Странное преступление [Жан Лоррен] (fb2) читать постранично

Жан Лоррен «Странное преступление» Jean Lorrain «Un crime inconnu» (1895)

«Убереги нас, Господь, от страшных тварей, что бродят в ночи.» — Царь Давид

— То, что может произойти в меблированном номере отеля ночью на Марди Гра, превосходит все те ужасы, которые способно породить воображение! — произнеся это, Серж Аллитоф долил шартрёз^[1] в большой стакан с содовой, опустошил его одним махом и начал свою историю.

Это произошло два года назад, во время моего нервного расстройства. Я оправился после употребления эфира, но не избавился от вызванных им болезненных явлений: нарушений слуха и зрения, ночных тревог и кошмаров. Сульфонал и бромид облегчили многие из этих симптомов, но чувство тревоги всё ещё оставалось. Оно ощущалось, главным образом, в квартире на Рю Сен-Гийом по ту сторону реки, где я долго жил, и где оно, казалось, пропитало все стены и портьеры. Мой сон был ровным, а ночи спокойными, где угодно, но едва я переступал порог этой квартиры, как некое недомогание прежних дней тут же отравляло атмосферу вокруг меня. Беспричинные страхи сковывали и душили, неясные тени беспокойно сгущались по углам, а причудливые складки на гобеленах и портьерах вдруг наполнялись каким-то страшным и невыразимым подобием жизни. Сама ночь стала отвратительной. Нечто ужасное и таинственное обитало вместе со мной в той квартире, незримо оно таилось в тени и наблюдало, а я догадывался о его существовании, иногда ощущая на своём лице чужое дыхание и слыша поблизости невнятный шёпот. Это было жуткое чувство, господа, и если бы мне снова пришлось пережить тот кошмар, то я бы предпочёл… Но давайте продолжим…

Я больше не мог спать в своей квартире, не мог даже находиться в ней, и, хотя, аренда была оплачена на год вперёд, я решил перебраться в отель. Однако я не мог долго оставаться на одном месте, покинув «Континенталь», я отправился в отель «дю Лувр», а оттуда в другие — мною овладело мучительное стремление к передвижению и переменам. Так, после восьми дней, проведённых в подобающем комфорте «Терминуса», я был вынужден переселиться в этот посредственный отель на Рю д'Амстердам, вроде тех, что находятся возле вокзала Сен-Лазар и носят названия «Нормандия», «Брест» или «Руан».

Был ли непрерывный поток прибывающих и отбывающих людей тем, что заставило меня поселиться именно там, а не где-то ещё?.. Не могу сказать… Мой номер на втором этаже был просторным и освещался парой окон, выходивших на площадь дю Гавр.^[2] Я провёл там три дня, начиная с субботы, и чувствовал себя прекрасно. Повторюсь, то был третьеразрядный отель, но довольно приличный — буржуазное заведение для путешественников и провинциалов, больше подходящее соседству с вокзалом, чем с центром города, порой пустовавшее, и всё же всегда переполненное.

Впрочем, меня совсем не волновали лица, встречавшиеся на лестнице и в коридорах отеля, это было наименьшей моей заботой. Но вернувшись тем вечером около шести часов после ужина в городе, я подошёл к стойке регистрации, чтобы забрать ключ от номера, и не смог удержаться от любопытного взгляда на двух путешественников. Они только что прибыли, у их ног лежала дорожная сумка из чёрной кожи, и они обсуждали с управляющим стоимость номеров.

— Это всего на одну ночь, — настаивал тот, что был выше и казался старше. — Мы уедем завтра же, поэтому подойдёт любая комната.

— С одной кроватью или двумя? — спросил управляющий.

— О, мы не собираемся ложиться спать. Мы приехали на бал-маскарад.

— Давайте с двумя, — вмешался второй, выглядевший моложе.

— Хорошо, комната с двумя кроватями, — управляющий остановил портье. — У нас есть свободная, Эжен?

— Поселите господ в 13-й номер на втором этаже, это просторная комната и там им будет хорошо, — ответил портье. — Господа желают подняться наверх сейчас?

Когда один из незнакомцев отрицательно покачал головой, тот продолжил:

— Может господа хотят поужинать? У нас здесь есть столики.

— Нет, мы будем ужинать в другом месте, — ответил высокий. — Мы вернёмся около одиннадцати часов, пусть отнесут сумку в номер.

— Может разжечь огонь в камине? — спросил портье.

— Да, разожгите его ближе к одиннадцати. — Бросили оба гостя, уже уходя.

Тогда я вдруг осознал, что просто стою там и пялюсь на них, держа в руке зажжённую свечу; я покраснел как ребёнок, застигнутый врасплох, и немедленно отправился в свою комнату. Портье застилал кровати в 13-ом номере для новоприбывших, я же занимал 12-й, располагавшийся по соседству, так что наши комнаты были смежными, и это не могло не заинтриговать меня. Вернувшись к стойке регистрации, я спросил у управляющего о моих новых соседях.

— Эти двое с дорожной сумкой? — ответил он. — Они отметились в книге регистрации, взгляните!

Бросив беглый взгляд, я прочитал: Анри Десноэль, тридцати двух лет, и Эдмон Шалегрин, двадцати шести лет, оба из Версаля, и