Аватар. Трилогия [Ричард Авлинсон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Ричард Авлинсон АВАТАР Трилогия

Шедоудейл

Пролог

Хелм, Недремлющее Око, Бог Стражей, стоял, неусыпно наблюдая за остальными богами. Все были в сборе. Каждый бог, полубог и элементал присутствовал здесь. Стены величайшего пантеона, который принимал богов, давно уже стали прахом, но окна остались, зависнув в воздухе, и сквозь них Хелм смотрел на медленно разлагающийся мир. Пантеон, вместе с множеством недостроенных алтарей, находился в самом центре этого распада; он был построен на острове, площади которого как раз хватило, чтобы основать на нем это место встречи богов.

Тропа из крошащегося камня, покачивающаяся на поверхности воды, вела за море, в места, которые лежали за пределами представлений богов. Это был единственный путь к спасению из пантеона, но ни один из богов не был настолько глуп, чтобы сделать первый шаг по этим скалистым камням, боясь, что эта тропа может привести их в места еще более ужасные чем это.

Воздух вокруг острова вился белым кольцом с черными вкраплениями звезд. Линии света, настолько яркие, что даже взгляд бога не мог долго выносить их, горели на гобелене цвета слоновой кости. Линии образовывали руны, и Хелм вздрогнул, когда прочитал их.

Все что было — прошло. Все что мы знали, все во что верили, было ложью. Время богов подходит к концу.

Затем руны исчезли. Хелм задумался, что возможно один из вызванных богов оставил это загадочное послание, чтобы напугать остальных, но тут же отбросил эту идею. Он знал, что руны были оставлены созданием гораздо более могущественным, чем любой из богов, что сейчас стояли вокруг него.

Хелм вслушивался в унылые раскаты грома, огромные серые облака с прожилками черных молний клубились над пантеоном, накрывая его мрачными тенями. Ясное белое небо было полностью затянуто облаками, и тропа из камней, ведущая из пантеона, крошилась и рушилась в безбрежное море хаоса.

Хелм был вызван первым. В одно мгновение он находился в своем храме, размышляя над своим недавним провалом в качестве хранителя у Повелителя Ао. В следующий миг он уже стоял в пантеоне. Вскоре начали появляться остальные боги. Все они казались сбитыми с толку, уставшими от путешествия в эти чертоги, находившиеся вдалеке от знакомых им мест.

Во время вызова боги обрели очертания того, что они боялись больше всего. Мистра, Богиня Магии, явилась в лике предвестника магического хаоса. Прекрасная Сан Огневолосая, Богиня Любви и Красоты, явилась в образе измученного, больного создания, проклинающего свою судьбу. Черный Повелитель, Бэйн, принял сияющий облик абсолютной любви и гармонии, этот свет сжигал его сущность, доставляя ему невероятные мучения на пути из его царства.

Хелм едва повел глазами, чтобы рассмотреть Повелителя Бэйна, Леди Мистру, и Повелителя Миркула, которые были увлечены жаркой дискуссией, достигшей кульминационной точки, когда Мистра заявила, что ей следует подыскать более подходящую компанию. Взглянув в другую сторону, Хелм увидел Ллиру, Богиню Радости, на ее лице читалась тревога. Она нервно теребила свои руки, затем о чем-то задумавшись в ужасе посмотрела на них. Стоявший рядом с ней, Ильматер, Бог Страданий, не мог сдержать поток смеха, танцуя на одном месте и нашептывая какие-то слова в пустоту. Пока Хелм изучал облики богов, маленькая группа божеств, которые не были так сильно подвержены переменам окружила его. Бог Стражей пытался игнорировать жалобы этих богов, чье достоинство очевидно больше не было важным для них, когда они скулили и теребили его, пытаясь узнать от него побольше информации.

«Мой дом был уничтожен! Мой храм в Планах был разрушен!» — один за другим жаловались они, но Хелм был глух к их словам.

«Ао вызвал нас. Ао все прояснит в свое время», — говорил каждому из них Хелм, но вскоре и он устал от этого, и в конечном итоге приказал этим богам отойти от него. Близились перемены. В этом не было сомнений. Хелм пришел к такому выводу, когда вспомнил волю своего бессмертного повелителя, Ао.

Воля Ао была настолько сильна, что он восстал из клубящегося тумана Хаоса в начале времен и начал создавать баланс между силами Порядка и Хаоса. Из этого баланса произошла жизнь: сначала были созданы боги на небесах, затем смертные в Королевствах. Ао, Создатель Бытия, избрал Хелма своей правой рукой. И Хелм знал, что боги собрались в этом месте безумия и беспорядка по воле Ао.

Пока Хелм молча размышлял над сложившейся ситуацией, Талос, Бог Штормов, вышел вперед. «Пора кончать с этим! Если наш повелитель желает, то мы готовы выслушать его, пусть его мудрость наполнит наши разбитые сердца и опустошенные умы!» Талос сказал «мудрость» с таким презрением каким только мог, хотя его страх был также очевиден как и у всех остальных.

Вызов Талоса не был поддержан, и все кто стоял на расстоянии вытянутой руки от Бога Штормов отодвинулись от него. Последовавшая за этим тишина была более гнетущим ответом, чем любые слова, и в этой тишине читалось окончательное решение Ао. Боги должны были принять свою судьбу, какой бы она не была, и она была предопределена задолго до вызова. Ужасная тишина заполнила огромный зал, но вскоре она была нарушена.

«Хранитель Баланса, я обращаюсь к тебе и ко всем остальным!»

Это был голос Ао, и в этом голосе ощущалась такая сила, что в ответ боги упали на колени. Лишь Повелитель Бэйн опустил всего одно колено на холодный пол пантеона.

«Более благородным было ваше наследие! Вы обладали силой предотвратить угрозу дисбаланса между Порядком и Хаосом, и все же вы предпочли действовать словно дети, прибегнув к мелкому воровству в своих поисках силы…»

Внезапно Бэйн подумал — а не могло ли бытие, которое давным-давно дало жизнь богам вызвать свои творения в это место, чтобы исправить свои ошибки и начать все заново?

«Забытье возможно ожидает тебя в будущем, Бэйн», — объявил Ао, словно Черный Повелитель произнес свои мысли вслух. «Но не обращай на это внимания, так как эта судьба слишком милосердна по сравнению с той, что вскоре ожидает тебя — и остальных богов, потерявших мое доверие».

Хелм вышел вперед. «Повелитель Ао, я охранял дощечки, позволь…»

«Молчать Хелм, всех ждет одинаковая судьба».

Хелм повернулся и посмотрел на собравшихся богов. «В конце концов вы должны знать ваше преступление. Были похищены Дощечки Судьбы».

Луч света разрезал тьму и окутал Бога Стражей. Языки белого огня окружили запястья и лодыжки Хелма, и он взмыл высоко вверх, сопровождаемый удивленными взглядами остальных богов. Хелм, который никогда прежде не терял опоры под своими ногами, беспомощно стиснул зубы, вглядываясь в темноту, более черную, чем он когда-либо видел, темноту которая жила своей жизнью и жаждала поглотить его, темноту, которая была гневом Повелителя Ао.

«Хочешь остаться с остальными, а не со своим повелителем, Хелм?»

Бог ответил сквозь сжатые зубы: — «Да».

Внезапно Хелм рухнул вниз, его падение было слишком быстрым, чтобы его могли разглядеть остальные боги. Окровавленный и израненный ударом, Хелм попытался подняться и вновь встать перед своим повелителем, но силы покинули его. Остальные боги не сделали даже попытки помочь ему, и лишь отводили взгляд от его, полных мольбы, глаз.

Редкие вспышки света осветили черные края тьмы, которая еще ближе приблизилась к богам.

«Больше вы не будете сидеть в своих хрустальных башнях, взирая вниз на Королевства, словно они были созданы лишь для того, чтобы развлекать вас».

«Изгнание», — затаив дыхание, прошептал Бэйн.

«Да», — сказал Повелитель Миркул, Бог Смерти, холод окутал даже его безжизненную душу.

«Больше не будете вы игнорировать цель, ради которой вам была дана жизнь! Вы узнаете свои грехи и запомните их на всю жизнь. Вы согрешили против вашего повелителя и будете наказаны».

Бэйн почувствовал приближение тьмы.

«Вор!» — воскликнула Мистра. «Позволь нам открыть лицо вора для тебя и вернуть дощечки!»

Тир, Бог Правосудия, поднял в мольбе свои руки. «Не заставляй нас расплачиваться за глупость одного из наших собратьев, Повелитель Ао!» Темнота, словно удар хлыста, скользнула по лицу Тира, и он упал, крича от боли и хватаясь за свои, отныне бесполезные, глаза.

«Тебя не волнует ничего, кроме спасения своей собственной шкуры!»

Боги молчали, и темнота скользила между ними, заставляя их жаться друг к другу, словно сгоняя их вместе, чтобы сделать из них одну цель для гнева Ао. Боги закричали — некоторые от страха, некоторые от боли. Они не привыкли к такому обращению.

«Трусы. Кража дощечек была последней каплей. Вы вернете их мне. Но сначала вы заплатите за тысячелетия обмана».

Бэйн не отступал перед темнотой, и внезапно острые выросты тьмы превратились в слепящие огни ледяного голубого света, которые ослепили его. Он отвернулся от света и краем глаза заметил Мистру, которая также не отступила, на ее лице была едва заметная улыбка. Затем тьма достигла Бэйна, и его мир превратился в боль, которую только бог мог представить или ощутить.

После бесконечных мук, все боги были окутаны тьмой и согнаны вместе. Только после этого божества обрели свободу движений и мысли. И страха. Его они познали всецело.

Наконец, Повелитель Талос попытался заговорить. Его голос был слаб и хрипл, слова вылетали вместе с испуганными выдохами. «Это закончилось? Неужели это все?»

Внезапно пантеон, казалось, исчез и боги, все еще стоявшие плотной группой, обнаружили себя перед лицом того, что каждый из них боялся больше всего — хаос, боль, любовь, жизнь, неведение. И каждый бог увидел ту разруху, которую он нес с собой.

«Это была лишь малая часть моего гнева. Теперь испейте сполна из кубка настоящей ярости бога!»

Звук который последовал за этим не был похож ни на что другое.

Боги кричали.


Мистра, падающая сквозь фантастический водоворот отвергающий реальность, попыталась обрести подобие контроля над ситуацией. Когда с нее было сорвано покрывало божественности, она испытала невыносимую боль. Но Богиня Магии была не одинока в своих мучениях. Все боги, за исключением Хелма, были низвергнуты с небес.

Спустя некоторое время Мистра очнулась в Королевствах. Она испугалась, обнаружив, что ее внешний вид вернулся к первоначальной сущности. Ее тело было лишь пылающим сгустком бело-голубого света. «Ты должна найти себе воплощение — аватара». В ее голове вновь зазвучал голос Ао. «Ты будешь обладать телом смертного и жить как человек. Тогда возможно ты оценишь по достоинству тот дар, которым обладала». Затем она осталась одна.

Низвергнутая богиня колебалась некоторое время, вновь и вновь проигрывая в уме слова Повелителя Ао. Если она должна была найти аватара, обрести тело из плоти и крови, значит Ао действительно решил держать богов подальше от Планов. Однако Мистра и ранее подозревала, что Ао хотел наказать своих слуг за их провал — и она даже планировала спрятать часть своей силы в Королевствах — богиня просто не могла смириться с потерей своего положения, потерей своего прекрасного дворца на небесах.

Мистра осмотрелась вокруг и задрожала так, как только это было возможно в ее нынешнем бесформенном состоянии. Местность вокруг нее была довольно прекрасна для смертных: во все стороны от Богини Магии тянулась холмистая местность, и к западу на горизонте высился древний, полуразвалившийся замок. Да, большинство людей сочли бы этот образ прекрасным, однако он лишь оскорблял взгляд Мистры в сравнении с ее домом.

Нирвана, план абсолютного Порядка, был владением Мистры. Это были идеально организованные, бескрайние земли, где свет и тьма, жар и холод, находились в абсолютном балансе. В отличие от беспорядочного ландшафта Королевств, Нирвана была устроена словно механизм огромных часов, чьи шестеренки работали в идеальном симбиозе. На каждой из этих шестеренок покоилось царство одного из законопослушных богов, что населяли план. Безусловно Мистра рассматривала свое царство как самое прекрасное во всей Нирване, а точнее во всех Планах.

Богиня Магии некоторое время изучала разрушенный замок и затем мысленно прокляла Ао. Даже если эти руины были построены недавно, то в моем доме они были бы лишь чуланом, — с болью подумала Мистра и образ ее великолепного дворца незвано всплыл в ее памяти. Ее замок был построен из чистой магической энергии, полученной из пелены магии, которая окружала Фаерун. Как и все остальное в Нирване дворец был идеально построен и вечен. Все его башни были одной высоты, его окна были одинаковых размеров. Даже камни созданные из магии были абсолютно одинаковы. И в центре дома Мистры располагалась ее библиотека, содержащая каждую книгу и свиток, на которых были отображены все заклинания известные в мире, и даже те которые еще не были открыты.

Мистра обратила свой взор к темным грозовым облакам окутавшим небо. «Я верну себе свой дом, Ао», — тихо сказала она. «И это произойдет очень скоро».

Пока Богиня Магии смотрела на клубящиеся облака, она заметила яркую вспышку в воздухе. Затем она попыталась сосредоточиться на ней и почувствовала головокружение. Я все еще не оправилась от атаки Ао, подумала она, и вновь попыталась разглядеть, что за мерцание тянулось от неба к земле, рядом с разрушенным замком. На какой-то миг ее взгляд прояснился и она узнала колыхающийся образ перед собой.

Небесная Лестница.

Лестница, непрерывно изменяющая свои очертания, пока Мистра наблюдала за ней, была обычным путем для богов, которые путешествовали между своими домами на Планах и в Королевствах. Хотя Мистра редко пользовалась подобными мостами к Фаеруну, она знала, что подобных связывающих звеньев между Королевствами и небесами было достаточно много. Все они вели в дома богов.

Пока Мистра, с все еще затуманенным взором, продолжала наблюдать за ней, лестница превратилась из длинной деревянной спирали в прекрасный мраморный спуск. Затем богиня внезапно осознала почему ей так тяжело было разглядеть лестницу — она была видна лишь богам или смертным, обладавшим огромной силой. Сейчас она была ни тем ни другим.

Осознание этого заставило падшую богиню перейти к действию, и она решила вернуть себе часть своей силы, которую она спрятала у одного из своих самых верных почитателей в Королевствах, за несколько часов до того, как ее вызвал Ао. Мистра начала произносить заклинание, чтобы обнаружить тайник со своей силой. Даже в своей неопределенной форме, Богиня Магии с легкостью выполнила сложные жесты и произнесла слова необходимые для заклинания. Но когда она закончила произнесение заклинания, то ничего не произошло.

«Нет!» — закричала Мистра, и ее голос эхом разнесся над холмами. «Ты не можешь отнять у меня мое умение, Ао. Я не смогу без него!» Богиня вновь попыталась произнести заклинание. Столб зеленой энергии извергся из земли и двинулся к ней. Она закричала, когда энергия поглотила ее хрупкую форму. Струи зеленого огня пронизывали бело-голубое облако, которым была Богиня Магии, заставляя Мистру кричать от боли. Ее взгляд был направлен на черные облака, клубящиеся вокруг сверкающей Небесной Лестницы, затем она потеряла сознание.

На вершине лестницы, в центре Планов, Повелитель Хелм, Бог Стражей, наблюдал за тем как Мистра потеряла сознание от неудачного заклинания. Хелм был все еще изранен и истекал кровью от гнева Ао, но в отличие от других богов, он все еще сохранял форму, которой он пользовался на Планах: огромный, закованный в латы воин, с немигающими глазами, нарисованными на его стальных рукавицах.

Взор Хелм был ясен, но отражал грусть, он повернулся и посмотрел на пульсирующее темное облако зависшее над ним. «Каково мое наказание, Повелитель Ао?»

Некоторое время стояла тишина. Затем Ао заговорил, и Хелм медленно кивнул. Ответ на его вопрос был очевиден.

Пробуждение

В Зентил Кипе, целый день не переставая шел проливной ливень, почти полностью затопив кривые улочки, но Траннус Киалтон не замечал этого. Ничто не могло потревожить его сон. Ставни на окнах стонали от постоянной борьбы с непогодой бушующей на улице. Эту комнату он делил вместе с прекрасной, но одинокой Анжеликой Катаран, женой самого богатого поставщика специй в городе. Лишь прохладный ветерок, который внезапно словно обрел форму и слился с темнотой грозил пробудить его. Он проплыл через комнату к спящему человеку и проскользнул между его слегка приоткрытых губ.

Прогремел гром, и Траннус увидел сон о каком-то темном месте, где лишь крики умирающих доставляли удовольствие местному правителю — темной фигуре, восседающей на троне из черепов, украшенном драгоценными камнями. Огненные языки пламени лизали глазницы одних черепов, и затем исчезали в открытых ртах других, которые казалось, кричали даже сейчас, еще долго после того, как их мучения должны были окончиться.

Фигура на троне из черепов была слишком большой для человека, однако обладала всеми человеческими чертами. Ее одеяния были черны и их лишь изредка нарушало вкрапление красных прожилок, чтобы нарушить однообразие. На правой руке у существа была одета, украшенная драгоценными камнями, стальная перчатка. Она была покрыта запекшейся кровью, которую нельзя было смыть.

Комната, где стоял трон, была окутана голубоватой дымкой. Хотя и не было видно никаких стен, пола и потолка, ощущалось давление, которое душило тех кому довелось оказаться в этой адской комнате, прежде чем истекал последний миг их жизни и они успевали увидеть истинное лицо создания на троне.

Однако сейчас это ужасное создание казалось довольно своим одиночеством, его взгляд был устремлен в золотой потир наполненный слезами его врагов. Повелитель этого ужасного места, бог Бэйн, внезапно мечтательно перевел взгляд наверх и поднял свой кубок для тоста.

Траннус проснулся от резкого толчка, тяжело хватая воздух ртом. Казалось, что он был так поглощен сном, что забыл о необходимости дышать. Безумие, подумал он, однако его руки и ноги онемели, и он поднялся с постели чтобы, вернуть чувствительность своим членам. Внезапно он почувствовал сильное желание одеться, и почти сразу же ощутил холодное прикосновение к своей коже. Анжелика дотянулась до него и улыбнулась.

«Траннус», — позвала она, недовольная тем, что на шелковых простынях осталось лишь тепло его тела. Она присела и откинула волосы с глаз. «Ты одеваешься», — сказала она, словно одновременно пытаясь убедить себя в этом и понять причину по которой он так поступает.

«Я должен идти», — просто сказал он, хотя и не знал куда и зачем. Все что он чувствовал — лишь то, что ему нужно вырваться из оков этого тесного строения.

«Возвращайся поскорей», — сказала она, занимая более удобную позу на пуховом матрасе. Мечтательное выражение ее лица говорило о том, что она уверена, что он захочет вернуться. Траннус посмотрел на нее и внезапно понял, что больше никогда не увидит ее. Он вышел и закрыл за собой дверь.

Проливной дождь бушевавший снаружи мгновенно промочил его до нитки, а вспышки молнии высветили кривые переулки города. Казалось, что на улице он был один, но он знал, что это было не так. Улицы Зентил Кипа никогда не пустовали; они лишь создавали иллюзию этого, иллюзию, сквозь которую мог видеть лишь взгляд опытного головореза или вора. В Зентил Кипе даже тени оживали и дышали, и монстры издавали высокие, еле различимые человеческим ухом, звуки из своих темных укрытий. Странно, но он был один и спокойно миновал эти опасные лабиринты, словно для него специально расчистил путь некий неведомый предвестник, который не осмеливался явиться перед ним.

Пока Траннус шел, то не переставал думать о сне. Он представил улицы омытые кровью его врагов, и падающий дождь ласкал его словно слезы их вдов. Ударила молния и разрушила часть стены неподалеку от него, осыпав его осколками. И все же жрец продолжал свой путь, не обращая внимания ни на что, кроме манящего зова, дающего силы его уставшим ногам, цель его уставшему разуму, и страсть его нечувствительному сердцу. Траннус мог лишь догадываться — почему он, низший жрец храма Бэйна, узрел это видение, благословленное такой страстью.

Впереди лежал Храм Бэйна, и Траннус остановился на мгновение, вызвав в памяти его облик. Силуэт Темного Храма возвышался в ночном небе, его внушительные башни выступали вверх словно черные зазубренные клинки, готовые поразить ничего не подозревающего врага. Даже когда вспыхивала молния и мир вокруг озарялся ярким светом, гранитный фасад храма все равно оставался непроницаемо черным. Многочисленные слухи говорили о том, что храм был построен в Ахероне, темном мире Бэйна, и затем уже, камень за камнем, перенесен в Зентил Кип, а основанием и скрепляющим раствором, которые затем воссоединили храм, послужили реки из крови и мук.

Траннус был удивлен отсутствием стражи по периметру храма. Затем он услышал пьяный смех стражника и его товарища, и они шагнули ему навстречу из теней. Этот звук наполнил его яростью, которая словно эхом отдалась в раскате грома.

Траннус посмотрел вверх, и сквозь пелену дождя он разглядел тяжелые облака бегущие по ночному небу по совершенно невероятным траекториям навстречу друг другу. Внезапно небо взорвалось и извергло вспышку черной молнии. Небеса запылали огнем, который затмил все звезды на небе. Огромные огненные тела стали сыпаться с неба, и когда один из таких шаров полетел в его сторону, то Траннус понял, что он должен упасть прямо на храм.

У него не было времени, чтобы поднять тревогу прежде, чем сфера обрушится на Темный Храм. Траннус словно врос в землю, наблюдая как гранитные шпили окрашиваются в оранжевый цвет и медленно плавятся. Куски руин шипя отлетали в его сторону, но не причиняли ему вреда. Затем жрец наблюдал как стены обрушились внутрь и Темный Храм озарился красным — очевидно это кровь и муки его прошлых жертв высвободились наружу и проступили сквозь кирпичи, железо и стекло, в мгновение ока ставшие пеплом.

Через секунду, на том месте, где стоял храм, не осталось ничего кроме горящих руин. Траннус двинулся вперед, в сторону останков храма, думая о том, что быть может он все еще спит и видит сон. Дымящийся, оплавленный шлак под его ногами не обжигал его, и сильный огонь немедленно угасал как только он приближался к нему, позволяя ему пройти к центру катастрофы. Как только он проходил, огни вновь оживали и возобновляли свой неистовый танец.

По частично оставшимся стенам Траннус понял, что он был близок к тронной комнате своего повелителя, и немедленно остановился увидев перед собой предмет своих поисков. Черный трон Бэйна остался нетронут. Мягкий, белый туман окружил Траннуса, и призрачные тени нежно обвили запястья жреца, который без усилий продвигался вперед и вскоре оказался прямо перед самим троном. Это было сооружение, на котором уютно расположиться мог только гигант, но рядом с ним стояла его уменьшенная копия, на которой мог уместиться человек.

Украшенная драгоценными камнями перчатка из сна Траннуса покоилась на маленьком троне.

Траннус улыбнулся, и впервые за его жизнь, его сердце познало восторг, его дух освободился. Это была его судьба. Он будет управлять империей тьмы. Его мечты о власти осуществились.

Почтительно он поднял перчатку и почувствовал как сквозь него пробежала волна энергии. Один из драгоценных камней внезапно превратился в красный глаз, который стал наблюдать за движениями жреца, хотя Траннус очевидно даже не подозревал, что кто-то вторгается в его частную церемонию.

Когда Траннус осторожно одел перчатку, то с нее побежали струйки серебра и золота, и когда злой огонь проник в его кровь, то его руку пронзила острая боль. Тьма поглотила бешено колотящееся сердце жреца, а его кровь превратилась в лед, который достиг его мозга, смывая последние остатки разума человека. С губ Траннуса сорвались слова «бог мой» и душа покинула его бренное тело.

Черный Повелитель посмотрел сквозь жалкие человеческие глаза и почувствовал внезапную слабость. Он прислонился к темному трону ища опоры и его разум, ныне ограниченный до человеческого, закружился от попытки осознать те перемены, которым подвергся он, обретя человеческую форму. Больше не сможет он смотреть сквозь пелену смертности, и влиять на чужие смерти в один миг. Больше не сможет он преодолевать ложь и избегать неудач, или погружаться глубоко в людскую душу и узнавать правду, которую можно обрести лишь в ее глубинах. И не сможет он больше одновременно присутствовать во всех местах сразу, влияя на события где-либо и наблюдая в тоже время за другими.

«Ао, что ты наделал?» — закричал Бэйн, и почувствовал как мягкий камень трона крошится под его могущественными пальцами. Он попытался обрести контроль над своей яростью. Скоро должны прийти остальные, сотни других верующих, которых он посетил в их снах, и Бэйн должен быть готов.

Бог Раздора сел на маленький черный трон, пытаясь не обращать внимания на его большую копию, на которой он восседал раньше. Мои последователи будут смотреть на меня и видеть лишь человеческую форму, — думал он, — одного из их рода, который потерял разум, утверждая что стал их богом. Они предадут это тело смерти, как только перестанут пытать его, пытаясь узнать информацию о том, кто в действительности уничтожил этот храм.

Черный Повелитель знал, что он должен был проявить себя больше, чем простым человеком, чтобы повлиять на своих последователей. Он вызвал в памяти образы, которыми он снабдил себя во сне и стал воплощать их в жизнь. Из контакта со своими последователями, Бэйн знал, что сокровищница располагалась где-то под храмом. Он вызвал образ нефритового венца и произнес заклинание, которое должно было переместить предмет к нему в руку. Спустя мгновение, облачившись в венец, он начал читать заклинание, которое изменяло очертания, идеально выводя каждое движение руки, как того и требовала магия.

Он начал с глаз, заставив глазницы внутри человеческого черепа гореть. Кожу вокруг глаз аватара он сделал черной и обугленной. Из самого черепа, сквозь почерневшую кожу, выступили острые шипы, окончательно придав лицу наиболее ужасное выражение, какое только можно было сделать, оставаясь человеком.

Руки Бэйна превратились в когти с изодранной плотью, сквозь которую торчали кости. Было невыносимо больно носить перчатку, но Бэйн знал, что если он хочет впечатлить своих последователей, то у него нет иного выбора. И он уже слышал медленные шаги его жрецов, солдат и магов, прокладывавших свой путь сквозь руины к его полуразрушенной тронной комнате.

Бэйн чувствовал что с заклинанием было что-то не то. Он был уверен, что идеально произнес его, однако сила шедшая сквозь него, совершая изменения, возрастала и не утихала, несмотря на все его мысленные приказания. Воздух вокруг него словно застыл, и вскоре должен был выдавить из него остатки жизни. Он познал мгновения истинной человеческой паники и пытался скорее завершить заклинание. Вместо этого, Бэйн почувствовал как его новое воплощение облачается в черную кожу и затвердевает от нечестивой красной крови.

Черный Повелитель разбил венец в попытке отменить заклинание, которое полностью вышло из-под его контроля. Вместо того, чтобы обрести свою человеческую форму, Бэйн обнаружил, что эффект от заклинания не исчез и он обрел уродливый образ, который он создал.

Однако у Бэйна не было времени обдумывать странное поведение заклинания. Появился первый из толпы, вооруженный и готовый уничтожить осквернителя Темного Храма. Темный Повелитель даже не дал своему последователю шанса заговорить прежде, чем встал и заговорил сам.

«Склонитесь перед своим богом», — просто произнес Бэйн, и вознес священную перчатку над головой своего аватара. Жрец немедленно узнал артефакт и сделал так, как ему и было сказано. По мере того, как еще больше последователей стекалось к этому месту, все они следовали примеру своего товарища.

Бэйн смотрел на перепуганные лица своих последователей и еле сдерживал смех, который рос в нем словно снежный ком, катящийся вниз по склону горы.


Миднайт закрыла глаза и почувствовала как ее ласкает утреннее солнце, словно мягкие теплые пальцы гладили ее лицо. Это был один из тех моментов, когда воспоминания о приятной стороне жизни переполняли чародейку и она забывала о тех испытаниях, через которые ей недавно пришлось пройти. Уже почти двадцать пять зим Миднайт бродила по Королевствам, и верила, что на свете мало уже что могло удивить ее. Однако она знала, что ей все же есть чему поучиться, тем более что ее нынешнее положение, было по крайней мере необычно для нее.

Она очнулась в странной кровати и никак не могла понять как очутилась в этом месте. За окном она увидела небольшую поляну, за которой начиналась полоса леса. Где бы она ни находилась — она так и не добралась до конечной точки своего путешествия — города Арабеля в Кормире.

Ее одежды, оружие, и книги были аккуратно сложены на искусно сделанном комоде, стоявшем в дальнем углу комнаты, словно тот кто сложил их, хотел, чтобы Миднайт сразу увидела их. Даже кинжалы были в пределах ее досягаемости. Сама же Миднайт обнаружила, что была одета в прекрасную ночную сорочку сделанную из отличного шелка цвета первых зимних заморозков, белого с бледно-голубыми прожилками.

Девушка тотчас осмотрела свои книги и с облегчением обнаружила, что они остались нетронуты. Затем она подошла к окну и распахнула его, впуская свежий воздух. Это действие потребовало от нее некоторых усилий, словно окно не открывали в течение многих лет. Однако сама комната была безукоризненно чистой и очевидно ее убирали совсем недавно.

Отвернувшись от окна, Миднайт заметила зеркало в золотой оправе, и отражение которое она увидела в нем было просто изумительно.

Длинные волосы Миднайт были вымыты и расчесаны с тщательной заботой. На своих щеках она заметила ненастоящий, но очень правдивый румянец юной девушки. Ее губы были необычно красными и кто-то нанес легкий налет нежно-зеленых теней над ее глазами. Смягчился даже вид ее хорошо сложенного тела. По сравнению с суровым, потрепанным искателем приключений, который сражался с таинственной бурей на своем пути к Арабелю прошлой ночью, женщина, чье отражение смотрело на нее из зеркала, была почти богиней, которая легко могла ввести в заблуждение своих последователей своим неземным очарованием.

Миднайт потянулась к своему горлу и под сорочкой почувствовала холодную сталь кулона.

Она сняла сорочку и подошла к зеркалу, чтобы получше рассмотреть кулон. Это была бело-голубая звезда с линиями энергии, которые шли через поверхность подобно крошечным полоскам молнии. Она повернула кулон, чтобы осмотреть его заднюю сторону и почувствовала легкое натяжение кожи на ее шее.

Цепь кулона вросла в ее кожу.

Произнесение простого заклинания выявляющего магию на звезду потребовало от нее полного сосредоточения, но результат оказался просто ошеломительным. Из кулона изверглась неистовая вспышка света, который залил всю комнату. Обычная драгоценность содержала силу, настолько могущественную, что у Миднайт подкосились колени и комната закружилась перед ее глазами.

Повернувшись к кровати, Миднайт упала на набитый перьями матрас, прежде чем ее поглотила слабость. Схватив руками простыню и крепко зажмурив глаза, она лежала так до тех пор пока головокружение не отступило. Затем она перевернулась на спину и вновь обвела комнату взглядом. Ее мысли вернулись к событиям прошлого месяца.

Менее трех недель назад в Иммерсии Миднайт вступила в Отряд Рыси под командованием Кноррела Тальбота. Тальбот узнал о смерти дракона на побережье Вивернуотер. Однако доблестным героям, которые убили старого дракона не было известно, что именно этот же дракон в частности атаковал караван дипломатической миссии, который пересекал пустыню Анаурох.

По рассказу единственного оставшегося в живых очевидца, дракон проглотил посла, а вместе с ним и бесчисленные сокровища, которые этот человек должен был преподнести правителям Кормира в качестве подарка. Тальбот хотел найти останки дракона, и извлечь из них магически опечатанные сумки, которые тот проглотил. Конечно это была грязная работа, но и не менее прибыльная.

Поиски увенчались успехом и задача по снятию магического оберега с сумок пала на Миднайт. У нее ушел почти целый день, чтобы аккуратно миновать многослойные обереги, которые маги наложили на предметы. Когда она наконец обезвредила магические ловушки, то весь отряд был опечален известием, что содержимое сумок оказалось не более чем то, что Тальбот назвал «никчемным хламом».

Миднайт оставалась с отрядом пока Тальбот платил ей жалование из золота, которое он накопил во время предыдущих путешествий. Но это продолжалось до того вечера, пока Миднайт не узнала о секретном плане Тальбота.

Она едва сдала свой пост охранника Голарту, толстому, молчаливому человеку, и погрузилась в глубокую дрему, как ее внимание привлек разговор на повышенных тонах. Голоса тотчас же смолкли, и Миднайт сделала вид, что спит, приготовившись защищать себя. Спустя некоторое время, разговор возобновился, и на этот раз Миднайт узнала голос Тальбота. Чтобы подслушать беседу, она произнесла заклинание абсолютного слуха, и таким образом узнала, что их миссия не потерпела неудачи.

На тех свитках, что они обнаружили в сумках, были написаны настоящие имена множества членов организации Красные Маги Тэя. Эти данные были собраны шпионами, находящимися на службе у Короля Азуна в качестве страховки от возрастающей угрозы распространения восточной империи. С помощью информации содержащейся в свитках Красные Маги могли быть уничтожены.

Миднайт стала последним членом, которого наняли в отряд, и по небезосновательным причинам. Истинными магами в отряде считались братья-близнецы, Парис и Бартоломей Гвин. Они отказались связываться с зачарованными сумками, испугавшись превосходящей магии из дальней империи, которая охраняла их. Для этого задания они вынудили Тальбота нанять еще одного мага, с намерением убить нового члена отряда, когда работа будет окончена.

Однако Тальбот хотел рассказать Миднайт правду и дать ей возможность присоединиться к ним, пока они будут искать врагов Красных Магов и выставят пергаменты на аукцион, продав их тому, кто сделает лучшее предложение. Пока мужчины спорили, Миднайт воспользовалась своей магией, чтобы украсть бесценные свитки и сбежала.

Из лагеря Миднайт отправилась на север по Тропе Калантера. Уже в пути ее насторожило странное поведение ее лошади. Путешествия по ночам никогда не пугали скакуна прежде — его огненно-рыжая грива развевалась ветром даже в самые темные предрассветные часы. Однако этой ночью на последнем отрезке пути до Арабеля по, выглядевшей заброшенной, дороге, лошадь отказывалась ускорять свой медленный, размеренный шаг.

«Мы должны добраться до города этой ночью», — тихонько прошептала Миднайт, испробовав до этого уже все способы — крики, удары, уговоры, чтобы заставить свою лошадь двигаться вперед быстрее. Дорога впереди была пустынна, а по краям не росло никаких деревьев за которыми могла таиться опасность.

Миднайт ощущала прикосновение пергаментов сквозь одежду. Несомненно Тальбот и его люди шли по ее следам. Несмотря на то, что она не читала списков, она полностью осознавала ту силу, которую содержали в себе свитки; силу, которая могла повлиять на судьбы целых империй.

Внезапно конь Миднайт взвился на дыбы, но Миднайт не смогла разглядеть, что явилось причиной волнения животного. Потом она увидела звезды. Многие из них затухали, вновь появляясь целыми созвездиями. В тот момент, появились братья Гвин. Затем из темноты вынырнули Тальбот и остальные члены его отряда.

Миднайт сражалась храбро, но численный перевес был на стороне противника. Лишь то, что пергаменты находились у нее останавливало остальных от ее немедленного убийства. В конце концов, когда ее сбили с лошади, Миднайт вознесла молитву Мистре в поисках ее помощи.

«Я спасу тебя, дочь моя», — произнес голос, который услышала лишь одна Миднайт, — «Но только, если ты сохранишь мою священную веру».

«Да, Мистра!» — закричала Миднайт. «Все о чем ты попросишь!»

Внезапно из темноты на невероятной скорости вылетел огромный, бело-голубой огненный шар. Он ударил в Миднайт и ее врагов, погрузив их в ослепляющий ад. Миднайт чувствовала словно ее душу рвали на части; и в этот момент она была уверена, что ее ждет неминуемая смерть. Затем ее поглотила темнота.

Когда Миднайт очнулась, то дорога впереди была выжжена, а весь Отряд Рыси лежал мертвым у ее ног. Свитки были уничтожены. Ее лошадь исчезла. А на смуглой шее Миднайт висел странный, прекрасный бело-голубой кулон.

Вера Мистры.

Потрясенная Миднайт продолжила свой путь пешком. Она почти не замечала неистового шторма, который бушевал вокруг нее. Хотя сейчас и была ночь, но дорога перед ней была залитым мягким светом, словно солнце стояло в зените. Так она шла в сторону Арабеля до тех пор пока не свалилась от усталости и изнеможения. C того момента как она упала на дороге и до того времени, когда она очнулась в этой странной комнате, Миднайт не помнила ничего. Бессознательно теребя кулон, Миднайт решила, что очевидно звезда была напоминанием о благосклонности, которой ее удостоила Мистра. Но почему кулон прирос к ее шее?

Миднайт потрясла головой.

«Я думаю, что я жду здесь ответа на этот вопрос», — грустно произнесла девушка. Ответы должны быть, в свое время. Она была уверена в этом. Волновали ли они ее в действительности — это был другой вопрос.

Миднайт желала как можно скорее осмотреть свое новое окружение, поэтому она быстро закончила одеваться и начала собирать свои вещи. Когда она склонилась над своей сумкой, засовывая в нее свою книгу с заклинаниями, то легкое дуновение воздуха предупредило ее, что она была не одна в этой комнате. Спустя мгновение она ощутила прикосновение чьей-то руки к своей спине.

«Миледи», — произнес мягкий голос, и Миднайт обернулась на зов. Перед ней стояла маленькая девочка, одетая в бело-розовое платье, выглядевшая словно прекрасный цветок, который цвел всю свою жизнь и никогда не увядал. Ее лицо обрамляли волосы, спускавшиеся до плеч, а нежные черты принадлежали обычному испуганному ребенку.

«Миледи», — вновь начала девочка. «Вы в порядке?»

«Я в порядке. Совсем как шторм, разразившийся прошлой ночью», — сказала Миднайт, пытаясь в шутливой форме успокоить страхи девочки.

«Шторм?» — сказала девочка, переходя на шепот.

«Да», — ответила Миднайт. «Ты конечно знаешь о шторме, который обрушился на эти места прошлой ночью?» Тон Миднайт был строг. Она не хотела усиливать детские страхи, но и не хотела, чтобы над ней смеялись, изображая неведение.

Девочка вздохнула. «Прошлой ночью не было шторма».

Миднайт строго посмотрела на девочку, пытаясь по глазам определить врет она или нет. Маг посмотрела назад на окно и наклонила голову, ее длинные черные волосы упали вперед, закрывая ее лицо. «Что это за место?» — наконец произнесла Миднайт.

«Это наш дом. Я живу здесь со своим отцом, миледи, и вы наш гость».

Миднайт вздохнула. По-крайней мере ей хотя-бы не угрожала никакая опасность. «Я Миднайт из Дипингдейла. Я проснулась и обнаружила, что одета как благородная дама, хотя я простой путешественник, и я не помню как я попала в ваш дом», — сказала Миднайт. «Как тебя зовут?»

«Аннали!» — раздался голос из-за спины Миднайт. Девочка вздрогнула и съежившись, повернулась к дверному проему, где стоял высокий, крепкий мужчина с редкими клочками бурых волос на голове и неровно подстриженной бородой. Он был облачен в мягкий коричневый сюртук и опоясан ремнем из толстой кожи. Его воротник и манжеты украшали полоски золотой тесьмы.

Аннали пробежала мимо Миднайт и пулей выскочила из комнаты, наполнив при этом воздух запахом каких-то экзотических духов.

«Возможно вы будете так любезны и скажете мне, что это за место и как я оказалась здесь. Все что я помню — это сильный шторм, разразившийся вчерашней ночью», — сказала Миднайт.

У человека округлились глаза, а руками он попытался закрыть свой рот — он явно не мог скрыть своего удивления.

«Ох, как странно», — сказал он, присаживаясь на край кровати. «Как тебя зовут, прекрасная путешественница?»

Внезапно Миднайт ощутила, что ей хочется разбираться во всех тонкостях этикета, чтобы принять комплимент с должным изяществом. Но так как она не знала его, она лишь отвела взгляд, устремив его в пол и произнесла свое имя и место рождения, — «Я Миднайт из Дипингдейла».

«Позвольте теперь узнать ваше имя», — сказала Миднайт. Внезапно он вновь ощутила как возвращается нахлынувшую ранее слабость, и была вынуждена присесть на кровать.

«Я Брехнан Мюллер. Я вдовец, как ты уже могла догадаться. Моя дочь и я живем в этом домике в лесу, к западу от Тропы Калантера». Брехнан с грустью в глазах обвел комнату взглядом. «Моя жена заболела. Здесь, в нашей гостинной комнате, она и умерла. Ты первый человек, который спал на этой постели за последние десять лет».

«Как я очутилась здесь?»

«Сначала я бы хотел узнать, как ты себя чувствуешь?» — спросил Брехнан.

«Больной. Уставшей. Почти… оцепеневшей».

Брехнан кивнул. «Ты сказала, что прошлой ночью был шторм?»

«Да».

«Ужасный шторм поглотил Королевства», — сказал Брехнан. «Метеоры падали с небес и разрушали храмы по всем Королевствам. Ты знаешь об этом?»

Миднайт потрясла головой. «Я знаю о шторме, но не о конце света».

Миднайт почувствовала как напряглась кожа на ее лице. Она еще раз посмотрела на окно. Внезапно образы перед ней стали ясными и четкими. «Но земля сухая. Я не вижу следов шторма».

«Шторм был две недели назад, Миднайт. Любимый жеребец Аннали испугался грозы и вырвался из загона. Я гнался за лошадью через лес, и догнал ее уже у дороги, там я тебя и обнаружил. Твоя кожа сияла так ярко, что едва не ослепила меня. Твои руки вцепились в кулон на твоей шее. Даже когда я доставил тебя сюда, то лишь с большим трудом удалось освободить этот предмет из твоих рук, но снять его я так и не смог».

«Сначала я боялся, что кровать, на которой мы сейчас сидим, станет твоим смертным ложем, но постепенно, день за днем, к тебе вернулись силы. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше».

«Почему ты помог мне?» — рассеяно спросила Миднайт. Слабость прошла, однако голова все еще немного кружилась.

«Я жрец Тайморы, Богини Удачи. Я видел чудеса. Чудеса, одно из которых несомненно произошло и с тобой, прекрасная леди».

Миднайтповернулась к жрецу, едва приготовившись к его следующим словам и к страсти, с которой были они произнесены.

«Боги ходят по Королевствам, дорогая Миднайт! Саму Таймору можно увидеть в прекрасном Арабеле с полудня до вечера. Конечно же за эту привелегию придется внести некоторые пожертвования церкви. Однако разве созерцание бога не стоит нескольких золотых монет? К тому же должен же как-то быть вновь отстроен ее храм».

«Ну, конечно», — сказала Миднайт. «Боги… золото… две исчезнувшие недели…» Она заметила, что комната вновь начала кружиться вокруг нее.

Внезапно из-за окна раздался шум. Миднайт выглянула наружу и увидела как Аннали ведет через поляну под уздцы свою лошадь. Лошадь обернулась и Миднайт едва сдержала удивленный вскрик. У этого создания было две головы!

«Конечно же, с тех пор как боги спустились в Королевства произошел ряд изменений», — сказал Брехнан. Внезапно его тон стал укоризненным. «Надеюсь ты еще не пыталась использовать магию?»

«А что?»

«С появлением богов в Королевствах, магия стала… неконтролируемой. Тебе лучше не использовать заклинания, по-крайней мере до тех пор пока от этого не будет зависеть твоя жизнь».

Миднайт услышала как Аннали называет каждую голову лошади своим именем и едва не рассмеялась. Комната закружилась еще быстрее и она поняла почему — это был результат заклинания. Она попыталась встать, но не удержалась и упала на кровать. Испугавшись, Брехнан выкрикнул ее имя и попытался схватить Миднайт за руку.

«Подожди. Ты еще слишком слаба, чтобы вставать. К тому же дороги нынче небезопасны».

Но Миднайт уже твердо стояла на ногах и направлялась к двери. «Мне очень жаль. Я должна добраться до Арабеля», — сказала она, выходя из комнаты. «Возможно там кто-нибудь сможет рассказать мне, что происходило с Фаеруном за эти последние несколько дней!»

Брехнан посмотрел вслед Миднайт, качая головой. «Нет, миледи, я думаю что никто — даже сам великий мудрец Эльминстер — не сможет объяснить тебе, что произошло с Королевствами за эти дни».

Вызов

Келемвор неторопливо брел сквозь улицы Арабеля. Могучие стены города, которые не раз защищали его от набегов, все время находились в поле его зрения. Хотя он и не признавался в этом, все же стены нервировали его, их хваленое ощущение безопасности было для него словно прутья тюремной камеры.

Его слух наполняли обычные для полудня звуки толкотни и суеты торгового города, и Келемвор стал рассматривать лица тех, мимо кого проходил. Люди пережили недавние трудности, но это было ничто, если их дух был надломлен.

Келемвор слышал звуки стычки, хотя не мог видеть драки. До воина доносились выкрики и лязганье мечов о кольчугу — достаточно обычное дело в последние дни. Однако возможно, что эта сцена была не более чем аккуратно приготовленная ловушка, чтобы привлечь внимание одинокого путешественника, и пока он зевает, обчистить его кошелек.

Подобные случаи также были не редкостью в последнее время.

Звуки затихли. Келемвор обвел улицу взглядом и отметил, что на стычку никто не отреагировал. Похоже что он был единственным кто обратил на нее внимание. Это означало, что звуки могли доноситься откуда угодно. Чувства Келемвора были на удивление остры, и это не всегда было хорошо.

Все же грабеж, если это действительно было так, не был чем-то необычным. Ведь теперь все было необычно, и даже магия стала ненадежной с момента Прибытия, как теперь называли этот день. Келемвор задумался об изменениях, которые потрясли Королевства, и очевидцем которых он стал за последние две недели.

В ту ночь, когда боги ступили в Королевства, ближайший друг Келемвора лежал раненым в казарме, после стычки с бродячей бандой гоблинов. Солдат — и жрец, который ухаживал за ним — погибли в пламени огненного шара, который упал на них с небес, когда жрец пытался воспользоваться своей лечащей магией. Келемвор и другие очевидцы были потрясены до глубины души; никогда прежде они не видели ничего подобного. Спустя несколько дней, после того, как выжившие после уничтожения храма Тайморы собрались вместе, ведомые самой богиней, церковь официально сняла с себя любую ответственность за действия жреца, и объявила его еретиком, за то, что он навлек гнев богов.

Однако это происшествие было лишь одним из многих странных случаев, которые охватили Арабель.

Однажды утром местный мясник с криками выбежал из своего магазина. Он спасался от внезапно оживших мясных туш, хранившихся в его подвале, которые жаждали отомстить своему убийце.

Сам Келемвор был свидетелем случая, когда маг пытавшийся произнести простое заклинание левитации, обнаружил, что заклинание больше неподвластно ему. Его приказы остались невыполнены, и воин наблюдал, как уменьшающийся силуэт кричащего мага исчез среди облаков. С тех пор этого мага больше никто не видел.

С неделю назад, Келемвора и еще двух стражников вызвали, чтобы попытаться освободить мага, который сотворил слепящую сферу света и оказался пойманным в ловушку внутри нее. Случайно он вызвал сферу или по умыслу — осталось непонятно. Инцидент произошел у таверны «Черная Маска», и стражников вызвали для того, чтобы они отгоняли толпу, которая собралась поглазеть на то, как еще двое магов попытаются помочь своему товарищу. Сфера не исчезла до тех пор, пока пойманный в ловушку маг не умер от жажды.

Келемвор тогда еще отметил, что в таверне «Черная Маска» никогда так хорошо не шли дела, как в последнюю неделю. К тому же, по всем рассказам, что Келемвор слышал от путешественников, искавших защиты в укрепленном городе, — было похоже, что хаос охватил не только Арабель, но и все Королевства. Он выбросил эти мысли из головы и сосредоточился на нынешней ситуации.

Правое плечо воина ныло, и несмотря на все мази и бальзамы, которыми он смазывал свои раны, боль не отступала вот уже несколько дней. Обычно, подобные ранения лечились несколькими целебными заклинаниями, но Келемвор перестал доверять магии, особенно после того, что ему довелось повидать. Однако, несмотря на всеобщее недоверие к магии, множество пророков, жрецов и мудрецов объявили начало нового века, времени чудес. Множество тех, кто желал стать пророками внезапно вырвались на свет, объявляя о личных связях с богами, которые ходят по Королевствам.

В частности один бойкий старичок божился, что Огма, Бог Знаний и Изобретений, принял форму Претти, его кошки, и говорил с ним о великих неотложных делах.

И в то время как никто не верил старику, все с легкостью приняли, что женщина вышедшая из огня, оставшегося на месте разрушения Храма Тайморы в Арабеле была и вправду богиней в человеческом обличии. Стоя в центре пламени, женщина продемонстрировала силу объединить умы сотен последователей на короткий миг, позволив им узреть картины, доступные только взору бога.

Келемвор заплатил цену за вход, чтобы взглянуть на лицо богини, и не увидел в нем ничего выдающегося. Так как он не был последователем Тайморы, то не посмел просить у богини вылечить его ранения. Он был абсолютно уверен, что если он осмелится на это, то у него их не только не убавится, но и появятся новые.

К тому же боль напоминала ему, что Ронглат Кнайтбридж ранил его гордость больше чем его тело, глубоко погрузив свою шипованную булаву в плоть Келемвора. Они схватились высоко наверху главной наблюдательной башни, где Кнайтбридж находился на посту. Во время драки, Келемвор перелетел через городскую стену, устремившись навстречу неминуемой погибели.

Но он не умер.

Келемвор даже почти не пострадал при падении.

Задумавшись, воин остановился на некоторое время и перевел свой взгляд на окна Дома Гелзундута, торговца с сомнительной репутацией. Келемвор скользил взглядом по собранию предметов выставленных в окне. Ходили слухи, что под прикрытием честной покупки и продажи рукотворных драгоценных изделий, прекрасных оружий, и редких томов с забытыми знаниями, Гелзундут торговал фальшивыми документами и подобными им вещами, такими как например информацией, касающейся маршрутов и времени передвижения патрулей стражи по городу. Бесконечные попытки различных агентов стражи поймать Гелзундута на одном из таких дел, оканчивались неудачей.

Прежде чем отвернуться от окна, его взгляд привлекло его собственное отражение на стекле. Воин разглядел свое лицо: колючие, почти светящиеся, зеленые глаза, глубоко посаженные на его смуглом лице, состоящем из крепкого лба, правильного носа и практичной квадратной челюсти. Лицо обрамляла грива из черных волос, среди которых пробивалось несколько седых волосков, что говорило о том, что он бродил по Королевствам более тридцати зим. Его руки и грудь, там где они не были закрыты одеждой, были покрыты густыми черными волосами. Он был облачен в кольчугу и кожу, а на спине в ножнах висел меч, длинной в половину его тела.

«Эй, стражник!»

Келемвор обернулся и посмотрел на девочку, которая потревожила его. Ей было не больше пятнадцати, и на ее утонченные черты уже лег отпечаток тех трудностей и переживаний, которые очевидно недавно ей пришлось перенести. Ее волосы были белого цвета и коротко подстрижены, обнажая потный лоб. Одежду девчушки едва можно было не назвать тряпьем, и ее легко было спутать с нищим. Она казалась уставшей, однако смело улыбалась и пыталась держаться уверенно.

«Что ты хотела, дитя?» — сказал Келемвор.

«Меня зовут Кайтлан Мунсонг», — ответила девочка, слегка срывающимся голосом. «И я прошла долгий путь, чтобы найти тебя».

«Продолжай».

«Мне нужен опытный воин», — сказала она. «Для очень важного и безотлагательного дела».

«Какова будет награда за мои услуги?» — спросил Келемвор.

«О, она будет поистине достойной», — пообещала Кайтлан.

Воин нахмурился. Девочка выглядела так, словно она могла умереть от голода в любой момент. Вниз по улице располагался постоялый двор «Голодный Мужик», Келемвор взял девочку за плечо и направился в сторону этого заведения.

«Куда мы идем?» — спросила Кайтлан.

«Тебе надо подкрепиться, разве нет? Ты конечно же знаешь, что Зехла с постоялого двора „Голодный Мужик“ кормит тех, кто в этом нуждается».

Келемвор остановился, его мужественное лицо подернула пелена тревоги. Когда он заговорил, то его слова были размеренными, а тон холодным и грубым.

«Слушай, ведь я тебе нужен был не только затем, чтобы сказать об этом?»

«Конечно же нет», — сказала девочка.

Келемвор не пошевелился. Ее слова не успокоили его тревогу.

«Ты мне не нужен, чтобы рассказать об этом. Ты не оказываешь мне этим никакой услуги».

«Это точно», — сказал он, и продолжил свой путь к постоялому двору.

Кайтлан позволила вести себя, озадаченная странной переменой, которая только что поизошла с воином.

«Ты похоже чем-то взволнован».

«Настали беспокойные времена», — сказал Келемвор.

«Возможно, если ты хочешь обсудить…»

Но тут они оказались перед «Голодным Мужиком», и Келемвор ввел девочку внутрь. В это время дня заведение почти пустовало, и его тишину нарушал лишь неторопливый разговор нескольких случайных посетителей, зашедших отобедать. Те, кто был настолько глуп, что осмелился посмотреть на Келемвора и девочку, получили в ответ такой взгляд, что он заледенил кровь в их венах и заставил немедленно отвести глаза в сторону.

«Слегка юна на твой вкус, Кел», — произнес знакомый голос. — «Но я надеюсь, что у тебя благородные намерения».

Если бы подобное замечание пришло от любого посетителя, то драки было бы не миновать, но оно исходило от пожилой женщины, неторопливо приближающейся к воину, и поэтому вызвало лишь широкую улыбку на лице Келемвора.

«Я боюсь, что бродяжка может свалиться от голода в любую секунду».

Женщина, Зехла, похлопала Келемвора по плечу и посмотрела на девочку.

«Действительно, тощенькое создание», — сказала она. — «У меня есть кое-что, чтобы вернуть немного мяса на эти жалкие кости. Пара минут и все будет готово».

Кайтлан Мунсонг проводила женщину взглядом, затем перевела взгляд на Келемвора. Сознание воина казалось вновь утонуло в мыслях, которые беспокоили его. Кайтлан знала, что она должна была тщательно выбирать своего защитника, поэтому она опустила руку в карман и вытащила кроваво-красный драгоценный камень, который ей удалось сохранить. Она спрятала камень в своей ладони и протянула свои руки к ладоням Келемвора. В тот самый момент, как она взяла воина за руку, последовала вспышка яркого красного света и Кайтлан почувствовала как камень впился в ее плоть.

Келемвор выскочил из-за стола и отпрыгнул в сторону, прочь от девченки. В тот момент, когда его меч покинул ножны и взмыл над головой, раздался голос Зехлы.

«Келемвор остановись! Она не хотела причинить тебе вреда!»

Старая женщина стояла в нескольких столах от него, держа в руках еду для Кайтлан.

«Твое прошлое открылось для меня», — тихо произнесла Кайтлан, и Келемвор перевел взгляд вниз на девочку. На открытой ладони Кайтлан лежал мерцающий красный камень. Келемвор медленно опустил свой меч. — «Ты был на задании наполненном бесконечными днями и ночами ожидания и лжи. Мирмин Лхал, правительница Арабеля, боялась, что предатель находится среди ее окружения. Она приказала Эвону Стралану, министру обороны, нанять людей со стороны, чтобы те проникли в ряды городской стражи и попытались обнаружить предателя».

Зехла поставила поднос перед Кайтлан, но девочка даже не взглянула на еду. Складывалось впечатление, что ее голос затухал по мере того, как она произносила свои слова.

«Что это за магия?» — спросил Келемвор у Зехлы.

«Не знаю», — ответила старая женщина.

«Тогда почему ты остановила меня?» — спросил Келемвор, беспокоясь, что девочка все еще могла представлять собой опасность.

Зехла удивленно вскинула брови.

«Ты наверно забыл, что в моем заведении никогда не проливалась кровь. И пока я жива, этого не случится. К тому же, она всего лишь ребенок».

Келемвор нахмурился и прислушался — Кайтлан вновь заговорила.

«Министр обороны обратился к тебе и к человеку по имени Сайрик. Вы были новичками в городе и к тому же единственнными выжившими, после неудавшейся попытки захватить артефакт, известный под именем Кольцо Зимы. Предатель хотел разрушить экономику Арабеля с помощью диверсий на торговых путях и в итоге общей дискредитацией Арабеля как важного торгового центра во всех Королевствах».

«С помощью Сайрика и еще одного человека, ты обнаружил предателя, но он смог скрыться и сейчас город покрыт туманом страха и недоверия. Именно за это ты и коришь себя. Сейчас ты служишь обычным стражником, позволяя медленно угасать своей тяге к приключениям».

Камень перестал светиться и сейчас выглядел как обычный садовый булыжник. Кайтлан тяжело схватила воздух ртом.

Мысли Келемвора унеслись к ледяному созданию, которое охраняло Кольцо Зимы. Он так ничего и не сделал, пока существо замораживало кровь его товарищей, их крики внезапно прерывались, как только холод заполнял их внутренности. Их смерти дали Келемвору и Сайрику время спастись. Келемвор первым узнал о кольце и собрал отряд, чтобы добыть его, однако уступил главенство другому.

«Моя „тяга“ к приключениям», — сказал Келемвор с презрением. «Из-за моей, так называемой тяги, погибли люди. Хорошие люди».

«Люди погибают каждый день, Келемвор. Разве не лучше погибнуть с карманами набитыми золотом, или хотя бы в его поисках?»

Келемвор сел на свой стул. «Ты маг? Иначе как ты смогла узнать мои самые сокровенные мысли?»

Кайтлан покачала головой. «Я не маг. Этот камень… этот драгоценный камень был подарком. Это был единственный кусочек магии, которым я обладала. Сейчас он истощен. Я беззащитна и моя судьба находится в твоих руках, благородный Келемвор. Я приношу извинения за свое поведение, но я должна была узнать, что ты человек чести и тебе можно доверять».

Воин убрал меч в ножны и устроился поудобнее. «Твоя еда совсем остыла», — сказал он.

Кайтлан не обращала внимания на пищу, хотя было очевидно, что она очень голодна. «Я здесь, чтобы сделать тебе предложение, Келемвор. Предложение связаное с приключениями и опасностью, несметными сокровищами и возбуждением, которого ты искал все эти недели. Желаешь ли ты выслушать его?»

«Что еще тебе известно обо мне?» — сказал Келемвор. «Что поведал тебе камень?»

«Что еще мне нужно знать?» — сказала Кайтлан.

«Ты не ответила на мой вопрос».

«А ты не ответил на мой».

Келемвор улыбнулся. «Расскажи мне о своем деле».

Адон бесстрашно улыбался, несмотря на присутствие четырех вооруженных стражников, ведших его через великую цитадель Арабель. Они миновали все места, которые Адон запомнил со времени своего последнего визита в цитадель — прекрасные залы, наполненные жизнью, с ярко расцвеченными стеклянными окнами, сквозь которые пробивался солнечный свет, согревая его лицо. Роскошь цитадели шокирующе контрастировала с грязью и нищетой царившей на улицах. Жрец провел рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть эту грязь, которая будто бы материализовалась из его мыслей и порочила его девственно чистое лицо.

Сан Огневолосая, богиня, служению которой он посвятил большую часть своей жизни, благословила его, подарив ему то, что он считал самой гладкой, и наиболее прекрасной кожей во всех Королевствах. Его обвиняли за это время от времени, а он в ответ лишь пожимал плечами. Те, кто не служил Сан не могли понять этого, а он же тщательно оберегал и заботился об этом драгоценном подарке, который ему даровала богиня. Он боролся за то, чтобы сберечь ее доброе имя и репутацию, и поэтому никогда не позволял, чтобы его черты исказила хоть одна царапина или синяк. И он знал, что он был благославлен на это.

Теперь, когда боги спустились в Королевства, Адон знал, что это был лишь вопрос времени, прежде чем его путь пересечется с Сан. Как только он выяснит ее местонахождение, то сразу отправится на ее поиски. Как и всегда, Арабель, с его постоянным притоком торговцев с тяжелонагруженными телегами, был лучшим местом для ожидания, пока нужная информация пройдет свой путь.

Конечно же в Храме Сан существовал некоторый раскол. Два жреца покинули храм при сомнительных обстоятельствах. Другие обезумели, провозгласив, что Сан оставила их — этот факт подтверждался тем, что богиня не отвечала на молитвы просящих. Конечно же, со времени Прибытия, лишь жрецы Тайморы пользовались успехом — они полностью подчинили целебную магию, что объяснялось близостью их богини, обретшей плоть. И было похоже, что если жрец удалялся от своего бога более чем на милю, то его магия переставала действовать.

Как и следовало ожидать, цены на целебные снадобья или магические предметы, обладающие эффектом лечения, заметно подросли, однако и они были не совсем надежны. Местные алхимики вынуждены были нанять частную стражу, чтобы защитить свои товары и свою жизнь.

Адон достаточно неплохо приспособился к хаосу поглотившему Королевства. Он знал, что все вещи, касающиеся богов, происходили по какой-либо причине. Истинный последователь должен был набраться терпения и ждать просвещения, нежели позволять цвести своей буйной фантазии. Вера Адона была непоколебима, и он был награжден за это. Тот факт, что прекрасная Мирмин Лхал, правительница Арабеля, искала встречи с ним, служил еще одним доказательством того, что он был благословлен.

Жизнь была прекрасна.

Отряд прошел сквозь коридор, который был незнаком Адону и он попытался задержаться у зеркала, но стражники подтолкнули его. Слегка раздосадованный, он все же уступил.

Одна из стражников была женщина с темной кожей и почти черными глазами. Адону было приятно, что женщина служила наравне с мужчинами. «Найди город, которым правит женщина и ты найдешь настоящее равенство и закон на всей земле», — было его девизом. Он улыбнулся стражнице, и понял, что выбор Арабеля в качестве его нового дома был действительно мудрым.

«Какой чести я удостоюсь за мое участие в раскрытии заговора этого грязного проходимца Кнайтбриджа? Не бойся, скажи мне, я никому не расскажу и буду выглядеть полностью удивленным. Но я не могу вынести этого томительного ожидания!»

Один из стражников фыркнул от смеха, но это был единственный ответ который получил Адон. Награда жреца за его работу на город была маленькой, и по этому поводу он подал ходатайство министру обороны. Теперь это дело взяла под свой контроль сама Мирмин Лхал, и Адон догадывался почему.

Роль Адона в разоблачении заговора была соблазнить любовницу одного из подозреваемых заговорщиков, женщину, которая была известна тем, что разговаривала во сне. Адон идеально выполнил свою работу, но за награду ему пришлось почти целую неделю находиться в компании стражников, наблюдая за передвижениями двух торговцев, которых министр обороны нанял для дела Кнайтбриджа.

Схватка с предателем, когда она наконец произошла, была очень короткой. Кнайтбридж сбежал, однако сам Адан обнаружил расположение боевой комнаты заговорщика и его личную книгу с делами, которая содержала информацию, которую можно было интерпретировать лишь как ключевые точки в плане атаке заговорщика на Арабель.

Адон вернулся из воспоминаний к настоящему. Они спускались все ниже, в земляную, пыльную секцию замка, о которой Адон слышал, но никогда прежде не посещал.

«Вы уверены, что наша леди желала встретиться со мной именно здесь, а не где-нибудь еще, например в королевских залах?»

Стража молчала.

Внезапно свет стал мерцающим, и жрец услышал как откуда-то снизу доносится царапанье крысы о пол. Позади него с тяжелым гулом захлопнулись прочные двери. Скрежет эхом отдался в тишине глубины коридора.

Стражники сняли факелы со стен, и жар от огня заставил Адона неуютно поежиться.

Единственным оставшимся звуком были шаги людей идущих вперед по коридору. И хотя квадратные плечи стражника загораживали Адону вид, он предполагал, что лежит впереди.

Подземная тюрьма! — мысленно вскрикнул Адон. Эти шуты ведут меня в подземную тюрьму!

Затем Адон почувствовал как на него легли руки стражников, и прежде чем он смог отреагировать, его толкнули вперед. Его худое, но все же мускулистое тело поглотило большую часть удара в неимоверном кувырке и спустя мгновение он уже стоял в боевой стойке. Как раз в это момент он услышал лязг закрывающейся двери. Уроки по самообороне были бы кстати, если бы он осознал, что происходит, немного раньше.

Он проклял себя за то, что позволил себе с такой легкостью расстаться со своим боевым молотом, затем проклял свое тщеславие, которое затуманило реальность происходящего. Эти негодяи были верны Кнайтбриджу! Жрец был уверен, что его товарищи, Келемвор и Сайрик, вскоре присоединятся к нему.

Какие же мы глупцы, — подумал Адон. Как мы могли поверить, что угроза была ликвидирована лишь потому, что заставили отступить одного человека?

В комнате не было света и Адон смахнул пыль со своих прекрасных одежд. Он был одет в свои любимые шелка, и в кармане держал носовой платок, тесненый золотом — на случай, если леди переполнят чувства, когда он примет ее предложение руки, сердца и почесть стать супругом королевы. Его сапоги сияли и даже крошечный отблеск света отражался на них, несмотря на грязь, через которую ему пришлось пройти.

«Я глупец», — сказал Адон в темноту.

«Как я и говорила», — раздался за его спиной женский голос. «Но никто из нас не лишен недостатков». Затем Адон услышал удар кремня и зажегся факел, осветив его собеседника — прекрасную женщину с темными волосами.

Мирмин Лхал.

Ее глаза сверкнули, отражая пламя, которое казалось, словно радовалось ее красоте. Она была одета в темную накидку, разделенную у талии, и как Адон не пытался, но так и не смог отвести взгляда от ее пышной груди, вздымающейся под ее платьем из тонких стальных колец.

Адон с распростертыми руками направился к своей возлюбленной, женщине-воину, которой хватало мужества и мудрости управлять целым королевством.

Жизнь стала еще прекраснее.

«Стой на месте, пока тебя самого не выпроводят отсюда, словно последнюю свинью».

Адон остановился. «Миледи, я…»

«Сделай мне одолжение», — зло огрызнулась Мирмин, — «ограничь свои ответы до „да, миледи“ или „нет, миледи“».

Правительница Арабеля двинулась вперед и жрец почувствовал как к его животу прильнул холодный кончик стального клинка.

«Да, миледи», — произнес Адон и замолчал.

Мирмин отодвинулась назад и внимательно осмотрела его лицо. «Ты прекрасен», — сказала она, хотя по правде она была слишком учтива. Рот жреца был довольно широким, нос был далек от идеального, а его челюсть была слишком треугольной, чтобы считать ее прекрасной. Все же было в нем что-то юношеское, озорное, что скрывалось за его невинным взглядом. Да и его душа, жаждущая приключений, была отданна в услужение его богине, а также многим прекрасным леди Арабеля — если слухи были правдивы.

Адон позволил себе улыбнуться, но тут же пожалел об этом, когда острие ножа нашло новую цель, чуть пониже. «Прекрасное лицо, вместе со здоровым, работоспособным телом…»

Работоспособным? — Адон начинал удивляться.

«И с самомнением, размером с мое королевство!»

Когда Мирмин закричала на него, Адон отпрыгнул назад — ее факел опасно приблизился к его лицу. Жрец почувствовал как его лоб покрылся испариной.

«Разве это не так?»

Жрец сглотнул. «Да, миледи».

«И разве не ты тот человек, кто провел весь вчерашний вечер хвастаясь, что затащишь меня в постель, прежде чем закончится этот месяц?»

Адон молчал.

«Не важно. Мне уже все известно. Теперь слушай меня, глупец. Если я захочу завести любовника, то это будет тогда, когда этого захочу я, и только я! Так было, и так будет всегда!»

Адон удивился бы, если его брови были все еще целы и не опалены огнем.

«Я получила весточку от госпожи Тессарил Винтер из Ивнингстара о тебе, прежде чем позволила тебе остаться в Арабеле. Я даже считала твой дар ценным при сборе информации через частные интриги, и на этом поприще ты показал себя вполне полезным человеком».

Жрец подумал о белоснежных плечах Тессарил Винтер и ее мягкой, благоухающей шее и приготовился к смерти.

«Но когда твои грязные помыслы коснулись Мирмин из Арабеля, то может быть только одно наказание!»

Адон закрыл глаза и приготовился к самому худшему.

«Изгнание», — сказала она. «До завтрашнего полудня ты должен исчезнуть из моего города. Не заставляй меня посылать за тобой стражу. Я думаю они не поблагодарят тебя за прогулку, на которую им придется отправиться из-за тебя».

Адон открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть спину Мирмин, выходившую из клетки, с видом самого величественного, высокомерного презрения, которое Адон когда-либо видел. Пока он любовался ее грацией, она подала знак двум стражникам и те отправились за ней, оставшиеся двое приблизились к Адону. Он восхищался ее необыкновенной храбростью, мудростью и способностью прощать, благодаря которой у него была возможность покинуть город, вместо того, чтобы лишиться своей головы.

Однако как только стражники приблизились к нему, загоняя его вглубь клетки, вместо того, чтобы позволить ему пройти, восторга у него заметно поубавилось. Он знал, что чтобы они не задумали, он не посмеет сопротивляться. Даже, если бы он смог победить этих двух стражников в подземелье, то у него все равно были слабые шансы добраться до ворот. Но даже если он сможет сделать и это, он станет беглецом, не изгнанником, и его действия могут навлечь позор и возможно возмездие на храм.

«Умоляю, только не бейте в лицо!» — закричал он и стражники начали смеяться.

«Сюда», — сказал один из них, схватив Адона за руку и вытаскивая его из клетки.

Сайрик шел обратно в свою комнату в таверне «Ночной Волк». На душе у него было неспокойно. Хотя он пришел к решению, что дни воровства были далеко позади, он продолжал думать как вор, двигаться и действовать как вор. Лишь в пылу битвы, когда для выживания требовалась полная концентрация, он мог сопротивляться мыслям о своей прошлой жизни.

Даже сейчас, когда приближался вечер, Сайрик засветил тусклую лампадку на задних ступенях в свою комнату, и лишь поистине наблюдательный человек смог бы различить хоть какой-нибудь звук, издаваемый коротковолосой, тонкой тенью человека, который по-кошачьи пробрался на второй этаж.

Недавние события были просто ужасны. Он пришел в Арабель, чтобы начать все заново, однако ему пришлось использовать свои навыки вора, чтобы добыть улики против Кнайтбриджа. Сейчас он проводил свои дни, играя роль обычного стражника, получив в награду за свое участие в этом деле сильную депрессию. Из-за того, что Кнайтбридж сбежал, щедрая награда, обещанная Евоном Страланой была урезана вдвое.

Стралана использовал Сайрика и Келемвора потому, что те были чужестранцами, новичками в городе и возможно неизвестны предателям. Хотя у Сайрика не было желания присоединяться к страже Арабеля, Стралана обговорил это особо, когда они договаривались об условиях сделки. Стралана настоял на том, чтобы был подписан контракт, который должен был послужить доказательством того, что Сайрик настоящий стражник, чтобы ослабить бдительность их жертвы, которая, как он верил, имела своих людей среди стражи. На самом же деле контракт крепко связал Сайрику руки. Когда дело было окончено, Стралана удержал Сайрика до окончания истечения договора. Арабель нуждался в каждом стражнике.

Большая часть городской защиты, некогда сильной, благодаря магии, теперь была ненадежна, и городу пришлось нанимать гражданских лиц на временную службу. Сайрик верил в хороший клинок или топор, силу своей руки, и силу своего ума и навыков, которые не раз вытаскивали его из беды. В последние недели редко можно было встретить того, кто полагался исключительно на магию.

Присутствие «богов» в Королевствах также давило на Сайрика. Из-за спора с Келемвором, его собратом по несчастью в провальном деле с Кнайтбриджем, Сайрик посетил разрушенный Храм Тайморы, и заплатил за возможность полюбоваться новым местным божеством Арабеля. Хотя Сайрик обещал себе любоваться с открытым, уверенным взглядом, «богиня» видела прямо сквозь него.

«Ты не веришь в меня», — сказала Таймора, тоном, лишенным эмоций.

«Я верю в свои чувства», — прямо ответил Сайрик. «Если ты богиня, зачем тебе мое золото?»

Богиня наградила его равнодушным взглядом, затем отвела его и подняла одну из своих прекрасных рук, показывая, что аудиенция закончена. По пути назад Сайрик обчистил карманы трех жрецов Тайморы и после полудня раздал эти деньги бедным.

Больше всего Сайрика волновали многочисленные признаки, свидетельствовавшие о том, что в Королевствах было не все в порядке. И некоторым из них Сайрик был свидетелем. В одну ночь его вызвали в банкетный зал называемый «Нежная Улыбка», где он вынужден был защищать жреца Латандера, державшего путь в Тантрас. Жрец необдуманно попытался применитть заклинание, чтобы освежить кусок протухшего мяса, и хотя заклинание не возымело должного эффекта, среди других обедавших, которые боялись что жрец каким-то образом отравил всю еду в зале своей «порочной магией», началась массовая истерия.

В другой раз, примерно в полдень, двое магов на базаре, доспорились до того, что начали драку с использованием магии. По удивленным выражениям на лицах обоих магов стало понятно, что их заклинания сработали не так, как они того ожидали — одного из магов подхватил невидимый слуга, а другой беспомощно наблюдал, как падающая с неба паутина, медленно накрывает весь базар. Прочные, липкие нити опутали все и вся в пределах видимости. Почти вся торговля на рынке была остановлена, и поскольку паутина была легковоспламеняема, Сайрик и его напарник провели почти два дня, убирая необычно прочную паутину, чтобы освободить тех, кто оказался в ее власти.

Сайрик свернул в коридор и вышел из задумчивости. Юная парочка подпрыгнула от неожиданности, когда он едва не налетел на них. Они возились с ключом, пытаясь открыть дверь, и проходя мимо них, Сайрик узнал в юноше отпрыска одного из стражников, который бесконечно рассказывал о неприятностях в которые его втягивал его сын. Девушка, должно быть была та «шлюха», с которой отец парня запрещал ему видеться.

Сайрик сделал вид, что не узнал мальчишку, хотя и чувствовал, что юноша был достаточно напуган. Сайрик завидовал их сильному чувству. К счастью или беде, но ничто в его жизни не волновало его эмоции.

Приди в себя, — подумал Сайрик, — ты сам выбрал такую жизнь.

Или эта жизнь была выбрана для тебя, — быстро добавил он.

Он вошел в свою комнату, навалившись всем телом на дверь, заставляя ее широко распахнуться и ударить по стене комнаты. В ответ на шум, в соседней комнате кто-то ударил по стене.

За дверью никого нет, иначе я бы узнал это по стуку двери, — подумал Сайрик, быстро входя в комнату. Он захлопнул дверь и прыгнул на кровать, готовясь вытащить свой короткий меч для отражения атаки от врага, который мог цепляться к потолку, выжидая момента, чтобы свалиться на него.

Но там никого не было.

Он спрыгнул с кровати и ударил по двери в чулан, ожидая услышать крик удивления, когда невидимый враг вдруг поймет, что Сайрик переделал дверь, чтобы она распахивалась внутрь.

Но там тоже никого не было.

Сайрик подумал о том, чтобы починить выломанную дверь, но решил, что этим можно будет заняться после обеда. Он проверил свой склад оружия, устроенный в укромном уголке чулана; его ручной топор, кинжалы, лук, стрелы и плащ перемещения были нетронуты. Затем он проверил волосок, прикрепленный к оконной раме и увидел, что он также был нетронут. Наконец, он слегка расслабился.

Внезапно Сайрик заметил тень, размером примерно с человека, появившуюся за его окном. Окно разлетелось и Сайрик отскочил назад, пытаясь избежать шквала стеклянных осколков, влетевших в комнату.

Прежде, чем последний осколок стекла успел упасть на землю, его противник уже был в комнате. Он представил его себе за мгновение до того, как он вошел в комнату, как тот поджидал его на третьем этаже, вслушиваясь в звуки, сопровождавшие появление бывшего вора. Сайрик проклял себя за свою неосмотрительность; было очевидно, что противник наблюдал за ним уже несколько дней.

Легкое дуновение воздуха справа предупредило Сайрика об опасности. Он двинулся влево, едва избежав кинжального выпада в спину. Не оборачиваясь, Сайрик ударил локтем в лицо нападавшего, затем перелетел через кровать на другой конец комнаты. Прежде чем он приземлился, его рука уже ощущала твердую рукоять его короткого меча, а он сам был развернут к разбитому окну.

В комнате никого не было. Через сломанную оконную раму, Сайриу заметил свисавшую веревку, который пользовался его противник. Ее конец раскачивался словно маятник, то залетая в комнату, то выходя наружу. Однако хозяина веревки видно не было.

Легкий ветерок вновь предупредил Сайрика об опасности и он не медлил. Он заметил как в стене рядом с ним материализовался кинжал.

Невидимость, — спокойно отметил Сайрик. Однако что-то было не так. Невидимость защищала до тех пор пока человек, использующий ее, не переходил в наступление. В этом случае он становился видимым.

Сайрик понял, что у него было очень мало шансов выжить. Однако по лицу Сайрика, расплылась широкая улыбка, которую редко можно было увидеть в эти трудные времена.

Вор действовал быстро, энергично размахивая мечом перед собой и постоянно меняя направление. Своей свободной рукой, Сайрик собрал предметы, подвернувшиеся ему под руку и разбросал их в случайных направлениях, ожидая, что услышит, если какой-нибудь из них попадет в невидимого убийцу.

Край постельного покрывала слегка примялся, и небольшая ниточка, вылезшая из него, поднялась в воздух, явно прилипнув к одежде невидимого врага. Сайрик повернулся спиной к нападавшему и двинулся прочь, затем внезапно упав на колени.

Выпад нападавшего был слишком высок, и Сайрик быстро вытянув руку, почувствовал как его пальцы сомкнулись на человеческой руке. Он поднялся и с легкостью перекинул человека через себя. Он услышал звук катящегося по полу кинжала и затем появился и он сам, материализовавшись.

Сайрик опустил колено на горло атакующего и прислонил клинок.

«Покажи себя», — приказал Сайрик.

«Придется подождать», — ответил приглушенный голос.

«Что?»

«Придется подождать, пока не окончится заклинание. Займет немного времени, нужно лишь перестать атаковать. Ты же знаешь, в последнее время магия совсем отбилась от рук».

Сайрик нахмурился. Если отбросить тот факт, что голос был слегка приглушен, он был ему знаком.

Спустя мгновение, заклинание потеряло силу и появился человек. Его лицо было обернуто в какую-то ткань, которая похоже была усилена стальной сеткой, также были экипированы и большинство остальных частей его тела. Единственной другой приметной деталью был голубой камень, покоившийся в кольце на его пальце. Своей свободной рукой Сайрик снял ткань с лица человека.

«Марек», — прошептал Сайрик. «После стольких лет».

Сайрик уставился в глаза более старшего, чем он сам, человека и Марек начал смеяться — сердечным, добродушным хохотом. «Вечно недовольный ученик, Сайрик. Недоволен даже своим учителем».

Сайрик усилил свою хватку, и Марек поднял глаза к потолку. «Юный глупец», — хрипло сказал он. «Если бы я хотел забрать твою жизнь, то твой последний вздох был бы несколько дней назад. Я лишь хотел убедиться, что ты все еще владеешь навыками, которым я обучил тебя, что ты все еще стоишь моего внимания». Марек поморщился. «Причуда старика, если желаешь. Ты можешь убить меня за мое безрассудство».

«Почему я должен поверить тебе, повелитель лжи?»

Марек издал невозмутимый хрип. «Верь во что хочешь. Гильдия Воров хочет, чтобы ты вернулся назад, к таким же как ты».

Сайрик попытался скрыть свою реакцию, но не смог подавить улыбку, расплывшуюся на его лице.

«Ты также думал об этом», — довольно произнес Марек. «Я наблюдал за тобой, Сайрик. Твоя нынешняя жизнь хуже собачьей».

«Но это жизнь», — ответил Сайрик.

«Но она не для того, кто наделен такими талантами как у тебя. Тебе показали путь, и ты поднялся по нему до невообразимых высот».

Улыбка Сайрика стала еще шире. «Солги однажды, и твоя жизнь становится как пробитая плотина, так ведь? Я был честным вором. Мое отсутствие заметили лишь некоторые. Это отличительная черта, которой ты гордишься во мне. На самом деле, я готов поспорить, что в Гильдии не знают об этом визите».

Марек поморщился. «Сколько еще будет длиться эта игра в загадки?»

«Это зависит от тебя», — сказал Сайрик, слегка надавливая клинком на горло своего бывшего наставника.

Марек посмотрел вниз на кинжал. «Значит ты убьешь меня?»

«Что?» — Сайрик ухмыльнулся. «И затупить мое острое лезвие о такого как ты? Нет, я думаю, что Арабель найдет применение твоим талантам. Быть может мне даже удастся получить достойные комиссионные».

«Я выдам тебя!»

«Я исчезну», — ответил Сайрик. «Да и тебе никто не поверит, а даже если и поверят, то все равно не станут искать».

«Придут другие», — сказал Марек. «Продай меня в рабство и придут другие».

«Значит ты предпочитаешь, чтобы я убил тебя?»

«Да».

«Еще одна причина не делать этого», — сказал, поднимаясь и отходя от Марека, Сайрик. Игра была окончена.

«Я хорошо обучил тебя», — сказал Марек, вставая лицом к лицу со своим бывшим учеником. «Гильдия хочет, чтобы ты вернулся, Сайрик. Даже несмотря на то, что ты даже не попытался забрать мое кольцо». Марек подмигнул. «Я украл его у волшебника, вместе с кучей других предметов, назначение которых я даже не пытался понять».

Внезапно в дверь постучали. «Да?» — крикнул Сайрик, отведя взгляд от Марека на доли секунды. Раздался звук падающего стекла. Когда Сайрик перевел взгляд назад, Марека уже не было. Сайрик бросился к окну и заметил Марека, бегущего по улице, далеко внизу. Старый вор, казалось, бросал Сайрику вызов, чтобы тот последовал за ним.

Стук в дверь повторился.

«Приглашение от Келемвора и Адона на встречу в таверне „Гордость Арабеля“, сразу, как только вам это будет удобно».

«А как твое имя?»

«Тенсил Дурмонд, слуга по найму».

«Подожди минутку, Тенсил, у меня есть для тебя золотой».

«Присоединяйся к нам», — крикнул Марек с улицы. «Иначе твоя никчемная жалкая жизнь среди служак окончится за две недели. Я всегда добиваюсь того, что захочу, Сайрик. Помни это».

«Я помню», — тихо произнес Сайрик, затем повернулся и подошел к двери. «Я всегда помню».

Сайрик открыл дверь мальчишке, не обращая внимания на выражение удивления на его лице, когда тот увидел разбитое окно и явные признаки недавней схватки в маленькой комнате.

Сближение

После того как Миднайт покинула ферму, ее голова быстро развеялась, и она, вместе с маленьким караваном, который был обычным зрелищем для городской дороги даже в эти смутные времена, направилась в Арабель. Однако ни один из встретившихся ей путешественников, так и не смог поведать ей ничего нового о событиях произошедших за последние две недели, и всех их рассказы сводились к тому, что магия стала неконтролируемой, а в природе царил хаос. Как только караван достиг города, Миднайт отправилась на поиски ответов на свои вопросы.

Она провела целый день, блуждая по улицам Арабеля, пытаясь проверить рассказы Брехнана о богах и странностях, творившихся с магией в Королевствах. Миднайт знала, что пока у нее в кошельке были деньги, которые она заработала в Отряде Рыси, она могла искать ответы столько сколько захочет. Если она будет экономной, то золота должно было хватить как минимум на три месяца.

Во время своих поисков, Миднайт обнаружила Храм Тайморы, и конечно же не устояла, перед соблазном взглянуть в лицо богини. Когда ее взгляд встретился с Тайморой, внутри Миднайт зародилось какое-то странное чувство, и внезапно она поняла, что, без всяких сомнений, перед ней была богиня во плоти. Между ними возникло чувство влечения, словно у них был какой-то общий секрет, хотя Миднайт понятия не имела, что это могло быть. Однако самым волнующим был взгляд, которым богиня одарила Миднайт, перед тем как чародейка собралась уходить.

Взгляд исполненный страха.

Миднайт пулей выскочила из храма и провела остаток дня исследуя город. Она не нашла Храма Мистры, и когда она наконец решила спросить о нем в местной таверне, ее встретили равнодушные взгляды и пожатия плечами. Похоже сошествие не всех богов в ночь Прибытия, было такимэффектным как у Тайморы. На самом деле, некоторые боги так еще и не появились.

В конечном счете скитания Миднайт привели ее в таверну «Гордость Арабеля», как раз ко времени ужина. Она стояла на пороге и наблюдала за гигантским черным вороном, кружащим в полумраке словно хищник. Затем она отвела взгляд от создания и вошла внутрь. Взяв столик в глубине, Миднайт заказала кружку своего любимого пива и большой кусок мяса.

Спустя мгновение ее внимание привлек небольшой отряд искателей приключений, и хотя они сидели на другом конце быстро заполняющегося обширного зала, Миднайт обнаружила, что ее взгляд вновь и вновь невольно останавливается на крупном воине и его спутниках. В итоге она оставила свой столик и двинулась в дальний конец бара, где она могла отчетливо слышать их беседу.

«Стены были живыми, они дышали», — сказала Кайтлан Мунсонг. «Они говорят, что нет стен у которых действительно есть уши? У этих есть!»

«И это должно подбодрить нас?» — спросил Адон.

Келемвор откинулся на спинку стула, опустошил свой эль и выпустил смачную отрыжку. Адон бросил на него сердитый взгляд. «Гордость Арабеля» была дорогой таверной, и несомненно одной из тех, где следовало соблюдать манеры. Если во дворце не хватало комнат, то заезжие дворяне останавливались именно здесь, а цены в этом заведении были по карману только торговцам и купцам самого высокого статуса.

За раскрытие заговора Кнайтбриджа, Келемовор, Сайрик и Адон получили право посещать таверну в любое время за счет королевской казны. Хотя они не раз бывали здесь поодиночке, это был первый случай, когда они собрались в таверне вместе, за одним столом.

Пока они сидели, слушая историю Кайтлан, Адон заметил милую официанточку. Она смотрела в его сторону и улыбалась. Девушка выглядела знакомой, но жрец не мог припомнить ее.

«Невозможно, чтобы крепость была живой», — заметил Сайрик.

«Но так и есть! Стены могут двигаться. Коридоры могут изменять свою форму, завлекая тебя в лабиринт, в котором ты умрешь от голодной смерти. Достаточно даже пыли, чтобы убить тебя — она обладает силой затвердевать, превращаясь в кинжалы, которые могут поразить сердце самого свирепого воина, который не знает усталости и изнеможения».

А, как же тогда ты смогла выбраться оттуда, малышка? — подумал Сайрик, по его скрытым тенями чертам лица, растеклась улыбка. Он сидел прислонившись спиной к стене — еще один урок, заученный со времен воровства, и вполне разумный, если учитывать схватку с Мареком, случившуюся менее часа назад.

Сайрику было очевидно, что Кайтлан что-то не договаривает, и по этой причине вор хранил молчание, скрывая временами накатывавшую улыбку, рукой в перчатке.

«Скажи мне опять почему мы должны рисковать своими жизнями и конечностями, чтобы помочь тебе и этой простой девченке, которая обещает золотые горы, но одета как нищенка?» — спросил Адон у Келемвора.

Сайрик заметил, что жрец выглядел взволнованным — настолько, что когда в таверну заходил новый посетитель, он бросал в его сторону нервный взгляд. Жрец вел себя так с того времени, как он пришел на зов Келемвора, и сейчас он был в расположении духа, непригодном для человеческой компании. Его поведение сбивало с толку.

«Ожидаем кого-нибудь?» — спросил Сайрик у нервничающего жреца. Адон лишь поморщился.

«Конечно, здесь есть доля риска», — наконец произнес Келемвор. «Но что есть жизнь, как не череда опасностей? Я не знаю, скажу ли я за вас двоих, но я не могу смириться с мыслью, что мне придется провести еще хоть один день в этом безумном городе».

«И моя госпожа поймана в ловушку внутри оскверненного места, она пленница на все времена, пока вы трое не попытаетесь спасти ее!» Говоря это Кайтлан бледнела все больше и больше, а на ее лбу появились бисеринки пота.

Адон посмотрел в сторону и заметил, что официантка, улыбавшаяся ему до этого, направлялась в его сторону. Она была невысокого роста, с огненно-рыжими волосами, которые напомнили ему саму Сан. Она подошла к их столу и остановилась, в руках она держала поднос, уставленный выпивкой. Внезапно он вспомнил их разговор двумя ночами ранее, когда он встретил ее в таверне «Высокая Луна». Адону нравилась компания в этой таверне, и заработок девушки был слишком низок, чтобы она могла позволить себе развлекаться в дорогой «Гордости Арабеля».

«Адон», — сказала она.

Он не мог припомнить ее имени. «Моя дорогая».

Спустя мгновение Адон оказался на полу, удар от подноса звоном отдавался в его ушах. «Прекрасный же совет ты мне дал, деревенщина! Потребовать достойной оплаты! Достойного обращения, не как с простой девкой на которую глазеют богатые пьяницы в модных одеждах, которые проходят через эти двери!»

Адон попытался привести свой мозг в чувство. Действительно, слова были похожи на его…

«Твои требования не были удовлетворены?» — тихо произнес жрец.

Официантка затряслась от гнева. «Я потеряла свое место в очереди на то, чтобы стать следующей прекрасной леди таверны, женой хозяина. Жизнь в роскоши была разрушена благодаря тебе!»

Она бросила поднос и Адон на этот раз был достаточно внимателен, чтобы избежать его. Официантка помчалась прочь, а Адон повернулся к своим друзьям.

«Когда мы сможем выступить?» — сказал Адон, принимая руку помощи от Сайрика.

«Приятная встреча», — сказал Сайрик, больше не скрывая своей улыбки.

«Мы должны принять в расчет не только нашу жажду приключений», — сказал Келемвор. «Даже несмотря на то, что магия стала непослушной, мы должны взять в это путешествие мага».

Сайрик нахмурился. «Да, я полагаю ты прав. Но кого?»

Спустя мгновение заговорил Адон, — «А что если Лорда Альдофуса? Он мудрец с безупречной репутацией, к тому же добрый друг Короля Азуна».

«Изобилие любопытных случайностей — и мы освободим весь горящий Ад», — тихо произнес Сайрик, повторяя обычную фразу Альдофуса, фразу, которая в нынешнее время принимала зловещий смысл, о котором мудрец даже и не подозревал, впервые произнося эти слова.

«Альдофус дилетант в подобных делах». Все головы повернулись к темноволосой женщине, стоявшей перед ними. «Я сомневаюсь, что искусство предсказывания качества металла и простой дерн будут полезны там, куда вы собираетесь отправиться».

Келемвор усмехнулся. «Хочешь сказать, что ты можешь лучше?»

Женщина вскинула брови и Келемвор получил возможность разглядеть ее лицо. Ее глаза были глубокими и черными, с красными искорками танцевавшими в них. Кожа была смуглого цвета, и он решил, что она была с юга. Ее губки были пухлыми и алыми словно кровь, а на завораживающем лице, обрамленном длинными черными волосами, сплетенными веревкой, играла невозмутимая улыбка.

Она была высокой для женщины, чуть выше Келемвора, и на ней был надет плащ, который позволял увидеть краешек кулона в форме бело-голубой звезды, висевший на ее шее. Ее одежда была темно-лилового цвета, а на плече висели две больших книги, скрепленные кожаной полосой.

Это мужское дело, — подумал Келемвор, — нечего ей вмешиваться. Он хотел было уже сказать ей об этом, но лишь закричал, когда его кружка раскололась на две половинки и из нее с яростным ревом вырвался дракон из голубого огня с размахом крыльев размером с человека, привлечя при этом внимание всех посетителей таверны. Дракон открыл свою пасть и обнажил, острые как кинжал, когти. Затем существо пришло в ярость и бросилось с единственным намерением, как думал Келемвор, снести ему голову, окончив тем самым родовую линию Лайонсбэйнов.

Проворство и ярость монстра не позволили Келемовру вовремя вытащить свой меч, и дракон мог убить воина в любой миг. Но внезапно создание остановилось, выпустило загадочную отрыжку, и исчезло.

Стул Келемвора лежал на полу под ним, разломанный на несколько щепок. Сам он сидел с вытянутыми ногами, мечом в руке, колотящимся сердцем и вытаращеными глазами. Женщина усмехнулась и зевнула. Келемвор зло посмотрел вверх.

«Можешь лучше?» — сказала она, передразнивая последнее замечание воина. «Я думаю, что я смогу». Затем она взяла себе стул. «Я Миднайт из Дипингдейла». Мечи нашли свои ножны, топоры заняли положенные им места, стрелы были вынуты из арбалетов, и в таверне вновь воцарилось спокойствие.

«Простой обман! Нам нужен маг, а не фокусник!» Но хриплый смех Келемвора прервался, когда он увидел стол, где появился дракон — прочный дуб был опален.

Подобный контроль магии поразителен, особенно для женщины, — подумал Келемвор, — возможно, это была случайность.

Келемвор оперся на меч и поднялся на ноги. Прежде, чем он успел вернуть клинок в ножны, до него донесся знакомый голос.

«Не может быть! Мои глаза обманывают меня! Сам Келемвор Могучий почтил своим присутствием эту захудалую таверну!»

Келемвор поднялся, держа перед собой меч, и посмотрел в лицо смеющемуся наемнику, Турбанду. Келемвор заметил, что тот был не один. Два квадратных стола были сдвинуты вместе, чтобы вместить всех приятелей Турбанда, семерых мужчин и трех женщин. Мужчины, несмотря на юный возраст, выглядели как бывалые воины. Один из них, с белыми волосами, потянулся за кинжалом. Легким движением Турбанд приказал светловолосому не торопиться. Прекрасная женщина с короткими, светлыми волосами, сидевшая рядом с Турбандом, прислушивалась к каждому слову наемника. Девушка с короткими, черными волосами, сидевшая на другом конце стола, подозрительно смотрела на Келемвора.

Келемвор уставился в знакомые зеленые глаза Турбанда, и нашел их, как и всегда, обманчивыми и гипнотизирующими. Воин поморщился.

«А здесь я смотрю все псы собрались в свою конуру», — огрызнулся Келемвор.

Турбанд помотал головой и улыбнулся, оглядев своих спутников. Взгляд, которым он обвел их, ясно давал понять, что они не должны вмешиваться, что бы ни случилось. «Келемвор!» — сказал он, словно произнесение этого имени было его вызовом самому себе. «Ради всех богов, не будь так жесток!»

Келемвор посмотрел на свидетелей, наблюдавших за ними с другого стола, те один за одним отвели свои недружелюбные взгляды. «Ты стареешь», — сказал Келемвор, уверенным голосом.

Турбанду было чуть более тридцати зим, и он едва был старше самого Келемвора, но все же годы уже начинали брать свое. Волосы Турбанда, золотые и прекрасные, истончились и были необычно длинными в попытке скрыть огромные проплешины. Турбанд очевидно знал об этом, и поэтому постоянно подправлял волосы, чтобы разместить их там, где были пролысины.

С тех пор как Келемвор последний раз видел Турбанда, наемник успел обзавестись морщинами на лбу. А своей манерой сидеть он походил скорее на сгорбленного толстого купца, чем на прекрасно тренированого воина, которого Келемвор знал по нескольким безумным приключениям в прошлом, до ссоры — предмета которой не помнил уже ни один из ее участников — которая навсегда развела их пути. Но все же лицо Турбанда было красным от солнца, и его руки были столь же сильны и верны как и у Келемвора.

«Старею? Турбанд из Стоунленда, стареет? Ты бы сам посмотрел в зеркало, пыхтящая развалюха. И разве тебе никто не говрил, что цивилизованный человек не вынимает оружия, прежде чем не появится повод использовать его?»

«Жаль того человека, кто примет нас за цивилизованных людей», — сказал Келемвор и убрал свой меч.

«Кел», — сказал Турбанд. «Ты как всегда не поддался на мои уловки. Я постоянный гость в этом заведении и уважаемый агент войск. Говоря об этом, я подразумеваю небольшую работенку, которую ты…»

«Хватит!» — выкрикнул Келемвор.

Турбанд с сожалением покачал головой. «Ну, хорошо. В конце концов ты знаешь где найти меня».

«Я не хотел бы этого знать, если бы у меня были глаза на затылке», — сказал Келемвор и отвернулся от Турбанда.

Келемвор обнаружил, что на его месте стоит новый стул, а на кухню удаляется мальчки из прислуги, держа в руках обломки его старого стула. Миднайт уверенно расположилась между Сайриком и Адоном. Кайтлан сидела молча, наблюдая за кулоном чародейки, который теперь покоился снаружи плаща Миднайт. Девочка выглядела так, словно она была готова упасть в обморок. Ее кожа была белой, а руки дрожали.

«Мы обсуждали нужный маршрут, и долю каждого из участников при дележе добычи, особенно за услуги человека с моим жизненным опытом», — самоуверенно произнесла Миднайт, и Келемовр почувствовал как зашевелился каждый волосок на его теле. «Я думаю…»

«Поднимайся», — просто сказал Келемвор.

«Я нужна вам», — с неохотой произнесла Миднайт, понимая, что придется идти на уступки.

«Ага», — сказал Келемвор. «Также как мне нужно, чтобы мне во сне перерезали глотку. Исчезни!»

Внезапно Кайтлан вскочила, ее рот двигался, словно она пыталась выкрикнуть что-то. Она схватила себя за горло и упала на стол.

Келемвор с паникой в глазах посмотрел на девченку. «Моя награда», — прошептал он. Когда он посмотрел на остальных, то понял, что все ждали его указаний. «Адон!» — резко выкрикнул Келемвор. «Не стой просто так. Ты жрец. Осмотри девчушку и вылечи ее!»

Адон покачал головой и развел руками. «Я не могу. Боги спустились в Королевства, и наша магия бесполезна, если мы только не находимся рядом с ними. Ты конечно же должен знать об этом».

Келемвор с отвращением выругался, когда заметил, что несмотря на теплую комнату, Кайтлан трясло от холода. «Тогда достань одеяло или еще что-нибудь, чтобы согреть ее».

Миднайт подалась вперед. «Мой плащ», — сказала она, и потянулась к застежке на шее.

Келемвор зло посмотрел на нее. «Это не твое дело».

Появилась официантка с запасной скатертью. «Я случайно услышала», — сказала она, помогая Келемвору укутать девочку в скатерть, затем воин поднял потерявшую сознание девчушку на руки, а она отошла назад.

Келемвор посмотрел на своих спутников. «Идите со мной, или отправляйтесь с чародейкой», — просто сказал он. Адон и Сайрик обменялись взглядами, затем посмотрели на Келемвора. На Миднайт они даже не взглянули.

«Как пожелаешь», — спокойно произнесла чародейка. Келемвор и его друзья прошли мимо нее и она наблюдала, как Адон открыл двери для остальных, а затем вышел сам. Миднайт обернулась, едва не столкнувшись с официанткой, на лице которой светилась вымученная улыбка. Девушка нервно теребила край своего фартука. «Что тебе еще?», — резко произнесла Миднайт.

«Ваш счет, миледи».

Миднайт посмотрела на свой стол, на котором покоилось давно остывшее мясо. Это уже не имело значения. У нее пропал аппетит. Миднайт проследовала за девушкой к бару и расплатилась с хозяином.

«У вас есть комнаты?» — спросила Миднайт.

Хозяин отсчитал Миднайт сдачу. «Нет, миледи. Все комнаты заняты. Может вам стоит попробовать в „Алом Копье“? Это неподалеку…»

Миднайт выслушала его и дала ему золотой за его беспокойство. Прежде чем хозяин успел поблагодарить за такую щедрость, Миднайт уже была на полпути к выходу.

Когда Миднайт прошла сквозь двери таверны и вдохнула ночной прохладный воздух, из-за стола в дальнем углу заведения поднялась темная фигура. Черные впадины глаз незнакомца, казались пылали при виде искателей приключений. Он широк улыбнулся, затем слился с тенями и исчез прежде, чем кто-либо успел заметить его присутствие.

Келемвор скакал сквозь ночь, Адон и Сайрик следовали рядом. Кайтлан была перекинута через круп лошади Келемвора. Вскоре они добрались до таверны «Голодный Мужик», и Сайрик помог Келемвору переложить девочку в вытянутые руки Адона. Воин соскочил с жеребца и бросился к двери таверны, даже не побеспокоившись привязать животное.

«Нам идти за ним?» — спросил Адон.

«Дай ему пару секунд», — ответил Сайрик, и вскоре Келемвор вылетел из дверей с криками нести девочку к заднему входу.

Там их встретила старая женщина, у нее в руке был фонарик и она жестом показывала им пройти внутрь. В присутствии женщины Келемвор казалось слегка успокоился.

«Зехла, позволь представить тебе Сайрика, он стражник, как и я, а это Адон, жрец Сан», — произнес Келемвор.

Женщина покачала головой. «Времени мало для знакомств. Следуйте за мной».

Спустя мгновение они стояли рядом с Зехлой, в комнате, которую она оставила для непредвиденных ситуаций, наблюдая за тем, как Кайтлан Мунсонг мечется в бреду. Когда на лбу девочки проступал пот, Зехла вытирала его влажным полотенцем.

«Она тяжело больна, возможно при смерти, Кел», — сказала Зехла, ее сморщенные старческие черты, говорили о том, сколько горя она перенесла за свою жизнь.

Внезапно Келемвор увидел, что Кайтлан пришла в себя — она пыталась что-то сказать. Они низко склонился над ней, чтобы расслышать слова.

«Спасите ее». Голос девочки был слаб и хрипл. «Спасите мою госпожу».

«Отдыхай», — сказал Келемвор, убирая прядь разметавшихся волос с глаз девочки. Внезапно Кайтлан схватила его за руку стальной хваткой, заставив воина вздрогнуть.

«Она может исцелить тебя», — сказала Кайтлан, затем ее хватка ослабла и она опустилась на кровать.

«Зехла!» — закричал Келемвор, но старушка уже была рядом с ним. Келемвор посмотрел на остальных. Если они и слышали слова девочки, то не подали виду. Его секрет был в безопасности.

«Она жива», — сказала Зехла. «Пока».

Старушка повернулась к Сайрику и Адону, и попросила оставить ее наедине с Келемвором, для личного разговора. Оба мужчины посмотрели на Келемвора, ожидая его согласия, но он смотрел на девочку и не видел их взглядов. Тогда они вышли и Зехла притворила за ними дверь.

«Моя награда», — сказал Келемвор, указывая на девочку. «Если она умрет, я потеряю свою награду».

Зехла подошла к нему. «Это все что волнует тебя?»

Келемвор отвел взгляд от девочки и повернулся спиной к старушке.

«Не только золото является настоящим сокровищем, милый Кел. Есть люди, которые помогают другим ради удовольствия, и знания, что это выделяет их из всего остального мира. Наемные руки дешевы и их немало. Ты должен хорошенько подумать над этим».

«Ты думаешь я не знаю этого? Я думаю об этом каждый день! Но, помни, я не наивный юнец, не дитя, чтобы выслушивать твои советы. У меня нет выбора, кроме как следовать по пути, который был избран для меня».

Зехла подошла к нему и взяла за руку. «Но почему, Кел? Не можешь ты мне сказать, почему?»

Злость, кипевшая в Келемворе остыла, и его плечи безвольно обвисли. «Не могу».

Зехла покачала головой и прошла мимо воина. Она отодвинула стул, и без усилий сняла с пола крышку, под которой находился маленький тайник. Внутри лежала небольшая коробочка. Зехла достала коробочку, и оперевшись о кровать, поднялась на ноги.

«Помоги мне», — сказала Зехла, поставив коробку рядом с Кайтлан. Келемвор колебался. Лицо Зехлы стало холодным. «Давай, мы должны спасти твои деньги».

Келемвор подошел, наблюдая, как Зехла открывает коробку, обнажая ее содержимое — несколько разноцветных флаконов. «Целебные снадобья», — сказал Келемвор.

«Конечно. Ведь именно поэтому ты пришел сюда, вместо того, чтобы отнести ее в один из храмов, так ведь?»

«Да», — сказал Келемвор. «Магии жрецов больше нельзя доверять. Не подумав, я просил Адона вылечить ее, забыв о Прибытии. Он, конечно же, не смог помочь. Я боялся, что служители Тайморы прогнали бы нас, так как она не одна из них, или сказали бы приходить утром. Но тогда возможно было бы уже поздно».

«Это снадобье может и не подействовать, или вообще оказаться смертельным для нее», — сказала Зехла, поднимая флакон. «Вся магия нестабильна».

Келемвор вздохнул и посмотрел на девочку, которая все еще продолжала дрожать. «Но ведь у нас нет выбора?»

Зехла откупорила флакон и подняла голову девочки. Келемвор помог ей и они заставили девочку выпить напиток. «Значит ты пришел ко мне ради моих целебных снадобий».

«Я знал, что даже если у тебя не окажется снадобья, ты знаешь где достать их», — сказал Келемвор.

«На черном рынке, если необходимо. Эти штуки расходятся за бешеные деньги».

Флакон был пуст и Келемвор острожно опустил голову Кайтлан на подушки. «Что теперь?»

«Теперь остается только ждать», — сказала Зехла. «Если мы не отравили ее, то результаты должны проявиться к утру».

«Если снадобье сработает, сможет она отправиться с нами в путь?» — взволнованно спросил Келемвор.

«Она будет жить», — сказала Зехла. «Мы посмотрим, будет ли она нуждаться в отдыхе».

Келемвор потянулся к своему кошельку, но Зехла остановила его руку.

«В отличие от тебя, Кел, мне не нужна награда за то, что я спасла чью-то жизнь». Зехла указала на коробочку. Там лежало еще с полдюжины полных флаконов. «Убери их», — сказала она и вышла из комнаты.

Келемвор долго стоял, глядя на девочку и на флаконы — слова Зехлы тяжело давили на него. Когда воин наконец вышел из комнаты Кайтлан, он обнаружил Сайрика и Адона, которые поджидали его.

Зехла уже рассказала им об улучшении состояния Кайтлан, и они желали обсудить следующие шаги. Однако Келемвор был не в настроении обсуждать сейчас что-либо. Он покинул таверну, вытащив за собой своих приятелей, затем подождал пока они отъехали от таверны, и только потом раздал несколько приказов, которые удивили Сайрика и успокоили некоторые сомнения возникшие у вора насчет способностей Келемвора.

«Парень, о котором ты упоминал ранее, Сайрик. Тот, которого ты видел в таверне, с девченкой — у кого отец работает в страже. Заплати ему и пусть он отвлечет внимание своего отца в полдень, когда тот завтра будет дежурить у северных ворот. Если он начнет отказываться, пригрози, что ты расскажешь о его связи с девченкой. И скажи ему, чтобы он держал язык за зубами, так как у тебя в городе есть друзья, которые разоблачат его в наше отсутствие. Сделай это под прикрытием ночи, затем отдохни и собери свои вещи. Мы встретимся у „Голодного Мужика“ на рассвете».

«Адон, я хочу, чтобы ты посетил человека по имени Гельзундут. Я укажу тебе путь. Сайрику и мне нужны фальшивые удостоверения личности, чтобы избежать пристального внимания. Этот толстый старый стервятник мастер по изготовлению фальшивых документов. Также нам нужен фальшивый пропуск». Келемвор бросил Адону кошелек с золотыми монетами. «Это должно покрыть все издержки. С твоим невинным лицом, у тебя не должно быть проблем с этой свиньей. Если он откажется, отправляйся в мою комнату в „Голодном Мужике“. Если меня не будет — дождись меня, и мы сходим к нему вместе. В любом случае у меня есть одно дело к этому человеку».

Адон выглядел смущенным. «Никто из вас не останется в казармах, с другими стражниками?»

Келемвор посмотрел на Сайрика.

«Это часть нашей награды за разоблачение предателя», — сказал Сайрик. «Самостоятельность приветствовалась».

Адон нахмурился. «Фальшивые документы? Думаю, это противозаконно».

Келемвор натянул поводья, заставив своего жеребца замереть на месте. Воин зло смотрел на Адона. «Ты не можешь исцелять. Не можешь творить заклинания. Ты способен постоять за себя. Покупка фальшивых документов не слишком трудное дело, все рассчитано».

Адон склонил голову и посмотрел в направлении, указанном Келемвором, затем поехал в сторону дома Гельзундута.

«А чем займешься ты?» — спросил Сайрик.

Келемвор едва не рассмеялся. «Попытаюсь найти подходящего мага, который не окажется женщиной».

Воин исчез в ночи, оставив Сайрика наедине со своим заданием и со своими мыслями.

Улицы Арабеля были пустынны, и Миднайт думала о том, есть ли в этом городе комендантский час. Она сбилась с дороги, которую ей указали в «Гордости Арабеля», и вскоре окончательно заблудилась. Миднайт знала, что это было даже к лучшему, ей следовало успокоиться, прежде чем она окажется в компании посетителей «Алого Копья».

Миднайт прикоснулась к кулону — вера Мистры — и подумала о голубом огненном драконе, материализовавшемся в «Гордости Арабеля». Она пыталась сотворить простое заклинание левитации, чтобы впечатлить Келемвора, но заклинание каким-то образом изменилось. И хотя внешне Миднайт осталась спокойной, и сделала вид, что все получилось так как она и задумывала, на самом деле она была просто в ужасе.

Чародейка еще раз дотронулась до ожерелья. Возможно оно было как-то связано с драконом. А может это произошло из-за неустойчивости магии.

Так и не поняв, что послужило истинной причиной изменения заклинания, Миднайт направила всю свою энергию на поиски «Алого Копья».

Затем, на улице, впереди нее, Миднайт заметила лошадь, и человека звавшего ее по имени. Это был Турбанд, наемник с которым Келемвор разговаривал в таверне.

«Прекрасный нарцисс!»

«Меня зовут Миднайт», — сказала она приближающемуся человеку. На улице кроме них больше никого не было. «И я не одна из твоих „прекрасных нарциссов“».

«Нет справедливости в мире», — сказал Турбанд, в его зеленых глазах отразился свет от сверкающей луны над головой.

«Что тебе нужно, Драконьи Глаза?»

«Ах, я вижу, что суровый Келемвор оставила небольшую рану в твоей нежной душе», — мягко сказал Турбанд. «Так было со многими, кто пытался завоевать его дружбу. Он познал много горя, Леди Миднайт, и он переносит его на тех, кто окружает его».

«Просто Миданайт», — сказала чародейка, внезапно почувствовав легкий холод и набрасывая плащ на плечи.

Турбанд улыбнулся и поправил прядь волос, обнаживших небольшую пролысину.

«Пойдем, я могу предложить тебе место для ночлега, и компанию, которая столь же прекрасна и талантлива, как и ты».

Турбанд повернулся и пошел к лошади. «Возможно мы сможем обсудить и кое-какие дела».

Либо глаза Миднайт обманывали ее, либо лошадь Турбанда была украшена кроваво-красной гривой; эта лошадь была точной копией той, что Миднайт видела за пределами города. С бешено колотящимся сердцем, чародейка наблюдала, как Турбанд остановился и посмотрел на нее через плечо. Миднайт улыбаясь подошла к нему, в ее голове начал зреть план. Возможно Турбанд сможет помочь Миднайт доказать этому властолюбивому глупцу Келемвору, что она не та женщина, которую не стоит воспринимать всерьез, хотя сам Турбанд не должен догадаться о направлении в котором двигались ее мысли.

«Конкретнее о деле, на которое это негодяй Келемвор отказался взять тебя с собой. Это мне хочется знать больше всего».

Миднайт нахмурилась и сотворила на Турбанда заклинание потери памяти. Последовала мягкая, бело-голубая вспышка у основания его черепа и Турбанд в раздражении отдернул свою голову, звучно хлопнув себя по шее. «Чертовы жуки», — выругался он. «Так о чем мы говорили?»

«Я не помню».

«Странно», — сказал Турбанд, взбираясь на вороного жеребца, затем он перевел взгляд на Миднайт, которая протянула ему свою руку. Миднайт подпрыгнула, опершись ногой о руку воина, едва при этом не сбросив его с лошади, и комфортно устроилась за его спиной.

«Странно?» — сказала она.

«Я ничего не могу вспомнить». Турбанд пожал плечами. «Думаю, это не так важно».

«Точно», — ответила Миднайт и легонько хлопнула лошадь по крупу. Через мгновение они уже мчались по ночной улице. «Я думаю ты прав. У тебя отличный жеребец».

«Я приобрел его на этой неделе. Немного буйный, но бесстрашный в схватке».

Миднайт ухмыльнулась и похлопала лошадь по боку. «Полагаю, походит на своего хозяина».

Турбанд засмеялся и положил свою руку на обнаженное колено Миднайт, но тут же убрал ее, когда лошадь внезапно понесла вперед, вынуждая его схватиться за поводья.

Миднайт подумала что жаль, что она не знает ни одного заклинания, чтобы заставить этого человека держать свои лапы при себе. На самом деле это не имело значения. Если Миднайт не захочет равзлекаться в обществе предложенной ей компании и ее магия подведет ее, у нее все еще был ее кинжал.

Кинжал срабатывал всегда. Миднайт улыбнулась и слегка расслабилась. Келемвор не отвернется от нее, когда увидит, что она намеревается сделать с Турбандом.

Келемвор вернулся после бесплодных поисков, злым и уставшим. Он нашел Адона загадочным образом распростертым на полу его комнаты, и долго допытывался у него, пока не узнал, что все прошло как и было задумано — Гельзундут сделал фальшивые документы. Как только Келемвор получил бумаги, Адон снова дополз до своей кровати из кучи смятых одеял на полу и немедленно вырубился.

Воину хотелось знать как все прошло, и что более важно, почему Адон ночевал не у себя в храме, но он был даже рад, что Адон не стал ему ничего объяснять. Ярких воспоминания о вечере, проведенном в созерцании и выслушивании бесконечных молитв жреца к своей богине, и самому себе, Келемвору было достаточно, чтобы удержаться от расспросов по одной простой причине — во время беседы Адон неизменно бы стал возносить молитвы Сан.

Спустя несколько часов, когда Келемвор громко храпел, Адон проснулся и понял, что не может заснуть. Жрец боялся, что в его скромной комнатушке в Храме Сан, его поджидает вооруженный стражник, готовый препроводить его назад в подземелье, поэтому он решил избегать храма сегодняшней ночью. Адон был благодарен Келемвору за его великодушное предложение остаться у него на ночь, но он знал, что было неблагоразумно проявлять такие сентименты по отношению к другому человеку. Он найдет другой способ отблагодарить его.

Конечно же, Адон знал, что он был излишне осторожен. Ведь Мирмин дала ему время до завтрашнего полудня. Но если она изменит свое решение, то он может «случайно» нарваться на конец меча наемного убийцы. Его горький опыт с официанткой в «Гордости Арабели» заставил его быть более осторожным.

Итак, Адон оделся в полумраке, пытаясь игнорировать состояние комнаты. В покоях жрецов царила идеальная чистота, а комната Келемвора выглядела так, словно по ней пронесся ураган, да в придачу пробежала пара хрюшек, оставив оружия, карты, грязную одежду и куски еды, разбросанными по всем углам. Судя по состоянию комнаты, Келемвор не пускал в нее уборщиц ни под каким предлогом.

Поняв, что он хотя бы должен попытаться вернуть себе свои вещи, Адон покинул таверну, и быстрой походкой направился к Храму Сан. Достигнув храма он не заметил признаков стражи, и поэтому прямиком направился к своему собрату саниту, дав ему поручение принести все вещи из его комнаты. Санит пробормотал несколько довольно похабных выражений, не достойных жреца, больше заинтересованный в том, чтобы разбить Адону челюсть своей булавой, за то, что тот потревожил его сон. Однако, как только жрец понял, что Адон собирается уйти насовсем, то с энтузиазмом решил исполнить его просьбу.

Когда санит вернулся с его пожитками, Адон проверил свой боевой молот, так как, если верить словам девченки именно он понадобится в замке, описанном ею, в первую очередь. Затем Адон вернулся в таверну «Голодный Мужик» и заснул глубоким сном.

С первыми лучами солнца Сайрик разбудил спящую парочку и поведал, что его задание также прошло удачно. Келемвор незамедлительно оделся и пошел справиться о состоянии Кайтлан. Он был приятно удивлен, обнаружив ее сидящей на кровати и жадно поглощающей завтрак, который ей только что принесла Зехла.

«Келемвор!» — закричала Кайтлан, завидев воина. «Когда мы выступаем?»

Зехла предупреждающе посмотрела на Келемвора.

«Как только ты сможешь. И…»

«Миднайт с тобой? У меня есть несколько вопросов к ней», — сказала Кайтлан. «Она замечательная, не правда ли? Такая красивая, и умная, и талантливая…»

«Она не захотела пойти с нами», — сказал Келемвор, отметив как это известие взволновало Кайтлан. Девочка побледнела прямо на его глазах.

«Она должна пойти с нами», — сказала Кайтлан.

«Есть другие маги…»

«Это мое приключение», — сказала Кайтлан. «Ты возьмешь Миднайт или ты не пойдешь вообще!»

Келемвор потер свой лоб. «Ты не понимаешь. Зехла, объясни ей, что женщина не подходит для такого задания».

Зехла поднялась с кровати и скрестила руки. «А ребенок подходит?»

Келемвор понял, что он потерпел поражение, и со вздохом сдался. Его поиски мага прошлым вечером оказались тщетными. Несколько магов заинтересовавшихся приключением были горячи, но полностью некомпетентны. Один маг даже сжег дотла свой дом, чтобы показать, что он достоин этого дела.

«Я думаю, что я могу попытаться найти ее», — сказал Келемвор. «Но Арабель — большой город. Это может занять больше времени, чем мы располагаем».

Кайтлан отвела взгляд. «Тогда мы подождем».

«А что насчет вас, леди?» — подозрительно спросил Келемвор, и вновь его слова огорчили ее.

«Мы подождем немного», — тихо сказала Кайтлан.

Зехла выпроводила Келемвора из комнаты и догнала его в коридоре. «Я заметила, что целебные снадобья остались нетронутыми», — сказала она.

«У меня много недостатков», — сказал Келемвор. «Но я не вор. У тебя есть какие-нибудь предположения о причине ее болезни?»

«Одиночество, усталость… его организм слаб, и восприимчив к любой болезни. Похоже, что она долго бродила по городу, выискивая подходящего человека».

Адон и Сайрик, вошедшие в этот момент в коридор, услышали это и немедленно присоединились к беседе.

«Это приятно», — весело сказал Адон. «Должно быть она заметила в тебе что-то особенное, Келемвор».

«Вообще-то она была в отчаянии. Келемвор просто был первым человеком, который заговорил с ней», — сказала Зехла. «Она очень общительна».

Келемвор слегка вздрогнул. Что еще девченка успела разболтать Зехле? Не открыла ли она его секрет?

«У нас много дел», — сказал Келемвор, и жестом показал Сайрику и Адону следовать за ним.

Незаметно скрыться из города могло стать не таким простым, как могло показаться на первый взгляд. Оба, Келемвор и Сайрик, должны были быть на своих постах вскоре после ужина. Сайрик возможно бы и смог пробраться мимо стражи или даже перелезть через высокую стену, но тучный воин с ребенком, пижонский жрец, и чародейка в придачу, безусловно не смогут.

«Сайрик, пойди в магазин, купи одежду, и все остальное, что ты сам считаешь может понадобиться нам для маскировки. Адон, попытайся найти Миднайт. У нас… появилось место для нее. Я буду здесь — закончу сбор вещей и подготовлю план», — сказал Келемвор, как только друзья оказались на улице.

Час спустя, когда Келемвор вышел из своей комнаты, он едва не столкнулся с двумя служащими Зехлы, несущих охапки продуктов. Снаружи он обнаружил Сайрика и Адона, упаковываших припасы с удивительной быстротой.

Адон ухмыльнулся и кивнул в сторону теней в конюшне, из которых появилась Миднайт, ведя под уздцы чудесного черного жеребца с пылающей красной гривой. Плечи Келемвора обреченно опустились, образ лица Кайтлан и возможная потеря золота, которую она пообещала ему, перевесили его самолюбие.

«Ты рискуешь, Кел?» — игриво спросила Миднайт.

«Похоже что так», — огрызнулся он.

Миднайт протянула свою руку. В ней она держала большой, спутанный клубок нитей. «Учтивость твоего друга, Турбанда», — сказала Миднайт. В этом клубке Келемвор распознал волосы, похоже что это были все волосы, которые оставались на голове Турбанда.

«Его?…»

«Да».

Келемвор ухмыльнулся, злясь на себя. «Ты только, что говорила о риске?»

Миднайт кивнула. «Расценивай это как мою ставку для входа в игру».

На этот раз Келемвор засмеялся, от всей души, но быстро прекратил, заметив одежду для маскировки, лежавшую рядом с конем Сайрика. Он осмотрел мешки, обнаружив в них парики, удивительно похожие на настоящие лица, маски, и оборванные платья двух нищенок.

Сзади приблизилась Кайтлан, выглядевшая жизнерадостной и вполне здоровой. Она поприветствовала Миднайт, словно та была ее старой знакомой, затем посмотрела вдаль, словно могла видеть сквозь стены Арабеля. Ее выражение вновь стало серьезным.

«Мы должны идти», — серьезно сказала Кайтлан. «У нас мало времени».

Миднайт посмотрела на Келемвора. «Если хочешь, я могу помочь Адону с припасами».

Келемвор кивнул, и подхватил мешки с костюмами. Сайрик последовал за ним в таверну.

«Скажи мне еще раз, как называется то место, куда мы направляемся?» — спросила Миднайт.

«Замок Килгрейв», — ответил Адон.

Миднайт пожала плечами и сняла свой плащ, чтобы он не мешал ей работать. Она перебросила его через круп лошади, заставив заиграть на солнце свой бело-голубой кулон в форме звезды.

В тенях конюшни, из темноты отделилась тень, приняла форму ворона, и вылетев из укрытия, пронеслась над головами друзей со скоростью, неподвластной созданию природы.

Дикая Природа

Все те две недели со времени Прибытия, как его последователи теперь называли ночь, когда он был изгнан с небес, Бэйн не сидел без дела. Почти постоянная активность была нужна, чтобы отвлечь внимание от его смертной оболочки, и в нескольких случаях, когда он позволял себе перевести свое внимание внутрь и исследовать хрупкий смертный каркас, ему приходилось признавать, что Черный Повелитель затерялся в бесконечном лабиринте существа, которое давало ему возможность двигаться и говорить.

А какие чудеса и дары он нашел в субмискроскопических уголках окружающих кору головного мозга! А затем он погрузил свое сознание в маленькую клетку бесконечного потока крови и позволил, чтобы само тело выбирало путь его исследований. Бэйн чувствовал восторг сравнимый с божественной властью.

Затем он обнаружил ловушки, человеческие слабости, и едва смог избежать их. Он поместил барьеры внутри мозга тела, в котором он должен был обитать, и усилил свои ощущения в попытке выгнать их наружу, и никогда больше не поддаваться на опасности затаившиеся внутри его смертной оболочки. Бэйн был богом; чудеса были обычным делом для него прежде. Но сейчас чудеса Планов были недоступны для него, и он хотел сконцентрироваться на задании, лежавшим перед ним, ведь однажды он вновь вернется на небеса и удовлетворит свой вечный голод к чудесам способом, который больше подходит богу.

В первые дни пребывания Бэйна в Зентил Кипе, человеческие правители пали на колени и отдали в его распоряжение все свое золото. Бэйн был доволен, что все обошлось без кровопролития; ему нужно было столько человеческого мяса, чтобы смазывать колеса его инриг, сколько он только мог захватить свой когтистой рукой.

Сооружение нового храма Черного Повелителя уже началось, и вскоре развалины будут убраны и будут воздвигнуты временные стены, чтобы скрыть совещания, которые проводил Бэйн. Хотя Лорд Чесс, чувствовуя, что его позиция номинального правителя Зентил Кипа под угрозой, предложил себя и свои залы к услугам Бэйна, Бэйн предпочел не расставаться со своим черным троном. К тому же, пока жители Зентил Кипа были преданы и готовы ради него в любой момент пожертвовать собой, он не желал день за днем наблюдать за скучными приготовлениями, шедшими в городе.

В свою третью ночь в Королевствах Бэйн увидел сон, а в нем он встретился с Мистрой, улыбающейся перед лицом ужаса, смеющейся над Ао и остальными богами, испытавшими свою судьбу. В конце концов Бэйн, повелитель кошмаров, стал жертвой самого себя. Он проклял свою плоть, давшую ему эту новую слабость. Все же, кошмар имел свою цель, и Бэйн вновь обдумал смысл загадочного прощания Мистры с Планами.

Бэйн решил отыскать Мистру и узнать почему она приняла гнев Ао так спокойно.

Спустя пять дней после Прибытия, Темпус Блэкторн, маг великой силы и важности, прибыл с новостями о местонахождении Мистры в Королевствах. Бэйн запер двери, ведущие в его личные покои и телепортировал Блэкторна и себя в Замок Килгрейв. Они нашли Мистру за пределами замка, ослабленную и беспомощную от какой-то травмы или нападения. Возможно она попыталась использовать заклинание, которое вышло неудачно, — подумал Бэйн, и иронично рассмеялся.

Пока Черный Повелитель стоял над ней, Мистра узнала о его присутствии и высвободила небольшой кусочек своей силы — кусочек магии, предназначенный для ее избранного аватара. Заклинание обрело форму бело-голубого сокола, который взмыл в небо и исчез. Бэйн приказал Блэкторну последовать за магическим созданием. Шпион, превратившись в большого черного ворона, полетел за соколом, но потерял его в районе Арабеля.

Когда Бэйн заточил богиню в подземелье Замка Килгрейв с помощью цепей созданных из магического огня, и почувствовал как волна силы прошла сквозь комнату. Пустой каменный замок вздрогнул, это Мистра пришла в чувство и проверила силу ее цепей.

Затем, чтобы держать Мистру ослабленной и покорной, Бэйн вызвал настощий ужас.

Приди, монстр, я вызываю тебя на этот план, как много раз до этого делали мои слуги.

В глубине мозга Бэйн услышал рык — это существо давало свой ответ, — Я иду.

Вначале оно появилось как клубящийся красный туман, извиваясь словно циклон, поднимаясь и выдвигая сотни дрожащих, уродливых рук, которые жадно хватали воздух перед богиней. Внезапно появилось такое же количество бледно-желтых глаз, плавающих в вихревом потоке, пролетающих друг сквозь друга и внимательно изучающих свою жертву. Наконец два десятка дырок распахнулись в тумане, образовав широкие рты. Пасти открылись, издав голоный крик.

Мистра узнала это создание — это был хакеашар, бытие с другого плана с ненасытным аппетитом к магии. Бэйн не колебался, заключая соглашение с монстром. В обмен на помощь за появление на Материальном Плане, монстр должен был дать Черному Повелителю то, что он ценил больше всего — силу. Хакеашар, обладал возможностью высвобождать часть магии, которую он собирал, и Бэйн хотел использовать эту энергию, чтобы осуществить свои планы.

Мистра обдумала свои возможности. Если Бэйн будет настолько глуп, что заключит договор с созданием, известным за свою предательскую природу, то она сможет использовать это в своих целях.

«Нам нужно многое обсудить», — сказал Бэйн. Хакеашар завис позади него.

«Почему ты пленил меня?» — сказала Мистра.

«Я буду счастлив освободить тебя, как только ты выслушаешь меня… И согласишься помочь мне в моих планах».

«Продолжай».

«Я хочу создать союз богов», — сказал Бэйн. «Поклянись мне в своей верности, Богиня, и я освобожу тебя».

Несмотря на присутствие хакеашара, Мистра не смогла сдержать свой смех. «Ты сумасшедший», — сказала она.

«Нет», — сказал Бэйн. «Всего лишь практичный». Он повернулся к созданию. «Она твоя», — спокойно сказал Бэйн. «Но помни о нашем соглашении».

«Конечно».

Сотни глаз отвернулись от Бэйна и на этот раз Мистра не смогла сдержать своего крика.

Когда все окончилось, нелепое создание рассмеялось и сладко зевнуло, готовое уснуть после такого пиршества. Мистра была удивлена, обнаружив, что все еще жива. Боль, даже для ее аморфной формы, была просто ужасна.

Бэйн прикрикнул на создание, и оно, открыв несколько глаз, выпустило поток бело-голубоватого огня, окутавшегозлодея. Спустя мгновение, в Бэйне буквально пульсировала, украденная энергия.

«Хватит!» — закричал Бэйн, и бело-голубой огонь исчез.

«Это был ты?» — сказала Мистра, лениво борясь со своими оковами. «Ты украл Дощечки Судьбы. Я с самого начала подозревала тебя».

«Да, я взял их», — сказал Бэйн, и создание, которое он вызвал на этот план, закрыло свои глаза и бесшумно уснуло. «Вместе с Повелителем Миркулом».

«Ао заставит тебя заплатить за это», — сказала она, и Бэйн почувствовал как в ней закипает магия, ожидая своего освобождения.

«Ао не обладает властью надо мной», — сказала Черный Повелитель, комнату наполнил его смех.

С этой ночи Бэйн позволял хакеашару высасывать энергию Мистры, которая восстанавливалась как кровяные клетки в теле человека, более дюжины раз. Каждый раз Бэйн, в соответствии с условиями договора с созданием, получал часть этой энергии.

Каждый раз когда он получал новый прилив сил, Бэйн бродил по коридорам Нового Ахерона, бывшего Замка Килгрейв, в ожидании когда будет построен его настоящий храм, и желая, чтобы кто-нибудь разделил с ним его триумф. Блэкторн почти все время был в отлучке, улаживая какие-либо дела в Зентил Кипе или отыскивая признаки магии Мистры, которую та высвободила до своего пленения. Другие люди, кроме Блэкторна, были жалкими ничтожествами, и Бэйна не интересовал ни один из них.

Сегодня, Повелитель Бэйн стоял в обширном подземелье под Замком Килгрейв, вглядываясь в неподвижную воду магического водоема, который он соорудил собственными руками, и разговаривал с Повелителем Миркулом. Большая часть комнаты, а точнее большая часть замка, была переделана в соответствии с пожеланиями Бэйна. Черный Повелитель пытался с помощью магии превратить залы и коридоры в подобие тех, что были в Храме Мучений в Ахероне, однако его попытки в большинстве своем оказались провальными. Неустойчивость магии делала ее использование невозможным, даже для бога, и когда он использовал заклинания, Бэйн чувствовал себя как художник, пытающийся нарисовать картину без помощи рук. Очертания замка забавляли Бэйна, если не считать, что его существование являлось ярким памятником его поражению, и в этой связи он не доставлял удовольствия низвергнутому богу.

«Чего ты пытаешься добиться, забирая себе силы Мистры?» — нетерпеливо спорсил Миркул. «Твоя смертная форма не может одновременно содержать слишком много энергии, и тебе придется наполнять ее заново».

«Ты забыл об одной вещи», — сказал Бэйн. «Когда мы вместе украли дощечки, то ты и я заключили союз».

«Временный союз», — сказал Миркул. «Который едва можно назвать успешным. Посмотри во что мы превратились. Меньше чем боги, больше чем люди. Какое место мы занимаем в Королевствах, Повелитель Бэйн?»

Бэйн посмотрел на истощенное, почти скелетное лицо аватара Миркула, затем подумал о своей ужасной форме, и содрогнулся. «Мы обладаем правом первородства», — сказал Бэйн. «Мы боги, и неважно каким испытаниям подвергнет нас Ао». Бэйн потряс головой, затем остановился поняв, что это был чисто человеческий жест. «Миркул, подумай о том, почему мы забрали Дощечки Судьбы».

Миркул потер свое костлявое лицо, и Бэйн едва не рассмеялся. Зрелище испуганного Бога Смерти, делающего такую ординарную для человека вещь, как чесание своего подбородка, было очень трогательно, почти забавно. Бог Раздора вздохнул от этой мысли и продолжил.

«Мы украли дощечки, потому, что думали, что Ао черпает силу из них, и без них, Ао будет легче заставить пойти на наши условия».

«Значит, мы думали», — уныло сказал Миркул. «Мы были просто глупцами».

«Мы были правы!» — закричал Бэйн. «Подумай! Почему Ао не вернул дощечки назад?»

Миркул упер свои костлявые руки в бока. «Я уже не раз задавал себе этот вопрос».

«Я думаю, потому что Ао не может!» — сказал Бэйн. «Возможно у него больше нет той власти, что раньше. Именно поэтому наш повелитель изгнал нас с Планов! Наш план прошел замечательно, и Ао боится, что боги могут сплотиться и поднять восстание. Именно поэтому Ао разбросал нас по всем Королевствам и сделал нас подозрительными, испуганными и уязвимыми для нападения».

«Понятно», — сказал Миркул. «Но это лишь твои предположения».

«Основаные на фактах», — сказал Бэйн. «Я уже захватил первую пешку в нашей игре, если ты желаешь ее так называть».

«Мистра?»

«С ее силой, вся магия Королевств будет под нашим контролем!» — засмеялся Бэйн. Он, конечно же, лгал. Если богиня обладала бы такой силой, ему не удалось бы захватить ее с такой легкостью.

«Я предполагаю, что те боги, которые не пожелают последовать нашим планам, будут порабощены или уничтожены?», — подозрительно спросил Миркул. «И для этого ты используешь силу Мистры».

«Конечно», — сказал Бэйн. «Но мы уже союзники. Зачем говорить о подобных вещах?»

«Ты прав», — сказал Миркул.

«Кроме того, я полагаю есть сила, которая может освободить нас из нашего нынешнего положения», — сказал Бэйн. «Сила, которую Мистра спрятала где-то в Королевствах».

Миркул кивнул. «Какими будут наши дальнейшие планы?»

«Мы обсудим это позже», — сказал Бэйн. «Сейчас у меня есть другие неотложные дела».

Миркул склонил свою голову, и его изображение исчезло из магического водоема. На самом деле Бэйн вышел на контакт с Миркулом слишком рано; он еще не решил каким должен быть его следующий шаг.

Бэйн резко обернулся — в комнату на невероятной скорости влетел черный ворон, прератившись в его слугу, Блэкторна.

«Повелитель Бэйн, у меня есть новости. Я думаю, что нашел человека в Арабеле, который является обладателем подарка от Мистры. Она носит его в виде кулона в форме бело-голубой звезды».

Бэйн улыбнулся. Кулон, который описал Блэкторн был как две капли воды похож на тот, что Мистра носила на Планах.

«Но есть еще лучшая новость», — продолжил Блэкторн, — «Чародейка, которая носит этот кулон, направляется сюда».

Отряд покинул Арабель раздельно. Первым город покинул Адон, в одиночку. Спустя полчаса, за ним последовали Миднайт и Кайтлан, ведя под уздцы двух лошадей с припасами. И наконец, в полдень, Келемвор и Сайрик, переодетые в наряды нищенок, без всяких инцидентов миновали ворота. Через час пути они встретились с остальными, как Келемвор и планировал. Воин настоял на том, чтобы закопать костюмы, в которые были одеты он и Сайрик. Вообще-то он хотел сжечь их, но побоялся, что дым от костра заметят с наблюдательных башен Арабеля.

Теперь, прошло уже около часа, как гнетущие стены Арабеля превратились в узкую полоску на горизонте за спинами героев, а затем пропали и вовсе. Впереди была хорошо укатанная дорога, а во все стороны, на запад и восток, разбегались плоские линии горизонта. Вдалеке, на севере, виднелись горы Перевала Гноллей.

Келемвор подъехал к Сайрику и хлопнул его по спине. Сайрик прогнулся в своем седле от удара и настороженно посмотрел на воина.

«Разве это не жизнь, Сайрик?»

Прмитивные развлечения для примитивных умов, — подумал Сайрик, но ответил ухмылкой и дружеским смехом. Вскоре Келемвор поехал вперед, а Сайрик остановился, чтобы проверить веревки, державшие лошадей с припасами привязанными к его жеребцу. Спустя некоторое время, Сайрик перевел русло своих мыслей в другую, более приятную сторону, и начал изучать нежные, привлекательные ноги Миднайт, прилипшие к бокам ее лошади, чуть впереди него. Вновь и вновь он ловил ее прекрасные черты, которые изредка перекашивала очередная болезненная гримаса. Адон, ехавший рядом с чародейкой, обрушил на нее постоянный, приводящий ее в замешательство, поток комплиментов.

Сайрику было интересно — неужели жрец пытался соблазнить Миднайт своими словами. Было не похоже. Вместо этого Адон, казалось, предпочитал надоедать постоянными разговорами, даже если он был единственным участником беседы, лишь бы разогнать тишину стоявшую в воздухе. Сайрик решил, что возможно Адон просто не желал оставаться наедине со своими гнетущими мыслями.

Похоже, что Миднайт пришла к такому же выводу. Она чувствовала, что Адона что-то беспокоит, но она не могла сочувствовать человеку, не желающему рассказать о причине своих тревог. Что еще хуже, наступило время, которое она использовала для восстановления своей энергии и медитации, но ее неожиданный собеседник никак не давал ей ни минутки покоя.

Когда ее терпение подошло к концу, Миднайт попыталась изобразить на лице свое желание остаться одной. Когда это не сработало, она напрямую обратилась к жрецу.

«Поди прочь, Адон! Оставь меня в покое!»

Но даже и это не освободило ее из паутины нескончаемого потока комплиментов Адона.

«Истинная богиня!» — воскрикнул Адон.

«Знаешь, ты можешь продолжать воздавать мне похвалы, не напрягая свои легкие».

«И скромная!»

Миднайт посмотрела на небо. «Мистра спаси меня!»

«Ах, я наслаждаюсь красотой той, рядом с которой меркнет даже самое сильное пламя…»

Наконец она посмотрела назад и сказала Келемвору, — «Могу я убить этого человека?»

Келемвор покачал головой, явно наслаждаясь зрелищем. К нему подъехала Кайтлан. Похоже, что она не находила ничего забавного в очевидных разногласиях в отряде; во всяком случае, эта сценка заставляла ее нервничать.

«Не стоит беспокоиться», — сказал Келемвор девочке. «Поверь мне».

Кайтлан медленно кивнула, не отводя взгляда от темноволосой чародейки и жреца.

«Ах, со вспыльчивым характером, достойным ее пылающего сердца!» — сказал Адон.

«Часть твоих внутренностей запылает, если ты не перестанешь приставать ко мне!» — закричала Миднайт.

Это продолжалось до тех пор пока на небе не сгустились штормовые тучи и землю не скрыла мгла. Внезапно небо разрезал могучий рев, и на героев обрушился летний ливень.

Адон продолжал свое жужжание, изредка останавливаясь, чтобы выплюнуть дождевую воду изо рта, но раскаты бури приглушали его голос, пока они наконец не превратились в надоедливое бормотание, потонувшее в потоках дождя.

Миднайт откинула голову. Мягкая ласка дождя расслабила чародейку, и несмотря на усиливавшийся шторм, Миднайт закрыла свои глаза и полностью отдалась успокаивающим потокам ливня. Она улыбнулась, представив себе сильные, крепкие руки массирующие ее виски, шею и плечи. Она представила руки Келемвора; они казались достаточно сильными, чтобы вырвать дерево с корнями, и в тоже время достаточно нежными, чтобы смахнуть слезу ребенку. Лошадь Миднайт рванула вперед и чародейка стряхнула с себя мимолетное наваждение.

«Я отослал Адона назад, чтобы он убедил Сайрика встать на путь Сан», — сказал ухмыльнувшись Келемвор, несмотря на его очевидное раздражение от бушующей непогоды. Его длинные черные волосы прилипли к лицу, и редкие седые волоски заставляли его выглядеть так, словно он носил мех скунса, который умер от страха. Миднайт почувствовала, что ее долг был сказать ему об этом. В этот момент он склонил свою голову, проклянув дождь, мешавший ему говорить.

«Мы не обсудили…» Он замолчал и выплюнул воду, скопившуюся у него во рту. «Распределение обязанностей».

Миднайт кивнула.

«Ты, как женщина, будешь занята приготовлением еды и другими делами по хозяйству».

Конь Миднайт вздрогнул, когда его хозяйка резко осадила его в бока и схватила за шею.

«Как женщина?» — сказала Миднайт, воздержавшись от заклинания которое она заучила этим утром, оно должно было превратить надменного осла рядом с ней в более подходящий для него вид. Затем она вспомнила, когда она последний раз готовила еду для целого отряда. Единственному жрецу, не принимавшему участия в трапезе, пришлось использовать все свои целебные заклинания, чтобы откачать ее непреднамеренных жертв.

«Кайтлан может помочь тебе. Мы разделим мужскую работу между собой».

Миднайт вздрогнула, направила свой взгляд вперед, и выдавила простое, — «Угу».

«Отлично!» — сказал Келемвор, и хлопнул лошадь Миднайт. Жеребец слегка повернул свою голову, и игнорировал удар, который подразумевал заставить его перейти с галопа на безумную скорость. Миднайт ослабила хватку и расслабилась.

Келемвор вернулся назад, чтобы поговорить с остальными, и Миднайт мучительно пыталась вспомнить, почему для нее так было важно отправиться в путешествие вместе с этим человеком.

Неосознано ее пальцы сомкнулись на кулоне и она начала гладить его. Внезапно она заметила какой эффект производил дождь на ландашафт, окружающий их.

В одних местах земля проседала вниз, в других выпучивалась на поверхность. Кое-где появились трещины. В других местах, вскормленные странным дождем, клочки травы росли с невероятной быстротой.

Внезапно размякшая земля потемнела и обуглилась, давно мертвые деревья начали шевелиться и расти, их почерневшие сучья тянулись к небу, словно моля о прекращении этого кошмара. Целые армии червей вылезали из дрожащих ветвей, вырастая до невероятных размеров, прежде чем лопнуть и превратиться в кроваво-красные яблоки. Небольшие черные жуки бегали вокруг фруктов, затем превращались в крошечные черные глаза, которые яростно моргали, взирая на падающий дождь.

Прекрасные молодые деревца расли корнями вверх, к небу, их наиболее хрупкие верхние ветви каким-то чудом выдерживали невероятный вес ствола с корнями. Деревья были укутаны прекрасными зелеными листьями и прозрачными розовыми и золотыми фруктами. На их вершинах, паутина из янтарных корней вздымалась высоко в воздух и сплеталась с соседними растениями. И наконец, когда кроны гниющих деревьев вздымались высоко вверх и сплетались в общую сеть, их черные сучья смешивались с янтарными кореньями.

Несколько мгновений назад ничего этого не было, а теперь на земле рос пышный лес, наполненный чудесами и тайнами. Над дорогой, сеть из корней образовала навес, который вздымался высоко в небо, которое теперь было красного цвета, и его можно было различить теперь лишь через маленькие просветы в гигантской паутине из корней и сучьев, сквозь которые на героев продолжал лить дождь.

Путешествие через новый лес, даже по дороге, было медленным. Вскоре и сама дорога оказалась прегражденной деревьями, и героям пришлось спешиться и идти пешком сквозь запутанные клубки древесных корней на земле.

«У меня такое чувство, что мы окончательно заблудились», — пробормотал Сайрик, продираясь сквозь очередную преграду.

«Невозможно», — мрачно ответил Келемвор. «Тут только одна дорога, и она ведет к Замку Килгрейв».

«Но мы могли давным-давно свернуть с дороги, Кел», — сказала Миднайт, остановившись, чтобы помочь своей лошади перелезть через сук и вывести ее на открытую поляну.

«Мы скорее всего уже несколько часов бродим по кругу», — заныл Адон.

Лес, до этого хранивший гробовую тишину, внезапно ожил. Зажужжали насекомые, переговариваясь на своем секретном языке. Шелест крыльев, слился с топотом вновь выросших лапок у насекомых, которые высовывались из коконов и делали свои первые, медленные шажки.

Но герои ничего не могли видеть в усилившейся темноте леса. И сквозь крошечные проблески в древесном навесе, Миднайт различила как кроваво-красное небо стало черным. В тот же миг дождь стих.

Поводья, удерживавшие лошадей, натянулись, когда испуганные животные попытались вырваться на свободу, оттолкнув Сайрика и его охваченную паникой лошадь. Затем привязь разорвалась, и животные поскакали прочь от отряда, все дальше исчезая в темноте леса. Сайрик выдавил проклятье и бросился за ближайшей лошадью.

«Оставь их!» — крикнул Келемвор. Шум усилился вновь, и Сайрик присодинился к остальным на полянке. Герои наблюдали, как темнеет лес и звуки движения в деревьях становятся все ближе и ближе.

Внезапно, дикое ржание убежавших лошадей разрезало воздух. Келемвор вытащил свой меч и приблизился к Миднайт. «Старая уловка с засадой», — сказал он. Шум вокруг них усиливался, пока не превратился в постоянный гул. «Передаваемая множествами поколений воинов…»

Сайрик нашел свой плащ перемещения в одной из сумок лошади и поспешно набросил его на свои плечи. Его силуэт замерцал, и несколько двойников Сайрика появилось вокруг него — некоторые впереди, некоторые сзади, делая различные телодвижения, пока наконец стало невозможно распознать кто из них был настоящим Сайриком. Каждый из них казался удивленным эффектом плаща, удивленным и удовлетворенным.

Келемвора также потряс эффект от плаща. «Сайрик! Что происходит?»

«Я не знаю! Плащ никогда прежде не вытворял ничего подобного!» Среди деревьев, рядом и далеко в лесу, теперь отчетливо можно было раличить пятнышки света, вспышки серебряного и желтого. По мере того, как огоньки усиливались и нарастал звук, Миднайт догадалась об их истинной природе.

Голодные глаза.

Клацающие пасти.

Корни и стебли над героями вздрогнули. Земля под ними начала кровоточить, И Адон заметил, как огромные колонии огненных муравьев полезли из ран. Он закричал, нечаянно наступив в кучу вновь выползших муравьев, которые тотчас побежали вверх по его ноге. Он стал давить насекомых и их раздувшиеся тела словно перезревшие сливы лопались под его ударами.

Рядом с Сайриком раскрылся древесный ствол и из него выскочило склизкое, шатающееся тело белолицего, омерзительного создания, обнаженного и покрытого черными венами, которые пульсировали и ползали по телу во всех направлениях. Конечности существа болтались вперед и назад, и воздух наполнил тошнотворный звук костей, ломающихся и вылезающих из плоти.

«Отпустите лошадей!» — закричал Келемвор, и герои отпустили поводья. Будучи прекрасно тренированными и готовыми к опасностям, животные не убежали далеко от своих хозяев.

Создание перед Сайриком засмеялось, и его глаза провалились в череп, появившись вновь уже на конце языка. Затем оно проглотило их вновь, и на этот раз они вылезли из его бледной груди. Создание двинулось вперед на Сайрика, оторвав свою собственную руку, чтобы использовать ее как оружие, когтеподобные пальцы сжимались и расжимались от нетерпения.

У Сайрика осталось времени только на то, чтобы отметить, что создание не истекало кровью из своих пустых глазниц, прежде чем оно ударило по одной из его призрачных фигур. Вор увернулся и использовал свой ручной топор, чтобы рубануть создание.

Келемвор, стоя рядом с Миднайт, Кайтлан, и Адоном, наблюдал как белокожее существо атакует Сайрика. Затем он услышал низкое рычание и повернулся, оказавшись лицом к лицу с двумя желтыми псами, у каждого из которых было три головы и восемь паукообразных ног. Псы разделились и перешли в наступление. «Адон! Миднайт! Спина к спине. Мы должны защитить Кайтлан!» Жрец и чародейка тот же час отреагировали, образовав с Келемвором треугльник с Кайтлан в центре. «Кайтлан, пригнись к земле, обхвати колени руками и уткнись в них лицом. Не смотри по сторонам. Будь готова бежать, если мы падем».

Кайтлан без вопросов сделала как ей и было сказано. Со своего места, пригнувшись к земле, глядя между сапог Келемвора, в лесу на увидела еще больше псов — некоторые просто ждали, другие атаковали белокожих существ. Один из паукообразных псов, пригнувшись к земле, двигался прямо на Кайтлан. Она сожмурила глаза и склонив голову, вознесла молитвы своей госпоже, прося об их спасении.

Миднайт приготовилась произнести защитное заклинание и также вознесла молитву, чтобы оно не исказилось. Магические снаряды могли не остановить тварей, а использовать что-либо более могущественное, как например огненный шар Миднайт не смела, опасаясь, что он может отразиться и убить ее друзей. Поэтому она попыталась вызвать декастейв — магический посох — использовав для заклинания упавшую ветку.

Чародейка закончила свое заклинание как раз в тот момент, когда первый из псов прыгнул на нее.

Ничего.

На какой-то миг Миднайт почувствовала зловонное дыхание средней головы создания, и три пасти распахнулись чтобы разорвать ее плоть. В этот момент Адон бросился на пса, сбив его прежде, чем он смог добраться до Миднайт. Адон и паукообразная тварь упали на землю — пес попал в грязную яму, яростно барахтая ногами в попытке освободиться.

Адон посмотрел вверх и закричал, — «Миднайт, Кайтлан, в сторону!»

Второй пес бросился на Келемвора. Он низко пригнулся и пропорол живот, пролетающему мимо него животному. Миднайт схватила Кайтлан и отскочила в сторону с того места, на которое приземлился Келемвор, примятый весом пса.

Келемвор вскочил, вытаскивая меч из тела пса. Пока он это делал, то успел отметить, что вторая тварь похоже сильно завязла в луже грязи. Воин подошел к твари и перерубил ее, покончив тем самым с ее страданиями и опасностью, исходившей от нее. Прежде, чем умереть создание хныкнуло еще раз и погрузилось в слякоть.

У края поляны бродило еще больше паукообразных псов, но наученные горьким опытом своих сотоварищей, обретших смерть от меча Келемвора, они занимали себя тем, что атаковали белокожих существ, вылезавших из мертвых деревьев.

«Адон, быстрее. Помоги Сайрику!» — закричал Келемвор, когда еще одно белокожее создание двинулось в сторону вора.

Миднайт зашипела, — «Если у тебя есть пара трюков в запасе, Кел, то думаю, сейчас самое время использовать их!»

«Никогда не проси о том, что я не смогу дать», — проревел воин и мотнув головой, бросился к трем белкожим созданиям, избежавших челюстей псов. Кайтлан стояла между Келемвором и Миднайт. Келемвор знал, что лучшее, на что они могли надеяться, было держать созданий подальше от девочки, как можно дольше.

В нескольких футах от них, Адон пробирался через море из частей человеческого тела, лежавших в куче, вокруг Сайрика, сражающегося с очередной белокожей тварью. Она заметила Адона, открутила свою собственную голову и бросила в юного жреца. Голова, с открытой челюстью летела в Адона, он увернулся от нее, сделав шаг в сторону. В следующий миг он взмахнув молотом, избавил Сайрика от когтистой руки, пытавшейся схватить его за глотку.

Рука лопнула от удара, и Адон резко повернулся, услышав внезапный шипящий звук у своего уха. Отделенная голова застыла в воздухе рядом со жрецом, на ее лице сияла улыбка, обнажающая ряд острых зубов.

«Это не люди», — закричал Сайрик. «Они даже не живые, по-крайне мере не так, как мы думали об этом. Это разновидность растений, принявших облик людей!»

Голова застывшая рядом с Адоном издала странный звук, похожий на смех.

Адон медленно попятился назад, не сводя при этом взгляда с головы, и занес свой молот. Голова бросилась на жреца, но он ударил ее прежде, чем она успела долететь до него. Громко застонав, она упала на землю.

Спустя мгновение, после того, как он уложил голову, Адон заметил что все три гуманоида посмевших напасть на Келемвора лежали на земле грудой копошащихся, безжизненных кусочков. Но к Келемвору и Миднайт приближалась еще одна группа созданий, а позади, из леса, выползала еще дюжина подобных тварей.

Миднайт приказала своим друзьям встать у нее за спиной и попыталась вновь произнести заклинание. Она начала раскачиваться и слова ее заклинания перекрыли невнятное бормотание приближающихся созданий. Внезапно раздалась ослепительная вспышка и из ее рук вылетел залп бело-голубых зарядов, ударив по всем гуманоидам в поле зрения. Поток магии казался бесконечным, и даже Миднайт казалась удивленной эффектом своего заклинания. Стрелы магического света пронзили созданий словно кинжалы, и монстры точас прекратили свою атаку.

Затем эти мерзкие твари начали извиваться. Они смотрели на небо, потом на себя, и затем стали падать, один за одним, их плоть теряла свой человеческий вид и обнажалась их истинная природа. Из их тел вылезали корни, вползали в землю, и мгновение спустя, все что осталось от созданий — лишь сплетение черных и белых побегов.

Миднайт посмотрела на свой кулон и заметила несколько крошечных молний игравших на его поверхности, которые тут же исчезли. Она почувстовала себя уставшей.

Когда их жертвы оказались уничтожены, паукообразные псы начали вылезать из леса и подступать к героям. Здесь было больше созданий, чем Келемвор мог представить себе — на поляну вышло минимум двенадцать тварей.

Внезапно, нечто странное привлекло взгляд Миднайт — неясное движение силуэта размером и очертаниями с всадника на лошади. Затем молниеносный всадник оказался рядом с ними, кружа вокруг отряда с невероятной скоростью. Миднайт ощущала себя словно в центре водоворота. Внезапно раздалась яркая желтая вспышка, и она поняла что всадником был Адон. Но как он делал это?

Миднайт оторвалась от своих раздумий и посмотрела на Адона, который вырвался из защитного круга, который он создал вокруг героев и бросился на паукообразных псов. Он проскакал сквозь псов, его боевой молот срубал опешивших созданий словно серп пшеницу, и через несколько секунд паукообразные псы предпочли вернуться обратно в лес.

Но даже когда угроза миновала, Адон и его лошадь продолжали двигаться с невероятной скоростью, пока не исчезли в лесу. Было очевидно, что Адон потерял контроль над магией, которую он применил.

«Во имя Мистры, ты все же загонишь меня в гроб», — воскликнула Миднайт, бросившись вслед за жрецом.

С неба начал литься ледяной дождь и лавируя между деревьями, Миднайт чувствовала как капли стекают по ее лицу, а в спину дует порывистый ветер.

Адон с безумно колотящимся сердцем после дикой скачки, понял что его легкие не могут вдохнуть воздух и он потерял свой контроль за лошадью. Он дал животному немного снадобья скорости, единственный предмет, который он смог утаить при тщательном обследовании Келемвором всех предметов каждого из участников отряда. Адон знал, что нехорошо утаивать такие вещи, но он также знал, что снадобье было даром богини Сан, и лишь ее мудрость направит его руку, когда нужно будет использовать его.

Тем не менее, когда паукообразные псы приготовились к нападению, и Адон не получил знака от своей богини, он испугался и взял дело в свои руки. Он напоил лошадь снадобьем, но прежде чем он сам успел сделать хоть один глоток, животное пришло в движение. Затем маленький флакончик вылетел из его рук.

Теперь, когда из-за безумной скорости он не мог вдохнуть и был почти без сознания, Адону явилось видение — прекрасное женское лицо, образовавшееся из пятен света, мелькавших вокруг него. Женщина протянула свои руки и коснулась его лица, словно даруя ему уверенность в своих силах, которые он должен потратить на открытие новых чудес Сан.

«Он ранен не очень серьезно», — сказала Миднайт.

Адон моргнул, и иллюзия движения начала исчезать. «Я принял тебя за Сан», — сказал он.

«Он выглядит сбитым с толку», — сказал Келемвор.

«Да», — сказал Сайрик. «Но разве в этом есть что-то новое?»

Внезапно образы прояснились, и Адон обнаружил лица своих друзей, напряженно вглядывающихся в него. Вокруг был лес, хотя Адон был уверен, что на пути к замку лежали только равнины. Сквозь кроны деревьев, некоторые из которых выглядели довольно странно, просвечивались крошечные красные вспышки.

«Миднайт, ты… ты, спасла меня!» — пораженно воскликнул Адон, на его лице расплылась довольная улыбка.

«Ты упал с лошади», — сказала Миднайт. Седло Адона и его припасы лежали на дороге рядом с ним. Миднайт осмотрела седло и заключила, что его ремни попросту не выдержали бешеной скачки и разорвались.

Внезапно жрец пришел в ужас. «Мое лицо! Оно не…»

«Не повреждено», — устало сказал Сайрик. «Такое же как и всегда. Теперь объясни нам, что это было».

«Я не понимаю…», — сказал Адон, стараясь выглядеть как можно более невинно.

«Ты мчался словно ветер, Адон. Ты казался не больше чем пятном, когда скакал на лошади», — сказал Келемвор. «Я думал, что это твоя магия подвела тебя…»

«Ну, я бы не назвал это так», — сказал Адон.

«Мне не важно, как ты назовешь это. Что ты скрыл от нас?»

Миднайт наклонилась и помогла жрецу подняться на ноги. «Не будь глупцом, Келемвор», — сказала она. «Это очевидно, что он не может объяснить что случилось, и никто не сможет объяснить, те безумства которые творятся в Королевствах с тех пор как боги спустились с небес».

Келемвор покачал головой. «Тогда в путь?»

Адон благодарно кивнул и все, за исключением Миднайт вернулись к лошадям. «Это была ошибка, Адон». Миднайт говорила еле слышным шепотом. Жрец попытался заговорить, но Миднайт перебила его. «Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять. У тебя еще есть снадобья?»

Адон склонил свою голову. «У меня было одно. Теперь его нет».

Миднайт нахмурилась. «Еще какие-нибудь сюрпризы?»

Адон встревожился. «Нет, Миднайт! Клянусь самой Сан!»

«Использование магии может отослать тебя к Сан быстрее, чем ты сам того желаешь, Адон. Точнее, ты мог убить нас всех».

«Пожалуйста, не говори Келемвору. Он живьем сдерет с меня кожу!» — прошептал Адон.

Миднайт улыбнулась. «Мы не можем допустить этого», — сказала Миднайт и пошла к своей лошади.

«Конечно, нет», — сказал Адон. Он наклонился и начал собирать свои вещи.

«Пойдем», — сказала Кайтлан жрецу. «Мы должны отправляться в путь незамедлительно!»

«Но мы же заблудились!» — воскликнул Адон.

Внезапно, словно в ответ на слова жреца, деревья начали сморщиваться и исчезать. Через несколько секунд дорога вновь была свободна и дождь прекратился.

«Хвала Сан!» — сказал жрец и бросился к остальным.

Так как его лошадь исчезла, то Адону пришлось ехать вместе с Келемвором. Сначала он хотел было ехать с Миднайт, чтобы у них была возможность продолжить их беседу, но Миднайт подозрительно посмотрела на него и Адону пришлось отказаться от этой идеи. Вместо этого с чародейкой поехала Кайтлан. Так как обе лошади с припасами погибли, то отряд вынужден был распределить уцелевшие припасы между оставшимися лошадьми.

Миднайт вела свою лошадь под уздцы, пока они не отошли от места схватки на милю. Некогда живой лес превратился в груды гниющего мусора. Миднайт предположила, что к утру от леса останется лишь пыль и сухая земля, как и было до их появления.

Герои разбили лагерь под звездами, и наскоро перекусив, устроились на ночлег. Здесь не было никаких споров.

Хотя он не думал поворачивать назад, было ясно, что Сайрика волнуют те странные события, с которыми они сталкивались весь день. Однако, вместо того, чтобы поговорить о схватке, вор собрал все свои одеяла и пошел спать сразу после еды.

Прежде чем лечь спать, Келемвор наблюдал как Кайтлан сидит в одиночестве, вглядываясь в горизонт. Девочка почти не разговривала после нападения в лесу, и Келемвору оставалось лишь гадать, что сейчас видит она, что не доступно его взору. Иногда Кайтлан казалась лишь испуганным ребенком, но временами ее ум и решимость напоминали проверенного в боях полководца. Эти противоречия сбивали с толку.

Сам Келемвор всегда отвергал брать бразды правления в свои руки. Он испытывал неудобство, если ему приходилось отвечать за кого-то еще кроме себя. Тогда почему он согласился на это путешествие с верой, что он единственный человек, который может возглавить этот поход? Келемвор говорил себе, что он пошел на это из-за скуки, именно она заставила его принять это дело и покинуть Арабель. Он нуждался в приключении. Он должен был оставить размеренную, цивилизованную жизнь в городе позади себя. Но была и другая причина.

Она может вылечить тебя, Келемвор.

Воин знал, что лучше всего было вцепиться в призрачную надежду, чем принять реальность и обнаружить себя наполненным отчаянием. Он мог только надеяться, что Кайтлан сказала правду.

Мысли Келемвора еще долго блуждали в этом русле, пока он наконец не погрузился в глубокую дрему и ему не привиделся сон об охоте.

Миднайт первой встала на стражу, ее чувства были слишком встревожены, слишком напряжены, чтобы позволить ей заснуть или даже расслабиться.

Пока она сидела, вслушиваясь в звуки ночи, чародейка размышляла над странным поведением Келемвора во время схватки. Во время ужина, воин настоял, чтобы все помогали в приготовлении пищи. После еды, он настоял, чтобы все закопали мусор, чтобы не привлекать падальщиков. Теперь он казался уже совсем не тем человеком, которого она встретила в одной из таверен Арабеля.

Возможно воин осознал, что Миднайт была действительно ценным человеком в отряде, и чувствовал вину за то, что принял ее лишь как последний шанс, заполучить мага в отряд. К тому же была одна вещь, которая объединяла его и Миднайт — необузданный характер, который говорил об их приверженности к кочевому образу жизни и приключениям.

Миднайт порвела следующие четыре часа борясь со своими чувствами к воину и вопросами, касающимися кулона, который врос в ее плоть. Так ее мысли блуждали по кругу часами, пока Адон не пришел сменить ее на посту.

Жрец посмотрел на Миднайт, которая немедленно заснула мертвецким сном, и позавидовал ей. И все же, несмотря на трудности и ужасы, с которыми ему пришлось столкнуться сегодня, несмотря на мерзость воздуха, доносившего до него запах мертвых земель, он знал, что все могло быть еще хуже. В конце концов он был в компании отважных друзей, и он был свободен. Ему уже не грозила опасность быть заключенным в тюрьму в Арабеле или унижение, которое он испытал бы, если Мирмин Лхал отправилась бы напрямую к его наставникам в Храме Сан.

Нет, теперь он был свободен, и был достоен этого.

С другой стороны, всего одна шелковая подушка пришлась бы кстати.

Спальные покои Мирмин Лхал были искусно украшены, их венчал куполообразный потолок, сделаный ярусами сходящихся кругов, которые вились к центру. Прямо посреди комнаты стояло роскошное круглое ложе, в двенадцать футов в диаметре, украшенное красными шелковыми простынями и дюжиной мягких золоченых подушек. В большом числе имелись произведения искусства; некоторые завораживали, другие были просто прекрасны.

Но самое изящное произведение искусства, саму Мирмин, можно было увидеть лишь через черные занавеси, постоянно поддерживаемые лучшими иллюзионистами города, что позволяло ей наблюдать за любым местом, лишь легким движением мысли.

Мирмин поднялась из своей обширной ванны, сделаной из прекрасной кости чужеземными мастерами из далекого Шу Люнга, и сохранявшей тепло благодаря постоянной подаче горячей воды. Самые экзотичные масла и зачарованые специи очищали ее кожу, доставляя ей удовольствие, на которое не способен даже самый пылкий любовник. Она ненавидела оканчивать приемы ванны, но она знала, что нельзя позволить себе заснуть — если только она не хочет стать на утро настолько вялой, что придется отложить все дела на неделю, прежде чем не пройдет эффект и она вновь сможет ясно мыслить.

Мирмин взяла в руки полупрозрачный лазурный халат, мерцающий крошечными звездочками. Она набросила его, и он тут же высушил ее кожу и сделал ей самую величественную и прекрасную прическу.

Халат был подарком могущественного и влюбчивого мага, который посетил город год назад. И хотя магический халат был проверен ее придворными магами, Мирмин боялась, что непредсказуемость магии сделает опасным его использование, и она пообещала себе обходиться без него. Конечно же, она обещала себе это почти каждую неделю.

Если халат убьет меня, — думала Мирмин, — я хотя бы буду прилично выглядеть перед жрецами.

Внезапно она подумала об Адоне, и ее разобрал приступ смеха. Бедняга должно быть сбился с ног, прячась по самым темным уголкам, опасаясь за свою жизнь. Конечно же ему не угрожала настоящая опасность, но Мирмин не могла упустить возможности подставить подножку-другую заносчивому жрецу; по правде говоря она с радостью использовала эту возможность, чтобы вспомнить свой бывший талант обманщицы. Она вздохнула и растянулась на кровати.

Она хотела было позвать пажа, когда она заметила нечто странное — рубины из ее золотого потира пропали. Мирмин поднялась с кровати, ее воинский инстинкт, притупился за годы правления, и она не успела отскочить от человека в черном, бросившего ее обратно на ложе. Она почувствовала вес человека на себе, и руку, прикрывшую ее рот.

«Спокойно, миледи. Я не желаю причинить вам вреда», — сказал человек низким хриплым голосом. Мирмин сопротивлялась все яростнее. «Я принес вам весточку о заговоре».

Мирмин прекратила сопротивляться, и почувствовала как ослабла хватка ее противника. «Как ты попал сюда?» — пробормотала она в руку человека.

«У всех нас есть свои секреты», — сказал он. «Я думаю, не стоит раскрывать их».

«Ты — ты имеешь в виду… заговор», — сказала она, ее дыхание участилось вместе с образами всплывшими в ее разуме. Она подумала, не стоит ли ей начать плакать, но потом решила, что не стоит.

«Негодяй Кнайтбридж все еще на коне».

Глаза Мирмин сузились.

«Но ты знаешь это. А если я скажу, что все три агента, которых Эвон Стралана использовал для этого дела, бежали? Келемвор, Адон и бывший вор Сайрик переодевшись, покинули город в компании двух незнакомок до полудня».

«Разве не эти трое упустили Кнайтбриджа? Подумайте над этим, миледи. Это все что я хотел сказать».

Когда Марек попытался подняться, Мирмин откатилась влево, словно собираясь закрыть свое лицо ладонями, и вместо этого схватилась за край кровати и обоими ногами ударила незнакомца в живот. По крику и хрусту, который она услышала, она предположила, что попала ему по ребрам.

«О боги!» — закричал вор, а Мирмин, попытавшись развить свой успех, ударила его в горло. Однако он распознав ее технику схватил за руку, но тут же понял свою ошибку, она ударила его по колену, вырвав второй крик боли с его губ и заставив его освободить ее руку, прежде чем он выдернет ее у него из плеча. Все это время Мирмин пронзительно кричала, так что Марек не удивился, когда двери в ее спальню вылетели и в них ворвалась целая ватага стражников.

Сперва Марек раздумывал — атаковать стражников или бежать. Но когда он подумал, как легко ему будет сбежать из жалких подземелий Арабеля, он поднял свои руки и сдался.

«Получите некоторые ответы от этого пса», — сказала Мирмин, замечая взгляды, которые притягивало ее почти обнаженное тело. «Ну? Вы что оглохли? Шевелитесь!»

Она остановила одного из людей. «И известите министра обороны, что я незамедлительно хочу видеть его в комнате для совещаний!» Она посмотрела на свой разорванный халат. «Когда я приведу себя в более подходящий вид».

«Я же говорил, что ты не пожалеешь, что стал стражником», — сказал один стражник другому, пока они тащили Марека прочь. Мирмин подождала, пока она вновь не осталась в своих покоях одна, и затем вспомнив слова стража, довольно улыбнулась. Но улыбка тотчас исчезла с ее лица, когда она подумала о троице, которая возможно предала ее, и мероприятиях, которые нужно будет провести, если это действительно было так.

Полчаса спустя, в комнате для совещаний, Мирмин расказала все что ей довелось услышать, Эвону Стралане, худому, темноволосому человеку с мертвенно-бледным цветом лица. Стралана серьезно покачал головой.

«Тогда я боюсь, что этот червь, Гельзундут, сказал правду», — сказал Стралана.

«Ты знал об этом?» — воскрикнула Мирмин.

«Этим утром, один из наших людей получил улики, необходимые для ареста Гельзундута».

«Продолжай».

Стралана перевел дыхание. «Прошлой ночью, к Гельзундуту пришел Адон и заплатил ему за фальшивые удостоверения личности для людей, имена которых звучали как Келемвор и Сайрик. Также он приобрел фальшивый пропуск. Гельзундут знал с кем имеет дело и с радостью на все согласился».

«На первом допросе Гельзундут намекнул, что может объявить о коррумпированности среди стражи. Гельзундут думал, что он может обменять эту информацию на свою свободу или на меньший срок. Заняло несколько часов прежде, чем эта свинья раскололась и все рассказала».

Мирмин посмотрела на хрупкое пламя одинокой свечи, горевшей перед Страланой. Когда она подняла свой взгляд, в нем плясала необузданая ярость.

«Я желаю знать, кто охранял ворота, когда Келемвор и остальные покинули Арабель. Я хочу, чтобы их привели сюда и допросили. Мы обсудим их наказание, как только выясним через какие ворота беглецы покинули город».

Стралана кивнул. «Да, миледи».

Руки Мирмин сжались в кулаки, так что побелели костяшки. Она с трудом расслабила их и произнесла, — «Затем мы разберемся с Келемвором и его шайкой».

Колоннада

Сайрик наблюдал за прекрасным светло-розовым предрассветным небом. Чистые белые облака, плывшие на горизонте, были подернуты нежными полосами желтого света. Однако, вскоре вор почувствовал как сильное тепло согревает его шею. Он обернулся, и заметил второе восходящее солнце, которое было точной копией первого.

На севере и на юге, другие солнца восходили с заметной скоростью. Иллюзия это была или нет, но она сбивала с толку. Невыносимая жара от слепящих светил иссушила небольшие лужи с грязью на дороге, заставив землю дымиться, источая мерзкий запах. Сайрик разбудил остальных, прежде жара стала невыносимой.

Келемвор, все еще не пришедший в себя после плохого сна, отправился на поиски их единственной палатки, но тут же выругался, вспомнив, что она была потеряна вчера. Он приказал остальным достать плащи и одеяла и накрыться ими, так как плоская земля вокруг героев не могла предложить им никакого укрытия.

«Миднайт!» — позвал Келемвор. «Если у тебя есть какие-нибудь заклинания, чтобы помочь нам, то сейчас самое время!»

Миднайт проигнорировала саркастические нотки в голосе Келемвора.

«Соберитесь все вместе!» — закричала Миднайт. «Не забудьте лошадей. Потом вылейте всю нашу воду в одну емкость».

Просьба Миднайт была выполнена, и когда темноволосая чародейка произнесла простое заклинание, чтобы увлажнить местность, воздух наполнил густой туман. Второе заклинание охладило их воду, чтобы она не испарилась от жары. Одеяла помогли путешественникам ослабить жару, исходившую от солнц. Миднайт была благодарна, что ее заклинания не исказились. Она вновь увидела как на поверхности ее кулона играют маленькие молнии, и почувствовала холод, даже в нестерпимом зное от восходящих солнц.

В темноте под покрывалом, Адон вспомнил простое заклинание, которое как он знал, должно было помочь ему перенести эффект жары без последствий. Он желал, чтобы он мог помолиться для заклинания, но он знал, что это бесполезно. До и после своего дежурства, он молился Сан и пробовал заклинания, но его попытки провалились, как и все те, что он пробовал со времени Прибытия.

Миднайт видела солнца, даже сквозь ткань ее плаща. Она очарованно смотрела, как они сошлись в один слепящий ряд прямо над их головами. Затем они соединились и жара почти незамедлительно спала,установившись на обычном уровне. Было похоже что кризис миновал.

Однако жара произвела свой эффект на путешественников, и даже когда они готовились тронуться в путь, разгорелся спор, какое из светил было настоящим, и в какую сторону надлежит держать путь. В конце концов они положились на инстинкты Сайрика и все вернулось на свои места.

Спустя некоторое время равнина на востоке уступила место холмам, покрытым буйной растительностью, а вдалеке нависли верхушки Перевала Гноллей. Герои покинули главную дорогу и были приятно удивлены, обнаружив развалины колоннады, окружающей водоем со свежей водой. Адон испробовал воду и счел ее кристально чистой. Они с жадностью напились воды и пополнили свои фляги.

В голову друзьям только пришла идея о том, чтобы омыть свои потные тела, как Адон, нисколько не стесняясь, начал раздеваться.

«Адон!» — закричал Келемвор, и жрец замер на месте, балансируя на одной ноге, схватившись за ботинок. «Здесь женщины и дети!»

Адон едва не упав, опустил ногу. «Ой, простите».

Миднайт покачала головой. Идея о том, чтобы помыться и освежить себя перед последним отрезком пути, была довольно заманчива, но все же все остальное следовало делать сообща, не разбивая команды.

«Если вы хотите помыться, тогда я заберу Кайтлан и буду ждать вас на другом конце водоема — мы отвернемся», — сказала чародейка.

«Тогда мы потом поменяемся», — сказал Келемвор, стаскивая с себя рубашку.

«Да, исключая то, что вы будете ждать за следующим холмом, прежде чем мы войдем в воду», — Миднайт взяла Кайтлан за руку и повела ее прочь.

Как только Миднайт и Кайтлан оказались на другом конце колоннады, Адон полностью сбросил свою одежду и аккуратно сложив ее, бросился в прозрачную воду. Он начал брызгаться и кричать, словно дитя, а Келемвор наблюдавший за ним засмеялся, — «Ну, мальчишка!» и также сбросил свою одежду. Даже Сайрик вошел в водоем, хотя по сравнению с остальными он выглядел слегка смущенным.

Миднайт была удивлена молчанием Кайтлан, пока они ждали, когда искупаются мужчины. Ей нравилось болтать с девочкой, но даже когда она попыталась переброситься с ней парой словечек, Кайтлан все также молчала, вглядываясь в горизонт.

«Миднайт!»

Не поворачиваясь, Миднайт ответила, — «Да, Келемвор?»

«Я должен сказать тебе что-то».

Миднайт нахмурилась, заметив игривые нотки в голосе Келемвора. «Это может подождать».

«Я могу забыть», — сказал Келемвор. «Не волнуйся, мы в воде».

Миднайт пожала плечами и посмотрела на Кайтлан. «Жди здесь», — сказала она. Кайтлан кивнула.

Миднайт обернулась и обнаружила Келемвора в воде, рядом с собой. Адон и Сайрик оставались на другом конце водоема.

Случайные представления Миднайт о телосложении Келемвора оказались близки к истине — образ мокрого, блестящего тела Келемвора вызвал у Миднайт непроизвольный трепет. Она не могла вспомнить, когда руки подобные этим, трогали ее последний раз. Келемвор, подплыв ближе, вырвал Миднайт из потока ее мыслей окатив водой, игриво зазывая ее присоединиться к нему.

«Тебе бы хотелось этого, да?» — сказала Миднайт, скрестив руки на груди.

«Да», — сказал Келемвор с озорным, мальчишеским блеском в глазах.

«Вот почему моя одежда останется на мне, пока вы не будете на другой стороне холма», — сказала она, ударив по воде, посылая тем самым брызги в лицо воина. Он хотел схватить ее за колено, но промахнувшись упал вперед и сильно ударился головой о каменный бортик водоема. Хватка воина ослабла и он начал погрухаться под воду, оставляя за собой кровавый след.

«Кел!» — вскрикнула Миднайт, и внезапно в воде образовалась воронка и рука из кружащейся, брызгающейся воды подняла Келемвора из водоема и положила его на край. Адон бросился к нему. Миднайт принесла их одежды, Келемвор к этому времени начал шевелиться.

«С ним все будет в порядке», — сказал Адон, осмотрев рану. «Я думаю, ему стоит полежать некоторое время».

«Глупец», — заругалась Миднайт, но Келемвор лишь ухмыльнулся и помотал своей головой. Адон накрыл воина одеялом и пошел переговорить с Сайриком, который уже успел одеться.

«Не стоит так волноваться», — сказал воин. Затем на его лице появилось озабоченое выражение. «Ты дрожишь».

Миднайт и в самом деле неудержимо трясло. Она не пыталась использовать заклинание, чтобы спасти Келемвора, но она была уверена, что каким-то образом все же спасла его. Взяв себя в руки, чародейка подумала, что это мог быть кулон. Все-таки это была магия.

Миднайт вскрикнула, когда вторая струя воды вылетела из водоема и поглотила ее внутрь себя. Она была сильно удивлена, когда вся ее одежда, кроме кулона, исчезла с нее, тотчас появившись рядом с ней в воздухе, а ее саму начали омывать нежные струи воды. Другие не видели что творилось внутри столба воды, и когда все закончилось, вода исчезла в водоеме, а Миднайт стояла полностью одетой и сияющей от чистоты.

Она перестала дрожать, но ее вновь начали одолевать сомнения. Подумав, она заключила, что чтобы это ни было — кулон или сила самой воды, это была не опасная магия.

«Отличный трюк», — сказал Сайрик, улыбнувшись чародейке. «Но я удивлен, что ты доверяешь своим заклинаниям после всего того, с чем нам пришлось столкнуться».

«Я не пользовалась заклинаниями с утра», — сказала чародейка. «Я не знаю, что это было. Быть может Кайтлан может объяснить это».

Миднайт посмотрела туда, где она оставила девочку, и почувствовала как ее охватывает паника — девочки не было. Прежде, чем она успела сказать хоть слово, позади нее разадлся плеск, и Миднайт обернулась, обнаружив Кайтлан плескающейся в водоеме.

Из-за ранения Келемвора, герои решили разбить лагерь у колоннады, а свое путешествие к замку продолжить утром. Сайрик провел большую часть вечера осматривая колонны и статуи, которые окружали лагерь.

Колонны были толстыми и гладкими, возвышались от земли на дюжину футов, а между собой их соединяли арки, тянувшиеся от одной колонне к другой, словно радуга.

Некоторые колонны были разрушены, их вершины превратились в кучу заостренных камней. Трещины, тянувшиеся вниз от разбитых вершин разрушали колонны без пощады, и огромные куски камня валялись рядом с изломленными гигантами. Многие арки полностью исчезли, нарушая некогда идеальную симметрию колоннады и заменив ее странным, непредсказуемым дизайном.

Но больше всего внимание Сайрика привлекли статуи, хотя большинство скульптур были сломаны и лишены голов. Некоторые из них изображали женщин, некоторые мужчин, но все были идеальны. Вор несколько часов стоял, вглядываясь в одну из статуй — пару любовников без голов, со спинами повернутыми к колоннаде, их руки выражали эмоции, которые не смогли бы передать даже их пропавшие головы.

В сгущающейся темноте, водоем начал излучать сильное свечение, словно его дно было покрыто фосфором, даже если при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это было не так. Бело-голубой свет играл на лицах путешественников, которые расслабились и изредка переговаривались, находя случайные темы для разговора.

Сайрик рассказал истории о невезучих искателях приключений, которые искали свою удачу в легендарных руинах Миф Драннора, не обращая внимания на многочисленные предупреждения. Все его истории заканчивались тем, что искатели были убиты или пропадали навеки. Миднайт игриво покритиковала его за столь унылые рассказы.

«К тому же, как ты можешь знать, с чем столкнулись эти люди в руинах, если только ты не был с ними там, и каким-то образом вышел оттуда живым?» — спросила Миднайт.

Сайрик уставился в воду и промолчал. Миднайт предпочла не продолжать этот разговор.

Адон начал восхвалять достоинства Сан и Келемвору пришлось прервать его, заговорив о мечтах и их исполнениях.

«Не столь уныло», — сказал Келемвор, повторяя слова Миднайт, — «но истории Сайрика имеют большое значение для всех нас. Я слишком часто видел людей сбившихся с пути в преследовании своей мечты. Затем однажды они смотрели назад и замечали все радости и чудеса, которых они лишились, лишь потому, что были слишком заняты, перебираясь с места на место и накапливая свои богатства».

«Это довольно мрачно», — сказала Миднайт. «Я знаю такого человека. А ты?»

«Мимолетные знакомства», — сказал Келемвор.

«Я не понимаю какое это имеет отношение к нам», — угрюмо сказал Адон.

«Это может случиться и с нами», — сказал Келемвор, разглядывая почти завораживающее движение воды. «Что если нас всех убьют завтра?»

Кайтлан побледнела, предположив к чему вели слова Келемвора.

«Как говорит Альдофус, „изобилие любопытных случайностей — и мы освободим весь горящий Ад“. Подумайте о том, с чем мы столкнулись вчера. Что-нибудь действительно стоит того, чтобы столкнуться с такими ужасами вновь? Есть вещи, которые могли бы стоить этого? Я поклялся довести это дело до конца. Но любой из вас может сейчас отказаться от всего этого», — сказал Келемвор, вглядываясь в воду.

Адон встал. «Я оскорблен. Конечно же, я останусь с тобой. Я не трус, несмотря на то, что ты можешь и не верить в это».

«Я никогда не говорил этого, Адон. Я бы даже не предложил тебе отправиться в это путешествие, если бы у меня в голове были подобные мысли». Келемвор посмотрел на остальных.

Миднайт заметила, что Кайтлан дрожит, и чародейка обернула свой плащ вокруг девочки. «Я дала клятву Кайтлан, также как и тебе, Кел», — сказала Миднайт, обнимая испуганную девочку. «Я продолжу наш путь. В этом не может быть никаких сомнений».

Сайрик укрылся в тенях, спрятавшись от свечения водоема. Он полностью понимал, что за игру затеял Келемвор, пытаясь сплотить отряд. Однако для Сайрика, Келемвор источал те же самые проблемы, которые мучали его с самого начала путешествия.

Я могу сбежать от этого, — думал Сайрик, — и никто не остановит меня.

«Сайрик!» — позвал Келемвор. «Где Сайрик?»

«Я здесь», — сказал Сайрик, удивив себя тем, что подошел к остальным, и занял место среди них. «Мне показалось, что я услышал шум».

Клемвор подозрительно огляделся вокруг.

«Ложная тревога», — сказал вор и сел на колени перед Кайтлан, той с которой он не перекинулся и словом за все путешествие. «Чего бы это не стоило, Кайтлан, я даю тебе клятву, что я спасу твою госпожу из замка».

Сайрик посмотрел на Келемвора. «Некоторые верят, что наши судьбы предопределены, что мы не управляем ими и готовы подчиниться любой доле, уготованной нам. Ты веришь в это?»

«Не совсем», — сказал Келемвор. «Никто не управляет моей судьбой, кроме меня».

Сайрик протянул и пожал руку воина. «Хоть в чем-то наши мнения сходятся», — сказал улыбнувшись Сайрик, хотя в своем сердце он знал, что лжет.

Они должно быть уже близко, — подумал Бэйн. Он мутил воды магического водоема, пока его рука не устала. Он издал вздох облегчения, когда изображение наконец начало формироваться. Однако что-то мешало его попыткам шпионить за спасителями Мистры. Даже когда вода в водоеме успокоилась, изображение было туманным и расплывчатым.

Бэйн поближе рассмотрел портреты людей, которые пришли спасать Мистру. Больше всего его интересовала женщина, однако она спала на боку, и он не мог видеть кулона. Он рассмотрел остальных и внезапно его разобрал приступ смеха. Человеческое горло Бэйна не привыкло к таким неземным перегрузкам, и вместо смеха из него вырвалось хриплое карканье.

Бэйн стоял перед Мистрой, которая очнулась от жестокого смеха Черного Повелителя. «Вот это ты послала против меня?» — сказал Бэйн, указывая на магический водоем. «Они еще хуже, чем мне описал их Блэкторн». Мистра промолчала.

«Я думал, что твои спасители хоть чуть-чуть доставят мне удовольствия. Но эти четверо?»

Мистра удержала себя от каких-либо эмоций, хотя внезапно она почувствовала как в ней зарождается огонек надежды. Только четверо? — подумала она. Значит послание сработало!

Когда Бэйн захватил Мистру, богиня отослала часть своей силы в форме магического сокола. Избранный аватар, должен был быть молод, с большим потенциалом — необученным, но великим магом. Когда он обнаружил Кайтлан, то между девочкой и Мистрой установился мимолетный контакт, и за это время, богиня приказала ей найти Миднайт и кулон, и собрать воинов достойных этого дела.

Мистра также дала соколу несколько заклинаний, чтобы наградить того, кто откликнется на ее зов. Одно из них давало возможность заглядывать в разум, чтобы убедиться, что выбранный чемпион именно тот, кто нужен. Второе было защитой против любой формы магического обнаружения. Мистра чувствовала, что третье и последнее заклинание, еще не было использовано. Маленькие проблески внутри ее сущности подсказали о высвобождении первых двух заклинаний; подобного чувства о третьем заклинании не было. Пока.

На лице Черного Повелителя появилось презрение и он заговорил вновь. «По-крайней мере у них хватило разума, чтобы оставить ребенка позади. Мне не нужна ее смерть, если это причинит тебе дополнительные неудобства. И я действительно не хочу причинять тебе боль, дорогая Мистра. Конечно, пока ты не оставишь мне иного выбора».

Мистра за время, проведенное в плену у Повелителя Бэйна научилась терпению, и она научилась не выдавать своих эмоций, даже если ей хотелось радостно закричать, что ее план пока выполнялся идеально. Кайтлан была защищена от докучливой магии Бэйна; он не знал, что она находится вместе с отрядом.

«Я еще раз проявляю свое снисхождение. Поклянись мне в верности. Помоги объединить богов против повелителя Ао, чтобы мы могли вернуться на небеса. Сделай это и я все прощу. Откажись, и я нашлю вечные муки на этих людей, которые хотят освободить тебя из моих рук!»

Тут позади него послышался шум. «Повелитель Бэйн!»

Бэйн обернулся к Темпусу Блэкторну. Маг обладал бледной, почти цвета кости, кожей, и длинными абсолютно черными волосами, заплетенными в косичку. На нем был одет нагрудник из черной стали, в центре был вставлен кроваво-красный драгоценный камень размером с кулак человека. Также его силуэт был прозрачным, словно призрак.

«Неотложные дела требуют вашего внимания в Зентил Кипе», — сказал Блэкторн. «Мы обнаружили Кнайтбриджа».

«Кнайтбридж?» — сказал Бэйн, задумчиво покачав головой.

«Заговор против Арабеля. Он был нашим агентом».

Бэйн сделал глубокий вдох. «Тот который провалился».

«Лорд Чесс желает казнить его незамедлительно», — сказал Блэкторн. «Однако этот человек обладает безупречной репутацией и его задание было почти невыполнимо».

Бэйн сцепил свои когтистые лапы. «Здесь есть нечто личное для тебя, так?»

Блэкторн склонил своб голову. «Ронглат Кнайтбридж и я, дружили с детства. Его смерть будет большой потерей».

Бэйн сделал глубокий вдох. «Давай обсудим это. Ты передашь мои указания Чессу. Никто не посмеет противоречить им».

Мистра молча наблюдала за беседой. Бог раздора был полностью поглощен делом, которое было так важно для Блэкторна, и Мистра была благодарна за эту короткую передышку от приставаний Бэйна.

Наконец у меня есть шанс сбежать, — подумала Мистра. Мой аватар нашел тех, кто верит в меня, больше чем я могла рассчитывать. У меня не будет шанса подобного этому.

Затем я выдам повелителю Ао воров, и вернусь в свой дом!

Однако радоваться было рано. Сейчас нужно было действовать. Прикованая, Мистра знала, что не сможет освободиться от оков. Но все же ее оковы — и внимание хакеашара — не смогли лишить всей энергии, и у нее ее осталось достаточно, чтобы произнести одно простое последнее заклинание.

Мистра сосредоточилась и внезапно почувствовала связь с Кайтлан.

Нападай немедленно! — приказала Мистра, ее слова прогремели внутри разума девочки. Используй последнее заклинание, которое я дала тебе и нападай. Не жди остальных. Они прибудут вскоре.

Внезапно связь прервалась, и Мистра услышала шаги Бэйна. Блэкторн исчез. Бэйн остановился перед богиней.

«Ну что, ты передумала?» — сказал Бэйн. «Хочешь присоединиться ко мне?»

Мистра молчала.

Бэйн вздохнул. «Жаль, что ты умрешь вскоре. Сколько еще ты сможешь выносить хакеашара? Мучения которым он подвергает тебя, оскверняя твою сущность, должно быть неописуемы».

Мистра не пошевелилась.

«Я найду способ одолеть Ао, с тобой или без тебя, Мистра. Будет мудро, если ты решишь присоединиться ко мне, прежде чем я буду вынужден убить тебя».

Когда Богиня Магии не ответила ему, Бэйн отвернулся и подошел к магическому водоему, где продолжил свои наблюдения за гостями, разбившими лагерь рядом с его замком.

Нападай, — приказала Мистра, — и Кайтлан ответила. Несмотря на слова богини, приказывающей ей оставить позади своих новых друзей, Кайтлан хотела рассказать Миднайт или Келемвору о призыве Мистры. Сказать, что больше нет времени, что они должны двигаться в замок немедленно.

Но призыв Мистры был сильней, и Кайтлан бесшумно повторив слова последнего заклинания, поднялась в ночное небо. Сайрик даже не услышал, как она пошевелилась. И несмотря на ее радость полета по воздуху, Кайтлан не забывала о причине, по которой она сейчас находилась здесь.

Богиня нуждалась в ней.

Вместе с призывами Мистры, Кайтлан получила несколько ярких образов, и сопоставляя их с реальной местностью, она вскоре прибыла к Замку Килгрейв и незамеченой вошла в него. Кайтлан ощущала здесь совершенное зло, хотя пыльные коридоры, по которым она шла, казались вполне безобидными. В конечном итоге девочка нашла комнату, где она увидела необычную, мерцающую форму Богини Магии.

Мистра совсем не была похожа на человека. Богиня была прикована к стене подземелья с помощью странных, пульсирующих цепей, и парила на другом конце комнаты словно призрак.

Также в комнате находился ужасно изуродованный человек. Он стоял в центре комнаты, вглядываясь в украшеный водоем с темной, черной водой. Кайтлан заметила что его черты были частично человеческими, частично животными и частично демоническими. Внезапно повернувшись, изуродованный человек посмотрел в сторону девочки, но она была скрыта тенями. Было похоже, что он услышал как она вошла в подземелье или каким-то образом почувствовал ее присутствие.

Темный человек повернулся к Мистре и улыбнулся. «Я так желаю, чтобы солнце взошло поскорее, чтобы пришли эти жалкие людишки и развлекли меня».

«О, Бэйн, поверь, они достойно развлекут тебя», — сказала Мистра.

Кайтлан едва не поперхнулась. Изуордованный человек был Бэйном, Богом Раздора! Он должно быть взял себе аватара, как Таймора в Арабеле.

Кайтлан знала, что требовалось от нее, и она ликовала от знания, какая великая судьба уготовлена ей. Перед ней, Бэйн кричал на богиню, сыпал ей всяческие оскорбления и угрозы, умоляя захваченую богиню объединиться с ним для осуществления некоего безумного плана, который он выдумал. Мистра не отвечала, и Кайтлан боялась, что сущность богини пришла в упадок, настолько что она могла умереть. Затем она выбросила эти мысли из головы и стала ждать, когда Бэйн отвернется достаточно надолго, чтобы она успела пересечь расстояние отделяющее ее от Богини Магии.

Затем будет ликовать Мистра.

Новый Ахерон

Когда герои преодолели последний холм и посмотрели вниз в долину, где стоял Замок Килгрейв, они увидели что он был в абсолютном запустении. Сердце Келемвора встревоженно билось, когда они начали приближаться к руинам.

«Если ее не схватили какие-нибудь создания и не поглотила земля, то Кайтлан должна быть где-то здесь», — сказал воин. «Но я все еще не поинимаю, почему она убежала».

Сайрик вздохнул. «Я тебе уже много раз говорил, Кел — я не думаю, что она сбежала. Кайтлан еще спала, когда я встал на пост, и я не слышал как она уходила».

«Но это не объясняет ее исчезновения», — сказала Миднайт, в ее голосе сквозила тревога. «Как она могла покинуть лагерь, что никто не услышал ее?».

«Со всеми этими странностями», — сказал Адон, — «я не удивлюсь, если земля поглотила ее».

Келемвор напрягся. Если девочка была мертва, или даже просто пропала, он не получит своей награды. Его мускулы пробрала легкая дрожь. «Слезай с лошади Адон. Быстро!»

«Но… Но…»

Когда Келемвор даже не обернулся, чтобы поспорить с ним, Адон понял, что лучше было оставшийся путь до Замка Килгрейв пройти пешком. В любом случае ему не нравилось ехать с воином на одной лошади; он слишком сильно потел.

Келемвор перевел свое внимание на замок. Не было сомнений, что Замок Килгрейв некогда был величайшим произведением искусства. Его дизайн казался обманно простым, что делало это место еще более пугающим. Он был идеальной квадратной формы, с гигантскими круглыми башнями, расположеными по углам. Могучие стены соединялись с безоконными башнями, и массивный обелиск, выступющий из стены, очевидно служил входом. Все стороение производило впечатление костей оставленных белеть на солнце.

Когда герои подобрались поближе, то увидели, что замок имел три этажа в высоту и был окружен давно пересохшим рвом. Какие бы ужасы раньше не скрывались в воде отпугивая воров и убийц, теперь они превратились лишь в кусочки уродливых костей, торчавших из земли. Они же послужили Сайрику отличной лестницей, когда он начал спускаться на дно.

«Попытайся добраться до ворот», — крикнул Келемвор Сайрику, когда вор добрался до основания рва и начал пробираться к замку.

«Чтоб тебя черти побрали, Келемвор», — пробормотал Сайрик. «Это же и так ясно».

Подъемный мост был частично приспущен, и могучие цепи сильно проржавели, так что Сайрик поднялся изо рва до основания цепей, использовав при этом звенья в качестве опоры, и не издал при этом ни единого звука. Затем он забрался выше, на полуразрушенный выступ, и потом подобрался сбоку самого моста. Далее Сайрик проскользнул между стеной и мостом, и спрыгнул на землю. Спустя несколько мгновений, он привел в действие механизм опускания моста.

Келемвор, Миднайт и Адон привязали своих лошадей к шестам, стоявшим у ворот замка, и взяв свое оружие и несколько факелов, подошли к опускающемуся мосту.

«Сколько хитрости и скрытности», — вздохнула Миднайт. «Возможно нам стоило просто подождать здесь, пока не выйдет сам хозяин и пригласит нас внутрь».

Адон нашел замечание чародейки забавным. Келемвор нет. «Давайте просто перейдем на ту сторону», — недовольно буркнул воин, перебираясь через мост. «Мы еще можем рассчитывать на некоторую награду, если сможем найти Кайтлан или ее госпожу».

Сайрик стоял у ворот с обнаженным мечом, ожидая появления стражника, охранявшего вход в Замок Килгрейв. Но ни одно создание не явило желание встать на пути героев. Точнее, грохот, издаваемый мостом, похоже вообще не привлек никакого внимания. «Это странно», — сказал вор, встретив остальных. «Возможно мы забрели не в тот замок».

Келемвор нахмурился и направился в первую, обширную комнату замка. За стенами стоял почти непроникаемый мрак, который едва разгоняли даже те факелы, что несли с собой герои. Вскоре стало ясно, что обширный зал был пуст, и отряд направился вниз по коридору, расположенному с другой стороны от ворот.

Попутно, пока герои шли вперед, Сайрик заглядывал в маленькие боковые комнаты. Все они были похожи друг на друга — их заполняли остатки сломаных столов у стен, разбитые стулья с прогнившими спинками, гниющие трупы каких-то животных. Другие комнаты были полностью свободны.

Сами коридоры были украшены костяными колоннами с золотой резьбой, стоявшими через каждые шестнадцать футов. Золото почти полностью облетело. Ковры, лежавшие повсюду, были разорваными и мокрыми, хотя по форме и материалу было ясно, что некогда это были бесценные произведения искусства. Потолки имели куполообразную форму, на каждом из них виднелись потемневшие пейзажи древних времен, изображавшие битвы титанов и безликих монархов, сидевших на тронах из черепов. Ни одна из этих картин не воспевала добро или радость.

После почти часового блуждания, не найдя ничего, что могло бы потвердить невероятную историю ребенка, Сайрик выкрикнул фразу, взволновавшую их всех.

«Золото», — сказал он саркастично, его слова эхом отдались в пустынных и темных коридорах.

«Да», — сказал Келемвор, не желая чтобы ему напоминали об этом. Сквозь его тело пробежала мелкая дрожь, и воин напомнил себе, что это дело было еще не окончено. Он все еще мог получить свою награду.

«Несметные сокровища, невероятные приключения», — сказал Сайрик, хрустнув пальцами, чтобы прогнать тоску.

«У меня болят ноги», — тихо простонал Адон.

«Радуйся — если болят, значит они еще при тебе», — сказал ему Келемвор, и жрец замолк.

«Возможно мы сможем найти здесь какие-нибудь сокровища», — наконец произнес Сайрик. «Какую-нибудь награду за наши усилия, наконец».

«А ты не думаешь, что это место уже успели обчистить до нас?» Миднайт обвела факелом вокруг себя. «Видишь ты здесь что-нибудь ценное?»

«Пока нет», — сказал вор. «Но мы еще не зашли вглубь».

Адон не был так в этом уверен. «Если госпожа Кайтлан была здесь в плену у разбойников, людей или еще кого-то, мы должны остаться, чтобы найти тело и похоронить его. Возможно Кайтлан где-нибудь делает именно это».

«Тогда лучшее что мы можем сделать — разделиться, чтобы обследовать как можно больше территории. Адон ты пойдешь с Миднайт и обыщешь нижние уровни. Сайрик и я — поищем наверху», — наконец сказал Келемвор. «Мы должны получить хоть какую-нибудь награду за это путешествие, и я не уйду, пока не найду что-нибудь ценное».

Когда они нашли лестницу, Келемвор и Сайрик пошли наверх, надеясь найти Кайтлан — или хоть какие-нибудь сокровища, которые лежали в роскошных покоях богатых семей, которые давным-давно обитали в этой крепости.

Адон составил компанию Миднайт и они начали обследовать нижние этажи. Спустившись по спиральной лестнице, они ощутили, что воздух стал заметно холоднее. Как только они сошли с последней ступени и попали в маленькую прихожую у основания лестницы, Адон вскрикнул. Кованые железные ворота опустились и прокололи одним из своих зубьев его рукав, удерживая его на месте. Двое других, по обеим сторонам от первых, также пришли в движение — их длинные наконечники грозили окончить жизнь жреца.

Туника жреца не выдержала и оторвалась, прежде чем ворота успели раздавить его, однако теперь он был отделен от Миднайт. Адон посмотрел на свою разорваную одежду, погоревал о ней долю секунды, и направился чтобы помочь Миднайт, которая в свою очередь испытывала прутья решетки на прочность с другой стороны.

«Кел!» — закричал Адон. «Сайрик!»

Миднайт знала, что крики жреца не будут услышаны — по крайней мере их друзьями. Она отвернулась от решетки и была шокирована, обнаружив что путь ей преграждает тяжелая деревянная дверь. Несколько мгновений назад ее тут не было. За ней послышалось царапанье, а потом раздался крик.

«Кайтлан?» — закричала чародейка. «Кайтлан, это ты?»

Миднайт наклонилась поближе, чтобы расслышать звук более ясно. Внезапно дверь распахнулась, за ней тянулся длинный пустой коридор. Крик смолк.

Миднайт помотала головой. «Адон, жди здесь, а я посмотрю куда ведет этот проход».

Но когда она обернулась — жреца уже не было.

Келемвор и Сайрик обнаружили, что на верхних этажах царило такое же запустение. Единственное, что было странным — полное отсутствие окон. Они не нашли ни одного с тех пор как очутились на втором этаже, и каждая комната, которую они посещали, была или пустой или наполненной разломаной мебелью и разорваными коврами.

В одном месте они обнаружили огромный сундук с проржавевшим засовом. Келемвор обнажил свой меч и сбил задвижку. Они оба потянулись к крышке, но тут же отскочили, их усилия были вознагрждены тошнотворным запахом, сопровождавшим их крик «сокровище». Внутри сундука они обнаружили кучу трупов крыс. Внезапный прилив свежего воздуха заставил тела мгновенно гнить, и всего за несколько секунд, они превратились в тошнотворную массу, сползающую со скелетов.

Когда Сайрик и Келемвор вернулись в коридор, воин почувствовал как напряглись его мускулы, а его тело сотрясли спазмы боли. «Здесь ничего нет!» — закричал он. Воин бросил свой факел и обхватил лицо руками. «Убирайся отсюда, Сайрик. Оставь меня одного!»

«Что ты такое говоришь?»

«Девченка должно быть врала все это время. Оставь моего коня, забери остальных и скачи прочь», — сказал Келемвор.

«Ты не можешь быть серьезным!» — сказал Сайрик.

Келемвор отвернулся от вора. «В этом месте нет никакой награды! Здесь вообще ничего нет! Я отказываюсь от этого дела».

Сайрик почувствовал что-то странное под своими ногами. Он посмотрел вниз, и увидел, что под ним, разорванные ковры начали вновь восстанавливаться, их искрящиеся узоры вспыхнули словно дикий огонь в обоих направлениях. Восстановившиеся ковры словно вросли в пол; затем они взлетели и накрыли потолок.

Коридор начал трястись, словно земли под замком охватило землетрясение. Глыбы камня откололись от стены и упали на Келемвора и Сайрика, но их удар смягчила броня. Затем ковры напали на них, словно могучие руки гиганта использовали их как перчатки. Ковры явно хотел схватить воинов и выдавить из них последние остатки жизни.

Сайрик почувствовал острую боль, сзади его схватил ковер и попытался разорвать на части. Быстрым движением он рубанул ковер своим мечом. «Черт тебя побери, Кел, сделай что-нибудь!»

Но воин застыл, его руки были прижаты к лицу. Ковер схватил его в нескольких местах.

«Кайтлан лгала», — сказал Келемвор, он заметно побледнел и трясся. «Нет награды…»

Воин издал нечеловеческий крик. Затем он освободил застежку у своего плеча и его нагрудник упал. Панцирь раскололся вдребезги, и Сайрик мог поклясться, что он видел как одно из ребер Келемвора вылезло из его груди. Затем Келемвор споткнулся о складку в ковре и упал в сторону лестницы, плоть с его черепа отлетела в сторону и оттуда появилось что-то с мерцающими зелеными глазами и черной кожей.

Черный Повелитель чувствовал как на его лице играет улыбка. Он надеялся испытать силу кулона и оценить силу тех, кто хотел спасти Мистру. Его надежды оправдались. Каждый из членов отряда попал в свою ловушку, где Бэйн мог наблюдать за ними и разделять их души, используя свою черную магию.

Мистра продолжала сотрясать свои оковы, близость кулона вгоняла ее в безумство.

«Скоро он будет здесь», — сказал Бэйн, поворачиваясь к богине. «Скоро он будет моим». Бог Раздора запрокинул голову и рассмеялся.

Мистра перестала дергаться и присоединилась к Бэйну в его безумном смехе.

«Ты сошла с ума?» — сказал Черный Повелитель, перестав смеяться и подходя ближе к захваченой богине. «Твои „спасители“ даже не знают где ты. Они не имеют представления о силе с которой стокнулись, и они не преданы тебе. Все они жаждут золота!»

Мистра лишь улыбнулась, бело-голубые вспышки прошли через ее сущность. «Не все», — сказала она и замолчала.

Бэйн встал не более чем в футе от Богини Магии и пристально посмотрел на ее меняющуюся форму. «Хакеашар выбьет из тебя спесь», — сказал бог, но все же его не покидало ощущение, что Мистра что-то скрывает от него.

Поверхность магического водоема запузырилась, требуя внимания Бэйна.

Темный Повелитель посмотрел в водоем, и на его изуродованном лице заиграла жестокая улыбка. «Твои, так называемые спасители, должны быть вознаграждены за свои труды, как думаешь?»

Бэйн попытался прочитать заклинание над темной водой водоема. Из его рук вырвались вспышки света, и шесть мерцающих зарядов яростно взмыли в воздух. Тут же все они разом ударили в него, заставив Бога Раздора закричать от гнева и боли.

«С тех пор как мы покинули небеса, магия совсем вышла из-под контроля», — прорычал Черный Повелитель, держась за раненую руку. «Присоединись ко мне Мистра и мы вернем все на свои места».

Богиня Магии молчала.

«Не имеет значения», — сказал Бэйн, вновь начав читать заклинание. «Магический хаос действует на нас, богов, гораздо меньше, чем на твоих смертных почитателей. В конечном итоге у меня все получится».

Бэйн прочитал заклинание вновь и на этот раз оно сработало. Вода закипела, и затем быстро завертевшись, превратилась в искрящуюся прозрачную жидкость. Картины, которые отражала вода быстро менялись и Бэйн с интересом наблюдал, как начинается вторая часть его плана. Он опустил свой кубок в воду и наполнил его.

«Они пришли сюда за сокровищами и золотом? Прекрасно, я дам им то, что они ищут. Пусть они получат то, что так страстно жаждает их сердце, хотя это может и уничтожить их!»

Тварь, в которую превратился Келемвор, медленно пробиралась через прекрасный лес. Он ощущал запах только, что выпавшей росы, и влажная земля под его лапами была живой и мягкой. Солнечный свет лившийся с небес завораживал; он согревал и успокаивал тварь, которая остановилась, чтобы слизать капельку оленьей крови с одной из лап, а затем продолжила путь.

Деревья в саду достигали небес, и их ветви, усыпаные янтарными листьями, плавно раскачивались от легкого ветерка, приносившего с собой манящий запах животных.

Но что-то было не так.

Пантера вышла на поляну. Ее ограниченый разум не мог распознать розы, находившиеся перед ней. Они не вылезали из земли, не падали с неба. Они были оставлены здесь человеком, и их назначение интересовало тварь, несмотря на ее низкий интеллект.

Внезапно острая боль пронзила череп животного, и тварь потеряла способность стоять и двигаться. В ее животе что-то зашевелилось, и пантера зарычала и откинула свою голову. Ее грудная клетка раздулась и лопнула, и создание выпустило долгий, ужасный крик. Наконец, ее голова раскололась на две части и из разорваной плоти появились крепкие, мускулистые человеческие руки.

Прежде, чем встать, Келемвор проверил свои конечности. Куски плоти пантеры все еще цеплялись к нему, и он яростно содрал эти ненавистные напоминания о его проклятии. Теперь его обнаженная кожа была гладкой и безволосой, хотя он знал, что это было дело нескольких минут, прежде чем волосяной покров вновь займет свое место.

Келемвор понял, что на этот раз превращение было вызвано его отказом от дела. Без награды, отправившись в путешесвтие вместе с Кайтлан, он зря рисковал своей жизнью. Превращение в пантеру было его наказанием за это.

На поляне, Келемвор нашел свою одежду и меч. Его одеяние размокло от крови, и вызывало у него желание сбросить его, но он знал, что это было глупо.

Он не помнил как оказался в этом месте, которое казалось было довольно далеко от Замка Килгрейв. Сад выглядел как равнины северного Кормира. Точнее, он выглядел скорее как декорация к романтической истории, где рыцари состязались ради славы и любовь всегда одерживала победу.

Келемвор знал, что на его лице играет улыбка, и давно забытые воспоминания вернулись к жизни. На его глазах воспоминания обрели плоть, материализовавшись из воздуха — мраморные скамьи отделаные в розовых и голубых тонах и вот уже появилась и обширная библиотека из запретных книг. Когда он был ребенком, ему запрещалось появляться в этой библиотеке Усадьбы Лаойнсбейнов, за исключением случаев, когда он приходил туда с наставником и читал книги по военному искусству или истории. Приключения и рыцарские романы были спрятаны на верхних полках, куда мог добраться только его отец.

Оглядываясь назад Келемвор часто задавал себе вопрос — почему они вообще были там? Неужели его отец, злобный, подлый человек, мог увлекаться этими милыми и добрыми историями? Сейчас Келемвор понимал, что это было невозможно. Нет, должно быть они принадлежали матери Келемвора, которая умерла, подарив ему жизнь.

Келемвор частенько нарушал запрет отца и пробирался в библиотеку глубокой ночью. Там наставив друг на друга столы и стулья, чтобы добраться до изумительных книг, Келемвор доставал пыльные тома и у него возникало ощущение, что они являются его самым ценным скоровищем, что даже отец в своем самом злом настроении не сможет отобрать их у него. В книгах он находил истории об эпических приключениях и героизме, и сказки о странных и прекрасных землях, которые он мечтал однажды посетить.

Спрятавшись в лесу, после убийства своего собственного отца, Келемвор черпал силу зз этих сказок — и надежду. Когда-нибудь, вместо той твари, что убивает себе подобных, он тоже станет героем.

И вот сейчас вокруг воина возвышалась библиотека, со своими огромными стеллажами, наполнеными изумительными подвигами героев, чьи имена и приключения стали легендами. Из круглой библиотеки, образованной шкафами в лесу, вылетело несколько книг, они раскрылись, чтобы показать свои сокровища Келемвору.

Он был поражен обнаружив, что его собственное имя вновь и вновь упоминалось в историях о мужестве и героизме. Но события описаные в книгах еще не случились. Возможно это было пророчество, — подумал Келемвор, когда его взгляду предстала история в которой он спас все Королевства. Нет, — вздохнул он разочаровано, — нет цены достаточной, чтобы расплатиться за проклятие. И если мне не заплатят за то, что не в моих собственных интересах, я вновь стану тварью.

Келемвор был настолько поглощен чтением книги и размышлением о проклятье Лайонсбэйнов, что не заметил перемен произошедших с окружающей обстановкой, пока его не позвал знакомый голос.

«Келемвор!»

Он посмотрел на прекрасный зал заменивший собой лес. Книги исчезли, и вместо них в зале стояли сотни мужчин и женщин. Они стояли абсолютно молча, каждый занимая высокий помост или пьедестал. По их нарядам и позам, Келемвор решил, что они были воинами. Каждый из них стоял в столбе света, хотя у него не было источника и чуть выше свет растворялся в темноте.

«Келемвор! Я здесь, мой мальчик!» — повторил тот же знакомый голос.

Воин обернулся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с пожилым человеком, чьи черты и фигура идеально напоминали его собственные. Это был Берн Лайонсбэйн, его дядя. Человек стоял на платформе, залитой светом.

«Этого не может быть! Ты же…»

«Мертв?» — засмеялся Берн. «Возможно. Однако тот, кто попал в летописи истории никогда не умирает. Вместо этого, они оказываются в этом месте, зале героев, где они взирают на своих близких и ждут пока они не воссоединятся с ними».

Келемвор отпрянул от своего друга. «Я не герой. Я делал много ужасных вещей».

«Правда?» — сказал Берн, подняв одну бровь. Он вытащил свой меч и рассек воздух перед собой. Луч света пронзил темноту и осветил пустую платформу. «Пришло твое время, Келемвор. Займи свое место среди героев и все будет открыто».

Келемвор вытащил свой меч. «Это ложь. Обман! Как можешь ты, один из самых близких мне людей, предавать меня сейчас? Ты был одним из тех, кто спас меня, когда я был ребенком!»

«Я могу спасти тебя снова», — сказал Берн. «Слушай».

«Кел!» — позвал голос. Келемвор обернулся — рядом с платформой предназначеной для него стоял рыжебородый человек, одетый в убранства монарха-воителя.

«Торум Гарр!» — сказал Келемвор. «Но…»

«Я хочу отдать дань твоей преданности и чести, Келемвор. Если бы тебя не было рядом со мной во время нашей последней битвы в войне против дроу, я бы погиб. Ты сражался несмотря на то, что я не смог тебе ничего предложить, кроме моей благодарности. Путь, по которому ты шел, защищая других, не прося ничего взамен делает тебя настоящим героем!»

У Келемвора закружилась голова. Он крепче стиснул рукоять меча. В своих воспоминаниях, Келемвор повернулся спиной к Торуму Гарру, и изгнанный монарх погиб в битве.

«Келемвор, благодаря тебе я обрел власть над своим королевством. И все же когда я предложил сделать тебя своим наследником, так как у меня нет собственных сыновей, ты отказался. Теперь я вижу, что ты поступил правильно и с честью. Твое мужество было примером для подражания, а твои приключения сделали тебя легендой. Прими же свою награду и встань рядом с нами навеки».

Появился еще один человек, одного возраста с Келемвором. У него были длинные черные волосы, и на лице была написана свирепая ярость.

«Вэнс», — сказал Келемвор, холодным и сухим голосом.

Другой человек сошел с пьедестала и обнял Келемвора, заставив воина опустить свой меч. Вэнс отошел назад и поприветствовал Келемвора. «Как ты поживаешь, друг детства? Я пришел отдать дань».

Келемвор даже не представлял себе, что Вэнс будет так выглядеть в этом возрасте. Прошло уже десять лет с тех пор как он подвергся нападению убийц и Келемвор, несмотря на все его просьбы о помощи, отвернулся от него. Его действия были продиктованы проклятием, которое было бичем всего его существования.

«Ты спас мне жизнь, и хотя мы провели вместе совсем немного времени, я всегда считал тебя первым и самым близким другом. Ты вернулся на мою свадьбу, и на этот раз спас жизнь не только мне, но и моей жене и нерожденному ребенку. Вместе мы установили личность того, кто хотел причинить мне вред и наказали его. Я отдаю тебе дань чести, мой самый близкий и верный друг!»

«Этого не может быть», — сказал Келемвор. «Вэнс давно мертв».

«Здесь он жив», — сказал Берн Лайонсбэйн, и гости Келемвора разошлись в стороны, чтобы позволить пожилому человеку пройти к его племяннику. «Обрети покой в этом месте. Займи свое законное место в зале, и ты забудешь свою прежнюю жизнь. Призраки, которые преследуют тебя успокоятся, и ты проведешь вечность вновь переживая свои героические деяния. Что скажешь, Келемвор?»

«Дядя…», — сказал Келемвор, поднимая меч. Его руки дрожали. «Я мечтаю о том дне, когда все твои обещания сбудутся, но время грез прошло».

«Тогда ты наверно хочешь взглянуть на реальность? Тогда узрей», — сказал Берн.

Внезапно, книга, в которой были описаны подвиги Келемвора за всю его жизнь, оказалась в руках его дяди. Страницы начали переворачиваться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Келемвор понял, что книга пишется заново. Сказки о героизме Келемвора исчезали, заменяясь рассказами о его истинном прошлом.

«Твои сны могут стать реальностью, Кел! Решай быстрей, прежде чем последняя история займет свое место и ты упустишь свой единственный шанс стать настоящим героем!»

Келемвор увидел как был исправлен рассказ о том, как он спас Вэнса от убийц. Потом он услышал крик и посмотрел вверх как раз в тот момент, когда Вэнс исчез из зала. История в книге стала правдивой, и его шанс исправить ошибку, которую он совершил, исчез на его глазах.

Торум Гарр схватил его руку. «Решай быстрей, Келемвор! Не позволь мне умереть снова!»

Келемвор промедлил и глава с Торумом Гарром была переписана. Рыжебородый монарх вновь пал от руки дроу. Келемвора больше не было рядом с ним, он не могзащитить его.

Торум Гарр исчез на глазах Келемвора.

«Еще не слишком поздно», — сказал Берн Лэйонсбейн. «Еще не поздно изменить твои воспоминания». Пожилой человек скрежетал своим ртом от отчаяния. Он посмотрел в глаза своего племянника. «Ты помнишь как это случилось со мной, Келемвор. Не позволь этому случиться вновь! Не отвернись и не позволь мне погибнуть вновь!»

Келемвор прищурил свои глаза и ударил золотой том перед собой. Корешок книги разлетелся, и наружу вырвалось мерцающее сияние. Все герои в зале стали превращаться в облака из красной дымки. Затем и сам зал начал размываться и исчезать. Через несколько секунд, лишь иллюзорные облачка плавали в воздухе, а затем исчезли и они.

Келемвор обнаружил, что находится в разрушеной библиотеке на первом этаже замка. У его ног лежал старый, разорваный том с его детскими волшебными сказками. Келемвор пнул книгу и двинулся к дверному проходу.

В коридоре, воин увидел труп человека — возможно это был олень из его грез. Не обратив внимания, что человек носил на себе символ Бэйна, Бога Раздора, Келемвор пронесся мимо, в поисках лестницы на темные нижние уровни Замка Килгрейв.

Миднайт обнаружила что идет по бесконечным темным коридорам. Адон исчез, и она никак не могла вспомнить, как она очутилась в этом мрачном месте. Что-то шевелилось в уголках ее чувств, но она упрямо смотрела вперед и игнорировала их. Вдруг ей послышалось что-то, что могло напоминать голоса — звуки мучений и ужаса. Она также игнорировала их. Они лишь отвлекали ее, уводили от цели. Она не могла позволить произойти этому.

Чародейка остановилась перед хорошо освещенным сводом. Сделав вдох, она шагнула в свет, который тотчас поглотил ее чувства, и она почувствовала как стальная хватка держит ее за руку.

«Ты опоздала!» — резко крикнула пожилая женщина. Миднайт моргнула, и постепенно детали сверкающего коридора, через который ее тащила женщина, стали пугающе реальными. Миднайт заметила большой зал с зеркалами. Каждое из них было вставлено в прекрасный свод, рядом находились скамьи покрытые красной кожей. На каждой стороне свода располагались канделябры, и еще сотни люстр спускались с куполообразного потолка. Тысячи свечей горели в коридоре, и Миднайт так и отпрянула, увидев свое отражение в зеркале.

«Церемония уже началась!» — зашипела пожилая женщина, тряхнув головой.

Миднайт была облачена в прекрасное платье из мерцающих бриллиантов и рубинов, а ее руки и запястья украшали самые изысканые драгоценные украшения. Ее волосы были собраны вместе и подняты, и удерживались в таком положении прекрасным венцом.

Кулона не было.

Когда она поняла это, то на нее накатила волна слабости, и пожилая женщина усадила ее на одну из скамей. «Нет, нет, моя дорогая, сейчас не время для дрожи в коленях. Ты удостоишься сегодня великой чести! Санлар будет разочарован, если ты заставишь всех ждать».

Санлар? — подумала Миднайт. Мой наставник из Дипингдейла?

Миднайт попыталась встать и почувствовала как кровь отхлынула от ее лица. Внезапно мир превратился в безумный водоворот свечей и люстр, и Миднайт поняла, что она уже сидит на троне в прекрасном храме. Перед ней стояло множество людей, облаченых в робы, и изобилие куполообразной комнаты заставляло коридоры с зеркалами выглядеть просто жалко.

В храм вошел Санлар вместе с небольшой группой учеников. Он был высжим жрецом Мистры в Дипингдейле, и всегда с заботой относился к Миднайт, хотя никогда и не объяснял мотивы сподвигшие его на подобную опеку.

Миднайт знала Санлара красивым и высоким, и когда он сейчас пересекал тронную комнату, она отметила, что его черты были именно такими как она и запомнила. Его глаза по-прежнему были небесно-голубого цвета, а волосы каштанового, с двумя прядями волос, спадавших на его брови, подчеркивающих его статный вид. Но сейчас он был одет в церемониальные одежды, которых Миднайт не видела никогда прежде, они несомненно использовались лишь для встречи с заезжими членами королевских семей.

Несколько мужчин и женщин окружили Миднайт. На шее у них висел символ Мистры — бело-голубая звезда. Когда Миднайт пыталась заглянуть кому-нибудь из них в глаза, они отводили взгляд, словно были недостойны смотреть на нее. Миднайт тревожило их поведение, но прежде чем она успела заговорить с ними, перед ней предстал Санлар.

«Леди Миднайт», — произнес Санлар. «Это собрание в вашу честь. Но все же всем собравшимся было бы интересно услышать твою речь и окончательно решение».

«Мое… решение?» — сказала Миднайт, совершенно сбитая с толку.

Санлар казалось взволновался. Несмотря на благоговение, с которым относились к этой церемонии, сквозь комнату прокатилась волна шепота. Санлар поднял свои руки и воцарилась тишина.

«То, что Миднайт желает еще раз услышать то, что ей было предложено, заслуживает лишь уважения», — произнес Санлар, обернувшись к сотням верующих, которые собрались сегодня в храме.

Затем он вновь посмотрел на Миднайт.

«Очень давно никто не удостаивался подобной чести, оказанной Госпожой Тайн», — сказал он, протягивая руку Миднайт. Она поднялась и взялась за нее. Внезапно свет освещающий комнату погас и над их головами засияла бело-голубая звезда, по периметру ее окружали постоянно движущиеся, более маленькие звездочки. Внезапно мерцающая звезда стала плоской, словно монета и в толпе верующих пронесся вздох удивления. Свет, лившийся с другой стороны звезды, слепил ее, и Миднайт никак не могла разглядеть, что же лежит по ту сторону ворот.

Миднайт прикрыла свои глаза ладонью. «Титул Магистра?»

Санлар улыбнулся. «Да, Леди Миднайт, титул Магистра». Мерцающий портал начал вращаться вокруг своей оси.

«Леди Мистра, Богиня Магии, выбрала тебя из всех остальных жителей Королевств, чтобы ты стала ее чемпионом — Магистром», — сказал Санлар.

Они стояли прямо под вращающимся порталом. Миднайт воздела свои руки, и почувствовала как маленькие звездочки окружающие портал, стали нежно ласкать ее кожу. Это ощущение вызвало улыбку на ее губах. Она осмотрела лица тех, кто собрался в храме. На них было выражение доброжелательности, любви и все они жили в ожидании чуда. Во многих из них она узнала учеников с которыми делила радости обучения в Дипингдейле.

Миднайт перевела взгляд наверх, к слепящему свету портала. «Этого не может быть».

Санлар воздел руки вверх и портал спустился в их сторону. Миднайт застыла на месте. «Пойдем. Мы посетим владения Мистры, магическую пелену окружающую наш мир. Возможно это поможет тебе принять решение».

Портал поглотил Миднайт и Санлара, и через мгновение чародейка обнаружила себя в царстве причудливых сооружений из бело-голубого света, которые проплывали перед ней, их постоянно меняющиеся очертания словно разговаривали сами с собой. Затем последовала ослепляющая вспышка, и Миднайт заметила, что она поднимается в воздух. Она и Санлар проплыли сквозь стены храма, затем взмыли в воздух еще выше, до тех пор пока Фаерун не превратился в пылинку. Миднайт несколько мгновений рассматривала планету, затем ощутила чье-то присутствие за своей спиной. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с клубком чистой энергии, прекрасной волной силы, которая плыла сквозь вселенную и пульсировала с такой яростью, какой Миднайт в жизни не видела.

«Ты можешь стать частью этого», — сказал Санлар.

Миднайт потянулась к субстанции, но разглядев свою вторую руку, внезапно остановилась. Ее плоть стала прозрачной, и внутри своего тела, она увидела пульсацию фантастических цветов, которые как в зеркале отражали магическую энергию перед ней.

«Это сила», — сказал Санлар. «Сила, чтобы строить миры, лечить болезни, уничтожать зло. Сила для того, чтобы служить Мистре».

Миднайт была потрясена.

«Тебе нужно всего лишь протянуть руку», — сказал Санлар. «И твой долг принять это. Никто больше во всем Фаеруне не сможет стать чемпионом Леди Мистры. Никто, кроме тебя».

Черноволосая чародейка молчала несколько мгновений, затем тихо произнесла, — «Но что нужно Мистре взамен?»

«Твоя абсолютная верность, конечно. И ты должна будешь посвятить всю свою жизнь сражаясь во имя Мистры по всем Королевствам».

«Тогда она хочет получить все. Я не смогу распоряжаться собственной жизнью».

Санлар улыбнулся. «Это маленькая цена за то, чтобы стать самым могущественным воином богини в мире».

Санлар посмотрел на крошечный мир, вертевшийся далеко внизу и развел руками. «Все это будет твоим, Леди Миднайт. Ты получишь в свое распоряжение целый мир. И без тебя он, конечно же, погибнет».

Материя вселенной начала разрываться. Большие куски магической пелены расходились перед глазами Миднайт, и сквозь разрывы можно было различить храм и последователей Мистры. Они кричали, взывая к Мистре с мольбой спасти их. Взывали к Магистру, чтобы он исцелил Королевства.

«Быстрей, ты должна принять решение», — сказал Санлар.

Разрывы в материи вселенной увеличились. В некоторых местах пелены не было уе вообще.

«Ты единственная, кто может спасти Королевства, Леди Миднайт, но ты должна принять решение прямо сейчас».

У Миднайт участилось дыхание. Вселенная, казалось, звала ее. Он уже открыла рот, чтобы принять предложение, когда внезапно услышала голос, далекий, но перекрывающий крики верующих в храме.

«Миднайт», — звал ее знакомый голос. «Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти Сайрика и Адона!»

«Кел!» — закричала Миднайт. «Санлар, я должна помочь ему».

«Не обращай внимания на его жалкие мольбы», — сказал Санлар. «Ты можешь решить его проблемы, оказав помощь всем Королевствам».

«Погоди, Санлар. Я не могу в один миг забыть все, из чего состоит моя жизнь, всех, кто мне не безразличен. Мне нужно больше времени!»

«Это то, чего у тебя нет», — мягко сказал Санлар.

Вечность исчезла. Материя растворилась. Остался лишь храм. Миднайт посмотрела на свои руки и увидела, что они вновь стали из плоти и крови. Она почувствовала легкое покалывание на своих щеках от слез и едва не рассмеялась.

Один из последователей Мистры вышел вперед. Это был мужчина и она узнала его лицо.

Келемвор.

Воин протянул ей руку. «Возращайся», — сказал он. «Другие нуждаются в тебе. Я нуждаюсь в тебе».

Санлар схватил ее за плечо и повернул лицом к себе. «Не слушай его. У тебя есть долг перед твоей богиней! У тебя есть долг перед Королевствами!»

«Нет!» — закричала Миднайт, вырываясь из рук Санлара. Последователи Мистры замерли на полпути, и Келемвор, теперь облаченный в свои доспехи, встал перед ней.

«Ты опозорила себя и свою богиню», — сказал Санлар, исчезая среди теней, окутавших трон. Затем он растворился окончательно. Несколько секунд были видны лишь отдельные куски иллюзии, и Миднайт заметила как сквозь них, медленно пробирается Келемвор. В углу комнаты лежал опрокинутый большой стул, который поразительно напоминал трон, на котором она восседала. Заплесневелая комната заканчивалась куполообразным потолком, как это было и в ее иллюзии.

Миднайт посмотрела вниз и заметила, что кулон по-прежнему был на месте.

«Что здесь происходит? Минуту назад я открыла дверь, потом еще через минуту я уже парила над миром, а теперь сижу в полуразрушеной комнате».

Затем Миднайт заметила, что Келемвор был бледен. Внезапно он упал, и она бросилась к нему, но не заметила на его лице и теле никаких ран. Но все же воин сильно потел и казалось, был чем-то сильно напуган.

«Пообещай мне что-нибудь!» — выкрикнул он, его голос звучал низко и угрожающе.

«Что? О чем ты говоришь?»

Келемвор вздрогнул и его ребра казалось, сдвинулись с места. Миднайт с опаской посмотрела на него.

«Награду!» — сказал он, его плоть начала темнеть. «За то, что помог тебе освободиться от иллюзий и согласился на это дело. Мы отказались от него, Сайрик и я…»

Воин задрожал и отвернулся от Миднайт. «Быстрей!»

«Поцелуй», — тихо произнесла она. «В награду ты получишь от меня поцелуй».

Келемвор рухнул на пол, жадно хватая воздух ртом. Когда он поднялся, его кожа обрела свой нормальный вид.

«Что все это значит?» — сказала Миднайт.

Келемвор покачал головой. «Мы должны найти остальных».

«Но я…»

«Мы не сможем выбраться отсюда живыми без них», — закричал Келемвор. «Значит ради нас самих же, мы должны это сделать и как можно быстрее».

Миднайт даже не пошевелилась.

«Мы были разделены», — сказал Келемвор. «Перемещены в разные части замка. Я очнулся в библиотеке на первом этаже. Я следовал на шум, пока не обнаружил тебя».

«Шум? Тогда ты видел и слышал…»

«Очень мало. Я услышал твой голос и следовал на него, пока не наткнулся на тебя. Но у нас будет время обсудить это позже. Сейчас, помоги мне найти остальных!»

Миднайт последовала за воином в глубь темного коридора.

После того, как Келемвор исчез в отверстие в ковре, тот начал оборачиваться вокруг Сайрика, пока не достиг размеров большого сундука. Вор попытался проделать дыру с помощью меча, но это оказалось бесполезно — клинок попросту отскакивал от стенки. Ковер продолжал сжиматься, пока полностью не обернул Сайрика и он не потерял сознания. Когда он очнулся, то обнаружил, что находится в одном из переулков в Зентил Кипе, сбитый караульным, как это часто происходило с ним в его детские годы.

«Пошел прочь», — сказал один из Черных Стражей. «Или вместо сегодняшнего ужина, ты отведаешь моей стали!».

Сайрик отвел удары в сторону и поднялся на ноги.

«Вонючий бродяга», — сказал стражник, и ударил землю рядом с ногой Сайрика. Вор подался вперед, чтобы напасть на него, но внезапно позади него, из теней что-то вытянулось. Одна рука обвила рот Сайрика, другая схватила его за руки. Он попытался сопротивляться, но так и не смог ничего сделать. Его затащили в боковую улочку, а стражник смотрел на это все и лишь смеялся.

«Успокойся, парень», — произнес знакомый голос.

Сайрик проводил стражника взглядом до конца улицы.

Вор расслабил свое тело, и стальная хватка, удерживающая его, тотчас ослабла. Сайрик обернулся и вгляделся в тени. Еще прежде, чем его глаза привыкли к темноте, он знал личность человека, стоявшего перед ним.

Этот человек был известен под именем Квиксала, маленького злобного воришки, который получал большое удовольствие убивая свои жертвы. Насколько Сайрик помнил, Квиксал не мыл свои волосы и среди них можно было найти пряди самых различных цветов, которые он использовал, чтобы замаскировать себя. Фальшивые бороды, старый грим, странный акцент, необычные способности — все это были части постоянно пополняющегося репертуара, который Квиксал использовал, чтобы создать ярких персонажей для потенциальных очевидцев его злодеяний. Его лицо было худым и имело сходство с ястребиным, а пальцы были необычно длинными. Странно, но Квиксал был одет как подросток, хотя Сайрик знал, что ему было по меньшей мере двадцать пять лет.

Рядом с ним стоял еще один человек — Марек. И когда Сайрик осмотрел лицо своего наставника, он не заметил тех морщин, которые были у него при их последней встрече, когда Марек устроил ему засаду в таверне. Этот Марек был гораздо моложе, и короткие курчавые волосы на его голове были абсолютно черными, а не пепельно-серыми, как должны были быть. Его кожа едва начала обзаводиться маленькими морщинами, которые должны были покрыть его кожу в будущем. Его колючие голубые глаза светились обычным огнем, а его фигура была идеально подтянута. Это был человек, который обучал Сайрика, который шел на грабежи и немыслимые риски без лишних раздумий. Сайрик был сиротой, и во многих отношениях, Марек был единственным отцом, которого он когда-либо знал.

«Пойдем с нами», — сказал Марек, и Сайрик покорился, позволяя провести себя через несколько дверных проемов на кухню таверны, которую Сайрик не узнал. Было похоже, что Сайрик всегда позволял вести себя, и когда они вошли в освещенный коридор, Сайрик заметил свое собственное отражение в ближайшем зеркале. Десять лет его жизни как рукой сняло с его лица — морщины из уголков глаз исчезли; его кожа казалась более упругой, не огрубевшей от прошедшего времени и трудностей, которые ему пришлось испытать.

«Ты наверное догадываешься почему мы здесь», — сказал Марек неприлично толстому повару, который стоял рядом с занавеской, в другом конце кухни.

«Не совсем», — ответил толстяк, на его пухлых щеках расплылась широкая улыбка. Он указал на занавеску и сказал, — «она здесь».

Марек схватил Сайрика за руку и подвел его к занавеске. «Смотри», — сказал Марек и слегка отодвинул ткань. «Это наша следующая жертва, и твой билет на свободу, Сайрик».

Сайрик выглянул наружу. С этого места было видно всего несколько столов, и лишь один из них был занят. За столом сидела красивая женщина среднего возраста, одетая в прекрасные шелка, и также она была обладательницей довольно пухлого кошелька. Она ела суп, который ей принесла довольно привлекательная служанка. Она задержала ее.

«Этот суп холодный!» — закричала женщина, скрипучим голосом, от которого у Сайрика заболели зубы. «Я просила, чтобы мой суп был горячим, а не слегка теплым!»

«Но мэм…»

Женщина схватила служанку за руку. «Посмотри сама!» — закричала женщина, и сунула руку девушки в тарелку с супом. Та вскрикнула, и попыталась освободиться, так чтобы не опрокинуть тарелку на женщину. Кожа на руке у служанки стала ярко-красного цвета. Суп явно был очень горячим.

«Если вы не можете как следует обслужить меня, то я пойду в другое место!» — сказала женщина, выпучив глаза. «Я хочу, чтобы меня известили, когда появится мой племянник. Он должен был встретиться со мной здесь». Она нахмурилась и махнула рукой в сторону тарелки с супом. «Сейчас же забери это и принеси мне то, что я заказала!»

Служанка взяла миску, слегка поклонилась, и направилась к кухне, заставив Сайрика отпрянуть, прежде чем она увидела его.

«Успокойся», — раздался позади голос Марека, и занавеска откинулась, пропустив вперед девушку. Она посмотрела на Марека и всунула свой поднос в руки Сайрика. Затем она прижалась к Мареку и сладко поцеловала его в губы. Оторвавшись от него, она взяла мокрую тряпку из раковины и обмотала обожженную руку.

«Мне бы не хотелось ждать своей очереди на сей раз», — сказала она.

Квиксал вытащил свой клинок из ножен и впихнул его назад, издав резкий звук, от которого у служанки на лице всплыла озорная ухмылка. «Я обещаю, что наш покровитель не будет ждать ее слишком долго».

«Я буду вторым», — сказал Сайрик, удивившись самому себе.

Служанка подмигнула Мареку. «Ты знаешь где найти меня сегодняшним вечером. Мы отпразднуем».

Она забрала поднос из рук Сайрика и подойдя к кипящему котлу с супом, зачерпнула новую порцию. Затем скинув мокрую тряпку и направилась назад в главную комнату, держа в руках тарелку с дымящимся супом.

«Оставайся здесь», — сказал Марек и последовал за девушкой. Сайрик приоткрыл занавеску и стал наблюдать как Марек разговаривает с женщиной. Затем Квиксал дернул его за рукав и он отпустил занавес.

«Пора», — сказал Квиксал, и спустя несколько мгновений они вновь оказались в затененном переулке позади таверны. Затем распахнулась дверь и Марек вывел женщину на улицу. Она растерянно осмотрелась вокруг. «Я не понимаю», — сказала она. «Вы сказали, что мой племянник находится в этом переулке, что он не может подойти ко мне, и…»

Внезапно из теней выступил Квиксал и она сразу поняла, что происходит.

«Вы конечно не моя тетушка», — сказал Квиксал. «Но мы все равно заберем ваши деньги».

Женщина попыталась закричать, но Квиксал молниеносным движением припер ее к стене и закрыл рот своей рукой. Вытащив свой кинжал, он приставил его к ее горлу. «Тихо. Мне бы не хотелось, тетушка, убивать вас прямо сейчас. К тому же, это Зентил Кип. Если ваш крик и побеспокоит кого-то, то он захочет лишь взять свою долю от ваших денег».

Марек схватил кошелек женщины и срезал его. Затем он кивнул, изобразив на лице огорченное выражение.

«Увы, этого не достаточно», — произнес Марек, и подал Сайрику сигнал подойти. Квиксал отошел от женщины, но все еще направлял на нее лезвие своего кинжала.

«У меня больше ничего нет!» — вскрикнула она. «Пощадите!»

«Я бы удовлетворил вашу просьбу», — тихо произнес Марек, склонив голову. «Но я не могу лишить молодежь удовольствия».

Сайрик извлек свой клинок. Квиксал положил руку на грудь парня и усмехнулся. «Ты никогда не сможешь убить ее, Сайрик. И ты так и останешься навсегда учеником Марека». Светловолосый вор вновь направился к женщине. «Марек, ты можешь и мне разрешить прикончить ее».

«Прочь!» — сказал Сайрик, и Квиксал обернулся к нему.

В глазах женщины появились слезы. «Помоги мне», — вскрикнула она, всплеснув руками.

«Ах, какая дилемма», — сказал Марек. «Кто же прольет эту невинную кровь?»

Сайрик резко развернулся. «В этом мире нет невинности!»

Марек удивленно вскинул брови. «Но какое преступление совершила эта женщина?»

«Она обидела служанку».

Марек пожал плечами. «Ну и? Я сам обижал ее множество раз. Не похоже, чтобы она жаловалась на что-то». Марек засмеялся. «Я думаю, Квиксал должен убить женщину. Кроме того, Сайрик, мне кажется ты еще не готов стать независимым, и Воровская Гильдия может не одобрить, если я позволю тебе сделать это».

«Ты лжешь!» — вскрикнул Сайрик. С каждым шагом Квиксала, приближающегося к женщине, Сайрик чувствовал как ускользает его шанс на независимость.

«Секунду», — сказал Марек, жестом приказывая Квиксалу остановиться. Затем он повернулся к Сайрику, — «Заслуживает ли она смерти лишь ради того, чтобы ты смог обрести свободу?»

«Я знаю ее. Она…» Сайрик покачал головой. «Она высокомерна и тщеславна. Игнорирует нищету и бедствия ближних, готова позволить нам умереть, но так и не соизволит протянуть руку помощи. Она холодна и жестока, пока ее голова не окажется на колоде палача. Тогда она будет молить о пощаде, о прощении. Я видел таких как она прежде. Она воплощает собой все, что я презираю».

«И у нее нет качеств, которые могли бы искупить ее вину? Она не способна на любовь или доброту? Разве она не может сменить свое отношение к жизни?» — сказал Марек.

«Нет», — ответил Сайрик.

«Хороший аргумент», — сказал Сайрик. «Но ты не убедил меня. Квиксал, убей ее».

Женщина взвизгнула и попыталась убежать, но Квиксал мгновенно бросился вслед за ней. Она не успела сделать и двух шагов, прежде чем белокурый вор настиг ее и перерезал ей горло. Женщина рухнула на каменную мостовую. Квиксал улыбнулся. «Быть может в другой раз, Сайрик».

Сайрик посмотрел в глаза Квиксала и почувствовал, словно проваливается в два бездонных колодца безумия. «Я заслужил свою свободу», — рявкнул Сайрик и извлек свой кинжал.

«Тогда докажи это», — сказал Марек. «Покажи мне чего ты стоишь и я подарю тебе твою независимость. Я помогу тебе свободно покинуть город, если захочешь, и заставлю Воровскую Гильдию считать тебя полноправным членом. Ты сможешь рапоряжаться своей жизнью по своему усмотрению».

Сайрик вздрогнул. «Все, о чем я мечтал», — рассеянно произнес он.

«Но только ты сам можешь превратить свой сон в реальность», — сказал Марек. «Теперь, будь умницей и убей Квиксала».

Сайрик оглянулся на Квиксала и увидел, что белокурый вор теперь держал в руке меч, которого всего пару секунд назад у него не было. Однако, вместо того, чтобы готовиться к атаке, соперник Сайрика стоял в защитной стойке и выглядел очень испуганным.

«Сайрик, убери свой кинжал», — сказал Квиксал не своим голосом. «Разве ты не узнаешь меня?»

Сайрик даже не пошевелился. «Очень даже узнаю. И не пытайся смутить меня, меняя свой голос. Я знаком со всеми твоими уловками».

Квиксал помахал своей головой. «Это не настоящее!» Сайрик чувствовал, что голос, которым пользовался Квиксал, был ему знаком, но никак не мог сосредоточиться на нем. Белокурый вор сделал шаг назад. «Это иллюзия, Сайрик. Я не знаю, что ты видишь перед собой, но это я, Келемвор».

Сайрик попытался сосредоточиться на имени или на голосе, но думать было очень трудно.

«Ты должен сопротивляться», — сказал Квиксал.

«Он прав, Сайрик», — тихо произнес Марек. «Ты должен бороться». Но голос Марека тоже изменился. Он звучал словно женский.

Сайрик не двигался. «Что-то здесь не так, Марек. Я не знаю, что за игру ты затеял со мной, но меня это не волнует. Ты сдержишь свое обещание». Произнеся это, Сайрик бросился на Квиксала.

Квиксал сделал шаг в сторону, избежав выпада Сайрика, и еще больше удивил вора, сделав несколько шагов назад и приняв защитную стойку. Это совсем не похоже на Квиксала, — подумал Сайрик.

«Остановись», — сказал Квиксал, отводя в сторону следующий выпад Сайрика. Сайрик воспользовался инерцией своего броска и с силой двинул локтем в подбородок Квиксала. В то же самое время, он перебросил свое лезвие в другую руку и обхватил запястье Квиксала. Затем он ударил руку белокурого вора о стену и заставил того выронить меч.

«С твоей смертью я обрету жизнь», — вскрикнул Сайрик и занес кинжал, чтобы убить белокурого вора.

«Нет Сайрик, ты убиваешь друга!» — вскрикнул Марек, и за мгновение до того, как его кинжал достиг плеча его соперника, Сайрик распознал голос Миднайт. Его жертвой был не Квиксал — это был Келемвор.

Как он только мог, Сайрик попытался задержать смертоносную дугу, описываемую его кинжалом. Но было поздно. Клинок вошел в плоть Келемвора.

Келемвор оттолкнул его, и Сайрик рухнул на пол, его кинжал все еще торчал из плеча его жертвы. Воин схватил свой меч и двинулся на вора. «Прости меня», — прошептал Сайрик, наблюдая за тем, как воин заносит свой клинок для решающего удара.

«Кел, нет!» — вскрикнула Миднайт. «Он не видит нас!»

Воин замер, затем бросил свой меч. Сайрик отполз назад и на том месте, где секунду назад стоял Марек, он увидел Миднайт. Рядом с ней был Келемвор, из его раны на плече струилась кровь. Лицо воина было мертвенно-бледным.

Переулок начал затуманиваться и исчезать, но тело женщины, которую убил Квиксал, женщину, которую, если бы у него была возможность, убил бы Сайрик, оставалось лежать на своем месте. Под ней растекалась лужа крови. Сайрик смотрел на женщину, пока и она не исчезла из поля зрения.

«Что он видит?» — прошептал Келемвор. «Здесь ничего нет». Миднайт лишь покачала головой.

«Мне жаль, Кел. Я думал, что ты был кем-то еще», — сказал Сайрик, приближаясь к воину.

Келемвор выдернул кинжал из своего плеча, скривившись от неимоверной боли. Пока Миднайт перевязывала ему раненое плечо, он швырнул оружие Сайрика к его ногам.

«Мы должны найти Адона», — сказал Келемвор. «Остался только он».

«Я даже не могу предположить какому испытанию подвергнется он», — произнесла Миднайт, закончив перевязывать рану Келемвора и герои двинулись к лестнице.

Адон отвернулся от прутьев решетки, отделявшей его от Миднайт и спустился вниз, чтобы посмотреть, нет ли какого-нибудь другого обходного пути, чтобы присоединиться к чародейке на другой стороне преграды. Внезапно он обнаружил себя вглядывающимся в невероятно прекрасное, усеянное звездами, небо.

И все больше разглядывая ночное небо, Адон заметил, что все звезды словно двигались в едином танце.

И вправду звезды находились в движении, перемещаясь по небу с такой скоростью, что представлялись не более чем вспышкой света. Адон закрыл глаза, но звезды остались, продолжая играть в свои игры даже за его закрытыми веками. Адон еще долго смотрел на звезды. Когда он наконец отвел от них взгляд и посмотрел по сторонам, то обнаружил себя лежащим на изящном ложе из роз, и их аромат был тонок и приятен, хотя и заставлял его сердце биться чаще, а голову неметь. Затем Адону все стало ясно — звезды совсем не двигались, двигался он.

Он открыл свои глаза и глянул через край цветочной кровати — его взору предстала дюжина самых прекрасных созданий которых он когда-либо видел. Их волосы словно пылали, а тела были образцом абсолютного физического совершенства. Изумительное ложе Адона покоилось на их усердных плечах.

Присутствие этих созданий успокоило Адона так сильно, что он даже не моргнул, когда его окружила стена огня. Его взор слегка затуманился, и все что он видел было янтарного оттенка. Огонь, не испуская никакого жара, метался по розам превращая их в черные орхидеи, и наконец перекинулся на плоть жреца. Когда пламя поглотило его, он не ощутил никакой боли, ни даже малейшего дискомфорта. Когда он наконец пришел к осознанию своей собственной смерти, которая должно быть произошла задолго до этого момента, то он не ощутил ничего, лишь яркое сияние любви и благополучия, которые текли сквозь его душу.

Как он не силился, он так и не смог вспомнить, что произошло после того, как он разделился с Миднайт в коридоре под замком Килгрейв. Он почивал на своем похоронном костре, переносясь к тому, что могло быть лишь его вечной наградой.

Но как я погиб? — подумал Адон, и воздух вокруг него наполнили меняющиеся, прекрасные голоса его хранителей.

«Ты никогда не вспомнишь», — говорили они. «Одна боль заменяется другой, чтобы оберечь тебя от этого».

«Другой?»

«Наша цель облегчить твои страдания. Мы существуем в твоей смерти, чтобы ты мог переродиться в Царстве Сан».

Ночь разрезали сверкающие хрустальные шпили, и Адон перевел свой взгляд на храм, возникший перед ним. Медленно выползая из-за горизонта, стены храма были украшены великолепными хрустальными узорами, однако здесь не было повторяющихся рисунков, которые зачастую так однообразно выглядели во многих замках. Было похоже, что каждый из последователей Сан, обитающий в этом месте, вносил свою лепту в оформление храма. Здесь было сочетание всевозможных стилей, однако словно какая-то невидимая рука взяла все узоры и объединила в свой неповторимый порядок, никого не разочаровывая и создавая место красоты, которое по своей идеальности превосходило даже самые смелые мысли Адона.

Один лишь вход был больше, чем любой храм, который Адон когда-либо видел, и за ним лежал целый мир. Его хранители несли его через земли, где бесчисленное количество последователей мылись и резвились в бассейнах, которые образовались из их собственных слез счастья, и камни, лежавшие вокруг, пока они наслаждались любовью Сан, некогда были глыбами неверья, которое тянуло вниз их души и делало невозможным их воссоединение с богиней. Освободившись от непомерной тяжести жизни, теперь они могли полностью отдать себя сохранению порядка, красоты, и любви, посвящая себя служению Сан.

Адон и его хранители миновали множество земель, и каждая из них потрясала жреца больше чем предыдущая. Так продолжалось до тех пока его хранители не исчезли и он оказался перед изящными железными вратами, которые мерцали, словно сверкающая водная поверхность. Он прошел сквозь них.

За ними лежала, по сравнению с чудесами, которые несколькими мгновениями ранее созерцал Адон, довольно небольшая комната. Однако у нее не было стен, и вокруг, куда только хватало взгляда, простирались огненные столбы, вздымавшиеся до самых небес. Мягкие, волнующиеся занавеси защищали глаза жреца от бушующего огня и очерчивали границы комнаты, которая лежала в самом центре прекрасных вечных огней.

«Выпьешь?»

Адон обернулся и оказался лицом к лицу с самой Богиней Красоты. Перед ним стояла Сан Огневолосая. В каждой из своих пылающих рук она держала по кубку, наполненному кроваво-красным нектаром. Когда адон взял один из кубков, то заметил, что его плоть стала пылать также как и у Сан.

«Богиня», — выдохнул Адон, и припал на колени перед ней, не расплескав ни капли из своего кубка.

Сан засмеялась и подняла его на ноги одной из своих рук. Когда она прикоснулась к нему, Адон почувствовал как у него перехватило дыхание.

Дыхание. Я все еще жив, — обрадовавшись, подумал Адон.

Сан казалось, прочитала его мысли. «Ты еще не умер, глупый мальчишка. Пока. Ты здесь по более весомым причинам: я влюблена в тебя. Ты из всех моих последователей, тот, которого я желаю больше всего».

Адон потерял дар речи, поэтому он поднес свой кубок к губам и позволил сладкому нектару разлиться по его телу. «Богиня, несомненно я не достоен…»

Сан улыбнулась и сбросила свой огненный шелковый халат, позволив ему плавно соскользнуть на пол. Адон посмотрел вниз и увидел как под его ногами клубились облака.

«Я прекрасна», — сказала Сан. «Дотронься до меня».

Адон шагнул вперед, словно во сне.

«Вера это красота, красота это вера. Обними меня и тебе станут ясны ответы на все твои вопросы».

Откуда-то до Адона донесся предостерегающий крик, но он не обратил на него внимания. В этот момент не было ничего более важного. Он поднял богиню на руки и прильнул губами к ее устам.

Поцелуй казалось, длился целую вечность. Но еще прежде чем Адон успел открыть свои глаза, он ощутил, что Сан меняется. Ее нежные губы стали страстными, требовательными. Из ее растянувшегося рта вылезли множество острых клешней, пытающихся разорвать плоть на лице жреца. Ее пальцы превратились в ужасных змей, которые обвили его тело, норовя растерзать его на части.

«Сан!» — вскрикнул Адон.

Существо засмеялось, обвив своими змееподобными лапами Адона за горло. «Ты не достоен богини», — сказало оно. «Ты согрешил и должен понести за это наказание!»

На другом конце внутреннего двора Замка Килгрейв, Миднайт, Келемвор и Сайрик наблюдали как жрец упал на колени. На его лице было выражение полного ужаса и боялся он того, что мог видеть лишь только он.

«Богиня, прости меня!» — воскликнул Адон. «Я сделаю все, чтобы завоевать твое прощение. Все!»

«Мы должны добраться до него как можно быстрее», — сказала Миднайт.

«Вы не сделаете ничего!» — прогремел голос из пустоты, заполнив собой все пространство внутреннего двора. «Вы не сделаете ничего, лишь обретете смерть от руки Бэйна!»

Внезапно вся троица была окружена иллюзиями. На период дюжины ударов сердца, Келемвор оказался в мире из его детских книг: он пережил эпическую любовную историю, где он был чужеземным принцем, который должен был жениться на прекрасной, но бессердечной принцессе, и в итоге он бросил свое королевство и бежал с простой крестьянкой. Миднайт увидела себя могущественной королевой, спасающей свое королевство от бедствия и нищеты. В это же самое время перед глазами Сайрика проплыли образы свободной жизни, в которой были золото и бесценные артефакты. Но картины героизма, власти и свободы не одержали над ними верха. Как один, герои направились к центру внутреннего двора.

По мере их продвижения видения становились все настойчивей и реальней: перед Миднайт появился Санлар, вызывая ее на магическую дуэль. Вся ее группа, с которой она обучалась, встала позади учителя, желая испытать свои навыки против нее. Сайрик столкнулся с ледяным созданием, которое охраняло Кольцо Зимы. Он беспомощно наблюдал как монстр медленно приближался к нему. Келемвор увидел перед собой убийц своего отца, которые теперь пришли за ним самим. Он посмотрел на себя и обнаружил, что стал старым и дряхлым. Его попытки найти лекарство от этого состояния и спасение для его истерзанной души оканчивались крахом.

Но герои все же продолжали двигаться вперед, к центру внутреннего двора и Адону.

Все еще стоя на коленях, Адон смотрел как на его глазах разрушался рай, превращаясь в нечто совсем иное. Демоническое создание, которое до этого было богиней покинуло его, но царство Сан изменилось. Фигуры в темных одеяниях порабощали и мучали последователей Сан, неся с собой смерть и наказание.

«Это все ложь!» — кркинула Миднайт, подобравшись поближе к Адону.

Жрец повернулся, его глаза были широко открыты и посмотрел на ту, которая выглядела точь-в-точь как Миднайт — но была облачена в одеяния мучителей санитов.

«Но… это было так прекрасно!» — сказал Адон, злясь на слова Миднайт.

«Осмотрись вокруг», — сказала Миднайт. «Это реальность!»

Адон посмотрел и увидел Сан, прикованную к огромному валуну. Фигуры в темных одеяниях сталкивали его в реку, ставшую красной от крови последователей Сан.

И каждая из этих фигур имела такой же кулон, как и у Миднайт.

«Кулон!» — крикнула Сан. «Это источник их силы! Возьми его и я буду свободна!»

Миднайт схватила Адона за плечо. «Черт тебя побери, послушай же наконец меня!»

«Нет!» — закричал Адон, и прежде чем Келемвор или Сайрик успели среагировать, жрец с яростью набросился на Миднайт. Рука Адона сомкнулась вокруг рукоятки кинжала Миднайт, и он выдернул его из ножен. Миднайт ударила жреца в живот, отбросив его назад, однако кинжал все еще оставался в его руке. Адон с глухим звуком ударился головой о землю. Затем жрец по всей видимости потерял сознание.

Миднайт начала произносить заклинание, которое должно было рассеять магическую иллюзорную атаку. Пока она молилась, чтобы заклинание не подвело ее на сей раз, маленькие огоньки на ее кулоне слегка замерцали. Затем последовала слепящая вспышка бело-голубого света и заклинание Миднайт сработало, высвободив вихрь магии, окутавшей весь внутренний двор.

Бэйн с криком отлетел назад от магического водоема — вода в нем превратилась в стремительный поток обжигающей крови, которая гейзером вырвалась наружу. Весь Замок Килгрейв, все заклинания которые Бэйн использовал, чтобы превратить руины в некое подобие свой обители на Планах, были разрушены магией Миднайт. Храм Бэйна, его Новый Ахерон, рушился на его глазах. Причудливые врата, которые он открыл, теперь закрылись. Коридоры и комнаты потеряли свои очертания и обуглились.

Через несколько секунд остались лишь разрушенные останки старого замка. Бэйн, всхлипывая, подался вперед, и часть его разума познала новое чувство, с которым люди мирились каждый день своего существования — потеря.

Нового Ахерона больше не было.

Когда он наконец обернулся и вызвал хакеашара, чтобы набраться сил, которые были ему необходимы, чтобы убить тех, кто хотел спасти Мистру, Черный Повелитель был шокирован, обнаружив цепи, которые удерживали богиню, пустующими.

Мистра сбежала.

Мистра

Миднайт стояла на коленях, восстанавливаясь после заклинания, когда к ней подошел Адон. Во внутреннем дворе Замка Килгрейв не осталось ни одного признака развернувшейся здесь схватки.

Миднайт посмотрела на него. Когда она заговорила, то ее тон был утешительным. «Я уверена, что он существует где-то еще, Адон. Когда придет время, ты найдешь путь ведущий туда».

Адон кивнул, и затем вместе с Сайриком помог Миднайт подняться на ноги. Келемвор, в нескольких ярдах от них, кашлянул два раза и медленно обвел местность взглядом. «Что произошло?» — сказал он, держась за свое раненое плечо.

«Что-то сыграло злую шутку с нашими разумами», — сказала Миднайт. «Оно пыталось контролировать нас, натравить друг на друга. Я лишь попыталась рассеять магическое заклинание и …»

«Ты вызвала эту вспышку?» — сказал Келемвор, резко вставая.

«Ты не должен двигаться», — сказал Адон, и попытался уложить воина на место. Его попытки оказались тщетны.

«К черту все это, Адон. Мы потеряли целый день у колоннады, лишь из-за того, что я валялся там. Оставь меня в покое. Со мной все будет в порядке!»

«Отпусти его, Адон», — сказала Миднайт, улыбнувшись воину. «Да, Кел, я вызвала эту вспышку — ну или по-крайней мере это сделала моя магия. Как я поняла — кто-то наслал на нас всех могущественные иллюзии. Я попыталась рассеять их, но заклинание вызвало некий неожиданный эффект. Похоже оно остановило того, кто наслал на нас это заклятье».

«Голос Бэйна», — засмеявшись, произнес Сайрик. «Возможно это был какой-то сумасшедший, отождествляющий себя с божеством».

«Тогда я думаю, мы должны найти его», — сказал Келемвор, оглянувшись вокруг. «Он должно быть один из тех, кто взял в плен госпожу Кайтлан».

«Я думал, что ты отказался от ее поисков», — произнес Сайрик.

Келемвор улыбнулся и посмотрел на Миднайт. «Так и есть. Но я думаю, что награда за завершение этого дела, все же стоит того». Воин посмотрел на окровавленную одежду на своем плече и подумал, что ему вряд ли удастся удержать свой меч лишь одной рукой. Он мог сжимать свою правую руку в кулак, хотя это доставляло ему невыносимую боль.

Сайрик просто покачал головой, затем подошел к входу во внутренний двор и заглянул в коридор. Там не было никаких признаков жизни. Коридоры выглядели точь-в-точь также, когда Сайрик впервые осмотрел замок.

«Мы должны найти госпожу Кайтлан и убраться отсюда», — сказал Сайрик, вернувшись назад. Келемвор согласно кивнул, и вскоре герои были уже в коридоре.

«Теперь что?» — сказал Келемвор. «Снова обыскивать замок, этаж за этажом?»

Миднайт обернулась и замерла с широко раскрытым ртом.

«Я так не думаю», — сказал Сайрик. «Смотрите!»

Келемвор бросил взгляд через свое плечо и увидел ужасающую, кроваво-красную массу плывущую на них по коридору. Келемвор заметил, что из дымки, составляющей форму создания, тянулись сотни рук, хватающих воздух. Затем появились освобожденные от телесной оболочки, желтые глаза, которые стали внимательно изучать свои жертвы.

У Келемвора опустились плечи. «Ну это уже слишком для одного дня», — сказал он, вытаскивая свой меч здоровой рукой. Его движения не были уже столь легкими и плавными, но он надеялся, что его грозный вид испугает могучее создание.

Существо испустило яростный крик, который болью отдался в черепах героев. Из создания вылезли огромные, клацающие рты, которые казалось, увеличивались еще больше по мере приближения. Сайрик схватил Миднайт за руку и они бросились вглубь коридора, прочь от хакеашара. «Может быть ты сможешь постоять тут подольше?» — умоляюще произнес Адон, пятясь задом, затем побежал и он.

Существо издало еще один крик.

«Возможно», — сказал Келемвор, оставляя свою позицию и устремляясь вслед за друзьями.

Герои оторвались от существа на несколько мгновений, но вскоре они устали. К тому времени, как они добрались до башни, расположенной в двух сотнях ярдах от внутреннего двора, хакеашар был уже достаточно близко. В башне, степени ведущие наверх оказались завалены мусором и обломками, так что героям пришлось воспользоваться теми, что вели вниз. В темноте подземных коридоров, хакеашар предстал ярким пятном света.

В тот самый момент, когда хакеашар нагнал друзей, Миднайт поняла, что коридор впереди завален и пройти вперед не удастся. Обернувшись лицом к созданию, она крикнула своим друзьям отойти в сторону. Она уже читала заклинание, когда существо ворвалось в коридор и остановилось, его глаза яростно мерцали. Келемвор поднял свой меч, аСайрик набросил свой плащ перемещения.

Внезапно через коридор пролетел порыв ветра, исходящий из кончиков пальцев Миднайт. Ветер окутал существо, удерживая его на месте некоторое время. Он исчез также неожиданно как и появился.

Хакеашар медленно двинулся вперед, его внимание привлекала невероятная сила, сосредоточенная в кулоне Миднайт.

Сайрик подался вперед, его плащ перемещения создал вокруг него дюжины призрачных образов. Множество глаз хакеашара направились на образы, созданные плащом.

«Кроме того, что сбить с толку эту тварь, что еще мы можем сделать?» — прошептал Келемвор Миднайт. Чародейка отошла от воина, как раз в тот момент, когда лапы существа подались вперед и сорвали плащ с Сайрика. В тот момент, как хакеашар сожрал плащ все образы, созданные с его помщью, немедленно испарились. Создание увеличилось в размерах и на его теле образовалась дюжина новых глаз и пастей.

«Чего ты ждешь?» — сказал Келемвор. «Произноси свое заклинание!»

Хакеашар усмехнулся, воспоминания о том, как он высасывал магию из богини, наполнили его разум.

Миднайт остановилась и повернулась к воину. «Кел».

Хакеашар приближался.

«Разруби его на кусочки», — сказала Миднайт.

Келемвор сильнее сжал рукоятку своего меча здоровой рукой.

Хакеашар остановился.

В разуме хакеашара вспылили около сотни образов волосатого человека, с мечом в руке, который медленно двигался на него. Твари стало любопытно. Она выдвинула пять своих челюстей в сторону человека, клацнула ими, и была удивлена, тем что они схватили лишь воздух. Человек засмеялся и существо испытало жгучую боль — шесть его глаз закрылись навеки одним взмахом могучего меча.

Крики хакеашара эхом разносились по Замку Килгрейв, пока Черный Повелитель стоял на коленях перед своим разрушенным магическим источником. Бэйн вызвал создание и выпустил его в замок на поиски Мистры.

В лужу воды перед лицом Бэйна упал маленький камешек, заставив падшего бога посмотреть вверх.

В дверном проеме стояла маленькая девочка, которую он прежде никогда не видел. На ее лице сияла довольная улыбка. В руке она держала кучку камней, выковырнутых из соседней крошащейся стены.

«Разве не прекрасно, когда твоя сила оборачивается против тебя?» — просто сказала она и ее голос звучал ужасно знакомо.

«Мистра!» — вскрикнул Бэйн, и бросился на богиню. Мистра точас бросила пригоршню камней в Черного Повелителя, ее голос возвысился и она начала читать заклинание. Камни в полете начали меняться, превращаясь в бело-голубые снаряды, которые проткнули тело Черного Пвелителя, отбросив его на каменный пол.

Из коридора послышался еще один крик, на сей раз еще более громкий чем предыдущий. Мистра вздрогнула узнав голос хакеашара, и Бэйн использовал ее замешательство, чтобы самому произнести заклинание. Он вытащил рубин из своей перчатки. Затем камень исчез и в Богиню Магии ударил кроваво-красный луч света.

Бэйн с удивлением смотрел как Мистра безболезненно перенесла эффект Рубинового Луча Незрама, заклинания, которое должно было отделить богиню от ее аватара. Затем красный луч света отразился в него и поразил его в грудь, заставив Бэйна вздрогнуть. Луч завис в воздухе между Мистрой и Бэйном, подобно веревке.

«Ты слишком глуп, чтобы использовать такие сложные заклинания», — сказала Мистра. «Похоже магический хаос наконец полностью овладел тобой». С этими словами Мистра ухватилась за луч обеими руками.

Бэйн почувствовал как его скрутило изнутри. Красный луч замерцал ярче и из его тела к Мистре устремился поток энергии. Заклинание дало осечку и позволило Мистре высосать его силу.

Бэйн попытался бороться, но в этот момент от луча отделились малиновые полосы и окружили его, крепко сдавив его плоть. Он почувствовал как одно за другим хрустнули его ребра, и атака направленная на Мистру обернулась против него, угрожая лишить его жизни. Мистра отпустила луч и он с яростью ударил в Бэйна.

Грудь Черного Повелителя разверзалсь и из нее вылетел поток бело-голубого огня, который начала поглощать Мистра. Бэйн чувствовал как последние капли энергии, которую он забрал у Мистры покидают его и за ними уже начинала просачиваться его собственная сила, красного цвета.

«Ты глупец, ты пытался лишить свободы Богиню Магии. Теперь ты заплатишь за то, что сделал со мной».

Силы продолжали покидать Бэйна, и он закричал, — «Мистра! Я…»

«Умираешь?» — сказала она. «Да, похоже так оно и есть. Передай мой привет Повелителю Миркулу. Я думаю у него в слугах еще никогда не было бога. Но ты ведь больше не бог, Бэйн? Ведь так?» Бэйн вознес свои руки в мольбе.

«Хорошо, Бэйн, я дам тебе шанс на спасение. Скажи мне где спрятаны Дощечки Судьбы и я пощажу тебя».

«Ты хочешь забрать их себе?» — выдохнул Бэйн, когда еще одна частица энергии покинула его тело.

«Нет», — ответила Мистра. «Я хочу вернуть дощечки Повелителю Ао и окончить то безумие, которое ты затеял».

В коридоре послышался шум и Мистра обернулась, чтобы увидеть Келемвора и его друзей, стоящих в дверном проеме.

Внезапно перед Черным Повелителем образовался темный вихрь и из него ступил Темпус Блэкторн. Схватив тело своего раненого повелителя, Блэкторн молниеносно бросился назад в вихрь. Прежде чем Мистра успела среагировать, они исчезли. Когда вихревая воронка захлопнулась, то заклинание Мистры разрушилось и всплеск энергии отбросил богиню к стене. Когда она посмотрела вверх, то обнаружила Келемвора стоящего над ней.

Воин выглядел очень бледным. «Я знал, что ты очень прочная, малышка, но даже я впечатлен».

Мистра улыбнулась, чувствуя как по ее телу растекается поток энергии.

«Кайтлан», — сказала Миднайт. «С тобой все в порядке?» Чародейка склонилась над аватаром и кулон выскользнул из-под ее одежды.

«Кулон. Отдай его мне!» — закричала Мистра.

Миднайт отпрянула назад. «Кайтлан?»

Мистра еще раз посмотрела на Миднайт и поняла, что кулон сросся с кожей чародейки, чтобы защитить себя — чтобы его не могли забрать его у нее во время сна или если она будет ранена.

«Мы должны вывести ребенка на улицу», — сказала Миднайт.

«Минуточку», — сказал Сайрик. «Я хочу знать как она выбралась ночью из лагеря, и почему она покинула нас».

«Пожалуйста», — спокойно произнес Адон. «Мы должны побеспокоиться о госпоже бедной девочки».

Внезапно богиню разобрала сильная злость. «Я Мистра, Богиня Магии! Существо, с которым я сражалась, был Бэйн, Бог Раздора. Сейчас же отдай мне кулон! Он принадлежит мне!»

Миднайт и Адон потрясенно уставились на аватара. Келемвор нахмурился. Сайрик бросил на Мистру подозрительный взгляд.

Келемвор скрестил свои руки. «Возможно битва спутала твой юный разум».

«Кайтлан Мунсонг и я стали одним целым», — спокойно произнесла Мистра. «Я доставила ее в это место и соединила наши души, чтобы спасти нас обоих от Повелителя Бэйна. Вы помогали ей в ее путешествии, так что вы заслужили нашу благодарность».

«И только-то?» — сказал Келемвор.

«Долг будет оплачен», — сказала Мистра, и Келемвор вспомнил слова Кайтлан, когда она лежала больной на кровати.

Она может исцелить тебя.

Мистра обернулась к Миднайт. «На Тропе Калантера, ты заключила со мной договор. Я спасла тебя от тех, кто желал твоей смерти. В обмен, ты пообещала сохранить мою веру. Ты замечательно исполнила свой долг». Мистра протянула свою руку. «Но сейчас пришло время вернуть эту веру мне».

Миднайт посмотрела вниз и была поражена тем, что кулон отделился от ее плоти. Она сняла кулон с шеи и отдала его девочке, которая постоянно мерцала ярким бело-голубым огнем.

Откинув голову назад, богиня испытала чувство абсолютного восторга, когда часть ее силы, которой она владела на Планах протекла через ее тело. Как это было и до Прибытия, воли Мистры хватило, чтобы возродить магию, и хотя она была значительно слабее, чем до того момента как Ао изгнал ее с небес, Мистра вновь обрела связь с магической пеленой, окружающей Фаерун. Это было непередаваемое ощущение.

«Давайте покинем это место», — сказала Мистра, обращаясь к своим спасителям. «Затем я расскажу вам то, что вы желаете знать».

Через некоторое время герои приблизились к воротам Замка Килгрейв, вновь ощутив на себе тепло солнечного света. Тяжелой поступью они покидали безжизненные и унылые руины замка.

Мистра посмотрела на небо. Она могла видеть мерцание Небесной Лестницы вздымавшейся к небесам. На какой-то миг богине показалось, что на вершине стоит какая-то фигура, но затем образ померк, словно его и не было.

Герои последовали за Мистрой, которая шла к месту, удаленному от входа в замок не более чем на пять сотен футов. Во время этой прогулки разгорелся жаркий спор.

«Тебя оставили твои чувства?» — крикнул Келемвор.

«Я верю ей», — сказала Миднайт.

«Конечно, ты веришь ей. Но может твоя „богиня“ доказать ее немыслимые высказывания?»

Мистра приказала отряду подождать ее и повернулась в сторону лестницы. Келемвор бросился вперед, крича о сокровищах, которые были обещаны ему. Богиня ответила ему бело-голубым огнем, мерцавшим в ее глазах.

«Ты получил благодарность богини», — холодно сказала Мистра. «Что же тебе нужно еще?»

Келемвор вспомнил свою встречу с богиней Тайморой, после того, как заплатил за то, чтобы посмотреть на нее.

«Мне нужна подходящая еда, одежда и золото, чтобы купить свое собственное королевство!» — закричал Келемвор. «Я также хотел бы, чтобы я снова мог пользоваться своей рукой!»

Внезапно Мистра склонила голову набок. «И это все? Я думала ты хочешь стать божеством».

Глаза Сайрика сузились. «А это возможно?»

Мистра улыбнулась и из ее рук вылетели огненные шары. Келемвор едва не закричал, когда энегрия первого шара поглотила его с головы до ног, и внезапно он почувствовал силы, которых он не ощущал в себе уже много дней. Огни утихли и Келемвор поднял свою руку, с недоверием уставившись на свою вылеченную конечность.

Второй огненный шар ударился в землю, вызвав двух величественных жеребцов, взамен тех, что были потеряны, и двух лошадей с поклажей, среди которой были запасы провизии и сумки с целым состоянием в золоте и драгоценных камнях. Затем богиня обернулась и направилась к лестнице. Она развела руки в стороны и склонила голову, словно медитируя. Келемвор стоял рядом с Миднайт и вскоре их спор разгорелся с новой силой. Сайрик не вмешиваясь наблюдал за происходящими событиями, а Адон молча созерцал богиню.

«Безусловно, она могущественна, и ее история о воссоединении с ее госпожой может быть истиной», — сказал Келемвор.

«Тогда почему ты отвергаешь свои чувства? Ты не признателен Мистре за ее подарки?» — сказала Миднайт.

«Они все заслужены!» — сказал Келемвор, засовывая огромный кусок мяса себе в рот. «Но могущественный маг, как например Эльминстер из Шедоудейла, с легкостью может проделать подобные трюки. Я видел еще одного из этих „богов“ и я не уверен, что они не всего лишь могущественные безумцы!»

При упоминании Эльминстера, Мистра посмотрела вверх и на ее лице заиграла улыбка, словно она вспомнила некие приятные мысли, затем она вновь вернулась к своим приготовлениям.

«И поэтому тебе надо богохульствовать в их присутствии!» — закричала Миднайт.

«Я всего лишь выражаю свои мысли!»

«Я верю ей!» — крикнула Миднайт, ткнув в защищенную панцирем, грудь Келемвора. «Ты бы возможно никогда не смог пользоваться своей рукой, если бы не Мистра!»

Келемвор выглядел потрясенным. Он подумал о своем отце, отказавшемся от приключений из-за своих ранений, и превратившего жизнь юного Келемвора в сущий ад.

«Ты права», — сказал Келемвор. «Я должен быть благодарен. Но… Кайтлан — божество? Ты должна признать, что в это почти невозможно поверить».

Миднайт посмотрела на Мистру. Вид богини, скрывающейся под личиной девочки, с которой они перенесли долгое путешествие, было не очень впечатляющим зрелищем.

«Да», — сказала Миднайт. «Но я знаю, что это правда».

Позади Миднайт и Келемвора, Адон незаметно прислушивался к их беседе, затем отвернулся прочь.

Мы сражались с божеством, — подумал он. И сейчас мы служим одному из них, хотя остальные не полностью согласны с этим. Даже осознав это, Адон никака не мог понять, почему его не переполняло возбуждение и благоговение. Это были боги, которые странствовали по Королевствам!

Адон посмотрел на худощавого ребенка стоящего на коленях на земле и испытал от этого зрелища легкий дискомфорт. Затем в его памяти на короткий миг всплыл мерзкий образ существа, которого Мистра назвала Бэйном, Черным Повелителем.

Неужели это были сами боги?

Мистра поднялась на ноги. Она стояла перед лестницей, готовя себя к восхождению. На лице аватара заиграла легкая улыбка, и она поняла всю важность этого момента, оборачиваясь для того, чтобы обратиться к своим спасителям.

«Перед вами, невидимая для ваших человеческих чувств, Небесная Лестница», — сказала Мистра. «Это способ путешествия между землями богов и людей. Я хочу предпринять опасное задание. Если у меня все получится, то вы станете свидетелями моего возвращения на Планы. Если я потерплю неудачу, вы сможете донести мои слова в мир. Это священное дело, которое я могу доверить лишь тому, чья вера непоколебима».

Миднайт шагнула вперед. «Все что угодно», — сказала Миднайт. «Скажи мне что нужно сделать!»

Келемвор покачал головой и обратился к Миднайт, — «Разве мы сделали недостаточно? Мы рисковали нашими жизнями, чтобы спасти твою богиню. Впереди лежит целый мир и есть тысячи способов, которыми мы можем потратить нашу награду. Мы должны уйти».

«Я остаюсь», — сказала Миднайт.

Адон шагнул вперед. «Я остаюсь с Миднайт».

Келемвор посмотрел на Сайрика, который лишь пожал плечами. «Моя любознательность не дает мне уйти», — сказал вор, усмехнувшись.

Келемвор сдался. «Что ты хотела сказать нам, богиня?»

«Королевства погружены в хаос», — сказала Мистра.

«Мы это знаем».

«Кел!» — осадила его Миднайт.

«Но ты знаешь, почему?» — мрачно произнесла Мистра. Келемвор промолчал.

Мистра продолжила. «Это сила более могущественная чем та, которой обладают боги. Эта мощь, о которой люди даже и не догадываются, изгнала богов с небес. Повелитель Хелм, Бог Стражей, охраняет врата на Планы, удерживая нас в Королевствах. Пока мы здесь, мы должны найти себе человеческую оболочку, аватара, иначе мы не больше чем блуждающие духи. Мы расплачиваемся за преступления двух наших собратьев. Повелитель Бэйн и Повелитель Миркул украли Дощечки Судьбы. По-крайней мере одна из этих дощечек была спрятана в Королевствах, однако мне неизвестно где. Нам было наказано найти эти дощечки и вернуть их на законное место на небесах».

Сайрик казался смущенным. «Но у тебя нет дощечек», — сказал он. «Что ты собираешься делать?»

«Выдать имена воров взамен милости по отношению к тем богам, которые не имеют отношения к этому преступлению», — сказала Мистра.

Келемвор скрестил руки на груди и засмеялся. «Это абсурд. Это нужно лишь только ей».

Внезапно в разуме воина зазвучали слова Мистры.

Я могла бы исцелить тебя, — сказала она. Но так как ты не веришь мне, то ничего не получится.

Келемвор перестал смеяться и побледнел.

«Богиня! Я пойду с тобой!» — сказала Миднайт, и Келемвор с тревогой посмотрел на чародейку.

Мистра осторожно взвесила это предложение. Человек станет свидетелем того, что мог осмыслить лишь бог? Женщина могла просто лишиться разума. Разум Кайтлан будет защищен, но ничто не сможет защитить Миднайт.

«Лишь боги могут пройти по этому пути», — сказала Мистра. Сила, которая была заключена в кулоне в совокупности с энергией, которую Мистра получила от Повелителя Бэйна, клубилась в ней, словно ожидая своего освобождения. Затем Мистра ощутила, что магия грозила переполнить ее. Для богини наступил момент настоящей человеческой паники, когда она потеряла контроль над силой, бушующей в ней. Бело-голубые огни окутали каждый стебелек плавно раскачивающейся травы и она затрещала.

Сайрик почувствовал как приятное тепло окутывает его ноги. Воздух наполнился бело-голубыми вспышками и ветер стал видимым, превратившись в мерцающие полосы света, словно раскрашенный кистью сумасшедшего гения.

На короткий миг лестница стала видимой для Миднайт, и она увидела, что на самом деле это творение было совсем не похоже на лестницу. Бессчетное количество нежных белых рук тянулись вверх, некоторые были одиноки, некоторые переплетались, образуя замысловатые узоры. Их упругие пальцы постоянно сжимались и расжимались, жаждая встретить своего следующего гостя. Странно, но противоположных концов рук нигде не было видно. Мягкая, мерцающая дымка плыла вниз от одного скопления рук к другому.

Затем лестница исчезла и Миднайт вновь обратила свое внимание на Мистру.

Силуэт Кайтлан стал менее отчетливым, и мерцая он постепенно превратился в женщину, в которую было суждено вырасти ребенку. Ее тело было прекрасным и манящим, лицо изящным и чувственным, но ее глаза были очень старыми, говорившими о тысячелетиях личных забот.

Богиня задрожала, и отвернувшись от героев, пошла прочь. Она, казалось, шла по воздуху, и там где ступала нога богини, проскакивали крошечные стрелы бело-голубых молний.

Мистра заметила, что ее восприятие лестницы и врат в Планы постоянно менялось. В один момент она видела прекрасный собор, вырезанный из облаков, с широкой, украшенной лестницей, ведшей к нему. В следующий миг местность окружающая врата, превращалась в бушующее море живых рун, которые танцевали в известном только им танце, меняясь местами со своими соседями, чтобы раскрыть секреты искусства, над которыми размышляла Мистра и никогда не могла обнаружить до этого момента.

Не менялись лишь сами врата — это была большая стальная дверь, сделанная в форме гигантского кулака, символа Хелма.

На полпути к двери, облака расплылись в сторону и перед Мистрой явился Бог Стражей.

«Приветствую тебя, Повелитель Хелм», — доброжелательно произнесла Мистра.

Хелм лишь посмотрел на нее. «Возвращайся назад, богиня. Этот путь не для тебя».

«Я желаю вернуться в свой дом», — сказала Мистра, разозлившись на стража.

«Ты принесла Дощечки Судьбы?»

Мистра улыбнулась. «У меня есть новости о них. Я знаю кто украл их и зачем».

«Этого не достаточно. Ты должна вернуться назад. Планы больше не принадлежат нам».

Мистра, казалось, была сбита с толку. «Но Повелитель Ао наверняка захочет получить эту информацию».

Хелм не пошевелился. «Скажи все мне, и я передам ему твои слова».

«Я должна лично доставить ему эту информацию».

«Я не могу допустить этого», — сказал Хелм. «Поворачивай назад, пока еще не поздно».

Мистра продолжила взбираться по лестнице, древние силы магии собирались вокруг Фаеруна, готовые прийти ей на помощь по ее зову.

«Я не желаю причинять тебе зла, милый Хелм. Отойди в сторону».

«Мой долг состоит в том, чтобы остановить тебя», — сказал Хелм. «Однажды я не исполнил своего долга. Больше этого не повторится».

Хелм стал спускаться.

«Держись подальше», — произнесла Мистра, и ее голос был похож на раскаты грома.

Хелм не отступал. «Не заставляй меня прибегать к силе, Мистра. Я все еще бог. А ты нет».

Мистра замерла. «Ты сказал, что я не бог? Я докажу, что ты ошибаешься!»

Хелм опустил свой взгляд, затем вновь посмотрел на нее. «Значит так тому и быть».

Мистра воззвала ко всей энергии, которую ей удалось собрать и двинулась на Бога Стражей. Она вздрогнула от потока энергии, готовясь к своему первому заклинанию.

Внизу, на земле, Миднайт наблюдала как боги медленно приближались друг к другу. Хелм едва успел протянуть свою руку, как Мистра бросила в него огненные заряды. Крошечные белые огни обожгли его кожу, и Хелм отскочил от магии, стиснув зубы. Страж махнул кулаком в сторону Мистры и богиня шагнула назад, чтобы избежать удара, едва не свалившись при этом с лестницы.

Хелм двинулся вперед. Он не был вооружен, однако, когда он двигался к богине, с его рук срывались огни. Инстинктивно Мистра поняла, что не должна допустить, чтобы его кулаки коснулись ее. Она подалась назад, и древняя магия разрезала воздух вокруг стража. Мистра попыталась вызвать Сокрушительную Руку Бигби, но заклинание исказилось и в сторону Хелма полетело бесчисленное число острых когтей. Страж без усилий избежал их.

Рука Хелма описала дугу и скользнула по груди Мистры. Богиня ощутила невыносимую боль в самом центре своей облочки. Струя крови взмыла в воздух, окрасив крошечные вспышки магии в красный цвет и уничтожая их.

Рука Хелма опустилась на ее плечо и Мистра почувствовала как заледенела ее кровь. В ответ, Богиня Магии высвободила заклинание, которое должно было атаковать душу Хелма, используя его страхи и заставляя его склониться перед ней, дрожа от ужаса. Страж стиснул свои зубы и ударил вновь, игнорируя атаки Мистры. Самым величайшим страхом стража — было подвести Ао. Когда он посмотрел этому страху в лицо, то больше его ничто не могло напугать.

Рука Хелма прошлась по животу Мистры, распоров ее плоть, и высвобождая при этом стремительный поток бело-голубых огней вперемешку с брызгами крови. Мистра осознала, что она теряет равновесие. Богиня ощутила ледяное дуновение и рука Хелма оказалась в нескольких дюймах от горла богини.

Сайрик смотрел за схваткой богов, восхищаясь развернувшимся представлением. Каждый раз когда Хелм наносил удар он чувствовал как его охватывает возбуждение. Вид божественной крови, льющейся с небес, наполнял его необъяснимым восторгом.

Мистра уклонилась от очередного удара Хелма и произнесла опутывающее заклинание, опоясав стража кандалами из древней магии. Хелм без труда избавился от них, но Мистра использовала его замешательство, чтобы проскользнуть мимо. В том состоянии, котором находилось ее тело, ей было трудно сосредоточиться, но она упорно продолжала карабкаться вверх. Ее разум закружился, когда перед ней выросли врата и предстало истинное величие Планов. На мгновение, богиня узрела красоту и совершенность ее дома в Нирване.

Все это было моим, — подумала Мистра. Она подалась вперед, ее ноги отказывались повиноваться ей. Богиня Магии протянула руку, чтобы ухватиться за дверь, но что-то схватило ее за запястье и развернуло. В глазах Хелма стояла грусть. «Прощай, богиня», — произнес страж.

Затем он погрузил свою руку в ее грудь.

Миднайт смотрела на небо и думала, что она сходит с ума. Келемвор, стоявший рядом с ней, кричал Адону, чтобы тот помог Сайрику с лошадьми и припасами.

Миднайт наблюдала как Хелм замер на мгновение, и Мистра пробежала мимо него, затем он поднялся на ноги. Богиня широко раскинула свои руки, и в хаосе скрытых магических затворов и расплывчатых форм элементов воздуха, внезапно образовались ворота в форме огромного кулака. Затем Хелм настиг Мистру, и обернул ее лицом к себе.

«Нет!» — закричала Миднайт, и Келемвор и Адон посмотрели в небо как раз вовремя, чтобы увидеть как Хелм своей рукой пробивает дыру в груди Мистры.

Голова Мистры запрокинулась назад, ее сущность покинула ее оболочку и ее хрупкая человеческая плоть разлетелась на тысячи кусочков. Миднайт ощутила как на нее обрушилась невероятная волна жара, словно приближалась жгучая, невидимая стена энергии. Бело-голубые огни, теперь стали черными, сжигающими все живое вокруг. Опустошение началось прямо под тем местом, где находилась богиня, и распространилось во все стороны.

Миднайт попыталась вызвать силовую стену, чтобы защитить своих спутников. Вокруг героев начали кружиться плосы света, и через несколько мгновений они были окружены призматической сферой. Несмотря на мерцающие стены защитного шара, друзья могли видеть хаос который торжествовал вокруг них.

Горизонт казалось, расплылся, а небо и земля слились в одно целое. В воздухе сформировались огромные черные стеклянные столбы и образовали широкий круг вокруг друзей и Небесной Лестницы, который походил на колоннаду, где они провели ночь. Колонны устремились вверх и облака окрасились в черный цвет. Внезапно их разрезали светлые лучи. Они метались во все стороны, выжигая поверхность земли и оставляя за собой изломы, достаточные, чтобы поглотить человека.

Трещины в земле наполнились пылающей кровью, и жар исходящий от них был просто нестерпим. Черные столбы были разбиты лучами, и множество осколков полетели на землю, а лучи в это время теряли свою форму, становясь дымками, скользившими сквозь воздух и уничтожая все до чего они прикасались.

Замок Килгрейв пал перед этой яростной атакой, его стены разлетелись словно мел. Могучие башни на каждом углу обрушились внутрь и стены соединяющие их рассыпались в прах.

На небе, Хелм стоял в самом сердце этой катастрофы, его силуэт отчетливо был виден на фоне слепящего солнечного света позади него. Миднайт увидела как Хелм еще раз опустил свою руку, пронзая клубящуюся массу, зависшую в воздухе перед ним.

Была ли это сущность Мистры? — подумала Миднайт.

Бело-голубые огни, избежавшие рук Хелма стали складываться в замысловатые узоры, подобные тем, что Миднайт видела в своих иллюзиях. Внезапно из центра этой материи извергся яркий луч и проник внутрь защитной сферы, где стояли Миднайт и ее спутники. Миднайт увидела как в ее сторону направляется силуэт женщины.

«Богиня!» — крикнула она.

«Я ошибалась. Другие боги могут попытаться сделать то, что пыталась сделать я… Королевства могут быть уничтожены. Есть другая Небесная Лестница, в Шедоудейле. Если Бэйн жив, он попытается завладеть ей. Ты должна отправиться туда, предупредить Эльминстера. Затем найди Дощечки Судьбы и окончи это безумие!»

Внезапно с небес что-то упало и пролетело сквозь защитную сферу. Миднайт протянула руку, и в ее ладонь упал кулон. Затем свет из материи прошел сквозь чародейку, словно притянутый бело-голубым кулоном. Каждый нерв в теле Миднайт воспротивился, когда сквозь нее прошли белые огни и последние слова богини эхом отдались в ее разуме.

Принеси кулон Эльминстеру… Эльминстер поможет тебе.

«Поможет мне?» — закричала Миднайт. «Поможет мне в чем!?»

Образ Дощечек Судьбы четко вспыхнул в разуме Миднайт. Сделанные из глины, древние дощечки были не более двух футов в высоту, достаточно маленькими, чтобы взять их с собой и спрятать от любопытных глаз. На них были вырезаны руны, отражавшие имена и обязанности всех богов. Каждая руна мерцала бело-голубым сиянием.

Луч света вернулся в материю, унося с собой мерцающий силуэт Мистры и образ дощечек исчез.

«Богиня», — прошептала Миднайт. «Не покидай меня». Ответа не было, но сквозь сферу, Миднайт могла видеть как исчезает магическая материя. Затем хаос, бушующий вокруг них прекратился, и герои увидели Хелма, стоящего перед вратами, со скрещенными на груди руками. Затем он исчез, словно его и не было.

Не всегда человек

Темпус Блэкторн убирал главную комнату нового храма Бэйна в Зентил Кипе всякий раз, когда его Черный Повелитель решал посетить это место. Блэкторн был ответственен за проведение ежедневных операций в Темном Храме, и он лично контролировал процесс постройки второй, меньшей комнаты позади храма. Затем, когда рабочие закончили стройку, маг убил их всех. «Никто не должен знать», — сказал Бэйн, и Блэкторн отдал бы свою жизнь, чтобы защитить секрет «Комнаты для Медитаций» Бэйна. По правде, это было мерзкое место, но оно хорошо служило своему предназначению.

Бэйн осторожно скрывал многие факты от своих последователей; Черный Повелитель боялся, что если они узнают о его человеческих недостатках, о том, что он нуждается во сне и еде, их служение может стать не столь пылким и их готовность пожертвовать собой во имя его целей может ослабнуть. Поэтому Бэйн наказал Блэкторну доставлять ему пищу и напитки через секретный туннель, и если Черный Повелитель нуждался во сне, он отдыхал в маленькой комнате, охраняемый своим агентом.

По всем углам комнаты были навалены древние тексты и Бэйн использовал каждую свободную минутку на их изучение. На ближайшем столе покоилась коллекция острых, крошечных лезвий, имеющих сходство с инструментами скульптора. Бэйн использовал их для ужасных экспериментов с плотью его последователей, часами разглядывая потоки льющейся крови, с наслаждением вслушиваясь в крики агонии своих жертв. Блэкторн знал, что эти занятия были важны для его повелителя, но не знал почему. Однако, Бэйн был его богом, и Блэкторн был достаточно умен, чтобы не расспрашивать о мотивах движущих божеством. Спустя некоторое время Бэйну наскучили эксперименты, словно они не дали тех результатов, которых он желал. Но лезвия всегда лежали на видном месте, словно напоминая, что он не нашел тех ответов, которых искал.

С тех пор как Бэйн обосновался в Замке Килгрейв, эта комната пустовала, но теперь в ней возник вихрь и из него на пол вывалился Черный Повелитель. Его дыхание было прерывистым, из глаз текли слезы. Он попытался вспомнить одно из самых простейших заклинаний, что-нибудь, чтобы поднять свое тело с пола и перепестить его на кровать, но не смог. Затем из вихря появился Блэкторн и оттащил Бэйна на кровать. Агент что-то пробормотал, поднимая аватара Черного Повелителя на кровать и укладывая его на мягкую перину.

«Ну вот, мой повелитель. Ты отдохнешь. Ты вылечишься».

Бэйн был рад слышать голос своего верного агента. Блэкторн спас его. Он видел Бэйна ослабшим, едва не мертвым, и все же пришел. Это не имело никакого значения для Черного Повелителя. Если бы они сейчас поменялись местами, то он бы скорее оставил своего агента погибать, нежели подверг бы себя опасности.

Возможно он признателен мне за жизнь своего друга, Кнайтбриджа, — подумал Бэйн. Должно быть именно в этом кроется причина его услуги. Теперь он отплатил мне, — размышлял он, — значит я должен приглядывать за ним еще сильнее, особенно когда он находится у меня за спиной.

Бэйн увиддел на полу лужу собственной крови — темно-красной, с желтыми сгустками, плавающими в ней. Хоть одно из его легких было разорвано и он не должен был разговаривать и шевелиться, бог протянул руку и дотронулся до лужи.

«Моя кровь», — воскрикнул Бэйн. «Моя кровь!»

«С вами все будет в порядке, повелитель», — сказал Блэкторн. «Ты даруешь целебную магию своим жрецам. Используй же ее, чтобы исцелить себя».

Бэйн сделал как ему посоветовал Блэкторн, но он знал, что лечебный процесс будет медленным и болезненным. Он попытался отключить свой разум, сосредоточившись на воспоминаниях о своем спасении из Замка Килгрейв. Магия Блэкторна была достаточно сильна, чтобы доставить мага в замок и телепортировать оттуда его самого и Бэйна. Но они смогли сбежать лишь на короткое расстояние, до колоннады, расположенной за замком.

Бэйн видел как Мистра забрала кулон у темноволосой чародейки. Затем, спустя некоторое время, Богиня Магии сразилась с Хелмом на Небесной Леснице.

Дощечки Судьбы! Хелм спрашивал о дощечках!

Бэйн с неподдельным ужасом наблюдал как Хелм уничтожил Богиню Магии. Он видел как последняя частичка сущности Мистры приблизилась к чародейке и услышал предупреждение богини, когда та возвратила кулон темноволосой женщине. Во время битвы Мистры с Хелмом была высвобождена невероятная магия, и Бэйн приказал Блэкторну переправить его в Зентил Кип.

Бэйн засмеялся, так как, до предупреждения Мистры, он никогда даже не расценивал Небесную Лестницу в Шедоудейле как часть своего плана. Если бы она молча приняла свою судьбу, то события о которых она волновалась возможно никогда бы не воплотились в жизнь. Теперь, когда Бэйн лежал на своей кровати, пытаясь восстановиться от ранений, которые ему нанесла Мистра, он начал составлять планы, пока наконец не погрузился в глубокий, лечебный транс.

Небо было темного лилового цвета, с прожилками яркого синего и золотого оттенков. Однако облака все еще были черными, отражая мертвую, обуглившуюся землю под ними, и огромные колонны превратились в деревья с увядшими каменными ветвями, которые змеями тянулись по всей земле на многие мили. Покров земли в некоторых местах был блестящим как стекло, в других разрезанным и усыпанным мусором. Красные реки остыли, медленно затвердевая.

Миднайт отменила заклинание и стены защитной сферы, оберегавшей героев и их лошадей, исчезли. Прикоснувшись к бело-голубому кулону, вновь висевшему на ее шее, Миднайт не обнаружила тех признаков силы, некогда заключенной в нем. Теперь это было всего лишь напоминание о странной, трагической встрече между Миднайт и ее богиней.

Миднайт взобралась на своего коня и осмотрела опустошенные окрестности. «Мистра просила меня направиться в Шедоудейл, чтобы связаться с мудрецом Эльминстером. Я не рассчитываю, что кто-то из вас пойдет, но если вы все же решитесь, то мы должны выступать прямо сейчас».

«Что?» — закричал Келемвор, бросая мешок с золотом, который он грузил на лошадь. «И когда твоя богиня сказала тебе это? Мы не слышали ничего подобного».

«Я ожидала, что ты не поймешь меня, Кел, но я должна идти». Миднайт повернулась к Адону. «Ты идешь?»

Жрец медленно посмотрел на чародейку, затем на Келемвора, потом на Сайрика, но все промолчали. Адон сел на свою лошадь и подъехал к Миднайт. «Ты действительно благословлена на эту миссию. Я благодарю тебя за то, что ты попросила меня о помощи. Я безусловно составлю тебе компанию».

Сайрик засмеялся, закончив упаковку припасов отряда и схватил поводья вьючных лошадей. «Тогда у меня не остается выбора. Я отправляюсь с вами. Ты идешь, Кел?»

Келемвор стоял рядом со своей лошадью, его челюсть отвисла от изумления. «Вы все следуете за какими-то бредовыми идеями», — сказал он. «Вы совершаете ужасную ошибку!»

«Следуй за нами, если хочешь», — сказала Миднайт, затем отвернулась от Келемвора и тронулась в путь. Адон и Сайрик последовали за ней.

Дорога была сложной и опасной, и к тому времени как троица едва успела продвинуться к удаленным горам впереди, за их спинами раздался стук копыт жеребца Келемвора, а вскоре и сам воин уже скакал рядом с Миднайт. Почти целую милю никто не разговаривал.

«Мы даже не поделили наши трофеи», — наконец произнес Келемвор.

«Я знаю», — сказала Миднайт, на ее лице играла легкая улыбка. «Пусть так и остается. Я у тебя в долгу».

«Да», — сказал Кедлемвор, вспомнив ее слова в замке.

Продвигаясь все дальше и дальше по кошмарному ландшафту, оставшемуся после уничтожения Мистры, герои заметили, что разрушения были куда серьезнее, чем они себе представляли. Дороги исчезли, и путь преграждали огромные дымящиеся кратеры, заставляя их совершать обходные маневры, а иногда и возвращаться назад. Но к наступлению ночи впереди замаячили горы и друзья разбили лаегрь неподалеку от Перевала Гноллей.

Чуть ниже лагеря, вниз по дороге, появился караван торговцев с телегами, груженых товарами. Караван был хорошо охраняем, и когда Адон выпрыгнул из-за укрытия и попытался предупредить путешественников о том, что ждет их впереди, его встретил град стрел. Жрецу пришлось припасть к земле.

Караван прошел мимо и вскоре исчез из поля зрения. Адон вернулся в лагерь и обнаружил пылающий костер и Миднайт, готовящую, нечто похожее на мясо, но источавшее ужасный запах. Она, казалось, была полностью погружена в задание, лежавшее перед ней, приказав Келемвору вовремя перевернуть мясо, пока она нарезала овощи своим кинжалом.

Мясо не было перевернуто, и было похоже, что отряду придется голодать нынешней ночью. Но, Сайрик, разбирая сумки с подарками Мистры, вытащил одну из них и запустив в нее руку, извлек неожиданно извлек несколько караваев хлеба, охапки сушеного мяса, кружки с элем, головки сыра и много чего еще. И каждый раз сумка казалось пустой, хотя исправно выдавала новые порции еды.

«Нам больше не придется голодать или умирать от жажды снова!» — сказал Келемвор, осушая свою кружку с медом.

Позже, когда они покончили с едой из мешка, Келемвор почувствовал тяжесть в своем животе. Еда оказалась просто ужасной, и он серьезно думал о том, насколько было разумно есть еду имеющую магическое происхождение, когда сама магия столь нестабильна. Герои молча закончили свой ужин, но выражение их лиц очень наглядно говорило об их мыслях. Затем Миднайт нарушила тишину, высказав мысль, что неплохо было бы Адону с помощью его целебных заклинаний подлечить их переполненные животы. Эта идея нашла широкую поддержку у Келемвора и Сайрика.

После еды, Келемвор и Адон принялись за изучение подарков, которыми наградила их Мистра, в то время как на другом конце лагеря, Миднайт помогала Сайрику убрать остатки ужина.

«Ты проделаешь со мной весь путь до Шедоудейла?» — спросила чародейка у Сайрика, пока они собирали остатки еды.

Сайрик колебался.

«У нас есть припасы, сильные лошади, и достаточно золота, чтобы безбедно прожить всю оставшуюся жизнь», — сказала Миднайт. «Почему бы, не проделать этот путь вместе?»

Сайрик боролся сам с собой. «Я был рожден в Зентил Кипе, и когда я покинул его, я поклялся никогда туда не возвращаться. Шедоудейл на мой взгляд слишком близко к нему». Он замолчал и посмотрел на чародейку. «Все же, похоже мой путь лежит в ту сторону, и не важно как сильно я желаю уклониться с него».

«Мне бы не хотелось, чтобы ты делал что-то, что не хочешь делать», — сказала Миднайт. «Ты сам должен принять решение».

Сайрик глубоко вздохнул. «Тогда я иду. Возможно в Шедоудейле я куплю лодку и буду некоторое время путешествовать по Ашабе. Я думаю, там меня никто не потревожит».

Миднайт улыбнулась и кивнула. «Ты заслужил немного покоя, Сайрик. Также ты заслужил мою признательность».

До уха чародейки донеслись крики, раздававшиеся с другого конца лагеря, где Келемвор и Адон все еще копались в подарках Мистры. Адон пообещал Келемвору быть честным, что было встречено смехом и могучим хлопоком по спине от воина.

Миднайт и Сайрик продолжили свою беседу о дальних странах, обменявшись знаниями об обычаях, ритуалах и языках других народов. Они также вспоминали свои старые приключения, хотя в этот раз Миднайт говорила больше, а Сайрик предпочитал отмалчиваться.

«Мистра», — наконец сказал он. «Твоя богиня…»

Миднайт высунула свой кинжал и вернула его обратно в ножны. «А что с ней?»

Сайрик выглядел слегка озадаченным таким ответом Миднайт. «Она ведь мертва?»

«Возможно», — ответила Миднайт. Она размышляла об этом несколько мгновений, затем пошла к маленькой ямке, которую они с Сайриком выкопали, чтобы закопать останки пищи. «Я не ребенок, и не похожа на бедного Адона. Я печалюсь об уходе Мистры, но есть и другие боги».

«Ты не должна ничего скрывать от меня…»

Миднайт поднялась. «Закончи с этим», — сказала чародейка, указав на ямку и пошла прочь. Сайрик несколько секунд смотрел ей вслед, затем приступил к своим обязанностям. Он вспомнил как смотрел на сражающихся богов и то детское ликованье, которое наполняло его, когда проливалась их кровь. Пристыдившись за свою реакцию на смерть Мистры, Сайрик отбросил эти мысли и сосредоточился на уборке территории.

Вниз по дороге, вдалеке от лагерного костра и Сайрика, Миднайт чувствовала холод, который не имел ничего общего с разреженным горным воздухом. Нет причин горевать об уходе Кайтлан и Мистры, — подумала Миднайт. Она про себя прокляла Сайрика за то, что он вспомнил богиню и тут же обругала себя. Она не могла судить этого человека, лишь долгие жизненные трудности заставляли его быть столь прямым в своих речах.

С другой стороны, Келемвор был полной противоположностью Сайрику. Его поступки и невыраженные эмоции заводили Миднайт. Лишь, когда он пытался спрятать свои чувства, он превращался в выведенного из себя глупца, который уже не обладал многими своими сильными сторонами. Возможно у них есть совместное будущее.

Время покажет.

Она приблизилась к Келемвору и Адону, которые все еще продолжали спорить.

«Мы поделим все поровну!» — крикнул Келемвор.

«Но это и есть поровну! Ты, я, Миднайт, Сайрик, и Сан, без которой…»

«Даже и не вздумай снова упоминать свою Сан!»

«Но…»

«Делим на четверых», — спокойно сказала Миднайт, и оба мужчины повернулись к ней. «Адон, ты можешь сделать со своей долей все что захочешь. Можешь даже пожертвовать ее в храм».

У Адона опустились плечи. «Я не хотел показаться жадным…»

Келемвор казалось, хотел это оспорить.

«Возможно тебе нужно отдохнуть», — сказала Миднайт, и юный жрец покорно кивнул.

«Да, пожалуй ты права».

Адон встал и пошел на другой конец лагеря, высвечивая свой путь факелом. Затем он уселся на один из камней, и словно оправдывая себя, стал что-то бормотать насчет Сан.

«Как ты себя чувствуешь?» — спросила Миднайт. «Как тебе пришлась еда?»

«Могу я сказать откровенно?» — спросил Келемвор.

Миднайт улыбнулась. «Пожалуй, нет».

«Тогда я чувствую себя так, словно сложил целый замок из этих камней».

Она кивнула. «Я ощущаю себя примерно также». Она указала на сокровища, лежавшие перед ними. «Ну что, поделим?»

«Да. Всегда приятно иметь дело с острым умом и разумной головой, когда дело касается подобных вещей».

Миднайт бросила на него взгляд, но он не сводил глаз с сокровища. Перед ними, на пне огромного дерева, лежала целая куча драгоценностей. Здесь были рубины, немного украшений, и один странный артефакт. Миднайт склонилась над ним, чтобы рассмотреть получше. Затем радостно вскрикнув, она схватила магический предмет, и ухмыльнулась Келемвору.

«Я думаю, что мы разделим наше сокровище на пятерых!»

Келемвор подозрительно посмотрел на нее: — «Что ты имеешь в виду?»

«Это арфа из Миф Драннора. Эльминстер известный коллекционер подобных вещичек. Если все пойдет не так, как мы задумали, то мы сможем добиться встречи с ним с помощью этого предмета».

Келемвор задумался над этим. «Но сколько она стоит?»

Миднайт не сдавалась. «Мы не узнаем, пока кто-нибудь не сделает нам предложение».

«Ага. Вполне логично».

«Говорят, что каждая из арф обладает магическими свойствами», — сказала Миднайт, поглаживая инструмент. Арфа была старой, хотя несомненно когда-то это была очень прекрасная вещь. Она была сделана истинным умельцем, украсившим ее костью и золотой инкрустацией, а темное красное дерево отражало огонь, словно все еще сверкало своим первоначальным блеском. Миднайт провела рукой по струнам, и звук последовавший за этим был скорее похож на странный, негармоничный поток гремящих нот, которые все усиливались, заставляя латы Келемвора дрожать так, словно его атаковала невидимая сила.

«МИД…»

Внезапно все застежки, удерживающие броню Келемвора, расстегнулись и все его доспехи рухнули на землю.

«…НАЙТ»

Келемвор сидел, прикрытый лишь одной тонкой туникой, его доспехи лежали вокруг бесполезной грудой металла. Миднайт несколько секунд судорожно хватала ртом воздух, затем рухнула, зайдясь приступом смеха.

«Ну, смотри!» — нахмурился Келемвор.

«Пожалуйста!» — обескураживающе ответила Миднайт.

«Нет, я имел в виду…» Воин посмотрел на доспехи и вздохнул.

Миднайт села и сделала глубокий вдох. «Это должно быть Арфа Метилда. Насколько я помню, она разрывает все путы, открывает все замки, разбивает все оковы… все это вместе взятое».

«Понятно», — сказал Келемвор, усмехнувшись. «Думаю, настало время обсудить обещанную мне награду. Что скажешь?»

Миднайт вскочила на ноги и отпрянула. «Думаю, что нет», — сказала она, ее сердце заколотилось, словно после многомильной пробежки.

Она отвернулась. Она слышала как Келемвор встает и ощутила прикосновение его руки к своему плечу. Чародейка закусила свою губу, не сводя взгляда с пламени костра. Его вторая рука нежно обвила ее талию и она задрожала, борясь со своими собственными желаниями.

«Мы говорили всего об одном поцелуе», — сказал он. «Один поцелуй. Что от него может случиться?»

Чародейка откинулась назад в руки Келемвора. Воин нежно отвел прядь волос с ее шеи и обеими руками прижал ее трепещущее тело к себе. Миднайт накрыла его руки своими.

«Ты обещал, что расскажешь мне…», — сказала она.

«Расскажу что?»

«С тобой что-то произошло в замке. Ты заставил меня пообещать, что я дам тебе награду, если ты продолжишь дело. Это не имеет никакого смысла».

«Это имеет смысл», — сказал Келемвор, отходя от нее. «Но некоторые вещи должны оставаться в секрете».

Миднайт обернулась. «Почему? Скажи мне хоть что-нибудь по-крайней мере».

Келемвор отошел в тень. «Возможно я должен освободить тебя от твоего долга. Последствия перенесу только я. Тебе не стоит беспокоиться об этом. Возможно так будет…»

Миднайт не знала, была ли это игра света и тени, или плоть Келемвора действительно стала темнее, а по его коже под кольчугой прошла рябь.

«…лучше», — сказал воин, его голос звучал низко и гортанно. Все тело Келемвора начало сотрясаться, и казалось он словно скрючился от боли.

«Нет!»

Миднайт бросилась к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала. Его брови казались более густыми, волосы растрепанными и темными, словно исчезла вся седина, а в его колючих зеленых глазах сверкали изумрудные огоньки. После поцелуя его тело расслабилось и он оторвался, словно пытаясь что-то сказать.

Она осмотрела его лицо. Оно было точь-в-точь таким, каким она и запомнила его. «Не говори», — сказала она. «Ты не должен ничего объяснять».

Она поцеловала его снова, и на этот раз он крепко прижал ее к себе, полностью оказавшись во власти эмоций.

Сайрик, не замеченый ни Миднайт, ни Келемвором, бесшумно приблизился к ним. Он видел как они поцеловались вновь и как Келемвор поднял чародейку в воздух. Воин нежно опустил ее на ложе из золотых монет и Миднайт обвила его шею своими руками. Засмеявшись, она потянулась к застежкам своей одежды.

Сайрик вернулся назад, низко склонив голову. Пока он шел к лагерному костру, в нем закипала ярость, разжигаемая все сильнее, доносившимся смехом парочки.

«Я покараулю», — сказал Сайрик Адону, уставившись в костер, — «Иди спать».

После своей смены, Сайрик лег, чтобы немного поспать, но ему приснилось, что он вновь оказался на улицах Зентил Кипа. На это раз он был всего лишь ребенком и безликая парочка вела его через улицы, рассматривая предложения случайных прохожих, которые хотели купить его за деньги.

Внезапно Сайрик проснулся, и попытавшись вспомнить сон, так и не вспомнил его. Он несколько мгновений раздумывал, вспоминая те времена, когда его сны были его спасением. Но это было очень давно, и сейчас он был в безопасности. Он перевернулся на другой бок и погрузился в глубокий, спокойный сон.

Адон нервно прохаживался, желая как можно скорее покинуть дикие земли. Миднайт подсказала ему, что он мог бы использовать это время, чтобы вознести благодарности Сан. Внезапно жрец остановился, его глаза были широко раскрыты, и пробормотав, — «Ну конечно же», нашел подходящее дла молитвы место. Миднайт и Келемвор молчали. Они просто лежали, прислонившись друг к другу, обвив друг друга руками и смотрели в костер. Миднайт наклонилась и поцеловала воина. Этот поступок казался странным и чуждым, хотя несколькими часами ранее он выглядел совершенно естественным.

Герои подняли Сайрика с первыми лучами солнца и повели своих лошадей из гор. К полудню они достигли безопасного места, несмотря на то, что их утренняя трапеза — взятая их мешка — подарила каждому из них ощущение горечи во рту и расстроенные желудки.

В некоторых местах дорога была разрушена, и в одном из кратеров с лавой путешественники нашли множество больших серебристых рыб, то и дело выпрыгивавших в воздух. Временами солнце меняло свое положение и герои боялись, что они могут начать ходить кругами, но вскоре небеса вернулись в свое нормальное состояние.

Пробираясь через искореженную землю, путешественники обнаружили множество странных вещей. Огромные валуны, благодаря силе, высвобожденной во время сражения Мистры с Хелмом, стали походить на уродливые лягушачьи морды.

Дальше вниз по дороге, казалось, что шла настоящая война между двумя холмами. С их склонов, навстречу другу другу, скатывались огромные валуны, ударялись друг с другом и закатывались обратно на вершины. Когда путешественники приблизились к этому месту, все внезапно стихло, и возобновилось лишь когда они прошли мимо. По мере удаления отряда от места смерти Мистры странностей становилось все меньше и меньше, так что герои даже слегка расслабились.

Лагерь на ночь они разбили у подножия огромной горы, которую казалось не затронул хаос посеянный Мистрой. Сайрик с удивлением обнаружил, что мешок с едой и питьем оказался полностью пустым. Когда он залез внутрь, то почувствовал прикосновение чего-то холодного и влажного, что стало облизывать его руку. Он сразу же отдернул руку из мешка и забросил его подальше. Герои были вынуждены использовать ту еду, что осталась у них в запасе, но они осознавали, что ее явно не хватит на все путешествие. Однако, когда Миднайт и Сарик стали готовить ужин, то мясо оказалось испорченным, хлеб зачерствел, а фрукты начали гнить. Они съели то, что смогли и запили все это медом и элем. Но и напитки, казалось, потеряли свой вкус, превратившись скорее в горькую воду, чем в живительный нектар.

Сайрик вел себя очень тихо. Он вступил в разговор лишь, когда тема затронула его непосредственно, но уж тогда он с яростью принялся отстаивать свою точку зрения. Затем Сайрик погрузился в свое обычное молчание, наблюдая за пламенем костра.

В эту ночь Миднайт подошла к Келемвору, и он поднял ее на руки без лишних слов. Позже она наблюдала как он спит, возбужденная ритмичными движениями его тела. Миднайт улыбнулась; когда они обнимались, то в его движениях была такая сила и ярость, такая изумительная страсть, что она подумала, почему она еще сомневалась в своих чувствах к этому человеку. Она была поражена тем, что он ни разу не был женат. Это была одна из нескольких подробностей его жизни, которую ей удалось вытянуть из него, прежде чем воина сморил сон.

Миднайт бесшумно оделась и направилась к Адону, который дежурил этой ночью первым. Она застала жреца, пытающегося удержать маленькое зеркало между своими ногами и с помощью одного из кинжалов Сайрика, срезающего щетину с кожи лица. Затем он перешел к волосам на голове, аккуратно причесав их серебряным гребнем ровно сто раз. Миднайт сменила его, и он аккуратно разложив свое ложе, погрузился в глубокий сон, сопровождаемый довольной улыбкой. Один раз за ее смену, Миднайт расслышала шепот Адона: — «Нет, моя дорогая, конечно же я не удивлен».

Когда Миднайт попыталась поднять Келемвора, чтобы тот сменил ее на посту, воин игриво похлопал ее и попытался затащить к себе в постель. «Выполни свой долг», — сказала она ему и он встал широко разведя руки в стороны. Затем обернулся, и усмехнувшись пошел прочь, прежде чем успел сказать что-нибудь, что могло заставить Миднайт превратить его в камень на месте.

Незадолго до рассвета Келемвор проголодался. Вьючные лошади паслись неподалеку, и он решил не дожидаться утренней трапезы. Покинув костер, он направился к лошадям и припасам. Даже в слабом предрассветном свете он увидел, что лошади были мертвы. За вьючными лошадями, жеребцы Сайрика и Адона лежали на боку, их била сильная дрожь.

Келемвор криками подозвал остальных. Сайрик достал факел, запалив его от лагерного костра. Поискав, они так и не смогли найти причины падения животных. На телах лошадей не было никаких признаков насилия, которые говорили бы о нападении диких хищников.

Герои, проверив свою провизию, обнаружили, что их еда стала полностью непригодной для употребления. Мясо покрылось зелеными, пузырящимися наростами. Из фруктов вылезали странные, черные насекомые. Хлеб зачерствел и покрылся плесенью. Мед и эль испарились в воздух. Лишь вода, взятая из водоема у колоннады рядом с Замком Килгрейв сохранила свою первозданную свежесть.

Келемвор обыскал сумки, в которых находилось их золото и сокровища, и издал яростный крик, обнаружив на их месте лишь желтый и черный пепел. Арфа из Миф Драннора сгнила, и когда Миднайт попыталась взять ее, та распалась на части. Она открыла сумку, в которой раньше лежали бриллианты. Теперь там была лишь пыль. Чародейка взяла ее, чтобы использовать как компонент при произнесении заклинаний.

«Нет», — тихо сказал Келемвор, отодвигаясь от руки Миднайт, попытавшейся утешить его. Он бросил на нее злой взгляд. «Теперь все что у нас есть — лишь твое жалкое дело!»

«Кел, не …»

«Все было напрасно!» — закричал он, отворачиваясь от чародейки.

Адон вышел вперед. «Что будем есть?»

Келемвор посмотрел через плечо. Его глаза и рот внезапно показались необычно яркими, словно они поймали отблеск первых лучей восходящего солнца. Его кожа стала темнее. «Я найду что-нибудь», — сказал Келемвор. «Я позабочусь о нас всех». Сайрик предложил помощь, но Келемвор лишь отмахнулся от него, направляясь в сторону гор. «Возьми хотя бы лук!» — крикнул Сайрик, но Келемвор проигнорировал его, превращаясь в темное пятно на фоне затененного предгорья.

«Боги дают, боги забирают», — философски сказал Адон, пожав плечами.

Сайрик издал короткий горький смешок. «Твои боги…»

Миднайт подняла руку, и Сайрик так и не закончил своего высказывания. «Возьмите со своих лошадей все, что вам может понадобиться», — сказала чародейка. «Затем мы должны помочь им провести их последние часы в спокойствии».

«Мы ничего не можем сделать?» — сказал Адон, искренне сочувствуя мучающимся животным.

«Есть кое-что», — сказал Сайрик, обнажая клинок.

Миднайт измученно выдохнула и согласно кивнула. Сайрик предложил Миднайт и Адону отойти в сторону и не смотреть на умирающих лошадей, но они решили остаться и успокоить животных, пока Сайрик милосердно оканчивал их муки.

Прошли часы, а Келемвор так и не вернулся. Наконец, Адон вызвался отправиться на поиски воина.

Пройдя некоторое расстояние, Адон обнаружил глубокие тени и крошечных, невидимых созданий, издававших странные звуки. Жрец подумал, что Келемвор мог быть ранен, или на худой конец совсем бросил их. Но Адон тут же напомнил себе, что воин должен был бы взять свою лошадь, хотя эти мысли совсем не успокаивали его.

Внезапно что-то зацарапало его сапог, и Адон был приятно удивлен обнаружив там маленькую, серую белку смотрящую на него. Затем, жрец наклонился, желая заглянуть в ее глубокие, голубые глаза, но животное тотчас убежало. Он начал пробираться через заросли кустарника, осторожно отводя ветви, чтобы они не оцарапали его лицо. Взбираясь все выше по склону, Адон обнаружил четкий след.

Келемвор прошел этой тропой.

Адон было уже поздравил себя с тем, что нашел следы, когда внезапно наступил на нагрудник Келемвора. Доспехи были покрыты кровью. Адон предусмотрительно снял свой боевой молот с пояса.

Далее, вверх по тропе, жрец обнаружил остальные части от доспехов Келемвора. Они, как и нагрудник, также все были в крови. Он вспомнил отвагу и мастерство Келемвора, и подумал о том, какая же тварь могла такое сотворить с опытным воином.

Внезапно среди деревьев возникло движение. Адон заметил отблеск черной шкуры и рычащую пасть, и едва смог подавить крик помощи, опасаясь раскрыть свое местонахождение. Жрец стоял на месте несколько минут, затем позади него раздался рев.

Адон, даже не смея оглянуться, побежал, следуя по тропе из сломаных ветвей и утоптанной земли, и лишь спустя некоторое время он посмотрел под ноги и осознал, что следы, ведущие от доспехов были человеческими, затем постепенно превращаясь в отпечатки лап какого-то большого животного.

Жрец не знал, сколько он пробежал. Он продрался через густые ветви какого-то кустарника и внезапно земля исчезла под его ногами, заставляя его ощутить все прелести свободного падения. Спустя мгновение он рухнул в воду, вызвав огромное количество брызг.

Выплыв на поверхность, Адон стряхнул грязь с волос и осмотрел местность. Болото? — подумал он. Здесь? Это просто безумие!

Безумие или нет, но факт оставался фактом, и Адон так или иначе плескался у топкого берега прекрасной, призрачной земли, залитой мягким, бело-голубым сиянием. Длиннные причудливые цепочки мха, свисавшие с высоких кипарисовых деревьев, поглощали солнечный свет и мерцали таинственным сиянием. В нижней части цепочек, мох, казалось, изменял свою обычную форму и изредка, словно нехотя, прикасался к поверхности болота. Мимо Адона проплывали огромные цветки лотоса, и когда он выбирался на берег, то заметил как на его глазах, расправив свои прекрасные оранжево-серебристые крылья, из кокона вылезла бабочка. Одинокая цапля, спугнутая Адоном, медленно захлопала крыльями и взмыла в воздух, оставляя на воде расходящиеся в стороны круги.

Адон выбрался из трясины, сильно раздраженый тем, что испачкал свою самую лучшую одежду. Внезапно он услышал яростное рычание, словно какое-то дикое животное продиралось через лес, неподалеку от него и замер на месте, Но звуки исчезли также неожиданно как и начались, и Адон огляделся вокруг в тщетной попытке найти какое-нибудь убежище. Деревья прикрывала жидкая листва, которая вряд ли могла обеспечить достаточно надежное укрытие для жреца, но он все же начал свое продвижение вверх, к тому месту, откуда упал.

Взбираясь, Адон нашел свой молот, как раз на том месте, где он обронил его во время падения. Хорошо, — подумал он. По-крайней мере, я погибну сражаясь — как Келемвор.

Существо в лесу вновь издало рык, и Адон бросился бежать, каждый шаг напоминая себе, что не стоит кричать и звать на помощь. Наконец он добрался до того просвета, откуда выпал, но путь ему преградила огромная черная тень.

Адон остановился.

Это была пантера, и у ее ног лежал олень, изуродованный почти до неузнаваемости. Впечатляюще, — подумал жрец. А я то думал, что это какой-нибудь ужасный тролль.

Пантера мотала головой, словно удивляясь чему-то. Адон вознес молитву Сан, чтобы животное уже насытилось, и прежде чем он успел сделать шаг назад, тварь начала трястись. Она откинула голову назад, и Адон с ужасом наблюдал как из пасти пантеры, взревевшей от боли, вырвалась человеческая рука.

Адон выронил свой молот, и тот, с глухим стуком, упал на землю. Существо даже не заметило этого. Из бока твари вылезла вторая, покрытая запекшейся кровью, рука, и затем с противным звуком, из сломавшейся грудной, клетки появилась голова Келемвора. Одна из ног пантеры переломилась и из нее показалась бледная, съеженая детская ножка. Конечность стала расти на глазах, пока не достигла размеров ноги взрослого мужчины.

То же самое произошло и со второй ногой, и тварь, каким-то образом принявшая облик Келемвора, скинула свою звериную оболочку. Воин, издав измученый стон, рухнул на землю, его обнаженное тело уже почти полностью сформировало свой волосяной покров.

Адон понял, что наклоняется за своим молотом. Он двинулся вперед, дрожа все сильнее по мере приближения к воину. «Келемвор?» — произнес он, но глаза воина блуждали где-то в другом месте. Келемвор дышал прерывисто, кровь побежала под его кожей, наполняя вены и его плоть стала стариться до его настоящего возраста.

«Келемвор», — вновь произнес Адон, и произнеся молитву над ним, пошел назад в лагерь, не оглядываясь. Он без труда нашел тропу, и вскоре он уже спускался вниз через заросли кустарника, пока не достиг лагеря, где его ждали Миднайт и Сайрик.

«Ты нашел его?» — спросила Миднайт.

Адон покачал головой. «Я не беспокоюсь за него», — сказал он. «За первым склоном в изобилии можно найти развлечения и уединенность. Я уверен, что он нашел и то, и другое. Он скоро вернется».

Адон рассказал им о странном болоте за перевалом, и вскоре до их слуха донеслись звуки человека, грубо продирающегося через кустарник. Миднайт и Сайрик встретили Келемвора у основания склона. Кровь, покрывающая его доспехи, выглядела словно принадлежала оленю, перекинутому через его плечо. Сайрик помог воину с его недавно добытой ношей. Они разделали животное и быстро приготовили его на небольшом костре.

Адон наблюдал за воином, который казалось не замечал ничего, кроме еды перед собой. В какой-то миг Келемвор поднял голову и встретился взглядом со жрецом. «Что? Ты забыл произнести молитву перед ужином?» — резко спросил воин.

«Нет», — сказал Адон. «Я…» — он махнул рукой, — «… просто задумался».

Келемвор кивнул и вернулся к еде. Когда они покончили с ней, Адон и Сайрик аккуратно завернули оставшееся мясо, чтобы приготовить его на следующую трапезу.

«Мне нужно поговорить с тобой», — сказал Келемвор, и Миднайт кивнув, пошла за ним вслед по дороге. Миднайт уже предчувствовала его намерения, и не была удивлена просьбе Келемвора. «Должна быть какая-то награда, иначе я не смогу пойти с тобой». Разочарование Миднайт было очевидно. «Кел, это бессмысленно! В какой-то момент ты все равно должен будешь рассказать в чем дело!»

Келемвор молчал.

Миднайт вздохнула. «Что я могу предложить тебе, Кел? То же самое?»

Келемвор опустил голову. «Каждый раз она должна быть разной».

«Но что еще я могу дать тебе?» Миднайт провела ладонью по щеке воина.

Келемвор грубо схватил Миднайт за руку и вырвался из ее объятий. «Это не потому, что так желаю я, это должна отдать ты сама, добровольно! Награда должна быть чем-то дорогим для тебя, но в то же время достаточно ценной, чтобы я мог пройти через трудности и заслужить ее».

Миднайт едва сдерживала свою злость. «Для меня дорого то, что есть у нас».

Келемвор медленно кивнул и повернулся к ней лицом. «Да. И мне тоже».

Миднайт подалась вперед, остановившись на расстоянии вытянутой руки от воина. «Прошу, скажи мне в чем дело. Я могу помочь тебе…»

«Никто не может помочь мне!»

Миднайт посмотрела на Келемвора. Подобное отчаяние в его глазах она видела там, у Замка Килгрейв. «У меня есть условия».

«Говори».

«Ты поедешь с нами. Ты будешь защищать Сайрика, Адона и меня от нападений. Ты будешь помогать в приготовлении еды и установке лагеря. Ты будешь делиться любой информацией, касающейся нашей безопасности, даже если это будет всего лишь твое мнение». Миднайт сделала вдох. «И ты будешь подчиняться любым приказам, которые я буду отдавать тебе».

«Моя награда?» — сказал Келемвор.

«Мое настоящее имя. Я скажу тебе мое настоящее имя, после того как мы поговорим с Эльминстером из Шедоудейла».

Келемвор кивнул. «Этого будет достаточно».

Путешественники двигались оставшуюся часть дня, вернувшись к своей ранней практике по разделению лошадей на двоих седоков. В эту ночь, после того, как они разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвору. Вместо этого, она села рядом с Сайриком, составив ему компанию во время дежурства. Они разговаривали о местах в которых побывали, даже не вспоминая о том, что они делают в этих странных землях.

Однако вскоре Миднайт устала и оставила Сайрика, погрузившись в глубокий, спокойный сон, который внезапно был нарушен образом ужасной черной твари с мерцающими зелеными глазами и слюнявой, клыкастой пастью. Она тотчас проснулась, и ей показалось, что на какой-то миг она заметила как на поверхности амулета играют крошечные бело-голубые огоньки. Но это было невозможно. Мистра забрала свою силу, и затем погибла сама.

Внезапно чародейка услышала звуки шагов и потянулась к кинжалу. Над ней стоял Келемвор.

«Твоя очередь дежурить», — сказал он и исчез в ночи.

Миднайт подошла к костру и вгляделась в ночь, ища Келемвора, но так и не увидела его. В нескольких футах от нее, Сайрик, погруженный в глубокий сон, неожиданно вздрогнул, терзаемый каким-то ночным кошмаром.

Адон понял, что совсем не может заснуть. Его волновал секрет, который он открыл совершенно случайно. Келемвор, казалось не помнил о присутствии Адона, во время своего превращения из пантеры в человека. Или Келемвор лишь делал вид, что не помнит? Адону очень сильно хотелось поделиться с кем-нибудь этой тайной, но как жрец он должен был уважать личные чувства воина. Казалось очевидным, что он должен позволить секрету Келемвора оставаться секретом до тех пор, пока воин либо сам не доверится своим товарищам, либо пока его недуг не станет угрожать отряду.

Адон смотрел в ночь и молился о том, что он сделал правильный выбор.

Темпус Блэкторн, прежде чем зайти в туннель, зажег факел, затем взял в руки припасы, которые он недавно купил. Туннель был выстроен очень искусно. Стены и потолок были идеальной цилиндрической формы, а пол застелен длинными, в два фута в ширину, досками. Стены были отполированы, а затем обмазаны веществом, которое высохнув походило на мрамор. Блэкторн все еще сожалел о том, что пришлось убить строителей и придумать историю об их неожиданной кончине. Он задавался вопросом — поверил ли кто нибудь ему?

В комнате наверху, Бэйн что-то несвязно кричал на неизвестном Блэкторну наречии. Агент слушал его, осторожно взбираясь по каменным ступеням, следуя по единственному безопасному пути — правой ногой на первую ступень, левой на третью. Соединить правую ногу с левой на третьей ступени. Левую поднять на одну ступень, правую на две, затем вернуться в том же порядке, и снова взобраться наверх в уже другой последовательности. Любой, кто ошибся, немедленно был бы разорван в клочья ловушками, установленными Бэйном.

Блэкторн закачался на одной ноге, пытаясь удержать равновесие под весом множества мешков и свертков. Он дотронулся до рычага на стене, опустил его вниз на три деления, поднял вверх на девять, затем снова назад на два. Стена находившаяся перед ним исчезла, и Блэкторн ступил в секретную комнату Бэйна.

Маг сразу же отвернулся, чтобы не видеть черную, пузырящуюся кожу Бэйна и кровавую пену у его рта. На стене, рядом с Черным Повелителем, зияла дыра, и Блэкторн заметил, что один из ремней, крепившийся к стене в этом месте, был выдернут. Кровать была разломана уже давным-давно, а матрасы разорваны в клочья. Бэйн закричал, и по мере того как усиливался приступ, его тело начали сотрясать конвульсии.

Блэкторн пытался придумать новое оправдание отсутствия Черного Повелителя, когда шум позади него внезапно стих. Он обернулся и увидел, что Бэйн лежал абсолютно спокойно. Агент подошел ближе к своему богу, испугавшись, что у Бэйна остановилось сердце. В комнате витал запах смерти.

«Повелитель Бэйн», — позвал Блэкторн, и глаза Бэйна слегка приоткрылись. Когтистая рука потянулась к горлу Блэкторна, но агент отпрыгнул назад, избегая удара и тем самым спасая себя. Бэйн медленно сел.

«Сколько?» — просто спросил Бэйн.

«Я рад видеть вас в добром здравии!» Блэкторн упал на колени.

Бэйн выдернул оставшиеся ремни из стены и снял оковы со своих запястий и лодыжек. «Я задал тебе вопрос».

Блэкторн рассказал Бэйну все, что произошло с тех пор, как он спас его из Замка Килгрейв. Черный Повелитель слушал, сидя на полу, прислонившись спиной к стене и изредка кивал.

«Я вижу, что мои раны зажили», — сказал Бэйн.

Блэкторн восхищенно улыбнулся.

«Во всяком случае мои физические раны. Моя живучесть всегда была предметом моей гордости».

Улыбка исчезла с лица Блэкторна.

«Да. Моя патетическая человеческая гордость…» Бэйн поднес когти к своему лицу. «Но я не человек», — сказал он и посмотрел на Блэкторна. «Я бог».

Блэкторн кивнул, медленно.

«Теперь помоги мне одеться», — приказал Бэйн и Блэкторн сразу бросился исполнять его желание. Пока они пытались справиться с черными доспехами Бэйна, бог расспрашивал о некоторых последователях и о прогрессе по строительству его храма.

«Люди, которые приходили спасать Мистру в Замке Килгрейв», — наконец произнес Бэйн. «Что с ними?»

Блэкторн покачал головой. «Я не знаю».

Один из рубиновых глаз на перчатке Бэйна широко раскрылся, и Черный Повелитель поморщился. В разуме темного бога вновь всплыли воспоминания о Мистре и ее предупреждении темноволосой чародейке.

«Мы найдем их», — сказал он. «Они направляются в Шедоудейл, чтобы заручиться поддержкой мага, Эльминстера».

«Ты хочешь задержать их?» — сказал Блэкторн.

Бэйн вздрогнув, посмотрел вверх. «Я желаю их смерти». Внимание Бэйна вновь вернулось к перчатке. «Затем я хочу, чтобы мне доставили кулон, принадлежащий женщине. Теперь уходи. Я позову тебя, когда буду готов». Агент кивнул и покинул покои.

Черный Повелитель прислонился к стене, его била сильная дрожь. Он был очень слаб. Бэйн поправил себя. Тело было слишком слабым. Бэйн, бог, был бессмертен и невосприимчив к подобным мелочам. Бэйн наслаждался первыми мгновениями после пробуждения из своего долгого сна, затем он взвесил все возможности. Хелм спрашивал у Мистры, есть ли у нее Дощечки Судьбы. Когда она предложила изобличить личности воров, вместо того, чтобы дать ему дощечки, Хелм уничтожил ее. Их общий секрет с Повелителем Миркулом был в безопасности.

«Ты все-таки не всеведущ, Повелитель Ао», — прошептал Бэйн. «Потеря дощечек ослабила тебя, как мы с Миркулом и подозревали».

Бэйн понял, что произнес эти слова достаточно громко, и почувствовал как по его спине пробежал холодок. В нем еще оставались некоторые признаки человека, от которых ему нужно было избавиться, но он разберется с этим к нужному сроку. По-крайней мере его поиски власти не были исключительно человеческим тщеславием. Эти поиски начались с похищения дощечек и должны были закончиться убийством самого Повелителя Ао.

Но все же на его пути к окончательной победе оставалось несколько препятствий.

«Эльминстер», — тихо произнес Бэйн. «Пожалуй нам стоит встретиться».

В темные предрассветные часы, Бэйн предстал перед собранием своих последователей. Здесь, перед Бэйном, восседающем на своем троне, собрались лишь самые достойные служители его темного культа. Он объединил разумы всех присутствующих, чтобы они могли разделить с ним мечты о невероятной силе и славе. Без лишних слов, Бэйн привел всех людей в настоящее неистовство.

Более всего для задумки Бэйна подходил Фзул Шембрил, обладающий самым громким голосом и не меньшей страстью. Хотя Бог Раздора знал, что Фзул воспротивился его воле в прошлом, но он чувствовал, как он все больше восхищается этим красивым, рыжеволосым жрецом, который был вторым по старшинству в Зентариме.

Черный Повелитель улыбнулся. Ничто не могло сплотить его людей лучше, чем хорошая война. Они выступят на Шедоудейл, и Бэйн лично поведет свои силы. В разгар битвы Бэйн незаметно ускользнет и устранит, причиняющего ему беспокойство, Эльминстера. В то же самое время, он пошлет наемных убийц, которые перехватят чародейку Мистры, прежде чем она сможет доставить кулон в Шедоудейл. Другая армия будет послана на осаду надоедливых рыцарей из Миф Драннора. Довольный своими планами, Бэйн вернулся в секретную комнату.

Этой ночью Бог Раздора не видел снов, и это было хорошо.

Засада

Когда бы лысый человек ни пытался заснуть, его сны неизбежно возвращались к одному и тому же кошмару. Как только все это начиналось, он почти сразу же просыпался, но лишь затем, чтобы убедиться, что сон был отражением реальности: его кошмар был лишь воспоминанием о разрухе, которую он вместе со своими людьми встретил на пути из Арабеля к тому месту, где раньше стоял Замок Килгрейв.

И каким-то образом лысый человек понимал, что он разбил свой лагерь в самом центре разразившегося недавно сверхъестественного шторма. Эффект от него достиг почти до самого Арабеля, затем прекратился. Жители города были рады, что их дома остались в неприкосновенности, однако было достаточно простого взгляда с наблюдательной башни, чтобы убедиться как близко был город к полному уничтожению.

Богиня Таймора испытала невыносимые муки от дневной атаки, когда все небо на севере было заполнено странными огнями. Затем богиня впала в глубокий шок, из которого она так и не вышла, когда лысый человек и его Отряд Рассвета покинули город, отправившись в погоню за Келемвором и его сообщниками. Последователи Тайморы несли постоянное дежурство, но богиня лишь сидела на своем троне, не отвечая на их зов, и смотрела на что-то, что было недоступно взору простого человека.

Откинув все кошмары и воспоминания, лысый человек попытался вернуться ко сну. Утром он и его люди покинут это место нетронутой красоты, прекрасную колоннаду, которая некогда возможно была местом поклонения богам. Прохладная, искрящаяся вода из прекрасного водоема освежила его людей, но не смыла воспоминаний о разрухе, которую они видели вокруг.

Хотя он не был последователем ни одного из богов, лысый человек вознес молитву Шар, Богине Забывчивости. Внезапно словно в ответ на его молитву в ночи раздался крик. Лысый человек вспрыгнул на ноги.

«Там!» — крикнул один из его людей, указывая на светловолосого воина, который был поднят от земли за шею. Кожа нападавшего казалась белой словно мел, и лунный свет отбрасывал на безголовое создание таинственный свет.

«Статуи!» — крикнул другой человек. «Они ожили!»

Лысый человек услышал легкий хруст камня позади себя и обернулся, оказавшись лицом к лицу со статуей двух возлюбленных, все еще скрепленных между собой — каменная плоть мужской руки соприкасалась со спиной женщины. Внезапно каменная статуя бросилась вперед со скоростью, к которой лысый человек оказался совершенно не готов.

Затем в ночи раздавались лишь крики.

Горы Перевала Гноллей остались далеко за спинами Келемвора и его спутников, но они старались не оглядываться на них. Если они делали это, то они видели как горы мерцали на фоне голубого неба, словно прекрасные вершины были чем-то большим, чем простая иллюзия.

Решение о том, чтобы следовать по дороге на север до Тилвертона, вместо того, чтобы пересекать дикую местность, было единогласным. Даже Келемвор не стал возражать против изменения в плане, несмотря на то, что хотел как можно скорее добраться до Шедоудейла и наконец покончить с этим делом. До того как погибли вьючные лошади и их еда и припасы превратились в пыль, он может быть и поспорил, но теперь было очевидно, что им придется совершить остановку и купить новых припасов, прежде чем они пересекут Ущелье Теней и двинутся к Шедоудейлу.

Келемвор и Адон делили лошадь, как и Сайрик с Миднайт большую часть путешествия. После недостатка припасов, это казалось самой большой неприятностью для героев, и вскоре среди всадников начали вспыхивать небольшие ссоры и размолвки, не добавлявшие никому настроения.

К концу дня герои почти пересекли серые равнины Стоунленда, когда неожиданно, в четверти мили впереди, они заметили отряд путешественников. В какой-то миг ровная и безопасная местность вокруг могла показаться хорошей альтернативой нудной, петляющей дороге. Но по мере приближения стали заметны тщательно скрытые провалы и выступы.

Путешественники похоже съехали с дороги, пытаясь выиграть время, но вместо этого натолкнулись на неровный предательский ландшафт. Их повозки опрокинулись, а лошади припали под весом телег. Их тела лежали на плоской, серой земле рядом с повозками, и ветер доносил до слуха путешественников завывания женщин. Адон первым начал изводить Келемвора, когда тот отвернулся от этой картины.

«Мы ничем не можем помочь им. Власти Тилвертона могут выслать кого-нибудь на подмогу», — сказал Келемвор.

«Мы не можем бросить их просто так», — сказала Миднайт, шокированная словами Келемвора.

Келемвор покачал головой. «Я могу».

«Я должна была бы удивиться», — сказала Миднайт. «Но почему-то меня это не удивляет. Для тебя все имеет свою цену, Кел?»

Келемвор бросил на чародейку злой взгляд.

«Мы не можем повернуться к ним спинами», — неистово выкрикнул Адон. «Некоторые из них могут быть ранены и им может понадобиться помощь жреца».

«Чем ты сможешь помочь им?» — резко сказал Сайрик. «Ты даже не можешь лечить».

Адон потупил взгляд. «Я понимаю это».

Миднайт обернулась к Келемвору. «Что скажешь, Кел?»

Взгляд Келемвора был холодным. «Здесь не о чем говорить. Если тебе доставит удовольствие подобная глупость, то делай это без меня!» Он посмотрел на Миднайт. «Если ты конечно, не прикажешь мне отправиться с вами».

Миднайт отвела взгляд от воина и обернулась к Сайрику, сидевшему на ее лошади. Вор кивнул и они поскакали в сторону павших путешественников.

Стоны Адона так давили на уши Келемвору, что в конце концов Келемвор спрыгнул с лошади и махнул на жреца рукой.

«Иди, если должен», — сказал Келемвор. «Я подожду здесь».

Адон посмотрел на разозленного воина, и в его глазах читалась смесь жалости и смущения.

«Отправляйся, я сказал!» — крикнул Келемвор и шлепнул лошадь, отправляя ее галопом в погоню за Миднайт и Сайриком.

Лошадь Миднайт очень быстро покрыла расстояние, но всхлипывающая женщина казалось словно не замечала приближения всадников. Когда Сайрик и Миднайт подъехали к ней поближе, то заметили, что кровь на ее небесно-голубой юбке была отталкивающего бурого цвета. Обнаженные ноги женщины выглядели сильно загорелыми, и даже ее руки, скользящие по телу лежавшего мужчины, казались жесткими и грубыми. Ее волосы были белого цвета и достаточно густыми, чтобы скрыть лицо. Она прижимала мужчину к своей груди, нежно покачивая его.

«Вы ранены?» — спросила Миднайт, спрыгнув со своего жеребца и приближаясь к женщине. Чародейка поняла, что женщина перед ней былпа гораздо моложе, чем ей показалось на первый взгляд. Точнее, она едва выглядела достаточно взрослой, чтобы носить обручальное кольцо, красовавшееся у нее на руке.

Мужчина был облачен в облегающие кожаные штаны, а подошвы его сапогов были почти полностью изношены. На его тело была одета небесно-голубая кружевная рубаха, покрытая красно-коричневыми пятнами. Рядом с трупом чародейка не заметила никакого оружия.

В тот момент, когда Адон присоединился к остальным, Сайрик понял, что на руке мужчины нет обручального кольца.

«Поворачивай назад!» — закричал вор, и внезапно их серого песка, окружавшего героев выпрыгнули шестеро людей. Мертвец ухмыльнулся, быстро поцеловал свою «жену», и потянулся за палашом, который был засыпан в песке под ним. Женщина извлекла пару кинжалов из своих сапог. Она грациозно вскочила на ноги и присоединилась к остальным, которые медленно сжимали кольцо вокруг своих жертв.

Келемвор, стоящий на дороге, увидев, что сработала западня, выдал проклятье. В условиях договора с Миднайт говорилось, что я должен защищать их, — мелькнула мысль у воина, и он со всех ног бросился к месту событий. Едва он успел извлечь свой меч из ножен, как до слуха воина донесся странный звук. Затем он ощутил легкое дуновение холодного ветерка, и мимо него со свистом что-то пронеслось. Келемвор едва успел разглядеть серебристый наконечник стрелы, и то как она закончила свой полет где-то в песках.

За своей спиной он услышал крик. Он отвлекся от разгневанных голосов, и сосредоточился на тихом звуке натягиваемой тетивы. Воин обернулся и припал на колени, его меч мелькнул, перерубив две из трех стрел, которые несомненно должны были свалить его.

Келемвор увидел трех лучников, поднявшихся из песков на другой стороне дороги. Они уже готовили следующую порцию стрел. До слуха Келемвора донеслись звуки звенящей стали, и воин понял, что Миднайт, Сайрику и Адону также приходится сражаться за свою жизнь.

«У нас ничего нет!» — крикнул Келемвор, отпрыгивая в сторону, чтобы избежать очередного залпа лучников. Образ стрелы, прошедшей всего в нескольких дюймах от его лица, ясно дала понять воину всю безнадежность ситуации. Не важно куда бы он двинулся, один из лучников все время предугадывал его движения. Его доспехи могли обеспечить лишь слабую защиту против длинных луков, а его открытая голова была лакомым кусочком для любого более-менее опытного лучника.

Лучники подались вперед и пересекли дорогу, заняв новую, более выгодную позицию. Затем они перешли к новой тактике, чередуя свои выстрелы. Келемвор оказался лицом к лицу с постоянным потоком стрел — пока третий лучник выпускал свою стрелу, первый целился в свою мишень.

Битва, на другом конце каменисто-песчяной равнины, рядом с перевернутой повозкой принимала отчаянный характер. Миднайт уловила отблеск арбалета, направленного в спину Сайрика. Первой ее мыслью было использовать заклинание, чтобы спасти вора, но времени на его произнесение совсем не было и она не могла знать, не подведет ли ее оно на сей раз. Она пригнулась к земле, одновременно с этим метнув кинжал в горло стрелка. Стальной снаряд вылетел из зажима и пролетел над головой Сайрика, не причинив ему вреда.

Не подозревая о том, какая опасность только что угрожала ему, Сайрик сражался с главарем бандитов. Его ручной топорик казался безнадежной альтернативой палашу его противника, поэтому вор сделал ложный выпад, чтобы оказаться как можно ближе к противнику, надеясь разоружить его. Но бандит не поддался на уловку и его клинок просвистел всего в нескольких дюймах от горла Сайрика. Вор увернулся и с силой погрузил свой топор в лодыжку разбойника, едва полностью не перерубив ему ногу. Бандит упал и его клинок неминуемо должен был распороть живот Сайрику, но темный, худощавый человек уклонился и с силой дернул свой топор вверх. Разбойник не успел издать не единого звука, и топор погрузился в его горло.

Сайрик извлек свое окровавленное оружие из главаря, и его тело разрезала острая, сильная боль — это достиг цели один из кинжалов «жены» бандита.

За пределами круга, образовавшегося вокруг Миднайт и Сайрика, Адона стащили с лошади Келемвора. Боевой молот жреца вылетел из удерживающих его ремней и упал на землю, Адона постигла такая же участь. Он схватился за свое оружие, но тут же чей-то сапог попыталась прижать его руку к земле. Адон схватился за ногу и с силой дернул ее. Спустя миг обладатель сапога грузно плюхнулся на землю, и Адон прошелся по нему своим молотом. Затем Адон прыгнул вперед, едва избежав клинка, который освободил жреца от приличной порции его прекрасных, хорошо уложенных волос. Атаковавший повторил судьбу своего предшественника.

Адон услышал за собой движение. Он обернулся и увидел грязного человека бегущего на него с нацеленным в его сердце коротким мечом. Прежде, чем жрец успел среагировать, в человека с коротким мечом врезалось тело другого бандита, сбив его на землю. Адон посмотрел по сторонам и увидел, что Миднайт занята дуэлью с тучным воином. Разбойник ударил Миднайт коленом в живот, и обхватил голову чародейки могучими руками в стальных рукавицах, желая раздавить ей череп.

Адон вспомнил долгие часы проведенные за тренировками и бросился вперед, нанеся при этом единственный удар в определенную точку спины бандита, переломив ему позвоночник. Разбойник упал назад с расширенными глазами, и Адон отошел в сторону. Затем он помог изумленой Миднайт подняться на ноги.

«Последователи Сан должны быть тренированными, чтобы защитить те дары, которыми их наделила богиня!» — сказал Адон, улыбнувшись.

Миднайт едва не рассмеялась, затем оттолкнув жреца от себя, произнесла заклинание, которое заставило нового нападавшего замереть на месте и выронить оружие. Он затрясся, словно внутри него нарастала волна чего-то ужасного, затем его глаза закатились, а плоть потемнела и превратилась в камень. Из глаза вытекла одна-единственная слеза.

Миднайт замерла. Она убила ребенка, который едва достиг пятнадцатилетнего возраста. Она лишь хотела сотворить щит, который должен был отвести удар, предназначавшийся ей. Как она могла превратить его в камень?

Статуя взорвалась, разбросав осклоки темного камня во все стороны.

Сайрик, находившийся неподалеку и слышавший взрыв, раз за разом отступал от девчушки с горящими ненавистью глазами, когда она делала очередной выпад. Он чувствовал как из раны по его ноге струится кровь, которая все усиливалась с каждым шагом. Он споткнулся о труп главаря, чья рубаха теперь стала темно-красного цвета, и упал. Девчушка сделала глубокий выпад и Сайрик, воспользовавшись своим шансом, схватил ее одной рукой за запястье, а другой за горло.

Всего лишь дите, — подумал вор, и в тот же момент она погрузила ногти своей руки в его лицо. Сайрик вывернул ее руку с кинжалом, до тех пор пока не услышал треск ломающихся костей и оттолкнул девчушку, прижав ее к земле. Ее череп издал резкий, хрустящий звук, и ее глаза сразу остекленели. Из ее рта побежала тонкая струйка крови, продолжив свой путь по шее, пока не достигла верха ее груди.

Она была мертва.

Что-то темное и ужасное внутри Сайрика радовалось этому, но светлая половина его души прогнала эти мысли прочь.

Сайрик услышал рядом с собой шум и обернулся. Внезапно боль в его ране усилилась, и вор рухнул на землю, придавив собой труп девочки. Хотя он не мог двигаться, он видел как Миднайт и Адон сражаются с двумя оставшимися членами банды разбойников.

Обоим атаковавшим на пару было не более сорока лет, так что было не удивительно, когда они повернулись и побежали к другой стороне перевернутой повозки. Они тотчас выкрикнули приказы своим, предположительно раненым лошадям, чтобы те поднялись.

Сайрик наблюдал за тем, как Миднайт осмотрела окрестности, и внезапно она увидела его. Он потянулся к Миднайт и Адону,которые тотчас бросились к нему. Спустя мгновение он смотрел в лицо Миднайт. Его голова была в ее ладонях, и ее рука нежно гладила его грудь. Голова вора облегченно упала назад, и рука Миднайт опустилась на его лоб. Внезапно выражение ее лица изменилось.

«Кел», — тихо сказала она, и Сайрик понял, что она смотрит на дорогу. Он повернул голову в направлении дороги и увидел, что Келемвор был осажден небольшим отрядом лучников. Миднайт позвала Адона, и жрец принял Сайрика из ее рук. Сама же чародейка вскочила на ноги и бросилась к дороге.

«Миднайт, подожди!» — крикнул Адон. «Ты только убьешь себя!»

Миднайт колебалась. Она знала, что Адон был прав. Келемвор был слишком далеко. Даже если она будет рядом с ним, ее кинжалы будут бесполезны против стрел. Единственной возможностью спасти воина, было использовать магию. Она подумала о ребенке, которого она непредумышленно убила, образ взрывающегося, каменного тела отчетливо запечатлился в ее разуме.

Когда дары Мистры превратились в прах, Миднайт взяла с собой небольшую сумочку бриллиантов, превратившихся в порошок. Читая заклинание силовой стены, Миднайт запустила руку в мешочек и взяла щепотку этой бриллиантовой пыли. В нужный момент она подбросила ее в воздух и раздалась вспышка бело-голубого света. От этого Миднайт отбросило на землю, а в воздухе образовалась целая сеть рисунков. Чувствуя себя так, словно часть ее души была вырвана из нее, Миднайт посмотрела на дорогу. Рисунки, сиявшие в воздухе, в этот момент исчезли.

Стена не появилась.

Миднайт разочарованно откинула голову. Она была готова закричать от ярости, когда внезапно на небе что-то появилось.

В воздухе образовалась огромная трещина и за ней была видна клубящаяся масса состоящая из огней всех цветов спектра. Трещина имела форму монеты, подброшенной в воздух, и начав расти, она начала заслонять собой солнце.

На дороге, к Келемвору приближались лучники и он поджидал их, стоя на месте. В его ушах раздался грохот, но он решил, что это просто мутится его разум от полученных ран. Его доспехи уже пробили две стрелы, но Келемвор не обращал внимания на боль в икре правой ноги и левой руки.

Лучники приближались, готовясь прикончить воина, но внезапно замерли.

Келемвор подумал, что бандиты наконец исчерпали свой запас стрел и теперь отступают, почему-то указывая на небо. В тот момент, когда двое лучников бросили свое оружие, Келемвор заметил, что его тень стала гораздо длиннее. Затем на землю опустилась глубокая, непроницаемая тьма, и лучники закричав на неизвестном Келемвору языке, бросились в стоорну Арабеля.

Келемвор посмотрел вверх. Лучники, да и все остальное, тотчас было забыто. Трещина увеличилась, и Келемвор попятился назад, словно в небе появился невероятно огромный глаз, взиравший через обширную брешь в небе, затем он исчез.

Келемвор обернулся и посмотрел на другой конец равнины, ища взглядом Миднайт, Адона и Сайрика. Из-за опустившейсяя тьмы их было трудно различить, но воин видел как две фигуры все еще стояли на ногах. Казалось они несли кого-то на руках.

Адон, — подумал Келемвор. Эти разбойники убили бедного, беззащитного Адона!

Несмотря на потерю крови и нестерпимую боль, Келемвор бросился к месту схватки.

На другом конце поля, Сайрик тоже видел глаз в небе. Его голова была опрокинута назад, пока Миднайт и Адон отнесли его в относительно безопасное место в перевернутой повозке и уложили его там.

Земля вздрогнула.

«Не оставляй меня», — сказал Сайрик.

Миднайт смущенно посмотрела на него вниз. Она погладила его по щеке. «Не оставлю», — просто ответила она.

Затем, прежде чем потерять сознание, он увидел как через тучи песка и пыли от дороги, к ним приближается какая-то фигура.

Миднайт бросилась к борющемуся с песком воину, и с ее помощью воин благополучно добрался до перевернутой повозки. Внезапно ее большая часть была сорвана ветром. Дубовые доски издали ужасный треск, затем треснули и взмыли в воздух. «Нам нужно убираться отсюда!» — закричал воин, но в завывании ветра он сам едва слышал свой голос.

«Сайрик ранен. Мы не можем бросить его», — крикнула Миднайт.

«Сайрик?» — удивленно вскрикнул Келемвор, и на него обрушилась волна пыли. Воин отвернулсяот ветра. «Мы можем нести его?»

«Нет!» — выкрикнула Миднайт. «Адон делает все, что в его силах!»

Затем земля рядом с ними зашипела и от нее повалил пар. В воздухе рядом с ними появился обод из крошечных звезд, и в тот момент, когда Миднайт занесла руки для очередного заклинания, на этом месте образовалась дыра размером с человека.

Из портала появился старик, в левой руке он держал тяжелый посох. Его лицо, хотя и было все испещрено морщинами, было суровым, что говорило о его недовольстве. Его полностью седая борода, доходившая ему до пояса, дергалась из стороны в сторону при каждом движении. Он был облачен в огромную шляпу и простой серый халат. Он посмотрел на Миднайт.

«Зачем ты вызвала меня?» — сказал он.

У Миднайт глаза полезли на лоб. «Я не вызывала тебя!»

Старик посмотрел на трещину в небе. По краям расселины начали играть странные огни. Его глаза сузились и он указал на трещину. «Твоих рук дело?»

«Я не хотела…»

Жестом приказав ей замолчать, старик потряс головой и отвернулся от Миднайт. «Ты должна знать, что есть гораздо более простые способы привлечь мое внимание. Например, ты могла бы просто придти в Шедоудейл».

«Эльминстер!» — крикнула Миднайт и внезапно порыв ветра отрезал ее от старого мудреца. Пыль рассеялась, и она уловила некое движение в стороне Эльминстера. Серая мгла то и дело застилала, кажущиеся неистовыми движения его рук, которым вторил четкий голос, порой перекрывавший даже безумное завывание ветра. Затем мгла поглотила Эльминстера еще раз. Спустя миг часть ее исчезла и мудрец встал перед Миднайт.

«Ты знаешь что это такое!?» — сказал Эльминстер, указывая на все увеличивающуюся трещину в небе. Он не стал дожидаться ответа. «Это прямой эффект Заклинания Смерти Гериона. Заклинания подобного рода запрещены, однако обычно бывает достаточно трудно наказать правонарушителя, так как он почти всегда бывает мертв прежде, чем заклинание достигнет такой силы!» Эльминстер глубоко вздохнул. «К тому же и сам Герион умер более пятидесяти лет назад».

Рев сверху все продолжал усиливаться.

«Ты можешь остановить его?» — крикнул Келемвор.

«Конечно я могу остановить его!» — крикнул старый маг. «Я же Эльминстер!» — Эльминстер вновь перевел взгляд на Миднайт. «Это заклинание записано где-нибудь?»

«Нет» — ответила Миднайт.

«Ты сможешь его повторить любым другим способом?»

Миднайт покачала головой. «Нет», — сказала она. «Это была случайность».

«Хорошо», — сказал Эльминстер. «Считай, что тебя предупредили. Заклинания этого типа очень опасны».

Трещина казалось начала опускаться. Эльминстер посмотрел вверх и отошел от Миднайт. Келемвор сосредоточил все свое внимание на дыре в небе.

Воин и чародейка смотрели на молчащего старика.

Затем морщинистые руки великого мага начали двигаться с поразительной скоростью, и он произнес первые слова заклинания глубоким, зычным голосом. Его окружили энергетические вспышки, множество звезд, которые прорезали тяжелую вуаль серых ветров. На лбу Эльминстера выступил пот, и затем в воздухе между его руками начала появляться паутина из крошечных, мерцающих глаз. Прежде, чем все это достигло финала, паутина обвалилась внутрь и в воздух взмыл серебряный, вращающийся диск.

Эльминстер выкрикнул приказ, и диск тотчас начал подниматься вверх, увеличиваясь в размерах. Затем он раскололся на тысячи осколков, и трещина в небе слегка пошатнулась. Дыра снижалась словно коршун с вытянутыми когтями, повинуясь малейшему дуновению ветра.

«Богиня!» — воскрикнула Миднайт, лишившись чувств, когда трещина поглотила все окрестности. Когда она вновь пришла в себя, то обнаружила, что находится все еще на том же самом месте, но уже наступила ночь.

Эльминстер сделал глубокий вздох.

Трещины не было. Единственным источником света был портал, позади Эльминстера, сияющий бело-голубым светом. Маг посмотрел на Миднайт.

«Больше не делай этого», — мрачно произнес он.

Миднайт покорно покачала головой. Затем она услышала стон и заметила Келемвора сидящего на земле и держащегося за голову.

Эльминстер шагнул в портал и Миднайт, что есть сил закричала, чтобы остановить его. Он высунул голову из портального проема. «Что еще!?»

«Богиня Мистра», — сказала Миднайт.

Эльминстер уныло посмотрел на нее.

«Богиня мертва», — закончила она.

Эльмиснтер склонил голову. «Я это уже слышал». Затем он вновь нырнул в портал, который взметнулся брызгами крутящихся огней.

Миднайт очутилась в темноте. «Но у нее есть послание», — сказала она в пустоту, потрясенно. «Послание для тебя». Чародейка подбежала к тому месту, где только что был портал.

«Эльминстер!» — крикнула она, но ее отчаянный призыв остался без ответа.

Непроницаемо-черное ночное небо осветили вспышки молний и Миднайт и Келемвор отправились на поиски Адона и Сайрика. Дважды они сворачивали на юг, попадали на дорогу и их зов оставался неуслышанным. Но теперь они наконец все же нашли их.

Келемвор и Миднайт приблизились к Адону со спины, и жрец едва не подпрыгнул, когда Миднайт докоснулась до его плеча. Повернувшись к своим друзьям, Адон криком поприветствовал их. Когда Миднайт поинтересовалась состоянием Сайрика, жрец с удивлением уставился на нее. Когда она продолжила говорить, выражение его лица сменилось на паническое.

Почти сразу же стало ясно, что Адон оглох. Почти все его попытки читать по губам оканчивались провалом, заставляя его паниковать еще больше, но Миднайт успокоила Адона, раскрыв свою ладонь и символ за символом выводя каждое слово указательным пальцем.

Миднайт сразу же поняла, что потеря слуха Адоном каким-то образом связана с взрывом трещины. Адон оказался в самом центре бури, защищенный лишь полуразрушенным вагоном, в то время как она находилась рядом с Эльминстером, который должно быть каким-то образом был защищен от негативного влияния бури.

Когда Миднайт осмотрела Сайрика, она обнаружила, что несмотря на то, что его дыхание стало более равномерным, она не могла привести его в чувство. Так как у чародейки не было никакого желания осматривать рану, нанесенную клинком бандита, она закрыла ее, надеясь на лучшее.

Пока Миднайт заботилась об Адоне и Сайрике, Келемвор отправился на поиски лошадей, которые могли выжить в шторме. Вскоре воин нашел лошадь Миднайт и одного из жеребцов бандитов. Он привел их к Адону. Жрец без лишних слов понял, что нужно делать с животными.

Адон принялся за лошадей, а Келемвор и Миднайт остались сидеть рядом с Сайриком. «Ты должна вернуть мне долг», — сказал Келемвор.

Миднайт повернулась к нему. «Что? До Шедоудейла предстоит пройти еще немаленький путь».

«Этого не было в нашем договоре», — тихо произнес Келемвор. «Я обязался сопровождать тебя, пока ты не поговоришь с Эльминстером из Шедоудейла. Ты сделала это».

«Но он даже не пожелал слушать меня!» — крикнула чародейка.

«Как и я», — резко произнес Келемвор. «Каждый долг должен быть уплачен».

«Хорошо», — сказала Миднайт. «Мое… настоящее имя…»

Келемвор ждал.

«Мое настоящее имя Ариэль Манкс».

Затем раздался стон, и Миднайт и Келемвор обернулись, увидев Адона поддерживающего голову Сайрика. «Сайрик», — сказала Миднайт, садясь рядом с ним.

Сайрик попытался сесть и закричал от боли, но Миднайт не позволила ему этого сделать и опустила назад. Келемвор наблюдал за всем этим и внутри у него было тревожно.

«Как мы сможем транпортировать его, Кел? Его рана слишком серьезна», — сказала чародейка.

Келемвор огляделся по сторонам. «Я не знаю…»

«Ты же не собираешься бросить его здесь?.».

«Конечно нет!» — сказал Келемвор. «Но…»

«Еще одна награда?» — сказала она. «Неужели для тебя совсем ничего не значит то, что мы прошли через все это вместе? Тебе важен хоть кто-нибудь из нас, или тебя волнует только награда?»

Келемвор молчал.

«Мне нужна твоя помощь, чтобы доставить Сайрика в Тилвертон и убедиться, что он в порядке и сможет продолжить путь до Шедоудейла. После этого, ты можешь делать все что захочешь». Миднайт достала мешочек с деньгами, которые она заработала в Отряде Рыси. «Я отдам тебе все свое золото».

Через некоторое время Келемвор поднял голову и заговорил. «Мы можем сделать деревянную телегу, использовав для этого остатки повозки и наши одеяла. Колеса целы, так что мы сможем тянуть ее вместе с Сайриком за собой».

Миднайт кинула мешочек с золотом Келемвору. «Возьми его. Я хочу быть увереной, что ты сдержишь свое обещание».

Келемвор взял золото и побрел по равнине, по которой были разбросаны остатки повозки. Там он нашел единственный уцелевший фонарь и поджег его. Сделав это, Келемвор посмотрел на лицо Миднайт и увидел, что по нему катятся слезы.

В Зентил Кипе по улице, со связанными руками и ногами, тащили преступника. Его тело отскакивало от мощенной мостовой на залитых светом улицах, и его крики разносились далеко по всей округе. Затем искалеченное тело доставили к ногам Бэйна и Черный Повелитель с удивлением обнаружил, что человек все еще цеплялся за жизнь.

Этот человек был Турбалом, капитаном гвардии и хранителем Шедоудейла. Он каким-то образом незамеченным пробрался в город, и затем попытался вступить в ряды Черной Сети под вымышленным именем. Фзул сразу же заинтересовался этим человеком, и хотя он советовал Бэйну снабдить его ложной информацией и позволить вернуться в Шедоудейл, бог не смог стерпеть такой наглости.

Турбал был подвергнут бесконечным допросам, где он заявил, что ничего не знает о планах Бэйна. Черный Повелитель не хотел рисковать, и поэтому приказал протащить этого человека через улицы и затем доставить его в храм, где он должен быть казнен. Приглашения были разосланы всем высшим служителям Бэйна.

Когда пришло время казни, Бэйн сошел со своего трона, чтобы встать над Турбалом, и затем попытался склонить пожилого, полумертвого воина к своим ногам. Взгляд Турбала был дерзок и пронизывал насквозь, и Бэйн предположил, что он таким и останется, даже когда шпион окажется во владениях Повелителя Миркула.

Тронная комната была заполнена верховными служителями и их женами. Они вознесли тост за их темного правителя и выкрикнули его имя. Когтистая рука протянулась вниз к Турбалу. Прежде, чем перчатка Бэйна успел докоснуться до глаз умирающего человека, последовала вспышка бело-голубого света и Турбал исчез. Бэйн замер от неожиданности. Кто-то телепортировал Турбала, вероятно в безопасное место.

Тосты оборвались.

Бэйн осмотрел своих почитателей. На их лицах было удивление и смущение. До этого момента их вера в Бэйна была непоколебима. Он не хотел, чтобы они знали, что кто-то так легко может воспротивиться его воле.

«И теперь остались лишь воспоминания», — сказал Бэйн, поднимаясь и раскрывая свои когти с привычной грацией. «Я отослал его в Царство Миркула, где он заплатит за свои преступления вечной пыткой!»

Затем вновь посыпались тосты и хвалебные речи. Черный Повелитель был рад, что его ложь прошла с такой легкостью. Но все же он мучался весь вечер, переживая за упущенную победу.

Спустя несколько часов, Бэйн в одиночестве сидел в своей комнате и размышлял.

«Эльминстер», — произнес он вслух. «Никто, кроме тебя не смел нарушать мои планы». Кубок Бэйна согнулся в стальной хватке. «Вскоре ты сам займешь место Турбала, и твои муки станут легендой в моем королевстве! За это я не только лишу тебя жизни, но после того, как я захвачу Небесную Лестницу, я сравняю твой драгоценный Шедоудейл с землей. Я клянусь тебе в этом!»

Черный Повелитель почувствовал, что вино вылившееся из смятого кубка, стекает по его ноге. Он посмотрел на кубок, и бросив его в угол комнаты, крикнул Блэкторну, чтобы тот принес ему другой.

«Милорд», — сказал Блэкторн, склонив голову.

«Наемные убийцы?»

«Они отправились в путь, Повелитель Бэйн. Мы ждем известий об их успехе».

Бэйн кивнул и молча уставился в одну точку. Блэкторн не шевелился, так как его еще не отпустили. Бэйн и его агент стояли так около тридцати минут, прежде чем у Блэкторна затекла нога и он невольно перенес свой вес на другую. Бэйн медленно перевел на него взгляд.

«Блэкторн», — сказал Бэйн, словно забыл о его присутствии. «Ронглат Кнайтбридж».

«Да, милорд?»

«Я хочу чтобы Кнайтбридж возглавил один из отрядов из Цитадели Ворона во время атаки на Шедоудейл. Ему есть что искупить, и быть может он без раздумий сделает то, на что другие бы даже не решились», — сказал Бэйн.

«Войска могут быть недовольны, Повелитель Бэйн. Он потерял целый город…»

«Но он не подвел меня!» — сказал Бэйн. «Во всяком случае, пока. Выполняй приказ и не задавай вопросов».

Блэкторн опустил глаза.

«Сообщи ему об этом лично», — сказал Бэйн. «Пока ты будешь там, оцени готовность наших войск и позаботься о наемниках».

«Как я должен путешествовать, Повелитель Бэйн?»

«Используй заклинание агента, идиот. Я тебя научил ему именно за этим».

Блэкторн ждал.

«Ты можешь идти», — сказал Бэйн.

Нахмурившись, Блэкторн развел руки и прочитал заклинание. Маг знал, что из-за неустойчивости магии в Королевствах, был всего лишь вопрос времени, прежде чем заклинание подведет его. Он мог быть навсегда обращен в ворона или еще что похуже. Оно могло даже убить его. Но когда маг закончил заклинание, то превратился в огромного ворона, который вспорхнул на стену и исчез. На этот раз заклинание сработало как надо.

Оставшись в комнате наедине с собой, Бэйн понял, что ему о многом нужно было подумать.

Ронглат Кнайтбридж поставил свой меч перед собой и опустился перед ним на одно колено. Затем он склонил голову и обхватил рукоять меча двумя руками. Несмотря на нехатку места для жилья, в Цитадели Ворона ему выделили личные покои. Когда он ел свой ужин, то за столом сидел только он. Когда он практиковался со своим мечом ии булавой, то компанию ему составлял лишь тренер. Большую же часть времени он проводил в одиночестве.

Кнайтбриджу едва стукнуло сорок зим. Он был обладателем коротко подстриженных, седых волос, голубых глаз, усов и изъеденной оспой, загорелой кожи. Его рост был около шести футов в высоту, под стать его впечатляющей, крепко сбитой, фигуре.

Всю свою жизнь он служил в Зентил Кипе, но сейчас он был в опале, и с удовольствием отдал бы свою собственную жизнь, если бы не вмешательство Темпуса Блэкторна. Блэкторн из-за своего чувства дружбы и верности, проклял Кнайтбриджа на еще большее наказание, чем сулила смерть. Кнайтбридж отбросил эти мысли.

Он должен был направить свой гнев в другое русло. Например был маг Семеммон, который называл Кнайтбриджа «избранным» и насмехался над ним при всяком удобном случае, да еще в присутствии остальных. Кнайтбридж знал, что маг делал это якобы из-за связи воина с Бэйном через Блэкторна. Если бы маг только знал, как сильно Кнайтбридж жаждал освободиться от этой связи, то наверное он бы умер от смеха из-за подобной иронии.

Еще был человек, который поистине был в ответе за все неприятности Кнайтбриджа: Келемвор Лайонсбэйн.

Если бы не его вмешательство, то Кнайтбриджа бы не разоблачили, и он бы никогда не был подвергнут гонениям. Если бы не Келемвор, то его план по дискредитированию Арабеля мог бы завершиться успехом.

Кнайтбридж еще сильнее сжал рукоять меча, пока не побелели костяшки. Внезапно он мотнул головой и издал крик ярости, который эхом отдался в коридорах крепости. Этот крик был первым звуком, который Кнайтбридж издал со времени своего появления в цитадели.

Никто не постучался в дверь, чтобы поинтересоваться, что случилось. Никто не прибежал, как это должно быть при крике офицера.

Эхо вопля растворилось в воздухе и Кнайтбридж услышал позади себя шум.

«Ронглат», — сказал Темпус Блэкторн. «У меня есть для тебя послание от Повелителя Бэйна».

Кнайтбридж встал и поднял меч с пола. Он молча выслушал послание от Черного Повелителя.

«Пойдем со мной и мы сообщим эту новость вместе!» — сказал Блэкторн, не обращая внимания на ненависть, пылающую во взгляде его друга детства. «Ты отправишься из цитадели в руины Тешвава, где ждут наемники, готовые присоединиться к нашим рядам. Армии объединятся у Вунлара, где будут ожидать сигнала к атаке на долину. Конечно будут и другие отряды, но ты не должен беспокоиться о них».

Кнайтбридж почувствовал как дрожат руки. Меч все еще не был опущен в ножны.

«Келемвор», — сказал Кнайтбридж, пробуя свой голос, засунув меч в ножны и следуя за агентом, выходящим из комнаты.

Блэкторн обернулся. «Что ты сказал?»

Кнайтбридж прокашлялся. «Я должен исполнить долг», — сказал он. «Я молюсь, чтобы мне предоставился шанс».

Блэкторн кивнул, и повел шпиона в зал собраний, где уже начала скапливаться толпа. Кнайтбридж пробежался взглядом по морю лиц и в его сердце вновь начала просыпаться надежда.

Я могу искупить себя в битве, — подумал Кнайтбридж. И затем я получу свою месть.

Тилвертон

Келемвор потратил большую часть ночи, чтобы закончить телегу для перевозки Сайрика. И хотя его мучала острая боль, он игнорировал ее. Раны были не настолько серьезны, чтобы помешать ему, и он хотел отправиться в путь к Тилвертону с первыми лучами солнца. Когда он убедился, что собранная им телега вполне способна справиться со своей задачей, он лег рядом с ней и погрузился в глубокий сон.

Миднайт села рядом с Сайриком, наблюдая за ним, пока Келемвор и Адон спали.

«Ты осталась со мной», — сказал Сайрик. «Я думал ты бросишь меня».

«Почему ты решил, что я брошу тебя?» — с неподдельной заботой спросила Миднайт.

Несколько секуд прошло прежде чем Сайрик заговорил вновь, словно он пытался собрать слова воедино и произнести их в правильном порядке. «Ты первый человек, который не бросил меня», — сказал он. «Так или иначе, но был готов к этому».

«Я не могу поверить в это», — сказала Миднайт. «Твоя семья…»

«У меня никого нет», — сказал Сайрик.

«Никого в живых?» — мягко спросила Миднайт.

«Совсем никого», — горько произнес Сайрик, немало удивив Миднайт. «Я был брошен на улицах Зентил Кипа еще в грудном возрасте. Меня нашли работорговцы, и богатая семья из Сембии купила меня и воспитала как собственного сына, пока наконец мне не стукнуло десять. Однажды ночью я услышал как они спорят, как это часто делают родители. Но предметом их спора были не их личные размолвки, а я».

«Один из соседей узнал правду обо мне, и мои „родители“ испытали от этого лишь унижение. Я рассказал им о том, что слышал, угрожая бросить их, если они действительно считают меня обузой». Глаза Сайрика сузились, а на губах заиграла злая, жестокая улыбка. «Они не остановили меня. Это было долгое путешествие назад, в Зентил Кип. Несколько раз я был на краю смерти. Но я учился».

Миднйт отвела волосы с его лба. «Мне жаль. Ты не обязан продолжать».

«Но я хочу!» — разгневанно крикнул Сайрик. «Я научился тому, что человек, чтобы выжить, должен делать все, даже если ему придется забирать у других. Я прибыл в черную дыру известную как Зентил Кип, где я попытался узнать что-нибудь о своем прошлом. Но конечно же я не нашел никаких ответов. Я стал вором и вскоре мои действия привлекли внимание местной Воровской Гильдии. Ее лидер, Марек, принял меня в ее ряды и обучил всем навыкам ремесла. Я учился быстро».

«Долгое время я делал все, что велел Марек. Я страстно желал удовлетворить малейшее желание этого бандита с черным сердцем. Прошло много лет, прежде чем я осознал, что мне нужно делать все больше и больше, чтобы заслужить от него этот драгоценный, маленький кивок одобрения».

«Потом, когда мне стукнуло шестнадцать и внимание Марека переключилось на нового новобранца, которому было столько же лет как и мне, когда он забрал меня с улицы, я понял, что меня снова использовали и решил уйти. Когда о моих планах стало известно, Гильдия назначила за мою голову цену. Никто не стал помогать мне, когда я попытался бежать из Зентил Кипа. Я не должен был этому удивляться; люди, которых я считал своими друзьями, больше не нуждались во мне. Я совсем бы не смог выбраться из города, если бы не мои навыки обращения с клинком. Они были уже достаточно хорши, даже тогда. Улицы окрасились в красный цвет от крови, что я пустил той ночью».

Миднайт склонила голову. «А что случилось потом?»

«Я провел восемь лет на дороге, используя свои навыки, чтобы потакать своей страсти, которую я полюбил будучи еще мальичшкой — к путешествию. Но, куда бы я ни пошел, люди везде были одни и те же. Нищета и неравноправие были повсюду. Я надеялся найти дружбу и равенство; взамен я нашел мелочность и эксплуатацию. Я хотел сбежать от своего прошлого и найти место, где ценятся порядочность и честность, но такого места не существует. Не в этой жизни».

Миднайт склонила голову. «Мне жаль, что ты испытываешь такую боль».

Сайрик вздрогнул. «Жизнь это боль. Я принимаю это. Но не жалей меня лишь за то, что я понимаю это лучше тебя. Пожалей себя. Ты познаешь истину, очень скоро».

«Ты ошибаешься. Есть много чего, что ты просто не замечаешь, Сайрик. Тебя лишили множества радостей, которые дарит жизнь».

«Правда?» — сказал вор. «Ты имеешь в виду любовь и смех? Быть может, хорошую женщину?» — Сайрик засмеялся. «Роман это тоже обман».

Миднайт смахнула волосы со своего лица. «И почему ты говоришь это?»

«Мне было двадцать четыре, когда я понял, что моя жизнь не имеет направления, не имеет настоящего смысла. Я вернулся в Зентил Кип, и на этот раз мои попытки найти свое прошлое оказались более удачными. Я узнал, что моя мать была молода и безумно влюблена в офицера зентильской армии. Когда она забеременела, он прогнал ее, ссылаясь на то, что это был не его ребенок. Она была бедной и у нее не было жилья, поэтому она прибилась к каким-то нищим и жила с ними, пока не родился я. Затем вернулся мой отец и убив ее, продал меня. Вполне замечательный сказочный роман, что скажешь?»

Миднайт молчала, уставившись в огонь.

«Я слышал и другие версии этой истории, но истинной я считаю именно эту. Ее мне поведала одна нищенка, которая помогала моей матери, но она не смогла поведать мне имя человека, ставшего моим отцом. Очень досадно. Я бы хотел побеседовать с ним, прежде чем перерезать его глотку».

«В конечном итоге, Марек и Гильдия вновь предложили принять меня в свои ряды, но я отказался. Отказ не был принят, и я был вынужден вновь бежать из города. Однако, когда я покинул Зентил Кип, я почувствовал, словно оставил позади свое прошлое. Я попытался начать все заново и стал жить жизнью воина. Но мое прошлое всегда преследовало меня и заставляло идти все вперед и вперед. С наградой Мистры я надеялся уехать далеко, возможно пересечь пустыню. Я не знал куда я направлюсь — просто в какое-нибудь место, где я смог бы обрести покой».

Миднайт глубоко вздохнула. Сайрик рассмеялся. «Теперь мы знаем секреты друг друга и у тебя больше нет причин беспокоиться об этом».

«Я не понимаю, что ты имеешь в виду», — сказала Миднайт, пытаясь скрыть свою тревогу. «Какой из моих секретов ты знаешь?»

«Только один, Ариель», — сказал Сайрик.

«Ты слышал мое настоящее имя…»

«Я услышал его случайно», — сказал он. «Если бы я смог забыть его, то я сделал бы это, хотя это прекрасное имя». Сайрик сглотнул с трудом. «Никто из живых не знает того, что я поведал тебе. Если ты хочешь погубить меня, я не смогу остановить тебя. Сообщи Гильдии о моем местонахождении и я покойник».

Миднайт погладила его лицо. «Я даже не хочу думать об этом», — сказала она. «Секреты всегда хранятся между друзьями».

Сайрик склонил свою голову. «А мы друзья?»

Миднайт кивнула.

«Как интересно», — сказал Сайрик. «Друзья».

Сайрик и Миднайт еще долго разговаривали между собой, и когда пришла очередь Адона сменить ее, Миднайт не стала его будить.

Утром, после того как Келемвор сменил Миднайт и у Сайрика появился шанс поспать, боль в ранах вора уменьшилась настолько, что он даже смог сесть. Сайрику хватило сил даже на то, чтобы поесть с остальными, хотя все что у них было на завтрак — несколько кусков сушеного мяса.

После трапезы, Сайрик попросил Миднайт принести его лук и рассказал как следует использовать его. В качестве цели Миднайт выбрала большую птицу, кружившую над отрядом с самого начала завтрака. Инстинкты Сайрика вместе с силой Миднайт помогли им подстрелить черную птицу, и после того, как Адон принес ее, они приготовили ее на костре.

После ночного отдыха, к Адону вернулась часть его слуха. Первым признаком прогресса было то, что жрецу больше не требовалось легкого тычка от закованого в сталь локтя Келемвора, чтобы понять, что он кричит воину в ухо вместо того, чтобы говорить на обычном уровне. И потеря Адоном слуха никоим образом не сказалась на его болтовне. Однако сейчас, когда он изрекал свои пышные речи, то пытался услышать себя, словно он боялся, что его важные утверждения о правильном пути Сан могут быть произнесены не с той интонацией или силой голоса.

После того, как путешественники покончили с птицей, они собрали все свои вещи и оседлали двух оставшихся лошадей. Келемвор вновь оказался в компании Адона, а телега сконструированная воином была привязана к жеребцу Миднайт.

Для раненого вора, несмотря на неприятное соседство пропотевших носилок, поездка оказалась на удивление комфортной. За все утро, Сайрик испытал только небольшое потрясение, когда одно из колес телеги наткнулось на огромный булыжник и раскололось. Келемвор был вынужден отвязать телегу и оттащить ее в сторону. Оставшуюся часть путешествия Сайрик проделал вместе с Миднайт.

Когда герои заметили врата Тилвертона, то вдалеке на горизонте уже маячили первые признаки надвигающегося шторма. Позади зловещих черных облаков нависали пепельно-серые небеса. Вдалеке все утро можно было видеть мерцание крошечных вспышек молний, а над равниной разносился угрожающий рев грома.

Несколько часов спустя они достигли Тилвертона и сразу же были остановлены отрядом людей в белых туниках с эмблемой Пурпурного Дракона. Люди выглядели уставшими, но встревоженными, к тому же их одежда была довольно грязной. Прежде чем лидер Кормирского патруля попросил у путешественников их документы на проезд, на них уже было направлено шесть заряженных арбалетов. Келемвор нашел поддельные грамоты, которые Адон купил еще в Арабеле и предложил их капитану. Лидер патруля осмотрел бумаги и пропустил их дальше. Так, миновав патруль, они безо всяких инцидентов въехали в город.

Путешественники попали в город уже уставшими и в плохом настроении. Солнце уже высоко стояло в небе, и их животы рокотали, словно в них сидело животное, жаждущее вырваться на свободу. Сайрик сильно утомился от переезда, и когда герои остановились у таверны, вор попытался слезть с лошади Миднайт. Он опустился на землю, но не смог сделать ни шага и оперся на жеребца. Его вторая попытка оказалась слегка более удачной, и он прошел два шага, но не более.

Миднайт слезла с коня и обвила руку Сайрика вокруг своей шеи. Чародейка была выше чем худощавый, темноволосый вор, и чтобы помочь Сайрику пройти к таверне, ей пришлось слегка согнуться. Келемвор и Адон подъехали за Миднайт. Жрец, чей слух вернулся в обычное состояние, незамедлительно бросился, чтобы помочь Миднайт. Воин же, соскользнув с лошади, повел обоих животных в стойло, располагавшееся позади таверны.

Вывеска над дверью гласила, что это таверна носила название «Полная Бутылка». Пока Миднайт и Адон пытались распахнуть дверь, они заметили юношу с светло-серыми глазами, сидевшего в тенях рядом с дверью.

«Помоги нам, если не трудно», — сказала Миднайт, пытаясь получше ухватить оседающего вора.

Юноша даже не повел взглядом, проигнорировав просьбу чародейки.

На город обрушился проливной ливень. Миднайт с помощью Адона все же удалось втащить Сайрика внутрь. Пинком ноги закрыв за собой дверь, Миднайт посадила Сайрика на деревянный стул рядом с дверью. Вначале она подумала, что таверна была заброшена, но затем, в одной из обеденных комнат, она увидела мерцание огня и услышала голоса. Она позвала, но ее просьба о помощи осталась неуслышанной.

«Проклятье», — выругалась она. «Адон, оставайся с Сайриком». Затем Миднайт отправилась на поиски хозяина таверни.

Когда она вошла в главную комнату, то та оказалась набитой до отказа. Люди располагались по всей комнате. Часть из них, одетая в мундиры с изображением Пурпурных Драконов, была солдатами. Некоторые были ранены, хотя их раны были перевязаны. Другие выглядели как обычные горожане. Все казались угрюмыми и замкнутыми.

«Где хозяин таверни и остальная прислуга?» — спросила Миднайт у ближайшего солдата.

«Молиться где-нибудь, я полагаю», — сказал человек. «Сейчас самое время».

«Да, теперь он почти всегда молиться», — сказал другой человек, потягивая свою выпивку.

«Я не понимаю», — сказала Миднайт. «В таверне вообще никого нет?» Солдат пожал плечами. «Наверху быть может есть пара гостей. Я не знаю». Миднайт отвернулась, но солдат продолжил говорить. «Ты просто можешь взять все, что тебе нужно. Всем безразлично».

Миднайт, качая головой, пошла прочь из главной комнаты. Она вернулась в фойе таверны, где Адон стоял рядом с Сайриком.

«Где Кел?» — сказала она. Адон пожал плечами и посмотрел назад на дверь, в замешательстве подняв руки.

Миднайт вновь изрыгнула проклятье и выбежала из таверны. Она заметила спину Келемвора на дальнем конце улицы и окликнула его. «Куда ты направляешься? Ты должен мне!»

Воин остановился и склонил голову. Все что я должен тебе, это убраться из твоей жизни, — подумал Келемвор. Между нами слишком много секретов, слишком много вопросов, на которые бы тебе не понравились ответы.

Но не решился произнести их вслух. Взамен этого, воин буркнул: — «Долг будет оплачен!» — и продолжил свой путь.

Миднайт несколько мгновений стояла, дрожа, затем вернулась в таверну и села рядом с Сайриком.

«Возможно ему нужно время», — сказал Адон, слегка громче, чем хотел бы сделать это.

«У него есть целая жизнь», — сказала Миднайт, но тут дверь распахнулась, ее жесткое выражение лица мгновенно испарилось прочь и она вскочила на ноги. В дверном проеме стоял седоволосый человек, повидавший на своем веку более пятидесяти зим. Когда он осмотрел путешественников, то выражение его лица стало холодным. Он прошел мимо них в маленькую прихожую и исчез в ней, не обращая внимания на попытки Миднайт привлечь его внимание. Когда он вновь появился из комнаты, держа в руках какой-то зловонный напиток, то был искренне удивлен, что путшественники все еще находятся здесь.

«Что вам нужно?» — наконец спросил он.

«Еда, комната, возможно немного информации…»

Старик отмахнулся от нее рукой. «Можете взять первое и второе. Никто не остановит вас. Информация же имеет свою цену».

Миднайт подумала, что человек был безумен. «У нас нет денег, чтобы заплатить за наше жилье, но быть может мы сможем обеспечить защиту от тех, кто хочет ограбить вас…»

«Ограбить меня!?» — встревоженно сказал человек. «Вы не понимаете». Он наклонился поближе и запах дешевого вина заставил Миднайт отскочить. «Вы не можете украсть то, что кто-либо уже не пытается уберечь! Берите все что захотите!»

Человек вернулся в маленькую прихожую. «Мне уже все равно», — крикнул он из темной комнаты.

Миднайт посмотрела на других, затем устало прислонилась к стене. «Возможно нам стоит взять наши вещи», — наконец сказала она. «Мы можем задержаться здесь на некоторое время».

Они перенесли свои вещи к первой свободной комнате, затем Адон взял ключи, лежавшие у прилавка, рядом с пьяным вдрызг хозяином таверны. Комната оказалась довольно уютной и в ней стояло две кровати. Адон устроился на одной из них и принялся менять свою одежду, совершенно не обращая внимания на присутствие чародейки.

За окном все еще шел дождь и от этого в комнате было довольно темно, поэтому Миднайт зажгла небольшую свечку рядом с кроватью. Адон бегло осмотрел Сайрика и затем отправился исследовать город.

Миднайт помогла Сайрику выбраться из его одежды, рассмеявшись, когда заметила, что тот покраснел от смущения. «Не волнуйся» — сказала Миднайт. — «Я — законченный дилетант».

Сайрик вздрогнул. «У тебя все получается отлично», — сказал он, натягивая на себя одеяло.

«Я буду спать на полу», — наконец произнесла Миднайт. «Мне так удобнее для спины. Ты же должен быть всегда укрытым и в тепле».

Сайрки нахмурился. «Я уже слишком взрослый, чтобы за мной ухаживали. Ты должна позаботиться о себе, а не обо мне…»

Миднайт вытянула рука, показывая ему замолчать. «Мы должны поставить тебя на ноги», — тихо сказала она. «Ты должен быть сильным, чтобы совершить свое путешествие».

Сайрик выглядел сбитым с толку. «Какое путешествие?»

«Твои поиски лучшего места», — сказала чародейка. «Ты больше не должен сопровождать меня. Путь между Тилвертоном и Шедоудейлом должен быть легким. Я смогу проделать его в одиночку».

Сайрик тряхнул головой и попытался сесть. Миднайт нежно толкнула его назад в кровать. «В этом нет нужды», — сказал он. «Ты не должна ехать одна».

«Но я не могу просить тебя ехать со мной, Сайрик. Ты нуждаешься в отдыхе, в лечение…»

Сайрик уже принял свое решение. «Здесь должны быть целебные снадобья. Медикаменты, целебные мази. Найди что-нибудь, чтобы вылечить меня, и я останусь с тобой столько, сколько ты будешь нуждаться во мне».

«Я не уйду, пока ты не поправишься», — сказала она.

«Твоя миссия важнее. Ты не можешь ждать».

«Я знаю», — сказала Миднайт. «Но я бы осталась все равно. Кроме всего, ты мой друг».

Впервые за долгое время, Сайрик улыбнулся.

Келемвор брел по опустевшим улицам, в поисках кузницы. Шторм бушевал в самом центре города, и потоки дождя, теперь оранжевые, падали на него. В конечном итоге он набрел на кузнеца, занятого работой и вошел в его мастерскую, спасаясь от усиливающегося дождя.

Кузнец был тучным мужчиной, с комплекцией, похожей на Келемвора. У него были короткие черные волосы, и кожа в некоторых местах была обожженой. Пока воин приближался, кузнец даже не оторвался от работы, чтобы взглянуть на него. Сверкающие металлические подковы, для стоявшей неподалеку лошади, были почти готовы, и он повернулся, чтобы проверить две из них, которые он отложил охлаждаться.

«Прошу прощения», — сказал Келемвор.

Кузнец не обратил на него внимания, взглядом оценивая свою работу. Келемвор прокашлялся, но и это осталось без внимания. Тем не менее, Келемвор замерз и устал, и уж тем более был не в лучшем расположении духа.

Воин снял те части доспеха, куда попали стрелы разбойников и бросил стальные пластины в кузнеца, вышибя раскаленные докрасна инструменты из его рук. Человек наклонился, чтобы поднять их прежде, чем огонь успеет схватить солому под его ногами, и осмотрел доспехи. Затем он перевел взгляд на разорваную плоть на плече воина, из которой все еще торчали куски стрелы.

«Я могу починить это», — сказал кузнец без эмоций. «Но я не могу ничего сделать для твоих ран».

«Разве в Тилвертоне нет целителей?» — спросил Келемвор. «Я заметил, что вниз по улице над крышами магазинов возвышается большой храм».

Кузнец отвернулся. «Храм Гонда».

«Хорошо, я заметил Храм Гонда. Там должны быть жрецы, которые могут…»

«Снимай все оставшиеся доспехи, чтобы я мог приступить к работе», — прервал его кузнец. «Затем ты можешь сам отправиться в храм. Я лечу лишь металлы».

Келемвор отдал кузнецу свои доспехи и облачился в одежду, взятую из припасов отряда. Кузнец работал молча, игнорируя все вопросы воина, неважно кричал ли он или был излишне любезен. Когда мастер закончил работу, то отказался брать деньги за труд.

«Это мой долг Гонду», — сказала кузнец, вслед уходящему Келемвору.

Несмотря на ливень, Келемвор с легкостью нашел Храм Гонда. Изредка он встречал прохожих, блуждающих по улицам, но все они были равнодушны к его присутствию, их глаза был пустыми, блуждающими где-то в других местах. Также он обнаружил здесь самое большое скопление кузниц, которое он когда-либо видел, хотя все они в основном были заброшены.

Когда Келемвор наконец достиг храма, то отметил, что вход в него был выстроен в форме огромной наковальни. Само здание выглядело очень внушительно, возвышаясь над карликовыми кузницами и магазинами вокруг. Внутри храма горели огни, и из проема доносились постоянные звуки церковных служб.

Когда воин вошел в Храм Гонда, то он был поражен огромными размерами главной комнаты. Если здесь и были комнаты предназначенные для обитания жрецов, то они несомненно располагались под землей, так как каждый фут верхнего помещения в храме принадлежал этой комнате.

В комнате, почитатели столпились вокруг высшего жреца, стоявшего на вершине огромной каменной наковальни. С каждой стороны алтаря виднелись каменные руки, одна из них держала гигантский молот. По углам наковальни, на которой стоял высший жрец, горели огни. Поддерживающие колонны, возвышавшиеся к куполообразному потолку, были сделаны в форме мечей, а окна были обрамлены взаимосвязанными орнаментами из молотов. В общем гуле, стоявшем в храме, было трудно разобрать точные слова жреца, но в бесконечных молитвах к его богу и такого же числа порицаний в адрес горожан Тилвертона, все же можно было выделить несколько общих фраз.

«Боги странствуют по Королевствам!» — вскрикнул человек рядом с Келемвором. «Почему Повелитель Гонд забыл о нас?»

Но его слова потонули в бесконечном потоке молитв и криков. Келемвор решил, что почти все население маленького городка собралось в храме, хотя изредка некоторые из верующих пытались покинуть храм.

«Подождите!» — кричал жрец, когда люди пытались покинуть это место. «Повелитель Гонд не бросил нас. Он наделил меня даром исцеления, чтобы сохранить веру до его прибытия!» Некоторые казались не обратили на его слова никакого внимания, но кое-кто все же решил остаться.

Слушая тилвертонцев, Келемвор понял, что они полностью посвятили себя служению Гонду, Богу Кузнецов и Ремесленников. Когда истории о богах странствующих по Королевствам добрались и до их городка, люди начали готовиться к прибытию своего божества. Они были готовы к его встрече, ожидая хоть какого-нибудь знака, какой-нибудь весточки.

Но их ожидания оказались напрасны. Гонд объявился в Лантане и даже не попытался связаться со своими преданнымипоследователями в Тилвертоне. Когда небольшой отряд из города достиг Лантана и попросил аудиенции у бога, то им было отказано. Когда они настояли, то двое из них были убиты, а остальные были вынуждены бежать, спасая свои жизни. Когда эти вести стали известны горожанам, то это надломило их дух. Теперь они почти каждый час проводили в храме, пытаясь связаться со своим богом, пытаясь опровергнуть то, что своими сердцами они поняли уже давно.

Гонду до Тилвертона не было никакого дела.

Келемвор уже собрался было покинуть храм, когда в задней части главного помещения заметил седоволосого мужчину. Рядом с ним стояла маленькая, темноволосая девчушка и его внимание невольно перешло на ее прекрасное, загадочное лицо. Казалось больше никто не замечал присутствия человека, и он отвернулся от девочки, словно даже не догадываясь о ее присутствии. Затем он пошел к тому месту, где стоял Келемвор, и девочка сразу же побежала за ним. Подойдя, он заглянул в глаза воину, на его лице играла легкая ухмылка. Глаза седоволосого человека были голубовато-серого цвета, с крошечными красными прожилками, а кожа была бледной, почти серой.

«Брат», — произнес человек, и пошел прочь.

Келемвор обернулся и попытался догнать человека или девочку, но когда он выскочил на улицу, седоволосого человека уже нигде не было видно.

Простояв несколько мгновений под уже пурпурным и зеленым ливнем, падающим на Тилвертон, воин вернулся в храм. Когда он вновь оказался внутри, то его внимание привлекла юная женщина, по всей видимости жрица. В ее глазах огни веры были не столь тусклы — они горели достаточно ярко, чтобы поджечь все ночное небо. Она была очень прекрасна и была облачена в белое платье, перехваченое кожаным ремнем. Ее плечи покрывали стальные пластины, а само платье было украшено замысловатыми узорами. Странная смесь нежного шелка и жесткой стали каким-то образом придавала ее внешнему виду еще большую силу.

Воин протолкался через толпу и вскоре уже разговаривал со жрицей, которую звали Филанна.

«Мне нужно место для ночлега», — сказал Келемвор.

«Если судить по твоим ранам», — сказала жрица, — «Тебе нужно гораздо больше. Ты последователь Гонда?»

Келемвор покачал головой, — «Нет».

«Тогда нам есть о чем поговорить с тобой, пока наш целитель займется твоими ранами». Филанна повернулась и знаком показала следовать за ней. «Я чувствую, что ты прошел через многое за последние несколько дней». Она не стала ждать его ответа.

Филанна провела его к небольшой лестнице, которая вела вниз, в узкую комнатку. Там они ждали, пока высший жрец, окончивший свою тираду о судьбе города, не появился в комнате. Как только жрец вошел, Филанна встала и закрыла за ним дверь.

«Ты не должен никому рассказывать о том, что увидишь», — сказала Филанна, помогая Келемвору лечь на единственную в комнате кровать.

«Я Рулл», — сказал жрец, от длительной проповеди его голос стал резким и скрипящим. «Ты последователь Дарящего Чудеса?»

Прежде, чем воин успел открыть рот, Филанна поднеслу руку к его губам и произнесла, — «В это смутное время не имеет никакого значения служит ли он Повелителю Гонду или нет. Он нуждается в нашей помощи и мы должны помочь ему».

Рулл нахмурился, но кивнул, согласившись с ней. Жрец закрыл глаза и вытащил большой, красный кристал из цепочки на его шее. Затем он взмахнул им над воином.

«Это чудо, что ты все еще стоишь на ногах и находишься в здравом разуме. Более слабый человек уже давно бы погиб от заразы, которая сидит внутри тебя», — сказала Рулл, осмотрев Келемвора. Воин посмотрел на кристалл и заметил внутри него странное, горящее мерцание.

«Келемвор горд», — сказала Филанна. «Он не привык жаловаться на свои раны».

«Это не совсем так», — пробормотал Келемвор, когда высший жрец приступил к работе.

Когда Рулл начал исполнять ритуал, чтобы вылечить воина, Филанна выглядела слегка озабоченной. Однако, когда умелые пальцы жреца стали выписывать в воздухе замысловаты узоры и уродливые раны на теле Келемвора начали постепенно вновь кровоточить, стало ясно, что этот человек был не новичком в своем деле. Жрец вспотел, его голос постепенно усиливался в мольбе к Гонду. Филанна с тревогой поглядывала на дверь, боясь, что кто-нибудь может оторвать жреца от заклинания.

Постепенно осколки стрелы появились на поверхности раны, и Филанна с помощью рук помогла Руллу извлечь их. Келемвор пробормотал проклятье, вздрогнув от боли.

Затем все окончилось. Тело Рулла расслабилось, словно почти полностью потеряло свою жизненную энергию, и Келемвор растянулся на кровати. Раны воина больше не были заражены, и он знал, что его жар сильно уменьшился.

«Вера Рулла сильна, и за это он был награжден богами», — сказала Филанна. «Твоя вера тоже должно быть сильна, если ты смог выжить после таких ранений». Келемвор согласно кивнул. Он заметил, что огонек внутри кристалла теперь едва светился.

«Возможно ты глуп и упрям, но все равно твоя вера сильна», — сказала Филанна.

Келемвор засмеялся. «Тебе повезло, что я лежу на спине, женщина».

Филанна улыбнулась и отвела взгляд. «Возможно».

Хотя оба и Филанна, и Рулл распрашивали Келемвора о его делах в Тилвертоне и его религиозных верованиях, он сказал им о себе совсем мало. Но когда воин упомянул об оплате за труд жреца, Рулл промолчал и вышел из комнаты.

«Я не хотел обидеть его», — сказал Келемвор. «Во многих местах подобная практика является обычным делом…»

«Нас мало заботят материальные блага», — сказала жрица. «Теперь о твоем месте для ночлега…»

Келемвор обвел взглядом крошечную комнатушку, в которой не было ни одного окна. «Я питаю неприязнь к закмкнутым пространствам».

Филанна улыбнулась. «В таверне „Полная бутылка“ наверняка есть свободные комнаты».

Келемвор почувствовал как у него пересохло в горле. «Я… питаю неприязнь… к этой таверне… в частности».

Филанна сложила свои руки на его груди. «Тогда тебе придется остаться со мной».

Внезапно с лестницы, ведущей к комнатке, раздались разгневанные голоса и громкий стук. Келемвор быстро вскочил и потянулся за мечом. Филанна положила руку ему на плечо и покачала головой.

«В Храме Гонда нет места подобным вещам. Сейчас ложись и отдыхай, пока я не вернусь».

«Подожди!» — позвал ее Келемвор.

Филанна обернулась.

«Когда Рулл закончит, попроси его зайти ко мне», — сказал воин. «Я хочу извиниться перед ним».

«Я приведу его, как только он закончит свою следующую проповедь», — сказала она.

«Пусть он будет один», — сказал Келемвор. «Я хочу переговорить с ним наедине».

Филанна выглядела озадаченной. «Как пожелаешь», — сказала она и выбежала из комнаты.

Келемвор в течение часа отдыхал в комнатке. По мере того, как затягивались его раны, он чувствовал себя все неуютнее в подобной тесноте. Толпа горожан в Храме Гонда шумела все сильнее, и воин развлекал себя тем, что слушал их крики, смешивавшиеся с проповедью Рулла.

«Тилвертон обречен на погибель!» — закричал кто-то.

«Мы все должны идти в Арабель или Ивнингстар», — раздался другой голос.

«Да! Гонду наплевать на нас, и Азун защитит Кормир прежде, чем он спасет нас!»

Над криками собравшихся вознесся голос Рулла, и он пустился в очередную тираду против людей, которые сошли с пути служения Гонду. «Если мы оставим надежду, то Тилвертон несомненно будет проклят! Разве Повелитель Гонд не наделил меня целебным заклинанием?» — кричал жрец. Это продолжалось еще в течение нескольких минут. Затем проповедь была окончена, и Келемвор вновь услышал звуки шагов на лестнице. Он потянулся к своему мечу.

Когда в комнату вошел Рулл, очевидно сильно уставший от своих криков в храме, Келемвор опустил меч. «Ты хотел видеть меня», — сказал жрец, сползая на пол.

Не вставая с постели, Келемвор повернулся к жрецу и вздохнул. «Я благодарен тебе за то, что ты сделал для меня».

Рулл улыбнулся. «Филанна была права. Это действительно неважно служишь ты Гонду или нет. Это моя обязанность как жреца, использовать те заклинания, которыми он наделил меня, чтобы лечить тех, кто нуждается в моей помощи».

«И похоже, что народ Тилвертона, как никогда нуждается в твоей помощи», — добавил Келемвор.

«Да», — сказал Рулл. «Они потеряли веру в Повелителя Гонда. Я единственный кто может вернуть их на путь истинный».

«А если ты потерпишь неудачу?»

«Тогда город обречен», — сказал жрец. «Но этого не случится. В конечном итоге они послушаются меня».

«Конечно», — сказал Келемвор. — «А что, если люди Тилвертона узнают, что Гонд забыл и о тебе, и твоя целебная магия исходит лишь из твоего камня? Они будут слушать тебя еще меньше, чем сейчас. Они все отвернутся от Гонда».

Высший жрец встал на ноги. «Целебная магия принадлежит мне. Это подарок Гонда, чтобы показать мирным людям Тилвертона, что он все еще не забыл о них. Я…»

«Ты сделаешь то, о чем я попрошу тебя, Рулл», — рявкнул Келемвор. «Или я разоблачу тебя перед людьми Тилвертона. Даже если я ошибаюсь, они поверят мне».

Рулл опустил голову. «Что ты хочешь?»

Келемвор сел на кровати. «Я хочу, чтобы ты помог кое-кому кто ранен гораздо сильнее чем я. Я поклялся сберечь его, и я намерен выполнить свое обещание».

«Не думаю, что есть хоть какой-то шанс, что он поклоняется Гонду», — сказал Рулл. «Но какое это имеет значение?»

Келемвор описал Руллу Сайрика и послал жреца в «Полную Бутылку». Жрец едва покинул храм, когда к Келемвору вернулась Филанна. «Я пришла чтобы, отвести тебя в твое место для ночлега, храбрый воин», — сказала она, и схватив Келемвора за руку, вывела его из комнаты.

Адон блуждал по улицам, пытаясь нийти хоть кого-нибудь с кем бы он мог поговорить. Шторм постпенно утих, но ему даже не приходило на ум, что возможно ночью он подвергал себя опасности, и что мог стать жертвой грабителей или убийц. Даже после того, как жрец узнал, что на прошлой неделе случилась целая серия кровавых убийств, он продолжил исследовать Тилвертон. У него были важные дела, которые не терпели отлагательств.

Начиная с юноши, сидевшего у входа в таверну и не обращающего внимания на проливной дождь, реакция на распросы жреца о проблемах города была постоянно равнодушной. Глаза Тилвертонцев были закрыты на все, кроме своих собственных страданий.

Служение богу означало подъем души, — думал Адон, бродя по улицам. И служение было высшим призванием, какое себе только мог представить жрец. Но все же это же самое призвание обратилось в источник боли и горечи, из которого люди Тилвертона испили сполна, и это стоили им всех их чувств радости и здравого смысла.

Пока Адон блуждал по улийам Тилвертона, пытаясь заговорить с любым, кого только мог найти, к нему вернулись слова, произнесенные в темных комнатах Замка Килгрейв.

Вера это красота, красота это вера. Обними меня и тебе станут ясны ответы на все твои незаданые вопросы.

Адон знал, что в вере была красота, и он служил Богине Красоты. Поэтому он провел всю ночь, отчаянно пытаясь вернуть свет веры в глаза тех несчастных, что сумел найти. Незадолго до рассвета, женщина посмотрела в его глаза, и пока он говорил свою назидание, он увидел в ее взгляде слабую искорку надежды.

«Боги не бросили нас. Сейчас, как никогда ранее они нуждаются в нашей поддержке, нашей вере, нашей любви. В наших силах и руках воскресить золотой век красоты и веры, в котором боги вновь станут благоволить нам. Сейчас, в эти темные времена, когда наша судьба подвергается испытанию, мы не имеем права на ошибку. Мы должны найти утешение в нашей вере и сами ковать свои жизни. Сделав это мы подарим богам величайший дар, какого не сможет достичь даже самая великая молитва!»

«Сан не искала встречи со мной, но я не теряю надежды встретить ее», — сказал жрец женщине. Пока Адон держал ее за плечи, он пытался встряхнуть ее, чтобы посмотреть понимает ли она хотя бы его слова.

Старая женщина смотрела на жреца, и из ее глаз угрожал хлынуть поток слез. Адон был доволен, что его слова так тронули женщину, что она поняла его.

И затем она заговорила.

«Твои слова звучат так, словно ты пытаешься убедить самого себя», — горько сказала она. «Убирайся. Ты не нужен здесь». Затем она отвернулась от юного жреца и, закрыв лицо руками, побежала вниз по улице, всхлипывая.

С щеки Адона скатилась одинокая слеза и он пошел прочь, затерявшись в темноте.

Келемвор проснулся и обнаружил, что Филанна исчезла. Сторона кровати, где она спала, давно остыла. Он подумал о ее нежных поцелуях и неожиданной силе ее объятий, но мысли вскоре начали затуманиваться и его разум снова вернулся к той же самой мысли, уже в который раз.

Миднайт.

Ариель.

Его долг перед ней был выполнен, но он не мог забыть ее.

Келемвор знал, что к этому времени Рулл уже должен был навестить Сайрика, и он надеялся, что с приходом рассвета вор вместе с Миднайт будут готовы покинуть Тилвертон, даже если его не будет рядом с ними.

За дверью спальной комнаты, в конце коридора, раздался какой-то шум. Келемвор накинул свою кольчугу, вытащил меч из ножен, и поднялся из надушенной кровати жрицы. Она привела его в свою комнату на верхнем этаже, в магазине брата, проведя через заднюю лестницу. Они не поризнесли ни слова, да это было и не нужно. Встречи, подобные этой, обладали своим собственным нежным языком, и Келемвор знал, что к утру он покинет Тилвертон и больше никогда не вспомнит об этой женщине.

Он был абсолютно уверен, что она рассматривает их ночь страсти с той же самой точки зрения.

Келемвор открыл дверь спальни и быстро нырнул назад в комнату, заметив Филанну на другом конце коридора. Огромное окно было открыто, и лунный свет обволакивал ее обнаженное тело, создавая вокруг нее светящуюся ауру. С широко разведенными в стороны руками, она танцевала в прохладном ночном ветре, едва соприкасаясь с колеблющимися занавесями.

Воин уже хотел было закрыть дверь и вернуться назад в комнату, когда до него донесся мужской голос, поющий на странном наречии. Келемвор вышел в коридор и замер, увидев, что рядом с Филанной стоит тот седоволосый человек из храма.

Человек, который назвал его «брат», а затем исчез.

Филанна танцевала ритмично и грациозно. Ее глаза были открыты, но было похоже, что она не видит как приближается Келемвор. Седоволосый человек продолжал петь для нее, хотя теперь его взгляд был прикован к воину. Голубовато-серые глаза седоволосого человека ярко светились, несмотря на то, что его черты окружала тьма, а его силуэт отчетливо выделялся в ярком лунном свете.

Когда воин приблизился к Филанне, человек прекратил пение. «Возьми ее», — сказал он. — «Я не хотел причинить ей вреда».

Филанна обмякла в руки Келемвора, и он нежно положил ее на пол коридора.

«Кто ты?» — сказал Келемвор.

«У меня много имен. Кто я такой, как ты думаешь?»

«Это простой вопрос», — резко произнес воин.

«С непростым ответом», — вздохнул человек. «Ты можешь звать меня Терренс. Это имя не хуже других».

«Почему ты здесь?» — Келемвор покрепче схватил рукоять своего меча, почувствовав как что-то темное и тяжелое шевельнулось в его животе.

«Я хотел вытащить тебя наружу, чтобы ты мог присоединиться к моему пиршеству. Пойдем. Смотри».

Келемвор подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. Девочка, которая была рядом с седоволосым человеком в храме, теперь лежала на внизу, ее одежды были разорваны, хотя она не выглядела раненой.

Пока.

Терренс вздрогнул, и прекрасные белые волосы, покрывавшие его плоть начали густеть. Его одежда упала вниз, мягко спланировав на землю, а его спина хрустнула и удлинилась. Его лицо стало звериным, челюсти вытянулись вперед и он издал утробный, довольный рев. Все его тело изменилось. Он выгнул свои конечности назад, хрустнув при этом костями. В его открытой пасти выступил целый ряд могучих клыков, а пальцы превратились в острые как бритва когти.

«Оборотень-шакал», — в изумление выдохнул Келемвор.

Филанна очнулась. Она озадаченно посмотрела на Келемвора. Она не видела монстра стоявшего за ним на окне. Келемвор посмотрел назад на Терренса.

«Идем, брат мой. Я поделюсь с тобой».

Келемвор попытался сопротивляться волне, нарастающей в его груди. Внезапно Филанна заметила оборотня и бросилась к Келемвору. «Гонд, сохрани нас!» — закричала она.

«Да, давай ее сюда», — произнес Терренс. «Мы можем перекусить ими обоими».

«Убирайся!» — крикнул Келемвор, отталкивая жрицу к дальней стене и занося свой меч. Волна страха в ее глазах была была почти больше того, что мог вынести он. «Сейчас же!» — заорал он, почувствовав как в его душе начинают играть знакомые боли.

Он спасал Филанну от оборотня, но он не получал ничего за свой героический поступок.

«Я ошибся. Ты не один из моей семьи. На тебе проклятье». Терренс посмотрел на Филанну, затем вновь перевел взгляд на Келемвора. «Ты не можешь спасти ее, проклятый. Она заплатит за твое предательство своей жизнью!»

Келемвор медленно превращался, его кожа потемнела и покрылась черными, вьющимися волосами. Он выронил меч и сбросил кольчугу. Его руки все еще были над его головой, когда его плоть разорвалась и огромная тварь, жившая в нем, вырвалась наружу, сшибая оборотня из окна. Во время полета седоволосый монстр издал грозный вой и обе твари рухнули на землю.

Наступил рассвет, и внезапно Адон, погруженный в тяжкие раздумья, очнулся от жутких криков.

Жрец приближался к источнику свалки с все нарастающим чувством тревоги; звуки, которые он слышал, явно не принадлежали человеку. Подойдя поближе, он заметил, что собралась уже порядочная толпа горожан, словно то, что происходило вывело их из навалившегося на них оцепенения. Жители стояли, наблюдая за ночным кошмаром.

Наблюдатели стояли с обеих сторон улицы, и Адон мог лишь едва уловить движение впереди — яркую белую вспышку; огромную черную фигуру бросившуюся вперед, затем отступившую, издав при этом нечеловеческий рев. Было похоже что два тела сплелись в танце смерти.

Адон продрался вперед, расталкивая зевак. Ни один из дерущихся не был человеком, хотя один из них стоял на двух изогнутых лапах. На лицо это был шакал, но в его голубовато-серых глазах был виден человеческий разум, разум, который тревожила собравшаяся толпа и тепло, которое несло с собой солнце встающее на небе. Создание было покрыто мягкими, тусклыми волосами, и истекало кровью от множества ран, покрывавших его шкуру.

Другая тварь была слишком знакома Адону: блестящее, черное тело; колючие зеленые глаза; жестокая, окровавленная пасть; и манера поведения с жертвой. Все это напомнило Адону нереальную сцену, свидетелем которой он стал не так давно в горах, за Перевалом Гноллей.

Этим существом был Келемвор.

У ног сражающихся тварей лежал приз, за который они боролись: неподвижная темноволосая девочка в изодранной одежде. Адон заметил, что она все еще дышала и ее веки вздрагивали время от времени.

Пантера встала на свои задние ноги, сцепившись с оборотнем. Они отсчкочили друг от друга, подскользнувшись на луже крови, покрывавшей мостовую. Брызги крови попали на лицо спящей девочки.

Адон обернулся и обратился к людям. «Мы должны убить шакала и спасти девочку!»

Но люди лишь смотрели.

«У кого-нибудь из вас должно быть хоть какое-нибудь оружие — хоть что-нибудь!»

Адон проклял себя за то, что оставил свой боевой молот в таверне и шагнул к тварям. Животные внезапно остановились и уставились на него. Затем пантера получила удар от шакала и драка возобновилась вновь. Адон отступил, и снова продравшись сквозь толпу, почти равнодушно наблюдающую за спектаклем, бросился к улице.

Пока он бежал вниз по улице в направлении «Пустой Бутылки», он не переставая кричал два имени.

Ущелье Теней

«На него напали?» — спросила Миднайт. «Какая-то тварь?»

«Да! Седоволосый Шакал, который ходит как человек!» — закричал юный жрец.

«А горожане просто наблюдают?»

«Ты сама все увидишь. Мы должны поторопиться. Келемвор тоже стал животным».

«Келемвор, что!?» — вскрикнула Миднайт.

Объяснения Адона о том, что он видел, мало чем помогли Миднайт или Сайрику. Паника нарушила обычно содержательный и плавный ход его речей, и лишь самые жуткие моменты всей истории вновь и вновь проскальзывали в повествовавние жреца.

Герои бросились к лестнице и выбежали из таверны. Сайрик, которого неожиданно, но вполне удачливо, навестил высший жрец Гонда, перерезал привязи, удерживающие их лошадей, и они галопом вылетели из конюшни. Сайрик скакал на лошади Келемвора, а Адон ехал вместе с Миднайт. Указания жреца были едва ли необходимы. Казалось все население Тилвертона было взбудоражено схваткой. Мужчины, женщины и дети целыми толпами собирались вокруг места события.

Миднайт приказала Адону присмотреть за лошадьми. Сайрик спешился и из одной из сумок, перекинутых через лошадь Келемвора, взял свой лук и приличный запас стрел. Затем они продались сквозь толпу, расталкивая людей в стороны. Прежде, чем они успели добраться до эпицентра событий, Сайрик взглянул вниз и увидел как по мостовой растекается лужа крови. Затем он посмотрел вперед и замер, не в силах оторвать взгляда от сцены развернувшейся перед ним.

Оборотень, с распоротым животом лежал на середине улицы. Он извивался и пытался ухватиться за утекающую из него жизнь, однако было ясно, что долго он протянуть не сможет. Рядом с ним бесшумно расхаживала пантера, изредка останавливаясь лишь, чтобы лизнуть одну из струек крови, вытекавшей из почти мертвого оборотня. Женщина, которую пытался описать Адон, также была покрыта кровью. Всхлипывая, она прильнула к стене, прижав к себе колени и изредка смотрела сквозь них, чтобы увидеть пантеру, которая с каждым кругом, описаным вокруг своей жертвы, приближалась все ближе.

Сайрик, несмотря на крик Миднайт, достал стрелу. Словно все звуки замерли, когда Сайрик натянул лук, издавший легкий вибрирующий звук, наполнивший слух темноволосого человека. Держа стрелу наготове, он почувствовал легко напряжение в том месте, где была рана.

Пантера остановилась и посмотрела прямо на Сайрика. Глубина ее идеальных, зеленых глаз, заставила вора слегка расслабить руку. Животное взревело, вторя крикам горожан, которые требовали у Сайрика сделать то, что не смогли они.

Миднайт даже не смела пошевелиться, боясь, что Сайрик может выпустить стрелу от неожиданности. Она все поняла, когда взгляд пантеры на мгновение встретился с ее. Рядом с ней появился Адон и затем проскользнув мимо нее, начал прокрадываться по стене к девочке, оттащив ее затем к дальней стороне толпы. Пантера даже не обратила внимания на юного жреца.

Я хочу понять, — подумала Миднайт. Посмотри на меня, черт тебя возьми! Но тварь смотрела лишь на своего потенциального палача.

Незаметно для всех шакал сделал свой последний вздох.

Внезапно пантера закатила глаза и задрожала, словно стрела Сайрика покинула лук и нашла свою цель. Существо взревело от боли, и затем рухнуло на бок. Ребра животного разломились и из брюшной полости показались голова и руки человека. Спустя несколько мгновений от пантеры осталась лишь шкура и лужа крови.

На улице лежал Келемвор, обнаженный и весь покрытый кровью. Его волосы были густыми и черными, и когда он попытался встать, затем рухнув на живот с криком боли, они разметались у него по лицу.

«Убейте его!» — крикнул кто-то. Сквозь завесу боли, Келемвор посмотрел вверх и заметил Филанну, одну из женщин, которую он спас. Ее рыжие волосы словно горели в солнечном свете. «Убейте его!»

Келемвор заглянул в ее глаза и увидел в них лишь ненависть.

Да, — подумал он. Убейте.

Несколько горожан, подбадриваемые криками Филанны, бросились вперед. Один из них поднял булыжник, который был выбит из мостовой во время схватки между Келемвором и Терренсом, и занес его над головой.

Сайрик метнулся вперед, все еще держа наготове свой лук. «Стой!» — крикнул он. Горожане остановились. «Кто хочет умереть первым?»

Филанна не обратила внимания на угрозы Сайрика. «Убейте его!» — закричала она.

Адон поднялся от раненой девочки. «Это не тот человек, который убивал ваших людей! Если бы не этот человек, то эта девочка была бы мертва — пала бы от руки этого монстра!»

Миднайт встала рядом с Филанной. «Жрец прав. Оставим его в покое. Он и так уже получил свое». Чародейка замолчала. «К тому же, тот, кто захочет причинить ему вред, должен будет пройти через нас. Отправляйтесь по домам!»

Горожане колебались. «Убирайтесь!» — закричала Миднайт, и люди побросав булыжники, повернулись и побрели по улице. Но все же Келемвор видел их лица и чувствовал какое отвращение они испытывают к нему.

Филанна смотрела на воина и видела как в его волосы возвращается былая седина, а лицо покрывает паутинка из крошечных морщинок.

«Ты нечист», — сказала она, и ненависть исходящая от нее была подобна слепящему полуденному солнцу. «На тебе проклятье. Убирайся из Тилвертона. Твое присутствие здесь нежеланно и оскверняет наш город».

Затем жрица отвернулась и подошла к напуганому ребенку, которого хотел растерзать Терренс. «Отправляйтесь с вашим другом», — сказала она Адону, поднимая девочку на руки. «Вы больше не можете оставаться в городе». Когда Филанна поднимала ребенка на руки, Келемвор успел заглянуть ей в лицо. Он надеялся, что хоть в глазах девочки он сможет увидеть подобие сострадания, но там был лишь страх. Воин вновь припал к земле, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лужи крови, вытекшей из него. Он закрыл глаза и ждал так до тех пор, пока последний из горожан не покинул улицу.

«Он в порядке?» — спросил Сайрик.

Келемвор выглядел сбитым с толку.

«Я не знаю», — сказала Миднайт, садясь рядом с воином и осторожно проводя рукой по его спине. «Кел».

Келемвор лишь плотнее прикрыл веки. Он не смог бы вынести, если бы в глазах своих друзей он увидел тот же страх и отвращение, что и у горожан.

«Кел, посмотри на меня», — строго произнесла Миднайт. «Ты у меня в долгу, за то, что я спасла тебя. Посмотри на меня».

Келемвор дернулся, сверху на него опустилось покрывало и нежно укрыло его. Он посмотрел вверх и увидел лицо Адона — это жрец оборачивал одеяло вокруг его спины. Келемвор натянул покрывало на себя и присел. Рядом с ним были Миднайт и Сайрик.

В их глазах была лишь забота. Ничего больше.

«Мои… доспехи и вещи наверху».

«Я возьму их», — предложил Сайрик. Он медленно побрел в указанную сторону, его рана все еще болела оттого, что ему долго пришлось удерживать натянутый лук.

Келемвор рассмотрел лицо Миднайт. «Разве ты не испытываешь …отвращения из-за того, что видела?»

Миднайт прикоснулась к его лицу. «Почему ты не сказал нам?»

«Я никому и никогда не говорил этого».

Сайрик вернулся с вещами Келемвора. Он сел рядом с воином, затем сделал Адону жест. «Мы уважаем твои чувства, поэтому мы оставим тебя, пока ты будешь собираться. Впереди долгая дорога, и лучше было бы выступить на нее пока солнце находится в зените».

Адон стоял в дальнем конце улицы и наблюдал, как Сайрик медленно вернулся к нему и стал рядом с лошадьми. Келемвор склонил свою голову, и Миднайт медленно провела рукой по его волосам.

«Ариель», — тихо произнес он.

«Я здесь», — сказала Миднайт, крепко обняв воина. Едва начав свою историю, Келемвор понял, что не сможет остановиться, пока его долг доверия перед Миднайт не будет исполнен.

Проклятье Лайонсбэйнов брало свои истоки за много поколений до рождения Келемвора. Кайл Лайонсбэйн был первым и единственным из Лайонсбэйнов, который получил проклятье из-за своих действий. Все остальные обрели его по наследию крови, и это не было их прямой виной. Кайл был обычным наемником — каждая услуга имела свою цену и он был весьма охоч до вытягивания денег, даже из убитых горем вдов, которые они получали за титул.

И вот однажды перед Кайлом во время великой схватки встал выбор — он должен был решить защищать ли ему павшую волшебницу или продолжать прорубаться сквозь ряды врагов, чтобы добраться до их убежища и первым разграбить сокровища лежащие внутри.

С помощью Кайла волшебница могла бы собраться с силами, но наемник знал, что она захочет взять свою долю и поэтому не видел никакой выгоды в том, чтобы помочь ей. Он оставил ее умирать в руках врага. Перед своей смертью, она произнесла свое последнее заклинание и прокляла его искать свою удачу в форме более подходящей для его истинной природы, нежели человеческая.

Когда Кайл добрался до убежища и попытался взять свое золото, он ощутил внезапную слабость. Он спрятался в уединенной комнате, где превратился в почти неразумную, рычащую пантеру. Инстинктивно тварь поняла, что ей нужно бежать из этого места. Лишь проделав полдня пути от замка и убив одинокого путешественника, Кайл вновь испытал превращение и стал человеком.

Всю свою оставшуюся жизнь Кайл Лайонсбэйн мучался от проклятья волшебницы — каждый раз, когда он пытался сделать что-нибудь за какую-нибудь награду, он превращался в животное. И даже не смотря на то, что ему можно было совершать героические, самоотверженные поступки из-за проклятья, он поклялся, что никогда не проведет свою жизнь подобным образом. Он был вынужден оставить карьеру наемника и жить на сбережения оставшиеся от предыдущих приключений. Когда у него закончилось золото и единственной альтернативой улицы стала жизнь на подаяния семьи его жены, он предпочел расстаться с жизнью, нежели жить в нищете или совершать добрые дела.

Прежде чем Кайл умер, он оставил приемника своего несчастья. По странному стечению обстоятельств, когда проклятье наконец прявилось у сына Кайла, эффект был прямо противоположным. Сын Кайла не мог ничего совершить, если только речь не шла о защите собственной жизни, если ему не была обещана какая-нибудь награда. Если он совершал что-нибудь и не получал свою награду или осмеливался совершить какой-нибудь поступок совсем без награды, он превращался в пантеру и должен был забирать чью-то жизнь.

Странствующий маг выдвинул теорию, что первоначальное проклятие служило для наказания зла и жадности, но так как все малыши рождаются в мир невинными, то проклятье не нашло никакого зла для наказания, и вместо этого изменило себя на то, чтобы наказать доброту и невинность в сыне Кайла.

Цель проклятия волшебницы не была исполнена, и в роду наемников Лайонсбэйнов рождалось еще множество потомков с историей не менее кровавой чем у их предка, Кайла Лайонсбэйна. Открыл же суть проклятия Лайкан, правнук Кайла. Когда он стал стар и дряхл, то он уже не мог вспомнить какие из наград были ему обещаны, а какие отданы. Из-за одних этих мыслей, старик без всяких на то оснований превратился в пантеру, и стал угрозой всем окружающим. Поэтому ответственностью каждого ребенка в клане Лайонсбэйнов стало то, что он должен был убить своего отца, когда тот достигал пятидесятилетнего возраста.

Семья существовала множество поколений, но подобные ритуальные убийства не всегда были необходимы — проклятье проявлялось не каждое поколение. К примеру, отец и дядя Келемвора не были подвержены воздействию проклятия и полностью наслаждались своей нормальной человеческой жизнью. Подобно Келемвору, все остальные сыновья Кендрела Лайонсбэйна оказались не так удачливы, как их отец.

Келемвор был седьмым в поколении отпрысков Кайла, и всю свою жизнь он пытался освободить себя от проклятия. Он поклялся исполнять только добрые и праведные дела. Но годы уходили, и с каждым из них таяла надежда на избавление от проклятья, на исцеление. Перед ним лежал лишь кровавый путь наемника.

Келемвор закончил свой рассказ и стал ждать реакции Миднайт. Она молчала и лишь нежно гладила воина по щеке.

«Мы найдем способ вылечить тебя», — произнесла она наконец.

Келемвор заглянул в ее глаза. В них читалось сострадание смешанное с печалью.

«Ты пойдешь со мной в Шедоудейл?» — спросила Миднайт, лаская лицо Келемвора. «Я могу предложить тебе щедрую награду».

Воин не мог отвести взгляд. «Я должен знать, что ты предлагаешь».

«Я предлагаю тебе свою любовь».

Келемвор коснулся ее руки. «Тогда я пойду с тобой», — сказал он, обнимая ее.

На обратном пути в «Полную Бутылку», Сайрик множество раз останавливался, чтобы запастись припасами, которые могли понадобиться во время их путешествия к Шедоудейлу. Он нашел свежих лошадей для себя и Адона, и приобрел съестные припасы для всего отряда. Когда они добрались до таверны, то Миднайт вместе с Келемвором вошли внутрь, а Сайрик и Адон остались ждать на улице, рядом с входом.

В тенях, рядом с дверью, незамеченным сидел юноша с бледно-серыми глазами. Между Сайриком и Адоном наступило неловкое молчание. Взглянув вниз по главной улице Сайрик заметил, что со стороны храма, в их сторону направляется отряд всадников. Скрипнула доска, и Сайрик повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как в тенях позади Адона встает сероглазый человек, держащий в руке кинжал. Сайрик уже был в движении, когда жрец начал оборачиваться, но клинок скользнул сквозь воздух слишком быстро, чтобы даже вор смог его опередить. Кинжал ударил Адона в лицо и на стену брызнула струя крови.

Пока сероглазый человек готовился нанести повторный удар, Сайрик одной рукой отдернул потерявшего сознание жреца. Во второй руке вор уже держал кинжал, которым он незамедлительно проткнул напавшего на них.

«Моя смерть во славу Гонда», — сказал сероглазый человек и рухнул в тень.

В дверном проеме появились Келемвор и Миднайт. «Заберите его», — сказал Сайрик, подтолкнув Адона к Келемвору. Все лицо жреца было залито кровью. Миднайт метнулась на помощь Келемвору, а Сайрик бросился за лошадьми.

Сероглазый человек вновь зашавелился в тенях. «Филанна предупреждала нас», — сказал он, указывая на Келемвора. «Она говорила, что Повелитель Гонд заслал к нам монстра, чтобы испытать нас. Лишь убив его мы сможем доказать, что достойны внимания Повелителя Гонда…»

Сероглазый человек прислонился к стене и замолк.

Сайрик посмотрел на дорогу. Всадники из храма приближались и могли настигнуть их в любой момент. «Мы должны уходить, Кел», — сказал вор и повернул свою лошадь на север, к дороге ведущей в Шедоудейл.

С молниеносной скоростью Келемвор перебросил Адона через плечо и вскочил на своего жеребца. Миднайт бросилась к своей лошади, по пути захватив вещи жреца. Горожане все еще преследовали их, когда герои достигли дороги и во всю прыть пустились через каменную равнину.

Герои скакали почти всю ночь, но их преследователи шли у них по пятам. План Келемвора был предельно прост — всадники были не готовы к длительному путешествию, так что им так или иначе придется либо остановиться, либо вернуться назад. Оторваться от преследователей было простым делом выносливости.

Был уже рассвет, и всадники из Тилвертона остались позади на значительном расстоянии, когда герои добрались до небольшого озерца, неподалеку от гор Ущелья Теней. Вода была окружена полусгнившими деревьями, и уставшие лошади с большим удовольствием освежились в холодной, искрящейся воде. Келемвор знал, что отряд не мог останавливаться, однако он едва смог избежать искушения ополоснуться в прохладной воде. Пока они пересекали озеро, воин лишь надеялся, что сила воли их преследователей окажется не столь сильной как их собственная.

Несколько минут спустя герои издали радостный крик, увидев, что Филанна и последователи Гонда были остановлены озером. И хотя сейчас они были далеко впереди тилвертонцев и все были сильно измотаны, герои продолжали скакать до полудня. Затем уже в течение двух часов не было никаких признаков их преследователей. Они сделали остановку, чтобы поесть и попить, но о сне не могло быть и речи.

Пока Сайрик и Келемворр ухаживали за лошадьми, Миднайт нашла время, чтобы взглянуть на рану Адона. За время скачки он потерял много крови и все еще был без сознания, но чародейка считала, что он выживет, чтобы увидеть Спиральную Башню в Шедоудейле. Однако, когда герои были готовы отправиться в путь и Адон был привязан к лошади Келемвора, Миднайт подумала, что жрецу пока лучше было бы совсем не приходить в себя.

Час за часом герои приближались все ближе к Ущелью Теней. К полудню словно призраки появились серые тени от огромных гранитных монолитов, и солнечный свет осветил долину между двумя гребнями гор, заставляя героев задуматься над тем как это место получило свое название. Но когда миновал полдень и герои подъехали к горам поближе, они сразу же поняли, что это название воистину соответствовало этому месту.

Солнце продолжило свой путь на запад, и когда могучие вершины Ущелья Теней заслонили собой солнечный свет, на дорогу опустилась завеса тьмы. Задолго до наступления ночи, герои ощутили себя так, словно они путешествовали под покрывалом из холодного тонкого воздуха, даже не смотря на то, что солнце освещало каменную равнину к югу от ущелья и Пустынные Горы на западе.

Но все же герои не останавливались ни на миг, до тех пор пока равнину не опустился вечер и земля начала издавать странные звуки. Келемвор первым перестал обращать внимание на звуки, считая что они исходят от подземных камнепадов, или это земля выравнивается после недавно прошедшего дождя. Но затем горы вокруг Ущелья Теней начали двигаться.

Сначала Миднайт подумала, что ее глаза предали ее из-за недостатка сна, но затем она заметила как гряда на западе медленно повернулась в ее сторону. С востока с уступов начали сыпаться огромные булыжники, сминавшие и выкорчевывавшие деревья на своем пути.

Земля под ногами героев задрожала, пугая их лошадей. Звуки вскоре стали оглушительными, и вскоре булыжники были уже неподалеку, подкатывая с боку дороги. Дорога через Ущелье Теней была закрыта, и с северо-востока, герои могли разглядеть как новые глыбы камня сдвигаются с места.

«Мы должны обогнать их», — крикнул Келемвор, и пришпорил коня. «Вперед!»

Едва воин бросился вдоль по дороге, Миднайт и Сайрик следовали за ним, стало очевидно, что обе гряды двигались, неуклонно сокращая расстояние между собой, грозя поймать путешественников в ловушку. Пока продолжался весь этот хаос, мимо них проносились камни и грязь, вывернутые с корнями деревья и огромные облака пыли и земли. Вскоре видимость была почти нулевой, но герои не останавливались, мчась вперед со всей возможной скоростью. Хотя они могли стать жертвой какого-нибудь булыжника, скатывающегося с горы, они не осмеливались замедлить ход, чтобы не быть раздавленными горами.

Затем, когда герои пробирались вперед сквозь заносы мусора, хаос дал знать о себе вновь. Лошадь Миднайт почувствовала его первой и неожиданно встала, несмотря на все попытки чародейки пришпорить ее. Внезапно их окружили облака янтарно-жженого цвета и им пришлось заткнуть носы и рты, чтобы не надышаться тошнотворными газами. Когда у них не осталось выбора как вдохнуть, то вздымающиеся, тяжелые сгустки воздуха, который вдыхали герои, внезапно вспыхивали. Неважно куда они поворачивали, эта дымка была везде.

Их лошади также еле дышали, но свистя и хрипя, продолжали двигаться. В густом, мерзком воздухе, герои едва могли видеть что происходит. По счастью, когда появилась дымка, горы перестали двигаться с такой скоростью.

Сайрик знал, что они лишь чудом смогли выжить столь долго. И если бы пики начали двигаться вновь, путешественники оказались бы погребены в потоке земли, камней и деревьев прежде, чем они смогли бы выбраться из Ущелья Теней.

«Нам стоит остановиться на минутку», — сказала Миднайт, кашляя. «Мы должны перевести дух и посмотреть в какую сторону нам нужно идти».

«Да», — прохрипел Келемвор. «Похоже пока мы в безопасности».

Герои остановились и дали своим лошадям перевести дух. Они осмотрели местность в поисках какой-нибудь отметки, указавшей бы им направление на север. Однако дымка была слишком густой, и уже темнело, так что они положились на опыт Сайрика.

«Я думаю мы двигаемся в правильном направлении», — сказал вор, когда герои взобрались на коней и были готовы отправиться в путь. «У нас нет выбора, кроме как думать, что эта дорога проведет через ущелье», — засмеялась Миднайт. «Это сработало в том странном лесу, за стенами Арабеля».

Едва Сайрик и Келемвор нахмурились и пришпорили своих лошадей, как Миднайт закричала. Огромная крыса с горящими красными глазами вынырнула на нее из тумана. Чародейка ударила тварь, которая была размером с человеческую руку, и та громко взвизгнула. Крыса с глухим стуком упала на землю и скрылась в тумане.

Затем герои услышали звук, который заставил Келемвора задрожать. Все вокруг них превратилось во множество писков. Крики эхом отражались от камней и заставляли по спинам товарищей бегать мурашкам. Их должно быть не менее двух сотен, — подумал Сайрик, когда первая волна гигантских крыс вынырнула из тумана.

Лошадь Келемовра дико заржала и едва не сбросила Адона на землю. «Встаньте за меня!» Закричала Миднайт. Внезапно вокруг героев появился бело-голубой щит, от которого тела гигантских крыс стали отскакивать с характерным звуком.

За укрытием щита, Келемвор попытался успокоить свою лошадь. «Ты не считаешь, что пользоваться заклинаниями несколько рискованно? Я имею в виду, что ты могла превратить всех крыс в слонов или во что-нибудь еще похуже».

«Если тебя это так задевает, Кел, она может снять щит», — сказал Сайрик.

Воин промолчал, и Миднайт улыбнулась, хотя и не стала поворачиваться, чтобы взглянуть на своих друзей. Вместо этого, она сосредоточилась на удержании щита, от которого одна за одной продолжали отскакивать крысы.

Сайрик обвел взглядом атакующих их грызунов. «Они похоже не нападают на нас», — сказал он. «Мне кажется они бегут от чего-то или возможно землетрясение просто уничтожило их норы».

Едва последняя крыса исчезла из виду, щит разлетелся, словно это было зеркало разбитое ударом молота, и его осколки растаяли в воздухе. «Я думаю нам нужно идти», — сказал Келемвор, и герои начали пробираться сквозь павшие деревья и булыжники.

В эту ночь они шли целых четыре часа, но туман казалось и не собирался рассеиваться. Келемвор чувствовал как к горлу подкатывает тошнота, вызванная нехваткой свежего воздуха. Он чувствовал себя слабым и уставшим, и время от времени ему казалось, что он заболел, хотя это было не так. Изредка, казалось, что камни впереди слегка сдвигаются, но Келемвор не слышал этого, так как слегка оглох от шума в горах.

Однако через некоторое время туман поредел, и едва героям стало слегка полегче дышать как их дух заметно поднялся. Дорога тоже стала более ровной. Послепрогулки длинной почти в милю по искареженной земле, путешественники вновь смогли скакать. Адона переложили на лошадь Миднайт, а Келемвор отправился вперед на разведку.

Воин обнаружил, что вскоре туман окончательно рассеивался и он вновь мог дышать свежим, чистым воздухом. Мусор с гор не долетел на такое расстояние и похоже здесь им уже ничего не угрожало. Однако земля к северу от Ущелья Теней также изменилась. Сейчас она была странной и прекрасной.

На протяжении нескольких миль к северу, дорога мерцала белым сиянием. Затем она исчезала в зазубренных предгорьях прекрасной горной гряды, которая выглядела так, словно была полностью создана из стекла.

Пока Келемвор стоял и рассматривал странные горы на северо-востоке, к нему подъехали Келемвор и Миднайт.

«Где мы?» — сказал Сайрик, спешиваясь. «Я не помню, чтобы в Королевствах были стеклянные горы».

«Я думаю они появились недавно», — сказал Келемвор. «Мы движемся в правильном направлении. Сейчас мы чуть-чуть севернее Ущелья Теней. Смотри», — сказал воин, указывая на запад. «Это пустынные горы, а прямо перед нами, к северу, Паучий Лес».

«Тогда мы в ловушке», — сказала Миднайт и склонила голову. «Эти горы лежат прямо на нашем пути, а мы не сможем преодолеть их».

В воздухе на некоторое время нависла тишина. «Тогда нам придется пройти через лес», — наконец произнес Сайрик. «Разумеется мы не можем вернуться назад. Так что это наш единственный шанс, конечно, если только Миднайт не перенесет нас через горы на своем помеле».

«Если оно у нее и есть, то все равно работает не так как надо», — сказал Келемвор и направился к лесу.

По мере того, как герои приближались к лесу, они замечали, что среди деревьев есть какое-то движение, среди зарослей металось что-то размером с лошадь с восемью ногами и голубыми холодными глазами.

Пока Миднайт и Келемвор разглядывали мерцающие глаза в лесу, Сайрик бросил последний взгляд на Ущелье Теней. Из клубящегося тумана выскочил отряд всадников. «Погоня из Тилвертона!» — закричал вор. Сайрик развернул свою лошадь и достал лук.

Келемвор обнажил свой меч и подъехал к Сайрику. Миднайт осматривала путь для отступления. Тени в лесу заметались еще быстрее, перемещаясь по тенистому периметру Паучьего Леса.

Миднайт слезла с лошади и встала на пути приближающихся всадников. Несмотря на усталость, она извлекла кинжал и приготовилась к схватке. Таинственное мерцание от дороги ярко освещало окресности и герои могли отчетливо видеть приближающихся всадников. Миднайт почти сразу же узнала лысого человека ехавшего во главе отряда.

Драконьи Глаза.

«Турбанд», — одновременно произнесли Келемвор и Миднайт, раскрыв от изумления рты.

Лысый человек остановился и спешился. «Приветствую вас», — сказал он Келемвору и Сайрику. Затем он повернулся к Миднайт. «Вот мы и встретились вновь, прекрасный нарцисс».

«Как ты смог проехать через Ущелье Теней?» — сказал Келемвор, убирая меч.

«Также как и вы. Я бывал и в худших передрягах», — произнес лысый человек. «В любом случае, когда мы добрались до гор, они уже перестали двигаться. Это было не трудно».

Один из людей Турбанда демонстративно закашлялся. «Мы потеряли всего одного человека», — добавил Турбанд. «Его раздавило булыжником».

«Люди из Тилвертона», — с тревогой спросила Миднайт. «Те которые преследовали нас».

«Нам пришлось убедить их повернуть назад. Мы потеряли из-за этого двух людей, но они — целых двенадцать», — сказал Турбанд. «Это убедило их».

Сайрик потряс головой. Глупцы, — подумал он. Умирать за божество, которому на них наплевать.

«Кстати», — сказал Турбанд. «По дороге мы узнали, что из Зентил Кипа отправился отряд наемных убийц, цель которых обезвредить вас. Это элитные силы Бэйна, их тренируют с самого рождения».

Сайрик сделал резкий вдох. «Они носят доспехи из кости, а их кожа бела. На лицах нарисован черный символ Бэйна». Вор вздрогнул. «Меня едва не продали в их орден, когда я был ребенком. Если они найдут нас, то мы можем считать себя мертвецами».

«Ну так что теперь?» — сказала Миднайт.

Турбанд обвел путешественников взглядом. «Вы ранены. Ему нужна помощь. И я догадываюсь, что вы не ели и не спали уже довольно долгое время».

«Но что с наемными убийцами?» — спросил Келемвор, бросая нервные взгляды назад в сторону ущелья.

«Мы можем дождаться их», — сказал Турбанд, поворачиваясь к своим людям и давая им знак приблизиться. «Нет смысла бежать, если они профессионалы. Будет лучше сразиться с ними на наших условиях прямо здесь».

Миднайт взяла лысого человека за руку. «Почему вы последовали за нами?»

Турбанд обернулся, но промолчал.

«Почему вы здесь?» — тихо спросила Миднайт.

«Мои люди позаботятся о жреце, затем мы сможем переговорить», — сказал Турбанд.

«Черт тебя побери!» — закричал Келемвор. «Что тебе нужно от нас?» Все люди Турбанда тотчас обнажили клинки.

Турбанд нахмурился. «Разве я не сказал? Вас всех ждут на допрос в Арабеле по обвинению в измене. Формально вы все находитесь под арестом».

Лысый человек приказал своим людям убрать оружие и пошел прочь.

Бэйн сидел в тронной комнате. Рядом с могучими дверьми в залу, на страже, стоял Блэкторн. Центр комнаты заполняло янтарное облако и в нем парил образ огромного, уродливого черепа.

«Я заинтригован, Миркул», — произнес Черный Повелитель, прохаживаясь вдоль комнаты. «Насколько я помню наше последнее сотрудничество с натяжкой можно назвать успешным. После моей схватки с Мистрой, когда я попросил твоей помощи, в ответ ты лишь рассмеялся. С другой стороны я достаточно учтив, чтобы ответить на твой призыв в середине ночи».

«Разве мы собрались для этого?» — сказал Миркул. «Ты желаешь выслушать мои предложения?»

«Да, да, выкладывай!» — нетерпеливо закричал Бэйн, сжимая кулаки.

Миркул прокашлялся. «Я думаю, мы должны снова объединить наши усилия. Твой план по объединению силы богов был очень удачен, так что я только сейчас смог по достоинству оценить его».

«И с чего это вдруг?» — устало спросил Бэйн, усаживаясь на трон и зевая. Янтарное облако последовало за ним. «Неужели тебе как и мне надоело проводить свое время в этих ненавистных оковах из плоти?»

«Это одна из причин», — сказал Миркул. «Я также знаю, где ты можешь найти еще одну Небесную Лестницу. Тебе ведь нужно получить доступ к Планам, не так ли?»

«Продолжай» — сказал Черный Повелитель, барабаня пальцами по ручке трона.

«Ты говорил мне о планах по захвату Долин. Ты знаешь, что лестница лежит неподалеку от Храма Латандера в Шедоудейле?»

«Да, Миркул, я знаю о лестнице», — сказал Бэйн. «Но я благодарен тебе за твою информацию».

Черный Повелитель улыбнулся. Хотя новости Миркула о том, что лестница находится в Шедоудейле не были новостью для Бэйна, но ее точного местораположения до этой минуты он не знал. Конечно же Бэйн даже и не помышлял о том, чтобы сообщить Повелителю Костей, что его информация представляла для него определенную ценность.

Призрачный череп закрыл свои глаза. «Как я могу искупить свои просчеты как союзника, Бэйн? Я хочу помочь тебе всем чем смогу».

Бэйн поднял одну бровь и встал. «Ты все еще не хочешь напрямую участвовать в битве, чем тогда ты можешь быть полезен?»

«Я все еще имею некоторую власть над мертвыми. Я могу… вытягивать силу из души человека, когда он умирает».

Бэйн приблизился к парящему черепу. «А ты можешь эту силу дать мне?»

Череп медленно кивнул.

Бэйн задумался. Наконец, спустя несколько минут, он заговорил. «Вот мои условия. Ты соберешь души всех, кто погибнет в битве и передашь их силу мне».

«А потом?» — сказал Миркул.

«Ты должен быть готов к тому, чтобы присоединитться ко мне для атаки на Планы. Когда придет время взобраться по лестнице, ты будешь рядом со мной. Вначале мы пошлем тех из моих последователей, кто выживет в схватке, в атаку на Бога Стражей. Затем Хелм убьет людей и тем самым лишь увеличит мою силу, и приблизит свой конец».

Череп в дымке не выражал никаких эмоций. Наконец Миркул кивнул. «Хорошо. Вместе мы вернем Планы, и затем возможно низвергнем Ао с трона».

Бэйн поднял свой кулак. «Нет Миркул, не возможно. Мы определенно уничтожим Повелителя Ао!»

Янтарное облако растворилось и Повелитель Миркул исчез. Бэйн подошел к тому месту, на котором только что бы череп. «Что касается тебя Миркул, мы будем союзниками до тех пор пока это будет выгодно мне».

Бэйн засмеялся. Церемонии, которые должен будет провести Миркул для высвобождения силы из душ, несомненно утомят Повелителя Костей и большинство его высших жрецов. Когда придет время взобраться на лестницу, Миркул будет полагаться на силу Бэйна. Он не будет ожидать того предательства, которое планирует Бэйн.

«Блэкторн!» — крикнул Бэйн. «Приготовь мои покои».

Агент тотчас поспешил исполнить приказ Черного Повелителя.

«Я думаю, что нынешней ночью я буду спать превосходно».

Паучий Лес

«Будб добр, убери свой сапог от моего лица», — сказал Турбанд, потянувшись за мечом.

Это было незадолго до завтрака, и лысый человек оказался выдернутым из короткого сна серией ударов в спину. Затем он заметил как над его лицом навис сапог Келемвора.

«Предатели? Из всех тех людей, что слоняются по Королествам, это мы то предатели?» — закричал Келемвор.

«Вас всего лишь подозревают», — сказал Турбанд. «А сейчас будь добр убери свою ногу пока я не обкорнал ее тебе по колено!»

Келемвор отошел от лысого человека. Турбанд поднялся и потянулся, огласив окрестности сифонией из стонов и хруста, исходящего от его спины, шеи и плеч. Путешественники и отряд Турбанда разбили лагерь на окраине Паучьего Леса.

«Как твои спутники, Кел?» — спросил Турбанд, отправляясь на поиски еды.

«Они живы».

Турбанд кивнул. «А Миднайт? Она в порядке? У нас есть дело…»

Меч Келемвора покинул свои ножны прежде, чем Турбанд успел договорить. «Считай его оконченным».

Турбанд нахмурился. «Я всего лишь хотел получить назад свои волосы».

Келемвор обвел лагерь взглядом. Характерный звук меча извлекаемого из ножен привлек внимание как минимум шести человек, которые стояли наготове, ожидая одного слова от своего лидера.

«Ох», — сказал Келемвор и спрятал меч. «И это все?»

Турбанд почесал свою лысину. «По-крайней мере этого достаточно», — сказал он. «Хотя похоже так я больше нравлюсь нашей госпоже».

Келемвор засмеялся и присел рядом с завтракавшим Турбандом. Сайрик, проснувшийся от этой словесной перепалки, направился к воинам. Он шел медленно, и его руки были испещрены ужасными синяками от жестокой поездки сквозь Ущелье Теней.

«Ты выглядишь…», — сказал Келемвор, заметив приближающегося вора.

«Не говори ничего», — сказал Сайрик и взял тарелку с едой. «Если бы ты выглядел или чувствовал себя также как и я, ты был бы уже мертв».

«Но ты жив», — рассеянно произнес Келемвор.

«Я в этом не уверен», — сказал Сайрик, пробежавшись рукой по волосам. «Миднайт? Адон?»

«Адон все еще не пришел в себя», — сказал Келемвор.

«Тогда он еще не знает», — тихо сказал Сайрик, сделав характерный жест, указывающий на лицо.

Келемвор покачал головой.

Сайрик кивнул, и повернувшись крикнул приказ одному из людей Турбанда. Человек посмотрел на Турбанда, который медленно закрыл глаза и кивнул. Он принес Сайрику теплую кружку с элем, который одним движением осушил ее до дна и отдал назад.

«Так гораздо лучше», — сказал Сайрик, поворачиваясь к Турбанду. «Так что там насчет предателей?»

Турбанд поведал им историю о схватке Мирмин Лхал с нападавшим, назвавшим себя Майкелом, и Сайрик не выдержал и рассмеялся. «Марек никогда не мог подобрать себе достойного вымышленного имени», — сказал он.

Лысый человек нахмурился и продолжил свой рассказ. Он рассказал им о своей встрече с Лхал и Эвоном Страланой, и об отряде, который они попросили его собрать. «В действительности я настоял на том, чтобы самому возглавить отряд», — сказал Турбанд. «Уже давно было ясно, что заговор Кнайтбриджа берет свое начало в Зентил Кипе. Когда мы узнали об отряде зентильских наемных убийц, выслеживающих вас, ваша невиновность стала очевидна».

«А ты сомневался?» — сказал Келемвор.

«Вы заплатили за фальшивые документы, в тайне покинули город, нарушив свои контракты служить и защищать Арабель. Затем это Майкел — или Марек — впутал вас в заговор. Я думаю, что этого было вполне достаточно, чтобы начать подозревать вас». Турбанд ухмыльнулся. «Но я то конечно не сомневался в вашей невиновности».

«Так почему бы тебе просто не повернуть и не отправиться назад в Арабель?» — сказал Сайрик.

Турбанд нахмурился. «Как только мы узнали, что ждет вас впереди, то единственным верным решением оставалось прорваться через Ущелье Теней и придти на помощь бывшему союзнику».

У Келемвора от удивления едва глаза не выскочили из орбит.

«Ох, прошу тебя», — сказал Сайрик. «Должна же быть какая-то „настоящая“ причина».

«Ты первый упомянул об этом», — сказал Турбанд. «К тому же это небольшая услуга за то, чтобы несколько хороших людей в Арабеле помогли вернуть мне мои волосы…»

«У нас есть дела в Шедоудейле», — сказал Келемвор.

«А потом?»

«Куда подует ветер, я полагаю», — добавил Сайрик.

Турбанд засмеялся. «В нашу сторону дует сильный ветер. Возможно мы сможем договориться!»

«Посмотрим, что на это скажет Миднайт», — тихо произнес Келемвор.

Сайрик и Турбанд посмотрели на воина и проводили его дружным хохотом, когда он полнялся, чтобы принести еще еды для отряда. Он не заметил, что Адон пришел в себя.

Жрец проснулся от упоминания имени Мирмин Лхал, хотя оно было произнесено на другом конце лагеря. «Во имя Сан, ну и жара!» — громко произнес он. Затем он услышал юный девический смех и понял, что находится не один.

Девочка, не более чем шестнадцати лет от роду сидела рядом с ним, и неприлично чавкала кашей, которую она собирала из огромной миски в своих руках. Как Адон вскоре выяснил ее имя было Джиллиан, и она была обладательницей вьющихся каштановых волос и сильно загорелой кожи, которая выглядела сухой и жесткой. Ее глаза были темно-голубого цвета, а черты были обычны, но достаточно привлекательны.

«Ага!» — сказала она. «Ты проснулся!» Она опустила миску, затем подняла ее и протянула Адону. «Не хочешь?»

Адон потер лоб и внезапно вспомнил о нападении сероглазого человека в Тилвертоне. Он знал, что тот ударил его кинжалом, однако сейчас он чувствовал себя вполне отдохнувшим.

«Я знал, что Сан защитит меня», — уверенно произнес он.

Девчушка уставилась на него. «Так ты будешь или нет?»

«Да, конечно!» — все вопросы занимавшие его сознание о Мирмин Лхал и ее слугах были забыты под напором внезапно порснувшегося голода. Едва жрец сел на корточки, как на левой щеке почувствовал легкое жжение. Что-то теплое и влажно стекало по его лицу. Странно, — подумао Адон. Необычно жарко для такого раннего утра. Почему же я так сильно потею? Затем он посмотрел на девочку.

Плечи Джиллиан были вжаты, а коленки тесно сдвинуты друг к другу и она тотчас отвела взгляд от Адона.

«В чем дело?» — сказал жрец.

«Я приведу целителя», — сказала Джиллиан, поднимаясь на ноги.

Адон провел рукой по лицу. Пота становилось все больше. «Я сам целитель. Я жрец Сан. Я плохо выгляжу?»

Джиллиан бросила взгляд на жреца, затем также быстро отвела его.

«Прошу, скажи в чем дело?» — сказал Адон, потянувшись к девочке. Затем он заметил, что на его руке была кровь. Его лицо покрывал не пот.

Адон задержал дыхание и почувствовал себя словно его грудь сдавило в огромных тисках. Его кожа похолодела и мир вокруг закружился в безумном танце.

«Дай мне свою миску», — сказал он.

Джиллиан посмотрела на остальных и позвала одного из людей. Миднайт заемтив, что Адон очнулся, тотчас вскочила на ноги.

«Дай ее мне!» — закричал Адон, вырывая миску из ее рук и выплескивая ее содержимое на землю. Дрожащими руками он протер металлическое блюдо, поднес его к своему лицу и взглянул в это кривое подобие зеркала.

«Нет».

Джиллиан рядом с ним уже не было. Перед Адоном стояла Миднайт и жрец, носящий на груди символ Тайморы.

«Этого не может быть», — сказал Адон. Жрец Тайморы довольно улыбался, видя, что его подопечный проснулся без признаков болезни. Однако едва завидев выражение лица Адона, он быстро спрятал свою улыбку.

«Сан, прошу тебя…», — сказал Адон.

Мускулы на лице целителя напряглись. Внезапно он все понял. «Мы сделали все что смогли», — уныло произнес он.

Миднайт положила руку на плечо Адона и посмотрела на Сайрика и Келемвора, сидевших на другом конце лагеря.

Адон молчал. Он просто смотрел на свое отражение.

«Мы слишком далеко от Арабеля и богини Тайморы, чтобы использовать лечебные заклинания», — продолжил жрец. «Также у нас нет снадобий. Нам приходится полагаться лишь на мази и природные средства, которые я смог создать».

Край тонкой металлической миски начал медленно гнуться в руках Адона.

«Главное что ты жив, и возможно один из твоих единомышленников сможет помочь тебе там, где не сможем мы».

Металл погнулся.

«Ты должен позволить мне осмотреть тебя. Ты вновь истекаешь кровью. У тебя расползлись швы».

Миднайт наклонилась и забрала миску из рук Адона. «Мне жаль», — прошептала она.

Целитель пригнулся, стирая кровь с лица Адона. Однако повреждения были не столь сильны, как он боялся, и расползлось всего несколько стежков шва. Когда целитель осмотрел шрам, он пожелал, чтобы они были в городе, где можно было бы найти санита. Или по-крайней мере он смог бы наложить более аккуратные швы.

Пальцы Адона скользили по потемневшему шву, следуя от левого глаза, вниз по щеке и так до самой челюсти.

Позже этим же утром, когда путешественники отдыхали в лагере, Сайрик вступил в спор с Брионом, молодым вором из компании Турбанда.

«Конечно я понимаю, что ты говоришь!» — кричал Сайрик на альбиноса. «Но как ты можешь отрицать факт существования своих собственных чувств?»

«Я сам смотрел в лицо богини Тайморы», — сказал Брион. «Это все что мне нужно. Боги посетили Королевства, чтобы лично распространить свои сокровенные речи».

«Ага, плати деньги и подходи», — сказал Сайрик. «Возможно твоя богиня начнет всем рассказывать о своем благосостоянии».

«Как я сказал…»

«Олух! Я уже слышал тебя», — вскрикнул Сайрик.

«Пожертвования всегда необходимы…»

«То есть ты имеешь в виду, что это необходимое зло». Сайрик потряс головой и отвернулся от Бриона.

«Это должно быть ужасно не верить ни в кого, кроме себя», — сказал Брион. «Моя вера укрепляет меня».

Сайрик затрясся от гнева, но в конце концов смог взять себя в руки. Он знал, что Брион не намеренно провоцировал его, но темноволосый, худощавый вор был необычно раздражителен с самого пробуждения. Возможно это было из-за уныния поглотившего лагерь из-за раны Адона, но часть его вновь хотела вернуться в горы и позволить судьбе подвергнуть его самым чудовищным испытаниям, которые только он мог вообразить. Даже Паучий Лес манил его, хотя Сайрик и знал, что единственное, что он сможет найти в этом месте — лишь смерть.

Впереди послышался звук, и земля под ногами путешественников вздрогнула. Сайрик увидел как вдоль всей дороги к Шедоудейлу из-под поверхности стекляных горных гребней к небу взмывают огромные кристалльные пики.

«Милостливая Таймора», — сказал Брион, когда скалы разлетелись на тысячи кусков и отражая солнечный свет, заполнили все окрестности радужными переливами.

Затем, безо всякого предупреждения, из земли рядом с Сайриком вырвалось блестящее черное копье, размером с дерево. Вор был отброшен на землю, но быстро вскочил на ноги и ухватился за лошадь. Вся местность вокруг также разрывалась под напором эбонитовых копьев, взмывавших в утреннее небо на добрую дюжину футов.

«Пора уходить», — сказал Келемвор Турбанду, и они оба бросились к своим лошадям. «Похоже нам все-таки придется пробираться через лес».

Турбанд подбежал к своему отряду, отдал приказы, торопя их следовать к лесу. Прежде чем они успели покинуть это место, двое его людей и три лошади были нанизаны ни черные колья. Уцелевшие члены отряда бросились в темноту Паучьего Леса. Копья все еще продолжали вздыматься вверх, сотрясая равнину, и на северо-западе с гор скатывались огромные лавины из стекла.

Подъехав поближе к лесу, Миднайт поняла, что Адон пропал. Осмотрев окружающую местность, она заметила лошадь жреца, отчаянно лавировавшую среди смертоносных пик. Адона на ней не было. Миднайт бросилась к убежавшему животному и настигла его в середине равнины.

Сквозь облака пыли и грязи, она заметила как к лошади приближается какая-то фигура.

«Адон, это ты?» — позвала Миднайт.

Жрец неспешно взобрался на лошадь и неторопливым шагом повел ее прочь со смертоносной равнины. Он едва правил своей лошадью, и даже если он и слышал слова Миднайт или видел ее отчянные жесты, то предпочел проигнорировать их. Но даже когда в нескольких футах от Адона из-под земли выросло черное копье, он не обратил на это никакого внимания. Миднайт подъехала к жрецу и со всей силы ударила его лошадь по крупу. Та взвилась и бросилась галопом в направлении леса и относительной безопасности. Адон словно и не заметил этого. Он лишь сильнее вцепился в гриву лошади и впился ей ногами в бока.

Келемвор ожидал на границе леса. Почти все люди Турбанда исчезли в лесу, и вот уже последние из них присоединились к ним в темной глуши Паучьего Леса.

Тех созданий, которых они заметили прошлой ночью, видно не было. «Возможно днем они спят», — сказал Келемвор. Звук бьющегося стекла и взрывающейся земли ослаб, однако до путешественников все еще изредка доносился шум, издаваемый огромным пластом стекла, сползающего с гор.

«Если эти создания спят днем», — сказала Миднайт. «Тогда нам лучше добраться до Шедоудейла до наступления ночи». Келемвор, Сайрик и Отряд Рассвета единогласно поддержали ее. Лишь Адон продолжал хранить молчание.

Путешественники скакали через лес весь день, мгновенно реагируя на каждый подозрительный звук и держа наготове свои мечи. Адон ехал перед Миднайт и Келемвором, Сайрик же делил лошадь с Брионом, который оставил своего скакуна на одном из черных шпилей. По мере того, как они забирались все дальше и дальше в лес, заросли становились все гуще, и вскоре Турбанд вынужден был спешиться и подать сигнал остальным последовать его примеру.

Адон не обратил внимания на знак Турбанда и поэтому Келемвор вынужден был подбежать к нему. «Ты что совсем ослеп, Адон?» — сказал он. Когда жрец проигнорировал и его и продолжил свой путь через заросли, воин не выдержал и схватил его за руку, чтобы привлечь его внимание. Адон посмотрел вниз на Келемвора, кивнул и слез с лошади.

«Здесь витает смерть», — произнес Адон безжизненным голосом. «Мы забрели в склеп».

«Это с нами случается уже не в первый раз», — сказал Келемвор и вернулся к Миднайт.

Еще дальше впереди, Сайрик шел вместе с Брионом. Хотя юный вор то расстраивал его, то забавлял, все же его невинность привносила свежую струю в мир Сайрика. Несомненно Брион не очень давно встал на путь искателя приключений, хотя его мастерство обращения с кинжалом было равно умениям Сайрика.

После завтрака, Брион вызвал Сайрика на испытание его навыков обращения с кинжалом, и Сайрик едва не проиграл ему. После соревнования, Брион и Сайрик проделали трюк с использованием шести кинжалов, которые они предварительно попросили у своих друзей, а затем стали метать друг в друга с ошеломительной скоростью. Каждый кинжал брошенный Сайриком был отражен кинжалом Бриона, а затем каждый из брошеных Брионом — отражен броском Сайрика.

И все же несмотря на все его умение обращения с кинжалом, альбинос не жаждал крови и безумия схватки как многие путешественники. Даже спутники Бриона, как например девчушка сидевшая рядом с Адоном, не отрицали возможности забрать чью-то жизнь. Сайрик видел это в их глазах.

Также Сайрик понимал, что Брион никогда не сможет хладнокровно забрать чью-то жизнь.

По мере того, как путешественники забирались все глубже в заросли, сам лес становился все более прекрасным, по-крайней мере вначале. Деревья выглядели толстыми и вполне обычными, и были покрыты густыми кронами из зеленых листьев. Сквозь просветы в листве, лица героев, пробирающихся через заросли, согревали теплые солнечные лучи.

Затем, когда они пробирались через ложе из узловатых кореньев, которые в некоторых местах почти полностью скрывали собой землю, Келемвор расслышал треск ломающихся веток. Он резко повернулся и сделал жест Зеланзу и Велшу, наемникам прикрывавшим тыл, но они лишь пожали плечами. Келемвор внимательно осмотрел местность, и не заметив никаких признаков движения, повернулся и продолжил свой путь.

Но треск повторился снова, и вскворе уже весь отряд был в состоянии боевой готовности. Оружия были извлечены из ножен, но никто не мог заметить никаких признаков существ среди деревьев. Во главе отряда Турбанд осторожно пробирался по небольшой лесной тропке. Отпрыгнув к дереву, лысый человек внезапно замер, словно готовясь к атаке.

Перед Турбандом стоял человек в доспехах из кости, его тело было примотано к дереву длинными, клейкими нитаями паутины. Его шлем был снят, а белая кожа его лица несла на себе отметку, нанесенную черным цветом — символ Бэйна. С обнаженным мечом, наемный убийца смотрел на Турбанда, на его лице застыла гримаса ужаса.

В нескольких футах далее Турбанд заметил еще пятерых людей — элитных наемных убийц Бэйна — все они также были опутаны паутиной.

«Они мертвы», — сказал Турбанд. «Но что бы их ни убило — оно рядом».

Путешественники некоторое время стояли на месте, пока Келемвор и Турбанд осматривали огромную паутину, натянутую на деревья, вокруг убийц. Остальной отряд, исключая разве что Адона, собрался вместе и наблюдал за деревьями. Санит же просто стоял рядом со своей лошадью, созерцая темный полог из листьев, скрывавших солнце. Пока отряд стоял так, вслушиваясь в каждый шорох, они заметили, что лес вообще не издавал никаких звуков. Листья не шелестели от ветра. Не жужжали насекомые. Лес был абсолютно безмолвен.

Не произнеся ни слова, Джиллиан отдала свои поводья жрецу Тайморы и подобно обезьяне взобралась на дерево. Не издав не единого звука, она добралась до самой вершины и опытным взглядом осмотрела окрестности. Путешественники в течение пяти минут ждали, пока она прыгала с ветки на ветку, внимательно разглядывая местность со всех возможных точек, и наконец она подала сигнал что все чисто.

Девочка, еще не спрыгнув на землю, кивнула Турбанду, чтобы тот подошел поближе. «Даже самый сильный ветер не сможет расшевелить эти ветви. Это место мертво, оно застыло навечно в этом положении». Она сделала характерный жест пальцами. «Все покрывает какая-то легкая пелена. Именно из-за нее здесь такое спокойствие».

Турбанд кивнул, и протянул руку, чтобы помочь ей спустится. Она нахмурилась и перепрыгнула через него, изящно приземлившись за его спиной. Но как только ее ноги коснулись земли, прямо в середине спутанных сучьев, выходящих из одной точки, раздался неприятный, чавкающий звук и земля слегка просела. Прежде чем девочка успела вскрикнуть, корни вырвались из почвы ливнем земляных комьев.

Восемь длинных, тонких и черных как смоль конечностей потянулись к Джиллиан, чтобы схватить ее. У каждого сука было четыре сустава, и все они оканчивались острыми как бритва наконечниками, размером с большой меч. Прежде чем девочка успела отпрыгнуть в сторону, из земли, под ее ногами показался огромный низ живота существа, заставив ее потерять баланс. Затем из почвы вырвалась голова этого создания, и она увидела его красные горящие глаза и четыре зазубренных клешни.

Ноги гигантского паука сложились, проткнув Джиллиан с восьми разных сторон. Затем паук перевернулся, и лес ожил. Все спутанные корни вокруг путешественников пришли в движение. Еще одного человека, также стоявшего на животе у паука, постигла таже судьба, что и девочку.

Сайрик и Брион встали спина к спине, держа кинжалы наготове. Один из пауков напал на лошадь Сайрика, парализовав ее ядом. Паук оставил животное и подождал пока яд закончит свою работу, прежде чем опутать лошадь паутиной. Сайрик выругался, поняв, что большинство его припасов, включая его ручной топор, остались на лошади, но он даже не хотел и пытаться вырвать свои вещи у паука, который стоял на страже над его умирающей лошадью.

Пауки были повсюду, и самый маленький из них был размером с большую собаку. Сайрик заглянул в глаза одного из приближающихся существ. Ноги у этого создания были бледно-зелеными, а тело черным с огромными оранжевыми пятнами по бокам. Хищный взгляд паука вызвал у Сайрика улыбку, когда он метнул свой кинжал в один из немигающих глаз существа.

Клинок Сайрика с легкостью нашел свою цель и полностью погрузился в трепыхающую оболочку глаза паука. Глаз лопнул, но паук продолжал наступать.

«Боги!» — вскрикнул Сайрик, и вскочил на низко свисающую ветку. Гигантский паук метнулся вперед, схватив воздух в том месте, где только что стоял вор. Взбираясь все выше на дерево, Сайрик услышал крик и посмотрел вниз.

Раненый паук одной из своих ног проткнул Бриона в бок; его кинжалы были бесполезны против надвигающегося ужаса. Паук занес вторую ногу, готовясь еще раз проткнуть свою жертву. Брион вздрогнул, его голова откинулась и он посмотрел вверх на Сайрика.

Сайрик видел, что губы Бриона шевелились, моля его о помощи.

Вор медлил, взвешивая свои возможности. Он знал, что Брион уже умирал от яда существа. Единственное что он мог сделать, это умереть рядом с ним.

Паук ударил второй ногой. Сайрик наблюдал как из глаз Бриона медленно уходит жизнь.

С другой стороны опушки, Миднайт наблюдала как три паука надвигались на нее. Рядом с ней стояли Кеелмвор, Зеланз и Велш. Позади них стоял Адон, явно безразличный к угрожающей ему опасности.

Двое из пауков были огромными и толстыми, с черно-красными телами и жирными алыми ногами. Третий был полностью черным с гладкими острыми лапами и он явно обладал большей проворностью, чем остальные. Узкие проходы между деревьями не могли замедлить его продвижения, так как он с легкость взбирался по их коре.

Черный паук прыгнул на героев, и Келемвор одним взмахом меча отсек три из восьми его конечностей. Воин ударил вновь и оставил в теле твари глубокий рубец, при этом едва успев избежать его челюстей. Затем Клемвор обернулся — паук был уже над ним, вздымаясь на своих задних лапах. Он молниеносно погрузил свой меч в толстое брюхо и протолкнул его со всей силой вперед. Существо ударило воина одной из ног, и Келемвор едва не потеряв сознание, пролетел через воздух и врезался в дерево.

Миднайт наблюдала как двое оставшихся пауков меленно приближались к ним. Посмотрев на свой кинжал она поняла, что он будет бесполезен против этих монстров, поэтому она попыталась припомнить заклинание декастейв. Миднайт схватила сук с ближайшего дерева и произнесла магические слова. Внезапно в ее руках материализовался мерцающий бело-голубой посох. Когда Миднайт напала на паука, она поняла, что посох обладает свойствами косы. Она разрубила первого паука, но второй бросился за легкой добычей.

Он метнулся к Зеланзу и Велшу, которые сражались бок о бок. Их стремительные мечи, очень быстро разобрались с ним, но приближались другие. Капли молочно-белого вещества предупредили их, что над их головами один из пауков плетет паутину. Зеланз посмотрел вверх, как раз воворемя, чтобы увидеть как красное тело паука спускается на них.

На краю опушки, жрец Тайморы бросился вперед. Он прислонился к дереву и заметил Турбанда, который сражался против паука, который убил Джиллиан. Он сделал еще один шаг и едва не столкнулся с Бохеймом, юным магом из Сюзаила. Он отошел назад, чтобы открыть освободить путь для Бохейма, но тут же через грудь мага вылезла паучья нога. Человек закричал, а паук подбросил его вверх, и затем потянул к своей ненасытной пасти.

Отряд Рассвета погиб, — подумал жрец Тайморы. Затем позади него раздалось легкое царапанье. Он занес свою булаву и обернулся к лилово-белому пауку. Одна из ног паука насадила жреца с молниеносной скоростью. Жрец вознес молчаливую молитву Тайморе, и мир вокруг него померк навеки.

Недалеко от этого места, меч Турбанда мелькнул, отсекая голову паука, который убил Джиллиан. На лысого человека наступало еще пять пауков. Неподалеку от него двое еще живых членов Отряда Рассвета, сражались за свои жизни. Турбанд бросился к ним, не обращая внимания на множество пауков, окружающих его почти со всех сторон.

Высоко на дереве, Сайрик зачарованно наблюдал как пауки взбираются на деревья вокруг него и ваяют свою искусную паутину. Сайрик знал, что он должен был испытывать отвращение или злость от этого зрелища — ведь единственное назначение работы пауков было убить его и его друзей. Но узоры этой поджидающей смерти нравились Сайрику. В их замысле была такая простота и порядок.

Затем рядом с ним раздался звук, и Сайрик прыгнул с дерева в тот момент, когда острые лапы схватили воздух в том месте, где он только что сидел. Он стал падать, и ему едва удалось извернуться в воздухе, чтобы смягчить удар, при падении на землю.

Сайрик услышал характерный звук паука выбирающегося из земли.

В пятидесяти ярдах от него, Келемвор поднялся на ноги. Звуки пауков поглотили его чувства. Их конечности потрескивали, и отвердевшие деревья слегка прогинались под их весом. Монстры окружали его, но не бросались на него. Затем к нему очень медленно двинулся огромный белый паук, и все остальные пауки уступили ему дорогу. Это был самый большой паук, которого когда-либо видел Келемвор.

Вокруг воина образовался круг, так чтобы белый паук мог иметь возможность для маневра. Келемвор посмотрел вверх и увидел множество пауков, поджидающих на деревьях. У него было шанса на спасение, а другие уже вероятно были мертвы. Затем огромный белый паук бросился вперед, и Келемвор отсек одну из его ног, в то время как другая рассекла воздух рядом с его лицом. Затем третья нога пошлась по его доспеху, пропоров мягкий нагрудник и оставив неглубокую рану вдоль его груди.

С ужасающей ясностью Келемвор заметил, что четвертая нога уже атакует его. Она неминуемо должна была пронзить его грудь, и паук увлек бы его бьющееся в конвульясих тело в свои голодные челюсти. Внезапно в голове воиина вспыхнула боль.

Когда Сайрик спрыгнул с дерева и Келемвор начал свою схватку с белым пауком, Миднайт находилась лицом к лицу с кроваво-красным пауком. Адон стоял позади нее, даже не пытаясь защитить себя. Миднайт пробежала между цепкими лапами твари и погрузила свой магический посох в глаза существа.

Кроваво-красный паук лежал мертвым на земле, Миднайт осмотрелась вокруг и заметила, что и Сайрик и Келемвор были в ужасной опасности. Затем ее ног коснулось молочно-белое вещество. Она посмотрела вверх и увидела как на нее опускается огромное желтое тело паука, яростно клацающего своими клешнями.

Миднайт прочитала заклинание, чтобы создать щит перед пауком. Как только она закончила произносить магические слова, ее кулон внезапно затрещал от проснувшейся в нем энергии. Из звезды вылетели струи энергии и ударили Адона, Келемвора, Сайрика и трех оставшихся членов Отряда Рассвета.

Затем, когда белый паук занес свою ногу над Келемвором, когда Сайрик приземлился на паука, когда Адон безразлично смотрел как на него спускается серый паук, все они исчезли.

Миднайт почувствовала как из ее легких вырвался воздух. Бриллиантовая вспышка бело-голубого света ослепила ее на мгновение, и затем когда ее зрение вновь вернулось к ней, она обнаружила себя на длинной дороге. На мгновение она подумала, что сошла с ума, затем чародейка поняла, что она была телепортирована из леса.

Перед ней, держась за свою голову, лежал Келемвор. «Что ты сделала?» — произнес воин, затем попытался встать, но не смог. Он посмотрел вниз и заметил, что порез на его груди слегка кровоточил. «Не то, что я хотела, чтобы это ни было». Сайрик и Турбанд помогли воину подняться на ноги. «Да. Чтобы ты не сделалала, мы обязаны тебе своими жизнями», — сказал лысый человек. «И это несомненно покрывает твой долг передо мной, прекрасный нарцисс».

Миднайт было открыла рот, но промолчала. Она лишь с широко открытыми глазами смотрела вокруг.

«Джиллиан, Брион — они все мертвы», — сказал один из членов Отряда Рассвета, перевязывающий раны своих друзей.

«Мне очень жаль», — наконец произнесла Миднайт. «Я даже не знаю, как я переместила нас сюда, если это вообще сделала я».

«А где это мы находимся?», — сказал Сайрик, оглядываясь вокруг.

Адон, стоявший в нескольких ярдах от него и смотревший на дорогу, ведущую на север, повернулся и тихо произнес: — «Мы в половине дня пути южнее Шедоуйдейла».

Двери ведущие в тронную комнату Бэйна распахнулись и в нее вошел Темпус Блэкторн, явившийся на зов своего бога. Бэйн держался за подлокотники своего трона, его когти яростно скребли по их поверхности.

«Закрой дверь». Голос Бэйна был холоден и сдержан. Несмотря на свободу действий, которой Бэйн наделил своего агента, Блэкторн почувствовал мимолетный приступ страха.

«Ты желал видеть меня, Повелитель Бэйн?» — обманчиво спокойным голосом произнес Блэкторн.

Черный Повелитель поднялся с трона и жестом показал магу подойти поближе. Когтистая лапа павшего бога мелькнула перед глазами агента. Блэкторн даже не попыался защитить себя когда Бог Раздора грубо схватил его за плечо.

«Время пришло», — сказал Бэйн.

Сердце Блэкторна на мгновение замерло, когда он заметил как губы Бэйна расплылись в том, что он мог назвать лишь улыбкой. Это было воистину ужасное зрелище.

«Время объединить богов», — вскрикнул Черный Повелитель. «Я хочу, чтобы ты доставил сообщение Ловиатар, Богине Боли. Я думаю она находится в Уотердипе. Скажи, что я желаю видеть ее… немедленно».

Все мышцы Блэкторна напряглись. Хватка когтистой руки за плечо агента усилилась, едва Бэйн заметил изменение позы Блэкторна.

«У тебя проблемы с приказом, агент?» — проревел Бог Раздора.

«Уотердип находится очень далеко отсюда, Повелитель Бэйн. К тому времени как я вернусь, твоя кампания по захвату Долин будет частью истории».

Улыбка с лица Черного Повелителя исчезла. «Да, если ты будешь путешествовать как обычный человек», — сказал Бэйн. «Но с помощью заклинания, которое я дал тебе, ты будешь в Уотердипе через несколько дней».

Блэкторн склонил свои глаза, и Черный Повелитель убрал руку с его плеча. «Что если богиня не захочет отправиться со мной назад в Зентил Кип?»

Бэйн повернулся спиной к агенту и сложил руки на груди. «Я верю, что ты сможешь убедитт ее. Это все».

«Но…»

«Это все!» — закричал Бэйн, оборачиваясь к агенту, его глаза пылали от гнева.

Блэкторн шагнул назад.

Бэйн чувствовал как в нем закипает некотролируемая ярость. «Ты разочаровал меня», — сказал Бэйн, хотя его тон говорил, что он испытывал скорее отвращение, чем гнев. «Делай как я говорю и заслужи вновь мое одобрение».

Склонившись перед своим повелителем, Блэкторн пробормотал молитву, которая стала его первой молитвой в жизни — молитву Бэйну. Затем маг встал и начал читать заклинание агента. Он представил себе точку своего назначения, вспомнив о своем визите в Уотердип в дни своей юности. Спустя мгновение, тело Блэкторна затряслось и стало менять свои очертания, пытаясь принять форму ворона. Но что-то было не так. Его плоть начала растягиваться во все стороны, становясь угольно-черного цвета. Одеяния агента разорвались и спали на пол.

Блэкторн вскрикнул и протянул одну из своих частично превращенных рук к своему богу. «Помоги мне», — единственное, что успел произнести маг, прежде чем разлетелся на сотни маленьких черных вспышек. На том месте, где только что стоял Блэкторн, рядом с его нагрудником, лежал черный драгоценный камень, а Бэйн лишь потрясенно смотрел на все это. «Заклинание», — рассеянно произнес он, шагнув назад в тень, рядом со своими личными покоями.

Стражи ворвавшиеся в комнату на шум, не заметили своего бога. Они посмотрели вниз на останки Темпуса Блэкторна и потрясли головами.

«Я знал, что это рано или поздно случится», — сказал один из стражей.

«Да», сказал другой. «Любой идиот знает, что магия неподконтрольна».

Бэйн бросился вперед и убил обоих стражей прежде, чем они поняли, что он был здесь. Затем Бэйн повернулся и снял свои окровавленные доспехи. Спустя мгновение он сидел на троне, разглядывая изуродованный нагрудник Блэкторна.

Я не буду жалеть, — хладнокровно решил бог. Блэкторн был лишь человеком. Пешкой. Его потеря прискорбна, но его можно заменить.

Затем Бэйн подумал о своих бесконечных разговорах с Блэкторном. Он вспомнил странные эмоции, которые всплыли в нем, когда он понял, что Блэкторн спас его, и помог восстановиться после ранения.

Черный Повелитель посмотрел на свои руки и заметил, что они дрожат. Затем Бог Раздора закричал от горя, громко и долго. Все люди вокруг Темного Храма Бэйна, закрыли свои уши и задрожали от крика боли Черного Повелителя.

Когда Бог Раздора закончил кричать, и протер заполненные слезами глаза, то заметил, что перед его троном стоит какая-то фигура.

«Блэкторн?» — спросил Бэйн резким голосом.

«Нет, Повелитель Бэйн».

Бэйн посмотрел вниз на рыжеволосого человека, стоящего перед ним. «Фзул», — сказал он. «Все хорошо».

«Милорд, тут трупы…»

Бэйн вознес свою когтистую руку.

Рыжеволосый человек склонил свою голову. «Да, милорд». Затем Фзул собрал доспехи бога и помог Бэйну подняться на ноги.

«Все готово», — сказал Фзул, когда Черный Повелитель вновь облачился в свои окровавленные доспехи. «Когда нам стоит начать готовится к битве?»

В галах Черного Повелителя вспыхнул огонь и Фзул отошел от разгневанного бога. Губы Бэйна скривились в ужасающей гримасе. Он сощурил глаза и прознес: — «Сейчас».

Шедоудейл

Время ужина уже прошло, но путешественники продолжали идти вперед, надеясь добраться до Шедоудейла прежде чем опуститься ночь. Заклинание которое избавило их от неминуемой смерти в Паучьем Лесу сократило путешественникам путь почти на целых два дня.

Все члены отряда шли вместе, включая и Турбанда, Исаака и Вогта — последних членов Отряда Рассвета. Адон шел в одиночестве, думая о том, что он потерял.

«Они умерли как герои», — сказал КелемворТурбанду.

«От этого не становится легче», — сказал Турбанд, вспоминая о последнем приключении, которое он пережил вместе с Келемвором. Это было много лет назад, но конец был почти тот же самый — Турбанд и Келемвор выжили. Все остальные погибли.

У Сайрика был изможденный, смущенный взгляд, словно он открыл для себя некую правду, и это знание делало его слабым и беспомощным. Когда он говорил, то его голос был тихим, почти неслышным.

С другой стороны, Адон вообще молчал. Сейчас для него ничего не существовало, не было ничего, о чем он мог бы сейчас думать, кроме своих собственных мрачных раздумий. И пока он шел сквозь ночь, беспрестанные страхи жреца превратили его в бледную, дрожащую тень человека, которым он некогда был.

Но не все путешественники были столь мрачны и унылы на своем пути к Шедоудейлу. Миднайт и Келемвор вели себя так, словно худшее было у них позади. Они смеялись и обменивались насмешками, как и в самом начале путешествия. Каждый раз когда они улыбались или веселились, один из их спутников хмурился на них, словно своей радостью они прерывали оплакивание погибших.

В конечном итоге, почти все путники расслабились, достигнув сельской местности к югу от Шедоудейла. Зеленые, ровные холмы и мягкая, плодородная земля за пределами города радовала глаз путешественников. Даже воздух был приятен, а жесткие ветры, преследовавшие путешественников с тех пор, как они вошли на каменные равнины Стоунленда, превратились в легкий ветерок, который нежно ласкал путешественников, маня их еще ускорить шаг.

Когда они добрались до моста через Ашабу, ведущего в Шедоудейл, было уже очень поздно. Крошечные, маленькие огоньки, которые они заметили издалека, оказались мерцающими огнями, горящими на дальнем конце моста. По мосту расхаживали стражники, вооруженные арбалетами и облаченные в легкие серебристые доспехи. Время от времени кто-нибудь их них подходил к костру и грел руки.

Отряд неторопливым шагом приблизился к мосту. Однако, как только они приблизились к реке, в кустарнике что-то зашевелилось. Герои обернулись и потянулись к своему оружию, но тут же замерли. Из кустарника, с обеих сторон моста на них смотрели шесть арбалетов. Стальные наконечники стрел ярко мерцали в лунном свете.

Турбанд нахмурился. «Я думаю, что нам нужно остановиться и рассказать о цели нашего визита». Он обернулся к людям, вышедшим из кустарника. «Разве не так?»

«Прекрасное начало», — сказал один из них.

«Я Турбанд из Арабеля, лидер Отряда Рассвета. Нам нужно встретиться с Морнгримом и обсудить с ним дела, которые не терпят отлагательства».

Стражники нервно вздрогнули и зашептались. «Какие дела?» — наконец произнес один из них.

Миднайт покраснела от ярости и подошла поближе к стражнику. «Дела, которые касаются безопасности Королевств!» — закричала она. «Тебе достаточно этого?»

«Хорошо сказано, но чем ты можешь подтвердить свои слова?» Стражник подошел к Турбанду и протянул руку. «Ваши документы?»

«Конечно», — сказал Турбанд и подал стражнику развернутый пергамент. «Подписано самой Мирмин Лхал».

Стражник изучил бумагу.

«Мы потеряли много людей в Паучьем Лесу», — сказал Турбанд.

«Это все кто выжил? Как их зовут?» — спросил стражник.

Турбанд повернулся к оставшимся членам своего отряда. «Вогт и Исаак», — сказал Турбанд.

Келемвор и Миднайт обменялись взглядами.

«А остальные?» — сказал стражник.

Турбанд указал на Миднайт. «Она Джиллиан. Остальные Бохейм, Зеланз и Велш».

Стражник вернул бумагу Турбанду. «Хорошо, вы можете пройти», — сказал он и отошел. Затем все стражники снова исчезли в зарослях.

Путешественники осторожно пересекли мост, и когда они достигнули другого берега, Турбанд посмотрел на Келемвора.

«Забавное местечко», — сказал Турбанд.

Вооруженный отряд, патрулирующий мост остановился, заметив путешественнников, и вновь повторился тот же стандартный набор вопросов и ответов. На этот раз солдаты «предложили» сопроводить уставших путешественников до Спиральной Башни, несмотря на отчаянные крики Миднайт о Эльминстере.

«Протокол», — прошептал Сайрик. «Вспомни свою последнюю встречу с магом. Не будет ли проще, если дорога для тебя будет проложена местным правителем?»

Миднайт промолчала.

Когда они приближались к Спиральной Башне, Сайрик заметил, что стоявшие по бокам дороги дома и небольшие магазинчики, выглядели покинутыми. Однако вдалеке слышался скрежет металла, и с некоторых улиц доносились звуки передвижения. Дорогу пересекла повозка, груженная тюками сена. За ней ехала другая повозка, заполненная домашним скотом. Обе телеги сопровождали солдаты.

«Если они перевозят скот ночью», — сказал Сайрик Миднайт, — «тогда они возможно готовят город к войне. Я боюсь, что предупреждение Мистры о планах Бэйна пришло слишком поздно». Когда они подошли поближе к Спиральной Башне, герои смогли рассмотреть, что каменные стены квадратного, приземистого строения были опоясаны множеством факелов. Эти факелы вырисовывали причудливую фигуру и следовали странным изгибам башни, взбираясь по одной стороне строения, затем исчезали, снова появляясь выше и выше, пока огни наконец совсем не исчезали в темном тумане, сквозь который не мог пробиться даже свет необычно яркой луны.

У входа в башню стояло еще больше стражи. Некоторое время они разговаривали с провожатыми героев. Затем один стражник, возможно капитан дозора, издал длинный и долгий свист. Пока герои и стражи ждали кого-то или что-то, что вызвал капитан, Адон повернулся и медленно побрел по улице. Тотчас за ним бросились стражники и вернули его назад. Адон нехотя подчинился им.

В дверном проеме появился юноша, облаченный в ливрею геральда. Он еще протирал глаза ото сна, но старался выслушать стражника так вежливо, как только мог, прячя зевки за кружевными рукавами.

Геральд провел Келемвора, Турбанда и остальных по длинному коридору, и вскоре они остановились перед тяжелой деревянной дверью с тремя различными замками. Ожидая, Сайрик мимолетом осматривал замки, а Келемвор лишь нетерпеливо ворчал. Наконец дверь распахнулась и геральд, высокий, худой человек с засалеными каштановыми волосами и густыми усами и бородой, обратился к путешественникам.

«Лорд Морнгрим примет вас здесь», — просто сказал он. Келемвор мельком осмотрел слабосовещенную комнату. Как он и боялся, это было некое подобие камеры с каменным полом и цепями, свисающими со стен. Воин сузил глаза и повернулся к геральду.

«Мы требуем аудиенции с Лордом Морнгримом, а не с крысами Шедоудейла. Если он не может принять нас сегодня ночью, мы вернемся утром».

Геральд даже не моргнул. «Пожалуйста, подождите внутри», — сказал он.

Миднайт прошла мимо Келемвора и мгновенно пересечя порог, вошла в комнату. «Нет!» — крикнул Келемвор, и бросился за ней, лишь только для того, чтобы оказаться в тронной комнате Спиральной Башни.

В тронной комнате горели огни, и Миднайт могла разглядеть, что прекрасные барельефы на стенах рассказывали о множестве битв и отдавали дань уважения тем, кто умер, сражаясь за долину. Одну из стен скрывали красные бархатные занавеси. Занавеси свисали позади двух черных мраморных тронов, стоявших на другом конце комнаты. В целом, зал был достаточно велик, чтобы принять заезжих послов, но не был настолько огромен и эффектен, как залы во дворце Арабеля.

На дальнем конце комнаты стоял пожилой человек, чей вид совсем не говорил о его почтительном возрасте. Его телосложение было похоже на Келемвора, но глубокие морщины на его лице, говорили, что он был по-крайней мере на двенадцать лет старше воина. Он был облачен в сверкающие серебряные доспехи, а на поясе у него висел меч, украшенный драгоценными камнями. Человек оторвал взгляд от длинного стола для совещаний, забросанного картами, и тепло улыбнулся вошедшим героям.

Затем за внешней стеной комнаты раздался глухой удар, за которым последовала ругань. «Опять он переместил эту чертову дверь!» Последовала череда постукиваний по стене, затем из кажущейся цельной стены высунулась рука, пальцы которой осторожно ощупывали воздух. Потом появилось чье-то лицо, которое сразу же исчезло. «Я хочу чтобы спервыми лучами солнца за Эльминстером послали человека. Я не хочу быть заложником этой магии!» Последовала тишина. «Нет, я не сержусь!» Вздох. «Да, Шаерл, жена моя, я скоро поднимусь».

Как раз в тот момент, когда остальные члены отряда в сопровождении двух стражников появились перед Келемвором и Миднайт, загадочная фигура полностью вышла из-за стены. Она повернулась, посмотрела на своих гостей, и замерла. Это был чрезвычайно красивый человек с густыми черными волосами, небесно-голубыми глазами и правильной формой черепа. Он был облачен в длинный халат, из-под которого торчали его руки и волосатые ноги, оканчивающиеся нервно подергивающимися пальцами. Его руки выглядели мускулистыми и сильными. Правую руку окружала полоса из красного материала. Он бросил взгляд на старого воина, который лишь пожал плечами.

«Я не ожидал гостей», — сказал черноволосый человек. Затем он выпрямился, кашлянул, выдал ослепительную улыбку и неторопливым шагом приблизился к путешественникам. «Я Морнгрим, повелитель этих земель. Чем я могу помочь вам?»

Келемвор хотел заговорить, но один из стражников подался вперед, угрожающе раскачивая топором. Морнгрим потер лицо, и попросив путешественников чуть-чуть подождать, отвел стражника в сторону.

«Любезный Ярбро», — сказал Морнгрим. «Ты припоминаешь нашу беседу, касающуюся слишком усердной службы и соответствующего поведения?»

Ярбро сглотнул. «Но милорд, они выглядят как бродяги! У них нет ни золота, ни припасов, они пришли в город пешком, и единственный документ по которому можно определить их личности, жалкая бумажка, которую они наверняка украли!»

«А как было, когда мои люди нашли тебя на окраине Миф Драннора две зимы назад?»

«Это другое дело», — сказал Ярбро.

Морнгрим вздохнул. «Мы с тобой еще поговорим».

Ярбро кивнул и затем вместе с остальными стражниками покинул комнату. Келемвор был рад уходу солдат. Было бы действительно трудно объяснить почему они представились не своими именами, чтобы получить доступ к башне, и чтобы не пробудить подозрений они были бы вынуждены пользоваться чужими именами.

Старый воин встал рядом с Морнгримом. Когда Ярбро прошел мимо воина, Келемвор и старик обменялись взглядами. Затем оба усмехнулись. «Это Майхер Хавскгард, исполняющий обязанности капитана гвардии».

Турбанд вздрогнул. «Исполняющий обязанности капитана гвардии? А что случилось с прежним?»

«Я предпочел бы не распространяться на эту тему, пока я не выясню ваших намерений», — сказал Морнгрим, отворачиваясь. «Что случилось с вашим отрядом?»

Все кроме Адона подались вперед, и выдали одновременно шесть версий того, что они видели. Морнгрим потер свои уставшие глаза и посмотрел на Хавскгарда.

«Достаточно!» — крикнул Хавскгард, и в комнате тотчас воцарилась тишина.

«Ты», — Морнгрим указал на угрюмого человека со шрамом на лице. «Я хочу услышать твою версию». Адон шагнул вперед, затем поведал о событиях происходящих в Королевствах, использовав при этом столь мало слов, сколь это было возможно. Морнгрим прислонился к своему трону и нахмурился.

«Вы должно быть заметили те меры предосторожности, которые мы уже приняли», — сказал Морнгрим. «Я боюсь, что через несколько дней Шедоудейл может оказаться в осаде». Морнгрим посмотрел на Турбанада. «Отвечая на твой предыдущий вопрос, могу сказать, что старый капитан был заслан в Зентил Кип и едва не погиб, добывая эту информацию. Он находится в своем жилье, восстанавливаясь после ранений».

«Хавскгард отведет вашу делегацию к Эльминстеру сразу после завтрака. На сегодняшнюю ночь вы мои гости». Морнгрим зевнул. «Сейчас, если вы не против, я бы отправился спать. Мы поговорим утром».

Затем каждого из путешественников отвели в свою комнату, где их поджидали теплые ванны и мягкие кровати. Миднайт вышла, чтобы подышать воздухом, и после прогулки в окрестностях башни, вернулась в комнату, чтобы заняться изучением заклинаний. Но когда она приоткрыла дверь, то услышала легкий всплеск. Кто-то находился в ее комнате, поджидая ее возвращения.

Она распахнула дверь и осветила комнату своим фонариком. Фонарик высветил крупного человека, выскакивающего из ванны и Миднайт испуганно вскрикнула. Человек подбежал к своим одеждам и оружию, сложенным в груду неподалеку.

«О боги», — пробормотал Келемвор, распознав названного гостя. «Миднайт».

Келемвор отряхнул себя, словно кошка, затем взял полотенце. Он вытер свою грудь, особенно осторожно, в том месте где остался, еще слегка болевший, порез от белого паука. Миднайт поставила фонарик на маленький столик, рядом с кроватью. Затем протянула руки. «Иди сюда, Кел. Я помогу тебе».

Даже в тускло освещенной комнате, она смогла разглядеть его довольную ухмылку.

В других комнатах Спиральной Башни, ночь проходила не столь мирно. Сайрика преследовали ночные кошмары смерти Бриона, который раз за разом прокручивались в его разуме, пока он спал. Множество раз Сайрик кричал и просыпался в поту. И каждый раз когда он возвращался ко сну, кошмар вновь возобновлялся.

В другой комнате Адон стоял у окна и разглядывал крыши Шедоудейла. По всему городу он видел шпили храмов, хотя его не волновало какому богу они были посвящены. Пришло утро, в его дверь постучала горничная по имени Нина, а он все еще продолжал стоять у окна. Она вошла и положила его одежду, которую он отдал слугам постирать.

«Скоро начнется завтрак, господин», — сказала она.

Адон не обратил на нее никакого внимания. Она подошла к нему и тронула за плечо. Она едва успела отпрыгнуть, когда он повернулся, желая нанести смертоносный удар. Поняв, что это была всего лишь горничная, он замер. Нина посмотрела в лицо жреца, затем почтительно отвернулась.

Для раненого сердца Адона, этот жест был хуже чем любой удар.

«Оставь меня», — сказал он, затем приготовился к завтраку.

Келемвор в это время стоял на другом конце коридора и слышал как жрец отпустил Нину. Внутренние шрамы Адона еще долго не заживут, подумал воин, поворачиваясь, чтобы постучать в дверь Турбанда.

«Завтрак уже почти готов», — сказал Келемвор, когда Турбанд наконец открыл дверь.

«Меня уже известили», — сказал лысый человек. «Ты можешь идти».

Келемвор прошел мимо воина и закрыл за собой дверь. «Мы должны поговорить… о тебе и твоих людях».

«Люди погибли», — сказал Турбанд и сел на кровать. «Таковы причуды войны». Турбанд бросил свой меч в дальний конец комнаты и посмотрел на Келемвора. «Я ухожу, Кел. Вогт и Исаак уходят со мной».

«Да, я ожидал этого».

Турбанд погладил свою лысину. «Я вернусь в Арабель и расскажу Мирмин Лхал о том, что видел. Я уверен, что она снимет обвинения».

«Обвинения? Я думал, что мы нужны всего лишь для допроса!»

Турбанд вздрогнул. «Я не хотел тревожить тебя», — сказал он. «Возможно я должен просто сказать ей, что вы мертвы. Ты предпочитаешь это?»

«Делай что хочешь. Но я пришел к тебе не за этим». Келемвор посмотрел на меч Турбанда, валяющийся в углу комнаты. «Ты винишь себя за то, что случилось в Паучьем Лесу».

«Это не важно, Кел. Все кончено. Кровь всего моего отряда на моих руках. Разве сможешь ты смыть ее своими утешительными словами?» Турбанд встал, прошелся к углу и поднял свой меч. «С таким же успехом я мог убить их собственными руками». Лысый человек равнодушно махнул мечом в воздухе, словно прогоняя прочь свои мысли. «К тому же», — тихо добавил он, — «На моей совести не только их смерть. И ты знаешь это».

Келемвор промолчал.

Лицо Турбанда исказила боль. «Я все еще вижу лица тех людей, которые умерли вместо меня — вместо нас, много лет назад, Кел. Я все еще слышу их крики». Турбанд замолчал и посмотрел на Келемвора. «А ты?»

«Иногда», — сказал Келемвор. «Мы выбрали жизнь, Турбанд, и это еще тяжелее, чем смерть. Но то, что случилось с нашими друзьями не имеет никакого отношения к Отряду Рассвета. Отряд не имел выбора, кроме как последовать за нами в лес. Если бы они остались на равнине, они бы все погибли, так и не получив шанса сражаться за свои жизни».

Турбанд отвернулся от Келемвора. «Почему тебя так занимает этот вопрос?»

Келемвор прислонился к двери и вздохнул. «Девочка — почти такая же как и Джиллиан — это она отправила нас в это путешествие. Ее звали Кайтлан».

Турбанд повернулся, чтобы посмотреть на Келемвора, но воин смотрел в пустоту, вновь переживая смерть Кайтлан.

«Она настояла на том, чтобы пойти с нами, и она погибла, хотя я должен был защищать ее».

«И ты чувствуешь, что это твоя вина», — сказал Турбанд.

Келмвор глубоко вздохнул. «Я лишь подумал, что тебе захочется поговорить о твоем отряде».

«Джиллиан», — спустя мгновение произнес Турбанд. «Она выглядела слишком молодой, чтобы отправляться на поиски приключений, ведь так?»

Келемвор покачал головой. «Я видел на дороге и более молодых».

Турбанд закрыл глаза. «Она была полна энтузиазма. Ее юность… вернула мне часть моей молодости. Я желал… нет, я нуждался в том, чтобы она была рядом со мной. Я был уверен, что смогу защитить ее».

В комнате наступило долгое молчание — оба воина думали о своих товарищах, некоторые из которых погибли давно, некоторые всего несколько дней назад. «Она сама решила пойти с тобой», — наконец произнес Келмвор и повернулся, чтобы уйти.

«А я решил, что покину Шедоудейл, прежде стану мертвецом», — тихо произнес Турбанд. «К полудню меня уже здесь не будет».

Келемвор покинул комнату, не произнеся больше ни слова.

Хавскгард улыбнулся и удивленно покачал головой. «Что ты имеешь в виду говоря, что „это не самое лучшее время“? Я привел этих людей к башне Эльминстера не для того, чтобы им отказали».

«Мне очень жаль. Вы можете вернуться позже. Эльминстер проводит эксперимент. Ты же знаешь как легко разозлить его, если оторвать в подобное время. Теперь я думаю вам лучше уйти, если конечно вы не хотите превратиться в слепней, или во что-нибудь еще похуже».

Лхаэо попытался захлопнуть дверь, но этому внезапно что-то помешало. Хавскгард вздрогнул, когда тяжелая дверь нажала на его ногу с огромной силой, которой у писца Эльминстера и в помине быть не могло. Очередная магия мудреца, — подумал он, затем слегка отодвинул дверь.

«Эй, послушай», — сказал Хавскгард, когда рядом с ним появился Келемвор и помог подтолкнуть дверь. «Пойми, у меня есть господин. Если у меня есть господин, тогда и у тебя есть господин. А если у нас есть господа, тогда…»

Внезапно дверь распахнулась, и Лхаэо отошел в сторону. Хавскгард и Келемвор кубарем ввалились в комнату и сгрудились у ног писца.

«Тьфу, да пусти ты их, лишь бы он только не начинал эту свою слезливую историю с самого начала!» — крикнул знакомый голос.

При звуке голоса Эльминстера, Миднайт испытала смесь радости и благоговейного страха. Затем она услышала неторопливую поступь по ступеням расшатанной лестницы. И вот наконец у основания лестницы появился седобородый мудрец, который сразу же уставился на Миднайт. Он сощурился, словно не веря своим глазам.

«Что? Опять ты! Я думал, что видел тебя на каменной равнине в последний раз!» — сказал Эльминстер. «Морнгрим сказал, что меня должен посетить кто-то с очень важным сообщением. Это должно быть ты?»

Сайрик помог Келемвору подняться на ноги. Адон стоял сзади и просто наблюдал.

Миднайт сдержала себя в руках и не стала выплескивать свою злость, чтобы не испортить встречу. «Я несу последние слова Мистры, Богини Магии, как и ее символ веры».

Эльминстер нахмурился. «Почему ты не рассказала мне этого во время нашей первой встречи?»

«Я пыталась!» — крикнула Миднайт.

«Очевидно не достаточно настойчиво», — сказал Эльминстер, повернувшись и жестом приглашая ее следовать за ним. «Я думаю, пока ты будешь делиться со мной своей жизненно важной информацией, нам стоит оставить эту шумную ватагу с Лхаэо. Как считаешь?»

Миднайт глубоко вздохнула. «Думаю, что нет», — сказала она. «Они видели то же, что и я, и даже больше».

Мудрец задрал голву кверху и стал взбираться по лестнице. «Прекрасно», — сказал он. «Но если они тронут хоть что-нибудь, то они сделают это на свой собственный страх и риск».

«Там есть что-то опасное?» — спросила Миднайт, взбираясь по скрипящей лестнице вслед за мудрецом.

«Да», — сказал Эльминстер, бросив взгляд через плечо. «И самое опасное из всего, что находится там — это я».

Мудрец из Шедоудейла отвернулся и пока герои не миновали лестницу и не оказались в его комнате, он больше не произнес ни слова. Миднайт была уверена, что что-нибудь свалится на нее, если она посмеет сделать еще хоть один шаг в кабинете старого мудреца. Прямо напротив нее распологалось окно, и солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь него, освещали множество пылинок, плавающих в воздухе. Повсюду были разбросаны пергаменты, свитки, древние тексты и магические артефакты. «Ну», — сказал Эльминстер. «Расскажи мне все, что знаешь о Мистре. Поведай мне ее послание, слово в слово».

Миднайт пересказала все, что видела, начиная с нападения по дороге в Арабель и ее спасения Мистрой, и заканчивая уничтожением богини Хелмом.

«Дай мне кулон», — сказал Эльминстер.

Миднайт сняла кулон с шеи и подала его Эльминстеру. Эльминстер занес кулон над прекрасным стеклянным шаром, мерцающим янтарным светом и подождал несколько секунд. Когда ничего не произошло, мудрец поднес кулон еще ближе к шару, прикоснувшись холодным металлом звезды к сфере, держа предмет как можно дальше от своего тела. Шар был создан для того, чтобы разбиться, если в область его действия попадает какой-либо могущественный предмет, но когда кулон дотронулся до него, то ничего не произошло.

Эльминстер бросил подозрительный взгляд на Миднайт. «Пусто», — сказал он и бросил кулон на пол.

«В этой безделушке нет магии». Эльминстер пнул кулон ногой. Он приземлился в углу и поднял облако пыли. «Вы зря тратите мое время и терпение», — сказал Эльминстер. «Нельзя быть столь легкомысленными, особенно в эти трудные для Долин времена».

«Но в кулоне есть могущественная магия!» — вскрикнула Миднайт. «Я видела ее. Мы все видели!»

И вскоре Сайрик и Келемвор уже начали рассказывать свои истории. Эльминстер устало посмотрел на Хавскгарда.

«Это все», — наконец произнес Эльминстер. «Вы можете идти, и запомните, что защита Долин лежит в руках тех, кто не тратит время на не правдоподобные истории и фантазии, подлинность которых даже не может доказать».

Миднайт в шоке смотрела на старого мудреца.

«Пойдем», — сказал Келемвор. «Мы сделали все, что могли».

«Да», — произнес Эльминстер. «Исчезните!»

Внезапно кулон вылетел из угла и застыл в воздухе рядом со старым мудрецом.

Эльминстер вновь посмотрел на Миднайт. Она почувствовала как сквозь ее разум течет ледяная волна паники.

«Мелочная демонстрация твоей магии не интересует меня», — сказал Эльминстер низким и размеренным голосом. «Точнее, в эти дни это даже опасно».

Кулон начал вращаться в воздухе. На его поверхности заиграли крошечныепрожилки молний, а затем они начали излучаться во все стороны.

«Ну и что это такое?» — спросил Эльминстер.

Затем последовала вспышка света и старый мудрец скрылся из виду в бело-голубом коконе из молний. Что-то похожее на янтарный вихрь взмыло внутри кокона, прожгя его стенки. Несколько секунд спустя кокон растворился вспышкой дыма и янтарные полосы света исчезли в воздухе.

«Возможно, нам стоит поговорить еще», — сказал Эльминстер Миднайт, взяв кулон из воздуха.

Хавскгард вышел вперед.

«Минуточку внимания, великий мудрец», — уважительно произнес он.

«Это то, что сразу приходит на ум или должно прийти», — пробормотал мудрец. Хавскгард остановился на миг, затем душевно рассмеялся. Эльминстер посмотрел на потолок. «Что еще? Не видишь, что я занят?»

Хавскгард взял себя в руки. «Эльминстер, Лорд Морнгрим, желает переговорить с тобой по поводу защиты, которую ты создал в Спиральной Башне».

«Сейчас?» — спросил Эльминстер. «Где он? Покажи мне его».

Мускулы на лице Хавскгарда нервно дернулись. «Его здесь нет».

«Тогда у нас проблема, так?»

Лицо Хавскгарда покраснело. «Он послал меня, чтобы я привел вас, любезный сэр».

«Привел меня!? Значит я собака! И это после всего, что я сделал для этого человека!»

«Эльминстер, вы не правильно истолковали мои слова!»

Мудрец подумал над этим несколько мгновений. «Я думаю, что я приду. Но сегодня я не смогу, я должен заняться своими делами». Эльминстер жестом показал Хавскгарду подойти поближе. «У меня есть послание для нашего господина». Хавскгард подошел поближе, край его рта нервно подергивался. «Ты ведь не собираешься сделать татуировку на моей коже?»

«Конечно нет», — сказал Эльминстер.

«Или превратить меня в какую-нибудь загадочную тварь, затем отпустить, чтобы я повторял сообщение всем, кого увижу, пока наконец не доберусь до Лорда Морнгрима?»

Эльминстер потер свой лоб и выдал проклятье. «Чем это я заслужил такую репутацию?» — рассеянно произнес он. Хавскгард хотел уже было ответить ему, но морщинистый палец мудреца разрезал воздух перед ним, заставляя его умолкнуть. Эльминстер уставился в глаза Хавскгарда.

«Скажи ему, что я ужасно занят приготовлениями магической защиты его королевства. Защиту, в Спиральной Башне я создал для его же блага, и он должен принять ее как должное».

Хавскгард весь вспотел. «Это все?»

Эльминстер кивнул. «Вы трое, подойдите сюда».

Келемвор, Сайрик и Адон осторожно пробрались через комнату.

«Каждый из вас видел то, о чем знают лишь избранные. Останетесь ли вы на защиту Долин?»

Троица замерла на месте. Келемвор посмотрел на Миднайт, которая лишь отвела взгляд.

«Вы оглохли? Вы остаетесь или нет?»

Адон вышел вперед. «Я хочу сражаться», — сказал он. Эльминстер заинтересовано посмотрел на юного жреца.

«А ты?»

Келемвор посмотрел на Миднайт. Ее взгляд говорил ему, что она не собирается уходить, даже не смотря на то, что она выполнила свое обещание перед богиней. Внутри него закипала злость. Он не хотел оставаться, но и не мог уйти, оставив Миднайт одну. «Мы уже далеко зашли. Бэйн пытался убить нас всех. Я буду сражаться, даже если для меня не будет награды», — наконец произнес воин.

«Ты будешь награжден», — холодно произнес Эльминстер.

Когда тишина в маленькой комнате стала невыносимой, сердце Сайрика словно сжала ледяная рука. Миднайт посмотрела на него. В ее взгляде что-то было. Сайрик подумал о Тилвертоне, о том как близки они стали за время путешествия. «Я буду сражаться», — сказал он. Миднайт отвела взгляд. «Все равно мне больше нечего делать».

Эльминстер бросил на Сайрика взгляд, затем отвернулся. «Все вы встречались с богами и выжили. Вы видели их слабые стороны и сильные. Это очень важно для этой битвы. Тот кто сражается, должен знать, что враг может быть побежден и что даже боги могут умереть».

Адон вздрогнул.

Эльминстер перешел на более мягкий тон. «Понимаете, есть силы более могущественные нежели чем человек или бог, как есть миры внутри, и миры снаружи…»

Хавскгард, Келемвор и Сайрик покинули Эльминстера уже за полдень. Адон хотел пойти с ними, но Келемвор решил, что жрец был не в том состоянии, чтобы быть готовым к бою. Сайрик был поражен тем, что Адон так жаждет пролить кровь, но оставил свои мысли при себе. Он знал, что от жреца будет мало толку в битве, подобной той в которой им предстояло принять участие; Адону было на все наплевать и в первую очередь на свою жизнь, и он бы не хотел, чтобы жрец прикрывал его спину.

На полпути к Спиральной Башне, Сайрик начал задаваться вопросом о том, каковы его причины участвовать в этой битве и защищать город. Он не мог здесь ничего обрести, разве что только быструю смерть. Если он желал этого, то были и более простые способы найти ее. Например можно было прогуляться по улицам Зентил Кипа в середине ночи. Или возможно он хотел испытать свою храбрость против бога, который уже пытался убить его?

Мы вчетвером столкнулись с богом и выжили — даже без помощи Мистры, — подумал Сайрик. Представить себе только, если бы нам удалось убить бога! Наши имена звучали бы в балладах, которые министрели распевали бы сотни лет.

Слова Эльминстера все еще звучали в ушах Сайрика, даже когда они пришли к Спиральной Башне и стали дожидаться Лорд Морнгрима. Без присутствия богов на Планах, были попраны все магические и физические законы. Все Королевства могут погибнуть. Что тогда может восстать из этого пепла? — подумал Сайрик. И что за боги будут в этом темном будущем?

Появился Морнгрим и Хавскгард передал ему слова Эльминстера. Келемвор и Сайрик дали обет своей помощи, и к ночи они получили свои указания по участию в битве. Келемвор вместе Хавскгардом и основными силами Морнгрима, должен был расположиться на восточной границе, откуда ожидалось нападение армии Бэйна. Сайрик должен был защищать мост через Ашабу и помогать беженцам, спасающимся от нашествия, пересекать его. Лучники уже заняли свои позиции в лесу между Вунларом и Шедоудейлом, готовя западню для войск Бэйна.

И хотя Морнгрим верил, что он расположил свои войска наиболее выгодным способом, чтобы противостоять большей по численности армии Зентил Кипа, он все еще переживал за роль Эльминстера в приближающейся битве.

«Я думаю, что Эльминстер все еще верит, что настоящая битва развернется у Храма Латандера», — уныло произнес Морнгрим. «Нам нужна его помощь на границе! О Таймора, пусть кто-нибудь вразумит этого человека!»

«Я боюсь, если бы нам это удалось, то мы были бы первыми, кто это смог сделать», — сказал Хавскгард, широко улыбаясь.

Морнгрим засмеялся. «Возможно ты прав. Эльминстер всегда стоял на защите Долин. Но если бы мне удалось хоть мельком заглянуть в мысли этого человека, прежде чем он осуществит их, то это был бы подарок, которым бы я гордился всю свою оставшуюся жизнь!»

Оба, Келемвор и Хавскгард, от души рассмеялись на последний комментарий Морнгрима. Сайрик лишь покачал головой. По-крайней мере Келемвор больше не был таким угрюмым. Точнее, дружба воина с Хавскгардом сделали его почти приятным для всех окружающих.

Но Сайрик был не в настроении выслушивать шутки воина, поэтому он тихо покинул тронную комнату. По пути в свою комнату, вор наблюдал за необычной активностью царившей в залах Спиральной Башни. Затем он пришел в свою комнату и достал чистые одеяния.

После того, как он сменил свои одежды, вор повернулся, чтобы покинуть комнату. Он направился к двери, но внезапно его нога подскользнулась на чем-то, разлитом по деревянному полу. Он устоял на ногах, затем посмотрел вниз. Неужели одна из этих неповоротливых коров, которых они зовут «горничными», оставила за собой такой беспорядок и даже не удосужилась убрать? — подумал Сайрик. Там внизу, в самом центре комнаты блестело пятно, выглядевшее как кровь.

Сайрик, дрожащими пальцами потянулся вниз и дотронулся до красного пятна. Он смочил кончики пальцев, затем прикоснулся пальцем к языку, чтобы проверить что это за вещество.

Что-то взорвалось в его черепе, и Сайрик почувствовал как его тело отбросило к дальней стене, затем он приземлился на кровать. Он едва понимал какое повреждение он получил от удара, но его чувства купались в фантастической дымке образов и звуков. Вор почти не мог отличить, где кончается реальность и начинается обман.

Единственное в чем он был уверен, что кто-то еще вошел в комнату, закрыл дверь и запер ее на замок.

И прежде чем потерять сознание Сайрик понял, что этот человек смеется.

Следующее что ощутил Сайрик, был странный привкус в рту, словно горький миндаль. Его горло пересохло, и со лба градом катил пот. Потом до него донесся звук его дыхания — хриплый и прерывистый. Он чувствовал себя так, словно с него живьем содрали всю кожу. Внезапно его зрение и слух вернулись к нему, и он обнаружил себя лежащим на своей кровати. На краю кровати, отвернувшись лицом от Сайрика, сидел седовласый человек.

«Не двигайся», — сказал человек. «Ты еще слаб».

Сайрик попытался заговорить, но его горло болело и он начал кашлять, что лишь вызвало еще большую боль.

«Расслабься», — сказал человек. Сайрик почувствовал словно что-то прижимает его к кровати. «Нам нужно многое обсудить. Ты не должен говорить громче шепота, но не волнуйся — мои чувства достаточно остры».

«Марек», — прохрипел Сайрик. Он не мог не узнать этот голос. «Этого не может быть! Ты же арестован в Арабеле».

Марек повернулся к Сайрику и пожал плечами. «Я сбежал. Ты слышал о такой тюрьме, которая могла бы удержать меня?»

«Что ты здесь делаешь?» — сказал Сайрик, игнорируя хвастовство Марека.

«Ну…», — сказал Марек, поднимаясь с кровати. «Я возвращался в Зентил Кип. Устал на дороге. Документы — те же документы, которые обеспечили мне пропуск в Арабель — я взял у солдата неподалеку от Хиллсфара. Точнее это был профессиональный наемник».

«Я объявил, что возвращаюсь назад после конфликта между Хиллсфаром и Зентил Кипом, что как я надеялся люди Шедоудейла должны были принять за чистую монету. Я был уверен в правдоподобности своей истории. Я не знал, что Шедоудейл готовится к собственной войне с Зентил Кипом, и стража потребовала, чтобы я присоединился к их проклятой армии!»

«Что случилось с твоим запасом магических предметов, которыми ты хвастался в Арабеле? Разве ты не мог использовать их, чтобы избежать стражи?» — сказал Сайрик.

«Я был вынужден оставить большинство из них в Арабеле», — сказал Марек. «Ты думаешь, что я хочу напасть на тебя? Не будь глупцом, я здесь, чтобы поговорить».

«Как ты пробрался в Башню?»

«Я прошел через главную дверь. Помнишь, я же теперь член стражи».

«Но откуда ты знал, что я здесь?»

«Я и не знал. Это все случайность, как и вся наша жизнь. Когда стражники пытались убедить меня присоединиться к их армии, хотя я этого и не хотел, они упомянули о маленьком отряде путешественников, которые пришли в город и были приняты в Спиральной Башне, за то, что согласились помочь городу. Достаточно поразительно, но часть имен в отряде звучала точно также как и имена тех людей, с которыми ты покинул Арабель. После этого найти тебя не составляло никакой трудности».

«Кстати, я вынужден извиниться за снадобье. Точнее это один магический предмет, который мне удалось сохранить — этот медальон», — сказал Марек и извлек золотой медальон, который был открыт. Капля красной жидкости, напоминающей кровь, упала на пол, зашипев при этом.

«Сегодня днем меня проводили в твою комнату и сказали, что я могу подождать тебя здесь. Когда ты не появился, мне стало скучно. Я заметил, что защелка на медальоне выглядела сломанной. Когда я стал осматривать ее, она раскрылась и жидкость вылилась на пол. И тут пришел ты. Точнее сначала я не был уверен, что это ты, поэтому спрятался в чулане. Затем ты попробовал снадобье и вот результат».

«Что ты собираешься делать?» — сказал Сайрик. «Будешь разоблачать меня, как ты делал это в Арабеле?»

«Конечно же нет», — сказал Марек. «Если я сделаю это, что остановит тебя от того, чтобы разоблачить меня? Это и есть настоящая причина моего визита. Я лишь хотел, чтобы ты хранил молчание пока не закончится битва».

«Почему?»

«Во время битвы я сбегу. Поменяю сторону. Вернусь в Зентил Кип вместе с победителями».

«Победителями?», — рассеянно произнес Сайрик.

Марек засмеялся. «Посмотри вокруг, Сайрик. Ты хоть представляешь себе сколько людей собрал Зентил Кип? Несмотря на все приготовления, несмотря на удобную местность, у Шедоудейла нет ни единого шанса. Если у тебя есть хоть капля здравого смысла ты последуешь за мной, поступишь как и я».

«Ты что-то хочешь предложить мне?»

«Я предлагаю спасение», — сказал Марек. «Я даю тебе шанс вернуться к той жизни, для которой ты был рожден».

«Нет», — сказал Сайрик. «Я никогда не вернусь назад».

Марек грустно покачал головой. «Тогда ты умрешь на поле битвы. И ради чего? Разве это твоя схватка? Что ты можешь выиграть здесь?»

«То, чего тебе никогда не понять», — сказал Сайрик. «Свою честь».

Марек не мог сдержать своего смеха. «Честь? Какая честь быть безымянным, безликим трупом, оставленным гнить на поле битвы? За то время, что ты провел вне Гильдии ты сделался глупцом. Я стыжусь, что некогда думал о тебе как о своем собственном сыне!»

Сайрик побледнел. «Что ты имеешь в виду?»

«То, что я сказал! Ничего более. Я взял тебя ребенком, воспитал тебя. Обучил всему, что знаю сам», — усмехнулся Марек. «Это бессмысленно. Ты слишком стар, чтобы измениться. Как и я».

Марек повернулся к выходу. «Ты был прав, Сайрик».

«В чем?»

«В Арабеле, когда сказал что я действую от своего имени. Ты был прав. Гильдии было все равно вернешься ты или нет. Лишь один я хотел, чтобы ты вернулся. Они уже давным-давно забыли о твоем существовании».

«А что сейчас?»

«Теперь меня это не волнует», — сказал Марек. «Ты ничто для меня. Неважно каков будет исход битвы, я больше не хочу тебя видеть. Твоя жизнь принадлежит тебе. Делай как посчитаешь нужным».

Сайрик промолчал.

«Ты еще будешь некоторое время одурманен от снадобья. У тебя могут быть галлюцинации, прежде чем все пройдет». Марек взял медальон и положил его рядом с Сайриком. «Я не хочу, чтобы на утро, ты принял нашу беседу за галлюцинации».

Рука Марека едва сомкнулась на дверной ручке, когда он услышал движение со стороны кровати Сайрика. «Лежи спокойно, Сайрик. Ты сделаешь только хуже себе», — сказал он, как раз в тот момент, когда кинжал Сайрика погрузился в его спину.

Вор смотрел как его бывший наставник медленно оседает на пол. Несколько секунд спустя перед дверью Сайрика появились Морнгрим и Хавскгард, в сопровождении пары стражников.

«Шпион», — хрипло произнес Сайрик. «Пытался отравить меня… Хотел допросить меня в обмен на противоядие. Я убил его и забрал его у него». Морнгрим кивнул. «Похоже ты хорошу послужил мне».

Тело убрали, и Сайрик устало рухнул назад в кровать. Некоторое время, пока отрава из медальона растекалась по его телу, он едва балансировал на грани реальности и фантазии. Он был словно в ловушке — наполовину в сознании, наполовину во сне.

Ему представлялось, что он был ребенком на улицах Зентил Кипа. Он был один, сбежал от своих родителей, которые пытались продать его в рабство. Затем он уже стоял рядом с Мареком в Воровской Гильдии, пока они судили его. Их суд сделал его членом Гильдии.

Но конечно же когда Сайрик больше всего нуждался в нем, Марек отвернулся от него — затем Гильдией на него была объявлена охота и он был вынужден бежать из Зентил Кипа.

Изгнание.

Вечное изгнание. Прошло несколько часов и Сайрик наконец поднялся с кровати. Красная дымка, клубившаяся перед его взором, исчезла. Его кровь остыла, дыхание стало равномерным. Он был слишком измотан, чтобы подняться, поэтому он вновь просто упал на кровать и погрузился в глубокий сон без видений.

«Я свободен», — прошептал он в темноту. «Свободен…»

Адон покинул жилище Эльминстера уже к ночи, в то же самое время что и Лхаэо. Старик послал Лхаэо на встречу с Рыцарями Миф Драннора. Магическая связь с востоком была блокирована, и защищена чарами Эльминстера, поэтому писец, чтобы доставить послание Рыцарям, должен был путешествовать на лошади.

«До следущей встречи», — сказал Эльминстер, провожая своего писца.

С другой стороны, Адон просто пошел прочь, не удостоившись от мудреца ни одного слова или жеста. Он уже успел пройти небольшое расстояние, когда его догнала Миднайт и дала ему небольшой мешочек с золотом.

«Это еще зачем?» — сказал Адон.

Миднайт улыбнулась. «Твои прекрасные шелковые одежды поистрепались за время путешствия», — ответила она. «Ты должен купить новые».

Она вложила золото в холодные руки жреца и попыталась согреть их, зажав в своих ладонях. То возбуждение, которое она испытывала все эти дни явно вызывало мучительную боль у жреца. Кроме того для того, чтобы найти ответы на некоторые загадки, которые мучили ее с начала путешествия, Эльминстер позволил ей принять участие в некоторых простых ритуалах вызова. Однако вопросов было столь много, что в конце концов даже Миднайт вынуждена была оставить Эльминстера наедине с самим собой.

Адон уже почти полностью скрылся в темноте, когда Миднайт окликнула его, напомнив, чтобы он возвращался утром.

Адон едва не засмеялся. Они посадили его в крошечную комнатку и дали ему несчетное количество томов, чтобы он попытался отыскать в них какую-нибудь связь с кулоном Миднайт. Это был подарок богини, спорил Адон. Созданный из ее воображения. Он не существовал до того, как она сотворила его!

«Но что если существовал?» — со вспыхнувшим взглядом произнес Эльминстер. Но Адон не был слепцом. Ему было поведано множество историй о жрецах, которые теряли свою веру, затем вновь обретали ее.

Им никогда меня не понять, — подумал Адон. Его пальцы скользнули по шраму на лице и он провел весь вечер вновь переживая их путешествие, пытаясь понять чем он разгневал свою богиню, что она покинула его тогда, когда он больше всего в этом нуждался.

К тому времени, как он понял, где он находится, Адон успел уже довольно далеко забрести. Он уже давно миновал Спиральную Башню, и впереди маячила таверна «Старый Череп». Золото, которое дала ему Миднайт все еще лежало в его руке, и прежде чем войти в трехэтажное здание, он спрятал его в карман.

Бар до отказа был заполнен народом и клубами дыма. Адон боялся, что он наткнется здесь на веселье и танцы, но был рад, обнаружив, что народ Шедоудейла был поглощен своими мыслями также как и он. Большинство посетитетлей таверны были солдатами или наемниками, которые зашли в «Старый Череп» чтобы скоротать время перед грядущей битвой. Адон заметил молодую парочку, которая стояла на дельнем конце бара и смеялась над какой-то шуткой.

Адон сел за стойку, положив один локоть на стол и облокотившись на него лицом, пытаясь скрыть шрам.

«Что бы ты хотел отведать сегодняшней ночью?»

Адон посмотрел вверх и увидел перед собой женщину в возрасте, с приятным, здоровым румянцем на щеках. Она стояла за барной стойкой и терпеливо ждала ответа жреца. Когда его единственным ответом был лишь раненый, умирающий огонек в некогда пылающих глазах, он усмехнулась и исчезла за баром. Когда она вернулась, то в руке она держала стакан, наполненный темно-фиолетовым напитком, который искрился и шипел на свету. Внутри плавали, пытаясь всплыть на поверхность, кусочки красного иянтарного льда.

«Попробуй это», — сказала она. «Это наше специальное».

Адон поднял напиток и почувствовал как его ноздри обжег пряный запах. Он скосился на стакан, женщина сделала ободряющий жест и закивала головой. Адон сделал глоток, и почувствовал как каждая капля крови в его теле превращается в лед. Его кожа напряглась и в груди вспыхнуло неукротимое пламя. Дрожащими пальцами он попытался поставить напиток на место, и женщина ухмыльнувшись, помогла ему с этим.

Дыхание Адона было тяжелым, голова кружилась. «Во имя Сан, что это такое!?», — спросил он.

Женщина пожала плечами. «Немного того, немного этого. Капельку чего-то еще».

Адон потер грудь и попытался выровнять дыхание.

«Я Джаела Сильвермейн», — сказала женщина. «А кто…»

До Адона с барной стойки донеслось легкое шипение. Один из кусочков льда растаял, и сквозь напиток проплыла янтарная полоска. «Адон», — произнес жрец, затем пожалел об этом.

«Отвратительный шрам, Адон. В Храме Тайморы есть могущественные целители, которые возможно смогли бы помочь тебе. У них есть неплохая коллекция целебных снадобий. Ты уже был у них?»

Адон покачал головой.

«Как ты получил такую отметину? Случайно или нарочно?»

По коже Адона пробежали мурашки. «Нарочно?» — сказал он.

«Многие воины носят подобные отметины как доказательство храбрости». Ее глаза были чисты и ясны. Она подбирала каждое произнесенное ей слово.

«Да», — саркастично ответил жрец. «Что-то вроде этого».

Адон схватил стакан и сделал еще один глоток. На этот раз его голова слегка онемела и в ушах раздалось жужжание. Затем и это ощущение исчезло.

«Тост!» — закричал кто-то. Голос раздался в опасной близости. Адон повернулся и увидел какого-то незнакомца, занесшего кружку над его головой. У незнакомца была шевелюра из вьющихся волос, и он выглядел как опытный ветеран, поучавствовавший во множестве схваток. Его огромная рука взмыла в воздух и хлопнула Адона по плечу.

«Тост за воина, который встретился с силами зла и покончил с ними во имя Долин!»

Адон попытался перебить его, но его поглотила волна криков и каждый мужчина и женщина приветствовали его. После этого многие подались к нему и похлопали по спине. Никто не отводил взгляда от шрама, который сиял на его лице. Они разделили его историю битв, и Адон ощутил себя дома. Спустя час стул рядом с ним царапнул пол и к нему подсела прекрасная рыжеволосая девушка из прислуги.

«Прошу», — сказал Адон, склонив голову, — «Я хочу остаться один». Но когда он посмотрел вверх, то женщина все еще сидела рядом с ним. «В чем дело?» — сказал он, затем понял, что она смотрит на его шрам. Он отвернулся и закрыл эту сторону лица рукой.

«Красавчик, ты не должен прятаться от меня?» — сказала она.

Адон осмотрелся вокруг, чтобы увидеть с кем это она говорит. Женщина смотрела на него.

Волосы женщины были пышными, с густыми локонами, которые опускались до ее плеч и обрамляли нежные черты ее лица. Глаза были нежными, небесно-голубыми, а элегантные линии ее лица идеально сочетались с озорной улыбкой. Ее одежда была простой, но она держала себя с царственной уверенностью.

«Что ты хочешь?» — тихо произнес Адон.

Ее глаза просветлели. «Танцевать».

«Здесь нет музыки», — сказал Адон, качая головой.

Она пожала плечами и протянула ему руку.

Адон отвернулся и уставился в глубины новой порции напитка. Женщина опустила руку и села рядом с Адоном еще раз. Наконец он вновь посмотрел на нее.

«Несомненно у тебя должно быть имя?» — сказала она.

Лицо Адона потемнело и повернулся к ней. «Тебе здесь не место. Иди займись своими делами и оставь меня в покое».

«Чтобы ты один переносил боль?» — сказала она. «Чтобы ты утопил себя в море жалости к самому себе? Такое поведение с трудом соответствует настоящему герою».

Адон едва не задыхался от ярости. «Ты думаешь что я герой?» На его лице застыла мерзкая ухмылка.

«Меня зовут Рени», — сказала она и вновь протянула руку.

Адон пытался держаться спокойно и в знак приветствия пожал ее руку. «Я Адон», — сказал он. «И я кто угодно, но не герой».

«Позволь мне судить об этом», — сказала она и погладила его по лицу, словно на нем не было шрама. Ее рука скользила вниз по его щеке, груди и рукам, пока она наконец не взяла его ладони в свои и не попросила поведать ей его историю.

С неохотой, Адон вновь поведал историю путешествия от Арабеля, не вдаваясь в особые подробности. Он рассказал ей все, за исключением секретов о богах, которые он узнал. Это он решил оставить при себе.

«Ты герой», — сказала она и нежно поцеловала его в губы. «Твоя судьба в том, чтобы противостоять подобным опасностям и стойко переносить их».

Стоявший неподалеку солдат засмеялся, и Адон решил, что это он был объектом насмешки. Он отскочил от девушки и бросил несколько золотых монет на стойку бара. «Я пришел сюда не для того, чтобы надо мной насмехались!» — яростно крикнул он.

«Но я не…»

Но Адона уже уходил, прокладывая свой путь через путешественников и солдат, заполнивших таверну. Он выбрался на улицу и почти час блуждал, прежде чем остановился и прислонился к стене крошечного магазинчика. В этот момент на металлической вывеске с именем владельца заведения блеснул лунный свет и Адон смог разглядеть свое отражение на металле. На какой-то миг шрам казался почти незаметным, но когда он поднес свои пальцы к изуродованной плоти, то изображение исказилось, так что шрам показался еще больше чем он есть на самом деле. Отвернувшись, Адон проклял свои уставшие глаза, за то, что они подвели его.

Блуждая по городу, Адон думал о женщине, Рени, и ее огненных волосах, столь похожих на Сан. Его крик на женщину был позорен. Он знал, что должен извиниться. На пути назад в таверну его остановил патруль, затем отпустил. «Я помню этот шрам», — сказал один из них.

Дух Адона упал. Он добрался до «Старого Черепа», и после нескольких минут блужданий по бару, он сел на то же самое место и подозвал Джаелу Сильвермейн. Он поведал ей историю о рыжеволосой девушке по имени Рени, и Джаела лишь кивнула в самый темный угол комнаты. Рени была там. Она сидела рядом с каким-то человеком. Она использовала те же жесты, что и во время беседы с Адоном. Она подняла глаза, увидела взгляд Адона, и тут же отвела их.

«Она должно быть учуяла твое золото», — скакзала Джаела, и Адон внезапно понял истинные намерения Рени. Спустя мгновение он вновь оказался на улице, злость переполняла его. Вдалеке он увидел шпили храма, и направился к нему, снова миновав тот же самый патруль.

Целители храма, — подумал он. Возможно их снадобья смогут убрать шрам.

Храм Тайморы в Шедоудейле не был похож на тот, что стоял в Арабеле. Адон прошел мимо могучих колонн, на вершине которых горели небольшие наблюдательные огни. Обширные двойные двери храма не охранялись, и рядом с ними на боку лежал большой, блестящий гонг. Адон направился к дверям, когда внезапно из темноты позади него раздался голос.

«Эй ты!»

Адон повернулся и оказался лицом к лицу с тем же самым патрулем, что он говорил у «Старого Черепа».

«Что-то не в порядке», — крикнул Адон. «В храме тихо, и совсем нет стражи».

Всадники спешились. Их было четверо, и их доспехи были темного цвета, что обеспечивало им надежную защиту под прикрытием ночи.

«Отойди в сторону», — сказал тучный человек, пройдя мимо Адона. Солдаты распахнули двери и тотчас отвернулись — из храма донесся запах смерти.

Адон оторвал кусок своей одежды и прикрыв им лицо, вошел в храм вместе с одним из стражей. Затем перед их взором предстала кровавая картина.

В храме было около дюжины людей и почти все из них были зверски убиты. Главный алтарь был перевернут, а на стенах кровью убитых жрецов, был нарисован символ Бэйна. По огням, которые все еще горели в медниках, Адон понял, что осквернение произошло не более часа назад. Слава богу, тут нет детей, — подумал Адон. Стражник рядом с Адоном был в ужасе и упал на колени. Когда он поднялся, он увидел что юный жрец пробирается сквозь ряды скамеек. Адон переложил трупы, придав им более естественное положение на полу, нежели то, в котором их оставили нападавшие. Затем он снял шелковые занавеси из-за алтаря и прикрыл тела. Стражник с дрожащими руками и ногами, приблизился к нему. Затем за их спинами раздался шум, потом крик — это остальные стражники вошли в храм.

«Здесь могут быть и другие», — сказал Адон, указывая на лестницу, ведущую в центр храма.

«Живые?» — сказал стражник. «Другие… живы?»

Жрец промолчал, понимая, что они могут найти лишь еще больше смерти. В одном он был точно уверен — он не найдет здесь тех целебных снадобий, о которых ему говорили.

Адон остался в храме, даже когда остальные уже не смогли терпеть ужасного запаха. Он попытался помолиться за усопших, но нужные слова никак не приходили в голову.

Келемвор отвернулся от окна. Он проверил комнату Миднайт и обнаружил, что она еще не вернулась от Эльминстера. Он вернулся в свою комнату, но так и не смог заснуть. Некоторое время он раздумывал над идеей отправиться в дом к Эльминстеру и поговорить с Миднайт, но понял, что его попытка будет тщетной.

Затем, когда он вновь посмотрел в окно, он увидел, что чародейка приближается к башне. Воин наблюдал, как она проходит мимо стражи и входит в Спиральную Башню. Несколько мгновений спустя в его дверь постучали. Келемвор сел на край кровати и провел рукой по лицу.

«Кел?»

«Да», — ответил он. «Входи».

Миднайт вошла в комнату и закрыла за собой дверь. «Я зажгу свечу?» — сказала она.

«Ты забыла, что я?», — сказал Келемвор. «Я вижу твои черты в лунном свете словно смотрю на тебя при свете дня».

«Я ничего не забыла», — сказала она.

Миднайт была одета в длинную накидку с капюшоном, которая вполне заменила собой ту, что она потеряла. На поверхности кулона играли крошечные огоньки. Келемвор был удивлен тем, что она забрала его назад, но не стал беспокоить ее расспросами.

Миднайт сняла капюшон и встала перед воином. «Я думаю нам нужно поговорить», — сказала она.

Келемвор медленно кивнул. «Да. О чем?»

Миднайт пробежалась рукой по своим длинным волосам. «Если ты устал…»

Келемвор поднялся на ноги. «Я устал, Ариель».

«Не называй меня так».

Келемвор вздрогнул. «Миднайт», — сказал он, сделав глубркий вздох. «Я думал, что мы уйдем отсюда вместе. Ты должна была доставить сообщение Мистры, затем мы забыли бы обо всей этой истории и были бы свободны!»

Миднайт выдавила небольшой, болезненный смешок. «Свободны? Что мы с тобой знаем о свободе, Кел? Вся твоя жизнь подчинена проклятию, с которым ты ничего не можешь поделать, а я лишь пешка в играх богов!»

Она отвернулась от него и прислонилась к комоду. «Я не могу уйти от этого, Кел. У меня есть обязательства, которые я должна исполнить».

Келемвор подошел к ней и, грубо схватив за плечи, повернул к себе лицом. «Обязательства перед кем? Перед незнакомцами, которые забудут твое лицо, как только ты отдашь свою жизнь во имя их спасения?»

«Перед Королевствами, Келемвор! Мои обязательства перед Королевствами!»

Келемвор отпустил ее. «Тогда похоже нам не о чем разговаривать».

Миднайт накинула капюшон. «Это не просто проклятие, так? Всё и все имеют свою цену. Твои условия не подходят для меня, Кел. Я не могу отдать себя тому, кто не хочет сделать тоже самое для меня».

«О чем ты говоришь? Разве я ушел из этого места? Разве я покинул тебя? Завтра мы начнем готовиться к войне. Есть большая вероятность, что я не увижу тебя снова, пока не закончится битва. Если мы вообще выживем».

На некоторое время воцарилась тишина.

«Ты бы хотел уйти отсюда, так?» — сказала Миднайт. «Если бы я согласилась пойти с тобой, то ты бы не задумываясь ушел сегодняшней ночью».

«Да».

Миднайт глубоко вздохнула. «Тогда ты был прав. Нам не о чем говорить».

Она потянулась к двери, но Келемвор окликнул ее. «Моя награда», — сказал он. «Эльминстер обещал мне награду, но не сказал, что это будет».

Губы Миднайт задрожали во тьме. «Я рассказала ему о проклятие, Кел. Он думает, что сможет избавить тебя от него».

«Проклятие…», — рассеянно произнес Келемвор. «Тогда я правильно сделал что остался».

Волосы Миднайт упали на ее лицо.

«Он бы и так помог тебе, черт побери…»

Она открыла дверь. «Миднайт!» — крикнул Келемвор.

«Да», — сказала она.

«Ты все еще любишь меня», — сказал Келемвор. «Я знаю это. Это моя награда, помнишь?»

Миднайт напряглась. «Да», — тихо произнесла она. «Это все?»

«Все».

Миднайт закрыла за собой дверь и оставила Келемвора смотреть в темноту.

Отголоски войны

Морнгрим узнал о жестоком нападении на Храм Тайморы за несколько часов до рассвета. Был вызван Эльминстер, который встретился со своим правителем у ворот храма. Когда мудрец прибыл на место, Адон все еще был там.

Вскоре появилась и бард, Шторм Силверхэнд. На ней был одет символ Харперов, серебряная луна и арфа на ярко-синем фоне. Ночной ветерок нежно трепал ее серебряные волосы, разметывая их, и делая ее похожей, скорее на мстительного призрака, нежели на человеческую женщину. Ее доспехи были серебристого цвета, она прошла мимо своего правителя и мудреца, не произнеся ни слова приветствия.

Морнгрим даже не попытался остановить ее. Вместе этого, он вместе с ней вошел в оскверненный храм, и в почтительной тишине они осмотрели место побоища. Почти мгновенно их внимание привлек символ Бэйна, изображенный кровью жертв. Позже, когда Шторм разговаривала со стражниками, которые обнаружили произошедшее, Адон выдвинул предположение, что причиной нападения стали целебные снадобья. Также возможно было, что эта атака была направлена на то, чтобы подорвать боевой дух войск Шедоудейла. Шторм Силверхэнд подозрительно осмотрела жреца, как она делала это с каждым незнакомым человеком связанным с произошедшей трагедией.

«Кровь на его руках из-за его заботы об усопших», — сказал Эльминстер. «У него не было злого умысла. Он невиновен».

Шторм повернулась к Монгриму, ее лицо было искажено яростью. «Харперы пойдут с тобой, Лорд. Вместе мы отомстим за эту трусливую подлость».

Затем она ушла, не в силах более сдерживать свое горе. Морнгрим приказал своим людям опознать усопших и похоронить их. Старый мудрец, стоящий рядом с правителем заговорил тихим голосом.

«Бэйн — Бог Раздора. Не удивительно, что он пытается расстроить нас, поразив наши сердца и сделав нас уязвимыми для его нападения», — сказал он. «Мы не должны допустить этого».

Морнгрим затрясся от ярости. «Не допустим», — сказал он.

Несколько часов спустя, после возвращения в Спиральную Башню, Морнгрим зашел к своему другу и союзнику, Турбалу, который сейчас спал глубоким, здоровым сном. Турбал не говорил с той самой ночи, как магия Эльминстера возвратила его из Зентил Кипа и он предупредил Морнгрима о готовящемся нападении на Долины.

«Я видел страшные вещи, Турбал. Служители были зарезаны словно псы. В моем сердце горит ярость, мой старый друг. Она угрожает разрушить мои оковы здравого разума». Морнгрим склонил голову. «Я жажду их крови. Я жажду мести».

Подобная ярость делает тебя бешеным псом, не способным победить, когда-то давно говорил Турбал. Остуди огни в твоем сердце, и пусть разум ведет тебя сквозь залы мести.

Морнгрим стоял так до самого рассвета, пока Хавскгард не вызвал его в комнату совещаний.

В эти ранние утренние часы были согласованы последние детали приготовлений, и Келемвор бы потрясен тем прогрессом, которого они добились за последние несколько дней. Он стоял рядом с Хавскгардом, а сам старый воин сплачивал сотни солдат, которые были наняты на защиту Шедоудейла. Многие из них для того, чтобы добраться до Шедоудейла, вынуждены были пройти через ужасы Перевала Гноллей и Ущелья Теней. Они знали, что произойдет с Долинами, если они не смогут отбросить Бэйна и его армии. Прозвучали крики сплочения и Келемвор понял, что как и все остальные, занес свой кулак в воздух.

Затем наступила монотонная работа, хотя никто не жаловался. Торговцы и строители трудились бок о бок с солдатами, и к наступлению полудня в районе Краг Пула, по дороге к Вунлару начали вырисовываться линии обороны. К краю главной дороги с северо-восточной части долины были подогнаны телеги, груженные камнями и мусором из руин Замка Краг. Эти материалы были использованы для построения могучих укреплений.

Вокруг рабочих, на земле и в деревьях, лучники готовились защищать дорогу и окружить зентильские войска, которые должны были приблизиться с северо-востока. До битвы могло быть еще много дней, но лучники понимали, что они должны быть готовы каждое мгновение.

После того, как их работа была окончена, они стали терпеливо ждать. Небо было ясным, почти без единого облачка. Деревья вокруг были полны звуков, которые можно было принять как небольшую компенсацию за бесконечные часы вырубания деревьев, оттачивания кольев, выкапывания ям и покрывания их заново. Стрелки проделали воистину огромную работу, готовя ловушки и потайные места.

Однако они были не одиноки в своей работе. Им помогали бригады из города, возглавляемые градостроителями из Сюзаила. Когда пришли новости о вторжении, градостроители гостили у своих родственников в Шедоудейле. Они помогли разместить различные преграды на пути армии Бэйна, и остались, чтобы составить детальные маршруты для отступления через лес. Конечно же карты должны были быть запомнены и уничтожены задолго до появления войск Бэйна.

Работа кипела, но по мере того как проходил день и лучники возвращались в город, они были вынуждены оставлять все больше и больше людей на охрану ловушек и для их правильного размещения. С каждым человеком оставленным наблюдать за ловушкой или посланным на разведку, конструирование новых западней затягивалось. Но даже люди, оставленные в лесу хотели быть полезными еще до наступления битвы. Особенно лучники, которые использовали это время, чтобы получше изучить участок леса, который они должны были защищать.

Эти лучники, которые первыми должны были столкнуться с приближающимся врагом, проводили часы, изучая каждый звук леса, достигая полной гармонии с природой. Любой звук или след, не походивший на обычный порядок вещей тотчас был бы замечен. Они мало разговаривали и вместо этого отрабатывали подачу сигналов руками, которые бы помогли заранее узнать о приближении врага, если бы он напал днем. С другой стороны, если бы враг напал ночью, у них имелись специальные сигнальные фонарики.

Теперь им ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

Терпеливо.

Келемвор получил задание обойти множество кузниц, которые целый день ковали щиты, мечи, кинжалы и доспехи для тех, кто вынужден был сражаться лишь с голой грудью и храбростью. С помощью двух помощников, воин наблюдал за погрузкой оружия в телеги. Затем Келемвор проверил мастеров, занятых изготовлением стрел и луков для лучников.

На перекрестке у таверны «Старый Череп» кипела совсем другая работа. У фермы Джаелы Силвермейн и на другой стороне дороги, чуть дальше на восток, у фермы Сулкара Редо, возводились соломенные стены, которые должны были сдержать атаку зентильских лучников, когда они достигнут города. Товарный склад Верегрунда был пуст. Когда битва закипит на улицах города, из него должен был выскочить небольшой отряд и застать противника врасплох.

Морнгрим сам отобрал наблюдателей, которые должны были зажечь сигнальные костры на Холме Харперов и известить о прибытии врага. Для этого задания годились лишь люди у которых не было семьи, не было жен, которых бы они могли оставить вдовами. Прежде чем отослать их, правитель лично проверил, чтобы они были хорошо снабжены, так как им возможно предстояло долгое ожидание.

Распределение припасов началось с самого раннего утра, но это было почти нескончаемое занятие. Джаэля Силвермэйн и ее рабочие доставили пайки мяса, хлеба и свежой воды каждому из отрядов. Также они развезли палатки и одеяла, но их уже на всех не хватило.

В другой части города, Сайрик прибыл на мост через Ашабу и сразу же заметил возмущение в рядах «своих» людей. Во-первых ни один из людей не хотел соглашаться со своим назначением. Каждый из них хотел участвовать в битве в первых рядах, нежели ждать шанса, что второй отряд сил противника появится с запада. Во-вторых, что было главнее, они не хотели подчиняться приказам незнакомца. Сайрик ненавидел отдавать приказы тем, кого он считал отрядом грубых, крикливых кретинов.

Но прежде чем Сайрик даже успел подумать о том, как навести порядок среди своих людей, ему пришлось столкнуться с большим числом беженцев.

Беженцы собирались у реки. Лодки, которые должны были переправить их в Мистлдейл еще не подоспели и Сайрик приказал нескольким солдатам проверить самочувствие стариков и детей, а сам в это время пытался собраться с мыслями и организовать нормальную рабочую обстановку. Прогуливаясь среди семей, он был поражен тем какая сила сияет в их глазах.

Идиоты, — подумал Сайрик. Разве они не понимают, что возможно они покинули свои дома навсегда? Вор понял, что никак не может отделаться от идеи, которую подсказал ему Марек — повернуться и присоединиться к врагу, если нет никакого другого выбора кроме смерти. Кроме всего, чем он обязан этим людям? Если бы не Миднайт, то он уже давно бы ушел отсюда.

Большинство беженцев были дети, или те кто не мог сражаться из-за возраста или немощности. Все они стояли и смотрели, как воины рыли канавы на обоих концах моста. Они знали, что эти люди скорее бы умерли, защищая свои дома, но также они знали, что их бегство убьет большинство солдат быстрее, чем любая зентильская стрела или меч.

Но пока беженцы наблюдали, люди, работающие на мосту замедляли свою работу. Большинство из них громко возмущались, критикуя темноволосого человека, который расхаживал среди них и отдавал приказы.

Внезапно дюжина людей бросила свои лопаты и вылезла из наполовину выкопанной канавы, над которой они трудились вот уже несколько часов. Их лидер, громила по имени Форестер, позвал Сайрика, который вместе с остальными солдатами копал на другом конце моста.

«Хватит!» — крикнул Форестер, его волосы прилипли к его потному лбу. «Наши братья готовы положить свои жизни на восточной границе, чтобы защитить долину! Я говорю, что мы присоединимся к ним! Кто идет со мной?»

Большинство солдат на стороне Форестера побросали свои лопаты и собрались вокруг длинноволосого воина. Некоторые из солдат на стороне Сайрика крикнули в поддержку плана Форестера и также побросали свои лопаты.

Сайрик покрепче сжал рукоятку лопаты и стиснул зубы. «Проклятье!» — прошипел он, и повернувшись, чтобы выбраться из канавы, заметил, что все беженцы смотрят на него. Его взгляд остановился на юной матери, которая стояла не более чем в двенадцати шагах от него. В ее взгляде читалась тревога не о ее ребенке, а о самой себе.

Сайрик отвел взгляд и взбираясь наверх, думал о своих родителях, оставивших его, когда он был еще ребенком. Форестер и его люди с обнаженными клинками уже шли через мост, когда Сайрик преградил им путь. Хотя он и был бы счастлив отпустить этих людей на верную смерть, он не мог поставить под сомнение свою власть.

«Отойди в сторону!» — крикнул ему Форестер. «Иначе тебе придется искупаться в реке!»

«Возвращайтесь к работе», — невозмутимо ответил Сайрик. «У нас есть приказ от Лорда Морнгрима и мы должны охранять этот мост».

Форестер засмеялся. «Охранять от чего — от садящегося солнца? Ветра, дующего нам в спину? Битва развернется на востоке. Уйди с дороги».

Форестер приближался, но Сайрик и не думал отступать. «Ты трус», — сказал Сайрик.

Форестер внезапно остановился. «Храбрые слова для трупа», — сказал он, поднимая свой меч. Клинок сверкнул на солнце, но Сайрик так и не пошевелился, даже не попытавшись достать свое оружие.

Вор сжал губы и указал на беженцев. «Посмотри туда».

Беженцы сгрудились на берегу Ашабы. В глазах каждого из них сиял страх.

«Ты жаждешь славы? Ты хочешь расстаться со своей никчемной жизнью? Прекрасно. Но готов ли ты заплатить за это ценой их смерти?»

Клинок Форестера дрогнул. Вокруг начал подниматься гул голосов.

«Уйдите отсюда и кто тогда защитит их? Даггердейл кишит прихвостнями Бэйна! Отдайте этот мост и вы сами приподнесете Шедоудейл в руки врага!»

Сайрик повернулся спиной к Форестеру. «Останьтесь со мной и вы останетесь с Шедоудейлом! Что ты скажешь? Что скажете все вы?»

Тишина. Сайрик ждал, что клинок гиганта поразит его в спину.

«За Шедоудейл», — раздался крик.

«За Шедоудейл!» — раздалось еще больше голосов. Затем хор громких, воодушевленных голосов подхватил клич. Даже беженцы присоединились к нему.

«За Шедоудейл!» — раздался голос прямо за спиной Сайрика. Он повернулся — Форестер высоко воздев свое оружие, кричал вместе с остальными.

«Да», — наконец произнес Сайрик, и наступила тишина. «За Шедоудейл. Теперь возвращайтесь к работе».

Солдаты с новыми силами взялись за лопаты, и вдалеке Сайрик заметил первую из лодок, которые должны были доставить беженцев в безопасное место.

«За Шедоудейл», — сказала женщину вору направляясь к лодке, ее глаза горели от слов Сайрика, а по щекам бежали слезы. Сайрик кивнул, хотя по отношению к этим слабовольным овцам, которые желали спрятаться за верой в своих богов и страну, которые могли лишь судить их поступки, не отдавая ничего взамен, он испытывал лишь презрение. Он отвернулся от нее, вновь вернувшись к работе. Его терпение по отношению к мечтателям и трусам было уже почти на пределе.

То, что он смог убедить остальных остаться, было правильным поступком.

Теперь все что ему оставалась, это лишь убедить себя.

Пока Сайрик занимался с беженцами и подгонял своих людей, Адон пребывал в «заточении» в башне Эльминстера. После того, как жрец и мудрец вернулись из Храма Тайморы, Эльминстер дал Адону гору работы и посадил в загроможденной прихожей, в которой обычно работал Лхаэо.

«Ты должен найти все упоминая следующих имен», — сказал Эльминстер. «Затем выучи и запомни заклинания, изложенные каждым из них за их жизнь. Все это ты найдешь в этих томах. Сделай списки, чтобы мы могли снова вернуться к ним».

«Но мои заклинания не подвластны мне», — сказал Адон. «Я не знаю…»

«Как и я, но Королевства рассчитывают на нас, пришло время забыть о себе, как считаешь?» Затем мудрец исчез, и жрец погрузился в изучение томов до тех пор, пока не пришла Миднайт и они не отправились в храм.

К тому времени, как Адон, Миднайт и Эльминстер добрались до Храма Латандера, в вечернем небе стоял пурпурный туман, и время уже приближалось к ужину. Мудрец, жрец и чародейка прошли через почти пустой город, хотя до них доносились звуки работы людей Сайрика на западе и солдат, строящих укрепления на востоке.

Когда они приблизились к храму, то Адон и Миднайт увидели, что он был построен в форме Феникса, с огромными каменными крыльями, занесенными по обеим сторонам ворот. Крылья изгибались и заканчивались башнями. В центре строения распологались огромные двойные двери, которые не охранялись и Эльминстер нетерпеливо постучал в них. Тремя этажами выше открылось окно и из него высунулся статный мужчина с волнистыми волосами.

«Эльминстер!» — почтительно произнес жрец.

«Я был бы признателен, если бы ты спустился и открыл эту проклятую дверь!»

Окно тотчас закрылось, и Эльминстер отошел от тяжелых дверей. Миднайт продолжала расспрашивать его о храме и о той роли, которую она и Адон должны были сыграть в предстоящей битве.

«Просто помни чему я тебя научил и делай как я говорю!» — устало произнес Эльминстер.

«Ты обращаешься с нами как с детьми!» — крикнула Миднайт. «После всего, через что нам пришлось пройти, простое объяснение было бы кстати».

Эльминстер вздохнул. «Ты видать не хочешь оставить старика в покое?»

Старый мудрец сел на землю. Миднайт уже дошла до Дощечек Судьбы, когда вдруг заметила, что Эльминстер сидит, зависнув в воздухе и воздух под ним мерцает загадочными полосами энергии.

Миднайт замолчала.

«Небесная Лестница», — сказала она.

«Да, подобная той, что леди Мистра использовала во время своей попытки вернуться на Планы».

Миднайт отпрянула в ужасе. «Тогда Бэйн…»

«Ему не нужна долина», — сказал Эльминстер. «Ему нужны Планы».

«Но Хелм остановит его, возможно даже убьет…»

«И Шедоудейл превратится в дымящуюся воронку, черную отметку на карте путешественников на все времена».

Адон пробежался рукой по лицу. «Как Замок Килгрейв. Но что мы можем сделать?»

Эльминстер взмахнул рукой. «Уничтожить Небесную Лестницу, конечно же!» Он потянулся к Миднайт. «Помоги мне подняться!»

Миднайт подняла мудреца на ноги. «Как мы можем уничтожить то, что создали боги?»

«Возможно ты скажешь мне», — сказал Эльминстер. Дверь в храм распахнулась и из-за нее появился белокурый человек. Он был облачен в красный халат с золотой отделкой.

«Эльминстер!» — сказал человек. «Я не знал сколько сейчас время. Мы конечно же ожидали тебя».

Раймон жестом пригласил старого мудреца проследовать внутрь. «Не желаете, чтобы я все тут показал вашим ассистентам, прежде чем оставлю вас?»

«В этом нет необходимости», — сказал Эльминстер.

Раймон был уже на полпути к выходу, когда его остановил Адон.

«Я не понимаю», — сказал Адон. «Куда ты направляешься?»

«Хочу присоединиться к свои собратьям-жрецам, которые служат здесь», — сказал Раймон. «Все до последнего человека они пожелали вступить в ряды армии Шедоудейла, готовясь отдать свои жизни во благо Долин».

Адон взял его за руку. «Заставьте их заплатить за то, что они сделали со служителями Тайморы».

Раймон кивнул и покинул его.

«Давайте войдем внутрь», — сказала Миднайт, нежно прикоснувшись к плечу Адона и введя его внутрь. Затем она закрыла двери и заперла их на замок.

Была ночь, и на Ронглата Кнайтбриджа нахлынули воспоминания. Солдат не знал о том, какая судьба постигла Темпуса Блэкторна, пока не прибыл в Вунлар. Маг Семеммон, смеясь, рассказал Кнайтбриджу о судьбе агента.

«Не волнуйся», — сказал Семеммон. «Ты скоро присоединишься к нему. Ты пойдешь в первых рядах при наступлении на Долину».

Кнайтбридж промолчал.

Путешествие из Цитадели Ворона в Тешвейв выдалось очень тяжелым. Солдаты, которым он командовал, в открытую не подчинялись его приказам и выказывали враждебность. Наемники, которые присоединились к ним в Телшвейве, не знали о провале Кнайтбриджа в Арабеле, и волновались лишь за свою оплату. Кнайтбридж не пробыл в Вунларе и нескольких дней, когда от Повелителя Бэйна пришел приказ собрать людей и выступать.

За первые два дня путешествия не было ни одного набега на их повозки с припасами и это вызывало у Кнайтбрижда серьезные подозрения. Либо ни один из защитников Шедоудейла не понимал в чем состоит самое слабое звено пятитысячной армии Бэйна, либо у них не было лишних людей, чтобы даже хотя бы попытаться захватить запасы провизии. Через каждые десять миль пройденной дороги, почти пятьдесят человек оставалось сзади, чтобы защитить дорогу от нападения. Хотя Бэйн не одобрял этого, Кнайтбридж не хотел оставлять свой тыл незащищенным, даже если ему придется пожертвовать ради этого четвертой частью своих войск.

Кнайтбридж вновь был поражен, когда его армия достигла леса у северовосточной оконечности долины. Он ожидал, что леса будут гореть. Было похоже, что народ Шедоудейла не хотел просто так умерать. Они желали сражения.

С наступлением ночи, Кнайтбридж приказал разбить лагерь на окраине леса, но Повелитель Бэйн отменил его приказ и отдал противоположное распоряжение. Они должны были войти в лес под прикрытием ночи, и несомненно получить преимущество, если им будет оказано хоть какое-нибудь сопротивление.

Они не должны были зажигать факелы.

Маги Бэйна получили приказ не пользоваться магией ни при каких обстоятельствах, так как она была нестабильна и легко могла обернуться против них. Это означало, что не было произнесено никаких заклинаний, которые бы улучшили зрение солдат, громко продиравшихся через лес.

Когда Кнайтбридж повел своих испуганных людей в лес, стало ясно, что по-крайней мере еще несколько командиров разделяют его оценку стратегии Бэйна. Старший, и более опытный, Мордант Де Крю, ехал рядом с Кнайтбриджем. Литим и Раш скакали рядом с ним.

«Это самоубийство», — сказал Литим.

К большому удивлению остальных офицеров, Кнайтбридж согласно кивнул.

Раш занес свой меч. «Наш повелитель и бог отдал нам приказ».

«Сделав при этом все, чтобы мы не смогли его исполнить!» — воспротивился Литим. «Он подгоняет нас как коров на скотобойню. Я был среди тех людей, которые видели как наш „бог“ ест и пьет, подобно простому человеку. Как страж храма, я видел его плачущим, словно хныкающее дитя. Он лгал нам с самого начала!»

«Мы добудем победу сегодня», — сказал Раш, взмахнув своим оружием.

«Попридержи свой меч», — сказал Мордант. «Наши враги не ожидают нас раньше утра. Они не ждут нас в Шедоудейле до вечера следующего дня. Мы застанем их врасплох».

«Мордант прав», — сказал Кнайтбридж. «Мы не должны сражаться друг с другом. Настоящая битва ожидает нас впереди. Если нас ждет смерть, то мы примем ее как люди, а не как трусливые животные. Если вы двое не можете этого принять, то я выпотрошу вас прямо здесь».

Войска молча пробирались через густые заросил леса.

Коннел Грейлор, первым из лучников Шедоудейла услышал приближение солдат и замер на мгновение, чтобы убедиться в правильности своих предположений. Затем он взобрался на свою позицию среди деревьев и подал сигнал товарищам. В пятидесяти ярдах за его спиной, другой лучник сделал то же самое. Эта цепочка продолжалась до самого Краг Пула. Каждый из стрелков выбрал позицию, откуда его сигнал мог быть виден следующему часовому, располагающемуся ближе к городу. Таким образом они могли сигналить своим товарищам, не раскрывая своей позиции приближающемуся врагу.

Шум раздался вновь. На этот раз он сопровождался отчетливым криком боли.

Коннел от неожиданности поднял свой фонарик столь быстро, что тот выскользнул из его вспотевших рук. В попытке подхватить фонарь, он едва не рухнул с ветки, удерживающей его. Его сердце колотилось, словно готово было выскочить из груди, но рука ощущала холодную поверхность металла. Он облегченно вздохнул и посмотрел вперед. Он мог видеть как зентильцы барахтаются в паутине из кривых сучьев, покрывавших всю ширину дороги. Деревья были повалены в трех направлениях, чтобы агрессоры направились прямо в ловушку. Даже попытавшись обойти завал, зентильцы натыкались на поваленные деревья со всех сторон, кроме одной.

Коннел подал сигнал. Короткая вспышка с другой стороны сказала ему, что он был получен. Он спустился с дерева и быстро разбудил остальных трех лучников, которые сразу же незаметно заняли свои позиции на деревьях, недалеко от дороги. Ночь наполнили звуки людей, прорубающихся через заросли и завалы ветвей, скрывая собой любой шум, которые могли произвести лучники, готовясь к стрельбе.

Кто-то послал этих людей словно коров на скотобойню, — подумал Коннел. Затем лидер отряда из четырех лучников отдал приказ открыть огонь по зентильцам.

Внезапно звуки досады и ярости сменились криками умирающих. Стрелы летели с поразительной точностью, сея смерть в рядах врага. Из-за спин первого отряда лучников прибыли дополнительные люди, заняв свои временные позиции на деревьях.

Некоторые из зентильцев прорвались через завалы, использовав в качестве прикрытия от ливня стрел тела своих погибших товарищей. Посылая проклятия она бросились вперед, не замечая деревянных кольев, вкопанных на дороге и направленных в грудь, пока не наткнулись на них сами.

Коннел и первый отряд из Шедоудейла начали покидать свои позиции, чтобы по безопасным маршрутам, проложенным между ямами на дороге, добраться до второй линии обороны. Ямы были в три фута глубиной, с единственным колом, торчащим посередине.

Второй отряд лучников спустился вслед за первым, готовясь проследовать за ними к городу и Коннел поблагодарил богов, что ни один из лучников Шедоудейла еще не был сражен зентильцами. Он не услышал как далеко на дороге позади него, зентильские стрелки выпустили залп над стенами завала. В воздухе засвистели сотни стрел. Почти все они попали в деревья или застряли в ветвях и упали на дорогу.

Коннел Грейлор даже не почувствовал как стрела поразила его в спину и проткнула сердце, убив на месте.

Люди Бэйна несколько часов пробирались через бесчисленное количество укреплений на дороге. Каждый раз, достигая широкого участка, выглядевшего незащищенным, Бэйн приказывал своим войскам переформировать строй. Пешие солдаты должны были идти впереди и сразу же разрывать строй и отступать, едва они начинали попадаться в новые ловушки на дороге. Солдаты гибли, проваливаясь в ямы или раздавленные о преграды собственными товарищами, напиравшими сзади.

Бэйн был в восторге. С каждой смертью его сила росла, как Миркул ему и обещал. Тело Черного Повелителя мерцало красной аурой — это был видимый результат поглощения им жизненной силы душ. Интенсивность свечения ауры увеличивалась по мере того, как гибло еще больше людей — и зентильцев, и жителей долин, и Черный Повелитель не мог не нарадоваться на все проиходящее вокруг.

И неважно, что Бэйн источал притворную ярость из-за того, что его войска не могут преодолеть столь простую защиту, вновь и вновь бросая их на смерть.

* * *
«В этом храме не должно остаться не единой пылинки о которой бы мы не знали», — сказал Эльминстер. Он был необычно серьезен, хотя и знал, что просит о невозможном. «Также нужно убрать из этого зала любой личный предмет. Нельзя оставлять никаких улик, которые наш враг может использовать против нас».

После тех ужасов, что Адон видел в Храме Тайморы, он с большой неохотой принимал участие в планах Эльминстера, касающихся Храма Латандера. Однако в конечном итоге жрец стал думать о храме как о наборе простых предметов. Это были камни и раствор, кирпичи и сталь, стекло и воск. Другое сочетание этих предметов и он мог бы стоять в конюшне или таверне.

Если бы это был храм Сан, — задумался Адон, — смог бы он тогда быть столь холодным и расчетливым? Он прикоснулся к шраму.

Он не знал ответа на этот вопрос.

Поэтому он занял себя делами, которые были возложены на него. С окон на каждом этаже, которые смотрели на невидимую лестницу, были сняты ставни. Окна, смотревшие в другие стороны были наглухо заколочены гвоздями. Однако, прохаживаясь по храму, Адон не мог не обращать внимания на небольшие предметы, которые были оставлены в каждой комнате, которую он посещал. Это было место пылкой набожности и веры, но также это было и место, где мужчины и женщины смеялись и плакали от радостей и печалей, которые дарила им жизнь.

Одна из кроватей была не заправлена. Адон остановился и машинально начал убирать ее, прежде чем понял, что он делает. Он отпрыгнул от кровати, словно сила жреца, который лежал на ней этим утром могла низвергнуться на него и уничтожить его.

Отойдя от кровати, Адон заметил, что под подушкой был спрятан черный кожаный дневник. Журнал лежал обложкой кверху и был открыт. Адон перевернул его и прочитал последнюю запись. Она гласила:

«Сегодня я умру защищая Шедоудейл. Завтра я получу новую жизнь в царстве Латандера».

Журнал выпал из его рук и Адон выбежал из комнаты. Окно, которое он должен был заколотить, осталось открытым и его занавески нежно колыхались на ветру, словно были живыми.

Жрец вернулся в главный зал, и Миднайт сразу же встревожило бледное выражение на лице жреца. Она знала, что он изо всех сил боролся с самим собой, даже если на его лице и было выражение печали и смущения, но она ничем не могла помочь ему.

Или себе.

Но едва чародейка подумала о приближающейся битве, она ничего не могла с собой поделать, вновь вспомнив Келемвора. И хотя Миднайт сожалела о жестком разговоре, который состоялся у нее с воином, она знала, что воин был прав. Неважно что она могла сказать, она все еще любила его. Возможно, — подумала она, — он тоже любит меня.

Миднайт уже давно поняла, что Келемвор был чрезвычайно раним; его вызывающее поведение было направлено на то, чтобы отвлечь внимание от темных секретов его проклятия. Он был более разумен и заботлив, нежели пытался показаться. И это давало Миднайт надежду.

Возможно, — подумала она.

Внимание Миднайт привлек крик Адона, и она оставила свои размышления о Келемворе на будущее. Жрец стоял рядом со старым мудрецом, повторяя одну и ту же фразу, но Эльминстер игнорировал его. «Я все сделал», — крикнул жрец.

Мудрец Шедоудейла перевернул страницу книги, которую он изучал.

«Я все сделал!» — вновь крикнул Адон. Наконец Эльминстер посмотрел вверх, кивнул, что-то пробормотал, и вернулся к созерцанию древнего тома, аккуратно переворачивая страницы, словно они могли рассыпаться в прах и лишить его части знания, которое могло повлиять на исход битвы с Бэйном.

В мрачном настроении Адон забился в угол.

Миднайт смотрела на старика, и рассеянно теребила кулон. Огромный зал храма был чист, скамьи были сдвинуты по краям комнаты. Темноволосая чародейка оставила свои попытки выяснить соображения, которыми руководствовался мудрец. Все станет ясно, — пообещал он. Ей не оставалось ничего кроме как положиться на мудреца.

«Ты хочешь использовать кулон сейчас, Эльминстер?» — сказала Миднайт, подойдя к мудрецу.

Внезапно на лице Эльминстера появилась целая дюжина новых морщинок. Его борода казалось слегка задралась вверх. «Эту безделушку? Для чего она может понадобиться? Оставь ее себе. Возможно тебе удастся что-нибудь выручить за нее в прекрасном Тантрасе».

Миднайт укусила себя за губу. «Тогда что я делаю здесь?» — спросила она.

Эльминстре пожал плечами. «Возможно укрепляешь это место».

Миднайт потрясла головой. «Но как? Ты не…»

Эльминстер наклонился к ее уху и прошептал: — «Ты помнишь обряд Чиаха, Хранителя Тьмы?»

«От Элки, от Апенимона, возьми из их силы…»

Эльминстер ухмыльнулся. «Танец сна Лукиана Лутерума?»

Миднайт почувствовала как дрожат ее губы. Она идеально произнесла заклинание, однако Эльминстер остановил ее, прежде чем она закончила его.

«Теперь прочитай мне из священных свитков Кнотума, Сейфа, Секера…»

Слова слетели с губ Миднайт и внезапно комнату заполнила слепящая вспышка света. Затем, на стенах, полу и потолке проступил прекрасный,таинственный узор бело-голубого цвета. Он вырвался сквозь частично открытые двери, ведущие в вестибюль. Какое-то мгновение весь храм пылал сверхъестественными огнями. Затем узор впитался в стены и исчез.

Миднайт стояла на месте, открыв рот.

«Это ведь было не трудно?» — сказал Эльминстер и отвернулся.

«Подожди!» — вскрикнула Миднайт. «Как я могла запомнить то, что я никогда не учила?»

Эльминстер поднял свои руки. «А ты и не могла. Пришло время готовиться к главной церемонии. Иди и приготовь себя».

Когда Миднайт повернулась и пошла прочь, Эльминстер почувствовал как через него прошла волна трепета. С самой первой ночи Прибытия, он готовил себя к этому моменту. Его видения открыли ему, что во время этой битвы ему будут помогать два союзника, но личности его чемпионов вначале испугали его, наполнив его ужасом, который мог игнорировать лишь безумец или глупец.

Конечно же Эльминстер не прожил бы более пяти сотен зим в Королевствах, если бы был тем или другим, хотя многие говорили, что он был и глупцом и безумцем. Однако все же он вскоре должен был отдать свою судьбу в руки неопытной чародейки и жреца, чье неверие не только в своих богов, но и в себя, могло сделать все усилия тщетными.

Миднайт уже было решила, что является не более чем пешкой в играх богов, и Эльминстер чувствовал, что чародейка была заинтригована его вниманием, словно она верила, что была выбрана для какого-то важного дела. Какое тщеславие, — подумал Эльминстер. Если только конечно она не была права.

Как он хотел, чтобы ему помогала Селун, которой хватило разума покинуть Королевства прежде, чем они погрузятся в подобный ужас, или даже Симбул, которая не ответила ни на одну из его весточек.

«Эльминстер, мы готовы», — сказала Миднайт.

Мудрец повернулся и оказался лицом к лицу с чародейкой и жрецом. Главные двери храма были открыты, в ожидании потока энегрии, которая с легкостью могла уничтожить их всех.

«Возможно», — сказал Эльминстер, изучая лицо Миднайт. На нем не было и тени сомнения, единственное, что имело значение — спасение Королевств. Эльминстер знал, что у него нет другого выбора, кроме как довериться ей. «Прежде чем мы начнем, есть кое-что что ты должна знать. Мистра сказала тебе о Дощечках Судьбы, но не поведала, где ты сможешь их найти».

Внезапно Миднайт все поняла. «Но ты можешь. Заклинания, которые я помог тебе изучить, призваны находить сильные источники магической энергии во всех Королевствах…»

«Одна из дощечек находится в Тантрасе, хотя я не могу сообщить тебе точного местонахождения», — сказал Эльминстер. «Другая скрыта от моего взора. Хотя, дай мне время и я уверен, что смогу найти ее».

«Теперь пора начинать», — сказал Эльминстер. «Эта церемония может занять несколько часов…»

Сигнальные огни были зажжены. Армия Бэйна прорвалась через оборону в восточном лесу. Они должны были достигнуть Краг Пула за считанные часы.

Уже почти наступил рассвет, и как почти все воины, когда загорелись сигнальные костры, Келемвор спал. Однако пронзительный рев труб, почти сразу же разбудил его.

«Эти глупцы должно быть двигались всю ночь», — сказал Хавскгард, стряхивая последние остатки сна.

«Безумие», — сказал Келемвор, отказываясь верить, что хоть какой-нибудь полководец мог быть настолько глуп.

«Да», — сказал Хавскгард. «Но мы все-таки имеем дело с зентильцами». Воин улыбнулся и хлопнул Келемвора по спине.

За дни проведенные в подготовке укреплений у Краг Пула, Келемвор и Хавскгард стали почти неразлучны. Они были выходцами из одних земель, и Хавскгард знал истории о Поместье Лайонсбэйнов и отце Келемвора, задолго до того как он превратился в бездушного монстра, которым его запомнил Келемвор. Также Хавскгард знал Берна Лайонсбэйна, любимого дядю Келемвора.

Но воспоминания о прошлом не единственное, что связывало двух воинов. Они оба любили упражняться с мечом, и каждую ночь тренировались друг с другом, чтобы хранить свои навыки столь же острыми, как и их клинки. Хавскгард представил Келемвора множеству народа, и вскоре все они общались как старые знакомые. Хавскгард частенько отдавал часть своих полномочий Келемвору и люди подчинялись приказам воина без раздумий.

Точнее, так как Хавскгард во время битвы должен был защищать Лорда Морнгрима, то Келемвору по сути было отдано командование при обороне Краг Пула. Люди Хавскгарда с готовностью приняли замену командующего, и были рады, что Келемвор будет рядом с ними во время битвы.

Оборонительные порядки, которыми командовал Келемвор, поистине впечатляли, если брать в рассчет то небольшое количество времени, которое его люди потратили на их возведение. Дорога, ведущая из Шедоудейла была полностью перегорожена чуть западнее Краг Пула. Когда последние телеги с камнями и мусором были выгружены, то и сами повозки были перевернуты, для лучшей блокировки дороги. Деревья, растущие неподалеку были срублены и уложены перед баррикадой, делая дорогу еще более непроходимой. В добавление ко всему этому с севера, среди деревьев, выстроились ряды лучников.

Последним шрихом в обороне, который коснулся деревьев стоявших вдоль западной части дороги к Краг Пулу, стали идеи градостроителей из Сюзаила. Хотя Келемвор и считал, что эта парочка не имеет к войне никакого отношения, но был вынужден признать, что их ловушка является настоящим бриллиантом во всей их защите. Даже Эльминстер был поражен гениальностью плана и помог в установке ловушки. Келемвор не мог дождаться когда зентильские войска попадутся в нее.

Однако, Келемвору не оставалось ничего иного как ждать. Еще больше воинов откликались на рев труб, покидая свои дома, возможно в последний раз, и занимали свои места на позициях. Но едва прибыв на место они просто садились за баррикадами, нервно теребя свои мечи или тренькая тетивой лука в предвкушении битвы.

Почти четверть часа прошла прежде чем кто-то заговорил. Многие из людей должны были драться, чтобы прогнать свои страхи. Они были храбрыми людьми, но не один из них не хотел умирать, и ходили слухи, что армия Бэйна насчитывает до десяти тысяч воинов, хотя по другим источникам их было всего пять.

Пока солдаты сидели и ждали приближения битвы, Хавскгард вскочил и закричал: — «Завтрак!» Его слова прорезали мертвенную тишину подобно стрелам, отвлечя всех от их мрачных мыслей. И даже Келемвор был удивлен, когда Хавскгард начал стучать по своей железной миске. «К черту Бэйна!» — кричал воин. «Если мне суждено погибнуть сегодня, то я не хочу оставаться с пустым животом!»

Люди начали поддерживать его, и вскоре он привлек внимание всех воинов.

Лишь один соладт в отряде Келемвора не последовал за Хавскгардом. Это был очень худой человек со странным блеском в глазах. Он сидел рядом с Келемвором и Хавскгардом, пока они ели. Его звали Мавсер.

Защитникам Шедоудейла для последнего обмана, перед тем как столкнуться с армией Бэйна лицом к лицу, был нужен доброволец. Этот худой человек, преданный служитель Тайморы, вызвался на это задание, даже если это и означало его собственную смерть. Мавсер верил, что его богиня защитит его, наделив достаточной удачей, чтобы он смог остаться в живых.

Худой человек посмотрел на равнину к западу от Краг Пула и ухмыльнулся.

«Я не понимаю стратегию Бэйна», — признался Хавскгард. «Он дал нам время на отдых и еду. Сам же тем временем подгонял свои войска всю ночь. К тому времени как они доберутся до нас, они устанут и будут падать от голода».

Келемвор потряс головой. «Я бы хотел, чтобы Миднайт была здесь», — сказал он, указывая на Краг Пул. «Ее магия смогла бы превратить воду в этом водоеме в дымящуюся кислоту. Я уверен в этом. Тогда нам нужно было всего лишь отбросить зентильцев назад и победа была бы нашей».

Хавскгард улыбнулся. «Вообще-то, Кел, я думаю, что ты мог бы просто перебраться через баррикады и в одиночку преследовать войска Бэйна. А мы бы тем временем пошли по домам». Воины доедали прекрасно приготовленное мясо, возносили благодарности богам, которым служили и затем вновь возвращались к томительному ожиданию. Хавскгард прошел через ряды людей и попрощался, пожелав им победы.

Келемвор подумал о Миднайт. Его первоначальная реакция на темноволосую чародейку была злость. Такой была она, женщина, которая пыталась создать себе имя в мужской игре, но готовая пожертвовать многим, лишь бы играть по правилам. Помимо всего, Келемвор встречал женщин-воинов и прежде. Они отвергали свою сексуальность и вели себя словно мужчины. Они обычно были слишком шумными и надоедливыми. С другой стороны Миднайт ожидала, что ее примут и будут относиться как к женщине.

И даже недальновидность Келемвора позволяла ему понять, что она действительно заслуживала уважения как воин. Он снова и снова доказывала, что она была умела и заслуживала доверия. И возможно для того, чтобы добиться своих побед, ей не нужно было жертвовать своей женственностью, — подумал Келемвор. Она была привлекательна и сильна, и ее великодушие, доброта и чувство юмора делали ее неотразимой.

Если мы оба выживем в битве, — задумался Келемвор, — будем ли мы вместе, или всегда будет находиться какой-нибудь предлог, не позволяющий нам соединиться?

До Келемвора донесся крик, и он повернулся как раз в тот момент, когда Мавсер бежал по дороге к своему боевому посту. Келемвор улыбнулся, представив, что увидят зентильцы, когда приблизятся с северо-востока. Как это было на протяжении последних миль, деревья по обеим сторонам дороги были повалены — с одним исключением, среди них была сделана просека, ведущая к Замку Краг. С левого края зентильцев сдерживал водоем Краг Пул. В сотне ярдов дальше водоема, также с левой стороны, располагалась небольшая расчищенная поляна. Всю дорогу перед водоемом закрывала огромная баррикада — последнее препятствие на пути к Шедоудейлу.

Келемвор едва мог сдержать свое возбуждение, когда на дороге появился первый зентилец.

Битва

Пока зентильская пехота приближалась к баррикаде, блокирующей дорогу у Краг Пула, Бэйн выслал вперед лучников. Прежде чем армия неприятеля попытается перебраться через стену из камня, земли, мусора и перевернутых повозок, жители долин должны будут выступить из-за деревьев, из-за которых они доводили врага на всем пути к Шедоудейлу. Однако пока Келемвор расположил большую часть своих людей глубоко в лесу, так чтобы зентильские лучники не смогли обстрелять их. Лишь когда войска Бэйна попытаются пересечь баррикаду, когда зентильские войска будут дизорганизованы, лишь тогда воин отдаст приказ о полноценной атаке. Сейчас же они должны были обстреливать врага стрелами из-за деревьев.

Бэйн, разъезжающий в тылу своих войск, была вне себе от ярости, когда его армия остановилась у стены. «Почему вы не можете просто перебраться через эту груду камней?» — закричал Бэйна на юного офицера, доложившего ему о сложившейся ситуации. «Я хочу, чтобы мои войска заняли Шедоудейл в течение часа, поэтому тебе лучше приказать им разобрать стену или перелезть через нее».

Явно испуганный офицер ответил: — «Но-но, Повелитель Бэйн, жители долин только этого и ждут. Пока мы будем взбираться на стену, наши войска будут легкой мишенью для них».

«Тогда почему бы, не обойти вокруг?» — сказал другой офицер.

Черный Повелитель нахмурился. «Если мы пойдем в обход, то наши войска рассеются по лесу. Жители долин только этого и хотят, ведь это будет битва на их условиях».

Юный офицер, стоявший впереди, запнулся: — «Но мы потерям много людей…»

«Хватит!» — крикнул Бэйн и бросился вперед, махнув рукой в стальной перчатке. Она попала офицеру точно в лицо и сбила его с лошади. Когда человек, пошатываясь поднялся на ноги, Бэйн посмотрел на него вниз, на его лице сияла жестокая ухмылка. «Я твой бог. Мое слово — закон. Мы возьмем баррикаду силой».

Офицер вскочил на лошадь. «Да, Повелитель Бэйн».

«И ты лично поведешь первый отряд на вершину», — добавил Черный Повелитель. «Сейчас, ты можешь идти».

Офицер повернулся и направился назад к баррикаде. У стены, лучники посылали град стрел в сторону деревьев, но жители долин отказывались выйти из-за укрытий. «Мне нужны люди, чтобы разломать наши вагоны с припасами и построить настилы, чтобы мы смогли наконец пересечь эту чертову кучу», — крикнул юный офицер, добравшись до войск.

Уже через тридцать минут зентильцы были готовы штурмовать баррикаду. Бэйн с нетерпением ждал когда его люди бросятся на стену и убийство начнется вновь. Через его вены текла сила сотен душ, которые ему передавал Миркул, но Бог Раздора жаждал большего. Он жаждал силы, с помощью которой он смог бы раздавить Шедоудейл своими руками, как он мог сделать это до того, как Ао лишил его божественной силы. Он жаждал убить мудреца, Эльминстера, за то, что он влез в его дела и за то, что он сражался за справедливость и мир.

Но больше всего Бэйн жаждал вернуться на Планы.

Черный Повелитель слышал крики своих солдат, пока они готовились к решительномц штурму баррикады, и по его спине пробежал холодок. Скоро, — подумал Бэйн. Скоро у меня будет достаточно силы, чтобы снова стать богом.

Келемвор увидел, что зентильцы были готовы пересечь стену, поэтому приготовил своих людей к атаке. Если все будет идти как задумал Хавскгард, то едва первые солдаты зентильцев достигнут вершины, как их начнут обстреливать лучники из Шедоудейла, стараясь нанести как можно больший урон. Тогда тела людей и лошадей, убитых лучниками должны еще сильнее замедлить продвижение неприятеля, делая его еще более легкой целью для стрелков из Долин. Келемвор и его люди позаботятся о тех зентильцах, которые смогут перебраться через стену. Воин разбил защитников на небольшие отряды, чтобы когда войска Бэйна все же смогут перебраться через преграду, жители долин смогли отступить через лес, обратно к городу.

Воин не питал иллюзий, что жители долин смогут долго удерживать зентильцев, превосходящих их как минимум три к одному, но он знал, что они могут произвести значительное опустошение в их рядах, еще даже до того, как Мавсер захлопнет свою ловушку на поляне.

Всего в ста ярдах, юный зентильский офицер подстегнул свою лошадь и повел свои войска на баррикаду. Тотчас из леса с северной стороны дороги вылетел густой град стрел, убив большинство солдат прежде, чем они успели сделать несколько шагов к вершине. Офицер добрался до нее получив всего две стрелы — одну себе в ногу, а вторую в бок лошади.

Но едва его лошадь оказалась на другой стороне баррикады, на него набросился небольшой отряд воинов и разрубил сразу на несколько частей. Юный офицер умер, проклиная Бэйна за его глупость и надменность.

Битва у баррикады кипела почти целый час, прежде чем зентильцы смогли закрепиться на западной стороне стены и отбросить жителей долин по дороге. Келемвор отдал приказ отступать и солдаты тотчас бросились через лес, на свои последние позиции, чуть западнее просвета рядом с Краг Пулом.

К этому времени Бэйн сам забрался на баррикаду. Увидев отступающих защитников и сотни трупов, покрывавших стену, он улыбнулся. Победа была за ним; он чувствовал как похищенная сила плескалась внутри оболочки его аватара.

Черный Повелитель повернулся и обратился к своим войскам. «Мы прошли через все, что наш враг приготовил для нас, испытав самое худшее. Я должен покинуть вас на некоторое время, чтобы проверить как идут дела на другом фронте. К Шедоудейлу вас поведет маг Семеммон. Такова воля вашего бога».

Затем Черного Повелителя окутал мерцающий вихрь и Бог Раздора исчез.

Скрытый в безопасности леса, к западу от просвета, Келемвор не мог поверить своим глазам. Он смотрел как армия Бэйна движется прямо в их ловушку. Когда солдаты неприятеля столпились у просвета, воин дал сигнал и Мавсер привел западню в действие.

У казавшегося пустым просвета, внезапно появилось почти с пятьдесят деревьев. Затем все они начали падать в сторону дороги и зентильской армии.

Градостроители сказали, что лучшая западня, та которую ты не можешь видеть, по-крайней мере пока это не будет уже слишком поздно, поэтому Морнгрим приказал подрубить деревья западнее Краг Пула так, чтобы их можно было легко завалить на войска, передвигающиеся по дороге. Затем деревья были соединены прочными веревками так, что при падении одного дерева, вся дорога оказалась бы завалена падающими стволами.

Самой трудной частью плана было убедить Эльминстера принять в нем участие. Правитель долины обратился к Эльминстеру с просьбой произнести одно-единственное заклинание всеобщей невидимости и спрятать деревья так, чтобы их не смогли заметить войска Бэйна. Старый мудрец был очень недоволен тем, что его оторвали от экспериментов, но после того, как ему объяснили суть идеи, он все же согласился помочь.

«Я надеюсь, что один из этих дубов хорошенько треснет по черепушке аватара Бэйна», — сказал Эльминстер. Затем он произнес заклинание и вернулся к своим делам.

Но после того, как ловушка была установлена, нужно было найти кого-нибудь достаточно храброго — или достаточно глупого, кто привел бы первое дерево в движение, не выдавая при этом месторасположения ловушки. И хотя это была почти самоубийственная миссия, такой человек нашелся.

Мавсер.

Когда Келемвор подал сигнал, служитель Богини Удачи спрыгнул с дерева, стоявшего к дороге ближе всего. Мавсер, привязанный к дереву короткой веревкой, сидел на вершине дерева, скрытый заклинанием невидимости. И когда он прыгнул, то его тело привело первое дерево в движение. Но так как деревья теперь были оружиями нападения и заклинание невидимости рассеялось, он также стал видимым.

Пока Мавсер летел к зентильцам и за его спиной падало пятьдесят могучих деревьев, он вознес молитву Богине Удачи, чтобы та позволила ему выжить после падения на землю и удара исполинов.

Келемвор не заметил как зентильская стрела пробила горло Мавсера. Худой человек был мертв еще до того, как достигнул земли.

Но ловушка сработала. Деревья рухнули на зентильских солдат, убив или ранив по меньшей мере тридцать из них. Келемвор издал клич, и жители долин вторили ему. Хотя план был тщательно проработан, никто не был уверен, что он сработает. Но теперь, когда воины и лучники из Долин видели, как люди Бэйна спасают свои жизни, пытаясь выпутаться из невероятных паутин из упавших деревьев, у них не оставалось другого выбора кроме как поверить в свой успех.

Сегодня удача с нами, — подумал Келемвор, выпрыгивая из своего укрытия и подавая сигнал к следующему этапу атаки.

В лесу, за упавшими деревьями Хавскгард расположил отряд лучников, и любой из стрелков оставлявших свою позицию по дороге на восток к Вунлару, также стекался в это место. Сейчас западня захлопнулась и лучники начали обстреливать спутанный лабиринт из упавших деревьев. Они выпускали стрелы при малейшем признаке движения в ловушке, и сотни зентильских солдат избежавших того, чтобы быть раздавленными, были убиты или ранены лучниками. Несмотря на усилия лучников, несмотря на падение гигантских деревьев, войска Бэйна продолжали наступать.

Со своей позиции, западней ловушки, Келемвор едва мог различить остатки зентильских войск. Они уже пытались продвинуться вперед, несмотря на то, что им приходилось лишь проползать под упавшими деревьями или перебираться через них сверху. Зентильская кавалерия, не пострадавшая при падении деревьев, сейчас была бесполезна. Пешие силы Келемвора поджидали у окраины леса. Он надеялся на то, что если ловушки и не обратят зентильцев в бегство, то многослойная защита жителей долины хотя бы должна сильно замедлить их продвижение.

Если войска Бэйна пройдут древесную западню, то люди Келемвора выбегут из-за деревьев и нападут на них. Затем, если все сложится неудачно, то они отступят и лучники обеспечат для них прикрывающий огонь. Если все пойдет удачно, то зентильцы могут быть отброшены назад к стене из упавших деревьев, где лучники из долины смогут продолжать обстреливать их, не опасаясь ответного огня. Если же люди Бэйна будут настолько глупы, что войдут в лес, чтобы добраться до лучников, то они будут уничтожены войсками Келемвора, которые гораздо лучше зентильцев, знали как сражаться в лесу.

Однако Келемвор не брал в расчет силу мага Семеммона. По информации, которую Морнгрим получил от Турбала, Бэйн наложил запрет на использование магии, которая была слишком опасна для использования в таком важном конфликте. Однако некоторым магам было позволено учавствовать в походе на Долины, и те могущественные маги, которые пожелали сражаться были возведены в ранг офицеров.

Сейчас Семеммон стоял в самой восточной части дороги, заваленной деревьями. Одно из деревьев нависло над его головой, словно остановленное какой-то неведомой силой. Верхняя часть дерева, не удерживаемая защитой мага, упало на землю. Затем маг вышел из-под дерева и закончил заклинание. Дуб рухнул на землю, а Семеммон обернулся и позвал своих людей.

«Чтобы прорваться через ловушку, мы должны использовать магию или мы все падем здесь!», — крикнул он. «К черту Бэйна!» Маг быстро произнес нужные слова и сотворил еще одно заклинание.

От Семмемона, выжигая все на своем пути, вылетели десять огненных шаров. Они убивали зентильских солдат, затерявшихся между деревьями и поджигали деревья. «Нет!» — вскрикнул маг. «Я хотел сделать совсем не это!» Он попытался произнести другое заклинание. Земля задрожала, словно началось землетрясение. Солдаты, окружавшие мага завопили от страха.

«Ты убьешь нас всех, глупец!» — крикнул кто-то.

Семеммон, несмотря на всеобщую сумятицу царившую на дороге, узнал этот голос. «Кнайтбридж», — изумленно произнес он. «Ты выжил…»

Прежде чем маг успел закончить свои слова, Кнайтбридж ударил его плоской частью клинка. Едва Семеммон рухнул на землю, как дрожь прекратилась.

«Вперед за Бэйна!» — закричал Кнайтбридж. «Вперед за победой!»

Оставшиеся в живых лучники Бэйна выпустили поток горящих стрел в ту сторону, где стояли стрелки из Шедоудейла. Некоторые из жителей долин упали, другие попытались отойти по заранее продуманным путям. Ожидая со своими людьми и наблюдая за огнем, созданным зентильцами, Келемвор почувствовал приступ мимолетной паники. Если огонь распространится по лесу, то может начаться пожар невообразимых размеров. А если леса сгорят, то это будет всего лишь вопрос времени, прежде, чем поля долины превратятся в ад, и весь Шедоудейл будет уничтожен.

Рядом с Келемвором, разделяя его опасения, стоял юный лейтенант Дризал, которому было не более двадцати зим от роду. Долговязый юноша, внимая словам более опытного воина, нервно теребил свои белокурые волосы.

«Если бы на нашей стороне был маг», — сказал Келемвор. «Я наконец начинаю понимать сожаление Морнгрима, когда Эльминстер решил не учавствовать в битве на переднем крае. Пока этот старик готовит некую „загадочную оборону“, мы тут столкнулись с настоящим пламенем».

«Это не справедливо», — сказал Дризал, его голос изменил ему.

Келемвор посмотрел на юношу. «Ты боишься?»

Дризал промолчал, но выражение его лица ясно давало понять, что он сейчас чувствует.

«Хорошо!» — сказал Келемвор. «Страх делает тебя сильнее. Главное не дай ему выбраться наружу».

Юноша кивнул, его страх казалось уменьшился.

На заваленной дороге, Кнайтбридж вел зентильцев сквозь горящую полосу упавших деревьев. Пока отряды проходили мимо него, маг Семеммон встал на неверные ноги и попытался произнести еще одно заклинание. Люди, находившиеся рядом с магом, стали разбегаться в разные стороны, опасаясь непредсказуемых эффектов магии.

Из рук мага вылетели заряды пылающей красной энергии, но затем, когда мага ранила стрела одного из лучников Шедоудейла, заряды резко сменили свое направление. Семеммон упал и заряды энергии пролетели над головой Кнайтбриджа, оставив просеку в деревьях рядом с Келемвором. Пара солдат тут же подхватила и оттащила кричащего от боли мага в безопасное место.

Кнайтбридж заметил, что жители долин разбежались от зарядов Семеммона и отдал приказ атаковать, пока враг все еще был в замешательстве. Если армия Бэйна и устала после ночного марша по территории врага, встречая смерть на каждом шагу, то когда она бросилась на людей Келемвора, этого совсем не было заметно. Зентильцы, казалось, открыли в себе второе дыхание, желая наконец отомстить за все то, что они испытали по дороге от самого Вунлара.

У западной кромки леса, Келемвор быстро собрал лидеров своих отрядов. Дризал все еще находился рядом с воином.

«У нас нет шансов заманить их в лес», — сказал Келемвор. «Все что мы можем сделать, это выйти к ним навстречу и попытаться задержать как можно дольше».

Лидеры сразу же поспешили к своим людям и сообщили им о плане, а сам Келемвор в это время наблюдал как армия Бэйна вытекает через просеку, которую маг проделал в упавших деревьях.

Последние из беженцев были отправлены вниз по Ашабе, но ни один из солдат не покинул свой пост, чтобы присоединиться к своим собратьям у восточной границы. Тем не менее, Сайрик обходил мост каждый час, проверяя и перепроверяя их оборону и держа людей в состоянии готовности.

Вор находился на стороне моста Форестера, противоположной к Шедоудейлу, когда до него донеслись звуки битвы на востоке. Люди, находившиеся на другом берегу, начали бурно обсуждать происходящее. Сайрик повернулся к Форестеру.

«Оставайся на своем месте», — сказал вор. «Я пойду, успокою людей».

Сайрик взошел на мост. Он уже почти собрался переходить на другой берег, когда с западной дороги до него донеслись звуки — к ним галлопом приближались всадники. Вор нырнул назад в канаву и посигналил воинам на другом берегу реки. Те, приняв приказ, приготовили длинные луки.

«Ты жаждал смерти и славы, похоже у тебя есть шанс получить и то, и другое!» — прошептал Сайрик, и Форестер улыбнувшись, извлек свой меч. Затем вор повернулся к другим людям, стоявшим рядом с ним. «Следуем плану. Дождемся, пока они все не окажутся на мосту, затем действуем по моему сигналу».

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем появились зентильцы. Но наконец слух жителей долин наполнили звук топота людей, пересекающих мост, и Сайрик наблюдал как две дюжины закованных в латы воинов прошли над ним, нервно оглядываясь через плечи. Больше на дороге никого не было, и поэтому Сайрик дал сигнал к атаке.

У зентильцев не было ни одного шанса. Сайрик уложил двоих из лука, и из канав на другой стороне, вылетел целый отряд его воинов и напал на неприятеля. С безудержным ликованием Форестер бросился на зентильцев, и когда последний из них пал, Сайрик услышал крик своих людей: — «За Шедоудейл! За Шедоудейл!»

Но не успели затихнуть их радостные крики, как с запада донеслись новые звуки и Сайрик увидел как из-за деревьев появляется новый отряд всадников. К мосту приближалась армия наездников, ведомая рыжеволосым человеком на прекрасном боевом жеребце. Сайрик подсчитал, что в этом отряде было по меньшей мере две сотни воинов.

«Вперед!» — закричал Фзул, и волна атакующих хлынула к мосту.

Сайрик бросился на другую сторону моста через Ашабу, но тот словно удлинялся, не сокращая расстояние межде ним и берегом. Мост был чуть более тысячи футов в длину, но вору, из-за приближающейся за его спиной армии, он казался многомильным. Форестер и остальные люди не отставали от Сайрика.

Они едва достигли восточного берега, когда до них донесся звук армии Бэйна, вступившей на другой конец моста. Сайрик заметил, что ни один из зентильцев не остался на западном берегу реки, так что люди, спрятавшиеся у основания моста, прямо под войсками зентильцев, были в безопасности. Все шло в соответствии с их планом. Но это и пугало Сайрика. Ничего, никогда не могло идти так, как задумывалось.

«Думаешь, это сработает?» — спросил Форестер, когда они достигли восточного берега.

Откуда я могу знать? — хотел ответить ему Сайрик. Но вместо этого произнес: — «Ну конечно», и спрыгнул на берег.

Едва покинув каменный мост, полностью ожидая стрелу в спину, Сайрик внезапно ощутил под своими ногами влажную землю и только тогда понял, что пересек мост. Форестер и остальные были рядом с ним.

«Теперь самая трудная часть», — сказал Сайрик, ловя ртом воздух. Вор повернулся лицом к приближающейся орде и услышал характерный скрипящий звук, исходивший от металлических опор под мостом.

«Их на мосту не менее двух сотен. В основном кавалерия», — прошептал Форестер.

Затем раздались новые звуки. Это люди прячущиеся в нишах, сделанных в опорных колоннах, отодвинули камни, закрывающие проходы. Сайрик надеялся, что звуки всплеска от огромных камней не привлекут внимания зентильцев на мосту.

«Они уже почти на середине!» — вскрикнул кто-то.

«Давай, Сайрик!» — прошипел Форестер.

«Отходим!» — крикнул Сайрик во всю мощь своих легких. Затем он и Форестер побежали так, словно их преследовал сам Бэйн, и для того, чтобы не быть легкой целью они разделились, следуя к Спиральной Башне.

«Ну же, давай», — прошептал Сайрик.

Ничего.

Форестер остановился, так и не добежав до башни. Замер и Сайрик. «Они не услышали тебя», — крикнул Форестер.

«Но они должны были услышать меня!» — вскрикнул Сайрик.

Они оба повернулись к мосту. Главная часть армии приближалась к восточному берегу, и несколько всадников уже ступили на землю. Сайрик и Форестер бросились к мосту.

«Отступаем!» — в один голос закричали они.

Снова ничего.

Сайрик проклял себя. Если бы он не стал слушать людей из Сюзаила, то подобного бы не произошло. Он хотел установить более надежные ловушки, но они не пожелали и слушать его.

«Отступаем!» — вновь закричал Сайрик.

То ли люди под мостом услышали его, то ли они устали ждать приказа и решили взять ситуацию в свои руки, но как бы то ни было, они начали вытаскивать балки из дыр в основаниях моста, где раньше распологались опорные камни. Затем люди в центре моста прыгнули из-под него на веревках, и силы движения их тел хватило, чтобы разрушить ослабленные центральные опоры. Наконец и остальные опоры моста закачались и обрушились. Зентильские солдаты едва успели вскрикнуть от удивления, когда мост стал уходить из под их ног и им навстречу устремилась яростно бурлящая Ашаба.

Даже Фзул замер при виде падения массивного строения. Рыжеволосый человек, который уже успел добраться до восточного берега, повернулся в своем седле и смотрел. Через несколько секунд от моста ничего не осталось. До восточного берега добралось не более двадцати солдат Фзула. На западном берегу многие всадники еще пытались остановить своих лошадей, чтобы не рухнуть в проем образовавшийся на месте провала моста. В Ашабу было сброшено около трех четвертей неприятельской армии.

В Спиральной Башне оставалось не более двадцати лучников, но солдаты стоявшие рядом с Фзулом не знали этого. Даже когда на них начали сыпаться стрелы, и солдаты в передних рядах были убиты, они так и не могли осознать, как всего горстка людей могла победить столь крупный отряд. Вокруг раздавались крики раненых и Фзул сполз с лошади, пытаясь спрятаться от вражеских стрел, пока его люди гибли вокруг него. Некоторые из солдат подались назад и упали в реку. Фзул понял, что трупы его людей и их лошадей неминуемо должны заблокировать край моста, замедлив их продвижение, настолько что они все один за одним погибнут от лучников, стреляющих из башни. Зентильцы проиграли эту битву, так и не успев скрестить меча ни с одним из жителей долин.

Припав на руки, Фзул начал пробираться через ряды своих мертвых и умирающих людей, снимая при этом свои доспехи.

Люди, которые обрушили мост, забрались на западный берег и атаковали оставшихся зентильцев. Лучники из башни также покинули свои позиции и вышли на дорогу.

Сайрик снял лук из-за спины и выхватил стрелу из колчана ближайшего лучника. Вор не сводил взгляда с рыжеволосого командира, который пытался сбежать от моста. Человек отползал в сторону и снимал свои доспехи. Очевидно, что этот трус пытался ускользнуть в реку.

Сайрик натянул тетиву и сконцентрировался. Когда командир встал и приготовился нырнуть с края моста, вор закричал: — «Эй, рыжие волосы!»

Фзул на какой-то миг встретился с Сайриком взглядом, затем попытался прыгнуть в воду. В тот же самый миг, Сайрик выпустил единственную стрелу с безошибочной точностью. Стрела пронзила Фзула в бок и он мешком рухнул в стремительный поток.

Резня людей Бэйна все еще продолжалась, но битва на западном фронте была окончена. Сайрик собрал большую часть своих людей и они направились на восток. Однако, едва они приблизились к центру города, как услышали все усиливающиеся звуки битвы — сталь звенела о сталь, и командиры выкрикивали свои приказы. Сайрик и его люди бросились на ближайший отряд зентильских солдат. Когда они разобрались с ними, Сайрик успел переброситься парой слов с командиром и выяснить, что случилось.

«Как мы того и ожидали, зентильцы подошли с севера. Мы замедлили их продвижение с помощью ловушек и баррикад, которые мы устроили у ферм, но они все равно смогли отбросить нас».

Появился еще один отряд зентильцев и Сайрик вновь затерялся в гуще боя.

В яростной битве, охватившей улицы Шедоудейла, немногие заметили отряд зентильской кавлерии, который откололся от основной группы и направился на восток.

Келемвор знал, что они должны были совершить почти невозможное. Однако он без лишних раздумий отдал приказ атаковать. Келемвор, как главнокомандующий, должен был находиться в третьей линии обороны. В первой линии атаки, которая должна была понести наибольший урон при столкновении с войсками Бэйна, находились лишь добровольцы. Келемвор очень тщательно отбирал тех, кто мог погибнуть в этой первой волне атаки.

Солдаты Бэйна начали вылезать из просеки, выжженой Семеммоном, по шесть за раз. Большинство лошадей погибли в ловушке, поэтому в основном это была пехота.

«Почему бы не использовать нашу кавалерию?» — сказал Дризал Келемвору. «Мы бы могли отбросить их назад».

«Лошади нам понадобятся позже», — сказал Келемвор. «Их скорость позволит тем из нас, кто выживет, отступить и перегруппироваться задолго до того, как отряды Бэйна доберуться до нас». Воин отвернулся от юноши и отдал своим людям приказ атаковать.

Защитники смогли добиться некоторого успеха и замедлили продвижение зентильцев. Однако вскоре и они были отброшены все прибывающими силами неприятеля. Келемвор отдал приказ лучникам обеспечить прикрытие для отступающих отрядов, которые вновь соединились с Келемвором и его людьми. В это же самое время вперед бросился еще один отряд жителей долин.

«Кто бы ими не коммандовал, он хорош», — сказал Келемвор. «Похоже моя тактика совсем не тревожит его».

«Словно он знает тебя», — сказал Дризал.

Келемвор покачал головой. «Или знает чего ожидать».

К Келемвору приблизился Бишоп, командующий первым отрядом защитников. Он был чуть старше Келемвора, и обладал темно-русыми волосами и прекрасной комплекцией.

«Они сражаются как отчаявшиеся люди. Сейчас это больше похоже на битву за выживание», — сказал Бишоп. «Они уже не так сильно желают умереть».

«Но они продолжают наступать», — сказал Келемвор. «Думаешь мы сможем заставить их отступить?»

Бишоп покачал головой. «У зентильцев на фланге бьется какой-то безумец, подгоняющий их, но они напуганы и хотят повернуть назад. Те кто находится в тылу жаждут мести, и напирают вперед. Это все что можно понять из криков. Я не удивлюсь, если часть из них просто дезертирует в лес».

Внезапно в тылу войск Келемвора раздались крики. Воин повернулся и заметил как с запада к ним приближается отряд всадников. На себе они несли цвета армии Бэйна.

«Откуда они взялись?» — спросил Бишоп.

«С северной дороги», — ответил Келемвор, с возрастающей тревогой. «Они должно быть прорвались с северной дороги. Это означает, что Хавскгард и Морнгрим уже вступили в бой и этот отряд отступает от них».

«Или правитель долины мертв», — тихо добавил Бишоп.

«Не смей даже и думать об этом», — крикнул Келемвор, посылая отряд наперерез зентильской кавалерии, прежде чем она посеет панику в его рядах. Однако уже было поздно, и всадники врубились в порядки защитников.

«Келемвор!» — крикнул Дризал. «С востока наступают еще больше зентильских солдат!»

«Мы будем сражаться с ними, удержим их здесь и положим их столько, сколько сможем, пока не придет подмога», — сказал Келемвор.

«А как насчет болота? Не можем мы заманить их в болото и сражаться там?» — сказал Дризал.

«Можешь забыть об этом», — сказал Келемвор, слегка улыбнувшись юноше. «Я провел с жителями долин достаточно времени, чтобы понять, что они не побегут ни от кого… особенно от зентильцев».

Дризал смотрел, как солдаты Бэйна все прибывают и прибывают через просеку.

«Подготовить кавелерию!» — крикнул Келемвор, обнажая меч. «Мы будем сражаться до последнего человека!»

Вскоре все прекрасные планы Келемвора превратились в прах и наступил настоящий хаос. Келемвор понимал, что как только вся армия Бэйна выберется через просеку, то они окажутся почти в безнадежном положении. Он знал, что единственной реальной надеждой было организовать отступление через небольшие каменные баррикады оставшиеся на пути к Шедоудейлу. Но пока ситуация становилась все более и более неуправляемой, и Келемвор заметил, что защитники Шедоудейла были больше, чем просто счастливы отдать свою жизнь сражаясь с зентильскими воинами.

Воин видел как полдюжины солдат, стоявших рядом с ним, бросились в бой и пали под напором темной армии злого бога. Однако, когда Келемвор сам столкнулся лицом к лицу с врагом, то смог сполна расплатиться за их смерть. Он сражался за те же самые идеалы, что и жители долин; но все, что Келемвор делал сейчас, лишь отодвигало кажущееся ниминуемым падение Шедоудейла. Дризал упал от удара вражеского солдата и Келемвор повернулся к убийце юноши.

Зентильский солдат бросился на него, замахнувшись булавой и, чтобы избежать смертоносного удара, Келемвор вынужден был отпрыгнуть в сторону. Воин слепо махнул мечом и с жалостью понял, что проткнул лишь лошадь противника. Раненая лошадь взвилась на дыбы и всадник рухнул на землю, умудрившись при этом не выронить своего оружия.

Келемвор приблизился к упавшему солдату, но едва увидев его лицо, замер. Это был Ронглат Кнайтбридж, тот предатель из Арабеля.

Использовав короткое замешательство своего врага, Кнайтбридж махнул булавой еще раз. Тяжелое оружие попало Келемвору в голень и сбило с ног. Пока Келемвор пытался подняться на ноги, Кнайтбридж свободной рукой вытащил меч и сделав вид, что собирается атаковать им, снова махнул булавой. Не поддавшись на обманный прием, Келемвор успел поставить своим мечом заслон, прежде чем булава раздробила ему шею.

Келемвор вскочил на ноги и два воина начали медленно ходить по кругу, выискивая брешь в защите друг друга. Внезапно Кнайтбридж вскрикнул: — «Нет!»

Келемвор резко пригнулся и над его головой просвистел меч всадника. Воин бросился влево, затем резко ударил рукояткой своего меча по руке всадника. Раздался хруст треснувшей кости и всадник выронил свое оружие.

Прежде, чем Келемвор успел среагировать, Кнайтбридж вновь бросился на него, метя в голову. «Ты подохнешь от моих рук!» — прошипел Кнайтбридж и снова занес булаву.

Келемвор бросился на зентильца, и меч воина скользнул по боку предателя, а над его головой вновь просвистела булава. Избежав удара, Келемвор изо всей силы ударил кулаком в челюсть Кнайтбриджа, отбросив его назад.

Кнайтбридж на короткий миг потерял координацию и Келемвор не медля ни секунды вновь бросился на него и обхватил вокруг, не давая возможности использовать свое оружие. Они рухнули на землю и Кнайтбридж ударил Келемвора в грудь, отбросив его в сторону.

«Из-за тебя рухнула вся моя жизнь!» — крикнул Кнайтбридж. «Все что я любил, исчезло, благодаря тебе!»

Кнайтбридж занес меч над головой, обнажая грудь, и Келемвор не преминул этим воспользоваться, погрузив меч через доспехи Кнайтбриджа, прежде чем он успел нанести свой последний удар. Несмотря на то, что жизнь покидала взгляд предателя, в нем не было сожаления. Его лицо застыло в вечной гримасе ненависти и боли, затем Кнайтбридж замертво рухнул на землю.

Извлечя свой меч из груди Кнайтбриджа, Келемвор краем глаза заметил яркую вспышку — в него летел зентильский кинжал. Перед воином с молниеносной быстротой, отражая кинжал, метнулся меч. Еще один удар и зентилец пал.

«С этими шакалами всегда одна и та же проблема», — произнес знакомый голос: — «их всегда много».

Спаситель Келемвора повернулся к нему лицом. Это был Бишоп, командир первого отряда.

«Сзади!» — крикнул Бишоп и Келемвор, резко развернувшись, распотрошил еще одного зентильского солдата.

К ним приближалось еще два всадника. Бишоп стащил одного из них и точным ударом проколол насквозь, Келемвор же разобрался со вторым. Затем хлынула новая волна нападавших, и воины стали сражаться спина к спине, пока гора трупов и умирающих не стала доходить им до колен. Их мечи мелькали с невероятной скоростью, а зентильцы все напирали и напирали.

Келемвор бросил взгляд на дорогу к западу и его сердце упало — армия Бэйна прорвалась через ряды его людей и направлялась к Шедоудейлу.

Сила Бэйна росла с каждой смертью, пока наконец его взор уже не стал затуманиваться от янтарной дымки пульсирующей энергии. Он чувствовал, как его смертная оболочка уже с трудом вмещает в себя всю украденную силу, но все же с радостью переносил это незначительное неудобство.

Исчезновение с баррикады было очень простым делом. Он обнаружил, что находится на окраине долины и быстро произнес на себя заклинание невидимости, затем использовав силу душ взмыл в воздух.

Бэйн выделил небольшой отряд для нападения на Шедоудейл с севера, который должен был завязать битву с теми солдатами, что охраняли улицы. На эту операцию он выделил не более пяти сотен людей, и большинство из них неминуемо были бы остановлены оборонительными укреплениями, которые люди Морнгрима разместили по всей дороге и у ферм с севера.

Пролетая над домами Бэйн с удовольствием отметил, что по-крайней мере пять сотен его людей приближаются с севера, хотя было похоже, что их уже ждали. Бэйн, не снимая с себя невидимости, спустился в центр схватки. Вдалеке он мог различить Небесную Лестницу, ее изменяющиеся черты мерцали в небе, подгоняя его вперед. Рядом с лестницей, в Храме Латандера, он мог различить яркое свечение. Одного из сражающихся небыло на поле боя и Бэйн сразу же понял, где может скрываться его главный противник.

«Эльминстер», — засмеявшись, произнес Бэйн. «Я ожидал от тебя большего».

Внезапно к нему приблизился человек с мечом в руке.

Морнгрим.

Как восхитительно было бы нести голову лорда Шедоудейла на своем поясе и с широко раскрытыми руками поприветствовать ненавистного мудреца. Бэйн снял невидимость и засмеялся, увидев, что Морнгрим замер перед Черным Повелителем, сбитый с толку его внезапным появлением. Придя в себя Морнгрим обрушил свой меч на Бэйна, но бог с легкостью вырвал его из рук человека и потянулся, чтобы забрать себе свой приз.

Внезапно откуда-то выскочил другой человек и вытолкнул Морнгрима из рук Бэйна. Бэйн не задумываясь вспорол грудь второму человеку.

«Хавскгард!» — крикнул Морнгим, когда его подданный сполз на землю.

Бэйн уже хотел было убить опешившего правителя, но внезапно его взор вновь привлекла Небестная Лестница.

Она горела, полыхая жуткими бело-голубыми огнями.

Люди точас были забыты, и Бэйн использовав силу мертвых, взмыл в холодный ночной воздух и полетел к храму Латандера. Храм, выстроенный в форме феникса, испускал поток бело-голубых огней, которые сжигали лестницу подобно дыханию дракона. Лестница потрескивала от таинственных огней, и Бэйн с ужасом смотрел как ее изменяющийся силуэт превращался в пылающее пятно, на которое глаза его аватара уже не могли смотреть.

Плоть Бэйна была окутана янтарной дымкой, возникающей из-за постоянного притока в его тело новых душ. Они усиливали бога, пока его сила не стала достигать тех размеров, какой она была лишь во время его короткого пребывания в Замке Килгрейв. В разуме бога появились знания о множестве заклинаний и он обладал силой произнести их по собственному желанию, не используя необходимых для этого компонентов. Он вновь был почти богом.

Я могу уничтожить это место, — подумал Бэйн. Я могу сравнять его с землей и уничтожить всех, кто осмеется противиться моей воле.

Он снова посмотрел на Небесную Лестницу и подлетел так близко как только мог, затем застыл в воздухе и стал наблюдать как его проход на Планы, медленно исчезает из виду. Он ничем не мог предотвратить разрушение лестницы; его план по захвату Планов рассыпался у него на глазах. Эльминстер посмел встать на пути у Темного Повелителя, и за это он будет наказан — Бэйн спустился к храму и некоторое время изучал его. Он не смел войти через ворота, сквозь которые вылетали таинственные огни. Они несомненно могли уничтожить его аватара. Проверив остальные окна и двери, Бэйн обнаружил, что они были защищены какими-то магическими чарами. Если бы он попытался взломать их, то это несомненно привлекло бы внимание Эльминстера.

Затем Бэйн заметил, что одно из окон было открыто, и он осторожно спустился к нему, ожидая увидеть в нем Эльминстера, поджидающего его. Но там никого не было. Бэйн медленно вплыл в окно и оказался в спальной комнате высшего жреца Латандера. У своих ног Бэйн заметил книгу, на обложке которой было написано — «Дневник Веры». Черный Повелитель нагнулся и поднял отделаный кожей журнал.

Когда Бэйн прочитал слова на последней странице, то не мог удержаться от смеха. Лишь когда он услышал звуки голосов прямо под собой, этажом ниже, он бросил книгу и прекратил смеяться. Произнеся заклинание остекленения, Бэйн посмотрел на пол, затем его взгляд проник через деревянные планки и опоры, отделявшие его от мудреца.

Он увидел Эльминстера, который читал какое-то заклинание. Маг выглядел уставшим, словно он работал над этим заклинанием целую ночь. Все углы заполнял клубящийся туман. Чародейка и жрец, которые помешали осуществлению планов Бэйна в Замке Килгрейв, тоже были здесь. Из-за провала своих наемных убийц, он не знал, что случилось с этими людьми, но почему-то чувствовал себя вполне довольным таким поворотом событий. Для Черного Повелителя не было ничего слаще, чем забрать жизнь своего врага своими собственными руками.

Жрец был занят изучением древних книг, выискивая заклинания для темноволосой чародейки. Изредка Эльминстер обращался к чародейке, и она повторяла одно из уже заученных заклинаний.

И они срабатывали даже без компонентов! Бэйн впился глазами в женщину, и тут заметил, что на ее шее висит кулон а форме звезды, символ Мистры. Каждый раз, когда она произносила заклинание, на поверхности кулона вспыхивали крошечные проблески энергии, исчезавшие, когда заклинание было закончено. Должно быть в этой безделушке содержится часть силы Мистры, — подумал Бэйн. Я должен получить ее в свои руки, она может мне помочь во время нападения на Хелма и Ао.

Бэйн размышлял как ему лучше использовать эффект неожиданности, но не мог припомнить ни одного заклинания, которое могло сразу завершить его атаку победой. Отказываясь отступить, Бэйн лег на пол и использовал украденную энергию, чтобы сделать свое тело нематериальным. Затем он медленно проник в пол, пока его голова не показалась с другой стороны и затем проследовав уже по потолку, добрался до стены, рядом с которой стоял Эльминстер. Потом Черный Повелитель, не сводя взгляда со своей жертвы, проплыл вниз по стене. Наконец, когда он очутился не более чем в шести шагах за Эльминстером, Бэйн вышел из стены и с вытянутыми когтями бросился на мага.

К тому моменту, как темноволосая чародейка заметила присутствие Бэйна, когти Черного Повелителя были всего в нескольких дюймах от горла Эльминстера.

Мудрец из Шедоудейла настолько был поглощен произносимыми заклинанями, что не замечал ничего вокруг. Он чувствовал как из магической пелены вокруг Фаеруна он освободил великие силы, и когда он открыл глаза, то увидел, что часть пола в храме исчезла, как он того и хотел. Этот разлом был создан по его зову — разлом, который был окружен клубящимся туманом и в котором содержалась сила, которую он вызывал в своей жизни лишь один раз, и то много лет назад, когда был гораздо моложе. В те дни ему было всего сто сорок лет. Теперь, когда Эльминстер смотрел в разлом, он был слегка напуган теми силами, которые он призвал в Королевства на битву с Черным Повелителем.

Крик Миднайт оторвал старого мудреца от его вызова. Он посмотрел через плечо и мельком увидел жестокий взгляд Бога Раздора, тянущего к нему свои руки. Эльминстер произнес заклинание, и Бэйн тотчас был отброшен назад ударом невероятной силы. Черный Повелитель рухнул на стену, из которой он только, что вышел.

Из разлома донесся ужасающий крик, и Эльминстер повернулся, обнаружив, что из-за нападения Бэйна его заклинание вызова исказилось. Существо, которое отозвалось на его зов не было оком вечности и было не знакомо старому магу, что пугало его больше всего.

«Миднайт!» — крикнул Эльминстер. «Ты должна попробовать удерживающее заклинание!» Но времени на раздумья не было — Бэйн вновь приближался к старому магу. Эльминстер выпустил слепящую вспышку бело-голубой молнии, которая окружила темного бога, поймав его в ловушку. Черный Повелитель вскрикнул от ярости и использовал свою силу, чтобы разорвать эти жуткие оковы.

Эльминстер едва успел отскочить, когда в него вылетел янтарный заряд пылающей энергии. Он отвел заклинание, но чувствовал, что темный бог растет в силе, его заклинания срабатывали, как только он начинал произносить их. Великий мудрец не мог себе позволить подобной роскоши. Каждое заклинание отнимало силы, и вот уже Бог Раздора начал загонять мудреца в клубящийся туман разлома.

Бэйн нападал, используя силы, которые он оставил для схватки с Хелмом. Энергия неописуемой силы текла через темного бога, и он чувствовал огромную боль, испытываемую его аватаром, который был готов развалиться от подобной мощи. Бэйн хотел скормить мага тому созданию, которое он сам и вызвал, затем бы он скормил ему и Бога Стражей и самого великого Ао. Бэйн напомнил себе, что надо будет попросить Миркула, чтобы тот поблагодарил мудреца, когда тот окажется в землях мертвых.

Внезапно бело-голубая молния, не похожая ни на что другое, прорезала Бэйна, отбросив его от мага. Он посмотрел вверх и на другом конце комнаты увидел темноволосую чародейку, которая читала очередное заклинание.

Бэйн засмеялся. «Может у тебя и есть часть силы Мистры, девочка, но ты не богиня». Затем Бог Раздора метнул заряд, который швырнул Миднайт через всю комнату. Бэйн встал и приготовился убить мага. Затем из разлома донесся ужасный грохот и Бэйн понял — что бы Эльминстер не вызвал — оно было здесь.

Когда Бог Раздора повернулся и увидел существо, появившееся из разлома, то сердце его аватара едва не остановилось.

«Мистра», — медленно произнес Бэйн.

Но существо стоящее перед ним имело мало общего с той богиней, которую он держал в плену и пытал в Замке Килгрейв. Это было создание, которому не было места в мире людей или богов. Мистра больше не была ни существом из плоти и крови, ни богом с Планов. Она стала первичной сущностью, частью фантасмагорической страны чудес, существовавшей в пелене магии, окружающей мир. Ее можно было назвать лишь магическим элементалом.

Однако рациональное мышление давалось ей сейчас с большим трудом; Мистра была едва в сознании и была неспособна к какому-либо действию. Лишь сила вызова Эльминстера позволила ее сущности преобразоваться и вновь получить доступ к Королевствам — получив тем самым еще один шанс встретиться с Бэйном.

Из глаз Мистры хлынули потоки древней магической силы и окружили комнату. Из ее эктоплазменной плоти вырвалась одна рука, и Мистра потянулась к Бэйну.

Заряды энергии начали метаться по комнате, обжигая стены и разбрасывая книги Эльминстера. Адон бросился на Миднайт, прикрыв ее своим телом. Затем Миднайт пошевелилась и в ужасе посмотрела на Мистру. «Богиня», — было все, что она смогла произнести. Затем Эльминстер метнул в Бэйна еще одно заклинание, но из его рук вылетел лишь град зеленых яиц, обдавших темного бога. Эльминстер выругался и начал читать другое заклинание. Бэйн отвернулся от Мистры и выпустил единственный заряд янтарного цвета. За мгновение до того, как заряд ударил Эльминстера, он успел произнести защитное заклинание, но все равно не смог удержаться и крича, упал в разлом. Тут же из рук Мистры вылетели слепящие вспышки бело-голубого света и вновь ударили Бога Раздора.

Бэйн упал на колени — похищенная им сила, вышла из-под контроля, медленно разрывая оболочку его аватара на части. Плоть, кровь и кости превратились в дымящуюся груду, которая лишь отдаленно напоминала человека.

«Я… не умру… один!» — прошипел Бэйн, и окровавленный аватар пополз вперед, протягиваясь к темноволосой чародейке и жрецу. Ее руки были на кулоне, словно она вновь хотела использовать магию против Черного Повелителя. Внезапно кулон вылетел из ее рук и по воздуху проплыл к Бэйну. Схватив его своими когтями, Бэйн рассмеялся.

«Твоя сила снова принадлежит мне, Мистра», — произнес Бог Раздора разорванными, окровавленными губами. Миднайт услышала как в ее голове говорит хрипящий, полуобезумевший голос Мистры, и чародейка повинуясь ему, встала и направилась к Бэйну. Атакуй его, — произнес голос. Используй силу, которую я дала тебе.

Миднайт закончила чтение заклинания и из нее вырвался бело-голубой заряд магической энергии. Он ударил Бэйна и откинул его ближе к Мистре. Черный Повелитель на мгновение помотрел на Миднайт, в его глазах читалось замешательство. «Но у меня…»

Затем Мистра накрыла собой Бога Раздора и он закричал: «Иди ко мне, Повелитель Бэйн», — сказала Мистра, поглощая его. «Насладись той силой, которую ты так жаждешь». Затем последовала вспышка бело-голубого света и тело аватара Бэйна разлетелось на куски. Аватар умер и аморфное тело Мистры застыло на миг, поглощая энергию, освободившуюся при взрыве. Затем и она исчезла в вспышке искрящегося белого света.

«Богиня!» — вскрикнула Миднайт, но уже, когда она произнесла это слово, чародейка знала, что на этот раз Мистра была мертва. Затем она вспомнила, что Эльминстер провалился в разлом. Когда она подняла взгляд, то заметила Адона, сидящего у края этой гигантской трещины. Его руки были вытянуты, словно он пытался дотянуться до чего-то, скрывающегося в тумане.

«Эльминстер», — медленно произнесла она. Затем Миднайт увидела, как в тумане, что-то шевелится. Дымка на короткий миг расступилась и она увидела старого мудреца, отчаянно пытающегося закрыть разлом, который он сам и открыл.

Миднайт подбежалал к Адону. Жрец держал руки перед собой, как если бы он произносил заклинание. «Сан, прошу тебя», — тихо произнес он и по его щекам побежали слезы.

Эльминстер похоже не замечал Миднайт и Адона, стоявших у края раскола. Он был слишком занят работая руками и произнося длинные заклинания. Затем старый маг вскрикнул и из разлома брызнули потоки темно-фиолетового света. Миднайт прочитала заклинание, но едва она подняла руки, чтобы метнуть его, раздалась вспышка и Эльминстер и разлом исчезли. Тут же храм начал дрожать и Миднайт упала на колени.

Адон подхватил ее и потащил за собой. Пробегая через потоки бело-голубого света заполнявшего коридор, Миднайт чувствовала, как ее лицо обдувает теплый воздух и ласкает солнечный свет. Когда они наконец выбрались наружу, Миднайт посмотрела на небо и замерла от удивления — в небе горели огромные огни, скрывающие собой Небесную Лестницу. На какой-то миг черные, обугленные куски лестницы стали доступны ее взору. В некоторых местах можно было различить бесчисленное количество рук, которые она уже видела один раз — все они дрожали и цепляли воздух. Затем лестница исчезла и остались лишь огни.

За их спиной раздался оглушительный грохот и стены храма и крылья феникса, рухнули. Адон и Миднайт от удара упали на землю.

Когда взорвался Храм Латандера, то вздрогнул весь Шедоудейл.

К востоку от взрыва, наступил момент, когда почти все сражающиеся на дороге у Краг Пула перестали биться; в этот миг все солдаты смотрели в небо и молчали. Огни, казалось, спускались с небес, пробиваясь через облака и поглощая местность вокруг Храма Латандера.

Келемвор в шоке смотрел на огни. Первой его мыслью было бросить свой пост и скакать к Миднайт, но он знал, что Эльминстер не допустил бы их смерти. Он был знаменит за свои силы, и мог защитить Миднайт лучше, чем любой воин. К тому же Келемвор знал, что не может оставить своих людей без командира. Судьба Миднайт была в ее руках, как она того и хотела.

Передышка вызванная взрывом длилась не более нескольких секунд, и затем битва продолжилась. Отряды Бэйна явно устали, и потеря их главных командиров превратила их ряды в толпу недисциплинированных оборванцев, отчаянно сражающихся за свою жизнь. Бэйн не вернулся, Семеммон был ранен и потерял сознание, а Кнайтбридж был мертв. Но, что самое главное — защитники Шедоудейла не собирались уступать перед сокращающейся, но все еще превосходящей их по численности армией Бэйна.

Командир Бишоп стоял рядом с Келемвором. «Они прибывают со всех направлений», — сказал Бишоп, тяжело ловя воздух ртом. «О боги, эта игра для молодых!»

«Тогда это игра слишком грустная и страшная», — сказал Келемвор и они начали медленно двигаться по полю на котором развернулась настоящая кровавая резня. Тела были повсюду. Потери с обеих сторон исчислялись тысячами, а с каждой минутой битва становилась еще более отчаянной. Келемвор услышал, как один из зентильцев взывает к Повелителю Бэйну. Другие ему ответили, что он сбежал.

«Ты слышал это?» — сказал Келемвор, но Бишоп уже был занят, сражаясь с воином, который отражал каждый его удар и не подавал признаков усталости, которая буквально переполняла жителя долины.

Прежде, чем Келемвор успел повернуться и помочь Бишопу, на него с вытянутым мечом бросился еще один зентильский всадник. Келемвор стащил его с коня и проткнул насквозь. Вспрыгнув на черного скакуна, Келемвор протянул руку Бишопу, который только, что успел уложить своего зентильского воина. Командир протянул ему руку, но закричал — ему в ногу попала стрела. Он споткнулся, но Келемвор схватив его за руку, все же втащил на лошадь.

Над их головой просвистела еще одна стрела, и Келемвор со всех сил лягнул лошадь. Они нашли небольшой отряд жителей долины, которые сражались против зентильцев, и Келемвор направил свою лошадь к ним.

Келемвор и Бишоп очутились в море из темных доспехов, их клинки прорубали дорогу в силах зентильцев. Но их усилий явно было недостаточно, чтобы получить преимущество над врагом. Их стащили с коня и они вынуждены были продолжать сражаться стоя на ногах. Затем с запада донеслась безумная песня, и в битву вступил еще один отряд всадников в черных доспехах. Но это были не зентильцы; на их шлемах был нарисован символ белой лошади.

Наездники из Мистлдейла. Келемвор издал дикий крик и распотрошил ближайшего зентильца. Наездники были лучшей кавалерией во всех Долинах. Хотя их было всего двадцать человек, но каждый из них стоил минимум пяти зентильских солдат.

Еще один защитник долин издал крик и снова указал на запад. «Смотрите туда!»

Келемвор заметил еще один отряд воинов, продвигающихся по дороге. Это могли быть лишь Рыцари Миф Драннора. Они вели за собой большую часть защитников Шедоудейла из города. Во главе шел Лорд Морнгрим.

Прежде чем начался следующий час, армия Бэйна начала отступать. Присутствие Наездников из Мистлдейла и Рыцарей Миф Драннора надломило воинский дух зентильцев. Почти все солдаты из армии Бэйна, попытавшиеся прорваться через каменные баррикады были убиты защитниками города. Защитники у моста сдержали Фзула и его отряды. Зентильские всадники напавшие с севера были повержены или вынуждены отступить. Теперь зентильские силы на востоке также начали бежать.

У баррикад, ведущих к Шедоудейлу, Келемвор и Бишоп встретились с Морнгримом и двумя Рыцарями.

«Они отступают!» — воскрикнул Морнгрим. «Мы победили!»

Келемвор не мог так легко поверить в его слова. Многие из зентильцев предпочтут остаться и сражаться до последнего вздоха. Схватка переместилась в лес, где уже горел небольшой огонь, угрожавший выйти из-под контроля, а Шедоудейл потерял слишком много людей, чтобы справиться даже с небольшим лесным пожаром.

Келемвор обвел взглядом поле битвы, но не заметил ни одного из своих друзей. «Лорд Морнгрим, а где Сайрик и Хавскгард?»

Морнгрим сразу же изменился в лице. «Они на улицах города», — тихо произнес правитель. «С Сайриком все в порядке, не считая нескольких царапин. Хавскгард…»

Келемвор заглянул в глаза правителя Шедоудейла.

«Это был Бэйн», — наконец произнес Морнгрим. «Он схватил меня, но Хавскгард спас мне жизнь».

Келемвор повернулся и галопом поскакал в город. На пути воину повстречался Сайрик и отряд его людей, направляющихся в лес, чтобы добить отступающих зентильских солдат. Он промчался мимо них, даже не услышав, как Сайрик поприветствовал его.

Когда Келемвор наконец добрался до центра города, то увидел, что повсюду лежали трупы и раненые. Он почти сразу отыскал Хавскгарда, лежавшего рядом с другими ранеными офицерами.

Келемвор подошел к своему другу. Хавскгард был жив, но, что он не доживет до конца дня, сомнений быть не могло. Когтистые руки Бэйна вскрыли его грудь, и то, что он еще был жив было настоящим чудом. Келемвор взял Хавскгарда за руку и заглянул в его глаза.

«Они заплатят за это», — произнес Келемвор. «Я буду преследовать их и перебью всех, до последнего человека!»

Хавскгард сжал руку Келемвора, слабо улыбнулся и покачал головой. «Не будь столь мелодраматичным», — сказал он. — «Жизнь… слишком коротка…»

«Это не справедливо», — сказал Келемвор.

Хавскгард закашлялся, и его тело сотрясли сильные судороги. «Наклонись», — сказал Хавскгард. — «Я должен что-то сказать тебе».

Его голос перешел на шепот.

«Что-то важное», — сказал Хавскгард.

Келемвор склонился к нему.

И Хавскгард рассказал ему шутку.

Келемвор почувствовал как дрожит его нижняя губа, но все же он не выдержал и рассмеялся. Хавскгард заставил его забыть о смерти и потере близкого человека, напомнив ему о том, что он почти потерял — о надежде.

Битва за Шедоудейл была закончена. Солдаты Бэйна отступали в лес, хотя большинство из них вместо спасения находили лишь жестокую смерть. Огонь распространялся, но уставшие защиники уже ничего не могли с этим поделать.

Рейнджер Шарантир, Рыцари Миф Драннора и харпер бард Шторм Силверхенд направились к Храму Латандера, чтобы осмотреть место взрыва и проверить как дела у Эльминстера и двух незнакомцев, находившихся с ним.

Приблизившись, Шарантир и Шторм увидели Миднайт и Адона, засыпаных обломками храма. Затем из руин вылетел огненный шар и взмыл в воздух.

Шарантир соскочила с коня и стащила Шторм, чтобы та не бросилась на коне в самое пекло.

«Эльминстер», — вскрикнула Шторм, ее взгляд скользил по развалинам. Жреца и чародейку окружало бело-голубое свечение, и Рыцари видели как пыль и грязь, сыпящиеся на головы уцелевших, едва дотронувшись до защитного поля, тотчас пропадали. Наконец, когда земля осела и останки Храма Латандера превратились в безжизненные руины, Рыцари бросились к незнакомцам, которые лежали нетронутые обвалом.

Убедившись, что жрец и чародейка были живы, Шторм побежала дальше в храм. Пробираясь через горящие руины, минуя заваленные мусором коридоры и расшвыривая опорные балки, Шторм вошла в то, что раньше было главной комнатой для служений. С каждой секундой проведенной в поисках хоть какого-нибудь признака, что Эльминстер был жив у сереброволосого барда все быстрее билось сердце. В дальнем конце комнаты она нашла страницу из его книги заклинаний и кусок ткани, оторванной от его халата.

На тех стенах храма, что остались стоять, повсюду была размазана кровь.

Шторм горько закричала. Ее поглотил гнев и она выбежала из горящего храма к незнакомцам.

Когда сереброволосый бард оказалась на улице, она заметила, что Шарантир разговаривает со жрецом и чародейкой, которые уцелели во время обвала. Рейнджер хотела задать вопрос темноволосой женщине, но тут перед ними появилась Шторм. В руке она держала обнаженный меч.

«Эльминстер», — сказала она, ее голос был низок и источал ненависть. — «Эльминстер мертв. Убит».

Шторм подалась вперед, и Шарантир пришлось разоружить ее, прежде чем пустить дальше. Затем над храмом пронеслась огромная тень и воздух стал холодным и разреженным. В одно мгновение идеально голубое небо стало пепельно-серого оттенка, и на вершине горящей Небесной Лестницы начали сгущаться штормовые облака. Затем среди них показался огромный глаз. Из него выкатилась одна единственная слеза, потом он моргнул и исчез. Слеза превратилась в поток дождя, который охватил всю долину. Пламя, сжигающее лестницу, потухло, оставив после себя лишь облачка голубовато-белого дыма, и вдалеке от храма, в лесу у Краг Пула, лесной пожар также затух под стремительным напором ливня.

Казалось, едва начался дождь, то Шторм Силверхенд сразу успокоилась. Но тут она разглядела лицо юного жреца.

«Он был… он был у Храма Тайморы», — прошептала бард. «Он был там сразу после убийства!»

Шарантир шагнула вперед, на сей раз ее меч покинул свои ножны. «Я Шарантир, Рыцарь Миф Драннора», — сказала она. — «Моя обязанность поместить вас обоих под арест за убийство Эльминстера Мудрого…»

Тантрас

Пролог

Форестер прожил в Шедоудейле всю свою сознательную жизнь, и в недавней битве против объединенных сил Зентил Кипа, он, как истинный патриот, участвовал в защите моста через Ашабу — реку, протекающую через западную границу долины. Сейчас он был занят тем, что вместе со своими друзьями и соседями, грузил тела на телеги и пытался опознать погибших жителей долины. Имена усопших, произносимые тучным воином, в список заносил один из жрецов Латандера, который умел писать почти также хорошо как и Лхаэо, писец покойного Эльминстера.

«Это Мелтан Элвентри, сын Нельдока», — уверенно произнес воин, схватив мертвого парня за руки. После перекладывания первой дюжины трупов, воин перестал чувствовать всякую жалость. Сейчас, когда число переложенных им мертвецов, среди которых были и его близкие друзья и даже родственники, достигло полусотни, он вообще перестал что-либо чувствовать, лишь изредка отмечая, когда какое-нибудь тело оказывалось либо чересчур тяжелым, либо наоборот легким.

«Бедный мальчик», — вздохнул жрец. Приблизив лицо к восковой дощечке, находившейся у него в руках, он неторопливо занес имя сына фермера. «Нельдок будет убит горем».

«У него есть еще один сын», — холодно произнес Форестер, забрасывая тело в телегу, стоящую рядом. «Знаешь Раймон, я думаю тебе нужно относиться к этому более спокойно. Ведь Латандер — Бог Обновления, так? Ты должен быть рад, что все эти люди получили возможность начать все заново».

Раймон не придал значения сарказму Форестера и пробежался глазами по списку. «Так много совсем молодых парней», — тихо произнес он. «У них была впереди целая жизнь».

Положив Мелтана Элвентри на телегу, могучий воин остановился и смахнул со лба слипшиеся, длинные волосы. Как и все остальные люди, которые были заняты сбором трупов, Форестер был покрыт потом и кровью, и пропитался запахом дыма и смерти. Вытерев руки о грязную, пыльную тунику, он обвел взором выжженную местность вокруг себя.

Над лесом неподалеку от Шедоудейла нависла серо-голубая дымка. Огни, запылавшие из-за неумелого обращения войск Бэйна с магией и огненными стрелами, погасли, благодаря странному дождю, неожиданно низвергшемуся с небес, однако леса все еще продолжали дымить. Форестер даже не удивился, когда над долиной появился огромный глаз, из которого вытекла единственная слеза, в итоге спасшая город и лес от полного уничтожения. Как-никак боги бродили по Королевствам, и подобные чудеса стали чуть ли не обыденной вещью в этом мире. Слеза, упавшая с небес, едва ли произвела на жителей долин большее впечатление, чем недавнее нападение армии, возглавляемой самим Богом Раздора.

Точнее, жители Шедоудейла, как и большинство мужчин и женщин, населяющих континент Фаэрун, чувствовали себя беспомощными, почти не осознающими тот хаос, что окружал их с момента Прибытия. В этот день, все боги были изгнаны с Планов и вынуждены стать аватарами, обосновавшись в различных местах Королевств. С этого самого момента, все, что люди считали неизменным, стало выходить из-под контроля.

Солнце перестало двигаться по обычному пути. Иногда оно совсем не всходило над горизонтом, в другие дни в небе появлялось сразу четыре светила. В какой-то миг с небосвода начинал падать снег, затем внезапно вместо этого начинали сыпаться кошки и собаки. Растения, животные и даже люди стали абсолютно непредсказуемы — иногда превращаясь в прекрасные, магические вещи, иногда обретая образы вызывающих отвращение существ.

Что хуже всего, древнее искусство магии стало полностью ненадежным, и даже опасным для тех, кто пытался пользоваться им. Маги, одни из тех, кто был обязан предотвратить загадочный хаос поглотивший королевства, превратились лишь в его испуганных предвестников. Большинство людей, связанных с магией, нашли убежища, в которых они могли размышлять над этой проблемой, а те, кто был настолько безрассуден, что попытался использовать заклинания, обнаружили, что они стали еще более непредсказуемыми, чем солнце. Пошли даже слухи, что Мистра, Богиня Магии, была мертва и магия никогда больше не будет такой, как была раньше.

Даже великий Эльминстер, самый могущественный маг во всех Королевствах, пал жертвой хаоса. Он был мертв, предположительно убит двумя незнакомцами, которые якобы вместе с ним защищали Храм Латандера. Все население маленького городка требовало, чтобы незнакомцы были наказаны и Эльминстер был отомщен. Это преступление было единственной каплей во всем этом водовороте хаоса, с которой могли совладать жители Шедоудейла.

Большинство людей принимали хаос как часть своей нынешней жизни. Мужчинам и женщинам населяющим Фаэрун потребовалось всего несколько дней, после появления богов, чтобы понять, что они не обладают властью над миром. Поэтому фермеры вновь вернулись к своим посевам, а ремесленники к своим занятиям — несмотря даже на то, что растения изредка разговаривали с ними, или, например, их инструменты внезапно превращались в стекло и разлетались на кусочки.

В Шедоудейле, жители долины узнали о готовящемся нападении Зентил Кипа, своего древнего врага с Севера, и встали на защиту своих домов. Множество храбрых людей обрело свою смерть в тот день, и если бы не помощь Рыцарей Миф Драннора и Всадников из Мистлдейла, то возможно сам Шедоудейл мог пасть жертвой этой войны. Но жителям долины удалось прогнать захватчиков. Сейчас, как и после любой битвы, выжившие были вынуждены посвятить себя захоронению мертвых и восстановлению разрушений.

Торговый путь, ведущий из Шедоудейла на северо-восток, был заполнен горожанами и солдатами, которые направлялись в лес, чтобы собрать трупы и разобрать ловушки, которые они устроили для зентильцев. Дорога вилась через выжженный лес и на ее долю выпало большая часть разрушений.

Некоторые люди, соединив вместе несколько лошадей, растаскивали баррикады, другие, как Форестер, были заняты погрузкой тел на телеги. Большинство раненых жителей долины уже были убраны с поля боя, но иногда под грудой мертвых тел попадались и живые люди.

Форестер понял, что смотрит на кучу тел и потряс головой, словно пытаясь выбросить из головы горькие мысли. Потерев грязную, потную шею, воин обернулся к следующему трупу.

«Эй, Раймон! Мне нужна твоя помощь», — позвал он жреца. «Этот слишком тяжел для меня».

«Кто это?» — тихо спросил жрец Латандера. Его лицо и вьющиеся белые волосы были покрыты пеплом и потом.

«Я думаю это Улман Ульпхор. Нет, погоди… это не Улман, это Бертил», — пробормотал воин, вытаскивая меч из руки покойника и покрепче обхватывая его. «Я думал, что он не умел обращаться с оружием».

«А он и не умел», — вздохнул жрец. «Но оружие было выдано каждому, кто не успел покинуть город до битвы».

Раймон аккуратно положил плоский кусочек дерева, на котором крепилась восковая дощечка и палочка для записей, на телегу. Эта скрижаль содержала все имена занесенные Раймоном. Позже он перепишет все данные на пергамент. Обычно он делал это в своей комнате в Храме Латандера, однако сам храм был уничтожен во время битвы. От этих неприятных мыслей жрецу стало не по себе.

«Давай, покончим с этим», — пробасил Форестер. «Не хочу остаться здесь, когда стемнеет».

Раймон схватил тяжелый труп за ноги и помог воину погрузить его в вагон. Едва жрец успел снова взять дощечку и палочку для записей, над лесом пронесся вой. Раймон нервно осмотрелся вокруг, но Форестер лишь усмехнулся и вытер руки о тунику.

«Всего лишь падальщик… какая-нибудь большая кошка или волк, привлеченный запахом крови». Форестер покачал головой и повернулся к следующему телу. Это был юный зентильский воин, облаченный в черные доспехи Зентилара, солдата регулярной элитной армии Зентил Кипа. Воин схватил тело и отволок его к обочине дороги, где оно будет лежать, пока его не подберут люди Зентила. Но едва Форестер повернулся к жрецу, зентилец издал легкий стон.

«Проклятье!» — прошипел Форестер. «Он еще жив». Он подошел к бессознательному зентильскому солдату, попутно вынимая кинжал, и одним молниеносным движением перерезал ему глотку. «Одним больше, одним меньше».

Раймон кивнул, соглашаясь, и подал знак еще одному жителю долин, чтобы тот подошел и помог перевезти телегу дальше по дороге. Форестер сел на задник телеги, а жрец устало поплелся за ним, проверяя и перепроверяя свой список. Однако не успели они проехать и нескольких ярдов, как услышали за своей спиной дикий крик. Раймон повернулся и увидел как над трупом, только что убитого зентильского солдата, парит призрак.

«Ты заплатишь за это!» — вскрикнул фантом, зло уставившись на человека, который убил его. «Все Долины заплатят!»

Форестер потерял равновесие и плюхнулся на дорогу. Раймон попытался помочь воину подняться на ноги, но прежде, чем они успели пошевелиться, призрак подплыл к ним. Форестер заглянул в тусклые, злые глаза мертвого солдата и пробормотал молитву.

Однако Раймон не желал столь смиренно принимать свою судьбу. «Прочь!» — вскрикнул жрец, выставляя перед собой свой святой символ — светлый деревянный диск с изображением восходящего солнца. «Повелитель Латандер, Бог Возрождения и Обновления, помоги мне изгнать это порождение мрака назад, в Царство Мертвых!»

Призрак лишь рассмеялся, а Форестер осознав, что с легкостью может смотреть сквозь мертвого солдата на обоженные деревья и землю, испытал легкое головокружение. Он подумал о том, чтобы добраться до своего кинжала, но понял, что против призрака тот будет бесполезен.

Призрак широко улыбнулся. «Иди, иди ко мне, латандерит. Боги здесь, в Фаэруне, а не на Планах. Повелителя Миркула больше нет в Царстве Мертвых, так что тебе не удастся загнать меня в пустующий ад. К тому же, я что-то не вижу твоего бога поблизости, с чего ты решил, что на твои молитвы кто-то откликнется?»

Вокруг Форестера, Раймона и призрака собралась небольшая толпа жителей долины. Некоторые из людей обнажили свое оружие, но большинство просто стояли, с интересом наблюдая за развернувшимся представлением. Один из них, худощавый вор с крючковатым носом, одетый в темный плащ, пробрался через толпу и встал рядом с Форестером.

«Ну и что ты собираешься делать с нами?» — спросил Сайрик у призрака, широко разведя руками. «Никто из собравшихся здесь не боится живых зентильцев. А мертвых уж и подавно».

Форестер взглянул на Сайрика. Этот темноволосый вор был его командиром на протяжении всей битвы за Шедоудейл. Сайрик был выдающимся лидером и смог одержать победу над отрядом зентильской кавалерии, который возглавлял могущественный маг, Фзул Шембрил. Однако, несмотря на то, что сам Форестер считал Сайрика прекрасным человеком и героем долины, многие относились к вору с подозрением из-за его дружбы со жрецом и чародейкой, которых подозревали в убийстве Эльминстера.

Внезапно, Раймон, который все еще размахивал своим святым символом, и Форестер, который по-прежнему сидел на земле и пытался дотянуться до своего кинжала, ощутили как их обдало волной ледяного воздуха. Призрак метнулся к Сайрику. Вор прищурил глаза, настороженно вглядываясь в приближающееся создание. Призрак широко расставил руки, намереваясь обхватить Сайрика.

Однако произошло нечто неожиданное — призрак пролетел сквозь вора, который лишь рассмеялся ему вслед.

«Ты не настоящее порождение тьмы», — с довольной ухмылкой произнес Сайрик. «Ты лишь очередной плод хаоса охватившего Королевства». С этими словами вор отвернулся и пошел своей дорогой.

Призрак, явно обидевшись на такое пренебрежение, вновь закричал, на сей раз еще громче и дольше, чем в первый раз, но на него больше никто уже не обращал внимания. Большинство людей вернулись к своим делам, некоторые направились к городу. Раймон помог Форестеру подняться на ноги, и тот тотчас поспешил следом за Сайриком. Призрак же, жалобно хныкая, просто растворился в воздухе.

«Как… как ты узнал?» — спросил изумленный Форестер.

Сайрик остановился и обернулся к воину. «Ты заметил, чтобы кто-нибудь бежал прочь? Ты почувствовал себя старее?»

Лицо Форестера изобразило полнейшее замешательство. «Старее? Нет, конечно. Разве я выгляжу старше?»

«Нет. Именно поэтому я и понял, что это не настоящий призрак. Настоящий призрак, который появляется, когда умирает поистине злой человек, настолько ужасен, что любой взглянувший на него кажется постаревшим лет на десять. Также призраки излучают страх». Сайрик заметил, что воин все еще не понимает его и потряс головой.

«За то время, что прошло после сражения у моста, никто не стал выглядеть старше, к тому же ни один из людей не убежал. Поэтому я и предположил, что этот призрак ненастоящий».

Форестер все еще выглядел смущенным, но медленно кивнул головой, словно все понял. Сайрик нахмурился. Эти тупые обитатели долин просто идиоты, — подумал он. «Слушай», — наконец произнес вор, — «Мне некогда давать тебе лекции о всякой нежити и иже с ней. Мне нужно найти Келемвора. Мне сказали, что он пошел в эту сторону около двух часов назад».

«Он был здесь», — ответил Форестер, — «но некоторое время назад он ушел в лес. С тех пор я его больше не видел».

Сайрик выругался и направился в заросли.

«Будь осторожней!» — крикнул Форестер вслед удаляющемуся Сайрику. «Мы недавно слышали как из леса доносились крики какого-то дикого зверя».

Наверняка это была пантера, — подумал Сайрик. По крайней мере это означало, что Келемвор был неподалеку. Вор извлек свой меч и осторожно ступил в лес.

Дым, поднимающийся от тлеющих деревьев был настолько густым, что Сайрику иногда становилось трудно дышать. Из его покрасневших глаз катились редкие слезы, оставляя на его грязном лице полоски. Вор прищурился, продолжая пробираться через заносы деревьев и паутины корней, окружавших его.

После часовой прогулки на восток, вор заметил, что воздух расчистился и дышать стало гораздо легче. Внезапно, на одной из веток крупного кустарника, он заметил небольшой клочок черного меха. Едва он приблизился к нему, чтобы рассмотреть получше, как с южной стороны до него донесся треск сломанной ветки, затем еще один. Не медля ни секунды он нырнул за ближайшее дерево и крепче сжал рукоять своего меча.

Через две минуты мимо укромного местечка Сайрика пробежал зентильский лучник, сильно истекающий кровью. Он тяжело дышал, его ноги и руки едва слушались его. Через каждые два-три шага он тревожно оглядывался через плечо.

Сайрик начал взбираться на дерево, надеясь избежать встречи с тем, что преследовало юного лучника. Сайрик проделал половину пути и в его голове всплыли воспоминания о Паучьем Лесе, где Сайрик также пытался спастись от гигантских пауков, взобравшись на дерево. Пожалуй, это я зря, — подумал он.

Прежде, чем вор успел спрыгнуть на землю, из-за деревьев выпрыгнула большая черная пантера и бросилась на север, вдогонку за зентильским лучником. В прекрасных изумрудных глазах создания, промелькнувшего мимо Сайрика, читалось некое подобие злой радости.

«Кел», — пробормотал Сайрик и начал спускаться с дерева. Затем с севера до него донесся короткий, резкий вскрик, за которым последовал рев разъяренной пантеры, расправляющейся со своей жертвой.

Внутри Сайрика все перевернулось, в нем проснулась жалость к Келемвору Лайонсбэйну, могучему, опытному воину, который был его спутником вот уже целый год. Келемвор, как и Адон, жрец Сан, и Миднайт, энергичная, черноволосая чародейка, были его спутниками, когда им пришлось спасать Богиню Магии. Сейчас Адон и Миднайт, которых ждал суд за убийство Эльминстера, были заточены в подземелье Спиральной Башни, а сам Келемвор шатался по лесам в шкуре пантеры. Но воин не умел контролировать свое превращение в эту тварь.

Семья Лайонсбэйнов была проклята.

Давным-давно, один из предков Келемвора во время одной из битв предал могущественную волшебницу, соблазнившись чужим сокровищем. Умирая, волшебница прокляла Лайонсбэйна так, чтобы он не смог ничего делать, если он мог извлечь из своего поступка хоть какую-то выгоду. Тем не менее, спустя некоторое время, проклятие изменилось. Теперь Лайонсбэйн не мог ничего сделать, если это было не в его интересах. Чтобы помочь другому, он должен был получить какую-нибудь награду. У Келемвора не было выбора, кроме как стать черствым наемником — иначе он был бы вынужден превращаться в монстра, который должен кого-то убить!

Интересно, что вызвало проклятье к жизни на сей раз? — подумал Сайрик, пробираясь через густой подлесок.

Неожиданно Сайрик вышел на небольшую полянку, на которой лежала пантера с окровавленной пастью. Перед ней валялось растерзанное тело зентильского солдата. Пантера, едва заметив приближение Сайрика, напряглась, делая попытку подняться на ноги и грозно оскалила пасть. Сайрик предусмотрительно поднял меч и сделал шаг назад.

«Кел, это я, Сайрик! Не подходи! Я не хочу причинять тебе вред».

Пантера издала громкий рык и припала к земле, словно готовясь к прыжку. Сайрик продолжал медленно отступать, пока наконец не уткнулся спиной в ствол дерева. Он решил, что если пантера бросится на него, то он будет вынужден ее убить. Пантера была готова прыгнуть в любой момент, но вместо этого она замерла, отбросила голову назад и издала долгий, протяжный вой.

Сайрик смотрел как мех пантеры медленно разошелся и тварь широко распахнула рот. Из глубин создания показались две руки, которые обхватили челюсти и раздвинули их еще сильнее. Затем раздался резкий противный звук и все тело пантеры, начиная с пасти, разошлось на две половинки.

На траву, рядом с грудой животной плоти, которая несколько мгновений назад была пантерой, рухнуло дрожащее, обнаженное, человекоподобное создание. Сайрика охватила волна благоговейного страха. Хотя он уже однажды видел превращение Келемвора из пантеры в человека, в Тилвертоне, вор испытывал сейчас одновременно и восхищение и отвращение. Он не мог оторваться от этого зрелища. Вскоре создание на земле приняло полностью человеческий облик.

«Кого… кого я убил на этот раз?» — тихо спросил Келемвор. Он попытался подняться, но был слишком слаб для этого.

«Зентильского солдата. Защитники города будут лишь благодарны тебе». Сайрик снял свой плащ и набросил его на плечи Келемвора. «Что стало причиной твоего превращения, Кел?»

«Эльминстер», — сказал Келемвор, слабо тряхнув головой. «Он обещал избавить меня от проклятия, если я буду сражаться за Шедоудейл. Но, если Эльминстер мертв, я не смогу получить моей награды». Воин обвел взглядом зентильского воина и вздрогнул. «Я рад, что это оказался не один из жителей долины».

«Почему? Они ничем не отличаются от зентильцев». Сайрик бросил сердитый взгляд на воина. «Ты знаешь, что я только что видел? Я видел Форестера, здорового дуболома, который сражался на нашей стороне у моста. Он перерезал глотку беспомощному зентильскому воину, даже не подумав о том, чтобы взять его в плен».

«Запомни Сайрик, это война». Воин согнул руки. Решив, что его силы уже вернулись к нему, он оттолкнулся от земли. «Ты ведь не хочешь сказать, что жители долины будут заботиться о раненых врагах. К тому же, все эту кашу заварили сами зентильцы. Они получили то, что заслужили».

«Значит, по-твоему, Миднайт и Адон тоже заслужилизаточения в Спиральной Башне, где они ждут, пока эти людишки признают их виновными в смерти Эльминстера?» — вскрикнул Сайрик. «И ты, и я, мы оба знаем, что они не убивали этого старика. Причиной этому должно быть стало неудачное заклинание или может, постарался сам Бэйн. Но горожанам нужен кто-то, кого бы они смогли обвинить, поэтому они признают наших друзей виновными во всех смертных грехах!»

«Это ложь! Лорд Морнгрим обещал, что суд будет честным. Справедливость восторжествует».

Потрясенный Сайрик, некоторое время стоял молча. Когда он вновь заговорил, его голос был низким, почти угрожающим. «Морнгрим даст горожанам то, чего они жаждут. Правосудие здесь будет таким же как и во время казней в Храме Бэйна в Зентил Кипе».

Келемвор отвернулся от вора и направился в подлесок. «Мне нужно найти мою одежду и доспехи. Ты идешь?»

Едва воин растворился в густых зарослях, Сайрик тихо выругался. Ясно как божий день, что Келемвор был одурачен той видимостью законности и правды, которую жители Шедоудейла сами для себя и создали. «Значит мне придется разобраться с этим самому», — произнес вор и направился вслед за воином.

Суд

Миднайт окружала абсолютная темнота. Возможно когда-то эта комната была каким-то складом или огромным чуланом. Короткий взгляд, который она бросила на убогое помещение, когда ее и Адона притащили сюда, почти ничем не помог ей. Факел, который держал в руке их тюремщик, не давал достаточно света, чтобы полностью осветить комнату, и Миднайт уже начала думать, что стены, потолок и пол камеры, были специально закрашены в черный цвет, чтобы дезориентировать ее.

Для того, чтобы она не могла читать заклинания ей заткнули рот и связали руки, но словно нарочно, забыли про глаза. В этой темной комнате она явственно ощущала как ее грызет жуткое чувство полной изоляции. Лишь дыхание Адона напоминало ей, что она находилась в этой камере не одна.

Несколько веревок накрепко связывали руки и ноги за спиной чародейки. Ее лодыжки и запястья, также были связаны, так что она могла лишь неуклюже касаться пальцами своих ног. Единственным более-менее удобным положением было лежать прислонившись половиной лица к полу. По крайней мере так ей удавалось изредка заснуть на час или около того. Но даже и тогда ее тело буквально ныло от постоянной боли.

Спустя несколько первых часов пребывания в этой черной комнате, первоначальная паника чародейки начала испаряться, заменяясь страхом. Неужели о ней забыли и оставили здесь умирать. Вновь и вновь она пыталась закричать, но ее жалкие приглушенные стоны оставались без ответа. Изредка она слышала как в темноте ворочается Адон. Миднайт не знала, был ли жрец в сознании или нет. С того момента как их взяли под стражу у Храма Латандера он не произнес ни слова. Чародейка знала, что у жреца во рту не было кляпа, и если он не говорил, то это возможно было из-за того, что он был без сознания или еще не отошел от шока.

Размышляя над тем, что пришлось пережить ей и ее друзьям с тех пор как менее месяца назад они покинули Арабель, она удивлялась почему она сама не перенесла подобный шок. Вначале ее одарила Мистра, Богиня Магии, вручив ей кулон с частью своей собственной силы. Затем, из-за пропажи двух Скрижалей Судьбы — древних артефактов, на которых были записаны имена всех богов и сферы их влияния, все божества были изгнаны с Планов. Затем Миднайт вместе с Келемвором, Сайриком, Адоном и избранным аватаром богини отправились на спасение Мистры из лап Повелителя Бэйна, Бога Раздора.

Когда они спасли Мистру, богиня забрала силу, которую даровала Миднайт и попыталась вернуться на Планы, использовав для этого Небесную Лестницу. Эта лестница, как и множество подобных ей, были тропинкой между Планами, домами богов, и Королевствами. Но прежде, чем Мистра смогла взобраться по Небесной Лестнице и добраться до своего дома в Нирване, ее остановил Повелитель Хелм, Бог Стражей.

Хотя Мистра пыталась убедить Хелма пропустить ее, бог не позволил ей пройти, пока она не достанет Скрижали Судьбы. Все закончилось схваткой, и так как Хелм все еще обладал божественной силой, он с легкостью смог остановить низверженную богиню. В конце концов, Мистра была убита, но перед своей смертью она успела отдать Миднайт кулон с наставлением найти Эльминстера в Шедоудейле и отыскать пропавшие Скрижали Судьбы, пока Королевства окончательно не поглотил хаос.

За время путешествия через охваченные безумием земли Фаэруна, Миднайт и ее спутники успели крепко сдружиться. Чародейка стала любовницей Келемвора, а Сайрик и Адон стали ее близкими друзьями. Хотя она и чувствовала себя лишь пешкой в играх богов, до этого момента ее жизнь складывалась весьма удачно. Не то, что у Адона.

Для жрецов, кризис в котором оказался весь Фаэрун с ночи Прибытия был особенно мучителен. Жрецы могли использовать свои заклинания лишь когда они были не дальше чем в миле от своего божества.

Что еще хуже, они видели как их божества, чтобы выжить, были вынуждены облачиться в смертную оболочку. Теперь боги испытывали на себе все недостатки смертной формы. Но Адон похоже принимал все это как очередную волю богов.

Так было до тех пор, пока герои не покинули Тилвертон.

В тот самый день на Адона напал один из последователей Гонда с кинжалом и сделал на его лице глубокий порез. Так как Миднайт и ее друзьям, спасаясь от разгневанной толпы, пришлось в спешке бежать, то они не смогли доставить жреца к целителю. Так на лице Адона появился уродливый шрам. Некоторые могли принять его за доказательство храбрости. Однако Адон был служителем Леди Сан, Богини Красоты.

Внезапно Адон ощутил себя, словно он был забыт Сан, которая, словно прогневалась на него из-за того, что он сделал что-то не так и теперь наказывает его. Некогда жизнерадостный жрец превратился в угрюмого и замкнутого человека. Миднайт надеялась, что их помощь в спасении Долин от армии Зентил Кипа вернет Адона к жизни, но происшествие у Храма Латандера, когда Эльминстер и Миднайт сражались с Бэйном, лишь усилило депрессию жреца.

И если я не смогу доказать, что Эльминстера убил Бэйн, а не мы, — подумала Миднайт, — ситуация может стать еще более плачевной.

Миднайт вновь и вновь прокручивала в голове события недавней схватки в храме, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Она знала, что должен был быть какой-то способ доказать, что она и Адон не убивали мудреца, просто она пока не может наткнуться на него.

За дверью раздался шум — это звенела связка ключей. Тяжелая дверь распахнулась, и в камеру хлынул яркий слепящий свет факела, вынуждая Миднайт закрыть глаза.

«Вытаскивайте их». Голос был сильным и звучным, но в нем чувствовался оттенок боли. «И поосторожнее».

Миднайт почувствовала как ее подхватили сильные руки и она раскрыла глаза. С обеих сторон ее держали стражники. В дверном проеме стояла могучая фигура, в одной руке у нее был факел, в другой — палочка для ходьбы, увенчанная маленьким серебряным драконьим черепом.

«Она дрожит», — сказал один из стражников, поднимая Миднайт с пола. Чародейка испустила сдавленный крик боли, и стражники замешкались.

«А чего ты ожидал?» — резко произнес человек, стоящий в дверном проеме. «Вы скрутили ее словно животное. У нее же болят все конечности».

Пока Миднайт тащили вперед, и она цеплялась ногами за каменный пол, она смогла рассмотреть покрытое шрамами и синяками лицо старого воина. Она не узнала его, хотя его острый пронзительный взгляд голубых глаз сразу запал ей в душу. Когда Миднайт протащили мимо него, он слегка нахмурился.

Чародейка заметила, что в коридоре находилось еще больше стражи. Двое из них вошли в черную комнату и вытащили Адона. Затем заключенных протащили по наклонному коридору мимо целого ряда камер, который закончился в обширной комнате, где располагался стол и три стула.

«Вытащите кляп», — приказал главный, помогая стражникам усадить Миднайт на большой деревянный стул.

«Но она могущественная чародейка! Не забывай, что она смогла убить самого Эльминстера», — вскрикнул короткий, светловолосый стражник, отскакивая от Миднайт. Другие стражники потянулись за оружием. Адон просто стоял там, где его оставили стражники, его взгляд был абсолютно пуст.

Старый воин нахмурился. Его голубые глаза пылали гневом. «Кто-нибудь удосужился ее покормить или принести воды?»

«Нет», — пробормотал светловолосый стражник. «Риск…»

«Тебя не должно это волновать», — громыхнул старый воин. Он вышел из-за стула и заглянул чародейке в глаза. «Она знает, что я здесь, чтобы помочь ей».

Стражники обменялись подозрительными взглядами.

«Быстро!» — закричал старый воин. Едва повысив голос, воин ухватился за спинку стула и зашелся приступом неконтролируемого кашля. Несмотря на свое впечатляющее телосложение, этот человек еще не окончательно оправился от какого-то недуга.

Стражник вынул кляп изо рта Миднайт, и она стала жадно хватать воздух. «Воды… воды, умоляю», — едва прохрипела Миднайт. Старый воин кивнул и стражник принес ей ковш с холодной водой.

«Разрежьте веревки на ее ногах», — приказал голубоглазый человек. «Она не сможет творить заклинания с помощью своих ног. К тому же, я должен буду доставить ее на суд». Приказ был исполнен без промедления, и Миднайт заметно расслабилась, вновь чувствуя как к ее онемевшим ногам побежали ручейки крови.

«Я Турбал», — сказал старый воин, когда Адон был усажен рядом с Миднайт. «Я начальник стражи. Очень важно, чтобы вы внимательно выслушали каждое мое слово. Меньше чем через час, эти люди отведут вас в приемные комнаты Лорда Морнгрима, нашего правителя. Там вас будут судить за убийство Эльминстера Мудрого».

«Вы должны рассказать мне все что знаете. Я должен знать любую малейшую деталь, чтобы построить должную защиту». Турбал с силой сжал череп дракона на палочке для ходьбы, словно боролся с приступом боли.

«Почему ты помогаешь нам?» — удивленно спросила Миднайт.

«Я был ранен во время задания в Зентил Кипе и большую часть времени, что вы находились в долине, провалялся в забытье. Именно поэтому, Лорд Морнгрим решил, что я буду беспристрастен и честен в этом вопросе».

«Но Эльминстер был твоим другом», — сказала Миднайт. Ее взгляд скользнул по Адону, который тусклым отсутствующим взглядом смотрел на стену за Турбалом.

«Эльминстер был не просто моим другом», — ответил Турбал. «Он был другом для всех Долин и каждого, кто любит свободу и знание во всем Фаэруне. Любой, кто знал его, может поклясться в этом. Это все играет против вас. Время поджимает. Вы должны рассказать мне вашу версию всей этой истории».

В течение всего следующего часа Миднайт вспоминала все мельчайшие детали ее общения с престарелым мудрецом. В основном она описывала события, которые повлекли за собой смерть Эльминстера в Храме Латандера, но настоящая история ее знакомства с магом началась, когда Мистра отдала ей на хранение кусочек своей силы.

Миднайт закрыла глаза и начала вспоминать подробности нападения Бэйна на Храм Латандера. «Для того, чтобы справиться с Бэйном, Эльминстер попытался вызвать могущественную силу с другого плана», — начала она. «Но что-то пошло не так и заклинание исказилось. Разлом, возникший в результате этого, позволил Мистре — или, если быть точной, частичке сущности Мистры — сбежать из магической пелены, что окружает Фаэрун».

«Но ведь ты сказала, что Мистра погибла в Замке Килгрейв в Кормире?» — спросил Турбал.

«Да, так оно и было. Но когда Хелм уничтожил ее аватара, то должно быть ее энергия была поглощена магической пеленой. Когда она появилась, то скорее походила на магического элементала». Миднайт откинула голову назад, позволяя уставшим мышцам ненадолго расслабиться, прежде чем продолжила вновь.

«Но даже Мистра не смогла спасти Эльминстера от Бэйна. Прежде чем Черный Повелитель был уничтожен, он успел загнать Эльминстера в разлом. Адон и я пытались спасти его, но не смогли». Миднайт открыла глаза и заметила, что Турбал смотрит на жреца.

«Ну, Адон», — произнес старый воин, — «Что ты скажешь? Ты пытался спасти Эльминстера?»

Пока Миднайт рассказывала о нападении Бэйна на храм, Адон хранил абсолютное молчание. Жрец, сидел сложив руки на коленях. Изредка он пытался вытянуть руку и прикрыть шрам на лице, но стражник быстро одергивал его. Когда Турбал обратился к Адону, жрец медленно повернулся в его сторону и молча уставился на него стеклянным взглядом.

Турбал покачал головой и пробежался рукой по редеющим русым волосам. «Его молчание ставит нас в еще более невыгодное положение», — сказал он. «Ты можешь заставить его говорить?»

Миднайт посмотрела на юного жреца. Человек, который сейчас находился перед ней, лишь отдаленно напоминал жреца, которого она встретила в Арабеле. Лицо Адона было бледным, светлые волосы спутаны, чего он никогда не допускал до своего ранения. Однако больше всего Миднайт беспокоил безжизненный взгляд его некогда сверкающих зеленых глаз. «Нет», — тихо вздохнула она. «Пожалуй будет лучше, если на все вопросы буду отвечать я».

«Ну хорошо», — сказал Турбал. Он поднялся из-за стола и кивнул стражнику, тотчас подошедшему к чародейке. Не успела Миднайт крикнуть в знак протеста, как ей снова вставили кляп. «Мне жаль», — сказал Турбал, — «Но я вынужден подчиняться приказам. В городе бояться твоей силы, и Лорд Морнгрим не может позволить, чтобы из-за твоих заклинаний во время суда произошел какой-нибудь неприятный инцидент».

Заключенных провели наверх Спиральной Башни. Они миновали каменную арку и были вынуждены остановиться в центральном коридоре башни, пока Турбал переговаривался о чем-то с одним из стражников. Коридор шел от главного входа и простирался на две трети длины всей башни; он был настолько широк, что по нему одновременно могли пройти пять человек.

Затем дверь из приемной комнаты Морнгрима распахнулась, принеся с собой хор гневных протестов. Под гул огромной толпы, собравшейся в наскоро сооруженном зале суда, пленников провели через всю комнату. Несмотря на могучие каменные стены крепости, можно было различить как с улицы доносятся разгневанные голоса простых горожан, сливающиеся с общим гулом. Все слушание грозило обернуться провалом.

Во главе комнаты располагался помост, на котором, перед небольшим аналоем, стоял Лорд Морнгрим. Позади него сидело собрание из благородного сословия. Правитель долин так крепко сжимал края аналоя, пока пленников, по узкой лестнице вели на помост, что у него побелели костяшки пальцев. Турбал проследовал за пленниками и занял свое место подле Морнгрима, с левой стороны.

Из толпы выступила Шторм Силверхэнд, известная искательница приключений и бард, и направилась к Морнгриму, встав от него по правую руку. В ее серебристых волосах играл дневной свет, дополнявшийся мерцанием нескольких факелов, разбросанных по всему залу, а в серо-голубых глазах легко можно было прочитать ярость, кипевшую в ней. Шторм и Шарантир, рейнджер из Рыцарей Миф Драннора, обнаружили Миднайт и Адона, лежащих невредимыми у разрушенного Храма Латандера. Также они обнаружили части тела, которое должно быть принадлежало Эльминстеру, вместе с клочком одежды от его халата и страницами от одной из магических книг мудреца.

Едва пленники преклонили колени перед Морнгримом, шум толпы в приемной комнате достиг своего апогея. На суд собралась большая часть выжившего населения Шедоудейла, и поэтому и зал суда, и площадь перед башней были до отказа забиты разгневанными мужчинами и женщинами, проклинавшими Миднайт и Адона. Страже Морнгрима едва удавалось удерживать беснующуюся толпу.

Стоявший среди первых рядов Келемвор, с болью в глазах смотрел на израненное тело своей бывшей возлюбленной, преклонившей колени перед Морнгримом против своей воли. Воин разглядел холодное, сдержанное выражение правителя долин и понял, почему его просьба о личной встрече накануне вечером была отклонена. Ярость Морнгрима из-за потери ближайшего друга была очевидна, хотя он и пытался отложить в сторону свои личные чувства и казаться беспристрастным.

Морнгрим вознес руку, и в зале воцарилась гробовая тишина. «Мы собрались здесь, чтобы исполнить наш священный долг, а не ради того, чтобы выть как голодные псы в холодную ночь. Будем вести себя как цивилизованные люди. Эльминстер не хотел бы видеть нас в такой личине».

Среди толпы пополз шепот, но, едва зародившись, умер, сменившись низким, резким смехом одного-единственного человека. Келемвор обернулся влево и, что было сил, пихнул Сайрика в бок. «Заткнись, идиот!» — прошептал воин.

Сайрик презрительно усмехнулся и тряхнул головой. «Дождись завершения суда, Кел. Тогда мы посмотрим, что ты думаешь об их пафосных обещаниях о справедливом суде».

Сайрик вновь обернулся к помосту и обнаружил, что привлек внимание Лорда Морнгрима. Сделав вид что извиняется, Сайрик слегка поклонился. В толпе вновь раздались разгневанные шепотки, но Морнгрим вознес обе руки, чтобы успокоить народ и громко прокашлялся.

«Миднайт из Дипингдейла и Адон, жрец Сан, вы обвиняетесь в убийстве мудреца, Эльминстера», — начал Морнгрим.

Слова Морнгрима разбили воцарившуюся тишину словно хрупкий кристалл. Призывая к спокойствию, правитель долин извлек свой меч и вознес его высоко в воздух. На клинке заиграли огни факелов и на какой-то миг показалось, что меч превратился в некое мистическое оружие, искрящееся, тяжелое и несгибаемое. Стража также извлекла свои мечи и вознесла в воздух. Разгневанные крики тотчас смолкли.

«Справедливость восторжествует», — произнес Морнгрим. «Я клянусь в этом!» Затем раздались одобрительные возгласы и прежде чем продолжить, Морнгриму вновь пришлось успокаивать толпу. «Это военный суд», — объявил он. «Поэтому здесь не будет присяжных. Являясь правителем этих земель, я беру вынесение приговора на себя».

«С тех пор как магия стала неподконтрольной, мы не смеем заглядывать в разум обвиняемых. Мой приговор будет основан лишь на фактах». Морнгрим жестом указал на сереброволосую женщину, стоявшую рядом с ним. «Предоставляю слово обвинению».

Шторм Силверхэнд вышла вперед. «У нас имеется два неоспоримых факта. Первый — тело было обнаружено в Храме Латандера. По правде говоря оно было изуродовано до неузнаваемости, но рядом с ним были обнаружены обрывки одежды Эльминстера и страницы из одной из его магических книг». Бард повернулась к толпе. «Поэтому я смею предполагать, что наш защитник, великий мудрец Эльминстер, пропавший во время минувшей битвы, был убит».

Шторм Силверхэнд повернулась к пленникам и махнула рукой в их сторону. «Второй факт — эта парочка была замечена выбегающей из храма за несколько мгновений до того, как магические силы сравняли его с землей». По залу пронесся очередной всплеск эмоций разгневанной толпы.

В отличие от Морнгрима, Шторм не стала дожидаться пока толпа вновь успокоиться. «По-моему вполне очевидно, что эти двое являются истинными убийцами нашего доброго друга», — возвысив голос, прокричала она в толпу. Миднайт попыталась протестовать, но хорошо подогнанный кляп не позволил ей издать даже небольшого крика.

«Стойте!» — закричал Турбал, взмахнув своей тростью. Капитан стражи обернулся к Морнгриму. «Мы не должны считать этих людей виновными заранее. Мы собрались здесь, чтобы выяснить что же произошло на самом деле, а не для того, чтобы устраивать самосуд над этими людьми!»

Толпа неодобрительно загудела, выражая явное недовольство речами Турбала. Сайрик посмотрел на Келемвора, но воин был слишком поглощен созерцанием событий, происходящих на помосте. Турбал покачал головой и вернулся на свое место, а Морнгрим ударил рукоятью меча по аналою.

«Если подобное повторится еще хоть раз, то суд пройдет за закрытыми дверями!» — выкрикнул правитель долин. Толпа тотчас смолкла, а стражники с рвением принялись вылавливать крикунов, но пожелавших прекратить шум.

«Обвинение вызывает Раймона из Храма Латандера», — объявила Шторм, и вперед, сопровождаемый стражником, вышел белокурый человек, облаченный в красные одеяния с золотой отделкой.

«Расскажите нам, когда вы в последний раз видели Эльминстера живым», — произнесла Шторм.

Жрец нахмурился, словно вспоминая что-то, затем начал говорить. «В день Битвы за Шедоудейл я должен был охранять Храм Латандера до появления Эльминстера».

«Охранять? От кого?» — спросила Шторм. «Чего могли опасаться твои собратья жрецы?»

Раймон нахмурился, словно ему задали абсолютно нелепый вопрос. «В этот же день, чуть раньше, на Храм Тайморы было совершено нападение. Мы все были потрясены произошедшим до глубины души. Жрецы Тайморы были безжалостно убиты, храм осквернен, а на стенах, кровью жертв, выведен символ Бэйна. Также пропали все целебные снадобья, хранившиеся в Храме Тайморы».

«Поэтому вы опасались, что нечто подобное могло произойти и с вашим храмом?»

«Да, именно так», — произнес Раймон. «Эльминстер сказал, что ему нужно сделать в храме нечто важное. Он пообещал, что защитит храм в наше отсутствие».

«Даже если для этого ему придется пожертвовать своей жизнью?» Шторм наклонилась к жрецу.

Турбал шагнул вперед, жестом давая понять, что он протестует. «Она заставляет его говорить то, что ей хочется услышать. Пусть он сам говорит за себя!»

Глаза Морнгрима вспыхнули недобрым огоньком. «Шторм, продолжай».

Сереброволосая бард нахмурилась и отошла от Раймона. «Когда Эльминстер пришел к храму, он был один?» — через некоторое время спросила Шторм.

Покачав головой, жрец указал в сторону заключенных. «Нет. С ним были эти двое».

«Можете вы попытаться описать настроение Эльминстера в тот момент?»

Раймон, казалось, не ожидал подобного вопроса. «Вы серьезно?» — почти беззвучно прошептал он.

«Смею вас уверить, никто еще не был так серьезен как я», — мрачно произнесла Шторм.

Жрец шумно сглотнул. «Он был слегка раздражен, но не более чем обычно, ведь он все же Эльминстер».

В толпе раздалось несколько смешков, однако лицо Шторм по-прежнему оставалось непроницаемым. «Можно ли сказать, что Эльминстер был чем-то взволнован? Не огорчало ли его присутствие подсудимых?»

Раймон выглядел очень серьезным. «Я не знаю, что было причиной его беспокойства. Однако с уверенностью могу сказать», — быстро произнес жрец, указывая на Адона, — «Когда я собрался уходить, тот, что со шрамом, остановил меня и сказал, что солдаты Бэйна заплатят за то, что они сделали со служителями Тайморы».

Шторм кивнула. «У меня есть последний вопрос. Считаете ли вы, что подсудимые виновны в убийстве Эльминстера?»

Турбал бросился к Морнгриму. «Милорд, все это уже зашло слишком далеко!»

Черты правителя долин потемнели. «Как далеко это зашло, буду решать только я». Морнгрим повернулся к жрецу. «Отвечай на вопрос».

Жрец с явной ненавистью посмотрел на пленников. «Если бы я мог обезглавить их, здесь и сейчас, то сделал бы это с большим удовольствием. Множество людей, многие из которых едва переступили порог детства, погибли, защищая этот город. Пока герои отдавали свои жизни во имя свободы своих близких, эти двое, словно насмехаясь, лишь оскверняли их жертву!»

«Я закончила», — произнесла Шторм, занимая свое место подле Морнгрима.

Прежде чем заговорить, Турбал внимательно осмотрел жреца. «Вы видели, чтобы жрец со шрамом, либо эта женщина причинили Эльминстеру какой-либо вред?»

«Мы лишились дома! Нам придется отстраивать храм заново…»

«Отвечайте на вопрос», — невозмутимо произнес Турбал.

Раймон затрясся от гнева. «Больше я ничего не скажу».

«Благодарю вас», — сказал Турбал. «Вы можете быть свободны».

Один из стражников взял Раймона под руку и повел его прочь. Жрец вырвался из его хватки и обернувшись, произнес, — «Они виновны и заслуживают смерти!»

«Достаточно!» — решительно произнес Морнгрим, и тут же еще двое стражников подхватили Раймона под руки.

Толпа пришла в неистовство. Пока Раймона тащили прочь, проворные стражники успели выхватить из толпы еще нескольких ярых крикунов и выдворили их из зала суда. Шум на улице неумолимо нарастал.

Сайрик присел на скамью и взъерошил голову. И ради этого мы рисковали своими жизнями, — подумал вор. Мы спасли этот город лишь ради того, чтобы нас в нем же и судили.

Затем внимание Сайрика привлек Адон. Жрец сидел с наиглупейшим выражением лица и казалось совершенно не осознавал всю серьезность сложившейся ситуации. Его рот не был заткнут кляпом, но он и не требовался, так как Адон предпочитал молчать и так. Ну, скажи хоть чего-нибудь, ты жалкий болван! — подумал Сайрик. Если не ради себя, то хотя бы ради Миднайт!

Но Адон продолжал хранить обет молчания, даже когда на допрос был вызван Лхаэо. Перед судебным заседанием, стоял зеленоглазый и рыжеволосый юноша. С величественным выражением лица и поистине королевской осанкой, Лхаэо внимательно посмотрел на Шторм Силверхэнд. «Я писец Эльминстера», — произнес Лхаэо твердым голосом.

«Когда Миднайт и Адон впервые появились у башни Эльминстера, то их сопровождал Хавскгард, действующий капитан стражи». Лхаэо взглядом обвел толпу. «Также с ними были Келемвор и Сайрик».

«Не можете ли вы припомнить — во время беседы Эльминстера с чародейкой, Миднайт, происходило что-нибудь необычное?» — спросила Шторм.

Лхаэо с трудом проглотил комок, застрявший в горле. «Эльминстер упомянул, что это была его не первая встреча с Миднайт. Он говорил что-то о каменной пустыне».

«Там где в небе, незадолго до прибытия этой четверки в Шедоудейл, была замечена странная аномалия», — напомнила Шторм. «Вам что-нибудь известно об этом?»

Лхаэо посмотрел в глаза Миднайт и увидел в них настоящее отчаяние. Тотчас в его памяти всплыли воспоминания об Эльминстере, который неожиданно телепортировался из башни, и вернулся уже после полуночи, бормоча что-то о Заклинании Смерти Гериона.

«Ничего такого, что я мог бы припомнить», — произнес Лхаэо и Миднайт прикрыла глаза в знак благодарности. «Я бы хотел, чтобы в судебном протоколе было записано, что я считаю, что Эльминстер до сих пор жив».

Из толпы раздалось несколько разгневанных криков.

«Всем собравшимся хорошо известно насколько вы были близки с мудрецом, Лхаэо», — сочувственно произнесла Шторм. «Я думаю, что не будет преувеличением сказать, что тебе он был словно отец». Шторм заметила, как у Лхаэо напряглись черты лица. «Но не позволяй чувствам взять верх над здравым разумом».

Шторм наклонилась и подняла оторванные куски от халата Эльминстера и страницы его древней магической книги. «Это ведь принадлежало Эльминстеру, не так ли?» Лхаэо медленно кивнул. «С трудом можно поверить, что твой хозяин расстался с этими книгами по собственной воле. И, что важнее всего, во что уже совсем нельзя поверить, так это в то, что он позволил уничтожить Храм Латандера. Если бы он был жив, то, безусловно, сдержал бы обещание, данное им жрецам».

Прежде, чем продолжить, бард взяла некоторую паузу. «Какое дело было у Миднайт к Эльминстеру?»

«Она сказала, что вместе с символом веры богини, доставила последние слова Мистры».

«Значит она не только убийца, но еще и еретик!» — вскрикнула Шторм, и толпа вновь взорвалась.

«Хватит!» — выкрикнул Морнгрим, и зрителям вновь пришлось успокоиться. «Шторм, держи себя в руках, или я буду вынужден заменить тебя!»

Толпа замерла.

«Вас не было у Храма Латандера?» — спросила Шторм, вновь повернувшись к писцу.

«Нет», — тихо произнес Лхаэо. «Эльминстер отослал меня к Рыцарям Миф Драннора. Так как магическая связь с Востоком была заблокирована, то я, вооружившись охранными заклинаниями Эльминстера, всю ночь находился в пути».

«Значит, вы покинули город в тот же день, когда прибыли незнакомцы», — твердо произнесла Шторм.

«Это так», — произнес Лхаэо.

«Было ли возможно, что Эльминстер не доверял незнакомцам и таким образом попросту пытался защитить вас от них?» — спросила Шторм.

Лхаэо замешкался на мгновение, явно не ожидая такого подвоха от Шторм. «Не думаю», — медленно произнес писец. «Нет, на него это совсем не похоже».

«И все же вы редко сопровождали его во время его многочисленных путешествий по Королевствам. Почему?»

Глубоко вздохнув, писец отвел взгляд от барда. «Я не знаю», — тихо произнес он.

«У меня больше нет вопросов». Шторм отвернулась от горящих зеленых глаз писца. Уже изрядно вспотевший Турбал, сдавил свою трость, медленно поглаживая рукоять в форме драконьего черепа.

«Почему Эльминстер позволил Миднайт и Адону остаться в его башне?» — спросил Турбал.

«Эльминстер доверял им и чувствовал, что они могут оказаться очень полезны в Битве за Шедоудейл», — ответил Лхаэо.

«Эльминстер сам сказал вам это?» — произнес Турбал.

«Да, и пока жрец исследовал древние рукописи, Миднайт помогала мудрецу читать некоторые из его заклинаний».

«Выглядел ли он испуганным либо относился к Миднайт и Адону с подозрением?» — осведомился Турбал.

«Нет», — сказал Лхаэо. «Вовсе нет. Как раз наоборот».

С замиранием сердца, Турбал задал свой следующий вопрос. «Богиня Мистра мертва?»

Шторм вскочила с места, намереваясь опротестовать его вопрос, но Морнгрим вернул ее на место и попросил писца отвечать.

«Мертва она или нет, я сказать не могу, но если верить Эльминстеру, то богиню постигла ужасная судьба». Лхаэо вздохнул и склонил голову.

«Как повел себя Эльминстер, когда объявилась Миднайт и сказала, что у нее есть послание от богини? Не прогнал ли он ее, не рассмеялся от подобных нелепых мыслей?», — решительно произнес Турбал. «Нет, он был абсолютно уверен в ее честности и служению Королевствам». И Турбал, и писец на некоторое время замолчали, погрузившись в тягостные раздумья.

«Если у тебя все, Турбал, то думаю, с этим свидетелем мы можем закончить», — произнес Морнгрим.

Лхаэо молча покинул свое место и вернулся в зал. Затем вперед вновь вышла Шторм и вызвала тучного стражника с карими глазами, Ирака Донтеля.

«Той ночью, когда было совершено нападение на Храм Тайморы, именно ваш отряд патрулировал тот район. Вы были первым, кто вошел в храм и обнаружил тела служителей и осквернение в самом здании», — произнесла Шторм.

«Нет», — рявкнул Ирак. «Это не так». В мгновение ока он кинулся мимо стражников, схватил Адона за плечо и поднял с колен. «Когда мы туда приехали, там уже находился он!»

«Оставь его в покое!» — произнес Морнгрим, и тотчас стражники, стоявшие за подсудимыми направили свои арбалеты на свидетеля. Адона, который по-прежнему был абсолютно безразличен к своей судьбе, тотчас отпустили на пол. «Что это доказывает, Шторм? Ты пытаешься найти какую-то связь между нападениями на эти два храма?»

«Вот эта связь!» — выкрикнула Шторм, указывая на Адона. «Этот человек был на месте событий в обоих случаях. Они сказали, что он жрец Сан, Богини Красоты, но взгляните на его лицо. Даже если не брать в расчет его уродливый шрам, он с трудом подходит на роль жреца. Я более чем уверена, что Адон из Сан и Миднайт из Дипингдейла являются союзниками Черного Повелителя, и по-настоящему они преданы лишь этому злобному божеству и Зентил Кипу. Вот мотив убийства Эльминстера!»

Толпа взорвалась яростным гулом. «Убить их!» — выкрикнул кто-то.

«Да!» — закричала женщина. «Смерть прислужникам Повелителя Бэйна!»

Морнгриму самому едва удавалось сохранить самообладание. «Хватит!» — приказал он.

«Нет!» — закричала Шторм, оборачиваясь к Морнгриму. «Чьими именами представилась эта четверка стражникам, когда они впервые прибыли в долину?»

Келемвор вздрогнул. Когда они прибыли в Шедоудейл, то, чтобы попасть в город, они использовали поддельные документы. Воин был уверен, что в хаосе, вызванном нападением армии Бэйна, это факт будет забыт.

«Они использовали чужие имена… украденные документы. И если я не права, то почему жрец не скажет хоть что-нибудь в свое оправдание?» Шторм стояла прямо напротив Адона. «Говори, убийца! Расскажи нам все, что ты сделал с Эльминстером!»

Адон даже не поднял глаз, он просто смотрел куда-то вдаль и едва похныкивал. «Сан», — наконец выдавил он и вновь замолчал.

«Турбал, у тебя есть еще свидетели?» — осведомился Морнгрим.

«Я вызываю Келемвора Лайонсбэйна», — произнес Турбал, и по его приглашению воина вывели из толпы и провели на место для допроса. «Ты возглавлял восточную оборону у Краг Пула, там, где армия Бэйна понесла наиболее ощутимый урон и где была завоевана победа над нашим общим врагом. Но все же ты прибыл в Шедоудейл в компании подсудимых. Расскажи нам, вкратце, как ты познакомился с обвиняемыми».

«Миднайт и Адон надежные друзья и союзники, и их преданность Долинам и всем Королевствам не может вызывать никаких сомнений», — уверенно произнес Келемвор.

«Скажи, чтобы он отвечал на поставленный вопрос», — произнесла Шторм, поворачиваясь к Морнгриму.

Келемвор посмотрел на поразительную, сереброволосую женщину, и пока он рассказывал историю о своей первой встрече с Миднайт в Арабеле и причинах, которые привели их в Долины, его взгляд так и оставался прикованным к ее серо-голубым глазам.

«Значит, это было деловое знакомство», — произнес Турбал. «До встречи в Арабеле ты не был знаком с ней».

«Нет, не был», — произнес Келемвор. «Но с тех пор я узнал ее достаточно хорошо».

«Он же наемник до мозга костей», — вставила Шторм. «Без награды, он не пошевелит и пальцем».

Задумчиво потерев подбородок, Морнгрим заговорил. «А если бы тебя не вызвали Келемвор, если бы тебе пришлось давать показания в пользу Миднайт лишь по собственной доброй воле, стал бы ты свидетельствовать в ее защиту?»

Воин вздрогнул, его лицо заметно потемнело. Лгать в пользу Миднайт было бескорыстным поступком, за который ему бы не нашлось награды. И это бы вызвало проклятие к жизни.

«Отвечай на вопрос», — произнес Морнгрим.

Келемвор посмотрел на Миднайт, глаза которой были расширены от ужаса. С тяжелым сердцем, Келемвор повернулся назад, к Морнгриму. «Нет», — произнес он.

«Вопросов больше нет», — резко произнес Турбал, с омерзением отворачиваясь от воина. Шторм лишь улыбнулась и отпустила Келемвора.

Воин молча прошел назад в толпу. Сайрик внимательно посмотрел на Келемвора, пока тот шел к нему. В глазах своего друга вор отчетливо читал поражение. По каким-то причинам, Сайрику было приятно осознавать, что наконец-то Келемвор понял, что вор был прав, нелестно высказываясь о жителях Шедоудейла.

«Уже прошло много времени, Турбал». Морнгрим оперся руками на аналой. «Есть у тебя еще свидетели?»

«Только вы, милорд», — тихо произнес Турбал.

Морнгрим удивленно посмотрел на старого воина. «Ты в порядке? Думаю пора заканчи…»

«Я вызываю Морнгрима Амкатру», — отчетливо произнес Турбал. «По законам Долин, ты не имеешь права отказаться от дачи свидетельских показаний, если ты только не желаешь окончить суд и освободить подсудимых».

Глаза правителя долин запылали от злобы, но внешне Морнгрим лишь кивнул и спокойным голосом произнес, — «Хорошо. Спрашивай».

«Где был Повелитель Бэйн на протяжении всей битвы за Шедоудейл?» — спросил Турбал.

Морнгрим слегка вызывающе вздернул свою голову. «Я не понимаю, что ты имеешь в виду».

«Бэйн возглавлял атаку через лес от Вунлара. Наши разведчики могут подтвердить это. Я могу вызвать их, если ты пожелаешь». Турбала вновь разобрал приступ кашля и он согнулся перед аналоем.

«В этом нет необходимости», — произнес Морнгрим. «Атаку возглавлял Бэйн».

«У Краг Пула, прежде чем защитники долины обрушили на армию Бэйна деревья, Черный Повелитель исчез», — уверенно произнес Турбал. «У меня есть свидетели и этому».

«Продолжай», — нетерпеливо произнес Морнгрим.

«В следующий раз Бэйна уже видели неподалеку от фермы Джаэли Силвермэйн. Черный Повелитель появился перед тобой, Морнгрим Амкатра, он пытался убить тебя. Тогда тебя спас Майхер Хавскгард, оттолкнувший тебя в сторону и занявший твое место. Это так?»

«Да», — ответил Морнгрим. «Хавскгард пожертвовал свою жизнь во имя Долин».

«Куда направился Повелитель Бэйн после этого?» — спросил Турбал. «Разве ты не был абсолютно беззащитен? Разве не мог он убить тебя на том же самом месте, несмотря на жертву Хавскгарда?»

«Я не знаю», — неловко пробормотал Морнгрим. «Возможно».

«Но он не тронул тебя, вновь исчезнув», — произнес Турбал. «Вероятно, внимание Бэйна привлекло что-то еще». Капитан зашелся очередным приступом кашля. Морнгрим лишь нервно постукивал пальцами по аналою.

«Со мной все в порядке», — произнес Турбал, и прежде чем продолжить, сделал глубокий вдох. «А теперь, скажи, где находился Эльминстер на протяжении всей битвы за Шедоудейл?»

«В Храме Латандера», — ответил Морнгрим.

«Почему?» — спросил Турбал. «Почему его не было в первых рядах нашей армии? Почему он не стал помогать нашим воинам отражать нападение армии Бэйна?»

Морнгрим покачал головой. Он не знал ответа на этот вопрос.

«Разве Эльминстер не упоминал многократно, что настоящая битва развернется в Храме Латандера?» — спросил Турбал.

«Да, но никогда не объяснял, что это значит», — сказал Морнгрим. «Возможно он предвидел, что подсудимые представляют опасность и хотел увести их как можно дальше от настоящей битвы…»

Турбал вознес руку. «Я предполагаю, что настоящая битва развернулась в храме, куда направился Бэйн, и где был убит мудрец Эльминстер».

Шторм тут же вскочила со своего места и замахала руками. «Все это лишь беспочвенные домыслы. У нас нет никаких причин считать, что Бэйн был в Храме Латандера».

Турбал поморщился и повернулся к Морнгриму. «Прежде, чем ты сможешь осудить заключенных, ты должен раскрыть мотивы для их преступления. Шторм Силверхэнд считает, что они были шпионами Бэйна. Однако для подобных заявлений у нас нет никаких доказательств. Перед судом, я разговаривал с заключенной, Миднайт, и она утверждала…»

Морнгрим вознес свой кулак. «Меня не волнует, что она утверждала!» — оборвал он Турбала. «Она могущественная чародейка, достаточно могущественная, чтобы убить Эльминстера. Мои приказы не подлежат обсуждению: ей не было дозволено разговаривать, с кем бы то ни было!»

«Тогда как она сможет защитить себя?» — закричал Турбал.

«Откуда нам известно, что она не наложила на тебя какое-нибудь заклинание, о котором ты даже и не подозреваешь и теперь дергает тебя за нужные ниточки?» — спросила Шторм.

«Ты слишком доверчив, друг мой, и ради твоего же блага, мы вынуждены попросить тебя сложить свои полномочия защитника этой парочки».

«Ты не можешь сделать этого!» — закричал Турбал и двинулся к Морнгриму.

«Ты ошибаешься. Я не могу позволить, чтобы слуги Бэйна, вновь причинили тебе вред». Морнгрим подал сигнал двум стражникам. «Присмотрите за ним. Турбал явно находится под воздействием некой могущественной магии. Те стражники, что находились на посту, когда Миднайт было позволено говорить, должны быть освобождены от своей должности и дожидаться моего решения. Уведите его».

Турбал попытался сопротивляться, но был слишком слаб, чтобы справиться с двумя крепкими стражниками.

Морнгрим вышел из-за аналоя и обратился к толпе. «Я видел и слышал все, что мне требовалось», — произнес Морнгрим. «Мудрец Эльминстер был нашим другом и защитником до самой своей смерти. Лишь его безграничное доверие к другим людям привело его к его кончине. Однако, все мы собравшиеся здесь не так слепы и наши глаза могут узреть правду».

«Повелитель Бэйн был трусом. Он бежал с поля битвы, испугавшись, что наши войска разобьют его армию. Вот почему мы не можем выяснить, где он находился во время битвы. Если Эльминстер все еще жив, то он бы появился перед нами в эту же самую секунду. Но этого не произойдет. Мы не можем вернуть старого мудреца назад, но в наших силах успокоить его измученную душу, наказав его убийц».

В зале суда воцарилась гробовая тишина. Морнгрим замолчал на мгновение и оглянулся на дворян, сидевших за помостом. Как и все остальные собравшиеся в комнате, они смотрели на правителя долины, ожидая его решения.

«Завтра на рассвете, во внутреннем дворе Спиральной Башни, Миднайт из Дипингдейла и Адон, жрец Сан, будут преданы смерти за убийство Эльминстера Мудрого. Стража, увести заключенных». Морнгрим встал на свое место, а стража схватив Миднайт и Адона, вздернула их на ноги. Толпа разразилась одобрительным свистом и криками.

Сайрика поглотила волна беснующихся горожан, но в последний момент, растолкав окружающих его людей, вор успел разглядеть, как Миднайт и Адона выводят из зала суда в кольце плотной охраны.

Справедливость восторжествует, — говорил Морнгрим. Слова правителя Шедоудейла эхом отдавались в голове Сайрика, пока он пробирался мимо последних из стражей Морнгрима. Подобравшись поближе к правителю долины, Сайрик подумал как быстро он сможет вытащить свой кинжал и перерезать глотку ненавистного Морнгрима.

Морнгрим Амкатра ощутил, как за его спиной словно пронесся легкий ветерок, но когда он повернулся, то успел разглядеть лишь спину худощавого, темноволосого человека исчезающего в водовороте толпы.

Вновь слившись с толчеей возбужденного народа, Сайрик раздумывал, почему он в последний момент изменил свое решение и пощадил жизнь человека, который приговорил Миднайт к смерти. Есть другие способы вернуть мой долг Миднайт и заставить заплатить этих идиотов, — подумал Сайрик. К тому же толпа неминуемо растерзает меня. А я еще не готов к смерти.

Как раз наоборот, — подумал вор. Как раз наоборот.

* * *
Бог Смерти потянул свою костлявую правую руку к частице красной энергии. Едва усмехнувшись, павший бог, поднес частицу к одно-футовой обсидиановой статуэтке человека, зажатой в его левой руке. Последовала вспышка яркого белого света, это статуя поглотила энергию, и Повелитель Миркул взглянул на безликую фигурку — внутри нее неистово мерцала красная дымка.

«Да, Повелитель Бэйн», — произнес Бог Смерти потрескавшимися, черными губами. «Вскоре ты вновь будешь одним целым». Миркул вновь усмехнулся и погладил резную голову статуэтки, словно это был маленький ребенок. Дымка замерцала яростным красным свечением.

Миркул осмотрелся вокруг и тяжело вздохнул. Вокруг него проплывали расплывчатые образы реального мира. Фермерский дом, в котором он сейчас стоял, был темным, холодным и убогим. Низкий потолок лоснился от копоти домашнего очага. По полу туда и сюда сновали крысы, ловко лавируя между ножками изуродованных деревянных столов и полусгнивших скамеек. Под грязными шкурами каких-то животных спало двоелюдей.

Однако Повелителю Миркулу, Богу Болезни и Смерти, это место было вполне по душе. Оно словно являлось небольшим святилищем, посвященным ему. Но, по правде сказать, Миркул не мог сполна насладиться этим зрелищем. Сейчас он находился на Границе Нематериального Плана, области параллельной плану на котором существовали Королевства и люди обитавшие в них. С Границы Нематериального Плана все окружающее Миркула — мебель; грызуны; грязные, спящие крестьяне — выглядело лишь как призрачная пелена. И даже если бы храпящий фермер и его жена проснулись, то даже при всем желании не смогли бы разглядеть или услышать Миркула.

«Если бы только они могли увидеть меня», — пожаловался ссохшийся человек черной статуэтке. «Я мог бы испугать их до смерти. Как бы это было приятно». Миркул замолчал на некоторое время, обдумывая какой эффект могло произвести его тело, покрытое гнилой, полуразложившейся плотью с пустыми, горящими глазницами, на людей. «Их трупы идеально бы дополнили столь славную картину».

Энергетический сгусток зашипел и изогнулся дугой. «Да, Повелитель Бэйн. Последний осколок твоей сущности поблизости», — прошептал Бог Смерти. Бросив последний взгляд на убогую лачугу, Миркул шагнул сквозь нереальную стену и оказался в призрачных лучах лунного света, заливавшего местность чуть южнее Хиллсфара. Бог Смерти вздрогнул. Убогая лачуга представлялась для него куда более спокойным и приятным зрелищем.

Накинув на голову капюшон своего черного плаща, Повелитель Миркул ступил в воздух, словно взбирался по невидимой лестнице. На Границе Нематериального Плана гравитация не действовала на него, и с легкостью можно было понять, что он разглядывал сейчас, вглядываясь в темноту над призрачными холмами и домами. Через некоторое время Миркул смог разглядеть, как вдалеке мерцает последняя частица сущности Повелителя Бэйна.

«Там лежит последняя часть от Бога Раздора». Миркул поднял статуэтку и повернул ее головой в сторону осколка, пульсирующего в миле от них. Тут же из статуэтки вылетели крошечные вспышки красных и черных молний, ударив Бога Смерти в руки. Миркул почувствовал запах паленой плоти.

«Если я выроню тебя, Повелитель Бэйн, ты вновь упадешь на Материальный План, назад в Королевства». Крошечные вспышки молний заметно поутихли. «К тому же я не стану восстанавливать твою сущность. Ты больше никогда не будешь одним целым — ты останешься заложником этой статуэтки».

Заметив, что молнии поутихли, и статуя вновь обрела свой черный первоначальный цвет, Миркул победно улыбнулся. «Я рад служить тебе Повелитель Бэйн, но не желаю, чтобы мной понукали». Статуэтка осталась черной, и Бог Смерти неторопливо направился к последней частице сущности Бэйна. После часовой прогулки низверженные боги наконец добрались до своей цели.

Этот кусочек Бога Раздора напоминал огромную, кровавую снежинку, шириной почти в три фута. Она была самой большой и сложной из всех тех, что Миркул успел обнаружить до этого. Как странно, — подумала высохшая фигура. Каждый кусочек не похож на предыдущий. Однако этот самый замысловатый из всех. Похоже, что это его душа…

Бог Смерти пожал плечами и поднес статуэтку к снежинке. Как и много раз до этого, последовала яркая вспышка света и частица сущности бога исчезла внутри фигурки. Однако на этот раз статуэтка не перестала светиться, пульсируя красными и черными цветами замысловатого узора. В разуме Миркула раздался громкий, пронзительный крик, заставляя его сморщиться от боли.

Я вновь жив! — закричал Бог Раздора в разуме Миркула. Я вновь одно целое! Внезапно на гладкой поверхности лица статуэтки, появилась пара горящих глаз и злобная, клыкастая пасть.

«Прошу, Повелитель Бэйн, не так громко. У меня из-за тебя раскалывается череп», — проскрежетал Бог Смерти. «Я рад, что мой план удался».

Как ты нашел меня? Как ты узнал, что я не был уничтожен?

«Я следил за событиями у Шедоудейла. Когда в храме появилось это жалкое подобие Леди Мистры, мне стало ясно, что богов нельзя уничтожить, нас можно лишь рассеять». Повелитель Миркул улыбнулся. «И поэтому, когда твой аватар был уничтожен, на Границе Нематериального Плана я обнаружил одну из частичек твоей сущности и начал искать остальные». Бог Смерти слегка склонил свою голову и попытался заглянуть в обсидиановую статуэтку. «Ты сейчас чувствуешь себя абсолютно целым?»

Да, Миркул, я в порядке. Ты понимаешь, что ты сделал? Голос в голове Миркула вновь усилился, заставив Бога Смерти вздрогнуть от неожиданности. Ты пересек Планы! Ты победил Повелителя Ао! Мы сбежали из Королевств и можем теперь отправиться домой и обрести нашу истинную мощь! Глаза у статуэтки расширились от возбуждения.

«Нет, Повелитель Бэйн, боюсь, что это не так. Я уже был готов сдаться, когда обнаружил, что ты был рассеян в эфир. Я думал, что Повелитель Ао закрыл нам доступ ко всем существующим планам». Миркул потер костлявой рукой полусгнивший подбородок. «Я ошибался».

Ошибался?

«Да», — воздохнул Миркул. «Как удалось выяснить моему высшему жрецу, на Границе Нематериального Плана не живет ни один из богов, и поэтому у Ао не было причин, чтобы запретить нам посещать это место. Конечно, из-за того, что магия по-прежнему неподконтрольна, погибли трое из моих магов, которые пытались обнаружить частички твоей сущности и послать меня сюда, чтобы забрать их». Бог Смерти слегка поклонился, огласив округу хрустом полуразвалившегося позвоночника. «Но я не мог позволить тебе страдать здесь».

Прошу тебя Миркул, избавь меня от своего подхалимства. Все-таки ты нуждаешься во мне, чтобы я проложил путь на небеса, по которому ты последовал бы за мной.

Миркул нахмурился. Некоторое мгновение он раздумывал над тем, чтобы отправиться дальше за Границу Нематериального Плана и выбросить статуэтку в Глубины Нематериального Плана. Оттуда Бэйн уже никогда бы не смог вернуться в Королевства или к себе домой. Но через мгновение он отбросил эту мысль.

Бэйн был прав. Миркул нуждался в нем. Но не потому, что Богу Смерти не хватало смелости или решительности. Миркул хотел, чтобы Бог Раздора возглавил атаку на небеса потому, что это было очень опасно, а Богу Смерти совсем не хотелось быть уничтоженным.

Поэтому Миркул лишь раболепно улыбнулся и вновь слегка поклонился обсидиановой статуэтке. «Разумеется, ты прав Повелитель Бэйн. Пришло время покинуть это место, чтобы мы могли найти тебе нового аватара и воплотить в жизнь твои планы».

Как мы вернемся в Королевства?

«Похоже, что за пределами Материального Плана, магия более стабильна. Я смогу произнести заклинание, которое мгновенно доставит нас домой». Бог Смерти поднес статуэтку к своему лицу и вновь улыбнулся, на сей раз так широко, что кожа в уголках рта не выдержала и слегка расползлась. «Я лишь жду твоего приказа».

Спиральная Башня

В ту самую ночь, когда был уничтожен храм Латандера, ловушки, размещенные Эльминстером по всей Спиральной Башне, начали выходить из строя. Проходы внутри башни, которые с помощью иллюзий были замаскированы под стены, иногда становились видны вновь, и в течение всего первого дня после Битвы у Шедоудейла, люди проходили сквозь них без всяких инцидентов. Однако в эту ночь, один из стражников, зашедший в один из таких проходов, погиб на месте, оказавшись запертым внутри внезапно затвердевшей иллюзорной стены.

За пределами башни, факелы, пылавшие жуткими бело-голубыми огнями, нещадно чадили или внезапно так ярко вспыхивали, что ослепляли любого, кто осмеливался смотреть на них напрямую. Любая попытка убрать факелы оканчивалась неудачей, так как руки простых смертных попросту проходили сквозь факелы, словно их и не существовало.

Туман, который скрывал верхние уровни башни и служил, для защиты строения от магического наблюдения, также претерпел метаморфозу. Сейчас, дымка, клубившаяся вокруг башни, превратилась в нескончаемый, режущий ухо крик. Чтобы хоть как-то спастись от жуткого шума, на верхних этажах пришлось закрыть все ставни, дополнительно забаррикадировав их мебелью.

На дальнем конце конюшен, среди деревьев скрывался Сайрик, полностью облаченный в черные одеяния. Хотя сейчас стояла глубокая ночь, но вор все же различал стражу, стоявшую у северо-восточного входа в башню, неподалеку от кухни. Всю последнюю ночь, что он провел в доме Морнгрима, в тот день, когда были арестованы Миднайт и Адон, Сайрик внимательно изучал план башни. Щедро потчуя мрачных стражников золотом и вином, он выяснил все, что ему было необходимо узнать, чтобы составить свой план.

У главного входа одновременно дежурило с полдюжины стражников, и еще множество патрулировали остальной периметр башни. Охрана у моста через Ашабу была значительно ослаблена, в основном из-за того, что большая часть строения ныне покоилась на дне бурлящей реки. Подкупленный Сайриком стражник стоял на западном берегу, но когда придет время, он должен будет оказаться на самом северном окончании моста, выясняя причину «незначительного нарушения порядка», позаботиться о которой Сайрик предоставил самому стражнику.

Еще один стражник, который находился относительно недалеко от сарая для лодок, время от времени выглядывал через проемы из самой башни, дабы убедиться, что ночь не скрывает притаившихся опасностей. Рабочие, которые иногда задерживались в лодочной мастерской за полночь, специальным приказом были распущены по домам, чтобы они могли хорошо отдохнуть перед казнью убийц Эльминстера, на которой ожидалось большое скопление народа.

За стенами башни, на верхних уровнях было собрано большое количество личной стражи Морнгрима, которая этой ночью должна была охранять своего повелителя. Магические обереги, которые обычно защищали правителя долины, были слишком непредсказуемы. Более того, суд вновь озадачил Морнгрима местонахождением Повелителя Бэйна, и он не на шутку боялся за жизнь своей жены и ребенка, опасаясь мести Черного Повелителя.

Сайрик был уверен, что и нижние этажи башни, там, где ожидали своей казни Адон и Миднайт, также были хорошо охраняемы. Но Сайрик хорошо подготовился к «штурму» Спиральной Башни. Он был вооружен парой кинжалов, ручным топориком, несколькими мотками темной веревки, небольшой черной трубкой, и навыками, которые можно было развить, тренируясь лишь в Воровской Гильдии Зентил Кипа.

Внезапно, факелы, окружающие башенную стену, ярко сверкнули, и улицу озарила серия искрящихся вспышек. Стражник изверг вереницу проклятий. Прижавшись к стволу ближайшего дерева, с затаившимся дыханием, Сайрик ожидал неминуемого провала. Когда факелы вспыхнули, он оказался в поле зрения одного из стражей.

Стражник, светловолосый юноша, напомнивший Сайрику Адона, потер глаза. Быстро метнувшись под укрытие конюшни, Сайрик краем глаза уловил отблеск пары глаз, но не замедлил своего бега. Добравшись до укрытия, он вздохнул с облегчением, поняв, что пара огромных глазных белков принадлежит блуждающей в темноте пони.

«Эй, ты!» — позвал глубокий, старческий голос. «А ну возвращайся сюда!»

Пони направилась к воротам из конюшни, и внутри строения зазвучали шаги конюха. Сайрик извлек один из своих кинжалов и пригнулся, готовясь броситься на человека и заставить его замолкнуть, прежде чем он поднимет тревогу. Внезапно раздался второй крик — это из-за угла вывернул светловолосый стражник.

«Манкструм! Похоже у тебя тут беглец», — крикнул стражник. «Тебе следует быть повнимательней!»

Человек из конюшни прошел мимо пони и остановился в дверном проеме, явно не замечая темную фигуру, притаившуюся в тенях всего в нескольких ярдах справа от него. Сайрик не мог видеть стражника, и поэтому не мог сказать, заметили ли его или нет. Также он не смел обернуться, но так как не раздалось криков тревоги, то он решил, что ни стражник, ни конюх его все же не увидели.

«А, это маленькая красавица, что Морнгрим обещал твоей дочери на прошлой неделе», — произнес Манкструм. «Не хочешь зайти и взглянуть?» Сайрик крепче стиснул рукоять кинжала.

«Нет, сейчас не могу», — ответил стражник. «Возможно, после смены».

«Все нормальные люди в это время уже будут спать!» — произнес Манкструм, взмахнув на стражника рукой, словно разгневанный родитель.

«Значит, тебе придется проснуться», — бросил стражник, засмеявшись над собственной шуткой, и затем внезапно согнулся в приступе мучительного кашля.

Манкструм покачал головой и повел пони назад в глубь конюшни. Досчитав до двадцати, Сайрик медленно посмотрел через плечо и вновь увидел кашляющего стражника. Человек стоял к нему спиной. Сайрик слегка изменил свою позу и искусным движением руки, метнул кинжал.

Лезвие вошло точно в шею светловолосого стражника и со странным булькающим, сдавленным криком, он рухнул на землю.

Сайрик подождал, высматривая, не привлек ли крик стражника нежелательных свидетелей. Спустя мгновение, вор быстро прополз к входу для слуг, туда, где лежал мертвый человек.

Можешь не благодарить, что я помог тебе справиться с кашлем, — мрачно подумал Сайрик, поворачивая труп, чтобы извлечь свой кинжал. Сайрик взял широкую доску, валявшуюся неподалеку, и положил ее рядом со стражником. Отмотав три куска веревки с груди, Сайрик расположил их горизонтально, и затем поместил на них доску. Затем вор перекатил труп на доску, укрепил веревки вокруг его груди, живота и бедер. Последним штрихом, Сайрик поставил мертвеца в вертикальное положение, так, чтобы его было видно и с башни, и из конюшни.

Сайрик вошел в альков, за которым располагалась дверь для слуг. Оглянувшись назад на конюшню, вор увидел, что внутри строения мирно горел свет, а значит его действия не привлекли ненужного внимания. Затем он перевел взгляд вверх, туда, где несколькими часами ранее он вынул из стены большой каменный блок. Выемка не была заделана. Сайрик бесшумно взобрался по стене в это углубление, сделал вдох, и, дотянувшись до двери одной из ног, с силой ударил в нее.

Спустя мгновение из-за двери донесся приглушенный голос. «Сегерт?»

Сайрик нахмурился, опустил ногу и вновь пнул дверь, на этот раз добавив несколько покашливаний. Вновь укрывшись в выемке в потолке, Сайрик наблюдал как дверь распахнулась и в альков вышел приземистый человек с седыми усами.

«Сегерт?» — вновь позвал стражник, направляясь к неподвижной фигуре, прислонившейся к стене чуть снаружи алькова. Сайрик приготовился к прыжку, но внезапно замер, услышав, как из башни донесся голос второго стража.

«Проблемы, Маркриг?» — высоким, прерывистым голосом спросил второй страж. Сайрик едва мог различить черты юного стража, замершего в дверном проеме.

«Думаю, нет», — раздраженно произнес стражник с седыми усами. «Лучше возвращайся-ка на свой пост. Мы продолжим твою тренировку позже».

«Есть, сэр», — произнес другой стражник и поспешил прочь.

Маркриг покачал головой и шагнул вперед. «Ну а теперь, Сегерт, объясни в чем дело? Ты ведь знаешь, что отпуска по болезни не положено до тех пор пока не будут казнены заключенные. Я говорил тебе это…»

Сайрик расслабил ноги, позволяя своему телу упасть вниз под силой притяжения. Вор приземлился точно на плечи седобородого стража и резко крутанул вбок, пока не услышал звука ломающихся костей. Маркриг упал на дверь, едва не захлопнув ее. В порыве слепой паники, Сайрик отпустил стражника и просунул ногу в верхний угол дверного проема. Тяжелая деревянная дверь со всего размаху въехала в его ступню, и вор, едва подавив крик боли, вытащил ногу из сапога и приземлился рядом с трупом.

Сайрик оттащил тело Маркрига от двери и затем опустил свой сапог в нижнюю часть дверного косяка. Затем вор размотал последний кусок веревки и с его помощью пристроил труп Макрига, наподобие предыдущего. Расположив тело, Сайрик наконец вошел в башню.

Служебный коридор тянулся в обе стороны, прилежно следуя изгибам башни. Сайрик понимал, что ему было необходимо найти стражника, с которым только что разговаривал Маркриг. Юноша не станет ждать своего наставника вечно. Когда старик не вернется, он несомненно поднимет общую тревогу.

Внезапно с правой стороны от Сайрика раздалось громыхание стальных мисок и чье-то негромкое ругательство. Последовав на шум, вор оказался у входа на кухню. Знак, изображенный над проходом ясно говорил о том, что этот проем не подвергся магическому хаосу. Он осторожно выглянул из-за угла. На кухне, в полутьме стоял юный стражник. Тусклое оранжевое сияние ручного фонаря мягко освещало его. Стражник, стоя спиной к двери, и словно последний сластена, за обе щеки уплетал из миски шоколад, покрытый вишнями и кремом.

Приготовив кинжал, Сайрик стал приближаться к стражнику. Как просто, — подумал вор. Внезапно он заметил, что юноша смотрит на тени, мерцающие на сверкающей металлической поверхности миски, но было уже поздно.

Стражник резко развернулся, метнув при этом металлическую миску. Она с силой ударила Сайрика в лицо, но вор успел поймать ее, прежде чем она успела звякнуть о пол. Юноша повернулся и бросился бежать, чудом избежав брошенного клинка Сайрика. Кинжал не попал в цель, с глухим стуком врезавшись в противоположную стену.

Вытащив свой ручной топорик, Сайрик бросился на стражника, с силой ткнув ему в спину коленом. Услышав хруст ломающегося позвоночника, Сайрик довольно ухмыльнулся.

Поднявшись с уже мертвого человека, Сайрик осмотрелся вокруг. Поставив перевернутые стулья на места, и подтерев разлитый шоколад, Сайрик подтащил тело к ступеням, ведшим в овощехранилище и спихнул его туда. Затем вор подобрал фонарик и вернулся в коридор.

Вспоминая план башни, Сайрик обогнул северную стену, прошел сквозь череду взаимосвязанных комнат, и добрался до юго-восточного коридора, ведущего к лодочному сараю. До сих пор информация, которую получил Сайрик, была абсолютно верна. В дальнем конце коридора стоял всего один стражник. Однако, разглядывая почти семифутового стражника, Сайрик почувствовал себя слегка неуютно. Это был Форестер, человек, который находился под его командованием во время защиты моста через Ашабу.

Форестер резко развернулся, но узнав вышедшего из теней Сайрика, тут же расслабился.

«Меня прислали на смену тебе», — улыбнувшись, произнес Сайрик. «Ты нужен на верхних этажах».

«Но я пришел сюда только что», — сказала Форестер, приближаясь к Сайрику. «Где ты был весь день? Я посылал человека, чтобы он предупредил тебя о встрече в „Старом Черепе“…»

Форестер даже не вскрикнул, когда кинжал Сайрика пронзил его сердце.

Все идет по плану, — подумал Сайрик, волоча тело по коридору. Вор напомнил себе, что битва была всего два дня назад. Все равно рано или поздно это произошло бы с Форестером.

Спрятав труп, Сайрик вернулся и начал искать секретный вход в подземелья башни. Следуя четким указаниям своего осведомителя, Сайрик нажал верхнюю грань двадцать восьмой деревянной панели, считая от западной двери. Ничего не произошло.

Сайрик нахмурился, затем отсчитал полдюжины шагов, присел на корточки, и заметил небольшой проем в стене, чуть выше основания пола. Подсунув кинжал в щель, вор услышал, как какой-то механизм работал то вперед, то назад, по мере того как он слегка двигал рукоятью своего кинжала. Дверь все еще не открывалась.

На плечи Сайрика словно навалился тяжелый груз, и он понял, что стражник, который снабдил его информацией, забыл предупредить, что оба потайных устройства должны быть приведены в действие одновременно. Сайрик вытащил второй кинжал, вновь отсчитал панели, и одновременно с нажатием кинжала в щели у пола, метнул клинок в верхнюю кромку нужной деревянной панели.

Рукоять кинжала врезалась в панель. Затем раздалось легкое шипение и дверь распахнулась, впуская в коридор холодный воздух подземелья. Сайрик вернул себе свой кинжал и направился в темноту, держа клинок наготове перед собой.

Если верить информации его осведомителя, этот длинный, извилистый коридор вел в заднюю часть подземелья, туда, где располагались камеры. Потайной ход был построен на случай, если главный вход в подземелье окажется по какой-либо причине заблокированным. Единственный стражник, если он не сможет дотянуться до сигнальных гонгов, мог быстро выбраться по этой лестнице на поверхность и позвать на помощь.

Сайрик продолжал спускаться вниз по лестнице пока, наконец, не достиг площадки со второй дверью. Вор знал, что в тот момент, когда он будет открывать дверь, его могли заметить, но его не волновал одинокий стражник, расположившийся рядом с сигнальным гонгом в дальнем конце коридора у камер. Однако, после этого наблюдательного поста, коридор делал резкий поворот вправо, переходя в обширную залу, где сидело еще шестеро стражников, очевидно занятых игрой в кости. Они так громко препирались, что Сайрик уже отсюда мог слышать их голоса.

Сайрик извлек из-за пояса маленькую черную трубку, затем, с помощью оставшегося кинжала, открыл металлическую крышку на ее конце. Намотав на пальцы пояс из ткани, он осторожно прикоснулся к острию Шипа Гаеуса.

Осведомленный информант Сайрика провел много времени, исследуя разрушенную лабораторию какого-то алхимика и продавая свои находки на черном рынке. Шип Гаеуса был очень редок, возможно, единственен в своем роде, и Сайрик иронично улыбнулся, вспомнив, что заплатил за него золотом Морнгрима.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Сайрик смог полностью взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, он поднес трубку к губам и резко распахнул дверь. Стражник смотрел в сторону Сайрика и незамедлительно вскочил, готовый поднять тревогу. Вор с силой дунул в трубку и лишь взглядом проводил крошечный дротик, угодивший стражнику в горло.

Раненый стражник тотчас замер и закатив голову, рухнул назад на стул. Сайрик дождался пока стражник вновь не посмотрел на него, затем жестами приказал ему покинуть свой пост и подойти поближе. Стражник подчинился и неловко встал со стула.

«Слушай меня внимательно», — прошептал Сайрик, кладя руку стражнику на плечо. «Лорд Морнгрим прислал меня за одним из заключенных, которых должны казнить на рассвете — темноволосой чародейкой. Он хочет допросить ее. Отведи меня к ней».

«Я должен доложить своему капитану…»

«На это нет времени», — быстро произнес Сайрик. «Говори как можно тише. Ты же не хочешь разбудить остальных заключенных?»

Большинство камер были забиты наемниками, которые вступили в ряды армии Бэйна, а затем, когда битва была проиграна, сдались в плен. До Сайрика донесся звук шагов, заставляя его напрячься.

Из-за железных прутьев ближайшей камеры высунулась пара грязных рук, и из темноты показалось темное, потное лицо. Заключенный усмехнулся, затем кивнул Сайрику и жестом показал Сайрику идти дальше.

«Вперед», — сказал Сайрик. Стражник провел его мимо двадцати камер располагавшихся по северной стене коридора. Наконец стражник остановился напротив чулана, расположенного рядом с последней камерой и открыл дверь.

«Жди здесь», — сказал Сайрик, заметив что руки стражника потянулись к тяжелой деревянной двери. «Если кто-нибудь спросит, я около шести футов росту, с огненно-рыжими волосами, крепкой фигурой и странным иностранным акцентом».

«Конечно», — покорно пробормотал стражник. Его голос не выражал абсолютно никаких эмоций.

«Опиши меня», — прошептал Сайрик, вглядываясь в лицо стражника. Тот описал вора точь-в-точь как ему он ему и сказал. Удовлетворенный тем, что дротик сработал так как ему его осведомитель и обещал, Сайрик отдал стражнику последние указания и подождал пока тот вернется на свой пост.

Вор осторожно распахнул дверь, боясь, что посторонний звук мог привлечь внимание остальных стражей. Сайрик медленно обвел комнату взглядом и увидел, что объект его поисков лежит на боку в самом углу комнаты.

«Миднайт», — прошептал Сайрик, войдя в комнату и принимаясь за оковы, удерживающие темноволосую чародейку. Кляп он решил вытащить самым последним. «Говори шепотом», — предупредил он.

Как только Миднайт наконец освободилась от кляпа, она сделала глубокий вдох, затем посмотрела на своего сокамерника. Жрец сидел, прижав колени к груди и спрятав в них свое лицо.

«Адон!» — прошептала Миднайт. Чародейка потерла свои руки и ноги, пытаясь вернуть онемевшим членам былую чувствительность.

«Ты можешь встать?» — прошептал Сайрик поднимаясь на ноги и направляясь к двери. «Мы должны уходить».

«Мы должны забрать Адона», — настойчиво прошипела Миднайт, подползая к жрецу.

«У тебя видно не прошел шок от суда», — сказал Сайрик. «Оставь его».

Обхватив жреца за плечи, Миднайт хорошенько встряхнула его. Мутными, налитыми кровью глазами, Адон посмотрел вверх, но казалось словно юный жрец и не замечает своих друзей. Он просто смотрел на стену за спиной Миднайт.

«Он конченый человек!» — прошипел Сайрик. «К тому же он предал тебя, не произнеся на суде ни слова в вашу защиту». Вор бросил нервный взгляд в коридор, но пока ни один из стражей не заметил открытой двери.

«Нет!» — хриплым от страха и боли голосом заявила Миднайт.

«Каждый миг промедления подвергает нас дополнительному риску», — зло произнес Сайрик. Он отвернулся от двери, схватил Миднайт за руку и попытался поднять ее на ноги.

«Отстань от меня», — захныкала Миднайт, но она была слишком слаба, чтобы сопротивляться настойчивости Сайрика.

«Я пришел лишь ради тебя!» — прошипел Сайрик.

«Ты заберешь нас обоих, или я стану кричать до тех пор, пока сами боги не узнают, что ты находишься здесь!» — предупредила Миднайт. «Разве ты не видишь, что он болен?» Чародейка пробежалась рукой по спутанным волосам Адона.

«Я вижу лишь его трусость», — зло произнес Сайрик. «И ничего более. Но если тебе действительно так уж дорога его жизнь, даже после всего того, что он сделал, я вынужден признать, что у меня нет выбора».

Миднайт отскочила назад, когда вор с пугающей яростью набросился на оковы Адона. Сильно поранив запястья Адона из-за спешки свои кинжалом, Сайрик перерезал последний узел и, схватив жреца за шиворот, поднял его вверх.

На другом конце коридора, стражник, находящийся под воздействием наркотика, лишь глупо смотрел, как Сайрик вытаскивает Адона из темной комнаты. За вором появилась Миднайт.

Миднайт приходилось сражаться за каждый шаг, и к тому времени как они дошли до лестницы, ей стало еще хуже. Сайрик подумал было о том, чтобы сбросить Адона вниз по лестнице, в надежде, что тот сломает себе шею, но Миднайт находилась рядом, словно предчувствуя намерения вора.

«Где Кел?» — выдохнула Миднайт, с трудом взбираясь по крутой лестнице.

Сайрик медлил с ответом, раздумывая какая ложь лучше подойдет в этом случае. «Он отказался присоединиться ко мне. Сказал, что не может идти против правосудия».

«Правосудия!» — пораженно вскрикнула Миднайт.

«Я говорил ему, что он был просто слепцом», — пожав плечами, ответил Сайрик. Вор ждал реакции Миднайт. Когда ее не последовало, он решил, что эта ложь вполне устроила чародейку — по крайней мере, на первое время.

На верхней ступеньке, Сайрик увидел мягкое мерцание факела горевшего в коридоре и подумал, не стоит ли ему предупредить Миднайт о непроизвольно закрывающихся проходах. Однако, в последний момент передумал, втайне понадеявшись, что стена появится как раз в тот момент, когда в проходе будет находиться Адон.

Протолкнув жреца через проем первым, Сайрик быстро последовал за ним. «Поторопись», — прошипел он в темноту. Миднайт, собравшись с последними силами, быстро прыгнула в коридор, едва не налетев на вора.

В конце коридора, Сайрик посмотрел через наблюдательное окошко, дабы убедиться, что в лодочной мастерской по-прежнему все было спокойно. Пока Сайрик возился с дверью, открывая ее ключом, который он забрал с тела Форестера, Миднайт помогала ему поддерживать Адона.

В лодочной мастерской все было тихо. Единственными доносившимися звуками было тихое плескание волн Ашабы и негромкое поскрипывание деревянных лодок. Сводчатые древесные потолки навесов для лодок и целая флотилия различных суден, пришвартованных неподалеку, озарялись свечением множества бело-голубых факелов.

Всю дорогу до небольшого ялика, плавно покачивающегося на волнах в дальнем конце двора, Сайрик представлял, как замечательно было бы поджечь все эти лодки. Хаос, который последовал бы за этим, послужил бы хорошим прикрытием для их отступления. С уничтожением флотилии Морнгрима, переправа через реку была бы достаточно затруднительной, и это обезопасило бы их от возможной погони.

Однако, к большому сожалению Сайрика, у них не было времени, чтобы воплотить в жизнь столь продуманный план.

Сайрик остановился перед яликом и быстро осмотрелся вокруг. «Ты можешь прочитать заклинание, Миднайт? Возможно, нам придется отвлечь внимание».

Миднайт покачала головой. «Нет, сначала я должна его изучить, к тому же моя магическая книга осталась в Башне Эльминстера».

Сайрик вновь хотел заговорить, когда до него донесся легкий шум шагов. Кто-то переходил с лодки на лодку, тщательно избегая скрипучих причалов. «Что ты думаешь об этой лодке?» — произнес Сайрик, широко взмахнув правой рукой, надеясь, что это отвлечет внимание от молниеносного движения левой руки, в которой уже появился один из его кинжалов. Внезапно вор развернулся в сторону нежданного гостя.

Миднайт перехватила руку Сайрика, прежде чем кинжал покинул ее. На башне вспыхнул один из факелов, и герои обнаружили, что перед ними стоит писец Эльминстера, Лхаэо. Миднайт тихо выдохнула его имя, и юноша с каштановыми волосами ловко перепрыгнул с носа лодки на пирс. На плече писца покоился увесистый мешок, но он нес его без особых усилий. На его плечах был накинут свободный черный плащ.

«Тебе еще, что тут надо?» — прошипел Сайрик, подозрительно осматривая юношу.

«Я не собираюсь выдавать вас, если тебя волнует именно это», — прошептал Лхаэо, затем аккуратно опустил мешок на пристань. «Вы можете себе только представить, как был бы раздосадован Эльминстер, если бы первой вещью, которую он узнал по возвращению домой, было, что вас казнили за его убийство?»

«Но, Лхаэо, мы видели как Эльминстер погиб», — уныло произнесла Миднайт. «Он провалился в тот жуткий разлом». Адон слегка вздрогнул, но ничего не сказал. Он попросту смотрел на лодку, медленно раскачивающуюся на неспокойных волнах.

Лхаэо потер свой подбородок. «Я не верю в это», — произнес писец, открывая свой мешок. «По правде сказать, Эльминстер исчезал и прежде — много раз. Я бы узнал… почувствовал…если бы его и вправду больше не было с нами».

«Если ты не хочешь остановить нас, тогда зачем же пришел сюда?» — тихо буркнул Сайрик. Он все еще держал кинжал, направляя его на писца. «Если ты не заметил, то мы слегка торопимся».

Лхаэо нахмурился и, отведя кинжал Сайрика в сторону, подошел к Миднайт. «Я здесь, чтобы помочь тебе. Это последнее, что я могу сделать после суда».

Писец жестом показал Миднайт заглянуть в мешок. «Здесь твоя книга, а также немного провизии». Лхаэо залез в мешок и извлек прекрасный шар, мерцавший янтарным цветом. С тех пор как Миднайт видел этот шар в последний раз в кабинете Эльминстера, на поверхности стекла появились странные руны, а золотое основание, изукрашенное замысловатыми узорами, было покрыто изумительной, искрящейся бриллиантовой пылью.

«Ты помнишь это?» — спросил Лхаэо, протягивая сферу Миднайт. На лице писца играла легкая улыбка.

«Да», — ответила Миднайт, протягивая руку, чтобы погладить мерцающий шар. «Сфера устроена так, что разобьется, если поблизости от нее окажется какой-либо могущественный магический предмет».

«Это должно помочь тебе отыскать Скрижали Судьбы», — тихо произнес Лхаэо и положил сферу назад в мешок.

Миднайт и Сайрик казалось, были шокированы, но Лхаэо продолжал улыбаться. «У Эльминстера нет тайн от меня. Он даже сказал мне, что первая скрижаль находится в Тантрасе».

«Нам пора идти», — прошипел Сайрик Миднайт. «Ты можешь рассмотреть свой мешок с подарками и попозже». Вор схватил Адона и потащил его к лодке.

«И последнее», — прошептал писец, снимая с плеча еще один небольшой мешок и протягивая его чародейке. Она заглянула в него — внутри лежала небольшая металлическая бутылочка.

«Дымка восторга», — пояснил Лхаэо. «Идеально подходит для отключения большой группы стражников, без причинения им вреда». Сайрик толкнул Адона в лодку и начал отвязывать ялик.

«Ты рисковал собой, пытаясь спасти нас!» — пораженно произнесла Миднайт. Из лодки выглянул Адон, и могло показаться, что на мгновение его взгляд остановился на писце.

Лхаэо лишь фыркнул и отвернулся, с выражением негодования на лице.

Миднайт схватила Лхаэо за плечо и вновь повернула к себе лицом. Выражение лица писца, было серьезным, почти жестким. «Почему?» — спросила она. «Если горожане узнают, то непременно убьют тебя».

Лхаэо выпрямился, и казалось, его голос стал немного глубже. «Я не могу допустить, чтобы тебе причинили какой-либо вред. Я не могу мириться с такой пародией на правосудие, миледи». Писец взял руку Миднайт и поцеловал ее. «Эльминстер верил тебе и позволил помогать в храме. Ты должно быть стоишь его доверия».

Сайрик бросил в их сторону злой взгляд. «Миднайт, мне придется оставить тебя здесь, если ты не поторопишься!»

«Он прав», — тихо произнес Лхаэо. «Ты должна идти».

Миднайт забралась в лодку. Лхаэо помог Сайрику освободить последнюю веревку, удерживающую судно и оттолкнул его от берега. Затем, взмахнув рукой на прощание, Лхаэо исчез в темноте.

Сайрик сел на весла в центре лодки, оказавшись спиной к Миднайт. Принявшись грести, вор вынужден был постоянно смотреть в отсутствующий взгляд жреца, который казалось, словно нарочно избегал злых взглядов Сайрика. Используя перекрестный метод гребли, который он выработал за долгие годы путешествий, Сайрик начал медленно вести лодку, но к его удивлению она шла не так быстро, как он рассчитывал.

«Что тут, черт возьми, происходит?» — выругался вор, вглядываясь в воду. «Неужели сели на мель?» Сайрик опустил руку в холодные воды Ашабы и тотчас понял, что было не так. Вода текла в другую сторону, вынуждая его грести против тока реки, хотя они и направлялись вниз по течению, прочь от Шедоудейла.

Сайрик выругался и шлепнул веслом по воде. Лодку накрыла небольшая волна, обдав при этом Адона и Миднайт. От неожиданности чародейка вскрикнула, но жрец так и не пошевелился.

Сайрик посмотрел на Адона и вновь выругался. «Этот кусок мяса лишь ненужный нам балласт», — зло произнес он и плеснул Адону водой в глаза. «Из-за него мне только труднее грести».

Горбоносый вор вновь сел на весла, а Миднайт, взяв плащ, принялась вытирать Адону лицо. «Я знаю, Адон, ты слышишь меня», — прошептала чародейка. «Я позабочусь о тебе. Я не дам тебя в обиду».

Когда Адон промолчал, Миднайт лишь нахмурилась и принялась еще усиленнее вытирать его лицо. Она не заметила соленых слез, смешавшихся с холодными каплями Ашабы.

* * *
Келемвор почти всю ночь стоял в продуваемом ветрами внутреннем дворе. О сне не могло быть и речи. К тому же воин был не один. Страже было приказано следить за внутренним двором до самой казни Миднайт и Адона, к тому же небольшая толпа шумных зевак решила также остаться на ночное дежурство. Наблюдая за весельем горожан и слушая их шутки о предстоящей казни, Келемвор в глубине души был сильно раздосадован. Праздничная атмосфера, предшествующая смерти была попросту неуместна.

Во внутреннем дворе появились рабочие, которые начали собирать помост для предстоящей казни. При этом виде огни злости, пылающие внутри Келемвора, превратились в настоящую вспышку ярости. Наблюдатели тотчас принялись обсуждать форму помоста. Он состоял из двух круглых платформ, двигающихся, словно противоположные шестерни, чтобы любой желающий мог получше рассмотреть жертв. Из центра платформ выходили столбы с грубыми, металлическими крючьями к которым должны были крепиться запястья и лодыжки приговоренного к казни. В центре каждого столба по всей его длине располагались круглые отверстия. Келемвор с трепетом осознал, что должно быть через эти отверстия палачом будут просунуты шипы, которые затем вонзятся в тела осужденных — его бывших друзей. Это должна была быть медленная, ужасная смерть.

Келемвор еще не знал, что будет делать, когда наступит время казни. Он чувствовал, что каким-то образом должен загладить свою вину перед Миднайт, которой не смог помочь на суде. Но все же все доказательства против Миднайт и Адона предъявленные на суде были столь убедительны, что воин даже не думал о том, что его друзья и в самом деле могли быть невиновны. Он допускал возможность, что Миднайт потеряла контроль над каким-либо могущественным заклинанием и таким образом, сама того не желая, убила Эльминстера.

Едва на горизонте засияли первые признаки рассвета, как в отдалении появилась вереница сумрачных красноватых огней. Келемвор осмотрелся и увидел, что стоит рядом с парочкой стражников, с трудом пытавшихся скрыть свою зевоту.

Внезапно со стороны Спиральной Башни донеслись тревожные крики, и стражники за считанные доли секунды привели себя в состояние боевой готовности.

«Заключенные!» — крикнул кто-то из башни. «Они сбежали!»

«Келемвор, давай с нами!» — крикнул один из стражников, тучный молодой человек, направлявшийся к Спиральной Башне. «Нам сейчас нужен каждый человек!»

Жители долин все еще думают обо мне как об одном из своих, — понял Келемвор, следуя за стражей к главному входу в башню. Дверь, ведущая в подземелья, была распахнута настежь, и Келемвор на пару с тучным стражником бросились на лестничную площадку. Там скопилась уже довольно большая толпа народу. Протолкнувшись через кучу народа, Келемвор внезапно остановился, увидев скорбные лица Лорда Морнгрима и Турбала.

Причина их скорби сидела на маленьком стуле в конце коридора ведущего к тюремным камерам. Келемвор внимательно изучил полное блаженства выражение, застывшее на лице мертвого человека, затем перевел взгляд ниже, чтобы осмотреть рукоять короткого меча, торчавшего из его шеи. Меч был вонзен с такой силой, что острие клинка, прошив стражника насквозь, вошло в известковый раствор, скрепляющий камни между собой.

«Кто его убил?» — рявкнул Келемвор. Его слова нарушили тишину, царившую на лестничной площадке, и все повернулись в его сторону.

«Он сам убил себя», — произнес рыжеволосый стражник, нервно раскачивающийся на ногах. «Когда я пришел сменить его, то на его шее была небольшая ранка. Когда я поинтересовался, что же с ним произошло, то он поведал мне историю о парне, который был здоровым, примерно как Форестер. Также он сказал, что у него были рыжие волосы, как и у меня, а также необычный акцент».

Стражник на какой-то миг прекратил раскачиваться и обернулся к Морнгриму. Правитель кивнул, и стражник продолжил свою историю. «Он сказал, что этот человек спустился по задней лестнице и по приказанию Лорда Морнгрима забрал заключенных». Рыжеволосый стражник замолчал на миг, затем вновь начал раскачиваться. «Поведав мне все это он достал меч, улыбнулся и вонзил его себе в горло, точно в том месте где была небольшая ранка! Вот так все это и произошло. Я клянусь!»

Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь криками заключенных голосящих в своих камерах. Один из голосов выделялся особенно.

«Я видел!» — кричал грязный, темноволосый наемник. «Я все видел!»

Морнгрим отвернулся от трупа и направился к камере заключенного.

«Накройте его чем-нибудь», — приказал Турбал, взмахнув своей палочкой для ходьбы, и последовал за своим повелителем к камере. Келемвор шел за ним следом.

«Что ты видел?» — спросил Морнгрим.

«Э-э-э, не так быстро!» — произнес заключенный, свесив руки с прутьев решетки. «Что я получу взамен?»

Морнгрим схватил заключенного за руку и с силой дернул на себя. С нечеловеческим криком, наемник врезался в проржавевшие железные прутья. Молниеносным движением меч Морнгрима покинул свои ножны и тут же замер, зависнув над запястьем заключенного.

«Ты сможешь оставить свою руку при себе», — выкрикнул Морнгрим. «Говори живо, а не то я раскромсаю тебя на куски, и начну прямо сейчас с этой руки!»

Заключенный посмотрел в налитое кровью лицо правителя Шедоудейла и быстренько выложил все, что видел прошлой ночью.

«Сайрик», — произнес Келемвор, склонив голову. «Это, должно быть, был Сайрик!»

Внезапно с вершины лестницы раздались крики. «Здесь еще тела! Форестер мертв!»

«Пойдем со мной», — сказал Морнгрим Келемвору, и они вместе поднялись по лестнице, пересекли коридор и вошли в комнату для аудиенций, где вершился суд. Посреди комнаты стоял низенький, лысый стражник. Его меч был наготове, словно он в любую секунду ожидал каких-либо неприятностей. Пока стражник вел правителя и воина вверх по лестнице к задней части помоста, его маленькие пухлые руки заметно дрожали. На задней стене висели занавеси с изображением герба Морнгрима. На одной из красных штор, внизу, виднелось небольшое пятно. Тело Форестера была оставлено прямо за троном Морнгрима.

«Пятно заметила служанка, Каллиопа», — тихо пробормотал лысый стражник.

Правитель затрясся от гнева. «Обыскать башню», — сильно сжав руки, произнес Морнгрим. «Я хочу знать, кто еще… пропал».

В течение одного часа весь план Сайрика был раскрыт, а также была обнаружена пропажа лодки. У Морнгрима подозрение вызвал стражник дежуривший на мосту. Неподалеку именно от его поста были обнаружены тела Сегерта и Маркрига. Стражник был отправлен в подземелье для допроса.

«Похоже это на дело рук твоего друга?» — сказал Морнгрим, склонившись над телом Сегерта и указав на рану на шее трупа.

«Он не был мне другом», — произнес Келемвор, осматривая ранение. «Да, это похоже на работу Сайрика».

Тут крики раздались и со стороны кухни, и Келемвор вместе с Морнгримом вернулись назад в башню. Там они обнаружили повара указывающего на ступени, ведущие в кладовую. Среди разделанных туш мяса на огромном крюке болтался юноша, только начинавший свою карьеру стражника. Его бледное лицо все еще было измазано в шоколаде и вишнях.

«Пойдем со мной», — сказал Морнгрим, но Келемвор и не пошевелился, потрясенно разглядывая труп юноши. Правитель мягко положил руку воину на плечо и отвернул его от тела. «Нам нужно поговорить», — тихо произнес Морнгрим и повел Келемвора в свой кабинет.

Двое людей взобрались по лестнице, и на первой лестничной площадке правитель долины открыл большую деревянную дверь и жестом пригласил Келемворапроледовать внутрь. Кабинет Морнгрима был невелик, но очень уютен. По всей комнате была расставлена мебель из какого-то темного дерева, а на стенах висели светлые гобелены. Сквозь небольшое, единственное окошко пробивались слабые рассветные лучи.

Правитель уселся на стул и принялся нервно теребить руки. «Мне нужен кто-то, кто смог бы найти их, Келемвор. Тот, кто верен принципам Долин — свободе, правосудию, чести — и тот, кто знает, как найти этих мясников сотворивших такое с моими людьми». Морнгрим внезапно замолчал, но продолжил теребить руки.

Келемвор не знал что сказать. Миднайт, Адон и Сайрик уже очень давно ловко обманывали его и использовали в своих интересах. Лишь только этим можно объяснить то, что они покинули долину без него. Возможно, они все-таки и были настоящими убийцами.

«Ты хорошо послужил Долинам», — через некоторое время произнес Морнгрим. «Ты замечательный человек, Кел. Я думаю, тебя просто ввели в заблуждение». Правитель перестал теребить руки и встал.

«Да», — ответил Келемвор, пробежавшись рукой по волосам. Он сидел напротив правителя на большом стуле с высокой спинкой. «Похоже на то».

«Ты провел с ними много времени», — сказал Морнгрим, медленно подходя к воину. «Ты знаешь ход их мыслей. Ты можешь иметь какое-нибудь представление, куда они могли отправиться».

«Возможно», — пробормотал Келемвор.

Морнгрим замолчал на мгновение, затем опустил руку на плечо Келемвора. «Я хочу чтобы ты выследил преступников и вернул их в Шедоудейл. Я дам тебе дюжину верных людей, включая проводника, который знает здешний лес».

«Лес? Но они отплыли на лодке», — удивленно воскликнул Келемвор.

«Думаю, на воде они будут оставаться не долго. Единственный путь для достижения их цели проходит по земле», — вздохнув, произнес Морнгрим. «Ты возьмешься за это дело?»

Келемвор резко откинул руку правителя со своего плеча и вскочил с места. Но прежде чем он успел произнести хоть одно слово, дверь в комнату распахнулась, и в комнату ворвался Лхаэо. «Лорд Морнгрим, простите меня!» — выкрикнул писец, рухнув на колени перед правителем. «Я не знал! Я верил в их невиновность! Но они пролили невинную кровь и омыли в ней мои руки!»

«Успокойся!», — произнес Морнгрим, протягиваясь вниз и обхватывая Лхаэо за плечи. «Расскажи нам все».

Преданный писец Эльминстера вздохнул и заглянул в глаза Морнгрима. «Как я уже сказал на суде, я думал, что Эльминстер был все еще жив. Я… я отправился к башне, чтобы помочь чародейке и жрецу сбежать прежде, чем их казнят… Но Сайрик опередил меня». Лхаэо вновь склонил свою голову и спрятал лицо в ладонях. «Я позволил им сбежать… Нет. Я помог им сбежать. Я отдал Миднайт ее магическую книгу… и еще несколько вещей».

Морнгрим нахмурился и повернулся к Келемвору. Воин беззвучно стоял над писцом, его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

«Я должен был догадаться, что стража внутри башни уже мертва», — внезапно зло произнес Лхаэо. «Ведь нас должны были заметить и поднять тревогу. Я никогда бы не подумал, что они…» Писец вздрогнул и посмотрел на Келемвора. «Я никогда не смогу простить себя за то, что произошло!»

Морнгрим пытался сохранять хладнокровие, но злость на его лице читалась также ясно как волны от камня брошенного в спокойную прозрачную воду. «Убийства произошли до того, как ты пришел, Лхаэо. Ты не должен винить себя».

Лхаэо вздохнул и вновь склонил голову. «Ты должен заключить меня в камеру».

Морнгрим отошел от писца. «Считай, что ты находишься под домашним арестом», — спокойно произнес Морнгрим. «Ты не должен покидать Башню Эльминстера, за исключением случаев, когда тебе будет необходима еда и питье. Таково мое последнее слово».

Писец встал с пола, склонился перед повелителем и повернулся, собираясь уходить. «Да и еще кое-что», — произнес Морнгрим, прежде чем Лхаэо успел покинуть комнату. «Ты не знаешь, куда отправились преступники?»

Писец обернулся. Келемвор мог видеть, как побелело его лицо, а в глазах начала закипать злость. «Знаю», — выдавил Лхаэо сквозь стиснутые зубы. «Они отправились в Тантрас».

Морнгрим кивнул, но у Келемвора еще оставался один вопрос. «Подожди, Лхаэо. Ты только что сказал, что думал, что Эльминстер все еще жив. Ты больше в это не веришь? Ты думаешь, что Адон и Миднайт… убили его?»

До этого горбившийся писец, внезапно выпрямился и расправил плечи. Когда он заговорил, его голос был едва громче шепота. «После того, что они сделали в башне, я считаю их хладнокровными убийцами. Хуже того, они обманули такого замечательного человека как Эльминстер. И как ты, Келемвор. Он должны ответить за то, что сделали!»

Морская Нимфа

В своих мыслях Сайрик убивал Адона уже несколько сотен раз. За время путешествия вниз по Ашабе, вор не раз представлял себе, как он бьет жреца веслом и наблюдает как тело этого слабовольного, бесхарактерного человека медленно тонет в потоке реки. Но сладкие грезы Сайрика всегда нарушались внезапным, нежелательным вторжением реальности. Это случалось, когда Адон начинал рыдать, и Миднайт тут же пыталась успокоить его, поглаживая волосы и шепча на ухо какие-то слова. В подобные моменты Сайрик просто закипал от гнева и начинал придумывать очередной кровавый способ убийства Адона.

Однако, несмотря на это путешествие вниз по реке было тихим и спокойным. Так как они почти не общались, то у героев оставалось достаточно времени на собственные размышления. Вскоре наступил полдень, и живот Сайрика с удовольствием напомнил ему о желанном обеде. У них было достаточно еды, которую они взяли с собой из Шедоудейла, но она выглядело далеко не самым лучшим образом. Поэтому вор, несмотря на позывы желудка, все же не решился приняться за пищу.

Миднайт разделяла мнение Сайрика. Пока она, сидя на носу лодки, внимательно изучала свою магическую книгу и интенсивно отгоняла надоедливых москитов, в ее разуме также изредка просыпалась мысль о еде.

«Еще несколько часов и я начну сходить с ума», — наконец произнесла Миднайт, громко хлопнув книгой. «Нам нужно что-нибудь поесть».

«Тебе никто не мешает», — прохрипел Сайрик, пересохшим от полуденного солнца, ртом.

Миднайт нахмурилась. Она была голодна, но ей хотелось, чтобы Сайрик также отдохнул и поел вместе с ней. С тех самых пор как они покинули Шедоудейл, Сайрик ни разу не позволил ей сесть за весла, и лишь фыркал и махал головой, когда Миднайт предлагала в качестве гребца кандидатуру Адона. «Тебе нужно отдохнуть, Сайрик. Почему бы нам не выбраться на берег и не поесть чего-нибудь?»

«Потому что жители долины могут догнать нас, а я не горю желанием попасть к ним в руки», — произнес Сайрик. Миднайт скрестила руки на груди и вопросительно уставилась на вора. Вор нахмурился и отвернулся от черноволосой чародейки прочь. Однако когда он оглянулся через плечо, то вздрогнул от неожиданности, увидев, что Адон протягивает ему большой кусок хлеба. На лице жреца мелькнула теплая, глупая улыбка.

«Пошел прочь от меня!» — вспыхнул Сайрик и ударил жреца по лицу наотмашь. Адон опрокинулся назад, выронив хлеб. Лодка угрожающее накренилась, когда Сайрик потянулся за веслом, которое он выпустил из рук, а Адон тем временем забился в самый дальний угол лодки, если только у крошечного ялика вообще мог быть какой-либо дальний угол.

«Черт тебя побери!» — выругалась Миднайт. Она перелезла через Сайрика и подошла к Адону. Жрец весь дрожал, прижав колени к груди. В его глазах мерцала странная смесь из страха и злости.

«Зачем ты это сделал?» — крикнула Миднайт Сайрику, обнимая жреца за плечи.

Сайрик подумал о том, чтобы нагрубить, но вместо этого лишь нахмурился и промолчал, наблюдая, как Миднайт убирает волосы с лица юноши. Адон сложился в клубочек и, прикрыв лицо руками, начал раскачиваться взад и вперед, напевая какую-то неизвестную песню.

«Отвечай мне!» — прошипела Миднайт. Она приблизилась к Сайрику и заглянула в его глаза.

Вор молчал. Он не мог придумать ответа, который Миднайт смогла бы принять. Еще с самого начала их путешествия в Арабеле, Сайрик видел в жреце лишь обузу. С тех он почти не изменил своего взгляда. Жрец не мог пользоваться своими заклинаниями, поэтому как целитель он был абсолютно бесполезен. Воинские навыки Адона, когда ему приходилось вступать в битву, были неплохими, но не выдающимися. Мы прекрасно могли бы обойтись и без него, — подумал Сайрик. Именно поэтому я его и ненавижу. Я просто не нуждаюсь в нем.

«Расскажи мне о Тантрасе еще раз», — вздохнул Сайрик, желая как можно скорее переменить тему разговора.

Адон перестал раскачиваться и посмотрел вверх на Миднайт. С его лица испарилась вся злость, и теперь черты жреца излучали лишь страх. Не говори ему, — прошептал Адон в глубине своего разума. Он не должен этого знать.

Однако Миднайт похоже не заметила выражения на лице Адона. Чародейка перстала поглаживать спину жреца и перевела взгляд вниз, на дно лодки. «Там спрятана одна из Скрижалей Судьбы. По крайней мере, именно это поведал нам Эльминстер у Храма Латандера перед битвой с Бэйном».

Лицо Сайрика стало абсолютно непроницаемым. «А где она спрятана в Тантрасе?»

«Эльминстер этого не знал». Чародейка вздохнула и посмотрела на вора. «Все что мудрец успел нам сказать… прежде чем умер… то, что одна из скрижалей спрятана там».

При упоминании смерти Эльминстера Адон вновь начал нести какую-то бессмыслицу и раскачиваться. Сайрик бросил на жреца хмурый взгляд. Он вероятно бы вновь ударил Адона, если бы только на его пути не сидела Миднайт. «Ну, и как мы сможем ее найти? Я даже не представляю себе, как она выглядит».

Миднайт вздрогнула. Когда Мистра, Богиня Магии, попытавшись проникнуть на Планы без Скрижалей Судьбы, была уничтожена, то она даровала Миднайт возможность видеть артефакт. Теперь скрижали и смерть ее бога были неразрывно связаны в разуме чародейки. «Они выглядят как простые глиняные дощечки», — вздохнув, произнесла Миднайт. Она закрыла глаза и в ее разуме тотчас всплыл образ Скрижалей Судьбы. «Они чуть менее двух футов в высоту. На каждом из них выбиты руны, отражающие имена всех богов и их обязанности. Руны магические и мерцают бело-голубым светом».

Сайрик попробовал представить скрижали. Однако каждый раз, когда он попытался сформировать их образ у себя в разуме, в его сознание врывались мысли о том, что он мог бы сделать с Скрижалями Судьбы, или, если сказать точнее, какой силой они могли бы его наделить. Вор представлял себя могущественным правителем, командующего армиями, достаточно мощными, чтобы сравнять с землей непобедимые силы Короля Азуна из Кормира. Скрижали дадут мне власть, и я буду делать что захочу, — подумал вор. Наконец-то я смогу сам распоряжаться своей жизнью!

«Сайрик?» — тронув вора за плечо, произнесла Миднайт. «Давай пока забудем об этих скрижалях. Хорошо?»

Сайрик нахмурился. «Да, да. Как скажешь». Вор задумался на мгновение, затем попытался выдавить дружескую улыбку. «Нам нужно что-нибудь поесть. Если мы собираемся добраться до Тантраса, нам понадобится много сил». Адон слегка захныкал.

Миднайт слегка расслабилась и кивнула. «Я рада, что ты согласился. Нам вновь нужно действовать совместно, как друзья».

Сайрик направил ялик к берегу. На побережье рос густой лес, и когда они подплыли достаточно близко, Сайрик спрыгнул в воду. Вор направил лодку в тень большого, ветвистого дерева. Спрятав ялик среди выступающих корней, Сайрик помог Миднайт перебраться на берег.

Почувствовав под собой твердую опору, Миднайт обернулась к ялику и вытянула руку. «Давай, Адон».

Жрец не пошевелился.

«Адон, быстро вылезай из лодки!» Миднайт повысила голос и уперлась руками в бока. Жрец задрожал, затем встал на ноги.

«И захвати нам еды, пока ты еще не вылез!» — крикнул Сайрик, осматривая берег в поисках более подходящего местечка для лагеря.

Адон наклонился и поднял самый маленький холщовый мешочек, лежавший у него в ногах. Передав его Миднайт, он схватился за другую руку чародейки и выбрался из лодки.

«Какая хорошая маленькая собачонка!» — произнес Сайрик высоким, насмешливым тоном. У жреца тут же поникли плечи.

«Ну хватит!» — выкрикнула Миднайт. «Почему ты продолжаешь издеваться над ним?»

Вор пожал плечами. «Когда он начнет вести себе как настоящий мужчина, то тогда и я буду относиться к нему соответственно. Но не раньше». Сайрик поднял небольшой камешек и сел на корточки.

«Нет нужды быть таким жестоким», — сказала Миднайт. «Когда тебя ранило на равнине, перед Тилвертоном, Адон остался с тобой. Он делал все, чтобы помочь тебе. Теперь ты можешь вернуть ему этот долг». Чародейка бросила мешок с едой на землю.

Вместо ответа, Сайрик наклонился вперед, схватил мешок и начал усиленно в нем копаться. Внутри грубой холстяной сумки, вор обнаружил тщательно завернутое сушеное мясо и фляги, наполненные медом. «По крайней мере, когда мы попали в засаду на равнине, ты могла видеть мои раны. Ранения Адона лишь в его голове».

«Это не делает их менее болезненными», — холодно произнесла Миднайт. «Ты хотя бы мог попытаться быть более любезным… если наша дружба хоть что-нибудь значит для тебя. Небольшое сочувствие тебя не убьет».

Сайрик посмотрел вверх и увидел Адона прислонившегося к дереву к которому была привязана его лодка. Одной из рук он обвивал узловатый и витиеватый ствол дерева. Взгляд жреца был полон опасений, и он стоял, словно был готов в любой момент при виде малейшей опасности отпрыгнуть прочь.

Порывшись в мешке с припасами, Сайрик выудил из него кусок хлеба и поднес его жрецу. Адон тщательно вытер руки о край туники. Весь дрожа, он осторожно вытянул их вперед и взял хлеб у вора. Жрец казалось был настолько потрясен предложением Сайрика, что казалось вот-вот зарыдает. «Спасибо», — произнес Адон низким, надломленным голосом. «Ты был очень любезен».

«Да», — пробормотал Сайрик, обменявшись взглядом с Миднайт. «Я слишком любезен».

Затем, в абсолютной тишине, они быстро перекусили. Когда с едой было покончено, Сайрик подошел к лодке и вытащил весла. Затем он поднес их к древесному пню и положил рядом на землю. Далее он обшарил окрестности, пока наконец не нашел упавшую ветку, толщиной с его бедро. Разбив сук на две равных половины, он воткнул каждую из них по бокам от пня. И, наконец, он присел рядом и установил весла, используя воткнутые по бокам сучья в качестве уключин лодки.

«Ты практиковалась с посохом», — сказал Сайрик, подводя Миднайт к пню, — «поэтому тебе будет достаточно легко освоить основные движения гребли».

«Подожди, Сайрик», — раздраженно произнесла Миднайт, выдернув руку из его хватки. «Я плавала на лодках и прежде. Тебе не нужно учить меня».

«Но ты знаешь, как следует грести правильнее всего, знаешь наиболее эффективную технику?» Так и не дождавшись ответа, Сайрик вновь схватил ее за руку и усадил на пень. «Если ты будешь грести неправильно ты лишь утомишь себя и от тебя больше не будет никакой пользы. Садись и возьми весла».

В течение следующих пятнадцати минут, Сайрик учил Миднайт правильной технике гребли. Чародейка была способной ученицей, и вскоре Сайрик предоставил ей возможность практиковаться в одиночестве.

Прислонясь к небольшому валуну и поигрывая одним из кинжалов, Сайрик заметил, что Адон смотрит на весла. «Ты будешь следующим жрец. Я хочу, чтобы лодка двигалась как можно быстрее».

Адон медленно кивнул, и на его лице заиграло слабое подобие улыбки. Сайрик продолжал смотреть на жреца еще несколько секунд, но, внезапно осознав, что его руки непроизвольно сжались в кулаки, тотчас отвернулся от жреца. «Миднайт сможет научить тебя позже, когда мы сделаем остановку на ужин».

После этого герои быстро собрали вещи, и Сайрик с особой тщательностью скрыл следы их пребывания на берегу. На весла села Миднайт, и вор, казалось, слегка расслабился, увидев, что чародейка уловила правильную технику гребли. К тому же, Адон и Миднайт также почувствовали себя несколько лучше. Однажды жрец даже рассмеялся, когда Сайрик потянувшись, после особенно долгого зевка, едва не вылетел из ялика.

За то время пока гребла Миднайт, лодка достигла участка реки, где, казалось, течения не было вовсе. Это на некоторое время облегчило усилия чародейки, но внезапно течение возникло вновь — и, конечно же, все еще в неверном направлении. Хотя это и не прибавляло положительных эмоций, но путешественники старались не падать духом. Однако это было достаточно трудно, и к тому времени, когда Сайрик направил лодку к берегу для ужина, в отряде вновь начались размолвки.

Когда они пристали к берегу, Сайрик принялся за разведение небольшого костра, а Миднайт решила окунуться в реке, чтобы освежиться после утомительной полуденной гребли. Адон сидел на берегу и, задумавшись, бесцельно болтал веточкой в воде. Но едва чародейка ступила в ледяную воду Ашабы, ее ногу разрезала острая боль. Издав резкий крик, она едва не рухнула в воду.

Пока она отчаянно пыталась сохранить равновесие, Сайрик был уже около нее. «Что случилось?» — спросил вор, помогая чародейке выбраться на берег.

«Я не знаю», — выдохнула она сквозь стиснутые от боли зубы. «Похоже, меня что-то ударило». Миднайт почувствовала, как ногу разрезала очередная вспышка боли. Взглянув вниз, чародейка заметила, что под поверхностью воды мечутся какие-то темно-красные, мерцающие огоньки. Когда в спокойной до этого воде Ашабы проснулся к жизни и третий кроваво-красный светлячок, пришел черед вскрикнуть и Сайрику.

Адон тем временем, вытянув вперед руки, мерил берег шагами. «Вылезайте», — тихо повторял он вновь и вновь.

Миднайт и Сайрик со всех ног бросились к берегу. Вода вокруг них вспенилась, и теперь уже в ней плавало с дюжину странных кроваво-красных огоньков. К тому моменту, как чародейка и вор с помощью Адона выбрались на берег, их число увеличилось вдвое.

Пока Миднайт обрабатывала множество крошечных ранок на ногах, жрец стоял над ней и довольно улыбался. Сайрик склонился над краем воды, его рука была направлена в сторону реки, готовая выхватить их обидчика. Он молниеносно погрузил руку в воду, выдернул ее и отошел от берега. Когда он разжал ладонь, на землю упала крошечная, извивающаяся рыбка. Острая как бритва пасть мерцающего существа была размером с половину его туловища, которое казалось, словно горело от выпитой у жертв крови.

«Река!» — выдохнула Миднайт, указывая на Ашабу. Бурлящая вода просто кишела от целых косяков мерцающих паразитов, которые нападали друг на друга.

«Их там должно быть тысячи!» — произнес Сайрик, вновь подходя к краю. «Я могу различить их косяки». Вор замолчал на мгновение, затем с саркастичной улыбкой повернулся к Миднайт. «Весьма напоминает горожан после твоего суда в Шедоудейле».

«Я ничего не вижу кроме мерцания», — ответила Миднайт, отворачиваясь от вора.

«У меня очень хорошее зрение, и я прекрасно вижу даже ночью», — ответил Сайрик, наблюдая, как рыбы раздирают друг друга на кусочки.

Миднайт даже не посмотрела на вора. «Совсем как Келемвор», — рассеяно произнесла она, начав собирать лагерь.

«Ты все еще думаешь о нем?» Внезапно голос Сайрика стал холодным, словно ледяная речная вода. «Что с тобой?»

«Сайрик, я признательна тебе за то, что ты сделал для меня и Адона», — вздохнула Миднайт. «Если бы не ты, то я уже давно была бы мертва. Но по отношению к Келемвору я что-то чувствую, что-то, что не могу объяснить». Чародейка покачала головой и бережно уложила магическую книгу в мешок.

Сайрик молчал. Все его внимание казалось, было поглощено созерцанием мерцающих паразитов. На поверхности реки растекалось огромное кровавое пятно.

«Даже в Шедоудейле, перед битвой, Кел отказался остаться со мной», — произнесла Миднайт. «Затем, на суде, я была уверена, что погибну, и…»

«Адон, почему бы тебе не окунуться?» — крикнул Сайрик, жестами подзывая жреца к себе.

«Сайрик, не начинай снова», — устало повысила голос Миднайт, затягивая завязки на заполненном мешке. «Почему ты вообще разговариваешь со мной, если даже не хочешь выслушать, что я хочу сказать?»

«Знаешь, чего я больше всего хочу?» — рявкнул Сайрик, в его глазах отражалось кроваво-красное мерцание от рыб. «Добраться живым до Тантраса. Эти скрижали очень важны, и вместе мы сможем найти их». Он повернулся к Миднайт, но казалось даже после того, как он отвернулся от реки, в его глазах осталось красное мерцание.

Адон перебрался к Миднайт поближе и сейчас сидел, скрючившись у ее ног. Жрец смотрел на Сайрика, словно вор был каким-то жутким монстром, выбравшимся из леса. Миднайт перестала собирать вещи и остановилась, покачивая головой. «Даже с помощью Эльминстера, мы едва смогли победить Бэйна. Втроем нам придется очень тяжело».

Сайрик улыбнулся. «Во время путешествия к Шедоудейла тебе удалось несколько впечатляющих фокусов с магией. С твоих пальцев слетали заклинания, которых ты никогда даже не учила, а губы шептали слова, которых ты никогда прежде не знала». Вор встал и развел руками. «У тебя одной есть сила необходимая нам — при условии, что мы будем держаться от богов подальше. И даже тогда…»

«Сила была заключена в кулоне Мистры», — пробормотала Миднайт. «А он был уничтожен в Храме Латандера. Силы, о которой ты говоришь, больше нет».

«А с тех пор ты пробовала хоть одно заклинание?» — спросил Сайрик, подходя к чародейке. «Откуда ты знаешь, что силы, заключавшиеся в этой безделушке, покинули тебя?»

«Я не хочу стать причиной еще одной катастрофы», — резко возразила черноволосая чародейка. «Магия все еще нестабильна. Я не стану пользоваться заклинаниями, пока на это не будет крайней необходимости».

«И это единственная причина для отказа от их использования?» — спросил Сайрик. «Или это то, чего ты боишься больше всего?»

«Я больше не на суде». Миднайт подняла свой мешок и перебросила его в лодку, но прежде чем она вновь успела подойти к Адону, Сайрик схватил ее за руку.

«Ответь мне на один вопрос», — произнес вор. «Как ты смогла выжить во время разрушения храма? Я был на руинах и осмотрел каждый клочок на том месте, где нашли тебя и Адона. Там повсюду была разруха, однако на тебе не было ни единой царапины».

«Просто мне улыбнулась Таймора», — пробормотала Миднайт, вырываясь из рук вора.

Внезапно Адон встал со своего места и подошел к Сайрику. «Таймора мертва», — прошептал он. «Все боги мертвы». Затем жрец подошел к лодке и забрался внутрь, оставив Миднайт и Сайрика удивленно глазеть на него.

«Лишь магия может быть причиной тому, что произошло в храме, Миднайт», — наконец произнес Сайрик. «Твоя магия. Я не знаю как, но ты обрела часть силы кулона. И чтобы вернуть Скрижали Судьбы нам понадобится эта сила».

«Почему ты так жаждешь найти эти скрижали?» — спросила Миднайт, поднимая мешок с едой и перебрасывая его в лодку к Адону.

«Потому что другие жаждут их. Многие другие. Это делает их очень ценными». Сайрик обернулся к реке.

Кроваво-красное пятно исчезло. «Возможно даже бесценными».

«А что насчет предупреждения Мистры?» — спросила чародейка. «Она сказала, что для того, чтобы боги смогли вернуться в свои владения, а в королевствах вновь воцарился мир и покой, скрижали должны быть возвращены на Планы, Повелителю Ао».

«Если Повелитель Ао согласится заплатить достойную цену, тогда я с радостью отдам их ему. Но до той поры, это лишь простой вопрос выживания». Сайрик загасил небольшой костер, и лагерь погрузился во тьму.

«Но это безумие!» — прошипела Миднайт.

Сайрик придвинулся к чародейке. «Нет… совсем нет. Мы сражались с богами, Миднайт. Мы видели их смерть. Они больше не пугают меня». Сайрик замолк на мгновение, затем улыбнулся и прошептал, — «На самом деле боги не так уж сильно отличаются от тебя… или меня». Даже во тьме Миднайт могла различить, как сверкают глаза вора.

Чуть менее чем через четверть часа герои вновь оказались на залитой лунным светом реке. Миднайт провела большую часть ночи, сидя на носу лодки и думая о том, что ей сказал Сайрик о богах и их силе.

Чародейке почти не удалось поспать этой ночью, однако, следующая пара дней прошли тихо, так что Миднайт несколько раз удалось подремать и днем. Понемногу и сам Адон стал более отзывчивым. Когда в очередной раз Миднайт пришлось сесть за весла, жрец держал ее магическую книгу открытой, так что она смогла изучать ее, переворачивал страницы и по просьбе чародейки находил необходимые заклинания.

Сайрику уже порядком надоели сушеное мясо и сыр, поэтому он решил наловить рыбы, сидя на носу ялика. Хотя у него и не было лука и стрел, вор привязал рукоять своего кинжала к швартовой веревке и с первых трех бросков поймал каких-то трех больших плоских рыб. Но Сайрик казалось все равно был разочарован, словно в этой рыбалке он не чувствовал настоящего вызова своим навыкам.

За два дня путешествия, если не считать еще одного ялика встретившегося им после того, как они миновали Мистлдейл, Адону, Миднайт и Сайрику не попалось больше ни одного судна. Когда приблизился вечер и небо окрасилось в янтарный оттенок, Адон заметил, что рядом с их яликом плывет кучка золотистых водорослей, вероятно прилипших к дну их суденышка.

Жрец слегка наклонился над краем борта и, опустив руку в воду, погрузил ее в сплетения водорослей. Их форма была очень похожа на человеческие волосы, увлекаемые сильным потоком. В памяти жреца всплыли воспоминания о сладких поцелуях и ласках, которыми его награждали множество женщин, и на его лице расплылась довольная улыбка.

«Что он делает?» — спросил Сайрик с носа лодки.

Миднайт оторвалась от гребли. «Он просто улыбается», — тихо произнесла чародейка и тоже улыбнулась. «Я рада видеть его счастливым».

Жрец, зачарованный притягательностью водорослей, едва заметно кивнул. Но внезапно Адон напрягся, почувствовав под своей рукой что-то твердое. Жрец пригляделся сквозь золотистую, искрящуюся воду и увидел, что рядом с лодкой плывет прекрасная юная женщина с полупрозрачным телом. Золотистые водоросли на поверку оказались ее волосами. Пока Адон наблюдал, женщина, прекрасная словно богиня, распахнула свои глаза песочного цвета, улыбнулась жрецу и обвила его руку своими ладонями.

Внезапно женщина высунулась из воды так, что у Адона перехватило дыхание, а Миднайт едва не выронила весла. Сайрик выхватил кинжал и пригнулся в защитную стойку, но, наблюдая за золотоволосой женщиной, вор ощутил, как из его тела улетучивается любая злость и страх. Кинжал медленно выскользнул из руки Сайрика и с характерным звуком упал на дно лодки.

Женщина, высунувшаяся из воды по пояс, продолжала плыть рядом с лодкой. Она была облачена в прозрачное бело-золотое платье, которое идеально прилегало к ее точеному, божественному телу. Кожа ее была бледной, почти прозрачной, и сквозь ее силуэт можно было различить очертания береговой линии. На ее плечи был наброшен белый платок.

«Кто вы?» — спросила она неожиданно звучным голосом. Ее слова казалось, эхом отражались от поверхности реки.

Миднайт перестала работать веслами и ровным голосом произнесла, — «Я Миднайт из Дипингдейла». «Мои спутники — Сайрик, позади меня и рядом с тобой, Адон».

Женщина улыбнулась. «Не хотите… поиграть?»

Едва она произнесла эти слова, как поверхность реки слегка вспенилась. Ялик тревожно закачался на неспокойных волнах. «У нас нет времени на игры», — произнесла Миднайт, вновь берясь за весла. «У нас есть важные дела».

Золотоглазая женщина засмеялась, поднимая руки к лицу и нежно проводя пальцами по губам. «Ах, как это захватывающе звучит», — пробормотала она. «Но, я все же думаю, что вы должны остаться со мной».

Воздух, окружающий лодку, наполнился крошечными, янтарными вспышками. Воля Адона и Сайрика казалось, внезапно была скована бледнокожей женщиной. Они оба стояли, таращась на нее, пока лодка раскачивалась все сильнее и сильнее.

Миднайт бросила взгляд на своих зачарованных спутников, и внезапно поняла, с кем им довелось столкнуться — с нереидой, морской нимфой, странным созданием с Элементального Плана Воды. И было похоже, что слышанные чародейкой легенды об этих капризных морских существах также были недалеки от истины. Любой человек, взглянувший на нимфу, оказывался плененным ее чарами.

Прежде чем чародейка успела разрушить чары нимфы, за ее спиной раздался внезапный рев, и повернувшись, Миднайт увидела, что прямо перед лодкой в воде образовался огромный туннель. Опасаясь, что лодку может увлечь на дно реки, Миднайт быстро обернулась назад к золотоволосому созданию. «Если ты убьешь нас, мы не сможем играть в твои игры», — крикнула Миднайт.

«Я могу играть с вами, независимо от того живы вы или мертвы», — произнесла нимфа, хихикнув, и погладила лицо Адона. «В этом нет никакой разницы».

В отчаянии, Миднайт подняла один из мешков с вещами. «Мы можем дать тебе то, что обладает могущественной магией. Но, только мы знаем, как использовать это».

Внезапно, когда ялик уже был готов провалиться в туннель, тот исчез также внезапно, как и появился. Лодку сильно качнуло, и героев окутал глубокий туман. Ни Адон, ни Сайрик так и не оторвали своего взгляда от женщины.

«Покажи мне», — пробормотала нимфа. Она полностью поднялась над поверхностью воды и подошла к лодке. Существо казалось, словно скользило по волнам, и ее ноги ни на миг не отрывались от вод Ашабы.

Теперь у Миднайт было время, необходимое для произнесения заклинания, но она решила им не пользоваться. Если бы только в мешке было хоть что-нибудь, что я смогла бы использовать против этого существа! — в отчаянии подумала Миднайт. Или, что еще лучше, что-то, что я смогла использовать, чтобы схватить платок! Если легенды не врали, то согласно им душа нимфы была заключена именно в этом кусочке ткани. Если бы Миднайт смогла завладеть им, то ей удалось бы взять контроль над ситуацией в свои руки.

«Покажи мне!» — закричало золотоволосое создание, и в тот же миг река проснулась к жизни. Внезапно вода сформировала дюжину мерцающих зеркальных отражений нимфы. Двойники нереиды встали по обоим бокам небольшого ялика и схватили его за борта, полностью остановив на месте.

Когда золотоглазая нимфа подплыла поближе, Миднайт заметила, что она была создана не из плоти и крови. Под изящными чертами существа скрывались потоки искрящейся, вихрящейся воды вперемешку с проблесками крошечных молний. Внутри тела нимфы было заключено мерцание ясного неба, слегка колеблющегося при передвижении существа. Это зрелище напомнило чародейке свет, проходящий сквозь огромную глыбу льда. Миднайт занесла свои руки, чтобы произнести заклинание. «Постой!» — вскрикнул чей-то слабый голос и Миднайт, обернувшись, увидела Адона протягивающего руки к нимфе. Золотоглазое существо казалось заинтересованным и осталось стоять на своем месте. «Ты так прекрасна», — тихо прошептал Адон. В покрытом шрамами разуме жреца тотчас всплыли воспоминания о Сан Огневолосой, Богине Красоты, богине, которой он однажды служил.

Нимфа улыбнулась и протянулась к нему, проводя рукой по его волосам. «Я и вправду прекрасна», — произнесло существо. Внезапно ее черты начали расплываться словно воск, тающий под напором пламени. С ее лица исчезли юность и красота, оставив вместо себя образ морщинистой старухи. «А сейчас?» — спросила нимфа.

Адон казалось слегка выпрямился, и на его черты упал солнечный свет, осветив шрам покрывавший его лицо. «Нет никакой разницы», — произнес он.

Черты нимфы снова растеклись, пока их место вновь не заняли очертания прекрасной юной женщины. «Ты влюблен в меня», — сухо произнесла она. «Ты сделаешь все, что я скажу».

Однажды, когда Адон, Миднайт, Келемвор и Сайрик, спасая Богиню Магии, очутились в руинах Замка Килгрейв, Бог Раздора наслал на героев видения их самых сокровенных желаний. Адону привиделась Сан Огневолосая — и он едва не погиб из-за этой иллюзии. Его спасло лишь вмешательство друзей.

Сейчас, когда Адон смотрел в чарующие, прекрасные глаза нимфы, что-то глубоко в его разуме вернуло воспоминания об той иллюзии. Жрец почувствовал как задрожала его нижняя губа. «Нет…», — произнес он. «Не в это раз». Молниеносным движением Адон сорвал платок с плеч нимфы.

«Нет!» — вскрикнуло существо, пытаясь вырвать платок из рук жреца. В этот момент водные двойники нимфы подняли лодку над поверхностью воды.

Адон упал на Миднайт и они оба рухнули на дно ялика. Сайрик же все также продолжал стоять на корме лодки. Миднайт, увидев рядом с собой кинжал Сайрика, схватила оружие и вырвала платок из рук Адона.

«Опусти лодку!» — закричала Миднайт, обмотав платок вокруг острого лезвия.

В тот же миг ялик вновь рухнул на воду. Сайрик упал назад, неловко ударился головой и затих. Нимфа закричала от боли. «Прошу вас!» — жалобно завопило существо. «Не трогайте мой платок!»

«Я думала, что ты хочешь поиграть», — холодно произнесла Миднайт.

На какой-то миг единственным звуком доносившимся до слуха Миднайт и Адона, было легкое бурление воды. Внезапно их обволок густой туман. Жрец повернулся и увидел как ближайший из двойников нимфы искривил свое лицо в жуткой гримасе и угрожающе зашипел.

«Отзови своих слуг!» — потребовала Миднайт, надавив кинжалом на платок. «Отпусти нас с миром!»

Водные двойники издали несколько булькающих стонов и разлетелись кучей брызг. Нимфа прищурила свои золотые глаза и, внезапно, ялик вновь обрел свободу движения.

«Адон, садись на весла!» — закричала Миднайт, когда поток реки развернул лодку и потащил вниз по течению. Жрец схватил весла и попытался взять лодку под контроль.

В этот момент Сайрик пришел в себя и сел на корточки. Внезапно нимфа метнулась к вору, схватила его за руки и попыталась вытолкнуть из лодки. Однако прежде, чем существу удалось выполнить свой план, Адон крепко схватил Сайрика за правую лодыжку.

В этот момент Миднайт погрузила кинжал в платок.

Нимфа тотчас замерла на месте, ее тело сотрясла неистовая, болезненная дрожь. Наконец существо издало пронзительный, жалобный вздох и рухнуло в воду.

Адон затащил Сайрика назад в ялик. Пока жрец, улыбаясь, стоял над ним, Сайрик потирал свою голову и ошеломленно оглядывался вокруг, пытаясь вспомнить, что же произошло с ним после появления нимфы.

Прекрасный белый платок в руках Миднайт постепенно стал черным и начал крошиться. Чародейка посмотрела в воду, но нимфы там уже не было, она вернулась на Элементальный План Воды. Покачав головой, Миднайт выбросила разлагающийся в ее руках платок в Ашабу и еще долго наблюдала, как быстрый поток уносит его прочь.

* * *
Полумертвый Фзул Шембрил лежал на разодранном матрасе и, сквозь полуразрушенную крышу заброшенной фермы, расположенной на оккупированной Зентиларом территории Даггердейла, наблюдал за угасающим отблеском послеполуденного неба. Несмотря на поражение армии Бэйна при Битве у Шедоудейла, жители долин не стали прогонять своих противников из ближайшего поселения к западу. На какое-то время Фзул мог чувствовать себя в безопасности.

Неужели эта жалкая лачуга станет моим последним пристанищем? — подумал он. Я, могущественный жрец Бога Раздора, лидер Зентарима, второй по старшинству после Маншуна, должен умереть в этом вонючем, выжженном сарае на захваченной территории. На какой-то миг Фзул представил, что Зентарим, могущественная, секретная организация преданная Богу Раздора, могла послать кого-нибудь на его поиски. Однако, при этой мысли жрец лишь мрачно улыбнулся и отбросил ее, уверенный, что многие в Зентариме были бы рады видеть его мертвым.

«Во всем виновата наша самоуверенность!» — произнес вслух рыжеволосый жрец, хотя поблизости никого не было. «И твоя жадность, Бэйн. Твое безумие и твоя жадность…»

Фзул попытался пошевелиться, но не смог. Каждый раз, когда он пытался забыть о ране полученной при атаке на Шедоудейл, боль в груди вновь и вновь набрасывалась на него словно огромная, жестокая сторожевая собака.

Высший жрец Бэйна впал в бред, как это часто происходило с ним в последние несколько дней, и в его разуме вновь всплыли события минувших дней. Внезапно Фзул вспомнил, что Темпус Блэкторн, бывший помощник Бэйна, погиб, став жертвой нестабильной магии. Тогда Бэйн разделил обязанности Блэкторна между Фзулом и его соперником, Семеммоном из Даркхолда.

Переполненный планами о том, какую выгоду может принести его новое назначение и как он сможет укрепить свое влияние, Фзул принял новую должность с таким энтузиазмом, которого не испытывал уже в течение многих лет. Но его энтузиазм иссяк очень быстро, едва он выяснил секреты бога во плоти. Черный Повелитель был вынужден есть, пить и спать, как и все остальные люди. Рань бога и он будет истекать кровью, как и обычный человек. Фзул же, к своему разочарованию, должен был исполнять все человеческие потребности его хозяина и ценой своей жизни защищать секреты Черного Повелителя.

Мысли Фзула беспорядочно метались по всем уголкам его разума. Внезапно всплыли воспоминания о подготовке к Битве у Шедоудейла, и Семеммон был избран в помощники Повелителя Бэйна во время перехода через Вунлар. Фзулу было поручено возглавить отряд из пяти сотен людей. С ними он должен был пересечь мост через Ашабу и захватить Спиральную Башню.

Однако защитники Шедоудейла уничтожили мост, не позволив отряду Фзула насладиться легкой победой. Что еще хуже, когда мост рухнул, жрец оказался в ловушке на западной стороне, отрезанным от большинства своих сил. Затем худощавый, крючконосый, темноволосый лидер защитников моста послал в грудь Фзула стрелу. Высший жрец рухнул с моста в воду, где его, вместе с горсткой остальных выживших, подхватил необычный поток. Небольшой отряд солдат находился вместе, пока они не выбрались на берег и не обнаружили группу Зентилара, которая была выставлена наблюдать за подъездными путями.

Раны рыжеволосого жреца сделали его путешествие назад в Зентил Кип невозможным; Фзул знал, что ни за что не выживет в столь длительной поездке. Ферма была ближайшим убежищем, которое зентильские солдаты смогли найти.

«Во имя тебя я проливал свою собственную кровь, и ты бросил меня!» — закричал Фзул. «Будь ты проклят, Бэйн!»

Сейчас, вынужденный вверить свою жизнь в руки своих подчиненных, Фзул лежал на куче грязной соломы и пытался прогнать мысли о приближающейся смерти. Всматриваясь сквозь полуразрушенную крышу в янтарное небо, высший жрец внезапно понял, что свет стал более ярким и сильным. Наконец цвет неба приобрел кроваво-красный оттенок, и темноту фермы разрезали лучи света, словно кто-то распахнул до того запертое окно.

«Приди ко мне!» — закричал Фзул, пытаясь встать, несмотря на дикую боль в груди. Внезапно на грудь Фзула опустилась иссохшаяся рука и мягко опустила его назад. Высший жрец обнаружил, что смотрит в лицо, которое скорее могло принадлежать трупу оставшемуся на поле битвы, нежели живому существу.

«Зентилар! Ко мне!» — закричал Фзул, пытаясь отползти от ужасного, разлагающегося создания, положившего свою руку на его грудь. От крика у жреца наступил приступ сильнейшей боли.

Ссохшаяся фигура зловеще улыбнулась. «Увы, Фзул Шембрил, Высший Жрец Бэйна, силы Зентилара, стоявшие неподалеку от этой лачуги… исчезли». Он убрал свою руку с груди жреца. «Я думаю, что ты знаешь кто я?»

«Наконец-то ты пришел за мной», — прошептал Фзул и закрыл глаза.

«Нет нужды быть столь мелодраматичным», — произнес Миркул. «Рано или поздно все люди ощущают мое прикосновение. Но твое время ступить в мое царство еще не пришло».

Фзул попытался скрыть свой страх. «Что ты хочешь мне предложить?» Бог Смерти поднял свою костлявую руку и постучал по своей бледной белой коже. Звук был высоким и резким. «Ты должен рассмотреть не мое предложение», — вздохнул Миркул. «Я здесь, ну скажем в качестве представителя твоего повелителя и божества, бессмертного Бога Раздора».

Высший жрец выдавил короткий смешок. «Посмотри на меня — я едва не испускаю дух», — произнес Фзул. «Что может хотеть от меня Повелитель Бэйн?»

«Во время Битвы у Шедоудейла, в Храме Латандера был уничтожен аватар Повелителя Бэйна», — спокойно произнес Миркул. «Ты был избран в качестве новой оболочки сущности Повелителя Бэйна». Бог Смерти обвел взглядом разрушенную лачугу и вновь улыбнулся.

«Но мои раны…», — начал Фзул.

«Они для бога ничто. Тебя могут вылечить и ты будешь жить в славе, о которой мечтал всю свою жизнь», — вздохнул Миркул, вновь поворачиваясь к высшему жрецу. Черты жреца отразили волнение. Миркул покачал головой так, что на его щеке лопнула кожа. «Избавь меня от своих сомнений. Твоя забота о собственном благе всем хорошо известна».

«Почему тогда Бэйн попросту сам не возьмет меня?» — произнес Фзул. Высший жрец вновь попытался сесть, но не смог. «Думаю, не стоит упоминать, что я не смог бы ему помешать».

«Если Повелитель Бэйн сам завладеет тобой, то твоя внешность и воспоминания могут подвергнуться опасности. Черный Повелитель хочет уподобить твою сущность его, но он не может сделать этого без твоей помощи», — сказал Миркул, зевнув.

Боль в груди Фзула была просто ужасна, и жрец едва мог дышать. «Почему… почему он не пришел сам?» — произнес он между вдохами.

«Он пришел», — усмехнувшись, произнес Миркул. «Оглянись вокруг».

Кроваво-красная дымка, которую Фзул вначале принял за небо, вплыла в лачугу сквозь пролом в потолке и зависла перед высшим жрецом.

«Смерть или жизнь?» — спросил ссохшийся человек. «Выбор за тобой».

Фзул смотрел как красная пелена засияла ярче, затем начала пульсировать в одном ритме с его сердцем. Из недр красного облака вспыхнуло черное пламя.

«Я хочу жить!» — закричал Фзул, когда пламя взметнулось высоко в воздух. Черная энергия скользнула в его тело сквозь рану в его груди.

«Жаль, я так и знал, что ты не откажешься», — вздохнул Бог Смерти, отступая назад и наблюдая, как корчится тело Фзула. Из открытых глаз, носа и рта высшего жреца вырвались полосы черного и красного света.

Высший жрец почувствовал, как немеет его плоть по мере того, как темная сущность Бэйна все дальше и дальше проникает в его тело. Потоки крови, бегущей по венам Фзула замедлились и в тот момент, когда злое божество взяло верх, замерли совсем. Затем, когда божественное сплелось с человеческим, все внутренности жреца словно смешались. Фзул почувствовал, как внутри него набирает силу злость Бэйна, и ему понравилось это чувство.

Однако приятные ощущения длились недолго. Внезапно сознание Бэйна прорезала резкая боль — перед Черным Повелителем обнажились все его воспоминания и желания. Затем также внезапно боль стихла, и в разуме жрецазазвучал голос Бэйна.

Даже не думай о том, кто из нас владеет твоим телом, — прогрохотал Бог Раздора. От тебя не требуется многого. Подведи меня, или попытайся восстать хоть раз, и я уничтожу тебя.

К Фзулу вернулись ощущения, и он смог почувствовать прохладу ночного ветерка, задувавшего сквозь крышу. Сколько еще это продлится? — подумал он, и попытался произнести этот вопрос вслух. Фзул почти не удивился, когда его слова так и покинули его рта.

Из далекого уголка своего собственного разума высший жрец наблюдал, как его рука поднялась перед его глазами. Рука согнулась и сжалась в кулак, затем раскрылась и прошла над окровавленной грудью. Тотчас рана исчезла, и Фзул осознал, что он пытается сесть.

«Миркул», — произнес Черный Повелитель голосом высшего жреца. Он сел на потрепанном соломенном матрасе и потянулся. «Обслужи меня».

«В этом больше нет нужды, Повелитель Бэйн», — поклонившись, спокойно произнес Миркул. «Как только я доставлю тебя в Зентил Кип, тебе самому придется заниматься собственными делами. Лучше начать прямо сейчас».

Черный Повелитель недовольно нахмурился. «Ты зашел слишком далеко, Миркул! Я не потерплю подобного непослушания!» Едва Бог Смерти поклонился еще раз и расставил свои руки, Повелитель Бэйн подумал о том, чтобы ударить ссохшееся божество. Или возможно, — подумал он, — мне следует произнести заклинание. Конечно не очень могущественное, но что-нибудь достаточно сильное, чтобы показать Миркулу кто здесь главный.

Глядя сквозь глаза, которые больше не были послушны ему, Фзул попытался закричать. Бэйн мог уничтожить их обоих, если бы попробовал заклинание, и оно обратилось на них!

«Помни свое место», — рявкнул Бэйн. Миркул кивнул и Фзул вновь обнаружил себя в самом дальнем уголке своего собственного разума.

«Мои извинения, Повелитель Бэйн», — пробормотал Бог Смерти. «Для меня это было очень трудное и напряженное время. Ты готов вернуться в Темный Храм в Зентил Кипе?»

Бэйн пробежался руками по телу своего аватара. Свое предыдущее воплощение он превратил в нечто большее, чем простой человек, ужасное создание с острыми когтями и жесткой, обуглившейся кожей, проникнуть сквозь которую могли лишь самые острые клинки. В бледной, уязвимой плоти высшего жреца Черный Бог чувствовал себя очень некомфортно. Миркул долго настаивал, что этот выбор правилен, считая, что люди будут больше доверять богу, если он будет выглядеть как один из них. Бэйн, хотя и с большой неохотой, но все же согласился с доводами Миркула. Помимо всего, его предыдущая тактика — попытаться привести войска в подчинение запугиваниями — обернулась несомненным провалом. После поражения у Шедоудейла, ему вновь было необходимо обрести доверие своих последователей.

Бог Раздора заметно вздрогнул, осознав, что вся его сила в Королевствах заключалась лишь в его последователях. Эта мысль была ему отвратительна. «Да», — через некоторое время выдохнул Черный Повелитель. «Доставь меня в Зентил Кип».

Создав магические ворота, Миркул отошел в сторону и жестом пригласил Бэйна последовать вперед. Сквозь портал, Черный Повелитель различал, кажущиеся заброшенными, улицы Зентил Кипа. Бэйн шагнул сквозь проем. Через мгновение Черный Повелитель стоял в темном, кишащем крысами переулке. Один из карманников издал дикий крик, когда рядом с ним появился аватар Бэйна. Чумазый вор тотчас в панике бросился прочь из переулка.

«Итак, все начинается снова, Миркул», — произнес Бэйн, оглядывая виднеющиеся вдалеке частично выстроенные башни его храма. Так и не дождавшись ответа, Черный Повелитель обернулся и увидел, что портал уже закрылся и Бога Смерти, рядом с ним, больше не было.

Неважно, — подумал Бэйн, покидая переулок. Пока Миркул хорошо служил ему.

Бэйн брел сквозь город, стараясь избегать встреч с бедными и бездомными бродяжками, попадавшимися ему навстречу. Звуки, которые могли быть только стонами людей, ставших жертвами воров или работорговцев, раздавались почти из каждой тени, заставляя Бэйна ускорять свой шаг, пока, наконец, он не побежал по улице, не сводя взгляда с башенок своего храма. Миновав последний поворот и приблизившись к храму, Бэйн заметил, что впереди стоят несколько стражников.

«Стража!» — закричал Черный Повелитель голосом Фзула, затем остановился, ожидая пока к нему приблизится один из стражников.

«Тебе не дадут здесь бесплатной еды!» — рявкнул стражник, разглядывая на изодранной одежде аватара символ Бэйна — черную руку на красном фоне. «Проваливай прочь!»

«Разве ты не узнал меня, Дир Ашлин?» — спросил Бэйн, пробежавшись рукой по копне рыжих волос на своей голове.

Стражник прищурился и вгляделся в уставшего, мрачного человека, облаченного в разорванные остатки формы командира. Рубашку рыжеволосого человека покрывала кровь, а лицо было покрыто потом и грязью. Но даже кровь и усталость не смогли долго скрывать черты Фзула Шембрила от стражника. «Л-л-лорд Фзул!» — вскрикнул Ашлин, опуская свой меч.

«Собственной персоной», — рявкнул Бог Раздора. «Проведи меня внутрь. После битвы я прошел весь путь от Шедоудейла».

«Ты хотел сказать, бойни», — пробормотал Ашлин, оборачиваясь спиной и направляясь к входу в храм.

Черный Повелитель хотел убить стража на месте, но что-то внутри него — возможно, Фзул — подсказало, что сейчас на резню не было времени. Сейчас Бог Раздора должен был восстанавливать свое царство.

Когда они вошли в частично построенный Темный Храм, Повелитель Бэйн был поражен количеством работы, проделанной с тех пор, когда он был здесь последний раз. К несчастью, из-за Битвы у Шедоудейла большинство людей, занимавшихся постройкой храма, погибло. Сейчас, не считая стражи, раненых, которым удалось выжить после путешествия из Шедоудейла и горстки яростных верующих, храм был пуст.

«Кто наблюдает за храмом сейчас, когда Бэйн исчез? Я думаю, что эти обязанности на себя возложил Семеммон», — произнес Бэйн, остановившись у окна.

Ашлин пожал плечами. «Семеммон был ранен во время битвы. Некоторые из наших людей видели, как он полз куда-то в сторону. С тех пор о нем больше ничего не известно».

По спине аватара пробежала дрожь. «Значит город вновь в руках недоучек!» — рявкнул Бог Раздора. Сжав руки в кулаки, Бэйн повернулся к стражнику. «Лорд Чесс?»

«Да», — пробормотал Ашлин. «Бэйн исчез, ты и Семеммон также пропали, а Маншун где-то затаился — поэтому Лорд Чесс больше не видел причин достраивать храм и прекратил работу. Ходят слухи, что Чесс, этот вонючий орк, хочет превратить это место в публичный дом!»

Аватар напрягся. «Я бы хотел увидеть Лорда Чесса», — рявкнул Черный Повелитель. «Сегодня ночью». Бог Раздора вновь отвернулся к окну и обвел взглядом грязные, мощеные камнем улицы вокруг Темного Храма.

«Слушаюсь, Лорд Шембрил», — произнес Ашлин и повернулся, чтобы уйти.

«Стой! Я еще не отпускал тебя!» — выкрикнул Черный Повелитель, не поворачиваясь от окна. Стражник тотчас замер на месте. «Я хотел бы видеть еще кое-кого…»

* * *
В течение нескольких следующих часов, Бэйн сидел в своих личных покоях, скрытых позади тронной комнаты и готовился к встрече. Черному Повелителю были доставлены церемониальные одеяния, которые Фзул оставил в своих покоях перед самой битвой. К тому времени как начали прибывать его гости, он успел принять ванну и облачиться в свои наряды.

Когда шум доносящийся из тронной комнаты перерос в рев, Бэйн открыл небольшое потайное окошко и прислушался к толпе. Члены Зентарима — Черная Сеть Бэйна, как некоторые называли их — хранили молчание. Люди Лорда Чесса, высшие чины города и начальники стражи, наоборот, вовсю высказывали свое мнение.

«Повелитель Бэйн покинул нас!» — кричали они. «Городом должен править Лорд Чесс!»

«Бэйн предал нас!» — восклицал другой голос. «Он завел нас в западню в Шедоудейле, а затем оставил на растерзание жителям долин!»

Группа стражников, стоявшая ближе всего к окошку Бэйна, поддержала эти слова одобрительными возгласами. Пора появиться на публике, — подумал Бог Раздора. Сейчас, когда они выскажут все свои аргументы, мне будет не трудно взять контроль над ситуацией в свои руки.

Едва аватар Бэйна появился из-за большого черного трона, стоявшего во главе комнаты, как многие из криков стихли. Однако в комнате все еще стоял гул от негромких переговоров, изредка перемежающихся бранью или угрозами. Черный Повелитель поднял руки Фзула, и все переговоры тотчас умолкли. «Я здесь, чтобы вновь сплотить Зентил Кип!» — закричал аватар.

Бэйн медленно подошел к черному трону. Затем обернулся к толпе, которая теперь хранила абсолютное молчание, и сверкнул широкой, злобной улыбкой. Наконец он опустился на трон.

По комнате прокатилась волна вздохов и яростных криков. «Это немыслимо!» — крикнул темноволосый жрец. «Неужели нас вытащили из домов в середине ночи лишь для того, чтобы мы стали свидетелями подобного святотатства? Чем ты можешь объяснить свой поступок, Фзул?»

«Кровью», — произнес рыжеволосый жрец, вновь вознося руки. «Я отвечу на твои слова кровью. Так как я не Фзул Шембрил, хоть и нахожусь в оболочке его тела. Я твой повелитель и хозяин, и ты склонишься передо мной!»

Темноволосый жрец закричал, схватившись за глаза, и тут же рухнул на землю. Разум жреца наполнили картины мира под правлением Бога Раздора. Реки Фаэруна покраснели от крови, а сама земля содрогнулась под поступью могучих армий Бэйна. И там, среди опустошения и разрухи, жрец увидел себя, покрытым кровью и сокровищами побежденных врагов.

Встав на колени, жрец опустил руки и открыл мерцающие, кроваво-красные глаза. «Бэйн вернулся!» — вскрикнул он. «Наш бог вернулся, чтобы освободить нас!»

«Все мои дети познают мою славу», — сказал Бэйн, и через мгновение вся комната оказалась заполненной криками последователей, узревших картины завоевания и власти. Смотря сквозь кроваво-красную дымку, служившей напоминанием об их истинной преданности, почитатели Бэйна стояли перед своим господином, ожидая приказов.

«Вначале мы должны выяснить силу наших врагов. Отзови наших шпионов из Шедоудейла», — закричал Бэйн, указывая на одного из высших чиновников, стоявшего рядом с троном. «Я хочу выяснить судьбу тех, кто противостоял мне в Храме Латандера. Если Эльминстер или эта черноволосая служка Мистры все еще живы, я хочу, чтобы их доставили ко мне!»

Министр обороны склонился перед Черным Повелителем, затем мгновенно вылетел из комнаты. «Конечно, Повелитель Бэйн», — шептал министр вновь и вновь, торопясь покинуть тронную комнату.

«А сейчас мы должны обратиться к населению Зентил Кипа», — прорычал Бог Раздора и вновь обернулся к толпе. «Прежде чем мы сможем достигнуть нашей славы, должны быть рассеяны недовольство, страх и смятение нашего народа».

«Этой ночью мы обойдем все улицы города и распространим весть о моем возвращении. Огни надежды, что пылают в ваших глазах, разгорятся в настоящее адское пламя. Вместе мы развеем сомнения народа и ступим в новый век!» Комната заполнилась криками благодарности и преданности Черному Повелителю. Бэйн позволил скользнуть по своему лицу легкой улыбке. Вновь он держал своих последователей в железной хватке.

Когда безумие достигло своей верхней точки, Бог Раздора занес сжатый кулак и вновь заговорил. «Вместе мы победим там, где в одиночку проигрывают даже боги!»

Бэйн встал с трона и прошел к центру комнаты. Постояв несколько мгновений среди своих кричащих последователей, он вывел толпу из храма и повел ее в ночь.

Погоня

До окончания леса оставалось еще около часа пути, и Келемвор и его люди едва могли дождаться окончания медленного передвижения по заполненной преградами территории. Взошло солнце, и последний из магических кристаллов, которыми их снабдил Лхаэо, погас. Свет от кристаллов разгонял тьму ночи и позволял Келемвору и его подчиненным не на миг не прекращать своего продвижения вдоль реки. С того момента как они покинул Шедоудейл, всадники лишь дважды останавливались на отдых и каждый раз, он длился всего несколько часов.

Келемвор протянул руку к небольшому мешочку, привязанному к его поясу, и слегка встряхнул его. Воздух огласил перезвон золотых монет. Несколько людей покосились на наемника, затем, заметив, что Келемвор бросил на них сердитый взгляд, отвели глаза в сторону.

Интересно, сколько монет получили Сайрик и Миднайт за обещание работать против Долин? — подумал Келемвор уже в четвертый раз за день. Наверно с ними расплатились, когда мы были в Тилвертоне.

Отпустив мешочек, Келемвор обвел взглядом людей, которых Морнгрим послал с ним. Все они не представляли собой ничего выдающегося. Воин рассматривал их как обычных обитателей фермерского городка — он считал их недалекими, но преданными. Эти люди не делали ничего выдающегося с тех самых пор, как они покинули Шедоудейл, но это было и к лучшему.

Единственным сюрпризом для Келемвора стало то, что Морнгрим настоял на включении в отряд Ярбро, юного стражника, который невзлюбил Келемвора и его спутников еще с того момента, когда они впервые появились в Шедоудейле. Но если преследователи хотели догнать своих жертв, то они должны были выступать немедленно. Поэтому у Келемвора не осталось времени на споры и он, хотя и с большой неохотой, согласился.

«В этом задании нужен трезвый ум», — сказал Морнгрим, когда Келемвор готовился отправиться в погоню за своими бывшими друзьями. «Твоя ярость может застлать твой разум. Я хочу, чтобы преступников доставили живыми, если только конечно не будет иного выбора». Правитель долины замолчал на мгновение, затем перекинул воину мешочек с золотом. «Ярбро проследит, чтобы рассудок взял верх».

Келемвор фыркнул. «Ярбро» и «рассудок» были почти несовместимыми вещами. Скорее, похоже, что Морнгрим хотел, чтобы кто-нибудь приглядывал за мной, — подумал воин. Он натянул поводья, и его лошадь перепрыгнула через упавшее дерево. Келемвор вновь осмотрелся вокруг и вздохнул. По крайней мере, все остальные люди казалось, заслуживали его доверия.

В качестве проводника Морнгрим выбрал Террола Утхора, ветерана нескольких битв против дроу, человека прекрасно разбирающегося в древних обычаях эльфийских кланов, которые некогда провозгласили леса вокруг Шедоудейла своей собственностью. Утхор был приземист, коренаст, на вид ему было около тридцати лет. Он обладал серо-голубыми глазами и черными волосами, заглаженными назад.

Остальных людей в отряде Келемвора сплачивали обычные узы ненависти к беглецам. Гурн Бестли, пятидесятилетний дровосек с копной седых волос, во время Битвы у Шедоудейла потерял двадцатилетнего сына. Кохрен и Ланкс были жрецами Латандера. Кохрен был высок, и его голову венчал единственный хвостик из темных волос. Ланкс был среднего телосложения, с редкими, вьющимися светлыми волосами и тусклыми карими глазами. На одеждах обоих жрецов были изображены символы их божества.

Бурсус, Кабал и Джорах были солдатами, видевшими смерть своих друзей и товарищей во время битвы. Из этой троицы старшим был Кабал, с седой бородой и густыми пепельными бровями. Бурсус выделялся усталым взглядом пронзительно черных глаз и сильно загорелой кожей. Джорах был самым худощавым с растрепанными, золотисто-каштановыми волосами. Все трое владели луками в равной степени, как и мечами, и также они везли с собой несколько луков и запас стрел для остальных членов отряда.

Миккел и Карелла были владельцами рыболовного ялика, на котором сбежали заключенные. Никто не знал их вторых имен, но по внешнему виду они могли бы быть братьями. Их лица были красными от солнца, а телосложение вполне неплохим для простых рыбаков. У обоих головы были острижены наголо. Даже одеты они были одинаково. Единственным предметом, который отличал их друг от друга, была искрящаяся призма, болтавшаяся в правом ухе Миккела.

Так как путешествие через густые заросли вдоль Ашабы было не богато на события, Келемвор даже не представлял себе, как эти люди поведут себя во время схватки. Не то, чтобы он волновался за их боевые навыки. Битва против армии Бэйна дала Келемвору вполне адекватное представление о воинской доблести жителей долин. И все же воину не давал покоя вопрос — насколько эффективно сможет работать кучка преследователей сообща?

«Пока мы не наткнемся на отряд зентильцев или дикое животное, которое будет настолько глупым, что нападет на нас, или тех мясников, которых мы преследуем, мы не узнаем как поведут себя наши люди в драке», — лицемерно произнес Ярбро, когда Келемвор поведал о своих мыслях второму по старшинству человеку в отряде. «Думаю, не стоит волноваться об этом», — добавил солдат. «Когда мы догоним эту ведьму и ее друзей, то объединим наши усилия».

Даже сейчас, когда он ехал через лес вместе со своим отрядом, Келемвор не был столь убежден словами Ярбро. Или возможно он понимал, что солдат был прав — больше всего воина беспокоила та ненависть, которая должна будет объединить их, едва они настигнут Адона, Сайрика и Миднайт.

Келемвор прогнал эти мысли из своей головы. Я все делаю правильно, — произнес он сам себе. Они предали меня. Они убили Эльминстера и других ни в чем неповинных людей.

Воин пришпорил свою лошадь и поспешил вниз по тропе. Его люди также последовали его примеру, и вскоре отряд покинул лес и оказался на краю равнинной местности Мистлдейла. До сих пор им не повстречалось ни оного признака ялика или беглецов. Если им только не улыбнется удача или они не придумают чего-нибудь радикального, то они вскоре могли потерять свою добычу.

«Стойте!» — крикнул Келемвор, подняв руку. Когда все его люди собрались вокруг него, воин продолжил, — «Здесь мы должны решить, куда нам следует ехать дальше».

«Будем продолжать двигаться вдоль реки», — зло произнес Ярбро. «А что нам еще остается? Оставаясь на месте, мы лишь теряем драгоценное время. Мы должны как можно скорее пересечь Мистлдейл. Здесь равнина, и…»

«Дорога к Стоячему Камню», — спокойно перебил его Келемвор. Воин спешился и расстегнул куртку. «По дороге мы сможем двигаться гораздо быстрее, нежели по равнине».

Гурн почесал копну седых волос. «Но дорога идет на северо-восток, удаляясь от реки».

Келемвор покопался в своей седельной сумке и извлек из нее кусок сушеного мяса. «А также поворачивает на юг и ведет к Мосту Блэкфезер. Мы знаем, что они продвигаются вдоль по реке и направляются в Скардейл. Они неизбежно должны будут миновать мост».

Ярбро выругался. «Откуда нам знать, что они уже не проплыли мост?» Раздались одобрительные шепотки в его поддержку.

«А мы этого и не узнаем», — произнес зеленоглазый воин, засунув кусок мяса в рот и вновь забравшись на лошадь.

«Кел прав», — произнес Террол Утхор. «Мы никогда не догоним их, если будем продолжать двигаться вдоль реки. За этой долиной, начинаются густые леса, которые тянутся до самого Баттлдейла. Настолько густые, что временами нам придется спешиваться и плестись на своих двоих».

Келемвор улыбнулся и повернул свою лошадь на восток. «Значит решено. Наш проводник выбрал нам путь». Воин пришпорил свою лошадь и поскакал на восток, к дороге. Некоторые из людей покосились на Ярбро, который вновь выругался, затем прикрикнул на лошадь и отправился вслед за Келемвором. Оставшиеся люди последовали за ним.

Прошло совсем немного времени, прежде чем отряд выбрался на широкую, хорошо утоптанную дорогу, которая вела от северного Хиллсфара к Тилвертону, Арабелю и даже великом Сюзаилу на юге. Для Келемвора открытая дорога несла с собой сладкий запах свободы и избавления. Казалось, расположение духа улучшилось даже у спутников воина.

Однако к полудню жаркое солнце растопило все радужное настроение отряда. Как это часто бывает в подобных путешествиях, вскоре люди начали отпускать злобные шутки, придумывая новые и изобретательные способы убийства сбежавших преступников. Больше всех на этом поприще трудился Ярбро.

В течение всего дня Келемвор злился все больше и больше. Если Морнгрим думает, что эти люди смогут быть справедливыми, — подумал воин, — тогда он настоящий глупец! Это толпа кровожадных убийц, ничем не отличающаяся от безумных фанатиков из Тилвертона, пытавшихся убить Миднайт, Сайрика, Адона и меня, лишь потому, что думали, что их Бог Кузнецов желает нашей смерти.

Келемвор понимал, что должен напомнить своим людям о приказе Морнгрима, о том, чтобы заключенные были возвращены в Шедоудейл живыми, но не мог. Вместо этого он молчаливо размышлял, не желая спорить с угрозами и хвастовством разгневанных людей. Чем дальше они ехали, тем более безумными и жестокими становились их высказывания.

Посмотрев на озлобленных, ругающихся людей, которых он вел за собой, он вспомнил слова Сайрика о «правосудии», которое жители долины могли предложить Миднайт и Адону, и впервые с того времени, как Лхаэо ворвался в комнату Морнгрима, Келемвор задумался о верности принятого им решения.

Воин вновь и вновь возвращался к этой мысли в течение целого дня, пока, наконец, солнце не опустилось за спины охотников, и дорогу впереди подернули первые признаки приближающейся ночи. Они не пополняли запасы еды уже в течение нескольких дней, и Келемвор был рад, что у них появилось дело, которое могло, наконец, отвлечь разумы его людей от кровожадных грез.

Воин подал знак всем остановиться. «Нам нужно пополнить припасы», — произнес воин, слезая с лошади. «Возможно, в этой части Королевств земля еще не оказалась под воздействием всеобщего хаоса и нам удастся поймать достойную добычу».

Поделив своих людей на три части, Келемвор повел Бурсуса, Джораха и Террола в южную сторону, а тем временем Миккел, Карелла и Гурн отправились на восток. Ярбро, жрецы Латандера и оставшийся солдат, Кабал, остались сторожить лагерь.

Полчаса спустя, когда на землю опустились первые сумерки, а над лесами нависло темно-голубое одеяло, из леса показались Келемвор и его отряд. Они несли с собой тушу оленя, которого убил Джорах одной-единственной стрелой.

Спустя несколько минут после этого, с северной стороны леса показались Миккел и его люди. В своих руках они несли тощую тушку кролика. Однако радость быстро исчезла с его лица, едва он увидел добычу Келемвора. При виде Миккела, уныло стоящего со своей добычей в руках, охотники рассмеялись, затем пригласили присоединиться к их трапезе. Затем отряд перекусил свежим мясом оленя и расселся вокруг костра на самой окраине леса.

Пусть и не отдохнув, но хорошо отужинав, преследователи закопали останки оленя и вновь выехали на дорогу. На какой-то миг Келемвор испытал чувство товарищества, с которым он никогда прежде не связывал этот мрачный, жестокий отряд охотников. Всю ночь, пока они двигались по дороге к Стоячему Камню, в воздухе звучали истории о былых приключениях, вымышленных или реальных.

Однако, как и прежде, на передний план беседы вновь вышла Миднайт и ее сообщники, и тотчас вся видимость цивилизованности рассеялась, сменившись на очередные угрозы и ругательства. Келемвор понял, что неважно сколь сильно он хотел думать иначе, на самом деле его людей по настоящему скрепляла лишь ненависть к преступникам, которых большинство из них даже не видели.

К тому времени как охотники достигли Стоячего Камня, луна стояла уже довольно высоко. На этом месте дороги расходились, одна шла на северо-восток к Хиллсфару, а другая вилась на юг, минуя город Ессембра, к Мосту Блэкфезер. Камень представлял собой огромный, блестящий квадрат, вздымающийся в воздух на добрых двадцать футов. У основания были нанесены полосы эльфийских рун, вившихся по всем четырем сторонам монолита.

За камнем скрывалась небольшая площадка, кусок коричневатой земли в форме полумесяца, лишенный всякой растительности. Деревья за Стоячим Камнем не были похожи на другие, когда-либо виденные кем-либо из отряда по эту сторону Великой Пустыни, лежащей далеко на западе. Основания деревьев были жутко искривлены, их корни выдавались вперед и погружались в землю, словно пальцы старого скряги в груду золота. Древесные кроны росли в стороны от камня, причудливо изгибаясь в середине ствола и располагаясь параллельно земле, вместо того, чтобы гордо расти вверх. Деревья были бледного рыжеватого цвета, с редкими желтыми чахлыми листьями.

Некоторые из людей явно нервничали из-за того, что им приходилось так близко находиться к Стоячему Камню, известному тем, что он содержал большие запасы магии, которая, как известно, в последнее время была не очень надежна. Других же волновало соседство руин Миф Драннора, лежавших недалеко на севере. И вправду, истории о созданиях, которые бродили по землям вокруг разрушенного города, сильно беспокоили многих людей. Однако, охотники сильно устали и когда отряд разошелся во мнениях, то путем голосования, несмотря на страхи, было решено разбить лагерь рядом с камнем. Келемвор, Ярбро и Бурсус, один из лучников из долины, первыми встали на дежурство. Хотя Ярбро больше не проявлял по отношению к Келемвору явной враждебности, воин все еще не доверял юному стражу. К воину подсел Бурсус и они перевели взгляд на загадочный камень, стоявший неподалеку от них. Его поверхность отражала мягкое сияние лунного света и пляшущие язычки их костра.

«Кое-что я никак не могу понять», — вздохнул Бурсус, повернувшись лицом к воину.

«И что же?» — спросил Келемвор, рассеяно ковыряясь палкой в костре и наблюдая, как в воздух взмывают крошечные искорки.

«Убийцы, за которыми мы гонимся, когда-то были твоими друзьями. Ты сражался на их стороне». Лучник замолчал на миг. «Разве тебе не трудно?»

Глаза воина остановились на огне. «Они предали меня», — буркнул Келемвор. «Они лгали мне с самого начала». Он повернулся, чтобы увидеть Ярбро и обнаружил, что стражник внимательно наблюдает за ним.

«Я не должен сомневаться в тебе», — кивнул Бурсус. «У тебя не меньше причин для мести, чем у любого из нас. А может даже и больше».

Мести? — подумал Келемвор. Неужели, это единственная причина, из-за которой я отправился в это путешествие? Наверное, нет. Миднайт даже не дали возможности защитить себя на суде. Правосудие не восторжествовало… и эти люди, безусловно, не захотят видеть, чтобы с Миднайт, Сайриком и Адоном обошлись по справедливости.

Келемвор выругался про себя и тряхнул головой. Когда он вновь посмотрел вверх, то заметил, что Ярбро все еще смотрел на него, лишь с тем маленьким отличием, что на лице стража застыл необычный, хитрый взгляд.

«Да, Бурсус», — прошептал Ярбро, не сводя глаз с Келемвора. «У него гораздо больше причин прикончить эту ведьму, чем у нас всех вместе взятых». На лице стражника появилась легкая ухмылка.

Смотря в глаза Ярбро, Келемвор решил, что он не позволит своим людям навредить Миднайт и ее спутникам… если это будет в его силах. Он не мог помешать охотникам или помочь своим бывшим друзьям напрямую. Это бы вызвало к жизни проклятье. Но он мог заставить своих людей выполнять приказы Лорда Морнгрима. Как-никак за это ему было заплачено.

Внезапно в деревьях за спинами охотников раздался резкий треск. Келемвору не составило большого труда расслышать звук. Этот звук услышали все часовые и сразу же обернулись к Келемвору в ожидании приказов.

Воин замер на мгновение, затем из леса за их спинами донесся звук ломающихся веток и шуршащих под ногами листьев.

«Разбуди остальных», — прошептал Келемвор. «Будем надеяться, что это какое-нибудь безобидно животное, привлеченное светом костра». Воин медленно встал и извлек меч.

Ярбро встал рядом с Келемвором. «Погаси огонь», — невозмутимо произнес зеленоглазый воин. Юный стражник подчинился без лишних вопросов, чем немало удивил Келемвора. Когда Ярбро затушил пламя из леса донеслось еще больше звуков. Стоя на открытой поляне, озаренной светом огня, охотники становились легкой целью. Если наблюдатели в лесу имели враждебные намерения, то они лишь потеряют часть своего преимущества. Все же прикрытие леса давало скрытым существам явное преимущество. Келемвор приказал своим людям как можно быстрее собрать свои вещи.

«Если у нас осталось хоть одна капля разума, мы должны добраться до коней и убраться отсюда подальше, кто бы здесь ни был», — произнес Келемвор, одной рукой забрасывая мешок на лошадь, и слегка помахивая мечом во второй.

Внезапно из леса донеслось хрюканье и, одна из лошадей, заржала от страха и взвилась на дыбы, сбросив наездника, Джораха, на землю. Затем обезумевшее животное бросилось в сторону Мистлдейла и скрылось в ночи. Затем послышался свист, словно шепот внезапного порыва ветерка и Гурн, седовласый дровосек, хмыкнув, повалился на землю.

Один из людей, Карелла, находился рядом с Гурном, со стороны площадки в форме серпа, находившейся ближе к Мистлдейлу. Он спрыгнул с лошади и бросился на помощь к дровосеку. Гурн лежал на животе и дергался в агонии. Из задней части шеи у него торчал трехдюймовый дротик. Карелла нагнулся, схватил дровосека за руки, и попытался забросить на лошадь.

«Келемвор!» — закричал Карелла. «Они используют дротики. Они могут быть отравленными. Они…»

Он так и не успел докончить свои слова, так как ему в лицо попал дротик, и пройдя сквозь щеку, застрял у него в языке. Несмотря на охвативший его ужас, Карелла сразу же понял, что дротики были не отравлены. Он ничего не чувствовал кроме неописуемой боли. Карелла выпустил Гурна и, схватившись за лицо, упал на землю. Едва он попытался вскочить на ноги, как в его горло попал еще один дротик, и, дергаясь в агонии, он завалился на спину, пока, наконец, смерть не забрала его в свои объятья.

Из леса донесся грубый, фыркающий смех. Впервые за все время Келемвор смог разглядеть среди деревьев лица нападавших. Существа отличались большими, бледными глазами, расположенными над свиным рылом. Воин тотчас понял, с кем пришлось столкнуться охотникам — орки. По крайней мере, целая дюжина.

«На дорогу!» — закричал Келемвор и развернул своего скакуна. Из-за деревьев вылетело несколько дротиков и две или три стрелы с черным оперением. Кабал помог Джораху вспрыгнуть на его лошадь, и двое лучников ринулись вслед за Келемвором.

Почти у самого центра площадки, вскрикнул Миккел, заметивший падение Кареллы. Они были друзьями с самого детства и почти все время проводили вдвоем. Миккел бросился на помощь своему другу, но Ярбро схватил загорелого рыбака за спину и потащил к лошадям. Все то время, пока они взбирались на лошадей, вокруг них свистели стрелы.

Но никто не смог остановить Террола Ултхора, и он бросился к Карелле. Однако едва проводник склонился над павшим рыбаком, из темноты просвистела стрела, поразив Террола в грудь. Проводник издал тихий стон и молча повалился на землю.

Из леса на площадку вырвалось пятеро орков, облаченных в грязные, проржавленные доспехи, с мечами наперевес. Двое тотчас бросились к телам поверженных людей, а остальные трое направились к Кохрену и Ланксу, двум жрецам Латандера, которые все еще возились со своими седельными сумками.

«Оставьте свои книги!» — закричал Бурсус, скача во весь опор к южной дороге. «Поторопитесь! Мы…» Ногу воина прошила черная стрела, пригвоздив его к собственной лошади. Сжав зубы от боли, Бурсус подстегнул коня и помчался вслед за Келемвором. Из леса появилось еще пятеро орков, эти в руках несли луки. Вслед Бурсусу пронеслось несколько стрел и множество проклятий на Оркском.

Келемвор натянул поводья и остановился на повороте дороги. Вскоре к нему присоединились Кабал и Джорах, скакавшие на одной лошади. Потом появились Ярбро и Миккел. Охотники некоторое время молчали, вслушиваясь в удаленные ругательства орков. Лишь Келемвор понимал, что значат эти слова, но все всадники заметно дрожали. Несмотря на различия в языках, смысл угроз был очевиден.

Еще через секунду появилась лошадь Бурсуса. Черноволосый охотник кривился в седле от боли в раненой ноге. Джорах спрыгнул с седла и взял скакуна Бурсуса под уздцы.

«Латандериты…» — прошептал Бурсус. «Спасите их!» Лучник попытался поднять руку, чтобы указать назад на Стоячий Камень, но не смог. Кабал спешился и осмотрел рану в ноге Бурсуса.

Келемвор повернул свою лошадь в противоположную сторону. «Вперед», — произнес он. «Жрецы потеряны. Мы не сможем вытащить их из лап орков».

Ярбро извлек свой меч и посмотрел на Келемвора. «Иногда орки оставляют своим жертвам жизнь… на некоторое время». Юный страж замолчал на мгновение. Миккел также достал свой меч, а Кабал спрыгнул с седла. «Мы возвращаемся за ними». Келемвор закрыл глаза. Даже если бы он и хотел, то не смог вернуться за жрецами. Попросту было не в его интересах рисковать своей жизнью ради них. «Делай что хочешь, Ярбро. Я не стану тебе помогать». Воин слез с лошади и направился к деревьям. «Я подожду вас здесь».

«Я присмотрю за Бурсусом», — произнес Джорах. «Я попытаюсь извлечь стрелу и перевязать ногу». Худощавый лучник повернулся к Келемвору и сплюнул, затем повернулся к остальным. «Если конечно у тебя Ярбро не будет для меня другого приказа».

Юный стражник прищурил глаза и несколько мгновений изучал Келемвора. «Да… думаю, сейчас я должен взять командование в свои руки, так?» — медленно произнес Ярбро. «Отлично, Джорах». Стражник пришпорил свою лошадь и направился к Стоячему Камню. «Но присматривай за Келемвором». Ярбро, Кабал и Миккел, крича и улюлюкая, поскакали вниз по дороге. Когда воины обогнули поворот, до Келемвора донеслось несколько воплей и криков на Оркском, затем наступила тишина нарушаемая лишь треском ломающихся кустов, словно кто-то бежал через лес. Это конец, — подумал Келемвор, сидя под деревом и наблюдая, как Джорах вытаскивает стрелу из ноги Бурсуса и перевязывает его рану. Я не смогу остановить этих людей от убийства Миднайт, Сайрика и Адона.

Воин пнул камень, и тот скатился в дорожную колею. Все было бы так просто, если бы не мое проклятье! Я бы смог делать то, что считаю правильным. Я мог бы отказаться от этой охоты. Но это было невозможно, и Келемвор знал это. В тот момент, когда он бы встретился с Миднайт, Адоном и Сайриком, он нарушил бы свое обязательство перед Лордом Морнгримом и потерял бы награду, обещанную ему в качестве стимула для его поисков. Он мог бы отправиться в путешествие без награды — но это, безусловно, пробудило бы проклятье к жизни. Тогда Келемвор превратился бы в пантеру, до тех пор, пока кого-нибудь не убьет.

Джорах повернулся к Келемвору и нахмурился. Келемвор видел, что в глазах лучника пылает ненависть. На какой-то миг он испугался. Похоже, что они могут убить и меня, тоже, — внезапно понял Келемвор. Для этих людей я ничем не отличаюсь от Миднайт.

Однако он не успел, как следует, поразмыслить над этой идеей, так как на дороге послышался стук копыт. Воин вскочил на ноги и подошел к своей лошади. Если орки захватили коней, то они, несомненно, попытаются догнать остальных и всадить в них пару-тройку стрел.

Но по дороге ехали не орки — это был Ярбро и двое лучников. За собой они вели еще одну лошадь без всадника. Все трое блестели от пота, и у Кабала на руке красовался отвратительный порез, но все же они были живы. Джорах помог им спешиться и Ярбро незамедлительно подошел осмотреть Бурсуса.

Едва Джорах и Кабал усадили Бурсуса на коня, Ярбро с обнаженным мечом подошел к Келемвору. «Орки бежали. Также как и ты, трус!» Юный стражник поднес меч к Лицу Келемвора. «Я должен был бы убить тебя прямо сейчас, но ты нам понадобишься в качестве живого щита при следующем нападении. С этого момента ты будешь ехать впереди отряда. Один».

Келемвор оттолкнул меч стражника в сторону. «И кто оказался прав насчет жрецов?» Ярбро зарычал и его меч мелькнул в сторону груди Келемвора. Однако Келемвор с легкостью отвел его удар в сторону своим клинком, и так сильно, что Ярбро отлетел в сторону на несколько футов. Джорах, Кабал и Миккел обнажили свои мечи.

«Видишь?» — прошипел Ярбро, убирая меч. «Ты жив лишь только потому, что я так сказал». Остальные также вложили свои клинки в ножны. Келемвор отвернулся и стал готовить свою лошадь к очередному долгому переходу.

Поездка к Мосту Блэкфезер для Келемвора была долго и молчаливой. Отряд остановился в Эссембре лишь чтобы пополнить припасы и позволить местному целителю взглянуть на ногу Бурсуса. Рана оказалась не очень серьезной и, после нескольких припарок, Бурсус снова был в строю. Всю дорогу Келемвор ехал далеко впереди основного отряда, искренне надеясь, что кто-нибудь решится напасть на них сзади.

Зеленоглазый воин знал, что даже если жители долины попадут в засаду, он не пошевелит и пальцем, чтобы спасти их. Сейчас его удерживало лишь золото Морнгрима и его обещание, но даже и это было для него слабым стимулом.

Келемвор ожидал, что шок от потери их друзей испортит отряду настроение, остудит их злой настрой. Он даже надеялся, что они прекратят обсуждать способы пытки Миднайт, Адона и Сайрика. Но Ярбро и остальные, — даже Бурсус, едва он оправился, — вновь целыми днями развлекали себя тем, что придумывали новые способы умерщвления друзей Келемвора.

Изредка Ярбро догонял Келемвора и чтобы поиздеваться над ним, рассказывал последние придумки. Воин все время молчал, но никогда не останавливал юного стражника. Наконец охотники добрались до Моста Блэкфезер. Спрятав лошадей в лесу на северном берегу Ашабы, они устроились на мосте. Пока все остальные устраивали лагерь, Келемвор встал на северном конце моста и громко прокашлялся. «Теперь ваш лидер Ярбро», — начал воин, — «И по праву. Однако, я должен вам кое-что сказать». По лагерю пробежался гул шепотков. Ярбро подозрительно осмотрел Келемвора, затем кивнул своим людям, давая понять, что они могут выслушать воина.

Когда все повернулись в его сторону, Келемвор продолжил. «Я должен напомнить вам о приказах Лорда Морнгрима». Ярбро нахмурился. «Наш приказ гласит, что мы должны задержать Миднайт, Сайрика и Адона и доставить их в Шедоудейл, где они ответят за свои преступления. Они должны быть захвачены живыми, если только не будет иного выбора».

Казалось, охотники хотели прожечь воина своими ледяными взглядами. Его слова были восприняты спокойно и без всяких эмоций.

Келемвор знал, что его речь не произвела никакого эффекта, но он должен был попытаться. Замолчав, воин медленно прошелся назад к своей лошади и начал распаковывать вещи.

Прошел почти час томительного ожидания, и охотники начали тревожиться. Миккел спросил, — «Что если они уже проплыли здесь?» Лучник пнул камешек, валявшийся под ногами и проводил его взглядом, пока тот не упал в Ашабу.

«Невозможно», — резко произнес Ярбро, пытаясь успокоить скорее себя, нежели своих людей. На самом деле было вполне вероятно, что они уже опоздали. Их добыча могла быть уже за многие мили от них, возможно уже даже в Скардейле.

Келемвор, сидевший на северном конце моста, почувствовал, как при вопросе лучника его сердце забилось быстрее. Ради всех богов, — подумал Келемвор, — пусть так и будет!

* * *
Бог Раздора призвал свою чародейку, Тарану Лир. Спустя мгновения в обширную тронную комнату в храме бога в Зентил Кипе, вошла прекрасная юная женщина, облаченная в черный халат. Ее длинные, белокурые волосы были изящно уложены и скреплены серебряной сеткой. Вокруг ее стройной талии был обвязан красный пояс, стягивающий халат, из-под которого мелькали стройные, изящные ноги. Ее глаза светились таинственной, глубокой синевой.

«Милорд», — промурлыкала Тарана сладким, мелодичным голосом. «Я к вашим услугам».

«Я вызвал тебя, чтобы открыть магический портал в Скардейл», — произнес Бэйн. «Я хочу связаться с нашим гарнизоном».

«Разумеется», — прошептала Тарана и тотчас начала читать заклинание. Чародейку не беспокоила нестабильность магии. Повелевая силами, которые однажды могли уничтожить ее, она испытывала необъяснимое возбуждение и трепет. Риск был неотъемлемой частью ее воспитания, и магический хаос, царивший с момента Прибытия, позволил раскрыться многим ее талантам — как и безумию.

Пока чародейка читала свое заклинание, Черный Повелитель предусмотрительно отошел в сторону. В воздухе возник пылающий портал, и сквозь него Бэйн увидел трех людей в одежде солдат, сидевших вокруг деревянного стола. По наличию костей и монет, раскиданных на поверхности стола, можно было понять, что они играли. В данный момент солдаты делали ставки.

«Господа!» — рявкнул Бэйн. При звуке его голоса солдаты тотчас замерли. Новости о том, что Бэйн овладел телом Фзула, достаточно быстро добрались до Скардейла, и из прошлых встреч с высшим жрецом, солдаты прекрасно помнили голос Фзула.

«Повелитель Бэйн», — произнес коренастый, рыжебородый солдат по имени Кнопф, быстро выдвигая свой стул и поднимаясь из-за стола. Остальные солдаты, Кадео и Фрост поспешили последовать его примеру.

«Я вижу, что вы были „заняты“», — произнес Бэйн, указывая на стол.

Едва Черный Повелитель глянул на кости, лицо рыжебородого солдата сделалось пепельно-серым. «Наша оккупация долины проходит очень спокойно», — сказал Кнопф, пытаясь умиротворить своего повелителя.

На самом деле оккупация Скардейла шла очень спокойно уже в течение нескольких лет. Не так давно Лашан Аумер-саир, юный, жестокий правитель долины с помощью своих армий, захватил Харроудейл, Фезердейл и Баттлдейл. Но империи Лашана не было суждено просуществовать достаточно долго. Для того чтобы остановить экспансию Скардейла был создан союз между Долинами, Кормиром, Сембией и даже Зентил Кипом. Теперь каждое из королевств, предоставившее свои войска против юного лорда, обладало своим гарнизоном в городе. Как и в остальных гарнизонах, контингент Зентил Кипа был ограничен до двадцати всадников. Баланс сил в гарнизонах Скардейла менялся изо дня в день, но это почти никак не влияло на общее положение дел в осажденном городе.

«Другими словами мы топчемся на месте!» — взорвался Бэйн. «Я рассчитывал, что вы будете в Скардейле делать гораздо больше, нежели играть в кости и хранить мир!»

«На самом деле лишь на прошлой неделе мы вступили в небольшую стычку с кормирскими солдатами», — пробормотал Кадео, пытаясь слабо улыбнуться.

«Есть пострадавшие?» — азартно произнес Бэйн.

«Кадео сломал одному из них палец», — пробормотал Кнопф, указывая на юного солдата со светло-желтыми волосами. «Боюсь, Повелитель Бэйн, в последнее время здесь совсем нет развлечений».

«Я вижу», — медленно произнес Бэйн. «Похоже, нам придется тут кое-что исправить. Где Джембрин Даррок?»

«Лорд Даррок?» — спросил Кнопф. Он нервно перемялся с ноги на ногу, затем погладил бороду.

«Если это тот напыщенный титул, которыйон выдумал для себя, тогда да, „Лорд“ Даррок», — рявкнул Бог Раздора. «Найдите его и немедленно приведите сюда! Я жду».

Бэйн скрестил руки, наблюдая, как три солдата мгновенно выскочили из комнаты. Отвернувшись от магического портала, он слегка склонил голову и посмотрел на чародейку. «Думаю, что с каждой минутой, что портал остается открытым, ты рискуешь все больше».

«Никаких проблем», — ответила Тарана. Ее глаза сузились в маленькие щелочки, а на лице сверкнула безумная улыбка, искажая иллюзию ее изысканной красоты. «Я наслаждаюсь опасностью».

Спустя мгновение, перед порталом появился могучий, загорелый человек. Его кожа выгорела почти до черноты, а все лицо покрывали уродливые ожоги. Часть обезображенного лица скрывали густая борода и усы. Черный шлем с небольшой маской, который был предусмотрительно снят в знак уважения к Черному Повелителю, надежно укрывал от посторонних глаз и прочие ожоги убийцы. Остальные гарнизоны настоятельно требовали, чтобы Даррок носил шлем все время, пока находится в городе, так как внешний вид убийцы вызывал у детей Скардейла ночные кошмары.

«Я живу, чтобы служить тебе, Повелитель Бэйн», — произнес Даррок сиплым голосом. Убийца слегка поклонился, не позволяя своему взгляду покинуть магический портал ни на миг.

«Да, Даррок, я знаю это», — низким голосом ответил Бэйн. «И это знание радует меня — особенно в свете того, что я собираюсь тебе поведать». Бог Раздора зло улыбнулся.

«Мои шпионы проинформировали меня, что чародейка, черноволосая служка Мистры, которая противостояла мне в Битве у Шедоудейла, направляется к Скардейлу. Она путешествует вниз по Ашабе». Бог Раздора замолчал на мгновение и спрятал улыбку с лица. «Захвати ее… живой. Я прибуду в Скардейл, чтобы допросить ее лично».

Даррок нахмурился и поклонился вновь. «Как пожелаете, Повелитель Бэйн», — твердо произнес он. «Как я смогу найти ее?»

«Это не моя забота!» — закричал Бог Раздора, сжав правую руку в кулак. «Если ты, „Лорд“ Даррок не можешь взяться за это дело, тогда скажи мне об этом сейчас, чтобы я смог найти кого-нибудь более подходящего».

«В этом нет необходимости, Повелитель Бэйн», — ответил убийца. «Я найду ее».

Черный Повелитель вновь улыбнулся. «Хорошо. Ты сможешь найти ее на самой Ашабе. Мне известно, что ей наперерез к Мосту Блэкфезер направляется отряд жителей долины. Думаю, тебе следует начать оттуда». Бэйн повернулся к Таране и взмахнул рукой. «Да, кстати», — произнес Бог Раздора, когда магический портал начал постепенно сокращаться. «С ней еще двое. Делай с ними, что пожелаешь…»

Портал исчез и Даррок обнаружил, что смотрит на круглый, блестящий щит, висящий на стене солдатской казармы. Он вновь нахмурился и направился к двери.

Покинув наскоро построенный барак, Даррок позволил солнцу осветить свое лицо лишь на короткий миг. Затем до него донесся звук шагов и он опустил маску. Поприветствовав бледнокожего воина из Хиллсфара кивком головы, убийца молчаливо двинулся вдоль улицы. Пока он шел, он позволил себе осмотреть портовый город, развернувшийся перед ним.

Скар, глубокое ущелье, из-за которого город и получил свое название, лежал к северу. Порт Ашаба, городская гавань, располагалась к югу, на другом конце города. Между двумя этими достопримечательностями ютилось множество домов — от крепких хижин, где обитал рабочий люд Скардейла, до заброшенных лачуг и мастерских, которые еще со времен войны находились в различной стадии запустения. Также присутствовали и огромные товарные склады, где хранились припасы для кораблей, готовящихся пересечь Драгон Рич. Один из таких складов и был тем местом, куда направлялся Даррок.

Стражники, стоявшие перед входом, завидев убийцу, тотчас разошлись в стороны. «Лорд Даррок», — верноподданнически произнес один из стражей, распахивая тяжелую деревянную дверь перед зловещей фигурой облаченной в черное.

«Я уезжаю через час вместе со своими помощниками. Извести их», — произнес Даррок стражам, прежде чем отпустить их и войти в склад.

Склад почти пуст. Расшатанная, полуразрушенная лестница вела к открытой опускной двери на верхней площадке. Сквозь проем пробивался одинокий луч света, озаряя доспехи, лежавшие в центре нижней комнаты, насыщенным, мрачноватым блеском, который делал их почти привлекательными. Однако, при ближайшем рассмотрении, внешний вид доспехов, покрытых рядами острых шипов, казался скорее призрачным, почти черным. Вскоре в эти доспехи должны будут облачиться Даррок и двое его наиболее преданных людей.

Рядом с доспехами лежали три роскошных кожаных седла. Это были истинные произведения искусства, но они были гораздо больше, чем обычные седла. Пока Даррок поджидал своих спутников, он развлекал себя тем, что проверял доспехи и будущий курс.

В течение следующих пяти минут в пустом, гигантском складе появилось еще двое убийц. Даррок поприветствовал их молчаливым кивком и направился к доспехам. Остальные последовали за ним. Вскоре все трое были облачены в жуткие, смертоносные кольчуги.

«Призовите ваших скакунов», — произнес Даррок, вытаскивая толстую металлическую цепь, болтавшуюся на его шее. На ее конце сверкал черный кулон, вырезанный в форме небольшой лошади с красными мерцающими глазами.

Все три убийцы одновременно вознесли одинаковые кулоны и медленно повторили череду могущественных команд. По комнате заметались черные и красные молнии. В центре склада высоко в воздухе появилось клубящееся голубое облако, сопровождающееся ядовитой пахнущей дымкой.

Внутри облака появилось три пары мерцающих красных глаз и до убийц донеслось тяжелое, устрашающее цоканье копыт. Приближались их скакуны.

Из клубящейся расщелины выскочила одна, затем вторая, и, наконец, третья черная гигантская лошадь. Под копытами животных полыхнул огонь, а ноздри сверкнули оранжевым светом. Могучие черные жеребцы заржали, обнажая множество идеально белых клыков.

«Вы в нашей власти!» — закричал Даррок, протягивая кулон в сторону одного из жеребцов. «Повелитель Бэйн дал нам власть, чтобы вызывать вас с Планов в наше подчинение!» Жеребцы вновь яростно заржали, выдохнув из ноздрей клубы дыма.

Убийца направился в сторону созданий, но скакуны не могли помешать людям оседлать их. Специальные магические кулоны, которыми Бэйн снабдил Даррока и его людей, давали им полный контроль над потусторонними тварями.

Даррок развернул своего жеребца и направил его к могучим двойным дверям впереди склада. Скакун взревел и пнул створки своими могучими пылающими копытами. Двери распахнулись, и трое убийц выехали на улицу. При виде жутких тварей, некоторые из горожан закричали от страха, некоторые сразу упали в обморок.

Даррок рассмеялся и пришпорил своего жеребца, заставляя животное взмыть в воздух. Через несколько минут все трое убийц неслись по небу к Мосту Блэкфезер, оставляя за собой огненный след.

* * *
В тот же день, чуть ранее, Сайрик решил перетащить ялик по суше, дабы миновать опасные пороги лежавшие впереди, в том месте, где Ашаба, выгибаясь, вела на юго-запад, и прежде, чем снова вильнуть на северо-восток, порождала два притока. Миднайт рассматривала беснующуюся и бурлящую воду и испытывала чувство облегчения оттого, что они не стали пытаться миновать преграду на лодке. По всему берегу, наполовину погруженные в воду, лежали упавшие деревья. Они походили на ссохшиеся серые руки с тысячами костлявых пальцев. Вдалеке из воды вздымались огромные, острые камни, перед которыми собирались буруны пены.

По обеим сторонам Ашабы, словно часовые, тут и там вздымались могучие стволы древних деревьев. Однако, изредка встречались и небольшие просветы, возможно оставленные рыбаками или другими путешественниками. К одной из таких небольших полянок на восточном берегу Сайрик и направил ялик. Едва герои приблизились к мелководью, Сайрик приказал остальным немедля выбираться из лодки и толкать ее к земле.

Сайрик также покинул лодку, и общими усилиями герои затащили ялик на берег. Сразу от полянки начиналась небольшая тропа, шедшая вдоль берега. Очевидно, они были не первыми, кто не осмелился бросить вызов беснующемуся потоку.

«Какое-то время нам придется тащить лодку», — произнес Сайрик, забирая свой мешок из ялика. «Эта тропа должна привести нас к окраине леса. Мы можем идти вдоль Ашабы, затем срезать путь через Баттлдейл и за излучиной вновь спуститься на воду». Вор взял паузу, чтобы вытереть пот со лба. «Всем все ясно?»

Миднайт вздрогнула. «Ты не должен разговаривать с нами словно с малыми детьми, Сайрик. Нам абсолютно ясен твой план». Черноволосая чародейка схватила свой мешок с магической книгой и перекинула его через плечо.

«Неужели?» — произнес Сайрик, затем отвернулся и пожал плечами. «Возможно…»

Миднайт положила руку на плечо Сайрика и слегка сжала его, затем прислонилась к нему лбом. «Сайрик, я твой друг. Если тебе нужно поговорить, то я готова выслушать тебя».

Вор с явным раздражением вывернулся из объятий Миднайт, словно ее пальцы были паучьими лапами. «Мне не нужно ни с кем разговаривать», — резко бросил он. «К тому же, тебе не понравилось бы то, о чем я хотел бы сказать».

Адон стоявший позади Миднайт и Сайрика, задрожал и забрался в лодку. Жрец прижался лицом к коленям и зажмурил глаза. Миднайт сделала шаг в сторону лодки, но тут же остановилась, заметив что Сайрик напрягся, словно готовился напасть на Адона. Инстинктивно, чародейка встала перед вором, загораживая собой дрожащего жреца.

«Сайрик, ты можешь сказать мне все что захочешь», — взмолилась Миднайт. «Разве ты еще не понял этого до сих пор? Когда ты был ранен, там, в Тилвертоне, ты столько всего рассказал мне о себе, о той боли и страданиях, что владеют тобой. Я знаю твои секреты, и я…»

«Не изводи меня!» — прошипел Сайрик, в ярости делая движение в сторону Миднайт. Горбоносый вор указал на Миднайт правой рукой, взметнув пальцами словно кинжалами. Чародейка медленно попятилась назад.

«Я… нет», — прошептала Миднайт. Она заглянула в глаза Сайрика и вздрогнула. В его взгляде появилось что-то пугающее, что-то, чего она прежде никогда не замечала.

«Я тоже знаю твои секреты», — рявкнул Сайрик. Он стоял всего в нескольких дюймах от чародейки. «Не забывай этого, Ариэль

Чародейка не смела и шевельнуться. Сайрик узнал ее настоящее имя во время путешествия в Шедоудейл. Обладая этими знаниями, вор, если бы захотел, мог с помощью могущественного мага захватить власть над ее душой. Миднайт знала, что она должна была бы испугаться, но она испытывала лишь злость.

«Ты ничего не знаешь обо мне!» — закричала чародейка и отвернулась к лодке. Адон встал со своего места и протянул руку в сторону чародейки.

«Я знаю тебя», — тихо произнес жрец и подошел к Миднайт. Затем он указал на Сайрика, который все еще бросал злые взгляды на темноволосую чародейку. «И тебя я тоже знаю, Сайрик».

Вор нахмурился, затем отвел взгляд и направился к просвету. «У нас впереди долгая дорога. Если мы собираемся идти дальше, то должны выступать прямо сейчас». Через несколько секунд вор прокашлялся и заговорил вновь. «Так мы идем, Миднайт?» — спросил он.

Чародейка заметно вздрогнула. «Мы идем. Пошли, Адон».

Улыбнувшись чародейке, Адон собрал оставшиеся вещи и выбрался из ялика. И он, и Миднайт повернулись к Сайрику, все еще стоявшему в нескольких ярдах от них. Пробормотав что-то, вор подошел к ялику и схватился за переднюю часть. Миднайт и Адон взялись за корму, и общими усилиями герои подняли лодку, оказавшуюся на удивление легкой. Почти целый час они брели вдоль реки, лишь изредка перебрасываясь несколькими словами, да и то, когда в этом была острая необходимость.

Как вор и предполагал, вскоре герои выбрались из леса и двинулись прямым путем в обход порогов. Вскоре впереди замаячили приземистые холмы Баттлдейла, покрытые буйной зеленой травой. Над долиной гулял тихий шелест ветерка, и до слуха изредка доносился гул отдаленной реки.

Через некоторое время герои наткнулись на тропу, петлявшую между склонами холмов и решили следовать по ней. По обеим сторонам от путешественников земля почти отвесно вздымалась до самых вершин холмов, постепенно переходя в нежные, зеленые шапки лугов. По небу тянулись ленивые, пухлые облака.

Прогулка пешком была достаточно утомительна, но все же это был словно глоток свежего воздуха, после монотонной гребли на Ашабе. Герои продвигались уверенным, размеренным шагом и вскоре после полудня они вновь оказались неподалеку от реки.

«Неподалеку должна находиться Заводь Ивена», — уверенно произнес Сайрик. «Река здесь обычно очень спокойна, но кто знает как поведет себя она на сей раз? Будьте готовы ко всему».

Герои вышли на берег и опустили лодку. Миднайт сильно вымоталась и все ее мускулы нестерпимо ныли. Она присела рядом с яликом. Адон опустился рядом с ней. Вор тотчас скрестил руки на груди и нетерпеливо затопал ногой.

«Что ты хочешь от меня?» — закричала Миднайт. «Ты хочешь, чтобы я прочитала заклинание, которое мгновенно доставило бы нас в Тантрас? Об этом я могу только мечтать. Сейчас я бы с большим удовольствием оказалась в царстве Миркула, нежели вновь поплыла по Ашабе». Чародейка прикрыла лицо руками. «Но похоже у нас нет иного выбора».

Миднайт встала и направилась к вору. «Мы такие же равноправные члены отряда как и ты. И я не знаю, кто назначил тебя главным в этом путешествии». Сайрик попытался возразить, но Миднайт перебила его.

«Я больше не хочу быть бездушным обозом, Сайрик. Как и Адон. Если ты хочешь продолжать один, тебя никто не останавливает. Мне жаль, что я не смогла оправдать твои ожидания. Я пыталась быть твоим другом, но похоже этого тебе недостаточно».

У Сайрика опустились руки. Он не мог ничего сказать, да и не хотел, чтобы унять боль Миднайт. Это не имело для него никакого значения. Сайрик жаждал Скрижали Судьбы. Он желал власти и славы, которые они разжигали в нем. Все остальное попросту блекло перед необходимостью самому распоряжаться своей судьбой, и обладание скрижалями могло дать ему такую возможность.

Сайрик с самого рождения был рабом, и так и не смог ощутить себя свободным человеком, до тех пор пока, незадолго до Битвы у Шедоудейла, не столкнулся со своим бывшим наставником из Воровской Гильдии и не лишил его жизни. Всю жизнь его сдерживали призрачные оковы рабства. Однако сейчас у него была цель, поиски, ставшие смыслом его жизни. И если ему удастся выполнить то, что он задумал, никто в целом свете уже не сможет быть властным над ним. Оковы будут сброшены раз и навсегда.

Однако Сайрик понимал — для того, чтобы добраться до Тантраса и найти первую Скрижаль Судьбы ему была необходима помощь Миднайт, и возможно даже Адона. Он не мог допустить чтобы его план провалился из-за мелочной злобы чародейки.

«Я… прошу прощения», — солгал Сайрик, сталкивая лодку на воду. «Ты права. Я был настоящим эгоистом. Но это лишь потому, что… я тоже испуган». Миднайт улыбнулась и обвила вора руками.

«Я знала, что ты вновь станешь прежним, Сайрик!» — радостно произнесла она. По-прежнему улыбаясь, Миднайт отпустила вора, помогла Адону забраться в ялик и забросила свои пожитки на дно суденышка. «Мы все делаем одно общее дело».

Но ни Миднайт, ни Адон не видели выражения лица Сайрика, тянувшегося за своими вещами. Его лицо исказила странная улыбка — улыбка рожденная не счастьем, но победой. И презрением.

Герои направились к Заводи Ивена, Адон сидел на носу лодки, болтая рукой над поверхностью воды. Жрец любовался быстрыми, стремительными линиями потока разрезающими сине-зеленую воду, при этом слегка хмурясь. «Направление течения впереди изменяется», — тихо произнес Адон. Однако его слова затерялись среди шума реки и жрец был вынужден вновь повторить их.

Сайрик повернул голову и обвел взглядом обширное озеро разившееся далее вниз по реке. Адон был прав; течение менялось. В том месте, где река вливалась в озеро, вздымалась стена белоснежной пены, скрывавшая за собой вихрящийся хаос.

Заводь Ивена превратилась в один огромный водоворот!

Вор бросил взгляд на оба берега и понял, что им не удастся пристать к земле до того, как их подхватит поток и водоворот опрокинет суденышко. Единственным шансом на спасение было направить лодку по внешним протокам бушующей воды и потом попытаться вырваться из них.

Вор выкрикнул приказы Миднайт и Адону, но его слова канули в реве воронки. По мере того, как они приближались к центру бушующего водоворота, Адон словно зачарованный смотрел на воду, будто увидел в ней что-то знакомое. Миднайт же наоборот, казалась парализованной страхом. Лишь благодаря неимоверным усилиям Сайрика, герои вскоре миновали барьер мглы, в том месте, где река впадала в озеро. Несмотря на то, что они полностью вымокли, ялик не успел набрать много воды.

Миднайт была выдернута из своего паралича брызгами ледяной воды. Однако она не смогла сдержать крик, увидев как в центре некогда безмятежной Заводи Ивена, разверзается огромная, зияющая пасть водоворота.

Сайрик не слышал ее. Ялик неистово швыряло на внешнем периметре бурлящей воронки, и над всем этим росла стена бешеного рева, доносившегося из центра водоворота. Вор вытащил из воды правое весло, пытаясь успокоить лодку, но крошечный ялик, который упорно тащило в сторону водяного ада, продолжал вертеться и крениться.

На какой-то миг ялик замер на гребне волны водоворота и герои смогли заглянуть в его глубины. На самом дне воронки мерцало слепящее бело-голубое свечение. Используя весла как руль, Сайрик попытался успокоить раскачивающуюся лодку, но хлипкое суденышко продолжало неистово крениться. Героев окружила густая мгла и теперь они лишь изредка улавливали образы удаленного берега. Лодка подпрыгнула, на мгновение оторвавшись от воды, и Миднайт едва смогла сдержать приступ морской болезни, упорно рвавшейся наружу. Сайрик боролся с веслами, отчаянно ругаясь на весь свет. По лицу же Адона, вглядывающегося в клубящийся водоворот, неожиданно побежали слезы.

«Прошу, Сан!» — закричал перепуганный жрец, едва не вывалившись из лодки, отчего ялик нещадно бросило в сторону. Сайрик тотчас посмотрел через плечо.

«Можешь успокоить его?» — закричал Сайрик, затем вновь схватился за весла, чтобы погасить волнения, возникшие в результате неловких телодвижений жреца.

«В чем дело, Адон?» — закричала Миднайт. «Что ты видишь?»

Адон хныкнул, затем заговорил, тихо, так что его едва было слышно сквозь рев водоворота. «Эльминстер в разломе. Я хочу спасти его, но не могу дотянуться».

К Миднайт тотчас вернулись воспоминания об их последних мгновениях в храме. Аватар Бэйна был побежден, и во взрыве уничтожившем его, исчезла и сущность Мистры. Во время битвы, Эльминстер был затянут в клубящийся водоворот, который он сам и создал. Ни Миднайт, ни Адону так и не удалось спасти старого мудреца до того, как закрылся разлом.

«Я… я пытался спасти его!» — закричал Адон. «Я пытался сотворить заклинание. Но Сан отказалась глуха к моим мольбам. Она бросила меня и позволила погибнуть Эльминстеру!»

«Это была не твоя вина!» — вскрикнула Миднайт. Каркас лодки начал безжалостно трястись под яростным напором вздымающейся воды.

Адон повернулся к Миднайт. Хотя его глаза и были красными от слез, Миднайт смогла разглядеть в его взгляде ясность, вспышку осмысленности, которая уже давно отсутствовала у него. «Это моя вина», — спокойно произнес жрец. «Я был недостоен. Я заслужил, чтобы моя богиня забыла обо мне». Адон перевел дух, закрыл глаза и указал на уродливый шрам на своей щеке. «Я заслужил это!»

Лодка вновь яростно дернулась, бросая жреца вперед. Миднайт обхватила его и подняла на ноги. Затем она посмотрела на Сайрика и увидела, что тот все еще борется с одним веслом, используя его в качестве руля. Лодка уже проделала около половины пути по внешнему периметру водоворота, и казалось, перестала приближаться к центру.

Миднайт схватила второе весло. «Что я могу сделать?» — закричала чародейка. «Чем я могу помочь?»

Сайрик кивнул в сторону южного края водоворота. Там Заводь Ивена вновь открывалась в Ашабу. «Нам нужно вырваться из петли!» — закричал Сайрик. «Иначе мы тут останемся навечно!»

Чародейка опустила весло в воду. Адон также схватился за дергающийся конец весла, и сообща им удалось зафиксировать этот импровизированный руль на одном месте. Совместными усилиями у героев получилось вырвать ялик из цепких лап водоворота. Через миг они уже миновали вторую завесу из пены и поплыли вниз по течению, прочь от заводи Ивена, к Скардейлу.

Очевидно водоворот каким-то образом нормализовал обычное течение реки и сейчас она текла как ей и было положено. Едва они немного удалились от Заводи Ивена, Миднайт издала радостный крик, довольная тем, что осталась в живых. Однако остальные похоже не разделяли ее чувств. Сайрик лишь бросил зловещий взгляд в сторону Адону и тотчас отвернулся от жреца, тихо сидевшего на носу лодки.

Вскоре нашему партнерству придет конец, — подумал вор. Я ошибался, думая, что нуждаюсь в этих глупцах, чтобы добраться до Тантраса! Сайрик посмотрел на Миднайт. Он едва удержался, чтобы не произнести вслух, — они едва не убили нас в этом водовороте своими жалобами, в то время как я рискуя своей шеей, спасал их!

Герои еще в течении нескольких часов продолжали спускаться по Ашабе. Миднайт развалилась на корме, Адон молча любовался потоком с своего места на носу лодки, а Сайрик продолжал работать веслами. Наконец вор увидел, как вдалеке над рекой нависает огромный деревянный мост. «Мост Блэкфезер!» — крикнула Миднайт.

«Возможно мы сможем там передохнуть», — тихо произнес Адон, переводя взгляд на мост.

Однако, едва они приблизились к мосту, Миднайт уловила на нем какое-то смутное движение. Она быстро вызвала в памяти заклинание огненного шара, но заметив, что фигуры на мосту принадлежали людям, промедлила с принятием решения. Заклинание могло исказиться и уничтожить ялик. Или могло достигнуть цели, и тогда могло оказаться, что Миднайт ранила отряд безобидных рыбаков или таких же путешественников как и они сами.

Ее сомнения стоили дорогого.

Сайрик также заметил движение на мосту, но также он различил и вспышку солнечного света, отразившегося от стали. К трем людям стоящим на мосту присоединилось еще двое. У всех было оружие. Вор обернулся к Миднайт и крикнул, чтобы она произносила свое заклинание.

На мосту, с натянутыми луками, готовясь выпустить стрелу при малейшей возможности, стоял Келемвор и отряд из Долины.

Мост Блэкфезер

Выжившие члены отряда преследователей с луками наизготовку заняли свои позиции на мосту. Келемвор стоял рядом с Ярбро, не отводя взгляда от вод Ашабы. Ялик быстро приближался в их сторону и уже можно было различить как внутри него суетятся трое людей.

«Ты только погляди на них!» — крикнул Ярбро, готовый выпустить стрелу. «Они пытаются развернуться, но им не удастся сделать это в этой части реки — течение слишком быстрое». Юный стражник был бледен, а глаза налились кровью. Он так долго ждал этого момента.

Пришло время убивать.

«Я могу различить их», — крикнул Келемвор. Внизу, на реке, Миднайт, Сайрик и Адон отчаянно пытались направить свою лодку к берегу. Воин бросил взгляд на мост. Остальные люди, как и Ярбро, едва могли сдержать свою радость, натягивая тугую тетиву лука. «Никто не стреляет без моего приказа!» — раздался крик Келемвора.

Несколько людей засмеялось, а Ярбро резко обернулся к воину. «Ты больше не командуешь нами. Теперь здесь приказываю я!»

Келемвора бросило в жар. «Нам было приказано захватить пленников, а не убивать при первой возможности».

«Если только не будет иного выбора», — рявкнул Ярбро и вновь обернулся к реке. «А теперь либо бери в руки лук, либо проваливай отсюда!»

Маленькую лодку неистово швыряло в яростном потоке, все попытки беглецов развернуть ялик оканчивались неудачей. Келемвор посмотрел на Миднайт и почувствовал как в его груди словно сжался какой-то комок.

Я не могу сделать этого! — понял воин. Я попросту не могу позволить этим безумцам убить моих друзей… и мою любовь.

Засмеялся Джорах, стоявший в нескольких футах от Келемвора. «Пусть выбираются на берег… если смогут. Я не хочу, чтобы река унесла их мертвые тела. Мы можем набить их и подвесить подобно тем пугалам, что стоят по дороге к Зентил Кипу». Бурсус и Кабал усмехнулись и одобрительно закивали головой.

«Да, так мы дадим знать любому зентильскому псу мечтающему захватить Долины, что будет с ним посмей он к нам сунуться», — согласился Бурсус. Раненый лучник прохромал к Джораху и хлопнул юного, рыжеволосого парня по плечу.

«Давайте прикончим их», — произнес Миккел. Сейчас, когда он смотрел вниз на рыболовный ялик, в его памяти всплыли воспоминания о тех бесчисленных днях, что он провел на этой лодке вместе со своим партнером.

Ялик был уже в радиусе досягаемости. Люди на мосту увидели как Адон встал на ноги и схватил Сайрика за руку. Вор резко ударил жреца и тот повалился на дно. Падая, юный жрец задел борт, и Миднайт и Сайрик не смогли удержать равновесия в сильно накренившейся лодке.

Миднайт, закричав, рухнула в воду и тотчас скрылась под водой, словно к ее ногам был привязан тяжкий груз. Адон также упал в Ашабу и скрылся под ее поверхностью. Сайрик отлетел в другую сторону, где его подхватил поток и потащил вниз по течению.

«Огонь!» — закричал Ярбро, и в сторону лодки полетел смертоносный ливень.

«Нет!» — заорал Келемвор, но было уже поздно. Миднайт и Адон уже исчезли из поля зрения, а Сайрик то и дело появлялся и исчезал в сильном потоке. Вор пытался скрыться под поверхностью воды, но мог бороться с течением. С берега тянулись ветви огромного, мертвого дерева упавшего в воду, и вор, проплывая мимо, попытался ухватиться за них. Едва он повис там, на миг оторвавшись от вод Ашабы, как всего в дюйме от его лица свистнула стрела. Сайрик инстинктивно разжал руки и нырнул под воду.

Под поверхностью реки, Миднайт, чувствуя как ее сковывает стальная хватка паники, отчаянно молотила руками и ногами. Внезапно из глубин тьмы к ней приблизилась огромная тень — жрец, плывущий в ее сторону. В его глазах читался неподдельный страх.

Мы утонем, если я срочно не придумаю чего-нибудь! — внезапно поняла Миднайт. Чародейка вытянула руку в попытке ухватиться за что-нибудь, дабы остановить свое беспорядочное барахтанье в стремительном потоке. Тотчас в ее руке оказался целый букет водорослей. Внезапно в разуме Миднайт словно само собой всплыло заклинание.

Отбросив в сторону свои страхи, Миднайт произнесла заклятье и выпустила водоросли из рук. Прежде, чем она успела обернуться и создать воздушную оболочку вокруг Адона, все пространство вокруг нее заполнилось огромной сферой наполненной воздухом. Оболочка также окутала и Адона, который сейчас лежал на животе и словно рыба, попавшая на сушу, ловил воздух ртом.

«Спасибо, Миднайт», — прохрипел жрец и перекатился на спину. «Ты спасла мою жизнь… уже в который раз».

Миднайт слабо улыбнулась, но тут же ее лицо исказила гримаса ужаса — воздушный пузырь пришел в движение и стал быстро всплывать к поверхности. «Мистра, помоги мне!» — закричала чародейка, увидев как всего в двенадцати ярдах от нее навис мост. С моста тут же полетел новый град стрел, и до ее слуха донеслись проклятия людей, увидевших что стрелы отскакивают от оболочки не причиняя вреда.

На мосту, Келемвор отошел от остальных людей в сторону. Воин смотрел на беснующегося от разочарования Ярбро, который продолжал выкрикивать приказы остальным охотникам. Отряд превратился в банду убийц, едва ли отличающихся от орков, которых они встретили у Стоячего Камня. Воин слегка расслабился. Миднайт смогла спасти себя, тем самым освободив его от необходимости самому предпринимать какие-либо действия.

Когда воздушная сфера проплывала под мостом, все больше приближаясь к южному берегу, один из лучников сбежал на берег и поднял большой камень. Едва оболочка показалась с другой стороны моста, он уже поджидал, держа камень занесенным высоко над своей головой. Остальные члены отряда оставались на своих местах, держа луки наготове.

Миднайт, проплывая под мостом, посмотрела вверх. Внезапно увидела Келемвора склонившегося над краем моста и ее сердце на миг словно замерло. Лишь на какой-то миг все внимание чародейки оказалось прикованным к ее бывшему возлюбленному. Поэтому, она совсем не ожидала, когда сверху на нее обрушился огромный камень. Булыжник отскочил от поверхности сферы, но Миднайт все же потеряла концентрацию и оболочка рассыпалась вспышкой сверкающих брызг. Чародейка и жрец нырнули под воду, недалеко от берега, но и также не так далеко от моста.

Я должен помочь ей! — в отчаянии подумал Келемвор, увидев как разлетелась оболочка. В тот же миг воин издал ужасный, пронзительный крик. Остальные охотники выпустили свои стрелы в сторону Миднайт и Адона, но крик Келемвора сбил их прицел. Трое из охотников обернулись, чтобы увидеть как, лязгнув, на мост упал нагрудник Келемвора. Миккел и Ярбро были слишком заняты своими жертвами, чтобы обернуться.

Джорах, Кабал и Бурсус взирали как Келемвор издал протяжный, утробный рык и обхватил лицо руками. Затем они увидели как по телу воина прошла дрожь. Все выглядело так словно все это время внутри него кто-то был и сейчас он пытался вырваться на свободу. Келемвор рухнул на колени, запрокинул голову и издал еще один крик. В тот же миг из его груди вырвалась черная, лоснящаяся лапа неведомой твари.

Голова Келемвора лопнула. В тот же миг, освободившись от человеческой плоти, на свободу вырвалась пантера с мерцающими зелеными глазами и огромной пастью, наполненной острейшими клыками. Спустя мгновение от Келемвора остался лишь кусок окровавленной кожи, которая также вскоре исчезла. Воин решил помочь Миднайт не требуя за это никакой награды, тем самым разбудив проклятье.

«Заткните ему пасть или убейте!» — крикнул Ярбро не оборачиваясь назад. Юный стражник взял на прицел голову Миднайт, которая в этот миг начала взбираться на южный берег. Ярбро охватило возбуждение, и он замер на миг зная что сейчас судьба ведьмы в его руках, зная что он был ее судьей и палачом. И приговором будет смерть, — подумал Ярбро, готовясь выпустить смертоносную стрелу.

Внезапно за его спиной раздался ужасающий, нечеловеческий рев и он вздрогнул от неожиданности. Он тотчас выпустил стрелу, но она прошла над головой Миднайт, не причинив ей никакого вреда. Юный стражник обернулся и увидев пантеру, на миг подумал, что он оказался в каком-то ужасном кошмаре, воплотившемся в его уставшем от недостатка сна разуме. Однако и все остальные члены отряда, стоявшие рядом с ним, также с ужасом взирали на ревущую пантеру.

Ярбро и Кабал находились между пантерой и остальными охотниками, которые сейчас начали пятиться к северному концу моста. Келемвора нигде нет, — подумал юный стражник, несмотря на то, что вся одежда и доспехи воина лежали в куче рядом с пантерой.

Ярбро уставился в зеленые, мерцающие глаза твари. Они были так похожи на глаза Келемвора. В тот же миг юный стражник понял, хоть в это и было невозможно поверить, что Келемвор и пантера были одним целым! В тот же миг, едва животное прыгнуло в сторону Кабала, ближайшего из охотников, Ярбро, спасая свою жизнь, перемахнул через край моста и нырнул в воды Ашабы.

Над Мостом Блэкфезер и Ашабой раздались крики о пощаде. Двое оставшихся лучников, Бурсус и Джорах, подняли свои луки и двинулись вперед. Миккел же наоборот застыл от страха и беспомощно опустил оружие. Пантера резко подняла окровавленную пасть и прыгнула в сторону Бурсуса и Джораха, словно почувствовала их замысел.

Дрожащими руками Джорах едва нацелился и спустил стрелу. Она пролетела выше и чиркнув о мост, пролетела дальше. Худощавый, рыжеволосый лучник схватил еще одну стрелу, но воспользоваться ей так и не успел.

Стоявший следом за Джорахом Бурсус, увидев, что пантера несется в его сторону, попытался взять себя в руки. Черноглазый лучник взял тварь на прицел и спустил стрелу. Однако пантера, прежде чем броситься на Джораха, в самый последний миг метнулась вправо. Черная тварь сбила лучника всем своим весом, затем протянула свою пасть к глотке Джораха.

Бурсус с ужасом смотрел на существо, но продолжал пятиться, протягивая руку за очередной стрелой. Его руки дрожали словно его хватил паралич — он нащупал стрелу в тот самый миг, когда пантера оторвалась от мертвого человека лежавшего у ее лап. Бурсус остановился и начал накладывать стрелу на тетиву. Однако, прежде чем Бурсус успел выпустить очередную стрелу, пантера вновь взревела и лучник увидел в ее пасти кровь и куски плоти. От этого зрелища он окончательно замер от страха, и этого замешательства хватило, чтобы тварь прыгнула с трупа Джораха. Черноглазый лучник увидел, как над ним нависает огромная пасть с клыками и затем он погрузился во тьму.

На северном конце моста, Миккел медленно пятился прочь от пантеры, его лук был опущен набок. Однако, он едва успел сделать полдюжины шагов, когда пантера обернулась и посмотрела в его сторону.

Зеленоглазый монстр потянулся от предвкушения и медленно направился к рыбаку. От человека исходила сильная аура страха и зрелище его паники лишь еще больше раздражало пантеру, наполняя ее еще большей яростью.

Миккел бросил свое оружие и направился к краю моста. Внимание пантеры привлекла призма, болтающаяся в ухе рыбака и тварь впилась взглядом в загорелого, лысого человека. Ярость пантеры медленно отступала, ее ограниченный разум померк перед разноцветным танцем света и она медленно направилась в его сторону.

Миккел заметив, что пантера замедлила свое продвижение в его сторону, тут же бросился бежать и перемахнул через край моста. Последовала последняя яркая вспышка света отразившегося от призмы и человек исчез. Пантера метнулась к краю моста и оперлась передними лапами о перила, тщетно пытаясь отыскать свою жертву, которая уже затерялась в бушующем речном потоке. Животное взревело и вновь встало на четыре лапы.

* * *
В деревьях позади южного окончания моста, Миднайт и Адон с ужасом вслушивались в раскаты рыка пантеры, находившейся всего в нескольких дюжинах ярдов от них. Они сгрудились под деревом и вглядывались в воду в поисках Сайрика. Через некоторое время гневный рев пантеры сменился болезненным воем, и беспокойство Миднайт об их собственном выживании и растущая печаль от смерти Сайрика тотчас отошли на задний план перед тревогой за Келемвора. На нее нахлынуло чувство вины, наполняя ее душу ужасными чувствами. Человек, который вызволил меня из Спиральной Башни возможно уже мертв, а меня больше заботит этот наемник-оборотень, который возглавлял людей открывших на меня охоту! — выругалась про себя чародейка.

«Сайрик», — прошептала Миднайт, зарывшись лицом в руках. «Я дала ему умереть!» — произнесла она. «Я должна была спасти его! Я должна была…»

«Не казни себя», — тихо произнес Адон. «Ты сделал все что смогла». Жрец обнял Миднайт за плечи. На мосту вновь взревела пантера.

«Келемвор!» — выдохнула Миднайт. Оттолкнув Адона, она молниеносно вскочила на ноги.

Юный жрец схватил чародейку за руку и потянул назад, на землю. «Не суйся туда!» — прохрипел Адон. «Мы не можем видеться с ним пока он в образе пантеры. Нам не остается ничего иного кроме как ждать».

Миднайт и Адон еще некоторое время прождали в лесу, дрожа от холода в промокших одеждах. Хотя Миднайт и горевала о потере Сайрика и переживала за Келемвора, сердцем она понимала, что Адон был прав. Иногда события выходили из-под контроля и ты не мог ничего с этим поделать.

Тебе оставалось лишь ждать пока все уладится само собой.

Если бы я только могла поблагодарить Адона за его мудрые слова, — подумала Миднайт обернувшись к жрецу. Адон сидел у прогнившего пня сжавшись в комок, его глаза были закрыты, словно он спал. Однако, по измученному выражению его лица, Миднайт поняла, что сейчас жрец вновь переживает смерть Эльминстера в храме. Она придумывала множество предлогов, чтобы начать с ним беседу, но тут же отбрасывала их.

Наконец она решилась положить руку на плечо жреца. Когда он поднял глаза, чародейка тепло улыбнулась и произнесла, — «Адон, ты должен прекратить винить себя за то, что произошло в Храме Латандера!»

Адон нахмурился, подобрал ноги к груди и обвив их руками, отвернулся в сторону. «Ты не знаешь что произошло там», — прошептал Адон, раскачиваясь вперед и назад, не сводя взгляда с бурной реки.

Миднайт вздохнула и опустилась на землю рядом с Адоном. «Мы не знаем наверняка погиб ли старый мудрец в том разломе. Возможно Эльминстеру удалось спасти себя», — произнесла чародейка, гладя жреца по спине. «Лхаэо казалось был уверен в том, что его учитель остался в живых. Эти слова дают нам надежду».

Когда Адон не обратил на слова Миднайт никакого внимания, черноволосая чародейка взяла жреца за подбородок и заставила его посмотреть ей в глаза. «Мы должны надеяться, Адон». Вновь взревела пантера, и в уголке глаза Миднайт блеснула слеза. «Ведь это все что у нас осталось, разве нет?»

Адон взглянул в глаза Миднайт. «Но Сан…»

«Я знаю», — тихо произнесла Миднайт. «С этим тяжело смириться. Когда погибла Мистра…»

Адон оттолкнул Миднайт и вскочил на ноги. «Сан не мертва!» — крикнул жрец, пятясь от чародейки.

«Я не имела в виду ее», — вздохнув, произнесла Миднайт. Чародейка поднялась на ноги и взяла правую руку Адона в свои ладони.

«Если кто и мертв, то это я — в глазах Сан», — прошептал Адон. Он провел рукой по шраму и вздрогнул. «Я стал проклятым как и Келемвор. Я был отвергнут за мои поступки и этот ужасный шрам — мое наказание».

«Какие поступки?» — спросила Миднайт. «Ты один из самых верующих жрецов которого я когда-либо знала. Что ты мог сделать не так, чтобы заслужить такой шрам?»

Адон вздохнул и отвернулся от чародейки. «Я не знаю… но это должно быть нечто ужасное!» Жрец положил руку на шрам и склонил голову. «Это наказание самое худшее из всех тех которым меня могла подвергнуть Сан. Некогда я был привлекателен и прославлял имя Сан. Сейчас, люди завидев меня, отворачиваются в сторону или смеются вслед».

«Я никогда не отвернусь от тебя, Адон», — тихо произнесла Миднайт. «Я никогда не высмеивала тебя. Шрамы на твоей плоти можно исцелить, и если Сан не нуждается в тебе, тогда возможно она не заслуживает твоей веры. К тому же, меня больше волнуют шрамы, что скрыты внутри тебя».

Где-то неподалеку вновь взревела пантера.

Адон обернулся, в его глазах пылал гнев. «Думаю, стоит помолчать», — раздраженно произнес жрец. «Нельзя чтобы Келемвор услышал нас».

Миднайт кивнула. Было ясно, что ее замечание о Сан задело Адона, и она не хотела продолжать обсуждать эту тему. По крайней мере, пока. Они провели почти целый час не обмолвившись и словечком, вслушиваясь в бурление реки и рев пантеры на мосту. Наконец, рев смолк и они поняли, что Келемвор вновь обрел свою человеческую форму. Миднайт и Адон вышли из своего укрытия и приблизились к мосту.

Однако они не ожидали, что на мосту их застанет подобная сцена кровавого побоища. Келемвор лежал на животе в центре моста. Он был обнажен и все его лицо закрывали пряди спутавшихся волос. Вокруг лежало четыре растерзанных трупа. По всему мосту, залитому кровью, были разбросаны куски плоти, словно животное, в которое превратился Келемвор, стаскивало все трупы в одно место.

К Адону вернулись воспоминания о жрецах, что пали от рук шпионов Бэйна в Храме Тайморы незадолго до Битвы за Шедоудейл и он почувствовал как у него подкашиваются ноги. Однако, усилием воли подавив приступ тошноты, он вытер вспотевший лоб и двинулся к первому трупу. Взяв мертвого человека за руку, он подтащил тело к краю моста и выбросил его в Ашабу.

«Морские пучины поглощают наши истерзанные тела, чтобы души наши смогли совершить свой полет», — прошептал Адон, когда тело Бурсуса поглотила река. «Да обретешь ты мир, которого не получил на этой земле».

Пока Адон совершал свой обряд, Миднайт подтащила тяжелый доспех Келемвора ближе к воину и склонилась над ним. Внезапно она встала и сбегала в лагерь охотников за одеялом, которое тут же набросила на своего бывшего возлюбленного.

«Не разбуди его», — произнес Адон, подтаскивая второй труп к краю моста. Жрец замер на мгновение и обвел взглядом окрестности. «До тех пор пока я не закончу. Так… будет лучше».

Миднайт кивнула, и указала на кинжалы, торчавшие за голенищем сапога у мертвеца. «Забери его оружие».

Адон едва не поперхнулся и его лицо исказила гримаса ужаса. «Я ни за что не украду у мертвого», — произнес жрец.

Миднайт встала со своего места и отошла от Келемвора. «Возьми их оружие, Адон. Нам они нужны больше, чем тем существам, что обитают на дне реки».

Жрец не пошевелился. Он просто стоял над трупом охотника, его рот был слегка приоткрыт. Миднайт подошла к остальным телам и собрала с них оружие. После того, как чародейка забрала оружие, Адон произнес последнюю молитву и скинул трупы в Ашабу. Хотя он и не знал, имеют ли какой-нибудь смысл его слова за пределами мира живых, Адон знал, что не произнеси он их, то сожалел бы об этом всю свою оставшуюся жизнь.

Едва воды Ашабы поглотили последнее тело, как Келемвор начал шевелиться.

«Миднайт!» — позвал Адон с конца моста, указывая на воина. Прекрасная, черноволосая чародейка подошла к Келемвору и положила руку на его, покрытое испариной, лицо. Внезапно воин распахнул глаза и схватил Миднайт за руку.

Предплечье чародейки разрезала боль. «Кел!» — вскрикнула Миднайт, пытаясь выдернуть руку из стальной хватки воина.

Первый миг Келемвор выглядел потрясенным, затем в зеленые глаза воина начали возвращаться прежние искорки разума. Не отпуская руки чародейки, он слегка ослабил хватку.

«Миднайт!» — прошептал Келемвор дрожащими губами. «Ты жива!» Хватка воина ослабла еще больше и Миднайт перестала вырываться.

«Да, Кел», — тихо произнесла Миднайт. Чародейка заглянула в глаза воина и увидела в них боль и смущение.

Келемвор отвернулся от Миднайт, закрыл глаза, и прильнул губами к ее руке. «Я сделал ужасную ошибку. Я едва не причинил тебе боль».

К воину приблизился Адон. Миднайт лишь улыбнулась и посмотрела на жреца.

«Они… мертвы?» — спросил Келемвор, все еще не открывая глаз и не поворачиваясь к Миднайт. «Они все мертвы?»

«Здесь было четыре тела», — произнес Адон, накидывая покрывало на плечи воина. «Мы видели как еще двое прыгнули с моста в реку».

Келемвор открылглаза и удивленно уставился на жреца. «Адон», — тихо произнес воин. «Ты тоже жив. А Сайрик?»

Миднайт покачала головой. «Я его не видела с того момента как перевернулся наш ялик — вероятно река забрала его жизнь».

Приподнявшись на одной руке, Келемвор провел второй по волосам Миднайт. «Мне… жаль», — произнес он. Миднайт повернулась, чтобы взглянуть на воина, но он уже стоял на ногах, осматривая мост. Келемвор увидел пятна крови, оружие, собранное в кучу, и его собственный доспех. Больше ничего.

«Держу пари, что Ярбро удалось сбежать», — зло произнес Келемвор.

«Он первым спрыгнул с моста», — пробормотал Адон, подавая воину рубаху, что Миднайт принесла из лагеря охотников. «Я видел как он прыгал в тот момент, когда я добрался до берега».

Келемвор громко выругался. «Он либо вернется в Эссембру за подкреплением, либо направится в Скардейл, чтобы предупредить о нашем приближении. В любом случае у нас будут неприятности. Жители долин жаждут видеть тебя, Сайрика и Адона мертвыми, хотя Морнгрим и приказал им доставить вас назад в долину, чтобы вы понесли ‘справедливое’ наказание». Келемвор замолчал и обернулся к Миднайт. «В любом случае, я уверен, что теперь мое имя будет добавлено в список виновных».

Воин замолчал, продолжая одеваться в принесенную одежду. Когда он был готов, он протянул руки и обхватил лицо Миднайт. «Почему ты бросила меня в Шедоудейле?»

Внезапно Миднайт охватила такая ярость, что она вырвалась из рук воина. «Бросила тебя! Ты отвернулся от Сайрика, когда он просил тебя помочь нам!» Чародейка отбила руку воина, вновь потянувшегося к ней и встала рядом с Адоном.

Келемвор горько усмехнулся. «Что тебе рассказал Сайрик?»

Миднайт колебалась некоторое мгновение. Смахнув прядь волос, она вновь ощутила ту боль, которую почувствовала впервые услышав предательские слова Келемвора. «Что ты не можешь идти против правосудия».

Келемвор кивнул. «Сайрик хорошо подобрал нужные слова, не считаешь? Он знал тебя», — рявкнул воин, отворачиваясь от своих друзей. «Он знал, что нужно сказать, чтобы ты поверила ему».

«Он солгал?» — пораженно произнесла Миднайт. «Ты никогда не говорил этого?»

«Я сказал это до суда», — пробормотал воин, склонив голову. «Я думал, что вас оправдают. Если бы я только знал, то непременно нашел какой-нибудь способ спасти вас».

Адон покачал головой. «Что ты имеешь в виду? Ты не знал о планах Сайрика?»

Келемвор резко развернулся, в его глазах пылал гнев. «Во имя всех душ в Царстве Миркула, что я тебе пытаюсь сказать?» Воин сделал глубокий вдох. «Сайрик никогда не говорил мне о побеге. Я узнал о нем лишь на следующий день… когда начали находить тела».

Миднайт и Адон с ужасом посмотрели друг на друга. «Какие тела?» — спросила Миднайт. В ее душе зарождался темный, сковывающий страх. Еще даже до того, как Келемвор рассказал ей об убитых стражниках, она поняла, что Сайрик посвятил ее не во все подробности своего плана.

Пока Келемвор рассказывал о кровавом следе, который они вместе с Морнгримом обнаружили в Спиральной Башне, он внимательно изучал лицо Миднайт. Воин надеялся что чародейка не сможет скрыть свое чувство вины, если напрямую услышит о произошедших убийствах. Пока он рассказывал ей о совершенных преступлениях, чародейка медленно бледнела, а ее взгляд отражал удивление и ужас.

«Я… я не знала», — запнувшись произнесла Миднайт и вновь посмотрела на Адона. Жрец был хмур, и лишь его взгляд говорил о ярости кипевшей внутри него.

Келемвор вздохнул. Они и вправду невиновны, — подумал он, довольный тем, что впервые за многие годы он сделал что-то правильное, что действительно хорошее. «Я знаю это, Миднайт», — наконец произнес Келемвор. «Но тебе не показалось странным, что вы смогли сбежать столь легко?»

«Он сказал нам, что пользовался Шипом Гаеуса», — произнес Адон. Когда на лице Келемвора отразилось замешательство, жрец продолжил. «Это магическое оружие. Ты укалываешь кого-нибудь шипом — точнее дротиком — и он делает все, что ты ему прикажешь». Келемвор подумал о юном стражнике, проткнувшем себя и вздрогнул от ужаса.

«Мы думали, что используя этот шип, он обманул всю стражу». Миднайт сложила руки и крепко обняла себя. Спустя миг она повернулась к воину. «Ты уверен, что это был Сайрик? Не мог кто-нибудь еще сделать это?»

Келемвор покачал головой. «Мы оба знаем, что это был Сайрик. Кто еще это мог быть?»

«Я… я не знаю», — вздохнула Миднайт. «Но ведь может быть, чтобы это был кто-то другой? Той ночью в башню мог забраться другой убийца. Он мог застать стражу под воздействием яда шипа или…»

Чародейка замолчала и сделала глубокий вдох. «Мог один из стражей сделать это? Возможно он хотел скрыть свою собственную невнимательность. Или возможно он хотел… Я не знаю, что он мог хотеть…» Глаза Миднайт застилали слезы.

Келемвор протянул ладонь и взял Миднайт за руку. Обняв ее, он не выпускал ее все время пока она плакала. Внезапно она отпрыгнула от него. «Нет», — произнесла Миднайт. «Я не хочу в это верить!» Келемвор упер руки в бока. «Миднайт, факты говорят…»

«Мне все равно, что говорят факты или ты!» — закричала черноволосая чародейка. «Я не стану обвинять нашего друга подобно тому, как жители долины обвинили Адона и меня в убийстве Эльминстера!»

Адон положил руку на плечо чародейки. «Миднайт, ты знаешь, что это сделал он. Если бы ты ему не помешала, он убил бы и меня». Жрец повернулся к воину. «Сайрик болен, Кел. Похоже, что он сошел с ума», — решительно произнес Адон. Затем он умолк и посмотрел в бурлящую реку. «Возможно, даже лучше, что сейчас он мертв».

Миднайт медленно подошла к краю моста. «Нет, Адон. С Сайриком все было бы в порядке, если бы нам удалось добраться до Тантраса и отдохнуть. Ты знаешь, что на самом деле он был хорошим человеком. У него просто не было шанса доказать этого».

В разуме Келемвора всплыли воспоминания о том зле, что он сделал сам себе в прошлом, о поступках, которые заставляло делать его проклятие и поступках, которые он лишь сваливал на проклятие. Воин подошел к Миднайт и обнял ее. «Возможно, он просто боялся сделать что-нибудь правильно», — произнес он. «Этот же самый страх едва не остановил меня от твоего спасения».

Взглянув в глаза Миднайт, Келемвор вздохнул и был вынужден отвести взгляд. «Я стоял рядом с башней, ожидая рассвет, чтобы вновь увидеть тебя», — произнес воин. «Я не знал, что буду делать. Но подозреваю, что когда тебя вывели наружу, я не смог бы сдержать себя от попытки спасти тебя, даже если бы это и стоило мне жизни. Я стоял там, ожидая того момента, когда я пойму, что мне нужно делать».

«Затем были обнаружены тела, и я позволил Морнгриму убедить меня, что вы виновны, что ты и Адон убили Эльминстера и стражников». От слов Келемвора Адон слегка хныкнул, и воин замолчал на мгновение. «Было гораздо проще поверить им, нежели сделать то, что я считал правильным».

«Однако, после того, как приблизилась ваша лодка и я увидел кем на самом деле являлись мои спутники, я понял, что должен сделать свой выбор». Воин обернулся и посмотрел на кровавые пятна растекшиеся по всему мосту. «Моя реакция была такой какой и должна была быть».

«Значит ты веришь, что мы невиновны?» — тихо спросила Миднайт.

«Да,» — прошептал Келемвор и поцеловал Миднайт в губы. Когда он оторвался от чародейки, то заметил Адона, склонившегося над грудой оружия собранного с мертвых тел охотников. Внезапно он показался ему очень уставшим, даже изнуренным. «Что с ним такое?» — спросил Келемвор.

Миднайт рассказала Келемвору все, что произошло в Храме Латандера, особенно подробно остановившись на том, как Адон пытался спасти Эльминстера из разлома. «Из-за этого шрама и происшествия в храме, Адон уверен, что Сан отвергла его», — заключила чародейка. «Для него все выглядит так, словно был разрушен весь его мир».

«Все же он должен был выступить на суде, чтобы защитить вас обоих», — прорычал воин. «Его молчание лишь укрепило Морнгрима в его решении».

«Не кори его за это, Кел», — улыбнувшись, произнесла Миднайт. «К тому же суд уже окончен. И ты знаешь, что он заплатил за свое молчание на нем… и даже больше». Чародейка обернулась и направилась к Адону. Когда воин последовал за ней, она добавила, — «Сайрик так и не смог проявить к нему сострадания. Если я смогла простить его, тогда и ты сможешь сделать то же самое».

Келемвор обдумал слова чародейки, затем присел по другую сторону от груды оружия, напротив жреца. «Наши жизни зависят о нашей способности рассчитывать друг на друга, Адон. Нас будут разыскивать».

«Я знаю это», — резко бросил Адон, упрямо пряча свой взгляд от Келемвора. Вместо этого жрец вертел в руках один из клинков.

«Мы направимся в Тантрас, Адон, но жители долины могут попытаться поймать нас. Также они могут попытаться убить нас. Можешь ли ты поклясться своей жизнью, что будешь помогать нам?» — спросил Келемвор.

«Своей жизнью…», — хрипло произнес Адон. «Если такова цена, то — да, я поклянусь своей жизнью. Возможно тем самым я смогу искупить то, что я сделал». Жрец нагнулся и поднял топор. Несколько мгновений, нахмурившись, он рассматривал его, затем отбросил в сторону. «Я найду возможность».

«Спасибо, Адон. Нам нужна твоя помощь», — произнесла Миднайт и направилась в сторону лагеря охотников. Келемвор мгновенно последовал за ней. Они могли слышать скрежет металла — это Адон поднимал одно оружие за другим и бросал его назад в кучу.

«Охотники спрятали лошадей в лесу, неподалеку от лагеря. Нам нужно забрать несколько скакунов, собрать вещи и как можно быстрее отправиться в сторону Тантраса», — произнес воин.

Миднайт остановилась и обернулась к Келемвору. «Ты ничего не забыл?» Келемвор улыбнулся и покачал головой. «Твоя награда», — произнесла Миднайт.

Воин внешне заметно напрягся и указывая на кровавые следы на мосту, заговорил. «Я преступник, меня разыскивают не только за то, что я помог тебе, но и за то, что я убил людей. Проклятье просыпается к жизни, лишь если я действую в несобственных интересах. Сопроводить тебя до Тантраса, где мы сможем укрыться от наших преследователей — или даже вернуть Скрижаль Судьбы, которая может покрыть все наши издержки — все это определенно в моих собственных интересах. Я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь я провел в статусе наемника. Так жить нельзя».

«Понятно», — тихо произнесла Миднайт.

Келемвор нахмурился и прикрыл глаза. «Но это не меняет моего отношения к тебе», — прошептал он. «Просто я смотрю на вещи именно с этой точки зрения. К тому же, так все выглядит гораздо проще».

«Ну», — вздохнула Миднайт. «Значит, нам стоит оставить все как есть — так гораздо проще».

Келемвор бросил на нее резкий взгляд, и впервые за долгое время увидел ту озорную ухмылку Миднайт, что так часто замечал во время путешествия в Шедоудейл. Он засмеялся и обнял ее за талию. «Пойдем», — произнес воин и они направились к концу моста.

«Адон!» — позвала Миднайт. «Мы уходим».

За спиной мага послышался звук шагов. Затем до их слуха донеслось бряцанье стали и они обернулись, чтобы увидеть Адона собирающего разбросанное оружие.

«Да брось ты его!» — крикнул Келемвор. «Возьмем только самое необходимое». На воине уже висел его двуручный меч, но он также решил прихватить топор, лук, и запас стрел. Миднайт подобрала парочку кинжалов. Адон долго разглядывал кучу оружия, пытаясь найти достойное оружие. Он умел обращаться с боевым молотом и цепом, однако его сан жреца осуждал использование режущего оружия. А все оставшееся оружие было режущим.

«Ну выбери себе хоть чего-нибудь», — наконец произнес Келемвор, его терпение явно подходило к концу. Затем герои быстро покинули мост и углубились в лес. Через несколько минут Келемвор привел своих друзей к месту, где охотники спрятали своих скакунов. Лошади исчезли.

«Ты уверен, что это именно то место?» — спросил Адон, оглядываясь вокруг.

«Это ясно как божий день всем, кроме тебя, жрец. Раскрой глаза!» — резко ответил Келемвор. Адон мигом отскочил от воина, а Миднайт нахмурилась. Келемвор прокашлялся. «Я хотел сказать, что здесь видны следы лошадей и того, кто забрал их — отпечатки и сломанные ветки». Воин ударил кулаком в дерево и выругался. «Это должно быть Ярбро. Теперь у него все золото, что Морнгрим заплатил мне. Нам придется отправиться в Скардейл пешком».

Пока герои готовились покинуть лес, Адон отчаянно боролся с двумя тяжелыми мечами, выуженными им общей кучи. Черты Миднайт исказила тревога. «Адон, где ты оставил мою книгу и те предметы, что нам дал Лхаэо?»

Жрец выронил мечи и отпрянул в ужасе. «Я… я оставил их на мосте».

«Простите…»

У Келемвора опустились плечи, и он уже было открыл рот, чтобы выдать целую череду нелицеприятных выражений в адрес жреца, но увидев испуганное, почти детское выражение на лице Адона, он сумел подавить свой гнев. «Пойди, сходи за ними», — спокойно произнес Келемвор, едва не срывающимся от гнева голосом.

Когда Адон побежал назад к мосту, воин положил свой лук рядом с брошенными Адоном мечами и вместе с Миднайт пошел к мосту. «Ты же знаешь, он пытается», — промурлыкала чародейка, обвив Келемвора руками.

«Не сомневаюсь», — громыхнул Келемвор, пытаясь не улыбнуться.

«И ты тоже пытаешься», — сказала Миднайт. «Я ценю это».

Воин и чародейка выбрались из леса и на середине моста увидели Адона, склонившегося над холщовым мешком, который он спас из реки. Вероятно он проверял его содержимое.

Остановившись у северного конца моста, воин позвал Адона. «Пойдем, жрец! У нас мало времени!» Миднайт слегка вздрогнула от неожиданного крика Келемвора.

Внезапно Адон встал, сумка болталась в его руках, и не сводя взгляда с восточного горизонта, указал на небо. Солнце находилось за спиной жреца, так что он мог ясно видеть как по небу с востока быстро приближаются три фигуры.

На северном конце моста, Келемвор покачал головой. «Что он…»

Затем воин увидел то, что привлекло внимание Адона. В сторону моста летели три человека, облаченные во все черное. Они следовали вдоль русла реки и скакали на огромных эбеновых скакунах, за которыми по небу тянулся огненный след.

На мосту, Адон словно прирос к своему месту. Когда всадники приблизились, он смог разглядеть их более отчетливо. Доспехи всадников были абсолютно черными с острыми краями, из различных частей доспехов торчали шипы, размером с кинжал. Лица всадников были скрыты шлемами. Но более жуткими, нежели пугающие доспехи загадочных всадников, были их кони. Существа, которые несли их на своих спинах были найтмарами — могущественными и смертоносными скакунами с другого плана.

По мере того, как всадники приближались все ближе, герои смогли разглядеть их оружие. Один был вооружен огромной косой, которой он словно нехотя поигрывал в воздухе. Другой нес в руке болос — два тяжелых шара соединенных между собой прочной серебряной цепью. Однако внушительный человек во главе отряда, который больше остальных был под стать своему ужасному скакуну, размахивал тяжелым, двуручным палашом черного цвета, на поверхности которого были выгравированы кроваво-красные руны.

С северного конца моста раздался крик Миднайт, — «Адон, беги! Убирайся с моста!»

Келемвор схватил чародейку и потащил ее в сторону леса. «Нам нужно спрятаться в зарослях», — произнес воин. «Возможно они еще не заметили нас».

Чародейка уперлась пятками в землю и вырвалась из объятий Келемвора. «Но они заметили Адона!» — зло крикнула Миднайт. «Мы не можем бросить его».

«Глупо жертвовать собой. Пусть лучше Адон бежит к нам, в безопасность, вместо того, чтобы мы сами неслись навстречу опасности вместе с ним», — произнес Келемвор. Воин знал, что они столкнулись с тремя смертельными врагами. Его острое зрение — единственный положительный эффект его проклятия — уже позволило ему разглядеть кровавое пятно, расположенное над сердцем всадников — символ Бэйна. «Ты совсем не изменился!» — крикнула Миднайт, отбегая в сторону моста. «Ты заботишься лишь о себе!»

Всадники были всего в пятнадцати футах от Адон и быстро приближались. Миднайт бежала с северного конца моста, крича Адону, чтобы тот бежал прочь. Жрец стоял неподвижно, в руке он сжимал мешок с янтарной сферой из башни Эльминстера и книгой Миднайт. Его лицо не выражало никаких эмоций, он стоял в центре моста подобно каменной статуе.

Прежде чем Миднайт успела добежать до Адона, всадники ринулись вниз. Первый из наездников, тот что бы с мечом, направил своего найтмара прямо на жреца, выставив клинок перед собой. За несколько мгновений до того, как меч должен был пронзить тело Адона, всадник внезапно взмыл вверх, промчавшись над жрецом. Двое других наездников пролетели по бокам от Адона. Жреца смял порыв ветра, но он не отступил ни на шаг. Однако, когда всадники пролетали мимо, Адон выронив мешок из рук, схватился за заднюю ногу одного из жутких скакунов.

«Адон, нет!» — вскрикнула Миднайт, но было уже поздно. Тело жреца взмыло в воздух над мостом.

Найтмар, за ногу которого ухватился Адон, издал дикий крик и попытался стряхнуть жреца. Вокруг рук Адона, обжигая их, плясали язычки пламени, вылетающего из-под копыт существа, но жрец не ослаблял хватки.

На северном окончании моста, Келемвор замер, пораженный неожиданным поступком Адона. Воин наблюдал как жрец начал взбираться на круп скакуна, не обращая внимания на яростное брыкание существа.

В первый миг, как только Адон взмыл в воздух, он едва не разжал руки из-за ужасного запаха от шкуры найтмара, но он смог преодолеть вонь и сконцентрировался на более важных вещах. Ему было необходимо помочь своим друзьям — и возможно тем самым оправдать себя в их глазах. Он начал взбираться к всаднику, надеясь сбросить убийцу и завладеть его скакуном.

В воздухе, Варро, убийца с косой, засмеялся, увидев это зрелище. «Тряхни его хорошенько, Даррок!» — закричал Варро. «Нам не нужна его жизнь как только мы захватим женщину!»

Другой убийца пришпорил своего скакуна и пронесся мимо своего друга с косой. «Пусть развлечется, Варро!» — произнес Седжанус, прекратив размахивать своим болосом. «К тому же, Даррок возможно захочет сохранить жизнь этому уродцу со шрамом. У них есть кое-что общее!»

Правя скакуном, за которого отчаянно цеплялся Адон, Даррок не обратил внимания на замечания его спутников. Его неожиданный пассажир был полностью в его власти. Направляя своего скакуна по петле назад к мосту, Даррок удивлялся насколько просто ему удалось справиться со своим заданием.

Отыскать чародейку и ее спутников было детской забавой. Путь, который избрали путешественники, был хорошо известен. Все, что оставалось убийцам это следовать вдоль Ашабы пока они не наткнутся на свою жертву. Но что было еще более замечательно — герои не прятались вдоль берега, а в открытую стояли на мосту, где их и заметили Даррок и его напарники. Это было просто словно всадить стрелу в заключенного опущенного в яму.

Келемвор бросился к Миднайт, однако им руководили совсем не альтруистические мотивы. Если убийцы захватят или убьют Миднайт и Адона, то они ни за что не оставят его в живых. Воин попросту спасал свою жизнь. Оценив свои возможности, воин выругался. Они могли остаться и сражаться под прикрытием леса, однако Миднайт и Адон лишили его такой возможности, и теперь Келемвор был уверен, что вскоре они, подобно жителям долины, будут мертвы.

Стоящая рядом с Келемвор, Миднайт сосредоточилась на заклинание, которое уже было готово сорваться с ее губ. Когда всадники подлетели поближе, Миднайт поняла, что она может ранить Адона, поэтому решила направить заклинание на всадника с болосом, слегка отставшего от остальных, и выпустила огненный шар. Перед дрожащими руками чародейки образовался потрескивающий, бело-голубой сгусток энергии, затем он разлетелся. Казалось больше ничего не произошло.

Седжанус, заметив, что чародейка на мосту пытается сплести заклинание, направленное на него, ощутил приступ тихой паники. Когда она закончила его чтение и заклинание казалось, провалилось, убийца засмеялся и занес болос над головой. Он приготовился метнуть оружие и спутать женщине руки, прежде чем она вновь попытается выкинуть подобный фокус.

Стоявшая на мосту Миднайт пораженно уставилась на пылающий скимитар, зависший над головой ее жертвы. Больше никто его не видит, — поняла она, созерцая магический меч — прямой результат заклинания Скимитар Шаеруна, если она не ошибалась — который преследовал Седжануса. Заклинание Миднайт исказилось и по ошибке вызвало к жизни силы, управляющие скимитаром. Чародейка мигом сообразила, что и из этого можно извлечь выгоду. «Взять его!» — прошептала она и скимитар опустился.

Седжанус, находившийся в сотне футов над Ашабой и всего в дюжине ярдов от чародейки, почувствовал как его сковала сильнейшая боль. Его охватил приступ агонии, пронизывающей каждый нерв его тела. Он начал конвульсивно дергаться, и его скакун, озадаченный его поведением, нырнул вправо и понесся в сторону облаков.

В тот момент, когда заклинание Миднайт поразило Седжануса, Келемвор отошел от черноволосой чародейки в сторону и, обнажив меч, приготовился к встрече с Варро, убийцей с косой. Когда черный скакун был всего в двадцати футах от Келемвора, он раскрыл свою клыкастую пасть и выдохнул мерзко пахнущее облако.

Когда Варро оказался всего в дюжине футов от воина, он занес косу и приготовился нанести удар по мечу противника. Убийца склонился с левого бока найтмара, который взмыл вверх и вправо. Варро, находившийся всего за несколько футов от того, чтобы раскромсать свою жертву надвое, был поражен тем, как воин, бросившись вперед, нанес сокрушительный удар по оружию убийцы и приземлился на мост, откатившись в сторону. Направив своего скакуна на восток, над мостом, убийца пораженно посмотрел на свое оружие.

«Ты заплатишь за это, пес!» — разъяренно закричал Варро, отбрасывая разбитую косу в реку. Убийца натянул поводья и извлек меч. Чудовищный скакун под ним развернулся, но едва Варро показался повернут лицом на запад, к солнцу, он пораженно уставился на Даррока, который вместо нападения, попросту завис в воздухе над мостом. Это было одновременно и пугающее, и прекрасное зрелище — величественная фигура в черном на фоне ослепительного солнечного шара. В руках у Даррока болталось тело жреца, над головой которого убийца занес свой меч.

«Игры окончены!» — крикнул Даррок. «Варро, оставайся на месте!»

Варро натянул поводья и уперся пятками в бока своего скакуна; найтмар взревел, но остановился. Келемвор, с бешено колотящимся сердцем, замер на месте, а Миднайт двинулась к центру моста.

Найтмар Даррока выдохнул облако дыма и фыркнул. Убийца взмахнул мечом и крикнул, — «Сдавайтесь или ваш друг умрет! Решайте!»

Келемвор услышал крик за спиной и обернулся. В небе, на востоке, третий всадник, Седжанус, медленно приближался к мосту. «Что тебе нужно от нас?» — крикнул зеленоглазый воин.

Найтмар Даррока взревел и Адон неловко перевернулся в воздухе. «Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы», — крикнул убийца. «Нас послал Повелитель Бэйн, Бог Раздора. Мы здесь, чтобы сопроводить вас на встречу с Черным Повелителем в Скардейле».

«Да, и это все?» — крикнул Келемвор и лишь плотнее обхватил рукоять меча. «Спасибо, но мы пожалуй откажемся. Можешь передать Бэйну, что мы сожалеем».

Даррок ослабил хватку на Адоне и жрец слегка скользнул в сторону земли. Прежде чем жрец упал, убийца вновь поймал его. «Не испытывайте судьбу, глупцы. У вас нет выбора!»

«Мы пойдем с тобой», — крикнула Миднайт. Чародейка вытянула руки со скрещенными пальцами над головой, чтобы убийца мог видеть, что она не пытается плести заклинание. «Ты победил».

Келемвор пораженно уставился на Миднайт, затем отвел взгляд и опустил меч. «Это безумие!» — прошептал воин. «Как только Бэйн переговорит с нами, нас убьют».

Миднайт вздохнула и обернулась к воину. «Возможно. Но мы не можем позволить им убить Адона сейчас,» — произнесла она. «Возможно позже у нас будет шанс на побег».

«Ах, ну конечно!» — бросил Келемвор. «Будет лучше, если мы попытаемся сбежать. Тогда, прежде чем нас прикончить, у них будет возможность вновь поохотиться за нами!» Воин наклонился и поднял тяжелый мешок с книгой Миднайт.

Миднайт лишь промолчала и переведя взгляд на Даррока, кивнула. «Мы готовы», — произнесла чародейка. Всадники начали снижаться.

Скорпионы

Сайрик медленно продирался сквозь густые заросли на северном берегу Ашабы. Низкий подлесок хорошо скрывал его трясущееся, измокшее тело от посторонних глаз. В этот момент до вора донесся звук найтмаров зависших в небе над мостом и он еще некоторое время наблюдал как убийцы увозят с собой Келемвора, Миднайт и Адона.

Мне повезло, что я не с ними, — подумал вор. Точнее, мне повезло, что я вообще жив!

После того, как стрела охотника вынудила его отпустить хватку на дереве, Сайрика заволокло под воду мощным подводным течением. Единственное, что оставалось вору это хвататься за вязкое дно и стены русла реки. Когда он наконец выбрался на поверхность воды, то оказалось, что он уже миновал мост.

Сайрик укрылся под выступом берега и молча наблюдал за развернувшимися на мосту событиями. Он видел как лопнула защитная оболочка Миднайт, а Келемвор превратился в пантеру и растерзал охотников. От ярости животного удалось спасти двум людям — юному, белокурому стражнику, с которым они встретились еще в Шедоудейле, и загорелому, лысому человеку без рубашки. Сайрик не ведал об их дальнейшей судьбе.

Крючконосый вор видел как Миднайт и Адон выплыли на поверхность и затем выбрались на противоположный берег. Сайрик, заметив, что Миднайт удалось спастись испытал некое чувство облегчения, однако оно тут же исчезло, едва он понял, что Адон также выжил. Одно лишь упоминание о слабовольном жреце приводило вора в бешенство. Что было еще хуже он никак не мог понять почему Миднайт защищала его. Благодаря их глупости, теперь я наконец понял, что без них мне будет гораздо лучше, — подумал вор взбираясь по берегу. И по тому, как повел себя Келемвор во время стычки с убийцами — Он сдался! — вор добавил воина в список людей, которые были слишком чувствительны, чтобы им можно было доверять.

И все-таки вор чувствовал некое раскаяние из-за того, что он не мог помочь Миднайт сбежать от убийц Бэйна. Она должно быть разочаровалась во мне, — внезапно понял вор и тут же разозлился сам на себя. Почему его вообще должны были волновать чувства чародейки! В любом случае, — решил он, — куда бы ее ни сопровождали, она вероятно думает, что я мертв.

Возможно так было лучше. Между вором и чародейкой были сильные узы дружбы — по крайней мере до путешествия по Ашабе — и Сайрик знал, что эти узы можно легко использовать в своих планах. Несмотря на то, что его не волновала судьба Адона, Сайрик не мог и подумать о том, чтобы навредить Миднайт. Она знала о нем такие вещи, которые не знал ни один смертный. И все же он понимал, что может доверять ей, что она ни за что не предаст его. Когда того потребует ситуация, Сайрик был уверен, что его дружба не будет столь непоколебимой как у чародейки.

Вор осторожно раздвинул ветви, загораживавшие путь и начал взбираться на насыпь. Сайрика встретили густые заросли леса невиданной высоты, результат физического и магического хаоса охватившего Королевства. Это было единственное объяснение присутствию небольшой рощи в том месте, которое, если верить его картам, до этого было абсолютно пустынным. Хотя в воздухе и не было слышно звуков, обычно сопровождающих присутствие чужака в лесу — или знаков, говоривших о присутствии двух оставшихся охотников — Сайрик очень опасался быть обнаруженным пока он был безоружен.

Взобравшись на самую вершину насыпи, Сайрик неожиданно наткнулся на белокурого стражника, Ярбро. Юноша был без доспехов, вероятно, он их сбросил, чтобы они не мешали ему плыть. Однако у него все еще был его меч, и сейчас он был направлен на горло Сайрика.

«Похоже, что все-таки правосудие восторжествует», — прошипел Ярбро, схватив вора за руку и швырнув его на землю.

Сайрик уже хотел было метнуться на Ярбро в отчаянной попытке прикончить стражника, когда слева от него хрустнула ветка. Краешком глаза он заметил загорелую кожу лысого охотника — второго, которому удалось спастись с моста. Миккел поднял лук и наложил стрелу.

«Вы совершаете ошибку!» — взвизгнул Сайрик. Вор быстро перебирал длинный список лживых и наполовину правдивых оправданий в которые могли бы поверить охотники. «Я такая же жертва как и вы», — наконец произнес он дрожащим голосом.

Меч Ярбро замер на короткий миг. Лицо юного стражника исказила ухмылка. «Неужели?» — рявкнул он. «И позвольте узнать почему же?»

«Прикончи его!» — рыкнул Миккел. «Убей его, чтобы мы могли поскорее отправиться в Скардейл и поймать остальных!» Рыбак угрожающе шагнул в сторону вора.

«Подожди», — произнес Ярбро. «Еще успеем. Я хочу услышать как этот презренный убийца будет оправдываться перед нами».

«Эта ведьма околдовала меня. Сделала своей марионеткой. Моя воля не принадлежала мне… до этого момента». Вор поднялся на колени и посмотрел на Ярбро. «Подумай. Я помог спасти Шедоудейл от войск Бэйна. Отряду под моим командованием удалось прикончить более двух сотен солдат Бэйна. Я лично выпустил стрелу в Фзула Шембрила, высшего жреца Бэйна. Зачем бы я стал нападать на него, будь я шпионом Черного Повелителя?»

«Возможно ты метил на его место», — усмехнулся Миккел. «Всем известно, что убийство в Зентил Кипе является самым лучшим способом занять более теплое местечко».

Сайрик задрожал от едва сдерживаемого гнева. «Если бы не я, то в Спиральной Башне уже давно хозяйничали бы войска Бэйна!»

«Это старая песня». Ярбро сделал вид что зевает и словно ненароком вновь приставил кончик меча к глотке Сайрика. «Совсем недавно ты убил с полдюжины наших людей и помог чародейке и жрецу сбежать из Башни у Ашабы». Стражник замолчал на мгновение, ожидая ответа Сайрика. «Ты же не станешь отрицать этого?»

«Нет», — пробормотал Сайрик.

Миккел кивнул и вновь поднял свой лук. «Тогда ты должен умереть!» — произнес Ярбро. «Именем Морнгрима, правителя Шедоудейла, я привожу приговор в исполнение!»

Ярбро начал отходить от Сайрика. Вор перевел взгляд на Миккела, который был готов спустить стрелу, направленную в его сердце. Сайрик знал, что если сейчас он чего-нибудь не предпримет, то через миг будет мертвецом. «Это все ведьма!» — закричал крючконосый вор. «Вы видели, что она сделала с Келемвором! Она обратила его в пантеру, безмозглую тварь!»

Ярбро тотчас замер, а Миккел опустил лук. «Откуда тебе об этом известно?» — спросил стражник, вновь подходя к вору. «Ты был в воде. Ты не мог видеть то, что происходило на мосту».

«Так и есть», — спокойно ответил Сайрик. «Черноволосая ведьма поведала мне все, что собиралась сделать, когда ялик приблизится к мосту. Я попытался остановить ее и жреца, поэтому лодка и перевернулась». Сайрик замолчал на мгновение и сделал глубокий вдох. «Тем не менее, ей удалось произнести заклинание, поэтому ваши люди и погибли».

Миккел подошел к Ярбро. «А вдруг он говорит правду?»

От надежды сердце Сайрика забилось быстрее, и вор незаметно издал вздох облегчения. Глупцы попались на наживку. Они были у него в руках. «Да! Вам необходимо остановить ее!» — крикнул Сайрик, поднимаясь на одно колено. «Миднайт околдовала меня до того, как вы захватили ее у Храма Латандера».

«Но ты не виделся с ней после битвы до самого суда», — произнес Ярбро. «Как она могла наложить на тебя заклятье?»

«Мне не нужно было быть рядом с ней, чтобы она могла произнести заклинание», — прошептал Сайрик. Вор положил руку на бок, на рану, которую он получил в северном Кормире. «Я был ранен еще до того, как мы оказались в Шедоудейле, и чародейка забрала оружие — на котором осталась моя кровь». Хотя вор и не знал как в действительности работала магия, он был прекрасно осведомлен о человеческой природе и слухах, чтобы придумать некое жуткое заклинание и напугать охотников. «Она испробовала крови с оружия. Позже, это позволило ей завладеть моей душой. Она вынудила меня делать то, за что в обычной жизни я бы ни за что не взялся!»

Ярбро посмотрел на лысого рыбака, затем вновь перевел взгляд на Сайрика. Вор склонил голову.

«Вы должны поверить мне — я жажду отомстить ей не меньше, чем вы», — гневно произнес Сайрик не поднимая взгляда. «Там, в башне, она и жрец лишь смеялись, наслаждаясь криками умирающих. Они рассказывали истории о том, как они обманом заманили Эльминстера в Храм Латандера и там убили его».

Лицо Ярбро побелело от злости. Сайрик посмотрел на охотника. Еще одна песчинка в этой куче песка не помешает, — решил вор. Она должна склонить чашу весов в мою сторону.

«Жрец хвастался тем, как он провел шпионов Бэйна в Храм Тайморы. Это был он, кто омыл руки в крови убитых жрецов и нарисовал на стене символ Бэйна». Миккел пораженно открыл рот, но Сайрик не унимался. Вор уже стоял на ногах и протягивал руки к охотникам. «Они убийцы и их следует непременно отыскать и казнить за совершенные ими преступления!»

Сайрик замолк на миг, затем понизил голос и заговорил. «И если вы захотите убить меня после того, как мы найдем их, я не стану вам препятствовать», — пробормотал вор. «Все что мне нужно перед смертью это услышать предсмертные крики этих двух монстров!»

Ярбро и Миккел отошли от вора. Стражник опустил меч, а рыбак лук. Сайрик улыбнулся и опустил руки на плечи охотников.

«Тогда пойдем с нами», — произнес Ярбро. «Вместе мы отыщем ведьму и заставим ее заплатить!»

Сайрик не мог поверить в свою удачу. Эти глупцы поверили в его безумную историю! «Она уже на пути в Скардейл», — произнес вор. «У слуг Бэйна должно быть был приказ спасти их. Мы должны следовать за ними в город».

Сайрик и охотники углубились в лес на сотню ярдов, следуя вдоль реки. Там они обнаружили рыбацкий ялик, наскочивший на толстую ветку. Было ясно, что этой посудине больше не суждено плавать. Миккел некоторое время задумчиво разглядывал лодку, вспоминая о славных деньках, что он провел вместе со своим напарником, Кареллой. Столкнув лодку с сука, рыбак проводил ее взглядом, дождавшись пока она не сгинула в Ашабе.

«Тогда выбираемся на дорогу», — произнес Ярбро и направился назад в лес. Сайрик тотчас последовал за стражником, а вскоре к ним присоединился и Миккел. Сразу после того, как им удалось выбраться на берег, Ярбро и Миккел наведались в свой лагерь. Там они взяли трех лошадей — по одной себе, и еще одну для перевозки поклажи. Остальных лошадей они развязали и прогнали вниз по дороге, прочь от моста. Сейчас, двое выживших охотников, а вместе с ними и Сайрик, вернулись к животным и погрузили на них свои вещи.

Когда они уже были готовы тронуться в путь, Сайрик подметил, что Ярбро и Миккел были сильно измотаны. Отсутствие сна с того момента как они покинули Стоячий Камень и нервное напряжение нескольких последних часов утомили их до предела. Однако, Сайрик был наготове, и понимал, что больше всего его спутникам необходим отдых. Поэтому вор решил, что ему необходимо слегка поднажать на них, чтобы у них не было ни единого шанса на привал.

«Мы должны двигаться как можно быстрее, чтобы поймать их до того, как они пробудут в Скардейле слишком долго», — торопливо произнес Сайрик, вскакивая в седло. «Если они доберутся до города раньше нас, то у них будет шанс затеряться в толпе, или возможно они успеют нанять лодку до Зентил Кипа. Тогда нам уже ни за что не достать их».

Охотники согласно кивнули. «Ты поедешь впереди», — произнес Ярбро, взбираясь на своего скакуна. «Пока мы не дадим тебе оружия… и не забывай, что наш клинок направлен в твою спину».

Сайрик пнул свою лошадь. «Разумеется. Будь я на вашем месте, то поступил бы абсолютно также. Все что я прошу, это дать мне возможность отомстить, когда придет время».

«Хорошо», — произнес Миккел, пытаясь подавить зевок. «Это мы тебе обещаем».

Сайрик чувствовал, что Ярбро не до конца поверил в его историю. Однако, это не имело никакого значения. Они сохранили вору жизнь. Как только отряд расположиться на ночной отдых, Сайрик возьмет контроль над ситуацией в свои руки. После того, как он разберется с уставшими, ослабшими людьми, он заберет их припасы и направится в Скардейл.

После часа быстрой езды, всадники покинули лес и перед ними раскинулись обширные просторы Фезердейла. Оглянувшись назад, Сайрик был мысленно готов к тому, что таинственный лес исчезнет, как в сказке, или деревья начнут расти с невиданной скоростью, преследуя их. Однако, ничего подобного не произошло.

Всадники покинули реку, дабы следовать по самому короткому пути в Скардейл. Спустя еще час езды по занудным равнинам Фезердейла, Сайрик заметил, что в их сторону мчится небольшой отряд всадников. «Что будем делать?» — спросил вор, слегка повернувшись в седле.

«По крайней мере не будем с ними ссориться», — резко произнес Ярбро. В его голосе слышались нервные нотки.

Сайрик натянул поводья и остановил свою лошадь. «Мы можем попытаться проехать мимо, но тогда они могут принять нас за трусов или преступников и погнаться за нами».

Юный стражник нахмурился. «Помолчи секундочку! Я пытаюсь что-нибудь придумать», — грубо крикнул Ярбро.

«У нас мало времени», — продолжил Сайрик. «Если мы поскачем прямо сейчас, то у нас все еще может быть шанс на спасение».

«Мне показалось, что миг назад ты был рад встрече с ними», — озадаченно произнес Миккел. Он остановился рядом с Сайриком.

Крючконосый вор улыбнулся. «Так или иначе, но оба выбора таят опасность. Есть много…»

Ярбро яростно дернул головой. «Да заткнись ты! Я не слышу собственных мыслей!» Миккел неодобрительно посмотрел на юного стражника.

Вор улыбнулся. Отлично, — подумал он. Пусть эти деревенщины ссорятся между собой — мне это только на руку. Сайрик повернулся к Ярбро. «Разумеется», — снисходительно произнес он. «Чтобы разобраться в этой ситуации, тебе необходима свободная голова. Если бы я был таким решительным…»

«Да заткнись ты наконец!» — рявкнул Ярбро. «У меня из-за тебя уже голова раскалывается!»

«Из-за меня?» — кротко произнес Сайрик. «У меня и в мыслях не было ничего подобного, уверяю тебя». Вор отвернулся и замолчал.

Спустя мгновение, Ярбро обнажил меч и положил его на колени. «Мы не станем предпринимать каких-либо действий», — произнес он, явно довольный своим решением. «Мы останемся здесь и попросту посмотрим, что они намереваются предпринять». Через некоторое время всадники уже были всего в сотне ярдов от охотников. Уже можно было различить их темные одеяния, и Сайрик сразу же определил их принадлежность. «Зентилар», — уверенно произнес вор. «Возможно лишь блуждающая банда. Я сомневаюсь, что у них есть какое-либо особое поручение. Все что заботит их сейчас — это как остаться в живых».

Охотники напряженно ожидали пока всадники приблизятся к ним. Если они поведут себя правильно, то смогут избежать стычки с превосходящей их числом бандой. Однако, все могли испортить их испуганное выражение лиц и слегка дрожащие голоса.

Отряда зентильцев остановился в пятидесяти футах от Ярбро, Миккела и Сайрика. Вперед выехал вожак отряда, плотный, черноволосый человек. «Я Тизак, главарь Отряда Скорпионов. Это мои люди — Рен, Крокстон, Эклес, Праксис и Слэйтер».

Когда Тизак называл имя каждого из членов отряда, те кивали в ответ. Все они были загорелыми от беспрестанной езды под палящим солнцем, а одежда была потертой и грязной. Окинув отряд быстрым взглядом, Сайрик заметил, что один из членов отряда, Слэйтер, на самом деле была женщиной.

Тизак скрестил руки и в воздухе повисла неловкая тишина.

Сайрик склонился к Ярбро. «Думаю, тебе нужно что-то сказать», — прошептал вор.

Ярбро тронул коня. Когда он проезжал мимо вора, тот с сожалением взглянул на рукоять его меча. Разумеется, Сайрик не станет действовать, пока Миккел находится за его спиной.

Белокурый стражник прокашлялся. «Я Ярбро… охотник из Долины. Со мной Миккел и Сайрик». Пауза была слишком долгой, чтобы зентильцы не обратили на нее внимания.

Тизак обвел взглядом голые равнины, окружающие отряды и слегка усмехнулся. «Неужели нынче охотятся на равнине? Вы заблудились? Не можете найти путь домой?» Ряды зентильцев взорвались диким хохотом.

«Они смеются над нами», — хрипло прошипел Миккел.

«Это лучше, чем если бы они напали на нас», — прошептал Сайрик рыбаку.

Вожак банды некоторое время созерцал охотников, затем обернулся к своему отряду. Рен, жилистый, золотоволосый юноша, кивнул и Тизак улыбнулся. «Вы направляетесь в Скардейл?»

«Верно», — произнес Ярбро. «И мы торопимся, если вы не возражаете».

«Не так быстро», — послышался голос Рена. «Скажите, на кого вы охотитесь? Вы прошли долгий путь выслеживая свою жертву».

Миккел двинул свою лошадь мимо Сайрика. «Мы хотим лишь продолжить свой путь», — резко произнес рыбак. «Вы дадите нам проехать?»

Тизак вскинул руки. «А мы-то тут при чем?» Зентилец подал сигнал своему отряду приблизиться. «Я не знал, что вам требуется наше разрешение».

Сайрик тихо выругался. Было ясно, что отпускать их не собираются.

Ярбро обернулся к Миккелу и Сайрику. «Прикройте меня», — произнес стражник, слова застревали у него в глотке. Ярбро, Миккел и Сайрик бок о бок направились к зентильским воинам.

Когда отряды поравнялись, Эклес, широкоглазый зентилец с огненно-рыжими волосами, смачно харкнул на землю перед лошадью Миккела. «Я бы плюнул на тебя, но это была бы напрасная трата слюны», — произнес воин, приблизившись к загорелому рыбаку.

Миккел застыл в своем седле. «Зентильский пес!» — резко выругался он.

«Что это было?» — крикнул Тизак, поднимая руку. Отряд Скорпионов замер на месте.

«Он назвал твоего человека ‘зентильским псом’!» — спокойно произнес Ярбро и потянулся за мечом. Бандиты также быстро последовали его примеру.

Сайрик быстро оценил обстановку. Он все еще находился между Ярбро и Миккелом. Зентильцы разбились на пары — впереди находились Тизак и Эклес, за ними шли Крокстон и Праксис, и замыкали колонну Рен и Слэйтер. Бежать некуда, — пронеслась мысль в голове вора, — и оружия у меня тоже нет.

Эклес, удерживая палаш в правой руке, пробежался левой по своим рыжим волосам. Воин трясся от гнева, — «Ну, Тизак?»

Черноволосый главарь Отряда Скорпионов медленно посмотрел на свою банду. «Прикончите их», — невозмутимо произнес он.

Схватив лошадь за гриву, Сайрик приготовился.

«Ты покойник!» — вскрикнул Эклес и пришпорил коня. «Покойник!»

Сайрик соскочил с коня еще до того, как был нанесен первый удар. Он приземлился на землю рядом с Крокстоном, рыжебородым человеком с квадратной челюстью и густыми бровями. Увидев падение Сайрика, зентилец лишь скривил губы, но не став тратить время на вора, бросился к Ярбро. Промчавшись мимо стражника, Крокстон со всего размаху приложил его в лицо тыльной стороной латной перчатки. Ярбро слетел с лошади и приземлился неподалеку от Сайрика. Вор заметил как в налитых кровью глазах Ярбро кипит ненависть.

Слэйтер, единственная женщина в рядах банды, неторопливо вытащила арбалет и направила его в лицо Миккела. Она едва ли старше Миднайт, — подумал Сайрик, наблюдая как она берет рыбака на прицел, — однако она выглядит столь же потрепанной как и любой воин-мужчина. Ее брови были полностью сбриты, а волосы острижены накоротко. Губы, которые могли быть пухлыми и чувственными, были ссохшимися и потрескавшимися. Улыбнувшись уголком губ, она приготовилась прикончить рыбака.

Эклес промчался мимо Миккела и нанес удар мечом по руке. Крокстон и Праксис окружили Сайрика и Ярбро. Битва была окончена.

«Подождите!» — вскрикнул Рен. «Что в том веселого, если мы просто прирежем их? Давайте дадим им шанс… и уж тогда прикончим!» Золотоволосый зентилец обернулся к своему главарю. «Что скажешь, Тизак?»

«Не возражаю», — произнес черноволосый воин, по его лицу расползалась хищная ухмылка. «Что ты предлагаешь?»

Рен указал мечом на Миккела. «Ты — слезай с лошади».

Рыбак и не пошевелился. Рен подался вперед в стременах и указал на Слэйтер, все еще направлявшей арбалет на Миккела. Рен улыбнулся, обнажая рот, полный полусгнивших зубов. «Если я прикажу ей ранить тебя, то ты будешь умирать долго и мучительно. Я же предлагаю тебе шанс на спасение».

Ярбро выплюнул кровь изо рта. «Слезай с лошади, Миккел. Давав послушаем, что они нам предложат».

Все молча наблюдали как рыбак медленно слез с коня и сел на землю.

Воспользовавшись тем, что все были увлечены новой жертвой, Сайрик начал медленно отползать прочь. Внезапно его внимание привлек пронзительный свист. Вор посмотрел вверх и увидел, что Слэйтер перенаправила арбалет в его сторону. Кивком головы она указала на Ярбро, и Сайрику невольно пришлось вернуться к стражнику.

«Значит трус решил бросить своих друзей», — рявкнул Рен, оборачиваясь к Сайрику. «Похоже, что своей шкурой ты дорожишь больше всего».

«Разумеется», — тихо прошипел Сайрик.

«Во имя черного сердца Бэйна!» — удивленно вскрикнул другой зентилец. «Хоть кто-то из них говорит правду!» Говорившим был Праксис, человек с песочными волосами и серо-стальными глазами, и в данный момент он, сидя на коне, нависал над Ярбро и Сайриком. «Возможно нам даже удастся поразвлечься».

«Это не развлечение!» — резко оборвал Эклес, нервно пробежавшись рукой по волосам. «Когда имеешь дело с жителями долины, то в развлечение это превращается лишь когда ты находишься на арене». Внезапно он обернулся к Сайрику. «А тебе известно, что мы делаем с такими почтенными людишками как ты на арене?»

Заглянув в глаза Эклеса, Сайрик заметил в них легкий оттенок безумия, и внезапно он понял, что знает выход из этого затруднительного положения. «Я прекрасно знаю Зентил Кип», — произнес вор, сощурив глаза. «Это место, где я родился». И оба охотника, и Тизак одновременно вскрикнули, — «Что?» Сайрик ухмыльнулся и неторопливо кивнул. «Я тайный агент Черной Сети. Я был пленником этих людей, так что если вы меня прикончите, они скажут вам лишь спасибо».

«Чем ты можешь доказать правдивость своих слов?» — рявкнул Рен. «Поведай нам что-нибудь, что может быть известно лишь агенту Зентарима».

«То, что я могу вам сказать зависит от того, насколько высокое положение вы занимаете в нашей организации», — тихо произнес Сайрик. «И уж ни В КОЕМ СЛУЧАЕ это не зависит от количества угроз в мой адрес или силы вашего крика».

Миккел выругался и покачал головой. Ярбро не столь спокойно воспринял «разоблачение». Белокурый стражник пригнулся к земле и закричал, — «Ты мерзкий лжец!» Прежде чем кто-либо успел среагировать, стражник бросился на Сайрика. «Именно ты все это время бы шпионом!»

Пока Ярбро отчаянно пытался дотянуться до горла Сайрика, к нему подбежал Крокстон и, схватив за волосы, оттащил в сторону. «А ну кончай!» — прикрикнул рыжебородый солдат и отбросил Ярбро в сторону.

Сайрик едва смог скрыть свою улыбку. Он мог с легкостью защититься от нападения Ярбро, но предпочел выждать, надеясь, что один из зентильцев придет к нему на помощь. Хотя ему и не нравилась идея вступить в союз с подонками из Зентил Кипа, Сайрик признавал, что это было гораздо лучше, нежели валяться посередине Фезердейла с располосованным горлом.

Тизак спрыгнул с коня и подошел к Ярбро. «Он был вашим пленником?» — спросил черноволосый Зентилец угрожающим голосом.

«Почему же еще я единственный был без оружия?» — спросил Сайрик, встав слева от Тизака. Вор потирал свою шею, пытаясь показать, что нападение стражника оказалось куда более серьезным нежели это было на самом деле.

«Заткнись», — рявкнул Тизак, обернувшись к Сайрику. «Тебя никто не спрашивал… по крайней мере пока». Он вновь повернулся к Ярбро. «Ну так скажи мне, это правда?»

Ярбро уронил голову на грудь. «Я должен был прикончить его в тот самый миг, когда впервые увидел его!» — прошипел стражник. Вор лишь улыбнулся.

Ярбро вновь дернулся к Сайрику, но тут уже и Крокстон, и Праксис выставили свои мечи на его пути. «И почему он был вашим пленником?» — мрачно поинтересовался Тизак, схватив Ярбро за воротник и обернув к себе.

Ловко вывернувшись из хватки Тизака, Ярбро обернулся к вору, в его глазах кипел необузданный гнев. «Этот подонок убил шестерых королевских стражников в Спиральной Башне в Шедоудейле», — прошипел стражник. «Затем он помог сбежать двум убийцам приговоренным к смерти за убийство Эльминстера Мудрого».

Сайрику хотелось кричать от радости. С каждым словом этот глупец заставлял его выглядеть все лучше и лучше в глазах зентильцев!

Среди рядов бандитов пробежал шепоток. «Значит, вы из Шедоудейла», — прошипел Крокстон. «Надо было сразу сказать. Тогда бы мы просто прикончили вас на месте и не стали бы терять драгоценного времени».

Тизак нахмурился и взмахом руки заставил всех умолкнуть. «Я слышал, что Эльминстер был мертв. Но… где остальные преступники?»

«Да», — взвилась Слэйтер. «Мы бы хотели поблагодарить их!»

Лицо Ярбро перекосилось, и он бросил в сторону женщины гневный взгляд. «Они сбежали», — прошептал он через некоторое время. «Их спасли убийцы Бэйна».

«Не говори им больше ничего», — произнес Миккел, покачав своей лысой головой, отчего его серьга в ухе заиграла отблесками света.

«Значит ты шпион Повелителя Бэйна?» — спросил Тизак, оборачиваясь к Сайрику.

«Угу», — твердо произнес крючконосый вор. «Я был вором…»

«Однажды став вором остаешься им навсегда», — вставила Слэйтер. Она усмехнулась своей попытке подшутить над Сайриком, однако никто не оценил ее усилий по достоинству, тем более Сайрик. Он долгие годы скрывался от своего прошлого и стало казаться, что это ему удалось. Теперь же единственным шансом на спасение оставалось вновь вернуться в свое прошлое и принять его.

Сайрик нахмурился и продолжил. «Я обучался у Марека, одного из членов Воровской Гильдии Зентил Кипа. Это он посвятил меня во все премудрости шпионского ремесла». Он обвел зентильцев взглядом и заметил, что они внимательно прислушиваются к каждому его слову, ожидая когда он совершит ошибку.

Тизак приподнял густую черную бровь. «Марек? Я слышал это имя. Довольно пожилой человек?»

«Именно так», — произнес Сайрик.

«Что он поведал тебе, вор?» — спросил Эклес, нервно поерзав в седле.

«А что известно тебе?» — усмехнулся Сайрик. «Не думаешь же ты, чтобы я поведал хоть сколько-нибудь ценную информацию человеку похожему на тебя?»

Зентилец недовольно рыкнул и Тизак придвинулся к Сайрику поближе. Вор мысленно представил сколько времени ему понадобится, чтобы дотянуться до оружия Тизака. Пока он созерцал меч черноволосого зентильца, его привлек солнечный отблеск от арбалета Слэйтер. Сайрик понял, что стрелу ему не обогнать и слегка расслабился.

«Думаю, что благоразумнее всего будет все рассказать нам», — мягко произнес Тизак. «Особенно, если тебе дорога твоя собственная шкура».

«Нет», — решительно отверг Сайрик. Он обернулся к остальным, — «Я давал слово одному Повелителю Бэйну. И приказы я получал тоже от него. Все что я узнал, станет лишь его достоянием».

При словах вора зентильцы нервно поежились. По крайней мере на риск я пошел вовремя, — подумал Сайрик. Теперь, прежде чем прикончить меня, они несколько раз подумают.

Тизак убрал меч в ножны и вновь неспешно приблизился к Сайрику. «Ну, хорошо», — произнес черноволосый воин, — «Черный Повелитель в теле Фзула Шембрила поджидает нас в Скардейле». Он замолчал и обвел взглядом свой Отряд Скорпионов. «У тебя будет шанс повидаться с ним, Сайрик».

Вор одновременно обрадовался и ужаснулся. Не только потому, что он предстанет перед Богом Раздора, который несомненно прикончит его, но и потому, что новым аватаром бога был человек, которого Сайрик тяжело ранил еще во время Битвы за Шедоудейл. Во рту у вора пересохло, едва он оживил в памяти образ стрелы, летящей в грудь Фзула у моста через Ашабу.

Тизак отошел от Сайрика и охотников и обратился к своему заместителю. «Какие у тебя будут мысли, Крокстон? Я имею в виду насчет наших гостей».

«Пусть они дерутся друг с другом», — рявкнул рыжебородый воин. «Того кто выживет мы отпустим. Но сначала ему придется прикончить своего дружка».

«Прекрасно!» — взревел Тизак и вернулся к своему скакуну. Покопавшись в седельной сумке, Тизак извлек свежее красное яблоко. Зентилец тут же вгрызся зубами в сочный плод. Смачно чавкая, он произнес, — «Наш новый друг тоже поучаствует в игре. Ведь правильно натренированный зентилец не должен иметь никаких проблем с двумя жалкими псами из Шедоудейла. Что скажешь, Сайрик?»

Вор посмотрел на Ярбро и Миккела и кивнул. Если они должны умереть, чтобы я жил, то я только за. «Дайте мне оружие и мы быстро покончим с этим», — прошипел он. «Но помните, Повелитель Бэйн узнает об этом».

«Хммм», — задумался Тизак, потирая свой подбородок. «Я не хочу, чтобы тебя ранили, но…»

Эклес, начавший терять терпение, рявкнул, — «Если он действительно служит Черному Повелителю, то Бэйн защитит его и не даст погибнуть в этой схватке!»

Остальные зентильцы одобрительно закивали головами, соглашаясь с Эклесом. «Так и порешим», — произнес Тизак. Черноволосый воин склонился к Сайрику и прошептал, — «Похоже у тебя нет иного выбора, дружище. Я должен просить тебя присоединиться к игре». Он помолчал некоторое мгновение и добавил, — «Я не хотел причинить тебя вреда. Не забудь упомянуть об этом в своем рапорте».

Сайрик посмотрел на главаря отряда и кивнул. «Отведите лошадей в сторону и освободите нам пространство».

Тизак бросил взгляд на Крокстона. «Забери оружие у этих двоих».

Когда лошади были отведены в сторону, Отряд Скорпионов образовал круг вокруг сражающихся. Миккел сразу же попятился прочь от Ярбро и Сайрика. «Мы не можем сделать этого!» — произнес, дрожащим от страха голосом, рыбак. «Прошу тебя, Ярбро! Даже если мы сможем убить шпиона, они будут требовать чтобы мы схватились друг с другом. А затем они прикончат выжившего. Мы должны драться с ними, а не между собой!»

Слэйтер, все еще державшая палец на спусковом крючке арбалета, рассмеялась, — «Да, иди сюда, сразись со мной».

На лице Ярбро застыло решительное выражение. «Хотя вы вероятно и убьете меня за это, но я не подниму руку на своего друга», — произнес стражник, оборачиваясь к Сайрику. «Однако, прежде чем отправиться в царство Миркула, я с радостью прикончу эту мразь».

Метнувшись в сторону Сайрика, Ярбро попытался дотянуться до вора. Темная, худая тень с легкостью миновала юного стражника. Ярбро выругался и последовал за ней. Он вновь протянул руку к Сайрику, но вор снова опередил его, избежав его хватки.

«Глянь как скачут!» — крикнул Крокстон. Рыжебородый воин наклонился и поднял лук Миккела. Улыбнувшись зловещей ухмылкой, он бросил лук в центр круга. «Думаю, это расшевелит их еще больше».

Миккел, находившийся ближе всех к оружию, быстро присвоил лук себе. В тот миг, когда Сайрик вновь увернулся от Ярбро, рыбак взмахнул луком над головой вора. Сайрик поднырнул и сделал ответный выпад открытой рукой.

В том месте, куда пришелся удар Сайрика, лук с резким звуком разломился на две части. Миккел, словно пораженный, какую-то долю секунды смотрел на оружие, но вору хватило и этого, чтобы вырвать сломанный лук из его рук и воткнуть зазубренную деревяшку рыбаку под челюсть. С расширившимися от ужаса глазами, Миккел начал медленно оседать на землю. В тот же миг, Сайрик подхватил лук, откатился в сторону, и припав к земле, обернулся к Ярбро. Стражник в порыве ярости прокричал что-то совсем неразборчивое.

«Ну, давай!» — подстегивал его Сайрик, размахивая окровавленным обломком лука. «Я воткну эту палку тебе в глотку так быстро, что ты этого даже не заметишь. Сдавайся и я обещаю тебе быструю смерть».

«Ты убил его!» — завопил Ярбро.

«Ах, вот в чем дело», — произнес Сайрик. «Похоже ты не слишком то жаждешь разделить судьбу своего приятеля».

Ярбро вновь двинулся в сторону вора. «Если ты не будешь скакать и встанешь на месте, то я покажу тебе как дерется настоящий мужчина!»

Со стороны зентильцев раздался смех. «Да, Сайрик», — подала голос Слэйтер. «Стой на месте, чтобы этот пенек помог тебе избавиться от твоей головы!»

Главарь Отряда Скорпионов стоял справа от Сайрика, со скрещенными на груди руками. «Да вор, дай нам почувствовать вкус его крови!» — крикнул Тизак. «Помучай его перед смертью».

Вор выдавил из себя улыбку. «Это будет слишком просто!» — рявкнул Сайрик, думая о том, как побыстрее закончить этот спор, прежде чем зентильцы устанут и подкинут Ярбро меч или еще что-нибудь.

Ярбро, с перекошенным от гнева лицом, яростно бросился на вора, — «Я прикончу тебя!»

Вор с легкостью избежав атаки, ударил Ярбро в живот. «Тебе это не надоело?» — поинтересовался Сайрик, обогнув стражника и шлепнув его луком по затылку. Вор улыбнулся, заметив, что Ярбро с большим усилием выдерживает боль, и отбросил лук в сторону. «Я дам тебе фору», — рявкнул Сайрик. «Ты можешь отбежать на пятьдесят ярдов, прежде чем я побегу за тобой».

Ярбро с непониманием посмотрел на крючконосого вора.

«Дай ему сотню, Сайрик!» — крикнул Рен.

Сайрик поклонился золотоволосому воину. «Даю тебе сотню ярдов», — произнес Сайрик. «Давай, беги к реке. Возможно я не успею тебя поймать прежде чем ты доберешься до воды. Тогда ты сможешь спастись и предупредить обо мне все Королевства».

Глаза Ярбро застилал пот. В том месте, куда пришелся удар Сайрика, вздулась огромная шишка, и с каждым шагом его голова словно раскалывалась на сотни маленьких кусочков. «Будь ты проклят!» — прошипел Ярбро. «Если я выживу, я прикончу тебя и любого зентильца, встретившегося мне на пути!»

Среди Скорпионов раздался неодобрительный гул, и Сайрик лишь плотнее стиснул зубы. Ярбро испытывал их терпение, которое и так уже было на исходе. Если Сайрик не докажет воинам, что он один из них — а именно жестокий, кровожадный зентильский шпион — он может и не дожить до Скардейла. Этого нельзя было допустить. «Две сотни ярдов», — твердо произнес Сайрик. «Это мое последнее слово». Когда стражник так и не пошевелился, вор нахмурился и рявкнул, — «Беги, черт тебя побери! Это твой единственный шанс. Я не сделаю и шага, пока ты не отбежишь на две сотни футов».

Ярбро затаил дыхание. «Но они сделают», — прошептал стражник, мотнув головой в сторону зентильцев.

«Скорпионы!» — позвал Сайрик. «Окажете ли вы мне такую честь? Я дам ему две сотни футов форы, и вы останетесь на месте».

«Хорошо», — согласился Тизак. Остальные также подтвердили свое согласие.

Сайрик зловеще улыбнулся. «Беги. Это твой единственный шанс. Беги, сейчас же!»

На лице белокурого стражника застыла последняя гримаса чистой ненависти и обернувшись, он бросился бежать. Зентильцы расступились, пропуская беглеца, а Сайрик тем временем неторопливо подошел к краю кольца. Ярбро не успел сделать и двенадцати шагов, как вор выхватил кинжал из сапога Праксиса и метнул его. Клинок вошел в нижнюю часть спины Ярбро, обдав его волной слепой боли. Затем стражник рухнул как покошенный.

Сайрик обернулся к пораженным зентильцам. «Пойдемте, он еще жив». Пока вор приближался к неподвижно лежащему Ярбро, он понимал, что следующие несколько мгновений будут решающими. Обернувшись спиной к Отряду Скорпионов, он становился уязвимым для их атаки. С каждым проделанным шагом, его уверенность в своих силах росла — бандиты покорно следовали за ним. Каждый миг, что болт Слэйтер оставался на ложе арбалета был небольшой победой.

Вор склонился над дергающимся телом охотника.

«Ты обещал…», — выдохнул Ярбро, перекошенным от боли ртом. «Ты обещал!»

Сайрик явственно ощутил как по спине пробежала дрожь. «Но я не шел за тобой, Ярбро. Я не сдвинулся и с места. Это был всего лишь кинжал». Стражник начал стонать, и Сайрик почувствовал как в его душе закипает водоворот гнева.

Зентильцы собрались вокруг вора и его жертвы, а Сайрик встал и пошел прочь. «Подожди-ка!» — громыхнул Эклес. «Ты еще не прикончил его».

Сайрик замер и прикрыл глаза. «Все кончено», — прошипел он. «Оставьте его здесь умирать».

«Он может сбежать», — рявкнул Крокстон, сжимая руки в кулаки. «Ты не зентильский шпион, если оставишь его так! Ты не…»

Им все мало, — выругался про себя вор. Но я сделаю, что от меня требуется. Сайрик обернулся, его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. «Дайте мне кинжал», — резко попросил он и пошел назад к Ярбро.

Сопровождаемый пытливыми взорами зентильцев, Сайрик медленно подошел к страдающему стражнику и встал перед ним на колени. Вор заглянул в наполненные страхом глаза Ярбро и почувствовал что внутри него словно что-то умерло, словно в его душе погасла какая-то крошечная искорка. «Ты сделал бы то же самое для меня,» — прошипел Сайрик. Он перевернул Ярбро животом вниз и молниеносным движением перерезал сухожилия на лодыжках.

Встав над скорчившимся от боли охотником, Сайрик воткнул кинжал в землю рядом с Ярбро и пошел прочь. «Теперь он не сможет сбежать», — зло бросил вор, приблизившись к притихшим зентильцам.

Пока Отряд Скорпионов готовился к отбытию в Скардейл, Слэйтер подошла к телу мертвого рыбака и на миг склонилась над ним. Издав хриплый смешок, она вырвала серьгу в форме призмы из уха мертвого рыбака. Пока женщина мародерствовала над трупом Миккела, Ярбро продолжал кричать от боли.

Сайрик оседлал одну из лошадей охотников и подъехал к Тизаку. Разобрать, что было написано на лице вора, было невозможно. Наконец главарь зентильского патруля выдавил из себя ухмылку. «Я уверен, что Повелитель Бэйн будет рад видеть тебя, когда мы доберемся до Скардейла», — произнес черноволосый человек и протянул руку Сайрику. Вор помедлил, затем протянул свою руку в ответ.

«Добро пожаловать в Отряд Скорпионов», — усмехнулся Эклес, проезжавший в этот момент мимо Сайрика и Тизака. И с этими словами зентильцы тронулись в долгий, трудный путь до Скардейла, который еще долго оглашался криками умирающего стражника.

Скардейл

Все то время, пока убийцы летели назад в Скардейл, Миднайт старалась использовать с умом. Хотя большую часть времени она и притворялась спящей, чародейка, умело пользовалась тряской от езды, чтобы скрывать свои движения запястьями, лодыжками и лицом на протяжении почти всего путешествия. Небольшой кусочек металла прикрепленный к седлу, позволял Миднайт разглядеть путы, удерживающие ее на месте. Путешествие было длинным и утомительным, и к тому времени как отряд подлетел к Скардейлу, чародейка смогла добиться определенного успеха.

Вскоре после восхода солнца найтмары оказались в таком расположении, что Миднайт смогла привлечь внимание Адона. С помощью жестов рук она попыталась дать понять жрецу, что она пытается избавиться от своих пут. Чародейка знала, что Адон видел ее, но даже если он и понял то, что она пыталась сообщить ему, то не подал вида.

Когда наконец впереди замаячил город, герои поняли, что меньше всего на свете они хотели бы оказаться именно в этом месте. Над различными частями города в небо протянулись густые столбы черного дыма. В гавани, герои могли различить несколько огромных костров, с жадностью пожиравших некоторые крупные корабли. Что было еще хуже, по всей береговой линии курсировало множество зентильских галер с рабами.

«Город в осаде!» — крикнул Даррок. «Скардейл на пороге войны!» Он занес меч над головой и подал знак остальным убийцам поторопиться. Бандиты пришпорили своих скакунов, едва не загоняя их, но все же прошло еще около получаса прежде чем они добрались до самого города.

Найтмары летели над городом, а убийцы лишь смеялись от наслаждения. Здания пылали. Улицы были завалены трупами, и в нескольких местах еще кипела битва. Однако, герои заметили, что самые крупные и красивые дома, на которых был изображен символ Бэйна, были нетронуты пожаром. По улицам, не встречая сопротивления, маршировали вооруженные войска, облаченные в черные доспехи Зентилара, регулярной армии Зентил Кипа.

Варро подлетел к Дарроку. «Нужно бросить пленников в камеру», — произнес убийца. «Тогда мы бы смогли помочь Зентилару в уничтожении остальных гарнизонов — если конечно они уже не разобрались с ними».

Даррок кивнул, и всадники направили своих найтмаров прочь из центра города, в сторону гарнизона Зентилара, располагавшемуся в предместьях Скардейла. Полдюжины строений окружала наскоро выстроенная стена, венчавшаяся убогим фортом. Товарный склад, в котором Даррок и его приспешники призвали своих найтмаров, располагался чуть снаружи от вновь выстроенной стены гарнизона. Несколько воинов Зентилара, стоявших на страже у стен, заметили приближение убийц и приветствовали их радостными криками.

Келемвор был поражен той грацией и уверенностью, с которой массивные найтмары спустились на улицу. Как только убийцы обрели опору под ногами, Даррок спешился и раскрыл двери склада. Убийцы заехали внутрь старого деревянного строения и стащили пленников со скакунов. Варро, ласково разговаривая со своим найтмаром, быстро отвязал Келемвора от седла, но оставил веревки связывающие его ноги и руки.

Даррок приблизился к Миднайт, которая сидела абсолютно спокойно. Чародейка сжала лодыжки как можно плотнее, и убийца похоже не заметил, что путы на ее ногах были потрепаны и почти разорваны. Миднайт бросила взгляд на Адона и жрец слегка разъединил руки, давая чародейке понять, что и он освободился от веревки. Миднайт почувствовала прилив бодрости, и не смогла сдержать улыбки.

Думаю, пора начинать, — решила Миднайт, когда Даррок направился к морде огромного, вороного скакуна. Сплетя пальцы словно в молитве, Миднайт занесла руки и со всей силы ударила скакуна. Существо всхрапнув от неожиданного удара взвилось на дыбы, отбросив передними ногами убийцу на землю.

Миднайт дернула руки в стороны и веревки на запястьях разорвались. Чародейка спрыгнула с найтмара, приземлившись позади него, на полу. Черноволосая чародейка быстро развязала веревки вокруг лодыжек и вытащила кляп изо рта. Она была свободна!

Спустя лишь секунду после атаки Миднайт, Адон попытался проделать тоже самое и с Седжанусом. Найтмар второго убийцы также дико взревел, и Адон также оказался на свободе. Но Седжанус оказался проворнее Даррока. Убийца умело избежал гнева своего скакуна, проворно откатившись в сторону. Однако, от жертвы его отделяло испуганное животное, так что Адон успел развязать путы на ногах и освободиться.

Келемвор был не столь удачлив.

В тот миг, когда Адон пнул скакуна Седжануса, Варро стащил Келемвора со скакуна и отбросил воина на пол. Конечности Келемвора были все еще связаны. Третий убийца потянулся за кинжалом, но Миднайт уже плела заклинание. Повинуясь инстинкту, Келемвор откатился в сторону. Он не имел понятия какое из заклинаний читала Миднайт, как и не имел представления сработает оно как положено или исказиться.

Миднайт плела заклинание сна — вокруг ее рук образовалось облачко бело-голубого света, слегка колыхнулось и тут же исчезло. Секундой позже, в тот самый миг, как Варро извлек свой кинжал и приготовился к броску, в полутемном пространстве торгового склада раздался грохот и какая-то невидимая сила ударив в грудь убийце, отбросила его на полсотни футов. Варро впечатался в заднюю стену склада с такой силой, что его шипованая броня пробила деревянную стену, пришпилив убийцу на месте.

Миднайт и Адон бросились к Келемвору, но Даррок и Седжанус уже стояли на ногах, готовые преградить им путь.

«Бегите!» — крикнул Келемвор, скрипя зубами от борьбы с путами. «Со мной все будет в порядке!»

«Я в этом сильно сомневаюсь», — прошипел Даррок, возвышаясь над зеленоглазым воином. Убийца извлек свой меч.

Миднайт помедлила какой-то миг, решая стоит ли ей произнести еще одно заклинание. Заклинание, которое она бросила на Варро, исказилось, но тем не менее помогло ей. Однако, Миднайт сомневалась, что она будет столь же удачлива и во второй раз.

«Да брось ты его, Даррок!» — крикнул Седжанус, занося болос над головой. «Он никуда не денется. Надо схватить ведьму! Ведь нас посылали за ней!»

«Бегите, черт побери!» — закричал Келемвор. Даррок не мешкая приложился ему сапогом в голову. Воина накрыла волна боли и он потерял дар речи.

Адон схватил Миднайт за руку и потащил ее к открытой двери склада. «Сейчас ты ему не поможешь!» — на ходу выдохнул Адон. «Мы вернемся за ним!»

На лице Миднайт застыло отчаяние, но она позволила Адону потащить себя за ним. Яркие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дверной проем, едва не ослепили чародейку и жреца. Внезапно до Миднайт и Адона донеслось шипение болоса Седжануса.

«Вниз!» — крикнула Миднайт, увлекая Адона на пол. Болос просвистел всего в нескольких дюймах над головами героев и исчез в дверном проеме.

Схватив Адона за руку, Миднайт вскочила на ноги и дернула жреца с пола. Они быстро преодолели остававшееся до двери расстояние, но тяжелая поступь убийц уже настигала их по пятам.

Оказавшись на улице, Миднайт вспомнила, что зентильский гарнизон находился слева, поэтому недолго думая она бросилась вправо. Пыльная улица, на которой оказались чародейка и жрец, по всем признакам должна была вести к центру города. Все дальше углубляясь в трущобы Скардейла, они слышали как нарастали звуки стычек на улицах, а за их спиной раздавались крики убийц и Зентиларов из гарнизона.

Герои мчались сквозь извилистый поток кривых улочек, выискивая хоть какое-нибудь убежище. Они бежали, пока дорога не пересеклась другой улицей, образуя перекресток в виде буквы Т. До Миднайт и Адона доносились крики Зентиларов, так что о том чтобы повернуть назад не могло быть и речи. Улица петлявшая налево была завалена трупами и мусором из сожженных домов. Справа улицу перегораживала огромная перевернутая повозка, а в соседнем с ней здании яростно бушевал огонь. Из-за густого дыма, заволакивавшего дорогу, было невозможно разглядеть, что творилось по ту сторону повозки.

«Зентилары все еще преследуют нас!» — прохрипел Адон. «Куда нам бежать?»

«Как далеко они?» — прошипел голос слева от Миднайт. Миднайт резко обернулась и увидела как один из трупов поднял голову. «По твоему выражению лица, я смею предположить, что они наступают вам на пятки».

«Покойник» поднялся на ноги и тщательно стряхнул с себя пыль. Его дорогая лилового цвета одежда была вся в дырах и пятнах застывшей крови, а желтые сапоги, благодаря пятнам засохшей грязи, казались почти коричневыми. На его лицо был накинут капюшон с темно-красным обрамлением, из-под которого выбивались спутанные пряди длинных, золотистых волос. Он был вооружен коротким мечом и кинжалом. На его лбу красовался огромный, уродливый пунцовый рубец.

«Тогда прошу за мной», — весело произнес незнакомец, знаком приглашая Миднайт и Адона последовать за ним. «Ну не стойте же на месте. Вы и так привлекли ко мне нежелательное внимание. Думаю сейчас самое время удирать, и как можно скорее».

Миднайт оглянулась назад и увидела, что к ним приближались Седжанус, Даррок и несколько Зентиларов. Хотя было видно, что убийцы торопятся изо всех сил, их тяжелые доспехи позволяли им лишь идти быстрым шагом. Зентилары же, едва завидев чародейку и жреца бросились к ним со всех ног. Даррок, заметив, что герои побежали вслед за золотоволосым человеком, остановился и направился назад в гарнизон.

Миднайт бросила взгляд через плечо и заметила, что Даррок отказался от погони. «Он пошел за своим скакуном!» — выдохнула чародейка, лишь сильнее сжимая руку Адона.

Через несколько сотен ярдов, их проводник нырнул за угол, в переулок между двумя большими зданиями. Едва тени переулка поглотили их, Миднайт и Адон поняли, что оказались в тупике. Миднайт уже было открыла рот, когда мужчина обернулся, улыбнулся, и произнес, — «Если нам суждено погибнуть вместе, я бы хотел знать ваши имена».

«Я Миднайт из Дипингдейла. Это Адон, жрец…»

«Адон», — прошипел жрец, прикрывая рукой свой шрам. «Просто Адон».

«Прекрасно», — ответил человек, пробежавшись рукой по длинным, золотистым волосам. «Меня зовут Варден». Он отвернулся, но Адон схватил его за руку.

«Почему ты помогаешь нам?» — спросил жрец.

Варден вновь обернулся, улыбка исчезла с его лица. «За вами охотятся Зентилары, так?»

Миднайт и Адон кивнули. Несколько Зентиларов пробежали мимо переулка. Трое беглецов, затаив дыхание нырнули в тени. К счастью ни один из солдат не остановился, чтобы обследовать переулок.

Варден кивнул в сторону улицы, где только что пробежали солдаты. «Этого достаточно». Адон отпустил его руку. «Теперь давайте избавимся от ваших тупоголовых преследователей, чтобы мы могли побеседовать в менее… напряженной обстановке».

Адон и Миднайт последовали за Варденом, который углубился в тени. Вскоре золотоволосый мужчина привел их к боковой двери в одно из зданий. Он ее толкнул, но дверь оказалась заперта.

В этот миг в переулке появился Седжанус с болосом в руке.

«Ненавижу работать когда на тебя давят обстоятельства», — прошипел Варден, выуживая из рукава небольшой набор отмычек.

«Ты вор?» — пораженно выдохнула Миднайт.

«Уверяю вас, что я наделен Воровской Гильдией всеми правами и полномочиями», — произнес Варден, вставляя одну из отмычек в замок. «Я подозреваю, что этот глупец приближается к нам».

Миднайт оглянулась назад, в сторону выхода из переулка и увидела, что Седжанус, размахивая болосом над головой, медленно приближается в их сторону. Убийцу от жертв теперь отделяло чуть менее восьмидесяти футов. «Иди ко мне, моя маленькая ведьмочка!» — позвал Седжанус. «Я не хочу доставлять Повелителю Бэйну поврежденный товар. Сдавайся, и я обещаю, что позже отблагодарю тебя».

Вздрогнув, Миднайт вновь посмотрела на вора. «Ну быстрей же!» — подстегнула она его.

«Есть! Готово!» — вскрикнул Варден. Внутри замка послышалось несколько щелчков и вор протянул руку к дверной рукоятке. Втолкнув молниеносным движением Миднайт и Адона в полутемное помещение, Варден с силой захлопнул за собой дверь. Затем до них донесся разочарованный крик Седжануса и скрежет болоса по двери.

В полутьме загроможденного зала, Варден отчаянно пытался обнаружить блокирующий механизм на внутренней стороне двери. Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы найти нужный рычаг и заблокировать тяжелую дубовую дверь. «Это задержит его на какое-то время», — усмехнулся вор, оборачиваясь, чтобы разглядеть покрытое пылью, заброшенное помещение. «Итак, что у нас здесь имеется?»

Главную комнату освещал тусклый желтый свет, источником для которого служила огромная дыра в потолке, частично прикрытая полусгнившими досками. Комната оказалась достаточно длинной, с обветшалыми лестницами и крошащимися балконами, обвивавшими здание по внутреннему периметру. Большую часть помещения занимал огромный дубовый стол, с местами прогнившей и покоробленной поверхностью.

Хотя края комнаты были скрыты глубокими тенями, Варден мог различить, что стены обрамляют как минимум двенадцать экземпляров различных доспехов. Все были сильно проржавленными, и частично неполными. Над каждым комплектом висело оружие, большей частью сломанное либо погнутое. Миднайт показалось, что она расслышала приглушенный шепот дюжины голосов, но лишь усмехнулась своим страхам, решив что это должно быть было всего лишь завывание ветра, задувающего сквозь щели.

«Похоже, что мы забрели в какой-то старый зал для собраний», — произнес Варден, направляясь к щиту на стене. Если на этом щите и был когда-либо герб, то он уже давно стал добычей времени. «Судя по оружию и доспехам, помещение должно быть принадлежало какому-то ордену рыцарей — возможно даже паладинам», — добавил вор.

Тут за дверью раздался громкий треск, и до Миднайт донеслась ругань Седжануса. Миднайт и Адон быстро обвели комнату взглядом в поисках другого выхода. Не заметив ничего похожего, чародейка обернулась к вору, в ее глазах отчетливо читалась паника. «Где нам спрятаться?»

Варден рассмеялся. «Нам нужно убежать, а не спрятаться. В любую минуту, зентильцы пробежавшие вниз по улице, вернуться назад, чтобы отыскать своего главаря». Вор замолчал и осмотрел комнату. «Если мы спрячемся здесь, то можем считать себя покойниками».

Седжанус вновь влетел в дверь. «Ты не сможешь сбежать от меня, ведьма!» — проревел убийца.

«Ничего другого он сказать не мог», — усмехнулся Варден. «У этих зентильцев нет абсолютно никакого воображения!»

«Это очень тонкое наблюдение», — сердито бросил Адон. «Но лучше бы ты использовал свое воображение, чтобы найти другой выход».

Варден прислонился к стене и пожал плечами. «Не имею ни малейшего представления, где он может быть».

«Что значит не имеешь ни малейшего представления?! Тогда зачем ты завел нас сюда?» — закричала Миднайт.

«Чтобы не встретиться с вашими друзьями снаружи», — рявкнул Варден, указывая на дверь. «Поверь, мне известно об этом месте не больше чем тебе. Начинайте обыскивать стены».

За дверью вновь раздался удар. На этот раз деревянная дверь слегка расщепилась и ее петли вогнулись внутрь. Когда Миднайт приблизилась к стене зала, у одного из доспехов она вновь расслышала шепот. Похоже, что он исходил из проржавленного экземпляра пластинчатой кольчуги. Варден и Адон, также разбредшиеся по залу, тоже слышали странные голоса.

«Сражение», — прошептал погнутый доспех. «Мы жили и умирали ради сражения».

Справа от Адона, набор древних доспехов с огромной дырой на богато украшенном нагруднике обернулся к жрецу. «Мы отдали свои жизни во имя добра и справедливости. Борясь с обстоятельствами, мы не раз спасали своих хозяев. Мой лорд был убит в Анаурохе. Они вернули меня назад, чтобы я служил памятником его величию».

Варден, недоверчиво покосившись, начал медленно отступать назад, но одна из кольчуг обмотала свой рукав вокруг его руки. «Я пала у подножия Ледника Белого Дракона, не защитив своего лорда от удара дубины гиганта». Вор попытался вырваться от призрачной кольчуги, но та держала крепко. «Мы служим силам добра», — прошептал голос из кольчуги. «Кому служите вы?»

По всей комнате доспехи, скрипя, сошли со своих пьедесталов и схватились за проржавленные мечи и алебарды. Кольчуги распухли, словно были одеты на невидимых рыцарей, и шагнули в центр комнаты. «Да, кому вы служите?» — проскрежетала дюжина призрачных голосов.

«Мы-мы служим во имя добра во всех Королевствах», — закричала Миднайт. Доспехи замерли на миг, и в зале наступила тишина. Кольчуга отпустила Вардена, и вор поспешил вернуться к Миднайт. Адон медленно пересек комнату, качая головой.

«Весь мир сошел с ума!» — вздохнул жрец. Однако, прежде чем кто-либо успел ответить, дверь ведущая в переулок разлетелась на кусочки, и в комнату влетел Седжанус.

«Во имя Бэйна, что здесь происходит?» — поразился убийца, обводя взглядом десять комплектов доспехов с оружием наперевес, готовых к битве. В тенях по краям комнаты, неполные или поврежденные доспехи взмахнули своими погнутыми, ржавыми руками и обернулись к Седжанусу.

«Твой доспех выдал тебя, слуга тьмы!» — проскрежетал доспех с дырой в нагруднике и занес свой изогнутый меч.

Седжанус нервно рассмеялся. «Маленькая ведьма, это твои проделки?» Миднайт не ответила, но она и ее спутники спрятались за надвигающийся доспех.

«Рожденный в огне!» — прошептал один из наборов доспехов, хватая алебарду и указывая рукоятью на убийцу. Седжанус бросил взгляд влево и увидел, что к нему приближается второй комплект доспехов.

«Это безумие!» — рявкнул Седжанус и метнул болос в доспех с алебардой. Тот легко отвел бросок с помощью алебарды в сторону и продолжил надвигаться на убийцу. Седжанус обнажил меч. «Я устал от твоих игр, чародейка. Прекрати все сейчас же или ты заплатишь за свою дерзость!»

Едва они отошли в дальний конец зала, Варден склонился к Миднайт и прошептал, — «Твоих рук дело?»

Миднайт нахмурилась и решительно покачала головой, — «Нет. Это что-то другое, возможно какая-то древняя магия, которая дремала здесь до нашего пришествия».

Адон схватил Вардена за рукав и указал в самый темный конец комнаты. Там, в тенях, скрывалась небольшая деревянная дверь, плотно забитая досками. «Мы можем сбежать через ту дверь, пока убийца будет разбираться с доспехами», — произнес Адон и повернулся к двери.

Внезапно сверху раздался звук ломающихся досок, на пол посыпался деревянный потолок и в комнату хлынул поток солнечного света. Герои нырнули под огромный стол. Седжанус и ожившие комплекты доспехов замерли, устремив свои взгляды к крыше.

Там, зависнув в воздухе над дырой в потолке, на найтмаре восседал Даррок. Своими пылающими копытами жуткое создание крушило доски прикрывавшие дыру. Очевидно, что Даррок очень хотел пробраться внутрь помещения. Ему была нужна Миднайт.

«Уходим!» — крикнул Варден, хватая Миднайт за руку. «Прикройте головы».

Воспользовавшись замешательством возникшим из-за появления Даррока, Варден, Миднайт и Адон выскочили из-под стола и протиснувшись между двумя ожившими доспехами, ринулись к двери, ведшей в переулок. Седжанус, вокруг которого все плотней стягивалось кольцо доспехов, лишь взревел от ярости.

«Даррок, чародейка уходит!» — крикнул Седжанус, парируя выпад одного из проржавленных доспехов. В тот самый миг, когда герои вырвались в переулок, Даррок взмыл в воздух. Из дома доносился лязг стали, перемежающийся с гневными криками Седжануса.

Герои мчались вниз по переулку к улице, и в этот миг над их головами раздался храп и ржание найтмара. Миднайт посмотрела вверх и увидела Даррока зависшего над крышами. «Переулок слишком узок для него, но на улице мы окажемся у него в руках», — крикнула чародейка. «Мы вернулись к тому с чего начинали!»

«Мы же не можем торчать здесь весь день», — воскликнул Варден.

Миднайт обернулась к вору. «Убийцами нужна лишь я», — решительно произнесла черноволосая чародейка. «Отведи Адона в безопасное место. Пока я буду находиться здесь, Даррок не станет преследовать вас».

«Не глупи!» — рявкнул Варден, хватая Миднайт за руку и пытаясь протащить ее вперед. «Я знаю, что ты хочешь попытаться произнести заклинание! Это не менее безумно…»

Миднайт уперлась левой ногой в землю между ногами Вардена, и оттолкнула вора на стену переулка. Вор впечатался в стену с такой силой, что замер словно пораженный.

«Никогда не хватай меня так!» — рявкнула Миднайт, затем отскочила от вора. «Я сама знаю, что лучше. Теперь идите!»

Адон подошел к Миднайт и положил руку ей на плечо. «Нет», — мягко произнес жрец. «Мы должны верить Вардену». Адон помолчал какой-то миг и посмотрел на убийцу, все еще парящего над переулком. «Мы не должны разделяться».

У Миднайт больше не осталось аргументов. Она какой-то миг оценивала их положение, затем последовала за Адоном и Варденом вниз по переулку. На выходе на улицу, вор остановился и обернулся к чародейке.

«Я знаю куда нам нужно бежать», — прошептал Варден. «Нам нужно добраться до переулка расположенного отсюда через пять складов». Вор посмотрел вверх и увидел найтмара снижающегося на улицу. «Бегите!» — крикнул он и вынырнул на улицу заваленную трупами.

«У нас твой любовник, Миднайт!» — крикнул Даррок, когда найтмар приземлился на землю и понесся вслед за чародейкой и ее спутниками. «Сдавайся сейчас же или он заплатит за твою глупость!»

Бросив взгляд через плечо, Миднайт заметила, что Даррок, пока ходил за скакуном, успел прихватить новое оружие. В руках убийца держал черную сеть, достаточно большую, чтобы опутать человека. Убийца был уже не в более чем двадцати футах от Миднайт, когда Варден нырнул во внезапно разверзнувшийся переулок.

Метнувшись по узкой тропке вилявшей между двумя полуразрушенными зданиями, Варден взобрался по расшатанным ступеням и нырнул в открытое окно. Миднайт и Адон свернули в переулок как раз в тот миг, когда вор пролетал в оконный проем. В тот же миг Даррок метнул сеть. Металлические нити лишь жалобно царапнули угол здания, а герои тем временем уже пролезали через окно.

Внутри здания герои обнаружили себя в маленькой комнатке заваленной бумагой. Помещение выглядело так, словно в нем пронесся ураган, расшвырявший по всем сторонам куски пергамента. Варден лежавший в центре этого беспорядка, резво вскочил на ноги. В углу комнаты, скрестив ноги, сидел почти лысый седой человек лет шестидесяти на вид.

Варден заметив старичка радостно поприветствовал его. «Гратус!» — счастливо вскрикнул вор, не сдерживая улыбку. «Мой хороший друг и партнер, Гратус!»

Старик поднял взгляд. Его одеяния почти в точности повторяли одежду Вардена — лиловые штаны и рубаха с желтыми сапогами — исключение составлял лишь капюшон, который попросту отсутствовал. Едва Гратус разглядел вора, его черты исказила мука и боль. Старик всплеснул руками, отчего бумага полетела во все стороны.

«Варден, ты все еще жив!» — выражение лица Гратуса быстро сменилось на гневное. «Убирайся прочь! Каждый раз когда я тебя вижу, меня поджидают лишь одни проблемы!» — прокаркал старик. Заметив, что бумаги изего рук разлетелись во все стороны, Гратус попытался собрать их.

Улыбка на лице Вардена стала еще шире. «Не могу этого отрицать, особенно учитывая мое нынешнее положение», — произнес вор, бросая затравленный взгляд на окно. «Но я был бы признателен, если бы ты перестал хныкать и помог нам!»

Адон стоявший у окна, высунул голову наружу, — «Даррока пока не видно».

«Вероятно он пошел за остальными зентильцами, чтобы отрезать нам все пути отступления», — уверенно произнес Варден.

«Прошу прощения», — подал голос Гратус. «Кажется вы упомянули имя ‘Даррок’? Черные, шипованые доспехи и еще ездит на жутком, омерзительном коне с пылающими копытами?»

Миднайт глубоко вздохнула. «Да, за нами гонится именно он». Чародейка подошла к Адону, бросив нервный взгляд на окно.

«Да брось ты», — пытаясь выглядеть бодро, произнес Варден, обращаясь к Гратусу. «Не все так плохо. Мы уже победили одного из друзей Даррока».

Гратус вытянул вперед свою морщинистую руку. «Отлично!» — резко произнес он и разжал один палец. «Вы разобрались с одним». Старик замолчал и разжал второй костлявый палец. «Даррок несомненно бродит где-то поблизости». Затем Гратус медленно разжал третий палец, — «Но где третий убийца? Даррока всегда сопровождают двое».

Миднайт отвернулась от окна и остановила взгляд на старике. «Когда мы сбежали, я бросила в него заклинание. Вероятно он до сих пор болтается на стене склада неподалеку от зентильского гарнизона».

«Маг!» — вскрикнул старик поднимаясь с пола. «Так вот кого ты мне привел, Варден. Еще одного мага!»

«Что значит, ‘еще одного мага’?» — спросил Адон.

Варден попытался увильнуть от ответа изобразив на лице очередную улыбку. «Да, ничего особенного», — произнес вор. «Иногда разум Гратуса подводит его, вот и все».

Старик выпрямился. «Тупица! Расскажи им!» Гратус уперся руками в бока. «Я и пальцем не пошевелю, пока ты не расскажешь».

Варден вздохнул и разочарованно покачала головой. «Мой… бывший знакомый был магом». Когда вор заговорил, с его лица исчезли малейшие признаки веселья.

Гратус выразительно кивнул. «Обратите особое внимание на слово ‘был’», — хмыкнул старикан, указывая пальцем на Вардена.

Вор обернулся к старику. «Я не виноват, что Дави попытался зажечь факел используя магию! Это было слишком глупо с его стороны».

Гратус усмехнулся. «Никому из вас не довелось повидать огненный столб взмывший к небесам с неделю назад?» — спросил старик.

«Мы только что прибыли в город», — ответил Адон.

Гратус кивнул и продолжил. «Вы бы видели лицо Дави перед…»

«Вы можете травить свои байки позже», — рявкнула Миднайт. Чародейка тряслась от едва контролируемого гнева. «Сейчас нам нужна ваша помощь. Даррок может вернуться в любую секунду. И уверяю вас, он будет не один».

Варден протянул руку в примирительном жесте, пытаясь успокоить Миднайт. «Гратус, думаю нам нужно вернуться в гарнизон». Вор обернулся к Миднайт и Адону. «Мы торгуем здесь в Скардейле, однако в связи со сложившейся ситуацией мы решили, что будет благоразумно попросить защиты у сембийского гарнизона», — объяснил Варден.

Старик кивнул. «Это мне подходит». Гратус помедлил, затем лениво отбросил груду бумаги в сторону. «Если только конечно прекрасная леди магии не захочет использовать свою могущественную силу против убийц и между делом не превратит Скардейл в дымящиеся развалины. Я слышал однажды о маге, который уменьшил территорию вокруг Арабелем до…»

«Как нам туда попасть? Я имею в виду сембийский гарнизон?» — рявкнул Адон. «И прошу тебя, поторопись, прежде чем зентильцы не решили ворваться в это строение».

Гратус посмотрел на Вардена. «Какой нетерпеливый», — вздохнул старик. «Ты рассчитываешь, что мы просто выскочим отсюда на улицу и прогуляемся до гарнизона? Думаю зентильцы не заставят себя долго ждать».

Теперь даже Варден начал терять терпение. «Так как мы сможем выбраться отсюда?» — раздраженно произнес он.

Гратус криво улыбнулся, обнажив целый ряд пожелтевших зубов. «Я сидел в этом месте, копаясь в бумагах, потому что до меня дошли слухи, что старое правительство выкопало под городом целую сеть секретных туннелей».

Миднайт не смогла сдержать саркастичного смешка. «И ты рассчитываешь, что карта будет валяться здесь, поджидая пока ее найдет какой-нибудь старый мошенник, который смог забраться сюда?»

Гратус продолжал улыбаться. «Почему бы не спрятать ее у всех на виду?» — произнес старик. «Вот что я думаю».

«Именно поэтому ты и не правишь этим городом», — рявкнул Варден. «Мы живем в слишком тяжелое время, чтобы полагаться на слухи, Гратус».

Старик, не обращая внимания на замечание Вардена, продолжал улыбаться. «Я сделал несколько интересных открытий». Гратус извлек из-за пояса несколько бумаг и взмахнул ими. «Как например эти планы для предполагаемой системы канализации…»

Миднайт, метнувшись вперед, протянула руку к пожелтевшим, смятым пергаментам. «Дай их сюда!» — рявкнула чародейка. Изучив планы, Миднайт покачала головой и улыбнулась. «Если верить этим бумагам, то вход в туннели должен находиться прямо под этим зданием».

«Совершенно верно», — самодовольно произнес Гратус. «Если правительство все же построило эту систему туннелей, то входы должны находиться во всех общественных зданиях. Это здание использовали для хранения различных документов».

«Похоже твоя удача не покидает тебя, старик», — произнес Варден, неверяще покачивая головой.

«Удача!» — воскликнул Гратус, сжимая руки в кулаки. «Почему-то я больше не чувствую себя виноватым за то, что оставил тебя мертвым на улице, когда на нас напала банда Зентиларов».

«Я собирался упоминать об этом», — невозмутимо произнес вор. «К тому же ты не мог знать, что я был жив. Я всего лишь отключился на некоторое время». В этот момент Варден потрогал рубец на лбу. «По крайней мере пока зентильцы думали, что я мертв, я был в безопасности».

Гратус помрачнел при этих словах Вардена, затем повернулся, чтобы покинуть комнату. «Ты не знал?» — пробормотал старик, направляясь в коридор. В открытое окно донесся голос Даррока, раздававшего приказы Зентиларам. «Эй вы, быстрее! Мы же собрались убраться отсюда!»

Миднайт и Адон следуя за Варденом и Гратусом спустились на два пролета обветшавшей лестницы и оказались в подвале строения. Добравшись до места, старик взял карту из рук Миднайт и вновь внимательно рассмотрел ее. «Вход в туннели должен быть прямо здесь», — произнес Гратус, указывая на огромный, пустой шкаф.

Герои отодвинули дубовый шкаф в сторону на несколько футов и обнаружили за ним тонкий лист дерева, который скрывал за собой небольшой, темный проем.

Варден несколько мгновений размышлял над словами Гратуса, которые он произнес перед тем как покинуть верхнюю комнату. «Я не знал что?» — наконец спросил вор, когда они все уставились в темный провал туннеля.

Гратус нахмурился, но так и не обернулся к вору. «Обычно зентильцы раскалывают черепа своим жертвам, чтобы убедиться, что те не притворяются», — объяснил старик. «Когда ты упал, я решил что ты мертв… или вскоре умрешь».

Варден побелел как мел, а Миднайт не смогла сдержать дрожь. Реалии войны, — напомнила себе Миднайт. Она едва отвернулась от туннеля, как наверху раздался громкий треск, и до Адона вновь донесся голос Даррока, раздающего приказы.

«Я могу ошибаться», — невозмутимо заметил Гратус, протягивая руку к факелу, висевшему рядом с дверью. Он быстро извлек свой кремень и запалил старый деревянный факел. «Но если я прав, то думаю мы доберемся до сембийского гарнизона к наступлению сумерек».

Варден, приняв факел из рук Гратуса, шагнул в туннель. Миднайт и Адон обменялись взглядами и последовали за сембийцами в темноту.

* * *
Тряхнув головой, чтобы отбросить в сторону прядь спутавшихся волос, Келемвор осмотрел камеру. Это была небольшая серая комнатка с каменной стеной за спиной и решетками по остальным трем сторонам. Впереди, за прутьями решетки, виднелся слабо освещенный коридор с двумя стражниками. Руки и ноги воина были закованы в цепи, позволявшие ему отходить от задней стены всего на пару футов.

Наверху раздались шаги, медленно приближающиеся по наклонному каменному спуску. Затем в коридор вошел рыжеволосый человек, облаченный в черный доспех и остановился перед его камерой. Воин узнал этот доспех — в такой же был облачен Бог Раздора в подземельях Замка Килгрейв. Рядом с рыжеволосым стояла прекрасная белокурая женщина, облаченная в элегантный черный халат с красным поясом, отделанным бриллиантами. На ее лице играла порочная улыбка.

«Келемвор Лайонсбэйн», — пробормотал Повелитель Бэйн. «Думаю, ты помнишь меня». Из ножен на поясе бог извлек меч прекрасной работы.

«Твои псы называют тебя ‘Повелитель Бэйн’, но если это правда, то ты изменился», — невозмутимо произнес воин. «Теперь ты не так уродлив, как тогда, когда тебя победила Мистра в Кормире».

Меч дрогнул в руке Черного Повелителя. «Не заставляй меня пожалеть, что я не прикончил тебя сразу!» — взревел Бэйн.

Келемвор вздрогнул. Даже если это был и не Бэйн, то даже этот самозванец все равно полностью владел ситуацией. Возможно лучше его пока не сердить. «Что тебе нужно от меня?» — спокойно спросил воин.

«Я хочу сделать тебе предложение. Хорошенько обдумай свой ответ, так как от него может зависеть твоя жизнь», — проурчал Бэйн, лязгнув мечом по прутьям решетки.

«Я ожидал подобного предложения от того, кто угрожает мечом закованному в цепи, безоружному человеку», — улыбнувшись, произнес Келемвор. Воин посмотрел на Бэйна и заметил, что в его глазах пылают кроваво-красные огоньки.

Рыжеволосый прищурил глаза. «Не пытайся разжалобить меня. Я знаю о тебе все, Лайонсбэйн. Возможно ты забыл, что я был в твоем разуме, когда ты и твои жалкие дружки нагрянули ко мне в Замок Килгрейв».

Келемвор вздрогнул. Перед ним действительно стоял Бог Раздора. Больше никто не мог знать, что Бэйн завладел его разумом и вызвал у него иллюзии, основанные на его самых сокровенных желаниях, и все это ради того, чтобы он не мог спасти Леди Мистру.

«Ах, ты вспомнил», — отметил Бэйн. «А ты помнишь предложение твоего мертвого дядюшки?» Воин бросил на Бэйна злой взгляд. «Ты можешь избавиться от проклятия Лайонсбэйнов, Келемвор — сможешь стать настоящим героем».

Склонив голову, зеленоглазый воин отвел взгляд от Черного Повелителя. «Что тебе от меня нужно?» — повторил Келемвор.

Бэйн вздохнул. «Тогда перейдем к делу. Как ты уже наверное мог догадаться, ты меня не интересуешь».

«Откройте камеру», — приказал Бэйн, убирая меч в ножны. Через мгновение дверь распахнулась и Бэйн встал всего в нескольких футах от воина. Белокурая чародейка следовала за ним по пятам.

Бэйн зловеще улыбнулся и опустил руку на плечо воина. «Мне нужна чародейка… Миднайт. Ты знаешь ее как никто другой во всех Королевствах», — промурлыкал Бог Раздора. «А я знаю тебя. Я знаю о тебе все и, поверь, это не пустые слова. Там, в Замке Килгрейв, перед моими глазами пронеслась вся твоя жизнь».

Келемвор посмотрел в глаза аватара и медленно кивнул. «От тебя, наемник, мне нужна информация», — ледяным голосом произнес Бэйн. «Я хочу знать о каждом случае, когда Миднайт использовала силу, которую ей даровала Леди Мистра».

«Ты имеешь в виду кулон?» — спросил Келемвор. «Голубой кулон в форме звезды, который Мистра дала Миднайт?» Воин замолчал и облегченно вздохнул. «Он пропал. Был уничтожен во время Битвы у Шедоудейла. Больше у Миднайт нет никаких подарков от Мистры, так что можешь за нее больше не волноваться».

Бэйн вспомнил последние секунды в Храме Латандера. Даже несмотря на то, что он забрал кулон у чародейки, она все еще могла произносить заклинания огромной силы. Возможно Мистра, которая стала магическим элементалем, отдала свои силы Миднайт напрямую. Или возможно Миднайт обладала силой гораздо большей нежели подозревали ее друзья.

«Я хочу, чтобы ты рассказал мне в деталях о каждом разе, когда она использовала магию, начиная с момента Прибытия», — произнес Бэйн с легким оттенком злости. «И я хочу знать куда она направляется».

Значит она сбежала! — внезапно осознал Келемвор. Убийцам не удалось поймать ее. «Мне ничего не известно о ее планах», — резко произнес воин и отвернулся от Бога Раздора. «К тому же, почему я должен помогать тебе?»

Рука Черного Повелителя метнулась с молниеносной скоростью, отбросив голову Келемвора набок. «Если ты мне солжешь, то последствия будут очень болезненными». Бэйн отступил от воина и вновь ухмыльнулся. «К тому же, рано или поздно ты все равно расскажешь мне правду. Так что, давай не будем зря тратить мое и твое время. Мне совсем не хочется сдирать с тебя кожу живьем».

Белокурая чародейка прошла мимо Бэйна и протянула руку к месту удара на лице Келемвора.

«Если ты откажешься», — словно невзначай заметил Бог Раздора, — «Я позволю Таране забрать твое тело, затем разум, и в конечном итоге, твою жизнь». Бэйн прикрыл рот рукой, пытаясь подавить зевок. «Она чародейка и может войти в твой разум, также как это сделал я в недалеком прошлом».

Воин выдернул голову из нежных объятий Тараны. «Магия слишком нестабильна», — резко бросил он. «Подобное заклинание может прикончить нас обоих».

«Ты прав», — рассмеявшись, проворковала Тарана. «Но это так романтично, не считаешь?»

Келемвор взглянул в глубокие голубые глаза чародейки и почувствовал, что проваливается в бездонную яму безумия. Она с радостью прикончит нас обоих, — осознал воин. Он вздрогнул и вновь перевел взгляд на Бэйна. «Какую награду ты предложишь за мою помощь? Ты знаешь, что мое проклятие не позволит помочь тебе без достойной оплаты».

Бог Раздора улыбнулся. «Прежде чем мы назначим цену, друг мой, ты должен знать, что от тебя мне потребуется нечто больше чем простая информация». Прежде чем продолжить, Бэйн провел рукой по своим огненным рыжим волосам.

«Я предполагаю, что Миднайт собирается отправиться в Тантрас, надеясь разыскать там одну из Скрижалей Судьбы, которые я и Повелитель Миркул выкрали с небес». Бог Раздора отвернулся от Келемвора. «Разумеется, она не сможет найти ее. Она спрятана очень тщательно, там, где ее никто не станет искать».

«Хватит играть со мной, Бэйн. Если ты собираешься убить меня, как только я дам тебе нужную информацию, ты можешь рассказать, где ты прячешь свою скрижаль», — рявкнул Келемвор.

«Убить тебя?» — усмехнувшись, спросил Бэйн. Он вновь обернулся к воину.

Келемвор нахмурился. «Разве не это моя награда — быстрая смерть?»

Вновь с лица Черного Повелителя исчезли все эмоции. «Я не хочу убивать тебя, Лайонсбэйн. Я хочу нанять тебя, чтобы ты выманил Миднайт из ее убежища, а затем доставил мне Скрижаль Судьбы из Тантраса».

Келемвор был поражен и это явно читалось на его лице. «Но почему я? У тебя должно быть целая армия верных последователей, которые с радостью бы выполнили для тебя это задание». Воин замолчал и внимательно вгляделся в Бэйна. «И если уж на то пошло, почему ты сам не отыщешь Миднайт и не заберешь Скрижаль Судьбы?»

«Она нашла прибежище в сембийском гарнизоне. Чтобы захватить ее мне пришлось бы проводить целую военную операцию против сембийцев. Было бы потеряно много людей, да и к тому же она могла бы сбежать, воспользовавшись общей неразберихой». Бог Раздора нахмурился. «С другой стороны, ты мог бы выманить ее из убежища и завести в умело расставленную западню».

Келемвор отвел взгляд от бога, но Тарана схватила его за подбородок и вернула голову на место. Ее руки были холодны словно могила.

Бог Раздора какое-то мгновение разглядывал воина. «Жизнь Миднайт принадлежит мне, вне зависимости от твоего решения», — уверенно произнес Бэйн. «Неважно, что ты станешь делать, но она будет у меня в руках. Ведь я же, как-никак, бог». Рыжеволосый человек шагнул к Келемвору. «Никогда не забывай этого».

«Разумеется», — невозмутимо произнес Келемвор. Оковы врезались в плоть воина, и боль тотчас учтиво напомнила ему о тяжести его положения. Если он не станет помогать, Бэйн несомненно прикончит его, и это положит конец его мечте прожить нормальной жизнью, хотя бы несколько лет.

И Келемвор знал, что Бог Раздора мог захватить — нет, всего лишь хотел захватить — Миднайт, вне зависимости от того, станет он ему помогать или нет. Но воин любил чародейку. По крайней мере так ему казалось. И вряд ли была такая цена за которую он мог бы продать это чувство.

«Ты до сих пор так и не услышал моего предложения», — произнес Черный Повелитель, словно читая мысли Келемвора. «Ты должен знать это прежде, чем принять решение».

Воин заглянул в кроваво-красные глаза бога во плоти. Бэйн придвинулся к нему, и в его глазах Келемвор разглядел свое отражение.

«Я предлагаю конец твоим мучениям», — прошептал Бэйн. «Делай как я говорю, и я избавлю тебя от проклятия Лайонсбэйнов!»

Слова Бэйна поразили Келемвора словно удар булавы. На какой-то миг чувства воина смешались и в его разуме плыла лишь одна мысль об избавлении от проклятья. Спустя миг, Келемвор вновь собрал все мысли в кулак и сосредоточился на Черном Повелителе.

«Моя семья пыталась покончить с проклятьем нашего рода на протяжении целых поколений. Откуда мне знать, что ты сдержишь свое обещание?» — низким натянутым голосом спросил воин. «Сумку с золотом я могу чувствовать и видеть. Ее вес успокаивает проклятье. Обещания, подобные твоему, являются моей мечтой, но не более. После того как я сделаю всю грязную работу, ты сможешь изменить своему слову».

Улыбнувшись, Бэйн провел рукой по лицу. «Ты забыл, что разговариваешь с богом», — произнес Бэйн, фальшивая улыбка тотчас исчезла с его губ. «Я не предлагаю того, чего не смогу дать». Падший бог отвернулся от воина и попытался подавить закипавшую ярость. Когда он обернулся, на его лице вновь играла улыбка.

«Ты знаешь как заключаются сделки, Лайонсбэйн. Ты прожил всю жизнь, задумываясь должен ли человек держать данное однажды слово». Бог Раздора замолчал и обвил руку вокруг глотки Келемвора. «Вот почему я знаю, что ты выполнишь свою часть сделки после того, как я избавлю тебя от проклятья».

Сердце Келемвора бешено застучало. «После?»

«Разумеется», — решительно произнес Бэйн. «Я не ожидаю, что ты станешь служить мне, если твое проклятье останется при тебе».

«Но как ты сможешь избавить меня от проклятья? Многие пытались и уходили ни с чем», — затаив дыхание спросил Келемвор.

«Ты опять забыл, что я бог!» — рявкнул Бэйн, слегка сжав свою хватку на горле Келемвора. «Для меня нет преград».

С губ Келемвора сорвался тяжелый вздох.

«Ты сомневаешься в слове Бога Раздора?» — поразилась Тарана. Она отошла от воина, доставая из складок халата небольшой кинжал. Бэйн покачал головой и Тарана тут же спрятала его обратно.

«Моя семья обращалась к богам в прошлом», — произнес Келемвор.

«Но ни один из проклятых членов семьи Лайонсбэйнов никогда не верил в бога прежде», — ответил Бэйн, убрав руку с горла воина. Бог Раздора нежно погладил лицо воина.

«Вот в чем разгадка», — промурлыкал Бэйн. «Боги не благосклонны к тем, кто верит не всецело. Возможно ты не мой последователь — по крайней мере, пока — но ты знаешь кто я. Ты веришь в то, что я Черный Повелитель, Бог Раздора, как и в то, что я говорю».

Келемвор медленно кивнул.

«Этого достаточно. Эта вера все, что мне нужно», — мягко произнес Бэйн. «И конечно же, твой ответ». Низвергнутый бог замолчал и вновь отвернулся от воина. «Подумай хорошенько, Келемвор Лайонсбэйн. Одно задание, и в обмен исполнение твоей мечты. Или ты предпочтешь умереть здесь? Решай».

Белокурая чародейка подошла к Черному Повелителю и вместе они стали ждать ответа Келемвора.

Роковые Решения

Казалось, что уже целую вечность Миднайт и Адон следуют за Варденом и Гратусом сквозь секретные туннели, что вились под улицами Скардейла. Наконец они добрались до тупика. В глазах чародейки, заметившей заложенный кладкой проход, отразилась паника. Она знала, что это был лишь вопрос времени, прежде чем Даррок обнаружит вход в туннели и последует за ними. И меньше всего на свете чародейке хотелось оказаться пойманной в ловушку под городом, в туннелях кишащих убийцами.

«Не стоит волноваться», — успокаивающе произнес Гратус. «Глянь-ка вверх».

В нескольких футах над головой старого торговца начиналась вертикальная лестница из стальных скоб. Оттолкнув Гратуса в сторону, Варден схватился за нижнюю скобу. Затем подтянувшись на руках, он начал взбираться вверх и тут же издал стон, врезавшись головой в потолок туннеля. Убрав голову в сторону, Варден с облегчением увидел, что верхняя крышка люка была откинута в сторону.

Сквозь грязный ковер, скрывавший собой дыру, в туннель пробивался слабый дневной свет. Варден осторожно извлек кинжал и прорезал в ковре небольшую дыру. Не выдержав такого обращения, часть материи шлепнулась вниз и в колодец хлынул поток света. Когда дыра стала достаточно большой, вор просунул голову наружу и оглядел комнату. С удивлением Варден обнаружил, что они попали в некое подобие заброшенной таверны.

По всей комнате, которую заливал свет, струившийся сквозь окна и многочисленные дыры в стенах, было разбросано несколько столов. Все помещение, включая плешивый желтый коврик, из которого сейчас выглядывал Варден, было покрыто пылью и мусором.

«Похоже, все чисто», — прошептал вор, повернув голову в туннель. «Однако, думаю нам следует поторопиться. Я не знаю, где мы оказались».

Выругавшись после того, как Адон подсадил его, Гратус начал взбираться по лестнице. Затем вылезли Миднайт и Адон. Оказавшись в помещении, герои заметили, что Варден пригнулся у одного из окон и сейчас осматривает окрестности.

«Я думаю мы недалеко от бывшего кормирского гарнизона». Вор замолчал и обернулся к Миднайт. «Мы недалеко от места, где скрываются уцелевшие солдаты из остальных гарнизонов. Зентилары называют их ‘Сембийское Сопротивление’».

«Думаю, это затеяли сембийцы», — усмехнулся Гратус, направляясь к дальней стене таверны. Они бесшумно скользнули в переулок и начали продвигаться в сторону укрытий сембийцев.

На улице перед таверной жизнь почти замерла. Отряд возглавил Варден, в то время как Гратус, используя свое знание Скардейла, направлял отряд к секретному аванпосту. Время от времени им встречались солдаты сил сопротивления, но они узнавали Вардена и Гратуса и не создавали лишних проблем.

Наконец Варден и Гратус остановились перед останками выжженной лавки мясника. Почерневший остов здания стоял словно мертвые деревья, а вся бывшая лавка ныне была завалена грудами мусора. Гратус осторожно прокрался к груде обуглившегося дерева на которой красовалась вовсе неприметная дверь и легонько стукнул пять раз.

Через мгновение до Миднайт донесся приглушенный голос, потребовавший назвать пароль. Гратус склонился, и почти коснувшись двери лицом, прошептал, — «Друзья Сембии».

Дверь, слегка скрипнув, приотворилась и из-за нее выглянул стражник. «Ну и дела», — прошептал он, — «Да ведь это Гратус! И Варден с тобой! Так значит вы живы!» Дверь распахнулась. «Ну заходите же! Быстрей!»

Герои быстро протиснулись сквозь дверной проем и обнаружили за ним почерневшие от огня ступени, спускающиеся в затхлый подвал. Спустившись герои подождали пока стражник установит на двери обязательные, в таких случаях, ловушки и затем направились к небольшому лазу в одной из стен. «Не бойтесь», — произнес он, обернувшись к Адону и Миднайт. «Он ведет в наше потайное укрытие».

Пройдя вниз по небольшому наклонному спуску, Миднайт и Адон очутились в каменном туннеле, который сильно смахивал на тот, по которому они сбежали от Даррока и Зентиларов. По обеим стенам висели факелы, освещая унылые серые стены и Миднайт смогла разглядеть, что солдаты, попадавшиеся им по пути были облачены в униформу разных стран. Некоторые из них отдыхали, прислонившись к стене, другие сидели на ящиках с провизией, оттачивая оружие либо играя в кости.

«Ждите здесь», — произнес Варден. «Я пойду переговорю с Бартом, командиром нашего отряда». Тепло улыбнувшись, вор направился к занавеси внушительных размеров, перегораживающей туннель в нескольких футах впереди.

Прошло еще около двух часов прежде чем Миднайт и Адон получили аудиенцию с Бартом. Так как никто из воинов не попытался заговорить с чародейкой или жрецом, они провели время расценивая шансы на спасение Келемвора и обсуждая все, что произошло с ними с тех пор как они встретились в Кормире.

В какой-то миг беседа прервалась, и Адон обвел взглядом туннель и уставших, грязных солдат. Только сейчас он заметил, что они разделились на группы — кормирцы сидели с кормирцами, люди из Хиллсфара со своими и так далее.

Вторжение зентильцев мало изменило Скардейл, — со вздохом подумал жрец. Когда-то это было процветающее, милое место… по крайней мере до правления Лашана.

В сущности, Скардейл не так уж и давно пытался создать собственную империю. Под предводительством Лашана Аумерсара, юного деятельного правителя, Скардейл собрал армию и даже смог завоевать некоторых своих соседей. Но вторжение в Харроудоейл, Фезердейл и Баттлдейл привлекло внимание других вечных врагов Скардейла — Хиллсфара, Долины, Сембию, и даже Кормир и Зентил Кип.

В конечном итоге объединенными силами союзников Лашан был остановлен под Мистлдейлом и Дипингдейлом и империя юного дворянина рухнула столь же быстро как и расцвела. Вскоре войска союзников заняли сам Скардейл, однако Лашану удалось сбежать и по всей видимости он скрывается до сих пор. Чтобы в будущем предотвратить возможные конфликты, каждый из союзников разместил в городе свой гарнизон.

Гарнизоны сражались друг с другом в течение многих лет по малейшему поводу, превратив город в зону постоянных военных действий. Теперь же, когда чаша весов склонилась в сторону Зентил Кипа, — с горечью подумал Адон, — солдаты так и не сплотились, чтобы спасти свой город; вместо этого, они кучкуются словно банда воров в темном переулке. В любой миг они могут наброситься друг на друга. Подобные тягостные размышления сильно печалили Адона.

Когда герои наконец встретились с Бартом, догадки Адона о мелочности солдат обрели под собой почву.

«И вы рассчитываете, что мы на это пойдем?» — воскликнул Барт, его обычно смуглое лицо приобрело пунцовый оттенок. Солдат был крепкого телосложения, с кудрявыми черными волосами и густыми усами.

«Я и не ожидала, что вы согласитесь», — рявкнула Миднайт, сжимая ладошки в кулаки. «Я предлагаю вам шанс отбросить силы Бэйна. Возможно, пока вы сидите в этих каменных мешках, вы в безопасности, но на сам деле вы такие же заключенные Зентилара, как если бы томились у них в подземелье!»

Барт откинулся на спинку стула, похоже единственного во всем туннеле, и окинул чародейку и ее друзей скептическим взглядом. Пока он обдумывал план Миднайт по спасению Келемвора, в его глазах читалось явное презрение.

Глупо улыбнувшись, Гратус обратился к лидеру сопротивления. «У чародейки есть свой интерес. К тому же, мы не можем сунуться дальше в туннели без страха, что нас не схватит зентильский патруль. Я даже…»

«Перестань думать только о себе, старый мошенник», — прервал его Варден. «Вероятно даже сейчас, пока мы говорим, спутник Миднайт подвергается бесконечным пыткам. Возможно, он уже мертв. Бэйн намеревается раздавить Скардейл своими черными сапогами. Меньшее, что мы можем сделать — нанести тирана чувствительный удар».

«Хватит!» — рявкнул Барт, махнув на Вардена жилистой, грязной рукой. «Твой энтузиазм излишен. Мы уже послали гонцов в Сембию, чтобы предупредить о нападении. Нам нужно лишь дождаться подкрепления. Затем мы атакуем зентильцев. Но не раньше». Сембиец замолчал на секунду, выковырнув с помощью кинжала кусочек еды изо рта. «Любые активные действия в нынешней ситуации приведут к напрасной трате сил и людей».

«Тогда есть еще одна причина», — произнесла Миднайт. Она ненавидела лгать, но Барт попросту не оставлял ей другого выбора. «Бэйн завладел магическим предметом, который мы везли в Тантрас для Эльминстера Мудрого». Лицо сембийца вытянулось, так что она едва не проткнул щеку кинжалом. Миднайт улыбнулась и продолжила. «Этот предмет — янтарная сфера, обладающая невиданной силой. Если Бэйн узнает, что это такое и как с ним управляться, он получит в свое распоряжение почти неограниченную власть и сможет с легкостью вас отыскать».

В глазах сембийского командира мелькнула паника. «Возможно я мог бы выделить вам нескольких человек», — медленно произнес Барт, еле ворочая языком в пересохшем рте. «Скажи, с помощью этой сферы, ты сможешь уничтожить гарнизон Зентил Кипа?»

Он не хочет помогать мне бескорыстно, — подумала Миднайт, — ну что ж, страх безусловно, вскоре убедит его, что он должен мне помочь. «Нет», — ответила Миднайт, изобразив на лице великую скорбь. «Такое под силу лишь богу или человеку с силой бога».

Барт слегка побледнел. «Если моим людям грозит опасность, то я пожалуй выделю вам пару людей. Они помогут вам вернуть магическую сферу… и вашего друга». Сембиец прочистил горло и отер со лба предательски выступивший пот.

«Мы вам безмерно благодарны», — произнесла Миднайт.

Барт сделал жалкую попытку улыбнуться. «Да, пожалуй вам стоит отправиться прямо сейчас. Мы же не хотим, чтобы… ваш друг подвергался излишней опасности?» Миднайт кивнула, и выругав про себя сембийца, вывела своих друзей в туннель, где отдыхали солдаты.

Прошло еще около часа прежде, чем прибыли солдаты выделенные в помощь Миднайт. Соорудив из нескольких ящиков импровизированный стол, герои превратили часть туннеля в подобие комнаты для военных совещаний. По всему полу были разбросаны карты Скардейла и прилегающих территорий. Поверхности карт, вероятно украденных из одной из торговых лавок, были испещрены торговыми маршрутами и различными заметками, касающимися торговли, что делало их почти непригодными к использованию.

В тот момент, когда Миднайт, Адон, Гратус и Варден склонились над картой порта, к ним приблизились двое юношей, облаченных в грязную, бесформенную одежду. Один из воинов — высокий, темноволосый парень с бледной кожей, шагнул вперед. Он выглядел устало, под глазами у него залегли круги. «Я Вулстан. Это Тимон. Мы оба из Хиллсфара».

У второго воина также были темные волосы, и вдобавок неровный нос, который вероятно был уже не один раз сломан. Однако, выглядел он куда бодрее своего друга.

Миднайт встала, — «Добро пожаловать в нашу кампанию». Затем она представила себя и своих спутников. «Спасибо, что вызвались нам помочь».

Солдаты озадаченно переглянулись, затем вновь уставились на Миднайт. «Вызвались?» — недоверчиво спросил Вулстан. «Ты это серьезно?»

Варден рванулся вперед, его лицо было хмуро как никогда. «Ты хочешь сказать, что вам было приказано помочь нам?» Вулстан почувствовал себя неловко и отвел взгляд.

Вор обвел взглядом остальных солдат в туннеле. «Неужели здесь никого, у кого бы хватило мужества сразиться с зентильцами и отвоевать Скардейл?» — крикнул Варден так, чтобы услышали все собравшиеся.

«Не совсем», — сухо произнес Тимон, присаживаясь рядом с Варденом. «Но приказ есть приказ, и ты увидишь, что ни Вулстан, ни я не станем отлынивать от наших обязанностей».

Варден понурил голову и вернулся к картам. «Думаю от вас нам понадобятся все ваши усилия», — вздохнул Адон, положив руку на плечо Тимона.

Вулстан фыркнул и закатил глаза, — «Избавь нас от своих проповедей, жрец». Затем воин подошел к Миднайт. «Просто расскажите нам, что вы намереваетесь предпринять».

Адон прищурив глаза, уже было открыл рот, как Гратус, опередив его, вскочил с места и громко прокашлялся. «Ну, нам предстоит преодолеть несколько преград», — заметил старый торговец. «Не стоит забывать, что зентильский гарнизон вероятно переполнен солдатами Бэйна. Поэтому, чтобы избежать толкучки, зентильцы наверняка разместились и в остальных захваченных гарнизонах».

Вулстан, пробормотав что-то себе под нос, рявкнул, — «Иными словами, ты хочешь сказать, что как только мы отсюда выйдем, спрятаться нам больше будет негде».

Гратус, не обратив внимания на замечание солдата, продолжил, — «Однако, мы сможем укрыться в одном из частных домов». Старый торговец провел рукой по лицу и задумчиво потер подбородок. «Люди Скардейла заявили, что будут соблюдать нейтралитет. От них помощи можно не ждать. Но у меня есть друзья, которые возможно смогут нам помочь».

«Зентилары рыскают по всем улицам», — добавила Миднайт, — «и я не удивлюсь, если по крайней мере один из убийц Бэйна прочесывает город по воздуху».

«Значит наша первая проблема заключается в том, чтобы добраться до зентильского гарнизона», — невозмутимо постановил Варден. «Что будем делать?»

«Это же очевидно», — ответил Гратус, потерев рукой свою пролысину. «Заберемся внутрь, вернем вещи Миднайт и спасем ее друга. Затем надо будет просто придумать как оттуда поскорее убраться».

«По крайней мере на словах все выглядит просто», — мрачно пробормотал Вулстан.

«А не могут ли зентильцы ожидать нас?» — добавил Адон. «Я имею в виду, что Зентилар может подготовить ловушку. Они окажут нам незначительное сопротивление, пропустят в гарнизон, а потом, не прилагая лишних усилий, захватят в плен».

Гратус нахмурился и сел на стул. «Ну, и что ты предлагаешь?» — спросил старик. «Стоит ли нам тогда вообще браться за это невыполнимое задание?»

Миднайт бросила на него уничтожающий взгляд. «Мы делаем это потому, что должны!» — рявкнула чародейка. «И ты забыл упомянуть то, что может склонить чашу весов в нашу сторону. То, чего зентильцы совсем не ожидают».

Адон поднял глаза. «Магия!» — едва слышно выдохнул он. «Но Бэйн же забрал твою книгу».

«Я еще помню одно заклинание», — улыбнулась Миднайт. «То, что я заучила перед тем как нас захватили».

Варден закачал головой и отчаянно махая руками, попытался возражать. Двое солдат бросили взгляд на выход из туннеля, а Гратус нервно почесал за ухом. «Если ты собралась телепортировать нас через полгорода», — сердито бросил старик, — «то меня можешь сразу вычеркнуть из своего списка».

«Нет», — ответила Миднайт. «Это было бы форменным безумием. Мы бы могли оказаться внутри камня или под Ашабой». Солдаты из Хиллсфара нервно переглянулись и нахмурились.

«Любое заклинание таит в себе опасность», — произнес Варден. «Нет никаких гарантий…»

«Сама жизнь не дает нам никаких гарантий», — прервал его Адон, ощупав свой шрам на щеке. «Позволь ей договорить».

Тимон кивнул. «Хотя я и боюсь услышать, что задумала чародейка, но думаю, что по крайней мере мы должны ее выслушать».

Варден нахмурился. «Ну хорошо, хорошо… можешь продолжить», — развел руками вор.

«Это заклинание невидимости», — произнесла Миднайт, ее губы расползались в задорной улыбке. «Оно создает покров невидимости на десять футов во все стороны. Если оно сработает, то мы будем невидимы до тех пор пока не вступим в бой. А так как мы не станем нападать, то с легкостью минуем город».

«Я все еще…», — начал было Варден.

«Хватит!» — рявкнул Вулстан, подходя к Миднайт. «Тут больше не о чем спорить. Я как и вы не тороплюсь попасть в объятья смерти раньше времени, но если мы будем в безопасности, тогда я за то, чтобы дать чародейке ее шанс».

Тимон, Гратус и Адон также подтвердили свое согласие кивком головы, лишь один Варден, в глубокой задумчивости, отвел взгляд. «Прекрасно. Выходим тотчас», — произнесла черноволосая чародейка. «Да… нам вероятно стоит сообщить о наших планах Барту». Герои не мешкая направились к командиру.

Сембийский лидер был воистину шокирован словами Миднайт. «Дай мне хотя бы несколько минут, прежде чем ты начнешь читать свое заклинание, чтобы я мог убрать стражу от входа в туннели», — пробормотал воин. «Хорошо, что у нас есть другой вход».

После того, как Барт отозвал стражу из подвала лавки мясника, герои прошли через туннель и приготовились покинуть убежище. У основания лестницы Миднайт собрала компоненты, необходимые для заклинания. Из кармана она извлекла небольшой кусочек смолы арабики, который она хранила специально для этого заклятья. Затем у каждого из членов отряда она взяла по одной ресничке. Наконец чародейка соединила ресницы со смолой и начала читать заклинание.

Гратус и Варден обменялись нервными взглядами. Солдаты из Хилссфара старались не смотреть на чародейку, думая о чем угодно, лишь бы не о том, что могло случиться. Адон же, наоборот, стоял рядом со своей подругой и невозмутимо улыбался. По выражению лица жреца можно было решить, что если заклинание исказиться и прикончит их всех, он даже смерть примет с радостью.

Выровняв дыхание, Миднайт окончила чтение заклинания. Как чародейка не пыталась, она не могла припомнить ни одного заклятья, которое бы сработало так как надо с момента их побега из Шедоудейла, однако она искренне молилась, чтобы сейчас все пошло как надо — ради Келемвора. Вскоре Миднайт начало окружать бело-голубое сияние. Все остальные, закрыв глаза, притихли, а свет усилившись, заполнил всю комнату, и исчез.

Гратус обвел помещение взглядом. «Ничего не произошло!» — облегченно выдохнул старик. «И мы все еще живы!»

В тот же миг, Миднайт заметила как из лаза между туннелем и подвалом высунулась взъерошенная голова Барта. На его лице читалось полнейшее изумление. Губы Барта беззвучно шевелились, и чародейка не выдержав, наконец рассмеялась.

«Что с тобой?» — спросил Вулстан приближаясь к Миднайт. «Я все еще вижу тебя. Похоже заклинание не сработало, но почему ты смеешься?»

Адон указал на Барта и все обернулись в его сторону. «Я… я слышу вас», — прошептал он, — «значит заклинание подействовало. Эй, вы здесь?»

«Мы просто проверяем надежность заклинания», — произнесла Миднайт и воин слегка отпрянул, ударившись головой о верх лаза. «Вперед, не будем терять время», — произнесла чародейка и герои покинули убежище.

Миднайт и ее спутники шли сквозь город, а Гратус, останавливаясь время от времени, указывал на различные дома, чьи хозяева, если потребуется, могли впустить их внутрь. «У Лашана в городе есть друзья», — отметил Гратус, когда они миновали очередной такой дом. «И многие из них не поддерживают объявленный нейтралитет Скардейла».

«Меня уже долго мучает один вопрос, Гратус», — тихо произнесла Миднайт. «Чем ты занимаешься в Скардейле? Ты не маг, не воин, да и на вора совсем не похож. Как ты сводишь концы с концами?»

«Насчет вора, я бы не был столь уверен», — усмехнулся Варден.

Гратус склонился к Миднайт. «Я был Министром по Связям с Общественностью у Лашана», — прошептал он. «Город отправил меня на пенсию и не стал выдавать солдатам, подобным этим двоим олухам из Хиллсфара, на том условии, что я буду держать язык за зубами и не стану распространять слухи о возможном возращении Лашана. Нынче же, я продаю обувь».

Вулстан расслышавший отрывок речи старого торговца, быстро подошел к нему. «Если тебе дорога твоя жизнь, старик, то советую прикусить свой язык», — рявкнул воин.

«Значит слухи правдивы… у людей из Хиллсфара совсем нет чувства юмора», — съязвил Гратус.

Вулстан потянулся к мечу, но напарник быстро остановил его. «Даже и не думай!» — предупредил его Тимон. «Мы не можем допустить, чтобы исчез щит невидимости. Едва мы нападем на кого-нибудь… или на что-нибудь… мы станем видны для окружающих».

Адон шагнул между Гратусом и Вулстаном и посмотрел на чародейку. «Если кто-нибудь из нас совершит нападение, то заклинание исчезнет с нас всех?» — тихо спросил жрец.

Варден взял Гратуса за руку и подтолкнул к Миднайт. «Я не удивлюсь, если мы останемся невидимыми навсегда», — ухмыльнулся вор.

Миднайт побледнела. Она даже не задумывалась над тем, что заклинание может сработать слишком хорошо.

«Представьте себе только, какое состояние сможет нажить себе в этом городе вор, наделенный невидимостью», — продолжил Варден, улыбнувшись впервые за последние несколько часов.

Слева замаячило Хранилище Документов, в котором Миднайт и Адон чуть раньше встретили Гратуса. Здание выглядело точь-в-точь каким они его запомнили при первом посещении, если не считать, что у входной двери стоял одинокий Зентилар.

«Я боялся, что они спалят это место», — прошептал Гратус, едва они миновали стражника. «Нужно будет забрать оттуда еще пару бумаг».

Они дошли до конца квартала, затем приняли вправо. Сразу же за поворотом герои увидели торговый склад, куда привезли их убийцы, и маячивший за ним зентильский гарнизон. Как они и ожидали по улицам разносились пьяные песни вовсю гуляющего гарнизона. За внешней стеной ярко освещенного форта скучало несколько стражников.

«Бэйн должно быть разрешил своим солдатам отпраздновать победу», — тихо произнесла Миднайт, нырнув в переулок рядом с торговым складом.

«Да уж, после битвы у Шедоудейла он повел себя со своими войсками несколько иначе, бросив их в самый разгар битвы», — заметил Адон. «Не удивлюсь если поражение Черного Повелителя несколько уменьшило его амбиции…»

«Сомневаюсь», — ответила Миднайт. «Возможно он попросту осознал ценность своих войск. В любом случае мы сможем использовать это против него».

«Ты хочешь сказать, что знаешь как нам попасть внутрь?» — спросил Варден, проведя рукой по белоснежным волосам.

«Прежде чем думать о гарнизоне, вначале необходимо проверить склад», — ответила Миднайт, оборачиваясь к Вардену. «Нужно обойти вокруг здания и проверить нет ли у него запасных дверей».

Герои медленно двинулись вдоль стены склада, стараясь прижаться к ней как можно ближе. Дважды мимо них проходили отряды зентильских солдат, распевая вульгарные песни и отпуская сальные шуточки, но ни один из них даже не заподозрил, что всего в нескольких ярдах от них застыло шестеро нарушителей.

В задней части склада Варден обнаружил еще одну запертую дверь. Вор не мешкая извлек свои отмычки и спустя миг дверь перед ними гостеприимно распахнулась. Варден медленно заглянул внутрь.

«Похоже мы вовремя», — прошептал Варден. «Кажется здесь никого нет». Герои бесшумно скользнули внутрь строения, стараясь держаться поближе к Миднайт, чтобы не оказаться за пределами зоны действия заклинания.

«Закрой дверь», — прошипела Миднайт, едва они оказались внутри.

Вулстан подошел к двери, затем остановился и пригляделся к замку. «Похоже, что он запирает в обе стороны», — произнес вор, жестом приглашая Миднайт взглянуть на дверь.

Миднайт кивнула,извлекла кусочек смолы, оставшийся после заклинания и передала его солдату. «Залепи этим механизм. Тогда дверь не захлопнется на замок и если нам понадобится сбежать, мы не окажемся в ловушке».

Вулстан и Варден с удивлением посмотрели на чародейку.

«Этому фокусу меня научил один мой старый друг», — произнесла Миднайт, невольно вспомнив Сайрика. Внезапно на чародейку нахлынули мрачные мысли и на какой-то миг ее переполнила скорбь. Чародейка прикрыла глаза и, тряхнув головой, взяла себя в руки. Сайрик мертв, и я ничего не могу с этим поделать. Но Келемвор еще жив и нуждается в моей помощи. Сейчас нет времени для печали. Потом, все потом.

Из задумчивого состояния Миднайт выдернул Гратус, взявший Миднайт за плечо. «А это не то, что ты ищешь?» — спросил старик, указывая на тень в двадцати футах слева от двери.

Миднайт напрягла зрение. Что-то мелькнуло в лунном свете. Вроде как крошечные вспышки янтарного света.

«Этого не может быть!» — выдохнула она, бросаясь к свету. Адон опередил ее, склонившись над слегка приоткрытым походным мешком.

«Миднайт, они здесь!» — радостно вскрикнул жрец. «Сфера и твоя книга! Все здесь!»

«Должно быть убийцы попросту забыли о них из-за нашего побега!» — произнесла Миднайт, подхватывая мешок.

«Не забыли», — прогремел голос из темного дальнего угла склада. «И надеялся, как видим, небезосновательно, что вы тоже о них не забудете». Даррок вышел из тени, осветившись бледным лунным светом, струившимся сквозь окно. На сей раз он был без доспеха, а на его лице не было обычной маски, скрывающей его уродство.

Миднайт едва не лишилась дара речи, разглядев лицо убийцы, и на какой-то миг она испытала некое подобие жалости к этому человеку. Затем она почувствовала как мешок начинает выскальзывать из ее рук и она усилила хватку. Внезапно она поняла, что когда она произносила заклинание, сумки с ней не было, а значит убийца видел ее!

«Спасибо, что подсказала где ты есть», — рявкнул Даррок, извлекая свой червленый меч. Убийца направлялся прямо к Миднайт. «Я уже долго поджидаю тебя здесь».

Даррок приблизился к Миднайт, в то время как остальные рассыпались по сторонам, стараясь не выйти из зоны действия заклинания, и в то же время не задеть убийцу. Миднайт бросила мешок на землю, стараясь избежать атаки убийцы, но Даррок сделав ложный выпад, схватил чародейку за волосы, заставив ее закричать от боли.

Внезапно на голову убийце опустилась деревянная доска, вынудив его от неожиданности выпустить чародейку. В тот миг, когда Миднайт вывернулась из хватки Даррока, каждого из героев окружила бело-голубая аура и заклинание невидимости спало.

За спиной убийцы, с деревянной доской в руках, стоял Гратус. Даррок, стиснув рукоять червленого меча, закричал от боли и гнева. Едва Варден успел схватить старика за плечи и отдернуть назад, меч убийцы мелькнул словно молния. Клинок воткнулся в грудь Гратуса и из раны хлынул поток крови.

Миднайт в ужасе отскочила в сторону. Убийца сделал шаг в сторону черноволосой чародейки, но тут же рядом с ней возник Адон и схватил ее за руку. «Бежим!» — прошипел жрец, подталкивая чародейку к двери.

Даррок было бросился за ней, но дорогу ему заслонили двое солдат из Хиллсфара с обнаженными клинками. «Ну, давай, зентильская свинья. Посмотрим насколько ты хорош в поединке с равным врагом!» — усмехнулся Тимон.

Вулстан бросил взгляд на Миднайт, — «Забирай свои вещи и беги отсюда!» Миднайт помедлила мгновение в дверях, затем подхватила мешок и бросилась прочь из склада. Варден уже подтащил раненого торговца к двери, когда к нему на помощь пришел Адон и они втроем выскользнули из склада. Скрывшись в тенях, они побежали прочь от зентильского гарнизона и прежде, чем хотя бы один из упившихся солдат понял в чем дело, они уже были далеко.

* * *
«Вставай!» — крикнул стражник, лязгнув мечом по прутьям решетки.

Зеленоглазый воин был мгновенно выдернут из сна, однако сделал вид, что просыпается с неохотой, широко зевая и потирая глаза. У клетки Келемвора стояло двое стражников, но воин не хотел дать им понять, что его задело их бессердечие и внезапное появление.

Также воин знал зачем они разбудили его. На свое предложение Черный Повелитель потребовал немедленного ответа, но Келемвор настоял, что для того, чтобы принять верное решение ему нужно время и уединение. То, что Бэйн согласился, стало для Келемвора настоящим сюрпризом. Но теперь пришло время давать ответ.

И коридора донесся приглушенный звук приближающихся шагов, и по выправке солдат, Келемвор тотчас догадался кто на сей раз пожаловал к нему в гости.

«Ты обещал дать мне время до рассвета», — холодно заметил Келемвор, едва Бэйн остановился перед его камерой.

«Обстоятельства изменились. Ты должен дать ответ сейчас. Надеюсь, ты успел обдумать мое предложение», — отрезал Бэйн. Сталь, звучавшая в голосе низверженного бога, дала Келемвору понять, что что-то явно разозлило его.

«Только о нем и думал», — ответил Келемвор, поднимаясь на ноги и устремляя взор в кроваво-красные проблески, танцевавшие в глазах Черного Повелителя.

Это была правда. Даже в своих снах воин мечтал об освобождении от проклятья. Келемвор часто представлял себя героем, человеком, который совершает благородные поступки без какой-либо награды за свои деяния. Но всякий раз на его пути возникало проклятье. Без тени сомнения воин верил, что Бэйн сможет исполнить свое обещание. Бог Раздора мог воплотить его сны в реальность.

Единственным препятствием на пути к освобождению оставалась Миднайт. Если Келемвор согласится на условия Бэйна, то тем самым предаст доверие и чувства чародейки. Но Миднайт сама много раз предавала меня, — с горечью подумал Келемвор.

Пытаясь оправдать уже принятое решение, воин вспомнил все обиды и мелкие оскорбления чародейки. Она бежала из Шедоудейла. Без него. Хотя ее слова у Моста Блэкфезер и казались искренними, но Келемвор вдруг осознал, что знаком с Миднайт всего несколько недель.

Внезапно Келемвор задумался, насколько хорошо в действительности он знает черноволосую чародейку. Воина больше не волновало, совершила ли Миднайт те самые преступления в которых ее обвинили жители Шедоудейла. Он ни на секунду не сомневался, что она не имеет к ним никакого отношения. Но сейчас его терзал другой вопрос — действительно ли Миднайт любила его?

«У нас ночью были гости», — словно ненароком обронил Бэйн, вырывая Келемвора из его течения мыслей.

«Кто?» — спросил Келемвор, делая шаг к прутьям решетки.

Бэйн прищурил глаза и усмехнулся. «А как ты думаешь, болван? Миднайт и ее сообщнички. Она была здесь, чтобы вернуть свою книгу и остальные вещи». Бог Раздора замолчал, словно над чем-то раздумывая, затем улыбнулся. «Однако, спасти тебя она не пыталась».

Воин облегченно выдохнул. «Похоже, что чародейке вновь удалось обвести тебя вокруг пальца, иначе тебя бы здесь не было».

В глазах Черного Повелителя вспыхнул гневный огонек. «Она сбежала не прежде, чем один из ее дружков был ранен и еще двое убиты. Не переоценивай себя, Келемвор. Миднайт рано или поздно умрет. При твоем участии это произойдет лишь быстрее и, таким образом, я могу свести потери в своих рядах к минимуму».

Мелко играешь, Бэйн, — подумал воин. Ты действуешь не как бог, а как жалкий военачальник. Однако, сведения данные Бэйном о визите Миднайт в зентильский гарнизон, ответили на некоторые вопросы, затаившиеся в уголках разума Келемвора.

«Хорошо», — твердо произнес Келемвор. «Я принимаю твои условия».

Черный Повелитель улыбнулся. «Наконец ты прислушался к своим чувствам. В твоем положении нет ничего более ценного, чем жизнь», — прошипел Бэйн. «Много же тебе понадобилось времени, чтобы осознать это».

Воин кивнул. «Я найду и завоюю ее доверие. Я смогу убедить ее, что сам смог сбежать из плена. Затем… я разберусь с ней при первой возможности». Келемвор замолчал и пробежался рукой по волосам. «Потом, я отправлюсь в Тантрас и заберу спрятанную там Скрижаль Судьбы. В обмен на все это ты снимешь проклятье с рода Лайонсбэйнов».

«Все верно», — произнес Бэйн, жестом приказав стражнику открыть камеру.

Келемвор отступил от двери. «Теперь, когда мы пришли к соглашению, ты можешь сказать мне, где спрятана Скрижаль Судьбы?»

«Ты должен обладать верой», — ответил Бэйн с некоторой холодностью. «Ты все узнаешь после того, как доставишь Миднайт. Сейчас у нас есть еще одно дело, с которым не стоит затягивать».

Сердце Келемвора на миг замерло и тотчас забилось с бешеной скоростью. Он не мог скрыть своего волнения, когда дверь распахнулась и Бог Раздора ступил в его камеру.

«Стражник, дай мне свой меч», — резко приказал Бэйн. Внезапно огоньки мерцающие в глаза Бэйна показались настолько яркими, что казалось, были способны осветить коридор, даже если бы на стене не было ни одного факела. Стражник беспрекословно подчинился. Низверженный бог занес меч над своей головой.

Огни, пылавшие в глазах Бэйна, начали распространяться по его туловищу, и вскоре уже все его тело было скрыто кроваво-красным свечением. Затем Черный Повелитель перешел к чтению какого-то сложного заклинания. Внезапно меч полыхнул огнем. Бог, усилив голос, яростно взмахнул мечом и все его тело начало колебаться словно змеиное.

Молниеносный выпад мечом, и вот уже Келемвор едва не вскрикнул от боли — клинок рассек его туловище, от грудины до живота. Воин перевел взгляд на разорванную одежду и ошметки своей плоти, внезапно почувствовав приступ дикой слабости. Однако, он изо всех сил пытался удержаться на ногах. Даже умирая, он ни за что не хотел припасть перед Бэйном на колени.

Разорванная плоть воина начала пузыриться, и Келемвор едва не закричал от ужаса, увидев как из зияющей раны показалась черная голова пантеры. Тварь пыталась вырваться наружу, разрывая его плоть и доставляя ему воистину адские мучения. Но это невозможно! — вертелась единственная мысль в разуме Келемвора. Затем весь мир вокруг Келемвора превратился в жгучую вспышку мучений, затмивших все его чувства, кроме боли. Тварь выбиралась наружу, но в то же время убивала Келемвора изнутри.

Помещение огласил громкий звериный рык, и Келемвор почувствовал как из него вырвалось что-то невероятно тяжелое и мощное. Тотчас боль ослабла, и в следующий миг Келемвор увидел Бэйна обхватившего голову пантеры обеими руками. Резким, нечеловечески быстрым движением, бог свернул животному шею.

Воин перевел взгляд вниз, на свою грудь. С благоговейным трепетом он наблюдал как его изуродованная плоть начинает затягиваться, раны заживали с невероятной скоростью.

«Готово», — невозмутимо произнес Бэйн и швырнул тело пантеры к ногам Келемвора. Затем он обернулся и покинул камеру. «Отмой его, скажи где найти чародейку и отправь в путь».

«Нет!» — едва слышно прохрипел Келемвор.

Бэйн обернулся, в его глазах блеснул недобрый огонек.

«Все должно выглядеть так, словно мне удалось сбежать», — произнес воин и рухнул на пол, рядом со все еще теплым трупом пантеры.

Черный Повелитель улыбнулся. «Отлично», — прошипел он. «Но знай, Келемвор, если ты вдруг решишь изменить данному слову, я узнаю об этом. Мои шпионы найдут тебя, где бы ты не прятался, а потом прикончат». Бог Раздора замолчал, и по его лицу расползлась еще одна злобная ухмылка. «Или», — добавил он, — «Я засуну в тебя назад эту тварь, а может и еще чего похуже». Затем его улыбка расползлась еще шире. «То, что будет вытащить гораздо больней, чем эту пантеру. Запомни это».

Воин кивнул. «Я на меньшее и не рассчитывал», — произнес Келемвор. «Будь я на твоем месте, то сделал бы тоже самое. Не волнуйся, я исполню наш договор».

«Это могло бы стать началом долгого и плодотворного сотрудничества», — произнес Бэйн, удаляясь по коридору. «Привези мне ее живой, Келемвор. Если это будет возможно».

Келемвор вздрогнул и медленно встал на ноги. Выбираясь из клетки, он даже не взглянул на стражников. «Разумеется», — прошептал воин, следуя за Черным Повелителем по коридору.

Новый Главарь

Путешествие через восточные долины для Отряда Скорпионов выдалось тяжелым и длинным, однако зентильцы были хорошо обеспечены припасами и привычны к трудностям подобных путешествий. Вскоре Сайрик выяснил, что Скорпионы были посланы к Хаптут Хиллу, на поиски могущественного артефакта, о котором упоминали останавливающиеся в Зентил Кипе путешественники.

Свое задание Отряд Скорпионов получил еще до Битвы за Шедоудейл, когда Повелитель Бэйн хватался за любую возможность отыскать артефакт, способный вместить его магическую силу. Однако, из-за неразберихи, творившейся во время и после битвы, о Скорпионах, как и об их задании, в Зентил Кипе позабыли — до тех пор, пока не понадобилось стянуть в Скардейл все имеющиеся в наличии войска. Однажды ночью, с отрядом связалась новая чародейка Бэйна, Тирана Лир, и отряду были выданы новые приказы. Все их усилия у Хаптут Хилла оказались пустой тратой времени.

Спустя два дня, после того как Сайрик присоединился к их отряду, Скорпионы наткнулись на небольшой сембийский патруль и были вынуждены вступить в схватку. Для вора это была великолепная возможность познакомится с боевыми навыками его новых спутников, как и для них оценить его. Битва была скоротечной и яростной, и в рядах Скорпионов не обошлось без потерь. Был убит Крокстон, хотя Сайрик не был уверен, сразила ли его рука зентильца или сембийца. К большому удивлению Сайрика, за храбрость, проявленную в схватке, Тизак, с одобрения Слэйтер, и равнодушного молчания со стороны остальных, назначил вора своим заместителем. Хотя некоторые, как например, Эклес, были явно недовольны решением Тизака.

На следующий день после стычки с сембийцами, Скорпионы наткнулись на один из многочисленных зентильских патрулей, направляющихся в Скардейл. Тизак сразу же взял командование разъединенными кучками воинов и воров на себя. Возражать ему никто не решился.

Сайрик скакал рядом со Слэйтер и в его разуме одновременно роились тысячи мыслей. Однако, большую часть времени он рассеянно созерцал яркие отблески солнца, играющие на серьге в форме пирамидки, болтающейся в правом ухе женщины, которую она сняла с трупа Миккела. Искрящийся, радужный свет побрякушки словно помогал Сайрику позабыть обо всех своих проблемах и страхах.

Вдалеке вилась изрезанная линия горизонта, изборожденная острыми выступами скал, а земля под ногами представляла из себя странную смесь серо-зеленого камня с вкраплениями породы рыжей глины. Путь всадников пролегал через местность, усеянную невысокими, бесплодными холмами. Впереди виднелись горы с иззубренными трещинами вдоль гребня, переходящие в изогнутые проломы, которые вились на протяжении многих миль. Сайрику вдруг представилось, что он смотрит на скелет могучего гиганта, который вероятно жил еще до того, как Фаэруном стали править боги.

Должно быть это тело бога, возвышающегося над Королевствами, — подумал он, разглядывая горный хребет. Высокого, способного дотянуться до небес, не обремененного телом из плоти и крови, как остальные смертные.

Внимание вора вновь привлекла игра света серьги, и теперь, когда отряд Зентиларов насчитывал около трех сотен мечей, Сайрик понял, что он, как и Слэйтер, был зачарован призмой.

Крючконосый вор с удовольствием наблюдал за радужными переливами цветов, внимательно разглядывая каждую грань фигурки. Огоньки оживали на короткий миг и тут же меркли. Как и человеческая жизнь, — подумал он. Прошла и о ней тут же забыли. Сайрик же жаждал большего. Он подумал о богах, которые из-за своих мелочных интриг, рискнули самым ценным что у них было — даром бессмертия. Вор ощутил как внутри него растет презрение к божествам, подобным Бэйну и Мистре, которые впустую растратили свои силы.

Сайрик попытался отбросить эти гнетущие мысли. Стоял жаркий, душный полдень и даже легкий ветерок не спасал от невыносимого зноя, преследующего отряд на протяжении всего пути вдоль Ашабы. Жара, словно чьи-то теплая, липкая вата, обволакивала плоть Сайрика, выдавливая из нее последние капли влаги.

Обернувшись вокруг и заглянув в незнакомые лица, Сайрик внезапно понял, что все эти Зентилары, отправились в Скардейл по одному единственному слову Черного Повелителя. Почти каждый из них, не задумываясь, отдаст свою жизнь, если того потребует Бэйн. Невероятно, что все эти люди решились, пусть и временно, но все же решились, оказаться под руководством Отряда Скорпионов. К тому же, вор совсем не ожидал от Тизака подобный прыти в дипломатическом искусстве. Сайрику всегда казалось, что главарь Скорпионов не был способен не то, что руководить отрядом, но и воплотить в жизнь даже самый продуманный план.

Смахнув пот, залившийся в глаза, вор вновь обратил свое внимание к призме. Вспышки света казалось, зарождались бесконечно, и едва умирала одна, как ее место занимала другая. Мысли Сайрика перетекли к Тизаку. У каждого человека есть свое слабое, уязвимое место, которым можно было воспользоваться. Но есть ли оно у Тизака? — задумался вор. Ехавшая впереди Слэйтер, протянула руку к призме и нежно погладила ее, невольно вызвав на губах вора улыбку. Пожалуй, он нашел способ выяснить это.

Час спустя Тизак отправился побеседовать с командиром отряда из Тасселдейла, тащившегося в тылу их небольшой армии. С Тизаком отправился и Рен. Сайрик выехал вперед и жестом показал Слэйтер последовать за ним. Впередсмотрящим был Виллингейл, один из зентильских шпионов из Харроудейла, и Сайрик сказал остальным, что он и Слэйтер подменят его на некоторое время.

«Ну и зачем тебе понадобилось подменять Виллингейла?» — спросил Слэйтер догоняя вора. Сайрик сразу не ответил, чем вызвал удивление на лице женщины. «Так что тебе в действительности от меня нужно?»

«Я столь предсказуем?» — спросил Сайрик, отводя взгляд от женщины.

Слэйтер лишь ухмыльнулась. «Не спрашивай, если не хочешь получить ответа», — ответила она.

Слегка усмехнувшись, Сайрик смахнул пот со лба. «О боги, как же жарко!»

Слэйтер нахмурилась и опустила руку на приклад арбалета. «Если тебе захотелось кому-нибудь излить свою душу, то я пожалуй вернусь в строй», — рявкнула она.

«Я лишь хотел понаблюдать», — зло бросил Сайрик, обернувшись к Слэйтер.

Женщина посмотрела на него с подозрением. «Что ты имеешь в виду?» — спросила она.

«Я бы хотел узнать о Скорпионах как можно больше», — твердо произнес Сайрик заглянув женщине в глаза.

«Позволь я угадаю», — ответила Слэйтер, погладив гриву лошади. «На самом деле тебя интересует Тизак?»

А она гораздо умнее, чем кажется, — подумал вор. «Ну, в общем да», — согласился Сайрик, стараясь придать своему лицу невинное выражение. «Меня немного смутило его поведение. Как впрочем, и твое».

Сайрик заметил, что сумел заинтересовать Слэйтер. «Поясни», — бросила она.

«Ты рекомендовала меня в его заместители, в то время как при желании могла сама занять это место. Почему ты так поступила?» — спросил Сайрик, вновь смахнув пот с лица.

Слэйтер злобно ухмыльнулась. «Я попросту хочу выжить. Люди в Отряде Скорпионов на этом месте долго не задерживаются».

Хотя Сайрик и сделал вид, что был поражен, но на самом деле он был чрезвычайно доволен словами женщины. Похоже ее не нужно было долго уговаривать, чтобы она поведала истину. Это могло пригодиться. «Да…», — наконец произнес вор. «Смерть Крокстона мне показалась довольно странной. Кто до него занимал это место?»

«До него?» — рассеянно переспросила Слэйтер, отмахнувшись от назойливой мухи. «Эрскин».

«И что с ним случилось?»

«Умер», — ответила Слэйтер. «Еще что-нибудь?»

«Его прикончил Тизак?» — ахнул Сайрик, возможно слегка переигрывая. «Но почему?»

Женщина лишь пожала плечами. «Кто его знает? Мы возвращались из Хаптут Хилла. Тизак, Эрскин, Рен и Крокстон отправились подстрелить дичи для обеда. Когда они вернулись, Эрскина с ними уже не было. Нам сказали, что произошел несчастный случай. Мол, они разделились, чтобы охватить как можно большую территорию, и Рен метнул копье в Эрскина… по ошибке. Затем мы похоронили его, и отряд продолжил свой путь».

Крокстона они даже не удосужились похоронить, — подумал Сайрик. «Но если они сказали правду?» — предположил вор.

Прикусив уголок губы, Слэйтер горько вздохнула. «От Эрскина всегда были одни неприятности. Он был знаком с Тизаком много лет, еще до того как образовался наш отряд. Он был глуповат и любил пошуметь, позволял себе такие вольности, на которые бы не отважился ни один член нашего отряда. Эрскин презирал смерть, пока однажды она не пришла за ним. По правде говоря, мы все были рады избавиться от него».

«Зачем ты рассказываешь мне все это?» — помолчав спросил Сайрик. Вор знал, что знает ответ на этот вопрос, но хотел чтобы Слэйтер сама ответила, тем самым ступив на избранную им тропу.

Женщина несколько мгновений разглядывала вора, затем бросила взгляд на следовавших за ними зентильцев. «Тизак слаб», — твердо произнесла Слэйтер. «Он не прирожденный воин. Все его мечты связаны с тепленьким местечком в Черной Сети. Из-за того, что он боится нарваться на засаду, нам приходиться терять в пути слишком много времени. Пока мы доберемся до Скардейла, война может закончиться. Если нет, то мы будем вместо схватки, мы будем вынуждены защищать жизнь Тизака. Другие воины, те что последуют за своими храбрыми командирами, обретут славу и честь громя врагов нашего Повелителя Бэйна», — рявкнула Слэйтер, вновь опустив руку на приклад арбалета.

«И что ты собираешься делать?» — спросил Сайрик, вновь стараясь выглядеть как можно более невинно.

«Не будь занудой!» — прошипела Слэйтер. «Ты не слишком силен в искусстве лжи, и неважно что тебе кажется совсем обратное».

Сайрик взглянул вперед. Вскоре они поравняются с Виллингейлом, впередсмотрящим.

«Я знаю тебя Сайрик. Ты вор и убийца. И ты очень честолюбив», — произнесла Слэйтер. «Если хочешь — можешь обманывать остальных, но не меня. Сделав это, я могу помочь тебе… и себе».

Женщина потрепала коня за гриву и произнесла, — «Однако подходящий момент может выдаться только во время битвы у Скардейла. Все, что мы можем сделать, это дождаться пока вражеский меч не снесет Тизаку голову».

«Отлично», — произнес Сайрик, сбрасывая маску невинности. «А если такой момент выдастся гораздо раньше?»

Женщина прищурила глаза и обвела вора взглядом, словно впервые видела его. «Тогда мы ухватимся за него», — ответила Слэйтер. «После этого ты выделишь мне отряд. Тридцати солдат вполне хватит. Если ты окажешься не столь мягок как Тизак, то мы не окажемся врагами. Затем я поведу своих солдат в бой, а ты будешь волен делать все, что пожелаешь. Согласен?» Женщина смотрела прямо в глаза Сайрика, ожидая его ответа.

«По рукам!» — через миг ответил Сайрик, вернув Слэйтер взгляд.

Виллингейл был уже совсем рядом, так что Сайрик предпочел прекратить беседу. В этот миг тяжеловооруженный зентильский воин обернулся и подал им знак поторопиться. «Рад, что вы выбрались ко мне, сэр», — поприветствовал Виллингейл Сайрика. «Теперь мне не придется возвращаться к главному отряду для доклада». Он вытянул руку. «Там на горизонте что-то есть».

Вор проследил за направлением руки Виллингейла и увидел как в отдалении светится яркий свет. Горная возвышенность по правому флангу зентильцев не создавала достаточной защиты от предполагаемой опасности. Точнее, на три сотни ярдов во все стороны не было ни одного природного укрытия, где они могли бы, в случае необходимости, занять оборону.

«Это может быть западней», — произнес Виллингейл, почесав грудь. «Враг может поджидать нас вон на том хребте. Впадины в нем могут скрыть до сотни людей и больше».

«Возможно», — ответил Сайрик. «Но зачем предупреждать нас? Почему бы просто не дождаться нас и застать врасплох? Нет, тут явно что-то другое».

«Это может быть всего лишь солнечный зайчик… или очередное проявления хаоса царящего в природе», — отметила Слэйтер, дернув поводья. «По крайней мере светится ровно, без перебоев».

«Мы поскачем назад и сообщим об этом Тизаку», — решил Сайрик. «А ты оставайся на месте и продолжай наблюдать, и дай нам знать, если заметишь еще что-нибудь подозрительное. Новый приказ получишь, когда остальные поравняются с тобой».

Виллингейл кивнул, и Сайрик и Слэйтер поскакали к главному отряду. Через некоторое время женщина заметила, — «А ведь засада может быть как раз той возможностью, которую мы ищем, Сайрик».

«Пусть даже за это придется заплатить жизнями солдат, а возможно и нашими?» — мрачно спросил Сайрик. «У нас еще будет шанс. К тому же, у нас есть еще одна проблема — Рен. Он так хорошо смешивается с толпой, что я едва успеваю за ним следить. И похоже, настоящим заместителем Тизака является именно он. При составлении нашего плана действий, мы обязательно должны учитывать и его».

Вор и воин добрались до передовой линии зентильских сил. Там их уже поджидали Тизак и Рен. Главарь Скорпионов дрожал от едва сдерживаемого гнева.

«И чем вы можете все это объяснить?» — взревел Тизак, взмахнув рукой так, словно кидал игральные кости.

Сайрик перевел взгляд на Слэйтер, затем назад на Тизака. «Я не понимаю. Что мы должны объяснить?»

«Вот только этого не надо», — рявкнул Тизак. «До меня дошел слух, что вы двое покинули ряды, и поэтому я был вынужден вернуться на передовую и все выяснить самолично. Наказание за дезертирство…»

Лицо вора стало твердым словно камень. «Разве я не твой заместитель?»

Тизак вздрогнул. «И что это меняет? Ты ничем не отличаешься от любого из Зентиларов».

«Ты ошибаешься», — зло бросил Сайрик. «Мой долг, как твоего заместителя, во время твоего отсутствия следить за четким исполнением солдатами твоих приказов».

Темные глаза зентильского главаря превратились в узенькую щелочку.

«Виллингейл двигался слишком близко от главного отряда», — продолжил Сайрик, указывая на солдата. «Он не Скорпион и не знает требований, предъявляемых тобой к впередсмотрящему». Вор замолчал на мгновение и улыбнулся. «Разумеется мы оба знаем, что если Виллингейл был в зоне видимости нашего отряда — а так оно и было — то он был слишком близко к нам для эффективной разведки. Слэйтер и я указали ему на эту ошибку». Вор вновь замолчал. Однако, на этот раз, он перевел взгляд на женщину. «Как раз в этот момент он и указал нам на странное свечение на горизонте… так, Слэйтер?»

Рен склонился к главарю и что-то прошептал ему на ухо. «Что за свечение?» — спросил Тизак, выслушав Рена. «Что является его источником?»

Сайрик вынужден был изобразить на лице замешательство. «Мы не знаем», — произнес вор. Затем он поведал то, что им со Слэйтер удалось разглядеть и их точки зрения на эту проблему. «Я приказал Виллингейлу оставаться на месте, пока мы не доберемся до него».

Черноволосый главарь провел рукой по спутанным волосам и по-волчьи оскалился. «Хорошо», — пробормотал он, махнув Рену. «Объявить привал. Возможно там ничего и нет, но прежде чем мы отправимся дальше, кто-то должен провести разведку».

Зентильский главарь обернулся к вору. «Сайрик, так как у тебя сегодня проснулось излишнее рвение, то я поручаю тебе… и Рену, выяснить что вызвало это свечение. Слэйтер останется со мной. Скачите на юг, вдоль гряды, пока не наткнетесь на источник света».

Сайрик заглянул в хмурое лицо Рена и его сердце на миг замерло. Глаза воина были ледяными, почти безжизненными. Рен смотрел на Сайрика так, словно перед ним был ходячий труп. Приказ Тизака означал смертный приговор, и Сайрик понимал это не хуже Рена.

«Будьте там осторожней. Было бы очень жаль, если бы из-за всех этих разломов и выступов, с кем-либо из вас произошел несчастный случай», — произнес Тизак, продолжая зловеще ухмыляться. Рен кивнул и показал Сайрику следовать вперед.

«Разумеется», — радостно бросил Сайрик, сделав вид, что не догадался об истинном смысле приказа. Тем не менее, пнув свою лошадку, он пробурчал, — «Прощай, Тизак… Слэйтер».

Рен последовал за вором, но едва они успели отдалиться от отряда на сотню футов, до них донеслись крики Тизака и Слэйтер. Сайрик обернулся, удивленный… и в тот же миг заметил, что со стороны востока, в сторону Тизака и Слэйтер, вращаясь в воздухе, приближается сверкающий кусок стали.

В мгновение ока крючконосый вор извлек кинжал и метнул его в воздух. Клинок Сайрика разрезал воздух рядом с смертоносным осколком, который был едва больше самого кинжала. Внезапно в воздухе раздался металлический лязг. Хотя звук был едва различим, почти неслышим, но Сайрик все же вздрогнул.

Это кинжал Рена отклонил стальной осколок в полете. Слэйтер и Тизак были в безопасности.

Вор расслабился и переключил свое внимание на Рена. Зентилар обращался с клинком не хуже Сайрика и вор был благодарен, что они были временно отозваны со своего «задания».

Его первоначальный план заключался в убийстве Рена, затем он бы сбежал через южную сторону гряды и направился к Ашабе. Но без лошади и припасов у него были очень слабые шансы. Окажись Тизак мстительным и прикажи нескольким солдатам выследить его, то его шансы были бы равны нулю. О возвращении в отряд с мертвым Реном не могло быть и речи. Тизак, не задумываясь, прикончил бы Сайрика. Поэтому, так как поездка к гряде была проигрышным вариантом, вор понимал, что должен использовать представившийся ему шанс.

Слэйтер пораженно смотрела на землю в шести футах от себя, где валялся двухфутовый обломок стали. Она посмотрела на разочарованное лицо Сайрика, затем обернулась к Рену, — «Прими мою благодарность».

«Я здесь, чтобы служить», — ответил белокурый Зентилар скрипучим и низким голосом.

Тизак пристально вглядывался в горизонт. «Что это, черт побери, было?» — спросил он, заметно потрясенный.

Рен спрыгнул с коня и протянул руку за своим кинжалом и металлическим осколком. Воин поднял свое оружие, но в тот миг, как ладонь Рена дотронулась до стального обломка, раздалось шипение. Зентилар тут же отдернул руку.

«Проклятье!» — проревел он. «Он горячий!»

«Должно быть не обошлось без мага», — прошипел Тизак, пытаясь вновь обрести, оставившую его на миг, уверенность. «Никто бы не смог метнуть этот кусок стали от самой гряды. Это слишком далеко».

Вор неосознанно подумал о Миднайт, но тут же выругал себя за подобные мысли. Чародейка не была настолько глупой, чтобы в открытую противостоять трем сотням воинам Зентилара. Внезапно вору на ум пришла замечательная мысль. «Если это был маг, то это объясняет свечение», — вслух заметил Сайрик.

Внезапно над зентильскими войсками мелькнула тень, и повсюду раздались пораженные вздохи. Рука Сайрика инстинктивно метнулась к рукояти кинжала и он задрал голову. Там, в небе, клубилось облако искрящегося света. Прищурившись, Сайрик понял, что хотя он и смотрит на солнце, его взор загораживает завеса из стальных обломков. Отблески света отражались от бесчисленного количества граней штормового облака образовавшегося из металлических осколков.

«Что это?» — сорвавшимся голосом вскрикнул Тизак. Зентильский главарь протянул руку и хлопнул Слэйтер по плечу, пытаясь привлечь ее внимание. Женщина вжалась от прикосновения Тизака, едва сдерживая себя, чтобы не схватить его за руку, сбросить с коня и перерезать ему глотку.

Вместо этого Слэйтер взвизгнула, — «Не трогай меня!» — и отбросила руку Тизака.

«Тизак!» — пробормотал Рен, в его голосе явно читалась тревога. «Какие будут приказы?»

С небес, словно с кончика подтаявшей сосульки, упал единственный осколок. Тизак оторвал взгляд от небосвода и прикрыв затылок руками, зарылся головой в гриву лошади. Из-за спины черноволосого главаря раздался крик.

«Он попал Сайку в ногу!» — заорал кто-то.

Некоторые из зентильских солдат разорвали строй, рассыпавшись по всей равнине. «Здесь негде спрятаться!» — раздался чей-то голос, по рядам прокатилась волна испуганных криков.

Сайрик посмотрел на трясущегося от страха главаря Зентиларов. «Рен прав!» — рявкнул вор, когда Тизак медленно приподнял голову. В Сайрике закипел гнев смешанный с презрением к трусу и он крикнул, — «Ты должен отдать приказ!»

Тизак уже было открыл рот, как с неба низвергся еще один осколок, на сей раз в районе передовых рядов отряда, там где собрались Скорпионы. Кусок металла попал в плечо Праксиса, взвывшего от агонии, едва острый кончик стали показался из задней части руки.

«Я… я горю!» — закричал Праксис, из раны клубился черно-серый дымок. Солдат попытался вытащить осколок, но эти попытки лишь вызывали еще большую боль.

Сайрик и Рен обернулись к остальным зентильцам, пытаясь успокоить их и попутно ожидая приказа от Тизака. В рядах царил хаос и лишь отдельные командиры пытались успокоить вверенных им подчиненных.

«Всё… мы мертвы!» — прошептал Тизак, подняв глаза к небесам. «Нам некуда бежать!»

Сайрик поровнял свою лошадь с Тизаком. Затем схватив черноволосого главаря за шиворот, он хорошенько встряхнул его. «Не говори этого!» — прошипел вор. «Ты теряешь контроль над людьми». Сайрик был удивлен, что Рен даже не попытался остановить его.

«Лезвия!» — вскрикнул Тизак. «Их слишком много и они становятся все больше! Смотри!»

Бросив взгляд на небо, Сайрик заметил, что облако сверкающих стальных клинков медленно начало свой спуск.

«Вперед!» — едва слышно пробормотал Тизак.

С неба упало с полдюжины осколков. Те из Зентиларов, у которых были щиты, сейчас отчаянно пытались отвязать их от спин или седел. Из задней и центральной части отряда донеслись крики.

Сайрик посмотрел на Слэйтер. «Что он сказал?»

Рен бросила на вора злой взгляд. «Тизак приказал скакать! Мы должны добраться до южной гряды до того, как начнут падать осколки!» Белокурый воин лягнул свою лошадь и вслед за ним бросилась большая группа солдат.

Дождь из металлических осколков усиливался. В рядах то и дело раздавались крики, множество Зентиларов были уже мертвы или смертельно ранены.

«Вперед!» — закричал Тизак, словно только что осознал грозившую им опасность. Пришпорив своего коня, черноволосый главарь помчался к гряде.

Через какие-то секунды, Сайрик оказался втянутым в дикую скачку в сторону темно-рыжей гряды. Тень, отбрасываемая облаком стали, сгущалась, и казалось, словно преследовала зентильскую армию.

Зентилары у меня за спиной, — задумался Сайрик. Внезапно его задумчивость переросла в страх. Он почувствовал себя одиноким и уязвимым перед надвигающейся ордой солдат. Вор вжал плечи и стал вслушиваться в окружающие звуки, понимая, что ливень из стали может решить всего его проблемы в один миг.

Вор сосредоточил все свое внимание на гряде, хотя и думал, что их бешеная скачка была абсолютно бесполезна. Одна из расщелин выступающая из извилистых холмов манила, вырастая все больше и больше, ее черная тень разверзалась перед солдатами словно пасть голодного животного. Все больше и больше зентильских всадников падало от осколков. Те, кому повезло, умирали сразу, другие же, что еще живыми падали с лошадей, были затоптаны копытами скакунов своих товарищей.

Наконец Сайрик, и все еще ехавшая рядом с ним Слэйтер, добрались до входа в расщелину, где уже собрались Рен и часть зентильских войск. Вокруг метались лошади без седоков, отчаянно пытавшиеся избежать горящих осколков металла. По количеству раненых или бесхозных лошадей у входа в расщелину, Сайрик прикинул, что в разломе успело укрыться с сотню людей.

Но внутри десятифутовой расщелины царил тот же хаос что и на равнине. «Но это бессмысленно!» — крикнул Сайрик. И в тот же миг в шею его лошади вонзился стальной осколок. Животное взвилось на дыбы, сбросив вора на землю. Однако, к счастью, вор был достаточно близко к расщелине, так что всадники ехавшие позади, уже замедлили шаг. Тем не менее, вор сильно тряхнуло при падении и он на мгновении потерял ориентацию.

Прежде чем он успел издать хоть слово в протест, Слэйтер схватила его за руку, и они вместе с толпой солдат влетели в темный, прохладный разлом. Оказавшись в расщелине, Сайрик подхватил щит с чьего-то затоптанного тела и поднял его над головой. Слэйтер, которая была чуть выше вора, была вынуждена слегка пригнуться. Женщина и вор оказались в толпе горячих, потных тел, и каждый раз когда его толкали или ударяли, Сайрик громко ругался.

«Они совсем не думают головой!» — крикнул вор Слэйтер, которая вслушивалась в отчаянные крики зентильцев и шипение падающих осколков. Ливень из стали все усиливался. Стены ущелья замедляли полет металла; многие обломки вначале попадали в камень и уж затем падали вниз, обжигая, но не убивая солдат. Но некоторые из осколков падали точно вниз, сея в рядах смерть и порождая в ущелье жуткое предсмертное эхо.

«Используйте щиты!» — крикнул Сайрик. К нему присоединилась и Слэйтер. Тут же вора окружило с дюжину солдат, ожидавших его приказов, их глаза были расширены от страха. Но слова Сайрика похоже также пронзали хаос, как клинок незащищенную плоть. «Используйте щиты! Если у вас нет щита, закрывайтесь трупами!»

Все больше солдат прислушивалось к словам Сайрика и подчинялось его приказам.

«Сомкните щиты, затем…» Внезапно горящий кусок металла пробил его щит, а вместе с ним и руку Сайрика, вырвав из его горла нечеловеческий крик. Раздалось шипение, и крючконосый вор почувствовал как горит его плоть. Сжав зубы, он обернулся к Слэйтер. «Возьми мой щит».

Женщина тут же исполнила его приказ. В тот момент, когда вор вытащил руку из щита, вокруг него сомкнулась группа из почти полусотни человек со щитами над головой.

«Отдайте щиты самым высоким!» — крикнул Сайрик, держась рукой за почерневшую рану. «Те, у кого нет щитов, пригнитесь!»

Осколки продолжали падать, но теперь стоны раненых и крики умирающих заглушал стук ударяемых щитов. Разумеется, изредка тот или иной обломок стали пробивал щит, а вместе с ними и руку, но никто не жаловался.

Сайрик оторвал полоску от своей рубашки и обмотал ее вокруг раны на руке. «Не думайте о боли!» — крикнул он. «По крайней мере вы останетесь живы!» Затем он двинулся сквозь ряды людей, чтобы отдать приказы другой части войска, и Слэйтер все время следовала за ним по пятам. «Те, кто не держит щиты, помогите раненым. Забудьте о мертвых — им уже не помочь! Если хотите выжить — поднимайте их щиты!» — крикнул Сайрик, хлопая людей по спине и подбадривая остальных.

Затея Сайрика сработала. По всему разлому стояло более сотни Зентиларов со щитами, соединенными над головами в защитную цепь.

В какой-то миг, когда Сайрик присел отдохнуть, Слэйтер, перевязав его рану, поинтересовалась, как же ему пришла в голову мысль объединить щиты.

Вор улыбнулся, или, по крайней мере, попытался улыбнуться. «Однажды довелось штурмовать замок… правда, очень давно. Это называется ‘черепаха’», — произнес вор. «Она позволяет укрыть войска от горячего масла, которое льют на голову атакующим, защитники города, ну или, например, от града стрел». Он посмотрел на человека, прикрывающего его своим щитом. «Это ведь так просто».

«Сайрик!» — раздался из толпы низкий, хриплый крик.

Вор обернулся и увидел что к нему пробирается Рен. Его рубаха была разорвана, а из множества ран сочилась кровь.

«Тизак мертв», — громыхнул белокурый солдат. «Когда пришло время заглянуть смерти в лицо, он повел себя как последний трус».

Они оба встали и молча созерцали друг друга, ожидая пока окончится ливень. Постепенно шум осколков бьющих по щитам уменьшился и наконец совсем смолк. Однако осталось шипение все еще раскаленных кусков стали, негромкий говор выживших людей и крики раненых. Солдаты начали опускать щиты, но Сайрик приказал им вновь поднять их, пока не отдаст другого приказа.

Вор обернулся спиной к Рену. «Если Тизак мертв…», — начал Сайрик.

«Значит теперь ты наш главарь», — подхватил Рен и слегка склонил голову. «Я живу, чтобы служить».

У вора закружилась голова. Сайрик быстро расценил возможность передать командование кому-либо еще, но тогда бы его пришлось отдать Рену, что наверняка бы означало его, Сайрика, смерть. Как и обычно, крючконосый вор был уверен, что у него не было права выбора. «Но кому ты служишь, Рен?»

Воин нахмурился. «Как я уже сказал, я живу, чтобы служить. Ты спас людей. И возглавить их тоже должен ты». Рен замолчал на мгновение и провел рукой по своему грязному, покрытому кровью, лицу. «У тебя нет причин опасаться меня… по крайней мере, сейчас».

Вор сделал вид, что не заметил последнего замечания. «Отведи меня к телу Тизака», — тихо произнес Сайрик.

Двое людей с некоторым трудом преодолели небольшое расстояние сквозь барьер из щитов. Наконец Рен указал на труп, лежавший в десяти футах от последнего Зентилара с щитом. Хотя уже сгущались сумерки, Сайрик отчетливо разглядел, что тело Тизака, почти рядом с сердцем, было пробито стальным осколком. И вор заметил еще кое-что — у Тизака была перерезана глотка. Не слишком похоже на работу осколков, — подумал Сайрик, оборачиваясь к Рену.

Вор вышел из-под щитового прикрытия и взглянул в чистое небо. Повсюду вокруг были разбросаны металлические обломки, некоторые из которых еще шипели. Рен последовал за Сайриком и присоединился к новому главарю двух сотен зентильских солдат, переживших смертоносный ливень.

«Скажи мне», — произнес вор, едва Рен приблизился к нему, — «что за секрет был у Тизака, что ты так яро хранил его?»

Рен перевел взгляд на тело Тизака, и заговорил лишь мгновение спустя. «Недавно он стал бояться, что кто-нибудь узнает, что он сделал в небольшом храме Бэйна к северу отсюда». Воин посмотрел на Сайрика. «В молодости Тизак был очень горяч, и по глупости решил поднять бунт против Черной Сети, так как та не пожелала принять его в свои ряды в качестве жреца. Он совершил набег на храм и прикончил уединившегося там зентильца. Если бы в Зентариме прознали про это…»

«Это бы стоило ему головы», — завершил вор и рассмеялся. «Ну и глупец был же этот Тизак! Его поступок мог высоко поднять его в глазах многих влиятельных людей в Зентил Кипе».

Солдат нахмурился и потупил взгляд. Сайрик улыбнулся и прошептал, — «Я совершил множество поступков гораздо хуже Тизака, Рен. Но тебе не нужно защищать мои секреты. Я сам позабочусь о них». Белокурый воин лишь нахмурился еще сильнее, и вор отвернулся от него. «Подождем еще двадцать минут, затем пошлем разведчиков».

Сайрик выдержал паузу и посмотрел вниз на тело Тизака. «А затем ты объявишь меня новым главарем», — гордо произнес вор и направился к остальным солдатам.

Побег

«Тут кое-кто хочет повидаться стобой», — тихо произнес Варден, заходя в небольшую комнатку, где скрывались Миднайт и ее спутники.

Миднайт оторвала взгляд от магической книги, покоившейся на расколотом ящике, и посмотрела на людей, стоящих в дверном проеме.

«Келемвор!» — выдохнула Миднайт, не сводя взгляда с воина, шагнувшего в яркую полосу света, отбрасываемую единственным фонарем в комнате.

«Паршиво выглядишь», — произнесла Миднайт, пробежавшись глазами по кандалам, все еще свисающим с ног воина. Она попыталась улыбнуться, но губы предательски задрожали. «Как ты…»

Но едва зеленоглазый воин шагнул к Миднайт, на пути у него встал Варден. В тот же миг, трое других членов сопротивления — старик, женщина, владелица дома, и похожий на головореза сембийский солдат, перекрыли все выходы из комнаты.

«Похоже, что сбежав из одного плена, я угодил в другой. Могу я присесть?» — спросил Келемвор, указывая рукой на свободный стул подле черноволосой чародейки. Миднайт кивнула и подождала, пока воин, совершив серию коротких шажков, которые можно было бы назвать забавными, если бы не серьезность его положения, добрался до стула. В тусклом отблеске фонарного света, Миднайт едва могла различить каждый шрам, порез, синяк и ожог, покрывавший тело Келемвора. Его одежда превратилась в лохмотья, и Миднайт вспомнила о том миге, в Замке Килгрейв, когда она впервые призналась воину о своих чувствах. Тогда Келемвор выглядел гораздо лучше.

Руки воина задрожали и он пробормотал, — «Я не ел уже много дней. Если вы собираетесь пытать меня, то могу я сперва хоть чего-нибудь поесть?»

Пожилая женщина тотчас прошла к двери. «Все равно мне нужно проведать Гратуса», — прокаркала она и покинула комнату.

«Как думаешь, как он нас нашел?» — спросил сембийский солдат у Вардена.

Подняв глаза, Келемвор бросил на солдата злой взгляд. «Если ты действительно хочешь это знать, можешь спросить у меня», — рявкнул воин. «Я услышал как во время разговора один из стражников упомянул это место как одно из возможных укрытий сил сопротивления. Они думали, что я не выживу и поэтому разговаривали в открытую, словно меня рядом не было, точь-в-точь как вы делаете это сейчас».

Все находившиеся в комнате, включая Адона, уставились на Келемвора, решая насколько правдивыми могли оказаться слова воина. Однако у Миднайт не возникло никаких сомнений в искренности своего бывшего возлюбленного. «Ну, снимите же вы наконец с него эти кандалы или нет?» — крикнула чародейка, обводя взглядом всех собравшихся в комнате.

«Мы не можем», — пробормотал старик, проводя рукой по своей лысой макушке.

«Он прав, Миднайт. У нас нет никаких доказательств…», — начал Варден.

Миднайт вскочила с места и бросила на Вардена сердитый взгляд. «Какие еще доказательства вам нужны? Келемвор наш союзник… мой друг». Чародейка замолчала на миг, и внезапно ее голос сорвался на крик. «Если вы не освободите его, то это сделаю я».

«Но он пришел прямо из гарнизона Бэйна», — воскликнул старик. «Он мог привести сюда целую стаю Зентиларов!»

Воин обречено склонил голову и вздохнул. «Мне не нужно было бы приводить их сюда. Они и так уже знают где вы», — пробормотал Келемвор.

Старик покачал головой и обвел комнату взглядом. «Тогда почему они не нападут на нас?» — спросил он саркастично. «Ведь мы все еще здесь».

«Послушайте меня», — решительно произнесла Миднайт, прежде чем воин успел открыть рот. «Я хочу, чтобы ему сняли оковы и принесли еду. Немедленно. Или я произнесу заклинание, которое разрушит все это здание до самого основания».

В воздухе повисла неловкая тишина, затем старик поднялся и пробормотал, — «Ты выиграла, чародейка. Мы сделаем как ты хочешь. Но знай, что я больше не потерплю угроз с твоей стороны».

Варден извлек свои отмычки и быстрым движением отомкнув замки на оковах ног воина, отскочил в сторону.

«А теперь руки», — попросила Миднайт.

Адон поднял руку, призывая вора не торопиться исполнять просьбу Миднайт. «Не если ты ошибаешься?» — спросил он. «Что если он здесь, чтобы захватить тебя?» Жрец указал на воина и добавил, — «Он был нашим другом… когда-то. Но это уже не первый раз, когда он может привести к нам врага».

Черноволосая чародейка помедлила мгновение, затем обернулась к жрецу. «Ты должен доверять мне, Адон. Я знаю, что Келемвор не причинит нам зла». Жрец склонил голову и чародейка тихо произнесла, — «Варден, открой остальные замки».

Варден нахмурился и отвел взгляд в сторону. «Ну, хорошо», — пробормотал вор, выполняя просьбу чародейки.

Оковы с жалобным лязгом упали на пол и Миднайт вздохнула с облегчением. «Теперь я хочу, чтобы вы оставили нас на минутку», — попросила Миднайт у остальных собравшихся в комнате.

«Об этом не может быть и речи», — произнес старик, делая несколько шагов вперед.

«Прошу», — вскрикнула Миднайт. «Сделайте как я прошу и мы больше не причиним вам неприятностей. Мы уйдем. Теперь, когда Келемвор вернулся, мы можем уйти».

«Прекрасно», — рявкнул старик. «Если ты этого хочешь, пожалуйста».

«Хочу», — ответила Миднайт, оборачиваясь к воину.

«Мы будем за дверью», — произнес Адон, бросив недобрый взгляд на Келемвора. Через мгновение жрец, Варден, старик и сембиец покинули комнату.

«О, Кел», — вскрикнула Миднайт, бросившись на шею воину. «Ты даже не представляешь как я рада видеть тебя». Она поцеловала его в щеку и отвела волосы с его лица. «Ты в порядке?»

«Все будет нормально», — ответил он, выпрямляясь на стуле. Миднайт подарила ему поцелуй, затем поняв, что он не ответил на ее ласки, отпрянула назад. Что-то было не так.

Чародейка нахмурилась и заглянула Келемвору в глаза. «Что случилось? Что они с тобой сделали?»

«По-моему это очевидно», — рявкнул Келемвор, обводя взглядом запекшуюся кровь на своей одежде. Затем воин встал и пнул оковы, валявшиеся у него в ногах. «Я не хочу говорить об этом. По крайней мере, сейчас».

«Мы пытались спасти тебя», — произнесла чародейка. «Но не смогли добраться до гарнизона. Нас обнаружил Даррок…»

Внезапно Келемвор все понял.

«Кел, я так боялась за тебя. За нас обоих», — всхлипнула Миднайт, по ее щекам градом катились слезы. «Нам нужно выбираться из этого города».

«Это будет тяжело», — отстранено заметил Келемвор, обводя взглядом маленькую комнатку. По правде говоря он понял, что смотрит на что угодно, только не в глаза чародейки.

Миднайт никак не могла понять, почему Келемвор был так холоден и далек. Все могла объяснить злость, но похоже его гнев не был направлен на нее. Возможно это были последствия от недавнего заточения. Она заглянула в его глаза и поняла, что ошибается. Тут было что-то другое. Должно быть Варден и Адон были правы.

«С тобой что-то произошло, Келемвор. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что можешь мне доверять, что бы это ни было». Чародейка замолчала и посмотрела на дверь. «Если боишься, что другие могут подслушать нас, можешь прошептать мне на ухо», — произнесла Миднайт.

«Тут не о чем говорить», — произнес Келемвор, выдавив усталую улыбку. «Просто мне нужно поесть и отдохнуть. У тебя слишком разыгралось воображение».

Миднайт пристально посмотрела в его глаза. Воин лгал.

«Думаю, ты прав», — холодно произнесла чародейка, отворачиваясь от Келемвора. «Варден знает как выбраться из города, но нам понадобится твоя помощь. Ты поможешь нам?»

Лицо воина отразило мгновенное замешательство. «Ну, разумеется».

«Значит решено», — сухо произнесла Миднайт, извлекая свой кинжал из ножен. «Ты предал нас!»

Келемвор и не пошевелился, когда кончик кинжала Миднайт нашел его горло. Чародейка остановила руку в самый последний момент.

«Ты связан своим проклятием, Келемвор», — прошипела чародейка. «Ты ведь не можешь помогать без обещания награды. Однако, когда я попросила тебя помочь нам выбраться из города, ты ничего не потребовал взамен. Значит тебе уже кто-то заплатил… чтобы ты завел нас в ловушку!»

Воин прикрыл глаза и глубоко вздохнул. «Ты ошибаешься. Даже насчет проклятья».

«Что?» — вскрикнула Миднайт, на ее лице отразилось полнейшее замешательство. «Проклятья больше нет? Кто избавил тебя от него?»

Воин покачал головой, внезапно его рука метнулась вперед и обхватила запястье Миднайт. Вывернув руку, он заставил чародейку выронить кинжал. Затем, резко крутанув Миднайт вокруг оси, Келемвор сбил ее с ног и обвил шею своей рукой. Прежде чем чародейка успела упасть, Келемвор подхватил ее свободной рукой и прижал ее руки к телу. В тот же миг в комнату ворвались Адон и Варден.

Белокурый вор на ходу извлек кинжал, а Адон занес боевой молот, который ему подарил старик, когда они впервые пришли в этом дом. «А ну отпусти ее, зентильский пес», — крикнул вор.

«Не раньше, чем скажу то, что хочу сказать!» — рявкнул воин. «Так что стойте и слушайте». Адон шагнул вперед, но Келемвор лишь крепче сдавил чародейку. «Если сделаешь еще один шаг, я сломаю ей шею», — произнес воин.

Когда вор и жрец успокоились, Келемвор начал свой рассказ. «Бэйн послал меня сюда, чтобы я завоевал ваше доверие. Я должен был вывести вас из укрытия, а затем доставить Миднайт Черному Повелителю».

Адон выругался и сплюнул под ноги Келемвору. «Сколько он тебе заплатил, Кел? Во сколько ты оценил наши жизни?»

Миднайт попыталась вырваться, но Келемвор вновь лишь усилил хватку. «Бэйн избавил меня от проклятья», — прошипел он. «Но я солгал Бэйну, также как и он мне. Я никогда бы не выдал вас ему. Я хочу вместе с вами отправиться в Тантрас, помочь завершить это чертово дело… потому что вы мои друзья». Воин замолчал и ослабил хватку на Миднайт. «Безо всякой оплаты. Просто потому, что вы мне не безразличны».

Келемвор отпустил Миднайт и отошел назад. Чародейка упала вперед, на колени, спиной к воину. «Я хочу верить тебе, Кел. Я не знаю, можно ли доверять тебе после всего, что произошло… но я верю тебе».

«Но это нелепо!» — вскрикнул Варден, делая движение в сторону воина. «Ведь он хотел убить тебя».

«Вряд ли», — тихо произнес Адон, опуская свой молот. «Он мог убить ее задолго до того, как мы ворвались в комнату, Варден». Жрец посмотрел на Келемвор, взор которого был затуманен слезами. «Я как и ты знаком с муками, Кел. Мои не похожи на твои, но тот кто страдает, знает что значит хотеть положить конец своей боли». Адон подошел к Келемвору и опустил руку ему на плечо. «Возможно, чтобы положить конец своим мукам, я бы тоже солгал богу».

В этот момент в комнату влетел солдат и парочка стариков, владеющих этим домом. Они замерли в двери, и Варден испустив проклятье, обернулся к ним. «Все в порядке», — рявкнул он.

«Ну, чем быстрее вы уйдете отсюда, тем будет лучше», — прокаркала старуха, занося в комнату еду на подносе. Затем все, за исключением Адона, Келемвора и Миднайт, покинули комнату.

Пока воин ел, вся троица проводила время за разговорами. И хотя с ними не было Сайрика, этот небольшой кусочек времени, проведенный ими в убежище, был одним из самых счастливых моментов за последнее время.

Час спустя, после непродолжительных сборов и приобретения лошадей и припасов, герои покинули убежище. Варден поехал рядом с Келемвором, впереди отряда. Вор знал наикратчайший путь по городу, а воин знал как избежать встречи с Зентиларами. Оставив лошадей в трех кварталах от пристани, оставшуюся часть пути герои прошли пешком. Осмотрев окрестности порта, Келемвор почувствовал себя уверенней. Несмотря на то, что Зентилары были и здесь, они не могли как следует следить за всей территорией порта. Героев от «Королевы Ночи», галеры, которую Зентилары использовали для доставки нелегальных товаров, отделял всего один часовой.

«Если мы ходим прорваться, то нам понадобиться быстрая и прочная посудина», — произнес Варден, разглядывая эбонитовую галеру. «А что может быть надежней лучшего корабля Бэйна?»

На баке, капитан галеры избивал хлыстом огромного, полуобнаженного человека с белокурыми волосами, прикованного к мачте. Раб изрыгал на своего истязателя поток проклятий и угроз, и на какой-то миг герои смогли разглядеть его лицо. У него отсутствовал один глаз, словно ему его выбили во время битвы.

«Ну что, хватит?» — спросил капитан, опуская хлыст.

«Освободи меня!» — завопил раб. «И я вырву твои руки. Затем я оторву тебе голову и…»

Разъярившись, капитан вновь взмахнул хлыстом. Раб так и не успел окончить свою угрозу. Облаченный в черное, капитан хлестал раба до тех пор, пока человек не рухнул на колени, а его голова не запрокинулась назад. «Бьорн Одноглазый отомстит тебе», — пробормотал раб и потерял сознание.

«Оттащи его вниз», — приказал капитан галеры одному из трех Зентиларов, стоявших тут же на баке. «Мы продолжим наш разговор… после того, как я вернусь из Скардейла. Мне нужна девчушка, чтобы снять напряжение!»

Стража утробно рассмеялась и потащила раба прочь.

Келемвор обернулся к Миднайт. «Возможно ты могла бы…»

Ледяной взгляд чародейки не позволил Келемвору довести свою мысль до конца. «Даже если бы мне и удалось сыграть шлюху, то это получилось бы у меня из рук вон плохо. К тому же, наверняка эти люди знают описание моей внешности».

«Поблизости есть только одно заведение подобного рода, и его хозяин мой хороший друг», — тихо произнес Варден. «Мы можем взять его там».

Келемвор проводил взглядом капитана галеры, невысокого, крепкого человека с густой черной бородой, который, покинув галеру, приблизился к одинокому часовому, неподалеку от героев.

«Надо напасть на него из тени и тем самым избавить себя от лишних хлопот», — произнес Адон, слегка приподнимая молот, чтобы придать своим словам весомости.

Слова Адона несколько удивили Келемвора. «Я сам разберусь с ним», — произнес воин, улыбнувшись жрецу. «Но только, если по пути к заведению друга Вардена, представится подходящая возможность».

Герои попытались следовать за капитаном галеры, но коротышка, словно нарочно держался самых охраняемых улиц. Через несколько минут они потеряли его.

«Не имеет значения», — пробормотал Варден, едва герои остановились в темном переулке. «Как я и думал, он направляется в сторону таверны „Жирный Теленок“».

Вор знал кратчайший путь и вскоре герои оказались позади таверны, в темном, грязном переулке. «Ждите здесь», — прошептал Варден. Вор обогнул таверну и растворился в ее внутренностях.

Пять минут спустя, задняя дверь распахнулась и на пороге, ухмыляясь от уха до уха, появился Варден. «Добрый вечер и добро пожаловать в „Жирного Теленка“», — гордо продекламировал вор, пропуская героев внутрь. «Чем могу вам помочь?»

Келемвор пропустил всех вперед себя, затем закрыл дверь. Комната, в которой они оказались, была очень маленькой. Ее украшали прекрасные, разноцветные полотна ткани, свисавшие со стен и потолка. Комната ярко освещалась фонариками и на лицах героев заиграли мягкие красные и голубые тени. Обстановку комнаты завершали несколько стульев, стол и кровать.

«Капитана галеры зовут Отто», — поделился новостями Варден. «Моя невеста должна привести его сюда с минуты на минуту». Он обернулся к Келемвору, плюхнувшемуся на стул. «Будьте осторожней, не заденьте девушку».

Миднайт засмеялась. «Ты собираешься жениться?»

Варден пожал плечами. «Я должен был что-то сказать ей, чтобы она участвовала в моих безумных затеях — подобным этой». Он замолчал и улыбнулся. «К тому же, владелец этой таверны, ее отец. В этой семье водятся деньги».

За дверью раздался какой-то шум и Келемвор, стоявший ближе всех к двери, жестом показал всем молчать. Остальные герои рассыпались по стене, так чтобы любой вошедший не мог сразу заметить их. Дверь распахнулась, впустив с собой кислый аромат дешевого вина, звуки веселья и подвыпившего капитана галеры.

Капитан Отто, ввалился в комнату опираясь на руку прекрасной женщины, облаченной в яркое, золотистое платье, плотно облегающее ее идеальную фигуру. Ее золотисто-каштановые волосы идеально сочетались с ее нарядом. На ее руках, шее и груди искрилось несколько драгоценных украшений. Ее черты были прекрасны и она полностью завладела вниманием капитана галеры.

Келемвор ухмыльнулся. Женщина была на его стороне двери. Но едва войдя в комнату, она вскрикнула, споткнулась и упала вперед. Капитан галеры инстинктивно согнулся и Келемвор опустил на его голову стул. В тот же миг Варден захлопнул дверь и запер ее на замок.

«Мне нужно кольцо и церемония», — произнесла золотовласка Вардену. «И слышать не хочу о том, чтобы сбежать среди ночи и жениться в Зале Записей. Ты меня понял, Варден?»

Вор было открыл рот.

«Кроме того, ты должен бросить свой воровской промысел. Ты никогда не сможешь меня убедить, что этот достойный способ зарабатывать себе на жизнь. Я думаю ты можешь учиться у папули, а затем…»

«Заткнись и поцелуй меня», — произнес Варден, хватая женщину за талию и привлекая к себе. Их губи сошлись в долгом поцелуе, так что Келемвор успел оттащить Отто к кровати и водрузить его на нее.

Невеста Вардена вздохнула. «Я думала что мы с тобой поговорим о нашем будущем, прежде чем оно наступит».

Варден ухмыльнулся и обернулся к героям. «Это Лиана».

Женщина слегка поклонилась и кивнула на Отто. «Что ты собираешься делать с ним?»

«Вопрос, малыш, должен звучать так, ‘что вы собираетесь делать с ним?’» — произнес Варден.

Адон молча созерцал возлюбленных. Было время, не так давно, когда он наслаждался той игрой, что вел сейчас Варден — любовника и глупца. Лиана поймала взгляд жреца и заметив его шрам, едва заметно вздрогнула. Адон уже привык к подобной реакции людей, но все же вдоль его спины пробежал легкий укол боли. Он отвернулся, чтобы открыть дверь и проверить переулок.

Двадцать минут спустя, Варден и Лиана держа капитана галеры за руки, подтаскивали его к кораблю. К ним тут же приблизился часовой и капитан пробормотал несколько бессвязных слов. От коротышки устойчиво разило дешевым вином.

«Перебрал, бедняга», — произнес Варден, так чтобы его расслышали герои, спрятавшиеся в нескольких ярдах от них. Часовой рассмеялся, отпустил несколько сальных шуток и пропустил троицу дальше.

«Ишь ты, какая штучка», — присвистнул стражник, заметив что Лиана смотрит на него с порочной улыбкой на губах. «Если ты зайдешь на этот корабль, то мы тебя больше никогда не увидим. Ни один парень на борту ни за что не отпустит тебя!»

Лиана плавно скользнула к часовому, оставив Отто на попечение Вардена. «А какой у меня есть выбор?» — просила Лиана, порхая вокруг часового. Стражник обернулся, чтобы встретиться глазами с Лианой, потеряв из вида проход к кораблю. В тот же миг, Келемвор и остальные отделились от теней и подбежали к Вардену, чтобы помочь с Отто. Лиана запрокинула голову, пробежалась руками по волосам, затем плавно провела ладонью вдоль соблазнительной, бархатной кожи шеи, и наконец к вырезу на груди.

Часовой издал легкий стон.

Вардену и остальным хватило этого времени, что бы затащить Отто на борт «Королевы Ночи». Едва Миднайт, Келемвор и Адон спрятались, как Варден подал голос, — «Прекрасная леди, он слегка тяжеловат для меня одного, и на берег он спускался не за мной, смиренным слугой, а за вами!»

Келемвор покачал головой, чувствуя, что вор явно вошел во вкус и сейчас вовсю наслаждается затеявшейся игрой.

Лиана попрощалась с часовым и по возвращении с корабля, пообещала заглянуть к нему. Направляясь к кораблю, женщина старалась выглядеть как можно более легкомысленно и спокойно, хотя упрямая дрожь в руках никак не хотела униматься.

Герои протащили капитана галеры на нижнюю палубу, где томились рабы. Бьорн Одноглазый сидел на палубе и сыпал проклятья. Внезапно прямо к его ногам рухнуло тело капитана галеры и он едва не подпрыгнул с места от неожиданности. Келемвор улыбнулся рабу и откинул подол мундира капитана, под которым дожидалась своего часа огромная связка ключей.

«Не ожидал увидеть подобной картины сегодняшней ночью?» — тихо произнес Келемвор, отвязывая связку от пояса капитана и перебрасывая ее Бьорну.

«Он был жестоким надсмотрщиком», — раздался гневный голос. «Он избивал нас хлыстом без всякой на то причины».

«Никто не мог избежать его наказания», — крикнул другой раб.

Волна недовольства росла, но внезапно в воздухе раздался резкий, металлический скрежет открываемого замка и крики смолкли. Бьорн встал, слегка покачнувшись, но все же гордо и прямо. Раб оказался почти на целую голову выше самого высокого из героев.

Схватив капитана галеры за волосы, Бьорн заставил его смотреть ему в глаза. «Помнишь мое обещание?» — громыхнул гигант. Затем раб взял железный ошейник с цепью и сомкнул его на глотке Отто. «Думай об этом». Затем одноглазый обернулся к героям. «Вы пришли чтобы освободить нас? Зачем? Что вы хотите взамен?»

Воин улыбнулся и потрепал свои волосы. «Добраться до Тантраса. А затем корабль ваш», — ответил Келемвор.

Бьорн пристально посмотрел на воина своим единственным глазом. Затем на его лице загорелась улыбка и он бросил ключи следующему рабу. «По рукам», — согласился Бьорн и обвел взглядом остальных рабов. «А что вы скажите?» Воздух заполнил одобрительный гул, постепенно перешедший в скандирование имени нового капитана «Королевы Ночи», Бьорна Одноглазого.

«Кто из вас вновь хочет увидеть звезды?» — спросил Бьорн. Рабы поддержали своего капитана одобрительными возгласами.

Спустя мгновение на борту «Королевы Ночи» между рабами и несколькими зентильскими моряками завязалась стычка, которую тотчас заметил часовой. Через мгновение на пристани была поднята тревога.

На корабле, Келемвор увидел как жрец оглушил одного из Зентиларов своим молотом. Солдат был все еще жив и жрец уже было занес оружие для второго удара, когда Келемвор остановил его. «Надо оставить нескольких заложников. Возможно у них есть информация, которая может нам пригодиться!» — произнес Келемвор, опуская руку жреца.

«Тогда нам лучше посадить их на место рабов», — подал мысль жрец. Затем он перевел взгляд на пристань и поморщился. В их сторону уже бежало несколько солдат.

«А они оказывается гораздо проворнее, чем я ожидал», — крикнул Келемвор, оборачиваясь к Бьорну. «Делайте свое дело. Только вытащите нас отсюда!»

Стычка с Зентиларами находившимися на борту оказалась очень короткой. Несмотря на их выучку и отменное оружие, Зентилары не смогли справиться с превосходящими силами рабов.

Когда битва была окончена, капитан Бьорн приказал всем свободным рабам насесть на весла. Ночной воздух наполнился ритмичным боем там-тама и подобрав якорь, «Королева Ночи» вышла в открытые воды.

Вскоре, после того как они покинули пристань, Миднайт бросилась к Келемвору, — «Смотри!»

В погоню за беглецами из доков выплывали две галеры Бэйна.

«Прекрасно!» — крикнул Бьорн, узнав о преследовании. «Эти псы не оставляют нам выбора. Разворачиваемся и примем бой!»

Через мгновение на корабле забурлила кипучая деятельность, и «Королева Ночи» пошла на перехват зентильских кораблей. Катапульты наполнили всем, что попалось под руку, включая трупы зентильцев, которых еще не успели выбросить за борт.

Когда «Королева Ночи» подошла ближе, по паническим крикам, раздавшимся с вражеского судна, Келемвор решил, что зентильцы вряд ли были готовы к подобной стычке. Вероятно большая часть экипажа осталась на побережье, отмечая взятие Скардейла вместе с командой «Королевы Ночи» и остальными войсками Бэйна.

«Идем на таран!» — крикнул Бьорн, в его единственном глазе зажглась безумная искорка.

Корабли столкнулись, и в борту зентильского корабля образовалась огромная дыра. «Королева Ночи» развернулась, и пока второй зентильский корабль подбирал выживших, она полетела в сторону Драгон Рич. Но прежде чем галера успела оставить между собой и зентильскими кораблями с сотню ярдов, с капитанского мостика раздался крик. Келемвор поднял глаза и увидел, что в воздухе, над галерой, зависла жуткая тень.

Келемвора обдало холодом, едва он понял, что вероятно Бэйн раскрыл его предательство. В воздухе на своем найтмаре возвышался Седжанус, готовый в любой миг ринуться вниз на галеру. Болос убийцы неистово вращался в воздухе. Воин перевел взгляд на бак и увидел, что Миднайт готовится бросить заклинание.

«Миднайт, уходи сейчас же оттуда!» — крикнул Келемвор, но было слишком поздно. Болос с шипением разрезал воздух. Через мгновение оружие должно обхватить туловище Миднайт и сбить ее в воду. Похоже, что Седжанус наконец сможет получить свою пленницу.

Внезапно рядом с чародейкой возник Варден и оттолкнул ее в сторону. Болос обвился вокруг шеи белокурого вора и до Миднайт донесся звук ломающейся кости. Варден замертво рухнул через борт.

«Нет!» — в ужасе вскрикнула Миднайт. В разуме чародейки тотчас всплыли воспоминания о Сайрике, смытом волнами Ашабы. Она вновь занесла руки. Ее пальцы задвигались с молниеносной скоростью и слова так быстро слетали с губ, что походили на бессвязную речь.

Убийца расправился в седле найтмара и на миг замер на одном месте. Слишком поздно он осознал свою ошибку. С рук Миднайт слетел виток света и ударил в воду под Седжанусом. Однако, было похоже, что заклинание не сработало так как нужно. Приказав своему скакуну снижаться к жертве, убийца направился к «Королеве Ночи».

Но в тот миг, когда Седжанус начал свой спуск, из темной зеленой воды рядом с галерой, вырвалось множество огромных, черных шупалец. Вытащив кинжал из-за сапога, убийца перевел взгляд вниз и перед его глазами предстало жуткое зрелище. В его сторону тянулась дюжина извивающихся, слизистых конечностей.

Это всего лишь иллюзия, — подумал Седжанус. Они не смогут причинить мне вреда.

Но он ошибался.

Шупальца обвили убийцу и его скакуна и осторожно, неторопливо разорвали их на части. Когда последний из чудовищных отростков исчез в черных водах Драгон Рич, Миднайт рухнула на палубу. Несколько небольших кусочков доспеха Седжануса, которые на миг остались на плаву, исчезли под толщей окровавленной воды.

Прошло много часов, а Миднайт, как и Лиана, так и не могла отойти от потери Вардена. К полудню следующего Миднайт и Келемвор уединились в специально выделенной для гостей каюте.

Чародейка все еще была потрясена случившимся. «Как я могла сотворить такое?» — спросила она, входя в каюту.

«Он заслужил смерть», — холодно произнес Келемвор. «Убийца не чувствовал угрызений совести. Его не волновала боль, которую он доставлял тем, кого оставлял за собой. Ты оказала Королевствам большую услугу».

«Я не это имела в виду», — произнесла Миднайт. «Заклинание. Оно должно было вызвать огненный шар. Это было все на что у меня хватило времени, когда мы оказались в убежище сембийцев. Но произошло что-то еще. Что-то совершенно другое».

Келемвор пожал плечами. «Магия нестабильна, помнишь? Мы ведь оба знаем об этом».

Миднайт покачала головой, пытаясь отбросить нежелательный вопрос, вертевшийся у нее в голове с момента последнего происшествия. «Неужели это все?» — спросила чародейка.

Келемвор отчетливо ощутил как в голосе Миднайт прозвучали тревожные нотки. «Да», — заверил он черноволосую чародейку. «Что еще может случиться?»

Миднайт вздрогнула. «Хватит болтать», — сказала она, привлекая к себе воина. «Мы слишком долго не виделись, чтобы тратить время на разговоры». Келемвор поцеловал ее и улыбнулся. «Я же говорил, что для нас всегда найдется время», — мягко напомнил он ей.

Они покинули каюту лишь на следующий день. На палубе они заметили Адона разговаривающего с Лианой. Жрец нежно обнимал женщину за плечи и указывал рукой куда-то вдаль. Лиана понюхала цветок, который крепко сжимала в руке, затем склонилась за борт и устремила взгляд на восток, в сторону Скардейла, и того места, где темные морские воды поглотили тело Вардена.

«Я прощаю тебя», — тихо произнесла она и бросила цветок в воды Драгон Рич.

Тантрас

Бэйн был в ярости. Новости о захвате «Королевы Ночи» и побеге Миднайт из Скардейла, привели Черного Повелителя в такое состояние, что он целый день отказывался говорить с кем бы то ни было. Сейчас, находясь в одиночестве в своих покоях в Скардейле, низверженый Бог Раздора что-то бормотал себе поднос, изредка изрыгая жуткие проклятья.

Внезапно двери в его покои распахнулись и в комнату вошла чародейка, Тарана Лир. Белокурая безумица едва сдерживала свое волнение.

«Почему ты осмеливаешься беспокоить меня, когда я приказал оставить меня в одиночестве?» — рявкнул Бэйн, сжимая руки в кулаки.

Чародейка глубоко вдохнула, пытаясь отдышаться. «Тебя желает видеть один человек, Повелитель Бэйн. Он ждет за дверьми».

«Человек?» — раздраженно спросил Бэйн. «Не бог?»

Белокурая чародейка с удивлением посмотрела на Черного Повелителя. «Бог, Повелитель Бэйн?»

Бог Раздора закрыл глаза, пытаясь подавить свой гнев. «Лишь присутствие другого бога могло бы стать причиной достойной того, что ты оторвала меня от моих раздумий. Но никак не смертного!»

«Я думаю с этим смертным тебе стоит переговорить», — промурлыкала Тарана, раскачиваясь на ногах взад и вперед.

Сжав подлокотники трона, Бэйн сморщился, — «Я не верю тебе, чародейка, но так уж и быть, веди его сюда».

Таран Лир быстро проскакала широкую комнату и распахнула двери. «Он готов принять тебя», — проворковала она у двери.

В комнату вошел худой, темноволосый человек, и чародейка сразу притворила за ним дверь.

Бэйн вскочил с трона, внезапно испугавшись, что Фзул может вновь обрести контроль над своим телом.

«Ты!» — яростно закричал жрец, и в разуме Бога Раздора всплыл образ Сайрика посылающего в его тело стрелу у моста через Ашабу. Гнев жреца подавил сознание Черного Повелителя, загнав его в самые дальние уголки его разума. Фзул кинулся к чародейке. «Дай мне свой кинжал!»

Сайрик стоял неподвижно, хотя его лоб покрылся плотным слоем пота. «Повелитель Бэйн, ты должен выслушать…»

Фзул выхватил оружие у Тараны и направился к вору. «Нет, не Бэйн, болван! Это я Фзул Шембрил сегодня отведаю вкус твоей крови».

Крючконосый вор отпрянул от рыжеволосого жреца. Меньше всего Сайрик ожидал схватки с Фзулом. Он был уверен, что когда Бэйн выбрал жреца в качестве своего аватара, то полностью подчинил себе разум Фзула.

Фзул сделал выпад и Сайрик метнулся в сторону, стараясь избежать удара. Но его ограничивали стены помещения и одно неверное движение означало смерть. Сайрик не мог рисковать, извлекая свое оружие. Если он убьет аватара Бэйн, то последующий взрыв может разрушить весь город или, что еще хуже, в качестве нового аватара бог может выбрать его тело. И совсем уже никуда не годилось то, что белокурая чародейка что-то бормотала, похоже готовясь бросить заклинание.

Рыжеволосый жрец сделал ложный выпад влево, затем метнулся вправо, обрушившись на Сайрика. Оба человека покатились по полу. Вор с силой ударился головой об каменную плиту, и Фзул занес свой кинжал над правым глазом Сайрика. Внезапно он замер. Глаза жреца вновь запылали красным, и Бэйн, заглянув в расширенные, наполненные паникой зрачки Сайрика, сухо улыбнулся.

«Ярость Фзула иногда удивляет меня», — отстранено произнес Черный Повелитель, слезая с Сайрика и возвращая кинжал чародейке. «Его ненависть сильнее чем у многих богов. Исключая меня, конечно».

«В этом нет никакой необходимости, Повелитель Бэйн», — произнес Сайрик, поднимаясь на ноги.

Бэйн повернулся спиной к Сайрику и взобрался на трон. «Я не ожидал вновь увидеть тебя, вор», — заметил Бог Раздора.

«В донесении моих убийц сообщалось, что ты мертв. Разумеется, в последние дни, моим убийцам едва ли можно доверять».

Сайрик покачал головой и на его лице отразилось искреннее удивление. «Подожди-ка. А где Фзул?» — пораженно спросил вор.

Бог рассмеялся и хлопнул себя по лбу. «Жрец сражается за свободу… здесь. Видишь ли, мы заключили сделку. Он делает кое-что для меня. А я позволяю ему сетовать на свою судьбу и проклинать мир. Правда, иногда он выходит из-под контроля». Черный Повелитель замолчал на миг, затем улыбнулся. «Я накажу его позже», — произнес он, скорее для себя, нежели для окружающих.

Задержав взгляд на стене, Бэйн вслушивался в крики Фзула, в которых он клялся отомстить всем и вся. Затем бог обернулся назад к вору, улыбки на его лице словно и не бывало. «Ты облачился в мои цвета, Сайрик».

Вор посмотрел на мундир Зентилара, который он получил в Отряде Скорпионов. «Похоже на то», — рассеяно ответил Сайрик.

«Зачем ты пришел сюда, вор?» — спросил Бэйн. «Ты должен знать, что большее на что ты можешь рассчитывать это медленная, болезненная смерть. Ведь ты был в союзе с силами, которые искали моей смерти и падения моей империи».

«Больше нет, повелитель Бэйн», — твердо произнес Сайрик. «Я пришел в Скардейл с двумя сотнями верных мне Зентиларов».

«А, понятно», — усмехнулся Бэйн. «Ты хочешь захватить принадлежащую мне власть? Могу я называть тебя Лорд Сайрик?»

Крючконосый вор стоял абсолютно неподвижно, протягивая ладони к богу. К Сайрику приблизилась чародейка и прищурившись, заглянула в его лицо. Затем она обошла его вокруг, рассматривая со всех сторон.

«Я не намереваюсь противостоять тебе», — произнес Сайрик, не обращая внимания на кружащую вокруг него женщину. «Я хочу предложить тебе свои услуги».

С губ Черного Повелителя слетел короткий смешок, а запертый на задворках его разума Фзул, отчаянно закричал.

Ему нельзя доверять, — кричал жрец Черному Повелителю. Он предаст нас. Вор уничтожит нас обоих!

Чтобы подавить сознание Фзула, Бэйн наслал на него множество иллюзорных ужасов. Из-за твоей наглости, когда я закончу, сделаю его твоим командиром, Фзул! — мысленно усмехнулся бог.

Бог перевел взгляд на смертного стоявшего перед ним. «Скажи, почему я должен поверить тебе?» — рявкнул Бэйн. «Твой проклятый друг Келемвор уже сыграл со мной в эту игру. Мы заключили сделку, от условий которой он отказался при первой же возможности. Где гарантии того, что ты не поступишь подобным образом?»

При упоминании имени воина, Сайрик вздрогнул. Возможно его бывшие союзники были все еще живы. Однако, он быстро отбросил все мысли о Келемворе и Миднайт в сторону и вернулся к вопросу Черного Повелителя. Ответ был очевиден. «Никаких», — твердо произнес вор.

Бэйн приподнял одну бровь. «По крайней мере, это честно». Бог Раздора замолчал, затем встал со своего трона. «Чтобы заслужить мое доверие, ты должен рассказать мне о чародейке».

Сайрик рассказал Черному Повелителю все, до последней капли. Он поведал Бэйну почти обо всем, что произошло с того момента, когда он впервые встретил Миднайт в Арабеле, и до того момента, когда они разделились у Ашабы.

«Это интересно», — произнес Бэйн, прогуливаясь взад и вперед перед троном. «Я склонен считать, что ты говоришь мне правду».

«Так и есть», — произнес Сайрик. «Чтобы добраться сюда живым, мне пришлось пройти через многое». Вор улыбнулся и поведал историю своих приключений с момента, когда Ярбро и Миккел нашли его на берегу Ашабы и до нынешнего времени. Тарана стояла рядом с вором, скрестив руки на груди. Каждый раз, когда в рассказе Сайрика проскакивала жестокость и кровопролитье, безумная чародейка сжимала себя крепче.

Пока Сайрик заканчивал свою кровавую историю, Бэйн стоял лишь покачивая головой. «За последние несколько недель ты предал все, что некогда было для тебя дорого. Что я могу предложить тебе взамен этого?»

«Силу и власть», — подчеркнуто бросил Сайрик. «Силу и власть, которые способны за один день сотрясать целые империи».

Губы Черного Повелителя дрогнули от удивления. «Твои слова принадлежат скорее сопернику, нежели союзнику, вор».

Сайрик сделал шаг к трону Бэйна. «Королевства огромны, Черный Повелитель. Когда ты завоюешь их все, то тебе не составит большого труда отдать одно маленькое королевство мне. К тому же, истинный бог не должен тратить свое время на ничтожные заботы всего мира». Вор замолчал и сделал еще один шаг к Богу Раздора. «Дай мне королевство, которым я смогу править».

Черный Повелитель был просто ошеломлен. «У тебя есть дар убеждения, Сайрик. Возможно твои навыки будут полезны, так что я не прикончу тебя на месте, хотя это было бы забавно». Бэйн жестом подозвал чародейку. «Скажи, чтобы Даррока освободили от пыток и привели ко мне. Мы дадим вору шанс проявить себя».

Тарана поклонилась и грациозно покинула комнату.

Когда она ушла, Бэйн подошел к вору. «Теперь, когда моя безумная помощница оставила нас, не хочешь ли ты рассказать мне о чародейке еще что-нибудь?»

В разуме Сайрика вспыхнуло имя. Истинное имя Миднайт. Слова так и рвались наружу, но он сдержал их в себе. С этими знаниями, Черный Повелитель сможет захватить душу Миднайт в один миг, а Сайрик не был уверен, что ему это было нужно. По крайней мере не сейчас.

«Нет», — твердо ответил Сайрик, взглянув в глаза бога. «Больше ничего».

Дверь в комнату распахнулась и перед Черным Повелителем предстал Даррок, закованный в цепи. Взглянув на изуродованное лицо убийцы Сайрик вздрогнул. Затем он понял, что ожоги были старыми, а новых шрамов было совсем немного.

«У меня сегодня хорошее настроение, Даррок. Хотя думаю долго это не продлится», — произнес Бэйн убийце, затем вернулся на трон. «У меня есть для тебя задание. Ты отправишься в Тантрас вместе с этим вором и будешь наблюдать за его бывшими союзниками. Ты их прекрасно знаешь… ведь именно их ты сопровождал в Скардейл».

Даррок сжал кулаки и склонил голову. Однако, прежде чем убийца перевел взгляд на пол, Сайрик заметил, как в глазах Даррока мелькнула жгучая ненависть.

Бэйн продолжил. «Как я уже говорил тебе ранее, чародейка нужна мне живой. Жрец не представляет для меня интереса. Что касается воина, Келемвора Лайонсбэйна, я хочу, чтобы его голова оказалась на воротах это здания как можно скорее. Я ясно выразился?» — резко произнес Бэйн.

«Да, Повелитель Бэйн», — ответил Даррок.

«У тебя есть вопросы?» — спросил Бэйн, не услышав подтверждения от Сайрика.

Вор кивнул, бросил взгляд на Даррока, затем вновь перевел его на Бэйна. «А что если они узнают месторасположение… артефакта, о котором мы говорили? Что если они попытаются забрать его из Тантраса?»

Бэйн нахмурился и сдавил подлокотники своего трона. «Тогда, Сайрик, они все должны умереть».

* * *
Прошло два дня с того момента, как герои покинули порт Скардейла на украденной галере. По ночам на горизонте, в той стороне, куда держала курс «Королева Ночи» появлялось мерцающее пятно. Никто не мог объяснить причин появления загадочного света, но по мере приближения путешественников к городу, свечение становилось все ярче и ярче. Если не считать странного света, то путешествие через Драгон Рич оказалось небогатым на события. По верхней палубе то и дело шныряли рабы, наслаждаясь теплыми солнечными лучами игравшими на их лицах. Адон, как и обычно, был замкнут. Миднайт проводила время, разрываясь между изучением книги с заклинаниями и чудесными, незабываемыми моментами любви с Келемвором.

Миднайт никогда еще не видела воина столь счастливым, хотя его изредка беспокоила мысль, что проклятье может вернуться. Хотя чародейка также была счастлива, она не знала насколько Келемвор жаждал вновь вернуться к жизни искателя приключений. Временами ей казалось, что он не захочет идти вместе с ней в Тантрас, а пожелает остаться на корабле вместе с Бьорном и его командой. Вскоре эта мысль стала навязчивой. Подобные разногласия однажды уже вбили между ними клин, в Шедоудейле, и она не хотела, чтобы подобное повторилось вновь.

Наконец, она решилась поговорить об этом с Келемвором. Это произошло когда они стояли у бака, вглядываясь в быстро приближающуюся изрезанную линию берега, за несколько часов до полудня.

«Я с тобой», — просто ответил Келемвор. «Я не вижу для себя иной судьбы, чем быть рядом с тобой». Через мгновение он посмотрел на чародейку, его лицо приняло серьезное выражение. «С другой стороны, тебе похоже уготована великая судьба. Твой путь определен самими богами».

«Но быть рядом со мной, следовать за мной как я следую за своей судьбой, разве это не еще одно проклятье, Кел?» — мрачно спросила Миднайт.

Воин обнял ее и поцеловал.

«Я люблю тебя», — тихо произнесла Миднайт. Слова слетели с ее губ прежде, чем она осознала, что хочет сказать.

«И я тебя», — прошептал Келемвор и вновь поцеловал ее. Несколько мгновений возлюбленные стояли рука об руку. «Скоро доберемся до земли», — наконец вздохнул воин. «Нужно предупредить Адона».

Десять минут спустя, Миднайт и Келемвор нашли Адона на палубе. Там же к ним присоединились Лиана и Бьорн. Вдалеке виднелся Тантрас.

«Он не такой большой как Скардейл, хотя отличается не сильно», — нарушил тишину Бьорн. «Вы уверены, что вам нужно именно туда?»

«У нас в Тантрасе есть дело», — мрачно произнес Адон.

Час спустя «Королева Ночи» вошла в гавань Тантраса. Огромная каменная гряда, выступающая в Драгон Рич, образовывала природную защиту порта и кораблям приходилось заходить в доки через отверстие в южной части стены. Порт охраняло множество огромных катапульт, разбросанных по внутренней каменной стене. Гавань был заполнена кораблями, и дозорный просигналил «Королеве Ночи» поднять флаг.

«Суши весла!» — приказал Бьорн, затем обернулся к героям. «У нас нет флага, поэтому мы не можем плыть дальше. До берега вы можете добраться на шлюпке. Они не станут интересоваться нами, если мы высадим вас и уйдем в море».

«Отлично», — согласился Келемвор и хлопнул капитана по спине. Каждый из героев получил по сумке с припасами, а их кошельки были наполнены золотом из хранилища зентильского корабля. Затем по веревочной лестнице герои спустились в шлюпку. Миднайт, казалось, нервничала, оказавшись в маленькой лодке и старалась ни на секунду не отводить взгляда от берега. Келемвор вспомнил, что ей довелось пережить на Ашабе и нежно обнял ее руками.

«Я сяду за весла», — решил Адон, не став беспокоить возлюбленных. Жрец перерезал веревку, удерживающую шлюпку и посмотрел вверх на «Королеву Ночи», где им вслед махал капитан. Затем лодка медленно поплыла в сторону Тантраса.

«Если бы мы остались с Бьорном, то могли бы начать все с начала», — произнесла Миднайт, глядя вслед удаляющейся галере.

«Сомневаюсь», — ответил Келемвор. «Мы бы уже через месяц перегрызли бы друг другу глотки».

«Ты такого низкого мнения о наших отношениях?» — спросила Миднайт, искренне удивившись.

«Не совсем», — произнес воин, обнимая ее за талию. «Нам обоим нужно, чтобы над нами нависала опасность и была дорога, покоторой можно было бы идти вперед. Это делает жизнь более волнующей».

Миднайт горько усмехнулась. «Я разговаривала с богами и видела их смерть, была судима за убийство самого могущественного мага Долин, и приговорена к казни. Я едва не утонула в Ашабе, и меня, словно собаку, преследовали солдаты безумного бога. И знаешь, я бы не отказалась отдохнуть от всего этого».

Когда лодка приблизилась на сотню ярдов к причалу, дозорный указал героям на небольшую бухточку, неподалеку от северного окончания гавани. Едва путники успели выпрыгнуть из лодки и пришвартовать ее, как к ним подошла процессия из нескольких человек, включающая в себя двух солдат, вооруженных мечами и арбалетами. На их груди красовался символ Торма — латная рукавица.

«Прошу вас, сообщите о цели вашего визита», — произнес человек средних лет со скучающим выражением на лице.

Миднайт поведала все, через что им пришлось пройти в Скардейле, хотя утаила истинную причину их прибытия в Тантрас.

«Если вы враги Черного Повелителя, то весь Тантрас ваш союзник. Меня зовут Фалкнер», — счастливо поведал им человек.

Шагнув на причал, Келемвор обернулся к Фалкнеру и спросил, — «Что за странный свет появляется в небе по ночам? Мы видели его с нашего корабля, еще когда были на полпути от Скардейла!»

«По ночам?» — спросил Фалкнер и фыркнул. «В Тантрасе больше не бывает ночей. С самого момента Прибытия, когда перед нами явился Повелитель Торм, Бог Верности».

«Нет ночей? Это должно быть сбивает с толку», — пробормотал Келемвор.

«Тантрас — город вечного света», — добавил Фалкнер и пожал плечами. «Наш бог установил для нас дневные часы; он наполнил наши сердца верностью, а разумы мудростью. В этом нет ничего необычного».

Миднайт заметила, что Адон слегка дрожит. Был это страх или ярость, но юный жрец явно был потрясен словами Фалкнера. Затем жрец отвернулся и молча отошел от делегации.

«Вы должны извинить Адона», — произнесла Миднайт, испугавшись, что поведение Адона может оскорбить солдат. Вперед шагнул еще один член делегации.

«Не стоит беспокоиться», — произнес солдат по имени Сиан. Это был юноша с черными бровями и темными, вьющимися волосами. «Более чем очевидно, что ваш друг был жрецом. Как давно он потерял надежду?»

Пока они медленно шли за Адоном вдоль доков, Миднайт рассказала как Адон был ранен от руки последователей Гонда в Тилвертоне, как он потерял веру в себя и Богиню Красоты, которой он служил большую часть своей короткой жизни.

Сиан кивнул. «Теперь, когда боги бродят по Фаэруну, а не по Планам, многие потеряли свою веру. Возможно ваш друг обретет необходимый ему мир в нашем прекрасном городе».

Миднайт почувствовала как у нее в мешке за спиной дрогнула сфера Эльминстера. «Боюсь, нам некогда отдыхать», — произнесла Миднайт, и вместе с Келемвором и делегации направилась к главным строениям Порта Тантраса. Когда они добрались до места, там их уже поджидал Адон и дозорный.

В течение следующих нескольких часов герои приобрели чистую одежду и разузнали план города. Тантрас, как и большинство городов, был защищен стеной. Стена окружала город, в итоге утыкаясь в каменное побережье. С северной стороны располагалось несколько башен, там же находилась и Цитадель Тантраса. Храм Торма — главное здание с момента появления бога — располагалось в северной части города, и большинство улиц вели туда под большим уклоном. В южной оконечности города возвышалась могучая колокольная башня, с примыкавшим к ней военным комплексом, делая эту территорию недоступной для обычных жителей. Также в городе находилось несколько заброшенных храмов, и неподалеку от колокольной башни, место поклонения Мистре.

«Больше ничем особенным Тантрас похвастаться не может», — завершил Сиан.

«Не совсем», — спокойно подметил Адон. «Все выглядит так, словно вы готовитесь к войне».

Сиан прищурил глаза и окинул жреца пытливым взглядом. «Вы ведь только что прибыли из Скардейла, разве нет? У нас есть несколько рапортов, которые лишь подтверждают ваши слова о состоянии дел в городе. Если Зентил Кип и Повелитель Бэйн хотят захватить новые территории и расширить свою империю зла, то почему вы считаете, что они успокоятся, завладев лишь половиной Драгон Рич?»

«Это всего лишь предположение», — холодно ответил Адон. «К тому же я не думаю, что Торм сможет защитить вас».

«Город был построен, когда в нем не было ни одного божества», — произнес Сиан. «Торм прибыл совсем недавно. Присутствие нашего бога может сдержать любого врага, но наши жители и без этого готовы сражаться за свои жизни».

«Я заметила в городе несколько лагерей беженцев», — произнесла Миднайт, стараясь как можно быстрее сменить тему разговора.

«Хаос, поглотивший Королевства, вынудил некоторых из наших соседей искать защиты в нашем городе», — ответил Сиан. «Другие бежали на юг в Рэйвенс Блафф или на север в Калаунт. С тех пор, как в Хлинтаре прошла чудовищная буря, открывшая могилы нескольких тысяч бывших обитателей города, он почти заброшен. Скелеты восстали из своих могил и теперь в городе правят мертвые».

Десять минут спустя герои оказались на улице, которая шла параллельно порту, затем поворачивала на юг и уводила в деловой район. Мимо героев прошествовала группа бродячих мимов и артистов, изобразивших с полдюжины различных непристойных комедий и мрачных трагедий. Герои попытались проигнорировать их, но артисты оставили их не раньше, чем герои расстались с несколькими золотыми монетами.

Также вдоль улицы шел торг, и торговцы во все горло расхваливали свои товары. Судя по тому, как шли у них дела, можно было сказать, что хаос воцарившийся в Королевствах повлиял на их дела в худшую сторону. Однако Келемвор просто присматривался, а Миднайт купила несколько шнурков для волос. Адон направился к закусочной расположенной на открытом воздухе.

Жрец заказал себе странно выглядящую комбинацию хлеба, нарезанного мяса и острого красного соуса с кусочками черного перца. «Неплохо», — похвалил жрец торговца и передал деревянную миску Келемвору, который также решился попробовать это блюдо.

«В десяти кварталах отсюда есть таверна, там еще утром были свободные места», — шепнул торговец героям. «Вам стоит поторопиться, если не хотите ночевать на улице».

Жрец заплатил за еду и поблагодарил торговца за информацию. Затем герои отправились на поиски таверны. Заблудившись три раза, и каждый раз получая новые указания, которые еще больше заводили их в центр города, герои наткнулись на таверну «Ленивая Луна». Едва они вошли, как перед ними возник молодой человек в красной рубахе с золотой оторочкой.

«Надолго ли пожаловали к нам?» — спросил паренек, деловито поинтересовался он.

«Мы еще не знаем, но это должно покрыть все издержки», — мрачно произнес Келемвор и бросил в руку парня несколько монет. «Нам нужны две комнаты», — добавил воин. «По крайней мере до конца недели».

Таверна не отличалась архитектурными изысками и походило на большинство заведений подобного рода. На первом этаже размещалась большая питейная комната, кухня и склад, на следующих двух этажах располагались комнаты для постояльцев. Рядом с пареньком, в углу, стоял щит с символом Торма.

Юноша настоял на том, чтобы донести вещи героев, хотя было очевидно, что ему с большим трудом удается сохранить равновесие, провожая Келемвора, Миднайт и Адона по спиральной, деревянной лестнице, что вела на третий этаж таверны. Отпустив парня и осмотрев свои комнаты, герои встретились внизу. До ужина еще было далеко, так что народу было еще не много.

«Вот мы и добрались», — произнес Келемвор. «Тантрас». Воин глубоко вздохнул. «Миднайт, как мы узнаем как выглядят эти скрижали? И главное — что мы будем с ними делать, когда найдем?»

«Если найдем», — мрачно произнес Адон, барабаня пальцами по грязной крышке стола.

«Обязательно найдем», — решительно заметила Миднайт, переводя взгляд на жреца. «Когда мы окажемся рядом с предметом, обладающим огромной магической силой, как например, Скрижаль Судьбы, сфера обнаружения, которую нам дал Лхаэо, должна разбиться». Чародейка замолчала и обернулась к Келемвору. «А что касается их внешнего вида, то последнее послание Мистры у Замка Килгрейв содержало в себе и их изображение. Они сделаны из глины и в высоту не достигают и двух футов. Их поверхность испещрена пылающими бело-голубыми рунами и они излучают мощную магию».

«Но магия ненадежна», — буркнул Келемвор, взмахом руки показывая официантке принести ему эля. «Откуда ты знаешь, что эта сфера вообще сработает? И где нам тогда искать? Мы не сможем на своих двоих облазить весь город. Он слишком велик для нас». Зеленоглазый воин нахмурился и отвел от друзей взгляд. «К тому же, Бэйн наверняка послал за нами своих шпионов. Его люди могут забрать скрижаль, еще до того как мы найдем ее».

Миднайт провела ладонями по лицу и посмотрела в открытый дверной проем. Солнечный свет, заливавший улицу, светил также ярко как и в момент их прихода в таверну. «Если верить людям, встретившим нас в доках, мы сможем искать при дневном свете. По крайне мере это сработает против большинства шпионов Бэйна».

Официантка принесла эль воина, и герои молча дождались пока она оставит их. Однако, едва она отошла, Келемвор грохнул кулаком по столу и прошипел, — «Нам нужно спать. Ведь ты же не хочешь оказаться уязвимой только из-за того, что будешь слишком уставшей, чтобы защитить себя? Нам нужно придумать что-то получше, нежели бесцельно рыскать по городу в надежде случайно наткнуться на это чертову скрижаль».

«И что ты предлагаешь?» — рассердилась Миднайт, усталость в ее душе вылилась в мрачные тона ее слов.

Воин вздохнул и прикрыл глаза. «Первое — мы должны разделиться», — произнес Келемвор. «Так мы охватим большую территорию».

Чародейка покачала головой. «У нас есть только один предмет способный обнаружить скрижаль. Если у меня будет сфера, то что вы станете делать?»

Келемвор не обратил внимание на гневный оттенок слов Миднайт и попытался взять себя в руки. «Я попытался разговорить Бэйна, чтобы он рассказал мне где спрятана Скрижаль Судьбы. Он не пожелал говорить мне напрямую, но упомянул что-то о ‘обладании верой’. Я не знаю что это может значить, но это наверняка очень важная подсказка».

В разуме Адона тотчас мелькнула мысль и жрец улыбнулся. «Храмы», — просто произнес он. «Бэйн упомянул слово ‘вера’. Это необычно для бога в эти дни». Адон провел рукой вдоль шрама. «А Фалкнер сказал, что в городе есть несколько заброшенных храмов. Должно быть Скрижаль Судьбы спрятана в одном из них».

«Это уже похоже на начало», — произнесла Миднайт. «Что касается твоего второго вопроса, Кел, с Дощечкой Судьбы мы можем сделать только одно. Эльминстер говорил, что по всему Фаэруну разбросаны Небесные Лестницы, которые ведут на Планы. Видеть и осязать их могут лишь боги или люди подобные Эльминстеру. Смертные же могут бродить прямо под ними и никогда не узнают об их присутствии».

Миднайт замолчала, осторожно взвешивая каждое свое следующее слово. «Я видела две Небесных Лестницы, и думаю, что мы должны принести Скрижаль Судьбы к одной из них и отдать ее Хелму. Но сначала, один из нас должен побеседовать с Тормом. Он знает где расположен ближайший путь на Планы». Чародейка замолчала и опустила руку Адону на плечо. «За это возьмешься ты. Как опытный жрец…»

Адон вскочил из-за стола так, что стул отлетел в сторону. «Нет!» — закричал он, привлекая внимание остальных посетителей таверны. «Я не могу разговаривать с богом!»

По комнате пробежали взволнованные шепотки, и при виде испуганного, сжавшегося в комок жреца, у Миднайт сердце облилось кровью. «Ты должен», — наконец произнесла черноволосая чародейка. «Келемвор будет искать для нас пути отхода, так чтобы, когда мы найдем скрижаль, мы смогли быстро покинуть Тантрас».

Воин сделал внушительный глоток эля. «Да», — буркнул он. «Мы должны предполагать, что Небесная Лестница может оказаться довольно далеко от города. Если нет — что ж, тогда нам повезло. Но в любом случае мы должны быть готовы ко всему».

У жреца дрожали руки, а кожа приобрела пепельно-серый оттенок. Однако увидев, что посетители таверны смотрят на него, Адон поднял стул и быстренько примостился за столом.

«Я намереваюсь вернуть Скрижаль Судьбы на Планы», — Миднайт столь решительно произнесла это, что испугала даже Келемвора, хотя он и не мог понять почему. «Это единственный шанс покончить с безумием охватившим Фаэрун. Что касается наших нынешних планов, мы должны немедленно приступить к поискам. Встретимся здесь через два дня».

«Ты забыла только об одном», — тихо произнес Адон, прикрыв лицо руками.

«О чем же?» — спросила Миднайт.

«Скрижалей Судьбы две», — горько ответил Адон. «Что произойдет если ты предстанешь перед Богом Стражей лишь с одной из них и он спросит тебя о судьбе второй?»

«Я скажу ему правду», — спокойно ответила Миднайт. «У Хелма нет оснований причинять мне боль».

Адон выдавил нервный, натянутый смешок. «Странно», — произнес жрец. «Помнится Мистра пыталась сделать то же самое… прежде чем Хелм разорвал ее на мелкие кусочки». Адон встал из-за стола и покинул комнату.

Вскоре Миднайт и Келемвор последовали его примеру и направились к себе в комнату. Едва герои добрались до лестницы, в «Ленивую Луну» вошел седобородый менестрель с арфой в руках и подошел к стойке бара.

«Мы не занимаемся благотворительностью», — рявкнул хозяин таверны. «Если тебе нужно бесплатное жилье, советую тебе обратиться в местную богадельню».

Герои отвернулись и поднялись по лестнице, менестрель при этом ни на секунду не спускал с них взгляда. Лишь после этого седобородый вновь обратил свое внимание на хозяина таверны.

«У меня есть деньги, но мало терпения», — сухо произнес менестрель, раскрывая ладонь, в которой красовалась целая пригоршня золотых монет.

«Надолго ли останетесь?» — тотчас проворковал хозяин сладким голосом.

Менестрель нахмурился. «Мне не нужна комната. Мне нужна информация. Что ты можешь рассказать мне о парочке, только что поднявшейся по лестнице?»

Хозяин оглянулся вокруг, убедившись что их никто не подслушивает. «Это зависит от того, насколько это ценно для вас», — лукаво прошептал он.

«Достаточно ценно», — произнес менестрель, подбрасывая на ладони монетки. «Ценнее, чем ты можешь себе вообразить».

Жадно потерев руками, хозяин таверны ухмыльнулся, — «Да? У меня богатое воображение».

«Тогда расскажи мне все», — тихо произнес менестрель, передавая золото хозяину таверны. «У меня мало времени, а узнать надо многое…»

Храмы и Колокола

Герои попрощались у входа в таверну «Ленивая Луна». Миднайт поцеловала Келемвора в пятый и последний раз, и нежно отвела волосы с его лица. Теперь, когда проклятья не существовало, его гордые, мужественные черты, сделались менее суровыми. Однако, сегодня на них лежала печать сомненья и тревоги.

«Возможно, нам все-таки лучше оставаться всем вместе», — произнес Келемвор. «Мне не нравится, что тебе придется рисковать своей жизнью…»

Чародейка прикрыла пальцами губы Келемвора и спокойно произнесла, — «Не забывай, что рискуем мы все. Лучше всего нам забрать то, за чем мы пришли и поскорее убраться отсюда. Ты ведь прекрасно понимаешь, что разделившись мы скорее добьемся успеха».

Воин взял руки Миднайт в свои. «Конечно», — буркнул он и поцеловал ее пальцы. «Береги себя».

«Это ты то говоришь мне беречь себя?» — усмехнулась Миднайт и попрощавшись с Адоном, пошла прочь от таверны «Ленивая Луна». Она прошла два квартала на юг, пока не наткнулась на одноэтажное строение из серого камня, в котором напрочь отсутствовали окна. Над потертой дверью виднелась табличка, гласившая, — «Пристанище Бедняков».

Чародейка толкнула частично приоткрытую дверь, но та не поддалась. Сперва она подумала, что дверь застряла, но затем сквозь щель, увидела, что на полу лежит чья-то рука. Из строения донесся тихий стон и Миднайт сильнее надавила на дверь. Ее усилия сопроводил звук тела, перекатывающегося по полу. Как щель между дверью и стеной оказалась достаточно широкой, Миднайт скользнула внутрь строения.

«Пристанище Бедняков» освещалось несколькими небольшими факелами, расставленными в железных кольцах, прикрепленных к металлическим подставкам. По комнате были расставлены с дюжину железных кроватей. В комнатушке, занимавшей всего несколько сотен квадратных футов, ютилось около семнадцати мужчин, женщин и детей.

Миднайт посмотрела вниз, на человека лежавшего у самой двери. Ему уже шел четвертый десяток, и он был облачен в тунику, некогда вероятно принадлежавшую стражнику, однако на том месте, где должен был быть официальный знак, красовалась огромная дыра. На ногах у него были одеты сандалии из грубой кожи, а руки он словно младенец прижимал к груди.

«Могу я помочь тебе?» — мягко спросила Миднайт, склонившись над человеком. Внезапно тот атаковал, его движения оказались на удивление быстрыми. Миднайт упала назад, избегая удара и поняла, что в руке человек держал большой, проржавленный гвоздь. Чародейка отползла назад, как можно дальше от нападавшего. Однако, он не пытался вновь напасть на нее, лишь прижимал гвоздь к груди и таращился на пол.

Миднайт почувствовала как кто-то подхватил ее за локти и поднял на ноги. Чародейка обернулась и оказалась лицом к лицу с женщиной средних лет и мальчиком, который вероятно был ее сыном. Оба были одеты в белые одеяния добровольцев, ухаживающих за бедняками.

«Что вам здесь нужно?» — неприветливо спросила женщина, скрестив руки на груди.

«Мне нужен человек, который хорошо знаком с городом», — ответила Миднайт. «Вот я и подумала…»

«Вы подумали, что сможете найти здесь дешевую рабочую силу», — резко прервала ее женщина. «Для подобного найма правительство создало офис на улице Хиллера. Думаю, будет лучше, если вы отправитесь туда».

Миднайт бросила на женщину угрюмый взгляд. «Я думала, что смогу найти здесь жителя города, который осведомлен о его традициях и обычаях лучше, чем какой-то надоедливый правительственный рабочий». Она замолчала и указала на бедняков, — «К тому же я пыталась помочь».

«Вам не терпится устроить здесь побоище?» — тихо прошипела женщина. «Если вы предложите здесь кому-нибудь золото, то они перегрызут за него друг другу глотки. Уходите».

«Подожди! Я могу сделать это», — произнес мальчишка, едва Миднайт повернулась, чтобы уйти. «Когда я не нахожусь здесь, то работаю на правительство. Однако, они забирают часть моего дохода. Как насчет небольшого договора только между нами двумя?»

«Это было бы прекрасно», — ответила Миднайт, оглядывая парнишку прищуренным взглядом. «Наше соглашение будет в силе до тех пор, пока от твоих вопросов не завянут мои уши».

«Вот как?» — произнес мальчишка в притворном гневе. На вид ему было не больше шестнадцати зим, но он был высок и силен, с густыми, черными волосами доходившими ему до плеч. «Личное дело? С этим у меня нет никаких проблем, до тех пор пока цена будет соответствующей».

Миднайт улыбнулась и паренек повернулся к женщине. «Сможешь меня подменить, мама?» — спросил он, едва не задыхаясь от энтузиазма.

«Подменить тебя? Лучше бы я этого никогда не слышала», — произнесла она. «Исчезни и чтоб больше я тебя не видела. Если хоть один из городских жителей придет за тобой, я скажу что ты навещаешь свою безумную тетушку».

Несколько минут спустя Миднайт и мальчишка оказались на улице. «Кстати», — жизнерадостно произнес паренек, — «Меня зовут Квиллан. А ты так и не назвала своего имени».

«Так и есть», — твердо ответила Миднайт.

Квиллан присвистнул. «Ну что ж, если ты не хочешь называть своего имени, можно я буду называть вас ‘миледи’?»

Миднайт вздохнула. «При необходимости, да. Главное не забывай про наше соглашение. Все вопросы задаю я».

Уголок рта мальчишки приподнялся в задорной ухмылке. «Держу пари, что ты вор, пожаловавший в наш город, чтобы грабить слепых».

Миднайт остановилась и посмотрела на парня. Она явно была разозлена.

«Я просто пошутил», — быстро произнес Квиллан. «И все же», — произнес он, когда они вновь двинулись по улице, — «Если ты вор, я не стану помогать тебе».

Миднайт нахмурилась. «Я не вор, но хорошо плачу тебе. Просто делай свое дело и между нами не будет никаких конфликтов».

Квиллан улыбнулся и смахнул прядь волос с лица. «Откуда ты хочешь начать?» — спросил он.

«Как насчет городских храмов», — ответила Миднайт, стараясь казаться как можно более равнодушной. «Любое известное место поклонения».

«Ну, это просто», — произнес Квиллан. «Можно начать с Храма Торма. Это как раз…»

«Думаю его я смогу найти и без проводника», — произнесла чародейка, указывая на прекрасные шпили возвышающиеся на севере.

На лице Квиллана отразилось некоторое замешательство. «Разумное замечание», — робко произнес паренек. «Тогда пойдем на рынок. Это неподалеку и там есть небольшой дом для служб».

Двое шли молча некоторое время. По мере приближения Миднайт и Квиллана к рынку, толпа стала заметно увеличиваться. Вскоре до чародейки донеслись запахи готовящейся еды и крики людей спорящих о ценах и торговцев, пытающихся завлечь покупателей.

«Чуть выше, вправо расположен магазин мясника», — произнес Квиллан, едва они вошли на торговую площадь. «В здании расположен храм Ваукины, Богини Торговли. Тебе что-нибудь известно о ней?»

Миднайт пожала плечами. «Очень мало. Я что-то припоминаю насчет золотоволосой женщины со львами в ногах».

«Они говорят, что в таком образе она появляется среди нас. Правда, я не видел ее в городе», — саркастично произнес паренек, — «Поэтому не могу сказать правда это или нет. Вместо этого Тантрас был благословлен Повелителем Тормом».

Чародейка удивилась сарказму мальчишки, особенно, если вспомнить о восторженных отзывах о присутствии Торма, которые она слышала в доках. «Разве ты не поклоняешься Торму?» — спросила Миднайт.

«Не всегда, лишь когда возникает необходимость», — ответил Квиллан.

Лучше сменить тему разговора, — решила Миднайт, заметив злость прозвучавшую в голосе Квиллана, при упоминании имени божества. «Что ты можешь рассказать мне о Храме Ваукины?» — спросила чародейка.

«Там перед входом располагались статуи Ваукины и ее львов. Одного изо львов приобрели Тормиты, чтобы украсить свой новый храм. Что стало с остальными статуями мне неизвестно».

За разговором они пересекли всю торговую площадь. Миднайт остановилась перед лавкой мясника, выжидая пока толпа немного не поредеет, прежде чем войти внутрь. Она обернулась к Квиллану и опустила руку на его плечо. «Надеюсь, что деньги, которые я тебе плачу, заставят тебя относиться к оказываемым тобой услугам более ответственно, нежели ты относишься к богам».

Прежде чем парень успел ответить, за спиной чародейки раздался голос. «Ответственность? Давненько я не слышал этого слова в Тантрасе. С тех самых пор как здесь объявился Торм!»

Чародейка обернулась и увидела перед собой старика с седыми волосами и жидкой бородкой. В руке он держал небольшую арфу, и проводя по ней рукой он извлекал чудные звуки возвышающиеся над гомоном толпы.

«Ответственность», — повторил старик. «Это слова напомнило мне об одном стишке, что я слышал в Уотердипе. Не хотите послушать? Оно очень тонкое и в нем скрыт большой смысл, уверяю вас».

Миднайт вгляделась в менестреля, тщательно изучая его черты. На миг ей показалось, что она уже где-то видела этого человека.

Менестрель посмотрел на нее, затем спросил, — «Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе не нужен целитель? Или юная леди предпочитает эпическую балладу или романтическую историю, которая успокоит ее усталые нервы?» Голос менестреля был мелодичным и ласкал слух.

Чародейка покачала головой. «Прошу прощения», — тихо произнесла она. «Просто вы напомнили мне кое-кого».

Менестрель провел рукой по волосам, затем улыбнулся. «Да? Верно показалось», — улыбнулся старик. Он наклонился к Миднайт и прошептал, — «Открою тебе небольшой секрет. Мы старики кажемся вам молодым все на одно лицо».

Внезапно глаза менестреля расширились от удивления. «Слева, красавица!» — крикнул он, указывая своим костлявым пальцем на ее пояс.

Бросив взгляд в ту сторону, Миднайт увидела как к ее кошельку тянется чья-то опытная рука. Ее левая рука оказалась на кошельке в тот же миг, что и рука карманника, в то время как правая сжалась в кулак. Со всего размаха чародейка приложила несостоявшегося вора в лицо.

Желтобородый преступник отлетел в сторону, им споткнувшись о пару старушек, растянулся на мостовой. Миднайт тот час направилась к нему, и Квиллан не мешкая вскочил на него.

Менестрель же просто стоял и наблюдал за разворачивающимися событиями.

«Сегодня не твой день, ворюга!» — крикнул Квиллан, упираясь коленом в спину вора и придавливая его к мостовой. Ловко схватив руки карманника, черноволосый паренек умело скрутил их у него за спиной. Склонившись над ухом вора он прошипел, — «Не дергайся, если не хочешь остаться инвалидом!»

Вор перестал дергаться, когда вокруг него, Квиллана и Миднайт собралась толпа горожан. Торговцы и крестьяне сыпали на него оскорбления вперемешку с подгнившими фруктами. Затем сквозь толпу продрался толстяк с красным лицом и короткими черными волосами. Это был мясник, владевший помещением бывшего храма, в руке у него красовался окровавленный топор.

«Да никак это Квиллан Денцери», — крикнул мясник, искренне удивившись. «Что у тебя сегодня есть для меня, парень?»

«Посмотри сам», — ответил Квиллиан, извлекая из-за пазухи вора три кошелька с деньгами.

Мясник занес топор в правой руке. «А не тот ли это вор, что щипал моих посетителей последние две недели?» Левой рукой мясник подхватил карманника за волосы и грубо дернул вверх. «Тебе известно, скольких клиентов стоили мне твои выходки? Мои постоянные покупатели стали бояться приходить сюда, и большая часть из них стала ходить за товаром к этому головорезу, Лояну Трею, что в южной части города».

«Прекрасно!» — прохрипел вор. «Отпусти меня и я буду работать у его лавки. Тогда твои покупатели вернуться к тебе!»

Мясник покачал головой. «Ну уж нет». Он посмотрел на Квиллана. «Парень, разогни ему правую руку, чтобы я смог отрубить ее. Это будет ему хороший урок».

«Прошу!» — взмолился вор. «Не делайте этого! Я верну все деньги и больше никогда не появлюсь здесь!»

«Ха!» — фыркнул мясник. «Такие как ты скажут что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Воры все одинаковы». Мясник занес свой топор и толпа ахнула, все как один. «Стой спокойно, чтобы я смог побыстрее покончить с этим и вернулся к своим делам. Обещаю это будет быстро. Однако, я не могу обещать, что ты ничего не почувствуешь».

«Подожди!» — крикнула Миднайт, бросившись к мяснику.

Из толпы, менестрель наблюдал со все нарастающим интересом. Рука мясника зависла в воздухе, яркий солнечный играл на лезвии его топора.

«Ты же одна из его жертв», — громыхнул мясник, слегка расслабившись. «Разве ты не хочешь, чтобы восторжествовала справедливость?»

Чародейка приблизилась к мяснику и прошептала, — «Оглянись вокруг. Если тебе так дорого твое дело, тогда остановись и подумай о том, что ты хочешь сделать. Ты действительно хочешь, чтобы все эти милые господа и леди вспоминали твою лавку, как место, где ты покалечил вора?» Чародейка заметила как злость на лице мясника сменилась тревогой. «Каждый раз думая о тебе, они будут вспоминать этот случай. Какого тогда мнения они будут о тебе?»

Мясник обвел толпу взглядом и его плечи опустились. Некоторые лица были взволнованы, но большинство были шокированы. Практически никем не замеченный, менестрель, наблюдавший за чародейкой, озорно улыбался. Но мясник понял, что чародейка была права: если он причинит вору вред, то лишится всего, что нажил за долгую жизнь. «Но он вновь примется за старое», — буркнул мясник, опуская топор.

«Разумеется», — произнесла Миднайт. «Так он добывает свое пропитание. Но это не имеет значения, потому что он не настолько глуп, чтобы вновь соваться в этот квартал. Если у него есть хоть немного мозгов, он даже сообщит своим собратьям по ремеслу, что твоя лавка вне зоны их работы». Черноволосая чародейка обернулась к вору. «Что скажешь на это?»

«Скажу! Я сделаю все как говорит леди!» — пролопотал воришка.

«Тогда проваливай», — рявкнул мясник и показал Квиллану отпустить карманника. «И скажи всем в Воровской Гильдии, чтобы они больше не появлялись в лавке Бирдмира!»

Перед Миднайт вновь возник менестрель. «Прекрасная леди, я напишу песню во славу твоей мудрости и храбрости». И прежде, чем Миднайт успела ответить, менестрель отвернулся и растворился в толпе.

Толпа быстро вернулась к своим обычным делам, а мясник обратился к Миднайт. «Похоже, теперь я твой должник», — произнес он. «Как насчет месячного запаса лучшего мяса от Бирдмира?»

Чародейка улыбнулась. «Благодарю, но я бы приняла нечто менее ценное», — учтиво ответила Миднайт. «Я интересуюсь историей и хотела бы разузнать как на месте бывшего Храма Ваукины появилась твоя лавка».

«Очень просто», — произнес Бирдмир. «Это здание продало мне правительство».

На лице чародейки отразилось удивление. Она совсем не ожидала услышать подобного ответа. Однако, быстро оправившись от удивления, продолжила расспрашивать мясника. «А не оставили ли последователи Ваукины здесь каких-либо артефактов или книг?»

«Ах, вот оно что», — произнес Бирдмир, уверенный, что наконец понял интерес чародейки. «Ты ведь коллекционер?»

Миднайт улыбнулась, заметив Квиллана вертевшегося поблизости, явно, чтобы подслушать беседу. «Так и есть», — произнесла чародейка слегка громче, чем было необходимо. Квиллан покраснел и тотчас отвернулся.

Мясник понимающе кивнул и повел Миднайт и Квиллана в заднюю часть бывшего храма, минуя несколько комнат отведенных под хранилища и рабочие места. Они достигли верха лестницы, где Бирдмир взял факел и проводил чародейку и ее юного проводника в подвал.

Едва Миднайт спустилась вниз, в маленькую, грязную комнатку, забитую различным хламом из бывшего храма, ее встретил жуткий запах плесени. По всему полу были разбросаны отсыревшие деревянные ящики вперемешку с разбитыми надгробными плитами.

«Как вы понимаете, часть из оставшегося здесь я продал», — произнес Бирдмид, смахнув паутинку с лица. «Но многие из предметов не представляют из себя никакой ценности. Разумеется, уничтожить их было бы настоящим святотатством, поэтому я сложил их все здесь. Кое-кто пытался вывезти их отсюда, но я не позволил. Просто считаю это неправильным».

Миднайт отбросила в сторону один из ящиков и едва не вскрикнула от неожиданности, увидев, что на нее смотрит прекрасная, светлокожая женщина. Лишь через мгновение она осознала, что смотрит на статую Ваукины, Богини Торговли. У ее ног лежал один из двух львов некогда украшавших вход в храм.

Чародейка извлекла из своей сумки сферу обнаружения и понесла ее к статуям. У нее не было причин считать, что Бэйн станет прятать Скрижаль Судьбы в ее первоначальном виде. Наверняка, скрижали были очень умело замаскированы.

Но когда сфера дотронулась до статуи ничего не произошло. Чародейка методично обследовала весь подвал, надеясь на чудо. Однако, когда она дотрагивалась до очередного предмета из храма, результат был тем же самым. Магическая сфера обнаружения оставалась темной и невредимой.

Все время пока Миднайт ходила по подвалу, Бирдмир и Квиллан с интересом следили за ней. «Нашла чего-нибудь интересное?» — наконец произнес мясник, все его внимание было приковано к янтарной сфере в руке чародейки.

Разочарование Миднайт явно читалось в ее голосе, когда она убрала сферу, — «Жаль, но ничего».

Бирдмир кивнул. «А что конкретно ты ищешь?»

Чародейка выдавила улыбку. «Не могу точно сказать, но когда найду, узнаю».

Покидая лавку, Миднайт поблагодарила Бирдмира за терпение. Затем черноволосая чародейка и ее проводник вновь оказались на улице.

«Что это была за штуковина?» — спросил Квиллан, стараясь казаться как можно менее заинтересованным. «Этот желтенький шарик, которым ты махала вокруг. Это магия?»

«Никаких вопросов», — отрезала Миднайт. Она остановилась и схватила мальчишку за руку. «Сколько раз тебе повторять, что лучше тебе ничего не знать? Где наша следующая остановка?»

«Уже скоро ужин. Я думаю мы можем зайти в игорный дом „Темная Жатва“, где мы могли бы немного…»

Миднайт чуть сильнее сдавила руку юноши. «Квиллан, за те деньги, что я плачу тебе, я рассчитывала, что ты будешь воспринимать меня более серьезно. Я не собираюсь бесцельно болтаться, посещая забегаловки вместо того, чтобы…»

Юноша вывернулся из рук Миднайт. «Для ученого у тебя маловато терпения».

Миднайт промолчала.

«Мне случайно довелось узнать, что в игровых залах „Темной Жатвы“ почти каждую ночь собираются последователи Баала, Бога Убийств», — буркнул Квиллан, потирая свою руку. «Если тебе нужно что-то особенное — а думаю это тебе и нужно — тебе стоит направиться туда».

«Возможно я недооценила тебя», — устало заметила Миднайт, пытаясь заставить свой голос звучать как можно более ровнее. Баал был союзником Миркула, а Бэйн украл Скрижали именно с помощью Миркула. «Значит идем в „Темную Жатву“».

Они прошли три квартала на юг, затем свернули на восток, к игорному дому. Миднайт посмотрела на слепящее око солнца — его расположение не поменялось с того самого момента, как она попала в Тантрас.

Миднайт перевела взгляд на игорный дом и не была удивлена тем, что приземистое, одноэтажное здание оказалось окрашено в кроваво-черные тона. Вид «Темной Жатвы» наверняка бы порадовал шпионов Черного Повелителя и последователей Баала, Бога Убийц.

Однако, едва Квиллан взялся за ручку входной двери, Миднайт поняла как глупо было появляться в месте посещаемое союзниками Бога Раздора. «Подожди, я передумала», — остановила чародейка Квиллана. «Мы перекусим где-нибудь еще. Вернуться сюда мы всегда успеем».

Юноша пожал плечами и отошел от двери. «Как скажете, миледи. Мы можем пойти на юг, в другую таверну. Заодно по пути можем осмотреть руины Храма Сан».

При упоминании Богини Красоты, Миднайт подумала об Адоне. Впервые с момента расставания с друзьями у «Ленивой Луны», чародейка была рада, что отправилась по храмам без них.

Квиллан быстро провел Миднайт через несколько улиц. Через десять минут они уже стояли у разрушенного храма. «Он выгорел всего несколько недель назад», — поведал юноша чародейке. «Ходят слухи, что жрецы сами уничтожили это место, дабы досадить Тормитам. Сразу после этого происшествия все Саниты покинули город». Миднайт достала сферу и прошлась по обугленным останкам храма. И на этот раз ее ждало разочарование. Через несколько минут бесплодных поисков, она обернулась к Квиллану, — «Почему Саниты ушли?»

«Не знаю», — ответил парень. «Но можно узнать. В известных кругах Таверна Куррана именуется как „Болтливый Язык“. Несколько правильных вопросов и ты сможешь узнать все что пожелаешь». Миднайт покачала головой. «Еще одна таверна? Подозреваю, что ты хочешь направить меня туда только ради того, чтобы я купила тебе ужин». Когда Квиллан пожал плечами, чародейка улыбнулась и произнесла, — «Ну ладно. Веди меня к своему языку».

Квиллан повел чародейку на запад, в небольшую таверну, расположенную в нескольких кварталах от порта. Таверна была забита до отказа, а доносившийся из нее смех можно было слышать за целый квартал. Чтобы занять место за стойкой, Миднайт пришлось протолкнуться между парочкой отдыхающих солдат с символом Торма на груди. Квиллан благоразумно решил дождаться ее за спиной.

Изучив жилистого, загорелого человека за стойкой, чародейка усмехнулась. Прошло уже много времени, с тех пор, как она путешествовала в одиночку и посещала шумные, зловонные таверны, подобные этой. И хотя она прекрасно помнила все злачные словечки, которыми пользовались в компании грубых, невежественных деревенщин, ей очень не хотелось прибегать к ним. Она попросту хотела задать вопросы, получить нужные ответы и пойти своей дорогой. Хотя подобная мысль не могла прийти ей в голову еще три месяца назад, когда она считала себя ‘дикой’ искательницей приключений.

Пока Миднайт размышляла над этими мыслями, хозяин таверны оперся локтями на стойку и склонился к ней. Его зловонное дыхание и налитые кровью глаза мгновенно сбили ее с толку. «Что закажешь?»

«Это зависит от того, что за отраву ты предлагаешь под видом лучших элей», — ответила Миднайт.

Человек слегка склонил голову. «Боишься так напиться, что станешь жертвой моего обаяния?»

Хотя Миднайт и было что ответить, она поняла, что начинает уставать от этой игры. Ей следовало бы покончить с этим и попросту спросить о нужной информации, но чародейка понимала, что так она ничего не выяснит. «Если на то пошло, то я предпочла бы быть мертвой, нежели пьяной».

«Или мертвой пьяницей!» — прыснул один из двух стражей, что стояли по бокам от Миднайт. Лишь через некоторое время он понял, что больше никто не смеется.

Выдавив легкий смешок, Миднайт произнесла, — «Дай мне двойную порцию того же, что и у него. Затем я бы хотела у тебя кое-что спросить».

«Я много могу чего рассказать», — буркнул хозяин таверны, вытаскивая большую красную бутылку из-под стойки.

«Я в этом не сомневаюсь», — вздохнула Миднайт. «Но меня интересует выжженое строение в нескольких кварталах отсюда. Кажется, это бывший храм Сан. Я бы хотела узнать почему жрецы Сан покинули такой прекрасный город как Тантрас. Ведь они все-таки поклоняются красоте».

Хозяин таверны засмеялся, прижимая бутылку к груди. «Мне об этом немного известно. Они пришли сюда в своих модных нарядах, разговаривая словно толпа чертовых поэтов. Я позволил им остаться лишь потому, что у них было чем заплатить».

«Звучит так, словно у них очень даже симпатичное божество», — отметила Миднайт, проведя пальцем по грязной стойке. «Но я все еще не понимаю почему они покинули город».

Хозяин таверны фыркнул. «Тяжело соперничать с храмом у которого под рукой есть собственный бог. Едва Торм объявился в городе, их посещаемость резко упала и те последователи, которые были настолько глупы, что продолжали службы…»

Внезапно стражники вскочили с места и отбросили стулья на пол. Тотчас в таверне воцарилось гробовое молчание, а стражники бросили на хозяина таверны злобные взгляды. Стражник, находившийся от Миднайт по правую руку и уже порядком шатавшийся от выпитого спиртного, опустил руку на рукоять своего меча.

Миднайт посмотрела на хозяина таверны и заметила что его лицо исказил страх. Он моментально схватил бутылку и выплеснул ее содержимое на пол. «Похоже, что вино кончилось», — произнес хозяин таверны. «Еще что-нибудь?»

«Только хорошо приготовленный ужин для меня и моего племянника», — произнесла Миднайт.

Паренек воспринял это как сигнал к действию. «Квиллан Денцери», — произнес юноша, отчаянно тряся одного из стражей за руку.

«Денцери», — рассеянно пробормотал вояка. «Думаю, что я однажды встречался с твоим отцом. Хороший человек. Прекрасный солдат. Это его сестра?»

«Моя тетушка по материной линии», — произнес Квиллан. «Ученая. Ну, вы знаете их любознательность».

Стражник посмотрел на Миднайт, засмеялся и отвернулся в сторону. Жизнь снова закипела в таверне и чародейка и ее гид были препровождены за их столик. Пока они дожидались еду, Миднайт присматривала за стражниками, но ни один из них так и не посмотрел в ее сторону.

После того как они перекусили, они покинули таверну и Квиллан отвел Миднайт к небольшому, неказистому заброшенному зданию, расположенному неподалеку от таверны. «Обычно здесь встречались почитатели Илматера, Бога Терпимости», — поведал паренек. «Город наложил на храм налоги, которые жрецы не смогли выплатить. Когда они не заплатили, городская стража перевела их в дом для нищих. Некоторые из них до сих пор живут в „Пристанище Бедняков“».

Миднайт вспомнила человека, набросившегося на нее с гвоздем и вздрогнула. «Что за налоги?» — тихо спросила чародейка.

Квиллан пожал плечами. «Когда весть о том, что в городе появился Торм распространилась по округе, в Тантрас хлынули Тормиты со всего Фаэруна, принося в пожертвования тонны золота. Разумеется правительство не могло упустить возможности погреться за чужой счет. Через некоторое время город приказал почитателям Илматера заплатить столько же, сколько и Тормиты или убираться прочь. Можешь сама догадаться, что произошло дальше».

«Как несправедливо», — отметила чародейка оборачиваясь к своему проводнику. «В некоторых местах храмы полностью освобождены от налогов». Миднайт замолчала на миг, чтобы вновь собраться с мыслями. «Как далеко отсюда место поклонения Мистре?» — наконец спросила она.

«Не очень далеко», — жизнерадостно откликнулся Квиллан. «Это в конце южной части города, неподалеку от гарнизонов».

После долгой прогулки, Квиллиан привел чародейку на небольшой холм, по которому пролегала узкая дорожка из камня, почти вытершаяся от времени. Вскоре эта тропа вывела их прямо к месту поклонения Мистре.

Оно представляло из себя простую каменную арку, окруженную осыпавшейся каменной стеной, высотой в несколько футов. По всему периметру располагалось несколько входов. Приказав Квиллану оставаться на месте, Миднайт обошла стену вокруг, внимательно разглядывая место поклонения. Затем она вошла внутрь и остановилась перед небольшой, белой статуэткой Леди Таинств, расположенной под аркой. Хотя ей хотелось, но Миднайт не смогла заставить себя преклонить колени и помолиться прежде чем обследовать это место с помощью сферы обнаружения. Она выбежала из каменного круга и остановилась.

«Ты больше не ребенок», — прошептала она себе, затем извлекла сферу и вновь приблизилась к месту поклонения. Едва она подошла поближе, сфера слегка вздрогнула.

Отзвук заклинаний, которые могли быть произнесены многие годы назад, — подумала Миднайт. Черноволосая чародейка отвернулась от строения. Внезапно ее внимание привлекла большая башня с колоколом. «Что это?» — спросила она у проводника, указывая на башню.

«Место, где обычно играют дети», — произнес парень, пытаясь подавить зевок. «Легенда гласит, что этот колокол был создан великим магом, Айленом Аттрикусом. Он был одним из основателей Тантраса. Также в ней говорится, что когда он умер столетие назад, ему было около тысячи лет». Парень поднял сземли камушек и скатил его по наклонной мостовой.

«Он сам выковал этот колокол, и камень за камнем построил башню», — продолжил Квиллан. «Затем он наложил заклинание из-за которого в колокол не может позвонить ни один смертный. Затем он написал на колоколе какое-то пророчество, но эту надпись не смог расшифровать ни один городской ученый». Парнишка пожал плечами и подавил еще один зевок. «Все что я знаю, так это то, что колокол висит здесь уже сотни лет. Говорят, что он однажды прозвенел и вроде как спас город, но я в это не верю».

«Почему?» — спросила Миднайт.

«Потому, что в это верят только местные маги, а маги никогда не говорят правду», — засмеялся парень. Чародейка нахмурилась. «Я хочу взглянуть на нее», — мрачно произнесла она.

С губ Квиллана сорвался легкий присвист. «Это Запретная Территория, там расположены гарнизоны армии. Обычно туда никого не пускают». Он замолчал и улыбнулся. «Но они знают меня из-за отца. У нас с тобой у обоих темные волосы и смуглая кожа. Возможно они пропустят нас, если мы снова сыграем в тетушку и племянника».

«Тогда вперед», — произнесла Миднайт.

«Есть одна проблема», — остановил ее Квиллан, взяв Миднайт за руку. Морган Лайсмур, капитан, который обычно пропускает нас, отбыл из города до завтрашнего утра. Если я попрошу кого-нибудь еще, то возникнут вопросы, на большинство из которых ты не захочешь отвечать. Закончив говорить, парень попытался подавить третий зевок, но не смог.

Пробежавшись рукой по волосам, Миднайт отвела взгляд в сторону. «Сейчас нам явно не решить эту проблему», — вздохнула она. «Тебе стоит отдохнуть. И попытайся добыть нам на завтра лошадь. Так дело пойдет быстрей».

Едва Квиллан отвернулся и направился в сторону дома, Миднайт опустила руку к нему на плечо и произнесла, — «Спасибо за твою помощь, племяшка. Жди меня у „Ленивой Луны“ незадолго до завтрака».

«Хорошо, миледи», — счастливо бросил паренек. «Кстати, прежде чем отправиться спать, советую купить темную маску. Без нее будет очень трудно заснуть».

Миднайт почти целый час добиралась до таверны. Квиллан вновь попрощался с чародейкой и затем покинул ее. От Келемвора и Адона не было никаких новостей, поэтому чародейка попыталась расслабиться и заснуть.

После почти часового ворочания в постели, Миднайт оделась и отыскала хозяина таверны. Подобострастный, улыбчивый человек по имени Фаресс, выдал чародейке ночную маску, расставшись с ней за цену целой кружки эля, что для кусочка грубой ткани с привязанным шнурком было весьма почетно.

Прежде чем отойти ко сну, Миднайт попыталась почитать свою магическую книгу. Когда эта попытка провалилась, она села за небольшой столик в углу комнаты и написала послания Келемвору и Адону. Затем она заснула и после нескольких часов беспокойного сна, проснулась от стука в дверь.

«Это я, Квиллан Денцери, миледи», — раздался голос из-за двери. «Вы проспали».

«Я буду через минутку», — пробормотала Миднайт и поспешно облачилась в свои одеяния. Вскоре чародейка и ее проводник продолжили свое путешествие, и провели весь день посещая заброшенные храмы и различные тайные места поклонений. Однако ни в одном из них сфера не проявляла иной активности, за исключением небольшого подрагивания. В конце дня, Миднайт и Квиллан направились к военному посту в южной части города. Там они наткнулись на Моргана Лайсмура, высокого, человека с песочного цвета волосами, который по возрасту вполне мог годиться проводнику в отцы.

«Эй, да никак это сам Квиллан Денцери», — весело встретил их Морган. Когда проводник Миднайт поведал свою историю о вновь обретенной тетушке и ее поисках, солдат лишь вздохнул. «Ты знаешь, я ненавижу отказывать тебе в чем-либо, парень. Но есть определенные правила и я вынужден их соблюдать».

Юноша покачал головой и указал на Миднайт.

«Ее могут в любой момент отозвать домой, Морган. Возможно это единственный шанс за всю ее жизнь».

Морган поднял глаза к небу и вновь вздохнул.

«Ну хорошо. Проезжайте», — произнес Морган, затем приказал стражникам пропустить Миднайт и ее проводника.

Всю дорогу до колокольной башни, расположенной в полумиле вниз по дороге, Миднайт и Квиллан не проронили ни слова. Они миновали несколько бараков и были вынуждены дважды ехать окольным путем, чтобы не наткнуться на солдат, занятых тренировкой. Однако, вскоре перед ними возвышалась Башня Айлена Аттрикуса.

Башня представляла из себя обелиск из серого камня. В основании памятника начиналась винтообразная лестница, приводившая к серебряному колоколу на вершине. Сам колокол обдувался прохладным полуденным ветерком, задувавшим через большие окна по обеим сторонам от него. Разглядывая башню, Миднайт почувствовала в спине странное покалывание. Ощущение было таким, словно по спине чародейки нежно постукивали тысячи пальцев с острыми ноготками. Едва чародейка спрыгнула с лошади, как тут же поняла что происходит.

«Берегись!» — крикнула Миднайт и швырнула мешок в сторону. Квиллан бросился на землю. Сумка, приземлившись в двадцати футах от входа в башню, замерцала ярким янтарным светом. На миг показалось, что она охвачена огнем, и затем сфера обнаружения беззвучно разлетелась на кусочки. Мешок лопнул словно мыльный пузырь, и от беззвучного взрыва каменная дверь в башню почернела.

Миднайт подошла к Квиллану. Парень сидел на корточках, но едва она протянула руку, она попятился от нее.

«Ты не сказала мне, что ты одна из них!» — крикнул он, отодвигаясь от Миднайт еще дальше.

«Одна из кого?» — раздраженно спросила Миднайт.

«Ты маг! Твое вонючее ремесло могло прикончить нас обоих!» — крикнул Квиллан и вскочил на ноги. «Я знал, что тебе не стоит доверять!»

Чародейка отвернулась от парня и посмотрела на башню. Я могу позволить себе потерю проводника, — подумала она. Но не Скрижаль Судьбы… и по поведению сферы, она может быть совсем рядом!

Но сфера взрывается при приближении к любому предмету, обладающему достаточной магической силой, — с горечью вспомнила чародейка. Она могла взорваться из-за этого чертова колокола. Она направилась к двери и Квиллан крикнул ей вслед, — «Нам нужно уходить! Кто-нибудь может решить, что ты пыталась взорвать колокол!»

«Можешь уходить», — не оборачиваясь прошипела Миднайт. «Я должна увидеть, что находится внутри башни».

В башне, Миднайт встретила абсолютная тишина. Звуки, доносившиеся из гарнизонов, даже шум ветра, дующего с Драгон Рич, все это внезапно исчезло. Чародейка выглянула в дверь, и увидела как шевелятся губы Квиллана, выкрикивающего предупреждения, но его голоса она не слышала. Отвернувшись от парня, Миднайт обследовала интерьер башни и не нашла ничего, кроме ступеней, которые вели к колоколу. Она взобралась наверх башни.

В конце идеально выбитых, безупречных каменных ступеней, чародейка вгляделась в надпись на колоколе. Санлар, Учитель Миднайт из Дипингдейла, настоял, чтобы Миднайт занималась изучением древних наречий. Сообщение было странной смесью из множества языков, но напомнило чародейке о ребусах, которые составлял для нее Санлар много лет назад. А затем, пока она разглядывала отдельные письмена и слова, надпись засветилась бело-голубым светом, и Миднайт обнаружила, что с легкостью может ее прочесть. Она гласила:

Этот колокол был создан, чтобы развернуть над городом, одним из основателей которого я являюсь, непроницаемый магический щит. Он призван уберечь мое самое прекрасное творение от величайшего зла.

Однажды, моя возлюбленная, чародейка Ситерия, позвонила в колокол и спасла город от зловещей магии колдуна с которым мне пришлось сражаться. Нужно было обладать большим мужеством, чтобы остаться здесь и защитить наш дом, в то время, как ее душа рвалась ко мне, чтобы сражаться со мной бок о бок. Этот колокол зазвонит вновь лишь от руки женщины обладающей такой же великой силой и храбрым сердцем, как моя жена, и лишь во время великой нужды.

Чародейка спустилась вниз и вышла из башни, раздумывая над этими словами. В тот миг, когда она покинула башню, на нее обрушилась целое созвездие различных звуков. Квиллан уже сидел на лошади и подвел скакуна Миднайт к башне.

«У меня был трудный день и я рассчитываю получить достойную плату», — зло бросил парень. «Теперь давай уберемся отсюда, прежде, чем нас поймают».

«Веди», — твердо произнесла Миднайт, взбираясь на лошадь.

Чародейка и ее проводник вернулись к посту, где их уже поджидал Морган. Он махнул им рукой, пропуская без лишних слов, и парочка ехала еще целый час, прежде чем кто-либо из них заговорил.

«Можешь не волноваться — я буду хранить молчание», — сухо бросил Квиллан, даже не глядя на Миднайт. «Не хочу иметь с магами ничего общего, если этого можно избежать». Через мгновение он добавил, — «Я чувствую, что вас впереди ждут тяжелые времена, миледи. Постарайтесь, чтобы с вами рядом не оказались не в чем неповинные люди».

«Буду иметь в виду», — произнесла Миднайт, разозлившись на то, что какой-то мальчишка учил ее жизни. Хотя ее с Квилланом разделяло меньше десяти лет, ей казалось, что с тех пор, как два месяца назад она воззвала к Мистре на Тропе Калантера, прошли уже целые столетия. За последние несколько недель она пережила слишком многое, чтобы быть обруганной мальчишкой, который возможно за всю свою жизнь не отъезжал от Тантраса больше чем на сто миль.

Всадники подъехали к таверне «Ленивая Луна» и Миднайт расплатилась с Квилланом, накинув ему пару золотых за непредвиденный случай со сферой. Темноволосый парень удалился без лишних слов и Миднайт вошла в таверну.

Поднявшись в комнату, она поискала не оставил ли кто из ее спутников каких-либо сообщений. Жрец не прочитал ее записки, но под его дверью лежало письмо, подписанное жрецом Торма. Это была коротенькая записка, в которой Миднайт и Келемвору сообщалось, что с их другом все в порядке.

Воин же наоборот, похоже совсем недавно побывал в комнате, забрав сообщение оставленное для него Миднайт. Взамен он оставил клочок бумаги с двумя наспех нацарапанными словами.

Сайрик жив.

Пергамент выпал из дрожащих рук чародейки, плавно опустившись на пол. С безумно колотящимся от страха сердцем, Миднайт стрелой вылетела из таверны.

Темная Жатва

Герои попрощались у входа в таверну «Ленивая Луна». Миднайт поцеловала Келемвора в пятый и последний раз, и нежно отвела волосы с его лица. Келемвор заглянул в ее темные прекрасные глаза и почувствовал как по спине пробежал холодок.

Я не могу потерять ее вновь, — подумал воин, затем произнес, — «Возможно, нам все-таки лучше оставаться всем вместе. Мне не нравится, что тебе придется рисковать своей жизнью…»

Чародейка прикрыла пальцами губы Келемвора и слегка улыбнулась, — «Не забывай, что рискуем мы все. Лучше всего нам забрать то, за чем мы пришли и поскорее убраться отсюда», — произнесла она, — «Ты ведь прекрасно понимаешь, что разделившись мы скорее добьемся успеха».

Воин взял руки Миднайт в свои. «Конечно», — буркнул он и поцеловал ее пальцы. «Береги себя».

Чародейка отпустила саркастичное замечание, и попрощавшись с Адоном пошла вниз по улице.

Келемвор обернулся к Адону. «До следующей встречи», — произнес он жрецу, хотя все еще не мог отвести взгляда от Миднайт. «Адон?»

Ответа не было. Келемвор обернулся и увидел, что жрец уже пересек улицу, затерявшись в толпе. Воин пожал плечами и направился в сторону доков. Первые несколько часов Келемвор попросту изучал береговую линию и знакомился с несколькими крупными торговыми кораблями, стоявшими в Тантрасе на якоре.

Если все провалится, мы можем наняться на один из кораблей в команду, — подумал Келемвор, хотя эта идея ему совсем не понравилась.

Параллельно Келемвор исследовал торговые склады, но после того, как его несколько раз выставили за дверь, он отказался от этого. Вместо этого он пошел вдоль доков на юг, вглядываясь в воды Драгон Рич. На горизонте к небу поднималась длинная багрово-синяя полоса. В ближайших городах солнце должно быть уже село.

«Странное зрелище, не правда ли?» — раздался голос за спиной воина. Келемвор обернулся и оказался лицом к лицу с человеком в ярком мундире с болотного цвета глазами. Человек был на несколько лет моложе Келемвора, и носил светлую, тщательно подстриженную бородку. Его брови представляли из себя одну сплошную линию, распростершуюся вдоль всей ширины лица, а улыбка носила печать загадочности.

«Странное? Это не идет ни в какое сравнение с тем, что я видел совсем недавно», — ответил Келемвор. «В какой-то степени оно даже привлекательно».

«От этого постоянного света люди сходят с ума», — вздохнул человек. «Для многих он хуже, чем самая черная, непроглядная тьма, когда-либо опускавшаяся на Фаэрун».

Воин улыбнулся и вспомнил те ужасы, с которыми ему пришлось столкнуться в Ущелье Теней, по дороге в Шедоудейл. «Причины для беспокойства у тебя появится, когда холмы этого города поднимутся, чтобы смять между собой его обитателей».

Человек рассмеялся. «Ты говоришь с такой уверенностью, словно видел подобные ужасы своими глазами».

«И не только их», — произнес Келемвор с легким оттенком грусти.

«Невероятно», — человек протянул свою руку воину. «Я Линал Алприн, начальник Порта Тантраса».

«Келемвор Лайонсбэйн», — представился воин, пожимая протянутую ему руку.

Начальник порта покачал головой и вздохнул. «С момента появления богов на Фаэруне я все время был привязан к Тантрасу, но за последние несколько недель я видел такие вещи, в которые еще год назад я бы ни за что не поверил».

Алприн и Келемвор некоторое время стояли на пристани, делясь историями о магическом хаосе и непостоянстве природы, свидетелями которых они стали со дня Прибытия. Примерно через час начальник порта обернулся к воину и спросил нет ли у него каких либо планов на ужин.

«Ну», — ответил Келемвор, — «Я хотел вернуться в таверну».

«Я этого не слышал», — весело бросил Алприн. «Мы отправимся ко мне домой, где я познакомлю тебя со своей женой и мы сможем поболтать за ужином». Начальник порта улыбнулся и добавил. «Разумеется, если ты не будешь против».

«Это было бы неплохо», — произнес Келемвор. «Буду премного благодарен».

Алприн обвел взглядом доки. На них глазели двое стражей и несколько моряков. «Тут вдоль улицы расположено несколько торговых лавок», — торопливо произнес он, указывая на юг. «Следуй по этой дороге, пока не доберешься до места, где продают разные шляпы. Жди меня там. Я должен купить жене подарок».

Затем Алприн покинул воина и растворился в толпе. Келемвор еще с десять минут покружил по докам, затем направился вниз по торговой улице. Единственное место, где продавали шляпы называлось «Лавка Изящества Мессины». Воин почувствовал себя несколько неуютно стоя среди рядов женской одежды, и редкие взгляды, бросаемые на него женщинами, собравшимися на улице рядом с лавкой, чтобы поделиться последними слухами, лишь усиливали его беспокойство.

В конечном итоге, Келемвор заметил седобородого менестреля, стоявшего у соседней лавки и изредка бросавшего на воина внимательные взгляды. Как только он уже было собрался подойти к нему и завести разговор, в него буквально влетела прекрасная, сереброволосая женщина. Она казалась напуганной и правую половину ее прекрасного лица покрывал огромный синяк. Вцепившись в воина, она взмолилась, — «Прошу вас, помогите мне. Он сошел с ума!»

Прежде, чем Келемвор успел произнести хоть одно слово, перед женщиной появился юноша со сжатыми кулаками.

«Это моя собственность», — рявкнул парень на Келемвора. «Убери от нее свои лапы».

Воин пригляделся к человеку и почувствовал как в нем растет отвращение. Человечишка был низким и худым, и был облачен в простую коричневую рубаху, чем-то всю заляпанную. По тому как от него разило, Келемвор также понял, что он был сильно пьян.

«Не вздумай подойти ближе», — произнес Келемвор, а голос в его голове воскликнул, — Проклятье! Что если оно не пропало? Он поморщился и прогнал эти мысли прочь. Сейчас вполне подходящий случай, чтобы выяснить это, — решил зеленоглазый воин.

Неряшливый коротышка несколько секунд стоял молча, явно потрясенный словами воина. «Поди прочь», — наконец произнес. «Это моя женщина».

«Она похоже так не считает», — рыкнул Келемвор. Он обвил талию женщины своей рукой и нежно придвинул ее к своему боку. Затем извлек меч. Безупречно отполированный стальной клинок ярко сверкнул на солнце. «Знаешь, что я тебе скажу. Мы с тобой будем драться за нее, здесь и сейчас».

Человек обвел потрясенным взглядом клинок Келемвора, заглянул в ледяные глаза воина, и остановился на испуганном лице сереброволосой женщины. Затем пьянчужка свесил голову, отвернулся и пошел прочь. Как только коротышка скрылся из виду, Келемвор убрал меч и повернулся к женщине.

«Я знаю таких людей», — пробормотал воин. «Сейчас он испугался, но он обязательно вернется за тобой». Воин извлек кошель с золотом. Взяв женщину за руку, он отсыпал ей на ладонь немного золота и нежно сомкнул ее пальцы. «Купи билет на следующий корабль отходящий в Рэйвенс Блафф».

Из глаза сереброволосой женщины скатилась слеза. Она кивнула, поцеловала воина и поспешила на север, затерявшись в толпе. Келемвор почувствовал такое удовлетворение, какого он не испытывал с детства, с тех пор, как проклятье Лайонсбэйнов впервые возникло в его жизни. Если я все же еще проклят, то проклятье дремлет… по крайней мере, пока.

Внезапно рядом с Келемвором возник менестрель. «Юная прелестница могла попросту обмануть тебя», — вздохнул менестрель. «Однако, ты все равно поступил хорошо. Не многие бы стали помогать незнакомцу».

«Хороший поступок сам по себе может быть наградой», — тихо произнес Келемвор и обернулся к менестрелю. Лицо старика обрамляла длинная, белая борода, а глаза были окружены множеством бесконечных морщинок.

«Я слышал в Уотердипе великую трагедию о юной любви и темной страсти», — произнес старик, заглядывая Келемвору в глаза. «Некоторые говорят, что история заканчивается ужасно. Другие видели счастливый конец. Я могу спеть ее для тебя, если хочешь».

Менестрель провел рукой по струнам арфы и открыл рот, чтобы начать повествование своей истории. Однако, прежде чем он произнес хоть одно слово, старик внезапно остановился и протянул открытую руку.

Воин улыбнулся и положил на протянутую ладонь золотую монету. «Пой, менестрель».

«Келемвор!» — раздался голос, и воин обернулся влево, где к нему приближался Алприн. Когда Келемвор обернулся назад к менестрелю, старика уже простыл и след.

«Ты выглядишь взволнованным», — заметил Алприн, подходя к Келемвору.

Воин нахмурился, вглядываясь в толпу в поисках менестреля. «Не взволнованным, друг мой. Лишь немного раздосадованным. Я хотел послушать историю, обещанную мне одним старичком. Теперь я никогда ее не услышу».

После покупки шляпки для жены Алприна, Келемвор и начальник порта направились на восток, в центр города, затем свернули на север. Вскоре перед ними возник небольшой, одноэтажный домик. Алприн спрятал красную шляпку с отделкой из розового шелка за спину и вошел в здание.

«И как поживает сегодня моя бедная, покинутая жена?» — крикнул Алприн с порога.

«Ей было бы гораздо лучше, если бы ее муж проводил с ней хоть немного времени», — раздался голос в ответ. Спустя мгновение, владелица голоса, невзрачная женщина с прямыми черными волосами и смуглой кожей, предстала перед мужчинами. Едва Алприн показал ей шляпку, она издала тихий вскрик восхищения.

«Это тебе, любовь моя», — засмеялся начальник порта, надевая шляпку на голову жены и одаривая ее поцелуем.

«А это кто?» — подозрительно спросила женщина, указывая на Келемвора.

Алприн нервно прокашлялся. «Я пригласил это человека к нам на ужин, дорогая», — невинно произнес начальник порта.

«Я могла догадаться», — раздраженно бросила она. Затем на ее лице засияла улыбка и она взяла Келемвора за руку. «Я Мойра. Если вы друг моего муж, то добро пожаловать в наш дом».

Час спустя, вкушая самый прекрасный ужин, что ему довелось отведать с тех пор как он покинул Арабель, Келемвор рассказывал о множестве странностей, которые ему довелось поведать в недавних путешествиях. Тем не менее он был осторожен и не разглашал причины, подвигшие его на странствие по Фаэруну.

«Какое сумасшествие тебе довелось повидать», — восхищенно поразился Алприн и обернулся к жене. «Подумай только, Мойра, мы с тобой могли бы отправиться в путешествие и сами повидать все эти поразительные вещи».

«Почему бы тебе просто не покинуть город, когда захочется?» — спросил воин, с наполовину набитым хлебом ртом.

Мойра тут же вскочила с места и начала прибирать на столе. Лицо Алприна приняло серьезное выражение. «Келемвор», — мрачно произнес он, — «Если я смогу обеспечить для тебя и твоих спутников безопасный отход, вы покинете Тантрас при первой возможности?»

«Это я и собирался сделать… в конечном итоге», — произнес воин. «Но почему тебе так не терпится отправить меня?»

«Люди исчезают», — прошептал Алприн. «Хорошие люди».

Мойра выронила металлический кубок и он шумно звякнул об пол. Алприн наклонился, чтобы помочь своей жене убрать разлившуюся воду и она прошептала, — «Он может быть одним из них! Следи за своими словами!»

«Что за люди пропадают?» — спросил Келемвор, делая вид, что не расслышал замечания Мойры. «Чужестранцы, как я?»

Алприн покачал головой, передавая жене тарелку. Мойра бросила на него гневный взгляд, схватила блюдо и ушла на кухню. «Я не обвиню тебя, если после того, как ты услышишь мою историю, ты посчитаешь меня сумасшедшим», — пробормотал начальник порта.

«Ты вовсе не похож на безумца», — произнес Келемвор.

«Пропал мой друг, Манаком», — начал Алприн. «Недавно он был здесь, а на следующий день пропал. Ни стража, ни правительство не захотели и слышать об этом. Из городских книг исчезли все записи о нем. Я попытался выяснить, что с ним произошло. Через несколько часов на меня напал банда грабителей и избила меня до полусмерти. Я пытался сопротивляться, но их было слишком много». Алприн замолчал и посмотрел на кухню, где его жена мыла посуду. «У Мойры было в запасе несколько целебных снадобий, которые нам подарили на свадьбу. Если бы не они, то я наверняка был бы уже на том свете».

«А разве жрецы Торма не могли помочь тебе? Ведь их бог рядом, а значит у них есть сила исцелять», — произнес Келемвор.

«Сила, но не желание», — буркнула Мойра, входя в комнату и вытирая руки и фартук.

«Как ты думаешь, кто мог похитить твоего друга?» — тихо произнес Келемвор.

Алприн покачал головой. «Я не знаю. Но у меня есть мысли на этот счет. Будет лучше, если я не буду впутывать тебя во все это».

Келемвор рассмеялся. «Ты впутал меня уже просто упомянув об этом. Можешь смело говорить мне, что у тебя на уме. По крайней мере, если не хочешь сказать кто стоит за этим, можешь рассказать мне, что ты сам думаешь по этому поводу».

Алприн вздохнул и кивнул головой. «Я думаю, что кто-то втихую устраняет тех, кто верит в иных богов, нежели Торм. До меня дошли слухи, что некоторые жрецы, как Манаком, отказались уйти из города и были убиты», — произнес начальник порта. «И кто бы не похитил Манакома, он наверняка думает, что я слишком много знаю и буду разнюхивать, пока не раскрою их заговор».

Воин покачал головой. «Тогда почему бы им попросту не похитить и тебя?»

«Потому, что это вызовет ненужные подозрения», — прошептала Мойра. «Алприн слишком известен и его исчезновение поднимет слишком большую шумиху. А им это сейчас нужно меньше всего».

Алприн покачал головой. «Но если ты и твои друзья будете вынюхивать в округе про различные религиозные артефакты, чем вы и занимаетесь по твоим словам, то это наверняка привлечет их внимание». Начальник порта замолчал и смахнул со лба пот. «Я не смог спасти своего друга. Но возможно я смогу спасти тебя, Келемвор».

Келемвор начал подниматься из-за стола, но Мойра опустила руку на его плечо. «Останься», — твердо произнесла Мойра. «Возможно мы подвергаем тебя опасности, просто болтая с тобой. Меньшее, что мы можем для тебя сделать это позволить переночевать у нас».

Алприн улыбнулся. «В любом случае, я уже не помню, когда мы вот так с Мойрой травили с гостями байки за полночь. И если ты останешься, то я смогу дать тебе имена некоторых людей, которые смогут вывезти вас из Тантраса. Я лично знаком со многими капитанами, останавливающимися в этом порту».

«И возможно ты сможешь уговорить моего мужа, чтобы мы с ним тоже покинули этот город», — прошептала Мойра, склонившись к уху воина.

Келемвор вздохнул и сел обратно на стул. «Хорошо, я остаюсь».

Келемвора разместили в комнате, которая отводилась под детскую, до тех пор, пока Мойра не узнала, что не сможет иметь детей. Он хорошенько выспался, и когда проснулся несколько часов спустя, выяснил, Алприн уже отправился в порт. Мойра накрыла для воина завтрак, и они вдвоем побеседовали еще немного. Однако, вскоре Келемвор вернулся в таверну «Ленивая Луна», где он обнаружил послание Миднайт. В нем его возлюбленная сообщала о своих успехах за прошедший день. Также она поведала о странных событиях происходивших в храмах по всему городу.

Келемвор дочитал записку, затем покинул таверну не оставив ответа. Замечания Миднайт касающиеся храмов в Тантрасе казалось совпадали с предположениям начальника порта о заговоре. Однако, прежде чем впустую беспокоить чародейку, ему хотелось выяснить как можно больше, поэтому он отправился на поиски информации. В его разуме постоянно крутились последние слова из записки Миднайт.

«„Темная Жатва“ опасна. Избегай ее всеми способами. Все объясню позже…»

В порту, Келемвор отыскал Алприна и узнал от него, что для него и его спутников была зафрахтована небольшая галера из Калаунта. Капитан был суеверным человеком, но вполне заслуживал доверия, и корабль должен был стоять в порту как минимум еще несколько дней. Алприн настоял, чтобы ни один из членов экипажа до самого отплытия не был извещен о дополнительных пассажирах.

Удовлетворенный этими мерами, Келемвор поинтересовался у Алприна о организованной преступности в Тантрасе и «Темной Жатве».

«Они значат одно и тоже», — сплюнул Алприн, нервно оглянувшись вокруг. «Город не трогает этот игорный дом лишь по одной причине — некоторые из их шпионов добывают там свою информацию. Это самая мерзкая дыра во всем городе, зловонная лужа порочности и нечистой веры».

Внезапно воин понял почему Миднайт сказала ему избегать «Темную Жатву». Однако, Келемвор считал себя опытным профессионалом и бывалым искателем приключений. И еще он знал, что для того, чтобы в темных делах добыть нужную информацию, нужно пообщаться с преступниками, даже если для этого придется окунуться в настоящие отбросы общества.

«И с кем будет лучше пообщаться там на предмет необходимой информации?» — прошептал Келемвор. «Нужен человек, который прекрасно осведомлен обо всем преступном мире этого города».

Алприн пробежался взглядом по лицам дюжины людей расположенных в радиусе ста футов от него. Похожt они не привлекли ничьего внимания. «А почему ты спрашиваешь?» — подозрительно поинтересовался Алприн, проведя рукой по своему обветренному лицу.

«Я не могу обсуждать с тобой причины, которые привели меня и моих друзей в город», — произнес Келемвор. «Я лишь прошу тебя доверять мне». Воин взялся рукой за деревянные перила, затем облокотился на них.

Алприн вздохнул и покачал головой. «Ты говоришь как Манаком». Он отвернулся от воина. «Слушай, я думал мы уже обсудили это прошлой ночью. К тому же нам не стоит разговаривать о подобных вещах на улице. Опасность слишком велика. Нужно дождаться ночи».

«Я не могу столько ждать», — зло бросил Келемвор, привлекая нежелательные взгляды случайных свидетелей. «Прости меня», — тут же прошептал он. «Но сегодня ночью может быть слишком поздно для того, что я собираюсь сделать».

Начальник порта обернулся к воину, затем прислонился к перилам возле него. «Мне это не нравится», — кисло произнес Алприн. «Но если ты собираешься наведаться в „Темную Жатву“, то тебе следует отыскать человека по имени Сабинус. Он занимается контрабандой и у него есть связи в правительстве и среди Тормитов. Теперь иди. Я и так сказал тебе слишком много. Если кто-нибудь узнает…»

«Не узнает», — улыбнулся Келемвор, хлопнув начальника порта по спине. «Ты настоящий друг и я благодарен тебе. Ну и разумеется, за мной должок».

«Тогда верни его, убравшись из этого города целым и невридимым», — буркнул Алприн и пошел прочь, тревожно оглядывая толпу.

Келемвор кивнул и покинул гавань. Воин быстро продвигался по улицам, останавливаясь лишь для того, чтобы уточнить путь до игорного дома «Темная Жатва».

Час спустя, воин стоял перед одноэтажным черным строением. Теперь он мог понять почему это зрелище повергло Миднайт в такой шок. Даже само здание выглядело мрачно и зловеще. Келемвор подавил дрожь и вошел внутрь.

«Вас ожидают?» — спросил толстый, уродливый человек, едва воин оказался внутри здания.

«Хорошие новости всегда приходят неожиданно», — рявкнул Келемвор. «Просто скажи Сабинусу, что владелец Кольца Зимы здесь и страстно желает освободиться от лишнего имущества».

Толстяк фыркнул. «У тебя нет имени?»

«Сабинусу не нужно мое имя. Ему нужно лишь знать то, чем я владею», — рявкнул Келемвор.

«Жди здесь», — произнес стражник, подозрительно осматривая воина. Затем толстяк растворился за двустворчатой дверью. Когда двери распахнулись, коридор наполнился азартными криками игроков и смеха, затем створки также быстро сомкнулись, унеся с собой все звуки.

Несколько минут спустя стражник вернулся и жестом приказал Келемвору следовать за ним. Они вошли в игорный дом и на воина обрушились звуки разнузданного веселья. В помещение находилось пять шестов на которых извивались танцовщицы из далеких стран, и некоторые из них прыгали по столам, дразня мужчин и выпрашивая у них деньги.

Игроки делали ставки, которые иногда стоили им жизней, но чаще жизней другим. На столе, между двумя стариками, лежала прекрасная женщина, а они бросали кости, чтобы выяснить, кто будет владеть ею сегодняшним вечером. За другим столом сцена была обратной — две женщины играли на мускулистого мужчину с золотыми волосами.

Вся комната была пропитана запахом вина и гниющего мусора. По полу носились какие-то странные твари. Келемвор почувствовал как его ноги коснулось что-то пушистое, и он заметил как от него метнулся, поглощая все что падало на пол, комок из шерсти и когтей. Он не мог даже представить себе, что это было за существо.

Однако, воина наконец подвели к столу Сабинуса, и он удивился насколько юным был этот достаточно известный человек. Контрабандисту едва можно было дать семнадцать зим. Он носил коротко остриженные рыжие волосы, а его красная кожа почти не отличалась от цвета его волос. И хотя выглядел он молодо, но его словно окружала аура темной мудрости — наподобие той, что окружает старые секреты прошлого и древние, полусгнившие проклятые артефакты. Контрабандист жестом пригласил Келемвор присесть. Воин принял его приглашение и положил руки на стол, открытыми ладонями вверх, что являлось обычным знаком доверия.

«Ты заинтересовал меня», — прошипел Сабинус. «Но не вздумай зря тратить мое время. В Драгон Риче пропало множество болванов, подобных тебе, которые не смогли подтвердить свои слова делом».

«Я и не смел подумать о том, чтобы тратить твое драгоценное время», — солгал Келемвор. «Я принес тебе кое-что ценное».

Контрабандист слегка поерзал на своем месте. «Мне доложили. Кольцо Зимы это не тот предмет, который так просто можно достать. Я думал, что оно было утеряно».

«То, что утеряно, всегда может быть найдено. Теперь давай не будем попусту молоть языками и перейдем ближе к делу», — твердо произнес Келемвор парню, убирая руки под стол.

Сабинус оскалился мрачной улыбкой. «Хорошо. Перейдем к делу. Мне это нравится». Рыжеволосый контрабандист качнулся на стуле, едва сдерживая волнение. «Если у тебя есть кольцо — покажи его».

«Ты думаешь я взял его с собой? Ты верно принял меня за простофилю с базара?» — резко спросил Келемвор.

«Это зависит от того насколько ты глуп», — рявкнул паренек. «А ты глуп настолько, что смеешь лгать мне о такой важной вещи? Кольцо Зимы это власть. С его помощью Королевства можно погрузить в ледяной век. Выжить смогут лишь сильнейшие, или те кто будет готов к катастрофе». Сабинус пробежался рукой по волосам.

Келемвор прищурил глаза и наклонился к контрабандисту. Двое стражей напряглись и потянулись за кинжалами, но Сабинус остановил их. «Я могу сообщить тебе точное место, где спрятано кольцо. Я могу рассказать какие опасности поджидают на пути к нему и как их избежать», — произнес Келемвор.

«Что тебе нужно в обмен?» — осторожно спросил Сабинус.

Я хочу, чтобы ты сказал мне, где находится Скрижаль Судьбы, — саркастично подумал воин. А вслух он произнес, — «Информация. Мне нужно знать почему последователи Сан, Илматера и остальных богов, кроме Торма, были изгнаны из города… и по чьему приказу».

«Возможно это я смогу тебе сказать», — пробормотал Сабинус. «Расскажи мне побольше о Кольце Зимы. Твои слова развяжут мне язык и освежат мою память». Парень наклонился вперед.

Келемвор нахмурился. Он подумал о ледяном чудовище, которое охраняло кольцо и всех тех людях, которые погибли от его лап. Затем зеленоглазый воин поведал Сабинусу все, что он знал.

В другом конце зала, в темном углу, за Сабинусом и Келемвором наблюдали двое людей. Один из них носил черную маску с прорезями для глаз. Второй был худощав и смугл, и чувствовал себя довольно странно, наблюдая как воин все больше увязает в расставленной для него паутине.

«Сабинус хорошо справляется со своей ролью», — произнес Сайрик откидываясь в тени.

«Не нравится мне все это», — буркнул Даррок. «Не больше, чем быть переправленным через Драгон Рич в ящике, который скорее напоминал гроб».

«Ты даже не разу в него не залез, пока мы не добрались до берега», — резко произнес Сайрик. «Ты что суеверен? Ты действительно думаешь, что полежав один день в гробу, на следующий день ты сделаешь свой последний вздох? Если это так, то тебе следовало сказать об этом раньше».

«Нет», — рыкнул убийца и опустил руку к кинжалу. «Я подвел своего бога и должен заслужить прощение. Но я не хочу видеть эти ящики снова!» А еще я хотел бы видеть тебя мертвым, вор, — подумал он.

Сайрик покачал головой и засмеялся. «Ну сколько раз тебе объяснять? С твоим лицом мы бы никогда не пробрались в город. У тебя уже сложилась репутация, Даррок. Ты столь известен, сколь известен может быть убийца. Ящики и связи Сабинуса в доках были единственным способом пробраться в Тантрас не поднимая тревоги».

Даррок отвел взгляд. Даже несмотря на то, что его лицо скрывала маска, Сайрик мог сказать, что убийца над чем-то задумался.

«Смотри. Сабинус куда-то уводит его», — отметил Сайрик, поднимая свою бутылку и делая глоток темного, горького эля. «Они направляются вниз, к арене. Тебе лучше поторопиться. Келемвору не понадобится много времени, чтобы понять что его предали, и тогда он попытается сбежать». Вор опустил свой эль и улыбнулся. «И если это случится снова, Бэйн будет очень недоволен тобой».

«Нами обоими», — напомнил Даррок вору и поднялся с места.

«Пусть тебе улыбнется удача», — произнес Сайрик убийце, отправившемуся вслед за Келемвором и Сабинусом в южную часть игорного дома. Там, воин и контрабандист прошли через небольшую дверку и спустились по спиральной лестнице. Ступени привели в темную комнату, беспросветную дыру, которая казалось с жадностью поглощала все отблески света, отбрасываемые фонариком Сабинуса.

Чувства воина были настороже, и мускулы готовы к действию. «Говоришь, твои записи хранятся здесь внизу?» — нетерпеливо рыкнул Келемвор, пытаясь сосредоточиться хоть на каком-нибудь предмете в темной комнате.

«А где еще я могу хранить их?» — засмеялся контрабандист. «По сути у меня есть один документ с печатью и подписью, которые вполне могут заинтересовать тебя. Это приказ на казнь».

Внезапно перед Келемвором и Сабинусом выросли очертания просторной, светлой площадки, и в тот же миг во тьме загорелось с дюжину факелов, освещая ловушку, в которую так неосторожно угодил Келемвор. В тот же миг воин осознал, что подвал игорного дома представлял из себя некое подобие арены, с площадкой посередине и балконами, откуда наблюдатели могли смотреть за происходящим. Также воин заметил, что в помещении собралось уже почти с сотню людей.

«Приказ на твою казнь!» — крикнул Сабинус, стремительно бросившись к дверному проему в стене. Прежде чем Келемвор успел броситься за ним, его внимание привлекла яркая вспышка света. Он посмотрел вверх и увидел, что на лестнице стоит громила в маске.

«Даррок», — прошипел Келемвор. Тем не менее воин тотчас взял себя в руки и занял защитную стойку, грациозно извлекая меч. Изуродованный убийца молча спустился по лестнице, твердо сжимая в руке свой червленый меч с кроваво-красными рунами.

Убийца был облачен в темную кожу, с металлическими ободами на лодыжках, бедрах, поясе и бицепсах. Достигнув пола арены, Даррок вознес руки и скрестил их между собой. Едва его запястья соприкоснулись, раздался резкий звук и металлические ободы превратились в полосы острой стали. Одним движением Даррок сорвал с себя маску и отбросил ее на землю.

Келемвор отпрянул назад, потрясенный обезображенным лицом убийцы. Толпа, до этого момента хранившая молчание, взорвалась и на двух противников внизу, посыпались крики и насмешки. Воин вошел в белый квадрат, шириной в тридцать футов, и убийца последовал его примеру. В безумном взгляде Даррока не осталось и единого намека на человечность.

Внезапно Даррок метнулся вперед, его черный меч описал в воздухе замысловатую дугу. Убийца двигался словно молния, танцуя вокруг Келемвора и нанося смертоносные удары. Даррок успевал отпрыгнуть прежде, чем у Келемвора появлялся хотя бы единый шанс на ответ.

Боги! — подумал Келемвор. Где он тренировался? Собственное мастерство Келемвора во владении клинком было весьма высоким, но убийца был настоящим мастером.

Убийца шагнул назад, затем развернулся и со всей силы ударил Келемвора в живот. Келемвор уклонился от удара, его волосы на миг прикрыли ему лицо. Даррок вновь развернулся, на этот раз взмахнув клинком.

В воздухе завертелось несколько черных волос с седыми прожилками. С молниеносной скоростью Даррок схватил их в руку.

«Это должна была быть твоя шея, мразь», — произнес убийца вытягивая перед собой пучок волос. «Можешь начинать молить о пощаде!»

Толпа взревела. «Ставлю двадцать монет на обезображенного уродца!» — крикнул один из зрителей.

«Пятьдесят на мерзкую тварь со шрамом!» — крикнула какая-то женщина, и затененные балконы взорвались смехом.

Разгневанный насмешками, Даррок взревел и со всей силы рубанул сверху. Келемвор парировал удар своим клинком и тени, окружающие арену, разрезал дождь из искр. И все же сила удара заставила Келемвора опуститься на колено.

«Пролей его кровь, ты уродец!» — крикнул один из зрителей.

«Покажи на что ты способен или мы прикуем тебя у входной двери в игорный дом, чтобы отпугивать детей!»

«Я убью тебя, когда найду, маленькая ведьма», — прошипел Даррок, разворачиваясь и прикладываясь рукоятью меча по лбу Келемвора. Воин упал назад, и убийца нанес удар, оставивший на груди Келемвора кровавый порез.

Келемвор подумал о том, чтобы бежать, но знал, что для того, чтобы покинуть «Темную Жатву» он должен был сначала прикончить Даррока. Зеленоглазый воин игнорируя обжигающую боль в груди, подбросил меч высоко в воздух и бросился на убийцу. Взгляд Даррока лишь на мгновение задержался на мече, но Келемвору этого хватило, чтобы пнуть его в бок и подобрать упавший на землю меч.

С противным звуком меч воина пробил колено и ногу убийцы. Кончик клинка вошел в плоть всего на дюйм, но этого было вполне достаточно, чтобы обездвижить его ногу. Даррок перенес вес тела на здоровую ногу, отпрыгнул в сторону и рухнул на пол.

Толпа с замиранием сердца смотрела как Келемвор бросился на поверженного убийцу. Клинок воина просвистел сквозь воздух, но убийца откатился в сторону и сделал ответный выпад. Из плеча воина хлынул струя крови. Испугавшись, что верно направленный удар Даррока может рассечь его артерию, воин пригнулся, инстинктивно прижав одну руку к порезу.

Потеря одной ноги лишь слегка замедлила Даррока. Убийца воткнул свой меч в пол, поднялся на здоровую ногу и навис над Келемвором. За долю мгновения до того, как стальная полоска на лодыжке Даррока должна была перерезать глотку воина, Келемвор откатился в сторону.

В тот миг когда Даррок упал на него, Келемвор успел занести свой меч. Плоская часть клинка убийцы ударила воина по лицу, но Келемвор сосредоточил всю свою силу на единственном взмахе меча. Потом Келемвор почувствовал как его оружие пробило плоть и кости в груди убийцы. Воин упал на белый пол и Даррок рухнул поверх него.

Келемвор попытался пошевелиться, но ему в лоб уперлось острие на левой руке убийцы. Меч воина оказался зажатым весом тела Даррока. Воина охватила паника, когда он попытавшись освободить свои руки, увидел, что в нескольких дюймах от его лица двигается острая полоса стали. Он посмотрел вверх и увидел всего в нескольких дюймах от себя обезображенное лицо Даррока. Убийца попытался заговорить, но вместо этого у него изо рта полилась кровь. Лицо Даррока упало, и Келемвор понял, что убийца был мертв.

На балконах началась какая-то суматоха, и воин услышал что на арену кто-то выбежал. С Келемвора стащили труп и воин откинул голову назад. Открыв глаза, Келемвор сосредоточил свое внимание на балконе перед собой. Он совсем был не готов к тому, что его там поджидало.

Рядом с мерцающим факелом стоял Сайрик, и потрясенно смотрел на окровавленного воина. На какой-то миг взгляды двоих встретились, и на лице крючконосого вора расплылась зловещая ухмылка. Перед Келемвором кто-то прошел, на миг перекрыв ему поле зрения. Когда воин вновь посмотрел на балкон, то вора там уже не было.

Приземистый, почти полностью лысый дварф помог воину подняться на ноги. Поднявшись на неверных ногах, Келемвор понимал, что должен попытаться поймать Сайрика. Но также воин знал, что вор, как и Сабинус, уже были далеко. «Настоящий чемпион!» —крикнул лысый дварф, затем обернулся к Келемвору. «Что желаешь? Золота, женщин, власть, секреты? Только скажи и все это будет твоим. На нашей арене не было ничего подобного уже много лет».

«Секреты», — устало прошипел Келемвор.

«Тогда прошу, следуй за мной», — произнес дварф. «Мы вылечим твои раны и расскажем тебе, все что ты хочешь знать».

Двадцать минут спустя Келемвор узнал, что клинок Даррока ранил его не очень серьезно, и он уже восстановился от потери крови. Он зашел в ближайшую конюшню и купил лошадь, так как был слишком слаб, чтобы пешком идти в гавань, а затем в таверну.

По пути в доки, воин пытался сдержать свою злость, чтобы она не помешала ему выполнить то, что он задумал. В «Темной Жатве» Келемвор узнал, что в исчезновениях о которых упоминал Алприн замешан городской чиновник по имени Дунн Тенвелз. Также Тенвелз издал указ, по которому любые религиозные артефакты, которые не были вывезены из города или спрятаны в хранилища, должны быть конфискованы. Большинство из этих предметов ныне заперты в хранилище, которое находится «под рукой Торма».

Если Скрижали Судьбы были спрятаны в одном из храмов Тантраса, существовала возможность, что Тенвелз невольно прихватил и их, не подозревая об их истинном значении. Человека следовало допросить, а хранилище обыскать. Но сначала Келемвор должен был разобраться кое с кем еще: Сайриком.

Воин сделал вывод, что вор вероятно вступил в союз с Черным Повелителем. Но Келемвор не хотел, чтобы предатель смог сбежать к своему хозяину. Должно быть сейчас Сайрик спешил на корабль, на котором он прибыл в Тантрас. Да, — твердо решил воин, — я должен найти эту посудину, поймать Сайрика, и прежде чем снести ему голову, выудить из него все планы Черного Повелителя.

В порту, Келемвор попытался найти Алприна, чтобы тот помог отыскать ему зентильский корабль, но начальника порта нигде не было видно. Воин порасспросил местных и выяснил, что Алприн получил сообщение, которое так переполошило его, что он тут же умчался, словно за ним по пятам гнался огненный гигант.

Воин молча отошел в сторону, размышляя над тем, что могло так всполошить начальника порта. «Алприн», — вслух произнес он, внезапно поняв, что вероятно произошло. «Только не его жена!»

Келемвор бросился к своей лошади и поскакал к дому Алприна. Когда Келемвор приехал все здание было в огне, но он все же смог подобраться поближе, чтобы заглянуть сквозь открытое окно. Алприн лежал на полу, под его головой растекалась лужа крови. Мойра лежала рядом с ним. Рука покойника нежно обнимала тело его жены. Позади их тел, на стене, было оставлено сообщение.

Я был предан. Это мое возмездие.

На улице собралась испуганная толпа, призывающая принести ведра, чтобы потушить огонь прежде, чем он переметнется на соседние дома и лавки. Келемвор прижал руки ко рту и бросился прочь от горящего здания. В этот миг все мысли о Сайрике отступили перед скорбью.

Жутко потрясенный, воин вернулся в таверну «Ленивая Луна» и нацарапал Миднайт три слова. К этому моменту, воин понял, что на то, чтобы отыскать зентильский корабль у него нет почти никаких шансов. Сайрик сбежал. На этот раз. Поэтому все свои мысли воин переключил на имя, которое он узнал в «Темной Жатве» и отправился на поиски Дунна Тенвелза.

В течении многих часов воин изучал Цитадель Тантраса и прилегающие строения. Сначала дорога привела его к цитадели, сердцу правительства Тантраса. Затем он пришел к Храму Торма. Здесь дорога кончалась, и Келемвор понял, что ему даже не стоит пытаться соваться в хорошо охраняемое место поклонения в поисках убийцы.

Вернувшись в Таверну «Ленивая Луна», Келемвор застал там Миднайт. Чародейка буквально сходила с ума от тревоги.

«Я провела полночи в доках, пытаясь разыскать тебя», — крикнула Миднайт, бросаясь воину на шею и целуя его.

«Что значит эта твоя записка?» — прошептала Миднайт, отходя от воина и вытирая слезы в глазах.

«Именно то, что в ней написано. Сайрик жив и он пытался убить меня. Я видел его и не сомневаюсь, что он снова попытается добраться до меня… или тебя», — произнес Келемвор и начал мерить комнату шагами. «Адон у себя в комнате? Нам нужно покинуть таверну и ненадолго спрятаться. Неподалеку от доков есть трущобы, там мы привлечем гораздо меньше внимания».

«Адон еще не вернулся», — произнесла Миднайт.

Келемвор побледнел. «Он все еще в храме?»

«Да, а что?» — опустившимся голосом спросила чародейка.

Бросившись к двери, Келемвор показал Миднайт следовать за ним. «Мы должны отыскать его. Адону угрожает опасность от рук Тормитов. Все объясню по дороге!»

Миднайт кивнула и последовала за воином, задержавшись лишь для того, чтобы захватить мешок со своей магической книгой.

Торм

У входа в Таверну «Ленивая Луна», Адон посмотрел на прощающихся Миднайт и Келемвора. Забота, которую проявляли влюбленные друг к другу была очень трогательной. И все же жрец понимал, что поиски в городе были очень опасны и они могли больше не увидеться вновь. Но это был самый лучшее решение. Миднайт и Келемвор могли искать скрижаль где угодно, и им не нужно было бы заботиться об Адоне.

«Адон», — тепло улыбнулась Миднайт, отрывая жреца от его раздумий. «Не беспокойся, с нами все будет в порядке».

«Как скажешь», — пробормотал жрец.

Миднайт крепко пожала его руку. «И перестань жалеть себя», — прошептала она, затем отвернулась и пошла вниз по улице. Келемвор проводил чародейку взглядом, а Адон тем временем перебежал улицу и растворился в толпе.

Жрец рассчитывал, что его поход в Храм Торма окажется вполне пустяковым делом. Во время своих путешествий, Адон не раз встречался со служителями других богов и прекрасно разбирался во всех тонкостях протокола по обращению к жрецам из соперничающих религиозных конфессий. Вытянутые вперед руки с простертыми вверх ладонями и отведенными, как можно дальше в сторону, большими пальцами, прочти всегда воспринимались как знак мирных намерений. Показав этот знак и произнеся, — «Под солнцем есть место для всех», — жрец вполне мог получить доступ к большинству храмов.

Но когда жрец Сан миновал Цитадель Тантраса, он почувствовал, что проникнуть в храм Торма может оказаться не такой просто задачей. Когда Адон проходил, люди бросали на него полупрезрительные взгляды и тут же отводили глаза в сторону, делая вид, что не замечали его. Другие тыкали в его сторону пальцами и перешептывались между собой. Чем ближе становились стены храма, тем больше стражи маячило в окрестностях. Адону казалось, что он направляется не к месту служения, а в военный лагерь.

Шпили цитадели впечатляли, но Адон рассчитывал, что их изящество поблекнет перед перестроенным Храмом Торма, живого бога. Однако, он замер как пораженный, оказавшись перед трехэтажным зданием, окруженным защитной стеной и несколькими воротами. В качестве сторожек служила парочка простых одноэтажных башенок с закрытыми дорожками между ними.

Снаружи каждой из башенок стояли воины с символом Торма на груди. Адон приблизился к первой паре вооруженных стражников, выполнив ритуальное приветствие и объявил себя последователем Сан. Хотя юному жрецу и было больно говорить, что он служит Богине Красоты, но он понимал, что представившись заезжим жрецом, он получит доступ в храм гораздо быстрее.

Ответного приветствия от воинов не последовало. Вместо этого, один из стражей умчался с места, чтобы известить своего командира. Затем появилось еще двое стражников, и Адона отвели в одну из башенок, где подвергли тщательному допросу. Различные жрецы и члены городского правительства задавали Адону множество вопросов, начиная с того, чем он увлекался, когда был мальчишкой и кончая его взглядами на всевозможные философские проблемы. Адон старался как мог, но когда он поинтересовался с чем связано подобное обращение, то так и не получил объяснения. Что было еще более странно, самый главный вопрос — цель его визита в храм — во время беседы так ни разу и не всплыл.

«Зачем все это нужно?» — потребовал Адон у пятого опрашивающего, скучного чиновника, который смотрел на жреца темными, полуприкрытыми глазами. Уже прошло несколько часов после ужина, и жрец начал жалеть, что ничем не перекусил, прежде чем покинуть «Ленивую Луну».

«Почему ты служишь Сан?» — спросил скучный человек у Адона уже в пятый раз, затем заглянул в кусок пергамента, покоившийся перед ним на столе.

«Я больше не отвечу ни на один вопрос, пока мне не объяснят что здесь происходит», — решительно произнес Адон, скрестив руки на груди. Чиновник вздохнул, поднял кусок пергамента, и шаркая ногами, покинул унылую, каменную комнатку. Из-за двери донесся лязг стального засова. Теперь, когда дверь была заперта, а окно зарешечено толстыми, железными прутьями, Адон понял, что пытаться бежать отсюда будет бесполезно. Поэтому он устроился поудобней и принялся ждать.

Прошло почти шесть часов, прежде чем дверь в комнату распахнулась и на пороге появился человек в одеяниях жреца Торма. Представившись, Адон исполнил ритуал приветствия и стал ожидать ответа.

«В Тантрасе нет храма Сан», — произнес лысый Тормит, не обращая внимания на опущенные глаза и открытые руки Адона. «За нами следит Повелитель Торм. Он для нас все. Наш бог устанавливает для нас дневные часы; наполняет наши…»

«Сердца верностью, а разумы мудростью. Все это я уже слышал», — прервал его Адон, срывая с себя личину спокойствия. Он встал с места и шагнул в сторону лысого человека. «Я хочу знать, почему я подвергаюсь этому оскорбительному допросу».

Тормит прищурил глаза, и его черты стали холодными и безжизненными. «У тебя нет никакой причины находиться в храме посвященном Торму, Адон, жрец Сан. Тебя незамедлительно проводят отсюда».

Едва лысый жрец отвернулся, Адон смог подавить свой гнев. «Подожди!» — позвал юный жрец. «Я не хотел оскорбить тебя».

Лысый человек обернулся, на его лице играла презрительная усмешка. «Ты не практикующий жрец. Об этом мне уже доложили», — произнес человек. «По сути, у тебя нет причин, чтобы посещать любое из священных мест».

Адон почувствовал как его сердце забилось быстрее от гнева и замешательства. Во время допроса он ни разу не упомянул о своей недавней потере веры.

Должно быть лысый человек заметил смятение в глазах Адон, так как сразу добавил, — «Вопросы, которые мы задавали тебе, позволили нам с большой точностью сделать о тебе соответствующие выводы. Мы прочитали тебя также легко, как любую из книг в нашей библиотеке».

«Что еще вы узнали обо мне?» — с тревогой спросил Адон. Если из его ответов Тормиты хоть что-нибудь узнали о Скрижалях Судьбы, то Миднайт и Келемвор могли оказаться в опасности.

Жрец Торма подошел к Адону и встал прямо напротив него. «Ты вызываешь подозрение. Шрам на твоем лице появился недавно. И тебе от нас что-то нужно».

«Я ищу встречи с Повелителем Тормом», — произнес Адон, встретившись со взглядом Тормита, полным отвращения и ярости.

Лысый жрец попытался скрыть свое удивление наглостью Адона, но с треском провалился. «Это серьезная просьба и ее не так легко исполнить. К тому же, почему Бог Верности должен встречаться с таким неверующим мерзавцем как ты?»

«А почему бы и нет?» — спросил Адон, пожав плечами. «Я был свидетелем таких событий, которые могут понять и объяснить лишь боги».

Лысый человек приподнял одну бровь. «Например?»

Адон отвел взгляд. Жрец понимал, что должен очень осторожно подбирать каждое слово. «Скажи Богу Долга, что я видел Повелителя Хелма, стоящего у вершины Небесной Лестницы. Я слышал как страж произносил слова предостережения низверженным богам».

Губы лысого человека скривились в гневе, и он занес руку, словно намереваясь ударить Адона. Внезапно он остановился. Тормит постоял так с секунду, затем выдавил из себя слабую улыбку. «Так как ты принес эти знания Торму, возможно старшие захотят с тобой поговорить еще». Лысый человек нежно взял руку Адона и вывел его из комнаты. «Пойдем. Мы найдем тебе место для сна в барраках снаружи храма. Может пройти некоторое время, прежде чем мои наставники смогут переговорить с тобой».

Эту ночь Адон провел на теплой кровати в здании распложенном за пределами храма. Обычно эти кровати предназначались для стражников, но по крайней мере этой ночью, свободных коек оказалось больше чем солдат. На самом деле поспать Адону удалось совсем немного. Большую часть времени он провел размышляя над своим отношением к богами воскрешал в памяти последние моменты Эльминстера в Храме Латандера.

Во время своей бессонницы, Адон невольно прислушивался к беседе двух стражников, стоявших на воротах. Если ему удавалось собраться, то он мог расслышать фрагменты их беседы, доносившейся до него сквозь открытое окно. Большая часть разговора касалась женщин или выпивки, но некоторые из высказываний все-таки заинтересовали Адона.

«Мне хватило бы и одним глазком повидать лицо Повелителя Торма. Я слышал, что есть такие, кто даже притрагивался к его одежде…», — благоговейно произнес один из стражей.

Голос был таким набожным, охваченным таким благоговейным трепетом, что Адон почувствовал, что ему сейчас станет дурно. Неужели бы и он звучал так, если бы перед ним появилась Сан? Некоторое время назад возможно, но не сейчас.

Несколько минут спустя, перед бараками остановилось еще двое. «Опасные речи ведешь!» — произнесла женщина испуганным голосом. «Не вздумай, чтобы тебя кто-нибудь услышал. Хочешь сгинуть подобно остальным?»

Наступила тишина, затем вновь раздался чей-то голос, — «Я слышал разговоры о нескольких людях, что служат Огме, Богу Знаний. У меня есть их имена и адреса. С благословения Повелителя Торма к концу недели…»

«Не стоит беспокоить Повелителя Торма по таким пустякам, друг мой!» — раздался другой голос. «Просто скажи мне все, что тебе об этом известно. Я прослежу за всем сам…»

Наконец, примерно за час до рассвета, прямо у окна Адона остановился кто-то еще. «Он никогда не узнает», — зычно рявкнул человек. «Повелитель Торм не понимает что происходит, так как слишком долго отсутствовал в этом мире. Он ни за что не должен узнать, что происходит». Затем человек исчез.

Когда наступил рассвет, Адон внезапно понял, что в бараке он был не один. У изголовья его кровати стоял жрец. Поднявшись с койки, Адон поприветствовал его и когда жрец также поприветствовал его, он почувствовал огромное облегчение. Этот Тормит был очень высоким, его длинные седые волосы были идеально расчесаны и доходили почти до бровей. Глаза жреца были небесно-голубого цвета, а улыбка столь теплой и дружественной, что Адон тотчас расслабился.

Адон внезапно понял, что его волосы были не расчесанными, грязными и взъерошенными, и тут же попытался пригладить их одной рукой. Жрец с умилением посмотрел на него. Адон лишь рассмеялся и оставил эту пустую затею.

«Моя одежда помялась, волосы спутались и не ел я со вчерашнего дня», — со вздохом произнес Адон. «Полагаю, что я с трудом похожу на жреца Сан».

Жрец опустил руку на плечо Адона и выведя его из барака, провел его мимо сторожевых башенок на дорогу ведущую к Храму Торма.

«Не беспокойся, Адон», — утешительно произнес жрец. «Мы не станем судить о тебе по твоему внешнему виду. Что касается завтрака, я распорядился, чтобы нам накрыли в моих личных покоях, где мы сможем спокойно переговорить. Мы перекусим и расскажу тебе все, что ты хочешь знать».

Адон и седоволосый жрец вошли в храм через ворота. Дверь обрамляли тысячи каменных латных рукавиц, и проходя мимо них, Адон почувствовал некоторую тревогу. Жрецу, потерявшему веру, казалось, что каменные руки вот-вот протянутся и схватят его, чтобы в дом Бога Долга не вошел ни один человек без веры. Разумеется ничего подобного не случилось.

Двое людей прошли вдоль длинного коридора, из которого выходило множество дубовых дверей. На каждой из дверей, из-за которых доносилось пение и молитвы, была изображена латная рукавица.

Вскоре коридор раскололся на два диагональных прохода, углублявшихся в разные стороны на двадцать футов. Эти маленькие коридоры оканчивались дверями. Жрец свернул налево, проследовав до конца прохода, где открыл блестящую дубовую дверь. Она распахнулось со скрипом, обнаружив за собой небольшую комнатку. Пол кельи был в основном застлан соломенными матрасами, а стены покрывали рисунки посвященные Богу Долга.

Здесь их уже поджидала обещанная седоволосым жрецом еда, и Адон не долго мешкая примостился на полу. На большом плоском блюде лежал ломоть теплого хлеба, кусок сыра и свежие фрукты. Пока Адон с аппетитом уминал еду, Тормит молча стоял над ним, пристально наблюдая за его поведением. Заметив, что жрец не сводит с него взгляда, Адон отложил еду и подождал пока седоволосый не произнесет молитву.

Адон тут же вновь приступил к еде, а жрец присел напротив него. Первые слова седоволосого человека повергли жреца в шок.

«Ты не боишься возмездия за то, что не произнес молитву над едой?» — тихо спросил Тормит.

Адон побледнел, и поперхнулся небольшим кусочком сыра. Когда он наконец прокашлялся, то решительно покачал головой.

Жрец подался вперед. «Значит это правда, Адон, что ты больше не жрец».

Поняв, что это лишь очередной допрос, Адон почувствовал как у него начинает кружиться голова. Он положил кусок хлеба, который он ел, назад на блюдо.

Седоволосый человек нахмурился. «Жрец без веры это ничто, а твоя вера очень слаба». Он замолчал и заглянул Адону в глаза. «Ты пришел сюда в поисках верного пути? Именно поэтому ты сочинил эту безумную историю о послании для Повелителя Торма?» — с грустью спросил жрец.

«Возможно», — прошептал Адон. Он попытался изобразить на лице стыд, чтобы скрыть все нарастающий страх.

Жрец широко улыбнувшись, обхватил Адона за плечи. «Ты только что сделал первый шаг на пути к Повелителю Торму, Богу Долга. Сегодня ты можешь спокойно ходить по всему храму. Ты можешь заходить за любую дверь, на которой изображен символ Торма. Все остальные для тебя недоступны… пока». Тормит замолчал и улыбка исчезла с его лица. «Если ты не будешь соблюдать эти правила, то тебя ждет суровое наказание. Я уверен, что понимаешь это».

Жрец вновь улыбнулся, но теперь Адон почувствовал что в этой улыбке было что-то угрожающее.

Юный жрец прочистил горло и попытался улыбнуться в ответ, но не смог. «Ты так и не сказал как тебя зовут», — произнес Адон.

«Тенвелз», — довольно произнес Тормит. «Дунн Тенвелз, высший жрец Торма. Ну а теперь расслабься, друг мой Адон. Ты не должен чувствовать страха и печали за стенами этой комнаты». Жрец встал и развел руки в стороны. «Пока ты здесь, тебя хранит рука Повелителя Торма».

Тенвелз помог Адону подняться на ноги, затем хлопнул его по плечу. «Сейчас я должен покинуть тебя», — произнес седоволосый жрец. «Есть другие дела, требующие моего внимания». После ухода Тенвелза Адон еще некоторое время побыл в комнате, затем провел все утро и полдень наблюдая за различными ритуалами, которые были столь похожи друг на друга, что вскоре надоели жрецу. Всю свою юность Адон был путешественником. Однажды он был свидетелем языческому ритуалу выполнявшегося на краю трясущегося вулкана, и это зрелище было одновременно прекрасным и пугающим. Хотя жрец и отдавал должное великолепно организованным ритуалам, проводимым последователями Торма, он не был впечатлен.

В середине дня Адон отправил в «Ленивую Луну» записку для Миднайт. Затем он забрел в покрытый бурной растительностью сад на задворках храма. В центре этого торжества природы красовалась прекрасная статуя золотого льва, который казалось словно нехотя смотрит на Адона, решившего присесть на каменную скамейку.

Жрец сосредоточился и попытался собрать воедино все что он видел и слышал с тех пор как вошел в ворота храма почти сутки назад. Было очевидно, что вокруг происходило что-то зловещее, и походе Повелитель Торм об этом даже не догадывался. Как и все низверженные боги Бог Долга зависел от человеческого аватара. Но также Торм был заперт во дворце, куда могли проникнуть лишь его самые верные почитатели. Адон вздрогнул и прикрыл глаза.

«Боги уязвимы как и мы все», — пробормотал Адон через некоторое время.

«Я давно подозревал это», — небрежно произнес чей-то голос в ответ. Жрец открыл глаза, обернулся и увидел очень красивого мужчину. Его волосы были рыжими с проблесками янтаря. Аккуратно подстриженная борода и усы лишь подчеркивали его сильную, гордую челюсть. Голубые глаза с проблесками пурпура и черноты смотрели на Адона с неподдельным интересом. Смотреть в лицо этого человека было все равно, что смотреть на заходящее солнце.

Человек тепло улыбнулся. «Я Торм. Мои последователи зовут меня ‘Живой Бог’, но как тебе уже известно, я лишь один из многих богов блуждающих в эти дни по Фаэруну». Человек протянул руку в латной рукавице жрецу.

У Адона опустились плечи. Перед ним стоял не бог. Это был лишь еще один жрец, вновь пожелавший подвергнуть его очередному испытанию.

«Хватит издеваться надо мной!» — рявкнул Адон. «Если это очередное испытание…»

Торм лишь слегка нахмурился, затем указал на статую льва. Внезапно сад огласился ревом, и золотой лев прыгнул к рыжеволосому человеку. Торм нежно погладил голову животного и тварь покорно легла у ног низверженного бога. Торм обернулся к Адону, — «Этого доказательства тебе достаточно?»

Жрец лишь покачал головой. «Есть много магов, которые с легкостью могут повторить этот фокус», — твердо произнес он.

Торм нахмурился еще сильнее.

«И хотя твой бог находится неподалеку», — добавил Адон, — «ты или безумец или глупец, что вызываешь эту иллюзию. Магия слишком опасна, и я не желаю рисковать своей жизнью оставаясь в твоей компании». Жрец встал и пошел прочь.

«Во имя всех Планов!» — воскликнул Бог Долга. «Ты даже не можешь себе представить как давно никто не осмеливался бросать мне подобный вызов! Я помимо всего прочего еще и воин и уважаю такую силу духа!»

Адон фыркнул. «Прошу, хватит смешить меня, маг. Я не желаю больше выслушивать твоих насмешек».

Глаза бога потемнели и золотой лев рыкнув, поднялся на ноги. «Хотя я и ценю подобную силу духа, Адон, но я не потерплю неповиновения».

Что-то подсказало Адону, что он совершил ошибку, разозлив рыжеволосого человека. Он посмотрел на Торма и увидел как в его глазах гневно мечутся пурпурные и черные искорки. Также в этом взгляде жрец увидел силу — силу и знания, которые далеко превосходили те, которыми могло обладать любое смертное существо. В этот момент Адон понял, что смотрит в глаза бога. Жрец склонил голову. «Я прошу прощения, Повелитель Торм. Мне казалось, что вокруг тебя всегда находится свита. Я не рассчитывал встретить тебя одного, без охраны, прогуливающимся в саду». Живой бог почесал свою бороду. «Ага. Похоже, ты наконец поверил в мои слова».

Адон вздрогнул. Вера? — с горечью подумал он. Я видел как богов уничтожали словно свиней на рыночной площади. Я видел, как божества, которым поклоняются люди всего Фаэруна действовали как жалкие деспоты. Нет, — понял жрец. У меня нет ничего общего с верой… но я вижу силу там, где она есть. И я знаю, когда нужно склонить голову, чтобы спасти свою собственную жизнь.

Бог Долга улыбнулся. «Я оставил на троне свою иллюзию. Она покоится там, раздумывая над чем-то. Я сказал, что нахожусь в плохом расположении духа и накажу любого, кто посмеет побеспокоить меня», — произнес Торм.

«Но как ты проник сюда? Неужели тебя никто не заметил?» — спросил Адон, поднимая голову.

«Алмазные коридоры», — ответил Торм. «Они начинаются в центре храма и ведут в каждую комнату. Они сделаны в виде лабиринта, так что пройти по ним могут лишь немногие». Низверженный бог замолчал и потрепал гриву льва. «Я слышал, что у тебя есть для меня послание… что ты видел Повелителя Хелма». Бог присел на скамейку, и лев медленно опустился у его ног.

Жрец поведал всю историю, за исключением убийств, совершенных Сайриком и слов Эльминстера о том, что одна из Скрижалей Судьбы спрятана в Тантрасе.

«Бэйн и Миркул!» — прошипел Торм, когда Адон закончил свою историю. «Я должен был догадаться, что за исчезновением скрижалей стоят эти двое псов. И Мистра мертва, ее сила вся развеяна по всей магической пелене, окружающей Фаэрун! Жуткие и шокирующие новости». Бог Долга прикрыл глаза и вздохнул. Адон почти физически ощущал скорбь низверженного бога.

В сад зашел человек, но заметив Адона и Торма тут же бросился назад в храм. Бог Долга казалось не заметил появления и быстрого исчезновения человека, но Адон не упустил этого. Он знал, что очень скоро весь сад будет кишеть Тормитами.

Бог открыл глаза. «Я очень сожалею, что не могу помочь тебе в спасении Королевств», — произнес Торм. «Я нужен здесь. У меня есть долг перед моими последователями». Бог Долга опустил руку на изуродованную щеку жреца, — «Однако кое в чем помочь я тебе могу. Чтобы изгнать мрачные мысли, которые терзают тебя, доставляя невыносимую боль, ты должен заглянуть в свое сердце. Кем ты был прежде, чем принял духовный сан?»

Жрец отпрянул от прикосновения бога словно от огня. «Я был… никем», — прошептал он. «Сидел на шее у родителей. И у меня не было настоящих друзей».

«Но в твоей жизни уже появились друзья», — отметил Торм, вновь улыбнувшись. «Из того, что ты мне поведал, чародейка и воин верны тебе. А это самое главное. В ответ ты должен любить и уважать их, всеми силами помогая им. Но ты не сможешь сделать этого, если будешь поглощен своими собственными печалями».

Торм сжал свою руку в кулак. «Не трать свою жизнь на жалость к себе, Адон, ведь если твое сердце будет отягощено печалью, ты не сможешь верно послужить своим друзьям… или богу», — произнес бог.

До Адона донеслись голоса. Жрец наклонился к Богу Долга.

«Спасибо за твою мудрость, Повелитель Торм», — прошептал Адон. «Теперь позволь мне вернуть долг и помочь тебе. В храме и Тантрасе все не так, как выглядит на самом деле. Вокруг тебя собрались силы, которые могут разорвать город на куски. Ты должен повнимательнее приглядеться к своим жрецам и выяснить, что они делают, чтобы служить тебе. Не все они делают с открытым сердцем».

Голоса раздались совсем рядом и в тот же миг в сад вошло с дюжину высших жрецов, тотчас припавших на колени перед Тормом. Тотчас бога окружили бесконечным потоком проблем, которых требовали его немедленного вмешательства. Торм поднялся, улыбнулся Адону и повернулся к ближайшему входу в храм. Затем он в сопровождении золотого льва и толпы жрецов покинул сад.

Несколько минут спустя, Адона забрали из сада и заперли в темной комнатушке безо всякой мебели. Эта помещение напомнило жрецу камеру, в которой содержали его и Миднайт в Спиральной Башне, но он постарался отбросить эти грустные мысли в сторону. Прошло несколько часов, прежде чем молчаливый, угрюмый стражник соизволил принести ему пищу.

«Я не голоден», — пробормотал Адон, хотя его живот был совсем иного мнения. «Забери еду и скажи почему меня здесь заперли».

Стражник оставил еду и молча удалился. Час спустя Адон все же прикончил слегка зачерствевший ломоть хлеба и кусок сыра. Вскоре после этого в комнату вошел уже знакомый седоволосый жрец, на его губах играла притворная улыбка.

«Тенвелз!» — вскрикнул Адон, вскакивая на ноги.

«Похоже у тебя был день, полный приключений», — произнес жрец. Тон с которым он разговаривал скорее подходил для маленького ребенка. Адон почувствовал себя жутко оскорбленным. «Не хочешь поговорить об этом?»

«А что тут можно сказать?» — отрезал Адон. «Я поговорил с Тормом. Теперь я могу уйти. Почему твоя стража смеет задерживать меня?»

«Моя стража?» — произнес Тенвелз с притворной улыбкой. «Вообще-то это стража Торма. Они служат Богу Долга и выполняют лишь его волю».

«Значит меня заперли здесь по его приказу?» — произнес Адон, делая шаг в сторону жреца.

«Не совсем», — признал Тенвелз, проведя рукой по груди. «Тебя здесь вовсе не запирали. На твоей двери нет замка, и рядом нет ни одного стражника». Жрец замолчал и распахнул дверь. «Разумеется, существует опасность, что ты заблудишься в лабиринте Торма прежде, чем сможешь отыскать выход. Это было бы очень прискорбно. О многих заблудившихся в алмазных коридорах так больше ничего и не слышали».

Адон посмотрел на пол. «Я понял», — уныло произнес он, затем сполз по стене и сел на корточки.

«Вот и молодец», — самоуверенно произнес Тенвелз, его улыбка сверкнула в полутемной комнате. «Отдохни хорошенько. Через несколько часов я вернусь за тобой. У тебя назначена встреча с Высшим Советом Торма».

Жрец покинул комнату и Адон еще некоторое время размышлял над безвыходностью своего положения, затем погрузился в глубокий сон без сновидений. Несколько часов спустя Тенвелз вернулся с двумя стражниками. Адон крепко спал и жрецу, чтобы разбудить его, пришлось несколько раз грубо встряхнуть его за плечи.

Пока Адон следовал за жрецом по коридору в его голове начал созревать план. Жрец решил, что едва они покинут коридоры, он должен выхватить у одного из стражников оружие и с боем проложить себе дорогу из храма. Он знал, что это было верное самоубийство, но это было гораздо лучше быть казненным втайне. Поэтому Адон внимательно наблюдал за стражниками и всю дорогу строил из себя глупца. Хотя Тенвелз и заметил идиотское поведение юного жреца, но сам Адон чувствовал, что стражники заметно расслабились.

Адон уже собрался напасть на ближайшего стражника, когда увидел, что в конце коридора стоит седобородый старец с арфой в руках. Жрец тотчас схватил факел со стены, и вырвавшись от Тендейлза и стражников, бросился к старику. Седоволосый жрец отдал приказ, и стражники тотчас побежали вслед за Адоном.

«Эльминстер!» — крикнул Адон, мчась по коридору. «Ты жив!»

Старец поднял тревожный взгляд. Он был занят спором с другим жрецом Торма, и увидев что на него мчится полуочумевший от радости Адон, несказанно удивился. Он тут же нахмурился и замер в ожидании.

Юный жрец остановился прямо перед ним. Горящий факел обдал лицо менестреля теплом и светом, а жар от пламени заставил седобородого старца невольно попятится. И хотя Адону показалось, что он узнал этого человека, при ближайшем рассмотрении оказалось, что старец лишь напоминал Эльминстера. Жрец уже было собрался отвернуться, как заметил, что нос старика начал таять прямо у него на глазах.

«Эльминстер!» — поризнес Адон, слегка дрогнувшим голосом, и в этот момент стража Тенвелза добралась до него.

Менестрель оглянулся вокруг, оценил смущение Тормитов, и прежде чем кто-либо осознал что он делает, произнес заклинание. Воздух слегка затрещал, и коридор заполнился мерцающей голубовато-белой дымкой.

«Все вы проводите меня и Адона из храма и выведете из цитадели. Затем вы вернетесь и будете вести себя так, словно ничего не случилось», — приказал Эльминстер. Тенвелз, двое стражников и жрец покорно кивнули.

Мудрец улыбнулся. Заклинание всеобщего внушения сработало! Это было первое заклятье за последнее время сработавшее так как нужно. Старый маг решил, что вероятно некоторую стабильность магии придало присутствие аватара Торма, и поблагодарив Богиню Удачи, указал Тормитам проследовать вперед.

Адон стоял как пораженный, его взгляд был полон потрясения и облегчения. «Эльминстер, что ты здесь делаешь?»

«Уверяю тебя, что не спасаю свою никчемную шкуру», — буркнул маг, вытирая капли воска с носа, — «К сожалению, ты не оставил мне иного выбора». Эльминстер пошел вслед за Тормитами. Когда Адон не сдвинулся с места, он повернулся и произнес, — «Заклинание подействовало и на тебя. Если будешь тут стоять как статуя, то я сам определю твой дальнейший путь, и уверяю, тебе он совсем не понравится».

Адон не мешкая бросился вслед за мудрецом. Разум жреца заполнился воспоминаниями. Адон лишь знал, что он был рад видеть Эльминстера целым и невредимым. По его щекам текли слезы радости.

«Убери со своего его лица эту глупую улыбку и вытри слезы», — буркнул Эльминстер, когда они, покинув коридоры, оказались во внутреннем дворике храма. «Не стоит привлекать к нам излишнее внимание».

«Но у меня столько вопросов…», — затаив дыхание начал Адон.

«Они могут подождать», — отрезал Эльминстер.

Следуя указаниям мудреца, они уже через несколько минут оказались в нескольких кварталах от Храма Торма. Как только Тенвелз и его люди отправились назад, мудрец и Адон попытались затеряться в толпе.

Еще через несколько минут активного толкания в толпе, Адон обернулся к Эльминстеру и спросил, — «Ну, а сейчас-то, ты можешь ответить мне?»

«Нет, никаких вопросов, пока мы не окажемся в безопасности», — произнес Элминстер.

Радость Адона быстро уступила место гневу. Схватив мудреца за руку, жрец заставил старика остановиться на месте. Они находились на главной улице, которая вела к самой высокой из башен цитадели и с этого места можно было легко различить золотые шпили строения. По обеим сторонам улицы располагались многочисленные лавки.

«Послушай меня, дедуля», — рявкнул жрец. «Мы не будем в безопасности пока находимся в Тантрасе. Совет Торма пошлет на наши поиски своих шпионов. Это место, где мы сейчас стоим ничем не отличается от других, так что можешь все рассказать мне прямо здесь».

«Отпусти меня», — невозмутимо произнес Эльминстер, его глаза слились в две щелки, словно у кошки перед прыжком. «Затем я скажу тебе все, что ты хочешь узнать».

Адон выпустил руку мудреца. «Скажи мне, что случилось с тобой в Шедоудейле в Храме Латандера. Я думал, что ты погиб… и что виноват в этом я», — произнес Адон. Он почувствовал как в нем закипает гнев, и добавил, — «Ты даже не можешь себе представить, через какой ад мне пришлось пройти из-за тебя!»

«Я уже представил», — вздохнул Эльминстер и отвернулся от жреца. «Тогда считай, что разлом поглотил меня». Внезапно раздался крик, — «Адон!»

Жрец узнал голос Миднайт, и обернулся вокруг, выискивая чародейку взглядом. Внезапно жрец спохватился и резко обернувшись вокруг, схватил старого мудреца за руку. Маг уже готов был затеряться в окружающей их толпе.

«На этот раз ты не сбежишь», — произнес Адон. Эльминстер лишь нахмурился и скрестил руки на груди.

Наконец подошла Миднайт, и следом за ней Келемвор. Едва увидев Эльминстера, чародейка обвила мага руками, едва не раздавив его в своих объятиях. Старец что-то пробормотал в знак протеста и вырвался из ее рук.

«Я ни на секунду не верила в это!» — вскрикнула Миднайт, отпуская мудреца. «Мне показалось, что я видела тебя вчера, но я убедила себя, что выдаю желаемое за действительное». По лицу черноволосой чародейки градом катились слезы.

«Никогда больше этого не делай!» — крикнул Эльминстер, указывая на арфу, про которую он едва не забыл.

Келемвор также был удивлен увидеть Эльминстера живым и здоровым, но чувствовал по этому поводу не радость, лишь злость. «У тебя очень музыкальный голос», — саркастично заметил воин. «Только плохо, что ты используешь его лишь, чтобы доставлять нам неприятности».

Адон отошел на несколько футов и устремил на мудреца взгляд. Внезапно его черты исказил порыв едва сдерживаемого гнева. «Ты даже не сообщил нам, что жив. Ты жестокосердечный старый канюк. Из-за твоих чертовых поисков мы рискуем своими жизнями…»

«Эти поиски на вас возложила Леди Мистра», — напомнил Эльминстер жрецу. «Я лишь помогал вам в пути».

«За наши головы назначена награда», — тихо произнесла Миднайт. «Меня и Адона едва не казнили в Шедоудейле по обвинению в твоей смерти».

«Это обвинение снято», — пробормотал Эльминстер, потирая шею и приглашая героев проследовать за ним. На них уже начали оглядываться прохожие и герои согласились, что буде лучше найти более уединенное местечко.

«Я был в Шедоудейле», — добавил мудрец. «Вас больше не подозревают в моем убийстве. Но все еще остаются шесть стражей, погибших во время вашего побега. За это вам все же придется ответить».

«Ты шпионил за нами», — уверенно заметил Келемвор. «Поэтому-то ты и оказался здесь. Ты проверял нас».

«А что еще я должен был делать?» — буркнул Эльминстер. «Если все обвинения против вас имеют под собой почву, то вы с трудом подходите на роль чемпионов Мистры и всего Фаэруна».

Келемвор объяснил, что в убийствах виноват Сайрик, и Миднайт и Адон не имеют к ним никакого отношения. Также воин отметил, что Сайрик переметнулся на сторону Черного Повелителя.

«Ты не можешь знать этого наверняка!» — огрызнулась Миднайт, бросив на воина гневный взгляд. «Когда ты появился в нашем убежище в Скардейле, тебе самому пришлось сделать вид, что ты работаешь на Бэйна, чтобы получить свободу. Возможно Сайрик оказался в подобной же ситуации». Чародейка обернулась к Эльминстеру. «Я никогда не считала его повинным в убийствах, в совершении которых его обвиняют, и в истории Шедоудейла были случаи, когда осуждали ни в чем неповинных людей».

Адон скрестил руки на груди, и его глаза расширились от удивления смешанного со страхом, — «Сайрик жив? Тогда мы станем его следующими жертвами, Миднайт!»

Черноволосая чародейка покачала головой. «Адон, у нас нет доказательств…»

Жрец остановился прямо посередине улицы. «Сайрик очень опасен, Миднайт. И не только для нас. Ты, конечно же, должна была понять это после нашей поездки по Ашабе!»

«Не останавливайтесь», — прошептал Эльминстер, оглядывая толпу в поисках стражей или жрецов Торма. «У меня есть неподалеку убежище, где вы сможете продолжить свой спор».

Адон подошел к Келемвору, но Миднайт взяла Эльминстера за руку. «Мы пойдем, но сначала, расскажи нам, что произошло в Храме Латандера», — потребовала чародейка. «Адон и я были уверены, что ты погиб. Как ты смог выжить в разломе?»

Эльминстер обвел героев тяжелым взглядом. «Это обязательно обсуждать прямо сейчас?»

«Да», — произнес Адон. «Именно сейчас».

Мудрец закатил глаза, указав героям на ближайший переулок. «Из-за нестабильности магической пелены, которая окружает все вещи, моя попытка создать Глаз Вечности обернулась провалом. Когда я обследовал разлом, то оказалось, что заклинание открыло врата в Геенну, жуткое место, наполненное ужасными, кошмарными существами».

Мудрец замолчал и выглянул на улицу. «Я знал, что закрыть разлом можно только с другой стороны, так как там магия не подверглась такому сильному хаосу и мои заклинания наверняка бы сработали. Я позволил разлому затащить меня в Геенну, и оказавшись там, я произнес заклинание и закрыл врата. Правда оставалась еще одна проблема».

«Ты оказался заперт в другом мире?» — ужаснулась Миднайт.

«Сбежать с Плана Геенна, где создала свой дом, Ловиатар, Госпожа Боли оказалось вовсе не простым делом. Я был вынужден прокладывать свой путь через толпы импов, мефитов и других злостных тварей». Эльминстер вздрогнул и потер руки. «К счастью я нашел такое место, куда боялись забредать даже эти монстры. Много столетий назад Мистра благословила на этом плане небольшой клочок земли».

В конце улицы из толпы вынырнул жрец Торма, и Эльминстер вновь двинулся по дороге. «Когда я вернулся в Шедоудейл», — бросил он на ходу через плечо, — «мне ничего не оставалось, кроме как собрать воедино все кусочки головоломки. И вот я здесь, трачу свое время болтая с вами. А стража тем временем готовится к охоте на нас».

Всю дорогу до укрытия Эльминстера герои обсуждали свои открытия. Келемвор не мог поверить, что Адон и мудрец держали Тенвелза в руках и позволили ему уйти. Но когда жрец рассказал, какой пост занимает Тенвелз в храме Торма, Келемвор наконец сложил все кусочки головоломки вместе.

«Высшие жрецы Торма выпирают из города любого, кто поклоняется другому божеству», — прошептал воин. «Затем они захватывают заброшенные храмы и делают их своей собственностью».

«Вот почему Саниты сожгли свой храм дотла, вместе со всем, что не смогли унести», — добавила Миднайт. «Они попросту не хотели, чтобы все это досталось Тормитам!»

Адон нахмурился и взъерошил свои грязные, спутавшиеся волосы. «Значит большинство артефактов изъятых в городе должно быть ныне покоятся в Храме Торма».

«Точно!» — воскликнул Келемвор. «И если, как мы подозреваем, Бэйн замаскировал скрижаль и спрятал ее в одном из храмов, то вероятно Тормиты даже не догадываются, что попало им в руки! Должно быть когда Тенвелз увидел ее, то принял за очередную безделушку».

«Все как я и подозревал», — отметил Эльминстер, внимательно разглядывая героев. «И именно по этой причине я был в храме сегодняшним утром».

«Значит ты тоже так считаешь?» — с удивлением прошептала Миднайт.

«Да, Миднайт. Я думаю, что вы правы», — согласился седобородый маг. «Скрижаль Судьбы спрятана в Храме Торма…»

* * *
За последние пять дней порт Скардейла стал свидетелем такой бурной деятельности, какой тут не наблюдалось за все последние пять месяцев. Похищение «Королевы Ночи» стало причиной больших изменений в городе. Штаб-квартира Бэйна из зентильского гарнизона была перенесена в порт, и каждый корабль был взят под непосредственную охрану войск Черного Повелителя.

Помещение внутри самого большого здания порта, превратилось в комнату для военных совещаний. Все помещение было завалено картами и схемами, на каждой из которых были нанесены отметки, указывающие перемещения войск. Сейчас Бэйн сидел во главе огромного, полированного стола, заваленного подобными картами. И все время, пока Бог Раздора выслушивал объяснения и протесты своих генералов, Тарана Лир, стояла позади него.

Вояка по имени Хептон, стоявший к низверженному богу ближе всех, потер виски, сложил руки и тут же оперся на стол. «Повелитель Бэйн, вы должны подтвердить слухи, которые бродят в наших рядах касаемо Тантраса. Неужели вы собираетесь мобилизовать наши силы вновь, ведь мы лишь недавно захватили Скардейл?»

«Это было бы непростительной ошибкой», — вмешался Виндлинг, генерал из Цитадели Ворона. Среди зентильских лидеров пробежал согласный шепоток.

«Хватит!» — крикнул Бэйн, ударив кулаком по столу. Звук треснувшего дерева заставил всех тотчас умолкнуть. Лишь негромкий безумный смех Тараны около минуты наполнял комнату.

«Битва у Шедоудейла обернулась провалом», — заметил Бэйн, прищурив глаза от гнева. «Проигрыш, конечно был неожидан, а потери гораздо больше тех, что мы могли себе представить». Бог замолчал и обвел генералов взглядом. «И в то время, как мы ценой лишь малой крови захватили Скардейл, это лишь вопрос времени, прежде чем армии Сембии и Долин попытаются вернуть себе город».

Генералы согласно кивнули. Бэйн разжал кулак ивстал со стула. «Если мы бросим наши силы на Тантрас, то наша победа здесь окажется пустой тратой времени. Я вполне осознаю, что главная часть наших сил должна остаться в Скардейле». Бог Раздора улыбнулся и провел рукой по своим рыжим волосам. «Но я бог. А боги умеют то, что не доступно смертным».

Двери распахнулись и в комнату ворвался Сайрик. Бэйн посмотрел на него, слегка сморщившись. Фзул, внутри разума Черного Повелителя, при виде крючконосого вора, закричал в гневе.

Сайрик обвел комнату взглядом т понял, что допустил ошибку, прервав важно совещание. Вор быстро склонил голову и подался назад. «Повелитель Бэйн, я не хотел мешать…»

«Ерунда!» — фыркнул Бог Раздора. «Ты не прервал ничего важного». Генералы переглянулись и начали медленно подниматься со своих мест. «Я еще не сказал, что наша встреча окончена», — рявкнул Бэйн и зентильские лидеры тотчас сели обратно.

«Повелитель Бэйн, я зайду позже», — быстро произнес Сайрик, заметив гнев в глазах генералов. Этих людей лучше было не злить.

«Я слушаю твой рапорт», — нетерпеливо крикнул Бэйн. «Докажи моим генералам, что ситуация в Тантрасе под нашим полным контролем».

Сайрик неловко хмыкнул. «Я не могу сделать этого».

Бэйн подался вперед, грохнув кулаком по столу. Треснувшее дерево заскрипело под весом бога. «Что случилось?»

«Даррок мертв. Келемвор убил его», — произнес Сайрик, все еще склонив голову. «Убийца выдал потрясающий бой, но воин обманул его».

«Почему ты не убил Келемвора?» — спросил Бэйн.

«После провала Даррока, мне оставался только один выбор. Я должен был вернуться к тебе и сообщить, что Келемвор, Миднайт и Адон находятся в Тантрасе». Вор вновь нервно поежился, надеясь, что припасенная у него на этот случай информация, сможет умиротворить Бога Раздора — хотя бы на какое-то время. «И ты должен знать, Повелитель Бэйн, Тантрас похоже готовится к войне».

В комнате раздался гул удивленных голосов. Бэйн посмотрел на взволнованные лица своих генералов. «Приготовьте корабли и посадите на них столько Зентиларов, сколько сможете!»

«Нет!» — вскрикнул Хептон. «Это смертельная ошибка!»

«Молчать!» — взорвался Бэйн. «Очевидно новости о нашей победе в Скардейле добрались и до Тантраса. Горд готовится к обороне, и если мы дадим им время, они несомненно призовут своих соседей на помощь». Черный Повелитель склонился к Хептону и рявкнул, — «Я хочу, чтобы мой флаг взвился над Тантрасом в течение одной недели. Я так хочу. Ты меня понял?»

Хептон слабо кивнул, и генералы, поднявшись со своих мест, начали покидать комнату. Сайрик облегченно выдохнул и обернулся, чтобы также покинуть помещение.

«А ты, Сайрик, останься!» — рявкнул Бэйн. Черный Повелитель жестом подозвал Сайрика поближе. Тарана вцепилась в спинку стула Черного Повелителя.

«Можно я убью его для тебя, Повелитель Бэйн?» — спросила Тарана, мечтательно закатив глаза.

«Нет», — отстранено произнес Бэйн, и прежде чем заговорить вновь, дождался пока последний из генералов покинул комнату. Едва двери закрылись, Бэйн прошептал, — «Отряд Скорпионов все еще под твоим командованием, Сайрик?»

Крючконосый вор кивнул и слегка улыбнулся. Похоже новости о приготовлении Тантраса к войне направили мысли низверженного бога в другое русло.

«Я хочу, чтобы ты и твои люди стали моими персональными телохранителями. Но знай», — жестко произнес Бэйн, опустив руку на плечо Сайрика, — «Если с тела Фзула упадет хоть один волос, то следующим телом, в которое я вселюсь, будет твое. И я уже не буду столь великодушным, как я был с Фзулом. Твой разум будет полностью уничтожен. Это надеюсь понятно?» Бог Раздора с такой силой сдавил плечо вора, что у того едва не треснули кости.

Скривившись от боли, Сайрик кивнул, и тут же поспешил прочь из комнаты.

Черный Повелитель обернулся к своей чародейке и указал на дверь. «Запри дверь, и затем вызови ко мне Повелителя Миркула», — приказал Бэйн и сел на стул.

Чародейка проверила дверь и затем произнесла заклинание. В воздухе раздалась короткая вспышка, и перед Черным Повелителем завис желтый череп Бога Мертвых.

«Поздравляю с победой в Скардейле», — произнес Миркул, и отделенная от тела голова слегка поклонилась.

«Это не имеет значения», — проворчал Бэйн. «Мне нужно разобраться с проблемами в Тантрасе. Я возьму часть своего флота и…»

Бог Мертвых зловеще улыбнулся, обнажив целый ряд сгнивших зубов. «И я должен буду сыграть в этой битве свою роль», — уверенно произнес он.

«Мне нужна сила, которую ты дал мне в Шедоудейле, жизненная сила душ мертвых», — произнес Бэйн, барабаня пальцами по столу. «Ты можешь организовать это?»

«Чтобы пробудить такую магию, мне необходимо, чтобы погибло множество людей», — подозрительно произнес Миркул, потирая грудь. «В Шедоудейле ты пожертвовал своими войсками. Кто на этот раз заплатит за силу, которую я дам тебе?»

Бог Раздора несколько мгновений сидел тихо, вновь и вновь раздумывая над этой проблемой. Разумеется он не мог вновь использовать своих солдат и жрецов для заклинания Миркула, и все же души должны были быть близки к нему по своему мировоззрению, иначе они могли выйти из-под контроля. Внезапно Черного Повелителя осенило.

«Убийцы», — прошептал Бэйн. «Убийцы все это время подводили меня. Они подвели меня в Паучьем Лесе, в Скардейле, а теперь и в Тантрасе. За это, все убийцы Королевств должны умереть и обеспечить меня необходимой мне силой!»

Бог Мертвых рассмеялся. «Ты стал столь же безумен как твоя помощница. Убийцы слишком ценны для меня».

«Ценны?» — удивленно спросил Бэйн. «Но почему?»

Бог Мертвых нахмурился, и когда он сделал это, его скулы выступили из-под его сгнившей кожи. «Они обеспечивают мое царство новыми душами».

«Ах, да… Царство Мертвых», — сухо произнес Бэйн. «Ты там недавно был?» Тарана хихикнула.

Миркул некоторое время молчал. Когда он заговорил вновь, в его скрипучем, замогильном голосе зазвучали ледяные нотки. «Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать то, что и так очевидно. Разумеется, мы оба не можем попасть в наши царства».

«Но тогда любая мера, которая может помочь нам вернуть наши законные дома на Планах не может считаться крайней или бесполезной, так?» — заметил Бэйн вставая с места.

«Только, если эта мера не будет напрасной тратой времени», — буркнул Миркул. Черный Повелитель тем временем подошел к парящему изображению Бога Мертвых.

«Я хочу вернуть Скрижаль Судьбы, которую я спрятал в Тантрасе, Миркул!» — вскрикнул Бэйн. Черный Повелитель пожалел, что его Бога Мертвых нет сейчас с ним рядом, чтобы он мог ударить его за его дерзость. «Если они отыщут скрижаль, против меня — против нас, могут выступить могущественные силы. В Шедоудейле, я был слишком самонадеян, и заплатил за это большую цену. Я скорее умру, чем вновь перенесу такой позор!»

Миркул некоторое мгновение обдумывал слова Черного Повелителя. Его невыразительное, высохшее лицо, замигало, вызвав у Бога Раздора приступ едва контролируемой паники. Наконец изображение обрело полную силу, и Бэйн расслабился. Еще прежде, чем Бог Мертвых заговорил, по его глазам Черный Повелитель понял, что Миркул решил помочь ему.

«Если ты так уверен в себе, я помогу тебе вернуть скрижаль», — произнес Миркул, слегка кивнув.

Бэйн попытался вести себя самоуверенно. Пожав плечами, он словно невзначай, произнес, — «Я не сомневался, что ты поможешь мне».

«Еще как сомневался», — резко проскрипел Миркул. «Я захотел тебе помочь лишь по одной причине. Я рад видеть, что ты больше не лезешь вслепую туда, о чем тебе ничего не известно». Бог Мертвых замолчал и устремил на Бэйна свой ледяной взгляд. «Но ты должен принять во внимание одну вещь: В следующий раз ты можешь не дождаться моей помощи, Повелитель Бэйн».

Бог Раздора кивнул, пропустив угрозу Миркула мимо ушей. Затем на лице Черного Повелителя замерло притворное выражение тревоги, — «Баал будет недоволен, если ты прикончишь всех его последователей».

«Бога Убийства я возьму на себя», — произнес Миркул, потерев подбородок. «Я свяжусь с тобой, когда все будет готово». Повелитель Костей замолк на мгновение, затем добавил, — «У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, где ты будешь содержать жизненную энергию душ?»

Бэйн промолчал.

В глазах Миркула блеснул гнев. «Твой человеческий аватар в Шедоудейле не смог выдержать нагрузки, а ритуал, который ты хочешь, чтобы я исполнил, даст тебе гораздо больше энергии, чем в прошлый раз!» Бог мертвых покачал головой и вздохнул. «У тебя еще осталась та статуэтка, в которую я собирал твою сущность на Границе Нематериального?»

«Да», — произнес Бэйн, на его лице застыла печать смущения.

«Вот что ты должен сделать», — произнес Миркул. Повелитель Костей быстро описал целый ряд инструкций и заставил Бога Раздора и его безумную чародейку повторить их несколько раз. Затем, когда Бог Мертвых наконец убедился, что Тарана и Бэйн были готовы к ритуалу, он прикрыл глаза и его изображение исчезло вспышкой серого света, оставив после себя облачко вонючего, черно-желтого дыма.

Скрижаль Судьбы

В полутемной комнате, в окружении дюжины своих самых верных последователей и жрецов, Повелитель Миркул созерцал пятиэтажный помост изготовленный специально по его требованию. В воздухе парили изумрудные и черные мраморные плиты, образовывая ступени лестницы, каждая из которых была новым шагом к одному из пяти ритуалов, которые собирался исполнить Повелитель Костей, чтобы уничтожить всех убийц на Фаэруне и даровать Бэйну силу их украденных душ.

Откуда-то неподалеку до Бога Мертвых донеслись крики пытаемых душ, молящих об освобождении. Услышав их, Миркул вздрогнул и подумал о своем потерянном доме, Замке Костей в Гадесе. И хотя звуки, которые сейчас доносились до слуха Миркула, принадлежали неверным последователям несшим наказание, Повелитель Костей все же с радостью наслаждался ими.

«Жрецы, мы приступаем», — произнес Миркул, вознося свои костлявые руки и вступая на первую ступень. Тут же приблизился люди в халатах с капюшоном и передали в руки низверженного бога остроконечные скипетры, сделанные из костей. Затем фигуры в халатах преклонились перед Миркулом, вознеся подбородок и обнажив шею.

Глухим, скрипящим голосом низверженный бог начал бормотать ритмичные слова. Через несколько мгновений к нему присоединились люди в халатах у ног. Когда голоса слились в единый мотив, Миркул несколькими взмахами скипетров, один за одним, распорол горло всем людям. Трупы в агонии повалились на пол, их рты распахнулись в безмолвном протесте.

* * *
Вдалеке от потайного укрытия Миркула, Повелитель Бэйн томился в ожидании в одном из огромных заброшенных складов порта Скардейла. Неподалеку от Бога Раздора стояла Тарана Лир, а также Сайрик с пятью Скорпионами, личной охраной Бэйна. По бокам от крючконосого вора стояли Слэйтер и Эклес. Все Скорпионы были тяжеловооруженны.

В центре склада, словно детская игрушка, стояла безликая обсидиановая статуя. Весь пол вокруг фигурки был покрыт множеством различных рун — странные, мистические символы начинались на статуе и покрывали каждую пядь пола склада.

«Ну же, Миркул, сколько можно ждать», — пробормотал Бэйн, и в этот миг за окном промелькнула какая-то тень. Черный Повелитель в предчувствии посмотрел на статуэтку, и в следующее мгновение, через потолок, ворвался столп клубящегося янтарно-зеленого света и окутал обсидиановую фигурку.

«Наконец!» — воскликнул Бэйн, воздев кулаки в воздух. «Теперь у меня будет настоящая сила…»

* * *
В то же самое время, за много миль от Скардейла, у основания гор к западу от Сюзаила, за длинным прямоугольным столом, который некогда верой и правдой служил бывшему лорду Замка Демблинг, заседал совет из двенадцати человек. Сам Лорд Демблинг и вся его семья были мертвы, зарезаны Огненными Клинками, тайной организацией убийц, которые поклялись убить Короля Азуна IV из Кормира и выбрали небольшой замок у границы его королевства в качестве базы для операции.

Главарь собравшихся, темноглазый, курносый человек по имени Родерик Тем, уже устал от вечных перебранок, которые разрушали все попытки превратить его банду убийц в прибыльное предприятие.

«Господа, этот спор нас ни к чему не приведет», — произнес Тем, хлопнув рукоятью своего кинжала по столу, чтобы привлечь внимание приятелей.

Прежде, чем он успел произнести еще что-либо, глаза Тема расширились и тело замерло. Из груди курносого убийцы вырвался янтарно-зеленый свет и словно вспышка молнии, взвился к потолку. В течении нескольких секунд, мистический огонь пронзил сердце каждого из его приятелей и все убийцы, мертвые, повалились на пол.

* * *
По закоулкам Урмласпайра, города в Сембии крался Самирсон Ярт. Он только что вышел на след свой жертвы и извлек кинжал. Ярт был наемным убийцей с впечатляющим послужным списком. Ни одной из его намеченных жертв не удавалось избежать стали его клинка. Ярт уже забрал столько жизней, что заслужил внимание даже своего бога, Повелителя Баала.

Сегодня убийца наслаждался охотой. Его жертвой был цирковой актер, на которого пало подозрение в романе с женой одного из высокопоставленных городских чиновников. Наниматель Ярта, внешне спокойный, кроткий человек по имени Смедс, пообещал удвоить плату за дело, если убийца сможет принести ему еще теплое сердце актера.

Ярт проводил свою жертву взглядом, когда она выпрыгнула из открытого окна канцелярии. Убийца последовал за юношей в затемненный переулок. Здесь он нагнал свою жертву и увидел как в глазах зажатого в угол юноши промелькнул страх. Ярт занес свой кинжал.

Внезапно из груди убийцы вырвался слепящий янтарно-зеленый огонь и его клинок звякнул о мостовую в нескольких футах от его жертвы. Самирсон Ярт провалил свой первый контракт.

* * *
На другом конце Королевств, в городе Уотердип, Баал, жестокий Лорд Убийства, испытал такое, чего никогда не ощущал доселе. Бога Убийц наполнило невероятное чувство потери, и на короткий миг он познал, что такое страх. Выбежав из своих покоев, низверженный бог отыскал Дилена Шурлифа, убийцу, который считался его самым верным помощником. Однако, едва Баал открыл свой уродливый рот, коридор заполнился янтарно-зелеными вспышками. Шурлиф вскрикнул так, словно душа его отходила от тела. В тот же миг Баал осознал, что только что произошло.

* * *
На складе, в Скардейле, обсидиановый аватар вырос до пятидесяти футов в высоту, и все еще продолжал увеличиваться в размерах. В помещение вливался гигантский, равномерный поток янтарно-зеленого света, наполняя черную статуэтку.

Бэйн словно зачарованный смотрел на фигурку, которая вскоре должна будет стать его новым аватаром. «Миркул готовится к последнему шагу», — прошептал Черный Повелитель Таране. Чародейка подалась назад, жестами показывая Скорпионам сделать то же самое.

Слэйтер, стоявшая рядом с Сайриком, выругалась, почувствовав как трясутся ее руки. «Бэйн находится в контакте с Миркулом», — прошептал Сайрик. «Вот откуда он знает, что происходит».

Бог Раздора воздел руки и его окружил поток янтарно-зеленого огня. «После того, как я покину этот аватар, его плоть будет слаба, а разум дизориентированным. Тарана, ты останешься со Фзулом и будешь защищать мои интересы в Скардейле».

«Я отдам свою жизнь…», — вскрикнула Тарана.

«Я знаю», — пробормотал Бэйн, взмахом руки останавливая клятвы безумицы в преданности. «И когда-нибудь это случится. Утешься этим, а сейчас я покину тебя».

Изо рта Фзула вырвалось кроваво-черное облако, и прокладывая свой путь по линии янтарно-зеленого огня, устремилось к обсидиановому аватару. Рыжеволосый жрец слегка застонал и обмяк на руки Тараны. Сущность Бога Раздора вплыла в огромную статую и окрестности огласил нечеловеческий крик. Этот крик пронесся над всем Скардейлом, едва не оглушив тех, кто стоял в складе.

Статуя медленно подняла руки, и продолжая кричать, новый аватар Бэйна обхватил голову. Из рук, груди, ног и головы обсидиановой статуи вылезли острые шипы, подобные тем, что были на доспехах Даррока. Наконец клубящийся поток прекратил заплывать в комнату и статуя сменила свой цвет с янтарно-зеленого на кроваво-черный.

На безликой голове аватара, появился злобный, плотоядный рот и пара мерцающих красных глаз. Бэйн прекратил кричать и взглянул на свои руки.

«Пустота», — произнес он голосом, который без сомнения мог принадлежать только богу. «Мой мир пуст. Мое тело…»

Сайрик пораженно взирал на Бога Раздора, его сердце было готово выскочить из груди. Неважно какова будет цена! — подумал крючконосый вор. Но чтобы обладать такой силой, когда-нибудь я сражусь с созданиями, подобными Бэйну.

Внезапно Черный Повелитель рассмеялся, заполнив склад пугающим, глухим ревом. «Я бог! Наконец, я снова стал богом!»

Огромный, обсидиановый аватар Бога Раздора бросился вперед, пробив переднюю стену склада словно пергамент. Все Скорпионы, за исключением Сайрика, помогли Таране вытащить Фзула из склада прежде, чем рухнула крыша.

Зентилары оказались на улице как раз в тот момент, когда Бэйн достиг порта. Бог Раздора стоял на побережье Драгон Рич и смотрел в сторону Тантраса. Теперь низверженный бог был уверен, что уже ничто не сможет остановить его на пути к Дощечке Судьбы.

* * *
Внезапная смерть или исчезновение всех последователей Баала, которые посещали «Темную Жатву» — а точнее, всех убийц, которые проживали в Тантрасе — несказанно обеспокоило Тенвелза и всех остальных членов Совета Торма. Услуги убийц, несмотря на их богохульные высказывания, были очень ценны, и теперь члены совета не могли найти ни одного человека, готового за невысокую плату прочесывать город в поисках еретиков.

Однако у совета были и другие проблемы. Между его членами нередко вспыхивали споры о том, что должен ли Торм быть извещен об их попытках взять город под контроль. Но Тенвелз в который уже раз повторял совету, что Бог Долга лишь недавно переселился в тело смертного и может неадекватно воспринять их меры по обращению населения в их веру и очищения города от неверующих. Фактически, члены совета все как один выступали против Тенвелза. Продолжалось это до тех пор, пока он не выступил с предложением нанять для обращения или устранения людей убийц.

Затем, те из советников, кто не согласился с планом Тенвелза, также были устранены. Высший жрец отдал приказ на эти убийства с такой же легкостью, с которой он приказал убить начальника порта и несколько дюжин других упрямцев. Но самое главное заключалось в том, что Тенвелз на самом деле верил, что с помощью этой резни, он действительно исполняет волю Повелителя Торма.

Тенвелзу только сообщили, что его люди разобрались с небольшой сектой служителей Огмы, как внезапно пришел приказ, что его вызывает к себе Повелитель Торм. Покинув комнату, жрец с легким сердцем и знанием того, что все что он сделал за многие годы было во славу его бога, отправился в зал для аудиенций. Также он знал, что Торм наверняка собирается поблагодарить его за все это. Как-никак Скрижаль Судьбы была надежно спрятана в хранилище храма, и когда город сплотится за спиной единого Бога Долга, он, высший жрец Торма, вручит ее своему божеству. Затем его бог сможет с триумфом вернуться на Планы, и за ним последует целый город его самых верных последователей.

При этой мысли Тенвелз даже позволил себе улыбнуться. Но едва седоволосый жрец вошел в личные покои Торма, обнаружив там большое скопление народа, улыбка тут же слетела с его лица. Когда он узнал лица всех двенадцати членов совета и их помощников, его сердце на миг замерло. За его спиной шумно захлопнулись двери и он замети, что в углу стоят пятеро стариков, их глаза пылали от гнева.

Служители Огмы, — промелькнула гневная мысль в разуме Тенвелза. Последователи Бога Знаний живы! Меня обманули!

Также в комнате присутствовало множество тяжеловооруженной стражи. Сам Повелитель Торм восседал на своем троне, латной перчатке из камня с вытянутой параллельно полу ладонью. Возле его ног метался золотой лев, которого Бог Долга оживил во время беседы с Адоном. Эту статую Тенвелз лично приказал установить в саду, после того, как забрал ее из заброшенного храма Ваукины.

Лев взревел и Торм подался вперед, обращаясь к своим последователям. «Я даже не знаю с чего мне стоит начать», — рявкнул Бог Долга тяжелым голосом. «Мое разочарование и гнев нельзя оценить по человеческим меркам. Если бы я узнал о тех ужасах, которые совет творил от моего имени, в то время, когда я был на Планах, я бы данной мне властью сжег бы этот храм до самого основания».

Тенвелза пробила дрожь. Ему захотелось бежать, но жрец понимал, что бежать было некуда, и спрятаться тоже было негде.

«За прошедшие три дня, смертный, который служит моим аватаром, помог мне разобраться в сложившейся ситуации», — произнес Торм, грохнув по трону рукой в латной перчатке. «Пока он восседал на моем троне, я, в теле моих настоящих последователей, отправился в город и собственными глазами увидел положение дел в Тантрасе». Торм замолчал и стиснул зубы. «То, что я выяснил, ужаснуло меня до глубины души. Нет того наказания, которым бы совет мог искупить свою вину, но знайте — вы все будете наказаны».

У Тенвелза подкосились ноги и он рухнул на колени. Все остальные члены совета тотчас последовали его примеру. Скрижаль Судьбы, — в отчаянии подумал Тенвелз. Возможно он еще не знает о ней! Еще есть шанс оправдать наши деяния!

«Все что мы делали — мы делали во имя тебя», — воскликнул седоволосый жрец. «Во имя твоей славы, Повелитель Торм!»

Торм метнулся с трона, и зал огласил рев золотого льва. Несколькими прыжками бог пересек весь зал и схватив Тенвелза за глотку, поднял его в воздух.

«Как ты смеешь!» — крикнул Бог Долга. Удерживая жреца левой рукой, Повелитель Торм занес правую для удара.

Тенвелза окатила волна совершенного страха и он выпалил, — «У нас есть Скрижаль Судьбы, Повелитель Торм!»

Торм несколько мгновений пристально изучал смертного, затем отбросил его на пол. «Как ты смог достать ее?»

«Она была спрятана в хранилище под храмом. Я нашел ее в ночь Прибытия, когда по небу метались огненные шары и один из них, который нес твою сущность, упал на храм. Тогда я еще не знал, что это такое, но…»

«Тогда я рассказал тебе настоящую причину появления богов на Фаэруне, и ты осознал величие и власть этого предмета», — произнес Торм, прикрыв глаза. «Что ты хотел сделать с дощечкой, Тенвелз? Хотел продать тому, кто больше заплатит? Возможно Бэйну и Миркулу?»

«Нет! Пощади меня», — взмолился Тенвелз. «Позволь нам доказать тебе свою верность, Повелитель Торм. Все что произошло, было сделано во имя тебя!»

Бог вздрогнул и посмотрел на Тенвелза. Дрожащий жрец пластался в ногах Бога Долга. «Прекрати повторять это», — прошептал Торм. «Ты ничего не знаешь о моих желаниях».

Низверженный бог сжал руку в рукавице в кулак, развернулся и направился к трону. Он сел на место и попытался подавить гнев, но не мог перестать трястись от ярости. Внезапно Торм осознал размах ущерба причиненного Тенвелзом и его извращенными планами. Все это время, когда Королевства раздирал хаос и страдали невинные, Бог Долга обладал средством все исправить, исполнить свой долг перед Повелителем Ао. И его же собственные жрецы скрывали его от него, предположительно для его же блага.

Торм обвел взглядом перепуганных жрецов и охваченных благоговейным страхом стражников, и впервые посмотрел на себя их глазами. Для них я лишь очередной ничтожный деспот, — осознал Бог Долга. Я лишь могущественный тиран, иони сделают что угодно, лишь бы угодить мне.

«Мы хотели вернуть тебе скрижаль, когда придет подходящее время. Мы…», — запричитал Тенвелз.

«Молчать!» — крикнул Торм. «Где сейчас находится Скрижаль Судьбы?»

«В хранилище», — тихо произнес Тенвелз. «Чтобы замаскировать скрижаль, я наложил на нее иллюзию, и к тому же она находится под охраной магических оберегов».

Бог Долга встал и указал на Тенвелза. «Ты и твой совет помещаются под стражу до тех пор, пока я не решу, что с вами делать», — рявкнул Торм. «Стража уведите…»

В комнату ворвался гонец с обезумевшим взглядом. «Повелитель Торм! На горизонте зентильские корабли! Они направляются в нашу сторону!»

Все жрецы как один пораженно вздохнули и поднялись с колен. Гонец, заметив золотого льва у ног Бог Долга, перестал двигаться в его сторону. «Продолжай», — произнес Торм. «Что еще ты хотел сказать?»

Гонец вдохнул поглубже и вновь заговорил, ни на секунду не сводя глаз со льва. «Драгон Рич пересекает кое-что еще. Черный гигант, больше пятидесяти футов росту и он облачен в шипованный доспех, как у убийц Черного Повелителя!»

«Бэйн!» — вскрикнул Торм. Лев взревел и вскочил на ноги. «Он идет за Дощечкой Судьбы!»

Низверженный бог некоторое время стоял молча, обдумывая затруднительное положение в которое попал город. «Вызовите всех моих последователей. Я хочу встретиться с ними на улице у храма в течении одного часа».

«Мы твои последователи!» — воскликнул Тенвелз, делая шаг в направлении Бога Долга.

Торм посмотрел на своего бывшего высшего жреца. «Через час у каждого из вас будет шанс доказать это». Махнув стражникам, бог добавил, — «Отведите их в храм. Затем прикажите солдатам готовиться к защите порта от зентильских кораблей. Черным Повелителем я займусь сам».

В течении следующего часа бог обдумывал свой план и ждал пока соберутся все его последователи. Вскоре он стоял на помосте, обводя взглядом множество жрецов и воинов. Рядом же, закованный в кандалы, стоял Совет Торма.

«У нас мало времени», — произнес Бог Долга. «Сейчас вы должно быть все уже знаете, что вскоре наш город столкнется с силами Зентил Кипа. К нашему порту в форме гигантского воина приближается Повелитель Бэйн, завоеватель Скардейла, Бог Раздора и Тирании». Бог замолчал и прислушался к испуганному, потрясенному шепоту толпы. Спустя мгновение, он добавил, — «Я могу остановить Бэйна. Но чтобы сделать это, мне понадобится сила, получить которую я смогу, лишь благодаря вашей вере… и жертве».

Толпа зашумела сильнее и чтобы успокоить ее, Торм вознес свою руку в латной перчатке. «Мой аватар первым предложил мне свою сущность». Взгляд Бога Долга наполнился глубокой печалью. «Если вы хотите спасти Тантрас от уничтожения, вы должны последовать его примеру и исполнить свой долг».

С этими словами Торм вонзил свои руки в грудь аватара и вырвал его сердце. Пошатнувшееся тело аватара Торма окутал стремительный поток небесно-голубой энергии. Также в него попал и золотой лев, прохаживающийся у его ног. Когда огни исчезли, перед последователями Торма предстал золотой человек более девяти футов в высоту. У него была львиная голова, а все тело потрескивало от бурлящей внутри него энергии.

«Вы должны исполнить ваш долг», — взревел Торм новой пастью своего аватара. «Боли не будет. Я не причиню страданий верующим в меня. Вам нужно лишь принять судьбу и все пройдет незаметно».

Раздалось множество криков последователей, — «Забери нас, Повелитель Торм!»

С выражением полного блаженства на лице последователи рухнули на землю. С их слегка приоткрытых губ слетела небесно-голубая дымка и устремилась к Богу Долга. Торм развел руки, поглощая души, которые постепенно теряя свою форму, превращались в однообразную массу пульсирующего света. Аватар с головой льва впитал энергию, начиная светиться. Вскоре весь храм был завален трупами, а над ними возвышался низверженный бог, золотой аватар которого теперь достигал почти пятидесяти футов в высоту. Энергия душ потянулась к богу, едва весть о его слове распространилась по городу. Среди тех последователей, которые еще не расстались со своими жизнями были и Тенвелз со остальными членами совета.

«Какая красота», — заплакал один из жрецов, взирая снизу вверх на золотого аватара. «И все же как сильно я бы не желал присоединиться к Повелителю Торму, он ни за что не примет мою жизнь!»

«Какими мы были глупцами!» — вскрикнул Тенвелз. «Прости нас, Повелитель Торм! Прими нашу жертву! Позволь доказать нашу верность!»

Аватар взглянул вниз на членов совета. Он чувствовал их желание присоединиться к нему и почти ощущал муку, которую они испытывали теперь, осознав свои проступки.

Торм прикрыл глаза и развел руки. В тот же миг Тенвелз и остальные члены Совета Торма умерли, и их жизненная энергия душ перетекла в объятия аватара. Бог Долга поглотил поток, издал глубокий, громкий рык, и проломился через заднюю стену храма, отправившись на поиски Бога Раздора.

* * *
На борту «Аргента», зентильской триремы, стоял Сайрик и молча вглядывался в горизонт. Вор не рассчитывал так быстро вернуться в Тантрас, но приказ Бэйна был однозначен. Слэйтер и еще несколько других Зентиларов, находившихся под командованием Сайрика получили приказ оставаться в Скардейле, но большая часть людей вора были направлены на «Аргент», вынужденные отправиться за Бэйном. Своим помощником Сайрик назначил Далжела, командира одного из отрядов Зентиларов, присоединившихся к Скорпионам до смерти Тизака. Укутавшись в свой черный плащ от сильного ветра, Далжел потрепал свою густую, черную бороду.

«Ты не должен волноваться», — произнес Далжел. «В нашей победе не может быть никаких сомнений, ведь атаку возглавляет сам Повелитель Бэйн».

«Разумеется», — сухо ответил Сайрик. Заметив, что Далжел смотрит на него, вор решил успокоить воина. «Мы умоемся кровью наших врагов».

Далжел все еще не отводил взгляда. Сайрик задумался на мгновение, затем осознал свою ошибку. «Если мы с ними столкнемся, то придется вырезать весь Тантрас. Приказы Повелителя Бэйна принять не так легко, и не важно желаем ли мы нападать на этих псов».

Далжел отвел взгляд. «Ты был там, когда Бэйн обрел тело своего нового аватара?»

«Был», — ответил Сайрик и почувствовал как по всему телу разливается тепло. «Это было воистину потрясающее зрелище, я бы даже сказал вдохновляющее».

Далжел кивнул. «Я слышал, что в ритуале принимали участие трое бехолдеров вызванных из Зентил Кипа и сам Повелитель Миркул».

«Это небольшое преувеличение», — произнес Сайрик и подошел к Далжелу, чтобы рассказать все что он видел.

Достигнув гавани, обсидиановый гигант вынужден был войти в Драгон Рич с восточной стороны Скардейла, в то время, как зентильский флот — четыре парусника, три галеры с таранами, и «Аргент» — покинули порт Ашаба с юга. Триремы славились своей скоростью и отменной маневренностью, поэтому не было ничего удивительного в том, что «Аргент» обогнал остальной флот и миновал юго-восточный мыс Скардейла как раз в то время, когда гигантский аватар Бэйна погрузился в воду.

Солнце стояло высоко в зените, прямо над головой гиганта. Искрящийся белый свет обволакивал неземное создание слепящей аурой. Однако несмотря на это, Сайрик мог различить кроваво-черную дымку клубящуюся внутри дымчатого тела.

За все время путешествия из вод Драгон Рича лишь изредка появлялись плечи и голова Бога Раздора. Волны разгоняемые Бэйном не позволяли флоту подойти к нему слишком близко, поэтому бог шел все время далеко впереди остального флота.

Сейчас, когда Сайрик рассказывал Дажелу об истории рождения обсидианового аватара, двухдневное путешествие зентильского флота подходило к концу. Бэйн отделился от главных сил и забрал с собой два корабля, готовясь напасть на Тантрас с севера, там где находился храм Торма. Черный Повелитель объяснял это тем, что он хотел уничтожить Торма и тем самым повергнуть Тантрас в пучину хаоса.

Но Сайрик знал, зачем богу понадобилось нападать на город с той стороны. Бэйна интересовала лишь Скрижаль Судьбы, и вор догадывался, что она наверняка должно быть была спрятана где-то неподалеку от Храма Торма.

«Аргент» получил приказ занять позицию у северного окончания порта Тантраса, ближе всех остальных кораблей к месту предстоящего нападения Бэйна. Приказ «Аргента» гласил не предпринимать никаких действий, пока в этом не будет крайней необходимости.

Однако, у Сайрика были свои планы.

* * *
Убежище Эльминстера оказалось убогой лачужкой, расположенной в бедняцком районе Тантраса. Большую часть последних трех дней герои провели там, скрываясь от жрецов Торма. Они убивали время, составляя план по вызволению первой Скрижали Судьбы.

«Я считаю, что нам нужно просто ворваться туда и взять силой», — саркастично буркнул Келемвор, изучая острие своего клинка. Внезапно воин встрепенулся, вспомнив что-то из рассказа Адона о Храме Торма. «А что насчет главной комнаты для богослужений в центре здания? Хранилище может быть там».

Эльминстер уставился в потолок, рассеянно перебирая пальцами бороду. «Ты звучит словно простофиля, за которого я всегда тебя принимал, Келемвор», — вздохнул мудрец. «Скрижаль наверняка находится в алмазных коридорах, о которых Торм упоминал Адону и куда его упек Тенвелз».

Воин пробубнил в адрес старого мага какую-то грубость, но прежде чем Эльминстер успел ответить, слово взяла Миднайт. «Так как мы тогда сможем добраться до скрижали?» — спросила черноволосая чародейка. «Если мы телепортируемся…»

Мудрец всплеснул руками. «Слишком опасно», — оборвал он. «Из-за нестабильности в пелене, ты можешь обнаружить себя в миле под землей или где еще похуже. Ты можешь даже оказаться в другом конце Королевств, например в Уотердипе… правда вам так и так вскоре туда отправляться».

«Ты упоминаешь Уотердип за последние несколько дней уже во второй раз», — сердито произнес Адон. «Почему ты так уверен, что вообще захотим туда пойти?»

Миднайт прищурила глаза. «Да. Ты упоминал Уотердип, когда мы были на рынке. Почему?»

Эльминстер что-то пробормотал себе под нос, затем посмотрел на чародейку. «Неподалеку от Уотердипа, в Городе Мертвых, находится вторая скрижаль», — вздохнул старый мудрец. «Я узнал это из… надежного источника во время моего пребывания на Планах. Но заслуживаете ли вы или нет возможности отыскать обе скрижали…»

Келемвор со всей силы ударил по хилой стене лачуги. «Нет!» — крикнул он, взглянув на Миднайт. «Мы не станем гоняться за второй дощечкой. Какой нам от этого толк? Пусть старый маг сам вызволяет свой артефакт».

«А ведь ты так и остался наемником, Келемвор», — произнес Эльминстер. «Если тебе нужна награда…»

«Не говори мне о награде», — вскрикнул Келемвор. «Теперь, когда я свободен от своего проклятья, мной движут иные мотивы — как, например, благополучие Миднайт и наше совместное будущее. К тому же, если бы я намеревался заключить сделку, то ты был бы последним человеком на всем Фаэруне к которому я обратился. Во время нашего последнего договора ты изменил данному слову».

«Я был лишен возможности помочь тебе», — буркнул Эльминстер. «Если бы ты дождался моего возвращения вместо того, чтобы заключать сделку с Черным Повелителем, возможно я и был бы впечатлен твоей речью».

«Мы отыщем вторую Скрижаль Судьбы», — мягко произнесла Миднайт, опуская руку на плечо Келемвора. «Но лишь потому, что это наш долг и наш выбор. Я отказываюсь быть пешкой в играх богов».

В разуме Адона всплыли слова Торма о долге и дружбе. Он встал с места: — «Мы должны выждать несколько дней, и уже только потом попытаться достать скрижаль. Пусть они подумают, что мы покинули город. Затем мы сможем добыть артефакт и направиться в Уотердип».

«Но это так и не объясняет, как мы вытащим Скрижаль Судьбы из хранилища храма… если только она вообще там», — произнес Келемвор и герои вновь возобновили свой бесконечный спор.

Они все еще продолжали спорить о том, как достать скрижаль, когда с улицы донесся крик. Герои выбежали из убогой, обветшалой лачуги и увидели как внезапно весь город погрузился в хаос. Последователи Торма, выбегали из домов, на ходу одевая на себя одежду и кулоны с изображением бога.

Адон схватил гонца и спросил что происходит. Когда жрец вновь обернулся к друзьям, его лицо было бледно как никогда. «Это Торм», — произнес Адон срывающимся голосом. «Он просил всех своих последователей собраться у храма. Ему нужна их помощь, чтобы сразиться с Повелителем Бэйном, который в этот момент приближается к Тантрасу».

Герои тотчас направились к Храму Торма. Пока они шли через город, они обнаружили, что улицы завалены телами, хотя ни на одном из трупов не было ни одной раны. По городу метались сверхъестественные ветры, возносящие в сторону храма странные, небесно-голубые сгустки энергии.

«Смотрите!» — произнес Келемвор, указывая на юношу на другом конце улицы. Человек был облачен в одеяния жреца и прежде, чем рухнуть на землю, он успел выкрикнуть, — «Во славу Торма!» Из его тела вырвался поток небесно-голубого пламени, тут же подхваченный сверхъестественным ветром.

«Нам лучше отыскать коней и поторопиться к храму», — предложил Эльминстер, указывая на конюшню. Слуга и владелец конюшни лежали на улице, мертвыми. Герои взяли четырех скакунов и помчались по извилистым улицам так быстро, как только могли.

Взглянув на шпили цитадели и стоящий за ней храм, Миднайт и ее спутники увидели невероятное зрелище. Над строениями возвышался золотокожий гигант с головой льва. В сторону монстра дули ветры, принося с собой небесно-голубые огни, некогда бывшие душами Тормитов. Гигант отвернулся от храма, устремив свой взор на северное побережье Тантраса, за гряду холмов и стену, защищавшую город.

«Это же Торм!» — воскликнул Эльминстер. «Он создал нового аватара для битвы с Бэйном».

«Нам лучше добраться до храма прежде, чем начнется заварушка», — произнесла Миднайт. «Если Торм проиграет, Бэйн несомненно доберется до скрижали». Чародейка пришпорила коня и потрусила вниз по улице.

Через несколько минут Миднайт, Келемвор, Адон и Эльминстер миновали цитадель и спешились у настежь распахнутых ворот Храма Торма. Охраны на постах не было и сторожевые башенки были пугающе пусты. В самом храме также нависла зловещая тишина, ярко контрастирующая со звуками постоянной службы, которые описывали Адон и Эльминстер. И как герои и ожидали, все помещения были завалены трупами.

«Они отдали свои жизни во имя Торма», — тихо произнес Адон. «Как и те, кого мы видели на улицах». Жрец покачал головой и проводил отряд к келье Тенвелза.

«Если хранилище находится в храме», — рассудил жрец на ходу, — «тогда вход в него должен находиться в покоях высшего жреца».

Но едва Адон подошел к двери в комнату Тенвелза, за его спиной раздался голос стражника. «Эй вы! Куда это вы направляетесь?»

«Идите вперед», — прошипел Эльминстер. «Я позабочусь о нем. Ваша задача отыскать хранилище».

Миднайт остановилась, пытаясь возразить, но Келемвор схватил ее за руку и втолкнул в комнату Тенвелза. Адон захлопнул дверь за спиной воина. «Быстрее», — произнес жрец. «Ищите потайную дверь».

Пока Миднайт и остальные искали дверь, все это время до них из коридора доносился смех Эльминстера вперемешку с хохотом стражника. Миднайт хотела приоткрыть дверь, но Келемвор оттащил ее. «Просто найди дверь», — буркнул он. «Затем сможешь побеспокоиться о старике».

«Но здесь нет никакой двери», — наконец не выдержал Адон.

«По крайней мере такой, которую мы смогли бы заметить», — кисло заметил Келемвор, усаживаясь напротив двери в коридор.

Миднайт положила на пол свою сумку с магической книгой и обвела келью взглядом. «Ты прав. Почему это мы решили, что Тенвелз выставит дверь всем напоказ? Она наверняка скрыта магией!»

Воин быстро встал с места, и герои вновь обошли комнату, постукивая по стенам. Наконец, в центральной части одной из стен, Келемвор наткнулся на пустоту. «Я бы сказал, что дверь прямо за этой стеной».

Адон и Миднайт внимательно осмотрели этот участок. Жрец нахмурился и покачал головой, но чародейка так легко отступать не хотела. «Я думаю, для того чтобы скрыть проход было использовано заклинание изолирования», — произнесла она. «Но как нам узнать это наверняка?»

Миднайт знала, что единственным ответом могло быть другое заклинание, но ее пугала сама мысль об использовании магии, даже самого простого заклинания. После событий в Храме Латандера, Миднайт жутко боялась, что каждое следующее ее заклинание могло ранить… или даже убить одного из ее друзей. Размышляя над этой проблемой, чародейка вспомнила последние слова Мистры во время Битвы у Шедоудейла.

Используй силу, которую я дала тебе.

Миднайт вздохнула и склонила голову, — «Вы, оба, отойдите как можно дальше к двери». Затем она подошла к стене, на которую указывал Келемвор.

«Не делай этого», — взмолился воин. «Ты же не знаешь, какие могут быть последствия».

«И никогда не узнаю, если не попробую», — ответила Миднайт. «К тому же, мы прошли весь этот путь не ради того, чтобы отступить сейчас».

Чародейка произнесла заклинание для обнаружения магии. С рук Миднайт сорвался бело-голубой поток энергии и ударился в стену. Несколько мгновений ничего не происходило, затем стена начала трястись. Скрытый дверной проем взорвался тысячью осколков энергии, которые разлетелись по всей комнате и правое око Миднайт осветилось кристально белым светом.

Миднайт, вся дрожа, стояла перед дверью. «Кажется я вижу ее», — произнесла она, покачнувшись на ногах. «Я вижу дверь в хранилище».

Но то, что видело чародейка выглядело очень странно, словно две различных картинки были наложены одна на другую. Если Миднайт открывала оба глаза, то видела лишь расплывшееся пятно. Однако, едва она закрыла правый глаз, все стало на свои места — перед ней была лишь каменная стена.

Но когда она прикрывала левый глаз, то легко могла различать секретную дверь. По сути, когда она смотрела лишь этим глазом, все физические объекты, как пол, стены и даже ее друзья, казались лишь призрачными тенями. Вещественной казалась лишь магия заклинания изолирования.

Келемвор шагнул к своей возлюбленной. «Нужно дождаться Эльминстера!»

«Нет, Кел», — тихо произнес Адон останавливая воина за руку. «Пусть Миднайт берет все в свои руки».

«Так и есть, мы не видим дверь из-за заклинания изолирования», — заметила Миднайт, прикрыв левый глаз рукой. Ее голос был низким и отдаленным, словно она только что очнулась ото сна. «Думаю, я могу открыть ее».

Чародейка прикоснулась к стене. Внезапно Келемвор и Адон увидели как в стене появилась дверь, через мгновение распахнувшаяся. По ту сторона секретного прохода герои увидели большую комнату залитую тусклым светом.

«Я вижу там несколькомагических ловушек», — устало произнесла Миднайт. «Тенвелз постарался на славу». Чародейка вступила в прихожую хранилища.

Прежде, чем кто-либо успел среагировать, дверь за ней захлопнулась.

Прихожая представляла собой небольшую комнатку, десять футов в длину и десять в ширину, освещенную небольшими фонарями в форме шара, расположенными по углам помещения. Больше чародейка различить ничего не могла, по крайней мере левым глазом. Комната была абсолютно пуста, за исключением огромной мозаики с изображением латной перчатки на северной стене и большой ромбовидной опускной двери в центре пола.

Однако, когда Миднайт обвела комнату правым глазом, она увидела, что над крышкой люка и в случайных местах по всей комнате было раскинута обширная паутина различных заклинаний. Они свисали с потолка и стен словно пряди шелка, пересекаясь и мерцая. Многие из заклинаний Миднайт смогла узнать.

Больше всего магии было наложено на дверь, чтобы защитить то, что за ней хранилось от воров. Один из оберегов поднимал тревогу, если была поднята крышка люка. Другой создавал облако тумана, которое закрывало всю комнату и ухудшало видимость. Третий запирал дверь с помощью магии. Но когда Миднайт взглянула на запирающее заклинание правым глазом, она лишь улыбнулась. В самой пелене магии был выведен пароль Тенвелза.

Она внимательнее изучила запирающее заклинание, дабы убедиться, что оно не усилено другим заклятьем. Чародейка обнаружила, что несколько других оберегов, включая сигнал тревоги и облако тумана, были связаны с запирающим заклинанием. Должно быть пароль отключал несколько заклинаний, связанных с замком, а возможно и все.

Но не все обереги размещенные Тенвелзом на двери были так безобидны как заклинание тревоги. Миднайт различила оглушающую магию, также здесь было огненное заклятье, вызывающее пламенную вспышку. Но что было хуже всего, на замок было наложено заклинание слабоумия. Если оно срабатывало, то уничтожало разум мага, понижая его или ее интеллект до уровня грудного ребенка и излечиться можно было лишь с помощью другого могущественного заклинания. Потайная дверь из кельи Тенвелза вновь распахнулась и в проходе появилась седобородая голова Эльминстера. «И чем это ты здесь занимаешься? Я сказал, что ты должна найти дверь, но не открывать ее!»

Едва старый мудрец сделал шаг в комнату, Миднайт заметила как напряглось сплетение из нескольких заклинаний. «Нет», — вскрикнула чародейка. «Эльминстер, не входи сюда. Из-за тебя сработают ловушки Тенвелза!»

Эльминстер замер и обвел комнату взглядом. «Какие ловушки? Я ничего не вижу!» — пробормотал он.

«Это магические обереги. Я не знаю почему, но я могу видеть их», — произнесла Миднайт, не сводя взгляда с паутины заклинаний.

Эльминстер удивленно воздел брови и медленно погладил свою длинную, белую бороду. «Говоришь, что можешь видеть заклинания? Можешь рассеять их?»

Миднайт проглотила комок, застрявший в горле. «Я не знаю», — тихо произнесла она. «Но я попытаюсь». Подумав мгновение, она добавила, — «Думаю, будет лучше, если ты подождешь за дверью. Если что-нибудь пойдет не так и заклинание… исказиться, то Адону и Келемвору понадобиться твоя помощь. Иначе им будет не добраться до обеих скрижалей».

«Неужели нельзя придумать что-нибудь другого?» — крикнул Келемвор из комнаты жреца.

Миднайт услышала как вздохнул Эльминстер. «Она права», — мрачно произнес старый мудрец. «Нам остается лишь подождать».

Келемвор выругался, и Миднайт живо представила как он мечется по комнате Тенвелза. Адон же, наоборот, спокойно стоял у двери. «Удачи», — тихо произнес жрец. Затем Эльминстер исчез из прохода и до Миднайт донесся звук закрываемой двери.

Никогда я еще не была так далека от магии, — вздохнула чародейка. Однако, с тех пор, как магия стала нестабильна ни одно из моих заклинаний не исказилось слишком серьезно. Я не посылала по случайности молнии в своих друзей и до сих пор жива сама. По крайней мере, пока.

Черноволосая чародейка вздохнула поглубже и произнесла слова, с помощью которых Тенвелз отпирал магический замок. «Долг превыше всего».

Паутина заклинаний вздрогнула и натянулась. Золотая пелена магического замка на мгновение вспыхнула и тут же пропала. Большинство остальных оберегов также исчезли. После того, как все закончило мерцать, над входом в хранилище осталось всего два заклинания.

Оставшиеся заклятья были неполными, в тех местах, где они должны были соединяться с остальными оберегами, зияла пустота. Хотя чародейка и не смогла узнать ни одного из них, она разглядела прочные черные нити натянутые по всей комнате. Они являлись частью заклинания слабоумия, которое она обнаружила раньше.

Закрыв глаза и сконцентрировавшись, Миднайт вызвала в памяти заклинание для рассеивания магии. Чародейка понимала, что у нее очень мало шансов на успех, т. к. Тенвелз для защиты своего хранилища наверняка воспользовался услугами очень могущественного мага. Понимая, что Богиня Магии не может слышать ее, она тем не менее вознесла безмолвную молитву Леди Мистре и произнесла заклинание.

Зеленая паутина заклинания, которое Миднайт не смогла распознать, исчезло сразу же. Однако, черные нити магии слабоумия молниеносно обвили чародейку. «Нет!» — вскрикнула она, и в отчаянии вновь произнесла заклинание рассеивания. Комнату заполнила вспышка бело-голубого света и в тот же миг заклятье слабоумия растворилось в воздухе.

Миднайт осторожно приоткрыла ромбовидную дверь. Сразу за ней начиналась железная лестница освещенная двумя магическими шарами. Чародейка неторопливо спустилась в хранилище и оказалась в окружении сокровищ вывезенных из храмов Тантраса. Золотые и платиновые блюда, серебряные подсвечники и прекрасные иконы были заботливо разложены в различных ящиках. На стене висел бесценный гобелен с изображением Богини Торговли. И где-то в тесной маленькой комнатке, спрятанная от посторонних глаз, дожидалась своего часа Скрижаль Судьбы.

Миднайт знала, что скрижаль замаскирована, но с помощью своего необычного зрения могла с легкостью обнаружить артефакт. Чародейка прикрыла левый глаз и обвела комнату взглядом. Из небольшого ящичка, в углу комнаты, полыхнул яркий красный свет и Миднайт тотчас бросилась к нему. Одним движением она содрала крышку с длинного стального контейнера. На какое-то мгновение она различила иллюзию, которую Тенвелз наложил на скрижаль — большой, закованный в броню кулак. Затем из ящика вырвался яркий поток света, на миг ослепивший ее и заставивший сделать несколько шагов назад.

Через мгновение зрение черноволосой чародейки восстановилось. Ее правый глаз вновь вернулся в свое обычное состояние, и она больше не могла различать мерцание магии. Мир вокруг стал таким, каким он был и всегда. Чародейка заглянула в ящик и там лежала Скрижаль Судьбы.

Она подняла артефакт и увидела, что он точь-в-точь соответствует тому образу, который ей передала Мистра перед своей смертью. Скрижаль была чуть меньше двух футов в высоту и вся испещрена мерцающими рунами. Аккуратно держа артефакт в руке, Миднайт повернулась и осторожно взобралась по железным ступеням в прихожую.

Едва Миднайт вошла в келью Тенвелза, Келемвор бросился к ней и Миднайт протянула ему артефакт. «Это не скрижаль», — воскликнул воин. «Ты принесла какую-то безделушку!»

Миднайт опустилась на матрас. Внезапно она поняла смысл замечания воина и рассмеялась. «Это иллюзия», — выдавила она между приступами смеха. «Просто забудь про иллюзию и ты увидишь, что из себя представляет скрижаль».

Адон и Эльминстер тоже подошли к Миднайт, и некоторое время герои стояли, разглядывая скрижаль. Миднайт наконец перестала смеяться и с помощью Адона и Келемвора поднялась на ноги и убрала скрижаль в мешок, к своей магической книге.

Келемвор стиснул чародейку, на его лице заиграла озорная улыбка. «Теперь, пока ничего не произошло, нужно поскорее покинуть это место!»

Эльминстер нахмурился и покачал головой. «Прежде, чем вы отправитесь в Уотердип, вы должны сделать кое-что еще. Вы помните, что произошло, когда Хелм и Мистра схватились на Небесной Лестнице, неподалеку от Замка Килгрейв?»

«Этого не забудет ни один из нас», — ответила Миднайт, набрасывая мешок с книгой и Дощечкой Судьбы на плечо. «Опустошение, которое протянулось на многие мили вокруг».

Адон медленно кивнул. «И если боги захотят покончить друг с другом…»

«Тантрас будет уничтожен», — завершил Келемвор.

Миднайт обернулась к мудрецу. «Возможно есть способ спасти город, даже если Торм и Бэйн схватятся друг с другом. Колокол Айлена Аттрикуса. Однажды колокол уже звонил…»

«Я знаю», — прервал Эльминстер, на его губах играла легкая усмешка. «Легенда гласит, что колокол обладает силой развернуть над городом магический щит, который спасет Тантрас от разрушения». Он повернулся и выбежал из комнаты. «Мы должны немедленно мчаться туда!»

Герои выбежали вслед за Эльминстером и догнали его лишь, когда он остановился у входа в храм. «Но колокол расположен на вершине южного холма Тантраса», — указала Миднайт. «Отсюда до этого места добираться несколько часов, и то, если мы загоним лошадей. Аватары вцепятся друг другу в глотку задолго до того, как мы окажемся там».

Эльминстер отошел от героев и начал совершать руками странные жесты. «Это произойдет, если мы поскачем».

Мудрец произнес заклинание так быстро, что герои даже не успели запротестовать. В воздухе возник замысловатый бело-голубой светящийся щит, тут же поглотивший их всех. Когда Келемвор понял, что маг произносит заклинание, его охватил приступ паники, и боязни, что Эльминстер попытается телепортировать их к Башне, и он схватился за Адона. Но когда старый мудрец закончил чтение заклинания, герои обнаружили, что все также стоят возле входа в Храм Торма.

«Вы готовы?» — спросил мудрец. Герои смущенно переглянулись. Мудрец нахмурился, — «Миднайт, возьми их за руки».

Черноволосая чародейка исполнила просьбу Эльминстера. Келемвор хотел было запротестовать, но подавился словами, так как в этот самый момент седоволосый мудрец взял Миднайт за руку и герои воспарили над землей. Через несколько секунд они уже летели над городом.

«Надеюсь это заклинание не подведет на полпути к башне!» — крикнул Адон.

Эльминстер указал на запад. Там, зловеще возвышаясь над городской стеной, стоял золотой аватар Торма, ожидая, когда из вод Драгон Рич появится Бог Раздора. «Нам приходится рисковать», — мрачно произнес старый мудрец. «Боги не станут ждать, пока мы заберемся на башню».

Когда Сражаются Боги

Эльминстер и герои летели над Тантрасом, созерцая тот хаос, что охватил город. По улицам носились люди. Служители Торма все еще продолжали умирать, отдавая все новые души — небесно-голубые вспышки света, Богу Долга.

Войска Тантраса также были при деле. Солдаты пытались направить бегущих людей как можно дальше от аватаров, в сторону южного гарнизона. В гавани к битве готовились корабли и портовые катапульты. Небольшой зентильский флот, не пытаясь пробиться в доки, остановился вне зоны действия метательного оружия.

Келемвор никогда не летал прежде, и разреженный воздух вызвал у него небольшой приступ головокружения. Зеленоглазый воин взирал на небо и размышлял, как близко он сейчас находится от облаков и как далеко ему лететь до земли, если заклинание Эльминстера подведет их.

Для Адона полет также был в новинку, но жрец смотрел не на небо, а на город. Ему вдруг стало очень интересно — неужели? взирая с небес на Фаэрун боги видят то же самое? Мир, наполненный тысячами крошечных существ, отчаянно суетящихся на бренной земле? Жрец вздрогнул и прикрыл глаза.

Миднайт оглянулась на храм и увидела Торма, стоящего на побережье Драгон Рич, на краю высокого обрыва. Из воды вылезала огромная, черная тень покрытая шипами. Мысли чародейки вернулись к битве Мистры с Хелмом у Замка Килгрейв, и на душе у нее стало очень неспокойно. Именно в этот миг Миднайт поняла, что Мистра была не последним божеством, смерть которого она увидит прежде, чем Скрижали Судьбы будут возвращены Повелителю Ао.

Эльминстер же сосредоточил свой взгляд впереди, думая лишь о поддержании заклинания полета.

Наконец они миновали место поклонения Мистре и впереди замаячила башня, в которой находился Колокол Айлена Аттрикуса. Еще через несколько минут они стояли у основания большого, каменного обелиска.

Миднайт обернулась на север. Торм все также стоял на месте, наблюдая, за выбравшимся на берег, Бэйном. «Битва пока не началась», — вскрикнула чародейка. «У нас еще есть время!»

Седоволосый мудрец бросился ко входу в башню, показывая Миднайт следовать за ним. Однако, едва они вбежали в башню, их встретила гробовая тишина. Эльминстер озадаченно оглянулся вокруг.

Не тратя времени на пустые объяснения, Миднайт посмотрела вверх, отыскивая взглядом веревку. Та оказалась привязанной рядом с колоколом, на высоте почти ста футов над ними. Выругавшись про себя, чародейка бросилась к наклонной, вьющейся лестнице, ведущей к колоколу. Достигнув вершины Миднайт выглянула в окно и увидела, что Черный Повелитель уже приближается к золотому аватару Торма. Быстро размотав веревку, она сбросила конец мудрецу.

Ну звони же, скорей! — мысленно вскрикнула Миднайт, отчаянно жестикулируя Эльминстеру, чтобы тот дернул за веревку. Из окна она видела как обсидиановый гигант подходит к Торму все ближе и ближе. В двери появились Келемвор и Адон, явно смущенные внезапно воцарившейся тишиной.

Эльминстер махнул Миднайт, чтобы она спускалась вниз. Старый мудрец не имел представления как работал колокол и несомненно не хотел подвергать чародейку неоправданному риску.

Миднайт уже почти слетела вниз по ступеням, когда мудрец обвил веревку вокруг запястья руки и со всей силы потянул на себя.

Ничего.

Эльминстер попытался вновь, но колокол был беззвучен. Он даже не пошевелился. На помощь магу пришли Келемвор и Адон и они все вместе дернули за веревку. И снова ничего.

Вспотевший, покрасневший от усилий, Эльминстер, стиснул зубы и указал на Миднайт, которая только что спустилась с лестницы. Оттолкнув Келемвора и Адона, старый мудрец потянул конец веревки чародейке.

Миднайт кивнула и взяла веревку, которая оказалась очень холодной. Когда она посильнее стиснула конец вспотевшими руками, ей показалось, что они словно охвачены ледяным пламенем. Она подумала о тысячах людей в городе, которые могли погибнуть из-за Торма и Бэйна, и о тех, кто уже отдал свою жизнь. В ее дрожащих руках была сила, которая могла спасти весь город. Миднайт затаила дыхание и со всей силы дернула за веревку.

Звон, прозвучавший внутри башни вышел таким слабым, что на какой-то момент Миднайт испугалась, что это ей привиделось. Затем чародейка ощутила как сверху потянул поток холодного воздуха. Она посмотрела вверх — колокол был окружен прозрачной янтарной дымкой. На поверхности колокола заиграли проблески черных молний и тут же вырвались сквозь окна башни.

«Обычно им не стоит доверять, но похоже, что на сей раз пророчество сбылось!» — воскликнул Эльминстер, хлопнув в руки. «Спасти город может только женщина».

Келемвор и Адон бросились к дверному проему и проводили взглядом черные молнии, разлетевшиеся во все стороны на двести футов. Внезапно вспышки замерли, словно наткнулись на какую-то преграду. Затем молнии создали замысловатую сеть из арок, изогнувшихся до земли, образовав некое подобие остова огромного купола. И, наконец, янтарная вспышка отделилась от колокола и начала заполнять проемы между арками, пока вся местность вокруг башни не оказалась окружена магическим щитом.

Зеленоглазый воин подбежал к краю купола, нашел камень и бросил его в преграду. Булыжник отскочил от янтарной завесы, словно ударился в обычную стену. Однако герои все еще могли видеть, что творится в городе, и Адон заметил, что аватары все еще стоят на севере, за защитной стеной Тантраса.

Эльминстер также смотрел на барьер, но изнутри башни. Затем он обернулся к Миднайт, которая стояла прикрыв глаза, так и не выпустив конца веревки. Она чувствовала себя так, словно из ее тела выпили всю силу, до последней капли. «Мы в безопасности?» — едва слышно спросила она.

«Мы — да, но город — нет!» — воскликнул Эльминстер. «Нужно попытаться еще раз! Колокол должен зазвонить в полную силу, его звук должен разлететься по всему городу».

Вспотевшая Миднайт посмотрела на колокол и выпустила конец веревки, которая безвольно обвисла у ее ног. Если я подведу, на моих руках будет кровь всех жителей Тантраса, — подумала она. Но в прошлый раз я отдала все силы, а колокол едва зазвучал.

Миднайт вздохнула. Долг превыше всего, — кисло напомнило она себе, посмотрев на мешок, в котором лежала Скрижаль Судьбы. Затем чародейка отбросила все посторонние мысли и взялась за веревку.

Эльминстер отвернулся от Миднайт и выглянул в дверной проем, в другую часть Тантраса.

* * *
На другом конце города, на краю обрыва у Драгон Рич, друг напротив друга стояли Торм и Бэйн. Оба аватара были уже около сотни футов в высоту. Они стояли безмолвно изучая друг друга, внезапно на губах Черного Повелителя заиграла холодная улыбка.

«Повелитель Торм», — снисходительно произнес Бэйн. «Мои шпионы доложили мне, что ты находишься в Тантрасе, но я, признаюсь, не ожидал столь впечатляющего приема».

«Неужели?» — прорычал Бог Долга.

«Тебе нужно быть чуть скромнее», — вздохнул Бэйн.

«Ты украл Скрижали Судьбы?» — рявкнул Торм. Голос бога эхом разнесся над городом. «Ведь это из-за тебя весь мир погрузился в хаос!»

«Ну, не я один достоин твоей похвалы», — невозмутимо ответил Бэйн. «У меня были помощники. Я уверен, что ты уже знаешь, что с кражей мне помог сам Повелитель Костей. Кто знал, что Ао примет все так близко к сердцу и по сути решит судьбу этого мира?»

Бог Долга сжал кулаки и сделал шаг в сторону Бэйна. «Ты безумен», — рыкнул он. «Разве ты не понимаешь, что натворил?»

Торм занес правый кулак над своей головой. В воздухе раздалась вспышка света и на его руке появилась металлическая перчатка. Затем гигант с головой льва взмахнул кулаком и в его кисти, словно из воздуха, возник огромный, пылающий меч. И наконец, Бог Долга слегка изогнул левую руку, и тут же на ней появился щит с изображением его символа. Торм сделал еще один шаг и занес меч для удара.

Бог раздора спокойно посмотрел на него и лишь вздохнул. «Ты даже не представляешь себе, Торм, во что ты ввязываешься. Если ты уничтожишь меня, твое жалкое укрытие будет стерто с лица Фаэруна».

Торм замер на миг, затем сделал еще один шаг. «Ты лжешь».

Бэйн рассмеялся и от его смеха затряслись крыши ближайших домов. «Глупец, я видел смерть Мистры в Кормире. Она пыталась вернуться на Планы и Хелм попросту уничтожил ее». Обсидиановый аватар замолк и улыбнулся. «А когда она умерла, волна энергии уничтожила все живое на мили вокруг. Премилое, должен тебе сказать, было зрелище».

Пораженный Торм не мог найти подходящих слов, так что Бэйн продолжил свою тираду. «Я пришел, чтобы забрать одну вещь, которую я не так давно спрятал здесь. Позволь моим солдатам забрать то, что принадлежит мне и я уйду», — солгал Черный Повелитель. «Зачем нам сражаться, если все можно решить мирным путем».

«То, что принадлежит тебе?» — спросил Торм, наконец очнувшись от шокирующих известий. «Ты имеешь в виду Скрижаль Судьбы, которая оказалась в моем храме?»

Бэйн искренне удивился. Если все это время скрижаль была у Торма, почему он попросту не вернул ее Хелму? — задумался темный бог. Хотя, сказать по правде, пока скрижаль оставалась на Фаэруне, а не в руках Ао, это не имело никакого значения. «Я сам спрятал Скрижаль Судьбы в твоем храме, за несколько часов до того, как Ао изгнал нас из наших домов», — произнес Бэйн, потаясь казаться беззаботным. «Я подумал, что будет забавно спрятать вещь, украденную неверным слугой в храме Бога Долга».

Торм лишь сильнее стиснул рукоять меча. «Поворачивай назад, Бэйн. Я не позволю тебе получить скрижаль. Она принадлежит Ао и моим священным долгом…»

Бэйн фыркнул. «Прошу тебя, Торм, избавь меня от своих занудных речей о долге. Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы понять, что твои призывы к чести меня совсем не трогают».

«Тогда, нам больше не о чем говорить, Повелитель Бэйн», — отрезал Торм. «Если ты не уходишь, то лучше защищайся».

Бэйн едва успел шагнуть назад, как воздух перед его грудью разрезал клинок Торма. Бог Раздора материализовал в руке черный щит, едва успев отбить второй выпад Торма. Едва щит и меч нашли друг друга раздался оглушительный взрыв и оба предмета разлетелись на кусочки энергии, растаяв в воздухе.

Бэйн тут же бросился вперед и врезался в Торма. Бог Долга едва успел поднять щит, чтобы защитить себя от смертоносных шипов выступающих из обсидианового аватара, но сам щит раскололся от удара. Бог Раздора и Бог Долга споткнулись, перелетев через двадцатипятифутовую стену окружавшую Тантрас. Гиганты врезались в Храм Торма, разрушив часть здания.

Бэйн продолжал толкать Торма через останки храма, выбивая из него огромные куски камня. Откуда-то неподалеку до Бога Долга донеслись негромкие крики. Торм решил, что это должно быть было несколько людей оставшихся в храме и его охватила паника.

Бог Долга ударил Бэйна в глотку. Когда Бог Раздора откинулся назад от силы удара, Торм еще несколько раз ударил в то же самое место. Бэйн почувствовал как на его шее образовалась небольшая трещина, и в отчаянии он вытянул руку, пытаясь перехватить железный кулак Торма.

В то же самое время Бог Долга раскрыл свою могучую пасть и навис над лицом Черного Повелителя. Бог Раздора отскочил назад, пытаясь избежать смертоносных золотых зубов, и пасть Торма схватила лишь воздух в том месте, где только что была шея Бэйна. Заметив, что Черный Повелитель потерял равновесие, Торм пнул обсидианового гиганта в грудь ногой, вытолкнув за полуразрушенную городскую стену. Бог Раздора словно спиленное дерево рухнул на землю, вызвав в Тантрасе и его округе небольшое землетрясение.

Торм встал над Бэйном и занес свой железный кулак. Черный Повелитель попытался сопротивляться, но шипы в его доспехе прочно засели в земле. Кулак Торма вновь обрушился на горло Бэйна и крошечная, почти неразличимая трещинка слегка расширилась. В воздух просочился узенький лучик красно-желтого света.

Но за этот удар пришлось заплатить свою цену и Торму. Пока Бэйн молотил руками и ногами, отчаянно пытаясь защититься от нападения Бога Долг, один из шипов Черного Повелителя проколол руку Торма. Аватар с головой льва взревел от боли и отпрянул назад, хватаясь за раненое место.

Отскочив от Черного Повелителя Бог Долга внезапно ощутил жуткую слабость. Взглянув на рану, он увидел как через нее вытекает поток небесно-голубого света. Торм отвел взгляд от раны как раз вовремя, чтобы встретиться с кулаком Черного Повелителя.

Ошеломленный таким переломом, Торм пропустил еще один удар. После повторного удара, Бог Долга сделал ответный выпад и прошелся по лицу Черного Повелителя обратной стороной кулака. Голова Бэйна запрокинулась назад и от лица откололся небольшой кусочек обсидиана. Бог Раздора инстинктивно поднес руку к ранению. В отполированной поверхности своей ладони, низверженный бог уловил отражение крошечной струйки янтарно-зеленого огня выбивающегося из пролома. Издав яростный крик, Бэйн прыгнул вперед и сбил Торма.

Оба аватара перевалились через край утеса. Во время падения они расцепились. Бэйн, прежде чем приземлится на каменистое побережье, дважды ударился о горный склон. Торм, заработав еще одну дырку в плече от шипов Бэйна, вытянул руки, и пытаясь замедлить свое падение, выворотил целое дерево с корнями. Разумеется его попытка оказалась тщетной и рухнул на пляж в нескольких сотнях ярдов от Черного Повелителя. Однако для аватаров это было не расстояние.

Торм поднялся первым. Поднявшись, он увидел, что вдалеке, на якоре, стоят два корабля под зентильскими флагами. К побережью, чуть выше по береговой линии, направлялось несколько лодок. Бог Долга поклялся, что прикончит каждого попавшегося ему в руки зентильского захватчика… как только разберется с их хозяином.

Черный Повелитель начал вставать только сейчас. Оторвав голову от песка, Бэйн взглянул вниз и увидел, что в его груди появилась новая трещина, из которой струилась кроваво-черная дымка. «Ты глупец», — прошипел Бог Раздора. Он посмотрел вверх и увидел возвышающегося над ним Торма.

Над головой Бог Долга держал огромный булыжник, который был настолько велик, что золотому аватару, чтобы его удержать требовалась помощь обоих рук. «Ты должен заплатить за свои грехи», — решительно произнес Торм и обрушил булыжник на голову Бэйна. Камень, не выдержав, разлетелся на кусочки, но большая часть головы Бэйна оказалась раздробленной. В ответ, Бэйн пронзил ногу Торма одним из своих шипов на руке. Торм отпрянул назад, из его ран струился поток жизненной энергии душ.

«Я умираю!» — воскликнул Бэйн, пытаясь подняться на ноги. Глаза Черного Повелителя вспыхнули кровавым светом и он пригнулся к земле. «Давай, Торм. Мы вместе посетим царство Миркула».

Прежде, чем Бог Долга успел отскочить, Черный Повелитель бросился к нему и схватив его за плечи, прижал к себе в смертоносном объятии. Тело золотого аватара пронзила дюжина шипов и Торм взревел от боли.

Гиганты несколько мгновений шатались из стороны в сторону, поддерживаемые лишь друг другом. Внезапно Бэйн рассмеялся, глухо и утробно, и этот звук разнесся на многие мили над Драгон Рич. Торм заглянул в глаза Черного Повелителя, затем раскрыл свою клыкастую пасть и медленно сомкнул ее на глотке Бэйна.

Тотчас смех Бэйна оборвался.

* * *
На южном холме Тантраса, Миднайт выпустила веревку из рук. В этом не было никакого смысла. Она пыталась заставить зазвучать Колокол Айлена Аттрикуса вновь, но не смогла.

«Пробуй еще!» — рявкнул Эльминстер, не сводя взгляда с неба Тантраса.

«Эльминстер, я не могу», — воскликнула Миднайт, едва держась на ногах от усталости.

Старый мудрец не отводил глаз от странных огней сиявших над городом. Казалось, хрупкие оковы реальности были разбиты — по всему небу змеились странные энергетические линии. Центр этой паутины находился прямо над местом, где сражались аватары, принимая форму кружащегося вихря, вздымающегося к облакам. В нем небесно-голубые проблески переплетались с янтарными, зелеными и кроваво-черными прожилками. Души последователей Черного Повелителя и Бога Долга сражались за Тантрас даже после своей смерти.

На город начали падать огромные, пылающие метеоры. Некоторые из них стирали с лица земли строения, другие топили корабли. Адон увидел, как один из раскаленных шаров, пробил дыру в борту зентильского корабля, который сперва вспыхнул словно факел, а затем пошел ко дну Драгон Рич.

Еще один метеор влетел в желтый купол, защищающий башню с колоколом. Хотя он и не смог добраться до героев, но отскочив от магической стены, рухнул прямо в толпу испуганных жителей Тантраса, которые увидели щит и теперь толпами скапливались вокруг него. В безмолвной ярости Келемвор наблюдал, как метеор убил две дюжины людей и ранил в несколько раз больше.

Эльминстер, находящийся внутри башни, почувствовал как екнуло его старческое сердце. «Ты должна попробовать вновь», — медленно произнес мудрец, оборачиваясь к черноволосой чародейке.

Миднайт, с веревкой в руках, упала на колени. «Разве ты не можешь телепортировать часть беженцев под защиту купола?»

«Магия не может проникнуть через этот барьер», — произнес Эльминстер. «Ты должна знать это».

Старый мудрец замолчал и подошел к Миднайт. Он помог ей подняться и опустил руку на ее плечо. «Миднайт», — произнес Эльминстер, столь мягким тоном, что едва можно было поверить, что он принадлежит своенравному старому магу, — «Лишь ты одна сможешь справиться с этим делом. В тебя верила сама Мистра. Пришло время оправдать ее ожидание. Ну, а теперь утри слезы и сосредоточься на спасении города».

С этими словами старый мудрец повернулся и вышел из башни. Миднайт воздела глаза к колоколу и представила себе как он звонит. На какой-то миг ей даже показалось, как колокол раскачивается вперед и назад, наполняя округу игривым перезвоном. Она закрыла глаза, но образ остался. В этот миг, Миднайт наконец поняла причину тишины, владевшей башней, до того как зазвонил колокол. Лишь полностью абстрагировавшись от окружающей среды и полностью сосредоточившись на звоне колокола, лишь тогда чародейка могла надеяться, что он зазвенит.

Короткое мгновение, Миднайт ни о чем не думала. Ничего не чувствовала. И даже перестала дышать.

Затем черноволосая чародейка взяла веревку и Колокол Айлена Аттрикуса зазвонил вновь, так громко, что едва не оглушил ее. Башня замерцала ярким желтым светом и на Миднайт окутал поток жуткого холода, поглотив ее с головой. В башне вспыхнули волны желтой энергии и черные молнии, и тут же сорвались к куполу, защищавшему героев. Стены магического щита раздались вширь, быстро поглотив весь Тантрас и его перепуганных жителей.

Миднайт подбежала к двери башни, не в силах отвести взгляда от расширяющегося купола. Однако, она увидела, что после южного холма, продвижение магического щита начало замедляться. Она вновь забежала внутрь и схватилась за веревку. Чародейка дернула еще раз, не обращая внимания на жуткий холод и оглушающий звук. Она дергала за веревку вновь и вновь, не жалея себя. Самое главное было спасти город.

Но все же Миднайт была лишь слабой женщиной, и через некоторое время, показавшееся ей целой вечностью, ее руки безвольно обвисли и она рухнула на пол, жадно хватая воздух ртом. Когда чародейка, через пару секунд вновь открыла глаза, над ней уже стояли Эльминстер, Келемвор и Адон.

Зеленоглазый воин припал на колени, обвив Миднайт руками. «Город под куполом», — произнес Келемвор. «Ты справилась».

«Я бы не был так в этом уверен», — прошептал Адон, обернувшись к двери.

Жрец увидел, что щит продолжал расширяться, но еще не достиг цитадели и Храма Торма. Внезапно раздался оглушительный взрыв, во много раз перекрывший звон колокола. Над северным холмом города возник огромный, черный силуэт, внутри которого метались кроваво-красные всполохи энергии. За этим монстром возвысился другой силуэт, небесно-голубого цвета, с янтарной сердцевиной, горевшей словно маленькое солнце.

В один миг незащищенная часть города, где были расположены цитадель и Храм Торма, оказалась охваченной волной пламени. От нестерпимого жара земля почернела, а воды Драгон Рич закипели и начали испаряться. Все зентильские корабли тотчас взорвались, унеся жизни всех солдат Бэйна.

На побережье, к северу от города, на камнях лежали изувеченные и обуглившиеся тела двух аватаров. Обсидиановый гигант Бэйна был разбит во многих местах, его голова лежала в нескольких ярдах от тела. Золотокожий аватар Бога Долга был разорван на куски, взирая безжизненными глазами на сущности богов, зависшие над побережьем.

В небе мерцающие сущности Бэйна и Торма взмывали вверх, увлекаемые вихрем, возникшим из освобожденных душ их последователей. Вихревая воронка поглотила мерцающие, клубящиеся сущности богов и воздух разрезала ослепляющая белая вспышка. Души Бога Раздора и Тирании и Бога Долга и Верности встретились в едином вихре. Воронка поглотила божеств и крики тотчас смолкли. Оба бога были мертвы.

В Башне Айлена Аттрикуса, Келемвор и Адон подняли Миднайт на ноги. Рука об руку они покинули каменный обелиск, сопровождаемые Эльминстером. Вокруг башни собралась толпа жителей Тантраса, внезапно притихшая, едва герои показались из башни.

Увидев, что люди успели спастись от разрухи, которая поглотила северное побережье, Миднайт улыбнулась. Но приглядевшись поближе, она увидела в их глазах благоговейный трепет, от которого ее бросило в дрожь. Их лица выражали ту же смесь страха и обожания, которую чародейка видела на ликах тех, кто отдал свои жизни Торму.

Она попросила Келемвора и Адона оставить ее на пару мгновений наедине со старым мудрецом. Едва ее друзья отошли в сторону, Миднайт обернулась к Эльминстеру, — «Что тебе известно о моих способностях?»

«С тех пор, как ты впервые появилась на пороге мое дома в Шедоудейле, я понял, что ты особенная. Что касается природы твоих способностей или для каких целей ты можешь использовать их, здесь я тебе помочь не могу». Эльминстер помолчал и улыбнулся. «Я думаю, Мистра благословила тебя. Возможно Совет Магов в Уотердипе захочет выслушать твою историю и дать пару дельных советов. Если хочешь, я могу замолвить за тебя словечко…»

Миднайт вздохнула и покачала головой. «Неужели тебе обязательно издеваться над нами, изводя своими постоянными намеками, Эльминстер?» — спросила чародейка. «Если вторая Скрижаль Судьбы в Уотердипе, значит мы пойдем в Уотердип. Просто скажи мне правду: Ты знаешь, где именно в Уотердипе спрятана скрижаль?»

Мудрец лишь покачал головой, — «К сожалению, нет».

«Это существенно осложняет дело», — мрачно отметила Миднайт. «Но не сильнее, чем при поисках первой скрижали». Чародейка подняла мешок с дощечкой и забросила его на плечо.

«Это точно», — рассмеялся Эльминстер. «Осложняет, но не делает его невыполнимым». Он отвернулся от чародейки и обвел город взглядом. «Но мы можем обсудить это позже, а пока у нас есть более важные дела».

Эльминстер указал на беженцев, раненых метеорами. Келемвор и Адон уже ходили среди раненых, пытаясь оказать посильную помощь. Миднайт улыбнулась, наблюдая за своим возлюбленным и жрецом.

Чародейка перевела взгляд на небо. Вихрь исчез, и сквозь желтый купол пробивались лучи яркого солнечного света. Миднайт слегка приоткрыла рот от удивления, заметив, что расположение солнца слегка изменилось. На самом деле, небо уже темнело. К вечеру, постоянный свет, сиявший над Тантрасом с момента Прибытия стал лишь воспоминанием. Пожалуй, так даже лучше, — решила Миднайт и вместе с Эльминстером направилась к беженцам.

Эпилог

Со смертью Торма и Бэйна в северной части Тантраса, где раньше стояла цитадель и Храм Торма, образовалась огромная воронка. Каменное побережье Драгон Рич, к северу от города, стало гладким словно стекло и большая часть откоса ведущего к берегу была разрушена взрывом. В камнях были вплавлены прожилки янтарного, красного, голубого и серебряного цвета, образуя причудливые узоры на гладкой поверхности побережья. Накатывающие волны омывали обломки аватаров, разбиваясь о край блестящего пляжа.

Через несколько часов после исчезновения магического купола, Миднайт и Эльминстер отправились к руинам, образовавшимся после сражения богов. Но едва он приблизились к воронке, на чародейку навалилась жуткая слабость и она упала на колени. «Эльминстер», — только и успела она вскрикнуть, затем все вокруг закружилось и Миднайт бес сознания рухнула на землю. Седоволосый мудрец также ощутил странную слабость. Он тут же подозвал паренька с коротко остриженными рыжими волосами, который бродил по останкам Храма Торма.

«Эй, парень!» — крикнул мудрец, жестом подзывая парня. «Помоги мне перенести эту женщину».

Юношу недовольно сморщился, но исполнил просьбу мудреца. Затем они вместе с Эльминстером отнесли Миднайт назад к краю руин, где осторожно опустили на землю. Юноша встал рядом с интересом разглядывая черноволосую женщину. «Ты можешь идти,» — произнес Эльминстер. «Спасибо за помощь, но дальше я справлюсь сам».

«Что?» — спросил юноша. «Ты даже не заплатишь мне за помощь?»

Мудрец что-то пробормотал себе под нос, дал рыжеволосому пареньку золотую монету и вернулся к Миднайт. Когда юноша удалился, Эльминстер почесал бороду, обдумывая ситуацию. «Здесь что-то не так», — пробормотал он, извлекая свою трубку.

Через несколько минут, Миднайт очнулась от едкого дыма источаемого трубкой старого мудреца. Откашлявшись, он собралась с мыслями, — «Что случилось?»

«Я думаю, что на этой местности любая магия гибнет», — ответил Эльминстер. «Здесь не сработает ни один магический предмет и сюда не сможет войти ни один маг».

«Но разве такое возможно?» — спросила Миднайт, садясь на землю. «Я думала, что магическая пелена покрывает каждую пядь Королевств».

Эльминстер вздохнул и вытащил трубку изо рта. «Раньше так и было», — произнес он, помогая Миднайт подняться на ноги. «Однако с момента Прибытия все изменилось. Вероятно смерть богов пробила в магической пелене дыру. А может быть, это лишь очередное последствие магического хаоса».

«Неужели в Королевствах есть еще места, где магия мертва?» — спросила Миднайт, возвращаясь к лошадям.

«Да», — произнес старый мудрец. «Кое-где они гораздо больше, чем это».

Прежде, чем взобраться на лошадь, Миднайт еще раз обвела руины взглядом, полным страха. «Можно ли как-нибудь восстановить магическую пелену?» — прошептала она.

Эльминстер отвел взгляд, так ничего и не ответив.

Двадцать минут спустя, Миднайт и седобородый мудрец достигли порта. Келемвор и Адон поджидали их на пирсе, где они впервые встретились с Алприном. Несколько последних дней жрец и воин провели помогая вооруженным силам Тантраса восстанавливать порядок в городе. Они служили в патрулях, чтобы предотвратить мародерство и помогали размещать раненых во временных госпиталях установленных вокруг города. Они даже работали на стройке, восстанавливая несколько жизненно важных магазинов.

Сейчас, завидев свою возлюбленную, воин крепко сжал ее в своих объятьях. Они не отпускали друг друга, пока Эльминстер не кашлянул демонстративно.

Старый мудрец обернулся к Миднайт. «Я очень рад нашей беседе, но боюсь я должен покинуть вас. Моего внимания требуют неотложные дела. Я вскоре встречусь с вами снова, в Уотердипе».

«Подожди!» — вскрикнула Миднайт, едва мудрец отвернулся и пошел прочь. «Ты не можешь уйти просто так!»

«Да?» — спросил Эльминстер на ходу, даже не поворачиваясь к героям. «Почему же?»

«Потому, что снова посылаешь нас на опасное задание. Ты должен быть с нами, чтобы помочь!» — крикнул Келемвор. Эльминстер остановился и обернулся.

«Вы должны понять, что ваша миссия очень важна для всего Фаэруна, но есть и другие, не менее важные, дела!» — отрезал Эльминстер. «Я нужен в другом месте, но вы снова встретитесь со мной в Уотердипе».

Не произнося больше ни слова, Эльминстер пошел вглубь города. Никто даже не попытался остановить его.

Миднайт, Келемвор и Адон стояли, молча созерцая корабль на котором они собирались покинуть Тантрас. Спустя мгновение, Миднайт улыбнулась, — «Мы многого добились, особенно, если учесть, через что мы уже прошли. Мне почти не терпится поскорей оказаться в Уотердипе».

Адон, обернулся к Драгон Рич и нахмурился. «Я лишь смею надеяться, что Сайрик был на одном из уничтоженных зентильских кораблей».

Миднайт покачала головой. «Он жив. Я просто знаю это».

«Это ненадолго», — рыкнул Келемвор, опуская руку на рукоять своего меча. «Пока я не добрался до него».

Лицо Миднайт потемнело. «Ты должен дать ему шанс все объяснить…»

«Нет!» — отрезал Келемвор, отворачиваясь от женщины. «Ты не сможешь убедить меня, что действия Сайрика в „Темной Жатве“ были обусловлены чужой волей. Ты не видела, как он удивился, узнав, что я выжил в расставленной им ловушке. И ты не видела улыбку на его губах, когда он увидел мои раны».

«Ты ошибаешься», — холодно произнесла Миднайт. «Ты плохо знаешь Сайрика».

«Я знаю это животное, лучше чем ты можешь себе представить», — рявкнул Келемвор. Воин обернулся, в его глазах пылал гнев. «Может быть тебя Сайрик и сумел убедить своей ложью, но я уже давно понял, что ему верить нельзя. Когда мы встретимся в следующий раз, выживет только один из нас».

Адон кивнул. «Кел прав, Миднайт. Сайрик представляет собой угрозу не только для нас, но и для всего Фаэруна. Ты помнишь как он вел себя на Ашабе? Ты можешь представить, что произойдет, если он наложит свои руки на Скрижали Судьбы?»

Миднайт отвернулась от Келемвора и Адона и пошла на корабль. Крепко обняв мешок с Дощечкой Судьбой и магической книгой она взобралась на борт.

Громко выругавшись, Келемвор бросился на корабль за чародейкой. «Поторопись, Адон», — сердито бросил он. «Наша чародейка решила, что пора отправляться в путь».

Адон бросил последний взгляд на Тантрас и вспомнил слова Торма, произнесенные им в саду храма. На лице жреца расплылась улыбка. Да, — подумал, — я знаю, что должен делать. Мои друзья нуждаются во мне. Адон помедлил мгновение, и проведя рукой по волосам, присоединился к Келемвору и Миднайт.

* * *
Из тени отбрасываемой торговым складом, что располагался неподалеку от причала, за погрузкой героев наблюдал рыжеволосый паренек, не так давно оказавший помощь Эльминстеру. Едва Адон взобрался на борт, как юноша бросился к небольшой лодке неподалеку и растолкал дрыхнущего в ней мускулистого человека.

«Я уж начал думать, что ты не появишься», — буркнул лодочник, потерев бородавку на носу.

«Тебе платят не за то, чтобы ты думал. От тебя требуется сдвинуть эту кучу прогнившего дерева с места», — отрезал паренек. «Ты знаешь куда плыть». Он взобрался на борт и мускулистый человек, достав пару весел, принялся энергично грести.

Вскоре лодка покинула гавань и начала продвигаться вдоль южного побережья Тантраса. В нескольких милях дальше, в небольшом гроте ее поджидала черная трирема. Приблизившись к кораблю, рыжеволосый паренек посигналил, и взобрался на борт.

Его уже ожидал капитан «Аргента».

«Сабинус», — радостно поприветствовал Сайрик рыжеволосого паренька. «Какие новости ты принес мне?»

Контрабандист поведал все, что слышал и описал корабль на котором герои покинули Тантрас. Рассмеявшись, Сабинус продемонстрировал Сайрику золотую монету, которую дал ему Эльминстер.

Сайрик улыбнулся. «Ты отлично справился и заслужил достойную награду».

«Мне опасно оставаться в Тантрасе», — сказал Сабинус вору. «Ты обещал отвезти меня подальше отсюда».

«И я исполню свое обещание», — произнес Сайрик, положив руку на плечо контрабандиста. «Я всегда их выполняю».

Сабинус так и не услышал, как кинжал Сайрика покинул ножны, но тут же рухнул от резкого удара в шею. Вор пырнул контрабандиста еще раз и перекинул через борт. Рыжеволосый парень умер еще не долетев до воды.

Сайрик посмотрел вниз на тело. «Ничего личного», — пробормотал он. «Но ты мне больше ненужен».

Отвернувшись, крючконосый вор подозвал своего помощника и приказал следовать за кораблем на котором отплыли герои. В ответ, Далжел отсалютовал своему капитану и отдал соответствующие приказы членам команды.

Чуть раньше, этим же днем, когда Сайрик увидел, что над городом клубится странный вихрь, он приказал команде «Аргента» выйти в Драгон Рич, подальше от сражающихся аватаров. Экипаж и корабль выжили лишь благодаря этому приказу. Сайрик понимал, что благодарность его людей за их спасение хорошо послужит ему в будущем.

Вор устремил свой взгляд на кроваво-красное солнце заходящее над Фаэруном. Он подумал о своих бывших друзьях и о том, что поведал ему Сабинус об угрозах Келемвора и комментариях Адона. Но кое в чем, — с горечью подумал крючконосый вор, — воин и жрец правы.

Сайрик уже много дней назад решил, что когда он в следующий раз встретит Миднайт и ее друзей и они посмеют встать у него на пути, он ни за что не пощадит их.

Уотердип

Пролог

Патруль из Марсембера, должен был патрулировать окраинные фермы, ютившиеся вокруг небольшой рощи, носившей название Лес Отшельника. Сержант, Огден Хардрайдер, был одним из лучших в Кормире, и был широко известен тем, что отлично защищал вверенную ему территорию от бандитов.

Под его предводительством служило двенадцать всадников. Все они были обычными солдатами: полдюжины ни на что не годных сопляков, двое пьяниц, двое хороших воинов и пара отпетых головорезов. Именно двум последним Огден поручал самые опасные задания. Как и ожидалось, эта парочка оказалась довольно строптивой и договорилась добавить Огдена в свой список жертв — хотя ни один из них так и не набрался смелости, чтобы напасть на сержанта.

Теперь у них никогда не появится такого шанса. Патруль Огдена лежал в сотнях ярдах к северу от Леса Отшельника, мертвый до последней лошади. Пурпурный Дракон, символ Короля Азуна IV, все еще сверкал на их щитах, и их доспехи мерцали всякий раз, когда лунный свет, проскальзывая через штормовые облака, играл на их трупах.

Однако, все это уже не имело значения. Вчера тут были шакалы и вороны, оставив после себя ужасное месиво. Ир потерял ухо. У Пфина на ногах не было пальцев. У Огдена вороны выклевали глаза. Остальной патруль был в еще худшем состоянии. Части их тел были разбросаны по всему полю.

Но патруль представлял из себя жалкое зрелище еще до прихода падальщиков. Они скакали через поле, когда земля извергла столб ядовитого черного газа, хотя поблизости не находилось никаких вулканов, не было болот и трясин, или даже полостей, где могли скопиться зловонные испарения. Черный туман был лишь еще одним последствием хаоса поглотившего Королевства.

Это произошло два дня назад, а патруль все также лежал под палящими лучами солнца. Их конечности распухли и вздулись, приняв неестественное положение там, где всадники сломали их. Те части тела, которые находились ближе к земле, почернели от отекшей крови, в то время как те, что были обращены к небесам, стали бледно-серого цвета. Единственным признаком жизни, оставшимся в патруле Огдена, был странный красноватый оттенок горевший в их глазах.

Солдаты полностью осознавали, что происходит с ним, так как их духи все еще не отошли в иной мир. Их ожидала не простая смерть. Они готовились к тому, чтобы занять свои места в доблестных рядах воинства Темпуса, Бога Войны, или обрести вечные муки от кнута Госпожи Боли, богини Ловиатар. Они не ожидали, что их сознание задержится в их трупах, в то время как их плоть будет медленно гнить.

Когда Огден получил приказ подняться и сформировать строй, он и его солдаты поняли, что им приходится подчиниться команде. Люди и лошади встали, медленно, без изящества, но встали. Солдаты натянули поводья своих мертвых лошадей и сформировали идеальный строй, точь-в-точь такой, в котором они двигались, когда были живы.

* * *
Этот приказ исходил из города Уотердип, где девяносто приверженцев зла и порока преклонили свои колени в тускло освещенном храме. Помещение едва вмещало их всех, и было похоже скорее на затхлый склеп, чем на храм. Его каменные стены были черны от плесени и слизи. Комната освещалась лишь двумя масляными факелами, установленными позади огромного каменного алтаря.

Приверженцы носили церемониальные робы из грязной, грубой ткани. Они так боялись потревожить фигуру на окровавленном алтаре, что даже не смели сделать вдох и оторвать взгляда от пола. Мужчина на алтаре был высок, худ и покрыт струпьями. Его изуродованное лицо было испещрено глубокими морщинами и уродливыми болячками. В тех местах, где на лице и руках были небольшие раны, торчали куски серой вонючей плоти. Он не пытался скрывать свою внешность. По правде говоря, он обожал свои болячки и ранения и специально выставлял их на всеобщее обозрение.

Однако, столь необычное отношение к телесным изъянам было вовсе неудивительно, поскольку фигурой на алтаре был сам Миркул, Бог Болезни и Повелитель Мертвых. Он был полностью сосредоточен, мысленно преодолевая огромное пространство, чтобы отдать свои приказы патрулю Огдена. Усилия утомляли Миркула и чтобы получить силу, в которой он так нуждался, ему пришлось забрать души у пятерых своих верных служителей. Как и остальные божества Королевств, Миркул больше не был всемогущ, он был изгнан с Планов и вынужден был принять человеческое обличие — стать аватаром.

Причиной этому послужили украденные Скрижали Судьбы, два камня, на которых Повелитель Ао, владыка всех богов, записал права и обязанности каждого из божеств. Втайне от остальных богов и Ао, Миркул и ныне покойный Бог Раздора, украли эти две скрижали. Каждый из них взял себе по одной, которую спрятал в известном только ему укромном уголке. Два бога надеялись использовать беспорядок, возникший в результате исчезновения скрижалей, чтобы усилить свою власть.

Но эта парочка не предвидела насколько силен будет гнев их владыки. Обнаружив пропажу, Ао низверг богов в Королевства и лишил их большинства их сил. Им запрещено было и помышлять о возвращении на Планы без пропавших скрижалей. Единственным божеством, которое избежало общей судьбы, был Хелм, Бог Стражей, которого Ао оставил охранять Небесную Лестницу, ведущую назад на Планы.

Сейчас Миркул был лишь слабой тенью того, что он представлял из себя до изгнания, но используя силу полученную из душ людей, принесенных ему в жертву, он мог пользоваться магией. В настоящий момент он использовал эту магию, чтобы рассмотреть патруль из мертвых кормирцев, и ему нравилось то, что он видел. Солдаты и их лошади находились в прекрасном полуразложившемся состоянии, но на самом деле они не были абсолютно неживыми. Миркулу повезло, что он обнаружил патруль прежде, чем их духи покинули телесную оболочку. Так как они умерли недавно, то эти зомби будут умнее и привлекательнее, чем обычно. Если солдатам придется выполнить то, что от них потребует Миркул, они должны быть гораздо смышленее обычных зомби.

Миркул мысленно указал Огдену в направлении Леса Отшельника и затем отдал патрулю приказ, — «В этом лесу разбили лагерь двое мужчин и женщина. В одной из переметных сум они несут каменную дощечку. Убейте мужчин, затем доставьте мне женщину и дощечку».

Дощечка, конечно же, была Скрижалью Судьбы. Это была та, которую Бэйн спрятал в Тантрасе, и которую с легкостью обнаружил другой бог и несколько человек. Черный Повелитель безнадежно пытался вернуть свой артефакт, собрав огромную армию. Этот великий план и стал его поражением. Мародерствующие войска Бэйна предупредили его врагов, которые собрали свои силы и победили Бога Раздора — навечно.

Миркул решил следовать по более безопасному пути. В то время как Бэйн использовал целую армию, чтобы вернуть скрижаль, Миркул послал всего лишь маленький отряд. И, как только скрижаль окажется у него в руках, Миркул не допустит ошибки, поверив, что удержать ее будет легким делом. В этот самый момент, троицу, несущую скрижаль Бэйна, преследовал беспощадный изменник. Этот предатель не остановится ни перед чем, чтобы похитить скрижаль у них или даже у зомби Миркула. Но Повелитель Мертвых знал о планах этого головореза, и уже послал своего агента, чтобы воспрепятствовать предателю.

* * *
Пока Миркул раздумывал над всем этим, в другой части Уотердипа, удаленной от заплесневелого храма Миркула, у подножия высокого строения появился золотой, сверкающий портал. Здание, у которого он появился, было идеально гладкой башней около пятидесяти футов в высоту, полностью выстроенной из гранитных блоков. Даже у самой вершины не было заметных входов или окон, и она походила скорее на колонну, выточенную из абсолютно цельного куска камня.

Из золотого портала вышел древний старик, затем он повернулся и, одним мановением руки, заставил портал исчезнуть. Несмотря на почтительный возраст, человек выглядел вполне крепким и здоровым. На его костлявые плечи был накинут плотный малиновый плащ, которым обычно пользуются путешественники. Лицо выглядело изможденным и худым, с тревожными бегающими глазами и длинным вытянутым носом. Волосы на голове были седыми и тонкими, а борода густой, словно львиная грива.

«Кто смеет тревожить меня?» — раздался властный голос из нижней части башни, хотя говорящего не было видно.

Старик с отвращением посмотрел на башню и произнес, — «Если Кхельбен не узнает своего учителя, тогда я ошибся адресом».

«Эльминстер! Добро пожаловать!» На уровне второго этажа из башенной стены показалась темноволосая голова и плечи. У этого человека была аккуратно подстриженная черная борода, спокойные карие глаза и приятная внешность. «Заходи! Надеюсь ты помнишь где вход?»

«Разумеется», — буркнул Эльминстер, подходя к основанию башни и делая шаг сквозь стену, словно это был дверной проем. Он оказался в со вкусом обставленной гостиной, заваленной драконьими когтями, железными коронами и другими трофеями, добытыми во время приключений мага. Эльминстер вытащил свою курительную трубку из-под плаща, затем раскурил ее от горящей свечи и расположился на самом удобном стуле в комнате.

Спустя несколько секунд, Кхельбен Арунсун по прозвищу Черный Посох слетел вниз по ступеням, на ходу накидывая алый плащ на белоснежную робу из чистого шелка, которую он обычно носил, когда находился в башне один. Учуяв приторный запах от трубки, темноволосый маг поморщился и примостился на стул, который обычно предназначался для гостей. «С возвращением в Уотердип, друг мой. Что привело тебя…»

«Мне нужна твоя помощь, Черный Посох», — сказал Эльминстер, указывая длинным концом трубки на юного мага.

Черный Посох поморщился. «Моя магия не…»

«Ты думаешь я не знаю этого?» — прервал его старый мудрец. «Ничего не изменилось. Менее месяца назад, когда я попытался разжечь свою курительную трубку поджигающим заклинанием, она взорвалась, а последний раз, когда я пытался проделать фокус с веревкой, то не смог выбраться из узлов».

Черный Посох сочувственно кивнул.

Эльминстер взял трубку в рот и сделал несколько затяжек. «И это еще не самое худшее. Хаос поглотил всю землю. Птицы в Шедоудейле роют норы, а Река Аркхен полна бурлящей крови».

«То же самое творится и здесь, в Уотердипе», — сказал юный маг. «Рыбаки не хотят покидать порт. Косяки макрелей топят их лодки».

Старый мудрец рассеянно выпустил колечко зеленого дыма и произнес, — «Ты знаешь причину всех этих неприятностей?»

Черный Посох некомфортно поежился. «Я знаю, что это началось, когда Ао изгнал богов с Планов из-за пропажи Скрижалей Судьбы. Больше я ничего не знаю».

Эльминстер задумчиво сделал глубокую затяжку и произнес, — «К счастью, я знаю. Вскоре после Прибытия, меня разыскал отряд из четырех искателей приключений — чародейка по имени Миднайт, жрец Адон, воин Келемвор Лайонсбэйн, и вор называющий себя Сайрик. Они утверждали, что спасли богиню Мистру из лап Бэйна. После этого Мистра попыталась вернуться на Планы, но погибла в схватке с Хелмом. Со своим предсмертным вздохом, как сказали они, Мистра послала их предупредить меня, что Бэйн хочет напасть на Шедоудейл, и что им нужна моя помощь в поисках Скрижалей Судьбы».

«Сначала я не поверил им», — продолжил Эльминстер, после двух глубоких затяжек. «Но женщина предъявила кулон, который ей дала богиня. И, как они и обещали, Бэйн напал на Шедоудейл. Эта четверка хорошо проявила себя при защите долины».

Мудрец нарочно не стал упоминать о неприятностях, в которые попали герои из-за его собственного исчезновения, во время Битвы у Шедоудейла. Горожане обвинили Миднайт и Адона в его убийстве. К счастью, все благополучно выяснилось.

«Во всяком случае», — отметил Эльминстер, — «я вскоре узнал, что одна из скрижалей находится в Тантрасе. После недолгой разлуки из-за Битвы у Шедоудейла, я вновь повстречал Миднайт, Келемвора и Адона в Тантрасе».

«А что с вором, кажется, ты сказал его звали Сайрик?» — спросил Черный Посох. Он был проницательным слушателем и не упустил того факта, что Эльминстер не упомянул имени Сайрика в своем последнем изречении.

«Вор покинул отряд на пути в Тантрас. Я не знаю, что именно там произошло, но похоже на то, что он предал своих товарищей. В любом случае, он не играет никакой роли в дальнейших событиях. Бэйн преследовал Миднайт и ее друзей до самого Тантраса, и попытался вернуть скрижаль себе. Бог Торм, который в это время находился в городе, сошелся с Бэйном в поединке. Последовавшая за этим битва грозила уничтожением Тантраса, но Миднайт позвонила в Колокол Айлена Аттрикуса…»

«Что-о-о?» — перебил его Черный Посох, вскакивая на ноги. «Никто не может позвонить в колокол — даже я!»

«Она сделала это», — повторил Эльминстер. «Тем самым она привела в действие магический щит, окруживший город. Аватары обоих богов были уничтожены». Мудрец замолчал, делая глубокую затяжку.

Спустя некоторое время, Черный Посох спросил, — «Ну, а дальше то, что?»

Эльминстер выпустил несколько дымовых колечек. «С этого мы и начнем», — наконец произнес он. «Миднайт и ее друзья должны принести скрижаль в Уотердип».

Юный маг размышлял над этим некоторое время, ища хоть одну причину, ради которой нужно было предпринимать столь долгое и опасное путешествие. Наконец, не придя ни к какому очевидному решению этой дилеммы, он поинтересовался, — «Зачем?»

Эльминстер улыбнулся. «На это есть две причины», — объяснил он. «Во-первых, здесь неподалеку Небесная Лестница. Во-вторых, потому, что здесь и другая скрижаль, а чтобы вернуть богов на Планы, нам нужны они обе».

«Скрижаль в Уотердипе?» — подскочил Черный Посох. «Где?»

«Вот за этим ты мне и нужен», — сказал мудрец. «Все что мне удалось узнать — это то, что я смогу найти скрижаль, отправившись в Уотердип».

Юный маг закатил глаза. «Уотердип большой город».

Эльминстер вытащил трубку изо рта. «Тогда приступаем немедленно. Мне бы хотелось найти скрижаль к тому времени, как появится Миднайт».

Незваные гости

Взгляд темных, глубоких глаз Миднайт скользил по тени, скрывавшейся за обнаженными корнями упавшей ивы. В верхушках деревьев темного леса шелестел ветер, наполняя его танцующими силуэтами различных форм и размеров. Над головой плыли тяжелые штормовые облака, сквозь которые изредка пробивался лунный свет.

Миднайт и ее спутники разбили лагерь у южной опушки леса. Ее друзья сейчас спали под небольшим навесом, устроенным между двумя деревьями. Один из них, Келемвор, гулко похрапывал, издавая урчание больше подходящее голодному волку.

Пока ее спутники отдыхали, Миднайт сидела на страже, в двадцати футах от них. Ей еще не стукнуло и тридцати и она была одарена стройным, идеально сложенным телом. Ее глаза обрамляла тонкая линия темных бровей, а на плечи ниспадали длинные локоны черных, словно ночь, волос. Единственным недостатком ее красоты, если так можно было сказать, были ранние морщинки залегшие на лбу и вокруг рта.

За последние несколько дней эти морщинки стали еще глубже. На борту небольшой галеры Адон, Миднайт и Келемвор плыли в портовый город Илипур, где они рассчитывали присоединиться к одному из караванов, направляющемуся в Уотердип. Однако, когда корабль уже пересекал море Драгонмер, на спокойных водах разбушевался загадочный шторм, едва не разметавший корабль на мелкие кусочки. Шторм длился трое суток, и галеру удалось спасти лишь благодаря отчаянным усилиям экипажа.

Суеверный капитан, к тому же взволнованный присутствием зентильской триремы, преследовавшей их уже много дней, обвинил в своем невезенье пассажиров. Когда шторм улегся, капитан незамедлительно причалил к ближайшему берегу и ссадил троих друзей на берег.

Из под навеса донесся треск и Миднайт обернулась, встретившись глазами с Адоном, ползущим в ее сторону. В правой руке жрец держал булаву, прикупленную им у одного матроса. В левой тащил несколько седельных сумок. В одной из них лежал плоский камень, фут в ширину и полтора фута в длину — Скрижаль Судьбы, которую они вызволили в Тантрасе.

Даже сейчас, несмотря на то, что стояла глубокая ночь, волосы Адона были тщательно уложены. Это был стройный юноша с зелеными глазами, мерцавшими глубоким внутренним светом. Гармонию его лица нарушал лишь грубый шрам, тянувшийся от левого глаза до челюсти.

Шрам был мрачным напоминанием о личном кризисе пережитым жрецом за последние несколько недель. В ночь Прибытия, когда Ао изгнал всех богов с Планов, все жрецы в Королевствах потеряли свои силы и теперь, если они находились далее чем в миле от своих божеств, их молитвы попросту оставались безответными. Вначале это не произвело на оптимистичного Адона никакого эффекта, и он по-прежнему оставался верен Сан, Богине Красоты.

Затем, в Тилвертоне, во время неожиданного нападения, он получил ранение, от которого на его лице остался шрам. Сначала Адон боялся, что это было наказанием богини за какой-то проступок. Постепенно он все больше укреплялся в этом мнении. Наконец, во время Битвы за Шедоудейл, с Эльминстером произошел несчастный случай и Адон оказался бессилен помочь старому мудрецу. После этого жрец погрузился в жуткую депрессию. Когда несколько недель спустя он пришел в себя, то обнаружил, что окончательно потерял веру в Сан. Вместо этого жрец посвятил себя служению своим спутникам.

«Почему ты проснулся?» — спросила Миднайт, прошептав достаточно громко, чтобы услышать себя сквозь шелестящий ветер. Присев подле нее, Адон прошептал в ответ, — «А кто сможет заснуть, когда у него под ухом такой шум?» Он кивнул в сторону Келемвора, — «Если ты устала, я могу сменить тебя».

«Нет, я пока в норме», — ответила Миднайт. Она вновь обернулась к вывернутой иве. Тень, за которой она наблюдала, все еще таилась за вывороченными корнями дерева.

«Что-то не так?» — спросил Адон, проследив за направлением взгляда Миднайт. «Что это?»

Миднайт пожала плечами, — «Просто тень. Я уже давно за ней наблюдаю».

Луна показала свой лик из-за облаков, осветив рощу серебристым светом. На вершине тени Миднайт смогла различить силуэт головы и плеч.

«Она похожа на человека», — заметил Адон, все еще шепотом.

«Вполне».

Жрец мотнул головой в сторону навеса. «Пожалуй, стоит разбудить Келемвора».

Предложение Адона не было лишено здравого смысла. И жрец, и Миднайт были сейчас не в своей лучшей форме. Как и у всех магов со времен падения богов, заклинания Миднайт были очень нестабильны. У Адона дела обстояли и того хуже. Даже, если бы он все еще верил в свое божество, Сан была от него слишком далеко, чтобы можно было воззвать к ее силе.

Но Миднайт не хотела напрасно будить Келемвора. Она не была уверена, что тень таила в себе хоть какую-то опасность, но даже если это было и так, ей не хотелось тревожить ее внезапной вспышкой активности. К тому же, даже без своих заклинаний, она и Адон были вполне опытными бойцами. «Если потребуется, мы сможем защитить себя», — произнесла она. «Думаю, нам ничего не угрожает».

Луна вновь скрылась за облаком, погрузив лес во тьму. Адон покосился на клубок кореньев, озадаченный ходом мыслей Миднайт. «Почему?»

«Если это человек, он не хочет причинить нам вреда. Если бы он хотел, то давно бы уже что-нибудь предпринял», — ответила Миднайт. «Он не стал бы сидеть там и просто наблюдать за нами».

«Если бы он не хотел причинить нам вреда, то мог бы спокойно подойти к нашему костру», — возразил Адон.

«Не обязательно», — произнесла Миднайт. «Возможно, он просто боится».

«Мы совсем не похожи на бандитов», — ответил Адон, указав рукой на себя и на чародейку. «С чего бы это, ему бояться нас?»

Миднайт не стала отвечать, отведя взгляд от жреца. Когда Адон задал свой вопрос, ей вдруг пришло на ум, что тень может принадлежать Сайрику, их пропавшему спутнику. С тех пор, как вор исчез в бурных водах Ашабы, прошло всего несколько недель, но они показались годами. Она скучала по его мрачному образу мыслей, отчужденному поведению, и даже по его скрытному характеру.

Так и не дождавшись ответа Миднайт, Адон обернулся к навесу. Чародейка тут же вцепилась ему в плечо. «Это может быть Сайрик», — прошептала она.

Резко обернувшись к Миднайт, Адон прошипел, — «Сайрик?! Что за бред!»

«Почему же?» — спросила Миднайт, метнув взгляд на тень. «Трирема, из-за которой так переживал капитан нашего корабля, похоже следовала именно за нами».

«Но это не значит, что Сайрик был на ее борту», — возразил Адон. «Откуда он мог узнать, что мы покинули Тантрас?»

«У Сайрика есть свои способы получения информации», — мрачно произнесла Миднайт.

Адон нахмурился и сжал рукоять булавы так, что побелели костяшки пальцев. «Да, и он с успехом доказал это в Тантрасе».

И Миднайт, и Адон перевели взгляд на Келемвора. Воин был последним, кто видел Сайрика в Тантрасе. Тогда Келемвор попал в засаду, где был атакован зентильским убийцей, над которым он едва смог одержать верх. Когда поединок был закончен, воин заметил Сайрика, наблюдавшего за схваткой из толпы.

Сняв руку Миднайт с плеча, Адон решительно произнес, — «Все, я бужу Келемвора».

«Но он прикончит Сайрика», — взволновалась Миднайт.

«Ну и прекрасно», — ответил Адон. Жрец вновь обернулся к навесу.

«Как ты можешь такое говорить?»

«Он присоединился к Зентиларам», — бросил Адон через плечо. «Или ты уже забыла?»

Судя по слухам, Сайрик был в рядах одного из зентильских отрядов, приплывших для нападения на Тантрас.

«А чего ты ожидал?» — спросила Миднайт, все еще уверенная в невиновности своего друга. «Сайрик умелый обманщик. Оказавшись перед выбором — умереть или присоединиться к Зентиларам Бэйна, он, естественно, выбрал второе. Но это вовсе не означает, что он предал нас».

«Но и не значит, что не предал», — все еще через плечо буркнул Адон. Ветер усилился, наполнив лес возмущенным стоном старых деревьев.

«Всего несколько недель назад Сайрик был нашим верным другом и союзником», — произнесла Миднайт. «Или ты уже забыл, что именно он спас наши шкуры в Шедоудейле?»

«Нет, не забыл», — признал Адон, наконец вновь обернувшись к Миднайт. «Но я не забыл и то, что если бы не твое вмешательство, Сайрик с радостью бросил бы меня под топор палача».

Миднайт не нашлась, что ответить, так как понимала, что жрец был прав. После исчезновения Эльминстера во время Битвы у Шедоудейла, жители города обвинили Миднайт и Адона в смерти старого мудреца и провели быстрый суд. К несчастью, именно из-за исчезновения Эльминстера Адон впал в депрессию, так что во время суда в свою защиту он не сказал ни единого слова. Его и Миднайт признали виновными и приговорили к смерти.

Ночью, когда до казни оставалось всего несколько часов, Сайрик проник в тюрьму и освободил Миднайт. Однако, вор был так раздосадован поведением Адона во время процесса, что вытащил жреца лишь по настоянию Миднайт. Затем, когда они втроем сбежали вниз по Ашабе, Сайрик всячески оскорблял жреца, и изредка даже бил. Чародейка каждый раз была вынуждена заступаться за Адона.

Пока Миднайт вспоминала это мучительное путешествие по реке, над лесом вновь показалась луна, осветив лес своим бледным сиянием. На сей раз облаков поблизости не было и было похоже, что лунный свет хоть какое-то время будет освещать рощу.

Адон воспользовался этой возможностью и пристально заглянул в глаза Миднайт. «Я ничем не обязан Сайрику», — произнес он. «Насколько мне известно, своим спасением в Шедоудейле я обязан скорее тебе».

«Тогда я хочу, чтобы ты вернул мне этот долг», — ответила Миднайт. «Не считай Сайрика предателем лишь из-за того, что он плохо относился к тебе в прошлом».

«Ты не знаешь этого ворюгу так, как его знает Кел…»

Миднайт подняла руку, заставляя жреца умолкнуть. «Так ты вернешь мне долг или нет?» — потребовала она.

Адон гневно нахмурился. «Я никогда не доверял Сайрику».

«А я тебя об этом и не прошу», — ответила Миднайт, оглядываясь на тень. «Все, что мне нужно, это лишь чтобы ты дал Сайрику шанс объясниться. Не убивай его при первой же встрече».

Лицо Адона отразило полнейшее чувство разочарования и он поспешил отвернуться в сторону. «Ладно… но Келемвора тебе все равно ни за что не переубедить».

Миднайт облегченно вздохнула. «С этим мы разберемся, когда придет время. Вначале нужно выяснить, что хочет Сайрик».

Не дожидаясь ответа, Миднайт начала ползти в сторону ивовых корней. Листья были мокрыми и прилипали к ее коленям и ногам, приглушая ее передвижение.

«Подожди!» — прошипел Адон. «Ты даже не уверена — вдруг это не он?».

«Ну должны же мы как-то выяснить это?» — ответила Миднайт, замерев на секунду. «Если что, ты успеешь разбудить Келемвора».

Горько вздохнув, Адон перекинул седельные сумки через плечо и приготовился при малейшей опасности броситься к Миднайт на помощь.

В верхушках деревьев чуть шелестел ветер, слегка приглушая храп Келемвора. Осознав, что чем дальше она отползает от своих друзей, тем больше становится уязвимой для нападения, чародейка покрепче сжала свой кинжал. Как верно заметил Адон, они не могли быть наверняка уверены, что за паутиной деревьев скрывался именно Сайрик. Там с такой же вероятностью мог оказаться как вор, так и зентильский шпион, который выслеживал их от самого Тантраса. Но чародейка не видела иного выхода, кроме как подползти и увидеть все своими глазами.

Через двадцать футов под рукой чародейки подломилась ветка. Тень даже не шевельнулась, но бросив взгляд назад, Миднайт увидела, что Келемвор перекатился на бок, нащупал рукоять своего меча и вновь захрапел. Она вновь обернулась к кореньям и проползла еще с десяток футов.

Ветер внезапно стих и в роще воцарилась идеальная тишина. Сквозь лес, с севера, донесся треск ломающихся ветвей. Насторожившись, Миднайт замерла и посмотрела в направлении источника шума. Там, сквозь подлесок, продиралось несколько крупных силуэтов.

«Разбуди Келемвора», — шикнула Миднайт Адону. «Что-то приближается!» Она бросила взгляд на ивовые коренья, но тени там уже не было.

В двух сотнях футах к северу, тринадцать кормирских солдат — некогда бывший патруль Огдена — направлялись в их сторону. У большинства из них отсутствовали уши, пальцы, носы и даже целые руки или ноги. В тех местах, где до них добрались падальщики, искавшие легкой добычи, зияли жуткие рваные раны. Их лошади, с оторванными клочьями шкуры и выгрызенными кусками мяса, выглядели и того хуже. Адон быстро дополз до навеса, прикрыл Келемвору рот и затем тряхнул его за плечо. Мускулистый воин мгновенно очнулся ото сна и тут же инстинктивно отбросил Адона на спину. Спустя мгновение, осознав, что его рот прикрывала рука жреца, он вернул Адона на место — даже и не подумав извиниться.

Внешний облик Келемвора не слишком отличался от его манеры поведения. Достигая в высоту почти шести футов, он был мускулист и широкоплеч. Резные черты его лица обрамляла трехдневная щетина, а зеленые глаза почти скрывались под нахмуренными бровями. Передвигался воин с кошачьей грацией, которая была единственным напоминанием о проклятье, от которого ему удалось освободиться лишь совсем недавно.

«В чем дело?» — спросил Келемвор, протирая глаза после сна.

«С севера что-то приближается», — ответил Адон, поправив сумки на плече и поигрывая булавой. «Миднайт не сказала, что именно». Жрец нарочно не стал упоминать о тени, которая могла быть, а могла и не быть Сайриком, так как он обещал не убивать вора при первой же встрече. А сообщить о его присутствии Келемвору, было этому почти равносильно.

«Где она?» — спросил Келемвор, опускаясь на корточки.

Адон обернулся в сторону ивовых кореньев, но Миднайт там не было. «Минуту назад была там», — произнес он.

Выругавшись, Келемвор извлек меч из ножен. «Нужно найти ее».

В этот момент Миднайт добралась до теней к северу от лагеря. Она могла различить силуэты лишь восьми всадников, но по издаваемому ими шуму она догадалась, что их было больше. Наездники медленно продвигались в сторону навеса, так что чародейка начала высматривать укромное местечко.

К тому времени, когда она спряталась за толстым стволом древней ольхи, Келемвор и Адон отправились на ее поиски. Воин забрался за спутанные корни упавшего дерева, пытаясь отыскать там хоть какие-нибудь следы Миднайт. Адон же, затаился на полпути между навесом и кореньями.

«Миднайт?» — прошептал жрец. «Миднайт, где ты? С тобой все в порядке?»

Хотя Миднайт и могла различить слова Адона, она не отвечала. Всадники были всего в ста футах, и она боялась, что они могут ее услышать. Сжав покрепче кинжал, она взмолилась, чтобы эти люди оказались в лесу по чистому совпадению и не хотели причинить им вреда. Но едва они подъехали поближе, Миднайт разглядела две дюжины красных глаз горящих во тьме и поняла, что все ее надежды тщетны.

Чародейка вжалась в дерево, надеясь укрыться в его тени. Затем быстро обшарила свои карманы, отыскивая компоненты необходимые для заклинания. Она опасалась, что эту битву без магии было не выиграть.

Пока Миднайт готовилась к заклинанию, всадники продолжали приближаться. Наконец, в слабом лунном свете они различили Адона, пригнувшегося на полпути между корнями ивы и навесом. Двое всадников сорвалось с места. Следующие шесть рассыпались по лесу и рысью двинулись вперед, пытаясь выманить Миднайт и Келемвора из их укрытий. Остальные пятеро остались в глубине рощи, все еще скрытые от взгляда Миднайт.

Двое всадников направлялись прямо к Адону. Они не могли видеть темную фигуру, скрывающуюся в трех футах за жрецом, под раскидистым кустарником. Внезапно, та поднялась на колени, занесла короткий лук и выпустила стрелу. Стрела прошила горло первого всадника, выбив его из седла. Наездник приземлился на левую руку, перекувырнулся четыре раза, и вновь встал, держа в руке меч. Со все еще торчащей из горла стрелой, он бросился в лес на поиски лучника.

Не обращая внимания на судьбу своего товарища, второй всадник продолжал надвигаться на Адона. Жрец нырнул под прикрытие упавшей ветви, в десяти футах слева от оголенных корней. В тот же миг всадник свесился в седле, так что его плечи оказались всего в трех футах от земли, и занес меч.

Как только наездник проехал мимо него, Келемвор выскочил из своего укрытия позади паутины корней. Со свистом сверкнул меч и голова всадника покатилась под копыта его скакуна. Не медля ни мгновения, воин тотчас нырнул назад за корни, не забывая о стреле, вышибшей первого наездника из седла. Келемвор знал, что Адон не мог выпустить эту стрелу, так как жрец был прямо перед ним. Также он сомневался что это было дело рук Миднайт, поскольку он никогда не видел, чтобы она пользовалась луком и стрелами.

Внезапно воину пришлось прервать свои размышления, так как подоспела вторая волна всадников. Пятеро из них проехало мимо, но один остановился в десяти футах перед ивовыми корнями.

Легкие Келемвора наполнил тошнотворный запах гниющей плоти и воин пошатнулся, едва не потеряв свою бдительность.

Чтобы продраться сквозь клубок корней, полуразложившийся всадник спрыгнул с коня, так чтобы скакун оказался между ним и Келемвором. Затем зомби обошел лошадь и пихнул свой меч в паутину корней. Келемвор уклонился в сторону, затем сделал ответный выпад. Острие вошло в мягкую плоть нападающего, но всадник не обратил на это никакого внимания. В этот момент Келемвор понял, что сражается с ожившим мертвецом.

В тот момент, когда зомби атаковал Келемвора, Адон выкатился из-под сука, оставив там седельные сумки — а в одной из них и Скрижаль Судьбы. Встав на ноги он бросился к сражающимся, на ходу занося свою булаву. Удар жреца пришелся в затылок мертвеца и хотя он не причинил зомби видимого вреда, он все же сбил его с ног. Келемвор бросился на помощь жрецу, и затем они, на пару с Адоном, раскромсали тело на дюжину отдельных кусочков.

Пока Келемвор и Адон разбирались со своим трупом, остальные пять всадников прочесывали лес в поисках неуловимого лучника. До сих пор им так и не удалось напасть на след женщины, которую они должны были поймать. Ошибочно решив, что именно она послала в них стрелу, они хотели поймать ее прежде, чем она ускользнет в лес.

На самом деле Миднайт сейчас стояла у дерева, за которым она спряталась в самом начале схватки, сжимая дрожащими руками горсть пыли и фляжку с водой. Если Келемвор и Адон не справятся с нападавшими, она использует эти предметы, чтобы создать магический ледяной шторм. Если повезет и заклинание не исказится, возникший град должен будет раздробить всадников на мелкие кусочки. Однако, пока Миднайт везло и у нее не было необходимости использовать магию.

Как и Келемвор, она задавалась вопросом о личности лучника, который выбил первого зомби из седла. Она подозревала, что это мог быть Сайрик, но если это было так, тогда она не могла понять, почему вор не объявился до того, как наступила битва. Возможно, он случайно услышал беседу между нею и Адоном и решил дождаться более удобного случая для появления.

Пока Миднайт раздумывала над этой мыслью, мимо ее дерева промчалось еще четверо всадников, направляющихся к Келемвору и Адону. Адон за это время успел достать сумки, спрятанные под деревом и они вместе с воином вновь приступили к поискам Миднайт.

«Миднайт!» — крикнул Келемвор. «Где тебя носит?»

Затем до их слуха донесся топот копыт и они обернулись к приближающимся мертвецам. Жрец набросил седельные сумки со скрижалью на плечо, и затем они вместе с Келемвором скользнули за паутину корней упавшего дерева. Они хотели вынудить всадников спешиться, чтобы иметь возможность напасть на них.

Однако, прежде чем мертвецы успели добраться до них, Миднайт, все еще державшая в руках компоненты для магического ледяного шторма, выступила из-за дерева. «Келемвор, Адон!» — крикнула она. «Спрячьтесь!»

Не мешкая она плеснула немного воды на пыль и произнесла заклинание. Тотчас ее голову сковала невыносимая боль, руки словно налились свинцом, а все тело сотрясли жуткие конвульсии. Из кончиков ее пальцев вылетела множество серебряных вспышек, затем в двадцати футах за всадниками, они собрались в небольшую тучку, которая взмыла к самым вершинам деревьев. Мгновением позже из облачка посыпались крошечные огненные шарики. Тучка поплыла в сторону Келемвора и Адона, поджигая все, что находилось под ней. Через несколько секунд Миднайт оказалась отделенной от своих друзей стеной огня, а это означало, что заклинание чародейки исказилось.

Облако приближалось все ближе и ближе, и Адон с Келемвором медленно поднялись на ноги. Когда Миднайт попросила их спрятаться, они поняли, что чародейка хочет произнести заклинание и немедленно плюхнулись на землю.

Четыре всадника остановились в десяти футах перед воином и жрецом и спешились. Едва мертвецы сделали пару шагов, как их лошади вырвались и убежали в лес, чтобы избежать приближающегося огненного ливня.

«Миднайт по другую сторону огня», — произнес воин Адону. «Когда я дам знак, выбирайся отсюда и беги в лес. Мы обойдем огонь, доберемся до Миднайт и уберемся отсюда подальше».

У жреца не хватило времени даже на то, чтобы согласиться с планом Келемвора. На другой стороне корней появились зомби. Двое из них не медля начали тыкать своими мечами сквозь сплетенье кореньев. Двое других попытались обойти вокруг, чтобы напасть безо всяких препятствий.

Келемвор двинулся наперерез трупам, пытавшихся обойти их сбоку. Адон остался на месте, чтобы не позволить двум другим пробраться сквозь заросли корней. Один из зомби ткнул мечом между корешками, и жрец, долго не размышляя, ударил по клинку своей булавой, раздробив его на мелкие части. Труп зашипел и с вытянутыми руками бросился в гущу корней, в отчаянной попытке добраться до жреца.

Тем временем, Келемвор преградил дорогу двум другим зомби, не позволив им зайти с фланга. Удар первого же напавшего трупа воин парировал и в ответном выпаде перерубил его руку, удерживающую меч. Второй мертвец резанул по голове Келемвора, но тот с легкостью уклонился и отскочил назад.

Облако подплыло за спины атакующих и осыпало их градом из крошечных огненных шаров. В одно мгновение вспыхнул подлесок и огонь начал лизать спины зомби.

«Пошел!» — крикнул Келемвор. Воин пнул ближайшего зомби в грудь, отбросив его в огонь. В тот же миг второй мертвец бросился на Келемвора, неистово молотя руками. Воин встретил его атаку плечом и тут же отбросил назад в огонь, к его же товарищу. Оба зомби пылали, но продолжали надвигаться на Келемвора. Не долго думая, он развернулся и бросился в лес, уверенный что мертвецы не успеют добраться до него прежде, чем их поглотит пламя.

Адон попросту отскочил от корней и взобравшись на ствол упавшего дерева, бросился в противоположную от Келемвора сторону. Мертвецы, нападавшие на него, несколько мгновений пытались взобраться по паутине корней, но в этот миг над их головами проплыло облако и они вспыхнули огнем.

По другую сторону огненной стены, Миднайт тщетно пыталась разглядеть что происходит с ее спутниками. В голове звенело, и губы все еще дрожали после неудавшегося заклинания. Наконец она не выдержала, — «Келемвор, Адон!»

Ответа не было. Однако, чародейка подозревала, что ее голос попросту не слышен за треском пылающего огня. Миднайт не знала, стоит ли ей попытаться обогнуть огонь, или стоять на месте, в надежде, что ее друзья сами отыщут ее.

Затем сзади до нее донесся топот конских копыт. Не оборачиваясь назад, чародейка бросилась под защиту теней старой ольхи. Всадник промчался мимо, оставив в воздухе после себя запах прогнившего мяса. Миднайт не смогла сдержать себя и ее вырвало.

Зомби, некогда бывший Огденом Хардрайдером, осадил коня и развернулся лицом к чародейке. Конь под ним фыркнул, наполнив воздух запахом, который мог принадлежать лишь полностью мертвой и разложившейся твари.

Миднайт занесла свой кинжал, как ей показалось на угрожающий манер. Какой-то миг она раздумывала, не стоит ли ей слазить в карман за компонентами для заклинания, но в итоге отказалась от этой идеи. Она бы не успела произнести заклинание раньше, чем всадник добрался бы до нее. К тому же, всегда существовала вероятность, что заклятье не сработает.

Обнажив меч, всадник неторопливо направился к Миднайт. Даже в бледном лунном свете чародейка смогла отчетливо разглядеть мертвеца. На его щите красовался Пурпурный Дракон Кормира, шлем играл отблесками лунного света, а кожаный доспех блестел от масла. Но все портила серая кожа, обтягивающая его щеки словно кусок сморщенного пергамента, и единственный глаз выступающий из впалой глазницы.

Его лошадь, должно быть, однажды была величественным, мускулистым животным, за которым ухаживали с особой любовью. Теперь же эта тварь могла скорее пугать, чем радовать взгляд. Раздувающиеся ноздри выдыхали черные зловонные испарения, и край верхней губы обнажал под собой ряд, казавшихся невероятно острыми, огромных клыков.

Миднайт начала пятиться вокруг дерева, стараясь не спускать взгляда с Огдена. Зомби слегка пришпорил коня, быстро сократив расстояние между ними. Чародейка выставила перед собой кинжал, направляя его на труп и не собиралась бежать. Она понимала, что у нее было очень мало шансов победить этого монстра в открытой схватке, но шанс на побег был еще призрачнее.

Наконец всадник окончательно настиг чародейку и склонился, чтобы схватить ее. Миднайт полоснула его по ребрам, оставив на них глубокую зияющую рану. В тот же миг запястье чародейки перехватили пять ледяных пальцев, и едва не вырвав ей руку, зомби швырнул ее поперек шеи своего скакуна.

Рука, холодная словно гранит и столь же твердая, вдавила ее в седло. Миднайт попыталась вывернуться и ударить зомби, но тот держал ее мертвой хваткой, делая абсолютно беспомощной. Затем всадник двинулся вперед.

К этому моменту Келемвор обогнул лагерь по периметру, и увидел Миднайт, лежащую поперек седла мертвеца. Не задумываясь воин бросился зомби наперерез.

Келемвор настиг их прежде, чем скакун успел сделать еще дюжину шагов. Воин выскочил из теней и ударив зомби в туловище, выбил его и Миднайт из седла. Лошадь понесла. Миднайт приземлилась на зомби, а поверх них грохнулся Келемвор.

Через мгновение воин уже был на ногах, с обнаженным мечом в руке. Свободную руку он подал Миднайт и поставил ее на ноги. Мертвец попытался лягнуть Келемвора в ногу, но воин успел убрать ее.

«Ты в порядке?» — спросил Келемвор у Миднайт.

«Да все нормально. Где Адон и скрижаль?» Она отошла в сторону, понимая, что воину гораздо нужнее было пространство для маневра, чем ее жалкая помощь с кинжалом. Прежде, чем Келемвор успел ответить, зомби извлек свой меч и атаковал воина в живот. Келемвору пришлось сделать шаг назад, давая мертвецу возможность подняться на ноги. Воин сделал выпад слева, который зомби легко отбил, а затем выдал серию финтов.

Тем временем Адон, все еще держа скрижаль при себе, находился на другом конце лагеря. К востоку догорали останки большинства зомби, поджаренные огненным облаком. Несколько мертвецов шатались по лесу, но жрец считал, что до тех пор пока он двигается бесшумно, он находится в относительной безопасности. Затем до него донесся лязг мечей и он решил рискнуть двигаться чуть быстрее.

Миднайт стояла позади Келемвора, отчаянно сжимая кинжал в руке. Она готова была нанести удар, если зомби предоставит ей такой шанс, но Огден двигался с потрясающей грацией и скоростью. Поэтому, пока она и не смела подумать о том, чтобы приблизиться к мертвецу на расстояние удара.

Келемвор взмахнул клинком и зомби отвел удар, проведяответный выпад в голову воина. Келемвор поднырнул и ударил мертвеца рукоятью своего меча в челюсть. Однако, удар не произвел на монстра никакого эффекта, поэтому Келемвор припал на одно колено и откатился в сторону. Он едва успел вновь встать на ноги, чтобы блокировать очередной выпад зомби.

Для Миднайт стало очевидно, что Келемвор начинает уставать и чтобы убить зомби ему понадобится посторонняя помощь. Первой мыслью чародейки было произнести заклинание магических зарядов, но из-за своего прошлого провала, она боялась, что тем самым причинит больше вреда, чем добра. Она понимала, что как бы это не было рискованно, лучшее, что она могла сделать, это ударить зомби в спину.

Когда она начала заходить в тыл мертвеца, она увидела, что из кустарника к ним приближается Адон. Мертвец похоже не обращал на него внимания, поэтому чародейка решила, что он попросту не заметил жреца. Она сдвинулась в сторону, так чтобы оказаться прямо напротив Адона. Затем, в тот момент, когда Келемвор сделал очередной выпад в голову зомби, Миднайт метнула кинжал.

Клинок попал в цель и на несколько дюймов погрузился в туловище Огдена. Зомби отбил выпад, затем бросил на Миднайт недобрый взгляд и рыкнул. Этого мгновенного замешательства Келемвору вполне хватило, чтобы его удар достиг цели, проделав огромную дыру в нижней части спины мертвеца. Зомби крутанулся, яростно отмахнувшись от воина. Келемвор едва успел поднырнуть, но в тот же миг мертвец вновь занес свой меч — и на это раз воин уже настолько потерял равновесие, что явно не успевал уклониться от удара.

В этот момент из кустарника вынырнул Адон и от души приложился своей булавой по задней части колен зомби, отчего тот рухнул как подкошенный. Келемвор тотчас навис над ним и отрубил руку с мечом. Жрец повторил удар, на сей раз направив булаву в череп зомби. Через несколько мгновений Огден Хардрайдер больше не представлял из себя никакой угрозы.

Несколько секунд Келемвор стоял над омерзительно пахнущим телом, не в силах отдышаться, чтобы поблагодарить Адона и Миднайт за их помощь.

Не дожидаясь благодарности, Адон решил, что не стоит отдыхать слишком долго. «Лучше будет, если мы поскорее уберемся отсюда», — произнес он, вытаскивая кинжал Миднайт из останков зомби и указывая им в глубину леса. «Там все еще бегает парочка зомби».

«А что с тем лучником, что помог нам?» — выдохнул Келемвор. «У него могут быть неприятности».

«Если они до сих пор не нашли его, значит не найдут вовсе», — произнес Адон, обменявшись взглядом с Миднайт.

«Думаю, этот лучник сможет позаботиться о себе», — добавила чародейка. Если лучником был Сайрик, как подозревала она и Адон, то меньше всего сейчас им было нужно, чтобы Келемвор бросился в лес на его поиски.

Воин нахмурился. «Вы знаете что-то, что не известно мне?»

Миднайт направилась на север. «Мы обсудим это позже», — ответила она.

Предостережение

«Люди не спали всю ночь», — произнес Далжел, проскальзывая в покосившуюся дверку.

Далжел, шестифутовый гигант, и своей комплекцией, и своей манерой поведения сильно смахивал на медведя. Он носил густую черную бороду и длинные космы сплетенных волос, которые ниспадали на его громадные, массивные плечи. На мир он смотрел уверенным взглядом наблюдательных карих глаз.

Сайрик пропустил замечание Далжела мимо ушей, лишь устало проводив своего помощника взглядом. Вор и его люди находились в пяти милях от Ивнингстара, в главном зале полуразрушенного замка. Зала достигала пятидесяти футов в длину и двадцать в ширину. У одной из стен пыльного помещения располагался гигантский камин, служивший единственным источником света в комнате. В середине помещения стоял потрескавшийся и посеревший от времени обеденный стол на тридцать персон, вокруг которого было разбросано с дюжину хлипких стульев.

Сайрик выбрал самый прочный из них и примостился перед камином. Его крючковатый нос, узкий подбородок, и темные, суровые глаза вполне могли принадлежать как озорному насмешнику, так и мрачноватому, замкнутому типу. На коленях вора покоился недавно приобретенный короткий меч, красноватое свечение которого не оставляло сомнений, что это было отнюдь не простое оружие.

Скинув плащ с плеч, Далжел приблизился к огню. Под накидкой зентильский солдат носил черную кольчужную рубашку и хотя этот доспех весил не менее тридцати пяти фунтов, Далжел снимал его только когда ложился спасть — и то, лишь если чувствовал себя в абсолютной безопасности.

«Ты не мог выбрать более зловещего местечка», — обронил Далжел, согревая руки над пламенем. «Люди называют это место Замком Призраков».

Хотя Сайрик и не произнес это вслух, но все же он не мог не согласиться со словами своего помощника. Насколько он знал, руины, расположенные в глубине высокой теснины, откуда открывался вид на беспокойные воды реки Старуотер, были заброшены уже довольно давно. Замок был построен еще до того, как Кормир стал королевством, но все же большая часть его мрачных стен и черных башен осталась нетронутой временем. Он достигал сотни ярдов в длину и пятьдесят в ширину, а его внешние стены вздымались в высоту на добрых тридцать футов. Сторожевые башенки у ворот также прекрасно сохранились, если не считать того, что опускная решетка уже давным-давно не работала.

В главном зале, жилых комнатах, кухне и конюшне, которая некогда примыкала к внешней стене со стороны двора, повсюду были распахнуты окна и двери. Однако, абсолютно нетронутой временем оставалась лишь главная зала, построенная из такого же черного гранита, что и сторожевые башенки. Остальные здания, возведенные из других материалов, превратились в руины.

Неудивительно, что люди Сайрика чувствовали себя здесь не в своей тарелке, хотя, по большому счету, вору на их жалобы было наплевать. Далжел и остальная часть отряда прибыла в замок на рассвете, как раз вовремя, чтобы избежать грозы, бушевавшей большую часть полудня. Однако, сам Сайрик, уставший, замерзший и насквозь вымокший, пожаловал лишь к закату. И сейчас у него не было ни малейшего желания выслушивать причитания его людей.

Далжел, не обращая внимания на дурное настроение Сайрика, продолжал свою тираду. «Там что-то маячит за внешней стеной», — произнес он, пытаясь пробудить интерес Сайрика, одновременно снимая свои ножны и опуская их на пыльную крышку стола. «По крайней мере, так сказал дозорный».

Сайрика мало интересовало «что-то маячившее за внешней стеной», что так пугало его людей. Он твердо вознамерился сменить тему разговора, — «Что с моим пони? Он славно потрудился, особенно, если учесть какой трудный путь мне пришлось проделать».

«Небольшой отдых и он будет в полном порядке… если только до этого его никто не прирежет», — мрачно буркнул Далжел, подходя к камину. «Люди недовольны, многие считают, что его кормят гораздо лучше, чем их самих».

«Потому, что от него гораздо больше проку!» — вспылил Сайрик. За последние три дня он проделал на пони путь в полторы сотни миль, с подобным заданием не справилась бы и боевая лошадь. Он подумал о том, чтобы пригрозить смертью любому, кто осмелится тронуть животное, но передумал. Подобное обращение могло вызвать недовольство и кто-нибудь из людей мог решиться вызвать его на поединок. «Если он доживет до утра, отведи его на равнину и выпусти».

«Хорошо. Так будет лучше для всех», — ответил Далжел, несколько удивленный мимолетным приступом сострадания у своего командира. «Люди недовольны. Может, стоит найти более подходящее место для лагеря?»

«И что бы ты предложил?» — рявкнул Сайрик, бросая на Далжела злой взгляд. «Ивнингстар?»

«Разумеется нет», — ответил солдат, вытягиваясь в струнку.

Вопрос Далжела был скорее риторическим. Если брать во внимание то, что они все носили на себе зентильские доспехи, то искать приюта в кормирском городе было более чем неразумно.

Сайрик перевел взгляд на пламя. «Никогда не смей подвергать сомнению мои приказы!»

Далжел лишь промолчал.

Крючконосый вор решил еще глубже задеть своего помощника, заговорив на болезненную для него тему. «Где твои разведчики?» — резко потребовал он.

«Да бродят по всему Кормиру в компании дешевых шлюшек», — попытался сострить Далжел.

Сайрик приказал наблюдать за всеми дорогами выводящими из Кормира, и конечно же, эта обязанность упала на плечи Далжела. Однако, до этого момента от разведчиков так и не пришло ни единой весточки.

«И я мог бы быть с ними», — продолжил Далжел, — «если бы моя мать наделила меня куриными мозгами».

Сайрик вскочил с места, в его руке пылал меч с багряным клинком.

В ответ, озадаченный Далжел отпрянул назад, хватая ножны со стола. Разумеется, его ответ был слишком дерзок, но все же Сайрик никогда прежде не реагировал на непослушание с такой яростью.

В дверь нетерпеливо постучали три раза. Этот звук привел Сайрика в чувство и он убрал меч в ножны. «Войди!» — приказал он.

В комнату скользнул капитан ночной смены караула, Фэйн, коренастый крепыш с жидкой рыжей бороденкой. С его плаща ручьями стекала вода. Обернувшись к Далжелу, он доложил, — «Алрик пропал со своего поста».

«Вы искали его?» — спросил Далжел, вновь опуская ножны на стол.

«Да», — ответил Фэйн, не осмеливаясь поднять взгляд на Далжела. «Его нигде нет».

Далжел тихо выругался. «Назначь кого-нибудь на его место. С Алриком мы разберемся поутру». Он отвернулся, давая понять, что беседа окончена.

Фэйн не двинулся с места, — «Алрик не дезертировал».

«Тогда удвойте охрану», — отрезал Далжел, вновь оборачиваясь к капитану. «Свободен».

Его глаза пылали от гнева. Фэйн кивнул и спешно покинул комнату.

Едва капитан оставил их, Сайрик осознал сколь глупо он поступил, набросившись на Далжела из-за подобного пустяка. С его стороны это было очень необдуманно. Все его люди были отчаянными головорезами, и Далжел был необходим, чтобы прикрывать его спину. Нельзя было допускать, чтобы его телохранитель имел на него зуб.

Пытаясь как-то загладить свою вину, Сайрик произнес, — «Ведь ты же понимаешь — слишком многое зависит от этих разведчиков».

Далжел понял, что Сайрик хотел этим сказать, и поэтому встретил его слова кивком. «Разведчикам не сложно избежать кормирских патрулей. Должно быть ливень сильно размыл дороги и замедлил их продвижение. Похоже, что Талос сегодня не благоволит нам».

«Пожалуй», — ответил Сайрик, опускаясь назад в кресло. «Против нас не только Бог Штормов, но и все остальные божества». Сейчас он вспомнил ту ночь, пять дней назад, когда он шпионил за лагерем Миднайт. Откуда могли взяться эти всадники-зомби? Возможно они были лишь очередным витком в спирали хаоса, поглотившего Королевства, но все же Сайрик склонялся к мысли, что они скорее были посланы другим богом. И их целью была Миднайт и скрижаль.

«Пойми, не то, чтобы это меня пугает», — произнес Далжел, изучая лицо Сайрика. «Но солдаты не привыкли заниматься подобными делами. Они должны знать, что происходит».

Сайрик упорно продолжал хранить молчание, так как любой человек, узнавший о его истинных намерениях, мог поддаться соблазну и попытаться захватить его место.

«Должно быть тебя с этой троицей многое связывало», — не отступал Далжел.

«Мы были… друзьями, что ли», — сдержанно ответил Сайрик. Он не видел вреда в том, чтобы сообщить это Далжелу.

«А что с этим камнем?» — спросил Далжел. Он пытался казаться равнодушным, но его интерес ко всей этой истории был более чем очевиден. Не меньше, чем эта троица, Сайрику был необходим плоский камень, что они несли с собой. И Далжел хотел знать, зачем.

«Мне приказано вернуть его». Сайрик попытался предотвратить последующие вопросы Далжела, наградив его гневным взглядом. «И меня не волнует зачем и для чего он мог кому-то понадобиться».

Сайрик лгал. Еще до битвы у Шедоудейла, он и его спутники пытались помочь Мистре покинуть Королевства. Однако бог Хелм не согласился пропустить ее до тех пор, пока она не разыщет Скрижали Судьбы, украденные у Ао, загадочного владыки всех богов. Больше Сайрику было почти ничего не известно, но он подозревал, что за их возвращение была положена какая-нибудь награда.

Большую часть своей жизни Сайрик зарабатывал на хлеб воровством или искусством наемника, никогда не строя далеко идущих планов. Более чем десятилетие вор влачил жалкое существование, тщетно пытаясь отыскать свое место в жизни, но каждый раз все его усилия заканчивались как и в Шедоудейле, их никогда не оценивали по достоинству.

Лишь после Шедоудейла Сайрик осознал, что может верить не в какое-то туманное понятие «добра», не в узы дружбы, и даже не в некую призрачную любовь, а лишь в самого себя. Если в его жизни и был резон, то заключен он был лишь в его собственных интересах. Осознав это, Сайрик решил наметить себе план действий, который бы не только наделил его жизнь истинным смыслом, но и в буквальном смысле позволил бы ему предопределить свою дальнейшую судьбу. А план был прост — он намеревался завладеть Скрижалями Судьбы и за награду, достойную любого из королей, вернуть их Ао.

Тяжелая деревянная створка распахнулась без стука, впуская внутрь какого-то человека. Сайрик взвился с места, попутно обнажая меч. Далжел протянул руку к своим ножнам.

«Прошу великодушно простить меня, мои командиры!» Это вновь был Фэйн, вода по-прежнему катилась с него в три ручья. Внезапно его взгляд уловил отблеск обнаженных клинков Далжела и Сайрика, и его брови вздернулись от испуга. «Я лишь хотел доложить», — растерянно пробормотал он.

«Тогда выкладывай!» — приказал Далжел.

«Эдан тоже пропал со своего поста». При этих словах Фэйн едва заметно вздрогнул, вероятно ожидая удара от Далжела.

Зентильский начальник лишь нахмурился. «Возможно он прячется вместе с Алриком».

«Да, пожалуй Эдан мог пойти на это. Он никогда не отличался особым рвением в службе», — признал капитан.

«Если двое из твоих людей так легко покинули свои посты», — вмешался Сайрик, обращаясь к Далжелу, — «Дисциплина в рядах даже на половину не соответствует тому, что ты мне докладывал».

«Я разберусь с этим утром», — рявкнул Далжел. «И все же… ты удвоил стражу?»

«Нет», — побледнев ответил Фэйн. «Я не думал, что это было приказом».

«Живо исполнить», — рыкнул Далжел. «Затем отыщи Алрика и Эдана. Твое наказание за невыполнение приказа будет зависеть от того, сколь быстро ты их отыщешь».

Фэйн лишь сдавленно икнул, то ли от страха, то ли от волнения.

«Свободен», — произнес Далжел.

Крутанувшись на пятках, капитан растворился за дверью.

Далжел перевел взгляд на Сайрика. «Плохо. Люди не слушаются, ими становится трудно управлять. Возможно они бы слегка воспрянули духом, если бы им была обещана награда — та халфлингская деревушка, которую мы недавно обчистили… ребятам этого явно недостаточно».

«Я с этим ничего не могу поделать, так как лишь исполняю чужие приказы», — солгал Сайрик. Если ему удастся удержать своих людей в узде неделю или две, то скрижали будут у него в руках.

Далжел так и не опустил меча. «Слушай, это зашло слишком далеко. Мы следовали за тобой из Тантраса лишь потому, что у тебя хватило мозгов вытащить нас из той заварушки. Но ни один из нас не верил и до сих пор не верит, что твои приказы исходят из самого Зентил Кипа. Ты такой же зентильский офицер, как я Высшая Леди Силверимуна. Однако, мы по-прежнему преданы тебе».

Далжел взял паузу и пристально взглянул в глаза Сайрика. «И для укрепления этой преданности, нужно-то всего несколько ответов».

Сайрик метнул на Далжела гневный взгляд, уловив в словах своего помощника плохо прикрытую угрозу. Однако, он понял, что в его словах была и доля истины. Люди становились все более вспыльчивыми и подчинялись приказам уже не с таким рвением. Не пообещай он им награду, и они вскоре начнут дезертировать, а то и вовсе поднимут мятеж.

«Похоже, я должен быть польщен, что наши люди предпочли меня своему соотечественнику», — произнес Сайрик, тщательно обдумывая каждое слово речи, которую он собирался поведать Далжелу.

Он мог рассказать ему о Скрижалях Судьбы или о низвержении богов. Мог даже рассказать, что один из преследуемой ими троицы обладает силой погибшей богини Мистры. Нет, не то. Если бы он сам слышал подобную историю в первый раз, то наверняка принял бы ее за какую-нибудь нелепую выдумку.

«Так зачем он тебе все-таки нужен?» — спросил Далжел, затянувшаяся пауза лишь подстегивала его любопытство.

«Вот что я тебе скажу», — наконец заговорил вор, пристально взглянув на Далжела. «Этот камень — половина ключа к двери, за которой скрывается великая сила. Вторая половина находится в Уотердипе. Туда же направляется женщина и ее спутники. Силой, способной активизировать ключ обладает лишь чародейка. Мы должны захватить ее и камень, а затем отправиться в Уотердип, где будет необходимо отыскать вторую половину. Когда мы все это провернем, Миднайт вставит ключ в замок и я поверну его! Я буду могущественнее, чем любой смертный в Королевствах, а ты и твои люди получат все, чего пожелают».

Сайрик отвернулся к пламени. «Это все. Я не хочу, чтобы кто-нибудь решил, что сможет занять мое место». Далжел, взвешивая только, что услышанное, не сводил взгляда с Сайрика в течение целой минуты. План был настолько же грандиозен, насколько и безумен. Слова Сайрика звучали так, словно он захотел провозгласить себя императором, даже не вступив в битву. Далжел однажды сражался в рядах мелкого сембийского дворянина, Герцога Лютвара Гарига, чьи безумные грезы о величии повлекли за собой уничтожение целой армии. Далжелу больше не хотелось повторять собственных ошибок.

Однако, Сайрик, в отличие от Лютвара, звучал столь уверенно и решительно, что Далжел ни на миг не мог представить своего командира в роли безумца, охваченного безрассудными помыслами. К тому же Королевства были погружены в хаос, а Далжел прекрасно знал легенды, в которых гласилось, что многие из королей были простыми наемниками, имевшими мужество и храбрость вырвать свое королевство из лап анархии. Было похоже, что сейчас он оказался рядом с одним из таких людей.

«Если бы эти слова прозвучали из других уст», — произнес Далжел, — «То я назвал бы этого человека глупцом и немедля покинул его. Однако, я присягаю тебе на верность, как и все мои люди».

Сайрик улыбнулся столь тепло, как только мог. «Я бы на твоем месте был бы поосторожней с подобными клятвами», — предупредил он.

«Я знаю, что делаю», — ответил Далжел. Накинув плащ на плечи, он убрал меч в ножны. «А теперь, если позволишь, я пойду, проверю как дела у остальных».

Сайрик кивнул, и наблюдая за уходящим Далжелом, подумал — догадывался ли его помощник, что возможно только, что он бросил вызов самим богам? Вор не сомневался, что едва божествам станет известно о том, что одна из скрижалей у Миднайт, они отрядят за ней погоню.

Первоначально Сайрик, отправившись из Тантраса в погоню за Миднайт, намеревался перехватить ее и скрижаль во время стоянки в Илипуре. Однако, все его планы спутал шторм, внезапно разразившийся на прежде безмятежном Драгонмере. Трудно было сказать, был ли этот шторм делом рук какого-нибудь бога или лишь очередным проявлением хаоса поглотившего Королевства.

Но как бы то ни было, шторм увлек корабль Миднайт на север. Сайрик изо всех пытался не потерять его из виду, но подобраться поближе ему так и не удалось. Наконец, к полудню третьего дня непогода стихла и Сайрик направил свой корабль на север, разумно предположив, что галера с чародейкой направлялась в портовый город Марсембер. Ему быстро удалось догнать небольшой корабль, но здесь его ждало лишь разочарование. Оказалось, что суеверный капитан посудины высадил своих пассажиров неподалеку от устья Иммерфлоу. Сайрик не теряя времени сменил свой курс и на участке побережья в шестьдесят миль высадил нескольких разведчиков, отрядив их на поиски своих старых друзей.

Однако, судьбе было угодно, чтобы он лично обнаружил лагерь Миднайт в небольшой рощице неподалеку от устья Иммерфлоу. Затем он послал одного из своих людей за Далжелом, который вместе с двадцатью пятью верными людьми, все еще оставался на борту корабля. Затем он подобрался поближе к лагерю, надеясь улучить момент и похить Миднайт, или хотя бы скрижаль.

Однако, он не учел, что из-за шторма все дороги раскисли, что затягивало прибытие подкрепления. Загадочные зомби напали на лагерь Миднайт задолго до появления Далжела. Не выдавая себя, Сайрик помог своим бывшим друзьям и спас скрижаль от лап зомби.

Во время битвы одно из заклинаний Миднайт исказилось и подожгло лес. К несчастью Сайрик оказался отрезанным от Миднайт и скрижали плотной стеной огня. Прежде чем он успел выбраться из огненной западни, чародейка, Адон и Келемвор успели уйти достаточно далеко.

К тому времени, когда прибыл Далжел с подкреплением, Сайрик вынужден был принять единственно верное, но почти безнадежное решение. Так как он не смел и надеяться отыскать Миднайт и ее спутников в Кормире, где солдаты в зентильских доспехах были бы убиты на месте, Сайрик решил вынудить Миднайт саму отыскать его. Он хотел гнать ее на север, заставляя их думать, что у них нет иного выбора. Перехватить их он намеревался у Ивнингстара.

Для этого он выставил патрули по шесть человек на всех главных дорогах ведущих на юг. Его люди должны были оставаться в тени до тех пор, пока не увидят отряд Миднайт. Затем предполагалось, что они нападут и погонят их на север.

Сайрик и остальные Зентилары по ночам пробирались на северо-запад, стараясь избежать встреч с кормирскими патрулями. По пути Сайрик посетил города Вилон и Хилп, распространив там различные слухи, на случай, если Миднайт и ее спутники могли тут остановиться. К северу от Хилпа, Зентилары Сайрика наткнулись на уединенную деревушку халфлингов и разумеется разграбили ее. Именно там Сайрик приобрел свой новый меч и пони.

После этого, Далжел и остальные продолжили свой путь на север, попутно оставляя разведчиков на ключевых перекрестках. Сайрик же, взяв пони, проехался по другим городам, где могли остановиться Миднайт и ее спутники.

Крючконосый вор чувствовал, что его план был одновременно и надежным, и коварным, но не получая сведений от разведчиков, он не знал, сработал он или нет.

Фэйн постучал в дверь, отрывая вора от его размышлений, и не дожидаясь разрешения вошел в комнату. Его лицо было бледным, словно он увидел призрака. «Мы нашли Алрика и Эдана», — произнес он. «Далжел сказал, что там необходимо твое присутствие».

Нахмурившись, Сайрик поднялся со стула, попутно прихватив свой плащ. «Веди». Держа меч наготове, на тот случай, если Фэйн решил завести его в засаду, вор проследовал за ним.

Миновав покосившийся дверной проем, они оказались в тускло освещенном внутреннем дворе. Ноги Сайрика проваливались в грязь по самую щиколотку, в лицо хлестал неприветливый ледяной ливень. Со стен крепости доносилось зловещее завывание ветра.

В дальнем углу двора, между бывшими бараками стражи и кузницей, слабо мерцали факелы. Именно там располагался крепостной колодец, откуда брали воду. Фэйн провел вора через двор. Каждый его шаг сопровождало унылое чавканье грязи перемежавшееся лишь монотонным бормотанием дождя. Под навесом ютилось трое людей, отчаянно пытавшихся укрыть себя и факелы от беспощадного ливня. Двое из них старательно отводили взгляды от колодца. Поскольку колодец все еще являлся надежным источником воды, он был одной из немногих построек, которую временные обитатели замка старались держать в исправности.

Из глубин колодца донесся низкий, жалобный стон. С окровавленной поперечной балки свисала потертая веревка уходившая в бездонные глубины темного овала колодца. Далжел сделал шаг вперед и ухватившись за веревку, начал тащить ее вверх. Из глубин донесся мучительный крик боли. Подождав несколько секунд, Далжел выпустил веревку.

«Что это было?» — спросил Сайрик, тщетно вглядываясь в черный провал.

«Мы думаем, что Эдан», — ответил Далжел.

«Он все еще жив», — заметил Фэйн. «Он начинает голосить, едва мы притрагиваемся к веревке».

Хотя ему довелось повидать множество медленных смертей, и пара из них была делом его рук, Сайрику стало не по себе, едва он представил, что же сейчас творилось на другом конце троса.

Фэйн обнажил меч, намереваясь перерезать веревку.

Сайрик успел остановить его, — «Нет, нам нужен колодец». Он обернулся к двум солдатам, державшим факелы. «Вытащить и окончить его страдания».

Они побледнели, но не посмели возражать.

Далее, Далжел и Фэйн провели вора к уборной под внешним навесом. Замок был заброшен довольно давно, так что все запахи, остающиеся в нужнике после его прямого использования успели выветриться. Тем не менее в воздухе витал стойкий аромат крови смешанной с запахом желчи. Изнутри доносились жалобные стоны.

«Алрик», — скорбно поведал Фэйн.

Сайрик заглянул внутрь. Алрик, стоял на коленях в самом углу, под ним медленно растекалась лужа его собственной крови. Из спины у него торчал шипованный, деревянный наконечник, что могло означать лишь одно — его тело было пробито насквозь. Шипы были устроены таким образом, что если бы палку захотели извлечь, то она забрала бы с собой и все внутренности Алрика.

Когда Сайрик вытащил голову из дверного проема, Далжел произнес, — «Никогда не видел прежде такой извращенной жестокости. Я прикончу этого…»

«Не обещай того, что не сможешь выполнить», — холодно произнес Сайрик. «Положи конец мучениям Алрика. Фэйн, подними всех, утрой патрули».

«Все уже на ногах», — ответил Фэйн. «Я не могу…» Его слова внезапно оборвались холодящим кровь воем, донесшимся из сторожевой башенки.

«Нет!» — вторил ему чей-то крик.

Сайрик обернулся, со всех ног бросившись к башенке. Любое замешательство могло стоить ему репутации среди его солдат — а это был верный путь к мятежу.

Далжел и Фэйн следовали по пятам. К тому моменту, когда они достигли башенки, крик успел стихнуть. У лестницы ведущей на второй этаж собралось с дюжину людей. На стенах играли желтые блики пламени, отбрасываемые множеством факелов.

Люди были столь чем-то поглощены, что даже не заметили появления Сайрика, поэтому Фэйну пришлось взять инициативу в свои руки, — «Прочь с дороги! Разойдись!»

Когда зрители и не подумали подчиниться, Фэйн силой протолкался к лестнице. Сайрик и Далжел последовали за ним, также вскоре очутившись у дверного проема. Внутри стояло пятеро людей, взиравших на скрюченную фигуру в центре комнаты. Под их ногами растекалось темное пятно, а человек на полу лишь сдавленно хрипел.

«Ну-ка, дайте-ка нам взглянуть!» — приказал Фэйн, проталкиваясь в комнату.

Сайрик и Далжел словно тени проследовали за ним. «Кто-нибудь, прекратите его мучения», — приказал Сайрик. «Да и еще… сегодня ночью никто не ходит по одиночке».

Фэйн хладнокровно исполнил приказ, освободив раненого человека от мучений.

Один из тех солдат, что стояли за дверью, произнес, — «Утром моей ноги здесь не будет!» Это был Ланг, долговязый воин, наравне владевший и мечом, и луком. «Я не нанимался сражаться с призраками».

Далжел тотчас наставил свой меч на дезертира. «Ты сделаешь то, что тебе прикажут!» — рявкнул он. К нему приблизился Сайрик, встав с ним плечо к плечу. Если дело дойдет до драки, то они пройдут через это вместе.

«Я и так уже достаточно рисковал своей жизнью — и не получил за это никакой достойной награды!» — пробасил Мардуг, стоявший в комнате. «Я с Лангом!»

С лестницы донеслась волна одобрительных криков.

«Тогда ты вместе со своим Лангом отправишься в Царство Мертвых», — резко развернувшись, невозмутимо произнес Далжел. Его удар плоской стороной меча пришелся в голову Мардуга. Бунтовщик рухнул на колени.

Ланг извлек свой меч и бросился на Далжела со спины. В этот момент вмешался Сайрик. Он с легкостью перехватил выпад своим коротким мечом, и пнув Ланга в живот впечатал его в дверной косяк.

Прежде, чем Ланг успел подняться на ноги, Сайрик приставил кончик меча к его глотке. «В любую другую ночь, я бы с радостью прикончил тебя», — прошипел он, дрожа от возбуждения. Сайриком овладела такая жажда крови, подобной которой он не испытывал за всю свою жизнь и он едва сдерживал себя, чтобы не вогнать меч в трепещущую плоть.

«Но все мы слишком расстроены смертью наших друзей», — продолжил Сайрик, — «И я принимаю это в расчет».

Крючконосый вор позволил себе, чтобы в комнате на некоторое время нависла гробовая тишина, затем обернулся к Далжелу. «Ланг и Мардуг могут идти», — произнес он, так чтобы его могли слышать и те, кто находился на лестнице. «Любой кто желает уйти, может присоединиться к ним. Те, кто останутся, будут со мной до конца».

«Да будет так». Далжел обернулся к двум бунтовщикам. «Проваливайте, пока наш командир не передумал».

Двое вскочили с места и протолкались вниз по лестнице. Больше никто и не подумал присоединиться к ним.

Сайрик хранил молчание. Когда он впервые занес свой меч, им овладела неутолимая жажда крови, не угаснувшая до сих пор. По правде сказать, она наоборот стала лишь еще сильнее. Хотя он никогда не испытывал угрызений совести из-за убийства, подобное чувство было для него чем-то новым. Он не просто хотел пролить чью-нибудь кровь, он сомневался, сможет ли заснуть без этого.

Через некоторое время тишину нарушил голос Фэйна, — «Что будем делать дальше?»

«В смысле?» — рассеянно спросил Сайрик.

«Я имел в виду убийцу», — ответил Фэйн. С помощью ноги он перевернул тело, чтобы осмотреть его ранения. «Нам нужно отыскать его».

«Это слишком неразумно», — произнес Далжел, скривившись при виде того, как Фэйн переворачивает тело. «Если мы сейчас пошлем людей на поиски убийцы, это может вызвать лишь новый мятеж».

Сайрик и его помощник мыслили в едином ключе. За всю свою жизнь Сайрик повидал немало злых людей, но ни один из них не был способен на то, что он видел сегодня. «Всем разбиться на группы по шесть человек», — приказал вор. «Один отряд в главной зале…» Его прервало ржание перепуганной лошади, донесшееся снаружи.

«Конюшня», — вскрикнул Далжел.

Люди заволновались, но остались на местах, ожидая приказа.

Пони заржал вновь, так что у Сайрика по коже пробежал мороз. «Думаю, нужно взглянуть», — произнес он. Его сердце замирало лишь от одной мысли, что они могли там обнаружить.

Солдаты бросились к конюшне, Сайрик и Далжел последовали за ними.

К тому времени, когда крючконосый вор спустился вниз, пони затих. Сайрик вышел во внутренний двор. Около конюшни стояло с десяток людей с обнаженными мечами, но ни один из них не осмеливался войти внутрь. Сайрик миновал двор и растолкал собравшихся в стороны. Выхватив у кого-то из рук факел, он ступил в конюшню.

Пони лежал замертво в своем стойле. На груди, над сердцем у него зияла дыра с иззубренными краями. Губы животного были искривлены от ужаса, и один глаз словно вперился в Сайрика.

Подошел Далжел. Некоторое время он молчал, не зная, скорбит ли Сайрик по смерти животного или нет. Затем ему на глаза попался какой-то рисунок изображенный на балке над стойлом. «Смотри!»

Там была изображена окружность из капелек крови. Сайрик с легкостью узнал в ней Круг Слез. Это были знак Баала, Бога Убийц.

Черные Дубы

Келемвор натянул поводья, останавливая своего скакуна, и прильнул к бурдюку с водой. Несмотря на отсутствие солнца, которое попросту не явилось сегодня на небосклон, денек выдался достаточно жарким. Землю окутывал клубящийся оранжевый туман, приносивший с собой знойное тепло.

Туман выжал из земли последние соки, превратив дорогу в полосу рыхлой пыли, одинаково душившей и животных, и людей. Лошади двигались неторопливо, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы вдохнуть воздух в надежде, что он принесет с собой долгожданную прохладу с ближайшего пруда или реки. Но Келемвор знал, что они не отыщут воду. Отряд пересек уже несколько ручьев и единственное, что они всякий раз обнаруживали в русле, были все те же сгустки оранжевого тумана.

Промочив горло, Келемвор повернул свое изможденное лицо налево. Из-за тумана, он едва мог различить лес, что змеился вдоль левой стороны дороги. Принюхавшись он явственно различил запах дыма вперемешку с паленым мясом. Этот тотчас напомнило ему о городах и деревушках, выжигаемых во время больших войн.

«Я чувствую запах дыма», — произнес Келемвор, оборачиваясь к своим спутникам.

Второй всадник, Адон, остановился и принюхался. «Ты прав», — произнес он, стараясь не поворачивать голову, чтобы скрыть шрам под левым глазом. «Похоже что-то горит».

«Думаю, стоит узнать, что происходит», — произнес Келемвор.

«Зачем?» — хмыкнул Адон. «Не удивлюсь, если это горит сам воздух».

Келемвор вновь повел носом. Он не мог сказать наверняка, но ему казалось, что к запаху дыма примешивается и аромат паленого мяса. «Не чувствуешь?» — спросил он. «Так может пахнуть только сгоревшая плоть».

Позади Келемвора и Адона остановился третий всадник. Его некогда черный капюшон стал серым от дорожной пыли, а волосы были стянут в конский хвост. «Я чувствую», — вдохнув, произнесла Миднайт. «Пахнет, словно обуглившаяся баранина».

Вздохнув, Адон повернулся к Миднайт. «Может быть это всего лишь лагерный костер», — пожал он плечами. «Ну что, поехали дальше?»

Непроизвольно, рука жреца скользнула по предмету, за который он нес особую ответственность, седельной сумке в которой покоилась Скрижаль Судьбы. Не могло быть ничего важнее, чем как можно скорее доставить ее в Уотердип. Адон не хотел тратить время на объездные пути, особенно учитывая неприятности, свалившиеся на них за последние несколько дней.

Келемвор понимал, чем вызвано беспокойство жреца. После побега от всадников-зомби, они заехали на постой в Велун. Однако, как только троица заявилась в город, местный правитель, Лорд Сарп Редбирд обвинил Келемвора в убийстве местного торговца. Поэтому им пришлось украсть лошадей и бегством спасаться от городской стражи.

Но даже, если Адона и не волновали события в Велуне, то наверняка он не мог оставить без внимания Зентиларов. Покинув Велун, троица направилась к Хилпу, а затем повернула к Сюзаилу. Там они намеревались пересечь Драгонмер, добравшись таким образом до Илипура, где они смогли бы присоединиться к одному из караванов, направляющихся в Уотердип.

Однако, они едва успели добраться до Моста Старуотер, когда наткнулись на засаду из шести Зентиларов. Келемвор хотел вступить в схватку, но Адон мудро настоял на побеге. Ведь, если зеленоглазый воин и мог рассчитывать на удачу в поединке против двух врагов, то Адон и Миднайт вряд ли бы справились со своими противниками.

Келемвор сомневался, что Зентилары или солдаты из Велуна станут преследовать их. Городская стража этого городка состояла в основном из торговцев и купцов, так что они наверняка повернули после недолгой погони. Что касается Зентиларов, то здесь он и вовсе не сомневался, что они не последуют за ними. Пока они находились на территории Кормира, преследовать их они могли лишь по ночам. Если же зентильские солдаты осмелились бы преследовать их в открытую, днем, то это было бы делом одного или двух дней прежде, чем их выследил бы кормирский патруль и перерезал всех до одного.

«Не беспокойся, Адон», — произнес Келемвор. «У нас есть немного времени в запасе. Я в этом более чем уверен».

«А в чем ты не уверен?» — спросила Миднайт. Она уже давно усвоила — то, что Келемвор оставлял при себе, было гораздо важнее того, что он произносил вслух.

Чувствуя, что вряд ли сможет скрыть свою тревогу, Келемвор решил поделиться, — «Меня не дает покоя одна мысль — откуда на территории Кормира было взяться Зентиларам?»

Миднайт расслабилась. «Ну, с этим все вполне определенно. Они работают на Сайрика. Он пытается отсечь нас от южного маршрута».

Келемвор и Адон обменялись взглядами. «Если бы я хоть на миг решил, что Сайрик заманивает нас на север», — отрезал Келемвор, — «То не задумываясь повернул бы на юг».

«Чего бы это ни стоило», — соглашаясь, добавил Адон.

«Почему ты так говоришь?» — резко спросила Миднайт.

«Да потому, что Сайрик, как никто другой, желает моей смерти», — ответил Келемвор.

Подобные пререкания длились уже почти целую неделю. Миднайт тщетно пыталась убедить своих друзей, что Сайрик не предавал их, вступив в ряды Зентиларов.

«И чьи же, по-вашему, стрелы спасли нас пять ночей назад?» — не унималась Миднайт, имея в виду загадочного стрелка, помогшего им в схватке с зомби. Она отвернулась, скользя глазами по лесному массиву, более чем уверенная, что они не смогут дать ей подходящего объяснения.

«Не знаю», — отозвался Келемвор, твердо решив не допустить, чтобы последнее слово осталось за Миднайт. «Но они точно принадлежали не Сайрику. Он бы не промахнулся мимо меня, вместо этого нашпиговав всадника».

Миднайт хотела было возразить, но передумала и промолчала. Келемвора не так-то легко было переубедить. «Ладно, забудем», — твердо произнесла она.

«Да», — согласился Адон, пришпоривая лошадь. «С каждым часом мы все ближе и ближе к Уотердипу».

Келемвор схватил поводья Адона. «Правь в лес», — решительно произнес он.

«Но…» Возмущенный тем, что Келемвор брал роль лидера даже в таком незначительном вопросе, Адон резко выдернул поводья из руки воина. «Я не хочу ехать туда», — воспротивился он. «Не хочу мешать кому-то готовить свой ужин».

Раздосадованный упрямством Адона, Келемвор лишь стиснул челюсти и прищурил глаза, произнеся вслух, — «Если ты прав, это займет всего минуту, но если ты ошибся, то кто-то может так и не дождаться нашей помощи».

Несмотря на умеренный тон, Келемвор твердо решил не отправляться дальше не выяснив причину появления дыма. В воздухе витал запах смерти, а для него это означало лишь одно — кто-то попал в беду.

И сейчас Келемвор Лайонсбэйн готов был с радостью предложить помощь любому, кто в ней нуждался.

На протяжении пяти поколений мужчины в роду Келемвора из-за жадности своего предка были вынуждены торговать своими воинскими навыками. Давным-давно, Кайл Лайонсбэйн, беспощадный наемник, предал могущественную чародейку, бросив ее в самый разгар битвы, чтобы разграбить вражеский лагерь. В расплату, та прокляла его, чтобы всякий раз, когда он будет потворствовать своей жадности, он превращался в пантеру. Проклятье передалось по наследству потомкам Кайла, но вместе с тем оно обратилось, пробуждаясь к жизни лишь тогда, когда кто-нибудь из них хотел совершить бескорыстный поступок.

Проклятье стало настоящей каторгой, которую было невозможно и представить. Вынужденный вести жизнь наемника, Келемвор производил впечатление безжалостного человека, что и его предок. В результате одиночество и уединение стали его лучшими друзьями.

Сколь бы это не казалось парадоксальным, но все изменилось по воле Повелителя Бэйна, Бога Раздора. Пройдя через множество испытаний, Келемвор обманул Бэйна и заставил его снять с него семейное проклятье. Отныне он мог помогать остальным и поклялся себе, что никогда больше не бросит в беде нуждающегося в помощи.

Адон по-прежнему был не согласен с точкой зрения Келемвора, поэтому в разговор пришлось вмешаться Миднайт. Понюхав воздух, она покивала головой, — «Я чувствую запах горелой плоти». Несмотря на то, что она все еще злилась на воина за его обвинения в адрес Сайрика, здесь не согласиться с ним она не могла. «Хватит упрямиться, Адон. Кел прав».

Адон тяжко вздохнул, вынужденный подчиниться. «Тогда давайте покончим с этим как можно быстрее».

Келемвор не мешкая развернул коня к лесу. Здесь туман уже не казался столь густым, а воздух настолько горячим. Весь лес, насколько хватало взгляда, казался словно объятым пламенем из-за множества кроваво-красных листьев сумаха.[1] Трое путников продолжали свой путь, останавливаясь через каждые несколько минут, чтобы понюхать воздух и убедиться, что они движутся в правильном направлении.

Наконец они наткнулись на тропу уводящую в лес. С каждым шагом запах дыма и сгоревшей плоти становился все сильнее. Через некоторое время тропа пошла под откос, а над их головами нависли сучья, так что им поневоле пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Еще через пять минут хода пешком, дорога зазмеилась вверх по склону небольшого холма. Оранжевый туман начал смешиваться с тягучим, густым черным дымом. Сумахи понемногу расступились, давая проход к поляне, окруженной черными дубами, возвышавшимися над остальными деревьями почти на восемьдесят футов.

Поляна была в диаметре почти пятьдесят футов и сейчас она была настолько выжжена и вытоптана, что на нее нельзя было взглянуть без боли. Огонь пожрал буквально все, повсюду валялись кучи мусора. Было очевидно, что деревню спалили уже довольно давно, но несколько обугленных остовов домов продолжали источать колонны густого дыма.

Миднайт решилась заговорить первой, указав на кучу камней выложенных вокруг углубления, — «Это должно быть был колодец».

«Да что же здесь произошло», — потрясенно выдохнул Адон.

«Попробуем разобраться», — отозвался Келемвор, привязывая своего скакуна к стволу сумаха. Он подошел к одной из куч мусора и начал разгребать покрытые сажей камни.

Небольшое строение, не более чем пятнадцать футов в ширину, было выстроено с великой тщательностью. Каменный фундамент уходил на четыре фута в землю, а швы в стенах были аккуратно заделаны кусочками грязи, чтобы защитить строение от сквозняка.

Внезапно, откинув очередной камень, Келемвор наткнулся на крошечную ручонку. Если бы она не была столь морщинистой и обветренной, он решил бы что она принадлежит ребенку. Не тратя времени на раздумывания он молниеносным движением вытащил тело из-под завала. Это была женщина. Будучи не выше ребенка и легче меча Келемвора, она тем не менее выглядела очень старой. Краски жизни уже давно покинули ее тело, оставив после себя лишь морщинистую кожу мертвенно-бледного цвета. Вероятно некогда ее лицо было прекрасным, и сейчас, даже в смерти, ее глаза казались ласковыми и дружелюбными.

Келемвор нежно опустил ее на землю подле разрушенного дома.

«Халфлинги!» — воскликнула Миднайт. «Зачем кому-то понадобилось разрушать деревушку халфлингов?»

Келемвор лишь покачал головой. Халфлинги не славились тем, что хранили у себя несметные сокровища. По правде сказать, они могли заинтересовать лишь других халфлингов. Воин вернулся к своему скакуну и начал стаскивать седло.

«Чем это ты занимаешься?» —едва не вскрикнул Адон, прикинув, что они потеряли уже около двух часов драгоценного времени.

«Разбиваю лагерь», — ответил Келемвор. «Нам придется тут задержаться».

«Об этом не может быть и речи!» — запротестовал Адон. «Мы пришли сюда, увидели все своими глазами, а теперь можем отправляться дальше!»

«Разумное существо — пусть даже и маленькое — все равно заслуживает достойного погребения», — отозвался Келемвор, бросая на Адона свирепый взгляд. «Было время, когда мне не нужно было напоминать тебе об этом».

Адон не смог скрыть боль, которую причинил ему Келемвор этими словами. «Я не забыл, Кел. Но до Уотердипа еще далеко, а с каждым часом наш мир все больше и больше погружается в хаос».

Келемвор отбросил седло, затем вынул удила изо рта лошади. «Возможно кто-то выжил и им может понадобиться наша помощь».

«Выжил?» — взвился Адон. «Да ты сошел с ума! Это место было выжжено до последней крысы». Так и не дождавшись ответа от Келемвора, Адон попытался найти поддержку у Миднайт. «Тебя он послушает. Хоть ты вразуми его, скажи что у нас нет времени… ведь это может занять несколько дней».

Миднайт не торопилась с ответом. Хотя он был упрямее, чем когда-либо, но это был не тот Келемвор которого она помнила. Тот был эгоистичным и бесчувственным. Этот же, наоборот, принял близко к сердцу беду народца, которого он даже не знал. Она поняла, что вероятно раньше его поступки диктовались проклятием. Возможно он действительно изменился.

К несчастью, Миднайт понимала, что Адон был прав. Келемвор почти впустую тратил драгоценное время. Им предстояло проделать большой путь и они не могли терять ни единой минуты.

Чародейка спрыгнула с коня и подошла к Келемвору. «Ты сильно изменился», — начала она, — «И этот Келемвор мне нравится гораздо больше. Но сейчас не подходящее время. Сейчас нам нужен старый Келемвор, человек, которого не смог бы повергнуть даже титан».

Он остановил взгляд на Миднайт. «Если я отвернусь от этих халфлингов, тогда какой был смысл в моем избавлении от проклятья?»

За Миднайт ответил Адон. «А какой в нем будет смысл, если ты позволишь погибнуть Королевствам? Перестань думать лишь о себе и, наконец, продолжим наше путешествие!»

Келемвор отвернулся и бросил через плечо, — «Поступайте как сочтете нужным, я останусь здесь».

Миднайт вздохнула, сейчас спорить с Келемвором было бесполезно. «Я разбиваю лагерь», — уступила она. «В любом случае нам нужно отдохнуть, а это место выглядит вполне подходящим». Привязав лошадь к дереву, она начала разгребать мусор, высвобождая небольшой клочок земли у основания холма.

Нахмурившись, Адон все же подчинился упрямости Келемвора и также привязал лошадь. Затем, отдав седельную сумку со скрижалью Миднайт, он направился на помощь к воину.

«Думаю, тебе лишняя пара рук не помешает», — мрачно произнес жрец. Его слова прозвучали более жестко, нежели он этого хотел. Адон не хотел оставлять халфлингов не погребенными, но он все еще был очень зол на Келемвора.

Воин холодно взглянул на жреца. «Думаю халфлингам все равно, чьи руки похоронят их».

Они трудились не покладая рук в течении полутора часов, обнаружив за это время две дюжины тел, большая часть из которых была сильно обожжена. Постепенно злость Адона угасла, на смену ей пришла грусть. Жертвами по большей части были женщины и дети, и лишь на самой окраине деревушки лежало трое мужчин. Все они были избиты, разрублены или втоптаны в землю. Когда халфлинги бросились в дома, пытаясь найти в них укрытие, строения были подожжены и обрушились на них.

Живых не было, по крайней мере, в деревне. Также, было непонятно, из-за чего было уничтожено само поселение.

«Завтра мы предадим их земле», — произнес Келемвор, только сейчас заметив, что наступили глубокие сумерки. «Мы закончим около полудня и сразу же отправимся путь». Он был бы не против остаться здесь еще на некоторое время, но решил больше не доводить Адона, который и так был на грани срыва.

«Я не заметил в округе ни одного намека на кладбище», — произнес Адон. «Возможно, будет лучше, если мы сожжем их сегодня ночью».

Келемвор нахмурился. Он подозревал, что Адон предложил это лишь, чтобы поторопить его, но он сам не был большим знатоком в церемонии погребения халфлингов. Если кто и мог знать об этом, так это был Адон. «Я подумаю над этим», — ответил воин.

Они вернулись к основанию холма, где Миднайт расчистила небольшую прогалину и устроила на ней лежаки из ветвей кустарника. Когда Келемвор и Адон подошли ближе, Миднайт произнесла, — «Я умираю с голоду! Где пшеничные лепешки?»

«В моей седельной сумке», — ответил Келемвор, указывая на нее.

Миднайт протянула руку к его сумке и заглянула внутрь. Затем она перевернула ее, на землю выпало всего несколько крошек.

«Это точно моя?», — нахмурился Келемвор. «В ней должен лежать кинжал, теплый плащ и перчатки, мешок с провизией и несколько дюжин лепешек».

«Думаю, твоя», — отозвалась Миднайт. Схватив другую сумку, она также тщательно вытряхнула ее. На земле оказалась скрижаль и зеркальце Адона. Больше ничего.

«Нас ограбили!» — ахнул Адон. Его плащ, еда и утварь бесследно пропали.

Встревожившись, Миднайт схватила свою сумку и начала методично перерывать ее. «Кинжал, книга, плащ… вроде все на месте».

Трое друзей в течение минуты молча созерцали свой лагерь, мысль о том, что кто-то ограбил их, никак не могла улечься у них в голове. Наконец, Адон поднял скрижаль и крепко обнял ее.

«По крайней мере, она осталась у нас», — произнес он, убирая ее назад в сумку. Хотя на миг ему стало жаль своих вещей, но он был так рад, что скрижаль осталась у них, что чувствовал себя почти счастливым.

Келемвор чувствовал себя не столь прекрасно. «Если мне не удастся кого-нибудь поймать, то сегодняшней ночью придется голодать», — произнес он. «Адон, ты пока можешь разводить костер». Вытащив из мешочка, болтавшегося у него на груди, кусочек кремня и огниво, он перекинул их жрецу.

Миднайт согласно кивнула и собрав свои вещи, сложила их подле Адона. «Неподалеку отсюда я видела ореховое дерево». Чародейка встала с места и отряхнулась. «Адон, присмотри за тем, что эти ворюги оставили нам», — произнесла Миднайт, углубляясь в лес.

«Не волнуйся», — заверил ее Адон. «Присмотрю».

«Да уж постарайся», — буркнул Келемвор, направляясь в лес, в сторону противоположную от Миднайт. Хотя он и не поделился этим с остальными, воин надеялся отыскать следы вора.

Час спустя, Келемвор вернулся с горсткой зловеще выглядевших орехов, которые он с гордостью назвал едой. Стемнело слишком быстро и ему не удалось обнаружить каких-либо следов. Даже засев неподалеку от тропы, все, что воин смог расслышать, было лишь уханье филина.

Миднайт сидела подле костра, вскрывая толстую скорлупу орехов своим кинжалом. В ее подоле лежала кучка высохших орехов, выглядевших столь же аппетитно, как и песок. Адон успел набрать сучьев и с помощью своей булавы поломал их на небольшие чурбачки, годные для костра.

«Ничего?» — спросил жрец, явно разочарованный. Он уже успел отведать один из орехов и надеялся, что Келемвор принесет на ужин что-нибудь посущественнее.

«Куча мяса», — ответил Келемвор. «Правда, резвится себе далеко отсюда». Схватив свою сумку, он заглянул внутрь, искренне надеясь, что вор упустил хоть небольшой кусочек лепешки. Не считая нескольких крошек, сумка была абсолютно пустой. Келемвор вздохнул и решил убрать свои оставшиеся вещи, прежде чем они успеют также загадочно исчезнуть. «Отдай мне мой кремень и огниво», — попросил он Адона.

«Они в твоей сумке», — ответил жрец, подбрасывая палку в костер.

«Здесь пусто», — произнес Келемвор, переворачивая сумку.

«Посмотри получше», — буркнул Адон, раздраженный тем, что остался без ужина. «Я положил их туда с полчаса назад».

У Келемвора екнуло сердце. «Вор вернулся».

Миднайт схватила свою сумку. Пусто. Она повернулась к Адону. «Ты, ослиная башка, моя книга пропала!»

«Ты вроде как должен был присмотреть…» Келемвор оборвал себя на полуфразе, пытаясь подавить нараставшую в нем ярость. Гнев не поможет вернуть им их вещи. «Ладно, забудь. Тот, кто смог обчистить сумки у тебя под носом, явно не обычный вор».

Миднайт искренне удивившись, посмотрела на Келемвора. «Нет, ты точно не Келемвор Лайонсбэйн!» Подобная снисходительность совсем была на него не похожа. Спокойное поведение воина настолько смутило ее, что она едва не забыла о своей злости. Однако, все же она чувствовала себя не в своей тарелке — без своей книги она чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Адон не обращал на них никакого внимания. Взяв сумку со скрижалью, он перекинул ее через плечо. Чувствовал он себя, по меньшей мере, глупо, позволив вору уйти во второй раз, но пока скрижаль была у них, он старался не унывать.

Хотя Келемвору и удалось укротить свой гнев, он не собирался так просто отступать. Он подошел к краю лагеря и внимательно обследовал прилегающий кустарник. После нескольких минут поисков, он все-таки наткнулся на несколько крошек от пшеничной лепешки. Подозвав своих спутников, он поделился с ними своей находкой.

Миднайт тотчас бросилась в лес, не обращая внимания на производимый ею шум. Келемвор и Адон едва успели перехватить ее.

«Не так быстро», — остановил ее воин, опустив руку на плечо.

«У нас нет времени!» — возразила она. «Моя книга все еще у вора!»

«Сегодня ночью ему далеко не уйти», — ответил Келемвор. «Но если он услышит наше приближение, то можно считать, что для нас он потерян».

«Почему ты думаешь, что он боится темноты?» — резко бросила Миднайт, вырываясь из хватки Келемвора.

«Тихо, нам нужно прочесать прилегающую территорию», — приказал Адон, беря контроль над ситуацией в свои руки. Он знал, что Келемвор был прав насчет соблюдения тишины, но также он понимал, что им вряд ли удастся напасть на след вора по нескольким пшеничным крошкам. «Чтобы определить, куда направился вор, нам нужны еще улики».

Миднайт вздохнула и подчинилась. Десять минут спустя она нашла на земле комочек серы. Это был один из компонентов для ее заклинаний, что она хранила в своей сумке.

«Немного», — заметил Адон, рассматривая комочек, — «Но это все, что у нас есть». Он провел мысленную линию от того места, где Келемвор нашел крошки до того места, где Миднайт обнаружила серу. Она уходила от лагеря под углом в девяносто градусов от направления, в котором собирались двинуться Келемвор и Миднайт первоначально. «Я бы сказал, что он где-то здесь неподалеку. Нам лучше двигаться как можно тише».

Троица начала прокладывать свой путь через темный лес. Несколько раз под их ногами предательски хрустели сухие ветки, а один раз Адон споткнулся и после «мягкого» приземления не смог сдержать стон. Тем не менее, они быстро привыкли к темноте, и стали двигаться гораздо тише.

Вскоре впереди замаячили отблески лагерного костра. Друзья замедлили шаг и неторопливо подползли к краю лесной прогалины.

В кружке, вокруг костра, ютилось две дюжины халфлингов, в основном это были женщины и дети. Они были облачены в такие же простые хлопковые накидки, что и мертвые халфлинги из деревни. Одна из старших женщин, с помощью кинжала Келемвора, разрезала пшеничные лепешки на крошечные кусочки. Над огнем готовились три сочных кролика, каждого из которых было достаточно, чтобы накормить целый лагерь.

Несколько детишек ютилось под навесом, сделанным из теплого плаща Келемвора, а один из стариков пил вино, словно из бурдюка цедя его из большого пальца одной из перчаток Келемвора. Хотя лагерь и не выглядел столь жизнерадостно, но в нем не чувствовалось и уныния. Халфлинги, несмотря на суровые условия, продолжали свою жизнь, и Келемвор невольно восхитился твердости их характера.

Адон подал воину знак обойти лагерь слева, а Миднайт — справа. Показав на себя, он пояснил, что останется здесь.

Келемвор последовал его совету, но сделав несколько шагов, наступил на сухую ветку. Она тревожно хрустнула. Халфлинги повернулись на звук, и все взрослые похватались за лежавшие рядом палки, служившие им в качестве оружия.

Воин пожал плечами и вышел на прогалину. «Не бойтесь», — мягко произнес, держа пустые руки так, чтобы их можно было увидеть в отблеске костра.

Старшая женщина бросила на Келемвора взгляд, полный испуга и изумления. Остальные отступили назад, выставив перед собой оружие и перекликаясь на собственном языке. Дети тотчас расплакались и попрятались за старших.

Келемвор присел на корточки, надеясь выглядеть менее пугающе. «Не бойтесь», — повторил он.

Спустя мгновение, на другой стороне лагеря, из леса, появилась Миднайт. «Мы не обидим вас», — ласково и успокаивающе произнесла она. Халфлинги казались встревоженными, но убежать не пытались.

На лице старшей женщины отразилось понимание, затем она повернулась к Келемвору. «Что вам нужно? Пришли закончить работу?» Она направила украденный кинжал на воина.

В этот момент из леса вышел Адон, — «Нет. Мы не те, кто…»

«Тьфу!» — сплюнула женщина, наставляя кинжал Келемвора на Адона. «Высокие всегда одни и те же. Приходят грабить богатые города халфлингов». Она угрожающе взмахнула оружием. «Не получите Беренгарию без битвы. Проваливайте…»

«Умоляю!» — вскрикнул Адон, указывая на кинжал. «Это же наш кинжал!»

«Нет мой», — ответила Беренгария. «Наша добыча, как и палатка…» Она махнула рукой на плащ Келемвора, — «… и бурдюк». Она указала на его перчатку.

«Но мы же не на войне!» — вмешался Келемвор, теряя терпение. Если брать во внимание как недалеко они жили от Хилпа, эти халфлинги выглядели довольно дикими и нецивилизованными. Возможно, в городе их не приветствовали, так как халфлингов считали расой воров. По всей видимости, эта репутация была вполне оправданна.

«Нет, на войне», — взвилась Беренгария. Она кивнула двум старикам, и те шагнули вперед, держа наперевес по короткому копью. Несмотря на дрожащие руки пожилых халфлингов, Келемвор чувствовал себя неуютно. В руках они держали вумеры, оружие, которое, как он видел, могло быть очень эффективным. Вумера представляла собой трехфутовую палку с вырезом по всей длине. Халфлинг-воин помещал копье в желобок, и используя палку как продолжение своей руки, запускал копье с невероятной скоростью и точностью. В умелых руках это оружие было не менее точным и устрашающим, чем большой лук.

Вперед шагнул Адон, держа руки так, чтобы их было видно. «Мы не уничтожали вашу деревню. Мы ваши друзья».

«Чтобы доказать это», — добавил Келемвор, — «Мы дарим вам кинжал, палатку и бурдюк». Он указал на предметы, поочередно назвав их.

Адон нахмурился, но решил промолчать. В конце концов «подарки» принадлежали Келемвору, и он был волен поступать с ними по своему усмотрению.

Беренгария довольно долго изучала героев, тщательно взвешивая их слова. «Дарите?»

Келемвор кивнул. «Это наш взнос в возрождение вашей деревни».

«Что хотите взамен?» — потребовала Беренгария, пристально разглядывая воина.

«Книгу», — произнес Адон. «А также кремень и огниво Келемвора. Они нам нужны, чтобы выжить».

Беренгария нахмурилась, но дети за ее спиной начали хихикать, и она произнесла, — «Хорошо. Мы уже…»

Миднайт, до этого момента хранившая молчание, издала болезненный крик и бросилась к костру. Келемвор, вытащив меч, проскользнул мимо Беренгарии и двух стариков. «Что случилось?» — спросил он.

«Моя книга!» — взвыла чародейка. «Они сожгли ее!» Выхватив меч Келемвора, она начала копошиться в углях. Келемвор знал, что книга содержала все известные Миднайт заклинания, поэтому он мог понять ее поведение. Тем не менее, он отнял у нее меч и убрал его в ножны; пламя действовало на закаленную сталь не лучше, чем на книгу.

Миднайт невидящим взглядом смотрела в костер, по ее щеке сбежала одинокая слеза. «Ее больше нет», — прошептала она.

«Все не так страшно», — произнес Келемвор, пытаясь успокоить ее.

Миднайт резко развернулась, ее кулаки сжались от ярости. «Страшно?!» — вскрикнула она. «Ты осел! Там были все мои заклинания — без них, я никто!»

Над лагерем нависла гробовая тишина. В течении нескольких минут Миднайт смотрела на воина так, словно это он сжег ее книгу. Наконец, она прошипела, — «Разве погребение нескольких халфлингов стоило этого?» Она отвернулась и уставилась на пламя.

Спустя мгновение, Беренгария подошла к Адону. «Наш договор все еще в силе?» — робко спросила она. «Мы по-прежнему друзья?»

Адон кивнул. Наказывать халфлингов не было никакого смысла. «Друзья. Ты ни в чем не виновата».

«Она попросту не поняла, что представляла собой эта книга», — раздался чистый, мужской голос. На прогалину вышел сухопарый халфлинг-мужчина. Его кожа была бледно-серого цвета, глаза покраснели, а лоб был повязан грязным бинтом.

Остальные халфлинги подались назад, о чем-то перешептываясь между собой. Новенький присел подле костра и взял двух кроликов. «Возьмите их», — произнес он давая по одному Келемвору и Адону. «Их в избытке в окрестностях и это единственное, что мы можем вам предложить взамен ваших вещей».

Келемвор взял кролика, но налегать на него не торопился. Что-то в этом халфлинге настораживало воина, и не только потому, что его боялись остальные. «Кто ты?» — потребовал он.

«Атертон Купер», — ответил халфлинг, ни на миг не сводя взгляда с воина. «Но остальные зовут меня Пронырой. А теперь ешьте. Беренгария показала себя не лучшей хозяйкой этой ночью».

«Да-да, пожалуйста, ешьте», — спохватилась Беренгария. «Мы всегда сможем поймать еще кроликов». Женщина убрала кинжал и тепло улыбнулась.

От внимания Адона не ускользнул тот факт, что Общий язык Беренгарии заметно улучшился. Жрец понял, что до этого халфлинги разыгрывали перед ними комедию.

«Вы все это время знали, что это не мы напали на вашу деревню?» — почти утвердительно спросил Адон. «Вы крали наши вещи в то время, как мы заботились о ваших погибших соплеменниках!»

«Ты прав», — вздрогнув, ответила Беренгария. Затем она обернулась к Келемвору и добавила, — «Но это не отменяет нашу сделку. Что было, то было. К тому же, мы по-прежнему находимся в великой нужде».

Зеленоглазый воин что-то буркнул и впился зубами в кролика. Он не собирался требовать назад то, что уже подарил халфлингам, так как Беренгария была права — маленький народец по-прежнему находился в большой нужде. Тем не менее, он не был в особом восторге от того, что лишился своих вещей путем обмана.

Воин неторопливо жевал, мысленно оценивая Атертона Купера. Проныра был выше и худее любого из представителей его расы и в его манере поведения было что-то настораживающее. Высокий халфлинг был единственным трудоспособным мужчиной во всем лагере, и уже само по себе это обстоятельство вызывало подозрение. Но все же, Проныра был единственным халфлингом, который ничего не украл у героев и не потчевал их заведомой ложью, поэтому Келемвор на первых порах решил отнестись к нему со всем уважением.

«А где остальные мужчины?» — спросил воин, проглатывая очередной кусок кролика. «В деревне не было почти ни одного, и здесь всего несколько».

«Отправились тешить свое тщеславие, в то время как их женщины голодают в лесу», — отозвался Проныра.

Беренгария отвернулась от Миднайт, которую она пыталась успокоить, и добавила, — «Когда пришли Зентилары, почти все мужчины охотились…»

«Зентилары?» — прервал ее Адон. «Ты уверена?»

«Да, уверена», — ответила Беренгария. «Они были одеты в доспехи Зентил Кипа. В любом случае, мужчин не было, иначе история Черных Дубов сложилась бы по-другому. Теперь наши воины отправились в погоню за этими отпрысками свиноматки!»

«На верную смерть», — горько добавил Проныра.

Беренгария бросила на Проныру угрожающий взгляд. «Они обойдутся и без тебя», — резко произнесла она.

В ответ Проныра лишь фыркнул. «Их меньше, они ниже и глупее людей».

Келемвор мысленно согласился с Пронырой, но оставил свое мнение при себе. Даже если халфлинги и смогут настигнуть всадников, то Зентилары с легкостью покромсают неопытных воинов на кусочки. Воины из Зентил Кипа были беспощадными убийцами, которые никогда не вступали в бой, если не были уверены в легкой победе.

После некоторой паузы, Проныра мрачно добавил, — «Вы даже не можете себе представить, как я хочу оказаться сейчас рядом со своими друзьями».

«Так почему же ты не с ними?» — поинтересовался Адон, подозрительно поглядывая на хафлинга.

«Они меня не взяли», — пожал плечами халфлинг.

«Это из-за него они пришли в нашу деревню!» — вспыхнула Беренгария, указывая узловатым пальцем на Проныру. «У него был пони и магический меч. Вот за ними-то они и пожаловали!»

Адон повернулся к Проныре. «Это правда?»

Халфлинг покачал головой и опустил глаза в землю. «Может быть», — едва слышно пробормотал он, затем поднял взгляд. «Но все же, я бы не стал делать поспешных выводов. Для того, чтобы получить эти вещи им не нужно было разрушать все поселение — они схватили меня еще по пути к нему».

Взгляд халфлинга стал тяжелым и отстраненным. «Скажите, вы случаем не на север держите путь? Я бы хотел поймать этих зентильских свиней!»

Келемвор проглотил кусок кролика, — «На север…»

«Келемвор!» — резко прошипел Адон. «У нас и своих забот хватает».

Проныра подскочил к Адону. «Без вашей книги, вам пригодится любая помощь. А я один из лучших следопытов во всей округе».

Адон решительно покачал головой. «Боюсь…»

«Он сможет поехать на моей лошади», — невозмутимо произнес Келемвор, хотя в его голосе явно читались натянутые нотки. «Куда подевалось твое чувство учтивости, Адон?»

Юный жрец зло посмотрел на воина, вновь оскорбленный нежеланием Келемвора выслушать его. Наконец, он решил не спорить. И все же Келемвор должен был хоть в чем-нибудь ему уступить. «Тогда мы выступаем на рассвете!» — произнес Адон непререкаемым тоном.

Но пронять Келемвора было не так-то просто. «Нет. Мертвые халфлинги…»

«Будут похоронены халфлингами!» — закончил Адон, указывая на Келемвора грязным пальцем. «Тебе наплевать на них! Ты лишь хочешь доказать самому себе, что избавился от проклятья. Ты думаешь, мы не догадались?» Он бросил взгляд на Миднайт, которая все еще не могла отвести взгляда от тлеющих останков своей книги. «Твое испытание обошлось нам слишком дорого, Кел».

Жрец опустил руку на плечо черноволосой чародейки. Затем его взгляд скользнул по огню, и он добавил, — «Я надеюсь, что мы сможем добраться до Уотердипа без помощи заклинаний Миднайт».

* * *
Четыре голодных, замерзших и насквозь вымокших путника покинули Черные Дубы на рассвете. К тому времени оранжевый туман сменился ледяной изморосью, которая продолжала накрапывать все утро. Позавтракать им так и не удалось. Ночью халфлинги доели последнюю пшеничную лепешку, а в сером утреннем свете жирный заяц вызвал аппетит лишь у Келемвора.

Отряд возглавил Адон, думая сперва направиться на север в Ивнингстар, затем передумал и направился в сторону Уотердипа. Проныра сделал большую ошибку, заикнувшись, что знает короткий маршрут, поэтому Адон настоял, чтобы он ехал вместе с ним в качестве проводника. Однако это соседство не пришлось по вкусу ни одному из них. Несмотря на потерю веры, речи Адона не стали менее педантичны, а Проныра был далеко не самым терпеливым слушателем.

За ними следовал помрачневший Келемвор. Уже дважды он пытался извиниться перед Миднайт за потерю ее книги, и каждый раз его голос подводил его и он издавал лишь сдавленный хрип.

Миднайт, следовавшая за ним, была все еще очень расстроена, и ей вовсе не хотелось ни с кем говорить. В ней сейчас боролись два чувства — паники и сожаления. Начиная со дня своего шестнадцатилетия, она тщательно заносила каждое новое заклинание в свою книгу, и та стала, словно продолжением ее души. Без нее она чувствовала себя опустошенной и никчемной, словно мать без своего дитя.

Однако, не все еще было потеряно. Миднайт все еще помнила несколько заклинаний и могла занести их в новую книгу. Некоторые из утерянных заклятий были столь распространены, что будь у нее немного времени и помощь какого-нибудь мага, она с легкостью смогла бы выучить их заново. Через неделю-другую поисков черноволосая чародейка смогла бы восстановить и остальные. Но некоторые, как, например заклинания призрачной силы и роста растений были столь чужды ее образу мыслей, что она никогда не сможет восстановить их вновь. Эти заклятья были утеряны навсегда, и она ничего не могла с этим поделать.

В конечном итоге положение вещей выглядело не так страшно, как это могло показаться на первый взгляд. К несчастью, осознание этого, не развеяло злость Миднайт. Ей до боли в зубах хотелось обвинить кого-нибудь в потере книги, а так как Келемвор был тем, кто привел их к Черным Дубам, он казался наиболее легкой целью.

Но своим сердцем Миднайт понимала, что воин был повинен в этом не больше, чем она сама. Ведь это не он бросил книгу в огонь, а халфлинги, но даже и те сделали это без злого умысла. Это был несчастный случай, и даже, если она выместит свою злость на друзьях, это не поможет вернуть ей утраченное.

Однако, Адон не старался разрядить создавшуюся напряженную ситуацию. Несколько раз он пускался в длительные тирады, обвиняя Келемвора в том, что он повел отряд к Черным Дубам, не забывая каждый раз упомянуть, что если бы не это, то сейчас книга с заклинаниями была бы цела. Что было удивительно, воин молча сносил все эти нападки. Злость Адона так подавила Келемвора, что даже Миднайт обиделась на жреца. Несмотря на собственную боль от утраты, ей вовсе не доставляло удовольствия видеть страдания Келемвора.

Поглощенная своими мрачными мыслями, чародейка и не заметила, как пролетело утро. К полудню отряд углубился в лес, а она так и не помирилась с Келемвором. Частично это произошло из-за того, что тропа была слишком узкой и их лошади не могли идти бок о бок. Поэтому, когда Адон неожиданно приказал остановиться, она проехала еще чуть вперед и остановила скакуна справа от Келемвора.

«Келемвор…», — начала она.

Адон обернулся и вскинул руку, призывая к молчанию. «Слушайте!»

Миднайт хотела было запротестовать, но тут откуда-то спереди донесся звук ломающихся веток. Он шел издалека, и было похоже, что по лесу продирается целая армия. До отряда донеслись скрип и скрежет, перемежавшиеся с тупым, глухим стуком.

«Что это?» — спросила Миднайт.

«Понятия не имею», — ответил Адон.

Проныра соскользнул с лошади Адона. «Я вас оставлю ненадолго», — произнес он, исчезая за стволом ближайшего дерева.

Келемвору, Адону и Миднайт пришлось ждать около десяти минут. Треск нарастал и вскоре, его уже можно было назвать гомоном, а скрип и скрежет превратились в вопли и стенания. Глухой стук, казавшийся мерным топотом ног, перерос в оглушительный рокот.

Наконец, из леса, на всей скорости, какую только позволяли развить его коротенькие ножки, вынырнул Проныра. «С дороги!» — закричал он. «Быстро!»

Лицо халфлинга был так перекошено от ужаса, что никто не осмелился обратиться к нему за объяснениями. Они попросту пришпорили лошадей и скрылись в лесу, остановившись лишь в тридцати ярдах от дороги.

Когда Проныра присоединился к ним, Адон раскрыл рот, — «Что…»

Закончить жрец так и не успел. На тропе, размахивая дюжинами ветвей, словно руками, появился стофутовый платан. Во время движения он издавал жуткий, оглушительный треск, его коренья так шлепали по тропе, что под ними дрожала земля. За ним шел еще один платан, а далее, еще с сотню подобных им.

В течении часа, не проронив ни единого слова, они наблюдали как мрачные платаны прокладывают свой путь по тропе. К тому времени, когда прошли все деревья, в ушах у героев звенело, а головы раскалывались от боли. Лошадь Келемвора сильно беспокоилась и удержать ее на месте стоило ему большого труда.

Наконец, последнее из деревьев прошло, и отряд смог вернуться на тропу. В ушах звенело еще несколько часов, так что герои еще не скоро не смогли обсудить увиденное. Но, проехав дальше на север, они наткнулись на множество огромных ям, оставленных после себя сбежавшими платанами.

Незадолго до заката они добрались до северной кромки леса. Впереди, всего в одной миле пути лежал Ивнингстар, в котором уже горели ночные огни. Город представлял из себя неукрепленное поселение из пятидесяти крупных домов. Путники добрались до предместья и прежде, чем войти в город, остановились. Воспоминания об обвинениях в преступлении в Велуне, были слишком свежи в их памяти.

Ивнингстар, располагавшийся на перекрестке торговых путей, мог предложить усталому путешественнику несколько конюшен, таверну и продуктовые лавки, ютившиеся на окраинах города. Ближе к центру размещались магазинчики ремесленников изготавливающих вина, шерсть, инструменты, и, что было наиболее ценно для Миднайт, пергамент. Улицы выглядели достаточно ухоженно и вполне миролюбиво и хотя все лавки были уже закрыты, мужчины и женщины спешили по своим делам, не обращая на четырех незнакомцев никакого внимания.

Решив, что здесь вполне безопасно, Адон пришпорил своего скакуна. Миднайт, попросив остальных подождать ее, постучала в пергаментную лавку, надеясь застать ее владельца. К несчастью, того не оказалось и для того, чтобы купить материалы для новой книги, ей придется дождаться утра.

По предложению Проныры, герои отправились в «Одинокую Кружку», единственную таверну в Ивнингстаре. Таверна оказалась довольно опрятной и теплой — приятное зрелище после долгой и изматывающей скачки. Обширное помещение почти под завязку было забито местными и путешественниками всех мастей. Миднайт с одобрением заметила, что деревянный пол заведения был тщательно вымыт от грязи и копоти. По левой стене взбиралась лестница, уводившая к комнатам на верхних этажах.

Проныра успел подсунуть взятку стражнику, который тут же, за столом, отмечал все незарегистрированные отряды. Приняв деньги халфлинга, стражник бросил на Миднайт подозрительный взгляд. «А ты случаем не чародейка?» — осведомился он.

«Нет, нет, что вы», — поспешил ответить за нее Проныра, — «Она не имеет к ним никакого отношения. Она обычная ученая, вот и все».

Стражника этот ответ, казалось, не удовлетворил. «Его Величество Король Азун IV издал указ, согласно которому любой маг, путешествующий по Кормиру, должен регистрироваться в местных органах власти».

Проныра извлек еще одну золотую монетку. Стражник быстро прибрал ее и произнес, — «Разумеется, в наши дни столько народу бродит по дорогам, что учесть каждого не представляется возможности». С этими словами он покинул свой стол и позволил отряду войти в таверну и переговорить с ее содержателем. Сняв две комнаты, они, по указанию владельца, заняли стол в задней части главной залы.

Юная служанка тотчас принесла им вина и эля и поинтересовалась, не желают ли они чего-нибудь перекусить. Несколько минут спустя она вернулась с дымящимися блюдами, наполненными ломтями турнепса, вареной картошки и жареной свинины. Несмотря на ее мрачное настроение, аромат пищи тотчас заставил желудок Миднайт заурчать в предвкушении трапезы. Она уплела приличную порцию турнепса и картошки, но свинины осилила всего один кусочек.

Однако, несмотря на обилие прекрасной еды, ужин вышел мрачным. Миднайт рвалась извиниться перед Келемвором, но не хотела делать это на виду у всех. Единственными, кто хотел поддерживать беседу, были Адон и Проныра, но друг с другом болтать им совершенно не хотелось. Адон попытался расшевелить угасший огонек беседы, пустившись в рассуждения о предстоящем маршруте, но все настояли на том, чтобы отложить решение этого вопроса до утра. Келемвор заблудился в своих собственных мыслях, а терпение Миднайт, созерцавшей, с каким упоением Адон наслаждается своим временным лидерством в отряде, уже подходило к концу.

Когда с едой было покончено, четверка взобралась по лестнице, ведущей на второй этаж. Час был еще ранний, но за последний день они сильно измотались, а на следующее утро им предстоял еще более тяжелый путь. Каждая из снятых ими комнат могла похвастаться двумя кроватями и крохотным окошком, выходившим на темные потоки Старуотер.

«Мужчины займут эту комнату», — произнес Адон, указывая на одну из дверей. «Ты, Миднайт, займешь эту. Я думаю, никто не будет против, если мы перенесем одну кровать».

«Ну уж нет», — запротивился Проныра. «Я останусь с Миднайт».

Келемвор ревниво нахмурился, но первым запротестовал Адон. «Ты наверно шутишь!»

Миднайт не обратила внимания на Адона и улыбнулась халфлингу. «Благодарю вас, но я предпочитаю компанию Келемвора».

У Адона отвисла челюсть. «Но ты же…»

«Думаю, нет необходимости спорить, кто с кем будет спать, Адон», — спокойным голосом произнесла Миднайт.

Адон лишь пожал плечами. «Просто вы не разговаривали с Келемвором целый день, вот я и подумал…», — произнес он. «… Но, неважно, если ты хочешь провести ночь с ним, меня это не касается. Я лишь хотел быть полезным».

Проныра горько вздохнул. Проведя целый день с Адоном в одном седле, он надеялся, что хоть ночью он сможет отдохнуть от общества педантичного жреца.

Не произнеся больше ни слова, Миднайт исчезла в своей комнате. Когда Келемвор не последовал за ней, она высунула голову в коридор. «Так ты идешь или нет?» Келемвор потряс головой, словно желая отбросить ненужные мысли, и шагнул внутрь. Миднайт затворила за ним дверь, оставив Адона и Проныру одних в коридоре.

Келемвор нервно обвел комнату взглядом и затеребил пряжку своей портупеи. Наконец освободив ее, он отложил ножны на ближайшую кровать.

«Что-то не так?» — спросила Миднайт, сбрасывая с плеч накидку. «Ведь это не первая наша совместная ночь».

Келемвор обвел ее взглядом, не зная, простила ли она его или наоборот издевается, чтобы отомстить. «Твоя книга», — произнес он. «Я думал ты все еще злишься на меня».

«Злюсь, но не на тебя. Ведь не ты бросил ее в костер». Она выдавила слабую улыбку. «К тому же, я могу восстановить ее, будь у меня хоть немного времени и пергамент».

Но воина, казалось, это не утешило.

«Ты что, не понял?» — спросила Миднайт. «Утрата книги — не твоя вина. В огонь ее бросили халфлинги, и помешать этому ты не мог».

Келемвор кивнул. «Спасибо, что простила меня. Но все же Адон был прав — это мой эгоизм привел нас в эту деревню».

«Нет, не эгоизм», — сказала она, взяв его за руку. «Нет ничего плохого в том, чтобы помочь незнакомцам».

Какое-то мгновение Келемвор пытался отыскать взгляд Миднайт. Затем он сжал ее руки и прижал к себе. В их телах вновь вспыхнул, почти было угасший, огонек любви. Извинения Миднайт зашли дальше, чем она рассчитывала, но она об этом и не сожалела.

Позже, этой же ночью, Миднайт проснулась. На соседней кровати тихо посапывал Келемвор. Деля с ним сегодня свою любовь, чародейка испытала совсем другие чувства, нежели это было раньше. Воин был более нежен и внимателен, и теперь она уже не сомневалась, что, избавившись от проклятья, он действительно изменился.

Однако причиной бессонницы чародейки было вовсе не проклятье ее возлюбленного, и уж тем более не отсутствие его. Этот новый Келемвор был гораздо более привлекателен и обаятелен, нежели тот человек, которым он являлся прежде, и Миднайт никак не могла выкинуть из головы мысль — а что же в действительности изменилось для нее? Он стал куда опаснее, он давал больше, но и требовал в ответ не меньше. Но чародейка не знала, сколько она сможет ему дать, так как магия для нее всегда была и будет ее первой любовью.

Также над ней довлела ее миссия. Она все больше привязывалась к Келемвору, и боялась, что эта эмоциональная привязанность может повлиять на нее, если ей придется выбирать между его безопасностью и сохранностью скрижали.

В коридоре раздались чьи-то шаги. Миднайт соскользнула с кровати и накинула свой плащ, готовясь к любому повороту событий. Около часа назад она слышала мягкие шажки Проныры, выскользнувшего из комнаты Адона. Куда он отправился, она не имела понятия. У коротышки были свои секреты, как и у нее самой, и она чтила их неприкосновенность.

Но эти шаги были слишком тяжелыми, чтобы принадлежать Проныре, так как халфлинг мог ступать тихо, словно снегопад. Миднайт извлекла кинжал и направилась к двери.

В голове у нее всплывали образы воров и головорезов всех мастей. Миднайт осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Коридор освещала единственная масляная лампа, подвешенная над лестницей. Ее тусклый свет выхватил силуэт человека, стоящего на вершине лестницы, одной рукой он отсылал владельца таверны прочь. Вторая его рука была скрыта под промокшей накидкой. Он слегка обернулся, чтобы осмотреть коридор, отчего его крючковатый нос явственно выделился на фоне света от лампы.

Сайрик! Ее сердце забилось одновременно от радости и от страха, и Миднайт шагнула в коридор. Вор обернулся к ней, в его глазах явственно читалась паника.

«Сайрик!» — прошептала она, направляясь к нему. «Как же я рада тебя видеть!»

«Ты… э-э, я тоже рад тебя видеть», — произнес он, вытаскивая руку из-под плаща.

«Что ты здесь делаешь?» — спросила она, беря его под локоть и уводя дальше по коридору. Здесь их вряд ли кто мог услышать, а Миднайт не хотела, чтобы проснулись Келемвор или Адон. «Это твои стрелы спасли нас от всадников-зомби?»

Сайрик кивнул, его глаза слились в щелочки. «Надеюсь со скрижалью все в порядке?»

«Ну, конечно же», — кивнула Миднайт. «А Зентилары, которые гонят нас на север? Они тоже твои?»

«И опять ты права», — согласился он. «Я хотел встретить вас в Ивнингстаре». Его правая рука скользнула под плащ.

Миднайт нахмурилась. «Зачем? Что за опасности подстерегают на юге?»

Сайрик задумался на мгновение, затем улыбнулся. «Разумеется силы союзников Бэйна», — твердо произнес он. «Хоть Черный Повелитель и уничтожен, но у него много союзников — и всадники-зомби одни из них». Вор вновь извлек руку из-под плаща и пожал плечо Миднайт. «Вот за этим я сюда и явился».

Миднайт охватило чувство страха. «Если ты пришел вновь присоединиться к нам, то нам следует быть очень осторожными. Кел и Адон не забыли Тантрас».

Сайрик быстро отдернул руку. «Я не это имел в виду. Я пришел за тобой», — произнес он, — «И за скрижалью».

«Ты хочешь, чтобы я бросила…»

«Они не смогут защитить тебя», — отрезал Сайрик. «А я смогу».

Миднайт покачала головой, подумав о Келемворе. «Я не могу», — произнесла она. «И не хочу».

Сайрик, разозлившись, изучал ее несколько секунд. «Подумай хорошенько! Разве ты не понимаешь, что за сила находится у тебя в руках?»

Миднайт покачала головой. «Я потеряла свою…»

«С этими скрижалями мы сможем стать богами!» — едва не закричал вор.

В какой-то миг Миднайт показалось, что Сайрик разговаривает сам с собой. «Ты сошел с ума?» — спросила она. «Это же богохульство!»

«Богохульство?» — рассмеялся Сайрик. «Против кого? Боги здесь, рядом, они разрывают Королевства на части в поисках Скрижалей Судьбы. Мы сами можем ковать нашу судьбу!»

«Нет». Миднайт сделала шаг назад.

Сайрик схватил ее за локоть. «Боги напали на твой след. Двумя ночами ранее, Повелитель Баал прикончил трех моих лучших людей. Я не стану посвящать тебя в детали их смерти». На мгновение показалось, что глаза вора запылали красным светом. «Пожелай Баал остаться на день или два, он бы прикончил меня и всех моих людей», — продолжил вор. «Но он не сделал этого. Не знаешь, почему?»

Миднайт молчала.

«Не знаешь, почему?» — повторил Сайрик, тряхнув Миднайт за локоть. «Да потому, что Баалу нужна ты и скрижаль! Тебе никогда не доставить ее в Уотердип. Он поймает и прикончит Адона и Келемвора, их смерть будет столь мучительной, что ты даже не можешь себе этого представить».

«Нет». Миднайт выдернула руку. «Я этого не допущу».

«Тогда пойдем со мной», — настоял Сайрик. «Это твой единственный шанс… как и их».

Вниз по коридору приоткрылась дверь в комнату чародейки. «Миднайт?» — раздался заспанный голос Келемвора.

Рука вора скользнула под плащ и сомкнулась на рукоятке меча.

«Уходи!» — произнесла Миднайт, подталкивая Сайрика к лестнице. «Иначе Кел прикончит тебя».

«Или я его», — произнес Сайрик, извлекая свое оружие. Лезвие короткого меча пылало красноватым сиянием.

Заспанный воин, едва успев натянуть штаны, выскочил в коридор, в руке у него сверкал меч. Увидев Сайрика, он протер глаза, словно не веря им, — «Ты? Здесь?» Воин принял боевую стойку и начал приближаться.

Миднайт отступила от Сайрика. «Не вынуждай меня выбирать между друзьями», — предупредила она.

Вор холодно взглянул на нее. «Вскоре тебе, так или иначе, придется сделать этот выбор». С этими словами Сайрик бросился вниз по лестнице и исчез в темноте.

Келемвор не последовал, зная, что в темноте, преимущество было на стороне Сайрика. Вместо этого он подошел к Миднайт. «Значит, ты была права, он преследовал нас. Почему ты не позвала меня?»

«Он пришел поговорить», — ответила Миднайт, не зная, сердится ли на нее Келемвор, или наоборот обижается. «А ты бы убил его».

В этот момент по лестнице поднялся Проныра. На плече у него покоился моток веревки, а в руках он держал пергаментную книгу. Увидев Миднайт и Келемвора, он едва не кувырнулся с лестницы, запнувшись о ступеньку. «Вы проснулись!»

«Да», — буркнул Келемвор. «У нас был гость».

«А скоро будут и еще. В эту сторону несется банда Зентиларов». Халфлинг всунул в руки Миднайт книгу, не удосужившись объяснить, где он ее раздобыл.

Келемвор распахнул дверь в комнату Адона. «Поднимайся! Собирай вещи!» Затем он повернулся к Миднайт. «Ты все еще веришь, что Сайрик приходил, чтобы просто поговорить?»

«Ты первым достал свой меч», — ответила она, указывая на его клинок.

«Эй, вы не могли бы закончить с этим попозже?» — вмешался Проныра, снимая веревку с плеча.

«Такого шанса у нас может больше и не быть», — ответил Келемвор. «Мы не успеем добраться до конюшни…»

«Да это и не нужно», — довольно ухмыльнулся халфлинг. «Когда я засек Зентиларов, то оседлал наших лошадей. Они дожидаются под моим окном».

Келемвор хлопнул Проныру по плечу, едва не сбив его с ног. «Молодчина!» Затем обернулся к Миднайт, — «Собери наши вещи, договорим позже».

Несмотря на обидный, приказной тон, Миднайт незамедлительно подчинилась. Пока чародейка торопливо собирала вещи, воин взял веревку и перекинул ее через балку. Затем Адон и Проныра выскользнули в окно и оседлали первую лошадь, после чего воин скинул им вещи и скрижаль. Спустя мгновение вернулась Миднайт с остальными сумками, и также выбралась в окно, опустившись насвою лошадь. Скинув оставшиеся вещи, Келемвор последовал за ними. Халфлинг вывел их из города по окольным улицам, так что они даже не наткнулись ни на одного из людей Сайрика.

Хай Хорн

«Чувствуй себя как дома, дружище Адон», — пробасил Главнокомандующий Кей Деверелл. Лорд Деверелл, крупный мужчина с рыжими волосами и зычным, жизнерадостным голосом, восседал во главе длинного дубового стола. Позади него, в огромном камине, освещая комнату мерцающим желтоватым светом, пылал огонь.

По правую руку от Деверелла сидел Келемвор, а далее, вдоль всего стола, словно лошади у водопоя, восседало пятьдесят кормирских офицеров. Перед каждым из них стояла кружка с элем и блюдо с жареной бараниной. По всему столу, через каждые несколько футов, стояли железные подсвечники, добавляя жизни в скудно освещенную залу.

По левую руку от Лорда Деверелла расположился Проныра, за которым шел Адон. Сумка, в которой лежала скрижаль, примостилась тут же на полу, подле стула жреца. Слева от Адона сидела Миднайт, которая вместо эля предпочла вино, и далее шли шестеро кормирских боевых магов.

В тенях у стен комнаты метались трое служанок, следивших, чтобы ни одна кружка или блюдо не пустовали слишком долго.

«Ты и твои друзья здесь в безопасности», — продолжил Деверелл, все еще обращаясь к Адону.

Жрец улыбнулся и кивнул, но облегчения так и не испытал.

Миднайт мысленно поморщилась, поразившись невежественности Адона. После потери своей книги, она могла понять причину его настороженного поведения. Подобное было допустимо, пока отряд находился в пути, но сейчас, когда они находились в кормирской крепости, в его оскорбительном поведении не было абсолютно никакой нужды.

Если во всех Королевствах и существовало безопасное место для скрижали, то оно было внутри Хай Хорна. Защищавшая единственную дорогу, пролегавшую вдоль Хребта Драконьей Пасти, крепость была выстроена с учетом всех новейших открытий в области обороны. Она располагалась на вершине скалистой возвышенности так, что ее стены вздымались над тысячефутовым обрывом. К неприступному замку вело всего три пути, каждый из которых был тщательно укреплен и охраняем. Но даже и тогда, каждая дорога оканчивалась подъемным мостом и сторожевой башней с тройными воротами.

В связи хаосом поглотившим Королевства внешние укрепления постоянно патрулировались семидесятипятью мечниками и двадцатипятью лучниками. Столько же людей охраняли и внутреннюю стену, да еще восемь солдат сторожило вход в смотровую башню. Комплекс для гостей был переделан под казармы для расширившегося гарнизона крепости. Теперь у путешественников был лишь один выбор — ночевать либо в горах, либо у стен, в холодной, наскоро сколоченной гостинице.

Однако, четверо друзей были избавлены от подобного неудобства, так как Кей Деверелл был Харпером и страстно желал загладить вину перед Миднайт и Адоном из-за той несправедливости, что им пришлось испытать от рук Харперов во время суда в Шедоудейле. Также, четырем друзьям было неизвестно, что незадолго до их появления, кормирский командир получил известие от Эльминстера, в котором тот просил его оказать всяческую помощь Миднайт и ее спутникам, если они будут проходить этим путем.

Деверелл принял кружку с элем из рук служанки и сел перед Адоном. «Не оскорбляйте меня — пейте и ешьте в свое удовольствие», — произнес он. «Ни одна крыса не проскользнет в Хай Хорн без моего на то ведома».

«Меня волнуют не крысы», — ответил Адон, вспомнив визит Сайрика в таверну. Вор сказал, что их преследует Баал, и Адон сомневался, что даже надежная защита Хай Хорна сможет выдержать против Лорда Убийств.

Вдоль стола послышались удивленные шепотки, а на лице Деверелла сгустились штормовые тучи.

Однако, прежде, чем главнокомандующий успел возмутиться, вмешалась Миднайт, — «Прошу, прости Адона, Лорд Деверелл. Боюсь из-за своей усталости он совсем позабыл правила хорошего тона».

«Но только не я!» — воскликнул Келемвор, схватив кружку жреца. Воин провел много вечеров с людьми подобными Девереллу и знал, что тот ожидает от своих гостей. «За Ваше Лордство», — произнес он, осушив кружку одним глотком.

Деверелл улыбнулся и переключил свое внимание на воина. «Благодарю тебя, Келемвор Эльбэйн!» Схватив полную кружку, главнокомандующий, как и Келемвор, осушил ее одним глотком. «Разумеется, я, как радушный хозяин, не могу не ответить на твою кружку своей!» Он подозвал служанку и указал на офицеров, сидевших по правую руку от Келемвора. «Следи за тем, чтобы их кружки были полны до тех пор, пока они не смогут поднять их!»

Кормирцы ответили одобрительными возгласами, хотя многие из них при этих словах лишь поморщились. Адон также мысленно застонал, зная, что когда Келемвор выпивал слишком много, то становился неуправляемым. В этот момент, жрец с большим удовольствием согласился остаться бы в гостинице у стен крепости.

Едва умолкли возгласы офицеров, как в комнату вошел паж и приблизился к Девереллу. Хотя паренек старался шептать слова на ухо лорду, от чуткого слуха Проныры не ускользнула ни единая деталь.

«Милорд, Капитан Бересфорд просил известить вас, что на внешней стене отсутствуют двое стражников».

Деверелл нахмурился, — «Дождь еще идет?»

Паж утвердительно кивнул. «Да, капли красные словно кровь и холодные точно лед». Предательски дрогнувший голос выдал страх паренька.

Деверелл перешел на обычный тон. «Передай Бересфорду, что волноваться не о чем. Да, и не забудь сказать, чтобы наказали тех, кто покинул свой пост. Не сомневаюсь, что стража попросту попряталась от непогоды».

Паж поклонился и вышел. Деверелл вновь вернул свое внимание к праздничному столу. «Эх, что за ночка будет сегодня!» — крикнул он, обращаясь к Проныре. «Так, мой маленький друг?»

Проныра улыбнулся и поспешил прильнуть к кружке. «Да уж, я ее запомню надолго».

Адон сделал мысленную заметку, в конце вечера проверить наличие посуды на столе. Он лично мог убедиться, что дружки халфлинга были закоренелыми воришками, и Проныра похоже успел положить глаз на собственность их радушного хозяина.

После побега из «Одинокой Кружки» в Ивнингстаре, Проныра попытался уговорить друзей устроить засаду Зентиларам. Он был уверен, что в отряд Сайрика входили именно те люди, которые уничтожили его деревню. Халфлинг был столь решительно настроен, что Келемвору даже пришлось его связать. После этого Проныра долгое время был вне себя от ярости и объявил, что единственная причина, из-за которой он тотчас не покинул отряд, заключалась в том, что Сайрик, так или иначе, вскоре настигнет их вновь.

Это была вполне здравая мысль. Побег из «Одинокой Кружки» позволил им выиграть всего пятнадцать минут форы. Вскоре, после того, как они покинули город, на дороге появился отряд из двадцати пяти всадников. После изматывающей шестичасовой погони, когда отряд наконец добрался до Тирлука, Сайрик и несколько его самых быстрых всадников были всего в двух сотнях ярдах от них. Адон повел отряд напрямую через поселение, надеясь, что местная стража нападет на отряд Зентиларов. Но час был ранний и даже, если кто из стражей и видел банду Сайрика, они предпочли не поднимать тревогу.

Из Тирлука друзья направились в единственном возможном направлении: в горы. Спустя еще час они наткнулись на отряд кормирского войска направлявшегося в Хай Хорн. Убедить капитана, что отряд Сайрика состоял из Зентиларов было не сложно, особенно после того, как бандиты сбежали при первых признаках кормирцев. Капитан снарядил погоню, но люди Сайрика ускользнули без особого труда. На открытой равнине кормирские горные пони не могли тягаться с лошадьми на равных — даже несмотря на то, что лошади были измотаны многочасовой скачкой.

Кормирский капитан выделил несколько разведчиков, отправив их по следам банды Зентиларов, а сам продолжил путешествие, сказав, что в Хай Хорне снарядит отряд, который разберется с незваными гостями. Этот план не вызывал у Миднайт положительных эмоций, так как ей по-прежнему не хотелось, чтобы кто-нибудь причинил Сайрику вред, но спорить не стала.

Когда все успокоилось, капитан пригласил отряд в Хай Хорн. Оставшаяся часть пути до крепости прошла без каких-либо заметных событий. После их прибытия и доклада капитана, Кей Деверелл предложил путникам безопасность и комфорт крепости. После тридцатишестичасовой скачки об отказе не могло быть и речи. Келемвор и Миднайт с радостью расслабились, хотя друг с другом вели себя довольно холодно. По правде сказать, с момента отъезда из Ивнингстара они почти не общались.

Размышляя над взаимоотношениями своих друзей, Адон лишь горько вздыхал. Он никак не мог понять, что влекло Келемвора и Миднайт друг к другу, ведь чем больше они сближались, тем сильнее становились их противоречия. На этот раз Келемвор злился из-за того, что Миднайт не подняла тревогу, обнаружив Сайрика неподалеку от их комнат. Миднайт же злилась потому, что Келемвор наставил меч на их старого друга.

Правда, в этом конкретном споре, жрец был склонен принять сторону воина. Сайрик бы не стал прокрадываться в таверну, если бы у него были добрые намерения. Адон задумчиво потер шрам под глазом.

«Вам больно, милорд?»

Очнувшись от задумчивости, Адон посмотрел на служанку, обратившуюся к нему. «Где больно?»

«Ваш шрам, милорд. Вы так сильно его трете».

«Неужели?» — спросил Адон, опустив руку на колени и повернув голову так, чтобы его рубец стал как можно незаметнее.

«У меня есть небольшой кувшинчик с мазью, успокаивающей боль. Не желаете, чтобы я принесла ее вам сегодня ночью?» — с надеждой спросила она.

Адон не смог сдержать улыбки. Уже давно ни одна женщина не предлагала ему себя столь решительно. Да и сама служанка была и впрямь недурна, могла похвастаться стройной фигуркой, белокурыми волосами, спадавшими на ее плечи, словно шелковая накидка и небесно-голубыми глазами, в которых искрилась сама невинность. Она казалась слишком красивой, чтобы проводить свою жизнь, подавая эль в залах этого унылого аванпоста.

«Боюсь тут мазь не поможет», — едва различимо произнес Адон. «Но я был бы рад твоей компании».

Тотчас болтовня во главе стола умолкла и Келемвор удивленно посмотрел на жреца.

Поняв, что произнес это слишком громко, Адон быстро добавил, — «Возможно мы смогли бы обсудить твое… твое…»

«Милорд?» — спросила девушка, устав ждать его объяснения.

«Тебя устраивает жизнь служанки? Несомненно, у тебя должны быть и другие мечты. Мы могли бы обсудить…»

«Мне нравится то, чем я занимаюсь», — оскорбившись, ответила она. «И я имела в виду вовсе не светскую беседу».

Лорд Деверелл взорвался от смеха. «Похоже он запал на тебя, Трина», — подмигнул он служанке, зайдясь новым приступом смеха.

Офицеры захлопали по столу и заржали в такт своему командиру. Келемвор нахмурился, не понимая, то ли он пропустил шутку, то ли здесь не было ничего смешного. Наконец, Деверелл смог взять себя в руки и продолжил, — «Пожалуй, Трина, тебе лучше попытать счастья с Келемвором — вот это мужик достойный тебя!»

Трина обогнула стол и подплыла к Келемвору, пробежавшись рукой по его локтю. «Что вы на это скажете, сир?»

Единственными, кто не взорвался от смеха, были Миднайт и Адон.

Келемвор, сделав внушительный глоток эля, опустил кружку на стол. «Почему бы и нет?» — ответил он, бросив взгляд на Миднайт. «Кто-то же должен заглаживать невежество Адона!» Воин намеренно провоцировал Миднайт. Он был подавлен и оскорблен из-за их разногласий касательно Сайрика и никак не мог отделаться от мысли, что с вором чародейку связывает нечто большее, чем простая дружба. Если его флирт разозлит Миднайт, то он по крайней мере докажет, что она хоть что-то испытывает к нему.

Когда рука Трины скользнула под рубаху Келемвора, для Миднайт это стало последней каплей. Она с глухим стуком опустила свой кубок на стол. «Думаю, с этим бы справился и Адон», — холодно произнесла она.

Вокруг стола пробежались удивленные шепотки. Келемвор улыбнулся Миднайт, в ответ удостоившись лишь презрительного взгляда. Трина тотчас убрала ладонь из-под рубахи воина. «Если этот мужчина принадлежит вам, миледи…», — начала было Трина.

«Он не принадлежит никому!» — отрезала Миднайт, вставая со стула. Она не сомневалась, что Келемвор намеренно хотел причинить ей боль и своего он добился. Черноволосая чародейка нахмурилась и обернулась к Девереллу. «Я очень устала, Лорд Деверелл, и желаю оставить вас». С этими словами она развернулась и едва не бегом вылетела из зала.

Над столом на несколько секунд воцарилось молчание, затем Трина повернулась к Лорду Девереллу. «Прошу прощения, господин. Я не хотела…»

Деверелл поднял руку. «Шутка не удалась, девочка. Не казни себя за это и выброси из головы».

Трина поклонилась и удалилась на кухню. Келемвор осушил свою кружку, затем поднял, требуя наполнить ее вновь.

Адон был рад, что девушка покинула их. Для Келемвора и Миднайт наступили трудные времена. Жрец знал, что они любили друг друга, хотя сами понять этого они никак не могли. Но если они не придут к согласию в ближайшее время, то путешествие грозит затянуться. Насколько было бы все проще для Адона, если бы Миднайт была мужчиной, или, что еще лучше, Келемвор женщиной.

В залу вновь вошел паж и приблизился к Лорду Девереллу. В царящей в комнате гробовой тишине не расслышать его шепот мог только глухой. «Милорд, Капитан Бересфорд просил сообщить, что пропало еще трое стражников с внутренней стены».

«С внутренней?» — воскликнул Деверелл. Несколько мгновений он раздумывал над словами пажа, что-то бормоча себе под нос. Как и большинство людей в этом зале он редко напивался настолько, чтобы быть не в состоянии отдать приказ. «Среди вояк Бересфорда напрочь отсутствует дисциплина», — наконец произнес он. «Скажи капитану, что я лично займусь этим вопросом — на рассвете!»

Проныра нахмурился. Чтобы пятеро стражников в одну ночь оставили свои посты? Нет, такого быть не могло. «Пожалуй, сегодня ночью нам нужно быть настороже», — прошептал халфлинг Адону, бросив укоризненный взгляд на Келемвора. После ухода Миднайт воин успел прикончить уже три кружки эля.

Адон кивнул, внезапно на него нахлынуло мрачное предчувствие. «Попробую остановить его». Как и Проныра, жрец не мог спокойно спать в замке, в котором стража так безмятежно покидает свои посты. И ему будет еще неспокойней, если Келемвор накачается так, что едва сможет доползти до кровати.

Однако, прежде, чем Адон успел обратиться к Келемвору, Лорд Деверелл поднял свою кружку. «Выпьем за здоровье Сэра Келемвора и Леди Миднайт. Пусть они отдохнут на славу…» Он подмигнул Келемвору. «… хоть и в разных кроватях!»

По столу прокатилась волна смеха.

«Не знаю, как насчет Леди Миднайт», — произнес Келемвор, поднося кружку к губам, — «Но Сэр Келемвор сегодня спать не собирается!»

«Боюсь, если ты осилишь еще одну кружку эля», — заметил Адон, поднимаясь из-за стола, — «выбирать тебе не придется. На сегодня, пожалуй, хватит — после столь утомительной поездки стоит немного отдохнуть».

«Ерунда!» — воскликнул Лорд Деверелл, явно желающий продолжать попойку. «У вас будет завтра время отдохнуть. Миднайт же сказала, что ей нужен целый день, чтобы восстановить ее магическую книгу».

«Вы безусловно правы, милорд», — ответил Адон. «Но у нас был долгий путь и мы не привыкли к такой обильной еде. После сегодняшней ночи Келемвору придется отходить несколько дней».

Зеленоглазый воин нахмурился на Адона, возмутившись подобному надзору за ним. «Приходи утром, я буду силен как моя лошадь», — фыркнул он, поднимаясь из-за стола и слегка покачиваясь. «К тому же, кто назначал тебя за главного?»

«Ты», — тихо ответил Адон. Келемвор потерял свою нацеленность на конечный результат. Поход к Черным Дубам был лишь одним из примеров неспособности воина сосредоточиться на доставке скрижали в Уотердип. Кто-то должен был заполнить эту брешь, а умница Миднайт, похоже не захотела возглавить отряд. Единственным кандидатом на это место оставался Адон и он намеревался справиться с этой ролью во что бы то ни стало.

«Нет, я тебя не назначал», — медленно ответил Келемвор, съезжая назад на стул. «Я бы ни за что не последовал за жрецом, потерявшим веру».

Адон вздрогнул, но отвечать не стал. Он понимал, что воин был слишком расстроен — и слишком пьян, иначе бы, он ни за что не оскорбил друга столь жестоким образом.

Вздохнув, жрец произнес, — «Как пожелаешь». Затем он поднял сумку со скрижалью.

Келемвор нахмурился, осознав как глупо он себя вел. «Адон, прости меня. Я совсем не это имел в виду».

«Я понимаю», — ответил Адон. «Даже если ты и не собираешься идти спать, тогда уж пить постарайся поменьше». Он обернулся к Лорду Девереллу. «Прошу прощения, но я вынужден вас оставить».

Кей Деверелл улыбнулся и понимающе кивнул, не преминув ухватиться за возможность избавиться от этого брюзги. Однако, после ухода Адона, настроение Келемвора испортилось еще больше. На плечи Проныры легла нелегкая задача по развлечению собравшихся, которую он с успехом выполнял рассказывая истории и стихи халфлингского фольклора. Наконец, два часа спустя, Лорд Деверелл, в полубессознательном состоянии, обмяк на стол.

Шестеро кормирских офицеров, которым еще удавалось держаться на ногах, издав облегченный вздох, поднялись со своих мест. Сетуя на поздний час, они подхватили своего командира и понесли его в кровать. По выражению их лиц, халфлинг предположил, что подобная обязанность выпадала на их плечи гораздо чаще, чем им того бы хотелось.

Проводив Келемвора до его комнаты на третьем этаже башни, Проныра спустился этажом ниже и проверил Миднайт и Адона. Обои мерно посапывали, поэтому он не мешкая приступил к обследованию строения.

Пока халфлинг бродил по коридорам, Адон спал таким глубоким и мирным сном, какого он еще знал за всю свою жизнь. Лишь покинув стол Лорда Деверелла, жрец почувствовал сколь сильно его вымотали последние два дня непрерывной скачки. Добравшись до кровати, он рухнул на нее и тотчас заснул мертвецким сном, даже не успев раздеться.

Но Адон все же не забыл о пяти пропавших стражниках или об опасности, что шла по пятам за их отрядом, посему часть его разума всегда была на страже. Поэтому, когда он очнулся, смутно припоминая чей-то крик, он ни секунды не сомневался, что что-то было не так. Сперва он решил, что это Баал пришел за скрижалью. Жрец засунул руку под матрас, тотчас нащупав успокаивающую поверхность кожаной сумки.

Адон лежал не шелохнувшись, вслушиваясь в ночь, в ожидании услышать повторный крик. Однако, единственными звуками, что улавливал его слух, было его собственное прерывистое дыхание да бормотание дождя за окном. В течение следующих тридцати секунд темная комната не подавала ни единого признака жизни. Адон уже начал было подозревать, что крик ему приснился и даже мысленно усмехнулся над своими страхами. Прошло уже много времени с тех пор, как он боялся темноты в последний раз.

Но Адон понимал, что страхи его вовсе были небезосновательны. По их следам шел Баал, и от Лорда Убийств была лишь одна единственная защита — благословение другого бога. Однако, эта защита была ему больше не доступна, и на миг он подумал, что совершил ошибку отвернувшись от Сан Огневолосой. Жрец задумчиво потер шрам под глазом. Конечно, он был не прав отказавшись от нее лишь из-за того, что она не избавила его от этого изъяна. В столь тяжелое время с его стороны было слишком эгоистично ожидать, что она вернет ему красоту его лица. Сейчас Адон примирился с этой мыслью, также как примирился и со своим несовершенством.

Однако, чего он не мог принять, так это безразличие богов к своим служителям. С первых дней своей юности он чтил Сан, веря, что в обмен на его верность, богиня приглядывает за ним. Когда она не уберегла его от ранения, Адон, осознав, что Сан не волнуют ее последователи, погрузился в глубочайшую депрессию. Восстановление после этого шло медленно и тяжело. Уверенность в своих силах и жажда жизни вернулись к нему лишь, после того, как он посвятил себя служению своим друзьям.

Но это служение не возродило веру жреца в Сан. По сути, чем ближе он сходился с людьми, тем сильнее ослаблялась его вера в Сан и всех остальных богов, которые злоупотребляли доверчивостью своих смертных последователей.

К несчастью, именно вера в Сан наделяла Адона его жреческими умениями. И не важно как сильно он был предан людям, служение друзьям вернуть эти умения не могло. Боги обладали магией, сверхъестественными силами и лишь по одним им известным причинам награждали верующих ничтожной частичкой этих сил.

Внезапно скрипнула дверь, ведущая в коридор, самым бесцеремонным образом оборвав размышления Адона. В комнату скользнул лучик желтого света. Не сводя взгляда с частично приоткрытой двери, Адон нащупал рукоять булавы и опустил ноги на пол.

Едва жрец успел подняться с кровати, от двери отделилась черная тень и на его лицо упало что-то тяжелое и холодное. Вскрикнув от неожиданности, Адон упал назад на кровать.

«Да тихо ты!» — шикнул Проныра. «Быстро, напяливай это».

Вне себя от злости, Адон стащил с лица кольчужную рубашку и быстро влез в нее. «Что случилось?» — спросил он.

Но Проныры, который за последние три часа успел изучить каждую ловушку в башне, уже простыл и след. Едва халфлинг сбежал по лестнице, как двери, ведущие в банкетный зал, распахнулись настежь. В комнату, держа в руках оружие и факелы, ворвались шестеро кормирских стражей.

«Джалур, помоги мне запереть дверь!» — приказал сержант, махнув обнаженным мечом на вход. «Киел, Макар и остальные — к лестнице!»

Удивившись тому, как быстро кормирцы отступили в башню, халфлинг прокрался в кухню. Его целью была комната расположенная прямо под апартаментами Адона, кабинет управляющего. К несчастью, тот был закрыт и Проныре оставалось либо взломать замок, либо отыскать ключ. Тогда он смог бы передвинуть мебель и добраться до рычага. Это могло занять некоторое время — время, которого у него могло и не быть. Халфлинг не имел понятия с кем сейчас сражались стражники, но ему было достаточно знать и того, что это прорубалось сквозь них с нечеловеческой скоростью.

Стражники знали о своем противнике не больше чем Проныра. Это был Оррел, кто заметил, как что-то карабкается в темном углу внутренней стены. Спустя мгновение из теней выступил вроде бы безобидный и застенчивый человек, который тут же беззаботно направился к входу в башню. Путь ему преградили Оррел и еще один стражник. Лучше бы они этого не делали. Ударом руки он отвел их алебарды в сторону и достав из рукава кинжал, прикончил их одним молниеносным взмахом.

Третий стражник, успевший поднять тревогу, вскоре пожалел об этом. Незнакомец метнул кинжал, который впился в его глотку, оборвав крик. Тем, кто остался в живых, сержант Фитч приказал отступить внутрь. Он чувствовал себя глупо, вынужденный спасаться от одного нападавшего, но эффективность, с которой тот действовал, не оставляла сомнений, что это был не обычный убийца. Поскольку его приказ гласил защищать башню, Фитч решил, что будет разумнее отступить, запереть дверь и послать за подмогой.

Его план не сработал. Двери были толстыми и тяжелыми, разрабатывались в расчете на прочность, но никак не на маневренность. Едва сержант и стражник начали сводить створки, как незнакомец уже ступил за них. Стражник умер спустя мгновение, рука атаковавшего вырвала его гортань.

Занеся меч, сержант Фитч отдал свой последний приказ. «Во имя Азуна, не дайте ему подняться по лестнице!»

Адон, находившийся на втором этаже, расслышал звук короткой стычки, после чего раздалось несколько слов, которые он не смог разобрать. Площадку, отделявшую его комнату от Миднайт, освещал мерцающий свет факела. Дверь в ее комнату также была приоткрыта, но там было слишком темно, чтобы что-то можно было разобрать. Как знать, чародейка была все еще там или уже спела убежать?

По левую руку от Адона лестница спускалась по спирали. Пятью футами ниже, освещая холодные серые камни, в стену был вставлен еще один факел. Там, где лестница скрывалась из вида, маячили тени четырех кормирцев, медленно поднимающихся по ступеням. У каждой из теней в руке было по копью.

Судя по теням их преследовал всего один человек. Один из кормирцев сделал выпад, раздалась короткая возня, а затем вверх долетел короткий смешок. Спустя мгновение раздался предсмертный крик.

Оставшиеся трое стражников подались еще на шаг назад. Теперь Адон уже мог различить их спины, скрытые кольчугой, но сам нападавший все еще оставался вне поля зрения. Адон даже не мог представить, чтобы за всем этим переполохом стоял один единственный человек, но тень не обманывала.

Жрец ни на миг не сомневался, что таинственный странник явился именно за скрижалью. Он подбежал к окну в своей комнате и распахнул створки настежь и тотчас на него обрушился неистовый, ледяной ливень. Не обращая внимания на разыгравшуюся непогоду, Адон положил скрижаль у окна. Если не будет иного выбора, то он скорее выбросит скрижаль из окна, нежели допустит, чтобы она оказалась в руках врага. И если повезет, один из людей Деверелла поднимет ее у подножия башни и сумеет сбежать.

Когда Адон, покрепче стиснув рукоять палицы, вернулся к двери, то на лестнице оставалось всего двое стражей. Они стояли на площадке второго этажа, и несмотря на ужас читавшийся на их лицах, отступать они не собирались. Двумя ступенями ниже стоял таинственный убийца. Когда взгляд Адона остановился на этом невысоком человеке, то жрец основательно смутился, искренне недоумевая, почему стражники так долго с ним возятся.

В росте убийца едва достигал пяти с половиной футов и обладал довольно хилым телосложением. Если в его внешности, что и выглядело устрашающе, так это лысая голова татуированная красными и зелеными водоворотами. Его лицо украшал небольшой нос да пара нервно бегающих, выпученных глаз. Единственными чертами, бросающимися в глаза при беглом осмотре, были его оттопыренные уши и выпирающие вперед зубы. В общем лицо было такое, что Адон поблагодарил богов за то, что они не создали таким его. Тело человека, казалось не рассыпалось на кости, лишь благодаря титаническим усилиям их владельца. От головы до пяток он был весь покрыт порезами и синяками.

«В чем дело?» — потребовал Адон. «Остановите же, наконец, его!»

Один из кормирцев бросил на жреца злой взгляд. «Сам попробуй — либо проваливай отсюда!»

По мере того, как по округе распространялась весть о том, что крепость подверглась нападению, во дворе начинал нарастать шум. Татуированный человек на мгновение склонил голову набок, словно прислушиваясь, затем спокойно вернул взгляд на двоих уцелевших стражников. Внезапно, отбив их алебарды в сторону, словно это были обычные палки, он сделал шаг вперед.

«А ну, назад!» — предупредил один из стражников, попытавшись ударить лысого ногой.

Нога кормирца угодила незнакомцу точнехонько в лоб. От подобного удара убийца должен был бы слететь с лестницы словно мешок с навозом, однако, его татуированная голова лишь отпружинила назад. Тотчас незнакомец взревел и продемонстрировав невероятную реакцию и легкость движений, переломил ногу стражника. Тот закричав, рухнул, попутно ударившись головой об каменную ступеньку с отвратительным глухим шлепком.

Внезапно Адон понял, почему стражники не смогли остановить нападавшего. Этот человек на самом деле являлся аватаром.

«Баал!» — только и смог вымолвить Адон, неосознанно занося свою палицу.

Аватар обернулся к жрецу и его губы расплылись в довольной ухмылке.

Адон охватила волна дикой паники, и как он ни старался, избавиться от нее он не мог. Столкнувшись с Бэйном при подобных же обстоятельствах, Адон смог перебороть его лишь благодаря своей вере. Тогда смерть не страшила его, поскольку он искренне верил, что умереть во имя Сан было величайшей честью, которая когда-либо могла быть дарована человеку.

Сейчас все было иначе. Адон отвернулся от своей богини, и если он умрет, его будут ждать лишь бесконечная безысходность и забытье. Что было еще хуже, исправить это будет уже никому не под силу. Баал завладеет скрижалью и погрузит человечество во тьму и страдания.

Последний из стражей отбросил бесполезную алебарду и обнажил меч. Приняв боевую стойку, он поставил меч в защитное положение.

Баал, стоящий двумя ступенями ниже, вновь обратил внимание на стражника.

Кормирец рискнул бросить взгляд на Адона. «Ты со мной?»

Адон испытал легкое головокружение, — «Да». Жрец шагнул из своей комнаты и встал на место поверженного стражника со сломанной ногой.

Оставшийся солдат сместился к другому краю площадки и занес меч. Стражник намеренно давал богу пространство для маневра, чтобы Адон смог вступить в схватку.

Не обращая внимания на западню, Баал шагнул вперед. Адон не упустил своего шанса, отчаянно взмахнув палицей, метясь в голову аватара. Бог легко уклонился от удара. Однако, прежде, чем в схватку успел вступить кормирец, Лорд Убийства ударил его в живот. Стражник, едва устояв на ногах, отлетел к стене, а Баал уже стоял подле Адона.

Заглянув в глаза аватара, Адон принял защитную стойку. Кормирец сделал шаг вперед и также занес вой меч.

«Что будем делать дальше?» — спросил стражник, с трудом переводя дыхание.

«Нападаем!» — закричал Адон.

Кормирец сделал верхний выпад мечом. С легкостью избежав его, Баал отступил к комнате Миднайт.

Внезапно дверь распахнулась и на пороге появилась Миднайт с кинжалом в руке. Она бесшумно наблюдала за сражением, выжидая подходящего момента для удара. Наконец, он представился. Не тратя времени на раздумья, она со всей силы вогнала лезвие в спину аватара.

Глаза Баала расширились от удивления. Он начал поворачиваться, но Адон не упускал дважды один и тот же шанс и от души приложился палицей по ребрам аватара. Колени божества подкосились и вопя от гнева, он кубарем полетел с лестницы вниз.

Остановился он лишь шестью ступенями ниже, кинжал Миднайт так и остался торчать в его спине.

«Он мертв?» — поинтересовалась Миднайт.

Словно в ответ на ее слова, Баал поднялся и бросил на чародейку гневный взгляд, не преминув замысловато выругаться на нечеловеческом языке. Не обращая внимания на свои ранения, Бог Убийства вспрыгнул на площадку.

Первым его встретил кормирец, сверкнув своим прямым клинком. Баал бросился стражнику навстречу, отвел выпад солдата дробящим кости ударом и тотчас погрузил пальцы в горло несчастного. Через мгновение аватар отшвырнул мертвое тело стражника и то, с глухим стуком, скатилось вниз по ступеням.

В этот момент Адон понял, что аватара им не остановить. Баал заставлял двигаться это тело с помощью своей собственной жизненной силы.

Грохот сапог и разноголосый хор криков возвестил о том, что в башню прибыло подкрепление.

«Миднайт, беги!» — закричал Адон. «Нам его не остановить!»

Жрец бросился к своей комнате, намереваясь выбросить скрижаль в окно. Баал лишь ухмыльнулся и повернулся к Миднайт.

«Адон!» — взмолилась чародейка. «Что ты делаешь?» Она не могла поверить, что ее друг бросал ее в минуту опасности.

Крик Миднайт отрезвил Адона. Заботясь о сохранности скрижали, он совсем позабыл, что она была совсем беззащитна. Обернувшись, он увидел, что Баал стоит спиной к нему. Это был шанс, которого упустить он не мог.

Собрав все силы, Адон опустил палицу на затылок Баала. Кость отозвалась жалобным хрустом. От неожиданности аватар покачнулся, и на какой-то миг Адону показалось, что тот сейчас рухнет.

Однако, Баал устоял и подняв руку, ощупал рану. Его пальцы окрасились густой, липкой кровью. Даже не поворачиваясь назад, он нанес ответный удар, угодив жрецу прямо под ребра. Адон, описав внушительную дугу, влетел в свою комнату, приземлился на кровать и окончательно сполз на пол, жадно хватая воздух ртом.

Внезапно пол задрожал и раздался скрежет металла. По правде сказать жрец не имел ни малейшего представления, что вызвало этот странный шум и вибрацию.

«Да что здесь творится?» — откуда-то сверху лестницы донесся донельзя охрипший голос Келемвора.

Баал повернул свою голову, от которой ныне осталась лишь окровавленная масса.

«Во имя всех богов!» — выругался Келемвор, спускаясь по лестнице тяжелыми, неуверенными шагами. «Что ты за чудо?»

Баал вновь обернулся к чародейке, не придав словам воина никакого значения. С бешено колотящимся сердцем, Миднайт прислонилась к двери, ища опоры, в то время, как ее разум лихорадочно пытался отыскать пути отступления.

Стены сотряс могучий рев и на площадку, занеся меч для удара, ворвался Келемвор. Баал пригнул плечо, позволив воину приземлиться ему на спину, затем распрямился и швырнул воина вниз по лестнице.

Поток проклятий известил о том, что Келемвор при падении наткнулся на кормирское подкрепление и увлек его за собой. Адон, прерывисто дыша, собрал волю в кулак и заставил себя подняться. Его дверь располагалась прямо напротив покоев Миднайт и сейчас он мог видеть как Баал медленно приближается к чародейке.

Миднайт же, напротив, оставалась неподвижной. Она придумала способ ненадолго задержать Баала, но для это был необходим эффект неожиданности. Едва божество достигло ее комнаты, она со всей силы хлопнула дверью, использовав ее в качестве оружия.

Баал был застан врасплох, и тяжелая дверь смачно припечаталась в его лицо. Аватар пошатнулся, отступив на два шага назад, и Миднайт тотчас задвинула засов на двери. Это не могло задержать Бога Убийств на долго, но должно было позволить ей выиграть немного времени, за которое она смогла бы придумать дальнейший план действий.

Баал стоял посередине площадки, взирая на закрытую дверь и изрыгал поток жутких проклятий.

Адон представлял насколько сильно поступок Миднайт ошарашил злое божество, поскольку и он сам был удивлен не меньше. Чего он не мог понять, так это почему Баал сосредоточил все свои усилия лишь на ней. Возможно, он считал, что скрижаль находится у нее или не зная, что чародейка лишилась своей книги, опасался ее магии больше, чем палицы Адона. В чем бы ни крылась причина его подобного поведения, жрец решил взять ситуацию в свои руки.

Адон вышел из своей комнаты. Внизу, шестью ступенями ниже, лежала оцепенелая и стонущая куча из Келемвора и восьми кормирцев.

Едва жрец успел занести свою палицу, пол вновь задрожал и по всей площадке раздался резкий металлический скрежет. Не понимая истинную природу этого явления, Адон лишь пожал плечами и приготовился к атаке.

В тот же самый момент, Баал бросился на дверь Миднайт. Не выдержав, запор переломился надвое и дверь распахнулась, отбросив Миднайт в глубину комнаты.

Адон промахнулся и его палица с тупым звуком обрушилась на пол. Часть каменной площадки на месте удара осыпалась вниз. Жрец отступил в свою комнату с изумлением созерцая образовавшуюся в полу дыру.

С искаженным от гнева лицом, Баал обернулся к Адону. В тот же самый миг вся площадка обрушилась, унеся с собой Лорда Убийства и тело одного из павших стражников. Приземлились они на первом этаже с оглушительным грохотом и во вновь образовавшийся провал хлынули облака пыли.

Миднайт подползла к своей двери и какое-то мгновение она и Адон лишь молча созерцали образовавшуюся дыру. Когда пыль осела, они увидели, что внизу, в груде камня, лежит изуродованное тело Баала, его шея была изогнута под невероятным углом и очевидно сломана во многих местах.

Но глаза аватара оставались открыты и сейчас они с яростью взирали на Адона. Потихоньку бог сжал свою левую руку в кулак, затем правую.

Миднайт лишь пораженно выдохнула, не смея поверить, что аватар был все еще жив.

«Как же тебя прикончить?» — закричал Адон.

Словно в ответ, из провала, у самой двери жреца, как раз на том месте, где должно быть размещалась поддерживающая балка, вынырнула голова Проныры.

«А это не помогло?» — спросил халфлинг.

«Что это было?» — поинтересовалась Миднайт, все еще не в силах отвести взгляда от обрушившейся площадки.

«Ловушка», — рассеянно заметил Проныра. «Последняя линия обороны, так сказать. Площадки рассчитаны на то, чтобы их можно было обрушить. На случай, если враг ворвется в башню и понадобиться его задержать».

Пока халфлинг говорил, Баал подтянул колени к груди и принял сидячее положение.

«Ладно, проехали», — произнес Адон, показывая на аватара.

Проныра указал на вершину дверного проема в комнате Адона. «Там за дверью есть рычаг!» — крикнул он, отчаянно жестикулируя рукой. «Дерни его!»

Жрец заглянул за дверь. Как Проныра и говорил, рычаг был там. Жрец начал опускать его. Комната заполнилась жутким металлическим скрежетом. Верхняя балка, та, что поддерживала площадку на третьем этаже, сдвинулась с места.

«Поторопись!» — завопил Проныра.

Миднайт отпрянула от двери, благоразумно решив, что чем дальше она будет от прохода во время падения камней, тем будет лучше.

Адон надавил сильнее. Поддерживающие балки медленно отошли в сторону и из площадки выпал один-единственный камень. Затем еще два. Дюжина. Наконец, они обрушились все, устремившись сквозь пролом на месте площадки второго этажа.

Из дыры вновь показалась голова Проныры, а к своей двери подползла Миднайт. Наконец кормирцы во главе с Келемвором добрались до второго этажа. Все склонились над краем пролома и уставились на груду обломков на первом этаже.

«Он мертв?» — нарушил тишину Проныра.

Адон покачал головой. «Нет. Когда умирает аватар бога, то разрушений куда более серьезны».

«Бог!» — только и смог вымолвить Проныра, едва не сверзнувшись в провал.

Адон кивнул. «Сайрик не лгал, Баал действительно шел по нашим следам». Помолчав, он махнул на груду обломков. «Это он».

Словно в ответ на слова Адона, облака пыли рассеялись и взорам людей предстал Баал, погребенный под грудой камней. Наружу торчали лишь рука и нога.

«По мне, так он вполне мертв», — заявил Проныра.

Рука вздрогнула и отбросила камень в сторону.

У Миднайт екнуло сердце. «Если мы не можем убить его», — произнесла она, глядя на Адона, — «Может быть есть какой-нибудь способ лишить его свободы?»

Адон нахмурился и прикрыл глаза, выискивая в своей памяти какое-нибудь упоминание о ловушке, которая смогла бы удержать бога. Наконец, покачав головой, он с сожалением произнес, — «По крайней мере мне о таком не известно».

В сторону откатился еще один камень.

«Все на первый этаж», — приказал кормирский сержант.

«Быстрее, нужно успеть, пока он не освободился!» — добавил Келемвор, бросаясь вниз по лестнице — чтобы погибнуть в безнадежной схватке, — подумал Адон.

«Пожалуй, сейчас было бы разумно уйти отсюда», — слабо предложил Проныра.

Однако, Миднайт не стала его и слушать. Едва она только подумала о заключении Баала, в ее разуме сформировалось заклинание, не похожее ни на одно из тех, что доводилось изучать ей прежде.

Чародейка бросилась назад в комнату и пошарив в своем плаще, извлекла на свет два комочка глины и пузырек с водой. Обмакнув один из шариков в воде, Миднайт размяла его в руке, при этом несколько отвалившихся сухих кусочков просыпались на груду камней внизу.

«Чем это ты занимаешься?» — спросил Проныра, наблюдая за падением кусочков грязи.

«Заключаю его в камень», — спокойно объяснила Миднайт, продолжая разминать глину.

«С помощью магии?» — спросил Адон.

«Разумеется — я что, по-твоему, похожа на каменщика?»

«А что если заклинание исказится?» — запротестовал Адон. «Ты можешь уничтожить всю башню и нас заодно с ней!»

Миднайт нахмурилась. Появления заклинания так поглотило ее, что она даже не подумала о том, что что-то может пойти не так.

Баал откинул в сторону еще несколько камней.

«У нас нет иного выбора», — произнесла Миднайт, и закрыв глаза, сосредоточилась на магии. Быстро пробормотав заклинание, она раздавила первый глиняный шарик.

Когда она открыла глаза, куча превратилась в желеобразную прозрачную массу цвета эля. Она рассчитывала на грязь, а не древесную смолу, но так или иначе тело Баала было лишено свободы действий. Гневно сверля Миднайт взглядом, он отчаянно пытался выбраться из сковавших его движения пут.

На первом этаже появились Келемвор и кормирцы, тотчас замерев подле края золотистой капли. Один из них попытался просунуть свой меч в смолу и проткнуть Баала, но студенистая субстанция накрепко обхватила его меч и не собиралась отпускать.

«Что это значит?» — потребовал сержант. «Как нам атаковать через эту гадость?»

«Я бы посоветовал вам вообще не атаковать», — ответил Адон, — «Если только конечно у вас не будет иного выбора».

Миднайт размягчила второй комочек глины и начала крошить его над янтарной смолой.

«Что это ты делаешь?» — потребовал сержант, указывая на руку Миднайт своим мечом.

За чародейку ответил Проныра. «Да ничего особенного. Кстати, будь я на вашем месте, я отошел бы подальше».

Миднайт закрыла глаза и произнесла еще одно заклинание, на сей раз направленное на затвердевание клейкой массы. Едва она закончила, золотистая смола начала твердеть буквально на глазах. Дерганья аватара постепенно ослабли и через несколько секунд он полностью замер.

Кормирский сержант постучал по янтарной оболочке кончиком своего меча. Клинок звякнул, словно под ним был наипрочнейший гранит.

«Где ты этому научилась?» — поинтересовался Адон.

«Я и сама не понимаю. Оно просто возникло у меня в голове», — слабым голосом ответила Миднайт. Внезапно она почувствовала себя очень уставшей и поняла, что заклинание отобрало у нее гораздо больше сил, чем она ожидала.

Несколько мгновений Адон разглядывал Миднайт. Было похоже, что с каждым днем чародейка узнавала о своей магии что-то новое. Вспомнив о своих жреческих силах он испытал легкий укол ревности.

«Это удержит его?» — спросил Келемвор, постучав по янтарной оболочке.

Адон перевел взгляд на темницу Баала. Смола превратилась в восемнадцатидюймовый, прозрачный камень, внутри которого аватар продолжал взирать на Миднайт.

«Надеюсь», — ответил Адон, скользнув взглядом по усталому лицу Миднайт.

Зеленое Солнце

Несмотря на то, что ночью Миднайт спалось плохо, она проснулась уже через час после рассвета. Сквозь щели в оконных ставнях пробивались лучики света, окрашивая ее комнату в зловещие зеленые тона. Накинув плащ, она распахнула окно. На то месте, где обычно сияло солнце, ныне красовался огромное, многогранное око, поразительнопохожее на глаз мухи или паука. Оно пылало ядовитым зеленым цветом, заливая весь небосклон изумрудным сиянием.

Миднайт поморщилась и отвела взгляд. По внутренней стене крепости мерно прохаживались часовые, не обращая на око ровно никакого внимания. Чародейка подумала что ей все это могло привидеться, но когда она вновь подняла взгляд око осталось на месте.

Очарованная его размерами, Миднайт изучала зеленый глаз в течении нескольких минут. Наконец, она признала подобное времяпрепровождение бессмысленным и оделась.

Это давалось ей с трудом, ей часто приходилось делать перерыв, чтобы подавить очередной зевок. После заключения Баала Миднайт впала в неспокойный сон, который совсем не восстановил ее сил.

Однако ее дремота продолжалась недолго. Ее покой нарушили двое стражников, которые пришли положить две доски на место рухнувшей площадки. Следующие два часа Миднайт провела вздрагивая от незнакомых звуков Хай Хорна, затем наконец провалилась в беспокойный сон, который длился до восхода зеленого солнца.

Хотя она чувствовала себя совершенно разбитой и не выспавшейся, Миднайт понимала, что заснуть ей больше не удастся. Она не могла спать днем, особенно учитывая гул царивший в оживленном дворе крепости. К тому же чародейка страстно желала вернуться к размышлению над заклинанием, которое она использовала прошлой ночью.

Заклинание попросту возникло в разуме Миднайт, одновременно и озадачив ее, и восхитив. Магия была точной дисциплиной, требовавшей тщательного и скрупулезного изучения. Мистические символы, которые запечатлевал маг в своем разуме, несли с собой огромную силу. Произнесение заклинания высвобождало эту силу, стирая все воспоминания о символах до тех пор, пока они не будут заучены вновь. Вот почему книга Миднайт была так ценна для нее.

Но заклинание превращения глины в камень появилось в ее разуме безо всякого изучения. По правде сказать, она никогда не изучала его и считала слишком сложным для себя.

Дрожа от возбуждения, Миднайт решила попытаться вызвать другое заклинание. Если она сможет вызывать магические символы в разуме по собственной воле, то потеря ее книги могла оказаться вполне восполнимой.

Она прикрыла глаза и освободила разум. Затем вспомнив, как обошелся с ней Келемвор прошлой ночью, попыталась вызвать в памяти символы заклинания очарования.

Однако, пыталась она не долго. Когда ничего не произошло, чародейка поняла что все ее усилия тщетны. Она устроилась поудобней и начала вспоминать каждую деталь вчерашних ночных событий. После того, как рухнувшая площадка не причинила вреда Баалу, она поняла, что единственной надеждой остановить его, было подвергнуть заточению — и тотчас в ее разуме всплыло соответствующее заклинание.

Но сейчас магические символы всплывать в памяти упорно отказывались и Миднайт поняла, что заклинание явилось к ней в своей первозданной форме. Она раздумывала над этим в течении нескольких минут. Заклинания, содержавшие в себе магические символы, создавали между заклинателем и используемой им магией некую связь, которая в свою очередь пробуждала к жизни его умения. Произнести заклинание без магических символов было попросту невозможно.

Внезапно Миднайт поняла, что произошло. Она вовсе не читала заклинание, по крайней мере в общепринятом смысле. Вместо этого она напрямую отделила частичку магической пелены, использовав ее силу без каких-либо символов или рун.

Задрожав от волнения, Миднайт попыталась вновь вызвать заклинание очарования. На этот раз она сосредоточилась на самом эффекте заклинания, а не на связанных с ним символах. Внутри нее закипела сила и она поняла, что знает слова и жесты, которые воплотятся в заклинание очарования.

Миднайт протянула руки к груди и пробежалась пальцами вдоль изящной, тонкой линии своей ключицы. Именно там, несколькими неделями ранее, в коже покоилась цепь от кулона Мистры.

«Что ты сделала со мной?» — спросила она, обращаясь к небесам. Ответа она так и не дождалась.

* * *
Пока Миднайт в своей комнате предавалась размышлениям о магической пелене, в той же башне, этажом ниже, в обеденном зале стояли двенадцать голодных кормирских офицеров. Они уже около часа ожидали прибытия Лорда Деверелла и последующей за этим утренней трапезы.

Наконец главнокомандующий со впавшими глазами и мертвенно-бледным цветом лица появился в зале. Его состояние не позволило ему участвовать в событиях прошлой ночи. Всю битву Лорд Деверелл проспал и знал о схватке лишь со слов своего слуги.

Хотя Келемвор и выпил поменьше лорда Деверелла, но чувствовал себя не намного лучше. Он остался в кровати, послав служанку предупредить остальных, что встанет сегодня не раньше полудня. Адон также отдыхал, наконец избавившись от ночных кошмаров различных по содержанию, но обязательно включавших в себя Баала и всевозможные варианты медленной смерти.

Так что, когда Лорд Деверелл занял свое место за столом, Проныра был единственным из всей четверки, кто составил ему компанию. Хотя остальные гости могли счесть отсутствие друзей Проныры несколько странным, возможно даже оскорбительным, но Лорда Деверелла этот факт волновал мало. По правде сказать, он чувствовал себя даже несколько неловко, поднявшись в столь ранний час и даже испытывал острое чувство вины. Офицеры ночной стражи должно быть проклинали его слугу за то, что тот не смог растолкать его в середине ночи, но винить их за это он не мог.

Деверелл показал жестом, что можно садиться. «Присаживайтесь», — устало произнес он. «Ешьте».

Без лишних слов офицеры подчинились. Из разговоров, которые ему довелось подслушать ранее, халфлинг знал, что кормирцы находились не в лучшем расположении духа. Большинству из них пришлось провести всю ночь на холодных стенах крепости и они только и мечтали добраться до теплой кровати, но этикет требовал, чтобы сперва они преломили хлеб со своим лордом.

Служанки принесли блюда с дымящейся кашей. Деверелл окинул овсянку презрительным взглядом и с отвращением отодвинул подальше от себя. Проныра же наоборот принялся уплетать ее так, что трещало за ушами. Да это было и неудивительно — вареную овсянку он любил гораздо больше, чем жареное мясо или сладкие булочки.

Спустя мгновение Деверелл повернулся к халфлингу. «Мой управляющий сказал, что прошлой ночью ты вломился в его кабинет».

Проныра звучно проглотил порцию овсянки. «На то была острая необходимость, милорд».

«Мне доложили», — ответил Деверелл, сокрушенно покачав головой. «И я должен поблагодарить тебя за подобную оперативность».

«О, милорд, не стоит. Расценивайте это как мою благодарность за ваше гостеприимство». Хотя Проныра и вырос в Черных Дубах, но за время своих скитаний успел посетить немало дворцов, так что был весьма неплохо осведомлен о правилах этикета.

По залу пробежался гул одобрительных шепотков. Лорд Деверелл попытался вымученно улыбнуться. «Это очень любезно с твоей стороны, но я все же должен принести свои извинения. Я обещал вам безопасное убежище, и не сдержал данного слова».

«Это была не ваша вина, Лорд Деверелл», — произнесла Миднайт, ступая в зал.

В знак приветствия Лорд Деверелл и остальные встали из-за стола. «Вы сегодня прекрасно выглядите, Леди Миднайт», — рассыпался в комплиментах Деверелл. Миднайт улыбнулась, принимая столь грубую лесть — поскольку знала, сколь устало она должно быть выглядела. Продолжая говорить, чародейка приблизилась к столу. «Не стоит волноваться из-за нас, ведь нападавшим был сам Баал, Бог Убийства».

Вокруг стола оживленно зашептали. Слова чародейки лишь подтвердили слухи, которые блуждали среди солдат всю эту ночь. Несколько человек бросили нервные взгляды в сторону внутреннего двора, где все еще лежал Баал заточенный в янтарные оковы, но высказать вслух свое мнение никто не решился.

«Вряд ли вы могли сделать что-либо в подобной ситуации. Остановить его было не под силу и всему вашему гарнизону», — добавил Проныра.

«Но ведь тебе же удалось его задержать», — ответил Деверелл, жестом приглашай Миднайт к столу. «Пожалуй, стоит назначить тебя капитаном моей стражи».

Тотчас лицо у одного из офицеров, долговязого человека по имени Пел Бересфорд, стало мрачнее тучи. Нахмурилась и Миднайт. За те несколько дней, что она знала халфлинга, она успела к нему сильно привязаться и сейчас перспектива расставания с ним не слишком радовала ее.

«Мне известно, что ты путешествовал с Миднайт и ее друзьями не столь продолжительное время», — продолжил Лорд Деверелл. «Если ты захочешь остаться, то мое предложение в силе. Мне всегда пригодится человек с таким острым умом».

«Это очень лестно с вашей стороны», — произнес Проныра. Люди редко предлагали халфлингам хоть сколько-нибудь значимый пост.

Миднайт прикусила краешек губы. Если Проныра примет предложение, ей останется лишь поздравить его и сделать вид, что она безумно за него рада.

«Я бы с удовольствием принял ваше предложение», — ответил халфлинг, заглядывая в замутненные после вчерашней попойки глаза Деверелла. «Но я пожалуй, еще некоторое время предпочту общество Миднайт».

Миднайт облегченно вздохнула.

Затем, думая, что Лорд Деверелл заслуживает более подробных объяснений, Проныра добавил, — «У меня еще осталось незавершенное дельце с бандой Зентиларов, что преследует их».

«Черные Дубы», — произнес Пел Бересфорд, отставляя в сторону пустую тарелку.

Проныра утвердительно кивнул. «Откуда тебе известно?»

«Незадолго до рассвета по этой дороге прошло четыре десятка обитателей твоей деревушки. Они выслеживали отряд Зентиларов».

«Без сомнения это был тот же отряд, что преследовал вас до того, как вы появились у нас», — рассудил Лорд Деверелл.

«Я должен незамедлительно отправляться в путь!» — вскрикнул Проныра, вскакивая со стула. «Куда они направились?»

«Не торопись», — успокоил его Лорд Деверелл. «Они без сомнения отправились на запад, а те земли принадлежат Зентиларам — если только можно вообще сказать, что они кому-нибудь принадлежат. Тебе ни за что не отыскать их, а вот вечное зло с легкостью отыщет тебя. С твоей стороны будет гораздо разумнее умерить свою жажду мщения и принять мое предложение».

«Эх, если бы дело было только в жажде мщения, я бы согласился», — вздохнул Проныра. Он имел в виду именно то, что и произнес. Сколь страстно бы он не желал отплатить людям уничтожившим Черные Дубы, он понимал, что выслеживать их на Равнине Тан смысла не было.

Но иного выбора у Проныры не было. Когда Зентилары напали на деревню, они похитили его меч. Сейчас он был просто обязан вернуть его себе. Этот предмет обладал собственной волей — волей, которая уже продолжительное время господствовала над Пронырой, вынуждая его совершать частые и неразборчивые убийства. Если бы отсутствие светящегося меча так не сводило его с ума, то Проныра был бы даже рад избавлению от него.

С тех пор как он потерял свой клинок, он не спал и часа и все его мысли были направлены лишь на то, как его вернуть. Проныра знал, что дальше будет еще хуже. Предыдущий обладатель меча в итоге превратился в безумного лунатика — после чего погиб, пытаясь вернуть свое оружие.

Лорд Деверелл ошибочно принял отчаяние застывшее в глазах Проныры за решительность, — «Поступай так, как подсказывает тебе твоя честь. Я не могу приказать тебе остаться здесь».

Проныра поклонился Девереллу. «Благодарю вас за ваше гостеприимство». Он повернулся к Миднайт. «Прошу, попрощайся с Келемвор и Адоном от моего имени».

«Куда ты направляешься?» — поинтересовалась Миднайт, поднимаясь из-за стола.

«Я намереваюсь выследить Зентиларов, которые уничтожили мою деревню», — ответил халфлинг, бросая на дверь нетерпеливый взгляд. «Насколько я помню, вы, наоборот, хотели избежать встречи с ними».

Миднайт не обратила внимания на его колкое замечание. «Ты хочешь догнать своих соплеменников и присоединиться к их отряду?» — спросила она.

«Тебе прекрасно известно, что они не примут меня», — раздраженно ответил Проныра.

«Одному тебе с ними не справиться», — произнес Деверелл.

«Но это форменное самоубийство!» — добавила Миднайт, хватая халфлинга за плечо.

Заметив, что к их беседе прислушиваются кормирские офицеры, Проныра немного промедлил с ответом. Миднайт не знала о проклятии меча. Об этом не знал никто, и он решил, что будет лучше, если все так и останется. Наконец халфлинг вырвался из рук чародейки, — «Я не раз пробирался в самые охраняемые лагери».

«И что дальше?» — потребовала Миднайт. «Пока Зентилары будут спать ты перережешь всем им глотки?»

Только одну, — подумал халфлинг. Он делал это уже не раз. Но вслух произнес лишь, — «Я должен идти».

«Тебя убьют!» — вскрикнула Миднайт. Она в отчаянии сжала кулаки, злясь из-за упрямства коротышки.

«Возможно и нет», — вмешался Лорд Деверелл, обращаясь к халфлингу. «Мы частенько посылаем патрули на Равнину Тан. Пожалуй, пришло время для еще одного. Если ты отправишься с ним, то будешь в безопасности до тех пор, пока не наткнешься на Зентиларов, которые уничтожили твою деревню».

Прежде, чем Проныра успел открыть рот, Деверелл обратился к Миднайт. «Также патруль может проводить вас до Перевала Желтого Змея, если конечно, вам это по пути».

Несколько офицеров облегченно вздохнули, довольные тем, что они несли постоянную службу внутри гарнизона.

«Мы безусловно будем рады принять ваше предложение», — произнесла Миднайт. Она еще не обсуждала дальнейший маршрут до Уотердипа со своими спутниками, но знала, что Адон и Келемвор согласятся с ее решением. Они удалились на север слишком далеко и поэтому пересечь Равнину Тан и Перевал Желтого Змея будет гораздо легче, нежели отправляться на юг, в надежде присоединиться к какому-нибудь каравану.

«Вот и хорошо», — устало произнес Деверелл. «Я прикажу интенданту собрать необходимые вещи. Вам понадобятся горные пони, теплая одежда, запасное оружие, веревки, карта…»

* * *
Сайрик, укрывшись теплым плащом, примостился позади огромного валуна. По обеим сторонам от него, куда только хватало взгляда, вздымались горы, утыкаясь своими изрезанными заснеженными вершинами в серое брюхо небес. Люди Сайрика разбили лагерь на единственном ровном клочке местности, площадке из камней размером с человека, образовавшейся у основания высокого утеса. Площадка заканчивалась на вершине другого утеса с которого открывался обзор на дорогу ведущую из Хай Хорна.

В долине властвовал мягкий, прохладный бриз, приносивший с собой кисловатый запах источаемый странными невысокими растениями, едва достигавшими роста дварфа.

Рядом с Сайриком стоял Далжел.

«Костры разжигать нельзя», — ответил Сайрик. После холодной, промозглой ночи на небосклоне вместо солнца сиял зеленый глаз. Хотя он и освещал горы зеленоватым светом, его лучи не несли с собой желанного тепла, вызывая в рядах людей Сайрика еще большее недовольство. Наконец, в середине дня облака сжалились над ними и скрыли глаз. По крайней мере день стал выглядеть таким, каким он и должен был быть.

Холод не волновал Сайрика. Хотя вода в его фляге превратилась в кусок ледышки, он чувствовал себя так, словно сидел подле потрескивающего костра. Хотя вор и не понимал истинную причину этого, он подозревал, что в этом как-то замешан его новый меч.

«Мы совсем не подготовлены для путешествия по горам», — произнес Далжел, у которого от холода побелели нос и уши. Он перевел взгляд на запад, где сидели остальные члены отряда. «Люди замерзли и хотят есть».

Один из зентильских солдат издал мучительный крик, который повторялся каждые несколько минут начиная с самого рассвета. Это нервировало лошадей и выводило Сайрика из состояния равновесия.

«Никаких костров», — повторил крючконосый вор. Хотя его люди замерзали, огонь разводить было нельзя, так как от огня шел дым, а дым был виден на много миль вокруг. «Мы согреемся, когда наши разведчики заметят Миднайт и мы бросимся за ней в погоню».

«Это мало утешает», — ответил Далжел, потирая руки. «К тому времени половина отряда превратится в кучку замерзших трупов».

«Да ты подумай своей головой!» — взорвался Сайрик. Он указал кончиком меча на ближайший камень. «Это мы». Затем переместил его на несколько дюймов к востоку. «Здесь Хай Хорн. В нем пять сотен кормирцев, да еще куча патрулей блуждают в окрестностях».

При упоминании Хай Хорна Далжел заметно вздрогнул. Предыдущей ночью они разбил лагерь в миле от крепости и конечно же на них наткнулся патруль из пятидесяти кормирцев. Потеряв нескольких людей, Сайрик был вынужден бежать в горы.

Кормирцы, путешествующие на горных пони, преследовали их почти всю ночь. Вражеский патруль отступил лишь, когда банда головорезов Сайрика устроила им засаду в узком ущелье. Оставшуюся часть ночи зентильцы потратили на поиски дороги и места для стоянки. За это время Фэйн умудрился сломать обе ноги, поскользнувшись на шатких камнях, две лошади сорвались с обрыва и половина животных захромала от постоянных ушибов. Вначале, когда Далжел только увидел кормирских пони, он лишь рассмеялся, но сейчас он бы с радостью обменял троих своих людей на дюжину низкорослых, коренастых животных.

Сайрик указал кончиком меча на точку чуть севернее их нынешнего местоположения. «Это Топи Фарси. Родина Нации Ящеров». Он переместил меч к западу. «Даркхолд, крепость Зентиларов».

«По крайней мере, с этого направления опасность нам не грозит», — произнес Далжел. «Силы Даркхолда истощились из-за битв у Тантраса и Шедоудейла».

Вновь закричал Фэйн, из-за чего заржали перепуганные лошади. Они на миг перевели взгляд в ту сторону, затем вернулись к своей беседе.

«Даркхолд не стоит сбрасывать со счета», — отрезал Сайрик. «С уменьшением гарнизона их командир наверняка вышлет на Равнину Тан всадников для поисков новобранцев. Не думаешь, что мы первыми окажемся у них на пути?»

Далжел неохотно кивнул, — «Пожалуй, ты прав». С этими словами из его рта вылетело облачко пара и окутало его лицо. «Мы будем привязаны к гарнизону крепости на всю оставшуюся жизнь».

«Если только они не примут нас за дезертиров», — добавил Сайрик.

Далжел вздрогнул. «Сражаться с кормирцами это одно, но быть подвергнутым пыткам за дезертирство это уже совсем другое».

«Значит, особого выбора у нас нет?» — сердито рявкнул Сайрик. Внезапно им овладело страстное желание убить своего помощника. Он занес меч, но тотчас понял, что делает и остановился. Закрыв глаза, он взял себя в руки.

«Что-то не так?» — спросил Далжел.

Сайрик открыл глаза. Гнев исчез, но его место заняла жажда крови — такая сильная и зловещая, что вор едва мог подавлять ее. Это чувство принадлежало не ему, и именно это злило Сайрика еще больше.

«Пойди, проверь караул», — буркнул крючконосый вор, чтобы заставить Далжела убраться долой с его глаз. «И дай мне знать, кода прибудут наши разведчики из Хай Хорна».

Далжел незамедлительно подчинился, не задавая лишних вопросов. Он видел, что его командир с трудом сдерживает себя и не хотел подливать масла в огонь.

Сайрик облегченно вздохнул, затем положил меч на колени. Вместо обычной красноты клинок отливал бледным серым цветом. Им овладела жалость к оружию.

Сайрик громко рассмеялся. Вновь чувство овладевшее им — чувство жалости к мечу было — принадлежало не ему.

Вновь взвыл Фэйн, отчего по спине вора пробежала болезненная дрожь.

Убить его.

Сайрик сбросил меч с коленей и тот жалобно звякнул о камни. Эти слова в его разуме произнес легкий, женственный голос.

«Ты живой!» — прошипел Сайрик. Впервые за долгое время его уши и нос защипало от мороза.

Меч безмолвствовал.

«Говори со мной!»

Единственным ответом был жалобный стон Фэйна.

Сайрик поднял меч и тотчас почувствовал как его тело обволакивает приятное тепло. Им овладело желание прикончить Фэйна, но он не сдвинулся с места. Вместо этого он присел на камень и вновь положил меч на колени.

«Я не хочу убивать его», — произнес Сайрик, бросая на оружие гневные взгляды.

На его глазах клинок начал бледнеть. В его сердце ворвались голод и разочарование, и вор понял, что они полностью завладели его разумом. По мере того, как клинок бледнел все больше, Сайрик переставал обращать внимание на то, что творится вокруг. К тому времени, как оружие стало белым, все его внимание было приковано только к нему.

За спиной Сайрика раздался женский голос, — «Я голодна».

Он встал и обернулся вокруг. Перед ним стояла девочка лет четырнадцати или пятнадцати от роду. Она носила прозрачное красное платье, сквозь которое просвечивались не только уже начавшие округляться женские прелести, но и полдюжины выступающих ребер с животом, распухшим от голода. Исхудалое лицо обрамляли черные шелковистые волосы, а в глазах читалось отчаяние и усталость.

Позади нее тянулась бесконечная белая равнина. Сайрик стоял на пустоши плоской словно стол и безликой словно воздух. Камни, на которых он сидел пару секунд назад, исчезли, как растаяли и горы, окружавшие его, и меч, что лежал у него на коленях.

«Где я?» — спросил Сайрик.

Не обращая внимания на его вопрос, девочка опустилась на колени. «Сайрик, умоляю, помоги мне», — взмолилась она. «Я не ела уже много дней».

Вору не надо было спрашивать, откуда она знала его имя. Девочка и меч были одним целым. Она перенесла его туда, где смогла открыть свою истинную сущность и предположительно, более симпатичную.

«Отошли меня назад!» — потребовал Сайрик.

«Тогда накорми меня».

«Да чем тебя накормить то», — спросил она.

«Фэйном», — взмолилась девочка.

Ходя эти слова могли шокировать Миднайт или Келемвора, на Сайрика особого впечатления они не произвели. Вместо этого, он нахмурился, обдумывая ее просьбу. Наконец, он покачал головой. «Нет».

«Почему?» — спросила она. «Фэйн ничего для тебя не значит. И тем более на него наплевать всем остальным твоим людям».

«Так и есть», — согласился Сайрик. «Но когда он умрет, решать мне».

«Я ослабла. Если я не поем, мы не сможем вернуться».

«Ни лги мне», — предупредил Сайрик. Внезапно ему в голову пришла мысль. Не сводя взгляда с девочки, он направил все внимание внутрь себя. Возможно, она воздействовала на его воображение и усилием воли он смог бы разорвать ее оковы.

«Я умираю!» Девочка сделала несколько неуверенных шагов и обмякла у ног вора.

Ее крик разрушил сосредоточенность Сайрика. Они по-прежнему находились на равнине. Кожа девочки побледнела и выглядела так, словно она действительно погибала. «Тогда прощай», — произнес Сайрик.

Девочка воздела глаза. «Прошу, сжалься надо мной».

«Нет», — рявкнул вор, не сводя с нее ледяного, пронизывающего взгляда. «Об этом не может быть и речи».

Какова бы ни была истинная сущность меча, несомненно она была злой и умела подчинять владельца своим интересам. Сайрик знал, что поддаться ее мольбе, означало стать ее слугой.

Девочка прикрыла лицо ладонями и начала рыдать. Сайрик, не обращая на нее внимания, попытался представить себе серый камень, на котором он сидел. Когда это не сработало, он перевел взгляд на небо, пытаясь различить в нем мягкие, изогнутые линии облаков.

Но там была лишь одна белесая пелена.

Сайрик обшарил глазами горизонт, надеясь отыскать там вздымающиеся вершины, окружавшие его пару минут назад. Их не было.

Словно читая его мысли, девочка произнесла, — «Неверие не спасет тебя». Ее голос стал более глубоким, более страстным и женственным.

Сайрик посмотрел на нее. Девочка превратилась в женщину, и теперь под ее платьем скрывались соблазнительные, округлившиеся формы.

«Теперь ты в моем мире», — промурлыкала женщина. «И он столь же реален, сколь и твой».

Сайрик не знал верить ее словам или нет, но понимал, что от этого ничего не изменится. Действительно переместила ли она его или лишь забавлялась с его разумом, покинуть это место он не мог. Чтобы вернуться назад, он должен был найти к ней подход.

«Возьми меня, я твоя», — проворковала она.

Несмотря на темные круги под глазами, она возбуждала желание, и если бы Сайрик не знал, что она пытается сделать его своим рабом, то наверняка бы поддался соблазну.

«У каждого подарка есть своя цена», — произнес вор. «Какова твоя?»

Женщина попыталась направить беседу в другое русло. «Я согреваю тебя в холод. Когда ты ранен, я исцеляю. В битве, я даю тебе силу для победы».

Ее обещания заинтересовали Сайрика, так как в будущем ему наверняка пригодиться любая магия. И все же он упорно сопротивлялся своему желанию прилечь на кровать. «Что ты хочешь взамен?»

«Не более того, что хочет любая женщина от своего мужчины», — ответила она.

Сайрик не ответил. Эти слова можно было трактовать двояко. Он хотел быть полновластным хозяином меча, а на подобных расплывчатых условиях добиться этого было невозможно.

«Давай уточним», — невозмутимо произнес он. «Я буду кормить тебя лишь когда это будет угодно мне. В обмен ты будешь чтить и служить мне как полноправному хозяину».

«Что-о-о?» — вскрикнула женщина, ее лицо побелело от ярости. «Ты осмелился предположить, что я стану твоей рабыней?»

«Это твой единственный выбор», — ответил Сайрик. «Служи мне или подыхай от голода».

«Единственный кто подохнет — это будешь ты!» — она оскалилась, обнажая два длинных клыка.

Позади Сайрика раздался громкий треск и он обернулся. Там, где всего пару секунд назад ничего не было, возвышалась грязная серая стена. Затем справа возникла еще одна, и вновь слева. В тот момент, когда вор обернулся, четвертая стена захлопнула мышеловку и он оказался в каменном мешке тюрьмы.

В тот же миг тело женщины в красном платье начало искажаться и превращаться в жуткую пародию на некогда цветущее существо. Ее впалые глаза налились злобой и ненавистью, а в руках словно из воздуха возникла пара серебристых кандалов. Она шагнула к Сайрику. «Отдай мне Фэйна».

Судя по виду ее тугих мускулов и когтистых пальцев она могла распотрошить Сайрика за несколько секунд. Но он не отступил и не выказал своего страха. Отступить значило сдаться, превратиться в ее раба — а он бы скорее сгнил в этом подземелье заживо, чем стал бы служить кому-либо кроме самого себя.

«Мне нужен Фэйн!» — прошипела женщина, раскрывая кандалы.

Едва только ведьма протянулась к его руке, Сайрик ударил ее изо всех сил. Удар пришелся точнехонько в челюсть. Разинув рот от изумления, она отшатнулась на пару шагов. Он ударил вновь. На этот раз женщина перехватила его кулак в воздухе, поймав его открытой ладонью.

«Глупец!» Свободной рукой, она замкнула кандалы на запястье вора. «Ты заплатишь за это!»

Сайрик вновь удивил ее, как следует приложившись вторым кулаком ей в голову. Выпустив кандалы, она отшатнулась назад, на ее лице читалось удивление. «Ведь я могу убить тебя», — пробормотала она, словно сама удивившись своим словам.

«Если хочешь подохнуть от голода — прошу!» — ответил Сайрик. Он начала наматывать цепь на кулак. Двухфутовая стальная цепь в умелых руках могла оказаться достаточно грозным оружием. «Верни нас на Фаэрун», — приказал он.

Женщина презрительно усмехнулась. «Не раньше, чем ты накормишь меня».

«Тогда мы оба погибнем», — невозмутимо произнес Сайрик.

В тот же миг он взмахнул цепью. Ведьма едва успела избежать его выпада, согнувшись в две погибели.

«Прекрати!» — прошипела она. На ее лице застыло выражение из смеси страха и отчаяния. Она не могла предположить, что вор, оказавшись почти в безвыходном положении, решится на нападение.

Сайрик не остановился. Он вновь взмахнул цепью, но та исчезла из его рук. Не мешкая ни секунды, он шагнул вперед и нанес удар женщине в подбородок. Она приняла удар с болезненным стоном и опрокинулась на спину.

«Теперь ты моя!» — закричал Сайрик. «Делай как я велю!»

Вместо ответа она подсекла ему ноги, сбив его на землю. Бодро вскочив на ноги, женщина запрыгнула на Сайрика. Он откатился влево и ее когти прошлись по его спине. Едва поднявшись на одно колено, он оказался с омерзительной ведьмой лицом к лицу. Та, воспользовавшись ситуацией, пихнула его локтем в подбородок, так что его голова запрокинулась назад.

Но Сайрик не позволил себе потерять сознание. Если он хотел стать хозяином клинка, он не должен уступать сущности меча в каком бы то ни было проявлении. Усмехнувшись, он приложился ей кулаком в висок, тут же вскочил на ноги и обвил ее шею второй свободной рукой.

Женщина ответила ударом в ребра, сбив Сайрику дыхание. Однако, вор, не обращая на это внимания, скользнул ей за спину, сцепил руки в тугой замок и из последних сил сжал ее глотку.

Лицо ведьмы посерело и она извернулась, схватив руку Сайрика своими длинными, худыми пальцами. Сайрик надавил сильнее. Ее когти оставили в его плоти глубокие полосы.

Когда Сайрик и после этого не выпустил ее, женщина попробовала перейти к новой тактике. Она попыталась дотянуться до его глаз, но он уклонил голову в сторону. Затем она попыталась достать до его грудной клетки, пытаясь проложить себе путь своими когтями. Однако, к тому моменту, она ослабла и эта стратегия не принесла заметных результатов.

«Верни нас назад!» — приказал Сайрик. «Верни нас или я клянусь, прикончу тебя прямо сейчас!»

Руки ведьмы безвольно обвисли, но Сайрик хватку не ослаблял. Через некоторое время тело женщины обмякло, голова повисла на плечах, а глаза закатились. Спустя еще несколько мгновений черты женского лица начали истончаться и расплываться.

«Верни нас назад!» — на этот раз более спокойно произнес Сайрик. Сейчас все перед ним слилось в одно большое размытое пятно.

«Сэр, с вами все в порядке?»

Сайрик обернулся на голос и увидел, что говорившим был Шепард, один из его Зентиларов. Позади Шепарда стояло еще пять человек, озабоченно взирающих на своего командира.

«Я вернулся!» — еле выдавил Сайрик. И это была правда. Он стоял все у того же валуна, а в руке у него был зажат его короткий меч. Сейчас клинок был бледен словно кость.

«Прошу меня великодушно простить, сэр, но вы куда-то ходили?» — спросил Шепард. Целую минуту он и все остальные члены отряда наблюдали, как Сайрик разговаривал сам с собой и сражался с собственным мечом. Некоторые из людей — включая Шепарда — начали подозревать, что их командир лишился рассудка.

Сайрик потряс головой, чтобы прочистить ее. Схватка была вовсе не иллюзорной. Все было слишком реально.

Когда Сайрик не ответил, Шепард решился подать голос, — «Возможно мы могли бы…»

«Я в порядке!» — рявкнул Сайрик. «Ты знаешь какое наказание грозит тебе за то, что ты приблизился ко мне без разрешения?» Он не знал как объяснить случившееся и решил, что даже не стоит пытаться это делать.

«Да, сэр», — ответил Шепард. «Но…»

«Пошел вон, пока я не решил воплотить его в жизнь!» — приказал Сайрик.

Люди, стоявшие позади Шепарда облегченно вздохнули и начали расходиться в стороны. Раздражительность их командира убедила их, что с ним все в порядке.

Бросив на Сайрика оскорбленный взгляд, Шепард склонил голову. «Как пожелаете, сэр. Но будь я на вашем месте, я бы позвал Далжела, чтобы он взглянул на эти порезы». С этими словами он развернулся и покинул его.

Сайрик обвел взглядом свои предплечья и увидел, что они все покрыты глубокими порезами. На его лице расплылась улыбка. «Я победил!» — прошептал он. «Меч покорился мне».

Убрав оружие в ножны, вор присел на камень. Прижав плащ к ранам, он провел некоторое время прислушиваясь к крикам Фэйна. Сейчас они уже не столь раздражали, как прежде.

Час спустя к нему подошел, явно чем-то встревоженный Далжел. «Разведчики возвратились из Хай Хорна», — доложил он. Хотя он и заметил ранения на руках Сайрика, тратить время на расспросы о них он не стал.

Сайрик поднялся. «Ну и?»

«Женщина и ее спутники скачут в эту сторону».

«Устроить засаду», — быстро приказал Сайрик.

Далжел поднял руку. «Это еще не все. С ними скачут еще пятьдесят кормирцев».

Сайрик выругался. Его отряду с ними не справиться. «Кормирцев нам не одолеть. Придется идти по их следам».

Далжел покачал головой. «Они следят за своим тылом. Вероятно предполагают, что мы можем следить за ними».

«Тогда мы поскачем впереди и с помощью разведчиков, будем следить за их передвижениями с передовой позиции».

Далжел улыбнулся. «Пожалуй, этого они не ожидают».

«Тогда приготовь людей», — произнес Сайрик, накидывая пропитавшийся кровью плащ на плечи.

Далжел не шелохнулся. «Есть еще кое-что».

«Что?» — едва не вскрикнул от злости Сайрик, поднимая свои седельные сумки.

«Дозорный заметил, что чуть ранее этим утром вперед по дороге прошел отряд из сорока халфлингов. Они пропустили нас, но он считает, что они выслеживают именно нас».

«Халфлинги?» — изумился Сайрик.

«Да. Они где-то в половине дневного перехода впереди от нас. Без сомнения, едва они поймут, что пропустили нас, они повернут назад».

Сайрик выругался. Ему совсем не хотелось оказаться зажатым между халфлингами и кормирцами. С хафлингами они возможно бы и справились, но схватка привлекла бы слишком много ненужного внимания.

Вновь раздался душераздирающий крик Фэйна. Он эхом прокатился по горам, заставив обоих мужчин вздрогнуть. Было ясно, что в свете предстоящих событий, он станет лишней обузой.

«Сегодня ночью», — сухо произнес Сайрик, на миг забыв о Фэйне, — «пошли нескольких людей вперед. Пусть они проложат ложный след. Направим халфлингов в теплые объятья наших друзей из Даркхолда».

Далжел ухмыльнулся. «Вот почему ты командир. Но что насчет…»

«Фэйна?» — прервал его Сайрик. На его губах расползлась злая улыбка и вор подошел к раненому сержанту.

Далжел последовал за ним, — «Что ты собираешься делать?»

«Он не может ехать с нами», — ответил Сайрик, извлекая меч. «А даже если бы и смог, то своим криком выдал бы нас всех. Зажми ему рот».

Далжел нахмурился. Ему не нравилась идея убийства одного из своих людей.

«Зажимай!» — приказал Сайрик.

Далжел подчинился машинально и Сайрик погрузил свой бледный клинок в грудь раненого. Фэйн слегка дернулся, вцепившись в руку Далжела и затих. Спустя мгновение, когда Сайрик вытащил клинок из раны и обтер его, оружие вновь засияло красноватым свечением.

Равнина Тан

Проныра попридержал своего пони и обвел взглядом равнину. Впереди, насколько хватало взгляда, простиралась безбрежное море колышущейся бледно-зеленой травы. День был настолько ясным, что халфлинг даже мог разглядеть на северо-западе следующую точку их пути, Закатные Горы. Линия гор находилась так далеко, что казалась не более, чем красноватым облаком на горизонте.

Пока халфлинг разглядывал горы, высокая степная трава под ногами его скакуна начала шипеть и извиваться словно туча крошечных змей. Пони дико заржал и нетерпеливо пристукнул копытами, явно недовольный возникшей заминкой. С самого утра трава обвивала ноги лошади, мешая ее продвижению.

Не обращая внимания на неудобства своего скакуна, Проныра опустил глаза, отыскивая следы других всадников на земле. Волнующаяся трава затрудняла обзор, но халфлинг даже и не подумал слезть с лошади, чтобы взглянуть поближе. Трава достигала в высоту до трех футов и он не горел желанием испытывать свои силы против ее хитросплетений. Несмотря на подобные трудности, Проныре удалось разглядеть несколько комочков земли, которые вылетели из-под копыт проходивших тут лошадей.

К Проныре подъехал Раднор, кормирский рейнджер с темно-голубыми глазами. Хотя вначале Раднор не горел желанием принять помощь халфлинга в разведке во главе отряда, сейчас он был рад, что в итоге от нее не отказался. Коротышка обладал потрясающими навыками следопыта и равных ему Раднор еще не встречал. Принимая во внимание поставленную перед ним задачу, рейнджер был рад дополнительной паре глаз.

Раднору предстояло провести патруль через Равнину Тан, местность между Закатными Горами и Хребтом Драконьей Пасти, да так, чтобы их никто не заметил. Расположенная между Хай Хорном и Даркхолдом, равнина была спорной землей и обе крепости упорно старались присоединить ее к своим владениям. Хай Хорн делал это, регулярно посылая в эту местность тяжеловооруженные патрули.

Даркхолд же, стремился установить свое влияние с помощью подставных лордов, бродячих банд, и других грязных методов. Поэтому, когда кормирский патруль встречал кого-нибудь на равнине, капитан никогда не знал, кто стоит перед ним — агент Зентарима или кто-то другой. Обычно, цель патруля заключалась в поиске и допросе подозрительных личностей. Но на сей раз капитан Люнт, командир этого отряда, избрал иную стратегию. Поскольку ему было приказано добраться до Перевала Желтого Змея, который находился недалеко от Даркхолда, Люнт приказал Раднору любыми способами избегать встреч с обитателями равнины.

До сих пор Раднор вполне справлялся со своей работой. Патруль покинул Хай Хорн пять дней назад, два дня назад пересек реку Тан и до сих пор оставался незамеченным.

«Что тут у тебя, дружище?» — спросил Раднор. Как и пони Проныры, конь рейнджера фыркнул и притопнул ногами в траве.

Проныра указал на перевернутые комья земли. «В сторону Даркхолда движется еще один отряд. Судя по всему в нем не больше двадцати боевых коней».

Это уже был десятый раз, когда они натыкались на следы, ведущие в сторону Даркхолда, поэтому Раднор спросил, — «Почему ты решил, что это именно боевые кони?»

На лице Проныры засияла улыбка. Ему всегда нравилось хвастаться своими навыками следопыта. «Для пони слишком размашистый шаг. Линия следов нечеткая, значит кони скачут быстро, видать застоялись. Тяговые лошади на такое не способны, так мчаться могут только боевые кони».

Раднор склонился в седле и осмотрел комочки земли. «Да, пожалуй, ты прав».

Пони халфлинга нетерпеливо заржал и сделал несколько шагов в сторону, выдернув несколько пучков травы, обвившейся вокруг его ног. Разведчики поняли намек и тронув лошадей, поехали вперед, продолжая свою беседу.

«Есть что-нибудь на севере?» — спросил Проныра.

«Караван. Прошел два или три дня назад».

Проныра нахмурился. «Есть следы хромых лошадей?»

Раднор покачал головой. «Нет, там лишь тягловый скот».

Заинтересованность халфлинга в хромых лошадях невольно вызывала у рейнджера любопытство, но удовлетворить его он не торопился. Проныра уже два раза отделывался от его расспросов ничего не значащими ответами.

Что Проныра не хотел говорить, так это то, что хромые лошади принадлежали всадникам Сайрика. Халфлинг знал об этом потому, что вскоре после того, как они покинули Хай Хорн, он наткнулся на их наскоро покинутую стоянку. Там было множество камней, о которые лошади повредили свои ноги, и из лагеря уже вели следы захромавших животных. Люди Сайрика почти ничего не оставили после себя — несколько кусков недоеденной еды да обескровленное тело своего товарища. Для Проныры это означало лишь одно — кто-то в отряде Сайрика прибрал его меч к своим рукам, так никакое другое известное ему оружие не питалось кровью.

Халфлинг не доложил о своей находке, так как приказ капитана избегать ненужных встреч слегка разозлил его. Лорд Деверелл заверил Проныру, что поехав с патрулем он таким образом сможет отомстить людям, которые разрушили его деревушку. Но едва они покинули Хай Хорн, капитан патруля, озабоченный лишь тем, как добраться до Перевала Желтого Змея, стал отдавать приказы идущие вразрез с обещаниями Деверелла. Халфлинг намеревался вынудить Люнта сдержать слово, данное Девереллом, даже если для этого придется завести патруль в самое сердце лагеря Сайрика.

Через два дня после отбытия из Хай Хорна, халфлинг наткнулся на сломанную вумеру. Об этом Раднору он доложил. Вумера означала, что его соплеменники также идут по следу Сайрика, и именно поэтому он должен был добраться до него первым. Проныра не мог убить всех людей Сайрика, но на одного бы сил ему хватило — этого должно быть достаточно, чтобы вернуть себе меч. К счастью, военный отряд халфлингов не имел представления, где находятся Зентилары и направлялся точнехонько к Даркхолду.

В течении двух дней после обнаружения вумеры, Проныра периодически натыкался на след захромавшей лошади или улавливал силуэт одинокого всадника на горизонте — всегда впереди патруля. Вначале это озадачивало его, так как Келемвор сказал, что Сайрику нужна Миднайт и камень, который несет с собой Адон. Они никак не мог понять, почему люди Сайрика едут впереди патруля, словно бегут от него.

Но в конце концов Проныра догадался, что люди Сайрика присматривали за кормирцами. Поняв это, он выбрал для разведки южный фланг, там, где всегда появлялись люди Сайрика, и где он будет единственным, кто сможет заметить их.

Через несколько мгновений голос подал Раднор, — «Пожалуй я вернусь на свое место. Будь начеку». Развернув пони, он направился на северную сторону.

Заметив, что рейнджер покидает его, халфлинг прогнал одолевавшие его мысли. «Ладно», — отозвался Проныра. «Ты тоже».

Раднор, вместе с Келемвором и Миднайт, был одним из тех людей, которые искренне нравились халфлингу. Хотя Раднор и занимал важное место в рядах кормирской армии, он не завидовал следопытским навыкам Проныры. Скорее наоборот, рейнджер часто в открытую восхищался способностями халфлинга.

По правде сказать, чем больше Проныра проводил времени с людьми, тем больше они ему нравились. В отличие от его соплеменников в Черных Дубах, они не считали его серьезное поведение оскорбительным или заносчивым. В сущности, они уважали его за это и обращались с ним как с равным, что достаточно редко встречалось в отношениях между халфлингами и людьми.

Но Проныра знал, что его привязанность станет причиной его падения. По мере того, как он все больше сближался со своими спутниками, он начинал испытывать острое чувство жалости из-за своего предательства. Он даже подумывал о том, чтобы рассказать Раднору и Келемвору о лазутчиках Сайрика.

К несчастью, сделать этого ему не удалось. Людей Сайрика не было видно уже двое суток. Проныра даже испугался, что они потеряли патруль или сменили своих хромых лошадей.

Халфлинг чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он мог бросить патруль и сам выследить Сайрика, но Равнина Тан была слишком большой, чтобы прочесывать ее в одиночку. Единственное, что ему оставалось делать, это ждать нового появления разведчиков. Сайрик не для того так долго выслеживал Миднайт и скрижаль, чтобы сейчас позволить им уйти.

Но даже, если зентильские разведчики не вернутся,халфлинг надеялся, что сможет выжить и без меча. С той поры, как он покинул Черные Дубы, Проныра ни на секунду не сомкнул глаз, но иных признаков надвигающегося безумия не было. Он смутно надеялся, что его состояние не ухудшится и возможно ему хватит силы воли вынести разлуку с мечом. А возможно и нет.

* * *
Двадцатью милями южнее того места, где сейчас находился Проныра и кормирский патруль, раскинулось огромное болото, известное как Трясина Тан. Расположенная в середине равнины, трясина представляла собой мрачное, зловонное место. Большинство людей обходили это место за много миль, боясь встречи с ужасными, злобными созданиями обитающими в его водах.

Однако эти твари не волновали Сайрика, который знал, что в этой трясине не могло быть ничего более зловещего, чем его собственное сердце. Наслаждаясь уединением, вор и его люди разбили лагерь на северной границе трясины. Сейчас он и Далжел обсуждали провал их разведчиков, которые умудрились потерять след кормирцев.

«Ну и где они?» — взревел Сайрик. С тех пор как они последний раз видели патруль прошло уже два дня.

«Если бы я знал это, то уже шел бы по их следу!» — также резко ответил Далжел.

Сайрик повернулся и обвел взглядом реку Тан. Ее медленные потоки цвета крови неторопливо текли, подчиняясь размеренному ходу вещей. Несмотря на срыв его планов, необычное зрелище успокоило вора. Не оборачиваясь к своему помощнику, он произнес, — «Если мы не сможем найти Миднайт, мой план не стоит и выеденного яйца!»

«Возможно он его не стоит, даже если мы и найдем ее», — ответил Далжел.

Крючконосый вор обернулся и встретил его таким ненавидящим взглядом, что Далжел невольно опустил руку на рукоять меча.

«Я знаю Миднайт», — нарушил молчание Сайрик. «Она не хочет предавать своих друзей, но не хочет предавать и меня».

«Ни за что не доверил бы свою жизнь женщине», — буркнул Далжел.

«А я тебя об этом и не прошу», — невозмутимо ответил Сайрик. «Все что мне нужно, это чтобы ты нашел ее. Если бы я не послушался тебя и отменил набег на эту конюшню…»

«Все равно наши лошади захромали и мы в любом случае потеряли бы кормирцев». Далжел понял, что все еще стискивает рукоять меча и отпустил ее. «Зато теперь у нас есть свежие лошади».

Вор вздохнул. Его помощник был прав. На израненных животных они бы далеко не ушли. «Если Даркхолд захватит ее…»

«Даркхолд ее не получит», — уверенно отрезал Далжел. «Большинство их отрядов находятся гораздо южнее, чем мы. Я выставил три караула, что позволит нам так или иначе перехватить патруль».

Глаза Сайрика тревожно забегали. «Откуда ты знаешь, что твои люди не захотят предать нас?»

Далжел пожал плечами. «Мы должны рискнуть. Когда Миднайт и ее отряд покинут кормирцев и повернут на юг, это наш единственный шанс перехватить ее раньше других».

Внезапно в голову Сайрику пришла мысль и он опустил руку на плечо Далжела. «Банды Даркхолда промышляют в южных городах?» — спросил он.

«Все десять, известных нам, милорд».

«Можем мы предположить, что Бэйн забрал большинство патрулей с Перевала Желтого Змея для нападения на Шедоудейл и Тантрас?» — спросил вор, глядя в пустоту.

«В принципе, такое возможно», — нахмурился Далжел. Он не понимал к чему ведет его командир. «И что с того?»

Сайрик лишь ухмыльнулся. Первоначально он считал, что Миднайт будет стараться держаться как можно ближе к кормирской территории и проследует по Тракту Драконьей Пасти к югу на Проскур. Это было вполне разумно, учитывая, что хватка Даркхолда на западной части Равнины Тан была очень сильна. Оказавшись в Проскуре, отряд Миднайт мог легко присоединиться к одному из караванов, направляющихся в Уотердип.

Однако кормирский патруль направлялся на запад и вор был вынужден признать, что ошибся. Сайрик решил, что солдаты будут сопровождать Миднайт вдоль всей безлюдной северной части равнины. Едва они пересекут ее, патруль повернет назад и Миднайт направится на юг. Вор предположил, что Миднайт и ее спутники пересекут Дальние Холмы к югу от Даркхолда и постараются добраться до окруженного стеной городка Хлутвар.

Но Сайрик подозревал, что здесь было что-то не так. «А что если Миднайт направляется не в Хлутвар?»

«А куда еще ей идти?» — спросил Далжел, потирая подбородок.

«К западу от Хай Хорна лежит Перевал Желтого Змея», — произнес Сайрик, устремив взгляд на северо-запад.

«Без разрешения Даркхолда, там не проскользнет даже нищий», — фыркнул Далжел. «Твои друзья не осмелятся на это!»

«Еще как осмелятся», — ответил вор. «Мы не единственные, кто подозревает, что перевал пустует».

Во взгляде Далжела застыло искреннее потрясение. «Я скажу людям собирать вещи. Мы выступим в течении часа!»

* * *
Спустя семь дней после того, как они покинули Хай Хорн, кормирский патруль проснулся у подножия Перевала Желтого Змея. Названный так в честь зловещего, желтого дракона, который обитал здесь сотни лет назад, поросший лесом перевал ныне выглядел вполне мирно и безмятежно.

В ярком утреннем свете, Перевал Желтого Змея выглядел не менее впечатляюще, чем на закате. Из самого сердца Закатных Гор вился широкий, глубокий каньон, выходивший на Равнину Тан. Его дно покрывали хвойные кустарники и тополя с белой корой. Кое-где сквозь зеленую поросль проглядывали отвесные утесы жутковатого красноватого цвета. Эти утесы возвышались один за другим, словно лестница, уводя к удаленной вершине.

По бокам долины, словно ряды клыков, вздымались вертикальные, остроконечные вершины гор. Каждая из них была окрашена в темно-красные тона, создавая в ущелье ощущение зловещего полумрака. Со стены каньона сбегала серебряная лента горного потока, внизу разбиваясь на сотни брызг и превращаясь в сероватую дымку. Сама тропа петляла вдоль дна долины, медленно взбираясь в сторону отдаленной вершины.

Миднайт взирала на все это великолепие с равными долями благоговейного трепета и страха. Рядом с величием Перевала Желтого Змея, она чувствовала такое спокойствие, что не отказалась бы затеряться среди его вершин. Однако, чародейка знала, что эта красота была обманчива. Как и любая горная тропа, перевал таил в себе множество опасностей, начиная от странных колебаний температуры до гигантских лавин и оползней.

Тем не менее, если бы опасности были лишь природного происхождения, она бы так сильно не переживала, но перевал контролировали Зентилары и Миднайт не сомневалась, что они не менее сильно, чем другие, хотят захватить ее и скрижаль. К счастью, как она и надеялась, перевал оказался покинутым Зентиларами.

К ней приблизились капитан Люнт и Адон. Первым в ступил в разговор Люнт, — «Мы собираемся покинуть вас здесь». Миднайт обернулась к капитану. Ему было около сорока лет и его вьющиеся волосы уже подернула седина. «Благодарю вас за сопровождение, капитан. Вы сэкономили нам уйму времени».

Люнт перевел взгляд на горы. «Даже если Зентилары ушли отсюда, это не значит что здесь стало безопасно». Он замолчал, словно обдумывая како-то решение. «К черту приказы — мы идем с вами».

Миднайт посмотрела на капитана Люнта и улыбнулась. «Что тебе известно о нашем путешествии?» — спросила она.

«Немногое. Лорд Деверелл сказал, что от вас зависит безопасность всего Фаэруна».

«Мы были бы рады вашей компании, капитан», — произнес Адон. «Но Лорд Деверелл отдавая приказ имел веские основания для того, чтобы вы покинули нас здесь. Маленькому отряду гораздо проще передвигаться в горах.»

На лице Люнта отразилось разочарование. «Пожалуй, ты прав». Он обернулся к Миднайт. «Ну что ж, тогда до следующей встречи».

«До встречи», — ответила Миднайт.

Капитан Люнт вернулся к своим людям. Кормирцы покинули их без лишних церемоний, не считая того, что Проныра и Раднор обменялись кинжалами в знак дружбы. Халфлинг забросил свои сумки на спину пони и вскарабкался в седло. «Ну что, трогаемся?» — спросил он. «Похоже впереди лежит долгий путь».

«Первым поедешь ты, Проныра», — приказал Адон, привязывая сумки к седлу пони. «За тобой поеду я, затем Миднайт и Келемвор».

Келемвор что-то пробормотал. Остальные выжидательно уставились на него, но он промолчал.

Наконец, Адон спросил, — «В чем дело, Кел?»

Воин отвел взгляд, поднимая сумки. «Да ни в чем. Я просто подумал о дорожной пыли, вот и все».

«Прости», — озадаченно ответил Адон. На Келемвора совсем не было похоже, чтобы он спорил из-за такого пустяка как порядок передвижения. «Но нужно, чтобы кто-то прикрывал тыл…»

«Адон, почему бы тебе не поменяться со мной местами,» — прервала его Миднайт. «Подозреваю, что Келемвор недоволен не пылью, а моим обществом».

Адон нахмурился. «Это просто смешно», — взорвался он. «Вы враждуете с самого Ивнингстара».

Миднайт, не обратив на его слова никакого внимания, влезла в седло своего пони. «Веди нас, Проныра».

Халфлинг тотчас тронулся вверх по тропе, но Адон был твердо намерен высказать все, что он думает по этому поводу. Он запрыгнул на своего пони и быстро нагнал чародейку. «Ну, от Келемвора, я еще мог ожидать нечто подобное. Но от тебя, Миднайт?»

Сзади раздался голос Келемвора, — «Это все Сайрик. Он так ее спутал, что…»

Миднайт развернулась в седле. «Меня! Да скорее он спутал тебя — но в этом нет ничего нового», — она сплюнула на землю.

«Миднайт», — произнес Адон, — «Насчет Сайрика, Кел прав. Почему ты не хочешь понять этого?» Не дожидаясь ответа, он обратился к воину. «Но в этом есть и твоя вина…»

«А тебя-то кто спрашивал?» — взревел Келемвор, отмахиваясь от Адона рукой.

В разговор вмешался Проныра, — «Пожалуй я поеду вперед, разведаю там что к чему». Когда ему никто не ответил, халфлинг пожал плечами и перевел пони на рысь.

После недолго паузы, Адон добавил, — «Вы оба упрямы как ослы». Через миг он рассердился еще больше. «Не позволяйте вашей размолвке ставить под угрозу всю нашу миссию».

«Да помолчи ты, Адон», — отрезала Миднайт и пришпорила пони.

Жрец не обратил на ее слова никакого внимания. «Нравится вам это или нет, но мы в этом деле мы вместе…»

«Адон», — прервал его Келемвор, — «Твои проповеди не помогут решить проблему».

Слова воина ненадолго успокоили жреца, но оставшаяся часть дня была наполнена редкими приступами ожесточенного спора и периодами долгого молчания. Горные пони, которыми их снабдил Лорд Деверелл, неторопливо взбирались по окруженной деревьями тропе, с каждым шагом поднимая новое облачко пыли. Время текло неторопливо, каждая минута, проведенная в удушливом климате казалась часом, а каждый час бесконечным, утомительным днем. Дважды за это время Проныра уводил их в лес, чтобы избежать столкновения с приближающимся зентильским караваном. Тем не менее, несмотря на нарастающую усталость, путники передвигались без остановок. Их размолвка была столь серьезна, что они даже перекусили на ходу, не вылезая из седел.

Своим сердцем Келемвор понимал, что Адон был прав — как это уже было неоднократно за последнее время. Воин и чародейка не должны были позволять их размолвке вставать на пути у их миссии. От ее успешного завершения зависело слишком многое.

Миднайт посещали подобные же мысли. Тем не менее первой извиняться она была не намерена. Ведь Келемвор нарочно продолжил их спор в Хай Хорне. К тому же чародейка была уверена, что она была права насчет Сайрика. Действительно, их старый друг был наемником и заботился лишь о собственных интересах, но когда-то Келемвор был не намного лучше его и все же смог искупить свои прегрешения. Было бы несправедливо, считать, что Сайрик также не сможет сделать этого, да и Миднайт не хотела так быстро отказываться от своего друга.

Наконец сгустились сумерки. Проныра отвел отряд с дороги, остановив выбор на поросшей леском местности с высоким утесом. Оттуда просматривалась часть ущелья, которую они уже одолели, так что герои смогли наблюдать за тропой до тех пор, пока не наступит глубокая ночь.

Миднайт взобралась на край утеса и ее сердце сжалось от разочарования. Рощица, в которой они ночевали прошлой ночью, все еще была видна.

Едва они распаковались и привязали пони, Адон взял скрижаль и растворился в лесу. Жрец был раздражен мелочным спором между Келемвором и Миднайт и сегодня ночью хотел побыть в одиночестве. Проныра также углубился в лес, в надежде отыскать чего-нибудь на ужин.

Уже наступила глубокая ночь, когда Миднайт наконец разобрала свои вещи. Порывшись в плащах, запасном оружии и самых разнообразных припасах, которыми их снабдил управляющий Деверелла, она наконец наткнулась на мешок с пшеничными лепешками. Вытащив несколько из них, она предложила одну Келемвору.

Что-то пробормотав, воин все же принял ее.

«Адон прав», — произнесла Миднайт. «Мы не позволять нашим чувствам влиять на наше задание».

«Не бойся», — буркнул Келемвор. «Больше я такой ошибки не допущу».

Миднайт отбросила лепешку на землю. «Почему…»

«Сайрик», — прервал он ее.

Она фыркнула от негодования. «Сайрик не хотел причинить нам вреда. Если бы не твое недоверие, которое совсем затмило твой здравый разум, то мы могли бы уговорить его остаться с нами».

«Сайрик заслужил мое недоверие», — невозмутимо произнес Келемвор. «И затмил он как раз твой разум». Поняв, что дальнейшая беседа приведет к еще одному бесполезному спору, воин поднялся с места т направился к своему спальному месту. Разозлившись на такое поведение Келемвора, Миднайт устроилась на краю обрыва и впала в раздумья. Двадцать минут спустя, рядом с ней, словно из ниоткуда, возник Проныра, да так, что она вздрогнула от неожиданности. Она совсем не слышала приближения халфлинга.

«Смотрю сегодня все решили пораньше лечь спать», — произнес он, открывая сумку и предлагая Миднайт пригоршню ягод. «Думаю, одному мне этого будет не съесть».

До слуха Проныры донесся едва различимый треск ветки глубоко в лесу. Миднайт казалось его не расслышала, поэтому он решил, что проверит это попозже. «Я сегодня подежурю ночью», — предложил халфлинг. «Все равно я не могу заснуть».

Миднайт кивнула, принимая в раскрытые ладони ягоды. Ее уже давно тревожила бессонница халфлинга. Она подозревала, что это было как-то связано с магическим мечом, который украли у него в Черных Дубах. Однако, всякий раз, когда чародейка спрашивала его о клинке, халфлинг уклонялся от ответа, переводя разговор на другую тему и в конце концов она оставила эту затею. Вместо этого она спросила, — «Ты не видел Адона?»

Проныра кивнул. «Я не понимаю, почему ты и Келемвор слушаетесь его приказов».

«На данный момент, он мудрее чем Келемвор или я».

«Он глупец».

Из леса донесся еще один хруст, и на это раз его услышала и Миднайт. «Пойду, гляну, что там такое», — прошептал халфлинг, поднимаясь с места. «Возможно, ложная тревога. Я вернусь через несколько минут».

Проныра исчез в лесу с северной части лагеря, оставив Миднайт наедине с ее мыслями. Она продолжала смотреть на то место, где халфлинг вошел в лес.

Спустя минуту за ее спиной раздался знакомый голос. «Твои друзья стали короче, Миднайт».

Чародейка обернулась. Человек был облачен в темный плащ с капюшоном, но его крючковатый нос выдавал его.

«Сайрик!» — прошипела Миднайт.

Вор улыбнулся. Банда его Зентиларов пробралась через лес и окружила лагерь. Пока он ждал своего помощника, распределявшего людей, он успел понаблюдать за Миднайт и халфлингом. Вор все еще надеялся уговорить Миднайт пойти с ним, поэтому хотел попробовать последний раз переговорить с Миднайт наедине.

«Собственной персоной», — ответил Сайрик. «Не думала же ты, что я так просто потеряюсь?»

«Что ты здесь делаешь?» — потребовала Миднайт, поднимаясь с места.

Улыбка тотчас слетела с лица вора и он скрестил руки. «Я пришел поговорить с тобой».

В лесу, с северной стороны, хрустнуло несколько палочек. Миднайт бросила в сторону леса встревоженный взгляд и нахмурилась, — «Если Келемвор заметит тебя, он прикон…»

«Отлично. Пришло время покончить с этим».

Словно по сигналу, раздался рев Келемвора, — «Сайрик! На этот раз тебе не уйти». Воин, держа меч наперевес, вырвался из ночи.

Миднайт встала между ними. «Опусти меч, Кел! Он пришел поговорить».

Келемвор замедлил свой ход и попытался обойти чародейку. Вор стол на месте, опустив ладонь на рукоять своего меча.

За пределами лагеря раздался удивленный крик. Спустя мгновение, завопил Адон, — «Вставайте! Нас окружили!» Размахивая палицей, он вылетел из леса. Сумка со скрижалью болталась на его плече.

Сайрик обнажил меч.

Не обратив внимания на запоздалое предупреждение Адона, Миднайт произнесла, — «Келемвор, Сайрик, немедленно уберите оружие!» Она перевела взгляд с одного на другого.

Оба отвергли ее мольбу. Размахивая палицей, Адон встал рядом с Келемвором.

«Глупо с твоей стороны было заявиться сюда», — произнес жрец, бросая на Сайрика злой взгляд. «Но ты не проживешь достаточно долго, чтобы успеть повторить эту ошибку».

«Нет!» — запротестовала Миднайт. «Он пришел поговорить!»

«Да он тебя обманул», — огрызнулся Адон. «Как раз в этот миг его люди пробираются в нашу сторону».

Сайрик взмахнул своим коротким мечом. «Если вам это нужно, старые друзья», — прошипел он, — «То вы это получите… Далжел!»

От окраины леса донесся звук ломающихся веток. Келемвор и Адон бросили напряженные взгляды через плечо. В сотне фунтах от них из леса вынырнуло с дюжину теней.

Келемвор перевел взгляд на Сайрика. «Знай, что ты умрешь вместе с нами».

«Сегодня никто не умрет», — произнесла Миднайт, делая шаг по направлению к воину.

Воин усмехнулся и грубо оттолкнул ее в сторону. «Лучше тебе со мной не спорить».

«Да остановись ты!» — взорвалась Миднайт, но на нее никто не обратил внимания.

Келемвор занес свой меч и двинулся вперед. Адон, подняв свою палицу, последовал за ним.

Сайрик встретил удар Келемвора, умело поднырнув под него и оказался за спиной у воина, но в этот момент подоспел Адон. Жрец с такой силой опустил свою палицу, что смог бы проломить череп даже гиганту.

Мелькнул короткий меч Сайрика и он остановил выпад Адона, перехватив его палицу в полете. Жрец вздрогнул и отшатнулся назад, тряхнув головой. Вор, воспользовавшись замешательством Адона, ударил его по лодыжкам и сбил на землю.

В следующий миг он сделал выпад в его сторону. Однако, Келемвор успел подставить меч и отразив его удар, сделал ответный выпад в голову вора. Сайрик поднырнул, заставив воина сделать еще один шаг вперед. Его клинок просвистел всего в паре дюймов от глотки вора.

Миднайт вскрикнула от ужаса. Схватка началась столь быстро, что она не успела помешать ей. Теперь остановить ее она уже не могла. Чуть севернее чародейка заметила как одна из темных фигур у кромки леса указывает своим мечом в сторону сражения. Остальные бросились в сторону лагеря. Проныра все еще не вернулся и чародейка надеялась, что он сумел не попасться в лапы нападавшим.

Миднайт знала, что бегущих нужно было остановить любой ценой. Она решила рискнуть и создать прямо на их пути стену магического огня. Она не знала сработает ли заклинание так как нужно, ведь магия по-прежнему оставалась очень нестабильна. И тем не менее, если люди Сайрика доберутся до них, то все будет потеряно. Чародейка протянула руку под плащ и извлекла несколько щепоток фосфора.

Тотчас в разуме Миднайт всплыли слова и жесты необходимые для создания стены огня. К ее удивлению, в них не было никакого намека на то, для чего мог пригодиьтся фосфор.

Пока Миднайт готовилась к произнесению заклинания, Сайрик отразил очередной удар Келемвора. Их клинки громко звякнули, но выдержали. К удивлению Келемвора, Сайрик опустил свой меч, направив его в незащищенную грудь воина.

Келемвор едва спасся, в последний момент пнув вора в живот и отбросив его к краю обрыва. Сайрик приземлился на спину в шести футах от него.

Тем временем люди Сайрика сократили расстояние до семидесяти ярдов. Миднайт вычертила фосфором вокруг себя полукруг, затем воззвала к магии, попытавшись создать стену огня.

Белые крупицы попросту упали на землю.

Спустя мгновение перед набегавшими Зентиларами раздался громкий хлопок и из-под земли между ними и Миднайт вырвались мерцающие струи желтого дыма. Затем струи, словно стебли растений, начали развеваться на ветру. Далжел и остальные замедлили бег, не зная чем может обернуться для них странная магия Миднайт.

Не замечая исказившееся заклинание, Келемвор, Адон и Сайрик продолжали свою схватку. Вор поднялся ноги. Также поступил и Адон.

Жрец и Келемвор начали осторожно приближаться. Сайрик попятился назад, пытаясь выиграть время для разработки нового плана. Всего в десяти футах за его спиной начинался обрыв, круто уходивший вниз.

Затем Келемвор заметил как позади крючконосого вора поднимается чья-то тень. Она едва достигала до груди обычному человеку и могла принадлежать лишь халфлингу.

«Ты стал лучше драться», — подметил Келемвор, пытаясь отвлечь внимание Сайрика. «Или все дело в мече, что ты держишь в своей руке?»

«Скоро ты сам это выяснишь», — ответил Сайрик.

Келемвор кивнул Адону и они начали наступать с двух сторон. Сайрик сделал еще один шаг назад, и тут услышал за спиной едва различимый шорох.

Проныра прыгнул как раз в тот момент, когда вор обернулся. Путешествуя по Равнине Тан, халфлинг надеялся, что сможет позабыть меч. Однако, лишь один вид оружия вновь разжег в нем желание вернуть его себе.

Сайрик сделал шаг в сторону, схватил Проныру за руку и перекинул через плечо так, что тот отлетел в Адона. Спустя мгновение вор едва успел сдержать могучий удар Келемвора.

Но это был еще не конец. Келемвор нанес повторный удар Сайрику под ребра, заставив его отступить еще на три шага и вот уже вор стоит на самом краю обрыва, еле удерживаясь на самой кромке.

Келемвор повторил удар и на сей раз Сайрик потерял равновесие. Отчаянно взмахнув рукой с мечом, он опасно пошатнулся на краю обрыва. С его губ слетел крик ярости и разочарования.

Услышав призыв своего командира, Далжел не стал больше медлить и бросился сквозь клубящуюся пелену желтого дыма. Миновав ее и поняв, что она не причинила ему вреда, тучный помощник махнул остальным своим людям.

Пока приближались Зентилары, Келемвор подошел к Сайрику, намереваясь нанести завершающий удар.

В этот момент изо всех сил закричала Миднайт, — «Нет, Келемвор, остановись!»

Не отводя взгляда от Сайрика, Келемвор бросил, — «Нет», и приставил кончик своего меча к глотке вора.

Адон и Проныра поднялись на ноги и тут же заметили приближающихся Зентиларов. Жрец быстро подхватил сумку со скрижалью, а Проныра растворился в тенях.

«Если ты убьешь его», — закричала Миднайт, — «Мы тоже погибнем».

По-прежнему не отводя взгляда от Сайрика, Келемвор ответил, — «По крайней мере у нас будет компания».

«Мы не умрем!» — крикнул Адон, оборачиваясь к приближающимся Зентиларам, которые были уже в тридцати ярдах от них. «Остановитесь или Сайрик умрет!» — жрец указал на вора, который все еще лежал под клинком Келемвора.

Первой мыслью, пришедшей в голову Далжелу, было броситься на жреца со шрамом. Но видя затруднительное положение своего командира, он остановился и приказал остальным последовать его примеру. «Милорд?» — спросил Далжел.

Впервые за последние несколько мгновений, Сайрик осмелился пошевелиться. Он медленно вытащил из-под себя руку с мечом. «Стойте там».

Келемвор нахмурился. «Ну и что мы будем делать дальше?» — спросил воин у Адона. «Зентил Кип послал Сайрика за скрижалью. Он не отступит».

Сайрик горько рассмеялся. «Ты ошибаешься. Я больше не служу им. Скрижаль мне нужна для моих собственных нужд».

«Чтобы удовлетворить твою жажду власти», — огрызнулся Келемвор.

Сайрик не обратил на эти слова никакого внимания. «У меня есть двадцать людей. Давайте объединим наши усилия. Мы все хотим одного и того же — вернуть скрижали на Планы».

Адон фыркнул. «Да ты перережешь нам глотки во время сна на первой же стоянке».

«Адон, ты умеешь читать, что происходит в душе у человека?» — спросила Миднайт. «Ты что — паладин, что можешь судить когда человек говорит правду, а когда лжет?»

Жрец промолчал.

«Тогда откуда тебе знать каковы его помыслы?»

После затянувшейся паузы, Келемвор ответил на вопрос Миднайт другим вопросом. «А откуда тебе их знать?»

«А я и не знаю», — согласилась Миднайт. «Но он был нам другом. Он заслуживает нашего доверия до тех пор, пока не предаст его».

Келемвор усмехнулся. «Он уже предал его».

С безумной искоркой во взгляде к отряду вернулся Проныра, держа в руках длинную веревку. Не говоря ни слова, он начал привязывать один из ее концов к булыжнику на краю обрыва.

Далжел настороженно наблюдал за действиями халфлинга, готовый в любой момент броситься в атаку.

«Что ты делаешь?» — спросила Миднайт.

«Я подержу его в заложниках, пока вы втроем спуститесь вниз по веревке», — ответил Проныра. «Пока его люди объедут утес, вы будете уже далеко».

«А как же ты?» — спросил Адон.

На это халфлинг лишь пожал плечами. «Что-нибудь придумаю».

В действительности Проныра уже придумал план. Он намеревался прикончить Сайрика и вернуть свою похищенную собственность. Если ему повезет, он сможет соскользнуть по веревке и когда ее перережут, дальше слезть по стене. План был рискованным, но это был единственный способ спасти его друзей и вернуть утраченный меч.

Сайрику не понравилась изобретательность халфлинга. «Я умею признавать поражение», — солгал вор. «Если вы отпустите меня, я заберу своих людей и вы меня больше никогда не увидите».

«Он врет!» — взвился Проныра, затягивая узел.

«Без сомнения», — произнес Адон, — «Но, по крайней мере, сегодня ночью мы останемся живы».

«Я все еще хочу прикончить его», — произнес Келемвор, прижимая кончик меча к глотке Сайрика. «Миднайт, ты не сможешь задержать его людей каким-нибудь заклинанием?»

«Нет!» — воскликнула чародейка. «Даже и пытаться не стану».

Келемвор разочарованно вздохнул. Все еще не отнимая меча от горла вора, он произнес, — «Тогда живи Сайрик… пока. Ну-ка давай, поднимайся».

Сайрик осторожно поднялся, понимая, что Келемвор может прикончить его одним движением руки.

«Ваш приказ, милорд?» — спросил Далжел.

«Скажи им, чтобы спустились вниз по тропе к основанию утеса», — приказал Келемвор, не сводя взгляда с Сайрика.

Сайрик медлил. «Откуда мне знать, что ты отпустишь меня?»

«Я своих обещаний не нарушаю, в отличие от тебя», — сплюнул Келемвор. «И тебе это прекрасно известно. Как только они уйдут, ты сможешь слезть вниз по веревке. Давай, скажи им это».

Сайрик все еще медлил. Без сомнения воин сделает так, как и пообещал. Но подобравшись так близко к Миднайт и скрижали, вор не мог упустить их сейчас.

Келемвор слегка надавил на меч и на кончике клинка появилась кровь. «Я не знаю сколько еще я смогу сопротивляться соблазну», — предупредил воин. «Отошли их. Быстро!»

Сайрик понимал, что иного выбора у него нет. Келемвор мог убить его в любое мгновение. «Делай как он сказал, Далжел», — приказал вор.

Далжел кивнул и убрал меч в ножны. Но прежде, чем уйти он обратился к Келемвору. «Если вы не отпустите его, мы вернемся».

С этим словами Далжел развернулся и повел остальных прочь.

Несколько минут спустя, Адон подошел к краю леса и вгляделся во тьму, — «Думаю, они ушли».

«Отлично», — произнес Проныра. «А теперь прикончи его».

Келемвор покачал головой. «Я не нарушаю данного слова», — произнес он. Затем, не убирая клинка от горла Сайрика, воин подвел его к веревке. «Если я только увижу…»

«У тебя не будет ни малейшего шанса», — крикнул Сайрик.

Не убирая своего меча, вор обмотал веревку вокруг пояса и накинул петлю на плечо. Затем с помощью одной руки, так что вторая оставалась свободной для меча, он начал медленный спуск.

«Не заставляй меня пожалеть, что я спасла тебя», — крикнула ему вслед Миднайт.

Вор пробормотал в ответ что-то неразборчивое и продолжил спускаться.

Наблюдая за удаляющимся Сайриком, Проныра не смог сдержать разочарованный крик. Им овладело отчаяние и халфлинг понял, что не может так просто расстаться со своим мечом. Вытащив кинжал, Проныра схватил веревку и обвив ее ногами, скользнул вниз за Сайриком.

Поведение халфлинга всех так поразило, что прошло какое-то время прежде, чем они успели хоть что-то предпринять. К тому моменту, когда они склонились над обрывом, Проныра был уже темным пятном, скользящим вниз по веревке.

Когда Сайрик почувствовал как дрогнула веревка, он сперва решил, что это Келемвор пытается перерезать ее. Но он не упал и тогда понял, что происходит что-то другое. Сайрик посмотрел вверх и увидел халфлинга спускающегося вниз по веревке.

«Мне нужен мой меч!» — закричал Проныра.

«Иди и возьми его», — отозвался Сайрик. Он перестал спускаться и закрепился на одном месте.

Спустя мгновение халфлинг добрался до него и сделал выпад. Сайрик легко блокировал его и кинжал Проныры с жалобным бряцаньем скрылся в ночи. Однако потеря оружия не сломила Проныру. Он скользнул еще ниже, приземлившись на плечи Сайрика. Держась одной рукой за веревку, второй халфлинг стиснул руку Сайрика, в которой тот держал меч.

Сайрик вывернул руку и прижал острие клинка к шее халфлинга. «Ты сошел с ума!» — прошипел он.

Проныра едва сопротивлялся безумному желанию схватиться за оружие. В этот миг халфлинг был полностью во власти Сайрика и он это отчетливо понимал. «Отдай мне мой меч», — взмолился он.

Теперь, когда вор наконец начал понимать причину безумной атаки Проныры, на его губах расплылась жестокая ухмылка. «Значит, пока он у меня, ты никогда не перестанешь преследовать меня?»

Халфлинг попытался соврать, но понял, что это бессмысленно. Даже если Сайрик был настолько глуп, что поверил бы ему, то Проныра все равно бы стал выслеживать его. «Ты не должен был забирать его у меня», — произнес халфлинг, делая жалкую попытку выхватить меч.

«Да нет, должен», — ответил Сайрик и с этими словами перерезал горло Проныры.

На вершине утеса, трое друзей не расслышали как булькнуло горло Проныры. Они попросту увидели, как небольшое тельце беззвучно упало на дно ущелья.

Несколько секунд Миднайт, Адон и Келемвор находились в оцепенении, не веря, что халфлинга с ними больше нет. Затем, когда Сайрик продолжил свой спуск, Миднайт попыталась окликнуть Проныру по имени, но с ее губ сорвался лишь судорожный хрип.

Но Келемвор нашел в себе силы. «Сайрик!» — взревел он.

Вор посмотрел вверх и увидел как воин занес свой меч, чтобы перерезать веревку. К счастью, он был готов к чему-то подобному. Едва Келемвор занес свой меч, Сайрик схватился за выступы в стене утеса.

Адон проводил взглядом падающую веревку, но силуэт Сайрика попросту слился с поверхностью утеса. «Нужно уходить», — пробормотал жрец. «Сайрик все еще жив… и я не думаю, что он намеревается сдержать свое слово».

Перевал

Миновал полдень, а намеченное так и не было выполнено. Возле внутренней сторожевой башни Хай Хорна дюжина кормирских солдат безуспешно пыталась стронуть с места Баала, заточенного в янтарную темницу. Чуть раньше этим же днем, камнетесы пристроили на стене поддерживающие опоры, возвышавшиеся над воротами. Солдаты хотели поднять Баала на эти балки и установить его там в качестве трофея.

Неподалеку от башни расхаживал Лорд Кай Деверелл, сжимая в кулаке пергаментный свиток. С края свитка все еще свисал кусочек воска с отпечатанным в нем гербом Пурпурных Драконов, королевской печатью Короля Азуна. Деверелл нервно хлопнул пергаментом по ноге, словно это могло ускорить работу.

Сообщение из Сюзаила пришло в полночь. Оно гласило:

«В Хай Хорн с инспекцией направляется верховный маршал войск, Герцог Дюк Берю. Он проверит как в вашем гарнизоне обстоят дела с пьянством и упадком боевого духа. Подобное поведение не допустимо, особенно с учетом наступивших в обществе перемен. Прими его рекомендации, как мою собственную волю. Надеюсь, когда это сообщение прибудет, у вас будет стоять прекрасная погода. Его Величество, Король Азун IV».

«Пьянство и упадок боевого духа!» — прошипел Деверелл. «Ну, это мы еще посмотрим».

Главнокомандующий гарнизоном намеревался убедить герцога Берю, что короля ввели в заблуждение. Вот для этого его люди сейчас и водружали Лорда Убийств над сторожевой башней. Когда Берю въедет в Хай Хорн, то непременно окажется лицом к лицу с Баалом. Далее у герцога не будет иного выбора, кроме как расспросить о трофее. Когда Деверелл объяснит что тут к чему, Берю будет вынужден доложить, что в Хай Хорне дела обстоят как нельзя лучше. Как бы то ни было, но захватить бога обычным пьяницам и трусам не под силу.

Подул ветер, принеся с собой холодный, промозглый дождь. Деверелл поднял глаза к небу и увидел как к крепости движется густая пелена облаков. Да, не повезло же сегодня караульным.

Главнокомандующий повернулся к Пелу Бересфорду, капитану ночной стражи. «Меня ждут в обеденной. Проследи, чтобы с нашей игрушкой все было в порядке».

Накинув капюшон на голову, Пел посмотрел в сторону надвигающегося шторма. «Если позволите, сэр, но мне кажется, что разумнее было бы оставить ее до утра на месте. Скоро поднимется сильный ветер».

Деверелл также посмотрел в сторону грозовых туч, но лишь покачал головой. «Я хочу, чтобы к рассвету она стояла над воротами. От тебя требуется лишь убедиться, что она хорошо закреплена».

Не произнеся больше ни единого слова Деверелл скрылся из виду. Он не заметил как в глазах его подчиненного полыхнула обида, и как сжалась в кулак рука Баала, единственная часть его тела выступающая из янтаря.

«Как скажете, сэр», — прошипел капитан стражи.

Однако тревожился Пел не только из-за янтарного камня. Он искренне считал, что кусок застывшей смолы был не тем трофеем, который можно было бы выставлять на всеобщее обозрение. Человек внутри, в совокупности с пьянством Деверелла, стоил жизни слишком многим хорошим людям.

Если бы этот случай был единичным, Бересфорд не стал бы заострять на нем внимание. Но не раз капитан оставался на своем посту уже после восхода солнца, в то время как главнокомандующий пировал с офицерами дневной смены. Пел еще ни разу не видел Деверелла на утренней трапезе в трезвом рассудке. А предложить его должность халфлингу было последней каплей в чаше терпения.

Поэтому капитан написал официальную жалобу и отправил ее с гонцом в Сюзаил. Он не ожидал, что король пошлет на ревизию самого маршала войск, но знал, что его жалоба была не единственным обвинением в адрес Деверелла. Однако, какова бы ни была причина, Герцог Берю прибывал завтра и, если к тому времени этот нелепый желтый камень не будет возвышаться над внутренними воротами как «доказательство» компетентности Кая Деверелла, Пел будет просто счастлив.

Тем не менее, приказ был получен, а Бересфорд был слишком хорошим служакой, чтобы не подчиниться ему. Поэтому Пел принялся поднимать янтарный камень с таким рвением, словно это была его собственная идея. Без присутствия Деверелла, который только нервировал людей, капитан справился с заданием в течении одного часа.

Оставшуюся часть ночи Бересфорд, плотно укутавшись в плащ, провел, изредка совершая обходы и держа людей настороже. Капитан проходил мимо Баала больше дюжины раз, всякий раз останавливаясь, чтобы проверить крепления и убедиться, что они выдержат порывы ветра. На всякий случай Пел даже приставил к янтарю двух стражников.

Однако, во тьме Бересфорд и его стражники не увидели, что Бог Убийства с помощью своей свободной руки перетирает веревку, удерживающую его на месте. К тому времени, когда ночной ветер стих и над восточными отрогами разлился утренний свет, темница Баала удерживалась лишь одной прядью веревки.

Пел стоял на западной стене, наслаждаясь своим любимым временем для наблюдения. Ночной воздух был уже не столь колюч, и замок был спокоен и тих, словно заснеженный муравейник. Тишину нарушали лишь еле различимые переговоры да редкие покашливания стражников, отдававшиеся эхом от холодных камней. Это было спокойное время, когда люди могли подумать о завтраке и теплой кровати.

Однако, капитану было не суждено насладиться столь прекрасным утром, так как воздух разрезал оглушительный грохот. Бересфорд повернулся к мальчишке-слуге и произнес, — «Подними Лорда Деверелла и скажи, что его трофей упал». Не медля ни мгновения, Пел бросился к темнице Баала. Ему не нужно было находиться там, чтобы понять что произошло.

То, что предстало взгляду капитана было гораздо хуже, его самых мрачных предположений. Посередине ворот лежал янтарный камень, разбитый и опустевший. Двое стражников, приставленных к нему, были мертвы, а мостовая под ними была покрыта еще теплой кровью. Еще двое людей ползали на коленях, собирая осколки янтаря, словно дети разбившие любимую вазу мамы.

«Где Баал?» — потребовал Пел, пнув один из янтарных осколков. Стражники встали. «Здесь его нет, сэр», — произнес один.

«Я это вижу», — ответил капитан, махнув рукой на разбитую темницу Баала.

«Когда мы прибежали, его здесь уже не было», — объяснил второй стражник, все еще держа в руках несколько осколков.

У Пела сжалось сердце. Он не знал как аватар сумел пережить свое заключение, но сейчас было не время думать над этим вопросом. «Трубите тревогу. Разбудите и вооружите каждого человека…»

Из ворот выбежал слуга Бересфорда. «Сэр, Баал! Он в покоях Лорда Деверелла!»

Без единого слова Пел и стражники бросились к башне, взлетев по лестнице меньше чем за минуту. Добравшись до верхнего этажа, капитан распахнул дверь в комнату главнокомандующего и ворвался в нее с мечом наперевес.

Там, вокруг неподвижного тела стояло с дюжину стражников с опущенными алебардами. Татуировки на голове трупа не оставляли сомнений, что это был человек, заточенный в янтарь. Но огонь в его глазах потух и сейчас они даже отдаленно не казались столь грозными. Пел понимал, что душа уже давно покинула это бренное тело.

«Кто убил его?» — спросил капитан.

«Никто», — ответил мальчик-слуга. «Так я его и нашел».

Пел поднял глаза. «Где Лорд Деверелл?»

Взгляд мальчишки скользнул по комнате, словно обыскивая ее. Наконец, он ответил. «Пропал, милорд».

* * *
Келемвор сделал еще один шаг, споткнулся и с досады пнул камень так, что тот слетел вниз по склону горы. Воин вздохнул, дернул пони за поводья и сделал еще один шаг. Его череп буквально раскалывался от немыслимой головной боли.

Пытаясь отвлечься от боли, Келемвор мысленно вернулся на несколько дней назад. После смерти Проныры, он, Миднайт и Адон продолжили свой подъем на Перевал Желтого Змея. Двумя днями позже они наткнулись на огромную пелену черного небытия. Завеса была не материальной. Скорее это была просто граница, дальше которой они ничего не могли видеть.

К несчастью, преграда протянулась на все ущелье, лишая всякой надежды обогнуть ее. Троица в течении нескольких минут спорила о природе завесы, наконец придя к общему мнению, что это либо последствие от исказившегося заклинания, либо очередное проявления хаоса поглотившего Королевства. Однако, какова бы ни была природа завесы, войти в нее никто не торопился. Адон поднял палочку и засунул ее во тьму. Когда он вытащил ее обратно, та часть, которая оказалась внутри завесы попросту исчезла.

Отряд решил не рисковать. Вместо этого, Келемвор указал на узкую, недавно проложенную тропку, взбирающуюся по южной стене ущелья. Друзья проследовали по тропе, надеясь, что кто бы ее ни проложил здесь, он знал путь через Закатные Горы. Это было полтора дня назад и три с половиной дня с момента гибели Проныры.

Тропа вела вверх, петляя среди крутых откосов и клочков земли, превратившись в цепь зигзагов, которые давались Келемвору с большим трудом. Каждый раз опуская ногу, он рисковал провалиться в нетвердую почву, либо поскользнуться на неустойчивом камне. Косогор заканчивался дюжиной футов выше, в седловине раскинувшейся между двумя зазубренными вершинами. Выше маячило лишь голубое небо, но от этого Келемвору не становилось легче. Уже не один раз он взбирался на похожую седловину лишь для того, чтобы выяснить, что впереди его ждет еще одна.

Над грядой гулял ледяной ветер, безжалостно кусая лицо. Воин остановился на отдых. Каждый вдох давался с трудом, и от каждой попытки голова раскалывалась еще сильнее. В двух сотнях шагах позади Келемвора едва тащился Адон. Еще дальше, у поворота, Миднайт остановилась на отдых. Чтобы не попасть под нечаянно обвалившийся камень, Келемвор настоял, чтобы они держались друг от друга на некотором расстоянии. Миднайт, конечно же, истолковала его слова совсем в ином ключе.

Чуть левее, внизу, Келемвор еще мог различить черную завесу, которая вынудила их идти по обходной дороге. Справа, главное ущелье выходило на Равнину Тан. Расстояние по прямой едва достигало тридцати миль, но если следовать по тропам, то оно увеличивалось более чем в два раза. С равнины к откосу подступал живой ковер из сосен, но у самого основания подъема он резко обрывался.

Келемвор не сомневался, что где-то там внизу находился Сайрик и его Зентилары и сейчас они шли по их следам. Но что удивило воина, так это четыре десятка халфлингов, появившихся у входа в ущелье. В шестидесяти милях от Даркхолда один из их следопытов наткнулся на следы Сайрика и жители Черных Дубов повернули на север. Они только что наткнулись на тело Проныры и поняли, что идут по верному следу.

Потеряв к халфлингам интерес, Келемвор обратил свой взор на местность, где он сейчас находился. Неподалеку, среди островков сочной травы, напоминавшей по цвету хлебную плесень, росли крошечные белые цветы. То тут, то там красовались бледно-зеленые лишайники, словно приклеившиеся к рыжеватым камням. Больше ни одно растение не могло вынести столь суровый климат, и столь унылая окружающая среда приводила воина в еще большее уныние.

«Давай, Адон», — крикнул Келемвор, надеясь, что подбодрив своего друга, он и сам почувствует себя лучше. «Рано или поздно, но мы доберемся до вершины».

«Поздно», — процедил Адон.

Келемвор вздрогнул и продолжил подъем. Пока он поднимался, то весь покрылся потом, а ледяной ветер был безжалостен. Воин подумал о том, чтобы накинуть зимнюю одежду, которой их снабдил управляющий Деверелла, но отказался от этой мысли. От дополнительной одежды он пропотеет лишь еще больше.

Горный склон был холодным и неприветливым местом и воин невольно пришел к мысли, чтосожалеет о том, что приходится рисковать своей жизнью именно здесь. Когда троица только начинала свое путешествие в Уотердип, дело выглядело довольно простым. Сейчас, когда погиб Проныра и между ним и Миднайт усилились разногласия, Келемвор вновь ощутил себя наемником.

Он понимал, что на его настроение влияют его распри с Миднайт. Дважды Сайрик был у него в руках и дважды чародейка давала вору улизнуть. Воин никак не мог понять, почему она никак не хотела разглядеть предательство Сайрика.

Любовь Келемвора к Миднайт лишь усугубляла положение. Когда она спасла вора, воин почувствовал себя так словно его предали. Он знал, что между Сайриком и Миднайт ничего не было и у него не было повода ревновать, но от этого ему было не легче.

Воин уже сотни раз пытался объяснить причину пылавшей в нем злобе. Миднайт не видела, как Сайрик, будучи шпионом в арабельском Деле Кнайтбриджа переходил из одного лагеря в другой, и не знала насколько коварен он мог быть. Наивная чародейка искренне верила, что у вора был благородный характер и он станет им помогать.

«Лучше, чтобы это была вершина», — раздался голос Адона. «Я уже совсем выбился из сил».

«Возможно, завеса дала бы тебе покой, который ты ищешь», — отозвался Келемвор, махнув рукой в сторону черной пелены, которая все еще покрывала ущелье.

Адон остановился и посмотрел вниз, словно обдумывая слова воина. Наконец, он произнес, — «Не искушай меня».

Келемвор усмехнулся и сделал еще один шаг. Его нога нашла твердую точку опоры и тут же в грудь ударил резкий порыв ветра, едва не сбивший его. Воин поднял глаза от земли и обнаружил, что стоит на гребне. Впереди горная цепь начинала спускаться, а это значит, что он наконец добрался до вершины.

Тропа спускалась вниз по другой стороне седловины к остроконечной гряде, которая тянулась вперед на пятнадцать миль, словно переплет какой-то огромной книги, пока наконец не утыкалась в небольшую цепь остроконечных вершин. На вершине гряды тропа разделялась. Более утоптанная дорога вела влево, к небольшой долинке с ярко-зеленой травой, в конечном итоге исчезая в густо заросшем ущелье, уходившем к западу в направлении отдаленного луга.

Правая тропа спускалась по правому склону гряды, минуя побережье небольшого горного озерца. Там тропа шла вдоль границы голубовато-лиловой воды, доходила до устья вытекающей реки и следовала за ней в уединенную теснину на северо-западе.

Осмотрев окрестности, Келемвор обернулся и махнул рукой Адону. Больше ноша воина уже не казалась ему столь тяжелой и он ощутил такой прилив сил и бодрости духа, словно вновь выпил лучшего эля Лорда Деверелла.

«Это вершина!» — крикнул он.

Адон посмотрел вверх и пожав плечами, приложил руку к уху. Келемвор не мог перекричать ветер, поэтому он сложил из ладоней арку, указав на другую сторону перевала, и затем вознес руки в знак победы.

Адон тотчас воспрянул духом, словно и не было позади многих миль изнурительного пути, затем начал тянуть пони за поводья, пытаясь подогнать его. Келемвор хотел посигналить и Миднайт, но она была так далеко, что он боялся лишь расстроить ее еще больше.

Несколько минут спустя, Адон, отчаянно карабкаясь на четвереньках, наконец добрался до вершины.

«Неужели добрались?» — еле слышно произнес жрец. Ветер был столь силен, что он даже не мог поднять голову, чтобы осмотреть окрестности.

«Глянь сам», — посоветовал Келемвор.

Едва отдышавшись, Адон встал и устремил взгляд вниз на раскинувшееся озеро. Это зрелище придало ему сил, как и Келемвору. «Наконец! Теперь будем только спускаться!»

Оглянувшись назад на Миднайт, Келемвор спросил, — «Как она?»

Адон обернулся, ощутив как на его плечи словно навалилась невыносимая тяжесть. «Она все еще скорбит по Проныре».

Келемвор впихнул поводья своего пони Адону и начал спускаться вниз по тропе. Жрец поспешил схватить его за плечо. «Нет».

«Но она устала, ей нужно помочь!» — запротивился Келемвор, оборачиваясь лицом к жрецу. «А у меня все еще достаточно сил, чтобы донести ее».

«Она не нуждается в помощи», — ответил Адон. Два часа назад он уже предлагал ей взять поводья ее пони, но в ответ чародейка лишь пригрозила, что если он от нее не отстанет, то она превратит его в ворону.

Келемвор бросил взгляд на медленно приближающуюся фигурку Миднайт. «Пришло время поговорить».

«Давно пора!» — воскликнул Адон, довольный тем, что воин наконец смог побороть свое упрямство. «Только пусть она закончит подъем, сейчас не самый подходящий момент, чтобы вести откровенную беседу и намекать, что ей не по силам одной бороться с подобной ношей».

Келемвор, однако, уступать не желал. «Еще пять минут назад я был готов отдать свой меч любому, кто донес бы меня до вершины. Думаю, она истолкует все верно».

Жрец покачал головой. «Поверь мне. Подъем дал тебе время подумать. Несмотря на дрожь в ногах, шум в ушах и туман в голове, подъем помогает думать».

Воин нахмурился. Ему он не дал ничего, кроме сильнейшей головной боли. «Ты думаешь?»

«Да», — настоял Адон, отпуская плечо воина. «Пока я карабкался вверх по склону в моей голове роилось множество мыслей и вот к чему я пришел: Миднайт спасла Сайрика, затем Сайрик убил Проныру. Если бы ты был на ее месте, разве не чувствовал за собой вины?»

«Разумеется, чувствовал», — быстро ответил Келемвор. «А я ведь говорил ей…» Он осекся на полуслове, вспомнив ожесточенный спор, который последовал за смертью Проныры.

«Вот именно!» — воскликнул Адон. «Помнишь ее слова?»

«Но это ничего не значит», — пытаясь защититься ответил Келемвор. «Она сказала, что Проныра погиб из-за нас, что Сайрик пришел лишь поговорить, а мы напали на него». Воин нахмурился. «Ты хочешь сказать, что она была права?»

Лицо Адона приняло серьезное выражение. «Первыми напали мы».

«Нет», — запротестовал Келемвор, всплеснув руками. «Я никогда не убивал без серьезной на то причины… никогда, до того как…» Фразу он так и не закончил.

«До того как Бэйн избавил тебя от проклятия?» — закончил за него Адон. «Ты боишься, что избавившись от своего проклятья, ты сам остался прежним».

Келемвор отвел взгляд.

«У каждого из нас есть сложившееся самомнение», — ответил Адон, чувствуя что сейчас как раз был тот момент, когда он наконец мог открыться воину. «Что касается меня, то я сам не раз задумывался — а верно ли я поступил, отвернувшись от Сан?»

«Человек должен следовать зову своего сердца», — произнес воин, по дружески стиснув плечо жреца. «И иного выбора не остается». Мысли Келемвора вернулись к словам Миднайт, обвинившей их в нападении на их бывшего друга. «Может такое быть, что мы ошиблись насчет Сайрика?»

Адон пожал плечами. «Миднайт похоже в этом уверена».

Келемвор простонал.

Но жрец тут же быстро добавил, — «Но я уверен, что правы мы. Люди Сайрика окружили наш лагерь, так что вряд ли он приходил, чтобы просто поговорить. Нет ничего предосудительного в том, чтобы напасть первым, если твоя цель представляет для тебя угрозу».

Адон взял паузу, чтобы произнесенные им слова успели возыметь должное действие… Наконец, он перешел к сути вопроса. «Но все это не имеет никакого значения. Важно лишь наше с тобой отношение к Миднайт».

«Что ты хочешь этим сказать?» — спросил Келемвор, вновь бросив на чародейку тревожный взгляд. Та все еще боролась с тропой, медленно продвигаясь к намеченной цели.

«Когда я предположил, что мы были не правы атаковав первыми, ты ведь хотел возмутиться?»

Келемвор кивнул.

«А теперь, подумай, какие чувства может испытывать Миднайт? С тех пор как погиб Проныра, ты с ней почти не разговаривал, а я лишь читал ей наставления о Сайрике. Не думаешь, что она должна чувствовать себя гораздо хуже чем мы?»

«Возможно», — пробормотал Келемвор, впившись взглядом в землю. Миднайт всегда казалась такой невозмутимой и сдержанной, что ему даже и не приходило в голову, что ее могут терзать те же мрачные мысли, что и его.

Не сводя взгляда со склоненной головы Келемвора, Адон продолжил. «Мало того, что мы обвиняем ее в смерти Проныры, но похоже что и она — неважно сколь сильно она это отрицает — тоже корит себя за его погибель».

«Ну, хорошо», — произнес Келемвор, отвернувшись к западной границе гряды, чтобы не видеть ни Адона, ни Миднайт. «Я понял тебя, похоже ей хреново и без наших нравоучений».

Келемвору стало стыдно за то как он вел себя с самого Ивнингстара. Не поворачиваясь к Адону, он произнес, — «Жизнь казалась гораздо проще, пока проклятье не позволяло мне думать о ком-то еще кроме самого себя». Воин зло тряхнул головой. «Ведь я совсем не изменился! Я все еще проклят».

«Разумеется», — отозвался Адон. «Но не больше, чем любой другой человек».

Келемвор вновь посмотрел на Миднайт. «Еще одна причина сходить за ней. Так я смогу извиниться за свои оскорбительные слова».

Адон покачал головой, задумавшись, понял ли воин хоть что-нибудь из того, что он только что говорил. «Нет. Миднайт и так тяжело сейчас, а предложить ей помощь значит навлечь на себя еще больший гнев. Сиди здесь и жди пока она сама не доберется сюда».

Небо затягивалось облаками, но Келемвор выполнил просьбу жреца. Седловина была не тем местом, где следовало бы оставаться во время бури, но слова Адона казались вполне разумными. К тому же, даже если разразится гроза, спуститься по западной стороне склона займет гораздо меньше времени, чем они потратили на подъем.

Адон подошел к своему пони и начал рыться в припасах, выданных им в Хай Хорне. Минуту спустя жрец извлек пергаментную карту и обхватив покрепче, чтобы не вырвал бушующий ветер, тщательно изучил ее.

Келемвор же занялся тем, что расценивал изменения произошедшие с Адоном. К жрецу вернулась уверенность в своих силах, но теперь она сплеталась воедино с состраданием, которого ему так не хватало до Тантраса. Что было причиной этой перемены, воин понять не мог. Но он был рад, что Адон начал мыслить мудро — хотя порой на то, что можно было бы сказать десятью словами, ему и требовалось их целая тысяча.

«Знаешь, Адон, ты не перестаешь меня удивлять», — наконец произнес Келемвор, наблюдая за тем как его друг тщательно изучает карту. «Я не думал, что ты так хорошо разбираешься в человеческой природе».

Адон поднял глаза. «Поверь, я удивлен не меньше тебя».

«Возможно Сан гораздо ближе, чем ты думаешь», — предположил зеленоглазый воин, вспомнив, как жрец говорил о своем отречении от нее.

Адон лишь грустно улыбнулся, подумав насколько он на самом деле был далек от божества, которому он некогда служил. «Сомневаюсь». На мгновение он задумался, но тут же прогнал лишние мысли прочь. «Но все равно спасибо».

На какой-то миг Келемвор ощутил необычный для себя приступ сентиментальности и посмотрел на Миднайт, взбирающуюся вверх по склону. Она еле продвигалась, отдыхая после каждого шага и не поднимая взгляда от земли. Воин понял, что невольно восхищается ее изяществом и тем, как оно отражало ее внутреннюю силу.

Внезапно его накрыла волна тревоги. «Сможет ли Миднайт пройти через все это?» — спросил Келемвор.

«Сможет, будь уверен», — ответил Адон, даже не отрывая взгляда от карты. «Она упорней нас с тобой вместе взятых».

Келемвор продолжал созерцать чародейку. «Я не это имел в виду. Мы с тобой лишь два воина оказавшихся в ненужном месте в ненужное время. Но она это нечто совсем другое». Воин вспомнил кулон, который ей подарила Мистра. «Она запуталась во всем этом слишком сильно. Может ее магия — не знаю, как — но может она сделать из нее другого человека?»

Адон на миг задумался и опустил карту. «Я не знаком с магией», — наконец произнес он. «И даже если бы и был знаком, это не помогло. Нет никаких сомнений, что сила Миднайт возрастает с каждым днем. Я не знаю к чему это приведет, но подозреваю, что это изменит ее».

Словно чувствуя, что беседа ведется о ней, Миднайт посмотрела вверх. Ее взгляд встретился с глазами Келемвора и воин ощутил мимолетный приступ эйфории. «Я не вынесу, если потеряю ее, ведь я только недавно вновь обрел ее», — произнес он.

«Будь осторожен, друг мой», — ответил Адон. «Миднайт сама определяет, когда и кому ее обрести».

Внезапно ветер стих. Над горами во все стороны простиралось одеяло из серых облаков. Миднайт до вершины оставалось около пяти сотен шагов, а Келемвор все еще сопротивлялся искушению спуститься к ней. Если пойдет дождь, значит так оно и должно быть. Он не собирался расстраивать ее своим предложением помощи.

Адон, не замечая изменений в погоде, передал карту Келемвору. «Глянь-ка сюда», — указал он. «Кратчайший путь к Хилл Эджу пролегает через западное ущелье». Жрец провел рукой по карте. «Но если мы построим небольшую лодку, то сможем спуститься гораздо быстрее». Он указал на реку вытекающую из горного озерца. «Что скажешь?»

Келемвор даже не взглянул на карту. Посмотрев на реку, он произнес, — «Я думал, что после Ашабы тебя на лодку и силком не затащишь».

Адон поморщился, вспомнив приключения, которые ему довелось перенести на пути от Шедоудейла до Моста Блэкфезер, но остался непреклонен. «Так мы сможем сэкономить целую неделю».

Келемвор покачал головой. Возможно Адон и научился разбираться в человеческих чувствах, но когда дело доходило до выбора маршрута, жрец становился упрям словно осел. «Мы не сможем построить лодку, которая бы выдержала столь стремительное течение», — произнес воин, указывая на реку. «Даже если она и не развалится на части, мы наверняка погибнем на одном из порогов».

Адон обвел реку взглядом. «Кажется я понял тебя».

Пять минут спустя небо окончательно потемнело. Миднайт находилась всего в дюжине шагов от вершины и Келемвор едва мог дождаться, пока она доберется до них. Вспомнив какой подъем духа он испытал, достигнув седловины, воин хотел воспользоваться представившимся случаем и извиниться. После этого дальнейшая поездка перестанет быть такой унылой.

Миднайт неторопливо преодолела несколько последних футов и ступила на гребень. Увидев, что они наконец добрались до вершины, она облегченно выдохнула.

Келемвор больше не мог сдерживать себя. «Наконец ты добралась», — восторженно произнес он.

Миднайт обвела местность взглядом. «Вижу, что добралась». Хотя от нее не ускользнул радостный тон Келемвора, она вовсе не разделяла его приподнятого настроения.

Чародейка все еще злилась, хотя и не знала что будило в ней это чувство. Вначале в смерти Проныры Миднайт обвиняла Келемвора и Адона. Все-таки все произошло именно из-за того, что они напали на Сайрика без видимой на то причины. Но она начала подозревать, что возможно вор попросту обвел ее вокруг пальца. Как же ей хотелось узнать, что произошло на веревке между Сайриком и Пронырой, действовал ли вор в целях самообороны или совершил хладнокровное убийство.

С неба начали падать тяжелые, черные капли дождя. Вода была холодной словно лед, и на том месте, где она соприкасалась с кожей оставались зудящие красные пятна.

От окружающих гор отражалось эхо негромкого завывания, в котором бы не было ничего необычного, если бы сейчас дул бриз. Но ветер улегся и воздух был необычно спокоен. В другое время или в другом месте появление черного дождя или необычное завывание озадачило бы их, но сейчас это все вызывало лишь очередную волну раздражения.

Не обращая внимания на дождь, Келемвор воскликнул, — «Теперь мы будем только спускаться!»

«Тогда думаю нужно начать спуск, прежде чем этот ливень не прикончил нас». Миднайт дернула поводья и направила своего пони вниз по тропе.

Мрачное настроение чародейки тотчас передалось и Келемвору с Адоном. Тронувшись следом за ней, Келемвор прошептал, — «Сколько еще нам нужно ждать прежде чем она позволит простить ее?»

«Я бы не стал даже загадывать», — ответил Адон.

Подъем на вершину по восточной стороне занял у них около двух дней, в то время как на спуск по западному склону они потратили всего половину дня. Уже почти перед самым закатом, путники, замерзшие и все покрытые зудящими красными пятнами, добрались до гряды разделявшей озеро и заросшее ущелье. На западной стороне Келемвор заметил небольшой утес. В углублении у его подножья их ждали мягкие кровати из болотной травы и укрытие от капризной погоды. Распределив часы дежурства и наскоро перекусив вяленым мясом, отряд устроился на ночлег.

Первые два дежурства прошли без особых инцидентов, если не считать того, что во время второго из них перестал накрапывать дождь. И все же за это время Миднайт, которой выпало дежурить третьей, почти не сомкнула глаз и понимала, что пытаться было бесполезно. Она пыталась занять себя тем, что размышляла над неудачным заклинанием, направленным против людей Сайрика. Она никак не могла понять, почему вместо стены огня появились струи какого-то желтого дыма. Она в точности повторила жесты и слова всплывшие в ее разуме.

Хотя причиной неудачи могло стать что угодно. Возможно в ее разуме появились не те слова и жесты. Или преждевременное разбрасывание фосфора повлекло за собой изменение магической формы. Но вполне могло быть, что магия попросту исказилась, как это теперь часто бывало с ночи Прибытия.

Из всего произошедшего Миднайт могла сделать лишь один вывод — ее связь с магической пеленой строилась совсем на других основах нежели у обычных магов. Иначе как было объяснить появление заклинаний в ее разуме в самые подходящие моменты?

Однако, как Миднайт не старалась, но каждый раз ее мысли возвращались к схватке по ту сторону вершины. Вновь и вновь она слышала просьбу Келемвора задержать людей Сайрика, чтобы он мог прикончить вора, и свой уверенный отказ. Затем перед ней всплывал образ Проныры скользящего вниз по веревке за Сайриком, после этого она видела падение маленького тельца на землю, а потом всплывали слова Келемвора обвиняющего ее в смерти халфлинга.

К тому времени когда пришло время ее дежурства, Миднайт твердо решила оставить отряд. Еще в Ивнингстаре Сайрик сказал ей, что она подвергает жизни своих друзей опасности. Вор пытался убедить ее присоединиться к нему, оставить Келемвора и Адона. Но смерть Проныры убедила ее, что Сайрик, как это было не горько осознавать, в итоге был прав. До тех пор пока она оставалась с ними, жрецу и воину грозила опасность — от Сайрика, Зентиларов и даже Баала.

За час до рассвета Миднайт решила, что будет лучше, если она оставит своих друзей без предупреждения. Ночь прошла без инцидентов и они были надежно укрыты под сенью утеса. Чародейка оседала всех пони, затем взяла скрижаль и привязала ее к своему седлу.

Наконец, мысленно попрощавшись со своими друзьями, она пошла прочь от стоянки. Пони Келемвора и Адона она намеревалась оставить где-нибудь дальше на тропе, после того как убедится, что отъехала достаточно далеко и они не смогут настигнуть ее.

Опасная Встреча

Миднайт стояла на коленях за искривленным стволом толстой сосны. За ее спиной раскинулась небольшая равнина, а еще дальше возвышались остроконечные пики Закатных Гор, где она четыре дня назад оставила Келемвора и Адона. Утро выдалось унылым и серым, хотя впереди, сквозь густые облака, изредка пробивался солнечный свет.

Сучковатая сосна стояла на вершине обрыва с которого открывался великолепный обзор на реку. Вниз уходила хорошо утоптанная тропа, приводившая усталого путника к таверне и конюшне, расположившимся на небольшой прогалине у берега.

Одноэтажная таверна была построена из речного камня, а конюшня из досок, нарубленных в ближайшем сосновом бору. Сейчас внутри стойбища, один конец которого имел выход к реке, так чтобы животные имели постоянный доступ к воде, находилось около тридцати пони и лошадей.

Снаружи таверны лежало двое Зентиларов с торчащими из груди короткими копьями. Еще один солдат неловко скрючился на пороге. Также вокруг здания валялось тридцать трупов халфлингов нашпигованных стрелами с черным оперением. Горстка отважных малышей добралась до таверны и запахнула ставни на восьми окнах. Двое так и не успели прикрыть их и сейчас они лежали мертвыми у подоконников.

С горечью Миднайт поняла, что наткнулась на обитателей из Черных Дубов, родной деревушки Проныры.

Отдыхая всего по четыре часа в день, халфлинги быстро преодолели Перевал Желтого Змея. Двумя ночами ранее они проскользнули мимо Келемвора и Адона и наконец прошлым вечером настигли свою добычу. Они атаковали на рассвете, застав стражников врасплох своими вумерами.

Если бы они на этом остановились, то могли бы вернуться в Черные Дубы с удовлетворенным чувством собственного достоинства и вполне живыми и невредимыми. Но по глупости они напали на само здание. Прекрасно вымуштрованные и дисциплинированные Зентилары проснулись с первыми криками караульных и тут же бросились к окнам, послав из них по несколько стрел. Большинство халфлингов пало так и не успев добраться до таверны.

Миднайт чувствовала, что сильно зла на халфлингов. Почти все они погибли, так почти ничего и не добившись. Безрассудно атаковав таверну, они ослабили свои ряды, а выжившие не смогли бы тягаться с людьми в рукопашной схватке.

Хотя было очевидно, что халфлинги проиграли свое сражение, Миднайт понимала, что кто-то из них мог и выжить. А если так, то чародейка была обязана им помочь. Отчасти она шла на это из-за все еще терзавшей ее вины за смерть Проныры, но кроме того Миднайт умела сострадать и не могла оставаться в стороне, если кто-то нуждался в помощи.

Также Миднайт хотела пробраться в таверну и по иной причине. Она уже давно подозревала, что в налете на деревню Проныры виноваты Зентилары Сайрика, а безумное нападение халфлинга на вора еще больше укрепило ее в этой мысли. Если так, то Сайрик должен быть в таверне, а это означало, что он нарушил свое обещание оставить ее в покое. Чародейка хотела лично выяснить насколько были оправданы ее подозрения.

Миднайт отползла от сосны и вернулась в небольшой овражек, где ее дожидался пони. При приближении чародейки животное нетерпеливо притопнула копытом и фыркнуло.

«Ну что тебе еще?» — спросила Миднайт. «Мы только час назад ушли из Хил Эджа. Ты не мог так быстро проголодаться».

Разумеется, пони счел за лучшее промолчать. Миднайт покачала головой и тяжело вздохнула, чувствуя себя совсем глупо обращаясь к животному, словно оно могло ответить. Чародейка чувствовала себя так одиноко, что думала о пони словно о настоящем человеке. Миднайт искренне скучала по Адону и в особенности по Келемвору. Покидая лагерь ей совсем не хотелось разговаривать со своими друзьями. Однако теперь она хотела бы вернуть время вспять и погасить пламя разногласий между ними.

Но было слишком поздно. У чародейки было дело, которое она должна была закончить и лучше всего сейчас было забыть и про Келемвора, и про Адона. Возможно именно поэтому она начала думать о пони как о равноценном спутнике.

Однако, новообретенный друг вполне неплохо успел послужить Миднайт. Уже дважды пони своим чутьем улавливал опасность. Если бы чародейка так тонко не чувствовала настроение животного, она наверняка бы не обратила внимание на его пугливость и направилась прямо в руки опасности. Первый раз Миднайт наткнулась на патруль гоблинов. Хотя она легко могла ускользнуть от него с помощью своей магии, она была рада, что смогла обойтись без нее.

На второй раз пони почувствовал нечто такое, что напугало его чуть не до смерти. Когда чародейка провела разведку, она наткнулась на один из патрулей Даркхолда, который все еще охранял Перевал Желтого Змея. Возможно магия Миднайт и помогла бы ей справиться и с Зентиларами, но патруль сопровождала огромная каменная статуя высотой в десять футов. Взглянув в безжизненные глаза монстра, Миднайт тотчас узнала в нем каменного голема и поспешила ретироваться. По своей природе каменные големы были почти неуязвимы для магии.

Не считая этих встреч, ее путешествие через Перевал Желтого змея прошло вполне мирно и без особых событий. Последнюю ночь она провела в небольшой гостинице в Хилл Эдже. Хотя большинство жителей городка вели себя холодно и отчужденно, хозяин таверны оказался душевным человеком, готовым услужить своим посетителям. Когда Миднайт поинтересовалась, где она без лишнего шума смогла бы купить быструю лошадь, он направил ее к конюшне, перед которой чародейка сейчас и стояла. К счастью приближалась она очень осторожно, так как Хилл Эдж так и кишел Зентиларами и она благоразумно предположила, что они могут быть и в конюшне.

Пони ткнулся Миднайт в руку, надеясь отыскать в ней что-нибудь съестное. Чародейка отдернула ладонь и сняла с его спины сумки. Теперь, когда не было Келемвора и Адона, она не хотела оставлять скрижаль без присмотра.

Она начала пробираться вниз по склону, стараясь не высовываться из-под прикрытия зарослей и ненароком не столкнуть шаткий камень или сломать ветку. Когда чародейка добралась до подножия начал моросить ледяной дождик. Водяные капли отдавали запахом гнили, словно там наверху, откуда низвергались потоки, кто-то умер. В таверне было темно и тихо.

Миднайт остановилась выискивая часового. Внезапно из-за таверны донесся дружный хор смеющихся голосов. Им вторил чей-то писклявый голос, — «Нет, только не это, я вас умоляю… а-а-а-а!»

Оставаясь скрытой зарослями, чародейка обогнула строение с южной стороны. Писклявый голос вновь закричал, затем наступила тишина. Через несколько секунд, когда Миднайт добралась до края леса, мерзко пахнущая изморось перешла в настоящий ливень. Она остановилась в сотне футах от строения, откуда ей открывался хороший обзор местности между таверной и рекой.

Четверо Зентиларов стоя по грудь в воде, удерживали на месте десятифутовое бревно. В колоде был сделан сквозной вырез, в который вставлялись две длинные жерди, укрепленные под определенными углами. К концу каждого шеста был привязан халфлинг, так что их руки оставались свободными и они могли грести, чтобы удержать себя над водой.

Суть этой конструкции заключалась в том, что пленник не мог удержать себя над водой не вынудив своего товарища на другом конце уйти под воду. На берегу уже лежали двое мокрых халфлинга, один из которых был мертв, а второй слабо откашливался.

У воды стояло еще четыре усмехающихся Зентилара, делавших между собой ставки на то, какой из халфлингов захлебнется на это раз. Неподалеку от них стоял еще один человек, явно безразличный к такому развлечению. Это был мускулистый воин с черными, стянутыми в хвост волосами, густой бородой и мерцающей иссиня-черной кольчуге.

От четверки развлекающихся Зентиларов отделилась фигура в плаще и скинув капюшон, направилась к черноволосому солдату. Миднайт тотчас узнала в ней Сайрика.

«Ну же, Далжел, давай, присоединяйся к нашему веселью!» — крикнул крючконосый вор.

«Сэр, мы теряем драгоценное время».

Сайрик бросил взгляд на реку. «Ерунда. Ребята решили просто немного поразвлечься». Он не стал добавлять, что эта игра и ему доставляла удовольствие.

«А как же женщина? Мы должны преследовать ее».

«В этом нет нужды», — уверенно произнес Сайрик. «Шпионы из Хил Эджа заметили ее донесли мне, что она одна». Он помолчал и улыбнулся. «Она идет к нам».

Зентилары взревели в порыве азарта и Миднайт увидела, что один из пленников вырвался на поверхность воды, погрузив своего товарища под волны реки.

«У нас новый план, милорд?» — спросил Далжел не обращая внимания на веселящихся солдат.

Сайрик кивнул, затем перевел взгляд на бултыхающихся халфлингов и усмехнулся. «Она направляется прямо к нам в руки», — рассеянно произнес он.

Миднайт облизала губы и почувствовала вкус пота, выступившего от злости. Она едва не сделала это. В сущности, она все еще была недалеко от них и ее могли поймать в любой момент.

Далжел сомнительно покачал головой. «Даже если она и знает где найти нас, я сомневаюсь, что она станет тебе доверять после того, как ты убил халфлинга».

«Доверять мне?» — гоготнул Сайрик, схватившись за крепкое плечо Далжела для опоры. «Я и не рассчитываю, что она станет мне доверять. В эти игры я сней больше играть не буду».

Далжел озадаченно нахмурился. «Тогда почему ты решил, что она присоединится к нам?»

Сайрик рассмеялся и указал на речку. «Брод», — произнес он. «Это единственное место, где можно переправиться через реку на протяжении шестидесяти миль. Ей так или иначе придется пройти этим путем».

На лице Далжела проскользнуло смущение и он попытался робко улыбнуться. «Понятно милорд. Мы устроим ей засаду».

«Теперь, когда у нее под рукой нет Келемвора, мы свяжем ее прежде, чем она успеет произнести свое первое заклинание!»

У Миднайт сжалось сердце. Келемвор был прав — Сайрик оказался предателем. Чародейка едва слышно перевела дыхание и подавила свой гнев. Однако в сердце все равно осталась пустота и она мысленно поклялась, что Сайрик заплатит за свое предательство.

Ливень превратился в настоящий потоп. Над рекой раздались заунывные крики и дождь принялся хлестать так, словно его подгонял настоящий штормовой ветер, хотя воздух по-прежнему оставался недвижим. Миднайт не обращала на все это ровно никакого внимания — с ночи Прибытия ей довелось повидать множество и гораздо более непонятных и пугающих вещей.

Но Сайрик и Далжел чувствовали себя не так спокойно. В последний раз, когда они слышали этот крик, там, в Замке Призраков, они лишились нескольких отличных людей. Нахмурившись, они перевели взгляд на небо.

«Пойду, проверю стражу», — произнес Далжел.

У Миднайт от страха зашевелились волосы на голове. Она не наткнулась ни на одного стражника, и тот факт, что ей до сих пор удавалось остаться необнаруженной, говорил о том, что никто не видел и ее. Что-то было не так.

«Я пока закончу с халфлингами», — буркнул Сайрик, оборачиваясь к пленникам и своим людям.

Миднайт заметила, что солдаты совсем забыли про халфлингов. Они прекрасно помнили, что произошло, когда они в последний раз слышали этот ужасный крик, который сейчас казалось, окружал их со всех сторон. Несколько Зентиларов, бросая нервные взгляды по всем сторонам, опустили руки на рукояти своих мечей, ожидая что перед ними вот-вот появиться Баал.

Едва Далжел отвернулся, Сайрик отдал свой последний приказ. «Если Миднайт не появиться здесь в течении часа, мы отправимся в Хилл Эдж».

«Хорошо», — ответил Далжел, — «если только нам не придется сражаться за собственные жизни».

«Придется, и еще как», — прошептала Миднайт. «Даю тебе честное слово». Хотя она не могла понять причину волнения Сайрика, она намеревалась использовать ее с максимальной для себя выгодой.

Однако, для начала было необходимо освободить халфлингов. Хотя она опасалась, что ее магия может исказиться, у нее не было иного выбора, кроме как полностью положиться на нее. Она попыталась вызвать в разуме слова и жесты для заклинания телекинеза. С помощью обычного заклинания телекинеза перемещать предметы можно было лишь в горизонтальной или вертикальной плоскостях. Чародейка надеялась, что сможет воздействовать на концы веревок с достаточной ловкостью, чтобы развязать их.

В следующее мгновение Миднайт произнесла заклинание. К ее удивлению, все веревки в близлежащих окрестностях, и не только те, что удерживали халфлингов, тотчас ослабли и начали жить своей самостоятельной жизнью. Двое халфлингов привязанных к пыточному устройству освободились и теперь неслись вниз по реке, увлекаемые бурным потоком. Затем веревки, которыми они были связаны, словно змеи начали прокладывать себе путь к берегу. Шнур же, которым крепились жерди, также развязался и забравшись на бревно, ловко изогнулся петлей и ударил одного из Зентиларов.

Воздух наполнился удивленными криками и проклятиями людей Сайрика. Вор бросился к реке. «Прикончите пленников! Прикончите их немедленно!» С этими словами он извлек свой короткий меч. В сером свете, его красноватый клинок выглядел особенно угрожающе.

Его люди тотчас подчинились приказу, также обнажив свои мечи. Халфлинги работали руками так быстро как только могли, а их преследователи, борясь с сопротивлением воды, неловко махали клинками, по большей части стараясь отбиться от веревок, нежели достать ускользающую добычу. Халфлинги вымотались и все что они могли сделать, это удерживать голову над водой, чтобы не пойти ко дну. Однако, поток было достаточно быстрый и было похоже, что река вполне могла унести их от приближающейся опасности. Сайрик яростно взревел и влетел в реку, чтобы перехватить одного из халфлингов.

Неожиданно Миднайт поняла, что веревки ползут в ее сторону и сразу подалась в заросли, все больше приближаясь к реке. Веревки сменили движение своего направления и продолжали двигаться в ее сторону.

Один из Зентиларов обратил внимание на странное поведение оживших веревок и указал на них. «Смотрите! Они ползут в определенном направлении!»

Сайрик бросил взгляд в ту сторону. «Проверь что там!» — приказал он. В тот же самый момент он немного отошел в сторону, чтобы успеть перехватить свою жертву. Миднайт вновь подалась назад, надеясь найти спасение в зарослях. Так как до этого момента Зентилары не знали где она спряталась, то треск ломаемых ею веток не привлекал их внимания, но теперь, когда извивающиеся веревки продолжали ползти точно в сторону укрытия Миднайт, солдат не мог не обратить внимания на это внимания. Спустя мгновение он заметил силуэт чародейки, притаившейся за кустарником.

«Здесь кто-то есть!» — крикнул он, замерев на месте. «Женщина!»

Миднайт вскочила на ноги, готовая броситься бежать.

В тот же самый миг Сайрик обернулся в ее сторону и узнал хорошо ему знакомый плащ чародейки. «Миднайт! Ну, наконец-то! Мы тебя уже заждались!» Не сводя взгляда с зарослей, он протянул руку и схватил проплывавшего мимо халфлинга.

«Да, это я», — зло крикнула она. В это самое мгновение она передумала бежать. Пока люди Сайрика не делали попыток приблизиться к ней, но если она побежит они несомненно бросятся за ней. Чем дольше Сайрик вел свою пустую болтовню, тем больше у Миднайт было времени на разработку плана по спасению. «И теперь мне известно, кто ты на самом деле».

Сайрик пожал плечами. «И что с того?» Неторопливо он поднял к себе почти захлебнувшегося халфлинга и перерезал ему горло.

«Убийца!» — вскрикнула Миднайт, не ожидавшая такого поворота событий. «Ты заплатишь за это!»

На мгновение на лице Сайрика отразилась тревога. Он выпустил тело халфлинга и направился к берегу. Его люди начали приближаться к Миднайт, но он остановил их. «Нет», — произнес вор. «Ты не станешь этого делать. Мы же были друзьями, помнишь?»

«Это в прошлом!» Чародейка подумала о том, чтобы прикончить Сайрика и тотчас в ее разуме всплыло подходящее заклинание, но произносить его она не стала. Миднайт хотела, чтобы перед своей смертью Сайрик узнал, за что она хочет его наказать. «Ты предал меня, Сайрик. Ты предал нас всех, и именем Аурил, я собираюсь…»

«Будь осторожна, клянясь этим именем», — предупредил Сайрик, ступая на берег. «Богиня Холода разделяет скорее мои убеждения, чем…» Внезапно в глазах вора застыл ужас, а с губ слетело единственное слово. «Нет!»

Непонятное поведение Сайрика вызвало у Миднайт секундное замешательство. Она почувствовало за своей спиной какую-то возню и в следующее мгновение нападавший был подле нее. Надо ртом чародейки, обжигая своим прикосновением ее губы, стальной хваткой сомкнулась чья-то рука, а вторая обвила ее за талию, едва не выжав из нее все внутренности.

Миднайт попыталась произнести свое смертоносное заклинание, но поняла, что не может. Держали ее крепко, так что она не могла ни пошевелить рукой, ни произнести ни единого слова. Нападавший поднял чародейку в воздух и растворился в зарослях.

* * *
На смену дню пришла ночь, не принесшая с собой ожидаемой тьмы. Небо расцветилось тысячами цветов, словно на небесах мерцало множество драгоценных камней. Келемвор никак не мог оторваться от созерцания этой мрачноватой красоты, но все же больше по душе ему бы пришлась обычная луна и звезды.

Адон сидел напротив небольшого костра, созерцая язычки желтого пламени. Хотя он знал, что Келемвор сидит подле него, что сейчас царит ночь и что они разбили лагерь на берегу реки, всего этого он не замечал. Он ушел в себя, следуя замысловатым путям молитвенной медитации.

«Ну, есть что-нибудь, Адон?» — поинтересовался зеленоглазый воин. Хотя он и не был особо сведущ в подобных вопросах, ему казалось, что к этому моменту что-нибудь уже должно было произойти.

Слова, произнесенные вслух, нарушили медитативный транс и с головокружительной скоростью Адон вернулся в реальный мир. Прикрыв глаза, жрец потряс головой из стороны в сторону, опустив ладони на прохладную землю.

Он сидел перед костром с самого заката, за это время не съев ни куска еды, не выпив ни глотка воды и даже ни разу не сменив положения тела. Спина ныла, ноги затекли, так что он их почти не чувствовал, а глаза покраснели от жара. Явно недовольный вмешательством Келемвора, Адон спросил, — «Сколько прошло времени?»

«Полночи, может больше», — пробормотал воин, теперь начинавший жалеть о том, что прервал медитацию жреца. «Я уже успел сходить за дровами дюжину раз».

Он не стал говорить, что за ними кто-то наблюдает. Если бы он сказал это сейчас, то жрец бы не сдержал своей реакции и таинственная фигура наверняка бы поняла, что ее раскрыли.

Адон потер онемевшую шею, разгоняя кровь по венам. Он не мог винить Келемвора за его нетерпение, к тому же его вмешательство не повлияло на результат от транса. «Мне не удалось ничего узнать», — уныло произнес жрец. «Сан не слышит меня… или попросту не отвечает».

Этот факт вовсе не удивил и не разочаровал Адона. Попытаться установить мысленную связь с Сан было идеей Келемвора. Хотя это план с самого начала был обречен на провал, жрец согласился, так как от того, что они попытаются хуже быть не могло.

Однако, воин был явно разочарован. Переломив ветку, он подбросил ее в костер. «Тогда, Миднайт потеряна», — горько произнес он.

Адон по дружески опустил руку на плечо друга. «Мы обязательно отыщем ее».

Келемвор покачал головой. «Она пропала уже четыре ночи назад. Нам ни за что не найти ее».

Жрец не знал что на это сказать. Когда Миднайт покинула их, она направилась на север, к реке, петлявшей в ущелье. Благодаря своему пони, чародейка проделала этот отрезок за три или четыре часа, в то время как Адону и Келемвору понадобился целый день, чтобы добраться до места, где она оставила их животных. К тому времени когда они смогли отправиться в путь у Миднайт уже был солидный запас в полтора дня.

Сам по себе ее побег уже вызывал у них тревогу, но когда они вновь наткнулись на ее след, Келемвор также обнаружил, что за ней следуют не менее дюжины всадников. Он и Адон оба пришли к единогласному мнению, что лошади могли принадлежать только Сайрику и его людям.

«Ну и что нам теперь делать?» — спросил Келемвор.

Адон не знал, поэтому ему хотелось, чтобы Келемвор перестал искать в нем источник ответов на неразрешимые вопросы. Но все же он понимал, что кто-то должен принять решение, и теперь, когда пропала Миднайт, это явно был не Келемвор. Поэтому Адон встал и развернул карту, которую им подарил Деверелл. Подумав несколько мгновений, он опустил палец на точку, расположенную в нескольких милях ниже по реке. «Мы отправимся в Хилл Эдж», — произнес он. «Миднайт, как и нам, нужна выносливая лошадь, чтобы пересечь равнину».

Адон начал забрасывать костер землей, Келемвор остановил его. Опустив руку на рукоять меча, воин обернулся к реке. К ним приближалась женщина, которая все это время наблюдала за ними.

Жрец проследил за взглядом Келемвора. «Это ты, Миднайт?» — крикнул он.

Женщина продолжала приближаться. «Нет, я не Миднайт», — раздался в ответ нежный, спокойный голос. «Могу ли я все равно подойти к вам?»

Проведя целую ночь перед костром, глаза Адона никак не могли привыкнуть к темноте. Даже в необычном свете мерцающего неба, он не мог отчетливо различить незнакомку. Тем не менее, ответил именно он, — «Добро пожаловать, будем рады познакомиться с тобой».

Несколько секунд спустя, женщина ступила в круг света и у Адона перехватило дыхание. Ростом она не уступал Келемвору, на плечи ей ниспадали локоны русых волос, а в карих глазах отражались отблески пламени. Ее фигура была божественна, даже несмотря на мерцающие отблески неба, добавлявшие ее красоте ореол нереальности. Лицо ее было нежным, что резко контрастировало с грациозным, мускулистым телом. Что выбивалось на общем фоне ее красоты, так это поношенные одеяния, которые выдавали в ней человека, жившего в суровых условиях дикой местности.

В сердце у Адона затрепетала надежда — возможно его молитвы были услышаны. «Сан?» — кротко спросил он.

Женщина покраснела, — «Ты льстишь мне».

Тотчас возбуждение Адона спало и он нахохлился, словно заправский петух.

Заметив разочарование жреца, женщина сделала вид, что тоже разочарована, — «Если в вашем лагере приветствуют только Богиню Красоты…»

Келемвор поднял руку в знак примирения, — «Не обижайся. Мы не ожидали, что кто-нибудь забредет на наш огонек, а особенно ты… э, я имею в виду столь прекрасная женщина».

«Прекрасная женщина», — отдаленно повторила она. «Вы действительно так считаете?»

«Разумеется», — произнес Адон, отвесив поклон. «Адон, жрец… просто Адон, и мой друг, Келемвор Лайонсбэйн к твоим услугам».

Женщина поклонилась в ответ. «Рада встрече с вами. Я Джавия, жрица Чанти».

«И мы рады», — ответил Адон. Если она служит Чанти, Великой Матери, это означало только одно — она была друидом. Этим объяснялось ее присутствие в такой дикой местности.

«Я наблюдала как ты молился на костер», — объяснила Джавия. «Твои молитвы были направлены к Сан?»

«Да», — мрачно ответил Адон.

Джавия посмотрела на шрам на щеке жреца. Ее сострадательный взгляд сказал, что она понимает какие чувства может испытывать последователь Богини Красоты получивший такой шрам.

Адон отвернулся, чтобы скрыть шрам.

Джавия покраснело и попыталась робко улыбнуться. «Прости меня. Я не часто встречаюсь с людьми и уже позабыла правила этикета».

«Что ты здесь делаешь?» — спросил Келемвор.

Чувствуя в вопросе воина нотки подозрения, женщина произнесла, — «Наверно, я вам помешала…»

«Да нет, Джавия, совсем нет», — запротестовал Адон, беря ее под руку и провожая к бревну подле костра. «Прошу тебя, присаживайся».

«Да», — мрачно произнес Келемвор. «В любом случае молитвы не помогут решить наши проблемы».

Джавия явновстревожилась, — «Никогда не говори этого!»

«Я не хотел…», — начал было Келемвор, явно не ожидавший такой реакции со стороны Джавии. Затем он решил, что лучше быть откровенным и объяснить, что он имел в виду. «В нашем случае, так и есть». Он указал щеку Адона. «Ни одна молитва в мире не избавит его от этого шрама, и Адон, когда получил его, был последователем Сан».

«Этого не может быть!» — воскликнула Джавия, упрекающим голосом. «Она не богиня грязной войны».

«Думаешь она поэтому заставляет меня страдать?» — спросил Адон, постепенно приходя во все большее уныние. «Потому, что я сражался не за правое дело?»

Лицо Джавии смягчилось и она повернулась к Адону. «Твое дело могло быть вполне нужным», — произнесла она. «Но ожидать, что богиня буде служить своему последователю…» Она не закончила свою мысль, позволив Адону самому довести ее до конца.

Адон почувствовал как внутри него растет гнев. «Если не последователю, то кому?» — спросил он.

Джавия на какой-то миг показалась озадаченной, словно она никогда не задумывалась над этим вопросом. Наконец, она ответила, — «Себе, кому же еще?»

«Себе», — словно эхо повторил Адон.

«Да», — ответила Джавия. «К примеру, Сан не может занимать себя благоденствием своих последователей. Богиня Красоты должна думать только о своей красоте. Если она будет выглядеть плохо, неважно сколь долго, это извратит ее душу. А если это произойдет, у нас больше не будет чистого идеала, которого мы стремимся достичь — вся красота станет извращенной и безобразной».

«Тогда скажи мне», — зло потребовал жрец, — «кем последователи являются для богов?»

Келемвор тяжело вздохнул. Для воина многие вещи не стоили того, чтобы о них нужно было спорить — и религия была одной из них.

Джавия долгое время смотрела на Адона. Наконец ее мягким, но не снисходительным тоном, она произнесла, — «Мы для них словно золото».

«Словно золото», — повторил Адон, чувствуя, что в словах Джавии был скрыт некий глубокий смысл. «Значит, мы всего лишь разменные монеты в кошельках богов?»

Джавия кивнула. «Что-то вроде этого. Мы богатство, благодаря которому боги определяют свое…»

«Определяют свое положение», — прервал ее Адон. «Скажи мне, та игра, в которую они сейчас играют, стоит она уничтожения целого мира?»

Джавия воздела глаза к искрящемуся небу, затем, словно не замечая или не обращая внимания на гнев Адона, произнесла, — «Боюсь, это не игра. Боги сражаются за власть над Королевствами и Планами».

«Я бы хотел, чтобы они этим занимались где-нибудь в другом месте», — пылко произнес Келемвор, махнув рукой на небо. «Мы не хотим быть частью этого».

«Это решать не нам», — решительно произнесла Джавия, помахав Келемвору пальцем, словно маленькому ребенку.

«Как ты после всего этого можешь оставаться столь преданной им?» — спросил Адон, пораженно покачивая головой. «Ведь им наплевать на нас!»

Хотя он и не был согласен с ее точкой зрения, все же жрец был рад, что она зашла в их лагерь. Несмотря на страсти разгоревшиеся во время спора, он уже давно не ощущал такого покоя. Противоречия с Джавией помогли ему понять, что он был прав отказавшись от Сан. Служить богине, которая не заботится о своих последователях было не только глупо, но и неправильно. У человечества и так хватало проблем, чтобы при этом тратить свои силы на никчемное служение самовлюбленным богам.

Спор продолжался в течении доброй трети часа без особого перевеса какой-либо из сторон. Вера Джавии, как и еретические мысли Адона были слишком сильны, чтобы они могли преодолеть свои разногласия.

Когда беседа переросла в бесцельный спор с повторяющимся набором одних и тех же доводов, Келемвор извинился и отправился в кровать. «Если эти двое собираются спорить всю ночь», — пробормотал он себе, прикрывая глаза, — «тогда пусть они и несут стражу».

Плохая Компания

Тропа виляла на юг и вилась вдоль череды из нескольких пологих холмов. Солнце золотило пучки блеклой травы, тут и там разбросанной по пыльной земле. Кое-где из бесплодных склонов холмов выступали красноватые глыбы камня.

Внезапно, без какой-либо на то причины, одна из глыб полыхнула огнем и через несколько минут интенсивного горения развалилась на груду обломков, которые посыпались вниз с холма, оставляя за собой на траве огненные следы.

Не обращая внимания на проделки природы, Баал, который ныне путешествовал в теле Кая Деверелла, направил обеих лошадей — свою и Миднайт — прямо в ту сторону. Непредсказуемое поведение каменистых склонов пугало чародейку, но изменить маршрут она была не в силах. Миднайт чувствовала себя абсолютно разбитой и почти обезумевшей от боли. Там, где рука Баала коснулась ее рта, кожа все еще горела. Желудок вообще поднял настоящий бунт. Все ее внутренности до сих пор ныли после омерзительного прикосновения Бога Убийства.

Лошади мерно прокладывали свой путь вверх по склону холма и Миднайт беспомощно раскачивалась в седле одной из них. Она была сломлена и столь измотана, что удерживалась на лошади лишь благодаря мерам принятым Баалом. Он прикрутил ее руки к луке седла, а ноги к стремени.

Если бы за последние тридцать часов она не перенесла столько страданий, то никогда бы не поверила, что обычный человек может столько вытерпеть. Выкрав ее прямо из-под носа у Сайрика, Баал связал ее и заткнул рот кляпом, чтобы пресечь любую попытку чтения заклинания. Затем бог усадил Миднайт на одну из лошадей, оседлал свою и быстрой рысью поехал прочь.

С тех пор скорость их передвижения не изменялась. Бог Убийства скакал целый день и всю ночь, ни разу не замедлив шага, чтобы передохнуть или хотя бы поговорить с чародейкой. Миднайт боялась, что если лошади не рухнут от изнеможения, то от постоянной тряски все ее кости раскрошатся в пыль. Словно в подтверждение этих мыслей, лошадь чародейки ударилась копытом о камень и споткнулась. Миднайт, чтобы сохранить равновесие, пришлось наклониться влево, отчего сумка со скрижалью, все еще переброшенная через ее плечо, сдвинулась в сторону. Вдоль спины пробежала волна дикой боли.

Миднайт застонала. Похитив ее, Баал оставил сумку со скрижалью у нее на плече, лишь дополнительно привязав ее кожаным шнуром. Сумка неумолимо натирала кожу чародейки и уже кое-где ободрала ее. На месте трения проступило теплое, влажное пятно и вдоль спины побежали щекочущие ручейки крови.

Баал приостановил лошадь и обернулся к ней. «Что тебе еще?»

Лишенная возможности говорить, Миднайт лишь помотала головой, давая понять, что ее стон не имел никакого значения.

Бог нахмурился и продолжил свой путь.

Миднайт облегченно вздохнула. Несмотря на терзающую боль в плече, ей не хотелось расставаться со скрижалью. Чародейка по-прежнему лелеяла надежду на спасение, и когда ей представится такой случай, она хотела, чтобы скрижаль была у нее под рукой.

К несчастью, Миднайт не знала что делать дальше после того как она сбежит. Если только она каким-то чудом не избавится от Баала, что было маловероятно, он попросту вновь выследит ее. Чародейка попыталась представить, что на ее месте предпринял бы Келемвор. Так как он был воином, то наверняка попадал в плен и был знаком с различными способами побега. Возможно в этом вопросе ей мог бы помочь даже Адон. Он изучал богов и смог бы найти слабое место у Баала.

Ах, как Миднайт хотела, чтобы двое ее друзей были сейчас рядом с ней! Никогда она еще не чувствовала себя более испуганной и более одинокой, чем сейчас. Однако, несмотря на подобные мысли, она не сожалела о том, что оставила своих друзей.

Если бы они вместе с ней оказались у брода, наверняка Баал бы прикончил их. А если бы Келемвор погиб, то чародейка лишилась бы сил, чтобы продолжать свою борьбу. А этого допустить Миднайт не могла.

Чародейка уже не раз упрекнула себя за то, что пыталась помочь халфлингам. Мало того, что она подвергла себя и скрижаль опасности, так еще и не была уверена, удалось ли ей спасти хоть одну жизнь. Но потом Миднайт поняла, что если бы она даже и не стала помогать халфлингам, то это ничего бы не изменило. Баал выследил бы ее в любом случае.

Внезапно Бог Убийства остановил лошадей. Они добрались до вершины холма, откуда были видны прилегающие окрестности на много миль вокруг. В пятнадцати милях к югу раскинулось оранжево-красное пятно. Это был лес, который прошлой ночью они обошли с правой стороны.

Баал спешился и взяв животное под уздцы, привязал его.

«Лошадям нужен отдых», — буркнул он, развязывая Миднайт. Там, где руки аватара соприкасались с кожей чародейки, оставались красные, раздраженные пятна. «Слезай».

Миднайт с радостью подчинилась. В тот самый миг, когда ее ноги едва коснулись земли, Баал схватил ее за запястье. Прикосновение отдалось обжигающей болью в плече и чародейка закричала в агонии.

«Не вздумай улизнуть от меня», — рявкнул Баал. «Я полон сил, а ты слишком слаба». Уверенный, что его слова произвели должный эффект, низверженный бог отпустил ее.

Как ни странно, но вспышка боли привела чародейку в чувство. Она вытащила кляп изо рта и подумала было о том, чтобы воспользоваться своей магией. Однако тут же отбросила эту идею. Бог Убийства не стал бы развязывать ее — или позволять ей вытаскивать кляп — если бы не был готов отразить любую ее атаку.

Вместо этого чародейка прокашлялась и спросила, — «Что тебе нужно?»

Баал посмотрел на Миднайт, но промолчал. Лицо аватара — лицо Лорда Деверелла — было бледным и болезненно желтым, глаза ввалились, а кожа обтягивала череп словно барабан.

«Держи руки вместе, вот так», — произнес Баал, соединив ладони.

Миднайт подумала о том, чтобы не подчиниться, но решила не осложнять своего положения. Сейчас она была слишком измотана, чтобы спорить и к тому же ей хотелось, чтобы Баал думал, что она потеряла всякую надежду.

Сложив ладони вместе, она вновь задала свой вопрос, — «Что тебе нужно?»

Баал достал кожаный шнурок. «Ты».

Ответ не удивил Миднайт. В самом начале, когда только Бог Убийства похитил ее, она решила что ему нужна скрижаль. Однако, после того, как он сохранил ей жизнь, чародейка начала подозревать, что ему нужно нечто большее. «Я? Но зачем?»

Баал связала руки чародейки и на мгновение задумался, прежде чем дать ответ. Наконец, он произнес, — «Ты прикончишь Хелма».

Это было сказано столь тихо и быстро, что Миднайт подумала, что она не расслышала. «Ты хочешь чтобы я убила Хелма?» — спросила она. «Я правильно тебя поняла?»

Бог Убийства связал ее мизинцы вместе, затем повторил это действо с остальными пальцами. Миднайт понимала, что бог связывает ее руки, чтобы она не могла воспроизвести жесты необходимые для заклинания. «Да, тебе будет нужно разобраться с Хелмом», — наконец подтвердил он.

«Но я не могу убить бога!» — пораженно вскрикнула Миднайт.

«Ты покончила с Тормом», — рявкнул Баал. «И Бэйном». Он силой дернул завязки, так что пальцы заныли от боли.

«Но я всего лишь позвонила в Колокол Айлена Аттрикуса! Я спасала Тантрас. Бэйн и Торм сами убили друг друга».

«Вот только не надо принижать свои заслуги», — произнес Баал. Закончив связывать руки Миднайт, он отступил от нее. «Смерть Черного Повелителя разгневала лишь Миркула. Я же ей лишь рад, особенно после того, как он уничтожил всех моих убийц».

«Но я не убивала ни его, ни Торма. И Хелм мне тем более не по зубам!» — настояла Миднайт. Подобное поведение Баала одновременно и пугало, и злило ее. Если он похитил ее для того, чтобы она уничтожила Хелма, то низверженный бог совершил жуткую ошибку. «Еще раз повторяю — это был колокол!» — не сдавалась она.

Баал пожал плечами и снял седло с лошади. «А это почти одно и тоже. Ты разбудила колокол, в который до тебя никто не мог позвонить. Теперь тебе нужно убить Хелма».

«Даже если бы я и могла», — ответила Миднайт, усаживаясь на землю, — «То ни за что не пошла бы на это. Тебе это должно быть прекрасно известно».

«Нет», — резко произнес Баал, бросив седло на землю рядом с ней. «Мы знаем, что ты сделаешь все что тебе скажут».

«С чего это ты взял?» — спросила Миднайт. Ей показалось любопытным то, что Баал упомянул Миркула как своего союзника. Чародейка решила, что раз уж она все равно находится в плену, то ей следует как можно больше выяснить от Бога Убийства.

Баал обвел чародейку спокойным взглядом. «Хотя ты и оставила своих друзей, нам известно насколько они тебе дороги».

«Что ты хочешь этим сказать?»

Баал обошел ее лошадь и вынул у нее удила. «Это вполне очевидно, как ты считаешь?»

«Келемвор и Адон больше не участвуют в этом», — огрызнулась чародейка, внутри нее рос страх за своих друзей.

«Мы это прекрасно понимаем», — вздохнул Баал, присев на корточки, чтобы привязать лошадь. «И так оно и останется, если ты сделаешь то, о чем мы тебя попросим».

«Я не смогу!» — крикнула она, вскакивая на ноги. «У меня нет таких сил. Ведь ты — бог, почему же ты не можешь понять такой простой вещи?»

Баал внимательно посмотрел на нее своими мертвыми, черными глазами. «У тебя есть необходимые силы. Ты просто пока не знаешь как ими пользоваться, в какое русло направить. Вот поэтому тебе и нужна наша руководящая рука, моя и Миркула».

«Нужна мне?» — вскрикнула Миднайт. Сама мысль о том, что она нуждается в помощи Бога Убийства и Бога Мертвых вызывала у нее приступ отвращения.

«Ты думаешь быть богом легко?» — спросил Баал, приближаясь к ней. «Без нас ты попросту сгоришь. Богиня Магии потратила много энергии, чтобы передать тебе свою силу».

«Быть богом?» — эхом повторила Миднайт. Ее разум вернулся к той злосчастной ночи в день Прибытия, когда она, ослабшая и измотанная, упала на землю, вознося молитву Мистре. Именно тогда, когда в Королевствах воцарился хаос, ее жизнь бесповоротно изменилась.

Уже в течении нескольких недель в разуме чародейки росло подозрение, что она несет в себе силу Мистры. Вначале Миднайт пыталась возложить вину за изменение природы ее магии на хаос охвативший Королевства, но теперь отрицать очевидное не имело смысла — сила ее магических заклинаний возросла, она больше не нуждалась в своей книге и наконец, она теперь знала заклинания, которые доселе ей были неизвестны.

Но одни лишь подозрения не смягчили удар от их подтверждений. Откровение Бога Убийства одновременно ошарашило и испугало Миднайт.

Баал решил воспользоваться смятением Миднайт и продолжал гнуть свою линию. «Когда наш хозяин изгнал нас, он лишил нас всех сил. Теперь ты одна являешься достойным соперником Хелму». Бог Убийц отвернулся от Миднайт и обратил свой взор к небу. «Если мы хотим вернуться на Планы, ты должна уничтожить Бога Стражей».

«Но разве не будет проще вернуть Хелму Скрижали Судьбы?» — спросила Миднайт, разговаривая со спиной Баала. «Разве, когда они будут возвращены, Повелитель Ао не откроет перед вами двери на Планы?»

Баал резко развернулся, в его глазах пылал гнев. «Ты думаешь нам нравится быть заточенными в этом жалком мирке? Этот маскарад стоил мне всех моих последователей!» — закричал он. «Если бы это было возможно, мы бы вернули скрижали в тот же самый миг».

Миднайт не знала, что и сказать на это. Из того, что она помнила, боги сражались друг с другом ради чести вернуть скрижали их законному владельцу. Но слова Баала возбудили в ней сомнение.

«Ты хочешь сказать, что вернуть скрижали невозможно?» — надавила чародейка.

Бог указал на сумку, перекинутую через плечо Миднайт. «А почему иначе мы позволили тебе оставить эту? Она бесполезна».

«Бесполезна!» У Миднайт сжалось сердце.

«Мы не можем добраться до второй. И никто не может», — пояснил Баал, зло махнув рукой. «Хелм не пустит нас назад без обеих скрижалей, вот поэтому ты и должна убить его».

«А где вторая скрижаль? Она уничтожена?»

Баал усмехнулся. «В каком-то роде, да. Она спрятана в Замке Костей что находится в Царстве Мертвых Миркула». С этими словами он указал на землю. «И там она и останется до тех пор, пока мы не освободимся из Королевств».

«Если ты знаешь где она, то почему…» Миднайт осеклась на полуслове, поняв насколько глупо звучал ее вопрос. Боги были изгнаны с Планов. Так как Царство Мертвых, дом Миркула располагалось в Гадесе, то несомненно путь для них туда был закрыт.

Баал дал Миднайт некоторое время на осмысление сложившейся ситуации. Наконец, он нарушил молчание, — «Теперь ты понимаешь? Мы на одной стороне — мы хотим вернуться на Планы, а ты мечтаешь изгнать нас с Фаэруна. Но прежде чем это произойдет тебе придется убить Хелма».

Миднайт не торопилась с ответом. Для нее было очевидно, что если она сможет уничтожить Хелма, то и вернуть вторую скрижаль из Замка Костей ей не составит труда. Но чародейке не хотелось посвящать Баала в свои мысли, хотя она и не скрывала от него, что также хочет вернуть скрижали. Даже после тридцатичасовой тряски в седле, она была не настолько разбита, чтобы доверять словам Бога Убийств.

И все же, если она собиралась осуществить этот план, ей в первую очередь была нужна информация. «Если я должна уничтожить Хелма ради спасения Королевств, я это сделаю», — солгала Миднайт. Если она хотела вытянуть из Баала необходимую ей информацию, нужно было убедить его, что она на его стороне. «Но прежде чем я соглашусь, ты должен ответить на некоторые мои вопросы. Я хочу знать, что вы перепробовали все доступные варианты».

«О, поверь, это так», — ответил Баал, усаживаясь на седло.

Миднайт не верила, что слова низверженного божества были искренни, но иного выбора, кроме как довериться ему, ей не оставалось. «От Планов отрезаны только боги. Почему вы не послали никого из смертных в Царство Мертвых, чтобы он вернул вам вторую скрижаль?»

У Баала всего на миг отпала челюсть, но этого хватило чтобы выдать его удивление. «Это не так просто, как ты говоришь», — произнес он.

От Миднайт не скрылось удивление отразившееся на лице Баала, но она не была наверняка уверена, что оно значило. Она не могла поверить, что Бог Убийства и Бог Мертвых не догадались о таком простом решении проблемы.

«Отвечай на мой вопрос», — потребовала Миднайт. «Почему вы не послали никого из смертных за скрижалью? Наверняка есть способ достичь Царства Мертвых даже для людей».

«Есть», — подтвердил Баал.

Бог Убийц скривился в злорадной усмешке. «Они могут умереть», — произнес он.

Миднайт нахмурилась. Не на такой ответ она рассчитывала. «Ты можешь вынудить меня помогать вам угрожая жизням Келемвора и Адона, но не сможешь мне доверять, пока не ответишь на этот вопрос. Почему вы не послали никого из смертных за второй Скрижалью Судьбы?»

Баал изучал ее продолжительное время, в его глазах пылала злоба. Наконец он опустил глаза и произнес, — «Мы пытались. Миркул послал несколько дюжин своих самых преданных жрецов в Замок Дрэгонспир и…»

«Замок Дрэгонспир?» — прервала его Миднайт. Из того, что она знала, Замок Дрэгонспир был всего лишь кучкой заброшенных руин по дороге к Уотердипу.

«Замок Дрэгонспир», — кивнул Баал. «Под ним скрыт…» Он замолчал, словно подыскивая нужное слово, — «… мост между этим миром и Царством Мертвых».

«Тогда почему вторая скрижаль еще до сих пор не в ваших руках?» — спросила Миднайт. Упомянув Замок Дрэгонспир, Баал уже сказал ей все что она хотела знать, а именно где искать вход в Царство Мертвых. Будет гораздо разумнее больше поднимать эту тему, иначе он быстро осознает свою ошибку.

Баал пожал плечами и отвел взгляд. «Смертные пересекают черту между мирами, но никогда не возвращаются. Царство Мертвых слишком опасное место для живых».

«В каком смысле?» — спросила Миднайт, поерзав на земле. «Ведь жрецы Повелителя Миркула…»

«Хватит об этом», — оборвал ее Баал, внезапно вскакивая со своего места. «Ты нам поможешь, Миднайт… Или твои друзья поплатятся за твою глупость упрямство».

Миднайт посмотрела на Баала, сделав вид, что испугана и возмущена его поведением, но промолчала. По внезапной вспышке гнева злого божества, она поняла, что задала слишком много вопросов.

Баал указал на клочок земли, рядом с седлом. «Спи, пока можешь», — рявкнул он. «Мы выступим как только отдохнут лошади». С этим словами он отвернулся и позволил себе злорадно ухмыльнуться. Пока все шло так, как Миркул и предсказывал.

* * *
Келемвор напряженно вглядывался в кромку леса, раскинувшегося по южной стороне дороги. Среди рыжеватых сучьев металось несколько десятков теней, отчаянно щебечущих на подкрадывающуюся темную фигуру, застывшую в подлеске. С дерева спрыгнула одинокая белка и выкатилась на середину пропыленной дороги. Уши у зверька, словно две маленьких кисточки, стояли торчком, рыжий хвост распушился, а глаза были темнее ночи. Там, где желтые лучи утреннего солнца ласкали зверька, они словно поглощались его темным мехом, отчего грызун скорее походил на крошечного демона, нежели на белку.

Келемвор продолжал скакать прямо на животное, но то явно не собиралось уступать, обводя воина и его лошадь голодным взглядом.

«Странные создания», — заметил Адон.

«Пожалуй… с ними явно что-то не так», — согласился Келемвор.

В зарослях предательски треснула ветка. Стайка белок, скопившихся на окрестных деревьях заверещала от злобы и попрыгала на землю. Через несколько мгновений из травы, изрыгая проклятия, вскочил человек, весь облепленный грызунами. Келемвор и Адон не могли толком разглядеть его, чтобы понять кто это был — то ли охотник, то ли еще кто-то со столь темными намерениями, что ему понадобилось слоняться по лесу в одиночестве.

«Мда-а-а», — протянул Келемвор, саркастически оглядывая воинственно настроенных белок.

Келемвор надеялся, что Адону не взбредет в голову мысль преследовать осажденного зверьками человека. У жреца уже вошло в обычай расспрашивать незнакомцев и, откровенно говоря, это Келемвору уже начинало надоедать. Двадцать четыре часа назад они наткнулись на пони Миднайт неподалеку от брода у Хай Эджа. Также они обнаружили около четырех десятков трупов халфлингов, некоторые из которых носили на себе следы пыток. Не зная, как отнестись к этому, Келемвор и Адон решили, что вероятно всего это были проделки рук Сайрика и что он взял Миднайт в плен.

С тех пор они ни на миг не покидали седло, выискивая своего врага у каждого встречного лагерного костерка. Однако, подобные систематичные поиски Келемвора уже начинали утомлять. Он понимал, что в то время как Адон тратит их время на пустую болтовню со встречными незнакомцами, Сайрик уходит все дальше.

Но жрец был твердо уверен, что в конечном итоге они все равно наткнутся на вора. «За ним!» — приказал он.

Келемвор и не подумал пошевелиться. «Мы впустую тратим время. Сайрик далеко впереди, и бесцельной болтовней с дровосеками нам его не поймать».

«Дровосеки!» — всплеснул руками Адон. «Что делать дровосеку в такой дали от города?»

«Тогда это охотник», — ответил Келемвор.

«Значит ты уверен, что это не один из людей Сайрика?»

«Нет», — произнес Келемвор. «Но…»

«Тогда мы должны его догнать».

«Нет», — настоял Келемвор. «Мы не можем обшаривать каждый камень в поисках Сайрика. Мы несомненно потеряем его, если будем продолжать в том же духе!»

Адон понимал, что в словах Келемвора есть свой смысл, но считал, что сбежавший человек был вовсе не простым охотником. «Ладно, но охотнику незачем скрываться на обочине дороги. Уж поверь мне».

Келемвор вздохнул. В последнее время спорить с Адоном было почти невозможно. Обведя черных белок усталым взглядом, воин пришпорил лошадь и галопом прорвался сквозь заросли у края леса. Тотчас ос всех сторон на него попрыгало с дюжину голодных грызунов, безжалостно впиваясь в Келемвора и его коня своими крошечными зубками.

Лошадь не обращая на них внимания продолжала ехать вперед, а Келемвор, громко ругаясь, отцеплял надоедливых созданий от своего тела. К тому времени, когда с нападением белок было покончено, воин и его лошадь уже достаточно углубились в разноцветный мир теней и осеннего света.

Адон, безбожно чертыхаясь, ехал следом, время от времени стаскивая с себя очередного надоедливого зверька.

Преследуемого ими человека нигде не было видно.

«Ну, и что дальше?» — зевнув, поинтересовался Келемвор.

Адон отбросил белку в заросли и произнес, — «Мы слишком долго спорили. Он сбежал».

Слева донеслось приглушенное шарканье чьих-то шагов. Он развернул лошадь, приказав Адону следовать за ним. Чем быстрее они поймают этого незнакомца, тем быстрее жрец согласится вновь отправиться в погоню за Миднайт.

Келемвор ехал вперед не спуская взгляда с лесной подстилки. Через несколько минут он внезапно замер. Нет, он не наткнулся ни на отпечаток сапога, ни на сдвинутый камень или свежесломанную ветку, по которой он мог бы понять направление движения преследуемого ими человека.

«Где он?» — спросил Адон.

Келемвор шикнул на своего друга и внимательно прислушался. Шарканье шагов исчезло, но глубоко в чаще он услышал кое-что еще — ржание уставшей лошади.

Развернув своего скакуна в направлении источника звуков, он медленно двинулся вперед. «Следуй за мной… только тихо».

Буквально через минуту до воина донесся приглушенный шепот чьих-то голосов. Келемвор спешился, передал поводья Адону и обнажив меч, начал пробираться через густой кустарник. Двигаться приходилось медленно, так как земля была усеяна сухими ветками и листьями, что создавало определенные трудности при передвижении.

В конце концов он добрался до края небольшой полянки. Там стоял всадник в зентильских доспехах, державший в руке поводья изредка фыркающей лошади. Возле всадника стоял крупный человек с густой черной бородой. Далее, скрытый от взора крупом лошади, находился третий воин. Еще в сотне футов от этой троицы на земле спали семеро Зентиларов, чьи наскоро снятые доспехи валялись тут же возле них.

В этот момент Келемвор понял, что Адон был прав. Человек, таившийся в кустарнике у обочины, был часовым.

«Ты уверен, что они не последовали за тобой?» — спросил бородатый.

«Уверен», — ответил часовой.

В разговор вмешался третий, тот, что стоял за лошадью. «Мы не можем рисковать, Далжел. Насколько бы не был глуп Келемвор, он все равно рано или поздно обо всем догадается».

Голос мог принадлежать только одному человеку — Сайрику.

Сердце Келемвора затрепетало от гнева и возбуждения. «Глуп!» — прошептал он, стиснув челюсти. «Мы посмотрим кто из нас двоих глупее, когда мой меч познакомится с твоей шеей!» Воин не бросился в атаку лишь потому, что нигде не видел Миднайт. Он не хотел подвергать ее жизнь опасности из-за своего неуемного чувства гнева.

Сайрик продолжил говорить, обращаясь к Далжелу. «Подними людей».

«Но они не поспали и трех часов!» — запротестовал Далжел.

«Подними, я сказал», — повысил голос Сайрик и повернувшись к часовому, добавил, — «А ты, скачи назад по своим следам и убедись, что эти двое не последовали за тобой».

Только Далжел и часовой повернулись, чтобы исполнить приказ, Келемвор начал выбираться из своего укрытия. Он хотел добраться до Адона прежде, чем это сделает Зентилар. Однако коренастый воин не был экспертом по лазанью среди зарослей и пытаясь опередить зентильского солдата, задел ножнами ветку и та с громким треском переломилась. Выругавшись, Келемвор замер на месте, надеясь, что Сайрик и его люди не обратят на это внимания.

Однако Сайрик, Далжел и часовой тотчас замерли на месте и обратили взоры в сторону воина.

Келемвор понял, что теперь у него есть только два выбора — нападать или бежать. Как всегда, он принял то же самое решение, что и всегда — он выпрыгнул из своего укрытия и бросился вперед. Внезапное нападение застало его противников врасплох.

Первым на пути воина оказался Далжел. Могучий Зентилар даже не успел достать своего оружия, а Келемвор уже нанес стремительный удар по его незащищенной стороне. Далжел сделал шаг навстречу и отвел выпад встречным ударом в локоть Келемвора.

Сила удара была такой, что воин едва не выронил меч. В тот же миг Далжел перехватил запястье Келемвора, но зеленоглазый воин вывернул руку из его хватки и отступил. Это дало могучему Зентилару пару секунд, чтобы извлечь свое оружие, но также позволило Келемвору сделать повторный выпад.

Все произошло столь стремительно, что Сайрик и часовой даже не успели и глазом моргнуть. Если бы Далжел не обладал такой потрясающей реакцией, то все они втроем были бы уже мертвы. Однако первоначальное замешательство прошло и Сайрик и часовой обнажили свои мечи.

Келемвор присмотрелся к своим противникам. Хотя это было и не в его стиле, он знал, что должен сражаться очень осторожно и внимательно. Далжел высоко занес меч, приглашая воина первым сделать выпад. Но Келемвор не попался на эту уловку. Он не собирался приближаться к черноволосому Зентилару ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

Пока Келемвор и Далжел изучали друг друга, Сайрик обогнул лошадь часового и остановился на расстоянии вытянутого меча. Часовой выдвинулся вперед и встал по правую руку от воина, по мнению Келемвора слишком близко.

«Кел, друг мой!» — улыбнулся Сайрик. «Если бы ты встретился с Далжелом один на один, возможно у тебя бы что и вышло. Но трое на одного…»

Пока Сайрик разглагольствовал, Келемвор уравнял шансы. Его клинок мелькнул всего один раз, располосовав живот часового. Закричав от боли, солдат пошатнулся и рухнул на землю.

«Двое на одного», — поправил его Келемвор, вновь занимая защитную позицию.

До Адона, стоявшего с лошадьми в зарослях, донесся крик раненого часового. Молниеносно намотав поводья скакуна Келемвора на сук, он занес свою палицу и ринулся сквозь подлесок.

Далжел явно был раздосадован, он понял, что Келемвор был воистину опасным противником. Сайрик поступил бы гораздо мудрее, если бы позволил им сразиться один на один, но произнести это вслух тучный Зентилар не посмел. Сайрик был слишком тщеславен, чтобы принять его доводы.

Краешком глаза Келемвор подметил, что остальные семеро Зентиларов очнулись и сейчас поспешно напяливали свое оружие и доспехи. Не сводя с Далжела взгляда, Келемвор обратился к Сайрику, — «Пока я еще не убил тебя, скажи, где Миднайт?»

Губы Сайрика исказились в насмешливой ухмылке. «Если ты пришел за ней, то твоя смерть будет напрасной. Ее не смогли бы спасти даже мы втроем — ты, Далжел и я».

В этот самый миг Адон наконец добрался до полянки. По правую руку он увидел Келемвора, стоявшего лицом к лицу с Сайриком и еще одним человеком. В центре еще семеро Зентиларов были готовы броситься на помощь к своему командиру. Адон решил взять их на себя. Жрец знал, что его друг множество раз выходил победителем в схватке против двух противников, но девятеро на одного было слишком даже для Келемвора. Пришпорив лошадь, жрец понесся вперед.

В тот же миг, Келемвор, услышав приближение Адона, напал, отбросив Далжела назад серией верхних ударов. Сайрик сделал боковой выпад, но Келемвор с легкостью отразив его, в ответ нанес ощутимый пинок в живот вора.

Тем временем Адон словно метеор пронесся на лошади через лагерь, попутно раздробив два черепа и сделав крюк, пошел на новый заход. Однако на это раз Зентилары были готовы к встрече с ним, поджидая его маневра. В самый последний миг Адон уклонился влево. Жертва жреца занесла меч, пытаясь блокировать смертоносный выпад, но сила инерции движущейся лошади пробила его защиту. Меч полетел в сторону, а палица нашла ребра жертвы. Второго Зентилара подмяла под себя лошадь Адона, а спустя еще одно мгновение скакун и его всадник были уже вне досягаемости.

На другом конце поляны, где разгорелась еще более жестокая схватка, Далжел набросился на воина и сделал выпад ему в живот. Келемвор отвел удар низким взмахом меча, но в тот же миг словно из ниоткуда возникла нога Далжела и с жутким хрустом обрушилась на его голову. У Келемвора потемнело в глазах и он почувствовал как подкашиваются его колени. Воин нырнул вправо, пытаясь увеличить расстояние между собой и Далжелом.

В то миг, когда Келемвор упал на землю, Адон развернул свою лошадь, чтобы сделать очередной заход на оставшихся в живых Зентиларов. Трое солдат, с выражением неописуемого ужаса на лицах, сгрудились в тесную кучку. «Проваливайте!» — рявкнул Адон, пришпоривая свою лошадь.

Трое Зентиларов обменялись неуверенными взглядами, затем их взор скользнул по телам их мертвых и раненых товарищей. Спустя мгновение они уже со всех ног мчались к кромке леса. Адон еще некоторое время преследовал их, чтобы убедиться, что они не осмелятся вернуться. Жрецу даже и не пришло в голову, что Келемвору грозили серьезные неприятности.

По сути Келемвор был уже в одном шаге от смерти. Когда он откатился от Далжела он тем самым слегка отсрочил свой приговор, но уже через мгновение он уткнулся в ноги Сайрика. Вор молниеносно прижал кончик своего меча к горлу воина. Келемвор замер, ожидая, что Сайрик захочет что-нибудь сказать ему.

Однако вор молчал, выискивая в глазах своего бывшего друга признаки страха. К его разочарованию взгляд Келемвора пылал лишь гневом и ненавистью. Сайрика восторгало то, с каким достоинством вел себя Келемвор, но к сожалению, для него это была не достаточно веская причина, чтобы оставить воину жизнь.

Келемвор увидел как ожесточился взгляд вора и в тот самый миг понял, что вор собирается нанести решающий удар. Взмахнув левой рукой, воин впечатал свое предплечье в запястье Сайрика, отведя тем самым меч от своего горла. Красноватый клинок чиркнул по щеке Келемвора, но, что было странно, крови совсем не было. В следующий миг воин развернулся и подсек Сайрику ноги, отбросив его на землю.

Пока Келемвор отчаянно сражался за свою жизнь, Адон наконец решил оставить Зентиларов в покое. Он развернул свою лошадь в тот самый миг, когда Сайрик рухнул на землю, а Келемвор откатился в сторону. На помощь своему командиру бросился Далжел, но споткнулся о вкатившегося ему в ноги зеленоглазого воина. Не мешкая, Келемвор обвил руками лодыжки Зентилара. Падая, Далжел успел громко выругаться и опустить рукоять своего меча на спину Келемвора.

Адон уже во весь опор летел к месту схватки, а Сайрик уже вновь стоял на ногах.

Хотя Келемвору и удалось свалить Далжела на землю, но в рукопашном бою воин был явно не ровня бородачу. И не только потому, что Далжел был сильнее его, но он также был и более опытным борцом. Далжел перехватил Келемвора и в следующий миг его руки сомкнулись у воина на горле. Келемвор взвился, отчаянно стараясь избавиться от удушающего захвата, но никак не мог стряхнуть его.

Сайрик оказался около сражающихся раньше Адона. Вор навис над катающейся по земле парой, выжидая удобный момент, чтобы погрузить свой клинок в спину Келемвора. Спустя мгновение жрец наконец добрался до них и Сайрик обернулся к нему лицом. Адон остановился в двадцати футах, не предпринимая никаких решительных действий. Хотя то, что он сидел в седле и давало ему определенные преимущества, но это также и не позволяло ему точно выбрать свою жертву. Если он нападет с лошади, то он с таким же успехом, как убьет Сайрика или зентильского солдата мог раздавить и Келемвора.

«Отпусти его!» — крикнул Адон, размахивая палицей.

Далжел бросил взгляд на Сайрика, ожидая дальнейших приказов, но вор покачал головой. Зентилар продолжил душить свою жертву.

«Похоже, что нас осталось только четверо», — произнес Сайрик, заметив, что Адон убил или разогнал всех его людей.

«Обещаю тебе, Сайрик, ты скоро умрешь. Отпусти Келемвора и скажи мне, где находится Миднайт», — пригрозил Адон.

Сайрик разразился взрывом маниакального смеха, всецело наслаждаясь иронией сложившейся ситуации. Пока он, Адон и Келемвор сражаются между собой, Миднайт подвергается опасности куда большей нежели обычная смерть.

«В чем дело?» — потребовал Адон. «Что ты с ней сделал?»

Сайрик попытался взять себя в руки. «Я? Да, ничего я с ней не делал», — произнес он. «Ее похитил Баал — и сейчас, пока мы грызем тут друг другу глотки, она находится в его лапах».

«Баал!» — вскрикнул Адон. «Ты лжешь!»

Сайрик обвел рукой поляну. «Ты видишь ее? Где она?» — спросил он. «Я не лгу. Мы потеряли ее».

Услышав это, Далжел ослабил хватку, но рук не убрал. Слова Сайрика навели его на мысль, что вся эта схватка не имела никакого смысла. Ни одна из сторон не владела ни Миднайт, ни скрижалью, и он не видел особой чести умирать или убивать без причины.

«Я знаю, что почти не имею ко всему происходящему почти никакого отношения», — произнес Далжел, обводя взглядом Адона и его палицу, — «но я не тороплюсь умереть, что наверняка произойдет как минимум с тремя из нас».

Спорить никто не стал. Далжел и Сайрик легко могли расправиться с Келемвором, но тогда бы уже ничего не остановило Адона от нападения. Никто из них не мог предположить, что произойдет далее, но Далжел подозревал, что либо он, либо Сайрик падут от руки всадника.

Далжел продолжил. «А если трое из нас погибнут, то никто не получит то, к чему мы все так стремимся. Выживший, если такой вообще будет, вряд ли будет в состоянии отобрать женщину у Баала».

«И что ты предлагаешь?» — просипел Келемвор.

«Ты и твой друг хорошие воины», — твердо произнес Далжел. «Как и Сайрик и я. Вместе у нас есть шанс победить Баала, но…»

«Да я скорее умру на этом самом месте», — прохрипел Келемвор, пытаясь вырваться из хватки Далжела.

«Это конечно заманчивая идея», — ответил Сайрик. «Но чем это поможет Миднайт? Если Далжел убьет тебя, тогда Адон убьет Далжела…»

«Ну нет, первым я прикончу тебя», — прервал его Адон.

«Попытаться ты всегда можешь», — ответил Сайрик, бросая на жреца злой взгляд. «Но что ждет Миднайт? Неважно кто кого убьет, скрижаль и Миднайт останутся у Баала. Ты этого добиваешься?»

Слова вора произвели на Келемвора должное впечатление. Он не доверял Сайрику, но в этот момент это совсем не имело значения. Он был на волосок от смерти, что означало, что он не сможет помочь Миднайт, но то, что предлагал Далжел давало ему такой шанс. Все, что требовалось от Келемвора это быть готовым к неизбежному предательству вора.

«Что скажешь, Адон?» — спросил Келемвор.

Лицо Сайрика вытянулось от удивления. Вор не уважал мнение жреца и когда они еще путешествовали все вместе, Келемвор тоже не особенно-то прислушивался к нему. «Только не говори мне, что этот глупец теперь стал мозгом вашего отряда?» — всплеснул руками Сайрик.

Келемвор не обратил на слова вора никакого внимания и терпеливо ждал ответа Адона. «Ну, что же ты, дружище Адон, давай заключим перемирие до тех пор, пока не отыщем Миднайт», — саркастично произнес Сайрик. «Затем мы позволим ей самой выбрать себе компанию».

Было время, когда Адон с радостью ухватился бы за это предложение, но теперь он был уже не тем наивным глупцом, которого некогда знавал вор. Однако, предложение Сайрика и Далжела похоже было их единственным шансом вновь когда-либо увидеть Миднайт.

«Мы согласны», — наконец произнес Адон. «Но я знаю, что ты изменишь своему слову». Помолчав мгновение, жрец заглянул в глаза вору. «Как я уже сказал однажды на Ашабе, Сайрик, я знаю, что ты за человек. Можешь и не надеяться, что мы хоть на миг выпустим тебя из виду».

«Тогда по рукам», — быстро ответил Сайрик, пропустив слова жреца мимо ушей. Он обернулся к Далжелу. «Давайте, поднимайтесь, а затем хорошенько подготовимся к путешествию с нашими друзьями…»

«Мы вам не друзья», — предупредил Келемвор, потирая свое горло.

Сайрик слабо улыбнулся. «Как пожелаешь».

Далжел поднял свой меч и убрав его в ножны, обернулся к Келемвору. «Надеюсь хозяева наших клинков уже оставят этот мир, когда они скрестятся вновь».

Для Келемвора это старое приветствие наемников выглядело вполне подходящим для такого случая. Воин вновь гнался за туманной целью со спутниками которым он не доверял, как в то время, когда он помогал Лорду Галрою «вернуть» несколько табунов лошадей, которых у него «украли» мирные селяне из Култа. Как и сотни других заданий, которые он выполнял ради наживы до тех пор, пока он не освободился от своего проклятья.

Келемвор убрал свой меч и ответил, — «Но только после того, как мы надорвем наши спины от добычи».

Завершился ритуал традиционным знаком уважения — двое людей обхватив запястья друг друга, с силой пожали их. Келемвор успел отметить, что хватка Далжела была уверенной и твердой.

Мост Боарескир

Четверо всадников, Сайрик, Далжел, Адон и Келемвор остановили своих скакунов на вершине утеса. После трех дней непрерывной скачки их шаткий союз был все еще в силе.

Ночь стояла безлунная, но плывущие в самых различных направлениях облака, трепыхались от мелкой ряби молочного цвета из-за чего землю заливал тусклый, серебристый свет походивший на проблески лучей заходящего солнца.

Вершина утеса нависала над игристыми водами Виндинг Уотер, а чуть вперед и левее отряда, над рекой, изгибались пять каменных арок — мост Боарескир. Перед самым мостом виднелись останки обширного палаточного городка, некогда раскинувшегося по обе стороны дороги. Все что осталось от него сейчас — угли от костров, несколько обугленных останков лошадей да почерневшие от огня остовы двух единственных деревянных домов. По обеим сторонам от заброшенного поселения простиралась бескрайняя равнина.

Келемвор даже не стал загадывать, что могло стрястись с поселением кочевников. В царящем хаосе это могло быть что угодно.

«Смотрите, летающие лошади там», — произнес Адон, указывая чуть в сторону от моста, на восток. Невысоко над землей резвилось двое пегасов.

«Не будем терять время», — резко оборвал их Далжел, пришпоривая свою лошадь.

Когда десять минут назад они впервые наткнулись на пегасов, среди них разгорелся спор — насколько разумным будет преследовать крылатых лошадей. В споре победил Адон, заявив, что пегасы не глупее людей и возможно могли видеть Миднайт или Баала.

В то же время, сам объект их погони, скрытый от глаз четырех всадников, затаился в одном из ближайших обугленных остовов здания. Пока Миднайт, связанная по рукам и ногам, спала, уютно устроившись головой на сумке со скрижалью, Баал наблюдал за резвящимися пегасами, мечтая сейчас лишь об одном — отнять жизни у этих прекрасных созданий.

Наконец, Бог Убийства больше не смог сопротивляться соблазну и решил отправиться за крылатыми существами. Если во время его отсутствия Миднайт попытается улизнуть, то это будет только к лучшему. По замыслу Миркула сбежать она должна была неподалеку от Замка Дрэгонспир, но если это произойдет чуть раньше — хуже не будет. Низверженный богподумал было о том, чтобы прихватить скрижаль с собой, но в последний момент передумал. Если чародейка проснется и обнаружит, что ее нет, то наверняка поймет, что все слова Баала о ее бесполезности были сущей ложью. К тому же, во время его охоты она ему будет только лишней обузой.

Внезапно размышления Баала прервало фырканье лошади, донесшееся из кустарника впереди. Пегасы все еще резвились в воздухе, но он был твердо уверен, что источник звука находился где-то на земле. Значит, кроме него здесь был кто-то еще. Без единого шороха, Бог Убийства выбрался из останков дома и растворился в густых зарослях кустарника.

Минуту спустя, убедившись, что Баал действительно оставил ее без присмотра, Миднайт открыла глаза. Сев на землю, она стала освобождаться от веревок на руках. Она ослабляла кожаные шнурки целый день и наконец смогла растянуть их настолько, что сейчас освободиться от них ей не составило никакого труда.

Тем временем, в нескольких сотнях футах от нее, лошадь Далжела взвилась на дыбы на краю пересохшего овражка. На противоположной стороне, среди зарослей, наблюдалось какое-то передвижение. Зентильский лейтенант едва успел протянуть руку к рукояти меча как из кустов в его сторону метнулась человеческая фигура. Перепуганная лошадь вновь взвилась на дыбы. В следующий миг ее копыта, с жутким хрустом врезались в нападавшего.

Темный силуэт ответил сдавленным рыком и схватил лошадь за переднюю ногу. Раздался жуткий треск, затем сухожилия и кость бедного животного начали уступать под напором чудовищной силы. Через миг, лошадь, с переломленной ногой и ржа от боли и ужаса, рухнула на бок. Далжел едва успел откатиться из-под наваливающейся на него туши.

Рядом с поверженной лошадью возвышалась фигура Кая Деверелла. В нем с трудом можно было узнать прежнего человека, его тело распухло, а серебристое свечение мерцающих облаков лишь придавало ему сходство с ожившим трупом. Баал явно не щадил тело своего аватара и все оно с ног до головы было покрыто жуткими ранами и кровоподтеками. Воздух вокруг аватара пропитался запахом смерти и разложения.

Четверо всадников тотчас поняли, что они наконец нашли того, кого искали, Баала — или, что было более вероятно — Баал сам нашел их. Натянув поводья, Келемвор бросился вперед, попутно обнажив меч. Баал, поднял кулак и метнулся к нему навстречу. Чтобы он смог дотянуться до бога, Келемвору пришлось опустить руку на луку седла.

Они столкнулись с оглушительным хрустом и меч Келемвора легко вошел в трепещущую плоть. Однако, кулак Баала также достиг своей цели. Удар был такой силы, что у воина перехватило дыхание и он, вылетев из седла, приземлился на спину.

В тот момент, когда Келемвор упал на землю, Сайрик, ехавший следом, перескочил через него и сделал выпад мечом. Красный клинок, яростно зашипев, впился в плоть аватара. Издав яростный крик, Баал повернулся к вору и схватившись за кожу коня рукой, одним резким движением вырвал из бока животного кусок мяса. Скакун Сайрика пронзительно заржал и лягнувшись, сбросил своего седока.

Пока Сайрик падал, Баал бросился назад к зарослям на дальнем конце оврага.

Увидев это, Адон пришпорил своего коня, едва при этом не раздавив, пытающегося встать на ноги, Келемвора. Копыта лошади опустились всего в паре дюймов от лица воина. Жрец на полном ходу врезался в заросли, в которых скрылся Баал, но там был вынужден остановиться — растения росли слишком плотно и не позволяли ему продвигаться дальше. К тому же склон для лошади оказался слишком крут и она поскользнулась, опрокинув при этом Адона на дно оврага.

Когда юный жрец и трое его спутников пришли в себя после столь дерзкого нападения, Баала уже нигде не было. Лошадь Сайрика сбежала, кони Келемвора и Адона нервно переминались с ноги на ногу на дне овражка. Скакун Далжела, лежал на земле, изредка издавая тихое ржание. Его левая ногам была сломана в колене, из которого выпирал кусок белой кости.

Осторожно приблизившись к раненому животному, Далжел милосердно положил конец его страданиям. «Бедная скотина не заслуживала такой участи».

«Мы тоже», — ответил Адон.

К ним подошел Сайрик. Взгляд его искрящихся глаз выдавал его возбуждение и клинок его меча был темно-красного цвета. «Далжел, ты пойдешь первым», — приказал он. «Кел, Адон, вы возьмете на себя фланги. Мы выкурим его».

«И что дальше?» — воскликнул Далжел.

Этот Зентилар казался вполне рассудительным и вовсе не злым человеком, и Келемвор никак не мог понять почему Далжел связался с такой бестией как Сайрик. За те три дня, что они провели вместе, Келемвор даже успел проникнуться к нему некоторой степенью уважения.

«Мы убьем Баала, разумеется!» — едва не вскрикнул от возбуждения Сайрик.

«Это безумие», — ответил Келемвор, покачав головой.

Сайрик обернулся к нему. «Безумие?» — воскликнул он. Вор поднял свой меч, неторопливо, так чтобы это не выглядела как угроза. Все, что он хотел так это чтобы Келемвор взглянул на его клинок. «Безумие?… возможно. Но с его помощью я ранил Баала. Ты только представь себе — Я РАНИЛ БОГА!»

«Мы прогнали его», — произнес Адон, — «но не более». Нагнувшись, он поднял что-то с земли и показал всем остальным. Это был кусок распухшей грязной плоти — рука отрубленная в запястье. «Мы можем разрубить его аватара, но нам никогда не удастся убить Баала».

«Нет», — не сдавался Сайрик. «Я чувствую, что могу уничтожить его!»

«Может и так, а может и нет», — вмешался Келемвор. «Но, не забывайте, мы пришли сюда не за этим. Нам нужно отыскать Миднайт».

«Смотрите!» — ткнул Адон в небо. Облака приняли форму идеальных ромбов, но привлекло внимание жреца не это. Пегасы улетали.

«Они улетают!» — произнес Адон. «Должно быть они увидели Баала».

Келемвор кивнул. «Нам стоит поторопиться!»

«Зачем?» — вяло поинтересовался Далжел. «Адон же сказал, что мы не можем…»

«Миднайт и скрижаль по-прежнему находятся в руках Баала. Нельзя упустить его», — ответил зеленоглазый воин.

Келемвор еще не успел закончить свои слова, а Сайрик был уже на середине склона. Вскоре к нему присоединился и Келемвор, за которым последовали Адон и Далжел, у которых попросту не осталось иного выбора.

На краю овражка они разделились на две группы. Далжел и Сайрик взяли на себя левый фланг, а Келемвор и Адон — правый. Через несколько минут блужданий по густым зарослям они окончательно потеряли друг друга из вида. Келемвор и Адон старались двигаться как можно бесшумнее, тщательно скрывая свое местонахождение не только от Баала, но и от Сайрика. Миднайт наверняка была где-то рядом. Ведь едва они отыщут ее и чародейка окажется в безопасности, вор неминуемо нападет на них.

Удивленный вскрик Далжела предупредил их, что он и Сайрик наткнулись на Бога Убийства. Не мешкая Келемвор и Адон тотчас бросились в том направлении, в то же время стараясь производить как можно меньше шума. Когда они наконец добрались до места схватки, Келемвор едва не опешил от неожиданности. Всего в нескольких футах впереди, поблескивая серебристым светом отражавшимся от черных доспехов, промелькнул тучный силуэт Далжела. Далее, в четырех шагах за его спиной, находился Баал. Затем бесшумно проскользнул Сайрик, выискивая подходящий момент для неожиданной атаки.

Келемвор было рванулся вперед, но его остановила рука Адона. «Пусть они разбираются с Баалом», — прошептал жрец. «Мы должны отыскать Миднайт».

Внезапно Баал замер словно вкопанный и крутанувшись на пятках к своему преследователю, пырнул Сайрика обломком кости, выпирающей на месте отрубленной руки. В то же время он нанес удар своей второй открытой ладонью. Сайрик, едва успев увернуться от ударов, сделал ответный выпад и отскочил назад.

Когда Далжел наконец заметил, что его преследователь бросился на его командира, он остановился и повернулся в их сторону. Тщательно выверяя каждый шаг, он приблизился к спине Баала. Бог Убийства, не замечая приближающуюся сзади опасность, продолжал наступать на Сайрика. Красный клинок полностью завладел его вниманием, словно кроме него его сейчас больше ничего не волновало. Вор остановился и решился на безрассудный выпад, от которого Баал с легкостью уклонился. Однако, Сайрик еще не сказал своего последнего слова и нанес удар второй рукой, по ребрам аватара.

Баал выдержал удар. В следующий миг на его губах расплылась зловещая ухмылка и он схватил Сайрика за ногу. Вспомнив, что сотворил Баал с лошадью Далжела, вор развернулся и попытался отпрыгнуть в сторону. Счастье было на его стороне и описав немыслимый кульбит, он приземлился на землю. В тот момент, когда Далжел занес над ним свой меч, Баал усмехнулся и сделал шаг в сторону Сайрика, по-прежнему не замечая нависшей над ним угрозы.

Опасаясь, что он может не успеть подняться, Сайрик сделал еще несколько кувырков вперед. Баал следовал за ним по пятам, готовый нанести решающий удар как только вор остановится.

«Им нужна наша помощь!» — прошептал Келемвор.

«Ты думаешь они бы помогли нам?» — запротестовал Адон.

«Нет, но…»

«Побереги силы». — не отступил жрец. «Я не знаю, кто из них одержит верх, но в любом случае поединок с победителем нам обеспечен».

Если бы Сайрик сражался с Богом Убийц один на один, то Келемвор бы с радостью принял предложение Адона. Вор заслуживал смерти. Но до сих пор Далжел ни разу не подвел их и Келемвору была вовсе не по душе мысль, что пока он стоял и спокойно наблюдал за происходящим, зентильский лейтенант рисковал своей жизнью.

Чувствуя внутреннюю борьбу друга, Адон предложил ему боле вескую причину, чтобы не вмешиваться в ход схватки, — «Сейчас, пока Сайрик и Баал заняты друг другом, у нас есть отличный шанс освободить Миднайт».

Вздохнув, Келемвор вынужден был согласиться. «Тогда давай скорее отыщем ее».

Адон начал пробираться в обход сражающихся.

Всего в двух сотнях футах от этого места, Миднайт наконец удалось освободиться от веревок. Несколько минут назад из зарослей донесся чей-то крик и она поняла, что Баал на кого-то напал. Хотя чародейка и не знала кому принадлежал этот крик, она горела желанием помочь ему. Отбросив кожаные шнурки в сторону и перекинув седельные сумки через плечо, она осторожно выглянула из-за развалин.

Пока Келемвор и Адон пробирались в обход схватки, воин несколько раз останавливался, чтобы проследить за ее ходом. Далжелу наконец удалось добраться до Баала и он нанес свой самый могучий удар, метясь точнехонько в шею аватара.

Бог Убийства, с видимой легкостью избежав этого удара, обернулся и погрузил свой острый обрубок руки в плечо солдата. Вскрикнув от боли, Далжел выронил меч. Однако бывалый вояка не отступил и не упал на землю. Вместо этого, собравшись с силами, Зентилар, шагнув навстречу богу, полоснул ему по глазам своей левой рукой.

Сайрик, воспользовавшись этим моментом, вскочил на ноги и бросился на Баала, повернувшегося к нему спиной. Вор занес меч, надеясь что нападение Далжела достаточно отвлекло низверженного бога, чтобы он успел нанести свой удар.

Адон грубо потряс Келемвора за плечо, отвлекая его внимание от битвы. «Кто это?»

Жрец указал на темный силуэт, прокладывающий себе путь на четвереньках в сторону схватки. Из-за скудного освещения и густого кустарника, Келемвор не мог наверняка сказать кто это был, и что самое неприятное — он не мог даже определить половую принадлежность фигуры.

«Не знаю», — тихо произнес Келемвор. «Но кто бы это ни был, он явно заинтересовался схваткой». Он бросил взгляд на сражающихся.

Сайрик был уже за спиной Баала. Вор сделал резкий выпад, который, как он надеялся, должен был разрубить грудину аватара на две части. Но Баал, услышав его приближение, без усилий вырвался из объятий Далжела и увернулся в сторону. Бог Убийц поймал руку Сайрика и использовав инерцию движения его собственного тела, отбросил его на десять футов в кусты.

В тот момент, когда мимо него пролетал Сайрик, Далжел подхватил свой меч с земли и с ходу погрузил его в грудную клетку аватара. Зарычав от досады, Баал пнул зентильского солдата в живот, после чего Далжел откинулся назад и с оглушительным треском рухнул на землю.

Бог Убийства неторопливо вытащил меч из своих ребер и отбросил его в сторону. Через мгновение он пришел в движение, вспрыгнул на поверженного противника и со всего ходу погрузил обрубок своей культи ему в глотку. Вскрикнув, Далжел несколько раз дернулся и тут же затих.

Потряхивая головой, Сайрик поднялся на ноги. Он слышал крик Далжела и понимал, что Баал расправился с его помощником. Нет, ему было вовсе не жаль его, но почему же тогда он так странно себя чувствовал, словно лишился чего-то очень важного? Далжел был хорошим помощником и Сайрику определенно будет не хватать его услуг.

В тот момент, когда над равниной разнесся ужасающий крик, Миднайт поняла, что Баал лишил жизни свою очередную жертву. Затем, сквозь заросли густого кустарника, она разглядела как аватар поднялся на ноги и направился к своей очередной кровавой добыче. Вечерний серебряный свет был слишком блекл, чтобы она могла разглядеть лицо противника аватара на таком удалении. Но кто бы это ни был, она собиралась ему помочь.

Чародейка вызвала заклинание для заряда молнии. С тех самых пор, когда в Хай Хорне ей удалось заключить Баала в темницу, магия всякий раз поводила ее. Не было причин надеяться на успех и на этот раз, но в сущности большого значения это не имело. Ничем другим помочь жертвам Баала она не могла и если она ничего сейчас не предпримет, Бог Убийства убьет их в любом случае. Едва необходимые жесты и слова всплыли в ее разуме, она сосредоточилась и указала на аватара.

Адон и Келемвор обернулись в ее сторону, затем до них донеслось бормотание женского голоса читающего заклинание.

«Магия!» — в один голос прошипели они и в тот же миг вжались в землю. Ни один из них не знал, что последует дальше, но оба были твердо уверены, что это будет нечто действительно опасное.

Миднайт закончила чтение заклинания и с ее пальцев сорвался заряд молнии. Внезапно он замер в воздухе, собравшись в искрящийся шарик шипящего света. Светящаяся сфера лениво поднялась над зарослями и словно крошечная звезда повисла над головами Келемвора и Адона. Это чудо освещало землю на протяжении сотни ярдов так, словно сейчас стоял жаркий летний полдень.

В ярком свете, и Келемвор, и Адон, тотчас узнали темноволосую фигуру прочитавшую заклинание. «Миднайт!» — закричали они, вскакивая на ноги.

Баал и Сайрик также заметили появление крошечного солнца, но не знали что стало причиной его появления. Сфера находилась точно между ними и Миднайт и все что они могли сейчас видеть, это круг искрящегося света.

Изрыгнув проклятие, Сайрик сосредоточился на аватаре. Он не знал откуда возникло свечение, все что он сейчас понимал, так это то, что без помощи Далжела он не продержится против Бога Убийства и пары минут. Вор не стал терять время на проклятья в адрес бросивших его Келемвора и Адона. Он знал, ждать, что они придут к нему на помощь, было по крайне мере глупо.

Бросив безразличный взгляд на крошечное солнце, Бог Убийства обернулся к вору и направился в его сторону. Сайрик рубанул мечом. Баал легко ушел от удара, рукой отбив клинок в сторону. Сайрик ударил ногой, надеясь удержать нападавшего на расстоянии. Аватар отвел пинок, подошел ближе и твердым, словно камень, кулаком, врезал ему в челюсть.

У Сайрика зазвенело в ушах, глаза застлала мутная пелена. Он попытался махнуть мечом, но Баал ударил его еще раз. Вор почувствовал как начинает оседать его тело. Бог Убийства ударил его еще раз, затем в живот, и так несколько раз, пока Сайрик не выронил меч и словно тюфяк не свалился на землю в полубессознательном состоянии.

Пока Баал добивал Сайрика, Адон и Келемвор словно на крыльях летели к Миднайт. Исказившийся заряд молнии висел за их спинами, из-за чего их лица были скрыты глубокой тенью. Но это не имело значения. Миднайт уже узнала их голоса и сейчас мчалась им навстречу.

«Как вы меня нашли?» — крикнула черноволосая чародейка, бросаясь в объятия Келемвора. Она развернула его так, чтобы светило оказалось за ее спиной и она смогла разглядеть его лицо. «Впрочем, неважно. Я безумно рада видеть вас обоих, знать что вы еще…»

Чародейка оборвалась на полуслове. Она уже хотела произнести «живы», как ее мысли неожиданно вернулись к тому, кто сейчас сражался с Богом Убийц. Она до сих пор не знала, кто это был.

«Но кто сейчас сражается с Баалом?» — спросила она, указав большим пальцем над своим плечом, так как до сих пор не могла отвести глаз от лица Келемвора.

Келемвор и Адон посмотрели в сторону схватки, прищурившись от яркого света крошечного солнца. «Сайрик», — ответил Келемвор. «Мы заключили временное перемирие…»

Миднайт удивленно вскинула брови. «Перемирие?»

«Долгая история», — вмешался Адон. «Сейчас нет времени на объяснения…»

Крошечное солнце взорвалось вспышкой яркого света, вызвав у Келемвора и Адона дикую боль в глазах. Затем раздался удар грома и силой ударной волны их отбросило на землю.

После ослепительной вспышки заросли погрузились в относительные сумерки. Земля освещалась лишь серебристым свечением облаков. Баал отбросил окровавленное и избитое тело Сайрика и перевел взгляд в ту сторону, где до этого висела светящаяся сфера.

В пятидесяти футах от него, Миднайт медленно приходила в себя, но двое ее друзей продолжали корчиться на земле, прижимая ладони к глазам.

«Значит ты все-таки сбежала», — крикнул Баал чародейке. «Придется тебя за это наказать».

Не произнеся ни слова, Миднайт посмотрела на окровавленное тело Сайрика и перевела взгляд на лицо аватара. Не сводя взгляда с бога, она подняла сумку со скрижалью и перекинула ее через плечо. «Вставайте!» — шикнула она своим друзьям.

Но, когда взорвался шар, Келемвор и Адон смотрели прямо на него и теперь, когда они открывали глаза, они видели лишь белую дымку.

«Я ослеп!» — вскрикнул Келемвор.

Слева от него раздался стон Адона, — «Я… я ничего не вижу!»

«Тогда молчите!» — прошипела Миднайт. «Не привлекайте к себе внимания».

Но чародейке не нужно было волноваться. Мысли Баала были сейчас совсем о другом. Ему и в голову не пришло, что избавившись от пут, Миднайт не попытается тут же сбежать. Сейчас ему нужно было поймать ее вновь или она поймет, что своим побегом она обязана ему самому. А если это случится, она может догадаться каковы истинные замыслы его и Миркула. Низверженный бог неторопливо направился в ее сторону. «Не подходи ближе», — предупредила Миднайт.

Баал лишь фыркнул. «Почему? У тебя нет сил, чтобы убить меня… по крайней мере, пока».

Перед глазами Келемвора белая дымка слегка посерела. Возможно его слепота была всего лишь временной.

«Мы должны что-нибудь сделать», — прошептал Адон. Зрение уже частично вернулось к нему, так что он мог различить темный силуэт приближающийся в их сторону.

«Что?» — отозвался Келемвор.

«Напасть. Возможно Миднайт…»

«Не получится, я все еще ничего не вижу!»

Адон замолчал, понимая, что Келемвор прав. Ничего толком не видя, они могли лишь встать у него на пути, подобно деревьям.

В этот момент Сайрик начал приходить в себя. Вор был искренне удивлен тем, что все еще был жив, так как знакомство с кулаками Баала были сродни ударам молота. Все тело, от головы до пят, нестерпимо ныло и даже дыхание доставляло ему массу неприятных ощущений. И все же, Сайрик понимал, что если он что-нибудь сейчас не предпримет, то лишится последнего шанса захватить Миднайт и Скрижаль Судьбы.

Он поднял свой меч. «Ты отведал крови Баала», — прошептал он. «Если хочешь еще, помоги мне».

Да, еще, — ответил меч. Я помогу тебе. Слова, произнесенные страстным женским голосом, возникали в разуме словно из ниоткуда.

Сайрик ощутил как потеплела рукоять его меча и тотчас в его тело начали возвращаться покинувшие его было силы. Он встал на колени, затем выпрямился в полный рост и шагнул вслед за Богом Убийства.

Баал остановился на месте. «Сдавайся, Миднайт». И словно в раздумье, добавил, — «Да, и не забудь отдать мне скрижаль».

«Нет», — ответила Миднайт, делая шаг назад.

«У тебя нет иного выбора», — произнес Баал, махнув рукой на скорченную фигуру Келемвора.

Миднайт вызвала в разуме заклинание для еще одного заряда молнии и указала на Баала. «Выбор есть всегда и в данном случае я выбираю твою смерть».

Бог Убийства нервно поежился, зная, что ей было вполне по силам осуществить свою угрозу. «Смерть моего аватара уничтожит твоих друзей — и возможно, тебя», — произнес бог. «И тебе это прекрасно известно».

Миднайт нахмурилась, в ее памяти всплыли воспоминания о той разрушительной силе, вырвавшейся на свободу после смерти Торма и Баала неподалеку от Тантраса. А еще она вспомнила смерть Мистры в Кормире. Похоже, что на этот раз, Баал говорил правду. Ей не удастся уничтожить его не навредив своим друзьям.

Затем она увидела как позади Баала крадется Сайрик, готовый нанести удар. Тело вора было изуродовано почти до неузнаваемости. Миднайт не могла поверить, что при таких ранениях Сайрик все еще мог двигаться, да еще столь бесшумно.

«У тебя нет иного выбора», — повторил Бог Убийства.

Прежде чем Баал успел заметить, что ее взгляд направлен за его спину, она вновь обратила свое внимание на его лицо.

«Я все равно уничтожу тебя», — произнесла она. «Что я теряю?»

Сайрик находился всего в двух шагах за спиной Баала. Миднайт стерла из разума заклинание заряда молнии, и вызвала заклятие телепортации. Чародейка понимала, что ее план был продиктован отчаянием, ведь она даже не могла припомнить когда последний раз ее магия сработала так как нужно. Но если сработает, то это будет гораздо лучше, нежели попасть в лапы Баала — или умереть от взрыва, если атака Сайрика окажется успешной.

Губы Баала скривились в улыбке. «Если ты сделаешь так как я говорю, твои друзья будут жить».

Нога Сайрика наступила на шаткий камень. На лице аватара сверкнула тревога и он обернулся. В тот же миг вор погрузил свой клинок глубоко в грудь Баала.

«Что ты наделал, глупец?» — закричал Бог Убийства.

Клинок приобрел темно-бардовый цвет и низверженный бог испустил яростный крик. Его рев был подобен грому и зловещ, словно вопли призрака.

«По крайней мере, прежде чем умереть, я убил бога», — победоносно произнес Сайрик сквозь стиснутые зубы. В тот же самый миг чародейка произнесла слова своего заклинания.

Внезапно крик Баала оборвался и его тело взорвалось, разлетевшись на множество кусочков. Затем у Миднайт и ее друзей земля ушла из-под ног.

* * *
Мерцание тусклого пламени. В центре посеревшего и покрывшегося от времени трещинами стола, горит единственная свеча. Простой деревянный стул в темной, сырой комнате, затерявшейся среди туннелей канализации Уотердипа.

И все это вместо былой славы и величия.

Ао заплатит, — поклялся Миркул. Повелителю Мертвых вовсе не нравилось вести столь скромный образ существования, ему не нравилось скрываться от смертных и уж точно он был не в восторге от своего вынужденного пребывания Королевствах. Ао и Хелм заплатят за все то унижение, которое ему пришлось пережить.

Но он должен был быть осторожен. Повелитель Мертвых видел, что стало с теми, кто потерял осторожность. Тантрас превратился в настоящую катастрофу и лишь благодаря своей дальновидности Миркул избежал участи постигшей Бэйна. Он жил в мире смертных. Теперь он был уязвим и мог погибнуть — как погибли Бэйн, Мистра и Торм.

Только представить себе — смерть Повелителя Мертвых. Если бы подобная мысль не была столь тревожной, то она наверняка бы могла даже его рассмешить.

Нет, он не станет встречаться со своими противниками один на один. Он будет скрываться, там, где враги не смогут найти его, где они даже не подумают искать его. Он будет работать через шпионов, плести сложные планы и обдумывать запасные пути, лишь бы заполучить в свои руки Миднайт и Скрижаль Судьбы.

Убить чародейку и завладеть скрижалью было бы слишком просто. У Бога Мертвых свои шпионы и жрецы имелись в каждом уголке страны и ни одна живая душа не смогла бы избежать его нападения. Но тогда бы его людям пришлось доставить скрижаль к нему в Уотердип, а незаметно переместить такую личность как Миднайт было и вовсе невозможно.

Разумеется, Миркул не собирался оставлять скрижаль в руках у этой женщины. Он не успокоится, пока в его руках не окажутся обе Скрижали Судьбы. Отчасти, именно поэтому он все еще не отдал приказ на убийство чародейки. Он нуждался в ней, он хотел, чтобы она для него отправилась в Замок Костей и достала вторую скрижаль.

У Повелителя Мертвых были грандиозные планы и все они замыкались на чародейке. Предложение Баала состояло в том, чтобы захватить весь отряд Миднайт и затем угрожая смертью ее друзей, вынудить ее вернуть вторую скрижаль. Но до сих пор Миднайт демонстрировала потрясающую стойкость духа и Миркул считал, что она легко расстроит столь грубые планы. Гораздо мудрее было обмануть ее, дать ей поверить, что она вызволяет вторую скрижаль по собственному желанию. Чтобы добиться этого, Баалу нужно было захватить ее, а затем позволить «обмануть» себя и раскрыть тайник в котором спрятана вторая скрижаль.

Но даже и в этом плане были свои белые пятна, и Повелитель Мертвых отчетливо их различал. Едва Миднайт завладеет обеими скрижалями, ей уже ничто не сможет помешать вернуть их Хелму. Чтобы избежать этого, Миркул приказал Баалу, чтобы тот, выдав местонахождение секретного входа в Царство Мертвых, позволил ей сбежать неподалеку от Замка Дрэгонспир.

У Дрэгонспира Миркул приготовил ловушку, с помощью которой намеревался захватить первую скрижаль. Также план включал в себя побег Миднайт в Царство мертвых, где она смогла бы вернуть вторую скрижаль. Разумеется ни один план никогда не мог быть настолько хорош, чтобы предусмотреть каждую случайность. Именно поэтому Миркул взял за привычку периодически осуществлять контакт с Баалом, чтобы убедиться, что все идет согласно намеченному плану.

Повелитель Мертвых сосредоточился на танцующем и подрагивающем пламени свечи. Миркул терпеливо ждал, ожидая, что с секунды на секунду огонек обретет черты уродливой, распухшей головы аватара Баала.

Но время шло, а пламя оставалось всего лишь пламенем.

Миркул попробовал вновь, но ничего не изменилось. Первой мыслью Повелителя Мертвых было предположить, что заклинание не сработало из-за магического хаоса, но тут же он эту идею отверг. Если провал был вызван хаосом, то магия должна была исказиться, а его заклинание попросту не сработало.

Означать это могло лишь одно — Баал был уничтожен и теперь сущность Бога Убийства рассеялась по всем Королевствам и Планам. Эта мысль сильно потрясла Миркула и не только потому, что это напомнила ему о его смертности. Из всех богов, пожалуй самыми близкими по духу были он и Баал. Бог Убийства наслаждался смертями и убийствами, в то время как Миркул правил теми, кто уже был мертв. Они не могли существовать друг без друга.

Потратив несколько мгновений на оплакивание своего друга и союзника, Миркул в конечном счете вновь вернулся к вынашиванию своих планов. Во время последнего сеанса связи, Баал доложил, что женщине известно о месторасположении входа в Царство Мертвых. Значит сейчас она должна направляться в сторону Замка Дрэгонспир. План его оставался прежним, за исключением того, что женщина прибудет к замку без сопровождения. Значит, он все еще мог застать ее врасплох и лишить первой скрижали.

Но Миркул был далек от радужных настроений. Если Миднайт удалось убить Баала, то вероятно она обладала достаточной силой, чтобы избежать его западни и забрать первую скрижаль с собой, в Царство Мертвых. А тогда, если она добьется успеха в Замке Костей, у нее окажутся обе скрижали. После этого, когда она вернется в Королевства, найти Небесную Лестницу и вернуть скрижали Хелму будет совсем пустяковым делом.

Если это произойдет, Миркул потерпит поражение.

Именно он и его союзник Бэйн были ответственны за похищение Скрижалей Судьбы. Наверняка, к этому моменту Ао уже известно об этом и Миркул сомневался, что его ждет теплый прием, даже если он и вернет скрижали. Хотя Бог Мертвых не поделился этим с Баалом, сами скрижали не особой ценности из себя не представляли. Когда он их похищал, единственной его целью было убедиться, что никто не сможет вернуть их на Планы, так как Миркул подозревал, что правитель всех богов, едва заполучив их в руки, наверняка уничтожит их.

Но Бог Мертвых понимал, что пропажа скрижалей давала лишь небольшую отсрочку. Рано или поздно, Ао устанет от бесконечного ожидания и отменит свое наказание. Если Миркул хотел выжить, он должен бы нанести удар первым. И именно поэтому ему было необходимо, что вторую скрижаль вернула именно Миднайт.

После похищения Скрижалей Судьбы, Миркул и Бэйн спрятали каждую из них в своих тайниках. Бэйн поместил свою в Тантрасе, а Миркул спрятал скрижаль в Замке Костей, в самом сердце Царства Мертвых. А для пущей надежности Миркул поместил там ловушку.

В тот миг, когда Миднайт вынесет вторую скрижаль из Царства Мертвых, она высвободит всех его обитателей и духов умерших. И Миркул собирался дождаться этого мгновения. Затем он убьет Миднайт и заберет у нее вторую скрижаль. Затем, воспользовавшись теме же способом, с помощью которого он наделил аватара Бэйна силами в Тантрасе, он воспользуется душами умерших — на этот раз для своего аватара.

После этого он будет готовиться к встрече с Ао. Миркул был далек от убеждения, что он сможет победить даже с помощью жизненной силы миллионов душ. И все же этот отчаянный план был единственным шансом обратить поражение в победу.

Однако, если Миднайт удастся забрать свою скрижаль в Царство Мертвых, план Миркула подвергался опасности. Когда она вернется в Королевства с обеими скрижалями, то из-за хаоса, который воцарится с высвобождением обитателей его царства, отыскать ее может оказаться чрезвычайно сложно. Чародейка вполне может ускользнуть и вернуть скрижали Хелму.

Миркул понимал, что безопаснее всего было убедиться, что она не заберет первую скрижаль в Царство Мертвых. Возможно, он должен предпринять дополнительные предосторожности в Замке Дрэгонспир, чтобы быть наверняка уверенным, что чародейка потеряет скрижаль добытую в Тантрасе.

* * *
Он все еще сжимал меч в руке. Сайрик понимал, только одно — гладкая рукоять все еще находится в его ладони, но вокруг была пустота. Его разум превратился в туман, в котором плавали лишь его бесцельные мысли.

Он чувствовал себя так, словно его избили до смерти.

Кулаки. Кулаки, твердые словно камень. Баал, избивающий его до полусмерти, крушащий его челюсть, ребра и нос, внезапно останавливается и все прекращается. Затем Сайрик, несмотря на чудовищные раны, поднимается на ноги и вонзает меч в Бога Убийства.

Это была его гибель. Аватар побледнел и канул в забвение. Теперь Сайрик пытался понять, где оказался он сам. Внезапно на какое-то мгновение он подумал, что оказался в Царстве Мертвых.

Нет, он все еще был жив. В голове гудело, а с каждым вдохом грудь словно разрывалась на части. Ощущение было такое, словно по нему пробежалось целое стадо коров.

Крючконосый вор приоткрыл глаза и обнаружил, что его окружает темнота. Он лежал уткнувшись лицом в снег, очевидно где-то посередине дороги. Вокруг него поднялись на ноги еще три фигуры.

«Где это мы?» — спросил Адон, обводя взглядом заснеженную равнину, раскинувшуюся по обеим сторонам от дороги. Его зрению полностью восстановилось.

«Надеюсь, на дороге ведущей к Уотердипу», — устало произнесла Миднайт. «По крайней мере, я пыталась перекинуть нас как можно ближе к городу». От усталости она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой — за последнее заклинание пришлось заплатить весомую цену.

«Как мы сюда попали?» — пробормотал Келемвор, протирая глаза. Зрение вернулось к нему, но перед глазами все еще маячили белые пятна.

«Я переместила нас», — ответила чародейка. «И не спрашивай как мне это удалось».

Сайрик решил пока не выдавать себя. Их было трое против него одного, да к тому же он сомневался, что сможет пошевелиться, даже если сильно захочет. С возвращением сознания, боль стала еще нестерпимее.

Келемвор выдавил нервный смешок. «Как же я рад тебя видеть!» — произнес он, обнимая Миднайт. Там, на Мосту Боарескир, встреча по его мнению получилась несколько сумбурной и он хотел наверстать упущенное. «Я до сих пор не могу поверить что ты жива!»

«Почему тебя это так удивляет?» — спросила Миднайт, возвращая ему объятия.

Сделав серьезное лицо, Адон пробурчал, — «После того, как ты сбежала…»

«Я сделала то, что считала нужным», — прервала его Миднайт, высвобождаясь из объятий Келемвора. Она даже слегка удивилась, сколь быстро снисходительное поведение жреца вывело ее из себя. «Иначе вы оба были бы сейчас мертвы!»

«Мертвы?» — воскликнул Адон, отшатнувшись. «Баал не…»

Прежде, чем жрец успел окончить фразу, он запнулся о Сайрика и грохнулся на землю. Лишь удивленный крик Адона не дал остальным расслышать приглушенный стон раненого вора. Сайрик продолжал лежать без движения. Единственный его шанс заключался в том, чтобы убедить своих врагов, что он для них был не опасен.

Подошел Келемвор и слегка пнул тело Сайрика. «Смотрите какую огромную кучу дерьма навалил кто-то прямо посередине дороги!» — рявкнул Келемвор. Он потрогал шею Сайрика и нащупал пульс. «Э, да он живой!»

Вор плотнее сжал рукоять своего меча.

«Сайрик!» — прошипел Адон, вставая на ноги и оборачиваясь к Миднайт. «Зачем ты взяла его?»

«Можешь поверить, это вышло случайно», — резко ответила Миднайт, созерцая неподвижное тело вора. «К тому же, я думала, что вы работаете вместе с ним».

«Так и было», — произнес Келемвор. Его меч плавно покинул свои ножны. «Но теперь наши пути расходятся».

Сайрик слегка приоткрыл один глаз, пытаясь найти в себе силы поднять меч.

Однако, между клинком Келемвора и телом Сайрика ступил Адон. «Он беспомощен. Мы же не хладнокровные твари, чтобы убить его в такой миг».

«Что?» — удивился воин. «Забыл, ведь это именно ты десять минут назад не позволил мне помочь ему в схватке с Баалом». Он попытался обойти жреца.

«Тогда он представлял для нас опасность», — произнес Адон, вновь преграждая дорогу воину. «Но сейчас он абсолютно беспомощен».

«Я видела как он убил ни в чем неповинного халфлинга», — запротестовала Миднайт, обвинительным тоном.

«Мы не можем убить его пока он беспомощен», — настоял Адон, обращаясь к чародейке.

Однако Миднайт было не так-то просто переубедить. «Сайрик заслуживает смерти».

«Мы не вправе судить его», — тих произнес Адон. «У нас на это не больше полномочий, чем было у Харперов приговаривать тебя и меня к смерти».

Келемвор нахмурился при этом воспоминании и убрал меч. Во время Битвы у Шедоудейла Эльминстер исчез. Местные жители решили, что мудрец был убит и ошибочно обвинили в этом Адона и Миднайт. Если бы Сайрик не вытащил их из тюрьмы, то они были бы сейчас уже мертвы.

«Это совсем другое», — настояла Миднайт. «Он предал нас». С этими словами она потянулась к мечу Келемвора.

Воин опустил руку на рукоять клинка. «Нет, Адон прав».

«Если мы убьем его», — произнес Адон, махнув рукой на распростертое тело Сайрика. «То чем мы тогда будем отличаться от него?»

Миднайт задумалась на мгновение и неторопливо убрала руку от меча. «Тогда, давайте оставим его здесь. В любом случае он умрет». С этими словами она отвернулась и пошла прочь по дороге.

Келемвор посмотрел на Адона, ожидая его указаний.

«Мы не должны убивать беспомощного человека», — произнес жрец. «Но мы не станем и помогать ему. Он больше не сможет причинить нам вреда. Он потерял всех своих людей и если мы поторопимся, то можем уйти достаточно далеко, прежде чем он успеет очнуться». Он пошел вслед за Миднайт. «Поторопимся, прежде чем она вновь сбежит от нас».

Они быстро настигли Миднайт, и Келемвор спросил, — «Ну что, куда теперь?»

Миднайт остановилась.

Если бы она в этот момент обернулась назад, то увидела бы как вор поднял голову, чтобы расслышать ее ответ.

«Я направляюсь в Замок Дрэгонспир», — произнесла чародейка, уперев руки в бока.

«Тогда туда идем и мы», — спокойно заметил Адон. «Кто же будет присматривать за тобой, кроме нас с Келемвором?»

«Против меня ополчились сами боги», — предупредила чародейка, переводя взгляд то на Адона, то на Келемвора. «Вам придется рисковать своими жизнями».

«Мы рискуем больше, оставив тебя одну», — улыбнулся Адон.

Келемвор обнял Миднайт за локоть и обернул лицом к себе, заглянув при этом ей в глаза. «Боги или не боги», — твердо произнес он, — «но я с тобой, Миднайт».

Миднайт растрогала преданность ее друзей, но она все еще не была готова принять их предложение. Хотя она обращалась к ним обоим, смотрела она в глаза лишь Келемвору. «Выбор за вами, но прежде, чем вы его сделаете, я должна вам кое-что рассказать. Где-то в подземельях Замка Дрэгонспир находится мост в Царство Мертвых».

«В Уотердипе?» — скептически произнес Келемвор. Он подумал об известном городском кладбище, которое было известно как «Город Мертвых».

«Нет, Царство Мертвых», — поправила Миднайт, переводя взгляд на Адона. «Вторая скрижаль спрятана в замке Миркула».

Келемвор и Адон обменялись пораженными взглядами, не смея поверить, что она имела в виду место упокоения душ.

«Я пойму, если вы откажетесь», — произнесла Миднайт, приняв их удивление за колебание. Она осторожно освободила локоть из рук Келемвора. «Я действительно считаю, что вы не должны идти вместе со мной».

«Мне казалось, что выбор за нами», — произнес Адон, наконец придя в себя после первоначального шока.

«Вот именно! Тебе не удастся так легко избавиться от нас», — добавил Келемвор, вновь беря Миднайт за руку.

Теперь пришел черед удивляться Миднайт. Она даже и не смела надеяться, что Келемвор и Адон захотят сопровождать ее. Но сейчас, когда они согласились, она сразу же ощутила как ее покидает так долго терзавшее ее чувство одиночества и растет уверенность в своих силах. Миднайт нырнула в объятия Келемвора и слилась с ним в долгом и страстном поцелуе.

Замок Дрэгонспир

Адон неторопливо поднимался по пологому склону. На полпути к вершине жрец остановился и перебросил сумку со скрижалью на другое плечо.

Вот уже пятый день, вместе с Келемвором и Миднайт, Адон путешествовал по пустынной дороге. К западу простиралась равнина, поросшая золотистыми пучками жесткой травы пробивающейся из-под грязного, влажного снега. В одной миле к востоку возвышались темные утесы Хай Мура. Впереди миля за милей тянулась унылая, серая дорога ведущая к Уотердипу. Адон искренне надеялся, что никогда больше его нога не ступит на горный склон, но сейчас он бы с радостью променял милю ровной дороги на двадцать миль рискованной горной тропы.

Несмотря на утомительный утренний переход, пальцы ног Адона сморщились и окоченели. Дорога буквально утопала в трехдюймовом слое подтаявшего снега, который просачивался даже сквозь прочные сапоги, которыми их снабдил управляющий Хай Хорна. Судя по размеру и виду снежинок вскоре должно было выпасть еще больше снега.

Даже несмотря на то, что они значительно переместились на север, в этом году смена времени года произошла необычно рано. Хай Мур уже покрылся белой пеленой снега и реки, берущие свое начало в центре пустынной страны, несли в себе куски плавучего льда.

Адону казалось, что все боги природы словно сговорились, пытаясь как можно сильнее осложнить их путешествие. Однако, он понимал, что гораздо вероятнее было то, что неимоверный холод был вызван как раз отсутствием этих богов. Без их вмешательства в природе воцарился сущий беспорядок и то и дело одна из стихий брала превосходство над другими.

Непредсказуемость природы была лишь еще одной причиной, ради которой они должны были добиться успеха в своей миссии. Без порядка в наступлении времен года пройдет совсем немного времени, прежде чем фермеры потеряют свои урожаи, обрекая на голод целые нации.

Пока Адон предавался размышлениям о важности и сложности их миссии, с другой стороны холма донесся громкий лай. Он незамедлительно обернулся и подал Келемвору и Миднайт знак отойти с дороги, а затем начал обшаривать местность в поисках укрытия для себя. Земля вокруг была столь бесплодна, что в итоге ему пришлось скорчиться за ближайшим худосочным кустом.

На вершине холма появилась серая масса. Для того, чтобы разглядеть ее получше, жрецу пришлось изрядно напрячь зрение. В их сторону передвигались двенадцать волков, выстроившихся по трое в единую цепь. Они шли друг за другом, след в след, сохраняя между собой идеальные промежутки.

Когда колонна подошла ближе, Адон заколебался, не зная стоит ли ему броситься в бега или продолжать скрывать за своим жалким укрытием. Один из волков пролаял какой-то приказ. Волки, шедшие в первом ряду, проходя мимо укрытия жреца вытянулись в струнку, затем резко повернули голову влево, словно отдавая честь. Каждый из последующих рядов повторил этот маневр.

Адон выбрался из укрытия и вышел на дорогу, все еще не веря своим глазам. Через пару секунд к нему присоединились Келемвор и Миднайт.

«Хорошая работа, давненько я не видел таких отличных парадов», — заметил воин, окидывая волков критическим взглядом. Его слова звучали так, словно троица сейчас смотрела не на животных, а на отряд людей.

«Интересно, куда они направляются?» — спросила Миднайт.

«В Балдурс Гейт или Эльтурел», — предположил Келемвор, переводя взгляд на юг.

«С чего это ты взял?» — нахмурился Адон.

«А ты разве не слышал?» — спросила Миднайт, удивленно подняв брови, словно не в силах поверить в подобную невежественность Адона.

«На юге овцы подняли бунт», — закончил Келемвор.

Жрец уперся руками в бока. «Что за…»

И Келемвор, и Миднайт взорвались приступом смеха.

Покраснев от злости. Адон повернулся в сторону дороги.

«Нет ничего смешного в том, что рушатся установленные веками порядки», — резко произнес он.

Келемвор и Миднайт зашлись еще сильнее.

Адон отвернулся, но через пять минут созерцания уходящей вдаль колонны, он все же не выдержал и усмехнулся. «Овцы подняли бунт», — пробормотал он. «И как вам только такое могло придти в голову?»

«А зачем еще может понадобиться целая армия волков?» — ухмыльнулся Келемвор.

Наконец они вышли на дорогу и воин тут же по щиколоткуувяз в ледяном месиве.

Крепко выругавшись, он произнес, — «Нам нужно достать лошадей».

«Согласен, но где?» — спросил Адон, ступая на дорогу. «Здесь нам ни за что не отыскать их, а если мы сойдем с дороги, то наверняка заблудимся».

За все пять дней путешествия они только однажды наткнулись на отряд из шести вооруженных всадников. Хотя они и были достаточно добры, подтвердив, что Замок Дрэгонспир действительно лежит впереди, но наотрез отказались поделиться хотя бы одной лошадью.

«Если мы будем продвигаться такими темпами, то Королевства погибнут задолго до того, как мы доберемся до замка», — пожаловался Келемвор.

«Я бы на твоем месте в этом не был так уверен», — ответил Адон. «Мы должны быть где-то неподалеку. Он может быть сразу за этим перевалом». Жрец не желал, чтобы внезапно ухудшившееся настроение Келемвора заразило и его.

Келемвор фыркнул и пнул комочек грязи, посылая в воздух фонтан черных брызг. «Неподалеку? Да нам до него топать еще не меньше сотни миль».

Адон едва удержал готовое было вырваться едкое замечание. Несмотря на возвращение Миднайт, жрец продолжал оставаться лидером отряда. Ему совсем не нравилось эта обязанность, но Келемвор больше уделял внимания обществу Миднайт, нежели руководил действиями отряда. Что же касается чародейки, то несмотря на то, что именно она была вправе считаться истинным лидером, ей казалось даже доставляло удовольствие, что эта обязанность все же не ложилась на ее плечи. Адон не понимал почему она увиливает от этой обязанности, но подозревал, что причиной тому мог быть Келемвор. Возможно ей казалось, что Келемвору не понравилось бы ее надзирательство и командный тон. Тем не менее, какова бы ни была причина, роль лидера досталась Адону. Он не испытывал особого трепета от этой мысли, но если уж на то пошло, он собирался справиться с этой ролью как можно лучше.

«Я уверен, что Замок Дрэгонспир где-то неподалеку», — произнес Адон, надеясь приободрить упавшего духом Келемвора. «Все что нам нужно, это продолжать двигаться в прежнем направлении».

«Вот и двигайся», — нагрубил Келемвор и обернулся к Миднайт. «Ты перенесла нас от моста одним взмахом руки. Почему бы не попробовать снова?»

Миднайт покачала головой. «Мне уже приходила в голову эта мысль. Но это слишком рискованно — особенно сейчас, когда магия столь нестабильна. Я пошла на это лишь потому, что иначе мы все равно бы погибли. К счастью нас не забросило в середину Великой Пустыни».

«Откуда нам знать, если мы даже не попытались?» — пробормотал Келемвор.

Миднайт шагнула на раскисшую дорогу и начала подниматься вверх. «Я в этом уверена».

Миднайт была безумно рада, что ее заклинание телепортации сработало, и не только потому, что это спасло их жизни. Это впервые, с того времени, как они покинули Хай Хорн, когда ее магия сработала так как нужно. На Перевале Желтого Змея ее стена огня превратилась в безобидные струйки дыма, а у брода она оживила все веревки. Даже у Моста Боарескир ее заклинание исказилось, в результате чего вместо заряда молнии образовался светящийся шарик.

Чародейка боялась, что она чего-то недопонимала в переменах, которые коснулись ее связи с магией. Теперь, когда ей требовалось произнести заклинание, в ее разуме возникали необходимые слова и жесты, но не было никакого намека на какие-нибудь вещественные компоненты и действия с ними. Поначалу, это волновало Миднайт и она боялась, что чего-то недопонимает, но всякий раз, когда она произносила очередное заклинание, она обходилась без материальных компонентов. Наконец, она пришла к выводу, что раз она непосредственно обращается к магической пелене, то для передачи энергии ей не требуется промежуточного звена, такого как компоненты для заклинаний.

Внезапно горизонт показался очень далеким и Миднайт поняла, что достигла вершины холма. Она остановилась и огляделась вокруг. Хотя холм и казался относительно пологим, но все же его высота позволяла достаточно комфортно разглядеть все прилегающие окрестности.

В двадцати ярдах за спиной чародейки Адон все еще пытался приободрить Келемвора. «Судя по всему, до Замка Дрэгонспир не более десяти миль».

«Вообще-то», — прервала его Миднайт, созерцая раскинувшиеся руины по правую сторону от дороги, — «Я бы сказала, что гораздо меньше».

С загоревшимися глазами, Келемвор и Адон бросились к ней. У основания Хай Мура, на вершине трех невысоких холмов, покоились полуразрушенные стены и обвалившиеся шпили заброшенной цитадели. Отсюда было достаточно сложно сказать насколько велик был замок, но судя по всему он вполне мог составить конкуренцию крепости в Хай Хорне.

«Та-а-ак, и что у нас здесь имеется?» — спросил Келемвор. Он смотрел вниз на дорогу, но ни Миднайт, ни Адон этого не замечали.

«Замок Дрэгонспир, что же еще?» — ответил Адон. Он не мог быть наверняка в этом уверенным, но подозревал, что на пути к Уотердипу вряд ли можно встретить еще одни руины подобного размера.

«Да нет, я имел в виду не замок», — отмахнулся Келемвор, ткнув рукой на дорогу внизу холма. Там, где-то в миле от них, десять караванщиков только что свернули с дороги и сейчас неспешно передвигались в сторону разрушенного замка, преследуемые еще дюжиной неторопливо скачущих всадников.

«Кто-то напал на караван!» — воскликнула Миднайт.

«Что-то они не особенно торопятся», — произнес Адон, разглядывая оба отряда. «Возможно, напавшие это мертвецы».

«Наверно ты прав», — произнес Келемвор, повернувшись к жрецу. «А погонщики едут так медленно потому, что попросту устали после долгой погони». Блеск в глазах воина выдал его желание вмешаться в эту заварушку.

Адон в сердцах про себя выругался на своего друга. Они несомненно могли уничтожить одного или двух мертвецов, но ведь на караван напала их целая дюжина! Уничтожить такое количество существ им не удастся даже с помощью магии Миднайт. Ему хотелось чтобы Келемвор подумал над тем сколь ценны их жизни — жизни его друзей, как в таком случае поступило бы большинство людей. Но воин больше не был обычным человеком, если он вообще когда-либо им был. Обычный человек не стал разыскивать вход в Царство Мертвых и не взялся бы за ту миссию, ради которой пришлось совершать столь опасное путешествие.

«Мы не можем вмешиваться», — задумчиво произнес Адон, так, чтобы его услышали друзья. «Если нас убьют, то Королевства канут в небытие».

Адон подозревал, что если он будет против, то Миднайт тоже не станет вмешиваться в схватку. Однако, Келемвору подобное решение придется явно не по душе. Следовательно, жрец должен был сделать так, чтобы воин принял это решение самостоятельно и к тому же Адону вовсе не хотелось, чтобы вся тяжесть вины за отказ в помощи каравану легла лишь на его плечи.

Миднайт раздумывала целую минуту, противопоставляя слова Адона своему желанию помочь нуждающимся. Если они отвернутся от погонщиков, всю оставшуюся жизнь ее будет мучить чувство вины. Но разумом чародейка понимала, что оказывая помощь, они могут подвергнуть скрижаль опасности.

«Мы не можем вмешиваться», — сказала она, отвернувшись. «Слишком рискованно».

Адон облегченно выдохнул.

«Не знаю как вы двое», — рявкнул Келемвор, с порицанием оглядывая своих спутников, — «но я не могу спокойно смотреть на смерть невинных людей. Слишком часто мне приходилось это делать…»

«Кел, прислушайся к своему разуму, а не к сердцу». Тон Миднайт был на удивление спокоен и она взяла его руку в свои ладони. «Когда против нас сами боги, мы не можем…»

«Но они же умрут!» — запротестовал Келемвор, отдергивая руку. «И если ты допустишь это, тогда ты не лучше Сайрика».

Ничего не могло разозлить чародейку сильнее, чем сравнение с Сайриком. «Делай что хочешь», — резко произнесла она. «Но я в этом не участвую!»

Всплеск гнева Миднайт расстроил Келемвора, но не остановил его и он помчался в сторону битвы. Не успел Келемвор сделать и дюжины шагов, его окликнул Адон, — «Подожди!»

Жрец не мог допустить, чтобы отряд вновь разделился. Неважно какие опасности ждут их впереди, но если они будут все вместе у них будет гораздо больше шансов, чтобы преодолеть их. «Мы не можем допустить, чтобы мертвецы добрались до замка, иначе мы будем отрезаны от Царства Мертвых».

«Ты прав», — неохотно пробормотала Миднайт. Она не знала, сердиться ли ей на Келемвора за то, что он заставил жреца сменить свое решение или радоваться тому, что Адон нашел способ оправдать спасение каравана.

«Он еле движутся и мы сможем быть у замка раньше мертвецов». Адон вздохнул. «Возможно внутренний двор еще не совсем разрушился и сможет выдержать натиск дюжины трупов».

«Если так», — произнес Келемвор, — «мы запустим всадников внутрь и закроем ворота перед мертвецами. Это самое подходящее решение для каравана…»

«И для нас», — согласилась Миднайт. Ее терзали смутные опасения из-за необходимости ввязываться в схватку, но по крайней мере Келемвор хотел сделать все как можно надежнее. «Если мы собираемся сделать это, то нам лучше поторопиться». Трое друзей направились к замку быстрым шагом.

* * *
Десять минут спустя на вершине холма появился одинокий всадник. После того, как его бывшие друзья бросили его на произвол судьбы, Сайрик отполз с дороги. Там, поддерживаемый силой меча, он погрузился в глубокий сон. Это был не мирный отдых, его сны были наполнены запахом смерти и криками проклятых, но благодаря ему он смог восстановить свои силы.

Затем, после двух дней пути, он повстречал тех шестерых всадников, с которыми уже встречался отряд Миднайт. Вор поведал им наскоро состряпанную историю о том, как эта троица ограбила его и бросила умирать посреди равнины. Всадники посочувствовали ему и поведали, что они повстречали этих грабителей чуть раньше на дороге. Однако, несмотря на правдоподобную байку Сайрика, они наотрез отказались поделиться с ним хотя бы одной из своих лошадей. Вместо этого они предложили проехаться с ними, до тех пор пока они не наткнутся на какую-нибудь конюшню. В ту же ночь вор зарезал всех шестерых, пятеро из них во сне. Затем, разжившись лошадью, луком и колчаном стрел он отправился на север по следам отряда Миднайт и скрижали.

Когда Сайрик добрался до вершины холма, то понял, что нагнал своих врагов как раз вовремя. По правую сторону возвышался Замок Дрэгонспир и отряд Миднайт только что добрался до внешнего двора. Затем вор увидел, что к воротам приближается караван, преследуемый какими-то неуклюжими созданиями. Заметив, что здесь намечается заварушка, Сайрик проверил тетиву на луке и пришпорил скакуна. Он не хотел упустить такого шанса и всадить несколько стрел в спины своих старых друзей.

* * *
Оказавшись во внешнем дворике Замка Дрэгонспир, Миднайт едва не впала в отчаяние, увидев все это разрушенное «великолепие». Во внешней стене зияли такие огромные дыры, что о том, чтобы занять здесь оборону не могло быть и речи. К счастью, внутренний дворик оказался в гораздо лучшем состоянии. Стены выглядели более или менее цельными, ворота покосились на петлях, но казалось, что их еще можно закрыть.

После беглого осмотра, Келемвор объявил, — «Мы сможем удержаться здесь. Миднайт, отправляйся на юго-западную башню и дай нам знать, когда караван достигнет внешней стены». Воин подошел к воротам и придирчиво осмотрел петли. «Когда придет время, Адон и я закроем эти ворота».

Миднайт быстро взобралась на стену и проследовала к юго-западной башне. Это была самая высокая и наиболее надежная из всех уцелевших башен замка. Вдоль стены вилась спиральная лестница, выходившая во внутренний двор, попасть в который можно было лишь с этой лестницы. К самой лестнице вело всего два входа — один с вершины стены и один со двора. Некогда каждый из них мог быть заблокирован в любой момент времени, но сейчас двери представляли из себя лишь груду бесполезной трухи.

Взбежав по лестнице, Миднайт оказалась в верхней комнате башни. Вероятно когда-то это помещение служило кабинетом, возможно управляющему или дворецкому. Рядом с дверью покоился тяжелый, потрепанный годами стол, а вдоль двух стен свисали останки поеденных молью, выцветших гобеленов. В центре комнаты нависала проржавевшая железная люстра, в которой еще остались огарки древних, пожелтевших свечей. Люстра крепилась на веревке, с помощью которой, через сложную систему воротов, ее можно было приспустить на землю для более удобного доступа к свечам.

Из комнаты выводило два небольших окошка. Одно из них выходило во внутренний двор и сквозь него Миднайт могла видеть всю местность от внешних до внутренних ворот. Через второе она могла наблюдать за внутренним двориком и внутренними воротами.

Келемвор и Адон где-то раздобыли длинную балку и используя ее в качестве рычага закрывали ворота. Миднайт видела, что даже и тогда между створкой ворот и стеной остается приличная щель, но все же так она чувствовала себя в большей безопасности. Ворота делали внутренний дворик более надежным укрытием.

Однако, несмотря на то, что сейчас она и чувствовала себя в большей безопасности, Миднайт все еще была расстроена из-за Келемвора, втянувшего их в эту заварушку. Чтобы утолить свое чувство справедливости, воин не только рисковал их жизнями, но и поставил на карту судьбу всего мира. И все же Миднайт не была особенно удивлена этим. Келемвор всегда был недальновидным упрямцем и это не изменилось, даже когда Бэйн избавил его от проклятья. Единственная разница заключалась лишь в том, что теперь вместо требования награды за любую малейшую услугу, он стремился исправить любую несправедливость встречающуюся ему на пути.

Хотя это и причиняло свои неудобства, Миднайт считала что сможет ужиться с упрямством Келемвора, но только после того как скрижали займут положенное им место на Планах. Но до тех пор, даже если ради этого придется отдалиться от ее возлюбленного, она не могла позволить своим чувствам мешать выполнению долга.

Но в настоящий момент долгом Миднайт было убедиться, что ее друзья не будут застигнуты врасплох, когда прибудет караван. Чародейка обернулась к окну.

Пятнадцать минут спустя у внешних ворот появился первый караванщик изо всех сил нахлестывающий четверку перепуганных лошадей. Пока Миднайт не увидела ни одного из мертвецов, впрочем она на это и не особенно рассчитывала. Зомби были слишком медлительны и от них было легко уйти — по крайней мере на коротких расстояниях. Неприятность заключалась в том, что преследуя свою добычу они не останавливались ни на мгновение, доводя жертву до изнеможения.

Миднайт подошла ко второму окошку в башне. «Они у внешней стены».

Келемвор и Адон, едва установившие ворота на место, обнажили оружие. Они заняли позицию у узкой щели между створками. В своих мыслях Келемвор уже слышал слова караванщиков, осыпавших его своей благодарностью.

Но Адон думал совсем о другом. Сумка со скрижалью была перекинута через его плечо и сейчас он пожалел о том, что не отдал ее Миднайт в более безопасное место. Помимо того, что он мог потерять ее во время битвы, она к тому же сильно стесняла его движения. К сожалению, предпринимать что-либо сейчас было уже поздно.

Миднайт вернулась к окну, выходящему во внешний двор. Десять караванщиков остановились у внешних ворот и опасливо заглядывали внутрь, очевидно страшась древнего замка больше тех, кто сейчас преследовал их. Из-за своих полосатых плащей с капюшонами, скрывавшими их лица, выглядели они, откровенно говоря, несколько нелепо.

Миднайт удивила их неторопливость. Ведь наверняка мертвецы шли у них по пятам, так что на счету была каждая секунда.

Наконец, она не выдержала, — «Эй, вы, в караване! Бегите внутрь!»

Не торопясь, всадники начали заезжать внутрь. Караван был уже на полпути к внутренним воротам, когда в одном из проломов во внешней стене появился первый мертвец. Зомби был облачен в такой же полосатый плащ, что и погонщики, за исключением того, что его капюшон был откинут назад, выставляя напоказ черные косы волос, безжизненные глаза и бледно-серую кожу.

Миднайт решила, что эти ужасные существа напали на караван, убив при этом половину или больше людей в нем, и обратили погибших против своих же товарищей. Во внутренний дворик вошло еще четверо зомби. Всадники не оглядывались назад, сосредоточившись на внутренних воротах.

Внизу, Келемвор и Адон приоткрыли створки ворот, чтобы впустить лошадей и фургоны. Зомби продвигались столь медленно, что Келемвор ни секунды не сомневался, что у них будет достаточно времени, чтобы закрыть ворота, когда повозки окажутся в безопасности.

Из окна на вершине башни Миднайт проводила взглядом последнего зомби, появившегося во внешнем дворике замка. Однако, она никак не могла отделаться от ощущения, что что-то было не так. Мертвецы казались слишком медлительными и расслабленными. К тому же ей совсем не понравилось как всадники откликнулись на ее предложение о помощи — ни слова одобрения или благодарности.

Едва первый из караванщиков достиг ворот, в ноздри Келемвора ударил невыносимый запах разложившейся плоти и смерти. Поначалу это озадачило его, так как зомби было еще довольно далеко, чтобы он мог учуять их запах. Затем, вспомнив сколь медленно двигался караван, к воину закралась смутная мысль, что погонщики были не теми за кого себя выдавали.

«Закрывай ворота!» — крикнул он Адону, схватив балку, которой они пользовались, чтобы сомкнуть створки.

«Но еще рано!» — вскрикнул смущенный жрец. Как и Келемвор, он почуял смрад, но предположил, что так пахнут лошади или какой-нибудь из их мешков.

Зеленоглазый воин выругался и толкнул один конец балки жрецу. «Это зомби! Они все зомби! Быстрее, нужно закрыть ворота».

Поняв что к чему, Адон взялся за свой конец балки и вставил его под тяжелую створку ворот.

Но он опоздал. Первый зомби уже прорвался через щель. Из-под полосатого капюшона, на Адона смотрели безжизненные глаза, посаженные на распухшем лице. Губы мертвеца были поджаты, словно в ухмылке, обнажая ряд полусгнивших зубов.

Он занес руку и атаковал жреца.

Адон поднырнул и схватился за свою палицу, однако, при этом ему пришлось выронить балку. На какое-то мгновение жрец пожалел о том, что он больше не был в милости Сан, что больше не мог обращать мертвецов. Но тут же он отбросил эту мысль, когда через щель просочилось еще двое мертвецов.

Келемвор стиснул рукоять меча и полоснул первого зомби по шее. Голова отлетела с плеч, но тело осталось стоять на месте, слепо размахивая кулаками. Следующие двое зомби сосредоточились на Адоне. Один нанес яростный удар жрецу по ребрам, а второй отвесил ему тыльной стороны руки так, что у него зазвенело в ушах.

«Беги!» — заорал Келемвор. Отрубив ближайшему мертвецу руку, он сделал шаг назад.

Адон бросился в сторону, но споткнулся о балку и едва не рухнул на землю. Одновременно, он успел махнуть булавой, припечатав ближайшего зомби. Послышался треск ломаемой кости и череп мертвеца в районе виска просел внутрь. Ворота миновали еще двое мертвецов, по одному с каждой стороны жреца.

Миднайт услышала несколько тупых ударов и подбежала к окну выводящему во внутренний дворик. Там она увидела Келемвора сражающегося с тремя зомби окружившими Адона. Через ворота пролезло еще два караванщика и чародейка знала, что снаружи поджидают еще больше тварей.

Келемвор рубанул с плеча, срезав плащ с головы зомби. В его глазах читалась лишь пустота, а кожа была бледно-серого цвета. Воин сделал еще один взмах, но мертвец, лишившись руки, тут же сделал ответный выпад.

Миднайт поняла, что ее самые худшие опасения оправдались и теперь, если она не вытащит их из этой передряги, скрижаль и ее друзей можно считать потерянными. Вспомнив о тяжелой люстре подвешенной в центре комнаты, чародейка подошла к стене и отвязала удерживающий ее конец веревки. С оглушительным грохотом люстра рухнула на пол. Чародейка извлекла свой кинжал и быстро отрезав веревку, смотала ее в кольца.

Внизу, во внутреннем дворике, Адон уже было простился с жизнью. Жрец был окружен тремя зомби, которые казалось не обращали внимания на вред, причиняемый его булавой. С каждой секундой во внутренний двор протискивалось все больше мертвецов. Адон раздробил ребра ближайшему зомби и в следующий миг ему пришлось угнуться, чтобы избежать удара по лицу.

Слева от Адона, Келемвор обезглавил еще одного мертвеца, временно расчистив путь между собой и жрецом. Адон воспользовался этим шансом и перебросил скрижаль Келемвору.

Сумка ударилась воину в плечо и обмоталась вокруг левой руки. Зомби, которым было приказано заполучить скрижаль, тотчас оставили Адона в покое и обернулись в сторону артефакта. Келемвор и Адон не могли знать, что перед своей смертью Баал рассказал Миркулу, где Миднайт хранит свою скрижаль. Соответственно, Повелитель Мертвых приказал зомби заполучить каждую сумку, которую несли с собой герои.

Хотя Адон и не догадывался, откуда зомби могут об этом знать, ему понадобилось всего лишь мгновение, чтобы понять, что им нужна лишь скрижаль. «Беги!» — крикнул он Келемвору, проламывая очередной череп. «Выбирайся отсюда!»

Келемвор решил, что его друг говорит это лишь из-за благородства.

«Нет!» — крикнул воин, делая выпад.

Тварь осталась стоять на месте и за ее спиной возникло еще двое. Все трое мертвецов двинулись на воина и у него не осталось иного выбора, кроме как податься назад. Тем не менее, все еще не замечая, что на Адона больше никто не нападает, Келемвор крикнул, — «Я тебя в это втянул, я и вытащу!»

«Сомневаюсь», — пробормотала Миднайт. Она стояла на вершине стены позади Келемвора и быстро разматывала веревку в руках. Один конец она скинула во внутренний дворик. Второй конец она прокинула сквозь стальное кольцо на одном из зубьев стены и начала его накрепко завязывать.

Келемвор погрузил меч в ногу одного из нападавших. Зомби, не обращая внимания на рану, которая свалила бы любого из людей, шагнул вперед. Остальные двое атаковавших нанесли мощные удары ему в ребра, а сзади возникла еще пара мертвецов. Воин сделал еще несколько шагов назад и спустя мгновение уперся спиной в стену.

Поняв намерения Миднайт и осознав, что он ничем не сможет помочь Келемвору, Адон закричал, — «Лезь по веревке, Кел! Я в безопасности!» С этими словами он обернулся и бросился к ближайшей лестнице.

Проверив прочность узла, Миднайт вернулась к краю стены. Конец веревки болтался в восьми футах над землей, так что Келемвор должен был легко достать его. Однако, воин был так занят схваткой с зомби, что никак не мог начать взбираться наверх.

Чародейка взобралась на веревку и скользнула вниз, остановившись в одном футе от ее конца. Миднайт понимала, что у нее не хватит силы выдернуть Келемвора из битвы, но надеялась, что с ее помощью, Келемвор сможет дотянуться до веревки и взобраться наверх. «Кел, дай мне свою руку!» — крикнула она.

Воин бросил взгляд наверх и увидел протянутую к нему руку Миднайт. В следующий миг на него обрушилось несколько чувствительных ударов зомби. Он яростно отмахнулся мечом, пытаясь выиграть для себя немного пространства. После этого он поднял сумку со скрижалью и вложил ее в руку Миднайт.

«Забери ее!» — прохрипел Келемвор.

Сначала Миднайт не захотела подчиниться, но увидев, что все зомби обратили свое внимание на нее, словно забыв о воине, перекинула ее на плечо и забралась верх. Воин остался на земле, продолжая крошить зомби.

Через несколько минут наверху проявился Адон и помог Миднайт преодолеть несколько последних футов. Оказавшись в безопасности, она обернулась и крикнула, — «Кел, я в порядке. Забирайся скорей!»

Воин тотчас убрал меч и не обращая внимания на зомби, обернулся и схватился за веревку. Через пару мгновений он уже был на вершине. Миднайт тотчас обрезала за ним веревку и произнесла, — «Давайте за мной!»

Она провела их назад в башню, в первую попавшуюся комнату. За исключением того, что здесь отсутствовал стол и железная люстра, эта комната была копией той, в которой она раздобыла веревку.

Первым голос подал Адон, — «Что дальше?»

«Для начала нужно придумать план», — ответила Миднайт, убирая кинжал. «И лучше нам это сделать прежде, чем зомби найдут способ забраться сюда».

Келемвор подошел к окну и обвел взглядом шатающихся по внутреннему двору зомби. «Мне жаль, что я вас втянул в это», — произнес он. «Я просто думал… к черту, я совсем не думал».

«Не вини себя», — ответил Адон, стиснув плечо воина. «Эти зомби все равно напали бы… кто-то послал их за скрижалью».

«Это дело рук Миркула», — вздохнула Миднайт. «Я вам говорила, что он работал в паре с Баалом. Должно быть он попытался войти с ним в контакт и понял, что мне удалось скрыться со скрижалью».

«Миркул их послал или нет», — буркнул Келемвор, — «За мои проделки вы должны освежевать и зажарить меня заживо». Он взял сумку у Адона и начал вынимать скрижаль. «Возможно я смогу увести их за собой».

Жрец остановил его руку и опустил скрижаль назад в сумку. «Нет, Кел. У нас будет больше шансов, если мы будем держаться все вместе». Адон нарочно оставил скрижаль в руках Келемвора. Он решил, что в предстоящей битве будет лучше, если она будет находиться под защитой наиболее опытного воина.

Келемвор нахмурился и, когда Адон не забрал у него скрижаль, перекинул ее через плечо жреца.

Чувствуя, что воин продолжает винить себя, Адон добавил, — «Так даже лучше. Если бы все вышло иначе, зомби могли бы напасть на нас неожиданно и застать врасплох».

«Адон прав», — добавила Миднайт, прикоснувшись к руке Келемвора. Они ничего не выигрывали от того, что воин испытывал за собой чувство вины, к тому же ей совсем не нравилось видеть его в таком состоянии. «Давайте лучше попытаемся отыскать вход в Царств Мертвых. В любом случае, мы направлялись сюда именно за этим».

«Откуда начнем?» — спросил Келемвор, выглядывая в окно. К тревоге воина большинство зомби поднимались по лестнице, ведущей к вершине стены. Что еще хуже, они направлялись к их башне.

Воин отошел от окна и произнес, — «Нам лучше убираться отсюда…»

Внезапно в комнате раздался громкий лязг, вспугнувший их. Миднайт схватила Келемвора за руку и оттащила от окна, указав на стрелу лежащую на полу. В том месте, где стрела попала камень, на стене виднелась свежая царапина. Келемвор невозмутимо подобрал ее. «Зомби не пользуются луками», — произнес он. «Интересно, откуда она здесь?»

«Выясним это позже», — произнес Адон, опасаясь, что зомби были лишь частью плана Миркула, причем далеко не самой опасной. «Уходим отсюда, быстро!» Он начал спускаться вниз по ступеням.

Миновав три комнаты по спиральной лестнице, они достигли первого этажа. Здесь они на некоторое время остановились, осматривая обстановку этого помещения. Из помещения выходила одна-единственная дверь, та, из которой они только что появились.

«Придется спускаться в подземелье», — решительно произнес Адон, продолжая двигаться вниз по лестнице.

«Подожди! Но мы же окажемся в западне!» — запротестовал Келемвор.

«Мы уже в западне», — ответила Миднайт, следуя за жрецом.

«К тому же, наверняка, зомби, едва завидев тебя или Миднайт, бросятся за вами в погоню», — добавил Адон. «А если они не заметят нас, то возможно у нас будет шанс ускользнуть, когда они взберутся по лестнице вверх».

У Келемвора не оставалось иного выбора кроме как согласиться и Адон начал спускаться в сырое, мрачное подземелье. От стен отражалось приглушенное журчание воды, хотя источника звука нигде не было видно. Высоко в центре стены виднелось небольшое окошко выходившее во внутренний дворик на уровне земли, через которое в комнату пробивалось немного света.

На какое-то мгновение Адон было подумал о том, чтобы попытаться ускользнуть через это окошко, но тут же отказался от этой мысли. Оно было достаточно большим, чтобы обеспечить вентиляцию и доступ света, но явно слишком маленьким, чтобы через него мог пролезть Келемвор или даже Миднайт.

Вся комната была завалена кучами гниющего мусора. Тут и там стояли мешки с заплесневевшим зерном и бочонки с протухшим вином — очевидно, оставленные здесь путешественниками, использовавшими башню в качестве временного жилища. На полу лежала смотанная в кольца веревка, привязанная к изъеденному червями ведру. Деревянный пол комнаты обветшал и во многих местах рассыпался в труху.

Пока Адон и Келемвор прислушивались к шагам зомби спускающихся по лестнице, Миднайт обследовала комнату, изредка откидывая в стороны куски деревянного настила с помощью кончика своего кинжала.

Спустя пять минут, Адон покачал головой и выругался. «Зомби ведут себя не так, как мы надеялись, Миднайт. Те, что находились во внутреннем дворе все еще топчутся на первом этаже». Жрец замолчал и посмотрел на Келемвора. «Мы в ловушке».

«Я пойду первым», — рыкнул воин. «Возможно нам удастся прорваться наружу».

«Не спеши», — произнесла Миднайт, которую сильно озадачил деревянный пол. В остальных комнатах башни обстановка не подверглась гниению, как здесь, и она никак не могла понять что явилось причиной этому. Затем ее мысли вернулись к ведру и веревке, которые походили на те, которыми пользовались в колодцах. Она направилась к центру комнаты. «Кел, поддень-ка своим мечом одну из этих планок! Быстрее!»

Немного сбитый с толку ее просьбой, воин все же подчинился. Следующим движением он поддел целую секцию пола шириной в три квадратных фута. Тихий, приглушенный шепот журчащей воды превратился в оглушительный рев.

«Что это?» — спросил Келемвор.

«Подводная река!» — ответил Адон, становясь на колени рядом с воином.

Указав на веревку и ведро, Миднайт добавила, — «Это запасной источник воды, на случай осады».

Адон улыбнулся и указал на проем в полу. «Зомби не последуют туда за нами!»

«Если мы только сами решимся туда сунуться». Келемвор опустил голову внутрь.

«Что видишь?» — спросила Миднайт.

«Тут пещера», — раздался его приглушенный голос. «Слишком темно. Я не вижу дна». Он вытащил голову наружу.

Миднайт опустилась на колени и заглянула в дыру. Впереди лежала лишь тьма, но судя по звуку под башней проходил достаточно бурный поток.

Келемвор схватил ведро и веревку. «Думаю, мы можем положиться на это». Обвязав один конец веревки вокруг балки под потолком, он схватился за ее и поднял себя над полом, чтобы проверить узел на прочность.

Адон нахмурился. «Пожалуй, будет разумнее поискать что-нибудь…»

Внезапно в комнате потемнело, словно что-то заслонило собой источник света. Так и не закончив фразу, Адон обернулся в сторону единственного окна и увидел, что с другой стороны перед проемом сидит какой-то человек со знакомым, крючковатым носом.

«Берегись!» — крикнул Адон, поняв, что он единственный, кто успел заметить Сайрика. Жрец успел прыгнуть на Келемвора и отбросить его на землю.

Миднайт обернулась. Что-то с диким жужжанием пронеслось мимо ее уха и с глухим стуком ударилось в Адона. Жрец яростно вскрикнул и рухнул на колени подле нее.

«Что? Что случилось?» — спросила Миднайт.

Адон не ответил. С закатившимися глазами он начал падать в провал. Миднайт бросилась к нему, едва успев поймать за плечо и окровавленную стрелу, выпиравшую из его ребер. Хрупкая древесина не выдержала напора и тело жреца выскользнуло из рук чародейки. Спустя мгновение до нее донесся отдаленный всплеск воды.

«Адон!» — прошептала она, все еще не понимая, откуда в ее покрытой кровью руке взялся этот обломок стрелы.

Но Келемвор в тот же миг расставил все по своим местам. Он смотрел прямо на Сайрика, который прилаживал вторую стрелу. «Я прикончу тебя!» — взревел воин и бросился к окну, чтобы проткнуть вора мечом.

«Ты упустил свой шанс», — ответил вор, без труда уклонясь от атаки Келемвора. «Но ты должен знать, что первый раз я целился в тебя. Этот глупый жрец сам встал на пути стрелы».

«Но свой шанс не упустила я», — прошипела Миднайт, оборачиваясь к окну. При звуке голоса Сайрика, ее сердце стало холодным словно лед и ей сразу пришло в голову подходящее заклинание — конус холода. Указав пальцем на окно, она воззвала к своей магии.

Рассчитывая на самое худшее, Сайрик бросился на землю и откатился в сторону. Однако, из окна вылетело лишь облако черного инея. На мгновение замерев над пригнувшимся вором, иней собрался в небольшой шарик, который метнулся в сторону, отрикошетив от ближайшей стены. В тех местах, где шарик стукался о стену, она покрывались изморозью и сосульками, затем рассыпавшимися в пыль. Наконец, отскочив от очередной стены, крошечная сфера сбилась с пути и перелетев через ворота, направилась в сторону Хай Мура.

Облегченно вздохнув, вор отполз подальше от окна. Теперь, когда Келемвор и Миднайт знали, что он шел по их следу, убить их будет чрезвычайно сложно.

Проводив взглядом исказившееся заклинание Миднайт, Келемвор выглянул в окно. Сайрика нигде не было. «Ты промахнулась», — сообщил он, все еще не до конца осознавая смерть Адона.

Миднайт молчала. Она извивалась на полу, безумно потея и жадно хватая воздух ртом. Все ее тело от головы до пят болело, и чародейка чувствовала, что не испускает дух лишь благодаря неимоверному усилию силы воли. Тотчас она вспомнила предупреждение Баала о том, что она может сжечь себя, если не научится совладать с магией Мистры.

Сказать, что чародейка чувствовала себя паршиво было все равно, что не сказать ничего. Каждое заклинание требовало жизненных сил, поэтому любой маг с юности приучал свое тело к сопротивлению магической энергии. Миднайт же, получив доступ почти к неограниченному источнику магии, все еще не обладала достаточной выносливостью, чтобы противостоять напору таких сил. Теоретически она могла использовать магию почти для чего угодно, но теперь она поняла, что подобное расточительство может превратить ее в безжизненный сосуд из плоти и энергии.

Когда она обернулась, то Келемвор едва не лишился дара речи, увидев ее искаженное болью тело. «Миднайт!» — только и выдохнул он.

Впервые, с того момента, как Адон доверил ему Скрижаль Судьбы, Келемвор отложил ее в сторону. Отложив сумку, он опустился на колени перед Миднайт и взял ее на руки. «Чем я могу помочь?» — тихо произнес воин. «Что могу сделать?»

Миднайт хотелось сказать ему, чтобы он покрепче обнял ее, согрел теплом своего тела, но она боялась даже открыть рот. Сейчас, чтобы не потерять сознание, ей была необходима каждая крупица ее почти истощившихся сил.

До Слуха Келемвора донесся звук тяжелых шагов с лестницы и он понял, что это зомби обнаружили их укрытие. Первоначальным его порывом было броситься к лестнице, но разумом он понимал, что мертвецы просто разорвут его на части. И тогда Миднайт останется совсем одна, без защиты.

Молниеносным движением он отрезал ведро от веревки и обвязал свободный конец вокруг талии Миднайт. Он рассчитывал опустить ее в пещеру и последовать за ней вниз.

В тот же миг он понял, что у него совсем не осталось времени. Он едва успел столкнуть чародейку в темноту люка, а в дверях уже появился первый зомби. Не обращая внимания на мертвеца, Келемвор продолжал опускать Миднайт. В комнате появилось еще двое ходячих трупов.

Замутненное сознание Миднайт понимало лишь, что она опускается в темноту и что к ней постепенно возвращаются ее силы. Внизу грохотал поток, ныне больше походивший на небольшую речку.

Несколько мгновений спустя она остановилась и зависла посредине темноты. Судя по звуку, до воды оставалось всего несколько футов, но чародейка не могла быть уверенной наверняка. Взглянув наверх, Миднайт разглядела наверху тускло освещенный квадратный проем. Вокруг него метались какие-то тени, но понять что-либо более конкретно было нельзя.

В подвале башне, первый зомби, не обращая внимания на Келемвора, поднял сумку со скрижалью. Воин остановил спуск Миднайт, обнажил меч и полоснул по зомби так, что рука твари отлетела далеко в сторону, при этом выронив скрижаль. Но, прежде чем Келемвор успел подхватить артефакт, к зомби присоединились его спутники и они втроем напали на воина.

Воин рубанул перед собой. Удар пришелся в того мертвеца, которому он уже успел откромсать руку. Выпад достиг цели и теперь в животе у трупа зияла огромная рана, на некоторое время остановившая зомби. Не заботясь о собственной безопасности, оставшиеся два трупа ринулись вперед, яростно молотя перед собой руками.

Келемвор вынужден был сделать пару шагов назад, отчего едва не провалился в люк посередине комнаты. Схватившись за веревку, чтобы удержать равновесие, она нанес стремительный удар по одному из теснивших его зомби. Голова мертвеца покачнулась на плечах и скатилась на пол. Второй из трупов набросился на руку, которой Келемвор удерживался за веревку. Повинуясь инстинкту воин взмахнул мечом, пытаясь преградить ему дорогу. Меч прошел сквозь тело зомби и, двигаясь по инерции, перерубил веревку.

До Миднайт донесся отдаленный крик Келемвора, затем в воздухе раздался звук как у лопнувшей струны и веревка обвисла. В следующее мгновение чародейка рухнула в поток, тут же потащивший ее прочь, так что ей пришлось приложить все силы, чтобы удержать голову над водой. Она была безумно измотана неудавшимся заклинанием, но понимала — либо она найдет в себе силы, чтобы бороться, либо утонет.

Слева от Миднайт раздалось два всплеска — это Келемвор и его меч познакомились с бурным потоком. Чародейка попыталась подплыть в том направлении, но она все еще была слишком слаба, а течение — слишком сильным.

Спустя мгновение до нее донесся голос Келемвора, — «Миднайт? Где ты?»

«Здесь», — откашлялась она. В бушующем потоке она сама едва различала свой голос и понимала, что скорее всего воин не услышит ее. Миднайт попыталась подплыть к Келемвору, но поток попросту сносил ее в сторону.

Келемвор, у которого сил осталось побольше, наоборот не пытался плыть против течения. Он понимал, что чародейку наверняка снесло течением вниз и намеревался не упустить ее. То, что теперь скрижаль была в руках у Миркула безусловно было плохо, но не смертельно, а вот без Миднайт дальнейшей жизни Келемвор себе не представлял.

Воин что было сил начал грести по течению. Время от времени он останавливался и пересекал поток поперек, надеясь наткнуться на Миднайт. Безусловно идея была хорошей, но воин не рассчитал силу и так далеко проплыл вниз по течению, что у него не осталось ни единого шанса наткнуться на нее.

Вконец вымотавшись через пятнадцать минут, Келемвору только и осталось, что сосредоточиться на борьбе за собственную жизнь. В течении еще доброй четверти часа поток увлекал воина и чародейку все дальше в темноту. Иногда поток устремлялся сквозь коридоры, доверху заполненные водой и Миднайт и Келемвору не раз казалось, что они так и не дождутся очередного глотка спасительного воздуха. Иногда их швыряло на подводные камни или стены пещеры. Однако, несмотря на почти отчаянное положение, они продолжали цепляться за жизнь, надеясь что в конце концов им удастся вырваться из хватки безжалостного потока.

Тем не менее, хотя никто из них и не утонул, но не удалось им и зацепиться хоть за какой-нибудь выступ в стене. Келемвор и Миднайт продолжали спускаться во тьму, намокшая одежда тянула на дно и с каждым вдохом становилось все труднее выплевывать попавшую в рот мутную воду.

Через некоторое время — Келемвор не мог сказать точно через сколько — поток успокоился, а его русло стало более прямым и ровным. Воспользовавшись небольшой передышкой, воин начал стаскивать с себя одежду, которая лишь выматывала его еще больше. Внезапно под сводом пещеры раздалось незнакомое хлюпающее эхо и Келемвор замер, пытаясь прислушаться. Источник странного звука находился посередине русла.

Несколькими быстрыми движениями он пересек поток. Течение вновь усиливалось, на сей раз сопровождаемое громкими хлюпающими звуками. Келемвор развернулся и начал грести в противоположном направлении, но подхвативший его поток начал медленно вращать его тело. Измотанный воин опустил голову и вложил в рывок все оставшиеся силы. Лишь благодаря этому ему удалось вырваться и он заскользил вниз по течению.

Воин понял, что только что проскочил по краю вихрящегося водоворота. Вероятно он был не очень велик, иначе бы ему ни за что не удалось вырваться из него, но все же на последний рывок ему пришлось потратить все силы без остатка.

И тут Келемвор вспомнил о Миднайт.

«Миднайт!» — крикнул он. «Здесь водоворот. Плыви вправо!» Он вновь и вновь кричал во тьму, пока наконец не перестал слышать хлюпающий шум водоворота.

Даже если бы Миднайт и услышала его предупреждение, то все равно не смогла бы избежать опасности. Она была слишком измотана чтобы плыть, да и чтобы стянуть размокшую одежду сил тоже не было. Ее руки и ноги безвольно обвисли от холода и усталости и каждый раз, когда она пыталась сделать вдох легкие обжигало, а разум отказывался мыслить.

Когда поток впереди казалось, успокоился, Миднайт позволила течению вынести себя на середину русла, искренне наслаждаясь этой передышкой от постоянной борьбы за жизнь. Внезапно впереди раздался хлюпающий звук водоворота, она подняла голову высоко над водой и сделала десять глубоких, ровных вдохов. Через мгновение течение ускорилось и уставшая чародейка попросту отдалась в его власть.

Затаив дыхание и расслабившись, Миднайт почти бессознательно скользнула в водоворот, ни на мгновение не задумываясь, что ждет ее впереди.

Черный Лед

Пока Келемвор и Миднайт боролись за свою жизнь с подземным течением, исказившееся заклинание чародейки металось по всему Хай Муру. Там, где черная сфера соприкасалась с землей, оставались лишь глыбы черного льда. Вот она скользнула по кленовому дереву и сок в его стволе тотчас заледенел. Через миг задела оленя, мгновенно заморозив кровь в венах животного.

Почти час спустя черный шар залетел в долину с небольшой речкой, откуда не смог выбраться. Там он опустился вниз по склону, отскакивая с одной стороны вымоины на другую и оставляя за собой на волнах полосы черного льда. Вымоина выходила в небольшое, каменистое ущелье, где сфера заметалась от одной стены к другой, превращая сочащиеся из стен источники в черные сосульки.

Пока сфера скакала вниз по ущелью, подводное течение все дальше уносило Келемвора от водоворота. Наконец течение стало более стремительным и пещера заполнилась водой до самого потолка. Поначалу это совсем не обеспокоило воина, так как его легкие были полны воздуха и он уже миновал не одно подобное место. Но спустя две минуты легкимКелемвора понадобилась новая порция воздуха. Он выплыл к поверхности потока, тщетно царапая потолок в поисках воздушного кармана. Чтобы непроизвольно не вдохнуть ему пришлось прикрыть нос и рот руками. Прошла еще одна минута, а поток по прежнему подступал к самому потолку пещеры, не давая Келемвору возможности вдохнуть.

Когда он уже был готов потерять сознание, течение внезапно ослабло. Воин подплыл к поверхности воды, залитой тусклым, зеленоватым свечением и понял, что миновал пещеру. Но его легкие все еще требовали воздуха, а в голове отчетливо вертелось, — дышать, дышать.

Келемвор лишь сильнее сомкнул руку на лице и собрав остатки сил, поплыл. Десять секунд спустя она показался над поверхностью воды и сделал дюжину судорожных вдохов.

Он оказался в небольшом горном озере, которое по размерам было едва больше обычного пруда. Впереди раскинулся небольшой пляж на сотню футов. Справа от воина с девяностофутового обрыва в озеро низвергался самый настоящий водопад, зарождавшийся из небольшого притока петлявшего вниз по узкому, каменистому ущелью.

Вниз, отскакивая от стен ущелья, неслось что-то черное и круглое. Хотя Келемвор и не мог видеть какую разруху оставляла на своем пути сфера, его мгновенно охватило мрачное предчувствие. Преодолевая собственную усталость и неподъемный вес промокшей одежды, он начал изо всех сил грести к берегу. Он было подумал о том, чтобы скинуть штаны и сапоги, но понял, что это займет слишком много времени.

Келемвор был на полпути к берегу, когда сфера добралась до обрыва. Водопад превратился в каскад черных сосулек. Шар на миг завис в воздухе и начал падать в сторону озера.

Видя, что случилось с водопадом, Келемвор, несмотря на жуткую боль в онемевших конечностях, начал грести еще сильнее. Сфера неумолимо опускалась к прозрачной поверхности озера. Когда она коснулась воды, Келемвор находился всего в двадцатипяти футах от береговой линии.

Под сферой образовался круг из черного льда. Шарик дважды отпрыгнул от затвердевшей поверхности, оставив на поверхности озера еще два темных пятна. Сфера отскочила в сторону и исчезла из поля зрения воина, но зато начали расширяться сами круги.

Келемвор продолжал плыть вперед. В десяти футах от берега ледяные тиски сдавили его лодыжку. Рванув изо всех сил воин освободился и сделал еще два взмаха руками, прежде чем они коснулись дна. Внезапно вода похолодела, особенно вокруг его ног. Он попытался встать на ноги, но обнаружил что зажат в беспощадные челюсти льда. В попытке освободиться, он бросился вперед и рухнул на мелководье, коснувшись подбородком берега.

Лед продолжал обретать свои очертания, подбираясь к плечам воина и угрожая захватить его руки и грудь. Этого Келемвор допустить не мог. Он приподнял свое тело и дождался пока вода не застыла под ним. Когда лед добрался до его рук, он положил их на берег, продолжая удерживать тело над водой.

Остановилась ледяная корка лишь добравшись до подбородка. Над озером нависла гнетущая тишина, но через несколько секунд лед начал потрескивать смещаясь из-за изменившегося объема замерзшей воды. Ледяная корка приподнялась на несколько дюймов, а затем рванулась на три фута вперед, из-за чего Келемвор, заточенный в ледяную тюрьму, оказался еще ближе к берегу.

Ожидая, что это было не последнее смещение, воин оценил сложившуюся ситуацию. Часть его тела, от пояса до самых колен, оказалась заключена в глыбу черного льда. Ниже колен он мог спокойно двигать икрами и ступнями, баламутя под собой холодную воду и судя по его ощущения толщина льда составляла около шести футов.

На каменистом побережье росли пучки чахлой травы, покрытые двухдюймовой пеленой снега и повсюду валялись обломки деревьев, прибитых к берегу. Шестидюймовый слой почвы обеспечивал надежное пристанище нескольким карликовым соснам, источавшим в воздух приторный аромат хвои.

Само озеро располагалось в низине у основания Хай Мура. Слева от Келемвора из озера выбегал единственный ручей, ныне почерневший и заледенелый. Единственным видимым источником, питавшим озеро, был замерзший водопад, но Келемвор на собственном опыте убедился, что в него впадала как минимум еще одна подводная река.

Проведя беглый осмотр окрестностей и не обнаружив никаких путей к спасению, Келемвор перешел к более решительным действиям. Резко дернувшись, он попытался освободиться изо льда. Но и здесь его ждала неудача, отчего округу огласил его яростный рев.

Его крик отдался эхом, таким чистым и звонким, словно это было не отражение, а его собственный второй крик. Это повергло воина в еще большее отчаяние. Вновь закричав, Келемвор погрузил руки в землю и потянул изо всех сил. Усилие отдалось неимоверной болью в спине и плечах. Руки, все еще не отошедшие от долгого плавания, казались тяжелыми, словно дубины, но он не останавливался.

Наконец все мышцы Келемвора задрожали, его пробил озноб и он понял, что безумно замерз. Лицо и пальцы хлестал безжалостный ветер, а тело словно покалывали множество ледяных сосулек. Ниже талии холод пробрался до самых костей, обжигая его ягодицы и бедра ледяным пламенем.

Но больше всего он переживал за ступни. Несмотря на плотные краги и хорошо промасленные сапоги, его ноги промокли насквозь. Келемвор подозревал, что покалывание в пальцах ноги было первым признаком надвигающегося обморожения. Если ему не удастся освободиться в ближайшее время, то он наверняка лишится своих пальцев, а возможно даже и замерзнет до смерти.

На нижнюю ветку ближайшей сосны опустился ворон и обвел пойманного в ловушку воина голодным взглядом. Келемвор лишь шикнул на него. Птица осталась на месте, учтиво дожидаясь, когда зеленоглазый человек соизволит умереть. Он могла быть терпеливой и судя по лоснящемуся оперению и упитанному телу, ворон жил совсем не впроголодь.

Келемвору была вовсе не по душе мысль, что его обглодают словно баранью ножку. «В-в-возвращайся з-з-завтра!» — крикнул он, стуча зубами от холода. «Все равно я не уйду отсюда».

Ворон моргнул, но остался на месте. Хотя он и не торопился приступить к своей трапезе, но не хотел, чтобы его добыча попала в лапы какому-нибудь другому падальщику.

Келемвор поднял кусок дерева и бросил его в черную птицу. Он промахнулся, угодив в дерево рядом с тем, на котором сидел ворон. Птица бросила тревожный взгляд на задрожавшие ветки и вновь посмотрела на воина.

«Пошел прочь», — рявкнул Келемвор, махнув на птицу рукой. «Дай хотя бы умереть в покое».

Внезапно воин понял, что никогда в жизни еще не испытывал подобного отчаяния. Келемвор никогда не сдавался, прежде чем кончалась битва, но и никогда он не оказывался в столь безвыходной ситуации.

Он старался не обращать внимания на подобные страхи. Раньше он не раз сталкивался со смертью лицом к лицу, но никогда не чувствовал себя столь отчаявшимся как сейчас. Воин боялся нечто большего, чем простая смерть. Он не раз повторял себе, что все это из-за того, что он не смог уберечь скрижаль и она попала в лапы зомби.

Но в глубине души он понимал, что это была ложь. Хотя Келемвор понимал сколь важно было вернуть скрижали Хелму, но ее утрата не могла так надломить его стойкий характер. Истинной причиной его мучений была смерть Адона и неопределенность судьбы Миднайт. Хотя он не знал, что произошло с ней, он чувствовал, что ей не удалось избежать объятий водоворота.

Хватит думать об этом, — приказал он себе. Хватит, пока не стало слишком поздно. Внезапно Келемвору захотелось заснуть, чтобы он мог проснуться и понять, что зомби и подводный поток были лишь дурными снами.

Но воин не смел закрывать глаза. Несмотря на нарастающую усталость, Келемвор понимал, что в этих условиях минутная расслабленность может стоить ему жизни.

Дрожь в мышцах постепенно унялась и он вновь ощутил как они наливаются силой. Келемвор осознавал, что он как никогда близок к смерти. Он дернул ногой и заколотил по черной корке под его грудью.

Но лед даже не треснул, продолжая хранить убийственное молчание. Он был словно мертвец, но все же он был жив. Из меня получится неплохой ходячий труп, — подумал Келемвор, — стану как те зомби из каравана. При этой мысли он мрачно усмехнулся.

Но бессмертие было лучше того, что произошло с Миднайт и Адоном.

Забудь об этом, — сказал он себе. Мысли о прошлом несут с собой лишь уныние и печаль. Сначала выберись отсюда, а потом уже будешь и думать.

Но прогнать нахлынувшие чувства было не так легко, как могло показаться на первый взгляд. Если бы Келемвор не настоял на спасении каравана, если бы он не был таким упрямым, то его друзья были бы сейчас живы. Но воин проявил свое упрямство, как он делал это уже не раз. Пожалуй, он заслуживал смерти.

«Хватит!» — крикнул он, надеясь вывести себя из охватившего его оцепенения.

Ворон каркнул, словно призывая Келемвора покончить со своим бренным существованием в этом подлунном мире.

«Тогда принеси кинжал или хотя бы камень», — пробормотал воин птице. «Не могу же я убить себя голыми руками».

Птица свесила голову набок, почистила перышки и наградила Келемвора неодобрительным взглядом.

Келемвор протянул руку и схватил ближайший к нему обломок древесины. Ворон приготовился вспорхнуть с ветки, но в намерения воина совсем не входило нападать на птицу. Взяв ветку словно дубину, Келемвор обернулся так далеко вправо, как только мог и грохнул деревяшкой по льду.

Над озером разнесся громкий треск, эхом отразившийся от утеса возвышающегося на противоположном берегу. Келемвор попытался пошевелить ногой, но она не поддавалась. Он снова занес палку и ударил еще раз. Над покрытым льдом озером разнесся еще один громкий треск. Деревянная дубинка переломилась надвое и один из обломков, скользнув по льду, отлетел в сторону, оставив воина с двухфутовой палкой в руках.

Ворон несколько раз протяжно каркнул и соскочил с дерева. Опустившись на берег, чуть в отдалении от Келемвора, он каркнул еще раз.

Келемвор подумал о том, чтобы запустить палкой в птицу, но внезапно ему в голову пришла совсем иная мысль. Сломанная ветка была слишком ненадежна, но это все что у него было. Вместо того, чтобы тратить свои силы на воина, он перехватил палку как кинжал и ударил ее острым концом лед.

Он бил раз за разом, пытаясь двигаться в едином ритме. Наконец Келемвор остановился, чтобы посмотреть на результаты своих усилий. Один конец палки вконец измочалился, рука пульсировала от приложенных усилий, но остальные части тела почти не согрелись.

В черном льду образовалась совсем крошечная ямка. Замерзшая вода была гораздо прочнее дерева усилия воина разбить ее оказались тщетными. Если он хотел пробить себе путь к свободе, ему было необходимо что-то более прочное нежели дерево или сам лед.

Он вспомнил о кремне и огниве, что хранил в сумочке на шее, но тут же отбросил эту идею; это были лишь небольшие обломки, которыми он пользовался, чтобы разводить костры на привалах. Из них могли бы получиться неплохие наконечники, если бы только он смог привязать их к концу палки, но сделать это было нечем. К тому же, если они отлетят в сторону, то будут для него потеряны, а этого допустить он не мог. Если он все же погибнет, он хотел воспользоваться кремнем, чтобы нацарапать на льду прощальную записку, хотя и понимал, что это будет достаточно бессмысленно.

Келемвор вновь обратил свой взор к береговой линии. С помощью обломка палки он мог дотянуться до других предметов. К несчастью, на побережье ничего не было, кроме других палок и птицы. К Келемвору начало подкрадываться отчаяние, он осознавал, что не сможет спасти себя, что лед был слишком прочным и толстым. Он умрет, как и другие…

Не думай о них, — сказал он самому себе. Мысли о них деморализуют тебя, заставляют желать смерти.

А Келемвор хотел жить. Это было странно, но он определенно хотел жить.

Ворон подскакал так близко, что воин при желании вполне мог дотянуться до него. Птица словно не замечала Келемвора, хотя сказать наверняка куда был направлен взгляд ее черных глаз-пуговок, было достаточно сложно. Возможно ворон испытывал воина, пытался понять сколь долго он еще сможет продержаться, пока смерть не заключит его в свои объятья.

«Я бы на твоем месте не торопился», — раздосадовано рявкнул Келемвор.

Ворон склонил голову набок распахнув клюв, зашипел. Келемвору мгновенно представилось как этот клюв клюет его в глаза, как острые когти впиваются в его уши и нос. Это этих мыслей его пробрала дрожь.

Внезапно ему в голову пришла мысль, рожденная не здравым разумом, но отчаянием, которое наступало с приближением ледяной смерти. Он поскреб лед своими ногтями и заметил, что ему удалось оставить на нем небольшую царапину. Разумеется он понимал, что если он будет прокладывать путь к свободе своими ногтями в том состоянии, в котором он находился сейчас, то он будет мертв задолго до того, как вырвется из ледяного плена.

Но когти ворона были гораздо острее его ногтей, а клюв был и того лучше.

Словно читая его мысли, ворон настороженно посмотрел на Келемвора.

«Что-то меня тянет в сон», — произнес Келемвор, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более разборчиво. Ему почему-то казалось, что если он произнесет не совсем четко, ворон может его не понять.

Разумеется птица осталась равнодушной, словно вовсе не поняв его речи.

Келемвор опустил голову на руки, оставив между веками небольшую щелочку, так чтобы было можно наблюдать за птицей. Мышцы приятно расслабились и он почувствовал, что ему наконец удалось согреться. Его неумолимо клонило в сон и воспоминания о долгой борьбе с течением в итоге взяли свое. Воин сомкнул оба глаза.

Десять минут спустя ворон решил обследовать неподвижное тело человека. Взмыв в воздух, птица дважды приближалась, проносясь над телом Келемвора. Наконец она опустилась в футе от головы Келемвора и посмотрела прямо ему в лицо. Глаза человека были плотно закрыты, а дыхание было столь неглубоким, что различить его было почти невозможно.

Ворон подскакал вперед и клюнул воина в нос. Когда Келемвор не шелохнулся, ворон клюнул вновь, на сей раз в его клюве остался небольшой кусочек плоти.

От этого толчка Келемвор внезапно очнулся и увидел перед своими глазами черный силуэт. Даже несмотря на свою слабость, он понял, что это было ворон. Он сделал резкий рывок и его правая рука сомкнулась на лоснящихся перьях птицы. Левой рукой он схватил птицу за лапу и тут же услышал хруст ломаемой кости.

Обезумевший от боли ворон дико каркнул и полоснул по воину свободной лапой. Келемвор едва успел прикрыть глаза, а острые когти прошлись по его брови. Воин закричал от боли, но птица лишь усилила атаку, пытаясь проклевать веки человека, чтобы добраться до глаз.

Чтобы спасти лицо, Келемвору пришлось выпустить птицу. В тот же миг птица расправила крылья и взмыла в воздух. Воин проводил ее взглядом, отерев кровь выступившую на брови. Схватка налила тело Келемвора адреналином и разум воина прояснился достаточно, чтобы он задал себе вопрос — а с чего он вообще решил, что сможет пробиться через шестидюймовую толщу льда с помощью лапы ворона?

«Мерзкий птенец!» — огрызнулся Келемвор, проводя пальцами по ранам на лбу.

Ворон описал несколько кругов над его головой и взял курс на запад. Воин с некоторой тревогой отметил, что солнце быстро садилось и до заката осталось всего несколько часов.

Его начали одолевать чувства одиночества и страха, и теперь он сожалел о том, что прогнал птицу. Хотя ворон и ждал его смерти, но все же это была хоть какая-то компания.

С грустью Келемвор заметил, что его ноги, начиная от бедер почти полностью онемели, а руки приобрели характерный синеватый оттенок. Он постепенно превращался в ледышку льда. Чтобы разогнать кровь и согреться, воин начал размахивать руками и попытался притопывать ногами.

Но это было всего лишь временное решение. Если он хотел выжить, то должен был согреться полностью и как можно скорее. К счастью, похоже для этого все было под рукой.

Надеясь, что это не очередная безумная идея вызванная лишь отчаянием, Келемвор начал собирать топливо для костра. Вытянув руку насколько это было возможно, воин смахивал снег с пучков травы и выдергивал их прямо с корнями. Вырванную траву он складывал за пазуху, и не останавливался до тех пор, пока рубаха не оказалась набитой до отказа. Так как за свою жизнь он уже разжег тысячи костров и доверял своей интуиции больше, чем спутавшимся мыслям, сейчас действиями воина руководили скорее инстинкты выживания нежели здравый разум.

Далее он собрал все обломки дерева, валявшиеся в округе, тщательно отделяя маленькие ветки от более крупных. Через несколько минут у него под рукой было три небольших кучки дерева. Под конец он отобрал шесть самых крупных веток и положил их слева, одна к одной, создав таким образом небольшую платформу. Из своего опыта он знал, что когда огонь хорошенько разгорится, пламя растопит лед, превратив его в пар. Но поначалу требовалось держать костер подальше ото льда.

Вытащив пучок травы, Келемвор, чтобы высушить его, тщательно растер его в руках. Затем он опустил его на платформу из веток, затем повторил этот процесс снова и снова, до тех пор, пока перед ним не образовалась небольшая кучка высушенного материала для растопки. Достав из своей нагрудной сумочки кремень и огниво он начал высекать искру. Спустя пять волнительных и болезненных минут, искра все же проснулась к жизни. Сперва загорелся один стебелек травы, затем другой, через мгновение еще несколько. Воин достал побольше травы и подкинув ее, принялся сушить над костром небольшие веточки.

Тридцать секунд спустя воина пробрала дрожь и ему уже не удавалось удерживать палочки над костром, поэтому он подбросил их в пламя. Сперва дерево задымилось, но вскоре одна ветка полыхнула огнем и воин аккуратно подул на пламя. Вспыхнули еще две веточки.

Келемвор отложил кремень и огниво в сторону. Несколько минут спустя перед ним уже плясал небольшой круг оранжевых язычков пламени. Безжалостный ветер бросал ему в лицо тучи пепла и струи дыма, его глаза слезились, в горле першило, но он не обращал на это внимания. Для него аромат дыма сейчас казался самым изысканным на свете, а болящее горло всего лишь небольшая плата за драгоценное тепло. Вскоре все его туловище согрелось настолько, что он перестал дрожать.

Через десять минут его голова прояснилась, и несмотря на усталость и онемевшие пальцы, ему больше не хотелось спать и к нему вернулась былая подвижность. За это время огонь успел проделать в черном льде небольшую впадину и воин облегченно вздохнул, заметив что он тает как и обычный лед. Теперь ему оставалось лишь найти способ разбить его.

Келемвор подумал о том, чтобы развести костер в том месте, где его бедра исчезали в замерзшем озере, но решил отбросить эту идею. Он бы не смог достать столько дерева, чтобы растопить такую толщу льда. Все что ему требовалось, так это раздолбить лед, а значит ему было необходимо что-то тяжелое.

Озеро окружали всевозможные утесы, валуны и булыжники всевозможных размеров, но в пределах его досягаемости не было даже самого завалящего камешка. Все они были погребены под толщей земли.

Будь Келемвор чуть более замерзшим, он наверняка бы пропустил смысл своей последней фразы. Однако, благодаря живительному костру, все его мысли работали в нужном направлении и мозг постоянно работал в поисках подходящего решения. С возродившейся надеждой он схватил самый прочный сук и начал копать землю перед собой.

Всего в шести футах под поверхностью он наткнулся на первый камень. Это был круглый голыш, пригодный скорее для метания, ни никак не для прорубания через толщу льда. Он продолжал копать.

Второй камень был немного лучше, размером походил на первый, имел острые края, но был слишком неудобен в обхвате. Он отложил в сторону и его, продолжив вгрызаться в толщу земли.

В футе от поверхности Келемвор наконец наткнулся на то, что искал. Это был темно-серый камень, грязный и ничем особенно не примечательный, но для воина он казался прекраснее, чем любой из бриллиантов. Он удобно ложился в руку и на одном конце у него имелся небольшой острый выступ.

Келемвор занес камень и со всей силы опустил его на лед рядом со своим бедром. Вверх брызнул небольшой фонтан черных осколков. Он нанес еще с дюжину ударов, пытаясь сделать во льду трещину, но каждый раз его встречал лишь фонтан из тех же крошечных осколков льда.

На вершине склона раздалось хлопанье крыльев. Ворон присел под дерево, подгибая левую лапу над землей.

Посмотрев на него, Келемвор произнес, — «Мне жаль, что так вышло с твоей лапой».

Ворон склонил голову и, не имея возможности долго стоять на одной лапе, опустился на землю, словно присел в гнездо.

Воин улыбнулся и поднял камень. «Похоже, что ужин откладывается», — добавил Келемвор.

Ворон дважды качнул головой. Если бы разум Келемвора был более затуманен, то он мог бы принять эти кивки за согласие, словно ворон хотел сказать, — «Откладывается, но не отменяется».

Воин решил на время позабыть о вороне и начал прорубать лед у талии, там где он был чуть тоньше. К его вящей радости большой кусок льда не выдержал и откололся. Продолжая двигаться в этом же направлении, Келемвору удалось сделать трещину, которая бежала в сторону его правого бедра.

Он трудился двадцать минут, останавливаясь лишь затем, чтобы подбросить еще немного дерева в костер. К этому времени ему далось увеличить трещину, так что она дошла до середины его бедра. Затем, когда солнце скрылось за ближайшими холмами и небо окрасилось в розовые тона, его костер прожег дыру во льду и упал в воду, оставив после себя лишь шипящую и дымящуюся лунку в двух футах слева от него.

«Нет!» — вскрикнул Келемвор.

Но ответом ему было лишь стон ледяного ветра.

Тотчас воин ощутил, что начинает замерзать. Надеясь, что трещина была достаточно большой, чтобы он смог освободиться, он попытался вырваться из оков льда. Но его бедра даже не пошевелились.

Келемвор протянул руку за травой, чтобы развести новый костер, но оказалось, что он использовал ее уже почти всю. Что было еще хуже, в пределах досягаемости валялось всего несколько веток. Даже если ему и удастся разжечь новый костер, он не сможет поддерживать его всю ночь.

Боднув лед головой, он громко выругался. Его пальцы и руки вновь начали неметь, и он понял, что вскоре превратится в ледяную ледышку. Наконец Келемвор сдался и подумал о том, о чем запрещал себе думать в последние несколько часов, о том, что он был не прав, когда настоял на спасении каравана. Из-за его упрямства погиб Адон, а возможно и Миднайт.

«Друзья!» — закричал он. «Простите меня! Миднайт, прошу тебя! О, Миднайт!» Он выкрикивал ее имя вновь и вновь, до тех пор пока стало невыносимо слышать, как холмы, словно отвечая ему, повторяют ее имя.

Когда он замолчал, ворон подскакал поближе, позаботившись о том, чтобы оказаться вне досягаемости руки воина. Он три раза каркнул, словно предлагая Келемвору сдаться и умереть.

Назойливость птицы лишь разъярила воина. «Не выйдет, птенчик!» — рявкнул он. Он схватил голыш, который он откопал первым и бросил его в ворона. Хотя до него было довольно далеко, ворон понял намек и улетел в сгущающиеся сумерки. После исчезновения птицы, Келемвор поднял свой большой камень и зло обрушил его на лед по левую сторону от себя. Пусть он умрет, но он не сдастся до самого последнего мгновения.

Келемвор был так зол, что не заметил, как от его ударов по поверхности льда побежали крошечные прожилки. Пять минут спустя в черном льде образовалась крупная трещина, пролегшая от его плеч до лунки, образовавшейся после костра. Еще десять минут ушло на то, что проделать путь к его левому бедру.

Затем, уже когда на смену красным оттенкам заката пришли фиолетовые тона ночи, кусок льда, удерживающий талию Келемвора наконец откололся. Воин, больше не чувствуя сдерживающей силы льда, нырнул вперед. Не тратя время на излишнюю радость, он выбрался на берег и начал собирать траву и дерево.

Разведя костер, Келемвор стянул свои замерзшие штаны и сапоги, собираясь обследовать свои ноги и ступни. Ноги покрылись пятнами и побледнели, но он решил, что через некоторое время, при соответствующем режиме они восстановятся. Однако ступни были в гораздо худшем положении. Они побелели, онемели и были холодными на ощупь.

Келемвору довелось участвовать во множестве зимних компаний, так что ему не понадобилось много времени, чтобы распознать признаки тяжелого обморожения.

Тьма Пробуждается

Миднайт очнулась от глубоко сна, все ее тело нестерпимо болело и ныло. Ей снился сон о сухой кровати в теплой таверне, поэтому очнувшись, чародейка не сразу поняла, где находится. Вокруг царил непроницаемый мрак, так что она не могла различить даже кончика собственного носа. Она чувствовала, что лежит лицом вниз на холодном песке, наполовину погруженная в воду. Позади нее в небольшой водоемчик вливался водопад.

Мерное гудение водопада тотчас напомнило Миднайт о ее странствовании по подводному ручью и неприятном скольжении через водоворот, после чего чародейка оказалась в темном пруду, раскинувшемся за ее спиной. После этого ее начало относить в сторону, пока не достигла до берега, на котором она сейчас и лежала.

Миднайт не могла об этом знать, но с того момента прошло уже около десяти часов. Едва опасность миновала, ее уставшее от исказившейся магии и непрерывной борьбы с потоком тело погрузилось в глубокий, спокойный сон. Чародейка чувствовала прилив сил, но эмоционально она была все еще слишком слаба. Адон был мертв и осознание этого наложило свой отпечаток на ее радость из-за собственного спасения.

Миднайт страстно хотелось обвинить кого-нибудь в смерти Адона и Келемвор казался для этого самой лучшей кандидатурой. Если бы не его упрямство, то зомби не смогли бы загнать их в ловушку и тогда Сайрик не застал бы их врасплох.

Но подобные рассуждения были бессмысленны и как это не было горько, Миднайт понимала это. Нельзя было предугадать, что Сайрик сможет так быстро восстановиться, и чародейку до сих пор мучил вопрос, каким образом ему это удалось. Но несмотря на это, было очевидно, что вор не перестанет преследовать их и нападет в самый неудобный для них момент. Миднайт была слепа к подобной возможности, как и Келемвор, и было бы несправедливо обвинять воина в его недальновидности в то время, когда она и сама не смогла различить очевидные вещи.

Если кто и виноват в смерти Адона, то это должна быть она, Миднайт. Она не позволила своим друзьям убедить ее, что Сайрика нужно убить, когда у них был такой шанс. Чародейка видела насколько ожесточился вор и должна была понять, что его сила воли и непреклонная безжалостность придадут ему сил, чтобы преследовать их.

Но больше она не повторит подобной ошибки. Она не могла вернуть Адона, но если ей удастся выбраться из этой пещеры и она вновь повстречает Сайрика на своем пути, то смерть жреца будет отомщена.

Мысли о том, как выбраться из пещеры, пробудили в сознании Миднайт образ Келемвора, который, как она считала, тоже находился где-то здесь. Последний раз она его слышала, когда он упал в поток из люка в подвале башни. Ей казалось вполне логичным предположить, что он проскользнул через водоворот после нее. Он вполне сейчас мог сидеть где-нибудь в тридцати футах от нее, размышляя о положении в которое они попали.

«Келемвор!» — крикнула Миднайт, поднимаясь на ноги.

Ее голос, едва слышимый в непрестанном реве водопада, эхом отразился от невидимых стен пещеры.

«Келемвор, где ты?»

Вновь ответом было лишь ее собственное эхо.

В ее голове мелькнула мрачная мысль. Ей удалось выплыть, но не было никаких гарантий, что это удалось сделать и воину. К тому же, у Келемвора была скрижаль, которая вполне могла утянуть его ко дну.

«Келемвор», — отчаянно позвала она. «Ответь мне!»

Он не отвечал.

Представив как утонувшее тело Келемвора бьется под струями водопада, Миднайт обнажила кинжал. В ее голове всплыло подходящее заклинание для создания магического света и она тотчас произнесла его. Кинжал засветился белым сверкающим светом, но внезапно его рукоять нагрелась и чародейке пришлось отбросить его, так как все пальцы горели от нестерпимой боли. Чародейка опустилась на колени и опустила руку в прохладную воду пруда, злясь из-за того, что ее магия исказилась.

И все же кинжал освещал окрестности достаточно ярко, чтобы Миднайт могла различить, что находится на берегу темного пруда. В двадцати футах от нее в пещеру из проема в потолке вливался водопад, вздымая на поверхности пруда темную пену. Сводчатый потолок, раскинувшийся на высоте пятнадцати футов, вздымался вверх словно в соборе. С него свисало множество сталактитов, блестевших от влаги. Стены были испещрены вкраплением множеством минеральных образований, что придавало им сходство с чешуей дракона.

«Кел!» — снова окликнула Миднайт.

Ее голос эхом отразился от стен, после чего потонул в реве водопада. Она была одна, затеряна где-то глубоко под землей, Адон был мертв, а Келемвор пропал — а возможно он также разделил судьбу жреца.

Словно подчеркивая правоту слов чародейки, свет источаемый кинжалом внезапно потускнел и приобрел красноватый оттенок. Она посмотрел на него и увидела что тот превратился в лужицу расплавленного железа, которая медленно угасала, унося с собой последние блики света и вновь оставляя Миднайт один на один с ужасами кромешной тьмы.

Чародейка поразмыслила над ситуацией, в которой она оказалась. Прежде всего, даже если она и не сможет найти выход из пещеры по суше, она знала, что находится не в западне. Если положение станет совсем отчаянным, она может попытаться переместиться с помощью магии, хотя это и было довольно рискованно.

Осознав, что у нее есть способ выбраться наружу, чародейка успокоилась и стала мыслить более взвешенно. Прежде всего, Миднайт поняла, что она осталась одна. Адон без сомнения был мертв. Если его не убила стрела Сайрика, то бурный поток наверняка завершил это черное дело. Единственным же доказательством смерти Келемвора была ее собственная догадка, порожденная скорее не здравым смыслом, а страхом и одиночеством. Ведь она смогла выжить, а Келемвор был сильнее Миднайт. Даже несмотря на тяжелую скрижаль, его шансы на спасение всегда были выше чем у нее. Вероятно его просто вынесло в какой-нибудь другой пещере.

И последнее, что поняла Миднайт, она не знала наверняка где находится, но это было где-то под землей неподалеку от Замка Дрэгонспир. А если слова Баала были верны, то вход в Царство Мертвых лежал также где-то под руинами этого старого замка.

Миднайт пришла к выводу, что самое лучшее, что она сейчас может сделать, это обследовать пещеру. Если удача будет на ее стороне она рано или поздно отыщет Келемвора или же Царство Мертвых. К несчастью, она испытывала острую необходимость в свете. Чародейка подумала о том, чтобы с помощью расплавленного металла, запалить что-нибудь в качестве факела, но у нее с собой не было ничего, что могло бы гореть достаточно долго.

У нее не оставалось иного выбора, кроме как вновь воспользоваться своей магией. Миднайт сняла кинжальные ножны с пояса и вновь произнесла заклинание для вызова света. На сей раз показалось, что магия ее не подвела и пещера озарился яркой вспышкой. Резкий поток света на мгновение ослепил чародейку.

Через некоторое время, она вновь обрела способность видеть нормально и обнаружила, что стоит в кромешной тьме. Магия все же подвела ее. Миднайт решила пока обойтись без света и медленно побрела вдоль берега пруда. Она продвигалась очень осторожно, тщательно выверяя каждый шаг и размахивая руками перед собой, чтобы не врезаться в какую-нибудь невидимую преграду.

Через каждые несколько шагов она останавливалась и звала Келемвора. Вскоре она заметила, что эхо ее голоса могло сообщить дополнительные сведения о размере и форме пещеры — чем дольше ей приходилось ждать его возвращения, тем дальше от нее была стена. Таким образом, поворачиваясь вокруг своей оси и выкрикивая имя Келемвора, она могла получить представление о форме пещеры.

Вооружившись этими знаниями, она вскоре обогнула пруд. Он оказался около ста ярдов в диаметре, хотя наверняка сказать было очень сложно, так как его побережье было сильно изрезано. Единственным впадающим источником оказался водопад. Вытекал же из пруда — небольшой ручеек, берущий начало на одном из его берегов.

Не обнаружив других выходов, Миднайт медленно побрела вдоль края ручья. Чародейка постоянно выкрикивала имя Келемвора, стараясь двигаться в том направлении, откуда эхо шло дольше всего. В кромешной тьме было невозможно отмерять время и расстояния, но все же вскоре Миднайт поняла, что пещера была довольно обширной.

Миднайт продолжала двигаться вдоль змеящейся линии ручейка как ей показалось в течении двух добрых часов. Изредка коридор выводил в обширные пещеры, из которых, судя по эху, выводило множество боковых ответвлений. Хотя чародейка и нашла в себе силы проверить каждое из них, она старалась не отходить далеко от русла ручейка, поскольку это был ее единственный ориентир, по которому она могла судить о направлении своего движения. К тому же, если Келемвор попал в водоворот, она подозревала, что если и сможет найти его, то где-нибудь неподалеку от воды.

Внезапно, ручей влился в обширную пещеру, образовав еще один пруд. Миднайт тщательно обследовала его побережье, но не обнаружила ни одного вытекающего источника. Однако, на одном конце водоема раздавалось тихое бульканье, что означало, что вода покидала его через подводный проход. Отчаявшись, чародейка села на землю.

Долгое время Миднайт сидела, раздумывая над судьбой Келемвора и над тем, что он бы стал делать дальше. Чем дольше она размышляла, тем очевиднее для нее становилось, что Келемвор скорее всего отправился бы в Уотердип. Если воин выжил, во что чародейка ни на мгновение не прекращала верить, то он должен был помнить две вещи, которые бы заставили его сделать такой выбор. Во-первых, скрижаль должна быть доставлена в Уотердип. Во-вторых, Миднайт также собиралась направиться в Город Роскоши, и если у них и был шанс встретиться, то это должно было произойти именно там.

Пока чародейка размышляла над сложившейся ситуацией, из бокового коридора медленно выплыл белый силуэт. Очертаниями он походил на человека, но казалось, был словно соткан из света, освещая окрестности на двадцать футов в округе.

«Кто ты?» — окликнула его Миднайт, слегка испугавшись и в тоже время заинтересовавшись необычным созданием.

Фигура обернулась и приблизилась на расстояние десяти футов, после чего замерла и не произнеся ни слова, молча обвела ее взглядом. У нее были вполне обычные черты: густая борода, крепкая квадратная челюсть, спокойный взгляд и все это светилось необычным сиянием. Тело, обладавшее мускулатурой человека, явно привыкшего к тяжелой работе — возможно кузнеца, также излучало мягкое белое свечение.

Посмотрев на нее несколько секунд, белый силуэт молча отвернулся и поплыл в сторону коридора, находившегося на противоположной стороне пещеры.

«Подожди!» — крикнула Миднайт, вскакивая на ноги. «Я заблудилась… помоги мне».

Белый силуэт больше не обращал на нее внимания. Чародейка бросилась за ним, стараясь держать в кружке света, который он излучал. Несмотря на изрезанный пол, Миднайт накрепко прицепилась к белому призраку, намереваясь не лишиться своего единственного источника света.

Через некоторое время Миднайт обнаружила, что призрак старается выбирать туннели ведущие в одном направлении. Несколько раз туннели выводили в огромные пещеры, в которых у Миднайт просыпалось опасение, что она потеряет призрака из виду, так как под ногами то и дело попадались обломки острых камней, провалы или крошащиеся под ногами скаты. Один раз она едва не провалилась в глубокую яму, а в другой зацепилась кончиком ноги за камень и растянулась на земле. И все же, несмотря на встречающиеся препятствия, Миднайт удавалось удерживаться позади призрака.

После пятичасового скитания по бессчетному количеству пещер и туннелей, силуэт выплыл в обширную местность, покрытую одеялом тьмы. Потолок возвышался в пятнадцати футах над головой, но дальнего конца пещеры Миднайт разглядеть не могла. Эхо казалось отдаленным и смутным. Чародейка выкрикнула имя Келемвора и звук ее голоса канул во тьме, вызвав у нее ощущение, что эта пещера была бесконечна.

Миднайт продолжала двигаться, не упуская призрака из виду. Пять минут спустя они достигли гладкой стены из обработанного гранита. Опытный каменщик подогнал блоки столь плотно, что Миднайт не удалось даже просунуть между ними кинжал. Сам гранит был столь идеально отшлифован и отполирован, что взобраться по нему не удалось бы даже опытнейшему вору.

Стена простиралась в обоих направлениях, насколько хватало отблесков, появлявшихся от свечения призрака, а в высоту шла до самого потолка. Дрожа от возбуждения, Миднайт последовала за призраком вдоль стены, проводя ладонью по гладкой поверхности прохладных камней.

Наконец они наткнулись на вымощенную камнем дорогу, которая вела по ту сторону стены. В отличии от стены, дорога выглядела ужасно поношенной и потрепанной годами. Некоторые из ее плит треснули или провались в землю, в то время как другие были вывернуты и валялись прямо здесь же, неподалеку.

Дорога вгрызалась в стену, проходя через арку туннеля, каждый конец которого был закрыт тяжелой, кованой из бронзы решеткой. По обеим сторонам от главной арки располагались невысокие, как раз чтобы в них только-только мог поместиться человек, боковые коридоры. Они также были забраны тяжелыми, бронзовыми дверьми.

Дверь уводящая в ближайший туннель слегка вздрогнула и силуэт без промедления вошел внутрь. Миднайт, не теряя времени, скользнула следом. И вновь представшая перед ней комната оказалась венцом творения искусного мастера. Каждый камень был идеально обработан и установлен на свое место без единой щелочки и хотя им должно быть было уже не менее нескольких тысяч лет, все они находились в прекрасном состоянии.

На другом конце туннеля их ждала еще одна слегка приоткрытая дверь, вновь отделанная бронзой. Призрак скользнул за нее и исчез из виду. Миднайт быстро последовала за ним и распахнула дверь, отчего по округе разнесся жуткий скрип несмазанных петель.

Улица продолжала идти вперед, за исключением того, что теперь на ней появились бордюрные камни и пешеходные тротуары. По обеим сторонам от дороги вздымались серые, квадратные здания в два этажа. Строения, сделанные из простого камня, являли собой пример весьма незатейливого и неброского архитектурного ансамбля. В каждое из зданий входила одна-единственная дверь, а на втором этаже зияло одно или два квадратных окна. Без сомнения они были построены весьма искусными мастерами, хотя Миднайт и удалось разглядеть несколько признаков обветшания — выщербленные камешки и щели между блоками.

Но внимание Миднайт привлекли не строения. Везде, куда только хватало взгляда, летали белые призраки мужчин и женщин, их мерцающие тела освещали город бледным, мерцающим светом. Улицы буквально гудели от их беспрестанной болтовни.

Поскольку в округе было столько призраков, то для Миднайт стало очевидно, что это было местом собрания для белых силуэтов, подобных тому, за которым она проследовала в город. Спустя мгновение она пришла к выводу, что мерцающие белые силуэты были душами мертвых. Так как призраки не обращали на нее ровным счетом никакого внимания, Он направилась дальше вдоль улицы. Если это город был Царством Мертвых, значит вторая Скрижаль Судьбы должна быть где-то неподалеку. Она собиралась заполучить ее и убраться отсюда как можно скорее, а затем ей предстоит отыскать Келемвора.

Едва она успела миновать полквартала как к Миднайт подплыл один из призраков. Морщины над бровями и смущенный, отсутствующий взгляд выдавали в нем пожилого старца.

«Джессика?» — спросил человек, протягивая к Миднайт руку. «Это ты? Я не хочу уходить, пока мы не будем вместе».

Миднайт увернулась, избегая его прикосновения. «Нет старик, ты ошибся».

«Ты уверена?» — разочарованно спросил призрак. «Я не могу больше ждать».

«Я не Джессика», — решительно ответила Миднайт. Затем, уже более мягко, добавила, — «Не волнуйся, она найдет тебя, когда придет время. Ты можешь подождать ее».

«Нет, не могу!» — взвыл призрак. «Ты что не понимаешь — у меня нет времени!» С этими словами он отвернулся и поплыл прочь.

После того, как призрак покинул ее, Миднайт продолжила свое путешествие вниз по улице. Еще не один раз души умерших подплывали к ней, спрашивая не их ли она друг или возлюбленная, хотя выражение их лиц было столь же смущенным как и старца. Миднайт, как могла, разубеждала их и продолжала свой путь.

Первые два квартала по бокам дороги попадались пустые лавки, над которыми располагались жилые комнаты. Проходя мимо зданий, Миднайт изредка заглядывала в некоторые из них. Каждый раз ее встречала небольшая группка призраков — дважды они приглашали ее присоединиться к ним, однажды встретили без интереса, а еще один раз выставили вон, с требованием оставить их в покое.

По мере того, как Миднайт углублялась все дальше в город, она не переставала поражаться тому, насколько удачно были расположены здания. Все улицы пересекались под прямыми углами, а кварталы были примерно одного размера. Сами здания были выстроены с тщательным расчетом, обладали ровными, квадратными формами и симметричным расположением, что было сколь практично, столь и красиво. Единственными украшениями на внешних стенах были прямые линии, которые лишь подчеркивали симметричность строений. Двери всегда располагались в центре и по бокам от них всегда выглядывало равное количество окон. Столь незатейливая архитектура наполняла Миднайт покоем и ощущением свободы.

Третий квартал города занимало единственное строение, которое вздымалось под самый потолок пещеры. У него не было ни дверей, ни окон, и единственным его проемом была большая арка, расположенная прямо посередине стены. Миднайт прошлась до этой арки и углубилась в массивное строение.

На другом конце ее ожидал открытый внутренний двор. С трех сторон располагались трехэтажные прогулочные площадки, позади которых арочные двери уводили в обширные комнаты. По левую руку от Миднайт возвышалось массивное строение, поддерживаемое белыми колоннами из прекраснейшего мрамора. Алтарь перед его входом указывална то, что это должно быть был храм.

На другом конце двора дюжина призраков сидела на краю мраморного фонтана. В центре фонтана била вода, взмывавшая высоко в воздух и обращавшаяся в дымку. От этого фонтана исходила странная гармония, одновременно тревожащая и успокаивающая, и Миднайт поняла, что ее так и тянет к его водам.

Призраки, сидевшие там, казалось не обращали на нее внимания, поэтому она подошла и заглянула в воду. Поверхность была гладкой словно лед, черной, словно сердце Баала и прозрачной словно стекло. Чародейка вдруг ощутила, что словно смотрит в другой мир, где правят мир и спокойствие.

Под поверхностью воды лежала обширная гладь искрящегося света. Она простиралась во все стороны, насколько хватало взгляда Миднайт и она почувствовала, словно она заглянула за край Королевств. Равнина была безлика, за исключением того, что по ней блуждали миллионы крошечных фигурок.

Взирая на это поразительное зрелище, чародейка поняла, что ей не стоит сожалеть о потере Адона и тревожиться об отсутствии Келемвора. Она чувствовала, что пройдет время и они все вновь будут вместе. Миднайт не знала почему у нее родилось такое чувство, но подозревала, что так на нее повлияла обширная равнина мерцающая под гладью фонтана.

Размышления чародейки прервал чей-то глубокий голос. «Мне жаль видеть тебя здесь».

Миднайт подняла взгляд и посмотрела на призрака обратившегося к ней. Силуэт был слишком знаком и она не смогла удержаться и вздрогнула. Голос принадлежал Каю Девереллу, но для нее он навсегда останется воплощением Баала.

«Не надо сожалеть», — ответила Миднайт.

Деверелл присел на край фонтана подле нее. «А твои друзья — я забыл их имена — что с ними?»

«Насчет Келемвора мне ничего не известно», — ответила Миднайт, — «Но Адон должен быть где-то здесь».

«А халфлинг?» — спросил Деверелл. «Что с Пронырой?»

«Он погиб на Перевале Желтого Змея», — произнесла Миднайт. Больше она распространяться не стала — воспоминания о предательстве Сайрика ранили слишком больно.

Деверелл вздохнул. «Я надеялся услышать более хорошие новости».

Мимо Деверелла проскочил призрак и, нырнув в фонтан, начал опускаться на равнину по широкой, размеренной спирали. Деверелл опустил руку в воду и проводил спускающегося призрака взглядом, в котором смешивались зависть и страх.

«Забвение — вот что ждет нас всех», — прошептал Деверелл. Он прикрыл глаза, как тогда, когда делал большие глотки из своей пивной кружки в Хай Хорне. Хотя его рука совсем не тревожила поверхность воды, темная жидкость забирала боль и мучения, которые приходили со смертью. Также она забирала его воспоминания о прежней жизни.

Через некоторое время он вытащил свою руку. Время, когда ему придется нырнуть в этот фонтан придет скоро, очень скоро.

Со своей смертью, души умерших с помощью магии Миркула направлялись в одно из тысяч мест, подобных этому, Фонтану Непентэ — пруду или колодцу, наполненному черными Водами Забытья. В обычное время, магия Миркула была столь сильна, что призраки незамедлительно ныряли в темные воды, выныривая уже на равнине по другую сторону.

Однако, теперь, когда Миркул был изолирован от своего дома, его магия заметно ослабла. Многие души нашли в себе силы сопротивляться его призыву, хотя и временно. По всем Королевствам призраки собирались у давно забытых колодцев и фонтанов, отчаянно сопротивляясь последнему зову смерти.

Деверелл отвлекся от фонтана и обернулся к Миднайт. «Скажи, у кого сейчас скрижали? Что случится с Кормиром и Королевствами?»

«Одна из скрижалей у Келемвора», — произнесла Миднайт, даже не подозревая что лжет. «А вторая где-то здесь».

«Здесь?» — озадачено спросил Деверелл. «Что ей здесь делать?»

«Она в Замке Костей», — пояснила Миднайт. «У Миркула».

«Тогда Королевства обречены», — решительно ответил Деверелл.

«Если только мне не удастся добраться до замка и заполучить скрижаль», — произнесла Миднайт, опуская пальцы в искрящуюся воду фонтана. В отличии от прикосновения Деверелла, после нее на поверхности начали расходиться круги. Вода успокаивала ее, но в то же время было в этом и что-то пугающее.

«Остановись!» — крикнул Деверелл, бросаясь к ее руке. Его пальцы пролетели через ее плоть, вызвав неприятное ощущение холода и онемения. «Так ты жива!»

«Ну да», — неохотно произнесла Миднайт, не зная как ей воспринимать подобную реакцию Деверелла.

«Убери руку из воды!»

Миднайт подчинилась, решив, что своим прикосновением к фонтану, она могла оскорбить призрака.

Это успокоило Деверелла. «Ты жива и это значит, что ее есть надежда», — произнес он, — «Но только если ты не позволишь этим водам лишить тебя воспоминаний. Теперь, что там насчет Замка Костей?»

«Там находится вторая скрижаль», — объяснила Миднайт. «Мне нужно пробраться внутрь и отыскать ее. Можешь отвести меня туда?»

Силуэт Деверелла побелел еще больше, если такое вообще было возможно. «Нет», — пробормотал он и отвернулся. «Я еще не готов ступить в Фонтан Непентэ. А даже если бы и был готов, мне ни за что не добраться до Царства Мертвых».

«А разве мы не в нем?» — потребовала Миднайт.

«Да нет, что ты», — ответил Деверелл, качая головой. «Если верить другим, мы в Канаглиме».

«Канаглиме?»

«Он был построен дварфами, когда еще Хай Мур был плодородным, теплым краем».

Миднайт даже не могла себе представить тех времен, когда Хай Мур мог быть плодородным, и уж тем более теплым краем. «Но здесь нет никаких дварфов», — произнесла она, рассеянно оглядываясь по сторонам.

«Так и есть», — согласился Деверелл. «Они уже давно тут не живут. Город вымер в тот же год, когда закончили его возведение. Дварфы наткнулись на глубокий колодец, наполненный Водами Забытья, который они назвали Фонтаном Непентэ. Месяц спустя многие из них покинули Канаглим, а те кто был наиболее упрям и не пожелал покидать это место, попросту забыли места своего обитания и заблудились во тьме».

«Значит это не царство Миркула», — вздохнула Миднайт. «Баал сказал, что под Замком Дрэгонспир есть вход в Царство Мертвых. Я думала, что нашла его».

«Так и есть», — ответил Деверелл, кивнув в сторону фонтана.

«Под водой?»

«Да. Дварфы выкопали этот колодец так глубоко, что добрались до царства Миркула», — объяснил Деверелл.

«Тогда это будет легко», — произнесла Миднайт, вглядываясь в темные воды. «Простое заклинание дыхания под водой…»

«Нет», — прервал ее Деверелл. «Не через воду. Она высасывает твои чувства и воспоминания».

Однако это не остановило Миднайт. «Ну и ладно, у меня есть другие способы проникнуть туда». Сперва она подумала о телепортации, но внезапно ей в голову пришла другая идея. Это заклинание называлось «прогулка между мирами» и создавало межпространственный коридор между планами.

Миднайт никогда не доводилось слышать об этом заклинании прежде, но она уже знала для чего его можно использовать. Затем она поняла, что знает не только как прочитать это заклинание, но и как оно построено, теорию, которая заставляла его работать и что впервые это заклинание создал Эльминстер.

Чародейка была просто поражена. Она не могла понять откуда ей все это известно, эти знания всплыли в ее разуме сами собой. Она решил посмотреть, что она еще сможет предпринять. Миднайт стала копаться в своей памяти, отыскивая полный список известных Эльминстеру заклинаний. Тотчас же ее разум наполнился жестами, строением и теорией каждого из заклинаний известного Эльминстеру. Поразившись такому обилию информации, она отбросила от себя магию древнего старца. Вспомнив одно интересное заклинание, которое ей однажды довелось повидать — в нем маг помещал между собой и атакующим магическую руку, — Миднайт стала рыться в своем разуме, ища информацию на это заклятье. И вновь она поняла, что ей все о нем известно, начиная с того, как произнести заклинание и заканчивая тем, что мага, открывшего это заклятие несколько столетий назад, звали Бигби.

Миднайт поняла, что в ее голове содержится целая энциклопедия по магии, словно она получила доступ к некой таинственной книге, в которой было занесено каждое известное заклинание. Не могло быть и сомнений, что это новая способность была дарована силой Мистры, но чародейка не могла понять почему она открыла это именно сейчас. Возможно это было из-за того, что она была как никогда близка к выходу из Королевств. Или возможно это была новая ступень в развитии ее взаимоотношений с магической пеленой окружающей планету. Но какова бы ни была причина, Миднайт почувствовала приливы внутренних сил и подъем духа. Если она хотела раздобыть Скрижаль Судьбы в Замке Костей, ей понадобится любая помощь.

Мысли о скрижали вернули Миднайт назад к Девереллу и его заинтересованности в помощи ей. Повернувшись к нему, она спросила, — «Ты ведь уже мертв, так почему тебя волнует судьба Королевств?»

«Человеческая честь не умирает вместе с его телом», — ответил Деверелл. «Как Харпер я поклялся служить во имя сил добра и противостоять любому злу. Эта клятва связывает меня до тех пор, пока…» Он кивнул на фонтан.

«Надеюсь это произойдет не скоро», — ответила Миднайт.

Деверелл не ответил, так как у него больше не было сил сопротивляться фонтану. «Ты выглядишь усталой. Наверное, прежде чем ты отправишься дальше, тебе стоит отдохнуть», — произнес он. «Я присмотрю за тобой».

«Пожалуй, ты прав», — ответила Миднайт. Она не знала сколько времени прошло с тех пор, когда она спала в последний раз, но подозревала, что в Царстве Мертвых отдохнуть ей не удастся.

Они прошли в один конец двора и Миднайт прилегла на землю. Ей долго не удавалось заснуть, но и после этого ее сон оказался наполнен плохими предзнаменованиями. И все же, после непродолжительного отдыха, пусть и не разум, но ее тело, было готово к дальнейшему путешествию.

Поднявшись Миднайт заметила, что на площади собралась толпа из нескольких тысяч душ.

«Прости», — произнес Деверелл. «Пока ты спала, в округе стало известно о живой женщине. Они пришли посмотреть на тебя, но не хотели причинять вреда».

Заглянув в завистливые глаза призраков, Миднайт ощутила как в ней растет жалость к ним. «Все в порядке», — произнесла она. «Сколько я проспала?»

Деверелл лишь пожал плечами. «Прости, но я больше не чувствую течения времени».

Миднайт пошла вперед, но внезапно ей в голову пришла идея и она повернулась к Девереллу. «Если кто-нибудь умер в Замке Дрэгонспир, то его душа неизменно попадет сюда, в Канаглим?»

Деверелл кивнул. «Разумеется. Фонтан Непентэ ближайший источник, через который можно добраться до Царства Мертвых».

Миднайт обернулась и обратилась к толпе. «Келемвор, ты здесь?» — крикнула она. Толпа призраков слегка загудела, переводя взгляды друг на друга, но никто из них не подался вперед. Миднайт облегченно выдохнула.

Чародейка вновь обратилась к толпе, на сей раз ожидая что ей ответят. «А ты, Адон? Выходи, мы сможем поговорить». Миднайт не знала, сможет ли она выдержать разговора с мертвым другом, но все же хотела попытаться. «Адон, это я, Миднайт!»

Адон не появлялся.

Пять минут спустя, Деверелл нарушил молчание, — «Возможно он испугался или не смог воспротивиться фонтану».

Миднайт покачала головой. «Это не похоже на Адона. Он не один из тех, тко сдается так легко».

Деверелл обвел толпу взглядом. «Что ж, он не вышел. Думаю тебе нет смысла ждать его больше».

Миднайт согласно кивнула. «Пожалуй, так даже и лучше. Это лишь причинило бы нам лишнюю боль».

«Тогда, если ты готова», — произнес Деверелл и махнул мерцающей рукой в сторону Фонтана Непентэ.

Миднайт собрала все свое мужество в кулак и кивнула. «Готова, как никогда».

Деверелл провел ее через толпу призраков. Когда они добрались до фонтана, он остановился и повернулся к Миднайт. «Да встретятся наши клинки вновь».

Прощание Деверелла растрогало Миднайт, так как она узнала в его словах знак воинского уважения. «Пусть твое благородное сердце спасет твою душу», — ответила она.

Чародейка бросила последний взгляд на толпу призраков, все еще надеясь увидеть лицо Адона, но на нее смотрело лишь множество безразличных, незнакомых ей глаз.

Миднайт обернулась к фонтану, пытаясь представить, что ждет ее там внизу, на белой равнине. Наконец, надеясь что ее магия не подведет, она вызвала в памяти заклинание Эльминстера «прогулки между мирами» и произнесла его. Над фонтаном появился сияющий диск магической энергии и сделав глубокий вдох, Миднайт шагнула внутрь.

* * *
Сайрик стоял перед небольшой каменной таверной, укрывшейся под сенью шести кленов, в руке он держал поводья своей лошади. Заведение располагалось на открытой равнине между Замком Дрэгонспир и Даггерсфордом. Неподалеку, в пятидесяти ярдах к западу, у небольшого ручейка, обеспечивавшего постоянный приток свежей воды, располагалась конюшня.

Но сейчас ручеек был завален мертвым скотом, а сама конюшня выжжена до самой земли. У входа в таверну на снегу лежала наполовину сгоревшая вывеска «Ночующий Грифон». Оконные ставни были разбиты вдребезги и сквозь осиротевшие оконные проемы выбивались клубы густого дыма.

Есть тут что-нибудь для меня? — спросил меч у вора, эти слова возникли в его разуме словно полет мысли.

«Сомневаюсь», — ответил Сайрик. «Но я посмотрю вокруг». Он и меч — хотя для вора он был женского рода, «она» — обращались друг к другу на равных — и даже считали себя в какой-то мере друзьями, если только такой вид взаимоотношений между мечом и человеком был вообще возможен.

Прошу — сделай что-нибудь. Я умираю с голоду.

«Я постараюсь», — искренне ответил Сайрик. «Я тоже голоден».

Они оба не ели с тех самых пор, когда украли лошадь у шести несчастных воинов, думавших, что они «спасают» Сайрика. Вор подозревал, что меч был в еще гораздо худшем состоянии, чем он сам. В начале их долгого пути меч избавлял вора от чувства голода с помощью своих темных сил. Однако, после событий в Замке Дрэгонспир, он настолько ослабел, что больше не смог поддерживать Сайрика.

Это было около двух дней назад. Сейчас в животе у Сайрика урчало от голода, а сам он еле держался на ногах от усталости. Им обоим была необходима еда.

Но поесть было совсем негде. После попытки Миднайт прикончить его, Сайрик вошел в башню, намереваясь выследить Миднайт и Келемвора. Но едва он начал спускаться по лестнице, ему навстречу появилась толпа зомби со скрижалью в руках. Тогда вор решил, что Келемвор и Миднайт погибли от рук жутких тварей.

Он решил проследовать за зомби, намереваясь при первой представившейся возможности выкрасть у них скрижаль. До сих пор мертвецы не дали ему ни единого шанса. Они углубились на снежную равнину к западу от дороги, чтобы не показываться на глаза встречным караванам. После этого они свернули на север и с тех пор ни разу не остановились.

Наконец, из-за того что караванный путь забирал на северо-запад, а зомби придерживались северного направления, им пришлось пересечь дорогу неподалеку от таверны. Из своего укрытия Сайрик наблюдал за тем, как прежде чем продолжить свой марш, зомби разнесли таверну до основания. Хотя вор и не был уверен относительного того, что явилось причиной столь агрессивного поведения мертвецов, но ему в голову закрались смутные подозрения что это было из-за их же оплошности. Путь зомби пролегал в стороне от дороги и полученный ими приказ гласил, чтобы они избегали посторонних глаз. В связи с чем они вероятно получили указания убивать любого, кто заметит их. Поэтому, когда они наткнулись на таверну, им пришлось ее разрушить. Разумеется, уничтожение стоянки на часто используемой дороге вряд ли могло сохранить их присутствие в секрете, но зомби никогда не отличались сообразительностью, чтобы заботиться о столь незначительных деталях.

В любом случае, теперь, когда мертвецы исчезли за линией горизонта, Сайрик решил посмотреть не оставили ли они что-либо за собой. Привязав поводья лошади к кленовому дереву, он шагнул в таверну. По углам и между столами валялось с дюжину тел. Было похоже, что люди пытались сражаться с зомби с помощью огня, поскольку на полу лежало несколько тлеющих факелов. В нескольких местах, там, где факелы упали на что-нибудь горючее, все еще пылали небольшие огни.

«Что ты скажешь насчет того, чтобы выпить кровь из мертвецов?» — спросил Сайрик у меча.

А что ты скажешь? — ответил тот. Нравится ли тебе кто-нибудь из них?

«Я не настолько голоден», — с отвращением ответил Сайрик.

А я готов сейчас и на это, — твердо ответил меч.

Сайрик извлек клинок из ножен и подошел к трупу толстухи в фартуке. В руке у нее был зажат мясницкий нож, но само лезвие было переломлено у основания ручки. В том месте, куда пришелся удар зомби, ее горло было сломано. Сайрик опустился на колени, намереваясь погрузить клинок между ребрами трупа.

«Она мертва», — произнес глухой мужской голос. «Как и все остальные!»

Сайрик вскочил на ноги и обернулся на пятках. В дверном проеме стоял лысый, полный человек с заряженным арбалетом в руках.

«Не стреляй», — взмолился Сайрик, медленно поднимая руки. Он подумал, что этот человек достаточно долго следил за ним и понял, что его намерения отнюдь не благочестивы. Вору нужно было лишь выиграть немного времени, пока он не сможет взять контроль над ситуацией в свои руки. «Это совсем не то, что ты подумал».

Полный человек нахмурился. «Что с тобой? Чего ты так испугался?» Человек и не подозревал о злобном характере Сайрика, просто он пребывал в таком шоковом состоянии, что забыл, какой эффект может оказывать на людей смертельное оружие, направленное в их сторону.

Взяв себя в руки, Сайрик кивнул на арбалет. «Я думал что ты принял меня за…»

«За зомби?» — усмехнулся человек, затем посмотрел на свой арбалет и покраснел. После этого он зашел за барную стойку и опустил оружие. «Не присоединишься ко мне? Я хочу выпить. Как видишь я лишился своего дела».

Сайрик убрал меч в ножны и подошел к стойке. «С удовольствием».

Полный человек наполнил Сайрику кружку элем, а затем повторил эту процедуру для себя. «Меня зовут Фарл», — произнес он, протягивая руку.

Сайрик пожал ее. «Рад встрече. Я Сайрик», — ответил он, вкладывая в голос столько приязни, сколько мог. «Как тебе удалось выжить в этой…»

Толстяк нахмурился. «Зомби напали», — пробормотал он. «Когда это произошло, я был в подвале. Наверное, просто повезло».

Вор прищурил глаза и несколько секунд смотрел на хозяина таверны. «Да», — произнес он. «Пожалуй, ты просто счастливчик».

«Да, ну тогда за удачу, Сайрик!» — произнес Фарл и осушил свою кружку.

Проводив взглядом Фарла, Сайрик решился пригубить из своей кружки. К несчастью его пустой живот взбунтовался от такой крепкой выпивки и его едва не стошнило. Он отставил кружку и улегся на стойку.

«Ты в порядке?» — рассеянно спросил Фарл. В этот момент он находился в слишком потрясенном состоянии, чтобы чувствовать какое-либо участие к незнакомцу, но выработанная годами привычка замечать малейшие детали все же дала о себе знать.

«В порядке», — ответил Сайрик. «Просто я не ел почти целую неделю».

«Плохо», — машинально ответил Фарл, вливая в себя очередную порцию эля. Осушив ее одним глотком, он тихонько рыгнул в рукав. Наконец до него дошло, что Сайрик наверняка бы не отказался чего-нибудь перекусить.

«Жди здесь», — произнес хозяин таверны, молча упрекая себя за подобную невнимательность. «Я принесу тебе что-нибудь с кухни». Он осушил еще одну кружку и покинул комнату.

Фарл — лакомый кусочек, — проснулся меч.

«Угу, но тебе придется подождать своей очереди», — произнес Сайрик.

Не могу я больше ждать!

«Это уж решать мне», — отрезал вор.

Я умираю.

Сайрик не ответил. Он чувствовал себя глупо, заводя споры с собственным мечом. Тон клинка был требовательным, но вор понимал, что меч был прав. Цвет его лезвия был почти белым.

Без меня ты бы не выжил от полученных в переделке с Баалом ран, — не уступал меч. Ты хочешь заморить меня голодом?

«Я не позволю тебе умереть», — терпеливо произнес Сайрик. «Но время твоей кормежки буду выбирать я».

В дверях показался Фарл с большим подносом на руках. «С кем это ты тут разговариваешь?» — спросил он.

Ты должен мне Фарла! — прошипел меч.

«Да сам с собой», — произнес вор. «У меня эта привычка появилась из-за долгого одиночества».

Фарл опустил поднос на стойку. Он собрал все лучшее, что только могла предложить его кухня: жареного гуся, тушеные помидоры, маринованную свеклу и сушеные яблоки. «Приятного аппетита», — произнес он. «Если ты это не съешь, все равно все это пропадет».

«Тогда я наемся до отвала», — ответил Сайрик, заметив, что Фарл принес еду, которую можно взять с собой в дорогу. «Можешь налить мне еще одну кружечку, чтобы я мог все это как следует запить?»

«Ну конечно», — пробормотал Фарл, наполняя кружку. «Бери все, что придется по вкусу». Он слабо улыбнулся.

«Будь уверен», — ответил Сайрик. Приняв кружку одной рукой, второй он обнажил меч. «Возьму».

Вор наклонился над стойкой и нанес молниеносный удар. Он так быстро погрузил свой клинок в грудь Фарла, что с губ хозяина таверны еще не успела сползти слабая улыбка.

Фарл сделал неловкое движение, пытаясь дотянуться до арбалета. Затем замер, его лицо отразило искреннее удивление и после этого он рухнул за стойку. Чтобы клинок не выскользнул из груди человека, Сайрику пришлось отпустить рукоятку.

Схватив гуся, вор смачно откусил от него, так что по подбородку потек жир. Затем он склонился над стойкой и посмотрел на торчащий из груди толстяка меч. С набитым ртом, он прочавкал, — «Приятного аппетита».

Белая Равнина

Ступив сквозь мерцающий диск, Миднайт почувствовала, что покинула Канаглим, и через миг уже появилась на белой равнине. В мыслях ей показалось, что она совсем не двигалась, словно все это время ее тело оставалось на одном месте.

Сделав первый вдох, Миднайт ощутила как ее нос и горло обдало едкими парами. Она попыталась сфокусировать зрение, но перед глазами стояла лишь белая пелена, словно она смотрел на солнце. Земля под ее ногами, словно некое живое существо, слегка подрагивала, а воздух наполнялся гулом миллионов гудящих голосов, отчего на коже появлялось неприятное ощущение легкого покалывания.

Постепенно зрение Миднайт пришло в норму. Рядом с ней в воздухе мерцал сияющий портал заклинания «прогулка между мирами». Было бы неразумно оставлять открытым портал между мирами, поэтому чародейка подумала о том, чтобы он исчез и через мгновение светящийся диск пропал, словно его и не было.

Спустя мгновение она начала оглядываться по сторонам. Она стояла на бескрайней, молочного цвета, равнине в центре огромной толпы людей. В отличие от призраков Канаглима эти существа обладали вполне материальным, осязаемым телом. Если бы она не знала, где она находится, то могла бы решить что все эти люди живые.

По правую руку от Миднайт собралась огромная толпа народу из нескольких тысяч человек. Их взгляды были направлены в одну сторону, на небо, словно они видели нечто, что было недоступно взору Миднайт. Пока она созерцала эти души, с дальнего конца толпы, словно волна в океане, на нее начал накатываться шепот. Наконец он накрыл ее таким грохотом, что она невольно сморщилась.

«Тир!» — взывала толпа.

Тысячи последователей одновременно выкрикивали имя своего бога. Миднайт тут же представила как этот вопль пересекает межпланарное пространство и достигает слуха Тира, находящегося в Королевствах.

«О Тир, Бог Правосудия, Хранитель Равновесия, ответь на зов твоих верных последователей», — кричала толпа и их молитва, несмотря на множество голосов, звучала чисто и звонко. «Когда ты заберешь нас, тех, которые посвятили свои жизни твоему величию, которые несли правду и правосудие в каждый уголок нашей планеты, Торила? Услышь мольбы твоих верных слуг, Тир. Смотри! Здесь тебя ждет и Мишкул Могучий, который привлек Короля Лагоста к правосудию, и Орник Мудрый, который решил спор между городами Яунн и Тулбег, и Курат из Проскура, который…»

Молитва продолжалась, восхваляя верность последователей Тира и их заслуги и судя по размерам толпы она должна была продолжаться в течении многих дней. Чародейка пошла вперед, надеясь рано или поздно наткнуться на Замок Костей.

Частенько ей встречались плотные группы численностью от пяти-шести до десяти тысяч людей. Однажды на глаза Миднайт попалось с дюжину женщин, которые избивали себя и возносили молитвы Ловиатар, Богине Боли. В другой раз она повстречала тысячу последователей Ильматера, стоявших плечом к плечу в абсолютной тишине. Изредка ей попадались на глаза группы людей молящихся богам, столь древним, что их имена давным-давно были забыты в Королевствах.

После нескольких часов бесплодных блужданий, Миднайт поняла, что без посторонней помощи ей ни за что не отыскать путь в Царстве Мертвых. Остановив ближайшего человека, она спросила, — «Не можешь мне подсказать, где находится Замок Костей?»

Его глаза расширились от страха. «Нет, нет… не могу!» — затараторил он. «С чего мне знать где он находится? Да и зачем это нужно тебе?» Он резко отвернулся и растворился в толпе.

Миднайт еще три раза пыталась обратиться с подобным вопросом к прохожим, но реакция каждого из них была похожей — каждый заявлял, что ему безразлично местонахождение замка и сообщал, что для того, чтобы искать его по собственной воле нужно быть настоящим глупцом. Чародейка решила прекратить расспрашивать о замке. По какой-то причине это сильно беспокоило мертвых.

Слева от Миднайт раздался вопль ужаса. Чародейка тотчас обернулась в ту сторону и увидела, что в тридцати футах от нее какая-то тварь нападала на женщину. Толпа отхлынула в стороны, так что чародейка могла спокойно наблюдать за схваткой.

На вид женщине было около сорока лет, она носила черные волосы как и у Миднайт, за исключением того, что они были слегка подернуты сединой. Но больше всего чародейку заинтересовал кулон это женщины: бело-голубая звезда внутри круга.

Символ Мистры.

Нападавшая тварь была довольно омерзительна. Его голова напоминала обычного человека, с носом, ртом и ушами, но в этот ансамбль явно не вписывались огромные клыки, с которых стекала желтая слюна, и глаза, мерцавшие красным светом. Голова покоилась на толстом, словно пивная бочка, уродливом теле, с длинными, долговязыми руками. На том месте, где должны были бугриться мышцы, свисали клочья кожи, а в дюжине мест зияли гниющие раны источавшие в воздух дурные зловония. Ноги у существа были столь короткими, что они едва поднимали монстра над землей. И все же тварь нападала на женщину с невероятной для подобного телосложения ловкостью и скоростью.

«Иди сюда, ведьма!» — рявкнул она. Голос твари был столь низок, что Миднайт едва смогла разобрать его слова. В одной руке жирное чудовище держало ржавый скимитар, а в другой пару наручников, которыми оно замахивалось на женщину.

Поскольку она не была знакома с законами Царства Мертвых, чародейка не торопилась вмешиваться в события, но это продлилось недолго. Она не могла допустить, чтобы обижали одного из последователей Мистры. «Оставь ее в покое!» — крикнула Миднайт.

Услышав слова чародейки, женщина бросилась в ее сторону. Тварь замерла, затем нахмурилась, покачивая головой, словно не в силах поверить в то, что сейчас услышала. Наконец, она прорычала, — «Она принадлежит Повелителю Миркулу».

Словно эти слова все объясняли, тварь бросилась вслед за женщиной и ударила ей по голове кандалами.

Последовательница Мистры рухнула на землю.

«Стой!» — приказала Миднайт, приближаясь к месту схватки. «Дотронься до нее и ты сдохнешь!»

Тварь остановилась, обводя чародейку взглядом. Наконец, она взревела, — «Сдохну? Дотронусь до нее и сдохну?» Она разразилась жутким, гортанным смехом, от которого сотряслось все ее уродливое тело. Успокоившись, она опустилась на колени и сомкнула кандалы на запястье женщины.

В голове у Миднайт всплыло могущественное заклинание заточения. Чародейка помедлила мгновение и вдруг ощутила как вокруг нее собирается магическая пелена. Она была не дрожащей и слабой как в Королевствах, а прочной и надежной. Миднайт улыбнулась и произнесла заклинание.

Тварь сомкнула кандалы на втором запястье женщины.

Завершив чтение заклинания, Миднайт направилась к монстру, — «Я ведь тебя предупреждала».

Тварь подняла глаза и оскалилась, готовясь к новому нападению, — «Ты сгниешь в…»

Чародейка протянула руку и прикоснулась к плоти мерзкого монстра, тем самым приведя в действие заклинание заточения. Тварь осеклась на полуслове и тут же замерла на месте. Через мгновение жирное чудовище оказалось заключено в темную сферу, которая утянула его под белую поверхность равнины. Там оно и останется до тех пор, пока кто-нибудь не решится освободить его.

Миднайт охватила дрожь и ей пришлось опуститься на землю и прикрыть глаза. В схватке с ужасным монстром чародейка чувствовала как ее переполняла решительность и злость. Однако сейчас, когда все осталось позади, она вдруг ощутила как к ней подбирается тошнота и страх. Хотя магическая пелена и была стабильна, когда она обратилась к ней, но Миднайт бросало в дрожь от одной мысли, что могло произойти, если бы ее заклинание исказилось.

Она попыталась не думать об этом. Заклинание сработало так как нужно и по всей видимости за пределами Королевств магия была все так же стабильна, как и до низвержения богов. Миднайт сидела неподвижно, прикрыв глаза и не обращая на окружающий ее мир.

«Мы с вами раньше не встречались?» — спросил мужской голос.

Он показался Миднайт необычно знакомым, хотя она и не могла вспомнить, где она могла слышать его раньше. Открыв глаза, она к своему удивлению обнаружила, что на нее обращены взоры нескольких десятков людей. Женщины, которую Миднайт спасла, нигде не было видно. Она исчезла, даже не поблагодарив свою спасительницу.

Человек в алом одеянии с золотой оторочкой, который обратился к Миднайт, стоял прямо перед ней. Это был Раймон, жрец Латандера.

«Что ты здесь делаешь, Раймон?» — спросила Миднайт, поднимаясь на ноги. Последний раз они встречались во время суда в Шедоудейле и тогда он выглядел вполне живым.

«Значит я тебя знаю!» — восхищенно воскликнул Раймон. «Я был прав!»

Однако, жрец так и не ответил на вопрос Миднайт. На самом деле он погиб в лесу, неподалеку от Шедоудейла, когда его раздавило внезапно ожившее дубовое дерево.

«Да, ты знаешь меня», — подтвердила Миднайт. «Ты свидетельствовал против меня и Адона на суде по обвинению в убийстве Эльминстера».

Раймон нахмурился. «Эльминстер? Но ведь он жив… разве нет?»

«Жив», — произнесла Миднайт. «Суд был ошибкой».

Раймон нахмурился, пытаясь вспомнить о суде, так как с тех пор как он появился на равнине в Царстве Мертвых, он постепенно начал забывать свою прежнюю жизнь. Но жрец точно помнил, что Миднайт не была казнена. «Я уже почти ничего не помню», — признался он. «Но ты спаслась, значит, как говорят последователи Латандера, ‘На смену ночной тьме всегда приходит утренний рассвет’».

«Я бы так не сказала», — ответила Миднайт, подумав о людях, которых пришлось убить Сайрику, чтобы они смогли обрести свободу.

Раймон казалось не обратил никакого внимания на слова Миднайт. «Ты очень смелая, раз решилась спасти эту женщину», — произнес он. «Но это было и достаточно глупо. Все равно тебе не остановить их всех».

«Что это была за тварь?» — спросила Миднайт, указывая на землю в том месте, где она заточила монстра.

«Один из слуг Миркула», — пояснил Раймон.

Внезапно Миднайт почувствовала себя очень уязвимой. Она заметила, что зеваки все еще продолжают смотреть на нее. «Я бы хотела, чтобы они перестали глазеть на меня», — заметила Миднайт, обводя взглядом толпу.

Раймон обернулся и обратился к зевакам. «Проходите… здесь нет ничего интересного».

Когда толпа и не подумала расходиться, Раймон взял Миднайт под локоть и отвел ее в сторону. «Не суди их строго. Они просто заинтересовались твоими глазами».

«Моими глазами?» — спросила Миднайт.

«Да. Несколько секунд назад твои глаза были закрыты. Ты же знаешь, что мертвые никогда не закрывают глаза». Внезапно Раймон остановился и подозрительно посмотрел на Миднайт. «Но это может означать только одно — ты живая?»

«А что если и так?» — спросила Миднайт, отводя взгляд в сторону и избегая прямого ответа на вопрос Раймона.

«Да, ничего. Просто это необычно». Жрец вновь повел ее вперед. «Большинство мертвых не используют магию — если только конечно они не личи. А, кстати, ты живая или мертвая?»

Миднайт вздохнула. «Да живая, я, живая. И мне нужна твоя помощь, Раймон».

«И что тебе нужно?» — спросил он, проводя ее мимо группы пожилых женщин, катающихся по земле в приступе смеха — послушниц Ллииры, Богини Радости.

«Мне нужно отыскать Замок Костей», — ответила Миднайт. «От этого зависит судьба целого мира». Поведать большего она не осмелилась. До тех пор, пока Раймон не согласится помочь, будет гораздо разумнее открыть ему как можно меньше.

«Замок Костей!» — воскликнул Раймон. «Это в городе Миркула!»

«А разве это не царство Миркула?» — спросила Миднайт.

Раймон покачал головой. «Не совсем. Но туда очень просто добраться».

«Так ты поможешь мне?»

«Должно быть ты говоришь правду», — ответил Раймон, — «Иначе бы ты никогда не пошла на такой риск. В городе Миркула можно нарваться на вечные страдания и тогда тебя уже ничто не спасет. Я уверен, что Повелитель Латандер одобрил бы мою помощь тебе».

«Благодарю тебя», — произнесла Миднайт. «Куда нам следует идти?»

Раймон махнул вправо. «На запад».

«На запад?» — спросила Миднайт, пытаясь отыскать в безоблачном небе хоть один признак, по которому было бы можно выяснить направление. «Откуда ты знаешь, что запад там?»

Раймон улыбнулся. «А я и не знаю. Но когда ты мертв, то обретаешь способность ориентироваться в этом месте, которую я, к сожалению, не в силах тебе объяснить. Ты просто должна мне поверить».

Вспомнив те трудности, с которыми ей уже довелось здесь столкнуться, она решила, что действительно гораздо мудрей будет согласиться с доводами призрака.

Раймон повел ее через огромную толпу, то и дело останавливаясь или сворачивая в сторону, чтобы убедиться, что они не наткнутся на слуг Миркула. После нескольких часов ходьбы, Миднайт уже еле волочила ноги.

«Далеко еще?» — спросила она.

«Да не очень», — ответил Раймон, продолжая размеренно продвигаться вперед.

«Нужно найти способ добраться туда быстрее», — выдохнула Миднайт между шагами. «Мне еще нужно встретиться с Келемвором в Уотердипе».

«Другого пути нет», — спокойно заметил Раймон. «Если конечно ты не желаешь привлечь внимание слуг Миркула. Но не волнуйся, здесь время и расстояния совсем иные. То, что здесь может показаться днем или месяцем, на Ториле окажется лишь ничтожной толикой времени».

Они продолжали свое путешествие еще несколько часов, после чего чародейка совсем выбилась из сил. Она опустилась на землю и заснула. Через какое-то время Миднайт проснулась, полная новых сил и они продолжили их путь. Чародейка воспользовалась этой возможностью и попросила Раймона рассказать ей все, что ему было известно о царстве Миркула.

Уменьшив ширину шага, так чтобы Миднайт могла за ним поспевать, Раймон произнес, — «У Миркула есть два домена: его город в Гадесе, в котором он безраздельно правит и куда ты сейчас направляешься, и Равнина Фугуе, полуплан снаружи его города, который он также считает своими владениями. Когда в Королевствах кто-то умирает, его душа затягивается в один из тысяч порталов между Торилом и двумя доменами Царства Мертвых. Духи последователей Миркула попадают напрямую в его город в Гадесе».

На этом месте Раймон остановился и прервал свою лекцию. «Знаешь, а вообще-то ты даже можешь обогнать Келемвора и добраться до Уотердипа раньше него».

«Как?» — спросила Миднайт, также остановившись. Идея использовать Царство Мертвых как кратчайший путь воодушевила ее.

«Есть большая вероятность того, что между Уотердипом и городом есть врата», — ответил Раймон. «Если тебе все же удастся уйти от слуг Миркула, то ты сможешь вернуться в Королевства через портал в самом городе».

«Спасибо за идею», — мрачно ответила Миднайт, вновь переходя на шаг.

Раймон тоже двинулся вперед, продолжив свою лекцию. «Несмотря на то, что последователи Миркула напрямую попадают в его город, все остальные оказываются на Равнине Фугуе, которая является как бы зоной ожидания для духов умерших. Здесь слуги Миркула — его бывшие последователи, как я полагаю — собирают души Безверных и Неверных…»

«Безверных и Неверных?» — прервала его Миднайт.

«Неверные — те, которые предали своих богов», — пояснил Раймон. «Безверные же, не поклоняются ни одному богу».

«Что слуги Миркула делают с этими душами?» — спросила Миднайт, вспомнив Адона и его отказ от пути Сан.

«Думаю, забирают в город Миркула, где обрекают их на вечные страдания», — невозмутимо произнес Раймон. «Я точно не знаю — но уверен, что ты вскоре выяснишь это сама».

«Это точно», — хмуро ответила Миднайт.

«После того, как слуги Миркула отбирают души Неверных и Безверных, те, кто не утратил веры, ожидают здесь, пока боги не заберут их в места упокоения на Планах».

«Тогда почему здесь столько людей?» — спросила Миднайт, обводя взглядом бесчисленные толпы призраков.

Раймон нахмурился. «Потому что это наше последнее испытание», — произнес он. «Боги решили оставить нас здесь, чтобы мы доказали нашу верность и лояльность».

«Это просто ужасно, бросать своих последователей на произвол судьбы», — произнесла Миднайт.

«Они не бросили нас», — быстро ответил Раймон. «Однажды они придут за нами».

Миднайт удовлетворилась этим ответом, хотя было очевидно, что слова Раймона были основаны скорее на надежде, нежели на истинном знании вещей. Если бы боги заботились о своих последователях, Равнина Фугуе была бы забита гораздо меньшим количеством народа.

Они продолжали свой путь в течении еще двух дней, попутно беседуя на различные темы. Чародейка узнала еще немного интересной информации. Постепенно толпа начала редеть и на горизонте появилась черная линия. У Миднайт не осталось сомнений, что они приближаются к городу Миркула.

Наконец мертвый жрец и чародейка добрались до такого места, когда вокруг них не осталось ни единой души. Черная линия сменилась темной полосой, протянувшейся от одной стороны бесконечной равнины до другой.

Раймон остановился. «Я проводил тебя так далеко, как только мог», — произнес он. «Дальше я идти не могу».

Миднайт вздохнула и попыталась улыбнуться, хотя в душу ей начало закрадываться одиночество. «Ты уже сделал очень многое», — благодарно ответила она.

Раймон указал на левый край темной ленты. «Я чувствую, что вход в город находится там», — произнес он. «Здесь ты можешь беспрепятственно добраться до стены, не наткнувшись на слуг Миркула».

Миднайт взяла Раймона за руку. «Слова не могут выразить всю мою благодарность», — произнесла она. «Мне будет тебя не хватать».

«И я буду скучать по тебе», — ответил он. После небольшой паузы, он добавил. «Этот мир не принадлежит живым, Миднайт. То, что тебе покажется жестоким и бесчеловечным — здесь обычная практика. Неважно, с чем тебе придется встретиться в городе Миркула, главное помни, где ты находишься. Если ты столкнешься со слугами Миркула, тебе не удастся уйти от них».

«Я запомню твои слова», — произнесла она. «Обещаю».

«Хорошо. Пусть боги благословят твой путь», — произнес Раймон.

«Да пребудет с тобой вера», — ответила Миднайт.

«Да будет так», — ответил он. С этим словами он обернулся и побрел назад к толпе душ на равнине.

Постояв еще пару секунд, Миднайт обернулась и пошла в сторону города. Два часа спустя до ее слуха донесся зловещий стон, а в воздухе отчетливо запахло гнилью. Чародейка продолжала идти вперед, не сбавляя шага. Постепенно стон перешел в настоящий вопль, а запах разложения стал почти невыносимым. Стена все приближалась и когда Миднайт подошла достаточно близко, она разглядела что ее поверхность шевелится и колеблется словно живая.

В тот миг чародейке показалось, что перед ней стена из живых змей, что объясняло отсутствие стражи. Стена сама по себе была надежным охранником, чтобы Миркул мог не волноваться за безопасность своих владений.

Миднайт продолжала идти вперед, пока не приблизилась к стене на расстояние в пятьдесят футов. Сдавленные вопли перешли в жуткую какофонию приглушенных всхлипываний, запах гниения буквально сбивал с ног и чародейка поняла, что заблуждалась о природе происхождения стены. То, что она приняла за змей, на самом деле было тысячами изгибающихся ног.

Вся стена состояла из человеческих тел. Люди и женщины лежали штабелями достигая в высоту пятидесяти футов, так что их головы были обращены в город. Стена зиждилась на самых крупных и толстых телах, в то время как небольшими тельцами были заткнуты трещинки и дыры. Все они были скреплены между собой зеленым раствором, напомнившим Миднайт затвердевшую плесень.

Зловещая преграда так поразила Миднайт, что в течении долгого времени она только и могла, что смотреть на нее с выражением неописуемого ужаса в глазах. Чародейка хотела перелезть через стену, но никак не могла заставить себя дотронуться до этой живой лестницы. Вместо этого она решила с помощью своей магии вызвать заклинание левитации.

В тот же миг ее ноги оторвались от земли и она взмыла в воздух. Время от времени Миднайт хваталась за какую-нибудь ногу и отталкивалась от нее, продолжая свое движение вверх. Спустя мгновение она оседлала вершину стены, полагая что будет выглядеть лишь как еще одно тело и не привлечет излишнего внимания.

Тотчас на нее обрушился целый хор криков и визгов, от которого чародейке даже пришлось зажать уши. Когда Миднайт находилась по ту сторону стены, она не могла слышать этих криков, поскольку они приглушались пространством между городом Миркула и Равниной Фугуе, но когда она взобралась на стену, она пересекла невидимую границу отделяющую полуплан от Гадеса. Воздух по эту сторону нес с собой отвратительный запах тухлятины и грязи, буквально въедаясь в горло и нос при каждом вдохе. Над городом висело мрачное серое небо освещавшее его тусклым сиянием, в котором изредка вспыхивали точки яркого света. По словам Раймона эти точки были порталами между доменомМиркула и различными частями Королевств.

Сам город представлял из себя огромную чашу, протянувшуюся от этой стены до самого горизонта. Он был настолько обширен, что даже с вершины стены Миднайт не могла увидеть его дальнего края, терявшегося где-то вдалеке.

По внутреннему периметру стены пролегала обширная аллея. В двадцати футах дальше по дороге около тридцати слуг Миркула с хлыстами в руках подгоняли толпу из нескольких сотен рабов, направлявшихся в сторону Миднайт. Когда толпа прошла под ней, чародейка отметила, что все рабы имели схожие черты: серые волосы, бледно-желтая кожа и невыразительные, безжизненные глаза. Но все люди были абсолютно разными. Вот прошла женщина с выпирающими зубами, а вон — мужчина с большим носом, а позади него тучная женщина с тройным подбородком.

Первым желанием чародейки было освободить рабов, но слова Раймона о том, что стоит избегать встречи со слугами Миркула, произвели на нее отрезвляющее воздействие. Миднайт попросту отвернулась, чтобы не видеть их. После того, как колонна прошла, она вновь обратила свой взор на город.

По ту сторону аллеи возвышалось бесчисленное множество десятиэтажных, темных зданий. Когда-то эти строения были все на одно лицо, но века сделали свое дело и сейчас, благодаря разрушению, каждое из них приняло свой собственный уникальный облик. Некоторых из них разруха не коснулась вовсе, но большинство пострадало столь сильно, что казалось они готовы рухнуть в любой момент. Некоторые здания изогнулись от времени, превратившись в ужасных уродов.

Пока изучала строения, она заметила, что здания были сгруппированы по их состоянию.

Потом она поняла, что город поделен на зоны примерно одинакового размера. Те районы, в которых располагались новые, не обветшавшие здания были поделены на ровные кварталы прямыми, чистыми улицами. Там, где строения были не в лучшем состоянии, улицы были так завалены камнями, что казалось через них невозможно пройти. В местах, где стояли изогнутые и искореженные здания, улицы были кривыми и угловатыми, образуя настоящий лабиринт. Однако в округе не было видно ничего, что хотя бы отдаленно напоминало Замок Костей и Миднайт не имела ни малейшего представления откуда ей следует начинать свои поиски.

Но что она знала наверняка, так это то, что ей нужно убраться с этой стены и как можно скорее. Подождав пока пройдет очередной караван рабов, Миднайт слетела вниз на дорогу и побежала вдоль стены. На какой-то миг она остановилась, чтобы осмотреть местность. Позади нее появилось трое слуг Миркула и еще двое вышло из города впереди. К счастью, каждая из этих групп был не менее чем в пяти сотнях футов от нее, поэтому ей легко удалось от них оторваться. Через десять секунд бега она нырнула в район состоявший из полуразрушенных зданий, который со стены показался ей заброшенным.

Пустынные улицы оказались завалены горами мусора. Из оконных проемов зданий вырывались огоньки мутного света, отбрасываемые потрескивающими желтыми лампами. Проходя мимо одного из фонарей, Миднайт учуяла стойкий запах серы. Не удержавшись, она слегка кашлянула, а в том месте, где ее кожи коснулись клубы черного дыма, она ощутила легкое жжение.

Чародейка пробежала вдоль по улице и спряталась за кучей мусора высотой с половину дома. После этого она переметнулась на другую сторону и забежала в переулок, соединявшийся с другой улицей. Затем свернула влево и пробежала несколько домов в том направлении. Наконец, убедившись, что слуги Миркула не смогут достать ее, Миднайт взобралась на очередную кучу мусора и остановилась, не зная, что ей делать дальше.

Ей определенно был необходим проводник. В таком огромном городе отыскать Замок Костей без чьей-либо помощи было просто невозможно. Даже если бы она и знала расположение замка, город был так чуждый и враждебный, что допустить ошибку и погибнуть здесь было делом пары секунд. Вдруг Миднайт поняла, что она сама может вызвать себе помощника. Тотчас в ее разуме возникло заклинание для вызова монстра, сопровождаемое ненужной информацией о его создателе и теории, сопутствующей его созданию. И все же Миднайт нужен был не монстр, поэтому после небольшого изучения заклинания, она поняла каким образом его можно переделать под свои нужды.

Заклинание было создано, чтобы призвать на помощь магу какого-нибудь монстра. Однако, вместо монстра Миднайт было необходимо вызвать мыслящее существо, но она понятия не имела кого. Хорошенько подумав, она изменила заклинание так, чтобы оно призвало кого-нибудь, кто хорошо ориентировался в городе Миркула и в то же время захотел бы сам ей помочь.

То, что она хотела сделать ее слегка пугало. Обычно изменять или создавать заклинания могли только очень могущественные маги.

Перепроверив свои жесты и слова еще раз, чародейка произнесла заклинание. Спустя мгновение внизу раздался шорох и она увидела, что на кучу мусора кто-то взбирается. Миднайт терпеливо ждала, готовая в любой момент нырнуть внутрь здания, если ее гость окажется совсем не тем, кого бы ей хотелось увидеть.

Наконец над склоном кучи показалось нечто бесцветное и остановившись, оглядело Миднайт хмурым взглядом. У существа были те же самые черты — серые волосы, бледно-желтая кожа и безжизненные глаза — которые Миднайт уже довелось повидать ранее, когда она сидела на стене. Хотя, судя по росту, все же можно было понять, что это был халфлинг.

Атертон Купер не имел понятия как он оказался на этой улице. Всего несколько мгновений назад он заделывал дыру в стене, запихивая в него тело женщины и вот он уже стоит на куче мусора.

«Проныра?» — спросила Миднайт, обводя коротышку неуверенным взглядом.

Халфлинг нахмурился еще сильнее. И голос, и имя названное женщиной показались ему необычно знакомыми. И тут он вспомнил: Проныра это было его имя. «Да… это я», — промямлил он. «А кто…»

Ответ всплыл в его разуме прежде, чем он успел договорить. «Миднайт!» — воскликнул он подбегая к ней. «Что ты здесь делаешь?»

Чародейка протянула руки к халфлингу. «Не то что ты мог подумать», — ответила она. «Я жива».

Замечание Миднайт о том, что она жива пробудили в Проныре болезненные воспоминания и он остановился, так и не добежав до нее. «Значит, я мертв», — произнес он. «Почему ты позволила Сайрику убить меня?»

Миднайт не знала, что на это сказать. Она не ожидала, что повстречается с Пронырой и была не готова к подобным вопросам. «Если бы я могла, я бы с радостью поменяла свое решение», — произнесла она, опуская руки.

«Мне от этого не легче», — прошипел Проныра. «Посмотри что ты сделала со мной!» Он ткнул себя пальцем в грудь.

«Я не виновата в твоей смерти!» — огрызнулась Миднайт. «Ты сам вложил свою судьбу в его руки!»

«Но у меня не было выбора!» — произнес Проныра, которого захлестнула волна воспоминаний. Он отвел взгляд от Миднайт. «У него был мой меч. Я должен был вернуть его, иначе я попросту сошел бы с ума».

«Почему?» — спросила Миднайт. Чтобы оказаться лицом к лицу с халфлингом, ей пришлось присесть на корточки.

«Это злая, проклятая вещь», — объяснил он, все еще не поднимая взгляда на чародейку. «Если ты ее теряешь, то должен вернуть назад. Человек, у которого я украл этот меч, погиб, пытаясь выкрасть его у меня, совсем как я, когда пытался забрать его у Сайрика».

Внезапно Миднайт поняла почему Проныра оказался в Городе Мертвых. Преследуя меч, живя лишь ради него, он предал своего бога.

«Значит ты один из Неверных?» — ужаснулась она.

Проныра наконец поднял на нее свои глаза. «Выходит, что так».

«И что это значит?» — спросила Миднайт. «Что ждет тебя дальше?»

Халфлинг лишь пожал плечами и отвел взгляд, словно его дальнейшая судьба не имела для него никакого значения. «Я один из рабов Миркула. Я проведу вечность засовывая Безверных в дыры в стене».

У Миднайт едва не сбилось дыхание. «Почему тебя это так волнует?» — спросил Проныра. «Ведь ты служишь Мистре? Поверь, что когда ты очутишься здесь, оказаться Верующим гораздо лучше, нежели Безверным. Равнина Фугуе забита душами верующих, которые ждут когда за ними придут их боги».

«Я волнуюсь не за себя», — сказала чародейка. «Несколько недель спустя, после того, как Сайрик убил тебя, он убил Адона… и Адон погиб без веры в богов».

«Тогда его ждет стена», — спросил Проныра, угрюмо покачав головой. «Может быть я даже буду одним из тех, кто засунет его внутрь».

«Ты не можешь ничего…»

«Нет!» — отрезал халфлинг, взмахом руки отметая просьбу Миднайт. «Он сам выбрал свою судьбу, когда еще был жив. Сейчас поздно что-либо менять. Если ты вызвала меня за этим…»

«Нет, не за этим», — горько произнесла Миднайт, расстроенная жестким отказом халфлинга. Она не знала согласится ли он ей помочь отыскать скрижаль или также откажет, как сделал это только что. Она встала и произнесла, — «Ты должен отвести меня в Замок Костей».

У Проныры глаза чуть на лоб не вылезли. «Ты не знаешь о чем просишь! Если они поймают нас, они…» Он замолчал и обдумал ситуацию. Слуги Миркула не могли сделать ему хуже, чем было.

«Если ты не поможешь мне», — произнесла Миднайт, обнимая халфлинга за плечи, — «Королевства будут уничтожены».

«А мне то какое дело до этого?» — оскалился Проныра, отскакивая от нее. «Я то все равно останусь здесь, в этом жутком городишке».

«Помоги мне раздобыть Скрижаль Судьбы и вернуться в Уотердип», — произнесла Миднайт, — «И я положу конец твоим страданиям».

Он замер. «Как?»

«Пока не знаю. Но я обязательно найду какой-нибудь способ».

Халфлинг бросил на нее скептический взгляд.

«Поверь мне», — взмолилась Миднайт. «Что ты теряешь?»

Разумеется Проныре терять было нечего. Если слуги Миркула поймают его, они будут пытать его целую вечность — но это они и так уже делают.

«Ну, хорошо. Я помогу», — произнес халфлинг. «Но ты должна понять, что дала очень серьезное обещание. Если ты его не сдержишь, то когда ты сюда попадешь вновь, тебя могут принять за Неверную».

«Я знаю», — кивнула Миднайт. «Пошли».

Проныра развернулся и пошел к выходу из улицы. В течении нескольких часов он вел Миднайт сквозь лабиринт кривых улочек и заваленных переулков. Иногда они оказывались на прямых, чистых аллеях. Халфлинг старался пересекать такие места как можно быстрее, вновь углубляясь в районы кривых переулков.

Миднайт был рада, что Проныра согласился стать ее проводником. Хотя она и понимала, что они двигаются сторону дальнего конца города, но через пару часов она уже окончательно потеряла чувство направления. Даже халфлинг то и дело останавливался спрашивая направление у одного из Неверных, обязательно переспрашивая его у двух или трех других.

«Неверные», — пояснил он, — «Им нельзя доверять. Они легко могут послать тебя прямо в лапы слуг Миркула».

Наконец, заметив, что Миднайт буквально валится с ног от усталости, Проныра привел ее на крышу одного из полуразрушенных зданий. «Тебе нужно отдохнуть», — произнес он. «Здесь мы будем в безопасности».

«Спасибо», — ответила Миднайт, опуская голову на руки. Когда ее взгляд коснулся неба она заметила множество светящихся точек, напоминавших звезды.

Проследив за взглядом чародейки, Проныра произнес, — «Это порталы в Королевства».

«Ты уверен?» — спросила черноволосая чародейка. Хотя со слов Раймона она и пришла точно к такому же заключению, но раз одна из этих точек должна была стать ее путем к отступлению, она не видела вреда в том, чтобы убедиться в этом наверняка.

«А что еще это может быть?» — спросил халфлинг. «В городе Миркула нет звезд».

«Если это выход», — поинтересовалась Миднайт, перекатываясь на бок, — «то, что мешает душам умерших и слугам Баала воспользоваться им?»

Проныра пожал плечами. «Что мешает людям добраться до настоящих звезд? Да то, что они слишком далеко, я полагаю. Тебе стоит отдохнуть и, если у тебя есть еда, поесть».

«Пожалуй, я отдохну», — ответила Миднайт, внезапно осознав, что не ела уже несколько дней. Хотя это не имело никакого значения. Даже если бы у нее и была еда, она бы не смогла к ней притронуться. Запах и крики обреченных на муки могли кого угодно лишить аппетита.

Несколько часов спустя, они продолжили свое путешествие по городу. Проныра миля за милей углублялся в кривые улочки. Наконец он остановился у моста перекинутого через реку черной слизи.

«Мы почти добрались», — произнес он. «Ты готова?»

«Да», — ответила Миднайт и несмотря на то, что на душе у нее было тревожно, говорила она сущую правду.

Они продолжили свой путь дальше, затем свернули на улицу, которая змеилась сквозь один из районов с заброшенными домами. Несколько секунд спустя до них начали долетать зловещие стоны. Проныра замедлил шаг и начал осторожно пробираться вперед. Миднайт следовала за ним всего в полушаге.

Улица резко забирала влево. Запах гниения и плесени стал столь силен, что Миднайт начало тошнить. Она схватила Проныру за руку и они остановились, давая чародейке возможность привыкнуть к жуткому запаху. Через несколько минут они продолжили свое движение. Вскоре улица влилась в широкий бульвар, по ту сторону которого возвышалась еще одна стена из человеческих тел.

Несмотря на то, что Миднайт уже довелось повидать подобное зрелище, ее все же стошнило. Но также это одновременно и разозлило ее, так как ей совсем не хотелось, чтобы Адон разделил судьбу этого живого строительного материала.

«Это Замок Костей», — произнес Проныра. Он указал на высокий, белый шпиль возвышавшийся за стеной. «А это главная башня».

Миднайт не могла поверить своим глазам. Всего в ста футах от стены возвышалась спиральная башня выстроенная из человечески костей, оканчивающаяся пирамидальной площадкой. На вершине площадки, освещаемая шестью магическими факелами, предоставленная на всеобщее обозрение, покоилась каменная скрижаль. Чародейка тотчас узнала ее, так как она словно близнец походила на ту, что осталась у Келемвора.

Словно охотник, выставляющий напоказ свои трофеи, Миркул поместил скрижаль там, где ее смогут видеть все его подчиненные.

«Это она!» — прошептала Миднайт.

Проныра вздохнул. «Понятно. Ну и как ты собираешься до нее добраться?»

«Пока не знаю», — ответила чародейка, оценивая свои шансы. «Все слишком легко — он не мог оставить скрижаль без охраны».

«Не думай, что ее некому охранять», — произнес Проныра. «Здесь тысячи стражников».

«Как это?» — спросила Миднайт.

«Если скрижаль можем видеть мы, то ее видят и все слуги Миркула — герцоги и принцы — находящиеся неподалеку от Замка Костей».

«Герцоги и принцы?» — спросила Миднайт.

«А кто по-твоему командует слугами?» — спросил Проныра. «Герцоги правят районами. Принцы правят герцогами. И каждый из них гораздо более жесток, чем их подчиненные».

Миднайт кивнула. Если двор Миркула не сильно отличался от тех, что находятся в Королевствах, то недостатка в герцогах и принцах в окрестностях Замка Костей быть не должно. «Что еще?»

«Самый лучший способ охранять сокровище — заставить вора подумать, что оно неохраняемо — а затем, когда он попытается его украсть, поймать его в ловушку. Думаю рядом со скрижалью может находиться пара-тройка магических оберегов».

Миднайт не стала спрашивать у Проныры откуда ему столько известно о воровском ремесле. Хотя он называл себя следопытом, и с успехом доказал, что это так и есть, но ни для кого не было секретом, что большинство халфлингов было знакомо с воровским искусством, благодаря которому они выживали даже в самые тяжелые времена. И сейчас Миднайт в какой-то степени была даже благодарна ему за это. Она бы ни за что отправилась за скрижалью не продумав все возможные варианты ее защиты, но все же хорошо, что халфлинг смог подтвердить ее подозрения. «Еще что-нибудь?»

«Этого достаточно», — произнес Проныра. «Тысяча стражников и ловушка-другая — этого вполне достаточно, чтобы защитить любую вещь — если только конечно у тебя в запасе не найдется каких-нибудь хитрых заклинаний, чтобы обойти всю эту систему защиты».

Хотя она и понимала, что последние слова халфлинг сказал лишь чтобы подбодрить ее, чувствовала она себя, прямо скажем, не очень бодро. «Надеюсь этого хватит». Она несколько мгновений изучала башню, раздумывая над своим планом действий. «Мы сделаемся невидимыми…»

«Плохая идея», — прервал ее Проныра. «Слуги Миркула, особенно герцоги, могут преспокойно различать невидимые предметы».

Миднайт нахмурилась, затем повернула ход мыслей в другом направлении. «Ну, ладно. Мы подлетим туда, я рассею магические обереги, потом схватим скрижаль и будем таковы».

Проныра несколько мгновений обдумывал ее план. «Сколько тебе на это понадобится времени?» Он уже знал, что не пойдет с Миднайт.

«Да, немного», — уверенно произнесла чародейка.

«Нет, это слишком долго», — ответил Проныра. «Они будут около тебя буквально через несколько секунд, может меньше».

«Но что же тогда делать?» — едва не заплакала Миднайт.

«Тебе нужно придумать другой план», — произнес халфлинг. «Ты не сможешь сдержать свое обещание, если они захватят тебя».

На сей раз Миднайт задумалась надолго, пытаясь придумать другой способ заполучить скрижаль. Наконец, она нарушила тишину, — «Вот, это должно сработать. Я приготовлю путь для отступления до того, как доберусь до скрижали. Затем, вместо того, чтобы идти к скрижали, я заставлю ее саму оказаться у нас. Через мгновение нас уже здесь не будет».

«Это должно сработать», — ответил Проныра. «Но прежде чем ты осуществишь свой план, я вынужден тебя покинуть».

«Покинуть?» — спросила Миднайт. «Разве ты не идешь со мной?»

Проныра лишь покачал головой. «Нет, я мертв. В Королевствах я буду нежитью и буду влачить еще более жалкое существование, чем здесь».

Миднайт взяла халфлинга за руку. «Ты даже не можешь себе представить, что твоя помощь значит для…»

«Меня это не волнует», — прервал ее Проныра. Он не мог смириться с тем фактом, что Миднайт покидала это место, а он оставался здесь. «Главное не забудь свое обещание».

Он выдернул руку и пошел вверх по улице.

Миднайт проводила его взглядом, донельзя смущенная такой холодностью халфлинга. «Не забуду», — произнесла она.

Проныра повернул за угол и исчез из виду.

Миднайт еще несколько секунд оставалась неподвижной, вновь чувствуя как к сердцу подбирается одиночество и страх. Чародейка мысленно поклялась, что после того, как она вернет Скрижали Судьбы Хелму, она обязательно найдет способ помочь Проныре и не только из-за своего обещания.

Но перво-наперво ей было нужно заполучить в свои руки скрижаль и убраться из города Миркула, прежде чем ее прикончат его слуги. Чародейка вызвала в разуме заклинание Эльминстера «прогулка между мирами». Затем, вспомнив слова Раймона о обратном пути в Уотердип, она начала перебирать заклятье по частям, чтобы выяснить как Эльминстер смог собрать его.

Чтобы разобраться в замысловатых хитросплетениях творения Эльминстера ей понадобилось около пятнадцати минут. Еще четверть часа у нее ушла на то, чтобы видоизменить заклинание, так чтобы второй конец портала обнаружил выход в Уотердип. И все же даже после завершения, Миднайт не была наверняка уверена, что в итоге окажется неподалеку от Города Роскоши. Если бы она только знала, какие из светящихся ворот вели в Уотердип, то все было бы гораздо проще. А так приходилось надеяться на удачу и надежность своего заклинания.

Удовлетворившись своими приготовлениями, Миднайт произнесла заклинание «прогулки между мирами». Сквозь ее тело, высасывая последние остатки сил, пролетела волна магической энергии. Однако, учитывая насколько могущественную магию она пробуждала к жизни, в этом не было ничего необычного.

Перед ней возник сияющий диск. Миднайт хотелось бы заглянуть за краешек портала, узнать что находится по ту сторону, но сейчас было не время для бесполезного созерцания. Затем она призвала заклинание телекинеза, выбрав своей целью скрижаль. Спустя мгновение, в ответ на магию, скрижаль выскользнула с подставки и поднялась на дюйм в воздух.

Не теряя времени попусту, Миднайт пожелала чтобы скрижаль оказалась у нее в руках. Поначалу она двигалась медленно, затем начала набирать скорость и через мгновение уже буквально мчалась в ее направлении. Хотя все заглушали стоны Безверных, томящихся в стене, Миднайт живо представила себе, как вокруг замка раздался смешанный хор удивленных криков. Если хоть кто-нибудь сейчас смотрел на скрижаль, он наверняка заметил исчезновение трофея Миркула.

Словно в подтверждение подозрений Миднайт по ту сторону стены что-то взмыло в воздух. Из жирного пернатого тела появились огромные, кожистые крылья. Благодаря фасеточным глазам и выступающим клыкам, голова существа имела сходство одновременно и с мухой, и с вампиром.

В этот момент скрижаль добралась до Миднайт и та взяла ее в руки. Она почувствовала столь могущественную магию, что смогла определить ее без произнесения заклинания. Что-то было не так, поскольку у второй скрижали магической ауры не было вовсе. Чародейка подозревала, что Миркул поместил оберег прямо на артефакт.

Но сейчас это не имело никакого значения. Позади первого слуги в воздух взмыла еще дюжина, и еще сотня приближалась с другой стороны башни. У Миднайт совсем не было времени, чтобы как следует рассмотреть Скрижаль Судьбы.

Она ступила в диск и обнаружила, что бежит по небольшому светящемуся коридору. Когда чародейка произносила заклинание «прогулки между мирами», она попросту шагнула в диск и сразу же появилась на Равнине Фугуе. Никакого туннеля при этом не было. Чародейка начала бояться, что испортила заклинание Эльминстера, изменив его структуру.

Затем, в тридцати футах впереди, Миднайт увидела, что коридор перекрыт стеной воды, словно она бежала внутри колодца. Вспомнив как она изменила заклинание, чтобы портал нашел врата в Уотердип, чародейка поняла, что заклинание сработало точь-в-точь так, как она и задумала. По другую сторону водной преграды ее ждал Торил.

Миднайт со всех ног пронеслась по туннелю и остановилась у стены из воды. Развернувшись, она попыталась закрыть портал.

Искрящийся диск остался на месте, а на другом конце коридора появилась тварь из Замка Костей. Миднайт вновь попыталась закрыть портал, но вновь ее ждала неудача.

Тварь улыбнулась, обнажая свои мерзкие клыки. «Не выйдет», — проскрежетала она. «Куда бы ни отправилась скрижаль, мы будем повсюду следовать за ней по пятам».

В коридоре появилось еще два монстра.

«Но как?» — ужаснулась Миднайт.

«Это не имеет значения», — прошипела тварь. «Отдай скрижаль назад».

И тут чародейка поняла. Магия, которую она почувствовала на скрижали, на самом деле оказалась одной из западней Миркула. Он сделал так, что любой кто похитил ее, не смог бы укрыться от ее стражей. Для того, чтобы сделать из скрижали самый настоящий путеводный маяк, Повелитель Мертвых мог воспользоваться множеством заклинаний, таких как удерживающий портал, рассеивание магии, врата, блокирующая стена и множество других.

Однако, как он это в точности сделал, сейчас было неважно. Важно было то, что если Миднайт возьмет скрижаль с собой в Уотердип, она выпустит на Торил орды слуг Миркула. Но допустить этого она не могла, как и не могла вернуть скрижаль слугам повелителя Мертвых.

Миднайт поняла, что она может заблокировать коридор и тотчас в ее разуме всплыло подходящее заклинание. Это была призматическая сфера, шар искрящийся множеством цветов, который слуги Миркула ни за что не смогут преодолеть. Пока они будут царапать его поверхность, она будет сидеть внутри в полной безопасности.

«Даю тебе последний шанс, женщина», — произнесла тварь, приближаясь к ней по коридору. «Тебе некуда бежать».

«Это только ты так думаешь», — ответила чародейка.

Она произнесла заклинание. Спустя мгновение ее окружила сияющая сфера, в то же время заблокировавшая вход в Уотердип.

Миднайт ощутила себя словно ее засунули в горящий огонь, а голова так раскалывалась, что она едва могла думать. В течении всего нескольких минут чародейка произнесла два наиболее могущественных магических заклинания. Эти усилия дались Миднайт дорогой ценой. Однако, это не имело значения. Чародейка была в безопасности до тех пор, пока призматическая сфера надежно укрывала ее. А отдых чародейки мог продлиться очень, очень долго.

Город Роскоши

После освобождения из ледяного плена и долгой ночи у небольшого походного костра, Келемвор покинул Хай Мур и на своих обмороженных ногах доплелся до караванной дороги. Там, на обочине, он развел огромное пламя и стал ждать, когда яркий огонь привлечет кого-нибудь к нему на помощь.

Когда его ноги слегка оттаяли, Келемвор задумался, что же ему делать дальше. Миднайт исчезла в подземном потоке и он не имел ни малейшего представления, что случилось с ней после этого. Но было похоже, что шансы чародейки на выживание были не хуже чем у него, особенно если она сможет воспользоваться своей магией. Поэтому воин решил считать, что она жива.

И все же Келемвор не знал, что Миднайт стала бы делать дальше. Она могла попытаться отнять скрижаль у зомби, если конечно она вообще знала, что артефакт утерян. Или она могла отправиться в Царство Мертвых, чтобы достать вторую скрижаль. Также было возможно, что Миднайт считает его мертвым, и в таком случае Келемвор не имел ни малейшего понятия о ее дальнейших действиях.

Воин быстро понял, что он не в силах предсказать поведение Миднайт. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что она точно отправится в Уотердип.

Придя к такому выводу, воин подумал о том, что неплохо было бы отнять скрижаль у зомби. Но в одиночку, без оружия, с обмороженными ногами, у него не было на это ни единого шанса. К тому же, судя по тому, откуда появились зомби, Келемвор подозревал, что в Замке Дрэгонспир их уже давно нет. Они вероятно уже убрались к своему хозяину, и воин не имел ни малейшего представления, где он может скрываться.

В конце концов он решил отправиться в Уотердип. Там он дождется Миднайт. Если она там не появится, он возьмет подмогу и начнет поиски скрижали и своей возлюбленной.

К счастью, воин успел прийти к решению прежде чем оттаяли его ноги. Когда к ним вернулась чувствительность, он не мог думать ни о чем кроме боли. Он чувствовал себя так, словно ступил в котел с кипящей водой и эта пытка продолжалась в течение двадцати четырех часов.

В середине агонии воина на дороге появился отряд из десяти всадников. Они поделились с Келемвором своей запасной лошадью и пригласили его сопроводить их до Уотердипа, на что он с радостью и согласился.

Полтора дня спустя они наткнулись на останки таверны «Ночующий Грифон». Все ее посетители были убиты без видимых на то причин. Отряд долго не мог решить эту загадку, пока один из всадников не обнаружил обескровленное тело владельца таверны. Все тотчас связали эту резню с вампирами, но Келемвор выразил подозрение, что атаковавшими могли быть те же зомби, которые напали на его отряд у Замка Дрэгонспир.

Неделю спустя, разбив лагерь в миле от дороги, торговцы обнаружили, что воин был прав. В середине ночи на лагерь напала дюжина зомби, прикончив часового и половину отряда прежде чем кто-либо успел хоть что-нибудь понять. Келемвор узнал полосатые одеяния зомби и схватив меч, попытался организовать оборону. Но торговцы были так перепуганы, что все разбежались по сторонам. Воин, все еще страдающий от обморожения, пробился к своей лошади и сбежал.

Это было три дня назад. С той поры он играл с зомби в изматывающую игру в кошки-мышки. Мертвецы направлялись к Уотердипу, но, видимо пытаясь соблюсти секретность, старались избегать дорог. Время от времени Келемвор приближался к ним, чтобы убедиться, что они продолжают двигаться на северо-запад. Зомби заметили его и несколько раз пытались устроить на него засаду, но единственное, что им удалось добиться, так это то, что воин с той самой ночной атаки так и не сомкнул глаз.

Вскоре начало сказываться долгое отсутствие сна и Келемвору приходилось прилагать большие усилия, чтобы не заснуть прямо в седле. По правую руку от воина простиралась обширная, заснеженная равнина. Келемвор знал, что где-то там, невидимая для его взгляда, брела кучка зомби. Слева протянулась золотистая лента песчаного пляжа Побережья Мечей, за которой, уходя к горизонту, раскинулась обширная водная гладь Моря Мечей.

Дорога плавно взобралась на небольшой холм. Достигнув вершины, лошадь остановилась и фыркнула, нетерпеливо притопнув ногой. Келемвор склонился, чтобы похлопать ее и вдруг заметил, что его скакун растоптал какую-то чешуйчатую тварь. Поначалу воин подумал, что это была змея, но затем разглядел плавники и жабры.

Это была рыба.

Келемвор скользнул взглядом вниз по дороге. По ту сторону холма вся равнина была завалена тысячами извивающихся рыбьих тел. Все они позли прочь от моря, словно оно больше не подходило им и они решили найти себе лучшее место для пристанища. Хотя воин и нашел это зрелище немного странным, но все же оно его не испугало. Он, как и почти каждый житель Королевств, уже успел привыкнуть к подобным странностям.

К тому же, с вершины холма открывался вид на Уотердип. Еще миля пути и он окажется у укрепленных ворот, построенных почти на самом Побережье Мечей. К югу от ворот раскинулось Море Мечей, на котором тут и там мелькали паруса огромных торговых кораблей. К северу, на равнине был вырыт эскарп,[2] едва достигавший в высоту нескольких футов. По мере того, как склон взбирался на восток, он становился все более обрывистым и высоким, пока не переходил в самый настоящий утес.

Там же, на вершине утеса виднелась высокая городская стена с построенными через равные промежутки надежными башнями. Пролом был лишь в одном месте, по центру эскарпа, там где утес был столь высок и крут, что взобраться на него не смог бы ни один человек. За стеной возвышалась сотня башен, видимых далеко даже за пределами города. Воин не сомневался, что наконец он смотрит на Город Роскоши.

За Уотердипом, гордо раскинув свой венец над равнинами, возвышалась небольшая семисотфутовая гора в честь которой назвали город. На вершине Горы Уотердип стояла одинокая башня, вокруг которой кружили птицы гигантских размеров. Даже с такого расстояния Келемвор мог различить их тела и очертания их крыльев.

Воин пришпорил лошадь. Животное прокладывало свой путь сквозь стаи рыб с явной неохотой, словно гарцевало по грязной улице и не хотело испачкать свои копыта.

Уже почти у самых ворот Келемвор заметил, что огромные птицы кружащие над городом были совсем не птицами. Хотя их головы и крылья имели поразительное сходство с орлиными, их тела и ноги могли принадлежать только льву. Это были грифоны и на свих спинах они несли людей. Воин сразу же представил, каким бы легким было бы путешествие, будь у них такие замечательные животные.

Келемвор был столь поглощен созерцанием грифонов, что когда его лошадь внезапно остановилась, она даже не понял, что добрался до ворот. Перед ним стояло два тяжеловооруженных всадника, облаченных в черные кольчуги с символом в виде перевернутого полумесяца окруженного девятью серебряными звездами. Еще около дюжины людей, облаченных в такие же доспехи, стояло в воротах, встречая других путешественников.

«Стой. Назови свое имя и причину появления в нашем городе», — произнес первый стражник, стараясь сохранять почтительное расстояние. Хотя ему довелось повидать немало чумазых путешественников, этот выглядел грязным, даже по его меркам.

«Я Келемвор Лайонсбэйн», — вздохнул воин. Он знал, что от него разило за версту. А поскольку он замерз, проголодался, весь перемазался и дико устал, то подозревал, что выглядит в глазах стражников далеко не самым лучшим образом.

«И что привело тебя в наш город?»

Келемвор усмехнулся. Единственный ответ, который ему пришел в голову — он пришел спасать мир. Однако, вряд ли бы стражников удовлетворило подобное объяснение.

Другой стражник шагнул вперед, раздраженный тем, что этот грязнуля смеялся над ними. «Что в этом смешного?»

Келемвор прикусил краешек губы, пытаясь унять смех. Он уже настолько вымотался, что ему едва удавалось сдерживать свою радость. «Нет, ничего. Прощу прощения. Просто я следовал за этими зомби…»

Двое воинов усмехнулись, но внезапно вперед выступил человек в зеленом доспехе. «Зомби?» — спросил он. Его наниматель говорил, что в течении ближайших нескольких недель может проявляться необычная для здешних краев активность зомби.

«Они напали на нас и убили одного из моих друзей», — ответил Келемвор.

«Позвольте еще раз узнать ваше имя?» — спросил стражник.

«Келемвор Лайонсбэйн». Воин понимал, что его речь бессвязна, если не полностью безумна.

Глаза стражника расширились. Это был один из тех людей, которого он дожидался. «А где остальные двое — Миднайт и Адон, жрец Сан?»

«Я же сказал», — закричал Келемвор, придя в бешенство от того, что был вынужден все повторять по несколько раз. Хотя он и понимал, что его скверное настроение является результатом усталости, он ничего не мог с собой поделать. «На нас напали зомби! Адон мертв, а Миднайт исчезла! Она должна быть где-нибудь здесь — я должен отыскать ее!»

«Успокойся, теперь ты в безопасности», — произнес стражник, понимая, что его наниматель скорее разберется с обрывистой речью этого путешественника. «Меня зовут Яларелл. Мы ждали тебя».

«Да?» — спросил Келемвор. «Тогда вы должны отыскать зомби — они где-то там!»

«Отыщем», — прошептал Яларелл. «Зомби не достанут тебя здесь. А сейчас пойдем со мной — тебя кое-кто хочет повидать». Стражник взял поводья лошади Келемвора и провел ее через ворота. Миновав небольшую площадь, покрытую припорошенной снегом травой, Яларелл подвел воина к еще одной стене. Перекинувшись парой слов со стражниками, он наконец ввел Келемвора в город. Хотя воину на своем веку довелось побывать во множестве городов, размеры и великолепие Уотердипа попросту ошеломили его. На улицах, забитых прохожими и телегами, царило необычное оживление, каждый спешил по своим делам. Слева, там где располагались крепкие торговые склады и хлипенькие многоквартирные дома, ветер доносил из порта запах соленого моря. Справа, плечом к плечу, теснилось множество дешевых таверн и конюшен.

Чем дальше они углублялись в город, тем чаще начинали попадаться торговые лавки и более дорогие таверны. Затем они вошли в жилой район, где вдоль кривых улочек возвышались большие дома и даже виднелась пара усадеб. Наконец Яларелл остановился перед большой башней.

«Кого там еще принесло?» — раздался голос из основания башни, хотя Келемвор не заметил ни одного окна или двери.

«Яларелл из караула вместе с Келемвором Лайонсбэйном».

Внезапно прямо перед ними в стене башни возникла дверь и к ним навстречу шагнул высокий, черноволосый мужчина. «Рад приветствовать тебя, Келемвор! Я Кхельбен Арунсун, друг и союзник Эльминстера. А где твои друзья?»

Яларелл решил ответить за Келемвора. «Он очень плох, милорд».

Черный Посох кивнул и исчез в башне. «Проводи его внутрь».

Яларелл помог Келемвор спешиться и провел его в небольшую гостиную. Спустя мгновение в комнату вошел Черный Посох в сопровождении еще одного человека. Несмотря на морщины, он выглядел ничуть не хуже Кхельбена. Его острые черты лица обрамляла густая, словно грива, борода и шапка седых волос.

«Эльминстер!» — воскликнул Келемвор. Измотанный воин с радостью готов был обвинить старого мудреца во всех тех трудностях, что пришлось пережить ему и его друзьям. Келемвор не мог не заметить, что Эльминстер добрался до Уотердипа гораздо раньше их, не испытав при этом никаких проблем.

«Мне следовало бы перерезать твое горло от уха до уха!» — взъярился Келемвор.

«Оно мне еще пригодится», — невозмутимо ответил Эльминстер, ничуть не испугавшись. «Теперь расскажи мне, что стало с твоими друзьями».

Келемвору не оставалось ничего иного, кроме как поведать все, что произошло с ними у Замка Дрэгонспир, сделав соответствующее отступление насчет Баала и Сайрика. Когда он закончил, Черный Посох и Эльминстер впали в состояние глубокой задумчивости, размышляя над тем, что делать дальше.

Наконец Эльминстер разочарованно вскрикнул. Он не верил, что Миднайт сможет отыскать вход в Царство Миркула. «Если она отправилась за второй скрижалью в одиночку, то Королевства могут находиться в большой беде».

Келемвор приободрился, услышав невысказанное предположение Эльминстера о том, что Миднайт удалось выжить в подземном течении. Однако, его насторожила тревога мудреца из-за того, что Миднайт отправилась за скрижалью в одиночку.

Однако у Черного Посоха уже был готов план действий. «Яларелл, отыщи Говера и встречайте нас у таверны „Зевающий Портал“. Затем собери патруль и отыщите тех зомби, которые напали на Келемвора — нам нужно заполучить скрижаль назад».

Эльминстер поднялся ос своего места. «Ну что, друг мой, отправляемся к Источнику Утраты?»

Черный Посох кивнул. «Говер покажет нам путь».

Больше двое магов не проронили ни слова. Они оба знали, что нужно делать. Источник Утраты, расположенный под Горой Уотердип, был ближайшим порталом в Царство Миркула. Они отправятся в Гадес и если смогут, отыщут Миднайт и скрижаль. Без дальнейших объяснений Эльминстер и Черный Посох повернулись к выходу.

Келемвор было подумал, что про него забыли совсем забыли. «Подождите меня!» — крикнул он.

Черный Посох наградил воина взглядом полным снисхождения. «Тебе это не по силам, друг. Ты сделал все что мог, теперь мы сами».

«Я иду», — ответил Келемвор, раздраженный подобной заботой.

«Да ты едва держишься на ногах!» — запротестовал Черный Посох.

«Я иду», — более настойчиво повторил воин.

Черный Посох перевел взгляд на Эльминстера, который изучал Келемвора испытующим взором. «Он может оказаться полезным», — наконец произнес мудрец. «Дай ему восстанавливающее зелье».

Черный Посох воздел руку и в его ладони появился флакончик с темно-зеленой жидкостью. Передав его Келемвору, он произнес, — «Вот, возьми. Это снимет твою усталость… на время».

Хотя содержимое флакончика вызывало у Келемвора опасения, но высказать их вслух он не решился. Маги очевидно были не в лучшем настроении, и он решил до поры до времени оставить свои вопросы при себе. Воин влил в себя зелье и, как Черный Посох и пообещал, он тотчас почувствовал себя гораздо лучше.

Не обращая на Келемвора внимания, маги двинулись сквозь лабиринт кривых улиц и переулков, остановившись лишь когда добрались до таверны. Вывеска над дверью гласила «Зевающий Портал».

Черный Посох вошли внутрь и, не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей, прошли сразу в рабочий кабинет. Келемвор последовал за ними, после чего примостился на единственном столе в помещении. Вскоре появилась служанка, которая принесла им по кружке пенистого эля, после чего оставила их за закрытой дверью.

Владельцем «Зевающего Портала» был отставной воин Дурнан по прозвищу Скиталец. Из всех присутствующих в комнате лишь Черный Посох и Эльминстер знали, что Дурнан был одним из Лордов Уотердипа, членом секретного демократического совета, который правил городом.

Как и сам Дурнан, имя таверны скрывало гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Название «Зевающий Портал» было ироничной насмешкой над теми завсегдатаями, которые проводили в таверне целые в надежде рассказать какому-нибудь простофиле невероятно приукрашенную историю. Но для сведущих людей это название указывало и на глубокую шахту, похожую на глубокий колодец, которая уводила в пещерный комплекс под Горой Уотердип. И хотя Келемвор предположил, что они пришли сюда лишь, чтобы повстречать Говера — кто бы этот Говер ни был — оказалось, что истинной причиной их появления в этом месте была все же шахта.

Черный Посох и Эльминстер сели на стулья и в комнате воцарилась тишина, которую Келемвор нарушить не решился. Их манера поведения вызывала у него благоговейный трепет, но все же он думал, что они ведут себя с ним, с человеком, который по их приказу пересек почти все Королевства, не слишком-то вежливо. Однако, это не имело никакого значения. В них он видел свой единственный шанс вновь встретиться с Миднайт и ради одного этого он готов был терпеть их грубость хоть всю свою жизнь.

Десять минут спустя в кабинет вошел коренастый, широкоплечий человек. За ним следовали Яларелл и какой-то красноносый дварф. Не обременяя себя приветственной речью, Черный Посох обратился к дварфу. «Говер, ты должен проводить нас к Источнику Утраты».

Дварф тяжко вздохнул. «Придется заплатить».

«Сколько?» — подозрительно спросил Эльминстер, прекрасно осведомленный о склонности дварфов набивать цену.

«Пятнадцать — нет, двадцать — кружек эля», — отозвался Говер.

«По рукам», — произнес Черный Посох. «Но только после того, как вернемся. Ты нам нужен трезвым».

«Семь сейчас…»

«Одна и это наше последнее слово», — фыркнул Черный Посох. Затем он обернулся к широкоплечему человеку. «Мы можем воспользоваться твоим колодцем, Дурнан?»

Дурнан кивнул. «Позволите составить вам компанию?»

Эльминстер, который был прекрасно осведомлен о доблести Дурнана, обратился к Черному Посоху, — «Если он умеет обращаться с мечом также хорошо, как говорит…»

Дурнан лишь фыркнул. «Пойду схожу за своим мечом и за элем Говера».

Черный Посох провел их в следующую комнату, где находилась колодец. Там, с кружкой эля, блестящим мечом, мотком веревки и полдюжиной факелов, их уже поджидал Дурнан. Раздав всем по факелу и подпалив свой от настенной лампы, Дурнан опустил ногу в колодезное ведро. «Опускай меня помедленней, Яларелл. Я туда уже давненько не спускался».

Яларелл опустил Дурнана в колодец. За ним последовал Черный Посох, затем Эльминстер и Говер. Наконец наступил черед Келемвора и, опустив ногу в ведро, он схватился за веревку.

«Опускай», — произнес воин.

Яларелл начал крутить ворот. Келемвор спускался в темную шахту несколько минут. Когда до дня колодца оставалось около десяти футов, из бокового коридора показался Черный Посох и притянул воина к себе. Келемвор сошел на землю, после чего Черный Посох скомандовал дварфу, — «Веди, Говер».

Даже не взяв факела, Говер уверенно пошел вниз по туннелю. За ним последовал Дурнан, потом двое магов, и замыкал тыл Келемвор. Они спустились в лабиринт из полуразрушенных коридоров дварфов и природных туннелей. Изредка отряду приходилосьпреодолевать водные преграды, иногда столь глубокие, что Дурнану приходилось брать Говера на плечи. Наконец они добрались до гладкого туннеля, который уходил во тьму под довольно крутым углом. Келемвор был уверен, что если кто-нибудь поскользнется на нем, то ему придется проехать на пятой точке до самого дна.

По всей видимости Дурнану в голову пришла та же самая мысль, поскольку он произнес, — «Я привяжу веревку и мы сможем спуститься по ней».

«Чепуха», — фыркнул Говер, садясь на край крутого туннеля. «Здесь нам веревка не нужна».

С этим словами он оттолкнулся и исчез во тьме.

Дурнан, Эльминстер и Черный Посох обменялись подбадривающими взглядами, но следовать за ним не спешили. Наконец Эльминстер опустил руку на крупный валун и произнес, — «Можешь привязать веревку к нему».

Дурнан прикрепил веревку и отряд последовал за Говером по крутому туннелю. Дварф поджидал их на дне, не забыв одарить каждого снисходительной ухмылкой. Туннель выводил в куполообразную пещеру, столь огромную, что факелы даже не выхватывали ее потолка и дальней стены. Повсюду бесцельно слонялись сотни, а может быть даже и тысячи белых, мерцающих призраков.

«Источник Утраты должен быть где-то там», — произнес Говер, указывая в центр пещеры. «Но здесь происходит что-то странное».

«Кто это?» — спросил Келемвор, указывая на странные силуэты.

Эльминстер не стал отвечать. Все его внимание было приковано к мерцающему куполу из искрящихся огоньков, на который указывал Говер.

Черный Посох посмотрел на Эльминстера. «Ты думаешь о том же, о чем и я?»

«Да», — произнес Эльминстер, возвращая Черному Посоху взгляд.

Затем они оба вновь посмотрели на купол.

«Что? О чем вы думаете?» — потребовал Келемвор, просовывая голову между двумя магами.

Как обычно маги не удостоили его ответом, но оба подумали, что искрящийся шар был призматической сферой, одним из наиболее могущественных защитных заклинаний, доступных магам. И сейчас они пытались понять, что она здесь делает.

Спустя мгновение, вновь не произнеся ни слова, они направились в сторону купола. Дурнан, Говер и Келемвор последовали за ними, хотя Дурнан и Говер были испуганы гораздо меньше Келемвора. Они уже работали с Черным Посохом прежде и знали, что если бы здесь было что-то важное для них, он им наверняка бы об этом рассказал.

Когда они добрались до купола, то заметили, что он находится внутри небольшого, каменного источника. Часть сферы вместе с дном были скрыты из виду. Купол был подогнан столь плотно, что между им и каменной стеной не осталось ни малейшей щелочки. Сфера непрестанно меняла свои цвета — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый — словно некий полосатый шарик, вращающийся вокруг своей оси.

Маги еще несколько минут кружили вокруг источника, изучая купол с разных точек зрения. Наконец, Черный Посох решился нарушить тишину, — «Что ты думаешь об этом?»

Эльминстер нахмурился и обернулся к Келемвору. «Может это быть делом рук Миднайт?»

Воин пожал плечами. Он не имел ни малейшего представления что это был за шар и могла ли его создать Миднайт или нет. «Все, что я могу сказать, так это то, что за время нашего путешествия она с каждым днем становилась все сильнее и сильнее. Однажды она…» Он попытался подобрать слово, чтобы описать случай, когда чародейка переместила их с одного места на другое. «Однажды она ‘телепортировала’ нас от Моста Боарескир до середины пути к Замку Дрэгонспир».

У Эльминстера глаза полезли на лоб. «Она это сделала?»

«Значит и это ей вполне по силам», — подытожил Черный Посох.

* * *
Внутри сферы Миднайт отдыхала уже несколько часов и уже успела восстановиться после заклинания призматической сферы и прогулки между мирами. То, что помощь была рядом, она разумеется не знала, поскольку голоса Эльминстера и его отряда заглушались громогласными криками и завываниями тысячи разгневанных слуг Миркула.

К счастью шум был единственной вещью, которая проникала за границы сферы. Некоторые из тварей пытались наброситься на шар и кидали в него заклинания. Но каждый раз, когда сфера отражала нападение, до Миднайт доносился лишь разгневанный крик.

До тех пор, пока сфера продолжала существовать, и Миднайт, и Королевства были защищены от слуг Миркула. Но вскоре заклятье должно было исчезнуть и чародейка опасалась, что для того, чтобы произнести его вновь, ей придется использовать почти все силы, что она успела восстановить. А значит это было лишь временное решение проблемы, нужно было придумать что-то другое.

Но покинуть сферу она не могла до тех пор, пока не обезвредит ловушку Миркула, а иначе она создаст проход для слуг Миркула между Гадесом и любым местом, куда бы она ни отправилась.

И тут чародейка сообразила, что если воспользоваться заклинанием постоянства, то она может продлить действие призматической сферы на неопределенное время. Жесты и слова сразу же вспыли в ее разуме. Это будет не менее утомительно, чем каждый раз обновлять сферу, но по крайней мере, это нужно будет сделать всего один раз.

Со вздохом Миднайт произнесла заклинание. На это потребовалась значительная часть ее сил, но не все. Часов через восемь у нее будет их достаточно, чтобы снять магию, которую Миркул поместил на скрижаль.

* * *
Келемвор и остальные все еще не могли понять причину появления здесь этой сферы.

«Она не вечна», — произнес Черный Посох. «И если ее создала Миднайт, то она вероятно находится где-то здесь».

«Да, и несомненно внутри», — произнес Эльминстер. «Именно для этого призматическая сфера и предназначена».

«Значит она внутри этой штуки?» — воскликнул Келемвор. Он бросился было к ней, но Дурнан быстро остановил его.

«Нет, друг мой», — произнес Дурнан. «Если ты к ней прикоснешься, то потом тобой нельзя будет накормить даже собак».

«Тогда как нам достать ее оттуда?» — закричал Келемвор.

«Возможно, нам не следует этого делать», — вздохнул Эльминстер, погладив рукой бороду. «Маг, который создает призматическую сферу, может входить в нее или покидать ее по собственному желанию. Если Миднайт все еще внутри, значит на это есть своя причина».

«Тогда что мы будем делать?» — поинтересовался Келемвор.

«Мы дадим ей знать, что мы здесь», — произнес Черный Посох. «Когда я досчитаю до трех, мы одновременно выкрикнем ее имя».

Возможно это бы и сработало, если не оглушительный рев, доносившийся со стороны города Миркула.

Потом отряд попытался бросать через сферу небольшие предметы: кусочки одежды, камешки, кольца. Ничего. В большинстве случаев, сфера попросту отбрасывала предметы в того, кто их кидал. Черный Посох даже попытался пробиться с помощью телепатического заклинания, но оно или исказилось, или его поглотила сфера. Бородатый маг находился в настоящем шоке в течении двадцати минут.

«Ну, Эльминстер, что же мы будем делать дальше?» — спросил Келемвор, скрестив руки на груди.

«Подождем», — ответил Эльминстер. «Через час или два сфера должна рассеяться».

Им ничего не осталось делать как сесть и ждать. Изредка какой-нибудь из призраков подплывал к ним и Эльминстер и Черный Посох перекидывались с ним парой слов. Чего нельзя было сказать о Келемворе, Дурнане и Говере, которые из-за своих суеверий избегали вступать в контакт с мертвыми. Несколько раз, когда какой-нибудь призрак не мог противиться зову Источника, он пытался проникнуть сквозь сферу. И каждый раз он или отскакивал, или исчезал белой вспышкой.

Четыре часа спустя Черный Посох поднялся. «Это уже смешно! Никто не может поддерживать призматическую сферу так долго!»

«Очевидно Миднайт может», — предположил Эльминстер.

«Я рассею ее!» — объявил Черный Посох.

«Это будет не слишком разумно», — ответил старший маг. «Даже, если твое заклинание и не исказится, мы не смеем уничтожать сферу, не зная для чего она ее создала».

«А ты можешь рассеять сферу?» — спросил Келемвор, подбегая к Черному Посоху.

«Да», — объяснил Эльминстер. «Это очень сложная и утомительная процедура».

«Расскажи мне о ней», — потребовал Келемвор. Как и Черный Посох он устал от утомительно ожидания.

«Ну хорошо», — вздохнул Эльминстер. «Все равно похоже делать пока больше нечего. Призматическая сфера в сущности это комбинация из семи магических сфер, каждая из которых обеспечивает защиту от определенного вида атаки».

«Чтобы рассеять ее», — вмешался Черный Посох, — «Сначала, с помощью конуса холода, ты должен уничтожить красную сферу, которая защищает от твердых зарядов — таких как стрелы, копья…»

«И камни с сообщениями на них!» — закончил за него Келемвор.

«Совершенно верно», — произнес Черный Посох. «Дальше, с помощью порыва ветра…»

«Нам не нужно рассеивать всю сферу», — воскликнул Келемвор.

Черный Посох нахмурился, сердясь из-за того, что его прервали.

Не обращая внимания на мага, Келемвор продолжил, — «Все что вам нужно сделать, это рассеять первую сферу. Затем мы сможем что-нибудь бросить внутрь и привлечь внимание Миднайт».

На лице Эльминстера читалось явное сомнение. «Мне не нравится…»

«Но ведь у нас нет иного выбора?» — произнес Дурнан, впервые вмешиваясь в беседу. «Мы не можем ждать здесь целую вечность. У меня полно других дел!»

«Ну хорошо», — вздохнул Эльминстер, извлекая из одеяния одну из своих курительных трубок и передавая ее Келемвору. «Она должна узнать это — попытайся ее не сломать. Ну что, Черный Посох, возьмешь это на себя?»

«С превеликим удовольствием», — ответил маг.

* * *
Внутри сферы, Миднайт только что определила природу ловушки Миркула. Для того, чтобы его слуги могли преследовать скрижаль, он использовал могущественную комбинацию из заклинаний обнаружения предмета и удержания портала. По сути заклинание обнаружения предмета служило своеобразным сигнальным маячком, оповещавшим о местонахождении скрижали, а заклятье удержания портала не позволяло вору отрезать свои пути отступления.

К счастью, призматическая сфера Миднайт не отрезала ее путь к отступлению. Она лишь заблокировала его. Она могла спокойно уйти, а слуги Миркула не смоли бы последовать за ней. К тому же, теперь, когда она использовала заклинание постоянства, сфера никогда не рассеется. По сути проход между городом Миркула и Королевствами будет постоянно открыт, но на полпути он будет перекрыт непреодолимым препятствием.

Пока Миднайт раздумывала над свои открытием, сквозь сферу что-то пролетело и приземлилось в ее подол. Она вскочила и едва сама не выпрыгнула в поджидающие ее пасти слуг Миркула.

Когда чародейка подняла предмет, то поняла, что это всего лишь простая курительная трубка, выглядевшая до боли знакомой.

* * *
Когда заклинание Черного Посоха не исказилось, все облегченно вздохнули. Келемвору удалось метнуть трубку Эльминстера и она не отскочила назад.

«Что если она не узнает твою трубку?» — спросил Келемвор.

В этот момент из сферы появилась Миднайт со скрижалью в одной руке и трубкой Эльминстера в другой. «Это случайно не ваше?» — спросила она.

«Миднайт!» — закричал Келемвор.

Они тотчас бросились друг к другу в объятья, но все же Эльминстер успел отобрать свою трубку и спрятать ее в одном из обширных карманах своего одеяния.

Целую минуту Черный Посох, Эльминстер, Дурнан и Говер созерцали, как возлюбленные, не в силах оторваться, тискали и целовали друг друга. Наконец, когда стало ясно, что эта парочка не обращает на остальных никакого внимания, Эльминстер громко прокашлялся.

«Может быть у нас все-таки есть дела поважней?» — произнес он.

Миднайт и Келемвор отпустили друг друга с явной неохотой.

Обращаясь к Миднайт, Эльминстер указал на сферу, — «Не потрудишься объяснить с чего это ты вздумала провести внутри этой штуковины большую часть дня?»

«Только не здесь», — настоял Говер. «Я хочу пить — и вы должны мне девятнадцать кружек эля!»

«Одну минутку, Говер», — нетерпеливо произнес Черный Посох. «Мы можем уйти? Нет никакой опасности?»

Миднайт кивнула. «Да», — ответила она. «Можем идти. Сфера теперь тут навечно».

И Эльминстер, и Черный Посох удивленно вскинули брови.

«Ну — видите?» — произнес дварф. «Пошли».

С этими словами Говер засеменил к выходу. Поняв, что без него они не отыщут путь назад к таверне Дурнана, остальные с неохотой последовали за ним, попутно засыпая Миднайт различными вопросами.

Миркул

«Ну уж нет!» — зашипел Келемвор. Он поднял скрижаль с пола и положил ее на стол. «Вот ваша скрижаль. Забирайте ее и доставайте вторую сами!»

«Тебя это не касается, Келемвор», — возразил Черный Посох. Он не привык, чтобы к нему обращались в подобной манере, особенно какие-то наемники.

«Ты прав, меня это не касается. И Миднайт тоже!»

Черный Посох насупился, начиная думать, что Келемвор был типичным трусом, но в этот момент между ними встал Эльминстер. Бросив на Черного Посоха сердитый взгляд, мудрец произнес, — «Остынь. Неужели мы не можем обсудить этот вопрос как все нормальные люди?»

Выражение лица Черного Посоха отразило смущение. Замечание Эльминстера в основном касалось его и он понимал, что его друг был прав. Юный маг должен был держать себя в руках и не позволить упрямому воину вывести себя из состояния душевного равновесия. «Прости», — пробормотал он. «По всей видимости сказывается стресс».

Келемвор тоже расслабился, но извиняться и не подумал.

Они сидели в рабочем кабинете Дурнана в «Зевающем Портале». Миднайт сладко посапывала тут же, на диване. Ее некогда мягкие, черные волосы, стали грубыми, словно конский хвост, кожа отливала неприятным пепельно-серым оттенком, а покрасневшие глаза ввалились в глазницы.

Пребывание в Царстве Мертвых не прошло бесследно. Келемвор не мог вынести даже мысли о том, что ей придется вступить в еще одну схватку, которую для нее планировали Эльминстер и Черный Посох. «Она бросила вызов городу Миркула», — произнес воин. «Разве она не выполнила свою часть?»

«Многие были принесены в жертву», — ответил Черный Посох. «Яларелл тоже был прекрасным человеком».

Келемвор не знал что на это ответить. Когда он и его спутники вернулись в таверну Дурнана, здесь их поджидал один из городских стражников с плохими новостями. Опустив их в колодец, Яларелл собрал небольшой отряд и отправился на поиски зомби, которых описал Келемвор. Патруль вышел на след ходячих трупов в сети подземных туннелей, где обитали городские отбросы и изгои общества.

Два часа спустя зомби устроили засаду, в которую патруль и угодил. Яларелл и его отряд уверенно вели дело к победе, когда внезапно на помощь зомби явился болезненно выглядящий человек и использовал магически яд. В той переделке удалось выжить всего одному стражнику, да и то только потому, что его не заметили. Начальник стражи знал, что Черный Посох имеет на зомби свои виды и решил не посылать людей в туннели до тех пор, пока не переговорит с магом.

Связав свои догадки с тем, что Миднайт удалось выяснить от Баала, Эльминстер предположил, что человеком, который помог зомби был Миркул. Сейчас же, старый мудрец и Черный Посох хотели использовать Миднайт и скрижаль в качестве наживки для Повелителя Мертвых.

Келемвор же считал, что его возлюбленная сделал и так же слишком многое. Но больше всего он боялся, что ей попросту не хватит сил противостоять Миркулу. «Она еще слишком слаба», — произнес он, опускаясь перед ней на колени.

«Что бы ты ни говорил», — терпеливо ответил Эльминстер, указывая узловатым пальцем на чародейку, — «у нее больше силы, чем у меня и Черного Посоха вместе взятых».

«Нет!» — произнес Келемвор, распрямляясь.

«Это решать ей», — произнес Дурнан. Он удобно устроился на стуле за своим столом, изредка потягивая эль из кружки. «В Уотердипе не принято, чтобы мужчина решал за женщину, если только она сама не попросит об этом».

«Вы получите ее только через мой труп», — отрезал Келемвор, вставая между Миднайт и остальными.

Миднайт раскрыла глаза и взяла воина за руку. «Они правы, Кел. Я не могу остановиться сейчас».

«Но посмотри на себя!» — запротестовал воин, опускаясь перед ней на колени. «Ты выжата словно лимон!»

«Все в порядке. Мне нужен лишь небольшой отдых».

«Да ты едва стоишь на ногах», — произнес Келемвор, пробежавшись рукой по ее волосам. «Как же ты собираешься сражаться с Миркулом?»

Эльминстер опустил морщинистую руку на плечо Келемвора. «У нее нет выбора — иначе погибнет целый мир».

Келемвор опустил голову и уставился на пол невидящим взглядом. Наконец, он поднял глаза на Эльминстера и произнес, — «Объясни, зачем все это нужно? Почему Миднайт должна рисковать своей жизнью? Для чего нам нужна вторая скрижаль?»

Черный Посох наконец не выдержал, — «Эльминстер не должен ничего объяснять таким как…»

Древний мудрец вознес руку, призывая мага замолчать. «Он имеет право знать» — произнес Эльминстер.

«Вот что мне удалось узнать за то время, пока ты и твои друзья разыскивали скрижали». Мудрец взмахнул рукой над столом. «В самом начале времен из призрачного небытия явилась сущность назвавшая себя Ао. И желал он чтобы повсюду царил закон». Эльминстер взмахнул пальцами и в воздухе возникли золотые весы. «Он следил за равновесием сил хаоса и порядка, посвятив первую часть своей бесконечной жизни их учету и распределению по разные стороны закона».

В воздухе появилось несколько дюжин кусочков угля, которые тут же опустились на чаши весов, уравновесив их. «К тому времени, когда он с этим покончил, вселенная стала столь обширной и запутанной, что Ао больше не мог управляться с ней в одиночку». Весы вздрогнули и несколько кусочков угля просыпалось из чаш.

«Поэтому Ао создал богов». Кусочки угля превратились в сверкающие алмазы, на каждом из которых был символ того или иного бога. «Чтобы хранить закон, он наделил каждого бога определенными силами и обязанностями». Алмазы вернулись в чаши и весы вновь уравновесились.

«К несчастью, чтобы не нести за ними постоянное наблюдение, Ао создал богов со свободной волей. Но с ней пришли амбиции и жадность, и вскоре боги начали сражаться между собой, чтобы увеличить свою власть».

Алмазы начали прыгать с одной чаши на другую, вновь лишив весы хрупкого баланса. «Ао не мог остановить борьбу, не отняв у богов их свободную волю, поэтому он начал перераспределять обязанности и силы каждого из них». Ровным потоком алмазы потекли с одной чаши на другую. Весы успокоились.

«И он создал Скрижали Судьбы на которых отразил силы и обязанности каждого бога. Теперь боги могли преследовать свои амбиции, но скрижали дали Ао уверенность в том, что Баланс всегда будет сохранен. Но Миркула и Бэйна гораздо сильнее заботили они сами, нежели Баланс».

Два темных алмаза покинули чаши и начали кружить вокруг весов в невероятном танце. «Поэтому они взяли скрижали и спрятали их, намереваясь заполучить в возникшем хаосе как можно больше сил».

Все алмазы выпрыгнули из чаш и разлетелись по комнате. Весы яростно затряслись, кружась в диком танце, и наконец перевернувшись, рухнули на стол. «В своем гневе, Ао изгнал всех богов с Планов, пощадив лишь Хелма. Богу Стражей Ао поручил следить за тем, чтобы другие боги не могли попасть на Планы».

«Когда боги перестали исполнять свои обязанности, Королевства погрузились в хаос». Алмазы, словно дождь, посыпались на стол. «Если мы не отыщем скрижали и не вернем их», — закончил Эльминстер, — «Королевства обречены». Комнату осветила яркая вспышка и затем весы и алмазы исчезли, оставив после себя лишь облачка дыма.

Келемвор не мог спорить с выводами Эльминстера. Кто-то должен был вернуть скрижали, но он все еще не понимал почему это должна быть Миднайт.

Однако, прежде чем воин успел открыть рот, слово взял Дурнан. Отставив кружку в сторону, он произнес, — «Похоже что все — и боги, и смертные — должны хотеть одного — вернуть скрижали Ао. Я содрогаюсь от подобной мысли и говорю это лишь на тот случай, если никому из вас эта идея не пришла в голову, но какое имеет значение, если скрижали вернет сам Миркул?»

«Очень даже большое!» — отрезала Миднайт, вскакивая на ноги. Слова Дурнана ужаснули ее. Она не для того выносила общество Баала, перенесла смерть Адона и таскалась по Царству Мертвых, чтобы позволить одержать победу Миркулу. «Ао будет благодарен тем, кто вернет скрижали. Подарить эту привилегию Миркулу будет для Королевств еще хуже, чем не возвращать их вовсе. Можете вы себе представить мир, где самым почитаемым богом будет Повелитель Мертвых?»

«К тому же», — добавил Келемвор, — «Раз Миркул уже украл скрижали один раз, зачем ему возвращать их сейчас?»

«Верно», — согласился Черный Посох, удивившись тому, что сошелся с воином во мнении. «Он боится, что Ао накажет его за воровство».

«У нас нет иного выбора», — произнес Эльминстер, возложив обе руки на скрижаль. «Мы должны отобрать вторую скрижаль у Миркула».

«Но почему этим должна заниматься Миднайт?» — спросил Келемвор, поочередно обводя взглядом то Эльминстера, то Черного Посоха. «Почему вы вдвоем не можете сделать этого? Ведь вы же все-таки считаетесь одними из самых великих магов».

«Так и есть», — произнес Черный Посох. «Но мы не настолько хороши, чтобы убить Миркула».

«Убить Миркула! Да вы сошли с ума!» — воскликнул Келемвор.

«Нет», — ответил Черный Посох, встречая воина холодным взглядом. «Миднайт может сделать это. Вскоре после Прибытия, я почти потерял контроль над магией, впрочем как и все маги. Но, в отличии от жрецов, наши силы пропали не совсем. Именно это и не давало мне покоя. Поэтому, пока Эльминстер узнавал, что произошло с богами, я пытался выяснить, что случилось с магией».

«И что тебе удалось узнать?» — произнес Дурнан.

«Он узнал, что незадолго до того, как Ао низверг богов, у меня был контакт с Мистрой», — произнесла Миднайт. «Она отдала мне часть своей силы».

«Совершенно верно», — ответил Черный Посох. «Каким-то образом Мистре удалось узнать о гневе Ао до того, как он изгнал богов. Возможно ее предупредил Хелм, поскольку ходят слухи, что они любили друг друга. Но как бы то ни было, Мистра доверила часть своей силы Миднайт, намереваясь по появлении в нашем мире, забрать ее назад».

Миднайт вздохнула, — «К несчастью, когда Леди Тайн оказалась на нашей планете, она попалась в лапы Бэйна. Тогда я, Келемвор и Адон спасли ее». Миднайт нарочно опустила имя Сайрика, не желая вспоминать, что когда-то она называла вора свои другом. «пока Мистра находилась в заточении, она узнала, что скрижали украли Бэйн и Миркул. Когда она попыталась вернуться на Планы и рассказать об этом Ао, то пала, сраженная рукой Хелма. В последнее мгновение она передала все свои силы мне, чтобы я смогла отыскать скрижали».

«Вот поэтому против Миркула должна выступить именно Миднайт», — произнес Черный Посох, опустив руку на плечо воина. «Она единственная, кто сможет победить его».

Келемвор не посмел протестовать. Неважно сколь сильно он хотел отрицать это, но все же воин понимал — противостоять Повелителю Мертвых сможет лишь Миднайт.

Но ему все так же не нравилась идея использовать ее в качестве наживки. У нее было бы гораздо больше шансов выжить, если бы они сами напали на Миркула, вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока Повелитель Мертвых придет к ним в руки. «Если мы должны сразиться с этим Старым Повелителем Черепов», — произнес он, — «Тогда мы сделаем это на наших условиях, а не на его. Возможно нам удастся застать его врасплох».

«Сразиться на его земле?» — спросил Черный Посох.

Келемвор кивнул.

«Я — за», — произнес Эльминстер, улыбнувшись. «Миркул не готов к этому. Выживший стражник из патруля Яларелла сможет отвести нас к его логову».

«Если Келемвор считает это разумным, то я сделаю как он говорит», — произнесла Миднайт, улыбнувшись воину. «Но сначала я должна отдохнуть».

«Тогда думаю сейчас самое время отправиться в мою башню и попытаться рассеять враждебную магию», — произнес Черный Посох, подхватывая скрижаль. «Если мы хотим застать Миркула врасплох, мы не можем допустить, чтобы обереги выдавали ему наши передвижения». С этими словами он и все остальные покинули «Зевающий Портал».

Когда вся компания вышла на улицу, Миднайт не удержалась и остановилась, чтобы посмотреть на небо. Вместо обычного голубого цвета оно было болезненно-зеленым, а солнце стало пурпурным. Но она была рада и этому. После бесконечного белого неба Равнины Фугуе и серого в городе Миркула, она была рада даже тому, что над ее головой просто было солнце.

Затем она увидела, что к вершине Горы Уотердип спускается искрящаяся лента. Она была слишком далеко, чтобы ее можно было рассмотреть как следует, но чародейка подозревала, что это была Небесная Лестница.

«Да не пялься ты так», — прошептал Эльминстер. «Обычные люди ее не видят. Они подумают, что у тебя крыша поехала».

«Мне все равно, что они подумают», — произнесла Миднайт. И все же она оторвала взгляд от лестницы и последовала за ним вдоль по улице.

Не успели они сделать и дюжины шагов, как Келемвора насторожило хлопанье крыльев. Воин резко развернулся на пятках и едва не ударился носом о клюв ворона, примостившегося на плече Черного Посоха. На левую ногу птицы была наложена аккуратная шина.

Ворон встрепенулся и так проворно клюнул Келемвора, что тот едва успел поднять руку, чтобы не лишиться глаза.

«Оставь меня в покое, пожиратель падали!» Келемвор выбросил руку вперед и отдернул ее уже с кучкой перьев во вспотевшей ладони.

Ворон каркнул и перескочил на другое плечо Черного Посоха.

«Ты знаешь эту птицу?» — спросил Черный Посох у Келемвора.

«Да эта тварь чуть не сожрала меня вместе с потрохами», — ответил Келемвор, бросая на птицу злобный взгляд.

«Ворон приносит тебе свои извинения», — произнес Черный Посох.

Когда лицо Келемвора не сменило своего хмурого выражения, птица каркнула еще два раза.

«Он говорит, что будь ты голоден, ты бы поступил на его месте точно также».

«Я не ем ворон», — ответил Келемвор. «И не разговариваю с ними». С этими словами он отвернулся и направился к башне Черного Посоха.

* * *
В пятнадцати футах под Келемвором, в темной канализационной трубе пролегающей под Улицей Раинран, Миркул внезапно остановился. Топавшие позади него двенадцать зомби также остановились.

«Скрижаль на улице, друзья мои», — прошептал Повелитель Мертвых, словно зомби могли его понять. С ним не было ни одного его последователя. В течении нескольких последних недель, Повелитель Мертвых, дабы обеспечить себя необходимой для магических ритуалов энергией, принес в жертву всю свою секту из Уотердипа.

Миркул невидящим взглядом смотрел на потолок туннеля и рассеянно поглаживал сумку, перекинутую через его плечо. В этой сумке лежала одна из Скрижалей Судьбы — та, которую его зомби выкрали в Замке Дрэгонспир.

Около полутора часов назад, благодаря заклинанию обнаружения предмета, Миркул ощутил, что Миднайт доставила вторую скрижаль в Уотердип. Незамедлительно он отправился за чародейкой, намереваясь заполучить скрижаль, а затем принять под командование толпы своих слуг, который с минуту на минуту должны были осадить город.

Но все пошло совсем не так, как он планировал. Ему понадобилось гораздо больше времени, чем он рассчитывал сперва, чтобы провести зомби через лабиринт канализационных туннелей Уотердипа. Когда же он наконец добрался до места назначения, скрижали там уже не оказалось. Первоначально он намеревался напасть внутри здания, где можно было бы избежать внимания городской стражи.

Он считал, что будет неразумно изменять свой план и нападать на улицах. Он уже уничтожил один патруль и вскоре командиры патрулей всерьез примутся за расследование этого дела. Связываться еще с одним отрядом выглядело уж совсем нелепо, по крайней мере до тех пор, пока его слуги не обеспечат командиров новой головной болью.

К несчастью, что-то пошло не так. По идее его слуги должны были буквально наступать женщине на пятки. Но было очевидно, что она разрушила его планы, каким-то образом не допустив проникновения душ умерших в Уотердип.

Как раз в этот момент, Миркул почувствовал, что скрижаль вновь перемещают. «Для начала поглядим, куда они тащат ее», — произнес он вслух. «А тогда и решим, что делать дальше». Повелитель Мертвых развернулся и пошлепал назад.

В сотне футов сзади, Сайрик услышал как зомби сменили свое направление и мысленно выругался. Уже полдня он шлялся за зомби и их хозяином в абсолютной тьме и вонючей воде, заполнявшей туннели, так что у него уже начинали сдавать нервы.

Один раз, почти сразу после того, как он вошел в туннели, ему едва не удалось стащить скрижаль. Это произошло, когда зомби напали на патруль стражников. В отблеске факелов, вор увидел, что один из стражников отрубил зомби руку, в которой он держал сумку. Скрижаль бултыхнулась в темную вонючую жижу под их ногами. Сайрик нырнул под воду и поплыл вперед сквозь лес ног. Однако, когда он уже был готов схватить ее, сверху протянулись две руки и вытащили скрижаль из-под воды.

Вор не колеблясь обнажил меч, намереваясь напасть на своего обидчика, но заметил, что Миркул произносит заклинание, после чего в воздухе запахло чем-то едким. Он быстро нырнул под воду и уплыл подальше от ядовитого облака, прикончившего патруль. С тех пор Сайрик преследовал Повелителя Мертвых, выжидая новой возможности похитить скрижаль.

Чувствуя приближение зомби, Сайрик попятился назад до тех пор, пока его рука не прикоснулась к прохладной поверхности одной из лестниц уводящей к канализационному люку. Вор неслышно взобрался вверх и замер, ожидая когда зомби пройдут под ним. Лишь когда звуки их шагов отдалились от него на добрую сотню футов, он решился спуститься вниз.

Не догадываясь, что за ним ведется слежка, Миркул полностью сосредоточился на поддержании контакта со скрижалью, следуя за ней сквозь извилистый лабиринт туннелей. Иногда он попросту останавливался на месте, ожидая куда выведет Миднайт и ее отряд та или иная улица. Случалось, что ему приходилось и возвращаться назад, когда туннель сворачивал совершенно в противоположном направлении.

Однако, вскоре скрижаль перестала перемещаться. Миркул подошел к ближайшей лестнице, выводящей наверх, взобрался по ней и слегка приоткрыл железную крышку люка, чтобы разглядеть здание в котором остановились его враги.

Это оказалась высокая башня без окон и дверей — она уже привлекла его внимание в прошлом. Башня принадлежала Кхельбену Арунсуну по прозвищу Черный Посох, одному из самых могущественных магов Уотердипа.

Миркул спустился вниз в канализацию. «Пока оставим скрижаль Черному Посоху», — поведал он своим зомби. «Ведь если мы попытаемся отбить ее, это привлечет к нам ненужное внимание». Он замолчал и улыбнулся зловещей ухмылкой. «Сейчас мы отправимся к Источнику Утраты и посмотрим, что мешает попасть сюда моим слугам. А затем, возможно, мы разберемся со второй скрижалью». Повелитель Мертвых обернулся и повел своих зомби во тьму.

Несколько секунд спустя, удостоверившись, что Миркул не заметит его, Сайрик взобрался по лестнице и посмотрел на башню Черного Посоха. По крайней мере хоть одно существо во всем туннеле вняло словам Миркула.

* * *
Глубокий, целебный сон Миднайт внезапно прервался грохотом пяти сотен подбитых сапог о мостовую. Она перекатилась на живот и уткнулась лицом в пуховую кровать, мысленно проклиная город за его шум. Послышались крики офицера и солдаты, как один, замерли под ее окном.

В полутемной комнате внезапно стало тихо словно на кладбище. Воцарившаяся тишина разбудила ее быстрее, чем любой шум. Пытаясь унять проснувшуюся было тревогу и любопытство, Миднайт спрыгнула с кровати и накинула плащ.

У основания башни Черного Посоха раздался голос, — «С кем я имею честь разговаривать?»

«Я Мордок Торсиллей, Капитан Отряда Белой Виверны из Городской Стражи Уотердипа, послан за Кхельбеном Арунсуном. И давайте пошевеливайтесь там!»

Миднайт распахнула свое окно, скрытое от глаз прохожих с помощью магии. Во внутреннем дворе в полной боевой готовности стояло около двух сотен солдат. Их командир стоял лицом к основанию башни, созерцая пустую стену. Каждый из воинов был облачен в черную кольчугу с изображением перевернутого полумесяца в окружении девяти серебряных звезд. Весь отряд был вооружен алебардами, кинжалами и полуторными мечами.

Хотя все они смотрели ровно перед собой, их лица могли поведать внимательному наблюдателю о многом. Более опытные воины хранили на лице мрачноватую улыбку ветеранов, вернувшихся к любимому делу, в то время как молодежь едва держала себя в руках от страха.

Дверь в комнату Миднайт распахнулась и на пороге появился Келемвор.

«Что случилось?» — спросила черноволосая чародейка.

«Не знаю», — ответил Келемвор, высовываясь в окно, чтобы получше разглядеть войска. Хотя он уже не был солдатом и никогда больше им быть не хотел, его сердце замирало от одного вида отряда в полном боевом облачении.

«Сколько я проспала?» — спросила она.

«Шесть часов», — произнес Келемвор, даже не отворачиваясь от окна. Он не раз видел взгляд, который сейчас застыл в глазах солдат, и знал, что он означает. «Они идут в битву», — произнес воин. «И им кажется, что из нее они уже не вернутся».

Он обернулся и похромал назад к лестнице. Действие зелья Черного Посоха давно прошло, а ноги воина до сих пор ныли от последствий обморожения. «Пойдем, посмотрим, что там происходит».

Миднайт последовала за ним и, миновав три пролета, они оказались в приемной на первом этаже. Черный Посох и Эльминстер, со скрижалью в руке, были уже там. Оба выглядели далеко не лучшим образом, словно не спали более суток. Пока Миднайт отдыхала они вовсю трудились над снятием магии Миркула со скрижали. Интересно, — подумала чародейка, — вышло у них что-нибудь?

Мордок Торсиллей, развернув свиток внушительных размеров, обратился к Черному Посоху. «Ты будешь Кхельбеном Арунсуном?» — спросил он.

«Ты знаешь кто я такой», — ответил Черный Посох. «Мы встречались с тобой много раз».

Мордок оторвал сконфуженный взгляд от свитка. «Это официальное дело, Ваше Мудрейшество». Он начал читать свиток, — «Во имя всех граждан Уотердипа и ради спасения города от врагов, Кхельбену Арунсуну, также известному как Черный Посох настоящим приказывается…»

«Приказывается!» — фыркнул Черный Посох, оскорбившись тем, что кто-то посмел обратиться к нему подобным образом. Вырвав свиток из рук Мордока, он дочитал его в тишине. Наконец, он спросил, — «Я принимаю командование над Отрядом Белой Виверны?»

«Так точно», — ответил Мордок и тут же быстро добавил, — «сэр!»

«Невероятно», — пробормотал Черный Посох, — «Но я же не военачальник!»

«А у нашего врага и нет армии», — ответил Мордок.

«Ну в чем там еще дело?» — наконец вмешался Эльминстер, которому уже начала надоедать вся эта суета. «И давай побыстрей. У нас еще полно важных дел».

«Насколько я могу сказать, сэр, они…»

«Кто они?» — потребовал Черный Посох. «Что тебе от нас нужно?»

«Демоны, сэр, сотни демонов и с каждой секундой их становится все больше и больше. Они появляются из пещер под Горой Уотердип и затем разбегаются по всему городу. Они уже захватили все от Портовой Башни до Улицы Лентяев — а это большая часть района доков. Нам удалось замедлить их продвижение, но не более. У грифонов серьезные проблемы с теми тварями, которые умеют летать. Пройдет совсем немного времени и они захватят весь Уотердип — если, конечно, вы не сможете остановить их».

«Слуги Миркула», — ужаснулась Миднайт. «Им удалось вырваться из Источника Утраты».

«Похоже на то», — ответил Эльминстер, почесывая бороду. Он сразу же понял, что единственным существом, способным преодолеть магию Миднайт, мог быть только Миркул. Но что он не мог понять, так это причину такой суеты Повелителя Мертвых. Даже для Бога Разложения уничтожить сферу Миднайт было отнюдь не простым делом. Эльминстер не понимал, зачем Миркул растрачивал впустую свою энергию, в то время как ему было точно известно, что то, что он ищет находится в башне Черного Посоха, поскольку старому мудрецу и его другу не удалось снять магию наложенную Повелителем Мертвых на артефакт.

«Нужно действовать и быстро», — произнес Черный Посох Эльминстеру. В то же самое мгновение он швырнул свиток капитану в руки.

«Люди ждут снаружи, сэр», — произнес Мордок, полагая что чернобородый маг обращается к нему.

«Люди?» — удивился Черный Посох. «Забирай их и проваливайте. У меня есть более важные дела».

Мордок нахмурился и убрал руку под плащ. Он выглядел так словно собака, которую только что хорошенько пнули, и для этого у него были все причины. Быть одним из тех, кто приказывает Кхельбену Аранусуну делать что-то против его воли, было далеко не самым лучшим способом поправить свое здоровье.

Мордок извлек из-под полы плаща кольцо и передал его Черному Посоху. «Сэр, начальник стражи приказал мне передать вам это».

Черный Посох принял кольцо с явной неохотой. Оно принадлежало Пиргейрону Паладинсону, единственному общеизвестному Лорду Уотердипа, Начальнику Стражи, Высшему Повелителю Гильдий — и владельцу еще дюжины других титулов. Вздохнув, Черный Посох надел кольцо на палец. Его призвали на защиту его города. Если он не ответит на вызов Пиргейрона, то потеряет свое гражданство и подданство. Обернувшись к Эльминстеру, он произнес, — «У меня нет выбора».

Эльминстер кивнул. «Ступай. Будет лучше, если кто-нибудь удержит слуг Миркула в порту. У меня нет сомнений, что они пришли именно за скрижалью».

«Ты знаешь, где ее можно спрятать?» — спросил Черный Посох.

Эльминстер кивнул. «Да, в хранилище. Теперь, ступай».

Прежде чем уйти, темноволосый маг обратился к Миднайт и Келемвору, — «Если вам что-нибудь нужно…»

«Кинжал», — тотчас выпалила Миднайт, вспомнив, что ее расплавился в пещерах под Замком Дрэгонспир.

Черный Посох кивнул. «Эльминстер покажет, где его можно взять». Он обернулся и прошел сквозь стену, бросив на прощание, — «Может быть мне потребуется на это совсем немного времени».

«Может быть», — рассеянно повторил Эльминстер. После ухода Черного Посоха она погрузился в глубокое раздумье, пытаясь понять зачем Миркулу понадобилось освобождать своих слуг.

Наконец, Миднайт рискнула подать голос, — «Что будем делать дальше?»

Ее вопрос оторвал Эльминстера от размышлений. «Да… что дальше? Полагаю, мы спрячем скрижаль».

«Почему?» — воскликнул Келемвор. «Я думал мы собираемся напасть на Миркула!»

«Обстоятельства изменились», — произнес старый мудрец. «Похоже, что он сам придет к нам».

«Вот поэтому мы и должны напасть первыми», — не уступал воин. «Этого он ожидает меньше всего».

«Ты прав», — задумчиво заметил Эльминстер. Ему нравилась агрессивная стратегия Келемвора, но он подозревал, что воин не обременял себя обдумыванием деталей плана. «Как мы сможем застигнуть его врасплох, если он может выследить нас по скрижали?»

Келемвор продолжал держать прочную оборону. «Мы оставим ее здесь, и он будет думать, что мы по-прежнему находимся в башне».

«Оставить скрижаль без охраны?» — запротестовал Эльминстер.

«А почему бы и нет?» — произнес Келемвор. «Если мы победим Миркула, то останемся единственными, кто будет знать о ее местонахождении. А если Миркул убьет нас, чтобы ее заполучить ему придется проникнуть в башню Черного Посоха».

«И как ты собираешься отыскать Миркула?» — спросил Эльминстер, барабаня своими костлявыми пальцами по крышке стола.

«Также как и он нас», — ответила Миднайт. «Я могу обнаружить его скрижаль также легко, как и он нашу».

Эльминстер сомнительно покачал головой. «Ты знаешь как непредсказуема магия…»

«Мы сражаемся за судьбу Королевств», — разъярился воин. «И нам придется пойти на риск, но этот риск оправдан».

«Я тоже считаю, что мы должны наконец сразиться с Миркулом», — произнесла Миднайт. «Я уже устала от этой бесконечной игры в кошки-мышки. Кстати, Эльминстер, ты пойдешь с нами?»

Эльминстер удивленно воздел брови, — «Разумеется пойду. Тебе понадобится любая помощь».

Эльминстер прошелся до библиотеки и оставил скрижаль во внепространственном хранилище Черного Посоха, откуда попутно извлек кинжал для Миднайт. К своему ужасу древний маг обнаружил, что не может закрыть в комнату. После нескольких быстрых экспериментов он понял, что пока скрижаль находится внутри, дверь он затворить не сможет. Повинная в этом магия Миркула по сути превратила внепрорстранственное хранилище в обычную кладовку с открытой дверью. Единственной вещью, которая хоть как-то могла защитить скрижаль, была иллюзорная стена.

И все же, несмотря на это, Эльминстер понял, что как минимум в одном Келемвор был прав. Если они смогут остановить Миркула, то скрижаль внутри башни Черного Посоха будет в полной безопасности. С другой стороны, если Миркул убьет их, будет лучше, если скрижали с ними не будет. Маг задвинул проход в хранилище шкафом и спустился вниз по лестнице.

Пока Эльминстер прятал скрижаль, Миднайт произнесла свое заклинание обнаружения предмета. Она едва не сошла с ума, когда заклинание, исказившись, наполнило ее разум знаниями о расположении каждого из предметов, которыми она когда-либо владела. Однако, покопавшись в этой бессмысленной куче мусора в течении нескольких минут, чародейке наконец удалось найти нужное направление и сфокусироваться на скрижали Миркула.

К тому времени, когда Эльминстер спустился к ним, она и Келемвор уже были готовы отправляться в путь. Взяв у Эльминстера предложенный им кинжал, чародейка вывела их небольшой отряд во двор. Ее магия указывала путь на юг и чуть-чуть на восток. Она начала пробираться вниз по Улице Мечей, минуя сотни людей, спешащих в противоположном направлении.

«Мы идем в сторону битвы», — заметил Келемвор, прокладывая себе локтями путь сквозь толпу беженцев. Вдалеке над городом вздымались клубы черного дыма.

Не успели они пройти и двух сотен футов, как Миднайт ощутила, что скрижаль сместилась чуть дальше к востоку. Она тотчас свернула на Улицу Келтарна и миновав небольшой квартал, выскочила на Улицу Шелка.

«Как странно», — произнесла она, остановившись на перекрестке. «Теперь она движется на север».

Чародейка провела людей вверх по Улице Шелка, сквозь еще одну толпу беженцев. Больше всего она боялась, что ее магия все же подвела ее. И все же зов скрижали был чист и силен, поэтомуона продолжала идти вперед.

Миновав еще две сотни футов, Миднайт повернулась лицом на запад. «Скрижаль там». Она указала рукой через квартал.

«Тогда вперед», — произнес Келемвор, выбегая на перекресток Улицы Шелка с Улицей Тарлеон. Повернув на запад, куда уводил наклонный спуск, он дождался пока его догонят Миднайт и Эльминстер.

«Она должна быть прямо перед нами», — произнесла Миднайт.

Они прошли вниз по дороге, пока она вновь не пересеклась с Улицей Мечей. Справа от них, на другой стороне дороги возвышалась башня Черного Посоха.

«Мы сделали круг!» — заметил Келемвор.

«Наверно, я настроилась не на ту скрижаль», — смущенно произнесла Миднайт, пытаясь разобраться в помойке царившей у нее в голове.

«Не думаю», — мрачно произнес Эльминстер. Он указал на другую сторону дороги в северном направление, на фигуру в черных одеяниях, с перекинутой через плечо сумкой. Он шел напрямую к башне Черного Посоха, яростно отбрасывая в сторону любого попадавшегося ему на пути прохожего.

«Миркул!» — воскликнула Миднайт.

«Да», — ответил Эльминстер. «Он пришел за второй скрижалью».

Келемвор обнажил свой меч. «И он не знает, что мы у него за спиной».

Чтобы произнести другое заклинание, Миднайт пришлось рассеять заклинание обнаружения предмета. Втроем они быстро пересекли улицу и двинулись вслед за Миркулом. Когда он подошел к башне, их разделяло всего около сотни футов.

Миднайт вызвала в разуме заклинание заряда молнии. «Прикройте глаза», — предупредила она.

Едва Келемвор и Эльминстер успели выполнить ее просьбу, чародейка указала на спину Миркула и пробормотала заклинание. Воздух наполнился громким потрескиванием, после чего с пальцев Миднайт сорвались голубые полосы метнувшиеся вдоль по улице, попадая в людей и здания. Крошечные молнии не щадили ни стены, оставляя в их поверхности небольшие, дымящиеся лунки, ни людей, прожигая в их телах дыры, размером с кулак.

Миркул остановился у входа в башню и обернулся. Его взгляду предстали Миднайт, в сопровождении Эльминстера и Келемвора, с ужасом взирающая на последствия исказившегося заклинания. Повелитель Мертвых не ожидал обнаружить троицу на улице, вне башни, но это откровенно говоря, его и не беспокоило. Он знал, чем занять их, пока он сам будет разыскивать скрижаль.

Махнув рукой в сторону входа в канализацию, располагавшегося за спиной Миднайт, Миркул вошел в башню. Келемвор обернулся и его взгляду предстала жуткая картина — из канализации выбиралось несколько мокрых трупов, облаченных в те же самые полосатые одеяния, что и зомби, похитившие у него скрижаль в Замке Дрэгонспир. Сморщенная кожа их лиц прогнила, навечно запечатлев выражение тупого безразличия.

«Зомби!» — ужаснулся воин.

«Не обращайте на них внимания!» — крикнул старый маг. «Быстрее, в башню».

Келемвор и Эльминстер бросились к строению. Попутно волоча за собой Миднайт, которая все еще не могла прийти в себя от разрушений вызванных ее заклинанием. Когда они добрались до башни, Миркула нигде не было видно, но в воздухе стоял омерзительный запах разложения.

«Наверх!» — крикнул Эльминстер. «В библиотеку!»

Келемвор пошел первым, стараясь передвигаться как можно осторожнее. За ним следовала Миднайт, и замыкал тыл Эльминстер. Когда мудрец опустил ногу на первую ступеньку, в башне появился первый из зомби.

Добравшись до второго этажа, Эльминстер остановил чародейку и воина перед закрытой дверью. «Скрижаль там — а это значит, что и Миркул», — пояснил он.

«Магией нельзя пользоваться», — прошептала Миднайт. «Я и так уже навредила многим людям».

«Даже не думай об этом», — рявкнул Эльминстер. «Все жители Уотердипа и так обречены, если нам не удастся остановить Миркула».

«Эльминстер прав. Нам не удастся избежать смерти невинных людей. Уотердип превратился в арену для схватки, которую мы обязательно должны выиграть», — произнес Келемвор.

Из-за поворота лестницы появился первый зомби. Эльминстер, наградив его равнодушным взглядом, прикоснулся к одной из каменных ступеней и прошептал замысловатый стишок. Келемвор было бросился навстречу приближающемуся трупу, но внезапно, в том месте, где мудрец прикоснулся к ступени в воздух взмыла каменная стена.

«Надо же, сработало», — удивился Эльминстер и повернулся к двери. «Ну что, Миднайт, ты готова?»

Стиснув зубы, чародейка утвердительно кивнула.

Эльминстер посмотрел на воина и Келемвор от души приложился по деревянным створкам. Миднайт ступила внутрь, ожидая увидеть фигуру в черном, которую они видели на улице.

«Здесь никого нет!» — произнесла она.

Келемвор и Эльминстер заглянули через ее плечи. Библиотека и вправду была пуста. Один из шкафов, прикрывающий дверь в хранилище, был перевернут.

Эльминстер выругался и уже более отчетливо произнес, — «Он опередил нас!»

«У него мог быть только один путь для отступления», — крикнул Келемвор.

«Наверх!» — закончил его мысль Эльминстер. «Быстрее, пока он не успел сбежать».

Они начали взбираться по лестнице, попутно проверяя каждую из комнат.

Тем временем Миркул опустил другую скрижаль во второе отделение перекидной сумы и вышел из хранилища Черного Посоха в библиотеку.

«Ну и ну», — произнес он, отступая к лестнице и окидывая скептическим взглядом иллюзорную стену Эльминстера, скрывавшую вход в хранилище. «Они преследуют меня!» Подумав мгновение, он добавил, — «Мы ведь не можем допустить, чтобы за нами гонялись какие-то смертные, ведь не можем, а?»

Миркул произнес на каменную стену заклинание прохода в стене. В результате этого от стены отделился прямоугольный обломок камня и поскакал вниз по лестнице, словно живой.

Миркул наблюдал за ним какое-то время, пока он не исчез за поворотом, попутно раздавив одного из зомби. То, что его заклинание исказилось, прибив одного из трупов, Повелителя Мертвых ничуть не смутило. Вскоре у него будет множество новых зомби, бывших жителей Уотердипа.

«Вверх!» — приказал Миркул. «Убейте женщину и ее друзей. Они и так уже доставили мне слишком много неприятностей».

Когда зомби прошаркали мимо него, Миркул обдумал свой следующий ход. Он должен был вернуться в Источнику Утраты, чтобы воззвать к духам умерших. Собрав энергию их душ, он отправится к Небесной Лестнице, где, если ему повезет, Хелм пропустит его, поскольку он владел теперь обеими скрижалями. А затем он, Повелитель Мертвых, попытается уничтожить самого Ао. Похоже, что все шло как он и задумывал.

Келемвор, первым добравшийся до крыши башни Черного Посоха, не мог поверить, что Миркулу удалось так легко уйти, — «Где он?»

Эльминстер обернулся к Миднайт. «Ты больше не можешь выследить скрижаль?»

Миднайт попыталась возобновить действие магии обнаружения предмета, но не смогла. «Я не могу вернуть старое заклинание, но через минуту будет готово новое», — ответила она.

«У нас нет времени. Пошли», — произнес Келемвор, бросаясь вниз по лестнице. Миднайт и Эльминстер поспешили за ним.

Десять минут спустя воин буквально налетел на мертвецов Миркула. Зомби, шедший первым, оставил на плече воина глубокий порез. Келемвор среагировал мгновенно, отскочив назад и нижним ударом лишив трупа одной из его рук. Мгновение спустя, воин пхнул тварь ногой, отчего зомби повалился назад, увлекая за собой второго мертвеца.

«Назад!» — крикнул Келемвор.

Эльминстер схватил Миднайт за руку и взлетел по ступеням вверх. В этот же самый миг через двоих упавших на лестнице мертвецов перелез третий зомби. Дождавшись, пока он подойдет поближе, Келемвор рассек ему шею двумя точными ударами. В то время, как его голова отделилась от туловища и попрыгав по ступеням, откатилась куда-то в сторону, тело продолжало стоять, отчаянно молотя руками во все стороны.

Двое зомби, которых Келемвор сбил до этого, поднялись на ноги и двинулись на воина, намереваясь разорвать его на кусочки. Он медленно отступал, изредка делая выпады в сторону нападавших.

Миднайт обернулась к Эльминстеру, стоявшему у опускной двери, ведущей на лестницу, — «Мы должны помочь ему».

«Келемвор сам сможет позаботиться о себе», — произнес Эльминстер. «Давай пока решим, как нам вернуть скрижали назад».

Миднайт попыталась призвать какую-нибудь магию, которая могла бы им помочь, но все, о чем она сейчас могла думать, был ее возлюбленный. Изредка снизу доносилось бряцанье стали о камень или крепкое словцо, сообщавшее о том, что он еще был жив. Разумом Миднайт понимала, что мудрец был прав — Келемвор выигрывал им время и не собирался просто так отдавать свою жизнь. Но сердце требовало, чтобы она помогла ему.

Миднайт бросилась к лестнице.

«Что ты делаешь?» — закричал Эльминстер. «Скрижали — подумай о Королевствах!»

«Я на минуточку!» — раздался голос Миднайт, которая уже спускалась по лестнице.

Она наткнулась на Келемвора, поднимавшегося вверх по лестнице и отчаянно отбивавшегося от двух напиравших на него зомби. Все его тело, от головы до ног, было покрыто царапинами и небольшими порезами. Миднайт остановилась, раздумывая над тем, как ей остановить зомби.

Внезапно Келемвор поскользнулся на небольшом камешке и едва не упал. Пока осколок камня прыгал вниз по ступеням, в голове Миднайт созрело новое заклинание. Едва подумав, она тотчас произнесла его и камешек превратился в настоящий булыжник.

Больше всех не повезло первому зомби, которого расплющило буквально в лепешку. Затем неожиданно булыжник начал замедляться и второй зомби попросту упал с ног. Потом камень замер на ступеньке, словно раздумывая и внезапно сменив направлении, покатился вверх. Постепенно набирая скорость, он вскоре уже буквально мчался вверх по лестнице.

Миднайт указала на булыжник и закричала, — «Берегись!»

Келемвор сделал два шага, бросил взгляд через плечо и едва не обалдел, увидев, что на него на полном ходу мчится огромный камень. Он едва успел упасть на живот, так что булыжник пролетел над ним всего в паре дюймов. В тот миг, когда Миднайт отскочила в сторону, булыжник, словно снаряд вылетел из лестничного прохода и просвистел в сторону Уотердипа.

В следующее мгновение воин выкарабкался на крышу и захлопнув за собой дверь, удобно примостился на ней, тем самым отрезая путь зомби.

«Ну, теперь-то мы можем заняться скрижалями?» — буркнул Эльминстер, нетерпеливо топая ногой.

Миднайт метнула взгляд на лестницу. Келемвор, казалось, пока был в относительной безопасности. «Я кое-что придумала», — произнесла она. «Но не знаю как сильно нам это поможет. С помощью заклинания я могу забрать одну из скрижалей, но это не остановит Миркула».

«С Миркулом мы разберемся, когда он окажется здесь», — произнес Эльминстер. «Сейчас наша главная задача — вернуть скрижали назад».

Миднайт кивнула, закрыла глаза и мысленно представив себе скрижаль, произнесла заклинание вызова.

У основания башни Миркул уже был готов выйти на улицу, когда внезапно сумка, висевшая у него на плече, с одной стороны стала легче и соскользнула на землю. Поспешно подняв ее, он заглянул внутрь. Одной скрижали не было.

Изрыгнув такое жуткое ругательство, что даже его жрецы и те пришли бы в ужас, он повернулся и начал взбираться по лестнице.

На вершине башни Миднайт созерцала возникшую у нее в руках скрижаль. Хотя обильно количество заклинаний и не истощило ее, но легкое утомление она все же ощущала.

«Изумительно», — произнес Эльминстер. «Вызови вторую и мы можем отправляться отсюда».

«Как мы спустимся с крыши?» — спросил Келемвор, все еще стоявший на двери. Зомби продолжал молотить по ней с другой стороны, но ему явно не хватало сил поднять воина.

«Что-нибудь придумаем», — ответил Эльминстер.

Миднайт покачала головой. «Я слишком устала. Если даже мое заклинание не исказится, у меня не останется сил, чтобы бороться с Миркулом». Она не сомневалась, что в этот самый момент Повелитель Мертвых уже направлялся к ним. «Эльминстер, вызови ты вторую Скрижаль Судьбы».

«Не могу», — ответил мудрец. «Я уже давно не изучал это заклинание. Но если ты достанешь вторую скрижаль, я смогу спустить нас с крыши».

Эти слова напомнили Миднайт, что сколь бы ни был могущественен Эльминстер, он по-прежнему должен был заучивать заклинания, запечатлевая их у себя в разуме.

«Хорошо, я попытаюсь», — вздохнула Миднайт, откладывая первую скрижаль.

Она вновь вызвала в разуме заклинание призыва, и представив вторую скрижаль, произнесла его. Спустя мгновение над башней пронесся настоящий град из камней, размером с кулак, безжалостно исколотивший всю троицу.

«Оно исказилось!» — воскликнула Миднайт, чувствуя что голова начинает идти кругом. Все тело ломило от ударов камней, а мускулы ныли от усталости.

Опускная дверь под Келемвором слегка вздрогнула и тут же распахнулась настежь, подбросив воина в воздух. Отлетев на добрых шесть футов, Келемвор удачно приземлился на ноги, все еще сжимая меч в руке.

Из прохода появился зомби. Келемвор располосовал его надвое таким яростным ударом, что едва не потерял равновесие.

И тут он увидел, что вслед за зомби по лестнице поднимается фигура в темных одеяниях. «Миркул!» — едва успел крикнуть он.

В тот же миг меч Келемвора превратился в огромную змею, обвившую его своими кольцами. Тело рептилии покрывала омерзительная зеленая слизь и изо рта вырывался раздвоенный, черный язык. Миркул лишь удивленно пожал плечами. Вообще-то он хотел раскалить меч и обжечь воину руки, но если эта зверюшка прикончит наглого воина за него, он будет этому только рад.

Потерявший свободу движений, Келемвор рухнул на пол, а в это время оставшиеся зомби начали выходить на крышу. Миднайт, не ожидавшая такого поворота событий, схватила скрижаль и начала пятиться назад. Эльминстер же наоборот спокойно ждал, пока все зомби до одного окажутся на крыше. Убедившись, что последний из мертвецов покинул лестничный коридор, он произнес заклинание, которое, как он надеялся, застанет их врасплох.

К облегчению мага с его рук сорвался целый рой горящих сфер, каждая из которых ударила одного из мертвецов в грудь, отчего большая часть трупов попросту слетела с крыши. Некоторые сферы взорвались крошечными огненными шарами, оставив от зомби кучки пепла и обугленных костей. В одно мгновение заклинание метеоритного роя уничтожило всех защитников Миркула.

Едва до него донесся голос Эльминстера и в воздухе промелькнули огненные следы от шаров, Миркул понял, что ему придется сражаться с женщиной и ее друзьями в одиночку. Они осмелились охотиться на него, а когда у них это не вышло, они прямо у него из под носа выкрали одну из скрижалей. И похоже, что их нападки не прекратятся до тех пор, пока он не уничтожит их. Фыркнув от гнева Повелитель Мертвых приготовил защитное заклинание и взобрался по лестнице.

Первым кого увидел Миркул оказавшись на крыше был Эльминстер. Келемвор отчаянно извивался в змеиных кольцах, а Миднайт, держа скрижаль в руке, бросилась на помощь своему возлюбленному. Лицо Повелителя Мертвых скрывал черный капюшон, накинутый на голову. Под этим капюшоном таилась морщинистая, пересохшая кожа покрытая жуткими язвами, черные, потрескавшиеся губы и глаза, столь впалые, что все его лицо казалось сплошным, оголенным черепом. Там, где должны быть зрачки, пылали яростные голубые огоньки. Сумка, в которой находилась вторая скрижаль, была небрежно перекинута через плечо.

Эльминстер начал читать заклинание ледяного шторма, но одним взмахом левой руки и слабым движением губ Миркул сотворил приготовленное им заранее заклятье тишины. Внезапно в радиусе пяти футов от древнего мудреца воцарилась абсолютная тишина. Не имея возможности говорить вслух, Эльминстер не мог закончить словесную часть заклинания.

Заметив, что произошло с Эльминстером, Миднайт переключила свое внимание с Келемвора на Миркула.

«Ну же, моя дорогая», — произнес Повелитель Мертвых низким, утробным голосом. «Отдай мне скрижаль и я обещаю, что пощажу твоих друзей».

Однако у Миднайт не было времени обмениваться пустыми обещаниями с богом. Вызвав в разуме простое заклинание магического заряда, она отбросила скрижаль и произнесла его вслух. С ее пальцев сорвалась добрая дюжина золотистых зарядов, впившихся в Миркула — которые тут же рассеялись, оставив после себя лишь золотистую ауру, окружившую полусгнившее тело Повелителя Мертвых.

Подняв руку, Миркул осмотрел свой блестящий стан и лишь рассмеялся. «Да ты просто смеешься надо мной, смертная!»

Миднайт почувствовала как у нее дрожат руки и все тело лихорадит озноб. Хотя произнесенное ей заклинание было одним из самых простейших, его мощь усилилась благодаря ее силам, которых оно отняло гораздо больше, чем она ожидала.

Миркул протянул руку. «Повторяю еще раз — отдай мне скрижаль». Он повернулся к Келемвору и махнул на змею рукой. Змея тотчас обвилась вокруг горла воина и его лицо приобрело пунцовый оттенок. «У тебя есть совсем немного времени, прежде чем твой друг умрет».

Миднайт ни на миг не поверила, что Миркул сдержит свое слово и пощадит ее возлюбленного. Разумеется она не собиралась выполнять его просьбу, но не могла она и позволить погибнуть Келемвору. Надеясь, что видимость замешательства даст ей немножко времени на раздумья, Миднайт отвела взгляд от Миркула и скользнула им по крышам города.

На юге над Северным районом в воздух поднимались огромные колонны черного дыма и Миднайт могла поклясться, что до нее доносятся отдаленные крики и звон стали. В воздухе крошечными точками мелькали дюжины сражающихся грифонов. Некоторые из них метались над другими частями города, вероятно действуя как гонцы или разведчики, выслеживающие вражеские войска, которым удалось прорваться сквозь линию защиты. Один грифон с двумя всадниками на спине летел прямо в сторону башни Черного Посоха.

Наездники были слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть и Миднайт не могла понять зачем им понадобилось так спешить к башне. Но как бы то ни было она не думала, что им удастся успеть вовремя и спасти ее и ее друзей или не позволить Миркулу завладеть Скрижалями Судьбы.

«Какое решение ты приняла?» — потребовал ответа Миркул.

«Хорошо, ты выиграл», — произнесла Миднайт, опускаясь на колени, чтобы поднять скрижаль с земли. В то же самое время она вызвала в разуме наиболее могущественное из известных ей заклинаний, временная парализация. Заклятье было столь сложным, что оно могло полностью иссушить ее силы, возможно даже сжечь, но иного выбора у нее не оставалось. Если оно сработает, то все жизненные процессы Миркула на какое-то время приостановятся и он замрет. Затем она и ее друзья в спокойной обстановке смогут решить, что делать с ним дальше. Если же заклинание не сработает, то можно будет считать, что Миркул одержал победу.

Прокашлявшись, Миднайт произнесла заклинание. Сквозь ее тело словно пролетела волна огня и она, извиваясь всем туловищем, словно лежала на кровати из иголок, рухнула на крышу. Чародейка попыталась дышать, но ей не хватало сил, чтобы даже открыть рот. Над глазами нависла пелена тьмы.

Миднайт старалась держать себя в руках, пыталась отогнать надвигающийся мрак, жадно хватала воздух ртом. Постепенно зрение вернулось к ней и чародейка смогла вновь видеть. Миркул стоял не шелохнувшись с перекинутой через плечо скрижалью. Змея обвивавшая Келемвора, лишившись своего покровителя, выглядела сконфуженной, словно не знала, что ей делать дальше. Ее кольца ослабли, все внимание было приковано к неподвижной форме Повелителя Мертвых. Воин также казалось, оцепенел, но все же смог просунуть руку под кольцо, сдавливавшее его горло.

Миднайт, подняв свою скрижаль, подошла к оцепеневшему богу. Зрачки Миркула пылали яростным огнем.

«Я… я еще не закончил», — прохрипел Повелитель Мертвых потрескавшимися губами. Внезапно все тело аватара вздрогнуло и он освободился из оков заклинания.

Миднайт заглянула в глаза Повелителю Мертвых и почувствовала как ее сердце сжалось в тугой комочек. Похоже, что этого монстра ничто не могло остановить. Чародейка увидела, что грифон, которого она заметила раньше, зашел в пике, намереваясь атаковать Миркула в спину. Дабы не выдать злому приближение божеству наездников, Миднайт опустила глаза на крышу. Миднайт понимала, что неожиданное нападение лишь на какой-то миг отвлечет Миркула и она была обязана воспользоваться им воспользоваться, чтобы взять контроль над ситуацией в свои руки.

Пока Миднайт и Эльминстер, который все еще находился под воздействием заклинания тишины, готовились к нападению грифона, Келемвор успел восстановить часть своих сил. Быстрым рывком он просунул вторую руку под кольцо, сдавливающее его горло и схватил змею за голову. Уцепившись одной рукой за верхнюю челюсть, а второй за нижнюю, он со всей силы развел их в разные стороны. Через мгновение пасть рептилии развалилась на части и все ее тело начало извиваться от боли, так что Келемвору без особых усилий удалось высвободиться из ее хватки. Отбросив останки змеи через край крыши башни, он обернулся к Миркулу.

Миркул заметил, что к нему приближается Эльминстер и обернулся, готовясь встретить его атаку. Однако, старый мудрец, сделав несколько шагов, замер в пяти футах от Повелителя Мертвых, чем немало смутил его. И тут Миркул понял, что больше ничего не слышит. Миднайт, так и не успевшая до конца восстановиться после заклятья парализации, вызвала два заклинания — дезинтеграции и пространственной двери. Если ей удастся уничтожить тело аватара, то сущность бога будет рассеяна. А затем, воспользовавшись пространственной дверью, она сможет переместить взрыв куда-нибудь в небо над Морем Мечей, где он причинит гораздо меньше разрушений.

Спустя мгновение грифон нанес свой удар. Из-за тишины, окружавшей его, Миркул не расслышал шелеста крыльев и был захвачен врасплох. Бог упал на землю, отчего сумка со скрижалью соскочила с его плеча. Животное запрыгнуло на Миркула, вцепившись в него всеми четырьмя лапами. Один из людей восседавших на грифоне соскользнул на крышу и в это миг грифон, взмахнув крыльями, начал подниматься в воздух.

Миркул, изогнувшись всем телом, схватился за сумку.

Видя, что происходит, Келемвор бросился через всю крышу и в тот момент, когда грифон поднял бога в воздух, воин прыгнул за скрижалью. Ухватившись за самый краешек сумки, он дернул ее с такой силой, что хватка Миркула не выдержала и он выпустил скрижаль.

Изнывая от дикой боли в когтях грифона, Миркул взмыл в воздух. Он попытался еще раз дотянуться до скрижали, но Келемвор было уже далеко.

Миркул дернулся, чтобы разглядеть всадника. «Вы все заплатите за это!» — крикнул он, потрясая своим костлявым кулаком.

Провожая Миркула взглядом, Миднайт приготовилась произнести заклинание, но внезапно остановилась. Если она уничтожит аватара, то всадник также погибнет в последующим за этим взрывом. Чародейка подошла к краю башни, наблюдая за полетом грифона в когтях которого трепыхался Миркул. Внезапно Повелитель Мертвых замер и протянул руку в направлении всадника. Спустя мгновение, тот вывалился из седла и рухнул на каменную мостовую внизу.

В тот же миг Миднайт произнесла заклинание дезинтеграции. Зеленый луч, вырвавшийся из ее руки, словно змея впился в Миркула. Тело аватара на миг засияло и над городом заискрилась золотая вспышка. Миднайт быстро произнесла заклинание пространственной двери и переместила погибающего аватара подальше от Уотердипа, в небо над Морем Мечей.

С громким треском аватар исчез в проходе и почти в тот же миг город с запада осветила еще одна вспышка. Взрыв, вызванный смертью Миркула, был подобен восходу второго солнца над морем к западу от Уотердипа. Когда все закончилось ни грифона, ни всадника, ни Миркула нигде не было видно. К востоку от башни, там, где несколько секунд назад находился аватар, в воздухе расплывалось темное пятно мрака.

Пятно заняло площадь двух кварталов. Там, куда оно успело добраться, деревья засыхали на глазах, а люди падали на землю, заходясь приступами удушья. Здания, каменные и деревянные рассыпались в пыль и обрушивались и даже сами улицы начинали крошиться. В течении нескольких секунд два квартала Уотердипа буквально перестали существовать, превратившись в бурую, безжизненную пустошь.

Миднайт рухнула на колени, одолеваемая изнеможением и чувством глубокой скорби. Уничтожение Миркула стоило жизни сотням невинных людей. Она никак не могла отделаться от чувства, что в их смерти повинна именно она.

Позади нее раздались чьи-то шаги.

«Я должна была уничтожить Миркула», — прошептала она, все еще не сводя взгляда с безжизненного пустыря. «Что мне оставалось делать?»

«Ты поступила правильно», — ответил знакомый голос. «Ты делала это во имя спасения Королевств».

Миднайт встала и не обращая внимания на головокружение, обернулась. «Адон!»

Сайрик

Сайрик притаился в тенях, на лестнице, у самого выхода на крышу. Опускная дверь выводила на круглую крышу, откуда доносились голоса нескольких людей. Хотя толком разобрать ничего было нельзя, он подозревал, что два из них принадлежат Келемвору и Миднайт. Вор видел как они вошли в башню сразу за Миркулом.

Осторожно вор подобрался к краю лестницы и выглянул на крышу. Эльминстер в этот момент поднял одну из Скрижалей Судьбы и убрал ее в сумку. Заметив человека, стоявшего рядом с Миднайт, вор едва не кувырнулся с лестницы от удивления. «Адон!» — прошипел он.

Я думал, ты его убил, — произнес его меч.

«Я тоже так думал», — прошептал Сайрик.

Вор нахмурился и покачал головой. Он своими глазами видел, как стрела вошла в грудь Адона и тот свалился в люк. Было почти невероятно, что после всего этого жрецу удалось выжить.

Похоже четверо старых друзей обладают поистине сверхъестественной живучестью, — заметил меч.

«Знаю», — ответил Сайрик. «И это уже начинает мне надоедать».

Миднайт, увидев Адона, удивилась даже больше чем Сайрик. «Ты жив!» — воскликнула она, заключая жреца в объятья. Однако, чародейка была еще слишком слаба и ноги предательски подломились под ней.

Адон, отбросив свою палицу, подхватил чародейку и нежно опустил на землю. «Ты в порядке?»

Миднайт утомленно кивнула. «Да… просто устала».

К ним подошел Келемвор и устроил голову Миднайт у себя на коленях. «Вся эта заварушка далась ей очень дорогой ценой».

«Я буду в порядке», — ответила Миднайт. «Просто мне нужно отдохнуть. Адон, расскажи, что же случилось с тобой?»

«Да я и сам толком не знаю. После того, как в меня попала стрела Сайрика, я упал в подземный поток, который утащил меня. Следующее, что я помню — я оказался в руках у гнома по имени Шалто Хаслетт. Он сказал, что я выплыл в его колодце».

«Как ты добрался до Уотердипа?» — спросил Келемвор, припоминая свое мучительное путешествие. «Ты не мог выздороветь так быстро, чтобы сразу же отправиться в путь».

«У Шалто был ворон с которым он отправил сообщение в Уотердип. Затем человек по имени Черный Посох прислал за мной грифона».

«Черный Посох!» — в один голос воскликнули Келемвор и Миднайт.

«Интересно, как давно Эльминстер знает, что ты жив?» — спросила Миднайт, бросая хмурый взгляд на древнего мудреца.

«И почему он не сказал об этом нам?» — добавил Келемвор.

Адон пожал плечами. «Наверное, вы сами должны были спросить его».

Держа в руках сумку со скрижалью, к ним подошел Эльминстер. Словно по команде Келемвор и Миднайт обернулись к нему и начали забрасывать гневными вопросами, однако из их уст не прозвучало ни единого слова. На маге все еще висело заклинание Миркула, препятствовавшее распространению звука рядом с ним. Однако, по выражению их лиц и красноречивым жестам в сторону Адона, Эльминстер догадался что им от него было нужно.

Он и Черный Посох решили не говорить Келемвору и Миднайт об Адоне ради их же собственного блага. Маги не хотели отвлекать их от более жизненно важных дел. Поскольку в сообщении Шалто говорилось лишь о том, что Адон был жив и ему необходим транспорт, чтобы добраться до Уотердипа, маги, не зная в каком состоянии находится жрец, не хотели вселять в сердца Миднайт и Келемвора преждевременную надежду.

Эльминстер попытался объяснить все это жестами, но добился лишь того, что еще больше смутил и разозлил чародейку и воина. Наконец, отчаявшись добиться какого-либо результата, он попросту пожал плечами и отвел взгляд. К своей тревоге он заметил, что битва еще не окончена, поскольку слуги Миркула, очевидно не зная, что их хозяин уничтожен, все еще продолжали свирепствовать в Районе Доков. Эльминстер передал сумку Адону и обернувшись к Миднайт, повторил жесты используемые для заклинания рассеивания магии.

Миднайт быстро поняла, что от нее хотел Эльминстер, но, несмотря на то, что ей безумно хотелось узнать подробности о спасении Адона, прибегать к своим силам она не торопилась. В таком уставшем состоянии любое заклинание чародейки имело гораздо больше шансов исказиться. К тому же, она была все еще слишком слаба и боялась, что произнесение заклятья лишит ее той крошечной частички сил, что у нее еще оставалась. Миднайт покачала головой.

Эльминстер нетерпеливо показал на юг.

Миднайт и остальные повернулись в ту сторону. Битва приближалась. К северу город пылал уже до самого Дворца Пиргейрона. В воздухе между башней Черного Посоха и дворцом кипело множество локальных схваток. Каждая из них была похожа на какой-то завораживающий танец с невероятными и неожиданными пируэтами. Черные точки кружились друг возле друга, взмывали вверх, чтобы в следующий миг вновь обрушиться вниз на своего противника. Миднайт могла отличить стражников Уотердипа от слуг Миркула лишь по грифонам, отчетливо выделявшихся своими размерами на фоне общего месива.

Время от времени какое-нибудь пятно отделялось от общей кучи и растворялось на улицах внизу. На земле основная схватка кипела чуть дальше к северу. Миднайт отчетливо видела отряды стражников Уотердипа в черных и зеленых доспехах, перекрывших Улицу Селдут, что проходила с востока на запад. Вдоль примыкавших к ней улочек с южного направления надвигались тысячи ужасных тварей, коренных обитателей Гадеса.

Время от времени какой-нибудь маг из рядов защитников бросал в приближающихся слуг Миркула огненный шар или штормовой град. Иногда их заклинания искажались и тогда улица покрывалась толстым слоем снега или ряды защитников обдавало дождем из огненных брызг и пламени. Но, даже когда заклинания работали так как надо, они причиняли слугам Миркула лишь незначительный ущерб. Магические заряды отскакивали от их груди, не причиняя вреда, а молнии попросту рассеивались в наступающей толпе тварей.

Миднайт, поняла, что если не предпринять каких-либо решительных шагов, притом мгновенно, Уотердип будет обречен. Она махнула Эльминстеру, чтобы тот отошел подальше, чтобы она могла говорить. Затем она произнесла на старого мага заклинание рассеивания магии. Почти незамедлительно она ощутила последствия этого — тело накрыла волна усталости, а перед глазами потемнело. Дрожащая Миднайт рухнула в руки Келемвора и потеряла сознание.

Келемвор обнял ее как можно крепче. «Очнись», — прошептал он. «Прошу тебя, очнись».

Адон опустился на колени и приложил пальцы к горлу Миднайт. «Сердцебиение есть», — тихо произнес он.

Келемвор передал Миднайт в руки Адона, затем встал и подошел к Эльминстеру. «Что ты заставил ее сделать?» — потребовал он.

«Успокойся», — произнес Эльминстер, радуясь, что наконец вновь обрел способность говорить. «С Миднайт все будет в порядке. Она просто очень устала и ей нужно отдохнуть».

Маг подошел к краю башни и обвел взглядом битву. Слуги Миркула гнали остатки двадцати разбитых отрядов к строю на Улице Селдут. Чтобы пропустить отступающих товарищей, защитники Уотердипа оставили в своих рядах небольшие проходы.

«И она сделала ради благого дела», — произнес Эльминстер, указывая на слуг Миркула. «Они идут за скрижалями».

«Но почему?» — спросил Келемвор. «Ведь Миркула больше нет!»

«Очевидно они этого не знают», — ответил Эльминстер, — «Или же им попросту наплевать. В любом случае, я должен остановить их».

«Как один человек может остановить целую толпу подобных тварей?» — удивился Келемвор.

«Ведь ты же был солдатом, Келемвор. Какой самый наилучший способ деморализовать противника?»

Келемвор пожал плечами. «Заморить голодом или отрезать им пути к отступлению. Но кто…»

«Вот именно!» — воскликнул Эльминстер. «Отрезать пути к отступлению».

Он обратился к Келемвору и Адону. «Когда толпы слуг Миркула начнут отступать, отнесите скрижали к Небесной Лестнице. Но не раньше, иначе эти твари погонятся за вами. Поняли?»

Адон кивнул. «Но где находится Небесная Лестница?»

Эльминстер недоуменно нахмурился, словно ответ был очевиден. «Там, наверху», — произнес он, указывая на вершину Горы Уотердип.

«Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы задать тебе еще два вопроса», — сказал Келемвор.

«Хорошо, но давай побыстрее».

«Первый — что ты собираешься делать?»

«Пока я не уверен», — ответил Эльминстер. «Полагаю, отправлюсь к Источнику Утраты и прикрою его. Так как слугам Миркула вряд ли захочется оставаться на нашем плане бытия, то это должно будет отвлечь их внимание от битвы».

«Но чтобы добраться туда, тебе понадобится несколько часов», — запротестовал Келемвор. «Даже если тебе удастся прорваться к „Зевающему Порталу“ через битву…»

На губах Эльминстера заиграла снисходительная улыбка. «Мой мальчик, разве ты забыл кто я такой? Что там насчет твоего второго вопроса?»

Келемвор нахмурился, не совсем удовлетворенный первым ответом Эльминстера. Однако, он понимал, что по этому вопросу от мудреца он не добьется больше ни слова, поэтому сразу перешел ко второму. «Почему ты не сказал нам, что Адон жив?»

Казалось, что Эльминстер был немного смущен. «Ах, ну да, Черный Посох и я долго спорили по этому вопросу. Сейчас нет времени объяснять это. Поговорим, когда я вернусь».

С этими словами мудрец направился к лестнице, на ходу обдумывая дальнейший план действий. Для начала он перейдет на другой план, где нет нужды беспокоиться о нестабильности магии. Затем Эльминстер намеревался добраться до Источника Утраты со стороны Царства Миркула и оттуда перекрыть его. Возможно это было бы утомительно, но старый маг считал, что это ему было вполне по силам.

Едва маг ступил на лестницу ведущую вниз, Сайрик скользнул за дверь ближайшей комнаты. Вор видел и слышал все, что произошло на крыше. Думаю со скрижалями торопиться не стоит, — заметил меч. Даже я не смогу защитить тебя от целой армии слуг Миркула.

Сайрик не ответил. Вместо этого он внимательно вслушивался, когда Эльминстер пройдет мимо двери за которой он спрятался. Затем он вновь займет свое место у вершины лестницы, поджидая удобного момента для атаки.

Через несколько минут послед ухода Эльминстера, Миднайт пришла в сознание. Отсутствие Эльминстера сразу же бросилось ей в глаза и в голове у нее промелькнула ужасная мысль, что вместе с заклинанием Миркула она рассеяла и старого мудреца. «Эльминстер», — слабо прошептала она. «Где он?»

«У Источника Утраты», — ответил Келемвор. «Он хочет закрыть его».

«Как только слуги Миркула начнут отступать, мы должны отнести скрижали на вершину Горы Уотердип», — произнес Адон.

Келемвор обернулся к жрецу. «А почему ты думаешь, что слуги Миркула начнут отступать?» — сомнительно поинтересовался воин. «Разве по силам одному Эльминстеру справиться с целой армией».

«Нам придется остаться здесь и посмотреть что будет дальше», — ответила Миднайт, — «В любом случае мне нужно отдохнуть».

Они обратили свои взоры к битве. В воздухе превосходящее число грифонов теснило летающих тварей из Гадеса. Однако на земле ситуация была совсем иная. Слуги Миркула только что добрались до защитного строя на Улице Селдут и нахлынули на него словно приливная волна.

В то время как твари уничтожали первый строй, на них выдвигался второй ряд защитников Уотердипа. Каждый из солдат сделав два или три выпада быстро отступал назад, чтобы сформировать новый строй. В то же самое время позади второй шеренги формировался третий ряд, состоявший в основном из копейщиков.

Подобная тактика принесла свои плоды и улицы успели покрыться двумя сотнями окровавленных, кожистых тел слуг Миркула. Однако у защитников дела обстояли еще хуже — за каждую убитую тварь они отдавали жизни двух своих людей. Однако, это была единственная стратегия, которая приносила хоть какие-то плоды, поэтому защитники прибегали к ней вновь и вновь, постепенно отступая все дальше на север, в сторону Башни Черного Посоха. Наконец битва достигла Улицы Келтарн, уходившей на запад от Улицы Серебра. Она пересекалась с Улицей Шелка и заканчивалась на Улице Мечей, не доходя пяти сотен футов до башни Черного Посоха. Слуги Миркула наступали по всем трем улицам ведущим на север — Улице Серебра, Улице Шелка и Улице Мечей.

Следуя избранной стратегии, Отряд Маниткоры отступил вдоль Улицы Серебра, оставим слугам Миркула свободный проход на Улицу Келтарн. К безмерному удивлению командира Мантикоров, слуги Миркула свернули на Улицу Келтарн и обрушились на фланг 3-го Караульного Полка, который держал оборону на Улицу Шелка.

Буквально в течении всего нескольких секунд 3-ий Караульный Полк перестал существовать. Объединенные силы тварей с Улицы Серебра и Шелка хлынули вниз по Улице Келтарн в направлении последнего ряда защитников на Улице Мечей, Отряда Химеры.

«Все кончено», — произнес Келемвор. «Нам лучше уйти отсюда, прежде чем они прорвутся сквозь них».

«Но Эльминстер…», — запротестовал Адон.

«Не справился», — прервала его Миднайт. «И я сомневаюсь, что мне хватит сил хотя бы на еще одно заклинание».

Келемвор помог чародейке подняться на ноги, и Адон бросил последний взгляд на битву. «Подождите — они еще могут выстоять», — произнес он.

Все трое друзей вновь обратили свои взоры на битву как раз в тот момент, когда твари добрались до Улицы Мечей. Сразу же Слугами Миркула вдоль Улицы Келтарн ступал Отряд Мантикоры. В то же самое время 5-ый Караульный Полк, находившийся до этого в резерве, выдвинулся на подмогу к силам державшим оборону на Улице Мечей.

Однако, Келемвор считал, что даже эти подкрепления не смогут остановить злобных тварей Миркула. «Мы не можем упустить такой шанс», — произнес он.

Сайрик решил перейти к активным действиям пока вся троица все еще была в западне на башне Черного Посоха. Обнажив свой короткий меч, он выбрался на крышу и бесшумно заскользил к спине Келемвора.

Первой заметила Сайрика Миднайт. «Кел!»

«Что?» — смущенно уставился на нее воин.

В этот момент Сайрик бросился вперед, решив воспользоваться замешательством воина. С ним он хотел разобраться как можно быстрее, поскольку из всей троицы он был наиболее опасным противником.

«Сайрик!» — завопила Миднайт.

Келемвор резко развернулся. Клинок Сайрика буквально на волосок миновал грудь воина. Воин изумленно вскрикнул. Вор, видя, что преимущество по-прежнему на его стороне, шагнул вперед и завел свою лодыжку за колено воина. Разумеется, Келемвор, попытавшись отскочить назад, споткнулся.

Пока Келемвор падал, Адон скользнул вправо, размахивая своей палицей, а Миднайт зашла слева.

Вор занес меч, чтобы прикончить Келемвора.

«Стой!» — закричал Адон, делая шаг вперед, чтобы нанести удар в голову Сайрика.

Справа от вора, Миднайт тоже ступила вперед. Однако, выглядела она не очень угрожающе, ее руки тряслись от страха за жизнь своего возлюбленного, да и к тому же чародейка была так измотана, что она даже не могла поднять руки, чтобы произнести заклинание.

«Не глупите», — рыкнул Сайрик. «Бросайте оружие или я перережу Келу глотку».

«Ты сделаешь это в любом случае», — ответил Адон. «Но по крайней мере ты умрешь вместе с ним».

Жрец занес палицу над головой, но Миднайт лишь покачала головой. «Что тебе нужно?» — потребовала она.

«То же что и всегда», — ответил Сайрик. «Скрижали Судьбы».

«Чтобы ты смог стать богом», — усмехнулась Миднайт. «Ао никогда не сделает богом убийцу и вора».

Сайрик взорвался приступом смеха. «А почему бы и нет?» — спросил наконец он, отсмеявшись. «Это тот же владыка, который создал Баала, Бэйна и Миркула!»

Миднайт нахмурилась. Ей в голову никогда не приходила мысль, что Ао может быть злым божеством или что ему наплевать на добро или зло. Однако, в данный момент это не имело никакого значения. Она отступила назад, вызывая в разуме заклинание магических зарядов.

«Он умрет!» — крикнул Сайрик, заметив решительный огонек в глазах Миднайт. «Давай сюда скрижали, быстро!»

Миднайт посмотрела на Адона. «Отдай их ему», — произнесла она, безвольно опуская руки.

«Нет!» — воскликнул Келемвор. «Он все равно убьет меня».

Воин начал подниматься и Миднайт поняла, что сейчас Сайрик нанесет решающий удар. Единственным способом спасти ее возлюбленного, было прибегнуть к помощи магии. Она быстро произнесла заклинание, указав пальцем на вора.

Тотчас с ее рук сорвалось двенадцать золистых зарядов. Однако, миновав свою цель, они улетели в сторону города. Спустя мгновение земля задрожала и в воздух, оставляя позади себя золотистый след, взмыло двенадцать строений.

У Миднайт подломились колени, перед глазами все плыло словно в тумане. Она пошатнулась, сделав два шага назад, но на ногах удержалась. Уже в который раз магия подвела ее.

Исказившееся заклинание привело всех в состояние оцепенения, но не надолго. «Не повезло», — ухмыльнулся Сайрик. Он вновь обратил свое внимание на Келемвора, который уже успел подняться на колени.

Адон, яростно взмахнув палицей, бросился вперед. Гнев Сайрика перерос в страх. Келемвор вынудил его допустить ошибку. Вор поднял ногу и ударил Адона пяткой под ребра, стараясь попасть жрецу в расплывавшееся на рубашке кровавое пятно. Нога нашла свою цель, огласив воздух неприятным глухим стуком.

Жрец дернулся от боли и выронив палицу и скрижали, согнулся пополам и рухнул на землю. С каждым вздохом легкие словно обжигало огнем и он чувствовал себя так, словно ему в ребра попала еще одна стрела.

В этот момент Келемвор бросился вперед, надеясь опрокинуть вора, пока он не успел обрести равновесие. Однако, Сайрик с легкостью уклонился от его атаки, сделав шаг в сторону. Воин пролетел мимо и вор развернулся к нему лицом, готовясь к новому нападению.

Сайрик не смог сдержать улыбки на губах. В подобной ситуации, когда Адон и Миднайт былиабсолютно беспомощны, он мог с легкостью прикончить воина, однако решил пожалеть его. Вместо этого вор воткнул свой меч в спину Келемвора, стараясь погрузить клинок как можно глубже.

Миднайт увидела, что рана на теле Келемвора не кровоточит, что меч буквально высасывает кровь из ее возлюбленного. Ей овладел порыв всепоглощающей злобы. Закричав от ярости и боли, чародейка нашла в себе силы вытащить свой кинжал и бросилась вперед.

Воин чувствовал как его жизнь постепенно покидает его. «Ариэль», — прошептал он сквозь боль. Последней мыслью проскользнувшей в затуманивающемся разуме Келемвора Лайонсбэйна, была надежда на то, что возможно за тот короткий срок, что он был свободен от проклятья, он успел сотворить достаточно добра, чтобы его запомнили как героя. С этой мыслью он и умер.

В то же самое время Адон попытался подняться на ноги. Однако, тело отказывалось подчиняться ему. При каждой попытке оттолкнуться от крыши, его руки попросту дрожали и разъезжались в стороны, посылая сквозь его тело волны нестерпимой боли.

Сайрик неторопливо вытащил меч из спины Келемвора и обернулся, чтобы встретить атаку Миднайт. Непринужденным движением он выбил кинжал из рук чародейки и тот улетел с крыши башни. Продолжая свое движение, вор опустил меч под руки Миднайт и сделал выпад.

Однако, Миднайт оказалась гораздо проворнее, чем ожидал Сайрик. Отшагнув в сторону, ответным движением она полоснула вора ногтями по лицу. В этот миг чародейка забыла и слугах Миркула, и о скрижалях и даже о своей собственной жизни. Все что она хотела, это заставить Сайрика заплатить за смерть Келемвора.

Вскрикнув от боли, вор сильным толчком отпихнул чародейку от себя и Миднайт, пролетев добрых шесть футов, рухнула на спину. Лицо вора горело и он чувствовал как по его щеке течет кровь. «Ты меня оцарапала!» — рявкнул он, скорее удивленно, чем зло.

«Я тебя убью», — холодно произнесла она, поднимаясь на ноги.

«А вот это вряд ли». Метнувшись так быстро и проворно, что Миднайт даже и моргнуть не успела, вор погрузил меч в живот чародейки.

Миднайт почувствовал как ее легкие пронзила острая боль, словно Сайрик ударил ее еще раз. Она опустила глаза и увидела, что из ее одежды торчит рукоять меча, по-прежнему сжимаемая рукой вора. Внутренности словно обдало огнем и меч постепенно начал высасывать ее жизнь. Потрясенная чародейка схватилась за рукоять и попыталась выдернуть клинок.

Не позволяя ей этого сделать, Сайрик надавил еще сильнее. «Еще несколько секунд», — произнес он, — «И ты будешь с Келемвором».

Миднайт чувствовала, что начинает отделяться от своего тела, словно между ними были многие мили пути.

«Я не хочу умирать», — прохрипела она.

«Не хочешь?» — спросил Сайрик, проворачивая клинок.

«Нет!» — закричала Миднайт.

Выпустив меч, она выпрямила три пальца, словно вилку и со всей силы погрузила их в глотку вора. Удар едва не переломил ему гортань. Хватая воздух ртом, вор отшатнулся назад, вытащив меч из тела чародейки.

Миднайт опустилась на крышу и прижала руки к начавшей кровоточить ране.

Сайрик прокашлялся несколько раз, пытаясь восстановить нормальный приток кислорода. Наконец он вновь поднял свой меч и направился к Миднайт. «За это твоя смерть будет мучительной», — просипел он.

Даже не пытаясь сосредоточиться но воре, Миднайт занесла руку и указала в его сторону. Она попыталась вызвать какое-нибудь смертельное заклинание, но безумная боль в животе мешала сосредоточиться, затуманивая разум. В голове царил сущий беспорядок из бессмысленных слов и бесцельных жестов.

В этот миг с Улицы Мечей донеслись звуки яростной битвы. Бросая взгляды на Миднайт через плечо, Сайрик подошел к краю башни, чтобы посмотреть что происходит внизу. Всего в сотне ярдов от башни Черного Посоха, Отряд Мантикоры и 5-ый Караульный Полк сошлись в завораживающей схватке с ордой слуг Миркула. Повсюду текли реки крови, тела убитых тварей вперемешку с людскими лежали в два-три слоя. Здания, стоящие вдоль улицы, были обожжены и наполовину разрушены исказившимися заклинаниями магов Уотердипа.

Пока Сайрик наблюдал, небольшой отряд слуг Миркула прорвался сквозь ряды обороняющихся. Одновременно пять магов метнули в них свои заклинания — одно превратилось в разноцветные брызги, одно в проливной дождь, а еще два в небольшие торнадо. Однако пятое сработала так как нужно и огненный шар поглотил слуг Миркула. К удивлению Сайрика магия оставила от тварей лишь обугленные кучки пепла.

И судя по тому, что открывалось взору Сайрика с башни, битва для слуг Миркула начинала оборачиваться поражением по всему городу.

Однако, Сайрик никак не мог понять причины столь разительной перемены. На самом же деле, Эльминстер наконец смог добраться до другой стороны Источника Утраты и перекрыл портал. Однако, потеря единственной ниточки, связывавшей их с Гадесом не только деморализовала тварей, но и усилила их уязвимость к заклинаниям, огню и оружию, которая прежде усиливалась благодаря магии вытекавшей из Царства Миркула.

Сайрик решил, что сейчас было самое время забрать скрижали и отыскать Небесную Лестницу. Он вновь обернулся к Миднайт, которой едва удавалось удерживаться в сидячем положении. Чародейка продолжала указывать рукой в его сторону. Гримаса боли на ее лице не позволяла вору разобрать — сосредоточилась ли она для произнесения заклинания или нет.

Сайрик было подумал о том, чтобы вонзить меч в тело чародейки еще разок, но тут его взгляд упал на ее рану и лужу крови, растекавшуюся под ней. Вспомнив те невероятные вещи, которые творила Миднайт с помощью своей магии, вор решил, что будет гораздо разумнее не приближаться к ней и оставить ее умирать от потери крови. К тому же, поскольку битва повернулась совсем в другое русло, он подумал, что не стоит терять драгоценное время напрасно.

Вор прошелся до Адона и вырвал сумку со скрижалями из его хватки. Адон попытался подняться и остановить его, но все что ему удалось сделать, это встать на колени.

«Благодарю», — весело бросил ему Сайрик. Стараясь метиться в окровавленное пятно на рубашке жреца, вор дважды пнул его ногой. «Я бы убил тебя, да жаль тратить время».

С этими словами Сайрик перекинул сумку со Скрижалями Судьбы через плечо и покинул башню.

Говорит Ао

После того, как Сайрик покинул башню, Миднайт завалилась на бок и потеряла сознание. Невероятным усилием воли Адон подполз к чародейке и оторвав от ее рукава кусок ткани, приложил его к ее ране. Повязка помогла лишь отчасти, слегка замедлив кровотечение.

Взор Адона скользил по улицам, на которых солдаты Уотердипа отчаянно сражались за свою жизнь и свободу. Поначалу отряды стражников попросту пытались сдержать слуг Миркула, чтобы они не прорвались сквозь их ряды. Потом, когда твари потеряли свой атакующий порыв, защитники начали отгонять их назад. Через несколько минут войска Уотердипа перешли в наступление, а еще через некоторое время они уже буквально преследовали монстров отступающих в направлении Района Доков.

Однако, поражение слуг Миркула не прибавило Адону положительных эмоций. При каждом вздохе его легкие словно охватывало пламя и его тело сотрясала волна нестерпимой боли. Иногда он заходился неконтролируемым приступом кашля, с трудом хватая ставший словно каменным воздух. От ударов Сайрика, в дополнении к и так уже изуродованным легким Адона, у него сломалось два ребра. Несколько раз жрец пытался найти силы и отправиться вслед за вором и скрижалями, и каждый раз волна невыносимой боли вновь заставляла его опуститься на колени.

Сорок минут спустя к башне Черного Посоха подлетел грифон с двумя всадниками на спине. С животного спрыгнул высокий, черноволосый человек, окинул взглядом обескровленное тело Келемвора, затем осмотрел остальное место событий. Наконец он подошел к Адону и Миднайт.

«Что произошло?» — потребовал Черный Посох, не тратя время на знакомство. Маг никогда не видел Адона прежде, однако он ни на миг не усомнился, что это он и есть.

«Сайрик забрал…» Адон разразился приступом кашля и не смог закончить фразу.

Подождав несколько секунд, Черный Посох произнес, — «Жди здесь — я сейчас вернусь».

Он исчез на лестнице, затем через пару мгновений вернулся, держа в руках два флакончика с темно-зеленою жидкостью. «Это укрепляющее средство — оно облегчит твою боль». Передав один флакончик Адону, он опустился на колени перед Миднайт и влил содержимое второй бутылочки ей в рот.

Адон не колеблясь опустошил свой флакончик. Хотя он никогда прежде не встречал Кхельбена Арунсуна, сомнений в личности этого чернобородого человека быть не могло. Как маг и обещал, снадобье облегчило боль жреца и остановило его кашель и хотя Адон все еще был очень слаб, он нашел в себе силы подняться на ноги.

«Сайрик забрал Скрижали Судьбы!» — произнес Адон. «Ты должен…»

В этот миг Миднайт распахнула глаза. «Кхельбен?» — произнесла она. «Скрижали у тебя?» У нее по-прежнему кружилась голова и сводило мышцы, но как и жрец она чувствовала, что силы постепенно возвращаются к ней.

Вместо ответа на вопрос Миднайт, бородатый маг задал свои вопросы. «Что случилось с Келемвором? Где Эльминстер?»

Миднайт и Адон одновременно попытались ответить на разные вопросы, в результате чего у них вышло лишь нелепое бормотание.

Черный Посох поднял руку, призывая их обоих к молчанию. «Давайте начнем с самого начала. Миднайт?»

Миднайт поведала Черному Посоху о том, как следы Миркула вновь привели их к башне. Затем она объяснила как Повелитель Мертвых украл скрижаль из хранилища и описала как они заманили бога на крышу, после чего уничтожили его. «К тому времени, когда мы заполучили обе скрижали, его слуги были слишком близко к твоей башне», — закончила она. «Эльминстер отправился к Источнику Утраты, чтобы отрезать их от города Миркула».

«Затем на нас напал Сайрик», — произнес Адон. Он быстро поведал как Сайрик вновь ранил его, убил Келемвора, пронзил Миднайт и забрав скрижали, покинул башню. Когда жрец рассказывал о подробностях смерти зеленоглазого воина, Миднайт отвернулась в сторону, тщетно пытаясь сдержать накатывавшие слезы.

Поразмыслив над историей в течении минуты, Черный Посох наконец произнес, — «Я пойду, вытащу Эльминстера из Источника Утраты…»

«А что насчет Сайрика и скрижалей?» — прервал его Адон. «Ты должен поймать его до того, как он доберется до Небесной Лестницы!»

«Терпение, Адон», — спокойно ответил ему Черный Посох. «Сайрик не сможет отыскать Небесную Лестницу. Только люди с исключительными способностями могут видеть ее. У нас еще полно времени, чтобы отыскать его и отнять скрижали».

Маг не мог знать, что как раз в этот самый момент Сайрик взбирался по склону Горы Уотердип. На вершине его взору открывалось изумительное зрелище — широкая, постоянно изменяющая свои формы цветная лента.

Возможно это было из-за того, что он обладал обеими Скрижалями Судьбы. Или же, заполучив их в свои руки, он доказал, что является столь исключительной личностью, сколь и Черный Посох с Миднайт. Но какова бы ни была причина, едва нога Сайрика ступила на склон горы, его взору тотчас предстала Небесная Лестница.

Однако, бородатый маг, находившийся сейчас на вершине своей башни, об этом даже и не подозревал. «Когда Эльминстер и я вернемся, мы заберем скрижали и вернем их Хелму». Хотя он и не сказал об этом, маг сильно беспокоился за безопасность своего старого друга. Если Эльминстер был также измотан, как и Черный Посох, то старому мудрецу могли грозить серьезные неприятности. «Я пришлю кого-нибудь, чтобы он приглядел за вами двумя».

«Ты можешь идти за Эльминстером», — произнесла Миднайт. «Но я отправляюсь за Сайриком. Ты не знаешь этого убийцу так, как его знаю я». Она перевела взгляд в сторону Небесной Лестницы, мысленно опасаясь, что вор уже стоит у ее подножия.

«Я иду с тобой», — добавил Адон.

«Но вы же ранены!» — запротестовал Черный Посох, указывая на кровавые пятна на их одеждах.

«Думаю, мне хватит сил еще на одну схватку», — произнес Адон. Жрец знал, что со сломанными ребрами он рисковал еще сильнее повредить свои легкие, но в этот момент не позволить Сайрику вернуть скрижали было гораздо важнее его собственной безопасности.

«Снадобье лишь ослабило вашу боль», — предупредил Черный Посох. «Оно не залечило ваши раны. Как только его действие прекратится, вы можете потерять сознание».

«Я пожалуй рискну», — холодно произнесла Миднайт. Ей не нужен был Эльминстер — или кто-либо еще — чтобы отомстить за смерть Келемвора. Она чувствовала свою рану, но та вызывала у нее лишь небольшой дискомфорт — снадобье Черного Посоха оказалось очень эффективным. «Не одолжишь мне еще один кинжал?» — попросила она.

«Да, и куда задевалась моя палица?» — пробормотал Адон, пытаясь унять дрожь в голосе. Ведь несмотря на то, что его боль утихла, он находился далеко не в лучшем состоянии. Однако он не намеревался отпускать Миднайт одну вслед за Сайриком.

Черный Посох лишь покачал головой, явно расстроенный их упорством. «Как хотите, но позвольте мне хотя бы одолжить вам пару грифон с всадниками, чтобы вам не пришлось идти пешком до горы».

Маг подошел к своему грифону и отдал несколько указаний всаднику, После чего грифон взмыл в воздух и взял курс на юг, а Черный Посох скрылся в башне. Спустя минуту он вернулся с оружием для Миднайт, а еще через некоторое время на крышу приземлилось два грифона с всадниками.

«Грифоны доставят вас куда вы пожелаете», — заверил он. «Но я приказал им вернуться назад, если они заметят, что вы испытываете боль. Эльминстер и я вернемся в течении часа. Вы хотя бы дождетесь нас?»

Миднайт бросила взгляд на труп на крыше и произнесла, — «Если не найдем Сайрика, то да». Она не собиралась возвращаться, если им удастся отыскать вора, поскольку все что ей было нужно это месть. Взглянув на Черного Посоха она добавила, — «Спасибо за твою помощь».

Черный Посох выдавил слабую улыбку. «Нет… спасибо тебе. Ты помогла все нам. Удачной охоты!» С этими словами маг вновь исчез в своей башне.

Миднайт и Адон подошли к грифонам. Всадники, с опаской поглядывая на ранения этой парочки, помогли им забраться в седла.

«Куда теперь?» — спросил Адон.

Взгляд Миднайт остановился на разноцветной искрящейся ленте вздымающейся над Горой Уотердип. «Знает Сайрик, где находится Небесная Лестница или нет, но он наверняка отправился к вершине горы. Начать поиски оттуда это самое очевидное решение».

«Это недалеко», — произнес один из всадников. «Считайте, что мы уже там».

Пять минут спустя грифоны приземлились чуть севернее вершины горы. На самом пике стояла каменная башня, а еще в пятидесяти футах к востоку располагалась крытая конюшня, внутри которой находилось около двух дюжин грифонов с тяжелыми ранениями — разорванными крыльями, порезанными головами, сломанными ногами. Однако среди людей раненых было еще больше и их стоны вылетали из-за двери ведущей в башню.

Миднайт и Адон спешились и осмотрели прилегающую местность. Прямо впереди, северный склон горы полого уходил вниз, постепенно покрываясь изумительными комплексами храмов и величественных особняков богатых обитателей Морского Района. С востока гора резко обрывалась, заканчиваясь обрывистым утесом, который служил западной границей Района Замка. Из-за вершины утеса выступали восемь шпилей Дворца Пиргейрона. А еще дальше, словно величественная диорама, расцвеченная дымящимися трубами и трепещущими флагами, простирался город Уотердип. К югу, за спиной Адона и Миднайт, в темные воды залива вдавались деревянные причалы порта.

С запада вершина внезапно оканчивалась стофутовым обрывом, резко переходящим в пятисотфутовый пологий откос, в итоге утыкающийся в защитную стену, охранявшую основание горы. За стеной плескались лазурные воды Моря Мечей.

Но не это привлекало внимание Миднайт. Играя всеми цветами радуги, из основания вершины вздымалась лестница, исчезающая в небесах.

За то время, что Миднайт смотрела на нее, лестница превратилась в широкий марш с белыми ступенями. Спустя мгновение она вновь изменилась, превратившись в наклонный спуск цвета чистейшего серебра. И подобное изменение происходило каждый несколько секунд.

«На что ты смотришь?» — спросил Адон. Единственное, что он видел к западу от вершины был утес.

Миднайт указала в воздух над утесом. «Небесная Лестница», — произнесла она.

Адон вылупился в небо, однако, так ничего и не увидел. «Придется поверить тебе на слово».

Всадники провели их через башню и конюшню, но Сайрика нигде не было. Покидая башню, Миднайт произнесла, — «Сайрика здесь нет». Чародейка заметила, что от ходьбы и подъему по ступеням ее рана начала кровоточить сильнее и она ощутила легкое головокружение.

«Похоже, отыскать его будет не так-то просто», — произнес Адон, усаживаясь на ступеньках башни. В отличие от Миднайт его раны вызывали у него сильную боль и хотя снадобье Черного Посоха и ослабило ее, ему по-прежнему было тяжело дышать и он чувствовал невероятную слабость.

«Мы найдем его», — прорычала Миднайт. «А потом — прикончим».

В животе у чародейки слегка кольнуло. Она никогда прежде не планировала чье-либо убийство с помощью магии. Для нее магия всегда была средством защиты, способом добиться уважения и силы, наслаждением — но никогда оружием, которое можно использовать ради мести.

«Я не стану повторять свою ошибку и вновь останавливать тебя», — произнес Адон, с горечью вспоминая, что именно он уговорил своих друзей пощадить Сайрику жизнь. Его терзала злость на самого себя, ведь если бы он тогда промолчал, Келемвор сейчас был бы жив. «Но если смогу, то убью его первым».

Всадники нахмурились и обменялись тревожными взглядами. Они привыкли к сражениям и смерти, но беседа этой парочки звучала так, словно они замышляли хладнокровное убийство. Черный Посох об этих незнакомцах ничего толком не сказал.

«Я не думаю, что вам стоит это делать», — произнес один из всадников. «Черный Посох сказал…»

«Тихо!» — прошипела Миднайт, устремив взгляд на юг. «В здание, быстро!» На южной стороне вершины стоял Сайрик, обозревая заднюю сторону конюшни грифонов. На плече у него висела сумка со скрижалями, а в правой руке он сжимал меч.

Для того, чтобы его было труднее разглядеть с улиц Уотердипа, вор взобрался по задней стороне горы. Затем, прежде чем окончательно подняться на вершину, он обогнул дальнюю сторону утеса. Он не ожидал, что кто-нибудь попытается помешать ему доставить скрижали к Небесной Лестнице, но все же решил, что осторожность не будет излишней.

И сейчас Сайрик был рад, что был так осторожен. Еще снизу он видел, что на вершине расположена башня и конюшня, однако не ожидал, что строения будут находиться так близко к Небесной Лестнице или, что здесь будет так много стражников.

Постояв еще несколько минут, вор продолжил свой путь к небесной лестнице. Не было никаких видимых причин, чтобы всадники на грифонах стали его останавливать. К тому же, даже если они и попытаются это сделать, он считал, что успеет пробежать оставшуюся сотню футов до того, как они схватят его.

Из дверного проема Миднайт наблюдала, как Сайрик приближается к Небесной Лестнице. Наконец, когда он оказался на расстоянии пятидесяти футов от лестницы и от башни, Миднайт, убедившись, что он не сможет сбежать, приготовилась к атаке.

«Давай!» — крикнула чародейка, выбегая из башни.

Следом за ней, в сопровождении двух всадников, выбежал Адон. Миднайт попыталась на ходу вызвать заклинание смерти, но поняла, что на это ей не хватает сил. Необходимые слова и жесты расплывались в разуме туманным пятном.

Когда Сайрик услышал крик Миднайт, он не стал тратить время, задаваясь вопросом — почем же она до сих пор не была мертва. Вор тотчас понял, что несмотря на полученную рану, чародейка нашла в себе силы не только обогнать его, но и устроить засаду. Повинуясь инстинкту он бросился к Небесной Лестнице.

Почти в тот же самый миг с лестницы раздался глубокий голос, — «Нет! Остановись!» Эти слова словно гром пронеслись на Уотердипом.

Вниз по лестнице начала спускаться фигура в искрящихся доспехах. Гигант с могучим телом, достигал почти десяти футов в высоту. Его взгляд был печален и полон сострадания, хотя в нем угадывался холодок, указывавший на беспощадность в отношении дел, касавшихся его долга. На щите бога красовалось Недремлющее Око Хелма.

Двое стражников немедленно остановились и преклонили колено. Все солдаты, находившиеся в это время на вершине, высыпали из конюшни и башни и едва завидев величественную фигуру Хелма, тотчас падали ниц. Несколько перепуганных грифонов взмыли в воздух и полетели прочь.

Битва между защитниками Уотердипа и слугами Миркула продолжала кипеть, но появление Повелителя Хелма внесло в ряда тварей еще большую сумятицу. Стражники и солдаты города, увидев явление бога над городом, наоборот приободрились. Многие читали вслух молитвы прорубаясь сквозь ряды отступающих монстров.

Десять тысяч беженцев замерли и все как один обратили свои взоры к вершине горы. Лишь несколько тысяч из них разумно предположили, что говорить так громко может только божество. Они начали растекаться по склонам горы в смутной попытке разглядеть говорящего. Многих голос Хелма попросту напугал и они начали искать укрытия в подвалах и погребах. Однако, большая часть горожан просто замерла на месте, взирая на вершину горы с благоговейным трепетом и страхом.

Однако громогласный голос Сайрика не остановил и он по-прежнему мчался к Небесной Лестнице. Вор думал, что приказ Хелма относился не к нему. А даже если и к нему, он не собирался останавливаться, пока не отдаст скрижали.

Приказ бога заставил Адона замешкаться, но Миднайт даже не замедлила шага. Сайрик убил Келемвора и Проныру, пытался убить ее и Адона, предал их всех. Чародейке было наплевать на чьи бы то ни было приказы, когда дело касалось Сайрика. Она продолжала бежать за вором, сжимая кинжал в руке.

Хелм встретил Сайрика у основания лестницы и ступил перед ним, словно живой щит.

«Эта жизнь не принадлежит тебе», — произнес Бог Стражей, бросая на Миднайт тяжелый взгляд.

«Ты не имеешь права приказывать мне», — закричала Миднайт. Она перешла на шаг, но все еще продолжала двигаться к Сайрику.

«Он должен заплатить за свои преступления», — произнес Адон, ступая вслед за Миднайт.

«Это не мой долг судить его», — твердо произнес Хелм.

Бросая на Миднайт настороженный взгляд, Сайрик встал сбоку от Хелма и передал ему сумку. «Я отыскал Скрижали Судьбы», — произнес вор.

Хелм принял артефакт из его рук. «Я знаю, кто отыскал их», — ответил он, холодно смотря в глаза Сайрику. «Как и Повелитель Ао».

Адон, который не мог видеть упрека в глазах Хелма, закричал, — «Он лжет! Сайрик украл их у нас, убив при этом хорошего человека!»

Хелм обратил свое морщинистое, бесстрастное лицо к жрецу. «Как я уже сказал, я знаю, кто отыскал скрижали».

Миднайт на ослабших ногах продолжала приближаться к лестнице. «Если ты знаешь, что Сайрик несет с собой зло, почему ты принимаешь от него скрижали?» — спросила она.

«Потому что это не его долг судить об этом», — произнес другой голос. Он был грубым и звучным без намека на злость или сострадание. «И не его право».

На вершине лестницы стояла фигура на два фута выше Хелма. Хотя его лицо не отражало возраста — ему могло быть и двадцать лет, и сто двадцать — его волосы и борода были белыми словно молоко. Его лицо не было ни прекрасным, ни уродливым и обладало чертами, которые можно встретить на любой улице по всем Королевствам.

Однако, он был облачен в заметные одеяния, которые вполне могли прославить его при любом самом изысканном дворе. Она выглядела как обычная одежда, на которой тут и там встречались складки и замятости. Однако, когда Миднайт смотрела на нее, ей казалось, что она видит перед собой небеса. Халат был черным словно забвение, испещрен миллионами звезд и тысячами лун, образовывавшими изумительный рисунок, пробуждавший необычное чувство гармонии и красоты. В некоторых местах яркие вихри света освещали небольшие пространства. Но, словно в противовес им в других местах, имелись области залитые абсолютно непроглядной тьмой.

«Повелитель Ао!» — произнес Хелм, склонив голову.

«Принеси мне Скрижали Судьбы», — приказал Ао.

Хелм открыл сумки и извлек из них скрижали, показавшиеся в могучих руках бога крошечными, почти ничтожными. Хелм отдал скрижали Ао, затем опустил одно колено, ожидая дальнейших приказов.

Ао изучал скрижали в течении нескольких минут. В сотнях мест по всем Королевствам, аватары выживших богов, внимая призыву Ао, впали в глубокий транс.

«На эти артефакты», — произнес владыка, — «Я занес силы Порядка и Хаоса».

«И я вернул их тебе», — произнес Сайрик, осмеливаясь встретиться с Ао взглядом.

Ао посмотрел на вора с равной долей одобрения и порицания. «Да», — произнес он, складывая скрижали вместе. «И вот чего они стоят!» Верховный владыка богов стиснул обе скрижали в своих могучих руках, одним движением сотря их в порошок.

Миднайт пригнулась, ожидая что небеса вот-вот низвергнутся на ее голову. Адон издал крик полный удивления и печали. Лицо Сайрика, наблюдавшего за тем, как сыпется пыль сквозь пальцы Ао, исказила гримаса гнева.

Хелм вскочил на ноги. «Повелитель, что вы наделали?» — спросил бог, в его голосе явно угадывались нотки страха.

«Скрижали ничего не значат», — произнес Ао, обращаясь ко всем богам. «Я хранил их, чтобы вы не забывали, что боги были созданы для служения Балансу. Но вы все же забыли об этом. Вы рассматривали скрижали как набор правил, по которым можно играть в ваши детские игры, где всегда была лишь одна цель — влияние! Затем, когда правила перестали вас устраивать, вы их похитили…»

«Но это же были…», — начал Хелм.

«Я знаю, кто похитил Скрижали Судьбы», — ответил Ао, взмахом руки заставляя умолкнуть Хелма. «Бэйн и Миркул заплатили за свой проступок жизнями. Но виновны вы все. Вы заставляли ваших последователей строить огромные храмы, посвящать себя служению столь раболепно, что они не могли накормить своих детей. Вы даже заставляли их проливать кровь на ваши порочные алтари, чтобы похвастаться друг перед другом своей властью над этими низшими созданиями. Ваше поведение уже не раз заставило меня пожалеть о том, что я вообще создал вас».

Ао замолчал, позволяя собравшимся вдуматься в его слова. Наконец, он продолжил, — «Но я создал вас и для вас было уготовано особое предназначение. Теперь я намерен потребовать, чтобы вы исполнили это предназначение. Отныне ваша истинная сила будет зависеть от числа ваших последователей и их преданности».

По всем Королевствам боги открыли рты от удивления. В далеком Цурлаголе, Талос Неистовый рявкнул, — «Зависеть от смертных?» Один глаз его юного, широкоплечего аватара распахнулся от ярости и потрясения.

«Зависеть от них и даже больше», — ответил Ао. «Без последователей вы будете увядать и даже можете кануть в вечность. А после того, что произошло в Королевствах, завоевать веру смертных будет не так уж и легко. Этого вы сможете добиться лишь служа им».

В солнечном Тесире, прекрасная женщина с шелковистыми огненными волосами и пылающими рыжими глазами выглядела так, словно ее сейчас должно было стошнить. «Служить им?» — спросила Сан.

«Я сказал!» — ответил Ао.

«Нет!» — закричал Сайрик. «После всего того, через что мне пришлось пройти…»

«Молчать!» — прогремел Ао, указывая пальцем на вора. «Я не потерплю подобных речей. Они заставляют меня бояться, что я сделал неверный выбор для своего нового бога».

Сайрик побледнел и потрясенно уставился на Ао.

«Ведь это та награда, которую ты так жаждал?» — спросил Ао, не сводя взгляда с вора.

Сайрик едва не кувырнулся с лестницы. «Та, та!» — воскликнул он. «Я клянусь, что буду служить тебе верой и правдой. Большое тебе спасибо!»

С губ Ао сорвался глубокий, безжалостный смешок. «Не благодари меня, злой Сайрик. Быть Богом Раздора, Ненависти и Смерти это отнюдь не подарок».

«Разве?» — спросил Сайрик, озадаченно сморщив лоб.

«Ты заслужил божественности, контроля над своей судьбой и великой силы», — произнес Ао. «Но получишь ты лишь часть этого — божественность и силу — которые сможешь использовать в Царстве Мертвых. А также ты обретешь все страдания Торила, которые ты сможешь насылать по своему желанию. Но никогда ты больше не познаешь удовлетворенности или счастья».

Ао замолчал и посмотрел на Миднайт. «Но то, что ты заслужил больше всего, Повелитель Сайрик, обрести тебе не удастся никогда. Теперь я твой хозяин. Ты будешь служить мне… и своим последователям. Думаю, теперь у тебя будет гораздо меньше свободы, чем тогда, когда ты еще ребенком бегал по улицам Зентил Кипа».

«Подожди», — воскликнул новый Бог Раздора. «Я не…»

«Хватит!» — рявкнул Ао, направляя руку на Сайрика. «Я знаю, что ты прекрасно справишься со своими обязанностями, поскольку это единственное для чего ты подходишь».

У Миднайт екнуло сердце. Теперь, когда Царством Мертвых правил Сайрик, ей ни за что не удастся сдержать обещание данное ею Проныре.

«Прости меня», — прошептала чародейка, отворачиваясь от лестницы. «Некоторые обещания не могут быть сдержаны». Она боялась, что Сайрик был прав, говоря о природе жизни. Это было бесчеловечное, жестокое существование, которое всегда заканчивалось пытками и страданиями.

«Миднайт!» — окрикнул Ао, обращая свое внимание на чародейку.

Услышав свое имя, Миднайт медленно обернула лицо к владыке богов. «Что еще?» — дерзко бросила чародейка. «Я ранена и измотана. Я потеряла любимого человека. Что тебе еще от меня нужно?»

«У тебя есть кое-что чему не место в Королевствах», — произнес Ао, указывая пальцем на нее.

Она тотчас поняла, что он имел ввиду силу Мистры. «Забирай ее. Она мне больше не пригодится».

«Возможно, пригодится», — ответил Ао.

«Я слишком устала, чтобы решать твои загадки», — отрезала она.

«Я потерял многих богов за это время», — произнес Ао. «В наказанье за их воровство я оставил Бэйна и Миркула в рассеянном состоянии. Но Мистра, Леди Тайн и покровительница магии также погибла и воскресить ее не могу даже я. Не хочешь ты занять ее место?»

Миднайт посмотрела на Сайрика и покачала головой. «Нет, я разыскивала скрижали не по этой причине. Я не хочу торговать собой, как это сделал Сайрик».

«Как жаль, что ты смотришь на мое предложение с подобной точки зрения», — ответил Ао, указывая на Сайрика. «Я принял одного смертного за его злобу и безжалостность и надеялся принять вторую за ее мудрость и доброе сердце».

Сайрик усмехнулся. «Да не трать ты на нее время. У нее не хватает смелости встретить свою судьбу».

«Соглашайся!» — подстегнул ее Адон. «Ты не можешь допустить, чтобы Сайрик одержал победу. Ты обязана противостоять ему…» Но тут он остановился, поняв, что Миднайт никому ничем не обязана. «Прости меня», — произнес он. «Ты самая храбрая женщина, которую я когда-либо знал и я думаю ты достойна стать богиней. Я не имел права говорить тебе о твоих обязанностях».

При этих словах жреца, Миднайт подумала о своем обещании Проныре, затем о душах верующих, которые ожидали освобождения с Равнины Фугуе. Наконец, перед ее глазами проплыл образ ее любимого, блуждающего по огромной белой равнине среди миллионов других призраков. Предложение Ао может помочь ей избавить Келемвора от этих вечных мук, спасти Верующих от незаслуженных пыток, и даже сдержать обещание, данное Проныре. А если так, то Адон был прав — она была обязана ответить на призыв владыки.

«Нет, ты прав», — произнесла чародейка, обернувшись к Адону. «Я должна согласиться. Если я откажусь, то смерти Проныры и Келемвора были напрасны». Она взяла жреца за руку и улыбнулась. «Спасибо, что напомнил мне об этом».

Адон улыбнулся в ответ. «Без тебя будущее Королевств выглядело бы очень мрачно».

Их беседу прервал Ао. «Каково твое решение, Миднайт?»

Чародейка быстро поцеловала Адона в щеку. «Прощай», — произнесла она.

«Я буду скучать по тебе», — ответил жрец.

«Нет, не будешь», — улыбнулась Миднайт. «Я всегда буду с тобой». Она быстро повернулась и ступив на лестницу, которая приняла форму широкого марша, выложенного алмазами, заняла место напротив Сайрика.

Обращаясь к Ао, она произнесла, — «Я согласна». Затем, уже обернувшись к Сайрику, она добавила, — «А тебя я заставлю сожалеть о своем предательстве всю оставшуюся вечность».

На какой-то миг Сайрик испугался, что Миднайт сможет выполнить свою угрозу. Затем вор вспомнил, что ему известно настоящее имя чародейки — Ариэль Манкс. Он слабо улыбнулся и подумал, будет ли оно иметь над Миднайт какую-либо власть теперь, когда она стала богиней.

Ао вознес руки и тотчас Небесная Лестница и все, кто на ней находились, исчезли в столбе яркого света, на какой-то миг ослепив Адона и тысячи горожан взиравших на вершину горы Уотердип.

Подобные колонны света вознеслись к небесам и в солнечном Тесире, Цурлаголе, Арабеле и сотне других мест, где боги нашли себе временное пристанище. Наконец, в Тантрасе, там где Бог Долга пал в битве с Бэйном, разбросанные кусочки львиного аватара Торма воспарили над землей и соединились воедино. Над морем промелькнул столб золотого света и Торм тоже вернулся домой.

Эпилог

«Ага, вот значит где ты прячешься!»

Голос Черного Посоха окончательно выдернул Адона из беспокойного сна. Хотя он по-прежнему ничего не видел, жрец знал, что он вместе с дюжиной других раненых солдат лежит в столовой, в башне на вершине горы. Вскоре после вознесения Ао, действие снадобья Черного Посоха закончилось и Адон потерял сознание. Кто-то из всадников перенес его в башню и положил вместе с остальными ранеными.

«А мы уже ищем тебя… ну, несколько минут точно», — смутился Черный Посох. С того момента, как он разделился с отрядом Миднайт, прошло уже более шести часов. Юный маг нашел Эльминстера у Источника Утраты. Мудрец находился внутри призматической сферы, осаждаемый тварями с обеих сторон ворот, ведущих в Царство Мертвых. Поскольку Черный Посох был измотан долгим сражением на улицах Уотердипа, чтобы освободить своего друга, ему понадобилось немного больше времени, чем он рассчитывал.

«Мы должны были догадаться, что такой настырный малый как ты, не станет нас дожидаться», — добавил Эльминстер, притворяясь, что сердится.

Черный Посох опустил руку на плечо Адона. «Молодчина, Адон!» — произнес он. «Пойдем в мою башню, где я позабочусь о тебе надлежащим образом».

Черный Посох и Эльминстер переложили Адона на носилки и направились прочь из столовой.

«А ну, посторонись!» — прогудел Черный Посох.

В конечном итоге они добрались до другой стороны переполненной комнаты и вырвались на ночной воздух. Как это и должно было быть в это время года, дул холодный ветер, предвестник скорого снега. Черный Посох начал заворачивать вправо, но Адон остановил его. «Я бы хотел подышать немного свежим воздухом, прежде чем мы вернемся в город». Хотя он и был рад спасению Королевств, жрец тосковал о Келемворе и скучал по Миднайт. Адону хотелось побыть наедине со своими мыслями и отдать должное своим друзьям.

Адон обратил взор к небесам и по его щеке со шрамом сбежала слеза. Ночной ветер тотчас подхватил ее и унес в сторону моря, где она должно быть соединилась с миллионом других, чтобы кануть в небытие.

Возможно, это и к лучшему, — подумал Адон. Настало время забыть боль прошлого, простить ошибки старых богов. Теперь пришло время смотреть в завтрашний день, создавать новые, сильные союзы с богами и придавать Королевствам лучший, более благородный вид.

Пока Адон размышлял о будущем, перед его глазами возник круг из восьми светящихся точек. Поначалу он подумал, что это галлюцинации слепца и попытался прогнать их прочь. Однако, они не исчезли. На самом деле они становились все ярче и ярче, и вскоре в них уже можно было угадать очертания звезд. В центре кольца поток красной дымки постоянно изливался к основанию круга.

«Миднайт!» — произнес Адон, поняв, что видит символ новой богини. Сквозь его тело прокатилась волна покоя, наполняя его сердце глубоким чувством гармонии. Спустя мгновение он нашел в себе силы сесть на носилках.

«Что случилось?» — спросил Черный Посох, обернувшись к Адону.

Жрец мог отчетливо видеть силуэт мага, позади него один пьяный вдрызг всадник вел другого по направлению от конюшни грифонов к башне.

«Все в порядке», — произнес Адон. «Я снова могу видеть».

«Да ты и выглядишь гораздо лучше», — заметил Эльминстер.

«Да», — вздохнул Адон, указывая на круг из звезд над головой. «Миднайт излечила меня».

Черный Посох перевел взгляд на небо. «Это одно из новых созвездий», — произнес он. «Оно появилось только сегодня вечером. Ты знаешь, что оно означает?»

«Это символ Миднайт», — ответил Адон. «И я клянусь его светом и именем Леди Миднайт, что я соберу толпы последователей, которые оценят его по достоинству!»

Черный Посох прищурился, вглядываясь в звезды. «Позволь мне быть первым».

Один из пьяных всадников ткнулся в мага, из-за чего тот едва не выронил носилки с Адоном.

Черный Посох тотчас обернулся к нему. «Смотри куда прешься, болван! Не видишь, что здесь раненый человек?»

«Простите, сэр», — произнес первый всадник. «Он слепой».

«Подведи его поближе», — прошептал Адон, указывая на слепого человека. Когда тот подошел, он возложил руку ему на глаза и мысленно воззвал к Миднайт с просьбой восстановить зрение солдата.

Слепой всадник несколько раз тряхнул головой, затем дважды моргнул глазами. Наконец он окинула Адона взглядом с головы до ног, словно не веря своим очам. «Ты исцелил меня!» — вскрикнул он, опускаясь на колени рядом с носилками Адона.

Эльминстер нахмурился на всадника. «В этом нет ничего особенного», — произнес мудрец. «Адон просто сделал то, что у него получается лучше всего».

Черный Посох улыбнулся. «Похоже, что жизнь вновь возвращается в нормальное русло».

Темноволосый маг был прав. Теперь, когда боги вернулись на Планы, чтобы продолжить исполнение своего долга, жизнь по всем Королевствам становилась прежней. На река Ашабе, поток которой был столь бурный, что ни один человек не осмеливался переплывать ее, рыбаки выгоняли лодки в мягкое, спокойное течение, которое они так помнили. При небольшом везении к рассвету они вернутся с достаточным уловом, которого хватит на неделю сытой жизни их семьям.

В Кормире, армия платанов, осаждавших столичный город, внезапно отступила назад в лес, откуда они пришли. Каждое дерево вернулось в ту же самую лунку, которая осталась после его ухода.

Но не все в Королевствах вернулось в то состояние, в котором оно было до ночи Прибытия. К северу от Арабеля, там где Мистра пала от рук Хелма, на земле остались огромные кратеры с кипящей смолой, делающие путешествие через этот регион необычно сложными и опасными. В Тантрасе, там, где Миднайт позвонила в Колокол Айлена Аттрикуса и где Торм уничтожил Бэйна, к огромному облегчению тех, кто выступал против магов, северная части города и все равнины вокруг него остались невосприимчивы к магии. Воды текшие под мостом Боарескир, у которого Баала пал от клинка Сайрика, помутнели и загрязнились. Ни одно живое существо не осмеливалось испить из реки на протяжении сотни миль, между разрушенным мостом и Бродом Когтя Тролля. Эти шрамы, как и дюжины других останутся на поколения, служа мрачным напоминанием о временах, когда боги бродили по миру.

Но Торил был не единственным местом, которое изменилось из-за последствий гнева Ао. На Равнине Фугуе боги друг за другом появлялись в воздухе, отыскивая и забирая домой души своих последователей. Первой на пламенеющей колеснице, со светящимся взглядом ярко-рыжих глаз и длинными темно-красными волосами, явилась Сан Огневолосая. Она была облачена в короткое изумрудное платье, которое подчеркивало ее прекрасную фигуру и обеспечивала достаточный контраст с ее яркой внешностью. Колесница Сан медленно катилась по бесконечной равнине и тащила за собой длинный огненный хвост, за который хватались ее последователи, устремляясь вслед за богиней.

Затем, закованный с головы до ног в сверкающие доспехи, явился Торм. Его забрало было поднято, выставляя напоказ его точеные черты лица и решительный взгляд. Бог Долга путешествовал через равнину на изумительном красном жеребце, призывая своих последователей следовать за ним. Вскоре он уже скакал во главе огромной армии, подобной которой не видели Королевства.

Потом, с искаженным мукой ртом и крошечными жестокими глазками, явилась седоволосая Ловиатар, облаченная в белоснежное шелковое платье. В ее колесницу было впряжено девять окровавленных скакунов, которых она непрерывно подхлестывала шипованым хлыстом с девятью прядями. В коляске изо льда появилась обманчивая Аурил, Богиня Холода. Она была прекрасна, даже несмотря на свою синюю кожу и отчужденную манеру поведения. А вот, с зелеными, похожими на морские водоросли волосами и лицом сирены, появилась Амберли. За ней следовали и другие боги, которые так давно не исполняли свой долг.

Пока боги собирали своих последователей на Равнине Фугуе, сквозь царившее смятение в сторону города, где томились Неверные и Безверные, пробиралось небольшое божество халфлингов. Она двигалась уверенной походкой, на голове у нее развевались серые волосы, а в глазах плясал задорный огонек. Это была Йондалла, кормилица и защитница всех халфлингов. По просьбе одного из дружественных богов она шла в город страданий, чтобы рассмотреть дело халфлинга по имени Атертон Купер, который сбился с пути истинного и ныне пребывал в заточении в этом городе.

Наконец, после того, как все остальные боги забрали своих последователей, появилась новая Богиня Магии. И хотя ее черные волосы и безукоризненные черты лица остались неизменны, Миднайт выглядела еще более привлекательно и очаровательно, чем когда была смертной. Взгляд ее темных глаз стал более загадочным и теперь в нем проскальзывали огоньки сожаления и непреклонной решимости. Леди скакала на белоснежном единороге, оставлявшем за собой прозрачный, искрящийся след. Когда последователи Мистры ступали на мерцающую тропу, они начинали двигаться вслед за Богиней Магии.

Наконец, когда все Верующие были собраны с Равнины Фугуе, боги вернулись по своим домам. Миднайт и ее скакун отправились на План Нирвана, место наивысшего закона и непоколебимого порядка,где всегда находились равные части света и тьмы, жары и холода, огня и воды, воздуха и земли.

Когда они приблизились к Нирване, взору последователей Миднайт открылось бесконечное пространство заполненное круглыми подпланами, зависшими в воздухе. Подпланы простирались во все стороны, сцепляясь между собой на краях, словно шестеренки в часах. Каждый планарный уровень медленно вращался, передавая движение соседним уровням, так что весь план двигался в единой гармонии. Скакун Миднайт повернул в направлении самого большого подплана, доставляя свою хозяйку и ее последователей к их новому дому — идеально симметричному замку из осязаемой магии.

В другом замке, совсем не похожем на новый дом Миднайт в Нирване, Повелитель Сайрик сидел, погрузившись в раздумья. Вокруг него роилась армия его побежденных слуг, а его слух наполняли крики проклятых.

Новому Богу Раздора и Смерти нравился его новый дом, хотя все же, его новый хозяин, Повелитель Ао, доставлял ему некоторые неудобства. Возможно со временем, — подумал Сайрик, — я отыщу способ восстать против владыки всех богов.

Ао, наблюдая за тем, как Миднайт и остальные боги вместе со своими последователями возвращаются по домам, испытал чувство глубокого облегчения. Наконец они начнут исполнять то, ради чего были созданы.

Владыка сидел в одиночестве, скрестив ноги, окруженный пустотой, столь безбрежной, что даже его боги не смогли бы постичь ее. Из всех его образов этот был любимым, поскольку он одновременно находился и в контакте со временем, и вне его, и одновременно был центром вселенной, и отделен от нее.

Ао обратил свои мысли к Торилу, юному миру, который в последнее время занимал все его мысли. Окруженное сотнями планами бытия и населенное добрыми и злыми существами — это было одно из его любимых творений, которое он едва не потерял из-за нерадивости богов.

Но в двух обитателях этого мира — Миднайт и Сайрике — Ао нашел зародыш нового Баланса, и поэтому он призвал их править миром. К счастью они согласились на его предложение и восстановили покачнувшееся было равновесие. Однако, для Торила это было опасное время. Никогда больше он не позволит богам ставить Баланс по угрозу.

Ао закрыл глаза и отключил свой разум. Вскоре он погрузился глубоко в себя и вошел в место до начала времен, время на краю вселенной, где зарождались и умирали миллионы и миллионы существ подобных ему.

Его приветствовало светящееся бытие, окружившее его своей энергией. Это была одновременно теплая и холодная сущность, прощающая и бесчувственная. «И как поживает твоя вселенная, Ао?» Голос был одновременно мягким и строгим.

«Они восстановили Баланс, Хозяин. Королевства вновь в безопасности».

Примечания

1

Древесное растение — прим. переводчика.

(обратно)

2

Внутренняя отлогость наружного укрепления — прим. переводчика.

(обратно)

Оглавление

  • Шедоудейл
  •   Пролог
  •   Пробуждение
  •   Вызов
  •   Сближение
  •   Дикая Природа
  •   Колоннада
  •   Новый Ахерон
  •   Мистра
  •   Не всегда человек
  •   Засада
  •   Тилвертон
  •   Ущелье Теней
  •   Паучий Лес
  •   Шедоудейл
  •   Отголоски войны
  •   Битва
  • Тантрас
  •   Пролог
  •   Суд
  •   Спиральная Башня
  •   Морская Нимфа
  •   Погоня
  •   Мост Блэкфезер
  •   Скорпионы
  •   Скардейл
  •   Роковые Решения
  •   Новый Главарь
  •   Побег
  •   Тантрас
  •   Храмы и Колокола
  •   Темная Жатва
  •   Торм
  •   Скрижаль Судьбы
  •   Когда Сражаются Боги
  •   Эпилог
  • Уотердип
  •   Пролог
  •   Незваные гости
  •   Предостережение
  •   Черные Дубы
  •   Хай Хорн
  •   Зеленое Солнце
  •   Равнина Тан
  •   Перевал
  •   Опасная Встреча
  •   Плохая Компания
  •   Мост Боарескир
  •   Замок Дрэгонспир
  •   Черный Лед
  •   Тьма Пробуждается
  •   Белая Равнина
  •   Город Роскоши
  •   Миркул
  •   Сайрик
  •   Говорит Ао
  •   Эпилог
  • *** Примечания ***