даже его посетило ощущение, что на мгновение перед ним приоткрылся чужой мир. Этот мир был средоточием другой силы, чем та, которую признавал он - но отрицать ее было глупостью, тем большей, что эта сила была очень велика, в своей бескомпромиссности явно не признавала слова 'капитуляция', и, очень на то похоже, не была склонна щадить врагов. Все это следовало обдумать - и, банкир понял, что прежние расчеты нуждаются в серьезной корректировке.

На рэбе Боруха посторонним в этот момент вообще смотреть не стоило - старый мистик сбросил приросшую к лицу маску доброго дедушки, явив настоящее лицо хранителя эзотерической традиции своего народа, сурового до безжалостности, человека со стальной волей. Такого рэбе Боруха следовало воспринимать предельно серьезно - это был матерый хищник, вожак сильной стаи, ради достижения своих целей готовой рвать на куски не только чужих, но и дрогнувших своих. Так вот, рэбе выглядел тем самым хищником, неожиданно столкнувшимся с превосходящей силой - и речи не могло быть о сдаче, но надежды на успешный исход боя были малы, это было видно по его глазам.

Посмотрев на гостя, финансист нарушил вековую традицию своего дома - он не стал вызывать слугу, встал сам, прошел к бару, достал бутылку коньяка, два бокала, молча налил себе и раввину по двойной порции.

Мистик, не нарушая тишины, поднял бокал в приветственном жесте, дождался ответного жеста финансиста - и выпил залпом.

- Все настолько плохо? - счел нужным прояснить для себя положение банкир.

- Очень плохо - подтвердил рэбе. Хотите подробностей?

- Если можно - ответил Ротшильд.

- Начну с первого стихотворения - 'французская оболочка' является не более чем маскировкой, скрывающей истинную суть. Суть же в том, что хранители северной традиции недвусмысленно дают понять, что не собираются отказываться от своей исконной территории, от своей крови, несмотря ни на что. Кроме того, они еще раз подчеркивают, что никогда не смирятся с поражением. Но это только первый слой.

Второй же слой намного серьезнее - они явственно дают понять, что они сохранили не только северные корни своей традиции, но и древнейшее наследство индийской эзотерики. Я не верю в случайность повторов 'Но павший вновь рождается солдатом', 'Солдат, вчера убитый под Москвою, не ты ли был с Конде под Рокруа?' - литературная игра с концепцией реинкарнации является прямым указанием на то, что они сохранили южную часть индоарийской традиции. Проще говоря, они еще сильнее, чем можно было предположить, исходя из того, что мы видим реставрацию традиции Севера.

- Я заранее приношу Вам свои извинения, никоим образом не желаю поставить под сомнение Ваш профессионализм - но не может тут быть ошибки, ведь одно стихотворение является довольно шаткой основой для столь фундаментальной оценки? - вежливо заметил банкир.

- Вы правы в том, что не стоит делать такие выводы на основе стихотворения - согласился мистик - но я позволю себе напомнить Вам практику 'черных месс', точнее, человеческих жертвоприношений в ходе совершения ритуалов черных культов - нацисты, или те, кто за ними стоял, не смели использовать в качестве жертв советских граждан. Наших соплеменников, граждан европейских стран, использовали - но не советских евреев.

- Я уже не говорю об отношении к военнопленным из разных стран на заключительном этапе войны - единственные, к кому нацистским руководством категорически запрещалось использовать физические наказания или сокращать паек, были советские военнопленные (все это описано в цикле уважаемого Влада Савина 'Морской Волк' В.Т.).

- Конечно, тут возможны следующие варианты: либо эта сила так устрашила адептов черных культов неизбежным возмездием, что они повлияли на нацистов нужным образом; либо нацисты ее боялись больше, чем 'черных'; либо и то, и другое вместе.

- Как Вы считаете, каковы возможности этой силы? И насколько велика вероятность ошибки? - задал риторические вопросы раввин.

- Мне нечего Вам возразить - ответил банкир. Но, прошу Вас, продолжайте.

- Древняя индийская традиция - неторопливо повторил мистик. Только Богу известно, сколько ей тысячелетий - быть может, ей примерно столько же веков, сколько мистической традиции Севера, возможно, она на пару или тройку тысячелетий старше. В свое время наши люди пытались ее изучить. Жрецы индийских богов улыбались им, охотно рассказывали о 'внешнем слое' своей традиции - но к настоящим знаниям так и не подпустили, не сказав ни слова.

- Судя по тому, что 'Черное солнце' смертельно боится 'северян', второе вероятнее - их традиции, как минимум, пять тысячелетий, она идет из Междуречья; во всяком случае, насколько мы можем судить, исходя из имеющихся знаний.

- Но пять тысяч лет назад наши предки были неграмотными пастухами! - воскликнул, не удержавшись, сэр Энтони.

- Вы поняли - кивнул мистик. Впрочем, четыре тысячи лет назад дела обстояли не намного лучше. Собственно, серьезной силой наша традиция стала три тысячи лет с небольшим, незадолго до строительства Первого Храма. Северяне строили свои города за тысячу лет до этого - если Аркаим является их древнейшим городом, что не очевидно. Еще менее понятно обстоят дела с индийскими ариями - не исключено, что они строили города задолго до Аркаима. Должен признать, что мы слишком мало знаем и о своих потенциальных союзниках, и о наших смертельных врагах.

Финансист молчал - намек рэбе был весьма прямолинеен. Действительно, в свое время еврейская финансовая элита, столкнувшись с кризисом системы раввината, выразившимся в, если так можно выразиться, 'сионизме снизу', приняла решение возглавить это движение, используя его в своих интересах.

Если уж быть совсем откровенным, то особого выбора у членов клуба 'Казна Сиона' не было. Система раввината была гениальным изобретением, позволявшим надежно контролировать рядовых соплеменников, практически не давая им возможности выскользнуть из-под контроля элиты - в самом деле, создав свою часть атмосферы 'осажденной крепости', элита не давала соплеменникам возможности стать частью окружающего общества, со всеми вытекающими последствиями. Вот только даже у самых лучших систем организации общества есть свой ресурс, свой предел возможностей. К середине XIX века слишком многие рядовые евреи устали жить чужаками, более того, изгоями, в недружелюбном окружении. Уже не вполне помогала даже концепция 'богоизбранного народа' - слишком многие хотели просто нормально жить; в частности, их устраивал вариант своей страны.

В этой ситуации финансовая элита, понимая, что это безобразие нельзя пускать на самотек, иначе простые соплеменники могут додуматься до чего-то совсем нехорошего, приняла решение поддержать сионистское движение, рассудив, что своя страна, ставшая их дополнительной опорной точкой, им совсем не повредит.

В принципе, выбирать можно было из трех вариантов - британская колония в Кении, французская колония на Мадагаскаре, или, находившаяся в то время под властью Османской Империи Палестина. Разумеется, еврейская финансовая элита вполне могла договориться с властями хоть Великобритании, хоть Франции, хоть Турции - возможностей у нее хватало.

Выбор был сделан в пользу Палестины - дело было не только в том, что это древняя прародина евреев, огромным плюсом для финансовой элиты было то, что географическое положение Палестины давало шанс перехватить немалую часть финансовых потоков, идущих через Средиземноморье. Конечно, совсем рядом, в Ливане, уютно устроились сильнейшие конкуренты - старые купеческие династии, контролировавшие средиземноморскую торговлю, точнее, потоки товаров и денег, сходившиеся в Средиземноморье из Европы, Азии и Африки; бесспорно, многие из них занимались этим еще со времен крестовых походов, так что отбивать атаки желающих урвать кусок от их фамильного бизнеса ливанские купцы умели в совершенстве. Но уж очень велик был соблазн не просто создать себе надежную опорную точку, но и отломить хороший кусок пирога от доходов 'Средиземноморской Швейцарии', как часто называли Ливан люди, разбирающиеся в хитросплетениях закулисных дел.

Это желание перевесило все - авторы 'сионизма сверху' прекрасно понимали, что для рядовых соплеменников плодородные, с хорошим климатом, земли Кении или Мадагаскара будут куда удобнее, чем выжженная солнцем палестинская пустыня; не хуже им было понятно и то, что за Палестину придется всерьез воевать с арабами, по целому ряду причин, от материальных до религиозных; ясны были и грядущие проблемы будущего Израиля в международных отношениях - уж очень тугой клубок интересов и противоречий самых разных сил сплелся в регионе Средиземного моря, так что вступление в игру новой силы, претендующей на место за столом, старые игроки восприняли бы без малейшего восторга - но очень серьезны были грядущие выгоды, поэтому ставка была сделана на Израиль в Палестине.

Само собой разумеется, этот план немедленно наткнулся на ожидаемые сложности - несмотря на то, что рядовые евреи, в большинстве своем, с восторгом приняли идею создания своего государства (их можно понять - многим хотелось жить в государстве, где, идя по улице, в принципе нельзя было услышать оскорбление, например, классическое 'Жидовская морда'), людей, готовых бросить налаженную, пусть и очень скромную зачастую жизнь, и перебраться с семьей в неизвестность, во всех смыслах этого слова пустыню, было немного; да и рисковать своей жизнью и жизнью своих близких, сменив привычное недружелюбное окружение на готовых убивать евреев арабов, готовы были немногие. Конечно, был определенный процент романтиков 'сионизма снизу', которые, собрав деньги у родственников, переезжали в Палестину, выкупали земли у арабов, занимались крестьянским трудом, перерабатывали фрукты, делали вино, устраивались в городах - но таких людей было не столь уж много, во всяком случае, на строительство полноценного государства их явно не хватало, даже с учетом еврейской общины в Палестине.

Хватало и других проблем - так, контроль над финансовыми потоками еврейской общины в Палестине у французской ветви Ротшильдов упорно пыталось перехватить семейство Реконати (соответствует РеИ В.Т.); англичане активно противодействовали попыткам отхватить 'кусок британского пудинга'; свою игру в социализм пытались вести игравшие значительную роль в сионистском движении левые, мечтавшие о 'еврейском социализме'.

Вот на этом фоне финансисты из клуба 'Казна Сиона' и попытались 'выкроить из свинства кусочек ветчины', договорившись с Гитлером. Да, он их категорически не устраивал тем, что работал на те силы, которые были их давними противниками - и, соответственно, методично выбивал их с занятых позиций в экономике Германии; еще меньше их радовало то, что принадлежащие им капиталы и конфисковались, и, тратились на перевооружение Третьего Рейха, так что не оставалось сомнений в том, что их же деньги послужат уничтожению их влияния во всей континентальной Европе - но, господа еврейские банкиры резонно сочли, что из такого вороха серьезнейших проблем следует попытаться извлечь хотя бы скромную, по сравнению с уже понесенными убытками, выгоду, используя антисемитизм нацистов для строительства своей опорной точки в Палестине.

И поначалу фюрер принял их предложение - для него эмиграция немецких евреев тоже была приемлемым выходом из непростой ситуации, в которую он загнал себя своим антисемитизмом. Дело было в том, что далеко не все германские евреи разделяли воззрения религиозных ортодоксов, наиболее ярким образцом среди которых были хасиды, всерьез считающие, что 'еврей не должен есть хлеб, испеченный в печи, огонь в которой разжег не иудей' (это правда - среди иудеев, как и во всех религиях, есть свои фанатики; другое дело, что ортодоксов изрядно недолюбливает большинство евреев, из числа тех, кто придерживается светских взглядов или принадлежит к умеренным течениям иудаизма В.Т.) - весьма многие были интегрированы в немецкое общество, у них хватало друзей и добрых знакомых, не разделявших воззрения фюрера и части его окружения; немало было и тех евреев и евреек, кто тихо плюнул на концепции 'богоизбранного народа' и 'чистоты крови', спокойно женившись или выйдя замуж за немцев - да что далеко ходить, достаточно вспомнить историю с чуть не состоявшимся закрытием 'Фелькишер беобахтер' в сентябре 1923 года, когда нацистские пропагандисты имели неосторожность проехаться по недостаточно арийскому происхождению фрау Доротеи фон Сект, супруги командующего Рейхсвером (было в РеИ; действительно, и отец, и отчим супруги фон Секта были евреями В.Т.). Кроме того, даже в руководстве НСДАП далеко не все были юдофобами - взять хотя бы второго человека в партии, Германа Геринга, прославившегося высказыванием 'У себя в Люфтваффе я сам решаю, кто еврей, а кто - нет!'.



- Простите, Вы считаете это именно предупреждением - или объявлением войны? - спросил сэр Энтони, помнившей, что ему рекомендовали гостя как очень серьезного человека.

- Это, несомненно, первое - мы считаем себя богоизбранным народом и с полным на то основанием гордимся тем, что царь Соломон построил Первый Храм в 950 году до начала христианской эры; нам вежливо, но твердо предъявили доказательство того, что когда наши предки еще были кочевниками в Палестине, четыре тысячи лет назад, северяне уже строили свои города и храмы, попутно намекнув на то, что основания считать себя богоизбранным народом есть не только у нас - обстоятельно ответил рэбе Борух. Враждовать же с нами они не хотят, если мы не начнем первыми - свидетельством тому является и их политика во время войны, и нынешние действия на Ближнем Востоке.



Через день после ответного ядерного удара СССР фельдмаршал Роммель, тяжело вздохнув, посмотрел на заваленный документами рабочий стол - главком Фольксармее был далек от мистики, но у него создавалось впечатление, что бумаги в его кабинете подобны Лернейской гидре, чем больше их удается проработать, тем больше прибывает новых, требующих немедленного прочтения и принятия решения. Последние две недели были форменным кошмаром для прирожденного строевика, не любившего штабной работы и при любой возможности уезжавшего в войска. К сожалению, сейчас такой возможности не было - единственно, можно было сделать короткую передышку, дать отдохнуть слезящимся от бесконечного чтения глазам и обдумать происходящее.

Без малейшего преувеличения можно было сказать, что и Германская Демократическая Республика, и ее Вооруженные Силы подошли к кризису, находясь не в пример лучшем состоянии, чем многовековой противник Германии - Франция. Благодарить за это, по искреннему убеждению Эрвина Роммеля, следовало новоявленного 'старшего брата' Германии и лично его главу, генералиссимуса Сталина. Фельдмаршал навсегда запомнил прием германской делегации у господина Сталина в мае 1944 года, когда члены делегации шли в его кабинет, не зная, будет ли это финалом их Фатерлянда, или нет. Тогда руководитель СССР, после протокольной части, начал с того, что подтвердил все, данные от его имени обещания. Продолжил же он фразой, врезавшейся в память всем членам немецкой делегации: 'Господа, есть мнение, что не может быть сильной Германии и сильной германской армии без соответствующей экономики'.

Слова у Вождя СССР не расходились с делом. Уже осенью 1944 года начался планомерный, продуманный до мелочей, перевод немецкой экономики на режим мирного времени. В марте 1945 года была проведена подготовленная русским министром финансов, господином Зверевым, реформа денежного обращения. Многие немцы жаловались на ее конфискационный характер, это было так - но, по мнению Роммеля, одноразовый денежный шок, разом покончивший с 'черным рынком', 'сигаретной валютой', позволивший запустить нормальное производство гражданских товаров (имеется в виду аналог проведенной в РеИ денежной реформы 1948 года в ФРГ - все описанные явления имели место в РеИ В.Т.) и всего через два с половиной года отменить рационирование основных товаров, был не в пример лучше бесконечного финансово-экономического ужаса, ставшего нормой жизни у французов.

Правда, в том, что русские столь быстро и профессионально провели реформу германской экономики, крылась очередная загадка, преподнесенная Советским Союзом. Роммель встретился с Красной Армией на поле боя в самом конце, так что лично наблюдать ее прогресс от неплохой, но не более того, армии, к лучшей армии в мире, ему не довелось - но коллеги ему рассказали многое о том, как главный противник Вермахта совершил какой-то фантастический скачок, за полгода превратившись в силу, как минимум, не уступающую лучшей в мире германской армии; за следующие полгода он стал силой, остановить которую было невозможно - в этом фельдмаршал убедился лично, столкнувшись на поле боя с единственной армией в мире, которая качественно превосходила Вермахт. Возглавив Фольсармее, фельдмаршал получил прекрасную возможность пообщаться с русскими военными, от командующего ГСВГ генерала армии Черняховского до их унтеров и солдат. Это были первоклассные воины - но, не меньшее уважение танкиста Эрвина Роммеля вызвали их организация, тактика и техника. Естественно, возник вопрос: 'Как?! Как, тысяча чертей, можно было совершить такой скачок за полгода?!'.

Роммель не был простодушным человеком - командуя в свое время личной охраной Гитлера, он насмотрелся на придворные интриги, так что фельдмаршал предпочитал собирать информацию, много слушать и ничего не говорить. Сидя на одном из торжественных обедов, главком Фольскармее внимательно слушал излияния своего соседа, министра экономики герра Эрхарда, восхищавшегося не только качеством денежной реформы, но и русскими темпами ее подготовки - по его уверениям, даже у американцев, случись им оказаться на месте русских, при активном содействии самих немцев, на это ушло бы не меньше трех лет (именно столько в РеИ готовилась денежная реформа ФРГ В.Т.). Сопоставить даты не составляло ни малейшего труда - получается, господин Зверев начал подготовку денежной реформы Германии в марте 1942 года! Он начал эту подготовку тогда, когда германские войска только были отброшены от Москвы, и, продолжал ее тогда, когда немецкие танки рвались к Сталинграду и Кавказу, когда судьба самого СССР висела на тончайшем волоске - уже тогда, если не зная точно, то, как минимум, имея основания считать, что Советский Союз не просто выстоит в войне на уничтожение, но захватит всю Германию! Мало этого, эта реформа была рассчитана вовсе не на финансовое обескровливание Германии - а на ее благополучие и мощь в качестве младшего партнера СССР!

Осознав это, фельдмаршал внимательно посмотрел на собеседника - герр Эрхард, конечно, не был кадровым офицером, но на идиота, неспособного сложить, как выражаются русские, два и два, он нимало не походил. Сделав вывод, Роммель рассказал Эрхарду о стремительном прогрессе русских в военном деле, упирая на невероятный скачок, внезапно совершенный ими. Господин министр экономики намек явно понял - и, пригласил Роммеля на воскресный обед, мотивировав это необходимостью неофициально обсудить некоторые проблемы военной промышленности. Фельдмаршал принял приглашение - и, не особенно удивился, увидев второго гостя герра Эрхарда, первого заместителя министра государственной безопасности ГДР, генерал-оберста полиции Рудински. О, все было в рамках приличий - герр Рудински, среди всего прочего, курировал и германскую промышленность, так что его появление в качестве одного из гостей было железно мотивировано.

После обеда гостеприимный хозяин пригласил гостей в курительную, где и состоялся короткий, но содержательный разговор. Герр Эрхард изложил свое мнение о неких странностях, сопровождающих достижения русских союзников, присовокупив к нему забавную историю, имеющую некоторое хождение среди элиты западноевропейских деловых людей, согласно которой герр Сталин заключил союз с русскими из будущего. Это стало новостью для Роммеля - но, фельдмаршал не мог не признать того, что эта безумная версия логично объясняла все непрерывно копившиеся странности.

Герр Рудински же отреагировал иначе - для начала, он счел нужным процитировать известное высказывание господина Черчилля, гласящее, что 'Русских всегда недооценивали, а между тем они умеют хранить секреты не только от врагов, но и от друзей' (реальное высказывание Черчилля В.Т.). Затем попросил герра Эрхарда представить реакцию господина Сталина на попытку хотя бы подобраться к самому охраняемому секрету Советского Союза, если эта версия верна - и на последствия для той страны, которая осмелилась на это.

С этим было невозможно не согласиться - менять несомненные выгоды нынешнего отношения Советского Союза к Германии на его гнев никому из собравшихся не хотелось. Кроме того, германская практичность, присущая всем участникам беседы, подсказывала, что если твой союзник сильнее, чем предполагалось, причем, нет оснований считать, что он использует свою силу во вред, то это не самый плохой жизненный расклад.

Про себя Роммель добавил и еще одно - об этом деликатно промолчал Рудински и мог не знать, во всяком случае, во всей полноте, Эрхард - у Германии не было разведки, даже теоретически способной провести операцию такого уровня сложности. После краха гитлеровского режима бесследно исчез Канарис и наиболее доверенные его сотрудники - это было и неудивительно, адмиралу от разведки, никогда особо не скрывавшему своих проанглийских симпатий, было явно не по пути с русскими. Русские же провели реорганизацию Абвера - неприятную для немцев, но абсолютно неизбежную, поставив на все ключевые посты своих офицеров немецкого происхождения, правда, не из ГРУ, а из войсковой разведки, и, немецких коммунистов, из числа тех, кто прошел соответствующую подготовку и успел наработать должный опыт - скрепя сердце, фельдмаршал молча признавал, что в столь деликатной сфере руководить могут только люди, пользующиеся полным доверием 'старшего брата'. Сходная ситуация была и во второй армейской спецслужбе Германии, службе '1С', в отличие от Абвера, специализировавшегося на стратегических операциях, занимавшейся разведкой и контрразведкой в прифронтовой зоне - руководитель отдела 'Иностранные армии -Восток' (служба '1С', имевшая своих офицеров в армейских штабах начиная со штаба полка и заканчивая штабами групп армий, замыкалась на отделы ОКХ 'Иностранные армии - Восток' и 'Иностранные армии - Запад', занимавшиеся обработкой информации и, иногда, постановкой задач В.Т.), генерал-майор Гелен, вместе со значительной частью своих подчиненных, ушел к американцам. Его примеру последовала некоторая часть офицеров, работавшая в войсках - как легко догадаться, это были те разведчики, к которым у русских были серьезные претензии. Основная же часть войсковых разведчиков и контрразведчиков осталась, они, как-никак, были германскими офицерами - но, во-первых, служба '1С' также находилась под неусыпным контролем русских, всюду расставивших своих людей, во-вторых, операции такого уровня точно не были ее специальностью. Разведывательный отдел Кригсмарине ушел к англичанам почти полностью - это тоже было ожидаемо, флотская разведка была самой пробританской из всех спецслужб Рейха. Столь же ожидаемо остались почти все разведчики Люфтваффе - тут тоже все было в порядке вещей, разведывательный отдел ВВС всегда был настроен антианглийски и прорусски, да и занимавшиеся, в основном, фотографированием с высотных разведчиков летчики ничем особенным Советскому Союзу не досадили, так что их практически и не перетряхивали, ограничившись назначением своих людей на ключевые должности.

Итог этой беседы был очевиден - герру Эрхарду, несомненно, выражавшему не свой личный интерес к этой проблеме, но, живую любознательность влиятельных германских промышленников, вежливо дали понять, что нарушать существующий порядок не стоит. В конце концов, русские добросовестно выполняли свои обязательства - и в части информирования союзников, в том числе.

Фельдмаршал слегка улыбнулся, вспомнив беседу, состоявшуюся третьего дня. Господин Черняховский представил ему прибывшего из СССР с инспекторской проверкой - по легенде, разумеется, 'генерал-лейтенанта Константинова' - не узнать первого заместителя министра обороны СССР маршала Рокоссовского, в обязанности которого входило командование союзными войсками в Западной Европе, в случае начала войны, было трудно, но Красная Армия продолжала играть в любимые игры, маскируя таким образом своих военачальников. Ну да это их дело - каждый вправе обеспечивать секретность своими методами, лишь бы они были действенны. Главное было не в этом - маршал сообщил союзнику, что СССР планирует в течение суток нанести ответный удар по одному из американских объектов в Китае ядерным боеприпасом мощностью в 500 килотонн, находящимся на принципиально не перехватываемом современной ПВО США носителе. Фельдмаршал был информирован о наличии в СССР ядерных боеприпасов мощностью от 20 до 50 килотонн; более того, он трижды присутствовал на испытаниях в Казахстане - но, о наличии термоядерного оружия (маршал Рокоссовский любезно объяснил о качественном прорыве в создании ядерного оружия, достигнутом советскими учеными), дорогие союзники либо 'позабыли' сообщить о наличии у них новой разновидности атомного оружия, либо, если учесть наличие качественно нового носителя, слухи, сообщенные герром Эрхардом, были верны.

Вернувшись в своих раздумьях к скучной, но жизненно необходимой экономике, фельдмаршал констатировал наличие резкого контраста между положением дел в германских финансах и ситуацией, сложившейся в финансах Франции. Их затеи с 'займом освобождения' (в РеИ денежная реформа во Франции началась в конце 1944 выпуском вышеуказанного займа, благодаря которому удалось 'стерилизовать' 165 млрд. франков из общей денежной массы, составлявшей 652 млрд. франков. Продолжением стал состоявшийся летом 1945 года неограниченный обмен старых купюр на новые, благодаря которому денежную массу сократили на 30%, до 444 млрд. франков. Третьей частью 'марлезонского балета' стала ратификация Бреттон-Вудских соглашений, в результате чего ставшая членом МВФ и МБРР Франция получила доступ к американским кредитам, проходившим через эти структуры - эти деньги были потрачены на оплату американского же импорта, выплаты бастовавшим рабочим и финансирование колониальных войн на Мадагаскаре и в Индокитае В.Т.), практически беспрепятственным обменом денег, удержанием финансов за счет бесконечных американских кредитов, тратившихся на закупку американских же товаров вместо развития собственного производства, бросание разовых подачек бастовавшим рабочим, лишавшихся работы частично или полностью из-за американского импорта, и колониальные войны, привели к результату, очевидному для любого здравомыслящего человека, а, именно, к тому, что экономико-социальный кризис стал обыденной жизнью лягушатников.

Фельдмаршал, конечно, ни в малейшей степени не был экономистом - но, как истинный немец, он считал, что жить надо своим трудом, а не существовать от подачки до подачки.

Разница в реалиях послевоенных Германии и Франции все больше и больше бросалась в глаза. Объяснялось это вполне объективными причинами, а, именно, принципиально разными подходами русских к немцам, с одной стороны, и, англосаксов к французам, с другой стороны. Русские взяли значительную часть репараций пакетами акций немецких предприятий, причем, при этом провернули весьма своеобразный номер - дело было в том, что результатом американской экономической экспансии 20-х годов стал переход во владение корпораций США свыше 70% акций германской промышленности (соответствует РеИ - такая ситуация сложилась к концу 20-х годов В.Т.) - вот принадлежащую янки собственность СССР и отобрал, целиком и полностью, в счет уплаты репараций (нечто подобное было в РеИ, к сожалению, в несопоставимо меньших масштабах, например, история с оборудованием завода 'Опель' В.Т.). Технически это было проделано с присущим русским изяществом медведя, грабящего пчелиные ульи - предприятия ликвидировались, под предлогом 'работы на войну против СССР' (а в Германии трудно было найти промышленное предприятие, в той или иной мере не работавшее на войну!); затем, на той же материально-технической базе, буквально через неделю-две, необходимые для решения юридических формальностей, оно воссоздавалось с тем же составом работников, но, кардинально новым составом собственников - немецкие промышленники теряли в среднем треть акций, американцы - все и всегда (в РеИ подобное провернули как раз американцы в Японии В.Т.). Вой американцев, назвавших данное мероприятие 'Великим русским ограблением', описанию не поддавался принципиально, что и понятно, поскольку стоимость конфискованного, по самым скромным оценкам, приближалась к 30 млрд. долларов. В Германии данная акция вызвала совершенно иную реакцию - злорадство по отношению к американцам, привыкшим строить свое благоденствие на чужих бедах, дополнялось пониманием того, что свое никто уничтожать не станет, так что можно было рассчитывать на то, что победители не дадут пропасть ни промышленности Германии, ни ее работникам. Это отношение разделяли даже немецкие промышленники, резонно решившие, что если бы русские захотели их ограбить, так никто бы не помешал им отобрать все - треть же была, по общему мнению, суровым наказанием, но не грабежом. Эти ожидания вполне оправдались - промышленность была загружена заказами. Сверхвысокие налоговые ставки, введенные русскими в ходе налоговой реформы - суммарно налоги достигали 90-94% ! - объяснялись необходимостью концентрации средств для решения задач восстановления и развития Германии (все соответствует РеИ В.Т.). Эти деньги тратились на обновление основных фондов, сиречь, на разработку и производство более современного оборудования, финансирование перспективных исследований, решение социальных задач, прежде всего, на восстановление разрушенного жилья, и выплату репараций СССР в натуральной форме (кроме последнего пункта, все соответствует РеИ - именно так создавалось 'немецкое экономическое чудо' В.Т.). Сельскохозяйственные предприятия начали получать товарные кредиты - семенным зерном, минеральными удобрениями, горюче-смазочными материалами, запчастями и новой техникой. Отдавали они их своей продукцией - так и удалось сначала повысить нормы по карточкам, а, потом и вовсе отменить их.

Проще говоря, русская экономическая политика сводилась к заполнению германского рынка германскими товарами, при обслуживании данного процесса, находящимися под русским контролем финансами. Важным отличием от похожей политики гитлеровского периода было то, что русские не только не делали ставки на 'контролируемый дефицит' (соответствует РеИ В.Т.), но, методично вели дело к насыщению рынка товарами и услугами, поощряя частную инициативу в мелком и среднем бизнесе (реальная практика ГДР при Хоннекере В.Т.). Французский же рынок, в значительной степени, заполнялся американскими товарами - и, при этом, французские финансы, находящиеся под американо-английским контролем, систематически утекали из национальной экономики. Все это обуславливало неуклонно увеличивавшийся разрыв в уровне жизни между Германией и Францией - понятно, не в пользу любителей лягушек. Такого французы простить не могли, но и сделать что-то реальное было не в их хилых силенках - вот и оставалось им исходить пеной из всех природных отверстий, беснуясь в бессильной злобе.

Эрвин Роммель вовсе не был злым или жестоким человеком, но перманентная истерика пожирателей земноводных доставляла ему истинное удовольствие. Все дело было в его отношении к французам, с годами неуклонно менявшееся в худшую сторону. В молодости он относился к французам, в общем, как большинство немцев его поколения - присутствовало и уважение к храбрости вражеских солдат, проявленной ими во время франко-прусской войны 1870-1871 года, и нелюбовь к западным соседям за их довольно поганый национальный характер, и, что греха таить, определенная зависть к их комфортной и благоустроенной жизни, недаром в Германии до первой Великой войны в большом ходу была поговорка 'Живет, как Бог в Париже' (такая поговорка действительно была, как и определенная зависть немцев к французам, до ПМВ считавшимся самой культурной нацией Европы В.Т.). Первая Мировая война, не прибавив молодому офицеру любви к французам, укрепила в его душе уважение к мужеству и стойкости их солдат. Это отношение кардинально изменили сами французы, после войны начавшие исступленно топтать побежденных немцев, сладострастно изощряясь во все новых и новых унижениях Германии, совмещая их с разнузданным грабежом. Тогда на смену прежнему отношению к французам у немцев пришли ненависть и жажда мести - Роммель не стал исключением. Поведение же французских военнослужащих во время летней кампании 1940 года дало все основания для того, чтобы начать их презирать за абсолютную трусость - тогда командиру танковой дивизии генерал-майору Роммелю, вместе со своим штабом, довелось взять в плен полнокровный пехотный батальон, причем лягушатники даже не попытались не то что сопротивляться, а, хотя бы бежать - они попросту побросали оружие и подняли руки вверх при виде штабных машин (реальный случай В.Т.).

- Хотя, какого черта я трачу время на смакование проблем лягушатников - разве они не получают то, что заслужили?! - одернул себя фельдмаршал, переключаясь на обдумывание куда более близких ему, да и не в пример более насущных, в настоящий момент, проблем армии и военной промышленности.

В этих областях все обстояло так же, как и в Германии в целом - более, чем недурно. Фольксармее состояло из пятнадцати кадровых дивизий, укомплектованных по штатам военного времени, и, пятнадцати дивизионных учебных центров, или, выражаясь проще, кадрированных дивизий, имевших практически полные штаты офицерского и унтер-офицерского состава, полные комплекты вооружения и техники. Пока учебные центры занимались обучением новобранцев - но, в угрожаемый период они в течение недели развертывались в полнокровные дивизии. Покачто развернуты были пять дивизий - фельдмаршал покамест не хотел призывать высококвалифицированных рабочих из промышленности, тем более, что острой нужды в этом не было. С учетом того, что в германской армии была проведена реформа организационной структуры по русскому образцу, с переходом от формул 1+2+1 (один танковый, два панцергренадерских и один артиллерийский полки В.Т.), для танковых дивизий, и, 3+1 (три пехотных и один артиллерийский полки В.Т.), для пехотных дивизий, к новой русской формуле 3+1+1+1 (соответственно, три танковых, мотострелковый, артиллерийский и зенитный полки - для танковых дивизий; три мотострелковых, танковый, артиллерийский и зенитный полки - для пехотных дивизий В.Т.), ныне дивизия Фольксармее, по своим боевым возможностям, даже не считая перевооружения на новую технику и освоения новой тактики, более чем вдвое превосходила соответствующую дивизию Вермахта. Так что даже пятнадцать дивизий были огромной силой. При любом развитии событий, до прибытия значительных американских сил в Европу - а в США мобилизация до сих пор не была объявлена! - совместная группировка ГСВГ и ФА расправлялась с группировкой Атлантического альянса во Франции намного легче и быстрее, чем даже Вермахт с англо-французами в 1940 году. С учетом того, что оперативными планами Советского блока были предусмотрены и переброска войск из внутренних округов европейской части СССР, и задействование для оккупационной службы чехов и поляков, и десантная операция ГСВИ, совместно с Народной Армией Италии, на юг Франции - Роммель только удивлялся педагогическим талантам русских, бывая на маневрах новой итальянской армии, впрочем, его удивление разделяли все без исключения немецкие офицеры, видевшие прежнее недоразумение макаронников, ведь советские инструкторы ухитрились сделать из итальянцев вполне приличных солдат, не хуже австралийцев, что было куда как больше, чем все двенадцать подвигов Геракла, вместе взятых! - лягушатникам, вместе с их англосаксонскими хозяевами, и, дружками из Бельгии, Голландии и прочих Даний, ничего хорошего ждать не приходилось, советско-германский стальной каток размазал бы их тонким слоем по поверхности Западной Европы.

Правда, следовало отметить то, что юридически единый военный союз был оформлен с изрядным запозданием - лишь в 1949 году в Москве была создана Организация Московского Договора (в РеИ - Организация Варшавского Договора В.Т.), в которую вошли СССР, ГДР, Народная Италия, Чешская Социалистическая Республика, Польская Народная Республика, Венгерская Народная Республика, Болгарское Царство, Королевство Румыния, Маньчжурская Империя, Корейская Народно-Демократическая Республика. Статус дружественных государств получили Социалистическая Федеративная Республика Югославия, Народная Албания, Израиль и Персидская Империя (юридически Иран до революции 1979 года был именно империей В.Т.). Было юридически оформлено единое командование вооруженными силами на различных стратегических направлениях, подписаны соглашения о бюджете организации, единых стандартах военных расходов и унификации вооружения и боевой техники. Другое дело, что реальной силой организации в Европе были СССР и Германия, кое-что могли прогрессирующие на глазах итальянцы; на Дальнем Востоке, помимо СССР, серьезной военной силой постепенно становилась КНА; как это ни удивительно было для немецких офицеров, но на Ближнем Востоке постепенно 'накачивали мышцы' евреи - их АОИ из сборища иррегулярных отрядов довольно быстро становилась достойной упоминания армией.

Успешно работал Генштаб, которым руководили ученики старой прорусской генеральской элиты, в основном представленной генштабистами - генералов фон Бломберга, фон Хаммерштейн-Экворда, Адама, Бека. Особо стоило отметить работу экономического отдела, руководимого дослужившимся до генерал-лейтенанта герром Томасом. Впрочем, у них были сильные конкуренты - в оперативном отделе восходила звезда герра Хойзингера, сумевшего за пять мирных лет стать из полковника генерал-лейтенантом.

Отлично шло перевооружение Фольксармее - надо отдать должное русским, оказавшись перед необходимостью унификации вооружений, они не стали навязывать союзникам свои системы вооружений, а, испытывали немецкие системы на равных условиях с русскими и чешскими. Жесткая и честная конкуренция - на вооружение действительно принимали лучшие системы! - пошла только на пользу и армиям, и промышленности, и конструкторам. Вообще, склонность русских к унификации систем вооружения была намного лучше принятого в Вермахте обыкновения плодить узкоспециализированные системы, что признавалось германским генералитетом еще в 1942-1943 годах (почти точно соответствует РеИ В.Т.).

Первые результаты, как и следовало ожидать, принесло перевооружение пехоты. Если сравнительные испытания 'штурмгевера' и АК-42 дали предсказуемый с самого начала результат - собственно, их проводили исключительно ради соблюдения порядка, поскольку даже герр Форгриммлер (Людвиг Форгриммлер - конструктор Stg 44 В.Т.) еще во времена Третьего Рейха, получив для исследований трофейные русские штурмовые винтовки, официально признал превосходство русского оружия. Так что на сей раз было подтверждено известное всем - и с конца 1944 года заводы 'Маузерверке' и 'Вальтер' начали выпуск лицензионной копии АК-42 и РПК-42.

Сейчас подходили к концу труды праведные советских и немецких конструкторов по созданию нового автоматного патрона - была доработана геометрия русской гильзы, с тем, чтобы отпала нужда в секторных магазинах, и, можно было использовать более надежные, технологичные и дешевые коробчатые магазины; был чуточку увеличен заряд пороха; и, создано семейство 7-мм пуль. Прежний русский патрон 7,62x39 был великолепен - но, новый 7x39 становился и вовсе шедевром, имея практически идеальные характеристики для боеприпаса такого класса.

Сейчас шла разработка новых семейств АК и СКС под этот патрон. Первое включало в себя стандартный пехотный автомат, десантный вариант - со стандартным стволом и складным прикладом нового образца, вариант 'оружия свободных рук', должный поступить на вооружение экипажей бронетехники и полицейских войск - с укороченным на 10 см стволом и складным прикладом. Второе включало в себя полуавтоматический карабин и длинноствольный автомат, отличавшийся от первого образца лишь наличием режима стрельбы очередями да наличием легких съемных сошек. Отдельно разрабатывался ручной пулемет с ленточным питанием.

Также шла разработка малосерийных образцов для специальных частей - из множества образцов внимание фельдмаршала привлекло форменное чудовище, представлявшее собой глубокую переделку противотанкового ружья ПТРС в снайперскую винтовку под патрон крупнокалиберного пулемета (в РеИ - Баррет М82 В.Т.). Этот кошмар предназначался для снайперских подразделений спецназа.

Такая же история, как и с АК-42, была с полуавтоматической снайперской винтовкой - русская СВД намного превосходила снайперские варианты винтовок Вальтера, Маузера и, спешно выполненного герром Холеком, снайперского варианта его винтовки ZH-29. Она и стала штатной полуавтоматической снайперской винтовкой Фольксармее.

Забавный расклад сложился с высокоточной магазинной снайперской винтовкой. Германские конструкторы ждали появления на конкурсе снайперского варианта винтовки господина Мосина, возможно, с какими-то изменениями - и, в свою очередь, выставили проверенную временем и войной винтовку Маузера. Того, что герр Токарев выставит модернизированную почти до неузнаваемости винтовку Маузера, не ждал никто. Но, это была именно она - снабженная массой усовершенствований, самым заметным из которых стала изобретенная русскими система 'жесткого шасси' (ну, облегчили малость английских конструкторов из будущего, так согласно же англосаксонской мудрости 'Ничего личного - только бизнес!' В.Т.). Она и выиграла конкурс - и, была принята на вооружение как снайперская винтовка Маузера-Токарева образца 1946 года, или, СВМТ-46.

Почти такой же расклад сложился с новым пистолетом. После сравнительных испытаний пистолетных патронов лучшим был признан усиленный вариант германского патрона 9 Пара - соответственно, пистолеты на конкурс представлялись под этот патрон. Германские конструкторы представили на конкурс три модификации 'Вальтера' Р-38, стандартную, с магазином увеличенной до 14 патронов емкостью и возможностью установки глушителя, и, компактный Р-38К. Русские ответили двумя семействами. Герр Токарев представил четыре пистолета: стандартный, предназначавшийся для армейских офицеров, укороченный, рассчитанный для использования штабными офицерами и полицейскими, специальный, представлявший из себя стандартный вариант с удлиненным стволом и возможностью установки глушителя, и штурмовой, имевший возможность стрельбы очередями, с удлиненным стволом, в котором были сделаны прорези реактивного компенсатора, и, сделано гнездо в передней части пистолета для установки запасного магазина, игравшего роль передней рукоятки. Это семейство герр Токарев разработал на базе своего ТТ, правда, модернизирован он был до неузнаваемости, от старого пистолета остался только принцип работы автоматики, да образцовая технологичность, в целом же его пистолеты напоминали бельгийский 'Браунинг Хай пауэр' (в РеИ - ЧЗ-75, ЧЗ-75 компакт, автоматический ЧЗ-75/85 В.Т.). Герр Макаров, взяв за основу принцип работы автоматики Р-38, создал семейство, аналогичное семейству герра Токарева (в РеИ - Беретта М-92Ф, М-92ФК, М-93Р В.Т.). Испытания были долгими - все три семейства были довольно близки по совокупным характеристикам; явным преимуществом русских было наличие штурмового пистолета. Лучшим по тактико-техническим характеристикам оказалось семейство герра Макарова; лучшим по сочетанию ТТХ и критерию 'стоимость-эффективность' - семейство герра Токарева, третье место, правда, с совсем небольшим отрывом, занял Р-38. Конкурс выиграли пистолеты герра Токарева, принятые на вооружение как ТТМ-46, ТТМК-46, ТТМБ-46 и АТТМ-46.

Шли работы и над пистолетами-пулеметами, все больше уходившими в 'нишу' полицейского оружия. Пока основным вариантом оставался девятимиллиметровый вариант ППС-43, но герр Холек работал над ПП собственной оригинальной компоновки, совмещавшей рукоятку управления огнем и горловину для магазина (именно по этой компоновке, в РеИ разработанной Холеком, позже были созданы 'Узи', 'Ингремы' и многие другие модели ПП В.Т.); советские, германские и итальянские оружейники отдавали предпочтение ПП классической компоновки.

Вот с единым пулеметом все было намного интереснее. Фронтовики, прекрасно знавшие достоинства и недостатки пулеметов друг друга, высказывались одинаково - русский ПК имел непревзойденную надежность, МГ-42 - столь же непревзойденную кучность, в особенности, на дистанциях свыше 600 м. В рамках единого снабжения боеприпасами МГ-42 был переделан под русский патрон 7,62x54, хотя это и потребовало больших трудов немецких конструкторов, поскольку система подачи в МГ-42 совершенно не была рассчитана на использование рантового патрона (в РеИ МГ-42 подвергся такой переделке под патрон 7,62x51 - так появился единый пулемет Бундесвера МГ-3, прослуживший до середины 00-х годов В.Т.) - и начались строгие и беспристрастные испытания двух, без преувеличения, лучших пулеметов винтовочного калибра минувшей войны. Результат был неоднозначен - ПК снова доказал свою надежность, намного лучшую технологичность и меньшую цену, преимуществом же МГ-45 снова стала лучшая в мире, для пулеметов своего класса, кучность. Выигрыш ПК обусловил его намного лучший показатель по критерию 'стоимость-эффективность' и возможность массового производства во время большой войны - как ни жаль, но сейчас Германии следовало экономить.

Изрядные хлопоты были с крупнокалиберным пулеметом. Германский авиационный пулемет МГ-131 был спроектирован под слишком слабый для пехотного пулемета патрон, МГ-151/15, наоборот, был слегка ослабленной авиационной пушкой, имевшей избыточную мощность и массу, ДШК сами русские считали морально устаревшим, при всех его достоинствах. Авиационный пулемет Березина, точнее, его модификация УБТ, наоборот, понравился всем - и сделать для него универсальный пехотный треножный станок, с возможностью ведения огня по воздушным целям, не было столь уж большой проблемой - но, его темп стрельбы был явно великоват для армейского пулемета, которому было вполне достаточно 650-700 выстрелов в минуту, 1000 же была, как выражаются русские, 'перебором'. Переделка заняла неожиданно много времени - так что крупнокалиберный пулемет Березина был принят на вооружение только в 1947 году.

Состоявшийся годом ранее конкурс на 'противотанковый пулемет', или, выражаясь точнее, сверхмощный крупнокалиберный пулемет, выиграл пулемет конструкции герра Владимирова, имевший заметно лучшие характеристики, чем спешно переделанный под русский патрон 14,5x114 пехотный вариант МГ151/15. Так что на вооружение был принят КПВ-46.

Предсказуемо легко выиграли конкурсы русские гранатометы - немецкие аналоги РПГ, СПГ и ставшей проклятием германской пехоты 'Рыси', безнадежно проигрывали русским конкурентам, это было очевидно всем.

Полезным дополнением к реактивным гранатометам стала, по мнению фельдмаршала, легкая автоматическая пушка конструкции герра Нудельмана, которую в Советском Союзе почему-то упорно называли автоматическим станковым гранатометом (в АИ МВ это, надо полагать, нечто среднее между автоматическим гранатометом системы Таубина и АГС-17, предположительно, калибра 40 мм В.Т.). Впрочем, независимо от терминологии, это оружие стало ценным элементом системы пехотного вооружения, будучи принято на вооружение как АГС-47.

Довольно быстро разрешилась ситуация с тяжелыми минометами - если 12-см миномет был практически точной копией русского полкового миномета обр. 1938 года (соответствует РеИ В.Т.), отличаясь от него лишь чуть большей дальностью стрельбы, то русские 160-мм и 240-мм минометы вовсе не имели аналогов в Германии, несмотря на то, что немецкая армия, на практике ознакомившаяся с убийственной эффективностью этого оружия еще во время Сталинградской битвы, настоятельно просила конструкторов предоставить в ее распоряжение аналоги 'русских моргенштернов'. Так что на вооружение были приняты германский 120-мм миномет образца 1942 года, и его русские 'одногодки' калибров 160-мм и 240-мм.

В конкурсе батальонных минометов выиграл русский 82-мм миномет новой модели, почему-то получивший имя собственное 'Поднос'. Как ни странно, но русские конструкторы ухитрились изрядно облегчить миномет по сравнению с со своими же предыдущими моделями и, уверенно обойти германских, чешских и польских соперников.

Настоящей проблемой стал выбор калибра для ротного миномета. Калибр 5-см никого не устраивал из-за малой мощности и низкой эффективности, полноценный 82-мм миномет был слишком тяжел для роты даже в варианте облегченного 'Подноса', укороченный десантный вариант германского 8-см миномета имел отвратительную баллистику. Русские предложили выбрать французский калибр 6-см, имевший приемлемые характеристики - и в 1946 году прошел конкурс, на котором неожиданно победил чешский образец, показавший лучшие характеристики, чем у признанных фаворитов.

Вскоре после окончания войны в Европе начались работы по унификации артиллерийских систем Советского Союза и Германии.

Конкурсы на автоматические зенитные системы малого и среднего калибра выиграли советские 23-мм и 57-мм системы. Буксируемой системой малого калибра стала ЗУ-23-2, среднего - 57-мм С-60. Они же, будучи помещенными на модернизированную платформу Т-54, стали ЗСУ Советской Армии и Фольксармее, соответственно, ЗСУ-23-4 'Шилка' и ЗСУ-57-2 'Енисей'.

В сфере легкой дивизионной артиллерии преимущество русского калибра 122-мм над принятым в большинстве западных армий калибром 105-мм было очевидно, так что он и был стандартизован.

Прошедший в 1947 году конкурс легких дивизионных гаубиц, за явным преимуществом над спешно созданными германскими и чешскими конкурентами, выиграла новая советская гаубица Д-30.

Другое дело, что с самого начала было решено делать дуплекс из легкой гаубицы и противотанковой пушки. Применительно к перспективному противотанковому орудию, по зрелому размышлению, были забракованы РаК 43 (88-мм, с длиной ствола 71 калибр В.Т.) и БС-3 (в РеИ - 100-мм полевая пушка обр. 1944 года В.Т.) - и, прототипом нового ПТО, а, заодно, и танкового орудия, была выбрана 10,5-sm Flak 39 (в РеИ эта немецкая зенитка стала основой для разработанной англичанами танковой пушки L7, стоявшей на всех западных танках 60-70-х годов, от поздних 'Центурионов' до ранних 'Абрамсов' В.Т.). Первоначально планировалось использовать ее и в качестве универсального орудия флота.

В результате, в конкурсе буксируемых противотанковых орудий победила 105-мм РаК 47, ставшая основным ПТО Советского блока (орудия старых образцов постепенно сдавались на склады резерва).

Неожиданно для всех легкий дивизионный дуплекс стал триплексом - герр Грабин счел нужным переставить свою зенитку С-60 с оригинальной платформы на лафет дуплекса Д-30/РаК 47.

Сложнее было с тяжелым дивизионным дуплексом - если русское 130-мм морское орудие ЗИФ-68 заметно превосходило немецкие орудия, созданные на базе 12,8-sm Flak 40, то конкурс на 152,4-мм гаубицу-пушку нового поколения своей интригой напоминал хороший детектив.

На первом конкурсе, состоявшемся в середине 1945 года, столкнулись орудие Д-20 герра Петрова, и, четыре гаубицы фирм 'Крупп', 'Рейнметалл' и 'Шкода', созданные к несостоявшемуся по уважительной причине конкурсу на 15-sm гаубицу s.F.H.44 (в РеИ этот конкурс немцы так и не успели провести - но все четыре проекта, по одному от 'Круппа' и 'Шкоды', два - от 'Рейнметалла', были представлены В.Т.), должную превзойти русскую гаубицу-пушку МЛ-20.

На этом конкурсе выявить победителя так и не удалось - Д-20 и первый вариант фирмы 'Рейнметалл' были самыми легкими, соответственно, на 2,5-3 т, и, на 2-2,5 т, легче конкурентов. Русская гаубица была лучшей по критерию 'стоимость-эффективность', и, самой технологичной - но, германские и чешское орудия имели почти на километр большую прицельную дальность. Было решено дать господам конструкторам время на доработку их орудий.

В начале 1947 года был проведен повторный конкурс - его, превзойдя соперников по всем показателям, выиграл герр Петров. Его орудие получило удивительно ресурсный и технологичный, удлиненный ствол-моноблок, разом увеличивший прицельную дальность с 17 с небольшим километров до 24 км, автоматический досылатель, увеличивший скорострельность орудия до 8 выстрелов в минуту, массу других мелких улучшений - и, при этом, масса орудия возросла всего на 90 кг, с 5690 до 5780 кг (описана сделанная в Югославии модернизация Д-20, принятая там на вооружение как 152-mm M-84 Nora-A В.Т.). Это был настоящий шедевр артиллерии, что было признано конкурентами герра Петрова, поздравившими его с выдающимся успехом.

Шла разработка корпусных артсистем - пока что новые системы не были готовы. Лучшим из имеющегося был признан дуплекс из германской мортиры 21-sm Mrs.18 и советского морского орудия 180-мм Б-1П, превосходившего оригинальную немецкую пушку, изначально входившую в этот дуплекс, 17-sm K.Mrs.Laf (этот дуплекс, из 210-мм длинноствольной мортиры, по совокупным характеристикам превосходившей нашу 203-мм гаубицу Б-4, и, 170-мм пушки, и в самом деле был лучшим в своем классе В.Т.) - его заказала для себя Советская Армия, сохранив и гаубицы Б-4.

Срочно дорабатывалась сверхтяжелая пушка 24-cm Kanone 3 - русские и немецкие конструкторы работали над улучшением ее баллистики, живучести и мобильности. Такое внимание именно к этому орудию объяснялось просто - 24-cm Kanone 3 должна была стать первым орудием армейской атомной артиллерии, к ней уже разрабатывались снаряды с ядерным зарядом.



Что же касалось бронетанковой техники, то ее развитие шло по четырем направлениям.

Первым направлением стала модернизация техники военного времени.

Тот факт, что русский Т-54 является шедевром, открыто признавали все - от фронтовиков до военно-политического руководства Рейха. Дело дошло до того, что Гитлер хотел поставить во дворе рейхсканцелярии трофейный Т-54, заявив 'Русский танк будет стоять до тех пор, пока германские конструкторы не создадут лучший танк для Вермахта!' (в РеИ такая, то ли легенда, то ли быль, история ходила про авиационный пулемет ШКАС В.Т.). Отговорили фюрера с великим трудом - точнее, его удалось уговорить отложить принятие этого решения, а, потом, русские танки приехали в Берлин сами, в составе четырех танковых армий.

Другой вопрос, что танк, бывший шедевром военного времени, нуждался в серьезной модернизации для службы в мирное время. Тот же расклад был и с созданными на его базе СУ-54-122 и КВ-54-122 - отменные машины минувшей войны нуждались в существенной доработке, для того, чтобы остаться 'на уровне' во вполне возможной будущей войне.

Естественно, для этого необходимо было совершенствовать уже имеющиеся агрегаты и создавать новые.

Германские промышленники и конструкторы, с удивлением обнаружив предоставленную им 'свободу рук', поняли все правильно - и начали доказывать делом свою полезность.

Сначала подвергся серьезной доработке русский дизель В-2 - благодаря этому его ресурс возрос с 250 часов до 650 часов, а мощность выросла с 500 до 600 л.с. Новая модификация получила индекс В-2М. Параллельно с этим была начата работа над созданием семейства четырехтактных дизелей, с принятием размерности цилиндров и поршней В-2 за стандарт. Немцы не зря пользовались славой нации, не только сумевшей изобрести дизельные двигатели, но и производившей лучшие в мире дизели - так что результаты не заставили себя долго ждать. В течение трех лет было создано семейство однорядных дизелей - пусковой одноцилиндровый В-2-1, трехцилиндровый В-2-3, предназначенный для тяжелых внедорожников и легких грузовиков, четырех- и шестицилиндровые В-2-4 и В-2-6, рассчитанные на использование в средних и тяжелых грузовиках. В 1948 году были запущены в серийное производство V-образные В-2-8 и В-2-16, могущие использоваться и в гражданской, и в военной технике. В начале 1949 года с успехом прошел испытания В-2-24.

В это же время шла работа над созданием новых танковых орудий, новой брони - фельдмаршал был очень впечатлен, когда во время одного из визитов в Советский Союз его пригласили на демонстрацию опытных образцов принципиально новой, композитной брони! - новых коробок передач и приборов наблюдения. Существенным моментом стало создание конструкторским бюро герра Грабина двухплоскостных стабилизаторов для орудий калибра 100-105-мм - это, внешне малозаметное усовершенствование позволило разом поднять вероятность попадания при стрельбе из танка на ходу с 3% до 60%. Одним словом, шла неброская, скучная для людей со стороны, работа по созданию отдельных элементов, которые, будучи собраны воедино, станут грозной боевой машиной.

Сначала был модернизирован Т-54 - танк получил дизель В-2М, новую КПП, ставшую штатной 100-мм пушку Д-10ТС, новый оптический прицел и только созданный инфракрасный прицел, новейшую радиостанцию и штатный зенитный пулемет. Новый танк получил индекс Т-54М.

Затем прошли модернизацию СУ-54-122 и КВ-54-122 - в принципе, она была такой же, как и у Т-54М, отличаясь лишь заменой орудия Д-25С/Д-25Т на стабилизированное 105-мм орудие KwK 47, которое, к сожалению, не получалось втиснуть в башню Т-54. С увеличением более чем вдвое практической скорострельности и ростом бронепробиваемости, модернизированные тяжелые танки и противотанковые самоходки стали качественно превосходить новейшие английские 'Центурионы' и американские 'Паттоны' почти в той же степени, в которой Т-54 превосходил 'Пантеру'.

Модернизация старых машин стала своего рода тренировкой конструкторов перед созданием машин нового поколения - это и было вторым направлением работы танкостроителей.

Работы шли над тремя типами танков: массовым средним танком, продолжавшим линию Т-54; тяжелым танком качественного усиления; и, сверхтяжелым танком, должным стать охотником на вражеские тяжелые танки, разработка которых шла в США.

Вот здесь возникло некоторое противоречие между союзниками - советские танковые генералы, вполне разделяя мнение германских коллег о необходимости иметь в танковых войсках и основной танк, и тяжелый танк качественного усиления, несколько расходились с ними во мнении, какие характеристики нужны машинам этих классов.

Советские танковые генералы предпочитали массовый танк, в 'весовой категории' не свыше 40 тонн, и, тяжелый танк качественного усиления, массой в 50 т - это объяснялось тем, что вероятным полем боя для них была почти вся Евразия, включая и Ближний Восток, и дальневосточную сферу влияния СССР; соответственно, им приходилось выбирать технику с учетом того, что придется воевать в местностях с плохими дорогами или вовсе на полном бездорожье, не рассчитывая на доброкачественную транспортную инфраструктуру. Применительно к этому, ставку надо было делать на менее тяжелую технику.

Генералы Фольксармее, основным театром боевых действий для которых должна была стать Западная Европа, считали возможным принять на вооружение в качестве основного танк с массой до 50 тонн, дополнив его танком качественного усиления массой до 60 тонн. Советские генералы признавали правоту коллег - действительно, на территориально небольшом ТВД, с хорошими дорогами и капитальными мостами, меньший запас хода и большая масса машин были некритичны, а лучшая броневая защита, в условиях, когда ожидалось противостояние с многочисленным противником, оборона которого была до предела насыщена противотанковыми средствами, наоборот, была жизненно необходима.

К 1948 году был готов Т-55, который противники СССР и ГДР ошибочно считали некой модернизацией Т-54 - некоторые основания для этого были, внешнее сходство и в самом деле было поразительным - но, при том же корпусе и ходовой части, танк получил дизель В-2-16, новую КПП, более просторную башню, продуманную систему противоатомной защиты, и, последнее по счету, но не по важности, 105-мм орудие KwK 47, с русским стабилизатором.

Танк вызвал безоговорочное одобрение советского генералитета - действительно, он решительно превосходил лучший танк Атлантического Альянса, английский 'Центурион', по комплексу 'вооружение - броневая защита', пробивая его в лоб с полутора километров, притом, что британское орудие могло пробить лобовую броню Т-55 только с 500 метров. Столь же существенно Т-55 превосходил 'Центурион' по запасу хода; по скорости и маневренности преимущество советской машины было заметно меньше - но, все-таки это было преимущество.

Еще большим было превосходство Т-55 над наиболее массовым танком Альянса из числа машин нового поколения, американским М46 - при примерно равной подвижности, советский танк пробивал американского оппонента в лоб с двух километров, становясь уязвимым с половины километра. Столь же велико было и его превосходство в запасе хода.

Говорить же о каких-то шансах металлолома, числящегося во французской армии танками, против Т-55, было и вовсе смешно. Лягушатники, как это им было свойственно, знали толк в извращениях: сначала они приняли на вооружение недоразумения, именуемого танковыми войсками Четвертой Республики, доставшиеся им после капитуляции Рейха 'Пантеры' - но не смогли поддерживать их в исправном состоянии; потом они додумались поставить на переданные им янки 'Шерманы' скопированные ими 75-мм пушки KwK 42, изначально стоявшие на 'Пантерах' - естественно, при этом им пришлось изрядно помучаться, сначала втискивая германское орудие в неприспособленную для него башню М4А4, а, потом, уравновешивая несчастную башню массивным кормовым противовесом (в РеИ подобная модернизация 'Шермана' была проведена в Израиле, с технической помощью Франции В.Т.). Каким местом они думали, учиняя эту модернизацию - и утруждали ли себя вообще столь сложным и непривычным процессом - для фельдмаршала осталось тайной. Любому человеку, немного обученному сопоставлять факты - хотя бы умеющему это делать на уровне школьника младших классов! - было очевидно, что 'Шерманы', с их лобовой броней толщиной в два или три дюйма, и пушкой, способной пробивать даже не прошедшие модернизацию Т-54 метров с 300, будут отличными мишенями, весьма способствующими повышению квалификации советских и германских танкистов. Похоже, что уровень логического мышления русских и немецких школьников был недоступен французскому генералитету.

Истинным же шедевром 'профессиональной квалификации' пожирателей земноводных Роммель считал их новейший легкий танк АМХ-13, в чем с ним были солидарны все коллеги-генералы СССР и ГДР. Нет, идея легкого авиадесантного танка с довольно мощным вооружением и противоосколочным бронированием имела право на существование - парашютистам и вправду была нужна поддержка пусть легкой, но бронетехники. Но додуматься до идеи 'танковой 'саранчи', выскакивающей из укрытий и быстро стреляющей в борта русским и бошам' фельдмаршал считал возможным разве что в приступе белой горячки - возможно, французам была неизвестна концепция боевого охранения; быть может, они считали, что данная концепция неведома в Советской Армии и Фольксармее; не исключено, что они не знали о насыщении мотопехоты вероятных противников легкой бронетехникой, вооруженной автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами, не говоря уже об РПГ. В общем, в случае войны у экипажей АМХ-13 было два варианта будущего - либо они попадали в прицел своим коллегам-танкистам, либо служили благородному делу повышения квалификации гранатометчиков и операторов-наводчиков легких бронемашин.

На месте французов Эрвин Роммель потратил бы деньги, бездарно выброшенные на модернизацию 'Шерманов' и производство АМХ-13 - понятно, что у лягушатников серьезнейшие финансовые затруднения, но это ведь не повод тратить деньги на чепуху, не так ли? - на покупку лицензии на 'Центурионы' и разработку хорошего танкового орудия калибра 100-105-мм, с высокой баллистикой. В крайнем случае, можно было попытаться масштабировать 75-мм орудие 'Пантеры' до нужного калибра - ведь проектирование по принципу подобия никто не отменял!

Так бы поступил он - но, французы не жалели сил, времени и денег на то, чтобы неоспоримо доказать тот факт, что они являются экспертами в производстве коньяков, вин и сыров, но не танков!

Генералы Фолькспанцерваффе были восхищены ИС-1 (в АИ МВ - нечто среднее между ИС-3М и Т-10); когда же не самая удачная 122-мм пушка Д-25Т была заменена на лучшую в мире, в своем классе, 105-мм KwK 47, у них отпали последние сомнения. Сам Роммель, ознакомившись с окончательным вариантом ИС-1М, смог сказать одно: 'Этот танк идеален!' Действительно, ничуть не уступавший Т-55 ни в подвижности, ни в огневой мощи, ИС-1М почти вдвое превосходил его по броневой защите, совсем немного уступая в запасе хода.

С середины 1949 года германские танковые заводы работали в две смены, производя ИС-1М. К настоящему времени все шесть кадровых дивизий Фолькспанцерваффе были полностью перевооружены на эту машину; резервисты же усердно осваивали переданные им Т-54М, почти полностью сдав на склады резерва безнадежно устаревшие морально 'Пантеры'.

Пока что противопоставить ИС-1М англосаксам было нечего. Нет, англичане вели работы по созданию на базе своей 94-мм зенитки танкового орудия, с последующей установкой его на 'Центурион', благо созданный британскими конструкторами танк имел приличный ресурс модернизации; американцы изощрялись с модернизацией 'Паттона', параллельно ведя работы по повышению баллистики 90-мм орудия М3А1 - все это было небесполезным делом, но, для того, чтобы уравнять шансы с Т-55, не говоря уже об ИС-1М, надо было создавать и новый танк, и, самое главное, орудие калибра 100-105-мм, с качественно новыми характеристиками. Пока что у них дела обстояли так же, как у героев услышанной фельдмаршалом шуточной русской песенки 'Крокодил не ловится, не растет кокос'.

Не столь однозначную реакцию вызвал поначалу опытный ИС-7. Вызвав безоговорочное одобрение колоссальной огневой мощью, которую обеспечивала 130-мм пушка С-65, превосходящая даже сверхмощную 128-мм KwK 44, отличной броневой защитой, подвижностью и запасом хода, почти не уступавшим Т-55, он вызвал сомнения своей массой - все же, 68 тонн были избыточны даже для западноевропейского театра, с его безукоризненными дорогами и капитальными мостами. Офицеры отдельных батальонов тяжелых танков, во время прошедшей войны по меткому русскому выражению 'успевшие хлебнуть горя' с 'Королевскими тиграми', 'Фердинандами' и 'Ягдтиграми', очень высоко оценив ИС-7 во время испытаний, выдвинули против его принятия на вооружение только этот аргумент - но, увы, его было достаточно.

Тем не менее, сверхмощный танк в системе бронетанкового вооружения был необходим - разведка докладывала о продолжении янки работ над тяжелыми и сверхтяжелыми танками (в РеИ, в середине 40-х годов, в США были созданы опытные образцы под индексами Т28-Т30, Т32, Т34, получившиеся весьма неудачными; из-за недостатка финансирования и, потому, что М46 был достаточен для противостояния наиболее массовому тогда советскому танку Т-34-85, эти работы были прекращены. В АИ МВ расклады иные - американцы не могут не понимать того, что М46 не может противостоять на равных даже не прошедшему модернизацию Т-54; собственно, его и запустили в серию за полным отсутствием лучшего - поэтому работы над тяжелыми танками продолжены. В.Т.). Конечно, уродцы у американцев получились редкостные - доктор Адерс долго смеялся, изучив добытые русской военной разведкой данные. Основания для веселья у 'тигерфатера' имелись - американские машины были очень громоздкими и тяжелыми, имели явно недостаточную удельную мощность, высокий силуэт, малый запас хода, и, на десерт, орудия с раздельно-гильзовым заряжанием, из-за чего на танках, вооруженных 120-мм и 155-мм пушками, в экипаж пришлось вводить двоих заряжающих, чтобы добиться приемлемой скорострельности (полностью соответствует РеИ - в том числе, и раздельно-гильзовое заряжание американских 105-мм, 120-мм и 155-мм танковых орудий. В.Т.). Но, даже такие танки могли представлять определенную угрозу для Т-55 и ИС-1М на дальних дистанциях - как-никак, 120-мм и 155-мм пушки были весьма мощными, с неплохой баллистикой, а лобовое бронирование башен было довольно приличным, на одном из танков достигнув семи дюймов - кроме того, нельзя было исключать и того, что янки сумеют существенно улучшить их характеристики. Так что танк, вооруженный сверхмощным орудием, гарантированно поражающим их в лоб на дистанции в 1500-2000 метров, был нужен.

Ситуацию изменили доведенные до запуска в серию образцы комбинированной брони. Если с простейшей броней, представлявшей собой 'пакет' из стали и алюминия, справились быстро, то с более совершенной броней пришлось изрядно повозиться, сначала создавая производства ультрафарфоровых стержней и специального стеклопластика (соответствует РеИ - именно такие наполнители были в этой комбинированной броне В.Т.), должных рассеивать кумулятивную струю; затем же специалистам броневого производства пришлось изрядно повозиться, обеспечивая истинно германское качество новой брони, без 'раковин' и прочих недочетов. Поскольку было решено немного подождать - но, использовать только наиболее совершенную броню, создание танка несколько затянулось.

Впрочем, все труды окупились - принятый на вооружение в июле 1949 года ИС-7Н (русские союзники таким образом выразили свое уважение к труду немецких специалистов, предложив присвоить новой модификации именно такой индекс, где буква 'Н' означала 'немецкий'), при сохранении прежнего уровня защиты весил всего 53 тонны. Единственное, что, по собственному признанию генерал-полковника Гудериана, удержало его от предложения принять ИС-7Н в качестве основного танка Фольксармее, была низкая скорострельность пушки С-65, конструкции герра Грабина, имевшей раздельно-гильзовое заряжание. К сожалению, кардинально изменить скорострельность не удалось, даже сконструировав автоматический досылатель - слишком уж тяжелыми были снаряд и гильза с зарядом - так что она возросла только с 3 до 4 выстрелов в минуту, что все равно было мало для основного танка.

Другой вопрос, что танк такого класса, многократно превосходивший все, что имелось у вероятных противников, имело смысл производить в значительных количествах, несмотря на его стоимость. С этой точкой зрения безоговорочно согласились и маршал танковых войск Катуков, и генерал армии Черняховский, и сам генералиссимус Сталин, когда ИС-7Н привезли на демонстрацию на главный танковый полигон СССР, в Кубинку.

После испытаний в Кубинке, закончившихся в октябре 1949 года, было принято решение о массовом производстве ИС-7Н. По зрелому размышлению, было решено, что восьми имеющихся в Германии отдельных батальонов тяжелых танков и четырнадцати советских отдельных гвардейских бригад тяжелых танков явно недостаточно, поскольку наибольший эффект даст массированное использование столь совершенных боевых машин. Было начато формирование еще шестнадцати отдельных батальонов в составе Фольксармее и, перевооружение на ИС-7Н шести гвардейских танковых дивизий Советской Армии, становившихся тяжелотанковыми дивизиями прорыва (в РеИ было перевооружение на Т-10/Т-10М некоторых танковых дивизий СА В.Т.).

Таким образом, было сформировано семейство новых танков - основной машиной для западноевропейского театра стал ИС-1, который было решено переделывать под комбинированную броню; для остальных театров таким танком был выбран Т-55, броневая защита которого также подлежала усилению; основным танком поддержки стал ИС-7Н.

Но оставалась проблема защиты легкой бронетехники - или, хотя бы бронетранспортеров и боевых машин пехоты панцергренадеров, мотострелков и 'бронегрызов'. Никакое навешивание противокумулятивных экранов не давало удовлетворительной защиты легких машин - в условиях, когда боевые порядки вероятного противника были насыщены противотанковыми средствами, срок жизни бронетехники с противопульной броней на таком поле боя измерялся минутами. Кроме того, оставалась проблема легких противотанковых средств, от РПГ до безоткатных орудий, представлявших собой вполне реальную угрозу для танков, несмотря на дополнительную защиту.

Советские конструкторы предложили вниманию военного руководства весьма нестандартный вариант, основанный на использовании парка уже устаревших морально Т-54-85, выпущенных во время войны. В общей сложности, в СССР насчитывалось свыше семи тысяч этих надежных и хорошо защищенных танков. Вариант модернизации Т-54-85 в Т-54М был неплох - но, заметно уступал по своим характеристикам Т-55; установка же KwK 47 в оригинальную башню была затруднена из-за значительно больших габаритов и отката нового орудия.

С учетом всего вышеперечисленного советские конструкторы предложили вариант переделки Т-54-85 в сверхтяжелый гусеничный БТР - предполагалось снять башню с артиллерийским орудием, заменив ее значительно более легкой и низкой башней со спаренными пулеметами КПВТ, поменять расположение моторно-трансмиссионного отделения, развернув его вдоль борта танка, с заменой В-2 на новый Х-образный дизель 'Юмо-Юнкерс', заметно более компактный. Таким образом, внутри танка высвобождалось пространство для десантного отсека, вмещающего шестерых панцергренадеров в полной экипировке.

Испытания показали многократно большую устойчивость БТР-54 к воздействию противотанковых средств, чем у обычных бронетранспортеров, что было вполне объяснимо - противоснарядная броневая защита линейного танка, дополненная противокумулятивными экранами, была не в пример лучше противопульного бронирования легких машин. После этого на вооружении армий стран Московского договора появился новый класс бронетехники - сверхтяжелый гусеничный бронетранспортер.

Конечно, на полное переоснащение мотострелков новым бронетранспортером средств не было, очень уж он был дорог - поэтому пришлось ограничиться полным перевооружением мотострелков кадровых дивизий на ключевых направлениях, остальные же получили БТР-54 в первые батальоны каждого мотострелкового полка кадровых дивизий.



Шла работа и над легкой бронетехникой. В свое время, Роммеля, тогда еще фельдмаршала Третьего Рейха, до глубины души впечатлила демонстрация на полигоне в Кунерсдорфе захваченной в битве за Днепр, и, отремонтированной грубоватой машины. Справедливости ради надо сказать, что такая же реакция была и у остальных участников этого действа. Кто-то сказал: 'Русские сделали Т-54 среди легкобронированной гусеничной техники - артиллерийский тягач, бронетранспортер, разведывательную машину, транспортер боеприпасов, да все что угодно, господа!'.

Это было действительно так - легкий тягач МТ-ЛБ был несомненной 'прислугой за все', как говорили немцы, или, 'мастером на все руки', как предпочитали выражаться русские. Легкая БМП для войсковых разведчиков и тягач для дивизионной артиллерии, платформа для самоходных 120-мм миномета и 122-мм гаубицы Д-30, не говоря уже об успехе во многих других амплуа - и, при этом, неизменно надежный, невероятно проходимый, практичный, простой в производстве и обслуживании, с хорошей ремонтопригодностью, МТ-ЛБ мгновенно стал любимцем солдат и офицеров всех армий Советского блока.

Но, при всех достоинствах МТ-ЛБ, поставить на него мощную пушку можно - а, вот обеспечить ему высокую скорость на плаву уже затруднительно. Тем временем, изучив опыт форсирования рек, полученный в прошедшей войне, офицеры СА и ФА пришли к вполне однозначным выводам. Нет, никто не отрицал достоинств советских бригад 'речной пехоты', наоборот, все признавали их незаменимость - вот только они проявляли себя только в крупных операциях, таких как форсирование Днепра или Одера. Задействовать эти элитные части при формировании мелких и средних рек было бы безумным расточительством - но, тем не менее, этой задачи с линейных частей и соединений никто не снимал.

Называя вещи своими именами, возможные операции в Западной Европе неизбежно потребовали бы форсирования многочисленных водных преград - причем, танковым и мотострелковым частям и соединениям сплошь и рядом пришлось бы делать это своими силами, причем, как выражаются русские 'с ходу'. Само собой разумеется, делать это надо быстро, не задавая противнику возможности закрепиться, и, с минимальными потерями.

Для решения этой задачи требовался соответствующий 'инструмент' - после чего было решено готовить один из мотострелковых батальонов в каждой танковой или мотострелковой дивизии в качестве аналога 'речных пехотинцев', или, используя официальную терминологию 'передовой частифорсирования'. Этим частям требовалась соответствующая техника, коль скоро в их задачи входило не только форсирование водных преград, но и отбрасывание вражеских заслонов, оборона которых, вполне возможно, опиралась на полевую фортификацию, а, также, оборона захваченных плацдармов от механизированных частей противника.

Развернутые в СССР еще в 1943 году работы по созданию нового семейства плавающей техники увенчались успехом в 1948 году. Группа конструкторов под руководством герра Шамшурина представила на испытание плавающий танк ПТ-88, вооруженный 88-мм орудием KwK 36 (к сожалению, более мощное орудие установить не удалось, и так пришлось увеличивать длину машины за счет наращивания носовой и кормовой секций, поскольку сначала предполагалось установить 85-мм пушку), унифицированный с ним БТР-50, способный перевозить 24 пехотинцев в полном снаряжении или три тонны груза, и, легкую самоходку поддержки ПСУ-152, вооруженную рассверленной до русского калибра 152-мм орудием 15-sm StuH 43 L/12, или, проще говоря, самоходной версией тяжелого пехотного орудия.

Имевший в своем составе роту плавающих танков, три роты мотострелков и батарею плавающих самоходок, батальон мог успешно форсировать водные преграды, захватывать и удерживать плацдармы. Наличие же в дивизиях значительного количества МТ-ЛБ и парка переправочных средств, частично созданных на базе того же ПТ-88, позволяло быстро наращивать силы на плацдарме, перебрасывая туда обычные подразделения и части.

Летние маневры 1949 года показали эффективность этого усовершенствования организационной структуры обычных дивизий. 'Речные батальоны', выдвинутые в авангард, с ходу переправлялись через неприкрытые или слабо защищенные участки - и, действуя по обстановке, либо захватывали плацдармы, либо, атаковали с тыла охрану капитальных мостов, обеспечивая стремительное продвижение танковых соединений.

С 1944 года шли работы и над созданием бронетранспортеров нового поколения. Бесспорно, полугусеничные БТР были неплохи - но, очень уж сложны в производстве и обслуживании. В качестве ходовой части было выбрано изобретенное австрийскими конструкторами в начале 30-х годов и усовершенствованное инженерами фирмы 'Бюссинг' шасси 8x8. Оно давало отличную проходимость - и, было проще в производстве и обслуживании.

Работу значительно упростило наличие отработанного конструкторами 'Бюссинг' тяжелого бронеавтомобиля 'Пума' (пожалуй, это был лучший тяжелый бронеавтомобиль Второй Мировой войны В.Т.). Теперь германские инженеры создали на его базе семейство из БТР, ряда вспомогательных машин, принятых на вооружение в 1947 году как БТР-60 - и, работали над созданием легкого самоходного орудия поддержки, вооруженного 120-мм нарезным минометом ('Нону' сделать пока не удастся по экономическим причинам, снаряды к ней будут непозволительно дорогими, так что придется обходиться менее эффективным аналогом французского нарезного миномета 120-мм MO-120-RT-61 В.Т.). Пока что новый БТР не удалось сделать плавающим - но, работы в этом направлении шли, благо на ПТ-88 были отработаны очень надежные и эффективные водометные двигатели, позволявшие плавающей технике с успехом работать на мелководье и в зарослях разнообразной речной флоры.

Неплохо шли дела и в авиации - намного лучше, чем ожидалось вначале и самим фельдмаршалом, и главами авиационных концернов Германии. То, что русские поначалу сохранили производство современных немецких самолетов, было не слишком удивительно - им были нужны реактивные истребители и ночные истребители ПВО, дальние бомбардировщики и специализированные ударные самолеты флота; словом, все то, чего у них не было.

В июле 1944 года герр Патоличев пригласил к себе руководителей и владельцев авиационных концернов Германии. По опыту Версаля капитаны германской авиационной промышленности ожидали худшего - но, наместник генералиссимуса Сталина ограничился тем, что вежливо предложил вниманию германских промышленников вариант объединения их фирм в единый гигантский концерн 'Народная авиационная промышленность Германии'. Условия были поставлены предельно жесткие, фактически, русские обеспечивали себе многоуровневый контроль над авиационной промышленностью Германии - во-первых, контрольный пакет акций отходил правительству СССР; во-вторых, блокирующий пакет акций отходил правительству ГДР, что, при наличии 'канцлер-акта', означало лишение немцев даже теоретической возможности блокировать советское решение, ведь немецким промышленникам оставался пакет в размере 24% минус одна акция; в-третьих, применительно к авиационной промышленности в полной мере действовало решение об отчуждении всех немецких патентов в пользу СССР.

Разумеется, господа промышленники согласились на все условия сразу - по сравнению с соответствующими статьями Версальского договора это было весьма мягким вариантом, не говоря уже о том, что русские спокойно могли отобрать вообще все. Вместо этого герр Сталин предпочел ограничиться переводом германского авиапрома в безусловное подчинение Советского Союза, доведя до логического завершения структуру, существовавшую в имперском министерстве авиации при Геринге; структуру, в отношении подчинения промышленников воле государства даже более жесткую, чем русский наркомат авиационной промышленности. Эта структура безапелляционно распределяла заказы, осуществляла централизованное снабжение материалами, не говоря уже о предельно жестком контроле специализации авиационных фирм (соответствует РеИ В.Т.).

Конечно, это было сделано в пользу СССР - но, во-первых, было сохранено авиационное производство (немецких промышленников бросало в холодный пот при мысли о возможном перепрофилировании авиационного производства - впрочем, примерно представляя размер возможных расходов на это мероприятие, Эрвин Роммель их хорошо понимал), во-вторых, герр Сталин пунктуально выполнил свои обязательства в этой части, сохранив немалую капиталистическую составляющую внутри настолько важного сектора германской промышленности, как производство летательных аппаратов.

Главком Фольксармее сумел оценить этот ход Красного Кайзера, как все чаще он про себя называл лидера СССР. Первым слоем выгод, полученных благодаря принятию этого решения, было сохранение образцовых производств и очень сильных конструкторских школ - Сталин был рачительным хозяином, так использование в интересах СССР столь ценной добычи было разумно. Вторым слоем стала конкуренция со стороны немецких конструкторов, жаждавших доказать победителям свою полезность - наверняка она стала сильным стимулом для их советских коллег. Но, был и третий слой, важность которого в полной мере могли оценить только люди, принадлежавшие к узкому кругу знавших если не все, то, очень многое о настоящих обстоятельствах, приведших к капитуляции Третьего Рейха перед СССР - Кайзер Красной Империи снова доказал свою репутацию правителя, не только не совершающего глупых поступков, но и умеющего безукоризненно держать данное им слово! Эрвин Роммель хорошо понимал, какой это капитал в нынешнем мире, где все чаще становилась реальностью недобрая шутка 'Джентльмен всегда хозяин своего слова, он волен его исполнить, волен и забрать обратно в любой момент!' - такая репутация была не меньшей ценностью, чем высокоразвитая промышленность, победоносная армия, или горы золотых слитков в подвалах Государственного Банка - ибо серьезные люди предпочитают иметь дело с тем, чьему слову можно верить, даже если это враг!

Возвращаясь же к технике, фельдмаршал вспомнил ход событий в последние шесть лет.

ВВС СА и Фолькслюфтваффе поначалу сделали ставку на Ме-262. Самолет и в самом деле получился весьма удачным, в особенности, после того, как конструкторы дополнили турбореактивные двигатели турбовинтовыми, пусть и не позволявшими развивать такие скорости, но, зато, намного более экономичными и приемистыми. Существенными факторами, позволившими вывести авиацию Красного блока на более современный уровень, стала новая радиоэлектронная аппаратура, револьверные и крупнокалиберные автоматические пушки, и, что немаловажно, рассчитанная на поражение тяжелых бомбардировщиков англосаксов ракета 'Морана', класса 'воздух-воздух' с автоматическим наведением (в РеИ англичане, в 1943-44 годах, довольно успешно работали над чертежами ракеты 'Артемис', хотя и не довели ее до принятия на вооружение; в АИ МВ советские и немецкие конструкторы, использовав в качестве снаряда доработанный ТРС-150, использовали принцип полуактивной ГСН с радиолокационным наведением - и ракета 'Морана' была принята на вооружение в 1947 году В.Т.).

На практике, в войска шли три основные модификации Ме-262. Истребительные соединения получали турбореактивный истребитель или истребитель-бомбардировщик, вооруженный поначалу модернизированными МК-103 и МГ-151/20, по две пушки; затем, почти одновременно были приняты на вооружение новейшие 30-мм пушки НР-30, классического типа, конструкции герра Нудельмана, и револьверные пушки фирмы 'Маузер' МГ-213С. Конечно, вначале пришлось немало поработать над унификацией боеприпасов - но теперь в распоряжении летчиков имелись две весьма совершенные пушки под один 30-мм выстрел.

Штурмовая авиация получила в свое распоряжение Ме-262В, с турбовинтовым двигателем. Этот самолет стал основной машиной советской и германской штурмовой авиации, постепенно заменяя в частях проверенные войной, но морально устаревшие Ил-2, Ил-10, ФВ-190 и Ю-87. Ме-262В оказался на редкость удачной машиной - довольно скоростной, с отличной маневренностью и высокой живучестью, мощным вооружением, он стал лучшим в мире штурмовиком.

В части ПВО пошли самолеты модификации Ме-262Х, представлявшие собой двухместную машину, с турбореактивными двигателями и мощным РЛС советского производства, вооруженную двумя пушками Н-57 конструкции герра Жирных (существовала в РеИ, успешно прошла государственные испытания на истребителе МиГ-9, произведена малой серией в 1947 году; калибр 57-мм В.Т.) и ракетами 'Морана'. Проще говоря, Ме-262Х стал узкоспециализированным охотником на тяжелые бомбардировщики англосаксов - он мог наводиться на обнаруженные самолеты с земли и обнаруживать их самостоятельно, после чего у тихоходных, по сравнению с ним, бомбардировщиков не было особых шансов, поскольку он мог поражать их самонаводящимися ракетами, находясь за пределами эффективной дальности огня оборогительного вооружения. Также он мог с минимальным для себя риском добивать поврежденные вражеские машины огнем своих очень мощных пушек, пусть и имевших очень невысокий, но нынешним меркам, темп стрельбы - для маломаневренных, с невысокой скоростью, поршневых бомбардировщиков хватало и такого темпа, а тяжелые, по авиационным меркам, двухкилограммовые снаряды рвали бы машины англосаксов, поскольку даже такая совершенная машина, как В-29, по прочностным нормам, все-таки, далеко не танк.




Шарль де Голль раздраженно бросил на стол обзор свежей прессы, поморщившись при этом - для безукоризненно корректного, хладнокровного аристократа это было равнозначно многоэтажной матерной тираде в устах обычного человека. Раздражение президента было оправдано - сотрудники секретариата снова включили в обзор статью месье Фаньера.

Генерал не испытывал к вышеупомянутому месье ни малейшего уважения как к человеку - патриот Франции, аристократ из старого, хотя и не титулованного рода, он искренне презирал буржуа, начавшего свое продвижение в публицистике благодаря дальнему родству с известным авиатором начала века, погибшим при попытке пролететь между опор Эйфелевой башни (находясь в России, де Голль с удивлением узнал, что гибель летчика Фаньера оставила свой след в русском языке, в виде выражения 'Пролетая, как фанера над Парижем' (соответствует РеИ В.Т.)), и, сделавшего себе некоторое имя благодаря декларируемому им ультра-патриотизму, первоначально выражавшемуся во всемерной поддержке крайне правых головорезов из руководимого полковником де ла Роком движения 'Огненные кресты'.

Шарль де Голль ни в малейшей степени не одобрял господ коммунистов - но, проводимый полковником де ла Роком, вкупе с его сподвижниками, курс на всемерное подавление левых, включавший в себя даже убийства в уличных драках с коммунистами, де Голль считал прямой дорогой если не к гражданской войне, то к несомненному расколу нации, что никак не могло пойти на пользу Франции, которой де Голль преданно служил.

После позора Компьена месье Фаньер, еще неделю назад во весь голос кричавший 'о смертной битве с бошами до последнего француза', вот чудо, не только не эмигрировал в Англию, чтобы сражаться за освобождение Франции, но немедленно предложил свои услуги режиму маршала Петэна, начав воспевать 'древнее германо-франкское родство; Европу, объединенную величайшим из немцев, рейхсканцлером Адольфом Гитлером; долг французов доблестно сражаться за Еврорейх против монголо-еврейских большевистских орд, не жалея своей крови и самой жизни'.

Естественно, после высадки англо-американских союзников месье Фаньер не погиб и не затерялся в безвестности. Пересидев сражения за Францию в какой-то дыре и сумев не попасться 'партизанам последнего дня', весело вешавших нацистских пособников, не утруждая себя юридическими процедурами, непотопляемый публицист заявился в американскую комендатуру - не к небогатым англичанам, и не к склонным вешать подобную публику русским! - где и предложил свои услуги янки. Абсолютно небрезгливые американцы охотно взяли 'убежденного защитника демократии, борца с безбожным коммунизмом' к себе на службу.

Ну а когда сам де Голль принял сторону США, в его распоряжение был предоставлен многочисленный пул журналистов, в числе которых был и месье Фаньер. Объективный генерал не мог не признать, что 'моральный облик' большинства этих 'тружеников пера' был ни на йоту лучше, чем этого позора на посмертной репутации авиатора Фаньера. Французский аристократ с фламандскими корнями, Шарль де Голль терпеть не мог бошей, по целому ряду причин, в число которых входила и та, что его утонченность была принципиально несовместима с грубостью немцев, в частности, их, деликатно выражаясь, своеобразным юмором - но, иногда его посещала мысль, что эту публику следовало бы отдать в распоряжение полусотни германских старослужащих унтеров, приказав им научить писак страху Божию, не считаясь с потерями среди обучаемых.

Что же касалось профессиональной репутации месье Фаньера, прямо проистекавшей из многократно демонстрируемого им 'уровня интеллекта', то, при упоминании его 'персоны' на лицах консервативных публицистов, являвшихся убежденными антикоммунистами, неизменно появлялись брезгливые гримасы.

Сейчас месье блистательно подтверждал свою 'репутацию' - начав статью с дежурных воплей о 'большевистском людоедстве', сменившихся заявлением о 'русско-германском фашизме' (как одно совмещалось с другим, ведомо было только Господу Богу да воспаленному воображению месье!), он продолжил свой опус вовсе уж оригинальным заявлением, гласящим, 'что, во-первых, красные не посмеют нанести ответный ядерный удар по территориям, находящимся под управлением США, поскольку это будет означать начало Третьей Мировой войны; во-вторых, Сталин не посмеет нанести удар по китайским городам, неизбежно приводящий к массовой гибели желтых, поскольку, при заявленной у коммунистов интернациональной идеологии это неизбежно приведет к массовому бунту в большевистской партии, который, почти неизбежно приведет к отстранению Сталина от руководства СССР; в-третьих, если Советский блок осмелится начать войну в Западной Европе, то его ждет неизбежный разгром - да, вначале красные будут продвигаться, большими потерями оплачивая каждый метр захваченной европейской земли, но, затем, по мере того, как лучшая в мире американская авиация, действующая с баз, расположенных в Великобритании, будет громить промышленные центры и транспортные узлы Красного альянса, монголо-германские орды сначала медленнее, а, потом, все быстрее и быстрее начнут отступать под натиском победоносных армий Атлантического альянса. И не следует опасаться атомного оружия красных - на самом деле, это всего лишь блеф Сталина, пытающегося выдать свое бессилие за истинную мощь. Это очень просто доказать - просто разделите территорию Франции, Великобритании, Бельгии на площадь сплошных разрушений, обеспечиваемых американской атомной бомбой (если, конечно, у русских дикарей есть столь совершенное оружие - я в это не верю, но, допустим, мадам и месье!), и Вы получите десятки тысяч атомных бомб, которых у большевиков физически нет и быть не может!'.

Де Голль, взяв 'Паркер', сделал пометку на статье месье Фаньера 'Месье! У Президента Франции нет и не может быть времени на чтение излияний умственно отсталого субъекта!'. Этого было достаточно - в секретариате сделают правильные выводы.

После чего Верховный Главнокомандующий Четвертой Республики вернулся к серьезной работе. Существующие расклады не вызывали оптимизма - Шарль де Голль был не только опытным практиком танковой войны, но и серьезным военным теоретиком механизированной войны, получившим мировое признание еще в 30-е годы, после выхода своей книги, так что он мог профессионально оценить реальное соотношение сил.

Формально все было не столь уж плохо - ГСВГ насчитывала тридцать дивизий сухопутных войск, которые солидно дополняли двадцать дивизий красного Вермахта; для сравнения, сухопутные войска Четвертой Республики насчитывали сорок дивизий, существенным усилением которых были восемь американских дивизий и две дивизии британской Маасской армии, развернутых во Франции. Итого, на французском направлении формально имелось сорок пять кадровых и пять кадрированных, впрочем, уже развернутых до штата, дивизий Советского блока против сорока кадровых и десяти кадрированных дивизий Атлантического альянса, так что о трехкратном превосходстве, по канонам военного искусства необходимом для успешного наступления, речи не было.

Фактическая картина была совершенно иной - да, в сухопутных войсках Республики насчитывалось сорок дивизий, вот только пятнадцать из них относились к колониальным войскам; три были сформированы на базе Иностранного Легиона, будучи легкими антипартизанскими формированиями, в которых офицерский и часть унтер-офицерского состава были наемниками-легионерами, в основном, эсэсовцами, основой же рядового состава были воинственные горцы-мео, исторически имевшие очень сложные отношения с вьетнамцами; и, лишь двадцать две дивизии были собственно французскими. Но и это еще было не все - из двадцати двух дивизий лишь двенадцать быть развернуты по штатам военного времени, десять были кадрированными.

Свои 'поправки' в стратегический расклад вносила и дислокация французских соединений - тринадцать колониальных дивизий, три легкие антипартизанские дивизии и кадровая французская дивизия были оперативно скованы в Индокитае. Можно было только радоваться давним противоречиям между жителями северного и южного Вьетнама, в противном случае, и речи бы не было не только об укомплектовании южанами колониальных дивизий, но само удержание страны оказалось бы под большим вопросом. Даже сейчас проблем было в избытке.

Ставка на использование изобретенной генералом Галлиени стратегии 'умиротворения' Мадагаскара в Индокитае себя далеко не оправдывала - да, на бумаге все выглядело отлично, но реальность вносила свои коррективы. В теории все выглядело неплохо - французы, дополненные частью колониальных сил, контролируют ключевые пункты; колониальные части занимают населенные пункты в охваченной мятежом северной части страны; легкие части, усиленные значительным числом авиационной техники, занимаются собственно антипартизанскими операциями. Охрана конвоев возлагалась на мелкие группы танков, поддержанные мотопехотой - обоснованно считалось, что против мятежников, вооруженных только устаревшим стрелковым оружием, этого хватит.

Как это ни грустно было признавать, но на волне победной эйфории 1945 года французский генералитет мыслил категориями прошлых колониальных войн. Разведка доложила о разгрузке в Хайфоне шести советских транспортов - и, никто не сомневался, что их груз составляют вовсе не леденцы для детей туземцев, но способность мятежников квалифицированно воспользоваться доставленными из СССР 'подарками' была катастрофически недооценена. Были и донесения о том, что с транспортов сошли несколько десятков человек, тепло встреченных коммунистами - но никто не принял это всерьез.

Про себя генерал признавал, что план был неплох - вот только рассчитан он был на плохо вооруженного и толком не обученного противника, каковым мятежники были в 1940 году. Тогда, и в самом деле, это были горсточки людей, за редким исключением вообще не имевших военной подготовки, вооруженные украденными, купленными на 'черном рынке', полученными через китайских контрабандистов пистолетами, револьверами, винтовками несчетного количества систем, к которым почти не было боеприпасов. К 1945 году Вьетминь претерпел значительные количественные, но не слишком серьезные качественные изменения. Да, политика японцев в Индокитае привела к взрывному количественному росту коммунистических отрядов, да, к ним ушли многие солдаты и унтер-офицеры французских колониальных войск, получившие недурную военную подготовку, да, к ним попало какое-то количество французского и японского вооружения - но, всерьез говорить об их способности противостоять французской армии все равно не приходилось. В конце концов, даже большая толпа гражданских, кое-как вооруженная, не имеющая военной организации, не говоря уже о владении тактикой малых групп, не может противостоять регулярной армии.

Начиная с конца сентября 1945 года, пошла информация о тренировочных лагерях, в которых мятежники получали необходимую выучку. В декабре появились первые сообщения о коммунистических отрядах совершенно нового типа - единообразно вооруженных русским и немецким автоматическим стрелковым оружием, пистолетами-пулеметами ППС-43 и пулеметами МГ-42. Да, теперь у Вьетминя имелось значительное количество современных пулеметов, притом, что у них старые 'Гочкиссы' и 'Шоши' раньше были великой редкостью. Да что там пулеметы винтовочного калибра - у мятежников появились зенитные пулеметы ДШК, немецкие горные зенитки калибра 20-мм, немалое количество 81-мм минометов!

Совершенно изменились организация и тактика Вьетминя. Теперь они подразделялись на местные отряды и ударные части. Первые занимались даже не столько войной, сколько поддержанием коммунистической власти в уже находящейся под их контролем местности, и, принимали на себя первый удар. Ударные части, чем дальше, тем меньше, напоминали прежний сброд - по сути дела, это была приличная легкая пехота, представлявшая собой нечто среднее между европейскими и японскими частями такого типа (тактика, за счет обучения русскими, была вполне европейской, бедность материально-технического обеспечения приближала ее к японцам), натасканная на войну в джунглях, имевшая продуманную организацию и вооружение для этой войны.

Конечно, поначалу частей такого класса у Вьетминя было мало - основной массой было классическое азиатское 'пушечное мясо', чья тактика не поднималась выше атак 'людскими волнами', а главной ударной силой были 'добровольцы смерти', т.е. саперы-смертники, расчищавшие закрепленными на телах зарядами взрывчатки проходы в обороне французских частей (существовали в РеИ - вообще, в Восточной Азии другое отношение к смерти, чем в Европе, поэтому комплектование таких подразделений, как и японских кесинтай, шло без проблем В.Т.).

Но, качество отрядов Вьетминя неуклонно повышалось - росло количество ударных частей, повышался уровень подготовки основной массы партизан. Сейчас, в середине 1950 года они уже совсем не были похожи на самих себя пятилетней давности.

С начала 1946 года война пошла по совсем иному сценарию - ударные части мятежников блокировали гарнизоны колониальных войск, после чего посылали к ним парламентеров, предлагая свободный выход в обмен на сдачу им вооружения и военного имущества. Поначалу французские офицеры либо презрительно отказывались от этого предложения, либо вовсе приказывали расстрелять парламентеров.

Коммунисты быстро доказали, что к ним следует относиться серьезно - на отказавшиеся сдаться гарнизоны обрушивался массированный огонь 81-мм минометов; в некоторых случаях он дополнялся огнем 120-мм минометов и залпами 82-мм реактивных снарядов русского производства с легких переносных направляющих (почему бы в АИ МВ не появиться предтече 'Града-П'? В.Т.). После артиллерийской подготовки мятежники шли на штурм - причем, их части явно были обучены тактике штурмовых подразделений. В тех случаях, когда от предложения сдаться просто отказывались, коммунисты брали пленных; в случае расстрела парламентеров - нет.

Естественно, командиры блокированных гарнизонов связывались по радио с вышестоящим командованием; само собой разумеется, им высылали подмогу - механизированные группы быстрого реагирования, состоявшие из танковых, мотопехотных и артиллерийских подразделений. Ввиду специфики рельефа Индокитая тактика таких групп могла быть только линейной - проще говоря, они могли двигаться только по дорогам. Конечно, риск засад учитывался изначально - но, обоснованно считалось, что плохо вооруженные и обученные мятежники ничего не смогут противопоставить бронетанковой технике, пусть и не самой современной по европейским меркам.

Это оказалось ошибкой - раз за разом группы быстрого реагирования попадали в хорошо подготовленные засады, где танки, бронеавтомобили, грузовики и артиллерийские тягачи уничтожались массированным огнем немецких 'Панцерфаустов', в кузова грузовиков летели выстрелы русских 'Рысей', выпрыгивавшие из машин пехотинцы попадали под перекрестный огонь из автоматического оружия. Огромны были потери офицерского состава - у хошиминовцев нашлись подготовленные снайперы, открывшие настоящую охоту на французских офицеров. Сделать с этим ничего не получалось - в заросшем джунглями Индокитае удобных мест для организации засад было столько, что проверять каждое значило гарантированно опоздать.

Усиление тревожных групп привело к совершенствованию тактики мятежников - теперь они ставили управляемые минные поля из старых артиллерийских снарядов. Проще говоря, это был старый прием саперов еще Первой Великой войны, модифицированный применительно к потребностям засад во влажных тропиках. На обочине закладывалось 15-20 150-мм или 30-35 105-мм фугасных снарядов, вместе с зарядами, в своего рода небольшие колодцы, с таким расчетом, чтобы они одновременно взорвались в воздухе на высоте 3-4 метров во время проезда колонны, на всем ее протяжении. Разумеется, саперам коммунистов приходилось приложить большие труды, чтобы обеспечить одновременный подрыв - но результат себя полностью оправдывал, практически все пехотинцы и артиллеристы оказывались убиты, ранены или контужены, а, оказавшаяся без пехотного прикрытия бронетехника, зажатая на узкой дороге под перекрестным огнем гранатометчиков, была обречена.

На этом фоне перестали быть редкостью случаи сдачи блокированных гарнизонов. Коммунисты повели себя на редкость разумно, честно отпуская сдавшихся - и, оказавшиеся перед дилеммой, героически умереть в безнадежном бою, или остаться в живых, сдав оружие, солдаты и сержанты колониальных войск все чаще выбирали второе. Дисциплина в колониальных войсках падала - а, 'закручивание гаек' приводило к тому, что участились случаи дезертирства и перехода на сторону коммунистических мятежников.

Проводимые антипартизанскими частями карательные операции против деревень в контролируемых красными зонах привели к тому, что у месье Хо Ши Мина не было проблем с новобранцами. Мало этого, коммунисты ответили на это террором против французов в Индокитае, методично вырезая семьи французских плантаторов, чиновников, торговцев, технических специалистов. Фактически, созданная система колониального управления на Севере в значительной степени оказалась парализованной, поскольку приставить надежную охрану ко всем, кому угрожала опасность, было физически невозможно.

Расчет на то, что пусть и значительные запасы вооружения и боеприпасов, переданные месье Хо Ши Мину русскими, при столь интенсивных боевых действиях быстро истощатся, не оправдались - уже в начале 1946 года французская разведка выявила т.н. 'контрабандный экспресс'. Как выяснилось, переброской оружия и боеприпасов по каналам профессиональных контрабандистов - а этот бизнес в Юго-Восточной Азии имеет более чем тысячелетнюю историю! - занялась корейская мафия кындаль. Оставалось тайной, на каких условиях русские договорились с корейскими криминальными кланами - но факт оставался фактом, поток оружия и боеприпасов из советской сферы влияния буквально хлынул к мятежникам. Спецслужбы здесь были бессильны - криминальные кланы Азии строятся строго на принципах родственных связей и землячества, у чужака нет ни малейшей возможности туда проникнуть. Срочно организованная береговая охрана была малоэффективна - во-первых, проверить тысячи джонок, ежедневно ходящих по морю в этом районе физически невозможно, во-вторых, после первых успехов французских пограничников, джонки с грузов пошли под охраной вооруженных моторных джонок и быстроходных катеров. Дело доходило до того, что катера охранения оказывались вооружены даже не крупнокалиберными пулеметами, а малокалиберными автоматическими пушками. Проблему усложняло всеобъемлющее проникновение криминальных элементов в туземную часть колониальных структур - так что о каждом выходе в море катеров и патрульных кораблей противник узнавал заранее. Конечно, что-то удавалось перехватить - но, судя по тому, насколько уверенно действовали мятежники Вьетминя, вряд ли это была хотя бы десятая часть грузов.

В этих условиях жестом отчаяния стала идея перебрасывать подкрепления по воздуху, используя в качестве транспорта геликоптеры, а, в качестве 'летающих батарей' пикировщики 'доунтлесс'. Единственно доступные Франции американские геликоптеры 'Белл-47' были совершенно не защищены броней, безоружны, и могли перевозить всего лишь двоих пассажиров. Они сбивались даже огнем ручных пулеметов, не говоря уже об имевшихся у повстанцев крупнокалиберных пулеметах и 20-мм зенитках японского и германского производства; 'слепая' бомбежка джунглей, за редкими исключениями, была пустой тратой авиабомб. Поскольку конечные пункты их прибытия, в случае блокирования партизанами гарнизонов, были очевидны, потери в геликоптерах были просто кошмарными.

Французские инженеры работали над созданием более тяжелых машин, на которых можно было бы перебрасывать хотя бы 6-8 десантников в полном снаряжении и установить пару пулеметов в дверях, на турелях, чтобы они не были вовсе уж беззащитными мишенями - но их работы были далеки от завершения, не говоря уже о серийном производстве отечественных геликоптеров.

В целом же, можно было с уверенностью говорить об успешном применении господином генералиссимусом излюбленной англичанами 'стратегии изматывания' - с той существенной разницей, что сейчас не Британская Империя изматывала Россию, снабжая оружием воюющих с ней кавказских горцев или средневековых владык Центральной Азии, а Советский Союз изматывал Францию, Великобританию, Голландию, снабжая взбунтовавшихся в дальневосточных колониях туземцев вооружением. Надо было отдать месье Сталину должное - он блестяще выбрал наиболее эффективную стратегию в нужный момент; сейчас европейские колониальные державы испытывали серьезнейшие финансовые затруднения, в то же время, по политическим и экономическим причинам не имея возможности отказаться от своих владений на Дальнем Востоке. Их же методично истощали финансово, вынуждая вливать чувствительные для них суммы в бездонные 'бочки Данаид', каковыми для них становились войны, соответственно, во Французском Индокитае, Голландской Ост-Индии, Британской Малайе. В то же время, расходы СССР на поддержание этих конфликтов, даже с учетом расходов на оплату услуг контрабандистов, несомненно, значительных, не превышали нескольких процентов от расходов Франции, Голландии и Великобритании на свои колониальные войны.

Разумеется, не составляло ни малейшего секрета, чего добивается генералиссимус Сталин - для этого достаточно было посмотреть на карту Дальнего Востока и заглянуть в расходные статьи бюджетов соответствующих стран.

Первой задачей было проникновение Советского Союза в Южный район Тихого океана. Победа коммунистических мятежников в Индокитае позволяла СССР взять под контроль Южно-Китайское море и открывала ему дорогу к контролирующему Малаккский пролив Сингапуру. Победа красных в Малайе делала удержание англичанами Сингапура, мягко говоря, проблематичным. Приход же к власти в Голландской Ост-Индии левых националистов в союзе с коммунистами, в сочетании с победами в Индокитае и Малайе, позволял Советскому Союзу взять под контроль морские пути, по которым осуществлялась большая часть перевозок в тихоокеанском регионе, и, дополнить это контролем 'перекрестка' между Тихим и Индийским океанами. Конечно, в этот проект пришлось бы еще вкладывать немалые капиталы - но, размеры приза окупали любые возможные расходы.

Со второй задачей также все было очевидно - военные бюджеты основных европейских участников Атлантического альянса, как, впрочем, и любой другой страны, вовсе не были безразмерными. Точнее, наоборот - они были вполне конечными; соответственно, чем больше денег европейские противники Советского блока будут вынуждены вкладывать в колониальные войны на Дальнем Востоке, чем больше их соединений будет оперативно скованы там, тем слабее будет их оборона в Европе. Этот вариант для СССР экономически был намного выгоднее, чем наращивание своей группировки в Западной Европе, при том же результате.

Возвращаясь же к вопросу дислокации остальных соединений сухопутных войск Четвертой Республики, де Голль был вынужден констатировать тот факт, что было сделано все возможное - но этого было явно недостаточно. Еще две колониальных, одна кадровая дивизия из Метрополии, части Иностранного Легиона, морские пехотинцы были заняты в Алжире, где было неспокойно, и, удерживали ключевые пункты на побережье африканских колоний, чтобы не потерять саму возможность восстановления полноценного контроля Франции над ними.

Так что во Франции находились всего десять кадровых и десять кадрированных дивизий. Общий же итог выглядел куда как менее оптимистично - двадцать развернутых по штатам военного времени дивизий, французских, американских и британских, да десять кадрированных французских дивизий против пятидесяти советских и германских.

К сожалению Шарля де Голля, основания для пессимизма не исчерпывались количественной разницей.

Если взять танковые войска Франции, в которых де Голль служил, к реформированию которых приложил столько усилий в 30-е годы - и сравнить их с вероятным противником, то результат совершенно не радовал душу кадрового офицера. Впрочем, у дорогих союзников дела обстояли не намного лучше - выигрывая у французов в качестве техники, они проигрывали в других, не менее важных компонентах.

Формально все обстояло не столь уж и плохо - против пяти французских, двух американских и одной британской танковых дивизий Красный блок имел шесть советских танковых дивизий, входивших в состав ГСВГ, и шесть германских, наличествовавших в кадрах Фольксармее. Вот только говорить о сопоставимом уровне вероятных противников в тактике, организации, боевом слаживании частей и соединений, квалификации командования всех уровней можно было лишь жестоко издеваясь над танкистами западных армий.

Если русские и немцы довели до совершенства русскую тактику заключительного периода прошлой войны, то у союзников дела обстояли не в пример хуже. Англичане сейчас находились 'в дороге', постепенно отказываясь от тактики 1939 года, которую они с неизменно плохим для себя результатом пытались использовать еще в 1944 году (соответствует РеИ В.Т.), пытаясь внедрить подобие немецкой тактики образца 1943-1944 годов - тот факт, что эта тактика не слишком помогала немцам против русских танковых клиньев, британским генералитетом как-то не принималось во внимание. Американцы пытались совместить свой подход времен сражений в Европе, заключавшийся в том, что американская артиллерия заваливала первую и вторую линии немецкой обороны неимоверным количеством снарядов, а авиация разносила в щепки все остальное - собственно, именно поэтому поля сражений на Западе не были украшены сотнями и тысячами горящих 'Шерманов', в противном случае, не слишком хорошо бронированные танки стали бы легкой добычей немецких ПТО - с немецким подходом, заключавшимся в выбивании советских танков из засад и ударами по флангам; пока у них получалось не особенно удачно даже на учениях. Лучше всего обстояли дела у французов, пытавшихся создать аналог советской тактики - но, де Голль отдавал себе отчет в том, насколько французские достижения скромнее советских.

Сходная картина была и с организацией. Если западные танковые дивизии, по сути дела, повторяли организацию последнего года войны в Европе, с небольшими изменениями - то русские и немцы пошли на качественную реформу, позволившую не просто учесть уроки Второй мировой, но создать соединения, способные эффективно действовать даже в очень неблагоприятных условиях. Что же касалось организации высших соединений танковых войск, то положение с ними в армиях США, Великобритании и Франции можно было охарактеризовать двумя словами - они отсутствовали. Вообще. Совсем. Причина была проста - если для русских и немцев основными инструментами маневренной войны были, соответственно, танковая армия и танковый корпус, то англосаксы, влюбленные в доктрину Дуэ, искренне считали, что авиация расчистит дорогу танкам, поэтому и не считали нужным создавать высшие соединения танковых войск. Нет, во время войны у англосаксов были корпуса, сформированные из танковых или почти целиком из танковых дивизий - вот только механическое объединение танковых дивизий еще не является танковым корпусом! Дополнительным барьером на пути создания действительно эффективных танковых войск было искреннее убеждение английских генералов в том, что танковые войска - это много хороших танков; и, американских генералов - в том, что судьбу войны в первую очередь решает авиация! Инерция мышления является страшной, без малейшей иронии, вещью - в этом Шарль де Голль имел массу возможностей убедиться на протяжении своей жизни. Пытаться убедить коллег в том, что русские и немцы добились таких успехов в сухопутной войне именно потому, что они пошли по пути создания сбалансированных танковых войск, было бесполезно! Так что оставалось лишь принять как данность следующий факт - в то время, когда на территории Франции, которая со дня на день могла стать главным полем боя в континентальной части Западной Европы находились восемь танковых дивизий Атлантического альянса, на территории Германии изготовились к наступлению четыре танковые, простите, механизированные армии, в составе которых насчитывалось двенадцать танковых дивизий! Проще говоря, четыре сжатых кулака против восьми растопыренных пальцев!

Теоретические упражнения штабистов Альянса о возможности флангового удара по наступающим соединениям Красного блока с территории Бельгии генерала не убеждали - де Голль, во-первых, слишком хорошо понимал то, что механическое соединение танковых частей и соединений отнюдь не является танковой армией, во-вторых, он помнил урок танковой войны, преподанный немцами французам и англичанам летом 1940 года - этот урок заключался в том, что немецкие танковые дивизии, представлявшие собой сбалансированные соединения разных родов войск, легко громили танковые батальоны французов и бригады англичан. Это происходило тогда, когда союзники имели численное превосходство, как под Аррасом - и, при том, что значительную часть немецких танков составляли безнадежно уступавшие современным французским машинам Т-I и T-II. Что сделает любая из русских или германских механизированных армий во встречном сражении с двумя американскими и двумя английскими танковыми дивизиями, независимо от того, будет ли их формальное объединение называться корпусом или армией, Шарлю де Голлю даже думать не хотелось.

В ту же 'копилку' ложилось боевое слаживание частей и соединений. У англичан были неплохо слажены части, до бригад включительно - с дивизиями дело обстояло заметно хуже. У янки были отлично слаженные подразделения, до роты включительно, с батальонами уже было хуже, с бригадами и дивизиями дело обстояло совсем плохо. Лучше всего с боевым слаживанием танковых соединений дело обстояло в сухопутных войсках Четвертой Республики - генерал, как и его ближайшие соратники, успев хотя бы краешком глаза увидеть боевое слаживание советских танковых соединений, старательно пытались добиться хотя бы сопоставимых результатов. Другой вопрос, что сравнивать отлично слаженные механизированные армии Советского Союза и Германии даже с французскими танковыми дивизиями было трудно - разрыв оставался не количественным, а качественным.

Что же касается командования танковых соединений, то, сугубо по человечески, Шарлю де Голлю вспоминалась крылатая фраза Наполеона 'Стадо баранов, которым командует лев, сильнее прайда львов, которым командует баран!'; выводы из этого следовали малоприятные, но Верховный Главнокомандующий выполнял свой долг. Генерал Леклерк, командующий танковыми войсками Франции, был неплохим генералом - но весь его опыт сводился к боям с осколками Панцерваффе, выделенным для Западного фронта в конце 1943 - начале 1944 года; боям, проходившим при многократном численном превосходстве союзников, идеальном материально-техническом обеспечении и абсолютном господстве англо-американской авиации. Примерно такой же опыт, разве что более продолжительный по времени, поскольку включал в себя бои в Тунисе, был и у американских генералов - опыт стычек с немецкими танковыми подразделениями уровня взвод-рота, в редких случаях - с батальонами. Английские генералы имели намного более обширный опыт - но ни малейших иллюзий относительно 'талантов' достойных продолжателей дела лучшего из британских полководцев Второй Мировой войны, фельдмаршала сэра Бернарда Монтгомери, прославившегосяуспешной обороной против втрое уступавшего ему в силах Эрвина Роммеля при Эль-Аламейне (это не ошибка и не описка - все соответствует РеИ; и, да, остальные британские генералы были еще хуже В.Т.) у генерала де Голля не было.

Что же касается противников, то профессионалу достаточно было простого перечисления - командующий Панцерваффе, он же командующий 1-й механизированной армией Фольксармее генерал-оберст Гудериан; командующий 2-й механизированной армией Фольксармее генерал-оберст Гот; командующий танковыми войсками ГСВГ, он же командующий 1-й механизированной армией маршал танковых войск Катуков; командующий 3-й механизированной армией маршал танковых войск Рыбалко. Двое последних были менее известны на Западе, чем первая парочка - но де Голль точно знал, что они ни в чем не уступят коллегам. Впрочем, командиры этой четверки тоже не нуждались в долгих представлениях - фельдмаршал Роммель был известен всем; что же касалось ГСВГ, то ей командовал генерал армии Черняховский, заслуживший у немцев еще во время войны прозвище 'шахматист' (соответствует РеИ В.Т.). Мало этого, позавчера разведчики срочно доложили о прибытии генерал-лейтенанта Константинова. То ли советская контрразведка допустила грубую ошибку, то ли русские решили действовать по методике своего прославленного полководца древности, князя Святослава, имевшего обыкновение перед тем, как начать войну, посылать врагу сообщение 'Хочу на Вы идти!', и, поэтому позволили французским агентам увидеть своего полководца - в общем, это был маршал Рокоссовский.

После этого в штабах Атлантического альянса случился приступ тяжелейшей депрессии - на что был способен гений тактики Роммель, на личном опыте знали все; операции талантливейших полководцев и стратегов Божьей милостью Рокоссовского и Черняховского западные штабисты и строевики тщательно разбирали последние шесть лет; так что иллюзий ни у кого не было.

Строго говоря, всего вышеперечисленного было бы достаточно для победы Советского блока, даже если бы на вооружении его танковых войск оставались морально устаревшие Т-44 и 'Пантеры'.

Так обстояли дела на восточном стратегическом направлении - но, была еще беспокоившая генерала слабость обороны на юге. Большая часть генштабистов пренебрежительно относилась к итальянской армии, на что имела полное право - в 1940 году горсточка французских солдат в Альпах, в условиях уже состоявшегося разгрома Франции, сумела нанести поражение нескольким итальянским дивизиям и отбросить их к границе (соответствует РеИ В.Т.).

Де Голль не разделял общего мнения - генерал своими глазами видел

советских солдат из Средней Азии, хорошо воевавших против немцев. И, будучи кадровым офицером, представлял, какой труд и какие достижения в обучении личного состава за этим стоят - вывести людей, имевших, в лучшем случае, начальное образование европейского образца и близкую к нулю техническую грамотность, еще вчера живших в азиатской дикости, т.е., соответствовавших кадрам европейских колониальных войск, на уровень, позволявший почти на равных воевать с лучшей армией Европы. Рассказать об этом европейским офицерам - пока не увидят своими глазами, не поверят в возможность такого чуда.

Да что там жившие в советской Средней Азии узбеки и таджики! Шарль де Голль своими глазами видел итальянцев, которые за несколько месяцев обучения у русских вышли на уровень, позволявший неплохо воевать с немцами! Да, господа офицеры, Вы не ослышались - обученные советскими инструкторами гарибальдийцы вполне достойно проявили себя в боях с Вермахтом!

Исходя из этого, генерал был склонен всерьез относиться не только к трем дивизиям Советской Армии, дислоцированным в Италии, но и к восьми кадровым дивизиям сухопутных войск Народной Армии Италии, личный состав которых усердно школили русские. Конечно, горные перевалы Альп были не самым удобным местом для развертывания наступления, в особенности, для нежно любимого русскими ударного танкового кулака; бесспорно, две французские горнострелковые бригады, прикрывавшие это направление были хорошо подготовлены и оснащены - вот только недооценивать четыре бригады итальянских 'альпини' (альпийские стрелки - элитный, по итальянским меркам, вид ВС В.Т.), обученных советскими и германскими специалистами и оснащенных современным оружием, де Голль не считал возможным.

К перспективе русско-итальянского десанта на Лазурный берег отношение было столь же спокойным - на Тулон базировались главные силы американского 6-го флота, имевшего в своем составе два линкора, два тяжелых и два легких авианосца, четыре крейсера и шестнадцать эсминцев; ее дополняли французские ВМС. По сравнению с этой мощью итальянский флот выглядел просто жалко, особенно если вспомнить его 'достижения' во время обоих мировых войн. Конечно, имелась советская авиация и подводные лодки, базировавшиеся на итальянские порты - но американские адмиралы не считали две дивизии и два отдельных полка советской морской авиации чем-то, серьезно меняющим общий баланс сил.

Генерал был классическим сухопутчиком - и не считал возможным для себя претендовать на глубокие познания в морской войне. Вот только он хорошо помнил и прискорбную участь Средиземноморского флота Еврорейха, имевшего неосторожность бросить вызов многократно более слабой эскадре советских надводных кораблей - с последующей высадкой советского десанта на юге Франции; и, избиение Императорского Флота базовой авиацией русского ТОФ - после чего русские, вообще не имевшие на Тихом океане надводных кораблей классом выше легкого крейсера, успешно высаживали десанты везде, где им было нужно.

На средиземноморском ТВД соотношение сил для противников СССР было куда как хуже, чем для Японии на севере Тихого океана. Как-никак, но Народный Флот Италии имел в своем составе два линкора, модернизированные после войны 'Рому' и 'Имперо', полдюжины крейсеров ПВО, шестьдесят модернизированных эсминцев и миноносцев, три дивизии базовой авиации, имевших на вооружении немецкие самолеты. Да, не подлежало сомнению, что они заметно уступали новейшим советским и американским самолетам - но, добить поврежденные первым ударом русских корабли они могли, с этим французские морские офицеры были согласны.

Да и вообще, условия для наступательных операций изначально были для СССР и его сателлитов намного благоприятнее, чем на Тихоокеанском ТВД в 1945 году - тут и расстояния были намного меньше, имелась не самая слабая промышленная и судостроительная база северной Италии, наличествовала разветвленная сеть военно-морских баз и аэродромов, лучше было со снабжением.

В общем, исключать вероятность разгрома 6-го флота, Средиземноморского флота Великобритании и ВМС Франции определенно не стоило. Высадка же советско-итальянского десанта на Юге Франции пусть и не приводила к немедленной катастрофе, но и ничего хорошего не сулила, поскольку потеря южных департаментов, с их сельскохозяйственными угодьями, развитой промышленностью и энергетикой, резко ускоряла наступление краха Франции в целом. Защитить Юг было нечем - там просто не было армейских группировок, способных противостоять агрессору, высадившему значительные силы на Лазурном берегу. Роты ОРБ не стоило даже принимать в расчет, на развертывание резервных формирований требовалось время, которого явно не будет - да и надежность южан, среди которых было немало сочувствующих коммунистам, после пребывания в советской зоне оккупации, была под большим сомнением. Слишком уж разительна была разница между поведением русских на оккупированной территории Франции и, пришедших им на смену англичан и американцев.

Строго говоря, единственной надеждой на удержание южных департаментов было то, что Красный блок предпочтет нанести первый удар по Мальте и Гибралтару, чтобы как можно скорее захватить господство над Средиземным морем. Возможности для этого были - вряд ли Франко откажется разрешить высадку войсковой группировки стран Организации Московского Договора, предназначенной для захвата Гибралтара с суши; ну а после падения Мальты и Гибралтара высадка и снабжение значительных сил противника в Северной Африке, с их последующим наступлением к Суэцкому каналу представлялось сугубо технической задачей.

Вообще, стратегическое развертывание сухопутных войск Атлантического альянса в Европе, по мнению генерала, было ниже всякой критики. Две британские дивизии находились в Норвегии, вместе с четырьмя норвежскими дивизиями обеспечивая оборону оставшегося огрызка страны. Три американские, английская, две датские дивизии обеспечивали сухопутную оборону 'непотопляемого авианосца Альянса на Севере Европы'. В Бельгии дислоцировались пять бельгийских, четыре британских и одна американская дивизии. На Голландию приходилось шесть голландских, три британских и одна американская дивизии. И, наконец, в Великобритании были развернуты три английских и американская дивизии.

Конечно, президент де Голль понимал, что столь спорное с военной точки зрения развертывание объясняется политическими и экономическими причинами. Шла борьба между США и Великобританией за влияние на европейские страны - и размещение войск было одним из аргументов в этой борьбе. Вот только для боевого генерала де Голля было очевидно, что подобное равномерное 'размазывание' кадровых дивизий по всем континентальным странам Альянса в случае войны с Красным блоком неизбежно приведет к их быстрому уничтожению поодиночке ударными группировками русско-германских войск. К сожалению, де Голль не имел ни малейшей возможности заставить прислушаться к себе политиков ни в Вашингтоне, ни в Лондоне.

Но даже текущее соотношение сил, которое условно можно было назвать соотношением 'в статике', было далеко не худшим из возможного - в динамике все обстояло намного хуже. Для начала никто не препятствовал Советскому Союзу перебросить кадровые дивизии из европейской части метрополии - десятки первоклассных дивизий. Имелись также полтора десятка кадровых дивизий чешской и польской армий - конечно, они были второсортными, их боевые возможности по сравнению с русскими и немецкими союзниками были в разы меньше, но удерживать второстепенные участки фронта и нести оккупационную службу 'младшие братья' вполне могли, тем самым, высвобождая элитные соединения для нанесения главных ударов. Собственно, стратегический резерв Атлантического альянса, представленный кадровыми дивизиями, которые можно будет быстро перебросить во Францию, исчерпывался четырьмя дивизиями, дислоцированными в Великобритании, тремя английскими и одной американской. В штабе Атлантического альянса, правда, допускали возможность переброски во Францию части сил из Бельгии и Голландии, но де Голль относился к этим упражнениям штабных теоретиков с нескрываемым скепсисом, считая, что если девять английских и американских кадровых дивизий - допустим, их удастся свести в единый кулак! - смогут на несколько суток связать одну из русских или германских танковых армий, то это будет превосходный результат. Бельгийцев и голландцев генерал вообще в серьезных расчетах не учитывал - качество их соединений, оснащенных устаревшей техникой и не слишком хорошо подготовленным личным составом позволяло кое-как обороняться против равного количества кадрированных немецких или советских дивизий - но, не более того. Можно было рассчитывать на то, что они смогут некоторое время удерживать оборону на подготовленных позициях - но во встречном сражении ничего хорошего их не ждало. При таком раскладе - о какой переброске сил во Францию вообще может идти речь?

То, что события могут принять очень неприятный оборот, было понятно всему руководству Атлантического альянса, так что надо было искать какой-то выход. Таковой выход предложили янки - во Франции складировалось морально устаревшее вооружение и оснащение американских войск, воевавших на Западном фронте в 1943-1944 годах. Всего было складировано вооружения, техники, различных видов материально-технического обеспечения на пятьдесят дивизий сухопутных войск, в том числе, на десять танковых дивизий. За хранение всего этого военного имущества отвечала французская армия - янки 'великодушно' предложили считать понесенные при этом французами расходы вкладом Четвертой Республики в бюджет Атлантического альянса. Сама идея выглядела следующим образом - после начала войны США проводят мобилизацию, после чего призванные из запаса резервисты прибывают во Францию, где их ждут расконсервированные французами техника и вооружение, быстренько вооружаются и браво вступают в бой с войсками Красного блока.

Лично де Голль, как, впрочем, и подавляющее большинство французского офицерского корпуса в реальность этого плана не верил ни на сантим. Минимум месяц на то, чтобы отмобилизовать и собрать для переброски во Францию около миллиона человек, необходимых для укомплектования этих пятидесяти дивизий с частями усиления. Минимум месяц на переброску резервистов через Атлантику. После чего только начнется процесс формирования и боевого слаживания из этих, вчера еще гражданских людей, успевших основательно забыть свои военные специальности, подразделений, частей и соединений. Если на мгновение поверить, что американцы действительно собирались выполнять этот план, то эти дивизии смогут вступить в бой через полгода после начала войны. Не подлежало сомнению, что американским штабистам были известны урок, полученный Францией летом 1940 года - так что можно было смело заключать пари на дюжину коньяка столетней выдержки против бутылки 'Кока-колы', что реальный план американцев на использование этого старья был совершенно иным: после начала войны президент США подпишет прошение командующего сухопутными войсками Атлантического альянса в Европе, разумеется, американца, утвержденное председателем Комитета начальников штабов, о 'передаче военного имущества армии США (список прилагается, на эти пятьдесят дивизий) доблестным французским союзникам, для вооружения и оснащения их, развертываемых по мобилизации, соединений'. Вне всякого сомнения, президент США немедленно утвердит это предложение.

Зачем это было нужно американцам, было очевидно любому здравомыслящему человеку - их высшее руководство, реалистично оценивая свои шансы в сухопутной войне с Советским блоком, совершенно не собиралось бросать свои войска в мясорубку сражений с признанными всем миром экспертами в маневренной войне, каковыми были русские и немцы. Генерал ничуть не сомневался в том, что суть основного плана войны с Красным блоком, составленных в Пентагоне, такова: континентальная часть Западной Европы является стратегическим предпольем, оборона которого должна измотать и обескровить противника ценой гибели 'пушечного мяса', которым являются французы, бельгийцы, голландцы, датчане, норвежцы. Это было неизменным правилом англосаксов, свято ими соблюдаемым - большую часть 'счета мясника' должны оплачивать союзники! Тем временем, американские резервисты действительно прибывают в Европу - но не во Францию, а в Великобританию, укрепляя оборону 'непотопляемого авианосца' и, одновременно, стратегического плацдарма США в Европе. Туда же отводятся уцелевшие в сражении за континентальную часть Западной Европы войска альянса - можно было не сомневаться в том, что на этот раз есть тщательно спланированная серия операций 'Динамо', в которой предусмотрены все мыслимые ситуации.

После этого с британских авиабаз начинается стратегическое бомбардировочное наступление на промышленные центры и транспортные узлы Советского блока, предусматривающая не только массированные бомбардировки обычными бомбами, но и применение атомного оружия. Разумеется, русские и немцы не останутся в долгу - так что английским городам, промышленным предприятиям и портам, от их щедрот перепадет немало.

Генерал, по праву рождения принадлежавший к элите Франции, и, с самого детства вращавшийся в кругу тех, кто имел реальную власть в стране, не понаслышке знал настоящие причины подавляющего большинства войн. Точнее, эти причины можно было сформулировать одним словом - деньги! Именно они, как правило, играли ключевую роль в начале войн и их окончании - проще говоря, войны начинали тогда, когда это сулило весомые прибыли, и, заканчивали тогда, когда либо добивались поставленных целей, либо, когда становилась очевидной экономическая бесперспективность начатой войны. Именно таким было общее правило. Конечно, из него были и исключения, самым наглядным из которых стала Первая Мировая война - в нее вступили, катастрофически недооценив размеры расходов, которых она потребовала, и, что не менее важно, не сумев закончить ее вовремя, когда она еще не стала абсолютным разорением для подавляющего большинства ее участников.

Как это ни парадоксально, но нынешнее положение дел напоминало де Голлю расклады 20-х - 30-х годов, когда Версальско-Вашингтонской системой были недовольны влиятельные страны, неожиданно для себя оказавшиеся изгоями мировой политики и экономики - а победители, и, формальные бенефициары были слишком слабы, чтобы удержать эту систему силой. Нынешняя ситуация, разумеется, не была точной копией той - но несомненное сходство присутствовало. Тогда в числе победителей присутствовали Великобритания и Франция, несомненно, одержавшие военную победу, закрепленную политически - но, понесшие невосполнимые экономические потери, и надломленные психологически. Сейчас же в весьма пикантном положении пребывали Соединенные Штаты - их положение как одной из держав-победительниц не подлежало сомнению в военном и политическом отношении, с экономикой все обстояло не столь однозначно. Все дело было в том, что экономическими целями США во Второй Мировой войне было обеспечение долгосрочной загрузки своей экономики, или, говоря проще, подтверждение своего экономического доминирования в мире военно-политическими средствами, дополненное утверждением доллара в качестве единственной мировой валюты. Америка была вынуждена играть в расчете на достижение максимального результата, поскольку слишком велик был разрыв между имевшимися производственными мощностями и емкостью доступных ей рынков, слишком велико было имевшееся уже к концу 20-х годов превышение предложения над имевшимся спросом.

Из этого проистекало все остальное - США пошли на беспрецедентное увеличение государственного долга, рискуя гиперинфляцией и развалом своей финансовой системы. И, риск был оправдан - стратегические конкуренты Америки увлеченно громили друг друга, аннигилируя свои экономические потенциалы.

Строго говоря, в 1942-1943 году США были всего в одном шаге от достижения поставленной цели - Британская Империя разваливалась под ударами стран 'Оси' и непосильным для нее бременем военных расходов; объединенная Гитлером континентальная Европа попыталась проглотить намного больше, чем могла переварить - и балансировала на грани катастрофы; о Японии даже не приходилось говорить всерьез - не с ее экономикой можно было бросать вызов Америке; Советский Союз, истекая кровью, изматывал Германию, объективно действуя в интересах США.

Дальше началось то, что не укладывалось ни в какие закономерности - Шарль де Голль слишком хорошо знал законы большой стратегии, чтобы сомневаться в том, что именно военная мощь является производной от экономики, а не наоборот. Тем не менее, в разы уступающий в экономическом потенциале Еврорейху СССР начал громить его, выигрывая априори проигранную на уровне большой стратегии войну на уровнях военной стратегии, оперативного искусства, тактики и техники. Это было дико - но это было именно так. Затем началось вовсе невозможное - ранее не замеченные в особом владении искусством большой стратегии русские начали методично обыгрывать признанных мастеров 'выигрывать мир', англосаксов. Впору было проводить аналогии с бессмертным романом месье Дюма - провинциал, которого никто не принимал всерьез, начал побеждать признанных мастеров, причем делал это так, что с ним были вынуждены договариваться сильные мира сего.

Разумеется, генерал делал все, зависящее от него, чтобы докопаться до причин происходящего - и, результаты трудно было назвать приемлемыми. Дело было не только в экономике, политике, военном деле - добрый католик де Голль не мог отделаться от подозрений, что кое-кто, деликатно говоря, заигрался в игры, в которые здравомыслящему человеку, независимо от принадлежности к любому течению христианства, вообще не следовало играть. Ответом на это стало вступление в игру силы, которую византийские мистики называли Удерживающим.

Частным случаем всего этого, если использовать математическую терминологию, была ситуация в прекрасной Франции.

Шарль де Голль, по праву крови, по праву принадлежности к потомственной дворянской элите Франции, хорошо знал ту часть французской, да и европейской истории, которую не преподают в школах. В кратком изложении, дело обстояло так - с момента некоторой стабилизации Европы после краха Западной Римской Империи, века этак с IX-X, возник вопрос контроля европейского рынка кредитов. За доминирование на нем боролись две силы - Ватикан и еврейские финансисты, которых иногда условно называли 'Деньгами Сиона' или 'Казной Сиона'. Конечно, речь не шла о разграничении строго по религиозной или этнической принадлежности - скорее, речь шла о борьбе тех, кто считал, что финансы должны быть подчинены государству, и, тех, кто считал финансы первичными. На практике это выражалось в том, что с XV века семья сефардов Реконати верно служила Ватикану, заслужив его доверие настолько, что стала особо приближенными банкирами Святого Престола; а, ряд банкирских семей Венеции и Ломбардии, итальянцев по крови и католиков по вероисповедованию, вошли в клуб 'Денег Сиона'.

Шли годы и века - и в значительной степени изменился и состав этих элит, и их идеологическое обеспечение. Все в большей степени проявлялось размежевание по признаку отношения к деньгам, и все меньше сказывались национальные и религиозные признаки - те, кто считал нужным хоть как-то ограничить власть денег, становились на сторону католических консерваторов, те, кто считал власть денег основой основ, примыкали к либеральной буржуазии. Водоразделом этого противостояния стали события конца XVIII века, когда окрепшая буржуазная элита сумела свергнуть ослабевших Бурбонов, опиравшихся на поддержку консервативного дворянства.

Вот только победа либеральной буржуазии не стала окончательной и бесповоротной. Причин тому было несколько: во-первых, французское дворянство не смирилось с поражением, продолжив борьбу в эмиграции; во-вторых, ключевым фактором стала помощь иностранных монархий - никто не хотел увидеть 'революционную бритву' на площадях Вены, Берлина, Санкт-Петербурга; в-третьих, французская буржуазия так и не смогла сформировать полноценную элиту мирового класса - она доминировала в сфере финансов, занимала очень сильные позиции в промышленности, но в армии и флоте безоговорочно доминировали представители старой элиты, вдобавок сохранявшие достаточно сильные позиции и в экономике.

Проще говоря, элита Франции была расколота - одни мечтали о реванше, вторые смертельно его опасались.

Вот только решительного преимущества не было ни у одной из сторон - за весь период с реставрации Бурбонов до начала ХХ века сохранялось шаткое равновесие сил.

Ситуацию попытался изменить известный писатель и публицист Шарль Моррас, в 1899 году занявшийся созданием единой мощной монархической организации 'Аксьон франсэз' (соответствует РеИ В.Т.). К 1905 году организационный период был успешно завершен - 'Французское действие' стало мощной политической организацией, опиравшейся на поддержку влиятельных аристократических кругов, имевших сильные позиции в армии, государственном аппарате и деловых кругах.

Разумеется, противники монархистов тоже не сидели, сложа руки, делая все от них зависящее для укрепления своих позиций. Поскольку все их попытки усилить свои позиции в армии пресекались с крайним ожесточением; впрочем, даже не так - пресекалась любая попытка человека, не принадлежащего к кругу монархистов сделать карьеру в элите армии, свидетельством чего в какой-то степени могло служить 'дело Дрейфуса' (А. Дрейфус, еврей, выходец из состоятельной буржуазной семьи, благодаря своим способностям ставший офицером Генерального Штаба. Он был ошибочно обвинен в передаче секретной информации Германии. Обвинение целиком основывалось на результатах почерковедческой экспертизы, проведенной Бертильоном. Обычно при описании этого дела упор делают на бытовавший во Франции антисемитизм - действительно, антисемитизм в Третьей Республике 'цвел буйным цветом', а армия, и, в особенности, Генштаб, были поражены этим предрассудком еще в большей степени, чем основная масса народа - но, в данном случае, к несчастью Дрейфуса, ключевую роль сыграли два фактора: во-первых, военное руководство вначале было твердо уверено в его виновности, для чего у него были все основания, поскольку авторитет Бертильона, криминалиста номер один в мире, был непререкаем; во-вторых, он был чужаком для аристократической, католической военной элиты Франции - чужаком, благодаря своим способностям, претендовавшим на ее 'угодья'. Когда же появились доказательства его невиновности, остановить военно-судебный механизм было уже невозможно. Дрейфус просто попал в жернова этой 'мельницы' - на этом этапе его национальность и вероисповедование уже никакой роли не играли, машина его просто перемалывала. В.Т.).

Пока же шла эта борьба в элите, Франция прошла сквозь огонь первой Великой войны.

Шарль де Голль отдавал себе отчет в том, что массовый коммунизм, коммунизм не узкого круга левых интеллектуалов, но - рабочих кварталов, родился из ненависти солдат, брошенных в мясорубку Первой Мировой войны. Те, кто выжил в 'Верденской мясорубке' и 'бойне Нивеля', уже ничего не боялись на этом свете - а контраст между полуголодным существованием их семей и вызывающей роскошью буржуазии стал нетерпим.

Таким образом, противостояние старой аристократии и новой буржуазии дополнилось еще противодействием радикальным левым. Ключевым вопросом старого противостояния был вопрос контроля финансов - те, кто контролировал большие финансовые потоки, тот и получал преимущество. В экономике, тяготеющей к замкнутости - а именно такой была французская экономика - экономике, где все было давно поделено, ограничение противостояния только бизнесом закономерно приводило стороны к аналогу 'позиционного тупика' Первой Мировой войны, поскольку ни одна из группировок элиты не могла получить заметного превосходства. Дополнительным фактором, предельно осложняющим действия противников, было военное истощение экономики страны, ставшее результатом первой Великой войны.

Собственно, в этих условиях оставался лишь один крупный источник денег, по своим размерам превосходивший возможности крупнейших банков - это была государственная казна. Конечно, представители французских элит и ранее занимали ключевые государственные должности - но, к началу 30-х годов произошло полное сращивание государства и частного бизнеса, выразившееся в занятии представителями двухсот семейств (ходовое выражение того времени, обозначавшее элиту Франции В.Т.) всех ключевых должностей в стране (соответствует РеИ В.Т.).

Разумеется, контроль за финансовыми потоками крупнейшего экономического агента страны, каковым к тому времени было французское государство, весьма способствовал выживанию деловых предприятий обеих группировок элиты - вот только это не помогло разрешить ни один из существующих кризисов. Все так же сохранялось равновесие сил между враждующими группировками элиты; с трудом удавалось удерживать под контролем растущее влияние левых.

И все это происходило на фоне неразрешенной проблемы с готовящейся к реваншу Германии. Мало кто в элите Франции не разделял мнения маршала Фоша, охарактеризовавшего Версальский мир следующим образом: 'Это не мир - это перемирие на двадцать лет!'. Вот только путей решения существующих проблем - а решать их следовало в комплексе - даже намека на единодушие среди двухсот семейств не было.

Новые семейства склонялись к следованию прежним курсом, с некоторыми коррективами - во внешней политике следовать в фарватере британской политики, во внутренней - сохранять устройство Третьей республики, с некоторыми уступками рабочему движению. В сфере же национальной обороны они считали достаточным продолжение 'курса, проложенного в 1918 году' - собственно, ничего удивительного в этом не было, очень уж далеки они были от знания армейской специфики.

Совершенно иного мнения придерживалась старая аристократия - потомственные военные помнили, как тонка была ниточка, не перерезанная немцами в августе 1914 года лишь благодаря самоубийственному наступлению русских в Восточной Пруссии; помнили они и обсуждение в парламенте, предшествовавшее 'Бойне Нивеля' - именно поэтому наступление, единственный шанс которого на успех заключался во внезапности, обеспечиваемой лишь соблюдением строжайшей секретности, стало тем, чем стало (соответствует РеИ - план операции действительно обсуждался в парламенте В.Т.).

Сейчас же ситуация существенно отличалась от тех времен - а ведь тогда Третья республика сумела выстоять лишь благодаря помощи союзников. Нынче же рассчитывать на помощь красной России было, как минимум, опрометчиво - а с учетом того влияния, которое уже к началу 30-х годов имели в рабочем движении господа французские красные, эта помощь могла обойтись дороже, чем новый 1871 год! Не та уже была Великобритания - присущий нелюбимым соседям спокойный патриотизм, под влиянием понесенных в минувшей войне тяжелейших потерь, сменился истеричным пацифизмом. Резко сократившиеся финансовые резервы, вкупе с колоссальным долгом, ставили под вопрос возможность закупок у США в тех же масштабах, что в прошлую войну.

С учетом всего этого, значительная часть монархистов пришла к выводу, что тот курс, которого придерживалось 'Аксьон франсэз', курс, заключавшийся в расчете на приход к власти с соблюдением существующих 'правил игры', курс, в рамках которого использование вооруженного крыла движения, отрядов 'Королевских молодчиков', только против коммунистов, исчерпал себя. Власть, по их мнению, требовалось брать немедленно - и реорганизовать французское государство и общество на основе Старого порядка, точнее, его современной версии, заключавшейся в безусловном отказе новшеств, принесенных революцией, переходе к возглавляемому диктатором корпоративному государству, раз уж представляется невозможной немедленная реставрация Бурбонов, строгому следованию католицизму, жесткому национализму на основе 'идей Крови и Почвы'.

Сначала радикальное крыло 'Аксьон франсэз' попыталось подтолкнуть всю организацию к решительным действиям, организовав провалившийся мятеж 6 февраля 1934 года - но не получило поддержки не только армии и спецслужб, но и собственной организации. В этих условиях радикальные монархисты вышли из 'Аксьон франсэз', в начале 1935 года организовав общество кагуляров. К нему примкнули столь серьезные фигуры, как маршал д'Эспере, герцог ди Борго, генерал Дюсеньёр, основатель фирмы L'Oreal Эжен Шуллер. Общество пользовалось поддержкой полиции Парижа, в которой ненависть к красным была нормой - впрочем, иначе и быть не могло, слишком ожесточенным было противостояние между полицейскими и коммунистическими боевиками.

Лично Шарль де Голль, имевший все основания критически относиться к парламентаризму Третьей республики, не примыкал к кагулярам - но, как и многие члены аристократической элиты, разделял взгляды маршала Петэна, являвшиеся чем-то средним между взглядами основной массы монархистов и кагуляров. Другое дело, что он, как и маршал, считал государственный переворот чересчур опасным для Франции мероприятием, поскольку в схватке между старой аристократией и новой буржуазией выигравшими вполне могли оказаться господа из ФКП.

Радикальные монархисты методично готовили переворот, начиная с момента организации своего общества - и утроили усилия с момента прихода к власти правительства Народного фронта весной 1936 года. Их новый мятеж, состоявшийся ноябрьской ночью 1937 года, был неплохо подготовлен - но, министр внутренних дел Домре знал о подготовке мятежа, и, сделал все от него зависящее для его срыва, равно как и для последующего разгрома организации кагуляров.

Де Голль прекрасно знал подоплеку всех этих событий - новая буржуазия была смертельно напугана ремилитаризацией Германии и попытками ее умиротворения, предпринимаемыми руководством Великобритании. Не меньший страх у нее вызвала и активизация радикальных монархистов - и маршал д'Эспере, и генерал Дюсеньёр пользовались заслуженной репутацией людей, ничуть не боящихся крови. Именно поэтому противники аристократической элиты пошли на то, чтобы использовать в качестве противовеса радикальным правым умеренных левых - и, попытаться возродить Антанту, поскольку иного реального противовеса Третьему Рейху, кроме Советской России, просто не было.

Именно поэтому Блюм и Барту получили разрешение на заключение договора с СССР - и поэтому Домре сделал все от него зависящее для разгрома кагуляров; в том, что прокатолическая элита не отдала на съедение новым буржуа своих единомышленников, его вины не было, министр сделал все, что было в его силах.

Но план воссоздания Антанты буксовал - господин Сталин сделал выводы из ошибок императора Николая, совершенно не выказывая желания таскать каштаны из огня для западных союзников, требуя равноправного участия в военных усилиях. А тем временем Германия усиливалась на глазах, все, более явно наращивая свою военную мощь. Достаточно вспомнить гражданскую войну в Испании, ставшую для Третьего Рейха не только испытательным полигоном военной техники, но школой подготовки летного состава Люфтваффе.

Внутри же Франции все глубже становился раскол - страна не была готова воевать, ни материально, ни морально. Тем временем, неизбежность войны становилась все очевидней - отчаянная попытка Даладье избежать войны провалилась.

Отдельно следовало упомянуть господ коммунистов. Приход к руководству ФКП в 1930 году группы молодых лидеров, вчерашних руководителей их молодежной организации - месье Тореза, Дюкло, и, иже с ними - довольно быстро изменил суть ФКП. Красные все меньше походили на обычную политическую партию, а, к концу 30-х избавились и от прежних элементов анархизма - постепенно они превращались в монолит, беспрекословно выполнявший волю господина Сталина.

И, если бы они играли в заговорщиков - Господи, насколько бы все было проще! Ничего подобного - они неуклонно становились красным аналогом Ордена Иисуса, методично распространяя свое влияние на профсоюзы, общественные организации, университеты, запуская свои щупальца в армию и флот. Как и у иезуитов, у них были внешние структуры, обеспечивавшие влияние в массах - и, имелся в наличии внутренний круг, способный действовать в чрезвычайных ситуациях, включая и работу на нелегальном положении. Де Голль, общаясь с людьми своего круга, работающими в секретных службах, узнал о том, что господа коммунисты регулярно посылают своих подающих надежды сторонников на учебу в Советский Союз, где те изучали весьма специфичные науки, позволяющие вести работу в подполье, заниматься сбором разведывательной информации и проводить диверсии - разумеется, в пользу СССР. Впору было вспомнить известное высказывание генерала Мола о 'пятой колонне' - вот только, красная пятая колонна во Франции была куда лучше организована и подготовлена, многочисленна и влиятельна.

Последние сомнения развеяли события сентября 1939 года, когда коммунисты, выполнявшие волю Москвы, поддержали пакт Молотова-Риббентропа, заодно, в условиях начавшейся войны, выступив за мир с Германией. Нетрудно догадаться, что запрет ФКП мало что дал - их лидер, месье Торез, бежал в СССР, те, кому это и полагалось, начали работу в подполье, остальные же вели антивоенную пропаганду через общественные организации. Организованные процессы над уличенными в пораженчестве коммунистами так же могли впечатлить провинциальных буржуа, но не этих дисциплинированных фанатиков, готовых за свои убеждения идти в тюрьму, на каторгу, к расстрельной стене.

Элита Франции знала это - и, самое главное, помнила, как коммунисты пришли к власти в России; помнила она и Советы рабочих и солдатских депутатов в Германии, в 1918 году, 'красное двухлетие' в послевоенной Италии, демонстрации и забастовки под красными знаменами в победивших Великобритании, да и у себя дома. Это было страшно - ведь тогда красные были никем и ничем, только что организованные из левых социалистов невеликие партии, не имевшие толком ни организации, ни денег, мгновенно приобрели влияние в массах. Тогда же, в конце 30-х, они уже были силой, вполне способной взять власть в условиях коллапса власти, ставшего результатом тяжелой войны - а война с Германией легкой не могла быть по определению.

В этих условиях двести семейств выбрали стратегию, в тот момент бывшую меньшим злом - когда стало ясно, что французская армия не может противостоять Вермахту, выбор был сделан в пользу капитуляции. Немецкая оккупация была лучше, чем приход к власти месье Тореза, с его единомышленниками, тем паче, что, зная его биографию, никто не сомневался в том, что этот человек не остановится ни перед чем, выполняя волю Сталина.

Другой вопрос, что ставить все на одну карту никто не собирался - большинство было уверено в том, что доминирование Германии в Европе стало свершившимся фактом, но не стало препятствовать меньшинству, сначала продвинувшему де Голля на пост заместителя министра обороны - карьерный взлет, сравнимый с Тулоном Бонапарта, из командира дивизии в заместители министра обороны! - а, затем, поспособствовавшего организации 'Свободной Франции'. В самом деле, хотя в тот момент Великобритания и жила под дамокловым мечом немецкого вторжения, приход Черчилля на пост премьер-министра ясно давал понять то, что элита Британии не собирается становиться младшим партнером немцев. Окончательным подтверждением решимости англичан стало проведение операции 'Катапульта' - Черчилль бестрепетно пошел на вопиющее нарушение норм международного флота, приказав обеспечить захват или уничтожение кораблей вчерашнего союзника. Да и США вряд ли согласились бы с безусловным доминированием Рейха в Европе - не для того американская элита позволила Рузвельту реализовать его программу. В общем, класть все яйца в одну корзину явно не стоило.

Но, для того, чтобы стать чем-то большим, чем горсточка эмигрантов в Лондоне, способных лишь произносить декларации на радио, надо было иметь за собой реальную силу. Первым, и, абсолютно логичным шагом, стал перехват управления в африканских колониях - при господстве англичан на море, правительство Виши все равно не могло ни защитить их, ни извлекать экономические выгоды. Это уже было кое-что - особенно полезным сторонником стал пользующийся большим влиянием среди монархистов граф де Отклок, предпочитавший представляться как полковник Леклерк.

Но этого было мало - нужно было обеспечить себе серьезные позиции в метрополии. Спецслужбу де Голля начал выстраивать серьезный специалист в этом нелегком ремесле, один из видных кагуляров, Андре Деваврен, более известный как полковник Пасси. Соответственно, он мог опираться на подпольные структуры монархистов - а, вот с этим были большие проблемы. Нет, и у 'Аксьон франсэз', и, тем более, у кагуляров, имелись серьезные структуры, имевшие и нешуточный опыт, и солидные возможности - вот только, подавляющее большинство правых предпочло работе на де Голля работу на Петэна. Немногочисленные исключения, вроде молодого Миттерана, кардинально ситуацию не меняли (соответствует РеИ - президент Франсуа Миттеран в молодости был и кагуляром, и, работал на спецслужбы де Голля В.Т.).

Таким образом, создалась ситуация, которую другой человек мог бы назвать анекдотичной - но генерал не находил в ней ничего смешного - среди антифашистского подполья самые мощные структуры были у красных, трудолюбиво работавших на Советский Союз; второе место, с не слишком большим отрывом от коммунистов, занимали структуры русских эмигрантов, принадлежавших к т.н. 'оборонческому' направлению - они, как легко догадаться, также усердно работали на свою старую Родину; в хвосте же болтались подчиненные полковника Пасси, располагавшие хорошо, если десятой частью возможностей советской агентуры (соответствует РеИ В.Т.). В столь идиотском положении де Голль не бывал еще никогда в жизни - спецслужбы СССР имели во Франции не в пример более сильные позиции, чем разведка 'Свободной Франции'.

Разумеется, надо было как-то выходить из этого положения - и, скрепя сердце, де Голль пригласил ФКП войти в Национальный Совет Сопротивления, должный объединить под его руководством всех патриотов Франции, борющихся за ее освобождение (в РеИ это приглашение было сделано в апреле 1941 года В.Т.). Господа коммунисты соизволили согласиться, но ставить свои структуры под контроль де Голля они отнюдь не спешили. Оставалось одно - использовать старый метод управления, заключавшийся в сочетании кнута и пряника; 'кнут', заключавшийся в заявлениях генерала, что все подпольные структуры, не подчиняющиеся ему, являются незаконными; 'пряник' состоял в обещаниях поставок оружия через англичан. Естественно, де Голль куда охотнее прибегал к первому, ничуть не спеша выполнять второе. Красные отвечали тем же - на словах декларируя единство всех патриотических сил, они продолжали вести свою игру.

Это был тупик - реализовать свои угрозы генерал не мог, а вооружать завтрашних противников в борьбе за власть он не хотел, да и особых возможностей для этого у него не было, поскольку англичане были не слишком щедры, выделяя оружие и деньги его структурам.

Фактором, делавшим его положение еще более двусмысленным, стала игра, начатая адмиралом Жиро.

После убийства адмирала фанатиком, создались предпосылки для изменения расклада в пасьянсе Сопротивления - де Голль остался единственным лидером некоммунистической части французского Сопротивления, что же касалось реальных возможностей спецслужб генерала внутри метрополии, то, после шагов Гитлера, приведших к включению Франции в состав Еврорейха (эти события описаны в цикле уважаемого Влада Савина 'Морской волк' В.Т.), особого выбора ни у Шарля де Голля, ни у его верного сподвижника Андре Деваврена(более известного под оперативным псевдонимом 'полковник Пасси' В.Т.) попросту не осталось. Им пришлось пойти на назначение шефом объединенной голлистской спецслужбы, Генерального директората специальных служб, комиссара по информации 'Сражающейся Франции' Жака Сустеля (в РеИ это произошло до убийства Жиро, несмотря на то, что адмирал был решительным противником назначения шефом разведки лейтенанта запаса, археолога по профессии, никогда ранее не работавшего в спецслужбах, на что де Голль ответил Жиро: 'Если Вас это беспокоит, мы наденем на него генеральский мундир'. В.Т.).

По чести говоря, де Голлю и Деваврену пришлось смириться с назначением Сустеля - дело было не в его образовании, в конце-то концов, легендарный Лоуренс Аравийский тоже был археологом по первому образованию (соответствует РеИ В.Т.); и, даже не в его левых убеждениях, скрывать каковые месье Сустель считал ниже своего достоинства.

- Разведчик и археолог - родственные профессии; разница состоит в том, что представители первой профессии раскрывают тайны настоящего, второй - далекого прошлого - с горькой иронией подумал тогда генерал. Дело было в том, что если относительно 'второго дна' проводимых лейтенантом археологических изысканий в Латинской Америке еще могли быть некоторые сомнения - хотя полковник Пасси был твердо уверен в том, что месье Сустель уже тогда работал на советскую военную разведку - то, относительно нынешнего положения дел для сомнений места не оставалось.

Так что принимая ультиматум месье Тореза, суть которого состояла в том, что, либо Жак Сустель станет начальником объединенной разведки Сопротивления, либо сети коммунистов не войдут в подчинение Генерального Директората, де Голль и его окружение не испытывали иллюзий относительно третьего получателя добытой информации, помимо самого генерала и англичан - точнее, скорее всего, первого, если исходить из времени отправки разведывательных данных.

Другое дело, что обе стороны приложили максимум усилий, чтобы выполнять заключенное соглашение наиболее выгодным для себя образом. Полковник Пасси, отвечавший за снабжение ячеек Сопротивления деньгами и оружием, делал все возможное, чтобы коммунисты не получили ничего; месье же Торез, очень на то похоже, передал в подчинение Генеральному Директорату наименее ценные свои структуры, хотя из почти пяти тысяч агентов ГДСС около трех тысяч составляли члены ФКП (вот здесь уже пошли отличия от РеИ В.Т.).

Это 'перетягивание каната' продолжалось до начала Варшавского восстания - именно тогда маршал Сталин выставил одним из условий предоставления аэродромов на советской территории для британской авиации, перебрасывавшей помощь повстанцам, предоставление советской Дальней авиации двух английских аэродромов, вкупе с передачей советским летчикам двухсот В-25. Разумеется, он не стал скрывать, зачем ему понадобились эти аэродромы - планировалось, что русские пилоты будут сбрасывать оружие и снаряжение для коммунистических партизан во Франции.

Сказать, что сэр Уинстон, равно как и руководство британских спецслужб и ВС Империи, было не в восторге от этого условия, значило крайне смягчить их реакцию - но уж слишком велик был соблазн поставить польский барьер перед проникновением Красной Армии в Европу, слишком уверенно польское эмигрантское правительство говорило об успехе плана 'Буря' (существовал в РеИ, суть его заключалась в захвате силами Армии Крайовой крупных городов Польши в промежутке между отходом Вермахта и подходом Красной Армии, с установлением власти эмигрантского правительства В.Т.). Де Голль лично предупредил тогда Черчилля, что польский план является авантюрой - и, платой за попытку его реализации станет резкое усиление подпольных структур ФКП, которое в не столь далеком будущем обернется нешуточными проблемами. Тогда премьер-министр пожал плечами, сказав, что 'польский шанс надо использовать - проблему же мистера Тореза, с его сторонниками, все равно придется решать после освобождения Франции'.

Правы оказались оба - Бур-Коморовский стал причиной нешуточных проблем для союзников, не принеся ни малейших выгод (эти события описаны в цикле 'Морской волк' уважаемого Влада Савина В.Т.); боевики же коммунистов, получив впечатляющее количество трофейного оружия, от пистолетов-пулеметов и снайперских винтовок, до тяжелых минометов и легких зениток, переброшенных советскими судами, входивших в состав обратных конвоев, следовавших из России в Англию, обученные советскими инструкторами, стали серьезной проблемой, решить которую никак не получалось. Наработавшие навыки диверсий и террора против немцев и их сторонников во времена Еврорейха, в особенности, во время террора, устроенного Достлером (эти события описаны в цикле 'Морской волк' уважаемого Влада Савина В.Т.), коммунисты имели в своем распоряжении не только разветвленное, получившее огромный опыт выживания в самых неблагоприятных условиях, подполье, умевшее и добывать информацию, и, обеспечивать ее реализацию в виде пущенных под откос поездов и ликвидированных ключевых фигур противника - оно еще и пользовалось массовой поддержкой городского населения Франции.

Еще хуже обстояли дела с контролем подпольных структур. Де Голль был полностью согласен с Пасси в том, что следует сделать все возможное, чтобы вытащить на свет Божий сети коммунистов - но, ни Сталин, ни Торез не спешили выкладывать свои козыри на стол. Не помогло даже переформирование ГДСС в Генеральный директорат по исследованиям и анализу, проведенное в начале 1944 года, с резким увеличением его штатной структуры и финансирования (в РеИ проведено несколькими месяцами позже В.Т.) - месье Торез прямо отказался передать в подчинение реформированной структуры хоть кого-то, помимо уже переданных в подчинение ГДСС агентов (в РеИ, когда в 1945 году Генеральный Директорат по исследованиям и анализу преобразовывался в Службу внешней документации и контрразведки, с целью вывести ключевую спецслужбу Франции из-под контроля коммунистов, из более десяти тысяч его сотрудников, выведенных за штат на время реорганизации, свыше восьми тысяч были членами ФКП. В АИ МВ события пошли по другому сценарию - основная часть оперативников коммунистического подполья осталась неизвестна союзникам и сторонникам де Голля В.Т.).

Сходное положение было и с контролировавшимися красными отрядами маки и франтиреров - в условиях ожесточенного сражения за северную и центральную Францию между союзниками и бошами, подавляющее большинство партизанских отрядов благоразумно предпочли не вступать в бой с регулярными войсками немцев и не демонстрировали самых ценных своих членов союзникам (эти события описаны в цикле 'Морской волк' уважаемого Влада Савина - в АИ МВ союзники освободили центральную и северную Францию, юг был освобожден РККА В.Т.). Конечно, они законопослушно сдали оружие - вот только глядя на гору старых винтовок, незначительно разбавленных изношенными пистолетами-пулеметами и пулеметами, никто не сомневался в том, что большая часть оружия заботливо припрятана до лучших времен. Иначе дела обстояли на контролировавшемся русскими юге - там из красных были сформированы роты республиканской безопасности, немедленно переформированные после ухода Красной Армии, так что коммунистические партизаны-южане, по крайней мере, были известны.

Другое дело, сколько оружия и боеприпасов русские успели передать своим протеже за то время, пока они контролировали юг Франции.

Полным ходом шло и обучение молодежи, придерживавшейся левых взглядов - под эгидой подконтрольного ФКП мощного профсоюза CGT массово создавались спортивные, автомобильные, стрелковые клубы, в которых бывшие партизаны преподавали искусство малой войны (в АИ МВ ФКП позаимствовала немецкую систему допризывной подготовки, использовавшуюся после Первой Мировой войны - во многом, благодаря ней к началу 30-х годов рейхсвер мог быть быстро развернут с семи до двадцати одной дивизии, получив неплохо подготовленную в 'спортивных клубах' молодежь В.Т.). Так что особо рассчитывать на малочисленность подготовленных кадров маки и франтиреров не приходилось - да, по оценкам англичан, таковых было порядка 20-25 тысяч человек, хотя и это была весьма немалая цифра, поскольку речь шла о неплохо обученных, имевших опыт партизанской войны, мотивированных до фанатизма людей - нет, дамы и господа, старые партизаны, в случае войны с СССР, явно должны были стать костяком настоящей подпольной армии, насчитывающей никак не менее 100 тысяч человек, располагающих изрядными запасами вооружения, поддерживаемых могущественными подпольными структурами.

Свою силу господа коммунисты убедительно продемонстрировали два года назад, когда после длительной и весьма тщательной подготовки министры-коммунисты были удалены из состава правительства (в РеИ это было сделано в 1947 году - в АИ МВ, ввиду куда большего влияния ФКП, это мероприятие явно потребовало намного больше времени на подготовку В.Т.). Ответом на это стала всеобщая забастовка, проведенная красным профсоюзом CGT - в результате, и так едва живая экономика была парализована, так что правительству пришлось идти на существенные уступки бастующим в части рабочего законодательства; уступки, непосильные для почти пустой французской казны (в РеИ забастовку на заводах 'Рено' пришлось прекращать за счет денег, полученных в виде американского кредита В.Т.).

Срочно проведенная американцами операция по расколу CGT, с изоляцией прокоммунистических профсоюзных деятелей, с треском провалилась - в течение двух суток по умеренным профсоюзным лидерам, склонным прислушаться к голосу разума, прошла настоящая 'коса смерти'; их просто отстреливали, как куропаток на охоте, ликвидировав наиболее влиятельных сторонников компромисса с союзниками и правительством (в РеИ ЦРУ успешно провело операцию по расколу CGT, сумев создать проамериканский профсоюз FO, за счет чего было резко ослаблено влияние ФКП; на финансирование руководства которого в начале 50-х годов ежегодно выделялось свыше миллиона долларов В.Т.). Оставшиеся были поставлены перед выбором: либо они дисциплинированно следуют линии ФКП, либо они выходят из профсоюза и эмигрируют, либо ничто земное им больше не понадобится - вопрос лишь в сроках.

Как заметил самый известный из сторонников компромисса, из числа оставшихся в живых, в беседе с месье Фуркадом, заместителем директора SDECE (это франкоязычная аббревиатура Службы внешней документации и контрразведки; в РеИ Пьер Фуркад курировал, в том числе, и тайное противостояние ФКП В.Т.): 'Месье, предоставить защиту от пули снайпера не в состоянии даже Ваше ведомство - а я ведь не могу руководить профсоюзом, сидя в бетонном бункере. Прошу прощения, но мертвецу не нужны даже самые большие деньги - поэтому я выбираю эмиграцию в Квебек'.

Рассматривавшийся тогда же план организации ответного террора против коммунистических функционеров был отвергнут англосаксами - слишком велика была вероятность поражения, все и так висело на волоске. Хотя у генерала и был лишь совещательный голос при обсуждении этого плана, он был согласен с противниками данного варианта действий - власть была чересчур слаба для таких действий, первое же убийство крупного коммунистического деятеля немедленно вызвало бы всеобщую забастовку; задействовать для ее подавления армию было нельзя, результатом вполне мог стать бунт уже в войсках; использование рот республиканской безопасности, укомплектованных людьми ультраправых взглядов, привело бы к началу уличных боев в крупных городах, с непредсказуемыми последствиями.

Генерал невесело улыбнулся, вспомнив недавнюю беседу с американским послом Кэффери, курировавшем противостояние с коммунистами (соответствует РеИ - Джефферсон Кэффери, убежденный антикоммунист, координировал действия американских спецслужб и французских правых В.Т.). Месье посол выражал свою обеспокоенность увеличением активности левых, напоминал о том, что коммунисты располагают достаточными силами и влиянием для того, чтобы совершить государственный переворот, буде на то будет приказ из Москвы (в РеИ Кэффери сообщал это в своих шифровках в 1946 году; генерал Вандерберг, шеф CIG (служба, предшествовавшая ЦРУ), соглашался с этой оценкой возможностей ФКП, но считал, что, во-первых, ФКП переоценивает свои силы, считая возможным прийти к власти законным путем, во-вторых, переворот противоречит текущей политике СССР - поэтому разрешения из Москвы не будет. В АИ МВ события развиваются несколько иначе - не было полного вытеснения ФКП из структур исполнительной власти, состоявшегося трудами Кэффери в 1947 году; частичное вытеснение состоялось в 1948 году. В.Т.).

Закончив перечисление возможных вариантов красного переворота, посол прямо сказал: 'Мистер президент, если Вы не сможете обуздать коммунистов, то США поддержат здоровые силы, которые, придя к власти, смогут положить конец вседозволенности и безнаказанности красных'.

Терпение Шарля де Голля отнюдь не было ангельским, поэтому он спокойно ответил: 'Месье посол, не вижу ни малейшей проблемы - хотите, я подам в отставку сегодня? Тогда Вы сможете назначить на мою должность хоть месье Рамадье (в РеИ Поль Рамадье, премьер-министр Франции от социалистов, был креатурой Кэффери В.Т.), хоть месье Рибьера (Анри Рибьер, шеф SDECE, пришедший на смену голлисту Деваврену, был человеком американских спецслужб, тесно сотрудничавший еще с подчиненными Донована В.Т.). Разумеется, у Вас будет полнейшая возможность проверить эффективность вложений США в 'Розу ветров''.

Джефферсон Кэффери был вынужден замолчать - умный человек, талантливый государственный деятель, яростно отстаивавший интересы своей страны, он понимал, что отставка де Голля в данной ситуации может стать прологом катастрофы. Действительно, равной генералу фигуры в распоряжении США просто не было - Рамадье был куплен со всеми потрохами, но его способность контролировать ситуацию в момент даже не острейшего кризиса, а государственного переворота, вполне могущего продолжиться контрпереворотом коммунистов, дополненном советской интервенцией, была крайне сомнительна; Анри Рибьер был превосходным шефом спецслужбы, антикоммунистом до мозга костей, чья готовность сражаться с ФКП до конца не подлежала сомнению - но исход этой битвы был совершенно не гарантирован.

Намек же на 'Розу ветров' был резок до уровня нарушения этикета. Генерал недвусмысленно дал понять послу, что он не забыл того, как в 1945 году американцы, совместно с англичанами, сорвали попытку создания полковником Пасси тайной структуры, подчинявшейся лично ему (в РеИ это произошло в 1946 году - тогда Андре Деваврен, будучи отправлен в отставку с поста директора SDECE, попросту не сдал преемнику 'черные фонды' своей спецслужбы, в том числе несколько десятков миллионов, которые он 'позабыл' переправить партизанам во Францию. Дело было не в том, что полковник собирался переправить эти суммы в свой карман - нет, они предназначались для финансирования тайных структур голлистов после войны, поскольку всем было очевидно, что освобождение страны станет лишь прологом ожесточенной схватки за власть. В.Т.).

Частично де Голлю удалось отыграться - Деваврен и его верные оруженосцы, полковник Фурко и капитан Сен-Жак, воспользовавшись финансированием, полученным от господ Мейера (в РеИ Рене Мейер представлял в 'Сражающейся Франции' интересы Ротшильдов В.Т.), Шумана (в РеИ Робер Шуман представлял в деголлевском движении интересы финансово-металлургической династии де Ванделей и 'Комитета Форж' в целом В.Т.) и Леперка (в РеИ этот видный финансист, связанный как с католическими банкирами, так и с американскими финансистами, возглавлял 'Военно-гражданскую организацию' деголлевцев на оккупированной территории, ставшую одной из основ послевоенного аппарата управления В.Т.), сумели частично воссоздать организацию 'Королевских молодчиков', теперь безусловно подчинявшуюся генералу (в РеИ попытка упомянутых выше доверенных офицеров де Голля воссоздать 'Королевских молодчиков', они же 'Рыцари короля', они же 'черные маки', используя для этого кадры кагуляров и 'Французского действия' в Бретани и Вандее была сорвана американцами, которым совершенно не нужна была неподконтрольная им 'секретная армия' - в АИ МВ французские Ротшильды и де Вандели предпочли иметь в своей колоде такой козырь В.Т.).

Два года, с середины 1944 до середины 1946, стали временем ожесточенного сражения американцев и англичан за контроль за французской 'секретной армией' (в РеИ - 1945-1947 гг. В.Т.). Англичане, с самого начала готовившие и снабжавшие некоммунистических секретных агентов и диверсантов 'Сражающейся Франции', резонно решили, что не стоит давать пропадать добру - и эти структуры стали основой для формирования пробританской секретной организации 'Голубой план' (соответствует РеИ В.Т.). О, конечно, американская разведка имела доступ к этому проекту - но 'первую скрипку' в 'Голубом плане' играли подчиненные сэра Стюарта Мензиса, на которых ориентировалось подавляющее большинство лидеров организации, включая графа де Вульпиана (соответствует РеИ В.Т.).

И президент, и посол прекрасно знали, что подготовленный графом де Вульпианом план антикоммунистического переворота во Франции - план, имевший недурные шансы на успех! - был сорван американцами, с разглашением всех деталей тщательно подготовленной операции прессе, с арестом графа и его доверенных людей работавшими на США Рибьером и Бурсико (в РеИ Пьер Бурсико во время разгрома 'Голубого плана' возглавлял французскую полицию; в 1951 году сменил Анри Рибьера на посту директора SDECE В.Т.) вовсе не из-за горячей преданности идеалам демократии, а из-за того, что успех этого заговора привел бы к резкому усилению англичан (примерно соответствует РеИ - основное отличие заключается в том, что в РеИ заговор был разгромлен американцами летом 1947 года, в АИ МВ события происходят на год раньше В.Т.).

Благодаря старательно раздутому скандалу янки сумели выбить людей Мензиса практически со всех значимых постов во французских спецслужбах и полиции, заодно сумев перевербовать командование широко известного в очень узких кругах 11-го ударного парашютного полка, сформированного на базе разведывательно-диверсионных частей 'Сражающейся Франции', подготовленных британскими SAS, и, игравшего для SDECE ту же роль элитной части специального назначения, какую SAS играли для MI-6 (примерно соответствует РеИ В.Т.).

Не прошло и месяца после разгрома 'Голубого плана', как месье Кэффери настоятельно рекомендовал начать формирование тайной армии 'Роза ветров', отличавшейся от предшественницы полной подконтрольностью американцам, не в пример лучшим финансированием, подготовкой значительной части ее членов на базах 11-го ударного полка, и, не в последнюю очередь, куда большей численностью, по дошедшим до генерала сведениям, достигавшей десяти тысяч человек. Это было очень серьезно - десять тысяч человек, значительная часть из которых имела британскую выучку и опыт подпольной работы еще во времена Сопротивления, а большая часть остальных получала подготовку, пусть и по сокращенному курсу, у диверсантов 11-го полка.

Вот только хватило бы их для удержания власти в чрезвычайной ситуации - это был вопрос из вопросов. Двадцать тысяч ветеранов коммунистической Армии Сопротивления имели не худшую выучку и не меньший опыт, да и оружия в тайниках у них было явно не меньше. Подготовленную ими молодежь вряд ли стоило сбрасывать со счетов, пусть она и уступала опытным волкам, сумевшим выжить во время устроенного Достлером террора.

Нет, в крайнем случае, если бы до этого дошло, американские и британские войска сумели бы оккупировать Францию - в конце концов, если бы выбирать пришлось между красной Францией, и ее оккупацией, англосаксы бы не колебались ни минуты (в РеИ существовали планы оккупации войсками США и Великобритании любой страны - члена НАТО, в том случае, если бы там пришли к власти коммунисты В.Т.), вот только не было ни малейших гарантий того, что господин Сталин будет философски взирать на расправу со своими французскими последователями, а не отдаст приказ войскам стран - участниц Организации Московского Договора начать вторжение. В этом случае менялось абсолютно все - коммунистическим отрядам следовало активно действовать трое суток, срывая мобилизацию французской армии, препятствуя передвижениям кадровых соединений и захватывая ключевые транспортные развязки, необходимые для скорейшего продвижения к Ла-Маншу советских и германских танковых соединений.

Начинать же антикоммунистический переворот сейчас, когда Европа находилась на грани начала большой войны, категорически невыгодной элитам США, и, гибельной для элит Великобритании и Франции, тем самым, провоцируя разъяренного ударом по Сиани Сталина, мог только желающий покончить жизнь самоубийством безумец.




Через полчаса в его кабинете докладывали министры Вооруженных Сил и ВМФ, маршал Василевский и адмирал Кузнецов.

- В сухопутных войсках стран - членов НАТО в Европе объявлена готовность номер 2 - доложил Василевский - ВВС переведена на готовность номер 2, при этом четверть эскадрилий находится в готовности номер 1. Выдвижения соединений сухопутных войск к границе пока не отмечено.

- Все флоты стран - членов НАТО переведены в готовность номер 2 - доложил Кузнецов.

Сталин молча ходил по кабинету. Да, десять лет назад такие известия были основанием для нешуточной настороженности - но, все же, пока не начато выдвижение войск в исходные районы, это еще была не война, а рост 'военной тревоги'. Сейчас атомное оружие изменило все расклады - янки вполне могли рассчитывать начать войну с массированного ядерного удара по крупным городам, а уже потом пускать в ход сухопутные войска, фронтовую авиацию и флот. Вполне возможно, что происходящее в Китае было проверкой готовности СССР к войне - если Союз отступит, сделав вид, что ничего особенного не произошло, значит, он слаб, а, следовательно, можно бить. Тогда проблемы американской экономики, вновь столкнувшейся с проблемой превышения предложения над спросом, будут решены - сначала за счет военной конъюнктуры, а, потом, за счет приобретения новых рынков.

Да, американцы очень ошибались в оценке реальной силы СССР и его союзников - но, сейчас, Третья Мировая война, пусть гарантированно победоносная, Советскому Союзу была категорически не нужна. Единственным же способом предотвратить ее был испуг хозяев США до мокрых и грязных подштанников.

- Приказываю начать выполнение плана 'Смерч' - решился Сталин.

- Есть! - вытянулся Василевский.

- Есть - эхом отозвался Кузнецов.

- Действуйте, товарищи - напутствовал подчиненных Верховный Главнокомандующий.

На третьи сутки после 'Ада в Шанхае', как немедленно назвали это событие журналисты, власть предержащие Америки собрались в особняке финансиста на Пятой авеню.

- Джентльмены, рад Вас видеть моими гостями - финансист изо всех сил пытался сохранить самообладание, подобающее потомку старой американской аристократии, но, получалось это у него не слишком хорошо - не составляло труда заметить, что он находится на грани нервного срыва. Другое дело, что гости пребывали не в лучшем состоянии, чем хозяин. Прошу Вас, располагайтесь. Позвольте предложить Вам кофе, сигары, виски, коньяк.

- Виски, если Вас не затруднит - попросил военный - двойную порцию, без льда и содовой.

- Мне тоже - подал голос 'ковбой', от которого шел явственный аромат 'успокоительного от 'Джека Дэниэльса''.

- А, я предпочту коньяк - мрачно высказался толстяк - за эти двое суток я выпил больше виски, чем обычно выпиваю за месяц - надо разнообразить напитки.

После того, как гости были оделены просимым, пришло время обсуждения.

- Вы наиболее осведомлены о случившемся - прошу Вас, сэр - на правах хозяина аристократ обратился к военному.

- Все произошло под утро - шла разгрузка транспортов с нашей пехотой и снабжением - военный говорил голосом смертельно уставшего человека, по его набрякшим векам и темным кругам под глазами было понятно, что за эти двое суток он не сомкнул глаз ни на минуту.

- Около четырех часов утра по местному времени на высоте примерно в полмили, может быть, немного меньше, взорвался сверхмощный заряд. Определить его мощность пока удалось только приблизительно, по произведенным разрушениям. Умники клянутся, что это не обычная атомная бомба - в любом случае, мощность взрыва измеряется сотнями килотонн. Разброс оценок - в диапазоне от четырехсот до семисот килотонн. Порта более не существует - там сплошная зона разрушений. Нашей дивизии тоже нет, как и двух третей дивизии морской пехоты, как и почти всех наших интендантов и технических специалистов, работавших там. Все запасы, складированные в порту, уничтожены. Все транспорты, стоявшие под разгрузкой, лежат на дне. Чуть меньше досталось транспортам, ожидавшим разгрузки на рейде - девять транспортов сгорели, поскольку команды попросту сбежали с них, восемь сорваны с якорей и выброшены на берег обратной волной. Лучше обстоят дела с кораблями эскадры, прикрывающей Шанхай - на обоих крейсерах и семи эсминцах из восьми вспыхнули пожары, которые были потушены экипажами; но, всем кораблям требуется ремонт и дезактивация. Да, полностью разрушена примерно половина Шанхая, а целых зданий не осталось в радиусе шести миль.

Владыки США слушали коллегу с застывшими лицами. Непривычный для него стиль телеграфного сообщения, глухой голос показывали, что он потрясен до глубины души - более того, с трудом удерживается от того, чтобы не сорваться в истерику.

- Точные потери неизвестны. Можно с уверенностью сказать, что погибли не меньше тридцати тысяч наших парней. Потеряны запасы, оцениваемые в 120 миллионов долларов.

- После получения предварительных данных я потребовал аудиенции у русского посла. Меня приняли немедленно. Дословно красный сказал следующее: 'Вам следует понять простые вещи. Мы, никому и никогда, не прощаем и не собираемся прощать крови наших людей. Если мы не смогли их защитить - мы отомстим. Дальше - у Советского Союза есть свои интересы, своя 'тонкая красная линия, ощетинившаяся сталью'. Можете попытаться ее прорвать, это ваше право - но, последствия будут за счет Америки. Платить придется всем - от простого парня с фермы до миллиардеров. Проще говоря, если на любой из наших городов будет сброшена хоть одна атомная бомба, то судьбу Шанхая разделят Нью-Йорк и Нью-Орлеан, Чикаго и Детройт, Лос-Анджелес и Сан-Франциско, Хьюстон и Сан-Антонио. Список длинный - и мы не гарантируем, что американским городам повезет так, как повезло Шанхаю'. Я решил, что русский посол издевается; он это понял и объяснил: 'Шанхаю досталась всего одна бомба, и удар пришелся не по центру города. Попробуйте себе представить удар по Нью-Йорку, в котором, скажем, полдюжины таких бомб - и одна из них нацелена на Манхэттен'.

Военный замолчал - и одним глотком допил свою порцию виски. Немного подумав, взял бутылку и налил себе еще. Тем временем, собравшиеся олигархи пытались представить последствия удара по США, обещанного советским послом. Все они уже видели фотографии, доставленные из Шанхая - и старались просчитать многократно усиленный вариант в крупных городах США. Это получалось плохо - нет, все участники совещания были умными, великолепно образованными людьми, в избытке наделенными агрессивностью, сильной волей, стальными нервами, но, все же, они были живыми людьми, а не роботами - сейчас их интеллект и воля отступили перед ужасом, вырвавшимся из ящика Пандоры, который сдуру был открыт с их разрешения.

- У меня есть к Вам два вопроса - нарушил подавленное молчание банкир. Во-первых, каким образом этот суперзаряд был доставлен к цели? И, во-вторых, чем объясняется настолько жестокая реакция русских? Я понимаю, что точной информации у Вас нет - но, хотя бы какие-то предположения есть?

- Относительно средства доставки есть точная информация - за пару минут до взрыва РЛС легкого крейсера и пары эсминцев обнаружили маленький самолет, шедший над морем со сверхзвуковой скоростью. Точную высоту операторы РЛС назвать не берутся, самолет шел на пределе обнаружения, но они считают, что она не превышала трехсот футов. За несколько секунд до взрыва самолет сделал 'горку', резко набрав высоту - и заряд сработал. Эту часть информации подтверждают операторы радаров ВВС - буквально за одну-две секунды до взрыва они увидели на экранах малоразмерную цель, стремительно набиравшую высоту. Эта цель обнаружилась в районе порта, до этого они ее не видели - и немедленно последовал взрыв.

- Это точно не тяжелый бомбардировщик, и вообще не бомбардировщик - судя по засветке, цель намного меньше русского истребителя МиГ-15. Наши эксперты, ознакомившись с материалами, вспомнили историю с бомбежкой 'Моржихой' немецкой авиабазы Хебуктен - по их мнению, сходство очень велико, там была скоростная крылатая ракета, наносящая удар с невероятной точностью, в Шанхае применено что-то очень похожее. Единственное различие в боеголовке - там была обычная взрывчатка, мощностью соответствующая примерно двум тысячам фунтов тротила.

- Относительно же мотивации русских я говорил с экспертами по русским делам. Они выдвинули следующее предположение - дело в психологической травме русских, полученной ими в 1941 году, и их представлении о нас. Когда немцы, внезапно напав на Россию, поставили ее на грань гибели, избежать которой красным удалось только невероятным напряжением сил и ценой колоссальных жертв, то у них появилась психологическая решимость никогда более не допустить такого, не останавливаясь ни перед чем. Проще говоря, они твердо решили, что, никогда более не позволят никакому агрессору застать их врасплох. Если же обнаружатся признаки подготовки нападения на Советскую Россию, то комми, ничуть не колеблясь, нанесут превентивный удар, ничуть не стесняясь в средствах. Применительно же к мистеру Сталину психологи предположили еще и наличие комплекса вины перед своим народом за то, что он позволил Гитлеру осуществить агрессию, не приняв своевременно должных мер предосторожности - так что если обнаружатся несомненные признаки 'второго 22 июня', то дядюшка Джо с вероятностью 99% предпочтет жесткое решение мягкому урегулированию.

- Что же касается представления русских о нас, то они, зная о том, кто является реальными хозяевами Америки, автоматически переносят свои представления о порядке и дисциплине на наш образ жизни. Проще говоря, они искренне считают, что любые слова, сказанные официальным лицом, являются выражением одобренной нами позиции. Представить, что ответственное лицо имеет широкие полномочия и вправе решить какой-то вопрос без долгих согласований и официальных бумаг, они не могут, точнее, они считают такое анархией, немыслимой у нас.

- Я бы не стал особенно возражать, если бы их представления о нас соответствовали реальности - мрачно сообщил финансист - в этом случае у нас бы было намного меньше проблем.

- Я связывался с 'кузенами' и лягушатниками - продолжил он. Из Лондона мне сказали буквально следующее: 'Русские творчески переработали 'дипломатию канонерок' - и не стоит давать им повода снова прибегнуть к ней. Это даже не шестисполовинойдюймовые снаряды, которыми в прошлом веке Королевский Флот щедро вразумлял строптивых туземцев, поскольку после них большинство негров и азиатов все же оставались в живых. Не факт, что после супербомб красных вообще останутся выжившие англичане, поэтому подтверждая свои обязательства в рамках НАТО, мы отказываемся воевать с СССР - сейчас это будет обычное самоубийство'. С де Голлем встретился наш посол. Чертов лягушатник заявил ему: 'Мы подписали контракт, суть которого заключается в том, что Франция будет форпостом США в континентальной Европе. Оплатой за это должно быть экономическое благополучие моей страны. Пункта, согласно которому французские города станут мишенями для ядерного оружия русских, в нашем контракте нет. Если Америку не устраивает мое толкование президент-акта, я готов немедленно подать в отставку'.

- Может быть, действительно отправить де Голля в отставку? - вяло предложил 'ковбой', явно подавленный информацией, предоставленной военным.

- У нас нет более срочных проблем? - огрызнулся толстяк.

- Вы правы - поспешил признать свою неправоту 'ковбой', сообразив, что ляпнул глупость.

- Кроме того, по поступающей из Франции информации, отставка де Голля сейчас нам очень не выгодна - констатировал аристократ - мистер Кот (Пьер Кот, сторонник хороших отношений с СССР В.Т.) немедленно организовал пресс-конференцию, на которой предложил вариант с выходом Франции из НАТО и принятием нейтрального статуса. Мистер Торез организовал массовые демонстрации левых во всех крупных городах. Полиции приходится применять силу.

- Наши советники во французской армии докладывают об имеющемся брожении - добавил военный - многие солдаты, сержанты, да и некоторые офицеры задаются вопросом, стоит ли вообще воевать с русскими, если они начнут в ответ уничтожать крупные города. Пока это только брожение - но, если армия лягушатников получит приказ на выдвижение к границе гуннов, возможны осложнения.

- Скажите проще - мы с головой в дерьме! - бескомпромиссно высказал свое мнение 'ковбой'. Нам нечего противопоставить русским супербомбам, дорогие союзники обгадились при одной мысли всерьез повоевать с комми.

- Норвежский король дал пресс-конференцию и потребовал немедленно начать войну, чтобы, как он выразился 'Отомстить Советам за гибель защитников демократии в Шанхае' - сообщил "аристократ" - этот клоун, сохранивший свой трон благодаря нам, едва не прыгает от радости и орет "наконец-то". Правда, на вопрос корреспондента 'Чикаго трибюн', каким будет участие Норвегии в освободительном походе против Советов, он ответил, что 'главной ударной силой демократии станет американская армия - маленькая Норвегия просто не может отмобилизовать армию, способную воевать с русскими'. От него не отстает Квислинг - он дал интервью норвежскому радио прямо в тюрьме. В интервью он потребовал, чтобы 'Америка искупила грех сотрудничества с Советами во время прошлой войны'. Когда корреспондент спросил, в чем это должно выразиться, мистер Квислинг сообщил, что 'американцы должны отвоевать у России весь Кольский полуостров с Мурманском, который должен быть передан Норвегии в компенсацию понесенных ей жертв в ходе борьбы за спасение европейской цивилизации'. Естественно, русские не замедлили воспользоваться таким подарком - вчерашняя 'Правда' вышла с переводом интервью Квислинга на первой странице; ниже же была размещена статья 'Норвежские эсэсовцы в борьбе за европейскую цивилизацию', в которой четко были перечислены совершенные ими военные преступления на русской территории. В конце статьи журналист выразил сожаление, что 'не все борцы за европейскую цивилизацию получили заслуженную советскую веревку - но, видно, уцелевшие сильно скучают по находящимся в аду дружкам'.

- Да, еще яркий образчик польской доблести, пан Миколайчик, успел собрать три пресс-конференции, на которых кричал о восстановлении польской государственности и обязанности союзников 'вознаградить Польшу за перенесенные ей страдания под русской и немецкой оккупацией - после чего дословно повторил требования верного сына Польши, генерала Бур-Коморовского'. Разумеется, это должно произойти после того как мы освободим Польшу от Советов. Правда, он намного предусмотрительнее Бур-Коморовского, неосмотрительно оказавшегося в пределах досягаемости Сталина - сей героический лидер Польши незамедлительно купил билет на первый же лайнер, отплывающий в Нью-Йорк, "поскольку в Англии небезопасно". Из Англии, Франции и прочих бельгий к нам бежит такое количество приличной публики, что судоходные компании мгновенно обогатились, продавая билеты с аукциона. Если так пойдет и дальше, мы сможем сформировать европейский экспедиционный корпус прямо в Нью-Йорке!

- Если наши военные полицейские смогут догнать рекрутов - это будет очень непросто - мрачно пошутил 'ковбой'.

- Вы еще забыли о нашем общественном мнении - зло напомнил ему толстяк. Стоило дядюшке Джо выкатить официальное заявление, дескать, удар по Шанхаю нанесен в порядке возмездия Чан Кай-ши за гибель русской миссии в Сиане, так журналисты завыли на зависть койотам, что не следовало убивать белых людей. Приходится прилагать немалые усилия, чтобы сдержать этот вал истеричных воплей.

- Вообще-то, зерно истины в этом есть - заметил аристократ - пока наши обезьяны убивали красных макак, дядя Джо относился к этому с олимпийским спокойствием. Русские ограничивались тем, что снабжали свою ручную макаку - причем, делали это в минимально необходимых количествах. Это логично - дядюшка Джо защищал свой бизнес, которым являются Корея и Маньчжурия, количество же мертвых желтых его не интересовало. Собственно, он прав - китайцев очень много, десятью миллионами больше или меньше, практического значения не имеет. Кстати, сколько желтых погибло в Шанхае? Конечно, примерно?

- Разве что очень примерно - пожал плечами военный - судя по снимкам, сделанным с самолетов, что-то около миллиона.

- Если русские приведут свои угрозы в исполнение, то всю администрацию вздернут на первом же суку избиратели - констатировал 'ковбой' - и, единственный судья, которого пригласят на это мероприятие, будет судья Линч.

- Нас тоже - резонно заметил толстяк - надеюсь, Вы не забыли демонстрации двадцатилетней давности, разгуливавшие под лозунгами 'Сделаем так, как в России'? Впрочем, если комми уничтожат основные промышленные центры и транспортные узлы, то этого хватит, чтобы мы все стали нищими.

Благородное собрание вновь помрачнело - толстяк с размаху ткнул в больное место. Действительно, кому нужна будет техасская нефть, если ее трудно будет перевозить и негде перерабатывать? О каких военных расходах вообще может идти речь, если экономика будет лежать в руинах? На чем прикажете зарабатывать банкам, если окажется уничтоженной тяжелая промышленность и транспорт? То, что самому толстяку лучше будет покончить жизнь самоубийством, если его заводы будут лежать в руинах, было понятно и так.

- Итак, джентльмены, можно констатировать, что мы столкнулись с тяжелейшим кризисом - голос аристократа был холодно-отстраненным, все-таки пережитый стресс не прошел для него даром. Пока мы не можем достойно ответить на вызов, брошенный нам русскими.

- Прошу Вас подробнее изложить текущую ситуацию - обратился он к военному.

- С Вашего разрешения, джентльмены, я бы разделил наши проблемы на две категории - первая часть требует безотлагательного решения, вторая - срочного - начал излагать свое видение ситуации куратор вооруженных сил США.

- Что касается проблем, требующих безотлагательного решения - следует немедленно посылать нашего эмиссара в Москву, договариваться с мистером Сталиным. Нам нужна срочная деэскалация китайского конфликта - в конце концов, чем больше наших парней мы сможем вытащить оттуда живыми, тем легче будет утихомирить избирателей. Если же мы промедлим - не факт, что кого-то вообще удастся вернуть живым, поскольку разъяренные русские могут просто отдать наших пленных китайцам, и, тогда живые позавидуют погибшим в бою. Конечно, за это придется заплатить. С учетом живейшего интереса, который дядюшка Джо в последние годы проявляет к экономике, боюсь, он потребует режима наибольшего благоприятствования в торговле.

К этому вопросу напрямую примыкают вопросы урегулирования 'правил игры' в колониальных войнах - что является 'законной добычей', что - нет. Полагаю, следует также договориться о правилах безопасного поведения в международных водах и международном воздушном пространстве - не думаю, что нам и русским нужна случайно начавшаяся Третья Мировая война, из-за того, что какой-то психопат решил пострелять по живым мишеням.

Военный сделал паузу, вопросительно посмотрев на коллег - и налил себе третью порцию успокоительного из Шотландии.

- Согласен с Вами - бесстрастно сказал аристократ.

- Нам придется оплатить проигрыш, пока на него не набежали проценты за просрочку - согласился толстяк.

- Нам надо выбираться из этой навозной кучи, а для этого требуется время - подытожил 'ковбой'.

- С Вашего разрешения, джентльмены, я перейду ко второй части наших проблем - продолжил военный, взглядом поблагодарив 'ковбоя'.

- Ход боевых действий в Китае показал, что мы являемся банкротами во многих областях военной техники.

- Наше стремление сэкономить на срочной замене поршневых самолетов на реактивные поставило ВВС на грань катастрофы - можно только благодарить Всевышнего, что это выявилось в ходе локального конфликта, а не большой войны в Европе, иначе катастрофа была бы неминуема.

- Простите, я Вас перебью - извинился аристократ - не могли бы Вы рассказать об этом подробнее?

- Конечно - попытался выдавить из себя вежливую улыбку военный.

- Как Вам всем известно, джентльмены, наши планы войны с русскими в Европе строятся на массированном ударе стратегических бомбардировщиков по основным промышленным центрам русских и их союзников. Разумеется, этот удар предусматривает использование и атомных, и обычных бомб. Мистеру Макартуру и его друзьям в нашем генералитете не дает покоя слава немецких генералов, господина фон Шлиффена и его последователей, так что они разработали концепцию 'воздушного блицкрига'.

- Сейчас можно с уверенностью сказать, что попытка воплотить эту идею в жизнь привела бы к катастрофе, невиданной в истории военной авиации. Результат 'Бойни над Шаньдунем' однозначен - из 81 В-29 на базу вернулось всего 7 бомбардировщиков. Бои в зоне конфликта, где наши 'мустанги' пытались противостоять русским 'стрелам', как наши пилоты прозвали истребители МиГ-15, по официальным данным авиационных штабов привели к размену дюжины наших машин на один МиГ. С учетом того, что пилотам свойственно преувеличивать свои достижения, я ничуть не удивлюсь, если размен шел по курсу полторы или две дюжины на один реактивный истребитель комми. Соответственно, группировки, атаковавшие города Германии, Италии, Австрии и Чехословакии понесли бы тяжелейшие потери и в истребителях, и в тяжелых бомбардировщиках. Конечно, каких-то успехов нам бы удалось достичь - но, говорить о полном уничтожении промышленных центров европейских сателлитов России не приходится. Что же касается группировок, наносивших удар по городам Советского Союза - а, согласно нашим планам в них включалось от половины до двух третей наших тяжелых бомбардировщиков, причем речь идет о лучших крыльях, имеющих на вооружении самые современныемашины - чудом стало бы возвращение 5% самолетов. В худшем случае вернулись бы пара дюжин бомбардировщиков. И это стало бы закономерным финалом - бомбардировщики, не имеющие сильного истребительного сопровождения, попросту обречены. Очень сомнительно, чтобы им удалось сбросить бомбы на русские города.

- В итоге, мы бы были вынуждены перейти к бомбардировочному наступлению, ведущемуся по принципу 'степ бай степ' ('шаг за шагом' В.Т.) - вот только к этому моменту потери тяжелых бомбардировщиков составили бы не менее 70% от первоначального состава, были бы потеряны самые опытные экипажи.

- Очень тяжелые потери понесла бы и тактическая авиация. Причем, надо отметить, что значительный процент потерь был бы нанесен вражескими зенитными автоматами. Доклады летчиков, пытавшихся атаковать русскую танковую дивизию в Чэньчжоу, вызвали шок в штабах. Дело даже не в том, что судя по плотности огня, у красных примерно вдвое больше зениток, чем у гуннов - проблема в том, что их зенитчики, судя по результатам, поголовно являются настоящими Даниэлями Бунами. Эскадрильи 'мустангов', в первом же заходе, теряли по три, четыре, пять машин именно от зенитного огня - в Европе потеря одного самолета на эскадрилью была довольно редким событием. Во втором заходе потери оказались такими же. Потом подоспели МиГи - и началась бойня, наши парни не могли ни сопротивляться толком, ни хотя бы бежать. В этом налете было потеряно 187 'Мустангов' из 221. Вернувшиеся пилоты бились в истерике. Летчики назвали Чэньчжоу 'Могилой 'Мустангов''. После этого наши летчики просто отказывались вылетать на штурмовки русских танковых частей. Конечно, не факт, что все русские зенитчики подготовлены так, возможно, в этой дивизии была собрана их элита - но, если это не так, если в Китае русские просто проверили боем новую систему подготовки и организации ПВО своих сухопутных войск, или, хотя бы танковых соединений, то их танковые армии становятся чем-то инфернальным.

- Очень серьезным фактором, влияющим на исход противостояния, стала бы русско-немецкая тактическая ударная авиация. Я вынужден признать, что сейчас наши ВВС не имеют даже более слабых аналогов бомбардировщика Ил-28 и штурмовика Ме-262В - а ПВО не способно эффективно противостоять даже не особенно массированным налетам частей, имеющим на вооружении эти машины. В то же время, результативность их ударов по колоннам наших войск весьма высока.

- С учетом всего этого, континентальные страны Западной Европы были бы потеряны быстро и с огромными для нас потерями.

- Следующим номером в концертной программе русских и их сателлитов стала бы Британия. Сколько бы она смогла выдерживать их воздушное наступление зависит от того, сколько атомных бомб и какой мощности русские смогли бы выделить для ударов по 'кузенам'. Если у них найдется дюжина зарядов 'шанхайского образца', которые красные смогут сбросить на ключевые порты Великобритании, то нашему ключевому союзнику настанет гарантированный конец без повторения битвы за Атлантику, поскольку без снабжения, поступающего от нас, 'кузены' продержатся максимум полгода. Они могут уничтожить крупные города 'кузенов', а, могут их и пощадить - в последнем случае, английская промышленность достанется им не слишком сильно пострадавшей. После этого высадка русско-немецкого десанта станет 'ударом милосердия' - впрочем, в любом случае, англичане долго не смогут продержаться, за исключением горной части Шотландии, оборона которой ничего не изменит.

- Что касается операций против нас, то они могут быть проведены сразу после начала войны - у нас есть семнадцать основных портов, на Восточном и Западном побережье, в том случае, если каждому из них достанется по одной бомбе 'шанхайского образца', то битвы за Европу, Британию и Японию можно считать априори проигранными, поскольку мы не сможем обеспечить снабжение войск за пределами США. Лучшее, что мы сможем сделать в этом случае - провести операцию 'Супер-Динамо', чтобы спасти наших парней.

- В принципе, возможны и иные варианты - скажем, удары по британским портам наносятся с началом битвы за Европу, чтобы пресечь возможности вывоза наших войск с Острова, тем самым лишая нас кадровых соединений. В этом случае русские получат Альбион почти столь же малой кровью, что и в первом варианте - а у нас будет больше проблем.

- Подводя же итог всему сказанному, хочу заметить следующее - в свое время мы очень сильно ошиблись, сочтя, что нашей основной проблемой является превосходство красных в сухопутной войне и 'фактор 'Моржихи''. Сейчас я вынужден констатировать, что мы, сумев частично компенсировать отставание в сухопутной войне, существенно отстали в ядерном оружии и реактивной авиации. Судя по всему, в Шанхае русские использовали термоядерный боеприпас, теоретически предсказанный нашими учеными.

- У меня все, джентльмены - закончил военный.

- Если я правильно Вас понял, то нам потребуется вложить миллиарды долларов в разработку и переоснащение наших ВВС реактивными истребителями и бомбардировщиками, способными на равных противостоять русским самолетам - медленно произнес 'ковбой' - и, как минимум, не меньшие суммы в разработку и производство принципиально новой разновидности атомного оружия. После этого мы сможем достойно ответить на вызов русских - пока же мы почти обречены на поражение в случае начала новой мировой войны. Кроме того, неизвестной величиной остается 'фактор 'Моржихи''.

- При наличии на вооружении термоядерного оружия мы сможем нивелировать и 'фактор 'Моржихи'' - заметил военный.

- Скорее, не нивелировать, а отомстить - умирая, прихватить с собой русских - уточнил аристократ.

- Во-первых, это лучше, чем беззащитность перед их массированным ударом - русский посол совершенно не произвел на меня впечатление безответственного болтуна, бросающегося словами - возразил военный - есть существенная разница между сверхмощными атомными бомбами, доставленными к нашим крупнейшим городам, что станет нашим поражением, и тремя сотнями наших обычных атомных бомб, которые можно будет доставлять к цели только в пределах боевого радиуса наших реактивных истребителей. Проще говоря, мы сможем уничтожить большую часть промышленных центров Германии, Австрии, Италии, Чехословакии - но промышленные центры СССР останутся нетронутыми. Наступление русских в Западной Европе приведет к потере нами Франции, Великобритании, Бельгии, Голландии - конечно, их промышленность понесет существенные потери, конечно, возникнут сложности с использованием оставшегося красными, но не приходится сомневаться в том, что соотношение промышленных потенциалов изменится в пользу Советского Союза. Я уже не говорю о том, что потеря Острова приведет к невозможности проведения нами операций в Европе.

- Важнее другое - Советский Союз мистера Сталина является объектом стратегических инвестиций большевиков из будущего, их большим бизнесом. Не думаю, что они захотят потерять свой бизнес, в который они вложили уже очень много - и, явно собираются расширять его дальше.

- То, что Вы говорите, справедливо для американца - возразил 'ковбой' - но, я совершенно не уверен, что джентльмены, приславшие 'Моржиху', мыслят так же.

- Посудите сами - кто мешал большевикам из будущего нанести удары ядерным оружием по ключевым городам Германии? - возразил военный. Или, кто мешает им сейчас или пять лет назад ударить по нам?

- Возможно, они не хотят делать мистера Сталина полновластным владыкой нашего времени, считая, что в этом случае не смогут его контролировать - возразил аристократ.

- Несомненно, это так - такие опасения у них должны быть - согласился военный. Но, обратите внимание на то, как они повели себя в Европе - это ведь не просто военный захват, а военное обеспечение недружественного поглощения конкурирующих компаний, очень похожее на то, что мы сами делали в Германии после прошлой Великой войны. Конечно, детали этого рейдерского захвата собственности сильно отличаются - но принцип тот же самый.

Собеседники военного онемели - так взглянуть на проблему не пришло в голову никому.

- Черт побери! - выругался всегда холодно-корректный аристократ. Это ведь наши конкуренты в глобальном масштабе!

- Дерьмо шелудивого койота! - вторил ему грубоватый 'ковбой'. Похоже, эти парни хотят провернуть то, что мы делали последние три дюжины лет!

- А ведь верно - медленно произнес толстяк - эти джентльмены методично выстраивают свой бизнес в Европе и Азии, отбирая в свою пользу собственность нашу, 'кузенов', европейцев и японцев.

- В связи с этим, джентльмены, неплохо бы нам определиться с идеологическим обеспечением - вернулся к давно обсуждаемой теме толстяк. Как Вы считаете, не пришла ли пора запустить утверждение 'Русские не настоящие белые, они только выглядят такими, а на самом деле еще хуже негров'?

- Боюсь, это время не пришло - возразил 'ковбой'. Попытка вести пропаганду таким образом сейчас даст обратный эффект, слишком хорошо дядюшка Джо выстроил информационное обеспечение своей операции.

- Я могу Вам точно сказать, какого мнения будут обо всей этой истории мистер и миссис Смит из Де-Мойна, штат Айова (эвфемизм, обозначающий типичных обывателей из американской провинции, далеких от мировой политики - подразумевается не столько географический провинциализм или экономическая захудалость, а присущий американцам провинциализм мышления в концентрированном виде В.Т.). Сначала, скажут они, правительство тратило наши доллары, деньги налогоплательщиков, на помощь желтозадой макаке, чтобы она воевала с ручной обезьяной мистера Сталина. Можно подумать, что в Америке не на что потратить деньги - но, ОК, пусть так. Потом джентльмены в Вашингтоне не придумали ничего лучшего, чем отправить наших парней в этот Китай. Какого дьявола это было надо, решительно непонятно - разве китайцы покупают нашу кукурузу и свинину?! Нет, леди и джентльмены! Но парням из Вашингтона и этого было мало - они решили влезть на 'задний двор' мистера Сталина и отобрать его бизнес в Китае. Начали же они с того, что ударили атомной бомбой по русским, убив их людей - да, федеральное правительство рассказывает нам, что ударили по китайцам, русские же попали под удар случайно - но, леди и джентльмены, мы-то не идиоты, и хорошо помним, как все было. Пока желтые убивали желтых, все было ОК; пока наши парни убивали желтых, не пытаясь влезть на 'задний двор' русских, все оставалось ОК; как только правительство сбросило атомную бомбу на русских в этой китайской дыре, а старина Дуг пообещал русским сбросить бомбы на их города, мистер Сталин ответил. Посудите сами - если кто-то лезет к вам на ферму, да еще стреляет в вас из своего 'кольта', угрожая убить вас на месте, разве вы не имеете права защищаться?! Вот мистер Сталин и защищался, только и всего - он ведь так и заявил, сказав чистую правду. Сейчас федеральное правительство нагло врет нам в глаза, пытаясь оправдаться - дескать, русские являются этакими белыми неграми. Леди и джентльмены, кто-нибудь видел ниггера с атомной супербомбой?! Может быть, кто-то из вас верит, что ниггеры могут сделать такую бомбу?! Нет?! Ну, тогда, все ясно - правительство влезло в дерьмо с головой и пытается уверить нас в том, что это не дерьмо, а шоколад.

- Кроме того, вспоминается мне один парень, который не так давно, десяти лет не прошло, объявивший русских недочеловеками - продолжил свой спич 'ковбой' - кажется, он плохо кончил?

- Есть еще один момент - устало добавил аристократ - если мы начнем выставлять русских 'белыми неграми', то неизбежно сформируется мнение, что 'уделать их легче легкого - разве ниггер может драться на равных со стопроцентным американцем?!'. Нам мало проблем, возникших из-за идиотизма Дуга и этого Ренкина? Или мы хотим пойти по пути, проложенному самураями - они сначала выставили нас полными недоделками, а, потом, когда война пошла по неблагоприятному для них сценарию, остановить раскрученную на максимальные обороты машину пропаганды уже было невозможно?

- Такая пропаганда резко увеличивает вероятность случайного конфликта - добавил военный - может получиться так, что какой-нибудь недоумок, сидящий за штурвалом самолета, решит 'указать русским ниггерам их место', а комми ответят в своем стиле. Полагаю, нам нужна война только тогда, когда мы будем готовы победить в ней и извлечь из нее выгоду - а не тогда, когда какой-нибудь второй лейтенант, перебрав кукурузного горлодера, решит доказать, что он самый крутой парень в эскадрилье, а, то, и во всем авиакрыле.

- И еще одно - если они действительно такие же бизнесмены, как и мы, всего лишь прикрывающиеся большевизмом, а не красные фанатики, у нас есть шанс договориться о разделе сфер влияния - заметил аристократ. Несколько утрируя, они могут уничтожить наш бизнес, Америку, но и мы сможем в ответ уничтожить их бизнес, Советский Союз. Исходя из этой позиции, принципа гарантированного взаимного уничтожения, мы можем сесть с ними за стол переговоров.

- Разумеется, это надо будет делать аккуратно. Нам нужно будет показать свою силу, чтобы не вводить наших визави в соблазн решить проблему по методу, сформулированному мистером Макиавелли, но ни в коем случае не провоцировать их, как это сделал Дуг - в конце концов, мертвецам ничто земное не нужно.

- Я бы сказал, что начинать переговоры с того, что назвать потенциального партнера 'грязным ниггером', это плохая идея - заметил 'ковбой'. Если они действительно бизнесмены, то я не думаю, что делать бизнес с русскими хуже, чем с 'кузенами', лягушатниками или гуннами - все мы имели дело с европейцами, руководствуясь принципом, сформулированным мистером Веспасианом. И, вообще, хороший партнер тот, совместно с которым вы зарабатываете хорошие деньги.

- Итак, джентльмены, позволю себе предложить Вашему вниманию проект нашего решения - взял слово финансист.

- Первое. Мы немедленно запрашиваем русских на предмет их согласия принять нашего эмиссара. Нам нужна деэскалация китайского конфликта - кроме того, мы предлагаем русским начать переговоры по определению 'правил игры' в колониальных конфликтах, а, также, установлению 'правил безопасного поведения' в точках соприкосновения наших вооруженных сил на море, на суше и в воздухе. В уплату предлагаем возможность закупки у нас запрещенного к продаже красным оборудования для промышленности - если этого окажется мало, как максимум, добавим установление для СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле.

- Второе. Мы немедленно начинаем проект 'Манхэттен-2', по созданию термоядерного оружия - он получает первостепенный приоритет по финансированию.

- Третье. Мы начинаем модернизацию наших ВВС - нам нужны истребители и бомбардировщики, не уступающие русским. Кроме того, по созданию таковых, необходимо срочное перевооружение строевых частей новейшей техникой. Этот проект также приоритетен.

- Четвертое. Мы настраиваем пропаганду на сдержанное отношение к русским - не стоит обострять отношения без нужды. За основу стоит взять сдержанное неодобрение с порицанием и критикой отмены частной собственности, но без какой-либо их демонизации и громогласных истерик.

- У Вас есть возражения или дополнения?

- Надо активизировать экономическую и научно-техническую разведку в невоенной сфере России - заметил толстяк. Если все так и обстоит, как мы предполагаем, то мы быстро увидим активизацию работ в этой сфере, ведь красным понадобятся товары для завоевания рынков.

- Поддерживаю - кивнул военный. Заодно мы сможем вычислить людей, играющих в русской экономике ту же роль, которую мистер Лазарев играет на флоте - или, хотя бы понять, что такие люди, несомненно, есть. Возможно, мы сможем выйти на большевиков из будущего без посредничества мистера Сталина.

- У Вас еще есть сомнения в их наличии? - с иронией поинтересовался 'ковбой'.

- Если исходить из сугубо теоретических построений, 'то трудно найти черную кошку в темной комнате' - пожал плечами военный. Если же вспомнить преподанные на практике уроки - полагаю, глупо сомневаться в наличии в темной комнате пантеры; и, стоит позаботиться о том, чтобы не наступить ей на хвост или лапу.

- Судя по происходящему, в темной комнате сидит не пантера, а саблезубый тигр, не помню, как он называется - огрызнулся 'ковбой' - и зверюга очень голодна, так что она с интересом смотрит на пришедший к ней обед.

- Если я правильно Вас понял, Вы имеете в виду смилодона - банкир прекрасно понимал 'ковбоя', которого совершенно не обрадовала перспектива делиться куском пирога. И, да, Вы правы - нам придется очень постараться, чтобы тигр нас не сожрал, а согласился на раздел сфер влияния. А, там будет видно - возможно, смилодон одряхлеет, возможно, потеряет хватку и осторожность; так что у нас будет шанс.

- Ваше мнение, джентльмены - может быть, кто-то из Вас хочет еще что-то добавить?

- Нет, все в порядке - отозвался 'ковбой'.

- Согласен - кивнул толстяк.

- Это наилучший вариант - высказал свое мнение военный.

- Что же, джентльмены - начинаем действовать, и да поможет нам Бог! - подвел итог финансист.


Послесловие 1. Ретроспектива.

Во второй половине октябрьского дня 1946 года, в гостиной уединенного коттеджа, находившегося в штате Виргиния, почти на границе федерального округа Колумбия, пили кофе два джентльмена. В том, который был постарше, нетрудно было узнать известного дипломата и, чуть менее известного, в силу специфики профессии, разведчика - это был Аллен Даллес. Его собеседник был вовсе неизвестен широкой общественности - впрочем, это вполне устраивало талантливого оперативника, специализировавшегося на 'черных' операциях, известного в очень узких кругах, как мистер 'Джонсон'.

Они были знакомы уже достаточно давно - более того, с началом Второй Мировой войны 'Джонсон' был откомандирован в распоряжении шефа резидентуры УСС в Берне Даллеса, поскольку выдающемуся специалисту по 'теневой' дипломатии требовался профессионал в другой сфере деятельности разведки. Несмотря на традиционную неприязнь, существующую между 'белоручками' и 'чернорабочими', начальник и подчиненный быстро прониклись искренним уважением друг к другу, сумев взаимно оценить профессионализм каждого. Не прошло и полугода, как Даллес сделал 'Джонсону' весьма завидное предложение, заключавшееся в том, что оперативник становится его человеком. Конечно, это означало немалый риск, но 'Джонсон' давно привык к неизбежным издержкам профессии, заключавшимся в прогулках по грани между жизнью и смертью - а вот выгоды от принятия предложения намного превышали обычные преференции даже признанного специалиста, не удостоенного личного доверия кого-то из числа власть предержащих.

Сейчас 'Джонсон' докладывал шефу результаты проработки его идеи.

- Собственно, сейчас торговля наркотиками в США является наполовину любительским предприятием - ничего подобного размаху, существующему в Китае, странах Юго-Восточной и Южной Азии, у нас нет. Есть весьма скромное потребление кокаина и героина, существенно большее - морфина; в чайнатаунах распространен опиум; самым же массовым психоактивным веществом, из числа легко доступных, разумеется, после алкоголя - является каннабис.

- Соответственно скромным масштабам бизнеса развиты и поставка товара, и сети распространения. Так, в Нью-Йорк героин поставляется корсиканцами из Марселя - эта схема работает следующим образом: турецкие фермеры, имеющие лицензии на выращивание опийного мака в медицинских целях, сбывают излишки урожая на черный рынок, где его, в конечном итоге, покупают корсиканцы; далее, по контрабандным каналам опиум переправляется в Марсель, где еще лет десять назад ныне покойный босс марсельских корсиканцев мистер Карбон (в РеИ убит в 1943 году В.Т.) создал лабораторию по производству героина (в РеИ - в 1937 году В.Т.); затем перевозится на французских судах, работающих на маршруте Марсель - Нью-Йорк. Объемы поставок, насколько известно, составляют несколько десятков фунтов в месяц. Сходная история и с кокаином - неочищенный продукт поставляется из Колумбии в Марсель, там он рафинируется, и, перебрасывается в Нью-Йорк.

- Что интересно, сэр - Нью-Йорк находится на особом положении, для него создан отдельный маршрут доставки наркотиков. Основная же часть сильнодействующих наркотиков в США идет по другой схеме. Марсельские корсиканцы закупают полуфабрикаты, у указанных мной поставщиков, перерабатывают их в высококачественные конечные продукты, и перебрасывают по маршруту Марсель - Куба - Тампа - Канзас-Сити. Из Канзаса товар уже расходится по всей стране (реальная схема транзита наркотиков того времени В.Т.). Вот здесь уже объемы поставок на порядок больше - ориентировочно речь идет о трехстах-пятистах фунтах героина и вдвое больше кокаина. Разумеется, это ежемесячно.



Даллес внимательно слушал подчиненного, ожидая, будет ли необходимое ему продолжение - и 'Джонсон' не разочаровал шефа, впрочем, ему это было нужно еще в большей степени.

- Покойный мистер Карбон, как и его ближайший партнер, мистер Спирито (Франсуа Спирито В.Т.), равно как и братья Гуерини ('крестный отец' Марселя Антуан Гуерини и его брат Бартоломео В.Т.), возглавившие этот бизнес после смерти основателя, являются корсиканским аналогом нового поколения лидеров сицилийской мафии, получивших прозвище 'младотурки', наиболее яркими представителями которых стали господа Лучано и Дженовезе - продолжил обстоятельный доклад оперативник.

- В отличие от традиционалистов они считают допустимым сотрудничество с властями - конечно, с выгодой для себя - участие в политической деятельности, торговлю наркотиками, категорически отвергавшуюся старшим поколением.

'Джонсон' сделал паузу, ненавязчиво давая Даллесу возможность высказать свое мнение.

- Кажется, господа Карбон и Спирито активно сотрудничали сначала с коммунистами, а, потом, с нацистами? - Даллес знал эту историю в общих чертах, да и узнать мнение подчиненного, искушенного в криминально-политических играх, было вовсе не лишним.

- Так принято считать, сэр - согласился оперативник - в реальности дела обстояли да и обстоят немного иначе.

- Ключевыми фигурами в этой истории были мистер Сабиани, корсиканец по происхождению, бывший вице-мэр Марселя, и мистер Карбон. Насколько я понимаю, мистер Сабиани никогда не был ни настоящим коммунистом, ни настоящим нацистом - а всегда оставался корсиканцем. Просто он первым понял выгоды от проникновения в официальную власть под прикрытием радикальных политических течений - в отличие от респектабельных политических партий, где огромное значение играют происхождение, налаженные поколениями связи, безупречная чистота биографии, экстремисты обращают внимание на реальные возможности человека, не уделяя особого внимания путям, благодаря которым были приобретены эти возможности.

- Мистер Сабиани понял, на кого среди лидеров французских коммунистов следует ориентироваться - и сделал ставку на господина Дорио. Впрочем, Вы знаете его историю, сэр.

Шеф разведки кивнул - действительно, история патологического честолюбца и властолюбца Жака Дорио, человека, складом характера и талантами напоминавшего Троцкого, попытавшегося не просто стать главой ФКП, но и, отобрать у Сталина и ВКП (б) главенство в мировом коммунистическом движении (соответствует РеИ В.Т.), была широко известна. Дорио интересовала только власть - идеи были средством ее достижения, не более того. Исходя из этого, он подбирал и свое окружение - его совершенно не интересовало, откуда числящийся коммунистом вице-мэр Марселя берет деньги, необходимые ему для противостояния со сторонниками Сталина в ФКП. Впрочем, неразборчивость в методах ему на данном этапе не помогла - джентльмены, придерживавшиеся сталинистских взглядов, быстро выставили Дорио и его сторонников из ФКП.

Конечно, реальные хозяева Франции не сочли возможным пройти мимо столь полезного человека, благо в 1936 году германский опыт противостояния коммунизму во Франции был весьма востребован - и мистер Дорио быстро создал Французскую Народную партию, по взглядам представлявшую нечто среднее между братьями Штрассерами и Гитлером, правда, без присущего им антисемитизма. Надо было признать, что мистер Дорио обладал интеллектом, волей, организаторскими способностями, талантом оратора, харизмой вождя.

После оккупации Франции ФНП стала придатком оккупационной администрации и вербовочным пунктом Французского легиона против большевизма. Сам Жак Дорио воевал против русских - и погиб при налете русских штурмовиков в начале 1944 года (в РеИ - под налетом западной авиации в начале 1945 года В.Т.).

- Так вот, сэр, есть веские основания считать, что это был лишь первый слой этой истории - продолжил доклад 'Джонсон'.




Март 1947 года выдался на Восточном побережье сырым и холодным. Постоянно дули сильные восточные ветра, приносившие с Атлантики обильные осадки.

Не стал исключением и один из субботних вечеров - за окнами старого особняка в городке Уотертауне, штат Нью-Йорк, завывал ветер и лил дождь. В такую погоду добрые люди стараются не выходить на улицу.

Насколько двое почтенных джентльменов, приехавших в родовое гнездо клана Даллесов, отвечали определению 'добрых людей' - вопрос дискуссионный, тут все зависит от точки зрения. Но они, несомненно, были людьми умными и предусмотрительными, с этим спорить было невозможно - и, отчасти, поэтому они предпочли послеобеденной прогулке по небольшому парку степенную беседу возле горящего камина, сопровождавшуюся неспешным употреблением французского коньяка с кубинскими сигарами.

- Аллен, тебе не кажется, что ты несколько увлекся? - старший из собеседников до сих пор испытывал определенные сомнения по поводу приемлемости предложенного младшим братом проекта. То, что допустимо в колониях, совершенно не обязательно приемлемо в метрополии - нет ли у тебя впечатления, что это тот самый случай?

- Джон, если ты не возражаешь, давай еще раз спокойно взвесим все основные моменты проекта - продолжал настаивать младший, ради соблюдения давней традиции даже изменивший любимой трубке - и в настоящий момент раскуривавший 'Корону'.

Старший брат кивнул - откровенно говоря, неугомонный младший, с детства отличавшийся редкой способностью не просто придерживаться своего мнения, но и переубеждать сомневающихся и даже оппонентов, уже успел привлечь на свою сторону многих достопочтенных джентльменов. Несомненно, предложенный им план был реализуем и логичен, более того, сулил немалые выгоды - вот только Аллен упорно не желал понимать, скандал каких масштабов начнется, если все это предприятие будет вытащено на всеобщее обозрение.

- Итак, узел первый - как это ни грустно, но времена 'просперити' ('процветания' - так в США принято называть 20-е годы, до начала Великой Депрессии В.Т.), в ближайшем будущем не вернутся, это очевидно. Спасибо Господу, оснований опасаться возвращения Великой Депрессии пока что нет - но, Долгая Депрессия (период конца XIX века, характеризовавшийся резким снижением темпов роста экономики США В.Т.), или что-то в этом роде, может стать реальностью уже в ближайшие 5-10 лет.

- Соответственно, Америку ждет снижение доходов значительной части населения, резкий рост безработицы. Неизбежным следствием всего этого станет резкий рост интереса безответственной части населения к разнообразным левым идеям - что наблюдалось и в конце XIX - начале XX веков, когда существовала сильная Социалистическая партия (соответствует РеИ В.Т.), и, ренессанс этой партии в конце 20-х - начале 30-х годов (было такое В.Т.).

- Следует отметить такую важную деталь - если в конце прошлого - начале нынешнего веков социалистические идеи были не более чем интеллектуальными упражнениями теоретиков, никак не подтвержденными практикой; если во время Великой Депрессии Советская Россия была синонимом нищеты, достойной африканских негров, а не белых людей - сейчас есть основания опасаться иного поворота левой пропаганды, которая будет смущать умы добропорядочных американцев примером нынешнего Советского Союза, население которого живет весьма скромно, но его уровень жизни неуклонно растет из года в год.

- Конечно, оснований опасаться коммунистической революции нет - у нас не Франция, левые являются не более чем маргиналами в политике, а их идеи чужды подавляющему большинству американцев.

Младший брат сделал паузу - и взяв лежащую в пепельнице сигару, начал неторопливо ей попыхивать, чередуя это занятие с микроскопическими глотками коньяка.

Старший брат молчал - нет, по сути он был полностью согласен и с высказанным, и с тем, о чем Аллен промолчал. Все это было так - левые идеи не пользовались популярностью в США, возможный взрывной рост прокоммунистических настроений был невозможен, по ряду причин, в число которых входили и нынешняя экономическая ситуация, и проведенные покойным Франклином реформы (именно Рузвельт провел и прогрессивный подоходный налог, и всеобщее пенсионное обеспечение по старости В.Т.). Но верно было и другое - гарантий на будущее не было. Строго говоря, их и быть не могло - поскольку денег на всеобщее благополучие решительно не хватало, и хватить не могло, постепенный рост недовольства был гарантирован.

Вопрос был в том, какие формы он примет - одно дело, когда бунтари не могут предложить ничего конструктивного, более того, их повседневная жизнь вызывает искреннее отвращение у любого нормального человека; совсем другое - когда они предлагают вполне реалистичные идеи, прошедшие проверку практикой, мало этого, приведшие известную всем страну от слабости и нищеты к могуществу и благополучию.

Скучнейшей банальностью была и та истина, что ударным отрядом любых социальных потрясений являются молодые. С учетом этого, предложенный Алленом вариант направления молодежного бунтарства в заведомый тупик был многократно эффективнее и изящнее полицейских мер, проталкиваемых группировкой старых консерваторов.

Единственное, что всерьез смущало Джона Даллеса, так это методы, предложенные братом - они были настолько несовместимы с принятыми 'правилами игры', что коробило даже его, старого циника и прожженного прагматика.

- Я внимательно слушаю тебя, Аллен - сказал он.

- Дальше все просто - пожал плечами Аллен Даллес - основой любых бунтарских течений, ее движущей силой является молодежь. Сейчас бунтарь - это парень из рабочего района, желающий 'Сделать так, как в России', или, студент из не самого плохого университета, с томиком Маркса или Сталина подмышкой. Они могут многим не нравиться, их идеи не разделяет подавляющее большинство - но они воспринимаются многими, как обычные американцы, пусть и со странными идеями. Да, пока над ними посмеиваются, посылают к дьяволу - но если доходы обычных американских семей будут уменьшаться из года в год, пусть понемногу - а наши соотечественники очень хорошо умеют считать деньги! - с каждым годом все больше и больше людей будут сначала просто их слушать, потом, задаваться вопросом: 'А такие ли глупости говорят эти парни?'. Безусловно, это будет происходить медленно - но, чем меньше будет разрыв в уровне жизни между средней американской семьей и средней русской семьей, тем больше будет прислушивающихся и задающих себе такие вопросы.

Джон Даллес неохотно кивнул - брат деликатно обошел вопрос, какие взгляды будут популярны в США, если уровень жизни в СССР окажется выше, чем в США.

- Но в наших силах создать альтернативную 'моду' для бунтарей - продолжил директор Центральной разведки - даже не моду, а бунтарский 'образ жизни', составной частью которого, как протест против старшего поколения, станут наркотики. Проще говоря, это будет не бунтарство, имеющее своей целью изменить и улучшить жизнь, сохранив при этом все положительные стороны прошлого, а абсолютное отрицание прежнего образа жизни.

- Сейчас мы живем, осознавая угрозу того, что сталинизм может пробраться в Америку, завладев умами и душами значительной части американцев. Да, скорее всего, это будет не совсем тот сталинизм, что есть сейчас в России - но нам от этого не станет легче, ведь итальянский или немецкий сталинизм не являются точной копией советской модели, но, модифицируясь применительно к условиям каждой конкретной страны, сталинизм не перестает быть сталинизмом, составной частью единого целого, смертельной угрозой для всего, что является нашими ценностями.

- Аллен, а ты понимаешь, что сейчас расписываешься в нашей слабости, если не в поражении? - глухо спросил старший брат.

- Фактически ты признаешь, что мы не можем предложить более привлекательную идею, лучший образ жизни, чем тот, что предлагает своим адептам мистер Сталин - и пытаешься подменить сталинизм некой новой версией троцкизма, строительство нового - выжженной землей.

- Мне страшно думать, что мы не строим новое, даже не защищаем построенное нашими предшественниками старое - мы собираемся выжигать существующее, чтобы наш противник не смог им воспользоваться, в надежде на то, что это послужит нашей победе.

- Да! - выкрикнул Аллен Даллес - сейчас, пребывая в ярости, он ничуть не производил впечатления ироничного, изысканного интеллектуала.

- Ты не хочешь понять одного - сейчас у нас нет другого выбора! Мистеру Монро было хорошо - замшелая, монархическая Европа, тогда, сотню с четвертью лет назад, не могла ни высадить в Северной Америке превосходящие силы, ни предложить американцам более привлекательную идею! У наших предков были все возможности спокойно наращивать силы, пока европейцы враждовали между собой!

- Сейчас мы находимся в положении той самой Европы начала XIX века - наш враг отделен от нас Атлантикой, и у нас нет превосходящей военной силы! И он наращивает свои силы куда быстрее, чем это делала наша страна в прошлом столетии! И наплевать бы на все его танки и самолеты, пока нас отделяют от него оборонительные 'рвы' Атлантического и Тихого океанов - но его идеи уже здесь! И если мы не примем меры немедленно, через двадцать лет нашими врагами будут не вражеские солдаты, летчики и моряки, а наши собственные граждане, принявшие идеи Сталина!

Лицо Даллеса-младшего было багровым, он кричал в бешенстве. Джон хорошо знал родного брата, для которого холодная вежливость аристократа была не маской, а естественным состоянием - в таком бешенстве, когда все ограничения, поставленные характером и привитые воспитанием, слетают, как осенние листья, подхваченные сильным ветром, он его видел лишь однажды, в юности, когда Аллен в первый и последний раз влюбился без памяти - к сожалению, в девушку не своего круга. Разумеется, это чувство не могло закончиться браком - аристократическая семья Новой Англии никогда бы не поставила под удар свое положение в обществе, согласившись на союз младшего сына с дочкой бакалейщика. Тогда Аллен принял точку зрения родителей - сейчас он был готов идти до конца.

Но дело было не только в брате. Джон Даллес понимал рискованность предложенной братом стратегии - по сути дела, речь шла о том, чтобы оплатить уничтожением части будущего Америки выигрыш времени, в расчете на то, что удастся ослабить врага в большей степени, чем будут ослаблены США. Это был страшный выбор - не секрет, что чаще всего увлекаются бунтарством в юности самые яркие натуры, те самые, которые, повзрослев, становятся опорой страны и общества. Их ослабление, если не гибель, в наркотическом угаре, была равнозначна неизбежному уменьшению мощи США в будущем.

Но, отрицать то, что попытка играть с Советским Союзом в глобальное доминирование, игру, в которой ставкой были судьба США и будущее американской нации, по привычным правилам, стала бы растянутым на десятилетия самоубийством, было просто глупо - объединивший континентальную Европу Гитлер попытался это сделать, поставив на экономическое и ресурсное превосходство, непревзойденную боеспособность Вермахта и профессионализм лучшего в мире германского Генерального Штаба. Любой непредвзятый наблюдатель, случись ему оценивать шансы сторон 21 июня 1941 года, имея в своем распоряжении полную информацию о потенциалах противников, мог бы спокойно поставить на победу Германии сотню долларов против потертого десятицентовика. Результат ныне известен всем - вооруженные силы Еврорейха разгромлены на суше, море и в воздухе, Советский Союз доминирует в Европе, пойманный военнослужащими русских специальных сил Адольф Гитлер повешен в Москве после процесса, ставшего недвусмысленным предупреждением для всех, желающих попытать счастье в войне с СССР (эти события описаны в цикле уважаемого Влада Савина 'Морской волк' В.Т.).

Вывод был насколько неприятен, настолько и очевиден - традиционная стратегия нуждается в очень существенном обновлении. Исходя из этого, предложенный братом вариант выигрыша времени был далеко не худшим вариантом для Америки - во всяком случае, он был намного более приемлем, чем предлагаемый спонсорами мистера Макартура вариант установления жесткой диктатуры.

Кроме общих интересов элиты США не следовало забывать также о групповых и личных интересах.

Групповые интересы братьев Даллесов заключались в процветании клуба элиты, объединенного вокруг инвестиционного банка 'Brown Brothers Harriman' - собственно, кланы Даллесов и Фостеров давным-давно были тесно связаны с династиями Браунов и Гарриманов. Сейчас клуб переживал далеко не лучшие времена, из-за того, что была сорвана неявная часть 'Плана Маршалла' - и в интересах Даллесов было поспособствовать его выходу из кризиса. Конечно, реализация плана, предложенного Алленом, никак не могла решить проблему с отсутствием подходящих объектов для инвестирования средств - но, в случае ее успешного осуществления, появлялись новые, весьма значительные потоки неучтенных наличных средств, которые надо было легализовать и которые вполне можно было использовать для биржевой игры. Что очень важно - эти финансовые потоки появлялись очень быстро, буквально в течение одного или двух лет.

Джон Даллес понимал, что размер этих 'новых финансов' - определение 'доходы от торговли наркотиками' он не хотел использовать даже мысленно - даже при самом удачном повороте событий не сможет кардинально решить проблемы их клуба, для этого их будет слишком мало. Но не хуже он понимал и другое - сейчас, когда все клубы элиты переживают довольно сложные времена, их клубу важно удержаться на занимаемых ныне позициях в экономике и политике США, и, ни в коем случае, не рухнуть первому. Превосходно зная реальную историю закулисных игр в Америке - их семья активно участвовала в них более сотни лет - Джон понимал, что рухнувший первым клуб будет разорван в клочья всеми остальными, с переделом его активов теми, кто 'удержался на ногах'.

Хватит или нет этих средств для того, чтобы 'удержаться на плаву', было непонятно, это зависело от того, как именно будут развиваться события - но, даже при не самом благоприятном варианте, 'новые финансы' станут весьма немаловажным фактором в игре их клуба. Из этого почти автоматически следовало заметное укрепление позиций клана Даллесов внутри клуба, со всеми проистекающими из этого выгодами.

Был и еще один момент, о котором промолчали оба, поскольку есть вещи, о которых джентльмены никогда не говорят вслух - это был вопрос пополнения 'черных фондов' разведок. Ни для кого из посвященных никогда не было секретом то, что любая разведка, да и любая спецслужба влиятельна внутри своей страны ровно настолько, насколько она располагает компрометирующими материалами на людей, имеющих власть. Совершенно неслучайно ЦРУ было запрещено работать внутри США (соответствует РеИ В.Т.) - и не менее закономерно было то, что многие клубы предпочитали увидеть на посту директора ЦРУ кого-то из армейских генералов. То, что одним из условий назначения Алена на этот пост стало назначение военного разведчика Смита его заместителем, отвечающим за оперативную работу, было разумной предосторожностью их конкурентов из других клубов - никто не хотел предоставлять братьям Даллесам широчайшие возможности для сбора компромата вовне США, и, что еще хуже, внутри страны.

Конечно, и Джон, и Аллен обходили поставленные перед ними барьеры. У них имелись и доверенные люди, занимавшиеся решением столь деликатных вопросов, и возможность отщипывать некие суммы из выделенных 'черных фондов'. Но имевшиеся возможности были достаточно ограничены - в особенности, по части жизненно необходимых для такой деятельности неучтенных денег. То, что сбор компрометирующих материалов на влиятельных джентльменов без очень значительных сумм наличных столь же невозможен, как поездки на автомобиле без бензина, было печальной реальностью. Реализация предложенного младшим братом плана позволяла решить очень многие проблемы, поскольку, даже на первом этапе, в распоряжении братьев должно было появиться несколько миллионов долларов в год - миллионов, неподконтрольных никому, кроме них.

Как можно было совместить эти деньги с властью шефа ЦРУ и государственного секретаря, между прочим, имеющего в своем подчинении разведывательную службу Госдепа, братьям объяснять было излишне - это был путь к действительно огромным деньгам и влиянию. Безусловно, усиление клуба, членами которого они являлись, равно как и лично братьев, неизбежно вызывало ожесточенное противодействие конкурентов - но они были готовы достойно принять этот вызов.

- Хорошо, брат - кивнул Джон, приняв непростое для себя решение - я согласен с твоим планом.

Аллен Даллес молча кивнул - убедить Джона оказалось намного труднее, чем он ожидал, но его поддержка была ключом к реализации этого проекта.

Двумя месяцами позже, на веранде уютного особняка в предместье Сан-Франциско мило беседовали трое джентльменов. Если бы пронырливые журналисты каким-то чудом смогли увидеть участников этой встречи, то они без труда узнали двоих из троих собеседников - джентльмен в штатском, с несомненной военной выправкой, был героем войны в Китае, генерал-майором Ченнолтом; хозяин особняка, джентльмен с восточными чертами лица, был министром иностранных дел правительства Чан Кай-ши - а до этого, он занимал пост министра финансов в правительстве китайского генералиссимуса - и, что не менее важно, он являлся родным братом супруги президента Китая, очаровательной госпожи Сун Мэйлин; в общем, это был господин Сун Цзывэнь. Третьего участника встречи могли опознать только люди, входящие в узкий круг посвященных в весьма деликатные вопросы - это было неудивительно, доверенный человек мистера Даллеса-младшего, предпочитавший представляться как 'мистер Джонсон', никогда не стремился к популярности.



Послесловие 2.

Владельцы старейшего и крупнейшего инвестиционного банкаСоединенных Штатов 'Brown Brothers Harriman' давненько пребывали в невеселых раздумьях, имея для этого все основания - у контролируемых ими капиталов не хватало объектов, пригодных для инвестирования в нужных объемах. Это было бы смешно, если бы не было так грустно - прекрасно подготовленная операция по инвестированию в промышленность, инфраструктурные объекты, сельское хозяйство Германии, Австрии, Люксембурга, Чехословакии сорвалась, даже не начавшись.

И ведь абсолютно все было подготовлено и согласовано! Через Банк Международных Расчетов, точнее, через мистера Шахта, были достигнуты договоренности с германскими промышленниками и финансистами о покупке пакетов акций интересующих американцев компаний.

Все было в полнейшем порядке - надо было лишь дождаться капитуляции Третьего Рейха в правильной 'редакции'! Бизнес на многие миллиарды долларов сорвали два сукиных сына, дядюшка Джо и фельдмаршал Роммель!

Теперь почтенным владельцам финансов Восточного побережья, представленным кланами Браунов и Гарриманов, и, не менее почтенным хозяевам денег Западного побережья, представленным кланами Ловеттов и Бушей-Уокеров, предстояло найти выход из не самой приятной ситуации. Проблему осложняло то, что теперь, после принятия закона Гласса-Стиголла, легко перебросить деньги из инвестиционной сферы в финансовые спекуляции было невозможно. Нет, конечно, уважаемые финансисты еще во времена слияния инвестиционных компаний Браунов и Гарриманов, состоявшегося в 1931 году, позаботились об участии в этой сфере деятельности, выделив для спекулятивных операций финансовую компанию 'Гарриман, Рипли и Ко' (соответствует РеИ В.Т.) - но перебросить туда миллиарды, изначально предназначенные для покупки европейских активов, было невозможно.

Свободных же активов просто не было - достойным наследникам богатейших кланов США, сделавших семейные состояния, соответственно, на банках и железных дорогах Востока, и, железных дорогах Запада, нефти Техаса и Калифорнии, это было известно, как никому более.

Конечно, некоторым утешением для них стал доступ к покупке активов Японии, частично решившим их проблему. Но, тут были свои сложности, заключавшиеся в том, что экономика Метрополии была теснейшим образом связана с Маньчжурией и Кореей, так что разрыв хозяйственных связей закономерно привел японскую экономику к тяжелейшему кризису. Говорить же о катастрофически низком платежеспособном спросе в Восточной Азии, на рынках которой, в основном, и специализировались японские предприятия, и вовсе было неприлично, настолько это было очевидно.

Из этого положения как-то надо было выходить - но с вариантами решения проблемы дела обстояли не самым лучшим образом. Пытаться отобрать силой у усатой сволочи Центральную Европу стало бы гарантированной потерей французских, бельгийских и голландских активов - да, отобрать у Ротшильдов, де Ванделей и Шнейдеров удалось прискорбно мало, по сравнению с планировавшимся переделом германских, чехословацких и австрийских компаний, но их терять все равно не хотелось. Довольно интересны были индийские предприятия - до того, как началась гражданская война, конца которой даже не предвиделось, так что инвестиции в эти активы были равнозначны выбрасыванию полновесных долларов в Индийский океан. Отобрать у 'кузенов' приносящий огромные прибыли бизнес в Южной Африке не представлялось возможным - британские Ротшильды и Оппенгеймеры вцепились в него мертвой хваткой, а объявлять войну Великобритании было категорически невозможно.

Собственно, оставался только один бизнес необходимых достопочтенным финансистам размеров - это были контролируемые красными Маньчжурия и Корея. Очень важным достоинством этого бизнеса было то, что его приобретение позволяло резко повысить прибыльность уже контролируемых ими японских компаний и взять за горло всю тяжелую промышленность Метрополии, поставив ее в зависимость от дешевых континентальных стали, чугуна и угля. Еще одним преимуществом данного варианта было то, что отторжение у Советского Союза Маньчжурии и Кореи позволяло постепенно возродить довоенное положение дел в Китае - с той существенной разницей, что почти все доходы доставались бы американским бизнесменам, контролирующим Японию, Маньчжурию, Корею и Тайвань, а британцы, японцы и французы вовсе бы не участвовали в прибылях. Конечно, китайский рынок не шел ни в какое сравнение с, например, германским - но, при умелой постановке дела, хваткие деловые люди и на нем могли бы заработать немало, так что Китай мог стать хорошим бизнесом.

Разумеется, серьезные деловые люди не стали бросаться очертя голову реализовывать этот вариант - они тщательно проверили возможности осуществления данного проекта, прежде чем вкладывать в него деньги. Проверка показала, что план имеет хорошие шансы на успех: в Корее у мистера Ли Сын Мана, в Маньчжурии у мистера Чан Кай-ши были свои люди, способные обеспечить должные демократические преобразования после кровавого правления тоталитарного режима кремлевского диктатора. Самое же главное состояло в том, что построенные японцами предприятия и разработанные ими же месторождения не только не пришли в упадок, но и неуклонно расширялись - а в Японии сейчас было много безработных инженеров и техников, некогда работавших на этих заводах, рудниках и шахтах, прекрасно их знавших, и с радостью вернувшихся на прежние места, за, надо заметить, весьма скромное, по американским меркам, жалованье.

Ключевым же моментом, собственно, и позволявшим создать условия для торжества истинной демократии, было то, что эти дальневосточные территории Красный Чингисхан, по точному определению сэра Уинстона, удерживал куда менее надежно, чем коварно захваченные им европейские страны.

Конечно, определенный риск был - и красные успели укорениться на Дальнем Востоке достаточно надежно, и оставался неопределенной угрозой фактор 'Двери', к которому почтенные бизнесмены были склонны относиться серьезно. Вот только выбор у них был не особенно обширен - в элите США начался новый раунд борьбы за власть, раунд, в котором, помимо традиционных участников, появились и новые претенденты на свой 'кусок пирога', в лице клубов армейцев, летчиков, разведчиков, аналитиков, резко увеличившего свою мощь старого клуба моряков. В этой борьбе проигравших разоряли без пощады, превращая из хозяев жизни в мелких лавочников - 'пирога' катастрофически не хватало на всех. С учетом этого, клубу банкиров, железнодорожных и нефтяных магнатов, приходилось выбирать между немалым риском, сопряженным с высокой вероятностью сохранения и приумножения уже имеющихся капиталов и власти, и бездействием, неизбежно влекущим за собой потерю и капиталов, и власти. Магнаты Востока и Запада, объединившие свои капиталы в 'Brown Brothers Harriman', были сильными духом людьми - и они предпочли огромный риск неизбежному поражению.

Надо заметить, что у них не было недостатка в сторонниках - от 'хорошего самочувствия' их капиталов зависело очень многое и очень многие. К примеру, династии Браунов и Гарриманов с давних пор были уважаемыми клиентами, пожалуй, самой респектабельной юридической фирмы Новой Англии 'Салливен и Кромвель' - той самой фирмы, в которой столь плодотворно работал мистер Джон Даллес, и, с которой активно сотрудничал, в перерывах между исполнением деликатных поручений на ниве 'теневой' дипломатии его младший брат. Также банк 'Brown Brothers Harriman', равно как и его дочерние компании, нередко прибегали к услугам известного адвоката, мистера Уильяма Донована.

Собственно, не будет особым преувеличением сказать, что они были людьми одного круга, совместно делавшими серьезный бизнес. Просто в разное время они могли работать или в своих компаниях, или, если появлялась такая необходимость, занимали видные государственные посты. Ничего не поделать, так уж устроен мир - иногда, для лучшего продвижения интересов американского бизнеса в мире, представителям богатых и богатейших династий Америки приходится прилагать свои усилия, в конечном итоге служащие процветанию США, на государственной службе.

Разумеется, они не ограничились тем, что договорились с равными себе - представителями старых и новых деловых кланов США, представленными в неофициальных клубах действительных хозяев страны. Члены правления 'Brown Brothers Harriman' сочли нужным найти общий язык и с некоторыми членами 'молодых' клубов, должным образом обеспечив их заинтересованность в успехе проекта - в конце концов, от исполнителей зависело многое.

Возможности для этого имелись - бесспорно, члены новых клубов понимали важность общих интересов, но это не отменяло соперничества между ними. К примеру, у моряков старое, еще довоенное, соперничество между 'линкорной' и 'авианосной' школами отнюдь не стало достоянием истории. Мало этого, к нему добавилось соперничество между надводными и подводными силами, борьба между представителями палубной и базовой авиации. Свои разногласия были и среди летчиков, и среди армейцев, не говоря уже об острейших разногласиях между разведчиками.

В этих условиях для представителей враждующих групп вопросом первостепенной важности становилось нахождение влиятельных союзников вне своих клубов - конечно, и речи быть не могло о возвращении к довоенному положению, это понимали все - но от того, какая именно группа будет доминировать в 'молодых' клубах, зависело очень многое.

Скажем, мистер Лемэй был не вполне доволен распределением ассигнований на ВВС; вице-адмирал Оскар Бэджер II, кстати, представитель старого, уважаемого южного рода, члены которого достойно проявили себя и на флотской службе, и в гражданских делах, имел свое мнение относительно желательности некоторых поставщиков флота, не во всем совпадавшее с мнением министра ВМС; точка зрения на вопросы строительства американской армии группы, к которой принадлежал генерал Ведемейер, отличалась от таковой, разделяемой большинством генералитета сухопутных войск.

Отдельно следовало упомянуть проблемы мистера Даллеса-младшего. Когда мистер Рузвельт был вынужден пойти на компромисс, заключавшийся в назначении мистера Донована шефом УСС, 'Дикий Билл', придерживавшийся своих взглядов на деятельность разведки, резко отличавшихся от точки зрения армейцев и моряков, назначил Аллена Даллеса главой резидентуры УСС в Берне (соответствует РеИ В.Т.). Надо сказать, что мистер Донован во многом оказался прав - его ставка, заключавшаяся в привлечении на службу в разведку бизнесменов и интеллектуалов, полностью оправдала себя в том, что касалось 'теневой' дипломатии и экономической разведки. Это было и неудивительно - люди, много лет занимавшиеся бизнесом с иностранными контрагентами, или, решавшие деликатные проблемы в интересах того же бизнеса, пришли в новую разведывательную службу, имея наработанные годами и десятилетиями связи и контакты в соответствующих кругах, и, могли выяснить и договориться весьма многое и о многом, к выгоде Америки. Примером такого успеха могла послужить деятельность самого Даллеса-младшего, блестяще наладившего контакты с иерархами Третьего Рейха.

Вот только для полного успеха этого оказалось недостаточно. Как ни грустно было это признавать, 'рекруты' Донована, будучи сугубо гражданскими людьми, оказались слабы в организации нелегальных сетей, специфических военных и военно-технических вопросах. Кроме того, в силу кастовости, присущей той же германской военной элите, разведчикам УСС, по сути остававшимся гражданскими людьми, так и не удалось наладить плодотворные контакты с немецким генералитетом.

После смерти Франклина Рузвельта проблемы мистера Донована и его протеже только обострились (соответствует РеИ - после смерти ФДР Трумэн быстро выставил из УСС Донована (по некоторым данным, для эталонного русофоба и антикоммуниста Трумэна Донован был чересчур радикален); более того, все время его президентства 'разведкой разведок' руководили кадровые военные Ванденберг (еще шеф CIG, предшественника ЦРУ), Хилленкоттер и Смит. В.Т.). Президент Стеттиниус настоял на отставке 'Дикого Билла', и, хотел отправить в отставку Даллеса-младшего; более того, он считал нужным, чтобы новую суперразведку возглавляли военные профессионалы сего многотрудного ремесла, а не способные любители. Мнение президента разделяли очень многие влиятельные джентльмены - после серии оглушительных провалов УСС в Европе, достаточно вспомнить 'казус Роммеля'! - это было закономерно; так что владельцам 'Brown Brothers Harriman', вкупе с их союзниками, пришлось приложить массу усилий и пойти на серьезные уступки в других вопросах, чтобы добиться согласия других клубов на назначение мистера Даллеса-младшего шефом ЦРУ.





Приняв решение, они последовательно и целеустремленно воплощали его в жизнь, не останавливаясь ни перед чем - но дядюшка Джо, которому явно помогали русские из будущего - после взрыва атомного боеприпаса, мощность которого составляла треть совокупной мощности всего ядерного арсенала США, в этом не было сомнений! - снова переиграл их, поставив уже не на грань, а за грань разорения! Теперь надо было решать, что именно делать - или подчинится общему решению о достижении договоренности с красными, или идти до конца, нарушая все писаные и неписаные договоренности, регулировавшие взаимоотношения элит Америки, в надежде на победу, которая спишет все!


Послесловие 3.

Миссия в Москву.

Нельсон Рокфеллер вышел из самолета, пребывая в невеселых раздумьях - в Америке творилось черт знает что, а мистер Сталин, которому, такое впечатление, подыгрывали даже не потомки, а сам Сатана, с каждым днем усиливал свои позиции. Что творилось в остальном мире, вспоминать не хотелось - извечные конкуренты его семьи, 'золотая династия', играли на одной стороне с милейшим дядюшкой Джо и европейской аристократией, оттяпав в свою пользу изряднейшие куски собственности в самих США; вконец обнаглевшие французские промышленники из 'Комитета Форж' (существовавшее в РеИ объединение богатейших промышленников Франции, придерживавшихся прокатолических и весьма правых взглядов; в конце 40-х - 50-е годы объединились с банкирами в клуб 'Столетие', существующий и сейчас. В.Т.) дошли до того, что стали всерьез обсуждать перспективы 'немецкого пути', в частности, вступление в Европейский союз угля и стали.

Варианты немедленного вступления в войну следовало отбросить - шансов выиграть не просматривалось, а вариант экономической катастрофы был виден невооруженным взглядом. Перед вылетом Рокфеллер ознакомился с расчетами, сделанными штабными специалистами ВВС, ВМС и армии, заодно выслушав разъяснения мистера Маршалла (имеется в виду генерал Джордж Маршалл, действительно являвшийся выдающимся экономическим экспертом, компетентным как в обычной, так и в военной экономике В.Т.). При населении, составлявшем 135 миллионов человек (в РеИ, по переписи 1940 года - 131 миллион В.Т.), мобилизация 15 миллионов человек практически была пределом, за которым начинались сбои в функционировании экономики. Армейские генералы в один голос говорили о том, что даже при оснащении сухопутных войск США самой лучшей техникой - а отставание США и Великобритании в бронетанковой технике и артиллерийских системах было весьма существенным; достижении господства в воздухе - а оно пока что было под большим вопросом; для того, чтобы воевать с русскими и немцами на равных, понадобится не менее чем трехкратное превосходство в сухопутных войсках. Это значило, что в строй придется поставить не менее 21 миллиона американцев - или, 15,5% населения США. Да, теоретический предел мобилизации составляет 20% населения - но ведь потребуется ведь восполнять потери, которые в случае сухопутной войны с Россией и Германией в Европе будут исчисляться миллионами человек!

Экономические последствия Третьей Мировой войны, в том случае, если она станет затяжной, обещали крах. Большая война является колоссальным рынком - вот только рынок этот является негативным, поскольку огромное количество промышленной продукции уничтожается физически и устаревает морально, не только не окупая себя производством нового товара или услуг, но изначально будучи убытком в масштабах экономики в целом. Как выразился еще в прошлом веке мистер Энгельс 'Гонка вооружений подобна тому, как если бы нация выбрасывала часть своего прибавочного продукта в море' - Нельсон Рокфеллер ни в малейшей степени не разделял марксистских идей, но не признать справедливость данного утверждения он не мог. Да, США имели сильнейшую экономику в мире - вот только опыт прошлой мировой войны неопровержимо свидетельствовал о том, что военные расходы за один год участия в мировой войне, даже в предельно щадящем режиме, без участия в крупных сухопутных сражениях с равным противником, равны стоимости всей промышленной и сельскохозяйственной продукции США за полтора-два года благополучных мирных года. Война лицом к лицу с такими противниками, как Советский Союз и Германия, явно будет стоить намного дороже - и сколько лет Америка сможет выдерживать такие расходы?

Нет, конечно, были отработанные методики контроля экономики военного времени, доказавшие свою эффективность во время Второй Мировой войны - вот только и у них имелись пределы, по достижению которых они переставали действовать. ФРС могла напечатать новые сотни миллиардов долларов для покрытия военных расходов, правительство могло ввести карточную систему, Конгресс мог одобрить блокирование части денег на счетах граждан и утвердить чрезвычайные военные займы, пресса могла сделать рекламу очередному 'Займу Свободы' - вот только все это не отменяло той фундаментальной истины, что танк, истребитель или авианосец не является ни средством производства, ни, беря шире, товарным обеспечением напечатанных денег на свободном рынке.

Мрачные размышления Нельсона Рокфеллера прервал бодрый рык адмирала Кирка, ныне, к вящей печали власть предержащих Америки, посла США в проклятой всеми святыми Советской России: 'Мистер Рокфеллер, счастлив Вас приветствовать!'.

'Добрый день, Уолтер!' - с куда меньшим энтузиазмом приветствовал он своего предшественника на посту посла США в СССР, а, ныне заместителя директора ЦРУ, генерала Уолтера Смита, прибывшего вместе с Рокфеллером.

- Добрый день, Алан! - вежливо ответил Рокфеллер, мысленно снова повторяя себе вопрос, неоднократно задаваемый многими хозяевами США друг другу: 'Как нас угораздило согласиться на замену Смита Кирком?! Как вообще можно было додуматься, в преддверии планируемого кризиса, заменить опытного военного разведчика Смита дуболомом Кирком, дьявол нас побери?!'.

Внятного ответа не было ни у кого - да, Аллену Даллесу требовался в заместители опытный разведчик, пользующийся доверием большого бизнеса (в РеИ А. Даллес возглавил ЦРУ только в 1953 году, сменив на этом посту как раз генерала У. Смита, руководившего ЦРУ с 1950 по 1953 годы; в АИ МВ события развиваются иначе, армейских разведчиков, под влиянием 'казуса Роммеля', с самого начала не допускают к руководству 'разведкой разведок', эта должность зарезервирована для представителей элиты США В.Т.); да, в тот момент считалось, что на посту посла в Москве нужен человек, который 'не уступит русским ни цента' - а старый строевик и эталонный антикоммунист, Кирк был именно тем человеком, который будет без малейших сомнений проводить самую жесткую линию, не уклоняясь от нее ни на дюйм; да, старый дурак безукоризненно соответствовал всем формальным требованиям - он даже полгода руководил УВМР (Управление военно-морской разведки; адмирал Кирк действительно руководил ВМР США с марта по октябрь 1941 года В.Т.), оказавшись одним из тех, кто проспал подготовку самураями 'Дня Позора'; на счастье Кирка, кадровые разведчики, быстро накушавшись досыта его манеры руководить разведкой также, как он командовал эсминцем, срочно пролоббировали его назначение на строевую должность - так что прямой ответственности за позор Перл-Харбора он не понес; да, командование ВМФ хотело дать заслуженному адмиралу возможность достойно завершить карьеру - а моряком он был хорошим, умело командовал амфибийными силами на Средиземноморье (соответствует РеИ В.Т.) - но, похоже, сам Князь Тьмы водил нашими руками, когда мы подписывали это назначение!

- Это же надо было додуматься до того, чтобы после заявления Макартура и ультиматума Ренкина сказать мистеру Молотову, что, дескать, в Вашингтоне ночь - и поэтому консультации Государственного Департамента с военными задерживаются! - раздраженно констатировал про себя Рокфеллер. Старик был хорошим военно-морским атташе в Лондоне, в 1939-1941 годах, когда требовалось неуклонно выдавливать из 'кузенов' уступку за уступкой, в обмен на нашу помощь - но, как посол в России, он ниже всякой критики! Адмирал решил 'помариновать' русских с ответом, чтобы они были сговорчивее - вот они и ответили, в своем фирменном стиле!

Сейчас пришлось - в разгар кризиса, когда Смит был необходим в разведке! - выдергивать его из штаб-квартиры ЦРУ, поскольку Рокфеллер не мог обойтись без эксперта по Советскому Союзу, досконально знающего расклады 'московского пасьянса'.

- Добрый день, сэр! - приветствовал старшего по возрасту и званию Смит.

- Добрый день, мистер Рокфеллер! - вежливо поздоровался державшийся на заднем плане заместитель военно-морского атташе контр-адмирала Стивенса, кэптен Гамильтон.

- Здравствуйте, сэр! - приветствовал он же генерала Смита.

- Добрый день, господа! - приветствовал встречающих Рокфеллер. Какие новости нынче в Москве?

- Красные обнаглели вконец! - рявкнул адмирал, ничуть не стесняясь находящихся в пределах слышимости советских сотрудников аэропорта, изрядная часть которых наверняка хорошо владела английским.

- Алан, давайте обсудим подробности в машине - поспешил минимизировать возможные негативные последствия патриотического пыла старого моряка эмиссар хозяев США - было понятно, что Кирк находится на грани нервного срыва, но не менее очевидно было и то, что доклад о его высказываниях будет немедленно отправлен в Кремль; новые проблемы на и без того сложных переговорах Рокфеллеру были не нужны.

Через две минуты Рокфеллер, Смит, Кирк и Гамильтон устроились в машине посла - русские оказали им любезность, не просто приняв самолет с делегацией в правительственном аэропорту 'Внуково', но и разрешив въезд машинам посольства на летное поле.

- Прошу Вас, Алан - обратился Рокфеллер к послу.

- На следующий день после удара по нашим парням все русские газеты, от центральных до провинциальных, опубликовали массу фотографий, похоже, сделанных с высотных разведчиков, с одной на всех короткой статьей - там было написано, что это месть за советских граждан, погибших в Сиани, и, добавлено, что если американским империалистам этого урока будет мало, то они повторят урок на городах США столько раз, сколько понадобится для твердого усвоения простой истины: граждан СССР нельзя убивать безнаказанно! - адмирал захлебывался от бешенства - так его страну, которой он служил больше сорока лет, вкладывая свои труды в ее подъем к вершинам могущества, еще никто не унижал.

Рокфеллеру, Смиту и Гамильтону были понятны чувства старого адмирала - с их страной обошлись так, как США обходились с какими-нибудь Гаити или Никарагуа, разом продемонстрировав превосходящую мощь. Другое дело, что нельзя было позволить себе роскошь руководствоваться эмоциями, а не холодным рассудком - а адмирал Кирк позволил себе допустить эту грубейшую ошибку.

- Мы немедленно подали ноту протеста - продолжил рассказ багровый от ярости и пережитого унижения посол - мистер Молотов отказался ее удовлетворить, сказав при этом, что если мы не понимаем разницы между нашим 'задним двором' в Латинской Америке и сферой влияния Советского Союза, то Вооруженные Силы СССР берутся разъяснить США всю глубину наших заблуждений.

- Благодарю Вас, Алан - Нельсон Рокфеллер старался быть вежливым - Вы все сделали верно, теперь мы точно знаем, что Советы готовы начать Третью Мировую войну.

- Что можете сообщить Вы, Джеймс? - обратился он к Гамильтону.

- Из серьезных новостей у меня только одна, сэр - наш агент в Молотовске сообщил, что 'Моржиха', находящаяся в составе Северного флота, вышла в море - доложил кэптен.

- Эта информация проверена? - отрывисто спросил Смит.

- Нет, сэр - у нас есть только три агента в Молотовске, и, лишь один из них сумел устроиться на судоремонтный завод - неохотно раскрыл карты своего ведомства Гамильтон - полгода назад он прислал донесение, что 'Моржиху' поставили на ремонт; месяц назад - что субмарина вышла на ходовые испытания; и, два дня назад воспользовался каналом для экстренных сообщений, передав это известие. Возможностей перепроверить его у нас нет - базы русских, с началом кризиса, отрезаны от внешнего мира, а в каких условиях мы здесь работаем, Вы знаете, сэр.

Смит кивнул - действительно, аппараты военного, военно-морского и военно-воздушного атташе в Москве действовали практически в режиме осажденной крепости, будучи полностью отрезаны от общения с советскими военнослужащими: они не общались с ними даже в режиме передачи обычных сообщений, будучи замкнуты на отдел внешних сношений МИД, не получали приглашений на официальные мероприятия, ну а о получении приглашений на частные вечеринки, на которых хозяева и гости, будучи навеселе, бывает, выбалтывают кое-что интересное, не приходилось даже мечтать. Была перекрыта даже возможность получения информации в поездках по стране - на каждую такую поездку, на расстояние, превышающее 60 миль от центра Москвы, требовалось специальное разрешение, которое и в обычное время получить удавалось далеко не всегда. Тем более заслуживал уважения военно-морской атташе, контр-адмирал Стивенс, сумевший наладить получение информации о советском военно-морском потенциале за счет анализа русской прессы (все вышеперечисленное соответствует РеИ В.Т.), и, ухитрявшийся работать с немногочисленными агентами, завербованными во время войны - без единого провала. Точнее, с агентурой виртуозно работал как раз Гамильтон - Стивенс сосредоточился на аналитике; но, все равно, морские разведчики работали отлично, этого Смит не мог не признать.

Информация же о выходе 'Моржихи' в море наводила на невеселые размышления троих из четверых присутствующих - с информацией о сотрудничестве Сталина с русскими из будущего были ознакомлены Рокфеллер, Смит и Гамильтон - конечно, существовала ненулевая вероятность того, что русские просто проталкивают стратегическую дезинформацию, желая запугать руководство США возможным разгромом американского флота; но, это вполне могло быть и правдой. В этом случае наиболее вероятен был вариант, что руководство СССР из будущего передало мистеру Сталину критически важные технологии и оборудование для ремонта атомных субмарин типа 'Моржихи' - и следовало денно и нощно молить Бога, чтобы красные из будущего не снабдили Сталина технологиями строительства атомных 'акул', в противном случае, страшно было подумать, что сделают с американскими оперативными группами полдюжины 'Моржих'.

- Все ясно, мистер Гамильтон - благодарю Вас за столь важную информацию - констатировал Рокфеллер.

- Да, Алан - никаких изменений относительно встречи с мистером Сталиным не было? - спросил он на всякий случай, понимая, что если бы русские пожелали внести какие-либо коррективы, посол доложил бы об этом прежде всего.

- Нет, сэр - незадолго до нашего отъезда мне звонил помощник мистера Молотова, сказавший, что все договоренности в силе, диктатор примет Вас в десять часов после полудня - сказал Кирк.

- Хорошо - значит, у нас есть время немного отдохнуть после перелета - Рокфеллер счел нужным перевести разговор на бытовые темы, чтобы снизить остроту обсуждения.

- Апартаменты для Вас, сэр, и, всей делегации подготовлены - посол воспользовался случаем подтвердить свое умение учитывать все мелочи - обед будет подан в любое удобное для Вас время.

- Я ничуть не сомневался в Вашем гостеприимстве, Алан - улыбнулся эмиссар. Во сколько мы будем в посольстве?

- Сейчас час дня, сэр - приедем мы к двум - сказал Кирк.

- Тогда мы по приезде немного перекусим и вздремнем с дороги - а пообедаем, скажем, в семь часов. Вы не возражаете, Уолтер? - спросил Рокфеллер, и в самом деле уставший после многочасового перелета из Нью-Йорка в Москву.

- Отличная идея, сэр - согласился генерал.

После приезда в посольство и легкого ленча гости устроились в отведенных для них номерах. Рокфеллер же не стал сразу ложиться, а, прихватив из бара бутылку виски и два стакана - он не сомневался в том, что содержимое баров в разных апартаментах вовсе не идентично - постучался в номер, занимаемый Смитом.

- Я решил немного выпить перед сном - не составите мне компанию, Уолтер? - улыбнулся он генералу.

- С удовольствием, сэр - ответил разведчик.

Рокфеллер налил по порции скотча, протянул генералу его стакан и произнес тост 'За удачу!'.

- Вы правы, сэр - удача нам очень понадобится - заметил Смит, неторопливо потягивая виски.

- Вы считаете, что все так плохо? - спросил эмиссар.

- Хуже всего, сэр, что мы ничего толком не знаем о нашем настоящем противнике - и не понимаем его мотивов - позволил себе откровенность разведчик, понимавший, что если он сможет быть всерьез полезен наследнику империи Рокфеллеров при проведении этих переговоров, то это наилучшим образом отразится на его карьере и состоянии банковского счета.

- Уолтер, у меня есть к Вам просьба - будьте откровенны - сказал Рокфеллер - обещаю, что в любом случае этот разговор останется между нами.

- Если так, сэр - Уолтер Смит сделал короткую паузу - у меня такое ощущение, что мы видим кусочки мозаики, но не можем пока что сложить из них цельную картину.

- Начну вот с чего - у нас любят использовать определение 'большевики из будущего'. Честно Вам скажу, после всех этих археологических раскопок и громогласных заявлений мистера Сталина о 'цивилизации Севера' я не верю в большевизм этих парней из будущего - они другие, это верно, но они не красные, во всяком случае, не такие красные, какими были русские еще недавно. Что-то другое - то, что мы еще толком не понимаем.

Рокфеллер задумчиво кивнул - Смит, сам того не зная, вплотную подошел к определению 'бизнесмены из будущего'.

- Дальше - что, черт побери, творится в этом будущем? Почему вначале эти парни старались быть незаметными - а, примерно с 1945 года начали наглеть, достаточно вспомнить Дацин? Напрашивается объяснение, что в 1942-1943 годах мистер Сталин не мог позволить себе роскошь потерять наши поставки, испортив отношения с США - но только ли в этом дело?

- А какое еще может быть объяснение, Уолтер? - Рокфеллер не просто счел нужным подбодрить генерала, он всерьез заинтересовался.

- У меня нет доказательств, сэр, но я попытался экстраполировать нынешние экономические расклады лет на 20-30 вперед - начал объяснение разведчик - и, вот что у меня получилось.

- Советская экономика в мирное время растет на 20% в год - это не рекорд, это их нормальные темпы роста, примерно втрое превосходящие наши. Объясняются они тем, что экономика и финансы СССР устроены совершенно иначе, чем наши. У них есть почти капиталистическая экономика внизу, в том, что касается потребительских товаров, обслуживаемая наличными деньгами - вот там работает принцип 'Спрос рождает предложение', там есть конкуренция и все такое. Но в том, что касается промышленности, инфраструктуры, требующей наибольших инвестиций части сельского хозяйства - там капитализма нет вообще, есть методичное наращивание экономического потенциала, иногда просто в убыток в ближней перспективе. Но, поскольку Советская Россия может концентрировать на этом наращивании производственного потенциала куда больше средств, чем любой наш концерн, результаты видны невооруженным глазом. И, никакой инфляции, поскольку этот сектор экономики обслуживается безналичными деньгами, которые никак не переходят в потребительский сектор, за исключением заработков сотрудников, составляющих малую часть всех затрат - практически их бухгалтеры просто переносят цифры из одной графы в другую, и все!

- Кажется, я понимаю, на что Вы столь прозрачно намекаете, Уолтер - неторопливо сказал Нельсон Рокфеллер - попросту говоря, за два года они увеличат свой экономический потенциал почти в полтора раза, за четыре - в два с лишним, за восемь - в четыре раза, и так далее. За двадцать лет таких темпов они могут увеличить свой экономический потенциал в 20-25 раз.

- Скажу Вам сразу - Ваши рассуждения не производят на меня впечатления оторванной от жизни кабинетной абстракции. Хотелось бы услышать продолжение - это ведь не все?

- Конечно, сэр - генерал Смит не без труда удержался от облегченного вздоха - сейчас он всерьез рисковал и своим настоящим, и будущим; но он рискнул - и, имел хорошие шансы выиграть.

- Конечно, наша экономика тоже будет расти - вопрос в том, что послужит основанием для роста. Емкость рынков США и Латинской Америки уже практически исчерпана, большей части рынков Западной Европы мы не получили и в обозримом будущем точно не получим, с рынков Японии и Китая много выжать невозможно физически, слишком мал там платежеспособный спрос.

- Конечно, есть идея покойного мистера Рузвельта насчет эксплуатации рынков европейских колоний. Несомненно, это отличная идея - можно немало получить, продавая неграм и азиатам американские товары, и беря с них в уплату разнообразное сырье. Вот только емкость этих рынков тоже довольно ограничена - потребность США в сырье велика, но не бесконечна, а негры очень ленивы, азиаты же неплохо могут делать товары ручной работы, как, например, японцы делают отличный шелк, но не сложную, дорогую технику.

- Очень хороша была идея насчет того, чтобы сделать доллар единственной мировой резервной валютой - но, полностью ее реализовать ее не удалось.

- Можно поощрять экономический рост потребительскими кредитами, как это у нас давно делается - но Великая Депрессия показала, что у этого способа тоже есть свой предел.

- Вот и получится, что рано или поздно экономике США попросту некуда будет расти, поскольку возможности нашей сферы влияния будут исчерпаны.

- Можно будет начать войну - это большие возможности для хорошего бизнеса - Рокфеллер решил поддержать начатую дискуссию.

- Предположим, сэр, что и у нас, и у русских есть по десять тысяч атомных бомб сверхбольшой мощности - и возможность почти стопроцентно доставить их к цели - продолжил выступать 'адвокатом дьявола' Смит.

Рокфеллер побледнел, когда до него дошел смысл сказанного - он представил себе уничтоженными начисто все крупные и средние города Америки, стертый в прах ее экономический потенциал. Это была бы катастрофа, несравнимая ни с чем. Холодный расчет убедительно подтвердил правоту генерала Смита - да, в этом случае, большая война между США и СССР гарантированно становилась самоубийством для обоих противников.

- Таким образом, противники вынуждены отказаться от большой войны - конечно, есть какие-то малые войны, есть совершенствование и наращивание арсеналов - но, в целом, они вынуждены ограничить свои экономики пределами имеющихся сфер влияния - продолжил разведчик.

- Наши возможности я уже перечислил, теперь коснусь возможностей России.

- У них сейчас есть классический вариант 'низкой базы' - плотность инфраструктуры, промышленное и сельскохозяйственное производство в расчете на душу населения, уровень жизни, да все, чего ни коснись, намного ниже, чем даже у Германии и Австрии, не говоря уже о нас. Это в давно освоенной еще царской Россией европейской части страны - в Сибири и на Дальнем Востоке плотность населения и инфраструктуры вообще не слишком отличается от нуля.

- В последние десять или пятнадцать лет они инвестируют в сибирские и дальневосточные проекты - возразил Рокфеллер - и я бы не назвал запад Сибири, Маньчжурию и Корею территориями с нулевой плотностью населения и инфраструктуры, неразвитыми промышленностью и сельским хозяйством.

- Маньчжурия и Корея являются их военными трофеями, это не исторически русские территории - начал отстаивать свою точку зрения генерал от разведки - азиатская же часть территории собственно России являются практически пустым пространством, с редкими городами и селами.

- Если провести аналогию с США, то приблизительным аналогом Сибири является Дикий Запад. Сравните плотность населения и инфраструктуры, количество промышленных предприятий и ферм в Техасе или Калифорнии с Сибирью и Дальним Востоком России.

- У русских, на их отдаленных территориях, совсем другой климат и другие возможности для обеспечения транспортной связности с наиболее развитой частью страны - заметил Рокфеллер.

- Но я понял Вашу мысль - если они начнут вкладывать деньги даже в европейскую часть страны, подтягивая ее к уровню Германии, то это обеспечит им возможности для сохранения нынешних темпов роста лет на 25-30; а они этим явно не собираются ограничиваться, судя по 'дальневосточному эксперименту' мистера Сталина - с учетом размеров и практическому отсутствию должного освоения Сибири и Дальнего Востока возможностей для инвестирования капиталов, с поддержанием ускоренных темпов роста, по 'грюндерской модели' (имеется в виду экономическая модель Германии 70-х - 90-х годов XIX века В.Т.) им хватит лет на сто или около того.

- Именно так, сэр - согласился Смит - но я бы хотел обратить Ваше внимание на их социально-экономическую модель, 'обкатываемую' на Дальнем Востоке.

- Я весь внимание, Уолтер - отозвался Нельсон Рокфеллер.

- Ускоренное развитие русского Дальнего Востока сопровождается резким ростом благосостояния населения. Собственно, это принципиально новая модель, аналогов которой в мире нет. Наша модель, точнее, ее производственная часть, строится на принципе 'Спрос рождает предложение', распределение же основано на вложенном капитале, в широком смысле этого термина, если считать не только инвестированные в бизнес средства, но и труд с квалификацией занятых в производстве людей. Красная же модель, до недавнего времени, в части производства имела основным собственником государство, допуская частную инициативу только на вспомогательных направлениях; в том же, что касалось распределения, подавляющая часть средств шла на наращивание основного капитала государства. Нет, у них была и есть градация заработка в зависимости от выработки и квалификации сотрудников - но на частное потребление шла намного меньшая часть прибавочного продукта, чем у нас.

'Дальневосточная модель' отличается от прежней существенным увеличением части прибавочного продукта, выделенного на частное потребление - она еще меньше, чем у нас, но в несколько раз больше, чем раньше. Происходит это на фоне резкого роста производительности труда у русских, как за счет внедрения более совершенных технологий, так и за счет лучшей организации труда. Очень важным фактором является материальное поощрение - чем больше продукции производит русский рабочий, чем эта продукция более высокого качества, тем больше он зарабатывает. Одновременно резко увеличен процент товарного обеспечения их заработной платы - собственно, чем дальше, тем больше их деньги перестают быть необеспеченной бумагой, становясь эквивалентом доброкачественных потребительских товаров.

- Казалось бы, ничего страшного не происходит - большевистский фанатизм постепенно заменяется обычными жизненными ценностями, готовность немедленно совершить мировую революцию уступает место желанию сытно есть и мягко спать. Мистер Сталин, со своей стороны, уловив эту тенденцию, счел нужным не препятствовать ей, а, наоборот, возглавить ее.


- На деле же происходит нечто, аналогов в мире практически не имевшее - Советский Союз начинает превращаться в гигантскую корпорацию, работники которой являются ее акционерами, причем, добросовестная работа на эту корпорацию почти что гарантирует 'билет' в средний класс.

- Простите, Уолтер, я Вас перебью - извинился Рокфеллер - но, мне вспоминаются лучшие времена корпорации мистера Форда, если уж Вы выбрали такую спорную аналогию - я не уверен, что вообще корректно сравнивать корпорацию и государство, слишком уж разные у них приоритеты. В конце концов, абсолютным приоритетом бизнеса является прибыль; если взять такое государство, как Советская Россия, то она вкладывала и вкладывает колоссальные средства в социальные программы, уделяет массу внимания обороноспособности - а это чистый убыток. Так что даже на уровне приоритетов структуры Ваша аналогия не вполне корректна - Вы не находите?

Совещание у Франко - 1


Испания, Мадрид, кабинет Франко.

Присутствуют: Франко, адмирал Карреро Бланко, 3-4 ближайших сподвижника Франко (персоналии уточнить не удалось; должности названы условно).

- Итак, сеньоры, - начал каудильо - я пригласил вас для того, чтобы мы сегодня смогли определиться с планом действий на ближайшее время. Прошу Вас, сеньор министр экономики.

- Ситуация просто катастрофична - недипломатично начал один из лучших экономистов Испании - фактически все успехи последних трех лет сведены к нулю, более того, страна вернулась к ситуации начала 1936 г. - из 11 миллионов взрослых испанцев более 8 миллионов находится за чертой бедности (соответствует действительности В.Т.), кроме того, призыв в армию мужчин, ввиду практического отсутствия средств механизации в сельском хозяйстве, поставил страну на грань голода, многие узлы коммуникаций разрушены ударами англо-американской авиации, основные фонды промышленности изношены до предела, судьбу золотого запаса, вы, сеньоры, знаете (в РеИ часть золотого запаса Испании (всего 600 тонн) была передана СССР на сохранение, часть - была выплачена ему же за поставки военной техники) - попросту говоря, Испании нечем платить за импорт чего бы то ни было. Фактически, Испания является банкротом, сеньоры, от голода нас пока спасают поставки продовольствия из Еврорейха, от развала транспорта - поставки рельсов, паровозов, вагонов, автомобилей, бензина из Еврорейха же; должен заметить, что объемы этих поставок сокращаются с каждым днем - если нынешняя динамика снижения поставок сохранится еще два месяца, то Испанию ждет и голод, и коллапс транспортной системы.

- Благодарю Вас, сеньор - произнес Франко - прошу Вас, сеньор начальник Генштаба.

- Ситуация на грани катастрофы, сеньоры - четко доложил генштабист - мы можем рассчитывать на шесть дивизий - три укомплектованы рекете (члены крайне правой монархической организации карлистского толка, во время Гражданской войны были самыми боеспособными частями франкистов, в основном - выходцыиз испанской Наварры В.Т.), две - ветеранами африканской кампании (имеются в виду участники войны против рифских племен, были главной ударной силой мятежников в начале Гражданской войны В.Т.), есть одна дивизия марокканской кавалерии. Эти дивизии получили современное германское оружие и технику из поставок последнего года - но остальные пятнадцать дивизий вооружены устаревшим оружием, имеют изношенную технику, причем в явно недостаточном количестве. У нас нет ни резерва надежного личного состава - рекете старших и младших возрастов задействованы в охране концлагерей, ни резерва сколько-нибудь современного оружия и техники. Боеприпасов и автомобильного бензина хватит на месяц интенсивных боевых действий, авиабензина - на две недели.

- Отдельно следует упомянуть технические рода войск. Германия поставила нам 150 СУ "Штурмгешютц" III поздних выпусков, вооруженных 48-калиберной 75-мм пушкой; мы сформировали три батальона самоходных орудий по немецким штатам. К счастью, нам удалось избежать отправки этих частей на фронт, ограничившись посылкой отдельных рот, вооруженных старыми русскими Т-26, захваченными у республиканцев. Также Германия поставила 80 противотанковых 75-мм пушек РаК40, они пошли на формирование противотанковых дивизионов надежных пехотных дивизий. Кроме того, удалось получить 200 105-мм гаубиц германского производства и 90 122-мм русских гаубиц, правда, к последним совсем немного боеприпасов. Эти орудия пошли на оснащение артполков надежных дивизий. Авиация, к сожалению, участвовала в боях за португальский плацдарм - в результате, мы сейчас располагаем 56 Ме-109G и 37 Ю-88, кроме того, есть полторы сотни старых машин, оставшихся со времен Гражданской войны.

- Надежные дивизии дислоцированы в районах Мадрида, Барселоны, в Каталонии и Стране Басков - большая часть остальных войск находится в Португалии, формально блокируя плацдарм союзников.

- Боевые действия, против ли англо-американских войск, против ли русских, без поддержки немцев - это гарантированное самоубийство - закончил начальник ГШ.

- Благодарю Вас, сеньор генерал - спокойно сказал Франко - сеньор адмирал Бланко (в РеИ Карреро Бланко стал адмиралом в 1966 г., данных о его послужном списке найти не удалось В.Т.).

- Испанский флот практически уничтожен - доложил Бланко - но, с вашего разрешения, сеньоры, я бы хотел обсудить другую тему.

- Прошу Вас, дон Луис - разрешил каудильо.

- Вопрос в том, с чем мы, сеньоры, имеем дело в плане веры - начал Бланко - меня крайне удивляют русские. Начну издалека - все мы знаем русских большевиков как законченных даже не атеистов, а врагов Веры Христовой. Наши германские союзники, с упорством, достойного лучшего применения, придерживаются того мнения, что немцам следует, отвернувшись от христианства, вернуться к языческой вере в т.н. арийских богов - хотя и Мать наша, Католическая Церковь, и русская РПЦ едины во мнении, что никаких языческих богов не было и нет - а есть бесы и демоны, искушающие нестойких в вере. В 1941 г. немцы вторгаются в Россию - и, практически сразу начинают массовые убийства мирного населения и военнопленных. Зимой 1941-42 гг., русские, ценой предельного напряжения всех сил, отбрасывают немецкие армии от Москвы. Летом 1942 г. следуют новые поражения русских армий - но, тогда же начинается непонятное, сеньоры - русский Северный флот, имеющий полдюжины эсминцев и десяток подлодок, начинает даже не уничтожать, а резать, как волк овец, Арктический флот Германии, превосходящий его в силах, раз в 15-20. Простите, сеньоры, но я не знаю подобных случаев в военно-морской истории. Затем чудеса начинаются на суше - русские, недавно еще терпевшие поражение за поражением от равных германских сил, начинают громить их раз за разом, причем равными или немного превосходящими силами. Начинается это с десанта на Севере - и, заканчивается уничтожением всего южного фланга Вермахта на Восточном фронте. В Германии становится нормой мнение, что русские и есть истинные арийцы, а их победы объясняются тем, что арийские боги вступили в войну на стороне своих истинных детей. В 1943 г. приходят известия, весьма похожие на правду, о проводимых нашими союзниками "черных мессах", сопровождающихся массовыми человеческими жертвоприношениями. В это же время сеньор Сталин окончательно прекращает все и всяческие утеснения РПЦ - и, тогда же русский Патриарх объявляет крестовый поход против "черного воинства Сатаны", сиречь Вермахта, СС, и т.д. Невероятные победы русских становятся нормой - и тогда же приходят известия о том, что нормой у русских стало служить молебен перед боем; мало этого, среди итальянских солдат ходят упорные слухи, что вместе с русскими солдатами сражается Небесное Воинство - этим они объясняют бесконечные русские победы. Я прочитал статью сеньора Хемингуэя о 300 современных спартанцах - и, навел справки у своих друзей в Германии. Выяснились преинтересные вещи, сеньоры - оказывается, сеньор Хемингуэй нисколько не солгал, мало этого, русский самоходный полк, сыгравший главную роль в этом бою, оказывается, известен в русских танковых войсках под прозвищем "святое воинство" - а, как в СС относятся к христианству, полагаю, известно всем. Так что у меня возник вопрос: "Язычники-спартанцы или, все-таки, Христовы воины победили элитную эсэсовскую танковую дивизию?"

- Дон Луис, простите, Вы это серьезно? - не выдержал каудильо - Русские безбожники стали Христовым воинством - такого быть не может!

- В силах Господа обратить Савла в Павла - заметил адмирал.

- Посудите сами, дон Франсиско - неторопливо ответил адмирал Бланко - немцы, с момента вторжения в Россию, убивали миллионы безоружных русских, в том числе, женщин, детей, стариков - так что этих людей вполне можно считать невинными жертвами - а, ведь живое древо Веры Христовой питается кровью мучеников; кроме того, мы не знаем, было ли это просто убийством, или же неким скрытым вариантом "черных месс"; с 1937 г. Гитлер начинает планомерное преследование христианства в Германии, не имея на то никаких рациональных потребностей - не есть ли это плата Князю Тьмы; в это же время Сталин постепенно сворачивает преследование христиан. В конце концов, если одна сторона склоняется к Сатане - на мой взгляд, "черные мессы" - это слишком, то, почему бы Господу не помочь противоположной стороне.

В кабинете Франко установилось мрачное молчание. Собравшиеся вовсе не были романтиками - это были умные, предельно жесткие прагматики, прекрасно умевшие быть и жестокими, и беспощадными, но, все-таки, у этих людей, в отличие от Гитлера, была грань, которую они не хотели переходить.

Совещание у Франко - 2


3 марта 1944 г., Мадрид, кабинет Франко.

Присутствуют: Франсиско Франко, министр экономики, начальник Генштаба, отец Карлос, генеральный викарий ордена иезуитов Норберт де Буан, личный друг Франко, полковник, генерал-лейтенант граф Игнатьев.

- Добрый день, сеньоры - обратился к присутствующим каудильо - позвольте мне представить Вам наших уважаемых гостей - сеньор генеральный викарий ордена иезуитов Норберт де Буан, сеньор генерал-лейтенант граф Игнатьев, личный представитель маршала Сталина.

Названные гости, встав, коротко приветствовали собравшихся.

- Сеньор генерал-лейтенант прибыл к нам с некоторыми предложениями от уважаемого маршала Сталина - сообщил Франко - прошу Вас, сеньор генерал-лейтенант.

- Сеньоры, я кадровый военный, и, надеюсь, Вы простите мне прямоту кадрового офицера - начал свою речь Игнатьев.

Руководство СССР видит три варианта развития взаимоотношений между СССР и Испанией.

В первом варианте СССР начинает поддерживать противников уважаемого сеньора генералиссимуса - технически нетрудно спровоцировать восстания в Каталонии и Стране Басков, перебросить восставшим все необходимое, от винтовок и пулеметов до артиллерийских орудий, танков и боевых самолетов, благо советские склады ломятся от трофейного вооружения и боевой техники. Также нетрудно будет перебросить восставшим инструкторов и военных советников - у Советского Союза нет недостатка в высококвалифицированных военных специалистах, имеющих колоссальный боевой опыт, и, способных должным образом подготовить и организовать восставших.

Таким образом, в Испании возобновляется Гражданская война, причем, на долгие годы - если, с одной стороны, примерно от трети до половины испанцев симпатизируют республиканцам, то, с другой стороны, примерно половина испанцев - сторонники уважаемого сеньора каудильо - Игнатьев слегка поклонился Франко.

Положительной стороной этого варианта для СССР является то, что Испания не станет стратегическим плацдармом для враждебных действий против СССР и его союзников, причем цена этого будет относительно невелика. Недостатком будет то, что СССР не сможет извлечь из окончательно разоренной, разгромленной Испании никаких выгод, ни экономических, ни стратегических.

Во втором варианте СССР предпринимает прямое вторжение в Испанию, используя как повод участие 'Голубой' дивизии в боевых действиях на советско-германском фронте. Собственно военная победа будет достигнута достаточно быстро, но, сторонники уважаемого сеньора каудильо немедленно начнут партизанскую войну, причем, некоторые районы Испании, например, испанскую Наварру, будет невозможно взять под контроль, если не начать вырезание всего населения, от младенцев до почтенных старцев.

Положительной стороной этого варианта для СССР является то, что СССР сможет получить стратегические выгоды от контроля над Испанией - но экономическая цена этих выгод будет огромна. Получение же экономических выгод представляется попросту невозможным. Таким образом, при реализации этого варианта СССР получает важный стратегический плацдарм, но, даже, если удастся его удерживать продолжительное время, то цена этого удержания разоренной вторжением и партизанской войной Испании, скорее всего, будет для СССР непосильна.

В третьем варианте СССР заключает с Испанией договор о нейтралитете, дополненный рядом секретных соглашений. Содержанием этого договора и соглашений будут следующие ключевые моменты: во-первых, правительства СССР и Испании взаимно признавая друг друга, отказываются от какой-либо подрывной деятельности против партнера; во-вторых, Испания, принимая статус нейтральной страны, принимает на себя обязательство не размещать на своей территории военных, военно-воздушных и военно-морских баз иностранных государств, а, равно и воинских контингентов иностранных армий, а, также не вступать в военно-политические блоки; в-третьих, СССР признает Испанию в ее нынешних границах, включая Гибралтар; в-четвертых, правительство Испании принимает политику национального примирения, в частности, проводит широкую амнистию коммунистов и социалистов, а, также, разрешает деятельность коммунистической и социалистической партий, а, равно и общества советско-испанской дружбы; в-пятых, СССР принимает на себя обязательство влиять на левые партии, прежде всего, на коммунистов, таким образом, чтобы они ограничили свою деятельность политической борьбой, никоим образом не выходя за ее рамки, тем самым всячески способствуя успеху политики национального примирения; в-шестых, СССР и Испания явно и неявно устанавливают широчайшие экономические контакты; в-седьмых, с учетом имевших в прошлом сложностей в отношениях СССР и Испании, и, необходимости надежнейших гарантий для обеих сторон, гарантом и договора, и соглашений СССР и Испании становится Его Святейшество Пий XII.

В кабинете воцарилось молчание потрясенных до глубины души людей. Франко и его ближайшее окружение отнюдь не были тургеневскими барышнями - это были холодные, жесткие, беспощадные прагматики, прекрасно умевшие анализировать ситуацию и просчитывать оптимальные варианты, но такого хода они не могли себе представить. С другой стороны, наличие такого гаранта договора снимало практически все проблемы, связанные с отсутствием взаимного доверия сторон.

- Сеньор генерал-лейтенант, у меня есть к Вам некоторые вопросы - сказал Франко.

- Сеньор каудильо, буду рад ответить на Ваши вопросы - ответил Игнатьев.

- Вы упомянули Гибралтар - не могли бы Вы более развернуто изложить позицию СССР по этому вопросу - попросил Франко.

- Извольте, сеньор каудильо - начал отвечать Игнатьев. Исторически Гибралтар являлся территорией Испании, но, Великобритания силой оружия захватила Гибралтар в 1704 г., и, сумела удержать его, несмотря на попытки Испании вернуть себе Скалу в 1727 г. и в 1779 - 1783 гг. - что же, полагаю, все, здесь присутствующие являются реалистами, прекрасно понимающими, что такое право силы.

Сейчас Великобритания крайне ослаблена - и, Вы сумели вернуть себе Гибралтар, согласно тому самому праву силы.

Не стану скрывать, сеньоры - Игнатьев слегка улыбнулся присутствующим - СССР и Испания не являются друзьями, и, маловероятно, что наши страны станут таковыми в обозримом будущем. Но, у наших стран, сеньоры, нет неразрешимых 'пересечений интересов'. Но, такие 'пересечения интересов' у нашей страны есть с США и Великобританией - буду откровенен, сеньоры, антигитлеровская коалиция была не более чем временным союзом против общего врага. Сейчас Третий Рейх находится в агонии - и, эти неразрешимые противоречия снова станут основой наших отношений с англосаксонскими державами. Безусловно, нынешняя Испания не будет нашим союзником - следовательно, она может стать либо нашим врагом - и, тогда она, в той или иной форме, станет полем боя между СССР и англосаксами, либо она становится нейтралом - и, мы, естественно, предпочтем нахождение такого стратегически важного пункта, как Гибралтар, в руках нейтрала, чем в руках врага.

- Вы упомянули о политике национального примирения, сеньор генерал-лейтенант - как Вы себе это представляете? - спросил все более заинтересованный Франко.

- Разумеется, решать предстоит Вам, сеньор каудильо - ответил Игнатьев - но мы бы предложили Вашему вниманию следующий вариант - Вы обращаетесь к нации, говоря примерно следующее: 'Все мы испанцы, все мы, независимо от своих политических взглядов, патриоты Испании, желающие нашей прекрасной стране мира и процветания - так простим друг другу все, что было между нами плохого в прошлом, во имя будущего Испании'. Если это будет подкреплено экономическими и, разумными, политическими реформами, то Испания постепенно перестанет быть пороховой бочкой, готовой взорваться в любой момент, но превратится во вполне благополучную страну.

Например, можно будет создать мемориальный комплекс, посвященный памяти всех испанцев, павших на Гражданской войне.

- Простите, сеньор генерал-лейтенант, я бы хотел задать Вам несколько вопросов - перехватил инициативу министр экономики. Вы упомянули экономические реформы и экономическое сотрудничество - я буду чрезвычайно благодарен Вам, если Вы сочтете возможным подробнее изложить Ваше видение этих проблем.

- Буду счастлив быть Вам полезным - ответил Игнатьев. Исходя из той ситуации, которая была до недавнего времени, правительство Испании проводило политику экономической автаркии, государственного контроля за экономикой, расходования значительной части государственного бюджета на нужды ВС.

Возможно, если ситуация в Европе в целом, и, вокруг Испании, в частности, изменится, правительство Испании сочтет возможным изменить и экономическую политику, как-то: экономическую свободу в движении капиталов, инвестиций из-за рубежа и свободу передвижения для населения. Что я понимаю под этим: во-первых, свободу вложения капиталов в привлекательные экономические объекты Испании ценой ликвидации сословных пережитков, оставшихся еще со Средних веков; во-вторых, возможность иностранных инвестиций, разумеется, при обязательных юридических гарантиях; в-третьих, как это ни печально, но, в настоящий момент Испания не может дать работу всем испанцам - но, в скором времени, сразу по окончании войны, в Европе будет очень много работы, которую вполне могут получить испанцы, при условии свободы выезда.

Что же касается экономического сотрудничества СССР и Испании, то, в первом приближении, оно выглядит так, сеньор министр: во-первых, Испания может предложить СССР и его союзникам вино, бренди, оливковое масло и оливки, вольфрам; во-вторых, СССР и его союзники, со временем, смогут предложить Испании нефть и нефтепродукты, пшеницу, разнообразную продукцию машиностроения; в-третьих, в ближайшие годы СССР будет весьма заинтересован в закупке в Латинской Америке весьма значительных объемов следующих товаров: аргентинских говядины и пшеницы, колумбийских говядины и кофе, бразильского кофе, разнообразного минерального сырья; в-четвертых, со временем, СССР будет заинтересован в продвижении своих товаров на рынки Латинской Америки.

- Хочу напомнить Вам, сеньор генерал-лейтенант, что СССР принял на сохранение золотой запас Испании, общей массой 600 тонн - собирается ли маршал Сталин вернуть это золото? - жестко спросил министр экономики.

- Видите ли, сеньор министр, во-первых, СССР принял на сохранение золото Испанской Республики - сеньору каудильо наша страна пока ничего не обещала; во-вторых, Испания принимала участие в боевых действиях против СССР на стороне Третьего Рейха - и, как, де-факто, участник агрессии против СССР должна будет заплатить за это; в-третьих, часть этих 600 тонн золота - это плата Республики за поставки оружия и боевой техники, так что принадлежность этой части испанского золота вообще не является темой для обсуждения - не менее жестко ответил Игнатьев.

- Сеньор генерал-лейтенант, Испания не объявляла войну СССР - заметил начальник Генштаба.

- Сеньор генерал, в меру моего скромного знакомства с нормами международного права, факт участия военнослужащих одной страны, разумеется, с согласия их правительства, в боевых действиях против другой страны является ничем иным, как ведением войны, независимо от того, объявлялась ли война официально - позволил себе сарказм Игнатьев - или же 'Голубая' дивизия не являлась соединением испанской армии, а была шайкой бандитов, укравших испанскую форму?

- Сеньор генерал-лейтенант, 'Голубая' дивизия была добровольческим формированием - попытался отстоять свою точку зрения начальник Генштаба.

- Позвольте узнать, сеньор генерал, военнослужащие 'Голубой' дивизии состояли на службе в испанской армии? - поинтересовался Игнатьев, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

- Да - неохотно ответил начальник Генштаба.

- В таком случае, простите, сеньор генерал, совершенно неважно, по какому принципу комплектовалась 'Голубая' дивизия - и, простите, так же несущественно то, что Испания не объявляла войну СССР - отрезал Игнатьев - важно то, что испанские военнослужащие, с согласия правительства Испании, участвовали в войне против СССР - проще говоря, соучастие Испании в агрессии Германии против СССР налицо.

- Сеньоры, позвольте мне высказать свое мнение - вмешался де Буан, видевший, что обсуждение, мягко говоря, заходит в тупик - мы начали обсуждать экономические аспекты взаимоотношений Испании и СССР - возможно, стоит закончить с ними, и, только затем, переходить к военным и политическим вопросам?

- Благодарю Вас, отец Норберт - взял на себя управление беседой Франко, понимавший, что переговоры находятся на грани срыва, и, прекрасно понимавший, что полученный им вчера от Папы совет внимательно отнестись к советским предложениям, заслуживает самого серьезного отношения, а, никак не потакания старой вражде - сеньор Игнатьев, мне хотелось бы услышать Вашу характеристику испанской экономики, и, если Вас не затруднит, более подробное изложение советских предложений.

- К Вашим услугам, сеньор каудильо - доброжелательно улыбнулся Игнатьев, также прекрасно понимавший, насколько важна для СССР нейтральная Испания. Итак, экономика Вашей прекрасной страны. Безусловно, в условиях разрухи, ставшей результатом непродуманных экономических экспериментов и Гражданской войны, у Вас не было альтернативы системе замкнутой экономики, с государственным управлением - в противном случае испанские активы были бы скуплены иностранцами по самым низким ценам, что неизбежно привело бы страну к потере экономической независимости.

Тем более у Вас не было вариантов в условиях идущей Второй Мировой войны - только так можно было добиться хотя бы минимальной эффективности экономики.

Сейчас война подходит к концу - и, Вам приходится переориентировать экономику на режим мирного времени. Ситуация такова - из 11 миллионов взрослых испанцев свыше 8 миллионов находятся за чертой бедности, впрочем, большинство остальных тоже не могут похвастаться высоким уровнем жизни, так что совокупный покупательный спрос примерно соответствует полутора миллионам средних американцев; финансовая система функционирует на грани гиперинфляции; основные фонды промышленности и транспорта не обновлялись со второй половины 20-х годов; сельское хозяйство имеет крайне низкий уровень механизации, недостаточно применение удобрений, что ведет к низкой производительности труда.

Исходя из этого, Испании необходимы рабочие места, хотя бы с оплатой ниже средней, крупные инвестиции в промышленность, транспорт, сельское хозяйство, и, последнее по счету, но не по значимости, рынки сбыта.

Испания просто не располагает внутренним рынком, способным обеспечить хотя бы скромную жизнь большинства испанцев - поэтому ей необходимы внешние рынки. Традиционным рынком сбыта испанских товаров является Европа.

Испании необходимы рабочие места - но, при самых благоприятных условиях, они не могут быть созданы в минимально необходимых количествах раньше, чем через пять лет. Относительно рабочих рук, которые будут необходимы на восстановительных работах в Европе, я уже упоминал.

- Простите, я Вас перебью, сеньор Игнатьев - вмешался де Буан - Святой Престол готов рассмотреть вопрос крупных инвестиций в испанскую экономику, но инвестиции невозможны в экономику страны, которая в любой момент может стать полем боя между СССР и США.

Франко внимательно посмотрел на генерального викария ордена иезуитов - это не укладывалось в голове, но все неопровержимо свидетельствовало о том, что Ватикан и Кремль договорились.

Впрочем, судя по изумленным взглядам его сподвижников, они еще не могли в это поверить.

- Простите, сеньор Игнатьев, не могли бы Вы подробнее рассказать о том, как руководство СССР представляет себе систему закупок в странах Латинской Америки - первым пришел в себя министр экономики.

- Извольте, сеньор министр - ответил Игнатьев. Создается неофициальный консорциум, половину средств вносит СССР, половину - структуры Святого Престола, Испания предоставляет свои связи и транспортные возможности. Прибыли делятся поровну, по одной трети каждому участнику.

- Я бы хотел уточнить вопросы национального примирения - сказал Франко - Вы упомянули о желательности амнистии коммунистам и социалистам, но ничего не сказали об анархистах и поумовцах.

- Сеньор каудильо, СССР заботится о своих друзьях - ответил Игнатьев, знавший об одной из крылатых фраз Франко 'Друзьям - все, врагам - ничего, остальным - закон' - но сеньоры из Федерации анархистов Иберии никогда не были друзьями СССР, они просто были временными союзниками испанских коммунистов; что же касается последователей сеньора Троцкого из партии ПОУМ, то, наверно, Вы знаете о постигшем их несчастье - я имею в виду безвременную кончину сеньора Троцкого.

- Да - улыбнулся Франко, всю жизнь практиковавший именно такой метод обращения со своими врагами - если не ошибаюсь, сеньор Троцкий очень неудачно упал на своей вилле в Мексике - весьма жаль, весьма.

- Простите, сеньор генерал-лейтенант, Вы можете представить себе сеньору Ибаррури, мирно занимающуюся парламентской деятельностью? - жестко спросил полковник.

- Нет - столь же прямо ответил Игнатьев - поэтому сеньора Ибаррури, как старый и верный друг Советского Союза, будет почетным председателем ИКП, но, в Испанию она приедет не раньше, чем через 15-20 лет, когда ситуация в Вашей стране полностью стабилизируется. То же самое относится и к другим верным, но чуточку слишком горячим, друзьям СССР. Со своей стороны, мы рассчитываем на то, что Вы сумеете остудить горячие головы среди своих сторонников - нас очень огорчит, если кто-то вдруг начнет убивать наших друзей.

- Если я правильно Вас понял, сеньор генерал-лейтенант, мы сможем демобилизовать армию? - спросил начальник Генштаба.

- В нашей стране есть такая поговорка 'Никто не режет курицу, несущую золотые яйца' - жестко ответил Игнатьев.

- Сеньор генерал-лейтенант, не хотели ли бы Вы осмотреть картинную галерею? - спросил Франко.

- С удовольствием воспользуюсь Вашим любезным предложением, сеньор каудильо - ответил Игнатьев, понимавший, что испанцам надо обсудить сделанные им предложения.

Франко нажал кнопку вызова адъютанта, и, когда тот появился на пороге, приказал - Будьте добры, покажите нашему гостю, сеньору генерал-лейтенанту, картинную галерею.

После ухода Игнатьева оставшиеся в кабинете участники совещания начали обсуждение.

- Прошу Вас, сеньор министр - обратился Франко к министру экономики.

- Я потрясен, сеньоры, представленным анализом положения дел в нашей экономике, и, мерами, необходимыми для выхода из кризиса - ответил министр. Такое впечатление, что я разговаривал не с кадровым военным, а с экономистом очень высокого класса. Конечно, надо постараться выторговать наиболее выгодные для Испании условия по конкретным соглашениям - низкие пошлины для испанских товаров на подконтрольных СССР рынках, возврат максимально возможного количества золота, наилучшие условия для испанцев, которые поедут работать в советскую зону влияния. Но, в целом - надо соглашаться, маловероятно, что США предложат нам хотя бы половину того, что предложил маршал Сталин.

- Вас так очаровал этот большевик? - мрачно поинтересовался полковник.

- Не знаю, как сеньор Игнатьев оказался у большевиков, но эти предложения ничего общего с большевизмом не имеют - огрызнулся министр.

- Простите, но это не большевик - сеньор Игнатьев является генералом Империи - заметил де Буан.

- Простите, отец Норберт, значит ли это, что Святой Престол признал СССР христианским государством? - спросил отец Карлос.

- Несомненно, отец Карлос, что СССР является хоть и ортодоксальной, но, христианской Империей - конечно, очень нестандартной, непривычной нам Империей, но, не имеющей ничего общего с антихристианским большевизмом - ответил де Буан - поэтому Святой Престол и счел возможным заключить с СССР негласный союз. Более того, сейчас рассматривается вопрос о признании русских ортодоксов не схизматиками, а братской Церковью.

- Значит, Его Святейшество согласен выступить гарантом договора о нейтралитете между Испанией и СССР? - уточнил отец Карлос.

- Да - коротко ответил де Буан.

- Вы не хотите выслушать предложения англосаксов? - спросил полковник.

- А что они могут Вам предложить, сын мой? - поинтересовался де Буан - во-первых, Испании придется отдать Гибралтар, во-вторых, какие бы гарантии безопасности они Вам не предложили, о крупных инвестициях в испанскую экономику можете забыть - никто не будет вкладывать деньги в американский плацдарм на Юге Европы, который Советы постараются уничтожить при первом же обострении с англосаксами, в-третьих, у Испании не будет ни европейских рабочих мест, ни доходов от экономического 'моста', в-четвертых, доходы от допуска испанских товаров на рынок США вряд ли составят хотя бы три четверти от таковых на рынке советской сферы влияния - кстати, второе отнюдь не исключает первое. Я уже молчу о тех внутренних проблемах с коммунистами и сепаратистами, которые обрисовал сеньор Игнатьев в начале нашего обсуждения.

Маршал Сталин строит могущественную евразийскую Империю, его интересуют нормальные экономические и политические отношения, гарантии безопасности его страны, а не вражда ради вражды - закончил де Буан.

- Тогда надо соглашаться с русскими - сказал начальник Генштаба.

- Согласен - согласился отец Карлос.

- Похоже, это наилучший вариант для Испании - задумчиво сказал Франко; нажав кнопку вызова адъютанта, он приказал - пригласите сеньора генерал-лейтенанта.

Через несколько минут вошел Игнатьев.

- Сеньор генерал-лейтенант, Испания заключит соглашения с СССР - коротко сообщил Франко.

Игнатьев коротко кивнул.








Совещание у Сталина - 1

Москва, Кремль, кабинет Сталина, за полгода до описываемых событий.

Присутствуют: И.В. Сталин, начальник ГРУ ГШ РККА, полковник "Иванов".

- Итак, товарищи, - начал Сталин - что вы можете доложить о проблеме католицизма?

- Разрешите доложить - вытянулся начальник ГРУ - предварительный анализ проблемы проведен, предложения сформулированы в докладе, подготовленном группой товарища "Иванова".

- Как я понимаю - спокойно заметил Сталин - докладывать будет товарищ "Иванов".

- Так точно, товарищ Сталин - доложил начальник ГРУ.

- Что же, приступайте - разрешил Сталин.

- Из анализа представленных материалов - начал полковник - удалось вычленить основные вопросы тактического, оперативного, стратегического уровней. Вопреки традиции Генштаба, я начну с вопросов тактического уровня.

- В Европе нам противостоят следующие католические страны - Италия, Франция, Венгрия, Испания. Во всех этих странах католицизм является религией, и, в какой-то мере, идеологией правых консерваторов, жестко противодействующих левым силам, в первую очередь - коммунистам.

- Слабым местом этих сил является противоречие между религией и практикой - лидеры консервативных сил почти всегда богатые люди, в то время как основная масса паствы - либо небогатые люди, как во Франции, либо - просто бедные - как в Италии, Испании, Венгрии. В то же время Католическая церковь признает истинным изречение Христа: "Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в Царство Божие". В обычное время использовать это противоречие вряд ли бы удалось, по крайней мере, достаточно полно, но, сейчас, в военное время, такая возможность появилась.

- Имеются в виду победы РККА, одержанные в последнее время, и, наладившееся сотрудничество с РПЦ. Дело в том, что для подавляющего большинства итальянцев, французов, венгров война с СССР - чужая война, у них нет причины умирать на ней. Другое дело, что для оправдания этого нежелания, как перед собой, так и перед окружающими, им нужна некая причина высшего порядка - причина, заключающаяся не в банальном страхе смерти, а, скажем так - воевать против русских значит идти против воли Бога. Поскольку подавляющее большинство людей верит в то, во что им хочется верить - классическим примером этого является, например, роман Сервантеса "Дон Кихот", то мы предлагаем это использовать - продолжил "Иванов".

- А вот тут будьте добры, подробней - заинтересовался Сталин.

- В чем суть романа Сервантеса - есть бедный идальго, живущий очень серой, скудной жизнью. Он придумывает себе совершенно другую жизнь, полную подвигов и приключений - в психологии это называется "уход от реальности" (соответствует действительности В.Т.) - придумывает себе врагов-великанов, прекрасную даму Дульсинею Тобосскую; и его совершенно не интересует, что в реальности есть мельницы и замарашка-пастушка. Война сама по себе тяжелейшее испытание для психики человека, даже если это справедливая война за свое Отечество - но, в определенном смысле, еще тяжелее умирать неизвестно за что, на совершенно чужой войне. Мы хотим дать итальянцам, французам, венграм - искренним католикам - повод всеми доступными им способами избегать гибели за Еврорейх, при этом мы, при удаче, получим возможность постепенно заложить своеобразную мину под Ватикан. Надо заметить, что, сами того не желая, нам очень помогли немцы со своими "черными мессами" - продолжил "Иванов".

- И как же это будет выглядеть? - спросил Сталин.

- Мы вербуем рядовых солдат, унтер-офицеров, младших офицеров в частях соответствующих стран, находящихся в тылу - разумеется, их ценность, как источников информации, практически равна нулю, но они нужны не для этого, а как распространители нужной нам информации - докладывал "Иванов" - первые эксперименты были проведены с итальянскими частями еще в феврале-марте. Суть дела заключалась в том, что завербованные агенты рассказывали сослуживцам, что они видели впереди нашей атакующей пехоты еще летом 1942 г. призрачного всадника с мечом, в котором опознали святого Георгия. Другой вариант - они видели, как перед началом нашей артподготовки архистратиг Михаил спустился с неба, и указал русским огненным мечом на наши позиции, сказав при этом: "Победа будет за вами!". Третий вариант - наш агент, лейтенант из полковой разведки, рассказывал сослуживцам, что видел в поиске, как русские служили молебен перед боем - и облачное небо расступилось, на небе появилась Богородица и осенила крестом русских солдат - продолжал "Иванов".

- И каков же был результат? - спросил Сталин.

- После этих боев мы опрашивали пленных из этой дивизии - и почти половина пленных итальянцев, более четырех тысяч человек, на допросах рассказывали, что на стороне СССР сражается Небесное Воинство, причем две с половиной тысячи человек лично видели ангелов, архангелов, святого Георгия, шедших в бой вместе с советскими воинами - это притом, что распространением слухов занимались семнадцать наших агентов - доложил "Иванов" - Кроме того, в трех других итальянских дивизиях, разгромленных нашими войсками в апреле-мае, число пленных, рассказывавших, что на стороне РККА сражается Небесное Воинство, и, поэтому, сопротивление Красной Армии есть дело и бессмысленное, и богопротивное, составило более 40%, причем почти 20% лично видели ангелов, сражавшихся вместе с нашими бойцами - хотя в этих дивизиях слухи нашей агентурой не распространялись.

- Видел я наглецов, но то, что Вы делаете - это даже не наглость, наверно, надо подобрать какое-то другое слово - констатировал Сталин.

- Что же Вы предлагаете делать дальше - поинтересовался Сталин.

- Разработан план, предусматривающий распространение соответствующих слухов как в войсках вышеперечисленных стран, так и на их территории. Планируется распространение в итальянской армии и ВВС оправдавших себя слухов о Небесном Воинстве, сражающемся на стороне РККА; для итальянского флота подготовлен вариант слуха о Полярном Ужасе - это подлодка, но освященная Патриархом, и, самое главное, на ней есть ковчежцы с нитями из пояса Богородицы, пожертвованными афонскими монахами, что дарует ей неуязвимость от вражеского оружия, и кусочками металла из оружия святого Георгия, дарованными РПЦ, что неизменно дарует ей победу в бою; для гражданского населения подготовлен вариант слуха о том, что Муссолини не просто союзник Германии, а соучастник "черных месс" - и, за это Господь отвернулся от Италии, так что беды итальянского народа будут множиться до тех пор, пока Италия не свергнет слугу Сатаны и не перейдет на сторону истинного Христова Воинства. Примерно такие же варианты слухов подготовлены для остальных католических стран Европы.

- Достаточно - подвел итог Сталин - о вопросах более высоких уровней мы поговорим после Победы, а сейчас - действуйте, товарищи.


Совещание у Сталина - 2

Москва, Кремль, кабинет Сталина, сентябрь 1942 г.

Присутствуют: Сталин, Василевский, Кузнецов, Большаков.

- Итак, товарищи - негромко сказал Сталин - сегодня нам предстоит обсудить новый облик нашей морской пехоты. Кто будет докладывать, товарищи?

- Разрешите, товарищ Сталин - встал Большаков.

- Докладывайте - кивнул Сталин.

- Исходя из опыта Второй Мировой войны и послевоенных конфликтов в мире "Рассвета" - обстоятельно начал Большаков - есть два варианта организации и вооружения МП - общепринятый и американский. Общепринятый вариант предусматривает легкую пехоту, специализацией которой является десантирование с моря. В этом варианте нормой является отбор элитных солдат и офицеров, очень добротная подготовка, насыщение подразделений и частей автоматическим и легким ракетным оружием, полную моторизацию, в т.ч. оснащение легкой плавающей техникой - плавающими танками, БМП и БМД, БТР.

По этому пути пошел Советский Союз, когда в 60-х годах началось воссоздание советской морской пехоты.

Эти части очень мобильны, могут перебрасываться мобилизованными гражданскими судами, но у них есть неустранимый недостаток - при отличной выучке личного состава они имеют слишком малую огневую мощь, чтобы противостоять удару мотострелковых, и, тем более, танковых частей и соединений равной, а, тем более, превосходящей численности.

Сейчас ситуация усугубляется тем, что СССР не имеет и не будет иметь в обозримом будущем ни тяжелых РПГ, ни, тем более, тяжелых ПТУР, наличие которых резко повышает противотанковую устойчивость МП в мире "Рассвета".

В американском варианте морская пехота представляет собой полный аналог обычной мотострелковой дивизии, имея всю положенную тяжелой пехоте технику, но, укомплектована отборным личным составом, обучена по самым высоким стандартам, и, разумеется, обучена десантироваться с моря, имея, кроме обычной, специальную плавающую технику.

Этот вариант намного дороже общепринятого, но и возможности такой дивизии не в пример больше обычных бригад МП - в частности, она устойчива против танковых соединений.

Начало этому варианту было положено в начале 20-х годов, когда автор идеи превращения американской МП из колониальной легкой пехоты в элитные десантно-штурмовые войска, майор Эллис, сумел убедить тогдашнего командующего КМП в необходимости реформы. Несмотря на гибель майора, эксперименты шли и, постепенно давали положительные результаты.

Окончательно новый облик дивизии КМП времен ВМВ сформировался в ходе боев за Гуадалканал, когда в состав артиллерийского полка дивизии, помимо трех дивизионов легких 105-мм гаубиц (36 орудий), был включен дивизион тяжелых 155-мм гаубиц (12 орудий).

В ходе Корейской войны 1950-53 гг., во время Инчхонской операции МП впервые массированно использовала вертолеты; позже, были созданы части авиации МП, имеющие на вооружении СВВП "Харриер", и т.д.

Применительно к текущей обстановке, конечно, мы не имеем возможности в полной мере пойти по американскому пути - у нас для этого просто нет технических и экономических возможностей, да, собственно, нам сейчас и не нужны дивизии МП - вполне хватит бригад.

Но, я считаю численность, и, особенно, артиллерийское вооружение бригад МП, предложенное специалистами Главного Штаба ВМФ, недостаточным.

С учетом предполагаемой специфики применения МП, следует ждать контрмер немецкого командования, в особенности использования танковых соединений, как имеющих наилучшее сочетание ударных возможностей и мобильности, в качестве "пожарных команд", для ликвидации захваченных морской пехотой плацдармов. Поэтому я считаю необходимым включение в состав бригад МП, помимо четырех десантных батальонов по 600 штыков, либо одного тяжелого противотанкового дивизиона, в составе четырех четырехорудийных батарей трофейных 75-мм ПТО РаК40, и двух четырехорудийных батарей 88-мм РаК43, либо двух тяжелых противотанковых дивизионов, имеющих по четыре четырехорудийных батареи - первый будет иметь на вооружении РаК40, второй - РаК43. Буксировку этих орудий следует возложить на МТ-ЛБ. Трофейные орудия имеют еще то преимущество, что есть реальная возможность пополнить БК за счет трофеев.

Есть все основания считать, что в обозримом будещем СССР будет иметь достаточное количество трофейных ПТО для укомплектования этих противотанковых частей - пока же, в качестве временной меры, приемлемой до массового применения немцами новых тяжелых танков и СУ, эти дивизионы следует вооружить ЗиС-2.

Для переправы этих дивизионов необходимо включить в состав бригады моторизованную понтонную роту, имеющую на вооружении 10-15 30-тонных понтонов и 1-2 катера. Для транспортировки понтонов можно будет использовать шасси надежных американских "Шерманов".

Далее, необходимо повысить штурмовые возможности бригад МП. Наилучшим вариантом я считаю включение в состав десантных батальонов шести- или восьмиорудийной батареи СУ, на шасси МТ-ЛБ, вооруженной немецким 15-см тяжелым пехотным орудием.

Достоинствами данной системы, кроме возможности эффективно бороться со всеми типами полевых укреплений, является возможность борьбы с танками (в РеИ, в конце 1941 г. был принят на вооружение кумулятивный снаряд с бронепробиваемостью до 200 мм В.Т.), и, возможность использования ее в качестве сверхтяжелого миномета (в РеИ, в конце 1941 г. была принята на вооружение надкалиберная мина массой 90 кг, снаряженная 54 кг амматола, кроме того, можно было стрелять этой миной по настильной траектории на дальность до 1000 м, что позволяло бороться и с противником, засевшим в капитальных каменных/кирпичных/бетонных строениях В.Т.) Далее, помимо вооружения АК-42 и ПК, необходимо массовое включение в бригады МП крупнокалиберных пулеметов. Поскольку ДШК пока что производится нашей промышленностью в явно недостаточных количествах, альтернативы получаемому по ленд-лизу Браунингу М2 просто нет. Оптимальным вариантом считаю включение одного М2 в каждый взвод, во-первых, для подавления пулеметных точек противника на дистанциях 500-700 м, во-вторых, для борьбы с авиацией и легкой бронетехникой, в-третьих, для прикрытия стыков подразделений; кроме того, необходима установка М2 на "барбосы", "осы" и МТ-ЛБ, в качестве средства ПВО.

- Товарищ Большаков - спокойно поинтересовался Сталин - а Вы хорошо представляете, в какие деньги обойдется вооружение и оснащение 6-8 бригад МП, по предложенному Вами варианту?

- Так точно, товарищ Сталин - вытянулся в струнку Большаков. - Разрешите доложить?

- Да - ответил Сталин.

- Потери в людях и технике, при форсировании крупных рек обычными армейскими соединениями, многократно больше, по опыту форсирования РККА Днепра, в мире "Рассвета" - доложил Большаков - Кроме того, было форсирование Березины, Сана, Днестра, Вислы, Одера - всегда эти операции сопровождались тяжелыми потерями в людях и технике. Товарищ Сталин, бесспорно, плацдарм может захватить и легкая пехота - но сможет ли она его удержать в случае контратаки немецких тяжелых соединений, при всем героизме наших морпехов, это неизвестно.

- Каково Ваше мнение, товарищ Василевский? - спросил Сталин.

- Я полностью согласен с товарищем Большаковым в том, что касается противотанковой артиллерии - неторопливо сказал Василевский - когда наши войскадерутся с немецкими танковыми соединениями, лишних средств ПТО нет и быть не может. Что же касается 150-мм самоходок и 12,7-мм пулеметов, то его предложения кажутся мне разумными, хотя, возможно, количество этой техники стоит несколько уменьшить. Например, не один М2 на взвод, а, скажем, 2-3 М2 в дополнение к 2 82-мм минометам, поскольку 50-мм минометы показали свою низкую эффективность.

- А как Вы считаете, товарищ Кузнецов? - поинтересовался Сталин.

- Товарищ Сталин - начал Кузнецов - у нас есть опыт высадки десантов в Крыму. Из этого опыта следует, что даже одиночный дзот может доставить массу хлопот, не говоря уже о взводе немецкой пехоты, засевшем в подготовленном для обороны кирпичном доме (в те времена нормой была толщина стен кирпичного дома в 4 кирпича, т.е. примерно 80 см В.Т.) - у морпехов просто нет штатных огневых средств, способных быстро уничтожить такие укрепления. Поэтому истользование мощных немецких полковых мортир вполне оправдано.

Очень большой неприятностью для десанта был даже одиночный немецкий танк, метров с 500 и больше, выбивавший одну нашу огневую точку за другой - а подобраться к нему на бросок гранаты не давало пехотное прикрытие.

Если предстоят бои с немецкими танковыми частями, то включение в состав бригад МП сильных противотанковых частей я могу только приветствовать - в противном случае наших морпехов просто раздавят.

При слабости нашей тогдашней ПВО, немецкие самолеты безнаказанно расстреливали десант - поэтому максимально возможное усиление бригадной ПВО, в т.ч. за счет использования большого числа крупнокалиберных пулеметов пойдет только на пользу делу.

Что касается включения крупнокалиберных пулеметов в взводы/роты МП, замечу, что, безусловно, сосредоточенным огнем отделения, вооруженного АК-42, можно подавить немецкую пулеметную точку с 200 метров - вот только далеко не всегда удается подобраться к ней на 200 м; а крупнокалиберный пулемет подавляет/уничтожает ее 1-2 очередями с 500-700 метров, при очень умелом расчете - и с километра. Что же, товарищи - подвел итог совещания Верховный Главнокомандующий - готовьте расчет структуры бригады МП на основе предложений товарища Большакова.


Совещание у Сталина - 3

Я решил представить вниманию уважаемого сообщества еще один фанфик.

Москва, Кремль, кабинет Сталина, февраль 1944 г.

Присутствуют: Сталин, Берия, Василевский, Кузнецов, Лазарев.

Пролог. За три недели до совещания, там же.

Сталин, беседуя с адмиралом Кузнецовым, спрашивает: "Товарищ Кузнецов, а какого Вы мнения о товарище Лазареве?"

- Товарищ Сталин - докладывает Кузнецов, не вполне понимающий, чего именно от него хочет вождь - товарищ Лазарев бесконечно преданный Советскому Союзу человек, командир лучшей субмарины в мире, офицер, блестяще знающий морское дело.

- Наверно, я неточно сформулировал вопрос - говорит Сталин, демонстрируя нетипичное для него благодушие - как Вы считаете, товарищ Кузнецов, нынешняя должность для товарища Лазарева является пределом его возможностей, или же он способен на большее?

- Он способен на большее, товарищ Сталин - доложил Кузнецов - товарищ Лазарев очень талантливый офицер, с широким кругозором, прекрасным образованием, морально-волевыми качествами блестящего адмирала - но есть одна проблема. В его время для офицера было очень чревато показывать вышестоящему командованию, что он способен претендовать на большее, чем та должность, на которую его поставили - поэтому товарищ Лазарев психологически загнал себя в рамки "морского волка", этакого корсара на государственной службе, не пытаясь стать чем-то большим.

- Маймуно-веришвили - выругался Сталин - как же оскотинились потомки. Мы тут из кожи лезем, стараясь подобрать талантливых людей - а они их гнобят.

- Что же, товарищ Кузнецов - продолжил вождь - как настоящие большевики, мы ведь поможем товарищу Лазареву справиться с его проблемой, не так ли?

- Так точно, товарищ Сталин - вытянулся точно уловивший настроение вождя Кузнецов.

- У нас тут намечаются серьезные дела на Тихом океане - задумчиво сказал Сталин - пусть товарищ Лазарев подготовит доклад о стратегической ситуации на Тихоокеанском ТВД в мире "Рассвета" - и о том, что, по его мнению, можем сделать мы. Доклад должен быть готов через три недели.

Совещание.

- Итак, товарищи - начал Сталин - сегодня мы обсуждаем положение дел на Тихом океане. Поскольку это морской театр, первое слово предоставляется морякам. Товарищ Кузнецов, кто будет докладывать?

- Доклад подготовил товарищ Лазарев - доложил Кузнецов.

- Докладывайте, товарищ Лазарев - разрешил Сталин.

- Я начну с анализа стратегической ситуации на Тихоокеанском ТВД - несколько неуверенно начал Лазарев.

К началу 90-х годов XIX века стратегическая обстановка на Тихом океане применительно к США и Японии выглядела следующим образом - США имели оборудованные базы флота на тихоокеанском побережье страны, но не в центральной части Тихого океана, т.е. морская оборона США имела нулевую глубину; тоже самое относится к Японии - она имела базы флота на побережье Японских островов.

В течение 90-х годов XIX века США сумели изменить стратегическую обстановку на Тихом океане - в 1890 г. были заняты острова Самоа, в 1894 г. - Гавайские острова, в 1898 г. - Филиппины и Гуам. Состоялось выдвижение США в центральную часть Тихого океана. Разумеется, только занятие этих островов еще не меняло кардинально ситуацию на Тихом океане - надо было создать кораблестроительные и ремонтные мощности на Тихом океане, построить военно-морские базы, достроить Панамский канал, обеспечивающий в короткий срок переброску кораблей, построенных на стапелях Восточного побережья на Тихий океан.

С некоторым отставанием тем же занималась Япония - по итогам японо-китайской войны присоединен Тайвань, по итогам русско-японской - южный Сахалин, в 1910 г. - аннексирована Корея, по итогам Первой Мировой войны - ранее принадлежавшие Германии Марианские, Каролинские и Маршалловы острова, вместе с островами Бонин, обеспечившие выдвижение Японии в центральную часть Тихого океана. Разумеется, для того, чтобы господство на море в данном регионе стало реальностью, надо было построить флот мирового уровня.

На военно-политическом уровне японская экспансия обеспечивалась англо-японским союзом 1902 г.; согласно принятой 7.04.1907 г. концепции, изложенной в ключевом оборонном документе Японии, известном как "Политика Имперской обороны", список вероятных противников Японии был таков - на первом месте - Россия, на втором месте - США, на третьем месте - Франция.

Таким образом, сферы влияния США и Японии в центральной части Тихого океана пришли в соприкосновение.

Это было отражено в новой редакции "Политики Имперской обороны" от 29.09.1918 г.; список вероятных противников Японии был таков - на первом месте - Россия, на втором месте - США, на третьем месте - Китай.

В этом варианте уже четко прослеживается стратегическое раздвоение - с одной стороны, Япония ищет территориальных приобретений в России и Китае, с другой стороны, судя по тому, что основой военно-морских сил Империи должны были стать три эскадры линкоров, имеющих в своем составе по восемь быстроходных линкоров, не старше 8 лет (т.н. состав "8-8-8"), одним из главных врагов Японии все же стали США.

- Раздел сфер влияния на Тихом океане произошел в результате Вашингтонских соглашений - продолжил Лазарев. Соглашения подробно регламентировали раздел сфер влияния, в частности, количественный и качественный состав флотов стран и условия базирования флотов на Тихом океане, минимизировав возможности для того, чтобы создать условия для нападения на сферу влияния соседа (отказ США от укрепления Гуама, Уэйка, Филиппин взамен отказа Японии от укрепления мандатных островов, количественные и качественные ограничения тяжелых кораблей - главной ударной силы флота, благодаря которым флоты были достаточны для обороны, но недостаточны для гарантированного успеха при нападении), но оставляли определенные возможности для наращивания японской сферы влияния за счет Маньчжурии и Северного Китая.

- Что же касается проблемы концентрации сил - продолжал Лазарев - то флот США исходил из концепции "флота двух океанов", подразумевавшей примерно равные группировки американского флота на Атлантическом и Тихом океанах. Гранд Флит Великобритании должен был контролировать коммуникации в Атлантике, обеспечивать господство в Средиземном море, в первую очередь прикрывать ключевые точки Британской Империи - Гибралтар, Мальту, Александрию, защищать английские интересы на Дальнем Востоке, в водах Индийского океана, "присматривать" за многочисленными африканскими колониями и островными владениями в Вест-Индии. Французский флот должен был обеспечивать оборону побережья Франции плюс контроль за африканскими и азиатскими колониями. У японцев проблемы "размазанности" флота по многочисленным ТВД просто не было, Императорский флот был собран в единый "кулак".

С учетом всего вышесказанного, стратегическая ситуация на Тихом океане, сложившаяся в результате Вашингтонской конференции может быть охарактеризована следующим образом: США закрепляли за собой контроль над восточной частью Тихого океана, подкрепленный американским Тихоокеанским флотом, примерно равным по силам японскому флоту, и базами в восточной и северной частях Тихого океана (позже появится база Паго-Паго в юго-западной части Тихого океана (острова Самоа); Япония закрепляла за собой контроль над западной частью Тихого океана, помимо мощного флота и разветвленной системы баз, подкрепленный обязательством США не укреплять Филиппины, расположенные как раз в западной части Тихого океана и, в противном случае как раз способные послужить форпостом США; Великобритания сохраняла контроль над южной частью Тихого океана, подкрепленный помимо Восточного флота и баз на Дальнем Востоке (в 1923 г. начато строительство "дальневосточного Гибралтара" - базы в Сингапуре), а также ВМБ Австралии и Новой Зеландии, потенциальной возможностью использовать базы Французского Индокитая и Голландской Ост-Индии.

- Переходя к истории американского стратегического планирования - продолжал Лазарев - надо заметить, что стратегическое планирование войны с Японией ведет отсчет в США с начала XX века. К середине 30-х годов американские штабисты пришли к выводу, что Японию можно победить только в затяжной, дорогостоящей войне, в которой Филиппины будут быстро потеряны, а американские наступательные действия примут форму методического продвижения через подмандатные острова, начиная с Маршалловых и Каролинских, с целью установить "обеспеченную линию коммуникаций с западной частью Тихого океане". Видимо, именно тогда и родилась американская стратегия "шаг за шагом". К этому же времени относится раскол во взглядах на возможные боевые действия в западной части Тихого океана, и, в частности, на оборону Филиппин, между руководством американских армии и флота.

В американском военно-морском планировании применительно к Тихоокеанскому ТВД существовали две школы: школа "стремительного броска" и школа метода "шаг за шагом".

- Суть метода "стремительного броска" заключалась в том, что - продолжал Лазарев - американский флот должен был совершить бросок через Тихий океан с целью более быстрого оказания помощи Маниле или с целью захвата подходящей базы в этом районе, отложив захват японских баз на Маршалловых, Марианских и Каролинских островах на более позднее время. По этому плану предполагалось, что флот покинет Гавайи не позднее чем через 30 дней после начала военных действий. Генерал Макартур рассчитывал, что он сможет удерживать крепость Коррехидор в Манильской бухте в течение 60 дней, но за это время флот должен прибыть и снять осаду. Этот план был основан на предположении, что без господства на море заморские завоевания невозможны и что такое господство зависит от линейных кораблей. Метод стремительного броска делал ставку на возможно более ранний бой между флотами противников, ибо американцы считали, что японцы не позволят им дойти до Манилы без боя. В проводившихся во время игр боях американский флот почти всегда одерживал победу в этом теоретическом морском бою, хотя и нес при этом тяжелые потери. Такие результаты достигались на основе предположения, что относительная боевая мощь обоих флотов определяется их огневой мощью, а в этом отношении американский линейный флот значительно превосходил японский. Воздушная мощь не признавалась решающим фактором. Самолеты считались годными главным образом для ведения разведки и наблюдения.

- Товарищ Лазарев, почему американцы считали неизбежными тяжелые потери, при общем победном результате? - спросил Сталин.

- Товарищ Сталин, дело в количественном и качественном составе американского и японского линейных флотов - уверенно ответил Лазарев.

По результатам Вашингтонской конференции американский флот имел в боевом составе 15 линкоров, один из них, самый старый, ЛК 'Арканзас', имел 12 305-мм пушек (в шести двухорудийных башнях), из них три типа 'Мериленд' имели главный калибр в составе восьми 406-мм пушек (по четыре двухорудийные башни ГК), остальные имели главный калибр 356-мм, в том числе четыре линкора типов 'Невада' и 'Техас' имели по десять 356-мм пушек (на 'Невадах' стояли по две трехорудийные и по две двухорудийные башни ГК; на 'Техасах' - по пять двухорудийных башен ГК), остальные линкоры (типов 'Теннеси', 'Нью Мехико' и 'Пенсильвания') имели по двенадцать 356-мм пушек (по четыре трехорудийных башни ГК). Итого в распоряжении американских адмиралов имелось 24 406-мм пушек и 124 356-мм пушек ГК линкоров.

Японский флот по результатам Вашингтонской конференции имел в боевом составе шесть линкоров и три линейных крейсера (четвертый линейный крейсер был переделан в учебный корабль со скоростью 18 узлов; его возврат в боевой состав занял немало времени и потребовал немалых денег). Два линкора типа 'Нагато' имели главный калибр в составе восьми 410-мм пушек (японцы всегда и везде утверждали, что ГК этих линкоров равен 406-мм, но это не так), четыре линкора типов 'Фусо' и 'Исе' имели по двенадцать 356-мм пушек ГК (по шесть двухорудийных башен ГК), что же касается линейных крейсеров типа 'Конго', то они имели главный калибр в составе восьми 356-мм пушек (по четыре двухорудийные башни ГК). Итого в распоряжении японских адмиралов имелось 16 410-мм пушек и, в зависимости от того, успели бы японские корабелы вернуть в боевой состав четвертый линейный крейсер или нет, 80 или 72 356-мм пушки.

Нетрудно посчитать соотношение сил. Четырнадцать линейных кораблей ('Арканзас' безнадежно морально устарел для эскадренного боя) против девяти или десяти, полуторное превосходство в калибре 406-мм, и, в лучшем для японцев случае, 1,55:1 в калибре 356-мм (в худшем - округленно 1,7:1).

На фоне этого подсчета понятно, почему американский флот постоянно побеждал в военно-морских играх.

Теперь, что касается тяжелых потерь, которые он при этом нес. Дело в том, что все линкоры американского флота (этого времени) были опорными, с максимальной скоростью 21 узел. У американцев просто не было ни линейных крейсеров, ни быстроходных линкоров (аналога знаменитых английских линкоров типа 'Куин Элизабет').

Что же касается японских линкоров, то опорные линкоры типов 'Фусо' и 'Исе' развивали скорость в 23 узла, быстроходные линкоры типа 'Нагато' - 26,5 узла, линейные крейсера типа 'Конго' - 27 узлов.

На практике это значит, что японцы имели возможность осуществить охват головы колонны американских линкоров, знаменитый 'кроссинг зе Т', подобно тому, как они сделали это в Цусимском сражении, и, поместив американские линкоры в фокус эскадренного огня, выбивать их один за другим. Другой вопрос, что японскому охвату головы колонны вполне можно противопоставить атаку строем фронта, правда, при этом заметно снижается эффективность эскадренного огня, но при превосходстве американцев в орудиях ГК это не смертельно. С другой стороны, японцы оказываются перед необходимостью организовывать взаимодействие быстроходных линкоров типа 'Нагато' и опорных линкоров типов 'Фусо' и 'Исе'. С учетом того, что вышеупомянутые линкоры вооружены артиллерией разных калибров и, вдобавок 'Нагато' развивают скорость на 3,5 узла больше, организация взаимодействия становится, в лучшем случае, крайне затруднительной, что, в свою очередь, снизит эффективность действий японцев.

- Суть же стратегии "шаг за шагом" заключалась в том, что по этому плану необходимо было усилить оборону Филиппинских островов, чтобы Коррехидор смог продержаться шесть месяцев или даже дольше, пока не прибудет флот, закрепивший свой тыл путем создания системы баз и нейтрализации или захвата баз противника. Метод действий "шаг за шагом" - не такой опасный, как метод стремительного броска, - предусматривал, что флот при продвижении по Тихому океану всегда остается в пределах досягаемости от передовой оперативной базы. Этот метод обладал тем достоинством, что при применении его не ставились на карту в одном бою, ведущемся далеко от поддерживающих баз, все силы флота. Этот план упрощал проблему материально-технического обеспечения, поскольку не было необходимости, чтобы флот постоянно сопровождался флотским "обозом".

Таким образом, школа "стремительного броска" базировалась на том, что воевать американскому флоту придется только на Тихом океане, следовательно, можно спокойно оголить Атлантический флот. Тяжелые потери представлялись некритическими, с учетом того, что США многократно превосходили Японию экономически, следовательно, можно было без особых проблем строить новые корабли.

Теперь о школе метода "шаг за шагом". Концепции применения линейных флотов, существовавшие в то время, жестко ограничивали боевой радиус флота. С учетом роста напряженности в Европе, оставлять Атлантический океан неприкрытым американцы просто не имели права.

В 1924 г. был утвержден план военных действий против Японии, получивший название "Оранжевый план". Он оставался в силе до 1938 г. Основная его идея заключалась в создании превосходства военно-морского флота США над японскими силами в западной части Тихого океана и укреплении Филиппин как плацдарма для удара по Японии с юга.

В дальнейшем, разногласия между руководством ВМФ и СВ базировались вокруг вышеописанных точек зрения: руководство армии настаивало на вышеуказанной оборонительной стратегии; руководство флота настаивало на наступательной стратегии.

В конце концов, 21.02.1938 г. был утвержден пересмотренный план, в котором американцы окончательно утвердили стратегию "шаг за шагом".

С ноября 1938 г. комиссия объединенного штаба начала отработку планов на случай согласованной агрессии Германии, Италии и Японии. Эти планы, представленные в апреле 1939 г., были рассчитаны на то, что США должны будут оказать или принять помощь Англии или Франции. Эта серия планов называлась "Рейнбоу" - "радуга".

План "Рейнбоу-1" предусматривал глухую оборону на Тихом океане, с потерей Филиппин и Гуама; насколько можно понять, наступательные операции восточнее 180-го меридиана в принципе не планировались. Этот план не предусматривал выдвижения СВ США за пределы Западного полушария.

План "Рейнбоу-2" предусматривал оборону в Атлантике и широкомасштабные наступательные операции на Тихом океане на пространстве от мандатных островов на востоке до побережья Китая, Индокитая, а, возможно, и Бирмы, и Индии на западе; и от Австралии и Новой Зеландии на юге до, возможно, Курильских островов и Сахалина на севере.

План "Рейнбоу-3" предусматривал то же, что и план "Рейнбоу-2", с той разницей, что он рассчитан на вариант "стремительного броска" и, поскольку о защите интересов союзников там не говорилось, в отличие от "Рейнбоу-2", видимо, бросок флота должен иметь целью сражение за Филиппины.

План "Рейнбоу-4" предусматривал оборону всей Латинской Америки, включая Аргентину и Чили. Кроме того, возможны действия ВМС США в европейских водах.

План "Рейнбоу-5" предусматривает широкомасштабные действия, причем сухопутных войск в Европе, против, в первую очередь, Германии; на Тихом океане США предполагают оборонительные действия. Предусмотрены совместные действия с Великобританией и Францией.

- Тихоокеанские оперативные планы США после сентября 1939 г. ('Рейнбоу-2') представляли собой разработку планов ответных действий на три варианта действий японцев - продолжал Лазарев.

Первый вариант состоял в том, что японцы не будут продвигаться на юг от Формозы. В этом случае американский флот мог бы выдвинуться в Манильский залив, а отдельные соединения кораблей посетили бы Сингапур, залив Камрань и Гонконг; одновременно с этим или несколько позднее сухопутные силы могли бы выдвинуться в западную часть Тихого океана. В штабе флота считали, что подобные действия могли бы помешать продвижению японцев на юг и таким образом предотвратить войну на Тихом океане.

Второй вариант состоял в том, что японцы захватывают Гонконг и залив Камрань и вторгаются в Голландскую Индию. Соединенные Штаты отвечают выдвижением сил в южные районы Тихого океана, а японцы, в свою очередь, начинают действия по захвату Гуама и Филиппин.

Согласно третьему варианту, японцы, добившись господства в Голландской Индии, создают группировку для изоляции Сингапура и захвата Филиппин. В этом случае, как указывали американские штабисты, главное преимущество сотрудничества союзников будет потеряно и вся проблема, по существу, примет форму, предусмотренную планом 'Ориндж'.

Видимо, американцы подразумевали, что по первому варианту Япония предъявит по дипломатическим каналам те или иные требования, подкрепленные развертыванием ВС. В этом случае перевод Тихоокеанского флота США в Манилу, т.е. на позицию, позволяющую перерезать основную нефтяную артерию Японии, представляется полностью оправданным. Также представляется оправданной посылка эскадр в Сингапур, Гонконг, залив Камрань, являющаяся, по сути, демонстрацией готовности защитить свои интересы силой. Американские штабные операторы, несомненно, были правы - этого могло оказаться достаточно, чтобы остановить японскую агрессию.

Наиболее вероятным, по мнению американских штабистов, был второй вариант: 'Япония захватила Гонконг; заняла залив Камран; господствует на побережье Индокитая и действует против Голландской Ост-Индии, включая Британское Борнео; кроме того, Япония имеет силы, необходимые для того, чтобы предпринять немедленные действия против Гуама и Филиппин, когда значительные вооруженные силы Соединенных Штатов будут оттянуты в западную часть Тихого океана' .

Надо заметить, американские штабисты сделали вполне здравое первоначальное предположение - Империи Восходящего Солнца нужна нефть Голландской Ост-Индии и Британского Борнео и, нужны безопасные коммуникации для ее доставки в Японию, для чего необходим контроль над Южно-Китайским морем (Гонконг и залив Камран), прорыв Малайского барьера (захват, или как минимум, блокада Сингапура), и, контроль над Филиппинами, чтобы прикрыть свою нефтяную артерию. Чтобы не дать американцам перебросить подкрепления на Филиппины, необходим захват Гуама.

Следует подчеркнуть еще один существенный момент - американские операторы неявно подразумевают, что японцам нужна нефть и безопасные пути ее доставки, но не конфликт с США, поэтому японские ВС начнут боевые действия после вмешательства США в войну.

Американцы планируют переброску сил в Сингапур и Голландскую Ост-Индию .

Кроме того, американцы рассчитывают, что конфликт будет ограниченным .

Должен заметить, вполне логичное предположение - нефтяные ресурсы Японии очень ограничены; в ходе боевых действий нефтепродукты расходуются в огромных количествах; вести добычу нефти в зоне боевых действий несколько затруднительно - следовательно, когда бесперспективность продолжения конфликта станет, очевидна для японского руководства, начнутся мирные переговоры. Точнее, вполне логичная точка зрения для людей с европейским менталитетом, привыкшим мыслить рационально - американские штабисты, судя по всему, плохо представляют себе японский менталитет.

Что же касается японского стратегического планирования - продолжил доклад Лазарев - то изначально японская стратегия войны на море носила оборонительный характер. Японцы планировали дать вражескому флоту войти в воды, пусть не омывающие японскую метрополию, но, по крайней мере, близкие к ней, тем самым, дав противнику оторваться от своих баз, и, дать ему генеральное сражение. Есть все основания считать эту стратегию вполне эффективной, поскольку японцы знали, что планом морских боевых операций США предусматривалось пересечение Тихого океана через Маршалловы и Каролинские острова (с попутным захватом базы Трук) для освобождения Филиппинских островов. Японцы собирались сделать этот поход флота США предельно тяжелым, атакуя его подводными лодками, базовой и палубной авиацией, базировавшимися на различных аэродромах и в лагунах Маршалловых и Каролинских островов. В этих условиях для американцев было бы проблематичным спасти корабли, получившие повреждения даже средней степени тяжести. Также для американского флота было бы очень сложно оторваться от Объединенного флота, развернутого в Филиппинском море. Если прежде, до вступления в состав 'Оси', руководители японского флота думали, прежде всего, о борьбе против США, то в 1941 году возникла необходимость пересмотреть свои планы с учетом того, что Японии придется сражаться с тихоокеанскими флотами двух сильнейших морских держав - США и Великобритании. К этому списку надо было добавить неплохую эскадру голландских легких крейсеров, базирующуюся в Голландской Ост-Индии. Вдобавок никто не снимал с флота обязанности поддерживать операции армии в Китае, с которым Япония воевала с 1937 года. Военные действия такого масштаба должны были вылиться в тотальную войну, исход которой зависел бы от наличия стратегического сырья . Особенно дефицитным ресурсом в Японии была нефть; японцы прекрасно понимали, что нефтяной голод наступит очень быстро . В этих условиях Империя стояла перед выбором: или соглашение с США, причем, в значительной степени, на американских условиях, или захват нефтедобывающих районов Юго-Восточной Азии. Японцы выбрали войну. С учетом того, во-первых, ограниченности японских запасов нефти, во-вторых, того, что англичане и голландцы вывели бы оборудование из строя, и его понадобилось бы восстанавливать, захватить эти территории надо было как можно быстрее. Все японские военно-морские специалисты прекрасно понимали необходимость оккупации этих районов, но вот по поводу осуществления этого намерения мнения двух основных органов Императорского флота, занимавшихся вопросами военно-морской стратегии, - Морского Генерального штаба и штаба Объединенного флота, - кардинально расходились . Было разработано два плана ведения войны - план Морского Генерального Штаба (далее МГШ), руководимого адмиралом О. Нагано, и план штаба Объединенного флота, основанный на стратегическом замысле командующего Объединенного флота, адмирала И. Ямамото. План МГШ заключался в концентрации всех надводных и воздушных сил флота, включая Ударное Соединение вице-адмирала Нагумо, для удара в южном направлении, с целью скорейшего захвата нефтеносных районов . Таким образом, по этому плану, предполагалось основными нефтяными районами ЮВА, прежде, чем базирующийся на Перл-Харбор Тихоокеанский флот успеет нанести контрудар; если же американский флот попытается нанести контрудар после захвата сырьевых районов, то японский флот перехватит и уничтожит его в западной части Тихого океана, пользуясь планами, разработанными в рамках старой доктрины . То есть этот план был рассчитан на действия американского флота в рамках концепции 'шаг за шагом'. Автором идеи, ставшей основой альтернативного плана, являлся адмирал Ямамото. Суть идеи состояла в том, что, по мнению адмирала Ямамото, что американский флот может нанести стремительный контрудар, а Императорский флот не успеет произвести развертывание сил с южного стратегического направления на западное направление . Адмирал Ямамото предлагал справиться с этой проблемой, нанеся мощный удар по Тихоокеанскому флоту одновременно с проведением операций на юге.

Основным разработчиком Гавайской операции стал очень талантливый летчик и признанный к тому времени мастер в вопросах оперативного применения авиации - капитан 2 ранга М. Гэнда.

Фанатик (в хорошем смысле слова) палубной авиации, Гэнда немедленно взялся за работу, и, всесторонне изучив проблему, изложил свои соображения в подробной докладной записке. Гэнда пришел к выводу, что атака может быть успешной при выполнении следующих условий:

1. 'В нападении должны участвовать все шесть тяжелых авианосцев (в августе 1941 года с введением в строй 'Секаку' и 'Дзуйкаку' число тяжелых авианосцев увеличилось с четырех до шести);

2. Для участия в ударе должны быть отобраны наиболее опытные командиры и наиболее подготовленный летный состав;

Необходимо соблюдать полнейшую секретность для обеспечения внезапности нападения'.

- Простите, товарищи - произнес Василевский - но мне непонятно, если эта операция была так очевидна, почему американцы оказались к ней не готовы?

- Это, товарищ Василевский - ответил Лазарев - объясняется одной психологической причиной и рядом технических причин.

Психологическая причина предельно проста - американцы искренне считали, что японцы не посмеют.

Что касается технических причин, то вот их список, товарищи.

1. Базовая авиация 'при прочих равных' всегда будет иметь преимущество над палубной авиацией.

2. Стоянки в Перл-Харборе мелководны, а это значит, что использовать авиаторпеды невозможно - при сбрасывании с самолетов они уйдут в глубину и разобьются о дно или застрянут в илистом грунте. Для справки: 30 футов на стоянках кораблей, 45 футов на фарватере, притом, что в то время считалось, что для успешного сбрасывания авиаторпед нужна глубина минимум 75 футов, а желательная глубина - 150 футов.

3. Тяжелых бронебойных авиабомб у японцев не было, да и рассеивание авиабомб при горизонтальном бомбометании по кораблям было слишком велико, чтобы можно было твердо рассчитывать на попадания.

4. Патрульные эсминцы и подводные лодки, которых у американцев весьма и весьма много, делают проблематичным, чтобы не сказать больше, спасение даже умеренно поврежденных кораблей.

5. Обеспечение внезапности. На практике незаметный подход Ударного соединения к ВМБ, имевшей многочисленную патрульную авиацию, отлаженную систему патрулирования, да, вдобавок, находящуюся в районе довольно оживленного судоходства, выглядел очень сомнительным - недаром адмирал Ямамото в напутственной речи призывал летчиков прорываться к цели с боем.

6. Аргумент адмирала Нагумо: авианосцы, 'набитые' горючим и боеприпасами, весьма уязвимы в случае воздушной атаки противника. Даже тяжелый авианосец, предостерегал он, можно очень легко вывести из строя несколькими попаданиями бомб. Результаты командно-штабной игры, проведенной в сентябре (речь идет о моделировании атаки Перл-Харбора, проведенной в военно-морской академии), подтвердили опасения противников Гавайской операции. По результатам игры Ударное соединение потеряло треть своих кораблей, включая два авианосца из шести.

- Отдельно надо упомянуть о том, как элиты Японии и США относились друг к другу перед началом войны на Тихом океане, точнее, в какой роли они видели свои страны относительно друг друга - продолжал свой анализ Лазарев - рискну предположить, что это восприятие сохранилось до сих пор, конечно, с некоторыми коррективами.

В ноябре 1941 г. японцы попытались добиться удовлетворения своих претензий на доминирование в Южном районе Тихого океана дипломатическим путем. В начале ноября Тодзио представил участникам императорской конференции два плана. Первый из них (план "А") фактически констатировал минимальные требования Японии. Второй план (план "Б") являлся, по сути дела, проектом временного договора, который сам Тодзио и его министр иностранных дел рассматривали как большую уступку со стороны Японии. Вот его текст:

"1. Правительства Японии и Соединенных Штатов пришли к соглашению о том, что обе стороны воздержатся от вооруженных акций в любых районах ЮВА или южных морей, за исключением Французского Индокитая.

2. Правительства Японии и Соединенных Штатов будут сотрудничать друг с другом в деле обеспечения поставок тех материалов из Голландской Индии, в которых они нуждаются.

3. Правительства Японии и Соединенных Штатов взаимно обязуются восстановить то положение, которое существовало до замораживания их активов, а правительство Соединенных Штатов соглашается предоставить Японии необходимое ей количество нефтепродуктов.

4. Правительство Соединенных Штатов не будет чинить Японии никаких препятствий в ее попытках заключить перемирие с Китаем.

5. Японское правительство согласно отвести свои войска, расположенные в настоящий момент во Французском Индокитае, как только будет заключено перемирие между Японией и Китаем, или же, как только в зоне Тихого океана будет установлен справедливый всеобщий мир.

6. В том случае, если принцип свободной торговли будет распространен на весь мир, японское правительство будет согласно и на применение этого принципа ко всей зоне Тихого океана, включая и территорию Китая.

7. Оба правительства сделают достижение всеобщего мира на земле своей общей целью, и, будут, когда позволит время, сотрудничать в деле быстрейшего достижения мира во всем мире. Однако решать текущие вопросы, до тех пор, пока не установлен всеобщий мир, оба Правительства будут в соответствии с требованиями своей безопасности и самозащиты. Кроме того, в случае вступления Соединенных Штатов в войну в Европе, Япония автоматически поступит так, как того требует обязательства, взятые Японией на себя при заключении Соглашения Трех Держав между Японией, Германией и Италией".

В дополнение к этому проекту было сказано, что 6-й и 7-й пункты могут быть при желании опущены, а в 1-м пункте сделана оговорка о том, что после подписания этого временного соглашения Япония обязуется перевести свои войска с юга на север Индокитая.

После долгих дебатов оба плана, "А" и "Б", были приняты участниками совещания, а 5.11 их утвердил император. Было решено, что они будут направлены Вашингтону по очереди, причем план "Б" предполагалось не показывать американцам, до тех пор, пока план "А" не будет окончательно отвергнут.

Здесь, товарищи, речь идет о классической азиатской дипломатии - сначала предъявляются заведомо неприемлемые требования; затем, как большое одолжение, относительно приемлемые требования.

Каково же реальное содержание японского "плана А"? В первом пункте содержалось требование к США согласиться на захват Японией Французского Индокитая (и создание тем самым угрозы стратегически важной базы в Сингапуре), в обмен на обещание Японии, что вооруженные захваты закончатся на Французском Индокитае. Во втором пункте содержалось требование согласиться на превращение Голландской Ост-Индии в сырьевую базу Японии (основного производителя нефти на Дальнем Востоке) в обмен на обещание Японии учитывать американские интересы в Голландской Ост-Индии. В третьем пункте содержалось требование восстановить прежнее положение дел в торговле, т.е. США должны были вернуться к амплуа основного поставщика стратегических материалов для Японии, и, кроме того, гарантировать Японии поставку нефти в любых необходимых ей количествах. В четвертом пункте Япония требовала не мешать ей в многотрудном деле покорения Китая. В пятом пункте Япония милостиво соглашалась отвести войска из Французского Индокитая сразу после завершения покорения Китая, или "как только в зоне Тихого океана будет установлен справедливый всеобщий мир", т.е. после "дождичка в четверг", хотя, с учетом "скромности" японских устремлений, скорее верно толкование "установление доминирования Японии в зоне Тихого океана". В шестом пункте содержалось явно неприемлемое требование распространения принципа свободной торговли на весь мир, впрочем, этот пункт предназначался для вышеупомянутой азиатской дипломатии. Седьмой пункт, также предназначенный для азиатского торга, содержал в себе угрозу, в случае вступления США в европейскую войну, начать войну против США.

В целом же Япония выстраивает свою дипломатию по принципу "наглость - второе счастье", блестяще реализованным А. Гитлером в Мюнхене. Бедой японцев было нежелание понимать, что Ф. Рузвельт является человеком с несколько другим складом характера, чем Н. Чемберлен и Э. Даладье, и никогда не променяет стратегические преимущества своей страны на мираж безопасности.

Далее события развивались следующим образом.

7.11.1941 года адмирал Номура представил Хэллу план "А". Тем временем американцы готовили свой вариант временного договора, названный ими "Модус вивенди". Первый законченный проект американского "Модус вивенди" был готов к 22.11.1941 года. А двумя неделями раньше, адмирал Номура и уполномоченный Курусу, известив свое правительство о провале плана "А", получили инструкцию ознакомить американцев с несколько измененным вариантом плана "Б". Имеет смысл, товарищи, сравнить эти два документа.

" План "Б"

1. Оба правительства не будут предпринимать никаких вооруженных акций в Юго-Восточной Азии или в южной части Тихого океана, за исключением тех районов Индокитая, где уже дислоцируются японские войска.

2. Япония выведет свои войска из Индокитая либо по восстановлении мира с Китаем, либо по установлении прочного мира в зоне Тихого океана. В настоящее же время, после заключения временного договора, Япония готова перевести свои войска из южных районов Индокитая в северные районы.

3. Оба правительства будут сотрудничать друг с другом в деле обеспечения поставок необходимых им материалов из Голландской Индии.

4. Оба правительства примут меры к восстановлению торговых отношений в том виде, в каком они существовали до взаимного замораживания активов. Правительство США будет наряду с этим снабжать Японию нефтью в требуемых ею количествах.

5. Соединенные Штаты воздержатся от акций, мешающих восстановлению мира между Японией и Китаем.

"Модус вивенди"

1. Оба правительства заявляют, что у них нет никаких территориальных притязаний в районе Тихого океана, и что они не применят силы и не создадут угрозы нарушения чьих-либо государственных границ в районе Тихого океана, не будучи сами атакованными.

2. Япония выведет свои войска из Южного Индокитая и не заменит их другими, а общее количество ее войск в этой стране будет уменьшено до 25 тыс. человек 3. Соединенные Штаты обязуются сохранить свой импорт из Японии, если он на две трети в любом месяце будет состоять из шелка-сырца. США возобновят экспорт в Японию таких товаров, как продовольствие, медикаменты, хлопок-сырец, а также нефть для гражданских потребностей.

4. Соединенные Штаты обратятся к правительствам Великобритании, Голландии и Австралии с просьбой оказать Японии аналогичные уступки со своей стороны.

5. Соединенные Штаты не будут относиться отрицательно к мирным переговорам между Японией и Китаем или к заключению перемирия в ходе этих переговоров. Если будет желательно, США предоставят даже помещение и средства для ведения таких переговоров на Филиппинах.

6. Это временное соглашение будет оставаться в силе только в течение трех месяцев, если его действие не будет продлено".

Надо отметить, мягко говоря, своеобразное толкование японскими военными "Плана "Б"", а, что именно имело в виду японское правительство, когда оно внесло план "Б". Это видно из программного документа, составленного начальником бюро военных дел генералом Муто для МИД и одобренного японским ГШ. Требования к Вашингтону, писал Муто, должны были включить отказ Соединенных Штатов от вмешательства в "японо-китайские дела", отмену в трехдневный срок закона о замораживании японских фондов, поставку нефти из США в Японию в количестве 6 млн. т в год, в т.ч. 1,5 млн. т авиационного бензина, притом, что в это время США производили 1,65 млн. т авиационного бензина в год. Америка должна принять меры к тому, чтобы голландские власти согласились удовлетворить требования Японии относительно предоставления ей привилегий в торговле, организации японских предприятий и въезда японских колонистов на территорию Индонезии, а также импорта в Японию 4 млн. т индонезийской нефти в год. Кроме того, Вашингтону вменялось в обязанность заставить британское правительство в трехдневный срок восстановить торговые отношения с Японией и отказаться от помощи Чунцину. В случае же, заявлялось в программном документе, если эти требования не будут выполнены по истечении недели, японская армия и флот начнут военные действия против США, Англии и Голландии.

Прокомментировать точку зрения японских генштабистов, на мой взгляд, лучше всего можно, перефразировав известное высказывание У. Черчилля, а именно: "Есть наглость, есть наглость в квадрате, и, есть наглость японского генералитета" - позволил себе толику юмора Лазарев.

В принципе, измененный вариант "плана Б", незначительно отличается от первоначального - за теми исключениями, что японцы согласны отвести свои войска из Южного Индокитая, но, с учетом того факта, что не накладывается никаких ограничений ни на количественный, ни на качественный состав японских войск в Северном Индокитае, Империи Восходящего Солнца не составит труда вновь оккупировать Южный Индокитай. Также сняты заведомо неприемлемые пункты 6 и 7.

Что же касается американского плана "Модус вивенди", то это не менее интересный документ, чем японский "план Б". В первом пункте США требуют от Японии признать нерушимость существующих границ в АТР, причем всех без исключения, что для вложивших в экспансию значительную часть национального достояния японцев неприемлемо в принципе. Во втором пункте США требуют от Японии не просто вывести войска из Южного Индокитая, но и ограничить свою группировку 25 000 человек, что, при наличии во Французском Индокитае 100 000 солдат и офицеров, правда, 80 000 из них были местными уроженцами, делало захват, во всяком случае, быстрый, весьма проблематичным. В третьем пункте США фактически требуют от Японии отказаться от результатов японской индустриализации 30-х годов; требование, чтобы японский экспорт в США на 2/3 состоял из шелка-сырца, во всяком случае, является весьма прозрачным намеком на то, что США готовы терпеть Японию в качестве сырьевого придатка. Также декларируется отказ отэкспорта стратегических материалов - Японии обещают возобновить экспорт лекарств, продовольствия и хлопка-сырца; нефть обещают экспортировать только для гражданских потребностей, что при японской нефтедобыче, равной 0,5 млн. тонн в год, равнозначно параличу всех ВС Империи. В четвертом пункте США обещают обратиться к своим союзникам - Великобритании, Голландии и Австралии - с просьбой возобновить экспорт нестратегических материалов. В пятом пункте Японии дают понять, что США не допустят превращения Китая в японскую сферу влияния. В шестом пункте - срок действия договора ограничивается тремя месяцами, т. е. до марта 1942, когда американская группировка на Филиппинах сможет поставить под контроль японские коммуникации, идущие на юг.

Очевидно, что эти требования были неприемлемы для Японии.

Таким образом, если Япония в своем "плане Б" пыталась получить юридическое признание США расширения своей сферы влияния на Китай и страны Южных морей, то США пытались, как минимум, выиграть время для усиления своей группировки на Филиппинах, и, как максимум, дипломатическим путем добиться отказа Японии от попыток построить свою, экономически самостоятельную колониальную империю.

Обе стороны просто не собирались искать компромисса. Капитулировать американское руководство не собиралось, дополнительным подтверждением чего служил Тихоокеанский флот, вопреки обычной практике не возвращенный после больших маневров 1941 года на тыловую базу в Сан-Диего, но оставленный на передовой базе Перл-Харбор, но принятое еще раньше, в мае 1940 года.

Затем американское руководство решило отказаться от варианта временного договора; возможно, отчасти, с целью продемонстрировать союзникам, возможно, с целью убедить все заинтересованные стороны в США, что ни о какой "сдаче" американских интересов в АТР речи нет и быть не может.

Результатом стал предложенный 26.11.1941 года японцам американский план окончательного урегулирования в АТР, содержавший следующие условия:

"1. Между Соединенными Штатами, Японией, Китаем, Соединенным Королевством, Нидерландами, Советским Союзом и Сиамом должен быть заключен пакт о ненападении.

2.Соединенные Штаты, Япония, Китай, Соединенное Королевство, Нидерланды и Сиам обязаны совместно гарантировать целостность территории Индокитая.

1. Япония должна вывести все свои вооруженные силы из Китая и Индокитая.

2. Соединенным Штатам и Японии предлагается признать в качестве единственного законного правительства Китая правительство генералиссимуса Чан Кайши.

3. Соединенные Штаты и Япония должны отказаться от своих экстерриториальных прав в Китае и призвать другие правительства последовать их примеру.

4. Соединенные Штаты и Япония обязуются заключить торговое соглашение с целью взаимного устранения тарифных барьеров и ограничений.

5. Существующее сейчас экономическое эмбарго должно быть снято.

6. Оба правительства должны в равной степени способствовать созданию стабилизированного валютного фонда с привлечением долларов и иен.

7. Соединенные Штаты и Япония согласны не рассматривать, союз одной из сторон с какой-либо третьей державой, как противоречащий главной цели настоящего соглашения, то есть поддержанию мира в зоне Тихого океана.

8. Правительства других стран должны одобрить принципы, лежащие в основе данного соглашения".

Как можно охарактеризовать американский проект? Во-первых, Японии, предлагается забыть о каких бы то ни было планах территориальной экспансии в АТР - как на севере, за счет СССР, так и на юге, за счет США, Великобритании, Голландии, а, также в Китае. Во-вторых, Японии и ее союзнику Сиаму предлагается забыть о каких-либо территориальных приобретениях в Индокитае. В-третьих, Японии предлагается отказаться от уже достигнутых успехов в Китае и Индокитае; не вполне понятно, должна ли Япония вывести войска также и из Маньчжурии. В-четвертых, Японии предлагается забыть о признании марионеточного нанкинского правительства Ван Цзин-вея, и вести переговоры исключительно с Чан Кай-ши. В-пятых, Японии предлагается отказаться от экстерриториальных прав в Китае, весьма полезных при строительстве классической колониальной империи; для США, реализующих политику экономического неоколониализма, наличие этих прав некритично. В-шестых, Японии предлагается забыть о политике протекционизма, открыв свой рынок для высокотехнологичных американских товаров; в качестве "пряника" предлагается открытие американского рынка для японской продукции низких переделов, например, шелка и хлопчатобумажной продукции. В-седьмых, США предлагают снять эмбарго на поставку стратегического сырья, необходимого для продолжения японской экспансии, но, с учетом того, что у Японии перекрываются все возможности для осуществления вышеупомянутой экспансии, данный пункт выглядит утонченным издевательством. В-восьмых, Японии предлагается прекратить печатание необеспеченных иен для покрытия военных расходов. В-девятых, Японии предлагается забыть о существовании Тройственного пакта. В-десятых, Японии дают понять, что ей придется учитывать мнение всех тихоокеанских держав.

Суммируя все вышесказанное, прихожу к выводу, что американцы расплатились с японцами их же излюбленной монетой - выдвинули Империи Восходящего Солнца заведомо неприемлемые условия.

Все вышеперечисленное категорически неприемлемо как для военной (подразумевается и армейская, и флотская) элиты, так и для промышленно-финансовой элиты Японии, вложившей огромные средства в экспансию. Неприемлемо как с материальной, так и с этической точки зрения. Например, требование вывести войска из Китая, в рамках самурайской этики не может рассматриваться иначе, как тягчайшее оскорбление, чреватое "потерей лица".

Поэтому не следует удивляться тому, что японский кабинет 29.11.1941 года, придя в себя после замешательства, что неудивительно - ну не привыкли японцы к тому, что это им выдвигают неприемлемые условия, решил, что у Японии нет иного выхода, кроме войны. Через два дня это решение было утверждено императорской конференцией.

- Товарищ Лазарев, а как Вы считаете, как японская элита воспринимает нас? - спросил Василевский.

Япония в 1937 г. переходит от постепенного захвата, с определенной натяжкой определяемого как ползучая экспансия, к полномасштабной войне, целью которой является захват всего Китая. Фактически этим процессом руководит не столько высшее руководство страны, сколько очень влиятельная генеральская группировка, играющая роль то ли "коллективного сегуна", то ли "коллективного даймио" времен феодальной раздробленности - я имею в виду руководство Квантунской армии.

В принципе, с точки зрения военной стратегии, советский Дальний Восток и Маньчжоу-го были взаимно неустойчивы - удар РККА на Харбин, Муданьцзян и Порт-Артур мог привести к потере Японией Маньчжурии; удар Квантунской армии на Владивосток и Хабаровск мог привести к потере СССР Дальнего Востока.

В этой стратегической ситуации руководство Квантунской армии, с молчаливого одобрения армейского руководства в Токио, прощупывает позиции СССР на Дальнем Востоке.

Выясняются следующие вещи - СССР готов защищать свои интересы силой оружия, но вот высокой боеготовности части РККА во время событий на Хасане не демонстрируют - не отработана тактика пехотных частей, плохо налажено взаимодействие артиллерии, пехоты, танков, очень плохо обстоят дела с управлением войсками, взаимодействием ВВС и сухопутных войск.

Та же история повторяется на начальной стадии конфликта на Халхин-Голе - несомненное мужество солдат и командиров РККА не подкрепляется хорошей выучкой, грамотным руководством, хорошим снабжением - но ситуация быстро меняется в крайне неприятную для японцев сторону, закончившись разгромом японской группировки.

Действия РККА, на уровне большой стратегии, подкреплены советской дипломатией, обеспечившей заключение пакта Молотова-Риббентропа; теперь, в случае большой войны на Севере, Японии предстоит воевать с СССР в одиночестве.

Японская элита извлекает выводы из преподанного урока (в рамках своих представлений о мире) - СССР руководят люди, вполне соответствующие японским стандартам достойных врагов; воевать со страной, руководимой такими лидерами, можно только при очень благоприятных условиях.

- Теперь, товарищи, я перейду к анализу стратегической ситуации на Тихоокеанском ТВД по состоянию на 7.12.1941 г. - сказал Лазарев.

Японцы планировали большую войну с ограниченными целями, а именно - захват Филиппин и колоний европейских держав в АТР, с целью создания экономически самодостаточной Империи, обеспеченной как источниками сырья, так и рынками сбыта; транспортную связность этой Империи должен был обеспечивать японский торговый флот; основным промышленным центром этой Империи должна была быть Метрополия, резервным - Маньчжоу-го; бывшие колонии должны были играть роль поставщиков сельскохозяйственной продукции и полезных ископаемых, и, потребителей японской промышленной продукции; охранять интересы Империи на Тихом океане, т.е. от американцев, должен был Императорский флот; на материке, т.е. от нас - Императорская армия.

Американская стратегия, насколько можно судить, исходя из анализа доступных источников, сводилась к тому, что японцам будет разрешено разгромить европейцев, после чего американский флот разгромит японцев, поставив колонии европейских держав под фактический контроль США. Целью войны для США был переход этих колоний под их экономический и военный контроль, превращение их в тихоокеанское подобие Латинской Америки, где у местных жителей имеется формальная независимость, при американском реальном контроле над всеми ключевыми позициями в их экономиках.

Применительно к проблемам стратегического развертывания, товарищи, ситуация выглядела следующим образом.

Стратегическая обстановка на Тихом океане, сложившаяся к 7.12.1941 г. может быть охарактеризована следующим образом.

Американский Тихоокеанский флот, в составе 3 АВ, 9 ЛК, 12 КРТ, 9 КРЛ, 71 ЭМ, 22 ПЛ, базировался на систему баз, которую можно представить в виде двух стратегических треугольников: Алеутские острова (база Датч-Харбор) - Мэр-Айленд (база в бухте Мэр-Айленд, севернее Сан-Франциско) - Гавайские острова (база Перл-Харбор) и Мэр-Айленд (база в бухте Мэр-Айленд, севернее Сан-Франциско) - Гавайские острова (база Перл-Харбор) - Самоа (база Паго-Паго на острове Тутуила, находится в южной части Тихого океана, контролирует пути из США в Австралию).

Первый стратегический треугольник позволяет контролировать Северный и восточную часть Центрального районов Тихого океана. Расстояния между базами (в морских милях): Датч-Харбор - Мэр-Айленд равно 4800 миль; Мэр-Айленд - Перл-Харбор равно 2100 миль; Датч-Харбор - Перл-Харбор равно 2300 миль.

Второй стратегический треугольник позволял контролировать восточную часть Центрального и юго-восточную часть Южного районов Тихого океана. Расстояния между базами (в морских милях): Мэр-Айленд - Перл-Харбор равно 2100 миль; Перл-Харбор - Паго-Паго равно 2300 миль; Мэр-Айленд - Паго-Паго равно 4200 миль.

Как видно из представленных данных, расстояние между всеми вышеперечисленными базами, кроме пары Мэр-Айленд - Паго-Паго, ненамного превышает упомянутые выше 2000 миль, т.е. принятый в наше время оперативный радиус линейного флота; так что связность американской позиции на Тихом океане весьма высока, особенно если учесть то, что мобильная компонента господства на море (Тихоокеанский флот) сильна и хорошо сбалансирована по основным классам кораблей, и, дополняется мощной базовой авиацией.

Гавайские острова - вершина обоих треугольников, т.е. классический центр позиции.

Кроме того, в распоряжении американского флота имелась выдвинутая далеко на запад, строго говоря, находящаяся прямо на важнейшей стратегической коммуникации вероятного противника (связывающей Японию с Голландской Ост-Индией), позиция - Филиппинский архипелаг (базы Кавите и Олонгапо в Манильском заливе, на острове Лусон, база Давао на острове Минданао); стратегическая связность этой позиции обеспечивалась двумя коммуникационными линиями - на восток, к Гавайским островам, через цепочку островных баз на Гуаме, Уэйке и Мидуэе, и на юг, к Сингапуру и Сурабае, через Давао; мобильным компонентом этой позиции был Азиатский флот, в составе которого были 1 КРТ, 2 КРЛ, 13 ЭМ, 29 ПЛ.

Восточный флот Великобритании в описываемое время был представлен 1 ЛК, 1 ЛКР, 4 КРТ, 15 КРЛ (в основном - устаревшими), 9 ЭМ, формально он базируется на стратегический треугольник Сингапур - Гонконг - Дарвин.

Расстояния между базами (в морских милях): Сингапур - Гонконг равно 1450 миль; Сингапур - Дарвин равно 1800 миль; Гонконг - Дарвин равно 2550 миль.

В принципе, этот стратегический треугольник, дополненный французской базой в Камрани, и голландскими базами в Сурабае и Джакарте, а также базами в Сиднее и Ньюкасле (Австралия), Окленд, Веллингтон и Чалмерс (Новая Зеландия), позволял контролировать центральную и западную часть Южного района Тихого океана. Кроме того, наличие британских баз в Коломбо и Тринкомали (Цейлон), на о. Пенанг, на Никобарских островах позволяло надежно контролировать пути из Тихого океана в Индийский океан.

На практике, база в Гонконге, ранее господствовавшая на морских путях из Китая в Голландскую Ост-Индию, после захвата японцами юга Китая и, их выдвижения в Индокитай, оказалась стратегически изолирована в треугольнике японских баз Тайвань - Шанхай - Кантон, дополненными японскими базами на китайских островах (о. Хапао к западу от Гонконга, о. Линтин и Пратас к юго-востоку от Гонконга, важнейшая японская база на о. Хайнань, находящаяся между Гонконгом и Сингапуром) и в Индокитае (Ханой и Хайфон на севере, Камрань и Сайгон - на юге), что привело к фактическому обходу левого фланга оборонительной системы Великобритании на рубеже Тихого и Индийского океанов еще до начала боевых действий.

Мало этого, мобильный компонент британской обороны был, во-первых, явно недостаточен для обороны такого большого пространства, во-вторых, плохо сбалансирован - старые легкие крейсера были пригодны только для конвойной службы, не хватало эсминцев, и, последнее по счету, но не по важности - не было авианосцев, а это значило, что на практике оперативный радиус Восточного флота ограничен боевым радиусом базовых истребителей, которых тоже не хватало.

Голландский флот, базировавшийся на вышеупомянутые Сурабаю и Джакарту, насчитывал 3 КРЛ, 7 ЭМ, 12 ПЛ.

В общем, можно сказать, что к началу войны американцы и их союзники имели на Тихом океане две довольно слабо связанные позиции - восточную, обороняемую Тихоокеанским флотом, базирующимся на вышеупомянутые два стратегических треугольники: Датч-Харбор - Мэр-Айленд - Перл-Харбор и Мэр-Айленд - Перл-Харбор - Паго-Паго и южную, обороняемую "сборной солянкой" в составе Восточного флота Великобритании, Азиатского флота США и голландского флота, базирующегося на многоугольник: Борнео - Сингапур - Сурабая - Джакарта - Дарвин.

Императорский флот к началу войны имел главной базой Куре во Внутреннем море, операционные базы на Японских островах - Йокосука на тихоокеанском побережье о. Хонсю, Сасебо - на о. Кюсю, Майдзуру - на западном побережье о. Хонсю, Дайрен (Дальний) и Риодзун (Порт-Артур) - на Ляодунском полуострове; опорные пункты на Марианских, Каролинских и Маршалловых островах; также имелись базы в Корее - Цинкаи (юго-восточное побережье), Сейсин, Расин, Юки (все - на северо-восточном побережье); также японскими базами стали основные порты и островные владения Китая - Гияндзин и Циндао на севере, Шанхай - в центре, Кантон и Амой - на юге, и, острова Хапао, Линтин, Пратас (возле Гонконга), остров Хайнань; оккупировав Индокитай, японский флот получил в свое распоряжение Ханой и Хайфон (на севере), Сайгон и Камрань - на юге.

Владение этими базами позволяло не только контролировать западную часть Центрального района Тихого океана, но и создавало возможность, как провести успешное наступление на юг, так и дать бой Тихоокеанскому флоту США.

В составе Императорского флота были 7 линкоров ("Ямато" вступил в строй 16.12.1941 г., так что можно считать его находящимся в строю на момент начала войны), 4 линейных крейсера, 6 тяжелых и 4 легких авианосца, 18 тяжелых и 20 легких крейсера, 112 эсминцев, 65 подлодок.

Должен обратить Ваше внимание, товарищи, что японцы сумели сорвать реализацию наиболее выгодного для американцев варианта, при котором они громят британцев и голландцев - а, затем, Тихоокеанский флот США, под командованием Киммеля, наносит поражение ослабленным японцам.

Другое дело, что самураи не могли сорвать реализацию американской стратегии - пока под контролем США оставались Гавайские острова с Перл-Харбором, их контроль над восточной частью Центрального района Тихого океана не мог быть оспорен. Надо заметить, что десантная операция, целью которой являлся бы захват Гавайев, при данном соотношении сил, представляется невозможной.

Выражаясь проще, Япония, вслед за Германией, занялась развитием идей А. фон Шлиффена, сделав ставку на первый удар. Можно сказать, что японский "Основной план", в первом приближении, - это морская версия "Барбароссы". С некоторой, впрочем, совсем небольшой, натяжкой можно сказать, что японцы создали великолепный план первого удара, позволяющий с максимальным эффектом использовать фактор внезапности, но совершенно авантюристичный план войны.


Совещание у Сталина - 4

Москва, Кремль, 26 мая 1944 года.

Присутствуют: И. В. Сталин, Л. П. Берия, А.М. Василевский, Н.Г. Кузнецов, М.П. Лазарев, генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Итак, товарищи, по каналам военной разведки к нам обратилось командование японского флота - они заинтересованы в некоторой не слишком афишируемой торговле - открыл совещание Сталин - суть японских предложений Вам всем известна.

- Кто будет докладывать первым?

- Товарищ Сталин, я думаю, что будет лучше, если первым будет докладывать ведущий специалист разведки ВМФ по странам Тихого океана, контр-адмирал 'Петров' - он изложит общую обстановку - высказал свое мнение адмирал Кузнецов.

- Хорошо - кивнул Сталин.

- Товарищи - вытянулся контр-адмирал - текущая обстановка в Японии и на подконтрольных ей территориях может быть охарактеризована следующим образом.

Первое - экономика.

К началу своей индустриализации, начавшейся в 1930 году, Япония подошла аграрно-индустриальной страной, имевшей много экономических диспропорций - так, японское сельское хозяйство, за редчайшими исключениями, состоит из массы мелких и мельчайших хозяйств, в которых земля обрабатывается ручным трудом - очень мало даже тяглового скота, а машинная техника просто отсутствует; приличная урожайность обеспечивается за счет того, что почва удобряется значительным количеством минеральных удобрений, прежде всего, азотных; поскольку эти удобрения стоят немалых, особенно по японских меркам, денег, то жизнь большинства японских крестьян нельзя охарактеризовать иначе, чем как прозябание в ужасающей нищете; Япония до войны была одним из ведущих экспортеров текстиля в мире - это достигалось, при импортных хлопке и шерсти, нищенскими заработками рабочих-текстильщиков, в 7 раз более низкими, чем у их английских коллег. Тяжелая промышленность - прежде всего это относится к черной металлургии, в несколько меньшей степени - к судостроению - зарабатывала, в основном, даже не на частном спросе, как это есть в ведущих капиталистических странах, а либо на казенных заказах, либо на частных заказах, частично обеспеченных государственными субсидиями. Надо отметить, что казнокрадство в Японии очень развито - заказы распределяются благодаря родственным или клановым связям, знакомствам - особенно большую роль играют землячество и совместная учеба, или же банальному подкупу.

Индустриализация в Японии имела настолько явную милитаристскую направленность, что мне даже не с чем ее сравнить - кстати, финансировалась она через неприкрытое ограбление народных масс посредством инфляции и повышения налогов и разнообразных сборов.

Другое дело, что даже этого катастрофически не хватало - слишком мал был прибавочный продукт в Японии, так что ограбить народ в требуемом объеме было невозможно, поскольку у нищих много не награбить.

Выход был найден в концепции Кейнса - с 1936 года началась массированная накачка экономики необеспеченными деньгами, которые шли на развертывание тяжелой промышленности. Фактически, Япония делала нечто подобное т.н. 'векселям МЕФО' в Германии, только в намного более концентрированном виде, поскольку немцы тратили эти деньги на модернизацию старых и создание новых оборонных предприятий, а Япония практически с нуля создавала и тяжелую промышленность в целом, и оборонную промышленность в частности, и, одновременно создавала стратегические запасы необходимого сырья.

Проще говоря, Япония безудержно тратила свой основной капитал, в расчете на то, что эти траты будут компенсированы ограблением захваченных территорий - в случае неудачи, экономическая катастрофа самураям гарантирована.

Сейчас мы можем наблюдать плоды этой политики - ограбление захваченных территорий позволяет японцам как-то удержать свою экономику на плаву; конечно, немалую роль играет перевод экономики в режим военного времени - в противном случае, гиперинфляция настолько обесценила бы доходы не только трудящихся, но и мелкой буржуазии, что они просто начали бы массово умирать от голода.

Собственно, потеря этих территорий, или, транспортной связности между ними и метрополией гарантирует японцам или быструю смерть, от нехватки жидкого топлива, или медленную смерть - от нехватки продовольствия.

На практике мы видим оба варианта - американские подводники методично топят японские танкеры и транспорты, лишая самураев и ост-индийской нефти, и бирманского риса - вкупе с индокитайским.

Строго говоря, продвижение американского ВМФ по цепочке тихоокеанских архипелагов можно рассматривать как обеспечение действий подплава - чем меньше времени подлодки тратят на переход в район боевых действий, тем результативнее их походы.

Второе - правящие слои Японии.

Внутреннюю политику Японии можно рассматривать как перманентный конфликт между кланами Тесю и Сацума, Армией и Флотом.

Истоки этого конфликта лежат в многовековой борьбе за доминирование в Юго-Западной Японии между могущественными самурайскими кланами Тесю и Сацума.

Один раз, 80 лет назад, они сумели объединиться против общего врага - кланов северной Японии, поддерживавших сегунат Токугава - это и обеспечило победу революции Мэйдзи. Существенно меньшую роль в победе над северянами сыграл третий клан южан - Тоса.

По итогам революции Мэйдзи был произведен раздел добычи между победителями - Тесю получили Армию, Сацума - Флот, Тоса получили 'кусок пирога' - долю влияния в Армии.

Совместная победа над северянами вовсе не отменила многовековой вражды - отношения между Армией и Флотом даже приблизительно не напоминают обычные отношения между родами ВС в капиталистических странах - намного больше это похоже на вынужденный союз люто ненавидящих друг друга государств, поскольку только так они могут сохранить уже захваченное, и, ограбив слабых, захватить новую добычу.

Насколько велика и непримирима эта вражда, можно видеть по офицерскому мятежу февраля 1936 года - тогда группа младших армейских офицеров, учинила попытку переворота, захватив центр Токио, и, совершив серию убийств неугодных им государственных деятелей. Все это делалось при неприкрытом потворстве высшего руководства Армии, фактически отказавшегося выполнять свои прямые обязанности по подавлению мятежа. Тогда руководство Флота, разъяренное убийством трех своих адмиралов, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на побережье морскую пехоту. Адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца - проще говоря, страна стояла на грани войны. Предотвратить гражданскую войну удалось благодаря маркизу Кидо, сумевшему охладить горячие головы с обеих сторон, и, продавить прямой приказ микадо мятежникам капитулировать - это позволило Тесю и Сацума отступить на исходные позиции, не потеряв лицо.

Также по итогам революции Мэйдзи была сформирована нынешняя система власти в Японии - император играет роль символа и, теоретически, арбитра между властными кланами; свой кусок власти получила придворная аристократия, при сегунате бывшая просто декорацией, фоном, оттеняющим микадо, де-факто стала посредником между кланами, улаживающим разногласия между победителями - так было не всегда, поскольку многое зависит от личности императора, но, сейчас, на практике, микадо просто утверждает решения, достигнутые фактическим арбитром, маркизом Кидо.

Что же касается самих кланов-победителей, то, в отличие от англосаксонских стран, где военщина просто обслуживает интересы крупного капитала, или Германии, где военщина теснейшим образом переплетена с крупным капиталом, как промышленным, так и банковским, в Японии доминирует именно военщина - крупные промышленно-финансовые концерны, т.н. 'дзайбацу', находятся под покровительством либо Тесю, либо Сацума. Ну а политики, соответственно, обслуживают интересы кланов.

Борьба Тесю и Сацума, во многом, обеспечила стратегическое раздвоение Японии - Тесю выступают за экспансию в Китай и СССР, поскольку именно Армия может захватить и контролировать ресурсы, находящиеся на материке, с соответственным увеличением своего влияния, Сацума делают ставку на южное, океанское направление экспансии.

Еще одна особенность, заданная их интересами - Тесю отличаются крайним антирусским и антисоветским настроем, Сацума же свойственны антианглосаксонские настроения - применительно к СССР они выступают за мирные отношения с нашей Родиной; это ярко проявилось во время событий на Халхин-Голе, когда 'квантунская' группировка Армии, самая яро антисоветская, фактически поставила всех остальных перед фактом начала боевых действий с СССР - Флот же, в это самое время, не только не счел нужным хотя бы изобразить какую-то активность на наших дальневосточных рубежах, но и не скрывал своего злорадства по поводу разгрома Красной Армией группировки генерала Камицубара.

Также отличается их восприятие окружающего мира - если руководству Армии, в основной массе, присущ крайний шовинизм, зачастую переходящий в откровенное шапкозакидательство, немного умеряемое только негативным опытом, то адмиралам свойственен намного больший реализм.

- Минутку, товарищ 'Петров' - остановил аналитика морской разведки Верховный - тут, будьте добры, подробней - и насчет генералов, и насчет адмиралов.

- Стиль мышления японского генералитета, товарищ Сталин, хорошо иллюстрирует программный документ, составленный начальником бюро военных дел генералом Муто для МИД, как своего рода руководство для американо-японских переговоров, ведшихся осенью 1941 года, и одобренный Генштабом Императорской Армии - доложил 'Петров'.

- Требования к Вашингтону, писал Муто, должны были включить 'отказ Соединенных Штатов от вмешательства в 'японо-китайские дела', отмену в трехдневный срок закона о замораживании японских фондов, поставку нефти из США в Японию в количестве 6 млн. т в год, в т.ч. 1,5 млн. т авиационного бензина (в это время США производили 1,65 млн. т авиационного бензина в год. В.Т.). Америка должна принять меры к тому, чтобы голландские власти согласились удовлетворить требования Японии относительно предоставления ей привилегий в торговле, организации японских предприятий и въезда японских колонистов на территорию Индонезии, а также импорта в Японию 4 млн. т индонезийской нефти в год. Кроме того, Вашингтону вменялось в обязанность заставить британское правительство в трехдневный срок восстановить торговые отношения с Японией и отказаться от помощи Чунцину. В случае же, заявлялось в программном документе, если эти требования не будут выполнены по истечении недели, японская армия и флот начнут военные действия против США, Англии и Голландии'.

- Все эти требования предъявлялись абсолютно серьезно - и это притом, что японские генералы прекрасно знали, что Америка экономически превосходит их десятикратно.

- Прокомментировать точку зрения японских генштабистов, на мой взгляд, лучше всего можно, перефразировав известное высказывание Черчилля, а именно: 'Есть наглость, есть наглость в квадрате, и, есть наглость японского генералитета' - закончил изложение этого примера 'Петров'.

- Здравомыслие японские военные проявили во время совещания кабинета министров и виднейших военачальников, проходившего в июле 1941 года - на этом совещании решался вопрос, нападать ли на нашу Родину немедленно, или подождать - продолжил 'Петров' - тогда даже такой антисоветчик, как лидер 'квантунцев' и военный министр Тодзио, высказался категорически против немедленного нападения на Советский Союз, обосновав свое несогласие опытом Халхин-Гола.

- Крепкая зуботычина поспособствовала трезвому взгляду на жизнь - усмехнулся в усы Сталин - это хорошо, значит, есть надежда довести до японских милитаристов понимание необходимости соблюдения интересов СССР на Дальнем Востоке.

- Так точно, товарищ Сталин - вытянулся 'Петров' - кстати, очень интересно подвел итоги этого совещания принц Фусима, бывший начальник МГШ.

- Он сказал: 'Мы получили начальное образование на Хасане, среднее - на Халхин-голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер'.

- Есть мнение, товарищи, что этого принца стоит взять на заметку - кивнул Сталин - а как насчет остальных адмиралов?

- Адмирал Енаи, признанный руководитель Флота, летом-осенью 1941 года при полной поддержке начальника МГШ Нагано, и, чуть менее безоговорочной - командующего Объединенным флотом Ямамото, буквально требовал от императора - что для японца, самурая, вещь немыслимая, невозможная - пойти на любые, даже самые унизительные уступки американцам, ради спасения Японии - доложил 'Петров' - он понимал, что война с англосаксами станет катастрофой для Японии, это мы знаем точно.

- Он боялся войны с Америкой и Англией? - уточнил Сталин.

- Нет, товарищ Сталин - он именно понимал ее гибельность - твердо сказал 'Петров'.

Сталин задумчиво кивнул - риск был очень велик, он это прекрасно понимал, но и величина приза впечатляла - в случае успеха операции, подобной германской, позиции СССР в Евразии становились почти непробиваемыми для 'заклятых друзей', так что в неизбежную 'холодную войну' СССР мог вступить, имея качественно лучшие шансы на победу, чем в мире 'Рассвета'.

Разумеется, надо было тщательно просчитать все варианты, подстраховаться, насколько возможно - но, такой шанс выпадает раз в столетие, не чаще.

- Хорошо, товарищ 'Петров' - а что Вы можете сказать о США? - поинтересовался Верховный.

- Экономически Америка очень сильна, располагая сильнейшей в мире промышленностью и современным сельским хозяйством; США обеспечены почти всеми ключевыми видами сырья, недостающее же сырье они могут без особых хлопот закупить в Британской Империи и странах Латинской Америки - доложил 'Петров'.

- 'Ахиллесова пята' США - это ее финансовая система - продолжил контр-адмирал - строго говоря, истоки нынешней слабости Америки в этом вопросе кроются во временах 'просперити' и Великой Депрессии, каковая, по общему мнению капиталистических экономистов США, продолжалась с 1929 по 1940 гг., и, закончилась только тогда, когда пошел рост военного производства.

- Если рассматривать проблему с этих позиций - 'Петров' сделал паузу, ожидающе глядя на Сталина - и, дождавшись разрешающего кивка, продолжил - то суть дела можно выразить следующим образом: во-первых, экономика США сложилась как т.н. 'открытая экономика', рассчитанная и на значительный экспорт, и на существенный импорт; некогда дела отстояли иначе, но к концу XIX - началу XX века производственные мощности США перекрыли емкость и внутреннего рынка США, и емкость подконтрольных США рынков Канады и Латинской Америки - с этого момента наличие значительных внешних рынков стало обязательным условием экономического благополучия США; во-вторых, колоссальным фактором роста для американской экономики стала Первая Мировая война, когда США, выполняя военные заказы Антанты и, что менее известно, покрывая значительную часть мировых потребностей в гражданской продукции, не только стали первой экономикой мира, но и перекачали к себе больше половины мировых запасов золота, тем самым обеспечив золотое покрытие доллара; в-третьих, экономическое процветание 20-х годов во многом объясняется отложенным спросом внутри самих США - это своеобразный финансовый 'жирок', оставшийся после Первой Мировой; в-четвертых, Великая Депрессия, во многом была определена экономическим успехом США во время Первой Мировой войны - именно тогда были развернуты избыточные производственные мощности, продукция которых пользовалась ажиотажным спросом во время Первой Мировой, и, находила спрос в 20-е, пока не был израсходован потенциал отложенного спроса - если быть точным, эти мощности стали угрозой экономике США сразу после первоначального восстановления европейских экономик, поскольку потребности европейского рынков стали обеспечивать экономики соответствующих стран, разумеется, после конверсии - тоже относится и к рынкам колоний; этим и объясняется экономический кризис США 1919 года - попросту у их значительно выросшей за время войны промышленности не стало рынка сбыта нужной емкости; в-пятых, проблемой для США был панамериканский статус доллара - мировой резервной валютой был британский фунт стерлингов, соответственно, именно Великобритания получала сверхдоходы в качестве страны-держателя мировой резервной валюты, обменивая свои ассигнации на реальные ценности, и, тем самым, экспортируя свою инфляцию по всему миру; американцы таких возможностей не имели до 1931 года, когда правительство Макдональда совершило финансовое самоубийство Британской Империи, отменив золотой стандарт фунта стерлингов - в результате этого за месяц в Европе прочно обосновался американский доллар; в первом приближении можно сказать, что в капиталистических странах Европы наступило примерное равновесие американского доллара, британского фунта и французского франка; в-шестых, та экономическая линия, которую проводило правительство Рузвельта в 30-е годы - введение прогрессивного подоходного налога, что существенно уменьшало отрыв богачей от основной массы населения, отмену 'сухого закона', что лишило преступность колоссальных доходов, запрет американцам владеть золотыми слитками и инвестиционными монетами, что перекрыло канал ухода от бумажных долларов, и, соответственно, заметно снизило инфляцию, резкий рост государственных заказов, де-факто служивших средством регулирования экономики, ее поддержания 'на плаву', как в виде военных заказов, так и в виде т.н. 'общественных работ', обеспечивавшийся ценой резкого роста государственного долга США - все это позволяло удержаться на тонкой грани, на волосок отделяющей экономику США от возвращения Великой Депрессии.

- Называя вещи своими именами, крупнейшие капиталисты США в 1940 году пошли ва-банк, развернув колоссальное военное и военно-морское строительство, и, дав 'добро' Рузвельту на создание системы ленд-лиза ценой беспрецедентного увеличения государственного долга - контр-адмирал перевел дух, отхлебнув нарзана, и, продолжил - это была отчаянная ставка, сделанная в расчете на то, что крупнейшие страны Евразии обескровят друг друга во время Второй Мировой войны - а США получат их рынки, золотые запасы, и, возможность окончательно утвердить доллар в качестве мировой резервной валюты; в том случае, если эта ставка будет проиграна, США ждет не просто возвращение Великой Депрессии, причем, имеющей не всемирный, а панамериканский характер, но и практически неизбежный крах финансовой системы; также есть серьезная вероятность либо распада США на несколько государств, либо социального взрыва - впрочем, это может быть предотвращено ценой установления фашистской или околофашистской диктатуры.

- Благодарю Вас, товарищ 'Петров' - поблагодарил докладчика Сталин - общая ситуация более или менее понятна.

- У кого есть вопросы к товарищу 'Петрову', можете их задать.

- Товарищ контр-адмирал - задал вопрос Василевский - Вы упомянули беспрецедентный долг США - нельзя ли уточнить, насколько он велик?

- Товарищ маршал, по состоянию на 1939/40 финансовый год доходы казны США составили менее 5,4 млрд. долларов, расходы - более 9,1 млрд. долларов, государственный долг - почти 43 млрд. долларов; в 1940/41 году, соответственно, 7,6 млрд., 12,8 млрд., 49 млрд.; в 1941/42 году, соответственно, 12,8 млрд., 32,4 млрд., 72,4 млрд. - доложил 'Петров' - по нашим расчетам, к концу этого года американский государственный долг превысит 240 млрд. долларов, т.е. нормальных доходов казны, без продолжения инфляционной накачки экономики необеспеченными деньгами, не хватит даже для выплаты процентов, не говоря уже о самом долге (все цифры соответствуют РеИ, единственно, они округлены до сотен миллионов В.Т.).

- Для сравнения - уточнил 'Петров' - до начала инфляционной накачки экономики, в 1937 году, вся стоимость произведенной в США промышленной продукции составила 25,2 млрд. долларов, сельского хозяйства - 10 млрд. долларов (эти цифры также реальны В.Т.).

Неплохо разбиравшийся в экономике Василевский непроизвольно округлил глаза, поскольку выводы напрашивались сами собой - элиты США должны были находиться в отчаянном положении, если они 'поставили на кон' стоимость всей промышленной и сельскохозяйственной продукции США, грубо говоря, за десятилетие, считая не только рост государственного долга, но и его обслуживание, вкупе с косвенными убытками.

До глубины души был впечатлен и Лазарев - он попросту не знал, насколько в это время балансировали на краю пропасти ненавидимые им американцы.

- Проще говоря, американскому руководству уже тогда было некуда отступать - а сейчас тем более, если я Вас правильно понял, товарищ 'Петров'? - спросил Василевский.

- Не совсем так, товарищ Василевский - уточнил аналитик - если разобрать ситуацию подробнее, то, в первом приближении, по отношению к внешнему миру власть имущих в США можно разделить на империалистов и изоляционистов, а, по отношению к внутренним проблемам - к либералам, консерваторам и профашистам.

- В первой половине 30-х расклады были примерно такими, причем они во многом сохранились до сих пор - большая часть крупных капиталистов, чье благополучие критически зависело от доступа на внешние рынки, сделала ставку на относительно мягкую по отношению к трудящимся массам и мелкой буржуазии линию и, на массированную внешнюю экспансию США - интересы именно этой группы выражал и выражает Рузвельт; была и есть могущественная, но менее влиятельная группа, делающая ставку на жесткое 'закручивание гаек' во внутренней политике, но расколотая по отношению к внешнему миру - тут в выразителях политики консерваторов-империалистов ходил и ходит до сих пор Макартур, интересы же консерваторов-изоляционистов, вполне благополучно кормящихся с внутреннего рынка США, и, естественно, не желающих рисковать имеющимся богатством, выражает Тафт; была относительно слабая группа профашистов, делавшая ставку на правого популиста Лонга, являвшегося неким подобием Муссолини.

- В случае реализации плана Рузвельта добычи американским капиталистам хватило бы на все - и на удовлетворение собственных аппетитов, и на поддержание довольно высокого уровня жизни народных масс, и на сохранение мощных, высокооплачиваемых, отлично оснащенных ВС, и на активную внешнюю политику.

- Надо заметить, что третий и четвертый пункты очень существенны, поскольку и эксперты по внешней политике, и, в особенности, разведчики и военные, ранее бывшие простой обслугой при корпорациях, как ранее морская пехота обслуживала интересы 'Юнайтед фрут' в Центральной Америке, в ходе Второй Мировой войны не просто резко повысили свой статус, но вышли на тот уровень профессиональной организации, который ранее был присущ только офицерскому корпусу американского ВМФ, тесно спаянному между собой, осознающему свои общие интересы, и, прекрасно умеющему их отстаивать благодаря тесным и взаимовыгодным связям и с владельцами верфей, и с политиками. Сейчас на этот уровень вышли и сухопутчики, и летчики, и разведчики из УСС - они распробовали вкус жирного пирога из щедрых государственных ассигнований, организовались, наладили нужные связи везде, где это было необходимо - и будут требовать свой кусок и в дальнейшем, категорически не желая возврата к прежней скромной жизни. Те же военные могут твердо рассчитывать на поддержку, например, автомобильных и паровозостроительных магнатов, которым очень понравилось производить танки, самоходки и бронетранспортеры.

- И как Вы, товарищ 'Петров', оцениваете возможные политические расклады в правящих слоях США? - благожелательно глядя на флотского разведчика, поинтересовался Сталин.

- К сожалению, товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в политических моментах - поспешил отказаться от дальнейшего, становящегося опасным, влезания 'на чужую делянку' контр-адмирал - это специализация политической разведки, а я специализируюсь на военной экономике и флотских делах.

- Жаль, Вы очень хорошо ввели нас в курс дела - товарищи надеялись на продолжение - высказался Сталин, снова продемонстрировавший свою, далеко не безобидную, привычку сталкивать и отдельных людей, и серьезные ведомства.

- Что же, тогда попросим изложить свои соображения товарища Берия.

- Товарищ Сталин, я согласен с товарищем 'Петровым' в изложении предшествующих и текущих событий, - начал шеф госбезопасности, прекрасно умевший улавливать настроение Хозяина - да, Сталин терпеть не мог глупого риска, он вообще плохо переносил глупость, но, к риску, могущему многократно окупиться, риску оправданному, отношение было иным - осторожным, но не безоговорочно отрицательным - что же касается прогнозов на будущее, можно предположить следующее - да, правящие слои США временно объединились вокруг плана Рузвельта, но, сейчас, когда становится ясно, что он, в лучшем случае, не принесет ожидавшихся прибылей, а, в худшем, приведет к колоссальному провалу, возможен новый раскол элит США.

- Ключевым будет вопрос денег - поскольку средств будет катастрофически не хватать на всех желающих, главным будет вопрос, кого обделят при новом разделе катастрофически уменьшившегося пирога.

- В первом приближении можно предположитьследующее - поскольку на относительно высокий уровень жизни широких масс средства можно будет изыскать только ценой резкого урезания аппетитов крупного капитала и военщины всех мастей, именно массы и ждет резкое снижение реальных доходов, разумеется, в сочетании с 'закручиванием гаек' во внутренней политике. Исходя из опыта Великой Депрессии - я имею в виду историю с разгоном марша ветеранов - можно уверенно предположить, что будут востребованы такие фигуры, как Эйзенхауэр и Макартур.

- Вы что-то хотите спросить, товарищ Лазарев? - благожелательно поинтересовался Сталин, перехвативший недоумевающий взгляд Лазарева, явно не понимающего, о чем идет речь.

- Так точно, товарищ Сталин - четко доложил Лазарев, знавший о том, что лучше признаться в своем незнании, чем изображать из себя всезнайку - первое Сталин мог простить, со вторым дела обстояли намного хуже - я не понял, о какой истории с маршем ветеранов идет речь.

- Товарищ Берия, осветите подробно этот момент - мягко порекомендовал Верховный.

Присутствующие 'сделали зарубку на память' - Лазарев явно был в большом фаворе у Хозяина.

- Дело было так - во время Первой Мировой войны американским солдатам, воевавшим в Европе, недоплатили жалованье - обстоятельно начал излагать суть дела Берия - уже после войны Конгресс рассмотрел это дело, признал недоплату, и, принял специальный закон - но, выплату отложили.

- В разгар кризиса ветераны устроили марш на Вашингтон, требуя немедленной выплаты - по американским законам они были полностью в своем праве, причем, надо отметить, марш проходил не под левыми, даже не под либеральными лозунгами - он был весьма консервативным.

- Поскольку сумма требовалась немалая - а в американской казне, в это время, 'мышь с голодухи удавилась' - позволил себе пошутить Берия - марш было решено разогнать; а, поскольку дело было на территории федерального округа Колумбия - ветераны вместе с семьями поставили палаточный лагерь под Вашингтоном - где нет прямого запрета на использование армии против гражданского населения США, действующего на территории всех штатов США, хотя, конечно, с точки зрения даже буржуазных законов США момент очень скользкий, для разгона ветеранов и разгрома их палаточного лагеря была использована армейская кавалерия, усиленная танками.

- Руководил всем этим генерал-майор Макартур, а его правой рукой был майор Эйзенхауэр, тогда бывший его адъютантом - закончил Берия.

- Строго говоря, товарищ 'Петров' намекал на истории, связанные с политической борьбой в США в преддверии президентских выборов 1936 года, когда группировка консерваторов-империалистов собиралась выдвинуть кандидатом в президенты генерал-майора Макартура - после разгона он стал крайне желательным кандидатом у правых консерваторов, поскольку было ясно, что этот кадр выполнит любой приказ, а профашисты - бывшего губернатора Луизианы, на тот момент сенатора, Лонга - продолжил объяснение политических раскладов в США Берия - так что группировке либералов-империалистов пришлось очень сильно потрудиться, чтобы обеспечить Рузвельту переизбрание - Лонгу организовали политическое убийство, ну а Макартура убивать было никак нельзя, чересчур уж мощные силы за ним стоят, поэтому пришлось организовать ему почетную отставку с последующей почетной ссылкой на Филиппины, на должность главнокомандующего марионеточной филиппинской армией, силой в дивизию неполного состава, но, с присвоением звания аж фельдмаршала - правда, филиппинского (соответствует РеИ. В.Т.).

Присутствующие дружно улыбнулись - фельдмаршал, являющийся главкомом над целой дивизией, производил сильное впечатление.

- Другое дело, что при всем консерватизме обоих генералов, отличия между ними очень велики - продолжал подробно излагать суть дела Лаврентий Павлович.

- Эйзенхауэр является выходцем из небогатой семьи, пробившимся в жизни своим горбом - тип классического служаки, по точному определению Лермонтова 'Слуга царю, отец солдатам' - начал характеризовать одного из потенциальных противников СССР Берия - несомненный преданный слуга правящего класса США, стойкий консерватор республиканского толка по убеждениям, но, в то же время, военный специалист высокого класса, которому присуща трезвая оценка ситуации, человек, не только не склонный к авантюрам, но, вообще не склонный к неразумному риску, здравомыслящий, осторожный, привыкший взвешивать все реалист (данная характеристика соответствует реальности - об Эйзенхауэре писали, что 'Точно так же как Эйзенхауэр был последним президентом США, признававшим за Конгрессом право решать вопрос об объявлении войны, он же был и последним президентом, признававшим, что даже у Соединённых Штатов ограниченные возможности', сам же он отличился как ответом на вопрос, желательна ли для США война с СССР 'Нет, у Америки нет такого количества бульдозеров, чтобы убрать все трупы американцев с улиц наших городов', так и формулировкой соотношения экономических затрат к военной мощи 'Проблема заключается в том, чтобы достичь необходимой военной мощи, не допуская излишнего перенапряжения экономики. Наращивать военную мощь без учёта экономических возможностей - значит защищаться от одной напасти, вызывая другую'. В.Т.).

- Макартур же является выходцем из американской аристократии - внук влиятельного вашингтонского судьи, сын армейского генерала - одним словом, неотъемлемая частица истеблишмента США - продолжил изложение Берия - он тоже верный слуга правящего класса США, но это совершенно другой человеческий тип, нежели Эйзенхауэр - Макартур, в отличие от Эйзенхауэра, являющегося военным и по форме, и по содержанию, по сути своей является жестоким, самовлюбленным, не знающим границ политиканом в военной форме, трусливым и очень властолюбивым, склонным к авантюризму (это соответствует реальности - Макартур вначале с треском провалил оборону Филиппин, имея достаточные силы и средства для успешной обороны, затем бросил вверенные ему войска, сбежав в Австралию, т.е. по сути дела, дезертировал; Рузвельт не смог не только отправить подонка под трибунал, но и хотя бы перевести его на какую-нибудь малозначительную должность - слишком мощная была у Макартура поддержка, слишком многие власть имущие рассматривали его как возможный политический противовес 'розовому' Рузвельту; вышвырнуть Макартура из армии после очередного провала, случившегося в 1951 году в Корее, когда 'великий стратег' прохлопал контрнаступление НОАК, и, чтобы прикрыть свой провал, предложил нанести ядерный удар по Китаю, смог только эталонный русофоб и антикоммунист Трумэн, причем сделано это было с формулировкой 'за полную военную некомпетентность'. В.Т.).

- Вы считаете, товарищ Берия, что подобного типа могут выдвинуть в президенты США на предстоящих выборах? - жестко спросил Сталин - Вам не кажется, что подобный президент может стать серьезной угрозой для правящего слоя США в силу своих личных качеств?

- Такая вероятность есть, товарищ Сталин - в конце концов, его предназначали на пост президента в 1936 году, хотя его 'таланты' вряд ли были тайной для его хозяев - Берия возражал, отлично зная то, что Сталин, как правило, нормально относится к аргументированным возражениям - вот лизоблюдов Хозяин не любил, хотя их ему и приходилось терпеть - более того, его прикрыли после филиппинского позора, назначив на одну из ключевых должностей в армии, более того, ему старательно делали 'паблисити', изображая героем войны.

- Не зря же его хозяева тратили деньги на заведомую бездарность, законченного труса и мерзавца - значит, планируют его использовать.

- Возможно, конечно, что сейчас его собираются использовать не в качестве президента, а в качестве 'злого следователя', 'большой дубинки' США - но, он наверняка будет востребован.

- 'Злой пес' - это возможно - согласился Сталин - а насчет президента, есть мнение, что Вы заблуждаетесь, товарищ Берия, поскольку вряд ли американские капиталисты не понимают, что такой президент запросто пустит по ветру все, достигнутое Рузвельтом.

- Хорошо, товарищ Берия, а каково мнение подчиненных товарища Фитина (начальник ПГУ МГБ В.Т.) о возможных политических раскладах в США в целом? - поинтересовался Сталин.

- С учетом неизбежного резкого поправения политики США полностью исключается сохранение у власти Уоллеса (Генри Уоллес, в описываемое время вице-президент, сторонник углубления партнерских отношений с СССР), маловероятно востребование Баркли (Олбен Баркли, видный левый демократ, в РеИ был вице-президентом во время второго срока Трумэна В.Т.) - начал краткий пересказ подробного доклада, подготовленного политической разведкой, Берия, понявший, что Хозяин считает нужным ввести армейцев и моряков в курс дела - Тафт, судя по всему, останется влиятельным оппозиционером, по крайней мере, до тех пор, пока крах империалистического курса не станет стопроцентно очевиден, и, элитам США не придется возвращаться к 'доктрине Монро'.

- Вообще, судя по всему, скоро будет сформулирована новая внешнеполитическая доктрина США, суть которой выражена примерно так 'США имеют право вмешиваться во внутренние дела любой страны, ради борьбы с коммунистической угрозой, поскольку коммунизм является величайшей угрозой для интересов США' (Берия пересказывает суть концепции, в РеИ известной как 'Доктрина Трумэна' В.Т.).

- Соответственно, будут востребованы люди, способные активно продвигать интересы США в условиях жесткого противостояния с нами - в экономике и дипломатии, скорее всего, это будет генерал Маршалл (НГШ в описываемое время, автор 'Плана Маршалла', государственный секретарь и министр обороны в кабинете Трумэна В.Т.), несомненно, очень талантливый экономист и специалист по планированию, с высокой вероятностью могущий быть назначенным государственным секретарем; кроме того, наверняка усилится позиции представителей крупнейшего капитала в государственном управлении - из действующих фигур это Стеттиниус и Ачесон; в военном деле - Эйзенхауэр, который может стать руководителем военного ведомства, кроме того, вполне возможно образование помимо существующих министерств армии, ВМФ и ВВС еще и министерства обороны, координирующего оборонную политику США (в РеИ образовано в 1947 г. В.Т.) - это будет уступка и военной элите, и республиканцам; министром внутренних дел - Форрестол, поскольку понадобится человек, готовый предельно жестоко подавлять возможные протесты, не просто антикоммунист, а крайний консерватор, практически фашист.

- Другое дело, что даже жесткое подавление народных масс, 'закручивание гаек' в политике, сочетающееся с резким снижением уровня жизни, не отменит противостояния империалистов и изоляционистов в верхушке - и чем больше ресурсов будет тратиться на империалистическую политику, притом, что вложения во Вторую Мировую войну не окупились; в особенности, если и эти расходы не будут окупаться; тем жестче будет противостояние, тем громче изоляционисты будут требовать возврата к 'доктрине Монро'.

- Отлично - Сталин хмыкнул в усы - стало быть, надо будет обеспечить господ изоляционистов убедительными аргументами.

- Так, товарищ Василевский, Ваша очередь.

- Товарищ Сталин - начал доклад НГШ, человек, которого с полным на то основанием называли штабным гением Сталина - Генштаб провел расчеты с учетом новой политической ситуации.

- Агрессия англо-американцев в Европе представляется маловероятной - у них немного шансов на успех даже сейчас, когда наша армия еще толком не закрепилась в Западной и Центральной Германии, в дальнейшем, с закреплением нашей армии и развертыванием Фольксармее, это превратится в авантюру, практически обреченную на провал.

- Исходя из текущей ситуации, наиболее вероятно обращение американцев к 'периферийной стратегии', имеющей целью втягивание СССР в гонку вооружений, ставка на наше истощение в локальных конфликтах.

- Генштаб считает наиболее реальными возможностями для англо-американцев развязывание конфликтов в Иране - для них жизненно важно лишить нашу страну подступов к крупнейшим нефтяным месторождениям планеты, и, не допустить нашего контроля над ключевой точкой транспортного коридора нефти Персидского Залива - Ормузским проливом; на Дальнем Востоке представляются неизбежными конфликты в Китае, и, если Япония достанется янки - в Корее, поскольку США жизненно необходим экономический и военный контроль над центральным районом Тихого океана.

'Иванов' и 'Петров' мысленно 'сделали зарубки' - нет, еще в 30-е годы было известно, что регион Персидского залива буквально плавает на нефти, но, вот уверенно говорить о том, что именно там находятся крупнейшие в мире месторождения нефти.. Между тем, начальник Генштаба говорил об этом, как о точно установленном факте - и ни у кого у присутствующих это не вызвало ни малейшего удивления..

- Ваши подчиненные хорошо поработали - кивнул Сталин - но, пока, есть мнение, надо сосредоточиться на анализе возможных вариантов на Тихоокеанском ТВД.

- Товарищ Кузнецов, кто будет докладывать?

- Товарищ Сталин, доклад подготовил контр-адмирал Лазарев - вытянулся адмирал Кузнецов.

- Хорошо, товарищ Лазарев, приступайте - приказал Сталин.

- Товарищ Сталин, на сегодняшний день на Тихом океане сложилась следующая обстановка - начал обстоятельный доклад волнующийся Лазарев, которому еще не доводилось оказываться в числе людей, участвующих в разработке большой стратегии СССР - с одной стороны, Лазареву очень не хотелось менять амплуа своего рода корсара на имперской службе, чистой воды исполнителя, на амплуа человека, принимающего решения, но, с другой стороны, после прошлого совещания у Сталина стало ясно, что оставаться 'морским волком' ему не дадут, поскольку Красному Императору нужен именно адмирал Лазарев - Япония пока удерживает т.н. 'оборонительный периметр Империи', но происходит это только потому, США были вынуждены сосредоточить свои силы в Атлантике, поэтому Японию оставили 'на десерт'.

- Сейчас Японией займутся всерьез - и у самураев просто нет достаточного флота, чтобы обеспечить мобильную составляющую обороны.

- США могут выставить на театре от 7 до 10 тяжелых авианосцев типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', каждый из которых может нести 90-100 самолетов - и еще не менее 11 авианосцев этих типов находятся на стапелях в разной степени готовности, причем не менее 3 этих авианосцев могут войти в строй в течение 1945 года.

- Надо отметить, что по своим совокупным характеристикам 'Эссексы' являются лучшими тяжелыми авианосцами в мире - это, если можно так выразиться, авианосный Т-54.

- Дополняет 'Эссексы' удачный тяжелый авианосец довоенной постройки 'Энтерпрайз' - собственно, тип 'Эссекс' спроектирован на базе 'Энтерпрайза', в США его называют 'улучшенный 'Энтерпрайз'. Также у американского флота на Тихом океане имеется неплохой тяжелый авианосец 'Саратога' типа 'Лексингтон'.

- Кроме этого, в США начато строительство сверхтяжелых авианосцев - это корабли нового поколения, аналогов вообще не имеющие. В постройке находятся 3 корабля, вступление в строй первого из них запланировано на вторую половину 1945 года.

- Известно об этих кораблях не очень много - предположительно, их стандартное/полное водоизмещение составит 45000/более 60000 тонн, скорость - более 30 узлов, дальность и мореходность должны соответствовать условиям тихоокеанского ТВД, авиагруппа - до 150 машин. Не вполне ясен вопрос с корабельной ПВО - то ли они получат 'Бофорсы', то ли - новейшие 76-мм автоматические зенитки.

- Помимо этого, ВМФ США располагает хорошими легкими авианосцами типа 'Индепенденс', перестроенными из легких крейсеров типа 'Кливленд'. Эти корабли имеют двухуровневый ангар, что является серьезным достижением американской кораблестроительной промышленности, и, стандартная численность авиагруппы составляет 42 самолета. С учетом того, что максимальная численность авиагруппы на 25% больше стандартной, речь может идти где-то о 50-53 самолетах.

- В 'Индепенденсы' перестроено 9 'Кливлендов', один потоплен, в данный момент введено в строй не менее 12 'Кливлендов', на заключительных стадиях постройки находятся не менее 10 КРЛ этого типа.

- В принципе, американцы могут позволить себе перестроить в легкие авианосцы все, находящиеся в достройке 'Кливленды', если еще не сделали этого - есть отработанный проект, есть мощности заводов и верфей, недостатка в легких крейсерах у них нет.

- Да и вообще, достройка среднего легкого крейсера в качестве хорошего легкого авианосца могла быть для них оптимальным вариантом расходования ресурсов.

- Минутку, товарищ Лазарев - прервал докладчика Сталин - Вы сказали 'если еще не сделали это' - что именно Вы имеете в виду?

- Если американцы сочли нужным быстро усилить авианосную составляющую, то, начиная со времени потопления 'Айовы', они могли достроить как 'Индепенденсы' 5 или 6 'Кливлендов' - ответил Лазарев - это в значительной степени компенсирует им потерю трех 'Эссексов' в Атлантике, исходя из того, что 'Эссексы' точно могут нести 100 самолетов, или чуть меньше, а, насчет 'Индепенденсов' есть сомнения насчет 50 самолетов, так что имеет смысл пока ориентироваться в подсчетах на стандартную численность авиагруппы.

- С хорошей точностью можно сказать, что американцы потеряли авианосцы, способные нести 300 палубных самолетов - и, с несколько меньшей точностью - если было принято решение об этих КРЛ, что введены в строй АВЛ, способные нести 210-252 самолета; возможно, больше, но это точно неизвестно.

- В целом, оценивая текущую ситуацию с авианосными силами США, можно говорить о 8-11 тяжелых авианосцах, и о 8-14 легких авианосцах - соответственно, они могут нести от 1100 до 1700 палубных самолетов.

- Простите, товарищ Лазарев - прервал его Кузнецов - но новая перестройка 'Кливлендов' ведь не подтверждена разведкой?

- Да, товарищ Кузнецов - согласился Лазарев - но и технически, и экономически она вполне по силам США, не говоря уже о быстром и относительно дешевом усилении авианосного флота, так что я считаю нужным учесть и эту возможность.

- В перспективе авианосные силы США, как минимум, компенсируют потери - если японцы сумеют нанести им достаточно тяжелые потери, что крайне маловероятно; как максимум, смогут увеличить свои возможности, исходя из числа палубных машин, в полтора-два раза.

- Палубная авиация США в настоящее время является сильнейшей в мире не только количественно, но и качественно, будучи укомплектованной новейшими многоцелевыми истребителями 'Хеллкэт' и 'Корсар', способными нести до тонны бомб, торпедоносцами/горизонтальными бомбардировщиками 'Эвенджер', пикировщиками 'Хеллдайвер'. Известно о работах по палубным самолетам нового поколения, которые могут поступить на вооружение ВМФ США уже во второй половине следующего года - это тяжелый многоцелевой истребитель с очень мощным вооружением из 4 20-мм пушек и 4 12,7-мм пулеметов и рекордной бомбовой нагрузкой до 2 тонн (в реальности известен как 'Тайгеркэт' В.Т.) и легкого высокоманевренного истребителя завоевания господства в воздухе, с относительно слабым вооружением из 4 12,7-мм пулеметов, своеобразного аналога нашего Як-3 (в реальности - 'Биркэт' В.Т.). Предположительно, тяжелый истребитель должен будет базироваться на эскадренных авианосцах, легкий - на легких и эскортных.

- Товарищ Лазарев, это настолько важно? - спросил Сталин.

- Это очень важно, товарищ Сталин - в случае успеха этих проектов, американская палубная авиация получит пару самолетов, в которой тяжелый истребитель станет единой платформой для унифицированного семейства, состоящего из тяжелого перехватчика, как дневного, так и ночного, торпедоносца/горизонтального бомбардировщика, вдобавок, неплохо пикирующего; легкий же истребитель сможет эффективно расчищать небо от истребителей противника.

- Это будет очень опасный для противников США тандем - с высокой крейсерской и максимальной скоростью, что изрядно затруднит перехват, приличной маневренностью, мощным вооружением. Отдельно надо заметить, что американцы, в случае с тяжелым истребителем, осуществили настоящий технический прорыв - впервые в мире на палубе авианосца сможет полноценно базироваться двухмоторный самолет, что создает изрядный задел на будущее, позволяющий резко увеличить ударные возможности авиагрупп.

- Отдельно следует упомянуть американскую корабельную ПВО - в отличие от японцев, ограничившихся простым количественным увеличением допотопных 25-мм 'гочкиссов', американцы совершили настоящую революцию в этой области, перейдя от неудачных 28-мм 'чикагских пианино' к очень совершенным технически 40-мм 'бофорсам', имеющим централизованную систему управления зенитным огнем, основанную на использовании РЛС, и введя дистанционные радиовзрыватели к 40-мм снарядам. Это обеспечило качественный рост возможностей системы корабельной ПВО.

- Тяжелые универсалки остались прежними - янки не сочли нужным менять весьма удачные 127-мм пушки, ограничившись введением централизованной СУАЗО и дистанционных взрывателей.

- Последним элементом этой системы являются 20-мм 'эрликоны' с ручным наведением - на тот маловероятный случай, если кому-то повезет проскочить через зенитный 'зонтик', создаваемый 'бофорсами'.

- Характеризуя возможности новой системы корабельной ПВО ВМФ США, должен отметить, что прежние варианты воздушных атак, силами нескольких десятков самолетов, ранее довольно успешно проводившиеся японскими летчиками, ныне гарантированно приведут к тяжелейшим потерям, с очень малыми шансами на успех, даже в случае атаки одиночного линкора или тяжелого авианосца, не успевшего поднять истребители   - С учетом того, что на тяжелых кораблях ВМФ США есть высокоэффективные поисковые РЛС, позволяющие засечь группу самолетов на дистанции, по крайней мере, в 80-100 миль, внезапная атака практически невозможна - в принципе, летчики могут осуществить полет на малых высотах, ниже высоты обнаружения радаром, но групповой полет над морем, без наземных ориентиров, на бреющем полете, практически без доразведки цели, посилен только для очень опытных пилотов и штурманов, с отличной слетанностью - но, отсутствие доразведки цели делает шансы на обнаружение цели мизерными.

- Атака же американской оперативной группы такими силами является гарантированным самоубийством с нулевыми шансами на успех.

- Важным элементом авианосных сил ВМФ США являются эскортные авианосцы - продолжил свой рассказ Лазарев, наблюдая за тем, как мрачнеют его слушатели - в его изложении флот США крайне напоминал Змея Горыныча, у которого имелась не только бронированная шкура, острые клыки и огненное дыхание, но и имелась неприятная для его врагов привычка отращивать вместо одной отрубленной головы две новых - строго говоря, в США есть две основные серии кораблей этого класса - 'Боуг', известно о вводе в строй 46 кораблей этого типа, несколько, по разным данным, до 10 единиц, потеряны в Атлантике - стандартное водоизмещение - 8300 т, максимальная скорость - 16-16,5 узлов, довольно сильное зенитное вооружение, авиагруппа - 20 машин, но недостаточные для Тихоокеанского ТВД дальность и мореходность, так что использовать их на Тихом океане можно с существенными ограничениями; и значительно более совершенные эскортные авианосцы типов 'Касабланка' (50 кораблей), 'Сэнгамон'(4 корабля) и 'Комменсмент Бей' (10 в строю, 13 в постройке), входящие в строй с прошлого года, с увеличенными водоизмещением, скоростью, дальностью, мореходностью, авиагруппой - от 20 до 34 самолетов, так что эти корабли соответствуют требованиям тихоокеанского театра; в настоящее время известно о вводе в строй 64 АВЭ этих типов, еще полтора десятка находятся в постройке.

- Эскортные авианосцы этих типов могут с успехом использоваться для поддержки десанта.

- В целом же, сейчас США располагают примерно 100-110 эскортными авианосцами, способными нести примерно 2000-2200 самолетов - этого достаточно, чтобы и обеспечить безопасность конвоев, и обеспечить воздушную поддержку десантов. Находящихся в постройке АВЭ достаточно, чтобы компенсировать вероятные потери.

- Особо надо рассмотреть организационные структуры флота США - на Тихом океане находятся флоты с нечетными номерами 3-й, 5-й и 7-й.

- Проще всего обстоят дела с 7-м флотом - он действует на южном направлении, обеспечивая десантные операции Макартура. Базируется этот флот на порты Австралии, тесно взаимодействуя с австралийцами и новозеландцами. Этот флот самый слабый из тихоокеанских флотов США.

- В центральной части Тихого океана формально действуют два флота - 3-й и 5-й; фактически же это один флот, с одним корабельным составом, в частности, одной на двоих главной ударной силой - Оперативным Соединением 38/58, службами снабжения и прочим, но двумя разными штабами и командующими - Хэлси и Спрюэнсом.

- Судя по косвенным данным, столь необычное разделение объясняется тем, что столкнулись интересы очень могущественных групп, каждая из которых продвигала своего человека - в конце концов, они договорились, решив, что их протеже будут командовать по очереди.

- Так вот, ключевой объект нашего интереса - это именно ОС 38/58, быстроходное авианосное соединение. Благодаря товарищам из разведки ВМФ удалось выяснить следующее - в состав соединения должны входить четыре оперативные группы, в состав каждой из которых должны были бы входить два тяжелых и два легких авианосца, четыре крейсера, двенадцать эсминцев, но, возможны, исходя из наличия авианесущих кораблей, и другие варианты, например, один тяжелый и три или четыре легких авианосца, или три тяжелых и два легких авианосца. Отдельно оговорен вариант организации быстроходных линкоров - возможно как их включение в авианосные оперативные группы, по одному или два корабля, так и создание отдельной оперативной группы, состоящей из шести или семи современных линкоров с кораблями сопровождения.

- Т.е., в первом приближении, ОС 38/58 состоит из 15-20 авианосцев, 6-7 современных линкоров, примерно 20 крейсеров - желаемые пропорции тяжелых и легких крейсеров установить не удалось, возможно, что их и не оговаривали, 60-70 современных эсминцев - разумеется, предусмотрен и корабельный резерв, для быстрой замены поврежденных или потопленных кораблей. Применительно к авианосцам - два тяжелых и два легких, в дальнейшем желательно увеличение резерва.

- Совокупная численность авиагрупп, исходя из того, что в ОС находятся 8 'Эссексов' и 'Индепенденсов', при стандартной численности авиагрупп составит 992 самолета, при максимальной - 1240 машин; практически же, исходя из текущей ситуации, надо рассчитывать, как минимум, на 800 машин, как максимум - примерно на 1100 самолетов.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спросил Василевский.

- Да - кивнул Сталин.

- Товарищ Лазарев, Вы полностью уверены в точности приведенных цифр? - спросил начальник Генерального Штаба.

- Это колоссальные цифры - не может это быть преувеличением? - деликатный Александр Михайлович не стал использовать термин 'дезинформация'.

- Уверен полностью - собственно, цифры я даю по минимуму, только те, которые перепроверены, самое малое, трижды - прямо ответил Лазарев - реальные цифры, скорее всего, окажутся процентов на 15% выше.

- Что касается величины цифр - не могу с Вами не согласиться, товарищ маршал, только ОС 38/58 более чем на порядок сильнее всего нашего надводного флота, поскольку у нас нет ни одного авианосца, ни одного современного линкора, да и вообще, один 'Эссекс', по затраченному металлу равен одной нашей танковой армии, по затраченным деньгам - вдвое; что же касается линкоров, то, по металлу, в зависимости от типа, - вдвое-втрое больше, по деньгам - втрое-впятеро.

Василевский задумчиво кивнул, мысленно переведя более чем два десятка 'Эссексов' и полтора десятка современных американских линкоров, построенных и строящихся, в условные танковые армии - цифры получались астрономические, но Лазареву он верил, имея для этого основания.

- Нарисованная Вами картина впечатляет, товарищ Лазарев - заметил Сталин - но товарищей интересует вопрос - а что этой мощи могут противопоставить японцы?

- У японцев, товарищ Сталин, дела обстоят намного хуже - продолжил свой подробный доклад контр-адмирал - после разгрома у Мидуэя они, помимо массовой перестройки в авианосцы всех кораблей, какие только возможно перестроить, приняли т.н. 'Пересмотренный пятый кораблестроительный план' (он же программа 'пять-пятнадцать' В.Т.), согласно которому, помимо достройки уже строящихся тяжелого авианосца типа 'Тайхо' и двух средних типа 'Унрю', запланирована постройка пяти тяжелых АВ типа 'улучшенный 'Тайхо'' и пятнадцати средних типа 'улучшенный 'Унрю''.

- Теоретически, все замечательно - каждый из 'Тайхо' может нести 80-100 самолетов, это быстроходный, отлично бронированный и сильно вооруженный корабль; с 'Унрю' все не так однозначно - это быстроходный, с большой для его водоизмещения авиагруппой, насчитывающей до 60-65 самолетов и неплохим вооружением, но, бронирование у него очень слабое, так что боевая устойчивость у этих кораблей невелика; в сумме, 6 'Тайхо' и 17 'Унрю' могут нести до 1700-1800 самолетов, так что, на первый взгляд, выполнив эту программу, Япония могла бы получить авианосный флот, сопоставимый с американским.

- На практике, все портит один момент - ввод в строй пяти 'улучшенных 'Тайхо', который должен завершить эту программу, запланирован на вторую половину 1948 года (соответствует реальности В.Т.), так что эта программа, по сути своей, является средством отсрочить разгром Японии, но, никак не переломить ход войны.

- В настоящий момент Императорский флот имеет в своем распоряжении двух ветеранов Перл-Харбора - 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - это хорошие, быстроходные авианосцы, с сильными авиагруппами, насчитывающими по 72 самолета, но слабым бронированием; недавно вступил в строй вышеупомянутый 'Тайхо'; скоро должны вступить в строй 'Унрю' и 'Амаги'; в конце года должен вступить в строй первый из 'улучшенных 'Унрю' - 'Кацураги'. Соответственно, если сражение за Марианы начнется в конце лета - начале осени, то Япония сможет выставить соединение из 5 быстроходных авианосцев, располагающих, в общей сложности, примерно 350-400 самолетами; если американцы дотянут до конца года, то у японцев будет еще и 'Кацураги' - и на 60 машин больше.

- Слабые места японцев - это качественно уступающая американцам зенитная артиллерия, поскольку о централизованном управлении зенитным огнем, стабилизированных зенитках и радиовзрывателях они могут только мечтать; слабое бронирование всех авианосцев, кроме 'Тайхо'; очень слабая связь, что выражается и в очень плохом качестве радиостанций, и в примитивных поисковых радарах, представляющих собой копии старых английских РЛС, захваченных в Сингапуре.

- Отдельно следует упомянуть палубную авиацию самураев - 'Зеро', в 1941 году бывший лучшим палубным истребителем в мире, сейчас, несмотря на все модернизации, безнадежно устарел морально - попытки создать ему замену буксуют из-за отсутствия мощного, надежного мотора; новые горизонтальные бомбардировщики/торпедоносцы В6N имеют хорошие характеристики эталонных машин, но, без надежного истребительного прикрытия и квалифицированных экипажей не стоит ждать от них особых успехов даже при атаках относительно слабозащищенных, по американским меркам, целей; неплохи характеристики эталонных образцов пикировщика D4Y, хотя бомбовая нагрузка слишком мала по современным меркам - но, тут те же вопросы, что и с торпедоносцами.

- Вы, товарищ Лазарев, особо упомянули о хороших характеристиках эталонных машин японцев, но ничего не сказали о серийных машинах; также Вы сказали о отсутствии у японцев квалифицированных экипажей, хотя после разгрома у Мидуэя прошло уже два года. Можете осветить эти вопросы подробнее? - уточнил Сталин.

- Виноват, товарищ Сталин - вытянулся Лазарев - не доложил своевременно.

- Качество серийной техники у японцев намного хуже эталонных образцов за счет следующих факторов - во-первых, Япония является единственной из воюющих держав, где отсутствует система брони для высококвалифицированных рабочих; во-вторых, у них слишком мало современных специализированных станков - их станкостроение производит большое количество универсальных станков низкого качества, потребность же в высококачественных металлорежущих станках они покрывали за счет импорта из США, будучи вторым, после Англии, покупателем таких станков; в-третьих, у них нет стабильного поступления комплектующих высокого качества, изготовленных из хороших конструкционных материалов, на авиационные заводы, поскольку их промышленность не может обеспечить ни выпуск конструкционных материалов, ни комплектующих - поэтому комплектующие производят многочисленные мелкие подрядчики из условно годных материалов.

- Что же касается квалификации экипажей, то, до войны японское командование сделало ставку на немногочисленную отборную авиацию первой линии - следствием такого выбора стало отсутствие резерва опытных летчиков; после того, как большинство из них погибло, полноценно восполнять потери стало невозможно и потому, что система обучения рассчитана на подготовку довольно малого числа летчиков и штурманов, и, потому, что банально не хватает моторесурса, и, в особенности, авиабензина. Вообще, в Японии нет производства 100-октанового бензина; формально японская авиация летает на бензине с октановым числом 87, но, на деле его качество еще хуже.

- Есть мнение, товарищи, судя по тому, как точно осведомлен товарищ Лазарев, что наша морская разведка отлично работает - надо поощрить товарищей - произнес Сталин.

- Товарищи работают великолепно - добавил свои 'пять копеек' Лазарев - особенно, если учесть, какой драконовский режим секретности установлен в Японии - достаточно вспомнить историю строительства 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - японцы объявили, что это два новых линкора; для сравнения, американцы, когда строили 'Айову', сообщили, что это новый линкор, который будет вооружен 12 381-мм орудиями - но, все-таки, признали, что это линкор (эти дезинформационные кампании были в РеИ В.Т.).

- Еще у Японии есть несколько эрзац-авианосцев, упомянутых выше - пара 'Хие' и 'Дзунье', перестроенных из лайнеров, с довольно большими авиагруппами по 53 самолета, приемлемым вооружением, но, символическим бронированием и явно недостаточной для современных авианосцев скоростью в 25 узлов; есть перестроенный из плавбазы ПЛ 'Рюхо', со слабым вооружением, символическим бронированием, скоростью в 26 узлов и авиагруппой в 32 самолета, еще несколько еще более слабых авианесущих кораблей. В общей сложности, эти корабли способны нести более 200 палубных самолетов, но использовать их вместе с нормальными тяжелыми и легкими авианосцами крайне нежелательно - из-за низкой скорости они будут 'гирями на ногах' авианосного соединения, а, слабое вооружение и очень легкое бронирование сводят их боевую устойчивость к недопустимо низким величинам.

- Вы, товарищ Лазарев, упоминали линкоры - товарищам интересно будет узнать о соотношении сил по ним - на редкость для него мягко приказал Сталин.

- К моменту вступления в войну США располагали 14 старыми ЛК, вооруженными, за исключением ЛК 'Арканзас', орудиями калибров 356-мм и 406-мм. Эти корабли были неплохо вооружены, хорошо бронированы, имели хорошую мореходность и дальность, но были слишком, по современным меркам тихоходны - скорость в 21 узел была нормальна для опорных линкоров Первой Мировой, и, вполне отвечала старой американской концепции использования флота, обеспечивавшей поддержание американской гегемонии в Северной и Южной Америках, поскольку любой противник, решивший оспорить американское господство, вынужден был бы не просто дать морское сражение, но высаживать десанты, перевозящиеся на заведомо более тихоходных транспортах - разумеется, в этом случае противнику США пришлось бы принимать бой со значительным количеством американских сверхдредноутов. В нынешних условиях тихоокеанской войны эти линкоры очень эффективны в качестве кораблей огневой поддержки десанта.

- Изменения начались в 30-е годы, и, были окончательно приведены в систему 'Актом флота двух океанов', принятым Конгрессом летом 1940 года - согласно этому закону, планировалась постройка 17 современных линкоров - двух опорных линкоров типа 'Вашингтон' - это 'Вашингтон' и 'Северная Каролина', оба этих корабля находятся в строю - эти корабли характеризует умеренное для линкора бронирование, мощная артиллерия ГК, состоящая из 9 406/45 орудий, не слишком высокая скорость в 27 узлов, хорошие мореходность и дальность; четырех опорных линкоров типа 'Южная Дакота' - это 'Южная Дакота', 'Индиана', 'Массачусетс', 'Алабама', все эти корабли находятся в строю - эти линкоры по своим характеристикам довольно близки к 'Вашингтонам' - большее водоизмещение, но такие же вооружение и дальность, немного лучшее бронирование и скорость в 27,5 узлов; шести быстроходных линкоров типа 'Айова' - 'Айова', 'Нью-Джерси', 'Миссури', 'Висконсин', 'Иллинойс', 'Кентукки',- 'Айова' потоплена в Атлантике Тиле, 'Нью-Джерси' находится в строю, примерно через месяц должны вступить в строй 'Миссури' и 'Висконсин', 'Иллинойс' и 'Кентукки' находятся в постройке, ориентировочно они должны вступить в строй в конце 1945 - начале 1946 года - эти корабли оптимизированы для сопровождения авианосцев, их отличает намного большее водоизмещение при таком же умеренном бронировании, как у предшественников, заметно более совершенные длинноствольные орудия, хотя, количество орудий ГК то же - 9 406/50, намного более высокая скорость - 33 узла на мерной миле, 30 - в открытом океане, хорошая мореходность и увеличенная дальность - с 15 000 миль до 18 000 миль; и пяти опорных линкоров типа 'Монтана' - 'Монтана', 'Огайо', 'Мэн', 'Нью-Гемпшир', 'Луизиана' - 'Монтана' и 'Огайо' заложены в 1941 г., летом 1942 г. работы по ним были приостановлены, но, после потопления 'Айовы' были и возобновлены работы по этим двум линкорам, и выделено финансирование на остальные три линкора этого типа, так что вступление в строй первых двух линкоров ожидается к концу 1946 года, остальных - во второй половине 1947 года - эти корабли, как и их предшественники типов 'Вашингтон' и 'Южная Дакота', предназначены для эскадренного боя с линкорами противника, так что имея ненамного большее водоизмещение, чем 'Айовы', они имеют совершенно другие характеристики - намного более тяжелое бронирование, значительно более сильную артиллерию ГК, состоящую из 12 406/50 орудий, скорость в 28 узлов, такую же мореходность и дальность, что и 'Вашингтоны'.

- Применительно к текущей ситуации американцы могут выставить на Тихом океане 7 современных ЛК и 7-10 старых ЛК.

- В войну Япония вступила, имея 10 старых линейных кораблей и линейных крейсеров - четыре линейных крейсера типа 'Конго' были оптимизированы для сопровождения авианосцев и лидирования ночных торпедных атак на главные силы вражеского флота, была такая 'изюминка' в морской тактике, разрабатывавшейся японцами перед войной.

-Что касается японских линейных кораблей, то ситуация обстоит следующим образом. Собственно линкоры делятся на две группы: во-первых, это опорные ЛК типов 'Фусо' и 'Исе', построенные в годы Первой Мировой войны; неплохо бронированные и вооруженные (12 356-мм орудий, главный броневой пояс в 305 мм), но имеющие небольшую, по нынешним меркам, скорость в 23 узла), они могут вести артиллерийский бой против своих одногодков - американских ЛК, построенных в годы Первой Мировой войны, и осуществлять поддержку десанта; совместные действия с авианосцами для них недоступны из-за низкой скорости; ведение артиллерийского боя с американскими ЛК новых проектов, вооруженных 9 406-мм орудиями - разновидность самоубийства; во-вторых, это относительно быстроходные ЛК программы '8-4' типа 'Нагато' (25 узлов, 8 410-мм орудий; эти корабли могут успешно вести артиллерийский бой с новыми американскими ЛК при примерном равенстве сил; но для сопровождения авианосцев им не хватает скорости. Кроме того, Япония располагала четырьмя модернизированными ЛКР 'Конго' (30 узлов, 8 356-мм орудий) - сейчас остались два линейных крейсера этого типа, два корабля потеряны в боях за Гуадалканал: эти корабли могут полноценно сопровождать авианосцы, успешно бороться с американскими крейсерами, но, артиллерийский бой с быстроходными американскими ЛК еще более самоубийственен, чем для старых японских ЛК, поскольку главный броневой пояс на 'Конго' всего 203 мм.

- Особо следует рассмотреть новейшие японские линкоры 'Ямато' - если исходить из абсолютных характеристик, то это сильнейшие линкоры в мире, не имеющие аналогов: более 71 тысячи тонн полного водоизмещения, 9 мощнейших 460/45-мм орудий ГК, 410 мм главный броневой пояс, 200 мм броневая палуба, 27 узлов скорости, хорошие дальность и мореходность, полностью соответствующие требованиям тихоокеанского ТВД. Эти ЛК значительно превосходят по формальным характеристикам американские 'Айовы', и, примерно равны строящимся 'Монтанам'. Сейчас в строю находятся два линкора этого типа, 'Ямато' и 'Мусаси', третий корабль, 'Синано', по данным разведки, достраивается как авианосец снабжения.

- 'Ямато' могут с успехом вести дневной артиллерийский бой с американскими линкорами. Ночной бой для них, ввиду отсутствия РЛС управления огнем, уже куда менее удобен. Анализ возможностей ПВО этих ЛК позволяет с достаточной уверенностью сказать об их слабой защищенности перед массированными налетами авиации.

- Также следует вкратце охарактеризовать боевые возможности крейсеров и эсминцев США и Японии - продолжил Лазарев.

- Американцы заканчивают постройку двух т.н. 'больших' крейсеров, 'Аляски' и 'Гуама' - по сути дела, это линейные крейсера, но не эскадренные, какие строились перед и во время Первой Мировой, а океанские рейдеры. Эти корабли были бы очень полезны при том условии, если бы японцы практиковали систему конвоев - но, поскольку они этого не делают, полезность этих, технически очень интересных, крейсеров довольно спорна.

- Что касается американских тяжелых крейсеров, то их условно можно разделить на две группы: довоенные, от 'Пенсаколы' до 'Нью Орлеана' включительно - эти корабли характеризует, кроме 'Пенсаколы', имевшей 10 203-мм орудий ГК в 4 башнях, стандартный для американских КРТ состав ГК - 9 203-мм орудий в трех башнях; среднее, кроме 'Вичиты' и 'Нью Орлеана', получивших усиленное бронирование, бронирование; приличная скорость, отличные дальность и мореходность, полностью соответствующие условиям тихоокеанского ТВД, хорошая обитаемость - в общем, это хорошие средние корабли; и 'Балтиморы', имеющие 9 203-мм орудий ГК, очень сильное универсальное и зенитное вооружение, тяжелое бронирование, хорошую скорость, отличные дальность и мореходность, хорошие условия обитаемости - очень удачно сбалансированные корабли,способные успешно решать любые задачи, которые могут быть поставлены перед кораблями этого класса. Сильной стороной американских крейсеров является также первоклассное радиоэлектронное оборудование.

- Из 18 тяжелых крейсеров довоенной постройки к настоящему времени США потеряли на Тихом океане 6 кораблей; в 1943 году в строй вступили 8 новейших КРТ 'Балтимор' и, заказаны еще 16 (в РеИ достроены 6 В.Т.).

- Самый неоднозначный класс американских кораблей - это, пожалуй, легкие крейсера. Здесь трудно разделить крейсера на группы по принципу боевой ценности, надо рассматривать каждый тип по отдельности. Итак, КРЛ 'Омаха' - представляют собой хорошие скауты Первой Мировой войны, серьезный недостаток - казематное расположение большей части артиллерии ГК; для боя с сильным противником слишком слабы. КРЛ 'Бруклин' - отлично вооруженные и бронированные корабли, с хорошей скоростью и дальностью; недостаток (для ночного боя) - отсутствие торпедных аппаратов. КРЛ 'Атланта' мог бы стать отличным крейсером ПВО, но всего два ПУАЗО (прибора (в значении поста) управления артиллерийским зенитным огнем) на восемь башен - слишком мало, чтобы вести эффективный огонь по большому числу самолетов; так что попытка 'скрестить' малый крейсер-лидер и крейсер ПВО оказалась не слишком удачной. КРЛ 'Кливленд' - с учетом того, что эти крейсера - продукт кораблестроения военного времени, оказались очень неплохими кораблями - хорошо вооруженными, скоростными, мореходными, неплохо бронированными.

- Что же касается американских эсминцев, то, например, тип 'Флетчер', оказался лучшим ЭМ в мире - не впечатляя количеством орудий (4 или 5 127-мм/38 универсальных пушек) и торпедных аппаратов (1 или 2 пятитрубных торпедных аппарата калибром 533 мм), они впечатляют эффективностью использования своего вооружения, как и более тяжелые корабли, за счет высокого качества систем управления огнем и отличной сбалансированности проекта в целом. Кроме того, американские эсминцы отличаются отличными мореходными качествами, высокой дальностью и хорошей скоростью, очень хорошими условиями обитаемости. Так же, судя по имеющейся информации, ЭМ 'Самнер', являющиеся развитием проекта 'Флетчер', также окажутся крайне удачными кораблями. Этих кораблей очень много - построено и строится более 170 'Флетчеров' и около 70 'Самнеров'.

- Особо надо отметить очень хорошее качество постройки американских кораблей - можно с уверенностью сказать, что они прослужат долго.

- Японские тяжелые крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера-'скауты' типов 'Фурутака' и 'Аоба' (всего четыре крейсера, три из них уже потоплены), формально относимые к 'вашингтонским' крейсерам, но, фактически, являющиеся 'скаутами' (крейсерами - дальними разведчиками) образца Первой Мировой; эти корабли могут поддерживать десант, вести разведку, вести артиллерийский бой с кораблями-одногодками; бой с полноценными КРТ им категорически противопоказан - американский 'Балтимор' утопит, например, 'Аобу', как Герасим - Муму; во-вторых, это полноценные 'вашингтонские' крейсера типов 'Миоко' и 'Такао' (всего построено восемь крейсеров, все в строю) - великолепные корабли, отлично вооруженные и бронированные, быстроходные, с огромной автономностью; эти крейсера способны с успехом выполнять любые задачи тяжелого крейсера; эти крейсера имеют три дефекта, характерных для японского флота - морально устаревшие системы управления огнем, неудачные 25-мм зенитные автоматы, отвратительные условия обитаемости; в-третьих, это крейсера типов 'Могами' и 'Тоне' (всего шесть крейсеров, потерян один), изначально построенные как КРЛ с 155-мм орудиями; после модернизации 'Могами' практически не отличаются от второй группы; 'Тоне' спроектированы как КРТ - носители гидросамолетов, т.е. они являются дальними разведчиками Ударного авианосного соединения.

- Японские легкие крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера типов 'Тацута', 'Кума', 'Нагара', 'Сендай' и экспериментальный крейсер 'Юбари' (семнадцать крейсеров, потеряны два), построенные в конце 10-х - середине 20-х годов; эти корабли построены в рамках английской концепции малого крейсера - лидера эсминцев; могут поддерживать десант и лидировать эсминцы; об артиллерийском бое с, например, КРЛ 'Бруклин', речи быть не может, поскольку 7 140-мм орудий 'Абукумы' против 15 152-мм орудий 'Бруклина', при намного лучших системах управления огнем у американцах - шансов у японцев нет, их просто сметут; во-вторых, это учебные легкие крейсера специальной постройки 'Катори' (три крейсера, аналогов в иностранных флотах просто нет; в качестве учебных кораблей даже американский флот использовал устаревшие корабли); использовались как штабные корабли; зачем японцам понадобилось тратить дефицитные ресурсы на не имеющие боевой ценности корабли, никаких объяснений найти не удалось; в-третьих, крейсера типа 'Агано' и крейсер 'Ойода', правда, эти крейсера построены уже в ходе войны (всего пять крейсеров) - эти корабли представляли собой возвращение к концепции легкого крейсера - 'скаута', имевшего легкое артиллерийское вооружение, слабое бронирование, высокую скорость и большую автономность; оптимизированы для ведения разведки, малопригодны для артиллерийского боя.

- Подробное рассмотрение типов японских эсминцев займет очень много времени, поэтому я остановлюсь на эсминцах 'специального типа', являющихся лучшими японскими кораблями этого класса. Начиная с серии ЭМ типа 'Камикадзе', строившихся с 1922 г., Империя Восходящего Солнца строила эсминцы, оптимизированные для Тихоокеанского ТВД - эти корабли по своим характеристикам скорее соответствовали лидерам европейских флотов, чем обычным эсминцам, имея большое водоизмещение, очень мощное артиллерийское и торпедное вооружение, высокие скорость и автономность. Развитие этой линии в японском кораблестроении привело к созданию первой и второй групп эсминцев 'специального типа', они же - тип 'Фубуки'. Эти корабли входили в строй с 1928 по 1932 гг., всего - 20 эсминцев; после модернизации водоизмещение 'Фубуки' достигало 2427 т, ГК - шесть 127-мм пушек, 610-мм торпеды, 34 узла. Именно ЭМ 'Фубуки' стали родоначальниками подкласса суперэсминцев, который постепенно стал сливаться с подклассом лидеров. На этом несомненном достижении японские кораблестроители не остановились - в 1932-1933 гг. в строй вошли четыре ЭМ типа 'Акацуки' - третья группа эсминцев 'специального типа'; от предшественников отличались тем, что исключительно мощное торпедное вооружение получили сразу, а именно три трехтрубных торпедных аппарата под 610-мм кислородные торпеды. Отдельно стоит упомянуть, начавшие вступать в строй с 1942 г. ЭМ типа 'Акицуки' - впервые в мире эсминцы получили в качестве ГК четыре спаренные 100-мм универсальные пушки, весьма удачные, надо заметить. Выражаясь проще, ЭМ 'Акицуки' стали первыми в мире суперэсминцами ПВО (в английском флоте эсминцы ПВО получали в результате установки тяжелых зениток на старые эсминцы). В целом же японские эсминцы являются удачными кораблями, хорошо сочетавшими мощное вооружение, артиллерийское и торпедное, высокую скорость и автономность, неплохую живучесть и мореходность. Их недостатки характерны для всех классов кораблей Императорского флота - отвратительная обитаемость; в качестве примера - на суперлинкоре 'Ямато' на одного члена экипажа приходится меньший объем жилого пространства, чем на наших эсминцах-'семерках', притом, что стандартное водоизмещение этих кораблей составляет, соответственно, 67000 т и 2100 т; неудачные зенитные автоматы и крупнокалиберные пулеметы; безнадежно отсталая, по сравнению с американцами, электроника.

- Думаю, товарищи согласятся со мной в том, что Вы, товарищ Лазарев, очень хорошо изложили суть дела с кораблями США и Японии - Сталин счел нужным подбодрить явно нервничавшего Лазарева, и, заодно, лишний раз дать понять присутствующим, кто является его фаворитом - это давало контр-адмиралу возможность начать свою деятельность в качестве одного из руководителей советского ВМФ в чуть лучших условиях, поскольку все знали, что Сталин неохотно отказывается от своих симпатий, даже осознавая их ошибочность.

- Теперь, товарищ Лазарев, товарищам интересно узнать Ваши разработки по желательным для нашей страны действиям Японии на Тихом океане.

- Есть, товарищ Сталин - вытянулся в струнку Лазарев, понимавший, что ему выдали щедрые авансы, которые надо отрабатывать - и лучше начинать это делать, не откладывая.

- Поскольку нашей Родине необходимо время для восстановления народного хозяйства после гитлеровского нашествия и закрепления имеющихся позиций в Европе и Азии, в наших интересах максимальное затягивание войны на Тихом океане. Сделать это будет очень непросто, поскольку самостоятельно Япония продержится год, может быть, немного больше, а, возможно, и меньше - это будет зависеть, от того, сочтет ли нужным высшее руководство США продвигаться медленнее, но с минимальными потерями, или же ставка будет сделана на быстрое продвижение, но с большими потерями.

- В настоящее время на Тихоокеанском ТВД ВС США действуют на двух стратегических направлениях - южном и западном.

- На южном направлении действует 7-й флот ВМФ США, силы армии и ВВС, базирующиеся на Австралию, под общим командованием генерала Макартура - эта группировка постепенно продвигается на север, отжимая японцев от Австралии и Новой Гвинеи. Теоретически эта группировка может создать угрозу 'нефтяному баку' Японской Империи - месторождениям Голландской Ост-Индии и Британского Борнео, но, судя по всему, руководство США не будет делать южное направление направлением главного удара, по той простой причине, что наступающие увязнут в бесконечных боях, ведущихся на многочисленных островах и проливах, в которых превосходство американцев в силах в значительной степени будет нивелировано условиями театра. Проще говоря, наступление на юге будет очень долгим и довольно кровопролитным для американцев.

- На западном направлении действуют главные силы ТОФ ВМФ США, объединенные в вышеупомянутый 3/5 флот, армейцы и летчики, под общим командованием адмирала Нимица, базирующиеся на Перл-Харбор. Хотя, точнее будет сказать, что их тыловой базой являются порты Калифорнии, а Перл-Харбор - главная операционная база.

- Здесь условия театра иные - на пространстве от Гавайских островов до Филиппинского архипелага есть очень немногочисленные острова, и ничего более. Тут все решают превосходство в силах и лучшие транспортные возможности - а возможности слабейшей стороны нивелировать превосходство противника в силах за счет условий ТВД намного меньше.

- Ключевыми точками японской Империи, помимо Метрополии и тех оккупированных территорий, которые снабжают Японию основными видами стратегического сырья, являются, в том числе, Марианские острова, Филиппины и Формоза.

- Марианские острова являются передовой позицией т.н. 'оборонительного периметра Империи' на востоке захваченных Японией территорий - именно они находятся на кратчайшем пути от Гавайских островов к Филиппинам и Формозе. Соответственно, их захват американцами открывает для США и возможность нанесения ударов по следующим ключевым точкам Империи Восходящего Солнца - Филиппинам и Формозе, и возможность базирования на этих островах новейших дальних бомбардировщиков США, В-29, и, возможность использовать их в качестве передовой базы подводных сил ТОФ ВМФ США, что резко сократит время, затрачиваемое ими на переход, с соответствующим увеличением времени нахождения на основных судоходных маршрутах Японии.

- Еще более важны Филиппины - конечно, огромное значение для Японии имеют добываемые руды, как железная, так и цветных металлов, и вывозимое оттуда продовольствие, но, еще важнее то, что потеря Филиппин будет означать перекрытие американским флотом и авиацией нефтяной трассы из стран Южных морей в Метрополию.

- Также американцы могут надежно перекрыть японскую нефтяную трассу, захватив Формозу.

- Преимущество филиппинского варианта заключается в меньшем 'плече' доставки грузов из портов Западного побережья США. Заметно легче будет обеспечивать безопасность конвоев, поскольку контролируемая японцами зона будет намного меньше, чем в случае с Формозой. Так же меньше хлопот будет с авиационной поддержкой десанта - стратегические бомбардировщики, при условии их базирования на Тиниане, представляющем собой гигантский, созданный самой природой, аэродром, смогут действовать на меньшем расстоянии от своих аэродромов. Но, недостатки также весьма велики - штурм такого большого острова, как Лусон, с сильнопересеченной местностью, тропической растительностью займет не меньше нескольких месяцев, даже в том случае, если ограничится захватом ключевых, прибрежных районов и не пытаться взять под контроль внутренние, горные районы. В этих условиях подавляющее превосходство американцев в бронетехнике и авиации, очень большое в артиллерии и автоматическом оружии, будет в значительной степени нивелировано. Также, для успешного штурма ключевых островов Филиппинского архипелага, Лусона, имеющего втрое большую площадь, чем Формоза, и Минданао, имеющего почти втрое большую площадь, чем Формоза, понадобится многократно больше войск, чем для успешного проведения операции по захвату Формозы - соответственно, для их снабжения нужно будет выделить заметно больший транспортный тоннаж.

- Основной недостаток варианта, при котором захватывается Формоза, является, то, что конвои со снабжением, проводимые американским флотом на остров, оказываются под возможными ударами японских сил, базирующихся на Лусон, Окинаву и континентальный Китай. Преимуществ намного больше - западное побережье Формозы полого, так что высаживать десант там вполне удобно, и, удобных мест для высадки десанта там не меньше, чем в заливе Лингаен или в Манильском заливе на Лусоне. Важным преимуществом Формозы так же является то, что западная, равнинная часть острова, на которой находятся основные экономические объекты острова, не отделена от побережья гористой местностью - в отличие от Лусона, на котором центральная равнина отделена от побережья холмами. Кроме того, равнинная часть Формозы является густонаселенным сельскохозяйственным районом, с развитой сетью дорог. Таким образом, захват ключевых районов Формозы займет намного меньше времени, чем оккупация Лусона и Минданао. Еще одно очень важное преимущество Формозы заключается в том, что в отличие от Лусона, она может использоваться как передовая база не только для проведения десантной операции на острова Рюкю, но и на побережье Китая, прежде всего, в район Шанхая. Собственно, материковый Китай отделен от Формозы всего лишь 150-километровым Тайваньским проливом. Также возможно использование Формозы в качестве передовой базы для продвижения на остров Хайнань, и, далее, во Французский Индокитай.

- Таким образом, десантная операция на Формозу не только позволит ВС США быстрее перекрыть нефтяную трассу из стран Южных морей в Японию, но и открывает намного более широкие возможности для взятия под контроль США наиболее развитых прибрежных провинций центрального и южного Китая, и, в перспективе, для продвижения во Французский Индокитай, который, в свою очередь, может послужить 'трамплином' для захвата Сингапура и Британской Малайи.

- У меня сразу возникают четыре вопроса, товарищ Лазарев - как именно могут организовать свои силы американцы? - глуховатым голосом спросил Сталин.

- Какова возможная организация японских сил?

- Как, по-вашему, может протекать генеральное сражение между янки и самураями на Марианах, Филиппинах, или Формозе, при нынешнем соотношении сил?

- Насколько велика вероятность разгрома американских конвоев японцами, в том случае если янки высадятся на Формозе?

- Исходя из имеющихся сведений, вполне подтверждаемых опытом битвы при Мидуэе - тогда янки не стали сковывать быстроходные авианосцы 'гирей' в виде старых линкоров, ограничившись эскортом из крейсеров и эсминцев - американцы точно не будут сковывать ОС 38/58 десантным соединением, выделив его в отдельное оперативное соединение в составе нескольких оперативных групп - ответил Лазарев. С хорошей точностью можно сказать, что это будут 7-10 старых ЛК, от 10 до 20 тяжелых и легких крейсеров, не менее 10 эскортных авианосцев современных типов - но, с учетом того, что война в Европе закончилась, их может быть и 20, и 30, от 40 до 70 эсминцев. Считая в среднем на современном АВЭ 25 самолетов, получаем от 250 до 750 палубных самолетов на АВЭ десантного соединения. Количество десантируемых соединений корпуса морской пехоты и СВ будет зависеть от конкретной операции - это может быть и 3-4 дивизии на Марианах, и 5-6 - на Формозе, и 8-10 - на Лусоне. Исходя из того, что при планировании десантных операций на Тихом океане американские штабы рассчитывают от 5 до 10 т торгового тоннажа на каждого десантника, то торгового тоннажа у американцев с избытком хватит на все возможные операции - в 1942 году верфи США построили 746 судов общим водоизмещением 5,8 млн. гросс-тонн, в 1943 году - 5250 судов, общим водоизмещением 37 млн. гросс-тонн.

- Грубо говоря, Быстроходное Соединение будет расчищать дорогу десанту, выбивая японские соединения, являющиеся мобильной компонентой обороны, и, базовую авиацию - самолеты же с эскортных авианосцев и старые линкоры имеют основными задачами авиационную и артиллерийскую поддержку десанта и его прикрытие от тех, кого не добило ОС38/58. На практике, по всей видимости, это будет выглядеть так - на первом этапе, пока ОС 38/58 ведет бой с крупными силами японцами, десантное соединение держится за пределами боевого радиуса японской авиации, палубной или базовой; на втором этапе, после того, как подавлена та часть японской обороны, которая способна нанести поражение десанту - корабельные соединения, базовая авиация - Быстроходное Соединение отходит, переходя к выполнению дальнего прикрытия десанта, и, начинается обстрел японских позиций всеми имеющимися у американцев калибрами и бомбоштурмовые удары авиации; только после этого высаживается десант; третий этап, во всяком случае, на маленьких островах, сведется к добиванию десантниками тех, кто выжил после авиационной и артиллерийской подготовки. На крупных островах, таких, как Лусон, Минданао, Формоза, Окинава это будет относиться только к прибрежной зоне, находящейся в пределах эффективной дальности орудий ГК кораблей ВМФ США, т.е., примерно 10-15 км от берега - при выходе из этой полосы десантникам придется драться всерьез.

- Что касается организации японских сил, товарищ Сталин, то тут возможны два основных варианта. Первый, наиболее очевидный, сводится к тому, что самураи 'приготовят ирландское рагу' - позволил себе шутку немного освоившийся Лазарев - проще говоря, свалят в одну кучу все - современные тяжелые авианосцы и наскоро перестроенные из всего, что попалось под руку, эрзац-авианосцы, большинство из которых может нести только истребители; быстроходные и опорные линкоры; современные эсминцы с универсальной артиллерией ГК и морально устаревшие, с классическими системами ГК. Проще говоря, они будут стремиться догнать американцев количественно - это все равно у них не получится, но, в итоге, нормальное управление получившейся в итоге кучей-малой, в которой будут корабли с очень разными характеристиками, до скорости включительно, будет невозможно. Количественно данное соединение будет иметь в своем составе 5 или 6 современных АВ, 6-8 эрзац-авианосцев, 3 быстроходных линкора, 2 линейных крейсера, 4 опорных линкора, 10-12 КРТ, несколько КРЛ, 25-40 эсминцев. Палубная авиация будет насчитывать 600-650 машин. Второй вариант сводится к формированию двух Ударных Соединений - Быстроходного и Тихоходного.

- Вариант Быстроходного Соединения я упоминал, когда докладывал о японских АВ - туда могут войти упомянутые выше 3 быстроходных ЛК, 5-6 современных АВ, 2 ЛКР, используемых в непосредственном прикрытии авианосцев, 6-8 наиболее современных КРТ, 2-3 КРЛ, используемых в качестве лидеров эсминцев, 20-25 суперэсминцев с универсальной артиллерией ГК. Палубная авиация будет насчитывать 350-450 самолетов.

- В Тихоходное Соединение могут войти устаревшие морально и физически, но, вполне боеспособные корабли - 4 опорных ЛК, 6-8 эрзац-АВ, 3-4 самых слабых КРТ, 2-3 КРЛ, 10-20 ЭМ. Палубная авиация будет насчитывать 200-250 машин. Это соединение может использоваться на второстепенных направлениях, или, может быть использовано в качестве соединения-'приманки'.

- Что же касается генерального сражения американцев и японцев, то в классическом сражении у японцев шансов нет и быть не может - и дело даже не в двойном или тройном превосходстве янки в палубной авиации. Дело в том, что американцы сумели добиться качественного превосходства над японцами во всех ключевых моментах, определяющих боевые возможности авианосных соединений - у них лучшие корабли и лучшие самолеты, причем их намного больше; у них качественно лучшая ПВО, в принципе непробиваемая имеющимися в наличии у самураев силами и средствами палубной, и, почти наверняка, базовой, авиации. При этом, японскую ПВО авианосного соединения янки прорвут гарантированно.

- Единственным шансом для японцев свести генеральное сражение с ничейным результатом, нанеся при этом американцам тяжелые потери, является применение необычных средств, лежащих за пределами их нынешних возможностей - средств, которые они получат извне. Конечно, эти средства должны быть применены в рамках тактических схем, учитывающих нынешние реалии - и возможности янки, и новые возможности самураев - иначе, толку от них не будет.

- Что же касается проводки американцами конвоев на Формозу, то, при условии предварительного разгрома японских Главных Сил, особых потерь у них не будет. У японцев просто нет ни дальних разведчиков, аналогов В-17 и В-29, способных своевременно обнаружить конвой в океане и уйти от истребителей, поднятых с АВЭ; нет доброкачественных серийных бомбардировщиков и истребителей сопровождения, способных на равных драться с американскими палубниками; наконец, нет нужного количества квалифицированных пилотов и штурманов для таких операций. Что касается самурайского подводного флота, то, он резко уступает количественно немцам, да и технически заметно слабее - кроме того, японские субмарины всегда готовились к борьбе с боевыми кораблями, у них просто нет навыка борьбы с конвойными силами, нет и аналогов тактики 'волчьих стай'. С учетом возможностей конвойных сил ВМФ США, разгромивших 'волчат Деница' в 'битве за Атлантику', шансов у японских подводников нет. Теоретически, есть возможность провести рейд силами крейсеров и эсминцев, в расчете на ночной бой - но, это и очень сложно, и американцы научились драться ночью, понеся вначале тяжелые потери на Гуадалканале.

- Товарищ Сталин, разрешите задать вопрос товарищу Лазареву? - спросил Василевский.

Сталин кивнул, с интересом посмотрев на обоих.

- Товарищ Лазарев, не могли бы Вы подробнее рассказать о необычных средствах и схемах их применения? - спросил начальник Генштаба.

- Прошу простить меня, товарищи - извинился Лазарев - я виноват, увлекся.

- Если Вы разрешите, я изложу свое видение вопроса в комплексе. Японцы просят продать им современное немецкое вооружение, прежде всего, самолеты, чтобы ликвидировать качественное отставание от американцев. Казалось бы, не в наших интересах вооружать врага, тем более, что это вооружение вполне может быть использовано против нас - но, о необходимости для нашего Отечества максимального затягивания войны на Тихом океане я уже докладывал, кроме того, к моменту нашего вступления в войну мы вполне можем сделать все самолеты немецкого производства очень дорогостоящим металлоломом. Дело в том, что моторы современных немецких машин рассчитаны на высококачественный бензин с октановыми числами 95, 96, 100; также они требуют масел высокой очистки. В Японии не производится ни того, ни другого - так что если мы прекратим поставки за полтора-два месяца до начала войны, то, японцы гарантированно исчерпают и запасы ранее поставленных нефтепродуктов, и успеют угробить германские моторы нефтепродуктами своего производства. Конечно, какая-то часть самолетов все равно будет летать, уж очень добротную технику делают немцы - но об их соответствии табличным характеристикам речи точно идти не будет.

- Теперь об использовании немецкой техники по назначению, против ОС 38/58 - конечно, за счет лучших характеристик германских самолетов, такого избиения младенцев, какое неизбежно в случае применения японских машин, не будет - но, с обычными торпедами и свободнопадающими бомбами японцы все равно не смогут избежать тяжелого поражения. Просто это будет поражение, а не разгром. В принципе, нас устроит и этот вариант - но, лучшим вариантом для нас будет ничья.

- Качественно изменить ситуацию, по моему мнению, сможет только массированное применение японцами управляемого оружия.

В глазах Сталина явственно просматривался гнев - он сдержался с трудом; Василевский смотрел на Лазарева с недоумением, Кузнецов - с сочувствием, остальные ждали продолжения.

- Разумеется, такое вооружение врага возможно только с большими ограничениями - так, нельзя поставлять японцам бомбы Х-1400 с управлением по проводам, поскольку они очень быстро разберутся с технологией производства и наладят массовый выпуск этих боеприпасов, получив, таким образом, возможности для их использования против нас; бессмысленно поставлять им модификацию Х-1400 с радиокомандным наведением - их очень мало у нас самих; а, вот поставить им ГСН КГ-800, думаю, имеет смысл - если поставлять им эти ГСН, оснащенные самоликвидатором, срабатывающим на вскрытие головки самонаведения.

Лазарев замолчал, показывая, что ждет реакции слушателей - таковая не заставила себя ждать.

- Какие будут мнения, товарищи? - отрывисто спросил еще не остывший до конца Сталин.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спокойно спросил 'Иванов'.

Сталин кивнул.

- Вы считаете, что японцы не смогут обойти самоликвидатор? - деловито спросил генерал-лейтенант.

- Наверняка смогут, товарищ 'Иванов' - но не сразу - Лазарев был спокоен, причем, явно не играя - он излагал не импровизацию, а тщательно продуманное предложение, что сразу стало понятно присутствующим - несколько месяцев, возможно, полгода, у них уйдет на то, чтобы обойти самоликвидатор и разобраться с устройством ГСН. Затем им надо будет либо адаптировать имеющиеся у них технологии, либо разрабатывать новые, что вероятнее - и, только после этого можно будет говорить о налаживании серийного производства. Для сравнения, у нас путь от опытного образца до серии занял почти два года, притом, что у нас радиопромышленность намного сильнее японской, и была возможность купить недостающее оборудование и сырье у американцев - очень сомнительно, что японцы справятся быстрее, и, еще сомнительнее, что через два с половиной года Япония еще будет продолжать войну.

- Эта головка настолько сложна? - уточнил 'Иванов'.

- Сама идея проста до гениальности - с воплощением не в пример сложнее, поскольку нужны довольно редкие вещества, очень хорошая точность исполнения, достигаемая на современном оборудовании; в общем, немцы, англичане и американцы, пожалуй, справились бы и за год; мы, с большим трудом, уложились в два года; японцы, в их нынешнем положении, вряд ли управятся и за два года - пожал плечами Лазарев.

- Спасибо за подробное разъяснение, товарищ Лазарев - поблагодарил 'Иванов' - тогда да, если хорошо залегендировать канал поставки этих головок, вполне возможное дело.

- Товарищ Лазарев, Вы точно уверены в том, что японцы не смогут наладить производство этих ГСН в указанные Вами сроки? - уточнил Сталин.

- Крупносерийное - точно нет, не та у них радиопромышленность, ей не по силам производить серийно приемопередатчики приемлемого качества для самолетов - заверил Вождя Лазарев - есть небольшая вероятность того, что они ухитрятся сделать несколько десятков ГСН в лабораторных условиях. Вероятность этого вряд ли превышает 5% - но она есть, товарищ Сталин.

- Вы в этом точно уверены? - повторил вопрос Сталин - ясно было, почему несколько десятков возможных авиабомб Лазарева вообще не беспокоят, требовалось прояснить вопрос с крупносерийным производством.

- На сто процентов, товарищ Сталин - твердо ответил Лазарев, понимавший, что, даже если каким-то чудом японцы ухитрятся наладить серийное производство ГСН, во что он абсолютно не верил, то, при господстве нашей авиации в воздухе, наличие или отсутствие у японцев самонаводящихся бомб никакого значения иметь не будет - все равно носители будут сбиты задолго до того, как они приблизятся к нашим кораблям или транспортам, подобно тому, как американские палубные истребители сбили все базовые бомбардировщики, несшие человекоуправляемые снаряды 'Ока' задолго до того, как они подошли на дистанцию пуска.

Сталин выразительно посмотрел в глаза Лазареву, не сочтя нужным лишний раз объяснять контр-адмиралу о мере его ответственности - Лазарев стойко выдержал его тяжелый взгляд, не опустив глаза, что Вождю понравилось.

- Вы хотите продавать японцам только ГСН - а все остальное? - спросил Берия.

- Продадим им чертежи авиабомб - там, кроме ГСН, ничего особенно сложного нет - ответил Лазарев.

- Вы хотите, чтобы японцы топили американские корабли этими бомбами? - уточнил Василевский.

- Не совсем - это фугасные бомбы с наведением на источник теплового излучения; масса всей бомбы 800 кг, масса ВВ - 500 кг - пояснил Лазарев - так что утопить ими линкор или тяжелый авианосец практически невозможно. Грубо говоря, горизонтальные скоростные бомбардировщики, вооруженные этими бомбами, могут пробить 'коридор' в системе ПВО оперативной группы, потопив или тяжело повредив эсминцы и крейсера ПВО - а вторая такая же группа сможет нанести результативный удар по авианосцам, повредив им полетные палубы. Или, возможно, лучше будет более простой вариант - удар по авианосцам наносит одна группа, которая сможет бомбить с заметно большей высоты, за счет большего теплового излучения и больших линейных размеров авианосцев. В этом случае потери будут меньше, при той же результативности.

- Возьму простейший вариант проведения операции - полк базовых бомбардировщиков Ю-88 наносит удар по авианосной оперативной группе. Ю-88 последних модификаций берут до 3000 кг бомбовой нагрузки, так что 3 КГ-800 для них вполне посильны; следовательно, 30 машин возьмут 90 бомб. Прицеливание осуществляется с помощью обычного бомбардировочного прицела, вполне доступном для летчиков средней квалификации - японских асов янки выбили почти полностью. Бомбардировка осуществляется с горизонтального полета, с высоты 3500-4000 м. Конечно, несмотря на истребительное прикрытие, кого-то собьют американские палубники; наверняка будут и потери от зенитного огня, и промахи. В общем, больше чем на 5-7% попаданий рассчитывать вряд ли стоит - это 5-6 попаданий в американские авианосцы; с учетом того, что полетная палуба занимает почти всю горизонтальную проекцию авианосца, можно рассчитывать на 3-4 попадания в полетные палубы. Конечно, невозможно заранее сказать, каким именно будет распределение попаданий - возможно, оно придется в краешек полетной палубы, так что авианосец не потеряет способность проводить взлетно-посадочные операции; возможно, из строя будет выведен легкий 'Индепенденс', а не тяжелый 'Эссекс'. Можно предположить, что из строя будут выведены 1 или 2 авианосца из 4-5 имеющихся в оперативной группе; соответственно, в 4 оперативных группах потери составят 5-6 авианосцев, где-то 25-30% соединения. Таким образом, очень грубо можно сказать, что из 1000 палубных машин ОС 38/58 250-300 окажутся на выведенных из строя авианосцах - это в том случае, если японцы сумеют первыми обнаружить оперативное соединение и нанести первый удар. Оставшиеся 700-750 машин все равно остаются грозной силой, непосильной для японской палубной авиации - но, вот базовая авиация, при том условии, что будет собрана сильная группировка, насчитывающая не менее 1000 современных самолетов, вполне сможет отбиться от американского Быстроходного Соединения, не понеся при этом катастрофических потерь. Тот самый ничейный исход - потери в самолетах примерно равны, американцам надо будет отвести ОС 38/58 в Перл-Харбор на ремонт и отдых. На все нужно время, включая планирование и подготовку новой операции, так что новую операцию они смогут начать не раньше, чем через два месяца.

- У меня есть к Вам три вопроса, товарищ Лазарев - негромко сказал Сталин.

- Первое - почему Вы предлагаете бомбить американские авианосцы с 4000 м, ведь, насколько я помню, КГ-800 предназначается для ударов с 2000 м?

- Второе - а как Вы видите участие японских авианосцев в этой операции?

- Третье - а где, Ваш взгляд, лучше всего ее проводить, с точки зрения совпадения наших и японских интересов?

- Изначально, товарищ Сталин, чувствительность ГСН КГ-800 рассчитана на надежное наведение на тепловое излучение ГЭУ торгового судна водоизмещением 1000 т с высоты в 2000 м - пояснил Лазарев - поскольку тепловое излучение даже легкого 'Индепенденс', самое малое, раз в 15-20 больше, высоту сброса можно смело увеличить вдвое, без ущерба для точности наведения. Важен и такой момент - идущий на 2000 м бомбардировщик будет почти наверняка сбит 'Бофорсами' еще до того, как он выйдет в точку сброса бомб, а вот на 4000 м у него намного большие шансы уцелеть. Так что в данном случае увеличение высоты сброса пойдет только на пользу делу.

Сталин задумчиво кивнул - хотя он и был гуманитарием по образованию, но, занимаясь самообразованием, уделял достаточное внимание естественным наукам и технике, так что для него не было секретом то, что мощность излучения убывает пропорционально кубу расстояния. Остальное тоже было логично.

- В военно-морском деле принято, что генеральное сражение ведется, если так можно выразиться, симметрично - галеры против галер, парусные линкоры против парусных линкоров, дредноуты против дредноутов, авианосцы против авианосцев. Это в порядке вещей - и американский адмирал, и его штаб будут ждать удара японских авианосцев, поэтому, если японцы нанесут удар по десантному соединению, пока ОС 38/58 будет драться с базовой авиацией, можно надеяться на некоторое замешательство, которое позволит выиграть время либо для отхода, либо для повторного удара.

- Вы, товарищ Лазарев, хотите, похоже, чтобы японцы, некоторым образом, повторили Ваши подвиги на Севере и в Средиземноморье, когда немецкие адмиралы оказались не готовы к тому, что нашими главными силами окажется эскадренный подводный линкор - хмыкнул в усы Сталин.

- Немного не так, товарищ Сталин - рискнул возразить Лазарев - насколько я понял товарища 'Петрова', в интересах нашего Отечества усиление японских адмиралов из клана Сацума, во всяком случае, тех из них, кто готов сотрудничать с нами. Но есть и граничное условие - усилиться они должны ровно настолько, насколько это выгодно нашей стране, и, при этом, они должны четко осознавать, что их усиление закончится тогда, когда руководство СССР сочтет нужным положить конец этому процессу. Если Вы разрешите так выразиться, то я попробую перефразировать Бисмарка: 'Японские адмиралы всегда должны чувствовать на своем горле руку советского руководства - и знать, что эта рука, затянутая в бархатную перчатку, в любой момент может сжаться в стальной кулак'.

Сталин несколько секунд пристально смотрел в глаза Лазареву - и, негромко сказал: 'Вы правильно поняли текущий момент, товарищ Лазарев'.

Свои выводы сделали и остальные присутствующие, благо произошедший на их глазах обмен репликами был достаточно красноречив.

- Что касается места предстоящего сражения, то лучшим местом станут Марианские острова - американцы не смогут их обойти, наступая с востока на запад, в своем продвижении к японской метрополии. Для японских адмиралов они удобны тем, что там можно развернуть мощную группировку базовой авиации - и выгодны тем, что если они смогут отбить атаку янки на 'оборонительный периметр Империи', то их влияние в японском руководстве усилится. Нам это выгодно тем, что тем дольше японцы смогут удерживать 'оборонительный периметр' и, соответственно, сохранять в относительной целости свои коммуникации, по которым в Метрополию поступают стратегическое сырье и продовольствие, тем дольше американцам придется воевать с Японией и, тем большую цену им придется заплатить за победу на Тихом океане.

- Практически я предлагаю реализовать на Марианских островах несколько видоизмененную схему Мидуэя, блестяще осуществленную Спрюэнсом - начал излагать конкретику Лазарев.

- Немного упрощая, суть схемы заключалась в том, что пока палубная авиация Нагумо громила базовую авиацию американцев, базировавшуюся на Мидуэй, авианосцы Спрюэнса нанесли удар по 'раскрывшемуся' соединению Нагумо.

- Применительно к Марианам - есть три ключевых острова в этом архипелаге, Сайпан, площадью 115 кв. км, Тиниан, площадью 100 кв. км, Гуам, площадью 541 кв. км.

- Острова Сайпан и Тиниан расположены совсем рядом, расстояние между ними - 4,5 км; Гуам находится в 184 км к юго-западу от Сайпана.

- Сайпан и Гуам имеют смешанное вулканически-коралловое строение, Тиниан же представляет собой коралловую террасу; на первых двух островах есть и равнина, и невысокие холмы, Тиниан же - созданный природой, почти готовый огромный аэродром, пригодный для базирования самолетов всех классов.

- Перед битвой на Мидуэе американцы ухитрились разместить на, кажется, 3 кв. км более ста базовых самолетов, подразделения обеспечения и батальон береговой обороны - так что на двухстах квадратных километрах Сайпана и Тиниана японцы, наверняка смогут разместить не менее тысячи самолетов, помимо боевых частей береговой обороны и частей обеспечения, со всеми необходимыми запасами.

- Гуам, при реализации этого варианта, будет играть роль второй линии обороны, и, заодно, источника пополнения для первой линии - другой вопрос, что вторая линия обороны запросто может стать первой, поскольку никто не сможет помешать американцам сначала нанести удары по аэродромам, расположенным на других островах Марианского архипелага, и, только потом заняться ключевыми Сайпаном и Тинианом.

- Именно поэтому я, рассматривая варианты обороны Мариан, отказался от мысли рассредоточить базовую авиацию по аэродромам 5-10 островов - да, так удастся уменьшить потери от неизбежных налетов американских стратегических бомбардировщиков, но, во-первых, будет невозможно организовать совместные действия даже базовой авиации, не говоря уже о каком-то взаимодействии с палубниками, во-вторых, рассредоточенную базовую авиацию янки последовательно уничтожат по частям, сосредоточив против каждого острова многократно превосходящие силы.

- Я же предлагаю превратить пару островов Сайпан и Тиниан и остров Гуам в крепости ПВО, сосредоточив там силы авиации, численно равные авиации ОС 38/58, дополнив их частями зенитной артиллерии, как тяжелой, так и МЗА.

- Конечно, даже в таком варианте организовать взаимодействие между базовой авиацией, действующей с Сайпана и Тиниана, и японскими авианосцами, будет почти невозможно - но я предлагаю этого и не делать, поставив между ними разные задачи.

- Вопрос в том, какие самолеты они будут размещать - о недостатках японского самолетостроения я уже докладывал. Исходя из задач, которые придется решать этим авиационным группировкам, а, именно, перехват стратегических бомбардировщиков, бои с палубной авиацией, нанесение ударов по оперативным группам - считаю наилучшим вариантом ФВ-190 в вариантах многоцелевого истребителя и высотного перехватчика. Удачным дополнением к ФВ-190, помимо японских самолетов, станет Хе-177 в варианте дальнего разведчика; также может оказаться полезным использование Ю-88 в вариантах морского разведчика, горизонтального бомбардировщика и торпедоносца.

- Конечно, надо будет выяснить вот что - возможно, японцы уже создали какой-то свой истребитель с немецким мотором БМВ-801, недаром ведь они заказывали немцам такое количество авиамоторов. Если это так, то это даже лучше - меньше будут 'торчать наши уши' из этой истории.

- Исходя из того, что на авианосцах ОС 38/58 будет порядка 1100-1200 самолетов - на всякий случай имеет смысл взять численность американских авиагрупп по максимуму - из которых не менее двух третей составят истребители, поскольку янки понимают, что лучшей зениткой является хороший истребитель, то японцам понадобится примерно такая группировка базовой авиации - Лазарев на секунду задумался, еще раз проверяя в уме состав японской группировки - не меньше 800 истребителей, причем значительную часть из них должны составлять ФВ-190, даже в том случае, если японцы сумели сделать хороший истребитель, не менее 200 Ю-88 - в составе соединения носителей самонаводящихся бомб, не менее 50 Хе-177 - в качестве дальних разведчиков; пикировщики и торпедоносцы самураи пусть набирают по своему желанию, поскольку толку от них все равно не предвидится, при возможностях штатовской корабельной ПВО.

- Почему именно такой состав авиационной группировки? - с интересом спросил Сталин.

- Мы не знаем точно, есть у японцев новый истребитель или нет - и не знаем, какое у него вооружение, если он есть - ответил Лазарев - а у ФВ-190 есть вариант вооружения, включающий 4 крыльевые пушки - 2 20-мм, и, самое главное, 2 30-мм МК-108, стреляющие тяжелыми 320-граммовыми фугасными снарядами, содержащими 100 г ВВ. Вес секундного залпа ФВ-190, имеющего такой вариант вооружения, составляет почти 10 кг - но, важнее другое - одного попадания такого 30-мм снаряда почти наверняка хватит для того, чтобы сбить или тяжело повредить даже надежные, с большим запасом прочности, американские палубные машины.

- То есть немецкая пушка МК-108 лучше нашей новой НС-23? - уточнил Сталин, с удовольствием использовавший подвернувшийся случай для проверки компетентности Лазарева в авиационных вопросах.

- У нее, товарищ Сталин, преимущество мощного фугасного снаряда, что важно для борьбы с 'крепкими' американскими самолетами, такой же темп стрельбы, что и у НС-23 - но, на две трети большая масса, заметно меньшая надежность, отсутствие в БК других снарядов, кроме фугасных - обстоятельно ответил Лазарев, понимавший, что проверять его теперь будут всю оставшуюся жизнь - можно сказать, что она хороша как узкоспециализированная пушка, рассчитанная на борьбу с американскими самолетами, прежде всего, бомбардировщиками - относительно небольшая для такого калибра масса, приличный темп стрельбы, хороший снаряд, отсутствие резких пиков отдачи. Наша НС-23 создана как универсальная пушка в классе 20-23-ммавиапушек, предназначенная и для истребителей, и для штурмовиков, у нее куда более широкий круг задач - в этом сегменте, сегменте борьбы с бомбардировщиками, она проигрывает МК-108.

Сталин был очень доволен ответом Лазарева, хотя и постарался не показать этого - контр-адмирал подробно и объективно ответил на заданный вопрос, не впав при этом ни в одну из нелюбимых Вождем крайностей - ни в 'квасной' патриотизм, ни в низкопоклонство перед Западом.

- Конечно, возможны и другие варианты нанесения удара - скажем, 200 Ю-88, несущие по две КГ-800 каждый, что даст большую скорость и дальность, при меньших потерях бомб на сбитых машинах, наносят удары группами по 100 бомбардировщиков по двум оперативным группам - продолжил Лазарев - в этом случае можно рассчитывать на 10-14 попаданий, распределенных по 4-5 авианосцам; соответственно, в каждой группе останутся боеспособными по 1 или двум авианосцам. Всего же американцы потеряют поврежденными ориентировочно треть авианосцев; если же японцам повезет, то потери американцев составят до 40% авианосцев.

- В любом варианте нанесения удара ключевым моментом является боевой радиус ФВ-190 с использованием ПТБ - он составляет 300 миль, это примерно на 100 миль больше боевого радиуса американских машин при нанесении массированного удара.

- Но, в любом случае, решать придется японскому командующему, исходя из сложившейся обстановки - точно вычислить все нюансы не в моих силах.

- Очевидны только общие принципы - это сражение будет строиться на раннем обнаружении американского ОС 38/58 дальними разведчиками Хе-177; значительно большем боевом радиусе немецких базовых бомбардировщиков и большей бомбовой нагрузке сравнительно с американскими палубными машинами, и, качественно более высокой эффективности самонаводящихся бомб КГ-800 по сравнению с обычными.

- Также можно с хорошей точностью определить примерные объемы поставок - 800 ФВ-190 в качестве необходимого для японцев минимума в предстоящем сражении (100 высотных перехватчиков и 700 многоцелевых истребителей); еще 100 ФВ-190, с расчетом на то, что эти машины будут потеряны в процессе обучения и навигационных авариях. Нужны будут 200 Ю-88 в модификациях скоростного бомбардировщика, и 50 - в варианте дальнего морского разведчика; понадобится резерв этих машин с учетом неизбежных небоевых потерь. Понадобятся, с учетом резерва, 50 Хе-177. Возможно, также будут заказаны Ю-88 в варианте торпедоносцев. Также понадобятся комплекты запчастей на все машины, с учетом текущих и капитального ремонта, прежде всего, двигателей - летчикам понадобится налетать по 100-150 часов, осваивая новые машины. Нужны будут авиабензины и масла - в расчете на 150 часов подготовки и 100 часов боевых вылетов.

- Этот расчет сделан исходя из предположения, что японцы не успели сделать новый истребитель с мотором БМВ-801 - если же успели, то их потребность сократится примерно до 100 перехватчиков и 300 многоцелевых истребителей; соответственно, им понадобится значительное количество авиадвигателей, запчастей, бензина, масел, и, скорее всего, алюминия.

- Если будет принято решение поставить КГ-800 - думаю, стоит пока ограничиться вышеупомянутыми 400 ГСН, поскольку не надо слишком облегчать жизнь самурайским адмиралам.

- Японцам понадобятся тяжелые зенитные орудия калибров 88-мм и 105-мм - наверняка они попросят и 128-мм зенитки, но эти орудия нужны нам самим, так что поставлять их, думаю, не стоит; конечно, нужны будут БК, приборы управления огнем, запчасти. Им точно будут нужны 20-мм и 37-мм зенитные автоматы, со всем снабжением - их 25-мм 'гочкиссы' безнадежно устарели морально. Для надежной обороны Сайпана и Тиниана нужно будет выделить не менее 100 тяжелых зениток и не менее 500 МЗА.

- Жизненно необходимы для Императорского Флота радиолокаторы - как хорошие поисковые, для авианосцев и ПВО, так и управления огнем, для артиллерийских кораблей.

- Вот, пожалуй, и весь действительно необходимый для японского флота в предстоящем сражении минимум вооружения и техники - закончил перечисление Лазарев.

- Товарищ Лазарев, а Вы можете сказать, в какую сумму обойдутся эти поставки СССР? - жестко спросил Сталин, решивший, во-первых, немного охладить антиамериканский пыл 'попаданца', во-вторых, проверить, насколько Лазарев умеет соизмерять свои военно-технические представления о прекрасном с грубыми реалиями пребывающей в послевоенной разрухе советской экономики.

- Я не знаю точных цен на немецкие самолеты, но, по аналогии с американским многоцелевым истребителем Р-51 'Мустанг', стоившим 46 тысяч долларов, и стратегическим бомбардировщиком В-17 'Флаинг Фортресс', стоившим примерно 250 тысяч долларов, полагаю, что немецкие аналоги будут стоить примерно так же - добавим к списку перечисленные ранее позиции в списке необходимого японцам - так что это будет около 200 миллионов долларов, разумеется, в первых поставках - спокойно ответил Лазарев.

- Вы полагаете, товарищ Лазарев, что у Советского Союза есть лишние 200 миллионов долларов? - демонстрируя холодный гнев, задал вопрос Император.

- Я полагаю, товарищ Сталин, что у Японии в избытке есть необходимый и нашей стране, и Германии, Франции, Чехословакии, Италии натуральный каучук - насколько я знаю, до войны именно в ЮВА собиралось от 1 до 1,5 млн. тонн, что составляло от 90% до 98% мирового потребления каучука (цифры реальные В.Т.) - спокойно ответил Лазарев, понявший, что его проверяют - несомненно, за годы войны производство каучука наверняка резко упало, конечно, значительная часть запасов находится не в Метрополии, а в Голландской Ост-Индии, Британской Малайе, Французском Индокитае, но, думаю, что японцы вполне смогут расплатиться с нами каучуком.

- Разрешите, товарищ Сталин? - спросил контр-адмирал 'Петров'.

- Говорите - разрешил Сталин, продолжавший демонстрировать высочайшее неудовольствие, но, на самом деле довольный ответом Лазарева - адмирал доказал, что не оторвался от грешной земли, впав в грех 'красного милитаризма'.

- Товарищ Сталин, Япония перед войной имела обширную добычу драгоценных металлов, золота и серебра - по нескольку десятков тонн и того, и другого - и в Метрополии, и в Корее, и в Маньчжурии; на Формозе добывают заметно меньше - доложил флотский аналитик - за счет этого, в основном, Япония и оплачивала свой импорт станков, разнообразного оборудования и техники, стратегического сырья.

- Точно известно, что эта добыча сохранялась в прежних объемах все эти годы, с лета 1941 года, когда на Японию было наложено американо-англо-голландское эмбарго - а какой-то международной торговли, в отличие от Германии, Япония не вела из-за полного перекрытия коммуникационных каналов; так что можно с уверенностью утверждать, что, в настоящее время Империя Ямато располагает золотым запасом на сумму не менее 1 миллиарда долларов, считая в довоенных ценах; кроме того, у японцев есть серебро, на сумму не менее 60-70 миллионов долларов (в РеИ Империя Восходящего Солнца, по состоянию на август 1945 года имела запасы золота и серебра на общую сумму примерно в 1,5 млрд. долларов США В.Т.).

- Что касается упомянутых товарищем Лазаревым запасов каучука, то, на контролируемых Японией территориях, по самым скромным подсчетам, находится не менее 1 млн. т невостребованного японской промышленностью каучука, что составляет примерно двухлетнюю потребность промышленности СССР и дружественных нам стран Европы.

- Кроме того, есть еще и неучтенный товарищем Лазаревым фактор истощения американской экономики - продолжил анализ экономических моментов 'Петров' - наше ведомство подсчитало расходы американской казны на ведение войны - с начала этого года каждые сутки боевых действий обходились США примерно в сто пятьдесят миллионов долларов государственного долга (соответствует реальности); в связи с окончанием боевых действий в Европе и частичной демобилизацией сухопутной армии и ВВС эта сумма уменьшится, но не более, чем до ста миллионов долларов в сутки - следовательно, дополнительный год войны на Тихом океане обойдется США не менее, чем в 40 млрд. долларов, каковой долг, разумеется, в том случае, если США не удастся осуществить экспорт инфляции через превращение доллара в единственную мировую резервную валюту, придется обслуживать, выплачивая и основную сумму, и проценты.

- Разрешите дополнить товарищей, товарищ Сталин? - спросил разрешения 'Иванов'.

Сталин кивнул, с интересом глядя на армейцев и моряков, явно собравшихся переплюнуть в прагматизме и Берию, и отсутствующего здесь Зверева (нарком финансов - и блестящий финансист, возможно, лучший за всю историю и Российской Империи, и СССР, и РФ В.Т.).

- Товарищ Лазарев слишком скромен, предполагая назначить японцам нормальные цены за поставляемую технику - огорошил собравшихся военный разведчик - с них можно будет взять и двойную, а, возможно, и тройную цену - это будет возможно по двум причинам - во-первых, им больше негде купить все необходимое, во-вторых, мы будем иметь дело с самураями, ниже достоинства которых торговаться, подобно купцам, так что особых попыток сбить цену не должно быть.

- Полагаю, что наилучшей тактикой на предстоящих переговорах будет назначить, скажем, тройную цену, а, затем, только из уважения к партнерам, сбавить полцены, так что мы позволим Енаи 'сохранить лицо', и, при этом, получим 2,5-кратную цену за наш товар. Кстати, если часть платы брать каучуком, то вполне можно договориться считать каучук по заниженной, по сравнению с мировой ценой, цене.

Берия удивленно смотрел на военных разведчиков - шеф госбезопасности прекрасно умел быть редкостной сволочью, если этого требовали интересы дела, но планировавшееся военными на его глазах снятие с Японии-сан последнего кимоно, вкупе с нижним бельем, впечатлило даже его.

- Вы собрались ограбить японцев до черного волоса - буркнул Император, но невооруженным глазом было заметно, что он доволен и Лазаревым, и примкнувшими к нему разведчиками.

- Кстати, товарищ 'Петров', а, на какой промежуток времени самураям хватит денег на закупки, если исходить из предложений товарищей Лазарева и 'Иванова'?

- Если исходить из имеющихся запасов золота, серебра и каучука - где-то на год, товарищ Сталин - точнее пока сказать невозможно, не имея точных заказов, с точными ценами, да и, вдобавок, все это наверняка придется не раз корректировать. Если учесть вероятную добычу драгоценных металлов за будущий год - предположительно, еще 3-4 месяца.

Сталин кивнул, проводя в уме расчеты - что успеет сделать Советский Союз за этот год с небольшим, восстанавливая свое народное хозяйство и интегрируя Европу под своим началом - выходило не так уж и мало, особенно если учесть дополнительное ослабление США.

- Разрешите дополнить, товарищ Сталин? - спросил 'Петров'.

Сталин посмотрел на моряка уж вовсе заинтересованно - по его убеждению, с Японии больше содрать было невозможно, во всяком случае, на данном этапе; разорить США больше было тоже маловероятно, поэтому ему было и просто по-человечески интересно, до чего додумался 'Петров'.

- Да, товарищ 'Петров' - разрешил вождь.

- Если данная торговля пройдет успешно - осторожно начал контр-адмирал - то, по окончанию боевых действий открываются интересные возможности для приложения полученных капиталов.

- Что именно? - спросил Сталин, решив простить крайне не одобряемое им 'сование носа не в свои дела'.

- Американское правительство за казенный счет построило сотни заводов - в основном, машиностроительных, выполняющих разнообразные военные заказы - эти заводы введены в эксплуатацию в 1942-1943 годах, и, естественно, оснащены новейшим оборудованием; по окончании боевых действий они станут попросту не нужны, так что по нашим каналам прошла информация о подготовке их распродажи - доложил 'Петров' (соответствует РеИ - в рамках конверсии военного производства, в 1945-1946 гг. были проданы более 700 правительственных военных заводов, с весьма умеренным износом - и за очень скромные деньги, чтобы максимально быстро снять нагрузку с казны; предположительно, в АИ МВ, где с финансами у США все намного хуже, а послевоенного роста за счет реализации 'плана Маршалла' не будет - наоборот, запрограммирован нешуточный спад, распродажа будет не меньшей по масштабам, но суммы будут затребованы еще меньшие, исходя из того, что покупателей будет мало, а прорехи в бюджете надо будет затыкать срочно. В.Т.).

- Насколько изношено оборудование и почем их будут продавать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший идею 'Петрова' - станочный парк Советского Союза после Великой Отечественной и морально устарел, и был очень изношен, а замена на современные немецкие станки требовала не одного года, а ведь производить требовалось абсолютно все и сейчас.

- Обычно ресурс американского станка составляет 25 лет - ответил контр-адмирал - распродажу предварительно планируют начать через год, так что за два или три года работы, с учетом того, что практически все эти заводы работали в две-три смены, износ составит не более 50%, но, наверняка будет немало оборудования, имеющего 25-30% износа; предварительно их планируют продавать за 20-25% реальной стоимости (соответствует РеИ В.Т.).

- Конечно, не далеко все из выставленного на продажу оборудования будет соответствовать нашим требованиям - и, неизбежно возникнет вопрос с их обеспечением запчастями.

- Надо будет заняться сбором сведений об этих заводах - и к моменту их выставления на продажу точно знать, что пригодится нашей стране, каково действительное состояние оборудования, сколько запросят за нужные нам заводы - приказал Император - это относится ко всем службам, товарищи.

- Разрешите еще одно дополнение, товарищ Сталин? - попросил генерал-лейтенант.

- Да - коротко ответил Сталин.

- Сейчас, в связи с окончанием войны в Европе, и начинающейся частичной демобилизацией, американская армия вскоре начнет распродажу разнообразной вспомогательной техники - грузовиков, джипов, тягачей, бульдозеров и прочего - сообщил разведчик - причем, если покупать крупным оптом и на вывоз за пределы США, чтобы не затоваривался внутренний рынок Америки, то, вполне пригодную к использованию технику, вместе с запасами запчастей, армия будет продавать почти что по цене металлолома. Возможно, эта техника пригодится в нашем народном хозяйстве..

- В колхозах бабы на себе пашут - заметил сын деревенского священника Василевский - а, тягач, в принципе, можно приспособить вместо трактора, не говоря уже о грузовиках, которые нужны везде.

- На какое количество техники можно рассчитывать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший предложение - дефицит техники в народном хозяйстве был кошмарным, в особенности, на селе - действительно, пахали на себе; разумеется, производительность труда при такой 'энерговооруженности' была соответствующей, а, тем временем, 1946 год надвигался неумолимо; конечно, в этой реальности, в отличие от мира 'Рассвета', Советский Союз имел такие преимущества, как больше полугода 1944 года, чтобы полноценно подготовиться к нормальному проведению посевной и уборочной 1945 года, всю автомобильную, тракторную и химическую промышленности Германии, Северной Италии, Чехословакии и Австрии, которые сейчас круглосуточно переводили на производство сельхозтехники и минеральных удобрений, каковыми, разумеется, придется поделиться с подконтрольными странами, конечно, уже вышло постановление о расширении подсобных хозяйств колхозников и сотрудников совхозов, предоставлении неиспользуемых земель под огороды горожанам; но Император был настроен использовать любую возможность для того, чтобы максимально смягчить последствия голода 1946 года.

- Несколько десятков тысяч тягачей, несколько меньше - инженерных машин, от двухсот тысяч тяжелых грузовиков - ответил 'Иванов' - хотя, конечно, вопрос, как это все покупать, если, конечно, на то будет Ваш приказ, товарищ Сталин.

- Если армейскую подержанную технику, вместе с запчастями и ремонтными мастерскими, мы спокойно можем купить от своего имени - и это никого особо не обеспокоит, то с заводами ситуация иная, и, совершенно не факт, что нам не станут активно 'совать палки в колеса', так что лучше будет проводить через подставных лиц.

- Испания, конечно, не подойдет - констатировал Сталин - никто не поверит, что у Франко нашлись деньги на такие покупки; а что Вы, товарищи, скажете о Пероне?

- Это проходит, товарищ Сталин - после короткого раздумья заверил вождя 'Петров' - Аргентина очень хорошо заработала на войне, а о желании Перона сделать Аргентину мощной промышленной державой знают даже мыши в Государственном Департаменте США.

- Это можно будет сделать с помощью Ватикана - так будет намного надежнее - уточнил 'Иванов'.

- Надо будет зарегистрировать несколько десятков подставных фирм в Аргентине, открыть им счета в солидных банках, заранее распустить слухи - не пожелал оставаться в стороне от намечавшегося шедевра профессиональной наглости Берия.

Послесловие 1.

За месяц до описываемых событий, после совещания в Наркомате обороны по лестнице неторопливо спускались два человека - это были начальник ГРУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ильичев и начальник РУ ГШ РККФ вице-адмирал Воронцов.

- Михаил Александрович, как Вы думаете, не стоит ли нашим сотрудникам обсудить положение дел на Севере - и все, что из этого проистекает? - нейтрально спросил Ильичев.

- Иван Иванович, Вы имеете в виду дела подводные? - внимательно посмотрев на коллегу, уточнил Воронцов.

- Да - негромко ответил Ильичев.

Постороннему человеку этот короткий обмен репликами ничего бы не сказал - но, профессионалы, давно пытавшиеся понять суть происходящих в стране процессов, сказали друг другу все необходимое. Да, воевать с Берией ни им, и никому из их доверенных людей совершенно не хотелось - безопаснее было бы оказаться в одной комнате с парой десятков эф, совершенно заслуженно пользующихся репутацией более опасных змей, чем кобры - но, просто ждать, чем закончится необъяснимое усиление госбезопасности, бодро засунувшей свой длинный нос и во флотские дела, и в сферу деятельности военной разведки, даже не попытавшись узнать причины происходящего, было еще опасней. Примером тому были судьбы Берзина, Урицкого, Орлова - руководителей военной разведки, сделавших выбор в пользу бездействия, и, закончивших свой жизненный путь у расстрельной стенки. Такая же судьба выпала откомандированному в военную разведку из ГУГБ НКВД кадровому чекисту Гендину. Судьба флотских разведчиков в те годы была ничуть не лучше судьбы армейцев. Излишне говорить и о судьбе их доверенных людей, и о судьбе членов семей разведчиков, угодивших под каток, запущенный Ежовым - и тот факт, что свихнувшийся алкоголик и педераст, вместе со своим окружением, ненадолго пережил уничтоженных им офицеров военной и флотской разведок, почему-то не особенно утешал преемников погибших; кстати, большой и светлой любви к органам госбезопасности у армейцев и моряков репрессии 30-х годов отчего-то не прибавили, как это ни странно.

Воронцов умел принимать рискованные решения - а отказываться от сотрудничества, предложенного Ильичевым, в данной ситуации было глупо, поскольку их интересы совпадали.

- Как только представится удобный случай, я пришлю в Москву контр-адмирала 'Петрова' - негромко сказал он.

- Примерно через три недели должен вернуться из командировки генерал-лейтенант 'Иванов' - ответил Ильичев.

В вестибюле коллеги попрощались.

Раннее утро следующего после совещания дня, Москва, конспиративная квартира ГРУ.

Присутствуют: генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Не хотите ли чашечку кофе, коллега? - на правах хозяина предложил 'Иванов'.

- Благодарю Вас, с удовольствием - а то я уже засыпаю на ходу - отозвался 'Петров'.

Пока генерал варил кофе, моряк с интересом осмотрелся - хорошо обставленная, аккуратно убранная квартира в старом московском доме все же несла неуловимый оттенок отсутствия постоянных хозяев; чувствовался дом, в котором не живут постоянно.

- В общем, как и у нас - везде одинаково - мысленно заключил флотский разведчик.

Его размышления прервало появление коллеги, принесшего поднос с кофейным набором.

- Вам с молоком или со сливками? - любезно поинтересовался 'Иванов'.

- Пожалуйста, черный, без сахара - и пару ложечек коньяка - попросил 'Петров'.

Еще четверть часа ушло на молчаливый ритуал вкушения хорошо сваренного кофе - два неимоверно уставших человека пользовались моментом, чтобы хоть немного отвлечься, хоть чуточку отдохнуть.

- Что Вы думаете о контр-адмирале Лазареве? - прервал молчание 'Иванов'.

- Я впервые увидел живую легенду нашего флота - отозвался 'Петров' - и, у меня по-прежнему вопросов намного больше, чем ответов - полагаю, как и у Вас, коллега?

- Я думаю, что нам имеет смысл поговорить откровенно - прямо сказал 'Иванов' - усиление НКВД ни в Ваших, ни в наших интересах - как у нас прекрасно помнят Ежова и 1938 год (имеется ввиду разгром ГРУ, сопровождавшийся пытками и расстрелами подавляющего большинства офицеров военной разведки В.Т.), так и у Вас, надо думать, не забыли ни Ежова, ни Фриновского (РККФ более чем досталось в 1937-1939 гг. от вышеупомянутых персонажей В.Т.).

'Петров' молча кивнул - конечно, можно было отказаться от этого разговора, но адмирал прекрасно помнил кошмар, учиненный чекистами меньше, чем десятилетие назад, и не хотел ни повторения этого кошмара, ни, тем более, оказаться бараном на бойне, жалобно блеющим 'Органы невиновных не арестовывают' или 'Партия разберется и даст политически верную оценку', поэтому откровенный разговор был необходим хотя бы для того, чтобы увеличить шансы на то, что его семья не будет стерта в лагерную пыль с клеймом 'ЧСИР'.

Конечно, 'Петров' не был ни оперативником, ни осназовцем - он был штабным аналитиком, но, это не делало его ни трусом, ни слабаком.

'Иванов' внимательно смотрел на коллегу - и, констатировал, что не ошибся - он сам чудом выжил в мясорубке 1938 года, когда из управлений оставалось по 5-7 человек, когда в некоторых отделах в живых не осталось никого; он помнил, как не появлялись на службе коллеги, как на партийных собраниях, больше напоминавших шабаши нечистой силы, выдвигались дикие, безумные обвинения в предательстве по отношению к офицерам, жизнь положившим на службе Отечеству, как арестовывали их семьи - в общем, он прекрасно помнил все и не хотел повторения этого.

- Странности начались в июле 1942 года, когда неизвестная подлодка учинила разгром Полярного флота Германии - начал рассказ адмирал - затем с моря пошли радиограммы, зашифрованные текущим шифром СФ, содержащие точную информацию.

- Затем в Мурманске появился доверенный кадр Берии, некий Кириллов, с полномочиями от Самого - по сути дела, он имел право приказывать Головко. Естественно, в штабе СФ народ изрядно напрягся - от чекистов никто, по старой памяти, ничего хорошего не ждал. Но, как ни странно, все обошлось - а, затем, пришла гигантская субмарина, имеющая водоизмещение дредноута прошлой Великой войны.

- Эта субмарина и стала главной ударной силой Северного флота.

- Поскольку эта лодка находится под беспрецедентной опекой чекистов, известно о ней немногое - она не нуждается в заправке, может развивать под водой скорость эсминца, подолгу не нуждается во всплытии, оснащена сверхчувствительной аппаратурой подводного поиска, радиолокации, очень совершенными радиостанциями, дальнобойными управляемыми торпедами и, по некоторым данным, управляемыми самолетами-снарядами.

- Самое главное - эта лодка не была построена ни на одной известной верфи мира, способной построить корабль такого водоизмещения; никто из ее экипажа никогда не служил ни в РИФ, ни в РККФ.

- Дальше началось самое интересное - пошел непрерывный вал информации, как по кораблестроению и флотскому вооружению и приборам, так и по тактике и оперативному искусству флота, причем, не только подводному, но и надводному; так, мы получили огромный объем информации по операциям авианосных сил США на Тихом океане - причем, подробнейшие описания некоторых операций очень своеобразны - из описаний вычеркнуты даты и названия кораблей, притом, что даны их точные характеристики, не говоря уже о количестве задействованных кораблей.. - адмирал от разведки сделал паузу - в частности, это авианосцы типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', еще не вступившие в строй, не говоря уже об участии в сражениях; ну и сущая мелочь - сражений с таким составом сил сторон не было ни на Тихом океане, ни где-либо еще.

- Так же интересен следующий момент - к нам эти сведения шли из хозяйства Фитина, но есть приказ доводить эти сведения дальше как добытые нами.

- Вы хотите сказать, что Вам подбрасывали столь грубую дезинформацию?! - не поверил 'Иванов'.

- Мы сначала тоже так подумали, удивившись настолько неумелой работе - и наш начальник пошел с подробным докладом к наркому - кивнул 'Петров' - там он получил преизрядную 'дыню' вкупе с категоричным приказом считать эти сведения достоверными, и, не проявлять никакого интереса к источнику информации.

- Весьма странная история, коллега, полностью с Вами согласен - кивнул 'Иванов' - сразу возникают неудобные вопросы.

- Вот именно - меланхолично заметил 'Петров' - как-то такие: во-первых, кто построил не имеющую аналогов субмарину, если точно известно, что ни одна из верфей мира ничего подобного не строила; во-вторых, кто разработал уникальные технологии, на базе которых, она, собственно, построена; в-третьих, кто подготовил, вне всякого сомнения, высококвалифицированный экипаж; в-четвертых, откуда чекисты знали об этом корабле; в-пятых, откуда берется такая информация; в-шестых, с чего бы вдруг источники пользуются таким беспрецедентным, прямо скажу, неправдоподобным в нашем суровом деле, доверием?

- Что же, теперь моя очередь - начал 'Иванов' - у нас, на суше, странности начались где-то с конца июля - начала августа 1942 года.

- Для начала, из хозяйства Фитина пошла подробнейшая, исключительно точная информация по сталинградской группировке - эту информацию невозможно объяснить наличием одного или двух коронных агентов, такой объем данных могла дать только серьезная сеть, или, скорее, несколько сетей; мало этого, чекисты скромно отказались от положенных почестей, что для них очень нетипично - сведения передавались в ГШ от нашего имени.

- Затем была история с новым уставом - нет, работа по систематизации боевого опыта и написании нового устава шла полным ходом, но, тут какая-то добрая душа передала нам новый Боевой Устав, причем написанный именно по опыту войны Красной Армии с Вермахтом.

'Петров' ошарашенно посмотрел на коллегу - кадровый офицер, он хорошо понимал, какой труд стоит за созданием нового БУ.

- Слово офицера, все так и было - заверил коллегу 'Иванов'.

- Кроме того, была интереснейшая история с новыми танками - в августе-сентябре 1942 года некие добрые люди, пожелавшие остаться неизвестными, передали техническую документацию на три новых модели танков - Т-34-85, Т-44 и Т-54 - причем, это были отработанные проекты, лишенные 'детских болезней', притом, рассчитанные на нашу техническую базу. Строго говоря, наши конструкторы просто адаптировали эти проекты к текущей ситуации - этим и объясняется настолько быстрый запуск в серию этих великолепных танков.

- Значит, это не марсиане - получается, что мы ошиблись, считая этих людей пришельцами с другой планеты - констатировал 'Петров'.

- Мы тоже так поначалу подумали, исходя из теории Сванте Аррениуса (шведский ученый XIX века, автор теории о том, что жизнь на других планетах должна иметь углеродную основу - и, как следствие, будет подобна земной В.Т.) - кивнул 'Иванов' - но потом сочли эту версию маловероятной - скорее всего, это наши потомки, выходцы из не очень отдаленного, но и не слишком близкого будущего.

- Мы рассматривали эту версию - сообщил 'Петров' - но отвергли ее на том основании, что и Лазарев, и его экипаж несомненные военные моряки, так что им было логично выйти на связь с нами, а вовсе не с чекистами.

- Меня этот момент тоже очень смущал - признался 'Иванов' - ведь потомки не могли не знать о напряженных отношениях армии и флота с ГБ, а корпоративную солидарность, полагаю, не отменили и в будущем - ответ подсказал один из коллег.

- И каков же ответ? - заинтересованно спросил 'Петров'.

- Это чекисты первоначально вышли на связь с потомками - те вполне могли решить 'Что коней на переправе не меняют', и, согласились иметь дело с ГБ - ответил 'Иванов'.

- Простите, каким образом?! - удивился 'Петров'.

- Позволю себе напомнить Вам о Спецотделе ГУГБ НКВД, и его начальнике, комиссаре ГБ 3-го ранга Бокие - специалистах по всякого рода мистике и прямой чертовщине (соответствует реальности В.Т.) - сказал генерал.

- Мне доводилось слышать об этом - правда, краем уха - задумчиво сказал моряк - но, если не ошибаюсь, эту компанию ликвидировали в 37-м (соответствует реальности В.Т.)?

- Вы не ошибаетесь - такая информация проходила - согласился генерал - но ведь Вы тоже не владеете полными сведениями?

- Нет - согласился адмирал - вполне могли оставить кого-то в живых; да и вообще, с учетом милых обычаев товарищей с Лубянки, я ничуть не удивлюсь наличию магической 'шарашки' (было такое В.Т.).

- Да, Вы правы - версия потомков объясняет почти все странности - и с кораблем и его экипажем, в том числе, и лично с Лазаревым, и с технологиями, и с подробнейшими данными о настоящем и ближайшим будущем - в конце концов, 'бритву Оккама' никто не отменял - задумчиво сказал моряк - но ведь это не отменяет наших с Вами опасений?

- Не отменяет - согласился 'Иванов' - более того, текущая ситуация наводит меня на неприятные мысли о будущем.

- Нет, пока жив Хозяин, власть которого, помимо всего прочего, во многом держится на системе сдержек и противовесов между армией, флотом и НКВД, нам, в общем, не стоит опасаться второй части 'ежовых рукавиц' - хотя бы потому, что Сам наверняка прекрасно помнит, как быстро у Ежова появились претензии на верховную власть.

- Но Хозяин не вечен - а вот насчет мингрела я испытываю сильнейшие сомнения.

- Посудите сами, коллега - пока войска НКВД оставались войсками НКВД, это была всего лишь часть нормальной системы сдержек и противовесов, не более того; с 41-го идет процесс их встраивания в РККА - казалось бы, надо радоваться, но, глядя на то, как люди Берии, например, Масленников и Гречко, набирают влияние в армии, меня мучают сомнения, не собирается ли мингрел после смерти Хозяина стать полновластным самодержцем, опираясь на свою систему - и не окажемся ли мы все 'совсем лишними человечками'? - генерал так подчеркнул интонацией последние слова, что было очевидно, какие именно реалии он подразумевает.

- Во флоте наблюдается сходный процесс - хорошо, Лазарев получает заслуженные звания и награды - это никак не угрожает системе в целом; хорошо, начато строительство ПЛ нового поколения - это можно только приветствовать, равно как и освоение передового боевого опыта - спокойно излагал свое видение ситуации адмирал - но вот создание спецназа флота и качественно новой морской пехоты контр-адмиралом Большаковым, пришедшим вместе с Лазаревым, и, несомненно, являющимся человеком Берии, наводит на мысли о мрачном будущем - кто даст гарантию, что эти части и соединения, по сути являющиеся морским аналогом ОСНАЗ НКВД, не будут использованы Берией для захвата власти?

- Кроме того, внимательно выслушав сегодняшнее выступление Лазарева, у меня возникло подозрение, не является ли он аналогом Масленникова во флоте, т.е. человеком, который может стать наркомом флота при мингреле - закончил моряк.

- Лазарев не слишком похож на человека, который отправит к расстрельной стенке коллег - заметил 'Иванов'.

- Полагаете, Лаврентий поинтересуется его мнением, а не поставит перед фактом? - хмыкнул 'Петров'.

- Вы правы - я слишком расслабился, путешествуя по заграницам - слегка улыбнулся 'Иванов' - опытнейший оперативник успешно провел проверку на понимание реалий жизни кабинетным коллегой.

- Итак, Ваше мнение? - спросил 'Петров'.

- Аккуратно отслеживаем Лаврентия и предполагаемых потомков - и обмениваемся полученными сведениями - предложил генерал - в том случае, если будет явная угроза новой 'чистки', действуем по обстановке.

Разведчики посмотрели друг другу в глаза - и синхронно кивнули.

Послесловие 2.

Раннее утро следующего дня, Москва, Кремль.

Присутствуют: И.В. Сталин, Л.П. Берия.

- Ты понял, зачем я пригласил военных разведчиков? - жестко спросил Сталин.

- У них хорошо получилось в Испании и Германии - так что есть основания считать, что и в Японии может получиться, хотя мои орлы справятся не хуже - ответил Берия.

- Лаврентий, шэни дада, ты совсем баран?! - вспылил Император.

- Товарищ Сталин, Вы же не хотите допустить их к 'Рассвету'?! - опешил Берия.

- Нет, ты баран, сын барана и внук барана - и ты, как и в мире 'Рассвета', дождешься, что военные сделают из тебя шашлык - зло констатировал Сталин - подумай головой, осел, почему армейцы тогда рисковали своими жизнями, чтобы прикончить тебя?

- Они хотели поделить власть с партийцами - и им надоел контроль со стороны органов - ответил Берия, до которого, наконец, начало доходить, что он еще не 'ухватил Бога за бороду'.

- То, что ты прочитал Бушкова - хорошо; то, что ты не захотел немного подумать - очень плохо - констатировал Сталин - скажи, после твоего убийства военные перестали быть исполнителями воли партии, или, может быть, в армии ликвидировали особые отделы?

- Нет - ответил Берия.

- В таком случае, повторяю вопрос - почему? - тихо сказал Сталин.

- Они боялись повторения 'большой чистки' - и поэтому посмели? - предположил Берия, привыкший, что армейцы его, мягко говоря, недолюбливают и, весьма опасаются.

- Хоть ты и баран, но даже у тебя случаются проблески - выдал сомнительный комплимент ближайшему сподвижнику Красный Император - а теперь попробуй объяснить мне, почему стал возможен XX съезд - Бушкова можешь не цитировать, я и сам читать умею.

До Лаврентия Павловича, пусть и с заметным опозданием, дошло, что Хозяин, во-первых, не просто решал германский, испанский и католический вопросы, и, собирался решить японскую проблему - но создавал задел на будущее, рассчитанный на решение внутренних вопросов; во-вторых, Сам не на шутку разъярен его бестолковостью - хоть Сталин часто и с полным на то основанием говорил о себе 'Я грубый', так с ближайшими сподвижниками он говорил редко. Так что следовало собраться - и очень постараться не разочаровать Сталина еще больше, поскольку ему почетная отставка, с последующей скукой на даче, явно не угрожала.

- Они устали бояться - бояться за себя, бояться за свои семьи - начал излагать суть дела Берия - им надоело, что их судьбы решает один человек, поэтому Генеральный Секретарь стал выразителем воли коллективного руководства.

- Они кардинально изменили созданную Вами систему, когда партийное руководство имело большую власть, но головами отвечало за результат перед лидером, имеющим поддержку не только внутри системы, но и напрямую опиравшегося на народ - в их системе партийное руководство имело власть, но ответственности было куда меньше, чем власти, вот эта система и начала постепенно гнить, пока не сгнила окончательно при Горбачеве.

- Уже лучше - буркнул Сталин - а народ?

- А народ они вообще выкинули из этого уравнения, постепенно приучив его к тому, что от него ничего не зависит - отчасти и поэтому люди повелись на лозунги 'демократов', что наиболее активной части народа надоело находиться на положении баранты (овечьей отары. В.Т.), вот и повелись на иллюзию американской демократии, когда делается вид, что от простых людей что-то зависит - четко доложил Берия.

- Почему мы проиграли 'холодную войну'? - холодно спросил Сталин, пристально глядя на Берию.

- Это зависело от многих причин - обстоятельно начал отвечать Берия, понимавший, что начались главные вопросы - во-первых, мы понесли тяжелейшие потери в ВОВ, во-вторых, приобретения не окупили понесенных потерь, в то время как янки оказались в огромном выигрыше, так что в 'холодную войну' мы вступили, имея заведомо слабейшие позиции; в-третьих, Хрущев и Брежнев подорвали внутреннее производство уравниловкой и милитаризацией экономики, дополненные фактическим отказом от материальной заинтересованности и запретом артельного сектора; в-четвертых, страшный удар был нанесен возвратом к старой практике субсидирования республик за счет РСФСР, что закономерно привело к расцвету инфантилизма и иждивенчества, в-пятых, наше руководство искренне не понимало того, что главными видами Вооруженных Сил в 'холодной войне' являются финансы, высокие технологии и мировой рынок - а ВВС, ВМФ, СВ являются вспомогательными средствами, обеспечивающими успех главных сил; в-шестых, вместо того, чтобы оказывать помощь развивающимся странам на возвратной основе, разбрасывались средствами, играя в 'братскую помощь'.

- Были и другие факторы - но эти я считаю ключевыми - твердо сказал Берия.

- Начинаешь говорить дельные вещи - кивнул Сталин - а что надо сделать, чтобы этого всего не было?

- Для начала - усилить руководство страны, постепенно переводя партию на роль идеологической силы, занимающейся воспитанием и контролем - доложил Берия.

- Начал за здравие, закончил за упокой - тихо сказал Сталин - слушай внимательно, дурак, что надо будет делать и сейчас, и, самое главное, продолжить после моей смерти.

- Дальше держать все на одном человеке нельзя - это рано или поздно закончится Горбачевым и Ельциным, пусть они и будут называться иначе; оптимальный вариант - это китайская система коллективного руководства, введенная после смерти Мао, там ведь были сходные с нами процессы.

- Напоминаю - там высшие руководители страны меняются каждые десять лет, постепенно передавая дела молодому преемнику, именно молодому, это очень важно, иначе будет 'второе издание' брежневской эпохи, когда судьбу страны определяли больные старики, постепенно впадающие в маразм.

- Еще надо будет раз и навсегда определить 'правила игры' в элите страны, четко определив, какое наказание полагается за те или иные провинности - да, элита устала жить под моим топором, поэтому придется несколько смягчить меру ответственности, иначе переворот по хрущевскому образцу неизбежен; твои орлы могут раскрыть десять заговоров, но одиннадцатый увенчается успехом; но это не должно стать системой коллективной безответственности, это должны быть жесткие 'правила игры', но не настолько жестокие, как при мне.

- Руководство должно быть коллективным, чтобы никто не мог быть новым Сталиным, единоличным властелином над их жизнью и смертью - но это должно быть не только партийное руководство, это должно быть, прежде всего, государственное руководство, делящиеся на управленческо-экономическую элиту, военную элиту, элиты госбезопасности и МВД, и, партийную элиту.

- Такое разделение придаст системе устойчивость - и, эту устойчивость можно будет поддерживать без 'Большого террора'.

- Далее, надо чтобы система не коснела, замыкаясь в себе, как это было в мире 'Рассвета' - и чтобы это обеспечивалось самой системой, без моего топора - для этого надо, чтобы система ориентировалась на экспансию, но не исключительно военно-политическую, как у потомков, а на экономическую, дополненную военно-политической.

- В конце концов, этот англичанин, Лиддел-Гарт, был прав, когда написал 'Сегодняшний противник завтра будет вашим покупателем, а, послезавтра - союзником'. Все верно - от экономического союза один шаг до политического союза, и, еще один шаг - до военного союза. Именно так действовали американцы и китайцы в мире 'Рассвета' - и это обеспечило им успех.

- Что касается системы сдержек и противовесов в системе спецслужб - понадобится гибрид поздней советской и китайской систем, когда ГРУ уравновешивало ПГУ КГБ во внешней разведке, а МВД уравновешивало КГБ внутри страны; у китайцев эта система удачно дополнена спецслужбами партии и Комитетом по борьбе с коррупцией, беспощадно пресекающими загнивание руководства на всех уровнях, от последнего уезда до высшего руководства страны, чего не было у нас, когда КПК (партийный контроль - де-факто, контрразведка КПСС В.Т.) под руководством Пельше заигралось во внутрипартийные интриги, а Международный Отдел (де-факто, разведка КПСС В.Т.) по уши увяз в играх с 'национально-освободительными движениями'.

- Сейчас надо будет выстраивать систему взаимодействия и взаимных сдержек наших спецслужб применительно к новым условиям - например, твои подчиненные будут на паях с флотскими контролировать нефтяные дела, а армейцы займутся золотом и взаимодействием с Ватиканом.

- Применительно к текущей ситуации - ты, что, всерьез веришь в то, что 'Иванов' или 'Петров' поверят в пересказ романа Жюля Верна, который предложен им в качестве рабочей версии Кирилловым?

- Но, товарищ Сталин, Вы же утвердили присвоение 'Рассвету' грифа ОГВ - Берия попытался спрятаться за исполнением приказа.

- Лаврентий - устало спросил Сталин - ты понимаешь, что сохранить 'Рассвет' в тайне эти два года удалось чудом?

- Мои подчиненные хорошо работали - Берия понимал, что Сталин разозлен его непониманием, но, попытка принизить заслуги подчиненных разозлила бы Императора еще больше.

- Хорошо - согласился Сталин - но у Мензиса, Канариса и Донована работали и работают отнюдь не дети малые, а умелые специалисты - кстати, тебе не приходило в голову, что военные разведчики постараются докопаться до правды?

- Я бы им не советовал этого делать - от такого взгляда, какой был у Берии в этот момент, описался бы уссурийский тигр, доведись зверюшке Божьей каким-то образом столкнуться с шефом госбезопасности на таежной тропинке - впрочем, этому не следует удивляться, с учетом жизненного пути милейшего Лаврентия Павловича, практически всю свою взрослую жизнь проходившего под смертью и выжившего исключительно благодаря звериному чутью на опасность - и умению отправлять врагов на тот свет первым, причем опасаться следовало и чужих, и своих, при том, что крайне сложно было сказать, кто был опаснее.

- Ты собрался пугать 'Иванова'? - тихо спросил Император.

- Может быть, ты не знаешь, что он, как и ты, всю жизнь прожил под смертью?

- Или ты считаешь, что он, своими руками, убил меньше врагов, чем ты?

Берия начал понимать одну простую вещь - меняться придется не только Советскому Союзу в целом, не только его элите, но и лично ему.

- Но ведь дать армейским и флотским разведчикам доступ к 'Рассвету', значит усилить их - попытался Берия отыграть хотя это направление, уже много давшее ему и его ведомству, и, обещавшее немало в будущем.

- Ты знаешь, что делает стая с волком, в одиночку жрущим общую добычу? - холодно спросил Сталин, в упор глядя на Лаврентия -Отвечай!

- Его рвут в клочья всей стаей - мрачно ответил Берия.

- По возвращении 'Иванова' из японской командировки я соберу совещание с участием руководителей спецслужб - сухо сообщил Сталин - там будет расширен список допущенных к 'Рассвету', и самое главное, будет обсуждаться вопрос о новом распределении сфер ответственности разведок СССР.

- Ты должен подготовить свои предложения по этому вопросу - и, постарайся меня не огорчить своей жадностью, желанием захапать все возможное.

- Товарищ Сталин, разрешите вопрос? - Берия искренне не понимал, почему вождь затеял все это прямо сейчас, не откладывая решения этого комплекса сложнейших проблем на более спокойные времена.

Сталин кивнул.

- Почему сейчас? - спросил Берия.

- Как ты думаешь, что должен был подумать 'Иванов', раз за разом получая приказы то на контакты с немцами, то - с испанцами, а, сейчас - с японцами - и это притом, что ГРУ никогда не 'нарезали' политических задач? - ответил вопросом на вопрос Сталин. - Он мог подумать, что готовится новая большая чистка в ГРУ, по образцу 1938 года - а, напоследок, 'летучих мышей', и его лично, используют по максимуму - медленно ответил все понявший Берия.



Тихоокеанский шторм




Лазарев - выбор пути.

Спецхран Министерства ВМФ СССР, ОГВ, дело ? 112, папка ? 14.

М.П. Лазарев, Адмирал Флота, неопубликованные воспоминания, 70-е годы, АИ МВ.

Сейчас я вспоминаю, с чего же все началось - как я перерос свое амплуа 'морского волка', став адмиралом Красной Империи, одним из создателей советского океанского флота. Оглядываясь на прожитые годы, вспоминая, каков был наш старт, трудно поверить в то, что всего за тридцать лет мы прошли путь от второразрядного прибрежного флота к положению одного из двух Владык Океана, на равных оспаривающих господство над Мировым Океаном у англосаксов - но мы сделали это, как ни фантастически это звучало тогда, в тяжелом и кровавом 43-м году, когда для нас было проблемой построить пару эсминцев, а американцы успешно строили колоссальные серии линкоров и авианосцев, крейсеров и эсминцев.

Наверно, все началось с беседы, которую предложил мне Николай Герасимович Кузнецов в декабре 1943 года - во время одного из посещений наркомата. Прошло много лет, но я до сих пор помню этот разговор в мельчайших деталях - впрочем, это и неудивительно, поскольку этот разговор также изменил мою жизнь, как и провал в прошлое 'Воронежа', как встреча с моей любимой, моей Анечкой.

После решения текущих дел Николай Герасимович предложил мне задержаться, после чего прямо мне сказал: 'Михаил Петрович, мне бы хотелось с Вами побеседовать о предельно серьезных материях - но этот разговор должен остаться между нами, не став достоянием кого-то третьего. Вы готовы побеседовать таким образом?'

Не стану лгать себе даже в этих воспоминаниях, изначально не предназначенных для опубликования, что положительный ответ дался мне легко - да, я прекрасно знал то, что Николай Герасимович, при всей его жесткости и решительности, является предельно порядочным человеком, никогда не замешанным ни в каких интригах, что он никогда не лез в политику; но я не менее хорошо понимал и то, что наше знание о будущем, пусть неполное и отрывочное, может стать, высокопарно изъясняясь, не только мечом против внешних врагов, но и отравленным кинжалом во внутренних интригах, недаром Берия лез из кожи, старательно обкладывая нас по всем возможным направлениям - дело ведь было не только в соблюдении режима секретности для недопущения классических утечек, но и в том, что наше знание могло стать оружием в борьбе элит внутри Советского Союза.

В общем, я колебался - и, наверно, если бы такой разговор мне предложил кто-то другой, я бы отказался - но сыграли свою роль и человеческая порядочность Николая Герасимовича, и корпоративная солидарность потомственного морского офицера, и, не стану скрывать, мое глубочайшее уважение к нему, как к создателю советского флота.

- Да, товарищ нарком - слово офицера, этот разговор останется между нами - ответил я.

- Михаил Петрович, давайте без чинов - предложил Кузнецов.

- Почту за честь - ответил я.

- Михаил Петрович, я никогда не спрашивал Вас о своей дальнейшей судьбе, считая это неуместным, хотя, не стану скрывать, мне очень хочется это знать - не сочтите мои вопросы завуалированной попыткой узнать свое будущее - начал объяснять свою позицию Николай Герасимович - но, сейчас в верхах начались нехорошие шевеления, касающиеся послевоенного распределения средств между армией и флотом, поэтому я хочу спросить Вас прямо - что было с флотом после войны, в Вашем прошлом?

Я немного помедлил - говорить горькую правду о послевоенном погроме флота мне очень не хотелось, но лгать Николаю Герасимовичу, не отделявшему свою судьбу от судьбы нашего флота, вложившему в него свою душу, я не мог даже 'во спасение'.

- Будет плохо, Николай Герасимович - глядя ему в глаза, ответил я - подробностей я, честное слово, не знаю, но после войны была большая драка не просто за финансирование, но столкнулись две концепции будущего флота - армейцы хотели видеть флот силой, обеспечивающей потребности армии, и не более того, тогда как моряки выступали за то, чтобы флот был силой, равноправной армии.

- Насколько я понимаю, Вы и Ваша команда выступали за постепенное строительство мощного, сбалансированного флота, со временем способного бросить вызов янки - армейцы же хотели, во-первых, поддержки приморского фланга армии, во-вторых, ставки на вторую 'Битву за Атлантику' силами подводного флота, чтобы в будущей войне пресечь поступление американских подкреплений и снабжения в Западную Европу.

- В этой схватке победили сухопутчики - результатами стали и разгром флотских кадров, и фактическое замораживание строительства тяжелых надводных кораблей, классом выше легкого крейсера на полтора десятилетия, и крайне однобокое развитие нашего флота, которое так и не удалось преодолеть, несмотря на все усилия Сергея Георгиевича Горшкова.

- Да, наш флот стал вторым в мире, после американского, да, мы присутствовали во всех океанах - но мы так и не избавились от крена в сторону легких сил и подплава, строя тяжелые корабли малыми сериями, и, в частности, построив единичный нормальный авианосец только в самом конце советской эпохи, кстати, его назвали в Вашу честь; отчасти и из-за того, что наша судостроительная промышленность сорвала по срокам все кораблестроительные программы ВМФ.

- В 1947 году был неправедный 'суд чести', именно что в кавычках, тогда же 'за глаза' названный 'Делом адмиралов' - на нем Вас, Галлера, Алафузова и Степанова, с подачи Булганина, обвинили в передаче союзникам данных по высотной парашютной торпеде, некоторым артиллерийским системам, картографической информации.

- Вас всех признали виновными, и дело передали в Военную коллегию Верховного Суда, где Вас понизили в звании до контр-адмирала, а остальным дали срока. Алафузову и Степанову Вы смогли немного помочь в 1951 году, добившись их перевода из одиночек в общие камеры, а Галлер умер в заключении в 1950 году.

- Михаил Петрович, очень деликатный вопрос - помолчав, спросил Кузнецов - поймите меня правильно, пожалуйста, - мне надо знать, кому я могу доверять - не для себя, для флота - кто предал?

Мне было трудно ответить на этот вопрос, очень уж это отдавало доносительством - но глядя в глаза Кузнецову, я понял, что он не лукавит - и не будет мстить авансом.

- Первоначальный донос написал каперанг Алферов - а топили Вас Абанькин, Левченко, Харламов под руководством старавшегося изо всех сил Кулакова.

Николая Герасимовича просто передернуло от брезгливости - и я его хорошо понимал, будучи наслышан еще от отца об исполнителях расправы.

Кадры, в самом деле, были 'один другого краше' - иначе и не сказать. Так, Алферов, при несомненных послевоенных заслугах в создании атомного оружия, в 30-е увлеченно искал и находил 'вредителей и врагов народа' на минно-торпедном производстве. Не замеченный в каких-либо успехах во время ВОВ Абанькин получил орден Ушакова, так сказать, 'за компанию' - надо полагать, на суде он 'отрабатывал' сию высокую награду. Харламов почти всю войну руководил нашей военно-морской миссией в Великобритании, так что объявить его английским шпионом было легче легкого - вот он и доказывал свою лояльность предательством. Левченко, после сдачи Керчи, заработавший прозвище 'подземный адмирал', и, спасенный Кузнецовым от расстрельной стенки, а, также 'отличившийся' 'выдающейся' организацией и планированием десанта на остров Соммерс - комментировать свойства этого организма, 'отблагодарившего' Кузнецова за спасение своей шкуры, мне просто не хотелось. Ну и главный инквизитор ВМФ Кулаков, вытащенный Кузнецовым из нешуточной опалы после поражений Черноморского флота, уникум в своем роде, дважды разжалованный из вице-адмиралов в контр-адмиралы, и, оба раза всплывший - в оценке этого деятеля батины сослуживцы придерживались редкого единодушия, искренне сожалея, что его никто не утопил в выгребной яме.

К сожалению, таковы уж были реалии сталинской эпохи - мужество и самоотверженность, честность и порядочность тесно соседствовали с жестокостью и предательством, доносительством и мерзостью, зачастую тесно переплетаясь в непредставимых для человека другой эпохи сочетаниях.

- Михаил Петрович, а что, по Вашему мнению, надо сделать, чтобы избежать такого исхода нашего противостояния с армейцами? - спросил меня Кузнецов.

Нельзя сказать, что я был шокирован, услышав этот вопрос - я просто выпал из реальности, услышав такое; представить себе вариант, когда Кузнецов просит у меня совета, я не мог. Вообще. Никак. Это было невозможно - и точка.

- Не знаю, Николай Герасимович, честное слово - ответил я - понимаете, я всю жизнь был простым исполнителем, и не более того - я просто не умею интриговать, не мое это, поверьте; а уж интриги в таких сферах настолько несовместимы с моими знаниями и умениями... Честное слово, я просто не знаю, что тут можно сделать.

- И, все же, как бы Вы решали эту проблему, окажись Вы на моем месте, Михаил Петрович? - настойчиво спросил Кузнецов.

- Поверьте, мной движет не досужее любопытство.

- Николай Герасимович, простите, пожалуйста, но я даже теоретически не могу оказаться на Вашем месте - искренне сказал я - попросту, это настолько за пределами моего уровня компетентности - я хороший командир подлодки, может быть, со временем я бы стал хорошим командиром дивизии АПЛ, но не более того.

- Хозяин, не исключено, совсем иного мнения - прямо сказал мне нарком.

Наверно, мое лицо сказало Кузнецову все - и он начал объяснять мне текущие расклады.

В кратком изложении это выглядело так - Хозяин давно мечтал об океанском, могущественном флоте, была у него такая 'любимая игрушка', но, то у Советского Союза не было экономических возможностей для этого; то, появились экономические возможности, но не тянула промышленность, при этом 'вставшая насмерть', лишь бы не допустить заказов в Германии; то, как это было перед самой войной - появились деньги на то, чтобы заказать два современных линкора с 406-мм орудиями в США, но дело сорвалось из-за 'морального эмбарго'.

- Когда я знакомился с документами, освещающими послевоенную кораблестроительную программу, у меня сложилось впечатление, что Сам был за масштабное военно-морское строительство - но стеной встали сухопутчики и летчики, которым требовалось коренное перевооружение на новую технику, вот все и 'спустили на тормозах' - грустно сказал Кузнецов - ну а меня с товарищами 'скушали', чтобы не путался под ногами со своими авианосцами и тяжелыми крейсерами, провернув интригу, чтобы все это выглядело благопристойно в глазах Хозяина.

- Возможно, что и оборонщики приняли участие - им хватало хлопот с новыми танками и самолетами, чтобы вешать на себя и новые корабли.

- Хозяину ведь приходится учитывать мнение и армейцев, и руководителей оборонки. С учетом этого становится понятно, почему был такой состав обвиняемых по 'делу адмиралов' - Алафузов и Степанов, соответственно, создатель советской теории морской мощи, разумеется, в классическом варианте, и его 'правая рука', применительно к штабной работе; и Галлер - руководивший созданием наших кораблестроительных программ, и, куратор программ морского вооружения; в общем, выбили ключевые фигуры, без которых я был как без рук.

- Вы правы, Николай Герасимович - 'прокачав' ситуацию, подтвердил я - тогда, в конце 40-х, ликвидировали кафедры оперативного искусства в военно-морских вузах - восстановили их, по-моему, только в 1963 году (не помню точно года, но соответствует РеИ В.Т.); показательно свирепо расправились с переводчиком книги 'Английская морская пехота' - каперанга, не помню его фамилии, лишили звания, боевых наград и посадили на 15 лет, по смехотворному поводу, обвинив 'в восхвалении английской морской пехоты' (это было В.Т.).

- Вообще теоретики флота очень пострадали - были репрессированы, кроме Алафузова, Белли, Егорьев, Боголепов - это те, кого я помню (полностью соответствует РеИ).

- Все сходится - кивнул Кузнецов - выбили тех, кто выступал за самостоятельную роль флота - готов поспорить, что Алафузову поставили в вину его теорию 'зонального господства'; а каперанг, которого Вы упомянули, по всей видимости, Травиничев - это наш ведущий теоретик морской пехоты - да, все так, похерили саму идею сильной морской пехоты, чтобы у флота не было даже мысли о чем-то более серьезном, чем высадка тактических десантов в рамках поддержки приморского фланга армии.

- Вы победили в споре, Николай Герасимович - согласился я - это назвали, по-моему, 'перелицовкой англосаксонской теории морской мощи'.

- Ну, обвинители сказали правду - горько улыбнулся Кузнецов - это действительно переделка англосаксонских теорий применительно к нашим условиям и скромным возможностям.

- Меня в юности очень удивляло, почему у нас с конца 40-х до начала 60-х вообще прекратили изучение иностранного опыта - припомнил еще одну 'странность' эпохи я - первый учебник, где излагался опыт Второй Мировой, полученный ведущими флотами мира, издали только в 1962 году (соответствует РеИ В.Т.).

Вот видите, Михаил Петрович, как все сходится - повторил Кузнецов.

- Теперь о Вас - Сам поручил Вам подготовить доклад о начальном периоде войны на Тихом океане, из чего можно сделать далеко идущие выводы, что ему нужен не просто командир 'Воронежа' Лазарев, но адмирал Лазарев, которого он, насколько я понимаю, 'примеряет' на роль моего сменщика, возможного главкома флота, в связи с чем, у меня есть к Вам несколько риторических вопросов. Строго говоря, Хозяин прав - сколько еще ресурса осталось у 'Воронежа', на полгода, год, если повезет? Использовать 'Воронеж' как опытовую лодку, как Вы предлагаете - да, несомненно, но не кажется ли Вам, что с этим справится человек и меньшего калибра, чем Вы? Полагаю, не слишком рационально будет заколачивать гвозди золотым молотком.

- Поймите, когда Сталин сказал 'Кадры решают все', это был крик души - полагаете, я не знаю настоящую цену тем же Октябрьскому с Трибуцем? Просто нет гарантии, что их сменщики не окажутся еще хуже.

- Николай Герасимович, слово офицера - я никогда не буду Вас подсиживать - искренне сказал я - и в мыслях такого не было.

- Я верю Вам, Михаил Петрович - глядя мне в глаза, сказал Кузнецов - но Вам никогда не приходила в голову мысль, что Вы будете наилучшим для меня преемником на посту наркома флота - просто потому, что Вы, как и я, душой болеете за флот, Вы будете делать для флота все возможное; а в Вашем мире на мое место наверняка назначили кого-то, кто сидел 'тише воды, ниже травы'.

Я смотрел в глаза Кузнецову - и понимал, что он говорит правду, что он действительно готов жертвовать своим личным будущим ради флота Державы; что на фоне остальных кандидатов на его пост, того же Юмашева, я действительно буду лучше, пусть и ненамного; но, так же я понимал, что я этот груз не потяну, никак - ну не Кузнецов я, и не Горшков - и тем самым подведу человека, память которого наш флот свято чтил спустя десятилетия после его кончины.

И тут, впервые в жизни ко мне пришло озарение - то, что японцы называют 'сатори'; я понял, в чем выход.

- Николай Герасимович, простите меня, пожалуйста, если я скажу глупость - медленно сказал я - но, кажется, я знаю, что надо делать - нужно, в соответствии с базовым принципом айкидо 'обратить силу противника против него самого'.

Кузнецов удивленно смотрел на меня - но в его взгляде был и некоторый интерес.

- Армейцы хотят, чтобы флот обслуживал их интересы - хорошо, пусть так и будет - пока будет - уточнил я, выделив 'пока' интонацией - промышленники не хотят загружать себя работой с тяжелыми кораблями - если все сложится, их желание исполнится. Хозяин страстно любит тяжелые артиллерийские корабли - очень хорошо, будет ему парочка 'любимых игрушек'. И, при всем этом, у ВМФ будет зародыш - большее мы пока не потянем - будущего сбалансированного, могущественного флота.

В глазах Кузнецова явственно читался вопрос: 'А не переутомился ли адмирал Лазарев от трудов тяжких - может быть, следует показать товарища врачам или отправить в отпуск?'

Было ясно, что надо срочно пояснять свою мысль, иначе нарком утвердится в своих подозрениях.

- Начну по порядку, с пункта первого, армейцев - начал развернутые пояснения я - как водится, генералы всегда готовятся к прошлой войне, так что наш генералитет будет готовиться ко 'второму изданию' Великой Отечественной, только уже с американцами и их союзниками, на территории Западной Европы.

- Ключевым элементом снабжения вероятного противника станут конвои из США в Западную Европу - тяжелые потери, а, лучше, разгром нескольких крупных конвоев поставит группировку англо-американцев в тяжелое положение, что станет лучшей возможной помощью со стороны флота армии.

- Как показывает опыт немцев, при всех достоинствах ныне находящихся на вооружении субмарин, при наличии добротной противолодочной обороны, существующие типы субмарин малоэффективны - сейчас немцы теряют, как минимум, одну субмарину за каждый потопленный транспорт; так что необходимы качественно новые типы субмарин. При этом, рассчитывать на повторение того разгильдяйства, которое было, например, у англичан в 20-30-е годы, более не приходится - деньги на флот наши вероятные противники будут выделять исправно, и, финансирование сил ПЛО будет в числе приоритетных статей военно-морского бюджета.

- Как показывает опыт Северного флота, наиболее эффективным вариантом является взаимодействие надводных кораблей с эскадренной подлодкой нового поколения - это позволяет побеждать превосходящего противника при минимальных потерях с нашей стороны. К сожалению, этот опыт довольно ограничен - поскольку надводных кораблей крупнее эсминцев на СФ не было, то у нас есть только опыт взаимодействия с эсминцами, и, очень ограниченно, с базовой авиацией; между тем, есть все основания считать, что эффективность оперативных групп, включающих в себя авианесущие и тяжелые артиллерийские корабли, дополненные эсминцами и несколькими атомаринами, будет выше даже не в разы, а, как минимум, на порядок или полтора.

В глазах Кузнецова загорелся огонек понимания.

- Но, с учетом специфики операций в Северной Атлантике, в отрыве от наших баз, и наличия у вероятного противника мощнейших авианосных сил и огромного количества тяжелых артиллерийских кораблей, нашему флоту никак не обойтись без тяжелых авианосцев и тяжелых, быстроходных, артиллерийских кораблей - без этих кораблей обеспечить боевую устойчивость оперативной группы невозможно.

- Кроме того, ключевым пунктом, позволяющим осуществить контроль над Северной Атлантикой, является Исландия; та сторона, которая владеет Исландией, может либо с минимумом хлопот проводить конвои по коммуникационной линии США - Западная Европа, либо до предела затруднить проводку этих конвоев. Можно с уверенностью сказать, что, во всяком случае, каждый конвой будет нести тяжелейшие потери, подобно тому, как несли огромные потери в 1941-1942 гг. английские конвои, прорывавшиеся мимо Сицилии на Мальту. Кроме того, каждый конвой придется сопровождать линкорами и авианосцами - а даже у американцев не бесконечное количество кораблей основных классов, да и ресурс машин и механизмов ограничен.

- Другое дело, что для захвата Исландии необходимы сильные соединения морской пехоты, вкупе с десантными судами специальной постройки; также, для надежного удержания контроля над Исландией и, нанесения ударов по конвоям, необходима сильная базовая авиация, включающая в себя и тяжелые многомоторные бомбардировщики.

- В общем, флот готов подчинить свои интересы интересам армии - но, для того, чтобы оказать армии по-настоящему действенную поддержку, морякам нужен соответствующий инструментарий - закончил я изложение первого пункта.

- Армейцы прекрасно поймут, к чему Вы клоните - это воплощение теории Алафузова о зональном господстве, но, немного иначе оформленное - задумчиво сказал Кузнецов. Но, наживка очень уж аппетитна, Михаил Петрович; могут они на это клюнуть, могут, в особенности, с учетом того, что это мнение адмирала Лазарева, не просто топившего немецкие 'коробки', но весьма посодействовавшего беспрепятственному проходу полярных конвоев с грузами для РККА.

- Это абсолютно серьезно, Михаил Петрович, я ничуть не шучу - подтвердил нарком. Вы этого, судя по Вашей реакции, похоже, не знаете - но, Вы являетесь самым уважаемым из наших адмиралов в Генштабе и Наркомате обороны. Так что к Вашему мнению сухопутчики прислушаются куда охотнее, чем даже к моему мнению, поскольку среди них весьма распространено мнение, что флот просто переводит средства, необходимые армии (неофициально, сугубо неофициально В.Т.).

- Вопрос в том, как получить финансирование на все это, не 'отдавив любимых мозолей' маршалов - список того, что они считают необходимым, очень велик - продолжил Кузнецов - а оборонный бюджет не настолько велик, как нам бы хотелось.

- Вы ведь, Михаил Петрович, под оперативной группой, если я правильно Вас понял, понимаете усовершенствованную группу по образцу американских?

- Да, Николай Герасимович - согласился я. Если говорить о конкретных типах кораблей - 3или 4 авианосца, или тяжелых, аналогов 'Эссекса', или суперавианосцев, аналогов 'Мидуэя'. Выбирать придется именно из этих подклассов, без легких авианосцев, поскольку эра реактивной авиации уже на пороге. Конечно, тут есть свои сложности - тяжелые авианосцы заметно дешевле, да и потеря такого корабля куда менее чувствительна; суперавианосцы зато имеют заметно больший ресурс модернизации и служат намного дольше. Тут уместно будет вспомнить немецкий опыт - 'Шарнхорст' и 'Гнейзенау', в расчете на тонну водоизмещения, обошлись намного дешевле 'карманных линкоров', что лишний раз подтверждает избитую истину, что намного практичнее строить хорошо сбалансированные корабли, чем пытаться втиснуть максимум возможного в жестко ограниченное водоизмещение. Кстати, для строительства отечественного аналога 'Мидуэя', конечно, в модернизированном варианте, под реактивные самолеты, могут быть использованы немецкие стапеля, предназначенные для строительства линкоров типа 'Н'.

Понадобятся 2 быстроходных линкора или линейных крейсера, примерные аналоги 'Айовы', может быть, с немного меньшим водоизмещением и 381-мм орудиями ГК. В первом приближении, это будет примерный аналог 'Ришелье'. Нужно будет заменить две четырехорудийные башни главного калибра на 4 двухорудийные или три трехорудийные башни, поставить современные универсальные орудия, автоматы ПВО, и, конечно, поменять радиоэлектронику.

Нужны будут 4 тяжелых крейсера, с 203-мм или 220-мм орудиями ГК - после того, как у нас появятся ПКР приемлемого качества, можно будет переделать их в артиллерийско-ракетные крейсера, сняв одну или две башни ГК. Тут, конечно, возможны варианты - то ли переделывать немецкий проект 'Адмирал Хиппер' под новые котлы; то ли заняться переделкой нашего проекта 68 под двухорудийные башни с 203-мм орудиями.

- Простите, Михаил Петрович, я Вас перебью - извинился Кузнецов.

- Почему Вы не хотите использовать крейсера с калибром 152-мм?

- Использовать их, конечно, можно, Николай Герасимович - ответил я. Даже, наверно, нужно - для демонстрации флага в мирное время, для работы на второстепенных направлениях в случае войны. Тут дело вот в чем - тяжелые артиллерийские корабли я рассматриваю как переходный вариант, который мы будем использовать до того, как внедрение по-настоящему эффективных управляемых противокорабельных ракет с ядерными боевыми частями не совершит революцию в морской войне. В моем мире действенное управляемое оружие было принято на вооружение во второй половине 50-х - первой половине 60-х годов; здесь, я надеюсь, удастся на несколько лет ускорить этот процесс. Общепризнанным фактом эта революция стала в 1967 году, после того, как египетские ракетные катера типа 'Комар', понятно, нашего производства и под командой наших советников, потопили израильский эсминец 'Эйлат'. На Западе это назвали 'боем, перевернувшим морскую стратегию' - все прекрасно поняли, что если бы на 'Комарах' были наши экипажи, а не наскоро обученные египетские феллахи, то 'Эйлат' был бы потоплен одной ракетой, а не четырьмя; а если бы эти два 'Комара', с нашими экипажами, имея на ракетах ЯБЧ, вышли бы в атаку на любой из американских авианосцев, то ему бы пришел конец.

- Пока же такого оружия нет, придется усиливать артиллерийские корабли, вводя в боекомплекты атомные снаряды. А, тут действует простая закономерность - чем крупнее калибр, тем легче создать для него снаряд с ЯБЧ. В конце концов, атомные снаряды создали и для калибра 152-мм - но это оказался предел, в калибр 130-мм ЯБЧ так и не сумели 'воткнуть'. Кроме того, наверняка придется обстреливать берег, в ходе многочисленных локальных войн - в этом случае преимущество 203-мм калибра очевидно.

- Совершенно необходимы будут 3-4 крейсера ПВО, с 100-мм или 130-мм универсальными автоматами - к слову сказать, в мире 'Рассвета' после войны чехи передали нам два очень хороших универсальных автомата, R11 и R14, по неизвестной причине не принятых на вооружение.

- Нужны будут 15-20 эсминцев, примерный аналог 'Самнеров' или 'Гирингов', с такими же автоматами.

- Ну, и понадобятся 4-5 атомных подлодок.

- В первом приближении, реализация этого плана будет выглядеть так - после начала новой войны в Европе оперативная группа Северного флота проводит десантное соединение в составе двух дивизий морской пехоты, двух армейских дивизий и частей усиления и обеспечения, из Мурманска в Рейкьявик. Проводится десантная операция, целью которой является захват острова, и, самое главное, авиабаз. Затем на исландские авиабазы перелетает наша базовая авиация; Исландия становится передовой базой Северного флота, на Рейкьявик базируются подводные лодки Северного флота, кроме того, возможно использование гавани Рейкьявика в качестве якорной стоянки оперативной группы.

- Затем дальние разведчики начинают патрулирование Северной Атлантики с исландских аэродромов - и, при обнаружении конвоя наводят на него ракетоносную авиацию, сиречь тяжелые бомбардировщики с ПКР на борту. Если в нашем мире, Николай Герасимович, при всех сложностях, комплекс Ту-4К с КС-1 довели до серии в 1952 году (соответствует РеИ В.Т.), здесь, надеюсь, это удастся ускорить. Далее, по результатам удара, либо наносится повторный удар, либо на конвой наводятся наши 'волчьи стаи', либо и новые ракетные удары, и оперативная группа, и 'волчьи стаи'.

- Тут, конечно, возможны самые разнообразные варианты, в зависимости от обстановки - и разгром конвоя вкупе с соединением прикрытия; и разгром конвоя при тяжелых потерях эскадры прикрытия, и бой с соединениями, посланными на выручку конвою - заранее что-то сказать невозможно, хотя надо будет проработать все возможные варианты.

- Конечно, американцы сделают все возможное и невозможное, чтобы отбить Исландию - но, при сосредоточении там мощной авиационной группировки, оснащенной управляемым оружием, создании сильной системы ПВО, удержать остров будет вполне возможно.

- Что касается финансирования и производства, то у меня есть кое-какие мысли на этот счет - осторожно сказал я, видя, что моя сумасшедшая идея может быть воплощена в жизнь, пусть и не со стопроцентными шансами на успех.

- Мне будет очень интересно с ними ознакомиться - сказал Кузнецов.

- Если все получится с захватом основной части Германии, то мы получим в свое распоряжение немецкие верфи, вместе с их наработками; кроме того, будут определенные возможности вклиниться в поставки, осуществляемые в счет репараций - продолжил развивать свою мысль я, видя как из взгляда Кузнецова уходит обреченность, сменяясь намеком на то, что дело его жизни все-таки удастся довести до победного финала.

- Строго говоря, немецкие стапеля, рассчитанные на сборку тяжелых кораблей, равно как и производственные мощности, созданные в расчете на реализацию плана 'Z', никому особенно не нужны - сухопутчикам они вообще не нужны, поскольку их к выпуску чего-то сухопутного и авиационного не приспособить, нашему судопрому они тоже не слишком нужны, потому, что перепрофилировать их долго и дорого.

- Немцы же будут счастливы, получив серьезный заказ, даже по себестоимости, в противном случае, они оказываются без работы - ну а у нас то преимущество, что мы получим качественную продукцию.

- Ваше предложение небесспорно, Михаил Петрович - мягко, явно не желая меня задеть, заметил Кузнецов - у немецких кораблей хватает дефектов, взять хотя бы их котлы высокого давления, или белогорячечный бред, каковым, по моему мнению, являются спаренные казематные установки 150-мм орудий на авианосцах типа 'Цеппелин' (это было - никто, кроме немцев, до такого 'шедевра' не додумался В.Т.).

- Но, рационального, в Вашем предложении, несомненно, больше, хотя наши судостроители 'встанут на уши', доказывая, 'что нельзя обижать наш рабочий класс' и 'у немцев на рубль дороже'.

- Николай Герасимович, если мне это будут доказывать, я им напомню о заклепках из мягкой стали, которые ставили на 'Советскую Белоруссию' первой закладки (и это было - почему и пришлось перезакладывать корабль, в противном случае у линкора при спуске на воду просто отвалилось бы днище В.Т.) - прямо сказал я, не желая играть в дипломатию - и поинтересуюсь, не ущемляет ли самолюбие нашего рабочего класса производство такой продукции; заодно, попрошу напомнить мне, в какую сумму обошлась перезакладка линкора.

- Михаил Петрович, если Вы скажете такое нашим судостроителям, то навеки станете их смертельным врагом - и съедят Вас при первой возможности, каковую возможность будут старательно создавать - предупредил меня Кузнецов.

- Лучше будет не портить отношения с судостроителями сверх необходимого, а попытаться сформулировать это иначе - например, посочувствовать их тяжелой работе, выразить понимание по части того, сколько новой работы свалилось на них в связи с тем, что по окончании войны приходится строить новый флот - и, выразив искреннее сожаление по поводу предельной загрузки наших верфей, внести предложение разгрузить наших товарищей, заставив работать немцев.

- Понятно, что это тоже не пройдет для Вас безнаказанно - но Вы не будете для судопрома 'врагом номер один', оставшись в разряде обычных недоброжелателей.

- Вообще, Михаил Петрович, позволю себе дать Вам добрый совет - срочно учитесь изощренному византийскому коварству, иначе Вас мгновенно сотрут в порошок, и никакое заступничество не спасет.

- Спасибо Вам за совет, Николай Герасимович - искренне поблагодарил я - буду учиться, хотя искренне надеюсь, что мне это не понадобится.

- Михаил Петрович, хотите, я Вам предскажу Ваше ближайшее будущее, на манер цыганки-гадалки? - слегка улыбнувшись, предложил Кузнецов.

- Да - напрягшись, согласился я, понимая, что за шутливым тоном нарком скрывает очень серьезные реалии.

- Итак, перво-наперво, Михаил Петрович, напишете Вы доклад о начальном периоде войны на Тихом океане - хороший доклад, можно не сомневаться, я уже успел убедиться, что работаете Вы на совесть, и никак иначе; Верховный похвалит за труды, и, во-вторых, поручит Вам разработать оптимальные варианты противодействия японцев американскому наступлению на Тихом океане, исходя из реалий 'Рассвета' - Вы и с этой работой справитесь на отлично с отличием (позже стало нормой выражение 'на пять с плюсом', но детство и юность адмирала Кузнецова пришлись на времена, когда говорили именно так В.Т.); ну, а третьим делом Вас назначат руководить группой, которая станет разрабатывать морскую часть нашего наступления на Дальнем Востоке - ясное дело, Вы и с этим управитесь; ну а потом придется сдавать вице-адмиралу Лазареву практический экзамен, суть которого заключается в том, чтобы напомнить самураям, что со времен Цусимы много чего поменялось - да так напомнить, чтобы они кровью умылись - шутливый тон Кузнецова категорически не сочетался с выражением глаз - понятное дело, что командовать адмирал будет не родимой подлодкой, а всей группировкой разнородных сил флота на Дальнем Востоке, не знаю только, будет ли товарищ Лазарев назначен комфлота или же он будет представителем Ставки ВГК по морским делам - первое и вероятнее, и предпочтительнее.

- Я уверен, что Вы справитесь - твердо сказал Кузнецов - я же, со своей стороны помогу Вам всем, что в моих силах.

- Николай Герасимович, но я подводник - ошарашенно сказал я - я и понятия не имею, как командовать разнородными силами.

- Михаил Петрович, я не буду изрекать банальности из серии 'Не боги горшки обжигают' - доброжелательно улыбнулся Кузнецов - давайте спокойно разберем, пусть в первом приближении, с чем Вам придется столкнуться, командуя ТОФ - уверяю Вас, это более чем вероятно.

- Ключевая задача, исходя из реалий 'Рассвета', это высадка десантов - на Курилах и южном Сахалине, в Корее, возможно, на Хоккайдо.

- Для этого следует обеспечить переход десантного соединения морем, подавить береговую оборону, и, собственно, высадить десант, обеспечив ему огневую поддержку и воздушное прикрытие. Еще возможна попытка японского надводного флота сорвать операцию - в этом случае следует нанести ему неприемлемые потери, не допустив самураев к зоне высадки.

- В Вашем мире Юмашев располагал 2 крейсерами, лидером, 10 эсминцами, 78 подлодками, сторожевиками и катерами, сильной базовой авиацией - но, первое, что он начал делать, стала постановка минных заграждений (все соответствует РеИ - и силы, которыми располагал ТОФ, и действия нашего тихоокеанского 'Нельсона', который, имея сугубо наступательные задачи, изготовился обороняться В.Т.).

- Теперь разберем все подробнее - были КРЛ 'Калинин' и Каганович', с основным для проектов 26 и 26-бис дефектом - размещением всех стволов орудий ГК каждой башни в одной люльке, по итальянскому образцу, и, как следствие, огромное рассеивание; лидер 'Тбилиси' и 10 эсминцев-'семерок' - не шедевры, конечно, но корабли неплохие; 11 подлодок типа 'Л', серии XI и XIII, весьма удачные, две лодки типа 'С', удачные ПЛ океанского класса, 37 'щук', тоже неплохих лодок, но они больше подходят для закрытых морей, чем для океанского театра, есть 38 неудачных прибрежных 'малюток'.

- Ваши замечания, Михаил Петрович?

- 'Калинин' и 'Каганович' неплохо подойдут для артиллерийской поддержки десанта - там максимальная скорострельность не обязательна, так что два залпа в минуту вместо проектных шести, в общем, будут терпимы; плюс приличные мореходность и дальность; броня, правда, не очень - сказал я, пытаясь свыкнуться с мыслью, что мне предстоит командовать флотом (!) - да я даже в мечтах не рассчитывал подняться выше командира дивизии ПЛ, так что эта мысль в голове укладывалась даже не плохо, а вообще никак - хотя, конечно, их будет явно недостаточно, особенно, если придется высаживаться на Хоккайдо; 'Тбилиси' и 'семерки' - неплохо, но мало, и они нуждаются в серьезной модернизации - понадобится 25-30 эсминцев, кстати, для высадки на Хоккайдо и этого может не хватить; подлодки - 'эски' и 'элки' точно надо модернизировать, 'щуки' - по возможности, от 'малюток' толку не будет, так что и возиться нет смысла.

- В общем, для серьезной работы понадобится другой состав сил и средств.

- Какой именно, Михаил Петрович? - спокойно спросил нарком.

- Душевно Вас прошу - не стесняйтесь, все, что возможно выделить, у Вас будет.

- Для артиллерийской поддержки десантов на Курилах, как минимум, понадобится 'Шеер' - его 280-мм орудия гарантированно вынесут японские укрепления на Северных Курилах; хотя, конечно, перед отправкой на Дальний Восток его надо будет отремонтировать; с южными островами сложнее, там есть казематы, вырубленные в скалах - так что там желателен калибр покрупнее, и, соответственно, более тяжелые снаряды; та же история с Хоккайдо, там есть серьезная противодесантная оборона, которую желательно давить орудиями линкоров - без особого оптимизма констатировал я - беда в том, что у нас, возможно, будут только два современных линкора-'итальянца', со всеми их недостатками - очень малыми для Тихого океана мореходностью и дальностью, огромным рассеиванием снарядов ГК, полным отсутствием для них ремонтной базы во Владивостоке; мало этого, нет никаких гарантий, что даже если они у нас будут, то с ними не будет больших проблем при переходе со Средиземного моря на Тихий океан, поскольку это классические линкоры 'средиземноморского типа'.

- Тащить на Тихий океан наши старые 'Севастополи' смысла нет - не факт, что вообще дотащим эти раритеты, если дотащим, то ремонтной базы для них нет - 'Дальзавод' вообще-то с трудом сможет отремонтировать легкий крейсер, о линкорах речи нет; а если и приведем их туда, и, как-то умудримся поддерживать их в боеспособном состоянии, то такой уж принципиальной разницы между 280-мм 'Шеера' и 305-мм 'Севастополей' нет.

- Вообще, с тем, что у нас сейчас есть, я имею в виду корабельный состав, на многое замахиваться глупо - взять те же 'семерки' - да, у них великолепная артиллерия ГК, хорошее торпедное вооружение, высокая скорость - но, слишком слабое зенитное вооружение, невысокие мореходность и дальность, не самые удачные корпуса и машины.

- С ходу могу сказать, что надо будет выколачивать у янки 40-мм 'бофорсы', не менее 12 стволов на эсминец, плюс резерв, и непременно с МПУАЗО - демонтировать к чертовой бабушке наши зенитные 76,2-мм, 37-мм МЗА, заодно и крупнокалиберные пулеметы - и ставить 'бофорсы' на освободившееся место.

- Такая же операция понадобится с легкими крейсерами - с той разницей, что будем снимать не по 2 76,2-мм зенитки, а по 8 85-мм зениток, ну и 37-мм МЗА и 12,7-мм ККП понадобится снять больше, а 'бофорсов' понадобится штук сорок на крейсер плюс пару десятков 'эрликонов'.

- Конечно, я очень надеюсь на итальянские и немецкие трофеи - невесело продолжил я - поскольку позарез нужны и эсминцы - а наши, и 'семерки', и 'семерки-у', что на Балтике, что на Севере, что на Черном море до предела изношены, кроме того, их на всех трех флотах осталось 18 штук (по итогам ВОВ в РеИ В.Т.); очень нужна хотя бы пара тяжелых крейсеров, за неимением лучшего придется радоваться итальянским, если таковые будут; вообще нет десантного тоннажа - тут придется довольствоваться немецкими БДБ, благо у них есть и танкодесантный вариант, и вариант огневой поддержки - сразу скажу, с учетом дальневосточной специфики, с ее сильнопересеченной местностью, придется дополнительно подкреплять палубу, снимать 88- или 105-мм пушки, а вместо них ставить наши родные 152,4-мм гаубицы-пушки МЛ-20 или гаубицы Д-1, благо они на максимальном угле возвышения и минимальном заряде работают почти как сверхтяжелый миномет; кроме того, нужен будет вариант с направляющими для РС-132, так сказать, морские 'старшины фронта'.

- БДБ понадобится много - конечно, понадобятся точные подсчеты, но, точно не одна сотня, и не две, особенно если будем высаживаться на Хоккайдо; считая две шестидюймовые гаубицы на один БДБ, только на две сотни гаубиц понадобится сотня БДБ.

- Нужны будут водоизмещающие торпедные катера с хорошей мореходностью и большой дальностью - альтернативы немецким 'шнелльботам' я, в настоящий момент, не вижу; и их тоже понадобится много.

- Само собой, понадобится значительный транспортный тоннаж - если исходить из американской практики выделения на каждого десантника не менее 5 тонн тоннажа и необходимости высаживать на Хоккайдо стотысячную группировку, понадобится не менее полумиллиона тонн транспортного тоннажа.

- Нужна будет сильная морская пехота - не менее двух дивизий, причем сформированных не по нашим обычным штатам, а согласно предложениям контр-адмирала Большакова, развивавшего идеи этого американца, майора Эллиса (первоначальная версия предложений Большакова изложена в фанфике 'Совещание у Сталина-2' В.Т.).

- Морской пехоте понадобятся артиллерийские части усиления, укомплектованные орудиями большой мощности на мехтяге - полагаю, оптимальным вариантом станут немецкие 210-мм мортиры; это позволит брать японские укрепления быстро и с минимальными потерями.

- Обязательно понадобится отечественный аналог американских 'Морских пчел' - инженерно-строительные части морской пехоты, натренированные на быстрое возведение полевых укреплений и, особенно, аэродромов на захваченных островах; нам это будет необходимо.

- В любом случае понадобится очень мощная авиационная группировка - в особенности, если не оправдаются наши надежды на трофейные корабли.

- По первой прикидке, нам понадобятся Р-63 'Кингкобра', ФВ-190 в вариантах истребителя-бомбардировщика, штурмовика и перехватчика, Ил-2, Ту-2, До-217 или До-317, Хе-177 - и, очень бы пригодились Р-38 'Лайтнинг' и В-17 или В-24.

- Какой-то у Вас не очень патриотичный выбор, Михаил Петрович - мягко улыбнулся Кузнецов, явственно намекая на будущие доносы недоброжелателей.

- Выбор обусловлен условиями применения - нужны скоростные, надежные самолеты, с большой дальностью, хорошей бронезащитой, мощным вооружением и большой бомбовой нагрузкой - пожал плечами я - по-моему, патриотизм заключается не в слепом поклонении всему отечественному, каким бы оно не было, а в использовании на пользу Отечеству всего, что возможно использовать - и, как минимум, глупо, если не преступно, не использовать удачную иностранную технику.

- В конце концов, в статуте ордена Отечественной войны есть положение о награждении экипажа, захватившего и приведшего в базу вражеский корабль или транспорт - так что, если следовать 'логическим' построениям ура-патриотов, то Верховного Главнокомандующего следует обвинить в 'низкопоклонстве перед Западом' - захватили и использовали на пользу Родине, а не потопили?

- Я уже умолчу, кем является, по'логике' ура-патриотов, Петр Великий, после Полтавы пировавший с пленными шведскими генералами, и, пивший за их здоровье - Пушкин ведь не придумал 'И за учителей своих заздравный кубок поднимает', это было на самом деле.

- По моему убеждению, если великий император, создатель Российской Империи, не считал ниже своего достоинства учиться у злейших врагов России того времени - шведов, то нам, грешным, тем более не зазорно учиться у сильнейшего флота мира - американского - воевать на море - с тем, чтобы победить его.

- Михаил Петрович, у меня есть два вопроса - сказал нарком.

- Как Вы собираетесь бороться с японским флотом, если самураи отправят в бой мощное соединение?

- Как Вы собираетесь обходиться без главного калибра линкоров, обеспечивая высадку десантов на сильно укрепленное побережье?

- По первому вопросу, Николай Герасимович - летом 1942 года мы передали в наркомат подборку материалов по высокоточному оружию 40-х - 50-х годов, в том числе, по немецкой управляемой авиабомбе Fx-1400, она же 'Фриц-Х', с вариантами наведения по радиоканалу и по проводам, и по японской самонаводящейся бомбе 'Ке-го', с инфракрасной ГСН - могу ли я спросить, как обстоят с ними дело? - спросил я.

- Кроме того, я бы хотел спросить, как обстоят дела с кислородными авиаторпедами с головками самонаведения?

- С 'Фрицем' справились - точнее, с тем вариантом, который Вы рекомендовали, как более простой, надежный и технологичный - с наведением по проводам - ответил Кузнецов - он сейчас серийно производится, на складах накоплено свыше тысячи единиц, а первая авиадивизия Ракова сейчас осваивает бомбометание этим боеприпасом, один полк переоборудованных под эту бомбу Ту-2 уже вышел на результат в 20% попаданий учебным боеприпасом по цели типа линкор/линейный крейсер/тяжелый авианосец с высоты в 5 000 м, второй обучается.

- С 'Ке-го' сложнее - осваиваем технологии, необходимые для серийного производства ГСН, доводим оперение авиабомбы. Пока что удалось добиться 15% попаданий в плот с костром, имитирующий эсминец (в РеИ весной 1945 года японцам удалось добиться 5 или 6 попаданий из 50 в плот с костром, имитирующий тепловое излучение судна водоизмещением в 1000 т - ГСН работала надежно, обеспечивая засечку судна на высотах до 2 000 м, проблема была с оперением бомбы В.Т.)

- Инженеры клянутся, что за полгода доведут до серии ГСН и доведут оперение до уровня, обеспечивающего 20-25% попаданий на высотах до 2 000 м, с использованием обычного бомбардировочного прицела.

- Кислородные торпеды пока не вышли даже на предсерийный образец - тут пока особых успехов не ожидается.

- Вот и ответ на Ваш первый вопрос, Николай Герасимович - спокойно ответил я - 'Фрицы' против тяжелобронированных целей, от тяжелого крейсера и выше - замечу, что при 20% вероятности попадания, при том, что для выведения из строя или потопления тяжелого корабля считать 10 попавших в цель бомб, 200 бомб, скорее всего, хватит на все оставшиеся к лету 1945 года тяжелые корабли Императорского флота; 'Ке-го' - для эсминцев, легких крейсеров, торгового тоннажа - полагаю, что даже одиночного попадания 800-кг бомбы, снаряженной 500 кг ВВ, хватит для вывода корабля из строя; 3-4 попаданий хватит для его потопления.

- Что касается Вашего второго вопроса - тот же 'Фриц' можно сделать с бетонобойной БЧ, или, если у нас решили вопрос с производством специальной взрывчатки для боеприпасов объемного взрыва, сделать его боеприпасом объемного взрыва - для взлома сильно укрепленной обороны это еще лучше.

- А Вы говорите, Михаил Петрович, что это Вам не по силам - мягко укорил меня Кузнецов - сами видите, Вы сделали вполне приличный первоначальный набросок сил и средств, необходимых для этих операций.

- Кстати, Николай Герасимович, я тут подумал - может быть, имеет смысл заказать нашим инженерам проектирование управляемых по проводам бомб ФАБ-500, ФАБ-1000 и ФАБ-2000? - спросил я.

- Наверняка ведь нам придется договариваться и с Новиковым, и с Головановым - возможно, проще это будет сделать в том случае, когда мы сможем предложить им что-то полезное и для фронтовой, и для дальней авиации.

Кузнецов внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.

- Простите, Михаил Петрович, а как Вы вообще видите этот комплекс операций, разумеется, в первом приближении?

- Северные Курилы надо будет брать группировкой, базирующейся на Петропавловск-Камчатский - задумчиво ответил я - десант в Корсаков я пока не знаю, откуда лучше будет высаживать; дальше надо будет действовать по американской методике 'шаг за шагом', продвигаясь на юг по цепочке Курил, высаживаясь на один курильский остров за другим, отстоящий друг от друга на 100-150 миль, и быстро строя там аэродромы, чтобы десантное соединение и эскадра прикрытия все время находились под 'зонтиком' базовой авиации, раз у нас пока нет авианосного соединения.

- После захвата северных островов и южного Сахалина, и, сосредоточения там нашей группировки можно будет и начинать штурм Южных Курил, и готовить десант на Хоккайдо.

- Очень хорошая идея - подбодрил меня Кузнецов - конечно, прорабатывать ее надо будет по окончании войны в Европе, когда прояснится вопрос с трофеями, но вариант рабочий, Михаил Петрович, не сомневайтесь.

- У меня к Вам остался один вопрос, Михаил Петрович - Вы беретесь?

- Да - ответил я, глядя в глаза Николаю Герасимовичу.

Кузнецов резко встал, подошел к книжному шкафу, достал с полки бутылку коньяка, две рюмки и плитку шоколада, поставил все это на стол, точными движениями разлил коньяк по рюмкам, разломал шоколад - и произнес тост: 'За Флот!'

- За Флот - повторил я, чокаясь с создателем советского флота, скрепляя тем самым вступление в его команду - команду, членом которой я был с того момента - и на всю оставшуюся жизнь.




Сталин - размышления о прошлом, настоящем и будущем.

Ближняя дача, через неделю после разговора Кузнецова с Лазаревым.

Сталин закончил прослушивать запись беседы Кузнецова с Лазаревым - и, удовлетворенно улыбнувшись, подумал, как же эффективно можно манипулировать людьми, если есть соответствующий навык.

Собственно, он, давая Кузнецову это поручение, неявно подвел его к мысли взять Лазарева в свою команду - этим выстрелом он разом убивал нескольких зайцев: во-первых, Лазарев обеспечивался работой, соответствующей его настоящим талантам, во-вторых, аккуратно ослаблялся Берия, за годы войны набравший действительно колоссальную власть - Император не питал иллюзий по поводу своего ближайшего сподвижника, прекрасно понимая, что летом 1953 года военные просто опередили Лаврентия; в-третьих, Лазарев на посту первого заместителя Кузнецова куда больше устраивал и армейцев, и Берию, нежели любая другая кандидатура, по одной простой причине - да, он был патриотом флота, но, в отличие от многих других, он был готов учитывать интересы и сухопутчиков, и чекистов, так что с ним вполне реально было найти разумный компромисс; в-четвертых, самого Сталина Лазарев устраивал в очень большой степени - и в силу его профессионализма, и благодаря его несклонности лезть в политику, и благодаря его несомненному стремлению договариваться, а не писать доносы.

Сталину очень понравилась идея Лазарева создать ударное авианосно-линейное соединение под прикрытием замысла Исландской операции. Конечно, это была наивная, легко просчитываемая хитрость - но прав был и Кузнецов, часть армейской элиты могла поддержать этот замысел, если подать этот замысел в доработанном виде, а не в том, очень 'сыром', который предложил Лазарев.

Император понимал, что одно дело продавливать солидарное неприятие этому плану всей армейской элиты, и, совсем другое, если план Лазарева поддержат, пусть и с некоторыми оговорками, Василевский, Рокоссовский и Малиновский, займут нейтральную позицию Говоров и Толбухин, с оговорками выступит против Конев, и, резко против Жуков; в этой ситуации, ситуации раскола военной элиты, негромко сказанные слова 'Есть мнение, товарищи, что план товарища Лазарева следует принять за основу' будут не давлением главы государства на армейцев, а просто принятием им одной из сторон конфликта, с совершенно иным восприятием данного действия. Заодно можно будет начать изоляцию Жукова - уж очень товарищ любит быть самым главным.

Судостроителей тоже можно будет поставить на место, не восстанавливая их ни против себя, ни против Кузнецова с Лазаревым - кое-какие мысли на этот счет у Сталина уже появились.

Прошедшие год с небольшим Император вкалывал, как проклятый, поначалу пытаясь понять, что же после его смерти пошло не так, почему дело всей его жизни рухнуло - даже не потерпело поражение, а именно рухнуло, преданное большинством элиты при равнодушии или одобрении народа.

Возможностей для этого было достаточно - многие члены экипажа 'Воронежа' искренне пытались понять, почему рухнул СССР, собирая в Интернете разнообразные статьи, как публицистические, так и аналитические, экономические обзоры, имелись даже некоторые университетские учебники и серьезная статистика.

Постепенно стало ясно, что все не так просто - дело далеко не исчерпывается предательством и равнодушием, все намного сложнее и хуже.

Летом 1943 года Сталин был вынужден признать, что правило марксизма 'Господствующий класс всегда выращивает своего могильщика' следует толковать куда шире, чем это принято в советской практике; во всяком случае, были основания считать, что фундамент будущего краха СССР заложил Иосиф Виссарионович Джугашвили, известный также под псевдонимами Коба и Иванов, Салин и Сталин, отчего ему было особенно горько, подобно тому, как семена гибели некогда могущественной Испанской Империи посеяли ее создатели, Фердинанд и Изабелла.

Была, конечно, и существенная разница между королевской парой Испании и ним - у него изначально не было альтернативы, кроме гибели СССР, строительству предельно милитаризированной, очень жестко централизованной и идеологизированной Империи - тогда же, когда в начале 50-х появилась возможность для постепенной трансформации СССР в мировую торговую империю, со своей зоной свободной торговли и превращением советского рубля, напрямую обеспеченного золотом, в одну из мировых резервных валют, он просто не успел; тогда как испанская королевская чета, помешанная на католицизме, в принципе отвергала вариант строительства мировой торговой империи, последовательно и беспощадно строя мировую католическую империю - и их потомки продолжали методично идти этим путем, погубившим испанскую Империю, над которой некогда никогда не заходило солнце.

Само собой разумеется, о прямой аналогии речи не было, поскольку глупо сравнивать империю мануфактурного периода и империю индустриальной эпохи - но общие черты просматривались - с одной стороны, Испания некогда первой вступила в мануфактурный период, первой создала торговый флот и построила колониальную империю, так что шансы стать европейским и мировым гегемоном мануфактурного периода у нее были более чем хорошие - но она же сама, своими руками спустила эти шансы в известное сантехническое устройство, поставив своей целью строительство мировой католической империи любой ценой и любыми средствами; разумеется, результаты не заставили себя долго ждать - поскольку опора католицизма того времени, духовенство и дворянство, любовно консервировали средневековые порядки, охранявшие их господство, то производство неуклонно уменьшалось количественно и ухудшалось качественно, соответственно, экономика Испании держалась только на потоке драгоценных металлов и сырья из американских колоний, причем, значительная часть этих золота и серебра в Испании была проездом, немедленно отправляясь к злейшим врагам, протестантам Англии и Голландии, ведь товарный голод надо было как-то удовлетворять; качество испанских судов и орудий в условиях, когда распределение заказов все больше определялось 'конкуренцией' взяток чиновникам, почему-то все больше уступало англичанам и голландцам; жестокость подавления инакомыслящих множила не ряды лояльных подданных короны, но тайных врагов, ждущих лишь удобного случая, чтобы ударить в спину, и т.д., и т.п.; американское золото и серебро раздавалось феодальным владыкам, в виде безвозвратных субсидий, воевавшим против протестантов; с другой стороны, Советский Союз, ставший родиной уникальных социальных технологий, обеспечивших ему взрывной экономический рост в 30-е - 50-е годы, благодаря каковому росту и стали возможны и Победа, и послевоенное восстановление, и, в значительной степени, была заложена основа благополучия 60-х - 80-х, сам отказался от них - и это при том, что эти социальные технологии стали одной из основ японского 'экономического чуда', видимо, попав в страну Восходящего Солнца через японских военнопленных; далее, вместо ставки на интенсивное развитие была примитивная торговля сырьем, с дальнейшим проеданием и раздариванием полученных денег, банальная милитаризация экономики, совмещенная с фактическим запретом на экономическую инициативу снизу, процветавшую при Императоре в виде артельного сектора, дававшего 6% ВНП (это не фантастика; сейчас легальный малый производственный бизнес, если не ошибаюсь, дает меньше. В.Т.).

Как это ни парадоксально прозвучит, но, фактически, элиты Запада, всегда придерживавшиеся правила 'Экономика определяет политику' оказались более последовательными марксистами, чем советские лидеры, то дарившие сталелитейный комбинат в Бхопале индусам, то бесплатно строившие Асуанскую плотину египтянам, то просто дарившие советское оружие любому негритянскому вождю, догадавшемуся заявить, что он придерживается социалистической ориентации - и это вместо того, чтобы в обмен на наше оружие и экономическую помощь брать концессии на месторождения полезных ископаемых, плантации и транспортные узлы, получая прибыль в 100-300%, как это делали американцы; да им не приходила в голову мысль попросту закрепить за собой контрольные пакеты акций в построенных объектах; таким образом, политика диктовала растрату ресурсов советской экономикой, что весьма поспособствовало краху СССР.

Это происходило после того, как он потратил немалый кусок своей жизни на то, чтобы сломать систему, при которой деятели Коминтерна сладко жрали и мягко спали за счет нищей Советской России, под прикрытием лозунгов о пролетарской солидарности и мировой революции, выраженных восторженным дурачком с поэтическими наклонностями в таких строчках:

Нам снились папуасы на тачанках,

В буденовках зулусы, и в кожанках (эту глупость написал Евтушенко в поэме 'Братская ГЭС', но, настроения коминтерновцев всех мастей она прекрасно иллюстрирует В.Т.).

Не успело истлеть его тело - и все началось снова, быстро набрав такой размах, о котором даже не смели мечтать дармоеды, поставленные к стенке в 1937-1938 гг.

При этом он осознавал собственную вину - он не успел демонтировать созданную им систему 'военного времени', с ее безусловным подчинением первому лицу; он даже не успел заложить основы системы 'мирного времени', с коллективным руководством, ориентированным на экономику, как основу всего, базис, интересы которого обслуживает политика и охраняет военная мощь, имеющие, разумеется, свои 'куски пирога'.

Мысленно Император еще раз проклял Никиту, Леньку и прочую компанию деятелей со Старой площади - ну какие же фантастические неучи, знать не знавшие не только экономики и истории, но и не удосужившиеся уяснить для себя разницу между базисом и надстройкой, с бараньим упорством 'ставившие телегу впереди лошади'.

- Нет, хрен вам в глотку по самые помидоры, а не развал страны - яростно поклялся он сам себе - если Бог, Сатана, законы природы, инопланетяне, нас..ть, кто, это не важно, дали мне вторую попытку - не надейтесь отделаться новой чисткой, это слишком малая для вас цена; я не позволю себе сдохнуть до того, как создам и налажу новую систему власти, в которой у вашей проклятой касты не то, что не будет монополии на власть - вы будете сидеть, как мыши под веником, раскрывая свои поганые плевательницы только тогда, когда вам это разрешат.

Взяв себя в руки, Сталин начал неторопливо анализировать ситуацию.

Действительно, расклады внутри элит СССР продолжали оставаться очень непростыми, несмотря на все достижения и, видимую уже невооруженным взглядом Победу.

Была могущественная промышленная элита, осознавшая свою силу, неплохо организовавшаяся, готовая защищать свое положение - и сформировалась новая военная элита, не политизированная, в отличие от 'соколов Троцкого', пущенных в расход в 1937-1938 гг., но, куда более сильная, высокопрофессиональная, за время войны наработавшая неформальные связи; и, самое главное, эти элиты нашли общий язык, осознав общность интересов по комплексу вопросов, затрагивающих милитаризацию страны.

Император невесело улыбнулся, припомнив классическое высказывание Эйзенхауэра, сделанное в 50-е, в бытность его президентом, о военно-промышленном комплексе, имеющем опасно большое влияние на политику США - в СССР этот комплекс начал формироваться еще в конце 20-х - начале 30-х годов, и, хотя удалось пресечь его претензии на абсолютную власть в стране, выраженные в 'красном милитаризме' Тухачевского, к концу 30-х советский ВПК полностью сформировался, и, более того, обрел не только завидный аппетит, но и достаточные возможности для его удовлетворения.

Расклады были более чем неоднозначные - да, Сталин мог поставить к стенке любого отдельного представителя элиты ВПК, но воевать со сложившейся системой в целом было и крайне опасно для него, и, в любом случае, сулило огромные неприятности стране.

Предстояло в очередной раз пройти по лезвию бритвы - необходимо было сохранять и развивать ВПК ради обеспечения обороноспособности страны, и, в то же время, не дать ему надорвать экономику, как это произошло в мире 'Рассвета'.

Как ни странно, принципиальное решение этой проблемы Император нашел в опыте позднего СССР - а, методы реализации в опыте американского ВПК, в частности, фирмы 'Боинг'.

В свое время его до глубины души потряс доклад ЦРУ, составленный в 1991 году - в этом докладе рыночная стоимость неиспользуемого ресурса высоких технологий, имевшегося в СССР по состоянию на 1991 год, оценивалась в 11 триллионов долларов (и доклад, и цифра реальные - и это самая скромная оценка В.Т.).

Нехитрые расчеты показали, что считая период устаревания высоких технологий не более, чем в 20 лет, по минимуму, в СССР, в период с 1971 по 1991 годы, в среднем за год создавали высокие технологии стоимостью в 550 млрд. долларов - и это только технологии, и это в еще тех, не обесценившихся вконец долларах. Проще говоря, в советском научно-техническом комплексе, одном из мощнейших в мире, ежегодно омертвлялся основной капитал на такую сумму, под предлогом сохранения секретности - видимо, советское руководство не было знакомо с классической формулой марксизма 'товар - деньги - товар'.

Нормальная рентабельность этого вида коммерческой деятельности, как выяснилось из изучения экономической статистики США, Японии, ФРГ, Израиля составляла 300% прибыли (цифра реальная В.Т.) - по Советскому Союзу статистики не нашлось, а, может быть, ее и вовсе не велось.

В переводе на разговорный русский язык это значило, что в СССР, причем, в подавляющем большинстве на предприятиях и НИИ оборонного комплекса создавалась добавленная стоимость в 360 млрд. долларов. Ежегодно. Только в виде интеллектуальной собственности - если бы советское руководство удосужилось заняться производством товаров на основе этих технологий и их продажей на мировом рынке, смело можно было бы рассчитывать на увеличение этой суммы на 25-30%.

Для сравнения - самым большим кушем, добытым СССР на сырьевом рынке, была большая распродажа запасов нефти после введения арабами нефтяного эмбарго; тогда удалось выручить примерно 200 млрд. долларов - и это был разовый куш, но даже на него Советский Союз сумел обновить значительную часть станочного парка, закупив на Западе современные станки.

Сейчас вырисовывалась возможность изящно и выгодно, хотя, несомненно, огромными трудами, решить эту проблему, совместив военное производство с конверсией - разумеется, имелось в виду не производство титановых кастрюль по цене 'Жигулей', но создание производств, серийно выпускающих востребованную высокотехнологичную продукцию гражданского и двойного назначения.

То, что при этом стратегические противники получат легальный доступ к советским технологиям, Императора нимало не беспокоило, с учетом того, что им понадобится несколько лет на постановку нового производства по этой технологии - за это время Советский Союз начнет производство продукции следующего поколения, и, разработку третьего поколения соответствующих технологий; и, что особенно приятно и полезно, это будет профинансировано иностранными потребителями, купившими советский товар.

Также предстояло решить проблему сырьевых отраслей промышленности, ведь недаром переворот 1991 года, если рассматривать вопрос, кому он был выгоден, вполне может быть назван переворотом сырьевиков против промышленности высоких переделов - в кратком изложении она состояла в том, что за счет сырьевиков шло скрытое субсидирование и сельского хозяйства, выражавшееся в искусственно заниженных ценах на ГСМ, и промышленности высоких переделов, выражавшееся, например, в том, что на предприятия оборонного комплекса все исходные материалы поставлялись по себестоимости, чем и объяснялась уникально низкая стоимость советского оружия, и разнообразных союзников СССР, получавших энергоносители по заниженным ценам.

Разумеется, для элиты сырьевых отраслей и отраслей низких переделов не составляло труда посчитать упущенную выгоду от поставки, например, минеральных удобрений по внутренним ценам, по сравнению с торговлей теми же удобрениями на мировом рынке - отчего внесение удобрений в постсоветской России снизилось на порядок, по сравнению с поздним СССР.

Та же история была со сталью и алюминием, титаном и медью, пшеницей и рыбой - не говоря уже о нефти и газе.

Предотвратить это можно было двумя способами - либо поднять внутренние цены на рынке СССР до уровня мировых, что гарантировало стране экономическую катастрофу, из-за менее высокой платежеспособности, либо заниматься встраиванием отечественного сырья в технологические цепочки по производству продукции высоких переделов, с высокой добавленной стоимостью, конкурентоспособной на мировом рынке - и давать сырьевикам получать свой 'кусок пирога' в виде части прибыли от продажи этой продукции.

Простейшим примером мог послужить вариант, не реализованный в 70-е годы - после арабского эмбарго Западная Европа оказалась перед необходимостью гарантированно обеспечить себя нефтепродуктами. Возможный поставщик имелся в единственном числе - Советский Союз, со своей сибирской нефтью.

Дальше была точка бифуркации - можно было договориться о поставках сырой нефти, в этом случае европейцы модернизировали свои заводы, технологический процесс на которых был оптимизирован под переработку легкой нефти Персидского залива, на переработку тяжелой сибирской нефти; а можно было договориться о модернизации советских нефтеперерабатывающих заводов, с тем, чтобы начать там производство солярки и бензинов, соответствующих принятым в Западной Европе стандартам, с тем, чтобы стать одним из ключевых поставщиков нефтепродуктов.

Второй вариант, при всей его сложности, сулил в разы большие доходы, чем первый - в те годы себестоимость литра солярки была меньше цены бутылки боржоми, в то время как в Европе солярка уже стоила приличных денег.

В реальности советское руководство пошло первым путем, выбрав более легкий вариант.

Кроме того, удовлетворить аппетиты сырьевиков и военных возможно было, используя специфический китайский вариант неоколониализма - это когда сырьевые концессии китайских добывающих компаний в недоразвитых странах охраняются их службами безопасности, укомплектованными вышедшими в запас и отставку военнослужащими НОАК, имеющими на снабжении взятые в аренду у НОАК вооружение и технику. По аналогии с западными ЧВК - частными военными компаниями - эти китайские формирования можно было назвать ГВК - государственными военными компаниями.

Таким образом, и удовлетворялись аппетиты китайских сырьевых компаний, и обеспечивалось, в известной степени, снабжение КНР стратегическим сырьем, и подкармливался генералитет, и компенсировалась часть военных расходов Китая.

Естественно, в конечном счете, все это делалось за счет африканских негров - но, китайское руководство почему-то не считало их ни родными, ни хотя бы двоюродными братьями китайцев; и, Красный Император считал эту точку зрения заслуживающей внимания.

В конце концов, одно дело заплатить вождям африканского племени, гордо именующих себя президентом, премьер-министром и министрами, десяток-другой миллионов долларов и дать оружия на такую же сумму, вывезя в обмен сырья на сотню-другую-третью миллионов 'зеленых', таким образом не только полностью компенсировав все затраты на развертывание добычи, транспортировку, охрану и т.д., но и очень хорошо заработав на этом - и, совсем другое - дать этим вождям, выучившим мудреные слова 'Ленин', 'коммунизм' - а очень способные ухитрялись без запинки произносить даже 'социалистическая ориентация', на сотни миллионов материальных ресурсов, которые не возвращались никогда, более того, узрев серо-зеленую 'морковку' достаточных размеров, оные вожди поворачивались к СССР тыльной частью набедренной повязки.

Проще говоря, вариант 'братской дружбы' на опыте СССР мира 'Рассвета' показал свою практически стопроцентную несостоятельность - проще было перечислить исключения, к которым относились Монголия, Куба, с некоторыми оговорками, Вьетнам, и, как ни странно, Афганистан, разумеется, до нашего вторжения - это была чуть ли не единственная некоммунистическая страна, в которой к нам по-настоящему хорошо относились до того, как старцы из Политбюро, поддавшись на американскую провокацию, позволили втянуть страну в аналог вьетнамской войны.

Конечно, этот вариант мог начаться реализовываться, дай Бог, чтобы через десять лет - но начинать готовиться надо было уже сейчас, чтобы к тому моменту, когда надо будет начинать эти операции, у Советского Союза уже имелись бы нужные кадры, от геологов и маркшейдеров, от экономистов и разведчиков, знакомых с азиатской, африканской, латиноамериканской спецификой до специалистов по тропическим болезням и транспортников, могущих работать в таких условиях.

Представив себе пролюбленные преемниками возможности, Император вслух выматерился так, что покраснели куски ветчины и сыра на бутербродах.

Разумеется, все вышеперечисленное было возможно при выполнении двух ключевых условий: в СССР должна была резко вырасти не только производительность труда, и резко измениться к лучшему культура производства.

Ключ к решению этих проблем имелся - это были упомянутые выше советские социальные технологии.

Император вспомнил какую-то обширную статью, внимательно им прочитанную, в которой насколько подробно, настолько и добросовестно расписывалась роль, которую сыграли т.н. 'кружки качества' в том, что автомобили фирмы 'Тойота' из третьесортного товара стали образцом добротной выделки, первоклассным товаром, чье качество не нуждалось в комментариях.

Дочитав статью, Сталин скрипнул зубами - нет, автор, судя по всему, писал чистую правду; было очень похоже на то, что автор статьи сам не знал того, что первые 'кружки качества', сиречь действительно добровольные объединения энтузиастов (как правило, это были молодые рабочие, техники, инженеры В.Т.), искавших и находивших способы повысить качество выпускаемой продукции за счет лучшей организации труда, внепланового изготовления дополнительных приспособлений, иногда за счет изменения технологии производства впервые появились вовсе не на предприятиях Осаки и Нагои в 50-е годы - нет, первые в мире 'кружки качества' были организованы на заводах Харькова и Сталинграда в 30-е годы (это было В.Т.).

Ключевой же частью меча-кладенца советских социальных технологий был хозрасчет - упрощенно говоря, предприятию дан план на выпуск какой-то продукции, неважно, что это именно - артиллерийские орудия или брюки; и, кто-то из сотрудников изобрел способ удешевить производство этой продукции при обязательном сохранении ключевых характеристик производимых изделий. Часть денег, составлявших экономию - говоря языком экономики, экономический эффект изобретения - в разных отраслях разная, но, всегда это были не символические суммы, но весомая часть сэкономленных таким образом денег, делилась на две части, опять же в зависимости от отрасли - часть выплачивалась изобретателю и тому из руководителей, кто организовал внедрение инновации, часть выплачивалась поровну всему коллективу, от подсобного рабочего до директора, где впервые внедрили полезное изобретение (и это тоже было В.Т.).

Разумеется, при таких раскладах обыденная для позднего Советского Союза ситуация, когда от изобретателей и рационализаторов отмахивались, как от надоедливых мух, поскольку выгод от них не ожидалось, кроме копеечной премии, а хлопот было в избытке, была невозможна - изобретатель был крайне полезным в материальном отношении человеком для окружающих, как для коллег, так и для руководства, со всеми вытекающими последствиями.

Это была уникальная, не имеющая аналогов в мире, технология административного управления творчеством.

Впервые эта технология была внедрена в ГУЛЛП (Главное управление лагерей лесной промышленности), в начале 30-х, поскольку очень быстро стало ясно, что классический подневольный труд 'из-под палки' банально убыточен, поэтому, чтобы вывести лагеря хотя бы на нулевую рентабельность, требовалось экономическое стимулирование зэков.

После того, как хозрасчет доказал свою эффективность, в конце 30-х он был внедрен в высокотехнологичные отрасли советской промышленности - так что производство истребителей Лавочкина и Яковлева, бомбардировщиков Петлякова и Туполева, штурмовиков Ильюшина, танков Кошкина и Котина, артиллерийских орудий Грабина и Петрова, помимо всего остального, имело в своей основе и эту организационную технологию.

В феврале 1941 года было принято постановление ЦК ВКП (б) о внедрении хозрасчета во всей экономике СССР - полноценная реализация была сорвана по понятной причине.

Вообще, мировой рекорд экономического роста, поставленный СССР в 30-е - 50-е годы, и так не превзойденный никем, кроме Китая, и то, в отдельные годы, а не постоянно - 20%. Ежегодно (это не фантастика - это было В.Т.). С перерывом на войну.

Это базировалось, в том числе, на сложнейшем комплексе социальных технологий, суть которых можно выразить несколькими словами - в сталинском Советском Союзе было не только почетно, но и выгодно быть образованным и высококвалифицированным, добросовестным и инициативным работником.

Этот комплекс был уничтожен Хрущевым - это его трудами были отменены 7-й и 8-й рабочие разряды, а те мастера-золотые руки, которые их заслужили, были переведены в рабочие 6-го разряда; это он создал систему, в которой хирурги зарабатывали меньше водителя троллейбуса, а инженеры стали официальными бедняками (соответствует РеИ. В.Т.).

Сталин сумел составить достаточно полный список 'достижений' Кукурузного Терминатора - и пообещал себе, что Никитка легко не отделается.

Но сейчас надо было строить систему, в которой Кукурузник и Летописец на высших постах в стране будут просто невозможны.


Мюллер и Рудински


Берлин, конспиративная квартира гестапо, 12 января 1944 г.

Присутствуют Г. Мюллер и Руди (Рудински).

Здравствуй, Руди, старина, проходи, присаживайся - приветствовал старого знакомого Мюллер.

Здравствуй, Генрих - меланхолично ответил Руди.

Как насчет чашечки кофе по-венски? - предложил Мюллер.

С удовольствием - отозвался Руди.

Мюллер снял салфетку с сервировочного столика, где уже был сервирован кофе.

Прости, старина - без малейшего раскаяния сказал Мюллер - своего адъютанта я оставил на Принц-Альбрехтштрассе, так что кофе пришлось варить самому, он немного остыл.

Надеюсь, это станет самым большим нашим разочарованием в настоящее время - с иронией ответил Руди.

Ты не теряешь чувства юмора, это хорошо - хохотнул Мюллер.

Следующие несколько минут старые знакомые, много лет пребывавшие в статусе заклятых друзей и злейших конкурентов, молча пили кофе.

Как ты догадываешься, Руди - начал Мюллер, когда кофе был допит - я пригласил тебя для очень серьезной беседы.

Тебе понадобилась моя помощь для раскрытия какого-то заговора? - не поверил Руди.

Нет, Руди, я хочу пригласить тебя поучаствовать в заговоре - спокойно ответил Мюллер.

Излагай, Генрих - спокойно сказал Руди.

Ты что, заранее согласен?! - изумился Мюллер.

Нет, конечно - и, представь себе, я отлично понимаю, что отказавшись, не выйду живым из этой уютной гостиной - с сарказмом ответил Руди.

Знаешь, старина, я всегда неплохо понимал твои мотивы - задумчиво сказал Мюллер - а вот сейчас я тебя понимаю не слишком хорошо. Не объяснишь, почему ты с таким безразличием относишься к перспективе собственной смерти?

Генрих, ты знаешь, что в конце 1942 г. я вел расследование по поводу причин наших поражений на Восточном фронте - начал Руди - в ходе этого расследования я пришел к выводу, что основной причиной этих поражений стало то, что на стороне русских сражаются арийские боги; дело в том, что именно русские являются истинными арийцами, тогда как мы не более чем полукровки арийской расы, имевшие глупость бросить вызов законным детям, вдобавок смертельно оскорбив их, назвав недочеловеками. На этом фоне, как ты понимаешь, жизнь одного человека не значит ничего.

Ясно - спокойно ответил Мюллер.

Теперь я хочу спросить тебя, Генрих, - сказал Руди - почему ты, завзятый материалист, так отнесся к моим словам, восприняв их как должное?

Все просто, Руди - начиная со сталинградского разгрома, я начал собирать и анализировать информацию о положении дел на Восточном фронте - начал отвечать Мюллер - результаты меня впечатлили: во-первых, соотношение потерь в танках - за один уничтоженный Т-54-85 мы платим или одним "Королевским тигром", или полутора "Тиграми", или двумя "Пантерами", или восемью-десятью Т-4 или "Штугами", или двенадцатью-пятнадцатью "Мардерами"; это при том, что наши специалисты оценивают ежемесячный выпуск Т-54-85 и СУ-54-122 в более чем тысячу машин - большинство сходится на цифре в 1200-1300 танков и САУ; проще говоря, мы уже проиграли русским танковую войну - при таком соотношении потерь мы сможем воевать еще несколько месяцев; во-вторых, сильное впечатление производит прогресс русских в авиации - ситуация 1941 г., когда русские платили за один Ме-109F пятью-семью И-16, ушла в прошлое; также ушла в прошлое ситуация первой половины 1942 г., когда русские платили за один Ме-109F двумя-тремя Як-1 - сейчас мы платим за один русский Ла-7 полутора-двумя Ме-109G или ФВ-190; Ил-2 из очень "сырого" самолета стал, по отзывам офицеров Вермахта и Люфтваффе, лучшим в мире самолетом непосредственной поддержки сухопутных войск; не меньшее впечатление производит русская бомбардировочная авиация, за пять-шесть лет прошедшая путь от СБ до Ту-2 - как считают наши эксперты, равной Ту-2 машиной станет перспективный Ю-188, сейчас дорабатывающийся для запуска в серию; в-третьих, восхищение вызывает русская артиллерия - русские, первыми в мире, сумели наладить конвейерную сборку артиллерийских орудий, начиная с ЗИС-3; в-четвертых, русская пехота, во всем уступавшая нашим гренадерам, к концу 1942 г. стала равной нашей пехоте - а к началу сражения за Днепровский вал превзошла нашу инфантерию, доселе бывшую лучшей в мире; в-пятых, русские, безнадежно уступавшие нам в организации и взаимодействии войск, использовавшие устаревшую тактику, платившие пятью своими солдатами за одного нашего, совершили какой-то фантастический рывок - начиная со Сталинграда, теперь мы платим четырьмя-пятью нашими убитыми/искалеченными/попавшими в плен солдатами за одного безвозвратно потерянного русского, в-шестых, то, что происходило на море, вообще не имеет логического объяснения - как меня заверили, Руди, случаев, когда флот, уступавший противнику в силах в 15-20 раз, вдруг начинал резать противника, как волчья стая отару, при этом практически не неся потерь, военно-морская история просто не знает.

Проще говоря, Руди - продолжил Мюллер - за год русские, ранее безнадежно уступавшие нам во всех основных компонентах искусства войны, подняли свое военное искусство до такого уровня, что наше превосходство в человеческих резервах, выплавке стали и добыче угля, высочайшем уровне машиностроения не имеет почти никакого значения - колоссальная самоходная мясорубка, именуемая Красной Армией, перемелет в фарш все, что мы можем выставить против нее - единственно, сделает она это чуть раньше, или чуть позже.

Теперь я не узнаю тебя, Генрих - задумчиво сказал Руди - ты заговорил как аналитик Генштаба, причем ни разу не помянул чертей свинячьих.

На фоне происходящего я готов допустить как твою версию вмешательства арийских богов, так и популярную в Италии версию помощи русским Господа Бога вместе с небесным воинством - и иди ты со своими шуточками к чертям свинячьим - огрызнулся Мюллер.

В общем, Рейху конец - констатировал Мюллер - но у нас лично еще есть реальная возможность спастись.

Вполне согласен с тобой - ответил Рудински - только не вполне понятно, как это сделать технически.

Я вышел на русскую разведку - сообщил Мюллер - ты знаешь правила игры, старина - если ты принесешь что-то, многократно перекрывающее нанесенный вред, то тебе не только списывают старые грехи, но и дают гражданство, деньги, работу, защиту.

Какие конкретно условия выставили русские? - осведомился Рудински.

От меня потребовали полный комплект архивов гестапо, разумеется, включая списки агентурных сетей; от тебя - все материалы специальной группы РСХА, которой ты руководил в 1940-1942 гг. - ответил Мюллер - кстати, правда ли, что ты сумел раздобыть серьезнейший компромат на всех ведущих промышленников и финансистов Франции, Голландии, Бельгии?

Да, это так - в том числе и поэтому присоединение Франции к Еврорейху прошло без малейших проблем - капитанам французской экономики, с одной стороны, были продемонстрированы папки с компроматом, с другой - обещаны выгодные заказы, после чего они обеспечили нужную позицию госаппарата Франции - ответил Рудински - кроме того, я "подвесил на крючок" большую часть промышленников и финансистов средней руки. Как насчет наших людей, преданных лично нам?

Русские гарантии распространяются на них - ответил Мюллер - но есть один интересный момент - русские очень хотят получить Генриха и ефрейтора живыми и здоровыми; настолько, что обещали очень не поскупиться - на пятнадцать миллионов долларов, и, разумеется, гарантии для всех, кто будет в этом участвовать. Кроме того, они будут рады увидеть у себя в гостях толстяка и колченогого, за отдельную плату.

Это очень хорошо, что русские распространяют свои гарантии на наших людей - значит, они действительно собираются работать с нашими агентурными сетями следующие 20-30 лет, следовательно, мы будем нужны им еще очень долго - сказал Рудински - но арестовать фюрера и Генриха просто невозможно.

Я тоже сначала так подумал - согласился Мюллер - но, потом мне попало в руки вот это донесение. Прочитай, Руди.

Что же, этого следовало ожидать - спокойно констатировал Рудински - военные логично решили, что Германия, живущая в качестве фарватерного союзника России, много лучше мертвой земли, залитой ОВ, что неизбежно, если не остановить ефрейтора. Ключевые фигуры - Роммель, Гепнер, фон Штауффенберг - это тоже вполне логично - несомненные патриоты Германии, не замешанные в военных преступлениях, так что им будет нетрудно договориться с русскими.

Насколько я понимаю - продолжил Руди - ты решил подготовить материалы о подготовке Генрихом заговора против фюрера в пользу англичан; затем, даже если фюрер не придет к мысли заменить эсэсовскую охрану на армейцев, то ему нетрудно будет подбросить эту мысль. Конечно, возможен и вариант с заменой эсэсовцев на головорезов Деница из подразделений 'К', но это неизбежный риск.

Все верно, дружище - добродушно заметил Мюллер, настроение которого улучшалось на глазах - кроме одной детали - лучше всего будет брать фюрера не в Берлине, где фанатики сосредоточены вокруг него, а в Бонне или Мюнхене, где значительную часть сумасшедших возможно рассредоточить по внешним оборонительным рубежам, что многократно упростит нашу задачу.

Знаешь, Генрих - задумчиво произнес Руди - есть более изящный вариант. Как ты знаешь, за теневую дипломатию у Генриха отвечает Вольф - так вот, в последние два месяца мои люди в Швейцарии засекли контакты офицеров из личной группы Вольфа с парнями Даллеса. Самое смешное, что я отправил своих людей проследить контакты разведки Люфтваффе с резидентом УСС в Швейцарии - похоже, толстый Герман тоже наводит мосты с американцами - а они, заодно вскрыли подготовку секретных переговоров Генриха с Даллесом. Ты готовь, на всякий случай, свой комплект документов - но, не исключено, мы сможем преподнести фюреру сразу два настоящих заговора - Генриха и Германа.

Мюллер смеялся до слез.

Да, Руди, - улыбаясь, сказал Мюллер - это будет действительно забавно - арестовать Генриха и Германа как заговорщиков против фюрера и Рейха, и, сдать их русским.

Кстати, Генрих, как ты собираешься выйти на контакт с военными? - поинтересовался Рудински.

Это будет не очень сложно - ответил Мюллер - у меня есть свой человек в окружении оберста фон Квирнгейма, лучшего друга фон Штауффенберга. Можно сказать, что у меня есть прямой выход на руководителей заговорщиков из числа строевиков - но, к сожалению, нет выхода на Генеральный штаб, хотя я не сомневаюсь, что половина генштабистов активно участвует в заговоре, а, вторая половина сочувствует им. К слову, как у тебя со связями среди военных?

Я хорошо знаком с генерал-полковником фон Штюльпнагелем, игравшим большую роль в сотрудничестве рейхсвера и РККА в 20-е годы, и не особо скрывавшим своих антигитлеровских и прорусских симпатий даже в 1941 г. - думаю, что не ошибусь, если предположу, что он участвует в заговоре - ответил Руди - к сожалению, генерал-майор фон Тресков, которого я тоже неплохо знал, был расстрелян по "делу 1 февраля" - очень жаль, он был одним из лидеров молодой элиты Генштаба, так что у меня есть выход только на старшее поколение генштабистов.


Беседа Черчилля с Мензисоми Лиддел-Гартом

Лондон, Даунинг-стрит, 10, начало февраля 1944 года.


Присутствуют: сэр Уинстон Черчилль, сэр Стюарт Мензис, капитан Бэзил Лиддел-Гарт.

- Здравствуйте, джентльмены, очень рад Вас видеть - приветствовал своих доверенных советников сэр Уинстон - прошу Вас устраиваться со всеми удобствами - к Вашим услугам сигары, кофе, виски, коньяк.

Гости были очень мрачны - это было видно невооруженным взглядом.

- Благодарю Вас, сэр Уинстон - ответил до предела уставший шеф МИ-6 - немного коньяку и сигару, пожалуйста.

- Спасибо, сэр Уинстон - скотч и гавану, будьте добры - высказался Лиддел-Гарт.

Черчилль гостеприимно подал гостям напитки, пододвинул хьюмидор с сигарами.

Пока гости раскуривали сигары, премьер-министр внимательно посмотрел на своих помощников - было ясно, что они принесли плохие вести, но сломленными эти двое явно не выглядели.

- Сэр Уинстон, удалось, наконец, выяснить, откуда взялась русская суперсубмарина - доложил генерал-майор Мензис.

- Я весь внимание, сэр Стюарт - отозвался Черчилль.

- Мы вышли на связь с нашими старыми друзьями из разведки Кригсмарине - точнее, сейчас они называются разведывательным отделом Ваффенмарине СС - и с их помощью получить информацию, собранную немцами - доложил шеф разведки.

- Как выяснилось, к созданию русской суперсубмарины немцы не имеют ни малейшего отношения - эта информация подтверждается тем, что наша агентура, тщательно отслеживающая германские верфи и судостроительные заводы, в свое время не заметила ни малейших следов крупномасштабного проекта нетрадиционной двигательной установки или проектирования сверхсубмарины. Эта лодка представляет загадку и для них - другое дело, что их успешному расследованию помешал мистицизм Гиммлера, всерьез рассматривавшего мистическую версию.

Черчилль молча ждал продолжения, неторопливо наслаждаясь сигарой.

- Сопоставление наших данных с информацией, собранной немцами, позволило получить следующую информацию - 'Моржиха' представляет собой подводный дредноут, водоизмещением в 15-20 тысяч тонн, вооруженный дальнобойными управляемыми торпедами двух калибров - стандартными, калибром 21 дюйм, и крупнокалиберными, ориентировочно, калибром 27 дюймов; кроме того, субмарина имеет на вооружении крылатые ракеты, аналог немецких 'Фау-1', наводимых неизвестным способом с колоссальной точностью, в том числе, и по движущимся целям - по крайней мере, одна такая ракета была применена по 'Тирпицу'.

- Когда наши моряки захватили линкор, было неясно, что нанесло такие повреждения машинам корабля - это напоминало действие сверхтяжелой авиабомбы, но, ведь у русских на Севере не было тяжелых бомбардировщиков; более того, по всем данным, в бою с 'Тирпицем' участвовали два старых эсминца и подводные лодки, вооружение которых ни при каких условиях не могло нанести таких повреждений. Через нашу агентуру мы навели справки - русская авиация не бомбила 'Тирпиц'. Ответ на этот вопрос удалось получить, изучив фотокопии немецких материалов о русском ударе по авиабазе Банак - тогда немцы долго не могли понять, как удар был нанесен с такой противоестественной точностью; в конце концов, тщательно перебрав обломки, они нашли несомненные детали ракетного двигателя. Правда, ответа на вопрос, какая система наведения использовалась в этих ракетах, ни у нас, ни у немцев нет.

- Также немцы полностью подтверждают полученные нами данные: эта субмарина способна долго поддерживать подводный ход не менее 30 узлов, может подолгу не всплывать на поверхность, имеет огромную дальность обнаружения надводных кораблей и подводных лодок, обеспечиваемую ее аппаратурой - и, что очень важно - немецкие акустики подтверждают, что ее звуковой фон, ненормально тихий для современных субмарин, не говоря уже о подводном дредноуте такого водоизмещения, куда ближе к турбинному кораблю, чем к дизельной ПЛ.

- Кроме того, у них есть донесение немецкого агента, служившего интендантом на Северном флоте; этот человек, отвечавший за поставки ГСМ на корабли и субмарины русского Северного флота, докладывал, что на протяжении длительного времени, точнее, нескольких месяцев, на 'Моржиху', не выходившую из боевых походов, не было отпущено ни литра дизельного топлива, ни литра мазута. Из всего этого следует, если еще вспомнить историю со специальным оборудованием, поставленным из США в 1943 - и, по русской легенде, предназначавшимся для выработки горючего для 'Моржихи', что история с субмариной, имеющей силовую установку на фторе, является тщательно продуманной дезинформацией.

- Все вышесказанное можно подытожить следующим образом - силовая установка 'Моржихи' не работает ни на соляре, ни на мазуте, ни на соединениях фтора - в противном случае, совершенно непонятно, каким образом русские получали горючее для интенсивно использовавшейся подлодки до получения американского оборудования; а если получали - зачем им было нужно платить огромные деньги за уникальное оборудование, изначально созданное для использования в американском проекте 'Манхэттен' - в то же время, эта установка, имея колоссальную мощность, совершенно не нуждается в атмосферном воздухе и обычном пополнении топливом. Единственный, по мнению научных консультантов Адмиралтейства, теоретически возможный, вариант силовой установки, отвечающей этим условиям - это 'атомный котел'.

- Минутку, сэр Стюарт - Черчилль слегка наклонил голову, безмолвно извиняясь перед разведчиком - если меня не обманывает память, то работающего 'атомного котла', хотя бы на суше, уже не говоря о модели, пригодной для установки на корабль, нет ни у кого в мире, или я ошибаюсь?

- Вы не ошибаетесь, сэр Уинстон - устало подтвердил генерал от разведки - такого 'котла' нет даже у американцев, вкладывающих миллиарды долларов в проект 'Манхэттен' - а у русских, как ни странно, есть, причем, не просто экспериментальная модель, а, судя по походам их субмарины, отработанный серийный вариант, правда, только в единственном экземпляре - и, при этом, ничего, хотя бы отдаленно похожего на проект 'Манхэттен', у них в 30-е годы не было.

- То есть, 'Моржиха' есть - но ее не должно было быть? - спокойно уточнил Черчилль.

- Именно так, сэр - подтвердил Мензис.

Черчилль ждал продолжения доклада - просто молчал и ждал, размеренно попыхивая сигарой.

- Поскольку на планете Земля построить эту субмарину невозможно - продолжил сэр Стюарт - мы приняли к рассмотрению следующие версии: во-первых, 'Моржиха' построена инопланетянами, во-вторых, она построена в будущем.

- Первая версия отпала достаточно быстро - мы располагаем достаточно сильной агентурой в России, чтобы нечто необычное не прошло мимо нашего внимания, но ничего подобного не было, хотя в случае контакта большевиков с инопланетянами оно просто обязано было быть.

- Такой контакт, чем бы он не был обусловлен, должен был повлиять на расстановку сил в русской элите, хотя бы в виде необъяснимого усиления кого-то из действующих лиц - ничего такого не было, обычная 'схватка бульдогов под ковром' - Мензис слегка польстил премьеру, процитировав его определение советской политики - конечно, мы не всеведущи - но, все-таки, основные движения в русской элите мы отслеживаем очень тщательно, равно как и состояние дел в русском флоте. До середины 1942 года все было как обычно - а вот в июле 1942 года начались странности. Вдруг на Север примчался доверенный человек шефа русской тайной полиции, мистера Берии, генерал Кириллов - причем, по некоторым данным, он имел личные полномочия от господина Сталина. Конечно, это еще не опровергает полностью инопланетную версию постройки субмарины - теоретически, она могла быть построена и на какой-то тайной верфи в заброшенном уголке Земли, и вообще притащена из космоса. Но, два момента склонили нас к отказу от этой версии - лодка была оптимизирована к применению именно в океанах Земли и ее экипаж состоял из обычных людей, что подтверждается, в частности, их сексуальными отношениями с местными женщинами, так что согласно 'Бритве Оккама' наиболее реален был более простой вариант, согласно которому субмарина есть продукт земных технологий, но значительно более совершенных, чем современные нам.

- Таким образом, наши аналитики пришли к следующему выводу - 'Моржиха' построена в будущем, а ее экипаж состоит из русских из будущего, причем, не слишком отдаленного и не слишком отличающегося по базовым ценностям, что подтверждается легкостью, с которой они вписались в местное общество, став в нем своими.

- Из этого следует, что в будущем, отстоящем от нас на несколько десятилетий, возможно, 50-100 лет, продолжает существовать могущественный Советский Союз, имеющий мощный флот, проводящий самостоятельную политику, располагающий очень сильной наукой и промышленностью, коль скоро ему по силам отправлять в прошлое подводные дредноуты.

- Можно так же сказать, что мировая революция, которой грезили большевики, не состоялась - в противном случае, русским не было бы нужды тратиться на, несомненно, столь дорогие корабли, как 'Моржиха'; так что там продолжают существовать силы, противостоящие Советской России.

- Трудно сказать, что происходит в этом будущем, поскольку у нас нет информации для анализа: почти равновероятны три варианта - во-первых, большевики проигрывают, и посылка 'Моржихи' является отчаянной попыткой русских переломить ход событий в будущем, повлияв на прошлое - этот вариант признан наименее вероятным, поскольку действия 'Моржихи', во-первых, явно хорошо продуманы, во-вторых, очень на то похоже, у красных есть монополия на путешествия во времени, что не слишком похоже на проигрывающих; во-вторых, противостояние зашло в тупик, при примерном равенстве сил - и большевики, таким образом, хотят получить преимущество; в-третьих, Советский Союз побеждает англосаксонские страны - и отправка 'Моржихи' имеет своей целью минимизировать потери в будущем. Наиболее вероятны второй и третий варианты.

- Простите, сэр Стюарт, но бесспорных прямых доказательств того, что 'Моржиха' является подводным дредноутом, построенным будущем, в Вашем распоряжении покамест нет - есть основанная на анализе косвенных данных аналитика? - мягко уточнил премьер.

- Да, сэр Уинстон - ответил разведчик, прекрасно понявший подоплеку вопроса - Черчилль ему поверил, но вот поверят ли умозаключениям его аналитиков люди, определяющие политику Британии, оставалось под вопросом.

- А какого мнения Вы, Бэзил? - спросил Черчилль.

- Боюсь, Его Величество, равно как и многие джентльмены, имеющие влияние на события, сочтут, что мы несколько переутомились, если мы предложим их вниманию этот анализ, не подкрепив его бесспорными доказательствами - Лиддел-Гарт был прям, как ствол винтовки в руках королевского гвардейца.

- Полагаю, друзья мои, пока преждевременно представлять эту информацию за пределы нашего узкого круга - предложил премьер - пока что нет возможности подтвердить ее бесспорными доказательствами, а без них, боюсь, нас поймут превратно..

- Полностью с Вами согласен, сэр Уинстон - подтвердил свое согласие Мензис, совершенно не нуждавшийся в 'длительном отпуске для поправки здоровья', поскольку шефа разведки, которого элита Британии сочла бы повредившимся умом, на посту бы не оставили.

- Позвольте присоединиться к Вашему мнению, джентльмены - высказался Лиддел-Гарт, добившийся положения лучшего военного аналитика Великобритании тяжкими трудами - и не желавший его потерять из-за не вовремя сказанных слов.

- На этом у меня все - устало сказал генерал-майор - стратегия является прерогативой господина Лиддел-Гарта.

- В целом, стратегическая ситуация, в которой находится Британская Империя, без преувеличения может быть названа катастрофической - не стал играть в дипломатию Лиддел-Гарт.

- В прошлом могущество Британии базировалось на ее промышленном потенциале - мы недаром считались 'мастерской мира', положении страны - держателя мировой резервной валюты, и, Лондона - как мирового финансового центра, положении страны - мирового перевозчика, полностью контролирующего мировые морские пути с помощью сильнейшего в мире ВМФ и крупнейшего в мире торгового флота; кроме того, мы держали в своих руках и страхование морских перевозок. В наших руках была огромная колониальная империя, способная функционировать как в режиме фритредерства, так и в режиме протекционистских тарифов - и отлаженные веками торговые связи. Наше положение в Европе обеспечивалось 'балансом сил' среди ведущих держав континента - таким образом, именно нам принадлежал решающий голос в европейской политике. Еще одним очень важным фактором, позволявшим нам и извлекать прибыли, и опосредованно контролировать Европу, было наше положение на европейских рынках нефти и нефтепродуктов.

- Сейчас ситуация такова - мы потеряли положение 'мастерской мира' еще в конце прошлого - начале нынешнего веков, сейчас же британские товары вытесняются американскими даже с рынков Британской Империи; де-факто, мы потеряли статус страны - единственного держателя мировой резервной валюты еще по результатам Первой Мировой; сейчас же речь идет о выборе между русским вариантом, позволяющим нам сохранить фунт стерлингов в качестве одной из мировых резервных валют, и американскими идеями относительно привязки к золоту через доллар - в нынешней ситуации это чревато превращением в протекторат доллара; по нашему положению мирового перевозчика нанесен смертельный удар - отныне мировые морские пути контролирует ВМФ США, а американский торговый флот по тоннажу превзошел британский; мало этого, американские программы строительства массовых, дешевых транспортов военного времени неизбежно приведут к тому, что на рынках сухогрузов и танкеров будут доминировать 'Либерти' и Т-2, лишая судостроение Великобритании заказов, с соответствующими последствиями для наших металлургии и машиностроения; наша колониальная империя находится на грани развала, как экономического, трудами американцев, так и военно-политического, благодаря усилиям стран 'Оси'; в Европе безраздельно доминирует СССР - и, используя свои возможности, Великобритания ничего не сможет с этим поделать; с рынков нефти, как европейских, так и самой Британской Империи, нас вытесняют русские и янки.

Черчилль спокойно смотрел - и ждал; достойный наследник строителей Британской Империи, воплощение британского бульдожьего упрямства, он не собирался сдаваться даже в настолько безнадежной ситуации.

Посмотревшему на него сэру Стюарту вспомнилось высказывание одного из британских адмиралов прошлого 'Стреляйте, стреляйте - и, может быть, последний выстрел принесет вам победу' - вспомнив это, разведчик зло улыбнулся про себя - еще ничего не потеряно окончательно, господа американцы и русские, Великая Британия еще жива, а, стало быть, вам еще рано праздновать победу.

- В этих условиях единственно приемлемой стратегией, дающей Британии хотя бы минимальные шансы на сохранение своих позиций, является провоцирование конфронтации между русскими и янки - продолжил Лиддел-Гарт.

- Оптимальными для Британии являются варианты экономической и политической конфронтации между СССР и США; военная конфронтация, в принципе, менее желательна, поскольку мы накрепко привязаны к США - следовательно, неизбежны военные расходы и потери, весьма для нас нежелательные.

- Применительно к экономической стратегии, с учетом крайнего сужения рынков сбыта нашей промышленной продукции, ключевыми моментами являются удержание рынков Метрополии, ЮАС, и, источников нефти на Ближнем Востоке; крайне желательно удержание Австралии. Важным источником доходов могут стать торговые связи между африканскими и азиатскими колониями и странами Европы. На последнем моменте следует остановиться подробнее - экономически европейские страны использовали колонии как источники сырья и рынки сбыта промышленных товаров, например, колонии Юго-Восточной Азии были поставщиками риса, каучука, иных технических культур, некоторых видов полезных ископаемых - сейчас они выключены из нормального торгового оборота, но, тем не менее, ни потребность европейского рынка в поставляемом ими сырье, ни их потребность в европейских товарах никуда не делись. Для того, чтобы воспользоваться временным выключением стран континента из нормальной экономической деятельности в колониях, нужен торговый флот, торговые связи, относительно умеренные капиталы и потребительские товары. Первые два компонента у Британии есть, с третьим, и, в особенности, четвертым, есть проблемы - но значительно меньшие, чем, скажем, у Франции. Это позволит существенно смягчить послевоенное восстановление. Несомненно, прибыльным вариантом для Великобритании станут поставки продовольствия из Аргентины в страдающую от недостатка продуктов Европу. Проще говоря, пока Великобритании придется занять пустующую нишу торгового посредника между Европой, с одной стороны, и Африкой, Азией, Латинской Америкой.

- Применительно к текущей ситуации критически важным условием реализации данной стратегии является ослабление долгового бремени Великобритании и обеспечение преимущественных прав Империи в колониях - продолжил Лиддел-Гарт - для нас сейчас жизненно важно хотя бы частично дезавуировать пункт 'Атлантической хартии' о свободе торговли применительно к колониям.

- Практически это можно сделать только одним способом - оплатить долги Империи перед США за счет контрибуции, уплаченной Францией.

- Как Вы предлагаете это сделать, Бэзил? - деловито поинтересовался Черчилль.

- Дело в том, сэр Уинстон, что США хотят сделать Францию своей опорой на континенте, военным и экономическим плацдармом, явно направленным против России, и, неявно - против Британии - неторопливо начал излагать детали лучший аналитик Британии - соответственно, они не заинтересованы в разорении Франции. Интерес русских заключается в нейтральной, дружественной им Франции - насколько можно судить по опыту Испании, Сталина вполне устроит некоммунистическая Франция с де Голлем во главе, не являющаяся плацдармом против России, но, играющая роль 'торгового моста' между советской сферой влияния и остальным миром. Это оптимальные варианты решения 'французского вопроса', соответственно, для Америки и России. Естественно, что они категорически не устроят противную сторону - кузенам необходим плацдарм на континенте, рынок сбыта для их товаров, возможность экспорта инфляции, русским же важно не допустить этого. Поскольку единолично добиться решения 'французского вопроса' в оптимальном для себя варианте, не начиная нежелательной ни для кого сейчас новой большой войны, невозможно, сторонам придется искать приемлемый для всех компромисс. В положении, когда позиции США и СССР во Франции почти равны - русским досталось большинство наиболее промышленно развитых, богатых департаментов, мы и янки оккупируем большую часть Франции, в частности, Париж, позиция Великобритании может сыграть роль своеобразной 'золотой акции'.

- По моему мнению, компромисс может выглядеть так - Франция делится на нашу, американскую и русскую зоны оккупации, кроме того, взимается контрибуция со страны в целом, большая часть которой причитается Империи. До полной выплаты контрибуции французские колонии, или, большая их часть, передается под мандат Великобритании, с ее преимущественными правами на торговлю.

Лиддел-Гарт замолчал, ожидая реакции слушателей.

- Если я правильно Вас понял, Бэзил, то Вы предлагаете использовать прецеденты, созданные Версальской системой - задумчиво констатировал премьер-министр - ведь в начале 20-х годов Франция оккупировала Рур, когда немцы задерживали выплату репараций и контрибуций; вдобавок, Вы предлагаете возродить выдачу системы мандатов на колонии побежденных. Кроме того, Вы предлагаете выделить каждой из держав-победительниц оккупационные зоны - насколько я понимаю, это цена, которую Вы хотите уплатить русским за их согласие на наш вариант.

- Да, сэр Уинстон - кивнул аналитик - конечно, придется признать право русских на Германию, но это неизбежно в любом случае - если мы его не признаем, то Сталин будет пользоваться правом победителя без нашего согласия.

- А что скажете Вы, сэр Стюарт? - спросил Черчилль.

- Это может сработать, сэр Уинстон, если мы предварительно договоримся с русскими - решительно сказал разведчик - в конце концов, им нужно и юридическое признание их победы, и, совершенно не нужно усиление кузенов - как и нам. В этом наши с ними интересы совпадают. Я бы предложил такой вариант - признание их захватов на Ближнем Востоке в качестве их сферы влияния в обмен на их согласие на выдачу Империи мандата на французские колонии. В качестве решения вопроса раздела сфер влияния в Европе - предложенный Вами, Бэзил, вариант признания преимущественного права русских на Германию вкупе с признанием нынешних захватов русских во Франции в качестве их зоны оккупации в обмен на их отказ от доли в контрибуции, взятой с Франции в целом и признания наших захватов в Европе в качестве сферы влияния Империи.

- Вы не слишком щедры к русским, сэр Стюарт, в особенности в том, что касается раздела Ближнего Востока? - слегка усомнился Черчилль.

- Судите сами, сэр Уинстон - выбить русских силой с занимаемых ими сейчас позиций нашими силами невозможно; можно, конечно, попросить о помощи кузенов - но расплачиваться с ними придется уступкой наших позиций в нефтяном бизнесе. Полагаю, этот вариант нам не подойдет.

Черчилль молча кивнул - для того, чтобы хотя бы частично возродить могущество Империи, сохранение нынешних позиций в нефтяном бизнесе, основанных на британском влиянии на Ближнем Востоке, было критически важно.

- А вот по мере укрепления Империи вполне возможно постепенное вытеснение русских с занимаемых ныне позиций - продолжил Мензис - в наших силах новый тур 'Большой Игры', пусть пока не в Туркестане, а в Персии, Ираке, Палестине, Ливане. Но для этого нам нужно время - время для того, чтобы вылезти из долговой ямы, в которую нас загнали кузены; время для того, чтобы укрепить флот, армию и авиацию; время для того, чтобы привести в порядок экономику Империи. Вот когда мы сделаем все это, можно будет вышибить русских с заблаговременно 'размягченных' позиций.

Черчилль молча обдумывал сказанное. Действительно, с французов можно было получить контрибуцию, позволяющую выплатить большую часть долга США. Можно было взыскать часть долга пакетами акций французских заводов, банков, торговых фирм, что позволяло перенаправить финансовые потоки из Франции в Великобританию. Преимущественный контроль над французскими колониями, в дополнение к британским, позволял стать пусть и не монопольным поставщиком колониального сырья на европейский рынок, но, весьма серьезно влиять на цены. Можно было частично экспортировать инфляцию, оговорив долю валютных резервов Франции в фунтах стерлингов, наряду с долларами. Немаловажным моментом было исключение Франции из числа держав, имеющих существенное влияние в Средиземноморье и Европе - и, отчасти, ее место могла занять Британская Империя. Последним по счету, но не по важности, было некоторое ослабление США, которые, вдобавок, были бы вынуждены бороться за влияние в голодной, нищей Франции с Советским Союзом - и чем больше ресурсов противники тратили бы на это, тем свободнее чувствовала бы себя Великобритания в других частях мира. Одним словом, речь шла не просто о колоссальных выгодах, но о последнем шансе Британии не превратиться в протекторат бывшей колонии, возродившись в качестве великой Империи. Естественно, сегодняшние пока еще союзники понимали это не хуже него самого - но, Сталину было выгоднее ослабление США ценой усиления Британской Империи, чем превращение Великобритании в фарватерного союзника США; Рузвельт же мог играть на противоречиях между СССР и Британией, но в том случае, если он, Черчилль, и Сталин выступали единым фронтом, Рузвельт был бы вынужден пойти им навстречу, поскольку распад коалиции на данном этапе был ему очень невыгоден.

Еще один фактор, о котором деликатно умолчали Мензис и Лиддел-Гарт, но о котором сэр Уинстон прекрасно помнил - приближались выборы. Выход на них в качестве победителя еще не гарантировал победы, это было ясно - Черчилль был слишком правым, слишком аристократом, для изрядно полевевшей за последние годы Великобритании - выход же на них в качестве победителя, принесшего добычу, позволяющую изрядно облегчить тяготы военного и послевоенного времени для простых англичан, был почти гарантией победы.

Ключом ко всему этому было соглашение со Сталиным - Черчилль слегка улыбнулся, вспомнив свое собственное высказывание по сходному поводу 'Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы, по меньшей мере, благожелательно отозвался о Сатане'.

- Джентльмены, следует тщательно проработать детали соглашения с маршалом Сталиным - подвел итог совещания сэр Уинстон - после окончательной проработки, Вам, сэр Стюарт, надо будет выходить на Ваших русских коллег.

- Это не составит проблемы, сэр Уинстон - заверил премьера Мензис - у нас есть прямой выход на доверенного человека маршала Берия в Швейцарии.




Переговоры 'Иванова' с немецкими офицерами.

Январь 1944 года, Париж, неприметная квартира в буржуазном квартале.


Присутствуют: генерал-полковник Карл фон Штюльпнагель, полковник Ханс Остер, полковник 'Иванов'.

- Добрый день, господа - очень рад Вас приветствовать - обратился 'Иванов' к вошедшим в квартиру фон Штюльпнагелю и Остеру - прошу Вас, проходите, присаживайтесь.

- Позвольте предложить Вам кофе, коньяк, сигары.

- Здравствуйте, герр полковник - обратился к 'Иванову' Штюльпнагель - позвольте представить Вам полковника Остера, начальника штаба абвера.

- Герр полковник, позвольте представить Вам полковника 'Иванова', в данный момент - личного представителя маршала Сталина.

- Для меня большая честь познакомиться лично, герр полковник, с легендой русской военной разведки - наклонив голову в коротком офицерском поклоне и щелкнув каблуками, сказал Остер - полковник Остер, к Вашим услугам.

- Для меня, в свою очередь, большая честь быть представленным столь заслуженному офицеру, как Вы, герр полковник - коротко поклонился 'Иванов', так же щелкнув каблуками - полковник 'Иванов', к Вашим услугам.

Остер и 'Иванов' с интересом посматривали друг на друга, пока 'Иванов', на правах хозяина разливал кофе и коньяк.

'Иванов' произвел на Остера благоприятное впечатление - высокий, широкоплечий шатен лет тридцати пяти, с ярко-синими глазами и заметной офицерской выправкой. В глаза бросалась спокойная уверенность в себе этого человека, и, в то же время, чувствовался настрой 'Иванова' на серьезный разговор с равными.

Остер тоже произвел на 'Иванова' хорошее впечатление - он не пытался что-то строить из себя, но был тем, кем был - опытным штабистом, и, как знал 'Иванов', убежденным антифашистом, непременным участником всех военных заговоров против Гитлера, человеком, готовым пойти на смерть ради своих убеждений.

Генерал-полковник фон Штюльпнагель и вовсе не нуждался в каких-либо рекомендациях - потомственный офицер, ближайший сподвижник покойных фон Секта и фон Хаммерштейн-Экворда, такой же, как и они, убежденный русофил и антифашист, сторонник военного союза России/СССР и Германии против англосаксов.

После неторопливого вкушения отлично сваренного хозяином кофе, стороны приступили к выяснению позиций друг друга.

- Господа - предложил фон Штюльпнагель - предлагаю Вам общение без чинов.

'Иванов' и Остер коротко выразили согласие с предложением старшего по званию.

- Господа, если Вы разрешите - 'Иванов' сделал паузу, дождавшись согласия, выразившегося в согласных кивках - я бы предложил Вам обсудить создавшееся положение прямо, без лишней дипломатии - в конце концов, все мы имперские офицеры, так что предлагаю оставить дипломатию дипломатам.

- Герр 'Иванов', Вы прочитали мою мысль - улыбнулся фон Штюльпнагель - полагаю, так будет лучше всего.

Внимательно наблюдавший за своими собеседниками Остер сделал первый вывод - он знал, что фон Штюльпнагель был в хороших отношениях с отцом полковника 'Иванова', также высокопоставленным офицером русской военной разведки, еще до Первой Мировой войны, но, судя по теплой, доброжелательной атмосфере, которую старательно создавал вообще-то сухой, холодноватый по характеру фон Штюльпнагель, речь шла не просто о важной встрече с сыном доброго знакомого - все выглядело так, будто беседовали единомышленники.

- Итак, господа, как выглядит ситуация, если посмотреть на нее из Москвы - начал 'Иванов' - с глубоким прискорбием вынужден констатировать, что естественные враги наших Империй, России и Германии, англосаксы, второй раз за последние 30 лет добились поставленной цели - наши страны истекают кровью в войне друг с другом.

Немецкие офицеры обратились в слух - такого начала они не ожидали, даже надеясь на благоприятные, применительно к текущей ситуации, советские предложения.

- Надеюсь, господа, Вы простите мне затянутое начало, но так уж исторически сложилось, что у наших Империй нет таких пересечений интересов, которые бы делали войну неизбежной - если вспомнить Семилетнюю войну, то, с грустью вынужден признать, что вступление Российской Империи в эту войну было обусловлено не только национальными интересами, но и интригами Австрии и Франции.

- Если же вспомнить наполеоновские войны, то Россия и Пруссия были друг другу верными союзниками, если не считать печального исключения, обусловленного французским диктатом.

- После этого русско-германская граница в течение столетия была границей мира, что, по моему скромному мнению, объясняется различием естественных сфер влиянием наших Империй - если исторической судьбой Германии было доминирование в Центральной Европе, или, как принято выражаться в Вашей прекрасной стране, Срединной Европе ('Иванов' прозрачно намекает на принятую во Втором Рейхе концепцию 'МиттельОйропа' В.Т.), то России историческая судьба изначально предопределила южное направление экспансии.

Фон Штюльпнагель и Остер потихоньку делали выводы - 'Иванов' говорил о доминировании Германии в Центральной Европе в прошедшем времени, да и его высказывание о южном направлении экспансии для России было достаточно неоднозначно.

- Можно только сожалеть о том, что предвоенные планы настоящих патриотов Российской и Германской Империй, заключавшиеся в поддержании прочного мира между нашими странами, не увенчались успехом - в отличие от планов недоброжелателей наших стран - в одной фразе 'Иванов' намекал и на поддержку военными элитами России и Германии Бьеркского договора, сорванного профранцузскими и пробританскими кругами в России, и на то, кого советская военная элита числит в главных недоброжелателях, точнее, продолжает числить.

- Собственно говоря, действия недоброжелателей наших Империй логичны, более того, единственно способны принести им желанный успех - достаточно вспомнить известный труд мистера Маккиндера - продолжал развивать свою мысль 'Иванов', делая отсылку к любезным сердцам немецких военных категориям геополитики - и лучшего примера, чем концепция 'Хартленда', созданная отцом англосаксонской геополитики, просто не было - если Вы позволите мне толковать концепцию 'Хартленда' расширительно, то Евразия и является теми самыми 'Сердцевинными землями' человечества, соответственно, автоматически возникает вопрос о силе, контролирующей эти территории.

- В том случае, если этой силой является русско-германский союз, то крайне маловероятен вариант, при котором англосаксы смогут отвоевать контроль над 'Хартлендом' военным путем - да, в силах англосаксонских держав развертывание многочисленной, отлично вооруженной армии, но, во-первых, русско-германский союз сможет выставить на поле боя не менее многочисленную армию, во-вторых, насколько англосаксы сильны в морской войне, настолько же они посредственны в сухопутной войне.

- В этой ситуации традиционный контроль англосаксов над морскими путями, при всей его серьезности, в значительной степени теряет свое могущество - просто потому, Евразия настолько велика, богата и разнообразна, что практически не нуждается в поставках извне.

- Мало этого, в ситуации, когда странам, контролирующим Евразию, нет нужды готовиться к войне друг с другом, им вполне по силам будет построить флот, способный постепенно отобрать у англосаксов контроль над Мировым Океаном - о, не сразу, конечно - постепенно, один район за другим.

- Кроме того, в этом случае против англосаксов будет работать экономика: во-первых, именно рынки Евразии, в первую очередь, конечно, европейский, являются ключевыми рынками мира, имеющими максимальную емкость, во-вторых, экономики США и Великобритании являются т.н. 'открытыми экономиками', в отличие от экономик СССР и Германии, куда более склонных к автаркии, поэтому закрытие евразийских рынков для англосаксов станет страшным ударом, чреватым хронической депрессией, в отличие от экономик СССР и Германии, для которых это станет не слишком большой неприятностью - хотя, конечно, понадобится серьезная структурная перестройка.

Фон Штюльпнагель и Остер переглянулись - то, что изложил им 'Иванов', являлось немного видоизмененным общим смыслом подтекста соглашения в Бьерке, в котором предусматривался раздел сфер влияния в Евразии (ох, недаром Вильгельм II, приветствуя прибывшего на переговоры Николая II, приказал поднять на своей яхте сигнал 'Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана' - собственно, этим все было сказано В.Т.) - что они могли только приветствовать; за серьезный вариант советско-германского союза оба немецких офицера были готовы ухватиться руками и ногами, поскольку в той ситуации, в которой сейчас находилась Германия, это было подарком Бога.

Другое дело, что они были полностью согласны с английской поговоркой, гласящей, что дьявол кроется в деталях - следовало тщательно прояснить советскую позицию, уточнив все нюансы предлагаемого соглашения.

- Простите, герр 'Иванов', но нам бы хотелось уточнить детали - прямо сказал Штюльпнагель.

- Я к Вашим услугам - слегка поклонился 'Иванов'.

- Насколько я помню, сорок лет назад обсуждался вариант равноправного союза - фон Штюльпнагель деликатно не стал уточнять тот момент, что при формальном равноправии голос промышленно развитой Германии был бы заметно весомее мнения аграрно-индустриальной России.

- Сейчас ситуация изменилась - прямо ответил 'Иванов' - Германии предлагается роль младшего партнера, при неизбежных серьезных изменениях внутри страны.

- Нам придется строить социализм советского образца? - жестко спросил Остер, бывший антифашистом, но не левым, а искренне верующим христианином, совершенно не расположенным к социализму сталинского толка.

- Нет - столь же прямо ответил 'Иванов' - применительно к Вашей стране у нас разработан вариант социально-экономической модели смешанного типа - будет сильный частный сектор, но под контролем государства - нас категорически не устраивает ситуация, в которой очень многое в Германии зависит от 'Херрен-клуба' ('Клуб господ', объединение крупнейших промышленников и финансистов Германии, придерживающихся правых взглядов; существует с конца XIX века до сих пор. В.Т.); нас вообще не устраивает расклад, когда в Германии столь сильны такие русофобы и антисоветчики, как фон Крупп (в РеИ 'прославился' тем, что в конце 1941 года получил от Гитлера, как-то не замеченного в симпатиях к славянам, настоятельный совет гуманнее относиться к остарбайтерам - это не шутка, условия жизни советских граждан, угнанных в Германию, на предприятиях концерна 'Крупп' были хуже, чем в концлагерях В.Т.); кроме того, мы предусматриваем вариант, в которой часть репараций и контрибуции, будет взыскана контрольными пакетами германских фирм; конечно, будут и народные предприятия. Конечно, никто не собирается национализировать маленькие магазины и мастерские, проводить принудительную коллективизацию крестьянских хозяйств, во всяком случае, тех, хозяева которых не были активными членами нацистской партии или не были замешаны в преступлениях против граждан СССР.

- Во внутренней политике новой Германии будет проведена жесткая денацификация как государственного аппарата, так и общественных организаций (здесь и далее 'Иванов' излагает немного видоизмененный вариант, в РеИ существовавший в ГДР. В.Т.).

- Надо полагать, единственной политической партией новой Германии станет ГКП? - мрачно осведомился Остер.

- Нет - прямо ответил 'Иванов', в свое время потрясенный до глубины души инструкциями, полученными лично от Сталина - до сей поры, он не мог себе представить вождя, на полном серьезе говорящего о преимуществах многопартийности - по мнению маршала Сталина, в Германской Демократической Республике вполне имеют право на существование социал-демократы, христианские центристы, крестьянская партия - одним словом, левые и умеренные центристы, но не правые, и тем более, не ультраправые партии.

Далее 'Иванов' мог наблюдать редчайшее зрелище - потрясенные до глубины души германские офицеры в званиях генерал-полковника и полковника, но, военной разведки.

- Простите, Вы шутите? - только и смог выдавить из себя через пару минут Остер, по роду деятельности хорошо знавший реалии СССР.

- Я точно, слово в слово, процитировал Вам слова моего Верховного Главнокомандующего, сказанные им на инструктаже, состоявшемся перед поездкой - отчеканил 'Иванов' - даю Вам слово офицера, что все именно так и было.

- Благодарю Вас за подробное разъяснение - поспешил загладить намечавшийся конфликт фон Штюльпнагель - а как, по мнению маршала Сталина должна выглядеть политическая модель Германии, и каковы взаимные гарантии сторон?

- По мнению маршала Сталина - 'Иванов' оценил то, что фон Штюльпнагель упорно называет Императора по воинскому званию, это был хороший признак - ГДР будет президентской или президентско-парламентской республикой, с системой альтернативных выборов, в которых будут участвовать упомянутые выше политические партии; интересы СССР должны гарантироваться специальным договором, составные части будут иметь такое содержание - Советский Союз будет владеть всеми германскими газетами, радиостанциями, иными средствами массовой информации на срок до 2099 года, кандидатуры новых президентов и канцлеров Германии в обязательном порядке будут согласовываться с СССР, без этого их избрание/назначение будет невозможно, кроме того, каждый новый высший руководитель ГДР, перед вступлением в должность должен будет подтвердить этот договор своей подписью; ГДР будет предоставлять свою территорию под размещение советских войск (попросту говоря, пересказывается содержание секретного договора ФРГ - США 1949 года, составной частью которого является т.н. 'канцлер - акт' - в АИ МВ Сталин решил не изобретать велосипед, а воспользоваться американскими наработками из мира 'Рассвета' В.Т.).

- Что же касается гарантий Германии - позволю себе напомнить Вам, господа, предысторию как прошлой Великой войны, так и нынешней: в 1914 году наши страны столкнули в истребительной войне, ради интересов Великобритании, Франции и США, для того, чтобы английская промышленность и финансы избавились от германского конкурента, постепенно вытеснявшего их с рынков, чтобы Франция вернула себе Эльзас и Лотарингию; также и затем, чтобы Англия и Франция продолжали получать дешевое российское сырье, а не конкурировать с российскими товарами, произведенными на германском оборудовании; отдельно следует упомянуть нефтяной фактор - нефтяная промышленность России понемногу вытесняла из Европы американцев и англичан, тем самым нанося колоссальный ущерб семействам Рокфеллеров и Ротшильдов, оттого то полковник Хауз, креатура Рокфеллеров, делал все, от него зависящее, чтобы ослабить Россию, ну а перечислять достижения сэра Генри Детердинга, полагаю излишней тратой времени; предлагаю также, господа, вспомнить историю взлета некоего ефрейтора баварских стрелков, точнее, роль, которую в этом взлете сыграли господа Ханфште?нгль и Гесс - у нас есть все основания считать, что первый осуществлял финансирование НСДАП на деньги Рокфеллеров, а второй тесно связан с известными британскими кругами, ориентирующимися на Ротшильдов.

- Пожалуйста, господа, поправьте меня, если я не прав - но дважды за 30 лет мы убивали друг друга во имя чужих прибылей, ради того, чтобы чужое процветание не было поколеблено.

Фон Штюльпнагель и Остер переглянулись - и на вопросительный взгляд генерал-полковника, опытнейшего строевика и генштабиста, но, в силу специфики службы хуже осведомленного в хитросплетениях теневой политики, Остер утвердительно прикрыл глаза, подтверждая правдивость сказанного 'Ивановым'.

'Иванов', естественно, заметил эту безмолвную беседу - и еще раз убедился в правильности взятого им направления, в котором упор делался на максимальную откровенность беседы.

- Закономерен вопрос, господа - а каковы гарантии Германии на будущее?

- Поскольку есть все основания считать, что англосаксы останутся врагами России и в будущем, причем, любой России - неважно, красной или белой, имеет смысл сделать своего рода 'инженерную прикидку' на будущее.

- Я не хотел бы вдаваться в детали - надеюсь, Вы меня простите - но у нас есть стопроцентная уверенность в том, что в будущем противостоянии ключевыми видами вооружения, если Вы позволите так выразиться, стратегической триадой, станут высокие технологии, финансы и мировой рынок - а классические Вооруженные Силы будут играть обеспечивающую роль.

- В связи с этим у нас вызывает массу вопросов, какие истинные цели преследует т.н. 'план Моргентау' (в РеИ план Моргентау появился в 1944 году, в АИ МВ он был составлен раньше В.Т.) - полагаю, господа, Вы знаете, что планируют американцы?

Немецкие офицеры смотрели на 'Иванова' с некоторым недопониманием - во-первых, то, что он говорил о предполагаемом устройстве Германии и отношениях Германии с СССР мало напоминало положение младшего партнера - называя вещи своими именами, это было смесью положения фарватерного союзника и оккупированной страны, во-вторых, им были непонятны столь мрачные намеки применительно к плану Моргентау - абвер сумел выяснить примерное содержание американских планов, но не более того - несомненно, это был смертный приговор Германии, но, судя по тому, что говорил 'Иванов', русские считали этот план направленным против них.

- Простите, герр 'Иванов', но, то, что Вы предлагаете, мало похоже на положение младшего партнера - скорее, это похоже на условия, предлагаемыефарватерному союзнику - фон Штюльпнагель был прямолинеен.

- Герр фон Штюльпнагель, война между нашими Империями не была нужна ни нам, ни вам - тем не менее, за неполных 30 лет Германия развязала две Великих войны против моей страны - 'Иванов' был не менее прямолинеен - и, при всем моем, поверьте, глубочайшем уважении к германской военной элите, Вам не удалось остановить подстрекаемых англосаксами политиков.

- С нас хватит - прошлая Великая война стоила жизней четырнадцати мужчин из нашей фамилии, на нынешней погибли двое моих братьев и шестеро кузенов; я не хочу, чтобы через 20 или 25 лет моему сыну и племянникам вновь пришлось сражаться с Германией - поэтому мы будем строжайше контролировать германскую деловую элиту, политиков, прессу, армию и флот, секретные службы - 'Иванов' позволил себе искренность, прекрасно понимая, что эмоции тоже являются оружием в переговорах, будучи своевременно и правильно проявлены.

- В Вашей стране издавна боролись проанглийское и прорусское течения - мы уважаем и ценим наших друзей, но, они не могут справиться в одиночку, поэтому мы приложим все усилия, чтобы навсегда искоренить враждебные нашей стране течения; это невозможно без установления жесткого контроля сроком на пятьдесят лет, но, конечно, по мере достижения поставленных целей, заключающихся в максимально полной интеграции Германии в руководимое Советским Союзом евразийское пространство, контроль будет постепенно смягчаться.

Немцы внимательно слушали советского разведчика, внутренне соглашаясь с его аргументами, поскольку они были подобраны с учетом немецкого менталитета, с его абсолютизацией силы, с его принятием права сильного - а русские убедительно доказали свою силу на полях сражений, так что подчинение воле победителя было приемлемо; и удачно дополнены толикой сентиментальности и холодного гнева, когда речь зашла о его погибших близких - это тоже было близко и понятно немцам.

Другое дело, что им надо было прояснить советскую позицию до конца.

- Герр 'Иванов', Вы упомянули план Моргентау - какого Вы о нем мнения? - спросил Остер.

- Это смертный приговор Германии, который, согласно замыслу англосаксов, должен быть приведен в исполнение нами, с целью сделать неизбежным наше поражение в будущей войне с англосаксами - пожал плечами 'Иванов'.

- Простите, ГРУ располагает полным текстом? - уточнил Остер.

- Что касается основной части плана - да, но, судя по некоторым моментам, не исключено наличие дополнений или приложений к плану, до которых мы не сумели добраться - честно ответил 'Иванов'.

- Простите - Остер был настойчив - я хочу просить Вас об услуге - подробно рассказать содержание плана.

- Это возможно - спокойно ответил полковник - но я предлагаю поступить проще - прочитайте его сами, господа.

Последовавшая вслед немая сцена вполне впечатлила бы Гоголя - такой уровень открытости, мягко говоря, не слишком типичен для разведок.

Тем временем, 'Иванов' достал из портфеля черную кожаную папку, открыл ее, достав оттуда несколько скрепленных листов бумаги.

- Прошу прощения, господа, в моем распоряжении есть единственный экземпляр - извинился он.

Первым читал фон Штюльпнагель - естественно, прочитанное произвело на него сильнейшее впечатление, несмотря на то, что боевой генерал был мало похож на выпускницу монастырского пансиона. Закончив чтение, генерал-полковник молча передал бумаги Остеру - полковник управился быстрее, причем, как заметил фон Штюльпнагель, Остер не выглядел удивленным - скорее, полковник производил впечатление человека, чьи плохие предчувствия оправдались.

- Я Ваш должник, герр 'Иванов' - серьезно сказал Остер - этот документ подтверждает те отрывочные данные, которые мы сумели собрать - все совпадает, американцы, при активном содействии англичан, готовят уничтожение единого немецкого государства - подготавливая раздробление Рейха даже, фактически, не на три государства, как тут написано, а на восемнадцать, по сути дела, независимых земель, полное уничтожение германской армии как института государства, не только военной промышленности, но и вообще всей тяжелой промышленности Германии, в частности, промышленного района Рура, с последующим превращением Германии в сугубо аграрную страну, уничтожение высшего образования, с понятными последствиями для германской науки (излагается суть плана Моргентау, существовавшего в РеИ. В.Т.).

- Позвольте задать Вам еще два вопроса?

- Я к Вашим услугам, герр Остер - кивнул 'Иванов'.

- Вам что-то известно о планах сокращения населения Германии на 25 миллионов человек?

- Такая информация была, но точно ее подтвердить не удалось - возможно, речь идет о каком-то дополнении к плану Моргентау - ответил 'Иванов'.

- Простите, речь идет об использовании англо-американцами нацистской практики? - спросил фон Штюльпнагель.

- Точной информацией мы не располагаем - судя по отрывочным данным, речь идет о применении к немецким мужчинам практики принудительной кастрации - ответил 'Иванов' - предположительно, именно поэтому и оговаривается обязательная регистрация мужчин, начиная с 14 лет (не располагаю точными данными, но подобные версии слышать доводилось неоднократно; принудительная кастрация была законодательно оговорена в некоторых штатах США, в описываемый период, как мера профилактики асоциальных элементов В.Т.).

- Это смертный приговор Германии - спокойно констатировал фон Штюльпнагель.

- Полностью с Вами согласен - наклонил голову 'Иванов' - будет территория, на которой когда-то была Германия, территория, на которой будут жить люди, с той или иной долей немецкой крови в жилах - но Германии больше не будет, никогда.

- Второй вопрос - напомнил о себе Остер - почему Вы считаете этот план смертным приговором не только нам, но и Вам?

- Все просто, герр Остер - совокупный экономический потенциал англосаксонских стран составляет примерно 55-60% от мирового экономического потенциала - ответил 'Иванов' - наш, даже если мы получим преимущественное право разграбления Германии, составит где-то 10-15% мирового экономического потенциала, и то не сразу - предприятия надо демонтировать, возвести цеха, перевезти оборудование, смонтировать его на новом месте, обучить персонал.

- С учетом наших потерь, и отсутствия сильных союзников, англосаксы просто раздавят нас за счет экономического превосходства - хотя, возможно, это произойдет и не сразу, а после некоторой мирной передышки.

- Да, конечно, мы дорого продадим свои жизни - но нашей страны тоже не станет, как и нашего народа - с ледяным спокойствием закончил 'Иванов'.

- Можно сказать, что в отличие от прошлой Великой войны, англосаксы приняли обратную последовательность - тогда планировалось сначала уничтожить нас вашими руками, и, только затем добить вас, сейчас же - наоборот.

- В том же случае, если мы принимаем Ваше предложение? - жестко спросил фон Штюльпнагель.

- У нас будет примерно 25-30% мирового экономического потенциала - и, с учетом и наших, и ваших традиций стремительного экономического роста - хорошие шансы быстро его увеличить - ответил полковник - вначале, конечно, нам придется посидеть в стратегической обороне, но уже через 5-10 лет ситуация может существенно измениться.

- Каковы Ваши взгляды на будущее Вермахта? - не менее жестко спросил фон Штюльпнагель.

- По мысли маршала Сталина, значительно уместнее будет название Фольксармее - уточнил 'Иванов' - сухопутная армия мирного времени, комплектуемая по призыву, численностью в 15-20 дивизий, с танковыми войсками, полноценной артиллерией, частями усиления; разумеется, новая Германия должна иметь полноценные ВВС и ВМФ.

- В случае развертывания Фольксармее - все может быть, нельзя исключить вероятность новой большой войны в Европе - на складах и базах хранения, находящихся под совместным контролем Фольксармее и Советской Армии, будет находиться комплекты вооружения и военной техники еще на 80 дивизий.

- Офицерский и унтер-офицерский корпус Фольксармее будет состоять из граждан Германии, имеющих должную квалификацию, не состоявших в преступных организациях, и, непременное условие - не замешанных в военных преступлениях против граждан СССР.

- Двадцать дивизий - это немного - заметил генерал-полковник.

- Хотелось бы обратить Ваше внимание на следующие моменты: во-первых, Германия потеряла треть мужчин самых активных возрастов только убитыми, поэтому демографическая ситуация еще долго не позволит развертывать большую армию мирного времени; во-вторых, это только сухопутные войска, без ВВС и ВМФ; в-третьих, с изменением демографической ситуации размеры Фольксармее будут увеличены - обстоятельно ответил полковник.

- Если я правильно Вас понял - военнослужащие Вермахта могут служить в Фольксармее, даже если это люди не левых взглядов? - уточнил фон Штюльпнагель.

- Да - согласился 'Иванов' - например, маршал Сталин назвал в качестве приемлемого для СССР главкома Фольксармее генерал-фельдмаршала Роммеля - это, разумеется, только в качестве примера.

Немецкие офицеры задумались - об оппозиционных настроениях фельдмаршала знали очень немногие люди, так что либо ГРУ имело своих агентов среди заговорщиков, либо русские сумели просчитать вероятных участников заговора, что было менее вероятно.

- Только тех, кто не воевал против Вашей страны? - еще раз уточнил фон Штюльпнагель.

- Простите, почему же? - 'Иванов' слегка поднял бровь - Если такой достойный офицер, как генерал-полковник Гудериан сочтет возможным принять командование Панцерваффе новой германской армии, то Советский Союз не будет иметь ничего против этого.

- Называя вещи своими именами, господа - наше руководство видит Фольксармее 'европейской шпагой' СССР. Разумеется, эта 'шпага' должна быть отточена и, вообще, содержаться в должном порядке.

Фон Штюльпнагель и Остер переглянулись - советские условия были намного жестче, чем они предполагали первоначально, но, были не в пример выгоднее и гуманнее для Германии, чем американский вариант.

- Мы должны будем получить одобрение коллег, герр 'Иванов' - церемонно сообщил фон Штюльпнагель - но, хочу Вам сообщить, что я буду рекомендовать им принять вариант, предложенный СССР.

- Сочту за честь присоединиться к мнению герра фон Штюльпнагеля - сообщил Остер.

- Для меня большая честь - столь высокая оценка Вами, господа, предложений СССР - поддержал предложенный немцами на прощание тон 'Иванов'.

После недолгого прощания полковник подошел к столу, налил себе еще бокал коньяка, и неторопливо его выцедил, чувствуя, как уходит дикое напряжение - он понимал, что начало было удачным, играя на контрасте между планами США и СССР, удалось перетащить на свою сторону не только русофила фон Штюльпнагеля, но и правого центриста Остера, близкого к консервативным кругам и Генштаба, и военной разведки.


Доклад военно-морской разведки военному

Неприметный коттедж на территории базы Литтл-Крик, февраль 1944 года.


Присутствуют: военный, начальник военно-морской разведки США, его первый заместитель, начальник аналитического отдела ВМР.

- Джентльмены, рад Вас видеть - поздоровался с морскими разведчиками военный, производивший впечатление вконец загнанной лошади - надеюсь, Вы сможете сказать мне что-то определенное.

- Мы тоже рады Вас видеть, сэр - устало улыбнулся шеф ВМР, выглядевший не намного лучше военного - кажется, нам удалось внести некоторую ясность в вопрос о русском флоте. А, пока, может быть, Вы хотите выпить чашечку кофе, или, чего-нибудь покрепче?

- Кофе - с удовольствием - согласился военный - а, остальное, попозже.

- Как Вам будет угодно, сэр - ответил начальник ВМР - доклад подготовили аналитики, так что докладывать будет кэптэн.

- Хорошо - ответил военный, наливая себе кофе.

- Сначала немного истории - начал аналитик - кораблестроение никогда не было сильной отраслью русской экономики, так что их корабли нередко или строились за границей, или строились в России - но по иностранным проектам, и с иностранной технической помощью. Я не буду перечислять все корабли РИФ конца XIX - начала XX веков, построенные за границей, или с иностранной помощью, поскольку таковыми были почти все - достаточно вспомнить дредноуты типа 'Севастополь', являвшиеся копиями итальянского дредноута. Особой проблемой для русских всегда были силовые установки - они постоянно отставали в этом вопросе от мировых лидеров - например, перед прошлой Великой войной они построили лучшие в мире эсминцы типа 'Новик', но на этих кораблях стояли английские турбины 'Парсонс'. Этот набор проблем был унаследован большевиками - в 20-е - 30-е годы они использовали в своем кораблестроении практически любые серьезные наработки, до которых им удавалось дотянуться, но их ключевым партнером была Италия, поскольку ни о каком сотрудничестве в военно-морском строительстве ни с нами, ни с кузенами не могло быть и речи. Именно итальянцы помогли построить русским их эсминцы и легкие крейсера, являющиеся основой их надводного флота.

- Несколько сложнее вопрос с русскими субмаринами - тут, помимо итальянцев, была некоторая помощь и немцев, и, в самом начале, чуточку - французов, и собственное русское творчество, которое нас, по понятным причинам, очень мало интересовало - в общем, русские, в то время, так и не выработали сколько-нибудь стройной концепции строительства и применения флота, занимаясь метаниями между откровенной слабостью русского кораблестроения, острой нехваткой ресурсов на необходимое, не говоря уже о желаемом - и, страстным желанием иметь мощный океанский флот, при том, что у них не хватало сил для надежного контроля прибрежной зоны Советской России. Я уже молчу о реалиях географии, производной которой является стратегия - Балтика и Черное море являются классическими внутренними морями, выходы из которых легко закрывают 'кузены', на Дальнем Востоке, применительно к Евразии, господствует японский флот, контролирующий все выходы в океан; в принципе, у них есть выход в Северную Атлантику, с базированием на Мурманск, но, во-первых, театр у них совершенно не оборудован, во-вторых, русский Северный флот, по имеющимся силам и средствам, вряд ли может быть назван приличной эскадрой, в-третьих, выход на ключевую коммуникационную трассу США-Европа перекрыт Исландией. Можно сказать проще - на море русские являлись третьеразрядной морской державой, имевшей флот, по своим возможностям примерно соответствующий аргентинскому или бразильскому, но, в отличие от латиноамериканцев, 'размазанный' по четырем ТВД, два из которых являются изолированными, а, два - Тихоокеанский и Северный, формально связаны Северным морским путем, но очень условно, поскольку он крайне плохо обустроен. Надо заметить, русские пытались найти выход из этой безнадежной ситуации в массовом строительстве субмарин, как самого дешевого морского вооружения.

- И вот, летом 1942 года на Севере появляется русская суперсубмарина, резко меняющая соотношение сил на ТВД. Что мы знаем о ней точно - это корабль водоизмещением 15-20 тысяч тонн, способный развивать под водой скорость не менее 30 узлов, при этом лодка имеет колоссальную дальность подводного хода, причем, на высокой скорости. Его вооружение состоит из дальнобойных, управляемых торпед, и, предположительно, из самолетов-снарядов. Тип силовой установки неизвестен - первоначальное предположение, что лодка имеет силовую установку на фторе, не подтвердилось, поскольку наша опытная лодка 'Си девил', переделанная из типа 'Балао', хоть и сумела достичь подводной скорости в 25 узлов, имеет дальность не более 200 миль, при этом назвать ее силовую установку хоть сколько-нибудь надежной можно только в шутку.

- Закономерно возникает вопрос - а когда и где была построена эта субмарина? - кэптэн пристально посмотрел в глаза присутствующим.

- Первоначально мы рассматривали версию, что подводный корабль был выстроен на Севере России, с технической помощью немцев. Сейчас мы точно можем сказать, что немцы тут ни при чем - благодаря любезности 'кузенов', имеющих давние и прочные связи с военно-морской разведкой Германии (соответствует РеИ - например, нападение на советских дипкурьеров, в результате которого погиб Теодор Нетте, было совместной операцией британской и германской военно-морской разведок В.Т.), нам удалось получить информацию от разведки Кригсмарине.

- Итак, строительство субмарины водоизмещением 15-20 тысяч тонн - таких кораблей не строил никто и никогда в мире, для сравнения - у нас строительство тяжелого крейсера, имеющего водоизмещение в 1,5 раза меньше, занимает три года; русские же тратили на строительство и ввод в строй субмарины типа 'К', имеющей на порядок меньшее водоизмещение и традиционную конструкцию, три года - сколько же времени ушло у русских на постройку и ввод в строй уникального подводного дредноута, несомненно, имеющего новаторскую конструкцию - пять лет или больше? Следовательно, он был заложен не позже лета 1937 года? А откуда русские взяли технологии, позволившие им создать уникальные торпеды, если авиаторпеду они купили у итальянцев? Что им мешало использовать эти же технологии для создания авиаторпед, пусть неуправляемых? И, самое главное - когда русские успели сделать силовую установку своей субмарины, если они заложили ее не позже лета 1937 года?

Военный задумчиво смотрел на разведчиков - было похоже, что они нашли ответ на вопрос, что же такое 'Моржиха'.

- Резонно возникает вопрос - продолжил аналитик - если русские каким-то образом сумели создать принципиально новую силовую установку, то, почему она стоит только на 'Моржихе'? Стандартный вариант внедрения новых силовых установок, да и любой новой технологии - от простого к сложному, от малого к большому. До сей поры это правило не знало исключений - просто потому, что любую, сколько угодно гениальную идею, сначала надо воплотить в металл опытного образца, выявить его 'детские болезни', потом сделать предсерийный образец - и провести расширенные испытания, затем выпустить малую серию - и отработать ее в практическом использовании; и только после этого возможен выпуск чего-то по-настоящему сложного и совершенного.

- Вспомните историю броненосцев, джентльмены - прошло сорок лет, прежде чем родился качественно новый тип линейного корабля - дредноут. Вспомните историю подводных лодок - первые субмарины современного типа появились еще в начале века, но, несмотря на то, что они непрерывно совершенствуются, кроме России, нигде нет качественно новых субмарин - и это притом, что над совершенствованием подлодок работаем мы, 'кузены', гунны, лягушатники, джапы, макаронники. Ничего подобного 'Моржихе' нет нигде в мире - мы знаем практически все о флотах 'кузенов', гуннов, макаронников, лягушатников.

- Простите, а японцы? - спросил военный.

- Сэр, Вы верите в то, что джапы сумели создать качественно новый корабль - и отдали его потенциальному противнику? - ответил вопросом на вопрос кэптэн. И в таком случае - почему мы не видим ничего подобного 'Моржихе' в составе Императорского Флота? Почему нет кораблей и субмарин с подобными двигательными установками, вооружением и аппаратурой в любом другом флоте, если это не русская разработка?

- Вы правы - это был глупый вопрос - военный умел признавать свои ошибки.

- Хорошо, допустим, что русским повезло совершить качественный прорыв сразу по нескольким направлением - но, в таком случае, почему они сначала не построили дюжины-другой средних и больших субмарин, подобных 'Моржихе', пусть менее совершенных - ведь их промышленности надо было на чем-то отрабатывать навыки постройки новых подлодок, их морякам необходимо было научиться обслуживать и применять новые подводные корабли? - аналитик был не понаслышке знаком с правилом, согласно которому в правильно заданном вопросе содержится половина ответа - кстати, а почему они не ставят эти установки на свои надводные корабли? Посудите сами, насколько бы выросли возможности их легких крейсеров, если бы получили настолько мощные силовые установки? Почему они не используют торпеды нового типа и аппаратуру обнаружения на эсминцах или легких крейсерах? В общем, почему все инновации сосредоточены на одной 'Моржихе' - и только на ней?

- Насколько я понимаю, Вы хотите сказать, что комплекс уникальных технологий, благодаря которым стало возможно строительство 'Моржихи', уже был готов в 1937 году, если, конечно, принять за основу вариант, что Советы самостоятельно построили эту сверхлодку - но, почему-то, нет никаких признаков того, что русские предварительно отрабатывали эти технологии; более того, прошло семь лет, но ни один русский корабль, ни одна субмарина, не получила чего-то подобного оборудованию суперсубмарины - медленно произнес военный - и если второе еще как-то можно попытаться объяснить, хотя я лично с трудом представляю логичное объяснение этого, то первого просто не может быть, по ряду причин.

- Вот именно, сэр - аналитик смотрел военному в глаза - чудес на свете не бывает, мне, во всяком случае, не довелось наблюдать таковые - поэтому я не верю в бред гуннов о Полярном Змее, разбуженном русскими священниками. Я доверяю фактам - а они таковы - во-первых, технологий, позволяющих построить такую субмарину, нет ни у одной из ведущих кораблестроительных держав мира; во-вторых, русская кораблестроительная промышленность, деликатно говоря, не блещет достижениями - если называть вещи своими именами, пока русские просто воспроизводят итальянские проекты, в области надводных кораблей, и, что-то делают в области постройки субмарин; в-третьих, если бы они создали эти технологии самостоятельно, или, по крайней мере, могли бы их воспроизвести, они бы попытались их тиражировать, пусть очень ограниченно, просто потому, что их выигрыш в морской войне был бы колоссален - чего не наблюдается. Отсюда следует вывод - 'Моржиху' построили не Советы, или - не нынешние Советы, как предположил один из моих подчиненных.

Военный обвел тяжелым взглядом флотских разведчиков - ему ответили такими же тяжелыми, прямыми взглядами.

- Будьте добры пояснить свою мысль - сухо попросил военный, понимая, что ему высказывают официальную позицию разведки ВМФ.

- В настоящее время ни в одной из ведущих морских держав мира не существует технологий, позволяющих построить суперсубмарину - констатировал начальник аналитического отдела - что же касается России, то можно с уверенностью заявить, что в первой половине 30-х годов Советская Россия не располагала достаточными ресурсами для создания, например, 'атомного котла', поскольку для этого пришлось бы создавать новую отрасль экономики; если бы русские сумели создать что-то качественно новое, но, при этом, дешевое и технологичное - они бы начали более или менее массовое серийное производство этих силовых установок для своего флота.

- Итог - русская суперсубмарина, безусловно, существует; при этом, русские не могли построить ее самостоятельно - и не могли купить в какой-то другой стране, поскольку ее никто не мог построить - такого уровня технологий еще никто не достиг. Отсюда следует вывод - 'Моржиха' либо получена большевиками от инопланетян, либо - от русских из будущего.

Военный, справившись с потрясением, анализировал сказанное - вероятность недобросовестности или неточности в расчетах была минимальной, поскольку разведчики этого ранга, будучи профессионалами высочайшего класса, привыкли отвечать за точность предоставляемой ими информации; вероятность перевербовки высшего руководства флотской разведки он отверг сразу - кого-то одного, еще может быть, хотя и очень маловероятно, поскольку не те возможности были у советской разведки в США, чтобы вербовать высших руководителей американских спецслужб - но не сразу троих, это было невозможно. Оставалась вероятность добросовестного заблуждения - но, по зрелому размышлению, вероятность этого также была невелика - список стран, способных создать технологии такого класса и довести их до практического применения, был предельно короток - США, Великобритания, Германия. Если Германия отпадала - тогда русским просто не у кого было получить техническую помощь, во всяком случае, на этой планете..

Военный продолжал искать логические неувязки в сказанном - и не находил их.

Разведчики ждали.

- Хорошо, джентльмены, я готов принять Ваш вариант в качестве рабочей версии - сказал он - но мне бы хотелось услышать Ваши предположения - кто и почему?

- Мы не располагаем информацией для анализа - ответил шеф ВМР - поэтому все последующее является не более, чем предположениями. Теоретически, инопланетянам могло потребоваться какое-то редкое сырье, которое им мог предоставить только мистер Сталин - или, возможно, им еще требовалась полная тайна; в результате, была выстроена привычная для русских схема торговли - сырье в обмен на технологии и оборудование; не исключено, что этим объясняется резкий прорыв русских в военно-технической сфере, начавшийся во второй половине 1942 года. Косвенным подтверждением этой версии может служить запущенный русской контрразведкой слух, что субмарина принадлежит 'вооруженным силам коммунистического Марса' - они могли счесть, что наиболее надежным способом скрыть правду будет правдоподобная ложь - именно потому, что такой бред любая разведка будет проверять в последнюю очередь. Благодаря этому русские выиграли, как минимум, год - мы просто не восприняли это всерьез, сочтя это пьяным бредом русского матроса в портовом кабаке.

Военный молчал - упрекать разведчиков было не в чем, ему в это не верилось до сих пор.

- Более реалистичной выглядит версия 'Советов из будущего' - в этом случае снимается вопрос, как инопланетяне сумели наладить контакт с русскими, поскольку соотечественникам, пусть из разных времен, найти общий язык, в прямом и переносном смысле, было бы не в пример легче. Не исключено, что в будущем продолжается противостояние Америки и Советской России - и, возможно, большевики решили изменить начальные условия этого противостояния, оказав помощь своим предкам в более успешном завершении Второй Мировой войны. Косвенным подтверждением этой версии может быть информация о том, что советские морские офицеры, общавшиеся с членами экипажа 'Моржихи', говорили о них, что, это, несомненно, русские - но, какие-то не такие. Если это русские, скажем, из 1975 года, или, тем более, 1995 года, то эта странность получает логичное объяснение - за несколько десятилетий изменился язык, пусть и не очень заметно; изменились и какие-то нормы поведения в обществе, пусть и малозаметно. Все это 'режет глаз' русским из 1944 года - они замечают отличия, но, судя по всему, им даны какие-то правдоподобные объяснения, или настоятельный совет не любопытствовать сверх меры, или и то, и другое вместе. Это же еще лучше объясняет и научно-технический, и военно-технический, и военный прорывы большевиков - потомки попросту привезли с собой подробнейшую информацию по всем вопросам, могущим заинтересовать Сталина и его окружение. Проще говоря, возможно, там русские запустили Т-54 в серию в 1945 году - а получив от потомков подробные чертежи и технологические карты, смогли сделать это на два года раньше. Этим же объясняется и блестящая победа русских в Сталинградской битве - благодаря потомкам они имели подробнейшую информацию не только о силах немцев, но и знали все ходы, удачные и неудачные, свои и врага, в этом генеральном сражении. Та же история с резким ростом русского военного искусства - русские из будущего привезли своим предкам соответствующие уставы, подробные руководства по тактике и стратегии, списки талантливых генералов и адмиралов - и списки неудачников.

- То есть, можно предположить, что в будущем русские проигрывают противостояние нашим потомкам - и решили нанести удар в прошлом, чтобы переломить ход противостояния? - военный был профессионалом, умеющим работать с информацией - и, соответственно, вычленять ключевые моменты.

- Такой вариант возможен - хладнокровно констатировал аналитик - но, с равной вероятностью можно предположить, что противостояние зашло в тупик, ввиду равенства сил сторон - и большевики сделали нестандартный ход; также можно предположить, что русские выигрывают, но, с тяжелыми для себя потерями - и отправка 'Моржихи' является просто способом минимизировать потери. Пока у нас нет информации для анализа, предполагать можно все, что угодно - практической пользы от этого не предвидится, за исключением разве что того, что это своеобразная 'гимнастика для ума'.

Военный не мог не признать правоту моряка - сейчас следовало не тратить драгоценное время на досужую болтовню, но пытаться выправить создавшееся положение.

- Хорошо, что Вы можете сказать, опираясь на имеющуюся информацию? - собравшись, спросил этот умный, очень волевой человек.

- Если это русские из будущего, то, с приемлемой точностью можно сказать следующее - подробно начал излагать выжатое из имеющихся крох добытой информации группой отборных аналитиков кэптэн - во-первых, даже в первоначальном варианте истории Россия не просто оказалась среди победителей во Второй Мировой войне, но сумела возродиться после всех разрушений и потерь, став державой, сопоставимой с США - это следует и из того, что Россия вообще может проводить самостоятельную политику, в частности, выражающуюся в посылке 'Моржихи', и из способности русских строить такие подводные дредноуты - значит, они нашли ресурсы на развитие своего кораблестроения, и в том, что они там, в будущем, имеют высокоразвитую науку, по крайней мере, в одном превзошедшую нашу науку - я просто не берусь сказать, какие ресурсы нужны для такого путешествия в прошлое.

Военный прокачивал сказанное - да, все было верно: подконтрольная США страна просто не могла бы проделывать такие номера; с учетом того, что для русских главным всегда был сухопутный фронт, выделение ресурсов на кораблестроение, способное строить такие субмарины, значило то, что с ресурсами у них дела обстоят неплохо; что касалось русской науки, то и тут все было абсолютно логично - если бы американская наука могла обеспечить такие путешествия во времени, то, можно было не сомневаться - что-то подобное точно было бы в их распоряжении, давая возможность Америке гарантированно победить во всем мире - и во всех временах.

- Во-вторых, можно сказать, что возможности красных велики, но не безграничны - продолжил аналитик после паузы, сделанной им с целью дать возможность военному осмыслить сказанное - если бы они могли делать со временем, все, что им заблагорассудится, они бы могли перебросить в 1942 год не одну 'Моржиху', а, скажем, полмиллиона солдат и офицеров из будущего, вооруженных соответствующим оружием и техникой - и если русская субмарина разгромила Полярный флот Рейха, то, такая армия из будущего быстро разгромила бы Вермахт, захватив всю Европу - и ни мы, ни 'кузены', ни гунны, даже объединив свои силы, ничего бы не смогли ей противопоставить. Этого нет - почему, я не знаю, равно, как и не могу гарантировать того, что чего-то в этом роде не случится в будущем - но пока, Бог хранит Америку.

Военный попытался представить себе, на что способна сухопутная армия, вооруженная оружием, по классу равному оружию суперсубмарины, и, самое страшное, профессионально умеющая его использовать - и честно признался себе, что ему жутко. Первая аналогия, пришедшая ему на ум - филиппинские дикари с мачете, безжалостно выкашиваемые винтовками американских солдат. Потом он представил себе на месте филиппинцев солдат американской армии, вооруженных 'Гарандами' и 'Браунингами' - убиваемых до того, как они сумеют приблизиться к врагу на дистанцию прицельного выстрела; расстрелянную на марше артиллерию; падающие с пылающих небес 'Мустанги', 'Тандерболты', 'Мародеры', 'Либерейторы', 'Суперфортрессы' - не способные нанести русским хоть какой-то урон; горящие 'Шерманы', размениваемые на русские супертанки в соотношении сто к одному; и, наконец, хладнокровно и методично стираемые с лица Земли советской стратегической авиацией американские города. Военный представил себе все это - и согласился с аналитиком - действительно, Бог хранит Америку.

- В-третьих, можно предположить, что это путешествие в прошлое является билетом в один конец - продолжил кэптэн - хотя это и очень шаткое предположение, строящееся исключительно на том, что члены экипажа 'Моржихи' создают семьи с местными женщинами - с таким же основанием можно предположить, что НКВД попросту помогает им создать максимально комфортные условия жизни, и, при этом, минимизировать возможность утечки информации.

- То есть, возможно, они не смогут вернуться? - оживился военный, после пережитого шока готовый схватиться за любую хорошую новость.

- Возможно, так - пожал плечами аналитик - а, возможно, советское руководство из будущего попросту договорилось со Сталиным, что эти специалисты будут развивать русское кораблестроение и флот, чтобы элементарно экономить на переброске туда-обратно - мы ведь ничего не знаем о том, в какие суммы обходятся подобные путешествия - и для экипажа субмарины это длительная командировка, лет на 10-20; естественно, там для этой миссии подобрали холостяков, ну а здесь им ненавязчиво помогли устроить личную жизнь, подведя подходящих спутниц жизни.

- В-четвертых, это объясняет неожиданный профессионализм большевиков в мировой экономике и финансах - там, в будущем, потрудились экономисты и финансисты высокого класса, разрабатывая оптимальные для СССР модели интеграции Европы и Азии - методично 'забил последний гвоздь в крышку гроба' аналитик - использовавшие для этого подробнейшие знания об экономике прошлого, рассчитавшие все возможные ходы в предстоящей игре и за Советскую Россию, и за ее вассалов, союзников и противников. Кстати, я бы ничуть не удивился, если бы на подлодке оказались финансисты и экономисты, которые, надо полагать, уже обустроились в Москве - разумеется, на скромных, не бросающихся в глаза должностях.

Военный умел держать себя в руках - но в этот момент на него было грустно смотреть. Впрочем, вряд ли кто-то, оказавшийся на его месте, смог бы излучать оптимизм - это был, если и не смертный приговор его стране, пусть и растянутый во времени, то, в лучшем для Америки случае, что-то близкое к нему. Но он был матерым волком, привыкшим держать удары - и сумел собраться с силами.

- Хорошо, как Вы оцениваете в этом случае варианты наших действий? - отрывисто спросил он.

- Действия русских можно описать одной фразой - они наращивают ресурсную базу - ответил аналитик - что вполне логично - как бы ни велика и серьезна была помощь, оказываемая им из будущего, она, прежде всего, оказывается информацией, позволяющей максимально эффективно использовать имеющиеся ресурсы, но не заменяющая их - точнее, заменяющая в некоторой степени. Можно только порадоваться тому, что у большевиков на Севере, в 1942 году, сложилась настолько критическая ситуация, что их потомки были вынуждены перебросить им 'Моржиху' - в противном случае, мы бы ничего не заподозрили.

- Соответственно, наши действия - не позволять им наращивать ресурсы, более того, истощать их ресурсы, при этом, крайне желательно, не доводить дело до новой мировой войны.

- Момент - простите, я Вас перебью - извинился военный - нельзя ли изложить Вашу точку зрения подробнее?

- Мы не можем точно сказать, с каких пор Сталин получает помощь из будущего - начал подробно излагать свое мнение кэптэн - в принципе, наиболее вероятны два варианта.

- Согласно первому варианту, помощь оказывается с начала 30-х - именно этим объясняется фантастический экономический рост большевиков, 20% ежегодно. Правда, с этой версией не вполне увязывается военная катастрофа русских 1941 года - для ее предотвращения достаточно было сосредоточить главные силы РККА на 'линии Сталина', заранее отдав им приказ на оборону. Предлагаемые объяснения, что потомкам требовалось сделать Сталина более сговорчивым, представляются довольно натянутыми - рисковать срывом всего проекта, это слишком..

- Суть второго варианта заключается в том, что связь с будущим была налажена в интервале между июнем 1941 года и июлем 1942 года, т.е. между нападением Гитлера и появлением субмарины. Этот вариант прекрасно объясняет происходящее в последние два года, но оставляет без ответа вопросы, относящиеся к более ранним временам.

- Впрочем, Господь с прошлым - сейчас нам надо наметить варианты действий на будущее.

- Первый вариант - закреплять имеющееся статус-кво, по мере сил пытаясь получить наиболее выгодные позиции, с тем, чтобы в будущем раздавить большевиков экономически, благо, даже с учетом их нынешних побед в Европе, у нас более чем четырехкратное превосходство в экономическом потенциале. Этот вариант почти неизбежно ведет к нашему проигрышу, растянутому во времени. Имея информацию из будущего и мощный экономический потенциал, русские просто смогут предлагать на мировом рынке пользующиеся спросом новые товары на полгода или год раньше нас - и постепенно разорят наши компании в условиях свободной конкуренции. Конечно, мы можем прибегнуть к варианту, в свое время предложенному мистером Чемберленом для Британской Империи - переход от системы фритредерства к системе общеимперских тарифов, закрывающих рынок Империи для наших и германских товаров; но, для нас переход от открытой экономики к экономическому изоляционизму станет катастрофой, по очевидным причинам.

- Второй вариант - используя наше превосходство в воздухе и на море, сразу же после капитуляции Японии начать неограниченную войну с Россией. Этот вариант также чреват разгромом - но, в отличие от первого, быстрым. Можно с уверенностью сказать, что Советы из будущего могут перебросить в настоящее груз в 15-20 тысяч тонн - предположим, это будет не еще одна субмарина, а 50-100 стратегических бомбардировщиков из будущего, с запасом химических бомб или, чего-то еще более мощного. Проще говоря, Советы начнут уничтожать наши промышленные центры, подобно тому, как мы уничтожали Кельн и Гамбург - а мы ничего не сможем противопоставить самолетам, опережающим наши, на 30-50 лет.

- Третий вариант дает определенные шансы на успех - сейчас Советы истощены войной, в отличие от нас. Если мы начнем истощать их ресурсы, при этом, не переходя грань, за которой их потомки окажут им экстраординарную помощь - то есть шанс, что, будучи вынуждены перерасходовать ресурсы не только обычное поддержание обороноспособности, но и на серию не слишком больших, но чувствительных для них войн, Советы не смогут эффективно противостоять нам в экономике - и постепенно проиграют.

- Я все понял - кивнул военный - теперь у меня есть к Вам два вопроса, джентльмены.

- Что Вам нужно, чтобы получить более подробную информацию о, скажем так, 'деле 'Моржихи''?

- Каковы Ваши предложения на ближайшее будущее?

Моряки переглянулись - не каждый год куратор ВС США, человек, во власти которого было всё - любые деньги, властные полномочия, звания и должности, предлагал практически любые возможности для решения возникшей проблемы.

- Нам нужны дополнительные ассигнования для поощрения офицеров, работающих по этому вопросу - контр-адмирал, шеф ВМР, разумно предпочитал не просить слишком много заранее, прекрасно понимая, что в случае благополучного решения проблемы и он лично, и его команда получат все желаемое - нужно будет только составить список - в остальном же, работа в этом направлении ведется уже почти полтора года.

- Я бы хотел знать подробности - приказал военный.

- Есть такой господин, мистер Эрл - бывший журналист из Фриско, не лишенный определенных талантов и наработавший определенный опыт - пожал плечами контр-адмирал - мы отправили его в город Молотовск, где и базируется субмарина. Достаточно быстро выяснилось, что мистер Эрл, довольно успешно решавший третьестепенные проблемы в странах Латинской Америки и Китае, ничего не может сделать в России - более того, русская контрразведка взяла его 'под колпак' и кормит дезинформацией, на что мы и рассчитывали.

Военный понимающе кивнул - действительно, для человека, досконально знающего практику военно-морской разведки, все было очевидно: да, ВМР могла взять в штат талантливого гражданского, это было вполне обычной практикой, вот только подняться выше вторых-третьих ролей у него не было шансов - в силу специфики флотской разведки ее ядро составляли именно кадровые офицеры американского флота, именно они решали все серьезные проблемы; на долю же таких, как мистер Эрл, оставались третьестепенные вопросы, на решение которых было просто нецелесообразно отвлекать первоклассных профессионалов - или же, когда это было нужно, они были расходным материалом, обеспечивая действия профессионалов.

- Поскольку у русской контрразведки нет опыта противодействия именно нашей службе, мы подставили им мистера Эрла, привыкшего решать все проблемы толстой пачкой долларов и 'кольтом' 45-го калибра - незачем им с самого начала иметь представление о реальном уровне квалификации нашего ведомства. Должен отметить, что на таком варианте настоял именно кэптэн - контр-адмирал кивнул в сторону аналитика - предположивший, что если 'Моржиха' является уникальным кораблем, то и оперативное прикрытие советской контрразведки будет очень плотным, поэтому попытка прямого подхода к ее секретам заведомо обречена на провал.

- Тем временем, несколько офицеров в наших представительствах в Архангельске и Мурманске, занимавшихся передачей нашей помощи, предоставляемой Советам, были отозваны - кто-то получил повышение, кто-то слишком много пил и увлекался русскими женщинами, у кого-то обнаружились проблемы в семье. О, ничего особенного, совершенно обычная практика - поэтому русская контрразведка и не насторожилась больше обычного. На их места прибыли наши офицеры, ранее работавшие в Латинской Америке - можно почти наверняка сказать, что они никогда не попадали в поле зрения русских спецслужб. Конечно, существенным недостатком было их незнание русского языка - но отсутствие 'засветки' было важнее.

- Разумеется, пока они осваивались на новом месте, мы продолжали имитировать работу через мистера Эрла, искренне считавшего, что он и есть единственный агент, работающий по 'Моржихе' - мы добросовестно отправили к нему проверяющих в Молотовск, под легендой журналистов; естественно, это были офицеры, ранее работавшие в Европе и, наверняка идентифицированные русскими, как наши сотрудники.

Военный улыбнулся - практика использования агентов 'вслепую' наверняка не была новостью еще во времена строительства пирамид, но от этого она не становилась менее эффективной.

- Тем временем, наши офицеры в Мурманске и Архангельске вели себя как обычные сотрудники миссий - пили виски с русскими, спали сосвоими переводчицами, поголовно работающими на НКВД, иногда немного спекулировали, иногда - помогали своим новым знакомым, если им был нужен, например, пенициллин - словом, стали обычнейшей деталью русского пейзажа, не привлекающей особого внимания советской контрразведки, в отличие от самоуверенного и самовлюбленного мистера Эрла. Само собой, они внимательно присматривались к своим русским знакомым, благо их должности предусматривали широчайший круг общения, куда менее жестко контролируемый, чем круг общения мистера Эрла - их интересовали рабочие и техники из портов, снабженцы, сверхсрочники русского флота - словом, все те, кто через пару-другую лет, не привлекая к себе лишнего внимания, сможет перевестись в Молотовск, постепенно подобравшись к секретам 'Моржихи'. Естественно, для работы шпионом подходит даже не один человек из тысячи - но троих они завербовали.

- Вы не считаете, что этот процесс стоит ускорить? - спросил военный, прекрасно понимавший, что излишняя спешка может погубить плоды нелегкого труда - но точная информация была жизненно необходима.

- Полагаю, это не имеет смысла - покачал головой контр-адмирал - если наши аналитики правы - а я уверен в их правоте с вероятностью 99% и, много, очень много девяток в периоде, то русские сейчас находятся в положении флота Севера времен нашей Гражданской войны, получившего из будущего, например, дредноут 'Арканзас'. Да, 'Арканзас' легко отправил бы на дно не только флот Конфедерации, но и флоты Великобритании и Франции, если они все же решали бы вступить в войну на стороне Юга. Но даже промышленно развитый Север никак не смог бы полноценно обслуживать 'Арканзас' - да, северяне смогли бы изготовить 305-мм снаряды, точнее, бронебойные болванки; да, на Севере смогли бы кое-как выгнать из нефти, добываемой в Пенсильвании, некое подобие флотского мазута - но, обслуживание турбин линкора или изготовление новых стволов орудий ГК, взамен расстрелянных, находилось далеко за пределами возможностей промышленности Севера. Кстати, это и станет убедительным доказательством правоты наших аналитиков - если 'Моржиха' будет постоянно находиться на Севере, не уходя в дальние походы, то это будет значить, что русские не в состоянии возобновить ее ресурс, что было бы невозможно, если бы они сами ее построили.

- Скорее всего, обычное взаимодействие большевиков со своими потомками выглядит примерно так - на какой-то из баз НКВД, кстати, совершенно необязательно самой большой и хорошо защищенной, в условленное время открывается 'дверь' в будущее, из которого перебрасываются несколько сотен или тысяч фунтов документов, переходят нужные специалисты, возможно, перебрасывается какое-то компактное оборудование. Это может быть что угодно - какая-то небольшая войсковая часть, небольшой ведомственный санаторий, отдельное здание. Таких 'точек перехода', конечно, несколько, поскольку никто не станет рисковать, не учтя даже маловероятных случайностей - и вычислить их невозможно. Наверняка предусмотрена возможность экстренной связи.

- Вы сделали этот вывод на основе того, что прикрытие 'Моржихи' осуществляет именно НКВД? - утвердительно спросил военный.

- Не только - ответил контр-адмирал - как удалось выяснить мистеру Эрлу, в Молотовске постоянно находится мистер Кириллов, генерал русской тайной полиции - один из доверенных людей маршала Берии. Именно этот человек постоянно контактирует и со штабом Северного флота, и, его часто видят возле стоянки 'Моржихи'. Логичный ответ на вопрос - а что генерал НКВД забыл на базе флота, если он не занимается военной контрразведкой, полагаю, очевиден, сэр - он является координатором проекта, во всяком случае, той его частью, которая касается 'Моржихи'. Разумеется, из этого можно сделать совершенно логичный вывод о том, что со стороны маршала Сталина проект курирует мистер Берия.

- К сожалению, мы не располагаем информацией о том, кто курирует этот проект со стороны Советов из будущего - с равной вероятностью можно предположить, что это может быть и тайная полиция, и военные; ну а здесь маршал Сталин поручил это мистеру Берии, чтобы не усиливать чрезмерно своих военных.

Военный был крайне озабочен внезапно появившейся угрозой и недоволен тем, что ее обнаружили так поздно - впрочем, он понимал, что, если бы разведчики не вычислили настоящее происхождение 'Моржихи', то эта угроза вполне могла проявиться тогда, когда было бы поздно что-то предпринимать.





Переговоры фон Штюльпнагеля и Рудински.

Неделей позже, в Париже, на другой конспиративной квартире.


- Добрый вечер, герр Рудински! - приветствовал фон Штюльпнагель давнего знакомого.

- Рад Вас приветствовать, герр генерал-полковник! - устало улыбнулся Руди, производивший впечатление вконец загнанной лошади.

- Позвольте предложить Вам кофе, коньяк, сигары.

- С удовольствием, герр Рудински - отозвался фон Штюльпнагель.

После чашечки кофе, дополненной бокалом коньяка и сигарой, генерал с интересом посмотрел на Рудински, намекая на то, что доверенному лицу Гиммлера пора переходить к делу.

- Я сейчас совершу три служебных преступления, за каждое из которых наименьшим наказанием является расстрел - так группенфюрер начал деловую часть беседы.

- Герр генерал-полковник, будьте так добры, внимательно прочитайте содержимое этих трех папок.

Фон Штюльпнагель читал - и чувствовал себя, мягко говоря, неуютно - в первой папке были заботливо подобранные материалы по участникам военного заговора; положим, гестапо знало далеко не все, но большая часть ключевых фигур им была известна, более того, имевшихся в этой папке материалов было достаточно для того, чтобы упомянутые в ней офицеры немедленно попали под расследование, проводимое 'комиссией 1 февраля'; хуже всего было то, что в поле зрения гестапо попали все ключевые группы заговорщиков - там были и генералы из 'старой гвардии' Генштаба, и офицеры из числа молодых, подающих большие надежды генштабистов, офицеры из армии резерва, групп армий, дислоцированных во Франции, офицеры из штабов армий, воюющих на Восточном фронте, в подозреваемых числился и Остер, на которого замыкались все связи заговорщиков в абвере; в общем, имевшихся материалов было достаточно для того, чтобы начать разгром военного заговора.

Содержимое второй папки, как это ни смешно прозвучит, было ему хорошо знакомо - там находился план Моргентау, почти идентичный тому, что был у 'Иванова' - разница заключалась в том, что 'Иванов' принес на встречу англоязычный оригинал, а у Рудински наличествовал перевод на немецкий язык.

От содержимого третьей папки, самой тонкой, - там, собственно, всего-то и имелось три листа бумаги - генерал-полковника прошиб холодный пот. Дело в том, что на первом листе был напечатан приказ, подписанный рейхсфюрером СС, в котором на гестапо возлагалась обязанность обеспечить контрразведывательное прикрытие доставки химических боеприпасов с тыловых складов в действующую армию; на двух остальных листах, являвшихся приложениями к приказу, уточнялись адресаты доставки - бригада реактивных минометов 'небельверфер' на Восточном фронте и часть, обеспечивавшая запуск баллистических ракет 'Фау-2' по Лондону, дислоцировавшаяся во Франции.

- Это настоящие документы? - спросил фон Штюльпнагель, указывая взглядом на третью папку.

- Как и в первой и второй папках - впрочем, относительно них, насколько я понимаю, у Вас нет сомнений - невесело улыбнулся Рудински, в этот момент совершенно не похожий на удачливого охотника, добывшего королевскую дичь - скорее, талантливый аналитик, въедливый следователь, блестящий оперативник сейчас напоминал человека, у которого рухнуло дело всей его жизни.

- Интересно, конечно, кто мог ознакомить Вас с планом Моргентау - у мальчиков адмирала, насколько я знаю, этого документа нет, но это не имеет никакого практического значения.

- Почему? - с интересом спросил фон Штюльпнагель - ему уже было ясно, что происходит нечто совершенно нестандартное, коль скоро подозреваемого в заговоре с целью свержения законной власти знакомят с важнейшими государственными тайнами.

- Если мы с Вами найдем общий язык, то это будет совершенно неважно; если не найдем - тем более - ответил Рудински.

- Для начала разрешите личный вопрос?

- Смотря какой - пожал плечами фон Штюльпнагель.

- Вы верите в Бога? - абсолютно серьезно спросил группенфюрер.

Нельзя сказать, что фон Штюльпнагель был шокирован этим вопросом - это просто не укладывалось ни в какие рамки. Когда Рудински вышел на связь, попросив о срочной встрече, причем, с максимальным соблюдением секретности, генерал-полковник подготовился к любому развитию событий - его доверенные лица из числа заговорщиков были предупреждены о возможном аресте шефа, документы, в которых содержался хотя бы намек на компрометирующие обстоятельства, уничтожены, в кармане пиджака уютно устроился компактный Вальтер ППК с досланным в патронник девятимиллиметровым патроном - нет, фон Штюльпнагель совершенно не собирался играть в ковбоя, просто он не собирался попасть в руки гестаповцев живым, в конце концов, для дворянина и потомственного офицера честь дороже жизни.

Близкие поймут его правильно, а Бог..

Генералу хотелось надеяться, что Господь учтет обстоятельства и простит ему грех самоубийства, совершенный, чтобы не стать предателем.

Карл-Генрих фон Штюльпнагель пристально посмотрел в глаза Рудольфу Рудински - в глазах контрразведчика он увидел усталую обреченность, безнадежность человека, понимающего неизбежность своей смерти, и мрачное упрямство сильного человека, считающего необходимым перед уходом доделать начатую работу.

- Да, я верю в Бога - медленно ответил он - и, в свою очередь, хочу задать Вам один вопрос - герр Рудински, какую игру Вы затеяли?

- Вы будете смеяться, герр фон Штюльпнагель - ответил Руди - но я хочу участвовать в Вашей игре, проще говоря, попытаться спасти Германию, если это еще возможно.

- Простите, а нельзя узнать о Ваших мотивах? - спросил генерал-полковник, прекрасно знавший о том, что его визави никоим образом не является стандартным эсэсовским мясником - но этого было явно недостаточно, чтобы ему верить в таких вопросах - зачем Вам это?

- Начну с начала - пожалуй, это самый надежный способ - задумчиво ответил Руди.

- Все началось в конце 1942 - начале 1943 года, когда рейхсфюрер приказал мне расследовать причины невероятных русских побед - тогда причину осведомленности русских привычно искали в отличной работе их разведки.

- Достаточно быстро выяснилось, что новой 'Красной капеллы' тут нет - никакая, даже самая изощренная сеть в военном руководстве Рейха не могла знать ситуацию в таких мельчайших подробностях; никакая разведывательная сеть внизу, никакие радиоперехваты, партизаны и прочие не могли знать наших стратегических замыслов; это было невозможно, немыслимо - такой уровень осведомленности о замыслах противника бывает только в плохих шпионских романах, но он был - а вот сети, работающей на русских, не было.

- Дальше было изучение загадки Полярного Ужаса русских - якобы некой сверхсубмарины, уничтожавшей наш Полярный флот с непринужденностью волка, режущего овец; и снова были вопросы, на которые у лучших военно-морских экспертов Рейха не находилось сколько-нибудь внятных ответов.

- Что было затем, Вы знаете лучше меня, герр генерал-полковник - Красная Армия, только что уступавшая нам во всем, за какие-то месяцы сравнялась с нами в искусстве войны, ну а потом превзошла, также в очень короткие сроки; конечно, я не военный, но меня клятвенно заверяли в том, что это невозможно, что так не бывает - бесспорно, это было немыслимо, но именно так и было.

- Материалистических ответов не было - Руди смотрел в глаза фон Штюльпнагелю - но нашлись ответы мистические.

- Поверьте, мне было очень трудно принять их, я сыщик, я всю жизнь искал и находил реальных преступников, вражеских агентов, людей из плоти и крови - но их не было, было другое, такое, с чем я никогда не сталкивался - однажды я выходил из окружения под Ленинградом, вместе с группой солдат и офицеров; так вот, их всех убили русские 'ночные призраки', а меня они не тронули, ведь я впервые оказался на Восточном фронте, я никогда не убил ни одного русского.

- Тогда я поверил в мистические ответы - я не знаю, действительно ли русские и есть настоящие арийцы, потомки древних богов, как утверждает их дохристианская мифология, и, соответственно, дело в том, что проснувшиеся от многовекового сна арийские боги вступили в битву на стороне своих истинных детей - во всяком случае, наши солдаты и офицеры на Восточном фронте говорили об этом открыто; возможно, верна версия, имеющая большое распространение в католических странах, особенно, в Италии - на стороне Красной Армии воюет Небесное Воинство.

- Простите, герр Рудински, Вы это серьезно?! - фон Штюльпнагель не верил своим ушам, в то же время прекрасно понимая, что если бы Рудински попытался преподнести ему 'легенду', она была бы безупречно логичной и стопроцентно материалистической.

- Я рассказывал Вам о том, что пережил лично - устало ответил Руди - могу поделиться рассказом о расследовании, проведенном ОВРА (политическая полиция Муссолини В.Т.) - начиная с конца 1942 года, итальянские солдаты и офицеры, воевавшие в России, многократно, причем не поодиночке, а, именно что в массе своей, видели то архангела Михаила с огненным мечом, ведущего за собой атакующую русскую пехоту, то святого Георгия, скачущего впереди русских танков; скажу Вам по секрету, опровергнуть это не удалось, так что по личному приказу дуче делу был присвоен высший гриф секретности.

- Как человек, изрядно повоевавший, замечу, что коллективные галлюцинации на войне встречаются не так уж и редко - заметил фон Штюльпнагель (это действительно так - не сказать, что это обыденность, но военной психиатрии подобное известно В.Т.).

- Вы прекрасно понимаете, что все остальное - никак не галлюцинация - пожал плечами Рудински - кроме того, если вспомнить 'Бритву Оккама', то все странности укладываются в единую, безупречную логически цепочку - против нас выступили Высшие силы.

- Повторюсь - я не теолог, я - сыщик; не возьмусь точно утверждать, вызвали ли мы гнев арийских богов, называя их истинных детей недочеловеками, или же, фюрер, со своей концепцией 'арийской расы', отвергающей утверждение Христа 'В Доме моем несть ни эллина, ни иудея', навлек на Германию гнев Господа нашего - но факты говорят сами за себя.

- Возможна, конечно, и другая версия - фюрер изначально заключил Договор с Князем Тьмы, это может объяснить и его неправдоподобный успех внутри Германии, когда он прошел путь от никому не известного агитатора до имперского канцлера и президента, и его успехи во внешней политике, и бесконечные военные победы, продолжавшиеся до тех пор, пока Германия не истощила терпение Господа.

- В рамках этой версии Всевышний избрал своим Бичом безбожников-большевиков, ну а Князь Тьмы оправдал свое второе имя - Отец Лжи.

- Простите, герр группенфюрер, но Вы продолжали служить этой власти.. - фон Штюльпнагель оборвал фразу.

- Бунт одного человека ничего бы не изменил - констатировал Рудински - отвечу Вам на незаданный вопрос - поворотной точкой для меня стали 'черные мессы'; я ведь баварец, католик, хотя меня нельзя назвать ревностным христианином, но погубить душу, потворствуя Врагу рода человечества, я не хочу.

Фон Штюльпнагель удивленно смотрел на Рудински - то, что говорил группенфюрер, производило впечатление неполной откровенности, но Руди, очень на то похоже, не лгал.

- Простите, герр Рудински, но я хотел бы у Вас спросить - это единственный мотив? - жестко спросил генерал-полковник.

- Я этого не говорил - слегка улыбнулся Руди - хотя я и старый холостяк, близкие люди, гибели которых я категорически не желаю, у меня есть - так что страстное желание Генриха спасти свою шкуру ценой применения химического оружия стало последней каплей, после чего я и пошел к Вам.

- Простите, нельзя ли подробнее? - вежливо попросил фон Штюльпнагель.

- Что же, давайте подробнее - согласился Руди - во-первых, англосаксам надоела конкуренция Германии во всех сферах, от экономики до войны, и они решили кардинально разрешить проблему нашей конкуренции; во-вторых, Генрих, которому особенно нечего терять, решил спасать свою шкуру ценой гибели миллионов немцев - он отлично понимает, что обладателей валленберговских паспортов будут тщательно проверять все, кому не лень - поскольку речь идет о нескольких десятках тысяч мужчин подходящего возраста, пройти проверку будет крайне проблематично; а вот в ситуации, когда Рейх нанесет удар химическим оружием по Лондону и наступающим войскам Красной Армии, ответа долго ждать не придется - тяжелые бомбардировщики англосаксов зальют отравой немецкие города, а русские 'катюши' сумеют сделать жизнь военнослужащих Вермахта весьма насыщенной; вот тогда из пределов Рейха побегут сотни тысяч, если не миллионы мужчин подходящего возраста, причем не с бросающимися в глаза валленберговскими паспортами, а с обычными документами Рейха - тщательно проверить такую толпу, до последнего человека, практически невозможно, так что шанс проскочить проверку абсолютно реален; в-третьих, как это ни парадоксально прозвучит, нашей единственной надеждой на выживание Германии является маршал Сталин, давно сказавший, что 'Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается' - насколько я понимаю, русские успели дать Вам некоторые обещания, касающиеся будущего Германии.

- Пока это позиция СССР на предварительных переговорах - и я не назову ее мягкой - решился генерал-полковник.

- Но Германия будет жить? - спросил Рудински.

- Да - твердо ответил фон Штюльпнагель.

- Хорошо - задумчиво сказал Руди - предлагаю следующий вариант - моим первым взносом в общее дело станет блокирование информации о заговоре, разумеется, с уничтожением донесших на Вас и Ваших товарищей агентов.

- Эти папки Вы не считаете? - серьезно спросил генерал-полковник.

- Эта информация является Вашей страховкой - если она утечет, то я труп - ответил Рудински - кстати, Вы сможете не допустить химического удара по Лондону?

- Пока меня не отстранили от командования германскими сухопутными войсками во Франции - такое в моих силах - устало улыбнулся фон Штюльпнагель - кстати, как насчет русских?

- Было бы неплохо, если бы Вы передали эти сведения по своему каналу - высказался Руди - у меня есть свои каналы, но тут лучше будет подстраховаться.

- А теперь у меня вопрос по существу, герр генерал-полковник - что Вы мне поручите?

- Вы готовы пойти ко мне в подчинение? - уточнил фон Штюльпнагель.

- Герр генерал-полковник, полагаю, что мы с Вами все уже обсудили - Германия на грани гибели, единственная надежда на ее спасение - это прорусский переворот, так что сейчас немного не то время, чтобы тешить самолюбие, играя в амбиции генерала спецслужб - устало констатировал Руди.

- Русский посланник упоминал британское и американское финансирование нацистов на ранних этапах создания НСДАП - сообщил фон Штюльпнагель.

- Надо полагать, что русских живо заинтересует и позднее финансирование Рейха англосаксами - кивнул Руди - впрочем, достаточно для начала - господа Ханфште?нгль и Шварц, прекрасно мне известны - первый был полномочным представителем известных кругов Великобритании и США при фюрере, а, сейчас является советником герра Рузвельта, по вопросам, хм, антинацистской пропаганды, по сути дела отвечая за теневую дипломатию США с нацистскими бонзами; второй - казначей НСДАП до начала войны с Россией.

- Да, герр Сталин, имея в своем распоряжении таких свидетелей, в особенности, если добавить к ним финансовые документы из партийного архива в Мюнхене, сможет выторговать у англосаксов серьезнейшие уступки.

- Я все понял, герр генерал-полковник - и, приступаю к работе.

- А пока - Руди прикоснулся к бутылке коньяка, глядя на фон Штюльпнагеля - и, дождавшись его кивка, наполнил бокалы - хочу предложить Вам тост - за Германию!

Собеседники встали - и молча выпили этот тост, скрепив заключенное соглашение.

После ухода фон Штюльпнагеля Руди раскурил сигару, решив таким образом вознаградить себя за успешно проведенные переговоры - фон Штюльпнагелю никоим образом не следовало демонстрировать нормальный для спецслужб уровень цинизма, наоборот, упор следовало делать на патриотизм - и это сработало.


Немецкие офицеры против Гитлера


25 февраля 1944 г., Марсель, штаб Роммеля.

Присутствуют: фельдмаршал Эрвин Роммель, генерал-полковник Карл фон Штюльпнагель, полковник Клаус фон Штауффенберг, полковник Мерц фон Квирнгейм.

- Здравствуйте, господа, очень рад Вас видеть, проходите, присаживайтесь - приветствовал гостей Роммель - прошу Вас, кофе, коньяк.

- Благодарим Вас, герр фельдмаршал - на правах старшего по званию ответил фон Штюльпнагель.

- Прошу Вас, господа, без чинов - попросил усталый Роммель.

- Герр Роммель, нет ли новостей с Одера? - спросил фон Штауффенберг.

- Есть, герр фон Штауффенберг - ответил Роммель - и как следовало ожидать, неприятные - русские методично выбивают наши танки, явно готовясь перейти в наступление с решительными целями.

- Простите, герр Роммель, - на правах старого сослуживца поинтересовался фон Штауффенберг - а как Вы оцениваете ситуацию?

- Как Вам сказать, герр фон Штауффенберг - задумался Роммель - на первый взгляд, все выглядело не так плохо - да, русским удалось захватить плацдармы на западном берегу Одера, да, их морская пехота блестяще использовала фактор внезапности, но, все что они имели в районе Кюстрина - это 1 Гв. ТА Катукова и 8 Гв. А Чуйкова.

- У Катукова после броска от Вислы осталось в строю около 600 танков и САУ - против 12 ТД, имевших, в общей сложности, около 2000 танков и САУ, в распоряжении фельдмаршала фон Манштейна. Казалось бы, один мощный удар германского танкового кулака - и Гудериан сможет, наконец, взять реванш за Мценск.

- В реальности все обстоит далеко не так хорошо - Катуков имеет однородные корпуса, укомплектованные Т-54-85, СУ-54-122, и, некоторым количеством новейших Т-54-100 и тяжелых КВ-54-122. Если верить донесениям Абвера, то герр Катуков имеет в своем распоряжении примерно 50 КВ-54-122, 100 СУ-54-122, 100 Т-54-100, 350 Т-54-85.

- Наши же танковые дивизии укомплектованы разнотипной техникой - тяжелые "Тигр-Б" и "Тигр", средние "Пантера", некоторое количество уцелевших Т-4, почти половина наличного состава бронетехники - САУ.

- Теперь давайте разберемся с вопросом, а что же у нас есть, и, насколько эта техника пригодна к использованию против русских. У нас есть примерно 200 "Тигр-Б", 100 "Тигр", 800 "Пантер", 200 Т-4, 150 "Ягдпантер", 200 "Штуг", 250 "Мардеров".

- Теперь, господа, попробуем формализовать эти цифры, переведя их в единые счетные единицы - продолжил Роммель - с Вашего разрешения, я приму за единицу русский Т-54-85. Исходя из нынешнего соотношения потерь, принимаем "Тигр-Б" за единицу, "Тигр" и "Ягдпантеру" - за 0,7, "Пантеру" - за 0,5, Т-4 и "Штуг" - за 0,125, "Мардер" - за 0,08. - Таким образом, господа, в распоряжении фельдмаршала фон Манштейна 200+70+400+25+105+25+20 счетных единиц - итого, 845 счетных единиц.

- Сложнее, господа, с оценкой сил, имеющихся в распоряжении генерал-оберста Катукова - исходя из информации, содержащейся в донесениях с фронта и докладах Абвера, я рискну оценить КВ-54-122 в 1,5 единицы, а Т-54-100 и СУ-54-122 - в 1,25 единицы. В целом, силы 1 Гв. ТА в счетных единицах - 75+125+125+350 - итого, 675 единиц.

- Можно констатировать, что при наличии формального трехкратного превосходства, необходимого для перехода в наступление, фельдмаршал фон Манштейн фактически имеет превосходство в танках, равное 1,25 раза, чего совершенно недостаточно. В этой ситуации прямой удар приведет к истреблению германских танковых войск - да, несомненно, 1 Гв. ТА понесет тяжелые потери, возможно, даже ее придется отводить на переформирование - но с Панцерваффе будет покончено. Дополнительно ситуация осложняется наличием на подходе 2, 3, 4 Гв. ТА, каждая из которых примерно равна по силам 1 Гв. ТА. В случае истребления Панцерваффе сдержать русский удар будет уже некому и нечем - с академическим спокойствием закончил анализ соотношения сил Роммель.

- В данном случае фон Манштейн сделал ставку на то, что единственно дает хотя бы мизерные шансы на успех - попытался, используя растянутость русских коммуникаций и изобретенную бароном фон Мантойфелем тактику "осиного роя", нарушить русское снабжение, имея целью вынудить герра Катукова отойти за Одер, очистив плацдармы, с тем, чтобы выиграть время для выстраивания надежной обороны по западному берегу Одера - закончил Роммель.

- Насколько я понимаю - прервал тягостное молчание фон Штюльпнагель - времени у нас практически нет - проигрыш битвы за Одер является просто вопросом времени; если ефрейтор все же применит химическое оружие в качестве "хлопка дверью", русские церемониться не будут.

- Кстати, герр фон Штюльпнагель - спросил доселе молчавший фон Квирнгейм - меня до сих пор мучает вопрос, сдержат ли русские данные ими обязательства.

- Я в этом вполне уверен - ответил фон Штюльпнагель - я вел переговоры с моим старым знакомым из русской военной разведки, которого я прекрасно знаю еще с 20-х годов, когда наши армии тесно сотрудничали. Его аргументы, господа, были предельно логичны - русские не верят англосаксам, считая их вечными врагами любой России - хоть царской, хоть большевистской.

- Русские уверены в том, что конец нынешней войны станет началом новой войны, войны между СССР, с одной стороны, и Великобританией и США, с другой стороны. Почему-то они уверены, что в этой войне танковые и воздушные армии будут только средством сдерживания - а главным оружием станет, как выразился мой знакомый, стратегическая триада - технологии, финансы, мировой рынок.

- В этой ситуации своими руками уничтожать один из сильнейших своих видов оружия, как выразился мой знакомый - научно-технический и промышленный потенциал Германии, это просто самоубийственное безумие.

- Также им понадобится военный потенциал Германии - в качестве европейской шпаги, по выражению полковника "Иванова".

- В общем, русские условия вполне логичны - полный контроль за экономикой, политикой и вооруженными силами Германии сроком на пятьдесят лет; в дальнейшем контроль будет постепенно смягчаться - за это время, как они вполне справедливо считают, они накрепко привяжут Германию к себе - закончил фон Штюльпнагель.

- Меня смущают размеры Фольксармее - заметил Роммель - всего 15-20 дивизий в армии мирного времени, хотя, надо заметить, русские намного щедрее англичан и французов - нам будут дозволены и Панцерваффе, и Люфтваффе, и полноценный флот.

- Я задал этот вопрос герру "Иванову" - ответил фон Штюльпнагель - он ответил мне, что, во-первых, по их оценке, после потерь, понесенных Германией, 20 дивизий в армии мирного времени, это предел, который может позволить себе Германия в течение ближайших 15-20 лет, во-вторых, после увеличения призывного контингента, размер Фольксармее будет увеличен, в-третьих, на складах, находящихся под совместным контролем СА и Фольксармее, будет храниться мобилизационный запас вооружения и военной техники, достаточный для развертывания еще 80 дивизий.

- Весьма щедро с их стороны - заметил Роммель - я бы согласился и на мобзапас, находящийся под исключительным контролем СА.

- Что же господа - сказал Роммель, допив кофе - давайте перейдем к текущим проблемам.

- Прошу Вас, герр фон Штюльпнагель, расскажите о наших нежданных союзниках.

- Итак, господа - начал фон Штюльпнагель - на меня вышел мой знакомый по Франции, группенфюрер СС Рудински. Должен заметить, что Рудински совершенно не похож на эсэсовских мясников - вообще, он человек необычный - этот человек одновременно и высококлассный оперативник, и превосходный следователь, своего рода Шерлок Холмс нашего времени.

- Должен напомнить Вам, господа, что у рейхсфюрера СС было три особо доверенных офицера - обергруппенфюрер СС Карл Вольф отвечает за теневую дипломатию, мой знакомый Рудольф Рудински отвечает за вербовку особо важных фигур на подконтрольных Германии территориях и, за расследование дел особой важности, покойный штурмбаннфюрер Отто Скорцени отвечал за проведение специальных операций.

- Герр Рудински сообщил мне, что ему и его союзнику группенфюреру Мюллеру известно о нашем заговоре, предоставив мне имевшиеся в его распоряжении материалы. Должен заметить, что хотя им известно далеко не все, имеющегося вполне достаточно, чтобы все присутствующие предстали перед комиссией "1 февраля". Он заверил меня, что эти материалы будут немедленно уничтожены, равно как и агенты, донесшие на нас, чтобы стопроцентно гарантировать нашу безопасность.

- Далее, герр Рудински сообщил мне, что герр Мюллер вышел на контакт с разведкой НКВД - и договорился с русскими. Как это не парадоксально, господа - у нас общая цель с гестапо - свергнуть фюрера, обеспечить арест фюрера, рейхсфюрера СС, рейхсмаршала, рейхсминистра пропаганды, с последующей передачей их русским, открытие фронта на Востоке, при удержании его на Западе, максимально возможное сохранение промышленного и научно-технического потенциала Германии, для чего следует максимально усиливать ПВО Германии - закончил фон Штюльпнагель.


Постановка задачи


Вечером 10 марта в кабинете наркома внутренних дел беседовали два старых друга.

- Нам надо обдумать планы на ближайшее будущее - да и не только на ближайшее - задумчиво сообщил интеллигентный немолодой человек, которого несведущие люди вполне могли принять за писателя или профессора; осведомленные же безошибочно узнали бы 'правую руку' Берии, Всеволода Николаевича Меркулова.

- Что ты имеешь в виду, Всеволод? - спросил Берия, привыкший предельно серьезно относиться к мнению своего 'второго я'.

- Посуди сам, Лаврентий - как мы выглядим в этой истории с 'Воронежем' в глазах Самого - ответил Меркулов.

Первое - пришла подлодка из будущего. Это очень хорошо, но нашей заслуги в том никакой.

Второе - ты своевременно разобрался с вопросом, замкнув этих моряков-'попаданцев' на наше ведомство, буквально выдернув этот кусок изо рта у армейцев и флотских. Ну, в твоих талантах по части аппаратных интриг Хозяин и так осведомлен - но, как ты думаешь, не возник ли у него простой вопрос? - Меркулов сделал паузу.

- Не слишком ли усилился товарищ Берия? - медленно, проговаривая каждое слово, сказал нарком.

- Так точно, Лаврентий - кивнул ему старый друг. Обрати внимание, Сам не давал тебе никаких особых инструкций насчет лодки и подводников - он терпеливо ждет, глядя на то, как ты распорядишься этим подарком судьбы.

- Дальше, третье - ты сделал все возможное, чтобы Лазарев воевал без малейших помех. Это тоже хорошо, но немцев топил Лазарев, наших заслуг тут немного - собственно, с этим бы справился и Кузнецов, и Василевский, и, даже Конев. Сюда же идет и твоя поддержка идеи Большакова о создании морской пехоты нового типа - все хорошо, но главная заслуга в том Большакова.

- Четвертое - а вот армейцы сумели распорядиться попавшей к ним информацией куда как продуктивнее. Да, легко было Василевскому планировать разгром немцев на юге, зная о враге абсолютно все - но, все же, армейцы это сделали сами. Туда же идет и расклад с новыми уставами и новой техникой - 'Воронеж' привез бесценную информацию, но реализовали ее сами военные и производственники, своими трудами и своим умом.

- Отсюда возникает второй вопрос - Меркулов посмотрел Берии в глаза.

- Отчего товарищ Берия так бесхозяйственно обходится с попавшим ему в руки сокровищем? - еще медленнее, чем до этого, произнес Берия. Поэтому ты и посоветовал мне завести особый отдел, укомплектованный лучшими аналитиками, чтобы заняться систематизацией сведений из будущего.

- Систематизацией и рекомендациями по их практическому применению - уточнил 'альтер эго' шефа госбезопасности. Если честно, то меня очень беспокоит возможная реакция Хозяина на будущую вину офицерского корпуса госбезопасности и милиции.

- Ты имеешь в виду 90-е, когда ГБ и МВД прос..ли страну? - помрачнев на глазах, уточнил Берия.

- И 70-е с 80-ми - тоже - ответил Меркулов. Вспомни всю эту историю с приходом к власти Андропова - ведь именно тогда погибли при невыясненных обстоятельствах Кулаков и Машеров. С первым многое непонятно - а второй имел все шансы стать советским Дэн Сяо-пином. Наверно, даже надо говорить о единой операции, развивавшейся в несколько этапов - сначала к власти привели Андропова, ликвидировав его соперников, способных предложить Советскому Союзу альтернативу; а потом, Андропов продвинул к власти Горбачева, который стал генеральным при поддержке КГБ - противником же Горбачева был Романов, которого поддерживала армия. Вот мне и не дает покоя такой вопрос - не решит ли Сам, что в офицерском корпусе милиции и ГБ многовато гнили? Так сказать, в принципе?

- Ты хочешь сказать? - Лаврентий Павлович оборвал вопрос.

- Я не думаю, что возможно возвращение к царским временам, когда страну держал офицерский корпус армии (соответствует РеИ - в РИ были отдельные ведомства, например, Отдельный корпус жандармов, Охранное отделение, разнообразные полиции, гвардейский корпус, выполнявший обязанности личной гвардии самодержца и охраны августейшей фамилии, т.е. сопоставимый с ФСО, но вот отдельных офицерских корпусов этих ведомств не было в принципе; были господа офицеры российской армии, переведенные на службу в соответствующие ведомства - например, полицмейстерами Москвы и Санкт-Петербурга были гвардейские генералы В.Т.) - ответил Меркулов - точнее, возвращение к этим временам в полной мере; но вот к перспективе того, что, например, 'летучие мыши' перестанут быть золушками (соответствует РеИ - военная разведка всегда была 'нелюбимым ребенком' ЦК, что выражалось, в частности, в том, что перед ней никогда не ставили политических задач В.Т.), стоит отнестись без резкого неприятия.

Первой реакцией Лаврентия Павловича было желание сказать верному сподвижнику 'Что за чушь ты несешь!'; но он стал одним из высших руководителей СССР еще и потому, что умел держать себя в руках. Поэтому он начал всерьез обдумывать сказанное Меркуловым, благо тот всегда отличался умением мыслить на перспективу. Действительно, если посмотреть на его действия в истории с 'Воронежем', то их можно было представить, как желание укрепить свои позиции, поддержав заведомо выигрышные проекты, с перспективой продвижения своих людей на первые роли в наркомате ВМФ. С учетом того, что он поддерживал своих людей в наркомате обороны - а Верховный не мог не знать о тех же Масленникове и Гречко - вырисовывалась картина, наводящая на размышления, не говоря уже об укреплении позиций Берии среди промышленников.

Проще говоря, у Сталина были все основания считать, что Берия собирается стать 'вторым Сталиным'. Второй подряд грузин в роли лидера СССР выглядел не вполне хорошо - точнее, это встретило бы ожесточенное сопротивление со стороны значительной части советской элиты, Берия это понимал.

- Я так понимаю, Сева, что у тебя есть какие-то конкретные предложения? - утвердительно спросил он.

- Именно так, Лаврентий - поскольку сейчас в глазах Хозяина мы выглядим 'собаками на сене', надо срочно делать что-то, чтобы уравнять наши позиции с военными - ответил Меркулов. Аналитики накопали среди материалов, имевшихся на 'Воронеже', кое-что интересное - хорошо еще, что среди товарищей подводников нашелся человек, всерьез интересующийся экономикой, финансами и историей закулисных игр. Впрочем, почитай сам - эти материалы стоят того.

Следующие полчаса прошли в молчании - Меркулов неторопливо попивал чай, сдобренный толикой хорошего коньяка, Берия же сначала внимательно прочитал представленные материалы, а, затем, что было для него весьма нетипично, взялся их перечитывать.

- Сева, это объявление войны, если я тебя правильно понял - констатировал Лаврентий Павлович. Причем, не какой-то одной группировке, а сразу всем - американцам, англичанам, европейцам, евреям.

- Лаврентий, давай совместно прикинем расклады - и ты меня поправишь, если что-то будет не так - предложил Меркулов.

- Давай, Всеволод - согласился Берия.

- Итак, начнем со старой европейской элиты - грубо говоря, ее можно разделить на три части: первая, это большая и наиболее влиятельная ее часть, немцы, Ватикан, часть швейцарцев - не особенно охотно, но согласились на союз с нами; вторая часть, заметно менее сильная сейчас - это те, кто традиционно имеет дело с англичанами, об их союзе с нами и речи нет, это наши принципиальные враги; третья часть, самая слабая сейчас - это те, кто является проводником американских интересов в Европе, с ними тоже все понятно. Твое мнение?

- Все верно - ты хочешь сказать, что если мы приобретем компромат на наших дорогих союзников, в качестве дополнительной гарантии соблюдения ими заключенных соглашений, то хуже нам от этого не будет, поскольку 'кашу маслом не испортишь' - высказался шеф госбезопасности - а, если мы как следует возьмем за 'бубенчики' англичан, вместе с их дружками на континенте и примкнувшими к ним еврейскими банкирами, то отношений мы с ними никак не испортим - просто потому, что это наши последовательные, можно сказать, вечные враги.

- Именно так, Лаврентий - согласился Всеволод Николаевич - даже в случае провала операции всерьез мы отношений не испортим, наша с лимонниками вечная вражда хуже уже не будет - а вот в случае успеха, если мы сможем, как ты любишь говорить 'Зажать их 'бубенчики' в нашем кулаке', то выдавить из них мы сможем очень многое. Та же история и с финансистами из синагоги - как они пакостили царям, везде, где могли, так они пакостят и нам, без разницы.

- Ты хочешь выдавить из них долю в 'золотом фиксинге' и алмазной монополии?! - спросил Берия, внимательно прочитавший материалы, находившиеся в принесенной Меркуловым папке - но, в такую наглость даже ему было трудно поверить.

- В обычное время, конечно, это было бы невозможно - реальны стали бы разовые уступки, пусть и очень немалые - кивнул Меркулов - но, сейчас тот редкий момент, когда мы можем выжать из англичан, как выражаются потомки, системные уступки: экономика Британии балансирует на грани катастрофы только благодаря огромной помощи янки, в противном случае она бы рухнула еще в конце позапрошлого - начале прошлого года; основная масса простого народа не шиковала и до войны, а сейчас живет в настоящей бедности (соответствует РеИ В.Т.); если мы опубликуем документы, имеющиеся в архиве Гессенов, то политическая система Англии гарантированно рухнет, поскольку абсолютно все политики окажутся перед выбором - либо отречься от существующей системы, руководимой предателями, возглавляемыми королевской династией, либо недвусмысленно поддержать их. Вот и все - если нынешние власть предержащие Великобритании не выполнят наших требований, то они гарантированно лишатся всего, просто потому, что весь их 'пирог' радостно слопают янки. Им придется выбирать между двух зол - либо отдать часть нам, либо отдать все американцам, превратившись из полноправных хозяев в приказчиков на жаловании, и, возможно, малом проценте за труды.

- Это в том случае, если в Фридрихсхофе действительно все это есть - резонно заметил Лаврентий Павлович - это ведь предположения, не подкрепленные стопроцентными доказательствами.

- Лаврентий, ты мне не рассказывай, ладно? - попросил Всеволод Николаевич. А то я не знаю твоей привычки не загадывать заранее, своего рода 'заговора от сглаза'.

- За эти семьдесят лет, без малого, информация просочилась - и не сказать, чтобы помаленьку. Сколько людей знает о 'втором дне' мистера Б. сейчас? И десятка не наберется, верно? А там это пишут открыто, в исторических книгах. Сколько народу сейчас вообще слышали о 'Виндзорском протоколе' и 'Письмах Виктории' - хоть сотня наберется?

- Ну, сотня, положим, наберется - Берия задумчиво кивнул - и авторы всех этих статей и прочего правы в том, что гессенские ландграфы и вправду последние без малого две сотни лет были главными посредниками между англичанами, евреями и континентальной аристократией. И насчет Людвига фон Гессена и переговоров Эдуарда с Адольфом написали чистейшую правду - все так и есть, правда, всех подробностей они явно не знают.

- Ну, хорошо, насчет англичан, европейцев и евреев, ты меня убедил - а американские финансисты? - спросил шеф госбезопасности.

- Тут расклад другой - мы можем им изрядно подгадить, учинив скандал до небес, но об опрокидывании американской системы и речи быть не может, слишком крепко она пока стоит - пожал плечами Меркулов - поэтому можно будет рассчитывать на уступки по поставкам технологий и оборудования; может быть, удастся выжать что-то по территориям в Европе и Азии. На большее рассчитывать точно не стоит. Ну а насчет отношений с ними - вспомни материалы по 'Рассвету', какие там отношения были после войны.

Берия колебался - провал мог обойтись очень дорого, но и выгоды от очень возможной победы были бы колоссальны.

- Без санкции Хозяина я за это не возьмусь - решился он - готовь доклад, со списком желаемого и возможного, с возможными рисками - в общем, полный расклад. И пойдем убеждать Самого.

- Через два дня сделаю, Лаврентий - кивнул Всеволод Николаевич.

- А что ты думаешь насчет будущего? - спросил Берия, используя момент - очень уж откровенен сегодня был старый друг.

- Я думаю, что рано или поздно Сам выскажет тебе свою точку зрения насчет того, каким он видит будущее Советского Союза - и какое он нам отводит место в этом будущем; пока что нет смысла гадать на кофейной гуще - ответил Меркулов. И еще я думаю, что нам имеет смысл очень внимательно прислушаться к его мнению - хотя бы потому, что наша игра в мире 'Рассвета' сначала закончилась нашей смертью, потом - тем, что наше ведомство сгнило на корню, ну а в конце погибла наша страна - погибла и потому, что госбезопасность с милицией пальцем о палец не ударили, чтобы спасти страну, которой присягали. Сам подумай, как в глазах Хозяина выглядит поведение руководства КГБ и МВД в августе 1991 года.

- Армия выглядит не лучше - огрызнулся Лаврентий Павлович.

- Армия, если ты не забыл, в первую очередь предназначена для защиты страны от внешнего врага - ответно 'показал зубы' Всеволод Николаевич - если она начнет выполнять работу политической полиции, то на хрен стране нужна политическая полиция, ты не знаешь?

- Ну, положим, армия и так играла большую роль в политике - вспомни снятие Хрущева - Берия понял, что спор надо возвращать в конструктивное русло, чересчур уж серьезные темы были затронуты.

- После того, как Никитка за десять лет обгадил все, что только возможно было обгадить - пожал плечами Меркулов -посуди сам - был бы ты на месте Хозяина, неужели бы ты не постарался принять меры, при которых кто-то вроде Кукурузника во главе страны был бы невозможен?

- Это очевидно, во всех смыслах - усилить оперативную работу, для своевременного раскрытия заговоров в руководстве Союза - резонно ответил Берия.

- Это очевидно для нас - но ты возьмешься утверждать, что Сам не придумает что-то необычное? - поинтересовался Всеволод Николаевич.

- Да что тут можно придумать, все же очевидно - пожал плечами Лаврентий Павлович.

- И все же, подумай над моими словами - попросил друга Меркулов.

- Не сомневайся - все обдумаю - пообещал Берия - а ты пока готовь доклад Хозяину.

- Сделаю - кивнул Меркулов.

Вечером 14 марта Берия и Меркулов сидели в кабинете Сталина, ожидая вердикта Верховного Главнокомандующего.

- Вы хорошо все обдумали, товарищи? - обычным для него глуховатым негромким голосом спросил Сталин. Ваше мнение, товарищ Меркулов?

- Риск велик, но находится в приемлемых пределах - вытянувшись, начал обстоятельно докладывать Всеволод Николаевич - если отправить на задание отборную группу, то доказать ее связь с Союзом ССР не сможет никто даже в случае ее гибели; в том случае, если добыча не оправдает ожиданий, то доказать, что это наша работа, тоже будет практически невозможно - мало ли кто из фашистских бонз 'под шумок' мог попытаться сыграть свою игру; отношений ни с кем из власть предержащих на Западе это нам не испортит - той части европейской элиты, с которой мы уже договорились, слишком невыгодно порывать заключенные соглашения, все же остальные являются нашими последовательными врагами, лишь по стечению обстоятельств ставшими нашими союзниками. В случае успеха мы получим намного более широкий доступ к американскому оборудованию и технологиям - и, почти неограниченный к английским техническим достижениям; выгоды же от вступления равноправными партнерами в самое сердце британской финансовой системы будет исчисляться сотнями миллионов фунтов стерлингов в год - при удаче, до миллиарда.

- Не слишком ли Вы оптимистично настроены, товарищ Меркулов? - интонации Сталина были суховато-деловитыми, но было понятно, что он не считает предложение авантюрой, а лишь проверяет расчеты.

- Нет, товарищ Сталин - твердо ответил Меркулов - в любом случае, нам придется продавать золото и серебро, чтобы оплачивать покупки за рубежом. Как показывают расчеты, если пропускать наши драгоценные металлы через созданную Ротшильдами и их партнерами систему спекуляций, то выгода будет примерно в полтора раза больше, чем просто продавать их по текущим ценам. Та же ситуация с алмазами - скоро мы начнем промышленную добычу в Якутии и Архангельской области; соответственно, придется торговать ювелирными камнями - если мы будем партнерами Оппенгеймеров, то будем получать за них в полтора-два раза больше, чем если мы будем обычными поставщиками. Конечно, можно попытаться выстроить свою систему торговли, а, со временем, и огранки - точнее, это надо будет сделать, применительно к огранке - но это будет менее выгодно и намного более хлопотно, чем положение партнера в мировой монополии, поскольку наши возможности априори будут существенно меньше возможностей 'Де Бирс', а неприятностей от капиталистов, контролирующих мировой рынок алмазов, мы получим много.

Сталин кивнул, показывая Меркулову, что его точка зрения принята к сведению.

- Что скажете Вы, товарищ Берия? - осведомился Император.

- Вероятность того, что в замке Фридрихсхоф хранится указанный в материалах 'Рассвета' компромат, мы оцениваем, как минимум, в 90% - доложил нарком - эти материалы с очень хорошей точностью коррелируют с донесениями разведки. Судя по всему, после войны утекла большая часть информации общего характера по архиву младшей ветви Гессенов. Шансы на успех операции, если привлечь к ее осуществлению наших лучших людей, также очень высоки - главное, подготовиться наилучшим образом и провести операцию в тот момент, когда Рейх уже будет разваливаться, но Франкфурт-на Майне еще не будет находиться в зоне боевых действий. В этот момент шансы на успех будут максимальными. Относительно возможностей, открывающимся перед Советским Союзом в случае успеха операции, я согласен с товарищем Меркуловым.

- Надеюсь, товарищи, которые будут проводить операцию, в полной мере понимают, что в случае провала никто не должен связать их с нашей страной? - спросил Верховный - степень риска он осознавал, но, самое малое, полмиллиарда фунтов в год в сочетании с доступом к промышленным и сырьевым возможностям Британской Империи разоренному войной Советскому Союзу были нужны как воздух, как хлеб; впрочем, возможность взять за глотку европейских аристократов и промышленников, равно как и шанс выколотить немалые уступки из американцев, тоже дорогого стоили.

- Они это понимают - на эту операцию пойдут лучшие из лучших чекистов - заверил вождя Берия.

Сталин молча взял ручку и написал на докладе 'Утверждаю. И. Ст.'. После чего, подумав, дописал ниже 'По окончании - в мой архив'. Закончив с формальностями, он протянул папку Берии.

Ранним утром 15 марта Сталин пил чай на ближней даче и размышлял о предложенной Лаврентием операции. Конечно, для вождя было очевидно авторство первоначальной идеи - тут можно было не сомневаться в том, что постарался утонченный интеллектуал Меркулов, а не беспощадный прагматик Берия; другое дело, что эта операция полностью отвечала характеру Лаврентия - когда он решал поставленную задачу, в ход шли абсолютно любые методы.

Император хмыкнул, вспомнив, как именно Берия сумел привлечь его внимание, более того, сделать вывод, что этот человек заслуживает включения в 'ближний круг'. Дело было в далеком 1930 году, Сталин тогда отдыхал летом на озере Рица. В поле зрения Лаврентия попал некий осетин, родственники которого были репрессированы - так что горячий кавказский мужчина буквально жил мечтой о мести лично Сталину. Берия вышел на него лично, никому не доверив эту операцию - и сумел убедить этого человека в том, что он искренне желает смерти Сталину, поэтому и хочет помочь ему осуществить его месть. Он подсказал ему 'дыру' в системе охраны, точнее, организовал ее - и в заранее подготовленный момент, на тропинке парка, встретились трое: гулявший Сталин, напросившийся с ним пройтись Лаврентий, и, горящий жаждой мести осетин. Горец, естественно, не смог обойтись без театральных эффектов, крикнув что-то вроде 'Умри, собака!' - Лаврентий сумел использовать эти пару секунд, заслонив собой Сталина и наповал застрелив осетина, благо, несмотря на близорукость, стрелком он был хорошим.

Само собой, что не страдавший от избытка доверчивости Сталин не поверил в случайное стечение обстоятельств - слишком уж было маловероятно такое совпадение. Его люди раскопали всю эту историю. Хорошенько подумав, Вождь решил, что Берия ему подходит - ему понравилась способность Лаврентия ради пользы дела идти на смертельный риск, а, ведь и мог бы быть какой-то сбой и Сталин мог встретиться со своим убийцей один на один; осетин мог успеть выстрелить первым - а наганы у него были исправные и патроны настоящие; и, наконец, Император мог оценить эту попытку войти в его ближайшее окружение негативно; в любом из этих трех случаях Берия стопроцентно становился покойником, без вариантов. Не меньше ему понравилось, и умение Берии точно рассчитывать все ходы - ведь и операция явно прошла, в точности соответствуя первоначальному замыслу, и его реакцию Лаврентий вычислил безошибочно.

Замысел этой операции был таким же - переходящая все пределы наглость, помноженная на точный расчет и безошибочный выбор благоприятного момента, почти гарантировали успех.

Это было очень хорошо - но Император счел, что есть еще один сильный ход, позволяющий Советскому Союзу резко усилить свои позиции в сфере международных финансов. В Германии жил человек, знающий очень многое о неизвестных широкой общественности расчетах между финансистами англосаксонских стран, стран 'Оси' и нейтральных стран, шедших через Банк Международных Расчетов, находящийся в Швейцарии. Звали этого человека Ялмар Шахт - он был и главой Рейхсбанка, и директором БМР от Германии. Вот господин Шахт, которого с полным на то основанием называли 'финансовым гением Гитлера', знал о закулисных финансовых делах Германии действительно все - от источников и условий внешнего финансирования Третьего Рейха до и во время войны до системы поставок стратегических поставок в Германию из США через нейтральные страны во время войны. Причем, он не просто располагал соответствующей информацией, но и не мог не знать о местонахождении документов, в которых были зафиксированы эти секретные соглашения. Наверняка он знал массу интересного и о финансовых делах с англосаксами Италии и Японии. Идеальным вариантом стал бы захват архива БМР - но об этом пока что мечтать не приходилось, в лучшем случае удалось бы прибрать к рукам немецкие финансовые документы, которые в руках Советского Союза стали бы очень эффективным средством давления на элиты Запада.

Формальное основание для ареста Шахта у СССР имелось - крупный деятель нацистского режима, которого смело можно было обвинить в причастности к массе нехороших дел. На этом же основании можно было 'наложить лапу' и на архивы финансовых учреждений Германии. Оставалось решить, кому поручить столь деликатное и перспективное мероприятие.

Усиливать Лаврентия еще больше Сталин не хотел. Поручать подобное мероприятие партийным товарищам он хотел еще меньше - прочитав подробные подборки материалов из мира 'Рассвета', повествующие о 'славном пути' КПСС от Кукурузника до Меченого, Император стал относиться к партии без малейшего пиетета. Проще говоря, он начал считать партию структурой, подлежащей частичному демонтажу, с резким сокращением ее полномочий.

Как в детской считалочке 'А упало, Б пропало, что осталось на трубе?', оставался только один кандидат. Это были военные - точнее, военная разведка.

У Императора было к ним очень сложное отношение. Впрочем, народ там собрался действительно своеобразный - по части, как выражались потомки 'отмороженности на всю голову', 'летучие мыши' легко могли дать фору Лаврентию и его людям, ничуть не уступая им в умении точно рассчитывать свои действия для получения нужного результата.

Недоверие к ним со стороны большевистской партии объяснялось их вопиющей несоветскостью, если так можно выразиться - военные разведчики сохранили классическую имперскую идеологию, свято храня завет создателя своего ведомства Петра Великого 'Служить не государям, но Державе Российской!'. Да что далеко ходить, Сталин прекрасно помнил свои встречи, проводимые им в качестве куратора спецслужб большевистской партии, с вернувшимися из-за границы господами офицерами военной разведки Российской Империи. Ему говорили прямо в глаза, с небольшими вариациями: 'Простите великодушно, господин Сталин, но меня Ваш Интернационал не интересует - я служу России'.

Другое дело, что послереволюционные расклады были очень непростыми - среди господ офицеров военной разведки хватало и тех, кто просто ушел, мотивируя свой уход категорическим нежеланием 'служить хамам', были и те, кто переметнулся к противникам России.

Мысленно Сталин еще раз сказал 'спасибо' генералу Лебедеву, в кровавые годы гражданской войны занимавшему пост начальника Полевого Штаба РККА - генерал, сам служивший в военной разведке, взял под защиту коллег - и прикрывавшему Лебедева и его протеже Фрунзе. Можно было сказать, что Лебедев и Фрунзе оказались аналогом Дзержинского, принявшего на службу немалую часть жандармов, во главе с генералом Джунковским.

Отвлекшись на секунду от размышлений о прошлом, Сталин вспомнил прошлое - и, скрипнул зубами. Был тогда шанс, пусть и довольно скромный, сделать гражданскую войну куда как менее кровавой и долгой. Этот шанс заключался в следующем - в середине 1917 - начале 1918 года большая часть русского офицерства и казачества совершенно не желала воевать против соотечественников, на что имела весьма веские основания. В кратком изложении, помимо нежелания участвовать в братоубийственной войне, эти основания заключались в хорошем знании личностей таких вождей белого движения, как, например, Корнилов и Кутепов.

Парочка была и в самом деле примечательной. Так, Корнилов, при несомненной личной храбрости, не был замечен в полководческих талантах, да и в особо выдающемся интеллекте - о нем не зря говорили, что 'Сердце львиное, а голова баранья'. Тем не менее, офицер, пределом возможностей которого было командование кавалерийским полком, сначала попал в военную разведку, а, потом уверенно делал карьеру, получив сначала дивизию, которую он благополучно угробил, а, после побега из плена, корпус и армию. Семейными связями и аристократическим происхождением это не объяснялось - ну не было в распоряжении сибирского казака Лавра Корнилова ничего подобного; тем не менее, карьеру он делал на зависть иным князьям Рюриковых и Гедиминовых кровей. Еще более противоестественным выглядело его назначение главкомом Временным правительством - ну никак не сочетался лихой кавалерист, отчаянный смельчак, но, совершенно не рафинированный интеллигент Лавр Георгиевич с компанией либеральных болтунов, далеких не то, что от военной службы, а от любой практической деятельности, как Солнце от Плутона. Эти странности, заметные серьезным людям, получили некоторое объяснение в ходе корниловского мятежа, явно поддержанного 'дорогими союзниками'. Конечно, очень маловероятно было то, что генерал попросту был завербован англичанами - но, вот использовать его в качестве 'слепого' агента, одного из тех, кто, основываясь на искреннем, но превратно понимаемом, патриотизме, противодействовал старой военной элите России, считавшей, что проблемы Англии и Франции Российскую Империю беспокоить не должны, они вполне могли. В этом случае все неясности получали логичное объяснение - англичанам и французам требовались русские генералы и адмиралы, которые, превратно понимая интересы своего Отечества, послужат острием того тарана, которым должна была стать Россия, обескровливающая себя и ослабляющая Германию.

Сходный расклад был и с Александром Кутеповым - безукоризненно честный, действительно патриотичный бессребреник, принципиальный противник интриг, он был неплохим строевиком; но пределом его талантов было командование полком, в отличие от Корнилова, не кавалерийским, а пехотным. Впрочем, господа офицеры Преображенского полка, возможно, не вполне разделяли даже эту оценку талантов своего командира - они, почему-то, предпочли отправиться к Колчаку, сформировав в составе его армии Петровский батальон, ставший наследником старой русской гвардии, но не поехать на юг. Не исключено, что они были правы - Александр Павлович блестяще смог обеспечить строевой шаг офицерской роты во время 'Ледяного похода' (чистая правда - Кутепов требовал идти строем на тридцатиградусном морозе В.Т.), но о проявлении им талантов организатора известно прискорбно мало (видимо, он считал, что запасы продуктов, теплой одежды и обуви, полевые кухни - являются 'мелочами', недостойными его внимания В.Т.).

Говоря проще, подавляющее большинство русского офицерства к этому времени уже было сыто войной по горло. Лить же кровь соотечественников во имя процветания Великобритании были согласны очень и очень немногие. На этом фоне, многие были готовы выслушать предложения лидеров умеренного крыла большевиков - тех же Сталина и Молотова, например. Да, не факт, что удалось бы договориться - различия во взглядах на настоящее и будущее России были огромны - но, даже хлипкий шанс договориться во имя недопущения братоубийственной бойни дорогого стоил; в связи с этим, готовность сторон говорить, а не сразу стрелять, была бесценна. Этот шанс сорвала веселая компания, известная как 'межрайонцы' - руководимая Троцким группа международных авантюристов, получавшая финансирование от очень интересных 'клубов' иностранных элит. После того, как они сделали все возможное для начала систематического уничтожения офицеров, не соглашавшихся идти на службу в Красную Армию, достижение приемлемых договоренностей стало невозможным. Ну а 'венцом' их усилий стала политика 'расказачивания' - после этого за оружие взялась основная масса казаков.

- Я опять позволил себе отвлечься - одернул себя Вождь.

Поскольку господа разведчики, в отличие от офицеров департамента военной контрразведки, увлеченно игравших в политику, принципиально не занимались политическими играми, их терпели, но не более того - заменить их было невозможно, но доверять людям, настолько не разделяющим господствующую в стране идеологию, что-то, лежащее за пределами их прямых обязанностей, было никак нельзя.

Сталин очень долго разделял это отношение руководства коммунистической партии к военным разведчикам, с двумя нюансами - он ценил их за высокий профессионализм, и, Вождь отметил для себя такой момент - после бойни, учиненной Ежовым 'летучим мышам' в 1938 году, когда погибли почти все разведчики старой школы, находившиеся в СССР и приехавшие по вызову Центра, молодые офицеры, будучи безукоризненно советскими людьми по происхождению и убеждениям, ранее никак не связанные с разведкой, придя туда, быстро переняли старую идеологию 'Аквариума'. Это наводило Вождя на размышления не меньше, чем невероятная, не имеющая аналогов в истории спецслужб, 'революция майоров', ранее обычных строевиков и штабистов, устроенная ими совместно с выжившими специалистами царской разведки - молодые командиры, за считанные годы, превратили практически полностью уничтоженную специальную службу в лучшую стратегическую разведку мира. Ни первого, ни второго не должно и не могло быть - но это стало свершившимися фактами.

Отношение Сталина к ГРУ изменилось к середине 1943 года, когда Император, прочитав и осмыслив материалы из мира 'Рассвета', произвел немалую переоценку ценностей. Он по-прежнему серьезно относился к коммунизму - но теперь он считал нужным использовать коммунистическую идею, в первую очередь, как часть идеологического обеспечения Империи, как своего рода противоядие от явно ведущих в тупик систем идеологического обеспечения капитализма. Ознакомившись со своими собственными трудами, написанными после войны в мире 'Рассвета', Сталин пришел к выводу, что там он шел в правильном направлении, закладывая экономический, организационный и идеологический фундамент Империи - но не успел сделать изменения необратимыми, поэтому дело всей его жизни после 1953 года было предано и продано.

Сейчас надо было продумать строительство Империи, с учетом однажды сделанных ошибок - и тщательно подобрать хранителей. Было понятно, что имперская составляющая должна быть на первом месте - и, ни в коем случае нельзя было оставлять возможностей для реванша партийных деятелей. Разумеется, при этом нельзя было впадать в крайности - Сталин отдавал себе отчет в том, что как утробная ксенофобия Александра III, нашедшая свое выражение в преступно глупой ура-патриотической национальной политике России, привела к тому, что масса людей нерусских национальностей, будучи лишены возможности встроиться на приемлемых условиях в социум Российской Империи, либо сочувствовали революционному движению, декларировавшему борьбу с 'тюрьмой народов', либо прямо в нем участвовали, что весьма поспособствовало краху государства и страны; так и лютая ненависть Ленина ко всему великорусскому, выражавшаяся во всемерном и всяческом поощрении разнообразных сепаратистов, выступавших под маркой 'защитников угнетенных Россией наций', дроблении государствообразующего этноса на три отдельных народа, прямом содержании национальных окраин за счет русских, посеяла семена будущей гибели Советского Союза. И первое, и второе было категорически неприемлемо - это были просто две разные дороги, ведущие к катастрофе и страны, и населяющих ее народов.

Выход Сталин видел в нахождении 'золотой середины' - с одной стороны, ядро Империи, которым были и являлись Россия, Украина, конечно, без Галичины, и, Белоруссия, должны были получить комплекс не слишком явно бросающихся в глаза, но весомых, преференций; с другой стороны, национальные республики отныне должны были, строго следуя общеимперскому курсу во всех сферах, жить по принципу 'Что потопаете, то и полопаете'.

На практике это значило, что человек любой национальности мог достичь в Империи любых высот, соответствующих его трудам, заслугам и талантам - но для этого он был должен стать русским имперцем не на словах, а на деле. Нет, Сталин никого не собирался заставлять становиться имперцем - человек мог спокойно оставаться таджикским дехканином или эстонским рыбаком, если таков будет его выбор, но в этом случае путь наверх такому гражданину СССР должен быть перекрыт намертво.

При этом автоматически возникал вопрос - а можно ли доверить органам государственной безопасности оставаться единственными охранителями нового курса? После знакомства с историей позднего СССР Вождь сам ответил себе на этот вопрос - нет, ни в коем случае. После изучения вопроса о том, как КГБ, и, в несколько меньшей степени, МВД, 'с треском' проиграли страну, пусть и по очень неполным, отрывочным материалам, Император решил для себя, что дело в том, что госбезопасность так и осталась 'боевым отрядом партии', той самой партии, верхушка которой предала - ну а 'боевой отряд' исправно следовал курсом, проложенным руководством КПСС, похоже, даже не смея помыслить о том, что можно пойти против воли партийного руководства. Лично к Лаврентию Павловичу и его приближенным у Сталина в этом плане претензий не было - но после их гибели госбезопасность быстро стала 'собачкой', которая заслышав со Старой площади команду 'Прыгай!', робко интересовалась лишь тем, на какую высоту следует прыгнуть.

- Нет, тут нужны люди, не просто имеющие свое мнение, но и способные пресечь предательство наверху, если возникнет такая необходимость - с мрачной решимостью констатировал Вождь.

Да и вообще, взятый им в 30-е годы курс на создание 'ордена меченосцев', будучи правильным принципиально, явно имел несомненные организационные погрешности. Конечно, сразу после революции у большевиков просто не было выбора - старая система управления 'приказала долго жить', так что приходилось сооружать заменитель государственного аппарата из того, что было под рукой, подбирая кадры по принципу политической лояльности. В 30-е ему приходилось изощряться, пытаясь соорудить из того 'человеческого материала', который имелся в ВКП (б), своеобразный орден государственников, преданных идее строительства Державы. Сейчас же оставалось только констатировать тот факт, что эти меры, бывшие в тот момент единственно возможным временным решением проблемы создания эффективной системы управления, оказались малопригодны в долгосрочной перспективе.

Сейчас же Вождь понял, что пытался решить задачу немного не так, как следовало. Строго говоря, ответ следовало искать не столько в европейской традиции военно-религиозных орденов, хотя и там удалось почерпнуть немало полезного, сколько в отечественной традиции формирования элиты из служилого сословия. Конечно, о полном аналоге русского дворянства речи не было, хотя бы потому, что и времена на дворе стояли совсем другие, и сфера приложения сил элитой предполагалась куда как более обширная - не только военная и гражданская служба, но и промышленность, наука, образование, идеология и многое, многое другое.

Ключевым моментом, точкой отсчета координат, альфой и омегой этой системы становилась не просто верность идее - неважно, католичеству или коммунизму - а куда более конкретизированный вариант идеи, выражавшийся в верности интересам Отечества. Соответственно, и критерием верного служения идее становилось не просто строительство социализма в какой-нибудь Анголе, но только такие действия там, которые приносят весомую пользу Родине; не абстрактная верность идеалам коммунизма, а конкретная служба стране. Исходя из этого, вознаграждалась и служба - не просто верность учению Маркса-Энгельса-Ленина, а следование старому русскому принципу 'По справе - служба, по службе - и награда'.

- Кстати, этот принцип универсален - и это очень хорошо - подумал Император. Кто возьмется утверждать, здраво оценивая реалии жизни, что труд школьного учителя, врача, инженера, ученого, управленца, конечно, в том случае, если в него вкладывают душу, а не отбывают номер 'для галочки', не является полноценной службой Отечеству? Никто? Это - прекрасно, поскольку позволит избежать излишней милитаризации элиты; конечно, само понятие службы Отечеству начинается с его защиты с оружием в руках - но, не стоит замыкаться на превращении элиты в военный орден, во всем нужна мера. Безусловно, офицерский корпус должен играть в элите важнейшую роль, но не быть единственной ее составляющей - образно говоря, дела мира и дела войны были двумя сторонами одной монеты, имя которой - могущество Родины.

- Заодно это позволяло и решить проблему интеллигенции - неважно, как ее определять, социальную группу ли, или прослойку, все равно она оставалась устойчивым социальным сообществом с, зачастую, весьма спорными идеалами и крайне сомнительными претензиями на роль 'совести нации' - в случае реализации такого варианта создания элиты СССР, никакой интеллигенции места не оставалось, поскольку были бы люди, занимающиеся умственным трудом на благо Родины. Труд этот нужен, полезен и уважаем, вознаграждаем соответственно принесенной пользе - но, это были бы именно специалисты конкретных профессий, работающие на благо Отечества, не обремененные претензиями на мессианство.

- М-да, а ведь потомкам, в будущем их мира 'Рассвета', тоже придется делать что-то в этом роде - позволил себе отвлечься от насущных надобностей Император. Аналитики сделали подробный обзор по части перспектив той России - их выводы однозначны: как ни относись к советской власти мира 'Рассвета', все же она семьдесят лет занималась приумножением богатств Родины, или, как любят выражаться потомки, накоплением ресурсов. Новая власть за двадцать лет промотала большую часть накопленного за эти семь десятилетий - от золота и платины из хранилищ до образованных людей и нефти из разведанных и обустроенных при советской власти месторождений. Растрачен потенциал сложного производства и инфраструктуры, науки и образования, резко уменьшилось здоровье и квалификация народа, снизилась его мотивация. Конечно, кое-что еще осталось - но, по мнению аналитиков этого хватит лет на 6-8, не больше ('Воронеж' провалился в прошлое в 2012 году В.Т.). Дальше выбор у потомков будет невеликий - или возрождать страну, причем альтернатив советской модели, конечно, в адаптированном к реалиям XXI века виде, просто не было - или смириться с дальнейшим обнищанием и вымиранием народа и неизбежным развалом страны.

- Само собой разумелось, что им придется заново создавать дееспособную элиту - желательно, при этом избежав той ловушки, в которую попал он, Сталин: понятно, что создание временной элиты по принципу клуба единомышленников будет неизбежно, просто потому, что хоть какая-то система управления будет необходима, а позитивные ресурсы старой системы будут очень ограничены - подумав это, Сталин хмыкнул, мысленно представив себе размеры чистки государственного аппарата, которую придется устроить критикующим его за чрезмерную жестокость потомкам - им ведь придется вычищать некомпетентных лентяев и продажных мерзавцев, не говоря уже о внедренной агентуре организованной преступности всех мастей, от обычных 'братков' районного масштаба до этнических сообществ, ведущих дела в международном масштабе; сажать и расстреливать им придется ох как много. Главное, им надо будет суметь поймать нужный момент, когда реформирование временной элиты в постоянную уже не будет угрожать крахом страны - но, это надо будет сделать до того, как временная элита уже закрепится в качестве постоянной - и осознает себя в этом качестве - иначе реформу нельзя будет провести без большой крови.

- Хотя - и слава Богу! - эти проблемы предстоит решать потомкам, у меня же хватает работы в своем времени. Если они захотят жить, а не медленно или быстро умирать, никуда не денутся, найдут в своей среде аналоги Сталина и Молотова, Берии и Вознесенского, Василевского и Рокоссовского, Малышева и Завенягина. Будут работать, как проклятые - а не мечтать о 'красивой жизни'; карать врагов, а не рассуждать о праве убийц на жизнь; жить своим умом, а не пытаться найти 'волшебные рецепты' за границей. Это их время, их жизнь или смерть - и им самим делать выбор!

Послесловие 1.

Вечером 15 марта в кремлевском кабинете Вождя сидели генерал-лейтенант Ильичев, начальник ГРУ ГШ, сделавший в последнее время блестящую карьеру генерал-лейтенант 'Иванов', специализировавшийся по операциям государственной важности (такое действительно было - офицеры военной разведки, занимавшиеся операциями уровня ГВ/ОГВ, существовали в реальности; у них даже было право непосредственного доклада Сталину, помимо начальника ГРУ В.Т.), начальник РУ ВМФ вице-адмирал Воронцов, один из лучших аналитиков СССР, контр-адмирал 'Петров'.

- Есть мнение, товарищи, что Советскому правительству необходимо знать все о закулисных финансовых делах банкиров Америки и Англии с фашистским руководством - неторопливо начал Вождь.

- Всем присутствующим известно о поставках Германии нефти и нефтепродуктов из Венесуэлы через Испанию и Португалию, подшипников, полиметаллов и грузовиков через Швецию. Было и многое другое - они спокойно торговали с врагом во время войны. Но это только конец истории - начало ей было положено задолго до войны, когда Гитлеру щедро давали кредиты, продавали новейшие авиадвигатели и налаживали системы связи, внедряя самые лучшие американские разработки в этой сфере.

- Они тщательно прятали следы этой торговли - но есть след, который спрятать невозможно при всем желании, это деньги, которые прошли в уплату за товары и кредиты. Есть документы, в которых отражены эти платежи и есть люди, которые их осуществляли.

Сталин сделал паузу, внимательно посмотрев в глаза разведчиков. Впечатлены были все собравшиеся - и масштабом поставленной задачи, благо ее подоплеку понял бы и младенец, но, еще больше тем, что впервые за всю историю Советского Союза разведчикам армии и флота была поставлена политическая задача. Это многое значило - и возможность встать вровень с политической разведкой в случае успеха, и - серьезные неприятности в случае провала. Генералы и адмиралы 'плаща и кинжала' понимали все - но признаков неуверенности в своих силах в их глазах Император не заметил, что ему пришлось по душе.

- Ключевой фигурой в этих делах является Ялмар Шахт, президент Рейхсбанка и директор Банка Международных Расчетов от Германии - продолжил Вождь. Этот человек знает все, интересующее нас - и есть мнение, что он должен оказаться в СССР, живым и здоровым. У кого есть вопросы, товарищи?

- Разрешите, товарищ Сталин? - встал 'Иванов'.

Сталин кивнул.

- Шахт будет очень полезен - но еще полезнее он будет в сочетании с архивами Имперского Банка и немецкой частью архивов БМР. Я точно не знаю, все ли архивы БМР хранятся в Швейцарии - но, по логике вещей, документы, касающиеся расчетов Германии, точнее, их первые копии, должны храниться в архиве Рейхсбанка. Кроме того, у финансиста такого ранга обязательно должен быть личный архив, в котором хранятся документы, согласно которым проводились самые важные сделки. Конечно, неизвестно, где именно он хранится - и хранится ли он целиком, или разбит на несколько частей.

- Вы правы, товарищ 'Иванов' - согласился Император. Вопрос в другом - считаете ли Вы и другие товарищи эту операцию возможной? И, если да - какие силы и средства понадобятся?

Разведчики посмотрели друг на друга - Сталин, как это с ним водилось, 'мягко стелил', но из этого совершенно не следовала 'комфортность постели'. Общаться с ним было нелегко - Вождь не любил ни неуверенности в своих силах, ни, по крылатому выражению Суворова, 'немогузнайства', ни шапкозакидательства.

- Пока мы не можем ответить на этот вопрос, товарищ Сталин - встал рядом с 'Ивановым' Ильичев, резонно решивший, что лучше прямо ответить на неприятный вопрос, чем пытаться отсидеться за спиной подчиненного - неприятную правду, если в ней не было прямой вины человека, Вождь обычно прощал, при всей жесткости своего очень не сахарного характера, а вот трусов презирал. Нам потребуется не меньше недели на изучение этого вопроса - тогда мы сможем на него ответить.

- А что скажете Вы, товарищ Воронцов? - Сталин совершенно спокойно отреагировал на признание Ильичева в неготовности ответить на его вопрос - вопрос начальнику разведки флота был задан столь же спокойно.

- Разведывательное управление Флота не занималось подготовкой этой операции, товарищ Сталин - четко доложил вице-адмирал. Нам тоже нужно время для изучения этого вопроса - неделя, лучше две.

- Неделя - твердо сказал Сталин. Вам, товарищи, следует заняться подготовкой совместной операции - через неделю я жду от Вас ответа, можете ли Вы провести ее, и, если да - то как.

На этом беседа завершилась.

Послесловие 2

Последующие дни стали непрерывным авралом для 'Иванова' и 'Петрова' - именно их Ильичев с Воронцовым назначили отвественными за подготовку операции.

Естественно, подготовка операции началась с изучения личности 'клиента'. Даже беглое исследование его биографии наводило на размышления.

Для начала, папа, будучи по официальной версии, скромным немецким учителем, женился на дочери датского барона - такой мезальянс был нетипичен для Европы даже во второй половине XIX века. Потом пара уезжает в САСШ, где живет 7 лет - не добившись успеха в Америке, семья возвращается обратно. Это вполне реально - многие эмигранты, помыкавшись в Америке и на собственном опыте убедившись в том, что преуспеть там, мягко говоря, непросто, возвращались.

Дальше семья оседает в Германии, и они рожают сына. А, когда юный Ялмар подрастает, начинаются форменные чудеса - откуда-то у скромной пары находятся деньги на обучение сына в лучших университетах Германии. Ялмар Шахт изучает медицину в Кильском, германскую филологию - в Берлинском и политическую экономию - в Мюнхенском университетах.

По окончании учебы двадцатишестилетний Шахт поступает на работу в один из крупнейших банков Германии, 'Дрезднер Банк'. Это происходит в кайзеровской Германии, не в Латинской Америке - молодого человека, не имеющего финансового или юридического образования, принимают на работу в один из самых солидных банков страны. Но на этом сказка о Золушке мужского пола даже не заканчивается, нет, она только начинается - через пять лет герр Шахт, будучи 31 года отроду, становится заместителем директора банка. Судя по всему, добрая фея - крестная мать банкира трудится не покладая рук, не имея времени даже на то, чтобы утереть пот со лба.

По слухам, циркулирующим в германском истэблишменте, именно тогда его принимают в очень влиятельную прусскую масонскую ложу. Эта версия вызвала у разведчиков искренние улыбки - было очевидно, что это дезинформация, прикрывающая истинных покровителей финансиста, обеспечивших и его поступление на работу, и поспособствовавших столь невероятной карьере. Нет, оснований сомневаться в том, что Шахт был финансовым гением, не было - но никакой, даже трижды гений и четырежды одаренный сверх всякой меры талант, никогда бы не смог самостоятельно сделать настолько головокружительной карьеры в консервативной финансовой сфере, тем паче, в Германии, где консерватизм был возведен в энную степень и проинтегрирован по всему пространству Германской Империи. Такое было возможно в одном-единственном случае, если у начинающего банкира были покровители, которым по силам было абсолютно все. Дальнейший жизненный путь Ялмара Шахта позволял ответить на вопрос, кто же эти покровители.

К концу Первой Мировой войны, с перерывом на работу в экономической службе оккупационных войск в Бельгии, Шахт приходит совладельцем респектабельного Немецкого национального банка. Вопреки названию, это частный банк - но, существенную часть его операций составляют внешнеэкономические сделки.

Дальше начинается самое интересное. Германия вынуждена капитулировать, но ее европейские победители, Великобритания и Франция, находятся в весьма пикантном финансовом положении - оплачивая военные поставки из США, они не только были вынуждены распродать свои инвестиции в американскую экономику (соответствует РеИ - основная часть иностранных вложений в экономику США, к 1914 году составлявших 7,2 млрд. долларов, принадлежала английским и французским инвесторам; почти все они были проданы американцам, чтобы получить долларовую выручку, необходимую для оплаты поставок В.Т.), но и взять кредиты - Англия задолжала США 6,5 млрд. долларов, Франция - более 6,8 млрд.; общая же сумма долгов европейских стран США немного не дотягивала до 17,7 млрд. долларов (все соответствует РеИ; в пересчете на тогдашнее золотое обеспечение доллара это составляло, соответственно, 5,76 тыс. т, 6,05 тыс. т, 15,6 тыс. т В.Т.). Единственным источником покрытия военных расходов лайми и лягушатников являются репарации, которые еще надо получить с еще более разоренной, чем они сами, Германии. Одновременно американцам надо было куда-то вкладывать свои сверхприбыли.

В Германии, в это время, идут другие процессы - в отсутствие прибылей от традиционных видов деятельности, немецкие капиталисты, во-первых, выводят свои деньги за границу, таким образом, выводя их из-под возможной конфискации, во-вторых, увлеченно играют на финансовом рынке. Раскручивающийся на глазах маховик гиперинфляции приводит к впечатляющему перераспределению национального богатства, которое отныне сосредоточено в руках очень узкого круга сверхбогатых людей. Но, во-первых, англосаксонские короли промышленности и финансов желают получить свою долю в германской собственности, во-вторых, в балансирующей на грани социального взрыва Германии эти приобретения еще надо суметь сохранить.

Реализация соответствующих мероприятий была поручена Шахту. Для этого его назначили директором Рейхсбанка. В ноябре 1923 года Шахт вводит временную рентную марку, через механизм ипотеки привязанную к немецкой недвижимости, от пахотных земель до жилых и промышленных зданий. Проще говоря, создается механизм перераспределения активов Германии. Чуть позже Шахт получает золотое обеспечение марки - в видекредитов, предоставленных англичанами, на 800 млн. золотых марок, и американцами, на 200 млн. долларов.

Вспоминая анализ документов, контр-адмирал 'Петров' мысленно улыбнулся - смешно было читать официальную версию предоставления британского кредита, гласившую, что Шахту дали кредит под честное слово. Британские финансы такого уровня - это либо Ротшильды, либо их партнеры; представить их, дающих такие суммы без обеспечения, опытному разведчику не хватало фантазии. Впрочем, уже даже официальные версии британского и американского кредитов давали достаточную пищу для размышлений. Итак, кредиты предоставляют Ротшильды, с британской стороны, и, группа американских банков, организованная Морганами, т.е., группа Рокфеллеров, с американской стороны; суммы кредитов, с учетом того, что курс золотой марки установлен фиксированным, 4,2 марки за доллар, практически равны - из этого следует вполне логичное заключение, что контроль за финансовой системой Веймарской республики разделен пополам между Ротшильдами и Рокфеллерами.

Промышленность и транспортная система Германии через систему кредитов и инвестиций переходят в преимущественное владение американских корпораций - к 1929 году американские деньги составляют две трети всех промышленных капиталов страны, под контроль берутся ключевые фирмы (все соответствует РеИ В.Т.). Тут дело тоже не обходится без Шахта - с самого начала своей деятельности на посту руководителя Имперского банка он финансирует исключительно промышленников, ориентирующихся на внешние рынки; в тех условиях, в которых находится германский бизнес, это почти автоматически означает договоренности с англосаксами, в противном случае продажи невозможны.

Таким образом, во внутриполитической жизни Германии идет ожесточенная борьба между левыми, центристами, консерваторами; на заднем плане ждет своего часа резервная фигура, приберегаемая на крайний случай, а, пока подкармливаемая крупными суммами, приличия ради переводимыми через швейцарские и шведские банки - это некий художник-акварелист. Говоря вкратце, страсти кипят, меняются правительства и канцлеры - а, скромный, мало кому, кроме специалистов, известный глава Имперского банка, оставаясь на своем посту при всех политических раскладах, тихо выполняет свои обязанности.

Так все и шло, мирно и благолепно, пять лет, с двадцать четвертого по двадцать девятый - а, потом, в 1929 году, ФРС сочла нужным ликвидировать становившийся ненужным, более того, начавший угрожать финансовому рынку США 'пузырь' на фондовом рынке. 'Пузырь' ликвидировали - вот только удержать процесс под контролем не смогли. Рухнуло все - и, в том числе, относительное послевоенное благополучие Германии, державшееся на американских кредитах.

В этой ситуации проходит конференция по репарациям, на которой Шахт, по официальной версии, уговаривает победителей снизить общую сумму репараций до 8 млрд. долларов и растянуть ее выплату до 1988 года. Люди, не лишенные некоторого житейского цинизма, предположили несколько иную подоплеку события - американский бизнес уже контролировал экономику Германии, так что дальнейшее давление, в прежних масштабах, на немецких партнеров было не нужно, тем более, что сохранение прежних выплат усиливало Великобританию и Францию, что янки было совершенно не нужно. Кроме того, сохранение прежнего объема платежей увеличивало вероятность социального взрыва в Германии - а популярность немецких коммунистов и так росла не по дням, а по часам. Разумеется, англичан и французов это не слишком порадовало, но деваться им было некуда, долговая удавка Америки на их шеях была надежно затянута, так что пришлось соглашаться, выторговав некоторые преференции по своим выплатам США. После этой конференции Шахт уходит в отставку - его версия событий гласит, что он остался неудовлетворенным результатами конференции. Совершенно неромантичные разведчики предположили, что американцы попросту вывели ценного кадра из-под возможного удара, пристроив его на должность представителя корпорации Моргана в Германии.

После этого вопрос ореальных покровителях герра Шахта отпадал автоматически, достаточно было сопоставить вехи его биографии. Во-первых, членство в прусской масонской ложе - да, когда-то это был неофициальный клуб прусской и пропрусской элиты германских государств, традиционно возглавляемый королем Пруссии; но, тот факт, что уже к началу XX века многие организации высокопоставленных мистиков были прикрытием людей, работавших на британский 'Круглый стол', не был известен разве что сторожевым собакам, охранявшим объекты ГРУ и РУ ВМФ; впрочем, франко-швейцарская ветвь Ротшильдов мало отставала от британских родственников по этой части, активно используя французские и русские масонские ложи в качестве прикрытия своих сетей влияния. Но, в данном случае, сомнений в том, откуда дует ветер, не было - образно говоря, от этого ветра явственно пахло туманами Альбиона. Во-вторых, блестяще проведенная банкиром операция по взятию под контроль англосаксами немецкой экономики - начиная с этого момента, он явно работает уже не на одних англичан, но на расширенный состав 'Круглого стола', включающий группу Рокфеллеров. Точнее, он является ответственным исполнителем плана, в первую очередь учитывающего интересы американской элиты. При этом Шахт явно сохраняет самые лучшие отношения с британской элитой. Правда, остается не вполне ясным, когда и почему он попал в поле зрения англичан - предположительно, это произошло благодаря семейным связям его матушки, ведь датская элита тесно связана и с младшей ветвью дома Гессенов, и, напрямую с британцами.

Дальнейшее развитие событий подтвердило это предположение. Ситуация в экономике Германии оказывается намного хуже самых пессимистичных прогнозов - хотя, человек не обременный особым тактом дипломата, мог бы с полным на то основанием сказать, что в Англии и Франции дела идут не намного лучше. Все настолько плохо, что Гувер, прекрасно осознающий необходимость платежей из Европы для балансирующей на грани коллапса экономики США, выступает с предложением заморозить на год все платежи по долгам и репарациям. Элиты Британии и Европы принимают это предложение хозяев США, приличия ради, высказанное господином президентом - по той простой причине, что все находится на краю пропасти, дружно именуемой всеми элитами, с абсолютно одинаковым ужасом и ненавистью, большевистской революцией. В этот момент им не до соперничества - революция, полыхнувшая в Германии, вполне может привести к 'эффекту домино' если не всей Европе, так в Великобритании и Франции.

Поскольку никому из власть имущих Америки и Европы не хотелось оказаться в подвалах нью-йоркской, лондонской, парижской, берлинской ЧК - а во время Великой Депрессии такое развитие событий вовсе не выглядело невероятным, очень многие люди на Западе видели возможный выход из судорог невиданного доселе экономического кризиса в коммунистической революции! - надо было начинать координировать действия во имя общего спасения.

Под прикрытием плана Юнга создается Банк Международных Расчетов, официальной задачей которого является получение странами-победительницами репараций с Германии, и, урегулирования иных финансовых претензий между странами-кредиторами, связанными с выплатой репараций. Правда, задел на будущее создается с самого начала - в уставе БМР недвусмысленно записано 'содействовать сотрудничеству между центральными банками и обеспечивать дополнительные благоприятные условия для международных финансовых операций' (соответствует РеИ В.Т.). Это полностью соответствует истине - в числе учредителей БМР центральные банки Великобритании, Германии, Франции, Италии, Бельгии, консорциум японских банков, и, последняя по счету, но не по значимости, финансовая группа Моргана. 'Моторами' же сей операции являются два человека - влиятельный сверх всякой меры глава Банка Англии Монтегю Норман и ушедший в отставку с поста главы Рейхсбанка Ялмар Шахт.

Заключается конвенция с Швейцарией - и в 1930 году в тихом городе Базеле, в скромном здании бывшей гостиницы, находящемся неподалеку от центрального вокзала, появляется учреждение, официально числящееся коммерческим публичным банком. В лучших традициях 'швейцарских гномов' банк предельно скромен и неприметен - настолько, что у него даже нет вывески, есть только маленькая табличка у входа, прикрытого магазином шоколада. Нельзя не признать правоту руководства банка - те, кто посвящен в секреты этого финансового учреждения, находили его и без вывески, а остальному миру знать о нем было незачем. Другое дело, что это скромнейшее учреждение пользовалось беспрецедентными правами - его иммунитет от любого правительственного вмешательства и отказ от налогообложения всех его операций гарантировались Гаагским договором 1930 года, подписанным странами, чьи центробанки выступили учредителями БМР, страной пребывания, а, также, США и Японией. По этому договору гарантировалась дипломатическая неприкосновенность высшего и среднего персонала БМР, равно как и его почты. Собственно, Гаагский договор 1930 года стал своего рода Рубиконом в отношениях национальных государств и богатейших банкиров мира - впервые в новейшей истории банк получил юридически равные с государством права, в нужной ему части, причем эти права были признаны, в том числе, и рядом сильнейших государств мира. Капитал, де-факто и отчасти, де-юре, получил право государственного суверенитета.

Но, это было 'зарубкой на будущее' - в настоящем же банкиры трудолюбиво занялись регулированием финансовых потоков из Европы в США и обратно, и, в значительно меньшей степени, потоков из Европы в Азию, имея своей целью удержание экономик ведущих стран от коллапса, неизбежным последствием которого стал бы приход красных. Нельзя сказать, что у них не получалось вовсе, поскольку им удалось надежно предотвратить коллапс экономики в Великобритании и Франции - но в США и Германии дела обстояли намного хуже, в особенности, во второй. Удавалось предотвратить немедленный коллапс немецкой экономики - но не медленное сползание к нему, с вполне понятными политическими последствиями. На фоне феноментальных успехов советской экономики дело не ограничивалось неуклонным ростом поддержки сторонников Тельмана - откровенно говоря, практически всех влиятельных людей Германии трясло при одной мысли о том, что 'Красный Эрнст' может стать канцлером - но, вот приход к власти лидера влиятельной прорусской военной группировки генерала фон Шлейхера был воспринят совершенно иначе (в РеИ генерал фон Шлейхер действительно был канцлером Германии, хотя и очень недолго В.Т.). Вот фон Шлейхер, несмотря на намертво прилипшие к нему прозвища 'красный генерал' или 'социальный генерал', был птицей совершенно другого полета - и его поддерживали не только военные, но и часть промышленников, резонно решившая, что частичные уступки много лучше полного краха и гибели (соответствует РеИ - во многом, именно поэтому Гитлер приказал эсэсовцам ликвидировать фон Шлейхера, вместе с его правой рукой, шефом Абвера, генералом фон Бредовым, во время 'ночи длинных ножей' В.Т.).

Немалых трудов стоило добиться отставки фон Шлейхера с поста рейхсканцлера - но, к прискорбию американцев, англичан и их сторонников в германской элите, проблему в целом это никак не решало. Вообще, классические методы не давали требуемого результата - так что оставалось лишь прибегнуть к экстраординарным ходам.

В 1932 году братья Даллесы, совместно с Шахтом, встречаются с неким австрийским художником-акварелистом (соответствует РеИ В.Т.). Точное содержание беседы советским разведчикам выяснить так и не удалось - но, судя по тому, что после этой беседы на пребывающих на грани банкротства нацистов проливается форменный золотой дождь, главный борец с англо-американской плутократией (подлинное определение Гитлера В.Т.) и видные представители этой самой плутократии сумели обо всем договориться. В частности, золотой дождь, изливаемый исполняющими обязанности Зевса банкирами на занимавшую должность Данаи НСДАП, выразился в сборе Шахтом 3 миллионов марок у немецких промышленников - до этого они денег Гитлеру не давали. Помощь, оказываемая Гитлеру, не ограничивается только финансированием - власть предержащие оказывают беспрецедентное по тем временам давление на фон Гинденбурга, категорически не желающего видеть 'богемского ефрейтора' на посту имперского канцлера, дело доходит даже до использования компрометирующих материалов (соответствует РеИ В.Т.).

Требуемый результат достигнут в январе 1933 года - Гитлер становится рейхсканцлером, таким образом, коммунистической идеологии противопоставляется агрессивная идеология национальной исключительности немцев.

Естественно, сыгравший столь большую роль в приходе к власти Гитлера Шахт не остается безработным - точнее, он принимается за выполнение новой стратегической задачи, заключающейся в подготовке немецкой экономики к войне. Этим он и занимается, занимая с 1933 года должность президента Рейхсбанка, а с 1934 - добавив к ней должность рейхсминистра экономики. Умнейший прагматик Шахт не пытается 'изобретать велосипед', а просто и незамысловато адаптирует советскую схему двухконтурного финансирования экономики к условиям Германии, введя в оборот векселя МЕФО, являвшиеся немецким аналогом советского безналичного финансирования народного хозяйства, с той разницей, что в Германии векселя МЕФО использовались только для финансирования тяжелой промышленности.

Высочайший уровень организации, присущий и немецкой экономике, и германской системе управления, золотой ливень американских кредитов, дополненный финансовым гением Шахта, очень высокий средний уровень квалификации немецких работников, дополнительно стимулируемый яростным желанием вырваться из нищеты и жаждой мести за прошлые унижения, дали свои плоды - к 1939 году Германия была готова воевать на суше.

Конечно, ей всячески помогали - сторонники концепции 'аристократического нацизма' в Великобритании, самой известной - но далеко не единственной, и, даже не самой влиятельной! - была 'кливденская клика' леди Астор, сделали все, чтобы привести к власти сторонника умиротворения Германии посредством предоставления ей сначала возможности объединения всех немцев в одном государстве, а, затем, и свободы рук на Востоке Невилла Чемберлена.

Отдельного упоминания заслуживают труды 'клики умиротворителей', совместно с их французскими единомышленниками, по блокированию усилий той части французской элиты, которая понимала, что антикоммунизм Гитлера совершенно не означает безопасности Франции. Образно говоря, многократно провозглашенное Гитлером желание искать колонии на востоке Европы не гарантирует Деву Марианну от по-немецки добросовестного изнасилования всеми известными бошам способами - а в познаниях колбасников на сей счет сомневаться не приходилось, опыт общения был накоплен изрядный. Но 'умиротворители', считавшие 'опасностью номер один' 'красных' выиграли партию с разгромным счетом - и все системы безопасности, такими трудами выстроенные здравомыслящими людьми, были даже не деактивированы, а просто сданы фюреру.

С другой стороны, никакое подыгрывание Гитлеру со стороны элит США, Великобритании и Франции не помогло бы Германии, если бы она была слаба в экономическом и военном отношении. Если военное могущество Третьего Рейха было результатом неустанных трудов германского офицерского корпуса в целом, и, генералитета, в частности, то первым в ряду создателей экономической мощи нацистской Германии по праву считался Ялмар Шахт.

К началу войны с Польшей особо ценного, без малейшей иронии, кадра, снова выводят из-под возможного удара - Шахт начинает критиковать финансовую политику Германии, заявляя, что финансы страны перегружены долгами. Первой реакцией разведчиков на столь самокритичные заявления Шахта, явно не лишенного чувства юмора, стало цитирование Гоголя: 'Унтер-офицерская вдова сама себя высекла!'. Гитлер снимает Шахта с поста президента Рейхсбанка, но, оставляет ему должность министра экономики. Действия предельно логичные - Рейсбанк передается в управление сподвижнику Шахта Вальтеру Функу, сам же Шахт получает возможность концентрировать свои усилия на управлении экономикой, координируя свои действия с зарубежными коллегами, благо поста директора БМР от Германии его никто не лишал.

Так проходит два года - Германия воюет с 'западными плутократиями', исправно покупая у них все необходимое; правда, у Третьего Рейха явная нехватка иностранной валюты, но при наличии настоящих друзей по ту сторону Ла-Манша и Атлантики это не становится неразрешимой проблемой - награбленные в Европе ценности, от золота до картин великих живописцев исправно продаются через доверенных людей, а на полученную таким образом долларовую выручку закупается все, чего не хватает Рейху, от нефти и нефтепродуктов, до синтетического каучука и подшипников.

В 1942 году Шахт окончательно уходит со всех государственных постов. Теперь он почти безвылазно находится в Базеле и Женеве, координируя финансовые операции и систему зарубежных закупок Третьего Рейха. Разумеется, пост директора БМР по-прежнему остается за ним.

Вот этого, в высшей степени интересного, человека советским военным и морским разведчикам предстояло пригласить в Москву.

Послесловие 3

Ровно через неделю, 22 марта 1944 года, разведчики отчитывались перед Вождем. Подробно доложив о жизненном пути Шахта, о его семье - в 30-е банкир женился по любви на очень красивой женщине на 30 лет моложе, которая родила ему двух дочерей, о его особняках в Женеве и Базеле, охраняемых серьезной частной службой безопасности.

- Захватить Шахта можно, товарищ Сталин - закончил доклад генерал-лейтенант Ильичев. Это очень сложная операция, поскольку охраняют его отнюдь не любители; еще труднее будет организовать его вывоз в СССР - но это возможно. Под вопросом захват его личного архива - наверняка он хорошо спрятан, и, маловероятно, что он находится на одной из его вилл - скорее всего, он находится в абонированных Шахтом сейфах нескольких банков, возглавляемых его личными друзьями, которые просто не допустят к сейфам никого, кроме него самого.

- Заставить его можно? - наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес Сталин.

- Если захватить его семью, которую он просто обожает - да - твердо ответил начальник ГРУ - но не факт, что это нам поможет - после его похищения весь этот международный финансовый террариум встанет на дыбы. Конечно, они поднимут по тревоге всех, кого только возможно - поэтому везти банкира обратно будет просто бесполезно, поскольку его друзья, увидев его, немедленно поднимут тревогу, невзирая ни на что. Штурмовать же банки, одновременно устраивая сражения с швейцарской полицией и армией, бессмысленно.

- Штурмовать швейцарские банки не нужно - согласился Император - да и Швейцария не объявляла Советскому Союзу войны. Но, в капиталистических странах банки иногда грабят - не так ли, товарищи?

- Пока у нас нет точной информации о местонахождении архива, планировать что-то невозможно, товарищ Сталин - твердо сказал Ильичев.

Сталин кивнул, соглашаясь.

- Хорошо, товарищи - констатировал Император. А что Вы можете сказать о руководстве БМР в целом?

- Разрешите, товарищ Сталин? - попросил разрешения 'Иванов'.


Бремя вождя.

17 марта 1944 года, Ближняя дача.

Сталин ходил по комнате, так ему лучше думалось - в очередной раз надо было принимать решение, от которого зависело очень многое. Даже не так - от этого зависело, какие позиции будут у Советского Союза на Дальнем Востоке.

Итак, Япония - единственная промышленная держава среди азиатских стран, единственная страна в Азии, сумевшая стать великой державой - и, восстановить этот статус в мире 'Рассвета'. Страна, географическое положение которой позволяет контролировать большую часть западного района Тихого океана.

Нация первоклассных рабочих, крестьян и воинов - и, объект искренней, глубокой ненависти всех народов Дальнего Востока за свою жестокость, не знающую пределов. Народ, бесконечно преданный своим традициям, завещанным предками - и, в то же время, нация, способная кардинально менять свою жизнь, если она убеждалась в том, что ее прежний путь был ошибочен.

Страна, в мире 'Рассвета' ставшая форпостом США против СССР и его союзников в Азиатско-Тихоокеанском регионе, стратегическим барьером, препятствовавшим операциям советского ТОФ в возможной войне - и одной из важнейших опор 'Пакс Американа'.

Китай - ключевая континентальная держава на Дальнем Востоке. Страна, ныне пребывающая в неописуемой разрухе, уничтожаемая беспощадной гражданской войной всех против всех и иностранной агрессией - но, в мире 'Рассвета' сумевшая стать второй экономикой мира, создать заслуживающие серьезного отношения вооруженные силы. Самый большой численно народ в мире, долго, очень долго находившийся в нищете и невежестве - но, сумевший переломить судьбу, построив великую державу. Нация, одно время искренне считавшая Советский Союз 'старшим братом' - но, стоило ей немного восстановиться, кстати, с советской помощью, благодаря которой Китаю досталась построенная японцами в Маньчжурии тяжелая промышленность, не говоря уже о построенных СССР многочисленных заводах, фабриках, электростанциях, подготовленных в СССР специалистах, как многовековые имперские амбиции Срединной Империи вернулись. И дело было не в Хрущеве, и, даже не в Мао: в данном случае, Никита был прав, отказавшись от предложенного Мао курса на развязывание Третьей Мировой войны, результатом которой, по мнению Мао, должна была стать победа коммунизма во всем мире - то ли у Никитки хватило ума понять подоплеку этого 'щедрого' предложения, то ли сработал инстинкт самосохранения. Равно и вопрос вождя возрожденной Срединной Империи не отменял того основополагающего момента, что этот лидер оставался таковым ровно до того момента, пока он выражал чаяния китайской элиты и народа, мечтавших о возрождении былого могущества.

Про себя Сталин был готов признать свою ошибку, заключавшуюся в том, что во второй половине 40-х он взял курс на возрождение Великой Срединной Империи - после ознакомления с материалами из мира 'Рассвета' это было очевидно. Советский Союз сам, своими руками, вырастил одного из своих опаснейших врагов - и ведь тогда, в 40-е, вполне в возможностях СССР было дробление Китая на несколько враждующих между собой государств, которые не могли бы представлять собой действительной угрозы интересам Страны Советов.

Впрочем, 'китайский вопрос' можно было немного отложить - 'японский' же требовал безотлагательных мер.

Сталин взял со стола трубку - отказ от курения дался ему тяжело, но от привычки держать в руках пусть и незажженную трубку, он отказываться не стал.

Итак, японская элита.. В наличии имеется один из лидеров консервативной группировки армейцев, премьер-министр и военный министр Хидэки Тодзио. Потомственный военный, очень жесткий человек, даже для самурая, блестящий тактик, наделенный острым и быстрым умом - но не стратег. Признанный вождь 'квантунцев', которые и вознесли его к вершинам власти, эталонный русофоб и антикоммунист - но, совсем не сумасшедший, что он доказал и во время известного совещания высшего руководства Империи Восходящего Солнца 3 июля 1941 года, когда Тодзио, выступая от лица Императорской Армии, высказался против нападения на СССР. Он доказал это и в мире 'Рассвета', отдав в начале 1944 года приказ по Армии о недопущении военного конфликта с Советским Союзом (подобный приказ был в РеИ В.Т.), и здесь - только тут такой приказ был отдан во второй половине сорок третьего года.

Что еще можно сказать о генерале Тодзио: любящий муж, отец и дед; безжалостный и беспощадный борец за власть, сыгравший значительную роль в разгроме возглавляемой генералом Араки фашистской группировки 'Кодо-ха' в Армии, после февральского мятежа 1936 года - собственно, он с самого начала выступил против мятежа, изрядно при этом рискуя; японский империалист, посвятивший свою жизнь служению Империи и Тэнно; японский националист, расчищавший для 'нации Ямато' 'жизненное пространство' такими методами, что от их лицезрения в действии вывернуло бы наизнанку охранников фашистских концлагерей; безусловно, на свой лад, человек чести - после капитуляции Японии попытался застрелиться, правда, неудачно; на Токийском трибунале, состоявшемся в мире 'Рассвета', счел ниже своего достоинства отвергать предъявленные обвинения..

Генерал Тодзио мог быть отнесен к категории 'уважаемых врагов' СССР - но, при этом, договариваться с Советским Союзом на приемлемых для СССР условиях он не стал бы ни при каких обстоятельствах. Этот человек предпочел бы и свою смерть, и гибель Японии превращению Империи Ямато в сателлита Советского Союза.

Его противники в Армии - все то же движение 'Кодо-ха', после разгрома в 30-е пребывающее на десятых ролях, и, не могущее претендовать на руководство Императорской Армией; в массе своей, сыновья мелких буржуа, нахватавшиеся верхушек; научившиеся копировать, но не способные изобрести что-то свое. Забавный факт: в 30-е годы эти японские 'роялисты больше, чем сам король', точнее, 'самураи больше, чем настоящие самураи из старых, прославленных родов', мечтали о копировании в Японии реалий Третьего Рейха - в мире 'Рассвета', в конце 1944 - 45 году среди них стали модны прокоммунистические убеждения. Сейчас разведка докладывает о том же - эти любители собезьянничать начали всеми правдами и неправдами искать и переписывать речи и интервью покойного графа Гото, бывшего сторонником совмещения непоколебимой власти микадо с советскими практиками государственного управления и социальных 'лифтов'.

Называя вещи своими именами - эти выходцы из мелкой буржуазии, получив возможность профессиональной деятельности в сфере, ранее доступной лишь самурайству, возомнили про себя, что они могут потеснить аристократию в ее сфере деятельности - при этом, мягко говоря, не вполне соответствуя стандартам аристократии - имеется в виду аристократия не по рождению, а по сути своей - ни по уму, ни по образованию, ни по опыту руководства чем-то существенным.

Лаконично выражая свою мысль - этих скороспелых 'троцкистов от самурайства' можно было использовать в интересах Советского Союза, пусть и очень ограниченно.

Что же касалось японской придворной аристократии, заслуживающей этого определения не только по праву рождения, но и по талантам, и по заслугам, то, интерес представляли два человека: принц Фумимаро Коноэ и маркиз Коити Кидо.

Эти двое были не только давними союзниками, но и давними сподвижниками - второй, прежде чем стать личным советником императора, имеющим на него немалое влияние, много лет был личным секретарем первого.

Принц был выходцем из старинного аристократического рода, с давних времен находившегося в тесном родстве с императорским домом - многие микадо были женаты на аристократках из рода Коноэ. В обществе, помешанном на традициях, это многое значило. Но Фумимаро Коноэ не был приложением к своему положению и титулу - пожалуй, он был лучшим из учеников принца Сайондзи, одного из наиболее заслуженных деятелей реставрации Мэйдзи, одного из идеологов японского атлантизма.

Принц сумел в 42 года стать председателем палаты пэров японского парламента - для Японии это было беспрецедентным событием, даже с учетом его знатности.

Далее, он трижды становился премьер-министром - в очень непростые времена, когда с согласием между разными группировками элиты Империи Ямато все было очень тяжело.

Особого рассмотрения заслуживала его позиция по отношению к Советскому Союзу - принц не имел ничего против 'стратегии 'спелой хурмы'', заключавшейся в том, чтобы в случае распада СССР округлить владения Империи Восходящего Солнца за счет дальневосточных территорий СССР, но, принц был категорическим противником полномасштабной войны с Советским Союзом, каковой позиции он придерживался непоколебимо, чем бы это ему ни грозило. Был и еще один интересный момент - в мире 'Рассвета' принц Коноэ дважды, в 1943 и в 1945 годах, брался за миссию специального посланника Тэнно к Сталину. Оба раза Сталин отказался принять специального посланника.

- И правильно сделал - подумал красный Император - Вы, господа, решили тогда поиграть в сепаратные переговоры. Идея, в принципе, меня устраивающая - но, в другом исполнении, и с других позиций. Вот когда Вы заглянете в разверзнувшуюся под Вашими ногами бездну, в которой может погибнуть и Ваш образ жизни, и вся Ваша страна, целиком и полностью - а единственной силой, способной хотя бы частично спасти Ваши ценности, будет СССР - вот тогда мы побеседуем. Но, договариваться буду не я - и не с Коноэ. Для этих дел у меня есть отлично проявивший себя с немцами 'Иванов' - а у Вас есть адмирал Енаи, с которым можно серьезно договариваться на длительную перспективу.

После оккупации Японии принц Коноэ попытался найти общий язык с американцами на почве борьбы с коммунизмом - когда этот план провалился, принц предпочел покончить с собой, нежели оказаться одним из главных обвиняемых на Токийском процессе.

Что же еще можно сказать о принце? В нем сочеталась сильная воля - и потребность в психологической поддержке окружающих (прозвище 'меланхоличный принц' появилось не на пустом месте); блестящий ум, сочетавшийся с энциклопедическими знаниями - и, склонность в критической ситуации 'хвататься за соломинку'; несомненный патриотизм - и благожелательное отношение к своеобразной японской версии евразийства.

Определенный интерес принц представлял - как фигура, которая будет символизировать и, в какой-то мере, закреплять послевоенный мир, выгодный для СССР, если его, конечно, удастся достичь.

Сходная картина была и с маркизом - выходец из знатного рода, внук одного из видных деятелей реставрации Мэйдзи, он тоже был аристократом не только по крови, но и по своим личным качествам.

Друг детства принца Коноэ, он всю жизнь был редкостным тружеником, наделенным блестящим умом и незаурядной волей.

Сподвижник принца Коноэ, он специализировался на урегулировании конфликтов между властными кланами Японии. Помощник лорда-хранителя печати, бывшего министра иностранных дел, Макино, маркиз Кидо принял на себя эту ношу после его отставки. Его первой самостоятельной - и, по иронии судьбы, самой известной работой на этом поприще - стало недопущение гражданской войны между Императорской Армией и Императорским Флотом в результате попытки военного переворота в феврале 1936 года.

Расклад тогда был очень непрост - и, смертельно опасен для каждого, кто посмел бы встать между непримиримыми врагами, невзирая на его происхождение и связи. Сторонники 'жесткой линии' в клане Тесю, контролирующем Армию, использовали экстремистов 'Кодо-ха' в качестве тарана, должного смести умеренных политиков - как гражданских, так и своих извечных врагов из клана Сацума, контролирующих Флот. Точнее, так это выглядело на первый взгляд - на самом деле, ситуация была намного сложнее. Флот, выступающий за выбор южного направления экспансии в качестве основного, еще не был готов к войне с США и Великобританией - новейшие корабли только-только начали закладываться, только начала развертываться авиационная промышленность; Армия же, выступающая за выбор северного и западного направлений экспансии в качестве основных, против СССР и Китая, еще не была готова воевать с СССР, по ряду причин, заключавшихся и в том, что не была развернута массовая армия, только начиналось производство новейших типов тяжелого вооружения, не был оборудован маньчжурский плацдарм - но, раздавить китайскую армию было ей вполне по силам. Генералитет, в массе своей, прекрасно понимал, что даже при безудержной инфляционной накачке экономики, которой, с начала 30-х, громогласно требовали идеологи экстремистов, денег у Японии хватит только на одну войну - собственно, не столь уж завуалированно эта мысль была высказана в 'Меморандуме Танака', ставшем манифестом японского милитаризма. Соответственно, значительная часть Тесю выступала за то, чтобы начать большую войну на суше сейчас - и, таким образом, изящно лишить конкурентов финансирования, отодвинув их на вторые роли. Заодно, руками молодых офицеров уничтожалась немалая часть руководства старых врагов.

Этот план был не просто авантюрой - а, авантюрой в кубе. Да, исполнители, судя по всему, не понимали, чем может закончиться их бросок к власти. Да, та - и, очень немалая - часть генералитета, которая согласилась молча наблюдать за тем, как молодые офицеры расчищают клану Тесю путь к доминированию в Японии, тоже не вполне понимала, какие неприятности это может повлечь. Но это никоим образом не отменяло этих последствий - и, часть генералитета это понимала. Система власти в Японии, со времени победы революции Мэйдзи, была выстроена на равновесии победителей в гражданской войне, кланов Тесю и Сацума, объединившихся против поддерживавших сегунат самурайских кланов северной Японии - но, это не отменяло их многовековой вражды, выросшей в борьбе за доминирование в юго-западной Японии. Равно и придворная аристократия, за века сегунатов лишившаяся реальной власти, после революции Мэйдзи получила ее, став посредником и, иногда, арбитром, в спорах между кланами. Да и, императорская фамилия, на протяжении веков бывшая не более чем символом, обрела реальные возможности.

Выводы были очевидны - Сацума будут драться насмерть, не останавливаясь ни перед чем, поскольку ничего хуже поражения с ними случиться не может (согласно самурайским традициям проигравших вырезали начисто). Придворная аристократия, совместно с императорской фамилией, сделают все возможное, чтобы сохранить существующую систему - а, с учетом их влияния на микадо, могли они не так уж мало.

Таким образом, в результате авантюры экстремистов, молчаливо одобренной большей частью руководства клана Тесю, Япония оказалась на грани гражданской войны - руководство Флота, оценившее происходившее, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на берег морских пехотинцев; куратор спецслужб Флота адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца. Не хватало совсем немногого, для начала войны между Армией и Флотом. Отступить, 'потеряв лицо', не могла позволить себе ни одна из сторон.

В этой ситуации маркиз Кидо сумел сделать почти невозможное - для начала он сумел договориться с руководством Тесю и Сацума о негласном перемирии, что дало время для дальнейших переговоров; затем, он сумел достичь приемлемого для старых врагов соглашения, позволявшего им отступить на исходные позиции, не 'потеряв лица'; завершающим аккордом этой блестящей дипломатической операции стал личный приказ Тэнно мятежникам капитулировать.

Таков был этот человек - аристократ и патриот Японии, умнейший человек, один из очень немногих, имевших значительное влияние на императора Хирохито. Интересный факт: в мире 'Рассвета', когда маркиз находился в заключении, осужденный Токийским трибуналом, он продолжал давать советы микадо - конечно, через третьих лиц. В мире 'Рассвета' именно он сыграл значительную роль в отставке кабинета Тодзио в 1944, после поражения в битве при Марианских островах - и, именно он, сыграл очень большую роль в том, что японское руководство предпочло капитуляцию стратегии 'битвы до конца'.

Если бы СССР удалось договориться с маркизом, он был бы крайне полезен в качестве переговорщика, выстраивающего систему отношений между Советским Союзом и японскими кланами, готовыми признать доминирование СССР.

Эта парочка, принц и маркиз, стала признанными руководителями группировки 'молодых аристократов', заявившей о себе в 20-е годы.

Эта группировка, будучи изначально наследниками группировки японских атлантистов, руководимых принцем Сайондзи, постепенно эволюционировала к позиции сторонников автократических реформ. Понимая ограниченность возможностей самой Японии, они, в большинстве своем, с интересом относились к идеям генерала фон Хаусхофера о евразийском союзе Германии, России/СССР и Японии, нацеленном на совместном доминировании в Евразии, в противовес англосаксонским державам.

- Это было в мире 'Рассвета' - подумал Сталин - там Кидо немало поспособствовал получению Коноэ одобрения императора на посылку его специальным послом ко мне. Здесь, когда мы находимся в шаге от того, чтобы частично реализовать идеи Хаусхофера о советско-германском союзе - правда, в немного ином соотношении сил в этом союзе - возможно, вскоре мы сможем начать готовить почву и для советско-германско-японского союза. Хаусхофер будет незаменим в этом деле - но, и без Кидо тут будет не обойтись.

-И, наконец, самая интересная для СССР фигура среди японской элиты - адмирал Мицумаса Енаи. Профессиональный разведчик, глубокий знаток России, сумевший найти общий язык с русскими военными во время его пребывания в Петрограде, в 1915-17 годах, что было совсем непростым делом. Сталин мог оценить значение того, что сумел сделать Енаи - если идея союза с Германией была весьма популярна среди русского офицерского корпуса, и, ввиду отсутствия мало-мальски серьезного пересечения интересов двух континентальных Империй, и, ввиду близости военных культур России и Германии; то, к Японии русское офицерство, даже после проигранной войны, относилось с изрядной иронией, отлично понимая, что война была проиграна, в первую очередь, из-за серии грубейших ошибок военно-политического руководства, а, вовсе не потому, что японцы были непреодолимо сильны. В этих условиях, суметь заинтересовать серьезных людей в военном ведомстве и Генеральном Штабе Российской Империи, идеей русско-японского союза против Англии и США было сродни подвигу.

Но этим достижения адмирала далеко не исчерпывались. В 20-е - 30-е годы адмирал работал как проклятый, меняя штабные и строевые должности, занимаясь техникой и боевой подготовкой - чтобы подготовить Императорский Флот к будущей войне. Параллельно он неустанно работал по основной специальности, совмещая теневую дипломатию с созданием агентуры влияния.

Но и это было не все - адмирал проявил себя искусным стратегом, прекрасно знающим разницу между желаниями японской элиты и реальными возможностями Империи Восходящего Солнца. В середине 30-х годов он выступал за ограничение японской экспансии Китаем, объясняя всем, готовым его выслушать, что выбор северного и южного направлений экспансии закончатся для Японии войной с СССР, США и Великобританией - война же на два или три фронта неизбежно приведет Империю к катастрофе. И он не только так говорил - он делал все от него зависящее, в бытность премьер-министром, в 1940 году, чтобы ограничить экспансию на юге взятием под контроль оставшихся бесхозными колоний, Французского Индокитая и Голландской Ост-Индии; в этом случае, у Японии оставался шанс избежать большой войны.

Кроме этого, именно Енаи стоял за протаскиванием весной 1942 года через МИД Японии предложением посредничества в заключении сепаратного мира между СССР и Третьим Рейхом, сделанным Сталину - японский МИД в этой истории был не более, чем благопристойной ширмой, в действительности предложение исходило от высшего руководства Императорского Флота.

- Понятное дело, Енаи в этой истории преследовал интересы Японии - единственной возможностью избежать краха Империи после того, как Япония начала воевать на два фронта, с Китаем и союзниками, а Советский Союз сорвал блицкриг, было изменение стратегического баланса между 'Осью' и антигитлеровской коалицией - подумал Сталин - но, каков талант стратега, черт его побери! Суметь точно просчитать все, не имея полной информации о военно-промышленных и военных потенциалах сторон, суметь найти вариант раздела 'британского наследства', способный устроить и нас, и немцев, и самих японцев - это под силу считанным по пальцам одной руки специалистам в любой из великих держав.

В мире 'Рассвета' Енаи же добился согласия высшего руководства Флота на обе готовившиеся миссии Коноэ в Советский Союз.

Что еще можно добавить к портрету адмирала, кроме того, уже сказано - потомственный самурай из старого рода, безусловный патриот своей страны и человек чести, считавший своим долгом и выгораживать на Токийском процессе, случившимся в мире 'Рассвета', своих личных врагов, и, в последние годы жизни заниматься социальной реабилитацией офицеров флота, помогая людям, зачастую потерявшим все, найти свое место в новой жизни; и, кстати, человек, даже краешком не причастный к военным преступлениям.

- Нет, - подумал Сталин, вспомнив иные прочитанные им работы, статьи и книги, оказавшиеся на компьютерах членов экипажа 'Воронежа' - другом России Енаи не был - а, вот честным союзником, понимающим действительное положение дел, учитывающим наши интересы, готовым договариваться и добросовестно соблюдать заключенные соглашения, адмирал был готов стать в мире 'Рассвета' - и, есть мнение, товарищи, готов стать здесь. Конечно, к соглашению, наиболее полно учитывающему наши интересы, и его, и других вождей Сацума, надо будет вдумчиво, очень аккуратно, подводить. Но это возможно - в отличие от Тодзио, Койсо, других руководителей клана Тесю, являющихся своеобразными 'романтиками милитаризма', искренне считающими, что опираясь на военную силу, можно завоевать весь мир, адмирал Енаи - стопроцентный прагматик, патентованный реалист. Что же, мы, товарищи, тоже не Троцкий с ранним Бухариным, собиравшиеся устроить мировую революцию - мы, молчаливо признаем справедливым мнение Грамши, высказанное в мире 'Рассвета', о гегемонии; в смысле, что гегемония держится на силе и согласии. Сила у нас есть - сейчас надо будет ее толково применить в нужном месте, в нужное время; что же касается согласия, тут не надо изобретать велосипед - надо, так же, как и с немцами, испанцами, Папой предложить больше, чем смогут предложить англосаксы. Само собой, не в ущерб себе - но, и, не обирая партнера до нитки. Вообще, взаимная выгода, не одноразовая, а долгосрочная - лучший фундамент серьезного союза.

С Енаи Советскому Союзу и надо договариваться - это единственный возможный партнер в японской элите, с которым можно вести серьезные совместные дела.

Красный Император присел, отхлебнул остывшего чая, съел бутерброд с ветчиной.

- Сила у нас есть - продолжал размышлять он - вопрос в том, как подготовиться наилучшим образом - второго такого шанса у нас в ближайшие сто лет у нас не будет, так что упустить этот шанс мы не имеем права.

На суше, в Маньчжурии, Корее, Северном Китае мы точно справимся - справились в мире 'Рассвета', имея куда меньше времени на подготовку и худшие условия для подготовки - справимся и здесь. Это можно доверить Василевскому - он точно не подведет.

А вот на море и в воздухе возможны сбои - нет, можно не сомневаться в том, что Кузнецов и Лазарев, Новиков и Голованов сделают все, зависящее от них. Но хватит ли этого всего - неизвестно.. Надо смотреть правде в глаза - в отличие от американцев, у нас просто нет опыта операций такого масштаба, в таких условиях.

Значит, надо будет подыграть им - полноценную проверку умения Лазарева справляться с задачами такого масштаба придется отложить на будущее, сейчас Советский Союз не может позволить себе роскошь полностью проиграть Японию.

Первостепенный вопрос - ресурсы, выделенные на морскую и воздушную части операции. Лазареву понадобятся все корабли, которые только возможно будет ввести в строй и перебросить на Тихий океан; все транспорты, которые понадобятся для обеспечения десанта; все десантно-высадочные средства, которые смогут произвести немцы, помимо трофеев; и, последнее по счету, но не по значимости - все самолеты, по своим характеристикам удовлетворяющие требованиям тихоокеанского театра.

Следовательно, надо будет провести решение Ставки ВГК, предусматривающее выделение ресурсов на ТОФ вне всякой очереди - заодно, быстро станет ясно, насколько Лазарев может распоряжаться полномочиями такого уровня. Не исключено, что придется его снимать с этой операции - и поручать ее Кузнецову, или, крайний вариант, Головко.

Еще надо будет, чтобы аппарат Яковлева подготовил список серийных и перспективных, тех, которые можно будет быстро запустить в серию, немецких машин, пригодных для Тихоокеанского ТВД - и поставить соответствующие задачи нашей администрации. Параллельно надо будет сравнить этот список с тем, который составит Лазарев - и, с тем, который составил он сам, знакомясь с данными, имевшимися на 'Воронеже'. Кое-что будет ясно уже из сравнения этих списков..

Если он не ошибся, то сохранение производства До-217 и скорейшее развертывание массового производства Хе-277 будет очень большой помощью Лазареву в его переговорах с Головановым; одно дело, когда приходится делить 300-500 'Дорнье' и 300-400 очень ненадежных Хе-177, остро необходимых обоим - и, совсем другое, когда предстоит поделить где-то 900 'Дорнье' и 800-1000 Хе-277. Тут будут совсем другие возможности для достижения устраивающей обоих, моряка и летчика, договоренности.

И, очень интересно - сообразит Лазарев договориться с Новиковым о широкомасштабном применении Ме-262 или нет? Нет, конечно, в отличие от мира 'Рассвета', где всерьез ставился вопрос о принятии Ме-262 на вооружение ВВС СССР, тут такой необходимости нет - можно будет спокойно изучить трофейную технику, уяснив ее 'детские болезни', использовать потенциал послезнания, обойдя неудачные варианты, и, спокойно разработать и принять на вооружение самые удачные машины, соответствующие нынешнему уровню развития авиационной техники. Но, это совершенно не отменяет необходимости уже сейчас нарабатывать опыт боевого применения реактивных машин - благо, этот опыт можно будет наработать с минимальными потерями, практикуясь на японской авиации.

- Да - решил для себя Сталин - даже такая работа, с 'подстеленной соломкой', будет неплохой проверкой для Лазарева - если справится, можно будет поручать работу без подстраховки. Если не справится - что же, будет ясен предел его возможностей, что тоже неплохо.


Чашка кофе с коньяком в Базеле

29 марта 1944 года, маленький отель неподалеку от Базеля.

Прохладным весенним днем, в одном из номеров, с комфортом устроились двое - высокий подтянутый шатен и полноватый, среднего роста, седовласый господин. Доведись внимательному наблюдателю со стороны увидеть их, то он бы уверенно сказал, что первый является офицером в штатском, очень уж заметна была выправка кадрового военного; с определением профессиональной принадлежности второго собеседника было сложнее, на первый взгляд он, скорее, был похож на солидного банкира илипреуспевающего адвоката, но с этим плохо сочеталась также присущая ему выправка кадрового офицера, хотя и менее заметная, чем у первого.

- Позвольте выразить Вам мою благодарность, герр адмирал, за то, что Вы согласились встретиться со мной - и нашли время сделать это столь быстро - начал беседу шатен. При Вашем, в высшей степени напряженном, графике, это было крайне сложно.

- Пожалуйста, герр полковник - доброжелательно улыбнулся седой - хотя, простите, пожалуйста, мое неуемное любопытство, но, если верить дошедшим до меня слухам, Вас можно поздравить с повышением в звании?

- Да, герр адмирал - вежливо склонил голову первый из собеседников.

- В таком случае, примите, пожалуйста, мои поздравления - всегда приятно, когда высшее руководство страны по достоинству ценит достижения своих офицеров - адмирал был сдержанно доброжелателен, при этом прозрачно намекнув на обстоятельства, при которых полковник 'Иванов' получил повышение.

- Благодарю Вас, герр адмирал - мне очень приятно получить поздравления от столь заслуженного профессионала, аса из асов разведки, каковым являетесь Вы - не поскупился на ответную любезность Канарису 'Иванов'.

- Ну что Вы - я всего лишь воздаю Вам должное - улыбнулся адмирал. Позвольте выразить надежду, что Вас ждут и дальнейшие повышения.

- Благодарю Вас - ответно улыбнулся генерал, решивший использовать переброшенный шефом Абвера 'мостик' от протокольной части беседы к деловому обсуждению. Но, пока что предстоят нелегкие труды повседневности, а не краткие мгновения праздника.

- Я весь внимание, герр генерал - выражение глаз Канариса мгновенно изменилось, добрейший пожилой господин, каким он казался минуту назад, уступил место холодному, собранному профессионалу.

- Предстоят существенные изменения в Германии - речь идет о некоторых политических изменениях - начал излагать свою позицию 'Иванов'. В связи с этим, герр адмирал, я был бы очень Вам признателен, если бы Вы сочли возможным высказать свое мнение по этому поводу.

Вильгельм Канарис задумался. Сказанное 'Ивановым' не представляло собой ребуса - шеф Абвера знал обо всех антигитлеровских военных заговорах, планировавшихся с середины 30-х годов; даже не так - он тщательно прикрывал своих подчиненных, участвовавших в этих заговорах (соответствует РеИ - так, начальник штаба Абвера Остер был активным участником всех антигитлеровских военных заговоров; коллеги же его прикрывали и помогали по возможности - так, для покушения на Гитлера, организованным фон Тресковым в 1943 году, понадобились мины с часовым механизмом. Остер пришел к начальнику 2-го (диверсионного) управления Абвера Лахузену и попросил необходимое. Лахузен, что естественно, спросил у коллеги, зачем ему понадобились столь специфические игрушки - на что Остер честно ответил, что собирается взорвать фюрера. Лахузен снабдил коллегу двумя минами, закамуфлированными под бутылки с коньяком. Канарис молчаливо покрывал эти невинные шалости. В.Т.). Разумеется, адмирал был в курсе и нынешнего заговора. Конечно, Канарис предпочел бы помогать пробританскому заговору - но, сейчас выбирать надо было либо между просоветским заговором, либо между размалыванием Германии в мелкий фарш гусеницами советских танков, либо между воплощением в реальность 'плана Моргентау'. Первый вариант шефу Абвера не нравился - но, второй и третий ему не нравились еще больше.


Дальневосточное планирование Сталина: Китай и Корея

2 апреля 1944 года, кабинет в Кремле.

Сидя за рабочим столом, Вождь внимательно читал подготовленные аналитиками доклады о ситуации на Дальнем Востоке, по своему обыкновению делая пометки. Сейчас пришло время планировать дальнейшие ходы СССР в Китае и Корее.

ОГВ, 'Рассвет'.

'Положение дел в КПК и личность Мао Цзе-дуна.

Коммунистическая партия Китая формировалась в предельно разложившейся стране, что с самого начала обусловило ее сложности в плане идеологии и социального состава ее членов. Ввиду неразвитости промышленного производства в Китае доля рабочих в стране была в несколько раз ниже, чем даже в Турции и Румынии - соответственно, основу кадров КПК составили представители неграмотного китайского крестьянства и очень своеобразной китайской интеллигенции.

(Пометка на полях - других кадров в Китае не было!)

Следует отметить, что китайская интеллигенция качественно отличается от интеллигенции европейских стран, США и царской России. Если для интеллигенции 'европейского образца' нормой является рациональное познание, то, нормой китайского образования, существующего в рамках конфуцианской традиции, создало интеллигенцию, занимающуюся изучением трудов классических средневековых философов, писателей и историков Китая, причем, в строго очерченных рамках.

Полных аналогов этой интеллигенции в европейской традиции просто не существует - примерным аналогом могли бы считаться средневековые европейские теологи, активно использовавшие в своих работах логические или псевдологические доказательства в рамках схоластики, но даже это сравнение не отражает коренного различия между европейскими и китайскими интеллигентами. Различие заключается в том, что для европейцев нормой было самостоятельное мышление, пусть и ошибочное - у китайцев оно было категорически запрещено, а все дискуссии сводились к максимально точному соответствию канону, созданному Конфуцием и несколькими другими патриархами китайской гуманитарной традиции. Речь идет именно о традиции - наукой, в европейском и русском понимании, это считаться не может, поскольку наука предполагает непрерывное, последовательное познание.

(Пометка на полях - а вот серьезность этого момента своевременно усмотреть не смогли, искренне считая китайскую интеллигенцию и студенчество подобием русской и европейской, просто с некоторой национальной спецификой)

Как следствие, это предопределило крайний, доведенный до абсолютного предела, догматизм образованного слоя китайского общества.

Следует также отметить полное отсутствие в системе традиционного китайского образования изучения точных наук, не говоря уже о техническом образовании. Это именно догматическое заучивание, с точностью до последнего иероглифа, гуманитарного канона, созданного много веков назад - ни о каком изменении этого канона, диктуемом изменившейся обстановкой, согласно китайской традиции, речи быть не может.

(Пометка на полях - а вот это очень важно! Значит, самостоятельно провести модернизацию страны китайцы физически не смогут - им надо будет сначала обучить десятки тысяч специалистов за границей, а, потом наладить доброкачественное начальное, среднее и высшее образование европейского образца у себя в стране! Если никто не сделает им этого бесплатно, то самостоятельно найти огромные деньги на подготовку специалистов за границей они, скорее всего, не смогут..)

Еще одним фактором, обусловившим несоответствие идеологии, существующей в КПК, идеологии мирового коммунистического движения, стал крайний национализм, присущий национальному менталитету китайского народа. Многовековое восприятие своей страны как 'Срединной Империи', окруженной варварами разной степени дикости (еще 300-400 лет назад для таких воззрений были некоторые основания - тогда Китай действительно был экономическим и культурным центром Азии; соседи заметно уступали ему в развитии), к которому добавилась склонность к консервации существующего положения дел, привели не просто к отставанию страны, но к принципиальному отторжению любых новшеств, дополненному не просто категорическим отказом учиться у иностранцев, но и отнесением их к низшим существам, по сравнению с ханьцами.

(Пометка на полях - а вот этот фактор мы катастрофически недооценили.. Надо будет распорядиться о переводе работ этого англичанина Тойнби на русский язык и о включении их в учебные программы наших вузов.. И вообще, надо всерьез заняться изучением национальной психологии разных народов - не нравится мне английское слово 'менталитет')

В этом плане довольно показательна политика 'Чжэнфэн', проводимая в КПК с 1941 года по настоящее время. Формально в рамках этой кампании ведется политическая учеба коммунистов. На практике, эта 'учеба' сводится к заучиванию наизусть работ исключительно Мао Цзе-дуна - не изучаются работы Маркса, Энгельса, Ленина. Исключительно ради соблюдения внешних приличий ученики знакомятся с несколькими статьями товарища Сталина.

Фактически же политика 'Чжэнфэн' имеет совершенно иное содержание. Под предлогом несовершенства литературного стиля (!) китайских коммунистов, снизу и доверху, приводят к абсолютному, не рассуждающему повиновению Мао (соответствует РеИ В.Т.).

На первый взгляд, это выглядит полнейшей дикостью, абсолютным иррационализмом - о каком совершенстве литературной формы может вообще идти речь, когда освобожденные районы находятся в блокаде войск Гоминьдана? Не говоря уже о том, что результаты 'Битвы ста полков' показали неспособность Народно-революционной армии воевать с регулярной японской армией! Вдобавок, вместо регулярной военной подготовки, жизненно необходимой для частей 8-й и Новой 4-й НРА, эти войска переводятся на самообеспечение, занимаясь сельскохозяйственными работами и кустарным ремесленничеством - боевая подготовка при этом полностью свернута (соответствует РеИ В.Т.).

Особо следует отметить деятельность т.н. 'Шэхуэйбу', не имеющую аналогов в мировом коммунистическом движении. Возглавляющий ее Кан Шэн, в свое время тесно сотрудничавший с предателем Ежовым, создал структуру, совмещающую функции политической и военной разведки и контрразведки, Генерального Штаба, Комиссии партийного контроля и ведомства, специализирующегося на внесудебном уничтожении неугодных Мао Цзе-дуну лиц. На практике 'Шэхуэйбу' преуспела в выполнении только последнего дела - неугодных уничтожают целыми партийными организациями, десятками и сотнями человек за одну ночь, без суда и следствия. Арестов и следствия, в нормальном понимании этих терминов, 'Шэхуэйбу' не практикует - членов партии и беспартийных похищают и пытают (соответствует РеИ В.Т.). Именно эта организация является главной движущей силой в проведении политики 'Чжэнфэн' (соответствует РеИ В.Т.).

'Центром тяжести' усилий 'Шэхуэйбу' в рамках политики 'Чжэнфэн' является дискредитация китайских товарищей, твердо стоящих на позициях интернационализма, марксизма-ленинизма. Их травля велась постепенно - сначала товарищей принуждали признать погрешности своего литературного стиля, потом 'подводили под это политику', ставя знак равенства между литературным стилем и политическими ошибками, затем подвергали унизительной процедуре раскаяния. Эти репрессии велись снизу вверх - от рядовых коммунистов до членов ЦК КПК. Именно так была раздавлена группа китайских коммунистов-интернационалистов, возглавляемая товарищем Ван Мином (по терминологии маоистов - 'промосковская группа' В.Т.)

С позиции марксизма-ленинизма это полнейший бред - важны дела, способные укрепить революционное движение. Но, вот с точки зрения классической конфуцианской традиции, действия Мао Цзе-дуна и его клики полностью логичны и оправданы. Под предлогом борьбы за чистоту 'канона' дискредитируются 'еретики', посмевшие привнести в 'канон' чуждое китайской традиции иностранное содержание - вся разница с конфуцианской традицией состоит в том, что в нынешней КПК место Конфуция занимает Мао Цзе-дун. Вместо же живого творчества масс, являющегося сутью практики марксизма-ленинизма, идет подмена его средневековой традицией Китая, суть которой состоит в бездумном копировании 'трудов' 'патриарха', в сочетании со столь же бездумным повиновении ему.

(Пометка на полях - другой опоры в Китае у нас просто не имелось, а противовес японцам, американцам и англичанам, пусть и такой ненадежный, был жизненно необходим..)

Личность же самого председателя КПК формировалась в среде традиционного китайского общества, в это время уже сгнившего полностью.

Его отец был довольно обеспеченным мелким землевладельцем, убежденным конфуцианцем и очень авторитарным по складу характера человеком. Мать же, верующая буддистка, отличалась мягким характером. Сын же с детства был вынужден маневрировать между традицией сыновней почтительности и тихим несогласием между родителями, что обусловило одну из важнейших черт его характера - лицемерное следование установленному порядку, выражавшемуся в неукоснительном соблюдении формальных требований, при неверии в идеалы, как отца, так и матери.

Сам же он всегда следовал своим интересам, добиваясь поставленных целей не прямым отстаиванием своей точки зрения, а разнообразными интригами, манипулированием близкими людей, игрой на их конфликтах.

Судя по его поведению в дальнейшем, Мао на подсознательном уровне принял для себя модель поведения, свойственную его отцу - установление безусловной личной диктатуры во всех социальных структурах, в которых он оказывался, причем, достигалось это за счет изощренного интриганства. В тех случаях, когда это оказывалось невозможно, Мао откалывался от этой структуры, уводя с собой сторонников. Психологически этот человек не воспринимает отношений равенства или своей подчиненности кому-либо - он может быть безусловным диктатором, отрицающим право подчиненных на свое мнение, и, только.

(Пометка на полях - подробное досье на Мао, вместе с его психологическим портретом, я видел!)


Краткие биографические справки на руководителей Китая и Кореи по материалам 'Рассвета'.

Руководители Китая.

Мао Цзе-дун.

Родился в семье зажиточного землевладельца 26.12.1893г. Получил начальное образование китайского образца (включает в себя учение Конфуция и древнекитайскую литературу) в местной школе. Бросил школу в 13 лет. По возвращении домой конфликтовал с отцом из-за нежелания заниматься физическим трудом. Очень много читал.

В 17 лет поступил в начальную школу высшей ступени, где хорошо учился. Особое влияние на него в этот период оказали идеи конституционного монархизма в его китайском варианте, предложенные реформаторами Циньской монархии Лян Цичао и Кан Ювэем.

Во время Синьхайской революции находится в городе Чанша провинции Хунань, где на полгода вступает в 'армию' губернатора провинции. Покинул ее при невыясненных обстоятельствах.

Далее следует период самообразования и учебы - сначала в средней школе в Чанша, потом в библиотеке провинции Хунань, затем в педагогическом училище Чанша. В это время он изучает философию, историю и географию Запада. Все это время Мао живет на деньги, присланные отцом - зарабатывать на жизнь самостоятельно он отказывается.

В 1918 году перебирается в Пекин, где работает в библиотеке Пекинского университета ассистентом Ли Дачжао, одного из основателей КПК. Занимается изучением марксизма и анархизма (известно о его восхищении идеями Кропоткина). Отказывается от возможности поехать на учебу во Францию - он не хочет ни изучать иностранные языки (и диалекты китайского языка тоже - всю жизнь он говорил на родном диалекте), ни подрабатывать на жизнь физическим трудом. После окончания курсов подготовки принимает окончательное решение остаться в Китае.

В 1919-20 гг. путешествует по Китаю, активно занимаясь политической деятельностью. По его утверждению, в 1920 году окончательно встает на марксистско-ленинские позиции. В 1921 году участвует в учредительном съезде КПК и назначается секретарем хунаньского комитета КПК. Вскоре был отстранен от должности за развал работы. Затем выступил за союз Гоминдана и КПК - и был переназначен секретарем уже провинциального комитета Гоминдана; также сорвал создание провинциальной организации и подал в отставку.

В апреле 1927 организует восстание в Хунани - оно разгромлено, Мао с остатками отряда бежит в горы на границе Хунани и Цзянси. В 1928 году он организует советскую республику на западе Цзянси - деятельность Мао сводится к проведению аграрной реформы и формальному уравниванию прав мужчин и женщин; каких-то попыток разгромить эту республику не отмечено.

На фоне общего кризиса КПК позиции Мао, делающего ставку на крестьянство, усиливаются - правда, не совсем понятно, можно ли уже тогда считать его марксистом. Со своими противниками в партийной организации Цзянси он расправляется посредством ложных обвинений в работе на врага - эти люди брошены в тюрьмы или убиты. Это была первая 'чистка' в истории КПК.

Расправившись с конкурентами, Мао в 1931 году провозглашает Китайскую Советскую Республику, во главе которой и становится. Реальных мер по укреплению КСР за три спокойных года Мао так и не предпринял - он был занят борьбой за власть в КПК с группой '28 большевиков', возглавляемой товарищем Ван Мином, твердо следующей линии Коминтерна. К 1934 году Чан Кайши решает ликвидировать КСР - гоминдановские войска сосредотачиваются для наступления. Принимается решение об уходе на север - считается, что т.н. 'Великим походом' руководил Мао, но, на практике, прорывом руководил Чжоу Эньлай, а самим походом - Линь Бяо. Военные результаты похода катастрофичны - из 80 тыс. человек, вышедших из Цзянси, до намеченной цели, Яньаньского района доходит менее 8 тыс. человек. Но, в ходе похода, на конференции КПК в Цзуньи, Мао возвращает себе власть, ощутимо потеснив группу Ван Мина.

В 1937 году Мао идет навстречу пожеланиям Коминтерна и соглашается на создание единого антияпонского фронта с Гоминданом. На практике единственным крупным сражением с участием китайских коммунистов становится т.н. 'Битва ста полков', по результатам которой становится очевидна полная неспособность частей КПК хоть как-то противостоять даже второсортной японской армии. По уровню боеготовности части КПК не соответствуют даже немецкому фольксштурму весны 1944 года - их боеготовность намного хуже.

После этого активные действия частей КПК, за исключением редких вылазок мелких партизанских отрядов, прекращаются. Также прекращается и боевая подготовка 'войск' КПК - по приказу Мао части 8-й и Новой 4-й НРА переходят на самообеспечение, что означает их занятие сельскохозяйственными работами и мелким кустарным производством; результатом этого становится снижение их боеготовности с очень низкого уровня до абсолютного нуля.

В 1941-1945 году проходит кампания 'чжэнфэн', первая стадия которой представляет собой усовершенствованный вариант чистки в партийной организации Цзянси 1930-1931 гг. - только теперь она проходит в масштабах всей КПК. Технические различия заключаются в том, что если в 1930-31 гг. противников Мао уничтожали под предлогом их членства в вымышленной организации 'АБ-туаней', то, в этот раз их или методично ломают психологически, используя в качестве начального предлога мнимое 'несовершенство литературного стиля', либо убивают без суда и следствия. Результатом кампании 'чжэнфэн' становится не просто разгром политических противников Мао, но полное подавление даже намека на свободомыслие в КПК - теперь партия представляет собой человеческий муравейник, беспрекословно и бездумно подчиняющийся воле 'матки'-Мао. Побочным следствием этой кампании становится уничтожение самой возможности создать на базе имеющихся членов КПК сколько-нибудь эффективный аппарат управления, поскольку в принципе отрицается необходимость не только обучения чему выходящему за пределы работ Мао, но и сама возможность самостоятельного мышления.

Следует особо отметить тот факт, что именно в это время Мао, при активной помощи Чэнь Бода (неизвестно в точности, какую роль в возвышении последнего сыграло тесное знакомство с Кан Шэном - но, судя по их дальнейшему многолетнему сотрудничеству, именно Кан Шэн помог Чэнь Бода стать одним из ведущих идеологов КПК), начинает извращать марксизм. Официально это называется 'созданием и теоретическим обоснованием нового направления марксизма - маоизма'; фактически же, сохраняя внешние формы марксизма-ленинизма, его суть подменяется китайской философией, разумеется, в рамках конфуцианской традиции, дополненной личным опытом и идеями Мао.

Строго говоря, маоизм уже нельзя считать настоящим марксизмом - это 'новое издание' конфуцианства, с тем отличием, что место Конфуция занял сам Мао цзе-дун. Разумеется, что, несмотря на внешнюю оболочку марксизма, ни о каком самостоятельном мышлении в рамках маоизма речи быть не может - допускается только слепое копирование 'канона'.

Второй стадией кампании 'чжэнфэн' является полная и абсолютная замена еще сохранившихся остатков марксизма-ленинизма в КПК маоизмом. С этого момента КПК трудно считать коммунистической партией - скорее, это одна из китайских сект, одновременно являющихся тайным обществом, промышляющих преступлениями.

Организационно пиком кампании 'чжэнфэн' следует считать снятие с должности генсека КПК Чжан Вэньтяня, в то время являвшегося одним из членов группы '28 большевиков' (впоследствии перешел на сторону Мао - не вполне очевидно, когда именно это произошло в мире 'Рассвета': то ли после снятия его с должности генсека, в этом случае он был одним из 'надзирателей' за Гао Ганом, когда тот после разгрома Японии создавал в Маньчжурии тыловую базу КПК, то ли, что значительно менее вероятно, в период 1946-1950 гг.).

В это же время Мао впервые наглядно демонстрирует свои 'таланты' экономиста - будучи не в состоянии обеспечить потребности населения Особого района и 'войск' КПК даже на самом низком уровне за счет реализации политики 'самообеспечения', он отдает приказ о крупномасштабном выращивании опийного мака. Де-факто, Особый район становится огромной плантацией опийного мака, а КПК превращается в одну из крупнейших организаций в мире, торгующих наркотиками.

В начальный период Гражданской войны 1946-1950 гг. с Гоминданом Мао, получив от Советского Союза большую часть вооружения и техники капитулировавшей Квантунской армии, а, также, единственный на территории Китая промышленный район - бывшую Маньчжоу-го, действует самостоятельно. Результат не заставляет себя ждать - войска КПК оказываются на грани полного разгрома. Это объяснимо - как бы ни была низка боеспособность войск Чан Кай-ши, как не разложен его тыл, все же войска Гоминдана имеют хоть какой-то боевой опыт и, значительная их часть прошла пусть и явно недостаточную, но, все же, боевую подготовку, проведенную американскими инструкторами. У Мао нет ни государственного аппарата, пусть предельно неэффективного и разложенного, ни армии, пусть и самого последнего разбора - у него есть только фанатики, способные бездумно цитировать его статьи, но не управлять государством, ни воевать.

Когда неизбежность краха стала очевидной даже для столь неподготовленного в военном отношении человека, каким является Мао цзе-дун (ориентировочно во второй половине 1946 года, возможно, ближе к концу года), он был вынужден дать 'зеленый свет' Гао Гану, настаивавшему на самом тесном военном сотрудничестве с СССР. Именно военная подготовка военнослужащих НОАК, проведенная советскими инструкторами - пусть и на уровне 'Дерни за это, потом жми туда', позволила китайским коммунистам постепенно переломить ход войны.



Прочитав представленные справки, Сталин задумался: его доверенные аналитики не написали этого прямо, но прозрачно намекнули на то, что происходящее сейчас в Китае имеет очень давние корни; корни, явственно пахнущие опиумом. Впрочем, происходившее в мире 'Рассвета', похоже на то, имело те же корни.

Вождь счел нужным проверить себя, еще раз 'прокачав' узловые моменты.

Итак, еще в 1600 году англичане, торгующие с Востоком, организуют Британскую Ост-Индскую компанию. Вопреки первоначальному названию, это не просто торговая компания - это объединение купцов, действующих при необходимости пиратскими методами; разумеется, столь доходный бизнес находится под покровительством британской аристократии, включая королевскую семью. Недаром основательницей компании стала покровительница адмиралов-пиратов Елизавета I.

В начале XVIII века Компания - именно так называли ее сами англичане, с большой буквы, имея на то все основания - добирается до Китая.

Поначалу хитроумные британцы сталкиваются с неприятным сюрпризом - Китай слишком силен, чтобы его можно было завоевать военным путем; мало этого, он объединен в единое, крепкое, централизованное государство под властью династии Цин - так что реализация блестяще использованной в Индии стратегии 'Разделяй и властвуй' тут невозможна; и в довершение всего, китайская экономика представляет собой замкнутую систему - внешняя торговля ведется в рамках т.н. 'Кантонской системы', согласно которой Китай торгует своими чаем и шелком за серебро, покупая незначительное количество предметов роскоши, в которые входят русские меха и итальянское стекло. На практике все хуже - мехами успешно торгуют сами русские, так что Компании остается только торговля итальянским стеклом, имеющим очень ограниченный спрос, что естественно для предметов роскоши.

Но, при этом, Китай невероятно, сказочно богат, почти не уступая в богатстве Индии, из которой Компания выкачивает ценностей на сотни миллионов фунтов стерлингов (в РеИ Компания за 15 лет, прошедших после присоединения Бенгалии, только из нее вывезла ценностей на 1 миллиард фунтов стерлингов В.Т.), еще тех фунтов XVIII века, имевших совсем иную покупательную способность. Это и неудивительно - за два тысячелетия своего существования в режиме экономики замкнутого типа, дополненной очень выгодной внешней торговлей, сводившейся к продаже возобновляемых ресурсов за драгоценные металлы, бережливые китайцы накопили колоссальные сокровища - достаточно сказать, что денежный оборот Китая базируется не на монетах, а слитках весового серебра (соответствует РеИ - денежная единица Китая, лян, был слитком серебра В.Т.).

Но добраться до этих сокровищ поначалу не представляется возможным - собственно, вся торговля с Китаем, существующая в рамках Кантонской системы, сводится к покупкам крупным оптом китайских товаров в Кантоне у представителей двенадцати купеческих династий, уполномоченных вести торговлю с иностранцами императорским правительством. Это - все. Возможностей проникновения на внутренний рынок цинского Китая у Компании нет, поскольку нет ни товара, пользующегося спросом на этом рынке, ни возможности всерьез привлечь на свою сторону китайских торговых партнеров, заинтересовав их сверхприбылями.

Небольшие продажи итальянского стекла не меняют общего расклада - торговля Великобритании с Китаем имеет резко отрицательный баланс. Причем, китайцы, продавая возобновляемые чай и шелк, в уплату берут только не возобновляемое серебро. В Англии, тем временем, началась промышленная революция, промышленности Альбиона были жизненно необходимы богатые рынки сбыта, способные поглотить ее продукцию, и, не меньше - очень крупные, стратегического уровня, инвестиции в строительство новых заводов и фабрик; если первые имелись в Европе, пусть и в недостаточном количестве, то, со вторыми все было хуже - единственным источником финансирования нужного уровня пока являлась Индия.

- Законных, или, хотя бы относительно законных выходов из этого положения у англичан не находилось - но, обнаружился стопроцентно криминальный выход, вполне приемлемый для того, что заменяет мораль этой нации торгашей и пиратов - с холодной ненавистью подумал Сталин, никогда не забывавший ни добра, ни зла - а зла, причиненного британцами и Российской Империи, и Советскому Союзу, было достаточно, чтобы их возненавидел и куда более мягкий человек, чем Иосиф Джугашвили.

Компания начала торговлю опиумом, производимым в подконтрольной ей Бенгалии - опиумом, курение которого было напрочь запрещено китайским правительством, но, спрос и прибыли от торговли ним были таковы, что ее китайские партнеры и контролировавшие их чиновники мгновенно забыли о действующем законодательстве империи Цин.

Быстро сложилась цепочка наркоторговли - британцы контролировали производство и доставку опиума в Китай, крупные китайские торговцы осуществляли крупную и среднюю оптовую торговлю опиумом в самом Китае, цинские чиновники прикрывали этот богатейший бизнес от глаз правительства, преступные сообщества, более известные как триады, обеспечивали бесперебойную работу системы на низовом уровне.

Ставка на поощрение самых мерзких пороков блестяще себя оправдала - Китай начал убивать себя сам, при этом отдавая накопленные веками и тысячелетиями богатства за мгновения, проведенные в наркотических грезах. Причем это касалось не только наркоманов - китайские торговцы и чиновники перестали работать на свою страну, став, если так можно выразиться, коллективным агентом влияния Великобритании, в обмен за долю, получаемую ими за помощь в разграблении и уничтожении своей страны. Эта методика систематически применялась британцами и в дальнейшем - другое дело, что наркотик мог быть не вполне материальным.

Очень интересен был состав британской группировки, занимавшейся уничтожением цинского Китая. Значительная ее часть принадлежала к т.н. 'шотландскому клубу' британской элиты - например, к нему относились А. Андерсон, один из основателей судоходной компании 'Peninsular and Oriental Steam Navigation Company', братья Эллиоты, бывшие 'моторами' первой Опиумной войны, Т. Сазерленд, основатель банка 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation'; на 'шотландский клуб' работали крупнейшие торговцы опиумом своего времени Дж. Мэтисон и У. Джардин. Это следовало отметить на будущее.

До 1833 года Компания торговала опиумом в Китае, наслаждаясь гордым одиночеством - попросту говоря, у нее была монополия на эту торговлю. Но, в 1833 году монополия была отменена актом английским парламентом - можно было представить возможности силы, вынудившей поделиться такими доходами 'сливки' старой английской аристократии.

После этого 'шотландцы' развертываются от всей широты души - куратором британской торговли становится Ч. Эллиот, под прикрытием которого действуют Джардин, Мэтисон и их партнеры. Когда же цинское правительство наконец осознает тот факт, что реальная власть над страной ускользает из их рук - и пятидесяти лет не прошло с начала масштабной торговли опиумом, как до маньчжурских сановников дошли масштабы угрозы! - то силовым подавлением пытающихся сопротивляться маньчжур руководит родной брат Ч. Эллиота адмирал Дж. Эллиот.

- Интересен также ход первой Опиумной войны - подумал Сталин. Численно китайцы и маньчжуры многократно превосходили англичан - и, при этом, какого-то качественного технического превосходства у интервентов не было. Тем не менее, китайские и маньчжурские войска обращались в бегство при первых же залпах англичан; у англичан не было ни малейших проблем с местным населением - им спокойно продавали продукты, нанимались носильщиками и проводниками; никаких попыток хотя бы пассивного сопротивления, не говоря уже об организации партизанской войны, не отмечено. Любопытно, какую часть этих странностей следует отнести на общее разложение империи Цин, а какую - на помощь китайских компрадоров? Хотя, наверно, точнее будет использовать китайский термин 'мэйбань', обозначающий торговца, работающего на иностранцев. Кстати, а откуда англичане взяли надежных переводчиков, знающих местные диалекты и обычаи - ведь не могли английские офицеры, доселе никогда не бывавшие в Китае, знать язык и местные нравы, без чего невозможно было бы наладить столь трогательное единство с местным населением?

- Все эти странности получают логичное объяснение, если предположить, что в реальности доходы от наркоторговли делились, грубо говоря, пополам - половина приходилась на англичан, половина - на мэйбаней и помогавших им чиновников с бандитами - завершил свою мысль Вождь. Вполне реальный раздел доходов, если вспомнить то, что все распространение опиума в Поднебесной империи было в руках китайцев.

Оставалось прикинуть, пусть в самом первом приближении, размеры выкачанных из Китая ценностей, если в конвое Компании, вышедшем в Англию в 1804 году, было груза на общую сумму в 8 млн. тогдашних фунтов стерлингов. В одном тогдашнем шиллинге было 5,23 г серебра, соответственно, в фунте стерлингов было 104,6 г серебра, а 8 миллионов фунтов были эквивалентны 836,8 т чистого серебра (соответствует РеИ В.Т.). Это был один конвой, пусть и с рекордным для эпохи наполеоновских войн грузом. За сотню с лишним лет интенсивной торговли опиумом англичане вывезли не одну сотню таких конвоев, пусть и с грузами меньшей стоимости - так что счет шел на десятки тысяч тонн серебра, возможно, что и перевалил через сотню тысяч тонн.

Но это была только 'британская сторона медали' - сейчас Императора больше интересовала ее 'китайская сторона'.

Не меньшие суммы денег в серебре скопились у господ мэйбаней - если считать по традиционному соотношению цены золота и серебра, пятнадцать к одному, речь шла о нескольких тысячах тонн золота, что было примерно равно золотому запасу СССР, и, вполне сопоставимо с золотым запасом США.

Следовало отметить следующие моменты - изначально к работе в Кантонской системе цинским правительством были допущены богатейшие купеческие династии Китая, и до того скопившие огромные богатства; кроме того, эти двенадцать торговых родов, после создания Кантонской системы, строго говоря, стали неофициальной корпорацией, объединенной общностью интересов. Не меньше сплотила их и совместная торговля опиумом - общие интересы, подкрепленные невероятными прибылями, наверняка довершили их неформальное объединение, что, конечно, не мешало борьбе за самые 'вкусные', по выражению потомков, дела.

Но эти колоссальные капиталы следовало пускать в оборот, чтобы они приносили новые прибыли - а в разоренном Китае просто не было возможностей для приложения капиталов такого уровня, им требовались другие возможности.

И, вот в Гонконге и Шанхае появляется банк 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation', который создан главой судоходной компании 'Peninsular and Oriental Steam Navigation Company' Томасом Сазерлендом в далеком 1865 году. По официальной версии, этот банк создан с одобрения глав других компаний Гонконга и согласия губернатора колонии.

Сталин тихо хмыкнул, настолько 'была шита белыми нитками' официальная версия.

- Это с каких пор глава судоходной компании, ранее не занимавшийся банковским делом, вдруг становится экспертом в непростых финансовых делах? - подумал он. Специалистом настолько, что ему доверяют свои деньги - самое ценное, из того, что у них есть - прожженные капиталисты, прекрасно знающие таланты коллеги?

- А вот те сведения, которые есть у нас - и те, которые принесли потомки, похоже, не осознавая их истинной ценности, прекрасно согласуются и друг с другом, и со старой доброй логикой - констатировал Вождь, прекрасно знакомый с правилом 'Хотите знать чьи-то интересы - отслеживайте их деньги; и, наоборот, узнаете, куда вложены деньги - значит, Вы знаете интересы'.

Проще говоря, банк 'The Hongkong and Shanghai Banking Corporation', или, сокращенно 'HSBC', был азиатским филиалом Ротшильдов, в котором получили какую-то долю 'шотландцы' - и он пустил в оборот уже в мировом масштабе капиталы мэйбаней. Куда пошла изрядная часть этих капиталов, вычислить было не просто, а очень просто - в Англии, к тому времени, почти все было поделено, все устоялось, но, был стремительно растущий рынок, весьма нуждавшийся в свободных капиталах. Этим рынком были США, в которых как раз начиналась эпоха Реконструкции, в ходе которой Штаты стремительно превращались в могущественную индустриально-аграрную державу. Разумеется, мэйбани не собирались уходить с китайского рынка - банк занимался финансированием традиционных видов торговли, от чая и шелка, до опиума и серебра. Кроме того, в те интересные времена произошло открытие еще одной страны, чей рынок представлял несомненный интерес, поскольку она и могла предложить не столь уж мало, и нуждалась очень во многих европейских товарах, при этом испытывая острейшую нехватку оборотных средств - и банк 'HSBC' начал открывать отделения в Японии.

Дальше все шло по накатанной колее - ну, почти. Внешне все было благопристойно, включая тот факт, что к концу XIX века наиболее прибыльным видом деятельности банка 'HSBC', опередившим даже операции с опиумом, стали операции с государственным долгом Китая - с учетом связей мэйбаней и продажности цинских сановников, ничего удивительного в этом не было.

Интересно было другое - к концу XIX века в Китае резко активизировались революционеры. На первый взгляд, все было очевидно до неприличия - империя Цин прогнила сверху донизу, до состояния трухлявого пня, да и ненависть китайцев к маньчжурским завоевателям никуда не пропала.

На второй взгляд, все было не столь очевидно. Примером могла служить деятельность одной из ключевых фигур китайского революционного движения этого периода, Сунь Ятсена - да, до определенного момента с ним все было ясно, очень талантливый и горячий юноша не хотел мириться с несправедливостью. Дальше возникали вопросы. Например, на какие деньги юноша из бедной крестьянской семьи учился в медицинском институте Гонконга? Или, на какие деньги Сунь Ятсен разъезжал по США и Европе, вербуя сторонников среди хуацяо и собирая деньги? Кстати, а много ли денег могли дать очень бедные, как правило, китайцы? Да, а с чего бы это вдруг британские газеты подняли шум, когда в Лондоне представители цинской миссии арестовали Сунь Ятсена - а министр иностранных дел Великобритании столь оперативно прислушался к общественному мнению, что потребовал от китайского посланника немедленно освободить арестанта? Это с каких вообще пор англичан беспокоит нарушение прав и свобод иностранцев, если оно не затрагивает их интересов?

Но на этом интересные моменты не заканчивались, а только начинались. Поездив по Европе - кстати, сам Сунь Ятсен признал, что денег на революцию собрать не удалось - он устраивается на жительство в Японии. Официальная версия гласит, что японцы желали поставить во главе Китая дружественно настроенное к ним правительство и поэтому благосклонно отнеслись к Сунь Ятсену. Вполне убедительная версия, если не считать того незначительного момента, что в то время Сунь был главой крохотного 'Союза возрождения Китая' - а с ним почему-то общались такие японские политики, как С. Окума и Ц. Инукаи; конечно, это не самое высшее руководство Империи Восходящего Солнца, но политики 'первой величины'. Неплохо для скромного эмигранта, главы никому, кроме профессионалов, неизвестной революционной организации. Но Сунь Ятсен на этом не останавливается - в 1899 году он начинает издавать в Японии оппозиционную газету ('Китайская газета' В.Т.), в 1905 году становится объединителем и главой китайских революционных организаций 'Тутмэнхой', первой революционно-буржуазной партии общенационального уровня. Почему-то все остальные революционеры, и находившиеся в Китае, и пребывавшие в эмиграции, дружно признали его своим главой.

Дальнейшие политические события, происходившие в жизни Сунь Ятсена после революции 1911 года, при не очень внимательном рассмотрении могут быть охарактеризованы одной фразой - он борется за власть с высокопоставленными военными цинской армии. Эта борьба идет с переменным успехом с 1911 по 1925 год, до самой смерти Сунь Ятсена.

Внимательный человек задался бы вопросом, откуда у небогатого политэмигранта взялись деньги и связи, достаточные для того, чтобы на равных бороться за власть с бывшими военачальниками императорской армии, контролировавшими обширные области Китая, имевшими многомиллионные доходы и многочисленные личные армии, фактически, владыками собственных квазигосударств?

По логике вещей, тот же Юань Шикай, в начале своей карьеры в качестве президента Китайской республики недвусмысленно претендовавший на роль основателя новой императорской династии (соответствует РеИ - заняв должность, Юань Шикай начал с того, что совершил жертвоприношения в храмах по императорскому обряду; согласно китайским традициям, это мог сделать либо законный император, либо претендент на престол В.Т.), только сместив с этой должности Суня, должен был бы озаботиться пресечением линии жизни скромного интеллигента, путавшегося под ногами искушенного в интригах командующего императорской армии. То, что моральных препон на сей счет у Юань Шикая не было, можно не сомневаться - при императрице Цыси карьеры делали, используя в качестве ступеней на лестнице, ведущей к вожделенным должностям, трупы соперников. Технические возможности для обеспечения скорейшей встречи Сунь Ятсена с его почтенными предками у его противника тоже наверняка имелись в изобилии. Тем не менее, командующий даже не попытался обеспечить автору учения о трех народных принципах возможность обсудить свое учение с душой Конфуция.

Ответ на вопрос о столь нетипичном для него поведении Юань Шикая можно поискать в ближайшем окружении Сунь Ятсена. Действительно, в конце 1911 года должность личного секретаря Суня занимает юная Сун Айлин; в 1913 году ее сменяет сестра, Сун Цинлин, которая в 1915 году выходит замуж за Сунь Ятсена. Жених старше невесты на 27 лет, свадьба состоялась в Японии, где проигравший очередной раунд борьбы за власть Сунь, находясь в эмиграции, готовится к реваншу.

Очаровательные юные дамы являются дочками методистского проповедника и богатейшего бизнесмена Чарли Суна. Они получили образование в аристократических женских колледжах США, что, по тем временам, является нонсенсом - в США тогда к китайцам относились чуть лучше, чем к бездомным собакам, так что только деньги отца не могли стать для них пропуском в такие учебные заведения. Таким пропуском мог стать только равный статус девушек с остальными студентками - соответственно, Чарли Сун должен был быть своим для власть предержащих Америки.

В этом случае все странности получали логичное объяснение. Обнищавший и предельно ослабленный к концу XIX века Китай уже не мог дать мэйбаням прежних доходов, слишком была обескровлена страна. В этих условиях сановники империи Цин, ранее бывшие необходимыми покровителями для мэйбаней, превратились в совершенно ненужных им людей, вдобавок претендующих на долю в их 'рисе'. Избавиться от них кардинально можно было только одним способом - обрушив империю в целом, благо торговать опиумом было бы намного удобнее не в едином государстве, а в совокупности воюющих между собой княжеств, в этом случае накладные расходы становились намного меньше.

Свои выгоды от обрушения империи Цин получали и иностранные партнеры мэйбаней - англичане, американцы, японцы - ведь намного удобнее и прибыльнее растаскивать на куски не единую, пусть и одряхлевшую империю, а отдельныекняжества.

Естественно, осуществлять этот сверхприбыльный бизнес-проект следовало чужими руками - и во имя высоких идеалов национального возрождения китайского народа, его народовластия и благосостояния, сформулированных склонным к идеализму Сунь Ятсеном.

Сунь Ятсен, насколько можно судить, в свое время угодил в классическую ловушку прекраснодушного интеллигента - он искренне ненавидел цинский режим за его мерзости, которых было не просто достаточно, но, хватило бы на все отсталые страны мира, с хорошим запасом; вот только имея желание облагодетельствовать свой народ, он не имел возможности сделать это доступными ему и его друзьям, таким же оторванным от реальной жизни интеллигентам. Когда нашлись добрые люди, готовые помочь ему в осуществлении его мечты, он охотно согласился на их условия. Далее все развивалось согласно русской поговорке 'Коготок увяз - всей птичке пропасть' - он стал знаменем борьбы с действительно преступным режимом императрицы Цыси, вот только держали древко этого знамени руки совсем не идеалистов; он генерировал идеи, теоретически способные привести Китай к процветанию и могуществу, вот только попытки реализовать эти идеи на практике приводили к несколько иным результатам, чем ожидаемые автором.

Чем дальше заходило дело, тем на большие уступки приходилось идти Сунь Ятсену - династический брак с Сун Цинлин стал финалом всего. Теперь дело было не только в том, что его взяли под предельно плотный контроль - согласно китайским традициям, вдова становилась наследницей его идей.

Вполне возможно, что его подчеркнуто хорошее отношение к Советской России, попытки получить военную и финансовую помощь от Коминтерна были поиском выхода запутавшегося человека, в конце жизни понявшего, насколько он превратился в марионетку в чужих руках и попытавшегося оборвать хотя бы часть нитей кукловодов, намертво спеленавших его.

Но, уже было поздно - ничего исправить было нельзя.

В это же время странностями отмечен и жизненный путь Чан Кайши - сначала молодой человек из обедневшей семьи поступает в школу европейского образца, что в Китае того времени было очень недешевым удовольствием. Потом он, неизвестно на какие деньги и по чьим рекомендациям, едет в Японию к Сунь Ятсену. После знакомства с Сунем он собирается поступать в японское военное училище - что, надо заметить, было весьма непросто даже для японца из хорошей семьи, получившего законченное среднее образование немецкого образца, не говоря уже о китайском революционере, отучившемся в европейской школе три года, т.е. имеющем неполное начальное образование. Эта затея срывается - но молодой Чан Кайши не опускает руки: он, выдержав огромный конкурс, поступает в военное училище Цинской империи; мало этого, его направляют на учебу в японское военное училище, что, по тем временам, было весьма престижно и перспективно.

- Вот так легко и просто - мысли Сталина сочились сарказмом - молодой человек, ничуть не скрывающий своих революционных убеждений, приезжает из-за границы, успешно пройдя 'смотрины' у лидера революционеров-эмигрантов - а реакционное правительство берет и принимает его в военное училище. Наверно, мы в свое время поступали неправильно - выпускников 'школы Лонжюмо', учившихся у Ильича, надо было после их возвращения в Россию не на нелегальном положении держать, а отправлять на экзамены в Павловское и Михайловское училища - надо думать, они бы были офицерами не хуже Чан Кайши. Да и я дурак - после Баиловской тюрьмы надо было не скитаться на нелегальном положении, а прямиком отправляться в Александровское военное училище, глядишь, в 1905 году смог бы организовывать боевые дружины в Баку по всем правилам военной науки.

На этом странности и не думают заканчиваться - юного офицера-пехотинца после окончания училища отправляют служить в артиллерийский полк. По пунктам - во-первых, пехотинца, во-вторых, китайца, в-третьих, в престижную артиллерию; видимо, молодых офицеров-японцев на столь завидную должность не нашлось.

После начала Синьхайской революции Чан без проблем возвращается на родину, где неплохо проявляет себя в ходе боевых действий. Это понятно - как-никак, он кадровый офицер не самой плохой армии, хоть и младший. Впрочем, это еще вопрос, кто более компетентен в военном деле, кадровый лейтенант японской выучки или купивший генеральское звание цинский чиновник.

После чего его карьера идет вверх невиданными темпами - он занимает генеральские должности, по меркам регулярной армии, и в войсках, и в том аналоге ГШ, который имелся у Сунь Ятсена (некоторое время он был начальником оперативного управления). Кроме этого, он занимается организацией восстаний против Юань Шикая в районе Шанхая и Нанкина - правда, они окончились провалом. Все это делает довольно молодой человек - неполных тридцати лет, слегка за тридцать. Следует отметить тот факт, что у него есть образование и опыт строевой службы младшим офицером японской армии, есть несомненное личное мужество - но нет ни малейших навыков планирования операций, никаких навыков штабной работы вообще, нет опыта подпольной работы. Тем не менее, Сунь продолжает продвигать его по служебной лестнице - в 1923 году 36-летний Чан Кайши становится начальником Генерального Штаба войск Гоминдана. Закономерен вопрос - почему окружение Сунь Ятсена, как минимум, не препятствует карьерному взлету Чан Кайши? Кроме того, прослеживается любопытная корреляция событий - одновременно с Синьхайской революцией и началом борьбы за власть в Китае между Гоминданом и генералами старой императорской армии, в ближайшее окружение Сунь Ятсена вводятся дочери Чарли Суна и начинается карьерный взлет Чан Кайши.

Сталин хмыкнул про себя - картина вырисовывалась более чем очевидно: мэйбаням Сунь был нужен для разрушения Цинской империи и пресечения попыток перехвата власти старой цинской элитой; точнее, он им был нужен в качестве формального идеолога и знамени данных процессов - именно поэтому начиная с момента краха старой империи, когда процесс пошел намного менее предсказуемо, Сунь Ятсен был взят под предельно жесткий контроль, принципиально исключавший любые возможности его самостоятельной игры; одновременно в игру был введен формальный лидер следующего этапа, когда Гоминдан станет политическим и военным прикрытием интересов мэйбаней и их иностранных партнеров; лидер, быстро продвигаемый к вершинам власти - и при этом старательно утверждаемый в роли преемника патриарха революции, что очень важно для Китая. С учетом этого, было абсолютно несущественно, помер ли Сунь Ятсен самостоятельно или ему помогли скончаться - рассуждая с позиций здорового цинизма, второе было вполне вероятно, поскольку к этому времени Сунь уже был не так уже и нужен, ведь к этому времени Гоминдан контролировал заметную часть прибрежных провинций Китая, ключевых для мэйбаней и англосаксов. Проще говоря, процесс вытеснения старой цинской элиты в ключевых провинциях подходил к концу - так что пришло время для нового лидера Гоминдана.

Дальнейшие действия Чан Кайши, после смерти Сунь Ятсена, также четко укладывались в выполнение обязательств перед покровителями - сначала войска Гоминдана под его командованием проводят Восточный поход, завершающийся переходом под контроль Гоминдана провинций Гуандун и Гуанси, представляющих немалый интерес для мэйбаней и их партнеров; по результатам этого похода Чан становится самой сильной фигурой среди военных деятелей Гоминдана. На съезде Гоминдана Чан отстаивает идею Северного похода - проще говоря, выбивания цинских генералов из провинций, бывших основным местом приложения британских, американских и связанных с ними китайских капиталов. Меры по поддержке неустанно доказывающего свою надежность и полезность протеже следуют незамедлительно - сначала уезжает во Францию внезапно заболевший гражданский лидер Гоминдана Ван Цзинвей, потом подает в отставку по болезни председатель Постоянного комитета ЦИК Гоминдана Чжан Цзинцзян. С лета 1926 года Чан Кайши сосредотачивает в своих руках всю полноту власти - от партии до государства, от армии до гражданского управления.

Параллельно Чан Кайши поддерживает начатые Сунь Ятсеном отношения с СССР - в 1925 году он отправляет своего пятнадцатилетнего первенца Цзян Цзинго на учебу в Советский Союз. Не вполне понятно, в какой мере это решение было продиктовано желанием самого Чана и его китайских покровителей сохранить доступ к советской военной помощи, игравшей немалую роль в поддержании хоть какой-то боеготовности войск Гоминдана, а в какой - желанием самого Чана иметь хотя бы потенциальный противовес, по крайней мере, в качестве предмета торга, с мэйбанями.

Во всяком случае, с декабря 1926 по декабрь 1927 года в Гоминдане наличествует раскол, имевший весьма острые формы - дело дошло до отставки Чана в августе 1927 года. В промежутке происходят весьма примечательные события - сначала, в апреле 1927 года Чан, совместно с триадами, действуя в интересах владельцев иностранных концессий, организует резню коммунистов в Шанхае; в декабре 1927 года, после развода с первой женой, Мао Фумэй, он женится на третьей дочери Чарли Суна - Сун Мэйлин (надо отметить, что Цзян Цзинго люто ненавидел мачеху всю жизнь - ненавидел настолько, что сразу после смерти Чана Сун Мэйлин уехала с Тайваня в США, надо полагать, имея для этого веские основания).

Создается впечатление, что в это время одна из сторон попыталась пересмотреть заключенное соглашение - то ли Чан захотел большего, чем ему полагалось изначально, то ли мэйбани сочли, что Чан Кайши сосредоточил в своих руках чересчур большую власть, и попытались создать ему противовес, за счет раскола Гоминдана, то ли все сразу. Резней коммунистов Чан доказал свою верность и полезность - после такого переметнуться на сторону СССР ему было бы затруднительно. Тем не менее, покровители явно настаивали на своем - тогда Чан подает в отставку и уезжает в Японию, явно демонстрируя ориентирующимся на англосаксов мэйбаням, что он может найти себе почти столь же могущественных покровителей. На дворе 1927 год - именно тогда экспансионистские устремления армейской элиты Империи Восходящего Солнца получают законченное оформление в виде 'Меморандума Танака'. Можно не сомневаться в том, что мэйбани и их англосаксонские партнеры об этом знают - и они не могут не понимать того, что если японцы получат в свое распоряжение влиятельную китайскую силу, способную эффективно действовать за пределами их сферы интересов, находящейся в Маньчжурии, то 'пирогом' Центрального и Южного Китая, доселе безраздельно находящемся в их распоряжении, за исключением относительно небольшого французского 'ломтя' в Южном Китае, придется делиться с японцами. С учетом японских аппетитов - делиться придется в существенных размерах. Соглашение мэйбаней с Чан Кайши перезаключается - и закрепляется династическим браком Чана с Сун Мэйлин, заключенным в декабре 1927 года. Уже в январе 1928 года Чан возвращается к власти.

Дальше все идет по накатанной колее - Чан старательно обеспечивает интересы своих работодателей, попутно ожесточенно воюя с претендующими на власть коммунистами. В этом плане показательна история с оккупацией японцами Маньчжурии - Чан Кайши прямо отказывает контролирующему Маньчжурию Чжан Сюэляну в помощи для отражения японской агрессии, настоятельно 'рекомендуя' ему не оказывать сопротивления Квантунской армии. Ничего странного в этом нет, если вспомнить реакцию англосаксонских держав на оккупацию Маньчжурии - американцы, опасающиеся усиления Империи Ямато, ограничиваются 'доктриной непризнания', сформулированной госсекретарем Стимсоном, суть которой заключалась в юридическом непризнании японских захватов, но без введения экономических санкций и, тем более, без применения военной силы против Японии - соответственно, практическая ценность этой доктрины состояла в том, что у США оставались 'развязаны руки' для любых действий; англичане же организуют посылку Лигой Наций комиссии, возглавляемой лордом Литтоном, который с удивительной для британского дипломата откровенностью формулирует задачу комиссии: 'не в том, чтобы заставить Японию уйти из Маньчжурии, а в том, чтобы создать условия, позволяющие ей там остаться' (соответствует РеИ В.Т.). Суть можно сформулировать предельно просто - заключены негласные соглашения о разделе сфер влияния в Китае, полностью устраивающие англичан и японцев, и, более или менее, американцев. Судя по реакции Чан Кайши, интересы мэйбаней в этом соглашении учтены.

Картину несколько портит Сианьский инцидент 1936 года - генералитет северных провинций, безжалостно выбиваемый японцами из своих вотчин, сначала заключает с КПК негласное соглашение о перемирии, а, затем, арестовывает прилетевшего на север для организации решительного наступления на коммунистов Чан Кайши, вынудив его подписать соглашение о создании единого с КПК антияпонского фронта. На практике все сводится к перемирию Гоминдана с КПК - совместные операции являются большой редкостью, да и проводятся, как правило, в северных провинциях, где интересы коммунистов и местных генералов-милитаристов, фактически, феодальных владык, временно совпадают.

Доклад ГРУ ГШ НКО СССР 'О положении в Корее'.

К концу XIX века Корея представляла собой отсталую феодальную страну с аграрной экономикой, не имевшую современной промышленности, армии и транспорта. Неграмотность населения составляла 98%.

Остаточное влияние на Корею имел цинский Китай, вассалом которого долгое время была Корея - но, к этому сам ставший полуколонией Китай не мог оказывать сколько-нибудь заметного влияния на Корею. За влияние на Корею боролись царская Россия и Япония. Значительно было экономическое влияние Великобритании. Началось экономическое и культурное проникновение США - первое происходило через действия американских дельцов, пытавшихся получать концессии и проталкивавших американские товары на корейский рынок; второе шло через христианских миссионеров-протестантов, своими действиями создававших социальную среду, способную содействовать американскому влиянию.

В этой ситуации произошел раскол среди придворных корейского монарха - явная линия раскола прошла между сановниками, ориентирующимися на Российскую Империю, и, сановниками, принявшими прояпонскую ориентацию. Неявным было другое разделение - среди первых доминировали те, кто, соглашаясь с необходимостью модернизации страны и принятием покровительства могущественной иностранной державы, все же считали необходимым сохранение государственного суверенитета Кореи; вторые считали допустимым отказ от суверенитета. Особенностью Кореи, отличавшей ее от Японии времен революции Мэйдзи и Китая конца XIX - начала XX веков, было отсутствие среди высшего руководства влиятельных группировок крайних реакционеров, принципиально отрицавших необходимость обновления страны, подобных сторонникам сохранения сегуната в Японии или группировки князя Дуаня в Китае.

Это же положение сохранялось все время японской оккупации, по настоящий момент включительно. В самой Корее есть влиятельная прояпонская группировка, включающая богатых капиталистов и помещиков, чиновников-корейцев на японской службе, представителей интеллигенции, включая весьма известных и уважаемых писателей, поэтов, ученых. Многие из них являются обычными прислужниками японцев - но не все. Немалый процент чиновников считает японскую оккупацию приемлемой платой за поддержание порядка и ускоренное развитие страны - в качестве возможной альтернативы указывая на Китай. Для капиталистов и помещиков лояльность японцам является обязательным условием сохранения и приумножения своих состояний - поскольку экономика Кореи стремительно развивается, то, несмотря на то, что ключевые предприятия, железные дороги и порты принадлежат японскому государству и крупным компаниям. Многие интеллигенты благодарны оккупантам за развитие системы образования, переходе литературы на современный корейский язык, создание системы газет, журналов и радиовещания.

Сторонники независимости представлены двумя основными группировками - буржуазные демократы, лидером которых является Ли Сынман, с 1904 года постоянно проживающий в США, считают необходимым восстановление суверенитета при принятии фактического покровительства США; прогрессивные силы, авангардом которых являются корейские коммунисты, в настоящее время не имеющие единого руководителя, твердо придерживаются курса на дружбу с Советским Союзом.

Текущее положение дел в Корее определяется результатами оккупационной политики Японии. Исходя из своих интересов, Япония начала модернизацию Кореи - разумеется, это объясняется не заботой об интересах корейского народа, а пониманием японскими правящими кругами того факта, что из нищей страны с архаичной экономикой и неграмотным народом невозможно выжать сколько-нибудь значительные доходы.

Оккупационный период делится на три фазы. В первой фазе, продолжавшейся с 1911 по 1919 годы, получившей в самой Японии неофициальное название 'политика сабель', посредством проведения земельной реформы, сводившийся к переводу аграрных отношений в Корее с традиционного права на право европейского образца было спровоцировано и предельно жестко подавлено любое сопротивление революционного толка. В результате было изъято примерно 50% сельскохозяйственных земель - и физически уничтожены или вынуждены эмигрировать практически все, кто мог стать организатором революционного движения. В то же время начала закладываться основа модернизации - современное образование; в Корее было открыто несколько тысяч начальных школ европейского образца, а сотни корейских студентов отправлено на учебу в японские университеты.

Этот период завершился т.н. 'Первомартовским восстанием' корейцев - на практике о вооруженном восстании речи не было. Корейская интеллигенция, используя в качестве юридического обоснования '14 пунктов' Вильсона, составила декларацию независимости Кореи, которая была зачитана незадолго до похорон экс-короля Коджона, использовав стечение народа на его похороны. Чтение декларации в Сеуле и других городах было поддержано многочисленными мирными демонстрациями, которые было жестоко разогнаны жандармерией и японской армией. В этих демонстрациях участвовало до 2 млн. корейцев - для страны с населением, на тот момент насчитывавшей менее 17 млн. человек, это очень много. Не будет преувеличением сказать, что мирные методы получения независимости поддержало практически все взрослое городское население и существенная часть сельского.

Японцы сделали выводы из полученного урока - и пошли на либерализацию своей политики в Корее.

Это была вторая фаза, продолжавшаяся с 1919 по середину 30-х годов - в Японии ее принято называть 'политикой культурного управления'. Были сделаны многие послабления корейцам, явные и мнимые: было разрешено издавать газеты на корейском языке, запрещены телесные наказания, распущен корпус жандармов - правда, одновременно были увеличены в 3,5 раза штаты обычной полиции, в которую жандармы и перешли в полном составе. В ходе этой фазы продолжилось развертывание современной системы образования, включая создание Сеульского университета; было продолжено современной инфраструктуры. Важнейшей же операцией этого времени стало начавшееся в середине 20-х годов создание горнодобывающей и металлургической промышленности в богатых железной рудой и углем северных провинциях Кореи. Фактически с этого момента началось превращение Кореи из сельскохозяйственной колонии Японии в аграрно-индустриальный форпост Метрополии на континенте.

Доклад группы анализа и планирования. Личный секретариат тов. Сталина. ОГВ, 'Рассвет'.

'О положении на Дальнем Востоке'.

К началу войны на Тихом океане территории Азиатско-Тихоокеанского региона делились на следующие категории:

1). Территории метрополий великих держав - Западное побережье США, Япония, Дальний Восток СССР;

2). Доминионы Великобритании - тихоокеанское побережье Канады, Австралия, Новая Зеландия;

3). Страны Латинской Америки, имеющие выход к Тихому океану - от Мексики до Чили;

4). Колонии европейских стран, подмандатные территории, де-факто являющиеся колонией США Филиппины;

5). Сохранивший суверенитет Сиам (Таиланд);

6) Формально независимый Китай - на практике находящийся в состоянии даже не столько гражданской войны и иностранной интервенции, сколько в состоянии полного распада государственных и общественных институтов (ближайший аналог из отечественной истории - Смутное время).

Наибольшим влиянием в Азиатско-Тихоокеанском регионе пользовались три державы - они и разделили его на сферы влияния, что де-юре было зафиксировано Вашингтонскими соглашениями 1922 года. Это состояние де-юре и де-факто сохранялось до конца 1941 года.

Восточный район, часть Центрального и Северного районов Тихого океана контролировали США. Экономическое обеспечение этого контроля опирается на высокоразвитое в промышленном и сельскохозяйственном отношении Западное побережье США. В транспортном отношении этот контроль основывался на дешевом и способном перевозить огромные объемы грузов морском торговом флоте - он же и обеспечивал надежную круглогодичную связь контролируемой США части Тихого океана с наиболее развитым Восточным побережьем через Панамский канал. Военную составляющую контроля обеспечивал Тихоокеанский флот США, имевший в своем распоряжении не только боевые корабли основных классов и развитую систему баз, но и возможности пополнения и ремонта как на судостроительных предприятиях Западного побережья, так и с Восточного побережья - через тот же Панамский канал. Следует отметить почти абсолютную защищенность транспортных путей, связывающих Восточное побережье США с Восточным районом Тихого океана.

В целом же американские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать наилучшими - сильнейшая мировая держава имела и имеет лучшие в мире возможности для концентрации своих ресурсов, в широком значении этого термина, на Дальнем Востоке, а, равно, и для вывоза его богатств в свою метрополию.

Западный район и часть Центрального района Тихого океана контролировала Япония. Экономически ее контроль опирался на промышленность и, отчасти, сельское хозяйство островов метрополии - слабым ее местом было очень неравномерное развитие машиностроения (слабо развиты станкостроение, автомобилестроение, немного лучше - авиастроение), и техническая отсталость сельского хозяйства, почти исключительно держащегося на ручном труде. Также слабыми местами японской экономики является крайне высокая зависимость от импорта практически всех видов стратегического сырья и значительной части продовольствия. Транспортная связность японской сферы влияния обеспечивается торговым флотом - причем, следует отметить наименьшую протяженность маршрутов среди всех сфер влияния именно у японцев. Военную составляющую контроля обеспечивал японский ВМФ, имевший в своем распоряжении высокоразвитую судостроительную промышленность, развитую систему баз - но его возможности восполнения потерь и пополнения флота в разы уступают возможностям США из-за общей слабости японской экономики по сравнению с американской экономикой. Следует отметить тот факт, что высокая защищенность транспортных путей, связывающих острова метрополии с источниками сырья, в действительности оказалась мнимой - торговый флот Японии оказался практически беззащитен перед подводными лодками США.

В целом же японские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать средними, поскольку слабость японской экономики по сравнению с американской и британской экономиками в известной степени компенсировалась концентрацией ресурсов в одном районе. То же относится и к торговому флоту, и к ВМФ Японской Империи.

Почти весь Южный район Тихого океана контролировала Великобритания. Развитого промышленного района непосредственно на Дальнем Востоке у нее не было и нет - условно развитым единым сельскохозяйственным районом могут считаться Австралия и Новая Зеландия. Транспортная связность Южного района с метрополией Британской Империи обеспечивалась торговым флотом Великобритании по двум маршрутам - ключевой из них проходил через Атлантику, Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море и Индийский океан в Тихий океан; второй маршрут проходил вокруг Африки. Военную составляющую этого контроля обеспечивал Тихоокеанский флот Великобритании, располагающий сетью английских, голландских, австралийских и новозеландских баз - до 1940 года также возможно было использование им баз Французского Индокитая. Уязвимым местом является слабая защищенность транспортных путей, связывающих метрополию Британской Империи с Южным районом Тихого океана в условиях мировой войны - под ударом оказывается самый удобный и короткий маршрут.

В целом же английские возможности для контроля 'своей' части Тихого океана следует признать самыми слабыми из всех трех великих держав, имеющих там крупные сферы влияния - нет промышленного района, способного производить все или большую часть необходимого на месте, ВМФ 'размазан' по четырем ТВД, транспортная связь с метрополией растянута и недостаточно защищена.

Позиции же СССР на Дальнем Востоке объективно очень слабы. Это объясняется очень тяжелым климатом практически на всех территориях, принадлежащих СССР на Дальнем Востоке, отсутствием там в необходимых количествах и пригодном для немедленного использования виде почти всех ресурсов, кроме древесины и воды, крайне низкой транспортной связностью как внутри этого региона, так и с промышленно развитыми районами Урала и европейской части СССР (фактически, вся связность обеспечивается Транссибом), очень высокой стоимостью доставки всего необходимого по железной дороге и очень низкой плотностью населения.

При этом регион очень богат природными ресурсами и весьма перспективен в экономическом отношении.

Но его освоение попало в своеобразный 'замкнутый круг' - поскольку на месте нет почти ничего из необходимого для его освоения, а поддержание жизни трудоспособного населения обходится очень дорого из-за тяжелых природных условий и сложности транспортировки, то, возможным становится только освоение наиболее легкодоступных и высокорентабельных природных ресурсов региона. Развертывание же производства на месте зачастую практически невозможно - так, из-за наличия на большей части территории советского Дальнего Востока вечной мерзлоты делает невозможным ведение там сельского хозяйства и предельно затрудняет и удорожает капитальное строительство на этих территориях.

Дополнительным фактором, приводящим к ухудшению экономической ситуации на советском Дальнем Востоке, являются претензии ряда капиталистических государств на эти территории - в этой ситуации значительную часть ограниченных материальных ресурсов и грузооборота транспорта приходится расходовать на обеспечение обороноспособности.

Единственной возможностью вырваться из вышеупомянутого 'замкнутого круга' является нахождение значительных источников дешевых ресурсов в пределах досягаемости Советского Союза на Дальнем Востоке - причем, обязательным условием является способность СССР обеспечить их надежную защиту от агрессии иностранных государств.

Этим условиям - дешевизна и значительные размеры доступных ресурсов, высокая транспортная связность, возможность обеспечить их оборону - отвечают Маньчжурия, Внутренняя Монголия, Корея, и, при некоторых условиях, северные провинции Китая и, по крайней мере, Хоккайдо и Хонсю.

В результате политики, проводимой на протяжении последних 15-20 лет Японской империей, Маньчжурия и Корея являются крупными производителями продовольствия (до 1 млн. т соевых бобов, значительные количества риса, пшеницы, мяса и рыбы поставляются из Маньчжоу-го на японские острова в год; Корея поставляет в год от 500 тыс. до 1 млн. т. риса (в среднем - свыше 700 тыс. т) и значительное количество рыбы и других морепродуктов) - следует заметить, что эти поставки обеспечиваются крайне примитивным сельским хозяйством, практически не имеющим средств механизации и явно недостаточно обеспеченным удобрениями и рабочими животными. Переориентация этих поставок на советский Дальний Восток, при сохранении данных объемов поставок, позволит обеспечить достаточным питанием дополнительно не менее 3 млн. человек, помимо уже имеющегося там населения. Переоснащение имеющегося сельского хозяйства современной техникой - разумеется, с учетом его специфики - и снабжение его достаточным количеством удобрений, проведение селекционной работы, позволит резко увеличить производство продовольствия и высвободит значительное число рабочих рук для промышленности.

Не менее важно наличие в Маньчжурии и Корее развитой промышленности строительных материалов. Возможны крупные поставки цемента, кирпича, лесоматериалов, черепицы, строительной арматуры - с уже налаженных японцами производств.

В Маньчжурии и Корее имеется и избыточная рабочая сила в количестве до 5 млн. человек - следует заметить, что подавляющее большинство ее не обладает нужной квалификацией, но привлечение даже 2-3 млн. неквалифицированных рабочих для строительства жилья и промышленных объектов, прокладки транспортных путей в течение теплого сезона (с мая по октябрь) резко ускорит освоение Дальнего Востока.

В Маньчжурии и Корее имеется высокоразвитое металлургическое производство, созданное при техническом содействии германских компаний. Проектная мощность металлургических заводов Маньчжурии (7 крупных заводов) составляет 3,5-4 млн. т чугуна и 2-2,5 млн. т стали; заводы Кореи (7 заводов) - до 1,5 млн. т чугуна и до 0,75 млн. т стали. Также существенное металлургическое производство есть в Китае - 12, по преимуществу малых, заводов имеют проектную мощность в 1,5 млн. т чугуна и 0,25 млн. т стали. Следует отметить, что в отличие от заводов метрополии, испытывавших постоянные перебои с поставками сырья, и, поэтому загруженных далеко не полностью, заводы Маньчжурии и Кореи работали почти на полную мощность, что объясняется их близостью к богатым залежам железной руды и коксующихся углей.

Предвоенная оценка залежей железной руды в Маньчжурии составляла 1,2 млрд. т. - как известно сейчас, после дополнительной разведки месторождений Бэньсиху и Аньшаня, открытия новых месторождений, прежде всего, месторождения Дунбяндао, только доказанные запасы которого составляют 1,2 млрд. т, обоснованной представляется оценка около 4 млрд. т. Основная масса этих запасов - богатые руды, с содержанием железа в 60-65%. Точных данных о запасах коксующихся углей в уже разработанных японцами месторождениях Маньчжурии, Внутренней Монголии, Северного Китая и Кореи нет - но, исходя из размеров ежегодной добычи, составляющих, соответственно, 20-25 млн. т (здесь и далее - коксующихся и энергетических углей вместе) в Маньчжурии; столько же - в Северном Китае и Внутренней Монголии; 6-7 млн. т - в Корее - они исчисляются миллиардами тонн (в АИ МВ информация собрана из отрывочных данных, имевшихся в материалах 'Рассвета' - и сопоставлена с уже имевшимися в АИ-СССР данными В.Т.).

Также известно о наличии следующих полезных ископаемых - нефти, золота, серебра, нерудных ископаемых. Путем опроса экипажа К-25 удалось выяснить, что в конце 50-х - начале 60-х годов в Маньчжурии удалось найти гигантское месторождение нефти, с запасами в несколько миллиардов тонн в бассейне реки Сунгари в районе города Дацин (в РеИ - 1959 год, 6,3 млрд. т В.Т.). По неуточненным данным, нефть залегает на небольшой глубине, судя по тому, что качалки стоят посреди города (в РеИ - от 1 до 4 км В.Т.).

Тем же путем удалось получить информацию о наличии значительных запасов нефти во Внутренней Монголии - точной информации о расположении месторождений и их запасах нет.

Имеющаяся информация о полезных ископаемых Кореи сводится к следующему - есть крупные запасы железных руд (значительная часть которых - бедные руды, с содержанием железа около 40%; часть - имеет содержание железа от 60% и выше), антрацита, значительное количество мелких месторождений хромовых, медных, свинцово-цинковых, никелевых, молибденовых, вольфрамовых руд, золота и серебра (в РеИ найдены и крупные месторождения - но, большей частью, после войны В.Т.). Найдены месторождения графита и нерудных строительных материалов.

В том случае, если Партией, Правительством и лично тов. И.В. Сталиным будет поставлена задача ускоренного создания мощного промышленного района на Дальнем Востоке, способном сравниться с Западным побережьем США и Японией, то представляются целесообразными следующие шаги.

Создать промышленный район на Дальнем Востоке СССР, сопоставимый по своим возможностям с Западным побережьем США, только за счет нынешних возможностей СССР возможно лишь теоретически - практически он будет убыточен для народного хозяйства.

Развитие советского Дальнего Востока, без того, чтобы он становился неподъемной 'гирей' для бюджета страны, возможно лишь за счет привлечения уже имеющихся на Дальнем Востоке ресурсов - это Маньчжурия, Внутренняя Монголия, Корея, южный Сахалин, возможно, Хоккайдо и Хонсю.

В том случае, если такое решение будет принято, считаем нужным обратить Ваше внимание на следующие моменты:

1). Как показывает практический опыт мира 'Рассвета', в силу менталитета китайского народа Китай принципиально не может быть младшим партнером или равным союзником любой страны, неважно, СССР ли это, или США. Сформировавшееся за тысячелетия восприятие своей страны как 'Срединной/Поднебесной Империи, властвующей над окружающими ее варварами' не может быть поколеблено никакой другой идеологией - ни коммунистической, ни капиталистической. Именно этим и объясняется успех Мао Цзе-дуна - он смог дать своему народу старое мировоззрение в новом оформлении; поэтому основная масса китайцев и пошла за КПК.

Китай может быть временно чьим-то младшим партнером, исключительно с одной целью - усилиться за счет выгод, получаемым в союзе, после чего приходит время для традиционного приема китайской дипломатии, в просторечии именуемого 'задушить в объятиях'. Практически это осуществляется путем реализации классической стратегии 'цаньши' ('Неспешно и незаметно, подобно тому, как шелковичный червь поедает лист тутового дерева') - осуществляется подготовка китайских специалистов в высших учебных заведениях страны-партнера, приглашаются в Китай иностранные специалисты, идет передача/покупка/похищение технологий и покупка оборудования или целых фирм, строительство заводов и фабрик, оснащенных новейшим импортным оборудованием, неуклонно идет завоевание рынков партнера китайскими товарами и инфильтрация китайских эмигрантов, в той или иной форме. При этом используются все возможные в конкретной обстановке формы и методы воздействия на страну-партнера - от легальной дипломатии и торговых договоров до шпионажа и деятельности китайской организованной преступности, т.н. 'триад' (по неуточненным данным, в мире 'Рассвета' с начала 50-х годов деятельность 'триад' за пределами КНР находилась под контролем ПГУ МГБ КНР (политической разведки)).

Исходя из вышесказанного, единый, прошедший модернизацию, Китай может быть лишь временным союзником СССР - но неизбежно станет либо противником, либо откровенным врагом Советского Союза, это лишь вопрос времени. Таким образом, в интересах СССР либо раздробленный на несколько враждующих между собой государств Китай, либо, что лучше всего, поддержание Китая в его нынешнем состоянии совокупности вконец одичавших и непрерывно воюющих друг с другом квазифеодальных, по сути дела, находящихся на уровне раннего средневековья, владений.

При поддержании Китая в его нынешнем состоянии его действительное объединение и модернизация практически невозможны даже в случае решительной победы в гражданской войне Гоминдана - у Чан Кай-ши нет ни идеологии, способной сплотить нацию, ни армии, военные возможности которой позволяют военным путем объединить страну, ни специалистов, могущих стать кадрами эффективного по современным меркам государственного аппарата, не говоря уже о коренной модернизации Китая, ни денег, на то, чтобы все это оплатить. Теоретически, финансовую, техническую и организационную поддержку могут оказать Чан Кай-ши США - но, вложение ими в объединение и модернизацию Китая десятков миллиардов долларов (назвать точную величину суммы не представляется возможным, поэтому называется примерный порядок потребного для этого финансирования) на, практически, безвозвратной основе, представляется абсолютно невозможным.

Несколько иными возможностями располагает Мао Цзе-дун - в его распоряжении имеется доказавшая свою действенность в мире 'Рассвета' идеология, но его военные, экономические и кадровые возможности заметно уступают даже нынешним возможностям Чан Кай-ши. Называя вещи своими именами, в мире 'Рассвета' победа КПК в гражданской войне, равно как и превращение Китая в относительно современное государство были достигнуты исключительно благодаря колоссальной по размерам помощи СССР - руководимые Мао китайские коммунисты не имели никаких шансов не только на самостоятельную победу, но и на элементарное выживание под ударами войск Гоминдана.

Исходя из всего вышеперечисленного, для закрепления Советского Союза на Дальнем Востоке представляются необходимыми следующие меры.

1). Следует создать мощный промышленный район в пределах территории советского Дальнего Востока - в первом приближении, исходя из условий климата и транспортной доступности, от Владивостока до Хабаровска.

Исходя из стратегических соображений, в этом районе должно быть сосредоточено производство наиболее сложных видов промышленной продукции и переработка такого стратегически важного сырья, как нефть.

Для привлечения населения из европейской части СССР в столь сложный для проживания регион, каким является Дальний Восток, понадобится создать систему социальных преференций, действующую как для переселенцев, так и для постоянных жителей Дальнего Востока.

2). Исходя из текущего положения в Корее, а, также, из данных, полученных в рамках 'Рассвета', представляется оптимальным предоставление Корее государственной независимости, с заключением советско-корейского Договора 'О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи', подкрепленного неофициальным соглашением с корейской элитой по образцу соглашения, заключенного с элитой Германии.

В этом случае, и политику СССР в отношении Кореи в целом, и негласный договор, придется выстраивать, исходя из следующих предпосылок:

2.1). Японское руководство, судя по всему, отдавало себе отчет в особенностях национального характера корейского народа - поэтому оккупационная политика Японии в Корее отличалась невероятной для японцев мягкостью.

В этом отношении СССР следует продолжить политику Японии, со следующими отличиями:

2.1.1). Следует поощрять народное образование Кореи, расширяя систему начального образования и решительно расширяя систему общего среднего образования, и, в особенности, среднего специального и высшего образования, уделяя особое внимание техническому образованию. С учетом присущей корейскому народу тяги к образованию и принятому там уважению к образованным людям есть все основания считать, что подобная политика СССР прибавит нам искренних друзей среди корейцев.

2.1.2). Поскольку корейский народ относится к военным нациям, военная служба там весьма уважаема и почетна - а воссоздание национальных вооруженных сил является давней мечтой корейцев, имеет смысл создание Корейской Народной Армии, с выстраиванием отношений между КНА и СА по типу отношений Фольксармее - СА, поскольку многие корейцы служили в ВС Японской Империи.

В настоящее время этот вариант является оптимальным для СССР и ввиду национального характера корейского народа, и ввиду высокого качества корейских кадров, поскольку значительная часть корейских юношей имеет полноценное начальное образование немецкого образца, достаточный процент - законченное среднее образование, кроме того, уровень жизни в Корее достаточно близок к уровню жизни японцев, поэтому физически корейцы развиты почти так же, как японцы - и намного лучше подавляющего большинства китайцев. Слабым местом будет сильнейшая нехватка подготовленных младших офицеров и технических специалистов, и, полное отсутствие квалифицированных старших офицеров в собственно Корее.

2.1.3). Важным элементом политики новой Кореи должна стать аграрная реформа. В 10-е годы, вскоре после захвата Кореи, японцы провели унификацию земельных отношений, создав кадастр европейского образца - под этим предлогом была изъята значительная часть пахотных земель Кореи, по некоторым оценкам, до 40%, поскольку владельцы этих земель распоряжались ими согласно традиционному средневековому праву, не имея правоустанавливающих документов. Восстановление статус-кво, совмещенное с принудительным выкупом части земель у богатых помещиков, тесно сотрудничавших с японцами, поможет СССР создать себе опору среди корейского крестьянства, прежде всего, в аграрных южных провинциях.

2.1.4). В настоящее время в деловой сфере Кореи существует следующее разделение - крупными предприятиями и банками, всеми без исключения (некоторым исключением являются незначительные пакеты акций, принадлежащие крупным корейским капиталистам в нескольких ключевых компаниях), железными дорогами и портами, владеют либо японские концерны, либо японское государство; значительной частью коммерческих предприятий среднего уровня владеют японцы, но большая часть принадлежит корейцам; почти вся мелкая коммерция находится в руках корейских предпринимателей.

Исходя из этого, представляется разумным проведение конфискации японской собственности, с последующим переходом ее во владение Советского Союза - либо полное, либо с предоставлением блокирующего пакета корейскому государству. Дополнительным аргументом в пользу такого решения является то, что практически все ключевые должности на этих предприятиях заняты японскими специалистами - есть некоторое количество техников-корейцев, но корейцев-инженеров просто единицы, при наличии тысяч инженеров-японцев.

Применительно к сфере финансов представляется необходимым конфискация отделений японских банков в Корее, с организацией на их базе Московско-Сеульского банка, который и возьмет на себя организацию финансовойдеятельности в стране. На первом этапе, после неизбежного переходного периода, платежным средством будет советский рубль; на втором этапе, обязательно введение национальной валюты, корейской воны, привязанной к рублю.

Эффективным средством давления на корейскую элиту будет сам факт ее сотрудничества с японцами, болезненно воспринимаемый подавляющим большинством корейцев. Строго говоря, другого выхода у корейской элиты просто не было, поскольку лояльность к оккупантам была обязательным условием самой возможности занятия профессиональной деятельности - и, если, журналистам в 20-е - первой половине 30-х годов дозволялось предельно мягко критиковать отдельные аспекты линии, проводимой японскими властями, никоим образом не ставя под сомнение благотворность самой власти Японии над Кореей, то для деловых людей малейший намек на нелояльность автоматически означал потерю собственности.

Можно не сомневаться в том, что в японских архивах, находящихся в Корее, найдется достаточное количество документов, подтверждающих лояльность представителей корейских элиты Японии. Другое дело, что пользоваться ими надо будет иначе, чем в Европе, делая упор даже не столько на 'мягкую силу', сколько на 'дружеский совет'. Причина этого заключается в особенностях национальной психологии - поскольку корейская культура, как и японская, является 'культурой стыда', в отличие от европейской культуры, являющейся 'культурой вины', то упор на классические вербовки даст обратный эффект, поскольку вербуемый таким образом кореец предпочтет самоубийство вербовке, дабы смыть позор с себя и своего рода.

Примером принципиальной ошибки японцев, насколько можно судить, была попытка ускорить ассимиляцию корейцев в конце 30-х посредством принудительного принятия ими японских имен . Дело в том, что корейцы очень серьезно относятся к родственным связям, отличаясь трепетным отношениям к своим корням, поэтому почти насильственный отказ от родовых имен, привел не к ускоренной ассимиляции, а к усилению массовой неприязни к японцам; проще говоря, корейцы подчинились силе, которой заведомо не могли противостоять - но ничего не забыли и не простили. Вряд ли существовал более надежный способ качественно изменить отношение корейцев к японцам - если раньше многие испытывали определенную благодарность к японцам за развитие образования и промышленности, пусть и смешанную с нелюбовью за лишение страны независимости, то, теперь это отношение сменилось неприязнью, граничащей с ненавистью.

Еще более грубым просчетом японцев стала насильственная вербовка корейских девушек и молодых женщин в т.н. 'помощницы' - формально они должны были быть медсестрами, подносчицами боеприпасов, поварихами и т.д., проводимой с 1942 года. Эти обязанности они выполняют днем - ночью же их принуждают быть т.н. 'женщинами для комфорта' в солдатских борделях. Многие из них покончили жизнь самоубийством. Если добавить к этому традиционное отношение к женской невинности, бытующее на Дальнем Востоке, то большего подарка своим врагам японская администрация просто не могла сделать. После этого неприязнь большинства корейцев к японцам совершила новый 'фазовый переход', став ненавистью.

Исходя из этого, Советский Союз получает великолепную возможность 'сыграть на контрасте' - благо, для нас является нормой уважительное отношение к чужой культуре и доброжелательное отношение к союзному государству, его армии и мирному населению.

С учетом особенностей корейского менталитета это значит, что Советский Союз сейчас имеет уникальную возможность получить Корею в качестве стратегического союзника на Дальнем Востоке, при том, что Корея добровольно и искренне признает СССР 'старшим братом'.

Здесь будет продолжение доклада.

Дочитав доклад, Сталин хмыкнул - начальник группы, как это за ним водилось, не любил напрямую излагать скользкие моменты и влезать в сферу чужой компетенции. Если речь шла о вещах, которые он считал таковыми, требовался прямой приказ, чтобы он 'разродился' своей точкой зрения по соответствующему вопросу. Такие приказы Вождь отдавал нередко - склонность аналитика 'дуть на воду', стараясь предусмотреть максимум 'подводных камней', осторожному и предусмотрительному Императору, на протяжении всей своей карьеры избегавшему авантюр, весьма импонировала.

Так что имело смысл уделить час-полтора на то, чтобы выслушать начальника группы анализа и планирования - вреда от этого не предвиделось, а польза случалась не раз.

Вечером следующего дня аналитик излагал свою точку зрения по вопросам, не вошедшим в доклад.

- Если исходить из принципа, сформулированного Тойнби, 'Цивилизация есть ответ на вызов', то корейская ветвь конфуцианской культуры формировалась как ответ на вызов, во-первых, скудости прибавочного продукта, характерного и для Китая, и для Японии, во-вторых, постоянной угрозы вторжения превосходящих сил агрессора.

- С первым фактором все очевидно - гористая страна, пахотных земель мало. Даже сейчас в Корее пахотные земли составляют всего 20% от общей территории страны. Это при потрясающем трудолюбии народа - корейцы строят террасы на подходящих участках гор, затем носят на них плодородную землю из долин. Так что малая величина прибавочного продукта в расчете на душу населения там острее, чем в Китае - и, пожалуй, почти так же остра, как в Японии.

- Со вторым фактором же можно констатировать, что историческая судьба зло подшутила над корейцами, поместив их Родину даже не между молотом и наковальней, а, между двумя молотами - японским и китайским. Таким образом, небольшой, по меркам Восточной Азии, народ - сейчас корейцев 25 миллионов человек, по сравнению с 80 миллионами японцев и 700 миллионами китайцев - всю свою известную историю прожил под угрозой агрессии воинственных японцев и донельзя многочисленных китайцев.

- Все вышеперечисленное и сформировало менталитет корейского народа - аналитик поймал недовольный взгляд Сталина и быстро исправился - я хотел сказать, национальный характер.

Вождь кивнул, показывая, что принял поправку - хотя его и раздражала привычка аналитика употреблять иностранные слова, но, для себя он давно решил, что это терпимый недостаток.

- Ключевыми чертами их национального характера являются: во-первых, исключительное трудолюбие - такое, что корейцы с полным на то правом считают не замеченных в лености китайцев и японцев пренебрегающими работой разгильдяями; во-вторых, военная культура, по сути близкая к нашей - они являются ярко выраженными защитниками Отечества, причем война считается делом всего народа, а не узкого слоя дворянства, как в Японии, в-третьих, умение искусно маневрировать, когда это необходимо; в-четвертых, они отлично умеют стоять насмерть.

- Последние два пункта плохо сочетаются - поясните свою мысль подробнее - приказал Император.

- Корейцы, при всех своих воинских качествах, давно и хорошо поняли, что сами они отстоять свою независимость никак не смогут - японцы не уступают им в воинских талантах, но их в разы больше; китайцы очень сильно проигрывают им в качестве солдат, но их в десятки раз больше - как бы хорошо ни воевали корейцы, но китайцы просто завалят их мясом - начал развернутый ответ аналитик. Если бы стали драться насмерть - а они хорошо умеют это делать, примером может послужить отражение японской агрессии в конце XVI века, когда корейцы заставили отступить армию Тоетоми Хидееси, после серии разгромов самурайского флота, учиненных корейским Ушаковым, адмиралом Ли Сунсином - их рано или поздно бы вырезали начисто. Поэтому корейцы выбрали для себя стратегию 'крепкого орешка', став драться так, что сильнейший противник предпочитал предложить им приемлемые условия вассалитета, чем воевать до победного конца, поскольку победа обошлась бы очень уж дорого.

- То есть они вовсе не трусы - просто здраво оценивают свои силы, предпочитая выторговать у сильнейшего врага приемлемый мир, чем героически погибнуть всем народом - утвердительно сказал Сталин.

- Именно так, товарищ Сталин - подтвердил аналитик - они выбрали аналог стратегии Александра Невского, который был вынужден договориться с монголами, чтобы высвободить силы для борьбы с западными завоевателями - его трусом не называли даже злейшие враги.

- В случае корейцев нехватка сил для противостояния 'заклятым друзьям' носит постоянный характер - у них нет возможности собраться с силами, они всегда будут слабее что Японии, что Китая - завершил аналитик.

- Поэтому их политика направлена на поиск 'старшего брата', который будет в достаточной степени учитывать их интересы - да и просто нормально к ним относиться - задумчиво констатировал Вождь. Так что странность, которая меня удивляла, имеет логичное объяснение - ведь и северные, и южные корейцы во время Корейской войны показали себя отличными солдатами; если не ошибаюсь, американские офицеры, воевавшие и с немцами, и с японцами, ставили их вровень с немцами и выше самураев - как это сочеталось с практическим отсутствием сопротивления в Корее, было непонятно.

- Вы не ошибаетесь, товарищ Сталин - спокойно, без лести, высказался эксперт - отсутствие вооруженного сопротивления объясняется пониманием подавляющим большинством реального соотношения сил; мужество корейских солдат, с обеих сторон, во время Корейской войны, также как и подвиги спецназовцев и северной, и южной Кореи, во время войны во Вьетнаме тоже имеют простое объяснение - и у тех, и у других уже был 'старший брат', которому они мужественно и честно служили.

- Я читал об этом в подготовленной Вашей группой подборке информации по послевоенным конфликтам (в РеИ южнокорейский спецназ, воевавший на стороне Южного Вьетнама, имел лучшее среди всех, воевавших на стороне Южного Вьетнама, соотношение чужих/своих потерь; северокорейские спецназовцы провели ряд дерзких операций, среди которых выделяется уничтожение лагеря американских морских пехотинцев в Плейку В.Т.) - кивнул Император.

- Хорошо, а что Вы можете сказать о военной культуре Кореи в сравнении с военными культурами Китая и Японии?

- Это качественно разные военные культуры, товарищ Сталин - сказал аналитик - собственно, они различаются почти так же, как различаются китайская, японская и корейская культуры. Даже удивительно, насколько разные культуры появились в рамках общей для них конфуцианской цивилизации.

- Японская военная культура сформировалась в результате гражданских и завоевательных войн - ее характеризует ставка на малочисленную военную элиту, вся жизнь которой посвящена войне. Эта элита состояла из потомственных воинов-землевладельцев, аналога русского служилого дворянства. Собственно, малочисленность этих потомственных воинов объясняется экономическими причинами - очень уж мал в Японии прибавочный продукт, так что до самого последнего времени формирование массовых армий было невозможно, да и зачастую не очень нужно, ввиду гористого рельефа страны и крайне низкой вероятности иностранного вторжения, из-за фактической изоляции страны от материка. В таких условиях малочисленные группы профессионалов, которые могли прокормиться за счет реквизиции продуктов у местного населения, были куда практичнее в применении, чем массовые армии, которые было намного труднее снабжать. Формально самурайское сословие было довольно многочисленным - но основная его масса состояла из воинов-буси, которым вручили меч из дрянного железа; фактически, они были аналогом польских шляхтичей-однодворцев, пушечным мясом, которое использовалось в столкновениях на равнинах, например, на равнине Канто; 'мясом', которое своим количеством компенсировало низкое качество - и которого князьям-дайме было не жаль, поскольку его убыль, в отличие от потери настоящих мастеров войны, было легко возместить.

- Кроме того, ввиду того, что гражданские войны, и без того самые жестокие, велись в стране, очень бедной ресурсами, островной империи, из которой проигравшим было некуда бежать, японская военная культура отличается невероятной жестокостью.

- Другая ситуация с военной культурой Китая - китайцы, если так можно выразиться, создали негативную военную культуру. Их военная культура сформировалась почти исключительно в ходе гражданских войн и внутренних смут - и характеризуется тем, что в отличие от подавляющего большинства стран, что западных, что восточных, в которых военная служба была уделом лучшей части общества, в Китае армия стала социальной 'выгребной ямой', в которую отправляли отбросы общества. Их отношение к военной службе характеризуется поговоркой 'Из хорошего железа не делают гвозди, из хороших людей - солдат'. В принципе, если учесть цикличный характер их истории на протяжении полутора тысячелетий, когда гражданские войны играли роль регулятора численности населения, своя логика в этом есть - на заведомый убой имеет смысл отправлять не лучших, а худших. Да и в промежутках между смутными временами китайская армия была не столько защитницей Отечества, сколько чем-то средним между внутренними войсками и карательными отрядами, ближе ко второму. Разумеется, войска, основной задачей которых является вырезание поднявших бунт голодных крестьян, не имеет смысла комплектовать отборным 'человеческим материалом'.

- А как же Великая Китайская стена - да и прочая система крепостей, защищавших Китай от набегов кочевников? - Император тщательно проверял точность логических построений эксперта.

- Оборона там, такое у меня впечатление, была больше 'для галочки', рассчитанная на то, чтобы затруднить жизнь банде, пришедшей за добычей - пожал плечами аналитик - иначе мне трудно объяснить легкость, с которой завоевали Китай многократно уступающие ему численно монголы и маньчжуры. Вообще, чем больше я знакомлюсь с историей Китая, тем больше укрепляюсь во мнении, что в китайской культуре принято ассимилировать завоевателя, а не отбиваться от агрессора.

- Подробнее, пожалуйста - попросил Сталин.

- С Вашего разрешения, я начну с самого начала - аналитик дождался разрешения и продолжил - изначально китайская государственность идет от маленьких древних государств в долинах Хуанхэ. Это естественно - все когда-то начинали с малого. То, что ее развитие шло через серии войн с соседями, тоже нормально - строго говоря, ханьцы представляют собой, пользуясь терминологией потомков, суперэтнос, состоящий из десятков родственных этнических групп. С некоторой натяжкой можно сказать, что есть две больших китайских нации - северные и южные китайцы; так, языковые различия между ними примерно соответствуют различиям между русскими и чехами. Но и внутри этих наций те же языковые различия, в первом приближении, соответствуют различиям между русскими и белорусами.

- Интересно другое - механизм, с помощью которого они создали и удерживают единое государство. С одной стороны, это идея 'Срединной/Поднебесной Империи', суть которой заключается в великодержавном ханьском шовинизме - с другой стороны, это жесточайшая система подавления любого индивидуализма не просто на уровне репрессивного аппарата, хотя его методы таковы, что гестапо, по сравнению с ним, производит впечатление клуба пацифистов, борющихся за запрещение пыток, но на уровне самой возможности мыслить вне однажды предписанного канона.

- Это интересно - заметил Сталин, уже читавший это в докладе других своих аналитиков - и, отметивший их несомненное единодушие - но, Вы упомянули цикличность китайской истории - я бы хотел услышать об этом подробнее.

- Это довольно долгий рассказ - предупредил эксперт.

- Думаю, у нас найдется время - ответил Вождь.

- Довольно долго развитие Китая шло по линейной модели - как и в Европе - начал излагать суть дела аналитик - историки до хрипоты спорят о частностях, благо о совсем уж древних временах достоверных данных почти нет, так что на нескольких точках можно строить какие душе угодно вероятностные кривые - раз информации для анализа нет, можно давать волю фантазии. Другое дело, что даже такой отрывочной информации достаточно для того, чтобы назвать общие закономерности.

- Период с XVI до начала III веков до нашей эры - или, если считать по тогдашним китайским династиям, от Шан до Хань - это время линейного развития Китая. Государство расширялось, вбирало в себя новые родственные народности, люди осваивали новые умения.

- Затем следует период с 206 г. до н.э. по 220 г. н.э. - эпохи Ранней Хань и Поздней Хань - тут опять явно недостаточно информации, но, с определенной натяжкой, можно предположить начало циклической эпохи с некоторыми признаками линейного развития, точнее, линейного регресса. В это время территория Китая начинает сокращаться, возможно, дело в том, что был достигнут или превышен предел управляемости для возможностей тогдашнего государственного аппарата.

- Сами же китайские циклы можно вкратце описать следующим образом. Есть аграрная экономика, основанная на возделывании риса - или, если точно придерживаться научной терминологии, аграрная экономика трудоинтенсивного типа; есть определенная территория, контролируемая государством, подходящая для выращивания риса - ее величина практически константна, правда, не вполне понятно, в какой степени это объясняется климатом, в какой - военно-стратегическими моментами, и, в какой - пределами управляемости государственного аппарата. В пределах этой территории все и происходило.

- Цикл начинался с воцарения новой династии в условиях абсолютной или почти абсолютной разрухи - ее причиной могли быть крестьянские войны, междоусобица, вторжение кочевников или, все сразу. Вслед за этим следовала фаза восстановления сельского хозяйства - в это время для обработки заброшенных во время смуты земель еще не хватало рабочей силы. Вплотную к ней примыкает фаза роста китайской деревни - грубо говоря, увеличение населения коррелировалось с уменьшением площадей неиспользуемых пахотных земель. Затем наставала фаза стабилизации - величина урожая, получаемого на всех пригодных для сельского хозяйства землях, приходила в соответствие с размерами населения. Дальше наступала фаза мягкого кризиса - земли начинало не хватать для прокорма растущего населения, начиналось дробление крестьянских наделов, но рост интенсивности обработки земли помогал ненадолго - все равно обеспеченность населения продовольствием в расчете на одного человека неуклонно снижалась. В пределах этой фазы кризиса выход находился в уходе не имеющих работы в деревне людей в город - там была работа в ремесле и торговле, кроме того, можно было пристроиться на рудники или носильщиком-кули. Это помогало до определенного момента - пока емкость рынка рабочей силы не оказывалась исчерпана полностью и в городе, и в обслуживающих его потребности горнодобывающей промышленности и транспорте. Этот момент становился началом фазы острого кризиса - с этого момента избыточная рабочая сила китайской деревни автоматически становилась маргиналами, промышлявшими воровством, разбоем и восстаниями. До определенного момента ситуацию удавалось удерживать под контролем - благо, по сравнению с китайскими методами наказания преступников самые жестокие методы Европы и России производят впечатление материнской ласки. Но, даже у самой жестокой и эффективной карательной системы все-таки есть пределы возможного - когда речь идет о миллионах и десятках миллионов отчаявшихся людей, готовых вообще на все, удержать их 'крысиными клетками' и проращиванием бамбука физически невозможно. Говоря языком физики, достигалась критическая масса, после чего взрыв становился неизбежен. Так начиналась фаза катастрофы - очередное смутное время Китая, длившиеся иногда десятилетиями, а, иногда - и столетиями. Междоусобные войны крупных и мелких феодалов, крестьянские восстания и войны, бандитизм, вторжения кочевников в разваливающееся государство, приводили к очевидным последствиям - крах всей хозяйственной системы, массовая гибель населения, опустение населенных пунктов. По утверждениям некоторых историков, в некоторых смутах погибало свыше 70% населения Китая. Так заканчивался очередной цикл - и начинался новый.

- Минутку - прервал аналитика Сталин - а почему они не пытались осуществить сброс избыточного населения в колонии? Ведь уже на рубеже новой эры они оккупировали Вьетнам - и, строго говоря, этот режим оккупации продержался почти тысячу лет, варьируясь от жесткого, с китайскими гарнизонами в ключевых точках страны, и, китайскими чиновниками на всех ключевых постах, до, мягкого, когда дело ограничивалось уплатой вьетнамцами дани. Да и позже зависимость Вьетнама от Китая сохранялась вплоть до захвата его Францией - почему они даже не попытались вырезать вьетнамцев, чтобы расселить на освободившуюся территорию своих соплеменников? Почему они не осуществили экспансию на Филиппины, Индонезию, Бирму?

- Это сложный вопрос, товарищ Сталин - меланхолично заметил эксперт. Возможно, ответ на него кроется в том, почему Китай не развивал флот. Конечно, речное и прибрежное судоходство у них было весьма развито - но, до Филиппин и Индонезии добирались китайские пираты, преследуемые законом преступники, никак не официальные мореплаватели и законопослушные купцы. Собственно, единственным исключением из этого правила являются семь экспедиций Чжун Хэ в Индийский океан, к берегам Индии и восточным берегам Африки. Это все дальние походы, проведенные волей китайского императора - семь экспедиций, состоявшихся в конце XIV - начале XV веков.

- Лично у меня создалось впечатление, что существовала политика 'закрытия Китая', весьма, кстати, похожая на политику 'закрытия Японии', проводимую во времена сегуната Токугава. Скорее всего, она не объявлялась так явно - или, возможно, просто осталась неизвестной в Европе, ведь в те времена серьезных контактов напрямую Европы с Поднебесной Империей просто не было. Разовые путешествия европейцев, вроде Марко Поло, вряд ли можно считать - сомнительно, что чужак мог многое узнать в столь закрытом обществе, как китайское, не зная толком местных языков и диалектов, не разбираясь в сложнейшем местном этикете.

- Первопричина же закрытия Китая, если таковое существовало, заключается в том, что столь разношерстое общество, состоящее из различных народностей, можно было удерживать только в условиях жесточайшего контроля верховной власти над всеми сторонами жизни подданных, от торговли до идеологии. Активная же морская торговля автоматически делает несостоятельной ту же Кантонскую систему - а это означает возможность обогащения вне рамок, установленных императорскими сановниками и богатейшими купеческими династиями, разрушает их монополию на богатство. Кроме того, интенсивные торговые контакты означают и проникновение в страну новых идей - что ставит под удар господствующую идеологию конфуцианства.

- Что же касается технических вопросов - то, колонизация Индонезии и Филиппин, то она возможна только за счет развитых перевозок морем. Во Вьетнам и Бирму формально есть сухопутные пути - но, на практике поддержание транспортной связности за счет использования этих путей представляет собой немалую проблему в хорошую погоду и практически невозможно в сезон дождей. Так что поддерживать надежное транспортное сообщение с этими территориями можно только морем. И, если сообщение с Вьетнамом вполне могут поддерживать каботажные суда, то для остальных территорий необходим полноценный морской флот.

- Еще один важный момент - все вышеперечисленные страны густо населены, так что создать плацдарм на побережье и постепенно накопить на нем силы для решительного удара не получится. Там придется воевать с полным напряжением сил с самого начала - и это при сомнительном качестве китайского воинства.

- Далее, собственно завоевание - возьмем, например, вьетнамцев. В том, что касается их менталитета, то это классическая военная нация, в этом плане очень похожая на корейцев. Есть одно существенное отличие - если для корейцев более типична регулярная война, партизанские действия у них на втором месте, то у вьетнамцев наоборот - это народ с многовековыми традициями партизанской войны. Так что запугать их вряд ли возможно - не та национальная психология; а вырезать - крайне затруднительно, поскольку изрядная часть страны покрыта джунглями, болотами, лесистыми горами. Излюбленный китайцами прием ведения войны, заключающийся в заваливании противника трупами, здесь не сработает, поскольку партизаны сами выбирают время и место для нанесения удара.

- Сходная ситуация и на островах Филиппин и Индонезии - их населяют воинственные народы, достаточно вспомнить то, что именно филиппинские тагалоги прикончили Магеллана; природные условия этих островов великолепно подходят для ведения партизанской войны; многовековые традиции мореплавания местных жителей позволяют при необходимости без малейших сложностей осуществлять маневр силами между островами.

- В общем, во всех трех вышеперечисленных случаях лучшее, что ждало китайских колонизаторов - это долгая, предельно кровавая, с огромными затратами для императорской казны, война с коренными народами. Совершенно не факт, что она бы увенчалась успехом - но, даже в лучшем случае китайский император получил бы выбитую армию и опустошенную казну. А ведь колониальная война за пределами Китая совершенно не отменяет необходимости удерживать под контролем ситуацию внутри страны.

- Несколько иная ситуация в Бирме - и бирманцы не являются особо воинственным народом, и природа бирманских равнин в намного меньшей степени располагает к ведению партизанской войны.

- Но, предположим, любая из этих колониальных войн увенчалась успехом - начинается переброска населения на отвоеванные земли. С учетом их традиции заговоров и междоусобицы, которую удавалось удерживать лишь конфуцианством и жесточайшей карательной политикой, вполне возможно, император и его ближайшее окружение считало, что заморские колонии удастся удерживать под контролем метрополии лишь до того момента, пока они не укрепятся - а, потом, успешный сепаратистский мятеж неизбежен. С учетом реалий китайской истории я считаю это более чем вероятным. В таком случае, зачем им вкладывать огромные даже для Китая ресурсы в успешную попытку сепаратизма, которую практически невозможно будет подавить? Ведь в этом случае центральной власти придется задействовать огромный флот и перебрасывать немалую армию, чтобы подавить мятеж уже соплеменников. Хорошо, если это будет Вьетнам - а если придется давить мятеж на Филиппинах или в Индонезии? И, самое главное - сколько все это будет стоить? Будут ли эти затраты по силам даже невероятно богатому Китаю? И, наконец - а окупятся ли они когда-нибудь, или нет?

Сталин обдумал сказанное - действительно, китайцы, закрепившиеся на Филиппинах или Индонезии, со временем могли набрать численность, сопоставимую с численностью населения метрополии. После того, как китайцев, скажем, на Филиппинах оказалось бы миллиона 3-4 - а для них это не так уж и много - тем более что при расселении жителей по тысячам островов, зачастую в труднодоступной местности, контролировать их метрополия могла бы только очень условно. При китайской традиции замкнутой экономики, основанной на обеспечении себя всем необходимым, без внешней торговли, воздействовать на них экономически было бы практически невозможно. Высадка же десанта, с последующей карательной операцией, в таких условиях, превращалась в форменное разорение.

Аналитик предложил логичную версию - во всяком случае, она вполне соответствовала китайским 'правилам игры', согласно которым жизни даже миллионов простых людей были пылью на ветру по сравнению с принципом незыблемости и неделимости центральной власти. В противном случае, первой мыслью губернаторов провинций стало бы: 'Если они там, за морем, сумели отделиться - то, почему я, договорившись с другими губернаторами, не смогу стать императором в своей провинции?!'. В этом случае масштабные мятежи провинциальных властителей стали бы неизбежны - и не факт, что центральной власти удалось бы с ними справиться. Да, строго говоря, в тогдашних условиях Китая даже такая центральная власть была многократно меньшим злом по сравнению с очередной смутой и вторжением кочевников.

- Хорошо, а что Вы думаете о возможности колонизации китайцами Северной Америки - поинтересовался Вождь. Почему они даже не попытались добраться до той же Северной Америки - вряд ли их технические возможности были намного хуже, чем у того же Колумба, с его тремя деревянными скорлупками?

- Возможности были - согласился эксперт - судя по экспедициям того же Чжун Хэ, у них были неплохие отношения с мусульманскими мореплавателями, к этому времени вполне освоившими походы по Индийскому океану - вряд ли сами китайцы, промышлявшие почти исключительно каботажем, смогли бы построить корабли, способные совершать океанские походы. Да и судоводители для таких походов нужны отнюдь не с опытом каботажных плаваний - одного наличия компаса тут явно недостаточно. Кстати, сам Чжун Хэ был китайцем-мусульманином - возможно, именно поэтому он и возглавил эти экспедиции, поскольку ему было намного легче договориться с единоверцами. В принципе, возможности для закрепления в Северной Америке, если брать территорию современных США, были не в пример лучше, чем в Юго-Восточной Азии - с учетом различия плотностей населения и уровня развития каких-нибудь апачей и тех же вьетнамцев, закрепиться на Западном побережье они вполне могли, использовав в качестве плацдарма ту же Калифорнию. Но, тут начинали работать те же закономерности, как и в случае с колонизацией стран Юго-Восточной Азии, дополненные намного худшей транспортной доступностью. Так что возможности у них уже тогда были, пожалуй, больше, чем у испанцев к концу XV века - вот только невозможно было их использовать с пользой для центральной власти.

Сталин обдумал сказанное - действительно, китайцы, высаженные в южной части современного Западного побережья США, со временем могли набрать численность, достаточную для вырезания ацтеков в Мексике, не говоря уже о немногочисленных племенах прерий. После этого в их распоряжении оказывался практически весь североамериканский континент - и контролировать их метрополия не могла никак. Десантная же операция через половину Тихого океана, с техникой того времени - это даже не анекдот. Все это можно было сформулировать и короче - при наличии технических возможностей для колонизации, она становилась гибельной для центральной власти, поскольку, во-первых, ресурса системы управления Срединной Империи хватало только на метрополию, колонии же заведомо выходили за предел управляемости, во-вторых, затраты на завоевание и обустройство колоний практически гарантированно дестабилизировали метрополию.




Охота за компроматом.


4 апреля 1944, США, штат Вирджиния, в полусотне миль от Вашингтона.


Гауптштурмфюрер Дитрих Краузе постарался расслабиться - ночка предстояла интересная, с точки зрения личности 'приглашаемого в гости', поскольку советников президента США ему, разумеется, вместе с вверенной ему группой, похищать еще не доводилось. Так-то работа предстояла довольно обыденная, ненамного сложнее обычной работы, достававшейся на его долю и долю его парней - или, говоря официально, группы поиска и захвата в подчинении группенфюрера Рудински.

Ну да, они были частью ' личной гвардии' группенфюрера - служили своему патрону верой и правдой, выполняя его задания, и, при этом, не проявляли излишнего любопытства.

Иначе в Рейхе было не выжить - само собой, значимому лицу - всякий имел свою лейб-гвардию, понятное дело, в зависимости от ведомства: у генералов и адмиралов это были парни из соответствующих родов войск, ну а у генералов СС - соответственно, либо парни из Ваффен СС, либо из силовых подразделений РСХА.

Дитриху было грешно жаловаться на жизнь - он и его люди, пройдя подготовку по стандартам диверсионных подразделений, в основном работали с Рудински, имевшем обыкновение беречь своих людей, на территории Западной Европы, а не против англичан на Ближнем Востоке, и, тем более, не на Восточном фронте, где немецкие диверсанты, вынужденные противостоять волкодавам Абакумова, по сравнению с которыми даже английские контрразведчики смотрелись сопливыми желторотиками, справедливо считали себя смертниками.

Случались командировки в Латинскую Америку - но, в США пришлось работать впервые. Впрочем, Дитрих не особенно расстраивался - вся группа неплохо владела английским, имелись надежные документы прикрытия, выписанные на граждан Австралийского Союза (англичане, почему-то, считают австралийский диалект английского языка каторжным сленгом, так что неизбежные погрешности будет нетрудно объяснить австралийской спецификой В.Т.), так что инфильтрация группы эсэсовских диверсантов, то есть, прошу прощения, группы военнослужащих Королевской Австралийской морской пехоты, прибывших в США для ознакомления с новой техникой, прошла легко и непринужденно.

Вообще, операция была неплохо подготовлена: был разработан дельный план операции, простой настолько, что сорвать его было непросто; группа получила двух квалифицированных пилотов с опытом 'слепых' полетов и штурмана, необходимых для реализации этого плана.

Собственно, когда план только разрабатывался, группенфюрер Рудински предложил вариант эксфильтрации с использованием субмарины - имелись у него хорошие знакомые в 'Конвое фюрера', так что выделение подлодки для проведения специальной операции было вполне реально.

Краузе попросил разрешения ознакомиться с материалами по подводной войне - и через несколько дней с цифрами и фактами в руках, сумел доказать Рудински преимущество своего варианта, как имеющего намного большие шансы на безопасную эксфильтрацию.

Единственный сбой возник при обеспечении самолетом - пригнанный из Мексики DC-3 пришлось срочно перекрашивать, и, рисовать на нем американские регистрационные знаки, на что, с учетом неопытности группы в покрасочных работах, ушло три дня, прежде чем удалось добиться приемлемого результата. Но, Дитриха это только порадовало, поскольку он прекрасно знал старую примету - если с начала все идет, как по маслу, в конце следует ждать провала.

Сейчас самолет, вместе с экипажем, и парой боевиков, оставленных в качестве охраны, три раза перепроверенный и заправленный 'под пробку', ждал их группу на маленьком частном аэродроме в полусотне километров - тут Дитрих одернул себя, не в полусотне километров, а в тридцати милях - от места акции.

Неделя наблюдения за объектом принесла исключительно хорошие для диверсантов сведения: во-первых, что сам объект, что его близкие, были пунктуальны, как и положено истинным германцам, живя по точному расписанию, что сводило к минимуму вероятность плохих случайностей - так, например, объект, в компании своего старшего сына, числившегося его личным охранником, выезжал на службу в половине восьмого утра, чтобы к девяти быть на рабочем месте; возвращались они между восьмью и половиной девятого вечера, ужинали в девять, ложились спать между десятью и половиной одиннадцатого вечера; во-вторых, у объекта попросту не было охраны - его старший сын только числился охранником, никоим образом не являясь профессиональным телохранителем, это парни Краузе поняли сразу; впрочем, даже если бы он был таковым, шансов против десяти профессиональных диверсантов, имеющих преимущество внезапности, у него все равно не было.

Начало акции было назначено на полночь пятницы - в субботу объект позволял себе понежиться в постели до десяти утра; завтракало его семейство в одиннадцать пополудни, а в три-четыре часа дня он, разумеется, вместе с семейством, либо принимал гостей, либо сам отправлялся в гости. Соответственно, можно было рассчитывать на то, что тревога будет поднята не раньше пяти-шести часов дня в субботу - Дитрих справедливо считал, что за, как минимум, пятнадцать часов 'чистого' времени, группа успеет уйти достаточно далеко, чтобы погоня оказалась безрезультатной.

Ночь выдалась тихой и теплой - совсем, как в Баварии, мимолетно подумал Дитрих, с трофейным карабином Лизла прикрывавший обершарфюрера Отто Нойдорфа, главного в группе специалиста по вскрытию замков, в данный момент открывавшего дверь черного хода. Как всегда, в таких случаях, казалось, что время тянется бесконечно, хотя по результатам хронометража, неизменно сопутствовавшего тренировкам группы, Дитрих точно знал, что больше тридцати секунд на вскрытие двух замков у Отто не уходит. Наконец, Отто вскинул левую руку - и, сразу же в открытую дверь проскользнула первая пара, Генрих и Вилли, вооруженная бесшумными 'Стэнами', разумеется, также трофейными (приказ, отданный Рудински, был категоричен - похищение должно быть обнаружено как можно позже, причем, должно быть не вполне очевидно, чья это работа).

Конечно, двое снайперов-автоматчиков на немолодого хозяина дома, незамеченного в каких-то особых воинских талантах, и его старшего сына, пусть молодого, неплохо тренированного, но, никак не серьезного волкодава, смотрелись явным перебором - но Дитрих прекрасно помнил свое единственное столкновение с русскими, случившиеся во Франции - тогда группа захватывала семейство русских эмигрантов, активно работавших на Сопротивление. Эта семья также не вызывала серьезных опасений - пожилой полковник старой русской армии, которому было далеко за шестьдесят, его супруга, и двое дочерей. В тот раз группа понесла самые тяжелые потери за все время - полковник, будучи тяжело ранен, успел полоснуть очередью из МР-40, а, одна из дочерей бросила две гранаты. В результате, живой удалось взять только тяжелораненую мать семейства - а группа недосчиталась двоих убитыми и троих ранеными, причем, один из раненых скончался в госпитале. Этого урока Дитриху хватило - теперь, даже когда речь шла о захвате заведомо безобидных людей, меры принимались такие, как если бы речь шла о головорезах из SAS.

За первой парой в дом проскользнула вторая - ну а третьей шли Дитрих с Отто. Две другие пары обеспечивали прикрытие - пулеметчик со вторым номером взяли на себя фасад, снайпер с автоматчиком прикрывали тыльную часть дома. Про себя Дитрих подумал, что им изрядно повезло с объектом - загородный дом в Вирджинии, с просторным участком земли - но нет ни постоянно живущей с хозяевами прислуги, ни, тем более, охраны. Единственной угрозой был хозяйский пес Рекс, кобель немецкой овчарки, которого объект выпускал на ночь на участок - но, в данный момент, пес, слопавший изрядный кусок говядины, напичканной снотворным, спал сладким сном.

Первая пара блокировала лестницу на второй этаж - ну а Дитрих с Отто, и второй парой начала работать.

Первым объектом их забот стал старший сын объекта - его спальня находилась на первом этаже. Отто бесшумно отодвинул задвижку, Дитрих, войдя в комнату, взял спящего парня на мушку - а, тем временем, автоматчики, закинув оружие за спину, тренированно прижали молодого человека к кровати, зажав ему рот, ну а Отто прижал ему к лицу тряпку с хлороформом. Парень попытался дернуться, все-таки он был молод, силен, неплохо тренирован - но, тут шансов у него не было изначально. Меньше чем через минуту он вырубился. Спецназовцы тщательно связали парня, заклеили ему рот пластырем, уложили на бок - запихивать ему в рот кляп Дитрих счел излишним риском, поскольку даже у здоровых людей бывает плохая реакция на хлороформ, поэтому не стоило ни использовать кляп, ни, тем более, оставлять пленника лежать на спине - в этом случае было не исключено, что молодой человек попросту захлебнется собственной рвотой.

Все это заняло меньше полутора минут - затем, все три пары бесшумно поднялись на второй этаж, где проделали все то же самое в спальнях младшего сына и дочери объекта.

Супружеская спальня была оставлена 'на десерт'. Отто бесшумно открыл дверь, ударная группа бесплотными призраками проскользнула в комнату. Дитрих взял на прицел объекта, тем временем, первая пара зафиксировала его жену, пока Отто уделял ей положенную порцию хлороформа, вторая пара занялась объектом - его, пока, тряпкой с хлороформом не угощали, просто зафиксировали, зажав рот.

Дитрих неторопливо подошел к кровати и, встал так, чтобы лицо объекта было хорошо видно в лунном свете.

'Здравствуйте, мистер Ханфштенгль!' - как и положено вежливому гостю, приветствовал хозяина Дитрих. Это не было издевательством, отнюдь - такое вступление было рассчитано на то, чтобы хозяин, человек с весьма серьезным жизненным опытом, сразу понял, что в гости к нему пришли отнюдь не банальные грабители.

'Нам нужно Ваше сотрудничество - в этом случае и с Вами, и с Вашими близкими все будет в порядке. Если Вас интересует этот вариант, мигните два раза' - продолжил Дитрих, внимательно наблюдая за лицом объекта. Объект, пусть и находящийся в столь безрадостной ситуации (тот, кто посреди ночи обнаруживал в своей спальне полдюжины явно недружественно настроенных диверсантов, и, при этом ухитрился сохранить оптимистичное видение ситуации, имеет полное право критиковать предмет забот гауптштурмфюрера), явно не собирался сдаваться с ходу - это было видно по его глазам. Поэтому Дитрих, приподняв левую руку, поднял три пальца.

Генрих и Вилли, оставив в покое тщательно упакованную миссис Ханфштенгль, моментально покинули комнату, впрочем, ненадолго - буквально через пару минут они вернулись, причем, в компании дочери хозяина.

'Мистер Ханфштенгль, мне надо рассказывать и показывать Вам, что произойдет с Вашими близкими в случае Вашей несговорчивости - или мы сбережем время друг друга?' - тихим, бесцветным голосом осведомился Дитрих, продолжая внимательно наблюдать за объектом. Эрнст Ханфштенгль неохотно мигнул дважды - но, мелькнуло в его глазах нечто, насторожившее Краузе.

'Мы сейчас откроем Вам рот - Вам надо будет отвечать на наши вопросы, честно и подробно; если же Вы попытаетесь закричать, эти парни выколют Вашей дочери глаз' - разумеется, Краузе ничуть не опасался возможной попытки объекта закричать, поскольку, во-первых, до соседнего дома было добрых триста ярдов, во-вторых, рот Ханфштенглю зажали бы еще тогда, когда он набрал бы в легкие побольше воздуха для того, чтобы громко закричать - просто ему было необходимо сразу поставить объект в нужные для плодотворного сотрудничества рамки.

- Нам необходимы ключи и шифр Вашего сейфа - Дитрих был профессионалом, и, понимал, что игры в дипломатию сейчас неуместны.

- Полагаю, Вам и Вашим людям известно, что я являюсь советником президента США? - ответил вопросом на вопрос объект, профессиональноиспользовавший любую возможность изменить ситуацию в свою пользу.

Мысленно Дитрих испытал чувство, похожее на уважение - эта свинская собака не могла не понимать, что имеет дело с диверсантами, или, проще говоря, с парнями, во-первых, приученными точно выполнять приказ, во-вторых, совершенно не собиравшимися, в силу специфики избранной профессии, жить вечно - но, объект использовал даже намек на возможность смутить его парней.

- Вот любопытно, с какого глаза стоит начать - с левого или правого? - лениво поинтересовался Краузе, глядя на торшер. Уголком глаза он 'держал' лицо объекта - надо было понять, как он отреагирует на то, что его провокация провалилась.

- Правый верхний ящик стола в моем кабинете - спокойно сказал объект - там одна связка ключей; большой ключ - от внешней дверцы, средний - от нижнего отделения, маленький - от верхнего. Шифр сейфа - ABCD 1900.

Внешне все было безукоризненно - любящий отец счел, что никакие государственные тайны не стоят сломанной жизни дочери, но Краузе не поверил объекту - ну не был Ханфштенгль сломан, гауптштурмфюрер это чувствовал задницей. Оставалось понять, в чем же заключается подвох. Ловушка в ящике стола - отпадает, объект сам этим ящиком пользуется сто раз в день, так что устанавливать там какую-то ловушку просто глупо. Та же самая история с ключами - инструктор, читавший Краузе и его парням курс практической токсикологии, много интересного рассказывал о практике отравлений, так что технически это возможно, а на практике никто такими глупостями в данной ситуации заниматься не будет, это бред. Оставался новый вариант, о котором им рассказывали на инструктаже, посвященном новинкам специальной техники, с полгода назад - при наборе обычного кода сейф просто становится доступен для открывания штатными ключами, а, при наборе особого кода - помимо этого, в ближайшем к дому особо важной персоны полицейском участке или воинской части раздается сигнал тревоги. Передавался этот сигнал по телефонной линии - следовательно, прежде, чем лезть открывать сейф, следовало внимательно его проверить на наличие новшеств. На эту же мысль наводил и сам код, названный Ханфштенглем - слишком уж он был прост, такое впечатление, что его специально составили в расчете на то, чтобы объект ничего не напутал в критической ситуации.

Исходя из этого, Краузе сделал соответствующий жест - и, объекту воткнули в рот кляп. Затем, Отто с Дитрихом отправились исследовать кабинет мистера Ханфштенгля. Отто начал исследовать стол - там нашлись кое-какие документы, не самые серьезные, и, упомянутая объектом связка ключей, тем временем, Дитрих осматривал кабинет на предмет поиска тайников - при беглом осмотре таковых не нашлось. После этого Отто занялся осмотром сейфа - надежный сейф швейцарского производства был намертво вделан в стену; никаких нестандартных дополнений на виду не имелось.

После недолгих размышлений Отто вышел наружу, справедливо предположив, что если в сейфе есть такая система безопасности, то, она либо подключена к основной телефонной линии, либо, что менее вероятно, проложена вторая линия, сделанная специально для того, чтобы поднять тревогу.

Внимательный осмотр подтвердил результаты предварительных наблюдений за домом - телефонная линия была единственной, но, Дитрих благоразумно решил не рисковать сверх меры, отложив вскрытие сейфа на последний момент.

Пока же ударная группа трудилась в поте лица, выполняя нетипичную для диверсантов роль горничных - парни Краузе добросовестно и аккуратно упаковывали личные вещи объекта и его домашних в обнаруженные кофры, с таким расчетом, чтобы их хватило на трехнедельную поездку.

Дитрих прекрасно понимал, какими словами сейчас костерят и его лично, и группенфюрера Рудински его головорезы, вынужденные орудовать ну, конечно, не в кромешной темноте - ночь была довольно светлой, да и фонарики, с опущенными синими светофильтрами, были неплохим подспорьем - но, все равно, попробуйте-ка быстро разобраться, где именно лежат нужные вещи, находясь в незнакомом доме, найти дорожные кофры, сумки и чемоданы, и, самое главное, упаковать все необходимое для пяти человек так, чтобы у следователей, которые здесь появятся не позже, чем через сутки, не было твердой уверенности, имеют они дело с похищением или побегом.

Но парни еще раз доказали, что они лучшие - через полтора часа вещи были упакованы, погружены в машины объекта, его супруги и старшего сына, бесшумно вытолканные из гаража. В машины группы, оставленные примерно в полумиле от дома, тем временем были перенесены объект, его домочадцы - не был забыт даже пес, которому связали лапы и надели намордник; разумеется, не по доброте душевной, и не причине недостаточной квалификации эсэсовцев Краузе, но, потому, что пес был хорошим подспорьем в нелегком деле психологического давления на Ханфштенгля.

Дальше группе предстояло разделиться - пятерым диверсантам, с Дитрихом во главе, предстояло, прихватив пленников, ехать на аэродром; еще двоим предстояло, используя машины объекта и его жены, ехать в Канаду, прокладывая ложный маршрут отхода; еще троим, с Отто во главе, предстояло, выждав час после отъезда двух первых групп, вскрыть сейф, и, прихватив документы, на машине Ханфштенгля-младшего ехать на Западное побережье США.

Дитрих еще раз прокрутил в уме план - все выглядело вполне разумным и реализуемым.

Его группе предстояло доехать до небольшого частного аэродрома, где их ждал DC-3, незаметно перелезть через забор, что при изрядно пьющем стороже, которому летчики, задержавшиеся на аэродроме под предлогом ремонта барахлящей электрики, каждый вечер подносили бутылочку кукурузного виски, и паре беспородных псин, добросовестно прикормленных теми же летчиками, было проще, чем отобрать у ребенка конфету - и, уютно разместившись в самолете вместе с добычей, лететь на подготовленную сотрудничавшим с немецкой разведкой хозяином маленького аэродрома возле Майами одноразовую площадку. Там они должны были оказаться между 9 и 10 часами утра. Еще пара часов должна была уйти на дозаправку самолета - не позже полудня они должны были взлететь курсом на Веракрус. Приземлиться на аэродроме, находящемся в сотне километров от Веракруса, они должны были около 6 часов вечера. Тут пути группы и экипажа самолета расходились - летчики должны были вернуть самолет хозяину, проконтролировать его приведение к прежнему виду, ну, а дальше у них был свой маршрут. Группа же, вместе с пленниками, должна была ночью погрузиться на ожидающий их раздолбанный сухогруз под панамским флагом. Судно, сегодня вечером заканчивавшее погрузку, выходило в море завтра утром - ну, а далее им предстояла дорога через Атлантику, в Швецию.

Первой группе прикрытия предстояло за ночь проехать на север, как можно ближе к канадской границе - к утру им предстояло избавиться от машин (желательными вариантами были утопление машин в каком-нибудь лесном озере, или, еще лучше, болоте), и, уже с новыми документами, пересечение канадской границы. В принципе, с навыками парней, на хороших машинах и по хорошим дорогам они могли проехать если не все 700 км, отделявших нас от канадской границы, то, большую их часть. Дальше им надо было перейти границу, что не составляло ни малейшего труда; междугородными автобусами доехать до Галифакса, а, там наша резидентура должна была устроить их матросами на пароход, следующий в ту же Швецию.

Самый длинный, и, в принципе, небезопасный путь, ждал группу Отто Нойдорфа - парням предстояло, после вскрытия сейфа и изъятия документов, на машине старшего сына объекта ехать на запад. Утром им надо было избавиться от машины, сменить документы, и, используя как здешний междугородный транспорт, так, и, при необходимости, купив новую машину, доехать до Сан-Франциско. На это у них должно было уйти от четырех до пяти суток - быстрее преодолеть 4 000 км, отделяющие Вашингтон от Фриско, как его называли аборигены, было вряд ли возможно, если не пользоваться самолетом, что было нежелательно. Далее, был тот же расклад, что и с первой группой, с той разницей, что их ждал рейс в Вальпараисо.

Дитрих еще раз прикинул хронометраж операции - тревогу поднимут вечером в субботу, когда эффективность работы правоохранительных органов заметно ниже; расследование начнется ночью с субботы на воскресенье, когда возможностей для успешной работы намного меньше; днем в воскресенье янки докопаются до самолета, неделю торчавшего на местном аэродроме, и, группы австралийцев. За это время основная группа и первая группа прикрытия успеют выйти в море. Дальнейшее представлялось менее определенным - да, очевидно, что в понедельник расследование раскрутится на максимум, но на беглую проверку частных аэродромов в пределах радиуса DC-3 у американцев уйдет не менее двух суток, благо их в США, уже в конце 20-х, было полным-полно; удастся ли янки вычислить агента во Флориде, оставалось под вопросом - впрочем, даже если вычислят, все, что он может рассказать, так это то, что самолет ушел на юг; в течение этой недели, скорее всего, американцы найдут брошенные машины семьи Ханфштенгль - исходя из этого, они смогут предположить, что основным маршрутом был южный, а северный и западный являются ложными - да, они усилят контроль в портах, но и только, поскольку вдумчиво досмотреть в море несколько сотен судов, в эти дни вышедших в плавание из портов США, Канады и Мексики просто невозможно. Кстати, это ничего не гарантирует, поскольку основная группа вполне может затаиться со своей добычей и в Мексике, и продолжить путь дальше на юг, скажем, в Бразилию или Аргентину, и, просто сделать круг в воздухе над Флоридой, и, затаиться в заранее подготовленном убежище в том же Эверглейдсе. В общем, американцам могло случайно повезти - и, в том случае, если бы они решились на тотальный досмотр судов в море, вдумчивая проверка вполне могла выявить только что принятых на работу членов экипажа. Но это был приемлемый риск для такой операции.


Послесловие 1.


Полутора неделями позже, в особняке 'аристократа' на Манхэттене.

Присутствуют: 'аристократ', Э. Гувер, У. Донован.

- Добрый вечер, джентльмены - устало приветствовал гостей хозяин - всегда рад Вас видеть, прошу Вас, садитесь. Позвольте предложить Вам кофе, виски, коньяк, сигары.

- Благодарю Вас - так же устало отозвался Донован - с Вашего разрешения, кофе и виски.

- Присоединяюсь к коллеге - мрачно высказался Гувер.

После ритуального питья кофе настало время серьезного разговора.

- Господа, я ничуть не сомневаюсь в том, что Вы вполне осознаете серьезность создавшегося положения и делаете все возможное для решения возникшей проблемы - но мне бы хотелось быть в курсе дела, со всеми подробностями - жестко задал тональность беседы 'аристократ'.

- Удалось выяснить следующие моменты - Гувер, как это было типично для него, ничуть не собирался играть в дипломатию - во-первых, была ударная группа из двенадцати человек, с документами австралийских морских пехотинцев; во-вторых, авиационное обеспечение этой группы было возложено на троих летчиков, располагавших старым DC-3; в-третьих, до сих пор не очевидно, имеем ли мы дело с похищением, или с его имитацией, прикрывающей побег семейства Ханфштенгль; в-четвертых, с уверенностью можно говорить о двух маршрутах отхода - третий пока что под вопросом; в-пятых, удалось взять и расколоть немецкого агента, владельца аэродрома неподалеку от Майами, обеспечивавшего дозаправку самолета.

- Значит, это все-таки немцы? - уточнил 'аристократ'.

- Совершенно необязательно - покачал головой Гувер - агент видел подержанный самолет, двоих членов экипажа и двоих диверсантов, помогавших дозаправить машину. Строго говоря, неочевидно, что семейство Ханфштенгль вывозили именно на этом самолете, точнее, что они еще были в самолете на точке дозаправки. Да, эти люди говорили на немецком языке - но это абсолютно ничего не доказывает.

- Простите, а нельзя ли подробнее? - 'аристократ' сдерживался, ничем не показывая своих чувств, хотя внутри его трясло от бешенства - похитили его доверенного посредника, ранее выполнявшего функции представителя американских финансистов при Гитлере, а, ныне занимавшегося обеспечением негласных контактов с нацистами; да, в наиболее серьезные секреты американо-нацистского взаимодействия Ханфштенгль не был посвящен, но, даже того, что он знал, было достаточно для организации очень крупных неприятностей 'клубу' финансистов Восточного побережья, возглавляемому 'аристократом'.

- В принципе, на первом месте в списке подозреваемых - русские - пояснил Гувер, природная мизантропия которого с годами только усиливалась - сейчас же, на фоне серьезного кризиса его смело можно было использовать для аллегории 'Все человечество является преступниками - просто одни уже изобличены, а другие - пока нет' - именно для них мистер Ханфштенгль является ценнейшим свидетелем, чьи показания могут послужить рычагом для давления на США - и, при этом, они могут не слишком опасаться аналогичных ответных мер. Аргумент против этой версии - у русских разведок недостаточно сильные позиции в США, чтобы уверенно прокручивать подобные операции.

- На втором месте в списке подозреваемых - Ватикан. Папе сейчас очень нужны убедительные аргументы для давления на нас - и у спецслужб РКЦ достаточно сильные позиции для того, чтобы проворачивать такие дела. Аргумент против второй версии - эта игра легко может обернуться ответным ударом, совершенно ненужным святошам. Вообще, насколько я понимаю, Пий не заинтересован в войне с нами.

- Третьи подозреваемые - немцы, точнее, если допустить тот вариант, что кто-то из бонз нацистских спецслужб переметнулся к русским, и, сейчас отрабатывает беспечальное будущее в Москве. Вот тут просматривается и мотив, и возможность, и отсутствие опасений по части мести.

- Четвертые подозреваемые в списке - кузены, если допустить тот вариант, что речь идет о крайне маловероятном варианте провокации, имеющей целью осложнить наши отношения с русскими. Они мастера на такие штуки - но это самый маловероятный вариант, слишком сложно провернуть такую операцию чисто - и слишком дорого придется платить за проигрыш.

- То есть, авторами похищения были или непосредственно русские, или немцы, выполнявшие заказ русских? - уточнил 'аристократ'.

- Если отбросить маловероятные варианты - да - ответил Гувер.

- Вы не упомянули японцев - в их интересах спровоцировать рознь между нами и русскими - заметил хозяин.

- Полагаю, это исключено - японские сети в США разгромлены еще два года назад, так что такая операция им точно не по силам - ответил Гувер.

- Мистер Гувер, что Вы можете сказать о шансах на освобождение мистера Ханфштенгля и его семьи? - деловито поинтересовался хозяин.

- Практически нулевые - если нам не повезет, что случается очень редко, то шансы найти похищенных или бежавших, практически отсутствуют - прямо ответил Гувер.

- Дело в том, что мы понятия не имеем, где искать - казалось бы, напрашивается вариант, что семейство Ханфштенгль вывезли на одном из судов, следующих в Европу, хотя, значительно более надежен вариант, при котором исчезнувшую семью, вывезя самолетом в Мексику, посадили на субмарину. Но, даже если реализован вариант с транспортировкой надводным судном, то за прошедшую неделю из наших портов, портов Канады и стран Латинской Америки вышло более тысячи транспортов, следующих в Европу. В принципе, можно отдать приказ флоту досмотреть эти суда в море - технически это совершенно возможно, мы знаем, какие суда где находятся, по каким маршрутам они следуют. Проблема в том, что даже на судне умеренного водоизмещения есть десятки мест, где можно оборудовать тайник, вмещающий пять человек - и при беглом осмотре проверить эти места невозможно, для этого надо возвращать судно в порт, и, устраивать тщательный досмотр с разгрузкой и разборкой некоторых механизмов судна.

- Проще говоря, мы можем тщательно досмотреть все суда - но ценой срыва графика грузоперевозок в Европу и грандиозного скандала; при этом у нас нет никаких гарантий нахождения искомого.

- Простите, мистер Гувер - Донован был подчеркнуто вежлив, несмотря на особенности своего характера, за которые он заслужил прозвище 'Бешеный Билл' - просто он слишком хорошо знал злопамятность и мстительность Гувера, и, не желал ссориться с ним по пустякам - но разве нельзя сократить список, самое малое, на порядок, исключив из него наши транспорты?

- Можно, мистер Донован - сухо сообщил Гувер - если Вы, или кто-то, столь же достойный доверия, поручится за всех капитанов наших транспортов, вкупе с их ближайшим окружением, в том, что они не являются русскими или германскими агентами - или просто не являются контрабандистами, которым очень хорошо заплатили за перевозку дополнительного груза.

Донован мысленно выматерился - Гувер пребывал в своем обычном репертуаре, предельно резко реагируя на любой намек в недостаточной компетентности.

- Как я уже упоминал, мы не располагаем нужной информацией - интонации шефа ФБР были ледяными - вывезли ли семейство Ханфштенгль морем, или просто спрятали - возможно, на территории стран Латинской Америки, возможно, на территории США. Напоминаю, что разоблаченный германский агент не видел никого из членов этой семьи - а предполагаемый хронометраж операции вполне допускает еще одну посадку самолета, до Майами. Так что вполне реален вариант, при котором исчезнувшие находятся сейчас на какой-то уединенной ферме в одном из южных штатов.

- Простите, мистер Гувер - но мне бы хотелось задать Вам вопрос - Вы сомневаетесь в похищении семьи Ханфштенгль? - спросил 'аристократ'.

- В этой истории очень много темных мест, сэр - и слишком мало ответов на возникающие вопросы - ответил Гувер.

- Первое - установлено, что ударная группа, вместе с летчиками, находилась возле дома мистера Ханфштенгля восемь суток. Версия, что все это время они вели наблюдение, очень сомнительна - наблюдение вполне можно было поручить паре мелких немецких агентов, которые легко бы установили распорядок дня семьи. Не исключен вариант, что диверсанты просто ждали окончания переговоров своего руководства с мистером Ханфштенглем, поэтому они и ждали так долго, рискуя раскрытием.

- Второе - из дома пропали вещи, вместе с чемоданами, необходимые для длительной поездки. Криминалисты установили, что сделано это нарочито грубо, скорее всего, речь идет об имитации побега, предназначенной для того, чтобы посеять сомнения в честности мистера Ханфштенгля. Но, неизбежно возникает вопрос - что, у диверсантов были лишние полтора-два часа, которые они могли потратить на грубую имитацию, рискуя срывом всей операции, или же эта имитация является 'доказательством от противного'?

- Третье - диверсанты проявили неуместный гуманизм, оставив в живых и сторожа на аэродроме, и обеспечивавшего дозаправку агента, хотя нормой таких операций является ликвидация ненужных свидетелей. Зачем им это было нужно, я не знаю - но, можно предположить, что живые свидетели были оставлены для того, чтобы подтолкнуть нас к тому, чтобы пойти по ложному следу. Проще говоря, смотрите, мы вывезли похищенных самолетом в Латинскую Америку, это очевидно, вот Вам свидетели, которые это подтверждают - а, тем временем, их могли вывезти автомобилями в Канаду.

- Один из моих парней выдвинул версию, что вся эта история с похищением является не более чем прикрытием перехода мистера Ханфштенгля на сторону Советов.

- Вкратце его версию можно изложить так - Советы предложили хороший куш, очень хороший, в особенности, если мистер Ханфштенгль прихватит с собой некоторые документы, освещающие наши контакты с высокопоставленными нацистами. Да, он постоянно работал по этой тематике - но, незадолго до похищения он получил документы по нашим переговорам с мистером Гиммлером; и, нарушив все правила секретного делопроизводства, увез их домой.

- Далее, происходит это похищение - или 'похищение', точно сказать пока нельзя. Сейф мистера Ханфштенгля был оборудован новейшей системой сигнализации, при наборе особого кода, который мистер Ханфштенгль был должен дать тем, кто нападет на его дом - в случае нападения, конечно - или при обрыве его телефонного провода, на который была замкнута эта сигнализация, подающий сигнал тревоги в полицейском участке. Полисмены должны были прибыть к его дому не позже, чем через четверть часа - и они сделали бы это, если бы получили сигнал тревоги.

- В три часа ночи произошел обрыв телефонной линии коттеджного поселка в целом - дежурный сержант запросил телефонную компанию, там подтвердили выход из строя всей линии, так что полицейские не стали отправлять тревожную группу. А тем временем кто-то набрал особый код - и, спокойно изъял все документы из сейфа. Разумеется, это может быть объяснено высокой квалификацией диверсантов, знакомых с последними новинками специальной техники - но, в равной степени, возможно и иное объяснение.

- Затем, отход группы - об авиационной части я уже рассказал, осталась автомобильная часть. В среду, в овраге, на севере Аппалачей, был обнаружен автомобиль, принадлежащий мистеру Ханфштенглю-младшему - кто-то аккуратно убрал все отпечатки пальцев, обработав салон ацетоном, слил бензин, столкнул машину в овраг, после чего замаскировал ее срезанными кустами. Никакой попытки имитировать автокатастрофу - машину просто замаскировали.

- Под утро субботы, возле канадской границы, на одной заправке видели машину, судя по показаниям заправщика, принадлежащую мистеру Ханфштенглю - за рулем находился неизвестный джентльмен, принадлежащий к кавказской расе, атлетического телосложения, примерно 25 лет отроду. Более никаких сведений ни о его машине, ни о машине миссис Ханфштенгль нет - обе машины объявлены в розыск и в США, и в Канаде, но результатов нет.

'Аристократ' поневоле восхитился византийским коварством Гувера - тот недвусмысленно дал ему понять, что если 'аристократ' попытается предпринять какие-то шаги против него, то основной версией исчезновения семейства Ханфштенгль, представленной власть предержащим США, станет переход главы семейства на сторону Советов.

Разумеется, даже в варианте похищения Ханфштенгля серьезные неприятности 'аристократу' были гарантированы - под ударом оказывались интересы всех властных 'клубов' Америки, поскольку переговоры с нацистской верхушкой велись от имени всех; и тот факт, что доказательства этих переговоров попадали в руки русских от доверенного человека 'аристократа', пусть и против его воли, изрядно портил жизнь его патрону.

Но эти проблемы становились сущими пустяками, по сравнению с теми, если бы речь шла об измене его доверенного лица - в этом случае против 'аристократа' выступили бы все, начиная от других 'клубов', и, заканчивая членами возглавляемого им 'клуба' финансистов, поскольку измена его человека подставляла под тяжелейший удар интересы всех власть имущих Америки.


Послесловие 2.

Через две с половиной недели после этих событий, 20 апреля 1944 года начальник гестапо Франкфурта-на-Майне получил приказ за подписью самого шефа гестапо, обергруппенфюрера Мюллера. Приказ был краток: 'Завтра во Франкфурт-на-Майне прибывает специальная группа под командованием штурмбаннфюрера Зиберта. Командир группы предъявит свои полномочия, после чего вам следует выполнить все его указания в части, касающейся выполнения порученного ему задания. Приказываю оказать всемерное содействие. Мюллер'.

Прочитав это, начальник франкфуртского гестапо крепко задумался - для опытного контрразведчика не было секретом то, что Рейх доживает последние месяцы, если не недели, так что необходимость позаботиться о собственном выживании была очевидна, вопрос был в том, куда бежать и чем расплачиваться. Лично у него выбор был не особенно велик: штандартенфюрер, в силу занимаемой должности, успел приложить руку и к отлову сбитых английских и американских летчиков, точнее, тех из них, кого не успело прикончить местное население - конечно, расстреливали их его подчиненные, а не он лично, но у него были сильные подозрения, что англосаксы вряд ли сочтут это смягчающим обстоятельством; в 1941-1942 годах его подчиненные занимались оперативной работой в лагерях русских военнопленных и перемещенных лиц, делая это далеко не джентльменскими методами - а как русские относятся к совершившим военные преступления против их граждан, было известно даже соплякам из Гитлерюгенда; кроме того, они искренне считали, что командир целиком и полностью отвечает за подчиненных.

Нет, был надежный способ договориться и с русскими, и с лайми, и с янки, тем более, что лично он не совершал ничего, выходящего за пределы обычных методов оперативной работы контрразведки, что, при определенных условиях, могло послужить для него смягчающим обстоятельством - согласно общепринятым правилам игры следовало принести противникам что-то, ценность чего многократно превышала нанесенный им вред, после чего он смело мог рассчитывать на понимание с их стороны, выражавшееся в прощении старых грехов, предоставлении убежища, гражданства, денег, иногда и работы. Кое-что у него имелось - его личная агентура, не проходившая ни по каким учетам, плюс копии личных дел наиболее серьезных агентов из числа тех, кто числился в картотеке. Но этого было недостаточно для серьезного торга - нужен был товар существенно большей ценности, чтобы обеспечить себе и своей семье безбедное будущее.

Штандартенфюрер принял все доступные для него меры предосторожности. Для начала он отправил в безопасное место супругу с детьми - официально считалось, что его семья выехала к его родителям, в маленький городок, который, в отличие от Франкфурта, не бомбили англосаксы; в реальности же дело обстояло иначе - он сумел вывезти близких в Швейцарию. Другое дело, что это было полумерой - у него не было возможности обеспечить свою семью и себя лично надежными легендами, способными выдержать серьезную проверку; и у него не было капитала, достаточного для того, чтобы спрятаться так, чтобы его не нашли. Увы, но это было неизбежным следствием соблюдавшегося в РСХА принципа 'одной тарелки', сиречь, правила, что все доходы сотрудников главного управления имперской безопасности имеют своим источником кассу РСХА - штандартенфюрер не был идеалистом, но это не мешало ему признавать необходимость соблюдения этого правила, в противном случае превращение серьезной спецслужбы, в которой он занимал далеко не последнюю должность, в нечто, крайне напоминающее СА при Реме, было лишь вопросом времени (штурмовые отряды и до прихода Гитлера к власти были еще тем борделем; в 1933-1934 годах коррупция и рэкет, практикуемые командованием штурмовиков, расцвели буйным цветом В.Т.). В результате, его сбережений хватило на покупку скромного домика в маленьком городке и обеспечения небогатой жизни семье - но на большее, и в данный момент, жизненно необходимое, рассчитывать не приходилось.

В общем, при нынешнем положении дел он мог сбежать в Швейцарию и прожить там полгода, или, если экономить на всем возможном, год. Дальше деньги неизбежно заканчивались - а реальных возможностей заработать не просматривалось. Нет, у него хватало добрых знакомых среди серьезных деловых людей земли Гессен, многие из которых были его должниками - в другой ситуации ему бы не составило труда в кратчайшие сроки устроиться на работу в службу безопасности солидной компании, на оклад, в три-четыре раза превосходящий отнюдь не скудное жалование начальника франкфуртского гестапо; но, сейчас он был для потенциальных работодателей не ценным сотрудником, а смертельной угрозой, так что этот вариант отпадал.

Оставалась слабая надежда на то, что он был 'человеком Мюллера' - собственно, поэтому, он и получил в свое время назначение на столь престижную должность, обойдя полдесятка других претендентов - ему хотелось верить в то, что шеф в очередной раз сумеет вывернуться из безнадежного положения и поможет спастись своим приближенным. Но с каждым днем эта надежда таяла - катастрофа была неотвратима, а Мюллер молчал, отдавая лишь распоряжения по служебным делам. Контрразведчик отдавал себе отчет в том, что сейчас шефу гестапо будет крайне сложно спастись самому, не говоря уже о том, чтобы спасать своих людей, разве что ему удастся придумать что-то очень нестандартное.

Теоретически, в пределах досягаемости начальника местного гестапо находилось немало интересного - вот только захватить это до того момента, когда рухнет незыблемый немецкий порядок, не представлялось возможным; в момент начала развала штандартенфюрер мог рассчитывать на четверых особо доверенных сотрудников - и не факт, что их бы хватило на то, чтобы 'наложить лапу' на перспективные документы и иные вечные ценности.

Вздохнув, начальник франкфуртского гестапо, что на Майне, решил не утруждать себя бесплодными раздумьями - сейчас это не имело смысла, решение все равно придется принимать, исходя из обстановки, которая еще успеет поменяться двадцать раз: тогда ему и надо будет выбирать, бежать в Швейцарию с пустыми руками, или рисковать, пытаясь прибрать к рукам серьезные ценности. Сейчас же не был исключен и третий вариант, хотя штандартенфюрер на него особо не рассчитывал - неизвестный ему доселе штурмбаннфюрер Зиберт мог привезти не только официальный приказ, но и весточку от покровителя, с приятными известиями.

В размышлениях пребывал и майор госбезопасности Кузнецов - опытнейшему оперативнику, имевшему вдобавок диверсионную подготовку, доводилось делать многое, но такое задание ему давали впервые. Началось все две недели назад, с вызова к наркому - в кабинете, кроме самого Берии, ожидаемо присутствовали Меркулов и Судоплатов. Когда Николаю Ивановичу подробно объяснили суть задания - в том числе, и содержание того, что его группа должна изъять - то он справедливо решил для себя, что это авантюра, хотя размеры добычи настолько окупали возможный риск, что операцию надо было проводить даже при наличии одного шанса на успех из ста; заметивший его колебания Берия сказал, кто его будет прикрывать - после чего Николай Иванович понял, что он крепко недооценивает подчиненных Фитина (имеются в виду сотрудники 1-го ГУ - политическая разведка; сам Кузнецов работал в 4-м ГУ В.Т.). Нет, ему доводилось видеть в этой жизни многое - но завербованный нашими шеф гестапо проходил по части книжек 'про шпионов' для старшего школьного возраста, а не реальной жизни, в которой вербовка рядового офицера гестапо была огромным успехом.

Дальше было формирование группы - в нее вошли бойцы трех 'немецких' групп ОМСБОН, правда, пришлось оставить некоторых бойцов: майор понимал, что это нежелательно, но на это пришлось пойти, поскольку им предстояло сработать под диверсантов СС. Соответственно, группа состояла из трех групп по 12 человек, плюс командир с напарником - проще говоря, три стандартные группы и командирская пара. Соблазн не разбивать сработавшиеся группы пришлось отвергнуть - наши группы имели стандартную численность в 15-16 человек, а их тактика, в отличие от немцев, была выстроена на взаимодействии боевых звеньев из трех человек, а не двух. Конечно, вероятность того, что им встретится кто-то, знающий такие тонкости, была минимальна - но рисковать из-за этого успехом операции было бы преступлением; в конце концов, в группу из 12 человек прекрасно входили четыре слаженных звена - да им и нежелательно было устраивать стрельбу, идеальным вариантом стало бы выполнение поставленной задачи без единой перестрелки.

Через неделю майор докладывал в том же кабинете о готовности группы. Внимательно выслушав его, Берия сказал: 'Это хорошо, товарищ Кузнецов, что группа готова. Теперь слушайте внимательно - наш агент подготовил для Вашей группы два маршрута отхода в Швейцарию. Наше посольство и резидентура получили указания оказать Вам всю необходимую помощь - только прорвитесь на швейцарскую территорию. Но, помимо этих вариантов у Вас будут три варианта отхода, о которых агент не знает - выбирать будете Вы, на свое усмотрение. Возможно, Вам понадобится кого-нибудь подкупить - сейчас я выдам Вам миллион марок и пятьдесят тысяч долларов, используете их на свое усмотрение. Главное, вытащите груз - можете положить всю группу и потратить все деньги, но груз должен быть доставлен в СССР любой ценой. Вам все понятно?'.

Вспомнив это, майор мысленно улыбнулся - всемогущий нарком нервничал, нервничал очень сильно, что было понятно, поскольку даже Берии доводилось играть в игру с такими ставками не каждый год. Тогда он ответил: 'Так точно, товарищ Берия. Я сделаю все возможное и невозможное'. Собственно, ничего другого он и не мог ответить.

Два дня назад группа была переброшена на территорию Германии - такой заброски, наверно, не было во всей истории ОСНАЗ НКВД, поскольку встречали их доверенные люди шефа гестапо, готовые лечь костьми, но обеспечить успех проводимой ими операции.

Утром позавчерашнего дня он встретился с самим Мюллером - шеф гестапо производил впечатление отточенного клинка в человеческом образе, старательно маскирующегося под простоватого баварского крестьянина. Кузнецову он понравился - цельный, очень волевой человек, определившийся со своими задачами и твердо намеренный достичь поставленных целей. Мюллер был профессионалом до мозга костей - он был собран и деловит, именно деловит, ничего похожего на попытку спрятать растерянность под суетливостью не было и в помине. Для себя Кузнецов решил, что с Мюллером можно иметь дело - этот волк будет выполнять взятые на себя обязательства.

По делу Мюллер говорил коротко - он четко обрисовал обстановку в районе цели и по пути туда, снабдил их безукоризненными документами и гестаповскими жетонами, подробно растолковал порядок подтверждения их полномочий, буде кому-то из проверяющих по дороге окажется недостаточно документов и жетонов, объяснил маршруты отхода после акции, дав выходы на своих людей, обеспечивавших 'окна' на германо-швейцарской границе. Завершил он беседу тем, что передал Кузнецову пакет для начальника франкфуртского гестапо, посоветовав начать разговор со штандартенфюрером с передачи этого пакета. Закончил беседу шеф гестапо коротким 'До встречи', не став размазывать сопли с прочувствованными прощаниями - майору это тоже понравилось.

После этого люди Мюллера передали группе четыре бронетранспортера 'Ганомаг' и три грузовика 'Опель-Блитц' - короткий осмотр показал, что вся техника находится в идеальном состоянии. Кузнецов рискнул начать движение днем, хотя его и предупреждали, что английские и американские истребители атакуют все транспортные средства, рискующие передвигаться днем - но майор посчитал, что на проселках риск будет не слишком велик. До обеда все было нормально, хотя, скорее всего, дело было в том, что они ехали по лесным дорогам.

В два часа дня майор приказал сделать привал на обед - конечно, перекусить консервами можно было в дороге, но ему не давало покоя чутье на опасность, буквально кричавшее ему, что надо остановиться. Технику быстро загнали под деревья, натянули маскировочные сети, разложили бездымные костерки, чтобы разогреть консервы и вскипятить воду для кофе - конечно, майор, как и его подчиненные, был приучен к чаю, но из образа выбиваться было никак нельзя - и буквально через четверть часа после того, как они съехали в густую рощу, над дорогой прошло звено американских истребителей, в которых Николай Иванович по характерному силуэту, похожему на немецкую 'раму', узнал тяжелые 'лайтнинги'. Разведчик в несчетный раз мысленно сказал 'спасибо' своей чуйке - если бы они продолжили путь, то четверка тяжелых истребителей растерзала бы их колонну в клочья, уничтожив не меньше трех четвертей группы. О выполнении задания в этом случае можно было и не мечтать - ну а Кузнецов мог спокойно стреляться, поскольку для офицера разведки, сорвавшего выполнение задания под грифом 'ОГВ', это стало бы самым легким выходом.

Проводив взглядом американские самолеты, Кузнецов решил дальше не испытывать судьбу - и отдал приказ становиться на дневку. Подчиненные восприняли приказ с плохо скрытым облегчением - диверсанты НКВД были готовы идти на верную смерть ради выполнения задания, но умирать глупо не хотелось никому. До девяти вечера группе удалось отдохнуть - разумеется, со сменой караулов, и сном вполглаза, как это и полагалось во вражеском тылу - но, по сравнению с бегом по лесу на пределе сил после акции, чтобы уйти за пределы немецкого оцепления, или жестокими схватками с ягдкомандами, это было подарком судьбы, который надо было использовать, чтобы сохранить силы на будущее.

В десять вечера, когда стемнело, группа возобновила движение. Немного подумав, майор разрешил зажечь фары, разумеется, прикрыв их светофильтрами - они находились достаточно далеко от линии фронта, так что шансы встретиться с нашими 'ночниками' или 'ночниками' союзников практически отсутствовали; между тем, путь предстоял неблизкий, а запас времени был невелик. К восьми утра Кузнецов приказал снова вставать на дневку - за ночь они одолели изрядный кусок пути, так что к следующему утру группа должна была добраться до Франкфурта-на-Майне.

Выданные Мюллером документы работали безукоризненно - эсэсовцы пропускали их беспрекословно, ужас немецких армейских водителей - фельджандармы - явно демонстрировали нежелание связываться, армейцы смотрели зло - но тоже не хотели идти на конфликт, фольксштурмовцы просто шарахались от обладателей таких документов. Вспомнив иные путешествия по немецким тылам, майор только вздохнул - ох, не сразу наши умельцы освоили искусство изготовления безукоризненных документов, да и немцы отменно владели искусством установки в документы секретных отметок, так что риск проколоться был всегда. Конечно, квалификация его лично и его подчиненных была выше любых похвал - их бы смело принял за немцев, что по внешности, что по владению языком, что по армейским и бытовым навыкам любой служака - в противном случае не помогли бы никакие документы.

Дальнейший путь до Франкфурта-на Майне прошел без приключений - стандартные проверки немецких постов, такая же, как и раньше, реакция патрульных. Майор внутренне напрягся - слишком уж хорошо все шло с самого начала, следовало ждать пакостей в дальнейшем.

Утром 21 апреля группа, пройдя проверку на въезде во Франкфурт, двинулась к центру города. Бойцы ОСНАЗ, да и сам командир, с интересом посматривали по сторонам - раньше им доводилось бывать только во взятых с боя немецких городах, так что возможности посмотреть на не прошедший 'обработку' нашей артиллерией и авиацией крупный немецкий город у них не было. Франкфурт разочаровал советских диверсантов - в городе было много разрушенных англо-американской авиацией зданий, жители со страхом поглядывали на эсэсовцев - впрочем, причина этого страха быстро выяснилась: сначала бойцы увидели несколько импровизированных виселиц, 'украшенных' мертвецами в военной форме и гражданской одежде, а потом они увидели и процедуру повешения эсэсовцами десятка немцев.

Кузнецов решил прояснить непонятный момент - и, заодно, уточнить дорогу к зданию гестапо. Повинуясь приказу, головной БТР притормозил возле места казни.

- Хайль Гитлер! - почтительно приветствовал майора руководивший экзекуцией обершарфюрер.

- Хайль Гитлер! - доброжелательно-небрежно, со снисходительностью старшего по званию, приветствовал обершарфюрера Кузнецов. Кого вешаете?

- Согласно приказу фюрера, казним дезертиров и паникеров (было в РеИ - в отличие от наших заградотрядов, эсэсовские заградотряды 'под занавес' Третьего Рейха имели намного большие полномочия, в т.ч. и право казнить по собственному усмотрению, без решения военно-полевого суда В.Т.) - доложил эсэсовец.

- Это хорошо - кивнул майор - а то развелось всякого трусливого дерьма без счета. Нам надо проехать к гестапо - правильно ли мы едем, а то мы впервые во Франкфурте?

- Разрешите Ваши документы, геноссе штурмбаннфюрер? - вопросительно поинтересовался немного напрягшийся обершарфюрер.

- Разрешаю - обозначил намек на улыбку Кузнецов, протягивая эсэсовцу предписание и удостоверение - реакция задерганного обершарфюрера на взвод отборных молодцов, вооруженных 'штурмгеверами', МГ-42 и снайперскими 'маузерами' явно не по штатам линейных частей Ваффен СС, была естественной, так что наилучшим вариантом было спокойно предъявить документы.

Эсэсовец быстро, но тщательно проверил документы - сразу был виден навык человека, поднаторевшего в охране тылов и выловившего не одну сотню подозрительных личностей.

- Прошу прощения, геноссе штурмбаннфюрер - служба - извинился он, причем чувствовалось, что он и в самом деле испытывал некоторую неловкость от того, что заподозрил своего - после чего подробно объяснил, как быстрее проехать к городскому отделу гестапо.

- Все в порядке, геноссе обершарфюрер - от вражеских диверсантов, в особенности, русских, можно ждать любой наглости - принял его извинения майор - и спасибо за разъяснения. Хайль Гитлер!

- Хайль Гитлер! - изобразил бравое рявканье эсэсовец, по которому было заметно, что больше всего ему хочется спать.

Дальнейший путь до гестапо занял менее получаса - и минут десять ушло на объяснения с караульными и дежурным. После коротких переговоров с начальником, дежурный отрядил своего помощника проводить штурмбаннфюрера Зиберта до кабинета начальника франкфуртского гестапо.

Обменявшись приветствиями с новым знакомым, майор решил последовать совету Мюллера - и начал общение с того, что вручил штандартенфюреру подготовленный шефом гестапо пакет. Штандартенфюрер предложил ему кофе, а, потом, извинившись, вышел - Кузнецов, конечно, сидел, как на иголках, поскольку отсутствие хозяина могло быть объяснено двумя причинами: или он хочет ознакомиться с посланием в одиночестве, или он готовит захват гостей.

Тем временем штандартенфюрер расшифровывал зашифрованное оговоренным им с 'Папашей' шифром послание. Их личный шифр был довольно простым - но сам факт его использования был гарантией того, что отправителем письма был его покровитель. Мюллер, как обычно, был краток:

'Людвиг!

Помоги этим парням изъять архив младшей ветви Гессенского дома, хранящейся в замке Фридрихсхоф - и можешь считать свое будущее обеспеченным. По завершении операции немедленно уходи к часам. Используй документы и счета - коды доступа в черном конверте, на них лежит 62 тысячи долларов. Я найду тебя сам.

Папаша'.

- Оказывается, Генрих знает, что я вывез свою семью в Швейцарию - констатировал про себя контрразведчик - кто же из моих людей информирует его?

Вскрыв находившиеся в пакете конверты, штандартенфюрер нашел швейцарский и шведскийпаспорта, номера и коды доступа счетов, находившиеся в трех швейцарских банках. Щедрость Мюллера была легко объяснима - начальник франкфуртского гестапо, прикидывая варианты обретения 'выходного пособия' даже не мечтал об архиве принцев Гессенских, понимая, что эти документы станут его смертным приговором. Будучи профессионалом, он знал, что у шантажа есть границы возможного - частное лицо не могло использовать документы принцев Людвига и Вольфганга, находившихся в близком родстве с британской и итальянской королевскими династиями; кроме того, принц Людвиг до своего ареста выполнял обязанности представителя старой германской аристократии при Гитлере (соответствует РеИ В.Т.). Такие документы могло использовать только государство.

- Даже не просто государство, а только великая держава - поправился штандартенфюрер - интересно, с кем договорился Генрих - янки, лайми или русскими? Впрочем, не все ли равно - за такую добычу заплатит, не скупясь, любая держава.

Вернувшись в кабинет, контрразведчик попросил у Зиберта его предписание. Прочитав его, он хмыкнул про себя - полномочия у штурмбаннфюрера были более чем обширными, но о цели операции там не было ни слова - Мюллер был верен себе, стараясь как можно меньше доверять бумаге.

- Хорошо, герр штурмбаннфюрер - кивнул он - мы выезжаем немедленно, или Вашим людям требуется отдых?

- Немедленно - ответил Зиберт - промедление нежелательно.

- В таком случае, подождите, пожалуйста, еще немного - мне надо отдать распоряжения подчиненным - сказал начальник - может быть, Вы хотите еще кофе?

- Конечно, герр штандартенфюрер - ответил Зиберт - а кофе, благодарю Вас, не надо.

Начальник франкфуртского гестапо справился быстро - через полчаса пополнившаяся служебным 'Опель-адмиралом' контрразведчика колонна выехала к цели.

Дорога заняла полтора часа, причем большая часть этого времени была потрачена на проезд по Франкфурту. По истечении этого времени Кузнецов рассматривал резиденцию младшей ветви Гессенского дома, замок Фридрихсхоф. Хотя 'Усадьба Фридриха' и числилась замком, но построена она была уже в те времена, когда замки богатых аристократов перестали быть крепостями, став именно что усадьбами. Это радовало - хлопот с проникновением в такой дом, если бы слуги принцев Гессенских попытались оказать сопротивление, было не в пример меньше, чем с настоящим средневековым замком; другое дело, что советские диверсанты справились бы и с замком-крепостью.

- Оцепить замок! - приказал Зиберт, когда бронетранспортеры и автомобили колонны затормозили перед парадным входом в замок - по здравому размышлению, он решил не привлекать лишнего внимания, выставляя оцепление на БТР, ведь вряд ли настоящий эсэсовский офицер стал опасаться неподчинения от законопослушных граждан Рейха.

Пока подчиненные Зиберта выставляли оцепление, он, вместе с штандартенфюрером, прихватив с собой одну из групп, направился к парадному входу. Небольшая задержка вполне оправдала себя - управляющий поместьем встречал нежданных гостей в холле.

- Доброе утро, господа! - приветствовал их управляющий, стараясь сохранить невозмутимость, приличествующую доверенному слуге столь знатного и влиятельного рода - получалось это у него хорошо, но не безукоризненно; впрочем, это было простительно, с учетом того, что принц Людвиг в настоящее время находился под арестом по подозрению в государственной измене, как муж итальянской принцессы Мафальды (соответствует РеИ В.Т.). Соответственно, у его доверенных слуг были вполне реальные шансы составить компанию своему господину - или, просто и незамысловато быть казненными эсэсовцами, благо после принятия чрезвычайных законов в Рейхе можно было получить смертную казнь за политический анекдот (в РеИ эти законы были приняты во второй половине 1944 года - в АИ МВ - в конце 1943 года В.Т.).

- Доброе утро, герр управляющий! - по праву старшего по званию первым поздоровался контрразведчик.

- Чем обязан удовольствию видеть Вас в резиденции принцев и ландграфов Гесеннских? - постарался 'сохранить лицо' управляющий.

- Выполнению служебных обязанностей, герр управляющий - согласно приказу начальника IV управления РСХА обергруппенфюрера Мюллера мы должны изъять архив подозреваемого в измене Рейху принца Людвига фон Гессена и снять показания со всех служащих в его резиденции - официально сообщил начальник франкфуртского гестапо, которому было чуточку жаль управляющего семейства Гессенов - в конце концов, он был ни в чем не виновен перед Рейхом - но, ставки в этой игре были такими, что оставлять в живых свидетеля, способных рассказать, например, людям Бормана о том, кто именно забрал архив, было никак нельзя; в конце концов, это был вопрос его личной безопасности.

- Прошу Вас ознакомиться с этими документами - Зиберт протянул управляющему ордер на выемку находящихся в архиве документов, причем он был составлен таким образом, что его предъявитель, штурмбаннфюрер Зиберт имел право изъять весь архив.

- Видите ли, герр штурмбаннфюрер, у принца Людвига фон Гессена нет отдельного архива - его документы хранятся в общем архиве ландграфов Гессенских - объяснил Зиберту управляющий.

- В таком случае, герр управляющий, я обязан изъять весь архив - спокойно ответил Зиберт.

- Но, мне бы хотелось обратить Ваше внимание на то, что в архиве находятся, например, документы принца Вольфганга фон Гессена, в настоящее время выполняющего свой долг перед фюрером и Рейхом на Восточном фронте - попытался отстоять интересы своих хозяев управляющий.

- Боюсь, Вы меня не поняли - принц Людвиг фон Гессен арестован по личному приказу фюрера; расследование имеет высший приоритет - с ледяной вежливостью информировал управляющего Зиберт. Препятствование же чинам тайной политической полиции, ведущим расследование дел о государственной измене, согласно приказу рейхсфюрера СС, является пособничеством государственным изменникам.

- Герр штурмбаннфюрер, я всего лишь информировал Вас о положении дел с архивом - управляющему было очень страшно, но он держал себя в руках.

- Хорошо, герр управляющий - теперь мы можем приступить к делу - поставил собеседника в известность Зиберт. Проведите нас в архив - и, мне понадобится кабинет для допроса служащих семьи фон Гессен.

Штандартенфюрер кашлянул - посланники Мюллера вышли к поставленной цели, так что в его дальнейшем присутствии нужды не было.

- Проведите моих подчиненных к архиву, герр управляющий - спокойно приказал Зиберт - нам с господином штандартенфюрером надо кое-что обсудить.

- Я могу Вам еще чем-то помочь, герр штурмбаннфюрер? - спросил контрразведчик.

- Благодарю Вас, все в порядке - ответил Зиберт - подоплеку вопроса было трудно не понять, начальник франкфуртского гестапо спешил податься в бега; в чем, строго говоря, был прав - возможно, Вам нужна какая-то помощь с нашей стороны?

- Спасибо, я справлюсь сам - отказался штандартенфюрер - в таком случае, желаю удачи.

- Благодарю - и Вам удачи - пожелал штурмбаннфюрер.

Дальнейшие труды были хлопотными - диверсанты аккуратно упаковывали переписку герцогов Гессенских, уделяя особое внимание папкам, помеченным 'Саксен-Кобург-Готские' (королевская династия Великобритании до 1914 года, когда она переименовала себя в Виндзоров В.Т.), 'Виндзоры', 'Ротшильды' и 'Ватикан' (в РеИ гессенский дом был и есть одной из самых влиятельных фамилий, входящих в старую континентальную аристократию Европы - поэтому наличие переписки с такими адресатами вполне реально В.Т.) и грузили в два грузовика - но не самыми сложными, если не считать звенящих как гитарные струны нервов.

Зиберт, пока его подчиненные дышали архивной пылью, опрашивал слуг фон Гессенов. Конечно, Кузнецов был нелегалом и боевиком, а не следователем, так что полноценный допрос ему был не по силам - да и времени ставить психологические ловушки и колоть допрашиваемых на противоречиях у него не было - надо было вычислить тех, кто может знать что-то интересное да мотивированно провести время до вечера в замке, благо он был относительно безопасным местом.

Заместитель Зиберта тем временем вдумчиво искал тайники - вероятность того, что самые интересные документы будут спрятаны не в архиве, а в более надежном месте, была отнюдь не нулевой. Первые два тайника, представлявшие собой замаскированные сейфы, не порадовали диверсантов интересной добычей - там нашлись фамильные драгоценности Гессенов, немалые суммы в британских фунтах, швейцарских франках и германских марках, и два пистолета с патронами. Содержимое третьего тайника, найденного после изучения стеллажей в библиотеке, тоже представляло собой объект материального и эстетического, но не оперативного интереса, будучи немаленькой потайной комнатой, в которой размещалась коллекция антикварного холодного оружия.

Капитан госбезопасности разочарованно обвел взглядом найденное - нет, все это добро стоило сумасшедших денег, это было понятно даже столь далекому от антикварной торговли человеку, как он - но они-то рисковали головами не ради этих средневековых железок, и, тем паче, не ради денег, которые можно было за них выручить. Жалко было попусту потраченного времени, которого оставалось все меньше и меньше.

Капитан уже повернулся, чтобы выйти из этой комнаты - но ему что-то помешало, какое-то воспоминание буквально кольнуло его в душу. Резко остановившись, он вспомнил своего пожилого преподавателя на курсах повышения квалификации ОГПУ, бывшего чиновника царской охранки, учившего молодых чекистов тонкостям ремесла. И тут он понял, что именно его кольнуло - оперативник вспомнил занятие, на котором старый сыскарь растолковывал им премудрости устройства тайников, а, именно, что бывает два тайника в одном: в первом тайнике прячут что-то важное или дорогое, для отвлечения внимания обыскивающего - а во втором тайнике, тщательно замаскированном в первом, прячут самое важное.

- Камераден, выносите все это железо в библиотеку - приказал гауптштурмфюрер ассистировавшей ему тройке диверсантов - надо, чтобы здесь остались только голые стены и пол.

Недоуменно переглянувшиеся подчиненные дисциплинированно выполнили приказ. Немного передохнувший капитан, поразмыслив, решил пока не возиться с простукиванием стен и пола - если тайник сделан на совесть, то простукивание ничего не даст - а сразу проверить помещение миноискателем, резонно рассудив, что что-то очень важное, скорее всего, спрячут в небольшом сейфе, а не положат в выемку в стене.

Через полчаса его умозаключение подтвердилось, причем, даже с превышением плана, если так можно выразиться - миноискатель показал два скопления металла, вместо одного, на который надеялся капитан. Выворачивание из сделанных в стене и полу полостей небольших сейфов, намертво вделанных на положенные им места в толстенных стене и поле, стало еще той работенкой - диверсанты матерились непрерывно, с трудом сдерживая себя, чтобы не перейти на 'великий и могучий'; единственным утешением для них стало то, что немецкий язык ненамного уступает русскому по части ненормативной лексики. Вскрытие этих сейфов газорезкой требовало предельной аккуратности, но заняло намного меньше времени.

После вскрытия сейфов капитан нетерпеливо вытащил лежавшие в них дорогие кожаные папки. Бегло просмотрев их содержимое, он счастливо улыбнулся - эти документы стоили всех трудов и риска. В стенном сейфе содержалась переписка Людвига и Вольфганга фон Гессенов с кардиналом Мальоне, финансистами Ватикана, главами британской и франко-швейцарской ветвей Ротшильдов, американскими банкирами - принц Людвиг недаром представлял интересы старой германской аристократии при Гитлере, конечно, пользуясь посильной помощью своего брата-близнеца, так что очень немалая часть финансовых контактов шла через него. В папке, находившейся в спрятанном под полом сейфе, нашелся 'Виндзорский протокол', дополненный данными Гитлером гарантиями соблюдения интересов высшей аристократии Британии, в том числе, и британской ветви Ротшильдов.

Теперь надо было доставить эти документы в Москву - и тогда Советский Союз мог не просто вить веревки из Виндзоров и Ротшильдов, старой европейской элиты, в общем, и ее банкиров, в частности, но и плести из них макраме по своему вкусу. Наверняка и в открытой части архива имелось много интересного, способного неплохо дополнить этот компромат.

Насколько мог понять капитан - он все-таки был оперативником с диверсионной подготовкой, а не специалистом по финансам - компромат на американских банкиров был пожиже, хотя и позволял крепко взять их за глотку.

- Ну да это не моего ума дело - подумал опытный чекист - тут, похоже, даже у товарища Берия будет только совещательный голос.

Понимая, что главная добыча найдена, гауптштурмфюрер продолжил поиски тайников. К 19.00 он был вынужден констатировать неудачу дальнейших поисков - в трех найденных тайниках обнаружились документы фон Гессенов на владение землями и домами, разнообразные ценные бумаги и кое-какие суммы наличными.

Зиберт к этому времени закончил опрос слуг, работавших в замке. Результат был вполне ожидаем - что-то мог знать только управляющий, упрямо отрицавший любую причастность к государственной измене, но по его неуверенному взгляду даже вчерашний выпускник милицейской школы заподозрил бы его в неискренности; штурмбаннфюреру это было очевидно. Так что пожилого человека ждала дальняя дорога - намного более дальняя, чем он мог предположить.

Пока же надо было заканчивать игру в замке - поэтому найденные деньги и ценности были сданы по акту помощнику управляющего; самого же управляющего Зиберт прихватил с собой до выяснения. Со слуг были взяты подписки о неразглашении - Кузнецов не пожалел получаса времени на то, чтобы оставить насельников замка Фридрихсхоф в полной уверенности в том, что им выпало редкое 'счастье' общаться с эсэсовской спецгруппой.

В 20.30 колонна выехала из замка, провожаемая испуганными взглядами.

После доклада 'замка' об обнаружении 'царской дичи' Кузнецов решился на наглый, но, одновременно, и очень надежный вариант отхода - точнее, надежным он становился при таком количестве задействованных сил, которые были привлечены к обеспечению отхода группы. Возле города Кронбург, расположенного в 12 километрах от замка, еще в 20-е годы был построен маленький аэродром для легких частных самолетов. С учетом того, что маленький, очень уютный Кронбург с давних пор был местом, где строили свои загородные виллы и особняки самые богатые люди Франкфурта-на Майне, у владельца аэродрома не было недостатка в клиентах. С началом войны аэродром был передан в распоряжение Национал-социалистического летного корпуса (примерный аналог советских аэроклубов Осоавиахима В.Т.), проводившего там начальную подготовку планеристов и летчиков. Для диверсантов это был идеальный вариант - с одной стороны, на такой аэродром с гарантией могли сесть несколько 'Дугласов', необходимых для эвакуации группы с добычей, с другой стороны, в отличие от надежно охранявшихся аэродромов Люфтваффе, на таких аэродромах охрану несли по несколько фольсштурмовцев, у которых и пулемет-то имелся далеко не всегда.

Собственно, их даже не надо было резать - достаточно было спокойно подъехать к аэродрому, представиться вымышленной фамилией, сообщить, что специальное подразделение СС выполняет свою задачу, собрать в одно место, и, разоружив, связать.

Через полчаса диверсанты подъехали к летному полю. Увиденное ими почти полностью подтвердило их предположения - аэродром охраняли аж семеро фольксштурмовцев, двое из которых явно пребывали в зрелых годах еще во время Империалистической войны, пятеро же были четырнадцати-пятнадцатилетними сопляками из Гитлерюгенда. На вооружении этой 'гвардии' нашлись четыре пехотных 'Маузера' Г98, два странных пистолета-пулемета, похожих на английские 'Стэны' (копии 'Стэнов' выпускались в РеИ - в 1945 году; в основном, они шли фольксштурму В.Т.) и до неприличия потрепанный ручной пулемет, в котором осназовцы с удивлением узнали допотопный французский 'Шош'.

Для приведения этой сбродной солянки к должному повиновению хватило вида эсэсовской формы и командного рыка Кузнецова 'Я командир подразделения СС штурмбаннфюрер Дитрих. Выполняю задание командования. Всем оставаться на местах - старший, ко мне!'. Горе-вояки выполнили команду быстро, хотя нормальной четкости там не было и в помине - сначала они оторопели, а потом попытались заменить армейскую четкость в исполнении команды старшего по званию суетливой исполнительностью. Выглядело это комично. Что характерно, никому из них и в голову не пришло попросить Зиберта предъявить документы.

Дальше все протекало просто - для начала Кузнецов проинспектировал эту охрану. То, что к несению караульной службы эти комики из погорелого театра были пригодны примерно в той же степени, в какой глухонемой приспособлен исполнять оперные партии, было понятно и так - но, особо диверсантов повеселил тот факт, что когда Кузнецов ткнул носом старшего и пулеметчика в покорябанную конструкцию, изображавшую ручной пулемет, спросив у них, что это за свинячье дерьмо, те доложили, что, во-первых, 'Шош' им выдали со склада трофейного имущества, поскольку нормальных пулеметов нет, во-вторых, французских патронов к нему тоже нет. Следующие две минуты майор потратил на то, чтобы с трудом сдерживая смех, охарактеризовать пригодность этой компании к несению службы, активно используя при этом шедевры германской окопной словесности. Этой речи мог бы позавидовать любой старослужащий унтер Вермахта - в совершенстве владевший немецким языком Кузнецов творчески сочетал классические обороты 'немецкого командного', в которых упоминались отходы жизнедеятельности вкупе с представителями европейской и африканской фауны, с переведенными на немецкий язык добротными русскими матюгами. Риска в этом не было ни малейшего - почему-то иностранцы, постоянно общающиеся с русскими, первым делом перенимают мат; немецкие же военнослужащие, воевавшие на Восточном фронте, охотно переводили классические 'посылы' на хохдойч.

Закончив изложение своего мнения, штурмбаннфюрер приказал фольксштурмовцам сдать посты его подчиненным - и сидеть в караулке, чтобы не путаться под ногами. Для контроля этой компании туда же было отправлено звено осназовцев. Этот вариант был оптимален - в случае звонка отвечал бы несомненный старший охраны, сначала приведенный в нужное психологическое состояние, а потом получивший приказ о соблюдении секретности, так что можно было не сомневаться в том, что он ни словечка не скажет о присутствии неизвестных эсэсовцев на аэродроме.

Группа же занялась делом - пока рядовые осназовцы занимали оборону, радист отправил короткий кодированный сигнал и получил 'квитанцию'. Теперь оставалось только ждать - если все будет нормально, то летчики появятся через два с половиной - три часа. Диверсанты понимали, что они ушли чисто, ничуть не нашумев, так что погони быть не должно - но, всегда оставался шанс на паршивую случайность; в этом случае группа должна была держаться любой ценой до прилета наших транспортников - и обеспечить погрузку документов и взлет загруженных машин. Пока что все было тихо - по просматривавшимся с территории аэродрома двум дорогам время от времени, с изрядными интервалами, проходили одиночные грузовики; через полтора часа после приезда группы прошла небольшая колонна из пяти грузовых и одной легковой машины, следовавшая во Франкфурт. Никаких признаков погони пока что не было - но нервы у диверсантов были на пределе, поскольку 'закон подлости' им был известен как нельзя лучше.

Через два с четвертью часа в караулке раздался звонок, буквально ударивший по нервам всех, услышавших его. Через пять минут вышедший покурить старший звена тихо доложил Кузнецову, что все в порядке - звонили из штаба местного фольксштурма, проверяли охрану; главный клоун доложил дежурному, что охрана несется должным порядком, происшествий нет, ничего подозрительного не замечено.

Еще через полчаса в небе раздался гул многочисленных моторов. Кузнецов с заместителем недоуменно переглянулись - да, шум моторов доносился с востока, да и по времени это должны были быть их 'извозчики' - но они ждали четыре-пять 'дугласов' с сопровождением из эскадрильи дальних 'яков', тут же был слышен гул десятков моторов. Это было странно - но, Москва могла что-то переиграть в последний момент. Кузнецов кивнул, глядя в глаза заместителю - все было ясно, надо было действовать. Кузнецов приказал готовиться к приему самолетов, капитан же, прихватив троих диверсантов, отправился в караулку.

- Герр гауптштурмфюрер, осмелюсь доложить - начал, вскочив, старший охраны - и рухнул без сознания, получив удар в подбородок. Остальных в считанные секунды вырубили остальные диверсанты. Еще секунд пятнадцать ушло на то, чтобы надежно связать горе-вояк - убивать этих комиков, не имея на то никакой необходимости, никто не хотел.

Застывший над рацией радист терпеливо ждал подтверждения - через минуту, когда самолеты уже были рядом с аэродромом, он, сорвав наушники, буквально крикнул 'Это наши!'.

- Включить освещение! - приказал майор Кузнецов, уже мысленно сбросивший 'шкуру' Зиберта. Исполнен приказ был моментально - через пять секунд взлетная полоса и стоянки самолетов были освещены ярким электрическим светом.

А еще через полминуты на посадку зашел первый транспортник. Доселе смирно сидевший в грузовике под присмотром одного из мнимых эсэсовцев управляющий едва не схлопотал инфаркт, увидев на борту садящегося самолета красные звезды. Точнее, сначала он попытался вскочить, но, наткнувшись носом на прикрученный к стволу 'Вальтера Р-38' глушитель, плюхнулся на скамейку, начав бормотать что-то вроде: 'Как же так, вы же все немцы.. Это же большевистские аэропланы..'. А потом у пожилого человека всерьез прихватило сердце - хорошо, что на одном из транспортников были врач и два фельдшера, взятые в рейс на тот случай, если в группе будут раненые, так что потенциально ценный источник информации удалось отпоить таблетками и микстурами, не дав ему помереть с перепугу.

А потом были двадцать минут дикого аврала, заключавшегося в скоростной погрузке добычи - и, в финале, самих диверсантов. Заодно и выяснилась странность с количеством самолетов - курировавший операцию Меркулов, узнав, что для вывоза группы с добычей нужны три транспортника под прикрытием эскадрильи дальних истребителей, приказал отрядить шесть 'дугласов' под прикрытием двух истребительных полков; когда же у него вежливо поинтересовались, зачем столько, заместитель Берии резонно ответил, что запас карман не тянет. Летчики рассудили, что он прав - Франкфурт-на Майне располагал неплохим ПВО, да и спорить со вторым человеком в госбезопасности им не хотелось.

Как это ни забавно, но атаковать их действительно попытались - как потом рассказали летчики, в атаку вышли шесть 'Ю-88', точнее, их модификация в варианте тяжелого ночного истребителя. Видимо, кто-то из немецких офицеров ПВО принял их рейд за атаку тяжелых бомбардировщиков - и отреагировал соответственно. Исход боя был предрешен с самого начала - тяжелые, довольно неуклюжие 'летающие батареи' на базе средних бомбардировщиков в принципе не могли вести маневренный бой с многократно превосходящими их численно легкими истребителями. Так что отогнать их удалось быстро - немцы поняли, что противник им точно не по силам.

А потом были три часа ночного полета - предельно осторожного, по курсу, проложенному в обход немецких городов, чтобы минимизировать вероятность встречи с вражескими ночными истребителями или попадания под обстрел зениток.

Послесловие 3.


Через три недели после неприятного пробуждения Эрнст Ханфштенгль сидел на веранде скромного домика в подмосковном поселке Томилино (в РеИ там одно время содержали Паулюса В.Т.) - конечно, представитель американских финансистов при Гитлере, в те времена, когда он еще не был фюрером, не мог знать своего точного местонахождения, но, вот своего визави он опознал сразу - среднего роста, полноватый человек, в слегка мешковато сидящем на нем костюме, страдающий близорукостью, и оттого вынужденный носить пенсне, был отлично известен специалистам. Тут не надо было изощряться в интеллектуальных изысках - все было ясно и так.

- Добрый день, мистер Ханфштенгль! - перевел приветствие шефа русской тайной полиции переводчик (Берия читал на английском, немецком и французском языках - но и только В.Т.).

- Добрый день, мистер Берия! - Ханфштенгль понимал, что он проиграл - сейчас надо было попытаться спасти хотя бы семью.

- Насколько я понимаю, Вы знаете правила игры - и не строите иллюзий относительно своего положения - перевел переводчик.

- Тем не менее, мне бы хотелось знать Ваши условия - твердо сказал Ханфштенгль.

- Условия простые - нам нужны Ваши собственноручные написанные показания относительно контактов и финансирования Вашими работодателями нацистов; полная информация относительно торговли США с нацистами - Вы не можете не знать о соглашениях США с Третьим Рейхом; особо приветствуется информация о контактах через Банк Международных Расчетов; просто замечательно будет, если у Вас случайно сохранились какие-то документы о финансировании нацистов американскими банками; ну и нам очень пригодится информация о контактах британской аристократии с нацистами. Взамен Вы и Ваша семья будете долго и счастливо жить в СССР - для Вас найдется работа консультанта, Вашим близким мы тоже что-то подыщем - синхронно перевел толмач.

Ханфштенгль ненадолго задумался - условия были стандартными, на большее рассчитывать не приходилось, а требовать каких-то письменных гарантий было и вовсе глупо.

- По последнему пункту могу сказать следующее - финансирование нацистов англичанами шло через Шварца, так что Вам надо приложить все усилия, чтобы взять его живым - он сейчас живет на покое в Мюнхене; и захватить в целости и сохранности архив нацистской партии, находящийся в Мюнхене - там должны находиться финансовые документы, если их не уничтожили. Что же касается контактов британской аристократии, то точно могу сказать Вам одно - контакты Виндзоров с нацистами шли через герцогов Гессенских, так что Вам нужны и архивы, и оба герцога.

Берия внимательно слушал переводчика, отслеживая вазомоторику Ханфштенгля - конечно, 'гость' не мог этого знать, но среди материалов, нашедшихся на 'Воронеже', были и упоминания о роли первого казначея НСДАП в получении финансирования от англичан, и - об эпопее Бланта, угнавшего грузовик с архивом герцогов Гессенских у американцев. Реакции Ханфштенгля соответствовали сказанному - он начал сотрудничать, пока что не пытаясь играть.

Конечно, соответствующие операции Лаврентий Павлович уже подготовил - убойный компромат на династию Виндзоров позволял добиться многого; к слову сказать, в архиве герцогов вполне мог оказаться и 'Виндзорской протокол', подписанный отрекшимся Эдуардом VIII и Гитлером, суть которого заключалась в возвращении отрекшегося короля на английский трон после оккупации немцами Великобритании.

- Что касается документов, касающихся переданных мной денег - то оригиналов у меня нет, это было бы самоубийством; есть копии, лежащие в абонированном на доверенного человека сейфе в Цюрихе - но отдаст он их только мне и никому больше - спокойно продолжил Ханфштенгль.

Берия спокойно принял сказанное к сведению - это были ожидаемые меры предосторожности со стороны Ханфштенгля. То, что немедленно получить копии документов не удастся, особой проблемой не было - нужно было собрать весь набор компромата за месяц-полтора до начала международной конференции, чтобы успеть согласовать уступки, которые придется сделать дорогим союзникам, дабы конференция проходила с полным соблюдением дипломатического протокола.

- Показания я готов начать писать сегодня - там будет полный расклад по финансированию Гитлера моими работодателями в 20-е - начале 30-х годов; относительно же торговли я осведомлен не особенно хорошо - конечно, я слышал о поставках нефти и нефтепродуктов из Венесуэлы через Испанию и подшипников с полиметаллами через Швецию, но подробностей не знаю, поскольку я был консультантом на политических переговорах и вопросы бизнеса шли помимо меня; об операциях БМР все знает мистер Шахт (глава Рейхсбанка В.Т.) - меня к этим вопросам не подпускали - твердо сказал Ханфштенгль. У меня есть одно условие - я хочу, чтобы моя семья была со мной.

Берия ненадолго задумался - судя по всему, Ханфштенгль не лгал: действительно, Рокфеллерам он для достижения договоренностей с немцами не был нужен, равно как и другим американским промышленникам, имевшим налаженные связи с германскими коллегами; финансисты также обходились без его участия, когда речь шла о расчетах крупнейших банков мира; строго говоря, он был специалистом по теневой дипломатии, занимавшимся контактами с нацистами - в этом качестве он и консультировал Рузвельта.

- Хорошо, я согласен - кивнул Берия - первые результаты нужны через неделю.

- Через неделю у Вас будут данные по финансированию нацистов до начала Великой Депрессии - подтвердил Ханфштенгль.

- До свидания - вежливо попрощался Лаврентий Павлович.

- До встречи - Ханфштенгль явно приободрился, он ждал худшего.

Материализовавшийся кошмар.

4 мая 1944 года, кабинет начальника MI-6 сэра Стюарта Мензиса. .

Многоопытный шеф британской разведки смотрел на донесение остановившимся взглядом - худшие подозрения получили полное подтверждение. Теперь оснований для сумасшедшей надежды на то, что речь идет о некоем стечении обстоятельств, уже не осталось - надо было ехать в Букингемский дворец с, пожалуй, самым неприятным докладом, который когда-либо приходилось делать монарху шефу разведки за всю ее историю.

Сэр Стюарт поднял трубку телефона и набрал номер личного секретаря Его Величества.

- Добрый вечер, Вас беспокоит сэр Стюарт Мензис - приветствовал он королевского секретаря.

- Добрый вечер, сэр Стюарт. Чем могу быть Вам полезен? - отозвался собеседник.

- К сожалению, мне безотлагательно нужна аудиенция у Его Величества - коротко сообщил разведчик.

- Вы не могли бы уточнить, сэр Стюарт, насколько безотлагательно? - спокойно спросил секретарь, не ставший напоминать шефу разведки о том, что идет седьмой час после полудня - Мензис это знал и сам, и если он настаивал на том, что ему нужно немедленно увидеться с монархом, то основания для этого должны быть очень вескими.

- Скажем, в 9 или 10 часов - сегодня - подчеркнул голосом слово 'сегодня' сэр Стюарт.

- Сейчас я переговорю с Его Величеством и немедленно перезвоню Вам - ответил секретарь.

- Благодарю Вас - вежливо поблагодарил собеседника разведчик.

- О, не стоит благодарности - ответил секретарь.

Через семь минут секретарь перезвонил Мензису и сообщил ему, что король готов принять его в 9.30 вечера.

В назначенное время сэр Стюарт вошел в малую гостиную, где его ждал король.

- Рад Вас видеть, Стюарт - устало улыбнулся монарх - позвольте предложить Вам чай, сигары, коньяк - или, может быть, Вы предпочтете виски? К Вашим услугам лучшие сорта Шотландии.

- Благодарю, Ваше Величество - возможно, чуть позже - отказался разведчик, оценивший гостеприимство короля - действительно, внук одного из крупнейших и солиднейших производителей шотландского виски предпочитал этот напиток всем прочим сортам крепкого алкоголя. Короткий взгляд, брошенный им на Георга, лишний раз подтвердил наблюдения однолетней и двухлетней давности - война окончательно подкосила и без того не особенно крепкое здоровье монарха Британии; а неожиданные и блистательные победы самого нелюбимого королем союзника Британской Империи, должного всего лишь оплатить 'большую часть счета мясника', не слишком способствовали уверенности в себе с детства закомплексованного человека.

- Сейчас я должен сообщить Вам дурные вести, Ваше Величество - начал свой доклад сэр Стюарт.

- 21 апреля группа людей, одетых в форму войск СС, прибыла в резиденцию младшей ветви фон Гессенов замок Фридрихсхоф. Они предъявили управляющему некие специальные полномочия - в точности неизвестно, кем именно из иерархов Рейха выданные - судя по поведению управляющего, признанные им подлинными. На основании этих полномочий они изъяли весь архив фон Гессенов, искали и нашли семь тайников - причем, их ничуть не заинтересовали крупные суммы наличных денег, фамильные драгоценности принцев Гессенских, стоящие примерно 4 миллиона долларов, ценные бумаги и коллекция антикварного оружия; кроме этого, они допросили слуг - и забрали с собой управляющего.

Георг VI, слушая это, бледнел на глазах - ему не требовались разъяснения на тему, какие документы хранятся в этом архиве.

- Затем, неизвестные проследовали до близлежащего аэродрома, находящего в ведении немецкого авиационного клуба, специализирующего на допризывной подготовке молодежи, и, поэтому, очень слабо охраняемого, разоружили охрану, дождались посадки транспортных самолетов, загрузили туда документы и сели сами - и улетели на восток, под охраной многочисленных русских истребителей.

Теперь лицо Георга VI, короля Великобритании и императора Индии, по белизне могло поспорить с листом лучшей бумаги - попадание архива фон Гессенов в чужие руки было чревато самыми неприятными последствиями для династии Виндзоров, попадание же этого архива в руки русских ставило династию на грань катастрофы - или, за ее грань, это уже зависело от того, насколько профессионально красные распорядятся этими документами.

- Должен признать свою вину, Ваше Величество - Мензис не играл в благородство и не отдавал должное соблюдению приличий, он действительно считал, что несет полную ответственность за результат порученного ему дела - налаженная по моему приказу система контроля за Фридрихсхофом оказалась несостоятельной. Работавший на нас управляющий был увезен неизвестными; наши агенты во Франкфурте-на Майне, не получив сигнала тревоги от управляющего, не сразу смогли связать события на аэродроме Кронбург с резиденцией; а когда они, наконец, это сделали, они не сразу смогли связаться с нами. Я принимаю на себя всю полноту ответственности за эту катастрофу и прошу Вашего согласия на мою отставку.

- Прекратите, Стюарт - монарх сделал вялое движение кистью руки - сейчас надо думать о том, как справиться с последствиями этого кризиса, а выяснять, кто должен подавать в отставку, мы будем позже. Скажите мне лучше другое - как Вы считаете, это результат предательства?

- Не знаю, Ваше Величество - пока не знаю - поправился разведчик - Вы отдали приказ мне и мистеру Энтони Бланту (соответствует РеИ - именно Блант, член 'Кембриджской пятерки', родственник Виндзоров, изымал архив фон Гессенов В.Т.) начать подготовку к операции 18 апреля. За двое суток было возможно передать информацию в Москву - но успеть подготовить операцию такого уровня, это вряд ли возможно. Я склонен предположить другое - Его Высочество вел известные переговоры в 1940 году, при этом он пользовался услугами господина Франко.. К тому же он никогда не скрывал своих симпатий к Германии..

Король медленно кивнул - действительно, фотография его старшего брата в обществе миссис Уоллис и этого немецкого люмпена была известна всему миру, поскольку в свое время ее напечатали едва ли не все газеты: как же, отрекшийся от престола во имя любви к дважды разведенной безродной американке английский король наносит визит канцлеру и президенту Германии Адольфу Гитлеру (соответствует РеИ В.Т.). Предположить же в 1940 году, что дон Франсиско Франко договорится с русскими большевиками, можно было разве что в приступе безумия.

- Возможны и другие варианты - продолжил Мензис, прекрасно понимавший, какой именно вариант утечки информации к русским является наиболее вероятным - но ему надо было согласовать позицию с премьер-министром, согласно ранее достигнутым договоренностям, чтобы не оказаться единственным виновным в не имеющем аналогов провале - информация могла утечь к большевикам уже тогда и помимо Франко, поскольку у их разведки в Испании довольно сильные позиции; они могли вычислить архив, исходя из того положения, которое занимал принц Людвиг до недавнего времени - а о родственных связях Вашей династии с династией Гессенов, равно как и традиционных деловых связях Гессенской фамилии с семьей Ротшильдов известно всем.

- Завтра вечером я хотел бы увидеть Вас, сэра Уинстона Черчилля, сэра Энтони Ротшильда, барона Виктора Ротшильда, мистера Эрнеста Оппенгеймера - например, к пятичасовому чаю - высказался монарх. Вам удобно это время, сэр Стюарт?

- Да, Ваше Величество - поклонился разведчик.

- Очень хорошо - я попрошу секретаря пригласить остальных участников встречи - сказал Георг - тогда мы и обсудим возможные варианты. Моего кузена (Энтони Блант приходился троюродным братом по матери Георгу VI и четвероюродным дядей - Елизавете II В.Т.) пока приглашать не будем - я не хочу рисковать.

- Разрешите откланяться, Ваше Величество? - спросил разведчик, видя, что король мечтает лишь об одном - упасть в постель и заснуть.

- Доброй Вам ночи, сэр Стюарт - выдавил подобие улыбки монарх.

- Доброй ночи, Ваше Величество - почтительно попрощался шеф разведки.

Мензису же надо было встретиться с Черчиллем - и немедленно. Поскольку премьер был классической 'совой', падающему с ног от усталости разведчику надо было ехать к нему сейчас - а не ждать завтрашнего полудня, когда сэр Уинстон изволит проснуться.

Мысленно прокляв все и вся, генерал-майор приказал водителю ехать на Даунинг-стрит - и, хорошо еще, что нынче был рабочий день, иначе пришлось бы ехать за город, в поместье Чекерс.

Через час, попивая кофе с виски, Мензис коротко доложил сэру Уинстону о новостях - и о своей встрече с монархом.

К чести потомка герцогов Мальборо, в отличие от балансировавшего на грани обморока короля, он лишь сжал зубы, в этот момент став похожим на разъяренного бульдога. Спустя пять минут, ушедших на смакование порции коньяка и выкуривание четверти сигары, Уинстон Черчилль высказал свое мнение: 'Дальше молчать нельзя, сэр Стюарт - придется сообщить достопочтенному собранию о странностях, происходящих в России. Видит Бог, я и предположить не мог того, что Сталин позволит себе такую наглость, переходящую все и всяческие пределы - но если это так, то ждать можно всего, чего угодно. Поэтому дальше нам с Вами придется вспомнить мудрость римлян, гласящую 'Кто предупрежден, тот вооружен'.

- Что же касается практики, то я это возьму на себя - решительно продолжил премьер - Вы высказали мне мнение Ваших экспертов, я счел его спорным - и запретил докладывать выше, пока не будет бесспорных доказательств.

- Вы очень рискуете, сэр Уинстон - тихо предупредил премьера Мензис.

- Вы всерьез считаете, что кто-то из собравшихся сможет поверить в русскую субмарину из будущего, Стюарт? - невесело улыбнулся Черчилль.

- 'Бритву Оккама' никто не отменял, сэр Уинстон - ответил генерал от разведки.

- Сэр Стюарт, это мы с Вами можем принять то, что если привычные версии не объясняют происходящего, то надо искать логически непротиворечивое объяснение - пусть оно будет диким, фантастическим, это не важно - пожал плечами премьер - Вы можете себе представить сэра Энтони или мистера Оппенгеймера, вся жизнь которых прошла в привычном мире финансов - мире, где нет и не может быть фантастики - которые поверят в это?

- Барон Виктор может поверить - задумчиво сказал Мензис - он молод, обладает гибким мышлением, склонен к риску - недаром он так хорошо проявил себя в контрразведке.

- Барон Ротшильд для старшего поколения остается 'не слишком серьезным молодым человеком, который вместо того, чтобы продолжить семейное дело, полез в глупые авантюры' - процитировал Черчилль одного из представителей старшего поколения Ротшильдов - так что больше рискуете Вы, сэр Стюарт - боюсь, эта информация вызовет резкое неприятие сэра Энтони и мистера Оппенгеймера.

- Вы же понимаете, что это мой долг - Мензис смог выдавить что-то, отдаленно напоминающее улыбку - вызвать неудовольствие финансовых владык Британии было чревато неприятными последствиями даже для него, при всех его возможностях и нешуточном влиянии.

- Понимаю - кивнул Черчилль - надеюсь, Его Величество, с его куда более разнообразным жизненным опытом (в РеИ король Георг VI, в бытность свою герцогом Йоркским, участвовал в боевых действиях ПМВ, будучи артиллерийским офицером на ЛК 'Коллингвуд' и пилотом морской авиации В.Т.), сможет нам поверить.

- Будем надеяться, сэр Уинстон - кивнул шеф разведки - в противном случае, неверие этих джентльменов может обойтись нам дороже, чем доверие к нашим словам.

- Что же, сэр Стюарт, время позднее, а завтра у нас будет очень тяжелый день - подвел итог импровизированному совещанию премьер. Доброй Вам ночи, дорогой друг!

- Доброй ночи, сэр Уинстон! - слегка поклонился сэр Стюарт.

Традиционный 'файф-о-клок', состоявшийся 5 мая в одной из малых гостиных Букингемского дворца, начинался в атмосфере некоего недоумения - ради сохранения секретности гостей не ввели заранее в курс дела. После взаимных приветствий и первой чашки цейлонского чая сэр Стюарт сообщил собравшимся новости из бывшего ландграфства Гессен. Реакция собравшихся была примечательной - от неверия они быстро перешли к холодной ярости.

- Вы хотите сказать, сэр Стюарт, что большевики посмели начать собственную игру?! - осведомился сэр Энтони Ротшильд, глава известного банка.

- Свою ли.. - задумчиво протянул барон Виктор, в некотором роде нарушитель семейной традиции - наследник титула исправно заседал в Палате лордов, но руководству семейным делом он предпочел руководство отделом по борьбе с диверсиями и саботажем в составе MI-5 (соответствует РеИ - барон Виктор Ротшильд представлял интересы клана в спецслужбах Великобритании и парламенте В.Т.); барон явно намекал на противоречия между кланами Ротшильдов и Рокфеллеров в вопросе о том, как относиться к Советской России: если Ротшильды считали нужным всячески препятствовать любым связям большевиков, каковое желание у них резко обострилось после того, как обнаглевший до потери всякого почтения к самым могущественным финансистам мира мистер Сталин отобрал концессию в Баку у ориентировавшихся на Ротшильдов Нобелей; то Рокфеллеры сочли возможным, после получения концессии на половину бакинской нефти, поспособствовать большевикам в их затее с индустриализацией - конечно, за хорошие деньги, но благостного отношения к конкурирующему клану это Ротшильдам не прибавило.

- Похоже, что дело обстоит именно так,как Вы предполагаете, сэр Энтони - сообщил способный послужить аллегорией мрачности Эрнест Оппенгеймер.

- Полагаю, Вы этого не знаете - но месяц назад в США был похищен мистер Ханфштенгль с семейством.

Собравшаяся компания обменялась взглядами - это была действительно новость. Чем занимался Ханфштенгль, знали все - собственно, история возвышения и прихода к власти НСДАП была историей борьбы за контроль над Европой трех ожесточенно конкурирующих сил: контролирующей Британскую Империю группировки Виндзоров-Ротшильдов, жаждавшей отбросить на исходные позиции перехвативших у них по итогам Первой Мировой войны 'пальму первенства' американцев; американцев, желавших стать абсолютными мировыми лидерами в сфере экономики и финансов; старой континентальной элиты, чьи интересы координировал Ватикан, страстно желавшей реванша за свой разгром по итогам прошлой Великой войны.

То, что эту новость сообщил Оппенгеймер, тоже было понятно - в конце XVIII века ландграф Гессена, князь Ханау, одним словом, глава младшей ветви Гессенского дома Вильгельм I стал первым из представителей старой европейской элиты, пошедших на союз с клубом еврейских банкиров. Под его покровительством действовала фамилия Оппенгеймеров - и благодаря сотрудничеству с ним начался взлет семейства Ротшильдов к вершине финансовой власти. Князь Вильгельм положил начало теснейшим контактам континентальных и британских финансистов. Надо заметить, что Вильгельм I не прогадал - именно с него началось несметное богатство и колоссальное влияние младшей ветви Гессенов, с тех пор игравших роль посредников и, зачастую, арбитров в отношениях старой европейской элиты, клуба банкиров, иногда называемого 'казной Сиона', и элиты Альбиона. Человек из иного времени мог бы сказать, что начиная с него, гессенские ландграфы стали наследственными модераторами отношений этих трех могущественных элит, извлекая из этого соответствующие выгоды. Лично же Эрнест Оппенгеймер стал Эрнестом лишь в 1914 году, с началом Первой Мировой войны - до этого он был Эрнстом, как и полагалось добропорядочному выходцу из земли Гессен.

Был и иной момент, объяснявший столь высокую информированность 'короля алмазов' - фирма 'Де Бирс', начинавшаяся как мировая монополия на алмазы, контролируемая группой Виндзоров-Ротшильдов и клубом 'казна Сиона', в 20-е годы была вынуждена учесть изменение мировых раскладов. Проще говоря, эти две группировки были вынуждены допустить в круг хозяев мировой алмазной монополии клуб Рокфеллеров, посредством продажи части акций 'Де Бирс' банку 'J.P. Morgan', входившему в группу Рокфеллеров.

Черчиллю не слишком хотелось признавать свою ошибку, тем паче, приведшую к столь тяжким последствиям - страшно было подумать, какие документы достались русским - но, сейчас был наилучший момент для этого.

Премьер-министр негромко кашлянул, привлекая внимание собравшихся.

- Есть основания считать, что мы имеем дело с игрой русских - но, не только и не столько Сталина, сколько его наследников из будущего - кратко сообщил сэр Уинстон, сознательно отсекая себе пути к отступлению - потомку герцогов Мальборо было очень страшно, куда страшнее, чем в бою при Омдурмане, африканском вельде и под обстрелом германской тяжелой артиллерии, вместе взятых. Страх был настолько силен, что давил на него все время, прошедшее после полуночной беседы с шефом разведки - сэр Уинстон был смелым человеком, не раз рисковавшим жизнью, но ему было жутко представить, что, помимо этой субмарины, получил от потомков Сталин, если он, будучи эталоном здравой оценки своих сил и точного расчета, посмел бросить вызов самым могущественным элитам мира.

Хорошо зная Красного Императора, Черчилль задал себе вопрос, что это могло быть - и нашел единственно возможный ответ: Сталин получил от своих наследников оружие, способное не просто нивелировать превосходство США и Великобритании в авиации и флоте, а устроить им блицкриг, подобный тому, который немцы провели во Франции. Видимо, это была не просто Бомба, а много совершенных Бомб, в количестве, достаточном для молниеносного разгрома Америки и Англии. Непонятно было то, как русские собираются доставлять их к цели, в большом количестве, на огромную дальность, с должной точностью, преодолевая совершенные системы ПВО - но сэр Уинстон равно и не сомневался в наличии такого способа в будущем, и не хотел, чтобы Британия узнала его на собственном опыте.

Реакция на столь экстравагантное высказывание была весьма предсказуемой - на сэре Уинстоне сошлись взгляды четверых весьма удивленных людей. Точнее, их удивление было изрядно сдобрено непониманием - конечно, никто не ждал от первого министра Короны шутки в такой момент, но, ведь Черчилль мог просто оговориться.

- Ваше величество, достопочтенные джентльмены, это, к моему величайшему сожалению, не шутка - расставил все точки над 'i' Черчилль - это следствие величайшей ошибки, сделанной мной в жизни. Шесть недель назад сэр Стюарт доложил мне выводы экспертов, изучавших проблему русского подводного дредноута, действовавшего на Севере и в Средиземном море - должен признать, что этот доклад прозвучал для меня настолько фантастично, что я запретил дальнейшее распространение этой информации, пока не будет бесспорных доказательств правоты аналитиков.

- Но сейчас мы можем услышать этот доклад? - осведомился король.

- Да, Ваше Величество - но, полагаю, будет лучше, если этот доклад сделает сэр Стюарт, как специалист, наилучшим образом разбирающийся в данном вопросе - скромно предложил премьер.

- Хорошо, сэр Уинстон. Сэр Стюарт, прошу Вас - сказал монарх.

Следующие полчаса ушли на подробное изложение генерал-майором Мензисом добытой информации и сделанных на ее основании выводов. Глядя на собеседников, разведчик убеждался в верности сделанных в ходе вчерашней беседы предварительных выводов о возможной реакции членов высокого собрания на эту, без преувеличения, сногсшибательную информацию: Его Величество то бледнел, то утирал выступивший пот, его явно бросало то в жар, то в холод, причем вовсе не фигурально; барон Виктор, судя по его отрешенному взгляду, просчитывал в уме варианты, одновременно следя за рассказом - он искал нестыковки и пытался найти иные объяснения происходившему и происходящему; во взглядах сэра Энтони и мистера Оппенгеймера первоначальный интерес быстро сменился вежливым скепсисом, если не сказать резче.

- У меня все, Ваше Величество, уважаемые господа - закончил свой доклад разведчик.

- Знаете, сэр Стюарт, мне трудно назвать решение сэра Уинстона не давать хода Вашему докладу ошибочным - высказался Энтони Ротшильд - надеюсь, Вы меня простите, но мне он больше напоминает романы мистера Уэллса и мсье Верна. Не имеющий себе соперников 'Наутилус' Советской России из будущего, присланный на помощь мистеру Сталину - это, конечно, очень интересно, но Вам не кажется, что версия экспериментального корабля выглядит более реалистично?

Нет, сэр Энтони - я могу гарантировать то, что субмарина с такими характеристиками не могла быть построена на базе существующих технологий - отчеканил Мензис.

- Я никоим образом не хочу подвергнуть сомнению Ваш профессионализм - прищурился глава банка Ротшильдов - но, возможно, точнее будет определение 'на базе хорошо известных технологий', сэр Стюарт?

- Не могли бы Вы пояснить свою мысль, сэр Энтони? - король решил помочь близкому к нему человеку, каковым был Мензис.

- Мне вспоминается покойный мистер Тесла - объяснил банкир - позволю себе заметить, Ваше Величество, что весьма долго никто не представлял себе альтернативы постоянному току, пока мистер Тесла не создал систему передачи электроэнергии, основанную на переменном токе, оказавшуюся не в пример более эффективной. Кстати, сделал он это практически в одиночку. Насколько я знаю, мистер Тесла долго носился с идеей передачи энергии без проводов, предлагая массу ее применений, от автомобиля, работающего от электромотора, до системы ПВО, способной уничтожить любой самолет на огромном расстоянии. Помнится мне, незадолго до начала войны мистер Тесла предлагал свою систему ПВО правительствам всех великих держав. Кстати, как мне доводилось слышать, у мистера Тесла были единомышленники ('кружок Тесла' существовал в РеИ В.Т.).

- Я бы не стал исключать вариант, при котором русские, купив у мистера Тесла какую-то его разработку - или комплекс разработок - построили на их базе свою субмарину.

- Мне бы хотелось обратить Ваше внимание, сэр Энтони, что все предложение мистера Тесла сводилось к следующему 'Господа, Вы платите мне несколько миллионов долларов вперед, взамен я предоставляю чертежи установки, способной сжечь в воздухе любой самолет на расстоянии в 250 миль (400 км В.Т.)' - у Мензиса не было ни малейшего желания конфликтовать с главой британской ветви Ротшильдов, но сейчас следовало отстаивать свою точку зрения. Никаких испытаний установки, даже в виде простейшего прототипа, не было и в помине - собственно, мистер Тесла этого и не скрывал, прямо говоря, что речь идет о чистой теории, не подкрепленной натурными экспериментами - между тем, законы физики действуют даже для гениев. Поэтому его предложение не приняло ни одно правительство, насколько известно.

- Сэр Стюарт, но Вы ведь не можете с полной определенностью утверждать то, что большевики не купили у мистера Тесла его изобретения - или можете? - поддержал Ротшильда Оппенгеймер.

- С почти полной уверенностью - могу - спокойно ответил разведчик. Дело в том, что подобная сделка, несомненно, имела бы своим результатом перевод на счет мистера Тесла весьма значительных сумм - а этого не было, это я могу сказать с полной определенностью. Технически, возможен вариант с переводом денег на иностранный счет или уплата вознаграждения наличными - но, представляется крайне маловероятным то, что мистер Тесла не стал бы тратить эти деньги на свои исследования, да и просто на свои нужды, а этого не было. Точно известно, что в последние годы жизни он был крайне стеснен в средствах. Кроме того, этот вариант совершенно не отменяет того, что если бы красные получили эти изобретения от мистера Тесла, то они точно так же были бы вынуждены работать с прототипами, испытывать ранние модели соответствующих установок на других кораблях и субмаринах, да и просто оказались бы заинтересованы хотя бы модернизировать ранее построенные корабли. Ничего, абсолютно ничего подобного нет - как только эта дьявольская 'Моржиха' проявила себя, мы начали тщательный поиск ее аналогов в Рэд Нэви (Красном Флоте В.Т.), активизировав всю нашу агентуру и во флоте, и в русском судостроении. Все известные нам типы русских кораблей и субмарин имеют традиционные двигатели, вооружение, радиоэлектронику - 'Моржиха' является единственным исключением из правил.

Если бы это могли слышать Берия и Меркулов, они бы искренне улыбнулись - в свое время они смогли просчитать 'движения души' сэра Стюарта, так что почти все британские агенты, задействованные в охоте за секретами К-25, были вычислены советской контрразведкой и аккуратно взяты 'под колпак'. Труды были затрачены колоссальные - но результаты стоили того, агентурные сети, трудолюбиво создававшиеся англичанами еще до революции, во время гражданской войны, в бурные 20-е и 30-е годы, теперь были известны, со всеми вытекающими последствиями.

Приятным дополнением стали несколько сетей троцкистов, ныне тщательно разрабатывавшихся - если бы Берия мог оживить Ежова, в свое время быстро поставившего к стенке Ивана Никитича Смирнова, создателя и многолетнего руководителя троцкистского подполья, опытнейшего конспиратора, без преувеличения, виртуоза нелегальной работы (полностью соответствует РеИ В.Т.), он бы лично размазывал 'Кольку-педераста' по стенке за это, отводя душу за то, что сейчас приходилось прилагать немереные труды для раскрытия затаившихся троцкистов (соответствует РеИ В.Т.); а тем временем, троцкисты, бывшие убежденными врагами даже не лично Сталина, а страны в целом, энергично работали на британскую, американскую, германскую разведки (соответствует РеИ В.Т.) - одним словом, это были настоящие, идейные до фанатизма, убежденные и непримиримые враги Советского Союза (и это правда В.Т.).

- Простите, сэр Стюарт, но, при всем моем уважении лично к Вам и к возглавляемой Вами службе, мне кажется более вероятным вариант, при котором Вы не знали о каких-то программах большевиков - в конце концов, даже разведка Его Величества не всеведуща - высказал свое мнение Оппенгеймер.

- Согласен с Вами, мистер Оппенгеймер - сэр Энтони явно определился со своей точкой зрения.

- Простите, джентльмены, а Вам не кажется странным то, что всегда осторожный, привыкший рассчитывать каждый свой шаг Сталин посмел бросить вызов самым могущественным людям в мире? - Черчилль решил поддержать шефа разведки. Он ведь не может не понимать того, что подобная наглость не останется безнаказанной, как Вы считаете?

- Он опьянен военными победами до такой степени, что забыл о силе денег - пожал плечами сэр Энтони. Следует преподать красным наглядный урок, вот и все.

- Простите, дорогой дядя, но мне кажется, что Вы недопонимаете серьезность проблемы - молчавший барон Виктор включился в беседу.

- Разрешите задать Вам вопрос, Ваше Величество?

- Да, барон - кивнул бледный монарх.

- Там были результаты неосторожного поведения Вашего старшего брата? - барон Ротшильд деликатно не употребил слова 'Виндзорский протокол'.

- У принца Людвига хранился третий комплект документов - севшим голосом сообщил Георг - как и вся переписка, предшествовавшая заключению соглашения. Впрочем, там и многое другое, включая переписку бабушки (т.н. 'Письма Виктории' В.Т.), в которой она допускала неосторожные высказывания по многим вопросам - опубликование этих писем нежелательно даже сейчас.

Теперь образцовой белизной лиц, способной поспорить с белизной лучшего мела, слагавшего утесы Дувра, могли похвастаться все собравшиеся, включая сэра Энтони, мистера Оппенгеймера и, даже страдавшего от повышенного давления, сэра Уинстона. Масштаб катастрофы, которая теперь могла разразиться в любой момент, стал понятен всем - речь могла идти не просто о привлечении к суду по обвинению в государственной измене бывшего короля Эдуарда VIII, что стало бы сильнейшим ударом по династии; даже не об отречении нынешнего монарха; теперь под угрозой лишения престола оказывалась вся Виндзорская династия, что ломало систему власти, существующую в Великобритании, ставя под вопрос само существование в нынешнем качестве ее элит.

Ужас был в том, что Сталину бы поверили простые англичане, успевшие вволю хлебнуть военного лихолетья, и, в большинстве своем, искренне симпатизировавшие русскому союзнику. Замолчать эти обвинения было невозможно - а о странном поведении бывшего короля, открыто выражавшего свои симпатии к Гитлеру и скоропостижно отправленному в почетную ссылку губернатором Багамских островов, помнили все. Равно было памятно и поведение 'клики умиротворителей', в отстранении которой от рычагов власти, с приходом на пост премьер-министра Черчилля, немалую роль сыграло давление 'снизу'. Таким образом, разоблачение закулисных договоренностей британской элиты с Третьим Рейхом, по самым сдержанным оценкам балансировавших на грани государственной измены, гарантированно вызывало политическую катастрофу.

Реакцию военнослужащих просчитывать было, мягко говоря, неуютно - если не столь давний Инвергордонский мятеж в Королевском Флоте был вызван всего лишь урезанием жалованья в разгар Великой Депрессии, и прошел он абсолютно бескровно (соответствует РеИ В.Т.), то, как отреагируют только что рисковавшие жизнью, проливавшие кровь и терявшие друзей люди с оружием на то, что они сочтут несомненным предательством.. На американцев рассчитывать не приходилось - во-первых, янки с удовольствием приберут все, что неизбежно выпустит из рук элита Британской Империи, во-вторых, присутствовавшие испытывали обоснованные сомнения в том, что парни с ферм и заводов, надевшие военную форму ВС США, отнесутся к ним намного благожелательнее соотечественников.

Массу интересных впечатлений гарантировало опубликование имевшихся в архиве Гессенов документов и еврейской финансовой элите - вряд ли простых евреев, с ужасом и ненавистью узнавших об истреблении соотечественников и родственников нацистами, обрадовали бы неопровержимые доказательства ведения господами банкирами взаимовыгодных дел с этими самыми нацистами в разгар уничтожения европейского еврейства. За такое могли и пристрелить без особых сантиментов - немало американских и английских евреев добровольно пошли служить в армии Америки и Англии, чтобы иметь возможность отомстить за соплеменников, так что в 'теплоте' их чувств к предателям своего народа сомневаться не приходилось.

Грустные размышления собравшихся джентльменов об открывающихся перед ними перспективах прервал сдавленный наполовину стон, наполовину всхлип короля, начавшего падать со стула.

Первым успел отреагировать молодой и спортивный барон Виктор, удержавший падающего со стула монарха. Несколькими секундами позже на помощь ему подоспел сохранивший хорошую физическую форму сэр Стюарт. Вдвоем они отнесли потерявшего сознание Георга на кушетку. Тем временем, сэр Энтони вызвал слугу и холодно сообщил: 'Его Величеству плохо - немедленно вызовите врачей!'.

Поскольку здоровье короля давно оставляло желать лучшего, то во дворце было установлено дежурство врачей, так что медики примчались всего через четверть часа. Одновременно во дворец был вызван лейб-медик монарха.

Высокое собрание пока перебралось в другую малую гостиную - и мрачно дегустировало коньяк и виски, ожидая вердикта врачей. Новости пришли через полчаса - и приятными их бы не назвал самый завзятый оптимист. В момент надвигающегося тяжелейшего кризиса, который ни с чем нельзя даже было сравнить, монарха свалил инсульт! Еще через два часа лично лейб-медик сообщил собравшимся точную информацию - непосредственной угрозы жизни Его Величества нет, но его состояние является весьма тяжелым, так что сказать точно, сможет ли он когда-нибудь вернуться к делам, если это вообще произойдет, невозможно.

- Джентльмены, время позднее - наше дальнейшее нахождение во дворце не вполне согласуется с требованиями этикета - взял на себя инициативу сэр Уинстон - полагаю, сейчас нам надо определиться с тем, продолжим ли мы начатое обсуждение сейчас или перенесем его на завтра. В первом случае имею честь предложить Вам гостеприимство в моей резиденции. Собравшиеся переглянулись - 'совой' среди них был только Черчилль, остальные уже едва держались на ногах от усталости, время уже было далеко за полночь. Решение же следовало принимать, всесторонне обдумав все моменты - слишком высоки были ставки, внезапно проявившаяся угроза по степени серьезности ничем не уступала успешному германскому вторжению на Остров, вот только Королевские Флот, Армия и ВВС тут ничем помочь не могли.

- Не могу с Вами не согласиться, сэр Уинстон - высказался сэр Энтони - немолодой и не слишком здоровый банкир неважно себя чувствовал - как Вы посмотрите на то, чтобы завтра собраться у меня в банке? Скажем, в два часа пополудни - всем будет удобно, господа?

- Полагаю, если журналисты узнают о визите премьер-министра в Ваш банк, сэр Энтони, то это может быть превратно истолковано - заметил Мензис - возможно, следует избрать другое место встречи?

- Возможно, наилучшим местом встречи станет штаб-квартира Вашего ведомства, сэр Стюарт? - поддержал разведчика барон Виктор, не желавший давать дядюшке преимущество своей территории - беседа и так предстояла нелегкая. Если, конечно, мы Вас не обременим?

- Ничуть не обремените - я всегда рад видеть Вас, джентльмены - предложил свое гостеприимство шеф разведки.

- Тогда, быть может, не в два, а в три часа дня, джентльмены - мне не хотелось бы привлекать излишнее внимание резким изменением своего графика? - предложил Черчилль.

- Это будет удобнее - согласился Оппенгеймер.

- Хорошо, господа - согласился сэр Энтони, недовольно посмотрев на племянника.

Засвидетельствовав свое почтение королеве, и заверив Ее Величество в своей неизменной преданности, почтеннейшие джентльмены разъехались. По странному стечению обстоятельств, их пути сгруппировались следующим образом - сэр Энтони и мистер Оппенгеймер направили свои стопы в особняк Ротшильда в квартале Бельгравия, сэр Уинстон, сэр Стюарт и барон Виктор направились на Даунинг-стрит, 10.

Послесловие 1

По прибытию на место столпы британской элиты занялись согласованием позиций.

- Какого Вы мнения, мистер Оппенгеймер, обо всей этой истории? - полюбопытствовал сэр Энтони, после того, как оба финансовых олигарха расположились в гостиной и отведали коньяку.

- Крайне странная история, сэр Энтони - пожал плечами руководитель алмазной монополии.

- Я, конечно, не специалист по России - но в последнее время странности стали нормой. Сначала Ватикан, мягко говоря, не замеченный в симпатиях к любым русским, договаривается с мистером Сталиным. Мне трудно предположить, что Его Святейшество или кардинал Мальоне вдруг прониклись симпатиями к коммунизму - но, почему-то они договорились с русскими? Потом генералиссимус Франко, чья ненависть к коммунистам прекрасно известна всем заинтересованным лицам, вдруг заключает соглашение с Москвой. Затем фельдмаршал Роммель, никогда не питавший симпатий к красным, возглавляет прорусский переворот. Конечно, прорусская группировка в Германии была всегда - и военные всегда играли в ней важную роль, но тут задействованы очень неожиданные персонажи, как мне сообщили. Теперь господин Сталин вдруг бросает вызов элитам и континентальной Европы, и Британской Империи - отчего он так уверенно себя чувствует?

- Насколько я знаю, в первом случае мистер Сталин предложил джентльменам, прислушивающимся к мнению Ватикана, хороший пакет акций в совместном контроле Европы - медленно ответил Ротшильд - во втором, мистер Франко получил намного больше, чем ему могли бы предложить мы или 'кузены'; в третьем, германским военным и промышленникам были даны гарантии соблюдения их интересов - о, конечно, им предстоит заплатить за агрессию против России, но они сочли эти условия более выгодными для себя, а проанглийская группировка в Германии была парализована.

Собеседники посмотрели друг другу в глаза - и поняли друг друга. Действительно, в действиях 'Красного Чингисхана' легко просматривался один и тот же алгоритм - раз за разом он совмещал кнут и пряник, угрозу лишить всего и более щедрое предложение, нежели то, которое могли сделать конкуренты. Никакой идеологии коммунизма - только перспектива стать нищими или остаться богатыми и влиятельными, поделившись при этом частью бизнеса. При этом Сталин, входя в бизнес новых партнеров, автоматически становился заинтересован в его процветании.

- Это было просто возмутительно! Обнаглевшие русские варвары претендовали - если предположения окажутся верными - на то, чтобы отобрать кусок бизнеса у финансовых владык мира! - именно такие мысли синхронно промелькнули в головах у сэра Энтони и мистера Оппенгеймера.

Вторая мысль, пришедшая к ним - все же собеседники умели держать эмоции под контролем, впрочем, без этого они бы никогда не стали теми, кем они сумели стать - стала менее оптимистичная: 'Похоже, русский диктатор избрал нас очередной целью - в противном случае, трудно объяснить происходящее..'

- Полагаю, сэр Энтони, мистер Сталин собирается выставить нам определенные требования - констатировал алмазный король - подобно американскому бандиту, требующему платить ему в обмен 'на защиту'.

- Скорее, не бандиту, а шантажисту - поправил коллегу банкир.

- Да, Вы правы - согласился Оппенгеймер.

- Как Вы считаете, какие возможны требования? - руководитель 'Де Бирс' окончательно 'переключился на деловую волну'.

- Сталина всегда интересовали промышленность, армия и флот, мировая политика - пожал плечами финансист - так что, по всей видимости, от американцев он потребует поставок новейшего оборудования, даже, скорее, целых заводов, оснащенных новейшими станками; ну а нам будет предложено оплатить все это, в той или иной форме, дать финансовые гарантии и тому подобное.

- Вы не опасаетесь того, что у нас потребуют поделиться нашим бизнесом, подобно тому, как это сделали с немецкими промышленниками? - спросил руководитель алмазной монополии.

- Дорогой коллега, посудите сами - мистера Сталина никогда особо не интересовали мировые финансы - ответил лидер британских финансистов - точнее, они его интересовали иначе, кроме как средство купить что-то, нужное красным. Он никогда не пытался играть на ценах на драгоценные металлы - хотя Советская Россия является крупным добытчиком золота и серебра.

Оппенгеймер молча поклонился, отдавая должное познаниям и авторитету Ротшильда - действительно, кому как не ведущему финансисту рода, контролировавшего более 70% в малоизвестных широкой общественности Золотом и Серебряном комитетах (соответствует РеИ - эти организации, контролировавшие мировые рынки драгоценных металлов, существовали уже тогда и там главенствовал род Ротшильдов В.Т.), было знать реальное положение дел в святая святых мировых финансов.

- Кроме того, этот бешеный грузин ведь не пытался отобрать, скажем, часть бизнеса семьи Реконати - добавил сэр Энтони - насколько мне известно, речь идет о финансировании совместных с русскими программ в их сфере влияния - кстати, на вполне возвратной основе.

- Пожалуй, сэр Энтони, завтра придется согласиться на то, чтобы выслушать предложения 'Красного Чингисхана' - неохотно выдавил Эрнест Оппенгеймер, предчувствовавший расставание со значительной частью сверхприбылей, полученных от продажи миллионов карат технических алмазов Германии во время войны (соответствует РеИ - 'Де Бирс' поставляла алмазы по цене 26 долларов за карат, в 30 раз дороже, чем союзнику - США; впрочем, теснейшее сотрудничество алмазной монополии с Третьим Рейхом началось еще в 30-е годы - именно тогда Германия стала крупнейшим поставщиком алмазного инструмента В.Т.); с другой стороны, представление доказательств его скромного бизнеса c нацистами общественности было чревато куда большими потерями.

Ротшильд кивнул - с него, в этот момент, смело можно было ваять аллегорию Мрачности. Понять 'сладкую парочку' было нетрудно - посвященный в некоторые сложности человек вспомнил бы известный в крайне узких кругах клуб 'Круглый стол' (соответствует РеИ - основан в конце XIX века Сесилом Родсом, первоначально представлял собой объединение британской элиты и проанглийской части континентальной элиты; после Первой Мировой войны расширен за счет допуска в состав клуба американской элиты В.Т.); точнее, взятый им курс на провоцирование войны между Советской Россией и Германией, с целью взаимного ангиллирования их экономических возможностей. Реализация этого плана гарантированно приводила к тому, что старая континентальная элита Европы переставала быть субъектом мировой экономики, переходя на положение 'младшего партнера' англосаксов, а Советская Россия, чьи социально-экономические идеи были источником бесконечной 'головной боли' англосаксонских элит, на десятилетия была бы вынуждена замкнуться в себе, залечивая нанесенные войной раны, что стопроцентно приводило ее к неустранимому отставанию от ведущих стран мира. Конечно, это никоим образом не отменяло проблему раздела добычи - ни британских членов клуба, ни их партнеров с континента нимало не радовала перспектива передать 'контрольный пакет' заокеанским парвеню, позволявшим себе самостоятельную игру, заметно выходившую за рамки первоначально заключенных соглашений.

Последние полгода стали для членов клуба временем беспокойства и сильнейшего непонимания. Альянс большевиков и Ватикана, среди прочего, дававший Сталину возможность влиять на положение дел в Швейцарии - а ведь сколько трудов и денег было потрачено и 'Казной Сиона', и англосаксами, чтобы перехватить контроль над этим мировым финансовым центром, первоначально создававшимся континенталами как альтернатива Сити и Уолл-стрит, не говоря уже о выходе на старую католическую элиту Франции; альянс красных и Франко, обеспечивавший русским 'мост' в Латинскую Америку, в течение полутора столетий бывшую 'охотничьим заповедником' Великобритании и США; и, как завершающий удар - реализация старого кошмара англосаксов, союза России и Германии, пока выразившийся в 'казусе Роммеля'.

Члены клуба 'сломали немало копий', пытаясь понять суть происходящего - но внятного объяснения у них пока не было. Да, Россия всегда была не просто потенциальным фактором неопределенности, но и вероятным центром, объединяющим всех противников англосаксов и их союзников. На практике же, со второй половины XVIII века, когда русские окончательно превратили свое государство в могущественную континентальную Империю, ставшую принципиальным соперником Британской Империи, их удавалось удерживать под контролем непрямыми методами.

Блестящим успехом на этом пути стала эмоциональная 'ловля' постаревшей Екатерины II на эксцессы французской революции - хотя, по логике вещей, в Петербурге должны были прыгать до потолка от радости, поскольку выход Франции из 'Большой Игры' и сковывание европейских монархий означал свободу рук для России в отношении Османской Империи и Персии, что практически гарантировало русским положительное решение их многовековых стратегических задач на Юге. Чуть меньшим успехом стало убийство Павла I, сочетавшееся с проанглийским переворотом - тогда впервые был сорван союз континентальных Империй против Острова, имевший великолепные шансы на успех; более того, потенциальные союзники, практически не имевшие пересечений интересов, сошлись в смертельной, губительной для них обоих, схватке. Шедевром британской дипломатии стала Первая Мировая война - строго говоря, конфликт исчерпывался вопросом о принадлежности Эльзаса и Лотарингии - но, англичане сумели, действуя руками французов, австрийцев и сербов, столкнуть в схватке вовсе не имеющие между собой противоречий Российскую и Германскую Империи (называть конфликт из-за величины хлебных пошлин причиной войны стеснялись даже неукоснительно следующие линии партии советские историки В.Т.). Другое дело, что англичане не сумели правильно рассчитать силы континентальных конкурентов, как союзников, так и противников - и, поэтому, вместо извлечения выгод из излюбленной ими позиции 'смеющегося третьего' Великобритании пришлось воевать в полную силу; выгоды же из взаимного ослабления и уничтожения стратегических конкурентов извлекла Америка.

Именно тогда, оказавшись на грани потери всего могущества, накопленного за четыре столетия колониальной экспансии и пиратских походов, финансовых игр и промышленной революции, изощренных интриг и политических убийств, британская элита сделала свои ходы. Предельно рискованные ходы - но выбора у власть имущих Великобритании не было: если удержание превосходства над Германией на морях, должное спровоцировать ее на преимущественные действия на суше, сопряженные с выводом из 'Большой Игры' Франции и нанесения неприемлемого ущерба России - как всегда, коварный Альбион уничтожал союзников руками противника и противника - руками союзников - известные как 'дредноутная гонка', обошлись в 50 млн. фунтов стерлингов, то общие расходы Великобритании на Первую Мировую войну превысили 11 миллиардов фунтов стерлингов. При довоенном золотом обеспечинии фунта стерлингов, превышавшем 7 г золота, золотой эквивалент расходов на Великую войну превысил 80,5 тысяч тонн золота. Один государственный долг превысил 8 миллиардов фунтов - в золоте это превышало 58,5 тысяч тонн. Это были неоплатные долги - даже для Британии; их не могли компенсировать никакие территориальные приобретения, полученные в Версале. Одно обслуживаниегосударственного долга после Первой Мировой войны обходилось в 40% бюджета страны. Поэтому британская элита встала перед дилеммой: или стать сателлитом своей же бывшей колонии, или загнать кредитора в гроб, благо в этом случае востребовать долги было бы некому.

Со свойственным англичанам изяществом игра была выстроена в два уровня. Первым уровнем 'Большой Игры', согласованным в рамках клуба 'Круглый стол', было подавление всех элит, не имевших счастья быть англосаксами - с последующим разделом мира между элитами Великобритании и США. Второй уровень был спланирован в расчете на различия типов экономик: если экономика США относилась к экономикам открытого типа, то экономика Британской Империи, благодаря реализации идей Джозефа Чемберлена, все больше становилась экономикой промежуточного типа между открытой и закрытой; экономика же Германии была закрытой, японская явно тяготела к закрытости. Общая идея была элегантна - если Германия вытеснит Америку с европейских рынков путем военного захвата, а Япония сумеет проделать то же в Китае, то, при том условии, что интересы Британии не будут затронуты агрессорами, США попадали в экономическую изоляцию, лишаясь рынков сбыта своих товаров, и, что не менее важно, возможностей 'экспорта инфляции' в Европу и Азию, которые были изрядным подспорьем для американской экономики после отмены Великобританией 'золотого стандарта' фунта стерлингов.

Когда выяснилось, что американцы далеко не так простодушны, как казалось на первый взгляд - и, в свою очередь, прилагают все усилия для того, чтобы использовать нацистов в качестве тарана, сокрушающего британское влияние в Европе - останавливать разогнавшийся грузовик было поздно, можно было только попытаться канализировать немецкую агрессию в безопасном для Британии направлении. Похожие попытки англичане предпринимали и на Дальнем Востоке. Вершиной этих усилий стал Мюнхенский договор в Европе и пакт 'Арита-Крейги' - в Азии.

Уникальный шанс на реванш, представившийся им благодаря невидимому противостоянию англичан и американцев, попытались использовать немецкие промышленники - и, надо заметить, не без успеха, во всяком случае, на первом этапе.

Это Энтони Ротшильду и Эрнесту Оппенгеймеру было понятно - опытнейшие мастера 'Большой Игры', поколениями определявшие судьбы Европы и всего мира, вели свои партии, добиваясь успехов и терпя поражения; но, внятно объяснить успехи русских, никогда не замеченных в игре гроссмейстерского уровня, было невозможно!

Оставалось одно - пока отступить под натиском превосходящих сил врага, и, готовить реванш, помня принцип 'Британия проигрывала сражения - но не войны!'

Послесловие 2

Тем временем в уютном кабинете на Даунинг-стрит в неярком свете настольной лампы вился дымок сигар и отливал медовым янтарем коньяк в бокалах. И, конечно, шла неторопливая беседа.

- Вы полагаете, что успехи русских объясняются помощью их потомков - барон Ротшильд вслух проговаривал свои мысли - за несколько десятилетий информация о негласных договоренностях джентльменов могла просочиться - или, немалая ее часть - и именно этим объясняется безукоризненная игра мистера Сталина. Нет его гениальности в 'Большой Игре' - есть точное знание слабых мест противников и союзников.

- Я бы не стал недооценивать господина Сталина - мягко укорил собеседника сэр Уинстон - суметь разыграть свои козыри в такой игре может только в высшей степени незаурядная личность. А суметь разыграть их с таким уровнем эффективности может только истинный виртуоз Игры.

- Благодарю Вас за добрый совет, сэр Уинстон - поблагодарил премьера Виктор Ротшильд - Вы абсолютно правы, противники мистера Сталина, имевшие неосторожность недооценить его, имели возможность горько пожалеть о допущенной ошибке.

- Всегда к Вашим услугам, господин барон - устало улыбнулся Черчилль. Но, сейчас, нам надо попытаться понять, чего добивается милейший мистер Сталин. Каковы Ваши мнения, джентльмены?

- Полагаю, возможны следующие варианты - высказался шеф разведки.

- Первое. Опубликование всех, известных красным, компрометирующих материалов. Британия немедленно сваливается в тяжелейший политический кризис, усугубленный случившимся сегодня несчастьем с Его Величеством. Если учесть тот факт, что наша экономика удерживается на грани коллапса исключительно благодаря помощи 'кузенов', то потеря управления гарантированно приведет к краху. Собственно, мы окажемся в положении, весьма напоминающем положение России весной и летом 1917 года. Да, 'кузены' совершенно не заинтересованы в красной Великобритании, поэтому мы сможем рассчитывать на их действенную помощь - единственно, каков будет предъявленный ими счет?

Премьер-министр и барон Ротшильд молчаливо выразили свое согласие с генерал-майором Мензисом - действительно, все вышеперечисленное было более чем реально; да, за помощь американцев пришлось бы рассчитываться превращением Великобритании в протекторат США.

- Закономерен вопрос, джентльмены - на что может рассчитывать мистер Сталин в случае реализации этого варианта? - продолжил свой анализ сэр Стюарт.

- Мне видятся следующие выгоды - во-первых, резко ослабевает контроль за освобожденными нами и 'кузенами' территориями Западной Европы: на контролируемых Королевской армией практически до нуля, американцами - очень резко; таким образом, мистер Сталин может существенно увеличить свою сферу влияния в Европе; во-вторых, заметно усиливаются его позиции на послевоенной мирной конференции, поскольку легитимность британской делегации можно будет поставить под вопрос, не говоря уже о том, что ресурсы союзников в критический момент будут скованы у нас; в-третьих, русские вынудят американцев затратить значительные ресурсы на стабилизацию положения в Британии. Это хороший для нас вариант - если удастся избежать смены политической системы, что не исключено.

- Минусы этого сценария заключаются в том, что по его результатам англосаксонский мир становится единым целым, полностью контролируемым американцами - следовательно, дальнейшая игра на наших противоречиях становится невозможна для русских. Конечно, сочтет ли маршал Сталин пусть существенные, но разовые, выгоды достаточной компенсацией за долгосрочное ухудшение своих позиций, неизвестно - но, маловероятно, чтобы он этого не учел.

- Второе. Получение в обмен на компрометирующие материалы массированной экономической и технологической помощи, столь необходимой сейчас России. Здесь все очевидно - такая помощь будет охотно оказана, поскольку поддержание стабильности обойдется намного дороже. Правда, тут неизбежно возникает вопрос - будет ли она оказана в масштабах, кардинально меняющих ситуацию? Полагаю, что нет - это заведомо невыгодно ни нам, ни 'кузенам'. Соответственно, мистер Сталин получает умеренные выгоды, ничем не рискуя.

- Третье. Милейший маршал попытается сыграть с нами в ту же игру, в которую он успешно сыграл с Ватиканом и немцами. Проще говоря, он предложит нам отдать часть ему - или, отдать все янки.

Здесь можно только предполагать, что он может вкладывать в понятие 'отдать часть' - поскольку буквальное повторение католического и германского трюков явно невозможно, разрыв союза Великобритании и США немыслим.

Сэр Стюарт замолчал, глядя на собеседников.

- Исходя из наших возможностей, это может быть либо доля в торговле Европы с колониями, - сэр Уинстон сделал паузу, чтобы наиболее эффектно использовать 'пас', переданный ему разведчиком - Черчилль еще не забыл полученного в молодости опыта игры в поло (было в РеИ - лейтенант Черчилль играл в конное поло В.Т.) - либо получить долю в том, где мы наиболее сильны - операциях с драгоценными металлами и камнями.

Барон Виктор Ротшильд был смелым и умным человеком, обладавшим сильной волей - но, сейчас глядя на его лицо, даже ребенок мог бы сказать, что аристократ от финансов не верит своим ушам. Черчилль и Мензис терпеливо ждали , пока он справится с шоком - впрочем, вполне понятным и извинительным, в особенности, для формального главы 'золотой' династии.

- Вы полагаете, что господин Сталин выстраивает ситуацию в расчете на то, что мы окажемся перед выбором: либо ситуация, напоминающая ту, в которой оказались и мы, и французы во время прошлой Великой войны, когда приходилось распродавать вложения, сделанные в США за полвека, чтобы оплатить поставки 'кузенов'; либо принять его предложение - к чести барона, он не стал размениваться на бессмысленные восклицания вроде 'Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!' или 'Это возмутительная наглость Красного Чингисхана!' - а занялся поиском выхода из положения, в которое сейчас попала верхушка Великобритании.

- Вы абсолютно правильно поняли мою мысль - согласился премьер. Скажу больше - сейчас нам предстоит маневрировать между красными и 'кузенами', чтобы сохранить Британию в ряду великих держав. Кстати, права на ошибку у нас больше нет.

Мензис и Ротшильд хмуро промолчали - Черчилль высказался более чем откровенно, ясно выразив свои намерения: британской элите предстоял новый тур смертельно опасных маневров во имя спасения Империи, но, в отличие от 20-х - 30-х годов, сейчас права на повторение ошибок Макдональда и Чемберлена, сделавших ставку на изощренное искусство интриги, не подкрепленное авторитетом Королевского Флота и возможностями фунта стерлингов, не было. Только что премьер-министр недвусмысленно сказал, что 'дешевой империалистической политики' больше не будет - более того, как и после краха Франции, он готов идти до конца, в прямом и переносном плане сжигая корабли (намек на операцию 'Катапульта' - атаку британского флота французских кораблей, нарушающую все юридические нормы и принятые 'правила игры' В.Т.). Конечно, в своих устремлениях потомок герцогов Мальборо был не одинок - собственно, его и выдвинула на пост премьера в самый критический для Британской Империи момент та часть английской элиты, которая была до конца отстаивать великодержавный статус Империи - но, сейчас, они присутствовали при объявлении Черчиллем негласной войны двум державам, ставшим хозяевами мира по итогам новой Великой войны. Англии предстояло сталкивать пока еще союзников между собой, заключая с ними тайные и явные альянсы ради достижения поставленной цели.

- Хорошо, сэр Уинстон - негромко сказал барон, которого совершенно не радовала перспектива оказаться младшим партнером Рокфеллеров - а в случае реализации первого из указанных сэром Стюартом сценариев расплачиваться с американцами предстояло не только нефтяными месторождениями Персидского залива, но и золотыми и алмазными приисками Южной Африки, это было очевидно.Красные, в этом случае, имели перед янки одно несомненное в глазах англичан преимущество - у них не было флота, необходимого для контролля юга Африки; и в ближайшие 20-30 лет не будет. Выстраивание же практически всемирной золотой монополии позволяло не просто извлекать сверхприбыли, но и, со временем, постепенно ослаблять положение доллара в качестве мировой резервной валюты, усиливаяпозиции фунта - несомненно, в рублевую зону попасть не удастся, но удержание зоны фунта стерлингов в этом случае представлялось вполне возможным делом.

- Я думаю, завтра излагать все эти соображения будет несколько преждевременно - заметил барон Виктор, хорошо знавший и двоюродного дядюшку, и мистера Оппенгеймера - стоит ограничиться их согласием на переговоры с мистером Сталиным.

- Не могу с Вами не согласиться - высказался Черчилль, мысленно поздравивший себя с успехом - 'золотая' династия нынче была далеко не так едина во мнениях, как еще полвека назад; если часть представителей рода Ротшильдов терпимо относились к разделу мировых финансов с группировкой Рокфеллеров, то, другая часть была настроена на восстановление семейной монополии. Другое дело, что быть настроенными на восстановление этой монополии и быть готовыми ради этого пойти на соглашение с очень, очень сильно нелюбимым всеми Ротшильдами Сталиным - это были совсем разные категории.

- Как это ни парадоксально прозвучит - но наиболее опасным противником Британии сейчас являются не русские, а янки - изрек очевидную для собравшихся банальность Мензис, имея своей целью окончательно закрепить настрой молодого Ротшильда.

Виктор Ротшильд пожал плечами - с учетом того, что экономика Британии в значительной степени держалась на морской торговле, ответ на вопрос, кто является для нее наиболее опасным конкурентом, был очевиден до неприличия.

Послесловие 3

В три часа пополудни следующего - или, если быть безукоризненно точным, того же дня, поскольку обсуждения закончились далеко за полночь - 6 мая, в кабинете шефа британской разведки собрались те, кому предстояло принять важнейшее решение.

После исполнения сэра Стюарта долга гостеприимства, выразившегося в предложении напитков и сигар, началось обсуждение.

- Полагаю, всем нам очевидно, что опубликование документов из архива Гессенов приведет к нежелательным последствиям - взял инициативу в свои руки сэр Энтони. Остается лишь решить, следует ли нам вообще идти на переговоры с мистером Сталиным - и, если да, то на каких условиях.

- Отказ от переговоров приведет к тяжелым последствиям для Британии - сэр Уинстон был предельно дипломатичен, раздражать ведущих финансистов мира точно не следовало - тем паче, что склонными к компромиссам людьми их бы не назвал даже очень расположенный к Ротшильду и Оппенгеймеру человек - а маршала, насколько я могу судить, устроит и отказ от ведения переговоров.

Финансисты посмотрели друг на друга - вчера это не обсуждалось, но тяжелейший политический кризис Великобритании, с немалой вероятностью перерастающий в коллапс всей политической системы Альбиона, практически гарантировал потерю всех позиций Британии на континенте, с разделом таковых между американцами и русскими. Применительно лично к ним это означало потерю позиций в финансовой системе Франции, с разделом сфер влияния между финансистами Ватикана и группы Рокфеллеров. В такой же степени это касалось и тех стран Западной Европы, которые были освобождены англосаксами, за исключением разве что Голландии - там старая континентальная элита практически не имела серьезных позиций, так что всецело ориентирующаяся на англичан страна досталась бы 'кузенам'. Конечно, в первую очередь это касалось Ротшильдов - но и Оппенгеймер, представлявший, прежде всего, интересы британцев и их континентальных союзников, был бы вынужден согласиться с очень существенным перераспределением пакетов акций в мировой алмазной монополии в пользу элиты США. Определенно, не следовало забывать того, что мировым центром огранки алмазов и торговли бриллиантами был именно Амстердам - так что это стало бы дополнительным аргументом в вопросе перераспределения доходов.

Ну а обсуждать малоприятный вопрос, заключавшийся в том, что будет с фунтом стерлингов, если Британия полностью лишится возможности 'экспорта инфляции' на континент, столпам английских финансов просто не хотелось - хватало и того, что после захвата и хозяйничанья японцев в Индии Империя лишилась не только жизненно необходимой ей долларовой выручки (соответствует РеИ - в 1940-1945 гг. основным источником долларовой выручки была именно Индия В.Т.), но и импортером дешевеющего на глазах фунта. Упоминать в этой связи дальневосточные и африканские колонии не стоило - когда удастся сбросить туда денежную массу, ведомо было только Господу или его извечному оппоненту, но оба не спешили поделиться своими познаниями на сей счет.

'Десертом' же шло то, что в случае их отказа от предложений Сталина - в любой форме - все сомневающиеся получали наглядный урок на тему, стоит ли сотрудничать с русскими. Положительные примеры уже имелись - но, для полноты картины маршалу явно не хватало отрицательного примера. По здравому размышлению, ни сэру Энтони, ни главе 'Де Бирс' не очень хотелось пополнить своими персонами коллекцию 'охотничьих трофеев' русского диктатора - а перспектива этого сейчас была реальна.

- Полагаю, следует выслушать русского диктатора - а, узнав его условия, можно будет принимать решение о продолжении переговоров или отказе от них - постарался 'сохранить лицо' Оппенгеймер. Возможно, следует постараться затянуть переговоры - насколько я понимаю, наиболее удобный для красных момент довольно ограничен во времени, не превышая двух или трех месяцев; дальше пойдет частичная демобилизация, острота противоречий заметно сгладится.

- Вряд ли удастся поймать маршала на эту уловку - мягко возразил Черчилль. По опыту своих переговоров с ним могу точно сказать, что он склонен к предельной определенности. Кроме того, он высоко ценит точные, неопровержимые аргументы, умея выстраивать безукоризненные логические цепочки - настолько, что я, будучи воспитан в британском парламенте, с его культурой ожесточенных дискуссий, ничего не мог противопоставить ему (несколько видоизменное высказывание Черчилля о полемическом искусстве Сталина, имевшее место в РеИ В.Т.). Попытаться, бесспорно, надо - но всерьез рассчитывать на это не стоит.

- Вы очень высоко оцениваете кремлевского диктатора - корректно укорил Черчилля Ротшильд-старший.

- Этот человек принял разоренную, неграмотную Россию, с сохой - в качестве самой распространенной техники - и одному Господу ведомо, какой он ее оставит; текущее положение дел наводит на мысль, что самые комплиментарные оценки личности Сталина могут быть недостаточно реалистичными - пожал плечами премьер-министр. Даже если большевики из будущего оказывают ему самую широкую помощь, то ее еще нужно суметь использовать.

Энтони Ротшильд поморщился - он вообще не любил отвлеченных умствований, предпочитая им предельную практичность; но, возразить было нечего, хотя бы потому, что альтернативная версия развития событий наводила на не менее грустные для него выводы.

- Итак, джентльмены, полагаю, мы пришл

и к общему мнению относительно необходимости начала переговоров с мистером Сталиным - или нет? - барон Виктор счел нужным вернуть беседу в русло обсуждения насущных проблем, пока разозленный не на шутку дядюшка не пошел на конфликт с премьером, получившим прозвище 'Железный Боров' отнюдь не за кротость характера.

- Имеет смысл выслушать предложения мистера Сталина - и, исходя из них, принимать окончательное решение - твердо сказал Оппенгеймер.

- Согласен с мистером Оппенгеймером - добавлю лишь, что нам не следует первыми выходить на контакт с русскими - высказал свою точку зрения Энтони Ротшильд так, что было очевидно - это максимальная уступка, на которую он готов пойти.

- Я принимаю точку зрения сэра Энтони и мистера Оппенгеймера - выразил свое мнение Черчилль, вполне довольный тем, что удалось выдавить их согласие на предварительные переговоры.

- Присоединяюсь к Вашему мнению, джентльмены - кротко сообщил сэр Стюарт.

- Полностью согласен с Вашим мнением, господа - скромно, как и полагалось младшему по возрасту и положению, сказал барон Виктор.


Размышления генерала Тодзио.

11 мая 1944 года, Токио.

Генерал Тодзио, премьер-министр Империи, сидел в чайном домике, в своем саду - и в одиночестве пил чай.

Строго говоря, это не было обычным чаепитием самурая, отдыхом для души и тела - генерал продолжал работать, анализируя имеющуюся информацию, и, ища выходы из сложившейся ситуации.

Ситуация не радовала верного слугу Тэнно, одного из руководителей клана Тесю. Нет, формально все было очень неплохо - оборонительный периметр Империи был нерушим, промышленность наращивала выпуск вооружения, Армия была по-прежнему сильна, как, впрочем, и Флот.. Все это было так - но генерал понимал, что это не более чем форма, с сутью же все было намного хуже.

Хидэки-сама осторожно отпил глоток чая, покатал горячую жидкость во рту, наслаждаясь ее вкусом - и проглотил.

Генерал, помня уроки, данные ему Учителем, снова просчитывал обстановку - и не находил ошибок.

К середине 20-х имевшийся у Империи 'жирок' был истрачен целиком - а расклады и внутри, и вовне не становились лучше. Для того чтобы не стать подобием Сиама, стране нужно было развивать промышленность - а для этого нужно было дешевое сырье и рынки сбыта, на которых можно было бы продавать свою продукцию по монопольно высокой цене. Это же можно было сформулировать и проще - для того, чтобы выжить, стране Ниппон необходимо было стать новой Британской Империей, процветающей за счет эксплуатации колоний. Альтернативой была или медленная смерть, в том случае, если бы Ниппон сохранялась в тогдашнем состоянии, покупателя дорогого стратегического сырья и продавца дешевого текстиля - или смерть быстрая, в том случае, когда в стране, не имеющей жизненного пространства, но, с быстро растущим населением, вспыхнула бы революция, подобная русской. Между тем, Империя не имела колоний, куда можно было бы переселить миллионы человек избыточного населения - а главный канал эмиграции, США, был перекрыт - в 1921 году Конгресс принял закон, запрещавший свободную иммиграцию.

Единственным выходом из ситуации могло стать только создание экономически самодостаточной Империи, с источниками упомянутого выше дешевого сырья и рынками сбыта дорогостоящей готовой продукции. Но трагедия Империи состояла в том, что мир уже был поделен - и никто не собирался делиться со страной Ямато своим 'рисом'. И единственной возможностью выжить была экспансия в виде военной агрессии.

Именно в силу осознания безвыходности положения, в котором находилась Империя, и был принят 'Меморандум Танака' - высшее военное руководство Империи понимало, что у них нет иного выбора, чем выбор между смертельным риском и верной смертью, экспансией, обеспеченной военной силой и гарантированной национальной катастрофой. Оставалось идти по пути смертельного риска - и надеяться на милость Аматерасу.

Боги были милостивы к Империи Ниппон - легко прошел и захват Маньчжурии, и молчаливое признание этого захвата Западом, и развертывание там резервной промышленной базы Империи. И далее Боги не оставляли нацию Ямато - не было особых проблем в Китае, несмотря на то, что японские войска захватывали собственность англичан и американцев; а соглашение Арита-Крейги и вовсе означало признание Великобританией всех настоящих и будущих захватов в Китае.

Единственной настоящей проблемой Империи в то время была Россия. Бои за сопку Заозерная убедительно продемонстрировали сомневающимся мощь советской артиллерии - но это было сущей мелочью по сравнению с номонханским инцидентом, когда стало ясно, что даже элитная дивизия типа 'А', вместе с частями усиления, не может противостоять советским танковым соединениям. Именно тогда стало очевидно - и в 'мелочах', и в главном - Советский Союз под руководством господина Сталина имеет очень мало общего с Российской Империей царя Николая II.

Хидэки Тодзио вспоминал это время, мрачнея все сильнее и сильнее. Да, Императорская Армия, с момента своего создания считала смыслом своего существования миссию на Севере - и ведь долго все было хорошо, даже срыв сибирской экспедиции среди армейских офицеров было принято объяснять внутренними проблемами Империи, а не силой врага.

Номонхан стал страшным уроком во всем - тогда командование Квантунской армии хотело реванша за хасанские сопки, и, сделало все от него зависящее, чтобы пограничье Маньчжоу-ди-го и Внешней Монголии стало новым Мукденом для возомнивших о себе русских. Тщательно было выбрано место конфликта - менее чем в 200 км от японской железнодорожной станции, и, более чем в 700 км - от русской станции Борзя в Забайкалье. К операции были привлечены лучшие силы Квантунской армии - и сухопутчики, и летчики.

И тут русский медведь показал свою силу, хотя и не сразу - на всех уровнях планирования и ведения войны. Русские сумели сделать все - от переброски и снабжения войск, от захвата господства в воздухе до окружения 6-й армии. Венцом всего стала проведенная ими дипломатическая операция по заключению Пакта Молотова-Риббентропа, фактически дезавуировавшая японо-германское соглашение о совместной обороне.

Тогда клан Тесю впервые заглянул в разверзающуюся на Севере бездну - была совершенно реальна перспектива войны с Россией - войны, которую предстояло начать, имея в Маньчжурии восемь дивизий, против тридцати русских на Дальнем Востоке. Войны, которую предстояло вести, когда значительная часть кадровых дивизий оперативно была связана в Китае - и вытащить их оттуда было невозможно. Войны, которую предстояло вести, не имея союзников в Европе. Войны, в которой предстояло драться против русских подвижных соединений - а у русских были и танковые бригады, численностью в немецкую танковую дивизию, и кавалерийские корпуса мирного времени, развертываемые в конные армии - имея шесть кавалерийских бригад и немногочисленные отдельные танковые полки и батальоны. Притом - и Номонхан это доказал на практике - противотанковая оборона Императорской Армии была ниже всякой критики.

Война в Китае шла успешно - но она не решала главной проблемы Империи, заключавшейся в зависимости от внешних источников стратегического сырья и продовольствия. Китай не мог дать чугуна и цветных металлов, нефти и риса в нужных Японии количествах - там их просто не было, даже в минимально необходимых количествах. А, там, где все это было, имелись хозяева, единые в своей решимости не дать Империи стать силой, независимой от воли гайдзинов.

Летом сорокового года, казалось, Боги повернулись к стране Ямато - богатейшие колонии, Голландская Ост-Индия и Французский Индокитай, фактически оказались бесхозными; Британия попросту не могла защитить свои колонии на Тихом океане, поскольку ее флот разрывался между Метрополией, северной Атлантикой, Средиземным морем и Индийским океаном, пытаясь прикрыть все коммуникации Империи.

Но так было только на первый взгляд - на Тихом океане была сильна Америка, в чьей власти было лишить Японию жизненно необходимых ей товаров: нефти и авиабензина, металлолома и современных станков. На материке дела обстояли не лучше - Маньчжоу-ди-го жила под угрозой удара с Севера, что автоматически лишало Империю половины чугуна и пятой части стали, примерно десятой части продовольствия. Отношения между северным Медведем и западным Орлом были плохими - единственное, в чем они были едины, так это в их отношении к Империи Ямато. Соответственно, удар Армии на Север означал тяжелые сражения с непредсказуемым итогом, жесточайшую нехватку риса в Метрополии, поскольку пришлось бы мобилизовать очень многих мужчин - а сельское хозяйство держалось на ручном труде, и прекращение поставок нефти; удар Флота на Юг означал тяжелые сражения с американским флотом, прекращение западного импорта - и, в завершение всего, дивизии и корпуса Красной Армии, рвущиеся к Харбину и Мукдену, Порт-Артуру и Бэньсиху, Сеулу и Пусану. Первый вариант означал медленную смерть Империи - второй же гарантировал быстрый крах.

А, тем временем, американцы не торопясь затягивали петлю на горле страны Ниппон - началось все в 1938 году, когда правительство США ввело 'моральное эмбарго' на экспорт в Японию авиационной техники. На первый взгляд, 'моральное эмбарго' выглядело безобидно - поскольку тогда американский президент не имел права запрещать экспорт в мирное время, формально 'моральное эмбарго' обеспечивалось письмами из Госдепартамента, отправленными владельцам фирм, сотрудничавшим с Империей, с призывом прекратить этот бизнес. И все - никаких юридических последствий тогда быть не могло. На практике же, этих писем оказалось достаточно, чтобы намертво перекрыть все поставки американской авиатехники в Японию - не помогало ничто, хозяева компаний наотрез отказывались идти наперекор правительству.

Но это было только начало - в сентябре 1940 года США расторгли торговый договор 1911 года, введя внешне безобидную практику лицензирования поставок стратегических материалов в Империю. Практически это значило, что на каждую партию стратегических материалов надо получать лицензию Госдепартамента. Был перекрыт импорт железного лома - необходимого сырья для черной металлургии Империи.

Но это еще были не самые страшные беды - японская авиапромышленность имела налаженные связи с итальянцами и немцами, так что было чем заменить американскую технику; маньчжурские заводы наращивали выплавку чугуна, так что отсутствие американского металлолома не стало смертельным ударом - тяжелейшим ударом стал фактический запрет на импорт авиабензина. Япония не имела производства 100-октанового авиабензина, весь он импортировался из США - и, заменить его было невозможно. Было, правда, производство 87-октанового бензина - но, его качество было ниже всякой критики, это знали все. Результатом стало снижение возможностей японской авиации.

Именно тогда элита Империи была поставлена перед дилеммой - или получение подконтрольных Японии источников нефти, или гибель, в той или иной форме. Единственным источником нефти, добывавшим ее в достаточном количестве, была Голландская Индия - 8 млн. т нефти в год полностью удовлетворяли потребности Империи что мирного, что военного времени. Приятным дополнением была нефтедобыча Британского Борнео - еще миллион тонн в год. Проблемой было то, что захват нефтяных полей Борнео был невозможен без захвата Сингапура, а безопасный подвоз этой нефти в Метрополию был не реален без захвата Филиппин. Тем временем, материковые владения Империи продолжали находиться под угрозой удара русской армии.

Русско-германская война стала для Империи подарком Богов, возможностью решить все свои экономические проблемы без оглядки на Север - именно поэтому Тодзио выступил против вступления в войну против России на стороне Рейха. Пришлось придержать любителей 'Специальных маневров' из руководства Квантунской армии - такой шанс упускать было нельзя.

В отличие от многих коллег, например, того же генерала Муто, Тодзио понимал предельность риска - да, материалы группы полковника Ивакуро были уничтожены, но результаты его анализа врезались в память генерала. Десять к одному - именно таким было соотношение экономических потенциалов США и Империи. Война с США и Великобританией была игрой со смертью, прогулкой по острию катаны над пропастью катастрофы - но, пока шанс был. Адмирал Ямамото четко изложил свою позицию - пока не начали вступать в строй новые американские корабли, строящиеся согласно новым кораблестроительным программам, пока силы флотов на Тихом океане практически равны - шанс есть, но, с каждым месяцем он будет становиться все меньше, пока не растает совсем.

Попытка оставить возможность для относительно мирной реализации варианта, предложенного адмиралом Енаи - завладеть колониями Голландии и Франции с формального согласия хозяев - была сорвана американцами. Двадцать пятого июля, на следующий день после ввода японских войск во Французский Индокитай, США объявили о замораживании японских активов в американских банках, ввели эмбарго на поставки нефти - и вынудили сделать то же самое Великобританию и Голландию. Империя мгновенно оказалась на грани краха - все внешние источники нефти оказались перекрыты.

Можно было только радоваться тому, что высшему руководству Империи удалось удержать 'ястребов' из числа тех, кто грезил войной с Россией - стратегических запасов нефти было на год. За это время надо было или договориться с Америкой - или выиграть войну, обеспечив ресурсную базу Империи Ямато.

И тут имперская элита раскололась психологически - на тех, кто готовился к войне, и, молил Богов об успешном завершении японо-американских переговоров; и тех, кто готовился к войне, твердо веря в то, что Боги не оставят своей милостью страну Ниппон, даровав ей победу.

Хидэки Тодзио относился ко вторым - сын генерала Императорской Армии, участника Русско-японской войны, он на всю жизнь запомнил слова отца: 'Хидэки-тян, тогда у нас был выбор между смертельной опасностью и верной смертью. Для того чтобы развивать промышленность Империи нам были необходимы ресурсы Кореи - никакая другая страна была нам тогда не по силам, мы бы просто не смогли их освоить. Между Кореей и нами стояла Россия. Если тебе кто-то скажет, что победа над Россией была легкой - не верь этому. Россия была намного сильнее нас - и на суше, и на море. Ей достаточно было нанести нам одно большое поражение на суше - и, даже не сбрасывать нашу Армию в море, но, просто зажать нас в Корее, выстроив сильную полевую оборону по реке Ялу, усиленную артиллерией. Еще хуже обстояли дела на море. Если бы адмирал Макаров не погиб, у него были шансы победить - и это был бы крах Империи. Сменившему его адмиралу Витгефту даже не надо было побеждать - ему достаточно было разменивать один свой корабль на один наш, и этого было бы достаточно. Адмиралу Рожественскому даже не надо было вступать в генеральное сражение - хватило бы прорыва во Владивосток, с последующим затягиванием войны, и это бы стало нашим проигрышем, поскольку у нас заканчивались деньги на войну. Я уже не говорю о том, что русские могли просто выслать на наши коммуникации десятки вооруженных пароходов-рейдеров - и задушить Империю морской блокадой.

Если тебе скажут, что тогда был благоприятный момент, чтобы начать войну с Россией - не верь этому. Да, тогда дела у нас обстояли не так плохо, как в 1895 году, когда Россия, Франция и Германия, угрожая войной, заставили нас пересмотреть итоги Симоносекского мира - теперь у нас были современные Армия и Флот, был союз с Англией, были кредиты, выданные нам на ведение войны Англией и Америкой. У России, же, напротив, не было союзников. Но Россия могла разгромить нас и в одиночку - так что момент был вовсе не благоприятный, а - не безнадежный, это совсем разные категории.

А, вот, если тебе скажут, сын, что итог войны был предопределен - верь этому. Русским для победы было достаточно не проиграть - нам же требовалось победить во всех сражениях с минимальными потерями, поскольку возмещать их было просто нечем и не на что. Для победы мало было самурайской доблести и воинского мастерства - надо было, чтобы Боги Империи Ямато повернули события в единственно возможном направлении, так, чтобы Россия не смогла победить, ни при каких обстоятельствах. И они это сделали - наши враги, русские, делали именно то, что было необходимо нам.

Вывод прост - наша страна находится под покровительством Богов, нация Ямато пользуется их особым благоволением. Если же когда-нибудь возникнет сходная ситуация - надо идти вперед, не колеблясь и не испытывая сомнения. И если у Империи будет хотя бы один шанс на победу - даже если это будет один шанс из миллиона - Боги не оставят нас своей милостью, главное - нам самим не дрогнуть'.

Генерал всегда вспоминал эти слова отца, когда в его душу заползал червь сомнения. Но, сейчас проклятое сомнение не желало униматься, снова и снова подбрасывая ему пищу для размышлений, подтачивающих несгибаемую волю самурая. Вспоминалось лето и осень 1941 года, когда Россия рушилась под ударами Вермахта. Вспоминались победные для Империи зима 41-42 годов, весна 42-го года, когда воины Империи шли от победы к победе, сокрушая гайдзинов. И, неизбежно вспоминалось лето 1942 года - когда Боги войны впервые отвернулись от Японии и Германии, даровав первые победы Америке и России.

Дальше все было хуже - и если Япония держалась, то ее европейский союзник больше всего напоминал тунца, разделываемого умелым поваром на суши.

- Неужели Боги посмеялись над нами, даровав нам победу над Россией - тогда, в 1905 году? - подумал Тодзио. Ведь обратной стороной этой победы стало то, что мы окончательно потеряли возможность быть хризантемой, цветущей в саду - теперь у нас не было другого пути, кроме пути тигра, должного охотиться - и охотиться успешно, в противном случае он будет убит охотником или умрет с голоду.

Генерал не раз пытался отогнать от себя эту мысль - но она возвращалась. Загадочная северная страна представлялась ему Драконом-Фениксом - средоточием силы, мудрости и ярости - сгорающим в огне войн и революций и возвращающимся возрожденным, чтобы свершить месть своим врагам. Пример немцев был у него перед глазами - их путь, от великих побед, от безусловного доминирования в Европе, до позорной капитуляции перед торжествующим врагом, занял неполных два года.

- Нет, Боги испытывают нас, нашу силу духа и решимость победить - решил для себя генерал, немалым усилием воли отогнав недостойные самурая сомнения в конечной победе - и начал искать пути к победе.

Реальных путей было два - драться так, чтобы победа обошлась врагам намного дороже компромисса, благоприятного для Империи, или же, дождаться конфликта между Россией и Америкой, вполне вероятного из-за раздела европейской добычи.

При реализации любого из этих вариантов требовалось собрать все силы для продолжения войны - со всей мыслимой решимостью.

А вот с этим дела обстояли плохо - признался себе генерал. Для него не было секретом то, что высшее руководство Флота, за редчайшими исключениями, всегда стояло за мир с СССР. Но, проклятый всеми демонами Номонханский инцидент изменил ситуацию и в высшем руководстве Армии - уже в 1941 году один из руководителей 'группы контроля', в которую входил и сам Тодзио, маршал Сугияма, выступил за южный вариант; мало этого, один из руководителей Квантунской Армии, генерал Анами, пользующийся огромным авторитетом в Армии, выступил за нейтралитет с СССР, и, против провоцирования новых инцидентов на маньчжуро-советской границе (соответствует РеИ В.Т.). Но, после побед Красной Армии в Европе возможность компромисса с СССР путем уступок со стороны Империи стал считать допустимым даже генерал Умэдзу, один из самых влиятельных членов и 'группы контроля', и 'квантунской группы' - ранее непреклонный сторонник войны с Россией (соответствует РеИ В.Т.).

Что творилось в придворных кругах - об этом генералу не хотелось и думать, но приходилось просчитывать и это. Одним из результатов побед русской армии в Европе стало Высочайшее повеление: 'Всеми мерами достичь целей войны в Великой Восточной Азии; по-прежнему стараться не раздражать Советскую Россию' (соответствует РеИ В.Т.), каковое пришлось неукоснительно выполнять, издав соответствующий приказ по Армии (соответствует РеИ, с той разницей, что в РеИ и повеление Тэнно, и соответствующие приказы по Армии и Флоту были отданы летом 1944 года - в АИ МВ это произошло в конце 1943 года В.Т.). Естественно, для генерала не было секретом, кто советовал Божественному Тэнно отдать это повеление - это был маркиз Кидо, поддержанный принцем Коноэ (соответствует РеИ В.Т.). Мало этого, сейчас МИД прорабатывал вариант компромисса с Россией - генерала Тодзио начинало форменным образом трясти, когда он вспоминал предоставленный ему проект документа:

'1. Разрешение на проход советских судов через пролив Цугару.

2. Заключение соглашения о торговле между Японией, Маньчжоу-ди-Го и Советским Союзом.

3. Расширение советского влияния в Китае и других районах 'сферы совместного процветания'.

4. Демилитаризация советско-маньчжурской границы.

5. Признание советской сферы интересов в Маньчжурии.

6. Отказ Японии от договора о рыболовстве.

7. Уступка Южного Сахалина.

8. Уступка Курильских островов.

9. Отмена Антикоминтерновского пакта.

10. Отмена Тройственного пакта (Японии, Германии и Италии)' (соответствует РеИ; в РеИ этот перечень уступок разработан осенью 1944 года - в АИ МВ же этот документ составлен в конце 1943 года В.Т.).

- Это можно было сформулировать и короче - зло подумал Хидэки Тодзио - фактически мы отказываемся от значительной части плодов побед в Русско-японской войне и маньчжурском инциденте - и, более того, готовы поделиться с русскими плодами 'сферы совместного процветания', позабыв о том, что все эти плоды побед Империи щедро политы драгоценной кровью воинов Ямато. И все это творится тогда, когда русские даже не обнажили меч - но те, кого я затрудняюсь назвать самураями, поскольку не может быть самураем слабый духом, и вряд ли можно назвать верными слугами Тэнно - уже готовы признать Империю побежденной, ибо только поверженный более сильным врагом может униженно отказываться от плодов прошлых побед, позорно выторговывая свою ничтожную жизнь.

- Тогда у меня возникает два вопроса - с устрашившей его самого ледяной отстраненностью от всего земного подумал самурай Тодзио Хидэки - насколько далеко могут зайти эти недостойные? И не состоит ли долг верного слуги Божественного Императора в том, чтобы остановить их - любой ценой, не считаясь с последствиями?

Для Хидэки Тодзио это был тяжелый выбор - предстояло рисковать не просто своей жизнью, но лишиться чести, в том случае, если он все-таки заблуждается..

Генерал колебался - предстояло выбирать между предательством того, чему он служил всю жизнь, того, чему служили его славные предки: величием Империи Ямато и могуществом клана Тесю; с другой стороны, в том случае, если он все же заблуждался, его упорство в достижении ранее поставленных целей могло обернуться полным крахом Империи..

Подсказкой ему стал старый принцип самураев 'Если не знаешь, что делать - делай шаг вперед'.

Тодзио решился.

- Пусть мне придется заплатить за свой выбор жизнью - подумал старый самурай - но никто не сможет сказать, что я отступил от своих принципов, предав дело, которому служил всю жизнь. Следует идти до конца - и надеяться на милость Богов.

Сделав моральный выбор, Хидэки Тодзио перешел к размышлениям практического свойства - надо было решить, кто из высшего военного руководства Империи может стать его соратником на избранном пути.

Он не подвергал сомнению высочайший воинский дух генерала Анами - но, Корэтика-сама был сколь преданным Тэнно самураем, столь и упрямым человеком. Представить себе, что он пойдет против недвусмысленно выраженной воли Императора, было невозможно - для него безупречное служение Тэнно было смыслом жизни.

Сходный расклад был и с генералом Умэдзу - Есидзиро-сама был истинным самураем, готовым до конца сражаться с любым врагом Империи, но нарушить Высочайшее повеление для него было немыслимо.

Можно было только горько сожалеть о невозможности привлечь к реализации этого замысла маршала Сугияму - безупречный самурай и один из лучших умов Армии, человек, входивший в число влиятельнейших военачальников Империи, создатель армейской авиации Империи, в разное время бывший военным министром, главой храма Ясукуни и начальником Генштаба, был убежденным сторонником южного направления экспансии.

Единственным из адмиралов, с кем имело смысл попытаться найти общий язык, был Тоеда - Соэму-сама некоторым образом был антиподом многих генералов. Вначале бывший убежденным противником войны с США, он, по мере того, как множились трудности, становился все более бескомпромиссным сторонником войны до победного конца.


Соэму-сама также был исключением среди адмиралов в том, что он положительно относился к возможности войны с СССР - или, во всяком случае, не был принципиальным противником этой войны.

Из армейцев твердо можно было рассчитывать на маршала Тэраути - сын одного из победителей России в войне сорокалетней давности, достойный наследник древнего самурайского рода, одного из столпов клана Тесю, удостоенного великим Тэнно Муцухито графского титула, Хисаити-сама был абсолютным милитаристом по убеждениям.

- Он милитарист настолько, что, по сравнению с ним, я произвожу впечатление почти пацифиста - подумал генерал Тодзио.

У генерала были все основания думать именно так - в отличие от консервативного большинства генералитета тогда еще генерал Тэраути был активным членом группы 'Кодо-ха' (экстремистская группа 'Императорского пути' В.Т.), возглавляемой генералом Араки. В силу его происхождения и связей на его карьеру никак не повлиял даже февральский инцидент (имеется ввиду попытка государственного переворота, предпринятая членами 'Кодо-ха' в феврале 1936 года - после провала переворота члены 'Кодо-ха' были подвергнуты репрессиям, от увольнения из армии до расстрела включительно, но, естественно, ни о каких проблемах для сына маршала и премьер-министра Тэраути Масатакэ и речи быть не могло, настолько это был влиятельный род. В.Т.). Европеец мог бы сказать, что маршал Тэраути был не просто военным до мозга костей, но фанатиком, смыслом жизни которого были милитаризм, воедино слитый с идеей имперского величия Японии.

Бесспорным кандидатом был блестящий разведчик генерал Доихара. В незыблемости его взглядов на миссию Империи сомневаться не приходилось, равно, как и в его готовности идти до конца, каким бы он ни был. Крайне полезным было его глубокое знание России и Китая. Единственным 'недостатком' Кэндзи-сама, если можно так выразиться, было то, что в настоящее время он возглавлял войска 7-го фронта, дислоцированные в Британских Сингапуре, Малайе, Борнео и в Голландской Ост-Индии. Можно было только сожалеть о том, что Кэндзи-сама не командует войсками, предназначенными для обороны равнины Канто (находится на Хонсю, в частности, на равнине Канто расположен Токио В.Т.).

Также имело смысл привлечь к заговору генерал-лейтенанта Касахара - достойнейший Юкио-сама был не менее серьезной фигурой и в военной разведке, и в 'квантунской группе', чем генерал Доихара, но, намного менее известной за пределами узкого круга осведомленных людей. Имела значение и его специализация - если Кэндзи-сама специализировался по Китаю и России, то, Юкио-сама был специалистом по России, Западной Европе и Америке (соответствует РеИ - генерал Касахара был военным атташе в СССР, позже он последовательно возглавлял 4-й (Западная Европа), 6-й (Северная Америка), и 5-й (СССР) отделы 2-го управления ГШ (военная разведка) Императорской Армии В.Т.). Еще одним его существенным достоинством была службы в гвардейской дивизии, охранявшей Тэнно - он командовал кавалерийским полком, и, сохранил связи в гвардии. В настоящее время Юкио-сама был начальником штаба Квантунской Армии, что позволяло без особых проблем выйти на контакт с ним (соответствует РеИ В.Т.).

Генерал Тодзио слегка улыбнулся - те, с кем он решил обсудить свою идею, были людьми, способными не просто идти до конца, но и добиваться поставленных целей в самой безнадежной ситуации.

- Если они согласятся последовать за мной - то победа Империи гарантирована, ибо Боги не могут отвернуться от страны Ямато - подумал Хидэки Тодзио.



Воспоминания Большакова.

Из неопубликованных воспоминаний вице-адмирала Большакова, 70-е годы.

События начинаются 16 мая 1944 года.

Если какая-нибудь сволочь скажет мне, что мирное время легче военного - пристрелю гада!

Для меня май 1944 года стал началом адской работы, заключавшейся в подготовке морской пехоты к новой войне, теперь - с самураями.

Предстояло ни много, ни мало переформировать наши бригады морской пехоты, по сути бывшие 'речной пехотой', оптимизированной для форсирования крупных рек, в полноценную морскую пехоту, с дивизионной организацией по американскому образцу.

Тут необходимо небольшое пояснение - во всем мире морская пехота является классической легкой пехотой, либо вовсе не имеющей тяжелой техники, либо располагающей таковой по минимуму, за единственным исключением - дивизии морской пехоты США являются несомненными 'тяжелыми' дивизиями, имеющими на вооружении полные комплекты тяжелой армейской техники, дополненные плавающей техникой морской пехоты, и, оптимизированные для высадки с моря.

Надо отдать американцам должное - они додумались до этого еще в середине 20-х, и, вторую половину 20-х и все 30-е годы активно экспериментировали, ища и находя наилучшие решения, так что после вступления США во Вторую Мировую у морской пехоты все было готово для развертывания бригад в дивизии.

Как показал опыт и Второй Мировой, и послевоенных конфликтов, американский путь развития морской пехоты, при всей его безбожной дороговизне, был наиболее эффективным, позволявшим добиваться максимальных результатов при достаточно умеренных потерях.

Сейчас надо было думать о том, как совместить американские наработки с нашими, и, заодно, интегрировать в создаваемые организационные структуры нашу технику, трофейную немецкую, и получаемую по ленд-лизу американскую - ей Богу, командовать группой СпН было не в пример легче.

Итак, организация морской пехоты и ее вооружение и техника, исходя из того, что придется воевать не с немецкими танковыми и панцергренадерскими дивизиями, пытающимися сбросить десант с захваченного плацдарма, а штурмовать японскую оборону, основой которой были многочисленные артиллерийские и пулеметные доты, зачастую дополненные вырубленными в скалах казематами, также с артиллерией и пулеметами.

На уровне отделения хороша была американская организация, точнее, ее вариант, использовавшийся рейдерами морской пехоты - командир отделения с 'Гарандом' и три т.н. 'боевых расчета', каждый из которых состоял из пулеметчика с Браунингом BAR и трех бойцов с 'Гарандами' (эта схема впервые была применена морскими пехотинцами еще во время экспедиции Никарагуа, в 1927-1933 гг., конечно, бойцы тогда были еще не с 'Гарандами', а с магазинными 'Спрингфилдами'; оказалась эффективной в условиях джунглей; у нас неофициально применялась во время первой чеченской В.Т.); применительно к нашим условиям оптимум, по моему мнению, был таков - командир с АК-42, расчет 'Рыси' из двух человек, и три боевых звена, разумеется, вооруженных ПК и АК-42.

Взвод должен был состоять из трех стрелковых отделений, плюс командир взвода и его заместитель, плюс снайперская пара.

Рота должна была состоять из трех стрелковых взводов и взвода огневой поддержки.

Предметом серьезных дискуссий стали средства усиления ротного/батальонного уровня - нет, всем было ясно, что при наличии в роте 27 ПК, являвшихся полноценными едиными пулеметами, в отличие от американского Браунинг BAR, представлявшего собой то ли неудачный ручной пулемет, то ли очень перетяжеленную автоматическую винтовку, аналог американского пулеметного взвода, имевшего на вооружении 6 Браунингов М1917 и 6 Браунингов 1919 (и те, и другие - станковые пулеметы; основное отличие - водяное охлаждение у первых, воздушное - у вторых В.Т.), нашей роте просто не нужен - но возник вопрос, какими минометами вооружать роту, и, вводить ли на ее вооружение крупнокалиберные пулеметы.

Относительно слабости и наших, и немецких 50-мм ротных минометов разногласий не было - недаром они были сняты с производства и у нас, и у фрицев еще в 1943 году.

Также не было особых разногласий по поводу батальонных минометов калибров 81-мм/82-мм - имея массу более 50 кг, они были чересчур тяжелы для маневренного боя в звене взвод-рота, хотя, конечно, по огневой мощи они в разы превосходили и 50-мм и 60-мм минометы.

Таким образом, выбор приходилось делать между американскими минометами М2 и 'курц-вариантом' немецкого 81-мм миномета, выпущенного малой серией для ВДВ.

Строго говоря, под индексом М2 в ВС США имелось два разных миномета, правда, с высоким уровнем унификации - сначала на вооружение был принят миномет, сделанный по 'глухой схеме', затем был принят на вооружение, созданный на его базе миномет, сконструированный по схеме 'мнимого треугольника'.

Миномет, созданный по схеме мнимого треугольника (носимая масса около 20 кг, осколочная мина массой примерно 1,35 кг, максимальная дальность чуть более 1 км, приличная точность В.Т.), был очень приличным средством поддержки и легкой, и тяжелой пехоты; созданный по 'глухой схеме' миномет (масса порядка 12 кг, такая же мина, несколько меньшая дальность при значительно большем рассеивании В.Т.), по сути дела, бывший чем-то средним между нормальным минометом и стреляющим по навесной траектории гранатометом, мог использоваться штурмовыми группами, для которых критически важна была меньшая масса.

Проблема была в том, что попрошайничать у янкесов, выпрашивая ротные минометы (!), категорически не хотелось - а налаживать выпуск минометов нового калибра.. Как бы помягче выразиться.. Пожалуй, имело смысл процитировать классический в моем мире анекдот 'Фантастика в соседнем разделе!'

С немецким десантным минометом образца 1942 года были свои проблемы - да, мощная штатная мина батальонного миномета, да, приемлемая для роты масса в 26 кг - но, маловатая прицельная дальность в 1,1 км при совершенно отвратительной баллистике.

Эх, где ты, родной 'Поднос' - легкий, удобный, точный, мощный?

С горя я вспомнил о французах, точнее, сначала о 60-мм французском миномете обр. 1935 года, лицензионной копией которого была первая версия 60-мм 'американца', М1 - в принципе, в счет репараций с французов можно было стрясти энное количество 60-мм минометов и боеприпасах - черт побери, мы же почти все годные трофейные минометы, взятые на Днепре, отдали ушлому де Голлю, бодренько прибравшему к рукам вооружение получше; или же вспомнить послевоенный опыт тех же французов, наладивших выпуск неплохих 81-мм минометов, в двух модификациях - с коротким и длинным стволом, соответственно, полегче и потяжелее.

И тут меня осенило - у нас же, блин горелый, моторизованные части!

Если 'Поднос' приладили на МТ-ЛБ, то, кто, спрашивается, помешает сделать легкий самоходный миномет на шасси 'Осы' - поставить туда родной БМ-41 или БМ-43?! А еще лучше будет переделать их на заряжание с казны - тогдаеще лучше получится!

Ну не знал я тогда, что у нас еще в 1941-1942 гг. Грабин сделал проекты 82-мм и 107-мм казнозарядных минометов - так что, забегая вперед, хочу заметить, что вопрос разрешился наилучшим образом: роты получили по две 82-мм 'Осы', батальоны - по 6 107-мм 'Ос', другое дело, каких трудов стоило нашим конструкторам в кратчайшие сроки довести опытные минометы до серийных легких самоходок.

Отдельной проблемой были крупнокалиберные пулеметы - мне, исходя из моего опыта, очень хотелось дать роте хотя бы пару 'крупняков', являющихся незаменимым средством и для борьбы со вражескими станкачами, и для прикрытия флангов, и для пресечения контратак супостата - но, ДШК образца 1938 года, на колесном станке, был неплох, но недопустимо тяжел для роты, авиационный УБ, точнее, его модификация УБТ, очень хорош, но, во-первых, к нему не было необходимого нам треножного пехотного станка, во-вторых, предстояло выцарапать у летчиков не одну тысячу дефицитных пулеметов, ведь они требовались не только для усиления рот.

Мелькнула мысль заказать по ленд-лизу очень приличные американские Браунинги М2, но вспомнив о послевоенной кампании по 'борьбе с низкопоклонством перед Западом', я решил оставить этот вариант на самый крайний случай - очень уж не хотелось давать желающим утопить меня на неглубоком месте такой роскошный повод; а завистников в Наркомате ВМФ у меня хватало настолько, что становилось грустно - один вице-адмирал Кулаков, начальник Политуправления, чего стоил. И ведь начал под меня копать вскоре после моего появления в Наркомате - спасибо добрым людям, предупредившим меня, что это за тип. Помнится, пригласил меня к себе и начал интересоваться, что это подполковник Большаков, быстро взлетевший в контр-адмиралы, не состоит в рядах родной ВКП(б) - пришлось отговариваться тем, что, дескать, выполняю задание товарища Сталина, личное и совершенно секретное (а я в то время пахал, как лошадь, формируя бригады МП новой организации), и времени на полноценную работу в парторганизации нет совершенно, а быть плохим членом большевистской партии, являющейся, как всем известно, авангардом всего советского народа, совесть не позволяет. Отговорился, но и зеленому лейтенанту стало бы понятно - эта сука гладкая на тебя папочку собирает, и, при первой возможности пустит в ход.

Вообще, иногда становилось очень горько - с одной стороны, столько было отличных мужиков, жизни не жалевших ради Родины, с другой - такие вот самки собаки, как Кулаков, легко и непринужденно подводившие под трибунал хороших людей, зачастую даже не за реальную вину, а за несовпадение с генеральной линией партии, которая регулярно менялась, причем, ведь не за действие, а за простое высказывание своего мнения, не более того, чувствовали себя настолько вольготно, ломая чужие жизни, что любой гадючник коллективно удавился бы от зависти.

Да, я отвлекся на лирику - возвращусь к делу.

Батальон, в итоге, получил три линейных роты, роту усиления, состоявшую из шестиорудийной батареи 57-мм 'Ос', такой же батареи 107-мм самоходных минометов, взвод ЗСУ, состоявший из 4 'Вирбельвиндов', сиречь счетверенные 20-мм ЗА на шасси Т-IV.

Тут надо упомянуть ту мороку, которая у нас была с зенитными автоматами - в нашем мире войсковое ПВО во время ВОВ имело на вооружении копии просто плохого 25-мм 'Бофорса' и не слишком удачную переделку 40-мм 'Бофорса' под 37-мм выстрел, более известную как 61-К. Это было все, чем мы были сильны и богаты в части, касающейся МЗА - причем, ПУАЗО у нас в войну не было вообще.

Были попытки приспособить в качестве МЗА 23-мм авиационную пушку ВЯ - но тут был свой неустранимый дефект, заключавшийся в том, что великолепная баллистика и высокий темп стрельбы ВЯ были куплены ценой высокой отдачи, или, проще говоря, в цель шел только первый выстрел, дальше сбивалась наводка, недаром для 'Шилки', при сохранении выстрела ВЯ пришлось делать новую артиллерийскую часть, с заметно меньшим темпом стрельбы.

Конечно, немецкие ЗА - и 20-мм Flak38, и 37-мм Flak43 - также не были лишены недостатков, но, в целом, были заметно удачнее наших зенитных автоматов.

Проблемы были с шасси - выпуск Т-IV немцы прекратили в 1943 году, так что пришлось изрядно побегать по базам трофейной техники, собирая пригодные шасси. Затем пришлось отправлять их в Германию, на капитальный ремонт, с последующей установкой зенитных башен.

Не меньшие хлопоты были со средствами усиления и более высокого уровня. Военные усиленно рекомендовали нам 160-мм и 240-мм минометы, старательно пропуская мимо ушей объяснения о специфике предстоящей операции. Каких трудов стоило пробить требуемый нам вариант, согласно которому минометы были дополнением мортир - ну, не будем о грустном.

Полковая артиллерия получила батарею из 6 немецких тяжелых пехотных орудий 15 sm s.I.G.33., или, проще говоря, 150-мм мортир. Конечно, это орудие было явно тяжеловато для обычного пехотного полка (почти 3 т в походном положении, 1750 кг - в боевом), но нас спасала стопроцентная моторизация - а вот большая огневая мощь этого орудия в предстоящей операции была как нельзя более кстати. И штатные 38-кг фугасные снаряды были весьма полезны, но особо пригодились 90-кг надкалиберные мины, содержащие 54 кг амматола (для сравнения - у нежно любимого армейцами 'Тюльпана' 131-кг мина содержит 31,9 кг ВВ); кроме того, из 150-мм мортиры можно было стрелять этими минами настильно, хотя и на дистанцию в 1 км.

Разумеется, я не побрезговал и отличными, без преувеличения, лучшими в мире, в своем классе, ПМ-120 образца 1943 года. Единственно, что полк морской пехоты, в отличие от стрелковых, получил не одну батарею из четырех минометов, а три, с учетом того, что вполне могла возникнуть необходимость усилить батальоны, передав им по батарее 120-мм минометов.

В результате, в полку морской пехоты появился полковой дивизион буксируемых орудий, в составе вышеупомянутых батареи 150-мм мортир и трех батарей 120-мм минометов.

Но, полкам требовались не только буксируемые орудия, но и штурмовые САУ, а с ними здесь, в отличие от родного мне мира, дела обстояли намного хуже - спору нет, унификация бронетехники на базе Т-54 была колоссальным рывком вперед, но здесь отсутствовала такая полезная 'кувалда' для немецких укреплений, как ИСУ-152.

Пришлось перебирать трофеи - для полка неплохим вариантом был бы 'Бруммбар', сиречь танковый вариант той же 150-мм мортиры на шасси T-IV, хорошо бронированный, должен заметить, если бы не два но - во-первых, мы едва наскребли шасси для зениток, во-вторых, 'Бруммбар' был безбожно перетяжелен, 28 т при мощности двигателя в 300 л.с., мягко говоря, маловато.

Пришлось снова идти на поклон к армейцам, выпрашивая у них шасси Т-54-85, ставить на них тяжелобронированную рубку, в противном случае просто некуда было бы воткнуть нормальный БК - эх, была бы у нас в достатке база потяжелее, с просторной башней кругового вращения, какой штурмовой танк можно было бы сделать - и делать самоходку с нормальной проходимостью и, самое главное, хорошей надежностью, в отличие от немецкого оригинала, не ломающуюся с регулярностью наступления очередного понедельника.

С количеством решили не мелочиться - японцы известны своим фанатизмом, так что чем меньше их останется в живых к тому моменту, как наши парни поднимутся в атаку, тем лучше, поэтому полк получил дивизион в составе 3 четырехорудийных батарей, командирского Т-54-85 и 2 бронированных транспортеров боеприпасов на шасси все того же Т-54.

В итоге, полк морской пехоты получил три стрелковых батальона, дивизион самоходок, дивизион буксируемых орудий, и, немаловажное дополнение, штурмовую инженерно-саперную роту, наш аналог пионеров (имеются в виду, разумеется, не родные красногалстучные балбесы, а саперно-штурмовые части).

Дивизия, разумеется, получила три полка, артиллерийский полк, укомплектованный в соответствии с наработанным американцами опытом, только гаубицами - только, само собой, не 105-мм и 155-мм, а 122-мм и 152-мм, но, при той же организации - три дивизиона, имеющих по три четырехорудийных батареи 122-мм гаубиц М-30 и тяжелый дивизион той же организации, с 152-мм Д-1; танковый батальон, в отличие от американцев, не столь многочисленный (мы взяли за основу немецкий штат 1943 года, согласно которому, батальон состоял из 4 рот по 22 танка в каждой - правда, мы решили, что двух рот, плюс 2 машины комбата и его заместителя, хватит за глаза), зато укомплектованный новенькими Т-54-100.

Разумеется, возник вопрос, зачем против того металлолома, который в Императорской армии гордо, но, на мой взгляд, совершенно безосновательно назывался танками (по-моему, определение 'бронированные вездеходы' было намного ближе к истине), выставлять Т-54-100, поскольку на них с великим запасом должно было хватить Т-54-85 - в ответ я напомнил армейцам о поставленных самураям немецких 'кошках'.

Спору нет, и армейцы, и штабисты флота были правы в том, что вероятность появления японских танковых дивизий, имеющих на вооружении немецкую технику, даже на Хоккайдо очень невелика, не говоря уже о Курилах - эти соединения почти наверняка могли быть на Филиппинах, в Маньчжурии, с высокой вероятностью - на Хонсю и на Формозе, но не на Курилах и не на Сахалине.

Я согласился с этим - глупо спорить с очевидностью - но напомнил скептикам об опыте Зееловского плацдарма, когда морская пехота отбивала атаки немецких танков из выставленных на прямую наводку трофейных 88-мм зениток, после чего прямо сказал, что с меня этого опыта хватит, отныне я собираюсь исходить из принципа, что лишней огневой мощи, в общем, и, противотанковых средств, в частности, просто не бывает.

Не забыли мы и такую полезную при прорыве обороны вещь, как огнеметные танки - благо, наша промышленность добросовестно клепала с 1943 года ОТ-54-85, вооруженные помимо штатного вооружения с уменьшенным БК, еще и неплохим танковым огнеметом АТО-42, с запасом огнесмеси в 200 литров. С учетом возможных проблем армейцы щедро выделили нам шесть отдельных огнеметных батальонов, укомплектованных по штату (21 танк в каждом), с изрядным боевым опытом.

Далее, у нас начался спор о средствах поддержки большой мощности - армейцы предложили 'Тюльпаны' и Б-4, на что я ответил, что 'Тюльпаны' возьму с удовольствием, правда, в заметно меньшем, чем предлагали, количестве; на вопрос, почему, я ответил, что выгрузка машины массой больше 30 т на плохо оборудованный причал является еще тем удовольствием, а от Б-4 отказался наотрез - военные посмотрели на меня с пониманием, что неудивительно - баллистика у 203-мм гаубицы неплохая, но таскать с собой в десант семнадцатитонную дуру с крайне неудачной ходовой частью (в среднем - 6 поломок ходовой части на каждые 5 км маршрута В.Т.) - это не ко мне.

Вместо Б-4 мы попросили немецкую 210-мм мортиру (21 cm Mrs 18), с практически такими же массогабаритными данными и чуть худшей баллистикой, но, зато, более тяжелыми снарядами, большим углом возвышения, и, что было очень важно, надежной ходовой частью - генералы, прокомментировав нашу просьбу поговоркой 'Губа не дура', выделили 32 орудия для формирования 4 мортирных дивизионов большой мощности, со всем необходимым обеспечением.

Также СА выделила бригаду КВ-54-122 - тяжелые танки прорыва были необходимы, всем хороши штурмовые САУ, кроме одного - слишком мал у них угол горизонтального наведения, в этом плане башня кругового вращения вне конкуренции.

Еще одним, крайне хлопотным, но и весьма полезным дополнением стали два дивизиона 'Штурмтигров', по 16 САУ в каждом, плюс командирские Т-54-85 батарей и дивизиона, плюс обеспечение - да, машина очень перетяжелена, да, 'Тигр', изначально весьма капризен, требуя на час марша 10 часов обслуживания, да, хлопот с выгрузкой этого порождения 'сумрачного германского гения' изначально предвиделось 'выше крыши' - я все это прекрасно понимал, но я понимал и другое - 345-кг фугасная ракета, содержащая 125 кг ВВ, выпущенная из танкового варианта 380-мм противолодочного корабельного бомбомета, способна с одного попадания разнести серьезный дот, и, тем сберечь жизни многих наших парней.

Терпеть не могу терять людей по глупости!


Размышления адмирала Енаи.

Токио, 17 мая 1944 года.

Адмирал Мицумаса Енаи сидел в своем саду, точнее, в чайном домике - и, неторопливо пил чай. Строго говоря, это так выглядело со стороны, если бы кто-то мог это видеть - заслуженный адмирал отдыхает от тяжких трудов во славу Божественного Тэнно.

На самом деле, все обстояло иначе - адмирал продолжал работать, анализируя обстановку. Попросту ему лучше всего думалось в одиночестве, когда не надо было демонстрировать уверенность знающего все и вся стратега, знающего путь к победе из самого затруднительного положения, когда не надо было подбирать безукоризненно корректные формулировки. Долго общаясь с русскими офицерами, Енаи усвоил их манеру называть вещи своими именами - хотя с точки зрения японского этикета, это было сущим варварством.

Итак, новая Великая война подходила к концу, определились победители и побежденные. Сейчас наибольший интерес представлял финал этой войны - настолько, насколько он определит расстановку сил в мире в новом раунде борьбы за доминирование в мире. Из вступивших в нее пяти Великих Империй, США, СССР, Германии, Великобритании, Японии таковыми сейчас в полной мере оставались две Империи - США и СССР. Именно эти Империи были полноценными субъектами мировой политики, чьи возможности будут определять ход событий в мире на ближайшие десятилетия.

Продолжала клониться к закату Великобритания - собственно, сейчас решалось, станет ли бывшая Великая Империя фактическим протекторатом своей бывшей колонии или она сумеет удержать статус Державы, способной иметь и отстаивать свои интересы. Но, в любом случае, возврата к англо-японскому союзу быть не могло, это уже была перевернутая страница истории.

Крайне интересный выход из практически безнадежной ситуации нашла Германия, сумев в последний момент, когда ее гибель была почти неизбежна, переметнуться с Запада на Север. Это был ее единственный шанс - стать настолько полезными русским, чтобы те согласились на статус Германии - сателлита Советской России, с возможностью заслужить статус Державы - младшего партнера. Немцы, к их чести, сумели использовать этот зыбкий, предельно рискованный шанс.

Японии же предстояло выбирать из трех путей - и выбирать быстро, пока еще оставалась какая-то возможность выбора. Адмирал грустно улыбнулся, вспомнив прочитанный в молодости сборник русских сказок - его учитель тогда объяснил ему, что для лучшего понимания души народа неплохо внимательно читать его сказки - с их извечным сюжетом, когда богатырь выбирает одну дорогу из трех.

- Все же мы с русскими очень похожи по сути своей, при всех внешних различиях - подумал он - у русских их воин всегда выбирает самую трудную и опасную дорогу; у нас в кодексе 'Буси-до' сказано 'Самурай жив тем, что всегда готов к смерти'. Хотя и различия велики - для самурая доблестная смерть на поле боя является достойным финалом порученной ему миссии, богатырь же возвращается с победой и невестой. Возможно, русские смогли победить в этой войне еще и потому, что в их национальном характере заложен этот принцип 'Победить любой ценой - и жить дальше, любить свою женщину, растить детей, чтобы они продолжили путь своих предков'.

Первый путь - пасть в последнем сражении, пасть всей нацией Ямато. Этот вариант адмирал считал нужным оставить в качестве запасного, на тот случай, если не удастся найти и достойный, и выгодный путь для Империи Восходящего Солнца - и придется выбирать между бесчестием и достойной японцев смертью. Каков в этом случае будет выбор, потомственный самурай Енаи не сомневался ни на секунду.

Второй путь заключался в поиске компромисса с США. Вопросов было два - во-первых, готовы ли вообще американцы к компромиссу с Японией, или их устроит только показательный разгром Империи; во-вторых, какой именно компромисс их устроит.

Следовало просчитать все варианты действий американцев.

Вариант разгрома Японии нес американцам очевидные выгоды, в их нынешнем, не слишком радостном положении - они доказывали и всему миру, и самим себе, что было едва ли не важнее, свою способность не просто одерживать победы, но и выигрывать войны с сильным врагом. Пока что с такими доказательствами у них дела обстояли не лучшим образом - победу над находящейся в перманентном кризисе Испанией всерьез лучше было не упоминать; победу в прошлой Великой войне могли поставить под вопрос и союзники США, еще помнившие появление американских войск в Европе почти в последний момент, и противники, вполне способные напомнить то, что кайзеровская армия так и не была разгромлена на поле боя; что же касается нынешней войны в Европе, то возможные комментарии со стороны что русских, что немцев янки лучше бы и не представлять себе - ради сохранения самолюбия. Единственным шансом доказать свою состоятельность в качестве военной силы мирового масштаба была война на Тихом океане, закончившаяся разгромом Империи Ямато - и это было американцам по силам, более того, при нынешнем соотношении сил такой исход был неизбежен.

У такого варианта были и дефекты - во-первых, такая победоносная война неизбежно становилась очень дорогостоящим удовольствием даже для богатейшей страны мира, каковой были США; во-вторых, возникал вопрос с устройством послевоенного мира, выгодным для Америки - попросту, если американцы делали ставку на показательное уничтожение Японии, то, Советский Союз получал возможность сыграть свою игру.

Второй вариант заключался в реализации варианта, предложенного США Японии на осенних переговорах 1941 года - вкратце он заключался в отбрасывании Японии в 10-е - 20-е годы, на положение покупателя американского хлопка и поставщика хлопчатобумажных тканей для сегмента дешевых тканей; еще Япония совершенно беспрепятственно могла поставлять в США натуральный шелк и изделия из него (соответствует РеИ В.Т.). Применительно к дню сегодняшнему, этот вариант наверняка был бы дополнен сведением Императорского Флота и Императорской Армии к положению номинальных структур, превращением Японии в передовую базу США, нацеленную против России - в общем, Японии предстояло стать чем-то вроде более благопристойной версии Филиппин.

Теоретически был возможен и третий вариант - Япония становится чем-то вроде тихоокеанской Британии, доверенным союзником США в регионе. Если рассматривать этот вариант с прагматических позиций, это был бы очень хороший выход для Японии - но в реальность такого варианта адмирал попросту не верил. Америка не могла доверять нынешней элите Японии - а качественно изменить ее состав, приведя к власти японских атлантистов, можно было, только уничтожив нынешнюю систему власти Империи, что, в свою очередь, было невозможно без полного разгрома страны Ямато, с последующей оккупацией ее территории. Мало этого - нужны были существенные инвестиции в экономику Японии - ведь надо было не просто взять ее под контроль, но и создать экономический потенциал, необходимый для эффективного выполнения функции 'меча Америки'. Нужно было переключить сырьевые и финансовые потоки - с теми же целями. И, наконец, последнее по счету, но не по важности - чтобы обеспечить Японии хотя бы приемлемую устойчивость экономики, ей необходимы были внешние рынки. Собственно, Япония и начала войну на Тихом океане, имея целью войны построение экономически самодостаточной Империи, имеющей и достаточные источники сырья, и необходимые рынки сбыта.

Адмирал не мог похвастаться доскональным знанием экономических реалий США - но базовые моменты он знал. Исходя из этого знания, он уже в 1933 году мог с уверенностью сказать, что для США вопросом жизни и смерти является большая война в Европе; при условии захвата европейских рынков, дальневосточные рынки весьма желательны для американского капитала. В текущей ситуации контроль за рынками сбыта Дальнего Востока, вытеснение с них как европейских, так и японских производителей, становилось для США уже не желательным, а необходимым - американскую экономику, после прекращения потока заказов военного времени, надо было загружать. Помимо этого, США надо было обслуживать накопившиеся долги - на уровне государства, штатов, муниципалитетов.

- Так что третий вариант представлялся адмиралу очень маловероятным. Наиболее вероятен был первый вариант, с переходом во второй. Это был конец его Родины, которую он искренне любил, которой преданно служил всю свою жизнь. Формально Япония была бы на карте - но это была бы не жизнь гордой Империи, а существование забытой Богами колонии, подобной малайским султанатам, где все решали британские резиденты при султанах. Это было страшно - это было намного страшнее смерти - такое вот прозябание симулякра нации Ямато, лишенного японской души. В этом Енаи был солидарен с лидерами Тесю, Тодзио и Койсо - лучше смерть в бою, чем это подобие жизни, по милости торжествующего врага. Другое дело, что он категорически расходился с ними в другом вопросе - в отношении к русским.

В сущности, это было неудивительно - руководители Армии, при всем своем уме и образовании, богатейшем жизненном опыте, оставались своеобразными 'фанатичными адептами Хатимана' (Хатиман - бог войны в пантеоне синто В.Т.), свято верящими в то, что 'ямато да-си', японский дух способен пересилить любые ухищрения гайдзинов; людьми, искренне считающими, что слепое следование традиции, выраженной в 'Бусидо' и 'Хагакурэ' способно решить любые вопросы дня сегодняшнего - надо только дополнить катаны пулеметами и танками, да пересесть с коней на истребители и линкоры. Европеец мог бы назвать их романтиками самурайства, романтиками милитаризма - это было верно, в рамках европейской традиции анализа; японец, в рамках японской традиции, склонной к синтезу, сказал бы, что они объединяют самурайскую традицию с европейской техникой.

Руководители Сацума избрали другой путь - со времен 'Кагосимского инцидента' они поняли, что простое дополнение традиции, выраженной в 'Хагакурэ' и 'Бусидо', европейской техникой, недостаточно - в один, далеко не самый прекрасный, день, придет английский военный корабль, и, используя любой повод, просто разнесет все плоды нелегких трудов модернизаторов Сацума в прах. С тех пор они следовали завету Учителя Сунь Цзы 'Если знаешь и себя, и своего врага, можешь сражаться хоть сто раз - победа будет за тобой' - и не жалели времени и денег на учебу подающих надежды офицеров Флота в лучших европейских и американских университетах, на исследования национальных характеров ведущих наций Европы. Они считали нужным перенять не только технические достижения европейцев и американцев, но и дополнить самурайскую традицию теми чертами европейцев, которые позволили им стать доминирующей силой на планете - путь Армии они считали производной от пути некогда могущественного Китая, известно как закончившегося. Именно этим и объяснялся феномен графа Гото - знатный аристократ, влиятельный политик отнюдь не увлекся русским социализмом; он, при молчаливой поддержке Сацума, исследовал проблему дополнения традиции Ямато русскими социальными инновациями, разумеется, с целью приумножения могущества Империи.

Адмирал не зря столько сил потратил на изучение русской военной культуры, вполне сохранившейся в Советском Союзе, несмотря на нынешнее увлечение русских эгалитаризмом - русские продолжали ценить доблесть, в том числе и доблесть, проявленную врагом; они сохраняли свою нешаблонность мышления, умение воевать 'не по правилам', презрение к опасности и смерти, и, самое главное, свою невероятную стойкость, дополненную яростным, не знающим преград, стремлением к победе. Да, русских можно было победить в сражении и, даже, в войне - но, два немца, неплохо изучивших своих восточных соседей, не зря сказали фразы, по мнению Енаи, вполне способных выразить суть русской военной культуры: это были фразы 'Русского солдата мало застрелить, его еще надо сбить с ног' и 'Русские всегда приходят за своими долгами'. Очень многие из Тесю этого не желали понимать, считая победу в войне сорокалетней давности окончательной и бесповоротной, их не вразумил полностью даже результат Номонханского инцидента - Енаи же, равно как и большинство руководителей клана Сацума, считал Номонхан всего лишь намеком русских на неизбежность возмездия.

Пример немцев был очень показателен, во всех смыслах - русские дрались насмерть, когда уже не было никаких шансов, оплачивая своими жизнями выигрыш времени для своей Империи; собравшись с силами, и, сумев добавить к своим стойкости и воле к победе воинское мастерство самого высокого класса, дополненное лучшей в мире техникой - они крушили недавно победоносного врага, покрывая свои знамена новой славой; победив же, сумели не только начать вершить месть, подобную мести сорока семи самураев презренному интригану, но и договориться со вчерашними врагами, остававшимися достойными воинами - они брали с них дань, но не покушались на душу Германии, уважая достоинство врага.

Пока что это не было шансом Японии - это только давало надежду, не больше.. Но другие пути не давали даже такой надежды на то, что удастся заплатить дань побежденного победителям, но сохранить то, что делало Японию Японией.

Итак, третий путь - поиск компромисса с Советским Союзом. Теоретически, Японии было что предложить господину Сталину - лучшие производственные мощности в Азии, трудолюбивый и неприхотливый народ, готовый много и хорошо работать за очень скромное вознаграждение, при условии сохранения его базовых ценностей, стратегически важное географическое положение и сильный флот. Можно было не сомневаться в том, что советское руководство заинтересовано в получении всего этого - но, с критически важным условием - на практике, это не должно принести Советскому Союзу проблем, перевешивающих выгоды.

С практикой, как с ней обычно и случается, все было не в пример сложнее, чем с теорией..

В рамках системы власти, существующей в Империи Ямато, мир с Россией по 'немецкому образцу' был недостижим - Тесю никогда, ни при каких обстоятельствах не могли пойти на заключение такого мира, поскольку это означало для них и 'потерю лица', и потерю власти, поскольку русские требования неизбежно бы включали и возврат Маньчжурии.

Таким образом, у Тесю оставался только один выбор - доблестно пасть на поле боя, выкупив своими жизнями будущее Империи. Этот вариант наверняка устраивал и русских военных, и, лично маршала Сталина - позор былого поражения смывался кровью врагов. Этот вариант был абсолютно реализуем - лидеры Тесю, генералы Тодзио и Койсо, заверили Тенно, что Маньчжурия станет для русских крепостью, взять которую они смогут, лишь завалив японские укрепления своими трупами и залив японские окопы кровью своих солдат и офицеров. Адмирал, конечно, не был специалистом по сухопутной войне - но, сравнивая действия русской армии в прошлой и нынешней Великих войнах, он в реальность этого варианта не верил. Русская армия, та, которая сражалась в прошлую войну, пожалуй, оправдала бы ожидания Тесю - но это была совершенно не та армия, путь которой от Петербурга до Берлина, проходивший через Сталинград, Днепр, Вислу, Одер был отмечен катастрофами ее врага - катастрофами, достигнутыми при довольно умеренных ее собственных потерях. Мнение адмирала подтвердил анализ, сделанный офицерами морской пехоты - по его приказу они просчитали длительность операции в Маньчжурии, исходя из того, что русские будут действовать столь же успешно, как в Висло-Одерской операции, а Квантунская армия будет максимально успешно обороняться. Результат был предсказуем - русские должны были победить за 2-3 месяца. Последствия подобного разгрома для Тесю были очевидны - но, не менее очевидны они были и для Империи в целом. Теоретически, были шансы зацепиться за Корею - горная страна была малоподходящим местом для излюбленных русскими танковых клиньев; но, на практике все будет иначе, в этом адмирал почти не сомневался - офицеры морской пехоты Флота назвали ему выигрышный для русских вариант действий в Корее, заключавшийся в наступлении по равнинному западному побережью; форсирование же корейских рек русские должны были проводить по образцу форсирования Одера. С учетом же того, что Императорская Армия не имела даже бледного подобия той артиллерии, авиации, танковых войск, которыми располагал Вермахт, главной проблемой для наступающей Красной Армии должны были стать плохие, по европейским меркам, дороги. После потери Кореи исход войны становился настолько очевиден, что обсуждать было бы просто нечего.

Разумеется, автоматически вставал вопрос - кто заменит Тесю в существующей системе власти, конечно, если удастся договориться с господином Сталиным?

Вариант возвращения к вершинам власти северных кланов и мало кого устраивал в нынешней элите Японии - самого адмирала он категорически не устраивал - и был почти технически невозможен, поскольку Тесю тщательно следили за тем, чтобы старые враги ни при каких условиях не могли подняться выше должности командира батальона, в крайнем случае, должности командира полка. Более высокие должности, что строевые, что штабные, для выходцев из северных кланов, некогда сражавшихся за сегунат Токугава, были абсолютно недоступны.

А, вот вариант с возвышением южного клана Тоса, ставшего союзником Сацума и Тесю в революции Мэйдзи, нравился адмиралу намного больше. Тоса не были, выражаясь на европейский манер, 'персонами нон грата' ни для Сацума, ни для придворной аристократии; кроме того, после революции Мэйдзи они получили свою долю власти в Армии, хотя и намного меньшую, чем у Тесю. Так что технические возможности для перехвата власти в Армии у Тоса были - и, при этом, этот, значительно более слабый, чем Сацума и Тесю, клан, достаточно долго не имел бы возможностей для того, чтобы начать делать какие-то непродуманные телодвижения в стиле Тесю.

Конечно, оставался еще и самый неприятный для адмирала момент - среди Сацума была сильна возглавляемая адмиралом Тоеда группировка, считавшая возможным презрительно относиться к русским, руководствуясь при этом памятью о прошлом. Мало этого, Тоеда и его сторонниками придерживались того мнения, что нации Ямато должно сражаться до конца - и, либо победить, либо пасть в бою. В благоприятные для Империи времена эта группировка флотских 'романтиков самурайских традиций' не доставляла слишком больших хлопот - но, сейчас приходилось выбирать между будущим Империи и романтиками прошлого. Енаи этот выбор давался предельно тяжело - но долг самурая перед Тэнно и Империей повелевал сделать его; уклонение от этого выбора стало бы даже не трусостью, а предательством Империи; предательством, вину за которое не искупило бы даже сеппуку.

Технически все было бы просто - когда русские захватят Карафуто, и, разумеется, нефтяную концессию флота на Северном Сахалине, необходимость вступления в бой Главных Сил Императорского Флота будет очевидна. Это будет просто долг Сацума перед Тэнно - долг, от исполнения которого будет немыслимо уклониться. Флот пойдет в бой, вдохновляемый памятью о Цусиме - а об итоге этого сражения можно спросить тени немецких моряков, служивших на кораблях Арктического и Средиземноморского флотов Рейха; моряков, не знавших истинной силы русских, очень хорошо усвоивших учение Сунь Цзы.

Тяжесть этого решения буквально пригибала адмирала к земле - Флоту предстояло идти на верную гибель, без малейшей надежды победить. Он все понимал - при благоприятном исходе Флот своей гибелью заплатит свою часть платы за будущее Империи, за будущее нации; что его долг самурая Сацума, офицера Флота, воина Тэнно состоит в том, чтобы эта гибель не только не была напрасной, но и стала началом будущего возрождения и Империи, и ее Флота, подобно возрождению волшебного Феникса из пепла - но от этого горчайшего понимания ноша Енаи Мицумаса не становилась легче. Ему намного легче было бы совершить сеппуку, но, 'Смерть легче пера, а долг тяжел, как гора' - старое напутствие императора Мэйдзи Сендайской дивизии, вот ирония судьбы, отправлявшейся на войну с Россией, теперь становилось руководством к действию для адмирала Енаи, долг которого состоял в том, чтобы заключить мир с новой Российской Империей - и тем спасти Империю Ямато.


Чаепитие японских адмиралов.

20 мая 1944 г., Токио, Морской Генеральный штаб.

Присутствуют: адмирал Ёнаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами (следует сразу уточнить - поскольку речь идет об АИ МВ, адмирал Нагано все еще остается начальником МГШ, не будучи заменен адмиралом Симадой В.Т.), адмирал Одзава Дзисабуро, адмирал Тоёда Соэму.

- Я счастлив, что могу приветствовать вас, господа, на моей скромной чайной церемонии - слегка поклонился присутствующим НГШ Флота адмирал Нагано.

- Уважаемый Осами-сама - по праву старшего среди присутствующих, ответил любезному хозяину творец японской военно-морской стратегии, признанный лидер элиты Императорского флота, адмирал Енаи - я безмерно счастлив, что все мы смогли откликнуться на Ваше приглашение.

Адмиралы Одзава и Тоеда молча поклонились, выражая свое согласие с Енаи.

Следующие полчаса были потрачены на неторопливое вкушение зеленого чая.

Наконец, адмирал Енаи отставил чашку - присутствующие внутренне собрались, понимая, что пришло время серьезного разговора.

- Итак, уважаемые господа - начал Енаи - я вынужден констатировать, что, в рамках ранее реализовавшейся стратегии, Империя обречена.

Собравшиеся внимательно смотрели на своего лидера, ожидая продолжения.

- Экономически только Соединенные Штаты превосходят Империю Ямато на порядок - продолжил адмирал - если же учесть экономические потенциалы Британской Империи и Советского Союза, то превосходство будет, как минимум, пятнадцатикратным.

- На практике это выражается в многократном количественно и значительном качественном превосходстве в боевых самолетах и кораблях, транспортном тоннаже, не говоря уже о танках, артиллерии сухопутных войск и автоматическом оружии.

- Проще говоря, невзирая на доблесть воинов Империи, их мужество и умение, блестящее планирование стратегов Империи, нас просто раздавят превосходящими силами, выставив против каждого нашего корабля и самолета - пять вражеских, против каждого нашего танка и орудия - десять вражеских - коротко задал тему для обсуждения лучший стратег Империи Восходящего Солнца.

- Позволю себе незначительные уточнения к сказанному Вами, Мицумаса-сама - вступил в обсуждение 'морской Роммель' Японии Одзава, гениальный тактик и, как и Роммель, человек, предпочитавший не слишком внимательно прислушиваться к мнению штабов.

- Во-первых, оборонительный периметр Империи покамест не прорван - это зависит от исхода битвы за Марианские острова; и я бы сказал, что исход битвы отнюдь не предрешен, исходя из соотношения сил - в конце концов, у нас есть и новые авианосцы, и новые самолеты, не уступающие американским, в то время как янки понесли тяжелые потери в Атлантике.

- Во-вторых, экономический потенциал Америки велик, но стоит ли прибавлять к нему экономические потенциалы Великобритании, находящейся на грани экономического коллапса, и СССР, подписавшего с Империей договор о ненападении, который истекает, если мне не изменяет память, в апреле 1946 года?

- В-третьих, пока у нас есть сырьевая база Китая и Юго-Восточной Азии, промышленные базы Метрополии и Маньчжурии, не может ли получиться так, что продолжение войны станет слишком дорогим удовольствием для англосаксов, в особенности, если мы одержим победу в сражении за периметр Империи?

- Благодарю Вас за крайне полезные уточнения, Дзисабуро-сама - поклонился Енаи - с Вашего разрешения, постараюсь подробнее разобрать обстановку.

- Во-первых, наши новые самолеты - это двести немецких 'Мессершмиттов' и 'Фокке-Вульфов' и пятьсот новых 'Зеро' с германскими моторами. Этих истребителей хватит на оснащение элитных авиачастей флота, на одно, если повезет, на два сражения - обычные линейные части останутся с устаревшей морально техникой, вдобавок, отличающейся плохой выделкой - и нам неоткуда будет взять современные самолеты, равные американским.

- Кроме того, условно говоря, на один наш новый авианосец, несущий 60 самолетов, янки будут вводить в строй два или три флотских авианосца, с авиагруппами равной численности, и, три эскортных авианосца, с авиагруппами в 20-40 самолетов, которые можно будет использовать для поддержки десантов.

- Помимо этого, американцы смогут легко компенсировать потерянные в Атлантике 'Эссексы' - для этого им будет достаточно достроить 5-6 находящихся на стапелях 'Кливлендов' (легкие крейсера типа 'Кливленд'; первоначально планировались к постройке 52 КРЛ этого типа - введено в строй 29 КРЛ и 9 КРЛ достроены как АВЛ 'Индепенденс'; это самая большая серия в истории мирового крейсеростроения. В.Т.) или, если на верфях нет нужного количества крейсеров в соответствующей степени готовности, вернуть на верфи несколько недавно построенных кораблей - и достроить или перестроить их как легкие авианосцы 'Индепенденс'. Строго говоря, два легких 'Индепенденса' по численности авиагруппы (по 42 самолета В.Т.) точно равны одному тяжелому 'Эссексу' (82 самолета В.Т.).

- Таким образом, даже если нам и удастся одержать победу в битве за оборонительный периметр, то совершенно неочевидно, что Императорскому флоту удастся разменивать один наш авианосец на три авианосца янки - и, для следующего сражения у нас не будет равного с врагом количества ни авианосцев, ни современных самолетов. Не говоря уже о том, что ничто не помешает американцам практиковать рейды авианосцев против отдельных островов - и громить их, используя подавляющее количественное и качественное превосходство.

Империя не может дать своим воинам технику, равную американской - да, самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча, но это не отменяет долга вышестоящих, заключающегося и в вооружении доблестных воинов наилучшим оружием - закончил комментирование первого пункта адмирал Енаи.

Собеседники мрачно молчали - возразить было попросту нечего, Енаи недаром еще в молодости считался одним из лучших специалистов в области военно-морской техники, кроме того, сказанное им полностью укладывалось в нормы самурайской морали.

- Теперь, уважаемые коллеги, перейдем ко второму пункту - продолжил Енаи.

- Как бы ни была ослаблена Великобритания, но Королевский флот может усилить американцев еще одной оперативной группой, состоящей из нескольких тяжелых авианосцев и современных линкоров - старые английские ЛК вполне могут усилить американские соединения поддержки десанта. Да и просто оперируя в Индийском океане или на южном фасе оборонительного периметра, они будут вынуждать нас либо дробить силы, либо оставлять наши гарнизоны на верную гибель, что неизбежно будет вести к прорыву периметра на юге.

- Что же касается СССР, то армейский генералитет и лично Хидэки-сама (Тодзио В.Т.) сделали все, зависящее от них, чтобы русские не слишком серьезно относились к договору о нейтралитете - вспомните хотя бы подготовку Квантунской армии к осуществлению плана 'Кантокуэн' ('Специальные маневры Квантунской армии' - по сути дела, японская 'Барбаросса' В.Т.), активно проводившуюся летом-осенью 1941 и летом 1942 годов (соответствует реальности В.Т.). Так что есть все основания считать, что русские захотят расплатиться по накопившимся счетам.

Енаи обвел взглядом коллег - все ждали продолжения.

- Теперь перейду к третьему пункту - сказал адмирал, заканчивая разбор возражений Одзавы, безукоризненно вежливый по форме, и, столь же беспощадный по сути.

- С учетом операций вражеских подводных лодок, мы можем использовать сырьевой потенциал ЮВА далеко не полностью - в особенности, это касается нефти, но большие проблемы есть и с поставками цветных металлов, риса, железной руды, технических культур. Так что теперь мы вынуждены производить легированную сталь, решительно не соответствующую довоенным стандартам, и разрабатывать заведомо нерентабельные месторождения железных руд и каменноугольные шахты; мы вынуждены использовать в авиации бензин, соответствующий американским стандартам автомобильного и экспериментировать с низкокачественными заменителями; мы больше не можем снижать нормы выдачи риса гражданскому населению, поскольку это будет означать смерть от голода - и не можем полностью обеспечить выдачу даже таких, до предела урезанных, норм, заменяя рис гаоляновой мукой и сладким картофелем (полностью соответствует реальной истории. В.Т.). Соответственно, промышленный потенциал Метрополии используется крайне своеобразно - формально мы неуклонно наращиваем выпуск ключевых видов промышленной продукции, но, на практике, качество произведенного ниже всякой критике - так, металлообрабатывающие станки имеют ресурс от полугода до года, листы стали, поступающие на судостроительные предприятия, ломаются при попытке их согнуть, количество боеготовых самолетов в морской авиации снизилось с 80% в 1941 году до 50% сейчас, по причине крайне плохого качества изготовления (соответствует реальности В.Т.).

- Что же касается резервной угольно-металлургической базы Империи, каковой является Маньчжурия, мощности которой полностью обеспечены высококачественной железной рудой и коксующимся углем, базы, обеспечивающей 20% общеимперского производства стали и 50% чугуна - не говоря уже о таких 'мелочах', как обеспечение примерно 10% потребности Метрополии в рисе и 70% - сои, 5% - жидкого топлива, немалые объемы выловленной рыбы, добычу золота, и т.д. - то, полагаю, господа, ни у кого из присутствующих, после номонханского инцидента (так в Японии называли конфликт на Халхин-Голе В.Т.), нет ни малейших иллюзий относительно того, насколько способна Квантунская армия противостоять бронетанковым соединениям Красной Армии. Разумеется, ничто не сможет помешать русским, развить маньчжурский успех, по крайней мере, на севере Кореи - в этом случае Империя лишается еще примерно 5% общеимперского производства чугуна и стали, значительных мощностей по производству алюминия и синтетического бензина.

- В том случае, если Красная Армия сможет захватить всю Корею.. - адмирал Енаи не стал продолжать свою мысль, впрочем, это и не требовалось - его собеседникам совершенно не требовалось объяснять последствия базирования на Пусан советских подлодок и морской авиации, поскольку даже лейтенанту было понятно, что о сколько-нибудь регулярных поставках китайского сырья можно было забыть. Проще говоря, в этом случае немедленное поражение Японии было гарантировано.

- Даже в этом случае мы должны защищать Метрополию до последнего японца - если нашей нации суждено погибнуть, то мы опадем наземлю, подобно лепесткам сакуры - жестко высказался доселе молчавший адмирал Тоеда, лидер сторонников 'войны до победного конца или смерти' во флоте - это будет достойно нашей великой нации.

- Несомненно, Вы правы, Соэму-сама - согласился с ним Енаи, прекрасно знавший границы возможного, и, вовсе не намеренный их переходить - в конце концов, он тоже был самураем из старой, уважаемой фамилии - но, полагаю, еще достойнее будет лишить врагов их победы, которую они полагают уже находящейся в их руках - отступив в полном порядке, сохранив Империю, и самое главное, собирая силы для новых сражений.

- Я не нахожу в этом никакого урона для чести самурая - поддержал Енаи Нагано.

- Если я правильно понял Вашу мысль, Мицумаса-сама - высказался не желающий смириться с поражением в споре Одзава - Вы считаете, что мы можем выиграть отдельные сражения, но неизбежно проиграем войну?

- Надеюсь, Вы простите мне неточность в выражении мыслей, Дзисабуро-сама - слегка поклонился собеседнику Енаи - я считаю, что при дальнейшем следовании нынешней стратегической линии катастрофа Империи неизбежна, поскольку американцы не скрывают своих намерений, выраженных в требовании безоговорочной капитуляции. Но, также, я считаю, что для нас еще возможно удержаться на грани поражения, не переходящего в тотальную катастрофу - наши бывшие союзники указали нам путь.

При этих словах в комнате воцарилось звенящее молчание - нет, все собеседники были истинными самураями, прекрасно умевшими владеть собой - но, предложение признанного лидера элиты Императорского флота произвело впечатление даже на этих людей.

- Простите, Мицумаса-сама, но, ведь Вы не предлагаете буквально воспроизвести немецкий опыт? - поинтересовался адмирал Тоеда.

- Конечно, нет, Соэму-сама - ответил Енаи - я предлагаю совместить принцип, реализованный во время известных событий в Рейхе, с опытом 'инцидента 26 февраля' (так в Японии было принято называть попытку государственного переворота, предпринятую в феврале 1936 года группой молодых армейских офицеров - в ходе этого переворота страна оказалась на грани гражданской войны между армией и флотом В.Т.).

- Мицумаса-сама, Вы считаете возможным реализовать в нынешней ситуации Вашу давнюю идею о союзе с Россией против США и Англии? - нарушая этикет, прямо спросил адмирал Нагано.

- Не в том варианте, который я предлагал изначально - этот вариант, вариант равноправного союза сейчас невозможен, Осами-сама - так же прямо ответил Енаи - но вариант, близкий к варианту, осуществленному офицерами Вермахта, я считаю возможным.

- Вы считаете возможным для сыновей Аматерасу стать младшими партнерами гайдзинов? - жестко спросил Одзава.

- Дзисабуро-сама, Вы знаете, что я достаточно долго жил и работал в России (это действительно так - Енаи работал в военно-морской разведке, был заместителем военно-морского атташе в Петрограде во время Первой Мировой войны, хорошо знал русский язык, осуществляя основные контакты японской военной миссии с русскими офицерами; он действительно считал Россию потенциальным союзником Японии против США и Англии; во время интервенции "союзников" 1918-1919 гг. служил в Сибири в качестве офицера ГШ Императорского флота; бывал в Советской России В.Т.), так что немного знаю русских - поскромничал Енаи.

- Я хочу предложить Вашему вниманию одну русскую легенду - и, если Вы сочтете нужным, выскажете мнение об этой легенде.

- Дело было в XIII веке по европейскому летоисчислению - победоносная армия Бату-хана вторглась в Россию, громя дружины русских дайме, беря штурмом один русский город за другим. Одним из таких городов стала Рязань - дайме Рязани Юрий погиб в полевом сражении, его войско - разгромлено; город был взят, его защитники перебиты. Один из хатамото дайме Юрия, Евпатий Коловрат, с небольшим отрядом, в это время выполнял какое-то поручение вне города - его не было с дайме в сражении, и он не участвовал в обороне Рязани.

Вернувшись, хатамото Коловрат и его воины нашли сожженный город, и узнали о судьбе своего дайме.

Хатамото Коловрат и его воины отправились по следам армии Бату-хана - и, найдя монголов, внезапно напали на них, убивая как можно больше вражеских воинов, верша месть воинов за своего господина.

Они убили многих, очень многих - и погибли почти все в неравном бою с многократно превосходящим врагом; пал в бою и хатамото Коловрат.

Монголам удалось захватить в плен нескольких израненных, обессилевших воинов - их привели под взор Бату-хана.

Великий завоеватель спросил их: 'Безумцы, на что вы надеялись?! Неужели вы не знали, что на каждого из вас приходятся сотни моих воинов?'

Русские ответили ему: 'Мы присягали защищать нашего господина и нашу землю. Мы не выполнили своей присяги - и не можем жить клятвопреступниками, изменниками'.

В России до сих пор чтут память хатамото Коловрата и его воинов - закончил японизированное переложение старой легенды адмирал Енаи.

- Если бы они были бы японцами, я бы сказал, что это не просто асигару, а настоящие самураи, знающие путь Воина - задумчиво произнес Одзава.

- Мне это напомнило историю сорока семи самураев - истинно верные своему господину воины, не сумевшие его защитить, но, сумевшие отомстить его врагам ценой своих жизней - заметил адмирал Тоеда - несомненно, это достойные воины, хотя и не сыны Ямато, но они заслуживают уважения.

- Признаться, мне вспомнился недавно увиденный русский фильм 'Брестская крепость' - продолжил тему Нагано - насколько я понимаю, хотя фильм и художественный, но он снят близко к реальным событиям.

- Не довелось видеть - пожал плечами Одзава - простите, а о чем идет речь?

- На рассвете 22 июня пограничная крепость была внезапно атакована Вермахтом - русский гарнизон доблестно принял бой с превосходящими силами немцев, причем, что интересно, гражданские, находящиеся в крепости, всеми силами помогали воинам, вплоть до того, что брали оружие убитых, и вступали в бой - кратко высказал суть фильма Нагано - почти никто из них не сдался в плен, несмотря на неоднократные предложения немцев сдаться - они предпочли смерть в бою позору.

- Это очень нетипично для европейцев - слегка удивился Тоеда - так поступили бы японцы, но не изнеженные жители Запада, привыкшие считать, что война - дело армии, но не гражданских.

- Я не думаю, что русских, по крайней мере, в этом отношении, следует приравнивать к европейцам - высказался Енаи - вспомните, Соэму-сама, поговорку воинов Империи, штурмовавших Порт-Артур 'Нет никого лучше японцев в атаке, но нет и никого лучше русских в обороне - если бы мы объединились, то завоевали бы весь мир'.

- Армейцы - Одзава сумел вложить в одно слово всю, мягко говоря, нелюбовь и, отсутствие особого почтения Императорского флота к Императорской армии.

- На море русские тоже показали немало образцов доблести - 'Варяг' и 'Кореец', 'Стерегущий', 'Рюрик', 'Адмирал Ушаков' - напомнил Енаи.

- Мне вспоминается, скорее, беспримерный позор сдачи при Цусиме - огрызнулся Одзава.

- Если говорить о позоре, то позор сдачи Флота Открытого Моря был, возможно, больше - русские, в конце концов, сдались после проигранного сражения, в отличие от немцев, даже не попытавшихся дать последнее сражение - заметил Нагано, все более явно поддерживавший Енаи - и это не помешало Империи вступить в союз с Рейхом, проигравшим прошлую Великую войну.

- Это был равноправный союз - возразил Тоеда.

- Сейчас русские выиграли свою Великую войну - а мы, хотя и удерживаем достигнутые рубежи.. - Енаи не стал заканчивать предложение.

- Если на то пошло, то мы можем предложить русским достаточно много, чтобы претендовать на статус равных партнеров - раздраженно заметил Тоеда.

- Если исходить из текущей ситуации - несомненно, Соэму-сама - не стал обострять дискуссию Енаи, считавший достаточным на начальном этапе выяснить позиции, занимаемые коллегами, и, насколько возможно, подготовить почву для будущего посева - но, пока, я бы предложил ограничиться обсуждением следующих вопросов - приемлем ли для нас в принципе германский вариант, и, нужны ли нам особые отношения в торговле с Россией?

- Я считаю германский вариант в принципе допустимым - но, следует обеспечить Империи наилучшие условия в этом союзе - высказался Нагано - и, не затруднит ли Вас, Мицумаса-сама, подробнее изложить, что Вы понимаете под 'особыми отношениями' с Россией?

- Надеюсь, Вы простите мне мою невнимательность, Осами-сама - поклонился Енаи.

- Под особыми отношениями с Советской Россией я понимаю покупку германских авиамоторов и запчастей к ним, тяжелых зенитных орудий и МЗА - вынужден признать, что Империя отстала в этом вопросе, ПУАЗО и РЛС, 100-октанового авиабензина - германские моторы не смогут ни развивать проектную мощность, работая на нашем 78-октановом бензине, ни проработать гарантийный ресурс; также мне представляется полезной закупка Ме-109, пока не будет развернуто производство 'Рейзен'-9, и, ФВ-190 - в качестве дневного перехватчика, а, также, Не-219 - в качестве ночного перехватчика.

- Вполне возможно, Империи также понадобится промышленное оборудование. Не исключено, что придется покупать танки 'Пантера' и 'Тигр'. Расплачиваться я предполагаю каучуком - у нас он в колоссальном избытке, в то время, как Советский Союз и его вассалы испытывают острейший дефицит каучука.

- Благодарю Вас за подробное разъяснение, Мицумаса-сама - поклонился Нагано - и, позвольте мне присоединится к Вашему мудрому мнению относительно полезности для Империи 'особой торговли' с Россией.

- Полностью согласен с Вами, господа - кивнул Одзава - во-первых, такие отношения ни к чему не обязывают Империю, во-вторых, в этом нет никакого ущерба чести Империи, в-третьих, при условии, что Империя получит все необходимое, возможно, что мы сумеем, победив в сражении за периметр, добиться у англосаксов достойного нации Ямато мира, не беря на себя каких-либо обязательств перед русскими.

- Позволю себе выразить согласие со всеми Вами, господа - позволил себе легонькую шпильку по отношению к Енаи и Нагано Тоеда - в самом деле, будущее покажет, нужен ли Империи вообще германский вариант - пока что следует рассчитывать на собственные силы.

- В таком случае, господа, остается решить, на кого будет возложена ответственность за налаживание 'особой торговли' - заметил Нагано, старательно подыгрывавший Енаи.

- Полагаю, господа, никто не сможет справиться с этой необходимой для Империи работой лучше, чем Мицумаса-сама - поэтому, полагаю, нам надо просить его взять на себя и эту нелегкую обязанность - высказался Одзава, не считавший нужным заигрываться во фрондирование сверх необходимого.

- Присоединяюсь к предложению, высказанному Дзисабуро-сама - Мицумаса-сама, несомненно, Вы чрезвычайно заняты исполнением необходимой Империи работы, но, никто лучше Вас не справится с этим ответственным делом - присоединился к Одзава Тоеда, также прекрасно понимавший реальную расстановку сил в руководстве Императорского флота - и, как следствие, не стремившийся, без особой на то нужды, к конфликту с Енаи и Нагано.

- Присоединяюсь к просьбам Дзисабуро-сама и Соэму-сама - Мицумаса-сама, надеюсь, Вы не откажете нам в нашей нескромной просьбе - сказал Нагано.

- Господа, я крайне тронут Вашей общей просьбой; честь не позволяет мне отказаться от выполнения этой работы - во имя Империи и Микадо - поклонился собравшимся Енаи - и, поверьте, пожалуйста - я приложу все свои скромные силы и умения, для наилучшего выполнения этого ответственного поручения.

- В таком случае, позвольте заверить Вас, Мицумаса-сама, от моего имени - впрочем, полагаю, коллеги согласятся со мной - никто из нас не испытывает ни малейших сомнений в том, что это поручение Вы выполните, как и всегда, абсолютно безукоризненно - поклонился Нагано.

Одзава и Тоеда подтвердили свое согласие глубокими поклонами.

Енаи молча торжествовал - ему удалось запустить, при полном согласии коллег, изначально, кроме Нагано, не склонных согласиться с ним, первую часть предельно рискованного и сложного плана, целью которого было предотвращение разгрома Империи Восходящего Солнца.


Совещание у Сталина.

Москва, Кремль, 26 мая 1944 года.

Присутствуют: И. В. Сталин, Л. П. Берия, А.М. Василевский, Н.Г. Кузнецов, М.П. Лазарев, генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Итак, товарищи, по каналам военной разведки к нам обратилось командование японского флота - они заинтересованы в некоторой не слишком афишируемой торговле - открыл совещание Сталин - суть японских предложений Вам всем известна.

- Кто будет докладывать первым?

- Товарищ Сталин, я думаю, что будет лучше, если первым будет докладывать ведущий специалист разведки ВМФ по странам Тихого океана, контр-адмирал 'Петров' - он изложит общую обстановку - высказал свое мнение адмирал Кузнецов.

- Хорошо - кивнул Сталин.

- Товарищи - вытянулся контр-адмирал - текущая обстановка в Японии и на подконтрольных ей территориях может быть охарактеризована следующим образом.

Первое - экономика.

К началу своей индустриализации, начавшейся в 1930 году, Япония подошла аграрно-индустриальной страной, имевшей много экономических диспропорций - так, японское сельское хозяйство, за редчайшими исключениями, состоит из массы мелких и мельчайших хозяйств, в которых земля обрабатывается ручным трудом - очень мало даже тяглового скота, а машинная техника просто отсутствует; приличная урожайность обеспечивается за счет того, что почва удобряется значительным количеством минеральных удобрений, прежде всего, азотных; поскольку эти удобрения стоят немалых, особенно по японских меркам, денег, то жизнь большинства японских крестьян нельзя охарактеризовать иначе, чем как прозябание в ужасающей нищете; Япония до войны была одним из ведущих экспортеров текстиля в мире - это достигалось, при импортных хлопке и шерсти, нищенскими заработками рабочих-текстильщиков, в 7 раз более низкими, чем у их английских коллег. Тяжелая промышленность - прежде всего это относится к черной металлургии, в несколько меньшей степени - к судостроению - зарабатывала, в основном, даже не на частном спросе, как это есть в ведущих капиталистических странах, а либо на казенных заказах, либо на частных заказах, частично обеспеченных государственными субсидиями. Надо отметить, что казнокрадство в Японии очень развито - заказы распределяются благодаря родственным или клановым связям, знакомствам - особенно большую роль играют землячество и совместная учеба, или же банальному подкупу.

Индустриализация в Японии имела настолько явную милитаристскую направленность, что мне даже не с чем ее сравнить - кстати, финансировалась она через неприкрытое ограбление народных масс посредством инфляции и повышения налогов и разнообразных сборов.

Другое дело, что даже этого катастрофически не хватало - слишком мал был прибавочный продукт в Японии, так что ограбить народ в требуемом объеме было невозможно, поскольку у нищих много не награбить.

Выход был найден в концепции Кейнса - с 1936 года началась массированная накачка экономики необеспеченными деньгами, которые шли на развертывание тяжелой промышленности. Фактически, Япония делала нечто подобное т.н. 'векселям МЕФО' в Германии, только в намного более концентрированном виде, поскольку немцы тратили эти деньги на модернизацию старых и создание новых оборонных предприятий, а Япония практически с нуля создавала и тяжелую промышленность в целом, и оборонную промышленность в частности, и, одновременно создавала стратегические запасы необходимого сырья.

Проще говоря, Япония безудержно тратила свой основной капитал, в расчете на то, что эти траты будут компенсированы ограблением захваченных территорий - в случае неудачи, экономическая катастрофа самураям гарантирована.

Сейчас мы можем наблюдать плоды этой политики - ограбление захваченных территорий позволяет японцам как-то удержать свою экономику на плаву; конечно, немалую роль играет перевод экономики в режим военного времени - в противном случае, гиперинфляция настолько обесценила бы доходы не только трудящихся, но и мелкой буржуазии, что они просто начали бы массово умирать от голода.

Собственно, потеря этих территорий, или, транспортной связности между ними и метрополией гарантирует японцам или быструю смерть, от нехватки жидкого топлива, или медленную смерть - от нехватки продовольствия.

На практике мы видим оба варианта - американские подводники методично топят японские танкеры и транспорты, лишая самураев и ост-индийской нефти, и бирманского риса - вкупе с индокитайским.

Строго говоря, продвижение американского ВМФ по цепочке тихоокеанских архипелагов можно рассматривать как обеспечение действий подплава - чем меньше времени подлодки тратят на переход в район боевых действий, тем результативнее их походы.

Второе - правящие слои Японии.

Внутреннюю политику Японии можно рассматривать как перманентный конфликт между кланами Тесю и Сацума, Армией и Флотом.

Истоки этого конфликта лежат в многовековой борьбе за доминирование в Юго-Западной Японии между могущественными самурайскими кланами Тесю и Сацума.

Один раз, 80 лет назад, они сумели объединиться против общего врага - кланов северной Японии, поддерживавших сегунат Токугава - это и обеспечило победу революции Мэйдзи. Существенно меньшую роль в победе над северянами сыграл третий клан южан - Тоса.

По итогам революции Мэйдзи был произведен раздел добычи между победителями - Тесю получили Армию, Сацума - Флот, Тоса получили 'кусок пирога' - долю влияния в Армии.

Совместная победа над северянами вовсе не отменила многовековой вражды - отношения между Армией и Флотом даже приблизительно не напоминают обычные отношения между родами ВС в капиталистических странах - намного больше это похоже на вынужденный союз люто ненавидящих друг друга государств, поскольку только так они могут сохранить уже захваченное, и, ограбив слабых, захватить новую добычу.

Насколько велика и непримирима эта вражда, можно видеть по офицерскому мятежу февраля 1936 года - тогда группа младших армейских офицеров, учинила попытку переворота, захватив центр Токио, и, совершив серию убийств неугодных им государственных деятелей. Все это делалось при неприкрытом потворстве высшего руководства Армии, фактически отказавшегося выполнять свои прямые обязанности по подавлению мятежа. Тогда руководство Флота, разъяренное убийством трех своих адмиралов, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на побережье морскую пехоту. Адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца - проще говоря, страна стояла на грани войны. Предотвратить гражданскую войну удалось благодаря маркизу Кидо, сумевшему охладить горячие головы с обеих сторон, и, продавить прямой приказ микадо мятежникам капитулировать - это позволило Тесю и Сацума отступить на исходные позиции, не потеряв лицо.

Также по итогам революции Мэйдзи была сформирована нынешняя система власти в Японии - император играет роль символа и, теоретически, арбитра между властными кланами; свой кусок власти получила придворная аристократия, при сегунате бывшая просто декорацией, фоном, оттеняющим микадо, де-факто стала посредником между кланами, улаживающим разногласия между победителями - так было не всегда, поскольку многое зависит от личности императора, но, сейчас, на практике, микадо просто утверждает решения, достигнутые фактическим арбитром, маркизом Кидо.

Что же касается самих кланов-победителей, то, в отличие от англосаксонских стран, где военщина просто обслуживает интересы крупного капитала, или Германии, где военщина теснейшим образом переплетена с крупным капиталом, как промышленным, так и банковским, в Японии доминирует именно военщина - крупные промышленно-финансовые концерны, т.н. 'дзайбацу', находятся под покровительством либо Тесю, либо Сацума. Ну а политики, соответственно, обслуживают интересы кланов.

Борьба Тесю и Сацума, во многом, обеспечила стратегическое раздвоение Японии - Тесю выступают за экспансию в Китай и СССР, поскольку именно Армия может захватить и контролировать ресурсы, находящиеся на материке, с соответственным увеличением своего влияния, Сацума делают ставку на южное, океанское направление экспансии.

Еще одна особенность, заданная их интересами - Тесю отличаются крайним антирусским и антисоветским настроем, Сацума же свойственны антианглосаксонские настроения - применительно к СССР они выступают за мирные отношения с нашей Родиной; это ярко проявилось во время событий на Халхин-Голе, когда 'квантунская' группировка Армии, самая яро антисоветская, фактически поставила всех остальных перед фактом начала боевых действий с СССР - Флот же, в это самое время, не только не счел нужным хотя бы изобразить какую-то активность на наших дальневосточных рубежах, но и не скрывал своего злорадства по поводу разгрома Красной Армией группировки генерала Камицубара.

Также отличается их восприятие окружающего мира - если руководству Армии, в основной массе, присущ крайний шовинизм, зачастую переходящий в откровенное шапкозакидательство, немного умеряемое только негативным опытом, то адмиралам свойственен намного больший реализм.

- Минутку, товарищ 'Петров' - остановил аналитика морской разведки Верховный - тут, будьте добры, подробней - и насчет генералов, и насчет адмиралов.

- Стиль мышления японского генералитета, товарищ Сталин, хорошо иллюстрирует программный документ, составленный начальником бюро военных дел генералом Муто для МИД, как своего рода руководство для американо-японских переговоров, ведшихся осенью 1941 года, и одобренный Генштабом Императорской Армии - доложил 'Петров'.

- Требования к Вашингтону, писал Муто, должны были включить 'отказ Соединенных Штатов от вмешательства в 'японо-китайские дела', отмену в трехдневный срок закона о замораживании японских фондов, поставку нефти из США в Японию в количестве 6 млн. т в год, в т.ч. 1,5 млн. т авиационного бензина (в это время США производили 1,65 млн. т авиационного бензина в год. В.Т.). Америка должна принять меры к тому, чтобы голландские власти согласились удовлетворить требования Японии относительно предоставления ей привилегий в торговле, организации японских предприятий и въезда японских колонистов на территорию Индонезии, а также импорта в Японию 4 млн. т индонезийской нефти в год. Кроме того, Вашингтону вменялось в обязанность заставить британское правительство в трехдневный срок восстановить торговые отношения с Японией и отказаться от помощи Чунцину. В случае же, заявлялось в программном документе, если эти требования не будут выполнены по истечении недели, японская армия и флот начнут военные действия против США, Англии и Голландии'.

- Все эти требования предъявлялись абсолютно серьезно - и это притом, что японские генералы прекрасно знали, что Америка экономически превосходит их десятикратно.

- Прокомментировать точку зрения японских генштабистов, на мой взгляд, лучше всего можно, перефразировав известное высказывание Черчилля, а именно: 'Есть наглость, есть наглость в квадрате, и, есть наглость японского генералитета' - закончил изложение этого примера 'Петров'.

- Здравомыслие японские военные проявили во время совещания кабинета министров и виднейших военачальников, проходившего в июле 1941 года - на этом совещании решался вопрос, нападать ли на нашу Родину немедленно, или подождать - продолжил 'Петров' - тогда даже такой антисоветчик, как лидер 'квантунцев' и военный министр Тодзио, высказался категорически против немедленного нападения на Советский Союз, обосновав свое несогласие опытом Халхин-Гола.

- Крепкая зуботычина поспособствовала трезвому взгляду на жизнь - усмехнулся в усы Сталин - это хорошо, значит, есть надежда довести до японских милитаристов понимание необходимости соблюдения интересов СССР на Дальнем Востоке.

- Так точно, товарищ Сталин - вытянулся 'Петров' - кстати, очень интересно подвел итоги этого совещания принц Фусима, бывший начальник МГШ.

- Он сказал: 'Мы получили начальное образование на Хасане, среднее - на Халхин-голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер'.

- Есть мнение, товарищи, что этого принца стоит взять на заметку - кивнул Сталин - а как насчет остальных адмиралов?

- Адмирал Енаи, признанный руководитель Флота, летом-осенью 1941 года при полной поддержке начальника МГШ Нагано, и, чуть менее безоговорочной - командующего Объединенным флотом Ямамото, буквально требовал от императора - что для японца, самурая, вещь немыслимая, невозможная - пойти на любые, даже самые унизительные уступки американцам, ради спасения Японии - доложил 'Петров' - он понимал, что война с англосаксами станет катастрофой для Японии, это мы знаем точно.

- Он боялся войны с Америкой и Англией? - уточнил Сталин.

- Нет, товарищ Сталин - он именно понимал ее гибельность - твердо сказал 'Петров'.

Сталин задумчиво кивнул - риск был очень велик, он это прекрасно понимал, но и величина приза впечатляла - в случае успеха операции, подобной германской, позиции СССР в Евразии становились почти непробиваемыми для 'заклятых друзей', так что в неизбежную 'холодную войну' СССР мог вступить, имея качественно лучшие шансы на победу, чем в мире 'Рассвета'.

Разумеется, надо было тщательно просчитать все варианты, подстраховаться, насколько возможно - но, такой шанс выпадает раз в столетие, не чаще.

- Хорошо, товарищ 'Петров' - а что Вы можете сказать о США? - поинтересовался Верховный.

- Экономически Америка очень сильна, располагая сильнейшей в мире промышленностью и современным сельским хозяйством; США обеспечены почти всеми ключевыми видами сырья, недостающее же сырье они могут без особых хлопот закупить в Британской Империи и странах Латинской Америки - доложил 'Петров'.

- 'Ахиллесова пята' США - это ее финансовая система - продолжил контр-адмирал - строго говоря, истоки нынешней слабости Америки в этом вопросе кроются во временах 'просперити' и Великой Депрессии, каковая, по общему мнению капиталистических экономистов США, продолжалась с 1929 по 1940 гг., и, закончилась только тогда, когда пошел рост военного производства.

- Если рассматривать проблему с этих позиций - 'Петров' сделал паузу, ожидающе глядя на Сталина - и, дождавшись разрешающего кивка, продолжил - то суть дела можно выразить следующим образом: во-первых, экономика США сложилась как т.н. 'открытая экономика', рассчитанная и на значительный экспорт, и на существенный импорт; некогда дела отстояли иначе, но к концу XIX - началу XX века производственные мощности США перекрыли емкость и внутреннего рынка США, и емкость подконтрольных США рынков Канады и Латинской Америки - с этого момента наличие значительных внешних рынков стало обязательным условием экономического благополучия США; во-вторых, колоссальным фактором роста для американской экономики стала Первая Мировая война, когда США, выполняя военные заказы Антанты и, что менее известно, покрывая значительную часть мировых потребностей в гражданской продукции, не только стали первой экономикой мира, но и перекачали к себе больше половины мировых запасов золота, тем самым обеспечив золотое покрытие доллара; в-третьих, экономическое процветание 20-х годов во многом объясняется отложенным спросом внутри самих США - это своеобразный финансовый 'жирок', оставшийся после Первой Мировой; в-четвертых, Великая Депрессия, во многом была определена экономическим успехом США во время Первой Мировой войны - именно тогда были развернуты избыточные производственные мощности, продукция которых пользовалась ажиотажным спросом во время Первой Мировой, и, находила спрос в 20-е, пока не был израсходован потенциал отложенного спроса - если быть точным, эти мощности стали угрозой экономике США сразу после первоначального восстановления европейских экономик, поскольку потребности европейского рынков стали обеспечивать экономики соответствующих стран, разумеется, после конверсии - тоже относится и к рынкам колоний; этим и объясняется экономический кризис США 1919 года - попросту у их значительно выросшей за время войны промышленности не стало рынка сбыта нужной емкости; в-пятых, проблемой для США был панамериканский статус доллара - мировой резервной валютой был британский фунт стерлингов, соответственно, именно Великобритания получала сверхдоходы в качестве страны-держателя мировой резервной валюты, обменивая свои ассигнации на реальные ценности, и, тем самым, экспортируя свою инфляцию по всему миру; американцы таких возможностей не имели до 1931 года, когда правительство Макдональда совершило финансовое самоубийство Британской Империи, отменив золотой стандарт фунта стерлингов - в результате этого за месяц в Европе прочно обосновался американский доллар; в первом приближении можно сказать, что в капиталистических странах Европы наступило примерное равновесие американского доллара, британского фунта и французского франка; в-шестых, та экономическая линия, которую проводило правительство Рузвельта в 30-е годы - введение прогрессивного подоходного налога, что существенно уменьшало отрыв богачей от основной массы населения, отмену 'сухого закона', что лишило преступность колоссальных доходов, запрет американцам владеть золотыми слитками и инвестиционными монетами, что перекрыло канал ухода от бумажных долларов, и, соответственно, заметно снизило инфляцию, резкий рост государственных заказов, де-факто служивших средством регулирования экономики, ее поддержания 'на плаву', как в виде военных заказов, так и в виде т.н. 'общественных работ', обеспечивавшийся ценой резкого роста государственного долга США - все это позволяло удержаться на тонкой грани, на волосок отделяющей экономику США от возвращения Великой Депрессии.

- Называя вещи своими именами, крупнейшие капиталисты США в 1940 году пошли ва-банк, развернув колоссальное военное и военно-морское строительство, и, дав 'добро' Рузвельту на создание системы ленд-лиза ценой беспрецедентного увеличения государственного долга - контр-адмирал перевел дух, отхлебнув нарзана, и, продолжил - это была отчаянная ставка, сделанная в расчете на то, что крупнейшие страны Евразии обескровят друг друга во время Второй Мировой войны - а США получат их рынки, золотые запасы, и, возможность окончательно утвердить доллар в качестве мировой резервной валюты; в том случае, если эта ставка будет проиграна, США ждет не просто возвращение Великой Депрессии, причем, имеющей не всемирный, а панамериканский характер, но и практически неизбежный крах финансовой системы; также есть серьезная вероятность либо распада США на несколько государств, либо социального взрыва - впрочем, это может быть предотвращено ценой установления фашистской или околофашистской диктатуры.

- Благодарю Вас, товарищ 'Петров' - поблагодарил докладчика Сталин - общая ситуация более или менее понятна.

- У кого есть вопросы к товарищу 'Петрову', можете их задать.

- Товарищ контр-адмирал - задал вопрос Василевский - Вы упомянули беспрецедентный долг США - нельзя ли уточнить, насколько он велик?

- Товарищ маршал, по состоянию на 1939/40 финансовый год доходы казны США составили менее 5,4 млрд. долларов, расходы - более 9,1 млрд. долларов, государственный долг - почти 43 млрд. долларов; в 1940/41 году, соответственно, 7,6 млрд., 12,8 млрд., 49 млрд.; в 1941/42 году, соответственно, 12,8 млрд., 32,4 млрд., 72,4 млрд. - доложил 'Петров' - по нашим расчетам, к концу этого года американский государственный долг превысит 240 млрд. долларов, т.е. нормальных доходов казны, без продолжения инфляционной накачки экономики необеспеченными деньгами, не хватит даже для выплаты процентов, не говоря уже о самом долге (все цифры соответствуют РеИ, единственно, они округлены до сотен миллионов В.Т.).

- Для сравнения - уточнил 'Петров' - до начала инфляционной накачки экономики, в 1937 году, вся стоимость произведенной в США промышленной продукции составила 25,2 млрд. долларов, сельского хозяйства - 10 млрд. долларов (эти цифры также реальны В.Т.).

Неплохо разбиравшийся в экономике Василевский непроизвольно округлил глаза, поскольку выводы напрашивались сами собой - элиты США должны были находиться в отчаянном положении, если они 'поставили на кон' стоимость всей промышленной и сельскохозяйственной продукции США, грубо говоря, за десятилетие, считая не только рост государственного долга, но и его обслуживание, вкупе с косвенными убытками.

До глубины души был впечатлен и Лазарев - он попросту не знал, насколько в это время балансировали на краю пропасти ненавидимые им американцы.

- Проще говоря, американскому руководству уже тогда было некуда отступать - а сейчас тем более, если я Вас правильно понял, товарищ 'Петров'? - спросил Василевский.

- Не совсем так, товарищ Василевский - уточнил аналитик - если разобрать ситуацию подробнее, то, в первом приближении, по отношению к внешнему миру власть имущих в США можно разделить на империалистов и изоляционистов, а, по отношению к внутренним проблемам - к либералам, консерваторам и профашистам.

- В первой половине 30-х расклады были примерно такими, причем они во многом сохранились до сих пор - большая часть крупных капиталистов, чье благополучие критически зависело от доступа на внешние рынки, сделала ставку на относительно мягкую по отношению к трудящимся массам и мелкой буржуазии линию и, на массированную внешнюю экспансию США - интересы именно этой группы выражал и выражает Рузвельт; была и есть могущественная, но менее влиятельная группа, делающая ставку на жесткое 'закручивание гаек' во внутренней политике, но расколотая по отношению к внешнему миру - тут в выразителях политики консерваторов-империалистов ходил и ходит до сих пор Макартур, интересы же консерваторов-изоляционистов, вполне благополучно кормящихся с внутреннего рынка США, и, естественно, не желающих рисковать имеющимся богатством, выражает Тафт; была относительно слабая группа профашистов, делавшая ставку на правого популиста Лонга, являвшегося неким подобием Муссолини.

- В случае реализации плана Рузвельта добычи американским капиталистам хватило бы на все - и на удовлетворение собственных аппетитов, и на поддержание довольно высокого уровня жизни народных масс, и на сохранение мощных, высокооплачиваемых, отлично оснащенных ВС, и на активную внешнюю политику.

- Надо заметить, что третий и четвертый пункты очень существенны, поскольку и эксперты по внешней политике, и, в особенности, разведчики и военные, ранее бывшие простой обслугой при корпорациях, как ранее морская пехота обслуживала интересы 'Юнайтед фрут' в Центральной Америке, в ходе Второй Мировой войны не просто резко повысили свой статус, но вышли на тот уровень профессиональной организации, который ранее был присущ только офицерскому корпусу американского ВМФ, тесно спаянному между собой, осознающему свои общие интересы, и, прекрасно умеющему их отстаивать благодаря тесным и взаимовыгодным связям и с владельцами верфей, и с политиками. Сейчас на этот уровень вышли и сухопутчики, и летчики, и разведчики из УСС - они распробовали вкус жирного пирога из щедрых государственных ассигнований, организовались, наладили нужные связи везде, где это было необходимо - и будут требовать свой кусок и в дальнейшем, категорически не желая возврата к прежней скромной жизни. Те же военные могут твердо рассчитывать на поддержку, например, автомобильных и паровозостроительных магнатов, которым очень понравилось производить танки, самоходки и бронетранспортеры.

- И как Вы, товарищ 'Петров', оцениваете возможные политические расклады в правящих слоях США? - благожелательно глядя на флотского разведчика, поинтересовался Сталин.

- К сожалению, товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в политических моментах - поспешил отказаться от дальнейшего, становящегося опасным, влезания 'на чужую делянку' контр-адмирал - это специализация политической разведки, а я специализируюсь на военной экономике и флотских делах.

- Жаль, Вы очень хорошо ввели нас в курс дела - товарищи надеялись на продолжение - высказался Сталин, снова продемонстрировавший свою, далеко не безобидную, привычку сталкивать и отдельных людей, и серьезные ведомства.

- Что же, тогда попросим изложить свои соображения товарища Берия.

- Товарищ Сталин, я согласен с товарищем 'Петровым' в изложении предшествующих и текущих событий, - начал шеф госбезопасности, прекрасно умевший улавливать настроение Хозяина - да, Сталин терпеть не мог глупого риска, он вообще плохо переносил глупость, но, к риску, могущему многократно окупиться, риску оправданному, отношение было иным - осторожным, но не безоговорочно отрицательным - что же касается прогнозов на будущее, можно предположить следующее - да, правящие слои США временно объединились вокруг плана Рузвельта, но, сейчас, когда становится ясно, что он, в лучшем случае, не принесет ожидавшихся прибылей, а, в худшем, приведет к колоссальному провалу, возможен новый раскол элит США.

- Ключевым будет вопрос денег - поскольку средств будет катастрофически не хватать на всех желающих, главным будет вопрос, кого обделят при новом разделе катастрофически уменьшившегося пирога.

- В первом приближении можно предположить следующее - поскольку на относительно высокий уровень жизни широких масс средства можно будет изыскать только ценой резкого урезания аппетитов крупного капитала и военщины всех мастей, именно массы и ждет резкое снижение реальных доходов, разумеется, в сочетании с 'закручиванием гаек' во внутренней политике. Исходя из опыта Великой Депрессии - я имею в виду историю с разгоном марша ветеранов - можно уверенно предположить, что будут востребованы такие фигуры, как Эйзенхауэр и Макартур.

- Вы что-то хотите спросить, товарищ Лазарев? - благожелательно поинтересовался Сталин, перехвативший недоумевающий взгляд Лазарева, явно не понимающего, о чем идет речь.

- Так точно, товарищ Сталин - четко доложил Лазарев, знавший о том, что лучше признаться в своем незнании, чем изображать из себя всезнайку - первое Сталин мог простить, со вторым дела обстояли намного хуже - я не понял, о какой истории с маршем ветеранов идет речь.

- Товарищ Берия, осветите подробно этот момент - мягко порекомендовал Верховный.

Присутствующие 'сделали зарубку на память' - Лазарев явно был в большом фаворе у Хозяина.

- Дело было так - во время Первой Мировой войны американским солдатам, воевавшим в Европе, недоплатили жалованье - обстоятельно начал излагать суть дела Берия - уже после войны Конгресс рассмотрел это дело, признал недоплату, и, принял специальный закон - но, выплату отложили.

- В разгар кризиса ветераны устроили марш на Вашингтон, требуя немедленной выплаты - по американским законам они были полностью в своем праве, причем, надо отметить, марш проходил не под левыми, даже не под либеральными лозунгами - он был весьма консервативным.

- Поскольку сумма требовалась немалая - а в американской казне, в это время, 'мышь с голодухи удавилась' - позволил себе пошутить Берия - марш было решено разогнать; а, поскольку дело было на территории федерального округа Колумбия - ветераны вместе с семьями поставили палаточный лагерь под Вашингтоном - где нет прямого запрета на использование армии против гражданского населения США, действующего на территории всех штатов США, хотя, конечно, с точки зрения даже буржуазных законов США момент очень скользкий, для разгона ветеранов и разгрома их палаточного лагеря была использована армейская кавалерия, усиленная танками.

- Руководил всем этим генерал-майор Макартур, а его правой рукой был майор Эйзенхауэр, тогда бывший его адъютантом - закончил Берия.

- Строго говоря, товарищ 'Петров' намекал на истории, связанные с политической борьбой в США в преддверии президентских выборов 1936 года, когда группировка консерваторов-империалистов собиралась выдвинуть кандидатом в президенты генерал-майора Макартура - после разгона он стал крайне желательным кандидатом у правых консерваторов, поскольку было ясно, что этот кадр выполнит любой приказ, а профашисты - бывшего губернатора Луизианы, на тот момент сенатора, Лонга - продолжил объяснение политических раскладов в США Берия - так что группировке либералов-империалистов пришлось очень сильно потрудиться, чтобы обеспечить Рузвельту переизбрание - Лонгу организовали политическое убийство, ну а Макартура убивать было никак нельзя, чересчур уж мощные силы за ним стоят, поэтому пришлось организовать ему почетную отставку с последующей почетной ссылкой на Филиппины, на должность главнокомандующего марионеточной филиппинской армией, силой в дивизию неполного состава, но, с присвоением звания аж фельдмаршала - правда, филиппинского (соответствует РеИ. В.Т.).

Присутствующие дружно улыбнулись - фельдмаршал, являющийся главкомом над целой дивизией, производил сильное впечатление.

- Другое дело, что при всем консерватизме обоих генералов, отличия между ними очень велики - продолжал подробно излагать суть дела Лаврентий Павлович.

- Эйзенхауэр является выходцем из небогатой семьи, пробившимся в жизни своим горбом - тип классического служаки, по точному определению Лермонтова 'Слуга царю, отец солдатам' - начал характеризовать одного из потенциальных противников СССР Берия - несомненный преданный слуга правящего класса США, стойкий консерватор республиканского толка по убеждениям, но, в то же время, военный специалист высокого класса, которому присуща трезвая оценка ситуации, человек, не только не склонный к авантюрам, но, вообще не склонный к неразумному риску, здравомыслящий, осторожный, привыкший взвешивать все реалист (данная характеристика соответствует реальности - об Эйзенхауэре писали, что 'Точно так же как Эйзенхауэр был последним президентом США, признававшим за Конгрессом право решать вопрос об объявлении войны, он же был и последним президентом, признававшим, что даже у Соединённых Штатов ограниченные возможности', сам же он отличился как ответом на вопрос, желательна ли для США война с СССР 'Нет, у Америки нет такого количества бульдозеров, чтобы убрать все трупы американцев с улиц наших городов', так и формулировкой соотношения экономических затрат к военной мощи 'Проблема заключается в том, чтобы достичь необходимой военной мощи, не допуская излишнего перенапряжения экономики. Наращивать военную мощь без учёта экономических возможностей - значит защищаться от одной напасти, вызывая другую'. В.Т.).

- Макартур же является выходцем из американской аристократии - внук влиятельного вашингтонского судьи, сын армейского генерала - одним словом,неотъемлемая частица истеблишмента США - продолжил изложение Берия - он тоже верный слуга правящего класса США, но это совершенно другой человеческий тип, нежели Эйзенхауэр - Макартур, в отличие от Эйзенхауэра, являющегося военным и по форме, и по содержанию, по сути своей является жестоким, самовлюбленным, не знающим границ политиканом в военной форме, трусливым и очень властолюбивым, склонным к авантюризму (это соответствует реальности - Макартур вначале с треском провалил оборону Филиппин, имея достаточные силы и средства для успешной обороны, затем бросил вверенные ему войска, сбежав в Австралию, т.е. по сути дела, дезертировал; Рузвельт не смог не только отправить подонка под трибунал, но и хотя бы перевести его на какую-нибудь малозначительную должность - слишком мощная была у Макартура поддержка, слишком многие власть имущие рассматривали его как возможный политический противовес 'розовому' Рузвельту; вышвырнуть Макартура из армии после очередного провала, случившегося в 1951 году в Корее, когда 'великий стратег' прохлопал контрнаступление НОАК, и, чтобы прикрыть свой провал, предложил нанести ядерный удар по Китаю, смог только эталонный русофоб и антикоммунист Трумэн, причем сделано это было с формулировкой 'за полную военную некомпетентность'. В.Т.).

- Вы считаете, товарищ Берия, что подобного типа могут выдвинуть в президенты США на предстоящих выборах? - жестко спросил Сталин - Вам не кажется, что подобный президент может стать серьезной угрозой для правящего слоя США в силу своих личных качеств?

- Такая вероятность есть, товарищ Сталин - в конце концов, его предназначали на пост президента в 1936 году, хотя его 'таланты' вряд ли были тайной для его хозяев - Берия возражал, отлично зная то, что Сталин, как правило, нормально относится к аргументированным возражениям - вот лизоблюдов Хозяин не любил, хотя их ему и приходилось терпеть - более того, его прикрыли после филиппинского позора, назначив на одну из ключевых должностей в армии, более того, ему старательно делали 'паблисити', изображая героем войны.

- Не зря же его хозяева тратили деньги на заведомую бездарность, законченного труса и мерзавца - значит, планируют его использовать.

- Возможно, конечно, что сейчас его собираются использовать не в качестве президента, а в качестве 'злого следователя', 'большой дубинки' США - но, он наверняка будет востребован.

- 'Злой пес' - это возможно - согласился Сталин - а насчет президента, есть мнение, что Вы заблуждаетесь, товарищ Берия, поскольку вряд ли американские капиталисты не понимают, что такой президент запросто пустит по ветру все, достигнутое Рузвельтом.

- Хорошо, товарищ Берия, а каково мнение подчиненных товарища Фитина (начальник ПГУ МГБ В.Т.) о возможных политических раскладах в США в целом? - поинтересовался Сталин.

- С учетом неизбежного резкого поправения политики США полностью исключается сохранение у власти Уоллеса (Генри Уоллес, в описываемое время вице-президент, сторонник углубления партнерских отношений с СССР), маловероятно востребование Баркли (Олбен Баркли, видный левый демократ, в РеИ был вице-президентом во время второго срока Трумэна В.Т.) - начал краткий пересказ подробного доклада, подготовленного политической разведкой, Берия, понявший, что Хозяин считает нужным ввести армейцев и моряков в курс дела - Тафт, судя по всему, останется влиятельным оппозиционером, по крайней мере, до тех пор, пока крах империалистического курса не станет стопроцентно очевиден, и, элитам США не придется возвращаться к 'доктрине Монро'.

- Вообще, судя по всему, скоро будет сформулирована новая внешнеполитическая доктрина США, суть которой выражена примерно так 'США имеют право вмешиваться во внутренние дела любой страны, ради борьбы с коммунистической угрозой, поскольку коммунизм является величайшей угрозой для интересов США' (Берия пересказывает суть концепции, в РеИ известной как 'Доктрина Трумэна' В.Т.).

- Соответственно, будут востребованы люди, способные активно продвигать интересы США в условиях жесткого противостояния с нами - в экономике и дипломатии, скорее всего, это будет генерал Маршалл (НГШ в описываемое время, автор 'Плана Маршалла', государственный секретарь и министр обороны в кабинете Трумэна В.Т.), несомненно, очень талантливый экономист и специалист по планированию, с высокой вероятностью могущий быть назначенным государственным секретарем; кроме того, наверняка усилится позиции представителей крупнейшего капитала в государственном управлении - из действующих фигур это Стеттиниус и Ачесон; в военном деле - Эйзенхауэр, который может стать руководителем военного ведомства, кроме того, вполне возможно образование помимо существующих министерств армии, ВМФ и ВВС еще и министерства обороны, координирующего оборонную политику США (в РеИ образовано в 1947 г. В.Т.) - это будет уступка и военной элите, и республиканцам; министром юстиции - Форрестол, поскольку понадобится человек, готовый предельно жестоко подавлять возможные протесты, не просто антикоммунист, а крайний консерватор, практически фашист.

- Минутку, товарищ Берия - прервал докладчика Сталин - насколько я помню, министр юстиции США, в основном, занимается юридическими вопросами, например, представлением интересов федерального правительства в судах - строго говоря, его должность, в буквальном переводе с английского языка называется 'Генеральный адвокат'. Если уж говорить о подавлении протестов, то этим занимаются ФБР и Национальная Гвардия.

- Практически невозможно, чтобы Форрестол сумел сковырнуть с должности Гувера - возразил Берия - хотя бы потому, что Гувер, и полностью устраивает американских капиталистов своим оголтелым антикоммунизмом, ничуть не меньшим, чем у Форрестола, и, за двадцать лет сумел накопить на всех гору компромата.

- Что касается Национальной Гвардии, с ее двойной системой подчинения, губернаторам штатов и президенту, обусловленной ее ролью и как своеобразных внутренних войск, подчиненным губернаторам, и как действующего резерва армии США - тут возможны варианты. Не исключен вариант введения должности помощника президента по работе с Национальной Гвардией, в должностные обязанности которого будет входить организация вооруженного подавления народных протестов - или координация действий частей НГ, в том случае, если начнутся протесты в нескольких штатах.

- Другое дело, что даже жесткое подавление народных масс, 'закручивание гаек' в политике, сочетающееся с резким снижением уровня жизни, не отменит противостояния империалистов и изоляционистов в верхушке - и чем больше ресурсов будет тратиться на империалистическую политику, притом, что вложения во Вторую Мировую войну не окупились; в особенности, если и эти расходы не будут окупаться; тем жестче будет противостояние, тем громче изоляционисты будут требовать возврата к 'доктрине Монро'.

- Отлично - Сталин хмыкнул в усы - стало быть, надо будет обеспечить господ изоляционистов убедительными аргументами.

- Так, товарищ Василевский, Ваша очередь.

- Товарищ Сталин - начал доклад НГШ, человек, которого с полным на то основанием называли штабным гением Сталина - Генштаб провел расчеты с учетом новой политической ситуации.

- Агрессия англо-американцев в Европе представляется маловероятной - у них немного шансов на успех даже сейчас, когда наша армия еще толком не закрепилась в Западной и Центральной Германии, в дальнейшем, с закреплением нашей армии и развертыванием Фольксармее, это превратится в авантюру, практически обреченную на провал.

- Исходя из текущей ситуации, наиболее вероятно обращение американцев к 'периферийной стратегии', имеющей целью втягивание СССР в гонку вооружений, ставка на наше истощение в локальных конфликтах.

- Генштаб считает наиболее реальными возможностями для англо-американцев развязывание конфликтов в Иране - для них жизненно важно лишить нашу страну подступов к крупнейшим нефтяным месторождениям планеты, и, не допустить нашего контроля над ключевой точкой транспортного коридора нефти Персидского Залива - Ормузским проливом; на Дальнем Востоке представляются неизбежными конфликты в Китае, и, если Япония достанется янки - в Корее, поскольку США жизненно необходим экономический и военный контроль над центральным районом Тихого океана.

'Иванов' и 'Петров' мысленно 'сделали зарубки' - нет, еще в 30-е годы было известно, что регион Персидского залива буквально плавает на нефти, но, вот уверенно говорить о том, что именно там находятся крупнейшие в мире месторождения нефти.. Между тем, начальник Генштаба говорил об этом, как о точно установленном факте - и ни у кого у присутствующих это не вызвало ни малейшего удивления..

- Ваши подчиненные хорошо поработали - кивнул Сталин - но, пока, есть мнение, надо сосредоточиться на анализе возможных вариантов на Тихоокеанском ТВД.

- Товарищ Кузнецов, кто будет докладывать?

- Товарищ Сталин, доклад подготовил контр-адмирал Лазарев - вытянулся адмирал Кузнецов.

- Хорошо, товарищ Лазарев, приступайте - приказал Сталин.

- Товарищ Сталин, на сегодняшний день на Тихом океане сложилась следующая обстановка - начал обстоятельный доклад волнующийся Лазарев, которому еще не доводилось оказываться в числе людей, участвующих в разработке большой стратегии СССР - с одной стороны, Лазареву очень не хотелось менять амплуа своего рода корсара на имперской службе, чистой воды исполнителя, на амплуа человека, принимающего решения, но, с другой стороны, после прошлого совещания у Сталина стало ясно, что оставаться 'морским волком' ему не дадут, поскольку Красному Императору нужен именно адмирал Лазарев - Япония пока удерживает т.н. 'оборонительный периметр Империи', но происходит это только потому, США были вынуждены сосредоточить свои силы в Атлантике, поэтому Японию оставили 'на десерт'.

- Сейчас Японией займутся всерьез - и у самураев просто нет достаточного флота, чтобы обеспечить мобильную составляющую обороны.

- США могут выставить на театре от 7 до 10 тяжелых авианосцев типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', каждый из которых может нести 90-100 самолетов - и еще не менее 11 авианосцев этих типов находятся на стапелях в разной степени готовности, причем не менее 3 этих авианосцев могут войти в строй в течение 1945 года.

- Надо отметить, что по своим совокупным характеристикам 'Эссексы' являются лучшими тяжелыми авианосцами в мире - это, если можно так выразиться, авианосный вариант Т-54.

- Дополняет 'Эссексы' удачный тяжелый авианосец довоенной постройки 'Энтерпрайз' - собственно, тип 'Эссекс' спроектирован на базе 'Энтерпрайза', в США его называют 'улучшенный 'Энтерпрайз'. Также у американского флота на Тихом океане имеется неплохой тяжелый авианосец 'Саратога' типа 'Лексингтон'.

- Кроме этого, в США начато строительство сверхтяжелых авианосцев - это корабли нового поколения, аналогов вообще не имеющие. В постройке находятся 3 корабля, вступление в строй первого из них запланировано на вторую половину 1945 года.

- Известно об этих кораблях не очень много - предположительно, их стандартное/полное водоизмещение составит 45000/более 60000 тонн, скорость - более 30 узлов, дальность и мореходность должны соответствовать условиям тихоокеанского ТВД, авиагруппа - до 150 машин. Не вполне ясен вопрос с корабельной ПВО - то ли они получат 'Бофорсы', то ли - новейшие 76-мм автоматические зенитки.

- Помимо этого, ВМФ США располагает хорошими легкими авианосцами типа 'Индепенденс', перестроенными из легких крейсеров типа 'Кливленд'. Эти корабли имеют двухуровневый ангар, что является серьезным достижением американской кораблестроительной промышленности, и, стандартная численность авиагруппы составляет 42 самолета. С учетом того, что максимальная численность авиагруппы на 25% больше стандартной, речь может идти где-то о 50-53 самолетах.

- В 'Индепенденсы' перестроено 9 'Кливлендов', один потоплен, в данный момент введено в строй не менее 12 'Кливлендов', на заключительных стадиях постройки находятся не менее 10 КРЛ этого типа.

- В принципе, американцы могут позволить себе перестроить в легкие авианосцы все, находящиеся в достройке 'Кливленды', если еще не сделали этого - есть отработанный проект, есть мощности заводов и верфей, недостатка в легких крейсерах у них нет.

- Да и вообще, достройка среднего легкого крейсера в качестве хорошего легкого авианосца могла быть для них оптимальным вариантом расходования ресурсов.

- Минутку, товарищ Лазарев - прервал докладчика Сталин - Вы сказали 'если еще не сделали это' - что именно Вы имеете в виду?

- Если американцы сочли нужным быстро усилить авианосную составляющую, то, начиная со времени потопления 'Айовы', они могли достроить как 'Индепенденсы' 5 или 6 'Кливлендов' - ответил Лазарев - это в значительной степени компенсирует им потерю трех 'Эссексов' в Атлантике, исходя из того, что 'Эссексы' точно могут нести 100 самолетов, или чуть меньше, а, насчет 'Индепенденсов' есть сомнения насчет 50 самолетов, так что имеет смысл пока ориентироваться в подсчетах на стандартную численность авиагруппы.

- С хорошей точностью можно сказать, что американцы потеряли авианосцы, способные нести 300 палубных самолетов - и, с несколько меньшей точностью - если было принято решение об этих КРЛ, что введены в строй АВЛ, способные нести 210-252 самолета; возможно, больше, но это точно неизвестно.

- В целом, оценивая текущую ситуацию с авианосными силами США, можно говорить о 8-11 тяжелых авианосцах, и о 8-14 легких авианосцах - соответственно, они могут нести от 1100 до 1700 палубных самолетов.

- Простите, товарищ Лазарев - прервал его Кузнецов - но новая перестройка 'Кливлендов' ведь не подтверждена разведкой?

- Да, товарищ Кузнецов - согласился Лазарев - но и технически, и экономически она вполне по силам США, не говоря уже о быстром и относительно дешевом усилении авианосного флота, так что я считаю нужным учесть и эту возможность.

- В перспективе авианосные силы США, как минимум, компенсируют потери - если японцы сумеют нанести им достаточно тяжелые потери, что крайне маловероятно; как максимум, смогут увеличить свои возможности, исходя из числа палубных машин, в полтора-два раза.

- Палубная авиация США в настоящее время является сильнейшей в мире не только количественно, но и качественно, будучи укомплектованной новейшими многоцелевыми истребителями 'Хеллкэт' и 'Корсар', способными нести до тонны бомб, торпедоносцами/горизонтальными бомбардировщиками 'Эвенджер', пикировщиками 'Хеллдайвер'. Известно о работах по палубным самолетам нового поколения, которые могут поступить на вооружение ВМФ США уже во второй половине следующего года - это тяжелый многоцелевой истребитель с очень мощным вооружением из 4 20-мм пушек и 4 12,7-мм пулеметов и рекордной бомбовой нагрузкой до 2 тонн (в реальности известен как 'Тайгеркэт' В.Т.) и легкого высокоманевренного истребителя завоевания господства в воздухе, с относительно слабым вооружением из 4 12,7-мм пулеметов, своеобразного аналога нашего Як-3 (в реальности - 'Биркэт' В.Т.). Предположительно, тяжелый истребитель должен будет базироваться на эскадренных авианосцах, легкий - на легких и эскортных.

- Товарищ Лазарев, это настолько важно? - спросил Сталин.

- Это очень важно, товарищ Сталин - в случае успеха этих проектов, американская палубная авиация получит пару самолетов, в которой тяжелый истребитель станет единой платформой для унифицированного семейства, состоящего из тяжелого перехватчика, как дневного, так и ночного, торпедоносца/горизонтального бомбардировщика, вдобавок, неплохо пикирующего; легкий же истребитель сможет эффективно расчищать небо от истребителей противника.

- Это будет очень опасный для противников США тандем - с высокой крейсерской и максимальной скоростью, что изрядно затруднит перехват, приличной маневренностью, мощным вооружением. Отдельно надо заметить, что американцы, в случае с тяжелым истребителем, осуществили настоящий технический прорыв - впервые в мире на палубе авианосца сможет полноценно базироваться двухмоторный самолет, что создает изрядный задел на будущее, позволяющий резко увеличить ударные возможности авиагрупп.

- Отдельно следует упомянуть американскую корабельную ПВО - в отличие от японцев, ограничившихся простым количественным увеличением допотопных 25-мм 'гочкиссов', американцы совершили настоящую революцию в этой области, перейдя от неудачных 28-мм 'чикагских пианино' к очень совершенным технически 40-мм 'бофорсам', имеющим централизованную систему управления зенитным огнем, основанную на использовании РЛС, и введя дистанционные радиовзрыватели к 40-мм снарядам. Это обеспечило качественный рост возможностей системы корабельной ПВО.

- Тяжелые универсалки остались прежними - янки не сочли нужным менять весьма удачные 127-мм пушки, ограничившись введением централизованной СУАЗО и дистанционных взрывателей.

- Последним элементом этой системы являются 20-мм 'эрликоны' с ручным наведением - на тот маловероятный случай, если кому-то повезет проскочить через зенитный 'зонтик', создаваемый 'бофорсами'.

- Характеризуя возможности новой системы корабельной ПВО ВМФ США, должен отметить, что прежние варианты воздушных атак, силами нескольких десятков самолетов, ранее довольно успешно проводившиеся японскими летчиками, ныне гарантированно приведут к тяжелейшим потерям, с очень малыми шансами на успех, даже в случае атаки одиночного линкора или тяжелого авианосца, не успевшего поднять истребители

- С учетом того, что на тяжелых кораблях ВМФ США есть высокоэффективные поисковые РЛС, позволяющие засечь группу самолетов на дистанции, по крайней мере, в 80-100 миль, внезапная атака практически невозможна - в принципе, летчики могут осуществить полет на малых высотах, ниже высоты обнаружения радаром, но групповой полет над морем, без наземных ориентиров, на бреющем полете, практически без доразведки цели, посилен только для очень опытных пилотов и штурманов, с отличной слетанностью - но, отсутствие доразведки цели делает шансы на обнаружение цели мизерными.

- Атака же американской оперативной группы такими силами является гарантированным самоубийством с нулевыми шансами на успех.

- Важным элементом авианосных сил ВМФ США являются эскортные авианосцы - продолжил свой рассказ Лазарев, наблюдая за тем, как мрачнеют его слушатели - в его изложении флот США крайне напоминал Змея Горыныча, у которого имелась не только бронированная шкура, острые клыки и огненное дыхание, но и имелась неприятная для его врагов привычка отращивать вместо одной отрубленной головы две новых - строго говоря, в США есть две основные серии кораблей этого класса - 'Боуг', известно о вводе в строй 46 кораблей этого типа, несколько, по разным данным, до 10 единиц, потеряны в Атлантике - стандартное водоизмещение - 8300 т, максимальная скорость - 16-16,5 узлов, довольно сильное зенитное вооружение, авиагруппа - 20 машин, но недостаточные для Тихоокеанского ТВД дальность и мореходность, так что использовать их на Тихом океане можно с существенными ограничениями; и значительно более совершенные эскортные авианосцы типов 'Касабланка' (50 кораблей), 'Сэнгамон'(4 корабля) и 'Комменсмент Бей' (10 в строю, 13 в постройке), входящие в строй с прошлого года, с увеличенными водоизмещением, скоростью, дальностью, мореходностью, авиагруппой - от 20 до 34 самолетов, так что эти корабли соответствуют требованиям тихоокеанского театра; в настоящее время известно о вводе в строй 64 АВЭ этих типов, еще полтора десятка находятся в постройке.

- Эскортные авианосцы этих типов могут с успехом использоваться для поддержки десанта.

- В целом же, сейчас США располагают примерно 100-110 эскортными авианосцами, способными нести примерно 2000-2200 самолетов - этого достаточно, чтобы и обеспечить безопасность конвоев, и обеспечить воздушную поддержку десантов. Находящихся в постройке АВЭ достаточно, чтобы компенсировать вероятные потери.

- Особо надо рассмотреть организационные структуры флота США - на Тихом океане находятся флоты с нечетными номерами 3-й, 5-й и 7-й.

- Проще всего обстоят дела с 7-м флотом - он действует на южном направлении, обеспечивая десантные операции Макартура. Базируется этот флот на порты Австралии, тесно взаимодействуя с австралийцами и новозеландцами. Этот флот самый слабый из тихоокеанских флотов США.

- В центральной части Тихого океана формально действуют два флота - 3-й и 5-й; фактически же это один флот, с одним корабельным составом, в частности, одной на двоих главной ударной силой - Оперативным Соединением 38/58, службами снабжения и прочим, но двумя разными штабами и командующими - Хэлси и Спрюэнсом.

- Судя по косвенным данным, столь необычное разделение объясняется тем, что столкнулись интересы очень могущественных групп, каждая из которых продвигала своего человека - в конце концов, они договорились, решив, что их протеже будут командовать по очереди.

- Так вот, ключевой объект нашего интереса - это именно ОС 38/58, быстроходное авианосное соединение. Благодаря товарищам из разведки ВМФ удалось выяснить следующее - в состав соединения должны входить четыре оперативные группы, в состав каждой из которых должны были бы входить два тяжелых и два легких авианосца, четыре крейсера, двенадцать эсминцев, но, возможны, исходя из наличия авианесущих кораблей, и другие варианты, например, один тяжелый и три или четыре легких авианосца, или три тяжелых и два легких авианосца. Отдельно оговорен вариант организации быстроходных линкоров - возможно как их включение в авианосные оперативные группы, по одному или два корабля, так и создание отдельной оперативной группы, состоящей из шести или семи современных линкоров с кораблями сопровождения.

- Т.е., в первом приближении, ОС 38/58 состоит из 15-20 авианосцев, 6-7 современных линкоров, примерно 20 крейсеров - желаемые пропорции тяжелых и легких крейсеров установить не удалось, возможно, что их и не оговаривали, 60-70 современных эсминцев - разумеется, предусмотрен и корабельный резерв, для быстрой замены поврежденных или потопленных кораблей. Применительно к авианосцам - два тяжелых и два легких, в дальнейшем желательно увеличение резерва.

- Совокупная численность авиагрупп, исходя из того, что в ОС находятся 8 'Эссексов' и 'Индепенденсов', при стандартной численности авиагрупп составит 992 самолета, при максимальной - 1240 машин; практически же, исходя из текущей ситуации, надо рассчитывать, как минимум, на 800 машин, как максимум - примерно на 1100 самолетов.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спросил Василевский.

- Да - кивнул Сталин.

- Товарищ Лазарев, Вы полностью уверены в точности приведенных цифр? - спросил начальник Генерального Штаба.

- Это колоссальные цифры - не может это быть преувеличением? - деликатный Александр Михайлович не стал использовать термин 'дезинформация'.

- Уверен полностью - собственно, цифры я даю по минимуму, только те, которые перепроверены, самое малое, трижды - прямо ответил Лазарев - реальные цифры, скорее всего, окажутся процентов на 15% выше.

- Что касается величины цифр - не могу с Вами не согласиться, товарищ маршал, только ОС 38/58 более чем на порядок сильнее всего нашего надводного флота, поскольку у нас нет ни одного авианосца, ни одного современного линкора, да и вообще, один 'Эссекс', по затраченному металлу равен одной нашей танковой армии, по затраченным деньгам - вдвое; что же касается линкоров, то, по металлу, в зависимости от типа, - вдвое-втрое больше, по деньгам - втрое-впятеро.

Василевский задумчиво кивнул, мысленно переведя более чем два десятка 'Эссексов' и полтора десятка современных американских линкоров, построенных и строящихся, в условные танковые армии - цифры получались астрономические, но Лазареву он верил, имея для этого основания.

- Нарисованная Вами картина впечатляет, товарищ Лазарев - заметил Сталин - но товарищей интересует вопрос - а что этой мощи могут противопоставить японцы?

- У японцев, товарищ Сталин, дела обстоят намного хуже - продолжил свой подробный доклад контр-адмирал - после разгрома у Мидуэя они, помимо массовой перестройки в авианосцы всех кораблей, какие только возможно перестроить, приняли т.н. 'Пересмотренный пятый кораблестроительный план' (он же программа 'пять-пятнадцать' В.Т.), согласно которому, помимо достройки уже строящихся тяжелого авианосца типа 'Тайхо' и двух средних типа 'Унрю', запланирована постройка пяти тяжелых АВ типа 'улучшенный 'Тайхо'' и пятнадцати средних типа 'улучшенный 'Унрю''.

- Теоретически, все замечательно - каждый из 'Тайхо' может нести 80-100 самолетов, это быстроходный, отлично бронированный и сильно вооруженный корабль; с 'Унрю' все не так однозначно - это быстроходный, с большой для его водоизмещения авиагруппой, насчитывающей до 60-65 самолетов и неплохим вооружением, но, бронирование у него очень слабое, так что боевая устойчивость у этих кораблей невелика; в сумме, 6 'Тайхо' и 17 'Унрю' могут нести до 1700-1800 самолетов, так что, на первый взгляд, выполнив эту программу, Япония могла бы получить авианосный флот, сопоставимый с американским.

- На практике, все портит один момент - ввод в строй пяти 'улучшенных 'Тайхо', который должен завершить эту программу, запланирован на вторую половину 1948 года (соответствует реальности В.Т.), так что эта программа, по сути своей, является средством отсрочить разгром Японии, но, никак не переломить ход войны.

- В настоящий момент Императорский флот имеет в своем распоряжении двух ветеранов Перл-Харбора - 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - это хорошие, быстроходные авианосцы, с сильными авиагруппами, насчитывающими по 72 самолета, но слабым бронированием; недавно вступил в строй вышеупомянутый 'Тайхо'; скоро должны вступить в строй 'Унрю' и 'Амаги'; в конце года должен вступить в строй первый из 'улучшенных 'Унрю' - 'Кацураги'. Соответственно, если сражение за Марианы начнется в конце лета - начале осени, то Япония сможет выставить соединение из 5 быстроходных авианосцев, располагающих, в общей сложности, примерно 350-400 самолетами; если американцы дотянут до конца года, то у японцев будет еще и 'Кацураги' - и на 60 машин больше.

- Слабые места японцев - это качественно уступающая американцам зенитная артиллерия, поскольку о централизованном управлении зенитным огнем, стабилизированных зенитках и радиовзрывателях они могут только мечтать; слабое бронирование всех авианосцев, кроме 'Тайхо'; очень слабая связь, что выражается и в очень плохом качестве радиостанций, и в примитивных поисковых радарах, представляющих собой копии старых английских РЛС, захваченных в Сингапуре.

- Отдельно следует упомянуть палубную авиацию самураев - 'Зеро', в 1941 году бывший лучшим палубным истребителем в мире, сейчас, несмотря на все модернизации, безнадежно устарел морально - попытки создать ему замену буксуют из-за отсутствия мощного, надежного мотора; новые горизонтальные бомбардировщики/торпедоносцы В6N имеют хорошие характеристики эталонных машин, но, без надежного истребительного прикрытия и квалифицированных экипажей не стоит ждать от них особых успехов даже при атаках относительно слабозащищенных, по американским меркам, целей; неплохи характеристики эталонных образцов пикировщика D4Y, хотя бомбовая нагрузка слишком мала по современным меркам - но, тут те же вопросы, что и с торпедоносцами.

- Вы, товарищ Лазарев, особо упомянули о хороших характеристиках эталонных машин японцев, но ничего не сказали о серийных машинах; также Вы сказали о отсутствии у японцев квалифицированных экипажей, хотя после разгрома у Мидуэя прошло уже два года. Можете осветить эти вопросы подробнее? - уточнил Сталин.

- Виноват, товарищ Сталин - вытянулся Лазарев - не доложил своевременно.

- Качество серийной техники у японцев намного хуже эталонных образцов за счет следующих факторов - во-первых, Япония является единственной из воюющих держав, где отсутствует система брони для высококвалифицированных рабочих; во-вторых, у них слишком мало современных специализированных станков - их станкостроение производит большое количество универсальных станков низкого качества, потребность же в высококачественных металлорежущих станках они покрывали за счет импорта из США, будучи вторым, после Англии, покупателем таких станков; в-третьих, у них нет стабильного поступления комплектующих высокого качества, изготовленных из хороших конструкционных материалов, на авиационные заводы, поскольку их промышленность не может обеспечить ни выпуск конструкционных материалов, ни комплектующих - поэтому комплектующие производят многочисленные мелкие подрядчики из условно годных материалов.

- Что же касается квалификации экипажей, то, до войны японское командование сделало ставку на немногочисленную отборную авиацию первой линии - следствием такого выбора стало отсутствие резерва опытных летчиков; после того, как большинство из них погибло, полноценно восполнять потери стало невозможно и потому, что система обучения рассчитана на подготовку довольно малого числа летчиков и штурманов, и, потому, что банально не хватает моторесурса, и, в особенности, авиабензина. Вообще, в Японии нет производства 100-октанового бензина; формально японская авиация летает на бензине с октановым числом 87, но, на деле его качество еще хуже.

- Есть мнение, товарищи, судя по тому, как точно осведомлен товарищ Лазарев, что наша морская разведка отлично работает - надо поощрить товарищей - произнес Сталин.

- Товарищи работают великолепно - добавил свои 'пять копеек' Лазарев - особенно, если учесть, какой драконовский режим секретности установлен в Японии - достаточно вспомнить историю строительства 'Секаку' и 'Дзуйкаку' - японцы объявили, что это два новых линкора; для сравнения, американцы, когда строили 'Айову', сообщили, что это новый линкор, который будет вооружен 12 381-мм орудиями - но, все-таки, признали, что это линкор (эти дезинформационные кампании были в РеИ В.Т.).

- Еще у Японии есть несколько эрзац-авианосцев, упомянутых выше - пара 'Хие' и 'Дзунье', перестроенных из лайнеров, с довольно большими авиагруппами по 53 самолета, приемлемым вооружением, но, символическим бронированием и явно недостаточной для современных авианосцев скоростью в 25 узлов; есть перестроенный из плавбазы ПЛ 'Рюхо', со слабым вооружением, символическим бронированием, скоростью в 26 узлов и авиагруппой в 32 самолета, еще несколько еще более слабых авианесущих кораблей. В общей сложности, эти корабли способны нести более 200 палубных самолетов, но использовать их вместе с нормальными тяжелыми и легкими авианосцами крайне нежелательно - из-за низкой скорости они будут 'гирями на ногах' авианосного соединения, а, слабое вооружение и очень легкое бронирование сводят их боевую устойчивость к недопустимо низким величинам.

- Вы, товарищ Лазарев, упоминали линкоры - товарищам интересно будет узнать о соотношении сил по ним - на редкость для него мягко приказал Сталин.

- К моменту вступления в войну США располагали 14 старыми ЛК, вооруженными, за исключением ЛК 'Арканзас', орудиями калибров 356-мм и 406-мм. Эти корабли были неплохо вооружены, хорошо бронированы, имели хорошую мореходность и дальность, но были слишком, по современным меркам тихоходны - скорость в 21 узел была нормальна для опорных линкоров Первой Мировой, и, вполне отвечала старой американской концепции использования флота, обеспечивавшей поддержание американской гегемонии в Северной и Южной Америках, поскольку любой противник, решивший оспорить американское господство, вынужден был бы не просто дать морское сражение, но высаживать десанты, перевозящиеся на заведомо более тихоходных транспортах - разумеется, в этом случае противнику США пришлось бы принимать бой со значительным количеством американских сверхдредноутов. В нынешних условиях тихоокеанской войны эти линкоры очень эффективны в качестве кораблей огневой поддержки десанта.

- Изменения начались в 30-е годы, и, были окончательно приведены в систему 'Актом флота двух океанов', принятым Конгрессом летом 1940 года - согласно этому закону, планировалась постройка 17 современных линкоров - двух опорных линкоров типа 'Вашингтон' - это 'Вашингтон' и 'Северная Каролина', оба этих корабля находятся в строю - эти корабли характеризует умеренное для линкора бронирование, мощная артиллерия ГК, состоящая из 9 406/45 орудий, не слишком высокая скорость в 27 узлов, хорошие мореходность и дальность; четырех опорных линкоров типа 'Южная Дакота' - это 'Южная Дакота', 'Индиана', 'Массачусетс', 'Алабама', все эти корабли находятся в строю - эти линкоры по своим характеристикам довольно близки к 'Вашингтонам' - большее водоизмещение, но такие же вооружение и дальность, немного лучшее бронирование и скорость в 27,5 узлов; шести быстроходных линкоров типа 'Айова' - 'Айова', 'Нью-Джерси', 'Миссури', 'Висконсин', 'Иллинойс', 'Кентукки',- 'Айова' потоплена в Атлантике Тиле, 'Нью-Джерси' находится в строю, примерно через месяц должны вступить в строй 'Миссури' и 'Висконсин', 'Иллинойс' и 'Кентукки' находятся в постройке, ориентировочно они должны вступить в строй в конце 1945 - начале 1946 года - эти корабли оптимизированы для сопровождения авианосцев, их отличает намного большее водоизмещение при таком же умеренном бронировании, как у предшественников, заметно более совершенные длинноствольные орудия, хотя, количество орудий ГК то же - 9 406/50, намного более высокая скорость - 33 узла на мерной миле, 30 - в открытом океане, хорошая мореходность и увеличенная дальность - с 15 000 миль до 18 000 миль; и пяти опорных линкоров типа 'Монтана' - 'Монтана', 'Огайо', 'Мэн', 'Нью-Гемпшир', 'Луизиана' - 'Монтана' и 'Огайо' заложены в 1941 г., летом 1942 г. работы по ним были приостановлены, но, после потопления 'Айовы' были и возобновлены работы по этим двум линкорам, и выделено финансирование на остальные три линкора этого типа, так что вступление в строй первых двух линкоров ожидается к концу 1946 года, остальных - во второй половине 1947 года - эти корабли, как и их предшественники типов 'Вашингтон' и 'Южная Дакота', предназначены для эскадренного боя с линкорами противника, так что имея ненамного большее водоизмещение, чем 'Айовы', они имеют совершенно другие характеристики - намного более тяжелое бронирование, значительно более сильную артиллерию ГК, состоящую из 12 406/50 орудий, скорость в 28 узлов, такую же мореходность и дальность, что и 'Вашингтоны'.

- Применительно к текущей ситуации американцы могут выставить на Тихом океане 7 современных ЛК и 7-10 старых ЛК.

- В войну Япония вступила, имея 10 старых линейных кораблей и линейных крейсеров - четыре линейных крейсера типа 'Конго' были оптимизированы для сопровождения авианосцев и лидирования ночных торпедных атак на главные силы вражеского флота, была такая 'изюминка' в морской тактике, разрабатывавшейся японцами перед войной.

-Что касается японских линейных кораблей, то ситуация обстоит следующим образом. Собственно линкоры делятся на две группы: во-первых, это опорные ЛК типов 'Фусо' и 'Исе', построенные в годы Первой Мировой войны; неплохо бронированные и вооруженные (12 356-мм орудий, главный броневой пояс в 305 мм), но имеющие небольшую, по нынешним меркам, скорость в 23 узла), они могут вести артиллерийский бой против своих одногодков - американских ЛК, построенных в годы Первой Мировой войны, и осуществлять поддержку десанта; совместные действия с авианосцами для них недоступны из-за низкой скорости; ведение артиллерийского боя с американскими ЛК новых проектов, вооруженных 9 406-мм орудиями - разновидность самоубийства; во-вторых, это относительно быстроходные ЛК программы '8-4' типа 'Нагато' (25 узлов, 8 410-мм орудий; эти корабли могут успешно вести артиллерийский бой с новыми американскими ЛК при примерном равенстве сил; но для сопровождения авианосцев им не хватает скорости. Кроме того, Япония располагала четырьмя модернизированными ЛКР 'Конго' (30 узлов, 8 356-мм орудий) - сейчас остались два линейных крейсера этого типа, два корабля потеряны в боях за Гуадалканал: эти корабли могут полноценно сопровождать авианосцы, успешно бороться с американскими крейсерами, но, артиллерийский бой с быстроходными американскими ЛК еще более самоубийственен, чем для старых японских ЛК, поскольку главный броневой пояс на 'Конго' всего 203 мм.

- Особо следует рассмотреть новейшие японские линкоры 'Ямато' - если исходить из абсолютных характеристик, то это сильнейшие линкоры в мире, не имеющие аналогов: более 71 тысячи тонн полного водоизмещения, 9 мощнейших 460/45-мм орудий ГК, 410 мм главный броневой пояс, 200 мм броневая палуба, 27 узлов скорости, хорошие дальность и мореходность, полностью соответствующие требованиям тихоокеанского ТВД. Эти ЛК значительно превосходят по формальным характеристикам американские 'Айовы', и, примерно равны строящимся 'Монтанам'. Сейчас в строю находятся два линкора этого типа, 'Ямато' и 'Мусаси', третий корабль, 'Синано', по данным разведки, достраивается как авианосец снабжения.

- 'Ямато' могут с успехом вести дневной артиллерийский бой с американскими линкорами. Ночной бой для них, ввиду отсутствия РЛС управления огнем, уже куда менее удобен. Анализ возможностей ПВО этих ЛК позволяет с достаточной уверенностью сказать об их слабой защищенности перед массированными налетами авиации.

- Также следует вкратце охарактеризовать боевые возможности крейсеров и эсминцев США и Японии - продолжил Лазарев.

- Американцы заканчивают постройку двух т.н. 'больших' крейсеров, 'Аляски' и 'Гуама' - по сути дела, это линейные крейсера, но не эскадренные, какие строились перед и во время Первой Мировой, а океанские рейдеры. Эти корабли были бы очень полезны при том условии, если бы японцы практиковали систему конвоев - но, поскольку они этого не делают, полезность этих, технически очень интересных, крейсеров довольно спорна.

- Что касается американских тяжелых крейсеров, то их условно можно разделить на две группы: довоенные, от 'Пенсаколы' до 'Нью Орлеана' включительно - эти корабли характеризует, кроме 'Пенсаколы', имевшей 10 203-мм орудий ГК в 4 башнях, стандартный для американских КРТ состав ГК - 9 203-мм орудий в трех башнях; среднее, кроме 'Вичиты' и 'Нью Орлеана', получивших усиленное бронирование, бронирование; приличная скорость, отличные дальность и мореходность, полностью соответствующие условиям тихоокеанского ТВД, хорошая обитаемость - в общем, это хорошие средние корабли; и 'Балтиморы', имеющие 9 203-мм орудий ГК, очень сильное универсальное и зенитное вооружение, тяжелое бронирование, хорошую скорость, отличные дальность и мореходность, хорошие условия обитаемости - очень удачно сбалансированные корабли, способные успешно решать любые задачи, которые могут быть поставлены перед кораблями этого класса. Сильной стороной американских крейсеров является также первоклассное радиоэлектронное оборудование.

- Из 18 тяжелых крейсеров довоенной постройки к настоящему времени США потеряли на Тихом океане 6 кораблей; в 1943 году в строй вступили 8 новейших КРТ 'Балтимор' и, заказаны еще 16 (в РеИ достроены 6 В.Т.).

- Самый неоднозначный класс американских кораблей - это, пожалуй, легкие крейсера. Здесь трудно разделить крейсера на группы по принципу боевой ценности, надо рассматривать каждый тип по отдельности. Итак, КРЛ 'Омаха' - представляют собой хорошие скауты Первой Мировой войны, серьезный недостаток - казематное расположение большей части артиллерии ГК; для боя с сильным противником слишком слабы. КРЛ 'Бруклин' - отлично вооруженные и бронированные корабли, с хорошей скоростью и дальностью; недостаток (для ночного боя) - отсутствие торпедных аппаратов. КРЛ 'Атланта' мог бы стать отличным крейсером ПВО, но всего два ПУАЗО (прибора (в значении поста) управления артиллерийским зенитным огнем) на восемь башен - слишком мало, чтобы вести эффективный огонь по большому числу самолетов; так что попытка 'скрестить' малый крейсер-лидер и крейсер ПВО оказалась не слишком удачной. КРЛ 'Кливленд' - с учетом того, что эти крейсера - продукт кораблестроения военного времени, оказались очень неплохими кораблями - хорошо вооруженными, скоростными, мореходными, неплохо бронированными.

- Что же касается американских эсминцев, то, например, тип 'Флетчер', оказался лучшим ЭМ в мире - не впечатляя количеством орудий (4 или 5 127-мм/38 универсальных пушек) и торпедных аппаратов (1 или 2 пятитрубных торпедных аппарата калибром 533 мм), они впечатляют эффективностью использования своего вооружения, как и более тяжелые корабли, за счет высокого качества систем управления огнем и отличной сбалансированности проекта в целом. Кроме того, американские эсминцы отличаются отличными мореходными качествами, высокой дальностью и хорошей скоростью, очень хорошими условиями обитаемости. Так же, судя по имеющейся информации, ЭМ 'Самнер', являющиеся развитием проекта 'Флетчер', также окажутся крайне удачными кораблями. Этих кораблей очень много - построено и строится более 170 'Флетчеров' и около 70 'Самнеров'.

- Особо надо отметить очень хорошее качество постройки американских кораблей - можно с уверенностью сказать, что они прослужат долго.

- Японские тяжелые крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера-'скауты' типов 'Фурутака' и 'Аоба' (всего четыре крейсера, три из них уже потоплены), формально относимые к 'вашингтонским' крейсерам, но, фактически, являющиеся 'скаутами' (крейсерами - дальними разведчиками) образца Первой Мировой; эти корабли могут поддерживать десант, вести разведку, вести артиллерийский бой с кораблями-одногодками; бой с полноценными КРТ им категорически противопоказан - американский 'Балтимор' утопит, например, 'Аобу', как Герасим - Муму; во-вторых, это полноценные 'вашингтонские' крейсера типов 'Миоко' и 'Такао' (всего построено восемь крейсеров, все в строю) - великолепные корабли, отлично вооруженные и бронированные, быстроходные, с огромной автономностью; эти крейсера способны с успехом выполнять любые задачи тяжелого крейсера; эти крейсера имеют три дефекта, характерных для японского флота - морально устаревшие системы управления огнем, неудачные 25-мм зенитные автоматы, отвратительные условия обитаемости; в-третьих, это крейсера типов 'Могами' и 'Тоне' (всего шесть крейсеров, потерян один), изначально построенные как КРЛ с 155-мм орудиями; после модернизации 'Могами' практически не отличаются от второй группы; 'Тоне' спроектированы как КРТ - носители гидросамолетов, т.е. они являются дальними разведчиками Ударного авианосного соединения.

- Японские легкие крейсера можно разделить на три группы: во-первых, это крейсера типов 'Тацута', 'Кума', 'Нагара', 'Сендай' и экспериментальный крейсер 'Юбари' (семнадцать крейсеров, потеряны два), построенные в конце 10-х - середине 20-х годов; эти кораблипостроены в рамках английской концепции малого крейсера - лидера эсминцев; могут поддерживать десант и лидировать эсминцы; об артиллерийском бое с, например, КРЛ 'Бруклин', речи быть не может, поскольку 7 140-мм орудий 'Абукумы' против 15 152-мм орудий 'Бруклина', при намного лучших системах управления огнем у американцах - шансов у японцев нет, их просто сметут; во-вторых, это учебные легкие крейсера специальной постройки 'Катори' (три крейсера, аналогов в иностранных флотах просто нет; в качестве учебных кораблей даже американский флот использовал устаревшие корабли); использовались как штабные корабли; зачем японцам понадобилось тратить дефицитные ресурсы на не имеющие боевой ценности корабли, никаких объяснений найти не удалось; в-третьих, крейсера типа 'Агано' и крейсер 'Ойода', правда, эти крейсера построены уже в ходе войны (всего пять крейсеров) - эти корабли представляли собой возвращение к концепции легкого крейсера - 'скаута', имевшего легкое артиллерийское вооружение, слабое бронирование, высокую скорость и большую автономность; оптимизированы для ведения разведки, малопригодны для артиллерийского боя.

- Подробное рассмотрение типов японских эсминцев займет очень много времени, поэтому я остановлюсь на эсминцах 'специального типа', являющихся лучшими японскими кораблями этого класса. Начиная с серии ЭМ типа 'Камикадзе', строившихся с 1922 г., Империя Восходящего Солнца строила эсминцы, оптимизированные для Тихоокеанского ТВД - эти корабли по своим характеристикам скорее соответствовали лидерам европейских флотов, чем обычным эсминцам, имея большое водоизмещение, очень мощное артиллерийское и торпедное вооружение, высокие скорость и автономность. Развитие этой линии в японском кораблестроении привело к созданию первой и второй групп эсминцев 'специального типа', они же - тип 'Фубуки'. Эти корабли входили в строй с 1928 по 1932 гг., всего - 20 эсминцев; после модернизации водоизмещение 'Фубуки' достигало 2427 т, ГК - шесть 127-мм пушек, 610-мм торпеды, 34 узла. Именно ЭМ 'Фубуки' стали родоначальниками подкласса суперэсминцев, который постепенно стал сливаться с подклассом лидеров. На этом несомненном достижении японские кораблестроители не остановились - в 1932-1933 гг. в строй вошли четыре ЭМ типа 'Акацуки' - третья группа эсминцев 'специального типа'; от предшественников отличались тем, что исключительно мощное торпедное вооружение получили сразу, а именно три трехтрубных торпедных аппарата под 610-мм кислородные торпеды. Отдельно стоит упомянуть, начавшие вступать в строй с 1942 г. ЭМ типа 'Акицуки' - впервые в мире эсминцы получили в качестве ГК четыре спаренные 100-мм универсальные пушки, весьма удачные, надо заметить. Выражаясь проще, ЭМ 'Акицуки' стали первыми в мире суперэсминцами ПВО (в английском флоте эсминцы ПВО получали в результате установки тяжелых зениток на старые эсминцы). В целом же японские эсминцы являются удачными кораблями, хорошо сочетавшими мощное вооружение, артиллерийское и торпедное, высокую скорость и автономность, неплохую живучесть и мореходность. Их недостатки характерны для всех классов кораблей Императорского флота - отвратительная обитаемость; в качестве примера - на суперлинкоре 'Ямато' на одного члена экипажа приходится меньший объем жилого пространства, чем на наших эсминцах-'семерках', притом, что стандартное водоизмещение этих кораблей составляет, соответственно, 67000 т и 2100 т; неудачные зенитные автоматы и крупнокалиберные пулеметы; безнадежно отсталая, по сравнению с американцами, электроника.

- Думаю, товарищи согласятся со мной в том, что Вы, товарищ Лазарев, очень хорошо изложили суть дела с кораблями США и Японии - Сталин счел нужным подбодрить явно нервничавшего Лазарева, и, заодно, лишний раз дать понять присутствующим, кто является его фаворитом - это давало контр-адмиралу возможность начать свою деятельность в качестве одного из руководителей советского ВМФ в чуть лучших условиях, поскольку все знали, что Сталин неохотно отказывается от своих симпатий, даже осознавая их ошибочность.

- Теперь, товарищ Лазарев, товарищам интересно узнать Ваши разработки по желательным для нашей страны действиям Японии на Тихом океане.

- Есть, товарищ Сталин - вытянулся в струнку Лазарев, понимавший, что ему выдали щедрые авансы, которые надо отрабатывать - и лучше начинать это делать, не откладывая.

- Поскольку нашей Родине необходимо время для восстановления народного хозяйства после гитлеровского нашествия и закрепления имеющихся позиций в Европе и Азии, в наших интересах максимальное затягивание войны на Тихом океане. Сделать это будет очень непросто, поскольку самостоятельно Япония продержится год, может быть, немного больше, а, возможно, и меньше - это будет зависеть, от того, сочтет ли нужным высшее руководство США продвигаться медленнее, но с минимальными потерями, или же ставка будет сделана на быстрое продвижение, но с большими потерями.

- В настоящее время на Тихоокеанском ТВД ВС США действуют на двух стратегических направлениях - южном и западном.

- На южном направлении действует 7-й флот ВМФ США, силы армии и ВВС, базирующиеся на Австралию, под общим командованием генерала Макартура - эта группировка постепенно продвигается на север, отжимая японцев от Австралии и Новой Гвинеи. Теоретически эта группировка может создать угрозу 'нефтяному баку' Японской Империи - месторождениям Голландской Ост-Индии и Британского Борнео, но, судя по всему, руководство США не будет делать южное направление направлением главного удара, по той простой причине, что наступающие увязнут в бесконечных боях, ведущихся на многочисленных островах и проливах, в которых превосходство американцев в силах в значительной степени будет нивелировано условиями театра. Проще говоря, наступление на юге будет очень долгим и довольно кровопролитным для американцев.

- На западном направлении действуют главные силы ТОФ ВМФ США, объединенные в вышеупомянутый 3/5 флот, армейцы и летчики, под общим командованием адмирала Нимица, базирующиеся на Перл-Харбор. Хотя, точнее будет сказать, что их тыловой базой являются порты Калифорнии, а Перл-Харбор - главная операционная база.

- Здесь условия театра иные - на пространстве от Гавайских островов до Филиппинского архипелага есть очень немногочисленные острова, и ничего более. Тут все решают превосходство в силах и лучшие транспортные возможности - а возможности слабейшей стороны нивелировать превосходство противника в силах за счет условий ТВД намного меньше.

- Ключевыми точками японской Империи, помимо Метрополии и тех оккупированных территорий, которые снабжают Японию основными видами стратегического сырья, являются, в том числе, Марианские острова, Филиппины и Формоза.

- Марианские острова являются передовой позицией т.н. 'оборонительного периметра Империи' на востоке захваченных Японией территорий - именно они находятся на кратчайшем пути от Гавайских островов к Филиппинам и Формозе. Соответственно, их захват американцами открывает для США и возможность нанесения ударов по следующим ключевым точкам Империи Восходящего Солнца - Филиппинам и Формозе, и возможность базирования на этих островах новейших дальних бомбардировщиков США, В-29, и, возможность использовать их в качестве передовой базы подводных сил ТОФ ВМФ США, что резко сократит время, затрачиваемое ими на переход, с соответствующим увеличением времени нахождения на основных судоходных маршрутах Японии.

- Еще более важны Филиппины - конечно, огромное значение для Японии имеют добываемые руды, как железная, так и цветных металлов, и вывозимое оттуда продовольствие, но, еще важнее то, что потеря Филиппин будет означать перекрытие американским флотом и авиацией нефтяной трассы из стран Южных морей в Метрополию.

- Также американцы могут надежно перекрыть японскую нефтяную трассу, захватив Формозу.

- Преимущество филиппинского варианта заключается в меньшем 'плече' доставки грузов из портов Западного побережья США. Заметно легче будет обеспечивать безопасность конвоев, поскольку контролируемая японцами зона будет намного меньше, чем в случае с Формозой. Так же меньше хлопот будет с авиационной поддержкой десанта - стратегические бомбардировщики, при условии их базирования на Тиниане, представляющем собой гигантский, созданный самой природой, аэродром, смогут действовать на меньшем расстоянии от своих аэродромов. Но, недостатки также весьма велики - штурм такого большого острова, как Лусон, с сильнопересеченной местностью, тропической растительностью займет не меньше нескольких месяцев, даже в том случае, если ограничится захватом ключевых, прибрежных районов и не пытаться взять под контроль внутренние, горные районы. В этих условиях подавляющее превосходство американцев в бронетехнике и авиации, очень большое в артиллерии и автоматическом оружии, будет в значительной степени нивелировано. Также, для успешного штурма ключевых островов Филиппинского архипелага, Лусона, имеющего втрое большую площадь, чем Формоза, и Минданао, имеющего почти втрое большую площадь, чем Формоза, понадобится многократно больше войск, чем для успешного проведения операции по захвату Формозы - соответственно, для их снабжения нужно будет выделить заметно больший транспортный тоннаж.

- Основной недостаток варианта, при котором захватывается Формоза, является, то, что конвои со снабжением, проводимые американским флотом на остров, оказываются под возможными ударами японских сил, базирующихся на Лусон, Окинаву и континентальный Китай. Преимуществ намного больше - западное побережье Формозы полого, так что высаживать десант там вполне удобно, и, удобных мест для высадки десанта там не меньше, чем в заливе Лингаен или в Манильском заливе на Лусоне. Важным преимуществом Формозы так же является то, что западная, равнинная часть острова, на которой находятся основные экономические объекты острова, не отделена от побережья гористой местностью - в отличие от Лусона, на котором центральная равнина отделена от побережья холмами. Кроме того, равнинная часть Формозы является густонаселенным сельскохозяйственным районом, с развитой сетью дорог. Таким образом, захват ключевых районов Формозы займет намного меньше времени, чем оккупация Лусона и Минданао. Еще одно очень важное преимущество Формозы заключается в том, что в отличие от Лусона, она может использоваться как передовая база не только для проведения десантной операции на острова Рюкю, но и на побережье Китая, прежде всего, в район Шанхая. Собственно, материковый Китай отделен от Формозы всего лишь 150-километровым Тайваньским проливом. Также возможно использование Формозы в качестве передовой базы для продвижения на остров Хайнань, и, далее, во Французский Индокитай.

- Таким образом, десантная операция на Формозу не только позволит ВС США быстрее перекрыть нефтяную трассу из стран Южных морей в Японию, но и открывает намного более широкие возможности для взятия под контроль США наиболее развитых прибрежных провинций центрального и южного Китая, и, в перспективе, для продвижения во Французский Индокитай, который, в свою очередь, может послужить 'трамплином' для захвата Сингапура и Британской Малайи.

- У меня сразу возникают четыре вопроса, товарищ Лазарев - как именно могут организовать свои силы американцы? - глуховатым голосом спросил Сталин.

- Какова возможная организация японских сил?

- Как, по-вашему, может протекать генеральное сражение между янки и самураями на Марианах, Филиппинах, или Формозе, при нынешнем соотношении сил?

- Насколько велика вероятность разгрома американских конвоев японцами, в том случае если янки высадятся на Формозе?

- Исходя из имеющихся сведений, вполне подтверждаемых опытом битвы при Мидуэе - тогда янки не стали сковывать быстроходные авианосцы 'гирей' в виде старых линкоров, ограничившись эскортом из крейсеров и эсминцев - американцы точно не будут сковывать ОС 38/58 десантным соединением, выделив его в отдельное оперативное соединение в составе нескольких оперативных групп - ответил Лазарев. С хорошей точностью можно сказать, что это будут 7-10 старых ЛК, от 10 до 20 тяжелых и легких крейсеров, не менее 10 эскортных авианосцев современных типов - но, с учетом того, что война в Европе закончилась, их может быть и 20, и 30, от 40 до 70 эсминцев. Считая в среднем на современном АВЭ 25 самолетов, получаем от 250 до 750 палубных самолетов на АВЭ десантного соединения. Количество десантируемых соединений корпуса морской пехоты и СВ будет зависеть от конкретной операции - это может быть и 3-4 дивизии на Марианах, и 5-6 - на Формозе, и 8-10 - на Лусоне. Исходя из того, что при планировании десантных операций на Тихом океане американские штабы рассчитывают от 5 до 10 т торгового тоннажа на каждого десантника, то торгового тоннажа у американцев с избытком хватит на все возможные операции - в 1942 году верфи США построили 746 судов общим водоизмещением 5,8 млн. гросс-тонн, в 1943 году - 5250 судов, общим водоизмещением 37 млн. гросс-тонн.

- Грубо говоря, Быстроходное Соединение будет расчищать дорогу десанту, выбивая японские соединения, являющиеся мобильной компонентой обороны, и, базовую авиацию - самолеты же с эскортных авианосцев и старые линкоры имеют основными задачами авиационную и артиллерийскую поддержку десанта и его прикрытие от тех, кого не добило ОС38/58. На практике, по всей видимости, это будет выглядеть так - на первом этапе, пока ОС 38/58 ведет бой с крупными силами японцами, десантное соединение держится за пределами боевого радиуса японской авиации, палубной или базовой; на втором этапе, после того, как подавлена та часть японской обороны, которая способна нанести поражение десанту - корабельные соединения, базовая авиация - Быстроходное Соединение отходит, переходя к выполнению дальнего прикрытия десанта, и, начинается обстрел японских позиций всеми имеющимися у американцев калибрами и бомбоштурмовые удары авиации; только после этого высаживается десант; третий этап, во всяком случае, на маленьких островах, сведется к добиванию десантниками тех, кто выжил после авиационной и артиллерийской подготовки. На крупных островах, таких, как Лусон, Минданао, Формоза, Окинава это будет относиться только к прибрежной зоне, находящейся в пределах эффективной дальности орудий ГК кораблей ВМФ США, т.е., примерно 10-15 км от берега - при выходе из этой полосы десантникам придется драться всерьез.

- Что касается организации японских сил, товарищ Сталин, то тут возможны два основных варианта. Первый, наиболее очевидный, сводится к тому, что самураи 'приготовят ирландское рагу' - позволил себе шутку немного освоившийся Лазарев - проще говоря, свалят в одну кучу все - современные тяжелые авианосцы и наскоро перестроенные из всего, что попалось под руку, эрзац-авианосцы, большинство из которых может нести только истребители; быстроходные и опорные линкоры; современные эсминцы с универсальной артиллерией ГК и морально устаревшие, с классическими системами ГК. Проще говоря, они будут стремиться догнать американцев количественно - это все равно у них не получится, но, в итоге, нормальное управление получившейся в итоге кучей-малой, в которой будут корабли с очень разными характеристиками, до скорости включительно, будет невозможно. Количественно данное соединение будет иметь в своем составе 5 или 6 современных АВ, 6-8 эрзац-авианосцев, 3 быстроходных линкора, 2 линейных крейсера, 4 опорных линкора, 10-12 КРТ, несколько КРЛ, 25-40 эсминцев. Палубная авиация будет насчитывать 600-650 машин. Второй вариант сводится к формированию двух Ударных Соединений - Быстроходного и Тихоходного.

- Вариант Быстроходного Соединения я упоминал, когда докладывал о японских АВ - туда могут войти упомянутые выше 3 быстроходных ЛК, 5-6 современных АВ, 2 ЛКР, используемых в непосредственном прикрытии авианосцев, 6-8 наиболее современных КРТ, 2-3 КРЛ, используемых в качестве лидеров эсминцев, 20-25 суперэсминцев с универсальной артиллерией ГК. Палубная авиация будет насчитывать 350-450 самолетов.

- В Тихоходное Соединение могут войти устаревшие морально и физически, но, вполне боеспособные корабли - 4 опорных ЛК, 6-8 эрзац-АВ, 3-4 самых слабых КРТ, 2-3 КРЛ, 10-20 ЭМ. Палубная авиация будет насчитывать 200-250 машин. Это соединение может использоваться на второстепенных направлениях, или, может быть использовано в качестве соединения-'приманки'.

- Что же касается генерального сражения американцев и японцев, то в классическом сражении у японцев шансов нет и быть не может - и дело даже не в двойном или тройном превосходстве янки в палубной авиации. Дело в том, что американцы сумели добиться качественного превосходства над японцами во всех ключевых моментах, определяющих боевые возможности авианосных соединений - у них лучшие корабли и лучшие самолеты, причем их намного больше; у них качественно лучшая ПВО, в принципе непробиваемая имеющимися в наличии у самураев силами и средствами палубной, и, почти наверняка, базовой, авиации. При этом, японскую ПВО авианосного соединения янки прорвут гарантированно.

- Единственным шансом для японцев свести генеральное сражение с ничейным результатом, нанеся при этом американцам тяжелые потери, является применение необычных средств, лежащих за пределами их нынешних возможностей - средств, которые они получат извне. Конечно, эти средства должны быть применены в рамках тактических схем, учитывающих нынешние реалии - и возможности янки, и новые возможности самураев - иначе, толку от них не будет.

- Что же касается проводки американцами конвоев на Формозу, то, при условии предварительного разгрома японских Главных Сил, особых потерь у них не будет. У японцев просто нет ни дальних разведчиков, аналогов В-17 и В-29, способных своевременно обнаружить конвой в океане и уйти от истребителей, поднятых с АВЭ; нет доброкачественных серийных бомбардировщиков и истребителей сопровождения, способных на равных драться с американскими палубниками; наконец, нет нужного количества квалифицированных пилотов и штурманов для таких операций. Что касается самурайского подводного флота, то, он резко уступает количественно немцам, да и технически заметно слабее - кроме того, японские субмарины всегда готовились к борьбе с боевыми кораблями, у них просто нет навыка борьбы с конвойными силами, нет и аналогов тактики 'волчьих стай'. С учетом возможностей конвойных сил ВМФ США, разгромивших 'волчат Деница' в 'битве за Атлантику', шансов у японских подводников нет. Теоретически, есть возможность провести рейд силами крейсеров и эсминцев, в расчете на ночной бой - но, это и очень сложно, и американцы научились драться ночью, понеся вначале тяжелые потери на Гуадалканале.

- Товарищ Сталин, разрешите задать вопрос товарищу Лазареву? - спросил Василевский.

Сталин кивнул, с интересом посмотрев на обоих.

- Товарищ Лазарев, не могли бы Вы подробнее рассказать о необычных средствах и схемах их применения? - спросил начальник Генштаба.

- Прошу простить меня, товарищи - извинился Лазарев - я виноват, увлекся.

- Если Вы разрешите, я изложу свое видение вопроса в комплексе. Японцы просят продать им современное немецкое вооружение, прежде всего, самолеты, чтобы ликвидировать качественное отставание от американцев. Казалось бы, не в наших интересах вооружать врага, тем более, что это вооружение вполне может быть использовано против нас - но, о необходимости для нашего Отечества максимального затягивания войны на Тихом океане я уже докладывал, кроме того, к моменту нашего вступления в войну мы вполне можем сделать все самолеты немецкого производства очень дорогостоящим металлоломом. Дело в том, что моторы современных немецких машин рассчитаны на высококачественный бензин с октановыми числами 95, 96, 100; также они требуют масел высокой очистки. В Японии не производится ни того, ни другого - так что если мы прекратим поставки за полтора-два месяца до начала войны, то, японцы гарантированно исчерпают и запасы ранее поставленных нефтепродуктов, и успеют угробить германские моторы нефтепродуктами своего производства. Конечно, какая-то часть самолетов все равно будет летать, уж очень добротную технику делают немцы - но об их соответствии табличным характеристикам речи точно идти не будет.

- Теперь об использовании немецкой техники по назначению, против ОС 38/58 - конечно, за счет лучших характеристик германских самолетов, такого избиения младенцев, какое неизбежно в случае применения японских машин, не будет - но, с обычными торпедами и свободнопадающими бомбами японцы все равно не смогут избежать тяжелого поражения. Просто это будет поражение, а не разгром. В принципе, нас устроит и этот вариант - но, лучшим вариантом для нас будет ничья.

- Качественно изменить ситуацию, по моему мнению, сможет только массированное применение японцами управляемого оружия.

В глазах Сталина явственно просматривался гнев - он сдержался с трудом; Василевский смотрел на Лазарева с недоумением, Кузнецов - с сочувствием, остальные ждали продолжения.

- Разумеется, такое вооружение врага возможно только с большими ограничениями - так, нельзя поставлять японцам бомбы Х-1400 с управлением по проводам, поскольку они очень быстро разберутся с технологией производства и наладят массовый выпуск этих боеприпасов, получив, таким образом, возможности для их использования против нас; бессмысленно поставлять им модификацию Х-1400 с радиокомандным наведением - их очень мало у нас самих; а, вот поставить им ГСН КГ-800, думаю, имеет смысл - если поставлять им эти ГСН, оснащенные самоликвидатором, срабатывающим на вскрытие головки самонаведения.

Лазарев замолчал, показывая, что ждет реакции слушателей - таковая не заставила себя ждать.

- Какие будут мнения, товарищи? - отрывисто спросил еще не остывший до конца Сталин.

- Разрешите задать вопрос товарищу Лазареву, товарищ Сталин? - спокойно спросил 'Иванов'.

Сталин кивнул.

- Вы считаете, что японцы не смогут обойти самоликвидатор? - деловито спросил генерал-лейтенант.

- Наверняка смогут, товарищ 'Иванов' - но не сразу - Лазарев был спокоен, причем, явно не играя - он излагал не импровизацию, а тщательно продуманное предложение, что сразу стало понятно присутствующим - несколько месяцев, возможно, полгода, у них уйдет на то, чтобы обойти самоликвидатор и разобраться с устройством ГСН. Затем им надо будет либо адаптировать имеющиеся у них технологии, либо разрабатывать новые, что вероятнее - и, только после этого можно будет говорить о налаживании серийного производства. Для сравнения, у нас путь от опытного образца до серии занял почти два года, притом, что у нас радиопромышленность намного сильнее японской, и была возможность купить недостающее оборудование и сырье у американцев - очень сомнительно, что японцы справятся быстрее, и, еще сомнительнее, что через два с половиной года Япония еще будет продолжать войну.

- Эта головка настолько сложна? - уточнил 'Иванов'.

- Сама идея проста до гениальности - с воплощением не в пример сложнее, поскольку нужны довольно редкие вещества, очень хорошая точность исполнения, достигаемая на современном оборудовании; в общем, немцы, англичане и американцы, пожалуй, справились бы и за год; мы, с большим трудом, уложились в два года; японцы, в их нынешнем положении, вряд ли управятся и за два года - пожал плечами Лазарев.

- Спасибо за подробное разъяснение, товарищ Лазарев - поблагодарил 'Иванов' - тогда да, если хорошо залегендировать канал поставки этих головок, вполне возможное дело.

- Товарищ Лазарев, Вы точно уверены в том, что японцы не смогут наладить производство этих ГСН в указанные Вами сроки? - уточнил Сталин.

- Крупносерийное - точно нет, не та у них радиопромышленность, ей не по силам производить серийно приемопередатчики приемлемого качества для самолетов - заверил Вождя Лазарев - есть небольшая вероятность того, что они ухитрятся сделать несколько десятков ГСН в лабораторных условиях. Вероятность этого вряд ли превышает 5% - но она есть, товарищ Сталин.

- Вы в этом точно уверены? - повторил вопрос Сталин - ясно было, почему несколько десятков возможных авиабомб Лазарева вообще не беспокоят, требовалось прояснить вопрос с крупносерийным производством.

- На сто процентов, товарищ Сталин - твердо ответил Лазарев, понимавший, что, даже если каким-то чудом японцы ухитрятся наладить серийное производство ГСН, во что он абсолютно не верил, то, при господстве нашей авиации в воздухе, наличие или отсутствие у японцев самонаводящихся бомб никакого значения иметь не будет - все равно носители будут сбиты задолго до того, как они приблизятся к нашим кораблям или транспортам, подобно тому, как американские палубные истребители сбили все базовые бомбардировщики, несшие человекоуправляемые снаряды 'Ока' задолго до того, как они подошли на дистанцию пуска.

Сталин выразительно посмотрел в глаза Лазареву, не сочтя нужным лишний раз объяснять контр-адмиралу о мере его ответственности - Лазарев стойко выдержал его тяжелый взгляд, не опустив глаза, что Вождю понравилось.

- Вы хотите продавать японцам только ГСН - а все остальное? - спросил Берия.

- Продадим им чертежи авиабомб - там, кроме ГСН, ничего особенно сложного нет - ответил Лазарев.

- Вы хотите, чтобы японцы топили американские корабли этими бомбами? - уточнил Василевский.

- Не совсем - это фугасные бомбы с наведением на источник теплового излучения; масса всей бомбы 800 кг, масса ВВ - 500 кг - пояснил Лазарев - так что утопить ими линкор или тяжелый авианосец практически невозможно. Грубо говоря, горизонтальные скоростные бомбардировщики, вооруженные этими бомбами, могут пробить 'коридор' в системе ПВО оперативной группы, потопив или тяжело повредив эсминцы и крейсера ПВО - а вторая такая же группа сможет нанести результативный удар по авианосцам, повредив им полетные палубы. Или, возможно, лучше будет более простой вариант - удар по авианосцам наносит одна группа, которая сможет бомбить с заметно большей высоты, за счет большего теплового излучения и больших линейных размеров авианосцев. В этом случае потери будут меньше, при той же результативности.

- Возьму простейший вариант проведения операции - полк базовых бомбардировщиков Ю-88 наносит удар по авианосной оперативной группе. Ю-88 последних модификаций берут до 3000 кг бомбовой нагрузки, так что 3 КГ-800 для них вполне посильны; следовательно, 30 машин возьмут 90 бомб. Прицеливание осуществляется с помощью обычного бомбардировочного прицела, вполне доступном для летчиков средней квалификации - японских асов янки выбили почти полностью. Бомбардировка осуществляется с горизонтального полета, с высоты 3500-4000 м. Конечно, несмотря на истребительное прикрытие, кого-то собьют американские палубники; наверняка будут и потери от зенитного огня, и промахи. В общем, больше чем на 5-7% попаданий рассчитывать вряд ли стоит - это 5-6 попаданий в американские авианосцы; с учетом того, что полетная палуба занимает почти всю горизонтальную проекцию авианосца, можно рассчитывать на 3-4 попадания в полетные палубы. Конечно, невозможно заранее сказать, каким именно будет распределение попаданий - возможно, оно придется в краешек полетной палубы, так что авианосец не потеряет способность проводить взлетно-посадочные операции; возможно, из строя будет выведен легкий 'Индепенденс', а не тяжелый 'Эссекс'. Можно предположить, что из строя будут выведены 1 или 2 авианосца из 4-5 имеющихся в оперативной группе; соответственно, в 4 оперативных группах потери составят 5-6 авианосцев, где-то 25-30% соединения. Таким образом, очень грубо можно сказать, что из 1000 палубных машин ОС 38/58 250-300 окажутся на выведенных из строя авианосцах - это в том случае, если японцы сумеют первыми обнаружить оперативное соединение и нанести первый удар. Оставшиеся 700-750 машин все равно остаются грозной силой, непосильной для японской палубной авиации - но, вот базовая авиация, при том условии, что будет собрана сильная группировка, насчитывающая не менее 1000 современных самолетов, вполне сможет отбиться от американского Быстроходного Соединения, не понеся при этом катастрофических потерь. Тот самый ничейный исход - потери в самолетах примерно равны, американцам надо будет отвести ОС 38/58 в Перл-Харбор на ремонт и отдых. На все нужно время, включая планирование и подготовку новой операции, так что новую операцию они смогут начать не раньше, чем через два месяца.

- У меня есть к Вам три вопроса, товарищ Лазарев - негромко сказал Сталин.

- Первое - почему Вы предлагаете бомбить американские авианосцы с 4000 м, ведь, насколько я помню, КГ-800 предназначается для ударов с 2000 м?

- Второе - а как Вы видите участие японских авианосцев в этой операции?

- Третье - а где, Ваш взгляд, лучше всего ее проводить, с точки зрения совпадения наших и японских интересов?

- Изначально, товарищ Сталин, чувствительность ГСН КГ-800 рассчитана на надежное наведение на тепловое излучение ГЭУ торгового судна водоизмещением 1000 т с высоты в 2000 м - пояснил Лазарев - поскольку тепловое излучение даже легкого 'Индепенденс', самое малое, раз в 15-20 больше, высоту сброса можно смело увеличить вдвое, без ущерба для точности наведения. Важен и такой момент - идущий на 2000 м бомбардировщик будет почти наверняка сбит 'Бофорсами' еще до того, как он выйдет в точку сброса бомб, а вот на 4000 м у него намного большие шансы уцелеть. Так что в данном случае увеличение высоты сброса пойдет только на пользу делу.

Сталин задумчиво кивнул - хотя он и был гуманитарием по образованию, но, занимаясь самообразованием, уделял достаточное внимание естественным наукам и технике, так что для него не было секретом то, что мощность излучения убывает пропорционально квадрату расстояния. Остальное тоже было логично.

- В военно-морском деле принято, что генеральное сражение ведется, если так можно выразиться, симметрично - галеры против галер, парусные линкоры против парусных линкоров, дредноуты против дредноутов, авианосцы против авианосцев. Это в порядке вещей - и американский адмирал, и его штаб будут ждать удара японских авианосцев, поэтому, если японцы нанесут удар по десантному соединению, пока ОС 38/58 будет драться с базовой авиацией, можно надеяться на некоторое замешательство, которое позволит выиграть время либо для отхода, либо для повторного удара.

- Вы, товарищ Лазарев, хотите, похоже, чтобы японцы, некоторым образом, повторили Ваши подвиги на Севере и в Средиземноморье, когда немецкие адмиралы оказались не готовы к тому, что нашими главными силами окажется эскадренный подводный линкор - хмыкнул в усы Сталин.

- Немного не так, товарищ Сталин - рискнул возразить Лазарев - насколько я понял товарища 'Петрова', в интересах нашего Отечества усиление японских адмиралов из клана Сацума, во всяком случае, тех из них, кто готов сотрудничать с нами. Но есть и граничное условие - усилиться они должны ровно настолько, насколько это выгодно нашей стране, и, при этом, они должны четко осознавать, что их усиление закончится тогда, когда руководство СССР сочтет нужным положить конец этому процессу. Если Вы разрешите так выразиться, то я попробую перефразировать Бисмарка: 'Японские адмиралы всегда должны чувствовать на своем горле руку советского руководства - и знать, что эта рука, затянутая в бархатную перчатку, в любой момент может сжаться в стальной кулак'.

Сталин несколько секунд пристально смотрел в глаза Лазареву - и, негромко сказал: 'Вы правильно поняли текущий момент, товарищ Лазарев'.

Свои выводы сделали и остальные присутствующие, благо произошедший на их глазах обмен репликами был достаточно красноречив.

- Что касается места предстоящего сражения, то лучшим местом станут Марианские острова - американцы не смогут их обойти, наступая с востока на запад, в своем продвижении к японской метрополии. Для японских адмиралов они удобны тем, что там можно развернуть мощную группировку базовой авиации - и выгодны тем, что если они смогут отбить атаку янки на 'оборонительный периметр Империи', то их влияние в японском руководстве усилится. Нам это выгодно тем, что тем дольше японцы смогут удерживать 'оборонительный периметр' и, соответственно, сохранять в относительной целости свои коммуникации, по которым в Метрополию поступают стратегическое сырье и продовольствие, тем дольше американцам придется воевать с Японией и, тем большую цену им придется заплатить за победу на Тихом океане.

- Практически я предлагаю реализовать на Марианских островах несколько видоизмененную схему Мидуэя, блестяще осуществленную Спрюэнсом - начал излагать конкретику Лазарев.

- Немного упрощая, суть схемы заключалась в том, что пока палубная авиация Нагумо громила базовую авиацию американцев, базировавшуюся на Мидуэй, авианосцы Спрюэнса нанесли удар по 'раскрывшемуся' соединению Нагумо.

- Применительно к Марианам - есть три ключевых острова в этом архипелаге, Сайпан, площадью 115 кв. км, Тиниан, площадью 100 кв. км, Гуам, площадью 541 кв. км.

- Острова Сайпан и Тиниан расположены совсем рядом, расстояние между ними - 4,5 км; Гуам находится в 184 км к юго-западу от Сайпана.

- Сайпан и Гуам имеют смешанное вулканически-коралловое строение, Тиниан же представляет собой коралловую террасу; на первых двух островах есть и равнина, и невысокие холмы, Тиниан же - созданный природой, почти готовый огромный аэродром, пригодный для базирования самолетов всех классов.

- Перед битвой на Мидуэе американцы ухитрились разместить на, кажется, 3 кв. км более ста базовых самолетов, подразделения обеспечения и батальон береговой обороны - так что на двухстах квадратных километрах Сайпана и Тиниана японцы, наверняка смогут разместить не менее тысячи самолетов, помимо боевых частей береговой обороны и частей обеспечения, со всеми необходимыми запасами.

- Гуам, при реализации этого варианта, будет играть роль второй линии обороны, и, заодно, источника пополнения для первой линии - другой вопрос, что вторая линия обороны запросто может стать первой, поскольку никто не сможет помешать американцам сначала нанести удары по аэродромам, расположенным на других островах Марианского архипелага, и, только потом заняться ключевыми Сайпаном и Тинианом.

- Именно поэтому я, рассматривая варианты обороны Мариан, отказался от мысли рассредоточить базовую авиацию по аэродромам 5-10 островов - да, так удастся уменьшить потери от неизбежных налетов американских стратегических бомбардировщиков, но, во-первых, будет невозможно организовать совместные действия даже базовой авиации, не говоря уже о каком-то взаимодействии с палубниками, во-вторых, рассредоточенную базовую авиацию янки последовательно уничтожат по частям, сосредоточив против каждого острова многократно превосходящие силы.

- Я же предлагаю превратить пару островов Сайпан и Тиниан и остров Гуам в крепости ПВО, сосредоточив там силы авиации, численно равные авиации ОС 38/58, дополнив их частями зенитной артиллерии, как тяжелой, так и МЗА.

- Конечно, даже в таком варианте организовать взаимодействие между базовой авиацией, действующей с Сайпана и Тиниана, и японскими авианосцами, будет почти невозможно - но я предлагаю этого и не делать, поставив между ними разные задачи.

- Вопрос в том, какие самолеты они будут размещать - о недостатках японского самолетостроения я уже докладывал. Исходя из задач, которые придется решать этим авиационным группировкам, а, именно, перехват стратегических бомбардировщиков, бои с палубной авиацией, нанесение ударов по оперативным группам - считаю наилучшим вариантом ФВ-190 в вариантах многоцелевого истребителя и высотного перехватчика. Удачным дополнением к ФВ-190, помимо японских самолетов, станет Хе-177 в варианте дальнего разведчика; также может оказаться полезным использование Ю-88 в вариантах морского разведчика, горизонтального бомбардировщика и торпедоносца.

- Конечно, надо будет выяснить вот что - возможно, японцы уже создали какой-то свой истребитель с немецким мотором БМВ-801, недаром ведь они заказывали немцам такое количество авиамоторов. Если это так, то это даже лучше - меньше будут 'торчать наши уши' из этой истории.

- Исходя из того, что на авианосцах ОС 38/58 будет порядка 1100-1200 самолетов - на всякий случай имеет смысл взять численность американских авиагрупп по максимуму - из которых не менее двух третей составят истребители, поскольку янки понимают, что лучшей зениткой является хороший истребитель, то японцам понадобится примерно такая группировка базовой авиации - Лазарев на секунду задумался, еще раз проверяя в уме состав японской группировки - не меньше 800 истребителей, причем значительную часть из них должны составлять ФВ-190, даже в том случае, если японцы сумели сделать хороший истребитель, не менее 200 Ю-88 - в составе соединения носителей самонаводящихся бомб, не менее 50 Хе-177 - в качестве дальних разведчиков; пикировщики и торпедоносцы самураи пусть набирают по своему желанию, поскольку толку от них все равно не предвидится, при возможностях штатовской корабельной ПВО.

- Почему именно такой состав авиационной группировки? - с интересом спросил Сталин.

- Мы не знаем точно, есть у японцев новый истребитель или нет - и не знаем, какое у него вооружение, если он есть - ответил Лазарев - а у ФВ-190 есть вариант вооружения, включающий 4 крыльевые пушки - 2 20-мм, и, самое главное, 2 30-мм МК-108, стреляющие тяжелыми 320-граммовыми фугасными снарядами, содержащими 100 г ВВ. Вес секундного залпа ФВ-190, имеющего такой вариант вооружения, составляет почти 10 кг - но, важнее другое - одного попадания такого 30-мм снаряда почти наверняка хватит для того, чтобы сбить или тяжело повредить даже надежные, с большим запасом прочности, американские палубные машины.

- То есть немецкая пушка МК-108 лучше нашей новой НС-23? - уточнил Сталин, с удовольствием использовавший подвернувшийся случай для проверки компетентности Лазарева в авиационных вопросах.

- У нее, товарищ Сталин, преимущество мощного фугасного снаряда, что важно для борьбы с 'крепкими' американскими самолетами, такой же темп стрельбы, что и у НС-23 - но, на две трети большая масса, заметно меньшая надежность, отсутствие в БК других снарядов, кроме фугасных - обстоятельно ответил Лазарев, понимавший, что проверять его теперь будут всю оставшуюся жизнь - можно сказать, что она хороша как узкоспециализированная пушка, рассчитанная на борьбу с американскими самолетами, прежде всего, бомбардировщиками - относительно небольшая для такого калибра масса, приличный темп стрельбы, хороший снаряд, отсутствие резких пиков отдачи. Наша НС-23 создана как универсальная пушка в классе 20-23-мм авиапушек, предназначенная и для истребителей, и для штурмовиков, у нее куда более широкий круг задач - в этом сегменте, сегменте борьбы с бомбардировщиками, она проигрывает МК-108.

Сталин был очень доволен ответом Лазарева, хотя и постарался не показать этого - контр-адмирал подробно и объективно ответил на заданный вопрос, не впав при этом ни в одну из нелюбимых Вождем крайностей - ни в 'квасной' патриотизм, ни в низкопоклонство перед Западом.

- Конечно, возможны и другие варианты нанесения удара - скажем, 200 Ю-88, несущие по две КГ-800 каждый, что даст большую скорость и дальность, при меньших потерях бомб на сбитых машинах, наносят удары группами по 100 бомбардировщиков по двум оперативным группам - продолжил Лазарев - в этом случае можно рассчитывать на 10-14 попаданий, распределенных по 4-5 авианосцам; соответственно, в каждой группе останутся боеспособными по 1 или двум авианосцам. Всего же американцы потеряют поврежденными ориентировочно треть авианосцев; если же японцам повезет, то потери американцев составят до 40% авианосцев.

- В любом варианте нанесения удара ключевым моментом является боевой радиус ФВ-190 с использованием ПТБ - он составляет 300 миль, это примерно на 100 миль больше боевого радиуса американских машин при нанесении массированного удара.

- Но, в любом случае, решать придется японскому командующему, исходя из сложившейся обстановки - точно вычислить все нюансы не в моих силах.

- Очевидны только общие принципы - это сражение будет строиться на раннем обнаружении американского ОС 38/58 дальними разведчиками Хе-177; значительно большем боевом радиусе немецких базовых бомбардировщиков и большей бомбовой нагрузке сравнительно с американскими палубными машинами, и, качественно более высокой эффективности самонаводящихся бомб КГ-800 по сравнению с обычными.

- Также можно с хорошей точностью определить примерные объемы поставок - 800 ФВ-190 в качестве необходимого для японцев минимума в предстоящем сражении (100 высотных перехватчиков и 700 многоцелевых истребителей); еще 100 ФВ-190, с расчетом на то, что эти машины будут потеряны в процессе обучения и навигационных авариях. Нужны будут 200 Ю-88 в модификациях скоростного бомбардировщика, и 50 - в варианте дальнего морского разведчика; понадобится резерв этих машин с учетом неизбежных небоевых потерь. Понадобятся, с учетом резерва, 50 Хе-177. Возможно, также будут заказаны Ю-88 в варианте торпедоносцев. Также понадобятся комплекты запчастей на все машины, с учетом текущих и капитального ремонта, прежде всего, двигателей - летчикам понадобится налетать по 100-150 часов, осваивая новые машины. Нужны будут авиабензины и масла - в расчете на 150 часов подготовки и 100 часов боевых вылетов.

- Этот расчет сделан исходя из предположения, что японцы не успели сделать новый истребитель с мотором БМВ-801 - если же успели, то их потребность сократится примерно до 100 перехватчиков и 300 многоцелевых истребителей; соответственно, им понадобится значительное количество авиадвигателей, запчастей, бензина, масел, и, скорее всего, алюминия.

- Если будет принято решение поставить КГ-800 - думаю, стоит пока ограничиться вышеупомянутыми 400 ГСН, поскольку не надо слишком облегчать жизнь самурайским адмиралам.

- Японцам понадобятся тяжелые зенитные орудия калибров 88-мм и 105-мм - наверняка они попросят и 128-мм зенитки, но эти орудия нужны нам самим, так что поставлять их, думаю, не стоит; конечно, нужны будут БК, приборы управления огнем, запчасти. Им точно будут нужны 20-мм и 37-мм зенитные автоматы, со всем снабжением - их 25-мм 'гочкиссы' безнадежно устарели морально. Для надежной обороны Сайпана и Тиниана нужно будет выделить не менее 100 тяжелых зениток и не менее 500 МЗА.

- Жизненно необходимы для Императорского Флота радиолокаторы - как хорошие поисковые, для авианосцев и ПВО, так и управления огнем, для артиллерийских кораблей.

- Вот, пожалуй, и весь действительно необходимый для японского флота в предстоящем сражении минимум вооружения и техники - закончил перечисление Лазарев.

- Товарищ Лазарев, а Вы можете сказать, в какую сумму обойдутся этипоставки СССР? - жестко спросил Сталин, решивший, во-первых, немного охладить антиамериканский пыл 'попаданца', во-вторых, проверить, насколько Лазарев умеет соизмерять свои военно-технические представления о прекрасном с грубыми реалиями пребывающей в послевоенной разрухе советской экономики.

- Я не знаю точных цен на немецкие самолеты, но, по аналогии с американским многоцелевым истребителем Р-51 'Мустанг', стоившим 46 тысяч долларов, и стратегическим бомбардировщиком В-17 'Флаинг Фортресс', стоившим примерно 250 тысяч долларов, полагаю, что немецкие аналоги будут стоить примерно так же - добавим к списку перечисленные ранее позиции в списке необходимого японцам - так что это будет около 200 миллионов долларов, разумеется, в первых поставках - спокойно ответил Лазарев.

- Вы полагаете, товарищ Лазарев, что у Советского Союза есть лишние 200 миллионов долларов? - демонстрируя холодный гнев, задал вопрос Император.

- Я полагаю, товарищ Сталин, что у Японии в избытке есть необходимый и нашей стране, и Германии, Франции, Чехословакии, Италии натуральный каучук - насколько я знаю, до войны именно в ЮВА собиралось от 1 до 1,5 млн. тонн, что составляло от 90% до 98% мирового потребления каучука (цифры реальные В.Т.) - спокойно ответил Лазарев, понявший, что его проверяют - несомненно, за годы войны производство каучука наверняка резко упало, конечно, значительная часть запасов находится не в Метрополии, а в Голландской Ост-Индии, Британской Малайе, Французском Индокитае, но, думаю, что японцы вполне смогут расплатиться с нами каучуком.

- Разрешите, товарищ Сталин? - спросил контр-адмирал 'Петров'.

- Говорите - разрешил Сталин, продолжавший демонстрировать высочайшее неудовольствие, но, на самом деле довольный ответом Лазарева - адмирал доказал, что не оторвался от грешной земли, впав в грех 'красного милитаризма'.

- Товарищ Сталин, Япония перед войной имела обширную добычу драгоценных металлов, золота и серебра - по нескольку десятков тонн и того, и другого - и в Метрополии, и в Корее, и в Маньчжурии; на Формозе добывают заметно меньше - доложил флотский аналитик - за счет этого, в основном, Япония и оплачивала свой импорт станков, разнообразного оборудования и техники, стратегического сырья.

- Точно известно, что эта добыча сохранялась в прежних объемах все эти годы, с лета 1941 года, когда на Японию было наложено американо-англо-голландское эмбарго - а какой-то международной торговли, в отличие от Германии, Япония не вела из-за полного перекрытия коммуникационных каналов; так что можно с уверенностью утверждать, что, в настоящее время Империя Ямато располагает золотым запасом на сумму не менее 1 миллиарда долларов, считая в довоенных ценах; кроме того, у японцев есть серебро, на сумму не менее 60-70 миллионов долларов (в РеИ Империя Восходящего Солнца, по состоянию на август 1945 года имела запасы золота и серебра на общую сумму примерно в 1,5 млрд. долларов США В.Т.).

- Что касается упомянутых товарищем Лазаревым запасов каучука, то, на контролируемых Японией территориях, по самым скромным подсчетам, находится не менее 1 млн. т невостребованного японской промышленностью каучука, что составляет примерно двухлетнюю потребность промышленности СССР и дружественных нам стран Европы.

- Кроме того, есть еще и неучтенный товарищем Лазаревым фактор истощения американской экономики - продолжил анализ экономических моментов 'Петров' - наше ведомство подсчитало расходы американской казны на ведение войны - с начала этого года каждые сутки боевых действий обходились США примерно в сто пятьдесят миллионов долларов государственного долга (соответствует реальности); в связи с окончанием боевых действий в Европе и частичной демобилизацией сухопутной армии и ВВС эта сумма уменьшится, но не более, чем до ста миллионов долларов в сутки - следовательно, дополнительный год войны на Тихом океане обойдется США не менее, чем в 40 млрд. долларов, каковой долг, разумеется, в том случае, если США не удастся осуществить экспорт инфляции через превращение доллара в единственную мировую резервную валюту, придется обслуживать, выплачивая и основную сумму, и проценты.

- Разрешите дополнить товарищей, товарищ Сталин? - спросил разрешения 'Иванов'.

Сталин кивнул, с интересом глядя на армейцев и моряков, явно собравшихся переплюнуть в прагматизме и Берию, и отсутствующего здесь Зверева (нарком финансов - и блестящий финансист, возможно, лучший за всю историю и Российской Империи, и СССР, и РФ В.Т.).

- Товарищ Лазарев слишком скромен, предполагая назначить японцам нормальные цены за поставляемую технику - огорошил собравшихся военный разведчик - с них можно будет взять и двойную, а, возможно, и тройную цену - это будет возможно по двум причинам - во-первых, им больше негде купить все необходимое, во-вторых, мы будем иметь дело с самураями, ниже достоинства которых торговаться, подобно купцам, так что особых попыток сбить цену не должно быть.

- Полагаю, что наилучшей тактикой на предстоящих переговорах будет назначить, скажем, тройную цену, а, затем, только из уважения к партнерам, сбавить полцены, так что мы позволим Енаи 'сохранить лицо', и, при этом, получим 2,5-кратную цену за наш товар. Кстати, если часть платы брать каучуком, то вполне можно договориться считать каучук по заниженной, по сравнению с мировой ценой, цене.

Берия удивленно смотрел на военных разведчиков - шеф госбезопасности прекрасно умел быть редкостной сволочью, если этого требовали интересы дела, но планировавшееся военными на его глазах снятие с Японии-сан последнего кимоно, вкупе с нижним бельем, впечатлило даже его.

- Вы собрались ограбить японцев до черного волоса - буркнул Император, но невооруженным глазом было заметно, что он доволен и Лазаревым, и примкнувшими к нему разведчиками.

- Кстати, товарищ 'Петров', а, на какой промежуток времени самураям хватит денег на закупки, если исходить из предложений товарищей Лазарева и 'Иванова'?

- Если исходить из имеющихся запасов золота, серебра и каучука - где-то на год, товарищ Сталин - точнее пока сказать невозможно, не имея точных заказов, с точными ценами, да и, вдобавок, все это наверняка придется не раз корректировать. Если учесть вероятную добычу драгоценных металлов за будущий год - предположительно, еще 3-4 месяца.

Сталин кивнул, проводя в уме расчеты - что успеет сделать Советский Союз за этот год с небольшим, восстанавливая свое народное хозяйство и интегрируя Европу под своим началом - выходило не так уж и мало, особенно если учесть дополнительное ослабление США.

- Разрешите дополнить, товарищ Сталин? - спросил 'Петров'.

Сталин посмотрел на моряка уж вовсе заинтересованно - по его убеждению, с Японии больше содрать было невозможно, во всяком случае, на данном этапе; разорить США больше было тоже маловероятно, поэтому ему было и просто по-человечески интересно, до чего додумался 'Петров'.

- Да, товарищ 'Петров' - разрешил вождь.

- Если данная торговля пройдет успешно - осторожно начал контр-адмирал - то, по окончанию боевых действий открываются интересные возможности для приложения полученных капиталов.

- Что именно? - спросил Сталин, решив простить крайне не одобряемое им 'сование носа не в свои дела'.

- Американское правительство за казенный счет построило сотни заводов - в основном, машиностроительных, выполняющих разнообразные военные заказы - эти заводы введены в эксплуатацию в 1942-1943 годах, и, естественно, оснащены новейшим оборудованием; по окончании боевых действий они станут попросту не нужны, так что по нашим каналам прошла информация о подготовке их распродажи - доложил 'Петров' (соответствует РеИ - в рамках конверсии военного производства, в 1945-1946 гг. были проданы более 700 правительственных военных заводов, с весьма умеренным износом - и за очень скромные деньги, чтобы максимально быстро снять нагрузку с казны; предположительно, в АИ МВ, где с финансами у США все намного хуже, а послевоенного роста за счет реализации 'плана Маршалла' не будет - наоборот, запрограммирован нешуточный спад, распродажа будет не меньшей по масштабам, но суммы будут затребованы еще меньшие, исходя из того, что покупателей будет мало, а прорехи в бюджете надо будет затыкать срочно. В.Т.).

- Насколько изношено оборудование и почем их будут продавать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший идею 'Петрова' - станочный парк Советского Союза после Великой Отечественной и морально устарел, и был очень изношен, а замена на современные немецкие станки требовала не одного года, а ведь производить требовалось абсолютно все и сейчас.

- Обычно ресурс американского станка составляет 25 лет - ответил контр-адмирал - распродажу предварительно планируют начать через год, так что за два или три года работы, с учетом того, что практически все эти заводы работали в две-три смены, износ составит не более 50%, но, наверняка будет немало оборудования, имеющего 25-30% износа; предварительно их планируют продавать за 20-25% реальной стоимости (соответствует РеИ В.Т.).

- Конечно, не далеко все из выставленного на продажу оборудования будет соответствовать нашим требованиям - и, неизбежно возникнет вопрос с их обеспечением запчастями.

- Надо будет заняться сбором сведений об этих заводах - и к моменту их выставления на продажу точно знать, что пригодится нашей стране, каково действительное состояние оборудования, сколько запросят за нужные нам заводы - приказал Император - это относится ко всем службам, товарищи.

- Разрешите еще одно дополнение, товарищ Сталин? - попросил генерал-лейтенант.

- Да - коротко ответил Сталин.

- Сейчас, в связи с окончанием войны в Европе, и начинающейся частичной демобилизацией, американская армия вскоре начнет распродажу разнообразной вспомогательной техники - грузовиков, джипов, тягачей, бульдозеров и прочего - сообщил разведчик - причем, если покупать крупным оптом и на вывоз за пределы США, чтобы не затоваривался внутренний рынок Америки, то, вполне пригодную к использованию технику, вместе с запасами запчастей, армия будет продавать почти что по цене металлолома. Возможно, эта техника пригодится в нашем народном хозяйстве..

- В колхозах бабы на себе пашут - заметил сын деревенского священника Василевский - а, тягач, в принципе, можно приспособить вместо трактора, не говоря уже о грузовиках, которые нужны везде.

- На какое количество техники можно рассчитывать? - жестко спросил Сталин, мгновенно оценивший предложение - дефицит техники в народном хозяйстве был кошмарным, в особенности, на селе - действительно, пахали на себе; разумеется, производительность труда при такой 'энерговооруженности' была соответствующей, а, тем временем, 1946 год надвигался неумолимо; конечно, в этой реальности, в отличие от мира 'Рассвета', Советский Союз имел такие преимущества, как больше полугода 1944 года, чтобы полноценно подготовиться к нормальному проведению посевной и уборочной 1945 года, всю автомобильную, тракторную и химическую промышленности Германии, Северной Италии, Чехословакии и Австрии, которые сейчас круглосуточно переводили на производство сельхозтехники и минеральных удобрений, каковыми, разумеется, придется поделиться с подконтрольными странами, конечно, уже вышло постановление о расширении подсобных хозяйств колхозников и сотрудников совхозов, предоставлении неиспользуемых земель под огороды горожанам; но Император был настроен использовать любую возможность для того, чтобы максимально смягчить последствия голода 1946 года.

- Несколько десятков тысяч тягачей, несколько меньше - инженерных машин, от двухсот тысяч тяжелых грузовиков - ответил 'Иванов' - хотя, конечно, вопрос, как это все покупать, если, конечно, на то будет Ваш приказ, товарищ Сталин.

- Если армейскую подержанную технику, вместе с запчастями и ремонтными мастерскими, мы спокойно можем купить от своего имени - и это никого особо не обеспокоит, то с заводами ситуация иная, и, совершенно не факт, что нам не станут активно 'совать палки в колеса', так что лучше будет проводить через подставных лиц.

- Испания, конечно, не подойдет - констатировал Сталин - никто не поверит, что у Франко нашлись деньги на такие покупки; а что Вы, товарищи, скажете о Пероне?

- Это проходит, товарищ Сталин - после короткого раздумья заверил вождя 'Петров' - Аргентина очень хорошо заработала на войне, а о желании Перона сделать Аргентину мощной промышленной державой знают даже мыши в Государственном Департаменте США.

- Это можно будет сделать с помощью Ватикана - так будет намного надежнее - уточнил 'Иванов'.

- Надо будет зарегистрировать несколько десятков подставных фирм в Аргентине, открыть им счета в солидных банках, заранее распустить слухи - не пожелал оставаться в стороне от намечавшегося шедевра профессиональной наглости Берия.


Послесловие 1.


За месяц до описываемых событий, после совещания в Наркомате обороны по лестнице неторопливо спускались два человека - это были начальник ГРУ ГШ РККА генерал-лейтенант Ильичев и начальник РУ ГШ РККФ вице-адмирал Воронцов.

- Михаил Александрович, как Вы думаете, не стоит ли нашим сотрудникам обсудить положение дел на Севере - и все, что из этого проистекает? - нейтрально спросил Ильичев.

- Иван Иванович, Вы имеете в виду дела подводные? - внимательно посмотрев на коллегу, уточнил Воронцов.

- Да - негромко ответил Ильичев.

Постороннему человеку этот короткий обмен репликами ничего бы не сказал - но, профессионалы, давно пытавшиеся понять суть происходящих в стране процессов, сказали друг другу все необходимое. Да, воевать с Берией ни им, и никому из их доверенных людей совершенно не хотелось - безопаснее было бы оказаться в одной комнате с парой десятков эф, совершенно заслуженно пользующихся репутацией более опасных змей, чем кобры - но, просто ждать, чем закончится необъяснимое усиление госбезопасности, бодро засунувшей свой длинный нос и во флотские дела, и в сферу деятельности военной разведки, даже не попытавшись узнать причины происходящего, было еще опасней. Примером тому были судьбы Берзина, Урицкого, Орлова - руководителей военной разведки, сделавших выбор в пользу бездействия, и, закончивших свой жизненный путь у расстрельной стенки. Такая же судьба выпала откомандированному в военную разведку из ГУГБ НКВД кадровому чекисту Гендину. Судьба флотских разведчиков в те годы была ничуть не лучше судьбы армейцев. Излишне говорить и о судьбе их доверенных людей, и о судьбе членов семей разведчиков, угодивших под каток, запущенный Ежовым - и тот факт, что свихнувшийся алкоголик и педераст, вместе со своим окружением, ненадолго пережил уничтоженных им офицеров военной и флотской разведок, почему-то не особенно утешал преемников погибших; кстати, большой и светлой любви к органам госбезопасности у армейцев и моряков репрессии 30-х годов отчего-то не прибавили, как это ни странно.

Воронцов умел принимать рискованные решения - а отказываться от сотрудничества, предложенного Ильичевым, в данной ситуации было глупо, поскольку их интересы совпадали.

- Как только представится удобный случай, я пришлю в Москву контр-адмирала 'Петрова' - негромко сказал он.

- Примерно через три недели должен вернуться из командировки генерал-лейтенант 'Иванов' - ответил Ильичев.

В вестибюле коллеги попрощались.

Раннее утро следующего после совещания дня, Москва, конспиративная квартира ГРУ.

Присутствуют: генерал-лейтенант 'Иванов', контр-адмирал 'Петров'.

- Не хотите ли чашечку кофе, коллега? - на правах хозяина предложил 'Иванов'.

- Благодарю Вас, с удовольствием - а то я уже засыпаю на ходу - отозвался 'Петров'.

Пока генерал варил кофе, моряк с интересом осмотрелся - хорошо обставленная, аккуратно убранная квартира в старом московском доме все же несла неуловимый оттенок отсутствия постоянных хозяев; чувствовался дом, в котором не живут постоянно.

- В общем, как и у нас - везде одинаково - мысленно заключил флотский разведчик.

Его размышления прервало появление коллеги, принесшего поднос с кофейным набором.

- Вам с молоком или со сливками? - любезно поинтересовался 'Иванов'.

- Пожалуйста, черный, без сахара - и пару ложечек коньяка - попросил 'Петров'.

Еще четверть часа ушло на молчаливый ритуал вкушения хорошо сваренного кофе - два неимоверно уставших человека пользовались моментом, чтобы хоть немного отвлечься, хоть чуточку отдохнуть.

- Что Вы думаете о контр-адмирале Лазареве? - прервал молчание 'Иванов'.

- Я впервые увидел живую легенду нашего флота - отозвался 'Петров' - и, у меня по-прежнему вопросов намного больше, чем ответов - полагаю, как и у Вас, коллега?

- Я думаю, что нам имеет смысл поговорить откровенно - прямо сказал 'Иванов' - усиление НКВД ни в Ваших, ни в наших интересах - как у нас прекрасно помнят Ежова и 1938 год (имеется ввиду разгром ГРУ, сопровождавшийся пытками и расстрелами подавляющего большинства офицеров военной разведки В.Т.), так и у Вас, надо думать, не забыли ни Ежова, ни Фриновского (РККФ более чем досталось в 1937-1939 гг. от вышеупомянутых персонажей В.Т.).

'Петров' молча кивнул - конечно, можно было отказаться от этого разговора, но адмирал прекрасно помнил кошмар, учиненный чекистами меньше, чем десятилетие назад, и не хотел ни повторения этого кошмара, ни, тем более, оказаться бараном на бойне, жалобно блеющим 'Органы невиновных не арестовывают' или 'Партия разберется и даст политически верную оценку', поэтому откровенный разговор был необходим хотя бы для того, чтобы увеличить шансы на то, что его семья не будет стерта в лагерную пыль с клеймом 'ЧСИР'.

Конечно, 'Петров' не был ни оперативником, ни осназовцем - он был штабным аналитиком, но, это не делало его ни трусом, ни слабаком.

'Иванов' внимательно смотрел на коллегу - и, констатировал, что не ошибся - он сам чудом выжил в мясорубке 1938 года, когда из управлений оставалось по 5-7 человек, когда в некоторых отделах в живых не осталось никого; он помнил, как не появлялись на службе коллеги, как на партийных собраниях, больше напоминавших шабаши нечистой силы, выдвигались дикие, безумные обвинения в предательстве по отношению к офицерам, жизнь положившим на службе Отечеству, как арестовывали их семьи - в общем, он прекрасно помнил все и не хотел повторения этого.

- Странности начались в июле 1942 года, когда неизвестная подлодка учинила разгром Полярного флота Германии - начал рассказ адмирал - затем с моря пошли радиограммы, зашифрованные текущим шифром СФ, содержащие точную информацию.

- Затем в Мурманске появился доверенный кадр Берии, некий Кириллов, с полномочиями от Самого - по сути дела, он имел право приказывать Головко. Естественно, в штабе СФ народ изрядно напрягся - от чекистов никто, по старой памяти, ничего хорошего не ждал. Но, как ни странно, все обошлось - а, затем, пришла гигантская субмарина, имеющая водоизмещение дредноута прошлой Великой войны.

- Эта субмарина и стала главной ударной силой Северного флота.

- Поскольку эта лодка находится под беспрецедентной опекой чекистов, известно о ней немногое - она не нуждается в заправке, может развивать под водой скорость эсминца, подолгу не нуждается во всплытии, оснащена сверхчувствительной аппаратурой подводного поиска, радиолокации, очень совершенными радиостанциями, дальнобойными управляемыми торпедами и, по некоторым данным, управляемыми самолетами-снарядами.

- Самое главное - эта лодка не была построена ни на одной известной верфи мира, способной построить корабль такого водоизмещения; никто из ее экипажа никогда не служил ни в РИФ, ни в РККФ.

- Дальше началось самое интересное - пошел непрерывный вал информации, как по кораблестроению и флотскому вооружению и приборам, так и по тактике и оперативному искусству флота, причем, не только подводному, но и надводному; так, мы получили огромный объем информации по операциям авианосных сил США на Тихом океане - причем, подробнейшие описания некоторых операций очень своеобразны - из описаний вычеркнуты даты и названия кораблей, притом, что даны их точные характеристики, не говоря уже о количестве задействованных кораблей.. - адмирал от разведки сделал паузу - в частности, это авианосцы типов 'Эссекс' и 'Эссекс М', еще не вступившие в строй, не говоря уже об участии в сражениях; ну и сущая мелочь - сражений с таким составом сил сторон не было ни на Тихом океане, ни где-либо еще.

- Так же интересен следующий момент - к нам эти сведения шли из хозяйства Фитина, но есть приказ доводить эти сведения дальше как добытые нами.

- Вы хотите сказать, что Вам подбрасывали столь грубую дезинформацию?! - не поверил 'Иванов'.

- Мы сначала тоже так подумали, удивившись настолько неумелой работе - и наш начальник пошел с подробным докладом к наркому - кивнул 'Петров' - там он получил преизрядную 'дыню' вкупе с категоричным приказом считать эти сведения достоверными, и, не проявлять никакого интереса к источнику информации.

- Весьма странная история, коллега, полностью с Вами согласен - кивнул 'Иванов' - сразу возникают неудобные вопросы.

- Вот именно - меланхолично заметил 'Петров' - как-то такие: во-первых, кто построил не имеющую аналогов субмарину, если точно известно, что ни одна из верфей мира ничего подобного не строила; во-вторых, кто разработал уникальные технологии, на базе которых, она, собственно, построена; в-третьих, кто подготовил, вне всякого сомнения, высококвалифицированный экипаж; в-четвертых, откуда чекисты знали об этом корабле; в-пятых, откуда берется такая информация; в-шестых, с чего бы вдруг источники пользуются таким беспрецедентным, прямо скажу, неправдоподобным в нашем суровом деле, доверием?

- Что же, теперь моя очередь - начал 'Иванов' - у нас, на суше, странности начались где-то с конца июля - начала августа 1942 года.

- Для начала, из хозяйства Фитина пошла подробнейшая, исключительно точная информация по сталинградской группировке - эту информацию невозможно объяснить наличием одного или двух коронных агентов, такой объем данных могла дать только серьезная сеть, или, скорее, несколько сетей; мало этого, чекисты скромно отказались от положенных почестей, что для них очень нетипично - сведения передавались в ГШ от нашего имени.

- Затем была история с новым уставом - нет, работа по систематизации боевого опыта и написании нового устава шла полным ходом, но, тут какая-то добрая душа передала нам новый Боевой Устав, причем написанный именно по опыту войны Красной Армии с Вермахтом.

'Петров' ошарашенно посмотрел на коллегу - кадровый офицер, он хорошо понимал, какой труд стоит за созданием нового БУ.

- Слово офицера, все так и было - заверил коллегу 'Иванов'.

- Кроме того, была интереснейшая история с новыми танками - в августе-сентябре 1942 года некие добрые люди, пожелавшие остаться неизвестными, передали техническую документацию на три новых модели танков - Т-34-85, Т-44 и Т-54 - причем, это были отработанные проекты, лишенные 'детских болезней', притом, рассчитанные на нашу техническую базу. Строго говоря, наши конструкторы просто адаптировали эти проекты к текущей ситуации - этим и объясняется настолько быстрый запуск в серию этих великолепных танков.

- Значит, это не марсиане - получается, что мы ошиблись, считая этих людей пришельцами с другой планеты - констатировал 'Петров'.

- Мы тоже так поначалу подумали, исходя из теории Сванте Аррениуса (шведский ученый XIX века, автор теории о том, что жизнь на других планетах должна иметь углеродную основу - и, как следствие, будет подобна земной В.Т.) - кивнул 'Иванов' - но потом сочли эту версию маловероятной - скорее всего, это наши потомки, выходцы из не очень отдаленного, но и не слишком близкого будущего.

- Мы рассматривали эту версию - сообщил 'Петров' - но отвергли ее на том основании, что и Лазарев, и его экипаж несомненные военные моряки, так что им было логично выйти на связь с нами, а вовсе не с чекистами.

- Меня этот момент тоже очень смущал - признался 'Иванов' - ведь потомки не могли не знать о напряженных отношениях армии и флота с ГБ, а корпоративную солидарность, полагаю, не отменили и в будущем - ответ подсказал один из коллег.

- И каков же ответ? - заинтересованно спросил 'Петров'.

- Это чекисты первоначально вышли на связь с потомками - те вполне могли решить 'Что коней на переправе не меняют', и, согласились иметь дело с ГБ - ответил 'Иванов'.

- Простите, каким образом?! - удивился 'Петров'.

- Позволю себе напомнить Вам о Спецотделе ГУГБ НКВД, и его начальнике, комиссаре ГБ 3-го ранга Бокие - специалистах по всякого рода мистике и прямой чертовщине (соответствует реальности В.Т.) - сказал генерал.

- Мне доводилось слышать об этом - правда, краем уха - задумчиво сказал моряк - но, если не ошибаюсь, эту компанию ликвидировали в 37-м (соответствует реальности В.Т.)?

- Вы не ошибаетесь - такая информация проходила - согласился генерал - но ведь Вы тоже не владеете полными сведениями?

- Нет - согласился адмирал - вполне могли оставить кого-то в живых; да и вообще, с учетом милых обычаев товарищей с Лубянки, я ничуть не удивлюсь наличию магической 'шарашки' (было такое В.Т.).

- Да, Вы правы - версия потомков объясняет почти все странности - и с кораблем и его экипажем, в том числе, и лично с Лазаревым, и с технологиями, и с подробнейшими данными о настоящем и ближайшим будущем - в конце концов, 'бритву Оккама' никто не отменял - задумчиво сказал моряк - но ведь это не отменяет наших с Вами опасений?

- Не отменяет - согласился 'Иванов' - более того, текущая ситуация наводит меня на неприятные мысли о будущем.

- Нет, пока жив Хозяин, власть которого, помимо всего прочего, во многом держится на системе сдержек и противовесов между армией, флотом и НКВД, нам, в общем, не стоит опасаться второй части 'ежовых рукавиц' - хотя бы потому, что Сам наверняка прекрасно помнит, как быстро у Ежова появились претензии на верховную власть.

- Но Хозяин не вечен - а вот насчет мингрела я испытываю сильнейшие сомнения.

- Посудите сами, коллега - пока войска НКВД оставались войсками НКВД, это была всего лишь часть нормальной системы сдержек и противовесов, не более того; с 41-го идет процесс их встраивания в РККА - казалось бы, надо радоваться, но, глядя на то, как люди Берии, например, Масленников и Гречко, набирают влияние в армии, меня мучают сомнения, не собирается ли мингрел после смерти Хозяина стать полновластным самодержцем, опираясь на свою систему - и не окажемся ли мы все 'совсем лишними человечками'? - генерал так подчеркнул интонацией последние слова, что было очевидно, какие именно реалии он подразумевает.

- Во флоте наблюдается сходный процесс - хорошо, Лазарев получает заслуженные звания и награды - это никак не угрожает системе в целом; хорошо, начато строительство ПЛ нового поколения - это можно только приветствовать, равно как и освоение передового боевого опыта - спокойно излагал свое видение ситуации адмирал - но вот создание спецназа флота и качественно новой морской пехоты контр-адмиралом Большаковым, пришедшим вместе с Лазаревым, и, несомненно, являющимся человеком Берии, наводит на мысли о мрачном будущем - кто даст гарантию, что эти части и соединения, по сути являющиеся морским аналогом ОСНАЗ НКВД, не будут использованы Берией для захвата власти?

- Кроме того, внимательно выслушав сегодняшнее выступление Лазарева, у меня возникло подозрение, не является ли он аналогом Масленникова во флоте, т.е. человеком, который может стать наркомом флота при мингреле - закончил моряк.

- Лазарев не слишком похож на человека, который отправит к расстрельной стенке коллег - заметил 'Иванов'.

- Полагаете, Лаврентий поинтересуется его мнением, а не поставит перед фактом? - хмыкнул 'Петров'.

- Вы правы - я слишком расслабился, путешествуя по заграницам - слегка улыбнулся 'Иванов' - опытнейший оперативник успешно провел проверку на понимание реалий жизни кабинетным коллегой.

- Итак, Ваше мнение? - спросил 'Петров'.

- Аккуратно отслеживаем Лаврентия и предполагаемых потомков - и обмениваемся полученными сведениями - предложил генерал - в том случае, если будет явная угроза новой 'чистки', действуем по обстановке.

Разведчики посмотрели друг другу в глаза - и синхронно кивнули.


Послесловие 2.


Раннее утро следующего дня, Москва, Кремль.

Присутствуют: И.В. Сталин, Л.П. Берия.

- Ты понял, зачем я пригласил военных разведчиков? - жестко спросил Сталин.

- У них хорошо получилось в Испании и Германии - так что есть основания считать, что и в Японии может получиться, хотя мои орлы справятся не хуже - ответил Берия.

- Лаврентий, шэни дада, ты совсем баран?! - вспылил Император.

- Товарищ Сталин, Вы же не хотите допустить их к 'Рассвету'?! - опешил Берия.

- Нет, ты баран, сын барана и внук барана - и ты, как и в мире 'Рассвета', дождешься, что военные сделают из тебя шашлык - зло констатировал Сталин - подумай головой, осел, почему армейцы тогда рисковали своими жизнями, чтобы прикончить тебя?

- Они хотели поделить власть с партийцами - и им надоел контроль со стороны органов - ответил Берия, до которого, наконец, начало доходить, что он еще не 'ухватил Бога за бороду'.

- То, что ты прочитал Бушкова - хорошо; то, что ты не захотел немного подумать - очень плохо - констатировал Сталин - скажи, после твоего убийства военные перестали быть исполнителями воли партии, или, может быть, в армии ликвидировали особые отделы?

- Нет - ответил Берия.

- В таком случае, повторяю вопрос - почему? - тихо сказал Сталин.

- Они боялись повторения 'большой чистки' - и поэтому посмели? - предположил Берия, привыкший, что армейцы его, мягко говоря, недолюбливают и, весьма опасаются.

- Хоть ты и баран, но даже у тебя случаются проблески - выдал сомнительный комплимент ближайшему сподвижнику Красный Император - а теперь попробуй объяснить мне, почему стал возможен XX съезд - Бушкова можешь не цитировать, я и сам читать умею.

До Лаврентия Павловича, пусть и с заметным опозданием, дошло, что Хозяин, во-первых, не просто решал германский, испанский и католический вопросы, и, собирался решить японскую проблему - но создавал задел на будущее, рассчитанный на решение внутренних вопросов; во-вторых, Сам не на шутку разъярен его бестолковостью - хоть Сталин часто и с полным на то основанием говорил о себе 'Я грубый', так с ближайшими сподвижниками он говорил редко. Так что следовало собраться - и очень постараться не разочаровать Сталина еще больше, поскольку ему почетная отставка, с последующей скукой на даче, явно не угрожала.

- Они устали бояться - бояться за себя, бояться за свои семьи - начал излагать суть дела Берия - им надоело, что их судьбы решает один человек, поэтому Генеральный Секретарь стал выразителем воли коллективного руководства.

- Они кардинально изменили созданную Вами систему, когда партийное руководство имело большую власть, но головами отвечало за результат перед лидером, имеющим поддержку не только внутри системы, но и напрямую опиравшегося на народ - в их системе партийное руководство имело власть, но ответственности было куда меньше, чем власти, вот эта система и начала постепенно гнить, пока не сгнила окончательно при Горбачеве.

- Уже лучше - буркнул Сталин - а народ?

- А народ они вообще выкинули из этого уравнения, постепенно приучив его к тому, что от него ничего не зависит - отчасти и поэтому люди повелись на лозунги 'демократов', что наиболее активной части народа надоело находиться на положении баранты (овечьей отары. В.Т.), вот и повелись на иллюзию американской демократии, когда делается вид, что от простых людей что-то зависит - четко доложил Берия.

- Почему мы проиграли 'холодную войну'? - холодно спросил Сталин, пристально глядя на Берию.

- Это зависело от многих причин - обстоятельно начал отвечать Берия, понимавший, что начались главные вопросы - во-первых, мы понесли тяжелейшие потери в ВОВ, во-вторых, приобретения не окупили понесенных потерь, в то время как янки оказались в огромном выигрыше, так что в 'холодную войну' мы вступили, имея заведомо слабейшие позиции; в-третьих, Хрущев и Брежнев подорвали внутреннее производство уравниловкой и милитаризацией экономики, дополненные фактическим отказом от материальной заинтересованности и запретом артельного сектора; в-четвертых, страшный удар был нанесен возвратом к старой практике субсидирования республик за счет РСФСР, что закономерно привело к расцвету инфантилизма и иждивенчества, в-пятых, наше руководство искренне не понимало того, что главными видами Вооруженных Сил в 'холодной войне' являются финансы, высокие технологии и мировой рынок - а ВВС, ВМФ, СВ являются вспомогательными средствами, обеспечивающими успех главных сил; в-шестых, вместо того, чтобы оказывать помощь развивающимся странам на возвратной основе, разбрасывались средствами, играя в 'братскую помощь'.

- Были и другие факторы - но эти я считаю ключевыми - твердо сказал Берия.

- Начинаешь говорить дельные вещи - кивнул Сталин - а что надо сделать, чтобы этого всего не было?

- Для начала - усилить руководство страны, постепенно переводя партию на роль идеологической силы, занимающейся воспитанием и контролем - доложил Берия.

- Начал за здравие, закончил за упокой - тихо сказал Сталин - слушай внимательно, дурак, что надо будет делать и сейчас, и, самое главное, продолжить после моей смерти.

- Дальше держать все на одном человеке нельзя - это рано или поздно закончится Горбачевым и Ельциным, пусть они и будут называться иначе; оптимальный вариант - это китайская система коллективного руководства, введенная после смерти Мао, там ведь были сходные с нами процессы.

- Напоминаю - там высшие руководители страны меняются каждые десять лет, постепенно передавая дела молодому преемнику, именно молодому, это очень важно, иначе будет 'второе издание' брежневской эпохи, когда судьбу страны определяли больные старики, постепенно впадающие в маразм.

- Еще надо будет раз и навсегда определить 'правила игры' в элите страны, четко определив, какое наказание полагается за те или иные провинности - да, элита устала жить под моим топором, поэтому придется несколько смягчить меру ответственности, иначе переворот по хрущевскому образцу неизбежен; твои орлы могут раскрыть десять заговоров, но одиннадцатый увенчается успехом; но это не должно стать системой коллективной безответственности, это должны быть жесткие 'правила игры', но не настолько жестокие, как при мне.

- Руководство должно быть коллективным, чтобы никто не мог быть новым Сталиным, единоличным властелином над их жизнью и смертью - но это должно быть не только партийное руководство, это должно быть, прежде всего, государственное руководство, делящиеся на управленческо-экономическую элиту, военную элиту, элиты госбезопасности и МВД, и, партийную элиту.

- Такое разделение придаст системе устойчивость - и, эту устойчивость можно будет поддерживать без 'Большого террора'.

- Далее, надо чтобы система не коснела, замыкаясь в себе, как это было в мире 'Рассвета' - и чтобы это обеспечивалось самой системой, без моего топора - для этого надо, чтобы система ориентировалась на экспансию, но не исключительно военно-политическую, как у потомков, а на экономическую, дополненную военно-политической.

- В конце концов, этот англичанин, Лиддел-Гарт, был прав, когда написал 'Сегодняшний противник завтра будет вашим покупателем, а, послезавтра - союзником'. Все верно - от экономического союза один шаг до политического союза, и, еще один шаг - до военного союза. Именно так действовали американцы и китайцы в мире 'Рассвета' - и это обеспечило им успех.

- Что касается системы сдержек и противовесов в системе спецслужб - понадобится гибрид поздней советской и китайской систем, когда ГРУ уравновешивало ПГУ КГБ во внешней разведке, а МВД уравновешивало КГБ внутри страны; у китайцев эта система удачно дополнена спецслужбами партии и Комитетом по борьбе с коррупцией, беспощадно пресекающими загнивание руководства на всех уровнях, от последнего уезда до высшего руководства страны, чего не было у нас, когда КПК (партийный контроль - де-факто, контрразведка КПСС В.Т.) под руководством Пельше заигралось во внутрипартийные интриги, а Международный Отдел (де-факто, разведка КПСС В.Т.) по уши увяз в играх с 'национально-освободительными движениями'.

- Сейчас надо будет выстраивать систему взаимодействия и взаимных сдержек наших спецслужб применительно к новым условиям - например, твои подчиненные будут на паях с флотскими контролировать нефтяные дела, а армейцы займутся золотом и взаимодействием с Ватиканом.

- Применительно к текущей ситуации - ты, что, всерьез веришь в то, что 'Иванов' или 'Петров' поверят в пересказ романа Жюля Верна, который предложен им в качестве рабочей версии Кирилловым?

- Но, товарищ Сталин, Вы же утвердили присвоение 'Рассвету' грифа ОГВ - Берия попытался спрятаться за исполнением приказа.

- Лаврентий - устало спросил Сталин - ты понимаешь, что сохранить 'Рассвет' в тайне эти два года удалось чудом?

- Мои подчиненные хорошо работали - Берия понимал, что Сталин разозлен его непониманием, но, попытка принизить заслуги подчиненных разозлила бы Императора еще больше.

- Хорошо - согласился Сталин - но у Мензиса, Канариса и Донована работали и работают отнюдь не дети малые, а умелые специалисты - кстати, тебе не приходило в голову, что военные разведчики постараются докопаться до правды?

- Я бы им не советовал этого делать - от такого взгляда, какой был у Берии в этот момент, описался бы уссурийский тигр, доведись зверюшке Божьей каким-то образом столкнуться с шефом госбезопасности на таежной тропинке - впрочем, этому не следует удивляться, с учетом жизненного пути милейшего Лаврентия Павловича, практически всю свою взрослую жизнь проходившего под смертью и выжившего исключительно благодаря звериному чутью на опасность - и умению отправлять врагов на тот свет первым, причем опасаться следовало и чужих, и своих, при том, что крайне сложно было сказать, кто был опаснее.

- Ты собрался пугать 'Иванова'? - тихо спросил Император.

- Может быть, ты не знаешь, что он, как и ты, всю жизнь прожил под смертью?

- Или ты считаешь, что он, своими руками, убил меньше врагов, чем ты?

Берия начал понимать одну простую вещь - меняться придется не только Советскому Союзу в целом, не только его элите, но и лично ему.

- Но ведь дать армейским и флотским разведчикам доступ к 'Рассвету', значит усилить их - попытался Берия отыграть хотя это направление, уже много давшее ему и его ведомству, и, обещавшее немало в будущем.

- Ты знаешь, что делает стая с волком, в одиночку жрущим общую добычу? - холодно спросил Сталин, в упор глядя на Лаврентия - Отвечай!

- Его рвут в клочья всей стаей - мрачно ответил Берия.

- По возвращении 'Иванова' из японской командировки я соберу совещание с участием руководителей спецслужб - сухо сообщил Сталин - там будет расширен список допущенных к 'Рассвету', и самое главное, будет обсуждаться вопрос о новом распределении сфер ответственности разведок СССР.

- Ты должен подготовить свои предложения по этому вопросу - и, постарайся меня не огорчить своей жадностью, желанием захапать все возможное.

- Товарищ Сталин, разрешите вопрос? - Берия искренне не понимал, почему вождь затеял все это прямо сейчас, не откладывая решения этого комплекса сложнейших проблем на более спокойные времена.

Сталин кивнул.

- Почему сейчас? - спросил Берия.

- Как ты думаешь, что должен был подумать 'Иванов', раз за разом получая приказы то на контакты с немцами, то - с испанцами, а, сейчас - с японцами - и это притом, что ГРУ никогда не 'нарезали' политических задач? - ответил вопросом на вопрос Сталин.

- Он мог подумать, что готовится новая большая чистка в ГРУ, по образцу 1938 года - а, напоследок, 'летучих мышей', и его лично, используют по максимуму - медленно ответил все понявший Берия.

Адмирал флота Лазарев, неопубликованные воспоминания, 70-е годы.

28 мая 1944 года.

Это была натуральная задница негра племени банту - чернейшая из черных!

Итак, по окончании одной войны я занялся подготовкой к следующей - требовалось собрать весь более или менее подходящий для Тихого океана корабельный состав, отремонтировать и модернизировать его, обеспечить подготовку экипажей, снабжение, базирование, и, далее, по, казавшемуся бесконечным, списку.

Начинать, безусловно, надо было с наличных кораблей и подлодок ТОФ.

Имелись два легких крейсера проекта 26-бис - 'Калинин' и 'Каганович'. С ходу можно было назвать классический дефект, заимствованный у итальянцев - размещение всех стволов ГК в одной люльке, что вызывало колоссальную вибрацию стволов при стрельбе, с выходящим за любые пределы, разумные и неразумные, рассеиванием. Опытным путем было найдено решение, позволяющее уменьшить рассеивание до приемлемых величин - это было снижение скорострельности с 6 выстрелов в минуту до 2; к сожалению, такое снижение скорострельности позволяло поддерживать десант, но не вести нормальный эскадренный бой, поскольку 2 выстрелов в минуту было слишком мало для крейсера.

На этих крейсерах имелась приемлемая среднекалиберная зенитная артиллерия, состоявшая из 8 85-мм зениток, хотя я бы предпочел стабилизированные универсальные орудия - 105-мм немецкие или 127-мм американские, с куда более тяжелыми снарядами и намного более точным боем.

К сожалению, никак нельзя было назвать приемлемыми наши 37-мм зенитные автоматы, перед войной 'содранные' с 40-мм 'бофорса', но, скажу так, крепенько до него не дотягивающие, даже в первоначальной, еще 'сырой' версии - сравнивать же их с американской версией 'бофорса', 'вылизанной языком' до очень высокого уровня надежности и боевой эффективности, имевшего сделанную голландцами стабилизированную платформу, отличную МПУАЗО и радиовзрыватели в снарядах, можно было разве что в насмешку. Совсем уж морально устарели 12,7-мм ДШК, также представленные в составе ближней ПВО крейсеров. Решение напрашивалось само собой - снять пятнадцать 37-мм пушек и двенадцать ДШК, поставив вместо них полученные по ленд-лизу 'бофорсы'. По первой прикидке, на каждый крейсер должно было поместиться от 20 до 24 'бофорсов' - по меркам той войны, которая шла на Тихом океане, с ее массированными ударами с воздуха, этого, конечно, было маловато. Мелькнула мысль снять две 85-мм зенитки, поставив вместо каждой из них счетверенный 'бофорс' - в этом случае МЗА заметно усиливалась, но возникал вопрос борьбы с вражескими самолетами, идущими на высотах более 2000 м. Мысленно плюнув, я решил поручить этот вопрос зенитчикам-практикам - что лучше подойдет для войны с Японией, первый вариант, или второй?

Два трехтрубных торпедных аппарата делали крейсер опасным противником даже для ЛК типа 'Ямато' - с учетом того, что нашапромышленность начала серийный выпуск кислородных торпед с самонаведением по кильватеру, хотя, конечно, пока серия была малой.

Крейсера имели приемлемые скорость, мореходность и дальность, в целом, терпимое бронирование.

В общем, резюме было следующим - тихоокеанские 'Молотовы' годились для артиллерийской поддержки десанта, в том случае, если укрепления были рассчитаны на защиту от снарядов калибром до 8 дюймов (97-кг снаряды 180-мм морских пушек по массе почти точно соответствовали снарядам 203-мм гаубиц Б-4), и, имели береговую артиллерию калибром не более 8, а, желательно, до 6 дюймов; они могли использоваться для ночных торпедных атак и борьбы с вражеским судоходством; эскадренный бой был им категорически противопоказан.

Лидер проекта 38 на Тихом океане был в единственном числе - 'Тбилиси'. Этот корабль имел мощное артиллерийское вооружение - 5 хороших 130-мм пушек, но, увы, они не были универсальными орудиями. Еще хуже обстояли дела с зенитным вооружением - две 76-мм зенитки и 6 37-мм автоматов были, дипломатично выражаясь, явно недостаточны, исходя из того, лучшие эсминцы Тихоокеанской войны, американские 'Флетчеры', имели 4 или 5 универсальных 127-мм пушек, 6 76-мм или 6-10 40-мм зениток, плюс 8-10 20-мм автоматов для последнего рубежа обороны.

Та же история была с артиллерийским вооружением тихоокеанских эсминцев - 'семерок'. Наличествовали 4 такие же 130-мм пушки, две 76-мм зенитки, по 4-37-мм автомата и пулемета ДШК.

В случае массированной атаки японской авиации, в особенности, с учетом принятой у японцев в 1944-45 гг. моего мира тактики, предусматривавшей совместные атаки обычных летчиков и камикадзе, лидер, вместе с десятью 'семерками' были почти гарантированными кандидатами 'на тот свет'.

Следовало резко усиливать ПВО кораблей ТОФ - и, если с МЗА было более или менее понятно, что для этого сделать, благо янки обещали дать по ленд-лизу свои 'бофорсы' вместе с МПУАЗО, то, что делать с универсалками, я просто не мог взять в толк, поскольку американцы вежливо, но твердо отказали в поставках 127-мм орудий. Ну не было у нас универсальных орудий среднего калибра до середины 50-х годов - не было, и все.

У итальянцев универсальных орудий среднего калибра также не было. В принципе, отличные 105-мм универсалки в стабилизированных спарках серийно производили немцы - но, хорошо было бы поставить на эсминцы что-то помощнее. Надо было посмотреть в ноутбуке - возможно, у немцев имелись какие-то перспективные разработки.

Таковая разработка нашлась - оказывается, еще в 1941 году немцы сделали на базе 128-мм зенитки Flak 40 128/45-мм универсальное морское орудие (существовало в РеИ, индекс 12,8-см. L/45 C/41 В.Т.), помимо всего прочего, укоротив ствол универсалки на 16 калибров по сравнению с зениткой, с 61 до 45 калибров. Как ни странно, орудие, имевшее очень приличные характеристики, так и не попало на войну, хотя, по крайней мере, два проекта эсминцев, вооруженных этими орудиями, немцы сделали. У меня даже мелькнула мысль предложить вариант модернизации трофейных 'Маасов' на базе проекта '1936С', благо последний представлял собой все тот же 'Маас', но вооруженный 6 128-мм универсалками в 3 двухорудийных башнях - но, прикинув, сколько времени это займет, решил отложить этот вариант на послевоенные времена.

Я тихо порадовался - это орудие снимало массу проблем, благо по массогабаритным характеристикам оно не слишком сильно отличалось ни от наших 130-мм пушек, ни от немецких 127-мм орудий, не говоря уже о том, что оно было заметно легче 150-мм пушек 'Нарвиков' - так что поменять ГК эсминцев можно было без особых хлопот, хотя, конечно, пришлось бы переделывать погреба. Еще одним его достоинством было несомненное родство с серийной зениткой - так что производство необходимого количества орудий не должно было доставить особых хлопот. Выгоды же были очень велики - мощное, скорострельное орудие с хорошей баллистикой и радиолокационной СУАО (предусматривалось в проекте ЭМ 'проект '1936С'' В.Т.) позволяло эффективно бороться с вражеской авиацией на высотах до 10 км; впрочем, вражеским кораблям или береговым объектам 28-кг снаряды тоже бы не понравились.

Предстояли изрядные хлопоты с МЗА - на 'Тбилиси' надо было поставить не менее трех счетверенных 'бофорсов', что достигалось снятием и 76-мм зениток, и 37-мм автоматов, и ДШК; а вот как впихнуть на 'семерки' те же 12 'бофорсов', я не знал, поскольку две счетверенки вставали на место снятых 76-мм зениток, а вот с установкой еще двух спарок и МПУАЗО возникали вопросы.

Кроме того, напрашивалось возвращение на ТОФ переведенных на СФ в 1942 году лидера 'Баку' и двух 'семерок', 'Разумного' и 'Разъяренного', само собой, после ремонта, совмещенного с модернизацией.

В этом случае ТОФ получал два лидера проекта 38 и двенадцать эсминцев-'семерок'. Логично было разделить их на два дивизиона, возглавляемых лидерами.

В итоге же, получалось следующее - 58 128-мм универсалок на лидерах и эсминцах отечественной постройки, 84 40-мм 'бофорса'; с учетом того, что торпедное вооружение можно было не трогать, что я и решил - 88 торпед в залпе.

Также крайне полезным пополнением Тихоокеанского флота, переведенным с Севера, стал бы 'Диксон', бывший 'Адмирал Шеер'. Ничего подобного его 280-мм орудиям главного калибра, на наших тихоокеанских кораблях в то время не имелось - так что он был незаменим в качестве корабля артиллерийской поддержки десанта.

Разумеется, 'Диксону' требовался ремонт, вкупе с модернизацией. С первым проблем не предвиделось - в нашем распоряжении была вся судостроительная промышленность Германии, вместе с запасами материально-технического обеспечения Кригсмарине, да и не настолько серьезные повреждения получил крейсер, чтобы ему требовался капитальный ремонт; так что за полгода вполне возможно было управиться.

Сложнее было с модернизацией - немецкие адмиралы, заказывая промышленности довольно своеобразный крейсер, оптимизированный для рейдерских операций на дальних коммуникациях противника, вопреки логике заказали корабль не с классическим артиллерийским вооружением современного крейсера, т.е. с главным и промежуточным калибрами, а некое подобие классического линкора, имевшего главный калибр, противоминный 150-мм калибр, и, тяжелые зенитки.

Как показал бой у Ла-Платы, 150-мм орудия были бесполезны, поскольку не добились ни одного попадания, что и не очень удивительно, поскольку у них отсутствовала система центральной наводки - мало этого, башни 150-мм пушек имели сугубо символическое, десятимиллиметровое бронирование.

В то же время зенитное вооружение крейсера было явно недостаточно - да, немцы установили на корабль три спаренные установки 88-мм зениток, четыре спаренные установки 37-мм автоматов и две счетверенки 20-мм ЗА, но этого было слишком мало, даже с учетом того, что в 1939 году они заменили спарки 88-мм на стабилизированные спарки 105-мм универсалок.

Наша модернизация зенитного вооружения 'Шеера/Диксона' тоже не может быть названа иначе, чем импровизацией на скорую руку - мы поставили вместо спарок 105-мм полученные по ленд-лизу одинарные 127/38-мм американские универсалки, а вместо спарок 37-мм и счетверенок 20-мм - спарки 'бофорсов'. Естественно, три 127-мм универсалки и шесть спарок 40-мм ЗА могли считаться достаточным зенитным вооружением только в отсутствие угрозы массированного налета вражеской авиации - но, на Тихом океане следовало ждать именно массированных налетов японской авиации.

Соответственно, нужна была и серьезная модернизация зенитного вооружения крейсера - замена башен с 150-мм пушками на башни с усиленным бронированием с одинарными 105-мм универсалками; возвращение спарок 105-мм универсалок на место 127-мм 'американок'; снятие обоих торпедных аппаратов с установкой на их место счетверенных 'бофорсов'. Конечно, 20 40-мм ЗА было слишком мало - надо было установить на крейсер, как минимум, вдвое больше 'бофорсов', причем, с МПУАЗО; но, это уже была задача кораблестроителей, которым я и собирался поставить соответствующую задачу.

Теперь надо было разобраться с трофеями, выяснив, что можно будет отправлять на Тихий океан, что можно будет использовать на месте, а что разумней будет отправить на слом.

Можно было только сожалеть о том, что нам не досталось в качестве трофеев ни одного немецкого или итальянского тяжелого крейсера - они были нужны позарез, и для придания устойчивости нашим корабельным соединениям, и для подавления мощной японской береговой артиллерии.

Приходилось думать, как выходить из ситуации - предстояло штурмовать острова-крепости Матуа и Уруп, с их многочисленной и мощной береговой артиллерией, и, вовсе уж бесчисленными дотами. Упоминать о многочисленных подземных сооружениях, позволявших японцам без каких-либо помех маневрировать силами, не говоря уже о подаче в доты боеприпасов, и вовсе банально.

Бросать нашу морскую пехоту на штурм этих островов, не подавив предварительно укрепления, означало просто послать наших ребят на верную смерть, без шансов выжить.

Просматривая списки трофейных кораблей Кригсмарине, я наткнулся взглядом на древние броненосцы-додредноуты типа 'Дойчланд' - 'Шлезиен' и 'Шлезвиг-Гольштейн', успевшие послужить еще в кайзеровском флоте. Находясь к этому моменту в состоянии полной безнадежности, я решил посмотреть их ТТХ. После чего, не поверив своим глазам, внимательно прочитал еще раз.

Нет, какую-либо ценность в качестве кораблей линии они потеряли еще в Первую Мировую войну - но, в качестве плавучих батарей послужить могли отлично. Более того, они спокойно могли придать нашему Курильскому соединению требуемую боевую устойчивость в случае атаки двух-трех японских тяжелых крейсеров. Полное водоизмещение около 15 тысяч тонн, полная скорость в 19 узлов, отличная мореходность, неплохая дальность в 5 500 миль экономическим ходом в 10 узлов - а, самое главное, 4 мощные, скорострельные 280/40-мм пушки и хорошее бронирование (240-мм главный броневой пояс из цементированной крупповской стали). Имелась приличная зенитная артиллерия, состоявшая из 6 105-мм универсалок, 10 40-мм 'бофорсов' и 20 20-мм 'флаков'. Возможно было вновь установить 10 казематных 150-мм орудий противоминного калибра - не Бог весть что, но и они могли пригодиться. Приятным моментом было то, что немцы перевели эти корабли на нефтяное горючее. Все это, вместе взятое, обеспечивало беспроблемную переброску этих кораблей на Дальний Восток, разумеется, после ремонта и модернизации - но, самое главное, эти два корабля спокойно могли 'вынести' своим главным калибром японские береговые батареи на Матуа и южных Курилах, благо их бронирование надежно защищало их от огня японских 203-мм орудий на средних дистанциях, и, 150-мм орудий - на коротких дистанциях.

Это позволяло решить проблему японской береговой артиллерии на Курилах, да и большей части береговых батарей на Хоккайдо - но не японских укреплений в глубине островов. Естественно, немецкие 280/40-мм орудия, как и любые другие корабельные пушки, имели высокую настильность траектории - в условиях вулканических островов Курильской гряды, с их сильнопересеченным рельефом, это гарантировало то, что подавляющее большинство японских укреплений окажется в 'мертвых зонах' для корабельной артиллерии. Требовались не пушки - для надежного подавления японских укреплений в глубине островов необходимы были гаубицы или мортиры большой, а, лучше, особой, мощности, с их навесными траекториями. Если на Шумшу такие орудия можно было выгрузить на пляж, то, на Матуа пляжа просто не было - были две бухты, прикрытые тяжелой береговой артиллерией; более того, даже подавив ее, высадившиеся десантники попадали под огонь укреплений, расположенных в глубине острова.

Тут не помогли бы даже 'Ямато' и 'Мусаси', с их 460/45-мм орудиями и 1650-кг снарядами - впрочем, все построенные американцами 'Айовы', с 406/50-мм пушками и 1225-кг снарядами тоже оказались бы бессильны; все просто, укрепления были в 'мертвых зонах' относительно обстрела из тяжелых корабельных орудий. Впрочем, ни 'Ямато', ни 'Айов' в моем распоряжении все равно не было.

Это была патовая ситуация - или, все же нет? Пришедшая мне в голову идея была безумной - до такого можно додуматься только от полного отчаяния; но, возможно, из безвыходных ситуаций и надо искать безумные, по крайней мере, на первый взгляд, выходы?

Короче, я решил возродить практику парусного флота - точнее, существовавший тогда тип бомбардирских судов. Это были парусники, с подкрепленной палубой, на которые ставились мощные бомбарды, предки современных гаубиц большой мощности. Разумеется, эти суда не предназначались для морского боя - их единственной задачей был обстрел капитальных прибрежных укреплений.

Как это ни смешно прозвучит, но платформа для бомбардирского судна середины XX века, попалась мне на глаза сразу же после старых 'Дойчландов'. Это было судно-цель Кригсмарине 'Гессен' - 'в девичестве' броненосец сначала кайзеровского флота, а, потом, флота Веймарской республики 'Гессен'. Кораблик был по-немецки добротный - броненосец предшествующего 'Дойчланду' типа 'Брауншвейг', он имел почти такие же характеристики: скорость в 18 узлов, дальность в 5 200 миль на 10 узлах, отличную мореходность, добротное бронирование (главный броневой пояс толщиной 225 мм, выполненный из цементированной брони Круппа). Разумеется, когда его переводили в корабли-цели, корабль разоружили - но это было и неплохо, автоматически исключались хлопоты со снятием башен ГК.

Разумеется, немедленно возник вопрос с новым вооружением корабля - нужны были мортиры или гаубицы особой мощности, со сверхтяжелыми снарядами, гарантированно разрушающими любые японские укрепления, и, приличной прицельной дальностью. Обязательным условием было их 'вписывание' в габариты старых башен.

Мне пришлось зарыться в справочники и списки трофейных орудий - новые делать было некогда, надо было обходиться уже имеющимся в наличии. Выбирать пришлось между современной 355-мм гаубицей-мортирой М.1 фирмы 'Рейнметалл' и ветераном Первой Мировой войны, 420-мм гаубицей М.16/17 фирмы 'Шкода'. Массогабаритные размеры этих орудий были довольно близки - и, оба без проблем вставали на место двухорудийной башни ГК, причем оставался еще очень приличный резерв по верхнему весу корабля, даже после неизбежного подкрепления палубы. В наличии имелись 7 гаубиц-мортир и 2 гаубицы - в принципе, некоторое преимущество получали гаубицы-мортиры, поскольку имелся резерв готовых орудий, что было важно при вполне возможных повреждениях. Настоящей проблемой стал выбор предпочтительных характеристик - 355-мм гаубица-мортира стреляла 575-кг бетонобойным снарядом на 20 км при полном заряде со скорострельностью 10 выстрелов в час; 420-мм гаубица стреляла 1020-кг бетонобойным снарядом на 14,6 км при полном заряде, со скорострельностью 12 выстрелов в час.

Положим, разница в 2 выстрела в час для осадных орудий такого калибра была не слишком принципиальна. С разницей в прицельной дальности и массе снаряда дело обстояло совсем иначе - пять с половиной километров были очень важны, это было очевидно; но, с другой стороны, более чем четыре центнера разницы в массе бетонобойного снаряда тоже играли огромную роль. Попросту говоря, снаряды 355-мм гаубиц-мортир разрушали почти любые укрепления японцев с первого-второго попадания, а, снаряды 420-мм гаубиц - просто любые. Разница была принципиальная, поскольку самураи не жалели железобетона на укрепления, прикрывавшие ключевые пункты побережья.

Забегая вперед, я написал доклад наркому, в котором обосновывал необходимость переделки 'Гессена' в бомбардирский корабль, вооруженный двумя 420-мм гаубицами.

На следующий день меня вызвал к себе Николай Герасимович. Предложив мне сесть, он сказал мне: 'Поздравляю Вас, Михаил Петрович - я долго думал, как можно взломать укрепления самураев без управляемого оружия, которое Вы так любите и цените; ведь может случиться и нелетная погода, не так ли? Я не смог найти решения, исходя из имеющихся у нас сил и средств - а Вы его нашли, причем относительно быстро и дешево. Я утверждаю Ваше предложение - но, у меня есть один вопрос: как Вы предлагаете обеспечить защиту орудий, ведь башни под эти гаубицы мы явно не успеем разработать, сделать и установить?'

Я ответил: 'Николай Герасимович, я нашел только один приемлемый вариант - снова обратившись к опыту предшественников, установить массивные башенноподобные щиты'.

Николай Герасимович кивнул, соглашаясь.

Описывать здесь сумасшедшую гонку с ремонтом, модернизацией и освоением экипажами 'Шлезиена' и 'Шлезвиг-Гольштейна' я не буду - по сравнению с 'эпопеей 'Гессена'' все это было курортом. Армейцы легко отдали нам 420-мм гаубицы - и, сверх того, очень помогли с их капитальным ремонтом на заводах 'Шкода', изготовлением запасных частей, и, в особенности, запасных стволов к ним, выстрелов к ним, транспортировкой этого добра. Но, переделка погребов, изготовление и установка новых линий подачи, монтаж самих гаубиц и башенноподобных щитов были настоящим адом, на фоне которого капитальный ремонт машин и механизмов, установка новых систем управления огнем, не говоря уже об установке зенитного вооружения, состоявшего из 8 105-мм универсальных орудий, 20 40-мм 'бофорсов' и 20-мм 'флаков' был настоящим отдыхом.

Отдельно я хочу сказать об экипажах бывших немецких броненосцев - наши моряки, значительная часть которых была мобилизована из торгового флота, совершили настоящий подвиг, менее чем за полгода освоив новые для себя корабли, причем, на очень высоком уровне. Отлично себя показали береговые артиллеристы, ставшие расчетами немецких корабельных орудий - парни освоили новые орудия так, что немецкие артиллеристы, бывшие у них инструкторами, не верили в то, что они обычные строевики. Как сказал пожилой немецкий полковник, служивший в части, вооруженной 420-мм гаубицами, еще в австро-венгерской армии: 'Вы прислали для обучения переодетых офицеров и инженеров - таких матросов и унтер-офицеров просто не бывает'.

Из эсминцев проектов '1934' и '1934А', как и в нашем мире, выжили Z-4-Z-6, Z-10, Z-14, Z-15. Разница состояла в том, что все они достались нам, по крайней мере, пока на Стокгольмской конференции не будет решен вопрос раздела флотов стран-членов Еврорейха. Вообще-то, я бы с удовольствием отдал эти довольно неудачные корабли англичанам - пусть бы они вволю помучались с капризными, ненадежными и очень прожорливыми котлами высокого давления, не самой лучшей мореходностью и очень скромными дальностью и автономностью, морально устаревшим составом вооружения этого германского 'блина комом'. Но, ничего нельзя было поделать - в Стокгольме надо было ставить вопрос об отсрочке раздела флотов до окончания войны на Тихом океане, капитально ремонтировать и модернизировать корабли, включать в состав дивизионов ЭМ эскадренные танкеры, готовить экипажи, в особенности, до автоматизма отрабатывать дозаправку эсминцев в открытом море.

С модернизацией, в общем, все было понятно - надо было заменять 127-мм пушки на 128-мм универсальные орудия, снимать 37-мм и 20-мм автоматы, заменяя их на 40-мм 'бофорсы'; по здравому размышлению, я решил, что надо снять один четырехтрубный торпедный аппарат - и верхний вес уменьшим, что улучшит остойчивость, и место для одной счетверенки 'бофорсов' освободим, а то, больше 6 40-мм автоматов на освободившиеся после снятия немецких МЗА не влезало, чего было явно недостаточно.

Результаты, правда, все равно особо не радовали - да, 'Маасы' получали намного более пригодное для войны с Японией вооружение, 5 128-мм универсалок и 10 40-мм автоматов, дополненные одним четырехтрубным ТА, при радиолокационной СУАО и радиовзрывателях, по крайней мере, 128-мм снарядов, вполне достойно смотрелись даже по сравнению с 'Флетчерами' и 'Гирингами', но, вот, все остальное - мореходность была явно недостаточна для Тихого океана, реальная дальность в 1900 миль на 19 узлах была смехотворной по сравнению 5000 миль у американских 'одноклассников'. Но деваться было некуда, хорошо еще, что были эти шесть эсминцев - единственно, немного утешало то, что в мае-первой половине сентября вероятность штормов минимальна, а основные события должны были развернуться хоть и в зоне восточнее Курил, но, все-таки, не в центральной части Великого океана.

Из эсминцев проекта '1936' выжил только Z-20. Этот тип немецких эсминцев имел увеличенное до 2400 т стандартное водоизмещение и удлиненную носовую часть, за счет чего немцам удалось улучшить мореходность и остойчивость, немного увеличить дальность. Состав вооружения был таким же, как и на проекте '1934' - так что и модернизация планировалась такой же. В общем, с ним был такой же расклад, как и с его 'родственниками' - для короткой войны с Японией он годился, особенно, за неимением лучшего.

А вот с кораблями проектов '1936А' и '1936А(Mob)', более известными как 'Нарвики', нам определенно повезло.

Из этих мощных, с неплохой мореходностью и хорошим ресурсом модернизации, хоть и по-прежнему, невеликой дальностью, эсминцев, выжило 8 кораблей. Из эсминцев проекта '1936А' выжили Z-23, Z-25, Z-29 и Z-30; из мобилизационных 'Нарвиков' - Z-31, Z-34, Z-38 и Z-39.

Конечно, эти корабли повторяли прототип - проект '1936' - по компоновке и энергетической установке, с присущими им недостатками; но, лучшая форма корпуса и лучшее расположение рулей давали возможность получить заметный выигрыш в остойчивости, мореходности и маневренности. Имелся, правда, и дефект - очень острые обводы привели к малому запасу плавучести носовой оконечности, так что повреждения этой части корпуса были крайне нежелательны, поскольку корабли начинали зарываться носом в воду.

Свои дефекты имелись у эсминцев серии '1936А(Mob)' - это была версия 'Нарвиков', построенная по упрощенной технологии, исключительно для военного времени, так что на их долгую службу рассчитывать никак не приходилось. Если бы речь шла о включении этих ЭМ в ВМФ СССР мирного времени, я бы выступил против - но, на, максимум, полгода боевых действий их должно было хватить.

С вооружением была типичная для германского флота история - немцы, по своему, сохранившемуся еще с Первой Мировой, обыкновению, построили серию эсминцев, по огневой мощи вполне сопоставимых с легкими крейсерами. Разумеется, это не прошло для них даром - верхний вес кораблей был существенно завышен, а зенитное вооружение явно недостаточно даже по сравнению с нашими 'семерками'.

С модернизацией я решил не мудрить - да, можно было поставить на 'Нарвики' три двухорудийные башни 128-мм универсалок, но, и поджимало время, да и хотелось иметь в составе ТОФ корабли, оптимизированные для ночных торпедных атак. Так что я решил ограничиться установкой баковой башни 128-мм орудий, а в остальном, просто заменить 150-мм пушки 128-мм универсалками в одинарных установках. С МЗА я также решил поступить по продуманной схеме, с той разницей, что 12 40-мм автоматов спокойно помещались на 'Нарвики'. Так же я решил не трогать оба четырехтрубных ТА - при использовании наших новейших торпед залп восьми 'Нарвиков', состоящий из 64 кислородных торпед с СН, вполне мог, при некоторой удаче, если не потопить, то, как минимум, тяжело повредить несколько ЛК и АВ.

'Пригодится!' - подумал я, и, оказался прав.

Имелись также совсем новенькие эсминцы проекта '1936В' - серия из 5 кораблей, максимально унифицированных с предыдущими проектами, два из них, Z-35 и Z-36, только что вступили в строй (в нашем мире погибли на минах в декабре 1944 года), еще два, Z-43 и Z-44, находились на последней стадии достройки (в нашем мире один из этих кораблей был затоплен экипажем в мае 1945, второй - уничтожен английской авиацией у достроечной стенки в июле 1944), с пятым, Z-45, было непонятно, в каком состоянии он находится - по идее, будучи заложен в 1942 году, при нормальном сроке строительства ЭМ, равном примерно 2 годам, он уже тоже должен был достраиваться.

С модернизацией этих эсминцев тоже было все понятно - будучи по водоизмещению равны 'Нарвикам', они несли комплект вооружения 'Маасов', за исключением резко увеличенного количества зенитных автоматов. Так что оснований особо мудрить не было - поменять 127-мм пушки на 128-мм универсалки на готовых кораблях, а достраивающиеся сразу делать с универсальными орудиями; заменить немецкие МЗА на американские 'бофорсы'; оставить оба ТА, как на 'Нарвиках'. Таким образом, можно было твердо рассчитывать еще на 4 эсминца.

Нехитрый подсчет показал, что, в итоге, получается 19 трофейных немецких эсминцев - 6 кораблей проектов '1934/1934А', 1 - проекта '1936', 8 - 'Нарвиков', относящихся к проектам '1936А' и '1936А(Mob)', 4 - эсминца проекта '1936В'. Это уже было кое-что - по 5 128-мм универсальных орудий на каждом корабле, по 10 'бофорсов' и одному четырехтрубному ТА на 'Маасах' и единственном '1936', по 12 'бофорсов' и два ТА - на 'Нарвиках' и '1936В'. Итого, получалось 95 128-мм хороших универсалок, 214 отличных ЗА, и, последнее по счету, но не по важности, если представится возможность ночной атаки японского флота - 124 торпеды в залпе.

Сам собой напрашивался вариант организации трех дивизионов эсминцев - семь кораблей проектов '1934/1934А' и '1936' в одном дивизионе, по шесть 'Нарвиков' и '1936В' - в двух других.

Крайне ценным приобретением оказались итальянские 'Капитани Романи'. В принципе, они числились в итальянском флоте легкими крейсерами, хотя, де-факто, были океанскими скаутами, представляя собой нечто среднее между легкими крейсерами и большими лидерами. К концу 1943 года в строю были 'Аттилио Реголо', 'Сципионе Африкано', 'Помпео Маньо'. Кроме того, были практически готовы находившийся в 94% готовности 'Джулио Джерманико', на котором заканчивался монтаж последнего оборудования, и, находившийся в 92% готовности 'Оттавиано Аугусто' (в отличие от РеИ, корабль не был захвачен немцами, да и американские бомбардировщики не бомбили Анкону 1 ноября 1943 года, так что корабль благополучно достраивался В.Т.).

Правда, оставался вопрос, как можно использовать эти хорошо спроектированные и добротно построенные корабли - ну не планировал я рейдов соединений эсминцев, возглавляемых этими кораблями, в открытом океане. Речь шла о боевых операциях в прибрежной зоне - на Курилах, Сахалине, Хоккайдо - а для таких операций 'Капитани Романи' имели избыточное артиллерийское вооружение, состоявшее из 8 удачных 135-мм орудий в 4 двухорудийных башнях (на этих кораблях стволы орудий ГК наконец-то были размещены в разных люльках), но, к сожалению, не являвшихся универсальными, и явно недостаточное зенитное - 8 37-мм автоматов в одинарных установках и 4 спаренных 20-мм автомата, были, называя вещи своими именами, курам на смех. Посылать корабли с таким ПВО в пределы боевого радиуса японской базовой авиации означало послать их на смерть.

Оставалось одно - подвергнуть их такой же модернизации, что и наши, и немецкие корабли, благо немецкие 128/45-мм универсальные орудия имели массогабаритные размеры, не слишком отличавшиеся от итальянских 135/45-мм пушек; конечно, пришлось бы переделывать и погреба, и систему подачи, и систему управления огнем - но, в конце концов, это были не линкоры, так что я надеялся, что с этим можно будет управиться за полгода, а за это время наши экипажи, переброшенные с находящихся в капитальном ремонте балтийских и черноморских эсминцев и крейсеров, должны были освоить новые корабли. Разумеется, надо было поменять итальянские МЗА на 'бофорсы'. Еще я планировал заменить очень неудачные итальянские четырехтрубные торпедные аппараты на добротные трехтрубные наши - помимо резкого роста надежности и боевой эффективности это позволяло еще сэкономить верхний вес, что позволяло разместить дополнительные МЗА.

Я прикинул получавшийся в итоге корабль - это был лидер ПВО, вооруженный 8 мощными универсальными 128-мм орудиями ГК, с 16 40-мм 'бофорсами', двумя трехтрубными торпедными аппаратами калибра 533-мм, с приличными мореходностью и дальностью в 3100 миль, скоростью за 40 узлов; недостатком было почти полное отсутствие бронирования. Пять таких кораблей, имея радиолокационную СУАО, вполне могли отбиться от десятка японских суперэсминцев, большинство из которых имело 6 127-мм пушек в трех спаренных установках, но не имело радиолокационных СУАО, резко повышавших эффективность артиллерии, так что 40 128-мм пушек оказывались едва ли не эффективнее 60 127-мм орудий.

Также модернизированные 'Капитани Романи' могли надежно прикрыть конвои от ударов авиации, были полезны для прикрытия десанта на переходе и поддержке его при высадке в качестве кораблей артиллерийской поддержки и зенитного прикрытия. Они же могли с успехом использоваться для ночных торпедных атак.

В итоге, пять 'Капитани Романи' несли 40 128-мм универсалок, 80 'бофорсов', и, имели совокупный торпедный залп в 30 торпед. Само собой, напрашивалось сведение этих удачных кораблей в один дивизион лидеров.

Я подвел итоги своих подсчетов лидеров и эсминцев - 2 наших лидера проекта 38 и 12 эсминцев проекта 7 - два дивизиона, по одному лидеру и шесть эсминцев в каждом; 19 немецких эсминцев проектов '1934/1934А' и проектов '1936/1936А(Mob)/1936В' - семь эсминцев в первом дивизионе, по шесть - в двух других дивизионах; пять больших лидеров 'Капитани Романи' в шестом дивизионе.

Итого, 38 кораблей, 7 лидеров и 31 эсминец, сведенных в шесть дивизионов - всего 193 универсальных орудия калибра 128-мм, 378 ЗА 'бофорс', 242 торпеды в залпе.

На первый взгляд, этого все равно было слишком мало для противостояния более чем сотне эсминцев Императорского флота - но я учитывал следующие факторы, как-то: далеко не все свои эсминцы японцы смогут перебросить на север, если учесть тот факт, что их корабли 'размазаны' по пространству Тихого океана от Новой Гвинеи до Метрополии; не все эсминцы, из числа предназначенных для переброски на север, окажутся исправны и обеспечены топливом; крайне сомнительна одновременная присылка эсминцев, не входящих в Главные Силы Императорского флота. Исходя из всего этого, я рассчитывал на одновременное появление не более 30-35 японских эсминцев - так что с учетом нашего качественного превосходства в базовой авиации наши эсминцы имели хорошие шансы на победу в дневном бою, а, с учетом их оснащения современными РЛС и СУАО, они, за счет намного лучшего приборного обеспечения, получали вполне приличные шансы на победу и в ночном бою, долгое время считавшемся 'козырной картой' самураев.

Еще одним небесполезным приобретением стали итальянские эсминцы 'Сольдати' - здесь уцелели девять эсминцев этого типа, а не семь, как в моем мире. Да, были очевидны их недостатки, закономерно проистекающие из того, что это были классические корабли 'средиземноморского типа' - недостаточные дальность, мореходность, остойчивость; в особенности, недостаточные даже для Атлантики, не говоря уже о Тихом океане. Эти недостатки следует дополнить еще и не универсальными орудиями ГК и очень слабой зенитной артиллерией.

Естественно, использовать такие эсминцы в зоне восточнее Курил можно было только при очень большой необходимости - но, ведь предстояла еще масса работы с доставкой снабжения из Европы и США трофейными пароходами итальянского и немецкого торговых флотов во Владивосток и Петропавловск-Камчатский. Вполне были возможны провокации, например, с атакой 'неопознанной' подводной лодки - как со стороны японцев, среди которых хватало ненавистников СССР, так и со стороны американцев, ведь среди элиты США уже тогда хватало тех, кто был очень недоволен усилением СССР. Использовать для конвоирования полноценные лидеры и эсминцы было нельзя - это значило к началу войны оказаться с вконец 'убитыми' машинами и механизмами этих кораблей. Значит, были нужны в больших количествах аналоги эскортных эсминцев, имевшихся в англосаксонских флотах - корабли, способные защитить конвой от субмарин и авиации. В принципе, примерный аналог имелся и у нас, и в Кригсмарине - сторожевые корабли в нашем ВМФ, флотские миноносцы - у немцев.

Беда была в том, что в составе флота было только 6 сторожевиков проекта 'Ураган' - да, в нашем мире американцы поставили по ленд-лизу 30 фрегатов типа 'River', но, при их крайне скромном вооружении, они годились только для прикрытия второстепенных маршрутов. Вот на второстепенных маршрутах их слабое вооружение - 3 76-мм, 2 40-мм и 9 20-мм ЗА - было не особенно критично, поскольку было маловероятно выделение серьезных сил против одиночного парохода с не самым важным грузом; а вот достоинства 'Риверов', заключавшиеся в хорошей мореходности и огромной дальности - 9100 миль на 11 узлах - были как нельзя более кстати. Необходимы были более мощные и лучше вооруженные эскортные корабли - и итальянские эсминцы, при условии соответствующей модернизации, вполне могли ими стать.

Здесь уцелели 'Камича Нера', он же 'Артильере', 'Карабинере', 'Кораццьере', 'Фучильере', 'Гранатьере', 'Легьонаро', 'Митральере', 'Скуадриста', он же 'Corsaro', и, 'Велите'.

Вариант их модернизации, с целью оптимизировать эти корабли в сторожевики, напрашивался сам собой - надо было снять спаренные 120/50-мм орудия на баке и корме, заменив их немецкими стабилизированными спарками 105-мм; надо было снять пятое, одинарное орудие 120-мм, вместе с одним из ТА, заменив их счетверенкой 40-мм зениток; надо было заменить 4 спарки 20-мм ЗА на три или четыре спарки 'бофорсов'; надо было заменить итальянские противолодочные бомбометы на куда более совершенные наши.

В этом случае мы получали очень приличные эскортные эсминцы, с мощным противовоздушным и противолодочным вооружением. Да, их 'средиземноморские' дефекты были неустранимы - но проводить конвои из Владивостока в Петропавловск, или, из зоны ответственности ВМФ США, от Алеутов в те же Владивосток и Петропавловск, они вполне могли.

Строго говоря, им требовалось в большей мере 'демонстрировать флаг', нежели реально воевать - если взять ситуацию досмотра японцами наших судов, следовавших в Петропавловск-Камчатский через контролируемый японцами Первый Курильский пролив, мимо Шумшу и Парамушира, то, одно дело досматривать безоружное гражданское судно, и, совсем другое - попытаться досмотреть суда конвоя, охраняемого кораблями ВМФ СССР. Любой акт агрессии по отношению к боевому кораблю является, во-первых, полноценным 'казус белли', во-вторых, можно получить ответ из всех имеющихся на борту калибров. Нет, самураи совершенно не были замечены ни в миролюбии, ни, тем более, в трусости - но, в это время война с нами Японии была совершенно не нужна - другое дело, что вполне возможны были провокации со стороны тех самурайских кланов, прежде всего, Тесю, которые были заинтересованы в войне с СССР, да и исключать инициативу какого-нибудь кавторанга или полковника, посчитавшего нужным 'поставить на место росиадзинов', совершенно нельзя было исключать.

Исходя из вышесказанного, я занялся комплектованием эскортных сил ТОФ - помимо модернизированных 'Сольдати', отечественных 'Ураганов' и поставленных по ленд-лизу 'Риверов', туда же напрашивались уцелевшие немецкие миноносцы проекта '1939', благо в этом мире выжили 11 этих удачных кораблей, нуждавшихся разве что в усилении зенитного вооружения; вполне возможно было успеть достроить, по крайней мере, 3 миноносца проекта '1941'. Кроме того, имелись еще и итальянские миноносцы, благо их выжило намного больше, чем в нашем мире - 4 типа 'Пегасо', 10 типа 'Чиклоне', 9 типа 'Спика'. Эти корабли нельзя было назвать шедеврами кораблестроения - но, послужить, охраняя наше судоходство, и неплохо, они вполне могли.

-Конечно, на большинство из этих кораблей невозможно было поставить стабилизированные 105-мм универсальные орудия, не увеличив при этом верхний вес сверх приемлемых величин - надо было либо оставлять старые 100-мм, не способные работать по воздушным целям, либо ставить на них 88-мм корабельные зенитки, вполне способные поработать универсальными орудиями. Посоветовавшись со специалистами, я пришел к незамысловатому выводу - дойдет дело до морских боев с японскими эсминцами и крейсерами, так и 100-мм пушки не спасут этих трудяг морской войны; а при куда более вероятном отражении налетов авиации, каждая тяжелая зенитка будет на вес золота.

Капитальный ремонт и переоборудование итальянских кораблей начались еще до конца войны, вскоре после того, как мы привели итальянскую эскадру из Таранто - и работа шла в три смены. С конца мая начались поставки немецкого вооружения и оборудования - вначале из запасов Кригсмарине, потом уже пошло свежепроизведенное добро с немецких заводов. Мы старались выиграть каждый день, чтобы успеть перегнать хотя бы часть кораблей на Тихий океан до начала зимних штормов в северной Атлантике - и сумели сделать это, успев к августу месяцу перевооружить и дооборудовать два недостроенных 'Капитани Романи', отремонтировать и перевооружить пять эсминцев типа 'Сольдати' и девятнадцать миноносцев из двадцати трех выживших. Как проклятые тренировались экипажи - благо еще в середине сорок третьего адмирал Кузнецов приказал отозвать с фронта выживших моряков наиболее ценных специальностей - турбинистов, рулевых, сигнальщиков, механиков - в сорок первом отправленных служить в морские стрелковые бригады, и, начать планомерную подготовку новых специалистов. Так что экипажи было кем комплектовать - очень жаль, что из морских пехотинцев сорок первого выжили немногие специалисты довоенной выучки, но тогда нельзя было иначе - наша страна балансировала в миллиметре от гибели, в морскую пехоту приходилось отправлять всех.

Тоже самое было и с немецкими кораблями - корабли ремонтировались и модернизировались круглосуточно, экипажи работали рука об руку с немецкими кораблестроителями, изучая свои корабли в мельчайших подробностях. Тут работы удалось начать в конце мая - поэтому я приказал сосредоточить максимум усилий на наименее изношенных кораблях, желая успеть перегнать хоть какие-то из них через Атлантику до начала сезона штормов. Полным ходом шла постройка подлодок XXI серии, 'шнелльботов' и БДБ - одновременно шла переподготовка наших подводников и катерников на немецкую технику, моряков торгового флота учили работать на БДБ.

Изрядно помогли союзники - понятно, что не по доброте душевной, а желая как можно быстрее закончить очень дорого обходящуюся им войну - но, как ни крути, а переданные ими нам по ленд-лизу 2 АВЭ типа 'Касабланка', 12 танкеров Т-2, 20 эскортных 'Риверов', более тысячи 40-мм 'бофорсов', около 900 'эрликонов' с драгоценными МПУАЗО, пришедшиеся очень кстати Р-38 'Лайтнинг', как в варианте истребителей-бомбардировщиков, так и скоростных фоторазведчиков, отличного качества авиабензин - все это нам очень пригодилось.

Отдельная история была с ремонтом 'Ришелье' и 'Страсбурга' в Тулоне - ничего плохого не скажу ни об оснащении верфей на главной военно-морской базе Франции, ни о квалификации французских специалистов, ни о наличии запчастей и материалов на складах - но как же пакостила нам английская разведка! Наши офицеры из флотского 'Смерша' буквально сбивались с ног, охотясь за диверсантами УСО.

Само собой, одновременно с ремонтом французских линкоров шло переучивание моряков 'Марата', 'Октябрины' и 'Парижанки' на новые корабли - и легкой эту работу назвать нельзя было даже в приступе острого оптимизма. Наши моряки были переброшены в Тулон в мае - а, самое позднее, к марту, французские линкоры должны были быть готовы к бою и походу. Это при том, что нормальным сроком освоения экипажем нового линкора считается год - и, изначально моряков учат обслуживать машины и механизмы, использовать приборы и вооружение до этого. Нашим орлам приходилось параллельно и изучать совершенно новую для них технику, и переучиваться с модернизированного дредноута, антиквариата времен Первой Мировой, на современные линкоры. Это был адский труд - но наши моряки справились.

Отдельно надо упомянуть невидимое миром чудо, совершенное адмиралом Большаковым и его подчиненными - за полгода сформировать из бригад 'речной пехоты' три полноценных дивизии морской пехоты, причем, именно тяжеловооруженных, с танками, самоходками и тяжелой артиллерией, плюс отдельные части усиления, с артиллерией большой мощности и сверхтяжелыми самоходками; научить их высаживаться с моря, грамотно взаимодействуя с артиллерийскими БДБ и штурмовой авиацией - это нетрудно перечислить, но, для сравнения, у американцев на такое же ушло полтора десятилетия. Правда, побережье острова Рюген после непрерывных учений было неотличимо от поверхности Луны - приходилось ведь учить и экипажи БДБ, и штурмовиков, и пикировщиков.

Естественно, все это делалось не по нашей инициативе, а в рамках заранее утвержденного плана войны с Японией, утвержденного еще в июле 1944 года. Тогда нас вызвали в Кремль на совещание, в ходе которого Верховным Главнокомандующим был утвержден окончательный вариант плана 'Цунами'. Составными частями этого плана были Маньчжурская стратегическая наступательная операция, практически не отличавшаяся от оригинала в мире 'Рассвета' - как заметил маршал Василевский 'Тут особо менять ничего не надо - стоит лишь добавить артиллерийских стволов большой и особой мощности для японских укрепрайонов, да боеприпасов к ним; и, получше подготовить войска'; Курильская же десантная операция претерпела кардинальные изменения - для нее выделялись многократно большие силы и средства, способные с минимальными потерями сломить любое сопротивление японцев на Курилах; Сахалинско-Хоккайдская стратегическая наступательная операция просто не имела аналога в мире 'Рассвета' - стремительный прорыв японской обороны в центре острова, совмещенный с высадкой оперативного десанта на юге, не просто качественно превосходил аналог мира 'Рассвета', но и должен был послужить прологом не имевшей аналогов Хоккайдской операции. В рамках подготовки этих операций и шли непрерывные учения морской пехоты и сил поддержки - сначала - ротные, потом - батальонные, затем - полковые, после - дивизионные, ну, и как венец всего - корпусные. Строго говоря, развернутые соединения морской пехоты, если считать и средства поддержки, были значительно сильнее обычного механизированного корпуса - три дивизии морской пехоты, с десантируемыми частями усиления; три артиллерийских дивизии ствольной артиллерии на БДБ; дивизия реактивной артиллерии на БДБ; авиакорпус поддержки, в составе двух штурмовых авиадивизий на Ил-10, двух дивизий пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 и дивизии истребителей-бомбардировщиков на ФВ-190.

Но это был только первый эшелон вторжения, в задачу которого обеспечить захват оперативного плацдарма, с дальнейшим его расширением в стратегический. Главные силы были представлены 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника Катукова, 8-й гвардейской армией генерал-полковника Чуйкова и 65-й армией генерал-полковника Батова. Эти отборные, прославленные армии, находившиеся под командованием лучших генералов Красной Армии, были объединены в Сахалинский фронт, которым командовал маршал Рокоссовский. С воздуха элиту Красной Армии должны были поддерживать 1-я воздушнаяармия ВМФ под командованием генерал-майора Ракова и часть сил 2-й воздушной армии под командованием генерал-полковника Красовского.

Но я забежал вперед - на итоговых учениях, на которых присутствовали не только ожидавшиеся Рокоссовский, Кузнецов и Алафузов, но и совершенно неожиданно приехавший Верховный Главнокомандующий, мы показали высокий класс.

Задачей учения был штурм японского укрепленного района - именно на них и строилась оборона Хоккайдо и севера Хонсю. Укрепрайоны прикрывали подступы к портам, что было вполне логично со стороны японцев, поскольку организовать снабжение сколько-нибудь серьезной группировки не имея в своем распоряжении приличного порта, выгружая грузы на необорудованное побережье, практически невозможно. Штурм же укрепленных портов 'в лоб' гарантированно приводил к тяжелейшим потерям, это было очевидно. Учтя все это, мы решили 'взять на вооружение' опыт союзников во Франции - основной десант высаживается на необорудованный берег вне укрепрайона, и, начинает его методично взламывать тяжелой артиллерией и пикировщиками, благо при должной квалификации это должно было занять не слишком много времени; береговую артиллерию планировалось уничтожить управляемыми бомбами и ударами пикировщиков; ну, а в последний момент в порту Вакканая надо было высадить десант с СВП, поддержанный авиацией, чтобы предотвратить взрыв портовых сооружений и оборудования. Естественно, все это надо было тщательно отработать на учениях - чем морпехи, совместно с моряками и летчиками, и занимались до семьдесят седьмого пота.

Результат впечатлил даже меня - а ведь я регулярно инспектировал учения морпехов, и своими глазами видел, какого прогресса они добились. На Рюген высаживалась самоходная краш-машина, гигантская промышленная мясорубка, профессионально перемалывающая укрепрайон вероятного противника. Вначале пикировщики и Ту-2 - носители УАБ нанесли удар по позициям береговой артиллерии - мы точнейше воспроизвели позиции Вакканайский укрепрайон, имитировав и доты, и позиции береговой артиллерии, и места дислокации резервов.


Чаепитие разведчиков.

Токио, 2 июня 1944 года, Морской Генеральный штаб.

Присутствуют: адмирал Енаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами, генерал-лейтенант 'Иванов'.

- Осами-сама, позвольте мне представить Вам сына моего давнего знакомого, глубокоуважаемого генерала 'Иванова', генерал-лейтенанта 'Иванова' - церемонно представил 'Иванова' Нагано Енаи.

- Я счастлив быть представленным столь прославленному адмиралу Империи Ямато, как Вы, Осами-сама - слегка поклонился 'Иванов'.

- Для меня большая честь познакомиться со столь заслуженным генералом Красной Империи, как Вы, 'Иванов' -сама - вернул любезность Нагано - господа, осмелюсь предложить Вам скромное гостеприимство старого самурая.

Следующие полчаса два адмирала и один генерал молча наслаждались чаем - точнее, наслаждались японцы, 'Иванов' же мысленно думал о том, что мешало японцам пить листовой чай, пусть не черный, а зеленый - какого, собственно, черта, они пьют жутко терпкий порошковый зеленый чай, крайне непривычный для русского. Естественно, эти размышления никоим образом не были заметны постороннему - наоборот, любой, кто смог бы каким-то чудом наблюдать сцену этого чаепития, мог бы поклясться, что несомненный европеец получает от японского чая ничуть не меньшее удовольствие, чем сыны Ямато.

Но все заканчивается - закончилось и чаепитие; настало время серьезной беседы.

- 'Иванов'-сама, я позволил себе оторвать Вас от выполнения Ваших, бесспорно, тяжелых обязанностей, возложенных на Вас почтенным маршалом Сталиным - начал беседу в типично азиатском стиле Енаи.

- О, Мицумаса-сама, я счастлив побеседовать с добрым знакомым моего почтенного отца - поддержал предложенный стиль 'Иванов' - и полностью уверен в том, что те драгоценные жемчужины Вашей мудрости, которые Вы сочтете возможным уделить мне, более чем тысячекратно превзойдут мои ничтожные хлопоты, недостойные Вашего внимания и внимания Осами-сама; более того, я питаю скромную надежду на то, что мой господин будет снисходителен к промедлениям своего верного воина.

'Иванов' выражался более чем понятно, при этом, ничуть не выходя из границ японского этикета - в переводе на разговорный русский язык его слова значили следующее: 'Да, господа, Вы все поняли правильно - я представляю здесь Красного Императора; более того, я готов к серьезному разговору - и жду Ваших предложений'.

Енаи и Нагано все отлично поняли - поскольку, серьезный разговор им был нужен ничуть не менее, а, более, чем 'Иванову', восточная дипломатия была решительно сокращена в пользу прагматизма.

- 'Иванов'-сама, Вы, конечно, знаете о сложившейся ситуации на Тихом океане? - наполовину вопросительно, наполовину утвердительно осведомился Енаи.

- Несмотря на то, что я не имею чести быть моряком - как Вам известно, я потомственный офицер Русской Армии - разумеется, мне известно и о высочайшем, не имеющем, насколько мне известно, аналогов в истории войны на море, искусстве войны на море, которое явил пораженному миру Императорский Флот - 'Иванов' был не понаслышке знаком с искусством восточной дипломатии - но, мне - к моей глубокой печали - известно и том, что янки не пожелали соревноваться с Императорским Флотом в высоком искусстве войны, сделав ставку на грубую силу. Впрочем, господа, чего можно ожидать от варваров, потомков не благородных родов, но беглых отщепенцев из Европы?

Енаи оценил сказанное - ему прямо сказали, что нужды Императорского Флота вполне понятны, вопрос лишь в конкретных условиях и системе взаимных гарантий.

- 'Иванов'-сама, позвольте мне, на правах старшего по возрасту, обратить Ваше просвещенное внимание на то, что древний род, веками доблестно сражающийся на суше во славу своей Империи, заслуживает уважения ничуть не меньше, чем род моряков - равно и воинская слава, добытая на суше, ничуть не уступает славе, добытой в морских сражениях - ответно польстил 'Иванову' Енаи.

- Вообще, в Стране Божественных Шелковиц (Фусо - одно из поэтических названий Японии) считали и считают, что 'Нет дерева краше сакуры - и нет человека лучше самурая'; впрочем, мы умеем воздавать должное воинской доблести и сыновей других народов.

- Мицумаса-сама, позвольте мне выразить Вам мою глубочайшую благодарность за уделенную мне частицу Вашей мудрости - поклонился 'Иванов' - но, насколько мне известно, сыны Ямато высоко чтут и искусство оружейников?

- Вне всякого сомнения, 'Иванов'-сама - доброжелательно улыбнулся Енаи, благодарный за оказанную помощь - бесспорно, 'Меч - душа самурая', но, ведь этот меч должен выковать истинный Мастер, не так ли?

- Вне всякого сомнения, Мицумаса-сама - искусство оружейника в полной мере может оценить только истинный воин - согласился 'Иванов' - наши победы в прошедшей войне имеют своим корнем не только доблесть наших солдат, мастерство наших офицеров, гений наших маршалов - но и гений наших конструкторов, профессионализм наших инженеров, трудолюбие наших рабочих. Но, должен признаться, даже до нашей страны дошли известия о гении достопочтенного Дзиро Хорикоши, создателя несравненного 'Рейзена'.

- Мы тоже осведомлены о непревзойденных талантах глубокоуважаемых господ Лавочкина, Ильюшина, Яковлева, Туполева - создателях великих самолетов, повергших в прах могущественное Люфтваффе - вернул любезность Енаи - и это было сделано несмотря на то, что и немецкие самолеты, и, в особенности, немецкие моторы, славятся своим отменным качеством.

- Да и вообще немецкая техника, за редкими исключениями, очень хороша - охотно поддержал этот поворот беседы 'Иванов' - правда, весьма и весьма дорога, тут ничего не поделать - но это, по моему скромному мнению, вполне окупается отменным качеством и высокими характеристиками.

Енаи и Нагано обменялись взглядами - 'Иванов' был на редкость откровенен, что радовало, поскольку это значило, что у него есть весьма широкие полномочия, распространяющиеся очень далеко; с другой стороны, позиция СССР была обозначена более чем жестко - платить придется много, или - очень много. Тут возникал вопрос оплаты - если СССР согласится брать плату каучуком, то проблемы не было, поскольку в распоряжении интендантов Императорского Флота имелось свыше полумиллиона тонн натурального каучука, каковым Енаи и Нагано могли распоряжаться совершенно свободно; но, вот если СССР потребует плату в драгоценных металлах, то ситуация менялась кардинально - требовалось разрешение премьер-министра, чтобы министерство финансов выделило требуемое количество слитков или монет. Если учесть, что премьер-министром был лидер 'квантунцев' генерал Тодзио, вероятность того, что он, по доброй воле, согласится выделить Флоту потребное количество золота для оплаты закупок в СССР, равнялась нулю. Конечно, у клана Сацума имелась и своя 'черная касса', исправно пополнявшаяся за счет поставки опиума из Маньчжурии в континентальный Китай (соответствует РеИ - одному из руководителей клана якудза, занимавшемуся исполнительской работой в интересах Сацума, даже присвоили звание контр-адмирала В.Т.) - но, серебра, в котором Сацума получали свои доходы от этой торговли, было не так много, чтобы оплачивать систематические, крупномасштабные поставки вооружения и боевой техники; тут нужны были возможности серьезного государства.

Конечно, существовали два варианта, позволяющих, так сказать, переубедить Тодзио - прямой приказ Тэнно, отданный на заседании Императорской Ставки; недостатком этого варианта было то, что Тесю, и так не замеченные в братской любви и безоглядном доверии к Сацума, резко усилят слежку, и, быстро раскроют комбинации со скромной и незаметной советско-японской торговлей, после чего всячески начнут мешать ей, для чего у них имелись немалые возможности; второй вариант заключался в подключении Тесю к этим торговым операциям, разумеется, в качестве младшего покупателя - но тут возникал вопрос, захотят ли русские вооружать своего старого, заклятого врага; на сей счет у Енаи и Нагано имелись серьезнейшие сомнения.

- Императорский Флот заинтересован в закупке германской техники в обмен на поставки стратегического сырья - обозначил свою позицию Енаи.

- Простите, Мицумаса-сама, не могли бы точнее сказать, какая именно техника интересует Императорский Флот? - столь же конкретно высказался 'Иванов'.

- Императорский Флот заинтересован в закупке истребителей ФВ-190, двигателей BMW-801, запасных частей, авиационного бензина и масел; зенитных орудий калибров 20-мм, 37-мм, 88-мм, 105-мм, 128-мм, боеприпасов и приборов управления зенитным огнем; особо мы заинтересованы в покупке радиолокаторов, как поисковых, так и управления огнем - огласил краткий список желаемого адмирал Енаи.

- Это возможно - вопрос в количествах, системе оплаты и гарантиях сохранения этого скромного обмена в тайне - высказался 'Иванов'.

- По расчетам Осами-сама, базовой авиации Флота необходимо не менее 3000 ФВ-190; кроме того, нужны 10000 моторов БМВ-801, разумеется, с запчастями и ГСМ - адмирал Енаи исходил из традиций азиатского торга, когда партнеру сначала ставят заведомо невыполнимые условия, а, затем, в виде великого одолжения, выставляют относительно приемлемые условия - оплата будет идти каучуком, из расчета той цены, по которой самолеты и моторы покупало Люфтваффе у германской промышленности, и, текущей цены натурального каучука в Великобритании.

'Иванов' сумел должным образом оценить первоначальную заявку японцев - перед командировкой он получил подробные инструкции, и, в частности, был подробно ознакомлен с информацией по текущему состоянию немецкого авиапрома. Авиационная промышленность Германии в 1943 году выпустила 4173 истребителей ФВ-190 и 8658 двигателей БМВ-801 - так что 'скромность' японских запросов производила впечатление. Так же его 'умилили' предложенные цены - Люфтваффе покупали ФВ-190 по довольно умеренной, для машины такого класса, цене, это правда - но у них была возможность влиять на аппетиты производителей, а, вот у японских адмиралов особого выбора не было - или им надо было покупать современную авиатехнику у Советского Союза, ориентируюсь на назначенные им цены, либо обходиться отечественной техникой; не меньшее впечатление производила и предложенная японцами цена - дело было в том, что Великобритания получала натуральный каучук из Британской Малайи и Голландской Ост-Индии, не особо утруждая себя созданием производства синтетического каучука; разумеется, после захвата японцами стран Юго-Восточной Азии цены на каучук в Великобритании не стали астрономическими благодаря американским поставкам по ленд-лизу - но оставались весьма высокими.

- Моя душа полна печали от того, что я вынужден огорчить столь уважаемых флотоводцев, как Вы, Мицумаса-сама, и Вы, Осами-сама - 'Иванов' поклонился, столь убедительно вжившись в роль опечаленного человека, что, доведись Станиславскому увидеть его в этот момент, он бы, несомненно, воскликнул 'Верю!' - но, увы, господа адмиралы, немецкая промышленность очень сильно пострадала от американских бомбардировок, так что речь может идти лишь о малой части необходимого доблестному Императорскому Флоту - скажем, о 300 самолетах и 500 моторах.

- Что же касается вопроса оплаты - увы, но я вынужден обратить Ваше внимание, господа, на то, что издержки при строительстве и самолетов ныне многократно выше, чем еще год назад. Варварские бомбежки англосаксов разрушили многие предприятия, производящие комплектующие для самолетов и моторов; при этом погибли многие квалифицированные рабочие и инженеры, было уничтожено ценное оборудование. К сожалению, господа, я вынужден Вам сообщить, что ныне производство одного ФВ-190 обойдется в три раза дороже, чем в прошлом году. Что же касается предложенного Вами варианта оплаты каучуком - я снова вынужден огорчить Вас, поскольку потребность в натуральном каучуке нынче не так уж велика, поскольку и в СССР, и в Германии созданы мощные производства синтетического каучука, вполне покрывающие потребности наших стран мирного времени, причем, по значительно менее высоким ценам, чем великодушно предложенные Вами.

Енаи и Нагано мгновенно просчитали встречное предложение, в смысловом переводе означавшее следующее: 'Да, господа, мы заинтересованы в затяжке войны на Тихом океане - и, поэтому готовы поставлять Вам немецкое вооружение'. Не вполне понятными оставались два момента - первым моментом было количество вооружения, которое Советский Союз готов был поставить Японии; тут были возможны четыре варианта, или, скорее всего, некая комбинация из всех четырех: во-первых, немецкий авиапром действительно сильно пострадал от бомбежек западных союзников СССР, во-вторых, 'Иванов' просто хочет получить максимальную цену за поставленную технику, в-третьих, советское руководство не хочет слишком усиливать Японию, поскольку собирается в недалеком будущем рассчитаться с Империей Ямато и за русско-японскую войну, и за интервенцию, и за все остальное, в-четвертых, слишком крупные поставки никак не удастся выдать за груз двух конвоев из Германии; вторым - реальная степень заинтересованности Советского Союза в каучуке, что намного усложняло для адмиралов заключение сделки.

- Увы, 'Иванов'-сама, но Империи нужен именно воздушный меч, но не кинжал - нам просто не имеет смысла закупать указанное Вами количество самолетов и моторов, тем более, по указанной Вами цене - вступил в беседу Нагано - что же касается цены на каучук, то позволю себе заметить, что этот каучук оплачен бесценной кровью воинов Империи, так что мы просто не имеем права предложить его Вашей стране по низким ценам.

- С пониманием относясь к потребностям доблестных воинов Императорского Флота, возможно, я смогу добиться некоторого увеличения поставок - скажем, на 100 самолетов и 150 моторов - сделал ответный ход 'Иванов' - что же касается предложенной Вами оплаты - увы, господа, здесь мои возможности крайне малы, как мне ни грустно это признавать. Я обязан следовать полученным инструкциям, в составлении которых участвовали не только воины, безусловно, с пониманием бы отнесшиеся к Вашим аргументам, но и финансисты, придерживающиеся своей точки зрения, которую можно сформулировать в двух положениях - во-первых, поставляемая техника не может быть дешевле своей себестоимости плюс стоимость транспортировки, во-вторых, цена на поставляемое стратегическое сырье не может быть дороже аналогов, доступных моей стране из других источников, разумеется, с учетом стоимости транспортировки.

Разумеется, 'Иванов' рисковал, идя на некоторое обострение - но полученные им инструкции это разрешали, в противном случае, вероятность того, что переговоры утонут в бесконечном обмене любезностями, приближалась к ста процентам. Это вообще типично для Азии - никто не может себе позволить 'потерять лицо', первым пойдя на уступки, поэтому, даже ведя переговоры с заведомо более сильных позиций, надо навязывать партнеру свою волю очень аккуратно, никоим образом не подводя его к этой грани. Именно это генерал-лейтенант ГРУ и делал, соблюдая японский этикет. Иначе, адмиралы просто прервали бы переговоры - да, вполне возможно, что им бы пришлось сделать сеппуку, принеся таким образом извинения своим соратникам за срыв важнейших переговоров, но для самураев это являлось приемлемой платой за ошибку, в отличие от бесчестия.

- Позвольте узнать, какова же минимальная цена для ФВ-190, и максимальная - для каучука? - адмирал Енаи понимал, насколько малы сейчас возможности для достижения взаимопонимания с руководством СССР - собственно, его контакты с русскими военными разведчиками были единственным неофициальным выходом на Сталина - и единственной возможностью договориться о чем-то серьезном; да, свои контакты были у генерала Умэдзу, но Енаи очень сомневался, что Сталин захочет о чем-то говорить с кланом Тесю в нынешней ситуации, уж очень весомы были взаимные счеты, взять хотя бы покушение на Сталина, организованное Люшковым благодаря помощи армейской разведки - и с молчаливого одобрения руководства Тесю.

Конечная цена ФВ-190, с учетом транспортировки, составит 380 тысяч рейхсмарок за самолет; для каучука - это цена 1936 года - твердо ответил 'Иванов' - при этом, бартер техники на каучук будет большой услугой со стороны СССР - если Императорский Флот заинтересован в дальнейших поставках техники, то советская сторона желает получать плату золотом.

Адмиралы задумались - конечно, 450 ФВ-190 и 650 БМВ-801 позволяли решить многие проблемы, неизбежно возникавшие как в ходе ожидавшегося сражения за Марианские острова, так и после него. Грубо говоря, 650 моторов позволяли выпустить 650 истребителей завоевания господства в воздухе 'Рейзен-9', способных дать бой и 'Корсарам', и 'Хеллкэтам'; 450 ФВ-190 - это многоцелевые истребители, способные и успешно перехватывать американские ударные машины, и наносить удары по американским кораблям и транспортам.

С другой стороны, советский представитель 'скромно' запросил за один ФВ-190 2,5 закупочных цены Люфтваффе - и, при этом, цена на каучук была выставлена весьма и весьма скромной, не столь уж сильно отличающейся от той бросовой цены, которая была на пике Великой Депрессии, в 1932 году. Если бы адмиралы не были самураями из старых родов, с малолетства приученными к жесточайшему самоконтролю, а, скажем, американскими гайдзинами, то они могли бы назвать это 'коммерческое предложение' неприкрытым грабежом. Но они были теми, кем были - и поэтому задались вопросом, почему такой профессионал, как 'Иванов', ставит им такие условия? Возможны были следующие варианты: во-первых, 'Иванов' хочет сорвать советско-японские переговоры, во-вторых, генерал считает нужным максимально быстро получить определенный ответ, в-третьих, русский разведчик подталкивает их к какому-то решению.

Первый вариант был возможен в двух случаях - либо 'Иванов' работает на американцев, кровно заинтересованных в скорейшем поражении Империи, что представлялось довольно маловероятным; либо он является членом некоей группировки в руководстве СА, которая заинтересована в срыве любых переговоров между СССР и Империей Восходящего Солнца, чтобы сделать войну неизбежной. Вариант работы на американцев представлялся маловероятным - военная разведка США была, несомненно, сильной разведкой, но, со своей спецификой - помимо обеих Америк она концентрировала свои усилия на Азиатско-Тихоокеанском регионе и Ближнем Востоке, уделяя довольно мало внимания СССР (в РеИ РУМО начало активно работать против СССР начиная со второй половины 1944 года В.Т.); конечно, в США еще была сильная военно-морская разведка, но она, в силу своей специфики, также мало занималась СССР. Конечно, были еще вездесущие британцы - но вряд ли они стали бы рисковать своим агентом такого уровня, так его подставляя. А вот вариант военных, играющих в большую политику, представлялся Енаи намного более вероятным - да, адмирал был неплохим знатоком России, и, в этом качестве хорошо знал, что эпоха политизированных 'красных командармов' закончилась вместе с Тухачевским и Блюхером; но, адмирал отводил некую вероятность на то, что часть военной элиты СССР, поднятой только что победоносно закончившейся войной с Германией на недосягаемую доселе высоту власти и влияния, и, весьма заинтересованной в том, чтобы оставаться на этой высоте и впредь, что было возможно только в том случае, если Советская Россия будет либо воевать, либо готовиться к новым большим войнам. Что такое корпоративная солидарность имперской военной касты - адмиралу объяснять было совершенно излишне.

Вариант желательности получения быстрого ответа представлялся адмиралу намного более вероятным - поставив себя на место Сталина, адмирал пришел к однозначному ответу: необходимо знать, есть ли с кем в Японии вести серьезные дела, или нет. В первом варианте Сталин мог выстраивать определенный 'веер' вариантов большой стратегии, во втором - стратегия сводилась к взятию Красной Империей максимального количества интересных ей территорий на Дальнем Востоке в момент краха Империи Ямато. Нет, было очевидно, что второй вариант сулит СССР очень большие выгоды - но на месте Сталина адмирал Енаи приложил бы максимум усилий для поиска серьезных партнеров в японской элите; после антигитлеровского переворота в Германии ни у кого не оставалось сомнений в том, что Сталин умеет, может и хочет находить таких партнеров.

И, наконец, третий вариант незамедлительно воскрешал в памяти адмирала светлый образ 'Лиса пустыни', в настоящее время, по достоверным данным, трудолюбиво формирующего т.н. 'казарменную полицию' Германии. По тем же данным, полиция была несколько своеобразна - например, в ее состав вошли 15-я и 21-я танковые дивизии, бывшие основой Африканского корпуса. Тяжелое вооружение данных дивизий, скромно названных 'моторизованными частями народной полиции', правда, находилось под охраной русских - но, внутренний голос подсказывал Енаи, что это продлится не слишком долго, особенно, если учесть личность командующего 'моторизованными полицейскими', каковым стал известный 'борец с преступностью', генерал-полковник Гудериан. Как докладывала разведка, это назначение вызвало в штабе Эйзенхауэра плохо скрытую истерику - отчего-то янки совершенно не верили в то, что отныне 'Быстрый Гейнц' будет привлекать к ответственности распоясавшихся преступников. Русские же, напротив, были уверены в том, что истинное призвание Роммеля, Гудериана, многих других известных немецких военных состоит в охране правопорядка.

Другое дело, что привлечь на свою всех этих людей, в большинстве своем вовсе не левых, русским удалось, предложив им более привлекательную для них альтернативу, нежели американский 'план Моргентау' - каких усилий разведке Флота стоило это выяснить, это тема отдельного разговора, но суть известна точно - русские выиграли Германию потому, что смогли предложить той части немецкой элиты, которая была готова договариваться с ними, более привлекательную альтернативу.

Естественно, это ставило перед адмиралом Енаи и его последователями следующие вопросы:

1. Текст 'плана Моргентау' добыть не удалось, но примерное содержание было известно - и, если американцы приготовили такое будущее для Германии, в общем, в противостоянии с США не слишком выходившей за рамки европейских законов и обычаев войны, то, какое будущее янки уготовили Японии, сделавшей нарушение этих законов и обычаев нормой?

2. Русские пошли на договоренность с частью немецкой элиты, даже после всего, что немцы творили в России - возможен ли какой-то компромисс в их отношениях с Японией, и, если да, то на каких условиях?

Требовалось аккуратно подвести 'Иванова' к ответу на эти вопросы, предварительно прояснив его цели на данной стадии переговоров.

- Немецкая техника очень хороша, но, боюсь, названная Вами цена - я имею в виду соотношение цен самолет-каучук несколько завышена - высказался Енаи.

- С точки зрения обычных обстоятельств, Мицумаса-сама, истинность Вашей точки зрения не подлежала бы ни малейшему сомнению - 'раскрылся' 'Иванов' - имело бы смысл заключить долгосрочный контракт, подождать восстановления - и спокойно закупать нужную Императорскому Флоту технику по обычным ценам. К моему, поверьте, глубочайшему прискорбию, ситуация такова, что времени на все это просто нет - американцы готовят удар по ключевой позиции оборонительного периметра Империи.

Откровенность 'Иванова' снимала многие вопросы - но требовалось уточнить пределы его откровенности, и, выяснить, чем придется рассчитываться за столь серьезную информацию.

- Не могли бы Вы подробнее изложить суть дела, 'Иванов'-сама? - попросил Енаи.

- Я к Вашим услугам, господа адмиралы - слегка поклонился 'Иванов', как равный - равным - через три-четыре месяца Быстроходное Соединение, под флагом адмирала Спрюэнса нанесет удар по Марианским островам. Осмелюсь обратить Ваше внимание на следующие моменты: во-первых, американцы, за счет систематического и массового использования стратегических бомбардировщиков в качестве дальних разведчиков с очень высокой точностью вскрыли состав сил и средств, выделенных Империей Ямато для обороны этой важнейшей позиции; во-вторых, они совершили прорыв в снабжении своих сил за счет массового строительства транспортного тоннажа и новых технологий снабжений - речь идет не о набеговой операции, а, именно о наступлении на большую глубину; в-третьих, за счет вооружения корабельной ПВО новыми орудиями и приборами управления огнем, использования РЛС управления огнем и радиовзрывателей, ПВО их соединений стала практически непробиваемой для классической ударной авиации - впрочем, если Вам это интересно, я готов представить более подробную информацию.

Ход 'Иванова' был практически беспроигрышен - отказаться от подробной информации японские адмиралы просто не могли, после чего вопрос закупки немецкой техники по назначенным советским представителем ценам решался положительно; более того, Енаи и Нагано становились должниками СССР, причем не по европейским правилу, когда отдариваться следовало равной ценностью, а по японскому, гласящему 'Если тебе подарили треску - отдариться следует не менее чем лососем, в противном случае ты 'потеряешь лицо''. Какого 'лосося' элита клана Сацума должна была подарить Советскому Союзу, чтобы 'не потерять лицо' - ну, это тема отдельного разговора. Как минимум, они должны были приложить все возможные усилия для развертывания советско-японского сотрудничества. Разумеется, 'Иванов' собирался точно выполнить инструкции Сталина, неотъемлемой частью которых было требование, чтобы это сотрудничество было выгодно для Сацума - и, ослабляло позиции Тесю.

- Нам будет весьма интересно ознакомиться с данной информацией, 'Иванов'-сама - медленно произнес Енаи.

- Счастлив быть Вам полезен, Мицумаса-сама - слегка поклонился 'Иванов'; после этого он неторопливо достал из своего портфеля две папки - в этой папке информация по готовящейся американцами операции, и, их технике; во второй - вариант срыва американской операции, исходя из того наличия сил и средств, которым, возможно, будет располагать Императорский Флот к моменту начала операции на Марианских островах.

- С Вашего разрешения, 'Иванов'-сама, мы прочитаем эти материалы немедленно - твердо сказал Нагано.

- Разумеется, Осами-сама - согласился 'Иванов' - служение Империи не может быть отложено ни под каким видом.

Следующие полтора часа лучший стратег Императорского Флота и начальник МГШ изучали данные по операции 'Форейджер', проведенной Спрюэнсом в мире 'Рассвета' - разумеется, расчет сил и средств американцев был подкорректирован Лазаревым с учетом произошедших изменений, хотя сам замысел был оставлен без изменений, поскольку адмирал резонно считал, что для этих условий трудно изобрести что-то лучшее; и вариант срыва операции, разработанный тем же Лазаревым по приказу Сталина.

- Мы Ваши должники, 'Иванов'-сама - с должной торжественностью сказал Енаи, закончив изучение переданных ему документов - но, мне бы хотелось задать Вам некоторые вопросы.

- Я к Вашим услугам, Мицумаса-сама - вежливо поклонился 'Иванов'.

- Американский план строится на последовательном уничтожении расположенных на Марианах аэродромов базовой авиации - и последующем сражении с Мобильным флотом, благодаря чему Быстроходное соединение, изначально имеющее примерно равные силы с нашей авиацией, базовой и палубной, громит нашу авиацию по частям, в каждый момент имея подавляющее превосходство - начал Енаи - это совершенно логично со стороны адмирала Спрюэнса - но я не вполне понимаю, откуда взялись 5 новых легких авианосцев 'Индепенденс'?

- Американцы решили компенсировать свои потери в тяжелых 'Эссексах', понесенные в Атлантике - объяснил 'Иванов' - быстро это можно было сделать только за счет перестройки свежепостроенных 'Кливлендов'; наша разведка засекла перестройку 6 'Кливлендов' - пять уже введены в строй, более того, три из них закончили курс боевой подготовки на Восточном побережье, и, в настоящее время, готовятся к отправке на Тихий океан; еще два авианосца заканчивают курс боевой подготовки, так что, самое позднее, через полтора месяца они тоже будут на Тихом океане; шестой легкий авианосец в настоящее время достраивается, так что его появление в составе Быстроходного соединения не вполне очевидно. За точность этой информации я ручаюсь своей честью.

Адмиралы переглянулись - конечно, японская военно-морская разведка, как и военная, хотя и в меньшей степени, чем последняя, делавшая ставку на массовое использование подданных Тэнно в качестве добровольных, хотя и малоквалифицированных агентов, руководимых офицерами флота, также понесла тяжелейшие потери в конце 1941 - начале 1942 годов, когда американские контрразведчики, философски взиравшие на японский шпионаж в мирное время, за несколько месяцев уничтожили почти все агентурные сети (соответствует РеИ - японская разведка действительно была фанатична и многочисленна, но использовала в работе устаревшие методы - поэтому янки, вычислившие практически все японские агентурные сети в США еще в мирное время, с началом войны устроили форменный разгром японских сетей В.Т.) - руководство Флота все же знало о возвращении новеньких 'Кливлендов' на верфи. Другое дело, что 'спящие' японские сети не смогли получить достоверной информации ни о точном числе 'Кливлендов', ни о перестройке их в авианосцы, ни, тем более, точной информации об американских универсальных орудиях 127-мм/38 на стабилизированных платформах, радиовзрывателях, радиолокационных системах управления зенитным огнем, тактике американской палубной авиации, ТТХ новых американских самолетов - ну а точный план американской операции по захвату Марианских островов был фантастическим успехом даже для разведки Кригсмарине, не говоря уже о разведке Императорского Флота, которая даже не могла мечтать о таких достижениях. Закономерно возникал вопрос - каковы же возможности подчиненных вице-адмирала Воронцова (начальник советской военно-морской разведки в 1941-1945 гг. В.Т.), если русские спокойно выкладывают на стол такие карты?! Говорить же о том, что после изучения русского варианта противодействия адмиралам просто стало плохо, абсолютно излишне - русские знали все и о линкорах 'Ямато', и о авианосце 'Тайхо', и о новейших авианосцах 'Унрю'. Создавалось впечатление, что группа господина Зорге была лишь вершиной айсберга..

- Если я правильно понял любезно предложенную Вами разработку, то план операции сводится к следующим пунктам - во-первых, на Сайпане и Тиниане, превращенных в единую крепость, концентрируются силы 2-го воздушного флота под командованием вице-адмирала Фукудомэ, переброшенные с Формозы и перевооруженные новейшими самолетами; во-вторых, Сайпан и Тиниан насыщаются зенитной артиллерией, в-третьих, там ставятся радиолокаторы германского производства, в-четвертых, группировка базовой авиации, находящаяся под командованием адмирала Какута, оттягивается на Гуам; в-пятых, 1-й Мобильный Флот перебрасывается в Манилу - изложил свое мнение адмирал Нагано.

- По мнению ваших разработчиков, 2-й воздушный флот должен связать боем ОС38/58, выбив американские авиагруппы - а, в это время палубная авиация 1-го Мобильного Флота должна нанести удары по эскортным авианосцам и транспортам десантного ОС 52. Должен заметить, что русские штабисты предложили довольно необычный план - вместо нанесения ударов силами пикировщиков и торпедоносцев по американским авианосцам предлагается бомбить их с горизонтального полета с истребителей-бомбардировщиков ФВ-190 и скоростных бомбардировщиков Ю-88/188.

Нагано сделал паузу, вопросительно глядя на 'Иванова', при этом в его глазах читался вопрос: 'Ваши адмиралы, что, не знают о том, что процент попаданий при бомбежке с горизонтального полета, при рекомендованной высоте сброса в 2000 м, мягко говоря, весьма скромен?'

- Простите мою забывчивость, господа - раскаяние 'Иванова' было столь искренне, что в него мог поверить практически любой человек - я совсем забыл ознакомить Вас с двумя предложениями. Питаю надежду, что Вы сочтете возможным выбрать одно из них, а не отвергнете их.

Генерал достал из портфеля еще две папки, и подал их японцам. Через несколько минут опытный разведчик не без удовольствия наблюдал за расширившимися глазами сначала Енаи, а, потом, и Нагано.

- Простите мой вопрос, 'Иванов'-сама - это все так, как здесь написано? - тихо спросил Енаи.

- Слово офицера, Мицумаса-сама - ответил 'Иванов', лично присутствовавший на учебной бомбежке, в ходе которой 1-й гвардейский морской авиакорпус РВГК использовал первую серийную партию самонаводящихся авиабомб КГ-800 - я лично видел сброс этих бомб по целям, имитирующим тепловое излучение американских авианосцев типов 'Эссекс' и 'Индепенденс' - процент попаданий был выше 20%, я считал.

Непосредственно перед отъездом генерал побывал на секретной базе, где опытные немецкие летчики-инструкторы осваивали первые образцы 'Рейхенберга', или, проще говоря, пилотируемого варианта немецкого самолета-снаряда 'Фау-1'. Эта система вооружения, предназначенная для поражения тяжелых кораблей и крупных индустриальных центров, вызвала у 'Иванова', человека жесткого, весьма сложные чувства - посылать летчиков на практически верную смерть (ему доходчиво объяснили, что у пилота этой машины, пикирующей на скорости в 850 км/ч, есть, в лучшем случае, один шанс из ста выброситься с парашютом) даже ему было неприятно. С другой стороны, неплохо зная японцев, с их фатализмом, презрением к смерти, готовностью в любой момент умереть за императора, он понимал, что для них это может оказаться более предпочтительным вариантом, чем новейшее управляемое оружие. Как это ни парадоксально прозвучит, но они вполне могли посчитать, что сложная система наведения может отказать, в отличие от безупречной преданности истинных самураев.

Конечно, когда 'Иванова' инструктировал лично Верховный Главнокомандующий, разведчика весьма заинтересовало, кто настолько хорошо просчитал и менталитет самураев, и, их возможные реакции. Другое дело, что эти странности прекрасно объяснялись версией 'визита потомков' - но, естественно, 'Иванов' держал свои предположения при себе, поскольку, в любом случае, ситуация должна была разрешиться в ближайшее время. Генерал понимал то, что либо высшее руководство военной и флотской разведок получит доступ к секрету 'Моржихи', либо начнется новая 'чистка' разведки, санкционированная Хозяином. В последнем случае оставалось надеяться на то, что удастся успеть застрелиться - согласно действующим 'правилам игры', тогда не трогали семью (соответствует РеИ В.Т.).

Енаи и Нагано пребывали в тяжких раздумьях - вариант с 'Рейхенбергом', предложенный 'Ивановым', наводил и на раздумья относительно информированности русских о происходящем в высшем военном руководстве Империи, и, ставил их перед нелегким моральным выбором.

Относительно первого момента - да, начиная со второй половины 1943 года, в высшем руководстве Армии и Флота шла дискуссия о способах парирования несомненного технического превосходства янки; и, с подачи руководства Армии, основным таким способом провозглашались самоубийственные тараны японскими летчиками американских кораблей (соответствует РеИ В.Т.). Но, об этой дискуссии знали высшие офицеры Армии и Флота, знала и небольшая часть старших офицеров - по преимуществу, летчиков и штабистов. Конечно, число информированных об этой дискуссии нельзя было назвать малым - несколько сотен человек, знающих суть дела, набиралось; но, все-таки, это не отменяло главного вопроса - каков реальный уровень информированности советского руководства о делах Империи Ямато? И, демоны побери русских, чего они добиваются, недвусмысленно демонстрируя такой уровень осведомленности?

Не менее сложной была проблема совместимости этого предложения с этикой самурая. Дело было в том, что предложение использовать самоубийственные тараны в качестве основного средства борьбы с американскими тяжелыми кораблями, полностью соответствуя самурайскому пониманию долга перед Тэнно, входило в решительное противоречие с чтимыми самураями семейными ценностями, точнее, с разделением ответственности отцов и детей. На первом настаивало большинство генералитета - в оппозиции было командование резерва армейской авиации, молчаливо поддерживаемое адмиралами (соответствует РеИ. В.Т.).

С учетом всего этого принимать на вооружение Императорского Флота 'Рейхенберги' было не вполне удобно.

Если же рассматривать вопрос с сугубо практической точки зрения, то 'Рейхенберги' были намного перспективнее КГ-800: во-первых, если КГ-800 могли топить корабли классом до легкого крейсера включительно, и, наносить тяжелые повреждения полетным палубам авианосцев, то 2,5-тонный 'Рейхенберг', имеющий боеголовку массой в 850 кг мощной взрывчатки, вполне мог нанести тяжелейшие повреждения и тяжелому авианосцу, и современному линкору - конечно, потопление авианосца или линкора с одного попадания представлялось сомнительным, но, дотащить тяжело поврежденный корабль через половину Тихого океана, до доков Перл-Харбора, в любом случае было нетривиальной задачей даже для прекрасно оснащенных и подготовленных американских моряков; во-вторых, перехват 'Рейхенбергов', с их крейсерской скоростью, равной 650 км/ч, был намного сложнее для американских истребителей, чем перехват обычных бомбардировщиков, пусть даже это были современные Ю-88/188; в-третьих, сбить 'Рейхенберг' зенитным огнем было предельно сложно, поскольку американские приборы управления огнем просто не были рассчитаны на борьбу с целями, имеющими максимальную скорость, равную 800 км/ч - впрочем, и зенитчики не имели такого опыта; в-четвертых, приличная практическая дальность 'Рейхенбергов', равная 330 км, вполне позволяла использовать их в качестве средства обороны побережья, вполне эффективного против американских тяжелых кораблей; в-пятых, эта дальность могла быть существенно увеличена за счет подвески 'Рейхенбергов' на Не-111, и, соответственно, воздушного пуска этих машин.

Имелись и очевидные минусы - Енаи и Нагано не были летчиками, но, вполне догадывались о сложности попадания несущимся на огромной скорости самолетом в пусть и немаленький, но, маневрирующий на приличной скорости корабль. А ведь на 'Рейхенберги' надо было сажать неопытных летчиков; опытных пилотов Империи и так катастрофически не хватало.. Очевидно было и то, что ставку надо делать на массированный удар - а, вот то, что неопытные летчики смогут на приемлемом уровне маневрировать в группе и распределять цели было куда как менее очевидно; эта проблема куда легче решалась при ударе бомбардировщиков - носителей самонаводящихся бомб, укомплектованных опытными экипажами. Проблемой было и сопровождение 'Рейхенбергов' истребителями, поскольку 'Зеро', идущие на максимальной скорости, безнадежно будут отставать от 'Рейхенбергов', идущих на крейсерской скорости - так что надо будет срочно изобретать новые тактические схемы.

Аргументом, который склонил мнение адмиралов к 'Рейхенбергам', было то, что выбрав КГ-800, они, в критический момент, попадали в полную зависимость от русских, поставлявших готовые ГСН - при принятии на вооружение 'Рейхенбергов', в конце концов, все зависело от японских летчиков. Адмиралы привыкли полагаться на себя.

Был и такой момент - адмиралы были выбиты из колеи - с одной стороны, им не надо было объяснять, что даст применение таких авиабомб по небронированным полетным палубам американских авианосцев, или, тем более, пилотируемых крылатых ракет по американским тяжелым авианосцам или линкорам; с другой стороны, они отлично понимали, что доверенное лицо Красного Императора никак не является добрым волшебником, так что резонно возникал вопрос оплаты и гарантий.

- Нам бы хотелось знать Ваши условия, 'Иванов'-сама - сказал Енаи.

- Мне поручено узнать, какие гарантии сохранения этих поставок в тайне Вы можете предложить, Мицумаса-сама - ответил 'Иванов'.

- Вас устроит вариант, при котором эти поставки будут проведены, как полученные из Германии - разумеется, с проведением комплекса операций прикрытия? - деловито предложил Енаи.

- Применительно к 'Рейхенбергам' - вполне; собственно, кроме некоторых узлов двигателя там нет ничего сложного - ответил генерал - это довольно простое и очень технологичное изделие. Конечно, необходимо точное соблюдение авиационной технологии - такие скорости, на которых летает 'Рейхенберг', не прощают недочетов, допустимых для обычных самолетов. Что же касается поставок, мы готовы поставить Империи в течение полутора месяцев 400 боевых и 200 учебных машин, с тройным комплектомдвигателей на боевые машины, ведь пилотам надо будет облетать их, ну а на каждую учебную машину будет выделено 10 двигателей, поскольку у них очень малый ресурс. Цена этого комплекта - 20 тонн золота, в него войдет полный комплект документации на производство 'Рейхенбергов'. За отдельную плату мы готовы предоставить опытных инструкторов и необходимое оборудование для учебной базы. В дальнейшем возможны поставки или готовых двигателей, или - ключевых узлов к ним.

Адмиралы переглянулись - о качестве производства японских самолетов, да и о культуре производства, существующей в авиапромышленности Империи, они знали все; и, отлично понимали, что если исходить из германских стандартов самолетостроения, то уместно будет говорить о 'качестве' и 'культуре производства'.

Тем временем, у Империи был только один шанс нанести американцам серьезное поражение в сражении за оборонительный периметр - потеря Марианских островов стала бы для Японии началом конца. Это должно было стать классическим генеральным сражением, в котором бросают на чашу весов абсолютно все, способное повлиять на исход битвы - и, малейший риск в ключевых моментах, способных повлиять на результат сражения, был недопустим. Кроме того, оставался фактор времени, которого, судя и по русским данным, и по сведениям, добытым разведкой Флота, катастрофически не хватало.

- Применительно к КГ-800, с Вашего разрешения, осмелюсь предложить несколько более сложный вариант - первым слоем 'легенды' будет то, что это новейшая разработка японских ученых; вторым - что это оружие поставляет секретная организация нацистов, не смирившаяся с поражением в войне - продолжил 'Иванов', выдвинув встречное предложение.

- Технологию Вы нам не продадите? - уточнил Енаи.

- Нет, Мицумаса-сама - я уполномочен предложить Вам иной вариант - 'раскрыл карты' 'Иванов' - мы передаем Вам чертежи и подробную технологию изготовления корпуса бомбы, ее оперения, боевой части и взрывателя - и, за отдельную плату поставляем опечатанные головки самонаведения, которые надо будет только установить в отведенные для них гнезда. Заранее хочу Вас предупредить - эти головки оснащены самоликвидаторами, так что при попытке вскрыть их они будут необратимо разрушены. Разумеется, эти головки будут изготовлены из комплектующих частей германского производства. Цена каждой головки - пять килограммов золота, в первой партии должно быть не менее 400 головок.

Адмиралы задумались - нет, никто из присутствующих не был наивным человеком, способным поверить в то, что японцы не найдут способа вскрыть ГСН, обойдя самоликвидатор; также всем была понятна игра советской военной разведки - разобраться в устройстве головки, это одно, а вот наладить серийное производство сложнейших устройств, тем паче, в том положении, в котором нынче находилась Страна Божественных Шелковиц, это совсем другое. Вопрос был совсем в другом - какую игру ведет группировка советской военной элиты, стоящая за 'Ивановым', и, кто, собственно, участвует в данной партии?

Первый слой был очевиден - деньги, огромные деньги, в драгоценных металлах и стратегическом сырье, в обмен на немецкую военную продукцию. Насколько эти деньги пригодятся СССР, было понятно даже младенцу.

Второй слой также был очевиден - каждый день затяжки войны обходился США в сотни миллионов долларов только прямых убытков, так что заработать на затяжке войны столь необходимые Советскому Союзу деньги, заодно чувствительно ослабив сегодняшнего пока еще союзника и, завтрашнего врага было в интересах и страны в целом, и тех людей в советском руководстве, кто этим занимался. Енаи подумал, что, очень может быть, русские совмещают пользу для своей страны с изысканной местью неверным союзникам, в свое время практиковавшим такую торговлю с Третьим Рейхом, поставляя ему стратегическое сырье и промышленные товары через Испанию, Португалию, Швецию и Швейцарию - янки тогда тоже блестяще совмещали зарабатывание огромных денег с ослаблением стратегического конкурента, ставшего временным союзником.

С третьим слоем все обстояло намного сложнее - надо было точно выяснить, допускают ли русские возможность заключения с Японией соглашения по образцу того, которое они заключили с Германией, и, на каких именно условиях. Что очень важно - сделать это надо было так, чтобы 'не потерять лица', для чего требовался влиятельный посредник, пользующийся доверием обеих сторон вероятных переговоров. Нет, у адмирала Енаи хватало не просто добрых знакомых, но, единомышленников и в абвере, и в германском Генеральном штабе, точнее, среди тех, кто поддержал Роммеля - понятно, что речь не шла о разведке Кригсмарине, традиционно придерживавшейся проанглийских взглядов (соответствует РеИ В.Т.) - и эти же люди, в большинстве своем, весьма положительно относились к идеям основателя германской геополитики, генерал-майора Карла фон Хаусхофера (в АИ МВ, в отличие от РеИ, единственный сын генерала фон Хаусхофера не был казнен за участие в заговоре 20 июля - а, сам генерал не покончил жизнь самоубийством после капитуляции Германии, совершив сеппуку В.Т.), о германо-русско-японском союзе, направленном против англосаксонских держав (соответствует РеИ В.Т.) - но, тут нужен был очень нестандартный человек. Кроме самого генерал-майора фон Хаусхофера, подумал Енаи, вряд ли кто-то сможет справиться с такой миссией. Обратиться к нему адмирал мог - и ему фон Хаусхофер не отказал бы; но была одна 'шероховатость', способная испортить все дело - один из лучших учеников генерала, в свое время постоянный автор издаваемого фон Хаусхофером журнала 'Геополитика', Рихард Зорге (соответствует РеИ В.Т.) сидел в японской тюрьме по доказанному обвинению в шпионаже в пользу СССР. Проще говоря, идти к Хаусхоферу надо было с достойным даром - и освобождение Зорге, вместе с его группой, стало бы таким подарком; но, вот выцарапать группу Зорге у Тесю было задачей нетривиальной.

В крайнем случае, у Енаи был запасной вариант - послом Германии оставался Эйген Отт, причем, никаких признаков его опалы не наблюдалось, наоборот, Эйген-сама после переворота Роммеля расцвел, как сакура весной. Это было легко объяснимо для человека, знакомого с биографией генерала Отта - некогда капитан Отт был одним из доверенных помощников генерала фон Секта, впоследствии подполковник Отт был одним из постоянных авторов, кстати, как и господин Зорге, журнала 'Ди Тат', известного как 'рупор' генерала фон Шлейхера (соответствует РеИ В.Т.).. Проще говоря, генерал Отт был своим человеком среди германских военных русофилов - и можно было не сомневаться в том, что для него не будет закрытых дверей в Берлине; впрочем, Енаи полагал, что для старого друга России широко распахнутся и многие двери в Москве, в особенности, в Генеральном Штабе и Наркомате Обороны. Проблема была в том, что начинать беседу с Оттом - а он бы не отказал давнему знакомому - надо было с того же, с чего же ее пришлось бы начать с фон Хаусхофером, а, именно, с сообщения, что господин Зорге выезжает в Москву.

Мысленно Енаи выругался - он давно подозревал, что не зря Зорге захаживал в посольство Третьего Рейха как в собственный дом. Предложенная офицерами Кемпейтай версия, что все объясняется романом господина Зорге с фрау Отт, вызвала у него мысленную улыбку - судя по всему, это было прикрытие, скрывавшее давнюю связь этих людей, связь, заключавшуюся отнюдь не в информировании господином Зорге ведомств бригаденфюрера Шелленберга и адмирала Канариса.

Все было намного серьезнее - и, адмирал окончательно убедился в этом, прочитав протоколы допросов Зорге в Кемпейтай, любезно предоставленные ему армейцами. Зорге почти не кривил душой, говоря следователям, что он не работал против Японии - все верно, где бы господин Зорге ни числился, его резидентура (или точнее будет назвать ее сетью влияния?) трудолюбиво работала над конструированием столкновения Империи с англосаксами; это почти автоматически переводило идеи генерала фон Хаусхофера о германо-русско-японском союзе, контролирующем Евразию, из разряда теоретических построений в разряд практических надобностей. Нетрудно было представить, насколько серьезные силы считали эти идеи выгодными для себя, если политически неблагонадежный для нацистов генерал Отт стал германским послом в Японии, а имеющий сомнительные для безупречного большевика связи Зорге стал русским резидентом в Японии.

- Впрочем, о чем это я? - мысленно одернул себя Енаи - что это силы, как раз понятно - те самые, что провернули прорусский переворот в Германии и обеспечили договоренность немецких военных и промышленников с господином Сталиным. Те самые, что некогда готовили встречу в Бьерке - недаром ведь сейчас передо мной сидит сын того самого генерал-майора русского Генштаба 'Иванова', который был одним из убежденных сторонников русско-германского союза.

Четвертым слоем, предельно сложным, было понимание существующих раскладов в ключевых группировках советской элиты - конечно, в том случае, если удастся начать тайные переговоры с СССР на приемлемых для Японии условиях.

Как это не было грустно признавать куратору спецслужб Флота, но дальше самых общих познаний о группировках русской военной элиты флотская разведка продвинуться так и не смогла. Да, японские морские разведчики знали о существовании группировок, возглавляемых маршалами Жуковым, Коневым и Василевским - но, на этом их познания и заканчивались. Ни о позиции, занимаемой членами этих группировок по вопросу взаимоотношений с Японией, ни о деталях соперничества между этими группировками, ни даже о том, кто в какой группировке состоит, почти ничего узнать не удалось. Из имеющихся обрывков информации сложить цельную картину было невозможно - аналитикам просто не хватало данных. Собственно, Енаи даже не знал, в какой группировке состоит 'Иванов'.

Чуть больше информации было по русскому Флоту - японская разведка знала, что русский морской министр возглавлял группировку сторонников возрождения могущественного океанского флота. Так же было известно о существовании среди советских адмиралов многочисленного 'болота', искренне желавшего одного - чтобы их оставили в покое. Будет ли при этом русский флот владыкой Мирового Океана или же окончательно скатится к статусу третьеразрядного прибрежного флота, вроде норвежского или финского, их не интересовало.

Взаимоотношения русских Армии и Флота были предельно сложными, почти, как и в Японии - хотя, конечно, до взаимных убийств дело не доходило. Содержанием противоречий был вопрос о распределении военного бюджета - так же, как и в Японии, с той разницей, что для островной Империи условием выживания был могущественный Флот, то, для континентальной Империи - Армия.

Русский Флот, чем дальше, тем больше, становился загадкой для адмирала Енаи - загадкой, разгадать которую требовали его честь и долг самурая; загадкой, ставшей вызовом его профессионализму разведчика.

Русский Императорский Флот, тот, который был противником Флота Империи Восходящего Солнца в русско-японской войне и союзником в Первой Мировой войне, загадкой не был - это был неплохой Флот, имевший свои сильные и слабые стороны, адмиралов, таких, как Макаров, Эссен, Колчак, Непенин - и 'адмиралов', таких, как Рожественский и Эбергард, хороших и плохих офицеров, унтер-офицеров, матросов. Этот флот был силен своими моряками - но не верфями, кораблями, бюджетом, высшим руководством. Енаи уважал русских моряков за доблесть, проявленную экипажами 'Страшного' и 'Стерегущего', 'Рюрика' и 'Севастополя' в боях с Императорским Флотом. Большой интерес у него вызвали действия Черноморского Флота - собственно, единственным 'пятном на мундире' у черноморцев стала печально известная 'севастопольская побудка'; в остальном русские моряки действовали и смело, и весьма профессионально, сумев и эффективно противостоять 'Гебену', и изрядно осложнить турецкое судоходство, и, единственные в мире - успешно высаживали десанты при активном противодействии противника.

Красный Флот, разрушивший традиции победителей при Гангуте, Корфу, Наварине, Синопе, уничтоживший то хорошее, чем был силен Флот, созданный Петром Великим и, принесший анархию и развал, не вызывал у самурая Енаи ничего, кроме брезгливого презрения - это был, называя вещи своими именами, не Флот, а 'флот'.

Именно поэтому ни англо-советское морское соглашение, согласно которому Советский Союз получил право держать два линкора в европейских водах - и, неограниченно большой флот на Тихом океане, ни советская 'Большая программа' не вызвали у Енаи особого беспокойства. Причина была проста - Мицумаса Енаи вполне разделял мнение кого-то из британских адмиралов, так прокомментировавшего попытки Франции в конце XIX века построить флот, равный Королевскому Флоту: 'Тысяча кораблей и миллион моряков - это еще не флот!'.

Отношение к советским морякам у него начало меняться к концу 1941 года - нет, естественно, адмирал знал о потоплении 'Балеареса' республиканскими эсминцами, находившимися под командованием дона Николаса Лепанто, но, это он считал не более чем эпизодом, ничего не меняющим по сути дела. Получив подробную информацию об обороне русскими Либавы, Петрограда, Одессы, Севастополя адмирал поневоле вспомнил моряков из экипажей 1-й Тихоокеанской эскадры, защищавших Порт-Артур на суше - доблестные воины под командованием адмиралов, вряд ли достойных таких подчиненных.

Но и это была не более, чем частность - в конце 1941 - начале 1942 годов адмирал признался себе, что изрядно ошибся в оценке Советской России. Кровавым летом и смертельно тяжелой для русских осенью 1941 года вряд ли можно было оспорить оценку генералов, сводившуюся к тому, что красным пришел конец - вопрос лишь в сроках. Кое-кто из флотских аналитиков пытался осторожно оспорить называвшиеся армейцами сроки окончательного краха России, выдвигая в качестве аргумента огромные пространства Советского Союза - начатую тогда большевиками эвакуацию промышленности на восток никто не воспринимал всерьез, резонно замечая, что это невозможно, не просто перевезти оборудование и рабочих на новое место, но запустить производство в необходимые, предельно короткие, сроки, не на одном или даже десяти заводах, но на сотнях предприятий, составляющих основу целых отраслей промышленности. Судя по конечному результату, большевики просто не знали, что это невозможно - они это сделали.

Контрнаступление Красной Армии также наводило на размышления - да, Енаи не был искушен в искусстве ведения сухопутной войны, но его квалификации хватило на то, чтобы понять то, что блицкриг закончился. В сочетании с успешным перебазированием русскими промышленности на восток это значило одно - теперь исход войны будет решен не блицкригом, но затяжной войной. Нет, конечно, это совершенно не означало автоматически поражение Германии - в конце концов, Третий Рейх имел в своем распоряжении ресурсную базу практически всей континентальной Европы, лучшую в мире сухопутную армию, великолепные ВВС, сильный флот - но даже исход войны в России ныне отнюдь не был столь однозначен, как еще полгода назад. Для того, чтобы делать правильные выводы, надо было внимательно отслеживать ситуацию, ибо будущее создается сегодня.

Тогда, ранней весной 1942 года, адмирал счел возможным сделать свой ход - в той обстановке равновесия сил это вполне могло увенчаться успехом. Русские сумели сорвать блицкриг, начав затяжную войну, в долгосрочной перспективе невыгодную ни России, ни Германии - в этой ситуации предложение раздела 'британского наследства' объективно было выгодно и России, и Германии, и Японии. Енаи изрядно потрудился, формулируя свои предложения - и в конце концов, смог изложить вариант, в принципе устраивавший всех. Согласно этому варианту Германия получала Европу, Средний Восток и Африку; Советский Союз - Ближний Восток и Британскую Индию, с возможностью расширения советской зоны влияния на Балканах, включающей в себя черноморские проливы; Империя Восходящего Солнца - Дальний Восток, дополненный Цейлоном (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.). Такой раздел Евразии и Африки позволял и удовлетворить экономические и геополитические аппетиты всех трех Империй, и минимизировать вероятность конфликтов между ними, поскольку у них практически не оставалось серьезных пересечений интересов. Кроме того, начинал работать фактор 'переваривания' новых территорий, на что у всех участников раздела, по самым оптимистичным оценкам, должно было уйти не меньше сотни лет. Господин Сталин отнесся к сделанному предложению довольно благосклонно (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.) - благо, все приличия были неукоснительно соблюдены, предложения были проведены по каналам МИД, другое дело, каких трудов стоило Енаи и его сподвижникам добиться согласия армейцев на реализацию этого варианта - но все испортила непробиваемая русофобия Гитлера, подкрепленная категорическим несогласием значительной части промышленно-финансовых кругов, точнее, пробританской группировки.

Ну, а после событий второй половины 1942 года - первой половины 1943 года о реализации этого варианта речи быть уже не могло, это адмирал прекрасно понимал. Можно было только пытаться реализовать какие-то варианты договоренностей России и Японии - проблема была в том, что тут пересечения интересов были на каждом шагу. Так, русским были необходимы Курилы в качестве стратегического барьера, отделяющего их тихоокеанские владения от возможной агрессии, а, также, в качестве связующего звена, обеспечивающего стратегическую связность русского Дальнего Востока - но, Курилы были необходимы и стране Ямато, в качестве одного из важнейших районов рыболовства и северного форпоста Империи. Русским был нужен Сахалин, как единственный возможный для них источник нефти на Дальнем Востоке и важный район рыболовства - но, в таком же качестве он был нужен и японцам, с той разницей, что для них он не был единственным источником нефти. И, колоссальным 'яблоком раздора' в отношениях двух Империй была Маньчжурия - изначально для русских она была естественной продовольственной базой их дальневосточных владений, после того, как японцы вложили огромные средства в промышленность и сельское хозяйство Маньчжурии, она стала для них ценнейшим призом, способным окупить даже тяжелую войну; Япония же, ни при каких обстоятельствах не могла добровольно отдать вторую, после Метрополии, промышленно-продовольственную базу Империи. Подготовленная сторонниками договоренности с СССР миссия принца Коноэ, имевшая целью достижение долгосрочного соглашения с Россией, гарантирующего его нейтралитет ценой пакета частных уступок со стороны Японии, была отвергнута Сталиным, отказавшимся принять принца Коноэ в качестве специального посланника Тэнно (в РеИ такая попытка предпринималась японцами дважды - в 1943 и 1945 годах; оба раза Сталин отказался принять Коноэ. В.Т.).

Таким образом, и адмирал Енаи, и его сторонники в руководстве Флота, и здравомыслящая часть придворной аристократии, и неохотно признающая их правоту часть генералитета оказались в стратегическом тупике, выхода из которого не просматривалось. Экономическая мощь США медленно, но верно переламывала ход войны - и ни таланты флотоводцев Империи, ни беспримерная доблесть ее моряков не могли предотвратить поражение. Не удавалось даже обеспечить нейтралитет СССР - хотя, Енаи прекрасно понимал то, что это лишь отсрочит крах Империи, но не предотвратит его. Единственной возможностью хоть как-то уравнять шансы был союз с русскими и их новыми вассалами-немцами.

Енаи мысленно улыбнулся - еще год назад представить себе такое можно было, разве что допившись до алкогольных галлюцинаций.

Но сейчас надо было обеспечить Империи в целом и клану Сацума, в частности, наилучшие стартовые условия для будущих переговоров. Енаи был полностью согласен со своими армейскими оппонентами в одном - переговоры, неважно, с русскими или американцами, сможет вести только доказавшая свою силу Япония; если же Империя будет разгромлена, ей просто продиктуют условия капитуляции - и на этом все кончится навсегда, или, в самом лучшем случае, надолго.

Сделать это можно было только одним способом - доказав делом силу Императорского Флота, его способность если не выиграть сражение у сильнейшего врага, так хотя бы свести его вничью, что уже было немало. Но, в этом случае, было невозможно обойтись без современных вооружений - а закупить их было возможно только у русских. Таким образом, дальнейший торг был возможен только в частностях - надо было или соглашаться на условия 'Иванова', или констатировать неизбежность разгрома Флота американцами, поскольку Енаи было очевидно, что при таком количественном и качественном превосходстве, которое американцы будут иметь к началу битвы за Марианские острова, вопросы заключаются лишь в том, будут ли уничтожены только гарнизоны, дислоцированные на Марианах, вкупе с палубной авиацией Мобильного Флота, или же к списку потерь Империи добавятся еще и корабли Мобильного Флота; и, какими будут потери американской палубной авиации и десантников - умеренными или умеренно тяжелыми?

Еще одной важной текущей задачей адмирал считал сбор максимально возможного объема информации о командовании советского флота. Характеристики кораблей и самолетов, их количество и качество были очень важны в современной войне - но, при сопоставимых количестве и качестве техники у противников все решало качество людей, управлявших этой техникой. И, очень важно было качество адмиралов - Мицумаса-сан был целиком и полностью согласен с Наполеоном в том, что 'Стадо баранов под командованием льва победит стаю львов под командованием барана'.

Будучи воспитан в британской традиции, перенятой Императорским Флотом, Енаи привык оценивать адмиралов, своих и чужих, в системе 'каре тузов' (в свое время было принято считать успехи лучшего адмирала всех времен и народов, Горацио Нельсона, следствием его личных качеств - т.н. 'каре тузов', которые делали флотоводца гением. Первый туз - качества яркого лидера, способного завоевать преданность подчиненных, вплоть до того, что они добровольно пойдут за своим адмиралом на смерть. Второй туз - наличие нестандартного мышления, не просто высокий интеллект, но, искра гения. Третий туз - способность и готовность выслушать подчиненных, учесть их мнение в своих расчетах. Четвертый туз - агрессивный, наступательный характер. В.Т.).

С точной информацией было плохо - основным ее источником были немцы, активно воевавшие с русскими, но, кое-какие выводы можно было сделать.

Русский морской министр, адмирал Кузнецов, насколько можно было судить, точно обладал тремя тузами из четырех - было известно, что он пользуется почти абсолютным авторитетом у подчиненных; тот факт, что он приблизил к себе таких ярких, неординарных людей, как Алафузов, Галлер, Степанов, свидетельствовал о том, что он готов прислушиваться к мнению умных подчиненных; эпизод с потоплением 'Балеареса' был убедительным доказательством его агрессивности. Не очень было понятно, как у него обстоят дела с гениальностью - нет, человек, сумевший ввести русский флот из числа третьеразрядных флотов в элитный 'клуб' перворазрядных флотов, бесспорно, был очень умен, но, было неясно, является ли он гением морской войны.

Очень сильным адмиралом, похоже, был командующий Северным Флотом Головко - хотя было не вполне понятно, на чей счет следует записывать одержанные русскими блестящие победы, самого Головко или таинственного адмирала Лазарева. Но, во всяком случае, Головко мог смело претендовать на три туза из четырех - из сведений, собранных немцами, было точно известно об его авторитете среди подчиненных; наличие среди его подчиненных таких фигур, как Зозуля и Лазарев, совершенно точно не являвшихся покорными исполнителями, свидетельствовало о его способности находить общий язык с волевыми, умными людьми, бывшими в его подчинении; ну а его агрессивность могли бы засвидетельствовать моряки Арктического флота Германии - по крайней мере, те, кому повезло остаться в живых. Неясным оставался вопрос с его гениальностью - но, адмирал Головко, несомненно, был весьма умен.

Еще одним, как минимум, предельно серьезным противником, был загадочный адмирал Лазарев. В лучшем для Императорского Флота случае, Лазарев располагал тремя тузами из четырех - было точно известно о его абсолютном авторитете среди подводников-североморцев, переходящем в безоговорочную преданность; при этом, были сведения, что он не просто учит других офицеров-подводников, но и всегда готов их выслушать; его агрессивность подлежала сомнению еще в меньшей степени, чем агрессивность Головко - свидетелями могли быть души немецких моряков с потопленных им кораблей и субмарин.

В худшем же случае все было очень плохо - если нестандартная тактика русских, заключавшаяся во взаимодействии надводных кораблей и эскадренной субмарины, была детищем Лазарева, не говоря уже о том, что если он был не просто исполнителем планов, реализация которых закончилась разгромом двух флотов Рейха, но, одним из их авторов, то суть Лазарева можно было определить двумя словами - русский Нельсон.

Адмиралу Енаи не раз доводилось смотреть смерти в глаза, и, более того, он отлично знал на собственном опыте, что такое ответственность одного из руководителей Флота перед Тэнно и Империей - но, его душа холодела при мысли, что Императорскому Флоту придется противостоять пусть и значительно более слабому врагу, но, идущему в бой под флагом, перефразируя Сунь Цзы, совершенного флотоводца.

Этот человек был, пожалуй, самой непонятной картой в том пасьянсе русской военной элиты, который многократно раскладывал в своих мыслях адмирал Енаи. Если Жуков и Рокоссовский, Конев и Василевский, Кузнецов и Головко были вполне понятны Енаи, то Лазарев оставался загадкой. Версия, согласно которой Лазарев и его люди были бывшими участниками Белого движения, вызывала у опытного разведчика, прекрасно знающего реалии Советской России, искренний смех - вероятность того, что бывших политических противников подпустили бы к самому секретному проекту русского Флота ближе, чем на дальность прицельного выстрела из орудия главного калибра линкора 'Ямато', равнялась нулю, не говоря уже о том, чтобы стали там главными действующими фигурами. Версия, согласно которой Лазарев был офицером русской морской разведки, на первый взгляд, была значительно более убедительной - но, только на первый, поскольку все крупные фигуры из числа подчиненных вице-адмирала Воронцова были отлично известны разведке Императорского Флота, равно как и остальным ведущим морским разведкам мира, и, Лазарева среди них не было. Версию, по которой, такую работу доверили кому-то из среднего звена русских разведчиков, Енаи не собирался рассматривать даже в шутку - это было невозможно, такое могут доверить только самому доверенному из числа заслуженных и многократно проверенных. Среди таковых, неважно, строевиков, штабистов, разведчиков - Лазарева не было. Офицер связи Императорского Флота при разведке Кригсмарине еще в 1943 году, после передачи немцами информации по 'делу 'Моржихи'', докладывал о беспрецедентных поисках, предпринятых германской морской разведкой - немцы перетрясли свои досье и захваченные ими архивы французов, обратились за помощью к японцам, итальянцам и испанцам, целенаправленно допрашивали пленных морских офицеров и эмигрировавших моряков Российского Императорского Флота - никаких следов красного адмирала Лазарева не было, рассказывали ему его друзья за очередной бутылкой коньяка или шнапса, словно он вынырнул со своим чертовым подводным крейсером посреди северной Атлантики.

Немцы возлагали большие надежды на помощь испанцев - действительно, логично было предположить, что Лазарев попал в число особо доверенных людей Кузнецова в те времена, когда тот, под 'скромным' псевдонимом дон Николас Лепанто, не покладая рук, помогал Республике, заработав искреннюю ненависть франкистов, вместе со столь же искренним уважением. Агентура Франко буквально лезла из кожи, пытаясь отплатить дону Николасу за потопление одного из двух современных тяжелых крейсеров, 'Балеареса' - и, разумеется, тщательно отслеживала все его окружение. Нет, никого похожего не обнаружилось.

В отличие от своих учеников, рвавшихся устроить охоту за техническими секретами 'Моржихи', адмирал Енаи понимал бессмысленность этой затеи. Допустим на секунду, разведке Флота удастся добыть весь комплекс технической документации по русскому подводному крейсеру - нет, понятно, что это абсолютно невозможно и потому, что данный комплекс документации составляет не один эшелон чертежей, технологических карт и прочей научно-технической документации, и потому, что все реальные подходы к этим секретам намертво перекрыты советской контрразведкой, так что таковая попытка приведет лишь к провалу не столь уж многочисленной агентуры морской разведки - элементарный анализ показывал, что адаптация русских технологий к японскому судостроению займет никак не менее двух лет, и, не менее трех лет уйдет на строительство более или менее ухудшенного аналога 'Моржихи', то есть, в самом лучшем случае, при невероятной милости Богов, теоретически Империя смогла бы получить некий аналог 'Моржихи' в 1948 году. Затем адмирал поинтересовался у своих учеников, как они оценивают шансы Империи продержаться до 1948 года - естественно, выказать себя законченным идиотом в глазах Учителя не захотел никто.

Единственным шансом на выстраивание Игры, способной предотвратить гибель Империи Восходящего Солнца, старый разведчик считал ставку на людей, никак не на технику - и ключом к такой игре было знание процессов, происходящих среди группировок власть имущих в СССР. К сожалению, такой информации катастрофически не хватало - сталинский Советский Союз был не в пример более закрытой страной, чем Российская Империя.

Надо было знать и позицию русских хозяйственников, и руководства советской тайной полиции - также, очень важно было знать, какие варианты предпочтительны для Красного Императора.

Так что выбора у адмиралов Империи не было.

- 'Иванов'-сама, я хочу предложить Вашему вниманию следующий вариант - вежливо, но с должной твердостью, произнес Енаи - мы согласны на указанные Вами цены применительно к ФВ-190 и двигателям БМВ-801; первую поставку Флот оплачивает каучуком; относительно выбора управляемых крылатых ракет или головок самонаведения мы определимся в течение двух-трех дней; что же касается формы оплаты дальнейших поставок, этот вопрос мы решим позже.

- Мицумаса-сама, позвольте мне выразить согласие с предложенным Вами вариантом - вежливо согласился 'Иванов'.

- Что же касается сроков поставки самолетов и двигателей - мы готовы начать поставки через три недели, если Вас устроит приемка товаров в Нагасаки - сообщил 'Иванов', помня полученные им инструкции, гласившие, что появление японцев в советских портах крайне нежелательно - настолько, что, чтобы избежать этого, Сталин приказал выделить дефицитный торговый тоннаж.

- Нас это полностью устроит - охотно согласился Енаи, отлично понявший подоплеку советского предложения.

После теплого прощания 'Иванов' отбыл в неприметную гостиницу, предназначенную для постоя высших чинов Флота - а адмиралы занялись обсуждением текущих проблем.

- Мицумаса-сама, как Вы считаете, не вышел ли данный вопрос за рамки компетенции Флота? - поинтересовался Нагано, весьма прозрачно намекнув и на грядущие сложности, и, на возможный путь их разрешения.

- Мне вспоминается, Осами-сама, что Коити-сама (маркиз Кидо В.Т.) приглашал меня на чайную церемонию; думаю, что не ошибусь, если предположу, что он будет рад видеть Вас своим гостем - Енаи был на редкость прямолинеен для японца, хотя, в данном случае это было простительно - тяжелейшие переговоры до предела вымотали старого адмирала; а, ведь это было только началом.


Визит к маркизу Кидо.

Вечером того же дня, гостиная в доме маркиза Кидо. Присутствуют лорд-хранитель печати, самый доверенный из советников Микадо, маркиз Коити Кидо, адмиралы Мицумаса Енаи и Осами Нагано.

После ритуального чаепития адмирал Енаи подробно доложил советнику Тэнно о проведенных переговорах и высказал свои соображения по данному поводу.

Маркиз Кидо задумался. Новости были не самыми приятными, но за последние два года маркиз отвык от хороших новостей - блестящий государственный деятель, один из лучших умов Японии, он слишком хорошо понимал, что даже самые блестящие победы Флота и Армии не могут повлиять на подавляющее экономическое превосходство США. Называя вещи своими именами, они лишь оттягивали неизбежное поражение. Можно было лишь сожалеть о том, что популярная в определенных кругах в середине 30-х годов идея оси Берлин-Москва-Токио, при Италии в качестве младшего партнера, не состоялась из-за зоологической русофобии Гитлера. Имея в своем распоряжении большую часть экономического потенциала Евразии и выгодное стратегическое положение, три великие державы спокойно могли осуществить раздел британского и французского 'наследства'. Что же касается США, то, в лучшем для Америки случае, ей бы пришлось умерить свои аппетиты Западным полушарием. Альтернативой этому стала бы ожесточенная морская война в Атлантическом и Тихом океанах, с превосходящими силами евразийских держав. Впрочем, жалеть о прошлом было глупо - сейчас надо было искать варианты, позволяющие ограничиться поражением Империи, не переходящим в абсолютный погром.

У маркиза были прекрасные источники информации, позволяющие знать настроения в высших кругах западных держав - японские финансисты, работающие в Банке Международных Расчетов, присылали ему подробные отчеты о беседах с коллегами.

Вкратце суть этих отчетов можно было выразить в нескольких фразах. В Великобритании хватало людей, по-прежнему сожалевших о расторжении очень выгодного для обеих островных Империй союзного договора 1902 года, но экономическое положение Британской Империи исключало любые попытки самостоятельной игры с Японией. Франция погрязла во внутренних проблемах - проведение ей самостоятельной политики в ближайшие годы было невозможно. Самостоятельная политика Германии, по понятным причинам, исключалась. Ватикан, как обычно, вел сеанс финансовой 'игры на нескольких досках' - договорившись с русскими о согласованной политике в Европе, иерархи РКЦ отнюдь не разрывали налаженных контактов с Ротшильдами и Рокфеллерами. Американцы были откровенны - сожалея о выгодной торговле, имевшей место в прошлом, они прямо говорили и об абсолютных гарантиях, страхующих их от повторения нынешней войны, и о необходимости компенсировать понесенные убытки, и о рынках сбыта американских товаров. Можно было торговаться о второстепенных условиях, но ключевые моменты не подлежали обсуждению.

Решительно непонятно было, чего хочет Россия - нет, в данный момент русские явно хотели ослабить пока еще союзника, попутно заработав денег на поставках Империи, но их стратегические цели оставались неясными. Возможно, что адмирал Енаи был прав - господин Сталин собирался определиться с целями Советского Союза, исходя из хода событий.

Излюбленная в некоторых военных кругах теория об игре на противоречиях между Америкой и Советской Россией вызывала у маркиза неприкрытый скепсис - да, теоретики из армейского Генштаба и штаба Квантунской армии были правы в том, что интересы Америки и России были диаметрально противоположны: Америка была заинтересована в Японии в качестве стратегического барьера, запирающего русских на севере Тихого океана, в то время как России была нужна Япония, являющаяся их передовой позицией, защищающей материковые владения Красной Империи, и форпостом, используя который, русские могли бы начать продвижение к центру и югу Тихого океана. Но было неясно, из чего они делали вывод о заинтересованности Америки и России в сильной Японии.

Для начала, было совершенно непонятно, почему сторонники этой теории считают, что русско-американские противоречия в ближайшее время обострятся до такого уровня, что обе стороны начнут искать союза с Империей - или, по крайней мере, что они дойдут до грани военного конфликта между США и СССР до падения Японии, а не после того. В первую очередь, конечно, это касалось США - получалось, что США простят Японии Перл-Харбор, сохранят ей значительную часть ее нынешних возможностей, ради борьбы с СССР. Маркиз хорошо разбирался в реалиях Америки - он понимал, что если руководство США сойдет с ума настолько, чтобы принять этот, отдающий шизофренией, вариант в качестве основного, то, ему, как минимум, гарантирован тяжелейший внутриполитический кризис.

Не вызывало сомнения то, что янки с удовольствием будут использовать японцев в качестве 'пушечного мяса' - с тем большим, подозревал маркиз, что они не пошли на конфликт с Россией из-за Германии. Американские финансисты не скрывали своего глубочайшего недовольства по поводу того, что русским досталась вся Германия, доходя до открытых сожалений, что союзники не могут выбить Красную Армию из Центральной Европы. Это был ключевой момент - русские настолько сильны в сухопутной войне, что союзники, при всем их экономическом превосходстве, не рискнули схватиться с ними за столь важный для них приз, как Германия. Конечно, свою роль играло и то, что мгновенно переключить пропагандистскую машину было возможно - но не добиться требуемого результата; проще говоря, американцев можно было убедить в том, что 'русские вовсе не хорошие, а очень плохие парни', но для этого требовалась пара-тройка лет. Еще очень важно было то, что единственной гарантией реальной независимости для Японии было господство на море в западной части Тихого океана - а возможное использование японцев в качестве современного аналога сипаев плохо соотносилось с реальной независимостью, скорее, наоборот. Да из требований американцами гарантий невозможности повторения нынешней войны автоматически следовала, как минимум, ликвидация Императорского Флота в качестве реальной силы и переход тяжелой промышленности Империи под контроль янки, как максимум - превращение Империи в островное подобие Сиама.

Что же касалось русских поставок, то русские предложили боевые самолеты, средства ПВО и систему, рассчитанную для поражения тяжелых боевых кораблей. Заинтересованность русских в ослаблении США и зарабатывании денег была видна невооруженным глазом - но в этом маркиз видел и шанс для Империи Восходящего Солнца. В отличие от генералитета он не рассчитывал на то, что удастся измотать Америку настолько, что элита США сочтет подписание почетного для Японии мира менее затратным, чем доведение войны до победного конца - для этого Коити Кидо слишком хорошо знал внутреннее положение США. В случае подписания такого мира США получали не только потерю значительной части капитализации своей экономики, что существенно повышало вероятность рецидива Великой Депрессии, подкрепленного массовым недовольством населения. Маркиз в совершенстве владел английским языком, и, в частности, знал американскую поговорку 'Победа, это когда все солдаты врага убиты - а все вещи в его доме разбиты и переломаны'. Применительно к Германии и Италии даже американская пропаганда не могла объявить США победителем, чересчур уж убедительна и широко известна была роль русских; Франция, по ряду причин, не годилась на роль полноценного врага; так что единственным врагом, победа над которым могла подтвердить авторитет правящих кругов США, оставалась Япония. Но, в случае упорного и эффективного сопротивления появлялся шанс выторговать чуть лучшие условия - это было немного, но приходилось обходиться имеющимся.

Еще одним выводом, сделанным маркизом из русского списка предлагаемых поставок, было то, что русские, во всяком случае, пока, не собираются вести широкомасштабных операций на море - это было пусть и небольшим, но облегчением. Это нисколько не отменяло русскую угрозу континентальным владениям страны Ниппон, но, все же, было чуть лучше угрозы совместного русско-американского десанта.

Маркиз Кидо решился.

- Господа адмиралы, завтра утром я еду во дворец - и буду молить Божественного Тэнно благосклонно одобрить предложение столь преданных его слуг, как Вы, всегда безупречно служивших ему - вежливо проинформировал гостей Коити Кидо.

- Мы счастливы служить Божественному Тэнно - и бесконечно благодарны Вам, Коити-сама, за Вашу бесценную помощь - на правах старшего поблагодарил хозяина адмирал Енаи - у него были все основания быть очень довольным результатами визита, поскольку маркиз Коити Кидо был одним из очень немногих людей, к чьим советам внимательно прислушивался Император, так что его обещание помощи было почти стопроцентной гарантией успеха.

Хозяин и гости обменялись глубокими, выверенными до миллиметра, поклонами, означавшими не только взаимное уважение, но расположение собравшихся друг к другу.

- Я немедленно сообщу Вам, господа, о результатах аудиенции, которой, надеюсь, удостоит своего скромного слугу Божественный Тэнно - на прощание сказал Кидо.

Послесловие первое.

Утро следующего дня, личный кабинет императора Хирохито. Присутствуют император и лорд-хранитель печати, маркиз Кидо.

После чашки чая со сладостями, которой Тэнно неизменно угощал, пожалуй, самого близкого для него человека, после супруги и детей, началось обсуждение текущих дел.

Маркиз доложил Тэнно о ведущихся переговорах - и, высказал свое мнение, почтительно рекомендовав императору одобрить закупки вооружения у СССР, для чего следовало приказать министерству финансов выделить необходимое количество золота.

- Это понятно, Коити-сама - кивнул монарх - если у нас появилась хотя бы тень шанса на относительно благополучное окончание войны, ее надо использовать. Если нам удастся использовать этот шанс, то золото станет ничтожной платой за успех, даже если нам придется отдать русским весь золотой запас Империи; если же Аматерасу не будет к нам благосклонна, то это золото ничему не поможет и ничего не спасет - так что жалеть, по сути, не о чем.

- Я, собственно, хотел обсудить с Вами другой вопрос - как Вы оцениваете эту комбинацию в свете наших внутренних раскладов?

Маркиз Кидо смотрел на своего повелителя - и снова чувствовал глубочайшее уважение не к живому Богу - символу Империи Ямато, а к уже не столь молодому, но неизменно мудрому и мужественному человеку Хирохито.

Маркиз сам был незаурядной личностью - и умел ценить мудрость и силу духа других людей. Хирохито было за что уважать - родившийся болезненнымребенком с замедленным восприятием, юный принц сумел закалить свое тело и развить интеллект. Да, к его услугам были сначала лучшие учителя Японии в знаменитой школе пэров (Гакусюин - школа, в которой учились дети высшей аристократии Японии, в т.ч. отпрыски императорского дома В.Т.), затем его образованием занимались лучшие ученые и военачальники Японии (это действительно так - Хирохито учился в т.н. Институте наследного принца; проще говоря, его учили по специальной программе, составленной для всесторонней подготовки будущего главы государства, лучшие профессора Токийского университета и высшие военачальники Империи В.Т.) - это так, но не зря еще в давние времена было подмечено, что 'Из вязанки соломы не сделать мудреца'.

На плечи совсем еще юного, двадцатилетнего принца лег тяжкий груз - ему пришлось стать регентом Империи, т.е. фактическим императором при тяжело болевшем отце (соответствует РеИ - у императора Есихито было не все в порядке с психикой; к началу 20-х его болезнь обострилась В.Т.); юноша принял этот груз в очень непростое время, когда положение дел в Империи оставляло желать лучшего - помимо обычной борьбы между Тесю и Сацума, страну сотрясали 'рисовые бунты', общество было весьма разочаровано неуспехом 'сибирской экспедиции' (так было принято выражаться в Японии того времени - переводя это выражение на разговорный русский язык, пожелавшая оттяпать русский Дальний Восток Армия Империи Ямато болезненно получила по чувствительным частям организма от сибирских партизан, так что вместо победоносного завоевания, с сопутствующими ему прибылями, получилась бесславная эвакуация экспедиционного корпуса, с очень серьезными для Японии убытками; так что разные группировки увлеченно сваливали друг на друга вину за провал В.Т.).

Воспитанный в классическом стиле, Хирохито, в отличие от многих других принцев императорского дома, все же не стал милитаристом, принципиально не желающим учитывать реалии - хотя при его воспитании и окружении стать таким было легко и просто - маркиз иногда с ужасом думал, что могло ждать Японию, окажись на престоле Тэнно, разделяющий идеи генерала Араки (лидер экстремистов из 'Кодо-ха' В.Т.). Конечно, Хирохито не был пацифистом - но, его систематическая поддержка усилий Кидо, старавшегося не допустить к реальной власти совсем уж безумных милитаристов, давала весомые результаты; при всей нелюбви маркиза к Тодзио и возглавляемой им 'квантунской' группировки, он признавал тот факт, что по сравнению с генералом Араки и графом Тэраути, возглавлявших 'молодых офицеров' из 'Кодо-ха', Хидэки-сама является разумным человеком, отдающим себе отчет в своих действиях.

Эти размышления заняли считанные доли секунды - и, никто не смог бы догадаться, глядя в непроницаемо-почтительные глаза лорда-хранителя печати, что он думает о чем-то кроме наиболее полного и точного ответа на вопрос суверена.

- Дзюсины (бывшие премьер-министры; в описываемое время, после смерти в 1940 году последнего гэнро (советники императора, в т.ч. и по вопросу назначения премьер-министра) эпохи Мэйдзи принца Сайондзи, выполняли функции гэнро В.Т.) испытывают сомнения в том, что достойный генерал Тодзио, без устали выполнявший свой долг перед Вашим Величеством, может и дальше выполнять свои обязанности с полной отдачей - почтительно сообщил маркиз - возможно, ему следует восстановить здоровье, подорванное неустанной службой Вашему Величеству. Этой точки зрения придерживаются достойнейшие принц Коноэ, барон Вакацуки, барон Хиранума и адмирал Окада (соответствует РеИ В.Т.). Конечно, не следует менять кабинет сейчас, когда Флот и Армия отдают все силы подготовке победоносного сражения за оборонительный периметр.

Император задумчиво кивнул - ничего нового маркиз ему не сообщил, если раньше 'группа четверых' расходилась во взглядах на желательные пути достижения мира, будучи солидарной в том, что Империи противопоказана затяжная война, то, после Мидуэя и Гуадалканала бароны Вакацуки и Хиранума встали на точку зрения принца Коноэ и адмирала Окада о плохой совместимости кабинета Тодзио с необходимостью заключения выгодного для Империи мира (соответствует РеИ В.Т.). Их нынешняя позиция была вполне понятна - если Флот и Армия выиграют сражение за Марианские острова, то можно будет продолжить неспешные закулисные маневры, имеющие целью достижение приемлемого для Империи мира с США и Великобританией; если же - нет, то дзюсины объединяться с целью скорейшего свержения кабинета Тодзио.

Позиция пятого дзюсина, адмирала Енаи (Мицумаса Енаи был не только признанным лидером Императорского Флота и бессменным куратором его спецслужб, но и одним из дзюсинов В.Т.), была неизменна - как до начала войны за Великую Восточную Азию он считал прямое столкновение с западными державами, без изменения стратегического баланса, для чего он считал необходимым заключение союза с Россией, самоубийством Империи, так и сейчас он придерживался той же точки зрения, разумеется, сменив средства достижения цели в соответствии с обстановкой. Его позицию, с некоторыми оговорками, поддерживали принц Коноэ и адмирал Окада; с большими оговорками, но, адмирал мог рассчитывать и на поддержку Хироты. Император вполне оценил стремление адмирала, имевшего право доступа к нему, сделать все в полном соответствии со строгими правилами японского политического искусства, для чего Енаи и обратился к маркизу Кидо.

Убежденным противником компромисса, как с западными державами, так и с Россией, был только седьмой дзюсин, генерал Абэ - единственный из дзюсинов, на неизменную поддержку которого генерал Тодзио мог твердо рассчитывать и в победе, и в поражении.

- Полагаю, что дзюсины одобрят любые действия, делающие победу Императорского Флота в грядущем генеральном сражении абсолютно неизбежной - заверил Кидо.

Хирохито слегка прикрыл глаза, показывая, что принял информацию к сведению - тут тоже все было очевидно, в случае победы 'группа четверых' могла продолжить свои дипломатические маневры, имея намного более выгодные позиции; близкий по взглядам к принцу Коноэ и адмиралу Окада, Хирота, давний сторонник варианта с разделом сфер влияния с Советским Союзом и Третьим Рейхом, не вошедший в 'группу четверых' исключительно по причине простонародного происхождения, наверняка поддержит принца и адмирала; генерал же Абэ поддержит все, что позволит укрепить позиции кабинета Тодзио.

Редкий случай, но данная комбинация могла получить единогласную поддержку дзюсинов.

- Сложнее с мнением почтенных Хидэки-сама и Кая-сама (министр финансов в кабинете Тодзио, Кая Окинори В.Т.) - продолжил маркиз Кидо - я не уверен в том, что они не сочтут данную комбинацию покушением на полномочия премьер-министра и министра финансов.

Император молча согласился с лордом-хранителем печати - естественно, эта комбинация, в случае успеха, не только резко усиливала позиции Сацума в вечном противостоянии японской политики, но и обеспечивала их руководству прямой канал связи с господином Сталиным, руководителем той самой страны, которую Тесю считали худшим врагом Империи. Позиция Тодзио по данному вопросу не составляла секрета - а его министр финансов, долгое время обеспечивавший связь деловых людей, занимавшихся освоением богатств Маньчжурии и Северного Китая в Империи, с командованием Квантунской армии, был настроен к Советской России едва ли не более непримиримо, чем сам Хидэки-сама (соответствует РеИ В.Т.).

- Очень жаль, что столь достойные слуги Хризантемового трона, каковыми являются Хидэки-сама и Кая-сама, могут, недостаточно понимая нужды Страны Божественных Шелковиц, сделать грядущую победу Империи чуть менее блистательной - недвусмысленно выразил свою волю Тэнно, понимавший и незаменимость победы при Марианах для дипломатического торга, и полезность прямого канала связи со Сталиным - но, полагаю, другие мои верные слуги смогут помочь им достойно выполнить свой долг перед Империей?

- С Вашего разрешения, Ваше Величество - низко поклонился Императору Кидо - я немедленно обращусь к дзюсинам с просьбой представить свои рекомендации по поводу данной комбинации; и, по получении таковых, почтительно предоставлю их на Высочайшее рассмотрение..

- Я всецело одобряю Ваши действия - согласился Хирохито, одобривший этот ход Кидо; действительно, если дзюсины, представлявшие интересы всех значимых группировок Империи, одобрят данную комбинацию, то Тодзио и Окинори будет просто некуда деться, они даже не смогут подать в отставку, поскольку сделать это накануне генерального сражения за оборонительный периметр будет даже не 'потерей лица', а бесчестием. Впрочем, если даже генерал Абэ будет против, результата это не изменит. Ну а после официального одобрения Тэнно рекомендации дзюсинов, премьеру и министру финансов останется только выполнить полученное распоряжение.

Послесловие второе.

Вечер того же дня, особняк барона Хиранума. Присутствуют: дзюсины - барон Вакацуки Рэйдзиро, адмирал Окада Кэйсукэ, Хирота Коки, принц Коноэ Фумимаро, барон Хиранума Киитиро, генерал Абэ Нобуюки, адмирал Енаи Мицумаса; почетным гостем высокого собрания был лорд-хранитель печати маркиз Кидо Коити.

Ритуальное вкушение чая - банальным чаепитием это назвать мог только гайдзин - продолжалось около часа.

Наконец, поставив чашку на изысканный столик, барон Хиранума, по праву хозяина открыл совещание.

- Господа, Мицумаса-сама стал автором некоего мероприятия, способного, вне всякого сомнения, улучшить положение Империи - сообщил Хиранума - его Императорское Величество желает получить наши рекомендации относительно данного мероприятия.

Подтекст был более чем прозрачен - Император неофициально одобрил подготовленную адмиралом Енаи комбинацию; несомненным сторонником Енаи был и могущественный маркиз Кидо. Дзюсинам предстояло все сделать в точном соответствии с правилами японской политики - т.е., официально все должно было выглядеть следующим образом: адмирал Енаи, подготовив свою комбинацию, вынес ее на рассмотрение остальных дзюсинов; после их одобрения, маркиз Кидо представил ее на рассмотрение Тэнно; после Высочайшего утверждения, эта комбинация становилась обязательной для исполнения кабинетом министров.

Непонятно было другое - почему все делалось в такой неприличной спешке? Согласно 'правилам игры', адмиралу следовало согласовать проект с коллегами индивидуально - и, лишь потом выносить его на общее утверждение; да и маркизу Кидо, в принципе, не следовало присутствовать на собрании дзюсинов.

Адмирал Енаи подробно изложил суть дела, ненавязчиво намекнув на крайний дефицит времени - этот проект следовало реализовывать немедленно, не теряя ни часа, или отказаться от него.

Дзюсины несколько смягчились - служение Тэнно извиняло вопиющее нарушение этикета, так что можно было переходить к сути дела.

- Господа, возможность сорвать наступление превосходящих сил американского флота на оборонительный периметр Империи оправдывает значительные затраты - высказался первым по праву знатности принц Коноэ - полагаю, следует рекомендовать Его Величеству утвердить проект Мицумаса-сама.

Устремления принца были понятны присутствующим - Коноэ рассчитывался с Флотом за неизменную поддержку, заодно пытаясь обеспечить начальные позиции для своего любимого проекта последнего времени, обеспечения нейтралитета СССР.

- Считаю необходимым присоединиться к мнению Фумимаро-сама - победа имперского оружия дороже всего золота мира - поддержал Коноэ адмирал Окада.

Никто из дзюсинов и не сомневался в том, что адмирал поддержит коллегу - удивительно было бы обратное.

- Считаю честью для себя присоединиться к мнению Фумимаро-сама и Кэйсукэ-сама - ожидаемо присоединился к Коноэ и Окада третий противник конфронтации с СССР, Хирота.

С ним также все было очевидно - гражданский премьер-министр имел существенные расхождения во взглядах и с 'группой контроля', и, с 'квантунцами'; налаживание отношений с СССР открывало возможность для Хирота вернуться в правительство.

Полагаю, что Мицумаса-сама сумел найти хорошую возможность усилить Императорской Флот перед решающим сражением - отказ от нее стал бы нарушением долга перед Тэнно - неохотно поддержал предложение адмирала Енаи барон Хиранума.

Позиция барона тоже была понятна - один из самых влиятельных политиков Империи из числа правых радикалов, основатель и председатель могущественного 'Общества основ государства', мягко говоря, не испытывал симпатий к Советской России, что дополнялось личными причинами, поскольку возглавляемому бароном кабинету пришлось уйти в отставку после поражения у Номонхана; также, убежденному милитаристу, неизменно пользовавшемуся поддержкой Армии, не нравилось неизбежное усиление Флота, прямо вырастающее из доверительного контакта с Советским Союзом. Все это было так - но ситуация была настолько критической, что следовало использовать любую возможность усилить позиции Империи.

- Считаю своим долгом поддержать усилия Мицумаса-сама, направленные на усиление Императорского Флота - конечно, затраты будут весьма существенными, но победа дороже любых затрат - высказался барон Вакацуки.

И его воззрения ни для кого не составляли секрета - умеренный политик, тесно связанный с деловыми кругами Японии, барон не пришел в восторг от того, что предполагается выплатить русским изрядную часть золотого запаса Империи; он вообще был сторонником примирения с западными державами - но деваться было некуда, о примирении c США возможно было говорить только с позиции силы, так что приходилось смириться и с контактом Флота с русскими, и с неизбежным сохранением кабинета Тодзио в случае победы в сражении.

- Воинская слава Империи дороже золота, поэтому я считаю своим долгом поддержать предложение Мицумаса-сама - сухо сообщил генерал Абэ.

Точка зрения признанного лидера англофильских кругов Армии, в свое время - категорического противника союза с Третьим Рейхом и Италией, также была известна собравшимся. Если бы у генерала была возможность отвергнуть проект адмирала Енаи, он сделал бы это с превеликим удовольствием - но, к его сожалению, мудрый адмирал Енаи сформулировал свое предложение так, что отвергнуть его в нынешних обстоятельствах, не попав в глупое положение, чреватое 'потерей лица', было невозможно. В самом деле, в покупке оружия, необходимого воинам Империи для битвы со смертельным врагом, пусть продавцом и выступает соседнее государство, чей нейтралитет весьма сомнителен, не только не было ничего недостойного самураев - наоборот, это было образцовым выполнением долга самурая перед Тэнно, препятствовать которому было, самое малое, глупо. Генерал, как и все остальные дзюсины, прекрасно понимал подоплеку этого предложения, но возразить ему было нечего - оставалось только утешать себя тем, что в случае успеха затеи моряков не только укрепятся позиции Империи, но и станет невозможным свержение кабинета Тодзио.

- Коити-сама, имею честь сообщить Вам, что дзюсины имеют честь единогласно рекомендовать Божественному Тэнно одобрить предложение Мицумаса-сама - официально, с должной торжественностью, сообщил лорду-хранителю печати принц Коноэ, выступивший от лица всех собравшихся по праву знатности - письменное решение будет готово в течение четверти часа.

- Я прошу достопочтенных дзюсинов принять мою, самую глубокую и искреннюю, благодарность за то, что они уделили частицу своей бесконечной мудрости, отвлекшись от срочных и важных дел - и занявшись предложением почтенного адмирала Енаи - почтительно поклонился собравшимся маркиз Кидо.

- Позволю себе не согласиться с Вами, Коити-сама - мы всего лишь выполняли свой долг перед Божественным Тэнно, а это не заслуживает благодарности - согласно этикету возразил Кидо барон Хиранума, по праву хозяина высказав мнение всех дзюсинов.

Кидо снова поклонился, всем своим видом выражая почтение советникам Тэнно, и, одновременно, свое несогласие с их нежеланием принять его благодарность.

Послесловие третье.

Поздний вечер того же дня, личный кабинет императора. Присутствуют император и лорд-хранитель печати, маркиз Кидо.

- Ваше Величество, имею честь доложить Вам, что дзюсины единогласно рекомендовали Вашему Величеству одобрить предложение адмирала Енаи - доложил маркиз.

- Выпейте чаю, Коити-сама, Вы сегодня очень устали - доброжелательно улыбнулся своему советнику император - и, расскажите, каков расклад среди моих генро.

Маркиз продемонстрировал свою покорность воле императора, отпив несколько глотков чая.

- Дзюсины барон Хиранума, барон Вакацуки и генерал Абэ одобрили предложение Мицумаса-сама только потому, что его невозможно было не поддержать, не 'потеряв лицо' - начал свой доклад с перечисления противников адмирала Енаи маркиз Кидо - но, если Флот потерпит поражение в генеральном сражении, то адмирала ждут очень нелегкие времена, поскольку эта комбинация немедленно будет поставлена ему в вину. Дело не только в золоте - им не нравится сама идея серьезных договоренностей с Советской Россией, а, на сегодняшний день, Мицумаса-сама является единственным человеком в Империи, у которого не просто есть прямой выход на господина Сталина, но, с которым господин Сталин готов вести серьезные дела.

- Если же Флот победит в битве за оборонительный периметр, эти дзюсины будут ждать серьезной ошибки адмирала, чтобы раздув ее, свергнуть его с вершин власти.

- Согласен с Вами, Коити-сама - задумчиво согласился монарх, в свою очередь, взяв в руку чашку с чаем - но, Вы точно уверены в том, что за этим эмиссаром, генералом 'Ивановым', стоит лично господин Сталин? Это не может быть игра какой-то группировки в русской Армии?

- Ваше Величество, после уничтожения группы маршала Тухачевского в Красной Армии просто нет группировки, способной вести игру такого масштаба - почтительно возразил маркиз - да и сам факт прибытия генерала 'Иванова', того самого человека, который от имени господина Сталина договаривался с фельдмаршалом Роммелем и его сподвижниками, служит убедительной 'верительной грамотой'.

- Очень на то похоже, что господин Сталин этим предложением начал зондаж на поле теневой дипломатии - своим предложением он показывает серьезность намерений, и, дает понять нам, с кем он согласен иметь дело. Ведь он не отправил русского посла просить аудиенцию у меня или принца Коноэ - хотя она была бы дана немедленно; нет, ничего подобного. Он сделал ставку на старые связи имперской военной аристократии - тех самых людей, с которыми Мицумаса-сама искал и находил общий язык почти три десятилетия назад.

- Полагаете, Коити-сама, это однозначный намек на то, что для России сейчас основой основ являются стратегические интересы, а не новомодные идеологические догмы? - Хирохито не столько спрашивал, сколько размышлял вслух.

- Ваше Величество, судя по тому, что сейчас происходит в Европе, и, в особенности, в Германии, коммунистические догмы сейчас являются ничем иным, как прикрытием возрождения Российской Империи - другое дело, что эта Империя не в пример могущественнее, чем при русских царях - высказал свое мнение Кидо - именно поэтому я считаю, что с русскими сейчас можно и нужно иметь дело - невозможно договориться с фанатичными большевиками, не признающими ничего, кроме мировой революции - но, две Империи вполне могут договориться о партнерских отношениях. В конце концов, при Вашем царственном деде Империя Ямато и Российская Империя договорились об устраивающем обе стороны разделе сфер влияния в Маньчжурии (Кидо имеет в виду договор 1907 года В.Т.). У господина Сталина еще в 30-е годы была устойчивая репутация реалиста - по крайней мере, в том, что касалось международных отношений (соответствует РеИ В.Т.); поэтому, я считаю необходимым не отвергать предпринятый им зондаж..

- Рискну выразить Вашу мысль короче, Коити-сама - грустно улыбнулся император - американцы предлагают нам безоговорочную капитуляцию, жизнь на их условиях - но, с потерей чести; поэтому имеет смысл выслушать предложения господина Сталина, хотя бы потому, что хуже уже не будет. Да и опыт немцев дает основания для некоторых надежд..

- Да, Ваше Величество - маркиз Кидо, грубо нарушая этикет, прямо посмотрел Тэнно в глаза - американцы предлагают нам выбор между смертью и жизнью без чести. Собственно, это трудно назвать жизнью - это существование животного или растения, ибо человек не может жить без чести. Насколько удалось выяснить нашим разведчикам, нечто подобное они готовили немцам: по плану Моргентау немцам предстояло сохранить физическое существование, заплатив за это всем, что делает их немцами - честью, воинской доблестью, научными достижениями, промышленным могуществом.

- Немцы нашли выход - Вы это хотите сказать? - спросил Хирохито - И Вы, в отличие от принца Коноэ не опасаетесь того, что господин Сталин планирует устроить у нас коммунистическую революцию?

- Да, Ваше Величество - прямо ответил Кидо - я не верю в то, что фельдмаршал Роммель или генерал-полковник Гудериан стали коммунистами. Еще меньше я готов поверить в то, что господин Сталин вдруг решил начать промышлять примитивным обманом - ведь в 30-е годы Советская Россия оказалась одной из очень немногих стран, которая всегда отстаивала свои стратегические интересы (соответствует РеИ В.Т.). Нет, он для этого слишком умен - он понимает, что репутация государственного деятеля, не делающего глупостей, не менее ценна, чем сильная промышленность, победоносная армия, или золотой запас. Не думаю, что ему нужна коммунистическая революция в Империи Ямато - в его интересах дружественная России страна Ниппон, способная стать опорой России на Дальнем Востоке, а не залитые кровью дымящиеся руины.

- Впрочем, у нас еще есть немного времени - мы сможем посмотреть на происходящее в Германии, и сделать нужные выводы, насколько господин Сталин склонен держать свое слово, данное врагам - закончил маркиз.

- Коити-сама, Вы упомянули о старых связях имперской военной аристократии - Вы не знаете, как обстоят дела со связями наших военных с бывшими немецкими заговорщиками? - осведомился император.

- Государь, насколько я знаю, самые тесные связи с прорусскими кругами германского генералитета поддерживают не армейцы, а моряки - ответил Кидо.

- Хорошо, Коити-сама - поручаю Вам встретиться с Мицумаса-сама, и, передать ему мое поручение, заключающееся в наведении подробных справок у немцев о заключенном ими с русскими соглашении - приказал монарх - нам надо хотя бы примерно знать, на что можно рассчитывать, договариваясь с Советской Россией. Или нет, я вызову его к себе завтра - и Вы поставите ему эту задачу в моем присутствии.

- Пока же отправляйтесь отдыхать - я вызову Хидэки-сама и Кая-сама на десять часов утра. Разумеется, мне понадобится Ваша неоценимая помощь.

Спокойной ночи, Коити-сама.

Спокойной ночи, Ваше Величество.

Послесловие четвертое.

Примерно тоже время, что и в предыдущем послесловии, дом генерала Тодзио. Присутствуют: премьер-министр Империи, генерал Тодзио Хидэки и дзюсин, генерал Абэ Нобуюки.

- Хидэки-сама, прошу Вас принять мои самые искренние извинения за то, что я осмелился побеспокоить Вас в столь неурочный час, прервав Ваш отдых - церемонно извинился генерал Абэ - единственное, что в самой малой степени может извинить мой непростительный проступок, это срочность доставленных мной известий.

- Нобуюки-сама, мой дом открыт для Вас в любую минуту дня и ночи - не может быть и речи о какой-то Вашей вине передо мной - заверил нежданного гостя заинтригованный генерал Тодзио - когда его поднял из постели слуга, сообщивший, что генерал Абэ просит немедленно его принять, первой его реакцией было искреннее удивление, перебившее даже раздражение от неурочного визита. Действительно, Нобуюки-сама, безупречно воспитанный самурай, грубо нарушивший элементарные правила этикета - это было нечто, плохо укладывающиеся в представления генерала Тодзио о жизненных реалиях. Особо интересно было то, что они принадлежали к враждующим группировкам генералитета - так что могло привести генерала Абэ в его дом?

Генерал Абэ сообщил новость - и, по мере изложения, сердце старого самурая покрывалось льдом. Сбывались его худшие опасения - адмирал Енаи начал свою игру с русскими, причем он ухитрился заручиться полной поддержкой маркиза Кидо, склонившего к поддержке Енаи самого Тэнно. Оставалось только вознести свою благодарность Богам за то, что корпоративная солидарность в душе Нобуюки-сама оказалась сильнее не только старой вражды, но и строжайших требований этикета.

- Нобуюки-сама, я не просто благодарен Вам за принесенные известия - я Ваш вечный должник - коротко сказал Тодзио, когда Абэ закончил свою речь.

- Это не стоит Вашей благодарности - я всего лишь исполнял свой долг самурая, имеющего честь служить Тэнно под знаменами Армии - возразил Абэ.

Старые противники обменялись взглядами, прекрасно поняв друг друга - старая вражда не была забыта, но корпоративная солидарность армейского генералитета перед лицом общего врага, командования Флота, была выше внутренних распрей, так что Тодзио и Абэ знали, что могут твердо рассчитывать на поддержку друг друга.

- Не смею дальше отнимать драгоценное время Вашего отдыха - вежливо поклонился Абэ - позвольте мне откланяться, время уже позднее.

- Позвольте, Нобуюки-сама, выразить Вам мою глубочайшую благодарность - ответно поклонился Тодзио - и не менее глубокое почтение, проводив Вас до машины.

- Не могу возразить Вам, в надежде хоть немного загладить мою безмерную вину перед Вами - теперь Абэ решил в мельчайших деталях соблюсти старый этикет.

После вежливого прощания, вылившегося в продолжение обмена взаимными любезностями, генерал вернулся в дом. Приказав слуге принести еще чаю, он погрузился в нерадостные размышления - понятно, что сорвать заключенную Енаи с русскими сделку уже невозможно; завтра его, вместе с министром финансов, вызовут во дворец, где ему будет отдан личный приказ Тэнно, основанный на рекомендациях дзюсинов.

Хидэки Тодзио было плевать на золото, он был бережлив, но не жаден, относясь к той категории людей, для которых деньги являются средством достижения поставленных целей, но, никак не самоцелью. Страшно было другое - Енаи и его сподвижники уже успели о многом договориться с господином Сталиным, если он пошел на то, чтобы поставлять вооружение, рискуя грандиозным международным скандалом. Сейчас надо было думать о срыве этих договоренностей, а не о судьбе нескольких десятков тонн золота.

Традиционный для японской политики вариант решения проблем такого рода, заключавшийся в убийстве ключевых фигур враждебной группировки, отпадал автоматически - во-первых, и Енаи, и Кидо, затевая эту интригу, не могли не понимать, что ставки в этой игре намного выше их жизней, поэтому их наверняка очень хорошо охраняли; во-вторых, убийство лидера Флота и доверенного советника Тэнно почти гарантировало начало гражданской войны между Тесю и Сацума, что, в текущих обстоятельствах, стопроцентно гарантировало гибель Империи.

Убивать эмиссара господина Сталина было бессмысленно, даже если бы его удалось обнаружить и пробиться к нему сквозь охрану - Красный Сегун просто пришлет новое доверенное лицо, вот и все.

Решение надо было искать в другом месте - и бывший шеф Кэмпейтай Квантунской армии (соответствует РеИ В.Т.) застыл в раздумье.

Умевший мыслить логически, он решил начать с начала - как, демоны ада, Енаи вышел на контакт со Сталиным?! Вариантов было ровно два - или адмирал использовал свои старые связи, наработанные еще в те времена, когда он был военно-морским атташе Империи в Петрограде и офицером связи Императорского Флота при адмирале Колчаке, во время его сибирской эпопеи; или он воспользовался своими немецкими связями, выйдя на Красного Сегуна через посредников. В первом случае ничего сделать было невозможно; во втором же, появлялся шанс посеять раздор между адмиралом и его немецкими друзьями. Этот шанс звали Рихард Зорге.

- Я займусь этим завтра, после того, как улажу все навалившиеся дела и текущие вопросы - решил генерал Тодзио - надо будет отдать соответствующий приказ министру внутренних дел, генералу Кисабуро Андо; несколько дней уйдет на соблюдение необходимых формальностей, связанных с необходимостью соблюсти необходимые формальности - и, все. И в любом случае, Вам, Мицумаса-сама, придется объясняться со своим немецким другом, генералом фон Хаусхофером, относительно смерти его ученика. А сейчас надо ложиться и постараться заснуть - завтрашний день будет тяжелым.

Послесловие пятое.

Утро следующего дня, императорский дворец, личный кабинет Тэнно. Присутствуют: император Хирохито, лорд-хранитель печати маркиз Коити Кидо, премьер-министр, генерал Хидэки Тодзио, министр финансов Кая Окинори. Чуть позже посетителем этого кабинета станет адмирал Мицумаса Енаи.

После неизбежных официальных приветствий и предложенного Тэнно чая, настало время перейти к делу.

- Господа, Мы очень озабочены подготовкой к генеральному сражению за оборонительный периметр Империи - официально сообщил монарх тему встречи - к нашей безмерной печали, промышленность не может снабдить Наших доблестных воинов нужным количеством оружия должного качества. К счастью, один из Наших верных самураев, достопочтенный адмирал Енаи, сумел договориться с гайдзинами о закупке необходимого оружия. Наши мудрые советники рекомендовали нам одобрить предложение доблестного и мудрого адмирала Енаи. Поэтому Мы отдаем Вам, господин премьер-министр, и Вам, господин министр финансов, Наш личный приказ - Вы должны, в течение нынешних суток, выделить из золотого запаса, находящегося в ведении министерства финансов, двадцать тонн золота в слитках. Их следует передать достопочтенному адмиралу Енаи. Вот текст моего личного приказа, господа.

Все было ясно - никакие возражения, разумеется, в форме самых верноподданных обращений, были невозможны. Решение было окончательным - его можно было только выполнять, со всем мыслимым рвением и точностью.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - склонился в глубоком церемониальном поклоне генерал Тодзио.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - повторил слова и поклон премьер-министра министр финансов.

- Я не сомневаюсь в том, господа, что Вы безупречно выполните мой приказ - император благосклонно наклонил голову - сейчас же я попрошу Вас немного подождать в приемной Мицумаса-сама, мне необходимо уточнить с ним некоторые детали - и Вы сможете немедленно приступить к выполнению приказа.

- Коити-сама, пригласите адмирала Енаи - вежливо попросил монарх, что было знаком большого благорасположения Тэнно к лидеру Флота.

Вежливо раскланявшись, премьер-министр и министр финансов покинули кабинет. В приемной они имели удовольствие обменяться приветствиями со своим смертельным врагом, после чего им пришлось ожидать его.

Тем временем, Мицумаса Енаи, после должных церемоний, вводился маркизом Кидо в суть дела. Выслушав поручение, данное лордом-хранителем печати в присутствии Тэнно, адмирал почтительно попросил разрешения высказать свои соображения по данному вопросу - и получил его.

- Я сочту честью для себя выполнить любое поручение Божественного Тэнно - начал адмирал с неизбежного предисловия - но, осмелюсь заметить, что, по моему недостойному мнению, корни этой истории лежат намного глубже, чем это принято считать.

- Почтенный господин фон Хаусхофер со времен великого Тэнно Муцухито предлагает к рассмотрению идею союза Германии, России и Империи Ямато против англосаксонских держав, с разделом между ними британского и французского 'наследства'. Его идеи вызвали определенный интерес не только в Германии и России, но и в Империи.

- Должен заметить, что у господина фон Хаусхофера есть ученик, пользующийся и его доверием, и, пользовавшийся доверием покойного генерала фон Шлейхера, весьма, впрочем, близкого к его Учителю.

Император и маркиз обменялись взглядами - трудно было не понять намеки адмирала, практически открыто говорившего о том, что у идеолога германского евразийства есть ученик, бывший доверенным лицом признанного лидера немецких военных-русофилов; тех самых русофилов, которые стали 'мотором' антигитлеровского заговора; русофилов, сумевших договориться со Сталиным. Впрочем, нетрудно было понять и то, на кого намекает Енаи.

- Мицумаса-сама, Вы хотите сказать, что следует сделать должный подарок достойному доверия посреднику, который поможет Империи получить нужные сведения, не 'потеряв лица'? - подыграл Енаи Кидо.

- Коити-сама, Ваша мудрость не знает себе равных среди подданных Божественного Тэнно - и уступает лишь Вашей доброте, поскольку это несказанно облегчит мне выполнение поручения, возложенного на меня Божественным Тэнно - ответил Енаи - лучше этого может быть только присовокупление к этому человеку недостойных подданных Божественного Тэнно, изобличенных в шпионаже на гайдзинов, ибо им не может быть места на священной земле Ямато.

Хирохито слегка прикрыл глаза - чего-то подобного он ожидал; но, в этой игре жизни Рихарда Зорге и членов его группы были меньше утренней росы на лепестках хризантемы, так что отдать их генералу фон Хаусхоферу было ничтожной платой за налаживание дублирующего канала связи со Сталиным.

- Полагаю, что Божественный Тэнно рассмотрит Вашу просьбу, Мицумаса-сама - официально сообщил адмиралу маркиз - впрочем, оба собеседника прекрасно заметили жест монарха.

- Я прошу разрешения удалиться, дабы иметь счастье приступить к исполнению приказа Божественного Тэнно! - отвесил церемониальный поклон адмирал Енаи.

- Действуйте, господин адмирал и дзюсин - и да пребудет с Вами благословение Аматерасу - подчеркнул широту данных Енаи полномочий и свое расположение к нему император, лично обратившись к нему.

- Слуга Божественного Тэнно счастлив выполнить его приказ! - снова склонился в глубоком церемониальном поклоне адмирал Енаи.

После соответствующих протоколу взаимных поклонов и прощания с маркизом Кидо, адмирал Енаи вышел в приемную Тэнно.

Тем временем, монарх возобновил беседу со своим доверенным советником.

- Насколько я помню всю эту историю с господином Зорге, не стоит пытаться передать его адмиралу обычным путем - есть возможность, что смертный приговор будет приведен в исполнение раньше - меланхолично заметил Хирохито.

- Ваше Величество, Вы полагаете, что следует прибегнуть к чрезвычайным мерам? - осторожно поинтересовался Кидо.

- Коити-сама, у Вас еще есть какие-либо иллюзии относительно генерала Кисабуро? Или, может быть, Вы питаете какие-то надежды относительно договоренности с Америкой - после того, что они готовили для Германии? - в голосе императора не было раздражения, только лишь усталость.

Маркизу Кидо оставалось лишь признать правоту своего монарха - действительно, генерал-лейтенант Кисабуро Андо, ныне занимавший должность министра внутренних дел Империи, был весьма яркой личностью даже на общем фоне армейского генералитета, ухитряясь органично сочетать занятия строевой службой и разведкой, разведкой и политикой. Он служил в строевых частях и Военном министерстве, занимался разведкой против США, находясь в должности военного атташе в Вашингтоне - но, в полной мере его таланты раскрылись после официального ухода в отставку с действительной службы. Талантливый разведчик, за время службы в Квантунской армии ставший признанным специалистом по 'русским делам', он поставил тайную войну против Советской России на новую высоту, создав в Маньчжурии молодежную организацию русской эмиграции 'Кио-Ва-Кай', системно занимавшуюся борьбой с СССР во всех областях, от агитации и пропаганды до агентурной разведки и диверсий (соответствует РеИ - 'Кио-Ва-кай' действительно профессионально занималась борьбой против СССР, от информационной войны до подготовки агентов и диверсантов; все сведения о генерал-лейтенанте Кисабуро соответствуют РеИ В.Т.). В 1940 году его таланты оказались остро необходимы 'квантунцам' в Метрополии - им требовался человек, способный создать противовес умеренным политикам внутри организованной принцем Коноэ взамен распущенных политических партий 'Ассоциации помощи трону'. Генерал Кисабуро с блеском выполнил поставленную задачу, снова подтвердив свою репутацию талантливого организатора и убежденного 'ястреба' - 'Молодежный союз' 'Ассоциации помощи трону' стал оплотом 'бешеных', успешно заменив в публичной политике распущенные праворадикальные партии. Впрочем, квалификации офицера спецслужб генерал тоже не потерял, доказав это успешно проведенной операцией по блокированию распространения информации в Японии о поражении Императорского Флота в битве у атолла Мидуэй. В 1943 году генерал Тодзио доверил верному сподвижнику одно из ключевых министерств Империи - министерство внутренних дел.

Что же касалось второго вопроса - маркиз прекрасно помнил представленный адмиралом Енаи весной этого года текст 'плана Моргентау'. Помнил он и свою первую реакцию на этот документ - если янки готовили такое 'будущее' немцам, которых американцы признавали равными им белыми людьми, то, что же ждет японцев?! Точного ответа на этот вопрос не было - но, ничего хорошего для своей страны и своей нации Коити Кидо не ждал, учитывая и тот факт, что немцы все же не нападали на США без объявления войны, устроив Америке 'День позора'. Предварительный зондаж косвенно подтверждал худшие опасения - американцы выдвигали предельно жесткие условия, при этом избегая обговаривать гарантии Японии; фактически, Империи предлагалось сдаться 'на милость победителя', и, это притом, что проявление янки милости к побежденным в принципе было под очень большим вопросом.

Помнил маркиз Кидо и реакцию своего Императора на 'план Моргентау' - внимательно прочитав представленный документ, Тэнно негромко сказал: 'Янки хотят убить Германию, соглашаясь при этом оставить жизнь некоторому количеству немцев'.

Конечно, встал вопрос о подлинности документа - адмирал Енаи заверил монарха своей честью, что документ подлинный; он честно сказал, что этот документ предоставлен ему его немецкими друзьями, которые ручаются за достоверность 'плана Моргентау', поскольку этот текст косвенно подтверждается отрывочными данными, добытыми из десятка независимых источников. Теснейшие связи адмирала с немецким генералитетом были 'секретом Полишинеля' для всех заинтересованных лиц - именно ему могли предоставить секретную информацию такого уровня, благо друзья у него были везде, в Генеральном штабе, абвере, ОКХ, ОКВ, ОКМ. Проще сказать, с кем у адмирала Енаи не было тесных связей - это было командование Люфтваффе.

Коити Кидо посмотрел в глаза своему Императору и увидел в них готовность идти до конца ради спасения страны - собственно, это не было чем-то новым, маркиз помнил, как в последние дни ноября и первые дни декабря 1941 года Тэнно, грубо нарушая все 'правила игры', прямо требовал продолжать переговоры с США до последней возможности, чтобы не упустить даже самый мизерный шанс на заключение мирного договора (соответствует РеИ В.Т.). Нынешний шанс, добытый благодаря усилиям адмирала Енаи, скорее всего, был единственным - и Император был готов на все, чтобы спасти стоящую на краю пропасти Страну Восходящего Солнца, поскольку именно в этом он видел свой долг.

- Ваше Величество, прикажете вызвать во дворец начальника тюрьмы Сугамо? - низким поклоном выразив свое почтение и преданность не живому Богу страны Ямато, но мужественному человеку Хирохито, осознающему предельность риска и ответственности перед страной, спросил Коити Кидо - сейчас титулы отошли на второй план, остались люди, готовые сделать возможное и невозможное для своего Отечества.

- Да, Коити-сама, Вы правы - согласился монарх - у меня ведь есть право помилования.

Через десять минут секретарь Тэнно сообщил потрясенному до глубины души начальнику тюрьмы Сугамо, что ему срочно следует прибыть во дворец - его вызывает к себе лорд-хранитель печати. Он также приказал начальнику тюрьмы принять все меры для сохранения этого вызова в полной тайне.

А, пока два человека, сделавших свой выбор, беседовали, обсуждая имеющиеся возможности.

- Насколько я понимаю, Коити-сама, адмирал не случайно сказал, что у всего этого очень старые корни? - микадо явно хотел еще раз оценить надежность связей Енаи.

- Ваше Величество, я не берусь оценить надежность русских связей Мицумаса-сама, поскольку почти ничего о них не знаю - прямо ответил маркиз - что же касается его германских контактов, то о них можно судить по косвенным признакам.

- Еще до подписания Версальского мира генерал фон Сект, человек, которому было поручено спасти германскую армию от полного уничтожения неизбежным мирным договором, начал работу над созданием тайного рейхсвера - немцы называли его 'черным рейхсвером'. Его доверенными людьми в этом были три офицера - Курт фон Шлейхер, Курт фон Хаммерштейн-Экворд, Эйген Отт. Первый впоследствии стал военным министром и, ненадолго, канцлером Германии - в 1934 году он, вместе со своим ближайшим помощником, начальником абвера, генералом фон Бредовым, был убит эсэсовцами по приказу Гитлера, поскольку он был самым опасным для фюрера человеком в немецкой армии, даже не только лидером русофилов, а лидером всех противников нацистов. Второй тоже прекрасно известен - нам точно известно, что генерал-полковник фон Хаммерштейн-Экворд был последовательным противником нацистов, сторонником союза с Советской Россией; он умер в апреле прошлого года, но, оба его сына, боевые офицеры, были активными участниками антигитлеровского переворота; его же ближайший друг и единомышленник, генерал фон Штюльпнагель, являлся одним из руководителей заговора. В живых остался только генерал-майор Эйген Отт - посол Германии при правительстве Вашего Величества (соответствует РеИ В.Т.).

- Все эти достойные офицеры попросту следовали проложенному задолго до их рождения Пути - Пути, целью которого является союз Германии и России - констатировал император - ведь генерал фон Сект просто модифицировал старую идею союза Германской и Российской Империй в идею союза Веймарской Германии и Советской России.

- Да, Ваше Величество - поклонился маркиз - это старая идея союза континентальных Империй против атлантических Держав. На рубеже прошлого и нынешнего веков она была изменена господином фон Хаусхофером - теперь речь шла не только о противостоянии континентальных держав англосаксам в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной Азии, на просторахАтлантического и Индийского океанов, но и в великой Восточной Азии и на просторах Тихого океана. Он побывал в стране Ямато - и счел ее 'островной Державой с континентальным мышлением' (подлинное определение Карла фон Хаусхофера В.Т.), куда более близкой Германии и России, чем англосаксам. Достойные самураи, общавшиеся с господином фон Хаусхофером, сочли, что, несмотря на то, что он рожден гайдзином, он является истинным самураем по духу (соответствует РеИ В.Т.).

- Собственно, его слова весьма близки к истине - заметил Тэнно - наши интересы лежат в Великой Восточной Азии, значительная часть которой находится на материке; нам нужна не столько система мировой торговли, созданная англосаксами, сколько замкнутая, самодостаточная Империя. В этом мы действительно ближе к немцам и русским, чем к англичанам и американцам.

- В 20-е годы постепенно становится известной такая фигура, как господин Зорге - продолжил маркиз - человек со многими лицами. Ученик генерала фон Хаусхофера, он пользуется расположением генерала фон Шлейхера. Он живет в Германии и России, перебравшись туда в 1926 году, пишет сочинения коммунистического толка, но, одновременно является постоянным автором журналов, близких к его Учителю и господину фон Шлейхеру (соответствует РеИ В.Т.). Эти журналы никак нельзя назвать коммунистическими, поскольку там обсуждаются и пропагандируются идеи союза Держав Евразии, но не идеи мировой революции. В 1930 году он перебирается в Китай - в это время попавший в опалу на родине генерал фон Сект является главным военным советником господина Чан Кай-ши. В 1936 году, вскоре после смерти генерала, он переезжает на благословенную землю Империи Ниппон - здесь ему покровительствует германское посольство и командование Флота. В Германии идет настоящая охота на коммунистов, тщательно проверяют всех граждан Германии, просто приезжавших в Советскую Россию, не говоря уже о тех, кто жил там постоянно; в Империи Ямато членство в коммунистической партии наказывается смертной казнью - а господин Зорге живет в свое удовольствие, пользуясь покровительством значимых особ, которых нельзя заподозрить ни в наивности, ни в симпатиях к коммунизму.

- Но самое интересное начинается позже - генерал-майор Отт, сразу после назначения его послом (сначала генерал был военным атташе В.Т.), назначает господина Зорге пресс-секретарем германского посольства - продолжил Кидо - и, что не менее интересно, армейская Кэмпейтай берет господина Зорге в разработку только после ослабления позиций принца Коноэ - собственно, аресты членов группы начались за неделю до отставки кабинета принца Коноэ, сам же господин Зорге был арестован в день отставки Его Высочества (соответствует РеИ. В.Т.). Адмирал Енаи использует все свои возможности для того, чтобы воспрепятствовать официальной передаче дела Зорге в ведение армейской Кэмпейтай - и генерал Тодзио вынужден согласиться на то, чтобы это дело вело министерство внутренних дел и прокуратура. А дальше начинается самое интересное - господин Гитлер лично требует передачи господина Зорге Германии, но руководство Флота занимает принципиальную позицию, и, господину Гитлеру приходится удовлетвориться выражением официальных сожалений о невозможности такой выдачи.

Монарх и его лорд-хранитель печати обменялись понимающими улыбками - нет, конечно, они ни на секунду не верили в причастность адмирала Енаи и принца Коноэ к работе на ГРУ; равно они и не верили в то, что группа Зорге занималась обычным шпионажем. Разговоры о шпионаже были прикрытием куда более серьезных вещей - сторонники союза Германии, России и Японии решили повернуть события таким образом, чтобы сам ход событий подтолкнул евразийские Державы к заключению формального союза, раз уж им не удалось сначала заключить союз, а потом приступить к переделу миру.

Для себя Тэнно признавал логичность союза с Россией. Имея подготовку офицера Генштаба, он понимал бредовость идей, изложенных в 'Меморандуме Танака' - хорошо, допустим, мы 'скрестим мечи с Россией на полях Маньчжурии', более того, сумеем победить ее с относительно небольшими потерями, а дальше что? Наступать на Иркутск - или, как договаривались иные, явно злоупотребившие саке, 'ястребы', до Урала? Кадровые офицеры должны были понимать, чем закончится такой поход, при очень ограниченных возможностях снабжения наступающей группировки - участь Великой Армии Наполеона будет не худшим вариантом! Другим вариантом была идея отторжения у России Приморья и Забайкалья - военная разведка даже начала консультации с принцем Кириллом о возможности его коронации в качестве монарха 'Сибирь-го', но у него хватило ума отказаться (соответствует РеИ В.Т.) - армейские 'ястребы' так и не поняли двух простых вещей: во-первых, в Приморье и Забайкалье нет жизненно необходимых Империи ресурсов, во-вторых, Бисмарк был прав, сказав, что 'русские всегда приходят за своими долгами', так что, начиная с момента отторжения у России ее территорий, ответный удар с Севера становился лишь вопросом времени! Говорить об ограниченности ресурсов Империи с 'ястребами' было бесполезно - они принципиально не желали понимать экономические реалии, заключавшиеся в том, что Империя могла позволить себе воевать на одном фронте, причем, недолго. Но, наличие могущественного союзника на континенте - а, лучше двух - меняло все! Имея обеспеченный тыл на материке, Империя могла сосредоточить свои ресурсы на морском театре - и, получать необходимые ресурсы для войны на Тихом океане в обмен на тот же каучук, которого у нее было в избытке.

Мысленно император проклял идиотизм 'ястребов', желавших захватить все возможное и невозможное - и, в итоге, поссоривших Империю с ее, пожалуй, самым перспективным союзником.

Правда, для Тэнно не вполне понятен был ход событий, приведших к разгрому Германии - если с военным переворотом все было очевидно, то, предшествующие события для него оставались загадкой. Пройдя обучение у лучших военачальников Империи, император имел все основания считать себя сведущим в военном деле человеком - если поражения, которые наносила Красной Армии лучшая армия мира, были вполне объяснимы, то последовшая за этим череда избиений Вермахта, причем, почти без промежутка, который объяснялся бы накоплением опыта, внятных объяснений не имела. Для наблюдателя со стороны это выглядело так - сначала ученика, старательного, но не слишком умелого, раз за разом побеждает мастер; затем, ученик, как в сказке, мгновенно становится Мастером - и жестоко мстит обидчику. Но монарх Империи Восходящего Солнца был слишком умным, хорошо образованным и информированным человеком для того, чтобы верить в сказки.

Здесь было что-то другое - что-то, имевшее своей основой колоссальный труд, усилия интеллекта и воли.

Наличие просоветских, или, скорее, прорусских сетей влияния в Германии не подлежало сомнению. Их целью было заключение союза континентальных держав - это тоже было очевидно. Поскольку союз не заключают со слабыми, сразу возникал вопрос - что такое немецкие заговорщики знали о России, что пошли на союз с ней?

Естественно, тут же возникал вопрос - в чем источник истинной силы России?

В вариант всесторонней помощи заговорщиков, или, любимый армейскими разведчиками вариант прокоммустического заговора в военной верхушке Германии Тэнно попросту не верил - никакая помощь заговорщиков не может помочь научиться воинскому искусству плохой армии, не сможет помочь безнадежно отстающей качественно промышленности вдруг начать массово производить лучшее в мире оружие.

А немцы что-то подобное, похоже, знали давно - иначе трудно объяснить упорное стремление немецкой военной элиты к союзу с Россией; и, если стремление к союзу Германской и Российской Империй было понятно, то упорное желание договориться с полуживой Советской Россией 20-х годов император понимал куда меньше - нет, понятно было желание изгоев Версаля получить выгоды от совместного сотрудничества, но, у него было такое впечатление, что этим все не исчерпывалось..

Впрочем, сейчас надо было решать текущие вопросы - и надеяться на то, что адмирал Енаи сумеет выиграть шанс, позволяющий спасти Японию.

- Если я правильно понял Вашу мысль, Коити-сама, то господин Зорге использовал работу на русскую военную разведку в качестве прикрытия своей основной деятельности - связного между сторонниками союза Германии, России и Империи - высказался монарх.

Маркиз молча поклонился, выражая свое согласие - Хирохито, посмотрев на своего доверенного советника, поняв, насколько дорого ему обошлись эти дни. Немолодой, не очень здоровый человек, он очень устал - но монарх не мог отпустить его отдыхать, при всем желании, поскольку сегодня предстояло сделать еще очень многое.

Молчание двух уставших людей прервал доклад секретаря, сообщившего, что начальник личной охраны Тэнно встретил начальника тюрьмы Сугамо господина Исидзима, провел его во дворец, и, теперь ждет дальнейших инструкций.

- Пригласите его ко мне в кабинет - приказал монарх - лорд-хранитель печати будет говорить с господином начальником тюрьмы в моем присутствии.

Через пять минут приказ был выполнен - с трудом скрывавшего состояние полной потери понимания происходящего тюремщика доставили в личный кабинет Божественного Тэнно. После серии церемониальных поклонов к нему обратился маркиз Кидо.

- К моей безмерной печали, господин начальник тюрьмы, произошел инцидент, бросающий тень на судебную систему Империи Ямато - сообщил маркиз, глядя на тюремщика, переставшего дышать при упоминании инцидента - но, вновь обретшего эту полезную для человека способность при уточнении того, что это касается судебной системы, а не тюремного ведомства - находящийся во вверенной Вам тюрьме приговоренный к смертной казни господин Зорге воспользовался правом подачи прошения о помиловании Божественному Тэнно - но, к стыду нерадивых слуг Императора, экземпляр этого прошения потерялся в одной из канцелярий. Такое категорически недопустимо в Империи Восходящего Солнца, известной своим строжайшим соблюдением законов, поэтому Вам следует незамедлительно позаботиться о том, чтобы господин Зорге повторно написал прошение о помиловании - и сегодня же доставить его во дворец, передав в руки лично начальнику телохранителей Божественного Тэнно. Разумеется, этот прискорбный инцидент должен держаться в строжайшей тайне, поскольку разглашение его неизбежно бросит тень на честь Империи. В этой папке находится подготовленный экземпляр прошения, с переводом на немецкий язык, на тот случай, если у господина Зорге возникнут какие-то вопросы; ему надо лишь подписать его.

Начальник тюрьмы заверил лорда-хранителя печати в своей бесконечной преданности Тэнно и лично ему, строжайшем исполнении данного ему поручения, и, откланявшись, уехал.

Исидзима действительно все понял - опытный профессионал пенитенциарного ведомства, начальник одной из самых известных тюрем Империи, он привык к непростым заключенным, но, Рихард Зорге был самым сложным заключенным за всю его многолетнюю карьеру. Высокопоставленный сотрудник германского посольства, обвиненный в работе на Коминтерн, он, даже в заключении, пользовался негласным покровительством разведки Флота; при этом, вопреки существующему порядку, его дело вела не Кэмпейтай, а полиция МВД. Мало этого, начальника тюрьмы в свое время вызвал лично премьер-министр Тодзио, в то время исполнявший обязанности министра внутренних дел, для того, чтобы лично распорядиться об особой охране этого заключенного, исключающей любую возможность побега или самоубийства.

Сейчас игра Армии и Флота вокруг этого человека вступила в новую фазу - начальник тюрьмы прекрасно знал то, что Зорге подавал на кассацию, отклоненную под формальным предлогом, но, никакого прошения о помиловании он не подавал. Вполне были понятны и намерения могущественного маркиза Кидо, недвусмысленно подтвержденные личным присутствием Тэнно - одно то, что он назвал Зорге 'господином', а не 'гайдзином', говорило очень многое; требование же строжайшего соблюдения закона означало, что заключенный должен остаться жив до рассмотрения его прошения - или, называя вещи своими именами, до его освобождения, поскольку сомнений в милости императора быть не могло. Это сулило начальнику тюрьмы большие хлопоты в ближайшем будущем - но, и, избавление от немалой обузы, каковой был господин Зорге. В любом случае, ни о каких намеках добрым знакомым из Кэмпейтай речи быть не могло, это тюремщик понимал - в противном случае сеппуку станет для него неслыханной милостью. Уровень подготовки недвусмысленно намекал на это - ведь ему вручили даже напечатанный текст прошения, что однозначно исключало возможность утечки информации через секретаря.

Примчавшись через два часа на работу, он не кинулся в камеру к Зорге, как поступил бы на его месте менее опытный человек - нет, он спокойно прошел в свой кабинет, обговорил текущие вопросы с несколькими подчиненными, и, только после этого вызвал к себе командира группы надзирателей, охранявших Зорге. Это не могло вызвать каких-то подозрений - содержание 'особого узника' находилось под его личным контролем, так что вызов этого подчиненного был вполне обыденным делом.

- Как поживает Ваш подопечный? - осведомился начальник тюрьмы после почтительного приветствия подчиненного.

- Все, как обычно - здоровье у него в порядке, жалоб и просьб нет - доложил командир группы, тридцать лет прослуживший тюремным надзирателем, и, из них, почти двадцать лет охранявший государственных преступников - так что за это время он успел начисто отучиться проявлять интерес ко всему, что не касалось его прямых обязанностей.

- Письменное подтверждение того, что жалоб нет, у него брали? - деловито осведомился начальник тюрьмы.

- Никак нет - доложил надзиратель, слегка удивившийся вопросу - Зорге был спокойным заключенным, никогда не доставлявшим неприятностей надзирателям, за что пользовался их симпатией - насколько можно было вообще говорить о симпатии в этих обстоятельствах.

- Вот что - начальник тюрьмы изобразил едва заметные колебания, должные навести надзирателя на мысль, что начальнику просто не хочется идти в камеру к Зорге - приведите его ко мне в кабинет, пусть он подпишет такое подтверждение.

- Слушаюсь, господин начальник! - вытянулся в струнку надзиратель - Разрешите идти?

- Идите - кивнул начальник тюрьмы, поворачиваясь к доставленным секретарем неразобранным бумагам.

Идя по коридорам, командир надзирателей слегка удивился поручению, но, резонно решил, что это просто не его дело - заключенный действительно особый, во всех смыслах, так что лишняя бумага, подписанная им об отсутствии у него жалоб на условия содержания, будет только на пользу, в том числе, и ему лично.

Через полчаса Рихард Зорге был в кабинете начальника тюрьмы. Побег отсюда исключался, поэтому оба доставивших его надзирателя остались у двери снаружи.

- Здравствуйте, господин Зорге! - приветствовал его начальник тюрьмы.

- Здравствуйте, почтенный господин Исидзима! - вежливо отозвался Зорге.

- К сожалению, написанное Вами прошение о помиловании, нижайше поданное на имя Божественного Тэнно, было потеряно нерадивыми служащими канцелярии - этот прискорбный инцидент настолько бросает тень на государственный аппарат Империи, что мне прямо об этом сказали сегодня, во время вызова во дворец - начальник тюрьмы решил говорить прямо, понимая, что у Зорге есть основания опасаться провокации.

- И с кем же Вы беседовали во дворце? - разведчик старался понять, что происходит.

- С лордом-хранителем печати, маркизом Кидо - тюремщик резонно решил не упоминать о присутствии Тэнно, поскольку справедливо считал, что Зорге может в это не поверить.

- Могу я ознакомиться с текстом прошения? - попросил резведчик, выигрывая себе время для размышления.

- Будьте добры - согласился начальник тюрьмы, протягивая ему папку с текстом пршения.

Прошение было напечатано на двух языках, немецком и японском - авторы данной интриги явно знали, что Зорге плохо знает японский язык, но это ничего не значило, поскольку было прекрасно известно всем заинтересованным лицам.

Сначала Зорге прочитал версию текста на немецком языке - это уже было интересно, ни о каком признании вины речи не было, была лишь просьба о помиловании. Разведчик прочитал текст вторично, вчитываясь в каждую букву - нет, вопрос признания или отрицания вины вообще не ставился, была лишь просьба помиловать. Зорге прокручивал варианты: провокация армейцев? Нет, такое прошение им ничего не дает, это глупо, тем более что смертный приговор мне уже утвержден; какая-то игра с СССР, для которой морякам нужно мое помилование? Это возможно - кстати, сюда неплохо укладывается участие маркиза Кидо, имеющего непростые отношения с 'ястребами'..

Собрав свои скромные познания в японском языке, Рихард Зорге начал читать часть текста, написанную на японском, разумеется, пропустив многочисленные титулы Микадо - результат, к его удивлению, не отличался от текста на немецком языке. Подумав, разведчик решил попытаться добыть дополнительную информацию.

- Господин Исидзима, могу я попросить Вас об услуге? - спросил Зорге.

- Да, господин Зорге, я Вас слушаю - вежливо ответил тюремщик.

- Не можете ли Вы мне сказать, как обстоят дела на советско-германском фронте? - спросив это, разведчик обратился в слух.

- В настоящее время - никак, поскольку его не существует - Германия капитулировала 9 мая сего года, после переворота, руководимого фельдмаршалом Роммелем - обстоятельно ответил начальник тюрьмы, прекрасно понявший подоплеку заданного ему вопроса - сейчас почти вся территория Германии оккупирована Красной Армией.

Радость, которую испытал при этом ответе Рихард Зорге, заметил бы даже младенец - действительно, это было счастьем для него. Заодно и снимался вопрос о происходящем - Флот начал 'тур вальса' с СССР и, похоже, его единомышленниками в Германии.

- Господин Исидзима, прошу Вас принять мою самую искреннюю благодарность за Вашу услугу - искренне поблагодарил Зорге.

- Счастлив быть Вам полезным - слегка поклонился тюремщик - кстати, Вам нужна ручка?

- Да, благодарю Вас - ответил Зорге - и подписал прошение.

- Благодарю Вас, господин Зорге - вежливо поклонился заключенному начальник тюрьмы - если бы это увидели его подчиненные, то когнитивный диссонанс им был бы гарантирован - и, у меня есть к Вам ответная просьба, если Вы разрешите?

- Я к Вашим услугам, господин Исидзима - ответил столь же вежливым поклоном Зорге, догадывавшийся, о чем его сейчас попросят.

- Ближайшие несколько дней будьте очень осторожны - тюремщик выделил интонацией слово 'очень' - никоим образом не подвергая сомнению Вашу доблесть, я хочу лишь напомнить Вам, что иногда осторожность воина намного страшнее для его врага, чем его смелость.

- Я выполню Вашу просьбу, господин Исидзима, выполню самым неукоснительным образом - заверил тюремщика разведчик, прекрасно понявший подоплеку настоятельного совета, облеченного в вежливую просьбу - впрочем, Зорге ничуть не сомневался в уме начальника тюрьмы Сугамо, сумевшего сделать правильные выводы из всей этой истории - и бесконечно благодарен Вам за Вашу доброту.

Заключенный и тюремщик обменялись взглядами и синхронно поклонились друг другу - они поняли друг друга.

После этого, вызвав служебную машину, начальник тюрьмы поехал домой - он слишком хорошо понимал, сколько его подчиненных информируют прокуратуру и министерство внутренних дел, спецслужбы Армии и Флота, чтобы демонстративно отклоняться от привычного графика. Он очень надеялся на то, что дневная поездка прошла незамеченной, благо ему хватило профессионализма доехать на служебной машине до министерства внутренних дел, заручиться содействием старого друга - и приехать ко дворцу на общественном транспорте. Сейчас он приехал домой, спокойно поужинал, переоделся в штатское - супруга не имела привычки задавать ему ненужные вопросы - и поехал в центр Токио. Насколько он мог судить, все прошло хорошо - слежки за ним не было, а с остальным справился бы и младенец: надо было доехать до окрестностей дворца, позвонить из телефона-автомата по нужному номеру, подождать начальника личной охраны в заранее оговоренном месте, передать ему папку с подписанным прошением и вернуться домой.

Пока маркиз Кидо готовил свой новый ход в Игре, генерал Тодзио занимался своими делами - написав распоряжение министерству финансов, в рекордные сроки проведя его по канцелярии, и, наконец, передав его адмиралу Енаи, сопровождаемому министром финансов, генерал занялся текущими делами Военного министерства. Дела были не слишком хороши - не хватало годного без ограничений личного состава для вновь формируемых дивизий, в дефиците были стрелковое оружие и артиллерийские орудия. Отчаянно не хватало опытных офицеров и унтер-офицеров. Генерал понимал, что формируемые дивизии являются эрзацем военного времени - да, их много, но, по качеству они и приблизительно не равны дивизиям довоенного формирования.

Вызвать верного сподвижника удалось только вечером - генерал-лейтенант Кисабуро выглядел загнанной лошадью, которую по недосмотру забыли пристрелить.

После взаимных приветствий и обязательного чаепития старые товарищи приступили к беседе.

- Как обстоят дела, Андо-сама? - осведомился Тодзио.

- Не слишком хорошо, Хидэки-сама - честно ответил старому товарищу и давнему покровителю генерал Кисабуро - уменьшать нормы, отпускаемые по карточкам, далее нельзя (в Японии МВД занималось не только охраной правопорядка, но и контролировало органы власти на местах В.Т.), иначе подданные Тэнно начнут умирать от голода; а с рисом в Метрополии лучше не будет, поскольку здоровые мужчины мобилизованы, а азотных удобрений нет (соответствует РеИ по состоянию на 1943 год - в 1944 году было уже хуже, хроническое недоедание на грани голода было нормой для подавляющего большинства населения Метрополии В.Т.). Собственно, ситуацию как-то спасает разрешение огородов и то, что полиция закрывает глаза на черный рынок (соответствует РеИ В.Т.). Общественный порядок поддерживается хорошо, но в остальном дела обстоят не самым лучшим образом - все предприниматели, от мелких субподрядчиков до дзайбацу, накапливают неучтенные запасы, предпочитая держать сбережения в них, а не в деньгах (соответствует РеИ - иена к этому времени обесценилась многократно, гиперинфляция стала нормой жизни В.Т.); собственно, согласно действующему законодательству их всех следует повесить, как саботажников; якудза и корейцы теряют последнее уважение к закону Империи - но их уничтожение будет означать уничтожение черного рынка, позволяющего выживать населению (соответствует РеИ В.Т.).

- У меня тоже плохие вести, Андо-сама - сообщил генерал Тодзио - и ввел генерал-лейтенанта в курс дела.

- Изящно сделано, Хидэки-сама - впрочем, глупцом Мицумаса-сама никогда не был - высказался Кисабуро - опротестовать эту сделку невозможно, не 'потеряв лица' при этом; а пресечь линию жизни Мицумаса-сама сейчас, когда сделка утверждена Тэнно, означает поднять мятеж против Божественного Тэнно.

- Очень изящно сделано, почерк настоящего Мастера - задумчиво повторил он - никакого ущерба чести самурая в этой покупке не усмотрят даже самые строгие ревнители чести, безупречно исполняющие все заветы 'Буси-до' и 'Хага-курэ'.

- А под прикрытием этой торговли Мицумаса-сама может спокойно договариваться с господином Сталиным, в особенности, если Флот выиграет сражение за оборонительный периметр Империи - продолжил разведчик - при молчаливой поддержке маркиза Кидо, если не самого Божественного Тэнно; так что все возможности стать Роммелем Империи у него будут, если нам не удастся своевременно 'вставить ему палки в колеса', как гласит русская поговорка.

- У русских интересные поговорки - заметил Тодзио - но сейчас, Андо-сама, нам следует заняться практикой, а, именно, осложнить отношения Мицумаса-сама с его партнерами.

- Господин Зорге - утвердительно ответил министр внутренних дел - что же, все будет сделано согласно законам Империи Восходящего Солнца - его кассационная жалоба давно отклонена, надо только провести распоряжение по инстанциям, не привлекая к этому излишнего внимания, вот и все. Через три-четыре дня можно привести приговор в исполнение.

Генерал Тодзио утвердительно прикрыл глаза, окончательно утверждая смертный приговор, вынесенный Рихарду Зорге кланом Тесю.

Тем временем, смертельный враг клана Тесю не терял времени даром - лично проконтролировав получение золота, он пил кофе, сваренный синеглазым шатеном, в котором посвященные в серьезные тайны легко узнали бы генерала 'Иванова'.

- Товар в обмен на золото, 'Иванов'-сама - предложил он окончательный вариант оплаты.

- Согласен, Мицумаса-сама - поклонился 'Иванов' - в первой партии будут 100 учебных 'Рейхенбергов', 500 двигателей к ним, инструкторы и оборудование для учебного центра, 200 ФВ-190, 400 двигателей ВМВ-801. Мы доставляем все в военно-морскую базу Нагасаки - там же состоится расчет за доставленную партию.

- Треть золота от общей цены 'Рейхенбергов', полный расчет серебром по курсу - за инструкторов и оборудование, плата каучуком по оговоренной цене - за истребители и двигатели - подтвердил Енаи - остается решить вопрос с сопровождением пароходов с грузом.

- Вас устроит такой вариант, Мицумаса-сама - 'Иванов' добросовестно действовал согласно инструкции - до входа в Сангарский пролив конвой сопровождают корабли Тихоокеанского флота, затем сопровождением займутся доблестные моряки Императорского Флота?

- Полностью устроит, 'Иванов'-сама - охотно согласился адмирал Енаи, понимавший нежелание русских пускать японцев в свои военно-морские базы - и, считавший нежелательным появление русских военных моряков в базе Императорского Флота; конечно, на русских пароходах будут подчиненные господина Воронцова, но это - неизбежное зло.

- Есть еще один вопрос, который мне бы хотелось с Вами обсудить - продолжил адмирал - есть возможность, что в ближайшее время господин Зорге будет помилован Божественным Тэнно; разумеется, будет весьма желательно, чтобы он покинул территорию Империи, по возможности, быстрее.

Генерал был впечатлен - это означало, что, как минимум, маркиз Кидо вступил в игру на стороне Енаи.

- Это весьма приятная новость, Мицумаса-сама - вежливо сообщил он - великому монарху, каковым, без сомнения, является Божественный Тэнно, приличествует милосердие; но, я не вполне уверен, что присутствие господина Зорге на территории советского посольства будет полностью соответствовать дипломатическому протоколу - хотя, при необходимости, это возможно.

- Господин Зорге является гражданином Германии - полагаю, лучшим вариантом станет его доставка в немецкое посольство - вопросительно сказал Енаи.

- Без сомнения, Ваша мудрость, Мицумаса-сама, не знает себе равных - согласился генерал - действительно, этот вариант позволял полностью соблюсти приличия, поскольку юридически Зорге попадал на территорию Германии, и гарантировал его безопасность - вряд ли даже самым безумным 'ястребам' пришло бы в голову убивать советского разведчика на территории посольства, хотя его охрану стоило усилить.

- Полагаю, стоит разместить во внешней охране немецкого посольства морских пехотинцев, во избежание гипотетических инцидентов - заметил Енаи, хорошо знавший, на что способны 'ястребы', во время 'инцидента 26 февраля' всерьез охотившиеся за принцем Сайондзи (соответствует РеИ В.Т.).

'Иванов' молча поклонился - советской военной разведке Зорге был нужен живым и здоровым, поскольку надо было и разобраться в причинах провала резидентуры 'Рамзай', и крепить связи с немецким генералитетом, не говоря уже о том, что эксперты такого класса, как он, специализирующиеся по Японии и Китаю в ближайшие годы стоили золота в собственном весе.

- Ну что же, 'Иванов'-сама, всего Вам доброго - к сожалению, я не смогу проводить Вас завтра на аэродром - грустно улыбнулся адмирал - поэтому позвольте пожелать Вам доброго пути сейчас. Надеюсь на Ваше возвращение.

- Благодарю Вас, Мицумаса-сама - ответно улыбнулся японскому адмиралу генерал ГРУ - со своей стороны, позвольте выразить уверенность в нашей будущей встрече.

Разведчики торжественно поклонились друг другу, выражая взаимное уважение.

В императорском дворце в это время тоже работали - в секретариате Его Величества доверенные люди маркиза Кидо оформляли помилование Рихарда Зорге. Лорд-хранитель печати понимал, насколько все зыбко - малейшая утечка информации, и разведчика просто прикончат в тюрьме; кроме того, чутье, отточенное многолетней жизнью рядом со смертью, буквально кричало ему, что времени у него нет - впрочем, безупречная логика подсказывала то же самое, поскольку ни малейших оснований считать генерала Тодзио глупцом не имелось.

Следовало вызвать министра правосудия, в ведении которого находилась прокуратура, во дворец, дать ему подписать подготовленные документы, и отправить в тюрьму Сугамо в сопровождении людей адмирала - это позволит и соблюсти букву закона, согласно которой помилование Зорге находилось в ведении министерства правосудия (обычно используется термин 'министерство юстиции', но до реформы 1947 года соответствующее ведомство дословно называлось именно так В.Т.), и надежно обеспечить его безопасность.

Хорошо хоть, что недавно позвонил адмирал, оговоренным кодом сообщивший, что у него все в порядке, а подробности он доложит лично.

Вернувшись в кабинет Тэнно, маркиз доложил своему повелителю о состоянии дел.

- Это хорошо, Коити-сама, что все пока идет по плану - кивнул монарх - и вдвойне хорошо, что адмирал Енаи приедет доложить о делах с Россией.

- С Вашего разрешения, Ваше Величество - Кидо дождался кивка императора и продолжил - Вы хотите побеседовать с Мицумаса-сама о русских загадках?

- Вы правы, Коити-сама - согласился Хирохито - мне кажется, что это может быть насколько поучительная, настолько и своевременная беседа. Я бы даже сказал, что эта беседа несколько запоздала - полагаю, ее бы стоило провести еще год назад, когда позиции Империи были намного более убедительными.

- Боюсь, Ваше Величество, что год назад диалог с Россией был бы куда менее возможен - осторожно заметил советник.

- Можно только сожалеть о том, что достойная всяческого одобрения гордость свершениями предков, сумевших победить сильнейшего врага, перерастает в неуважение к достойному врагу, сумевшему извлечь правильные уроки из прошлых поражений - заметил монарх - самураю пристала гордость, но не зазнайство, уверенность в своих силах - но не переходящая в глупость самоуверенность.

Маркиз Кидо с трудом подавил тяжкий вздох - если бы у 'ястребов' присутствовали перечисленные Тэнно качества, события развивались совсем иначе.

- Коити-сама, когда приедет Мицумаса-сама? - деловито уточнил император.

- Примерно через полчаса, Ваше величество - доложил советник.

- Превосходно - я приглашаю Вас и адмирала разделить со мной вечернюю трапезу - официально сообщил Тэнно - если Вас не затруднит, Коити-сама, отдайте распоряжения слугам.

К тому моменту, когда адмирал Енаи переступил порог личного кабинета Тэнно, там был накрыт стол на троих.

После церемонии приветствия Тэнно повторил приглашение уже и для адмирала Енаи, что, согласно придворному этикету, было неслыханной честью и знаком редкого расположения императора.

После позднего ужина, с аппетитом съеденного тремя уставшими людьми, настало время серьезного разговора.

Как раз слуги подали чай - можно было начинать разговор.

Адмирал Енаи доложил результаты прошедшего дня, выразив свои надежды на то, что удастся достичь взаимопонимания с Россией и по иным вопросам; маркиз Кидо, в свою очередь, поставил адмирала в известность о предпринятых шагах, выразив надежду на то, что не далее как послезавтра господин Зорге окажется в посольстве Германии. После обмена мнениями по этим вопросам, к беседе подключился монарх.

- Мицумаса-сама, Вы являетесь одним из лучших в Империи знатоков России - мне хотелось бы знать Ваше мнение об истинном источнике силы России, выразившимся в частности, в ее недавних победах на суше и море - Хирохито тоже очень устал за день, поэтому пожелание монарха было выражено очень прямолинейно для японца.

- К моему величайшему стыду, Ваше Величество, мои знания этой страны подобны зернышку риса рядом с горой Фудзи - высказался адмирал - чем больше я узнаю об этой загадочной стране, тем лучше понимаю, насколько ничтожны мои знания.

- Символом России раньше называли двуглавого орла, сейчас часто называют медведя - я думаю, что это не вполне так - настоящим символом России должна считаться кукла-матрешка.

- Матрешка это такая забавная конструкция, когда в одной кукле прячется другая, меньшего размера, в ней - еще более миниатюрная, и так далее, если я не ошибаюсь, Мицумаса-сама? - напряг память Тэнно.

- Вы совершенно правы, Ваше Величество - почтительно поклонился адмирал - только я бы почтительнейше добавил, что каждая кукла является тайной - и чем меньше кукла, тем больше сокрытая в ней тайна. Кстати, корни русской матрешки находятся в Империи Восходящего Солнца, что признают сами русские - все началось с того, что кто-то из русских путешественников привез то ли одну из традиционных кукол, а русские ремесленники додумались совместить идею деревянной куклы с традиционной для России идеей вкладывающихся друг в друга деревянных пасхальных яиц, то ли речь шла о вкладывавшихся друг в друга нэцкэ бога благополучия.

- Двести лет назад датский дворянин и русский фельдмаршал Миних сказал парадоксальную на первый взгляд фразу: 'Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует'. Он был мудр, сумев понять наличие тайны. В свое время, изучая историю России, я не мог понять, как столь плохо управляемое государство вообще ухитрялось выжить после таких военных поражений и внутренних смут - но ведь русские сумели не просто выжить, но создать самое обширное в мире государство. Один раз это могло бы объясняться случайностью, дважды - счастливым стечением обстоятельств, но ведь это происходило систематически, на протяжении столетий. Я позволил себе предположить, что есть неизвестный фактор, раз за разом позволяющий русским переломить ход событий. Закономерно возник вопрос: что это может быть за фактор, действующий столетиями?

- В Европе есть целый пласт очень древних легенд, повествующих о некогда существовавшей могущественной северной стране Гиперборея, властвовавшей над Ойкуменой задолго до Греции и Рима. Очень близки к ней существующие с очень давних времен в Германии и странах Скандинавии предания о стране Туле, средоточии великих знаний, располагавшейся на большом острове в северных морях. Мне предания о стране Туле напомнили легенду об Атлантиде - великой островной Империи, силу которой равно составляли знания и воины, властвовавшей над известной ей миром, и погибшей в результате какой-то катастрофы.

- Ключевой момент - великая Империя Севера; причем древние немцы считали, что она находится не в Скандинавии, скандинавы же явственно указывали на места, известные сейчас как русский Север. Это было почтение не только перед какими-то мистическими силами - викинги, столетиями державшие в страхе Европу, называли Россию древних времен 'страной городов' и приходили туда торговцами и наемными воинами, но никогда - завоевателями.

- Дальше была очень странная история с призванием русскими на царство некоего варяга Рюрика. В Европе принято считать, что Рюрик был одним из вождей датских викингов - тех самых храбрых до безумия воинов, много раз захватывавших и грабивших Лондон и Париж, но ни разу не посмевших напасть на богатейший русский город Новгород, расположенный совсем рядом с ними.

- Весьма странная история - повторил Енаи - русские, имеющие свою аристократию, почему-то призывают чужака, у которого нет ни существенной для них военной силы, ни каких-то особенных заслуг. Еще более странно то, что основанная Рюриком династия более семи столетий правит русскими землями - и никто не подвергает ее права сомнению, хотя у русских достаточно своих древних родов. Это объяснимо для времен, последовавших после монгольского нашествия, когда старая русская аристократия погибла в сражениях - но ведь права потомков Рюрика не ставились под сомнение и до этого.

- Я возьму на себя смелость, Ваше Величество, предложить Вашему вниманию такое объяснение - Рюрик вовсе не был безродным для русских чужаком. В те времена южный берег Балтики принадлежал славянским племенам, близким родственникам русских - это родство признавали обе стороны. Мало этого, западные славяне контролировали сакральный центр славянского язычества, располагавшийся на острове Руян - кстати, память о нем сохранилась до сих пор, это остров Буян русских сказок.

- Если сделать два допущения, Ваше Величество, то странности получают логичное объяснение - во-первых, русские и являются прямыми наследниками Гипербореи, при том, что их 'младшими братьями' являются скандинавы и немцы; во-вторых, Рюрик был одним из законных наследников властителей Гипербореи, членом рода принцев-магов, хранителей Руяна.

Собеседники внимательно слушали адмирала - его рассуждения были вполне логичны для японцев, с их преклонением перед предками и верой в мистические силы и избранность народов и родов, с их уважением к 'принципу крови'.

- Если я правильно Вас понимаю, Мицумаса-сама, Вы придерживаетесь версии, в чем-то напоминающей популярную в Германии версию 'Русские - это и есть истинные арийцы'? - уточнил Тэнно.

- Не совсем, Ваше Величество - высказал свое мнение Енаи - я придерживаюсь той точки зрения, что немцы неверно истолковали наблюдаемое ими явление. Что касается арийского происхождения русских, я сам видел немецкие школьные учебники прошлого века, в которых северная и центральная Россия была обозначена как место проживания арийцев - так что для немцев, во всяком случае, тех, которые читали что-то, кроме трудов господина Гитлера и его пропагандистов, это вовсе не секрет.

- Я просто полагаю, что истинные корни русских намного древнее, чем это принято считать; а знания, которыми владеет их настоящая элита - намного серьезнее, чем могли себе представить играющие в 'арийскую мистику' господа из СС.

- Что касается фантастических, не имеющих аналогов в истории войны на море, их побед на Севере, то мне очень плохо верится в мистическую сущность, способную потопить современный линкор или тяжелый крейсер. Зато я легко поверю в то, что присланная почтительными потомками на помощь попавшим в беду предкам подводная лодка способна без особых хлопот перетопить два флота Третьего Рейха.

- Так же мне нетрудно поверить в то, что внуки снабдили своих дедов технологиями производства самого эффективного оружия, которое только способны произвести их заводы; что они предоставили к их услугам самые лучшие стратегию и тактику, самую подробную разведывательную информацию, да и наверняка многое другое.

- То есть Вы считаете, Мицумаса-сама - медленно произнес Тэнно - что истинный источник силы русских заключается в их способности связываться сквозь время со своими потомками посредством древних знаний, хранимых их настоящей элитой?

- Вы как нельзя более точно сформулировали суть моих скромных мыслей, Ваше Величество - поклонился Енаи - я не стал бы исключать такого варианта, что древняя Империя Севера, как бы ее не называли, умела связывать в единое целое, благодаря своей крови, не только предков с ныне живущими наследниками, но и еще не родившихся сейчас потомков. Недаром ведь те же немецкие аристократы, веками служившие русским царям, охотно женились на русских дворянках, выдавали своих сестер и дочерей за русских дворян - а часто ли немецкие аристократы вступали в браки с испанцами или итальянцами?

- Никогда не интересовался этим вопросом - сообщил Тэнно.

- Меня, в бытность мою атташе в Петрограде, всегда удивляло, как легко немцы чувствуют себя в России - задумчиво сказал адмирал - возникало впечатление, что родственники приехали к родственникам. Я не понимал, почему немецкие генералы, выходцы из старой военной аристократии настолько стремятся к союзу с Советской Россией; еще менее я понимал, почему немецкий генералитет, состоящий из не самых наивных и доверчивых людей, поверил господину Сталину на слово. Если допустить, что у русских и немцев действительно есть общие корни; если допустить, что старая немецкая военная элита благодаря своим родственным связям допущена русскими к некоторым секретам - конечно, далеко не всем - эти странности получают логичное объяснение.

- Хорошо, а как Вы объясняете провалы царя Николая? - спросил маркиз.

- Возможно, его кровь была недостаточно чистой для властителя - и ему просто отказали в помощи - предположил Енаи - это могло бы объяснить провалы русских царей, начиная с Крымской войны, ведь если веками русские цари женились на соотечественницах-дворянках, причем выбор невесты был очень строгим, то начиная с Петра III, в жены брали немецких принцесс.

- То есть в этом Вы согласны с немцами? - уточнил маркиз.

- Коити-сама, Вы имеете в виду то, что эсэсовские мистики, спохватившись, сообразили, что немцы, будучи не более чем 'сыновьями наложниц', напали на 'сыновей законных жен', посмев при этом поставить под сомнение чистоту их крови? - попросил уточнить вопрос адмирал.

- Да, Мицумаса-сама - ответил советник.

- Вполне может быть и такое - допустил Енаи - я не сомневаюсь в том, что сейчас русским помогают их потомки, слишком уж хорошо все странности укладываются в эту версию; но у меня, признаюсь Вам, Коити-сама, есть сильнейшее подозрение, что началось все далеко не три года назад, а намного раньше.

Император анализировал сказанное адмиралом, проверяя его версию 'на излом' - и не находил в ней изъянов. Какое значение придается чистоте крови в старых аристократических родах, не говоря уже о потомках Аматерасу, говорить было излишне. Насколько большое значение имеет соблюдение традиций в том же синто - это банальность; кто сказал, что в славянском язычестве это менее важно? Но, самое главное, все непонятное материального происхождения получало логичное объяснение - нет подводного демона, а есть подводный линкор, на полстолетия или столетие опережающий современный уровень; нет чудесного скачка русских в тактике, а есть уставы, скорее всего, впитавшие в себя опыт этой войны; нет внезапного прозрения русских танковых конструкторов, а есть поколениетанков и самоходных орудий, созданных ими же, но на несколько лет позже, и так далее.

Низкородность господина Сталина? Два возможных объяснения - он может быть как русским аналогом Тоетоми Хидееси, служить под знаменами которого считали честью для себя представители знатнейших родов Империи, так и вовсе не низкорожденным - кто сказал, что кого-то из потомков того же князя Даниила Московского, несомненного Рюриковича, чьи возможные наследники являются потенциальными соперниками Романовых, не могли спрятать от Романовых на Кавказе?

- У меня есть к Вам вопрос, Мицумаса-сама - прервал дискуссию своих советников Тэнно - как Вы считаете, можем ли мы рассчитывать на слово господина Сталина?

- Пока я не могу ответить на Ваш вопрос, Ваше Величество - поклонившись, ответил адмирал - но, судя по тому, что русские делали и делают в Германии, они равно не прощают крови своих соотечественников, но высоко ценят доблесть честно и умело сражавшегося врага. Осмелюсь рекомендовать Вам подождать - по дальнейшему развитию событий в Германии станет ясно, насколько можно верить слову господина Сталина.

- Если верна Ваша версия, Мицумаса-сама, то господин Сталин сдержит слово, данное дальним родственникам русских - заметил монарх - нация Ямато же не состоит в родстве с ними, не так ли?

- Ваше Величество, все будет зависеть от дальнейшего хода событий - пока что Империи больше не на что надеяться - констатировал адмирал Енаи.

Благодарю Вас, Мицумаса-сама - вежливо кивнул Тэнно - что же, завтра я жду Вас у себя к 18.00, сейчас же Вам пора отдыхать после тяжелого дня, чтобы набраться сил для завтрашнего дня.

После того, как адмирал, откланявшись, удалился, Тэнно вопросительно посмотрел на маркиза Кидо.

- Ваше Величество, я не берусь судить о давних временах, поскольку информации для анализа катастрофически не хватает - Енаи демонстрировал свое безупречное владение логикой - что же касается времен недавних, я согласен с Мицумаса-сама - это наиболее логичное объяснение. Конечно, не зная особенностей славянского язычества - а там наверняка есть свое сакральное знание, доступное узкому кругу посвященных - мы не можем точно сказать о границах и возможностях этой помощи, технических и этических условиях ее оказания; не имея точных данных о взаимоотношениях различных групп русской элиты, мы не можем с абсолютной точностью прогнозировать дальнейшие ходы Советской России. Исходя из того, что мы точно знаем, то есть из присылки доверенного человека господина Сталина к адмиралу Енаи, можно сказать следующее: во-первых, Советский Союз заинтересован в ослаблении Америки; во-вторых, господин Сталин пока не исключает возможности договоренности с Империей, иначе он бы не рисковал так - его предложение является приглашением к переговорам; в-третьих, он готов говорить с адмиралом Енаи. Пока мы можем исходить из этого - и внимательно наблюдать за происходящим в Европе. Возможно, нам удастся получить дополнительную информацию, контактируя с господином 'Ивановым' и немецкими генералами - тогда можно будет анализировать дальше.

Тэнно хорошо понял сказанное давним сподвижником - однозначно доказать помощь потомков господину Сталину сейчас вряд ли возможно, хотя вероятность этого очень велика; пока надо сосредоточиться на том, чтобы попытаться решить текущие проблемы, отложив вопрос 'русских из будущего' до лучших времен.

- Интереснее другое, Ваше Величество - добавил маркиз - адмирал не поленился подчеркнуть неявную близость Империи Восходящего Солнца и Красной Империи, упомянув о признаваемых самими русскими японских корнях матрешки. В свете его теории о происхождении русских поневоле вспоминаются некоторые теории о происхождении нации Ямато.

- Вы полагаете, Коити-сама? - Хирохито был поражен, поняв, на что намекает Кидо - теория о том, что предки японцев в незапамятные времена пришли с Севера, с территории нынешней Сибири, была известна Тэнно (такая теория действительно есть В.Т.).

- Но в этом случае, если наши предки являются потомками не прототунгусов, а гиперборейцев..

- Полагаю, Ваше Величество, именно на это намекал адмирал - не исключено то, что мы находимся в родстве с русскими - подтвердил Кидо - кстати, эта теория неплохо согласуется с синто, если считать, что гиперборейцы были равны богам.

- Что же, Коити-сама - час уже весьма поздний, пора отдыхать - сказал Тэнно, молчаливо признав правоту маркиза - желаю Вам доброй ночи. Буду рад увидеть Вас завтра утром.

После прощания лорд-хранитель печати уехал.

Основные события развернулись вечером следующего дня - министр юстиции Империи был настоятельно приглашен во дворец сотрудниками личной охраны Тэнно.

Переступив порог личного кабинета Тэнно, господин Ивамура узрел помимо Тэнно лорда-хранителя печати и адмирала Енаи.

После весьма холодного приветствия, маркиз Кидо сухо сообщил: 'Митио-сан, Божественный Тэнно счел возможным проявить милосердие к недостойному подданному Германии, некоему Зорге. Вам следует подписать вот эти документы - и проследовать вместе с офицерами Императорского Флота в тюрьму Сугамо, дабы незамедлительно исполнить волю Его Величества'.

У министра юстиции подкосились ноги - профессиональный бюрократ от юриспруденции, он всю жизнь старался держаться подальше от противостояния Сацума и Тесю. Три года назад он с великой неохотой согласился подписать ордера на арест членов группы Зорге, но отказался подписывать ордер на арест самого Рихарда Зорге, под тем предлогом, что Зорге является сотрудником немецкого посольства - в результате, ордер подписал лично премьер-министр генерал Тодзио (соответствует РеИ В.Т.). Сейчас деваться было некуда - была бы его воля, он бы немедленно позвонил премьеру, лишь бы не оказаться причастным к противостоянию Армии и Флота, но это было невозможно. Ему предстояло лично освобождать проклятого всеми богами и демонами Зорге - после того, как ближайший сподвижник премьер-министра, министр внутренних дел Кисабуро приказал немедленно казнить гайдзина!

Позеленевший Ивамура, мысленно проклиная тот день, когда он стал министром правосудия, аккуратно подписал безукоризненно подготовленные документы на помилование Зорге - поскольку у господина министра было неплохое воображение, мысленно он представлял, что с ним сделают 'ястребы' из группировки 'квантунцев'. В лучшем случае, ему удастся объяснить разъяренным Тодзио и Кисабуро, что он всего лишь выполнял волю Тэнно - но до этого крайне желательно было дожить; с учетом методов, практикуемых головорезами из военной разведки, задача была нетривиальной.

- Превосходно, Митио-сан - похвала лорда-хранителя печати была весьма прохладной - да, Вам следует безотлагательно подготовить документы на помилование всех осужденных по делу господина Зорге. Их следует представить во дворец не далее, чем в полдень послезавтра.

Почтенный господин Ивамура почувствовал себя муравьем, на которого рухнула гора Фудзи. Понятно, что члены группы Зорге в противостоянии Армии и Флота были просто дополнением к своему руководителю - но он представил себе объяснение с премьером и министром внутренних дел, точнее, как он рассказывает им, что надо выпустить всю группу Зорге..

Господин министр титаническим усилием удержался от падения в обморок - подобное стало бы не просто непристойностью, но оскорблением Его Величества, после чего кое-как выдавил: 'Коити-сама, но эти осужденные не подавали прошения о помиловании на имя Божественного Тэнно'.

- Митио-сан, разве я спрашивал Вас, подавали ли они такое прошение сегодня? - осведомился маркиз. Или, может быть, Вам непонятно, что если они не подали такого прошения до сих пор, они должны подать его не позднее, чем завтра? Возможно, мне следует объяснить Вам, что любое происшествие с этими осужденными, начиная с этого момента, станет весьма прискорбным инцидентом, ставящим под сомнение соблюдение законов в Империи?

- Нет, Коити-сама - доложил несчастный министр правосудия, на собственном опыте осознавший, как чувствует себя зернышко риса, оказавшиеся между каменных жерновов.

- Я счастлив исполнить любой приказ Божественного Тэнно! - прохрипел бедолага, пришедший к пониманию той нехитрой истины, что больше одного раза его точно убить не смогут.

- В таком случае, не смею Вас задерживать - сухо разрешил маркиз - Мицумаса-сама, будьте добры, представьте господину министру Ваших людей.

После того, как министр откланялся, адмирал Енаи в приемной представил ему контр-адмиралу с удивительно холодными глазами - это оказался заместитель начальника разведки Флота.

Все время, прошедшее в дороге до тюрьмы Сугамо, министр находился в прострации - нет, он не был глупым человеком, наоборот, он превосходно понял то, что начался новый раунд противостояния Сацума с Тесю; не был он и трусом - просто оказаться виновным в срыве планов что Армии, что Флота, пусть и высокопоставленному бюрократу, имевшему за спиной и нешуточную поддержку в кругах чиновничества и деловых людей, значило очень большие неприятности.

В себя он начал приходить в конце пути - как раз контр-адмирал приказал остановить машину на неприметной улице и немного подождать. Ожидание было недолгим - менее чем через десять минут возле машин министра и разведчика начали тормозить грузовики с эмблемами специальных отрядов Флота для боя на суше, или, попросту, морской пехоты. Адмирал, извинившись, вышел - и о чем-то коротко поговорил с офицерами. Министр оценил количество морских пехотинцев - здесь было примерно двести человек, так что моряки задействовали роту морской пехоты.

- Надеюсь, они не собираются устраивать бой с армейцами или охраной тюрьмы - подумал похолодевший министр.

Против его худших ожиданий, все прошло мирно - в тюрьме Сугамо их явно ждали, поскольку господин Исидзима, несмотря на поздний час, оказался на своем месте; живое проклятие самого господина Ивамура, или, попросту Рихарда Зорге, доставили без задержки, ничуть не удивившись ни позднему визиту лично министра правосудия, ни его требованию представить особого узника.

Процедура прошла быстро - после чего Зорге передали контр-адмиралу и сопровождавшим его офицерам. Моряк попрощался со всеми, Зорге вежливо раскланялся с министром и своими тюремщиками, выразив им свою глубочайшую благодарность за проявленную ими доброту - после чего машина разведчика, сопровождаемая короткой колонной грузовиков с морскими пехотинцами, скрылась в ночи.

- Мне нужен телефон, господин Исидзима - приказал начальнику тюрьмы министр, решивший, что у него появился шанс оправдаться перед генералом Тодзио.

- Телефон в моем кабинете к Вашим услугам, Митио-сама - почтительно поклонился начальник тюрьмы.

Дозвониться генералу Тодзио труда не составило, но старый дворецкий премьера, служивший еще его отцу, долго выяснял, кто требует разбудить его недавно отошедшего ко сну господина - через четверть часа обозленный Хидэки-сама, недолюбливавший чиновную братию, взял трубку. Министр правосудия сообщил о произошедшем, со страху предложив вариант перехвата колонны морских пехотинцев - что он услышал в ответ, цитированию категорически не подлежит, поскольку гораздо лучше соображавший генерал понимал, какими политическими последствиями чреват уличный бой армейцев с ротой морских пехотинцев в Токио. В общем, вечер у министра правосудия явно выдался неудачным - и завтрашнее утро обещало стать не лучше, поскольку премьер приказал ему приехать к нему к девяти утра.

Тем временем рассвирепевший Тодзио набрал номер генерала Кисабуро - Андо-сама отозвался сразу, поскольку любил работать допоздна. Выслушав рассказ своего покровителя, опытный профессионал мгновенно нашел правильное решение: 'Хидэки-сама, я немедленно отдам приказ усилить наблюдение за посольствами России и Германии - скорее всего, предмет наших интересов отвезут в одно из них. Вряд ли моряки будут рисковать, спрятав его на одной из своих баз'.

- Действуйте, Андо-сан - резко бросил оскандалившемуся подчиненному Тодзио.

Еще через полтора часа пришло сообщение от полицейской охраны немецкого посольства - к посольству прибыла колонна с морскими пехотинцами, причем встречал ее лично посол Отт. Морские пехотинцы, доставив гостя, не уехали - наоборот, они остались. Как сообщил полицейскому начальнику возглавлявший морпехов капитан, их задачей является усиление внешней охраны посольства согласно личной просьбе посла.

Выслушав это, генерал Кисабуро грязно выругался - пока внешнюю охрану посольства несли подчинявшиеся ему полицейские, оставалась возможность ликвидировать Зорге в самом посольстве. Теперь эта задача многократно усложнялась - конечно, у него были осведомители среди японской обслуги, но генерал ничуть не сомневался в том, что никого из них к Зорге и близко не подпустят. Формально же все было безукоризненно - флотские всего лишь выполняли просьбу посла страны - союзницы Империи по Антикоминтерновскому пакту.

Утро стало для министра внутренних дел временем новых известий - к восьми утра в немецкое посольство прибыл помощник русского военного атташе, сопровождаемый тремя русскими охранниками. Эта компания была немедленно препровождена к личному гостю посла Отта, размещенному в комнате для гостей, находившейся в личных апартаментах посла. Русские гости господина Отта выгрузили из машины не только вполне ожидаемые пистолеты-пулеметы, но и гору консервов с озером минеральной воды в бутылках. Это было совсем плохо - если размещение господина Зорге в личных апартаментах посла, при том, что его охраняли и обслуживали исключительно немцы, практически сводило к нулю возможность явного пресечения его линии жизни, поскольку нельзя ведь было устраивать нападение на апартаменты посла союзного государства; то появление русских означало не просто полнейшую сомнительность успеха такой акции, даже если бы на нее решились, смирившись с неизбежным грандиозным скандалом, но и невозможность неявного устранения демонова гайдзина - наверняка Зорге, вместе со своей охраной, будет питаться именно этими консервами, запивая их этой минералкой, ни в коем случае не беря в рот ни крошки еды, ни глоточка напитков, приготовленных поварами посольства.

Генерал-лейтенант Кисабуро грязно выругался, уже второй раз за эти сутки, что для него, человека очень сдержанного, было нехарактерно - его противники предусмотрели все: если среди охраны Зорге есть агент японцев, то среди ночи он физически не мог отлучиться незаметно, чтобы получить инструкции; прибытие русской группы охраны означало не просто усиление охраны, но и то, что русские и немецкие охранники будут присматривать друг за другом, что минимизировало возможность удачного покушения внедренным в охрану агентом; консервы и минеральная вода делали невозможным отравление.

Теоретически, конечно, оставалась возможность успешного покушения по дороге - машина, на которой Зорге поедет на аэродром, может быть расстреляна из пулемета; самолет сбит неизвестным истребителем.. Но чутье опытного разведчика подсказывало генералу, что теория останется теорией - вряд ли его противники допустят грубую ошибку.

Сказать, что к премьеру генерал Кисабуро ехал в плохом расположении духа, будет таким же преуменьшением, как назвать цунами обычным приливом.

В назначенный час в кабинете премьер-министра собрались три человека: разъяренный генерал Тодзио, вконец осатаневший от провала дела, которое трудно было провалить, генерал-лейтенант Кисабуро, и, трясущийся от страха министр правосудия Ивамура.

- Итак, прошу Вас, Митио-сан - открыл совещание с трудом удерживавший себя от внешних проявлений гнева Тодзио - поведайте нам о Ваших вчерашних достижениях на ниве помилования государственных преступников.

Бледно-зеленый от смертного страха Ивамура - господин министр понимал, что может и не выйти живым из кабинета премьера - многословно и подробно рассказал о событиях вчерашнего вечера.

Генералы молча выслушали перетрусившего бюрократа, перемежавшего свой рассказ заверениями в безусловной верности всей группе 'квантунцев' и лично генералу Тодзио.

- Благодарю Вас, Митио-сан - сухо сообщил министру премьер - не смею больше отнимать Ваше время, необходимое для службы Тэнно.

Ничего более приятного для себя господин Ивамура не слышал ни разу в своей жизни - это значило, что пока его убивать не будут, в противном случае генерал Тодзио сообщил бы ему, каким промежутком времени он располагает для приведения своих дел в порядок и прощания с близкими.

Министр правосудия церемонно откланялся - и буквально дематериализовался из кабинета.

- Что Вы скажете, Андо-сан? - спросил Тодзио.

- Очевидно, что в игру вступил маркиз Кидо, скорее всего, при активной поддержке Тэнно - констатировал генерал-лейтенант - не вполне понятно, то ли адмирал, то ли маркиз вычислил наш следующий ход; или нас предал господин Ивамура.

- Андо-сан, Вы верите в то, что этот слизняк мог решиться предать нас? - задал риторический вопрос премьер.

- Хидэки-сама, поверьте моему скромному опыту - именно такие часто и предают - заверил шефа опытный разведчик - и они предают не ради каких-то идей, даже не ради денег - а лишь ради того, чтобы избавиться от самого сильного в данный момент страха. Это не коммунисты, которые готовы идти на смерть и пытки ради своей идеи, как бы плоха она не была - это трусы, которые будут служить самому сильному, а потом предадут его, как только появится еще более сильный. Господин Ивамура именно таков - он служил Вам; вполне возможно, сейчас он переметнулся к адмиралу или маркизу; если ситуация сложится соответствующим образом, он поступит на службу большевикам или янки - и будет старательно лизать им сапоги. Если он и не предал сейчас, то переметнется при первом же удобном случае, это всего лишь вопрос времени.

- Может быть, Андо-сан - призадумался Тодзио - хорошо, что можете сказать Вы?

Слушая доклад своего доверенного сподвижника, генерал Тодзио мрачнел все больше и больше - его противники тщательно продумали свою игру, не упустив ничего.

- Эту партию в го мы проиграли, Андо-сан - констатировал он - теоретически возможно, что наши враги совершат фатальную ошибку в последний момент, но рассчитывать на это не следует. Что Вы скажете о дальнейшем?

- Я в Вашем распоряжении, Хидэки-сама - отныне и до конца, каким бы он не был - просто сказал генерал-лейтенант Кисабуро.

- Я никогда не сомневался в Вашей преданности нашему делу, Андо-сан - генерал Тодзио ничуть не кривил душой, говоря это - действительно, генерал-лейтенант всегда был убежденным сторонником 'северной миссии Императорской Армии', врагом русских и искренним ненавистником большевиков.

- В таком случае, пока мы будем ждать - пока нам не представится удобный случай, выражающийся в том, например, что наши враги совершат серьезную ошибку.

- Хидэки-сама, надо ли принимать меры по отношению к соучастникам Зорге? - уточнил Кисабуро.

- Не стоит, Андо-сан - от этих мелких сошек ничего не зависит, а наших противников мы насторожим - ответил Тодзио, сумевший вернуться в свое нормальное состояние.

- Если Вы правы относительно Ивамуры, пусть этот слизняк доложит своим новым хозяевам, что все спокойно, никто им не собирается противодействовать.

- Хидэки-сама, возможно, Вы прикажете провести беседы с некоторыми достойными офицерами? - предложил генерал-лейтенант. - Благодарю Вас, Андо-сама - Тодзио продемонстрировал верному соратнику свое высочайшее уважение и веру в то, что он сумеет загладить свое поражение - но я займусь этим лично, Вы же будете моим личным резервом, неизвестным никому.

Чаепитие японских адмиралов



Чаепитие японских адмиралов.

20 мая 1944 г., Токио, Морской Генеральный штаб.

Присутствуют: адмирал Ёнаи Мицумаса, адмирал Нагано Осами (следует сразу уточнить - поскольку речь идет об АИ МВ, адмирал Нагано все еще остается начальником МГШ, не будучи заменен адмиралом Симадой В.Т.), адмирал Одзава Дзисабуро, адмирал Тоёда Соэму.

- Я счастлив, что могу приветствовать вас, господа, на моей скромной чайной церемонии - слегка поклонился присутствующим НГШ Флота адмирал Нагано.

- Уважаемый Осами-сама - по праву старшего среди присутствующих, ответил любезному хозяину творец японской военно-морской стратегии, признанный лидер элиты Императорского флота, адмирал Енаи - я безмерно счастлив, что все мы смогли откликнуться на Ваше приглашение.

Адмиралы Одзава и Тоеда молча поклонились, выражая свое согласие с Енаи.

Следующие полчаса были потрачены на неторопливое вкушение зеленого чая.

Наконец, адмирал Енаи отставил чашку - присутствующие внутренне собрались, понимая, что пришло время серьезного разговора.

- Итак, уважаемые господа - начал Енаи - я вынужден констатировать, что, в рамках ранее реализовавшейся стратегии, Империя обречена.

Собравшиеся внимательно смотрели на своего лидера, ожидая продолжения.

- Экономически только Соединенные Штаты превосходят Империю Ямато на порядок - продолжил адмирал - если же учесть экономические потенциалы Британской Империи и Советского Союза, то превосходство будет, как минимум, пятнадцатикратным.

- На практике это выражается в многократном количественно и значительном качественном превосходстве в боевых самолетах и кораблях, транспортном тоннаже, не говоря уже о танках, артиллерии сухопутных войск и автоматическом оружии.

- Проще говоря, невзирая на доблесть воинов Империи, их мужество и умение, блестящее планирование стратегов Империи, нас просто раздавят превосходящими силами, выставив против каждого нашего корабля и самолета - пять вражеских, против каждого нашего танка и орудия - десять вражеских - коротко задал тему для обсуждения лучший стратег Империи Восходящего Солнца.

- Позволю себе незначительные уточнения к сказанному Вами, Мицумаса-сама - вступил в обсуждение "морской Роммель" Японии Одзава, гениальный тактик и, как и Роммель, человек, предпочитавший не слишком внимательно прислушиваться к мнению штабов.

- Во-первых, оборонительный периметр Империи покамест не прорван - это зависит от исхода битвы за Марианские острова; и я бы сказал, что исход битвы отнюдь не предрешен, исходя из соотношения сил - в конце концов, у нас есть и новые авианосцы, и новые самолеты, не уступающие американским, в то время как янки понесли тяжелые потери в Атлантике.

- Во-вторых, экономический потенциал Америки велик, но стоит ли прибавлять к нему экономические потенциалы Великобритании, находящейся на грани экономического коллапса, и СССР, подписавшего с Империей договор о ненападении, который истекает, если мне не изменяет память, в апреле 1946 года?

- В-третьих, пока у нас есть сырьевая база Китая и Юго-Восточной Азии, промышленные базы Метрополии и Маньчжурии, не может ли получиться так, что продолжение войны станет слишком дорогим удовольствием для англосаксов, в особенности, если мы одержим победу в сражении за периметр Империи?

- Благодарю Вас за крайне полезные уточнения, Дзисабуро-сама - поклонился Енаи - с Вашего разрешения, постараюсь подробнее разобрать обстановку.

- Во-первых, наши новые самолеты - это двести немецких "Мессершмиттов" и "Фокке-Вульфов" и пятьсот новых "Зеро" с германскими моторами. Этих истребителей хватит на оснащение элитных авиачастей флота, на одно, если повезет, на два сражения - обычные линейные части останутся с устаревшей морально техникой, вдобавок, отличающейся плохой выделкой - и нам неоткуда будет взять современные самолеты, равные американским.

- Кроме того, условно говоря, на один наш новый авианосец, несущий 60 самолетов, янки будут вводить в строй два или три флотских авианосца, с авиагруппами равной численности, и, три эскортных авианосца, с авиагруппами в 20-40 самолетов, которые можно будет использовать для поддержки десантов.

- Помимо этого, американцы смогут легко компенсировать потерянные в Атлантике "Эссексы" - для этого им будет достаточно достроить 5-6 находящихся на стапелях "Кливлендов" (легкие крейсера типа "Кливленд"; первоначально планировались к постройке 52 КРЛ этого типа - введено в строй 29 КРЛ и 9 КРЛ достроены как АВЛ "Индепенденс"; это самая большая серия в истории мирового крейсеростроения. В.Т.) или, если на верфях нет нужного количества крейсеров в соответствующей степени готовности, вернуть на верфи несколько недавно построенных кораблей - и достроить или перестроить их как легкие авианосцы "Индепенденс". Строго говоря, два легких "Индепенденса" по численности авиагруппы (по 42 самолета В.Т.) точно равны одному тяжелому "Эссексу" (82 самолета В.Т.).

- Таким образом, даже если нам и удастся одержать победу в битве за оборонительный периметр, то совершенно неочевидно, что Императорскому флоту удастся разменивать один наш авианосец на три авианосца янки - и, для следующего сражения у нас не будет равного с врагом количества ни авианосцев, ни современных самолетов. Не говоря уже о том, что ничто не помешает американцам практиковать рейды авианосцев против отдельных островов - и громить их, используя подавляющее количественное и качественное превосходство.

Империя не может дать своим воинам технику, равную американской - да, самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча, но это не отменяет долга вышестоящих, заключающегося и в вооружении доблестных воинов наилучшим оружием - закончил комментирование первого пункта адмирал Енаи.

Собеседники мрачно молчали - возразить было попросту нечего, Енаи недаром еще в молодости считался одним из лучших специалистов в области военно-морской техники, кроме того, сказанное им полностью укладывалось в нормы самурайской морали.

- Теперь, уважаемые коллеги, перейдем ко второму пункту - продолжил Енаи.

- Как бы ни была ослаблена Великобритания, но Королевский флот может усилить американцев еще одной оперативной группой, состоящей из нескольких тяжелых авианосцев и современных линкоров - старые английские ЛК вполне могут усилить американские соединения поддержки десанта. Да и просто оперируя в Индийском океане или на южном фасе оборонительного периметра, они будут вынуждать нас либо дробить силы, либо оставлять наши гарнизоны на верную гибель, что неизбежно будет вести к прорыву периметра на юге.

- Что же касается СССР, то армейский генералитет и лично Хидэки-сама (Тодзио В.Т.) сделали все, зависящее от них, чтобы русские не слишком серьезно относились к договору о нейтралитете - вспомните хотя бы подготовку Квантунской армии к осуществлению плана "Кантокуэн" ("Специальные маневры Квантунской армии" - по сути дела, японская "Барбаросса" В.Т.), активно проводившуюся летом-осенью 1941 и летом 1942 годов (соответствует реальности В.Т.). Так что есть все основания считать, что русские захотят расплатиться по накопившимся счетам.

Енаи обвел взглядом коллег - все ждали продолжения.

- Теперь перейду к третьему пункту - сказал адмирал, заканчивая разбор возражений Одзавы, безукоризненно вежливый по форме, и, столь же беспощадный по сути.

- С учетом операций вражеских подводных лодок, мы можем использовать сырьевой потенциал ЮВА далеко не полностью - в особенности, это касается нефти, но большие проблемы есть и с поставками цветных металлов, риса, железной руды, технических культур. Так что теперь мы вынуждены производить легированную сталь, решительно не соответствующую довоенным стандартам, и разрабатывать заведомо нерентабельные месторождения железных руд и каменноугольные шахты; мы вынуждены использовать в авиации бензин, соответствующий американским стандартам автомобильного и экспериментировать с низкокачественными заменителями; мы больше не можем снижать нормы выдачи риса гражданскому населению, поскольку это будет означать смерть от голода - и не можем полностью обеспечить выдачу даже таких, до предела урезанных, норм, заменяя рис гаоляновой мукой и сладким картофелем (полностью соответствует реальной истории. В.Т.). Соответственно, промышленный потенциал Метрополии используется крайне своеобразно - формально мы неуклонно наращиваем выпуск ключевых видов промышленной продукции, но, на практике, качество произведенного ниже всякой критике - так, металлообрабатывающие станки имеют ресурс от полугода до года, листы стали, поступающие на судостроительные предприятия, ломаются при попытке их согнуть, количество боеготовых самолетов в морской авиации снизилось с 80% в 1941 году до 50% сейчас, по причине крайне плохого качества изготовления (соответствует реальности В.Т.).

- Что же касается резервной угольно-металлургической базы Империи, каковой является Маньчжурия, мощности которой полностью обеспечены высококачественной железной рудой и коксующимся углем, базы, обеспечивающей 20% общеимперского производства стали и 50% чугуна - не говоря уже о таких "мелочах", как обеспечение примерно 10% потребности Метрополии в рисе и 70% - сои, 5% - жидкого топлива, немалые объемы выловленной рыбы, добычу золота, и т.д. - то, полагаю, господа, ни у кого из присутствующих, после номонханского инцидента (так в Японии называли конфликт на Халхин-Голе В.Т.), нет ни малейших иллюзий относительно того, насколько способна Квантунская армия противостоять бронетанковым соединениям Красной Армии. Разумеется, ничто не сможет помешать русским, развить маньчжурский успех, по крайней мере, на севере Кореи - в этом случае Империя лишается еще примерно 5% общеимперского производства чугуна и стали, значительных мощностей по производству алюминия и синтетического бензина.

- В том случае, если Красная Армия сможет захватить всю Корею.. - адмирал Енаи не стал продолжать свою мысль, впрочем, это и не требовалось - его собеседникам совершенно не требовалось объяснять последствия базирования на Пусан советских ПЛ и морской авиации, поскольку даже лейтенанту было понятно, что о сколько-нибудь регулярных поставках китайского сырья можно было забыть. Проще говоря, в этом случае немедленное поражение Японии было гарантировано.

- Даже в этом случае мы должны защищать Метрополию до последнего японца - если нашей нации суждено погибнуть, то мы опадем на землю, подобно лепесткам сакуры - жестко высказался доселе молчавший адмирал Тоеда, лидер сторонников "войны до победного конца или смерти" во флоте - это будет достойно нашей великой нации.

- Несомненно, Вы правы, Соэму-сама - согласился с ним Енаи, прекрасно знавший границы возможного, и, вовсе не намеренный их переходить - в конце концов, он тоже был самураем из старой, уважаемой фамилии - но, полагаю, еще достойнее будет лишить врагов их победы, которую они полагают уже находящейся в их руках - отступив в полном порядке, сохранив Империю, и самое главное, собирая силы для новых сражений.

- Я не нахожу в этом никакого урона для чести самурая - поддержал Енаи Нагано.

- Если я правильно понял Вашу мысль, Мицумаса-сама - высказался не желающий смириться с поражением в споре Одзава - Вы считаете, что мы можем выиграть отдельные сражения, но неизбежно проиграем войну?

- Надеюсь, Вы простите мне неточность в выражении мыслей, Дзисабуро-сама - слегка поклонился собеседнику Енаи - я считаю, что при дальнейшем следовании нынешней стратегической линии катастрофа Империи неизбежна, поскольку американцы не скрывают своих намерений, выраженных в требовании безоговорочной капитуляции. Но, также, я считаю, что для нас еще возможно удержаться на грани поражения, не переходящего в тотальную катастрофу - наши бывшие союзники указали нам путь.

При этих словах в комнате воцарилось звенящее молчание - нет, все собеседники были истинными самураями, прекрасно умевшими владеть собой - но, предложение признанного лидера элиты Императорского флота произвело впечатление даже на этих людей.

- Простите, Мицумаса-сама, но, ведь Вы не предлагаете буквально воспроизвести немецкий опыт? - поинтересовался адмирал Тоеда.

- Конечно, нет, Соэму-сама - ответил Енаи - я предлагаю совместить принцип, реализованный во время известных событий в Рейхе, с опытом "инцидента 15 февраля" (так в Японии было принято называть попытку государственного переворота, предпринятую в феврале 1936 года группой молодых армейских офицеров - в ходе этого переворота страна оказалась на грани гражданской войны между армией и флотом В.Т.).

- Мицумаса-сама, Вы считаете возможным реализовать в нынешней ситуации Вашу давнюю идею о союзе с Россией против США и Англии? - нарушая этикет, прямо спросил адмирал Нагано.

- Не в том варианте, который я предлагал изначально - этот вариант, вариант равноправного союза сейчас невозможен, Осами-сама - так же прямо ответил Енаи - но вариант, близкий к варианту, осуществленному офицерами Вермахта, я считаю возможным.

- Вы считаете возможным для сыновей Аматерасу стать младшими партнерами гайдзинов? - жестко спросил Одзава.

- Дзисабуро-сама, Вы знаете, что я достаточно долго жил и работал в России (это действительно так - Енаи работал в военно-морской разведке, был заместителем военно-морского атташе в Петрограде во время Первой Мировой войны, хорошо знал русский язык, осуществляя основные контакты японской военной миссии с русскими офицерами; он действительно считал Россию потенциальным союзником Японии против США и Англии; во время интервенции "союзников" 1918-1919 гг. служил в Сибири в качестве офицера ГШ Императорского флота; бывал в Советской России В.Т.), так что немного знаю русских - поскромничал Енаи.

- Я хочу предложить Вашему вниманию одну русскую легенду - и, если Вы сочтете нужным, выскажете мнение об этой легенде.

- Дело было в XIII веке по европейскому летоисчислению - победоносная армия Бату-хана вторглась в Россию, громя дружины русских дайме, беря штурмом один русский город за другим. Одним из таких городов стала Рязань - дайме Рязани Юрий погиб в полевом сражении, его войско - разгромлено; город был взят, его защитники перебиты. Один из хатамото дайме Юрия, Евпатий Коловрат, с небольшим отрядом, в это время выполнял какое-то поручение вне города - его не было с дайме в сражении, и он не участвовал в обороне Рязани.

Вернувшись, хатамото Коловрат и его воины нашли сожженный город, и узнали о судьбе своего дайме.

Хатамото Коловрат и его воины отправились по следам армии Бату-хана - и, найдя монголов, внезапно напали на них, убивая как можно больше вражеских воинов, верша месть воинов за своего господина.

Они убили многих, очень многих - и погибли почти все в неравном бою с многократно превосходящим врагом; пал в бою и хатамото Коловрат.

Монголам удалось захватить в плен нескольких израненных, обессилевших воинов - их привели под взор Бату-хана.

Великий завоеватель спросил их: "Безумцы, на что вы надеялись?! Неужели вы не знали, что на каждого из вас приходятся сотни моих воинов?"

Русские ответили ему: "Мы присягали защищать нашего господина и нашу землю. Мы не выполнили своей присяги - и не можем жить клятвопреступниками, изменниками".

В России до сих пор чтут память хатамото Коловрата и его воинов - закончил японизированное переложение старой легенды адмирал Енаи.

- Если бы они были бы японцами, я бы сказал, что это не просто асигару, а настоящие самураи, знающие путь Воина - задумчиво произнес Одзава.

- Мне это напомнило историю сорока семи самураев - истинно верные своему господину воины, не сумевшие его защитить, но, сумевшие отомстить его врагам ценой своих жизней - заметил адмирал Тоеда - несомненно, это достойные воины, хотя и не сыны Ямато, но они заслуживают уважения.

- Признаться, мне вспомнился недавно увиденный русский фильм "Брестская крепость" - продолжил тему Нагано - насколько я понимаю, хотя фильм и художественный, но он снят близко к реальным событиям.

- Не довелось видеть - пожал плечами Одзава - простите, а о чем идет речь?

- На рассвете 22 июня пограничная крепость была внезапно атакована Вермахтом - русский гарнизон доблестно принял бой с превосходящими силами немцев, причем, что интересно, гражданские, находящиеся в крепости, всеми силами помогали воинам, вплоть до того, что брали оружие убитых, и вступали в бой - кратко высказал суть фильма Нагано - почти никто из них не сдался в плен, несмотря на неоднократные предложения немцев сдаться - они предпочли смерть в бою позору.

- Это очень нетипично для европейцев - слегка удивился Тоеда - так поступили бы японцы, но не изнеженные жители Запада, привыкшие считать, что война - дело армии, но не гражданских.

- Я не думаю, что русских, по крайней мере, в этом отношении, следует приравнивать к европейцам - высказался Енаи - вспомните, Соэму-сама, поговорку воинов Империи, штурмовавших Порт-Артур "Нет никого лучше японцев в атаке, но нет и никого лучше русских в обороне - если бы мы объединились, то завоевали бы весь мир".

- Армейцы - Одзава сумел вложить в одно слово всю, мягко говоря, нелюбовь и, отсутствие особого почтения Императорского флота к Императорской армии.

- На море русские тоже показали немало образцов доблести - "Варяг" и "Кореец", "Стерегущий", "Рюрик", "Адмирал Ушаков" - напомнил Енаи.

- Мне вспоминается, скорее, беспримерный позор сдачи при Цусиме - огрызнулся Одзава.

- Если говорить о позоре, то позор сдачи Флота Открытого Моря был, возможно, больше - русские, в конце концов, сдались после проигранного сражения, в отличие от немцев, даже не попытавшихся дать последнее сражение - заметил Нагано, все более явно поддерживавший Енаи - и это не помешало Империи вступить в союз с Рейхом, проигравшим прошлую Великую войну.

- Это был равноправный союз - возразил Тоеда.

- Сейчас русские выиграли свою Великую войну - а мы, хотя и удерживаем достигнутые рубежи.. - Енаи не стал заканчивать предложение.

- Если на то пошло, то мы можем предложить русским достаточно много, чтобы претендовать на статус равных партнеров - раздраженно заметил Тоеда.

- Если исходить из текущей ситуации - несомненно, Соэму-сама - не стал обострять дискуссию Енаи, считавший достаточным на начальном этапе выяснить позиции, занимаемые коллегами, и, насколько возможно, подготовить почву для будущего посева - но, пока, я бы предложил ограничиться обсуждением следующих вопросов - приемлем ли для нас в принципе германский вариант, и, нужны ли нам особые отношения в торговле с Россией?

- Я считаю германский вариант в принципе допустимым - но, следует обеспечить Империи наилучшие условия в этом союзе - высказался Нагано - и, не затруднит ли Вас, Мицумаса-сама, подробнее изложить, что Вы понимаете под "особыми отношениями" с Россией?

- Надеюсь, Вы простите мне мою невнимательность, Осами-сама - поклонился Енаи.

- Под особыми отношениями с Советской Россией я понимаю покупку германских авиамоторов и запчастей к ним, тяжелых зенитных орудий и МЗА - вынужден признать, что Империя отстала в этом вопросе, ПУАЗО и РЛС, 100-октанового авиабензина - германские моторы не смогут ни развивать проектную мощность, работая на нашем 78-октановом бензине, ни проработать гарантийный ресурс; также мне представляется полезной закупка Ме-109, пока не будет развернуто производство "Рейзен"-9, и, ФВ-190 - в качестве дневного перехватчика, а, также, Не-219 - в качестве ночного перехватчика.

- Вполне возможно, Империи также понадобится промышленное оборудование. Не исключено, что придется покупать танки "Пантера" и "Тигр". Расплачиваться я предполагаю каучуком - у нас он в колоссальном избытке, в то время, как Советский Союз и его вассалы испытывают острейший дефицит каучука.

- Благодарю Вас за подробное разъяснение, Мицумаса-сама - поклонился Нагано - и, позвольте мне присоединится к Вашему мудрому мнению относительно полезности для Империи "особой торговли" с Россией.

- Полностью согласен с Вами, господа - кивнул Одзава - во-первых, такие отношения ни к чему не обязывают Империю, во-вторых, в этом нет никакого ущерба чести Империи, в-третьих, при условии, что Империя получит все необходимое, возможно, что мы сумеем, победив в сражении за периметр, добиться у англосаксов достойного нации Ямато мира, не беря на себя каких-либо обязательств перед русскими.

- Позволю себе выразить согласие со всеми Вами, господа - позволил себе легонькую шпильку по отношению к Енаи и Нагано Тоеда - в самом деле, будущее покажет, нужен ли Империи вообще германский вариант - пока что следует рассчитывать на собственные силы.

- В таком случае, господа, остается решить, на кого будет возложена ответственность за налаживание "особой торговли" - заметил Нагано, старательно подыгрывавший Енаи.

- Полагаю, господа, никто не сможет справиться с этой необходимой для Империи работой лучше, чем Мицумаса-сама - поэтому, полагаю, нам надо просить его взять на себя и эту нелегкую обязанность - высказался Одзава, не считавший нужным заигрываться во фрондирование сверх необходимого.

- Присоединяюсь к предложению, высказанному Дзисабуро-сама - Мицумаса-сама, несомненно, Вы чрезвычайно заняты исполнением необходимой Империи работы, но, никто лучше Вас не справится с этим ответственным делом - присоединился к Одзава Тоеда, также прекрасно понимавший реальную расстановку сил в руководстве Императорского флота - и, как следствие, не стремившийся, без особой нужды, к конфликту с Енаи и Нагано.

- Присоединяюсь к просьбам Дзисабуро-сама и Соэму-сама - Мицумаса-сама, надеюсь, Вы не откажете нам в нашей нескромной просьбе - сказал Нагано.

- Господа, я крайне тронут Вашей общей просьбой; честь не позволяет мне отказаться от выполнения этой работы - во имя Империи и Микадо - поклонился собравшимся Енаи - и, поверьте, пожалуйста - я приложу все свои скромные силы и умения, для наилучшего выполнения этого ответственного поручения.

- В таком случае, позвольте заверить Вас, Мицумаса-сама, от моего имени - впрочем, полагаю, коллеги согласятся со мной - никто из нас не испытывает ни малейших сомнений в том, что это поручение Вы выполните, как и всегда, абсолютно безукоризненно - поклонился Нагано.

Одзава и Тоеда подтвердили свое согласие глубокими поклонами.

Енаи молча торжествовал - ему удалось запустить, при полном согласии коллег, изначально, кроме Нагано, не склонных согласиться с ним, первую часть предельно рискованного и сложного плана, целью которого было предотвращение разгрома Империи Восходящего Солнца.


Оглавление

  • Беседа Лазаревой с фрондирующими писателями
  • Доклад начальника Ми-6 Черчиллю о ситуации в Италии
  • Доклады на столе Сталина
  • Игры «Закулисы» 
  • Игры «Закулисы-2»
  • Красный прилив
  • Летучие мыши среди бразильских пальм
  • Окно Сталина
  • Северное цунами
  • Сианьский кризис
  • Совещание у Франко - 1
  • Совещание у Франко - 2
  • Совещание у Сталина - 1
  • Совещание у Сталина - 2
  • Совещание у Сталина - 3
  • Совещание у Сталина - 4
  • Тихоокеанский шторм
  • Чаепитие японских адмиралов