Некрасивый [Лена Берштейн] (fb2) читать онлайн

Лена Берштейн Некрасивый

Тёплой майской ночью я сидела на балконе, прямо на полу. Я смотрела на звездное небо и говорила по телефону со своей подругой, которую уже давно не видела – мы живем в разных странах. Мы все собирались созвониться, но постоянно что-то происходило: среди всех дел и обязательств не всегда находится время. И вот мы наконец нашли этот момент.

Я была рада нашему общению, мне нравилось все: ночная тишина улицы, луна, свежий воздух, голос в трубке, а больше всего – сама история. Она мне показалась настолько впечатляющей, что слова подруги: «Я когда-то напишу об этом книгу» отозвались во мне. И я ответила: «Это обязательно нужно сделать!»

А через пару дней после нашего разговора я вспомнила кое-что из своей жизни. Воспоминание перекликалось с разговором и я решила записать его. Из него и получился этот рассказ.

Я посвящаю его своей подруге Кате.

Нет смысла искать ошибки в прошлом и думать, как могло было бы быть, если бы мы поступили по-другому. Мы выбирали самые лучшие для нас варианты. И они дали нам опыт и сделали такими, какие мы есть сейчас. А мы восхитительны!

I

«Надо же, какой некрасивый парень!» – была моя первая мысль, когда я его увидела. В тот момент я и подумать не могла, что всего через пару недель я увлекусь им до невозможности и внешность не будет иметь совершенно никакого значения.

Я стояла у большого аквариума и кормила рыбок.

– Здравствуйте! – услышала я у себя за спиной и от неожиданности дернулась.

– Извините, кажется, я Вас напугал, – снова сказал тот же голос.

Я выдохнула и обернулась с улыбкой. Работа в приемной это и предполагала.

– Ничего страшного! Здравствуйте! – и я зависла на секунду с мыслью «Надо же, какой некрасивый парень!».

Мне понадобилось еще секунд пять, чтобы понять кто это. Похож на отца. Тот приходил к моему руководителю. Последний раз был пару дней назад по бизнес-вопросам, но между дел спросил, могут ли его сына принять на работу в банк. И принять могли, по собеседованию, естественно. Я подумала, что отец все же был красивее. Может этот тоже с возрастом похорошеет. А хотя вряд ли.

– Я… – начал он.

– Я знаю, Вы Артём. Мой руководитель Вас ждёт. Я сейчас скажу ему, что Вы уже здесь. У него пока встреча, – я глянула на часы на стене, – Вы чуть раньше пришли. Хотите чаю пока?

– А… как Вы знаете?..

– Вы скоро поймёте, что я не зря здесь работаю. – я улыбнулась, – Именно на этой должности и именно с этим человеком. Меня зовут Лена и я думаю, что мы будем много общаться в ближайшее время. Какой Вы чай любите?

– Чёрный, спасибо.

Я пару секунд постояла молча, все рассматривая его некрасивое лицо и слегка несуразную фигуру. Он был значительно выше меня. Телосложение не назвать ни спортивным, ни безобразным, что-то среднее. Он улыбался мне, но это было похоже на недобрую ухмылку. Форма лица напоминала прямоугольник со слегка закруглёнными краями. Глаза смотрели из-под нависшего над ними лба. Я предполагала, что взгляд добрый, но скорее был похож на подозрительный. Затем я еще раз улыбнулась, предложила ему сесть на диван и ушла заваривать чай.

Артём прошёл собеседование и был принят на работу, в тот департамент и тот отдел, в который хотел. По счастливому стечению обстоятельств, туда действительно требовались сотрудники. Он имел соответствующее образование и опыт работы. И, как оказалось, там даже работало несколько его знакомых.

Мой руководитель как человек занятой поручил мне организовать весь процесс и адаптацию нового и очень важного сотрудника. И наше общение началось. Сначала это было сугубо по работе: я вводила Артема в курс событий, кто есть кто и за что отвечает. Организовала ему рабочее место, позаботилась, чтобы это заняло не неделю, а день. Все на высшем уровне.

Артём каждый день мне желал доброго утра и еще чего-то там, простая дань вежливости, учтивость. Писал на украинском языке, как он объяснил позже, он знал, что в русском у него пробелы и не хотел писать с ошибками, чтобы не портить о себе впечатление. Так что деловую переписку со всеми вёл на украинском, хотя разговаривал на русском. Воспитан хорошо. И это общение, вежливость, почтительное отношение ко мне начало затмевать то, что он был так поразительно некрасив. Я просто перестала обращать на это внимание. Переписка становилась все более личной, он стал писать на русском. Затем с рабочего чата переписка перешла в личный телефон, и к «Доброму утру» добавились пожелания «Спокойной ночи».

Затем он пригласил меня на обед. А через пару недель и на прогулку вечером. Мне было с ним довольно комфортно, весело, свободно. Мы разговаривали о разных вещах. Оказалось, что он разведён и у него есть ребенок. Я была в такой же ситуации и нас это сблизило. Еще через несколько дней мы снова пошли прогуляться вечером. В конце прогулки он меня поцеловал и я уже начала ликовать, что все складывается так, как я хочу.

II

Через пару дней я встретилась со своим другом, бывшим коллегой из другого банка – Мишей. Мы были знатные любители похохотать над чем угодно, да и интересовались, у кого как идут дела на работе и вообще в жизни, потому время от времени выбирались выпить кофе и поболтать. Слово за слово, и я рассказала о том, что появился у меня парень, вроде бы как. Я к нему присматриваюсь пока и надеюсь на развитие отношений. Я не называла его имени: не то чтоб скрывала, просто не посчитала, что оно о чем-либо ему скажет. Но рассказывая о нем, вскользь упомянула, в какой сфере работает его отец. Банковские, бизнес и политические круги очень узкие, и мой друг, на пару минут задумавшись, вычислил, кто это. Миша мне назвал его фамилию, сказал, что знает его, пересекались как-то. А еще сказал, что Артем встречается с его знакомой, и что там все серьезно. Она представлена его родителям, вхожа в дом, так сказать, и дело идет к браку. Он назвал ее имя и фамилию, и сказал: «Ты ее должна знать. Не помнишь разве? Она же с нами работала.» Я напрочь не могла найти ее в своей памяти, но я отчетливо вспомнила, что Артем задавал мне такой же вопрос, не знаю ли я ее, когда мы разговаривали о моих предыдущих местах работы, как бы про между прочим.

Меня эта новость ошарашила. Думаю, ничего себе Казанова, ты посмотри! Внешностью не блещет, а с кем-то там встречается, жениться собирается, и еще и меня за нос водит. Вот тебе и омут, и черти тут как тут. Я снова явно увидела, какое некрасивое у него лицо. И сильно разозлилась – и на себя за то, что сама себе дала какие-то надежды, и на него, за то что не сказал, что в отношениях.

Я без всякого суда и следствия в тот же вечер написала Артему, что не хочу с ним общаться, потому что не выношу лжи, а он мне врет; что это все ужасно, что я никогда в жизни не соглашусь на подобные отношения, я заслуживаю лучшего и что лучше бы ему и не отвечать мне ничего и никогда.

Обидно было до слез. Ну вот как так можно было попасться и не понять? Только сейчас, вспомнив его вопрос об этой девушке, я связала два плюс два, и все стало ясно. Вроде ж не маленькая уже и не глупенькая, что ж так долго не доходило-то мне? Но к счастью, все еще не так далеко зашло и, в принципе, даже разрушать еще было нечего, кроме того, что я сама себе придумала. Отказываться от вымышленного будущего весьма неприятно, но что поделаешь.

Он, конечно же, не мог не отвечать. Сначала позвонил несколько раз, я не взяла трубку. Затем написал сообщение, что вообще не понимает, о чем это я, и если я уж его обвиняю, то хотя бы должна сказать, в чем конкретно. Я, естественно, в переговоры не вступала. Я была занята тем, что страдала и думала о том, какой же он негодяй.

Страдания прекратились следующим утром. Мне позвонил Миша еще до начала рабочего дня и сказал:

– Срочно в номер! Лен, ты знаешь, я тебе вчера дал непроверенную информацию. Прости слезно, не хотел. Надеюсь, что она ни на что не повлияла. Он с той девушкой, подругой моей, давно расстался. Пару месяцев назад точно. Она вообще уже живет с каким-то чуваком, вроде даже замуж за него собирается. Просто я давно ее не видел, и думал, что все по-прежнему. Но набрал ее после нашей с тобой встречи, и она мне вот рассказала.

– Миш, ну ты даёшь, конечно! Я его уже казнила…

– Ничего, Леночка, воскресишь. Таким, как ты, все прощают.

III

Новость меня обрадовала. Осталось только решить, как теперь свое поведение объяснить Артему. Идеально было бы стереть ему память со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра, но в нашем мире это не вариант. Немного пораскинув мозгами, я решила ничего не объяснять, сделать вид, что ничего и не было. Еще немного подумав, решила сказать все как есть. Но все же дождалась, чтобы он написал первым.

Артем, как я и предвидела, написал в рабочий чат, супер-вежливо, сугубо по рабочим вопросам и на украинском языке. Это был явный показатель отдаления. Вопрос, конечно, был надуманным и ко мне с ним обращаться не надо было. Тем не менее, я воспользовалась шансом и извинилась. Написала: прости, я вчера на тебя наехала, потому что мне дали определенную информацию. Сегодня ее отозвали и дали новые данные, так что прошу прощения, была неправа. Он пригласил меня в очередной раз на обед, мы объяснились и все пошло-поехало дальше.

Ну вот, раз Артем все-таки расстался с девушкой, значит не в отношениях. Я тоже свободна. Сам Бог велел, как говорится. Я была в активном поиске в то время. И у меня были убеждения, что на одних чувствах далеко не уедешь, потому список требований к партнеру был внушительным. И как ни странно, он ему, в принципе, соответствовал, даже учитывая то, что изначально он мне совершенно не понравился внешне. Не по всем пунктам он подходил, но все же из того, что было вокруг, показался мне вполне достойным кандидатом.

Это был сын состоятельных родителей. Но насколько я поняла, не избалован богатством. Он работал на такую же зарплату, какая была в тот момент у меня. Как я видела, деньги не текли рекой на удовольствия и развлечения, он вёл довольно скромный образ жизни, без излишеств, по крайней мере не демонстрировал их. Машина у него была дорогая и новейшая, тем не менее, частенько на работу он ездил на метро. Также не тратились деньги и на красивые ухаживания за мной, хотя я этого ожидала и хотела.

Мы начали проводить все больше времени вместе. Он мне постоянно писал как в рабочий чат, так и в личные сообщения, часто звонил. Мы ходили вместе на обеды, порой он приходил в приемную и мы пили чай, иногда виделись вечером. И я все ждала, что вот-вот начнутся красивые романтичные жесты. Но нет. Ожидаемых ухаживаний по-прежнему так и не было. Да, он платил за наши обеды, ужины, кино и так далее, он приезжал забирал меня из дома, отвозил домой. Но никаких подарков, да даже цветов не было.

Мы познакомились в конце осени. Дело шло к Новому году. И отношения вроде как развивались, но я начала обращать внимание на то, что меня кое-что смущает.

Артём не ставил меня в приоритет вообще. И если то, что через выходные он ездил к ребёнку, я принимала, то выходные с родителями были за гранью моего понимания. При этом говорил: «Родители сказали, что будем делать то или это. Ну и хорошо, у меня все равно других планов нет». Спланировать и провести выходные со мной ему в голову не приходило.

Новый год мы встречали порознь. Я с подругами, он – с родителями. Тогда я еще была на том этапе сознания, когда считала, что мужчина должен делать первые шаги и для этого надо время. И что если он чего-то не делает, то это потому что он пока не догадался, а не потому что совершенно не собирается этого делать. Надо просто подождать. И я ждала.

Интимных отношений в то время у нас еще не было, были встречи-разговоры-поцелуи и как-то оно дальше не шло. Бывало по пару недель мы не находили время встретиться и только переписывались. Да, сообщения были наполнены всякими нежностями, «девочка моя» и все прочее, но все равно было такое впечатление, что мы застряли. Меня начало клинить по этому поводу, я-то привыкла, что или получаю то, чего хочу, или начинаю искать это в другом месте. Для меня было странно, что он не ставит меня на первое место и меня это не устраивало. Я знала, что он все это время встречался с друзьями. И с подругами тоже, к слову. Он всегда мне рассказывал о том, как проводит время, где был, что делал, но мне от этого было не легче. Я хотела тоже быть там, среди этих друзей и подруг, мне хотелось понять свой статус и укрепиться в нем. Но он меня не вводил в свою компанию, не знакомил с друзьями. Потому я видела, что надо или направлять эти отношения в другое русло, или прекращать их, или соглашаться на то, что есть. Терять их не хотелось. Что делать – придумать не могла.

Но на все есть его величество случай.

IV

Все происходит вовремя. И этот случай не исключение. Я познакомилась с мужчиной – прямо в приемной банка: злачное место. Он пришёл на встречу с моим шефом. А после нее взял у меня номер телефона – что было обычной практикой – для связи с моим же руководителем. Но он при этом мне представился и спросил мое имя, ведь мог же просто записать «ассистентка такого-то товарища». А затем так улыбнулся, что я поняла: ой не начальнику он звонить будет. И я не ошиблась в своих предположениях.

Уже через день Игорь позвонил мне и пригласил на ужин. Сказал, что приедет и заберёт меня в течение часа, где бы я ни была, если я не занята. Я согласилась. Он приехал за мной, мы поехали в ресторан, поужинали, поговорили и он отвёз меня домой. Этот мужчина, в отличии от Артема, был потрясающе хорош собой. От него невозможно было оторвать взгляд. Я переключилась, и мысли мои понеслись уже совсем в другом направлении.

Однако после ужина он мне не позвонил. Не было звонка ни через день, ни через три. С Артемом возникла пауза по встречам, но общение все же было, хоть и вяленькое. Он мне писал, я отвечала. Встретиться он не предлагал, да я и не хотела – ушла в свои обидки и думала, что вообще делать дальше. Но все решилось само собой. Прошла неделя и мне позвонил Игорь.

«Привет! Я хочу тебя пригласить покататься на лыжах. В Италию. Не умеешь? Ничего. Возьмём инструктора. Ну или будем пить глинтвейн, или чего там еще наливают, и смотреть на горы или куда там принято смотреть. У тебя есть шенген? Ну я так и думал, что нет, потому и звоню. У меня тоже нет, закончилась предыдущая виза. Короче, завтра возьми с собой загранпаспорт, приедет моя помощница, отдашь ей, она займётся визами.»

Я была в шоке. Я не могла в это поверить, это было настолько невероятно. Но – можно понять – самооценка взлетела так, что стукнулась об потолок.

Действительно, к вечеру мне позвонила его помощница, сказала, какие с меня требуются документы и данные. На следующий день она за ними приехала и сказала, что будем на связи.

Где-то через неделю мы получили визы. Игорь мне позвонил и сказал, что мы через два дня летим. Я сразу же набрала родителей и попросила их приехать посмотреть за дочкой. Затем пошла к шефу просить отпуск на два дня: вылет был в среду.

– Можно мне отпуск? Мне надо очень срочно, на этой неделе, но всего на два дня. Пожалуйста.

– Да, можно, конечно, без проблем: берите субботу и воскресенье.

Я улыбнулась:

– Мне бы четверг и пятницу. И вторую половину среды. Я буду утром в банке, а после обеда уеду. Я договорюсь насчёт замены, введу в курс дел. Можно так?

– Очень надо?

– Очень сильно надо.

– А Вы на телефоне будете?

– Буду. И электронная почта на мне.

– Тогда можно. Только в среду утром обязательно приходите, – он вернулся взглядом к документам на столе.

– Ну и Вы же в понедельник в командировке, потому я вернусь во вторник, – продолжила я.

Руководитель посмотрел на меня. Во взгляде читалось: «Мне это ни черта не нравится, но, по ходу, выбора нет». Затем кивнул:

– Ладно. Но будьте на связи.

Родители приехали. Не задавали никаких вопросов, просто пожелали хорошо отдохнуть.

В день отлета утром я пришла на работу с чемоданом. В обеденное время за мной приехал Игорь и мы отправились в аэропорт. Артема я в известность не ставила. Просто исчезла.

Было 22 февраля.

V

В аэропорту оказалось, что мы летим компанией. Игорь указал рукой на стоящих неподалёку людей и сказал: «О, наши уже здесь!» Было еще двое мужчин и одна девушка.

И тут мозг начал мне выдавать разумные мысли: «Лена, ты вообще этого товарища не знаешь! И всех этих людей тоже. Ты его видела два-три раза. И куда-то тулишь с ним. И не только с ним! Может он маньяк, кто его знает, что там у него в голове. Еще не поздно взять и свалить. Давай, идёшь к ним и говоришь: «Извините, я забыла выключить кота, покормить утюг, мне надо домой, спасибо, до свидания», разворачиваешься и уходишь. Что вообще происходит, ты отдаёшь себе отчёт?»

Но я подошла, они мне улыбнулись, я улыбнулась в ответ, Игорь меня со всеми познакомил и мы пошли перекусить. Эта компания произвела хорошее впечатление. К тому же девушка – Марина – сразу меня к себе расположила, я включилась в разговор с ней. Она чувствовала себя свободно, явно знала всех давно, и мне стало значительно спокойнее.

Мы прилетели во Франкфурт. Там в аэропорту арендовали машину и через Германию и Австрию поехали в Италию, в небольшой отельчик в горах. По приезде и заселению Игорь сказал мне:

– Мы с тобой в одном номере, так уж вышло, но ты не волнуйся, там две кровати.

Но вот тут я как раз и начала волноваться. То есть, как это: притащить меня в Италию, перед этим проморочившись с визой и все такое, чтобы что?

Меня терзал этот вопрос, и первые пару дней я провела в жутком удивлении, граничащим с разочарованием. Мужчина-то привлекательный, состоятельный и вроде как был заинтересован, а тут – тишина и бездействие. Он со мной продолжал общаться, мы беседовали, все чинно и мило, но никакого флирта или ухаживаний. В номере мы почти не находились, так как ездили на спуски то в одно, то в другое место. Он катался хорошо, как и двое других наших спутников, потому они уходили на трассы посложнее, а мы с Мариной катались с инструкторами на трассах для новичков. Когда мы были в номере, он отводил глаза, стараясь на меня не смотреть. Было такое впечатление, вроде мы родственники, вынужденные пожить в одном номере и старающиеся создавать друг другу как можно меньше неудобств своим присутствием. К тому же, большую часть времени Игорь проводил на телефоне или за ноутбуком. Как и те двое мужчин, что были с нами. Работу никто не отменял.

Мы с Мариной сами себе развлекались. Я прекрасно там начала кататься, до этого никакого опыта с лыжами и не имея, собственно. Мы с моей новой подругой фотографировались в снегу, болтали о том о сём, ели всевозможные салаты и десерты, пили то апероль, то глинтвейн, то просто вино по вечерам. Ходили в спа, где наслаждались ароматным травяным чаем и грелись в сауне, а затем, укутавшись в белые мягкие полотенца, ступали в обжинающий холодом снег босыми ногами или лежали в горячей ванне на улице, наблюдая как от воды и наших тел поднимается пар.

Было такое впечатление, что я не с мужчиной, а с подружкой на девичник поехала. И ничего, что эту подружку знала еще меньше, чем мужчину.

На второй день я получила смс от Артема: «У тебя все в порядке? Где ты?» Видимо не нашёл меня ни в чате, ни в приемной. Я, выждав пару часов, ответила: «Все хорошо. Я в Италии. Во вторник буду на работе»

Мы каждый день ездили на новый спуск, и везде было прекрасно, и все было хорошо. Но мне не давал покоя все тот же вопрос – зачем меня Игорь сюда привёз, если он не заинтересован во мне как в женщине. Ну не бывает ничего просто так. И я, поколебавшись, спросила напрямую.

Он мне ответил:

– Да просто приятно смотреть, как ты радуешься. Мне доставляет удовольствие, что тебе это нравится. Так что наслаждайся и не забивай себе голову дурными мыслями. Не ищи причин ни в себе, ни – не приведи господи – во мне. Ты не замёрзла?

Ответ меня, ясное дело, не устроил. Я решила зайти с другой стороны и спросить Марину. Она все же его знала дольше. Однако же, Марина тоже ничего определенного мне не ответила. Сказала, что они знакомы чуть больше полугода и что он обычно один. То, что в этот раз он с девушкой, у них всех вызвало удивление. В предыдущую поездку он никого с собой не брал. Может его вообще девушки не интересуют, сказала она. На этом обсуждение прекратилось и я была еще в большем недоумении.

Мы провели в Италии пять дней. В последний день он все же сказал, что ему от меня понадобится одна небольшая услуга, если я не буду против.

– Ты помнишь, – сказал он, – когда мы с тобой ужинали, ты сказала мне, что знаешь одного человека, вы с ним пересекались, когда ты работала в другом банке. Мне очень нужно с ним выйти на связь. Поможешь устроить встречу?

Уж не знаю важности обсуждаемого вопроса, но для меня эта просьба была настолько обычной и простой, я могла бы ее выполнить и без всего этого кружения и танцев с бубнами вокруг меня.

Однако же, поездка мне понравилась. Хоть я и немного расстроилась, что в романтическую сторону отношения развиваться не будут; это было немного обидно. Я даже в какой-то момент усомнилась в своей привлекательности. Но потом выбросила эту мысль из головы. Я прекрасна и точка. Кто не видит этого, тот или слепой, или тупой.

Во вторник Артём зарвался в приемную ни свет ни заря, еще до начала рабочего дня и ждал меня там. Ему прямо не терпелось меня увидеть и он спросил, соглашусь ли я встретиться с ним сегодня вечером или любым другим вечером, когда у меня будет время. Он с такой надеждой смотрел мне в глаза, вроде от этого зависела его жизнь, а я все держала паузу и думала.

Все равно Игорь если и позвонит мне, то разве что по рабочим вопросам. А парень явно встрепенулся, проснулся инстинкт охотника, что ли. Ну что ж, можно попробовать, что из этого выйдет.

И мы встретились. И было много вопросов – где я была, с кем я была и почему.

– Ты знаешь, – сказала я, – я была с мужчиной. Вернее, мы ездили компанией. По деловым вопросам. Больше ничего не могу тебе рассказать.

Я видела, как ему хочется узнать все, но он ничего не мог сделать.

Так вот ты какой, страх потери. Вот ты какая, ревность. Что ж, забавно.

VI

После моей поездки в Италию наши отношения с Артемом стали более тесными. Он старался уделить мне больше времени, начал отменять встречи со своими друзьями и чаще быть со мной. Мы с ним виделись на работе, иногда и по вечерам после. Когда моя дочка уезжала на каникулы или праздники, совместного времени было еще больше.

Мы бесконечно гуляли по Подолу и разговаривали обо всем на свете. Меня, естественно, интересовал его предыдущий брак и собственно расставание. Я была бы не я, если бы не нашла его бывшую жену в соцсетях и не посмотрела, что там за мадам. Увидела: вполне себе обычная девушка, довольно симпатичная. Но не настолько, чтобы заставить меня волноваться. В моих глазах сравнение было в мою пользу. И, конечно же, я задавала Артему вопросы. Он отзывался о бывшей жене в основном в нейтральном или положительном ключе, что автоматически добавляло ему плюсов в моих глазах.

История очень банальная и, к сожалению, не относится к редким и уникальным случаям. Познакомились, где-то случайно встретившись, вместе не жили, повстречались какое-то время, живя в разных городах и проводя вместе выходные. Любовь, притяжение, желание быть вместе, свадьба, медовый месяц, наконец-то такая желаемая совместная жизнь, быт, а за ним – разочарование. Затем попытка все исправить ребенком, мол, он родится и они станут настоящей семьей, все проблемы из-за того, что нет ребенка. Он не хотел. Она уговаривала. Он сдался. Беременность, рождение ребенка. А проблемы никуда не ушли, они усугубились. Отчуждение. Неспособность, а может и нежелание наладить быт и сделать жизнь такой, какой она представлялась. Ссоры, обиды. Развод.

После развода она с ребенком уехала из Киева в свой город. И вот это меня напрягло. С одной стороны, это было понятное и логичное решение: там были ее родители, которые могли помочь. А с другой стороны, Артём был из состоятельной семьи, и вместо того, чтобы обеспечить своей дочери проживание в столице с доступом ко всем благам, он оправляет ее в провинцию.

– А почему твоя бывшая жена не осталась в Киеве? – спросила я. – Ведь здесь больше возможностей для нее и для ребенка.

– У нее хватает возможностей там, где они сейчас находятся. Я даю для этого достаточно денег.

– Неужели не было бы лучше, если бы ты мог видеть дочь чаще?

Он ездил к ребёнку где-то раз в две недели.

– Ты считаешь, что я должен был подарить бывшей жене квартиру? Чтобы она тут жила?

– Я спрашиваю, мне интересно.

– Я уже говорил, я даю денег, все расходы на ребенка я покрываю. Ее расходы тоже. Плюс ее английский, или куда она там ходит. У нее все нормально. Она сама хотела уехать.

Конечно, мы всегда сами всего хотим. Особенно, когда других вариантов нет.

– Какие у вас с ней отношения?

– Я вижусь с дочкой. Она маленькая еще. Мы все вместе ходим гулять, я сам не могу с ней, она плачет без мамы. Общаемся по поводу ребенка. Она скидывает фотографии и пишет, когда что-то нужно.

– Скажи, а ты не хотел бы вернуть ваши отношения? Все-таки там дочка.

– Нет, нам не было хорошо вместе. Вернее, сначала было, а потом нет.

– А она? Не пыталась наладить?

– Она говорила об этом, – он поморщился, – но нет. У меня уже своя жизнь.

Я наивно полагала, что его «своя жизнь» – это я. Хотя бы в перспективе. Но по факту все было не так просто.

Пришел замечательный праздник 8 Марта. Но поздравления от него – хотя бы цветами – я не получила. Из-за моей должности на работе меня поздравили очень многие: были горы, тонны цветов и конфет, я целый день стояла и принимала поздравления, не снимая улыбку. Поздравлял и его отдел, он был в составе делегации в приемную. Как и все: зашли, произнесли речь, вручили букет, расцеловали в щечки, ушли. Видимо, он решил, что этого достаточно. А я ожидала большего, как минимум, личного, и для меня это стало очередным поводом задуматься, не трачу ли я на него время зря. Но сомнения длились не так долго, я сразу же начала придумывать для него оправдания. Я решила, что может он так себя ведёт, потому что у нас все еще непонятные отношения. То есть, может в его глазах я пока еще не в том статусе, чтобы вкладываться в подарки мне.

Потому я поступила так, как делают многие женщины: вместо того, чтобы прекратить его оправдывать и закончить отношения, я снова понадеялась, что со временем все изменится, и что пора уже переходить к более близким отношениям в физическом плане. И так уже больше трёх месяцев просто гуляем, держась за руки, да в глаза друг другу смотрим.

Мои планы совпали и с его желаниями. Потому эти намеки он быстро понял и привёл в исполнение. У него была квартира, в которой он жил пока был женат. Затем после развода она пустовала. Мы начали с ним иногда встречаться там. Но поскольку он жил в доме родителей, иногда он приводил меня и туда. Естественно, когда они уезжали. Я оставалась у него на ночь, утром отправлялась домой и уже оттуда ехала на работу.

Это было не совсем то, чего я хотела, но все же немного ближе к желаемому. По крайней мере, мне казалось, что отношения оживились и направление им задано.

VII

В конце апреля я получила имейл. Собственно, я их получала регулярно, но это письмо оказалось особенным.

Прислал его мой друг, бывший коллега, Фьоре. Он из тех, с которыми с первой секунды приходит ощущение, вроде знаешь его несколько десятилетий: подвижный, заряжает своей энергией и позитивом, он везде одновременно, тысяча слов в минуту – английский вперемешку с итальянским, половина из них – шутки-прибаутки, над которыми хохочешь до слез, при этом эффективно решая все рабочие вопросы. Мы с ним активно общались по работе, и отношения развились в приятельские.

В свое время он организовывал корпоративные мероприятия для сотрудников, и позаботился о том, чтобы на одно из них попала и я. Это были спортивные соревнования в Словении, где я не участвовала ни в каком виде спорта, но была самой лучшей болельщицей. Поездка совпала с моим днём рождения, и Фьоре организовал мне торт и поздравления во время всеобщего ужина. Мне спели Happy Birthday несколько сотен незнакомых людей (и с десяток знакомых), столько же человек меня обняли и поздравили. Чувствовала себя звездой и плакала, это было до невозможности трогательно.

Потом мое сотрудничество с компанией завершилось, но дружеское общение осталось. Мы продолжали переписку по электронной почте, а когда Фьоре приезжал в Киев, он передавал мне подарки: то пасту, то сладости, а то и футболки с автографами звезд футбола.

И вот в этом апрельском письме он спросил, есть ли у меня шенгенская виза. А она как раз была – досталась же от Игоря, с которым я ездила в Италию. Виза, к слову, была польская и я все планировала съездить в Польшу, чтобы оправдать ее получение. Но Фьоре пригласил меня в Будапешт. Я недолго думая, да что там недолго – вообще напрочь не думая – согласилась. Через час он прислал мне билеты. До вылета был один день.

Я снова пошла просить у начальника отпуск на два дня. Он в этот раз посмотрел на меня, подняв одну бровь в стиле «истерика по-немецки» и сказал, что у него дежавю. Выдержав паузу, спросил, нет ли у меня такого же ощущения. Я сказала, что отнюдь, ведь меня не будет только в четверг и пятницу. Да, это действительно пробуждает некоторые воспоминания, но я в среду буду целый день в банке, и выйду на работу в понедельник. Он отпустил, снова взяв обещание, что я буду на почте отвечать на его имейлы. Не в смысле его ко мне, а в смысле всех людей к нему. Не любил он тонуть в письмах.

Я не замедлила сообщить о поездке Артему. Он начал задавать вопросы: почему, с кем я еду, зачем. Я отвечала: еду сама, погулять по Будапешту и встретиться с бывшим коллегой, с которым я в дружеских отношениях, потому что почему бы и нет? Он продолжал рассуждать: почему я не сказала ему заранее, мы могли бы поехать вместе, если бы у него было время получить визу. Но я не знала заранее. Я узнала прямо сейчас. Я сказала, что мы можем чуть позже поехать вместе, например, в Польшу – мне туда очень надо. Он ответил, что идея хорошая и что он займётся своей визой. Попросил быть на связи. И видно было, что очень ему это не нравилось, но я не спрашивала, как он к этому относится. Решение уже было принято.

Я поехала в Будапешт и провела три дня практически в полном одиночестве. Фьоре там работал, реально работал, как нормальные люди работают в командировках, а не так, как мы это себе в мечтах рисуем. Он уходил рано утром, мы даже на завтраке не встречались. А вечером он приходил поздно, мы шли куда-то ужинать, немного гуляли по городу, болтая о том о сём, возвращались в отель и расходились по номерам.

На второй день, когда мы гуляли у Рыбацкого Бастиона, он начал выдавать весьма неоднозначные намеки на то, что он бы не против, если бы я в его номер отправилась, но против была я. Я его не воспринимала как мужчину, с которым у меня что-то могло быть помимо делового и дружеского общения, вовсе в этой роли не видела, настолько прочно он мне виделся другом. И к тому же у меня вроде как отношения с Артемом, и при этом быть с другим мужчиной было бы некрасиво. Так что все эти поползновения я отвергла.

На следующий день утром в номер постучали. За дверью стоял улыбающийся служащий отеля. Он мне сказал, что джентльмен уехал и при чек-ауте попросил передать мне кое-что. Он протянул конверт. Там были деньги на такси и прочие расходы, а также записка. В ней всего пару слов. “Lenucia, take care. Baci, F”

Я положила ее на стол и набрала ресепшн. Да, он действительно уехал, хотя должен был провести меня в аэропорт, а сам планировал улететь на следующий день. Я спросила, оплачен ли номер. Мне подтвердили, что все оплачено и такси в аэропорт будет ждать меня в три часа.

Я еще раз глянула на записку, затем скомкала и выбросила ее. Через пару минут я спустилась, позавтракала и пошла еще немного прогуляться над Дунаем перед отъездом и выпить кофе где-нибудь за красивым круглым столиком на улице.

Несмотря на то, что дружба с Фьоре была расстроена – он мне больше никогда не писал и не звонил, я ему тоже – все же поездка была прекрасной. Я много гуляла по Будапешту, обошла все достопримечательности, наслаждалась тем, как в городе все расцветало, и весна все сильнее наливалась и готовилась стать сочным летом. В один из дней гуляя возле Парламента, я попала под дождь. Мокнуть не хотелось и я заскочила в Budapest Bistro, чтобы переждать, пообедала там и сидела пила кофе, вдыхая запах цветущих деревьев. А потом шла по мокрым улицам, и на душе было так хорошо!

Все это время я была на связи со своим руководителем и с Артемом. Это было то время, когда вай-фай на каждом углу еще не раздавали. У меня тогда был смартфон Блэкберри, и я пользовалась мобильным интернетом. Артем писал мне как безумный, просто постоянно. Мы были в непрекращающемся диалоге все это время.

Счёт за пользование пришел колоссальный, еще больше, чем с Италии. Я схватилась за голову, когда его увидела. Но пошла подписывать его у начальника. Он тоже был в шоке:

– Как так вышло?

– Ну Вы же сказали быть на связи, вот я и была, – я пожала плечами. – У меня было так мало времени и так много города, я не могла сидеть в отеле. И не могла быть не на связи, потому мобильный интернет…

– Вы мне прислали две смс-ки и один имейл, – ответил шеф.

– Но они же были очень ценные, правда? К тому же я разбирала всю Вашу почту, а там знаете сколько всего? – я похлопала ресницами, он махнул рукой и списал расходы.

VIII

После поездки в Будапешт последовало очередное сближение с Артемом. Видимо, он понял, что если не занимать все мое время собой, то на него быстро находились другие претенденты. Все чаще он заходил ко мне в приемную и уводил меня на обед и на прогулки в парк. А порой и после обеда, когда шефа не было, мы могли на час-другой сбежать в ботанический сад возле университета, забежать в Макдональдс или кофе-хаус. Нас начали видеть вместе. Мы, конечно же, не обнимались и не целовались у всех на виду, но когда двое выходят ежедневно в парк или выпить кофе, где точно так же прогуливаются и отдыхают их коллеги, то рано или поздно люди обращают на это внимание.

Однажды он пришёл в приемную, мы разговаривали, и из кабинета вышел мой руководитель.

– Здравствуйте, Артём! Как дела? Пытаетесь пройти файрволл? – он подумал, что Артём пришел к нему, а я не пускаю без предварительной договоренности.

– Я к Лене пришел, – ответил он. У меня глаза на лоб полезли. Я открыла рот, но это был один из тех немногих случаев, когда я так и не нашлась, что сказать. – Ну и к Вам бы зашёл, если у Вас есть время, – продолжил Артём, чем спас ситуацию.

– Да, давайте переговорим, минут пять, заходите! – и они ушли в кабинет, а я наконец выдохнула.

Телефон мой не умолкал, он постоянно мне звонил и писал сообщения везде: смс, вконтакте, фейсбук, рабочий чат. Но по-прежнему не знакомил меня ни со своими друзьями, ни с семьей. Потому я решила немного подтолкнуть развитие отношений сама и познакомить его с моей дочкой.

Но получилось все вообще не так, как рисовало мое воображение. Идиллии не случилось. Не вдаваясь в подробности, он ей с первой же секунды не понравился категорически. Изначально мы договорились прогуляться в парке, затем пойти в какое-то кафе и потом по домам. Но когда Эмилия его увидела, она напрочь отказалась куда-либо двигаться. И разговаривать. Мой милый ребенок, который всегда со всеми находит общий язык превратился в молчаливое изваяние, как каменная статуя с острова Пасхи. После получаса уговоров она все же согласилась немного пройтись, мы пошли в Мариинский парк. Но было видно, что ей это все не нравилось и что она ждала, когда это все закончится. Артем пытался с ней завести разговор, но она просто его игнорировала. Это была не прогулка, а пытка. Некомфортно было всем троим, в кафе мы не пошли, а отправились по домам, причём Эмилия настояла, чтобы мы поехали сами и он нас не провожал. Дома я начала спрашивать, что не так. Но она ничего не объяснила, только упорно повторяла: «Он мне не понравился».

Я была очень расстроена, но что поделаешь. Пока самым разумным вариантом я сочла оставить все как есть и не сводить их вместе. Впереди было лето, Эмилия уедет на каникулы, а там время покажет. В конце концов, еще все непонятно. А когда наступит определенность, ей придётся это принять и там уже будем думать, как найти к ней подход и решать проблемы по мере их поступления.

Возможно Артем не понравился ей внешне, и не мне ее судить, я от него при первой встрече тоже не в восторге была. Я решила, что пока дам ей время, а позже начну разговаривать, расскажу, что он хороший – я то до этого ничего ей не говорила. И может она изменит мнение.

Его эта встреча тоже немного выбила из колеи. Он не понял, что произошло и почему она так отреагировала. Но и я не могла объяснить ее реакцию. Потому вопрос просто замяли и перешли на то, что было актуальнее в данный момент.

Мы планировали совместную поездку в Польшу, и Артем попросил меня помочь ему с визой. Я нашла человека, который эту визу ему сделал. Затем мы начали во вялотекущем режиме обсуждать предстоящее путешествие.

Ехать собирались не раньше августа, так что времени еще было достаточно.

Но даже при том, что он занимал собой все мной время, все равно той близости, того отношения ко мне, на которое я рассчитывала, и близко не было. Отношения становились плотнее, но не прогрессировали, не развивались. Все было по-прежнему: я ждала от него романтических жестов, а их не было. И я все давала ему время, а надо было дать ему скидку на то, что он не понимал, чего я от него хочу. Он просто был на это неспособен. В его картине мира все шло так, как должно было идти.

IX

Близился июнь, а с ним и мой день рождения. И я, предчувствуя, что могу очень разочароваться, если Артем не поздравит меня (а предпосылки к этому были), разрабатывала план побега. Я позвонила Марине, с которой мы были в Италии. Она жила в то время в Ялте, и я сказала, что хотела бы на свой день рождения приехать в Крым. Она предложила, чтобы я остановилась у нее.

В очередной раз я пошла просить короткий, но срочный отпуск. Мой начальник уже просто вздохнул, сказал «ну хорошо» и отпустил. Артему я сказала за день до отъезда, надеясь, что он станет меня отговаривать. Но он не стал.

Я укатила в Крым одна, второго июня. Утром третьего числа Марина меня встретила на вокзале в Симферополе. Мы поехали к ней домой. Отдохнули, поели, навели красоту. В это время мне уже начали звонить и писать с поздравлениями.

Первым поздравил начальник, потом родители, друзья, коллеги. И лишь после обеда пришло сообщение от Артема. Дословно: «С Днём рождения!» То есть, вот это и все. Даже имя мое не потрудился вписать. О пожелании или о каких-то нежностях вообще молчу. Я точно так же сухо ответила «спасибо». Настроение, конечно же, подпортилось. Да что и говорить, испортилось вовсе.

Но я сделала то, что мы – женщины – прекрасно умеем делать. Я начала его оправдывать. Ну я же уехала. Может, если бы не уехала, он явился бы с цветами и драгоценностями или хотя бы духами или сладостями… Но это был такой прекрасный самообман. В глубине души-то я знала, что, если бы я осталась в Киеве, он мог точно так же поздравить меня этой безликой смс-кой и все. И вот там было бы сложнее держать лицо и делать вид, что все нормально. Потому я и уехала.

Потом опять мысль: ну он же не знает, куда я на самом деле поехала. То есть, он знает, я ему сказала, конечно же, но вот прямо говоря, я же могла его обмануть и поехать с каким-то мужчиной. (И почему только я так не сделала?)

Эти мысли весь день на меня накатывали, а я как могла, от них отмахивалась, но получалось не очень. Все же была и тревожность, и печаль. Тем не менее, я приехала праздновать, значит буду праздновать.

Вечером мы встретились с еще одной подружкой Марины и погнали кутить. Рестораны, клубы, лица, люди, смех, какая-то выпивка, еда, музыка, время от времени звонящий телефон, смс-ки – все смешалось в кучу. А еще соленый воздух моря и крымская жара, которая потихоньку уступала прохладе наступающей ночи. Мы просто оторвались, потанцевали, насмеялись, с кем-то там познакомились, уходили из одного заведения в другое, хмельные, довольные. И нет бы наслаждаться этим всем, а о проблемах подумать завтра, я все же думала про Артема. Он все еще мне виделся подходящим, чуть подрихтовать поведение только. А может он так себя ведёт только сейчас, есть же люди, которые в браке ведут себя иначе. Ведь пока я ему, по сути, никто. Еще одно наше любимое заблуждение: он изменится, все изменится и будет так, как я себе придумала.

В итоге уже почти под полночь я оправила ему смс. Эх, не было рядом того, кто выбросил бы мой телефон в море и не дал бы этого сделать. Я написала: «Спасибо тебе большое за поздравление! Это единственное сообщение, которое я очень ждала. Я счастлива, что я знаю тебя, ты мне даришь столько радости!»

Он ответил мгновенно: «Ну наконец-то ты нашла и для меня время! Я ждал весь день и вот даже не сплю. Теперь я спокоен. Соскучился по тебе. Возвращайся поскорее. Целую, девочка моя»

И мне как-то стало не по себе. Его сообщение не вызвало во мне радости, хоть оно было значительно лучше того поздравительного. Наоборот, возникла обида и снова ко мне подобрались мысли, что я никакой ценности для него не представляю. Так, приятное времяпровождение. И надо бы с этим заканчивать. Но я снова отогнала эту мысль.

На следующий день мы с Мариной, ее мамой и сестричкой поехали к морю на какой-то неизвестный туристам пляж. И было нам жарко и хорошо: море, мороженое, солнце, фрукты, разговоры и смех. Мы провели там весь день. И весь же день Артем мне писал сообщения. Скучает, ждёт, встретит.

А вечером я села в поезд и отправилась в Киев. Как и планировалось.

X

Артем меня встретил на вокзале.

Я думала, что он будет с букетом как минимум – все же у меня был день рождения пару дней назад. Но нет. Он предложил встретиться вечером, сказал, что заедет за мной. Я предположила, что значит вечером все и будет.

Вечером мы поехали на Подол, погуляли у Днепра и по самому городу. Где-то перекусили и поехали к нему домой.

Нет, там меня подарок тоже не ждал. Да и цветы не ждали. Мне было до безумия обидно. Я видела до этого, какие он букеты дарил подругам, просто подругам. А мне вообще ничего. Наверное, я даже на подругу не тянула.

Мне захотелось сбежать. Вот просто выйти из дома и уйти, пешком, в неизвестном направлении и никогда никуда вообще не возвращаться. Не видеть его. Не видеть никого из того, кто знал, что я с ним. Потому что продолжать этиотношения —или жалкую пародию на них – было просто стыдно.

Я – та, которой мужчины обрывали телефон, приглашали на свидания в шикарные рестораны, приносили огромные букеты, дарили подарки, а я еще нос воротила: тот не такой, тот не эдакий. Что я здесь вообще ловлю? С чего я взяла, что мне нужно с ним продолжать общение и на что-то надеяться?

Но потом я себя в очередной раз уговорила: я же сюда пришла вообще-то и за удовольствиями в том числе. Утро вечера мудренее. Потому осталась на ночь. Но себя не обманешь. Спала я плохо и все думала о том, почему он так ко мне относится, что я делаю не так. Я не являюсь для него ценностью, он не пытается мне угодить. Я погрузилась в свои обиды. Ворочалась всю ночь. Когда позвонил будильник, я даже обрадовалась, что больше не надо спать. И поскольку накрутила я себя будь здоров, вместо «доброе утро, дорогой» я ему выдала, что это свинство не поздравить меня и даже цветов не подарить. И что я от него этого жду. Артем сделал удивленное лицо. Затем вышел в сад, срезал там несколько роз и принёс мне. Я взяла их с таким видом, вроде делаю ему тысячу одолжений, и пошла. Уехала домой на такси, которое вызвала пока он был в саду, несмотря на то что он предложил отвезти.

У меня в голове была тысяча мыслей по этому поводу. Я видела, что это не отношения, а что попало. Что они вроде как идут, но куда-то к черту, и что меня очень многое не устраивает. Но останавливаться было жалко. Все еще теплилась надежда: а вдруг что-то да выгорит. Хотя я сама себе говорила: «Ничего не будет. Ты посмотри: Новый год, 8 Марта, День рождения – он просто проигнорировал как поздравления, так и сам факт, что можно было бы это время провести вместе».

В один из вечеров мы встретились, и Артем сказал, что у него есть всего час, потому что ему надо родственницу забрать с какой-то там вечеринки. При всей моей терпеливости и готовности войти в положение, это был явный перебор. Я психанула и сказала, что не стоило вообще приходить и встречаться сегодня, раз он знал, что у него семейные дела. Что это вообще такое, просто не знал, как этот час провести? Он мальчик не самый бедный, как и его родственница (двоюродная или троюродная сестра или племянница – не суть), это же не та ситуация, что несчастной женщине нечем добраться от пункта А в пункт Б. Меня понесло. Он побледнел. Я уже была в одной секунде до того, чтоб послать его к чертям и уйти. Но он прервал меня, сказал, что ему нужно позвонить. Отошёл. Вернулся через несколько минут, сказав, что договорился, что она поедет на такси. Я выдохнула. Он тоже. А затем уговорил меня поехать к нему домой.

К себе домой я принципиально не приводила мужчин вообще, и Артем не был исключением. Такие у меня были правила, и я неустанно им следовала. Он несколько раз намекал на то, что не против бы ко мне в гости зайти, но я никак не соглашалась. Или он предоставляет территорию, или встречаемся на нейтральной. Артём начал шутить на тему, что я, вероятно, ведьма, что у меня дома летучие мыши, пауки, чёрные коты и полка со старыми книгами с заклинаниями, а также на кухне хранятся всякие яды и волшебные эликсиры. Уж не знаю, что его заставило так думать, но я этого не отрицала. И ответила, что лучше бы ему меня не злить, а не то превращу его в лягушку, а то и чего похуже могу сделать. Тема была закрыта.

XI

Шло то самое лето, когда в Украине и Польше проходил Чемпионат Европы по футболу. И я собиралась в Польшу, но не на футбол, а так, визу выгулять. Потому пришлось ждать августа, когда закончатся матчи и немного разгрузятся рейсы.

Артем тоже получил визу и собирался ехать со мной. Я начала присматривать перелёт и отель. Хотела поехать в Краков, о котором уже была наслышана. На виззэйр нашла билеты до Катовице, прекрасная цена. Спросила у Артема, все ли в силе, потому что, если их не купить сейчас, они могут подорожать. Он сказал, пока не покупать, обождать, у него какие-то там семейные обстоятельства. Да и цена не имела для него значения. Он мог и за день до вылета купить, неважно сколько это будет стоить. А для меня было важно, потому свои я все же оплатила, попутно удивляясь, что он не вызвался за них заплатить.

Время текло, июль заканчивался, близился август. Наши отношения так и оставались какими-то непонятными. Были встречи, было все, но я по-прежнему так и не была его девушкой в его понимании. Подруга. Вот как он меня определил.

Я уже в который раз начала задумываться над тем, чтобы это все заканчивать. Пустая трата времени, хоть временами и приятная. И я приняла решение, что посмотрю, как пройдёт наша поездка – все же спланировали ее уже – и после нее решу окончательно. Конечно же, теплилась надежда, что Краков нас сблизит, все перейдёт на другой уровень и расставаться не придётся. А с его же стороны все было ровненько: встречи, прогулки, побеги с работы, постоянные сообщения мне в чат, ну и все эти «доброе утро – спокойной ночи, девочка моя». Нормальные себе отношения, ему, видимо, и в голову не приходило, что я чем-то недовольна. А я напрямую и не говорила, а все чего-то там визуализировала и ждала.

Кроме ожиданий в жизни есть еще и рутина. Потому что-то откладывается на потом, а что-то происходит прямо сейчас, ежедневно. В то время я занималась танцами, и Артем знал, что это для меня святое и я никогда не отменю тренировку ради свидания. Пару раз были попытки уговорить меня, но я не велась. Я настаивала на том, чтобы он как раз в те вечера, когда я занята, встречался со своими друзьями или родственниками или что он там мог делать без меня. Решение нам обоим показалось разумным и обоих устраивало.

И вот в один из таких вечеров со мной произошло нечто необычное. Как сейчас помню: я сидела тянулась, а у меня перед глазами все поплыло. Так бывает перед тем, как потерять сознание, я знаю это состояние и обычно спешу позвать на помощь. Но оно внезапно изменилось. И в ту же секунду перед глазами возникла картинка: он идет по парку с кем-то. Это девушка с длинными темными волосами, собранными в хвост. Я увидела так явно, вроде шла прямо за ними. Мне кажется, я даже могла слышать, о чем они говорят. У меня был секундный шок. Я вдохнула, как при испуге и изображение реального мира вернулось. Я встала несмотря на то, что упражнение не было закончено, сделала пару глотков воды, затем достала из сумки телефон и написала ему сообщение: «Думаю о тебе. Целую»

Артем молчал до позднего вечера. Это отсутствие ответа и стало для меня ответом. Ком в горле. И словно тиски сжимают солнечное сплетение. Я была в растерянности, мысли бродили от «я так и знала», до «ну как же так можно!» и обратно. А может я просто себя накрутила? Мало ли что там могло произойти. Помню же, как еще в самом начале на него наехала почем зря. Но он тогда пытался дозвониться, а сейчас молчит. Там точно кто-то есть. Что, что мне делать? И если тренировка заняла мою голову, то после нее мысли понеслись бурным потоком и ничего утешительного или обнадеживающего в них не было. Я чувствовала, что-то происходит и мне это не нравится совсем.

Перед сном я получила от него стандартное сообщение – по времени, но не по содержанию. Он написал: «Спокойной ночи. Завтра увидимся». Ни поцелуев, ни «девочка моя». Это подтвердило мои догадки. По всей видимости, Краков накрылся медным тазом. Я расплакалась.

Когда мысли не дают покоя, надо сделать усилие и срочно себя отвлечь, занять хоть чем-нибудь, чтобы не накручивать себя и не погружаться еще больше – я прекрасно это знала. Хотя одно дело знать и совсем другое – реально выполнить. Но надо, надо было что-то делать. Я полистала список контактов, нашла там одного бывшего коллегу. Он в свое время оказывал мне знаки внимания и иногда писал или звонил, неоднократно звал на свидание, но я его держала на расстоянии, однако поддерживала общение в переписке. Мы могли обсудить какой-то фильм, он мне песни присылал, и в любой момент был не прочь поболтать. «О, Серега! То, что нужно» – подумала я, зашла в фейсбук и написала ему. Он, что было вполне предсказуемо, тут же включился в беседу. Полночи я рыдала и писала Сергею. Нет, я не жаловалась, я флиртовала. Рыдала и флиртовала. Мне надо было срочно поднять свою самооценку и это как-никак все же работало. Наплакавшись, я уснула.

Как ни странно, утром пришло сообщение от Артема, приветствие с добрым утром. Он, наверное, сам привык уже и сделал это автоматически. Никакое оно не доброе. Я ненавидела и его, и это утро, в которое надо было вытаскивать себя из постели и идти на работу. Я плохо спала, была уставшей и расстроенной. Отправлять ему в ответ ничего не стала.

XII

Не выспавшаяся, расстроенная, с опухшими от слез глазами, наглотавшаяся валерьянки, я пошла на работу. Естественно, хорошенько накрасилась, чтобы скрыть следы ночных страданий. И пару часов я прекрасно продержалась. А где-то к 11 мне начал писать Артем: сказал, что зайдёт в обед. И тут меня начало колотить внутри. Я-то уж думала, что он начнёт избегать меня и как-то была не готова к разговорам в тот день. Еще не успокоилась.

«Нет необходимости», – ответила я.

«Есть, нам надо обсудить кое-что очень важное».

Вот тут я поняла, что мне разговор точно не понравится. Но по крайней мере все выясним. Только не рыдать. Сколько я выдержу, не расплакавшись? Двадцать минут? Или две? Вот две вероятнее.

«Ладно. Но времени у меня очень мало. Давай в час. Опоздаешь – я уйду».

В час дня мой руководитель ушёл пообедать. Я осталась одна. Артем пришел. Он держал расстояние и вежливую улыбку. А я даже не пыталась изобразить радость или почтительность. Он их не заслужил. Мне хотелось побыстрее с этим всем покончить. У меня в голове крутилась мысль: о чем и зачем мы сейчас будем говорить, если и так все понятно? Но он вполне бодренько принялся рассказывать мне, что у него в жизни происходит.

Да, он вчера был не один. Да, он был в парке. Да, с одной девушкой. Да, она его заинтересовала. Она ему нравится внешне и ему понравилось с ней беседовать. Он еще не знает, что и как будет. Потому он пока что хочет прекратить со мной интимные отношения, но хочет продолжить дружеские и рабочие. Возможно, у них завяжутся серьезные отношения. А может ничего с ней не выйдет, и тогда мы вернём все как было. Но сейчас продолжать наши встречи было бы нечестно и некрасиво по отношению к ней.

У меня в голове истерически кричал голос: «Пошли этого идиота на х…! А по отношению к тебе честно это все? Красиво, да?»

Я дослушала его доводы. Потом тихо и спокойно сказала:

– Убирайся отсюда. Ничего не будет. – и указала на дверь.

– Но мы же можем… – начал он.

– Ничего мы не можем, Артем. Убирайся, я сказала. Сию минуту. Просто вообще исчезни и не появляйся передо мной. Веди свою барышню на обед, беседуй с ней дальше. Тебе же она нравится, чего ты сюда пришел? К ней иди. И не пиши, не звони и не попадайся мне на глаза больше никогда. Уходи! Уходи сейчас же. Аудиенция окончена. Я говорила, что времени мало. Да и сказано уже больше, чем нужно. Все. – мне хотелось, чтобы он исчез. Я чувствовала, что сейчас расплачусь, а перед ним плакать не хотелось вообще.

Он немного потоптался на месте, я взяла сумку, вроде готовясь к выходу, еще раз взглядом указала ему на дверь, и он ушёл. Я бросила сумку на место. Не выйду я сейчас в люди, не смогу. Пошла на кухню, выпила воды.

«Дыши, конфетка, дыши!» – вспомнились мне слова подруги. И я дышала. Слез быть не должно. Не здесь. Не сейчас. Дыши. Затем я налила себе стакан вина, вернулась за компьютер, разбирать письма шефа, решив занять свой мозг трудоемкой работой. Но когда я уже в пятый раз перечитала одно и то же предложение, я поняла, что с письмами сегодня работать не судьба. Я сделала пару глотков вина и написала в чат подружке, описывая ситуацию. Естественно, мне становилось все хуже и жальче себя, и я таки разрыдалась.

Обед закончился. Руководитель зашёл в приемную. Я думала, что к его возвращению успокоюсь, но я все писала и писала подруге, а слезы продолжали литься. Оказалось, что полчаса для этого всего недостаточно, обида не угасала, а пока только нарастала. Он увидел, что я плачу и застыл. Обычно я говорила по телефону, смеялась или же и что-нибудь ела. А тут такая перемена картины.

– А что здесь происходит, Лена? Вы в порядке? Ну-ка зайдите ко мне.

– Можно позже? – отозвалась я, надеясь, что позже я успокоюсь, а он будет занят и забудет.

– Можно с чаем для меня и для Вас. Позже нельзя. Сейчас.

– Я с соком, – я перевела взгляд на стакан с вином.

– А вот сок, – он тоже на него покосился и, вероятно, начал что-то подозревать, – можете позже допить. Давайте, жду.

Я утёрла слезы, заварила чай и зашла в кабинет. Поставила чашки на стол. Села.

Он отодвинулся от монитора и посмотрел на меня.

– Кто Вас обидел? Давайте его уволим.

И среди всей моей тоски-печали мне так ярко представилось, как Артем вылетает из банка, а я из окна выбрасываю его вещи. Я рассмеялась.

– Вот потому и не скажу.

– Хм. Но я мог бы его уволить, да? Это кто-то из наших, значит, – он принялся за свой чай.

А мне стало так тепло, я почувствовала поддержку, защиту, безопасность, уверенность. Все, чего хочется и что нужно в такую минуту. И без лишних слов.

– Могли бы. Но не станете, да?

– Похоже, не стану. Вам лучше?

– Знаете, лучше. Правда. Давайте подпишем документы? Их целая куча накопилась, мне постоянно звонят и спрашивают о них.

Он подписал документы, и я вышла из кабинета с ними и с чаем, к которому не притронулась.

Я продолжила работать в сносном расположении духа. Мне писала подруга. Артему хватило ума не дёргать меня больше. Я получила свою поддержку и на день этого хватило. А вот вечером, когда я не получила свое привычное сообщение от него, меня снова накрыло. И пришла эта противная мысль: «Вот если бы я согласилась дружить с ним, наше общение бы продолжилось. И как знать, может он бы выбрал меня. Ведь я прекрасна, спору нет, как может кто-то быть лучше?»

Но, как мне сказала подруга: «А с чего ты взяла, что он искал кого-то получше? Может он искал наоборот попроще.»

Но пока что даже от этой мысли легче не становилось. Было ужасно, было больно. А еще было интересно – кто это такая, что за прекрасная собеседница, на которую он меня променял?

Я вычислила это на следующий же день. Он был предсказуем: водил ее теми же маршрутами, что и меня. Мне понадобилось всего лишь выйти в то же время в то же место, куда мы обычно выходили на прогулку в парк. И это действительно оказалась девочка с темными волосами, собранными в хвост.

XIII

Я сидела на работе. Последний день перед отпуском. Руководитель поехал по встречам и у меня было много свободного времени. Потому я начала думать, и мысли мои были тяжелыми и горькими. На следующий день предстояла поездка в Краков. Вот, я лечу туда, а Артем нет. Он будет со своей новой барышней. Ей-то небось и цветы дарит. Я снова расплакалась, думая, что поскольку шефа нет и все знают, что его нет, никто не придёт.

Но в приемную влетело облако парфюма, а за ним зашёл один из наших новых директоров. Молодой мужчина, общительный, всегда на позитиве и у нас с ним установились скорее дружеские, чем деловые отношения. Как обычно – громкий и занимающий собой все пространство.

– Привет! Что тут у вас нового? – он сиял и говорил так, вроде перед ним была публика в пару сотен человек, а не одна я.

– Извини, шефа нет, после обеда вернётся. – я пыталась спрятаться за монитором.

– Эй, что с тобой? – он остановился как вкопанный и, кажется, совершенно не услышал ни слова из того, что я сказала.

– Плачу. – Я включила капитана очевидность.

– Так. Плачешь. Вижу. Понял. А почему?

– Я завтра лечу в Краков. Собиралась с молодым человеком. Но оказалось, что мы с ним не состоим в отношениях.

– Ага. Понял. Внезапно. Да. Я могу тебя как-то поддержать?

– Разве что материально, – решила отшутиться я. Мне не хотелось продолжать этот разговор. Мне хотелось поплакать в одиночестве без объяснений.

– Хорошо, – сказал он и вышел. Вернулся через 15 минут. Положил передо мной на стол стопку денег. – Купишь себе чего-нибудь. Это подарок. Надеюсь, теперь ты будешь улыбаться, а не плакать. – Он подмигнул и вышел. А я сидела с открытым ртом, так ничего ему и не ответив. Но плакать я действительно перестала.

Снова одна я отправилась в путешествие, но в этот раз никто меня не встретит. Однако же в Кракове я поймала ощущение, что меня там ждали. И дело не только в людях, которые мне улыбались или подходили и спрашивали, нужна ли мне помощь, потому что я выглядела потерявшейся. Сам город принимал меня. Он был красивым и ласковым, а в невероятно мягкий воздух я куталась, как в одеяло. У меня было три дня.

Я гуляла по достопримечательностям, впитывала в себя звуки, картинки, запахи, движения, голоса, вкус блюд и напитков, улыбки людей. Я и сама постоянно улыбалась, мне было хорошо. Я была спокойна. Новая обстановка и полное одиночество, кажется, хорошо на меня повлияли. Даже отсутствие сообщений от Артема не так остро воспринималось. Я была в другой стране, в незнакомом городе. Я могла быть какой угодно, я могла быть кем угодно, я могла быть совершенно другой, неизвестной самой себе или полностью собой. Мне кажется, я даже дышала свободнее и хмелела от этой свободы без вина.

У замка Вавель я долго сидела на лавочке, рассматривая его странную архитектуру. Затем наблюдала, как Висла растекалась водой по равнине, и такое же спокойствие растекалось во мне.

По дороге от замка к Рыночной площади я увидела собор и меня словно потянуло внутрь. Это был костёл святого Петра и Павла. Я вошла и села на скамейку. Просидела минут пять осматриваясь вокруг и уже собиралась уходить, но тут на меня нахлынуло. Все обиды, вся несправедливость, все недополученное, все разрушенные иллюзии просто свалились на меня, я словно видела их, ощущала тяжесть, и покатились слезы. Я плакала так, как плачут те, кто теряет самое дорогое, самое ценное. Я плакала безутешно. Я не пыталась даже остановиться, мне хотелось, чтобы вся обида вылилась из меня, чтобы слезы капали прямо на пол собора и чтобы вместе с ними тут на полу осталась моя печаль.

Я не знаю, были ли там какие-то люди. Не помню ни запахов, ни звуков, я не знаю, были ли там витражи и роспись на стенах, горели ли свечи. Мне казалось, что этот костёл был построен для моих слез. Я не планировала в него заходить, но была рада, что зашла.

Прошло двадцать минут, а может три часа, я потеряла ощущение времени и была там пока не выплакала все слезы и не разобралась с обидами и претензиями. Я все это проговорила и оставила там. Наверное, это была моя молитва. И, вероятно, она была услышана. Сразу же.

Я вышла из собора обновлённой. Все вокруг стало еще ярче, еще насыщенней, еще вкуснее. Жизнь – текучей и снова ощутимой в моменте. Я отправилась в сторону отеля, не особо спеша, наслаждаясь каждым шагом.

«Надо бы перекусить» – подумала я, стоя у фонтана на Рыночной площади и рассматривая летние площадки ресторанов вокруг. «Какой же выбрать?» От фонтана ощущалась прохлада, мелкие брызги воды летели на меня. Я на минуту закрыла глаза и только ощущала и слушала.

– Пани!.. – Кто-то легко коснулся моей руки чуть выше локтя. Я повернулась на звук голоса. Передо мной стоял высокий темноволосый парень в очках и что-то мне говорил. Он слегка запинался, чувствовалось легкое смущение, но улыбка все сглаживала. Я улыбалась в ответ и смотрела ему в глаза. Я не хотела его перебивать. Но я ни черта не понимала из его речи. Он закончил говорить и выдохнул. Посмотрел на меня в ожидании ответа, и я поняла, что сейчас его разочарую.

– I am sorry, I don’t speak Polish.

Он улыбнулся и перешёл на английский:

– Так что, я зря старался? Я на английском так не смогу.

Я рассмеялась:

– Может оно и к лучшему, что я ничего не поняла?

– Меня Марчин зовут. Я увидел, что ты очень красивая и все думал, подойти и сказать или нет. Я рад, что подошёл. Может пойдём кофе выпьем? Поскольку ты не говоришь по-польски, ты, наверное, не живешь здесь? Как тебя зовут?

– А пойдём! – сказала я, предоставив ему выбрать ресторан.

Мы уселись за столик на улице и проговорили до темноты, сдобрив беседу сначала кофе, а потом и ужином.

Флирта не случилось, романтики тоже, да и душевных излияний не было. Но все равно вечер прошёл прекрасно, Марчин рассказывал мне какие-то истории и мы смеялись до слез. Затем мы зафрендили друг друга в фейсбуке, он провёл меня до отеля, и мы попрощались.

Тем вечером я наконец удалила Артема повсюду из друзей. История была окончена. Я не хотела случайно или неслучайно увидеть его фотографии с девушкой. Да и без нее тоже. Я снова подумала о том, что он жутко некрасив (где вообще были мои глаза?)

Следующий день я провела в Галерее Краковской, тратя деньги на платья да туфли.

Вернулась в Киев я совершенно счастливой.

XIV

Легко быть другой в новых обстоятельствах, легко занять голову новыми мыслями, когда ничего вокруг не напоминает о старых. Но возвращаясь на работу, я знала, что мне придётся пересекаться с Артемом, хочу я того или нет. Да, это можно будет свести к минимуму, но полностью избежать не удастся. Обиду я уже почти отпустила, но подозревала, что видеть его пока не захочу. Все же нужно время.

Но времени я не получила. С самого утра надо было разобрать документы, которые принесли руководителю на подпись. Я открыла папку из отдела кадров, пробежала глазами по первой странице. «Да господи ж ты боже мой и вся небесная канцелярия!» – Я посмотрела наверх. – «Вы что там, решили мне все испытания сразу послать? Да за что ж так? Ну неужели нельзя было с этим с неделю подождать, или хотя бы до завтра, а?»

Имя Артема было в списке сотрудников на сокращение. Через пару месяцев должны были начаться волны увольнений

Вроде как и радостно, но твою ж мать… Этого категорически нельзя было делать. Чья-то ошибка, которая могла мне быть на руку, но внесла бы напряжение в отношения моего руководителя и отца Артема. Если бы я в тот момент не обратила внимание начальника на этот список, на это имя среди сотен других имен – это повлекло бы за собой последствия, повлияло бы на его репутацию, нарушило бы всю систему этих тонких взаимосвязей. И можно, конечно, было съехать на то, что в конце концов мой руководитель сам должен был это все вычитывать, вникать, проверять и принимать решения, но я не могла его так подставить.

В том-то и заключается взрослая жизнь, что порой ты делаешь не как тебе хочется, не как тебе удобно и хорошо, а так, как надо, потому что иначе нельзя. Я пошла к шефу с этим списком, он внес правки и Артем остался работать.

Через пару недель Артем начал писать мне в рабочий чат. Ну а куда же еще, если все остальные каналы заблокированы. Это были якобы вопросы по работе, естественно, надуманные лишь бы возобновить общение. Даже на украинском написал дабы подчеркнуть дистанцию и уважение. Я скопировала их и перенаправила ассистенту отдела, чтобы она помогла с решением. На его смс и звонки на рабочий телефон я не отвечала. И если в первый день у меня перехватывало дыхание и сердце бешено колотилось, то на следующий я уже стала спокойнее реагировать. Через пару дней он бросил попытки. Связь не состоялась.

Еще через несколько дней в приемную зашёл друг Артема, наш коллега, Юра. Сказал, что есть дело и надо выпить кофе. Я согласилась и мы пошли в кафе.

Оказалось, что дело касается Артема. Он попросил Юру поговорить со мной, потому что я не отвечаю ни на звонки, ни на сообщения и вообще заблокировала его в соцсетях.

Я ответила, что на это есть причины и мне не о чем с Артемом говорить, все уже сказано. А если у него вопросы по делу, то всегда есть рабочий имейл. Там уж я обязана отвечать. Конечно же, если вопросы действительно рабочие, а не та ерунда, которой он мается и которую я регулярно перенаправляю ассистенту отдела.

Друг сказал:

– Ты понимаешь, он очень страдает. Ему не хватает общения с тобой.

Я закатила глаза.

– Ему есть с кем общаться. Его новая пассия – безумно интересная собеседница. Это же первое, что он в ней заценил и о чем сказал мне. Ему не может не хватать общения. Это враньё.

– Да там… – он запнулся.

– Что? – Я посмотрела ему в глаза.

– Да ничего. Я, кстати, был против нее. Я ему говорил, бери Лену, я возьму жену, поехали вместе в Одессу. Я на твоей стороне.

– Это сейчас вообще бесполезная информация, она не имеет никакого значения. Ничего не даёт ни мне, ни ему, ни тебе.

– Просто хотел, чтоб ты знала. А что касается его…

– А что касается его, – я перебила, – пусть продолжает жить спокойно и делать что делает. Если он боится, что утратил какие-то привилегии, то это не так. Он в абсолютной безопасности. Пусть не волнуется, его не уволят пока он сам того не захочет.

– А меня? – Юра ярко улыбнулся.

– А тебя – пока я того не захочу, – я повела бровью и тоже улыбнулась.

На минуту повисла пауза.

– Он хочет с тобой дружить, – пошёл он по второму кругу, видимо, решив меня взять измором.

– Мне не нужны друзья-предатели, – я не сдавалась. – У меня есть нормальные.

– Он хочет возобновить с тобой общение.

– Я не хочу, я уже сказала это. Слушай, я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь? Зачем ты в это впрягаешься? Это наше с ним личное дело. – Я начинала закипать.

– Он меня попросил. Он мой друг.

– Это детский сад какой-то. Попросить друга сказать девочке, что она ему нравится. Вот так это все забавно: он, значит, скрывал, что вообще в каких-либо отношениях со мной, а теперь полбанка будет ко мне с прошениями ходить? Дичь какая-то. Просто не ввязывайся в это, я тебя прошу. Это было наше с ним дело, по которому все уже решено. Занимайся своими делами.

– Что ему надо сделать, чтобы ты передумала? – он не отступал. Мотивация мне не была понятна, но раздражать своей настойчивостью он стал больше.

– Явиться с огромным букетом цветов, с кольцом с бриллиантом, cделать мне предложение и познакомить с родителями. Последовательность, в принципе, значения не имеет.

Друг открыл рот, но я не дала ему ответить, а продолжила сама:

– Но это не поможет. А знаешь почему? Потому что я не хочу иметь с ним дела. Понимаешь? Не хо-чу! Он поступил очень некрасиво по отношению ко мне. Я не могу с ним ни дружить, ни что-либо другое. Потому я и не отвечаю ему. Что тут непонятного? Что может быть яснее моих действий? Не хочу. И не буду.

– Он сожалеет.

Я пожала плечами.

– А я нет. Рано или поздно это должно было закончиться, вот и закончилось. Возвращать я ничего не буду. Я не даю вторых шансов.

– Так что мне ему передать?

– Что хочешь. У меня нет для него посланий. – я сделала последний глоток кофе, встала и ушла.

***

Через пару недель Юра пришел с заявлением на увольнение по собственному желанию, так как получил предложение из другого банка. И он хотел его использовать как инструмент в переговорах, чтобы его уговорили остаться и предложили повысить заработную плату. Но к шефу ему попасть не удалось, я закрыла эту возможность и позаботилась о том, чтобы заявление было подписано и передано в работу как можно быстрее.

Это могло бы показаться местью или просто нехорошим поступком, если бы через пару месяцев не начались массовые увольнения, и люди оставались без работы. Ему же в тот момент было куда идти.

XV

В конце августа я поехала к родителям забрать Эмилию, уже пора было собираться в школу. Сидели беседовали с мамой о том о сем, я ей про весь этот бедлам с Артемом рассказывала, про работу, про все прочее, она сидела, слушала, кивала, а потом сказала:

– А ты не хочешь к Галине Ивановне съездить?

Галина Ивановна – потомственная гадалка, очаровательная женщина лет шестидесяти, но выглядевшая на все сто. Жила в деревне у озера. Гадала на картах и на кофейной гуще.

Я с ней была знакома, мы виделись перед моим разводом с первым мужем. В тот момент я уже решила разводиться, но мне все равно было страшно, что я делаю что-то не так. Ехать к ней было еще страшнее, потому что решение мне нелегко далось, а если еще она начнёт сеять сомнения? Я знала, что менять ход вещей уже не хочу, но любопытство оказалось сильнее опасений. Галина Ивановна тогда подтвердила, что я все делаю так, что решение мое правильное. Она сказала, что всегда выступает за сохранение семьи, потому что ломать – не строить. Но в моем случае она говорила, что я не пожалею, если уйду. А если останусь, буду до конца дней своих бороться с его мамой. А еще сказала, что я ни дня в своей жизни не буду одинокой. «Тебе суждено всегда быть в паре, деточка. Филин с места – сокол на место». Мне понравилось это предсказание.

И вот мама о ней напомнила и я встрепенулась.

– А почему бы и нет? Поехали!

Жизнь вроде как налаживалась, меня уже почти отпустило по Артему, по крайней мере у меня получалось о нем не думать и не развивать сценарий «а вот если бы…». Но иногда все же вспоминала и становилось грустно. Я ходила на свидания, к тому же на работе загруженность усилилась. Но все же четкая картина еще не вырисовалась и мне хотелось утешения и уверенности. Сейчас понимаю, что мне подошёл бы любой вариант: цыганка, ведьма, колдунья, пророк, буддистский монах, оракул, жрец, маг с хрустальным шаром, шаман, шарлатан, лепрекон, ряженный, случайный прохожий, который бы сказал мне: «Лена, все будет хорошо. Да, сейчас не очень, но это жизнь. Так бывает. Все проходит, милая, и это тоже пройдёт»

Мы приехали к Галине Ивановне.

– Что ты хочешь знать, деточка? Какие у тебя вопросы в этот раз? – спросила она, ставя перед нами с мамой чашки с кофе.

– Что за ерунда творится в моей жизни? Когда уже станет нормально? И что там вообще предвидится?

– А сейчас посмотрим, – она улыбнулась и принялась раскладывать карты.

Она начала мне говорить об Артеме. Сказала, что он искренне хорошо ко мне относится. Я ответила, что если судить по его действиям, то этого ни одно разумное существо на планете в жизни не подтвердит. Но она все же настаивала, что у него злых намерений нет, нет двуличности, что вот он с открытым сердцем, самый настоящий из всех друзей. Я упорствовала и говорила, что дружить с ним не хочу. Хочу, чтобы он оставил меня в покое, а если и будет возникать перед глазами, то чтобы я спокойно могла на него реагировать.

– Ну если его принять как друга, так можно и спокойно реагировать. Общаться. Все ж время занять, пока твой мужчина появится. О! – воскликнула она, – а вот какой-то брюнет, такой, постарше тебя значительно. В разлуке вы сейчас, но он идет к тебе. И долго ты с ним, то встречи, то разлуки, но не твой он, не твой… Есть такой?

– Эммм… не знаю… что за брюнет такой, – я напряжённо думала, у меня путались мысли. – Что-то никого и придумать не могу. А это может работы, а не личной жизни касаться? Может шеф? Брюнет же, и постарше. И да, в разлуке, отпуска у нас. Скоро встретимся на работе… Не знаю, в общем. Но если все равно не мой, то какая разница? А Вы мне про моего мужчину расскажете? Кто такой? Где возьмётся? Когда?

Гадалка глянула на меня, улыбнулась.

– А это ты мне скажи. Ты его знаешь. Светлоглазый, молодой. Моложе тебя.

Я задумалась.

– Снова загадка. – Я перебрала в памяти всех своих знакомых. Нет такого человека среди тех, кого я знаю. Да еще и моложе меня. – Не знаю. Совсем.

Мы допили кофе, распрощались и поехали домой. Я сидела в задумчивости и смотрела на пейзаж за окном. Мама пересказывала папе беседу с гадалкой.

– Ничего она, по сути, не сказала, – вклинилась я, вынырнув из своих мыслей. – Пустой визит. В прошлый раз мне понравилось, а в этот – такое…

Мама хмыкнула. А потом сказала:

– Ой, забыла спросить у Галины Ивановны, так интересно, будут ли у тебя еще дети?

– Только не нулёвые, – ответила я. – Лет с 5 можно. – И снова вернулась в свои мысли.

Я думала о том, что все так странно. Я хотела информации, и мне ее вроде как дали. Но я ее всю отмела. Ну поболтали, кофейку выпили, приятно время провели, да и ладно.

XVI

До сентября оставалось пару дней. Я была на работе в обычном для этого времени года настроении – ухватить еще несколько солнечных дней, попрощаться с летом. Я просматривала документы и думала о том, не выйти ли мне в парк прямо сейчас.

– Привет, – услышала я знакомый голос и подняла голову. В приемную заявился Артем. Я посмотрела сквозь него, избегая глаз, потом опустила взгляд снова к документам. Я не ответила ему. Делая вид, что ничего не происходит и передо мной просто никого нет, нажала на телефоне пару кнопок, чтобы переадресовать звонки, сгребла документы со стола, и пошла в кабинет к шефу. Он как раз уехал на встречи, кабинет был пустой, и я просидела там до обеда. Артем начал звонить и писать мне сообщения, я не отвечала. Сначала закончила все рабочие дела, а затем я принялась писать ему письмо. Настоящее, красивое, от руки.

В письме я написала, что я ему очень благодарна за все что было. Я перечислила самые приятные моменты, и все, что я тогда чувствовала. Затем написала, что я понимаю: появились другие обстоятельства и нам пришлось прекратить общение. Обстоятельства пришли с его стороны, а решение – с моей. И оно непреклонно. Мне оно очень тяжело далось, потому что у меня были чувства. Но сейчас уже прошло время и чувств осталось процентов 25. Я просила его не отвечать на это письмо и дать мне еще немного времени, чтобы я довела эти 25 процентов до нуля. Вот когда обнулюсь, тогда и посмотрим, что будет дальше. Но скорее всего ничего, потому что мне будет просто неинтересно. Я не вижу смысла в таком общении. У меня есть свой круг друзей – не таких особенных как он, а обычных, которые не причиняли мне боли и не предавали. У него, по всей вероятности, тоже. «Ведь было же время, когда я тебя не знала, когда ты меня не знал»

Еще раз в конце письма его поблагодарила за все и еще раз попросила не отвечать, потому что читать его ответы я не буду.

Я запечатала письмо в конверт. Подошла к зеркалу, поправила волосы, улыбнулась себе и пошла к его рабочему месту торжественно вручить. Я зашла в кабинет их отдела. Здороваясь по пути с коллегами и улыбаясь, подошла к нему. Он смотрел, как я шла, и расцветал. Я не избегала взгляда, смотрела ему в глаза и видела, как у него на лице появилась улыбка. Черт, до чего же он некрасив! Где были мои глаза вообще? Я подошла. Остановилась и молча посмотрела на него. Он тоже молчал. Ждал. Я положила перед ним письмо, а затем облокотилась и потянулась через стол к нему, склонившись так, что прикоснулась щекой к его щеке. Делала это намеренно медленно – момент интимной нежности. А затем прошептала на ухо:

– Артем, дорогой, в последний раз тебя прошу: не ищи со мной встреч, не пиши мне и не звони. Я не хочу этого. Не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Понял? Все. Не целую.

Выпрямилась. Улыбнулась, как улыбаются дети, сообщив кому-то свой секрет. Развернулась и ушла.

Прошло минут пятнадцать и он начал мне наяривать на телефон и писать смс-ки. Это было предсказуемо, так и должно было быть, я знала. Но как я себе и пообещала, на звонки не отвечала, а сообщения удаляла без прочтения. Он, не получая ответа, угомонился.

Еще через несколько дней мне пришло электронное письмо от него, где-то раздобыл личную почту. Я, хоть и обещала ему – да и себе – не читать, все же не устояла.

Он писал: «Я так обрадовался, когда ты пришла. Спасибо, что написала мне обо всем. Прости меня, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть. Я очень хорошо к тебе отношусь. Я тоже помню эти моменты, о которых ты написала: все наши прогулки, побеги с работы, наши беседы, наши ночи и утра. Я ценю это и мне этого не хватает. Я хотел бы возобновить общение с тобой»

Я взяла телефон и написала смс: «Еще раз мне напишешь, прокляну». Это сработало. Видать, вспомнил, что я грозилась в лягушку превратить.

В это время банк готовился к смене акционера. Другими словами – его продавали. Время было напряженное, впереди полная неизвестность. Мой шеф активно участвовал в сделке, соответственно, я тоже. В банке появилось много новых людей, у меня – много новых дел. В личной жизни я вернулась к беззаботному времени свиданий, когда получалось найти время. А время летело стремительно.

Артема я вообще выбросила из головы. Совсем не до него было. Он о себе не напоминал. Я даже не знаю, сколько он еще работал в банке и куда впоследствии ушёл.

Где-то в этой кутерьме мне внезапно позвонил тот самый мой давно знакомый светлоглазый мужчина, который моложе меня. Дима. О нем говорила гадалка, но я тогда этого еще не поняла. Он что-то говорил о том, что надо встретиться. Но у меня кругом шла голова от неизвестности с работой. У него в это же время разваливался Аэросвит. Потому встречи так и не случилось.

К концу года сделка свершилась, банк продали. Тут же уволили моего руководителя, а я была под большущим вопросом. Со мной вообще не знали что делать, я около 3 месяцев перемещалась по разным отделам без конкретной должности и обязанностей. Затем уволили и меня. Все произошло как в моей любимой шутке: «А вы знаете, что 8 марта сокращённый рабочий день? Так вот, мы вас сокращаем»

Это действительно совпало с праздником. Мне позвонил мой начальник, на тот момент уже бывший, и сказал: «Лена, а Вы можете спуститься на первый этаж? Я забежал Вас поздравить, но это какой-то цирк. Охрана говорит, что у них указание не пускать меня в банк». Я спустилась, он вручил мне цветы, мы поговорили минут 10. Я вернулась на рабочее место и мне тут же позвонили из отдела кадров и вызвали на беседу, где сообщили прекрасную новость, что в моих услугах больше не нуждаются.

Еще через пару дней мне снова позвонил Дима. И с того дня уже началась наша история.

***

Года три назад Артем нашёл меня в Инстаграме. Я не думаю, что это было сложно, даже учитывая, что я сменила номер телефона, фамилию и страну проживания. У нас много общих знакомых и явно где-то я просто мелькнула в рекомендациях. Он начал ставить лайки под моими фотографиями. Я сначала думала заблокировать. Но я вдруг поняла, что он меня даже не бесит. Уже не осталось обид. Я его наконец начала воспринимать как часть прошлого, которое было необходимым для того, чтобы я стала такой, какая я есть сейчас. Я больше не отрицала того, что было и не валила всю вину на него. В этих глупых отношениях участвовали мы оба.

Я написала ему: «До сих пор боишься, что прокляну, потому лайкаешь фотки молча?»

Он ответил, что не боится (ага-ага!), но не хочет тревожить. Просто радуется, что у меня все хорошо сложилось.

Что ж, пусть радуется.

The End

Оглавление

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

  XI

XII

XIII

XIV

XV