Мне придётся убить тебя (СИ) [Vix.Proza] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========

Мне придется убить тебя

Пролог

Омут памяти затянут густой, как белая простыня, пеленой. Через нее видны лишь размытые тени, отдалено слышны голоса. Отрывки слов или предложений, смысл которых так и не доходит до адресата. Хочется подойти ближе, пройти сквозь пелену. Но подсознание вновь и вновь отбрасывает на сто шагов назад, возвращая к обрывкам того, что удалось сохранить. Посмотрим.

Этот день она запомнила на всю жизнь. Даже то, что с ней произошло, не смогло это стереть или спрятать. Небольшой двухэтажный домик на окраине города, далекий от соседей, а значит и от чужих глаз.

Ночь. Да, это была сладкая летняя ночь, возможно июль. Мама часто открывала окна, впуская свежесть в дом, а папа постоянно ворчал, беспокоясь о здоровье ребенка. Обычно ночью дома тихо, слышен лишь стрекот сверчков и легкое дуновение ветра. Обычно. Вот только сегодня ночь не была обычной. Что-то здесь было не так. По дому туда-сюда ходили обеспокоенные родители. Отец напрягал и расслаблял лицо, от чего его скулы становились четче. Мать каждые несколько минут смотрела в окно, затем переводила взгляд на мужа, а потом на ребенка.

Девочка. Всего четыре года, еще совсем не осознающая этот мир должным образом. Не задумывающаяся о том, что происходит и почему родители так встревожены. Она сидит на полу посреди зала, перебирая развивающие кубики и насвистывая себе известную ей одной мелодию.

Мать еще раз подходит к окну и набирает полные легкие воздуха. Муж понимает, что это знак, берет ребенка на руки и несет в подвал. Все, что запоминает малышка, это легкий поцелуй в русую макушку и взгляд, который она никак не могла понять. То ли он полон горечи и смирения с неизбежным, то ли в нем блистал огонь сражения. Почему-то детское сердце кольнуло, неизвестно ей, чувство грусти.

Отец посадил малышку на старое кресло в подвале и взял маленькое лицо в обе руки, обращая взгляд зелено-голубых глаз на себя.

— Милая, сейчас внимательно слушай папу. Это очень и очень важно.

Девочка непонимающее кивает и слушает отца. Она почти не понимает смысл его слов, лишь запоминает действия, которые надо сделать. После окончания лекции девочка снова кивает головой, отдавая отчет о доставке информации. Отец ставит рядом огромный, для нее, чемоданчик с кнопками, показывает нужную кнопку, а затем крепко обнимает и присаживается на корточках, чтобы дочь смотрела на него сверху вниз. Он берет ее руку, раскрывает ладонь к себе и делает указательным пальцем движения по кругу ладони к центру.

— Путь к цели извилист, как спираль. Но если ты будешь помнить кто ты и зачем ты это делаешь, то ты достигнешь абсолютно всего.

Накрыв ладонь своей, он ее слегка сжал, затем встал и направился к выходу из подвала. Девочку еще раз кольнуло это неприятное чувство. Не обратив на это внимания, она посмотрела на чемодан и навострила слух.

«Досчитай до десяти»

Ребенок начал отчет, прислушиваясь к звукам. Никто не говорил, не кричал, и даже не ходил. Словно из дома все ушли. Так показалось лишь на миг. Затем послышался стук каблуков по деревянному полу. Размеренный, но осторожный. Словно там наверху шла кошка. Кто-то близко прошел к двери подвала и тогда послышался глухой удар.

— Один…

Что-то тяжелое влетело куда-то в сторону книжного шкафа и от этого книги разлетелись по гостиной. Затем звук выстрелов и чей-то рык. С потолка подвала начала сыпаться штукатурка. Девочка поближе прижалась к чемоданчику, все ближе поднося руку к кнопке. Она уже досчитала до пяти, а звуки все не прекращались. Послышался женский крик, затем прозвучало имя. Стало тихо.

— Шесть…

Она инстинктивно перешла на шепот. Сразу послышались тяжелые шаги по дому. Медленные, чтобы как можно меньше нарушать тишину.

— Семь…

Девочка напряглась всем нутром. В подвале было темно и ночник не спасал от этой темноты. Числа почти кончились, а шаги словно становились ближе.

— Восемь…

Кто-то что-то уронил наверху, и девочка сильно дернулась, от чего ночник упал на пол и со скрежетом разбился. От страха она вскрикнула. Шаги резко перешли на бег в ее сторону.

— Девять…

Дверь выбита с петель, и кто-то с огромной скоростью бежит к ней на ощупь.

— Десять…

Не успел…

***

— Опять этот сон

Девушка открыла глаза, впиваясь взглядом в потолок и стирая с уголка глаза слезу. Этот сон это все, что она знает о своем мнимом прошлом. Конечно, она думала порой, что это лишь фантазия и на самом деле ее прошлое отличается. Но почему-то вспоминая момент со спиралью в ее ладони кололо, от чего она становилась уверенной в правдивости сна.

— Викс, ты уже встала?

— Да, тетя Джен!

— Умывайся и ждем к завтраку, поторопись, а то опоздаешь в школу!

Джейн довольно милый и добродушный человек, и нельзя сказать, что не было ее заслугой то, что Викс оказалась в этом доме. Хоть она сначала и приняла ее за пациентку психушки. Однако хорошо то, что хорошо кончается. А для человека с потерей памяти — оказаться в любящей семье — чуть ли не явление Христа народу.

Конечно, все обошлось не без подводных камней.

— Где Стэн?

— Ему пришлось уехать пораньше, новая школа — новая футбольная команда, тренер. Сама понимаешь.

— Понимаю.

Скорчив лицо скучающей сводной сестры, Виктория про себя усмехнулась. Хоть утро в новом городе будет спокойным, и никто не испортит ей настроение.

— Конечно, тебе придется ехать на школьном автобусе.

Девушка развернулась за столом, чтобы посмотреть на источник звука — Бен.

— Что? Но от старых хозяев остался велик?

Мужчина в стандартной голубой рубашке и серых брюках взял кофейник и налил добрую порцию колумбийского кофе себе и падчерице, грустно усмехаясь.

— Да, но там ни к черту рама, ей на вид полвека.

— Бен, сколько раз просила, не выражайся при детях.

Джен подошла к мужу, поправляя ему галстук и легко чмокнула в нос. Мужчина усмехнулся и легонько похлопал себя губам. От этого оба слегка рассмеялись. Посмотреть на этих двоих и начинаешь понимать, что такое настоящая любовь. Нет, они не из тех пар, которые никогда не ссорятся. Они скорее из тех, кто умеют мириться. А еще они умеют выключать свою «взрослость» и впускать в жизнь свежесть. Как и получилось с этим переездом.

О, что только не летело в бедного Бена в тот день. Нет, серьезно. Джен очень огорчило, что Бена по работе отправляют в другой город, так еще и по его собственной инициативе. Потом она поостыла, но причитала как старушка: «А как же дети? Новая школа, новое окружение, это такой стресс! А как же я? А как же мои соседи? А как же детская группа по французскому?». Джен — домохозяйка, но иногда преподает французский для дошкольников.

Помнится, тогда они притащили огромный торт с надписью «Nous allons manquer», что значит «Мы будем скучать». Тетя Джен тогда разревелась и принялась напевать песни из молодости на французском. Веселый был денек, что сказать.

Но позже, конечно, женщина перестала злиться на мужа и нашла свои плюсы в переезде. Смена обстановки благотворно влияет на жизнь. Вряд ли это говорится о переезде, но тоже подходит.

— Ох, черт, я опаздываю!

Виктория, вышедшая из бурного потока воспоминаний, резко вскочила со стула и рванула на улицу, не забыв заранее подготовленную сумку. Джен шутливо дала подзатыльник Бену.

— Твое воспитание!

Он лишь виновато улыбнулся и увлек жену в долгий поцелуй.

***

На школьный автобус Викс, конечно же, опоздала. Поэтому пришлось вешать язык на шею и бежать, что есть мочи до школы. Опаздывать в первый же день — плохая примета. Звонок. Виктория спешно поднимается по ступенькам и спрашивает у охранника где тут получить пропуск и код от шкафчика.

— Кабинет методиста по коридору в конец и направо.

Крикнув что-то вроде благодарности, русоволосая, побежала к кабинету. Хоть и был звонок, народу в коридорах словно в муравейнике, не протолкнуться. Кое-как добравшись, девушка ввалилась в кабинет с вздохом и хотела было пройти из приемной к методисту, но поняла, что вообще-то там кто-то есть. Жаль поняла поздно. Дверь то уже открыта.

В кабинете стояла женщина довольно молодая для должности, которую занимает. Возможно, аспирантка. Светлые волосы, собранные во французскую косу, карие глаза за тонкой прозрачной оправой очков, губы, накрашенные матовой помадой и строгий костюм состоящий из пиджака, рубашки и юбки-карандаш, отлично сидящий на широких бедрах, тонкой талии и небольшом бюсте.

Рядом стоял юноша, возможно ровесник Виктории. Особо разглядеть она его не успела. Лишь только заметила, как ошарашенно он на нее смотрит. И как напряглись его скулы.

— Вы, должно быть, Мисс Фэлисион? — высокий голос почти резал слух, но тем не менее звучал по-взрослому, — Пройдите в приемную, у меня тут воспитательная работа с учеником.

Виктория молча кивнула и, развернувшись на пятках, машинально вышла из кабинета, закрывая за собой дверь. Диванчик стоял прям под окошком кабинета, где методист сидела с парнем. Викс была повернута затылком к стеклу, но отчетливо чувствовала жжение чьего-то взгляда. И она была готова поклясться, что это тот юноша ее пилит глазами.

«Я тебе что, экспонат?»

Словно пытаясь донести силой мысли свои слова, девушка напряглась. Она боялась оглянуться, но любопытство на уровне с недовольством взяли верх.

И она оказалась права. На этот раз она заметила глаза парня. Серо-зеленые. И смотрят они не то что на нее, а прямо ей в душу. Словно он видит зомби, буквально только что восставшего из могилы. Девушка нахмурилась и отвернулась от него. Затем поспешно встала и пересела подальше от окна.

Спустя время парень вышел из кабинета. Тогда Виктория поднялась, чтобы зайти к методисту. Случайно задела плечом парня, они встретились взглядами. И проходя мимо друг друга поворачивали головы, не разрывая контакт. Первой сдалась Виктория, закрывая за собой дверь.

***

Уроки выдались особенно скучными. Программа ее прошлой школы была впереди на пару разделов, так что Викс не составило большого труда решать тесты и отвечать на уроках. Правда из головы все не выходил этот парень. Почему он так пялился? Может она похожа на кого-то из его знакомых? Тогда чего он не заговорил? Постеснялся? Ага, а пялиться в открытую он не постеснялся!

Погруженная в свои мысли, она таки дошла до своего шкафчика. Открыла его.

— Шкафчик номер девять, символично, — из рук выпали учебники и батончик, купленный в автомате. Сбоку стоял тот самый парень, спиной оперившись о соседний шкафчик. — теряешь хватку. Раньше тебя таким трюком было не застать врасплох.

— Что ты несешь, мать твою? — девушка захлопнула шкафчик, открываясь полностью «собеседнику».

— А твоя привычка ругаться всегда меня бесила. Ну не идет тебе.

На лице парня играла довольная ухмылка.

— Окей. Давай так. Может у вас тут приучено играть в ролевые игры между собой, но я тут новенькая и совсем не в теме. Прибереги свои приколы для здешних олдфагов. Клоун.

— Уже больше похоже на Викс, которую я знаю.

Девушка, секунду назад собиравшаяся уходить с гордо поднятой головой, остановилась.

— Откуда ты знаешь мое имя? Ты что, шпионишь за мной, маньячила?

— Слушай, хватит играть со мной. Меня это не заводит.

Парень начал приближаться к Викс, но та сделала ровно столько шагов от него, сколько он к ней.

— Пошел к черту! Я тебя не знаю! Еще один шаг, и я подам на тебя в суд за нарушение личного пространства! Фетишист хренов.

Парень отшагнул от нее, и девушка успешно ретировалась, оставляя парня наедине со своими мыслями.

«Какого хрена?»

Комментарий к Пролог

Надеюсь, что хоть немного заинтересовала вас и если это так, то мне было бы приятно увидеть ваши комментарии)

========== Глава I ==========

Глава первая.

Осень. Наверное, сейчас октябрь. Крупные капли дождя с силой разбивались о любое препятствие, создавая стену шума. С улиц исчезли почти все люди. А те смельчаки, которые остались, нашли укрытие под разноцветными куполами зонтов. Зонтики.

Проходя мимо академии Амбрелла люди оглядывались на нее, кто, ускоряя, кто, замедляя свой шаг. Кто-то смотрел в ее темные окна с опаской, кто-то с интересом. А кто-то со всепоглощающей тоской. Все знали эту «супер-семейку» Харгривзов. Дети со сверхъестественными способностями, которых усыновил Реджинальд Харгривз — глава семейства. Усыновил. Слишком громко сказано для этого бездушного человека. Был ли он человеком, сомневался каждый, кто видел хоть часть настоящей жизни детей-героев.

Первого октября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года на свет появилось некоторое количество детей. Все они были рождены в разных уголках Земли, но всех их объединял один факт — их матери не были беременны в начале дня. С этого то и начались все странности. Реджинальд нашел семерых из них и выкупил у биологических родителей. Была одна загвоздка в его затее — он ненавидел детей.

— Очень плохо, номер Пять. Ты должен быть быстрее, выносливее. Ты слишком быстро достигаешь своего предела.

Реджинальд поправил свой монокль, меряя комнату размеренными шагами и то и дело постукивал своей тростью о деревянный пол особняка. Он даже не смотрел в сторону маленького мальчика. Ему всего тринадцать. Но в его взгляде уже была та странная взрослая суровость, словно ему намного больше. Его темные волосы давно выбились из укладки и были сильно взъерошены, густые темные брови сильно сведены к переносице, образуя напряженную складку. Он играл скулами и тяжело дышал. Со лба скатилась капля пота, пробежавшись по носу с горбинкой и слетела вниз, когда парень тряхнул головой.

Его детство нельзя было назвать обычным. Даже для необычного детства все было слишком странным. Он не знал своих родных, жил среди еще шестерых детей с такими же странностями, его мать заменил андроид, его единственным другом вообще был примат, а его отец, когда-то купивший его, сейчас изнурял его тренировками. А все из-за его способности, которую Реджинальд считал одной из самых важных и интересных. Пространство и время.

— Я смотрю, ты устал. На сегодня достаточно.

Мужчина развернулся спиной к парню и направился к выходу.

— Нет, я могу еще.

— Не можешь. Ты не можешь делать это бесконечно, Номер Пять.

Мужчина направился к выходу из тренировочного зала. Парень сжал кулаки и напряг все свои мышцы для очередного прыжка. Руки охватила голубая аура, но что-то не позволяло ему прыгнуть. Голубой огонь то загорался, то гас. С силой рыкнув парень собрал оставшиеся силы и совершил прыжок к отцу, становясь прямо перед ним. У него появилась отдышка. Реджинальд был прав. Он не может делать это бесконечно. Но это не значит, что он не будет пытаться.

— Восемь, — он взял в руки свою записную книжку, открыл на странице с закладкой «Номер Пять» и сделал пометку, — За последний месяц ты увеличил свой предел в два раза.

Номер Пять с воодушевление набрал воздух в легкие, ожидая, что отец будет удовлетворен результатом, но резко осекся

— Этого недостаточно, — с выдохом сказал сам мальчик, проходя снова в центр зала, чтобы продолжить тренировки.

— Верно, Номер Пять.

Номер Пять. У него даже имени нормального не было. Что уж говорить о его жизни в целом. Мама дала обычные имена всем участникам академии, даже Номеру Семь, у которой не было способностей. А когда пришло время давать имя Номеру Пять, мама задумалась. Андроид задумался, черт бы его побрал. Номеру Пять не шло ни одно из имен. Его характер, его способность, его жизнь не подразумевала что-то обычное и привычное для всех. Так он и остался Номером Пять.

От злости он снова сжал руки, пытаясь телепортироваться. Каждый новый прыжок после предела давался с огромной тяжестью и отзывался болью в легких и шумом в голове. Реджинальд слишком много значения дает силе Пятого. Ведь если научиться ею правильно пользоваться, то он определенно сможет сделать все, что он захочет. Во имя добра, разумеется.

Но как же Реджинальд тогда ошибался.

***

Он сделал уже десятый, если не сотый, круг по своей комнате. Он не мог ничего понять, а ведь мозг у него развит куда более сильно, чем кто-либо мог представить. Или он деградировал за эти годы? Может ему дает знать о себе повторный пубертат, но суть была одна. Непонимание происходящего. Пятый запустил руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Он не мог ошибиться или обознаться. Он никогда не забыл бы эти глаза и этот запах. Единственное хоть что-то родное, дающее понять, что он не сумасшедший и что все было на самом деле.

— Какого черта!

Он скинул со стола все бумаги и заметки, возле которого стоял. Оперевшись руками о столешницу, он поднял свой хмурый взгляд на стену над столом. Карты с заметками, бумаги с расчетами, фотографии, вырезки из газет, огромное количество информации. Все обведено красной нитью, ведь красный ее любимый цвет. Все сведено к ней. На фото ей намного больше лет, чем сейчас. В шоколадных волосах уже виднелась седина, но они были все так же красиво уложены в крупные локоны и спущены на острые плечи. На ней ее любимая красная рубашка со свободными рукавами и черным корсетом. Ее взгляд холоден и серьезен. В голубых глазах с зелеными прожилками он всегда находил понимание. А небольшие губы редко изгибались в улыбке.

— Что же с тобой произошло?

Он провел рукой по фотографии и снова нахмурился. Она все время издевалась над ним за его вечно хмурый вид и тыкала тонким пальцем в складу между бровей, призывая ее разгладить. А ведь он намного старше ее. Был старше.

— Надеюсь я не сошел с ума.

***

Каков чудак этот парень из кабинета методиста. Может он местный дурачок, или он извращенец-насильник? А может это такая проверка для новичков? В ее прошлой школе они частенько тестировали новичков и устраивали им темную. Некий обряд посвящения. На лице скользнула легкая улыбка при воспоминании как они подшутили над русской школьницей по обмену. Им тогда было по четырнадцать. Они подарили ей эклер с джемом из красного жгучего перца. А когда она искала спасения, то Виктория «любезно» предложила ей выпить молока с ядреным количеством соли. Бедная Катарина, или как она просила себя звать, Кей. Но такова была традиция.

Сейчас они по сей день дружат. Кей иногда привозила сувениры со своей родины и угощала домашним сыром, который ей делала мама. Жаль, что с переездом, девочки будут меньше общаться. Но они обещали друг другу созваниваться каждую неделю и провести вместе каникулы.

И все же тот парень был странным. Либо в их маленьком городишке настолько «оригинальные» приколы.

К слову об оригинальности. Что-то хорошее в школе все же было. Она познакомилась с замечательным парнем по имени Марк, тоже не местный, но он сразу стал главой профсоюза, поэтому жесткого обряда посвящения у него не было. И в целом о нем говорят, что он жесткий и строгий. Хотя Викс видела иную картину, когда тот демонстрировал как профессионально умеет делать молочный фонтан из носа.

Собственно, так они и познакомились.

— Ты совсем чокнулся, придурок?!

Девушка была определенно зла на главу профсоюза. Вся ее еда на разносе и любимый жакет, подаренный Кей, были залиты молоком, которое только что было в носу у высокого блондина.

— Ох, Марк, мы знали, что у тебя плохо с девушками, но не стоило «заливать» первую попавшуюся!

От их «оригинальной» шутки темноволосую чуть не стошнило на свой же разнос. Все-таки погорячилась она, думая, что тут не так же, как и везде. И она считала своим долгом поставить этих недоумков на место.

— Если ты считаешь второсортные шутки про сперму апогеем своего «высокоинтеллектуального» юмора, то у меня для тебя печальны новости. Ты на ступень ниже по развитию, чем орангутанги.

С этими словами она всучила разнос автору шутки, взяла стакан с молоком и вылила Марку на голову, хотя для этого ей пришлось встать на носки.

— Один — один, придурок.

Она развернулась и направилась к выходу из столовой, чувствуя себя королевой. Впрочем, ситуация и правда вызвала у всех тихий шок. Но больше от того, что кто-то посмел сказать хоть слову капитану футбольной команды и, Господи помилуй, испачкать главу профсоюза.

Уже ведь все поняли, что это был сарказм по поводу «замечательного» Марка? Если нет, то оповещаю. Марк — засранец, и Виктория считает его кем угодно, но не замечательным.

***

Сцену в буфете Пятый наблюдал с огромнейшим удовольствием и со своей фирменной улыбочкой. Он всегда знал, что к Викс за словом в карман не лезь — не унесешь. И Марк в очередной раз это подтвердил.

«Все же она такая же, только молодая и, следовательно, озорная»

Удовлетворенно кивнув своим мыслям, он глазами проследовал за девушкой и решил, что надо хоть как-то действовать. Тем более он решил, что у него есть козырь в рукаве. Все же, он слишком хорошо знал ее.

— Хей, язва номер один, рубашку ты в любом случае не сможешь носить весь оставшийся день.

Виктория почему-то решила вести себя холодно рядом с ним. Все же ее очень напрягал этот сраный незнакомец, который вел себя так, словно они знакомы пол жизни, если не всю.

— Какого черта тебе от меня нужно?

Опирающийся о стенку Пятый вскинул руки перед собой, якобы защищаясь, а затем полез в сумку. Пошарившись там пару секунд он достал аккуратный сверток крафтовой бумаги. Викс недоверчиво посмотрела на сверток и перевела взгляд на лицо брюнета, вскинув в вопросе бровь.

— Это что?

— Ничего, что могло бы убить тебя.

Что-то кольнуло в затылке. Словно что-то или кто-то из подсознания пытается открыть дверь с тысячью кодовых замков, состоящих не только из цифр, а Виктория как назло потеряла пароли.

Она все же взяла сверток и раскрыла его. Внутри лежала красная шелковая рубашка, легкая прозрачность из-за ткани. Она взяла рубашку в руки и рассмотрела со все сторон, свободные рукава, но зауженная талия с черными кожаными манжетами. В ее взгляд теперь не только вопрос и недоверие. Теперь там еще и страх.

— Это твой размер, так что не за…

Он не успел договорить, как его взяли за ворот толстовки и прижали к стене. Единственный навык, о причине появлении которого она до сих пор гадает, это умение постоять за себя не только словами.

— Слушай сюда, сраный ты маньяк. Засунь свою любезность себе в тощую задницу и уясни одну простую суть. Мои мозги ты хрен запудришь, я не из таких.

— Пудрить мозги — это больше по твоей части…

Пятый немного напрягся, ибо эту хватку он никогда не забудет. Но его начинало напрягать поведение «товарища».

— Завались и слушай сюда! Еще хоть на шаг ко мне подойдешь и тебя мать родная не узнает. Кусок никчемности.

Теперь пришла очередь злиться Пятому. Его взгляд стал темнее и злее, он сощурил глаза, затем схватил и вывернул руки Викс, ударил под колено, заставляя ее упасть и перехватил шею в удушающем приеме.

— А теперь послушай ты, справочник с ругательствами. Я не тот, за кого ты меня приняла, а то что я делаю — это просто проявление дружелюбия. Но этой ошибки я больше не допущу. Поверь я не тот, с кем тебе стоит враждовать, — он отпустил ее, и она уперлась руками в пол, судорожно хватая ртом воздух, — Адьос, крошка.

Девушка еще долго приходила в себя и боялась выйти из уже опустевшей школы. Он действительно ее напугал. Не сказать, что она особенно смелая или не знает, что такое страх. Но прежде с ней такого не было, и она не знала, как себя вести в подобных ситуациях.

«Кто ты такой?»

Комментарий к Глава I

А вот и продолжение. Честно, меня распирает вдохновение, но завтра части не ждите, автор работает)

Если вам интересно, что будет дальше и в целом нравится как я пишу, то оставляйте комментарии, мне будет очень приятно, а так же это дополнительная мотивация)

========== Глава II ==========

Глава вторая

Историю своего детства она помнила плохо. Вернее сказать, не помнила совсем. Лишь один единственный странный сон был той тонкой нитью между ней настоящей и ее детсвом. Нить это была настолько натянута, что казалось вот-вот порвется. Но это было все ее прошлое, которое осталось с ней. Дальше только тьма. Ее жизнь словно обнулилась, словно сознание заблокировало все, что она знала о себе, давая шанс начать заново. И она начала. Правда, странным образом начала.

О, этот день никто из семьи Фелисион не забудет никогда. Они были тогда в их лесном домике, куда они любили выбираться семьей. Он стоял вблизи озера и в парах миль от лечебницы для душевнобольных при католической церкви. Жуткое место, ставшее источником для многих страшилок и злых легенд, гуляющих по тому городу по сей день.

Джен поливала цветы и она, лишь на мгновение, отвлеклась, чтобы посмотреть на озеро и тут же завопила. Из озера выходила абсолютно голая девочка. Маленькая, худая и вся в гематомах. Ее темные волосы, ставшие совсем черными от влаги, закрывали лицо и прилипли к груди и спине. Она с трудом шла и все время падала на колени, но каждый раз вставала, пытаясь выбраться из воды.

Бен тут же выскочил на крик любимой, прихватив с собой двустволку, доставшуюся ему ещё от прадеда. Раритет. Джен стояла бледнее снега, зажимая рот руками и тресясь как последний лист на дереве осенью.

— Дорогая, что произошло?

Бен не на шутку испугался за свою суженную и ждал хоть какого-то объяснения ситуации. Но та не могла выдавить из себя и звука. Она лишь отняла одну руку от лица и указала в сторону озера. Мужчина повернулся к озеру лицом и чуть не выронил ружье, сам не понимая то ли от шока, то ли от страха. Собрав всю смелость в кулак он взял ружье в две руки, приготовившись к защите и медленно ступил к берегу озера. В нем бушевала целая буря эмоций, ему было страшно, но больше за жену, ведь если сейчас с ним что-то случится, то кто постоит за Джен и Стена?

Однако подойдя ближе он ужаснулся ещё больше. Он тут же бросил ружье на берегу и побежал, а воду к девочке, попутно снимая с себя рубашку. Он подошёл к ней и та лишь боязливо отшатнулась, думая, что ее будут атаковать. Бен обернул девочку рубашкой и подхватил ее на руки. Она была словно дикий забившийся зверенок, не умеющий обороняться и не знающий откуда ждать подвоха. Она сильно дрожала, но все время молчала, будто бы забыла разом все слова.

— Что ты делаешь, Бен?

— Это ребенок! Ей нужна помощь!

Джен сорвалась с места в дом, чтобы найти аптечку и подготовиться к оказанию первой помощи ребенку. Бен занёс ее и положил на диван, попутно набрасывая на нее плед, лежавший на кресле рядом. Дрожь девочки все усиливалась, но холодно ей уже не было.

— У нее истерика, — констатировала Джен, — я осмотрю ее тело приготовь пока чай с мелиссой и ромашкой и возьми какую-нибудь мою старую детскую одежду с чердака. Я думаю ей подойдёт.

В тот момент Джен мысленно погладила себя по голове за то, что не выбрасывает вещи. Ведь это память о прекрасных днях ее юности. Это оказалось ещё и полезно.

Джен каждый раз удивлённо и с ужасом втягивала воздух, осматривая тело девочки. Кожа была настолько тонкой, что было видно почти все вены по телу и все ее тело было усыпано синяками.

— Что с тобой случилось…

Обработав все ссадины и напоив девочку горячим чаем, женщина предложила ей ванну и та с опаской согласилась. Она не говорила, лишь кивала. Учтиво помогая ребенку, Джен пыталась осторожно что-то узнать, что же произошло и откуда она взялась.

— Скажи мне, милая, как тебя зовут?

Девочка прижала руки к груди и задержала дыхание. Ее мутные зелено-голубые глаза забегали из стороны в сторону, она начала паниковать.

— Все в порядке, не волнуйся. Потом скажешь

Девочка кивнула. Дав ребенку одежду, Джен отошла на кухню, к своему мужу.

— Ну что?

Бен нервно подскочил со стула, держа в руке сотовый, он с волнением смотрел на жену.

— У нее шок. Мне кажется, она немая, — немного замявшись, Джен продолжила, — Позвонил?

— Да, они сказали, что никто из пациентов не сбегал, — Бен грустно посмотрел в сторону открытой двери, через которую было видно худое тельце, осторожно облачающееся в одежду, — Мне кажется, она сбежала из дома. Посмотри на ее раны. Над ней явно издевались.

— Возможно, но мы ведь не можем ее отпустить просто так. Нужно сообщить в полицию, найти виновника и чтобы его наказали. А если есть ещё дети?

— Ты права. Но сначала нам надо получить от нее хоть какую-то информацию. Наши полицейские не умеют обращаться с детьми.

***

Так прошли месяца. Девочка так и не сказала ни слова, хотя врач подтвердил что с голосовыми связками все хорошо и что это психологическая травма. Виновника в случившемся полиция не нашла и с ребенком нужно было что-то делать. Весь процесс расследования она провела в детдоме и ей до сих пор не сделали документы. Единственное что знали об этой девочке полицейские, так это то что ей десять лет. И то примерно, по результату медицинской экспертизы.

— Что с ней будет?

На кухне семьи Фелисион сидел полицейский, который пришел сообщить о закрытии дела. Джен и Бена очень интересовала дальнейшая судьба ребенка.

— Учитывая ее психологические состояние и всю ситуацию в целом, ее скорее всего направят в лечебницу при церкви. За эти месяцы не нашлось смельчака, который удочерил ее, да и сложно это будет сделать. Девочка нуждается в колоссальной работе с психикой и в любви. Боюсь представить, что ей пришлось пережить.

— А что если мы ее удочерим?

— Бен…

— Подожди, Джен, прошу. Она к нам привыкла, все-таки несколько недель жила с нами. Мы не бедствуем, сможем оплатить ей лечение. И по поводу любви ей точно стоит быть с нами. Мы ее не обделим. Я уверен, суд присяжных будет в восторге и девочке будет это только все на пользу.

— В этом есть смысл. Но обдумайте все ещё раз. Она действительно тяжёлый случай. Она может начать проявлять агрессию, может устраивать истерики. Такие дети, они, — полицеский замялся, подбирая правильное слово, — сложные.

— Милый, ты уверен, что стоит?

— Она напоминает мне Бекки…

Джен вздохнула и прикрыла рот. На глазах навернулись слезы. Бен взял жену за руку и поджал губы.

— Я думаю, Бен прав. Мы лучше других сможем ей помочь.

— Что ж, ваше решение.

***

Это были мучительные несколько лет работы. Девочка и правда агрессировала. Била посуду, дралась с Дженой, наносила себе увечья. Она не знала куда себя деть. Она заговорила, но она совершенно ничего не помнила, только свое имя. Виктория. Она постоянно рыдала, ей снились кошмары и она все время повторяла одну и ту же цифру.

Пять.

Новоиспечённые родители не понимали смысл цифры и думали, что она просто бредит. Но им было тяжело. Так же как и ей. Ее панические атаки и истерики никто не мог угомонить. Только Стен. Его не подпускали к сестре долгое время. И когда она очередной раз истерила, то хотела себя изувечить.

Стен был младше ее на год, но физически очень развит. Он крупный парень и даёт первое впечатление тупого качка. Но Стен не такой. Он добрый, спокойный и крайне заботливый.

— Викс, прошу, не надо…

— Не смей называть меня так! Только он меня так называл!

Стен делал маленькие аккуратные шаги в сторону Виктории, выставляя руки вперёд в успокаивающем жесте.

— Хорошо, давай придумаем как тебя называть?

— Нет! Я не хочу!

Девочка выставила свое оружие из ножниц перед собой, выстраивая дистанцию. Она боялась. Боялась, что забудет его. Боялась все душой, что если придумает себе новую кличку, то забудет навсегда. А он для нее был единственным хорошим воспоминанием. Которое угасало с каждым днём. Она не помнила его внешность, помнила только голос и то как он называл ее. Помнит аромат колумбийского черного кофе с коньяком. Помнит как забавно и мило он рычал, когда не мог подобрать слов. Помнит как… Как…

— Я забываю, — на секунду она отвела взгляд от Стена, а затем вовсе схватилась за голову и присела на корточки, — Я забываю!

Крик. Стен подскакивает к ней и крепко обнимает. Вырывает ножницы и кидает куда-то в сторону. Он гладит ее по голове и убаюкивает. Она все твердит и твердит.

— Пять, пять, пять, пять, — образ угасал, исчезал, и она думает, если будет бредить его именем, то не забудет. Будет помнить, он останется с ней. Словно в бреду она поднимает заплаканные глаза на брата и просит, — назови меня! Назови!

— Викс?

Девочка всхлипнула, и опустила голову, прижимаясь к Стену сильнее.

— Хей, Викс, все будет хорошо. Я не дам тебе утонуть в кошмарах. Все будет хорошо…

Она лишь кивнула, утыкаясь носом в его шею. Запах мяты и шоколада. Этот запах вытеснил аромат кофе с коньяком. Его грубый голос вытеснил то милое рычание. Его имя вытеснило эту непонятную цифру пять.

И она забыла его окончательно…

Комментарий к Глава II

Что я там говорила про “не ждите сегодня часть”? Забудьте. Я ж говорила, что меня распирает от вдохновения)

Если вам интересно то, что я пишу и как пишу, то скажите мне об этом через комментарии, мне будет очень приятно)

========== Глава III ==========

Глава III.

Память. Огромное полотно с миллионами моментов нашей жизни. То, что определяет нас как личности. Как людей. Каждый наш шаг, каждое слово или действие оставляет на этом полотне след, образуя наше прошлое, настоящее и даже будущее. Но что будет, если это полотно разом исчезло? Что если на его месте образовалось новое, совершенно пустое. Что, если ты потерял свою память? Так ли это плохо? Стоит ли пытаться вернуть утраченные моменты? Может нет? Может, твое подсознание намерено все стерло. Закрыло огромной титановой дверью с миллионом кодовых замков, к которым даже если знать пароли, будешь вводить их вечность. Может, там, в прошлом, произошло то, что действительно стоило забыть? Может, твое же подсознание дает тебе второй шанс на новую, нормальную жизнь?

Именно такой политике ее научил психотерапевт, когда память Виктории все не возвращалась. В истории медицины бывали такие случаи, но крайне редко, да и пациенты эти проводили оставшуюся жизнь в лечебнице. А ей повезло чуть больше остальных.

Психотерапевт объяснил, что, возможно, ее собственный мозг не дает воспоминаниям прийти, потому что с ней произошло что-то ужасное. Это было даже очевидно, учитывая то, в каком состоянии девочку нашли. Однако Викс было трудно это принять. Ведь ей часто снились кошмары. Она рассказывала их сюжет врачу, а тот делал свои пометки. Конечно, напрямую он не говорил ей, что считает, что ее родителей убил какой-нибудь сумасшедший, а ее похитил и измывался несколько лет, а потом ей все же чудом удалось сбежать. Может даже сам маньяк умер, их жизнь не подразумевает долголетие. Он ей этого не мог сказать, ей было все тринадцать. Но он говорил об этом с Джен и Беном. Они лишь с грустью смотрели на девочку и с тревогой на сына, сидящего рядом и заплетающего ей французскую косу с красными лентами.

Они действительно подружились. Стен часто успокаивал Викс после ее истерик, коих стало, кстати, намного меньше. Викс приходила к нему ночью и просилась лечь с ним, потому что той снились кошмары. Они много говорили. Виктория ему доверяла больше чем кому-либо и Стен не подводил ее. Защищал от нападок в школе, помог найти друзей и стать нормальной. Да, он младше, но только по биологическому возрасту. Морально он был взрослее.

Все из-за Бекки.

Ее фотография стояла в кабинете Бена, в резной белой рамке. О ней запрещалось говорить или спрашивать. Поэтому для Виктории она так и осталась немой загадкой с карими глазами.

Могла ли она знать, что эту загадку тоже придется разгадывать?

***

- Хей, новенькая! Долго будешь доску пилить взглядом? Урок уже давно закончился.

Девушка лишь перевела свой взгляд на собеседника. Марк. И он явно расстроен тем, что она слишком холодно отреагировала на его вторжение. Он ожидал, что она хотя бы вздрогнет, но увы. Нет, она не была из тех людей, кто ничего не боялся и смело смотрел опасности в глаза, или типа того. Она была обычной. Но именно сейчас, в данную секунду, она слишком погружена в себя, в свои мысли и воспоминания. Спустя еще три года после окончания реабилитации она снова задумалась о том, что хочет вернуть свою память. Но стоит ли?

- С тобой все хорошо?

Марк, стоявший все это время возле парты, за которой сидела Виктория, резко нагнулся, приблизив свое лицо на опасное расстояние. Настолько опасное, что их носы почти соприкасались, а губы опаляло чужое дыхание. А его запах проник к ней, казалось бы, под кожу. Запах яблочного энергетика и карамельных сигарет. Марк же чувствовал ее запах. Черный кофе, перебивающий все остальное. Этот запах не был ее родным. Она словно специально им напитывалась. Будто это помогало легче дышать.

- Что ты делаешь?

Она хотела бы, чтобы ее голос звучал увереннее и протестующе, но во рту и горле все словно высохло, поэтому она звучит тихо и хрипло. Она по-прежнему сохраняла холод в поведении, не реагируя на выпады блондина. Но в ее мыслях она прибила марка стулом, на котором сидела. На деле же она смиренно сидела, смотря в его глубокие почти черные глаза. И ждала. Марк как-то разочаровано выдохнул ей в губы и отстранился, возвращаясь в прежнее положение. Все-таки он ожидал другого.

- Я хочу извиниться за ту ситуацию в столовой. Некрасиво вышло и…

- Отвратительно.

- Что прости?

- Вышло отвратительно. Но ты прощен, сегодня я не кусаюсь.

Викс слабо улыбнулась, а Марк выдал нервный смешок. С ней явно будет интересно.

- Тогда мир?

Он протянул к ней руку, сжатую в кулак для закрепления мира и улыбнулся фирменной улыбкой, оголяя ряд ровных белых зубов. Она улыбнулась в ответ и отбила кулаком в ответ ему, принимая дружбу.

Когда она это сделала в ее голове словно эхом из шепота пронеслось.

«Я уничтожу тебя».

Она насторожено свела брови к переносице и перестала так широко улыбаться. Блондин же, словно, не замечая ее озадаченности вышел из кабинета, сказав напоследок что-то вроде «словимся». Он оставил ее одну. Наедине со своими мыслями.

Виктория нахмурилась сильнее, перебирая в голове вопросы, которые сыпались на нее. Что за странная мысль в ее голове? Она же не хотела причинять вред Марку. Он не настолько сильно провинился перед ней, тем более он уже извинился. Было ощущение, что в голове заговорил кто-то еще. Кто-то, кроме нее самой. Она тряхнула головой, отгоняя прочь от себя эти мысли. Встала из-за стола и, собрав вещи, вышла из кабинета. Дверь закрылась, скрывая спину девушки и школьный коридор.

Удар.

Пятый все это время сидел позади них, в самом дальнем углу класса. Сидел и слушал, и наблюдал. Его скулы то напрягались, то расслаблялись. Его глаза потемнели от злости, губы превратились в одну тонкую линию, брови максимально сведены к переносице. Он смотрел на вмятину в железной парте и злобно сопел. Она уже не та Викс, что была тогда. Она не знает его. Не помнит. Или делает вид, что не помнит. А он не знает ее. Не знает нынешнюю ее. Все, что в ней было от той Виктории, это любовь к токсичному юмору и ее всегда немного печальный взгляд. Она больше не его Викс. Но он осознал это только сейчас. Наблюдая, насколько близка она была с кем-то кроме него.

Она больше не его…

***

Он никогда не забудет этот день. Одновременно самый лучший и самый худший день в его жизни. Это было первое задание, которое он взялся выполнять с огромным удовольствием. Но, увы, он все просрал.

Задание было до нельзя простым. Защитить. Просто защитить обычную семью. Ничего больше. Обычная семья, которую должны были ограбить и это как-то должно было повлиять на пространственно-временной континуум. Пятый никогда глубоко не вникал в суть. Он тогда работал всего пару лет на Комиссию и был слишком глуп для расчетов.

Он был киллером. За короткий срок службы он достиг таких результатов, каких не достигал ни один из комиссии. Конечно у него было преимущество с его телепортацией, но Куратор всегда отмечала его нестандартный подход к выполнению заданий. Он мыслил куда шире остальных. Всегда добивался своего и всегда делал это изящно, аккуратно. Словно исполнял симфонии на скрипке. А ведь скрипка очень капризный инструмент. Но в этот день симфония так и не была сыграна.

Пятый до последнего тянул визит к семье. Слишком быстрый взлет по карьерной лестнице затуманил ему мозг, и он считал, что все сможет сделать без стратегии и подготовки. Защитить проще, чем убить. Как же онтогда ошибался. Конечно, у него был намечен некий алгоритм действий. Правда был он из разряда «Пришел, увидел, победил». Все же, самовлюбленности у этого парня хоть отбавляй.

Время близилось к часу «X». Брюнет все так же сохранял свое хладнокровие и спокойно собирал вещи для миссии. Он пошел за чемоданом для путешествий во времени и пространстве. Да, его навыки путешествия в пространстве были отточены до хорошего уровня, хотя зоны роста все еще у него были. А вот со временем сложнее. Он слишком рано захотел узнать, как это делать. Получил отказ от отца, но решил, что слишком взрослый.

И теперь он здесь.

Пятый тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания и легкую тоску по семье. Он прошел в кабинет, взял чемодан, вернулся к себе. Там его ждала она.

- Чего тебе?

- Невежливо ты обращаешься с начальством, Пятый.

Куратор опиралась о лакированный стол, прикуривая телескопическую сигарету. Ее белоснежные волосы красиво уложены, на губах красная помада холодного оттенка, а из одежды черный костюм, состоящий из белой рубашки и черного пиджака с такой же юбкой-карандаш. Ее голос всегда был спокойным, но с легкими нотками издевки. Она то знала, кто тут главный.

- Я смотрю ты совсем не волнуешься перед миссией.

- Это мое дело, волноваться или нет, Хельга.

Куратор ненавидела слышать свое настоящее имя и каждый раз кривила лицо. Какой бы холодной и спокойной она не была, но Пятый мог это исправить. Сам Пятый всегда плохо себя контролировал. Еще слишком молод и его юношеский максимализм бил ключом из него.

- Я лишь хочу дать тебе добрый совет, - Женщина отошла от стола, подходя к парню, она положила руку, облаченную в длинную черную перчатку, на его плечо и начала его обходить по кругу, невесомо двигая рукой, - защитить кого-то намного сложнее, чем убить. Ведь при убийстве мы можем делать все что хотим, нам плевать, как и что будет с целью и какого она будет о нас мнения, ведь все равно умрет. А вот с защитой нужно быть осторожнее. Наш объект останется в живых. А существование комиссии должно быть под строгим секретом. А защита этой семьи особенно важна. Если они погибнут…

- Я не нуждаюсь в советах.

Он брезгливо дернул плечом, скидывая руку начальницы. Он настроил чемодан на нужный год и место.

- Очень зря, Номер Пять. Если слишком долго смотреть в зеркало, можно и с ума сойти.

Он на секунду замер и обернулся. Комната пуста. Почему-то по спине пробежал холод. Пятый задвигался быстрее, телепортируясь в точку задания.

Он не успел…

Машина уже стояла возле дома, а внутри не горел свет. Волосы на голове снова зашевелились и Пятый тут же телепортировался к дому, уже с помощью собственной силы. Он действовал тихо. Был еще шанс, что они живы. Он тихо выглянул в окно. Темнота.

- Дерьмо…

Он выпрямился и телепортировался внутрь дома. Синяя вспышка осветила комнату лишь на миг, но этого хватило, чтобы оценить ситуацию.

- Дерьмо!

Послышались выстрелы. Он оказался в кольце из людей и все они направили на него пушки. Они его ждали. Знали, что он придет. Но откуда?

- Вот и ты, Номер Пять! Опаздываешь!

Откуда-то слева был удар, но Пять его блокировал, перехватывая вторую руку, он проводит противника от себя и швыряет на пол. Телепорт. Следующий противник оказывается со сломанным позвоночником, а через него всего торчит его же винтовка. Снова телепорт. Другому парню он буквально вырвал глотку, следующие два были убиты книгами. Еще один удушен галстуком.

Брюнет, весь испачканный кровью, подходит к последнему парню. Он безумно улыбается, выглядывая из темноты его испуганный вид. Берет пистолет. Звучит выстрел. Номер Пять осматривает помещение, в поисках тех людей, которых он должен был защитить. Он нашел их. Мертвых.

- Нет. Черт. Черт. Черт!

Он провалил это задание.

***

- Все совершают ошибки, малыш.

Куратор снова выглядела спокойной. Все так же курила, сидя на своем рабочем месте. Номер Пять сидел напротив, в кожаном кресле. Он выглядел безразличным, но это было не так. Ему чертовски было противно от самого себя. Кем он себя возомнил. Кто он такой, чтобы думать, что он всесилен?

А Хельга. Он ненавидит признавать это, но она оказалась права. Она хотела ему помочь. Подсказывала, какой делать ход. А этот придурок все испортил.

- Совет меня убьет?

Женщина мягко рассмеялась, а затем широко улыбнулась. Пятый начинал злиться и снова начал играть мышцами лица, напрягая и расслабляя скулы.

- Убьет? И сделает тебе такой дорогой подарок? Нет, милый. Они действительно жаждали тебя наказать, но я переубедила их. Так что ты просто впредь будешь более серьезным.

- Что? Почему? Как они смогли…

- Все. Допускают. Ошибки.

- Но…

- Я нашла способ исправить твою ошибку. Искупить вину перед той семейной парой.

- Как?

Хельга встала и вышла из кабинета. Пятый, словно загипнотизированный, пошел за ней. Они спустились на несколько этажей вниз, прямиком в подвал. Идя по бесчисленным коридорам Комиссии, Пятый думал обо все произошедшем. Его слишком легко простили. Он чувствовал подвох, но никак не мог понять, увидеть, в чем конкретно он заключается. Что-то внутри него было во все сигнализации и вопило об опасности, но он, как обычно, проигнорировал сигналы своего внутреннего «Я».

Наконец они дошли до самого конца, где была огромная титановая дверь в изолированное помещение с огромным пуленепробиваемым стеклом. В помещении было очень светло и просторно. Шумопоглощающие стены, мягкий ковер на полу и вокруг разбросаны кубы из непонятного материала. Но интересным было не то, что в подвале комиссии было такое помещение. Интересным была девочка четырех лет, которая сидела в центре комнаты и громко плакала. Подумаешь, плачущий ребенок, кто не плакал в ее детстве. Обычное чадо.

- Знакомься, Номер Девять, Виктория.

Вокруг девочки витала красная аура, которая исчезающей паутиной заполнила всю комнату. Среди этих нитей и завитков ауры то возникали, то исчезали картинки, предметы или звуки.

- Кодовое имя Мираж.

Комментарий к Глава III

Ну, собственно, вот)

Интересна ли вам это история? И интересна ли вам история Марка, Стена и Бекки? Хотите ли вы больше деталей о них. Они тоже будут играть определенную роль в истории гг.

Да и в целом, нравится ли вам все, что я тут затеяла? Если да, то не поленитесь мне об этом сказать. Мне будет очень приятно и я с еще большим удовольствием буду писать проду)

========== Глава IV ==========

Глава IV.

Парня переполняли чувства. Нет, это не тот случай, когда человек порхает как бабочка от влюбленности, первого поцелую или первого свидания. Он не чувствует, как уходит земля из-под ног и становится тепло на душе. О, нет, это точно не про Номера Пять. Его переполняла ярость. Жгучая, острая, как перец халапеньо. Она застряла где-то в горле и ужасно жгла все внутри. Казалось еще немного и внутри все расплавится от этой злости. Она была настолько сильной, настолько назойливой, что хотелось убивать. Пятый даже на секунду пожалел, что ушел из Комиссии. В чем же причина такого прилива ненависти и злости?

А причина стояла буквально через пару метров и, оперевшись о свой шкафчик, мило улыбалась, иногда разбавляя «сладкую» беседу своим милым звонким смехом. Раньше она так улыбалась только ему. Она была довольно сдержанной и холодной. Он ее такой воспитал. И от того ее улыбка была как награда за сложную работу. И от того она всегда была такой сладкой и искренней. И от того она вызывала мощный отклик в сердце у Пятого из той жизни. Эту улыбку видел только он. Этот смех был лишь для его ушей. Это было чем-то интимным для него. Словно она впускала его в душу, только его, никого больше. Эти жесты были для него чем-то особенным, и он получал удовлетворение хищника, осознавая насколько он важный для нее. А теперь этот сладкий плод вкушает какой-то ублюдок, который вообще ее сначала оскорбил! Он недостоин ее улыбки. Недостоин ее смеха. Он даже недостоин того, чтобы она смотрела на него. Его Виктория Марка не подпустила бы к себе даже на пушечный выстрел.

Но это больше не его Виктория.

О, как же больно было это осознавать. Пятый чувствовал, как его сердце болезненно колет от этой мысли. И он очень бы хотел выветрить ее из головы, верить в то, что это все еще его Викс. Та серьезная, сильная, хитрая, коварная. Но та нежная, понимающая и слабая рядом с ним девушка. Женщина. Его женщина. Он не знал, что произошло с ней в тот роковой день, когда они расстались. Когда сбежали. Он лишь предполагал, что это было чем-то похоже на его ситуацию. Она снова стала ребенком, он тоже. Вот только она потеряла память, это было очевидно. Либо же приняла его за предателя. Конечно, их разбросало в разные места. Возможно, даже в разное время.

Харгривз навсегда запомнит этот день. Как и все моменты жизни, связанные с ней. Он обещал ей, что все будет хорошо. Что он никогда ее не оставит. Но он не тренировал свою силу в сфере времени. Он отлично телепортировался в пространстве, использовал это в бою и в этом ему бы не было равных. Но время. После того, как он неудачно переместился в апокалипсис, из-за чего ему пришлось начать работать на Комиссию Времени, он никогда не пользовался этой способностью. Возможно, он боялся.

Но тогда у него не было выбора. Это было второй раз в его жизни прыжок во времени. Еще и не один. Он думал, что все будет лучше. Даже если они попадут в хрен знает какое время, то они будут вдвоем и смогут выйти из любой ситуации. Главное – вместе.

Пятый понял, что все испортил, когда осознал, что сильно помолодел. Очень сильно. Из тела пятидесяти восьми летнего старика он превратился в школьника. Лет десяти. Потом он обнаружил, что Викс поблизости не было. И все его поиски, насколько это было возможным, не увенчались успехом. Он боялся, что больше никогда не найдет ее. Он начал сходить с ума и думать, что ничего на самом деле не было. Единственное, что у него было, это ее фотография, удачно украденная со стенда лучших работников Комиссии.

Когда он впервые ее увидел, он не поверил своим глазам. Вот она, живая, целая и выглядит прекрасно. Викс. Его Викс. Когда она не узнала его и послала возле шкафчиков, ему показалось, что она просто его не узнала. Конечно, не узнала! Когда ему было восемнадцать, ей было всего четыре. Откуда ей помнить. Но когда она схватила его за грудки его, его накрыло отчаянье и злость. Да, будучи молодым эмоции сменяют друг друга быстрее, чем формируются. Он был так на нее зол, прямо как сейчас.

Он все еще стоял и смотрел на «сладкую» парочку и от этого словосочетания в мыслях, у него начинались рвотные позывы. Ревность. Вот определенно то, что он чувствовал сейчас. Конечно, он не желал признавать этого. Он просто не любит, когда трогают его вещи. Виктория бы его сейчас убила за такое сравнение, но хорошо, что это только его мысли. Виктория больше не была его. И никогда не была его. Она просто позволяла себя защищать, ведь нуждалась в нем ровно столько, сколько он в ней. А он желал ее больше всего на свете. Но теперь все кончено. Теперь она другая и теперь они просто незнакомцы.

Однако…

Что ему мешало снова сделать ее своей?

***

Вот что-что, а физику девушка не особо любила, всегда относясь к ней как одному из самых скучных предметов. Она всегда тупо зубрила правила, алгоритмы и даже не пыталась вникать в тему. Ее куда больше привлекала психология, литература. Вот там ей было где разгуляться. Бесконечные теории, построенные на рассуждениях, на мнениях, которые не требовали доказательств. Ты просто видел ситуацию так и все.

- Таким образом, мы приходим к выводу, что именитый кот Шредингера не может быть мертвым или живым в конечной стадии. Он всегда будет между этими гранями, а то, что мы увидим в коробке будет лишь результатом нашей версии вселенной. Что и требовалось доказать.

Все же это парень был очень странным. Наверное, поэтому он и так хорошо разбирался в физике. На этом предмете он сидел впереди и усердно делал какие-то записи в тетради. И что-то подсказывало, что вряд ли там тема урока. Где-то в голове родились мысли о том, что он из тех, кто слишком уверен в своей крутости и пытается бежать впереди. Викс тряхнула головой, отгоняя мысли. Она не знает его. Он может там хоть гейский фанфик писать. Она не может знать наверняка.

Но тогда откуда это назойливое противное чувство, будто она знает его, при чем довольно давно. Словно какая-то нить их связывает. И чем чаще они встречаются взглядами, чем чаще она замечает его наблюдение и чем чаще сама на него смотрит, как сейчас, тем сильнее эта нить.

На парту прилетает скомканная бумажка и голубоглазая быстро ее берет в руки, пряча от глаз учителя. Но тот слишком сильно был увлечен какой-то формулой на доске. Девушка огляделась, пытаясь понять, от кого записка, и заметила Марка. Он подмигнул ей и широко улыбнулся. Девушка слабо улыбнулась в ответ и развернула записку.

«Мой друг из футбольной команды устраивает сегодня вечеринку. Как на счет прийти и отлично провести время?».

Викс напряглась. Марк вел себя очень дружелюбно по отношению к ней, после извинений, но вот что-то внутри нее противилось его общению. Видимо, ее организм на пару с мозгом сошли с ума. К Харгривзу ее подсознательно тянет, хотя он ведет себя как маньяк, а от Марка отталкивает, хотя он довольно добрый.

Но, как говориться, не суди книжку по обложке.

***

- Я приду.

Виктория подошла к Марку сразу после звонка. Парень широко улыбнулся и провел пальцем по ее носу, якобы его задирая. Девушку внутри снова неприятно кольнуло.

«Да что ж это такое?».

- Адрес скину на номер. Начало в восемь, не опаздывай

Девушка коротко кивнула, глядя как блондин обходит ее и уходит с друзьями, что-то весело обсуждая. Виктория тоже уже хотела уйти, и даже уже развернулась к двери лицом, но взглядом наткнулась на брюнета. Он все так же сидел и что-то усердно записывал, то и дело что-то зачеркивая, чертыхаясь и записывая заново. Виктория наблюдала за ним. Склонила голову набок, словно это поможет лучше его понять. А зачем ей его, собственно, понимать? Это уже становится похожим на Стокгольмский синдром. А влюбляться в маньяка-извращенца в ее планы на этот учебный год явно не входило.

- И эта девушка называет меня маньяком.

Виктория вздрогнула, резко выходя из раздумий. Негромкий голос с легкой хрипотцой и спокойной интонацией с легкой издевкой, вернул ее к жизни и снова вызвал пульсацию в мозге. Она уже начала привыкать к этому чувству, когда смотрела на него или слышала где-то неподалеку его голос.

- Прости?

- Ты стоишь сзади меня уже семь минут и двадцать три секунды, хотя урок закончен. И ты смотришь на меня. Все. Это. Время. Твой взгляд прямо в затылок бьет.

Он все же развернулся к ней, отрываясь от записей, чтобы одарить своей фирменной улыбкой и хитрым прищуром, выражающим издевку.

- Говорит мне человек, который засек мое нахождение здесь.

Темноволосая пыталась парировать, но голос звучал чертовки неуверенно. Какого черта? Будь на его месте кто другой, она бы уже под асфальт его закатала один словом. Чем же он отличался от остальных.

- Что ты пишешь?

Фэлисион подошла к парню, пытаясь заглянуть в тетрадь. Может, если игнорировать его выпады, то он перестанет так делать?

- Мемуары.

- Серьезно?

Девушка вскинула брови, снова попытавшись что-то прочитать, но Харгривз все перекрыл рукой, закатывая глаза.

- Боже, дай мне сил.

Девушка повернулась в сторону Пятого и резко задержала дыхание. Его лицо было прямо перед. Запах колумбийского кофе с коньяком, запах жаренного зефира и свежеиспеченного хлеба. Девушка пыталась незаметно вдохнуть его поглубже. Он показался ей настолько знакомым и родным, что ее сердце начало больно отзываться в груди пульсацией. Его дыхание буквально заставляло губы гореть. Дура! Зачем нагнулась так близко? Зачем повернулась? Почему не отпрянула сразу, как увидела, насколько опасно мало между вами сантиметров? Ей хотелось подольше вдыхать этот аромат, он внушал ей чувство спокойствия и какой-то мнимой защищенности. Она не признавала и не понимала этих чувств. Но ей было приятно быть так близко к нему.

Он же приложил титанические усилия, чтобы не сорваться в омут. Он так давно не чувствовал этот запах. Сладкие свежие кустарные розы, запах клубничной гигиенической помады, которую она всегда любила, запах белого персика от ее кожи. Нежный, мягкий и такой родной. Запах кофе был не ее запахом, он понял в одно мгновенье, что подсознательно она искала его. Не понимая, не осознавая пыталась напомнить себе о нем. Видимо, не вышло.

В груди стало невыносимо больно. Он так давно ее не видел. Так давно не был близок к ней. Не мог вот так просто смотреть в ее глаза, чувствовать ее спокойное дыхание на себе, слышать ее бешеный ритм. И понимать, что он такой только из-за его присутствия.

Пятый смотрел в эти голубые глаза с зелеными прожилками и не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Он не позволял себе срываться, но его терпение было на исходе. Если бы она сейчас хоть немного подалась вперед, или же просто посмотрела на его губы, он бы не сдержался.

Виктория смотрела в его зелено-серые глаза и не могла отвести взгляд. В сердце начиналась буря, в голове пульсировало. Где-то далеко внутри себя она подумала, что это удачным момент для поцелуя, но она одергивала себя. Он все лишь какой-то странный тип, который за ней шпионил. Какого черта она так себя ведет и думает? Почему его запах такой родной? Почему у нее чувство, словно она хотела почувствовать этот запах всю свою жизнь?

Они смотрели друг на друга и оба не могли сдвинуться. Оба словно все понимали и не понимали одновременно.

Звонок.

Их словно ударило током, и девушка тут же отшатнулась от парня. Пятый незаметно выдохнул и начал собирать вещи. Виктория же спешно покинула кабинет, а затем и школу. Она чуть ли не бежала, стараясь прикрывать свое лицо, ведь оно было красным, словно цветок мака.

Пятый был готов выйти из кабинета, как резко остановился, бросил сумку и телепортировался в конец класса, зажимая в руках воротник невидимки.

- Покажись, выродок!

Этот «выродок» и не подумал исполнять просьбу парня. Он начал атаковать, нанося удары с разных сторон. Пятый даром предвиденья не обладал, поэтому пропустил много ударов. С губы текла кровь, а теле уже явно появились синяки, но пятый не знал, как обнаружить противника. Тот оттолкнул его в доску и ретировался через дверь. В толпу. Умный ход, так парень не сможет его незаметно преследовать. Он и не собирался. Его голова была забита другим.

«Они нас нашли».

Комментарий к Глава IV

Та-дам)

Думаю стоит уже нашим гг повзаимодействовать не только в воспоминаниях, но и настоящем)

Есть ли у вас мысли по поводу дальнейшего развития? Как думаете, какая сила больше подошла бы Виктории?

Ну, а я все так же попрошу вас писать мне о том, что вам нравится или не нравится в отзывах)

Когда будет следующая глава не знаю, но планирую чутка притормозить, а то каждый день выпускаю)

========== Глава V ==========

Глава V.

Виктория спешно забежала в дом, хлопая дверью. Она прижалась спиной к двери и медленно сползла вниз, прикрывая лицо руками. Ее руки всегда были немного холодными, поэтому сейчас ей особенно остро ощущалось то, насколько сильно горело ее лицо, оно буквально пылало от смешавшихся в ней чувств. Она не понимала, ей жарко от быстрого бега или от осознания того, что буквально минут двадцать назад произошло в кабинете физики? Она снова вспомнила его лицо. Серо-зеленые глаза, смотрящие не просто на нее, а прямиком в душу, исследуя каждый темный ее уголок, о которых даже сама Викс не догадывалась. Его пленительный запах, вызывающий у нее острый приступ чувства защищенности и спокойствия, словно ничего больше ей не нужно. Его дыхание на ее губах. Она машинально провела подушечками пальцем по своим губам. Он был настолько близок, что они почти соприкоснулись ими. От этих мыслей сердце пропустило удар, и девушка активно затрясла головой, вытряхивая эти мысли. А еще его странным называла.

Дыхание пришло в норму, краснота ушла с лица, но мысли даже и не думали выходить из головы Фэлисион. Девушка злилась на себя за эти мысли и за свое поведение. Она не относила себя к девушкам, которым сносит крышу рядом с крутыми парнями. Да и Пятый не был из тех «крутых». Он вообще был не от мира сего. Закрытый, с всегда немного хмурым видом, постоянно думающий о чем-то. Она вдруг снова себя одернула. Когда это она успела заметить то, какой он?

- Да соберись ты уже!

Девушка злостно рыкнула на себя, подойдя к зеркалу. Она посмотрела в свои зелено-голубые глаза и сосредоточилась. Почему она так реагирует на этого парня? Она ведь его сама чуть не избила за подаренную рубашку. На секунду ей резко стало стыдно за этот поступок. Но она испугалась. А кто бы не испугался, если бы тебе дали рубашку твоего размера, твоего любимого цвета и фасона, да и кто дал! Парень, которого ты видела впервые в жизни, но который вел себя как давний знакомый. Кто бы не испугался?

Но сейчас, глядя на себя в зеркало и вспоминая лицо Пятого, она вдруг начала его понимать. В ту секунду, когда они были слишком близки друг к другу, она почувствовала, как кольнул ее разум и как болезненно приятно отозвалось сердце. Его запах показался ей таким родным. Словно она очень давно ушла из дома, а затем вернулась. Словно нашла что-то давно потерянное. Девушка нахмурилась.

- Да кто же ты такой…

- Ты репетируешь школьную сценку? Или все-таки крыша поехала?

Виктория сжала челюсти. Этот голос она желала бы никогда в своей жизни не слышать. Уж тем более сейчас.

- Стен. Чего тебе надо?

Только сейчас девушка обратила внимание на своего названного брата. Он стоял, оперевшись, о арочный косяк и скрестив руки на груди. На лице играла отвратная ухмылка, которая подчеркивала свежую еще красную ссадину на его щеке. Взгляд его светло-карих глаз скользнул по виду сестры, от чего ее почти передернуло. Она знает этот его взгляд. Отвращение в скупе с издевкой, который буквально вопит: «Ничтожество». Не сказать, что она смотрел на него с большей любовью. Ровно то же, если не сильнее, отвращение, ненависть и желание стереть в порошок.

А ведь когда эти двое отлично ладили. Но это было так давно. Где-то в закоулках старых воспоминаний у обоих проскакивали моменты из детства. Когда Стен помогал Викс с ее реабилитацией. Теплые уютные вечера в его комнате, он заплетает ей косы, используя красную атласную ленту, она что-то ему рассказывает очень увлеченно о своих снах. И ему интересно. Он действительно пытался ее понять и помочь. Их отношения были особенными. Теплыми. Добрыми. Но ведь сказка не может длиться вечно.

Все началось с перехода в старшую школу. Ей шестнадцать, ему пятнадцать. Разные классы, разные увлечения, разные круги общения. Так всегда было и им было интересно друг друга слушать дома за ужином. Но что-то пошло не так.

Они отдалились, Стен все реже и реже общался с ней, ссылаясь на подготовку к предстоящим матчам. На тренировки он ее не приглашал, а когда Викс пришла сама, то вовсе наорал.

- Какого черта ты тут забыла? – Стен грубо взял сестру под локоть уводя ее в пустую раздевалку. Девушка непонимающе смотрела на него, поджимая губы от ноющей боли из-за его хватки. Заметив это, он рыкнул, откинув ее руку и та ударилась о железный шкафчик.

- Что с тобой? Почему ты делаешь мне больно? – у обоих детей играли гормоны, поэтому оба разговаривали друг с другом на повышенных тонах. Девушка с грустью и обидой заглянула в еще несколько месяцев назад самые родные глаза на свете и не нашла в них отклика. Почему-то в них была лишь боль и холод. Отвращение? Да, именно оно. Виктория отшатнулась от брата, вжимаясь в обжигающее холодом железо, а он начал надвигаться на нее, словно хищник, загнавший свою жертву в ловушку.

- Это ты. Всегда была и будешь ты. Ненавижу тебя…

- Что? Стен, я не понимаю! – Девушка попыталась сделать шаг к нему, но то лишь вжал ее в шкаф, держа за плечи, - Мне больно!

- Зачем ты пришла?

- Я хотела поддержать тебя на тренировке, придурок!

- Нет! – он рыкнул так сильно на нее, что в ушах начинало звенеть, - Зачем ты пришла в мою семью? Почему именно к нам? Как ты посмела это сделать?

- Я ничего не понимаю, Стен, прошу тебя…

Девушка перешла на хриплый шепот, не понимая, где ей искать помощи. Карие глаза почти горели от ярости, а она ничего не могла с этим сделать. Она боялась его и не понимала, почему он так резко ее возненавидел.

- Не понимаешь? – он усмехнулся, прикрывая глаза. Резко выдохнул и его хватка немного ослабилась, - ты заменила ее. Они забыли о ней. И на кого они ее променяли? На ту, что…

Он выделял слово «ее», придавая ему глубинное значение. Оно звучало с болью и злостью. Виктория понимала, про кого говорит Стен. Бекки. Его сестра-близнец, которая погибла, когда им было по пять. Деталей девушка, конечно не знала, она вообще услышала это все случайно, подслушав разговор Бена с сыном.

Бен любил Викторию как родную дочь, и она действительно напоминала ему Бекки, но у нее никогда не было цели заменить ее. Она никогда не хотела быть вместо нее. И она была уверена, что Бен и Джен все еще помнят и скорбят по умершей дочери. Почему же Стен другого мнения? Ответ на этот вопрос Виктория так и не нашла.

Прошло два года с их инцидента и начала общей ненависти. Виктория долго не отвечала на выпады брата, но со временем ей надоело быть грушей для битья. Они устраивали друг другу козни, дрались. Но на публике они просто игнорировали существование друг друга, словно чужие.

Викс не стала дожидаться ответа от брата и просто обошла его, специально задев плечом. Тот усмехнулся еще больше и развернулся, хватая сестру в привычном для него жесте, за локоть. Развернув ее к себе, он приблизился, готовя залить ее ядом своих оскорбительных слов, коих для нее у него было много. Но резко остановился. В нос ударил запах, которого на сестре прежде не ощущал. Он с силой вдохнул его поглубже, приближаясь к сестре.

- Какого черта, Стен? У кого из нас еще крыша поехала!

Девушка вырвалась из его крепкой хватки и отметила, что это оказалось легче, чем обычно. Стен выглядел растерянным, отстраненным. Словно ему резко стало плевать на свою сестру. У нее завибрировал телефон, и она проверила сообщения. Марк прислал адрес. Словно забыв про своего брата, она отвернулась и направилась наверх, готовиться к вечеринке.

Стен так и остался стоять, глубоко дыша и пытаясь сдержать свой гнев. Его распирало изнутри, он был готов взорваться прямо сейчас и бежать, ища этот запах и его хозяина.

«Еще слишком рано»

***

Пятый телепортировался к себе домой за один прыжок. Есть все же плюсы от выброса адреналина в кровь, твои возможности становятся почти безграничными. Именно поэтому Номер Пять мог использовать свои способности после предела в бою. Экстрим. То же самое произошло сейчас. Их нашли. Да, на это у них ушло восемь лет, но ведь Пятый и Виктория стали детьми, а чипы для отслеживания они уничтожили перед побегом. Но тогда другой вопрос: Как они вообще смогли их найти?

Брюнет мерил комнату шагами и нервно трепал волосы, размышляя как действовать дальше. Он нервничал. Сильно нервничал. Еще он злился. Злился на себя за то, что расслабился, перестал жить в постоянном приступе паранойи, ожидая атаки. Злился, потому что подумал, что им стало все равно на него. Он хотел в это верить, хотел думать, что это действительно может стать правдой. Но черт бы его побрал, это было фантастикой даже для пенсионера в теле молодого парня с экстраординарными способностями к перемещению в пространстве и времени, мать его! Он осознавал, что его никогда не перестанут искать. Он знал, что они отстанут только либо в случае его собственной смерти, либо смерти всей Временной Комиссии. Потому что предательств они не прощают.

А именно им он и был. Он никогда не думал о том, чтобы быть верным Комиссии. Он лишь нашел выход из того дерьма, в которое встрял. А встрял он по-крупному.

***

Пятый всегда был любопытным. Всегда стремился достигнуть максимального результата за короткий срок. Но не всегда осознавал, что это может быть опасно. Реджинальд его таким воспитал. Всегда был недоволен результатом, всегда ждал большего, всегда критиковал и никогда не хвалил. Но Номер Пять абстрагировался от этого. Он просто хотел большего, чем мог сейчас, в данную секунду. Аппетит не соразмерный возможностям.

- У меня есть вопрос.

Он воткнул нож для масла в обеденный стол, призывая всех сидящих за ним, умолкнуть. Они так и сделали, кидая пугливые взгляды то на Пятого, то на отца. Тот же, словно, не замечая поступка одного из своих детей, даже не оторвался от утренней газеты.

- За столом есть только одно правило, Номер Пять. Полная тишина.

- Я хочу путешествовать во времени!

- Исключено. Ты не готов.

- Но я освоил пространство!

В доказательство своих слов пятый в секунду, не вставая с места, телепортировался рядом со своим отцом. Тому словно было плевать на любой выпад брюнета. От злости парень сжимал челюсти, заставляя мышцы скул напрягаться и расслабляться.

- Путешествие во времени куда сложнее обычного прыжка в пространстве. И прыгнув в одно время, ты можешь не вернуться к истокам.

Пятый злостно выдохнул и развернулся, уходя из дома. Отец что-то прокричал о том, что он его не отпускал, но Харгривзу было уже плевать. Он выбежал на оживленную улицу и пошел вперед. Он облизал губы и разбежался для прыжка в будущее. И у него получилось. Недалеко, на несколько месяцев вперед, затем еще дальше. Еще. Еще.

Последний прыжок был лишним. Пятый переместился прямиком в апокалипсис. Весь мир погиб и от него остались лишь руины городов, покрытые огнем.

Он провел среди этих руин два года. Он начинал сходить с ума и уже начал поглядывать на уцелевший манекен, дав ему имя Долорес. И тогда пришла она. Куратор.

- Давай заключим договор.

***

Пятый откинул стул от стола куда-то в сторону шкафа. Он был очень зол на себя. Зол на то, что он тогда не послушал отца, за то, что заключил этот чертов договор. За то, что тогда не смог защитить семью Виктории. За то, что не понял этот чертов план Куратора сразу. Он ненавидел себя за то, что снова ошибся и теперь из-за него страдает Виктория. Та, кто действительно его понимал и, может даже, любил. В прошлом. Он корил себя за то, что их разбросало и за то, что она все забыла. И теперь они стали мишенями. Оба.

Викс.

Пятого как осенило, и он поднял голову на ту же фотографию уже довольно взрослой Виктории. Она сейчас совсем одна. А ведь она тоже мишень. Такая же, как и он. Вот только она сейчас намного более уязвима, чем он. Ведь Куратор может ей напеть такого, чего он потом не разгребет.

- Черт!

***

Виктория подошла к огромному дому в стиле модерн и оценила обстановку. Людей в нем было, столько, что некоторые распределились по двору этого дома. Кто-то тусовался возле бассейна и уже активно купался в нем на пьяную голову, кто-то облюбовал беседку и оттуда доносились недвусмысленные стоны и скрип стола, который там стоял. Виктория брезгливо поморщилась и поспешила зайти. Конечно, она пожалела об этом в ту же секунду.

Внутри было очень душно и воздух был буквально густым из-за количества дыма от установленных кальянов, которые курили все, кому не лень. Воздух оставлял на коже неприятную липкость и казалось одурманивал только от одного вдоха.

Девушка проталкивалась сквозь толпу, прижимая к телу подол платья, которое теперь казалось ей слишком коротким. Кое-как она добралась до кухни и заметила-таки Марка.

- Марк!

- О, новенькая! Я уж думал ты не придешь.

Марк в секунду отвлекся от своей компании и подошел к Виктории, мягко приобнимая ее за плечи. Девушка улыбнулась.

- Да куда ж я денусь.

Марк оживлено вскочил на стул и громко крикнул, чтобы слышали все вокруг.

- Хей, ребята! На нашем движе сегодня особенный человек! Это Виктория Фэлисион! Новенькая! Давайте покажем ей, что мы крутые ребята!

Все завопили в один голос в знак согласия со своим командиром и тот резво спрыгнул со стола, приземляясь в аккурат рядом с Викторией, хватая за собой бутылку виски.

- Поскольку ты опоздала, тебе надо выпить штрафную.

- Хорошо, только немного.

- Ну, думаю одной бутылки будет более чем достаточно.

Глаза Виктории стали чуть ли не в два раза больше.

- Что прости?

- У нас такая традиция, ты ведь новенькая, еще и опоздала. Не бойся, если станет плохо тут же вызовем тебе такси и отправим домой. Мы уже троих отправили, ребятки давно не пили.

Девушка опасливо покосилась на бутылку. Друзья Марка начали ритмично кричать «Пей!» и за ними начали повторять остальные. Виктория сдалась и начала осушать бутылку, чувствуя, как градусы обжигают горло и лавой растекаются по крови, даря легкое расслабление по всему телу. Она старалась игнорировать сирену, что буквально вопила в ее голове и не обращать внимания, что в толпе есть человек, который не кричал, а лишь смотрел на нее. И во взгляде его чувствовалось что-то сумасшедше устрашающее.

Точнее, в ее взгляде.

Комментарий к Глава V

Внимание! Автор сейчас погружен в сдачу экзаменов и завал на работе, так что прода пока тормозиться. Сейчас анализировала пятую главу и решила, что для истории нужно изменить суть отношений между Викс и Стеном. А то я в тупике по развитию истории самого Стена и его мотивов, так что да, сладких отношений между сводными братом и сестрой не будет, прошу простить. Поэтому глава переписана!

Это не новая глава! Извините, надо было опубликовать как новую, чтобы вы заметили изменения!

Ну, а я все так же прошу вас оставлять свои отзывы! Что для вас интереснее? Сложные отношения брата и сестры, приправленные ненавистью на почве прошлого, которое один помнит как ему удобно, а второй не помнит вовсе? (спойлер кста).

Или теплые отношения построенные на взаимопонимании и поддержке из-за старых шрамов?

Мне лично первый вариант, потому что там развитие событий для меня динамичнее) А вы как считаете?

========== Глава VI ==========

Глава VI.

Пятый бежал, сбив свое дыхание. Он не решался телепортироваться, чтобы не нарваться на ее родных. Ибо если они увидят его способности, ему придется их убить, а делать ей снова больно он не хотел. Нужно быть осторожным. Хотя бы на этот раз. Поэтому он бежал изо всех сил, наплевав на рваное дыхание и дикую нехватку воздуха в его легких. Наплевав на боль, которая все еще осталась после драки в классе. Ему было наплевать на все, ведь в голове он четко зафиксировал ее образ. Лишь бы она была в порядке, и никто не добрался до нее раньше него. Он не может потерять ее снова. Повторяя ее имя снова и снова в своих мыслях, словно молитву, он бежал. Откуда он знал, где ее дом? Да, черт побери, он следил за ней. Да, он чертов маньяк, но это было необходимо. Необходимо для ее безопасности. Необходимо для него самого. Чтобы убедиться, что она не галлюцинация, что она действительно жива.

Внешне Пятый не заметил никаких посторонних изменений, дом стоял как ни в чем ни бывало. Внутри горел свет, значит кто-то дома. Значит никто не скрывает движений. Расслабившись, Пятый встал напротив входной двери и поднес руку к ней для стука. Но затормозил. Вот он постучит, вот она откроет дверь и что он, мать его, скажет? Что вроде: «Привет, соли не одолжишь?». Она в лучшем случае обругает отборным матом и пошлет в пешее эротическое. А в худшем хорошенько врежет. Еще эта ситуация в школе. Все играло против парня. Потом она еще вспомнит, что вообще-то не давала ему адрес. Подтвердиться теория о шпионстве, хоть это и так правда. Нет. Такой расклад Пятого устраивал меньше всего.

А если она в опасности и свет не выключили для усыпления бдительности? Если ей нужна помощь?

«А я стою как олух и сиськи мну!»

Тук-тук.

Сердце ушло в пятки почти сразу. Пятый волновался? Черт, да. Он никогда в жизни не признает этого, но он чертовски волновался из-за всего и сразу. Из-за того, что произошло в школе и сейчас это выедает мозг, из-за того, что их нашли, из-за того, что она может быть в опасности. Из-за того, что если она не в опасности, то он получит промеж глаз, если не промеж ног. Он волновался из-за своих поступков и ошибок. Почему-то сейчас на него это все разом нахлынуло.

Дверь открылась. Пятый незаметно выдохнул от облегчения.

- Привет, тебе кого?

Вместо Викс парень увидел очень высокого блондинистого парня. Пятый рядом с ним выглядел совсем маленьким, как ребенок. Однако это его нисколько не напрягало и заставляло чувствовать себя каким-то не таким. Не обязательно быть высоким и мускулистым, чтобы быть достойным мужчиной.

- Виктория Фэлисион ведь здесь живет? – во рту пересохло от волнения, которое было минуту назад, но его голос звучал уверено и твердо. Легкая хрипотца лишь украшала его образ, наравне с его всегда хмурым взглядом хвойных глаз.

- Да, но ее сейчас нет дома.

Стен уже хотел закрыть дверь, но Харгривз задержал ее рукой, и парень немного напрягся, когда даже с силой не смог закрыть дверь. Как в таком, хрупком на вид, парне может быть такая физическая сила?

- А куда собиралась, не знаешь?

- Понятия не имею. Я не ее секретарша.

Пятый отпустил дверь и Стен, слишком много прикладывающий усилий для закрытия двери, чуть не ударил себя ей. Благо, успел среагировать вовремя. Он приоткрыл дверь снова, чтобы посмотреть на брюнета еще раз, но на улице уже никого не было. Стен облизнул пересохшие губы и резко выдохнул, выгоняя из легких, бесящий его запах кофе.

Пятый телепортировался, не подумав. Ему повезло, что никто ничего не заметил, на улице уже темнело. Он злился на Стена, потому что тот ни черта не следит за своей сестрой. Да, Стена он знал. Видел его, когда тот уходил в школу и возвращался. Пятый не знал только какие отношения между ним и Викторией, поэтому сейчас так злился на него. Хотя, если бы узнал, вряд ли бы радовался.

Он шел по опустевшим темным улицам частного сектора города и размышлял о прошедшем дне. Выстраивал план, стратегию действий. Нужно было что-то делать, пока Комиссия не добралась до них с Викс. Нужно как-то заставить Викс ему доверять. Чтобы она вспомнила о том, кто она и он. О том, что они сделали. Что сделал он. Но Харгривз до сих пор не был уверен, что она действительно потеряла память. Может она притворяется, может решила таким образом выгнать его из своей жизни. Ведь парень облажался по-крупному.

В голове мелькнули его воспоминания о прошлых деньках. Как он воспитывал в ней киллера. Как он учил ее концентрироваться. Правда тренировки у них были своеобразными.

***

Клишированный бар с живой музыкой и вокалом, спокойный бармен, всегда дающий какой-то мудрый жизненный совет нуждающимся и всегда подливающий то, что ты хочешь, хотя ты даже слова сказать не успеваешь. Приглушенный свет с красной подцветкой, легкая дымка в воздухе от сигарет и кучка народу, танцующих, флиртующих и просто пьющих.

Номер Пять сидел за браной стойкой и потягивал маргариту. Это единственный алкогольный коктейль, который ему нравился. Но здесь он был тем еще дерьмом, Пятый готовил намного вкуснее. На сцене исполняют что-то из авторской задумки, он не особо вслушивался. Легкий ненавязчивый фон, то что надо.

- Ну и дерьмовое место ты выбрала, Номер Девять.

На соседний барный стул села еще совсем молодая особа, но которая таила в себе намного больше, чем любой взрослый человек. Она кивнула бармену и тот подал ей маргариту, недоверчиво косясь на нее.

- О чем ты? По-моему, здесь мило.

Девушка развернулась на стуле, оперевшись локтями он барную стойку и поворачивая голову в сторону собеседника. Даже сквозь уплотняющуюся дымку она могла разглядеть его хвойные глаза с легким прищуром, когда тот говорил что-нибудь едкое. Она любила его мимику и всегда с хищным наслаждением наблюдала за его реакцией, когда специально выводила его из равновесия. И она знала, что он так реагирует только на нее.

- Мило для дешевого борделя со старыми шлюхами. Меня пугает твой вкус.

- Тогда ты должен пугаться каждый раз, когда смотришься в зеркало, Номер Пять.

Девушка встала со стула, даже не обратив внимания на коктейль, погружаясь в танец под чарующий голос вокалистки и легкую музыку. Она немного развернулась, чтобы улыбнуться своему наставнику и снова отвернуться, игнорируя его выпады. Пятый облизнул губы и поджал их. Он обожал, когда она играла с ним эту роль. Гордая и строптивая. То, что он обожает. Оставив свой напиток, он тряхнул головой, убирая надоедливую прядь челки со лба, и направился к Виктории.

Он мягко подошел сзади,касаясь носом ее шеи, а руки складывая на талии. Он глубоко вдохнул аромат кустарных роз и белого персика. Сладкий, но не приторный. Свежий, но не бьющий в нос. Баланс женственности и дерзости. Девушка резко развернулась, упираясь правой ладонью мужчине в грудь и заглядывая в зеленые глаза, которые казались особенно пленяющими в этом свете. Она двигалась плавно и даже сексуально, провоцируя Пятого. Но тот держался стойко, прекрасна помня, для чего он пришел, но все же принял ее танцевальную прихоть, подыгрывая ей.

Они молчали, лишь двигались в такт музыке, стараясь через танец сказать все, что они хотели друг другу донести. Пятый перенимал на себя доминирующую роль, но Виктория не позволяла полностью ей овладеть и его это будоражило еще больше. Словно она играет с ним в охоту, где она жертва ровно до того момента, пока хочет ею быть. Но она хищник не хуже него.

Девушка прогибается назад, призывая наставника подхватить ее в талии, чтобы не дать упасть. Викс гибкая, поэтому одной рукой, незаметно для мужчины, достает из высоких сапогов маленький нож и прячет в свободный рукав рубашки. Возвращаясь в прежнее положения, выпрямив спину, она слишком близко приближает свое лицо к его и рвано выдыхает ему в приоткрытые губы. Он почти теряет контроль и касается ее в поцелуе, но она возвращает дистанцию, затем увеличивает, разворачивается и заносит ногу для удара.

Пятый, как и ожидала ученица, блокирует удар, тогда она быстро заносит нож для атаки, парируя, но Пятый тут же телепортируется ей за спину, хватая ее за руку с ножом и наводя ее на ее же шею.

- Милая, обломаешь зубки, я слишком крупный хищник для тебя, - шепот в самое ухо, и она почти стонет от приятного ощущения от его дыхания. Он издевается над ней. Но она настроена решительно. В это раз она не уйдет с поражением.

- От того радостнее победа.

Она выгибается, роняет нож и тут же его подхватывает. Пятый снова телепортируется и теперь атакует, вынося руку для удара. Девушка ее перехватывает, отбрасывает, разворачивается и бьют ногой взад, попадая ему в торс. Мужчина стойко выдерживает удар и снова использует свою способность. Девушка снова задействует ноги, Пятый опускается вниз и сбивает ее с ног ударом в одну стоящую на полу ногу с разворота. Девушка падает, а он ловит ее, но та растворяется в красном тумане.

- Выучила новый трюк? Теперь можешь как я?

Пятый совершенно бесстрастен. Улыбается, довольным тем, какой он ее вырастил.

- Нет, я могу лучше.

Ее глаза загорелись красным, а в руках появилась такая же алая дымка, овивающая их по локоть. Она уклонялась от ударов мужчины элегантно, затуманивая ему разум, от чего он очень быстро прекратил свои попытки попасть в нее напрямую обычной атакой.

Пение вокалистки перестало быть спокойным, теперь ее музыка была больше похожа на что-то боевое и ритмичное. Словно она подыгрывала их боевому танцу. Им это только нравилось. Пятый телепортировался, девушка строила миражи из своих версий и Пятому приходилось думать быстрее. Ведь ее миражи умели делать больно. Но он никак не мог ее поймать. И она уже подумала, что одержала победу. Она повалила его на пол и села сверху, коленями придавив его руки к полу.

- Сдаешься?

Победная улыбка. Пятый ухмыляется, достает пальцами до ножа, который упал во время битвы и телепортируется из-под Виктории к вокалистке, прислоняя лезвие к нежной коже ее шеи, пуская алую струю крови.

Мираж распался. Виктория исчезла, бар растворился, показывая истинную картину. Тренировочный зал Комиссии. Серые бетонные стены и тусклый свет ламп. Вместо вокалистки, в заложниках у Пятого оказалась сама Викс.

- Как ты, черт тебя дери, догадался?

- Потому что я знаю все, о чем ты думаешь…

С этими словами парень убрал нож, наклонился к порезу и слизал маленькую алую каплю, заставляя девушку рвано выдохнуть.

- Твои навыки стали лучше, намного. Ты молодец.

- А ты лжец.

- Что?

Пятый развернул девушку к себе, придерживая ее за талию и заглядывая в голубые глаза, в которых читалось разочарование.

- Ты каждый раз говоришь, что мои навыки улучшились, но я до сих пор не могу победить тебя.

Пятый облегченно усмехнулся, обнимая Викс.

- Я ведь тоже на месте не стою. Не переживай, Викс, когда-нибудь ты сможешь меня убить.

Девушка дрогнула от того, как он произнес ее имя. Только Номер Пять имел право и возможность так ее звать и каждый раз это вызывало у нее табун мурашек и волну теплого ощущения внизу живота. Это было ее наркотиком, которым Пятый с удовольствием ее снабжал.

- Вряд ли я захочу убивать такого красавца.

***

Пятый запрокинул голову наверх, высматривая хоть одну звезду, но свет уличных фонарей все перебивал. Он шумно выдохнул. Он безумно скучал по тому времени. Он бы очень хотел встретить Викторию при других обстоятельствах и не испытывать той вины и той ненависти к себе за то, что сделал тогда и сейчас. Он горько усмехнулся.

«Вот тебе другие обстоятельства, придурок!».

Нет, это было все не то. Эти обстоятельства еще хуже. Она ничего не помнит, а он помнит все. Он знает, что произошло и прекрасно понимает все. Она не знает ничего, не понимает почему он наблюдает за ней, считает его маньяком. Кто бы на ее месте думал иначе. Может, он к лучшему? Может, это все значит, что пора отпустить ее и заняться тем, ради чего он собственно сбежал? Для нее это будет лучшим раскладом. Он слишком много боли ей принес за те года, что канули в бездну небытия. Ему нужно держаться от нее подальше. Постараться защитить ее от прошлого и дать шанс на новую нормальную и счастливую жизнь. Без него. Без Академии Амбрелла, без Комиссии Времени, без способностей, из-за которых люди готовы сделать что угодно, без язвительного Номера Пять Харгривз.

А сможет ли он побороть себя и выдержать эту дистанцию? Плюс ко всему у них есть одна общая проблема, которую трудно будет устранить, чтобы это ее не коснулось.

- Поберегись!

Номер Пять настолько сильно погрузился в свои мысли, что едва успел среагировать на двух пьяных в хлам подростков, которые пытались ехать на гироскутере и держать равновесие. Конечно, у них не вышло. Поэтому Пятому пришлось сделать крутой маневр в сторону, чтобы через секунду не оказаться сбитым ими. Ребята распластались на траве и весело смеялись, а Пять криво усмехнулся, сводя брови. Глупые подростки, которые находят веселье только прилично выпивая. Хотя сам Харгривз мало чем от них отличался, каждое утро опрокидывая добрую порцию колумбийского кофе с коньяком после очередной бессонной ночи. Да, так он себя, конечно, не вел, у него просто времени на такую ересь нет.

- О, это же наш вечно злой Харгривз, тоже на вечеринку пришел?

Один из подростков еле сплетал слова в единое предложение, а на фамилии Пятого вовсе запнулся. Парень засунул руки в карманы джинс и закатил глаза, слегка покачиваясь.

- Нет, но, если вдруг, я захочу посмотреть на пьяную толпу блюющих одноклассников, я знаю куда идти.

- Ну и зря, у нас сегодня будет шоу.

- Из вежливости спрошу, какое?

Парни поднялись с травы и направились в сторону особняка, виляя из стороны в сторону и позабыв про свой гироскутер.

- Сегодня новенькая пришла. Марк приготовил ей, скажем так, сюрприз.

- О да, она никогда не забудет этот «подарок».

Второй парень подхватил слова первого и мерзко захихикал, тут же затихая и сдерживая рвотные позывы. Не вышло. Номер Пять сморщился от отвращения, делая шаг назад, а затем обратился к первому парню.

- Новенькая это которая…?

- Виктория Фэлисион, Господи, нельзя блин более простые фамилии брать, это же хрен…

Парень не успел договорить, как оказался поднятым над землей за шиворот одежды. Его разум почти сразу протрезвел, как только затуманенный взгляд наткнулся на злые глаза одноклассника. Если при дневном свете у него были чистые и светлые глаза, напоминающие хвою, то сейчас в ночном сумраке его глаза были темными, как зимний еловый лес. А от ярости его глаза становились еще более глубокими и устрашающими. Словно они поглощали страх как деликатес и возвращали его с тройным усиливающим эффектом.

- Я спрошу только один раз, так что слушай внимательно, - он пришиб парня к ближайшему столбу и тот жалостно заскулил, но Пятому было плевать, он приблизил свое лицо у его, - что собирается сделать Марк?

***

Толпа вокруг завопила в победном кличе, когда Викс осушила бутылку виски и подняла ее над собой. По телу прошлось приятное тепло, но он быстро переросло в неприятных эффект слабости в ногах и тяжесть век. В голову словно налили свинца и девушке нужно было прилагать усилия, чтобы не упасть лицом в пол. Ее взгляд устремился в толпу, и она заметила непонятного человека. В глазах начало плыть, словно ее зрение резко ухудшилось. Она заметила какую-то сумасшедшую улыбку и ей стало не по себе. Затем она скользнула взглядом по затуманенному лицу и у нее словно перекрыли воздух.

- Что…

Виктория попыталась сделать шаг в толпу, чтобы подойти ближе и понять, обозналась она или нет. Но ноги стали слишком непослушными, и она почти упала, хватаясь за рядом стоящую кухонную тумбу. Девушка буквально на секунду отвела взгляд от гостьи, а когда она попыталась снова ее найти, то не смогла. Она словно растворилась. Девушка зажмурилась. Почему она так плохо себя чувствует? Она ведь пила раньше и дикие пьянки тоже были. И она могла выпить намного больше и стоять не шатаясь. А сейчас она даже мыслить четко не могла, что уж говорить о своих движениях.

- Ты как?

На плечо легла рука Марка, которая показалась ей слишком тяжелой, и она слегка прогнула плечо от мнимой тяжести.

«Что, не можешь держать себя в руках? Это только начало…»

Девушка отшатнулась, убирая руку Марка. Ее тело совсем перестало слушаться, и она железной хваткой вцепилась в столешницу, пытаясь сфокусировать взгляд. Снова кто-то заговорил у нее в голове. Сознание немного отрезвилось, но тело по-прежнему не отзывалось на команды. До нее вдруг дошла одна безумная мысль и она решила ее проверить.

Она повернула голову в сторону и, приложив все усилия, схватилась за девушку, которая стояла, оперевшись о стенку и наблюдала за один из членов футбольной команды.

«Ну посмотри же на меня…»

- Ты что творишь?

Девушка отшатнулась, словно ее ударило током. Марк улыбнулся девушке, за которую Виктория схватилась секунду назад и сказал что-то вроде «девочка перебрала, не сердись». Он взял Викс за плечи, и она снова услышала голос в своей голове.

«Сегодня повеселимся, новенькая»

Девушка сумасшедше испуганно посмотрела на Марка и попыталась хоть что-то сделать, чтобы уйти. Но тело было вялым и ватным и любое ее действие выглядело как пьяная отмашка. Она даже не могла нормально говорить.

- От…п…

- Что ты там мямлишь, новенькая? – Марк наклонился к ее уху, злостно шепча, - действительно думала, что я прощу тебе твое проявление неуважения ко мне?

Девушка запаниковала и набрала побольше воздуха в легкие, чтобы закричать, но вместо громкого крика у нее вышел едва различимый шепот.

- Пом….

«Не можем говорить, как жаль. Я уж думал будешь умолять меня отпустить тебя».

Но вместо этих мыслей он озвучил следующее.

- Ребят, кажется новенькой плохо, отнесу ее в родительскую комнату, пусть поспит. Не будите ее.

Все, словно, не подозревая ничего преступного, проигнорировали Марка и он, приняв все за согласие, взял девушку на руки и понес ее наверх.

«Господи, нет…»

В голове звучала тревога. Она слышала мысли Марка, и они мешались с ее собственными мыслями. Ей стало по-настоящему страшно. Ее тело бы сейчас била дрожь, но оно был словно мертвым. Он чувствовала все прекрасно, но не могла сделать абсолютно ничего, и она поняла, что хочет сделать Марк. Она паниковала, надеялась, что хоть кто-то заметит ее обреченный вид и поможет. Но все были пьяны. Им было насрать. Даже если бы он трахнул ее безвольное тело прямо внизу на кухне перед всеми, никто бы не обратил внимание.

«Тебе никто не поможет».

Виктория не поняла кому принадлежала эта мысль. Ей или Марку. Но она поняла одно. Это правда. Ей никто не поможет. И сейчас случится то, чего она боялась всю свою жизнь, читая новости в газетах и смотря это все по телевизору. Викс поняла, что ей не сбежать. Сейчас не появится сказочный принц или преданный друг, который спасет ее. Потому что у нее не было такого друга. И она не в чертовом сериале, где все случается, как надо. Она живет здесь и сейчас. И она в ловушке.

Как же она смогла купиться на это все? Почему не послушала свое внутреннее я? Ведь в подсознании она чувствовала что-то не то, но игнорировала эти сигналы. Как же так…

Виктория чувствует под собой мягкий матрас огромной кровати и свежие шелковые простыни. Ее слепит луч от лампы из коридора, но он исчезает, когда Марк закрывает дверь. Щелчок. Пути назад нет. Марк ленивой походкой шел к ней. Словно молодой хищник, играясь со своей добычей. По щеке скатилась одинокая слеза. Как бы ей сейчас хотелось уйти в небытие, чтобы ей не было так противно, чтобы не чувствовать ничего. Марк приземлился на кровать, наклоняясь над ней, девушка приложила последние усилия, чтобы поднять руку и упереться ею в его грудь. Конечно, сил хватило чтобы просто дотянуться до груди, противостоять она не могла.

Он наклоняется к ее уху и буквально рычит ей в него.

- Интересно, а у тебя уже кто-то был?

В этот момент из ее глаз хлынули слезы, и она зажмурилась. У нее были отношения, и она не была невинной, но это вовсе не успокаивает ее от того, что ее сейчас изнасилуют. Она чувствует его омерзительный язык на своем ухе и то, как он оставляет мокрую дорожку от него к шее. Он слегка тормозит, дойдя до края ткани платья, растягивая свое удовольствие и ее мучение. Слезы и не думали останавливаться, а она что-то мычала, пытаясь сказать ему что-то. Конечно, это все не поможет. Она чувствует его холодную руку у себя под юбкой платья, ее обожгло его холодом, и она попыталась дернуться. Она попыталась отвлечься. Попыталась заглушить свои нервные окончания, из-за которых я чувствовала все его касания к себе. Она повернула голову, продолжая беззвучно плакать. Ее взгляд стал пустым, как у куклы.

Она почему-то вспомнила Номера Пять. Его взгляд и запах. Она вспомнила, как чувствовала себя рядом с ним и подумала, что это чувство поможет ей пережить этот кошмар и не сойти с ума.

В нос ударил запах колумбийского кофе с коньяком, и она изо всех сил вдохнула его. Сквозь закрытые веки она видела вспышки голубого света и думала, что уснула. Она с удовольствием втягивала запах, а затем плакала. Почему он дает ей эти ощущения, почему она думает о нем, когда ее прямо сейчас насилуют?

- Пятый…

- Я здесь…

Девушка резко распахнула глаза, но это все что она смогла сделать. Тело по-прежнему не слушалось, но она отметила про себя, что больше не чувствует мерзких холодных рук на своих интимных местах. Сейчас она чувствует лишь то, как ее подхватили две горячие сильные руки. Чувствует, как усилился запах, словно проник ей под самую кожу, чувствует взбудораженное дыхание парня, которое опаляет ее кожу. Она пытается поднять голову, чтобы убедиться. Чтобы понять, что это не сон. У нее выходит. Она видит лицо парня. Острые четкие скулы, нос с горбинкой, густые темные брови, постоянно сведенные к переносице и образующие складку. И глаза. Глубокие. Цвета хвойного леса в солнечную погоду. Она смотрела в них, словно они примагнитили ее взгляд к себе. Но она просто хотела смотреть на них. Просто чувствовать их взгляд на себе. Он тоже смотрел в ее глаза. Обычно он хмурил брови в напряжении, злясь или расстраиваясь. Сейчас о смотрел на нее с каким-то сожалением, вперемешку с испугом. Что? Он испугался? Чего? Или за кого? За нее?

Она не заметила, как они оказались на темной улице, лишь отрезвляющий холод дал понять, что они покинули это злосчастное место. Девушка поежилась и Пятый попытался прижать ее к себе. Девушка потеряла все силы держать себя в сознании и поэтому она вовсе отключилась, почувствовав, как бьется сердце у Харгривза.

В голове застряло его лицо, преисполненное беспокойством за нее. Застряли и эти серо-зеленые глаза. Она так была ими очарована, что даже не заметила крови на его обеспокоенном выражении лица.

Много крови…

Комментарий к Глава VI

Та-да! звук хлопушки и разбросанные конфетти

Поздравьте автора с успешной сдачей экзаменов и закрытием очередной сессии! Я пережила этот кошмар.

Ну а я вас хочу поздравить с наступающим Новым годом и пожелать вам, чтобы уходящий 2020 год был самым тяжелым в вашей жизни)

По поводу фанфика) Вот новая глава и я плавно перехожу к непосредственным действиям между Пятым и Викс, и всему тому трындецу, который висит грозовой тучей над их головами, в следующей главе у гг появится много вопросов и к самой себе и к Пятому и в принципе к жизни) Какой в принципе масштаб данного фф пока сказать не могу, но думаю, что это все будет макси. Так, что наслаждайтесь)

Я как обычно прошу вас оставлять свои отзывы, чтобы я понимала, что вам нравится, что нет, какие у вас ощущения от работы, как вы чувствуете атмосферу самого фанфика. Можете посоветовать какую-нибудь музыку для глав. Плюс мне будет очень приятно ваше мнение и это будет мотивировать меня писать чаще)

Есть ли у вас варианты как называется способность Викс? Могу вам сразу сказать, что она многогранна, как и у Вани. Еще я собираюсь немного расширить способности Пятого)

еще раз всех с наступающим!

========== Глава VII ==========

Глава VII.

Темнота. Бесконечно холодная темнота, настолько, что ее холод обжигает. Она не понимает где находиться и почему, как она сюда попала? Она помнила все обрывками. Вечеринка, бутылка виски. Марк. Он что-то ей подсыпал, определенно. Внутри кольнуло едкой болью безысходности и осознания, по коже прошлось ощущение его омерзительных прикосновений, и она попыталась их стереть с себя, больно царапая кожу. В нос снова ударил, уже ставший родным, запах кофе. Она вдруг вспомнила Пятого. То, как он на нее смотрел, пока нес. Он ведь волновался за нее, не нужно быть эмпатом, чтобы это понять. Но почему он так к ней относится? Как он вообще там оказался? Тоже был на вечеринке? Случайно ли он нашел ее?

Вдруг в глубине темноты она услышала голос, эхом расходящийся по пространству вокруг. Девушка закружилась, попытавшись найти источник. Не вышло. Затем она услышала снова. Два голоса. Мужской и женский. И женский голос явно принадлежал ей, но как это возможно? Она шагнула к предполагаемому источнику. Ноги словно ватные, но она могла идти. Медленно, неуверенно. Голоса становились громче, а вокруг появилось вырисованное пространство, словно она выходит из непроработанного пространства в сцену из фильма. Голоса все еще звучат с эхом, но они стали четкими, и она могла понять, о чем они говорят.

- Ты думаешь хоть о чем-то, кроме работы?

Виктория смотрела на спину девушки, которая сидела на лакированном столе сбоку от мужчины, что усердно что-то писал на бумаге. Он играл скулами и хмурил черные брови. Девушка в миг поняла, что это Пятый. Здесь он старше, лет тридцати, может больше. Его черты лица стали более взрослыми, мужественными, плечи шире, но его прическа такая же, как и в восемнадцать, коротко стриженные волосы с уложенной набок челкой. Девушка даже слабо улыбнулась, но подойти ближе не решалась, оставаясь послушать разговор.

- Я очень рад, что ты развиваешь свои способности, но сколько раз мне тебя просить не лезть ко мне в голову?

Девушка запрокинула голову наверх, затем опустила и спрыгнула со стола, обходя мужчину и наклоняясь к нему. Она коснулась его плеч и шепнула в самое ухо, но Виктория слышала каждое ее слово.

- Тебе есть, что от меня скрывать?

Пятый еле заметно напрягся и перевел взгляд на девушку. Виктория все никак не могла увидеть ее лицо, его скрывали густые темно-русые волосы, уложенные в крупные локоны.

- Для тебя у меня нет секретов…

Его голос едва заметно дрогнул, и Виктория почувствовала подвох, но та, что стояла рядом с ним ничего не заподозрила. Викс наклонила голову набок.

«Он ведь лжет».

- У всех есть секреты, Пятый.

- Я для тебя открытая книга, Викс.

Наблюдательница резко отдернулась от них, сделав несколько неуверенных шагов назад и, запнувшись о воздух, упала.

«Что?».

Вдруг картинка рассыпалась и ее снова охватила тьма. Она осталась наедине с собой и ее дыхание резко участилось, эхом отражаясь от несуществующих стен. В голове слишком много вопросов и совершенно не было ответов. Что она там делала? Она была такая же как сейчас, молодая, это было ясно. Почему тогда Пятый такой взрослый? И что за странные отношения и разговоры? Не лезть в голову? Виктория из видения читает мысли, но не засекла очевидную ложь Пятого?

- Как успехи, Номер Девять?

Девушка обернулась на голос, более зрелый, женский голос с нотками как поведение кошки, готовящейся напасть. Перед ней еще одна сцена. Светлый кабинет, за окнами день. Она видит огромный стол, за которым сидела изящная женщина, прикуривавшая телескопическую сигарету. Ее белоснежные волосы уложены в стиле ретро, волнами обрамляющие ее светлое лицо. Ее светлые глаза подчеркнуты черным карандашом и тушью, на губах, изогнутых в ухмылке, красная помада.

Виктория прошла в комнату, осознавая, что в этих видениях она призрак и ее не могут засечь. Она обходит высокую девушку в красной рубашке с черным корсетом и свободными рукавами. Волосы крупными локонами лежат на плечах, спадая вниз. Контур элегантно обрамляет бесстрастное лицо. Это она. Но почему-то уже старше, лет на десять. Во взгляде лазурных глаз нет детского блеска, нет озорства, лишь холод, шипами проникающий под кожу. Совершенно пусто внутри, словно в ней нет души. Виктория смотрела на взрослую версию себя и ужасалась. Разве она может стать такой? Станет? Это видение из будущего или просто ее пьяный бред на фоне стресса?

- Он ничего не подозревает и всецело мне доверяет.

Она говорит, словно робот и от этого у молодой Викс колет в затылке. Почему она испытывает дежавю? Почему ей все это кажется знакомым? Задавая себе все эти вопросы, она не замечает, как женщина встает со своего места и идет ко взрослой Виктории. Словно хищная кошка, она обходит ее со спины и приближается к ее уху.

- Уничтожь его. Заставь его ощутить то же, что и он тебя заставил когда-то.

- Принято.

Виктория свела брови вместе, непонимающе смотря на себя взрослую. Она попыталась рассмотреть в глазах хоть что-то человечное, но у нее все не выходило. Она встала буквально напротив нее и протянула руку к ее щеке. Ее взгляд все так же устремлен в пустоту.

- Что же со мной случилось?

Она коснулась ее щеки.

«Путь к цели извилист как спираль. Но зная, ради чего я иду к ней, я добьюсь абсолютно всего»

Вдруг взгляд словно прояснился, ожил. Она перевела его на свою младшую копию, еле заметно удивляясь. Викс тут же одернула руку и ее видение растворилось. Земля ушла из-под ног, и она начала падать в бездну. Она не кричала, она до сих пор не могла осознать суть своих видений. Она резко расслабилась и закрыла глаза.

***

Девушка подскочила, словно ее облили ледяной водой. На лбу выступил холодный пот, она резко задышала, словно пробежала целый марафон. Ее глаза забегали по комнате, она сразу поняла, что она не у себя дома. Это была чужая комната. И она бы определенно запаниковала еще больше, сравнивая себя с загнанным мышонком, но она снова ощутила родной запах. Кофе с коньяком. Ее почти моментально обуяло спокойствие, и девушка едва заметно выдохнула свое напряжение.

«Я дома у Пятого».

Она провела рукой по постели и осмотрелась. Комната выглядела минималистичной, но в то же время захламленной. Стены, покрытие которых напоминало школьную доску, были исписаны формулами, смысл которых Виктория никогда не поймет и даже пытаться не будет. Напротив кровати у стены стоит стол и стул. На столе кипы бумаг, на стене над ним вырезки из газет, заметки, какие-то фотографии. Они все объединены красной нитью и сведены в центр, к фотографии. Виктория подошла ближе и присмотрелась и резко одернулась.

«Это ведь я взрослая».

К горлу подступил ком, тело снова начала пробивать истерика, глаза испуганно забегали по заголовкам газет и фотографиям. Заметки и записи. Везде ее имя. Она читала информацию и ее глаза становились больше. В голове всплыли мимолетные обрывки, которые трудно было связать в единый фрагмент. Какие-то голоса, звучит ее имя, звучит голос Пятого. Она словно помнит это, будто это было с ней, но она не могла принять и осознать, как в воспоминаниях она оказалась старше, чем сейчас.

В глазах словно пронеслись какие-то моменты, воспоминания, но она не могла окончательно их принять. В этих воспоминаниях она старше, так ведь не бывает. Она на автомате приложила ладонь ко лбу. Видимо у нее жар, либо побочный эффект после той дряни, что ей подсыпал Марк. В голову снова пришли воспоминания, и они буквально заставляли голову пульсировать. Виктория массирует виски и присаживается обратно на кровать. По кусочкам она пытается восстановить события вчерашнего вечера.

«Я пришла, выпила целую бутылку в качестве «штрафа», оказалась отравленной…».

Девушка застыла на мгновенье, хмурясь от собственной наивности. О чем только думала.

«Затем мне стало плохо и Марк…».

Думать дальше ей не хотелось, внутри все воспротивилось этим мыслям. Она вспомнила эти ощущения, его липкий холод на своих интимных местах, его омерзительные мокрые поцелуи. Его мысли. Фэлисион вдруг вспомнила основную странность. Она слышала мысли, касаясь человека. Она слышала мысли Марка. И он хотел ее…

«Уничтожить».

Ее словно ударило молнией. Она ведь с самого начала читала его мысли. Вот почему ее внутренняя сирена била во все тревоги. Потому что он с самого начала хотел ее унизить, опозорить. Девушка посмотрела на свою ладонь и сжала ее. Откуда эта способность? Почему раньше она себя никак не проявляла? Голова начала болеть от количества вопросов, которые она сама себе задавала.

- Проснулась?

Девушка резко обернулась, словно ее застали за чем-то противозаконным, она прижала руку, которую только что рассматривала, к груди. В дверном проеме стоял Пятый, как ни в чем не бывало. Викс неуверенно кивнула головой, пытаясь проанализировать всю ситуацию.

Пятый пришел не с пустыми руками. В руках у него была чашка свежего кофе, и он подал ее «гостье». Она недоверчиво посмотрела на чашку и Пятый, поняв ее без слов, отхлебнул щедрый глоток из чашки, подтверждая, что напиток безопасен. Виктория приняла чашку, специально дольше задерживаясь касанием на его руках. Мыслей девушка не услышала, но за то получила долгий взгляд хвойных глаз. Девушка посмотрела в его глаза, про себя отмечая, что они совершенно не похожи на глаза маньяка. В них она видела что-то совершенно иное. Словно он смотрел на нее как-то по-особенному. На секунду ей показалось, что в его глазах скользнула тень немой боли.

- Спасибо.

Девушка забрала чашку, повторяя глоток Пятого. Парень едва заметно разочаровано выдохнул. Она не помнит.

- Не за что.

- И за спасение тоже.

Пятый нахмурился, смотря куда-то в пол. Харгривз не привык к благодарностям, обычно это воспринималось как должное, поэтому он не нашелся, что ответить. Его взгляд упал на его записи и ее фотографию. Вдруг он словно почуял подвох. Она определенно видела фото и записи, почему она не спрашивает?

Виктория же очень хотела все узнать и задать все вопросы, мучающие ее уже не первый день. Однако она держала себя в руках. Она не могла до конца понять, стоит ли ему доверять. Она вдруг расслабилась, пытаясь разбудить свое внутреннее чутье. Оно молчало. Вернее, если бы оно было кошкой, то сейчас бы оно мурчало, свернувшись в пушистый клубок. Рядом с Марком эта кошка все время ходила туда-сюда, нервно размахивая хвостом. Значит ли это, что Харгривз – хороший?

Пятый наблюдал за Викс. Он знал это выражение лица лучше, чем кто-либо мог подумать. Она строит модель поведения, пытается прощупать Пятого по поступкам и понять, можно ли ему верить. Она не знает, о чем можно его спрашивать, а о чем нельзя. Пятый мягко забрал уже пустую чашку, ставя ее на прикроватную тумбочку. Затем он заглянул девушке в глаза, пытаясь найти в них ответы, ведь вопросы у него тоже имелись. Он приблизился к ней, пытаясь понять ее по глазам.

Девушка буквально перестала дышать, не понимая, как себя с ним вести. Сирена по-прежнему молчала, а здравый смысл велел бежать. Боялась ли она его? Черт возьми, да! Она не знает его, общалась всего пару раз и каждый раз их общение прекращалось очень странным образом. Она не понимает его мотивов и поступков. Ее пугает его поведение «давнего знакомого», но в то же время она чувствует абсолютно то же самое. Она чувствует, словно знает его сотню лет. Чувствует его запах и понимает, что ни с кем не ощущала себя роднее, чем с ним. Смотрит в его глаза и видит в них не подростка восемнадцати лет, а настоящего мужчину. Серьезного, сильного, готового защищать ее ценой своей жизни.

А что Пятый? Он чертовски хотел ее сейчас поцеловать, да. Гормоны дают о себе знать и его это ужасно бесило. Он ее знал, он помнил ее. Ее запах, ее манеру разговаривать, ее выражения лица, ее глаза. Смотря в них, он видел океан боли, которую она усердно прячет от себя, не осознавая. Он видит в ее глазах вопросы, которые она боится задавать. Боится того, что может узнать. Его тоже мучала целая гора вопросов, но он знал, что чтобы ответить на них, нужно время.

- Могу я тебе верить?

Ее голос почти дрожал. Она говорила так тихо, словно боялась, что их услышат. Пятый очень бы сейчас хотел улыбнуться, но нельзя. Спугнуть ее сейчас – испортить все на старте.

- Да.

- Позволь мне кое-что сделать, чтобы убедиться.

Пятый сразу понял, чего она хочет. Его мысли. Неужели она знает о своей способности? Обо всех ее сторонах? Или только о мыслях. Но это сейчас мало важно. Все, что сейчас важно, так это то, что он не может контролировать все свои мысли. А помнит он, мать его, все в деталях.

Ему нельзя допустить, чтобы она лезла к нему в голову.

Комментарий к Глава VII

С наступившим всех Новым Годом!

Вот еще одна глава, она как таковых разъяснений не дает, но не беспокойтесь, мы к этому близки. Следующие главы раскроют довольно много моментов, так что запаситесь чаем)

В целом я держу это напряжение, потому что это определенным образом определяет модель поведения героев как таковых и, соответственно, их взаимоотношений)

Ну, а я как всегда прошу высказывать свое мнение в отзывах под главой и отмечать моменты, которые вам нравятся или нет)

Прода скоро, у меня до 5 числа выходные)

========== Глава VIII ==========

Глава VIII.

Это было так давно. Он был молод, глуп. Он не осознавал всех тонкостей его работы, он считал себя просто машиной для убийств. Тяжело ли ему было? Невыносимо. Ошибка, которую он допустил, решив, что достаточно взрослый для перемещения во времени без подготовки, до сих пор гложет его, не давая спать по ночам. Ведь каждый раз, закрывая глаза, он видел апокалипсис. Тела родных, уже взрослых, в руинах Академии. Ему было всего тринадцать, как он мог такое вынести, еще и в одиночку. Он скитался по мертвому миру слишком долго, он начинал сходить с ума. Единственным слушателем для его пустых монологов была лишь Долорес – манекен, найденный в развалинах одного из магазинов. Но и это не могло помогать слишком долго.

Пытался ли он свести счеты с жизнью? Нет. Он не позволял себе даже думать об этом. Все годы он искал способы вернуться, спасти семью. Семья. После его исчезновения она перестала быть таковой, об этом можно было узнать из книги, что написала Седьмая, или же Ваня. Она обнажила все скелеты, которые участники Академии Амбрелла усердно прятали в подвале. Она выставила их в не самом хорошем свете, и Пятый не желала верить, что это правда. Да, их семейка была не из простых, но он любил их. Да, у него были напряженные отношения с некоторыми личностями, но он не прекращал их любить. Его семья это все, что заставляло его дышать.

А потом пришла она – Куратор. Властная стервозная женщина, строящая из себя милую старушку. От нее за милю несло подвохом, обманом и предательством. И, будучи даже не совсем опытным в вопросе людей, Пятый чувствовал это. Но у него не было другого выбора. Он принял ее предложение о работе, и в его голове родился новый план. Теперь его мечта вернуться домой и предотвратить апокалипсис стала целью.

А потом в его жизни появилась Номер Девять.

***

Ему нельзя было допустить, что она смогла прочесть его мысли. В его шкафу слишком много скелетов, сейчас ей нельзя узнать сразу обо всех. О некоторых она вообще узнать не должна. Но как он мог сейчас от этого увернуться? Виктория смотрела на него выжидающе, а он все молчал.

Виктория протянула руку к его щеке, сосредотачиваясь взглядом на его серо-зеленых глазах. Ее рука почти коснулась его кожи, но его словно ударило током, он отскочил от нее.

- Что ты делаешь?

Пятый нашел выход для себя. Задавать вопросы. Если Виктория ему не доверяет, то у нее не будет вариантов, кроме как отмахнуться. Кому попало рассказывать о своей способности она не станет. По крайней мере, Пятый на это надеялся.

- Я… - девушка запнулась, не найдясь, что ответить. Можно ли ему говорить о своих предположениях? А если он посчитает ее сумасшедшей? А что, если ее ведения - это не просто так. Он ведь лгал в них, вел себя странно. Даже сейчас. Если он все же ее враг?

Пятый напрягся, играя мышцами лица. Он снова нахмурился и сжал губы. Парень подошел к столу и оперся на него руками, поднимая взгляд на фотографию.

- Как мне понять можно ли тебе доверять?

Харгривз изогнул бровь в вопросе и развернулся к источнику звука. Теперь он сложил руки на груди, снова опираясь о стол и слегка вскидывая голову, о чего его челка немного подлетела вверх и заняла более удобное для него положение. Хороший вопрос. Но, что более важно, удобный.

- Тебе придется рискнуть.

Девушка недоверчиво взглянула на собеседника. Его лицо выглядело расслабленным, но во взгляде было что-то ей непонятное. Рискнуть значит.

- Я уже рискнула один раз…

- Ты рискнула не с тем человеком.

- Откуда мне было знать?

- Очевидно, что человек, которого ты унизила публично, не будет тебе искренне улыбаться.

- Сказал мне человек, который чуть не задушил меня!

- Сказала та, кто чуть не убила меня за подаренную рубашку!

Они оба отошли от своих пристанищ, словно выходя на дуэль. Пятый в своей манере свел брови и напряг лицо, отводя руки немного в стороны, психологически нападая на девушку. Та же в свою очередь сощурила глаза и приподняла голову, чтобы смотреть на Пятого якобы свысока. Они были примерно одного роста, поэтому труда ей это не составило. Они подходили все ближе, продолжая выкатывать друг другу обвинения.

- Да потому что ты ведешь себя как маньяк!

- Да потому что я не знал, что ты память потеряла!

- Что?

Ее лицо резко расслабилось, и она снова испытала чувство страха. В затылке снова неприятно кольнуло, словно кто-то или что-то усердно пытался сломать титановую дверь, которая блокирует ее воспоминания. Пятый же понял, что взболтнул лишнего и мог ее сейчас напугать. Он сделал шаг к ней, пытаясь взглядом ей показать, что не намерен делать ей больно, но девушка отступила, вытягивая перед собой руку в останавливающем жесте.

- Откуда ты знаешь?

Ее голос дрожал от страха. Неужели он правда маньяк? А если он один из тех, из кого с ней случилось то, что случилось? Но это ведь невозможно, ему ведь столько же сколько и ей. Пятый не знал, как сейчас ему поступать. Рассказать? Но она не поверит, она боится его. Дать прочесть свои мысли? Нет, слишком рискованно, он не может их контролировать так же, как раньше.

- Викс, послушай, я не тот, кого тебе стоит бояться.

Пятый выставил руки впереди, успокаивая девушку, но та все дальше отходила от него, пока не уперлась в стену. Дышать стало труднее, перед глазами все становилось мутным из-за подступивших слез.

- Я…

Резкий удар на первом этаже дома. Пятый в секунду сокращает расстояние между ним и Викторией и зажимает ей рот ладонью. Она пытается вырваться и закричать, но когда встречается взглядом с одноклассником, то резко умолкает. Снова это выражение лица. Беспокойство вперемешку с яростью. Такое же, когда он нес ее с вечеринки.

- Закрой глаза, - шепот почти у самого уха, спокойный и даже убаюкивающий, но она не собирается этого делать, боится, - Я прошу тебя, доверься мне.

Девушка закрывает глаза и прислушивается к своей интуиции. Снова ничего. Она спокойна, никаких сигналов тревоги. Проведя очередную параллель с Марком, она зажмуривает глаза сильнее, чтобы не открыть их случайно. Пятый шепчет ей, что она умница и что сейчас ей надо покрепче его обнять. Про себя она ругает его за неподходящее время, но просьбу выполняет буквально на автомате. Ее дрожащие руки хватаются за его спину, а лицо зарывается в район шеи. Она делает это, чтобы снова чувствовать его успокаивающий запах. Она уже становится зависимой от этого аромата, но сейчас это такая мелочь.

Пятый напрягает все свои мышцы, вокруг сжатых кулаков образуется голубое сияние, но тут же исчезает.

«Твою ж мать!»

Он слышит, что кто-то приближается к его комнате, он снова пытается телепортироваться. Но снова не выходит. Нужно действовать. Нужно обезопасить Номер Девять. Он не сможет драться и одновременно следить за ней. Он не знает сколько там противников. Парень смотрит в сторону чулана и быстро заводит девушку туда, оставляя ее наедине с собой. Она хватается за него в испуге.

- Не уходи!

- Я вернусь за тобой, а пока, - он крепко ее обнимает и шепчет в самое ухо, пытаясь успокоить, - не смей открывать глаз и выходить от сюда. Что бы ни случилось, уяснила?

Девушка кивает ему в плечо, пытаясь побольше вдохнуть его запах, словно он придавал ей сил. Пятый сделал тоже самое. Настало время показать на что он способен.

- Ну здравствуй, Номер Пять.

Пятый уже стоял посреди комнаты, смотря на соперника. Он никак не ожидал увидеть здесь его. Парень не до конца осознавал, какого черта именно ему здесь надо и как он вообще его нашел, но сейчас у него была одна задача – надрать ему зад.

- Ну, потанцуем!

Незнакомец набросился на Пятого с лета и тот сделал крутой маневр за него, хватая стул и ломая об его спину. Противнику, конечно, было абсолютно точно плевать на это, он долго готовился к этой встрече. Поэтому он круто развернулся, занося ногу для удара в голову брюнета. Тот поднырнул под ногу, хватая ее и выворачивая, заставляя врага упасть, принимая упор лежа.

- Какого черта тебе от меня надо?

- Ты прекрасно знаешь, Номер Пять.

Пятый снова уклонился от прямого удара рукой, отвечая ударом коленом в живот. Ему снова было плевать, словно он его подушкой бил. Он схватил Пятого за горло, поднимая его на уровень своего роста и выше одной рукой.

- Я понятия не имею, что ты хочешь, Стен…

Виктория резко вдохнула, зажимая рот рукой, когда услышала имя своего сводного брата. Пятый тут же напрягся, замечая, что Фэлисион услышал этот вдох. Он сделал глубокий вдох, втягивая ее аромат и хищно улыбаясь.

- О, она тоже здесь. Значит я прихлопну вас обоих на месте.

Стен начал сжимать руку, сдавливая шею Пятого. Он хотел телепортироваться, но его способность снова не сработала.

- Викс, беги…

Его голос прозвучал тихо, но девушка все же вышла. И не для того, чтобы сбежать.

- Стен!

- Решила упросить мне задачу? Не придется тебя долго искать, хотя от тебя такой острый запах, что я бы нашел тебя за секунду.

Брат ослабил хватку, отвлекаясь на свою сестру и Номер Пять бьют его в сгиб руки. Стен отпускает Пятого и тот совершает удачный телепорт перед Викс. Он встал в боевую стойку и сразу пошел в атаку, нанося удары со всех сторон, активно телепортируясь с разных сторон, путая Стена. Тот пытался блокировать удары Харгривза, но выходило уже хуже, а его постоянная телепортация сбивала с толку и не давала попасть в нужное место.

«Я уже на пределе. Черт!».

У Пятого уже появилась одышка, на лбу выступил пот, а в груди больно кололо. Он сделал больше прыжков, чем его организм мог выдержать. Из-за усталости он пропустил удар. Еще удар. Еще. Еще.

В голове уже начало гудеть, а перед глазами все плыло. Виктория глазами начал искать возможность помочь парню, но на глаза не попадалось ничего стоящего, что хоть как-то могло его остановить.

Стен прижал Пятогоза горло к стене, поднимая его выше.

- Привет тебе от Бекки Фэлисион из Академии Рейн…

Пятый резко понял, зачем пришел Стен.

***

- Почему Комиссия так рано ей назначила задание? Она ведь еще учится!

- Это уже не тебе решать, Пятый. Вот станешь одним из членов совета и тогда будешь решать, кто и когда будет ходит на задания.

Куратор стояла возле окна в своей привычной манере закуривая телескопическую сигарету. Она, конечно же, не стала Пятому сообщать, что это ее инициатива была назначит задание восемнадцатилетней девушке. Пятый был зол, он развернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Ему уже за тридцать, но, когда что-то касалось его подопечной, он не мог себя контролировать.

- Ты уверена?

Пятый стоял, оперевшись о письменный стол и скрестив руки на груди. Он наблюдал, как Номер Девять готовиться к заданию, внимательно изучая досье своих целей.

- Я все равно когда-нибудь должна буду это сделать, - Она передала папку с делами наставнику и тот пробежался по жертвам. Стен и Бекки Фэлисион, - но почему их нужно убить? Они еще совсем маленькие.

Пятый смотрел на дело и хмурил брови. Он читал полное досье события, к которому они приведут. Академия Рейн. Такая же как Академия Амбрелла, но не для героев. Злодеи, приученные уничтожать и доставлять всем проблемы. Так их описывает сама Временная Комиссия. Чем они занимаются на самом деле, никто не знал, они еще только собирали особенных детей, которых оказалось куда больше, чем Пятый мог себе представить. Об их существовании нигде неизвестно, кроме Комиссии, разумеется. Но откуда у них вся эта информация можно были лишь догадываться.

Эти двое детей из разряда особо опасных в перспективе, поэтому их надо устранить. Их сила подобна силе Виктории, слишком много граней, непредсказуемы. Из известных способностей это перевоплощение у Бекки и особый нюх у Стена. И устранить этих двоих надо пока они маленькие и безобидные.

- Ты знаешь, я против, чтобы ты занималась этим, еще и одна, - Пятый взял девушку за руку и заглянул в ее глаза. Она улыбалась, пытаясь показать какая она стойкая, но он чувствовал в ее душе страх и волнение, - Но знай, я всегда поддержу тебя. Первый раз это нелегко, но ты справишься.

- Я уже не маленькая, мистер Харгривз.

Пятый слабо усмехнулся от обращения и вспомнил свое первое дело. Убийство мясника, куда уж проще. И он выполнил свое задание. Тогда Комиссия почти никакой информации не давала о жертвах, все приходилось собирать вручную. Ему было трудно убить человека, но еще труднее стало, когда он увидел, что у цели была семья. Маленькие дети и жена. Он следил за его семьей для сбора информации и даже привыкал к ним. Но когда настал день «X», ему пришлось его убить.

Пятого рвало несколько дней, больше недели он не мог ни с кем разговаривать. А когда один из киллеров пытался над ним поиздеваться, то он отрезал ему язык ножом для масла. С тех пор он стал чаще выходить на такие задания, очерствел. Ему было плевать на всех и вся. Он стал самовлюбленным и просрал одно задание. Это тоже его кое-чему научило, но еще и кое-что подарило.

- Да, ты уже совсем выросла, Номер Девять.

Девушка поморщилась. Она не любила, когда он ее так называл, но ей присвоили этот номер еще с детства. Почему именно девять? Потому что Куратор ее относила к Академии Амбрелла, ведь они появились раньше Академии Рейн, а там уже было семь детей. Восьмой была Лайла, которая тоже попала в Комиссию, но киллером не стала. Куратор приберегла ее для себя, говоря всем, что это ее дочь. А Викс была следующей. Потому и Номер Девять.

Виктория собрала сумку, взяла в руки чемодан и посмотрела на своего наставника.

- Я готова.

- Отлично, когда выполнишь задание, сразу возвращайся. И помни, не вздумай потерять портфель. Иначе застрянешь, а я за тобой прийти не смогу.

- Я поняла.

Русоволосая выглядела отстраненно, пытаясь блокировать свои эмоции, что давалось с трудом. Она говорила о том, что взрослая, но на самом деле она боялась. Убить человека тяжело. А убить двоих ни в чем невиновных детей еще труднее. Они не виноваты в том, что у них есть способности. Они не виноваты, что кто-то решил, что их можно купить и использовать.

Она тоже не была виновата.

Пятый понял, что что-то не так, когда Виктория вернулась без оружия, с один только чемоданом. В ее взгляде был страх, и она не могла его держать в себе.

- Что случилось?

Пятый схватил ее за плечи и обеспокоенно посмотрел в ее заплаканные глаза. Белок покраснел и от того ее глаза выглядели выразительнее обычного.

- Комиссия изменила условия посреди задания.

Пятый резко напрягся, неосознанно сильнее сжимая плечи девушки.

- Что они сделали?..

- Они сказали убить только девочку…на глазах мальчика…

- Черт…

Комментарий к Глава VIII

Та-да! Не ждали? А прода пришла)

Я себя тоже тихо ненавижу за обрывание глав на самом интересном (ну для меня по крайней мере), но это будоражит интерес, тем более, что выход следующей главы не за горами)

Я понемногу приоткрываю завесу тайн и разъясняю что тут и к чему, но это только начало, так что, как я говорила в предыдущей главе, запасайтесь чаем)

Хочу так же сказать всем огромное спасибо, кто уделяет время на прочтение и комментирование моей работы, вы не представляете как это все мотивирует) Поэтому я продолжаю вас просить не проходить мимо и оставить пару слов о моем детище, ибо мне действительно интересно, какие эмоции вы испытываете, читая фанфик)

Веселых выходных)

========== Глава IX ==========

Глава IX.

Пятый все осознал, когда отрывок из воспоминания проигрался у него от начала до конца. Его взгляд перешел на Викторию, которая не знала, как помочь и что ей делать, ведь с одной стороны ее брат, не важно сколько бы они друг друга ненавидели, а с другой парень, который ее спас и который, возможно, имеет ответы на волнующие ее вопросы. Пятый нервно прокряхтел от боли, сплевывая кровь. Перед глазами начинало плыть от нехватки воздуха, по лбу стекал пот, смешавшись с кровью. Стен безумно смотрел на него с хищным наслаждением, наблюдая как тот умирает.

Пятому было не мог сконцентрироваться для телепорта, он пересек свой предел еще в середине битвы, теперь чтобы прыгнуть ему нужно намного больше сил и времени, которых у него не было.

— Сначала я убью тебя, а затем займусь твоей ученицей, — он почти рычал и Пятому пришлось собрать остатки сил, чтобы смочь ему ответить.

— Тронешь ее хоть пальцем, и я тебя трахну твоим же позвоночником, выродок.

Рука Стена сжалась сильнее.

— Нет!

Виктория зачем-то побежала на Стена. О чем она думала в этот момент? Ни о чем. Ее разум затмили эмоции и желание сохранить Пятому жизнь. Он нужен ей был. И где-то глубоко внутри себя она чувствовала, что не только ради ответов. Но, конечно, Стен не обычный парень, и поэтому второй рукой он схватил Викторию за волосы, отшвыривая ее в шкаф, от чего тот с громким грохотом сломался и дверцы шкафа приземлились на Викторию.

— Ты действительно думала, что у тебя выйдет меня победить? — Стен отвлекся от Пятого, скидывая его почти безжизненное тело на пол. Он подошел к Виктории, опустился на корточки и взял ее вновь за волосы, приподнимая окровавленную голову, — Что случилось? Ты теперь не такая смелая и сильная против равного врага? Ты можешь убивать только маленьких и беззащитных?

Девушка застонала от боли во всем теле, из носа шла кровь, со лба тоже сочились алые струйки, в голове гудело.

— Стен, я не понимаю, о чем ты…

— Зря ты не убила меня тогда…

Он потянул ее за волосы наверх, и девушка инстинктивно вставала за его действиями. Стен дернул ее к стене, больно прикладывая Викс об нее. Девушка падает на колени и тут же получает с ноги по голове, затем еще удар ногой, но уже в живот. Затем еще удар. Стен безжалостно ее пинал, с удовольствием слушая ее крики. Затем он вновь схватил ее за волосы, поднимая ее с ног и девушка руками схватилась за его руку над головой.

«Я отомщу тебе за Бекки!»

Девушка почти теряла сознание, не понимая, при чем тут Бекки. Она ведь ее даже никогда не видела. Как они могли быть знакомы? Почему ей надо мстить за нее?

— Стен, прошу…

— Заткни свой поганый рот, — второй рукой парень сжал ее челюсть, заставляя ее молчать.

«Ты будешь умирать медленно, чтобы навсегда запомнить мою боль…»

Девушка была на грани потери сознания, она ощущала, как падает в пропасть. Словно она в комнате, где нет окон или дверей и вокруг темно. И все начинает наполняться водой, а она не умеет плавать и постепенно тонет. Вокруг ни звука, внутри нее лишь боль. А затем голос.

— Меня зовут Пятый Харгривз, я твой друг…

Перед глазами снова появилась сцена, где она видит себя совсем маленькую. Ту маленькую девочку из снов. Она сидит на полу и плачет. Вокруг нее витает красная аура, паутиной расходящаяся по комнате, где повсюду валялись кубы. Перед ней стоит он, наклонившись, одна рука в кармане брюк, вторая вытянута к ней. Он пытается к ней подойти, но красная аура уплотняется, превращаясь в силуэт человека и хватает его за руку, отгибая и больно сжимая. Парень улыбается через боль и смотрит сквозь силуэт на ребенка.

— Тебе сделали больно? Поэтому ты сейчас делаешь больно мне?

Силуэт словно отстранился, убирая свои путы, обернулся на ребенка и рассеялся в красной дымке. Пятый подсел на одно колен и протянул руку к ребенку, поправляя прядь волос.

— Где папа? Где мама?

Парень печально выдохнул, сводя брови. Он видит ее боль, слышит ее заикающийся голос и ему словно передается ее боль.

— Они вернуться за тобой, как только смогут, я пока за них, но если ты хочешь, я могу уйти?

Девочка в испуге хватается на рукав пиджака Пятого и тараторит своим детским голосом, коверкая и не выговаривая некоторые буквы.

— Останься. Мне страшно. Вокруг все красное, я слышу голоса…

Пятый прижимает девочку к себе, гладя ее по шелковистым волосам. Тогда он впервые ощутил ее аромат, а ей впервые ударил в нос горький запах кофе. Пятый усмехнулся, когда красная аура начала развеиваться, а потом и вовсе исчезла. Пятый накрыл малышку своим пиджаком, который был больше чем она раза в два.

— Виктория…у тебя очень красивое имя, но слишком длинное, давай подумаем, как его сократить?

— Мама и папа звали меня птичкой.

— Давай этим прозвищем только они будут тебя звать, так ты сразу поймешь, что это они.

Девочка слабо кивнула, с интересом смотря на задумчивое выражение парня.

— Давай…давай назовем тебя Викс.

— Давай!

Девочке пришлось по вкусу сокращение, и она первый раз улыбнулась, от чего у Пятого на душе стало тепло и одновременно больно. Он отнял у этого ребенка счастливую жизнь и ему придется заменить ее жизнью бездушного киллера.

— Только так тебя называть могу только я, чтобы ты всегда знала, что это я тебя зову.

Последние слова разнеслись эхом, и девушка осознала, что это было ее воспоминание. Он пришло к ней резко, только оно одно. Она поняла, что ее сон был тоже одним из обрывков ее забытой жизни. Она словно смогла найти выход из комнаты, наполненной водой. Она не могла толком прийти в себя, лишь начал слышать шум и грохот и ругань Пятого. Рычание Стена и редкие его стоны боли.

Пятый не лгал, угрожая Стену. Пока вырвать позвоночник и засунуть ему в зад у него не вышло, но он целеустремленно шел к этой цели, не давая возможности Стену встать.

— Я предупреждал тебя, мелкий выродок академии псевдо-злодеев.

Пятый достал из развалин шкафа галстук и обернул его вокруг шеи парня, туго затягивая. Светлая кожа парня моментально покраснела, и он схватился за свое горло. В глазах Пятого блуждало безумие, и он даже не замечал, как на него смотрела Виктория. В ее голове творился хаос, но, смотря на своего одноклассника, этот хаос перекрывал страх. Он выглядел под стать своей прошлой работе, словно убивать — его призвание. В его потемневших глазах она видела безумное хищное удовольствие победителя. Она не понимала, чем точно был вызван этот взгляд, но ей резко становилось не по себе.

Пятый настолько сосредоточился на Стене, что даже не заметил, бегущего на него…гепарда?

— Твою ж…

Пятый заметил хищника перед самым носом и едва успел телепортироваться к Виктории, закрывая ее собой. Гепард в секунду трансформировался в человека. Девушка с каштановыми волосами и такими же глазами. Виктория набрала в легкие воздуха.

— Бекки?

Девушка трансформировалась в змею и двинулась на ребят, но она прошла сквозь синюю вспышку, резко остановилась и снова трансформировалась в человека.

— Ты дала им уйти, — Стен сильно хрипел, протирая свое горло, на шее еще надолго останется след от галстука.

— Какого черта ты творишь, Стен? — Девушка со злостью взглянула на своего брата, — если ты сейчас убьешь Мираж, то забудь о том, чтобы план Академии сработал, а если все пойдет через задницу, то…

— Я устал терпеть это дерьмо! Мы справимся и без этой сраной способности!

— Оракул сказала, что без этой способности мы нажремся говна! — Девушка превратилась огромного медведя и громко рыкнула на брата, а затем снова превратилась обратно, — Так что засунь свою ярость себе в очко, Стен! Как только Пятый сделает свое дело, можешь их обоих нахрен изувечить, а пока сиди смирно и выполняй указания Академии.

***

Синяя вспышка озарила помещение какого-то старого завода. Здесь Пятый оказался восемь лет назад, когда второй раз телепортировался во времени. Он тяжело дышал от боли и усталости в мышцах, поэтому он оперся о кирпичную стену, переводя дух. Девушка, телепортировавшаяся вместе с ним, осела на пол, устремляя свой взгляд в пустоту. В ее голове был ураган мыслей, эмоций. Слишком много всего и сразу обрушилось на ее плечи.

Переезд, школа, странный одноклассник с цифрой вместо имени, попытка изнасилования и спасение этим самым одноклассником, странные видения, нападение сводного брата, вдруг вернувшиеся воспоминания из детства, лишь одно, но оно вызывало куда больше вопросов, чем можно было представить. И наконец, восставшая из мертвых Бекки. Все в семье ведь точно были уверены в том, что она мертва. При чем умерла она тринадцать лет назад. Какого черта?

Пятый, превозмогая боль, держась за бок, подошел к девушке и положил свободную руку ей на плечо. Та отдернулась от него, словно ее ударило током. Она подняла на него взгляд, полный слез. Потемневшие полуприкрытые глаза цвета хвои встретились с красными от подступивших слез, голубыми глазами девушки. Он чувствует ее растерянность, и он очень бы хотел ей помочь, только как?

— Кто ты?..

Она шепчет, во рту пересохло и потому ее шепот совсем не слышно. Но он понял ее вопрос по одним губам.

— Я не знаю.

Пятый ответил совершенно честно, потому что он действительно не знал, кто он. Киллер? Герой из Академии Амбрелла? Шестидесяти шести летний старик в теле восемнадцатилетнего подростка? Все и сразу? Как бы он хотел узнать ответ. Он попытался приблизиться к девушке, чувствуя, как покидают его силы, но он не мог просто ничего не делать. Он не имел права испортить все снова.

— Что происходит? — девушка резко встает и делает несколько шагов назад, прямо смотря на Харгривза, — Почему мой брат пытался нас убить? Почему он считает, что я виновата в смерти Бекки, почему она жива? Почему ты делаешь эти странные штуки? Как ты телепортируешься? Я что, умерла? Мне это все кажется?

Девушка повышала тон, хватаясь себя за голову. Она тараторила, не понимая, как ей остановиться. Ее переполняли эмоции, она запуталась во всем и сразу. Ей казалось она сейчас сойдет с ума. Номер Пять подходил к ней, но она резко отходила от него, словно животное сторониться огня. У него не было сил ей все рассказать, если бы она только подождала пока он отдохнет. Но проблема в том, что теперь Пятый не был уверен, что у них было это время. После очередного отскока Виктории он не выдержал и телепортировался к ней вплотную, хватая за руки и прижимая к стене.

— Почему, — девушка переходит на шепот, с ее глаз текут слезы безумия и обреченности, — почему ты в моих воспоминаниях? Я была совсем крохой, а ты такой же, как и сейчас. Как это возможно?

Пятый приблизил свое лицо к ней, надеясь, что она наконец вспомнила его. Он заглянул в ее глаза с огромной надеждой, но снова не нашел в них отклика. Она дышит ему в самые губы, переходя на еще более тихий шепот.

— Почему у меня чувство, что мы с тобой давно знакомы?

— Потому что…

Он не успевает договорить, падая без сознания. Девушка пытается его поймать и в голову бьет единственная мысль, которую она смогла услышать от него.

«Потому что так и есть, Девятая».

***

— Вы меня разочаровываете, дети.

Тусклый свет слабо освещал кабинет. За зашторенными плотной тканью окнами уже сильно стемнело, от этого разглядеть помещение или собеседника было фактически невозможно. Но тем, кого отчитывал строгий женский голос, не нужно было видеть ни помещение, ни собеседника. Как никак они частые гости Академии Рейн.

— Она убила мою сестру!

Стен всплеснул руками, выпячивая грудь вперед. Он помнил этот день.

***

Он был маленьким, как и его сестра. Это была дождливая осень, их пятый день рождения. Все странности начались, когда родители не вернулись с работы в назначенное время, затем хлынул ливень, а под аккомпанемент грома явилась она. Красивая, еще молодая девушка. В ее руках пистолет с глушителем, красная свободная рубашка прилипла к телу, каштановые волосы от влаги стали совсем темными и местами прилипли к юному лицу. В ее глаза страх и тревога, слезы смешались с дождем и лишь покрасневший белок глаз выдавал ее истерику. Она не хотела убивать Бекки. Это задание. Работа.

Но разве же пятилетнему брату, на глазах которого сестра, еще секунду назад улыбающаяся ему от всего сердце, безжизненным телом падает на пол, а под ней растекается алое полотно. Стен бы не запомнил ее, если бы не его способность и ее запах. Белый персик, кустарные розы и колумбийский кофе, оставленный на ней кем-то другим.

Парень пытался разбудить свою сестру, не осознавая, что она не сможет проснуться. И тогда пришли они. Появились почти сразу и забрали их двоих. Он не помнил, как добрался до здания. Позже выяснилось, что это ограждающая способность одного из участников академии. Стен помнил, как его сестру уводили в другую комнату, а его увела к себе она — Мисс Рейн. Экстравагантная женщина со стальным взглядом и строгим голосом.

Она опустилась на колени, рядом со Стеном и объяснила, что Бекки больше не будет с ним жить, что она останется здесь и Стен иногда сможет ее навещать. Рассказала, что они особенные и что у них есть миссия.

— Но это все большой секрет и даже твоим родителям нельзя ничего знать…

Она приложила тонкий палец с острым черным коготком к губам, наглядно показывая, что это только между ними.

— Но что я скажу родителям?

— Мы сделаем одну хитрость…

Госпожа Рейн, с помощью одного из особенных детей, уничтожила дом Фэлисион молнией, подстроив все так, что Стену удалось выжить, отделавшись парой царапин, которые потом превратились в шрамы, а вот Бекки так не повезло. Родители вернулись намного позже из-за аварии на участке, с которой им пришлось разбираться, и ужаснулись. Они долго горевали и не могли смириться с утратой одного из детей. Мать уволилась с работы и занялась новым домом, в который они переехали почти сразу после трагедии. Она винила себя в том, что не осталась с ними в этот день, ведь посчитала, что ничего не могло произойти, что они достаточно взрослые. Бен всячески ее успокаивал, но получалось плохо. Больше у них не было детей.

Стену было особенно больно наблюдать за страданиями родителей, ведь он знал правду. Но он молчал. Иногда ночами он сбегал из дома, его встречала Мисс Рейн, и они вместе навещали Бекки. Но со временем их встречи стали реже, а потом они вовсе перестали видеться из-за постоянных тренировок Бекки.

— Почему вы не берете меня в Академию?

— Потому что тогда нас быстро обнаружат, а мы не можем этого допустить.

— Кто обнаружит?

— Придет время, и ты все узнаешь…

Стен не был терпеливым парнем и все время злился на сестру за то, что она перестала с ним видеться и на Мисс Рейн, потому что та словно его забраковала. Ему всего девять лет, он не понимает значимость своих действий и сути плана госпожи Рейн.

А потом в его жизни появилась Виктория. Он сразу узнал ее запах. Сразу сообщил в Академию, надеясь, что ее поймают и убьют.

— Она была одна?

— Да.

— Она должна остаться у тебя.

— Что?

— Он придет за ней. А до тех пор, — женщина, стоявшая у окна, развернулась к парню, устремляя на него стальной взгляд голубых глаз, — она неприкосновенна.

Стен копил в себе эту злость, играя роль любящего брата, но чем дальше она взрослела, тем сильнее он ее ненавидел и мечтал увидеть ее предсмертные агонии. Каждую ночь ему снилась ее смерть в деталях и каждое утро он просыпался с разочарованием, что это всего лишь сон.

Особенной болью в груди отдавалось то, что родители нашли замену своей умершей дочери в ее же убийце. И Стен чуть не испортил всю задумку Рейн. Уже два раза.

***

— А кто же тогда рядом с тобой стоит? — голос женщины звучал абсолютно холодно и спокойно. На ее месте любой другой человек уже бы вышел из себя, ведь теперь им очень сильно придется постараться, чтобы осуществить затеянное.

— Она стоит здесь только благодаря Вам.

— Тем не менее, она жива. Уйми свой пыл, — она встала из-за стола и подошла к окну, расправляя шторы и заглядывая в нарастающую тьму, — Если ты будешь жить ради одной только мести, ты сойдешь с ума и погибнешь в этой ненависти, потому что она поглотит всего тебя. Тебе придется смириться с тем, что произошло тогда. И понять, что она не виновата в том, что ей выпала такая работа.

— А кто же виноват?

— Те, кто считают, что вольны решать чужие судьбы. Те, кто возомнили себя богами миров. Те, кто скрывают свои истинные лица. Те, чьи руки настолько увязли в крови, что полностью пропитались ими. И если бы ты был поумнее, я бы обязательно посвятила тебя в детали. Но я не имею права так рисковать.

— Вы вечно меня оставляете в неведении!

— Потому что ты слишком много даешь воли эмоциям. Ты чуть не убил нашу цель.

— Да Вы…

Стен сделал шаг вперед и Бекки встала перед ним, останавливая.

— Если ты сделаешь еще шаг, я тебя лично придушу, братец, — ее голос звучал тихо, но уверено, спиной она чувствовала удовлетворительный взгляд Рейн, — нам нужна сила Пятого.

— Нам нужен сам Пятый…

***

Девушка склоняется над Пятый, прижимается к его груди, пытаясь услышать его сердце. Стук. Он жив. Девушка моментально поднимает голову и осматривает парня, пытаясь найти причину его обморока, и почти сразу находит. Его бок, который он зажимал до потери сознания, сильно кровоточил. Серая толстовка полностью пропиталась алой жидкость, и Викс поспешила ее снять. Под одеждой зияла глубокая проникающая рана. Все-таки Стен успел его сильно ранить.

— Ох, черт, нет…

Девушка инстинктивно рвет подол своего платья и пытается соорудить перевязку, она снимает ремень с джинс пятого и пытается соорудить что-то вроде жгута. Затем она пытается поднять Харгривза, чтобы оттащить его в более безопасное место. Сделав дело с горем напополам, она еще раз убеждается в том, что ее одноклассник дышит. Она шарит в его штанах в поисках телефона, потому что свой потеряла еще после вечеринки. Успех. Наспех в контактах ищет номер его родственников или, может быть, друзей.

— Пять! А я тебе говорил, что мой номер тебе пригодиться! А ты не верил, маленький проказник!

— Я одноклассница Пятого. У нас большие проблемы, прошу забери нас отсюда.

— Что случилось, прекрасная незнакомка?

— Нас пытались убить, Пятый уже одной ногой там…

Отправив геолокацию, девушка вновь посмотрела на Пятого. Его грудь вздымалась, значит он живой. Викс поджала губы, рукой поправляя растрепавшиеся волосы парня. Она все не могла разобраться, что чувствует, находясь рядом с Харгривзом. В ней было слишком много эмоций и чувств, которые имели начало в нем. Она смотрела на его, даже во сне, хмурый вид и внутри становилось тепло. Это тепло было таким родным и знакомым. Они определенно были знакомы до потери памяти, это девушка поняла сразу, но почему он выглядит одинаково, что в ее детском воспоминании, что сейчас? Может он вампир?

Девушка беззвучно рассмеялась своим мыслям. Хотя, она, после случившегося, не стала бы отрицать существование вампиров. Да и вообще бы пересмотрела свое отношения к сказкам и страшилкам.

«А может?..».

Девушка приблизилась к Пятому и наклонилась к его лицу. Его немного рваное горячее дыхание опалило ее губы, и она остановилась, изучая его лицо. Ее рука скользнула ему на шею и поднялась к щеке. Она прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. В голове эхом зазвучали голоса, но их было слишком много, и они смешивались в один непонятный шум.

«Черт…»

Она пыталась найти ответы в его мыслях, ведь он знал и помнил куда больше нее, а ей жизненно необходимо разобраться.

— Одноклассница значит, да?

Девушка в секунду встала с пола, испуганно оглядываясь на источник звука.

— В…Виктория…

— Очень приятно, а я Клаус, брат этого хмурого засранца.

Комментарий к Глава IX

И снова здравствуйте, да, я жгу)

Не знаю даже, что сказать об этой главе, кроме как “тут неожиданные повороты”, надеясь что они действительно неожиданные) Следующая глава, как бы без спойлеров сказать, порадует любителей отношений Викс и Пятого и даст им то, чего наверное многие ждут с хрен знает какой главы) А чего, догадывайтесь сами, собственно)

Я в своей обычной манере спрашиваю ваше мнение и прошу его оставить в качестве отзыва под главушкой) Очень вас всех люблю и благодарю за время, что вы уделяете, читая дитя моей фантазии)

========== Глава X ==========

Глава X

Клаус выглядел весьма эксцентрично. Его высокий рост и худощавое телосложение особенно подчеркивали узкие кожаные штаны с сильно низкой посадкой и короткая майка-безрукавка, поверх которой был кожаный плащ с меховыми вставками. Львиную долю ее внимания привлекли татуировки. На одной руке «Hello», на другой «Good Bye». Она бы обязательно спросила по дороге к Академии об их значении, но сейчас ее мысли были заняты Пятым, который всю дорогу лежал на ее коленях, продолжая истекать кровью. Все таки хреновый из нее медик.

На удивление Клаус отлично водил. Да, он игнорировал светофоры, вылетал на встречную, матеря тех, кто ему сигналил, показывал средний палец всем кому не лень и смешно высовывал язык, круто виражируя на поворотах. Но к Академии они доехал быстро и даже без аварий. Не успели они остановиться на парковке у особняка, как к ним тут же выбежала милая молодая девушка, одетая в, как показалось Викс, странное платье ретро-стиля. Поверх этого платья на ней был резиновый прозрачный костюм с красным крестом.

— Привет, мам.

Клаус коротко поздоровался с женщиной, открывая ей дверь машины. Та, без особого напряжения и тяжести взяла тело парня и без лишь разговоров исчезла с ним за дверьми в дом.

— Мама?!

Девушка почти прокричала свой вопрос, давясь собственным удивлением. Клаусу на вид был чуть за тридцать и его «мам» выглядела из той же возрастной категории. Даже на маму Пятого она очень трудно тянула, ладно бы им было по десять.

— Я смотрю, Пятый тебе ни черта не рассказывал о нашей семейке?

Голос Клауса был добродушным, словно он был типичным экстравагантным чуваком с добрым сердцем из большинства книжек, которого все считают дерьмом, а по факту он оказывается самым мудрым героем из всех. В голове девушки мелькнула мысль, что действительно могло оказаться правдой. Он любезно открыл Викс дверь и проводил ее в просторный холл дома, затем усадил на барный стул и предложил выпить.

— Нет, спасибо, — голос русоволосой был необычайно тихим и обеспокоенным, она оглянулась, пытаясь угадать, куда увезли Пятого и как к нему добраться.

— Не беспокойся, крошка. В программе мамы спасение жизни детей имеет первое место, так что наш злюка даже если захочет сдохнуть, не сможет.

— В программе мамы?

Клаус опрокинул в себя стакан с крепким напитком и с силой втянул воздух в легкие.

— Ты же не подумала, что она действительно наша мама? Она андроид, который был создан нашим отцом для нашего «хорошего» самочувствия.

Пока Клаус говорил, он активно жестикулировал и девушка отметила, что его движения чем-то отличаются от обычных жестикуляций людей. Его движения были плавными, словно дирижер показывал очень медленную и мягкую мелодию. Заметив недоверчивый и непонимающий взгляд гостьи, он вздохнул, опуская руки из воздушного полета.

— Ну, садись поудобней и выпей что-нибудь. То, что я тебе сейчас расскажу нельзя усвоить на трезвую голову.

Девушка приняла стакан от Клауса.

***

Когда Пятый потерял сознание он сразу понял, что умирает. За свою долгую жизнь он много раз был на волоске от смерти и ему должно быть уже все равно. При любых других обстоятельствах он бы уже не боролся со старухой в черных одеяниях, показывая ей средний палец и возвращаясь к жизни. Но сейчас ему никак нельзя было умирать. У него слишком много дел. Он не мог оставить свою семью, не мог оставить Викторию. Комиссия, в лучшем случае, всех их убьет, а в худшем сделает из них своих агентов. Ему нужно было решить эту проблему и наконец дать возможность Викс жить нормальной жизнью. Ему только нужно время. Ему нельзя сейчас умирать.

Ему становилось холодно. Ему наверное снился очень хреновый сон. В нем он лежал в кромешной темноте, глядя в пустоту. Пол залит водой и она заставляла его мерзнуть. Ему бы встать, но он не понимает зачем, куда ему идти и что делать. Он в тупике. Он уже не уверен, что сможет снова вернуться. Он снова облажался…

«Пятый»

Он резко подскочил на зов родного голоса. Он был так далек, но его слабое эхо все же дошло до его ушей. Ее голос звучал тревожно, он дрожал. Она боялась. Харгривз кружился вокруг себя, в поисках направления. Пусть она позовет его еще хоть раз.

«Пять…»

Парень моментально сорвался вперед, снова услышав свое имя. Под ногами шумела вода, мешая сосредоточиться на ее голосе, но он бежал, цепляясь за ее зов как за спасательный круг. Вдруг вокруг него резко стало светло, настолько, что его ослепило. Он прикрыл взгляд рукавом толстовки, а когда свет исчез, то осмотрелся. Он снова был в Комиссии.

Это был холл жилого помещения, где иногда ночевали киллеры, только пришедшие с задания или готовящиеся уйти на него. Пятый стоял у дивана, где они с Викторией часто сидели по ночам, рассказывая друг другу о тех местах и временах, в которых побывали. Сердце кольнуло иглой ностальгии и он понял, как скучает по этим дням. Скучает по ее увлечённым рассказам, по ее восторженным глазам, когда рассказ вел он. Скучает по тем моментам, когда она засыпала у его на груди, вдыхая его аромат. А он вдыхал ее. Они буквально зависели друг от друга, но обоих эта зависимость устраивала.

«Пятый».

Он снова слышит его любимый голос и бежит на второй этаж. Подсознание подсказывало, что она в своей комнате. И он не прогадал. Девушка сидела на кровати, спиной к двери и лицом к окну. Она смотрела в темное окно и говорила.

-Пять…

-Я здесь.

Девушка повернулась, глядя на парня. В этом сне они оба молодые. Она легко улыбается и подходит к нему, останавливаясь в шаге от него. Он боится сделать шаг, словно она растает от его прикосновения. В нос ударил ее аромат и в груди больно защемило. Он так скучал.

-Чего же ты ждёшь? Я очень скучала.

Ее голос звучал нежно, словно она напевала ему колыбельную. Она расставила руки, забывая учебе в объятья и он не мог сдержаться. Он с удовольствием нырнул в них, прижимая девушку к себе, зарываясь лицом, в ее шею, вдыхая его родной аромат. Она смыкает руки на его спине и шепчет ему в самое ухо.

-Где же ты был, Пятый…

-Я заблудился. Но теперь я здесь, с тобой. Я больше никогда тебя не оставлю, любовь моя…

Он так боялся ее сломать в своих объятьях, он так долго не мог этого сделать, что почти забыл какая она все-таки хрупкая. Он так погрузился в свои чувства, что не заметил, как ее руки сжали сильнее его спину, а ее голос стал на несколько градусов холоднее.

-Ты убил их…

-Ты ведь знаешь, я убил многих…

-Но их ты не должен был убивать. Их ты должен был защитить, верно, Номер Пять?

Он попытался вырваться из объятий любимой, но ее хватка стала словно стальной. Он сжал челюсти, обдумывая, как себя повести.

-Я не…

-Что? Ты не виноват? Это был не ты?

Пятый телепортировался к окну, вырываясь из почти смертельных объятий Девятой. Он обернулся, чтобы взглянуть на девушку. В ее глазах красные искры, вокруг нее красная дымка.

-Что же ты наделал, Пятый? Ты забрал у меня шанс на нормальную жизнь, — девушка взмахнула рукой, и красный был струёй направился к парню. Тот, кое-как успевший телепортироваться, посмотрел на прежнее место. От него осталась распадающаяся на красные нити материя, образуя дыру в пространстве, — Ты сделал из меня убийцу!

-Прошу, прости меня, я был идиотом!

-Ты предал меня! — ещё один поток дыма и он снова успевает уйти, — ты оставил меня одну.

Он понимал ее ненависть и не знал, что сказать с свое оправдание. Она полностью была права. Он не защитил ее родителей, сделал из нее машину для убийств, он предал Комиссию, он бросил ее из-за ошибки в его расчетах.

Он — монстр, рушащий все вокруг. Он упал на колени, расставляя руки в стороны, принимая наказание. Она подходит к ему, накапливая красную энергию. Сейчас он наконец получил по заслугам. Так ему и надо.

«Как он?».

Пятый оглянулся. Снова ее голос, тревожный с нотками страха. Он телепортируется к двери, снова избегая удара, и выбегает из комнаты. Он бежит в сторону снова, пытаясь выбраться из этой чертовой пытки. У его ещё есть шанс всё исправить.

Но он не был уверен, что она его простит. Да и неважно это. Главное, чтобы он успел исправить все то, что натворил, а там даже если она захочет убить его, он не будет сопротивляться. Ведь он действительно заслужил смерти.

***

-Как он?

Девушка осторожно вошла в комнату парня. Она была очень похожа на ту, в которой она проснулась. Те же стены из материала, на котором можно с лёгкостью писать мелом. Но не везде, только возле кровати и над ней. В остальной части комнаты ещё детские обои.

Академия Амбрелла. Она что-то слышала о ней. Необычные дети, которые разбежались кто куда после какого-то трагического случая. Когда она появилась в этом городе, их не было уже много лет. Клаус вкратце рассказал о способностях своих братьев и сестер, чему девушка поверила без запинки. Ведь ей приходилось убеждаться в том, что это все правда. Вспомнив Бекки, которая была гепардом и змеёй, она дернулась.

-Он звал тебя, пока я перевязывала его рану.

Грейс. Так ее, кажется, зовут. Клаус сказал, что она андроид. Изобретение Реджинальда, но девушка видела в ее глазах куда больше человеческого, чем в ком-либо еще. Она любила этих детей, было это заложено программой или нет.

Виктория подошла к кровати, на которой лежал Пятый. Его лицо, всегда хмурое, сейчас было полностью расслабленным. Девушка поймала себя на мысли, что он ужасно милый, когда спит. Она так увлеклась изучением его черт, что не заметила, как Грейс покинула комнату, закрыв за собой дверь.

Он звал ее. Почему-то от этой мысли на лице скользнула довольная улыбка, а в груди расцвело снова это чувство. Ей очень не хотелось признавать этого, но она испытывала к Пятому намного больше, чем просто интерес из-за странных событий вокруг нее. Она не понимала, чем были вызваны эти чувства, но она не могла остановить их поток внутри себя. Да и нужно ли было это делать?

-Кто же ты…

Ее рука скользнула по его коже, слегка касаясь тыльной стороной пальцев. Сначала по его шее, затем выше, касаясь щеки. Она провела пальцами чуть в сторону, разворачивая их и скользя по его подбородку. Ее пальцы едва заметно коснулись нижней губы, но этого хватило, чтобы внизу живота начало разливаться приятное тепло.

«Прости меня…»

Она слышала обрывки его мыслей, но не пыталась их соединить. Все же гормоны дают о себе знать. Она поддалась этому понятному чувству внутри нее, присаживая на кровать и переходя рукой к его ключицам. Она только сейчас заметила, что на парне не было его толстовки. Глазами она пробежалась по его торсу и отметила про себя, что он время зря не тратил. Он был хорошо слажен, хоть и не выглядел качком.

Викс нагнула голову слегка набок, рассматривая вновь лицо Пятого. Она вдыхала еле уловимый аромат колумбийского кофе с коньяком и ей инстинктивно захотелось прижаться к парню, чтобы ощущать его запах ближе. Без него словно дышалось труднее в сотни раз.

Девушка перевела взгляд на перевязанную рану парня и ее сердце болезненно сжалось. Он пострадал из-за нее, это было и ребенку понятно. Он спас ее от Марка, спас от Стена, при этом чуть не погиб. Почему же он так рискует ради нее? Что она для него значит? Кем они были друг друг до того, как она потеряла память? Что вообще произошло с ними?

«После того, как Пятый исчез, Академия распалась, отец умер, а я остался здесь, ибо жить мне особо не где. А через семнадцать лет он вернулся, правда почему-то ему стало десять лет…»

Она была словно в трансе, разглядывая Пятого с головы до ног, и она настолько сильно была погружена в этот транс, что очнулась, когда ее глаза встретились с усталым взглядом хвойных светлых глаз.

-Привет…

Викс с секунду смотрела в его глаза, а после резко встала, поправляя порванный подол платья. Пятый попытался встать, и девушка снова подскочила к нему, попытавшись его остановить.

-Стой, тебе нельзя вставать.

Ее голос снова звучал слишком тихо и неуверенно. Она волновалась за него? Черт, да! Он ее дважды спас, как она может не волноваться? Она смотрела ему, а глаза, а он смотрел, а ее. Между ними воцарилась тишина и она не рождала напряжение. Наоборот. Эта тишина была портной, словно им было достаточно одного взгляда, чтобы понять друг друга. Викс поймала себя на мысли, что скучала по этому взгляду. Она подумала о том, что она испугалась, что потеряет его навсегда. Она не заметила, как их лица сблизились до опасного расстояния.

-Что ты делаешь?

Пятый мысленно пристрелил себя из дробовика. Он так давно ждал, что она наконец сама станет ближе к нему, а сейчас он, останавливает ее? Он буквально из последних сил держал себя в руках. Ее запах проникал ему под кожу и заставлял остатки здравого смысла со свистом вылетать из головы.

-Почему…

Девушка шепчет и ее губы почти касаются его во время шёпота. Она чувствовала все тоже самое, невыносимое притяжение. Потребность в том, чтобы он был ближе. Его запах на своей коже, его взгляд на ее губах. Ее имя из его губ. Но она держится. Она должна спросить, она должна понять.

-Что «почему»?

-Почему ты спас меня? Дважды. Ты мог погибнуть.

-Плевать…

Девушка резко отпрянула от парня, поворачиваясь к окну и подходя к нему ближе, опуская руки на подоконник. Пятый еле заметно разочарованно выдохнул, вставая за ней.

-Я жду объяснений.

Ее голос стал в сто крат увереннее и решительнее. Пятый сглотнул ком, он не знал как и что ей рассказать, она ведь не имеет оснований ему доверять.

-Что ты хочешь знать?

-Кто ты такой для начала и как мы с тобой связаны?

-Почему тебя это волнует?

Пятый знал ответ. Но, черт возьми, нельзя было Викс его дразнить, даже неосознанно. Он хотел услышать это от нее, понять, что он правильно думает и чувствует ее эмоции. Он хотел убедиться, что не утратил эту связь, которая будоражила их кровь и заставляла тонуть друг в друге в сладкой истоме.

-Почему? — она поднимает голову к потолку и усмехается, в ней снова начинает закипать кровь и она поворачивается к нему лицом, — этот вопрос я должна тебе задавать. Почему ты так себя со мной ведёшь, почему ты так странно вел себя в школе, почему ты спас меня от Марка, почему спас и от Стена, как я связана с ним и с Бекки. Почему меня преследует странное чувство, что мы знакомы всю жизнь,?

-Потому что мы знакомы даже больше, — Пятыйприближался к ней, медленно сокращая дистанцию, он вел себя как хищник, и ему это чертовски нравилось, — Послушай, я знаю, что тебе страшно…

-Откуда ты знаешь, что я чувствую?

-Потому что я знаю все о тебе!

Он вжимает ее в подоконник, окончательно сократив дистанцию до нуля. Его руки уперлись в стекло окна, да так что оно заскрипело. Его дыхание опалило ее лицо, заставляя краснеть.

-Я знаю каждую мелочь, связанную с тобой, потому что это часть тебя. Я знаю, что любишь красный цвет, потому что он похож на эмоции человека, ярость, ненависть, любовь. Я знаю, что ты ненавидишь кофе, но каждый раз его пьешь, чтобы почувствовать этот запах, потому что это мой запах. Ты любила засыпать, вдыхая аромат и тебя каждый раз мучала бессонница, когда меня не было рядом. Даже забыв меня, ты продолжаешь пить кофе, каждый раз кривясь от отвращения, но за то потом ты целый день чувствуешь этот аромат и тебе становится легче. Я знаю, что ты каждую ночь видишь кошмары из детства. Я знаю, чтобы боишься выключать свет на ночь, потому что боишься, что потеряешь все снова. Я знаю тебя.

Пятый посмотрел в ее глаза. В них было только смятение. Абсолютно все что он говорил — правда. Лишь про кофе даже она не до конца понимала, почему пьет его каждое утро. Она действительно не любила кофе, он слишком горький, но она не добавляла сахар. Ведь это перебивает аромат горечи, который ее так привлекал. Она действительно искала его. Сама того не замечая. На ночь она заканчивала кофе и оставляла на тумбочке возле кровати, чтобы ей было легче засыпать. И она действительно никогдаа не включала свет.

Девушка вновь почувствовала его запах ярко на своей коже, ещё немного и она сойдёт с ума, она не помнила его, но четко ощущала, что она из прошлой жизни нуждалась в нем так же как и сейчас. Сейчас, находясь особенно близко к нему, она остро ощущала, что ужасно скучала по нему.

Она приоткрыла рот, глубже вдыхая его и Пятому сносит крышу окончательно. Он впивается в ее губы, срывая ее вздох, который за несколько секунд возбуждает его до такой степени, что в штанах становится тесно. Он сам чуть ли не рычит ей в губы. Он так долго не ощущал ее мягкие губы, не чувствовал, какие они на вкус. Он так давно не ощущал ее так близко. Одной рукой он обвивает ее талию, второй берёт за шею, притягивая к себе сильнее.

Она сначала не отвечает, испугавшись такой резкости, но когда он прижимает крепче она поддается его напору, окончательно теряя здравомыслие и поддаваясь своим же эмоциям. Она словно ждала его губы на своих целую вечность. Теперь его запах был везде, смешавшись с ее собственным. Она обхватила его плечи, утопая в его объятьях.

Пятый берёт ее ноги и закидывает себе на бедра, а она на автомате скрещивает их за его спиной. Ему плевать на боль в боку и свежую рану. Им обоим уже настолько не хватает воздуха, что ещё немного и она оба упадут, но им плевать. Они готовы были сейчас умереть, лишь бы никто не нарушал этот момент, ведь они оба его так долго ждали.

В голову девушки словно бьёт ток, в сознании резко всплывают фрагменты тренировок, где он учит ее правильным стойкам и куда нужно смотреть, когда тебя атакуют. Затем фрагмент, где Пятый играет для нее на пианино. Потом его едкие шутки. Его улыбка и смех, когда она ставит на место других киллеров. Моменты, когда они оба увлеченно друг другу рассказывают о временах, в которых были, когда она засыпала на его груди, ощущая его запах кофе с коньяком.

Она любила его…

Она вспомнила его…

Комментарий к Глава X

Ну что, милые мои, дождались?)

Отношения Викс и Пятого сдвинулись с мертвой точки, так что дальше будет жарче что по сюжету, что по их взаимоотношениям, ибо у них ничего ещё не выяснено)

Прода будет я думаю через пару дней, ибо у автора закончились выходные и начались будни. Даже эту главу я планировала выпустить через несколько дней, но не смогла удержаться и написала ее, сидя на смене. Наслаждайтесь)

А я как всегда, прошу вас оставлять свое мнение в качестве отзывов под этим фанфиков) а ещё есть ли среди вас умельцы, которые могут сделать мне обложку для фанфика? Если нужно, то не за бесплатно) просто я криворучка)

Я вас всех люблю и благодарю за уделённое мне и моей работе внимание, и, конечно же, за ваши отзывы! Меня очень мотивирует каждое ваше слово и заставляет улыбаться) я очень рада, что то, что я делаю доставляет кому-то такие эмоции и трогает кого-то за душу. Огромное вам спасибо,)

========== Глава XI ==========

Глава XI.

Время. Что мы знаем о нем? Что оно быстротечно и в то же время бесконечно? Время лечит? Время убивает? Оно делает все и сразу. Лишь им запечатлен каждый миг нашей жизни и жизни наших предков, и потомков. Оно не имеет границ и в то же время имеет. Время это что-то куда сложнее, чем можно себе представить. И Пятый мог управлять им.

Он не мог делать это именно так как ему хотелось и понял он это только после того как оказался среди горы трупов своих братьев и сестер. Он понял, что со его способностью к управлению временем нужно действовать по-другому, блуждая среди горящих руин планеты совершенно один. У него было много времени для раздумий. У него было несчетное количество попыток вернуться. И каждая его попытка заканчивалась провалом.

Он отчаялся, действительно отчаялся, решив, что так его жизнь и закончится. В совершенном одиночестве и в неоправданных надеждах спасти семью от конца света. Он сходил с ума, бредил, разговаривал сам с собой. Кто-то еще на его месте покончил бы с собой. Но Реджинальд научил его никогда не сдаваться. Его номер был пятым, но это не позволяло ему расслабиться. То, что он умеет и то, чему он может научится, может изменить мир и его суть. Но нужно изменить подход.

«Давай заключим сделку…»

Он согласился, не раздумывая. Став агентом в Комиссии, он получил новую надежду на исправление своих ошибок. Он мог спасти семью. Но ему нельзя было никому об этом говорить. В этом месте не было своих, каждый из членов комиссии был потенциальным соперником, которых нужно будет устранить. И он был готов убить каждого, кто помешает ему в спасении семьи.

А потом появилась она. Номер Девять.

— Меня зовут Пятый Харгривз, я твой друг…

Она была совсем маленькой. На целых четырнадцать лет младше его. Правда, проработав в Комиссии некоторое время, возраст для него стал чем-то абстрактным. Поэтому он никогда не обращал на него внимания.

Девочка громко плакала, зовя своих родителей, их образы формировались в красной ауре ребенка, звали ее в ответ и растворялись. Когда Пятый попытался протянуть руку ребенку, перед ним возник человекоподобный образ и схватил его за руку, отгибая и больно сжимая. Ему больно, невыносимо. Эта аура доставляет не ту типичную боль от воздействия на тело, нет. Она словно запускает свои красные нити под кожу, сквозь мышцы, добираясь до оголенных нервов и словно протыкает их сотней тонких иголок. Он не знает, с чем может сравнится эта боль. Он сжимает челюсти, на лбу от напряжения выступает вена, но он улыбается, сводя брови.

— Тебе сделали больно? Поэтому ты сейчас делаешь больно мне?

Пятый ненавидел себя за этот вопрос. Это ведь он виноват, что этому ребенку больно. Это он переоценил себя. Это он не пришел. И он же сейчас сломает ее жизнь, начав воспитывать в ней копию себя. Ведь это его новое задание. Но он блокировал в себе эти чувства. Ему в любом случае должно быть плевать. Он убил многих, убивал с особой жестокостью и ему было плевать. Так почему же, глядя на этого несчастного ребенка, его сердце пропускало удар? Почему он чувствовал себя последней тварью, слыша этот душераздирающий плач? Он — машина для убийств. А у машин не бывает чувств.

— Давай…давай назовем тебя Викс.

Он дал ей имя, которым мог называть ее только он. И это было его первой ошибкой. Ведь, он начал к ней привыкать именно с этого чертового имени.

***

Он начал ее воспитание с азов сдерживания эмоций. С объяснения, что этот мир — не доброе место, что кругом будет тьма и искушения и с ним постоянно нужно бороться, чтобы остаться в игре как можно дольше.

— А для чего жить, если мир такой плохой?

Ей всего тринадцать, но она задает слишком взрослые вопросы. Она стоит, разводя руками в воздухе. Ее ладони окутаны красной аурой, а напротив нее в сгустке красного дыма вырисовывается куб. Она мысленно меняет его форму, материал, текстуру и все его прочие физические свойства и это происходит с предметом в действительности. Она задала этот вопрос совсем по-обычному, словно это что-то из разряда «как дела?». Но этот вопрос не заставил Пятого долго думать. Ведь он сам долгие годы размышлял об этом.

— У каждого в этом мире своя цель. Кто-то живет ради работы, кто-то ради семьи, кто-то для того, чтобы оставить потомство, — он посмотрел на девочку, и его губ коснулась легкая улыбка, — Кто-то живет ради кого-то другого.

— Это глупо жить ради кого-то еще.

Его сердце неприятно кольнуло. Он делает правильно, не давая ей становиться заложником собственных чувств. Она должна быть холодной сукой. Но почему же это его так огорчает?

— Правильно, Девятая.

***

Ей восемнадцать. Она стала совсем взрослой, уже больше смеется над своим наставником и вечно тыкает в его складку меж бровей, чтобы он перестал хмуриться. Ему уже тридцать два, он опытный киллер, лучший в своем деле, умный, галантный, язвительный. Он держал свой статус на том уровне, что кто-либо боялся ему и слова лишнего сказать. Но она плевала на его статус. Всегда подсаживалась к нему в библиотеке, интересуясь, что он читает. Всегда приходила к нему ночью с чашкой кофе и его любимыми сладкими бутербродами. Откуда она знала рецепт? В мыслях прочитала. Она всегда провожала его на миссию и с радостью встречала, помогая пережить все то, что он делает. Только она знала, что ему все равно время от времени бывает тяжело. Он пытался быть рядом с ней таким же неприступным и серьезным, но она удивительным образом находила все его слабые места. Она слушала его. Она понимала его.

Любила ли она его?

Он сам не заметил, как начал ждать ее в библиотеке, у себя в комнате с чашкой кофе, перед заданием и после него. Он не заметил, как сам начал с упоением ей рассказывать о тех прекрасных временах и городах, в которых был. Он ей говорил о том, что она тоже обязательно там побывает. Он не заметил, как ее запах кустарных свежих роз и сладкого белого персика осел на его коже, смешиваясь с его горьким ароматом колумбийского кофе с коньяком. Он не заметил, как влюбился в нее. И это было еще одной его ошибкой.

***

Вот ей уже двадцать два. Ему тридцать шесть. В его волосах начала появляться легкая седина, его голос стал во много раз грубее. А она все такая же яркая, громкая и нежная рядом с ним. Для остальных же холодная, неприступная. Убийственно хороша. Пятого каждый раз разрывало от ярости, когда в коридорах Комиссии он слышал влажные мечты этих сосунков-новичков киллеров. Она была его. У них не было это официальной договоренностью, но они оба понимали, что принадлежат друг другу. Впрочем, слухи быстро утихли, когда из его комнаты почти каждую ночь доносились громкие стоны и звуки ломающейся мебели. Неположенно, конечно, но кто им мог запретить?

Вечерами они любили сидеть в библиотеке на диване и обсуждать времена. Теперь она тоже с радостью рассказывала ему о тех местах, где бывала сама, а он с упоением слушал ее чарующие рассказы. Они проводили много вечеров, говоря обо всем нас свете. И им не бывало скучно.

— А помнишь, когда мне было тринадцать ты рассказал мне, что у каждого человека в жизнь есть то, ради чего он живет?

— Конечно, я тогда подумал, что ты напоминаешь мне меня, тоже любил забегать вперед.

Он нежно гладил ее по каштановым волосам, с удовольствием вдыхая их аромат. Она лежала на его груди, выводя только ей понятные узоры на его торсе, облаченном в черную рубашку.

— Я недавно определилась с тем, ради чего живу я.

— Поделишься?

— Да.

Она подняла голову и их взгляды встретились. Его взгляд хвойных глаз в тусклом свете ламп выглядел слишком глубоким и чарующим для нее. Ее взгляд голубых глаз с изумрудными вкраплениями не меньше очаровывал Пятого. Ее губы слегка приоткрылись, и она на выдохе сказала.

— Ради тебя.

Он сократил расстояние, вовлекая ее в нежный мокрый поцелуй. Он влюбился в нее, так же как она в него. Они стали смыслами друг для друга и оба утопали в зависимости друг от друга. Он слишком близко ее подпустил. Он действительно полюбил ее. И это была еще одна его ошибка.

Она тихо спит в его комнате, прижимаясь нагим телом к нему. Она глубже вдыхает его запах и ей становится уютно. Она чувствует себя защищенно рядом с ним, не подозревая ничего. Ведь ему нечего скрывать, она ведь умеет читать мысли. Но она не знает, что он научился обманывать ее способность. Он умеет надежно прятать своих скелетов.

Пятый аккуратно выскальзывает из ее объятий и подходит к окну комнаты. Берет из стола книгу и открывает ее. Она вся исписана поверх текста, но мужчина удивительным образом понимает каждое слово, написанное им. На обложке его сестра Ваня. Он делает еще одну заметку и оборачивается на Викторию.

Он смотрит в ее сторону. Ему больно. Невыносимо больно от осознания, что ему придется ее предать, снова стереть ее жизнь в порошок. Ему придется убить ее.

***

Она прокручивает в голове приятные воспоминания, и ее накрывает новая волна чувств. Она подается вперед, ближе прижимаясь к Пятому и сама углубляя поцелуй. Он на секунду разрывает их поцелуй, чтобы точно убедиться в своих догадках. Смотрит в ее глаза и наконец находит то, что так долго искал. Он снова находит ее губы и снова целует. Его рука опускается ей на бедра, и он полностью переносит ее вес с подоконника на себя. Викс оказывается выше него и придерживает его лицо, чтобы не разорвать долгожданную близость их губ. Теперь уже она смакует его вкус на своем языке, проводя им по тонкой линии нижней губы, затем слегка прикусывает. Пятый рычит в ответ, сильнее сжимая пальцами ее кожу, от чего она краснеет.

Они словно хищники, готовые разорвать друг друга в сладкой истоме. Оба слишком долго были в завязке от этого наркотика. Оба сейчас сорвались. Обоих накрыло такой волной эмоций, что еще немного и воздух в комнате начнет искриться от энергии двух тел.

Он опрокидывает ее на кровать и нависает сверху. Его руки поднимаются выше, проникая под ткань платья, сминая его и задирая к груди. Его губы с неохотой оторвались от ее, но тут же с горячей страстью прильнули к нежной коже шеи. Из нее выходит рваный полу вздох полу стон, голос слегка хрипел от нехватки кислорода. Виктория запускает одну руку в волосы Пятого, второй блуждает по его спине. Девушка откидывает голову, прикрывая глаза.

Снова картинки воспоминаний. Обрывки, связанные с ним. Их время, их места, их слова. Почему она не может вспомнить что-то еще? Родителей? Комиссия. Как она туда попала, почему она убивала? Все эти осколки деталей ее жизни она черпает из воспоминаний о нем. Но так быть не должно. Что-то здесь снова не так. Почему она задумалась об этом именно сейчас? Ей очень не хотелось останавливать Пятого, не хотелось останавливаться самой, но черт бы ее побрал! Ей нужны ответы.

Викс опрокидывает Пятого, садясь сверху и чувствуя под собой от чего она сейчас собирается отказаться. Она поднимает его руки над головой, сгибая в локте и нависает над ним, приближаясь к его лицу. Она пристально смотрит в его глаза, видя в них огонь дикого желания. В ее глазах же он нашел лишь концентрацию, резкий холод и интерес. Он понял, что ее мысли теперь совершенно о другом. Пятый выдыхает, стараясь успокоить сексуальное напряжение и желание, которое в нем разожглось с особой силой, благодаря биологическому возрасту.

— Спрашивай, — его голос тоже хрипел, но звучал уверено и без запинки. Он понимал, что она в смятении и что то, что произошло, это лишь порыв. Ему чертовски не хочется это признавать, но она не сможет его любить так, как любила в Комиссии.

— Как я оказалась в Комиссии? То есть, почему я стала киллером? — Девушка слезла с парня и села снова на подоконник, наблюдая, как Пятый проходит к шкафу и чертыхается. В шкафу только униформа академии, которую мама откуда-то достала именно его размера. И ничего другого. Черт.

— Твоих родителей убили… — Пятый на секунду стопорится, нервно облизывая губы и смотрит на девушку, — предлагаю спуститься вниз, там есть бар. Такое на трезвую голову не расскажешь.

— С тебя маргарита, — девушка спрыгивает с подоконника и спускается вниз, оставляя Пятого наедине с собой.

Он смотрит на свою форму и думает. Что она вспомнила? Что он может ей рассказать? Помнит ли она Куратора? Свои способности и как ими пользоваться? Помнит ли она, почему они сбежали?

Он играет мышцами лица, от чего его скулы становятся четче, поджимает губы. Он запрокидывает голову и нервно выдыхает.

Придется снова врать. Черт.

***

Возле бара Пятого встретил громкий смех Виктории и Клауса. Пятый стоял в полном комплекте униформы академии, от чего выглядел не на восемнадцать, а где-то максимум на четырнадцать.

— Мог бы попросить что-то из моего, Пятерочка, — Клаус поднял бокал с виски и в привычном жесте опрокинул его в себя, морщась от жгучего ощущения во рту, — да, знаю я, что мой стиль слегка специфичен, но он хотя бы выглядел на свой возраст.

Последнее предложение Клаус говорил куда-то в сторону дивана, находящегося перед барной стойкой. Однако там было пусто. Викс пожала плечами снова посмотрела на парня. Он невозмутимо стоял, поджимая губы и снова сводя брови к переносице. Подавляя желание встать и ткнуть пальцем в всегда раздражающую ее складку, она поворачивается к бару, начиная череду длинного разговора.

— Ты сказал, что моих родителей убили, — она смотрит в столешницу, ее взгляд абсолютно пустой, в голове проигрывается ее давний сон, который периодически ее навещает. Сон, в котором папа ее спускает в подвал, — Я помню ту ночь, когда видела их последний раз.

— Я не знаю деталей, — Пятый проходит за барную стойку, ища ингредиенты для коктейля, — меня привели к тебе, когда ты уже была в комиссии.

Пятый врет и не врет одновременно. Он знал некоторые детали того задания. Например, кто убил родителей, почему они не смогли противостоять. Но он не знал, как ей удалось сбежать, как она появилась в Комиссии. И Пятый даже не представлял сколько всего он еще не знал о той злосчастной ночи.

— Да, я помню это. Помню, как ты дал мне прозвище.

— Да, я тебя назвал Викс.

Их взгляды встретились и между ним почему-то повисло напряжение. Виктория вспомнила, как бредила его именем, не позволяла никому себя называть Викс. Ведь только так она могла понять, что это он ее зовет. А потом она его забыла. В груди неприятно кольнуло, и она почувствовала себя предателем. Как она могла забыть его? Она ведь так сильно в нем нуждалась, так сильно зависела от него. Так сильно…любила?

— Расскажи мне, почему я стала такой же как ты?

— Какой?

Клаус приземлился на диван, прихватив с собой одну из порций коктейля Пятого. Его вопрос звучал обычно, ведь он знал далеко не о том, каким был Пятый, работая на Комиссию Времени. Да и в целом, он был немногословен, когда речь заходила о том, что ему пришлось пережить. Даже рассказать о том, как ему было страшно, когда он видел бездыханные тела членов семьи, он не мог. Ему нельзя показывать слабость.

— Убийцей. Безжалостной, которая не знает, что такое чувства.

Пятого снова кольнуло. Да, он воспитывал в ней такой характер, но она не стала совсем бездушной машиной, как он. Да и он сам рядом с ней стал более чувствительным. Но ее слова почему-то больно ранили. Неужели она вспомнила все?

«Тогда бы я сейчас здесь не стоял».

Мышцы на лице сжимались и расслаблялись. Харгривз широко расставил руки, опираясь о столешницу и сильно хмурясь. Он нервничал и Викс это заметила, но виду не подала, сославшись на то, что ему тяжело вспоминать прошлое. Так же, как и ей было бы, если бы она помнила все.

— Ты стала моим заданием, — Пятый наконец решился, что нужно рассказать ей хоть что-то, но слова выходили из него осторожно. Он не знал, что именно она помнила, но было ясно одно. Она вспомнила далеко не все, — Я не знаю, как тебя нашла Комиссия, но они решили тебя забрать, потому что у тебя есть способности. Во всей Комиссии суперсила была только у меня, поэтому они решили, что я смогу помочь тебе научится это контролировать.

Пятый старался не думать о дополнительных причинах, из-за которых он стал ее наставником. Он все еще не определил уровень развития ее способностей, и всячески старался избегать ее касаний.

— Ты про то, что я могу читать мысли?

— Не только это.

— Что? — Клаус, внимательно слушающий парочку киллеров, вдруг подскочил и снова подсел ближе к Викс, переводя взгляд с нее на брата и обратно, — Ты хочешь сказать, что она такая же как мы?

— Именно.

— Обалдеть! — он приложил ладони к щекам и раскрыл рот от удивления и осознания всей цепочки происходящего, — так ты, получается, наша потенциальная сестра!

— Может, ты прав…

Девушка призадумалась. Клаус рассказал ей о том, что их купил Реджинальд Харгривз, и ее неприятно кольнуло в груди от мысли, что ее родители могли ее вот так просто продать. И хорошо, что они это не сделали.

«Хотя, может поэтому их и убили…».

— Значит, твоя способность — это чтение мыслей? Это же круто, прочти мои!

— Я не контролирую это…

— Ее способность имеет множество граней. Твое кодовое имя характеризует одну из них…

— Мираж, — теперь девушка хмурилась. Она имеет способности, о которых забыла и соответственно, за восемь лет она потеряла навыки контроля. Значит ей надо заново учиться этим управлять?

— Да, ты можешь строить иллюзии, но дело в том, что твои иллюзии могу стать реальными. Твоя способность как-то влияет на материю пространства. Ты можешь ее менять, уничтожать и создавать новую, — Пятый замечает, что бокалы у всех опустели и повторяет свой фирменный коктейль, — но Комиссия думает, что твоя способность исключительно в иллюзиях.

— А в чем разница?

— Ты меня слушала сейчас вообще? — Пятый вздохнул, замечая откровенно потерянный взгляд Виктории. Для нее это словно все пережить заново, ему придется проявить терпение, — Иллюзия не может навредить в действительности, лишь сделать вид, что вредит. А твоя способность делает это по-настоящему.

— Охринеть! То есть она типа из разряда особо опасных?

— Очень утрировано и притянуто за уши, но да, в целом так и есть. Только твой мозг каким-то образом заблокировал все твои навыки, связанные с суперспособностью, вместе со всей оставшейся памятью. Не исключено, что при скачке во времени и пространстве твоя сила сыграла с тобой злую шутку. А в связи с частичным возвращением памяти, твои способности стали давать о себе знать.

— Действительно, — взгляд Викс устремлен в никуда, а слова выходят медленно, словно их вытягивают силой, — Охринеть.

Пятый усмехается, потягивая из трубочки коктейль. Он снова обдумывает, что ей можно рассказать, поэтому ждет ее вопросы.

— Что случилось дальше?

— Я воспитал из тебя идеального киллера. Каждое твое задание заканчивалось успехом, и ты почти сразу встала со мной на одну ступень по статусу лучших из лучших. А потом…

Пятый осекся, снова задумавшись о том, что можно рассказать, а что нет. Он думал, как бы сформулировать свои мысли, чтобы не испортить все к херам, но пауза оказалась слишком долгой.

— Что потом? — девушка заметно напряглась, ожидая ответа.

— Помнишь Куратора?

— Хельгу? — Пятый кивнул, — Обрывками. Она давала задания и постоянно приходила и несла какую-то экстравагантную чушь.

Пятый незаметно выдохнул. Он мысленно обрадовался, что она не помнит Куратора, значит дальше можно быть намного смелее. Главное не думать о правде и не касаться сейчас Викс.

— Она задумала убить совет и стать главой Комиссии, — его голос едва заметно дрогнул, он почти не лгал, она ведь действительно дала ему это задание, — угадай, кого она попросила это сделать?

— И тогда мы сбежали?

— Да, — ложь, — Хельга оказалась куда умнее и опаснее, чем мы могли представить, поэтому нам пришлось бежать с помощью моей силы. Правда, у меня есть некоторые проблемы с перемещением во времени. А в тот раз я еще и попытался переместиться в пространстве одновременно со временем.

— И поэтому я стала десятилетней?

— Да. И поэтому меня не оказалось рядом.

— Кто убил моих родителей?

— Я не знаю, — снова ложь.

***

Грейс учтиво выделила комнату девушке рядом с комнатой Пятого, а Клаус достал для девушки новую одежду в качестве летних шорт и белой майки. На вопрос, откуда он узнал размер, он лишь игриво усмехнулся и сказал что-то вроде, что у него глаз алмаз.

Оставшись наедине с собой, девушка задумалась. Слишком много всего и сразу за такой короткий промежуток времени. Она соскучилась по Джен и Бену и на душе стало невыносимо печально от мысли, что она, скорее всего, их никогда больше не увидит. Они стали ей словно вторые родители, воспитали, не оставили одну, когда она нуждалась в защите. Она действительно любила их и теперь она не могла приблизиться к ним даже на пушечный выстрел, не то, что вернуться в семью. Она думала о Стене и о том, что понимает его. Она вспомнила свое первое задание и сердце ее сжалось. Убить ребенка. Бекки. На месте Стена, она бы тоже загорелась желанием отомстить, наблюдая как убийца мучается в агонии.

Из раздумий девушку вырвал легкий короткий стук о косяк приоткрытой двери.

— Можно войти?

На пороге стоял Пятый. Одна его рука в кармане шорт, вторая костяшкой указательного пальца касалась косяка районе бедра парня. Его волосы были слегка растрепаны, в взгляд в лунном освещении от окна выглядел стеклянным. Все же, последняя маргарита для всех была лишней.

— Я знаю, тебе сейчас тяжело…

Не дождавшись ответа, Пятый подошел к кровати и присел рядом с Викс, беря ее за руку одной рукой, а второй слегка приобнимая за талию. Она вновь попыталась прочесть его мысли, пользуясь моментом, но снова ничего, кроме шума.

«Почему так много мыслей сразу? Специально что ли?».

Да. Пятый чувствовал, как она пытается копаться в его голове. Это чувство очень трудно распознать, что он научился это делать еще много лет назад, когда понял, что она делает это без его ведома. И он нашел выход для того, чтобы она не узнала лишнего. Снова.

— Викс, я…

— Ты же понимаешь, что то, что было в твоей комнате, это… — она замялась. Мысленно она была рада, что уже ночь и ее лица почти не видно, ведь она начинала краснеть от смущения, — Это порыв. Это ничего не значит.

Викс сама до конца не была уверена, правду ли она сейчас говорила. Да, ее пробивал ток от каждого его прикосновения и слова. Ее сердце пропускало удар, когда она слышала свое имя из его уст. Она начинала глубже дышать, когда он находился слишком близко, чтобы ближе чувствовать его запах. Но это все отголоски прошлого. Нынешняя она не знала нынешнего его.

— Порыв, значит…

— Прости. Во мне действовала Виктория из прошлого. Я здесь и сейчас не такая, как она. Я…

— Другая, да?..

Девушка всего лишь хотела повернуть лицо и посмотреть ему в глаза, чтобы выглядеть более уверенной, но он оказался слишком близко. Настолько, что его особенно горячее дыхание обожгло ее губы.

— Да…

— И между нами ничего не может быть, верно?..

Пятый нещадно играл с ней. Он прекрасно понимал, что она запуталась. Он прекрасно понимал, что запутался сам, вспоминая ее прошлую и часто сравнивая с ней настоящей. Он чертовски прекрасно понимал, что ему нужно держатся от нее подальше. Но он, черт его побери, желал обратного. А алкоголь стал сильнейшим катализатором.

Она облизнулась, выдыхая ему в губы, и он приблизился сильнее, едва касаясь ее влажных губ. Он не хотел начинать первым, выжидая пока она сдастся. И ждать долго не пришлось.

Девушка сама впивается ему в губы и чувствует, как он улыбается. Он победил, и он доволен собой. Она обязательного устроит ему взбучку и покажет какая она сильная и неприступная, но не сейчас. Сейчас в ней много алкоголя и желания оказаться с ним максимально близко. Он обнимает ее, прижимает, углубляя поцелуй и проникая языком к ней в рот. Она отвечает ему и сдавленно стонет в губы, когда он сжимает ее грудь.

Викс не замечает, как оказывается уложенной на кровать и как он нависает над ним. Она лишь запоминает его горячие мокрые поцелуи, звук которых заполнял пространство. Он целует ее шею, кусает, спускается ниже, к чертям срывая с нее белую майку и лифчик.

«Клаус будет огорчен…».

Девушка выгибается и стонет уже в голос, когда он сминает губами сосок, рукой сжимая вторую грудь. Он кусает его и тут же облизывает, от чего ей становится слишком жарко, а под бельем слишком мокро. Он сам уже был на взводе, поэтому свободной рукой он избавился от ее джинсовых шорт, который успел возненавидеть за секунду. Девушка же помогла ему снять эту дурацкую униформу.

Оставшись совершенно обнаженным Пятый приостановился, любуясь телом девушки. Во мраке она казалась еще более сексуальной. Линия лунного света делала ее подтянутое тело более стройным и заставляло сердце Харгривза пропускать удар, а напряжение в паху расти с космической скоростью. Ее губы приоткрыты, она громко дышит и смотрит на него. Ей неловко от его пристального взгляда, но в то же время она была готова отдать все, лишь бы он всегда так нее смотрел.

Его рука коснулась ее щеки, легким движением, еле касаясь кожи, спустилась на шею, очерчивая ее контур. Он нагнулся ближе к ней, целуя в губы нежно. Впервые нежно, но от этого не менее чувственно. Он с удовольствием ловит ее вздохи от его прикосновений, спуская руку ниже. Он проводит по внутренней стороне бедра, и девушка на автомате разводит ноги немного шире. Он улыбается. Он чувствует, как она желает его, и он знал, что это желание терзает ее не меньше его. Но он медлит, мучая ее. А она терпеливо ждет, наслаждаясь каждой секундой, проведенной с ним.

Наконец он затрагивает горячие губы и поджимает губы, слыша ее протяжный стон. Он сам еле сдерживает себя, но ему чертовски нравится наблюдать за ее реакцией. Она уже начал испытывать раздражение на уровне с удовольствием, и попыталась перенять инициативу на себя, но Пятый не давал ей желаемого, сам решив действовать.

Он развел ее ноги шире, удобно устроившись между них. Он снова прильнул к ее груди, языком играясь с соском, вырывая из ее груди легкие стоны. Своей горячей плотью он коснулся ее не менее горячий складок, чувствуя, как ее соки смазывают его, он проводит им сверху вниз, и она снова стонет.

Резкий толчок. Он ловит губами ее громкий стон, заглушая его страстным поцелуем и сам рычит от наслаждения ей в губы. Она запускает свои пальцы в его шевелюру и слегка оттягивает, заставляя повторить рык снова.

Его толчки были то нежными и медленными, то грубыми и быстрыми. Каждый новый толчок заставлял ее сжиматься сильнее, и она явнее чувствовала, как в нем растет напряжение. Он кусал ее кожу, оставляя красные следы, затем покрывал мокрыми поцелуями. Его стоны достигали ее ушей и заставляли чувства обостряться. Ей чертовски нравился его голос и то, как звучал он с ней унисон. Она уже не замечала с какой сильной впивалась ногтями ему спину и как громко они оба стонали, приближаясь к долгожданной разрядке. Пятый ускоряет свой темп, и девушка выгибается еще сильнее, чувствуя наступление оргазма. Еще немного. Еще.

Они оба громка стонут имена друг друга. Их тела замирают в приятной судороге, напрягая каждую мышцу тела, а затем расслабляя ее. По всему телу накатывает волна приятной усталости. Оба громко дышат.

Девушка смотрела на спокойной и в кое-то веке не хмурое лицо Харгривза. Его дыхание во сне было глубоким, но спокойным. Девушка прислушивалась к стуку его сердца, провела рукой по щеке, а затем встала, надевая его рубашку. Она подходит к окну и садится на подоконник.

Она прокручивала в голове обрывки воспоминаний, где она видела себя старше. Она вспомнила сцену из библиотеки, где она вторгалась в его разум. Потом перед глазами всплыла сцена с Куратором. Она пока не знала, как связать эти два обрывка и все осколки ее прошлый жизни в единое целое. Но одно она знала точно.

Пятый ей врал.

Комментарий к Глава XI

Ну вот, дорогие мои, и прода)

Я даже слышу, как некоторые кричат в экран “Наконец-то!”

Но, не спешите радоваться, я, как обычно, обламываю малину последним предложением главы)

Викс начинает вспоминать прошлое, дальше будет пытаться естественно узнать правду. И не факт, что узнает она ее от Пятого. Но это уже знаете ли спойлеры)

Я хочу сказать вновь всем своим читателям огромное спасибо за время, уделенное фанфику и отдельное спасибо тем, кто находит еще время и на отзывы) Каждый раз, читая комментарии хочется плакать от радости, потому что я делаю все это не зря) И с каждой новой главой вас становится больше, что не может меня не радовать). Я вас люблю)

И я продолжаю вас просить оставлять свое мнение о главе и фанфике в целом, мне дико интересны ваши мысли и эмоции, которые у вас возникают при прочтении) Нравится ли вам как я показываю характер Пятого и Викс? Что бы вы хотели детальнее увидеть в фике? Что в целом думаете об отношениях этих двоих и что собственно ждет их дальше? Мне искренне интересно почитать ваши реакции и варианты)

========== Глава XII. ==========

Глава XII.

Ночь. Она накрыла город плотным одеялом из сумрака, временно приостанавливая ход жизни. Лишь изредка проезжающие машины, рассекающие тьму светом фар, доказывали, что город жив. Среди ночного мрака старые многоквартирные дома в три этажа выглядели особенно зловещими. По-хорошему их бы давно снести, но те имеют историческую ценность для города. В них уже давным-давно никто не живет. Ну, по крайней мере так все считают.

Дом покрывала невидимая пелена, скрывающая истинные его тайны. За этой пеленой стоял новый дом, такой же трехэтажный, но не менее мрачный. В нем почти всегда царила тишина, давя на разум, словно еще немного и начнешь слышать, как собственная кровь бежит по венам. Это и была Академия Рейн.

Место, о котором никто не знал. Оно не похоже на Академию Амбрелла. Здесь нет героев, нет громких заявлений о спасении мира, нет номеров. Здесь есть лишь одна единая черта, объединяющая всех ее участников. Суперспособности. В ту ночь, когда по всему миру начали рождаться необычные дети, не только Реджинальду Харгривзу пришла в голову мысль собрать этих детей. Вот только, если Реджи хотел воспитать из детей героев, которые в последствии спасут мир, то у Мисс Рейн были свои особые причины сбора детей. Да и методы у нее куда сильнее отличались от методов Харгривза.

Стен хорошо знал об этих методах. Слишком хорошо. Не только потому что являлся жертвой этих методов, но и потому что сам помогал по сбору этих детей.

Удар. Стен бьет по груше в тренировочном зале. Блондинистые волосы слиплись от влаги, создавая более выраженный контраст с отросшими каштановыми корнями. По лбу стекали капли пота, повторяя рельеф его лица и скатываясь к подбородку. Его каждый раз выворачивало от отвращения к себе. Каждый раз, когда он закрывал глаза, то видел их. Детей. Видел, как они плакали. Как они дергали мертвые тела родителей, думая, что те спят. Он ненавидел себя, но у него не было другого выбора. Еще удар.

Он помнил каждого ребенка. Помнил каждую семью, которую убил. Помнил, как молили о пощаде родители каждого из этих детей. Каждую ночь, засыпая, он видел их лица и слышал их дрожащие голоса. Каждый раз, уходя в темноту сна он видел их кровь на своих руках. И он не мог отмыться от нее, она настолько сильно въелась в его кожу, что даже срывая ее, он был в их крови. Он тонул в этих кошмарах, не способный найти выход. Еще удар.

Несмотря на ту «пользу», которую Стен приносил Академии Рейн, он доставлял не меньше проблем. Стен слишком вспыльчив, слишком подвластен своим эмоциям. И поэтому он всегда был и будет вторым. Был и всегда будет недостаточно хорош для посвящения в планы Мисс Рейн. Был и всегда будет в тени своей сестры Бекки.

Удар. Он начинает тяжелее дышать, вспоминая ее лицо. Удар. Она всегда была спокойной, уравновешеннее, чем он. Она всегда выкладывалась на двести процентов, никогда не задавала лишних вопросов, делала все холодно и быстро. Она была идеальным соратником Мисс Рейн. Не то что Стен. Слишком импульсивный, слишком любопытный и до нельзя неудобный в управлении. Именно поэтому он всегда будет вторым. Еще удар.

Стен вспоминает Викс и бьет еще раз. Его накрывает волна ярости. Но ярость эта связана не с тем, что он ненавидел саму Викс и то, что она сделала. Эта ярость была заправлена едким отвращением к себе. Ведь он ничем не отличался от нее. Он лишь выполнял свою работу, как и она. Еще удар.

Стен вспоминает как не хотел возвращаться домой, когда там появилась Викс. Помнил, как умолял Мисс Рейн его забрать насовсем или просил убрать Викторию. Но этой суке было плевать на его чувства. Мало того, что она оставила и Стена и Викс в одной семье, так еще и заставила его отыгрывать роль любящего брата. Знаете ли вы, какого заплетать косы убийце твоей сестры, напевая ему его любимые песни? Стен прекрасно знал это ощущение. Еще удар.

Цепи, удерживающие грушу, отрываются от креплений на потолке, и она падает на пол с грохотом. Парень глубоко и часто дышит.

— Ты так академию разнесешь, ковбой.

В дверях зала показалась Бекки. Она выглядела как всегда дерзко в своих черных лосинах с кожаными вставками и черной майке на тонких бретельках, скрывающихся под красной кожаной курткой. Она задрала одну руку, опираясь о косяк дверного прохода и с ухмылкой смотрела на брата. Ее буквальное возвращение после смерти поменяло ее от и до. Она перестала чувствовать, жить. Она стала настоящей машиной по исполнению приказов. Ей было плевать зачем, что и как. И лишь Стен заставлял ее вспоминать, что значит быть живой.

— Тебя забыл спросить, сталкерша.

Бекки совершенно не нравилось, когда Стен так с ней говорил. Его голос холодными тонкими иглами пронзал ее сердце, заставляя испытывать скребущую боль внутри. Она бы хотела рассказать ему больше, дать ему то, чего он хочет, но она не могла. Просто не могла. Поэтому она терпит его холод, игнорируя. Поэтому она продолжает молчать.

— Тебя Мисс Рейн зовет к себе.

— Пускай идет на хрен.

— Так и думала, тогда сама скажу, — девушка оттолкнулась от косяка, запуская руки в карманы куртки и поджимая губы, — тебе надо вернуться домой.

— Что?

Стен даже развернулся лицом к сестре, попутно думая, что больше его бесит. То, что Мисс Рейн снова списывает его со счетов, пока дело до грязной работы не дошло, или то, что его сестра Бекки снова оказалась номером один? Словно что-то могло измениться. Не решив, что выбрать, он промолчал и просто вышел из зала, оставляя сестру наедине с собой. Она запрокидывает голову и глубоко вздыхает. Никаких эмоций. Она машина.

Стен понимал, зачем его отправляют домой. Вдруг Викс заявится вместе с Пятым. Но это откровенно хреновая идея заставлять Стена там ждать. Он не станет разговаривать с Пятым, чтобы тот примкнул к Рейн. Его опять накроет ярость, и он захочет убить их обоих.

И он обязательно убьет…

***

Виктория наблюдала, как вздымается грудь Пятого и думала. О чем конкретно она думала было трудно сказать. Обо всем и сразу. О том, что было в прошлом, как ей все вспомнить, о том, что станет теперь с ее настоящим. О том, кто она на самом деле. Супергерой? Суперзлодей? Убийца? Простой киллер из непростой конторы? Она окончательно запуталась.

Вновь и вновь прокручивая единственные воспоминания, которые не были связаны с Пятым, она уже не ощущала себя человеком. Внутри разрасталось чувство всепоглощающей пустоты. Словно в нее начал вселяться кто-то другой.

Викс думала о том, как ей узнать правду. Она перевела взгляд на спокойное лицо спящего наставника. Наставник. Так странно это осознавать, что он был ее учителем, буквально заменил ей родных. Становится еще страннее, вспоминая как она кричала его имя под ним, царапая ему спину до крови. Как бы то ни было, от него она правды не дождется. Есть что-то, что он скрывает от нее. Всегда было, даже в Комиссии. Но почему она тогда не замечала его лжи?

В голову Викс ударила мысль. Она знала. Она сама ему лгала. Делала вид, что любит, чтобы втереться в доверие.

«Он ничего не подозревает и всецело мне доверяет…»

Она вспоминает сцену из кабинета Куратора. Она помнит взрослую себя, но она другая. Холодная, словно айсберг. В тех глазах из воспоминаний не было любви к Пятому. Там была ненависть, отречение и…сожаление? Ей из прошлого было больно. Словно она совершила ужаснуюошибку и вместо исправления, она совершает новую, еще более страшную. Вспоминая взгляд себя из прошлого, в груди неприятно колет. Девушка прикладывает руку к груди и хмурится. Она снова смотрит на Пятого.

Он все знает. Все ответы в его голове. Как загипнотизированная она встает с подоконника и подходит к нему. Он выглядит мило, когда спит. Совершенно расслабленное лицо совсем не похоже на лицо убийцы. Девушка отмечает для себя, что он чертовски красив и сердце словно начинает биться чаще. Но она сбрасывает все эмоции на отголоски прошлого.

Ее рука обжигает его щеку ночным холодом, и он слегка хмурится, но не просыпается, почувствовав родной аромат. Виктория смотрит на него и едва слышно шепчет.

— Что ты скрываешь?..

Она пытается сконцентрироваться. У нее ведь уже получалось читать мысли, нужно лишь вспомнить как. Она прикрывает веки и кладет ладонь на лоб парня. Она вспоминает вечеринку. Она ведь читала каждую мысль Марка, значит и здесь получится. Должно получится.

Пальцы начинает покалывать и через веки она видит легкую красную вспышку. Затем в голове возникает шум. Много мыслей скопом, словно она стояла среди улицы, наполненной миллионом людей. И все они говорят, каждый о своем и ни один из голосов не говорит о чем-то одном. Девушка открывает глаза и шумно выдыхает. Она не может прочитать его мысли, потому что не знает, что искать. Ей приходит одна единственная идея. Стен.

Он ненавидит ее, но он знает то, что нужно знать ей. Он захочет убить ее, как только увидит, но он не станет ей врать. Девушка встает в полный рост и находит свои шорты возле кровати, наспех натягивая их на себя. Майка вместе с лифчиком порваны, поэтому она берет его майку, которую он надевал под рубашку. Девушка подходит к двери и вновь оборачивается на парня. Ее сердце снова посетило неприятное скребущее чувство. Где-то глубоко внутри себя она хотела верить ему. Хотела, чтобы он не был предателем, но ее прошлое не дает ей этого сделать. Она не может поступиться со своим характером. Она должна узнать правду.

И она ее узнает…

***

— Ты уверена, что тебе стоит возвращаться?

Девушка остановилась, уже держа руку на ручке двери. Дыхание ее стало настолько тихими, что казалось оно совсем остановилось.

— С чего ты взял, что я решила вернуться, Клаус?

— Забыла о моей способности? Бен догадался.

Девушка хмыкнула и развернулась, встречаясь взглядом с братом Пятого. Его лица фактически не было видно, но ей хватило легкого отблеска луны на его лице, чтобы понять, что он выглядел серьезным. Клаус не поймет ее. Он ведь сам ни черта не знает.

— Пятый врет мне.

— Пятый всем врет, — Клаус говорил правду. Пятый не рассказывал многого никому. Клаус знал, что что-то произойдет, что кто-то пытается найти Пятого и от того он так нервничал и ругался на всех. Клаус тоже не был глуп, — Но пойми, он делает не чтобы навредить. Он лишь пытается защитить, сам решить проблему, чтобы не подвергать опасности дорогих ему людей. Он никогда не скажет в лицо, но семья — это все чем он живет. А ты теперь, в каком-то смысле, часть этой шизанутой семейки.

— Клаус, я потеряла память, и она возвращается частями, но… — голос девушки дрогнул, к горлу подступил ком, она сама удивилась осознанию того, что сказала, — настоящая я совершенно отличается от той, что была в Комиссии. Я знаю это. Я чувствую это. Поэтому мне лучше уйти.

— Ты вернешься в академию?

Девушка удивленно вскинула брови. Она ожидала, что Клаус тут же доложит Пятому или попросту не отпустит ее, но он словно… доверял ей? Словно знал, что она вовсе не враг и она просто запуталась. Может он понимает ее, потому что сам однажды был запутан.

— Я… — она бы очень хотела сказать да, но совершенно не была в этом уверена. Захочет ли она возвращаться, узнав правду? Сможет ли она вообще выжить после визита к своему врагу, не умея обращаться со своими силами? Действительно ли она не враг для Академии Амбрелла? — Я не знаю.

— Ты же понимаешь, что я не могу не сказать Пятому?

— Почему?

— Потому что он мой брат.

— Дай мне время уйти, а дальше делай что хочешь. Мне нужны ответы.

— Пол часа.

Девушка не ответила ничего. Викс развернулась и вышла из академии. В окне она заметила обеспокоенное лицо Грейс. В ее взгляде было что-то человеческое и это не из-за того, что она выглядела как человек. Она была андроидом, но Викторию не отпускало ощущение, что она куда больше чувствует, чем заложено ее программой. Ее взгляд пал примерно на то окно, за которым была ее временная комната. Там должен был спать Пятый.

— Прости…

Девушка отвернулась и решительно шагнула в сторону своего дома. Она может не вернуться по разным причинам. Она может узнать что-то, что разрушит ее изнутри, и скорее всего так и было. Она чувствовала. В ее затылке снова забила сирена, которая ее предупреждала о Марке. Но она должна была совершить этот риск. Должна.

***

Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее злился Стен. Она была примерно в двух ста метрах от дома, но он чувствовал ее запах, выпуская наружу свое звериное нутро. Их силы с Бекки были похожи. Бекки могла превращаться в любое живое существо, а Стен мог перенимать на себя их способности. Нюх, зрение, сила, способность сливаться с окружением или как он любил это называть эффект «невидимки». Именно поэтому он был так нужен для забора детей из семей. Он мог выследить каждого, лишь единожды понюхав его вещь. Именно поэтому он был незаменимым, когда дело касалось слежки. Его никто не мог засечь.

Он начинал слышать ее шаги и в венах словно начинала закипать кровь. Она идет одна? Научилась пользоваться силой или просто решила сыграть в героя? Она без оружия. Она словно идет на переговоры. Глупая. Глупая Викс.

Было ли ей страшно? Очень. Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее пульсировало в висках и дрожали колени. Она буквально ощущала руки смерти на своих плечах и по спине пробегал табун мурашек. Но у нее не было выбора. Ее старая жизнь резонировала с новой и это разрушало ее изнутри. Она чувствовала, что еще немного и сойдет с ума, прокручивая это все в голове.

Поэтому она шла в сторону дома с полным осознанием того, что вполне может умереть. Но она была готова поставить свою жизнь на кон, лишь бы вспомнить все.

Дверь слегка скрипит и свет от уличной лампы проникает в прихожую. Джен и Бена нет дома. Это девушка поняла по отсутствию обуви в прихожей. Девушка закрывает дверь и ступает вглубь дома. В полную темноту. Шторы плотно закрыты, в доме не горит ни одна лампочка.

— Стен!

Голос предательски дрожит и хрипит, когда она пытается его позвать. В груди больно сдавливает от страха, ноги становятся ватными. Она из прошлой жизни рассмеялась бы себе в лицо. Та она ни за что бы не испугалась. Она из Комиссии не знала о таком слове, как «страх».

«Я бы тоже не знала, умея вытворять то, что вытворяла».

— Я тебя слишком сильно приложил об стену тогда?

Он раздвинул шторы на одном окне, выходя из сумрака. Вот она. Она в его логове, и он прямо сейчас может свернуть ей шею, наслаждаясь звуком хруста ее тонких костей. Но он хочет поиграть. Насладиться ароматом ее страха. Он жаждет, что она будет молить о пощаде и истошно реветь, зовя своего Пятого.

— Я пришла поговорить.

Стен ухмыляется. В его глазах заблестел недобрый огонь. Они буквально светились в темноте от предвкушения. Он чувствовал, как в ней нарастает чувство страха и желание сбежать.

— Ты серьезно думаешь, что я буду с тобой говорить?

— Сейчас же ты говоришь…

Он резко подлетает к ней и опрокидывает на пол, больно сдавливая горло и вжимая ее в паркет. Она кряхтит и хватает его за руку, безуспешно пытаясь ее скинуть с себя.

— Прошу, Стен… — да, он ждал ее мольбы, он получал почти сексуальное наслаждения, слыша ее хриплый голос, но почти тут же он исчезло, когда она продолжила, — расскажи мне о прошлом. Почему я…убила… Бекки.

Стен рычит и хватает ее за волосы подтягивая ее к себе. Его дыхание опаляет ее лицо, их взгляды встретились. Видя ее глаза Стен понимает, что она до сих пор ни черта не помнит. В нем пропадает огонек. Он не может убить ее, ведь она не ощущает той вины, которую должна ощущать. Он сжимает ее лицо свободной рукой, поднимает и прижимает к стене. Убирает руку с волос и с силой бьет ее в живот, затем отодвигает ее лицо от стены и с большей силой возвращает обратно, прикладывая затылком об нее.

Она чувствует привкус крови во рту, в глазах становится мутно. Она слышит его бешенное дыхание и пытается сфокусироваться на его силуэте.

— Как ты могла забыть?

Еще секунду назад погасший в нем огонь разжегся с новой силой. Эта безжалостная сука. Как она посмела забыть тех, кого убила? Как она могла забыть опустевшие глаза его сестры? Как она могла забыть? Как она только посмела?

Он бил ее головой об стену еще и еще. Словно пытаясь ей напрямую вбить в голову его ненависть. Чтобы она вспомнила. Чтобы винила себя. Чтобы она страдала. Страдала. Страдала, как и он страдает.

— Ты убийца! — он видит, что она теряет сознание и бьет ее по лицу, пробуждая, — о, нет. Я не дам тебе так просто умереть. Ты будешь страдать.

Он за одно горло поднимает ее вверх и силой опускает о стеклянный обеденный стол, стоявший рядом. Он разбивается и осколки больно впиваются в кожу, когда она оказывается снова вжатой в пол. Стен отходит от нее, любуясь своей работой. Ее голова в крови, вся кожа теперь в царапинах от стекла. Она еле дышит. Но она до сих пор ничего не помнит. Она ошиблась, когда решила прийти сюда. Но у нее ведь не было выбора.

Она закрывает глаза, вспоминая все то, что произошло с ней за это короткое время. Она вспоминает своих родителей. Взгляд отца и матери. Они оба тогда знали, что умрут. Они шли на эту смерть ради нее. А сейчас умирает она.

Так не должно быть. Они умерли за нее, думая, что их дочь будет использовать свои силы во благо. Они не должны были умереть без цели, без надежды. У нее не было права подводить их. Она обязана им.

Она пытается вобрать в себя больше кислорода, захлебываясь собственной кровью. В ее голове последний взгляд матери. В нем боевой дух и печаль. В ее голове последние объятья отца, в которые он вложил всю свою любовь и заботу о ней.

Стен отскакивает от нее на добрые два метра, когда вокруг ее почти мертвого тела распространяется красный дым, призрачными лентами расходясь по комнате. Она пытается встать и этот дым помогает, поддерживая ее спину. Он струится вокруг нее и ей становится чуть легче дышать. Она открывает глаза и Стен видит в них алый огонь. Ее руки захватывает дым, и она движет ими в, только ей известном, направлении.

Стен бросается на нее, но, словно ослепший, останавливается.

— Бекки?

Его окутал красный дым, и он упал на колени. В глазах алая пелена. Он видит ее иллюзию.

— Стен…

Бекки подходит к брату и берет его за щеки, с ее глаз катиться слеза.

— Почему ты так поступаешь…

— Что?

Стен протягивает к ней руки, кладя их ей на пояс. Девушка начинает сильнее сжимает его челюсть, сильнее плача.

— Почему ты заставляешь меня быть твоим врагом?

Ее голос становится злее и грубее. Она буквально пытается раздавить голову своего брата и Стен пытается выбраться.

Виктория замечает голубую вспышку и отправляет в ее сторону сгусток энергии. Мимо. С другой стороны, на нее кто-то идет.

— Вижу, ты наверстываешь упущенное, Мираж.

— Куратор.

Комментарий к Глава XII.

Вот и прода, милые мои)

Начинается, не знаю как сказать, самое интересное, наверное)

Начиная с этой главы в сюжете будут более динамичные действия касательно всей задумки, я раскрою собственно все карты и дальше наши герои будут разгребать ту кучу дерьма, которую я им любезно подарила)

А вот осилят они это или нет это будет ясно уже в следующих главах. В целом, по размерам фика я пока не определилась, но думаю что будет плюс минус двадцать глав, так что да.

А я продолжаю вас просить не проходить мимо отзывов и оставлять в них свое мнение о сюжете, персонажах и самом фанфике в целом. Насколько вы погружаетесь в ту атмосферу, которую я пытаюсь передать, действительно ли вам интересно читать это произведение?)

О, а еще автор тут юзал фотошоп и попытался сотворить чудо, на которое вы можете посмотреть здесь https://www.instagram.com/p/CJx0pqAdWX/

Я вообще подумываю о создании пабла, посвященного моему творчеству, но не уверена, что это интересно, так что пока буду что-то выгружать в инсту, по мере желания)

Так же я думаю, чтобы больше проникнуться атмосферой фика, советую слушать при прочтении Billie Eilish - No Time To Die

========== Глава XIII ==========

Глава XIII

Когда человек понимает, что он что-то делает не так? О чем он думает, когда в его голову вдруг приходит мысль о том, что он…ошибся? Когда он осознает, что он ошибается? Зря врет, зря молчит, зря делает. Каким образом он понимает, что свернул не туда? Для каждого свое. Кто-то понимает, что все идет не так, когда делает первые шаги в сторону от истины. Кто-то, когда близкие начинают отворачиваться от него. Кто-то только тогда, когда начинаются разрушения. Непоправимые разрушения.

Пятого кольнуло недоброе предчувствие, когда он проснулся в одиночестве. По телу еще проходила сладкая истома, а по спине легкое неприятное покалывание от царапин. Перед тем как открыть свои глаза он думал о том, как все удачно сложилось. На миг, лишь на один единственный крохотных миг, он подумал, что все хорошо. Что сейчас он сможет все расставить по полочкам, сам разобраться с комиссией, и он сможет жить нормальной жизнью, на сколько это могла позволить его особенность. Но стоило его хвойным глазам открыться, а его руке скользнуть по пустующей половине кровати, в его голову пришел отрезвляющий ветер реальности.

Пятый в привычной манере нахмурился, оглядывая соседнюю сторону, где должна была лежать Викс. В его голову начали сразу закрадываться неприятные мысли, но Пятый решил попробовать побыть в шкуре оптимиста, поэтому он самонадеянно подумал, что девушка уже внизу с его братом алкоголиком. Поэтому он встал с постели и направился в ванну. Нужно было взбодриться.

Холодные капли стекали по его исцарапанной спине, заставляя его улыбаться. К боли он привык, а колющие ощущения напоминали ему о бурных часах с его возлюбленной. По телу прошел табун мурашек, когда он вспоминал ее аромат и сладость ее губ. Таких родных и желанных, что в груди начинало щемить от воспоминаний о ней. В его голове слишком много гормонов, все из-за возраста, но черт бы его побрал, как же приятно от них внутри.

Мокрые ноги коснулись мягкого коврика. Пятый провел рукой по волосам, стряхивая ледяные капли воды. Он взглянул в зеркало и замер. Он выглядел действительно отдохнувшим за все те годы, что он провел в этом молодом теле. На его лице не было той привычной хмурости. Он…улыбался? На губах действительно была легкая удовлетворительная улыбка. Он подошел ближе к зеркалу, оперся одной рукой об него, а второй провел по его щеке. Улыбка как-то резко сошла с его лица.

Это лишь мнимое счастье. Факт оставался фактом. Он — монстр. Он лжец и последняя мразь. Он ведь предал Викс, затем потерял ее на восемь мучительно долгих лет. Затем он нашел ее, но не рассказал всей правды. Почему? Испугался? Да, черт возьми! Он испугался, что единственное живое существо, понимающее его и любящее его настоящего, к чертям его пошлет. Он испугался стать отвергнутым, ведь любил Викс больше жизни. Любил? Твою мать, да…

Но он лгал ей. Снова. Снова он предал ее. Снова он не смог найти в себе силы сказать то, что она обязана знать. Не нашел сил, чтобы принять от нее наказание. А после еще и трахнул. Да, там, в Комиссии, он не раз занимался с ней сексом, свидетелями чего стала львиная доля киллеров. Да, тогда она тоже не знала о предательстве. Но сейчас она другая. Ее теперь разорвет с особой болью после такого. Ему нельзя ей признаваться. Проще умереть, чем признаться. И он не признается.

И откуда он мог знать, что уже поздно и что он снова облажался?..

***

Его второй раз неприятно кольнуло, когда он спустился к бару, а Виктории там вновь не было. Клаус сидел к нему спиной и перешептывался с пустотой о том, что все в этом мире неправильно. Он выглядел особенно поникшим. В тонкой худой руке он крутил фужер с виски, наблюдая как плескается в нем янтарная жидкость, слово очарованный ее рыжими языками огненной воды. Пятый огляделся, в поисках родных глаз, но было пусто.

— Она в душе…

Клаус звучал беспристрастно и Пятый скинул это на алкогольное опьянение. Ванных комнат в академии действительно хоть отбавляй, так что неудивительно, что она пошла в любую другую и Пятый ее не заметил. Так ему хотелось думать. Может она сначала спустилась к Клаусу, чтобы спросить про душ, поэтому они разминулись. Пятый сам не заметил, как начал искать оправдания ее отсутствию, не решаясь подумать, что она ушла. И он был рад услышать от Клауса, что она где-то в стенах академии. Конечно, он этого никогда не признает, но на душе все же было чуть более спокойно. Ненадолго.

— Ее душа и разгоралась, и погасала одиноко, она билась, как птица в клетке, а клетки не было: никто не стеснял ее, никто ее не удерживал, а она рвалась и томилась…

Клаус поставил стакан, вскидывая голову наверх и на выдохе проговаривая эту фразу. Где он ее мог услышать или прочесть? Может это были его собственные мысли? Разве он способен на такое? Его отравленный наркотиками мозг никогда так себя не вел. Клаус опустил свой взгляд снова на стакан, но выпивать он не стал. У него впервые за всю его жизнь не было настроения быть пьяным. Ни от алкоголя, ни от наркотиков. С ума что ли сошел? Наверно.

— Все в порядке? — голос Пятого прозвучал как-то тихо. Он видел и чувствовал — что-то не так. В затылке кололо неприятное предчувствие, он обернулся. Ничего не поняв от собственных действий, он снова повернулся к брату, слегка наклоняясь, пытаясь посмотреть в его лицо.

— С каких пор тебе стало не плевать? — Клаус упростил задачу брату, сам поворачиваясь к нему всем телом. Клаус выглядел недовольным и опечаленным. Ему надо было тянуть время. У Викс еще есть обещанные минуты, — В прочем забей. Я никогда не бываю в порядке.

Пятый в привычной манере нахмурился и хотел было встать со стула, чтобы попытаться найти девушку, но остановился, услышав тихий хриплый голос брата, который звучал как-то слишком уверено.

— Знаешь, в чем твоя проблема?

Пятый непонимающе поворачивает голову и изгибает бровь, всем своим видом показывая «Ну давай, удиви меня». И Клаус принял это за нужный ему ответ.

— Ты слишком много на себя берешь, братец. Слишком пытаешься все контролировать и пытаешь делать это в одиночку. Но ты никогда не задумывался, что тебе могут помочь?

Злился ли Клаус? Определенно. Он недолго знал Викс, но часто слушал пьяный бред брата о ней, а когда увидел ее вживую, то почувствовал в ней что-то родное. Да, она такая же как они все. Суперспособности, непростая судьба и потерянный вид. Он постарался ей рассказать максимум информации об Академии, думая, что она захочет остаться. Хотя бы ради Пятого. Но тот как обычно, в своем репертуаре. Лжец, одиночка, сраный параноик, который никогда никому не скажет о своей боли. И Клаус безумно злился на него.

— Мне уже шестьдесят шесть лет, и ты решил, что самое время меня чему-то учить? Ты прожигаешь свою жизнь по клубам и наркопритонам. Да у тебя вместо крови течет чистый яд. И ты вдруг решил, что я нуждаюсь в твоей помощи?

Пятый терпеть не мог такое обращение к себе. Слишком много берет? Да как Клаус посмел даже подумать так о том, что делает Пятый? Он, твою мать, пытается спасти этот мир! Сделать так, чтобы они никогда не думали о том, что могут умереть не своей смертью. Он подписал этот чертов контракт с комиссией только из-за них. Лишь бы они жили, дышали, продолжали быть придурками, но живыми. Они ведь его семья. И он никогда не признается, но он ужасно по ним скучал за все те годы, что провел в Комиссии.

— Да, я не идеален. Я даже ненормален, насколько это возможно, — он смотрит на Пятого почти в упор, четко выговаривая каждое слово, слово бросая их ему в лицо вместе со своим недовольством, — Я пью. Я употребляю. Но я хочу помочь и мой образ жизни не влияет на это.

— С чего ты решил, что мне нужна помощь?

Пятый встал со стула, намеревавшись уйти от этого разговора. Клаус никогда и ни за что его не поймет. Все думают, что он просто сошел с ума и не понимают, что все что он делал всю свою жизнь было ради дорогих ему людей.

— Потому что ты лажаешь, Пятый. Потому что ты слишком много молчишь, а если и говоришь, то обязательно врешь. И из-за этого у тебя нихрена не выходит! И из-за этого ушла Викс!

Пятый, преодолевший расстояние в половину гостиной, пока Клаус говорил, резко телепортировался к брату, хватая его за грудки и вжимая в барную стойку. Теперь он был в ярости. В его глазах снова был ночной еловый лес и в нем горели огни агонии. Они переполнены потоком эмоций, всех и сразу. Гнев, растерянность, обида и дикая всепоглощающая боль. Где-то глубоко в них затаилось и чувство страха. Страх за Викс. Страх за то, что его план к чертям провалился. Страх того, что он действительно снова облажался.

— Где она?

— Ты только и можешь угрожать, Пятый. Создаешь видимость угрозы, словно напуганный зверек, который постоянно рычит, но никогда не нападет.

— Клаус, я клянусь Богом, если ты сейчас не скажешь мне, где она, я покажу тебе, на что способен…

Он буквально рычал эти слова. Клаус словно не понимал, что Пятый не нападает на него, потому что он семья. Пятого это невыносимо злило. Но Клаусу всего лишь нужно было время. И оно вышло.

— Она пошла к Стену…

— Твою мать!

***

Стен все еще видел Бекки, которая сдавливала ему голову, продолжая говорить ему о том, что он все испортил. В ее глазах он видел ненависть, холод и отреченье. В голове словно проигралась вся его жизнь и ему стало невыносимо больно внутри, словно внутри разом сломались все кости. Его разум был закутан красным туманом, и он не понимает, как его развеять. Его окутывает собственная вина и страх, поглощая его остатки здравого рассудка. Видимо он так и умрет. От рук сестры, за смерть которой он так яростно хотел отомстить. Утонув в собственных сомнениях и муках, страдая. Так ему и надо.

Но вдруг весь дым рассеялся и Бекки растворилась в темном мраке гостиной его дома. Голову больше не сдавливало, а эмоции резко отступили, давая возможность вдохнуть. В голове по-прежнему все было мутно, зрение полностью расфокусировалось. Он слишком сильно ранен. Стен стоит на коленях и, не имея сил больше держаться, падает полностью. Перед тем, как его встречает холодный пол и сотня осколков от стола, болезненно впиваясь в его кожу, он замечает силуэт.

Женщина с увесистым чемоданчиком протягивает руку молодой девушке. Девушка колеблется, не решаясь отвечать на ее жест. Стен вдруг осознает, что происходит и пытается сказать хоть что-то, но не успевает. Его полумертвое тело больно ударяется под собственным весом о пол и осколки и, кажется, почти все скрылись под его кожей. Последнее, что он успел увидеть, это яркую голубую вспышку, в которой исчезли силуэты. В голове пронеслось множество ругательств. Это конец ему. Конец Академии Рейн и всему миру заодно. Все снова пошло через зад. Он снова все испортил.

Его глубокие карие глаза медленно закрылись. Он мечтал не открыть их вновь. Мечтал истечь здесь и сейчас кровью, чтобы не видеть все то, что произойдет, когда Викс вернется. А она вернется. И когда это произойдет лучше быть уже мертвым.

***

Пятый телепортировался к дому за один прыжок. Ярость заставила адреналин затечь по венам в бешенной дозировке, и парень ощущал, словно его возможности запредельны. Но сейчас думать об этом ему не приходилось. Мысли заполнила Викс. Его сердце переполняло волнение и страх. Неужели он так сильно переживал из-за нее? Да. Он не желал признавать, не желал верить в возможность такого абсурда, но он переживал за нее. Она не была его семьей, но Пятый был готов ради нее на все. После всего того дерьма, что произошло с ними за жизнь. После всего того, что они пережили, он не имел права думать по-другому.

В его голове роилось слишком много мыслей. Но в одном он был уверен на сто процентов. Он убьет Стена, если с Викс что-то произойдет. В сердце больно кольнуло от мысли, что с ней что-то может произойти. Он обязан был успеть. Зачем она пришла к нему? Зачем она пошла одна? Чего она хотела добиться своим визитом? Глупая! Бестолковая Викс!

Пятый второй раз телепортируется, оказываясь в гостиной. Полный мрак, и лишь одна полоса лунного света, исходящего от окна, могла помочь разглядеть место битвы. Именно так это нужно было назвать. Вокруг разрушенная мебель, лужи крови, сломанный разбитый стол и повсюду стекла. Но нигде не было Викс. Ни живой, ни мертвой.

Пятый видит возле стола, в луже собственной крови крупное тело врага. Его пробивает недоумение, а затем резкое осознание. Она пробудила свою силу. Но она не убила Стена, ведь он все еще дышал. Здесь что-то не так. Что-то еще произошло.

Пятый поднимает Стена на свой уровень роста. Блондину с трудом приходится открыть глаза, концентрируясь на противнике. Если Пятый пришел его добить, то лучше бы ему это сделать до того, как он отдохнет, иначе его снова накроет волна ненависти и он снова будет драться.

— Слушай меня внимательно, ублюдок, ибо я спрошу лишь раз. Где Викс? Не вздумай молчать, иначе я вздерну тебя на твоих же кишках! — Пятый с яростью смотрит на окровавленное лицо Стена. Его голос звучит грубо, резко, словно еще немного и он буквально по-зверски начнет рычать.

Стен ухмыляется. Пятый ни черта не знает, он это понял. Этот мелкий киндер-говнюк еще не знает размеры апокалиптической задницы, нависшей над их головами. Он нихрена не осознает. Стен начинает смеяться. Сначала тихо, давясь собственной кровью, а затем громче и громе, в истерике срываясь на крик. Пятый с отвращением смотрит на него, затем встряхивает за грудки, заставляя прийти в себя.

— Ты не понимаешь, хренов ты киллер! Нам всем конец! Тебе, мне, нашим семьям. Теперь все вокруг не важно… — он был в истерике, словно загипнотизированный, прокручивая у себя в голове слова о конце. Он бредил, сходил с ума то ли от количества потерянной крови, то ли от осознания, что Викс ушла с Куратором, — хочешь убить меня? Дерзай! Мне плевать! Ибо твоя подружка ушла с вашим бывшим боссом и теперь конец уже всему!

— Что?

— Я хотел убить ее. Хотел убить Викс, но тут она резко вспомнила о своих силах, а потом пришла эта экстравагантная сука и они ушли в закат! Ты облажался, киндер-говнюк!

Пятый отпускает Стена и тот падает на колени, хватаясь за живот одной рукой, а второй создавая себе опору, чтобы окончательно не свалиться. Он продолжает терять кровь, а за ним так никто и не пришел. Никто и не придет, пока вновь не нужно будет кого-то убить или выследить. Его всегда звали только для этого.

Пятый хватается за голову, не веря в услышанное. Викс ушла с Куратором. Викс сейчас в Комиссии. И сейчас они возвращают ей память. И сделают они это так, что она вспомнит только то, что нужно им. А это значит.

Ему придется убить ее…

Харгривз обернулся на Стена, который уже одной ногой был на том свете. У парня снова не было выхода. Он бы с удовольствием свернул ему шею и подвесил бы на его же кишечнике, но тогда он не сможет сделать то, что ему сейчас было необходимо.

— Твою ж мать…

***

— Стен начал приносить много проблем…

Мисс Рейн мерила свой кабинет, закуривая трубку. Ее голос звучал одновременно мягко и жестко. Она говорила четко и уверенно, но при этом в ее голосе словно звучала забота и тепло.

— Стену не нравится оставаться в тени…

Бекки стояла напротив одного из окон, складывая руки на груди. Она смотрела на свое отражение, пытаясь понять, чем она все отличалась от мертвой. Кроме того, что она могла говорить и двигаться. Было ли какое-то отличие внутри нее? Она всматривалась в свои карие глаза и не могла найти в них живого отблеска, словно она до сих пор мертва. И в какой-то степени так это и было.

— Стен слишком много на себя берет.

— Он лишь хочет помочь.

— Поверь, узнав то, что знаешь ты, он не захочет помогать.

— А что такого знаю я? Разве мы делаем что-то неправильно?

Бекки развернулась к Рейн, встречаясь с ней лицом к лицу. Женщина была выше ее на пол головы. Она посмотрела ученице прямо в глаза, словно пронзая душу. Она немного склонила голову набок, словно пытаясь что-то узнать и понять. Женщина плавно повернула голову и направила взгляд в окно.

— У нас гости…

Мисс Рейн самодовольно улыбается и, затягивая трубку, идет прочь из кабинета, направляясь в гостиную. Бекки хмурится. Она кидает последний взгляд в окно и замечает себя измененную. Другую. Ту, которой она стала изнутри. Ее пробивает дрожь, и она идет вслед за наставницей.

Ее отражение словно на секунду задержалось и проводило ее отстраненным взглядом. Или это лишь иллюзия собственных страхов Бекки?

— Стен! — Девушка трансформируется в птицу и в секунду оказывается возле Пятого, который буквально на себе тащил полумертвое тело ее брата. Она бросается к Пятому, хватая его за волосы на затылке и больно оттягивая их, заставляя его задрать голову к верху, — Какого черта ты сделал с моим братом, утырок?

— Он спас его, верно, Номер Пять?

— Именно так. А теперь убери к херам свои руки, истеричка, пока я тебе их не вырвал с корнем, — он злобно шипел. Ему нельзя на нее нападать, это не входило в его планы. Ведь он пришел сюда совершенно за другим, — Ты тут главная, да? Местная мамочка?

Женщина ухмыльнулась и вальяжно развела руками в стороны, слегка опуская голову и смотря на него своими голубыми глазами с хитрым прищуром.

— Может и так.

— Я хочу помочь вам.

— В чем же, дорогой враг?

Он подошел ближе, набирая в легкие воздуха.

— В уничтожении Комиссии Времени.

Комментарий к Глава XIII

а вот и долгожданная (я надеюсь) прода!

Настало время воплощения основной задумки в жизнь, так что пристегнитесь, мы взлетаем!

У меня сейчас отпуск, но все так же продолжается учеба, так что я постараюсь выпускать главы чаще, но не всегда может получится. Плюс автор слегка в депрессии, но я справлюсь)

Теперь по моей работе есть целая страница в инстаграмме, где я публикую спойлеры, фото прототипов с персонажами, оповещаю о выходе глав и даю другие разные плюшки, которых не могу дать здесь)

А еще замечательный автор SvobodaTel сделал для меня, вы не поверите, ТРЕЙЛЕР! который вы можете тоже увидеть по ссылке - https://www.instagram.com/p/CKDABxrgGP6/

Как вам глава? Интересен ли вам сюжет и получается ли у меня удерживать интригу и интерес к работе? Ибо я очень переживаю о том, насколько вам интересно читать сие творение, поэтому не поленитесь оставить отзыв, это мотивирует меня писать продолжение) (до меня дошел слух, что это ускоряет выход глав).

Я вас все так же люблю и целую!

========== Глава XIV ==========

Глава XIV.

Тишина. Вокруг царила всепоглощающая тишина, и лишь тихий шепот дождя разбавлял ее, убивая ощущение статичности картины. Просторный зал, окутанный полуночным сумраком, который слегка разбавлял свет винтажных торшеров. На диване посреди зала сидела девушка. Она уперлась локтями в колени, сгибаясь пополам. Ее тонкие пальцы запущены в каштановые волосы, а взгляд устремлен в никуда. Она думает. Что-то с ней только что произошло. Она чувствует.

Когда этот мелкий киллер-выскочка притащил почти мертвого Стена, внутри Бекки впервые после смерти что-то всколыхнулось. Чувство. Страх? Беспокойство? Может, ярость? Она не могла дать название этому чувству, но оно заставляло ее колени дрожать, а дыхание сбываться к чертям, настолько, что становилось тяжело дышать. Она испугалась, что Стен умрет. Испугалась? Да. Испугалась, что единственный, ради кого она жила, никогда больше не откроет глаз. Она действительно испугалась, думая, что больше никогда не услышит его голос и не посмотрит в карие глаза. Затем в ней начало расти чувство ненависти.

Бекки никогда не ненавидела Викс. Она всю свою жизнь оправдывала свою убийцу, вспоминая ее глаза, полные слез. Викс не хотела ее убивать, ее заставили. Она часто сравнивала их со Стеном. Ведь он тоже не хотел никого убивать.

Бекки поджала губы, вспоминая тот злосчастный день. Она бы хотела умереть окончательно, чтобы этот день никогда не наступал. Она бы хотела отдать свою душу, лишь бы это не произошло.

***

Это был их со Стеном пятый день рождения. Они были так малы, они совершенно не знали таких чувств, как боль или разочарование. Их детские невинные мысли не были заполнены чувством страха, мести, печали. Они были невинны. Они были детьми. Мама и папа должны были остаться с ним в тот день, но на их работе что-то произошло, какая-то аварийная ситуация. И, конечно, как директору и его заму им пришлось остаться на работе на лишние несколько часов. Они оставили детей одних всего на несколько часов. Они и подумать не могли, что что-то может произойти. Откуда им было знать, что их дети особенные? Они родились в результате обычных родов. Им тогда неоткуда было узнать, что на самом деле должен был родиться только Стен. Им неоткуда было узнать, что теперь на их детей открыта охота.

— Стен, заплети косички!

Бекки неуклюже подбежала к брату протягивая ему пару красных атласных лент. Они близнецы, но Стен рос значительно быстрее своей сестры, обогнав ее по росту на целую голову. Да и в целом он рос более сильным, выносливым и здоровым ребенком, нежели Бекки. Она постоянно болела, падала, сдирая кожу на локтях и коленях, на ее теле всегда было много синяков. Но она всегда смеялась, когда так происходило. Никогда не унывала. Всегда искала плюсы во всем, что происходило с ней, оправдывала всех и вся. В этом плане они тоже расходились со Стеном. Он был слишком серьезным, все контролировал и никогда и никого не прощал.

— Как обычно, две?

Девочка счастливо плюхнулась на пол, устраиваясь между колен брата и упираясь спиной в диван. Стен сел на сам диван, поставив ноги по бокам от сестры и принялся мудрить с ее волосами. Они оба напевали какую-то, одним им только известную, мелодию. Пока Бекки ждала окончания работы, она играла со своей мягкой игрушкой, иногда весело смеясь и издавая непонятные звуки. Стен улыбался, глядя на эту картину. В его сердце разливалось приятное теплое чувство. Счастье? Может быть и правда, это было счастье? Легкость и радость от осознания того, что все хорошо. У него полноценная семья, милая сестра, с которой были действительно добрые отношения, за которую он готов был убить, наверное. Но он еще слишком мал, чтобы думать о таком.

Но не любая сказка заканчивается хорошо. Вот только откуда им было это знать?

Раскат грома. Бекки дернулась, а Стен посмотрел в окно. На улице разыгрался настоящий шторм, стеной из дождя перекрывая вид на улицу, стало сразу как-то темно, словно резко наступила ночь, хотя на часах было лишь семь вечера. Для октября это слишком рано для заката.

Послышался стук со стороны входной двери и Бекки побежала открывать, думая, что вернулись родители. Но на пороге стояла она. Викс. Бекки хорошо запомнила ее лицо. Поджатые искусанные губы, глаза опухли и сильно покраснели от пролитых слез, коих было много, ведь на щеках были видны дорожки, которые не смог скрыть даже дождь. Ее брови сведены к переносице, а уголки губ опущены. Выражение сожаления? Словно она своим видом пытается попросить прощения. Но за что?

Стен не успел опомниться, как услышал выстрел. Затем он побежал на звук и увидел лишь обмякшее безвольное тело сестры, под которым стремительно растекалась алая жидкость. Глаза маленького мальчика в секунду стали огромными, и он ринулся с места к сестре, наплевав, что Викс могла убить и его. Но ее заданием стала только Бекки. Поэтому в эту же секунду комнату озарила голубая вспышка и девушка исчезла, оставив только пистолет.

Стен тряс сестру за плечи, крича ее имя. Она еще слышала его, но не могла среагировать. Во всем теле быстро распространялась слабость, словно ее тело наполнилось свинцом от и до. Дышать становилось с каждой секундой труднее и труднее. Ей ужасно захотелось закрыть глаза, но что-то внутри нее подсказывало, что ей нельзя этого делать. Под ней становилось мокро, и она не понимала, что это ее собственная кровь. Она больше не могла сдерживать желание уснуть. Ее веки сомкнулись.

Следующее, что она помнит, это темноту и боль. Почему ей сейчас так больно? Что с ней происходит? Боль густым потоком расходилась по ней и заставляла кричать. Но ее никто не слышал. Она хваталась за голову, громко истошно плача. Она звала своего брата, но он ее не слышал. Вдруг перед ней появилось зеркало. Она видит себя, но намного старше. Не меньше восемнадцати. Она осматривает руки и понимает, что она стала старше. Она снова смотрит в зеркало на себя. Но в ее отражении что-то не так. Оно словно дикий зверь смотрело на нее исподлобья. В ее глазах нет ничего кроме пустоты и черноты. Вокруг глаз вздутые вены и трещины. Она всматривается в эти глаза, а затем падает в никуда.

Она открывает глаза. Она видит женщину с черными волосами, собранными в ретро прическу. Она держала в одной рук трубку, а другой провела по щеке ребенка.

— С возвращением, Бекки…

С того дня ее жизнь круто поменялась. С того дня она жила в Академии Рейн, не имея возможность увидеть родных. Только Стен к ней приходил и говорил. Он давал ей чувство, что она все еще жива. Что все это не сон, что она действительно может дышать, чувствовать, жить. А потом у нее проявились силы. Это произошло рано. Слишком рано.

— Значит, ты у нас шейпшифтер? Оригинально.

Бекки до конца не осознавала, что она может и насколько безгранична ее сила. Ведь она буквально могла превратиться в кого угодно и во что угодно, нужно лишь хорошо представить это. И чтобы воплотить грандиозные планы, касательно этих способностей, ей пришлось начать усилено тренироваться. Все ее свободное время было посвящено тренировкам в бою без силы и с ней. В Академии были еще ученики, но Бекки видела только Оракула. И то ее настоящего имени она не знала. Знала лишь, что она девочка, способная видеть будущее.

Фэлисион посвятила всю себя тренировкам и это не могло не отразить на их отношениях с братом. Они перестали говорить. Перестали видеться. Она перестала получать от него ощущения жизни, ведь ей было некогда. А со временем она осознала, что ей так проще — ничего не чувствовать. Ей стало все равно. И когда им исполнилось по шестнадцать, произошло то, о чем Бекки жалеет до сих пор.

— Мисс Рейн предложила мне работу…

Бекки и Стен снова начали общение. Но теперь оно было другим. Стен стал холоден к сестре, беспристрастен, словно его заставляли идти к ней на разговор, а ему было плевать и явился он только потому, что заняться больше нечем. Но все это было его маской, что бы больше никто не смог сделать ему больно. Бекки же совершенно не нравилось все это. Она бы хотела вернуть те былые деньки, их разговоры и те ощущения жизни, которые дарил ей брат. Ведь с каждым днем она чувствовала, как часть ее умирает и чем дальше, тем холоднее и страшнее.

— Что за работа?

— Собирать таких как мы…

Бекки обеспокоено взглянула на брата, пытаясь найти в его глазах что-то, сама не понимая что. Бекки как никто другой знал Мисс Рейн. И что-то ей подсказывало, что это очень плохая идея.

— Я не думаю, что тебе стоит соглашаться.

— Почему?

— Ты ведь сам всегда говорил, что она не видит в тебе перспективы, а теперь она вдруг предлагает тебе работу? Не находишь это странным?

Бекки смотрела в пол, гоняя по извилинам догадки. Она не хотела, чтобы ее брат стал таким же как она. У него есть выбор, а у нее нет. Но она не может ему об этом сказать.

— Может ты просто боишься потерять свое первое место? — голос Стена прозвучал непривычно резко, что резало слух и Бекки оглянулась на него, корча лицо в недовольной гримасе.

— Что ты несешь, Стен? — она ушам своим не могла поверить. Как Стен мог так говорить? Он не знал каково ей сейчас приходится, каково не иметь возможности уйти. Каково быть пленником этого места, не видеть своих родных, не иметь возможности общаться с внешним миром. Он не знает, что в действительности значит быть тенью.

— Ты всегда впереди. Всегда лучшая, всегда все выполняешь, каким бы сложно задание не было. Ты номер один. А я лишь твоя тень, отброс. Я устал от этого дерьма. Я тоже хочу приносить пользу.

— Стен, ты хоть сам понимаешь, что несешь? Я не выбирала такую жизнь для себя! Этот выбор сделали за меня! И теперь я не могу встать и уйти! Но ты! Ты ведь волен выбирать! И вместо того, чтобы быть свободным, ты хочешь стать убийцей?

— Что? — Бекки резкоосознала, что взболтнула лишнего и тут же осеклась, поджимая губы и вставая с места, делая много шагов прочь от Стена.

— Катись к черту, Стен…

Стен резко встал и ушел, оставляя сестру наедине с собой. Он не должен был делать такой выбор. А она не должна была говорить всего того, что сказала. Лицо вдруг начало колоть, и она быстро подошла к зеркалу.

— Нет…

Ее глаза застелила черная пелена. А затем голову пронзила боль…

***

С тех пор Стен стал сборщиком детей. Он убивал их родных, вечно возвращался в крови, но с новым членом Академии. Разных возрастов, но в основном дети. Что с ними происходило дальше, Бекки не знала. Мисс Рейн забирала их и прятала, как и куда, никто не знал. Бекки до сих пор не понимала, как Рейн удавалось отправлять Стена в разные времена за сбором детей, но она знала, что Стен не осознавал, что путешествует во времени. Рейн спланировала все слишком тщательно. Если слишком удачно попались дети с нужными способностями.

Конечно, у Стена, со временем, возникли вопросы не делают ли они хуже, забирая детей из их отчего дома и убивая родителей.

— Стен не откажется от своей работы…

— Он начал много спрашивать, почему мы так поступаем. Это уже не похоже на благородную идею по спасению всех особенных детей.

— Разве? Множество детей разбросаны по миру, которые не умеют обращаться со своими силами, которые боятся самих себя. И только я могу дать им то, что им действительно нужно.

— Откуда вы знаете, что им нужно? Разве не правильней будет оставлять их родных в живых?

— Тогда об Академии станет известно.

— Но это ведь не плохо! Академия Амбрелла известна на весь мир!

— Да? И что с ними произошло? Распад. Реджинальд неправильно подошел изначально к своей задумке, наделал ошибок и что теперь? Все их скелеты выведены в этой чертовой книжонке, люди теперь ни во что не ставят особенных. Относятся к вам как к шизикам. Ты не жила в этом мире, Бекки. Ты не знаешь, каково быть особенной среди обычных.

Мисс Рейн подошла к Бекки и, словно любящая мать, обняла ее за плечи. Бекки повернула голову в сторону, показывая, что не хочет объятий. С каждым днем ей все это кажется все более неправильным. С каждым днем в ней развиваются сомнения на счет всего, что происходит. Но она не могла никому об этом сказать, ведь все убеждены в обратном. Последней надеждой был Стен, но она обязана его убедить, что все хорошо.

— Что мне ему сказать?

— То же, что и обычно.

***

Бекки поднимает голову и смотрит в потолок, спуская ладони на шею и прижимая волосы к ней. Все это неправильно. Все пошло наперекосяк, и она не может никак на это повлиять. Девушка жмурит глаза и делает глубокий вдох. Стен при смерти, он может оказаться в той же ловушке, что и она, но это единственный способ сохранить ему жизнь. Но черт возьми, как же больно это все осознавать. Теперь у него тоже не будет выбора, но, когда он это осознает, будет поздно. Уже поздно.

Бекки смотрит в сторону окна и замечает Пятого. Она ухмыляется.

— Что смешного? — Пятый увидел ее ухмылку в отражении зеркала и, развернувшись, сощурил глаза, слегка поворачивая голову в вопросе.

— Смешно от осознания того, что у Мисс Рейн теперь полная коллекция, — руку больно защипало, но Бекки старается не подавать виду, сильнее натягивая рукав. Так происходит каждый раз, когда она говорит то, что нельзя.

— Коллекция? — Пятый встает с подоконника и делает несколько шагов в сторону Бекки, вальяжно запуская руки в карманы шорт, — Что ты имеешь в виду?

— Она ведь копия вашего «папаши», только в женском роде. Бредит сбором «особенных» детей, — жжение переходит на плечо, ближе к шее, и она делает глоток, пытаясь подавить нарастающую боль, — ты даже не понимаешь, что стал ее новой игрушкой.

Пятый хватает ее за горло и поднимает ее с дивана, приближая свое лицо к ее.

— Слушай сюда, жертва деградации. Я знаю о вас все и вся. Да, я пришел сюда, чтобы помочь уничтожить комиссию, но это нихрена не значит, что я не являюсь вашим врагом, ясно? Не вздумай мне мешать.

Он бросает Бекки обратно на диван и телепортируется из комнаты, оставляя ее наедине с собой.

— Ты меня огорчаешь, Бекки…

Девушка напрягается всем нутром и выпрямляет спину, смотря перед собой. Жжение ушло, но Бекки знала, что это не конец.

— Я устала от этого всего…

Мисс Рейн наклонила голову вбок, щуря глаза. Она закуривает трубку и элегантно шагает к окну.

— Ты ведь знаешь, что мы делаем это ради благой цели. Ради таких как ты и Стен.

Бекки встает с места и поворачивается на наставницу.

— Вы не видите, что ваш план не работает? Все рушится!

— Почему же не работает? Пятый пришел сюда и сам предложил сотрудничать, а что до его подружки… — она сделала паузу, подбирая правильные слова, — не все делают правильный выбор. Без жертв эту войну не закончить.

— Да Пятый до сих пор наш враг! Ему что-то нужно и после того, как он это получит, он к чертям нас всех поубивает.

— Ты считаешь, что я настолько глупа? — голос Рейн стал глубже и жестче, она резко развернулась в сторону Бекки наклоняя голову и поворачивая ее. В ее глазах словно заиграл недобрый огонек и Бекки почувствовала, что зря ее спровоцировала, — Я прекрасно знаю и понимаю, зачем пришел Пятый. Но склонить его на свою сторону это лишь дело времени. И поверь, теперь у нас намного больше времени, чем мы можем себе представить. Кстати, тренировать его будешь ты.

— Что?

— Пятый лучший в своем деле, но у него есть проблемы со способностями. Он все может сам, но за ним пока нужен контроль.

— Что со Стеном? — девушка вдруг вспомнила о брате. Ведь если Рейн здесь, значит процедура окончена, и он… выжил.

— Твой брат оказался куда восприимчивее, чем ты.

Бекки скривилась, понимая, что теперь Стен такой же как она. Теперь он тоже монстр-марионетка, который будет слепо следовать приказу. Ведь у него больше нет права на выбор.

— Без этого его нельзя было спасти?..

— Почему же? — Бекки вдруг напряглась, концентрируя взгляд на Рейн, — в последнее время от него слишком много проблем, а ужесточить над ним контроль без внедрения не представляется возможным, так что я решила, что стоит его сделать таким же, как и ты. Не расстраивайся, все ведь в плюсе. Он ведь всегда хотел быть…полезным.

Мисс Рейн улыбнулась и Бекки сорвало крышу. Ее глаза в миг почернели, и она кинулась на наставницу. Ее переполнила ярость. Впервые за всю ее жизнь. Она ощущала себя словно бессмертной, но не смогла сделать и шага ближе к ней. Ее пронзила острая боль и девушка упала на колени, хватаясь за голову. Ее крики разошлись по всей комнате. Наставница обошла ее, с хищной улыбкой наблюдая за ее страданиями, словно смакуя на вкус ее истошные вопли.

В голове Бекки словно звенели миллионы колоколов, и все били о ее череп изнутри. В грудь словно вонзили раскаленные ножи и начали прокручивать в разные стороны. Всю кожу жгло. Ее накрывало ощущение, что она сейчас умрет. Но она прекрасно знала, что она останется жива.

— Кажется, моя милая пташка забыла, где ее место?

Голос Мисс Рейн больше не звучал ласково, словно убаюкивал на ночь. Сейчас в голосе ощущалась острая сталь, приставленная к горлу, готовая полоснуть по тонкой коже, выпуская на волю алую кровь. Но при это она улыбалась, и эта улыбка была сумасшедшей, словно у настоящего психопата. В голубых глазах горели искры.

Боль отступила и Бекки обессиленно упала на пол, тяжело дыша. Она смотрела на удаляющуюся прочь наставницу и с уголка еще полностью черного глаза стекла одинокая горячая слеза.

Ей не выбраться из этого ада никогда…

***

Викс сидела на кровати, пытаясь проанализировать все происходящее. Она оглядела комнату, пытаясь всколыхнуть ее полуразрушенное сознание. Ничего. Куратор сказала, что это была ее комната, но Викс абсолютно не могла вспомнить ничего из того, что видела.

Она до сих пор не могла решить, правильно ли поступила, принимая руку Куратора и возвращаясь в Комиссию. Где-то на окраине ее полуразрушенного внутреннего мира ей показалось это самым лучшим решением, но ее сирена все так же вопила об опасности. Однако из-за запутанности в собственном «я» Викс игнорировала эти сигналы. Она пыталась сконцентрироваться на потоках ее сознания, чтобы попытаться вспомнить хоть фрагмент из ее прошлой жизни без Пятого. Но все словно под чистую стерли. А ей все еще нужны ответы.

Она встала с постели, проходя к зеркалу. Она оглядывает себя потерянным взглядом. Голова в крови, белая футболка пропиталась ее кровью настолько, что она была скорее красной с белыми пятнами, чем наоборот. Все тело в ссадинах и царапинах. Она поднимает подбородок, вытягивая шею, на ней еще надолго останутся следы от рук Стена.

Она вспоминала ту его ненависть к ней, а затем в голову ударили его эмоции, которые она почувствовала, насылая ему иллюзию его собственных страхов. Он сломлен, он почти сошел с ума от того, насколько он запутался. Может, поэтому Викс и пошла к нему? Почувствовала, что они похожи, понадеялась, что он поймет и поможет. Глупая.

Взгляд упал на фотографии, которые отражались в зеркале на стене за ее спиной. Она обернулась и подошла к ним. Множество пейзажей разных времен, достопримечательности, которые в ее время уже были полуразрушены. Ее накрыла легкая ностальгия и она коснулась рукой фотографий, пытаясь пробудить в себе воспоминания, ощущения, которые были с ней тогда.

Как только подушечки пальцев коснулись фотобумаги и в голову словно выстрелили фрагментом задания, на которое она ходила и во времени которого она сделала эту фотографию. Она глубоко вдохнула и убрала руку, а затем коснулась другой фотографии. Еще. Еще. Обрывки ее жизни возвращались, но они были слишком малы, чтобы собрать весь пазл воедино.

— Так ты будешь очень долго восстанавливать память, Девятая.

Девушка обернулась на источник звука. Куратор. Она стояла, облаченная в черную шелковую рубашку и в руках держала стопку с одеждой. Викс обратила внимание на красный шрам на щеке женщины, и Куратор, увидев заинтересованность, добавила своим милым голосом.

— Твой герой-любовник оставил, на память.

Девушку неприятно кольнул яд ее слов, и девушка нахмурилась, слегка дергаясь. Куратор протянула одежду Викс, и та сразу же начала переодеваться.

— Жду тебя в тренировочном зале.

— Как я его найду?

Но женщины уже не было на месте.

— Черт…

Викс надела одежду и снова подошла к зеркалу. Все ее ссадины были скрыты за красной тканью шелковой рубашки. Кожаный корсет плотно прилегал и подчеркивал подтянутое стройное тело, а высокий кожаный ворот рубашки скрывал раздражающие синяки на шее. Черные плотные лосины с кожаными вставками не стесняли движений и отлично тянулись. На автомате она открыла шкаф и нашла там подходящую обувь на каблуке. Вопреки всем представлениям, они оказались удивительно устойчивыми, и девушка даже пару раз занесла ногу для удара по воздуху, в быстрой связке, чтобы проверить насколько ей будет комфортно.

Оказавшись в финальной боевой стойке, она вновь посмотрела на себя в зеркало. Там была она. Другая она. Жесткая, беспристрастная, холодная и решительная. Одним словом — киллер.

— Ну что, Викс, настало время вспомнить все…

Комментарий к Глава XIV

А вот и прода! В выходные я, как вы заметили, более активна)

В этой главе очень мало времени уделено Пятому и Викс, потому что в моей работе Бекки и Стен играют немаловажную роль, как все так же заметили) И я их на самом деле очень люблю и хочу, чтобы вы больше поняли их и прочувствовали все то, что чувствуют они. Заодно спрошу, получается ли у меня осуществить задуманное? Как вы их видите и понимаете? Обязательно поделитесь этим со мной, ибо это мой первый опыт раскрытия оригинальных персонажей и я хочу знать на правильном ли я пути.

В целом мы продолжаем уверенными шагами идти к трындецу, и я все так же постепенно раскрываю карты, вытаскивая по одной, а в руке у меня их много)

https://www.instagram.com/vix.proza/

https://vk.com/vix.proza

Я вас так же приглашаю в группы, посвященные этому фанфику и в целом моему творчеству, здесь вы получите уведомление о вышедших главах и свеженькие спойлеры)

Не вздумайте пройти мимо комментариев и оставьте свой отзыв, мне будет очень приятно и плюсом дополнительная мотивация на продолжение.

А я вас все так же люблю и целую! Надеюсь вам нравится то, что я тут делаю)

========== Глава XV ==========

Глава XV.

Темные коридоры Комиссии были сегодня особенно тихими. Настолько, что казалось эта тишина способна поглотить твой собственный крики никто никогда не узнает, что ты был здесь. Меж этих коридоров витал запах чьих-то духов и металла, привкус которого оседал на языке. Среди смешанных чужих запахов в нос ударил еле уловимый аромат кофе. Викс инстинктивно оборачивается, чувствуя этот запах, заставляющий ее сознание биться в припадке. Где-то в самых глубоких и темных уголках своего сознания она понадеялась увидеть родные зеленые глаза и эту едкую ухмылку, от которой шли мурашки по коже. Но коридор был пуст. Она была здесь одна, погруженная в тишину и дебри своих разрушенных воспоминаний. Она пыталась зацепиться хоть за что-то, за любую малейшую деталь, способную пробудить ее сознание и дать ей понять, кто она такая. Но всюду она снова чувствовала его.

Пятый.

Запах кофе слишком сильно ассоциировался с ним, даже если он отличался от его настоящего запаха. Она вдыхала глубже на автомате, словно хотела, чтобы он оказался рядом. Эти мысли и чувства отзывались скребущей болью, волной проходящей по всему телу и оседающей в сердце. Но она не обращает внимания. Нет, ей даже нравилась эта боль. Словно она напоминала ей о том, что все, что с ней произошло на самом деле правда и она не сходит с ума.

Тонкая рука касается гладких стен, проводя ей вдоль в такт своему собственному шагу. Викс осматривает пространство вокруг, изучая его. Ее взгляд совершенно пустой, ведь ей не за что ухватиться. Она концентрируется на себе, пытаясь поймать нить прошлого, которая так рьяно от нее ускользала. Она смотрит в сторону единственного окна и склоняет голову набок, хмуря брови. Ее глаза словно застилает алая пелена и она погружается в иллюзию собственной силы. Она слышит голоса. Множество голосов, потоком шума заполняющие пространство.

Коридор полон людей и все куда-то спешат. Кто-то носится с документами, кто-то с чемоданами и оружием. Кто-то стоял, подпирая стенку, и рассуждал о заданиях и планах на их выполнение. В коридоре Комиссии Времени кипела жизнь и теперь они не были похожи на пустые мертвые стены, среди которых гуляла тишина, съедающая пространство. Девушка осматривала людей, пытаясь понять, почему ее сила и разум показывают ей это. Ее голос. Она оборачивается снова на окно и видит себя.

Она стояла, оперевшись спиной о стену и разговаривала с мужчиной, который был значительно старше ее. Он ухмыльнулся и Викс сразу поняла, кто стоял перед ней из прошлого. Пятый. Эти двое о чем-то беседовали, перекидываясь загадочными взглядами и ухмылками. Их не волновал шум вокруг и суета будней. Словно мир замедлил ход, дабы продлить их совместное время, чтобы не отвлекать, чтобы они насытились обществом друг друга. Викс наблюдала за их поведением и не понимала. Они любили друг друга? Или оба лгали друг другу? Он ей лжет, она это знала, и она из прошлого тоже осознавала его ложь. Но тогда почему? Почему они так смотрят друг на друга? Почему между ними есть эта связь, которую видно невооруженным глазом?

Викс помассировала виски, зажмуривая глаза. Мираж растаял так же стремительно, как и появился. Однако в ее голове поселилась пульсирующая боль, короткими волнами накрывающая ее разум. Она еще слишком много не понимает. Слишком много дыр в ее сознании и хлипком прошлом, слишком много противоречий между ней настоящей и ней из прошлого. Боль немного утихла, и она открыла глаза. Снова пустой коридор, заполненный тишиной. Викс делает шаг вперед и чувствует слабость в ногах, почти падая на колени, но хватаясь за стену, лишь бы удержаться. Дыхание стало тяжелым, словно в легкие налили свинца, а в глазах стало мутно. С ней что-то происходило. И чтобы это остановить, ей нужно узнать правду.

***

За окном Академии Рейн всегда темно — особенность из-за сокрытия здания от чужих глаз. Поэтому в комнатах много ламп, чей бледный желтоватый свет почти никогда не гас. Этот свет слабо освещал пространство, создавая некую особую обстановку таинственности полумрака в дуэте с глубокой тишиной.

Парень стоял напротив огромного зеркала, с интересом осматривая себя. Он внешне все такой же. Высокий, широкоплечий, мускулистый. Глубокие карие глаза и уже сильно отросшие блондинистые волосы. Лишь шрамы на острых ключицах, выпирающих из-под ворота черной футболки и тяжелый взгляд с хищным интересом говорил: «Что-то здесь не так».

Ощущения Стена тоже давали понять, что в нем появились какие-то изменения. Он движет рукой, сжимая ее и разжимая вновь кулак, смотря при этом в зеркало, затем смотрит на саму руку и склоняет голову в бок. Он буквально ощущает, как каждая клеточка его тела движется в нем, чувствует поток крови, бегущей по венам, чувствует, как сокращается каждая его мышца. Он будто стал глубже дышать, словно теперь он может в легкую перешагнуть предел своих способностей. Стен закрыл глаза, зажмурившись и сконцентрировавшись своей силой на них. Он открывает их и теперь в зеркале отразились не привычные темные глаза, а яркие зеленые с вертикальным зрачком, словно у опасного хищника. Его зрение обострилось, и теперь вечный сумрак академии не мешал ему детально рассматривать ее. Теперь он концентрируется на своей руке, и она начинает частично исчезать, становясь невидимой. Стен довольно усмехается. У него никогда не получалось использовать две особенности сразу. А теперь его способности ощущались безграничными. Он чувствовал это. И ему это нравилось.

Стук в дверь. Улыбка с лица Стена моментально испарилась, ведь он знал кто стоит за дверью. И он категорически не хотел говорить со своей сестрой. Но гостья, не дожидаясь ответа, зашла в комнату, закрывая дверь за собой.

Девушка смотрит на своего брата и внутри нее неприятно колет жгучее ощущение, словно она начинает гореть изнутри. Она видит Стена, видит его глаза и эйфорию, которую они излучали. Она знает, что он чувствует, потому что она прекрасно помнила свои ощущения в первые дни после «воскрешения». Словно ты непобедим, словно можешь сделать такие вещи, о которых даже фантазировать боялся. Это как наркотик. Каждый раз хочется все больше и больше и в итоге ты становишься зависим от этой силы. Без нее ты себя уже не представляешь. Бекки не хотела, чтобы ее брат проходил через это. Она не хотела, чтобы он стал таким же, как и она. Но уже поздно.

— Хей, ты как?

Стен, который даже не желал обращать на нее внимания, вскинул брови, удивляясь. Как это так? Мисс центр вселенной волнуется за простого никому не нужного брата? Удивительно и невероятно! Почему-то его стена и холод сошли резко на нет. Он улыбнулся, разворачиваясь к сестре и развел руками. Мол «смотри, я жив!».

— Лучше всех!

Бекки слабо улыбается и делает неуверенный шаг навстречу брату. Она поджимает губы, не решаясь продолжить, но Стен сам сокращает расстояние и крепко обнимает сестру. Девушка замыкает руки у него за спиной, глубже вдыхая его аромат. Он изменился. Даже в его запахе это чувствовалось. Теперь он его прежний молочный шоколад и легкий привкус мяты переменился на горькое какао и острый запах травы, бьющий в нос. Она понимала, что теперь ее обнимает не прежний Стен, но она не могла не радоваться тому, что он остался жив.

А Стен не чувствовал ничего. Он понимал, что это Бекки — его родная любимая и единственная сестра. Та, ради которой он готов был убить Викс и кого угодно, если бы этот «кто-то» посмел хотя бы плюнуть в ее сторону. Он понимал, что они давно не были так близки как сейчас. Но ему было…плевать? В его сердце не было не единого укола счастья или семейного тепла, лишь дикий колючий холод и пустыня, покрытая пока еще тонкой коркой льда.

— Мисс Рейн…она…

— Я понял, пойду, — он словно робот без эмоций и лишних задержек, разомкнул объятья с сестрой и хотел уже выйти, попутно накидывая толстовку, но решил ради приличия остановиться и похлопать по плечу сестру, — не грусти, я ж живой.

Он лучезарно улыбнулся и скрылся за громоздкими деревянными дверьми, оставляя Бек наедине с собой. Она трет плечо, ловя холодной ладонью тепло руки брата и оборачивается на зеркало. Она видит в нем себя и с интересом изучает свое лицо, наклоняя голову в разные стороны, чтобы лучше разглядеть. Она касается своих щек кончиками пальцев и глубоко вдыхает.

Ее мысли посещают воспоминания ощущений. Боль, радость, страх. Эмоции. Она, когда-то давно потерявшая способность чувствовать хоть что-то человеческое, вновь ощущала их. По щеке прокатилась горячая слеза и она ловит ее пальцами, растирая по щеке. Она и в правду снова чувствует.

Она словно снова оживает…

***

Кабинет Мисс Рейн был самым темным местом во всей Академии, она терпеть не могла яркий свет, поэтому у нее было всего несколько ламп, которые помогали ей с освящением рабочего стола при написании бумаг, не более. Женщина вновь взяла свою трубку, прикурила ее и медленным темпом направилась к окну, наблюдая за жизнью города через пелену, скрывающую здание.

Пятый зашел в кабинет вместе с ней. Он не доверял ей, поэтому держал при себе пистолет и был наготове для нападения. Он очень бы не хотел идти в пристанище его бывшего врага. Да, ему было плевать на Академию Рейн, тем более, что он знал, что это не место для злодеев и что у Комиссия хотела устранить их по другой, неизвестной Пятому, причине. Но он был тем, кто проникал сюда не раз и убил немалое количество народа в этих стенах, после чего Рейн разбросала своих участников по свету, чтобы их было труднее отловить. Так что в целом да, Пятый был их врагом. Но другого выбора у него не было, ему нужна помощь. И он сделает все, чтобы ее получить.

— Знаешь почему мы боремся с Комиссией на самом деле? — госпожа Рейн продолжала смотреть в окно, вдыхая едкий табачный дым из трубки. Нити дыма элегантно вздымались вверх, вырисовывая узор, что придавало виду главы академии некую изюминку.

Пятый слегка щурит глаза и поджимает губы, наклоняя голову в бок. Он сам хотел спросить, но был чертовски благодарен, что ему не пришлось спрашивать напрямую.

— С удовольствием послушаю твою версию.

Он телепортируется к креслу за рабочим столом Рейн и вальяжно располагается на нем, закидывая стопу ноги на колено другой и откидываясь на спинку кресла.

— Ни капли уважения к старшим.

— Мне шестьдесят шесть

— А ты хорошо сохранился, я смотрю, — она оборачивается к нему и улыбается, оголяя ряд ровных белых зубов. От улыбки ее глаза немного сужаются, становясь более хитрыми, — во всяком случае, мне намного больше, лет, Номер Пять.

— Тогда ты тоже прекрасно сохранилась.

Пятый не любил церемониться, ибо различать возраст в людях разучился уже слишком давно, как и придавать этому значение.

— Когда я узнала, что на свет начали появляться необычные дети, я сразу задалась вопросом, каково им будет жить в мире, где все их будут бояться? Ведь они заимели способности, которые, при неправильном воспитании, могут послужить началу конца и очевидно, что люди будут внушать им свое превосходство, — она подняла руку, сгибая в локте и зажимая кулак, — люди всегда пытаются задавить тех, кто выше их по ступени эволюции, ибо признать что-то новое, значит стать чем-то старым и ненужным. А что происходит со старыми вещами?

— Их забывают…

— В лучшем случае. Когда Реджинальд, ваш приемный отец, начал вас собирать в кучку героев, я поняла, что он делает ошибку, но остановить его у меня не было сил. Поэтому я начала свой собственный сбор детей, который я прячу уже много лет от обычного мира, ведь здесь они могут быть свободны. Они могут не бояться, что они кого-то ранят. Здесь они все равны. И все было почти прекрасно, но…

— Комиссия обнаружила вас.

— Да! — Рейн, до этого меряя комнату шагами вдоль окон, резко повернулась к Пятому, вскидывая руки в утвердительном жесте, — Академия отправила вас, киллеров слепо уничтожать моих детей, которые не вредили никому. Они жили в мире и никого не трогали. Но Комиссия решила, что они как-то влияют на события, которые «должны» произойти. И тогда я снова задалась вопросом. Почему кто-то имеет право решать, кто достоин жить и строить этот мир, а кто нет?

— И тогда вы решили ответить Комиссии?

— Именно, смышленый мальчик, — она подмигнула ему, снова затягивая в себя новую порцию дыма, — тогда я начала обучать своих детей искусству защиты и использования их сил в бою, а затем спрятала их в разных уголках мира, научив их скрываться и сливаться с обычными людьми. Но Комиссия продолжала их убивать. Я хочу положить этому конец, а для этого, к сожалению, нужно…

— Уничтожить Комиссию Времени, — Пятый встал с кресла и подошел к Рейн. Он был чуть выше нее, поэтому ему пришлось немного наклонить голову, что заглянуть в глаза женщины. Если ей и правда больше, чем Пятому, то она ужасающе хорошо сохранилась, на лице были совсем легкие мимические морщины, а во взгляде читалась та боль и тяжесть, которую пришлось преодолеть ей. И это было единственным, что выдавало ее возраст, — Я помогу Вам, но при одном условии.

— Я открыта к предложениям, — она выдыхает ему клуб едкого дыма, но Пятый лишь слегка морщится от остроты в носу, забавляя Рейн своей реакцией.

— Мы должны обязательно вытащить оттуда Викс.

Рейн делает движение бровями, резко скидывая их и опуская.

— А ты уверен, что она захочет вернуться? — получив от Пятого тяжелый серьезный взгляд, она протянула ему руку, — Договорились.

Брюнет слегка помялся, но пожал предложенную руку, скрепляя союз между ними.

В голове Пятого проскакивало много мыслей по поводу рассказа Мисс Рейн. Она говорила очень правильные вещи, ведь Пятого тоже не устраивало, что апокалипсис должен был случиться и именно поэтому он предал контору. Не то, что бы он был ей сильно предан.

И сейчас, прокручивая снова и снова слова женщины, он проецировал все на свою семью. Они ведь тоже стали посмешищем, которое в итоге оказалось общественным мусором. И он был бы рад изменить положение дел. Но для начала надо было осуществить его основной план — уничтожить к чертям контору и вытащить оттуда Викс. В голове парня снова проигрался вопрос женщины. Уверен ли он, что она захочет вернуться? Он лгал ей так долго и много, что она вряд ли сможет понять его, как тогда в Комиссии.

Сердце Пятого неприятно кольнуло. Если Виктория станет его врагом, у него не останется вариантов. Ему придется убить ее.

— Комиссия защищена похлеще, чем эта Академия, потому что они используют технологию времени и пространства, игнорируя их основные законы. То есть они существую в каком-то определенном месте только в один промежуток времени. И каждый любой промежуток времени — это новое место. И это промежуток исчисляется миллисекундами.

— То есть туда нереально попасть без чемодана?

— Ну, если бы у Вас не было меня, то да, — Рейн усмехнулась, качая головой в разные стороны, — поскольку я проработал в Комиссии всю свою жизнь, я кое-что узнал, особенно пока выискивал способы сбежать оттуда. Поскольку было бы слишком сложно каждый новый промежуток времени менять на новое, неповторяющееся место, и они бы попросту запутались, то у них есть определенный алгоритм. Точнее их три, но если знать все места и метод исчисления промежутков, то они легко определяются.

— Ты их, конечно же, знаешь? — Пятый качнул головой из стороны в сторону в манере «Капитан Кэп» и продолжил.

— Более того, одно из мест в списке алгоритмов, это наш город. Прямиком в здании Академии Рейн.

— Что?! Они все это время были у меня под носом, а я и не знала?

— Не все время, а лишь его промежуток. Я знаю, когда они появятся здесь снова и используя свою способность в перемещении я смогу туда проникнуть в аккурат с этим промежутком, но мне нужна компания, чтобы провернуть то, что я собираюсь.

— Стен и Бекки в твоем распоряжении.

— Стен ведь был…

— Он чувствует себя прекрасно и, кстати говоря, уже идет сюда, — Рейн посмотрела в сторону двери, прикидывая через сколько придет Стен, — и что же вы будете делать, как попадете туда?

— Самая настоящая диверсия. Будут насилие, кровь и много огня.

— Не боишься, что твоя подружка встанет на сторону Комиссии?

Пятый промолчал. Ему очень не хотелось думать об этом. Ему ужасно не хотелось быть ее врагом. Только он хочет что-то сказать, как в кабинет зашел Стен. Он остановился, оглядывая Пятого с ног до головы и издевательски ухмыляется. Пятый щурится и хмурится, замечая выражение лица Стена. Он этому переростку спас жизнь, а он смеет дерзить? Если бы он не нужен был ему живой и невредимый, Пятый прямо бы здесь публичным языком объяснил, как надо себя вести со спасателями. Но сейчас надо было держать себя в руках.

— Потом договорим, ступай, Пятый, тебе нужен отдых и сон.

Пятый молча кивает и покидает кабинет, на выходе снова встречаясь взглядами с парнем. Глаза Стена на секунду загорелись зеленым огнем, а кулаки Пятого охватила синяя аура. Словно два волка в стае пытались доказать друг другу кто из них альфа.

— Вы звали меня?

— Да, — Мисс Рейн присаживается на край рабочего стола, руками создавая опору и осматривает Стена, замечая его перемены в ауре, — Как самочувствие?

— Превосходно. Я чувствую себя…

— Непобедимым, да? — она отталкивается от стола и подходит к парню, склоняя на бок голову, заглядывая ему в глаза, — Ты чувствуешь эти изменения. Ты никогда не был таким сильным, неуязвимым, да?

Она обходит его по кругу, ладонями проводя по его плечам. Глаза Стена снова начинают загораться в предвкушении и удовольствии. Теперь она считает его сильным. Теперь она не будет относится к нему, как к грязи под ногтями. Теперь он равен Бекки, если не лучше.

— Но есть проблема.

— Какая?

— Твои родители, — она приближается к его уху со спины, словно кошка, понижая тон голоса, — ты ведь теперь, как и Бекки, не можешь вернуться в ту семью, а они ведь поднимут шум, когда обнаружат пропажу. А нам нельзя стать обнаруженными…

— Иначе все коту под хвост?

— Именно, мальчик мой, — Рейн рассказала ему часть информации, к которой не подпускала его раньше, сразу после того как вернула парня к жизни, — поэтому эту проблему надо решить…

— Я поговорю с ними, они поймут.

— Нет, милый мой, — она обхватила его лицо рукой со спины прижимая его ухом к своим губам, — ты должен убить их, потому что они не поймут. Как не поняли бы и Бекки…

***

— Что она тебе сказала?

Бекки встретила брата в зале и, заметив его напряженность, резко подскочила к нему, хватая за предплечья и заглядывая в родные глаза. Но она не нашла там отклика.

— Какое тебе, нахрен, дело?

— Я твоя сестра…

— Ах, сестра? — он хватает ее за подбородок и прижимает ее затылком к стене, склоняясь над ее лицом и злобно шипя ей в самое ухо, — Теперь, когда я стал твоим конкурентом, ты вдруг вспомнила, что у тебя есть брат? Теперь, когда госпожа Рейн заметила во мне потенциал, тебе срочно понадобилось со мной подружиться?

— Госпожа? Не ты ли ее слал нахрен и шел наперекор, когда она тебя отшивала? Ты сам себе противоречишь!

— А ты нет? — он отпустил ее и отошел на шаг, его глаза снова загорелись, и она поняла. Это больше не Стен, — Ну что? Каково быть на моем месте Бек? Каково быть тенью?

Сердце Бек сильно кольнуло и в карих глазах появились слезы. Стен ушел прочь из академии, а Бек сползла по стене на пол, поднося руку к груди. Почему чувства вернулись именно сейчас? Почему именно тогда, когда ей снова делают больно?

Пятый, слышавший весь разговор от и до, выходит из укрытия в качестве арки у лестниц, ведущих на второй этаж. Он подошел к Бекки и присел на корточки, протягивая ей руку, чтобы помочь ей встать.

— Не самые лучше отношения между братом и сестрой, но я тебя понимаю, у меня их шестеро,

Бекки поднимает взгляд на Пятого и хмурится, строя вопросительное выражение лица. Что ему нужно? Неужели он думает, что она будет ему доверять после всех тех убийств, которые он совершил? Она знала, что он спас Стена только ради своей выгоды и сейчас она подумала о том, что лучше бы он не спасал его.

— Пошел нахрен.

— У, как грубо, ты у нас дерзкая оторва?

Они оба встают и Пятый запускает руки в карманы шорт, усмехаясь дерзости Бекки. Он почему-то машинально провел параллель с Викс. Она тоже обожала ругаться, но ей чертовски не шло.

Бекки резко хватает его за грудки и прижимает к Стене, к которой еще минуту назад сама была прижата. Все же они со Стеном родственники.

— Послушай сюда, не думай, что сможешь меня надурить! Я прекрасно помню все твои свершения, пока ты был в Комиссии и знала лично каждого члена Академии, которых ты зверски убил, ублюдок. Хочешь со мной подружится? Заруби себе на носу, я не собираюсь брататься с кураторской подстилкой.

Пятый сжал челюсти и резко пнул девушку в живот, отталкивая ее от себя. Она сгибается почти в пополам, зажимая живот. Пятый хватает тут же ее за шкирку и заносит ее в стену для удара. Глаза Бекки мгновенно чернеют, а вокруг глаз появляются трещины, она прыгает на стену, отталкиваясь ногами от нее и делая сальто, выворачивая тем самым руку Пятого. Затем она делает прыжок от пола, чтобы контратаковать, но тот телепортируется ей за спину и бьет в сгиб колена. Бекки падает на колени и Пятый хватает ее за голову, готовясь свернуть ей шею. Бекки больно впивается образовавшимися когтями ему в руку, но он полностью игнорирует ее боль. Она не может пошевелится из-за его буквально мертвой хватки и шипит на него, словно дикая кошка.

— Если бы я хотел убить тебя и твоего братца, поверь, я бы сделал это не моргая, — он наклонился, чтобы сказать ей это злобным шепотом в ухо, а затем он толкает ее в стену, и она выставляет руки, чтобы избежать падения. Ее лицо возвращает человеческий вид, и она оглядывается. В комнате пусто.

Бекки друг понимает, что про Пятого не врали, когда говорили, что он лучший. Не врали, когда говорили, что он жестокий и опасный. Не врали, когда говорили, что он убийца по крови. Но Бекки пугало кое-что куда больше, чем Пятый.

Ведь единственный киллер, который мог его переплюнуть и активно набирал обороты — это его подружка Викс. И самое пугающее то, что теперь она, возможно, их злейший враг.

***

— Почему Вы меня не убили?

Куратор усмехнулась, услышав этот дивный вопрос. Действительно, почему?

— Зачем же Комиссии терять такого бесценного сотрудника, как ты?

Женщина мягко улыбнулась, складывая руки вместе в замок. Она стояла возле стола и смотрела на Викс, которая сидела в кресле и изучала ее взглядом. Куратор сразу поняла, что Викс пытается читать ее мысли, пользуясь способностью, но она так же прекрасно видела, что у нее ни черта не выходит.

— Расскажите мне наконец, что произошло?

Куратор подошла к Викс и села в кресло напротив, устанавливая с ней более четкий зрительный контакт. Куратор предположила, что сознание Викс при неудачном прыжке одновременно в пространстве и времени из места Комиссии, которое не подчиняется его прямым законам, вызвало ряд побочных эффектов. Именно этим она объясняла, почему способность Пятого нестабильна и этим же она объясняла, почему Викс потеряла память и не может ее восстановить. Однако она не стала упоминать абсолютно всех деталей. И Викс об этом не может узнать. Слишком не развит дар.

— В нашей версии вселенной существуют определенные события, которые обязаны произойти, чтобы поддержать баланс между другими версиями и не вызвать разрыв шаблона, что может повлечь за собой гибель вообще всего живого во всех версиях мира. И эти события отслеживает Комиссия Времени, делая все, чтобы данное событие обязательно произошло. Появились необычные дети, одной из которых ты являешься, это тоже должно было произойти, и Комиссия постаралась ради этого. Но вместе с вами появился еще один фактор. Академия Амбрелла. Кучка «супергероев», которые обязаны спасти мир, но все испортят из-за множества ошибок. Это тоже было продумано Комиссией. Но… — она сделала паузу, перекидывая ногу на ногу, давая Викс возможность додумать мысль.

— Появилась Академия Рейн, о существовании которой вы не знали?

— Ты всегда отличалась сообразительностью, как и твой наставник, — при воспоминании о Пятом, Куратор недовольно сморщилась, а внутри Викс снова колыхнулось непонятно приятное чувство, — об Академии Рейн узнали твои родители.

— Что?

— Ах, да, — женщина резко встала и прошла за свой стол, доставая из нижнего ящика красный альбом с досье и фотографиями, — Роуз и Джереми Фул — лучшие агенты Комиссии по сбору информации, раньше у нас отдел сбора информации и ликвидации были отдельными, потом их объединили. Они твои родители. И они первые, кто обнаружил Академию Рейн и начал сбор информации о них.

— Академия Рейн не входила в планы событий?

— Да, их быть не должно.

— Но мир ведь не схлопнулся после их появления.

Куратор в голос рассмеялась и Викс нахмурилась, настороженно смотря на женщину.

— Милая, это не происходит по щелчку пальцев, — она демонстративно щелкнула пальцами, имитируя губами взрыв, — их появление запустила вереницу событий, которые приведут к концу всего живого.

— Каким боком здесь я и Пятый?

— Ваше задание было устранить всю Академию Рейн.

— А как же дети со способностями, которые должны были появится?

— Без Академии Рейн они должны были умереть сами, так что в любом случае, им не судьба была выжить.

Викс еще сильнее нахмурилась, пропуская через себя все, что говорила Куратор. У тех детей не было и шанса, чтобы выжить. И она убивала их. В висках неприятно затрещало, словно их очень сильно сдавили, но она сдержала порыв зажать голову и сложится пополам.

— Пятый, он…? — девушка чисто физически не могла себя заставить сказать это вслух. Все ее нутро вдруг воспротивилось этой мысли, но в глубине ее рассыпающегося рассудка она понимала, что это правда.

— Да, он предал Комиссию, решив, что изменит ход событий и спасет свою семью.

В голове начинало гудеть все сильнее и сильнее. Викс зажала подлокотники кресла и напрягла шею, сдерживая порыв боли, рвущийся из нее, но с каждой секундой дышать становилось труднее, а боль накатывала с многократным эффектом.

В голове вдруг эхом отразилось одно единственное слово. Семья. В груди больно защемило. Она вспомнила, что не узнала главного. Пятый сказал, что родителей убили, но кто не сказал. Ее вдруг охватило желание отомстить, захватило ее, перекрывая воздух и затуманивая взгляд. Ее руки начали светиться красным светом, а вокруг начинал струиться красный дым, лентами расползаясь по полу.

— Моих родителей убили… — ее голос хрипел, она начала часто дышать, вглядываясь в их фотографии из альбома, которые Куратор до сих пор ей демонстрировала, — Кто?..

— Стен Фэлисион и Пятый Харгривз.

Викс истошно кричит. Нет! Этого не может быть. Это все неправда. Это ложь. Это просто не могло быть правдой. Это не могло оказаться, мать ее, правдой! Вокруг нее разошелся красный свет, вздымая какие-то книги и мелкую мебель в воздух и разрушая их до атомов. Куратор нырнула под стол, испуганно озираясь на пространство. Красная материя ее энергии кусками разошлась по комнате. В них читались обрывки ее воспоминаний и все чего они касались превращалось в черную пыль от разрушенной материи мира.

Ее глаза застелила красная пелена, она ничего не видела перед собой. В ее голове разом прошлись все обрывки прошло, наконец собирая пазл до конца. Пятый предал ее. Обманул, хотел убить, чтобы она не помешала его плану, но она узнала его план, пытаясь обойти его в его же предательстве. А потом она потеряла память. Они не сбегали вместе. Она пыталась его убить.

Перед глазами застыл образ родителей, которые прощались с ней и ей стало невыносимо плохо и больно. Она снова кричала, хватаясь за голову и сгибаясь пополам. Она ненавидела себя, ненавидела Пятого и все вокруг ей хотелось уничтожить и переписать заново, чтобы не было той боли. Чтобы не было ошибок. Чтобы не было Пятого.

Перед глазами появился образ Стена. Она всю жизнь считала себя виноватой перед ним, даже когда пришла к нему в последний раз, считала себя виноватой! Теперь она жалела, что не убила его на месте. Нет. Он будет страдать. Она заставит его молить о смерти. Онаотомстит ему. Отомстит им всем!

Вокруг все успокоилось. Викс открыла глаза. Взгляд полный холода, лишь покрасневшая от слез кожа и белок выдавали ее чувства, которые она испытывала минуту назад.

— С возвращением, Мираж.

— К выполнению заданий готова.

— Твое первое задание, Мираж, — Куратор подошла к ней и проговорила четко, выговаривая каждый слог, — Ликвидировать Пятого и уничтожить Академию Рейн.

— Принято.

Она развернулась, выходя из кабинета. В ее мыслях застыл лед и в то же время бушевал огонь. Она уничтожит все, что он любит. Она заставит его страдать так же, как заставил ее страдать он.

Ее настолько захлестнуло ее вмиг вернувшееся прошлое и эмоции, вызванные им, что она не заметила повторяющуюся боль в голове. Она перестала замечать, что с ней продолжает что-то происходить. Она продолжает сходить с ума. Она продолжает разрушаться изнутри.

Внутри нее застыл образ Пятого. По щеке совсем незаметно сбежала слеза.

«Ты всегда мне лгал. Каждую секунду…».

Она стерла слезу, поджимая губы.

«Мне придется убить тебя…»

Комментарий к Глава XV

А вот и прода!

Лютый трындец ждали? Нет, это еще не он, но это его начало. Готовьте платки и чай с ромашкой, дальше будет мясо.

Хочу сказать, что это на данный момент моя любимая глава, потому что ч испытывала самую огромную гамму эмоций, прописывая все это. Здесь наконец появляется большинство ответов на вопросы и все прилегающие, но у нас еще много нерешеных конфликтов и обмана вокруг Викс и, теперь уже, Пятого, ибо всем так выгодно. Разгребут это наши герои или нет, это вы уже узнаете в следующих главах. В целом, мы уже близимся к финалу, поскольку осталось немного. Я решила сделать более объемные главы, но их будет поменьше. Но мы тут как бы не на количество работаем)

Так же хочу сказать, что начала новый проект совместно с SvobodaTel, подробности вы найдете из этих ссылок: https://www.instagram.com/vix.proza/ https://vk.com/fanficalenaz

Я в этой главе особенно сильно прошу не лениться и ставлять отзывы, потому что я правда очень старалась и мне безумно интересно узнать ваше мнение по поводу всего, что тут происходит. Даже не так. Мне очень важно, просто жизненно необходимо, именно ТВОЕ мнение) Поэтому не жалей букв, я все прочту и на каждый отзыв отвечу)

========== Глава XVI ==========

Глава XVI.

Как назвать чувство, когда внутри тебя пусто и одновременно слишком много всего, чтобы смочь совладать с потоком эмоций? Как правильно назвать то едкое скребущее чувство осознания своей глубокой ошибки и предательства, казалось бы, самого дорого человека в твоей жизни? Как обозвать боль от осознания, что все тебе лгут? Викс не знала, как правильно обозначить то, что она испытывала. Эта боль была для нее почти физической и заставляла жмурится и прикладывать руку к груди, стараясь утихомирить эту боль. В ней кипело слишком много эмоций и вместе с этим она не ощущала ничего. Словно до конца не могла поверить, надеясь закрыть глаза и открыв их, очнуться в своем доме с родителями. Но она не в сказке.

Поэтому она садится за стол, ставя на лакированную поверхность пыльную папку с маленькой подписью «Академия Рейн». Ее должно быть не открывали с момента их побега. Внутри лежали вырезки из газет, пестрящие громким названием: «Дом сам по себе исчез и появился вновь», «Покинь надежду, всяк сюда входящий» и прочие строчки, свойственные только желтой прессе. Однако из всех известных случаев, этот оказался правдой. Викс внимательно прочла каждую вырезку, каждый отчет, каждую деталь.

Академия Рейн появилась после Академии Амбрелла и, в отличии от последней, скрывала свое существование. Они тоже собирали детей, но цель их была неизвестной. Сначала была версия об академии злодеев, в противовес героям из Академии Амбрелла, однако позже эта версия развеялась. Мисс Рейн — глава Академии имела другие планы на детей и в целом на их способности. Защита прав особенных. Пропагандирование той идеи, что люди никогда не признают особенных и будут их принижать и боятся, что в последствии приведет к их незамедлительной ликвидации.

«Но это лишь пыль в глаза…».

Викс открыла следующий отчет, продолжая изучать документацию. Чем дальше она читала, тем сильнее хмурилась и не понимала суть происходящего. В отчете не хватало пары страниц и последняя фраза, чем заканчивался отчет была:

— Мисс Рейн — экстравагантная ученая с трубкой, настоящее имя…

Что-то скрипнуло возле входа в архив, и девушка обернулась, оценивая пространство. В помещении она была абсолютно точно одна, поэтому она снова вернулась к своей работе. На глаза попался уголок фотографии, торчащий из стопки бумаг и отчетов из дела. Девушка потянула за этот уголок, поддаваясь волне любопытства. Она резко вдохнула, сильнее выпрямляясь, а к горлу моментально подступил ком, который она не могла сглотнуть.

На фотографии стояли двое взрослых людей, обнимая друг друга за плечи. Они улыбались. На мужчине были нелепые очки в тонкой черной оправе, а женщина была в красной шляпке, украшенной какими-то особенными розами. Что было необычно, так это то, что на пиджаках обоих был небольшой значок. В виде спирали.

Резкая боль пронзила голову и Викс схватилась за нее, падая со стула на пол. В ее ушах словно зазвенел колокол, звуком отражаясь от стен и усиливаясь в ее голове. Она сильнее сжала голову, словно боялась, что та разорвется на маленькие части. В голове эхом зазвучал голос отца и матери, словно слитый воедино.

«Путь к цели извилист как спираль. Но зная, ради чего ты идешь к ней, и кто ты есть на самом деле, ты добьешься абсолютно всего».

Она развернулась, ложась на спину. Вокруг нее снова запылала красная энергия, дымом распространяясь по всему архиву. В воздухе снова начали образовываться образы из памяти, смутно напоминающие людей. Но голоса, что она слышала и образовавшиеся запахи, что она чувствовала, помогали ей понять кто и что говорит.

«Ты не понимаешь, что происходит, Номер Девять!»

Девушка пытается понять откуда исходит звук. Ужасно родной голос Пятого. В ней снова разбушевалась буря эмоций, заполняя ее до самого верха, она слышит его голос, но не может вспомнить, когда он говорил ей это.

«А ты много понимаешь, Номер Пять?!»

Она замечает две мутные тени, которые стояли друг на против друга, вытянув в сторону друг друга руку. Не трудно было догадаться, что они готовились стрелять. В голову снова ударила волна острой боли, но Викс не позволяла себе кричать. Она чувствовала, что внутри нее словно разваливается высотное здание, медленно и по частям, но каждая часть была важной для нее. Словно это ее собственное «Я» растворялось в потоке ее же энергии.

Ей до ужаса больно и оставаться в сознании уже не было сил. Она начинала закрывать глаза и проваливаться в небытие, когда услышала снова этот ненавистный и любимый одновременно голос. Пятый.

— Соберись, Номер Девять! — его голос жесткий и холодный. Ее глаза застелила пелена и она видит, как Пятый меряет тренировочный зал Комиссии шагами. В центре зала стояла еще совсем юная Виктория. Ей всего десять. Вокруг нее стремительно росла алая аура, поглощая ее в себя. Маленькая девочка не могла контролировать долго такой шустрый поток неизведанной энергии, поэтому она кричит от боли и аура захватывает пространство, поглощая и образуя пустоту.

— Мне больно! — она истошно кричит и плачет. Ее глаза горят красным огнем, и она почти теряет осознанный контроль над телом. Пятый моментально телепортируется к ней и его задевает красная аура, пронзая его плечо насквозь. Он обнимает девочку, беря ее лицо в свои большие ладони.

— Тише, Мираж.

— Отойди, я все уничтожаю!

— Я не боюсь тебя, Викс, — он гладит ее по волосам, смотря в ее горящие глаза и продолжает говорить мягко, словно пытается убаюкать, — Дыши, твоя сила не зверь, которого надо приручить. Она часть тебя. Главное дыши. Думай о том, что ты хочешь сделать.

— Я хочу, чтобы не было так больно…

— Представь, что тебе не больно.

Девочка сильно хмурится и затем рвано выдыхает, осознавая, что боль действительно прошла. Она дышит глубже и смотрит на плечо наставника. Она концентрируется и набирает побольше воздуха в легкие. Материя вокруг разорванной кровавой плоти собирается, приобретая красный цвет и рана собирается обратно в целую невредимую ткань. Пятый удивленно смотрит на свое плечо, а затем на Викс. Он гладит ее по голове. Мираж распался.

«Дыши».

Викс делает глубокий вдох широко распахивая глаза и пытаясь сесть на полу. Она прижимает руку к груди и смотрит на архив, среди которого витали витки красной материи, взрывая и разрушая все, чего они касались, и они стремительно заполняли комнату.

«Представь…»

Девушка зажмурилась, вдыхая глубже и сосредоточилась на своих мыслях.

«Моя сила мне подчиняется. Моя сила не рушит ничего без моего желания».

Она, словно мантру, повторяет эти слова у себя в мыслях, концентрируя свою энергию вокруг себя. Материя стремительно направилась к ней, проникая под кожу и впитываясь в ее тело. Под кожей заметно прошлись красные нити, слегка подсвечивая ее. Викс открывает глаза и выдыхает. Получилось.

Она смотрит на свои руки, выравнивая дыхание. Она видит, как под кожей проходит красный поток, выглядевший как спутанные нити. Она осматривает пространство вокруг себя и ее дыхание замирает. Никаких разрушений. Архив снова был цел и невредим, словно здесь не было мини-апокалипсиса несколько минут назад. Взгляд Викс стал испуганным, она вновь посмотрела на свои руки и прижала их к себе, словно пряча от внешнего мира. Она встает с пола и ее взгляд снова падает на фотографию родителей. Она берет ее в руки и поджимает губы.

«Что же со мной происходит?».

***

Викс открывает шкаф в хранилище с оружием и ее взору предстает полная коллекция холодного и огнестрельного оружия. Ее глаза бегают по ассортименту, и она почти делает выбор.

— Возьми этот, — голос куратора ее почти напугал, но вида девушка не подала. Она даже удивилась внутри себя собственному самоконтролю.

— Что это?

— Браунинг Хай-Пауэр, сделанный по спецзаказу для твоей матери.

Куратор показательно прицеливается и встает в стойку, затем она разворачивает пистолет рукояткой девушке. Викс недоверчиво смотрит и берет его в руку. Рука слегка провисает от непривычной тяжести, но мышечная память быстро помогла ей освоится. Она так же прицеливает и на автомате проверяет магазин, после проверки вставив его обратно в рукоять. Ее взгляд падает на маленькую эмблему спирали на рукоятке. Голову пронзает боль, но она держится, не подавая виду. Она никому не расскажет о том, что внутри нее. Хоть в этом она послушает свое внутреннее чутье.

— Вы сказали, что она не была киллером, — она потерла большим пальцем по рельефу спирали, вновь поджимая губы, — зачем ей тогда оружие?

— Она посчитала, что он нужен ей для собственной безопасности.

Девушка нахмурилась. В голове снова возникли какие-то смутные отрывки и внутреннее «Я» дало легкий сигнал тревоги. Девушка пока не понимала, что значил этот сигнал. Она посмотрела Куратору в глаза, а затем опустила взгляд в пол.

— Вы сказали, что моих родителей убил Пятый и Стен. Почему?

— Как ты уже знаешь, твои родители добыли достаточно много информации об Академии Рейн, и мы начали немедленную ликвидацию с целью восстановления баланса. Очевидно, что они захотели устранить информатора.

— Как это возможно? Как Стен перемещается во времени?

— Пятый дал им чемодан.

— Почему Пятый лично не убил моих родителей?

Девушка заметила, как незаметно напряглись мышцы шеи женщины, но та быстро вернула себе самообладание, загадочно улыбаясь.

— Когда найдешь Пятого и приставишь этот замечательный пистолет к его голове, тогда у него и спросишь, — Куратор перестала улыбаться, когда заметила, что девушка ответом удовлетворена не была, — ты ведь помнишь об апокалипсисе, который Номер Пять хотел предотвратить?

— Допустим, — память Викс вернулась, но она чувствовала, что что-то с этой памятью не так. Она пока не знала ответа, почему это происходит с ней и когда ее сознание наконец соберется воедино. Почти после каждого диалога Куратора в ее сознании разрушался ее мир, губительно влияя на нее, но пока не достигая нужного эффекта. Однако при воспоминании об апокалипсисе девушка не испытывала этих разрушений. И это показалось ей странным. Но показывать этого нельзя. Она никому не может доверять.

— В очередной набег на Академию он нашел их «начальницу», и она ему рассказала о своих безумных идеях, что «особенные» дети не должны боятся людей и считать себя изгоями.

— Но ведь это правильные мысли?

— Да, если бы не их подтекст, — Куратор ухмыльнулась, наблюдая за заинтересованностью киллера, — Она ученая, которая специализируется на эволюции. У нее множество работ по этой теме, но все они не представляли из себя ничего, кроме дешевых фантастических книжек. А затем появляетесь вы — особенные дети.

— Она решила, что мы — высшая раса?

— Именно, милая. И теперь она бредит тем, что вы должны стоять на вершине пирамиды, что обычные люди должны подчиняться вам, боясь смотреть в вашу сторону. Тоже считаешь это правильным?

— И все же. Как мои родители были убиты?

— Пятый предоставил информацию о местоположении вашего дома и временной чемодан. Тогда Стен переместился туда и убил твоих родителей. Тебя они успели отправить в Комиссию, чем спасли тебе жизнь.

Викс вспомнила свой сон, который видела всю свою «новую» жизнь. И она точно знала, что это было единственной правдой, которая не разрушала ее изнутри. И она цеплялась за нее, удерживаясь от боли, которая не переставала давить своим весом на ее мозг. Но снаружи она выглядела такой же холодной.

— Разве вы не отслеживаете чемоданы?

— Тот чемодан был неисправен. Наше везение, что все чемоданы, вышедшие из строя, автоматически удаляют функцию телепортации в Комиссию.

Викс снова посмотрела в пол, переваривая информацию. Она снова прислушалась к себе. Ее не покидало чувство тревоги, словно что-то идет не так. Но она все еще не могла понять, что именно. Она знала для себя точно только одно. Пятый — предатель. Он разрушил ее жизнь, ее сознание. Он предал ее.

Викс закрывает шкафчик и убирает ствол своей матери от чужих глаз. Она направляется в комнату с чемоданами, намереваясь отправится на задание. Куратор смотрит ей вслед и хищно улыбается.

«Все идет по плану».

***

Стен сидел у себя в комнате на краю кровати. Он рассматривал фотографию своей семьи. На ней он в футбольной форме, еще совсем маленький. Это был его первый победный матч, в его руках блестел кубок первого места. Рядом стояли отец и мать, пригнувшись к нему и улыбаясь настолько широко, насколько могли. Бекки с ними уже не было, но это фотография была полна радости и счастья. Стен всегда смотрел на эту фотографию в трудные дни и в его груди разливалось приятное тепло, согревающее его почти физически. Вот только сейчас он ничего не чувствовал. Пустота.

Он пытался принюхаться, чтобы родные ароматы вызвали у него хоть какой-то отклик. Но все снова пусто. Внутри него была огромная черная дыра, засасывающая в себя всю его человечность. Словно он умирал ментально, оставляя лишь оболочку. Он встал и посмотрел на улицу через окно. Отец расплачивался с клининговой компанией, которая убрала последствия бурной встречи Викс и Стена. Он соврал им что-то о том, что это были грабители и что он пропал, потому что пытался их поймать. Они поверили с трудом, но в полицию решили обратиться на следующее утро. То есть завтра.

«Как же мало времени».

Несмотря на его резкую потерю чувствительности, он не мог себя заставить даже думать о том, что ему сказала сделать Рейн. Устранить родителей? Как он мог это сделать, ведь эти люди — единственные, кто всегда поймет и простит. Они ведь его любят. И он их любит.

«Ну давай же…»

Он встает перед зеркалом и бьет себя по лицу. Он пытается вспомнить все теплые моменты с матерью и отцом, чтобы пробудить в себе эмоции. Но ничего. Он вспоминает, как они встречали рождество и как он старательно делала для них корявые подделки, которым они искренне радовались. Ничего. Он вспоминает, как мама целует его в лоб каждую ночь, пока он был маленьким и рассказывает ему удивительные сказочные истории, под которые он засыпает с улыбкой. Снова ничего. Он вспоминает, как они болели за него на его первом матче и как утешали при его первом поражении. Ни черта!

Удар. Осколки зеркала разлетаются в разные стороны и падают на пол. Некоторые из них впиваются в кулак парня и тот яростно чаще дышит, сильно хмурясь и напрягая скулы. Он ничего не чувствует. Никакой любви. Никакого тепла. Но все его сознание продолжает сопротивляться этой отвратительной мысли. Он не может просто взять и убить родителей. Не может.

— Стен, дорогой, ты не знаешь, где Викс?..

Джен заходит в комнату и встревоженно вскрикивает. Она убегает из комнаты и через минуту возвращается с аптечкой, усаживая сына на кровать. Она обрабатывает его руки и старается аккуратно убрать осколки. Стен следит за матерью, которая пытается его «спасти» и снова ничего не испытывает. Нет. Он что-то чувствовал. Он…злился?

Да. Он злился, потому что меньше всего сейчас хотел слышать имя этой твари. Еще и из уст родной матери. Он вдруг начал еще сильнее злиться, понимая, что они любят этого монстра. Они в действительности доверяют ей и любят не меньше, чем Стена. Любят ту, что убила их родного ребенка. Их родную дочь. Бекки.

Стен буквально приходит в ярость, не способный остановить поток гнилых мыслей. Они предали Бекки. Они предали его. Они променяли своих родных детей на убийцу. Безжалостную. Холодную. Он начал тяжелее дышать, двигая скулами и втягивая воздух с большей силой.

— Больно? Давай…

Мать не успевает договорить, как Стен ее хватает за горло, пальцами сильно его сжимая. Он встал, поднимая женщину за собой, а затем над собой. Она хватается за его руку и ее глаза наполняются слезами. Она что-то пытается говорить, но ни один внятный звук не выходит из нее. Лишь кряхтение и редкие вдохи, ведь дышать с каждой секундой становилось все более невозможным.

— Зачем? — Стен щурит глаза и хмурит брови, кривя лицо полностью в отвращении, — Зачем вы так поступили со мной? Зачем вы так поступили с Бекки? Как вы могли?

Слез его матери обильным градом стекали по ее щекам на шею и руку Стена. Он с каждой секундой сжимал руку сильнее, чувствуя, как пульсируют вены его матери. Он бы хотел остановиться, но не мог. Его захлестнула ярость и ненависть. Он не мог их простить за их ошибку. Не мог остановить свои эмоции, не мог остановить свою ярость.

— Стен, не видел ма…

Бен застывает в дверном проеме буквально на секунду, а затем подскакивает к сыну, но не успевает ничего сделать. Стен стальной хваткой хватает его за лицо и сильно сдавливает челюсть. Он отпускает мать, и та падает, громко кашляя. На ее шее кровоподтеки и следы от его руки, капилляры в глазах лопнули, наполняя белок кровью, а само лицо сильно покраснело. Она подносит руку к шее и плачет от боли собственных прикосновений.

Стен силой давит на плечо отца и тот падает на колени. Стен берет его лицо в обе руки направляет большие пальцы на его глаза, начиная на них давить. Его отец кричит сдавленно от боли.

— Нет!!!

Стен проталкивает пальцы в его глазницы, зажимает рукой и разрывает его в разные стороны, ломая череп. Кровь брызжет на его одежу и лицо обильным потоком. Мертвое тело падает на пол, а под ним обильно растекается кровь, пропитывая белый ковер.

Стен поворачивается в сторону матери и медленно идет к ней. Она зажимает рот рукой и старается отползти от него. Она не может остановить поток слез. Она смотрит на своего сына и сходит с ума от внутренней боли. Это ведь был ее мальчик. Ее родной сын. И сейчас он убил ее мужа. И теперь он убьет ее.

Стен хватает ее за волосы и поднимает за них так, чтобы ее глаза были на одном с ним уровне. Второй рукой он хватает ее за лицо и с силой вжимает в стену. Затем он повторяет удар. Снова. Снова. Снова. Он делает это без остановки, пока ее руки, безуспешно пытающиеся его остановить не обмякли и не опустились вниз. Он отпускает второе тело, и он тяжелым грузом сваливается на пол.

Стен не уходит сразу. Он смотрит на тела родителей. В его глазах стоит зеленый огонь и в нем кипит ненависть. Он растирает кровь по лицу, пытаясь ее убрать, но ни черта не выходит. Он глубоко втягивает воздух в легкие, ощущая металлический привкус почти на своем языке.

Стен идет в гараж и берет канистру с бензином. Он возвращается и обильно поливает им свою комнату и тела родителей. Выходя из комнаты, он зажигает спичку и бросает ее на ковер.

Стен успевает уйти из дома до взрыва газовой трубы, накинув на голову капюшон. Он уходит через лесопарковую зону, в которой никого нет в такое время.

Он возвращается в Академию и его встречает встревоженная Бекки. Она почти сразу понимает, что что-то не так, но она до последнего не хочет думать об этом. Она впервые за жизнь молится, лишь бы Стен не сказал ей этих слов.

— Господи, Стен, только не говори мне…

— Прости…

Она плачет, не сдерживаясь и падает на колени. Она зажимает рот рукой и складывается пополам, не желая верить в это.

С лестницы спускалась Рейн, и она с одобрением посмотрела на Стена, который так же упал на колени и крепко обнимал свою сестру. Стен посмотрел на брюнетку со всей ненавистью и злобой. Она поднесла трубку к губам, зажимая ее и хищно улыбаясь, пропала из его поля зрения. Он понял, что совершил ошибку. Снова.

«Что же я наделал…»

***

Пятый находился в кабинете Рейн чаще, чем кому-либо было позволено. Более того, он имел наглость выгнать саму женщину из своего пристанища, полностью погружаясь в процесс расчетов. Он знал алгоритмы, но это не значит, что он помнил каждую миллисекунду, в момент которой Комиссия появляется в Академии. Так же ему нужно было произвести расчеты, чтобы переместить туда троих людей, считая себя. Он что-то усердно записывал и произносил непонятные слова вслух.

Он пытался не думать о словах Рейн, но не мог. Они, словно назойливые мухи, одна за одной лезли к нему, путая его мысли.

«А ты уверен, что она захочет вернуться?».

И дураку понятно, что уверен он не был. Даже скорее был уверен в обратном. Он знал куратора, знал к чему может привести манипуляция над Викс с ее силой и как это может повлиять на ее память. Она может построить ложные воспоминания и принять их за правду. И в этом было сразу несколько сложных моментов. Пятый потратил жизнь, изучая ее от и до.

Первым моментом было то, что она начнет сходить с ума, ведь обрывки реальности будут к ней приходить и путать ее, а ложные воспоминания осаживать ее ослабленный догадками разум и это может привести к критическому выбросу энергии. А если верить наблюдениям, то ее способность может в прямом смысле расщеплять материю мира. Точно так же, как и создавать.

Вторым было то, что сознание Викс может начать разрушаться, что тоже повлечет за собой выброс, силу которого Пятый измерять, испытывая на себе, не хотел.

Но вот всех этих тонкостей не знала Куратор и сама Викс их уже не помнила, а значит, что они точно не смогут аккуратно обращаться с этой силой.

— А значит, мы все в полной заднице… — подытожил Пятый вслух, смотря в потолок. Вдруг он сощурил глаза, опуская голову, поднимая подбородок и облизывая губы, — я знаю, что ты здесь.

— Меня всегда поражало как ты это делаешь, Номер Пять.

Перед Пятым рассыпалась стена из материи пространства, скрывающая за собой девушку. Она направляла на него пистолет, целясь в аккурат между глаз.

— Я ждал тебя…

Комментарий к Глава XVI

Ой, ребята что будет, что будет…

Вот она прода, я прошу меня не бить за постоянные предупреждения, но правда, запасайтесь валерьянкой…

Я каждый день думаю о фанфике и сюжете в нем и все больше осознаю, что будь эти товарищи (которые гг) реальными они бы убили меня в первую очередь)

Все, больше ничего не скажу, ибо спойлеры не по плану - это плохо)

Не забывайте о моей любви к отзывам и о специфическом ускорении ими выхода проды)

Так же обязательно подписывайтесь по ссылочкам, чтобы первыми узнавать об обновлении проды и следить за новостями о новых фф, который тоже в скором времени выйдет (может даже раньше финала этого фанифика)

Люблю вас)

========== Глава XVII ==========

Глава XVII.

Такой навык, как сдерживание эмоций вполне можно называть искусством. Ведь далеко не каждый человек может заиметь такой навык и не каждый может, получив его, достичь того уровня, при котором становится совершенно плевать на происходящее. Или хотя бы делать вид. Конечно, сложно было сохранять хладнокровие, когда человек, которого ты стремишься защищать, наставляет на тебя ствол. Однако Пятый справлялся. Или делал вид. И ему было чертовски сложно и чертовски страшно. Но страшно не из-за того, что он может буквально в эту секунду умереть, нет. Ему страшно от мысли, что он так и не успеет защитить Викс и, умерев, оставит ее одну на растерзание Куратору. Вот только как бы ей донести эту мысль?

У Викс же плохо получалось совладать с собой. Она держала пистолет в аккурат напротив его головы и готовилась в любую секунду нажать на курок. Однако внутри нее продолжалась борьба. Всем своим нутром она хотела к чертям выбросить пистолет и ринуться в объятья Пятого, наконец освобождая эмоции и выплакивая весь свой страх и саморазрушение. Но здравый смысл говорил о том, что она обязана его ненавидеть. Он убил ее родителей, он предал ее, играл с ее чувствами, а она слепо верила, даже будучи взрослой. Здравый смысл упорно рождал в Викс чувство ярости, которое почти физически обжигало ее сердце.

Пятый чувствовал ее противоречия, читая их в одном взгляде. И он боялся этого больше всего. Знаете, что происходит с человеком, когда в нем буквально две личности со своими разными историями? Они борются между собой, стараясь раз и навсегда занять лидирующую позицию. А теперь представьте, что у этого человека есть способность по щелчку пальцев стереть мир в буквальном смысле. А ведь силу кто-то из этих двоих должен контролировать.

И хоть Пятый понимал, что она сейчас крайне неустойчива в своих решениях и мыслях, он не спешил ей что-то говорить и уговаривать. Ему нельзя добавлять ей проблем в ее и так хрупкий внутренний мир. Он ведь ее воспитывал. И он помнил, к чему приводит ее истерики.

***

Это было их первое совместное задание. Нужно было устранить человека, который оказался настоящим говнюком и очень резво избегал закона. Педофил. Это был чуть ли не единственный случай в практике Пятого, когда ему заказывали не невиновного обычного человека. И он был искренне рад, что наконец убьет кого-то заслужено. Еще был плюс того, что для Викс будет проще привыкнуть к убийству. Правда он до конца рассчитывал, что справится сам и Викс не захочет в это лезть. И он почти был прав. Но надо ведь было этому хреновому насильнику начать свои бесполезные реплики о том, что он не жалеет. А Пятому надо ж было их послушать.

-Эти дети, я не жалею, что трахнул и расчленил каждого из них! – маньяк давился кровью, но продолжал улыбаться, оголяя свой окровавленный рот, стоя на коленях перед Пятым, который почему-то застыл, - Их родители заслужили этих мучений. Заслужили, чтобы их дети страдали!

- Заслужили? - Пятый дернулся от необычно низкого тона голоса Викс. Ее голос был словно тень, выходящая из мрака и поглощающая пространство вокруг. Он обернулся на нее. Она сильно склонила голову в бок, сумасшедше усмехаясь, словно конкурируя с безумной улыбкой маньяка, - Да кто ты такой, чтобы решать, чего заслужили эти дети?

Из-за спины девушки начинал расползаться красный дым, водопадом падающий на пол и расходящийся по нему в стороны. Ее руки охватила красная аура, а в глазах заблестел алый огонь, делая ее взгляд еще безумнее. Она медленно начала движение в сторону маньяка и тот в истерике начал отползать назад, вот только его встретила холодная железобетонная стена, которая больно обжигала своим холодом.

Пятый с боязливым удивлением посмотрел на девушку и сделал шаг в сторону, освобождая ей путь. Что-то внутри него подсказывало, что ему лучше ей не мешать сейчас.

- Кто ты такая?..

Маньяк почти ревел от страха и даже обмочился, чем вызвал ухмылку отвращения на лице девушки. Затем ее мимика в секунду переменилась на ту же сумасшедшую улыбку, и она снова заговорила.

- Я? – она рассмеялась, точно злодей из фильма ужасов, и этот смех проник под кожу маньяка, обостряя его нервы, - Я твой худший кошмар…

Красный дым стремительно кинулся на мужчину, обвивая его, словно щупальца и поднял вверх. Викс задрала голову и начала движение руками в, только ей понятной, траектории.

- Знаешь, что такое фантомная боль? – она резко опускает его на землю и вдавливает силой своей энергии его в пол, заставляя стонать от боли, - Это когда с тобой ничего не происходит, но боль такая, словно на тебе разом испытали самые страшные пытки, что мог придумать извращенный человеческий мозг.

Ее голос был все ниже, вызывая уже инстинктивный страх, а в глазах алый огонь плясал во всей своей красе. Что-то внутри нее наслаждалось этой болью и ароматом его страха. Она хотела еще. Словно это ее наркотик. Словно без этого она сойдет с ума.

В ее руках начала скапливаться энергия, а алый поток ауры полностью ее охватил, концентрируясь на ней. Под кожей засияли красные спутанные нити, и девушка снова улыбнулась, взглядом впиваясь в мужчину. Алый дым поднял его на колени перед ней, и она заглянула в его глаза, продолжая улыбаться.

- Почувствуй, как им было больно, почувствуй то, что ты их заставил испытать!

В глазах маньяка появилась пелена и через секунду он истошно завопил. Его мучения продолжались недолго, но за это время он испытал полную гамму эмоций по кругу, проживая последние часы жизни каждой своей жертвы. Затем алый дым обволок его тело, заставляя его заворачиваться по спирали, словно его выжимали как старую тряпку. Викс наслаждалась звуком хруста его мерзких костей и с удовольствием наблюдала, как его кожа рвется и из него хлещет кровь. Он мертв.

Красная аура резко пропала и Викс начала падать. Пятый, с ужасом наблюдавший всю картину от и до, в секунду телепортировался к ней, ловя ее бессознательно тело. Он посмотрел на то кровавое месиво, которое еще минуту назад было человеком, и снова посмотрел на Викс. Она так и не вспомнила, что сделала с ним и Пятый ей не говорил. Но в своем подсознании он понимал – она куда опаснее, чем кажется.

***

- И как же ты понял, что я приду?

Голос девушки казался неуверенным, выдавая ее с потрохами. Пятый усмехнулся, проходя к креслу и вальяжно разваливаясь на нем. Он знал, что она не выстрелит. И он бессовестно этим пользовался.

- Интуиция.

- Тогда ты должен понимать, зачем я пришла.

Девушка пыталась выглядеть уверено, не сводя прицел с Пятого, но чем дольше она не жала на курок, тем больше ее пожирали сомнения, и сторона ее чувств к этому засранцу побеждала ее здравый смысл, если его можно так назвать.

- А вот это мне как раз непонятно, - Пятый закинул стопу ноги на колено другой, расставляя руки на подлокотники, - Пришла бы ты меня убить, я бы тут не сидел и не болтал. Чего ты хочешь?

- Ответов, - Викс решила не играть в его игру, ибо она устала ходить вокруг да около, - Перед тем как я убью тебя, я хочу узнать лишь одну вещь.

Пятый заметно напрягся и выпрямился в кресле. Ему крайне не понравилась резкая смена тона Викс, и он почувствовал, что девушка все же пришла за его головой.

- Почему ты предал меня?

Пятый нахмурил брови в недоумении и резко встал с кресла.

- Что ты имеешь ввиду? – он начал медленно подходить к девушке, игнорируя опасность. Хотя именно сейчас девушка могла выстрелить, испытав скачок ее собственных эмоций. Ее напугали действия Пятого и этот факт она признала внутри себя сразу же. Она была еще не готова в него стрелять, оттягивая этот момент до последнего.

Поэтому Викс немного опускает ствол, сгибая руку в локте и делая шаг назад. Она делает легкий рваный вдох, теряя с ним зрительный контакт.

- Нет, Викс, смотри мне в глаза, - Пятый подходил все ближе, а Викс пятилась назад, пока наконец не встретила преграду в виде стола, - Смотри в мои глаза, когда говоришь о таком.

Разум накаляется до предела, и девушка перебарывает себя, титаническими усилиями заставив себя посмотреть в эти глаза. Любимые и ненавистные одновременно. Сердце буквально пропускает удар. Он смотрел на нее так серьезно. Так взволновано. Словно много лет назад, в Комиссии, он не врал ей и не играл с ней.

- Почему ты помог их убить?.. – в горле стоит ком, а в глазах предательски щиплет и мутнеет от нахлынувших эмоций, она снова чувствовала, как ее суть саморазрушается, и она снова чувствует эту ужасную жалящую боль, - Почему ты предал Комиссию? Зачем ты влюбил меня в себя? Зачем ты лгал мне?

- Я лишь хотел тебя уберечь, я хотел тебе сказать правду, но позже, когда ты будешь готова…

«Он лишь пытается защитить, сам решить проблему, чтобы не подвергать опасности дорогих ему людей»

Слова Клауса эхом отразились от стен ее сознания и продолжали шуметь в голове. Девушка хотела в это поверить, но она ведь помнила другое. Ее воспоминания ведь не могут ей лгать? Это ведь было на самом деле…

- А остальное…

Ее голос предательски тихо звучит. Пятый словно нарочно приближается к ней и пистолет упирается ему чуть выше груди. Девушка рвано дышит, слезы стояли в глазах, и они нервно бегали взглядом по лицу Пятого. Он смотрел на нее и ощущал всю ту боль, которую доставил ей своей ложью. Если бы он сразу ей сказал правду, все было бы по-другому. Ему так хотелось верить в то, что еще не поздно что-либо исправить и что он успеет…

Но он не знал насколько чертовски мало у него времени…

***

Стен обнимал сестру, провожая взглядом Мисс Рейн. Все вновь вскипела буря эмоций и злости. Он вдруг осознал, что допустил слишком много ошибок и причиной их стала его одержимость жаждой чувства необходимости для кого-то. И на этой почве им слишком легко было манипулировать. Поэтому он встает с колен, отпуская свою плачущую сестру. Она мгновенно переключает внимание на Стена, стараясь остановить поток своих слез.

- Стен? Куда ты?

- У меня очень серьезный разговор к одной суке.

- Нет, ты не знаешь, на что идешь, Стен, прошу…

Бекки цепляется за его руку, прижимаясь к ней. Она только что потеряла родителей и не могла потерять еще и брата, это разрушит ее окончательно. Ей слишком больно, она не сможет пережить его смерть.

- Не останавливай меня.

Он отцепляет сестру от руки и решительным шагом направляется в сторону, куда ушла наставница. В нем снова кипела буря из негативных эмоций, поглощая его израненную душу и отравляя рассудок. В этом всегда был и будет его главный минус – не способность контролировать гнев. Даже, когда вся его человечность исчезла без следа, он все еще ощущал эту гниль на своем сердце и шел на ее поводу.

Он с ноги открывает дверь в столовую и двери слетают с петель, когда бьются о стены. Парень смотрит на Рейн, тихо мирно сидящую за столом и уплетающую свой ужин. Он подходит к ней, а она продолжает улыбаться, словно совершенно не понимает, с каким подтекстом пришел к ней новоиспеченный ученик.

Он хватает ее за шкирку и прокатывает по обеденному столу, в конце выкидывая ее вперед, от чего она бьется о пол и прокатывается через всю столовую. Женщина встает, ухмыляясь и старается поправить свое платье и прическу. Глаза Стена загораются зеленым пламенем, и он использует скорость гепарда, подлетая к женщине и ударяя ее мощным медвежьим ударом в живот. Женщина влетает в деревянную панельную стену, ломая ее своим телом. Стен в секунду оказывается рядом и хватает ее за челюсть, разворачиваясь и перекидывая Рейн через себя. Она делает кульбит и спиной оказывается на полу. Женщина в эту же секунду начинает заливаться смехом и улыбаться еще больше. Стен зло и непонимающее смотрит на нее. Он подходит к ней и хочет ее взять, чтобы продолжить экзекуции, но не успевает. Его тело буквально застывает перед ударом, словно резко перестало исполнять его приказы.

- Что такое, мой милый мальчик? Не можешь пошевелится? – она поднимается, стирая пальцем кровь с уголка своей губы, смотрит на палец, облизывает и снова усмехается, - Видишь ли какая ситуация, дорогой. Я тоже не совсем обычный человек. Когда-то давно, когда я только загорелась идеей собирать детей, я думала о том, а что будет, если попробовать взять ДНК от одного из детей и привить себе? Я же ученая, мне все по силам.

Стены пытался сопротивляться ее оцепенению, но у него не выходило. Его словно заковали в камень по форме его позы, и он не мог сломать его.

- И у меня действительно получилось! Правда, ребенок умер, - она сделала брови домиком, выражая сожаление, но тут же рассмеялась, показывая, что ей в самом деле плевать, - и я делала это снова. Я становилась сильнее, пока дети, которые посмели ослушаться, умирали. Но Бекки всегда была послушной, как и другие, которых убил Пятый. Поэтому я оставила тебя в живых. Более того, я спасла твою жизнь, внедряя в тебя часть силы и ДНК себя, чтобы ты не умер. Поэтому ты сильнее, выносливее, поэтому твой предел ушел далеко и тебе не достать до него, фантазии на собственные способности не хватит. Но есть тут одно «но».

Она прошла вокруг него, осматривая его с головы до ног. Ее взгляд стал хищнее, злее, глубже. Словно она проникает в самую душу и разрывает ее на части, как дикий зверь.

- Твое тело, твоя жизнь и весь ты становишься моим продолжением. Я могу управлять твоими эмоциями. Твоей болью и жизнью. Я продемонстрирую.

В миг тело Стена пронзила адская боль, его тело отпустило, и он упал на пол, сворачиваясь в позу эмбриона и истошно вопя от агонии, которую он испытывал. Рейн безумно улыбалась, наслаждаясь его стонами, словно классической музыкой в филармонии. Она склоняла голову набок, наблюдая за актом его терзаний как за самой долгожданной постановкой.

- Знаешь, я думаю тебя пора убить…

- Нет!

Бекки, на бегу превращаясь в львицу, нападает на Рейн, и та в секунду отступает и оказывает за спиной Бекки. Она смотрит ей в спину и снова ухмыляется, проделывая с ней ту же манипуляцию, что и со Стеном. Бекки кричит, упираясь руками в пол и смотрит на брата. Он не привык к этой боли. К ней нереально привыкнуть, но Бекки готова была терпеть двойную порцию страданий, лишь бы ее брат не чувствовал этого. Она берет его за руку и напрягает свое нутро. Стен умолкает, а Бекки кричит сильнее, принимая весь ад на себя. Ее глаза чернеют, вся кожа покрывается трещинами. Внутри нее словно выворачивается все ее нутро, и она уже не сдерживает слез. Ей невыносимо, но она ни за что не позволит делать это со своим братом. Никогда. Лучше умереть.

- Вы только посмотрите…

- Я не дам тебе делать с ним то же, что и со мной, - слова выходили из нее с большими паузами, но девушка не сдавалась. Всю боль, что Рейн посылала на парня, Бекки забирала на себя.

- Убедила, - Рейн посмотрела в сторону Стена, который с удивлением смотрел на свою сестру и усмехнулась, прекращая пытки. Бекки обессилено падает и Стен ловит ее своим телом, прижимая ее к себе, - В следующий раз я убью вас обоих.

Брюнетка покидает столовую, оставляя брата и сестру наедине. Стен гладит Бекки, и она снова плачет. Стен шепчет ей что-то успокаивающее, пытаясь прекратить ее плач, но она не может остановиться. Она так устала от этого. Она так хочет это все прекратить. Но она не может. Она ни за что не оставит своего брата один на один с Рейн. Лучше уж она будет вечно страдать, но защитит его. Любой ценой.

- Сколько же ты это все терпишь…

- Всю свою смерть…

- Я такой идиот, - голос Стена хрипит, он почти шепчет, - прости меня, если сможешь…

- Клянись, что никогда больше не будешь рисковать. Поклянись моей жизнью. Я больше не намерена терять близких.

- Клянусь, Бек…

***

Дыхание Пятого Викс уже ощущала на своих губах и ей все труднее становилось сопротивляться этому порыву. Но она не могла ему доверять. Ровно так же как не могла его убить. Она снова боролась внутри себя и ждала, какая ее часть победит. Она чувствовала, что начинает медленно сходить с ума.

- Зачем ты влюбил меня в себя?

- Я не влюблял, - он смотрит на ее губы и облизывается, переводя взгляд в ее голубые глаза с его любимыми зелеными прожилками, - я сам влюбился…

- Ты лжешь…

Он берет ее руку, свободную от пистолета, и прикладывает к своей щеке, все так же пристальновпиваясь в ее душу взглядом хвойных глаз. Она делает глубокий вдох и жалеет об этом, ведь ей вновь ударяет в нос родной запах колумбийского кофе с коньяком.

- Прочти мои мысли, и ты поймешь, что я не лгу…

- Я не могу…

- Просто сосредоточься. Просто подумай о том, что ты хочешь узнать и ты все поймешь.

Пятый понимал, как рискованно было впускать ее свой мозг, ведь вместе с тем, что он хочет ей позволить узнать, она может узнать и то, что ее сломает. Эта была ставка на их жизни и то, что произойдет здесь и сейчас. И он не имел права оплошать. Снова.

Викс прикрывает глаза, концентрируясь на его запахе, выравнивая свое дыхания и делая его более глубоким. Под кожей девушки сверкают красные нити, проходясь алым потоком по лицу и рукам. Она начинает слышать множество голосов, пытаясь разобрать хоть слово. Но ничего. Лишь поток шума, который путает ее.

«Представь…»

Девушка думает о своем вопросе. Ищет схожие слова. Ищет ответы. И она наконец находит, за что цепляться. Но она не ищет ответ на вопрос любит ли он ее, нет, ей было куда важнее узнать, правду ли говорила Куратор.

Она видит в его воспоминаниях трупы своих родителей. В сумраке ночи трудно было разглядеть, кто стоит над их телами, и она до последнего надеется, что это не он. Но голубая вспышка на секунду освещает его лицо, и он растворяется в ней.

«Нет…»

С ее глаз катятся слезы, и она отталкивает Пятого, вновь направляя на него пистолет. Пятый непонимающе смотрит на девушку, а затем резко осознает. Она прочла его другие мысли. Не те, что были о чувствах к ней. Далеко не те. Ставка не сыграла. Снова.

- Скажи мне, за что?! – она кричит и вокруг нее начинает струится поток энергии, - За что ты убил их! За что ты пришел ко мне?! Почему я?!

Ее накрывает истерика, она уже ничего не различает и не понимает. Девушка зажимает голову, пытаясь остановить поток боли, которая терзала ее и красный дым материализовался в человекоподобное существо, которое нападало на Пятого. Он телепортировался и отбивался как мог, стараясь не навредить Викс.

- Прошу тебя, Викс! – он снова телепортируется, ближе подбираясь к девушке, - Да, я виноват, я не успел к ним вовремя, но я не убивал их!

- Ты лжешь!

- Нет!

- Хватит!

Девушка кричит, и энергия вокруг нее взрывается. Пятый телепортируется в последний момент и буквально с силой вылетает из своего следующего портала, больно ударяясь о косяк дверного проема. Он падает на пол, хватаясь за бок и смотрит вниз, ища причину адской боли. Форму мгновенно пропитало кровью, и она не думала останавливаться. Он зажал бок рукой, сильно хмурясь от неприятных ощущений.

Викс видит почти бездыханное тело Пятого и телепортируется, используя заранее спрятанный в материи пространства чемодан. Последнее, что помнит Пятый, это голос Бекки и ругань Стена. Они нашли его. Но уже поздно…

***

- Как прошло задание, Мираж?..

- Объект Номер Пять Харгривз ликвидирован.

Комментарий к Глава XVII

Доставка стекла организована успешно! Получите, распишитесь!

В свое оправдание скажу, что я предупреждала и о валерьянке и о платочках! Простите! Однако это еще не финал, так что предупреждение все так же в силе)

Пы.Сы. Не забываем про отзывы, можете даже меня поматерить, я разрешаю)

========== Глава XVIII ==========

Глава XVIII

— Быстрее!

Стен зашел в момент, когда Викс исчезла из Академии. Он увидел тело Пятого, которое лежало на полу, спиной опираясь о дверной косяк. Он не знает почему, но внутри него словно началось извержение вулкана он ринулся к парню. Он схватил его за плечи и начал трясти, пытаясь заставить его открыть глаза и пробудиться ото сна. Но Пятый был словно тряпичная кукла, безвольно обмякшая в крепкой хватке блондина. Стен бегло осматривает его тело, надеясь, что ничего не совместимого с жизнью нет, но его глаза в момент становятся больше, когда он находит взглядом зияющую рану в нижнем боку Харгривза. И из нее обильно сочилась кровь, пропитывая всю его одежду.

— Твою мать, Бекки!

Девушка залетает в комнату по зову брата и быстро спускается к Пятому, хватая его запястье, чтобы померить пульс. Она засекает время, но с каждой секундой ее взгляд становится более потерянным.

— Пульса нет… — девушка поджимает губы и почти шепчет, поворачивая голову к брату, — нужно позвать Мисс Рейн…

— И сделать из него монстра? — Стен буквально рыкнул на сестру, переводя взгляд на бездыханное тело Пятого, — Да хрена с два я позволю сделать это!

Стен поднимается с колен, хватая Пятого на руки и быстрым шагом бежит к лазарету, где он был, когда из него сделали монстра. Он больше не мог допускать ошибок, слишком много людей вокруг него страдает. Он просто обязан спасти этого киндер-говнюка, чтобы тот разгреб всю ту гору дерьма, в которую они влезли. И без него им было не справится.

Они кладут его на кушетку и бегло начинают искать нужное оборудование для реанимации. Стен накладывает кучу тряпок на рану Пятого, пытаясь остановить кровотечение, перетягивает его корпус выше раны жгутом и начинает ему непрямой массаж сердца, пытаясь заставить Пятого проснуться. Он что-то все время говорит Бекки, раздавая ей задания, и она молча и быстро их выполняет, наблюдая за братом.

Она впервые видела его таким. Он впервые заботился о ком-то и действительно волновался. Но ее удивляло то, что Стен спасал своего врага. Он ненавидел его за то, что тот был наставником ее убийцы. Сколько бы Бекки не говорила о том, что это была лишь их работа и они не имели права выбора, ее брат всегда думал обратное, всегда ненавидел этих двоих и всегда мечтал убить их, наблюдая и наслаждаясь их страданиям. Однако сейчас он усердно пытался вдохнуть жизнь в своего врага. Бекки смотрела на своего брата и ей хотелось плакать, ведь она всегда надеялась, что в нем есть что-то хорошее и несмотря на все его ошибки, она продолжала его любить. Даже когда он стал монстром. Даже когда убил их же родителей.

Мисс Рейн тихо подошла к койке, наблюдая за этими двумя. Ее холодный взгляд прошелся по мертвому телу Харгривза, и она опечалено нахмурилась. Женщина подошла ближе, протягивая руку к парню, но ее тут же перехватил Стен, больно сдавливая ее кожу под плотными перчатками.

— Даже не смей дышать в его сторону, — его глаза загорелись зеленым светом, становясь особенно дикими, а его голос больше был похож на рык очень опасного хищника, — Я не позволю сделать его твоей игрушкой. Только через мой труп.

Рейн отдернула руку, продолжая молчать. Она исподлобья посмотрела на Стена, словно готовясь дать ему новую порцию страданий. Тогда между ними встала Бекки, преграждая путь ее смертоносному взгляду на брата. Она посмотрела в ее глаза. В них больше не было страха и боли, которую она испытывала уже слишком долго. Она все еще была тем монстром, каковым ее сделала глава Академии, но она больше не позволяла бесчеловечности брать над собой вверх. Эту войну внутри себя она смогла выиграть и теперь она не позволит вновь забирать у нее близких. Рейн стала единственной, кого Бекки ненавидела по-настоящему. Ведь если у Викс не было выбора убивать ее или нет, то у Рейн выбор был. Она заставила Стена убить родителей, сделала из ее брата такого же монстра, которому теперь тоже придется сражаться внутри себя. Поэтому сейчас она была готова буквально вцепиться в глотку этой мерзкой твари, игнорируя боль, которую Мисс Рейн захочет причинить.

Брюнетка плавно подняла голову, смотря на Бекки свысока. Затем она молча развернулась и вышла, напоследок обернувшись на них. Бекки снова начала бегать вокруг Стена, а сам парень продолжал пытаться вернуть Пятого к жизни. Затем она медленными шагами прошла по Академии, возвращаясь в свой кабинет и окидывая взором тот погром, который тут устроила незваная гостья. Она подошла к окну, устремляя взор на уже надоевший ей сумрак. Затем она поморщилась, поднося руку, которую ей сжимал Стен, ближе к лицу. Она потянула за перчатку, медленно снимая плотную ткань с руки. Она сильнее свела брови, морщась от боли. Из-под ткани перчатки показалась кожа женщины, усыпанная язвами, с которых уже не переставала сочиться кровь.

***

Она прекрасно помнила этот ужасный день, который ей бы снился в кошмар, засыпай она хоть иногда. Но воспоминания о нем до сих пор вызывают разряд тока по телу и чувство жжения в затылке. Ведь тогда у нее начался ее отсчет. И тогда она поняла, насколько мало у нее времени.

Мисс Рейн тяжелым шагом шла к лазарету, где ее уже ждало мертвое тело Бекки. Она уже тогда чувствовала, что что-то идет не так. Уже тогда она понимала, что не сможет бесконечно делать все эти вещи. Она не могла больше впитывать силы особенных и не могла больше их использовать, не разрушая свою физическую оболочку. Но тогда она думала, что это можно исправить.

— Ты ведь понимаешь, что уже перешагнула грань?

Женщина только успела занести еще не израненную ладонь над телом маленькой девочки, готовясь к концентрации. Она остановилась, направляя свой пустой взгляд в темноту комнаты. Ее голос был спокойным и холодным. Она не знала, побочный ли это эффект от ее экспериментов, или же она всегда была такой, или же стала потому что пошла против всей своей сущности и реального предназначения на этой планете. В этой версии Вселенной.

— Реджинальд… — она обернулась, определяя местоположение мужчины по звуку и сразу встретилась с его серьезным взглядом, который до дрожи раздражал ее. Она смотрит на него исподлобья, что придает ее взгляду хищность, — Ты ведь знаешь, я не люблю непрошенных гостей.

— Ты совершаешь ошибку. Но еще есть время ее исправить.

— Ошибку? — ее голос неожиданно стал выше, окрашиваясь в удивленный тон, — Это ты совершаешь ошибку, слепо следуя своему «предназначению». Кто решил, что мы должны поставить свои жизни на кон ради этого? Все можно сделать с выгодой для всех!

— Ты многого не понимаешь, Мария…

— Не смей называть меня этим именем, Реджи, — ее голос снова переменился, становясь звериным и низким, вызывающим боязливый отклик, — Я все понимаю, именно поэтому я делаю то, что делаю. Ты посмотри на этих детей! Они особенные! Они не должны служить каким-то жалким людишкам, которые не стоят даже грязи под их ногтями! Апокалипсис нужно не предотвращать! Нужно, чтобы люди погибли!

— Но тогда погибнут и эти дети!

— Я обучу их защите! Я сделаю все, чтобы они выжили и начали новую эру! Эру высшего человека!

— Ты не ведаешь, что творишь, Мария! — Реджинальд всегда выговаривал свои мысли спокойным тоном, но именно сейчас он позволял себе такую роскошь, как проявление эмоций. Ведь его безумно злило то, что происходит, — Мы должны стремиться к равновесию между ними. Они должны сотрудничать. Они не должны быть врагами!

— Клянусь, если ты еще раз назовешь меня этим мерзким именем, я продемонстрирую весь диапазон своих новых способностей, брат.

— Я никогда в жизни не мог подумать о том, что собственная сестра будет готова убить меня и предаст саму суть нашего существования. Я разочарован. И я не позволю тебе победить. Мои выпускники исправят все то, что ты натворила…

Реджинальд ушел в тень, оставляя женщину наедине с собой и телом девочки. Она вернулась к ребенку и занесла свои руки над ней, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Глава Академии Рейн набрала в легкие больше воздуха и кончики ее пальцев почернели, поглощая всю кожу ее рук. Она открыла глаза коснулась одной рукой лба девочки, а второй груди, старясь попасть в аккурат на сердце. Глаза женщины почернели, и она приоткрыла рот, из которого вышел черный струящийся дым. Петляя по пространству, он дошел до девочки проникая внутрь ее через ноздри и приоткрытые губы.

Через секунду Бекки резко открыла глаза, шумно втягивая в себя воздух. Ее глаза тоже почернели, а по коже разошлись трещины, но ее лицо быстро стало прежним и девочка тут же закрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон. Но он уже не был вечным.

Рейн отошла от ребенка, наслаждаясь проделанной работой. Она делала это уже не в первый раз, и с каждым разом у нее получалось все лучше. Она старалась не обращать внимание на то, что иногда в ее глазах резко темнеет и в затылке стоит глухая боль, почти не покидавшая ее.

Но сейчас ее руки резко зажгло, словно она сунула их в костер. Рейн застонала, смотря на свои ладони. Они начали покрываться язвами, которые сильно кровоточили и из-за которых ей было больно касаться чего угодно без перчаток. Чуть позже они перестали истекать кровью и ей было уже не так больно.

Но после этого она начала медленно умирать. Этот день стал стартом ее отсчета. И каждый раз, пользуясь своей силой или воскрешая кого-то она испытывала боль, а кровоточащие язвы расходились все дальше по ее телу. Такова была плата за ее идею. Такова была цена за ее предательство.

***

Викс сидела на подоконнике в своей комнате в общежитии Комиссии и пустым взглядом пилила пасмурное небо за окном. Ее пустой взгляд прошелся по работникам Комиссии, которые бегали кто куда, выполняя свою работу. На улице уже шел дождь и многие спрятались под куполами черных зонтов, защищаясь от нежелательной влаги. Мысли Викс зацепились за эти зонтики, рождая в ее голове цепочку ассоциаций. Академия Амбрелла. Пятый.

Девушка поднесла руку к груди, зажимая место, где у нее было сердце. Она болезненно сморщилась, чувствуя тяжесть в груди. Она убила его и осознание этого факта заставляло страдать все ее нутро, словно желая отправится вслед за ним. Она откинула голову, больно ударяясь о оконный косяк и сильно зажмурила глаза, пытаясь подавить в себе эту боль. Почему она испытывает эти чувства к нему? Он убил ее родителей. Он забрал у нее шанс на нормальную жизнь, он воспитал в ней убийцу. Он играл с ее чувствами, заставил влюбиться, а затем разрушил ее душу до основания своим предательством. Он заставил ее ненавидеть его. Заставил разорваться на две части и запутаться в себе. Он заставил ее стать его злейшим врагом. Он заставил ее убить его. И она убила.

Как же она устала это испытывать. Как она устала быть слепой. Она четко осознавала, что она до сих пор не знает правды, четко понимала, что все ее нутро агрессивно воюет с ее разумом. Она чувствовала, как внутри нее все разрушается, как она буквально сходит с ума и страдает от неизвестности.

Девушка встает с подоконника и подходит к зеркалу, вглядываясь в свои бесчувственные глаза. Она видит себя. Видит, как сильно покраснела кожа вокруг глаз. Она плакала. Много плакала. Из-за Пятого? Черт, да. Для нее непросто было это сделать. Это был всплеск ее эмоций. Она не хотела его убивать и не сделала бы этого. Она злостно смотрит на себя, сильно поджимая губы и напрягая скулы.

«Ты должна ненавидеть его! Ты должна радоваться своей победе! Он разрушил твою жизнь! Он первый убил тебя! Ты не должна его любить! Ты должна пылать от ярости к нему!».

В глазах выступили слезы, и она задирает голову, словно пытаясь не выпустить их. Она громко вздыхает и хрипло шепчет.

— Должна, но не могу…

Она снова смотрит на себя в зеркале и протягивает руку. Кончики тонких пальцев касаются прохладной зеркальной поверхности, слегка отрезвляя. Она смотрит на себя и печально сводит брови. Какая же она жалкая.

Ее взгляд резко переменился, становясь более жестким и серьезным. Она ведь имеет силу, которая так или иначе влияет и на разум тоже. Значит она может использовать ее против себя, заставив вспомнить правду. Это должно помочь. Она должна вспомнить все. Она уже слишком долго живет в этом плотном тумане. Пора его развеять.

Она упирается руками в зеркало, смотря себе в глаза через него. Она хмурит брови напрягает мышцы лица, концентрируясь на себе. Ее глаза начинают светиться красным и потоки энергии расходятся вокруг нее, пытаясь найти свою цель. Девушка напрягается сильнее. Ей страшно. Ведь она никогда этого не делала. Осознано так точно.

Красные ленты алого дыма, резко ринулись к ней, впиваясь в ее голову и девушка падает на колени, хватаясь за голову. Ей больно, она всем нутром хочет выгнать из себя эту силу, но она терпит. Ей нужно хотя бы попытаться исцелить свое уже почти разрушенное сознание.

Она чувствует, как ее собственная энергия болезненно расходится по ее телу и концентрируется в ее мыслях. Ее мысли спутались с эмоциями. Она словно резко потеряла все ориентиры в пространстве, поэтому она без чувств падает на спину. Ей больно и слезы безостановочно скатываются с ее глаз. Ее взгляд голубых глаз стал совсем пустым. Спустя еще пару минут страданий, энергия так же резко вышла из нее и растворилась в воздухе. Викс приоткрыла рот. У нее не получилось.

В голове снова возник образ Пятого. Она вспомнила теплые моменты с ним. Их вечера в холле общежития, их тренировки, граничащие с флиртом. Она вспоминает каждую ночь, проведенную с ним, каждый его поцелуй, каждое его прикосновение. Каждый его взгляд. Она помнит, сколько чувств было в его зеленых глазах и как она утопала в них, не способная насытиться им окончательно.

Она больше никогда не сможет почувствовать этот горький аромат его кожи. Колумбийский кофе с коньяком. Она больше не будет чувствовать, как ее кустарные розы и сладкий персик разбавляют эту горечь. Они никогда не говорили друг другу тех самых слов, считая, что все был понятно и так. И она жалела. Жалела, что не сказала, жалела, что стала его врагом.

Она жалела, что убила его.

***

Пятый лежал среди темноты, чувствуя, как дикий холод расходится по его телу. Он смотрел в никуда, он не думал ни о чем. Все для резко перестало иметь значение. Словно он забыл для чего он и кто он. Словно он просто появился и просто исчез. Неужели все так закончится для него? Он умер? Он проиграл? Он снова облажался, да? Но в чем? Он не помнил, что произошло. Все его подсознание застелило густым туманом, заставляя его теряться в собственной пустоте. Для чего он вообще жил? Почему не умер раньше? Ему ведь сейчас так спокойно. Словно ничего и никогда не было в его жизни.

«Номер Пять!».

Пятый медленно встал, нехотя поворачивая голову в стороны. Он только что слышал голос, который мечтал услышать с тех пор, как он пропал. С тех пор, как…

— С тех пор как попал в апокалипсис…

В сознании обрывки из детства. Он не простой человек. У него была необычная способность, у него была необычная семья. Семья.

«Номер Пять!».

Он резко повернул голову в сторону, пытаясь определить откуда звук. Он встал и пошел в его сторону. Этот голос. Он ведь не мог быть здесь на самом деле? Это невозможно.

Пятый шел и постепенно тьма вокруг него растворилась. Он оказался в просторной комнате, почти вся она была в белых тонах и только закатный свет из распахнутого окна придавал этим тонам другие краски. Пятый остановился почти на входе, не веря своим глазам.

— Папа…

— Номер Пять, — Реджинальд, стоявший к нему спиной, повернулся к нему в пол оборота и поднял голову, своеобразно приветствуя сына, — ты так вырос с последней наши встречи.

— Как ты здесь оказался?

— Это не важно, — голос Реджинальда звучал непривычно мягко. Ведь, когда он был жив, то всегда говорил с детьми как с солдатами. Строго, четко, громко, — Важно то, что здесь ты. А ты должен быть в другом месте.

— Я облажался…

Пятый опускает голову и к его глазам впервые за всю его жизнь подступают слезы, а к горлу ком. Ему…стыдно? Да. Он не оправдал надежды отца, а ведь тот его считал самым важным среди членов Академии, независимо от его номера.

— Что?

— Я не слушал тебя и облажался.

Реджинальд протянул руку в сторону сына и движением кисти подозвал его к себе. Пятый сдерживает порыв его эмоций и подходит к отцу. Пятый действительно вырос, ведь раньше он был намного ниже отца, а сейчас в их росте почти не было разницы. Мужчина обнимает Пятого за плечо и призывает его посмотреть на улицу.

В городе кипела жизнь и всюду бегали люди. Кто-то разговаривал между собой, кто-то спешил на работу, кто-то гулял и наслаждался жизнью. Все они жили.

— Видишь? Это называется жизнь. Она всегда движется куда-то, и она не всегда приносит нам улыбки, иногда она заставляет нас злиться или плакать. Иногда она заставляет нас бороться.

— Зачем ты мне это показываешь?

— Важно не то, сколько ты совершил ошибок. Важно то, сколько из них ты смог исправить. Ты не слушал меня, когда тебе было тринадцать в первый раз, так хоть послушай сейчас.

— Ты лишь мой предсмертный бред.

— Может быть да, а может быть нет.

— В любом случае, уже слишком поздно. Я мертв.

Реджинальд повернулся к сыну и взял его за плечи. Мягко. Впервые в жизни по-отцовски. В его глазах впервые в жизни не было разочарования. Впервые он смотрел на Пятого как на равного и впервые он не осуждал его.

— Я упустил оба твоих совершеннолетия, но позволь мне все же отдать твой подарок, — Харгривз старший крепко обнял своего сына и тихо и мягко продолжил, — Ты и твои братья и сестры мое лучшее творенье. Я был строг с вами для того, чтобы вы выросли сильными. И я никогда не говорил, но я люблю каждого из вас. Я верю, что ты сможешь все исправить. Ведь ты был рожден для того, чтобы спасти этот мир.

Пятый лишь молчал, ошеломленный всеми словами отца. С его глаз впервые жизни потекли слезы, и он крепко в ответ обнял отца. Он мечтал услышать от него, что он доволен. Мечтал, что станет его гордостью. Он мечтал, что отец однажды посмотрит на него с улыбкой, подчеркивающей его старческие морщины и скажет ему все то, что он услышал сейчас.

Вокруг них вдруг закружилось закружилось золотое свечение, но Номер Пять не обратил внимание на это, погруженный в эмоции.

— У тебя еще есть шанс все исправить. Докажи, что ты был рожден не просто так. Ты Номер Пять Харгривз. Мальчик без имени, но не без значения в этом мире. Я верю в тебя. Тебе пора.

— Что? Куда?

— Спасать мир, куда же еще…

Свет в комнате стал совсем яркий, ослепляя Пятого. Отец растворился в этом свете и Пятый остался один. Он закружился на месте, пытаясь найти своего отца, но того нигде не было. Он исчез.

— Папа? Папа!

Он слышит чьи-то голоса, но не может их разобрать. Они взволнованы, они говорят о нем. Кто это?

— Бекки? Стен?

Пятый резко открывает глаза и садится на койке, громко глотая воздух и хватаясь за плечо рядом стоящего Стена.

— Ожил! Стен, у нас получилось!

Бекки на эмоциях обняла брата и тот свободной рукой обхватил ее за талию, обнимая в ответ. Пятый тяжело дышал и непонимающе смотрел на них.

— Какого черта произошло?

— Ты умер.

— Точнее, тебя убила твоя подружка.

«Викс…»

***

Пятый ходит по холлу, меряя его шагами. Он погружен в свои мысли, которых было слишком много. Он не желал принимать тот факт, что Викс фактически его убила. Это ведь его Викс. Она не могла сделать это умышленно. Она испугалась, она запуталась. Она не виновата. И ему нужно будет спасти ее. Уничтожить к чертям Комиссию и Куратора и забрать Викс оттуда. Он поможет ей все вспомнить. Он больше не станет ей лгать. Он больше не облажается. Иначе он не Харгривз.

Стен и Бекки сидели в тени, поодаль от Пятого и молча наблюдали за ним. Бекки выглядела особенно мрачной и Стен понимал почему. Они оба понимали, к чему все идет, но оба не хотели лезть в это.

— Ты ведь понимаешь, что нам придется убить ее?

— Иначе она убьет нас…

Бекки и Стен говорили тихо, чтобы Пятый не услышал. Нужно быть слепым и глухим идиотом, чтобы не понять, что происходит между этими двумя. И они не желали делать ему больно. Уже не желали. Но боялись, что им придется это сделать.

— Значит так, у меня есть план по уничтожению Комиссии, и он имеет максимально возможную вероятность успеха, так что слушайте внимательно, — Пятый подошел к ним, садясь на диван напротив и опираясь локтями на свои колени, — нам придется действовать быстро, ибо проникнуть туда незамеченными нереально. Я телепортирую нас прямо туда и первым делом, нам нужно будет уничтожить чемоданы для путешествия во времени.

— Каким образом мы его уничтожим?

— Взорвем, громила.

— После чемоданов нужно таким же образом уничтожить место для отправки поручений киллерам, так они не узнают о том, что их помощь нужна в Комиссии и соответственно у нас будет меньше препятствий. Затем разрушим место определения хода событий, а дальше я вам проведу мастер класс по киллерству.

— Еще посмотрим, кто кому будет мастер классы проводить, — Стен откинулся на спинку диван, скрещивая руки на груди, — Ты не единственный, кто умеет убивать.

Пятый усмехнулся в ответ Стену и продолжил.

— Нам нужно убить в первую очередь совет, в это время, когда мы там будет, у них будет единственное совещание, которое они проводят на территории Комиссии. И на десерт, убьем к херам Куратора. Затем забираем Викс и валим оттуда, — заметив растерянные взгляды и неловкое молчание, Пятый не мог не спросить, — что не так?

— Викс… — начал Стен.

— Она ведь может снова попытаться нас убить, — Бекки закончила за брата, смотря Пятому в глаза. По ним было видно, что он прекрасно понимал, что это действительно может произойти и он не хотел признавать в ней опасность.

— Викс я беру на себя. Не вздумайте к ней лезть.

— Но…

— Я сказал, — голос Пятого резко стал очень низким и рычащим, словно у голодного хищника хотели отобрать его добычу, — она — моя.

— Когда мы начнем?

— Завтра.

Пятый телепортировался в гостевую комнату, не дожидаясь ответа. Он ударил кулаком в стену. Его накрыла ярость и отчаянье. Он не хотел признавать. Не хотел думать. Не хотел понимать.

«Мне придется убить тебя…»

Комментарий к Глава XVIII

Проду ждали? Прода вышла)

Мы неумолимо подбираемся к финалу, нам осталось буквально пару глав и все, история закончится. Я уже знаю, какой будет конец и поэтому боюсь как-либо комментировать это все дело, ибо могу не удержаться и заспойлерить все подряд. А нам ведь этого не надо? Мы ведь любим все неожиданное, чтобы оставить поток эмоций от прочтения просто утопил все вокруг)

Единственное, что могу сказать: приготовьте пакетики для рвоты, ибо тут неожиданные повороты!))) бадам тссс

Я ужасно хочу вас всех поблагодарить за ваши отзывы, они просто невероятно мотивируют меня, ибо без актива я опускаю руки (вот такое я неуверенное в себе говно, да), поэтому не скупитесь на слова, даже на самые простые, ведь главное чтобы было от души)

И поделитесь со мной ожиданиями от финала и мооооожет быть теориями как я все закончу)

Люблю вас!

========== Глава XIX ==========

Глава XIX.

Стен бездумно блуждал по Академии, дожидаясь нового дня и начала операции. План он запомнил почти моментально и, что было удивительно, был готов следовать указаниям Пятого от и до. Стен уже достаточно натворил бед. Пора исправлять свои ошибки. И это будет нелегким заданием для него, ведь натворил он много. Очень много.

Поочередно в голову парня начали приходить воспоминания всей его жизни. Они ему крайне не нравились, ведь в них он был ужасно глуп. Он вдруг осознал, что ничем не лучше Пятого. А может даже хуже. Ведь у Пятого была такая работа, а Стену лишь хотелось чувствовать себя важным.

Фэлисион не заметил, как оказался в кабинете Рейн и, что было удивительно, кабинет пустовал. Разгром так и не был устранен, повсюду валялась поломанная мебель, все записи и важные документы белым ковром разошлись по полу, где-то на окна оторвалась гардина. Блондин прошел в центр комнаты и осмотрел ее, словно пытался понять что-то. В какой-то момент его посетила мысль о том, что если им придется драться с Викс, то она их убьет и даже глазом не моргнет. Ее сила слишком нестабильна и это было ясно. Не понятно было только лишь одно. Что им делать, когда они встретятся лицом к лицу вновь?

Стен не успел додумать свою мысль, поскольку взгляд его глубоких карих глаз зацепился за расписную лакированную шкатулку, из которой вывалились какие-то бумаги. Стен помнил эту шкатулку из детства. И уже тогда он понял — в ней хранится что-то важное. Словно загипнотизированный он опустился к этой шкатулке, беря в руки кучку бумаг. Сидя на коленях он пробегался глазами по красиво выведенным буквам и с каждым прочитанным словом его глаза становились больше, а брови взлетали вверх.

«Этого не может быть…».

Стен начал читать внимательнее и чем больше он читал, тем все быстрее становилось на свои места. Но в то же время он ни черта не понимал. Его съедало чувство самобичевания и саморазрушения, потому что осознание всего того, что произошло на самом деле приводило его в отчаянный ужас.

Тридцатого сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года Реджинальд и Мария Харгривз получили задание — собрать уникальных детей и воспитать их таким образом, чтобы они спасли планету от грядущего апокалипсиса и ликвидировали организацию, называвшую себя Комиссия Времени. Ниже в приказе о задании было помечено, что некая женщина, называющая себя Куратором, является особо опасно и подлежит первоочередной ликвидации.

«Твою ж мать…».

***

Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. День рождения особенных детей. Реджинальд и Мария разделились для более успешного выполнения задания. Реджинальд должен был собрать некоторую часть детей, а Мария — ликвидировать Куратора. Все шло строго по плану, ведь оба были идеально подготовлены. Обоим не было равных в их сфере деятельности. Все должно было пройти идеально. Должно, но не прошло.

Мария всегда имела напряженные отношения со своим братом, потому что тот всегда был более холоден и расчетлив, а сама женщина была более импульсивной. И она всегда имела свое мнение, которое сильно разнилось с ее кодексом и заданием. Она — ученая, которая ищет пути решения проблем с людьми через эволюцию. Все всегда заканчивалось лишь ее теориями, ибо даже родной брат смеялся ей в лицо, наотрез отказываясь читать ее научные труды. И это не могло не задевать женщину. Наоборот. Это зародило в ней маленькое семя ненависти к миру, который она считала своим домом.

Она очень не хотела идти на эту миссию. Вернее, она очень не хотела идти на эту миссию вместе со своим братом. Она считала, что и сама справится. А его вечные едкие комментарии в ее сторону заставляли ее самоуверенность тонуть в грязи, а коленки дрожать от страха. Страха провала. Даже сейчас, идя по коридорам какого-то темного и сырого подвала и держа в правой руке пистолет, она испытывала неуверенность и страх. Она боялась, что в самый ответственный момент она просто возьмет и сдаться. Не сможет нажать на курок, потому что она не уверена в правильности того, что она делает.

— Быстро же вы меня нашли.

Куратор стояла посреди какой-то темной комнаты, где кругом лежали стройматериалы. Видимо, Комиссия решила расширить свои границы, ведь их сила набирает оборот. Белокурая женщина стояла абсолютно невозмутимо, растягивая алые губы в очаровательной улыбке.

— Мы всегда и всех находим, Куратор.

Голос Марии звучал почти уверено и лишь одна маленькая заминка перед тем, как она наставила ствол на женщину, выдала ее ей с потрохами. Куратор заметила в этой секундной заминке весь страх и неуверенность соперницы, что дало ей мгновенное преимущество.

— Ты ведь не хочешь меня убивать, так? — заметив в голубых глазах Рейн смятение, она победно вздернула подбородок, продолжая влезать в ее неустойчивые мысли, — Ты не считаешь правильным то, что тебе приказали сделать. Ты никогда не чувствовала себя в своей тарелке среди таких людей, как Реджинальд. Холодные, расчетливые, думающие исключительно банально, боящиеся выходить за рамки.

Во взгляде брюнетки проскользнула искра интереса и она слегка согнула руку, держащую ствол, позволяя продолжать Куратору. И Куратор, конечно, же продолжила.

— Здесь, в Комиссии Времени огромные перспективы! — она взмахнула руками, якобы демонстрируя масштабы их дела, — мы держим только самые лучшие умы вселенной, которые мыслят нестандартно. Как ты…

— Что ты хочешь сказать?

— Ты ведь не считаешь, что эти дети, которые сейчас рождаются по всей планете, должны быть защитниками людей? — Куратор слегка склоняет голову, выражая фальшивый интерес и Мария ведется на него, — Эти дети — высшая раса. Они должны быть на вершине и это люди должны им преклоняться!

— Апокалипсис сравняет их всех с землей!

— Вовсе нет, — женщина медленно зашагала по комнате, мягко жестикулируя изящными руками, — эти дети способны пережить апокалипсис, если объединяться. И вместе они начнут новую эру! Эру мутантов.

— Я не смогу переубедить Реджинальда…

— Тебе не нужно никого переубеждать!

Куратор подошла к Марии, беря ее руку со стволом в свои и заглядывая в ее глаза. Куратор видела смятение и сломленный дух. Ей было как нельзя на руку то, что даже высшие существа допускают ошибки в отношении других, ведь это упрощало ее манипуляции. Ей стоило лишь посмотреть в ее глаза, чтобы понять — она готова на все, лишь бы чувствовать себя важной.

— Давай заключим договор…

***

Стен не мог поверить своим глазам. В его голове не укладывалось все это. Они ведь боролись с Комиссией. Они пролили столько крови, стольких убили, столько детей погибло от рук киллеров из Комиссии. И все для чего? Для кого? Это не могло уложится в его голове. Это ни у кого не смогло бы уложится.

Он читал дальше, понимая, что глава их Академии тоже была когда-то запутана, что ей тоже манипулировали. Она когда-то, как и он, просто хотела, чтобы ее заметили. Стен свел брови к переносице, поджимая губы. Столько ошибок из-за эмоций. Столько ошибок из-за того, что кто-то просто хотел больше внимания, а кто-то смеялся над этим, а кто-то пользовался этим.

Стен продолжал смотреть в бумаги и чем дальше он узнавал детали, тем больше его била дрожь.

Рейн была марионеткой Куратора. Она была глупа. Но потом она начала ставить опыты, она начала сама убивать детей для своих экспериментов. Она начала чувствовать власть и не могла уже остановиться. Это стало для нее наркотиком. Она забыла о своих мечтах, став одержимой жаждой абсолютной власти.

И эти эксперименты не прошли без следа. Рейн постепенно умирала, теряя свои силы, но она не решила остановиться. Слишком тяжело отказываться от такого сладкого наркотика как безграничная сила. Ей лишь нужно было больше времени, чтобы найти способ сделать себе лекарство. Время. Комиссия. Она захотела завладеть Комиссией. Не уничтожить. Стать ее владельцем и самой управлять ходом времени.

Стен резко набирает воздух в легкие и рвет все бумаги на части, впадая в очередной яростный бред. Его эмоции и человечность боролись между собой и каждый раз эмоции брали вверх. Он скомкал ошметки от бумаг и выкинул их в окно вместе со шкатулкой. Он прошелся рукой по волосам, хмуря брови. Что же делать? Что бы они не делали, все не в их пользу. Они умрут за своих же врагов. Они лишь пушечное мясо в этой схватке. Они были рождены для великой цели, а теперь они падут из-за того, что кто-то захотел власти.

Стен бьет кулаком стену и рычит. Нет! Они не могут умереть за зря. Они не станут теми, кто зароет свое же будущее. Они выполнят то, ради чего они родились. Стен пока не знает, как, но он обязательно сделает это. Он никому не скажет об этом. Бекки просто не выдержит этой информации, слишком много она терпела всю свою жизнь, он просто не имел права снова разрушать ее. А Пятый. Пятого захлестнет ярость, и он проиграет, потому что не будет думать о последствиях. Стен справится. На этот раз он точно сделает все правильно.

На этот раз он не ошибется.

***

Пятый сидел в одной из гостевых комнат и мерил ее шагами. Он совсем не спал и уже сходил с ума от мыслей, терзающих его голову. Его мысли не покидала Викс. Он не мог вытеснить ее из головы, погружаясь полностью в задание, потому что она тоже была частью его задания. Он должен был спасти ее. Он желал этого всем сердцем! Но разум твердил о том, что она убьет его, как только увидит и поэтому… поэтому ему придется убить ее первым.

— Черт!

Он пинает угол кровати, а потом запускает руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. В нем боролось две стороны и это сводило его с ума. Он не имел права подвергать опасности Стена и Бекки, идя на поводу своих эмоций. Как бы ему было не насрать, он обязан им спасением его жизни. Даже пробыв бездушным киллером всю жизнь, из него никуда не делась человечность.

— Лучше бы я нихрена не чувствовал…

— Нет, не лучше.

Пятый резко обернулся на вход в комнату. Там стоял Стен, скрестив руки на груди и опираясь о дверной косяк. Его лицо не выражало почти никаких эмоций. Оно впервые было спокойным. В нем не читалась ярость. Не было страданий. Он был абсолютно спокоен. Но Пятый не знал Стена, поэтому не придал этой особенности значения.

— Ты как?

— Слушай, то что я буквально только что воскрес не делает меня немощным, — Пятый сузил в привычной манере глаза и поджал губы, выдавая едкую ухмылочку, которая подчеркивала его ямочку, — В доказательство я могу прямо сейчас надрать тебе зад.

— Дерьмово, да?

— Да…

Пятый резко выдыхает и садится на кровати, протирая лицо руками и разминая переносицу. Он посмотрел вверх, устанавливая зрительный контакт с блондином, который так и стоял в дверном проеме. Он поджимал губы, не зная, что сказать. Вернее, не решаясь. Но почему-то в нем горело желание наконец-то сесть и поговорить.

— Я так и не сказал тебе спасибо, — голос блондина звучит хрипло и тихо, он опустил глаза, словно стыдясь говорить такие слова.

— Это за что еще?

— Ты спас мою жизнь.

— А ты мою.

— Квиты?

— Да.

Стен оттолкнулся от косяка, проходя к кровати и садясь рядом с Пятым. Пятый так не привык к этому слову. К благодарности. Всегда его действия принимались как должное, либо вообще не замечались. Часто его семья не понимала его мотивов и обвиняла в том, что он слишком жестокий и злой. Словно маньяк. Но он сам был в этом виноват. Он слишком много молчал, слишком их опекал, боясь потерять. А в итоге сам все портил, потому что в одиночку очень трудно спасать мир.

— Я понимаю тебя, — Пятый вдруг осознал, что весь свой внутренний монолог проговорил вслух. Он обернулся на Стена и тот едва улыбался, демонстрируя свое дружелюбие, — Но знаешь, я не считаю, что ты виноват. Ты лишь пытался сделать как лучше. Хотел уберечь своих родных от боли.

— И к чему это привело?

— Что ты имеешь ввиду?

— Викс, — Пятый горько усмехнулся. Произносить ее им вслух было пыткой для него, — я ей лгал. Всю ее жизнь. Столько лет. Я ведь с самого начала планировал ее убить, она мешала моему плану. А потом…

— Что потом?

— Я влюбился. Как мальчишка. Я старше ее на четырнадцать лет, я был ее наставником, учителем. Я не имел права любить. Но она словно гром среди ясного неба, как банально. Но чертовски правдиво.

— Погоди, как это ты старше? Вы же…

— Заткнись, слишком долго рассказывать.

— Почему Викс хочет убить тебя сейчас?

— Потому что она помнит правду только из той части, где я хотел убить ее, до того, как я действительно полюбил. А все остальное ей навешала куратор и она создала себе ложные воспоминания.

— А она не может как-то направить на себя силу и вспомнить правду?

— Если бы все было так просто, — Пятый выдохнул, готовясь к огромному речевому потоку. Он совсем отвык говорить так много и долго, — когда мы сбегали из Комиссии, я не мог воспользоваться чемоданом, иначе бы нас нашли и быстро убили, а мы и так были истощены от драк. А моя способность — это пространство и время. Я однажды перемещался во времени.

— И?

— И застрял в апокалипсисе, не способный выбраться, — Пятый выдержал паузу, думая, стоит ли ему все рассказывать, но мысленно махнул рукой, — Я два года слонялся по мертвому миру, сходя с ума и не способный вернуться. А потом появилась Куратор и предложила мне сделку. Я согласился, ведь это был мой единственный шанс на спасение. Я начал строить план по возвращению домой и остановке апокалипсиса. А потом мне дали это чертово задание.

— Задание? Какое?

— Защитить разведчиков Комиссии. Я принял это за легкую наживу и повел себя как истукан, — Пятый поджимает губы и запрокидывает голову, шумно выдыхая, — Это были родители Викс. Я не успел к ним.

Стен резко выпрямился и посмотрел на Пятого. Тот не понимающее поймал обеспокоенный взгляд Стена и непонимающе изогнул бровь.

— Семья Фул?

— Да, откуда ты…

— Твою ж мать!

Стен подорвался с места и Пятый встал за ним, толкая его в плечо и разворачивая к себе лицом.

— Что произошло?

— Роуз и Джереми Фул. Это было мое первоеубийство по приказу Рейн. Они собирали на нас информацию и сдавали Комиссии… господи.

Стен прикрыл рот рукой, глазами бегая по пространству. Он так ненавидел Викс за то, что та убила сестру. Он так желал ей смерти и страданий, но он сам сделал ей невыносимо больно. Он забрал ее родителей. Он должен был забрать и ее тоже, но просто не успел, она буквально ускользнула из-под его рук.

В голове словно сложился пазл. Рейн хотела устранить информаторов и заодно пополнить ряды Академии. А Пятый был направлен на защиту. Но почему он не успел? Вдруг до Стена дошло понятие того, откуда у них был чемодан из Комиссии для путешествия во времени. Твою ж мать. Это все был их план с самого начала. Роуз и Джереми нашли информацию не только на Академию, но и на Куратора.

Стен не читал отчеты, которые он уничтожил прямо перед приходом Пятого. Он тогда думал, что это не имя, а лишь цифра киллера. В темноте он совсем его не видел. И сейчас в голове Стена разошелся ураган из потока мыслей. В этих отчетах было не только об Академии Рейн, но и о Кураторе. Они хотели разоблачить их сотрудничество. Не успели. Из-за него.

— Твою мать…

Теперь была очередь Пятого осознавать. В его голове сложился свой пазл, и он сразу догадался. Куратор и Рейн заодно. Вот откуда чемодан. Вот как Викс оказалась в Комиссии. Ее родители были заподозрены в том, что готовят восстание, но он думал это слухи. Он был молод и глуп, чтобы полностью осознавать картину. Да и заинтересованности у него в этом не было. Черт!

— Мы в жопе…

— План меняется.

— Что?

— Зови Бекки, сбор у входа в Академию через десять минут.

— Что ты собираешься делать?

— Спасать этот хренов мир, конечно! — на само выходе Пятый развернулся к Стену и усмехнулся, — Надеюсь на вашу помощь.

Стен подошел к Пятому и протянул ему руку, ожидая ответного действия от брюнета.

— Ты можешь на меня рассчитывать.

Пятый кивнул и их руки сошлись в крепком рукопожатии, означая мир.

***

Викс бродила по территории Комиссии, пытаясь отвлечь себя от лишних эмоций и мыслей. Все в ее голове спуталось, она уже ничего не могла трезво осознать. У нее оставалось все меньше времени, и она чувствовала это. Ее сознание рассыпалось. Ее эмоции, ее мысли, ее желания. Все перемешалось, вся ее суть сама себе противоречила и это сводило с ума. Она уже не контролировала ту боль, которая засела в ее голове, постоянно давая ей напоминание о том, что она потеряна.

Викс все думала о Пятом, но постоянно одергивала себя от мыслей о нем. Она жалела о том, что убила его. Она не чувствовала отмщения за всю ту боль, что он причинил ей, за убийство ее родителей, за ее предательство. Словно это было зря. Она чувствовала, что в этом убийстве все было неправильно, но она не могла сама себе объяснить почему.

Она села на лавочку в небольшом сквере на территории Комиссии и запрокинула голову, глубоко вдыхая свежий воздух. Она прикрыла веки и ее мысли снова заполнил брюнет. Ее чувства к нему, его чувства к ней. Она почувствовала умиротворение, которое растекалось по ней теплой струей. Лишь думая о своей любви к нему, о которой думать ей было нельзя, она чувствовала себя живой и ее сознание переставало рушиться. Она не могла найти объяснений этому феномену, но она точно понимала, что он действовал на нее как обезболивающее.

Вдруг в нос ударил знакомый запах. Нет, не кофе. Розы. Сладкие кустарные розы с легкой свежей ноткой.

«Мама?..»

Викс резко открыла глаза и огляделась. За лавочкой расположилась небольшая клумба. На ней распустили свои бутоны кустарные алые розы. Эти розы имели особенный алый цвет, не такой как у обычных роз. Он словно двигался в лепестках, словно был живым. Девушка подошла к ним и протянула руку, кончиками пальцев касаясь бархатных лепестков. По щеке пробежалась одна единственная горячая слеза, скатившаяся к подбородку, оставляя за собой влажный след.

«Он убил вас. Так почему же я не чувствую ненависти. Это неправильно… Как же я устала».

— Эти цветы вывела твоя мама. Она назвала их в твою честь. Мы забрали этот куст из вашего сада и в память о ней, посадили здесь.

— Откуда вы все это знаете? — Викс уже не удивлялась и не пугалась внезапных появлений Куратора возле нее. Но это было не из-за ее бесстрашия. Это было из-за ее бесстрастия к ситуации в целом. Ее сознание уже перестало остро реагировать на мир. Ведь оно постепенно погибало.

— Я много чего знаю. Например, что Пятый жив и собирается брать Комиссию штурмом.

— Что? Но я же…

— Убила его? Пятый тоже ведь особенный, так что я даже не удивлена. Этот мелкий гаденыш всегда находит способ остаться в живых, — женщина сморщилась в отвращении, — нельзя поднимать панику и времени на подготовку уже нет. У нас остались считанные минуты. Так что вся надежда на тебя.

— Что я должна сделать?

— Оказать нашим гостям радушный прием. Я максимально разогнала всех из Комиссии, кроме совета.

— Их тоже нужно…

Девушка не успела договорить, встретившись глазами с Куратором.

«Нужно, чтобы они успели их убить, они ведь здесь уже как пять минут…».

«Какого?!»

Викс сорвалась с места, убегая в сторону здания Комиссии. Она не знала где совет и что она будет делать. Она знала только одно. Их надо остановить…

***

— Каков план?

Бекки спустилась с крыльца Академии, подходя к Пятому. Стен пришел следом, закидывая на плечо сумку с боеприпасами и становясь рядом с сестрой.

— Сейчас никаких вопросов, у нас слишком мало времени для ответов, просто поверьте мне, — получив короткие утвердительные кивки от напарников, Пятый продолжил, — Куратор и Рейн заодно. Куратор с самого моего появления в Комиссии желала стать главой совета и самой решать каким событиям быть, а каким нет. И ей понадобилась Рейн. Но, учитывая, что они друг на друга насылают убийц, у них произошли разногласия. Поэтому верить никому нельзя! Сначала мы выполняем план в Комиссии, а потом разбираемся с Рейн.

— Пятый мы не сможем навредить ей.

— Почему это?

— Она воскресила нас обоих, что-то сотворив с нашими силами и теперь она может контролировать наши ощущения. То есть она может доставить нам адскую боль, или заставить нас стоять на месте, — голос Бекки звучал боязливо и тихо. Ей было больно просто говорить об этом.

— Со мной она не?..

— Нет, я не позволил, — влез Стен.

— Тогда у нас все получится. Я обещаю, мы разберемся. Сейчас нужно разобраться с Комиссией. Ибо Куратор куда опаснее Рейн.

Пятый взял Бекки и Стена за руки таким образом, чтобы он оказался чуть впереди для бега. Мысленно Пятый отсчитывал секунды до прыжка.

«Пять…»

По лбу пробежал холодный пот. Пятый нервничал. Он все не прекращал думать о Викс. Он не имел четкого плана, что ему делать, если она нападет.

«Четыре…»

Стен настроен решительно. Он знает, что он будет делать, знает, что не подведет больше никого. Знает, что больше не совершит ошибок.

«Три…»

Бекки боится. Она боится за брата, за единственного человека, который остался у нее из родных. Ей не хотелось подвергать его опасности, когда они только-только помирились. Она боялась за Пятого, потому что она была уверена, что он их счастливы билет в нормальную жизнь и свободу от страданий. Но она решительно настроена выиграть эту войну. Ведь теперь ей есть ради кого это делать.

«Два…»

Сердце Пятого делает кульбит. Он снова взял на себя ответственность. Он ужасно боится облажаться вновь и разрушить все снова. Но теперь он не один. Теперь с ним есть…друзья? Может это действительно были его первые в жизни друзья. Спустя шестьдесят шесть лет. На душе становится чуть легче. Он готов ко всему. Он не один. И ему есть ради чего бороться.

— Вперед!

Трое начинают бег и их охватывает голубой поток, а через секунду они исчезают в пространстве.

Они оказываются в аккурат в комнате с чемоданами и Стен кидает первую гранату, Пятый телепортирует их в холл общежития киллеров. Бекки в секунду превращается в огромную змею и убивает всех и каждого на своем пути. Глаза Стена загораются зленым огнем, и он использует невидимость и силу, сворачивая шеи и ломая позвоночники тем, кто пытался помешать.

Пятый кивает им и телепортируется в помещение с отправкой поручений. Он кидает сразу две гранаты и телепортируется обратно в холл. Стен и Бекки стояли посреди горы трупом, испачканные в чужой крови с ног до головы.

Пятый вновь им кивает, и они уже разворачиваются, чтобы найти совет, ведь Пятый знал, где они сидят. Но его настигает красный дым и откидывает на добрые три метра назад. Стен подлетает к Пятому и ловит его.

— Я сегодня не ждала гостей…

На выходе из общежития появилась Викс. Ее глаза горели алым огнем, а вокруг распространялся алый дым, обвивая ее тело и расходясь по пространству вокруг.

— Ну здравствуй, Викс.

— Зови меня Мираж

Комментарий к Глава XIX

Ребята, вот последняя глава ПЕРЕД ФИНАЛОМ. Да, начинается экшн, последняя глава обещает быть очень эмоциональной и динамичной!

Я ничего не буду говорить, ИБО СПОЙЛЕРЫ ЭТО ПЛОХО (когда они не по плану, ессесно)

Чего вы ждете от финала? Как вы думаете каким будет конец? Я очень прошу не сдерживать себя ни в теориях ни в вопросах, ибо я все читаю и все черпаю для осознания того правильно ли я все делаю и повествую (ну и насколько я предсказуема)

А еще, вчера поступило желание некоторых участников создать канал для обещания в тг, где вы могли бы обсуждать мое творчество и SvobodaTel (ибо мы с ней в одной лодке теперь и следующий фанфик будет аж от двух авторов сразу), так что опишитесь стоит ли такое создавать)

Я вас люблю! Как обычно предупреждаю о пакетиках, платочках и валерьяночке)

========== Глава XX ==========

Глава XX.

Поток мыслей и противоречий уже стали постояльцами сознания Викс, которое с каждой секундой разрушалось на части все сильнее. Почему она не остановит это? Почему она продолжает сражаться с Пятым, почему она продолжает желать убить его, ведь ее подсознание, ее чувства от воспоминаний с ним не окрашены яростью и ненавистью? Потому что Пятый пришел выполнить указания Рейн. Потому что Пятый пришел уничтожить Комиссию, а без нее баланса не будет. Потому что они оба не знали всей правды и сражались друг с другом за чьи-то придуманные идеалы.

Но у нее не было времени все это обдумать. В ее мыслях, в ее душе все смешалось, она уже на грани. Ее поглощает ее собственный алый дым и еще чуть-чуть, и она потеряет окончательный контроль.

Она пробегает возле входа в общежитие и краем глаза замечает знакомые фигуры. Пятый, Стен и Бекки. Они здесь. Они еще не нашли совет. В секунду Викс охватывает ее энергия и голубые глаза становятся ярко-красными. Пятый начинает бежать к выходу, еще не успев посмотреть перед собой, и она направляет на него поток. Она могла прямо сейчас расщепить его до атомов, но не стала. Почему? Она надеялась их переубедить.

— Я сегодня не ждала гостей…

Она стоит в дверном проеме, в ее руках мерцает алый дым, и он расходится вокруг нее, щупальцами расползаясь по пространству вокруг. Она стоит, преграждая собой путь к выходу, она на секунду отвлекается на Пятого, которого поймал Стен и тот уже стоял на ногах, держась за бок. Она ведь ранила его тогда, в Академии. В голове она поблагодарила себя за то, что не убила его, но тут же дала себе пощечину за эти мысли. Она усиленно пыталась развить в себе ненависть к Пятому. Ведь только так она могла победить.

— Ну здравствуй, Викс.

Пятый встал в боевую стойку, готовясь обороняться. Стен и Бекки стояли неподвижно. Они не собирались на нее нападать. Они знали, что Пятый не даст никому навредить ей. Пятый молниеносно пробегается глазами по напарникам и те кивают ему. Руки Пятого засияли и голубой свет охватил Бекки и Стена, телепортируя их.

— Зови меня Мираж.

Викс нападает первая, направляя алый поток на Пятого, но тот успевает телепортироваться ей за спину и в эту же секунду нанес удар. Но Викс растворилась в дыму, отскакивая дальше и алый дым охватил ступню Пятого, задерживая ее на весу. Девушка дернула рукой в сторону, тем самым швыряя парня в сторону книжных стеллажей. Снеся своим телом пару стеллажей и оказавшись в горе книг, Пятый еще оставался живым.

Руки Викс горели алым пламенем, и она направляла его на книги, раскидывая их в стороны, чтобы найти тело парня. Ее глаза пылали красным светом, она медленно приближалась к нему.

— Ты не понимаешь, что творишь, Пятый! Остановись, пока не поздно!

Пятый тяжело дышит, его рана снова начала кровоточить, он телепортируется позади из книг за одну из широких колон холла, придерживая рану и спиной упираясь в саму колону.

— Я не понимаю? Говорит мне та, кто даже не знает для чего борется и убивает!

Викс оборачивается на Пятого и снова направляет на него энергию, стреляя отдельными зарядами. Пятый уклоняется и телепортируется, чтобы не оказаться кучкой расщепленных атомов и его взгляд цепляется за спрятавшихся Стена и Бекки, которых он телепортировал в более-менее безопасную точку. Он коротко им кивнул и снова телепортировался к Викс, нападая на нее. На этот раз он попал ей в живот, от чего она потеряла концентрацию и пропустила еще несколько ударов.

— Я хотя бы не предавала тех, кого люблю…

Она ловит его руку энергией, сдерживая сопротивление Пятого и не давая ему вновь совершить телепорт. Пятый же сопротивляется в ответ, напрягая все свои мышцы и пытаясь перебороть ее силу. Он краем глаза замечает, как Стен и Бекки выбираются из своего укрытия и следуют к выходу. Но их замечает не только Пятый.

Глаза Викс снова загораются, и она делает разворот вокруг своей оси и отбрасывает Пятого в ограду балконов второго этажа. Пятый влетает в поручни, ломая их собой и оказываясь в груде обломков. Он подносит руку к боку, который болел и истекал кровью с каждой секундой сильнее.

— Твою ж мать…

Викс направляет потоки энергии в спину врагам и те взрываются, преграждая им путь. Стен и Бекки меняют траекторию, разбегаясь в разные стороны и Викс следует за Бекки, продолжая взрывать все вокруг.

Бекки останавливается, понимая, что ей некуда бежать, поэтому она разворачивается. Их взгляды встретились. Оба полны потерянности и ненависти. У обеих кровь буквально кипит в сосудах, заставляя полыхать само сердце. Бекки кричит и превращается в дракона, задействуя всю свою энергию. Она надвигается на Викс, извергая из себя огонь. Викс прикрывается руками, задерживая огонь своей аурой, создавая щит перед собой. Ее колени сгибаются под натиском пламени, и она почти падает.

В ее сознании проскальзывает голос отца и матери, и ее глаза загораются сильнее, придавая ей более сумасшедший вид. Она буквально физически ощущает, как трещит ее сознание и рушится на части. Она уже смутно понимает для чего она все это делает. Все становится бессмысленным. В ней лишь одно чувство. Ненависть. И она не должна проиграть.

Она выпрямляется, расставляя руки шире, а затем сводя их вместе, преобразовывая свой щит в ответный поток алого огня, который быстро преодолевает половину потока огня Бекки. Викс скалится, напрягаясь всем телом, а затем кричит, пробуждая в себе еще больше силы, добивая потоком огонь Бекки и заставляя ее потерять равновесие. Викс снова направляет отдельные заряды энергии в дракона, и они взрываются о его тело. Дракон пытается напасть на нее физически, но Викс охватывает дымом всего дракона и сжимает руки ближе друг к другу ладонями, от чего энергия девушки сжимает дракона в тиски.

Бекки превращается обратно в человека, направляя все силы на сдерживание физической боли, но и это не помогает. Ее тело больно обжигает алая энергия, сотней иголок проникая под кожу и начиная ее растворять. Бекки кричит и падает на колени, уже не способная терпеть эту боль. Ведь эта боль не сравнится даже с той, что ей доставляла Мисс Рейн. То была боль предупреждения и принуждения, а боль, которую ей доставляла почти сестра была направлена на убийство. Медленное. Мучительное.

Вдруг Викс отпускает Бекки и отправляет заряд влево от себя. Заряд врезается в невидимую преграду и откидывает ее в руины разрушений, который устроили Викс и Бекки. Невидимость Стена сразу пропадает и Викс идет к нему.

— Ты серьезно думал меня обмануть этим? Я слышу твои мысли за километр!

Стен смотрит на Викс, пытаясь встать. Она смотрела на него, склоняя голову в разные стороны. Ее обезумевший взгляд говорил ее разрушениях больше, чем она хотела бы говорить на самом деле. Она сходила с ума. Она была на грани. И он не знал, как ей помочь. Но он был обязан это сделать. Только как?

— Ты тоже был причастен… Ты будешь страдать. Ты убил их! Ты хотел убить меня! Ты говорил, что я тварь! Убийца! — с каждым словом девушка направляла на Стена взрывы, приносящие адские боли, но не убивающие. Нет. Она не даст ему так легко умереть. Ее голос звучал свирепее с каждым словом, рождая в ней истинную ненависть, — Ты ничем не лучше меня!

Пятый выходил из уже полуразрушенного здания общежития, хромая и плотно придерживая бок. Он тяжело дышал и не мог телепортироваться. Когда он вышел его взору предстал весь двор Комиссии. Он весь полыхал в огне. Статуи были разрушены, входы в некоторые здания тоже. Пятый выругался, совет мог успеть уйти. Но далеко им не уйти, они ведь уничтожили чемоданы. Осталось надеяться, что у них не было своего личного чемодана.

Его взгляд цепляется за яркие красные вспышки, которые сверкали где-то за упавшими горящими деревьями и Пятый напрягся весь, телепортируясь туда. Он спрятался за одной полуразрушенной статуей и заметил Викс, которая шла на Стена и направляла на него свою энергию. Он прикрывался руками, игнорируя боль от атак, но потом Викс снесла его мощным взрывом, от которого тот подлетел на добрые три метра в воздух и упал плашмя о землю. Пятый заметил болезненные шевеления Бекки позади Викс и телепортировался к ней. Местами одежда растворилась, открывая взор на израненную в ожогах кожу. Ее лицо снова покрывали трещины, а глаза были глубокими черными. Она пыталась встать и Пятый ей помог, запрокидывая одну ее руку себе на плечо.

Викс обернулась на них и направила поток энергии, который взорвался около них. Пятый уронил Бекки и прикрыл собой, чтобы она не пострадала еще больше. Викс снова направила свой поток, охватывая их двоих и сжимая их изнутри, заставляя испытывать боль. Пятый смотрел на Викс. Он видел ее глаза. Словно тогда, на их совместном убийстве педофила. Глаза, полные ярости. Ненависти. Безумия. Она обезумила от чувств и разрушений, которые поглощали ее. Она не знала, как ей остановится. Она уже ничего не понимала.

Стен лежал на спине, обессиленный. Викс задала ему хорошую трепку. Неужели он снова облажался? Снова оказался бесполезным куском дерьма, который только вечно все портит. Он повернул голову, еле держась в сознании и увидел ее спину и алый свет, охвативший Пятого и Бек. Они кричали от боли, а Викс шла к ним все ближе, сжимая свой поток сильнее. Она вот-вот убьет их обоих. И тогда мир обречен на гибель. Нет. Нет!

Стен тяжело и часто дышит, поворачиваясь на живот и упираясь в землю руками, пытаясь встать. Он не позволит этому произойти. Он обещал. Он обещал Бекки. Он обещал Пятому. Он обещал самому себе. Он не имеет права на ошибку. Ему не победить Викс, он знал это. Ее сила связана с самой материей, а значит она безгранична. Она сходит с ума. У нее нет рамок. Она потерялась.

«Она создала себе ложные воспоминания…».

Стен вспоминает их с Пятым разговор и до него вдруг доходит. Викс просто не знает правды. Если бы она все помнила, она бы поступила по-другому. Но как ей вспомнить? Стена словно ударило током. Он знает, как. Он убьет сразу двух зайцев. Выиграет время для Пятого и Бекки и поможет Викс все вспомнить.

— Эй, Мираж!

Викс оборачивается на Стена, ухмыляясь.

— Еще не умер?

Энергия отпускает Пятого и Бекки, и оба обессиленно падают на землю. Стен лишь на миг окинул их взглядом, а затем использовал скорость гепарда, убегая от взрывов, создаваемых Викс. Он добегает до Бекки и быстро ее поднимает. Пятый замечает вспышку Викс, летящую в их сторону и его охватывает голубая аура. Она настигает вспышку и саму Викс, замедляя ее движения и скорость атаки.

— Бекки, прости меня за все. Я был самым хреновым братом из всех, но знай, я люблю тебя.

— Что… — Бекки бы обрадовалась словам брата, если бы не чувствовала подвоха, — Что ты задумал?

— Я много раз ошибался. Я убил наших родителей, я убил родителей многих наших друзей. Но я знаю, как все исправить. Викс читает мысли, а я теперь знаю всю правду.

— Что? Нет! Это самоубийство! Я не отпущу! — Бекки вцепляется в Стена и крепко обнимает его. Стен в ответ охватывает ее в своих объятьях. Он сделает ей больно в последний раз, — Ты поклялся мне!

— Я буду скучать, — голос Стена дрогнул, он знал, что разрушает сестру, но она сильная. Она выдержит. Поэтому он отталкивает ее, и она падает на землю, — Прости.

Встает перед Пятым в последний момент, когда его замедление перестало действовать. Он принимает взрыв на себя, снова защищаясь руками. Он бежал шел на Викс, снова принимая ее взрывы на себя. Он уже не чувствовал боли.

— Тебе нужен я? Бери! Я здесь! — Стен кричит и бьет себя по груди, затем широко разводя руки в стороны.

— Я убью вас обоих! Вы ответите за их смерть!

— Твоих родителей убил только я! — Стен видит, как Викс на секунду остановилась, огонь в глазах немного потух, — Пятый был отправлен защищать твоих родителей, но не успел, потому что это был план Куратора и Рейн!

— Ты лжешь!

Она направляет на него поток и Стен падает на колени под его давлением. Викс начала сжимать его и Стену невыносимо больно, но он терпит, потому что он должен все исправить. Он должен хоть раз в жизни исправить все то дерьмо, что натворил.

— Мои мысли! Ты сказала, что слышишь их… — говорить становилось трудно, ведь алый поток сдавливал его буквально изнутри, заставляя каждый его орган сжиматься, — Прочти их!

Викс усиливает поток, смотря в глаза Стену. Его глаза застилает пелена, заставляя пройти его через его воспоминания вместе с ней.

Она видит его воспоминания. Как она убивает его сестру, но та выживает благодаря Рейн. Как Стен каждую ночь бегает в Академию к сестре. Как они отдаляются. Как Рейн делает ему предложение. Рейн дает ему задание. Джереми и Роуз Фул. Информаторы Комиссии и родители еще одного необычного ребенка. Викс. Она видит, как он появляется в их доме, как сворачивает шеи родителям. Они боролись. Они дрались. Он убил сначала мать, на глазах у отца, а затем его.

Она видит, как он бежит за ней, но она исчезает в голубой вспышке. Она видит, как появляется Пятый и пытается убить Стена. Она смотрит его воспоминания дальше. Стен убивал. Он был марионеткой. Она видит его воспоминания о документах и через нее проходит все то, что узнал Стен. Рейн и Куратор заодно. Куратор обманывала ее.

В голове разошелся ураган. На глазах девушки слезы. Ее кругом обманывали. Она не знает и не помнит правды. Все, что она помнит — ложь. Вся ее ненависть к Пятому, все ее страдания, все ее разрушения из-за Куратора. Из-за их войны, в которой Викс оказалась пешкой. Ее разум окутала истерика. Все ее сознание полетело на воздух со всем, что она помнила.

В голове прошелся образ Пятого. Его улыбка, его вечно хмурый вид. Их бесконечные разговоры, их страстные ночи. Все что было правдой — это чувства к нему. Все что осталось для нее нетронутым ложью. Но ее безумие уже не остановить.

— Ты убил их… — она плачет, скалясь на Стена, кричит, — Ты убил их! Джереми! Роуз! Мои родители! За что?! Почему ты выбрал этот путь?! Зачем ты стал таким?!

— Прости меня…

— Тебе нет прощенья…

Вокруг Викс разрастается энергия, окутывая все вокруг. Она кружится вокруг них, делая все невесомым. Ветки, камни, земляная пыль, все поднялось в невесомость, медленно в ней переворачиваясь. Волосы Викс тоже были словно в воде, ее локоны плавали в пространстве. Она направила поток на Стена и алый дым окутал его, оставив лишь его голову нетронутой.

В голове Стена пронеслась вся его жизнь. Он всю жизнь ошибался, подводил, лажал на каждом своем шагу. Он унес столько жизней, испортил жизнь стольким детям. Он смотрел на Викс. Она страдает. Безумие окутало ее разум. Он вдруг подумал о том, что если бы не их силы, то они бы все были нормальными детьми. Веселились. Может быть они когда-нибудь встретились бы и не были врагами. Но силы у них есть. И они слишком много значат, и они слишком многим нужны, как плохим, так и хорошим. И поэтому они все страдают.

Стен был готов. Он знал, что сейчас он делает все правильно. Впервые в своей жизни он не чувствовал себя уродом. Он вдруг ощутил свободу, словно он выполнил свое предназначение. Он смотрел в глаза своей смерти и принимал ее с достоинством. Как награду. Он был уверен, теперь все будет иначе. Теперь Викс спасет этот мир.

Его кожа начала трескаться и распадаться на пыль, которая вздымалась в невесомость. Его тело растворялось, расщеплялось до атомов, но он не чувствовал боли. Его глаза застелила пелена. Он видит своих родителей и Бекки. Они на пикнике. Они с Бекки взрослые как сейчас, плескаются в реке, а мама и папа воркуют под кленом, наблюдая за детьми. Викс подарила ему эту иллюзию. Стен улыбается и по его щеке стекает слеза.

Когда аура растворяется Бекки видит только Викс и пепел материи, расходящийся по воздуху. Она кричит и подрывается, чтобы побежать туда.

— Нет!!!

Пятый хватает ее и телепортируется, исчезая до того, как Викс их заметит.

Викс кричит и падает на колени. Аура вокруг нее расходится вокруг, взрывая все на своем пути, расщепляя до атомной пыли все в радиусе поражения. Она истошно ревет. Для нее все словно в замедленной съемке. В ее голове настоящий шторм из воспоминаний и чувств. Вся ее суть переворачивается с ног на голову. Все двери, что были закрыты на замки резко открылись и она не могла сдержать весь это поток.

Она вспоминает последний миг с отцом и материю. Вспоминает Комиссию. Пятый. Он воспитал ее. Он не хотел делать из нее убийцу, его заставили. Он хотел ее убить, потому что хотел защитить семью, а ведь она была его потенциальным врагом. Но он влюбился. Он не играл, не врал о чувствах. Они действительно любили друг друга. Но оба готовились убить друг друга.

Он лишь хотел устранить сильнейшего врага, чтобы спасти семью и остановить апокалипсис.

Она лишь выполняла работу, имея ложные идеалы, навязанные Куратором.

Он все ей рассказал. Она поверила. Она предала Комиссию вместе с ним. Они боролись не друг против друга, а бок о бок. Они должны были сбежать, но Пятый ошибся и их разбросало. И Викс потеряла память.

Они прожили жизнь в объятьях друг друга. Вот почему она не могла заставить себя его ненавидеть. Вот почему она не смогла его убить. Ее внутренние чувства были от реальных воспоминаний, а ее ум отравлен ложью. Куратор. Вот кто настоящий враг. Вот кого она должна убить.

Викс встает с колен. Ее глаза горят огнем. Она закрывает глаза и по всей Комиссии проходится красный импульс. Она ищет ее. Она нашла ее и теперь ей не скрыться.

***

Пятый и Бекки оказываются на вертолетной площадке, где обычно проходили учения управлению этими самыми вертолетами. Бекки падает на колени, не сдерживая слез и Пятый берет ее за плечи.

— Бек…

— Какого хрена?!

Бекки скидывает его плечи и истошно кричит, не сдерживая себя. Она снова чувствует эту боль. Она снова разрывает ее изнутри. Сначала она лишается своей жизни, потом родителей, а теперь еще и Стен. Они ведь только помирились! Они только открылись друг другу, сломали стену, которую возводили столько лет. Она не могла это вытерпеть. Последний, кого она любила больше жизнь. Последний, ради кого она жила и побеждала. Она не успела даже ответить ему на его последние слова. Ни разу не сказала, как любит его. Ни разу не сказала, что гордится тем, что он ее брат, ни разу не похвалила его старания. Она так винила себя за скотское отношение. Ведь она думала, что из-за нее, именно из-за нее он влез во всю эту передрягу с Рейн.

— Бек, я понимаю…

— Ни черта ты не понимаешь! — Она встает с колен и отходит от Пятого, — Он был единственным родным существом! Он был единственным, ради кого я никогда не опускала руки! И он умер! Из-за твоей подружки!

— Он умер из-за войны, которую развязали Куратор и Рейн, как же ты не поймешь! Мы все что-то потеряли из-за этой всей херни вокруг нас! Викс тоже потеряла родителей, которых убил Стен! Но его нельзя винить, потому что он был обманут! И Викс нельзя винить! Потому что у нее не было выбора становиться убийцей или нет! Это замкнутый круг, который нельзя было разорвать! — Пятый эмоционировал, ему тоже было не плевать на Стена, ведь это был его первый друг. Они спасли друг другу жизни, и он отдал свою, чтобы снова спасти их зад. Идиот. Пятый подошел к Бекки, взял ее за плечи и посмотрел в глаза, успокаивая свой тон, — Пойми же ты. Нам нельзя опускать руки. Теперь мы обязаны победить, иначе Стен зря пожертвовал собой…

Бекки задирает голову и надрывно втягивает в себя воздух. Она смотрит на небо и сдерживает слезы. Она не подведет брата. Она победит. Ради него.

— Где сидит Совет?..

***

Викс шла вперед, убивая всех и каждого, кто пытался ее убить. Киллеры, отдел статистики, отдел вычисления. Они все были вооружены. Они все стреляли по ней, но она растворяла пули до того, как они успевали пронзить ее плоть. В глазах продолжал гореть огонь, с каждой секундой усиливаясь. В ее голове все так же восстанавливались воспоминания и с каждой секундой она понимала, что все ближе к истине. Теперь все ее действия были нужными. Теперь она чувствовала, что не ошибается. Она идет за головой Куратора. И это, наконец, было правильным,

Викс движет руками и алый дыми расчищает ей дорогу, откидывая и растворяя всех на пути. Наконец она подходит к кабинету Куратора.

За его дверьми стояла она. Среди толпы вооруженных громил. Она выглядела непоколебимо, но Викс почти физически ощущала ее страх. Она знала, что ей конец. Знала, что ее зажали в угол и теперь у нее нет шансов на побег. Но она словно загнанный зверь, делает все, чтобы выжить.

Викс выносит дверь взрывом и в нее летят пули, но рассыпаются, едва касаясь алого дыма. Она клонит голову в бок и движет руками рвано, откидывая киллеров в стены и расщепляя их тела. Вскоре в кабинете куратора витает много черной атомной пыли. Теперь они наедине. Только она и Куратор.

— Стой, Мираж! Ты совершаешь ошибку!

Викс останавливается и склоняет голову набок, слушая женщину. Та отступает в район стола, снова начиная лезть ей в голову.

— Ты ведь была одной из тех, кто поддерживал методы Комиссии! Пятый всего лишь запудрил тебе мозги! Заставил влюбиться и потерять рассудок…

Викс слушала, а Куратор незаметно рукой нащупала прикрепленный к столу револьвер.

— Я вспомнила все, тупая лживая сука. Мои родители были мятежниками, и ты устранила их…

— Ты ведь знаешь, что это сделала не я…

— Не важно, своими руками или нет. Это все из-за тебя! И я вместе с Пятым хотели восстановить движение «Спираль», — Куратор берет револьвер в руку, испуганно смотря на Викс, — так что даже не вздумай пудрить мои мозги!

— Хорошо, я тебе их просто выпущу.

Выстрел.

— Ты серьезно подумала, что сможешь меня убить таким способом? — шепот в самое ухо, опаляющее и вызывающее приступ неконтролируемого страха, — Какого это? Быть загнанной в угол? Какого быть жертвой? Чувствуешь это? Страх… Отчаянье, мрак, поглощающий изнутри? Чувствуешь, я знаю… Твоим страхом несет так, что блевать тянет.

— Думаешь убьешь меня и на этом все? — Куратор упала на пол, отползая от Викс и упираясь в стену, — Таких как я сотни! Нет, тысячи! Ты не сможешь их всех победить! Думаешь вы были рождены, чтобы предотвратить апокалипсис? Вы стали его причиной! И пока есть вы всегда…

Она не успела договорить. Вокруг стало тихо. Викс стояла с вытянутой рукой, в которой держала пистолет. Из его дула шел дым, а на рукоятке красовалась эмблема спирали.

Викс опустила пистолет. Наконец она почувствовала то, что так давно не могла ощутить. Чувство исполненной мести. Чувство выполненного долга. Она отомстила за родителей. Отомстила за страдания всех людей, которых они убивали.

Викс задрала голову, прикрывая глаза. Из них текли слезы. Это было еще не все. Она опустила голову и двинулась из кабинета, попутно отправляя импульс, чтобы найти Пятого. Он у Совета. Она должна с ним поговорить. Должна попросить прощения. Она должна ему сказать, как можно быстрее. Время было на исходе.

За спиной Викс все начинало разрушаться и взрываться. Она шла, держа в голове одну единственную мысль.

«Я должна его увидеть».

Она боялась, что не успеет, но она не бежала. Она шла, намерено уничтожая все за собой. Ее алая энергия уже не нуждалась в ее дополнительных движениях. Она все думала. Думал о том, как много натворила. О том, как долго она тратила время попусту из-за потери памяти, из-за своих саморазрушений. Она так долго искала пути решения в своей прошлой жизни и наконец нашла. Спустя целую жизнь она знает кто она. Она знает для чего она все делает. Она прошла по спирали и теперь она у цели. Ей осталось только одно дело.

Она проходит множество коридоров и лестниц, разрушая и убивая все и всех на своем пути.

Она видит через окно, что Пятый во дворе с Бекки. Оба сильно ранены. Оба на грани смерти. Пятый что-то ей говорит и оглядывается. Он ищет ее. Надеется. Викс разбивает окно и с помощью своей энергии спускается к Пятому.

— Викс!

Пятый хотел сорваться к ней, но титаническими усилиями заставил себя остановиться. Она смотрит на него и в ее глазах стоят слезы. Викс растворяется в алом дыму и возникает рядом с Бекки.

— Если я тебя до сих пор не убила, это не значит, что…

Викс обнимает ее и шепчет.

— Он хотел этого, — ее шепот дрожит, она чувствует боль Бекки и старается ее утешить, — Он нашел искупления за свои ошибки. Я сделала так, чтобы он ушел без боли. Прости меня.

Бекки не сдерживается и срывается на рыдания, вновь падая на колени и зажимая рот рукой. Она никогда не считала брата виноватым. Никогда не считала его бесполезным. И она безумно жалела о том, что не успела ему сказать, как гордилась им. Она жалела, что за всю жизнь не дала ему почувствовать себя по-настоящему счастливым. Как же больно…

— Викс… — она обернулась на голос, грустно смотря в любимые хвойные глаза. Он стоит, не решаясь к ней подойти. Он все еще держится за бок и Викс движет пальцами, ее алые потоки устремились к его ране, заживляя ее, — ты…

— Я вспомнила. Все. От начала и до конца.

Он делает шаг навстречу, но Викс выставляет руку, не позволяя ему подойти. Она должна сказать. Просто обязана.

— Я хочу попросить у тебя прощения. Я так долго была запутана и потеряна. Я так долго терзала себя и тебя, гонясь за мнимой правдой. Я сошла с ума от того, что мне все лгали. От этой силы и того, как ей пользовались другие…

Мир вокруг рушился, буквально вся территория Комиссии пылала огнем и Пятый заметил это только сейчас.

— Викс?..

— Но я нашла решение. Я потратила всю жизнь на его поиск и наконец поняла. Наша сила. Наша особенность — это проблема. Мы всегда были и всегда будем причиной апокалипсиса. Куратор сказала мне перед тем как я ее убила, что всегда будут те, кто захочет завладеть миром с помощью наших сил. Всегда появится кто-то как Куратор или Рейн…

— Мы остановим каждого! Я обещаю тебе, мы справимся!

— Ценой стольких жизней? Нет, Пятый… — Викс поджимает губы, на глаза наворачиваются слезы и их почти невозможно сдержать, — Куратор права, это никогда не закончится, и мы не сможем побеждать вечно…

Викс сокращает расстояние между ней и Пятым и впивается в его губы. Она вложила в этот поцелуй все. Всю свою любовь и боль. Всю горечь отчаяния, всю сласть их любви, все свои мольбы о прощении. Это был их самый чувственный и сладкий поцелуй и вместе с тем самый горький. Оба поняли. Это был их последний поцелуй.

— Я прошла через разрушение своего сознания, не понимая где ложь, а где правда, — она прекратила поцелуй, сталкиваясь с ним лбом и жмуря глаза, она не могла остановить свои слезы, — Но знаешь, что? Я поняла почему я помнила все, что связано с тобой четче, чем то, что нужно было помнить. Мне все кругом лгали, чтобы использовать. Но мои чувства к тебе. Все, что было между нами. Все это было правдой. Я люблю тебя, Пятый… Именно поэтому я надеюсь ты поймешь меня…

— Что ты…

— Прощай…

Она отталкивает его и вокруг нее по спирали вздымается алый поток ее энергии. Ее сила — материя вселенной. Она может разрушать и создавать ее. А значит, может менять и сам мир. Вот только она могла не выжить. И не выживет. Но она оставит за собой мир, в котором не будет этой боли. Не будет Кураторов. Не будет Комиссии. Не будет Академий. Не будет способностей.

— Нет!

Пятый бежит к потоку, но тот отбрасывает его. Все вокруг начало разрушатся, превращаясь в вихрь. Викс смотрела на Пятого и по ее щекам скатывались слезы. Мир вокруг охватила энергия и Викс начала растворятся в ней, становясь самой энергией. В глазах резко помутнело, и она закрыла их, проваливаясь в пустоту…

В ее сознании застыл образ Пятого, который улыбался. Его шуточки, его ухмылка, его глупая манера вечно хмуриться. Она так любила все это. Она навсегда запомнит те эмоции и чувства, которые он ей дал. Она никогда его не забудет…

И это было последним, о чем она подумала, перед тем как растворится в алом тумане.

***

— Стоп, снято!

Худощавый брюнет с короткой стрижкой и в смешной форме, состоящей из шорт и пиджака с нашивкой «Академия Амбрелла», прекратил диалог со вторым актером и с улыбкой повернулся к режиссеру.

— Ну что?

— Как всегда супер!

Они снимали сцену в какой-то квартире шестидесятых годов. Ее хозяином был местный чудик, верящий в пришельцев, по сюжету конечно же.

— На сегодня все, можете расходится!

Парень вышел со съемочной площадки и направился к трейлеру с табличкой «Номер Пять». Он зашел, быстро переоделся и запрыгнул в машину, которая должна была отвезти его домой.

Парень смотрел в окно и его мысли заполняли его прошлые сны. Они были словно по сериалу, который они снимали. Академия Амбрелла. Но в то же время его сон имел абсолютно другой сюжет. Там были другие люди. Они не были актерами. Все было так, словно это все было реально. Суперспособности, Комиссия, Академия Амбрелла, Академия Рейн…

Эти сны все время его мучали с самых первых его дней съемок в этом сериале. Он ощущал такое дикое «дежавю», играя Пятого, проходясь по самой Академии, которая была не более, чем реквизитом. И каждый раз в затылке кололо. Он все время сваливал это на работу и то, что просто устал.

Парень отвлекся на сообщение в смартфоне.

«Встречаемся в баре, я буду через десять минут».

Пятый вздохнул. Он не очень любил бары. Алкоголь не его история, но его друг не мог обходится без них, поэтому каждый раз он потом тащил его на себе до такси, а потом это делал таксист. У него даже парочка видео есть.

Пятый ухмылялся, заходя в бар. Он сразу прошел за барную стойку и стал дожидаться друга, заказав себе простой воды.

— Простите…

Парень обернулся, встречаясь взглядом с милой девушкой, примерно его возраста. Она стояла, робко улыбаясь и зажимая тонкими пальцами смартфон.

— Вы ведь Эйдан Галлахер?

— Да, я, — парень лучезарно улыбнулся, пытаясь своим дружелюбием расслабить девушку.

— Я фанатка Пятого из Академии Амбрелла, могу я?..

— Скажите, а мы нигде с вами не встречались?

— Нет…

— Странно, ты кажешься мне очень знакомой. Не хочешь выпить со мной чашечку кофе?

— С удовольствием, меня зовут Викс кстати…

— Я знаю…

— Что?

— Ничего, — он загадочно лишь загадочно улыбнулся, сам до конца не понимая, что ляпнул.